Семья у народов
АМЕРИКИ

Академия наук СССР
Ордена Дружбы народов
Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая
Семья у народов
АМЕРИКИ
Издательство -Наука"
Москва 1991

ББК 63.5
С 30
Ответственный редактор
доктор исторических наук
Ш. А. Богина
Авторы:
Ш А. Богина, А.Д.Дридзо, MF. Котовская,
Н.Н. Кулакова, НА. Лопуленко, В.М. Матвеева Кузнецова,
ЭЛ. Нитобург, СЛ. Серов, В.А. Скрозникова,
В.Г. Стельмах, Л.А. Файнберг, CJT. Федорова,
Н.В. Шалыгина, Л.С. Шейнбаум
Рецензенты:
доктор исторических наук Р.Ш. Джарылгасинова,
кандидат исторических наук С.А. Созина
0505000000-1 SO
^ 042(02) - 91
109-91 (1 пол.)
ISBN 5—02—010049—8
@ Издательство "Наука", 1991

X* 5О0леяплю оямсрмятя
№?ао20 Сзе;яа
ПРЕДИСЛОВИЕ
Исследование семьи, как известно, — одна из основных тем этно¬
графической науки. До сих пор в советской этнографии семья наро¬
дов Америки в целом специально не изучалась, и настоящая работа
представляет собой первый опыт такого изучения.
В книге разбирается семья XX в., что не исключает в ряде случа¬
ев обращения к более ранним периодам. Народы стран Америки, боль
шие и малые, и ныне находятся на разных стадиях исторического раз
вития, что обусловило значительные различия в их семейном строе.
Однако с течением времени все более заметна тенденция к преоблада
нию в урбанизующейся Америке современной городской семьи нукле
арного типа.
Авторский коллектив ставит своей главной целью исследование
роли семьи в этнических процессах. С этой точки зрения рассматри¬
ваются демографическая динамика, заключение браков, структура
семьи, роль семьи в передаче культуры, особенно этнической. С по
следним аспектом непосредственно связана проблема социализации
детей и смены поколений, что имеет чрезвычайную важность для по
лиэтничных обществ, какими являются общества и Северной и Юж¬
ной Америки с их неизбежными этническими контактами и взаимо
действиями. Этим обусловлено и большое внимание, уделяемое сме¬
шанным бракам, как межэтническим, так и межрасовым. В результате
подобных союзов образовалось метисизированное население множес
тва стран Латинской Америки. Такие же союзы воздействовали на на
селение всего Нового Света.
Характерное для XX в. явление — изменение роли женщин, их
массовое вовлечение в общественное производство — происходит и в
развитых, и в развивающихся странах, разумеется, в каждой по-свое
му. Это вызывает перемены в отношениях полов, семейном строе, вое
питании молодого поколения.
Авторская работа была сопряжена со значительными трудностями.
К ним относится недостаток источников (они преимущественно ста¬
тистические). В Северной Америке изучение семьи ведет главным об¬
разом социология, особенно активно — с середины 70-х годов. Семьей
коренных народов занимаются этнографы (антропологи), а семейными
особенностями этнических групп — иммигрантоведы. По Латинской
з

Америке положение и с источниками, и с литературой гораздо хуже.
И только в отдельных случаях текст основан на полевой работе ав¬
тора.
Следует предупредить читателей, что в книге нередко употребля¬
ется термин „хаусхолд" (часто применяемый в американской ли
тературе и вошедший уже в советскую), т.е. „домохозяйство". Хаус¬
холд отнюдь не совпадает с семьей, как принято в нашем словоупот¬
реблении: в нем может жить и один человек, и несколько людей, не
находящихся в родстве, и семья.
По США даются, помимо общего очерка, разделы по семейному
быту характерных этнических и расово-этнических групп, составляю¬
щих американский народ. Самые крупные или особенно специфичес¬
кие группы населения США и Бразилии выделены в особые главы.
Разумеется, охватить все народы и племена Нового Света оказа¬
лось невозможным. Не удалось разобрать семейный строй и всех его
стран. Но наиболее характерные в отношении семейного устройства
народы и регионы в предлагаемой работе освещены.

Семья
в Северной Америке
США
ЙЛА. /мммма
В американском обществе институту семьи издавна придавалось боль¬
шое значение, он пользовался уважением и почетом. Преобладала семья
нуклеарного типа, которая господствовала и к началу XX в. Известный эт¬
нолог М. Мид подчеркивала социальную гибкость нуклеарной семьи, осо
бенно важную для условий иммиграции (и внутренних миграций), в кото¬
рых всегда жила Америка'. Но, как особенно убедительно показали новей
шие работы, немалое значение имели и имеют родственные связи, выходив
шие за пределы отношения родители — дети, которое составляет сущность
нуклеарной семьи. Такие родственные связи, игравшие значительную эко
номическую и психологическую роль, были наиболее развиты, как свиде
тельствуют многие американские авторы, в трудовых слоях населения. Осо
бенно значимы были они в иммигрантских группах и среди негров (те и
другие относились, как известно, в подавляющем большинстве именно к
трудовым слоям) и строились на основе этнических традиций.
В экономическом отношении семейные и родственные связи прежде
всего служили орудием вербовки рабочей силы в города Америки посред¬
ством миграций, внутренних и внешних. Южане, белые и черные, Пересе
лявшиеся в середине XX в. в Чикаго и Кливленд, например, приезжали к
родственникам. Иммигранты — и в XIX, и еще чаще в XX в. — выписывали
родственников из-за океана, определяли их на работу, помогали устроиться.
Так, например, пополнялась рабочая сила крупнейшего в мире текстильно
го предприятия „Амоскиг", которое находилось в г. Манчестере и расцвет
которого пришелся как раз на первые десятилетия XX в.^
Многие европейские путешественники отмечали еще в XIX в., что цен
тром американской семьи являются дети. Такова была стандартная амери
канская семья так называемого среднего класса и в XX столетии. Но откло
нения от этого образца весьма многочисленны. В начале XX в. был широко
распространен детский труд. Иногда на работы, особенно сезонные (напри
мер, сбор ягод на Севере, сбор фруктов и овощей в юго-западных штатах),
нанимались целыми семьями. На „Амоскиге" дети рабочих начиная с 12—14
лет трудились в цехах предприятия постоянно или временно. Помимо мате¬
риальной необходимости, наемной работе детей способствовали и некого
рые этнические традиции (например, у италоамериканцев).
Очень многие городские семьи первых десятилетий века держали
жильцов и нахлебников, предоставляя им за плату квартиру, или стол, или
чаще всего то и другое. Это давало женщинам-хозяйкам оплачиваемую рабо
5

ту и, конечно, пополняло бюджет семьи. Чаще всего так поступали иммиг
рантские семьи, но нередко и старожильческие, что дало американским
ученым Т. Харевен и Дж. Моделлу основание считать это явление свой¬
ственным миграциям и урбанизации вообще, а не только иммиграции. Они
же полагают, что в первые десятилетия XX в. жильцов держало 15—20%
всех городских семей* . Однако число иммигрантов (как семей, так и оди¬
ночек) намного превышало в тот период число мигрантов-старожилов, и по¬
тому система жильцов-нахлебников являлась преимущественно иммигран¬
тским обыкновением и бывала этнически окрашена. Многие факты такого
рода относительно польских иммигрантов приведены в знаменитой книге В.
Томаса и Ф. Знанецкого, изданной впервые в 1918 г/ , особенно в ее доку¬
ментальной части. Изобилуют они и в современных исследованиях, основан
ных на беседах с пожилыми информаторами, вспоминающими свое
прошлое.
Дочь югославских иммигрантов Хелен Дразенович-Берклич, выросшая в
шахтерском районе северо-восточной Миннесоты, рассказывала о временах
своего детства: „Мужчины-иммигранты работали на шахтах, женщины уха¬
живали за садом, ходили за скотиной, следили за домом и содержали пан¬
сионы для холостых горняков". Мать Хелен тоже держала жильцов. Это
были лесорубы, которые приходили из леса каждые три месяца и „гуляли"
по два-три дня. Подростком потеряв мать, Хелен одно время работала в пан¬
сионе югославской иммигрантки, имевшей 40 жильцов, и жила там вместе
с отцом. Пансион вместе с прачечной завели в Сан-Франциско два брата-
японца с Окинавы. Их заведение служило центром для окинавцев. Позже
один из этих братьев — уже с женой — держал пансион во Фресно*.
Как видно из приведенных примеров, обслуживание бессемейных им¬
мигрантов иногда производилось в коммерческих заведениях. При этом по¬
стояльцы принадлежали к той же этнической группе, что и хозяева. Одна¬
ко чаще всего постояльцы жили (или только столовались) в хозяйской
семье.
Рэмон Дюбуа, работавший в юности на упоминавшемся уже „Амоски-
ге", вспоминает свою семью (франко-канадского происхождения): „Моя
мать принадлежала к тем немногим, кто не работал на фабрике после заму¬
жества. Но очень тяжело, без выходных и отпусков, трудился на фабрике
отец. Нас было четверо детей, и мы жили в пяти комнатах. У нас был по¬
стоялец. Он знал моих родителей, и мы его взяли. Ему пришлось поме¬
щаться вместе с моим братом". Кора Пельрен, работавшая на том же
„Амоскиге" с 11 лет, рассказывает, что в 1914 г. ее родители решили вер¬
нуться в Канаду, но их старшие дети предпочли остаться в Манчестере и
мать подыскала им надежный пансион. Как сообщала Алиса Лакасс, жи¬
тельница того же города, ее отец не хотел чтобы жена работала, поэтому
она занималась другими делами: шила ему одежду, брала нахлебников, сда¬
вала комнаты. По словам брата Алисы, „мать кормила фабричных в обеден¬
ное время. У нас всегда было двое-трое их". Лотти Сарджент, потомок шот¬
ландских рабочих „Амоскига", вспоминает, что ее бабушка была вынуждена
содержать пансион для фабричных рабочих, потому что дед не работал.
Иногда платными постояльцами бывали родственники, даже очень близ¬
кие. Анна Дувилль, дочь в многодетной манчестерской семье, говорила, что
ее подросшие братья и сестры оставались жить дома, „только платили за
6

содержание'"* . Нередко на таких же началах жили в родственных семьях
новички из-за океана. Но правилом было, что постояльцы чаще всего явля¬
лись соплеменниками хозяев, родней им не доводились. Бывало и так, что
молодые люди, ушедшие из родительского дома, селились у людей, чьи де¬
ти их покинули^ .
С 1930-х годов система постояльцев в семьях стала постепенно сходить
на нет. Это было обусловлено сокращением внешних, а также внутренних
миграций из-за экономического кризиса и депрессии, а также социальными
реформами „нового курса" Ф. Рузвельта. В дальнейшем система была подо¬
рвана вовлечением женщин в общественное производство* .
Наличие в доме постояльцев не только пополняло бюджет семьи и уве¬
личивало нагрузку хозяйки, оно осложняло семейную жизнь. В труде Тома¬
са и Знанецкого приводились данные о том, что постояльцы часто вступали
с хозяйками в связь, иногда даже с согласия мужей. Мужья же пили, били
жен. Авторы прямо признавали полиандрию и полигинию тенденциями раз¬
вития полькой семьи в Америке* .
Концепция Томаса и Знанецкого, усматривавших в польско-американ¬
ской семье лишь распад и дезорганизацию, явно сгущает краски. Подобные
взгляды, характерные для чикагской социологической школы, находившей в
иммигрантской жизни, в частности в семье, главным образом социальную
дезорганизацию, опровергнуты как развитием общественной действитель¬
ности, так и новыми исследованиями*" .
Американские благотворительные организации начала века и прогрес-
систская литература вели кампанию против системы постояльцев в семьях,
осуждая ее как зло, как опасность для нравственности, как порчу, вноси¬
мую иммигрантами в американский быт и подрывающую privacy (частный
характер) — отличительную черту „образцовой" американской семьи** .
* * *
Иммигрантские семьи начала века отличались многодетностью. Разуме¬
ется, это не относилось в равной мере ко всем этническим группам, этни¬
ческие традиции играли в этом деле большую роль и зачастую сочетались
с экономическими факторами. Дети были рабочей силой, их заработки в
натуральной или денежной форме составляли важную часть семейного бюд¬
жета. Так бывало в итальянских семьях, у чиканос Калифорнии, франкока¬
надцев. Упоминавшаяся выше Алиса Лакасс изложила это следующим обра¬
зом. „Когда франкоканадцы впервые прибыли в Манчестер, они могли су¬
ществовать лишь имея много детей. Это было одной из причин того, поче¬
му у них были такие большие семьи". Она же указывает и другую причи¬
ну. „Священики только и говорили, что нужно иметь детей, иметь детей;
теперь этого не услышишь... Для предотвращения сделать было ничего
нельзя". И далее: „Это всегда было и в моем браке: нужно иметь детей и
ничего не предпринимать"*^ .
Противозачаточные средства применялись в Америке и в XIX в., но сре¬
ди имущих и образованных. Однако в начале XX в. произошел перелом, на¬
зываемый иногда „контрацептивной революцией". Она связана с именем
Маргарет Сэнгер, которая, собственно, и ввела широко употребляемый ны¬
не термин „контроль рождаемости". За такой контроль и повела борьбу М.
Сэнгер, описывавшая в своей книге, как страдают и даже погибают жены
7

рабочих, пытающиеся самодельными средствами избавиться от нежелатель¬
ной беременности. В движении, начатом М. Сэнгер, ей активно помогла ра¬
дикальная рабочая организация „Индустриальные рабочие мира"** .
Распространение контроля рождаемости внесло, конечно, перемены в
жизнь семьи и вообще в отношения между полами. Этому способствовала
также ббльшая свобода нравов, распространявшаяся в американском обще¬
стве с начала века как реакция на ограничения викторианского XIX в. и
особенно ощущавшаяся в 20-е годы, после первой мировой войны** .
Всем этим переменам сопутствовало — и в значительной мере обуслов¬
ливало их — растущее вовлечение женщин в наемную работу вне дома, на¬
чавшееся еще в XIX в. Уже в 1900 г. женщины составляли 18,1% всей ра¬
бочей силы страны, а в 1940 г. соответствующий показатель возрос до
25,4%. Что характерно для XX в., в общественное производство втягивались
замужние женщины, чему способствовали технические перемены в домаш¬
нем хозяйстве: широкое распространение электричества, газа, центрального
отопления и т.д., появление таких домашних приборов, как пылесосы, сти¬
ральные машины, холодильники, затем внедрение в быт консервов, полу¬
фабрикатов, готового платья. Кроме того, покупка новинок одной домохо¬
зяйкой вызывала соперничество других, что побуждало женщин искать де¬
нежного заработка для оплаты новых расходов** .
На „Амоскиге", вспоминал бывший кассир этого предприятия Вильям
Макэлрой, женщины составляли более половины всех работавших. „Жен¬
щины...— говорил он, — могли иногда заниматься теми же видами работ,
что мужчины, за ту же зарплату. Их достоинство повышалось и на фабри¬
ке, и дома, они чего-то достигали и гордились своей работой. Но по-преж¬
нему им приходилось тащить обе ноши — свою работу на фабрике и свои
домашние обязанности' ** .
Феминистка Джули Маттеи пишет в своей книге по экономической ис¬
тории американок, что мужья, защищая свою мужскую роль кормильцев
семьи, противились наемной работе жен, и так случалось поступать даже
безработным в пору экономического кризиса и депрессии 30-х годов*^ .
Еще чаще, чем замужние женщины, работали по найму в те же десяти¬
летия девушки до замужества. Характерный пример — молодые италоаме-
риканки Нью-Йорка, из которых очень многие служили в конторах. Это об¬
легчалось тем, что италоамериканские девочки учились лучше, чем мальчи-
ки, и в отличие от них чаще проходили весь школьный курс до конца. В
Нью-Йорке же было много конторской работы, по мере роста аппарата кор¬
пораций и муниципальных органов потребность в ней увеличивалась. Если
в начале века женщин из иммигрантской среды не желали брать на контор¬
скую работу, то через несколько десятилетий их стали нанимать гораздо
охотнее — это относилось главным образом к женщинам из второго поколе¬
ния иммигрантов**. Вспоминает о своей конторской работе в молодости (в
20-е годы) и пожилая американская шведка из Сан-Франциско*^ .
Однако девушки работали именно до замужества (что было широко
принято уже в начале века), иногда возвращались на работу в какой-то пе¬
риод после него. Но появились такие женские профессии, которые с заму¬
жеством сочетались плохо. Распространение высшего образования среди
женщин давало им возможность становиться учительницами, медичками,
библиотекарями, деятельницами благотворительных организаций и т.д. И
8

если до тех пор на старых дев глядели косо, то квалифицированные жен¬
щины названных профессий считались вполне респектабельными, даже ос¬
таваясь незамужними. Некоторые из них сознательно исключали для себя
замужество. Такова, например, была известная публицистка Айда Тарбелл,
принадлежавшая к прогрессистскому движению „макрейкеров" („разгреба-
телей грязи")**.
Исследовавшие типичный американский городок 20-х годов известные
социологи Р. и X. Линд отмечали, что браки там стали заключаться в более
молодом возврасте, чему, в частности, способствовали большие возможности
зарабатывать у жен. Молодые, как правило, селились отдельно от родите¬
лей. У мужа и жены бывало до тех пор мало общих интересов — ведь их
семейные функции четко разграничились еще столетием раньше, — но те
перь они стали чаще проводить досуг вместе, причем способствовал этому
автомобиль: автомобилизация приняла уже в тот период широкие раз¬
меры.
В кризисные 30 е годы безработные семьи нередко переселялись к
родственникам, чаще всего к родителям. Вот как вспоминает об этом време¬
ни Лотти Сарджент, потомок рабочих „Амоскига": „Все помогали друг дру¬
гу. Семьи жили вместе"** (под „семьями" здесь имеется в виду „родство" —
в соответствии с широко принятым словоупотреблением). А японоамерикан-
ка Мэри Цукамото рассказывает о своей этнической группе в тот же пе¬
риод : „У многих были большие семьи и дети помогали им на фермах.
Только поэтому они выдержали"** .
Таким образом, укоренившийся уже принцип разделения ориентацион
ной и прокреационной семьи нарушался. В экстремальных условиях род¬
ственные связи, даже выходившие за пределы нуклеарной семьи, действо¬
вали и оказывались весьма функциональными. Разумеется, сильнее всего
это сказывалось в этнических и этнорасовых группах, где соответствующие
традиции оживлялись.
Первая мировая война и вызванные ею перемены на рынке рабочей си
лы дали толчок применению женского труда в общественном производстве,
но гораздо более сильное ускорение сообщила ему вторая мировая война.
Если в 1940 г., перед вступлением США в войну, работало (по найму) бо¬
лее 25% женщин трудоспособного возраста, то в 1945, в год окончания вой¬
ны, — уже 35,8%. Далее эта доля все увеличивалась и в 1981 г. достигла
52%, как сообщил сенатской подкомиссии 24 марта 1983 г. директор Бюро
переписей Брюс Чэпмен. Он же отметил, что в 1981 г. работало более по¬
ловины замужних женщин** . На женской профсоюзной конференции, состо¬
явшейся в октябре 1985 г., секретарь-казначей АФТ—КПП Т. Донахью кон¬
статировал, что доля работающих матерей достигла 62%** . Следует заме¬
тить, что в 1974 г. лишь 42,6% работавших замужних женщин были заняты
полный день, остальные трудились по сокращенному графику**.
И в послевоенные десятилетия большинство работающих женщин было
занято рядовой конторской службой, в торговле и т.д. Должности секрета¬
рей, стенографисток, машинисток были к 1960 г. практически монополизи¬
рованы женщинами*?.
В упомянутой выше речи профсоюзный деятель Т. Донахью сказал, что
семья подверглась значительной перестройке** . Как отметила Дж. Маттеи,
назвать женщину „просто домохозяйкой" — значит отозваться о ней пренеб-
9

решительно, да и мужья работающих женщин не чувствуют себя ущемлен¬
ными, как несколько десятилетий назад^ .
Изменилось отношение к браку. Некоторые американские социологи
сделали такой вывод: „Большинство молодых людей и их родителей уже не
считают, что вступить в брак лучше, чем остаться в одиночестве, и не
осуждают тех, кто предпочитает не жениться"** . Другие авторы выражают
ту же мысль мягче: „Оставаться незамужней более не считается позором.
Общественный нажим, направленный на женитьбу, не исчез, но он, вероят¬
но, слабее, чем когда-либо прежде в американской истории. Большинство
людей по-прежнему хотят вступить в брак, но не считают, что должны это
сделать. Далее, никто не обязан иметь детей'** .
Первое послевоенное десятилетие ознаменовалось для американской
семьи так называемым „бэби-бумом", т.е. резким повышением рождаемости
и увеличением числа детей в семье. Позже рождаемость стала неуклонно
падать. В I960 г. на одну женщину в среднем приходилось 3,7 детей, а в
начале 80-х — уже 1,8^ . В 1985 г. 48% американских семей вообще не
имели детей, 22% имели по одному ребенку, 19 — по два, 8 — по три и
3% — по четверо и более** .
Однако эти средние цифры скрывают немалое разнообразие, зависящее
главным образом от этнических и расово-этнических характеристик. Велик,
например, естественный прирост в многочисленной общности чиканос, где
браки ранние, а семья и детопроизводство играют большую роль в обще¬
ственном быту. Средняя семья чиканос 80-х годов на 24% больше средне-
американской семьи, каждая пятая семья чикано состоит из 6 или более
человек**.
Как рассказывала Мария Элена Ортега, 40-летняя чикана родом из Те¬
хаса, ее мать вышла замуж в 13 лет и имела 17 детей. Отец „был против
того, чтобы мама применяла контроль рождаемости". Сама Мария Элена
вышла замуж в 14 лет и родила семерых. Сын ее женился, не достигнув
17 лет, дочь вышла замуж тоже очень рано"**. Впрочем, и среди чиканос
действует общая тенденция к снижению рождаемости, особенно в более
молодых поколениях**. Вот что заявила по этому поводу Мария Элена Орте¬
га: „ Я совершенно против абортов, но я всецело за удаление матки, пере¬
вязку труб и контроль рождаемости". Далее Мария Элена, верующая като¬
личка и профсоюзный организатор, объяснила свою позицию: „Наша рели¬
гия говорит нам, что не следует применять контроль рождаемости, и боль¬
шинство испанских (испаноязычных. — Ш. Б.) женщин знают это, но у нас
они поступают иначе и все-таки применяют его... потому что им это нуж¬
но... Я знаю, что делать это — грех, но ведь детей нужно кормить"*^ .
Подобные же тенденции наблюдаются в семьях сельских районов Вос¬
тока США. В середине века, отмечала Маргарет Мид, „сельская семейная
жизнь еще сохраняет отпечаток более раннего исторического периода'**.
Через несколько десятилетий этот отпечаток в значительной мере стерся,
хотя не исчез совсем. Редактор чарлстонской (Западная Виргиния) консерва¬
тивной газеты рассказывал советскому журналисту о местном населении:
„Семьи большие и хранят традиции тесной связи между поколениями и
уважения младших к старшим" Такие же черты отмечают в семьях той
же американской глубинки, Аппалачии, современные исследователи: здесь
семьи сравнительно большие, господствуют в них мужчины, за детьми и
10

юношеством следят. Однако плодовитость падает и детей становится мень-
ше. Хотя люди живут нуклеарными семьями, связи с родственниками под¬
держиваются интенсивно*".
Разумеется, сдвиги в плодовитости, участие большинства женщин в
общественном производстве и т.д. внесли перемены и в жизнь семьи, и в
отношения между полами вообще как внутри семьи, так и вне ее. Но в
бурные 60-е годы, ознаменовавшиеся политическими и социальными, осо¬
бенно молодежными, движениями, США испытали и так называемую сек
суальную революцию — пору вседозволенности в половых отношениях.
Информаторша рассказывала известному писателю Стадсу Теркелу о
том, как она выходила замуж за солдата во время войны: „Встречались в
субботу вечером. После танцев сбивались в компании и где-нибудь прово¬
дили остаток ночи. Случаев, чтобы спали до брака, было очень мало. Мы
были последним эшелоном морального поколения. Открытую связь не про¬
щали. Незаконный ребенок — позор и несчастье. Почти крах всей жизни.
Сейчас к этому относятся по-другому, и я рада за девушек: общество те¬
перь не выбрасывает их как отверженных*'.
В следующем поколении нравы стали иными. По данным начала 70-х
годов, „одна американская невеста из четырех была к свадьбе беременна".
Это стало обычным явлением во всех социально-экономических слоях, неза¬
висимо от расовой и религиозной принадлежности^.
Сексуальная революция миновала, но оставила глубокий след в жизни
американского общества. В частности, по данным опросов общественного
мнения, с утверждением о том, что добрачные сексуальные связи безнрав¬
ственны, согласилось в 1967 г. 85% опрошенных, а в 1979-м - 37. Как
считает советский ученый Д.Е. Фурман, „новые моральные нормы в такой
глубокой сфере, как отношения между полами, которые еще в 60-е годы
были принадлежностью молодежной „контркультуры", к 80-м годам стали
нормами большинства... Отношение к женщине и к семье изменилось прин¬
ципиально, радикально и, очевидно, необратимо"*^
Конечно, эти „новые моральные нормы" далеко не всеобщи, хотя рас¬
пространены очень широко. Так, мормоны, крупная конфессиональная об¬
щность, вербующая прозелитов, требуют от своих сторонников соблюдения
добрачного целомудрия и супружеской верности. Впрочем, и мормонские
семьи подвержены общим тенденциям. Они многочисленнее, чем средне-
американские семьи, но и у них число детей на семью снижается, особен¬
но если эти семьи живут за пределами мормонского штата Юта**.
Острый вопрос, возбуждающий ожесточенную борьбу в современной
общественной жизни Америки, — это вопрос об абортах. Они уже второе
десятилетие разрешены, но споры идут в широком диапазоне — от их до¬
пустимости вообще до финансирования их государством. К концу 80-х го¬
дов эта борьба обострилась, причем против абортов выступают правые си¬
лы, в том числе католические и протестантские церковники.
В США производится 1,6 млн. абортов в год, таким способом прерыва¬
ется до 30% беременностей, что значительно больше, чем в других странах
Запада (в Канаде, например, 14%). Чаще всего прибегают к абортам моло¬
дые и одинокие женщины, особенно из расово-этнических меньшинств. Чет¬
верть — моложе 20 лет*ь.
Разводы, число которых стало возрастать после Гражданской войны, на¬
11

столько участились в начале XX в., что возбудили в обществе интенсивную
полемику, причем главными их противниками выступали священники раз
ных исповеданий**. Но в последующие десятилетия, особенно после второй
мировой войны, разводы приобрели такие размеры, что США лидируют в
мире по их частоте. В 1981 г. на тысячу состоявших в браке и живших
совместно американцев приходилось 109 разведенных, что означало прирост
за десятилетие более чем вдвое".
Динамика разводов выпукло показана словами известного американско¬
го социолога и футуролога Олвина Тоффлера, сказанными им в беседе с
советским публицистом: „Когда моя жена была ребенком, ее родители на¬
ходились в разводе. Но она была единственным ребенком в школе, чьи ро¬
дители жили не вместе. А сейчас наша дочь — единственный ребенок в
школе, чьи родители являются мужем и женой".
В первой половине XX в. на разведенных смотрели подозрительно и не¬
доверчиво, а развод обставлялся юридическими препятствиями. Затем в
большинстве штатов он был облегчен. Что касается религиозных организа¬
ций, то даже католическая церковь, прежде не признававшая развода своих
подопечных, была вынуждена изменить позицию". У мормонов супружес¬
кие пары, обвенчанные в мормонских храмах, расходятся сравнительно ред¬
ко, частота разводов составляет среди них 2%. Для тех же мормонских суп¬
ругов, которые этой процедуры не прошли, частота разводов примерно та¬
кая же, как в среднем по стране**.
В большинстве случаев инициаторами разводов на протяжении XX в. в
США, как и в других странах, являются женщины. Считается, что женщины
менее удовлетворены семейной жизнью, чем мужчины*'. Информаторши из
цитировавшейся уже работы (Dignity) — женщины из социальных низов —
высказывали большое недовольство семейной жизнью, уходили, даже убегали
от мужей. Рост разводов усугублялся массовой безработицей — как во время
депрессии 30-х годов, так и в последние десятилетия. Частый распад семей
безработных установлен многими наблюдателями. Один автор замечает:
„Если вы хотите разрушить в нашей стране семью, то лучший способ, веро¬
ятно, обеспечить ее кормильцу или кормильцам невозможность удержаться
на работе. В нашей стране очень серьезно относятся к рабочей этике"**.
По мнению многих специалистов, чаще разводятся супруги, выросшие в
разведенных семьях**.
Многие после развода вступают в новый брак — мужчины чаще, чем
женщины. Вторичные браки стали настолько массовым явлением, что созда¬
ли новый тип семейных и родственных связей. Для их обозначения предло
жены даже особые термины — „цепи разводов" и „квазиродство". Нововве¬
дения больше всего касаются детей, а, по данным 1978 г., каждый восьмой
американский ребенок, живущий в семье с двумя супругами, имеет отчима
или мачеху. Известный социолог Э. Черлин дал в своей книге схему, на ко¬
торой изображены связи детей вторичной семьи от первых браков мужа и
жены с родным отцом (матерью) и их новыми семьями, со сводными братья¬
ми и сестрами и т.д.**
Вторичные, третичные и т.д. браки распадаются еще чаще, чем первые.
Этим повторным разводам особенно способствует наличие пасынков и пад¬
чериц. Из подобных семей неродные подростки и юноши уходят чаще, чем
родные дети**.
12

Если в XIX в. дети после развода, как правило, оставались с отцом, то
в XX в. они в подавляющем большинстве случаев остаются у матери. Мате¬
рям присуждают их и суды. Но в последние десятилетия возникло в этой
области новое явление — разведенные отцы чаще претендуют на детей и
чаще получают их. Подобные случаи получили художественное воплощение
в известном американском фильме „Крамер против Крамера". Если в
1970 г. с детьми осталось 7% разведенных отцов, то в 1982 г. — !1%". Во
многих городах действуют организации „Отцы — за равноправие"". Некото¬
рые психологи полагают, что отцы, претендующие на детей, сами были
воспитаны матерями или испытывали в детстве эмоциональное отчуждение
от своих отцов.
Как бы то ни было, подавляющее большинство детей остается после
развода родителей с матерью. При этом во многих случаях отцы совсем не
дают денег на детей или дают мало. Матери встречают в окружающей сре¬
де осуждение как разведенные и дискриминацию в качестве глав семей.
Правда, большинство разведенных матерей вновь выходит замуж, но это от¬
носится преимущественно к белым" .
Информаторша упомянутого выше Стадса Терк ела Хесусита Новарро
имела пять детей от 12 до 2 дет и была замужем дважды. Первый муж от
нее ушел, второй пил и не приносил домой денег. Она и ее дети жили на
государственное пособие ".
Большинство матрифокальных семей состоит из разведенной матери и
ее детей, но значительная их часть — результат внебрачных рождений. В
1981 г., по заявлению специалиста на подкомиссии сената, в семьях перво
го типа жили 4,9 млн. детей, а в семьях второго типа — 1,8 млн". В мат
рифокальных семьях живет не менее 20% американских детей". Эти явле¬
ния имеют значительные последствия для всей экономической и социаль¬
ной жизни: около половины бедных семей возглавлялось в начале 80-х го¬
дов женщинами". В США укоренилось понятие „феминизация бедности".
При этом доля матрифокальных семей особенно высока среди этнорасовых
меньшинств.
В отношении таких семей, говорила на той же сенатской подкомиссии
общественная деятельница, сложился отрицательный стереотип, иногда они
подвергаются остракизму, с их детьми не позволяют играть детям из „бла¬
гополучных" семей, а матерей мужчины иногда считают легкой добычей".
По мнению психологов, отсутствие в семье отца замедляет развитие муж¬
ских черт у мальчиков и искажает развитие женственности у девочек.
Взрослая жизнь тех и других осложняется.
Существенным подспорьем в преодолении всех этих и других матери¬
альных и духовных трудностей служат для одиноких матерей родственные
связи, главным образом помощь родственниц. Иногда разведенные — с деть¬
ми или без них — возвращаются к родителям, но гораздо чаще живут от¬
дельно, а родственники ( нередко обитающие поблизости) им помогают.
Особенно практикуются такие системы взаимопомощи в расово-этнических
и этнических группах, где родственные связи были традиционно крепки и
приобрели новые функции в условиях современной Америки, — у афроаме¬
риканцев, чиканос, пуэрториканцев, итальянцев и др. В группах латино¬
американского происхождения большую роль играет — наряду с кровным
родством и свойством — родство ритуальное, „компадразго". При этом ши¬
13

рокие родственные связи за пределами нуклеарпой семьи гораздо более ха
рактерны для малоимущих слоев, чем для так называемого среднего класса,
чьи обыкновения чаще всего являются общественными нормами.
Родственные связи весьма существенны и для судеб стариков, доля ко
торых в населении Америки, как и всех развитых стран, растет. В начале
XX в. большинство стариков жило у взрослых детей, семьи которых на
этой стадии своего жизненного цикла становились трехпоколенными. Иног
да старики жили постояльцами в чужих семьях или брали постояльцев к
себе в дом. Богадельни для бесприютных стариков, как и другие благотво
рительные заведения, обычно содержали этнические и религиозные органи¬
зации, которые нередко субсидировались властями.
Принятые в 30-е годы по „новому курсу" Ф. Рузвельта законы о соци
альном обеспечении изменили эту систему**. Бывший мастер „Амоскига"
Томас Смит (из шотландцев) рассказывал: „Помню, что мой старый дед жил
с моими матерью и отцом, потом с теткой и дядей, а потом опять с моими
родителями. Сегодня он бы уже 10 или 15 лет прожил в доме для преста
релых"**.
В последние десятилетия большинство пожилых людей живет, правда,
не в домах для престарелых, но и не в семьях детей, а самостоятельно. Од
нако многие страются селиться вблизи детей и родственников. Взаимопо
мощь и эмоциональные связи особенно действенны в этнических группах -
у чиканос, американских итальянцев, американских японцев и т.д. Высказы
вается даже вполне вероятное предположение, что под влиянием „этничес
кого возрождения" престиж стариков, которые еще знают этнические тра¬
диции, обычаи, обряды, повысился.**
Таким образом, ныне одинокие пожилые люди обычно живут отдельно.
Они-то и составляют большую часть обитателей одиночных „хаусхолдов"
(домохозяйств), число которых в Америке постоянно растет. В 1981 г. на
них приходилась почти четверть всех домохозяйств в стране*^. Населяют их
люди, не вступавшие в брак, разведенные, вдовы, вдовцы. Все это — ре
зультат процессов, происходящих в семейном строе США. Что касается не
вступавших в брак, то они преимущественно молодые люди, покинувшие
родительскую семью и не заведшие своей. Этот все более распространяю¬
щийся обычай ведет, по мнению некоторых авторов, к откладыванию же¬
нитьбы и еще чаще — к откладыванию замужества**.
„В США многие молодые люди предпочитают не оформлять свой брак,
но жить вместе, — говорил О. Тоффлер в упоминавшейся беседе. — Очень
многие вовсе не хотят жениться или выходить замуж. И сейчас никто ни
когда не спросит: почему ты не замужем? Никто не заподозрит, что у муж
чины есть какой-то дефект, и никто не скажет женщине: „Ты старая дева",
— когда ей больше тридцати. Но что осталось навсегда — это желание
иметь близких, иметь любовь, друзей"**
Фактических браков, или „сожительств" (cohabitation families), не заре¬
гистрированных никаким официальным порядком и распадающихся с боль
шой легкостью, в 80-х годах было свыше 2 млн. Согласно обследованию,
проведенному в середине 70-х годов Калифорнийским университетом Лос
Анджелеса, такие семьи отличались в быту некоторой неорганизованное
тью, часто жили на случайные или сезонные заработки или на пособия, ко
торые получали жены, считавшиеся матерями-одиночками (последнее обсто
14

ятельство тоже препятствовало оформлению брака). Отношения между суп¬
ругами носили более эгалитарный характер, чем в обычных семьях, детей
всюду брали с собой"*.
По всему жизненному стилю, особенно по отказу от „пуританской эти
ки труда', которая считается одним из основных принципов американского
быта, сожительства были внутренне связаны с движением „контркульту¬
ры", развернувшимся в США в 60—70-х годах. Но гораздо более ярким его
выражением стали так называемые групповые семьи, или коммуны. В то
время, по весьма приблизительным данным, их насчитывалось несколько
тысяч, они отличались недолговечностью, а к 80-м годам вообще исчезли^' .
Советский автор Э.Я. Баталов справедливо видит в них проявление кризи¬
са американских традиционных семейных структур^.
Такие коммуны в отличие от социально-утопических коммун XIX в. не
имели целью переустройство общества — их члены от него бежали. Это
было скорее воскрешение американской романтической традиции. Подчер¬
кивались семейный характер коммун, интимные отношения между их чле¬
нами, которые называли друг друга братьями и сестрами"*. Общепринятый
брак, обычная семья отвергалась. Принималась свобода половых отношений,
открытое выражение чувств. Однако во многих коммунах существовали ус
тойчивые пары, а в одной из самых долговечных (более 7 лет) преобладала
моногамия. В „натуралистических" коммунах, исповедовавших естествен¬
ность, детям давали полную свободу, считали их равноправными взрослым.
Трудового воспитания детей не практиковали. Из преданности тому же
идеалу естественности считалось нужным женщинам рожать дома, причем
друзья приветствовали появление новорожденного на свет, и кормить мла-
денца грудью (а не специальными смесями)^.
Обычно коммуны имели по нескольку десятков членов и чаще устраи-
вались в сельской местности. Но были городские общины, иногда занимав¬
шие целый большой дом. В коммуны чаще шли молодые люди до 30 лет —
выходцы из среднего класса"*. Немало было среди них разведенных или
одиноких женщин с детьми. Эти матери ценили новые условия для своих
детей, которые, между прочим, могли общаться в коммунах с мужчинами"*.
В этих общинах были широко распространены наркотики.
Помимо „натуралистических" общин, к которым больше всего относит¬
ся сказанное выше, было немало религиозных, даже мистических, притом
разнообразных толков — от восточных религиозно-философских культов до
протестантского фундаментализма. Семьи там обычно жили в отдельных до¬
миках, но весь быт бывал регламентирован, уход за детьми централизован.
Их воспитание зависело от направления каждой общины.
Хотя само движение коммун ушло в прошлое, многие их психологичес¬
кие и жизненные установки вошли в современный американский быт.
Существует в США институт группового брака. Это так называемые су
ингеры (swingers), практикующие обмен партнерами между двумя или бо¬
лее брачными парами. По мнению исследователей, их насчитывается до 2%
супружеских пар. Они имеют свои клубы и журналы^. В романе Апдайка
„Кролик разбогател", например, несколько супружеских пар из среднебур
жуазных слоев, развлекаясь на отдыхе, меняются партнерами.
Феминистическое движение, очень мощное в США, развернувшееся
особенно сильно в 60-х годах, оказало большое влияние на положение аме¬
15

риканских женщин, на общественную психологию и семейный быт амери¬
канцев. А между тем крайний феминизм отрицал семью и даже деторожде¬
ние.
Эти и другие черты американского семейного быта, о которых говори¬
лось выше, особенно характерные для 60—70-х годов, вызвали в начале
80-х годов психологическую реакцию — призывы вернуться к домашнему
очагу, к прежним семейным ценностям, моральным критериям и т.д. Такие
призывы исходят прежде всего от американских правых как религиозных,
так и светских их представителей. От них же исходят панические заявле
ния о разрушении американской семьи. Образцом может послужить вышел
шая в 1984 г. книга психиатра Харолда Вота. „Семейная жизнь в Америке
рассыпается, как песочный замок, под мощной волной самоуничтожения",
— пишет он^. X. Вот славит „классическую семью" и осуждает работу
женщин. Но она-то уже неустранима, а в ней — основа перемен в семье.
* * *
Одна из важнейших функций семьи — социализация молодого поколе¬
ния, включающая передачу этнических традиций. Для такой многоэтничной
страны, как США, в смене поколений, в их отношениях внутри семьи нахо¬
дится один из главных узлов этнических процессов. В 30—60-х годах, в но
ру сокращения иммиграции и связанной с ней этнической консолидации
нации, ускорилась определенная унификация семейного строя всех этни¬
ческих элементов общества, приспособление его к общеамериканским об
разцам, и этот процесс шел прежде всего через иммигрантских детей. Они
обретали большую самостоятельность, как, впрочем, и соответствующие ко
горты молодежи из старожильческих семей. 30-ми годами некоторые аме¬
риканские специалисты датируют упрочение особой, внесемейной, моло
дежной субкультуры^. М. Мид придает большое значение в возвникновении
этой субкультуры средствам массовой информации, приобретшим большое
влияние в 20-х годах XX в.** Влияние американской среды на иммигран¬
тских потомков явно брало верх над семейными традициями. На этой осно-
ве вызревали внутрисемейные конфликты между поколениями и даже внут-
риличностные конфликты у представителей младших поколений.
В начале века Томас и Знанецкий отмечали в своем труде, что роди
тельская власть в иммигрантских семьях расшатывается: „Дети приобретя
ют подлинное или воображаемое превосходство над родителями вследствие
своей большей образованности, лучшего знакомства с американскими нрава¬
ми и т.д."*'
В последне десятилетие специалист пишет о китайско-американских
детях, которым китайская традиция предписывала повиновение взрос
лым: „Они начинают отвергать то, что имеют, и ищут в китайско-американ
ской культуре те элементы, которые будет ценить принимающее обще
ство"*з .
Важнейшим началом в отношениях между поколениями были языковые
процессы. Пожилая американская шведка второго поколения из Сан-Фран¬
циско рассказывала, что во времена ее детства (в первые десятилетия XX
в.) каждое воскресенье дети почти целиком проводили в церкви, не пони
мая шведского языка, на котором шла служба. „Мы действительно не ста
рались научиться шведскому языку. Нам следовало сделать это, и я прино
16

минаю — это смешно , — но мы более или менее стыдились его. Мы прос-
то пренебрегали им, а это смешно, потому что в воскресной школе нас
учили по-шведски. Это было скучно... Все мы об этом жалели, когда вырос
ли"** . Следует иметь в виду, что шведская группа занимала довольно
высокое место в иммигрантской иерархии США, и ее нравы и язык не под
вергались такому высмеиванию и пренебрежению, как этнические особен¬
ности очень многих других иммигрантских групп того времени** .
Другая американская шведка из того же района, тоже пожилая и тоже
принадлежавшая ко второму поколению, рассказывала, что ее семья жила
одно время в шведском поселке. „Живя вместе, понимаете ли, они (жители
поселка. — ZZ/.R) никогда не использовали возможности научиться нашему
языку, как и я не использовала замечательной возможности научиться
шведскому языку"**. Характерно, что эта дочь шведских иммигрантов назы
вала „нашим языком" английский язык Америки, а к шведскому, родному
языку своих родителей, относилась как к иностранному.
Другой тип отношений между отцами и детьми существует в современ¬
ных национальных кварталах — мексиканских, пуэрто-риканских баррио,
негритянских гетто и т.п. В этих пораженных юношеской безработицей
районах сложился, как пишет Джоан Мур, „уличный жизненный стиль".
Молодые пробавляются случайными заработками, пособиями, а также тор
говлей наркотиками, картежной игрой, мелкими правонарушениями. Их до
ходы идут в семейный бюджет, так как большинство юношей живет в
семье, помогает в семейных работах и т.д. Родители, зачастую вполне рес¬
пектабельные, помогают своим отпрыскам, когда те попадают в тюрьму,
что случается нередко, и устраивают их по выходе из тюрьмы**.
Интересно, как семейные отношения отражаются в именнике. Обследо
вание группы греко-американских семей второго поколения обнаружило,
что мужья и жены в этих семьях по большей части носили имена в честь
дедов и бабушек, особенно если в своих ориентационных семьях они явля
лись первенцами, — это было продолжением греческой традиции. Тот же
обычай сохранялся среди других иммигрантских групп. Обследованные
грекоамериканцы давали своим детям имена в честь предков еще чаще, чем
это делали их иммигранты-родители. Проводивший соответствующее обсле
дование Н. Тавучис предположил, что обычай этот способствовал поддержа
нию чувства этнической самобытности во втором поколении (прибавим, что
обследование проводилось в период „этнического возрождения"), а также
являлся попыткой ослабить напряжение, вызванное общественно-культур
ным разрывом второго поколения с первым. В тех же семьях детям давали
и американизированные имена, а традиционные именины вытеснялись из
обихода принятым в Америке празднованием дня рождения*^.
Известный американский ученый X. Ганс отмечает разрыв между
поколениями дедов и внуков, обусловленный быстротой перемен в обще
ственной жизни Америки, при которой мысли и опыт старших ста
новится для молодежи анахронизмом**. На такой почве меняются отно¬
шения в американской семье вообще: так, современные дети владеют ком¬
пьютером, родители же — нет**, что позволяет детям глядеть на родителей
свысока.
В то же время американский журнал „Тайм" отмечал в специальном
выпуске, посвященном иммигрантам (ныне это преимущественно выходцы
17

из Юго-Восточной и Южной Азии), „необычайную близость иммигрантских
семей"". Это касается и отношений между поколениями, и крепости род¬
ственных связей вне нуклеарной семьи. На такой почве создаются семей¬
ные предприятия (например, рыбацкие), как практиковалось у американ¬
ских японцев в начале века.
* * *
Как известно, каждая этническая группа в принципе стремится соблю¬
дать эндогамию как средство сохранения своей целостности. Однако для
групп, живущих в иноэтничном окружении, нарушение этого принципа —
большее или меньшее — неизбежно. Еще в начале XX в. многие „новые"
иммигранты вызывали невест с родины — так бывало в польской, гречес¬
кой группе, среди выходцев из Скандинавии и других. Многие китайские
иммигранты уезжали жениться в родную деревню, японские женились на
„фотоневестах" — присланных из Японии девушках, которых они до того
видели только на снимках. Часто девушки, принадлежавшие ко второму по¬
колению, выходили замуж за пожилых иммигрантов своей группы. Так в
целом поколении американских китайцев образовался демографический раз¬
рыв между возрастами мужей и жен.
Брачные обычаи иммигрантских детей зачастую нарушали семейные эт¬
нические традиции. В Америке уже не было принято родителям женить де¬
тей: сыновья и дочери иммигрантов сами выбирали себе брачных партне¬
ров, но чаще всего считались при этом с мнением родителей. В смешанные
браки тоже вступали главным образом дети, внуки иммигрантов, а число и
частота смешанных браков неуклонно возрастали в США на протяжении
XX в., причем процесс этот сильно ускорился после второй мировой вой¬
ны. Так, в г.Буффало, по данным обследования, в 1930 г. 71% итало-амери-
канских браков был заключен внутри итало-американской группы, а в
1960 г. — только 27%. Для американских поляков Буффало соответствую¬
щие цифры — 79 и 33%*'.
По вполне правдоподобному предположению Дж. Стивенс, межэтничес¬
кие браки более характерны для людей, родной язык которых — англий¬
ский, а сами такие браки способствуют вытеснению иммигрантских языков
английским*^. И эта смена языка наиболее характерна для второго и после¬
дующих поколений.
По данным середины 70-х годов, треть американских японок состояла в
смешанных браках. Для самых молодых, от 16 до 24 лет, эта доля повыша¬
лась на 46%, причем с каждым следующим иммигрантским поколением она
возрастала*^. Молодые американские китаянки и китайцы все чаще вступа¬
ют в браки с белыми**. Как рассказывала китаянка, привезенная в США ре¬
бенком, она дважды выходила замуж, оба раза за белых американцев. Сес¬
тра ее вышла замуж на американского японца. Китайские родители были
недовольны браками обеих дочерей. Была недовольна и японская мать, тем
более что на китаянке женился ее единственный сын*^.
В качестве одной из причин учащения межэтнических браков американ¬
ские авторы выдвигают рост числа совместно обучающихся студентов и сту¬
денток.
Межэтнические браки относительно чаще заключаются людьми, воспитан¬
ными в одной и той же религии. Факты этого рода послужили в свое время
18

основанием для теории „тройного плавильного котла"*, несостоятельность ко
торой подтверждается опытом последних десятилетий — межконфессио-
нальные браки также учащаются и очень значительно. Считается, что подоб-
ные браки распадаются чаще, чем супружества людей, исповедующих одну ре
лигию.
Произведя целый ряд тонких подсчетов, Н. Гленн пришел к заключе-
нию: „По-видимому, в недавнем прошлом примерно 15—20% существовав
ших в США браков было заключено супругами, имевшими разные религи
озные предпочтения". Гомогамность остальных супружеств он частично обь
ясняет тем, что при вступлении в брак с иноверцем многие меняют веру. И
это сочетается с тем, что брак в США стал в очень значительной степени
светским институтом*. На детей межконфессиональных семейств обычно
большее религиозное влияние имеет мать.
Межрасовые браки (черных и белых) представляют собой явление особого
рода. Число их растет очень быстро —с 1970 по 1977 г. на 92%, но аб
солютное количество незначительно: в 1977 г. таких супружеских пар было
125 тыс*
В первой половине XX в. мужья в таких межрасовых браках чаще быва
ли неграми, а жены белыми, причем социальный статус жен был довольно
низким, обычно ниже, чем у мужей. Некоторые жены являлись недавно
прибывшими иммигрантками*.
Исследования последних десятилетий эту точку зрения не подтверждают,
мужья и жены в межрасовых браках находятся на одном социальном
уровне. Быть может, это объясняется переменами в социальном расслоении
негров.
Количество межрасовых браков сильно возросло после второй мировой
войны, когда негры военнослужащие возвращались из-за моря с молодыми
женами"*. В беседе с социологом белокожая негритянка Хелен Скотт, же
на темнокожего негра, говорила: „Теперь многие негры женятся на ино
странных девушках. Люди, которые побывали за морем или на военной
службе, женились на итальянских девушках, французских девушках, и мно
гие из них вернулись на родину"**".
Дети черно-белых семей испытывают значительные трудности психоло
гического и социального порядка — и в отношениях с окружающей средой,
и в отношениях с родственниками. Белая родня часто не признает черного
супруга и его детей. Негритянская родня обычно относится к смешанным
семьям лучше, но в годы „этнического возрождения" это положение изме
пилось. „Несомненно, — пишет исследователь вопроса Портерфилд, — боль
шое количество афроамериканцев воспринимают теперь других негров,
вступивших в межрасовые браки, как предателей. Это считается совершен
но несовместимым с развивающимся чувством расовой гордости". Особенно
настроены против межрасовых браков негритянки: известен демографичес
кий недостаток мужчин в афроамериканской среде***.
Молодые межэтнические семьи иногда селятся — в последнее время —
в национальных кварталах, а этническая группа одного из супругов нрини
мает их в свою среду***.
Смешанные, межэтнические браки всегда были средством ассимиля
ции, далеко, впрочем, не единственным, и служили показателем достигну
той ассимиляцией глубины. Представляется, однако, что в нынешний пери
19

од большая частота таких браков настолько усилила их значение, что они
превращаются в ведущее средство ассимиляции, зашедшей уже далеко при
помощи других средств. Включение молодых смешанных пар в ту или
иную этническую среду этому не противоречит, так как этническая среда
уже и сама ассимилирована.
...
Каковы же показатели развития американской семьи в последние годы?
В 1987 г. в США насчитывалось 89,5 млн домохозяйств — хаусхолдов.
Средний размер семьи 3,19 человек'". Мужчины вступают в брак в сред¬
нем в 25,7 года, женщины — в 23,1'". Несколько повысилась рождае¬
мость'".
Ввиду работы женщин вне дома растут тенденции эгалитаризации в
семье. Отцам все чаще приходится заботиться о детях, хотя и меньше, чем
матерям. Зачастую мужчины психологически не подготовлены к домашним
делам, да и господствующая культура этого от них не требует. По исследо¬
вательским данным, подобные семьи менее устойчивы '".
Продолжается насилие в семье, от которого страдают больше всего де¬
ти. Избиение их, сексуальные преступления приводят к тяжелым послед¬
ствиям, иногда со смертельным исходом. Ежегодно по этим причинам поги¬
бает 1200 детей. Мужья избивают женщин, которые зачастую вынуждены
вместе с детьми скрываться'"^'".
Определенные изменения вносит в семейный быт и отношения между
полами (как в семье, так и вне ее) „чума XX в." — СПИД. Видимо, увеличи¬
ваются сдержанность и осторожность. Впрочем, проституция процветает"".
Таковы характерные черты американской семьи. По общим характерис¬
тикам семья Канады во многом схожа с семьей США.
Американские японцы
Характеризуя семейный строй японоамериканцев, исследователи отме¬
чают его „вертикальную с руктуру" — власть отца, которому подчиняются
жена и дети. Семья пользовалась у японцев большим уважением, положе¬
ние холостяка считалось неестественным. Японо-американская семья отли¬
чалась сплоченностью и взаимопомощью. На труде всех ее членов основыва¬
лось существование множества мелких предприятий — гостиниц, чисток,
прачечных, ресторанов и т.п., — очень частых среди американских японцев
в первые десятилетия XX в.'" Семьи были тесно связаны со своими земля¬
чествами, так как происходили из одного „кена" в Японии, что также спо¬
собствовало экономическому и социальному благополучию местной японо¬
американской общины.
В первые десятилетия века японские иммигранты привозили жен из
Японии, как говорилось выше. Родственники или друзья сватали им невест
(обычно из того же кена), за которыми женихи приезжали или фотокарточ¬
ки которых получали в Америке. Мэри Цукамото, американояпонка второго
поколения, рассказывала, что ее отец, родом с Окинавы, приехал в США
17 лет. Перед отъездом он по воле матери женился, а впоследствии вызвал
к себе жену, которая сначала работала в США служанкой и „немного нау¬
чилась вести дом и готовить пищу в Америке""*. Других японских невест,
прибывших в Америку, первым делом везли в гостиницу, где их одевали на
20

американский лад. В таких гостиницах и меблированных комнатах и жили
обычно новобрачные. Иногда они снимали большую квартиру и сдавали в
ней комнаты другим семьям'".
Патриархальные отношения, власть отца в той или иной степени деся
тилетиями сохранялись у американских японцев, но с течением времени
женщины этих семей стали тяготиться таким положением, что послужило
почвой для многих супружеских конфликтов'" .
Репутация семьи в общине почиталась одной из основных семейных
ценностей. Избежать стыда — таково было главное требование ко всем чле¬
нам семьи, включая детей. Словесные объяснения, прямое „выяснение отно¬
шений", споры, перебранки не были приняты в японо-американских семь
ях, применялись обходные пути — намеки, ссылки на других людей, умол-
чания. Те же приемы практиковались в воспитании детей: не приказы, зап
реты, угрозы, а вышучивание, насмешки, пример других детей и т.д. Физи
ческие наказания были редки'". От детей требовалось послушание. Ученье
поощрялось, ценились успехи во внешней среде. По мнению психиатров,
детей растили с такой терпимостью, вниманием и привязанностью, какие в
среднеамериканской среде считались бы баловством'".
Дети, выросшие в таких семьях, составили второе поколение японских
иммигрантов — „ниссеи". Только в японской группе поколения четко отде¬
лялись одно от другого и имели особые названия. Третье поколение назы¬
вается „сансеи", четвертое — „ионсеи", пятое — „госеи". Первое поколение,
переселившееся из Японии, именовалось „иссеи".
На долю ниссеев досталась та же раздвоенность, те же внутренние про
тиворечия, которыми отличалось второе поколение других иммигрантских
групп. Вот отрывок из интервью, данного одним из них в 1926 г.: «Дома
мы стараемся поступать и говорить, как типичные японцы. Вне дома мы
стараемся поступать и говорить, как „старые американцы". Насколько воз¬
можно, мы, люди второго поколения, стараемся жить двойной жизнью...
Нам нужно сочувствие со стороны „старых американцев"'".
Эта двойственность находила выражение, как обычно, прежде всего в
языковых процессах. Упоминавшаяся выше Мэри Цукамото, принадлежав¬
шая к поколению ниссеев и родившаяся во втором десятилетии XX в.,
вспоминает о школе японского языка, устроенной ее дядей и теткой: „Это
было важно для родителей, чтобы мы могли продолжать разговаривать с
ними". Но она и ее сестры бросили эту школу, огорчив отца. „Мы, христи¬
ане, прихожане протестанских церквей... очень старались держаться подаль¬
ше от всего, что относилось к японской культуре... Мы старались перенять
американские порядки". Многие ниссеи уже не умели разговаривать с ро¬
дителями, продолжает Мэри, „что было трагично, а внуки были иностран¬
цами для собственных дедов и бабушек. В конце концов мы стали людьми
без всяких корней, потому что боялись быть прояпонцами. А быть прояпон¬
цем значило даже интересоваться своим японским наследием""*.
Результат таких языковых борений Фр. Миямото изложил следующим
образом: „Мало какие ниссеи приобрели достаточно беглую английскую
речь... мало какие ниссеи научились хорошо говорить по-японски""*.
Переломными для поколения ниссев — еще большими, чем для всей
японо-американской группы, — стали годы второй мировой войны, когда
все японоамериканцы без различия пола, возраста и юридического положе¬
2t

ния были заключены в концлагеря. Иссеи в то время были уже стары, а
ниссеи, к тому же знавшие английский язык, вели переговоры с властями
и вообще становились лидерами населения концлагерей. Родительскую
власть патриархальной семейной системы это, конечно, подрывало и во
многих семьях порождало конфликты***.
Своих детей ниссеи воспитывали уже не в японском духе, а скорее
так, как было принято в общеамериканском среднем классе — по доктору
Споку *з*.
Постаревшие иссеи (чаще женщины, которые в этом поколении были
гораздо моложе своих мужей) часто живут вместе с детьми или поблизости
от них — этому способствует традиция крепких родственных связей.
Выше уже говорилось о частых смешанных браках у американских
японцев и особенно японок. Чаще они наблюдаются у сансеев, чем в предше-
ствующих поколениях. Это главным образом браки с белыми американцами.
Если в начале 60-х годов они выражались показателем менее 20%, то через
десятилетие — уже 50%'^. Японки считаются хорошими женами, а их (и
китаянок) смешанные браки более устойчивы, чем браки между белыми'**.
' Италоамериканцы
Семьей италоамериканцев много занимались американские иммигранто-
веды, особенно исследователи итальянской группы, часто происходившие
из нее. Иногда значение семейных ценностей, устойчивости их и роль в
адаптации к американской жизни преувеличивались, что, видимо, было свя-
зано с течением „этнического возрождения". Итало-американская семья на
рубеже XIX и XX вв. освещалась и в советской литературе'^.
Семья американских итальянцев считается относительно стабильной.
Разводов меньше, чем в среднем по стране и чем во многих других этничес
ких группах. Только 10% семей (по данным 1972 г.) возглавляются женщи¬
нами, а это, в частности, значит, что матрифокальных семей не так много.
В первом поколении семьи были многодетными, но начиная со второго
рождаемость падает и продолжает уменьшаться в следующих поколениях. В
70-х годах в среднем в семье насчитывалось двое—четверо детей. Италоаме
риканки больше других католичек пользуются противозачаточными сред¬
ствами. Может быть, это обусловлено меньшей, чем у поляков, ирландцев и
др., религиозностью американских итальянцев. Эндогамия преобладала у
них, но в младших поколениях расшатывается и она'**.
В быту италоамериканцы соблюдают скромность относительно своих ре
альных доходов. Показное потребление, столь характерное для американцев,
не в чести. Р. Гамбино относит это на счет суеверия, что вполне возможно.
Но жить на пособие считается постыдным: о нуждающихся должна забо
титься семья, родня. К благотворительности же италоамериканцы, по утвер-
ждению Гамбино, не склонны'^.
Центром семьи, и традиционно и фактически, являлась мать, хотя гла
вой считался отец. В современных исследованиях отмечается интенсивность
и прочность связей между родителями и взрослыми детьми, а также меж
ду братьями и сестрами. Большое значение сохраняют отношения с род
ственниками более далеких степеней. Нередко селятся поблизости от такой
родни, в одном квартале, районе, иногда в одном доме. Из родни обычно вы
22

бирают крестных отцов и матерей для новорожденных, это создает межд)
соответствующими семьями особую близость. В широком родственном кру
гу принято отмечать семейные события и календарные праздники. При
этом родня жены обычно ближе, чем родня мужа'^.
Известный исследователь итало-американской группы X. Нелли счита¬
ет, что в условиях стресса чуждой американской жизни родственные связи
стали для иммигрантов важнее, чем были в Италии. Он даже находит, что
для второго поколения эти родственные отношения приобрели еще боль
шее значение, стали ближе, а родственный круг расширился'^*. Широкие
родственные связи считаются более свойственными рабочей среде, к кото¬
рой относилось большинство италоамериканцев.
Как показали исследования, проводившиеся в промышленных городах, в
круг связей итало-американской семьи, означавших взаимопомощь, обще¬
ние, эмоциональную поддержку, включались также соседи и друзья, при¬
чем часто две последние категории совпадали. Со второго десятилетия
XX в. семьи второго поколения стали в заметных количествах переселяться
из национальных кварталов и районов. А с 50-х годов семьи третьего поко¬
ления стали, как и люди другого этнического происхождения, переезжать
в пригороды'^ .
В работах последнего времени подчеркивается мысль о гибкости им¬
мигрантской семьи, о ее функциональности в американских условиях, о
значении для нее широких родственных связей. Наиболее выразительным
образом эти черты воплотились в семье италоамериканцев.
Франкоамериканцы
„Франкоамериканцы" — так принято называть франко-канадских иммиг¬
рантов в США. В массовых размерах их иммиграция происходила с конца
XIX в., и главным ее средоточием была Новая Англия, граничившая с фран¬
цузской Канадой и принимавшая на свои предприятия рабочее население.
Отчасти вследствие этой географической близости франко-канадская
иммиграция была семейной, вероятно, в большей степени, чем какая-ни¬
будь другая. „Канадские семьи, — пишет известная исследовательница Та
мара Харевен, — мигрировали в Манчестер (штат Нью-Гэмпшир. — ZZ/.R),
чтобы найти работу для максимально возможного количества членов
семьи'"^. Работали по найму многие жены из этих семей и практически
все дети, достигшие 12—14 лет. В первой трети XX в., как в XIX в. в Ев¬
ропе и Америке, нанимались на фабрики целыми семьями. А семьи, как от¬
мечалось выше, были многодетными. Ивонна Дион, бывшая работница
„Амоскига", выросшая в семье, где было 16 детей, вспоминает: „Как толь¬
ко девочка подрастала, она шла на работу. Так было принято. Начинала са¬
мая старшая, а остальным приходилось идти вслед*
В крестьянских хозяйствах Квебека, из которых происходили эти им¬
мигранты, тоже было принято работать всем членам семьи, включая детей.
Между квебекской деревней и новоанглийскими промышленными городка
ми поддерживались самые тесные связи. Прежде всего иммигранты вызы¬
вали на работу в Новую Англию родственников из Квебека. Такой способ
вербовки рабочей силы вообще был принят в США и практиковался во
всех иммигрантских группах, но особенную интенсивность он принимал у
23

фраикоамериканцев. В пору кризисов и забастовок многие возвращались в
Квебек — на время или постоянно. Иногда дети из иммигрантской семьи
или часть их оставались на ферме в Квебеке. Жозеф Шампань, например,
родившийся в Манчестере, рос в Квебеке у деда, а в 18 лет уже работал
на „Амоскиге""*.
Семьи были нуклеарные, но родственные связи вне таких семей под
держивались очень интенсивно. На фабрику работавшие обычно устраивали
своих родственников, они же обучали их трудовым навыкам. Это было пра-
вилом. В домашних делах, в присмотре за детьми тоже помогали родствен
ники, селившиеся обычно поблизости.
Власть отца в семье была уже не так велика, как у квебекских крес
тьян: миграция все же ослабляла семейные узы. Видимо, этому способство
вала наемная работа многих жен, усилившая их влияние в семье. Старшие
дочери активно помогали матери по дому, особенно в уходе за младшими
детьми. Ввиду большого возрастного интервала между детьми одной семьи
это было вполне реально. Младшие дети составляли как бы иное, следую
шее поколение по сравнению со старшими и отличались от него многими
поведенческими характеристиками. Такое же явление наблюдалось в семь
ях других иммигрантских групп, например выходцев из Центральной и Вос¬
точной Европы.
Франко-американские семьи второй половины века, разумеется, не так
многолюдны, как в первой его половине, и продолжают уменьшаться в со
ответствии с общей тенденцией. Добрачные половые связи, характерные и
для жителей Квебека, распространены среди фраикоамериканцев и теперь
тоже соответствуют общей тенденции. Добрачной беременностью обуслов
лены многие случаи ранних браков, в общем частых. Нередки фактические
браки, что не противоречит обычному праву'*.
К старикам в современных семьях относятся уважительно, в особом по
чете бабушки'*. Информаторша из книги „Амоскиг" Кора Пельрен вышла
замуж в 3! год, т.е. старой девой, потому что она и жених долго отклады
вали свадьбу, так как каждый содержал старую мать'*.
В первой половине XX в. эндогамия франко-американской группы бди
тельно охранялась. „Родители в то время, — вспоминает Рэмон Дюбуа нору
своей молодости (30-е годы), — настаивали на том, что жениться следует на
ком-нибудь из своей национальности. Это было очень, очень серьезно. Для
франкоамериканки выйти замуж за ирландца являлось почти позором. Мож¬
но было просто дружить, но, если гуляешь с ирландской девушкой, это
вызывало вопросы. А если дело принимало серьезный оборот, то ею рас¬
страивали... У меня когда-то была польская подружка, по которой я с ума
сходил"'*.
Но времена менялись. Упоминавшаяся прежде Алиса Лакасс вспомина
ет, как ее отец, а после него старший брат строго следили, чтобы моло¬
дежь семьи не встречалась с чужаками. „И мы действительно все вышли за
франкоканадцев — все, кроме младших. Они — как второе поколение. Мой
брат женился на ирландской девушке, и моя последняя сестра Люсиль
вышла за ирландского парня... Сестра Иветт тоже вышла замуж за ирлаи
дца"'*. Младшие дети, действительно составлявшие новое поколение, гово¬
рившие уже но английски, нарушали этническую эндогамию, несмотря на
распри между франкоамериканцами и ирландцами.
24

Рэмон Дюбуа так подытоживает результаты этих явлений для межэтни
ческих отношений: „Французы и ирландцы постоянно высмеивали друг дру
га. Много лет было хуже, чем сейчас, потому что теперь много смешанных
браков и люди больше не отпускают тех же шуток насчет расы и проис
хождения"*^.
Тенденция роста смешанных браков также имеет, как мы видели, об
щий характер. Традиция браков франкоканадцев с индейцами, насчитываю
щая несколько столетий, продолжалась франкоамериканцами Новой Ан-
глии'З". Примеры этого рода встречаются и в „Амоскиге".
*	Ммдг М. Культура и мир детства. М., 1988. С. 350, 351.
I //graven 7Ж., /,яп#бя/?яс/: Я. Amoskeag: Life and Work in an American Factory-City. N.Y.,
1978 (Далее: Amoskeag).
'	7.,	Т.Я. Urbanization and the Malleable Household: An Examination of
Boarding and Lodging in American Families// Family and Kin in Urban Communities, 1700—
1930/Ed. T.K.Hareven, N.Y.; L., 1977. P. 167—168,170.
' ТЛяямл WJ., Ияяя^сй F. The Polish Peasant in Europe and America. N.Y., 1927. Vol. 1-2.
' Dtgnny. Lower Income Women Tell of Their Lives and Struggles: Oral Histories / Compiled by
F.L.Buss. Ann Arbor, 1985. P. 55,56, 62, 86, 89.
P. 161,163, 202, 255, 258, 289, 361, 362.
^	Г.К. The Life Course and Aging in Historical Perspective // Aging and Life Course
Transitions: An Interdisciplinary Perspective / Ed. by T.K.Hareven, K.J. Adams. L.; N.Y., 1982.
P. 19.
Яяг^^яТ.Я. Urbanization... P. 168, 178—181.
ТАяямм WJ., Ияяя^сй F. The Polish Peasant... P. 1707—1735, 1736,1742—1743.
А/яг^у^я Т.Я. Introduction // Family and Kin... P. 8.
" МкМ/У., Яяг^у^п Г.Я1 Urbanization... P. 164—167.
" Amoskeag. P. 256, 257.
" America's Families: A Documentary History / Eds D.M.Scott, B. Wishy. N.Y., 1982. P. 470—475.
'* Яяя^Мя О., /7яя<Мя M. Facing Life. Youth and the Family in American History. Boston;
Toronto, 1971. P. 226—227.
^ МяМ/ю^ V A. An Economic History of Women in America: Women's Work, the Sexual Division
of Labor, and the Development of Capitalism. N.Y., 1982. P. 238, 245—246, 248, 278.
" Amoskeag. P. 116, 118.
" Мям/ю^ 7.A. An Economic History... P. 249.
" Co/ten AY. Italian-American Women in New York City, 1900—1950: Work and School // Class,
Sex, and the Woman Worker / Eds. M.Cantor, B. Laurie. Westport (Conn.): L., 1977. P. 131 —
135.
America's Families... P. 435.
7° МямАя^ 7.A. An Economic History... P. 257, 258, 262.
7' АуяУ Я.5., АуяУ //.M. Middletown. N.Y., 1929; America's Families... P. 436—439.
^ Amoskeag. P. 366.
^ Dignity... P. 93—94.
7' Broken Families, Hearing before the Subcommittee on family and human services of the
Committee on labor and human resources U S Senate 98 th Congress, 1 st session. Washington,
1983. P.231,219.
и Daily World. 1985. 5 Dec. P. 18-D.
3* Мям/юе/ 7A. An Economic History... P. 306.
77 America's Families... P. 514; Matthaei J.A. An Economic History... P. 282.
*	Daily World. 1985. 5 Dec. P. 18-D.
79 Мям/ю^; V.A. An Economic History... P. 274.
7°	F.AL, Wgifg L.V. Sex Differences in the Entry into Marriage // American Journal of
Sociology. 1986. July. P. 93.
25

" Яяйдй Я., Afad^n Л., ЛмМудл W.,	A., ПрГоя 5. Habits of the Heart: Individualism and
Commitment in American Life. Berkeley, 1985. P. 90.
3* йолдяма ЛЮ. Проблемы американской семьи // США — ЭПИ. 1986. № 1. С. 55.
^ American Demography. 1985. Jt 12. Цит. по реф. журн.: География Америки, Ав
стралии, Океании и Антарктики. 1986. Л 5. 5к 30.
*	Esfrada E.F., Сдгс/д F.C., Мдсйм Я.Е., МдМдлд^д Е. Chicanos in the United States // Majority
and Minority: The Dynamics of Race and Ethnicity in American Life / Ed. N.Yetman. Boston,
1985. P. 180.
" Dignity... P. 247,250,263—265,271.
*	Majority and Minority... P. 180.
" Dignity... P. 280.
*	Mend M. The Contemporary American Family as an Anthropologist Sees It // The American
Journal of Sociology. 1948. May. P. 454.
з*Х!оидрамм?я G б чужой стихии, или Путешествие американиста // Новый мир.
1985. И 11. С. 81.
*	СдМу Е Е. Home-Based Early Intervention // Rural Psychology / Eds. A.W.Childs, G.B. Meton.
N.Y.; L., 1983.P.341.
**Гержел G „Хорошая война". Устная история второй мировой войны: Фрагменты
книги // Иностранная литература. 1985. № 5. С. 216.
" Емгйея&бгд Fr.F., jr. Premarital Ptegnancy and Marital Instability // Divorce and Separation /
Eds. G. Levinger, O.C.Mo!es. N.Y., 1979. P. 84.
" Религия в политической жизни США (70 е — начало 80 х годов) / Отв. ред. Ю.А.
Замошкин, Д.Е. Фурман. М., 1985. С. 71.
" Ce^and D.E., О/лея 7.Я\ Aging in the Jewish Family and the Mormon Family // Ethnicity and
Aging / Eds. D.E.Gelfand, A.J.Kutzik. N.Y., 1979. P. 214.
"Time. 1989. 1 May. P. 26—27.
" O'Neill W.L. Divorce in the Progressive Era // The American Family in Social-Historical
Perspective/Ed. M.Gordon. N.Y.,1978. P. 140,142, 143.
"Current Population Reports. 1982. № 372. P. 20. IV. Цит. по: Реф. журн.: География
Америки... 1983. ^ 2. 2-КЗ.
** Лит. газ. 1987. 29 апр.
'* 1Уяглл Я.S. A New Marital Form: The Marriage of Uncertain Duration //On the Making of
Americans. Essays in Honor of David Riesman / Ed. H.J.Gans, N.Glazer, J.R. Gusfield,
C.	Jencks. Univ. of Pennsilvania Press, 1979. P. 221—222, 224.
**	D.E., О/л^я 77?. Aging... P. 214.
" O'Neill W.L. Divorce... P. 143; йейдй Я. et al. Habits... P. 111.
^ Удйялдя A S. Public Policies and Families // The American Family: Dying or Developing / Eds.
D.	Reiss, H.A.Hoffman. N.Y.; L., 1979. P. 208.
" Pope //., Мме//ег СЙ.1У. The Intergenerational Transmission of Marital Instability // Divorce... /
Eds. G. Levinger, O.C.Moles. P. 99-111; Waife E.7., Co/djc/ieider F.^f.,	C.
Nonfamily Living and the Erosion of Traditional Family Orientations among Young
Adults// American Sociological Review. 1986. Aug. P. 541;/VefAenng;onE.M., CoxM.,
СдгЯ. The Development of Children in Mother-Headed Families//The American Family...
P. 131.
*	САегйя A.7. Marriage, Divorce, Remarriage. Cambridge (Mass.); L., 1981. P. 87, 30.
" WMe Еуяя X., Я<хйА A. The Quality and Stability of Remarriages: The Role of Stepchildren //
American Sociological Review. 1985. Oct. P. 692, 697.
*	йолюма PJO. Проблемы американской семьи. С. 55.
^ СеглмгД X. Fathers by Choice // Divorce... / Eds. G.Levinger, O.Moles. P. 308—309.
*	Broken Families... P. 235; ЯайеяУ., йгаи^я C., F^/dberg Я. Divorced Mothers // Ibid. P. 243.
" 7<?rb?;S;. Working. 1977. P. 258—261.
" Broken Families... P. 31.
" Current Population Reports. 1982. P. 20, .№ 372. Цит. по: Реф. журн. География Амери
ки... 1983. И 2. 2-КЗ.
° Должоеа F.70. Проблемы американской семьи. С. 55.
26

" Broken Families... P. 253.
*	AJ. American Social Provision for the Aged. An Historical Perspective // Ethnicity and
Aging... / Eds. D.Gelfand, A.Kutzik. P. 57, 58, 60.
*	Amoskeag... P. 354.
" Tre&i 7.F., S<?%o/<?v.s%y 7.Я. Culture, Ethnicity and Policy for the Aged // Ethnicity and Aging... /
Eds. D.Gelfand, A.J.Kutzik. P. 120,126—129.
^ FtiryfenA^rg F.F., 7r. The Contemporary American Family in Historical Perspective. P. 5.
" Waite Д.7., GaMycAeider F.K., WitsAerger C. Nonfamily Living and the Erosion of
Traditional Family Orientations among Young Adults // American Sociological Review.
1986. Aug. P.541,542.
*	Лит. газ. 1987. 29 апр.
Е^Умлая Я.Г. Emergent Families of the 1970's // The American Family... / Eds. D.Reiss,
H.Hoffman. P. 165,166.
7* ИмгДйя G. Countercultural Communes. Westport; L., 1983. P. 153, 167.
" Да/яа/им Э.Й Социальная утопия и утопическое сознание в США. М., 1982. С. 314.
" Berger ДМ. American Pastoralism, Suburbia, and the Commune Movement // On the Making of
Americans... P. 243.
" ZicMn C. Countercultural... P. 39,40,48—50, 85—88, 99,104—107,110.
"Ibid. P. 102; Да/яалоа Социальная утопия... С. 315.
" ИйгДйя С. Op. cit.
" Reisy ТЕ. Family Systems in America. N.Y., 1980. P. 298—302.
7* VafA /EM. Families: The Future of America. Chicago, 1984. P. 16.
7* America's Families... P. 540.
" Мму M. Культура и мир детства. С. 357.
"ТАатал W., Еяая/есй F. The Polish Peasant... Р. 711.
" САея-Eaaie ТА. Bilingual Families: A Chinese-American Example // Understanding the Family /
Eds. C.Getty, W.Humphreys. N.Y., 1981. P. 237.
" America's Families... P. 432.
" См.: Додала ЖА. Иммигрантское население США. Л., 1976. Гл. 3.
** America's Families... Р. 601.
*	Moore 7.W. Minotirites in the American Class System // Majority and Minority... P. 516.
" TavacAiyAf. Naming Patterns and Kinship among Greeks // Ethnos. 1971. Vol. 36. P. 153—155,
157,160,161.
" Саял /ТУ. The Levittowners: Ways of Life and Politics in a New Suburban Community. L.,
1967. P. 169.
" Аочелмим ЛД. Американцы и персональный компьютер // США — ЭПИ. 1986.
И 4. С. 50, 51.
Time. 1985. 8 July. Special Immigrants Issue: The Changing Face of America. P. 59.
** ДмдеДуй Д.Я. Assimilation through Intermarriage // Social Forces. 1961. Dec. P. 150, 151.
** Йеуеял C. Nativity, Intermarriage, and Mother-Tongue Shift // American Sociological Review.
1985. Feb. P. 81, 82.
" Atfono Я., й*%м/ямга A. The Japanese-American Family // Ethnic Families in America / Eds.
Ch.H.Mindel, R.W.Habenstein. N.Y.; Oxford; Amsterdam, 1976. P. 50.
*	Ямяяд Е.У. T7ic Chinese-American Family // Ibid. P. 132.
*	America's Families... P. 596—598.
*	См.: Долина ЖА. Иммигрантское население современных США // Национальные
процессы в США. М., 1973. С. 354-356.
*7 С^еяя MJ9. Interreligious Marriage in the US: Patterns and Recent Trends // Journal of Marriage
and the Family. 1982. Aug. P. 558—564.
*	Statistical Abstract of the U.S. 1980. P. 44. № 57.
" Parte^eM E Black and White Mixed Marriages. Chicago, 1978. P. 32, 33, 36.
^ Wye FT., Berarda F.M. The Family — Its Structure and Interaction. N.Y.; L., 1973. P. 160.
"" С?аг<%ая A. Intermarriage: Interfaith, Interracial, Interethnic. Boston, 1967. P. 243.
'""Wye F., Berarda F. The Family... P. 166; Porterfield E. Black and White... P. 44, 122—123, 146,
148, 149.
27

"" Яя&пя F.,	C. The Ethnic Factor in Family Structure and Mobility. Cambridge
(Mass.), 1978. P. 236.
"" Curr. Popul. Rep. Ser. 1988. P-20, И 424. P. 1.
""Curr Popul. Rep. 1986. P-20, .№ 412. Цит. по: Реф. жури. Америка. 1987.7. — 7к 21.
""Правда. 1988. 6 окт.
"" Newsweek. 1988. Jan. 2. Р. 52-54.
"* Аорзкоаа 7AF. Жестокость в семье // США — ЭПИ. 1989. .№ 7. С. 66—68.
""Ma/vMa F. Marriage and Family Today. N.Y., 1988. P. 156, 157.
""Newsweek. 1987. Aug. 31. P. 7.
//. Japanese Americans: The Evolution of a Subculture Englewood Cliffs. N.Y., 1969.
P. 65; М*уяямйз S.F. An Immigrant Community in America / Eds H.Conroy, T.S.Miyakawa.
East Across the Pacific: Historical and Sociological Studies of Japanese Immigration and
Assimilation. Santa Barbara, Calif., Oxford. England, 1972. P. 224, 226.
Dignity. P. 85—87.
М/уяям?;о S.F. Social Solidarity Among the Japanese in Seattle. Seattle, 1939. P. 88,93.
"'Мяяя//. Op. cit. P. 66.
"* Яйяяя //. Race Relations. Englewood Cliffs; N.Y., 1974. P. 223; Ly/яяя S.M. Generation and
Character: The Case of the Japanese-Americans // East Across the Pacific. P. 294.
FMfM/a #.S. Ethnic Identities of Japanesc-American Families: Implications for Counseling //
Understanding the Family: Stress and Change in American Family Life /Eds. C. Getty,
W.Humphreys. N.Y., 1981. P. 207.
Children and Youth in America: A Documentary History / Ed. R.E.Bremner. Cambridge, Mass.,
1971. Vol. II. P. 64.
"* Dignity. P. 90, 93.
"* М/уяяи?;# F.S. An Immigrant... P. 229.
*3° У^гяяя FA.F. The Abilities and Achievements of Orientals in North America. N.Y.; L., 1982.
P. 42.
Аууяяя S. Generation... P. 304.
Айяля //. Race Relations. P. 229.
Nye F./., Й2ГЯГ&) F.M. The Family. P. 161, 164.
"'См.: Додмубд A7L4. Иммигрантское население США. Л., 1976. С. 105 118.
F.X., йяя^гяя^я 7.S. The Italian-American Family // Ethnic Patterns in America. P.
73—76; Ся/яЫяя Я. Blood of My Blood: The Dilemma of the Italian Americans. Garden City;
N.Y., 1974. P. 161.
"'Ся/лЫяяЯ. Op. cit. P. 14,15, 305, 307, 316.
УяАяляя C.L. Sibling Solidarity: Its Origin and Functioning in Italian-American Families //
Journal of Marriage and the Family. 1982. Febr. P. 156, 160, 161, 164.
/7.5. From Immigrants to Ethnics: The Italian Americans. Oxford; N.Y., 1983. P. 135, 149,
150.
Я<и7яяг 7., 5мя#я Я., We&er Af. Lives of Their Own: Blacks, Italians, and Poles in Pittsburgh,
1900—1960. Urbana; Chicago; L., 1982. P. 94—95, 219;	F./., Л<?гяг&? F.M. The
Family. P. 84.
//яг^у^я ТА. Family Time and Industrial Time: The Relationship between the Family and Work
in a New England Industrial Community. Cambridge; L.; N.Y., 1982. P. 202.
7/яг^у^я T.A., Аяядб&ясй Я. Amoskeag: Life and Work in an American. Factory City, 1978.
P. 196.
Amoskeag. P. 148.
FremrA L. The Franco-American Working Class Family: Ethnic Families in America. P. 333—
335, 340.
Ibid. P. 343.
Amoskeag. P. 201.
'"Ibid. P. 159—160.
Ibid. P. 270.
'"Ibid. P. 159.
Fr^MrЛ L. Op. cit. P. 335.
28

Афроамериканцы в США
За последние 125 лет, т.е. всего за пять-шесть поколений, негритянское
население США выросло в 7 раз и превратилось в основном из сельского в
городское. Разительно изменилась его классовая и профессиональная струк¬
тура. Естественно, что эти перемены отражались на развитии социальных
институтов негритянской общины, в том числе на таком важнейшем из
них, как афроамериканская семья. Радикально менялись и взгляды амери¬
канских историков, социологов, социальных антропологов но поводу ее ха
рактера, структуры и судеб.
В эпоху рабовладения контакты черных рабов приводили к возникнове
нию и развитию привязанностей между ними и — при положительном отно
шении со стороны хозяев — к браку и созданию рабами своей семьи. Это
происходило там, где рабовладельцы не препятствовали таким контактам, —
чаще всего у домашней челяди и квалифицированных ремесленников, кото
рых хозяева обычно знали лично и чей статус был значительно выше, чем у
полевых рабов, занятых на самой плантации. Но и среди последних, осо
бенно если они работали по соседству, возникали чувства привязанности,
которые опять-таки при благоприятном отношении со стороны хозяев при¬
водили к брачным связям и созданию семьи.
Формального права на семью рабы не имели. Жениться и развестить
они могли только по воле хозяина, и рабовладельцы из соображений необ
ходимости, а иногда и из моральных побуждений старались считаться с но
желаниями рабов в вопросе брачных связей.
Стабильность и прочность семей рабов зависели от многих факторов.
Укреплению семьи прежде всего способствовало появление детей. Там, где
семье давали возможность отделиться, завести собственное небольшое хо¬
зяйство (огородик и т.д.), общие интересы сплачивали ее. Таким образом,
при благоприятных условиях семья рабов приобретала значительную ста¬
бильность. Однако она подвергалась слишком многим испытаниям, ибо ра¬
бы оставались собственностью своих хозяев, и, каковы бы ни были жела
ния самих рабов, последнее слово всегда оставалось за рабовладельцем. И
отнюдь не редко он продавал отца или мать с ее детьми на другую планта¬
цию. Смерть хозяина и распродажа с аукциона рабов или раздел их между
наследниками также разрушали семьи невольников.
Тем не менее на некоторых плантациях имелись семьи, состоявшие из
трех поколений рабов. Правда, это встречалось нечасто и, как правило, в
тех случаях, когда основатель такой семейной группы был квалифицирован
ным ремесленником и сумел завоевать особое положение в социальной
структуре плантации. Среди полевых рабов распространены были два типа
семьи: состоявшая из отца-мужа, матери-жены и детей либо двух- или трех
поколенная матрифокальная семья во главе с матерью, включавшая ее доче¬
рей со своими детьми. Как доказал в 1976 г. американский историк Г. Гат
мэн, в условиях, когда рабам позволяли, они в течение многих лет сохрани
ли моногамные браки. Дети социализировались в процессе эмоциональных
связей с родителями и всей общиной рабов. Взрослые, сохранявшие дли
29

тельные браки, сумели показать ролевые модели семьям молодых рабов.
Несмотря на последующее отдаление по времени от своих африканских
предков, среди рабов возникали и усиливались родственные связи внутри
каждого поколения. Иначе говоря, появилась значительная межпоколенная
и широкая внутрипоколенная сеть родства, непосредственно связывающая
семьи. В процессе приспособления рабов-африканцев и их потомков к ме
няющимся историческим условиям опора на родственников и соседей сыг
рала важнейшую роль в борьбе негритянской семьи в США за выживание
в мрачную эпоху рабства*.
Своим появлением среди рабов матрифокальная семья была обязана раз
ным факторам, но главным образом широко распространенным внебрачным
связям белых плантаторов, их сыновей, а также управляющих и надсмот
рщиков с черными рабынями. Кстати, именно из-за ранней добрачной бере
менности молодых рабынь, а также отделения от родителей и продажи ра
бовладельцами детей рабов возникла (перешедшая в XX в.) традиция нефор¬
мального усыновления семьями рабов таких детей.
У большинства свободных негров, общее число которых ко времени
Гражданской войны в США (1861 — 1865 гг.) приближалось к 0,5 млн, тра
диция стабильной семейной жизни в условиях относительной экономичен
кой независимости возникла еще в XVIII в. А в изолированных общинах, на
слабо освоенных окраинных территориях, семьи свободных негров характе
ризовались особенно большой власть.э отца, которая была обусловлена его
ролью мужчины в качестве не только главного работника, но и защитника
семьи, а также длительной жизнью в условиях суровой борьбы с природой
и за обладание землей^.
Таким образом, в эпоху рабства у негров сложилось два основных типа
семьи: полная, где отец был признанным главой и нес обязанности по ее
поддержанию, и матрифокальная, в которой ответственность за поддержа
ние лежала на матери (или матери-бабушке).
Гражданская война и ликвидация рабства вызвали кризис негритянской
семьи. Роли отца и матери менялись в зависимости от обстоятельств. Нен
рочные узы, связывавшие многих рабов и рабынь в номинальном браке, час
то разрывались. Десятки тысяч черных мужчин и женщин бродили по стра
не в поисках новой жизни. Женщины, имевшие детей и, получив свободу,
ушедшие от мужей, сами становились главами семей, которые социолог-аф
роамериканец Э.Ф. Фрэзиер называл „материнскими". В таком же положе
нии находились многие бывшие сожительницы рабовладельцев — рабыни с
детьми-мулатами, возглавлявшие семью без мужа еще в период рабства. По
добного рода матрифокальная семейная группа была распространена в нег¬
ритянских общинах на сельском Юге вплоть до начала XX в. Правда, гла
вой домохозяйства и хранителем связи поколений здесь обычно являлась не
мать, а бабушка, ибо только через предка по материнской линии в такой
семье могла быть установлена семейная связь. Как правило, в негритянских
общинах сельского Юга женщины без мужей получали помощь в заботах о
детях со стороны родственников по женской линии, да и сами дети с ран
него возраста помогали в домашней работе и т.д. В то же время сотни ты
сяч бывших рабов регистрировали свои браки у соответствующих чиновни
ков и мировых судей*.
В годы Реконструкции (1867—1876) американские негры на Юге, полу
30

чив право голоса, стали участвовать в общественной и даже политической
жизни, приобрели либо арендовали участки земли. Авторитет черного муж
чины вырос, укрепились семьи. Правда, значительная часть новых браков
не оформлялись юридически, но с точки зрения стабильности и признания
со стороны сельской общины (и церкви) они, соответствуя обычаям и ос¬
новным нормам жизни, носили характер обычного брака. Однако созданная
в самом конце XIX — начала XX в. в южных штатах изощренная система
расовой дискриминации и сегрегации негритянского населения, получив
шая название Джим Кроу, окружила его атмосферой враждебности, сдела¬
ла жизнь черных южан не только трудной экономически, но и полной опас-
ностей, ограничений и унижений.
В 1910 г. 9/ю негритянского населения США все еще проживало на
Юге, в том числе почти З/4 — в сельских районах и немало негритянских
сельских семей возглавляла женщина без мужа. Отчасти это было связано
с разрывом семейных союзов, которые, как уже было сказано, особенно у
бедняков, далеко не всегда были закреплены формальным браком, отчасти
— с добрачной беременностью черных девушек. Обычно в таких случаях ус¬
траивался так называемый вынужденный брак (shot-gun marriage) и родители
при поддержке общины помогали молодой паре в создании семьи. Но, если
этого не случалось и молодая мать, так и не вступив в брак, оставалась с
ребенком, она пользовалась таким же уважением, как замужние женщины,
и всегда получала помощь в заботе о детях со стороны родни. В негритян
ских общинах ношение и рождение детей считалось нормальным уделом
женщины и появление ребенка у незамужней дочери не воспринималось
как позор. Дети дочери в расширенной сельской семье неформально усы
новлялись и не считались незаконнорожденными. Однако не только власти,
но даже американские историки и социологи, не сумев сразу правильно
оценить эти особенности семейной жизни потомков черных рабов, длитель
ное время рассматривали их как свидетельство „дезорганизации негритян
ской семьи'*.
Неформальное усыновление в негритянских общинах сельского Юга
было вообще широко распространено: в случае смерти матери либо разру
шения семьи, переселения в город и т.д. ребенка передавали бездетным
родственникам или друзьям. Считалось долгом защитить его от оскорбле
ний и насилия, причиной которых мог стать его статус внебрачного и усы¬
новленного. Его жалели, как сироту и, старались компенсировать отсут
ствие родной матери, нередко окружали даже большей заботой, чем своих
детей. Традиционная практика неформального усыновления детей распрос
транена в афроамериканских семьях вплоть до настоящего времени*.
Первая мировая война положила начало массовому переселению афро
американцев с Юга в индустриальные центры Севера и Запада. Тем не ме
нее даже в 1940 г. около 77% негритянского населения все еще прожива
ло на Юге, а 23% — на Севере и Западе, причем уже 49% его — в горо
дах. Черные мигранты тех лет в большинстве своем бежали с Юга не толь
ко от расистского террора, но и в надежде найти работу с приличным зара
ботком и „пробиться в люди". Не обладая необходимой квалификацией,
они, как правило, оказывались на низших ступенях городского капиталис
тического общества. Тем не менее вплоть до 30-х годов большинство их об
ретало какую-то точку опоры в переживавшей „просперити" американской
31

экономике. Укрепила свои позиции и растущая в городах Севера афроаме¬
риканская мелкая буржуазия, или, по терминологии американских социоло
гов, негритянский средний класс. Положение изменил мировой экономи
ческий кризис 1929—1933 гг., вызвавший невиданную до тех пор в стране
безработицу, особенно тяжело поразившую негритянских трудящихся^.
Переселение в крупные города изменяло не только местожительство,
но и занятия, профессию, самый образ жизни афроамериканцев, что сопро¬
вождалось перестройкой всего их социально-психологического облика. Уже
в тот период оно оказало большое влияние на характер их семейной жизни.
Часть черных переселенцев сумела привезти с собой и сохранить в городе
свою семью. Проведенное в 1925 г., в разгар просперити, в Нью-Йорке об
следование показало, что пять из каждых шести детей афроамериканцев
жили там с обоими родителями*. Однако среди сотен тысяч темнокожих
мигрантов десятки тысяч мужчин и женщин оторвались от семьи и друзей.
Дети для них стали в городе тяжким бременем, так как эти переселенцы
не знали, как скоро и где именно они осядут. Мужья и отцы, отправляясь
на Север, нередко бросали старые семьи навсегда. В этом случае распад
семьи происходил еще до того, как она оказывалась в городе. Но в 30-х го
дах многие из семей, еще сохранявших свою целостность, попав в трущоб
ные кварталы черных гетто и оказавшись в условиях длительной безработи
цы, а следовательно, нищеты и постоянного недоедания, распадались. Кро
ме того, многочисленная семья не могла быстро передвигаться в поисках
работы из города в город, как того требовала теперь обстановка, поэтому
характерные для сельских районов большие семьи стали распадаться. В ре
зультате члены такой семейной группы иногда оказывались на разных сту¬
пенях социальной лестницы. В городах терял свою силу и сельский соци-
альный контроль; в результате одним из неизбежных последствий столкно
вения семейной организации и культуры американских негров сельского
Юга с жизнью больших северных городов стал рост числа покинутых се
мей и "незаконнорожденных" детей. Доля их за время с 1917 по 1940 г.
выросла с 12 до 16,8% всех родившихся негритянских детей. Однако, хотя
беременность до брака в афроамериканской городской общине считалась
несчастьем, девушки не подвергались остракизму и могли вступить в брак
с другим мужчиной^.
Исключение представлял средний класс, состоявший в основном из се
мей, уже закрепившихся в городе, вросших в его экономическую структу¬
ру (чему нередко способствовало получение образования) и стремившихся в
своем образе жизни подражать семьям белого среднего класса. Локализа-
ция и стабилизация брачных отношений, недопустимость внебрачной бере¬
менности, а также оппозиция к разводам и нежелательность широкой ог¬
ласки, если они случались, в негритянской прессе были проявлением осо
бенно характерного для таких семей стремления к респектабельности.
В годы второй мировой войны и послевоенные десятилетия масштабы
миграции негритянского населения с Юга в промышленные центры Севера
и Запада, а также из сельских районов в города на самом Юге резко воз
росли, что было связано с ускорением темпов научно-технического развития
США в этот период и начавшейся там научно-технической революцией
(НТР). Быстрая механизация сельскохозяйственного производства, сопровож¬
давшаяся невиданными ранее темпами роста производительности труда, в
32

условиях ожесточенной капиталистической конкуренции обернулась для
миллионов мелких негритянских фермеров, арендаторов, сельскохозяйствен¬
ных рабочих разорением, потерей работы. Если в 1940 г. в сельском хозяй¬
стве было занято 42% самодеятельного негритянского населения, то в
1970 г. — лишь 3,9%".
В 40—6&х годах на Север и Запад переселилось более 4 млн афроаме¬
риканцев, и в 1970 г. вне Юга проживало уже около половины (39% на
Севере и 8% на Западе) негритянского населения. По доле горожан оно те¬
перь превышало белое население: в 1970 г. в городах проживало 72,4%
всех белых и 81,3% черных американцев".
Кроме того, в 40—6&х годах процесс дальнейшей урбанизации населе¬
ния США сопровождался растущей его субурбанизацией — возникновением
вокруг крупных городов новых пригородов и городов-спутников, куда пере¬
селились сотни тысяч и миллионы зажиточных белых американцев. В то
же время сотни тысяч черных мигрантов заселяли в этих городах покину¬
тые белыми жителями кварталы вокруг старых трущобных районов, еще
накануне первой войны начавших превращаться в негритянские гетто. К
1965 г. среди ста крупнейших городов США не было ни одного без такого
гетто. А поскольку закрепленная системой Джим Кроу и распространив¬
шаяся за пределы Юга расовая сегрегация в жилищном вопросе практичес¬
ки лишила афроамериканцев возможности пересечь „цветной барьер", то
перенаселенность черных гетто превышала все допустимые пределы. „Се¬
годняшние гетто, — констатировал сенатор Д. Джавитс, — не добровольная
концентрация. Это расовая концентрация, единственный выход из которой
часто только в другую расовую концентрацию. Их обитатели обычно амери¬
канцы по происхождению, языку и обычаям. Среди них — богатые и бедные,
необразованные и интеллигенты... 95% их — американские негры". В таких
гетто проживало 58% всех афроамериканцев и только 16% их — в пригоро¬
дах".
В отличие от мигрантов времен первой мировой войны и просперити
20-х годов черные переселенцы, хлынувшие из сельских районов Юга в го¬
рода в 40—60-е годы, во-первых, покидали родные края вынужденно, остав¬
шись без всяких средств к существованию, а во-вторых, многие из них и в
городах оказались лишними, ибо по мере развития НТР спрос в промыш¬
ленности на малоквалифицированную и малообразованную рабочую силу не¬
уклонно сокращался.
Хотя в среднем образовательный уровень негритянского населения по
сравнению с 1940 г. заметно повысился, в 1970 г. он все еще был значительно
(у мужчин на 2,6 года, а у женщин на 2 года) ниже, чем у белого населения. Но
даже при формально равном образовании знания и квалификация выпускников
школ, колледжей, университетов для черных были ниже, чем выпускников
школ, колледжей и университетов для белых. Это было связано с разницей в
финансировании тех и других, а следовательно, и в их оснащении, оплате и
квалификации преподавателей, числа учащихся на каждого учителя и т.д. Трое
из каждых пяти негритянских детей бросали школу, так и не закончив ее Все
названные причины, так же как и негритянский диалект выходцев с сельского
юга мешали афроамериканцам и при найме на работу, и в продвижении по
службе. Не удивительно, что средний уровень безработицы среди них был
обычно почти вдвое выше, чем среди белых американцев".
2 Тип. ЭАк. 1065
33

НТР способствовала заметному росту участия в общественном производ¬
стве женщин. Углублялось общественное разделение труда и сокращался
спрос на профессии, требующие применения физической силы. Страна пе¬
реходила от экономики, где преобладали „синие воротнички", к индустрии
обслуживания, где ценились образование и профессиональная подготовка,
ум и личные качества. Росла экономическая заинтересованность предприни¬
мателей в эксплуатации более дешевого женского труда. Доля женщин в
составе наемной рабочей силы увеличилась с 29% в 1941 г. до 43% в
1970 г. Правда, у негров она всегда была гораздо выше, ибо черные муж¬
чины издавна зарабатывали намного ниже, чем белые, поэтому большое чи¬
сло черных женщин работали, чтобы прокормить семью. Среди белых аме¬
риканок служили главным образом девушки и одинокие женщины, и толь¬
ко после второй мировой войны рынок труда стали заполнять замужние бе¬
лые женщины разных профессий'*.
Тем не менее в 50—60-х годах как численность афроамериканок в наем¬
ной рабочей силе, так и доля их среди работавших женщин со средним об¬
разованием резко выросла. В результате они все шире приобретали профес¬
сии секретарей, машинисток, стенографисток, телефонисток, кассиров, бух¬
галтеров, административных служащих и лиц свободных профессий. В то
же время в сфере личных услуг доля их упала с 53 до 18%'*. Исследова¬
тели отмечали более высокий образовательный уровень негритянских деву¬
шек по сравнению с негритянскими юношами, значительно больший про¬
цент которых покидали среднюю школу и колледж, не окончив их.
Американские социологи, в основном справедливо, на наш взгляд, объ¬
ясняли отставание черных мужчин от женщин в области образования тем,
что многие матери в бедных негритянских семьях, „разочарованные и оз¬
лобленные своим опытом с мужчинами", проявляли гораздо больший инте¬
рес к судьбе своих дочерей, нежели сыновей. И если хотя бы один ребе¬
нок в такой черной семье имел шанс получить высшее образование, то мать
обычно предпочитала, чтобы им была дочь'*. По-видимому, имелись и дру¬
гие причины того, что афроамериканки возлагали большие надежды на до¬
черей. Но так или иначе, неравенство в образовании не могло не сказывать¬
ся в области занятости и доходов, ибо занятость в качестве „белого ворот¬
ничка" и тем более специалиста, была связана по традиции с гораздо более
высоким социальным престижем, чем в качестве „синего воротничка".
Однако, несмотря на рост профессиональной квалификации части афро¬
американок, 2/з их к 1970 г. все еще были заняты неквалифицированным
или малоквалифицированным трудом. Хотя доля семей, где работали муж и
жена, у черных американцев была намного выше, чем у белых, средний до¬
ход афроамериканской семьи тогда составлял менее 2/3 среднего дохода бе¬
лой семьи. К тому же средняя семья у белых американцев в 1970 г. насчи¬
тывала 3,52, а у черных — 4,13 человека. Кроме того, негритянская жен¬
щина не только имела больше детей, чем белая, но и рожала их раньше: в
1960 г. на тысячу когда-либо бывших замужем небелых женщин в возрасте
от 15 до 19 лет приходилось 1247 рожденных детей, а на тысячу таких же
белых женщин — 725. Вообще уровень рождаемости среди черных американ¬
цев в 60-х годах был в 1,4 раза выше, чем у белых, а в указанной возрастной
группе даже в 1,7 раза. Положение усугубляло и то обстоятельство, что, чем
беднее была негритянская семья, тем больше было в ней детей".
34

Непрочность экономического положения в сочетании с расовой дискри-
минацией и периодической, а иногда и хронической безработицей среди
афроамериканцев вели к развалу семей. Американский социолог и публи¬
цист Б. Багдикян писал, что после закрытия в 1965 г. автомобильного заво-
да „Хадсен мотор кар компани" 300 из семей уволенных рабочих вскоре
фактически распались". О прямой зависимости между устойчивостью се¬
мейных связей и уровнем безработицы говорит и сравнение динамики без¬
работицы с динамикой численности разводов среди афроамериканцев, и из¬
менения доли живших без мужей небелых замужних женщин, показываю¬
щие, что пики и спады последней имели место всегда на год позже пиков
и спадов уровня безработицы".
Социолог Д. Макинтайр назвал неоформленный юридически уход мужа
от семьи „разводом бедняка ". Уже в 1960 г. на тысячу замужних женщин
браков, расторгнутых в результате развода или фактического ухода, у бе¬
лых американцев было 60, у черных — 198*.
Затронул этот процесс и черный средний класс. С развитием после
второй мировой войны НТР в сельском хозяйстве и быстрой урбанизацией
негритянского населения афроамериканская городская мелкая и средняя
буржуазия заметно выросла. Деньги стали главным мерилом социального
престижа и респектабельности семей нового черного среднего класса. Все
больше уходили в прошлое старозаветные каноны, требовавшие стабильнос¬
ти брачных отношений. Как правило, в этих семьях обходились теперь од¬
ним-двумя детьми, а то и вовсе предпочитали оставаться бездетными. Учас¬
тились разводы, хотя обычно они оформлялись юридически. По мнению ря¬
да авторов, между ориентациями семей черного и белого средних классов
стало много общего*'.
В целом по США доля черных семей, возглавляемых женщиной без му¬
жа, выросла с 17,9% в 1940 г. до 28,3% в 1970 г., тогда как доля семей,
возглавляемых отцом без жены, сократилась с 5 до 3,7%, а доля семей с
отцом и матерью — с 77,1 до 68,19. Причем особенно высокой доля семей
с черной матерью-одиночкой была в крупных городах. Об этой же тенден¬
ции свидетельствует и статистика рождаемости: по мере переселения нег¬
ров в города доля „незаконнорожденных " в общей массе родившихся небе¬
лых детей выросла с 16,8% в 1940 г. до 37,6% в 1970 г. К тому же в чер¬
ных гетто крупных городов этот показатель был гораздо выше среднего,
причем в семьях с доходом до 4 тыс. долларов он был втрое выше, чем в
семьях с доходом более 8 тыс.*
В комплекс причин того, что Э.Ф. Фрэзиер, П.Д. Мойнихен и некото¬
рые другие авторы называли „дезорганизацией негритянской семьи", ее
„социальной патологией" и т.п., следует включить ужасные жилищные
условия, также оказывавшие свое влияние на семейные отношения значи¬
тельной части афроамериканцев в черных гетто*.
В 70-х годах процесс урбанизации в США замедлился: доля горожан с
73,5% в 1970 г. даже несколько понизилась, составив в 1980 г. 73,3%.
Правда, афроамериканцев это коснулось меньше: они все еще уходили из
сельских районов в города, особенно на самом Юге. В 1980 г. в городах
проживало 85,3% негритянского населения США. В Нью-Йорке афроамери¬
канцы составляли 25% жителей (около 1,8 млн человек), Чикаго — 40%
(1,2 млн), Детройте — 63% (0,8 млн), Филадельфии —38% (0,6 млн), Лос-
2*
35

Анджелесе 17% (0,5 млн), Кливленде — 44%, Окленде и Сент-Луисе — 47,
Новом Орлеане и Балтиморе — 55, Ньюарке — 58, Атланте — 67%. Но и из
14,7% афроамериканцев, живших в сельских районах, более 12% работали
в городах, в сельском хозяйстве было занято менее 2% самодеятельного
негритянского населения*.
В 70-х годах черные гетто продолжали расширяться, и „концентрация
нищеты" здесь достигла небывалых масштабов. Но численность афроамери¬
канцев в них росла в основном уже за счет естественного прироста, а не
миграции из сельских районов. Последняя сохраняла определенное значе¬
ние еще лишь кое-где на Юге. Кроме того, длившийся несколько десятиле¬
тий отток негритянского населения из южных штатов сменился теперь об¬
ратной миграцией с Севера в города Юга. Но доля его в южных штатах в
1980 г. оставалась той же, что и в 1970 г., — 53%, на Севере она сократи¬
лась до 38,5, на Западе выросла до 8,5%. С середины 70-х годов заметно
увеличились темпы миграции состоятельных афроамериканцев из централь¬
ных городов в ближние пригороды. На них в 1980 г. приходился 21% нег
ритянского населения (против 16% в 1960 г.), а на „центральные города" —
57,2%*.
В результате успехов движения за гражданские права и принятия в
60-х годах законов, направленных против расовой дискриминации, в 70-х
годах афроамериканцам удалось добиться некоторого ослабления ее и улуч¬
шения своего материального положения. Заметно изменилась профессио¬
нально-квалификационная структура негритянского населения. Средний об¬
разовательный уровень его повысился, и доля „белых воротничков" увели¬
чилась с 16,2% в 1960 г. до 31,1% в 1980 г. Однако выросшая было к
концу 70-х годов медиана годового дохода средней негритянской семьи на¬
чиная с 1979 г. непрерывно сокращалась и в 1986 г. составляла лишь 57%
медианы дохода средней белой семьи. Дело в том, что переход из „синих
воротничков" в „белые" вовсе не влечет за собой автоматически продвиже¬
ние по социальной шкале вверх — в состав среднего класса. Связано это с
тем, что афроамериканцы — „белые воротнички" обычно занимают в своих
профессиональных группах самые низкооплачиваемые должности. Так, в
1977 г. только 30% афроамериканцев управляющих и администраторов,
26% специалистов, 11% торговых и 3% конторских служащих могли счи¬
таться принадлежавшими к низшему и среднему слоям черного среднего
класса. За 10 лет, с 1969 по 1978 г., доля семей, относящихся к этим сло¬
ям, среди всех негритянских семей выросла только на 1% (с 24 до 25%),
тогда как доля семей с самым высоким среди афроамериканцев доходом,
позволяющим отнести их к верхнему слою черного среднего класса, вырос¬
ла на треть. В то же время, хотя число семей с самым низким доходом вы¬
росло на 19%, доля их среди всех негритянских семей осталась той же*.
Иначе говоря, многие средние показатели, характеризующие негритян¬
ское население и негритяиские семьи в целом, маскируют важный факт уг¬
лубления социальной дифференциации среди афроамериканцев. С одной
стороны, верхушка черной буржуазии и высокооплачиваемый слой интел¬
лигенции по материальному уровню сближаются с белым средним классом,
а с другой — все шире распространяется нищета среди черных низов.
Увеличение с 1970 по 1982 г. на 21% числа афроамериканцев, живу¬
щих ниже уровня бедности, в значительной мере связано с усилением про¬
36

цесса распада черных семей, в результате которого резко возросло число
семей, возглавляемых женщиной без мужа. Так, в черных семьях, включаю
щих обоих супругов, душевой доход с 1959 по 1981 г. вырос в неизмен¬
ных ценах более чем вдвое, а в семьях, возглавляемых женщиной, рос
гораздо медленнее. В результате если в 1959 г. последний составлял 63%
душевого дохода семьи с двумя супругами, то в 1981 г. — только 42,2%.
Кроме того, доля трудоспособного, но не имеющего работы и пробавляю¬
щегося случайными заработками негритянского населения только с 1970
по 1981 г. выросла втрое (с 5 до 15,6%)^. „Негритянское общество, —
констатировал весной 1987 г. еженедельник „Ю.С.ньюс энд уорлд рипорт",
—	расколото: преуспевает только треть семей, а две трети находятся в
очень трудном положении'**.
Если до 70-х годов гражданская рабочая сила в США пополнялась
прежде всего за счет молодежи, то обусловленные НТР на втором (начав¬
шемся с середины 70-х годов) ее этапе структурные сдвиги в американ¬
ской экономике изменили ситуацию. Усилив растущий спрос на работни¬
ков непроизводственной сферы вообще и сферы обслуживания в частности,
а также на специалистов с высшим и средним образованием, они привели
к вовлечению в состав рабочей силы все более широких масс женщин. Чи
ело работающих по найму женщин только с 1960 по 1984 г. выросло
вдвое, доля их в составе рабочей силы увеличилась до 49,6%, а доля среди
всех женщин в возрасте 16 лет и старше — до 53,5%. Особенно сильно
возросло участие в наемном труде замужних женщин с детьми до 6 лет. К
1985 г. к числу неработавших жен с детьми на руках принадлежало менее
11 % американских женщин*".
В 1984 г. гражданская рабочая сила составляла 64,6% белого и 62,2%
негритянского населения в возрасте 16 лет и старше. Однако при почти
равной общей доле в составе соответствующего населения доля женской
рабочей силы у черных была все еще несколько выше, чем у белых, тогда
как доля мужской рабочей силы у черных американцев заметно ниже. Свя¬
зано это было прежде всего с гораздо большим удельным весом в составе
„черной " мужской рабочей силы лиц, не имеющих работы. Если в 1972 г.
уровень безработицы среди черных был вдвое выше, чем у белых, то в
1982 г. — в 2,2 раза, а в 1984—1986 гг. — даже в 2,4 раза*".
Хотя число работавших глав черных семей в 70—80-х годах заметно вы¬
росло, произошло это в основном за счет увеличения числа семей, возглав¬
ляемых женщиной. Доля занятых черных мужчин за время с 1969 по
1978 г. заметно понизилась, хотя у белых мужчин выросла. В 80-х годах
уровень безработицы среди черных мужчин был вдвое с лишним выше, чем
среди белых. Более того, белый американец и с меньшим образованием мог
рассчитывать на получение работы скорее, чем черный с более высоким об¬
разованием**. Средняя почасовая зарплата черных мужчин в 1975 г. была
на 22% ниже, чем у белых. Анализ всего комплекса способствовавших это¬
му факторов показал, что 14%, или почти 2/g, разницы в зарплате приходи
лось на долю такого из них, как расовая дискриминация. В 1981 г. сред¬
ний доход работающего черного мужчины составлял лишь 61%, а в 1985 г.
—	62,9% дохода белого работающего мужчины**.
Однако в черных гетто „центральных городов", где с конца 60-х годов
проживают почти 3/5 афроамериканцев, уровень доходов черных мужчин
37

был и остается ниже, а уровень безработицы выше, чем в среднем по стра¬
не. Так, в гетто Нового Орлеана в 1970 г.лишь 20% работающих отцов чер-
ных семей имели квалифицированную работу, а 80% неквалифицирован
ную, тогда как для всего негритянского населения страны эти показатели
были соответственно 36 и 64%*. Иначе говоря, большинство работающих
черных мужей в гетто просто не имели возможности с помощью собствен
ного заработка поддерживать материальное положение своих семей на оста
ющемся минимально достаточном уровне. Если добавить к этому, что безра
ботица в черных гетто успела приобрести хронический характер, то понят
но, почему большинство негритянских семей там жили, по выражению аме
риканского экономиста Д. Фасфелда, „в условиях постоянного кризиса"*. В
середине 80-х годов еженедельник „Ю.С. ньюс энд уорлд рипорт" конста¬
тировал, что „чуть ли не каждый второй негритянский юноша не имел ра¬
боты"*. По мнению профессора Джорджтаунского университета Э. Холмс
Нортон, это свидетельствует не только о структурной безработице, но и о
структурных изменениях в негритянских семьях с низким доходом. „Уро-
вень безработицы черной молодежи оказывает самое опустошительное и
разрушительное влияние, препятствующее созданию стабильных брачных
союзов", — писала она. Черные мужчины, в том числе многие молодые, не
способны более, по ее словам, выполнять свою историческую роль поддер
жания семьи. Одни из них безработны из-за отсутствия работы, другие —
из-за того, что „жизнь в гетто помешала им получить что-то на рынке
труда" (видимо, автор имела в виду фактическую расовую дискриминацию),
третьим ради выживания пришлось связаться с преступным миром. „Куль
тивируемая в гетто роль мачо (мужчины), — констатировала Э. Холмс Нор¬
тон, — делает трудными для многих неспособных материально обеспечить
приличный образ жизни черных мужчин создание семьи и выполнение ро
ли мужа и отца"*.
В отличие от мужчин среди женщин доля черных в составе рабочей си
лы в конце 70-х годов была еще несколько выше, чем белых. Однако по
доле фактически работавших белые американки уже тогда обогнали чер¬
ных. В 1980 г. работали по найму 46% черных и 48% белых женщин, а
если брать молодежь, то соответственно 26 и 39%. Связано это было глав¬
ным образом с безработицей, достигавшей у белых 17%, а у черных —
40%. В результате, хотя доля желавших работать по найму черных женщин
была выше, чем белых, получить работу они не могли^.
Между тем по среднему образовательному уровню черные женщины к
1980 г. лишь на 0,4 года отставали от белых американок. Почти 21% афро-
американок имели диплом колледжа (в том числе 11% в объеме 4 курсов и
более) и еще треть — среднее образование. Это привело к важным измене¬
ниям в характере их занятости, и прежде всего к уходу из сельского хо
зяйства и сферы домашнего обслуживания. Еще в 1967 г. в последней бы
ла занята V4, а в 1980 г. — лишь 1/]$ работавших американок, причем в
основном это были вдовы и разведенные старше 50 лет с низким образова¬
нием. За эти 13 лет с 29 до 49% выросла доля черных женщин, занятых в
„беловоротничковых" профессиях (в том числе специалистов на 45%, торго¬
вых работников — на 55, конторских служащих — на 81, управляющих —
на 93%)*.
Иначе говоря, за последние 20—25 лет значительная часть афроамерика-
38

нок ушла из низкооплачиваемых и не обеспечивавших регулярную заня
тость профессий в лучше оплачиваемые, с более высокой долей полночасо¬
вой и круглогодичной занятости. Обусловленный связанными с развитием
НТР сдвигами в структуре хозяйства и рабочей силы огромный приток в
сферу сервиса и конторских профессий стремившихся работать обученных
черных женщин позволил нанимателям заполнить ими низшие должности,
что было выгоднее, чем ставить на них черных мужчин или белых жен
щин.
Тем не менее половина афроамериканок все еще сконцентрирована в
низшей образовательной группе и многие из них не могут найти полночасо
вую и круглогодичную работу потому, что ее скорее дадут претендентке с
более высоким образованием и квалификацией. Так же обстоит дело и с
перспективой продвижения по службе у тех, кто работает. И хотя в целом
положение афроамериканок в некоторых аспектах несколько улучшилось,
средние показатели заслоняют все более растущую среди них социальную
дифференциацию. В 1980 г., например, медиана трудового дохода черных
женщин с образованием менее 8 классов составляла 2963 долларов в год, а
с образованием 5 курсов колледжа и более — 16 782. Но последние со
ставляли всего 2,8%, а первые — 1/4, работавших черных женщин. Следует
учитывать также, что афроамериканки с более высоким образованием и по¬
тенциальным заработком обычно и замужем за мужчиной с более высоким
образованием и заработком. Кроме того, какая-то часть их располагает дохо¬
дом от собственности. Иначе говоря, современные формы участия черных
женщин в рабочей силе способствуют концентрации дохода среди тех из
них, кто уже оказался в лучшем положении^.
Но, хотя части афроамериканок удалось добиться относительных успе¬
хов и поднять свой заработок до уровня белых женщин, медиана трудового
дохода первых в целом и ныне едва превышает половину дохода белых
мужчин, а большинство афроамериканок с низким образованием страдает от
невозможности обеспечить и сохранить полную занятость. Они же чаще
всего являются незамужними главами самых беднейших семей.
Только с 1970 по 1986 г. доля замужних среди взрослых афроамерика¬
нок сократилась с 61,7 до 44,5%, а овдовевших — с 15,8 до 12,5%, тогда
как доля одиноких (никогда не бывших замужем) выросла с 17,4 до 31,5%,
разведенных — с 5,0 до 11,5%. Если же учитывать и подростков, то уже в
1981 г. лишь 33% черных женщин были замужем и жили с мужьями, дру¬
гая треть их никогда не были замужем и еще треть приходилась на долю
живших раздельно, а также разведенных и овдовевших*".
В известной степени это связано с растущей нехваткой черных мужчин.
Число их на 100 черных женщин в XX в., по данным официальной статис¬
тики, сократилось с 99 в 1900 и 1920 гг. до 91,4 в 1976 г. В результате
черная женщина, по словам эксперта Бюро цензов США П. Глика, оказа
лась перед лицом острого „брачного давления" (squeeze). А негритянская
общественная деятельница, профессор права П. Муррэй назвала „дисбаланс
между полами в негритянском населении... драматическим". Одной из ос
новных причин такого соотношения полов явился растущий разрыв в сред¬
ней продолжительности жизни черных женщин и мужчин. У первых с
1950 по 1974 г. она выросла с 62,9 до 71,2 лет (на 13,2%), а у вторых —
с 59,1 до 62,9 лет (на 6,4%), т.е. только за 25 лет этот разрыв увеличился
39

с 3,8 до 8,3 лет. В 1986 г. на 100 черных женщин пришлось уже только
90 черных мужчин*'.
Кроме того, понижавшийся в США до 1956 г. средний возраст вступ
ления американцев в первый брак за 25 лет после 1960 г. поднялся на 2,6
года, составив в 1984 г. для мужчин 25,4 лет, а для женщин — 23 года.
Это привело к более позднему рождению как у белых, так и у черных аме
риканок первого ребенка, а следовательно, к снижению числа возможных
последующих рождений и падению уровня рождаемости: в 1980 г. он был
на 40% ниже, чем в 1950 г." Для афроамериканок откладывание рождения
ребенка менее характерно, чем для белых американок, и фертильность сре
ди них выше: у черных на 1000 женщин в 1983 г. пришлось 208 рожде
ний, а у белых — 144. Но две из каждых трех афроамериканок, родивших
первого ребенка, одиноки**.
Урбанизация и рост образовательного уровня, особенно за последнюю
четверть века, сыграли важнейшую роль в падении фертильности у черных
женщин. Так, в 1975 г. афроамериканки с низким образовательным уров
нем в среднем имели четырех, окончившие среднюю школу — трех, кол
ледж — двух детей. Фертильность падает также с повышением доходов и
профессионального уровня. У незамужних она ниже, чем у замужних, в гет
то „центральных городов" ниже, чем в пригородах, а в последних ниже,
чем в семьях черных фермеров**.
Наконец, важным фактором, способствующим падению рождаемости,
является невиданный рост числа разводов и раздельного проживания супру
гов, а также числа домашних хозяйств, состоящих из одного человека. В
60—70-х годах число разведенных на 1000 женатых пар в США выросло
почти втрое, ив 1981 г. там был поставлен мировой рекорд разводимости:
на каждые 100 заключенных браков пришлось 50 разводов. Но если среди
белых американцев с 1960 по 1980 г. число разведенных на 1000 живу
щих вместе супругов выросло в 2,8 раза, то среди черных — в 3,6 раза, в
том числе у черных мужчин — с 45 до 151, у женщин — с 78 до 258. В
1982 г. этот показатель у женщин равнялся 265. Наиболее высока доля
разводов у молодежи**.
Таким образом, в афроамериканских семьях проблема разводов стоит
еще острее, чем в белых. Число разводов значительно превышает число по
вторных браков, которое тем не менее в США довольно высоко. Изучение,
проведенное в 1975 г., показало, что 57,7% афроамериканок были замужем
один раз, 11,8% — два и 1,5% — три раза. Трое из каждых четырех разве¬
денных вновь вступали в брак (в отличие от овдовевших, вступавших в но
вый брак гораздо реже)**.
Вследствие столь интенсивного роста числа разводов и затяжки — в
связи с неуверенностью молодежи в своем экономическом будущем — вре
мени вступления в первый брак, а разведенных — во второй сократилась не
только доля мужчин и женщин, состоявших в браке, но и время пребыва
ния в нем. Если в начале 50-х годов последнее составляло в среднем 45%
ожидаемой продолжительности их жизни, то в начале 80-х — лишь 22%. В
1950—1955 гг. первый брак у афроамериканок продолжался в среднем
27,3 года, а в начале 80 х годов — 16,2 года. В связи с повышением воз
раста вступления в повторный брак и учащением случаев его разрыва со
кратилась длительность и вторых браков*^. Результат — увеличение числа
40

возникших после второго брака смешанных семей, где один из родителей
(как правило, отец) не был родным, а также неполных семей, возглавляе¬
мых обычно матерью-одиночкой, часто вообще никогда не состоявшей в бра¬
ке. В 1960 г. доля последних у черных была почти такой же, как и у бе¬
лых американок (11,8 и 10,8%), а в 1980 г. — в 3 раза выше. Причем в
основном такой рост произошел за счет небывалого увеличения числа мате-
рей-подростков. В 1960 г. добрачные роды у американок в возрасте 14—19
лет составляли 15%, в 1970 г. — 30, а в 1982 г. — 51% всех родов.
В 1982 г. 22% черных и 8% белых американок в возрасте менее 18 лет, а
также 41% черных и 19% белых американок в возрасте менее 20 лет уже
рожали. На долю матерей-подростков в 1982 г. пришлось V4, всех родов у
черных и */g — у белых американок. Однако у последних доля добрачных
родов составила 38%, а у черных — 87%, хотя темпы роста ее в 80-е годы
у белых оказались выше".
„Сексуальная революция" 60—70-х годов в США и „свобода добрачных
сексуальных отношений" привели к тому, что и в 80-х годах ежегодно око¬
ло миллиона девушек-подростков беременеют и более половины их рожа¬
ют. Причем, по словам социолога Р. Кирка, „самое резкое увеличение рож¬
даемости наблюдается в 11-летней возрастной категории". Создано даже
специальное Бюро подростковой беременности, и если раньше беременных
учениц исключали из школы, то теперь разрешают оставаться в ней. В то
же время с ослаблением общественного нажима в отношении заключения
брака с целью узаконить ребенка и в связи с неспособностью стать эконо¬
мической опорой семьи большинство подростков-отцов избегает брака.
Доля афроамериканок в возрасте 15—17 лет, вступивших в брак, за
время с 1960 по 1980 г. сократилась на 74,1%, а в возрасте 18—19 лет—
на 61,6%. Более 2/д первых детей, рожденных матерями-подростками, были
зачаты до брака. К тому же, как отмечалось выше, в отличие от молодых
белых американок, как правило, избавляющихся от добрачной беременнос¬
ти либо отдающих добрачных детей в приюты для усыновления бездетными
супругами, 90—94% черных сохраняют и воспитывают своих добрачных де¬
тей. В частности, по данным за 1982 г., в США отдавала ребенка для усы¬
новления приемными родителями в среднем каждая 12-я мать, родившая
младенца вне брака, но среди афроамериканок — лишь одна из 100. И этим
же отчасти объясняется непропорционально высокий в официальной статис¬
тике процент „незаконнорожденных" детей у черных американок по сравне¬
нию с белыми. Доля внебрачных среди детей, рожденных афроамериканка-
ми, выросла с 21,6% в 1960 г. до 60,1% в 1985 г. (белыми американками
— с 2,3 до 14,5%), и число внебрачных детей у них в последнее десятиле¬
тие росло быстрее, чем рожденных в браке".
При всем том необходимо отметить, что, хотя отмеченные выше процес¬
сы в той или иной мере затронули все слои негритянского населения
США, гораздо сильнее они проявляют себя в гетто „центральных городов".
Именно здесь живет ныне большинство афроамериканок вообще и особенно
тех, кто составляет основную массу не представительниц престижных про¬
фессий с дипломами университетов, а плохо оплачиваемых, часто обре
мененных детьми и не имеющих мужей, а иногда и постоянной работы чер¬
ных женщин. Поэтому, например, в гетто таких городов, как Вашингтон,
Нью-Йорк, Чикаго и некоторых других, от 2/g до 3/^ всех родившихся в
41

конце 70-х — начале 80-х годов детей были внебрачными. Если в I960 г. в
семьях с обоими родителями жили и воспитывались 69% черных детей в
возрасте до 18 лет, то в 1986 г. — лишь 42,4%, а 57,6% их (у белых аме¬
риканцев — 17,3%) жили и воспитывались с одним родителем: 54,4% — с
матерью, 3,2% — с отцом^.
* * *
В американской социологии широко используется термин „хаусхолд", под
которым имеется в виду домашнее хозяйство или лица, занимающие отдель¬
ное общее для них жилище, хотя и не обязательно являющиеся семьей в
общепринятом значении этого понятия. Статистика так и делит хаусхолды
на семейные и несемейные, включающие лиц, не состоящих в семейных
отношениях. Семейные хаусхолды, в свою очередь, подразделяются на пол¬
ные, включающие супружеские пары, и неполные, возглавляемые женщи¬
ной без мужа или мужем без жены. Несемейные хаусхолды делятся на
"мужские", возглавляемые мужчиной, и „женские", возглавляемые женщи¬
ной. Часть из них состоит из мужчин или женщин — одиночек.
В прошлом большинство семейных хаусхолдов в США представляли
классическую полную нуклеарную семью из мужа-кормильца, жены-домохо¬
зяйки и их детей. Но в 1982 г. среди 83,5 млн хаусхолдов семейные со
ставляли 73%, в том числе полные — с мужем, женой и детьми — 59,4%
(из них 5% — смешанные, с двумя разведенными в прошлом супругами и
детьми от разных браков), а традиционные, в которых работал только муж,
— всего 13%^'.
Общее число негритянских хаусхолдов в 1981 г. превысило 8847 тыс.
и только 62 тыс. (0,7%) их приходилось на фермерские. 71,4% черных ха¬
усхолдов были семейными, но лишь немногим более половины последних
составляли супружеские пары, 2/g — неполные семьи во главе с женщи¬
ной без мужа, и около l/go — неполные семьи во главе с мужчиной без
жены. На долю несемейных черных хаусхолдов приходилось 29,7%, и она
делилась почти поровну между возглавляемыми женщиной или мужчиной
(14,6 и 15,1%)".
Как известно, в эпоху монополистического капитализма доля, а затем и
численность фермерства в США неуклонно сокращались и в то же время
росли темпы урбанизации населения. Отделение в городе производственной
жизни от домашней, расширение общественной системы образования, изме¬
нение характера медицинского обслуживания и социального обеспечения,
рост безработицы, обусловившей мобильность рабочей силы, способствова¬
ли постепенному распаду характерных для сельских жителей больших
трудовых семей, состоявших из трех-четырех поколений прямых и других
родственников. Поэтому еще до второй мировой войны в США окрепло и
широко распространилось представление о „нормальной семье" как семье,
включавшей мужа и жену с детьми. Она получила название малой, или
иуклеарной. Однако после войны в условиях НТР и особенно на ее втором
этапе — в 70—80-х годах — тенденции, проявившиеся в первой половине
XX в., резко усилились. В результате семья в США вообще как в плане ее
особенностей в разных социальных слоях, так и ее размеров, внутренней
структуры и характера связей с родственниками, как показано в предыду¬
щей главе, претерпела большие изменения.
42

Среди афроамериканцев эти процессы происходили вначале более за¬
медленными темпами, поскольку гораздо большая доля их все еще была за¬
нята в сельском хозяйстве. Однако в эпоху НТР черные американцы по
темпам ухода из сельского хозяйства и урбанизации намного превзошли бе¬
лых, и ныне доля первых, занятых в сельском хозяйстве, не превы
шает 1%.
Что же касается семьи, то уже в конце 60-х и в 70-х годах в ответ на
утверждения П.Д. Мойнихена и ряда других американских социологов о
распаде, „нежизнеспособности" и патологии негритянской семьи в США
появились исследования сторонников концепции ее „жизнеспособной (или
„здоровой" — healthy) адаптации". Под этим подразумевались развитие и из¬
менения в структуре и функционировании такой семьи в качестве реакции
на постоянно присутствовавшие неблагоприятные социальные условия,
стремление реализовать и укрепить ценности, придающие истинный смысл
и содержание семейной жизни. Сторонники этой точки зрения считают, что
в своей основе семьи черных американцев — такие же, как и семьи белых,
однако им приходится постоянно сталкиваться с расизмом, расовой дискри¬
минацией, нищетой. Поэтому различия между теми и другими существуют
не сами по себе, а обусловлены главным образом различиями в экономичес¬
ком и социальном статусе. „Многие из описанных так называемых расовых
различий между черными и белыми можно гораздо проще объяснить разни¬
цей в образовании, профессии, доходе и занятости", — считает социолог-аф-
роамериканка Ж. Джексон. И далее: „В большинстве отношений нет важ
ных различий между черными и белыми одного образовательного уровня,
сходных профессий, занятости и дохода, сходства в размере семей. Вероят¬
но, лучшим объяснением тех различий, которые сохраняются, следует счи¬
тать расизм"^. Социолог А.Д. Мак-Куин в 1979 г. утверждал, что „черные
семьи не отличаются фундаментально от американских семей вообще. Но
распределение характерных черт и типов отличается в ряде аспектов от
статистических показателей для белых семей, и существуют значительные
различия в культурных, а также в поведенческих моделях. Например, чер
ные реже вступают в брак и в повторный брак, чем белые. Они стремятся
вступать в брак в несколько более старшем возрасте. Средний размер чер¬
ных семей, следуя общенациональной тенденции, с 1960 г. сократился,
но... был еще большим, чем семей белых"^. Наконец, профессор Г. Майерс
в 1982 г. полагал, что „афроамериканская семья по существу оказалась
принесенным в жертву менее удачным и безрадостным вариантом белой
семьи"^.
Другие противники „патологистов" писали об особой — гибкой и спо¬
собной приспособляться афроамериканской культуре, основанной на
двойном вкладе, — африканской исходной культурной основе, модифициро¬
ванной специфическим историческим взаимодействием с культурой и обще¬
ством белой Америки. Эта культура якобы и породила афроамериканские
семейные формы, обладающие особой гибкостью и прочностью. „Мы пола¬
гаем, что черную семейную систему следует рассматривать как африкан¬
скую по природе и американскую по воспитанию", — считает У. Ноблес^.
Существуют иные точки зрения, однако большинство исследователей
согласно в том, что афроамериканское население является сложным, высо-
костратифицированным комплексом, внутри которого существует не какой
43

то один тип моногамной семьи, а разнообразие семейных структур, имею¬
щихся на всех уровнях социально-экономической страты. Вместо характер¬
ного еще в 50—60-х годах акцента на межрасовые сравнения широко при¬
знается необходимость учета социально-классовых различий среди афроаме¬
риканских семей. В частности, социолог-афроамериканец Э. Биллингсли в
конце 60-х годов относил 10% их к высшему, 40% — к среднему и 50% —
к низшему классам, подробно охарактеризовав состав каждого. Последний,
например, он делил на три качественно различные социально-экономичес¬
кие группы: а) работающие небедняки — те, кто имеет постоянную работу
в промышленности, на транспорте, стройках; б) работающие бедняки — те,
кто работает тяжело и регулярно, но зарабатывает недостаточно, т.е. неква¬
лифицированные рабочие в промышленности, сфере сервиса, личном услу¬
жении и т.д., которых увольняют первыми, а нанимают последними; в) не¬
работающие бедняки, часто женщины — хронически безработные, составля¬
ющие от 15 до 20% низшего класса. Именно среди этой группы в те годы
проводилось большинство исследований семейной жизни в негритянских
кварталах, а результаты представлялись как характерные для всех афроаме¬
риканцев (другие авторы предлагали и более дифференцированную страти¬
фикацию семей низшего класса)".
В своей, по выражению Г. Майерса, „классической работе", Биллин¬
гсли предложил структурную модель негритянских семей, включающую
три основные формы: 1) исходная или нуклеариая семья, состоящая из му¬
жа, жены и детей; 2) расширенная (extended) семья, включающая также
других родных и иных родственников главы семьи, живущих вместе с чле¬
нами нуклеарной семьи; 3) увеличенная (augmented) семья, включающая
лиц, не являющихся родственниками главы семьи, но разделяющих жилье,
пищу, проблемы и заботы семейной жизни с нуклеарной семьей. Подразде¬
лив каждую из трех основных структурных форм на несколько различаю¬
щихся типов семьи, Биллингсли создал типологию, состоящую из 12 кате¬
горий, которую считал более точным изображением структурной сложнос¬
ти афроамериканской семьи. Примерно 2/g афроамериканских семей в то
время составляли нуклеарные, около '/4. — расширенные и V]Q увеличен¬
ные семьи"*.
Но в начале 80-х годов в нашумевшей книге „Третья волна" американ¬
ский футуролог и философ Э. Тоффлер писал: когда три исследователя по¬
пытались зарегистрировать разновидности семей, существовавшие в одном
из чикагских гетто, они обнаружили там „не менее 86 различных комбина¬
ций взрослых". И не случайно, замечает он далее, даже многие ортодок¬
сальные социологи стали приходить к выводу о том, что происходит пере¬
ход к новому обществу, характерная черта которого — многообразие семей¬
ных форм".
В 1981 г. 53,7% семейных черных хаусхолдов составляли полные
семьи, состоявшие из мужа и жены с собственными детьми, но в 80-х го¬
дах доля таких хаусхолдов сокращалась еще быстрее, чем в 70-х. В 1985 г.
она уменьшилась до 51,1% и в полных семьях жили только 39,5% черных
детей. К этому времени 43,7% черных семейных хаусхолдов возглавляла
женщина без мужа и 5,1% — мужчина без жены. Однако доля неполных
семей, возглавляемых мужчиной, невелика. Иное дело — неполные семьи во
главе с женщиной без мужа. Именно их динамика свидетельствует о том,
44

что структура семьи афроамериканцев за последние четверть века особенно
быстро менялась: в то время как доля полных семей сокращалась, доля не
полных во главе с женщиной без мужа в 60-х годах выросла на 20%, в
70-х — на 37%. Причем средний возраст этих женщин сократился с 43,8
лет в 1960 г. до 37,6 лет в 1980 г. В 80-х годах доля таких семей росла
быстрее даже не столько за счет разведенных и отделившихся женщин с
детьми либо с другими родственниками, сколько за счет внебрачных родов
у женщин, никогда не бывавших замужем. Так, в первой половине 80-х го
дов число черных семей, возглавляемых отделившейся или разведенной
женщиной, росло в среднем на 11,5 тыс. в год, тогда как возглавляемых
женщинами, которые никогда не были замужем, — почти на 167 тыс. Свя
зано это было прежде всего с подростковой беременностью".
Следует иметь в виду также, что ныне существует уже второе поколе
ние одиноких матерей-подростков, а их матерей в возрасте 30—35 лет на¬
зывают в США „группой МБ" — „молодых бабушек". Поскольку большая
доля последних так никогда и не была замужем, не имела возможности за¬
вершить среднее образование и пробиться выше по социальной лестнице,
они и во взрослом состоянии живут в бедности. В результате появилось
третье поколение детей, воспитываемых слабо подготовленными к такой
роли бабушками и матерями, часто также не окончившими средней школы,
неспособными получить постоянную работу и обеспечить уход за ребенком.
Одно из проведенных в США исследований показало, что матерям, ро
лившим до 18 лет, вдвое реже удается завершить среднее образование по
сравнению с теми, кто рожает впервые после 20 лет. Если даже отдельным
из них удастся выйти замуж, то юные мужчины, ставшие отцами до 18
лет, имеют на 40% меньше шансов завершить среднее образование, чем те,
кто подождал обзаводиться семьей. А без среднего образования в условиях
НТР и жестокой конкуренции на рынке труда ни те, ни другие не способ
ны найти работу, позволяющую прокормить семью. Уровень безработицы в
октябре 1985 г. у черных подростков-мужчин составлял 41,4%, женщин —
37,9, тогда как у взрослых афроамериканцев соответственно 18,8 и 15,5% ".
В результате большинство одиноких черных матерей-подростков, в том чис
ле и тех, кто время от времени работает, имеет меньшие профессионала
ный опыт, почасовую оплату и обречены на зависимость от социальных по
собий. В 1985 г. пособия получали З/5 всех черных матерей-подростков. Не
случайно новый директор исследовательского центра Национальной город¬
ской лиги (НГЛ) Д. Макги назвал неуклонный рост подростковой беремен
ности и его социальные последствия „самой серьезной проблемой, встав
шей перед черной общиной" в 80-х годах".
В 1980 г. 70% неполных черных семей, возглавляемых женщиной без
мужа, имели доход ниже уровня бедности, в том числе почти 40% их жили
на социальные пособия. Причем бедные семьи, возглавляемые черной жен
шиной, обычно еще беднее, чем живущие ниже уровня бедности семьи,
возглавляемые черным мужчиной, белой женщиной или белым мужчиной".
И если в 50—60-х годах армия черных бедняков пополнялась в основном за
счет безработных мужчин, то в 70—80-х — главным образом за счет жен
шин — глав семей без мужа.
Американцы с „легкой руки" социолога Дианы Пирс так и называют
это явление „феминизацией бедности", а некоторые политики даже объяви
45

ли быстрый рост числа возглавляемых женщиной без мужа черных семей
чуть ли не главной причиной растущей бедности и всех других проблем
афроамериканцев. Действительных причин большей бедности этих семей,
однако, много, и одна из них — процветающая в США половая и расовая
дискриминация в оплате труда. В 1986 г. средний доход семьи, возглавляе
мой черным мужчиной, составлял 71,3%, а семьи, возвглавляемой черной
женщиной, — 35,4% среднего дохода семьи, возглавляемой белым мужчи
ной. При этом следует иметь в виду, что, хотя доходы большинства непол
ных черных семей во главе с женщиной значительно ниже среднего дохода
подобных белых семей, средний численный состав их больше, чем у белых
семей. Алименты от бывшего мужа в 1982 г. получали лишь 34% имевших
на них право черных матерей**.
Уровень дохода, ежегодно определяемый официально (с учетом инфля
ции и роста потребительских цен) как „черта бедности", в 1985 г. состав
лял */3 дохода средней американской семьи, в том числе для семьи из че
тырех человек — около 11 тыс. долларов, из двух человек — около 7 тыс.,
одного человека — около 5,5 тыс. долларов. В среднем бюджет семьи из
двух человек, самой распространенной среди бедняков, составлял 4,8 тыс.
долл, в год или 400 долларов в месяц. Из них 40% тратилось на жилье и
предметы быта, 20% — на погашение задолженности по покупке в кредит
товаров и услуг, 10% — на выплату федеральных и местных налогов. Ос
тавшихся 30% — 120 долларов в день на человека — должно было хватить
на еду (1 кг сливочного масла стоил 4,6 долларов, мяса — 3—5, творога —
2—3, хлеба — 2, картофеля — 0,40, 1 л молока — 0,45 долларов) и транс¬
порт. Старые, уцененные модели телевизоров и другие бытовые приборы
приобретались в таких семьях за счет снижения потребления необходимых
товаров, продуктов и услуг. Отсюда — постоянные бреши в бюджете, хро¬
ническое недоедание, витаминное и белковое обеднение, некачественное
питание, желудочные и другие заболевания. Для таких семей недоступно
большинство современных социальных благ**.
Трагедией обернулась „феминизация бедности" для маленьких афроаме¬
риканцев. Если в 1960 г. с обоими родителями жило более % черных де¬
тей, то в середине 80-х в семьях, возглавляемых матерями-одиночками, жи¬
ли и в большинстве своем страдали от бедности уже более половины всех
черных детей. Авторы подготовленного в 1985 г. в федеральном конгрессе
США доклада подсчитали,что „средний черный ребенок может провести в
нищете 5 лет своей жизни, средний белый ребенок — 10 месяцев"**.
В 50—60-х годах американские социологи полагали, что расширенная
семья в США не только среди белых американцев , но и среди черных пос¬
тепенно уходит в прошлое. Однако в 70-х годах она привлекла сопровож
давшееся оживленными спорами внимание исследователей, ибо не только
не исчезла, но, наоборот, пережила своего рода возрождение, правда в
трансформированном виде: в то время как число черных семей, включавших
три-четыре поколения лиц, живших в одном хаусхолде, резко сократилось,
поддержка друг друга родственниками, живущими в разных хаусхолдах, от¬
нюдь не уменьшилась.
Например, доля черных детей (в том числе и рожденных вне брака), не
формально усыновленных, или на время принятых в хаусхолды бабушек и
дедушек, тетей и дядей, старших братьев и сестер за 9 лет (с 1970 по
46

1978 г.) выросла с 1,3 до 15%, а число их к 1980 г. достигло 1,4 млн, не
считая тех детей, которых родственники забирали к себе, кормили и уха¬
живали за ними, когда родители были заняты на работе либо болели. Как
показало обследование „Неформальное усыновление в черных семьях", про¬
веденное НГЛ в 1977 г., благодаря такой повседневной помощи в воспита¬
нии и заботе о детях и другим формам поддержки со стороны широкой се¬
ти родственников расширенная семья оказалась важным инструментом
социального и экономического выживания сотен тысяч черных семей в
труднейший для них период экономического кризиса 1974—1975 гг. Без
такой поддержки многие матери-подростки не смогли бы закончить школу,
а взрослые родители одиночки сохранить возможность работать. Именно на¬
личие системы взаимопомощи в рамках широкой сети родственников позво¬
лило переместить многих черных детей в более благоприятное для них ок¬
ружение^.
Иначе говоря, в новых условиях массовой миграции из сельских райо¬
нов и мелких городов в крупные промышленные центры черная расширен¬
ная семья, как показали в своих книгах, посвященных ее структуре и фун¬
кции, американские этносоциологи Э. и Д. Мартины, Д. и Э. Шимкины,
Д. Фрейт, К. Стэйк и др. (на основе ряда эмпирических исследований, ох¬
вативших в 70-х годах многие десятки черных расширенных семей в горо¬
дах и сельских районах Севера, Запада и Юга), трансформировалась, выйдя
за географические рамки одного хаусхолда, а нередко даже одного города и
штата. При этом сохраняются тесные социальные и экономические связи
всех ее „ответвлений" как между собой, так и особенно с „родоначальни-
ком" и главой семьи. Следует также отметить, что черная расширенная
семья никогда не была ограничена только кровными родственниками и не
редко включала ближайших друзей, выполнявших роли бабушек, тетушек и
даже матери и отца иногда более эффективно, чем самые близкие род¬
ственники. Обычно это имеет место в крупных городских общинах на Запа¬
де и Севере, где отдельные („субрасширенные") семьи живут вдали от ос¬
тальной родни".
О том, что взаимопомощь в афроамериканской расширенной семье от¬
нюдь не ограничивается воспитанием детей родственников, являясь жизнен¬
но важным фактором выживания и достижения определенного уровня бла¬
гополучия для семей многих черных бедняков, говорят и материалы иссле¬
дования „Черный пульс", проведенного НГЛ в масштабах всей страны в
1979—1980 гг. В частности, были опрошены 1100 черных женщин — глав
хаусхолдов без мужей, и 86% их сообщили, что имеют живущих в том же
городе родственников. Более З/4 этих женщин виделись со своими род¬
ственниками не менее раза в неделю, а остальные ежедневно. Это свиде¬
тельствует о прочных семейных связях, имеющих практическое значение
для материального, психологического и эмоционального благополучия жен¬
щин без мужей, глав хаусхолдов. Исследование показало, что между ними
и их родственниками существует широко разветвленная неформальная сис¬
тема взаимного обмена деньгами, вещами и услугами: 27% хаусхолдов одал¬
живают деньги родственникам, 28% хаусхолдов воспитывают детей род¬
ственников, 22% помогают родственникам из других хаусхолдов одеждой и
продуктами, а 17% получают их, 19% хаусхолдов оказывают родственникам
помощь транспортом и т.д. Столь интенсивная система неформальной под¬
47

держки в данном случае была обусловлена, по-видимому, экономической
необеспеченностью возглавляющих хаусхолды женщин без мужей, посколь¬
ку более половины их не имели работы и многие не получали социального
пособия. В таком же положении оказываются и одинокие старики родите¬
ли, которые не в состоянии прожить на мизерную пенсию**.
Значение системы родственных связей и интенсивной поддержки для
жизнеспособности афроамериканских семей в США вообще и семей черной
бедноты в частности ныне признает большинство исследователей. Они счи
тают ее уникальным эволюционным и адаптивным элементом, существен
ной частью семейных отношений афроамериканцев, „ключевой чертой", от¬
личающей их культуру от культуры большинства американцев. Правда, од¬
ни ученые полагают, что по мере повышения социального статуса отдель
ных семей родственные связи рвутся, по мнению других, большинство аф¬
роамериканских семей даже при переходе из разных слоев низшего класса
в средний сохраняют тесные связи с родителями, братьями, сестрами и
другой родней"*.
* * *
Длительное время в американской социологии был принят тезис „патоло¬
гистов" о том, что рабство помешало развитию прочных семейных форм у
рабов, обусловив появление у них и у первого поколения их свободных по
томков так называемой материнской, или матрифокальной, семьи. А это, в
свою очередь, якобы способствовало широкому распространению среди аф¬
роамериканцев в XX в. неполных семей во главе с женщиной, а в полных
семьях — наличию своеобразного матриархата. Однако противники „патоло¬
гистов" опровергли как концепцию матрифокальности негритянских семей
вообще, так и тезис о „матриархате" в их полных семьях.
Вопрос о преобладании влияния и власти в афроамериканской семье с
обоими супругами в 60—70-х годах был предметом многих эмпирических
исследований, охвативших сотни черных и белых семей рабочего и средне
го классов. Так, А. Миддлтон и С. Патни нашли, что I) большинство се
мей, как черных, так и белых, были эгалитарными; 2) в обеих социальных
группах эгалитарный характер имели больше черных семей; 3) наибольшее
число эгалитарных семей оказалось в черной группе из среднего класса, а
в черной группе из рабочего класса „матриархат" был обнаружен лишь в
двух семьях из десяти. Д. Мэк в своем исследовании пришел к выводу, что
уровень власти и влияния жены во всех четырех расово-половых группах в
общем выше, чем мужа. При этом наименьшим оно было в семьях черного
рабочего класса, а наибольшим — в семьях белого среднего класса. Однако
в рабочем классе мужья оказались несколько сильнее, чем в среднем. Поэ
тому социальный класс, по мнению Мэка, — более важный показатель при
определении степени влияния жены, чем раса^'.
Результаты более сложного изучения У. Тен-Хоутеном 550 черных и
белых полных семей показали большее влияние черных мужчин, чем бе
лых, и мужчин из низших социальных слоев, чем из среднего класса. Что
касается структуры супружеской власти, то среди семей были как патри¬
архальные, так и матриархальные, эгалитарно-автономные (равные и гармо¬
ничные) или эгалитарно-конфликтующие. Однако преобладание жены вооб¬
ще встречалось нечасто, особенно редко в черных семьях низшего класса.
48

Среди белых семей отмечалось меньше эгалитарно-автономных и больше —
с преобладанием отца. Другие семьи были по своему характеру в основном
эгалитарно-автономными".
Г. Хаймен и Д. Рид на материалах общенациональных обследований
также показали, что „доминирование жены" встречается и в семьях белых
американцев и отнюдь не является спецификой черных семей".
В то же время, отмечает социолог афроамериканец Р. Хилл, по мере
повышения в 70-х годах образовательного и профессионального уровня чер¬
ной женщины в некоторых семьях, особенно среднего класса, заметно уси¬
лилась напряженность между супругами, поскольку многие мужья сопро
тивляются стремлению жен играть с ними равную роль в семье"."Статус и
власть мужчины в афроамериканской семье, — резюмирует результаты мно¬
гих исследований Г. Майерс, — вероятно, значительно варьируют и зависят
от того, каково его положение с работой, с определением его личной роли
в семье, от индивидуальных качеств обоих супругов". По его мнению, чер
ные семьи не являются ни матриархальными, ни патологическими".
Что касается другого постулата „патологистов" — более низкого уровня
семейной стабильности у черных американцев, чем у белых, то опять-таки,
как свидельствуют эмпирические исследования 70—80-х годов, более низ
кая стабильность черной семьи — прямой результат гораздо большей эконо
мической уязвимости и психологической неустойчивости афроамериканцев
в условиях постоянного воздействия на их жизнь ранее институционного, а
ныне в той или в иной степени завуалированного, но все еще существую¬
щего повсеместно в стране расизма, призванного всячески ограничивать их
экономический потенциал. „Гораздо большая доля небелых пар, чем белых,
— пишут, опираясь на ряд исследований, X. Росс и И. Соухилл, — облада¬
ют почти всеми чертами, характерными для семейной нестабильности. Они
с большей вероятностью состоят из мужей с низким заработком и меньшим
имуществом, работающих жен, живут в трущобных кварталах больших го
родов. Еще важнее, что в последние годы для них был более характерен
высокий уровень безработицы, и это стало важнейшим показателем более
низкой стабильности небелых семей"".
Разумеется, прочность черной семьи подвергают испытанию и такие об
стоятельства, как уход мужчин в армию, участие в подпольных и других
незаконных операциях, заключение в тюрьму (которому черные, являясь
объектом дискриминационной политики, подвергаются гораздо чаще, чем
белые), но прежде всего — безработица. Черные теряют работу вдвое чаще,
что для семьи становится шоком не только финансовым, но и эмоциональ
ным, а длительная неспособность найти работу наносит ущерб престижу
супруга в глазах жены и его самооценке, нередко ведет к формальному ли
& фактическому прекращению брака. В обществе, где престиж человека
определяется величиной заработка, а женщины на вопрос, что они имеют в
виду под словами „настоящий мужчина", отвечают: „Тот, кто хорошо обес¬
печивает семью", — отец-бедняк, видя свою неспособность содержать
семью, нередко уходит из нее или просто исчезает, предоставив матери са
мой выходить из положения.
49

* * *
Важная роль принадлежит семье в социализации личности и формировании
ее духовных черт, в том числе социального и этнического самосознания.
Основным содержанием процесса социализации является передача (т.е. ос¬
воение и использование) каждому новому поколению социального опыта. И
хотя в наше время многие функции социализации перешли к специализиро-
ванным институтам общества, решающее влияние на личность ребенка ока¬
зывает семья. В XX в. средняя черная семья в США по своей численности
обычно была почти на треть больше средней белой прежде всего за счет
быстрого роста числа детей в черных гетто. Именно в них проживало в
70—80-х годах большинство афроамериканцев. За последние 60—70 лет там
успела сложиться своеобразная локальная городская культура, а носители
ее в большинстве своем представляют наименее экономически обеспечен
ную часть афроамериканцев.
Материнство в черных гетто почетный статус. Для многих женщин оно
— единственный надежный символ приличия, силы, стабильности, а дети —
своего рода страховка на случай безработицы, болезни, старости. Несмотря
на бедность, многие мужчины хотят, чтобы их жены имели больше детей и
не предохранялись, а некоторые, желая, видимо, доказать, что они „силь¬
ные мужчины", хвастают числом детей, которых от них имели женщины.
Сексуальная доблесть и сила — концепция с глубокими историческими и
психологическими корнями, показывающая, что, несмотря на века жестоко¬
го рабства и господства белого человека, черные мужчины выстояли.
Сопротивление политике и практике контроля над рождаемостью неза¬
мужняя мать трех детей в гетто Нового Орлеана выразила при опросе сле¬
дующим образом: „Все эти разговоры, которые мы сегодня слышим о пи¬
люлях, только новый заговор белых людей, чтобы избавиться от негров. С
тех пор, как я получила пособие по социальному обеспечению, белые док
тора и работники социального обеспечения упорно уговаривали меня делать
это для того, чтобы я не имела детей. Я знаю, что они об этом же говорят
и другим женщинам. Белые люди делают все, чтобы избавиться от нас. От
меня они этого не дождутся". Концепция — „наша сила в количестве" —
особенно популярна у молодежи: 50% опрошенных возражали против огра-
ничения размеров семьи, 80% (в том числе 94% мужчин) отвергли стерили¬
зацию, 88% — аборты^.
Обитатели черных гетто не только физически (в силу фактической жи¬
лищной расовой сегрегации), но и психологически отторгнуты от главного
потока жизни в городах, где они живут. Они хорошо знают, что белые аме¬
риканцы идентифицируют их с презираемой „субкультурой гетто", со сте¬
реотипами „лишенных культуры" и „социально ущербных" существ. Знают
обитатели гетто и то, что в американском бирасовом обществе все то, что
хорошо для людей подчиненной расы, вовсе не обязательно хорошо для гос¬
подствующей. Поэтому даже те, кто занимает „позолоченную" часть гетто,
стремятся, если нет особой необходимости, избегать контактов с белыми
американцами. Отдельные лица и семьи в гетто в силу условий, существу¬
ющих во все еще пропитанном расовыми предрассудками и расистскими
мифами „большом" американском обществе, жестко ограничены в реше
нии очень многих важнейших для их выживания проблем. И хотя критерии
социальной дифференциации и стратификации там не всегда уловимы для
50

постороннего наблюдателя, в гетто существует своя иерархия статусов и
различных социальных миров, в которых реализуется социализация молодо¬
го поколения. Основные среди них: полная нуклеарная семья, семья во гла¬
ве с женщиной без мужа, средний класс, шайка, маргинальность.
Для родителей в черных гетто проблема воспитания особенно сложна и
трудна, потому что их дети должны научиться жить и действовать в двух
не просто совершенно разных, но и конфликтующих социальных мирах —
„черном" и „белом". Поэтому они должны, с одной стороны, научиться то¬
му, как выжить и справляться с постоянными негативными проблемами в
гетто, а с другой — знать, как выжить и продвинуться вперед в мире, ори¬
ентированном на ценности среднего класса господствующего „большого
общества", от которого им придется зависеть в отношении работы и общей
обеспеченности.
Характерно, что наиболее общей заботой, выраженной родителями в но
воорлеанском гетто, был страх, связанный с тем, как бы их дети не оказа¬
лись под отрицательным влиянием детей соседних „ плохих" семей. Сама
же практика воспитания хотя и варьирует от одной семьи к другой, но в
целом ориентирована сугубо реалистически. Родители установили для себя
достаточно гибкий набор целей, которых должны и, по их мнению, могли
бы добиться их дети. Причем 2/g родителей считали своим долгом в ка
честве побуждения к этому применять в раннем детстве наряду с поощре¬
нием также и телесное наказание^.
Что касается родительской власти над детьми, то, по данным эмпири
ческих исследований, в полных семьях разных социальных слоев имеются
различия, но в черном низшем классе матери имеют большую власть, чем
отцы. Однако матери в таких семьях, как правило, работают и большую
часть дня отсутствуют дома, а это иногда приводит к пропуску детьми за
нятий в школе. В новоорлеанском гетто только 19% матерей закончили
среднюю школу и лишь 1% — колледж. Почти все они готовы были идти
на любые жертвы, чтобы их дети получили образование, однако рассматри¬
вали его чисто прагматически — как средство получения детьми, особенно
девочками, лучшей работы. Но большинство матерей, не говоря уже об от¬
цах, практически не способны были дать детям необходимый запас дош¬
кольных знаний. Поэтому, как правило, ребята из бедных семей отставали
интеллектуально еще до поступления в школу. И тем более родители в та
ких семьях не могли помочь своим детям в старших классах школы. В ре¬
зультате в Гарлеме, например, по свидетельству социолога афроамериканца
К. Кларка, в 3-м классе ученики отставали на год, к 6 классу — почти на
два года, а к 8 классу — на два с половиной года от среднего уровня уче¬
ников по Нью-Йорку и на три года от среднего уровня учащихся в целом
по стране. Исключение составляют дети из относительно зажиточных чер
ных семей и особенно из семей интеллигенции, где родители обычно сти
мулируют их духовное развитие и вообще отдают их воспитанию больше
времени, чем в семьях рабочих и рядовых служащих^.
Особое внимание американские социологи, однако, уделяют социализа¬
ции детей в неполных семьях, возглавляемых черной женщиной и традици
онно считающихся „разбитыми". На черную женщину, переживающую вину
за свой неудачный брак и неуверенную в будущем ребенка, ложится вся
ответственность, которую положено разделять обоим супругам: тяжелые ма
51

термальные заботы, воспитание и обучение. Все это отражается на ребенке.
Сочетание безотцовщины с хронической безработицей и нищетой не так уж
редко ведет ко многим тяжелым для значительной части молодежи в чер
ных гетто последствиям. С этим связан вдвое более высокий рост психоло¬
гической неустойчивости среди черных подростков.
Исследование „черный пульс" в числе 3 тыс. черных хаусхолдов вклю¬
чало 1100 хаусхолдов, возглавляемых женщиной без мужа. 41% этих жен¬
щин работали и почти З/g не работали. Лишь 5% последних получали посо¬
бие по безработице, 38% — пособие на детей, 10% — алименты (хотя детей
имели более Vg этих глав хаусхолдов). Однако, как показал социолог Д.
Щульц, поддержку семье черной женщины без мужа иногда оказывали
мужчины, которых он делит ( в порядке увеличения степени маргинальное
ти) на четыре типа: „друг", тесно связанный с матерью и ее детьми; отсут
ствующий биологический отец; любовник — „компаньон"; сводник, тип
крайне редкий, но воплощающий стереотип эксплуатирующего характера.
Роль этих мужчин в семье зависит от их положения с работой, дохода, же¬
лания взять на себя родительскую ответственность, веры женщины в их ис¬
кренность и способности. В целом такие мужчины играют важную, даже
если и косвенную, роль в жизни и „эффективности функционирования" по¬
добных семей*".
Тем не менее, поскольку более 2/g указанных семей жили в условиях
безработицы и бедности, это не могло не сказываться на положении и во¬
спитании детей, а также на характере взаимоотношений в семье, в т.ч.
между матерью и детьми. Хотя исследования подтверждают, что в среднем
афроамериканская семья, возглавляемая женщиной с низким доходом, забо¬
тится о своих детях не меньше, чем оказавшаяся в подобном положении бе¬
лая семья, в разных такого рода семьях существуют различные модели вое
питания детей. Одни матери эффективно заботятся о них, другие прилага-
ют большие усилия, но, видимо, не способны добиться многого; третьи со¬
всем не заботятся о своих детях, а если и пытаются как-то их воспитывать,
то результативность этих попыток невелика.
Наконец, исследования показали, что негативные последствия воспита
ния детей в неполных черных семьях вызваны не столько тем обстоятель-
ством, что в семье один родитель, сколько такими факторами, как социаль
но-экономический статус, образовательный уровень, личные возможности
оставшегося родителя и наличие поддержки со стороны расширенной
семьи и общины. Так, Р. Моррис сообщает, что многие афроамериканцы,
выросшие в семьях, возглавляемых женщиной, отнюдь не считают, что их
семья была „разбитой" (broken), ибо отцы, хотя и отсутствовали дома, про¬
должали играть важную роль в их жизни**.
От степени стабильности занятости, уровня доходов родителя, его или
ее образовательного уровня и личных качеств во многом зависит, в состоя
нии она или он успешно справиться со своими родительскими обязанности
ми. Качество и возможности поддержки со стороны родни из расширенной
семьи служат важным подспорьем в решении одинокими родителями своих
трудных проблем.
По мнению многих социологов, наличие обоих родителей само по себе
еще не делает семью прочной и здоровой, о чем говорит тот факт, что бо¬
лее трети таких семей распадается в результате разъезда или развода суп
52

ругов. В то же время многие семьи с одним родителем оказываются более
здоровыми, чем иные с двумя. Не случайно дети чаще убегают из „проч
ных", казалось бы, семей с обоими родителями , проживающими в приго
родах, чем из „разрушенных" семей с одним родителем, обитающих в гетто.
Социологи Г. и М. Фелдмены вообще считают, что социализирующая роль
отцов в американских семьях сравнительно невелика и неполные семьи
представляют собой такие же жизнестойкие семейные формы, как семьи
полные*^. По мнению Э. Тоффлера, несмотря на связанные с этим трудное
ти, жизнь в неполной семье для ребенка при определенных обстоятель-
ствах лучше, чем в полной, но потрясаемой постоянными ссорами**.
Разумеется, при всем том отсутствие мужской поведенческой и ролевой
модели, а также мужского контроля над дисциплиной подростка, особенно
в старшем возрасте, с увеличением внесемейных факторов социализации то¬
же не может не сказываться на нем, тем более что многие матери в первые
год-два после ухода мужа чувствуют себя подавленными и раздраженными,
нередко срывая свое раздражение на детях, подвергая их жестокой и ме¬
лочной опеке, что приводит к инфантилизму и пассивности у одних подрос
тков, к протесту, бунту, отклоняющемуся и антисоциальному поведению
(бессмысленный вандализм, ранние половые связи, хулиганство) у других.
В выборке исследования „черный пульс" более половины хаусхолдов,
возглавляемых женщинами, имели детей, в том числе 44% школьников.
Причем 28% этих семей имели детей, временно исключавшихся из школы,
а 8% — уже исключенных, что являлось крайней мерой. Проблема дисцип¬
лины в школе приобрела острый характер, ибо две из каждых пяти мате
рей приглашались туда по вопросу о поведении своих детей**.
Как в неполных, так и в полных афроамериканских семьях, особенно в
гетто, где большинство матерей работают по найму, многие дети дошколь¬
ного и школьного возрастов длительное время остаются без надзора. Не
случайно почти все родители со страхом думают о том, что их дети не су¬
меют противостоять соблазнам телевизора и улицы и, „упаси бог, попадут
в беду". Многие социологи все чаще связывают антисоциальное поведение
подростков не с их социальным происхождением и доходами семьи, а с
внесемейными факторами влияния — друзьями, школой, телевизором, ули¬
цей, роль которых в социализации детей ввиду резкого роста числа работа¬
ющих матерей неизмеримо возросла. Сотни тысяч черных подростков, пре
доставленных самим себе, сидят часами перед телевизором. В среднем аме
риканский школьник проводит у телевизора больше времени, чем в школе
за 12 лет учебы**.
Безнадзорные подростки в гетто прогуливают уроки в школе и слоня¬
ются по улицам, приобщаются к наркотикам, ставшим подлинным бедстви
ем в школах, втягиваются в антисоциальные, а то и преступные компании
сверстников и взрослых, столь характерные для трущобных кварталов. Со
общая о результатах упомянутого выше исследования в гетто Нового Орле
ана, Д. Томпсон пишет: «Во многих случаях родители заявляли, что над их
детьми издевались и регулярно угрожали им сверстники из соседних квар¬
талов за то, что они отказывались участвовать в антисоциальной и противо
законной деятельности. Это является особенно сильным „аргументом" для
мальчиков, которые часто вынуждены связываться с шайкой, чтобы защи¬
тить себя»**.

Для того чтобы быть принятым в такую шайку (gang), черный подрос
ток должен прежде всего „не быть бабой" (с чем ассоциируются „хорошие
манеры", уважение к моральному кодексу, стремление к „респектабельное
ти" и законопослушанию) и „показать себя мужчиной", что означает незави¬
симость, секретность, агрессивность, презрение к стандартам среднего
класса, сексуальную доблесть, ненависть к полиции и установленным авто¬
ритетам, особенно к авторитету женщины'?. В кварталах, где не только без
работная черная молодежь, но и взрослые мужчины демонстрируют драма¬
тические примеры антисоциального поведения, не всякий черный подрос¬
ток, не получающий внимания и тепла в родительском доме, устоит против
искушения примкнуть к такой же группе сверстников.
Трансформация в последние десятилетия главных институтов, на кото¬
рые ранее опиралась молодежь, прежде всего семьи и школы, ослабление
традиционных путей ее социализации привели к распространению среди
определенной части черных подростков и безработных, а поэтому экономи
чески ущербных молодых людей чувства отчужденности. Основными причи
нами этой, да и большинства других проблем афроамериканской семьи яв¬
ляются хотя и завуалированная, но все же существующая фактическая ра
совая дискриминация при найме на работу, продвижении по службе, в оп¬
лате труда и т.п., а также бытовой расизм, о чем пишут многие американ¬
ские социологи".
* * *
Особое место среди семей афроамериканцев занимают так называемые чер¬
но-белые семьи — продукт межрасовых браков между черными и белыми
американцами. В эпоху рабства правящая верхушка колоний, а поздее США
делали все, чтобы не допускать браков между черными (даже если они бы¬
ли свободны) и белыми. После ликвидации рабства законы о запрете меж¬
расовых браков отменили, и в годы Реконструкции даже на Юге заключа¬
лись многие сотни, а возможно, и тысячи таких браков. Однако на рубеже
XIX—XX вв. в рамках созданной для сохранения возможностей сверхэксплу
атации теперь уже „свободных" потомков черных рабов системы Джим
Кроу в южных (а позже и ряде северных и западных) штатах были приня¬
ты законы о запрете браков и внебрачных связей между белыми ^'цветны¬
ми". Накануне второй мировой войны в 31 штате (16 на Юге, 15 на Севере
и Западе) межрасовые браки под страхом наказания все еще запрещались
законом".
Точных данных о динамике численности межрасовых браков вообще и
черно-белых в частности по стране за первую половину XX в. нет, ибо по
давляющее большинство штатов материалов такой статистики не хранили и
не публиковали. За последние сто лет были проведены эмпирические ис¬
следования в ряде штатов и крупных городов. Но только в переписи
1960 г. появились данные о положении дел по стране в целом. До второй
мировой войны даже там, где не было законов о запрете черно-белых бра¬
ков, пара, заключившая такой брак, становилась объектом социального ос¬
тракизма со стороны белых, а иногда и черных общин, друзей и родни, ей
не сдавали квартир в белых кварталах, и жить приходилось в черной общи
не либо в периферийных зонах на границе между белыми районами и чер¬
ными гетто.
54

Положение стало меняться после второй мировой войны. Этому способ¬
ствовали возвращение многих солдат из стран Тихого и Индийского океана
с женами восточного происхождения, резко возросшие темпы урбанизации
афроамериканцев, увеличение притока в страну иностранных студентов, а
также иммигрантов из Азии и Латинской Америки, подъем самосознания
афроамериканцев, успехи в борьбе за равные гражданские права и законы
60-х годов о гражданских правах, ликвидировавшие юридическую структу¬
ру системы Джим Кроу и разделения рас. За время с 1940 пл 1965 г. бы¬
ли отменены законы о запрете межрасовых браков в 15 штатах и число
черно-белых браков возросло, хотя отношение к ним со стороны подавляю¬
щего большинства белых американцев все еще оставалось враждебным.
Перепись населения 1960 г. зарегистрировала в США 141,6 тыс. сме
шанных в расовом отношении пар, что составляло 0,4% всех брачных пар.
Лишь 51,4 тыс. из них, или 0,13%, были черно-белыми. В середине 60-х
годов из 1,8 млн в среднем ежегодно заключавшихся в США браков черно
белых было менее 2,4 тыс. Наконец, 12 июня 1967 г. Верховный суд США
принял решение, объявляющее законы о запрещении межрасовых браков,
существовавшие еще в 16 штатах, противоречащими конституции и недей¬
ствительными. Очередная перепись населения засвидетельствовала, что в
1970 г. число черно-белых пар было на 27% больше, чем в 1960 г., соста
вив 65 тыс. Еще более быстрым темпом оно росло в последующие 10 лет,
увеличившись в 1980 г. до 167 тыс., или 2,6 раза*.
Большинство проведенных с 1874 по 1965 г. эмпирических исследова¬
ний показало, что в черно-белых браках преобладали гипогамные, т.е. вклю
чающие черного мужчину и белую женщину, хотя некоторые исследования
(П. Якобсона и др.), а также перепись 1960 г. показали, что соотношение
численности черно-белых гипогамных и гипергамных (белый мужчина и
черная женщина) брачных пар оказалось 1:1 с незначительным превышени
ем последних. Зато перепись 1970 г. констатировала 41 тыс. гипогамных и
24 тыс. гипергамных пар, перепись 1980 г. соответственно 122 тыс. и 45
тыс. пар, данные 1986 г. — 136 тыс. гипогамных и 45 тыс. гипергамных
пар*'. Явное преобладание числа гипогамных черно-белых пар над гипергам¬
ными подтвердили и результаты проведенных в начале 70-х годов региональ¬
ных исследований профессора Алабамского университета Э. Портерфилда.
Проанализировав положение 40 черно-белых семей в двух северных и
двух южных городах, он обнаружил, что и в 70-х годах большинство их ис¬
пытывали неодобрение и враждебность со стороны окружающего общества.
Только восемь из этих семей (в том числе шесть гипергамных) сохранили
близкие отношения с белой общиной, соседями и друзьями. 12 семей сооб¬
щили, что в белой общине их подвергают остракизму и полной изоляции
все, включая соседей и бывших друзей. В черной общине 14 семей встре¬
тили положительную реакцию, 16 — нейтральную и 10 — отрицательную.
Из семей, живших преимущественно в белых кварталах, девять находились
в университетском городе Шампань-Урбана (Иллинойс) и одна в Кэмбридже
(Огайо). Другие семьи жили в черных либо относительно смешанных квар¬
талах. На Юге в Бирмингеме (Алабама) и Джэксоне (Миссисипи) все черно¬
белые семьи жили в черных кварталах*.
Новым оказалось не то, что к черно-белым семьям относились негатив
но в белых кварталах, а то, что они (особенно белые партнеры) в 70-х годах
55

испытывали враждебность к себе и в черных кварталах, причем особенно
со стороны афроамериканок (из-за нехватки мужчин в черной общине)".
В процессе воспитания своих детей большинство черно-белых семей
сталкивались со множеством проблем, непонятных тем, кто состоял в браке
с представителем своей расы. Дети-мулаты из за неопределенности их
идентификации нередко сталкивались с ситуациями, вызывавшими у них
реакцию вины и тревоги, ощущение незащищенности и эмоциональной нес¬
табильности. Кроме того, желая идентифицировать себя с обоими родителя¬
ми и разрываясь между лояльностью к ним обоим, они оказывались в очень
трудном положении. В результате у подростков часто развивалось чувство
недовольства против одного или обоих родителей".
Подводя итоги своих исследований, Э. Портерфилд вынужден был при¬
знать, что, несмотря на постепенно выявляющуюся тенденцию к ликвида¬
ции дискриминационных барьеров и ослаблению расовых предрассудков в
США, черно-белые браки все еще осуждались большинством белых амери¬
канцев". В 1986 г. число черно-белых пар в США составило 181 тыс., т.е.
0,35% всех брачных пар в стране". И уже сам этот показатель, свидетель¬
ствующий, как высок в стране уровень расовой эндогамии в области брач¬
ного отбора, говорит о том, насколько далека еще перспектива полной ин¬
теграции афроамериканцев в „большое" американское общество.
* * *
Создается впечатление, что целенаправленной федеральной политики укреп¬
ления семьи в США долгое время просто не существовало. Принятые в
60-х годах администрацией Л. Джонсона в рамках „войны с бедностью"
программы мероприятий по социальному обеспечению слабо финансирова¬
лись, оказались несистематичны, а поэтому и не очень эффективны. В
1976 г. более 50 федеральных социальных программ в области здравоохра¬
нения, образования, помощи безработным и семьям, жившим в бедности,
были урезаны, либо упразднены".
В то же время правящие круги, широко используя средства манипули¬
рования общественным сознанием, внедряли и закрепляли в нем искажен¬
ные представления о беднейших слоях, об их семьях и специфических
проблемах. Буржуазная пресса и некоторые политики распространяли те¬
зис о том, будто беднякам удобнее получать дотации, чем работать. Но, хо¬
тя это утверждение и не всегда безосновательно, сама система социальных
пособий по бедности построена так, что часто ведет к распаду семей бед¬
няков. Например, в ряде случаев пособие на детей оказывается более су¬
щественным, если семью возглавляет мать-одиночка, чем если в ней имеет¬
ся хронически безработный и потерявший право на пособие по безработице
отец. В таких случаях отец-муж предпочитает лучше скрываться, чем вы¬
нуждать голодать остальных членов семьи". Некоторые не имеющие квали¬
фикации матери-одиночки предпочитают жить на пособия, нежели на гро¬
ши от временных заработков. Привлекая внимание к росту среди афроаме¬
риканцев числа таких матерей-одиночек, живущих на социальные пособия,
и спекулируя на этом обстоятельстве, консервативные элементы обвиняют
всех черных в падении нравов и расшатывании института семьи. В созна¬
нии среднего американца исподволь, но весьма целеустремленно формиро¬
56

вался стереотип не желавшего работать, но имевшего кусок хлеба черного
бедняка, аморального и готового на любое преступление".
Между тем службы социального обеспечения ставят получателей посо
бий под свой прямой контроль, имея возможность вмешиваться в личную
жизнь людей, следить за их поведением, характером их расходов и даже
указывать, сколько они могут тратить на пищу, одежду, жилище и т.д. Чи¬
новники этих служб следят за своими „подопечными", собирают сведения о
них от соседей и в любое время суток могут проверить, кто посещает по
лучающую пособие на детей мать-одиночку, не вернулся ли в семью отец и
т.д. Более того, эти службы занимаются „планированием семьи", в том чис
ле принудительной стерилизацией женщин из семей бедняков, направлен
ной прежде всего на ограничение рождаемости афроамериканцев, чиканос,
пуэрториканцев"".
Неудивительно, что неимущие американцы — белые и темнокожие —
выступают против подобной политики властей. Целями состоявшейся в
1977 г. Национальной конференции женщин были провозглашены ликвида
ция всех проявлений расового и полового неравенства, а также принятие
целого ряда мер, направленных на обеспечение положения черных женщин,
их семей и детей. Администрация Д. Картера (1977—1980) вынуждена бы¬
ла повысить размер пособий на детей в семьях бедняков, а также инвали¬
дам и престарелым, одиноким родителям. Однако, хотя эти пособия все
еще были далеки от удовлетворения многих важных потребностей неиму
щих семей, администрация Р. Рейгана резко сократила ассигнования на
многие принятые ранее программы социального обеспечения трудящихся и
помощи беднякам, доля которых среди афроамериканцев в 80-х годах замет¬
но увеличилась.
Ряд штатов (в том числе Мэриленд и Нью-Йорк) предпринимают некото
рые меры, призванные ослабить последствия угрожающего роста масшта¬
бов подростковой беременности и матерей-одиночек, а в штате Висконсин в
1985 г. был принят закон об ответственности родителей за своих детей до
18 лет, имеющих младенца, и обязанности этих родителей участвовать в
оплате издержек по воспитанию внебрачного ребенка. Закон предусматри
вает также ассигнование 1 млн долларов в год на финансирование консуль
таций, поликлиник и больниц для беременных девушек-подростков"". Одна
ко на федеральном уровне в целом эта проблема так и не нашла своего ре
шения.
* * *
Представленный выше материал свидетельствует, что:
1.	Афроамериканские семьи в США являются сложными социальными
системами с некоторыми особенностями структуры и внутренней динами
ки, а также с широкой сетью родственников и черной общиной.
2.	Структура, стабильность и функционирование этих семей в большой
степени зависит от экономических и социальных факторов, влияющих на
занятость как черных мужчин, так и женщин, многие из которых оказались
главами семьи, но без мужа.
3.	Популярные в 50—60-х годах концепции о „матриархальной" природе
и матрифокальной структуре афроамериканских семей ошибочны, ибо по¬
следние в большинстве своем эгалитарны.
57

4.	Статус и власть мужчины в них значительно варьируют и зависят от
его положения с работой, роли в семье и личных качеств супругов.
5.	Системы расширенного родства и поддержки родственников сыграли
и продолжают играть важную роль в выживании, жизнеспособности и
прогрессе афроамериканцев.
*	Си;/иая Я. The Black family in slavery and freedom, 1750—1925. N.Y., 1976. P. 34, 51, 89—
90, 123—139, 145, 149; Mem. Family and kinship groupings among enslaved Afro-Americans
on the South Caroline Good Hope plantation: 1760—1860 // Comparative Perspectives on
Slavery in New World Plantation Societies / Ed. V.Rubin, A.Tuden. N.Y., 1977. P. 242—252;
The Afro-American family: Assessment, treatment and research issues. N.Y., 1982. P. 10.
3 ' Frazer F.F. The Negro in the United States. N.Y., 1957. P. 629.
< й/адмядя/я^ V.W. The slave community. N.Y., 1975. P. 475; См?/яая Я. The Black family... P.
425—431; The Afro-American family... P. 8.
' Frazer F.F. The Negro... P. 628; йга/я L., С/еяя Я. The transformation of the Negro American.
N.Y., 1965. P. 15—18.
'йййядл/gy A, Gravammy 7. Children of the Storm: Black children and American child welfare.
N.Y., 1972. P. 131—137, 177—209; Яй/ Я. Informal adoption among black families. W., (N
111), 1971; Mg/я. The Strengths of black families. W., 1971. P. 6—8,43.
^ ТАа/яруая DC. Sociology of the Black Experience. Westport, 1975. P. 67; The Social and
Economic status of the Black population in the United States: a historical view, 1790—1978 (Да¬
лее: SESBP. 1790—1978). W., 1979. P. 9, 10, 13, 14, 17; Statistical Abstract of the United
States (Далее: SA) — 1972. P. 24—29.
' СмЫяая Я. The Black family... P. 455—456; Яа//я^л М?г?ая F. Restoring the traditional Black
family // New York Times Magazine. 1985. 2.VI. P. 93.
" Dra%g Д., Сяу;<?я Я. Black Metropolis: a study of Negro life in a Northern city. N.Y., 1945. P.
590; йгаа/яС., С/^яяЯ. Op. cit. P.15, 17—18; Fraz/grF.F. The Negro... P.243—247,298,
340—341.
SESBP. 1790—1978. P. 75; SA-1979. P. 415; U.S. News and World Report. 1965. 13.XII. P. 69.
" SA-1972. P. 26; SA-1979. P. 23.
и Vavas 7.Я. Discrimination, U.S.A. N.Y., 1962. P. 118; CPR. 1972. Ser. P-23. N 42. P. 13, 18.
" SESBP. 1790—1978. P. 6, 21; SA-1965. P. 216; SA-1975. P. 119, 120. Labor Fact Book-17.
N.Y., 1965. P. 73.
" Ажумрсем Женщины и американская демократия. М., 1976. С. 8: Dgg/gr CJV.
Af Women and the Family in America from Revolution to the Present. N.Y., 1980. Ch-s
XV-XVII; SA-1972. P. 217.
" Labor Fact Book—17. P. 32-33; 72; SESBP-1974. W., 1975. P. 74.
PgMigrgw A. A profile of the Negro American. Princeton, 1964. P. 16; Уамяд W. To be equal.
N.Y., 1964. P. 25; Fortune. March 1962. P. 91.
" The Negro Family... P. 24—27,36; SA-1975. P. 391; SA-1984. P. 47.
" Saturday Evening Post. 1965. 18.ХП. P. 32.
The Negro Family... P. 21,27.
*	й'яМеяйбгд F.D., Лся/яая ЯЖ. These United States. N.Y., 1965. P. 226; The Negro family... P.
79; SESBP, 1790—1978. P. 109.
Dra%g S., Сау;зя Я. Op. cit. P. 531—559; Frazer F.F; Black bourgeoisie. N.Y., 1965. P. 53,
127, 223; Idem. The Negro... P. 443; Саг&ж M. Assimilation in American Life. N.Y., 1964. P.
172—173; йййядл/gy A. Black families in White America. Englewood Cliffs, 1968. P. 9—10;
Scaaz^y 7.Я. The Black family in Modem Society. Boston, 1971.
= SESBP. 1790—1978. P. 103, 130; The Negro Family... P. 9.
" Look. 1962. 10.1V. P. 29; Frazier E.F. The Negro... P. 634—636.
*	SA-1982—1983. P.- 21,22—24; America's Black Population: 1970-1982. W., 1983. P. 11.
*	CPR. 1981. Ser. P-25, N 904. P. 1—2; American Demography. 1983. Vol. 5, N 7. P. 19—21,
42-^13; Journal of Geography. 1983. Vol. 82, N 3. P. 94—102; SA-1985. P. 31.
58

*	The State of Black America-1980 (Далее: SBA—). W., 1980. P. 27—38, 41—43, 45, 55; SA
1979. P. 144,415; SA-1984. P.463; SA-1985. P. 32; SA-1988. P. 427.
^ American Demography. 1983. Vol. 5, N 7. P.15—18; America's Black Population... P. 4;
SA-1984. P.405, 465; СЛ^гйя A. Marriage, Divorce, Remarriage. Cambridge, 1981.
P. 104—105.
"За рубежом. 1987. № 24. C.ll.
" CPR. 1980. Ser. P-20, N 350. P. 36; U.S. News and World Report.1980. 4.У1П. P. 47-—19;
Public Opinion. 1984. December-January. P. 27; Journal of Human Resources. 1985. Vol. 20, N
2. P. 242—246.
" CPR. 1980. Ser. P-20, N 350. P. 29; America's Black Population...P. 9; SA-1986. P. 392, 397,
406; SA-1988. P. 381.
" SBA-1980. P. 36, 51; The American Family: Dying or Developing. N.Y., 1979. P. 88; American
Demography. 1985. Vol. 7, N 10. P. 23—27; Economic Bulletin for Europe. 1985. Vol. 37, N 1.
P. 43-47; SA-1985. P. 409,422.
i The Review Economics and Statistics. 1983. Vol. 65, N 4. P. 570, 578; SA-1984. P. 469; SA-
1988. P. 432.
" Т/имярлзя D C. Op. cit. P. 97.
*	The American Family. Dying... P. 85.
" U.S. News and World Report. 1986. 17.П1. P. 18.
*	The New York Times Magazine. 1985. 2.VI. P. 93, 96.
" SBA-1983. P. 129,132—133.
" Ibid. P. 120—131; Monthly Labor Review. 1980. Vol. 103, N 8. P. 17—21; WaMace PA. Black
Women in the Labor Force. Cambridge, 1981. P. 23—27.
" SBA-1983. P. 121,123—124,126—130.
<° SA-1984. P. 44; SA-1986. P. 37; SA-1988. P. 41; CPR. 1982. Ser. P.-20, N 372. 7—9.
" CPR. 1977. Ser. P-25, N 643. P. 5; PA. A demographer looks at American families //
Journal of Marriage and the Family. 1975. Febr. Vol. 37, N 1. P. 17; Black women in white
America / Ed. G.Lemer. N.Y., 1972. P. 597; SA-1986. P. 28; SA-1988. P. 17.
*	CPR. 1985. Ser. P.-20, N 399. P. 1—27.
" SESBP—1974. W., 1975. P. 115; CPR. 1985. Ser.P-25, N 965. P. 1; America's Black
Population... P. 20; The New York Times Magazine. 1985. 2.V. P. 43.
*	Population Bulletin. 1975. Vol. 30,4. P. 20—24; Social Biology. 1980. Vol. 27, N 4. P. 251—
260; Demography. 1984. Vol. 21, N 4. P. 596—611.
" SBA-1985. P. 58; SA-1984. P. 45; The challenge change. N.Y., 1983. P. 181—198.
** CPR. 1976. Ser. P-20, N 297. P. 11, 21; The challenge change. P. 181—198.
*7 Population and Development Review. 1985. Vol. 11, N 2. P. 199, 206.
*	SBA-1980. P. 46,47; SBA-1986. P. 70; SA-1984. P. 54; The Afro-American Family... P. 61.
*	SBA-1986. P. 73; SBA-1990. P. 63; American Demography. 1984. Vol. 6, N 1. P. 21—25; 1986.
Vol. 8, N 3. P. 42, 44—45; /M/ 7?. The Strengths of Black families. P. 43-^4; Tne New York
Times Magazine. 1985. 2.VI. P. 49; SA-1988. P. 62.
" SBA-1980. P. 46; CPR. 1984. Ser. P-20. N 380. P. 53, 54; The Afro-American Family... P.
61—62; WMe Г.Я. America in Search of Itself. N.Y., 1982. P. 355—357; SA-1988. P. 48.
" CPR. 1983. Ser. P-20. N 381. P.2, 195; Дырьямоза Of. Кризис американской семьи.
Минск, 1986. С. 43.
RSA-1982—1983.Р. 46.
" УясАлзя VJ. Family and Ideology // Comparative Studies of Blacks and Whites in the United
States / Ed. K.S. Miller, R.M.Dreger. N.Y., 1973. P. 407, 440. См. также: Heis J. The Case of
the Black Family: A sociological inquiry. N.Y., 1975. P. 227.
*	Мс(3мзея д g adaptations of urban black families: Trends, problems and issues // The
American Family. Dying... P. 86.
" The Afro-American family... P. 44.
*	Мэ№л W.W. Toward an Emphirical and theoretical framework for defining Black families //
Journal of Marriage and the Family. 1978. Vol. 40, N 4. P. 684.
^ Дййядл/зу A. Black families in white America. Englewood Cliffs, 1968. P. 122—146. См. так¬
59

же: Class, Status and Power. N.Y., 1970. P. 38—55.
"ВИйпдл/еу A. Op. cit. P. 16—21.
*	Toiler A. The Tlurd wave. Toronto, 1981. P. 215.
"SA-1982—1983. P.46; SA-1986. P.74; SA-1987. P.43; SA-1988. P.44, 50; SBA-1983.
P.40,117.
" SBA-1986. P. 72.
" SBA-1986. P. 72,74; SBA-1983. P. 19.
" SBA-1983. P. 118—119; CPR. 1984. Ser. P-20, N 388. P. 151; American Demography. 1986.
Vo!.8,Nl.P. 46,48.
*	CPR. 1981. Ser. P-23, N 112. P. 11, 32, 35; 1985. Ser. P-23, N 140. P. 7; SBA-1983. P. 153; SA-
1988. P. 428.
"США: Экономика, политика, идеология. 1988. № 3. С. 21 22.
" SA-1984. Р. 53, 54; SA-1986. Р. 43; CPR. 1983. Ser. Р-20. N 380. Р. 5; The New York Times
Magazine. 1985. 2.VI. P. 79.
" SB A-1980. P. 48—50, 58; Мягйп E.P., Мягйп 7.M. The Black extended family. Chicago, 1978.
P. 41—48; The extended family in black societies. The Hague, 1978. P. 25—142.
" SB A—1980. P. 50; The extended family in black societies. P. 67, 109, 128, 140, 314; Мягйп
E.P., Мягйп7.М. Op. cit. P. 8—9,17—21, 85—86.
*	SBA-1980. P. 51—51; 1985. P. 53, 67.
ЯеглДоуйл M. Myth of the Negro Past. Boston, 1958. P. 171—172; /Jem. The new world Negro.
Bloomington, 1966. P. 33; Ая7яег 7. Tomorrow's Tomorrow. N.Y., 1971. P.4—5; AM/ Я. The
Strengths of Black families. P. 5—8; 5гяс% C. All our kin. N.Y., 1974. P. 28, 31; Мягйп E.P.,
Мягйп V.M. Op. cit. P. 71—80; The extended family in black societies. P. 33, 113, 129, 141, 391,
393, 396; Journal of Marriage and the Family. 1978. Vol. 40, N 4. P. 761—776; Psychology
Today. 1979. May. Vol. 12, N 12. P. 67—70, 79—100; SBA-1980.
ч American Journal of Sociology. 1960. Vol. 65, N 6. P. 605—609; The Black family: essays and
studies. Belmont, 1978. P. 144—149.
" Psychiatry. 1970. Vol. 33, N 2. P. 145—173.
" Black Matriarchy Reconsidered // Public Opinion Quarterly. 1969. Vol. 33, N 3. P. 346—354;
The family life of Black people / Ed. C.V.Willie. Columbus, 1970; Journal of Marriage and the
Family. 1978. Vol. 40, N 4. P. 691—693, 749—759; Journal of Black Studies. 1976. Vol. 7. P.
107—127; Family Life Coordinator. 1972. Vol. 21. P.21—27; The Challenge of Change.
P. 297—310.
SBA-1980. P. 53.
" The Afro-American family... P. 54, 57, 63.
7* Волл Я., Ляу^/ий 7. Time of Transition: the growth of families headed by women. W., 1975. P. 6.
^ 77ю;прлоп DC. Op.cit. P. 81—86; Journal of Marriage and the Family. 1971. Vol. 33, N 1. P.
134; U.S. Population Reference Bureau. Selection. 1971. N 37. P. 5—2.
" ГАо/ярлоя DC. Op. cit. P. 74, 80, 88—90,111—112,116—117.
7* Ibid. P. 107—111; The Afro-American Family... P. 58—59; С/ягА Я. Dark Ghetto. N.Y.,
1965. P. 121; Bowen D.B. Investment in Learning the individual and social value of American
higher education. San Francisco, 1978. P. 198.
" The Afro-American Family... P. 55; SBA-1985. P. 46—49, 60—63.
** The Afro-American Family... P. 55—56.
США глазами американских социологов. М., 1982. Кн. I. С. 73.
" 7o/?7er A. Op. cit. Р. 214.
" The Time. 1977. 29.VIB. Р. 37; U.S. News and World Report. 1984. 9.1. P. 59; 1984. 6.VIB.
P. 48.
*	ГАбУярлоп DC. Op. cit. P. 112—113.
*7 Ibid. P. 113—114; SBA-1986. P. 75; The American Family: Dying... P. 126, 129.
** The American Family: Dying... P. 99, 105; Heiss J. The Case of Black Family. N.Y., 1975. P.
228—229.
*	Benner L. Before the Mayflower: A History of Black America. Chicago, 1969. P. 263—264;
60

Wt/йа/ялая У. New People, Miscegenation and Mulattoes in the United States. N.Y., 1984. P.
188—190; Подробно о -черно белых браках, см.: ТУм/побурл 3.JE „Черно белые"
смешанные браки в США // „Сов. этнография". 1989. № 1. С. 100-110.
" U.S. News and World Report. 1967. 26.V. P. 25; Яеял^Е. Op. cit. P. 271; Social Forces. 1963.
Dec. Vol. 42, N 2. P. 156—165; The Time. 1970. 6.1V. P. 52; Social Biology. 1970. Vol. 17, N
4. P. 292-298; SA-1987. P. 39.
*' Carter //., С/к% E. Marriage and Divorce. Cambridge, 1976. P. 119—180; SA-1988. P. 40; Ги
погамия — форма смешанного брака, когда мужчина женится на женщине, облада
ющей более высоким статусом, и тем самым поднимает свой статус (раса, класс,
каста). Гипергамия — смешанный брак, когда женщина выходит замуж за мужчину
с более высоким статусом.
** P(?rte/^e/y Е. Black and white mixed marriages. Chicago, 1978. P. 126—130, 136.
" Ibid. P. 140—148; Black women in white America. P. 584, 597.
*	Сог&уя A. Intermarriage. Boston, 1964. P. 333—334; Яеггу Я. Race and Ethnic relations.
Boston, 1965. P. 280, 291, 292.
*	Porter/teM E. Op. cit. P. 141—142, 144, 149.
*	SA-1988. P. 40.
^ЕеялД. Poverty: America's Enduring Paradox. N.Y., 1971. P. 311—315, 321—330.
*CLUA. Экономика, политика, идеология (Далее: США. ЭПИ). 1978. № 2. С. 20-
22; 1981. И 2. С. 70; 1989. И 10. С. 23-24.
" США. ЭПИ. 1978. № 2. С. 19-20.
"" Там же. С. 19-20, 22.
"" The Afro-American Family... Р. 61; SB А—1985. Р. 54; 1986. Р. 76—81; The New York Times
Magazine. 1985.2.VI. P. 95; New York Times. 1985. 14.XI.
Индейцы в США
Я.71 С/яельмаж
Семья американских индейцев изучалась на протяжении столетий широко
и разнообразно. Однако это касается исключительно традиционных ее форм
или их остатков, бытовавших в так называемой дорезервационный период.
И нельзя не пожалеть, что семейные отношения у коренного населения в
современный период практически не анализировались. В настоящее время
при огромном количестве социологических и демографических обследова¬
ний семьи в США как таковой вопросы, связанные с индейской семьей,
почти не освещены. Из работ, наиболее подробно затрагивающих интересу¬
ющую нас проблему, можно выделить статьи американских ученых Э. Уэр-
хефтига и Л. Раффинг, а также советского этнографа С.В. Чешко. Те мате¬
риалы о современной семье индейцев, которые все же можно извлечь из
американской статистики, официальных документов и этнографических ра¬
бот, привлечены нами максимально*.
Целесообразно предварить статью следующим комментарием. Семья nit
дейцев по определению, используемому в переписях населения США,
представляет группу совместно проживающих людей, связанных супружес
кими отношениями (зарегистрированными либо незарегистрированными)
или отношениями „родители—дети". Наряду с этим единицей социодемогра-
фического обследования является также хаусхолд (домохозяйство), т.е. лицо
61

или группа лиц, занимающих отдельное жилище. Таким образом, семья мо
жет насчитывать минимально два человека, а хаусхолд может состоять и из
одинокого человека, и из семьи в общепринятом понимании этого термина,
и, наконец, из таких объединений, в которых живут близкие и дальние
родственники, и т.п.
К началу нашего столетия семья стала основой социальной организации
коренных американцев, если не вытеснив полностью, то по крайней мере
резко уменьшив значимость рода. Переселение индейцев в резервации, за¬
вершившееся в целом к 80-м годам XIX в., внедрение в общины законода
тельным порядком частного землевладения, сломав традиционные хозяй
ственные модели тех или иных племен, уничтожили родовые коллективы
как экономические ячейки. Их место заняла семья, а точнее, хаусхолд. И
хотя отдельные пережитки родовой организации у некоторых индейских на
родов в определенной степени обнаруживались до начала 60-х годов XX в.,
упомянутое исследование С.В. Чешко убедительно показало, что ее функци-
опальная роль была символической.
Если систематизировать имеющиеся на первое десятилетие нашего века
крайне фрагментарные данные по индейским хаусхолдам, что мы увидим,
что обычно они состояли из расширенной семьи, которая в то время встре¬
чалась в двух типологических вариантах. Первый — это полигамный брач
ный союз. К 1910 г. у американских индейцев зафиксировано около 490
таких семей; все они были полигиническими. В основном полигамные бра¬
ки были распространены среди навахов, на долю которых приходилось бо¬
лее 90% подобных союзов. Основная причина устойчивости полигамии у
навахов — сохранение практики наследования скота по женской линии.
Чтобы стать владельцем крупного стада, мужчина должен был вступать в
брак одновременно с несколькими женщинами^. Однако уже в те годы по¬
лигамия, по словам очевидца — агента резервации навахов, „становилась
непопулярной и уходящей формой брака", оставаясь уделом лиц старшего
поколения^. Достаточно сказать, что среди молодых индейцев, не достигших
30-летнего возраста, в полигамных браках в начале столетия состояло всего
80 человек; в целом же полигамные семьи насчитывали менее 2% общего
числа индейских семей. Кроме навахов, единичные случаи полигамных бра¬
ков отмечались у тетонов, апачей, блэкфутов, кайова и северных чейенов*.
Вторым, доминировавшим вариантом семейного союза у коренного насе
ления США в первой половине XX в. была брачная пара с несколькими
(как правило, тремя) поколениями родственников. Указанный тип в целом
был сходен с общеамериканским типом сельской семьи, однако он имел
ряд характерных черт, в совокупности составляющих некоторую специфику
индейского семейного коллектива. Прежде всего это касалось его состава.
Обычно в расширенную семью индейцев, помимо родителей и их нежена
тых детей, входили не только старшие женатые дети, имевшие собственное
потомство, но и иные родственники ее главы, в том числе и приемные^. В
условиях, когда основой жизнеобеспечения коренных жителей страны явля
лось сельское хозяйство и вся тяжесть экономической деятельности ложи
лась непосредственно на семейный коллектив, неразделенная семья индей
цев сохраняла на протяжении всего периода до второй мировой войны зна
чительную устойчивость. В этой связи очень характерны данные переписи
населения США 1940 г., из которых явствует, что в каждой зарегистриро
62

ванной индейской семье, кроме ее ядра, проживало в среднем 3,8 род¬
ственников". Таким образом, расширенная семья оставалась типичным ком¬
понентом социальной жизни индейцев дольше, чем остальных их со¬
граждан.
Определенное своеобразие отличало семью коренных жителей в сфере
брачно-семейных отношений. В предвоенное время в ней, пожалуй, в наи¬
большей степени сохранялись пережитки родовых норм и этнические тра¬
диции дорезервационного периода. Так, например, у калифорнийских майду
вплоть до 30-х годов бытовал обычай, по которому молодые супруги после
вступления в брак обязаны были жить с родителями жены около полугода.
У их соседей — йокутс — в те же годы отмечались признаки родовой экзо¬
гамии. Индейцы Большого Бассейна, особенно шошоны, довольно широко
практиковали крос-кузенные браки. У народов Юго-Запада США — хопи,
пуэбло — существовали матрилинейный счет родства и матрилокальность
поселения. Аналогичные явления в 40-е годы зафиксированы и у фоксов
Айовы^.
Что касается среднего возраста вступления в брак, то по этому показа¬
телю индейцы США существенно не отличались от остальных жителей
страны. Накануне второй мировой войны он составил около 20 лет для
женщин и 25 лет для мужчин*. Однако в начале XX в. у отдельных корен¬
ных народов иногда все же наблюдали браки, заключенные в детском воз¬
расте. „Хотя индейцы не более аморальны, чем другие люди , — отмечалось
в документах того времени, — среди них практикуются безобразные вещи...
наихудшая из которых выдача замуж девочек. Ребенка в возрасте 10—13
лет продают 40—50-летнему мужчине за несколько голов пони Впрочем,
уже в то время подобные явления носили единичный характер: перепись
1910 г. выявила всего 44 случая, когда девушка моложе 15 лет состояла в
браке'".
В целом же брачность у коренных американцев была на высоком уров¬
не. На протяжении первой половины XX в. доля женатых мужчин старше
18 лет составляла 54%, а женщин соответственно — 60%". Браки, как пра¬
вило, регистрировались у агента соответствующей резервации, значительно
реже — в церкви. Правда, в начале века имели место случаи уклонения
многих супружеских пар от официальной регистрации своего союза. При¬
чина заключалась в необходимости оплаты юридических формальностей,
которой индейцы старались избежать. Но под давлением американских
властей процедура регистрации брака по законам США стала нормой и для
коренного населения'*.
По таковому показателю, как разводы, ситуация в индейских семьях в
общем-то соответствовала нормам сельского патриархального общества, це¬
ментировавшего брак в силу экономической необходимости, что отчасти
подтверждается данными статистики. 8 начале XX столетия среди жителей
резерваций доля лиц, состоявших в разводе, не превышала 0.5% для муж¬
чин и 0,7% для женщин. К 1940 г. она, правда, возросла соответственно до
1,4 и 1,9%'*. Эти более чем благополучные статистические данные, естес¬
твенно, не могли отражать фактический распад семей без официальной бра¬
коразводной процедуры. Вероятность подобных случаев, на наш взгляд, бы¬
ла достаточно велика, если учесть, что коренные народы в то время сравни¬
тельно терпимо относились к до- и внебрачным сексуальным связям'*.
63

В первой половине нашего века индейские семьи отличал высокий уро¬
вень детности. Ценностные установки коренных американцев стимулирова¬
ли материнство. „Индеанка, замужняя и незамужняя, всегда хочет иметь ре¬
бенка, даже если у нее нет ни гроша за душой и она будет вынуждена пе¬
ленать его в тряпье. Она не стыдится родов... которые происходят порой на
глазах других детей, а они — в курсе того, что происходит с их матерью,
когда она собирается иметь еще одного ребенка", — свидетельствовал аме¬
риканский публицист, занимавшийся изучением жизни в индейских общи¬
нах в конце 20-х годов'*. Вследствие подобных установок показатели рож¬
даемости у коренных американцев в предвоенный период оставались ста¬
бильно высокими, и в среднем на каждую женщину в фертильном возрасте
приходилось по четверо детей'*. Велика была и доля многодетных семей:
почти в 40% всех семейных коллективов росло более чем по пять детей.
Если к ним добавить 45% семей с тремя-четырьмя детьми, то на долю ма¬
лодетных оставалось всего 15%". Иными словами, воспроизводство индей¬
цев носило ярко выраженный расширенный характер, и можно было бы
ожидать очень быстрых темпов естественного прироста индейского населе¬
ния, если бы не крайне высокий уровень детской смертности, связанной с
плохим медицинским обслуживанием жителей резерваций и особенно с
недостаточным вспомощенствованием при родах. Последнее обычно осущес¬
твлялось не медицинским персоналом в клинике, а старшими родственника¬
ми в домашних условиях, причем единственным инструментом, использовав¬
шимся при этом, были ножницы, которыми перерезали пуповину. И хотя у
большинства индейских народов по обычаю мать новорожденного освобож¬
далась на первое время от работы по хозяйству и она имела возможность
посвятить себя уходу за младенцем, антисанитария и распространенность
инфекций делали свое дело'*. В итоге за период с 1900 до 1940 г. числен¬
ность коренного населения увеличилась всего в 1,2 раза — с 265 до 333
тыс. человек.
Семейные отношения и семья у индейцев Соединенных Штатов после
второй мировой войны претерпели существенные изменения, обусловлен¬
ные всем ходом социально-политического развития страны и интеграцией
коренного населения в американскую экономику. Это особенно проявилось
с 60-х годов, когда начались бурный отток индейцев из сельского хозяйства
в другие отрасли производства и связанное с ним быстрое увеличение доли
городских жителей. Достаточно напомнить следующее: если к началу 60-х
годов в сельском хозяйстве было занято свыше 33% коренных американцев,
а в городах жило не более 26% их, то в 70-х годах соответственно — 2 и
50%. Наконец, важно подчеркнуть, что упомянутые обстоятельства привели
к изменению социального состава индейского населения, которое из преи¬
мущественно мелких сельских хозяев превратилось в наемных работников.
В 1980-х годах по найму работало более 80% коренных жителей США,
тогда как двумя десятилетиями ранее — менее 35%* .
* Здесь и далее количественные характеристики индейских семей (численный со
став, брачность, детность и пр.) рассчитаны нами по следующим источникам: U.S.
Census of population. 1960. Subject report: Non white population by race. Wash., 1964; Ibid.
1970. Subject report: American Indians. Wash., 1973; Ibid. 1980. Vol. 1 (U.S. summary). Pt 1,
tabl. 69. Wash., 1985.
64

Наиболее важной проблемой существования современной индейской
семьи является устойчивость ее как особого социального института. Ста
тистика показывает, что у коренных американцев в этом отношении ситуа¬
ция достаточно стабильна: в 60-х годах семьи образовывали свыше 80%
официально зарегистрированных индейских хаусхолдов, в 7&х — 82 и в
80-х — более 77%. Эти показатели, заметно превышающие общенациональ
ные, в первую очередь связаны с весьма высоким уровнем брачности индей¬
цев: в 80-х годах в браке состояли более 49% индеанок в возрасте старше
18 лет и почти 50% мужчин. Впрочем, средние данные по брачности варьи¬
руются в зависимости от возраста индивидов. В возрастной группе 18—25
лет число женщин, заключавших брак, в 1,5 раза больше, чем мужчин, что
объясняется несколько более высоким в среднем возрастном вступлении в
брак последних. В группах 26—35 и 36—45 лет показатели брачности у
обоих полов почти одинаковы. После 45-летнего возраста доля женщин, со
стоящих в браке, начинает постепенно превышать аналогичную долю
мужчин, причем в группе старше 65 лет довольно значительно — в 1,5 ра¬
за. Это объясняется более низкой средней продолжительностью жизни лиц
сильного пола и как следствие — довольно большим числом (около 44
тыс.) овдовевших индианок, чья доля среди совершеннолетних женщин со¬
ставляет почти 10%.
Падение престижа семьи и брака, затронувшее Соединенные Штаты
Америки в истекших десятилетиях, коснулось, правда в меньшей степени,
и коренных американцев. В начале 60-х годов доля лиц каждого пола среди
индейцев, состоявших в браке, была выше, чем в начале 80-х — соответ¬
ственно 55 и 61%.
Из факторов, подрывающих устойчивость семьи, следует выделить раз¬
воды, число которых постепенно увеличивается. В 1960 г. доля лиц среди
коренного населения, состоявших в разводах, равнялась 4,7% у мужчин и
5,2% у женщин. К 1970 г. эти показатели увеличились до 6,3 и 9,3%, а к
1980 г. достигли 10,5 и 14,1%. Конечно, они более низкие; чем у осталь¬
ных жителей Соединенных Штатов, однако тенденцию к росту количества
распавшихся браков у индейского населения отрицать нельзя. Но более
серьезная проблема здесь, на наш взгляд, заключается в резком увеличении
числа юридически неоформленных разводов среди актов такого рода. Если в
60-х годах подобные случаи носили единичный характер, то в 80-х на их
долю пришлась без малого Vg всех разводов, причем число женщин, бро¬
шенных своими мужьями, превышает аналогичный показатель для мужчин
в 2,4 раза.
Причины распада индейских семей разнообразны. Здесь и неудовлетво¬
ренность супругов совместной жизнью, и разрыв между возлагавшимися на
брак надеждами и их реальным воплощением — словом, все то, что может
разрушить любую семью. Однако, как подчеркивают американские средства
массовой информации, основную роль в развале семей коренных американ¬
цев играют факторы социально-экономического порядка: плохие жилищные
условия и во многих случаях элементарная нехватка средств существова¬
ния, которая очень часто выступает как первопричина семейных конфлик¬
тов и непреодолимое препятствие для дальнейшего совместного прожива¬
ния супругов". Таким образом, в современных условиях семья индейцев
США в целом проявляет довольно большую устойчивость, однако перечис¬
3 Тмж. мд. 1065
65

ленные выше негативные факторы, результатом которых стали многочис-
ленные разводы, ведут к медленному, но неуклонному увеличению доли
лиц, живущих вне семьи: в 70-х годах она равнялась 18%, а в 80-х — уже
23%, т.е., иными словами, одинокими по последним данным были 212 тыс.
индейцев и 190 тыс. индеанок.
С точки зрения структуры семья индейцев в послевоенный период эво¬
люционировала от неразделенной многопоколенной к малой нуклеарной, со¬
стоящей из родителей и их неженатых детей. В начале 60-х годов основная
масса коренных американцев, особенно в резервациях, находящихся в боль¬
шинстве случаев в сельской местности, жила в составе больших семей со
сложным переплетением вертикальных, или отцовских, и горизонтальных,
или братских, связей. Наглядным примером существования подобных род¬
ственных коллективов является следующее описание типичной для того
времени семьи в резервации Пайн-Ридж (Южная Дакота). „Неподалеку от
Вундед-Ни (название поселка. — Д.&) живет обыкновенная семья — пожи
лые муж и жена, двое их женатых взрослых детей и шестеро внуков...Хозя-
ин, его жена и внук-сирота занимали старую однокомнатную лачугу, к ко¬
торой примыкало так называемое летнее жилище — участок двора, прикры¬
тый от солнца тентом, натянутым на сосновые столбы. Летний дом являлся
общей кухней, но в жаркое время там спали. Женатые дети, правда, жили
в домах из досок неподалеку отдельно"**. Впрочем, не следует думать, буд¬
то такие расширенные семьи были характерны только для индейских об¬
щин в сельской местности. Американские средства массовой информации
отмечали, что и в городах проживало немало большесемейных индейских
коллективов^'.
Сохранение у индейцев больших семей в различных районах страны за¬
фиксировала перепись 1960 г. Как явствует из содержащихся в ней дан
ных, индейская семья могла включать, помимо родителей и их неженатых
младших детей, также и состоящих в браке старших детей с потомством. В
такой семье, как и в довоенное время, жили непрямые родственники ее
главы — по крови, по браку и даже приемные члены. В среднем по стране
на каждый индейский хаусхолд в то время приходилось 3,5 таких лиц,
причем в сельской местности их было больше, чем в городах, — соответ¬
ственно 3,6 против 3,4 человека. Еще одним косвенным подтверждением
факта существования крупных родственных коллективов является сопостав¬
ление данных о количественном составе семей коренных американцев. Хотя
средняя индейская семьях в то время насчитывала 4,5 человек, более 26%
семей в сельской местности состояло из 5—6 человек, а почти 27% — из 7
и более (в городе доля подобных групп равнялась 23 и 16%).
Основные причины устойчивости расширенных семейных коллективов
были связаны со сферой экономики. В 60-х годах производственная дея
тельность в аграрном секторе хозяйства ложилась преимущественно на
сельскую семью коренных жителей. В условиях низкой механизации на
счету была каждая пара рук, в том числе пожилых людей и подростков.
Однако по мере урбанизации индейского населения и выхода его на рынок
наемного труда экономическая сторона жизни семьи изменилась. Производ¬
ственная деятельность ее членов вышла за семейные рамки, и в быту семья
индейцев стала преимущественно потребляющей единицей, чья хозяйствен¬
ная деятельность ограничилась в основном домом.
66

Подробнее об экономических функциях семьи речь пойдет ниже. Здесь
же подчеркнем, что вышеупомянутые процессы ускорили отмирание нераз¬
деленной семьи как особого социоэкономического организма и вычленение
из него малых нуклеарных коллективов. В 70-х годах, по наблюдениям аме¬
риканских этнографов, большие семьи у индейцев хотя еще и были доста¬
точно распространенным явлением, но сохранялись в основном в резерваци¬
ях^. Об этом же говорят и статистические данные. Средний размер семьи
коренных американцев по сравнению с 60-ми годами почти не сократился,
составив 4,4 человека. Доля крупных родственных коллективов в сельской
местности осталась близкой к прежнему уровню: семьи из 5—6 человек со¬
ставляли там 24%, а из 7 и более — 26%. Однако в городах их число зри¬
мо уменьшилось, достигнув соответственно 21 и 10%. В составе большой
семьи основные изменения проявились в сокращении числа непрямых род¬
ственников ее главы, живущих совместно с ним. Таких лиц в среднем на
хаусхолд в 70-х годах стало не более 2,7 человек, причем в городах этот
показатель равнялся 2 человекам, тогда как в сельских районах — 3,2.
В истекшем десятилетии, несмотря на фрагментарность данных, на наш
взгляд, можно говорить о том, что многопоколенные неразделенные семьи
индейцев практически канули в прошлое. Количество членов индейской
семьи в 80-х годах в среднем равнялось всего 3,8 человек, причем число
родственников ее главы, живущих в одном хаусхолде, даже в резервациях
составляло лишь 0,5 человек. В городах данный показатель еще ниже —
0,3. Интересно отметить, что в немногих сохранившихся большесемейных
коллективах практически распались вертикальные связи: лишь в 6% семей
такого типа взрослые, состоящие в браке дети жили со своими родителя¬
ми. Остальные хаусхолды были братскими многолинейными группами из
родных и двоюродных братьев (сестер) с супругами и потомством. Все это
говорит о том, что малая нуклеарная семья стала доминирующей формой
родственных связей.
Таким образом, в послевоенное время отмирание неразделенных боль¬
ших семей проходило постепенно и различие в темпах их распада было
связано в первую очередь с социально-экономическим развитием индейских
народов. Поэтому расширенные семейные группы лучше сохранялись в
сельской местности, чем в урбанизированных районах, т.е. там, где более
значимыми были их производственные функции. Что касается культурно¬
исторических традиций коренных жителей в семейной сфере, то нам пред¬
ставляется убедительным мнение С.В. Чешко, который считает их роль в
консервации расширенных семей в современный период незначительной^.
Иными словами, почти полное завершение этого процесса к настоящему
времени является следствием перехода индейцев к жизнеобеспечению за
счет наемного труда.
Итак, семья коренных жителей США к 80-м годам нашего столетия
стала двухпоколенной и небольшой по численности. Но по мере ее выделе¬
ния из расширенного родственного коллектива малая семья попадала под
воздействие разного рода негативных факторов социоэкономического поряд¬
ка (безработица, высокая стоимость жизни, проблема жилья и т.п.). Не
имея цементирующей основы, каковой ранее являлась совместная производ¬
ственная деятельность ее членов, нуклеарная семья, в свою очередь, стала
подвергаться разрушению, проявившемуся в постоянном, хотя и медленном
3*
67

по американским меркам росте числа разводов, как формальных, так и не¬
формальных. Следствием этого явилось неуклонное увеличение числа и до¬
ли неполных семей, в основном матрифокальных, т.е. состоящих из матери
и ее несовершеннолетних детей. Если в 60-х годах таких семей у индейцев
было 9 тыс. и они насчитывали менее 14% от их общего числа, то в 70-х
годах их стало уже 17,9 тыс. (18,3%). В 80-х годах количество неполных
семей достигло 50,2 тыс., а доля — 25%, т.е. почти каждая четвертая ин¬
дейская семья состояла из матери и детей, и таким образом без отца росло
около 107 тыс. молодых коренных американцев. Кстати сказать, распрос¬
траненность матрифокальных семей — также косвенное свидетельство отми¬
рания исторических традиций индейских племен, обеспечивавших нормаль¬
ное существование семьи, лишенной кормильца, например обычая левирата
или обычая поселения брата совместно с семьей овдовевшей сестры и т.п.
Эволюция типа индейской семьи от большой к малой стала причиной
изменения ролей ее членов, главным образом пожилого и преклонного воз
растов. Представителям данных возрастных категорий, чье ведущее положе
ние в системе взаимоотношений большой семьи ранее определялось ее бы¬
товым укладом и закреплялось поведенческими нормами, в нуклеарной
семье с иным социальным климатом в буквальном смысле не нашлось мес¬
та (особенно в городах). Пожилые люди, подчеркивалось, в частности, в за
явлении Индейского совета по делам пожилых в г.Лос-Анджелес, „пребыва¬
ют в состоянии тяжкого морального кризиса". С одной стороны, он порож¬
ден материальными причинами: превращение из кормильца семьи в ижди¬
венца многими индейцами воспринимается крайне болезненно. С другой
стороны, это обстоятельство усугубляется факторами социокультурного по
рядка. „Оторвавшись от своих общин, в которых их уважаемое положение
освящалось традицией и ... подчеркивалось системой родства, утратив свою
социальную фукнцию — передачу молодежи культурных ценностей своего
племени, пожилые городские индейцы... лишились в глазах своих молодых
родственников непререкаемого авторитета... что еще больше усилило бремя
преклонного возраста", — отмечалось далее в упомянутом документе^.
Естественно, в моральном плане ситуация в индейских общинах значи¬
тельно лучше, чем в городах, однако проблема пожилых в резервациях сто¬
ит не менее остро. Здесь на первый план встали вопросы материального
обеспечения престарелых. Лишь 6% пожилых индейцев сумели обеспечить
себя посильной работой по найму. Возможность получать государственные
пособия для них практически отсутствует. Действующий в США с 1965 г.
закон о помощи престарелым до недавнего времени не распространялся на
индейцев вообще. После внесения в него в 1978 г. соответствующей по¬
правки на содействие и помощь жителям резерваций преклонного возраста
стала выделяться сумма в 6 млн долларов, но это позволило охватить посо
биями только 16 тыс. коренных американцев^. Поскольку общины, как
правило, также не в состоянии осуществлять программы помощи престаре¬
лым, забота о них полностью ложится на молодых членов семьи. И „хотя к
чести молодежи необходимо отметить, что подавляющее ее большинство де¬
лает для этого все возможное, молодые люди сами располагают слишком
малыми средствами, чтобы как следует помогать своим пожилым роди¬
чам", — подчеркивалось в документах некоторых индейских общин^.
Другой стороной ролевых изменений в индейской семье стало посте
68

пенное превращение замужних женщин из домохозяек в наемных работниц.
Необходимость этого диктовалась экономическими потребностями малой
семьи, поддерживать материальное благосостояние которой порой было не¬
возможно без подключения матери семейства к рынку труда. Рост занятос¬
ти замужних женщин происходил довольно быстрыми темпами. В 60-х го
дах в общественном секторе трудилось всего 7,8% индеаиок (в городах их
доля была несколько выше, чем в резервациях: 9,6 против 7,1%), в 70-х го¬
дах этот показатель вырос почти в 5 раз, достигнув 34% (в городах — 39, в
резервациях — 28%). К 80-м годам доля замужних женщин, трудящихся по
найму, составила уже 41%. Конечно, отмеченный процесс объективно был
положительным, но вместе с тем он внес в индейскую семью типичную
проблему индустриального общества — перегрузку занятой в сфере обще¬
ственного труда женщины, которая физически не в состоянии справиться
одновременно и с работой по дому. Как считает ряд американских экспер¬
тов, это обстоятельство довольно часто выступает первопричиной и сниже¬
ния рождаемости, и увеличения числа разводов, словом, становится факто¬
ром, ухудшающим демографическую ситуацию среди коренного населения
США. Суммировать же приведенные выше сведения об эволюции семьи ко
ренных народов США в современный период лучше всего следующим выс¬
казыванием одного из лидеров папаго: „Мы имеем дело с семейной струк¬
турой, лишенной практически всех традиционных основ
* * *
Семья индейцев независимо от своего типологического варианта выступает,
подобно всякой семье, как определенная социальная система, выполняющая
ряд функций, заданных общественными потребностями (прокреативную,
экономическую, социализации и инкультурации подрастающего поколения
и т.п.). На разных этапах существования семьи на первый план, естествен¬
но, могут выходить различные функции, но одна из них — экономическая —
является постоянно необходимой. Экономическая функция семьи, направ¬
ленная на создание и укрепление ее материальных основ, на практике рас¬
падается на две подфункции: производственную и потребительскую. Рас
смотрим вначале первую из них.
В отличие от других групп населения страны индейская семья значи¬
тельно дольше, приблизительно до середины 60-х годов, сохраняла значе¬
ние производственного коллектива. Это связано прежде всего с изолирован¬
ностью резерваций от рынков наемного труда: основным способом суще¬
ствования жителей общин было тогда сельское хозяйство, которым занима¬
лось свыше l/g коренных американцев. Однако уже в тот период производ¬
ственная деятельность индейской семьи мало отличалась от аналогичных за
нятий белых фермеров и ранчменов. Основное, что, пожалуй, выделяло аг¬
ропроизводителей резерваций, — это низкий уровень развития их хозяйств
и как следствие — невысокая рентабельность, уступавшая общенациональ¬
ным средним показателям в 2—2,5 раза.
Вместе с тем отмеченные обстоятельства способствовали консервации в
индейских семьях некоторых традиционных коллективистских форм и мето¬
дов ведения хозяйства, в особенности животноводческого, которые и соста¬
вили специфику экономической деятельности семей коренных жителей
США. Так, например, в общине навахов в конце 50-х — начале 60-х годов
69

еще существовали отдельные традиции организации скотоводства. Хотя
большинство операций, связанных с разведением и выпасом животных, да
же в то время велось силами нуклеарной семьи, некоторые трудоемкие,
требовавшие большого числа участников работы (кастрация, вакцинация,
подпил рогов) осуществлялись, как правило, сообща группой родственни¬
ков, а порой даже родственной группой семей. Правда, несмотря на это,
потребление продукции, а тем более ее реализация на рынке носили инди¬
видуализированный характер. Однако при церемониях в пределах группы
сородичей, когда требовалось забить животное для праздничной трапезы,
индивидуальная собственность на него не играла существенной роли. Стар¬
ший по возрасту родственник обычно определял, чье животное лучше за¬
колоть*.
Аналогичная ситуация была зафиксирована и у апачей хикарилья. Здесь
в 50-х годах имели место случаи, когда большая семья сохраняла не только
функции хозяйственной единицы, но и потребительского сообщества: дети,
обеспечившие себя какой-либо работой по найму, но не оторвавшиеся пол¬
ностью от сельского хозяйства, могли уступать доходы от своих стад роди
телям или другим старшим родственникам*.
Подобные специфические черты хозяйствования не могли не сказаться
на нормах отношений между родичами. В частности, у навахов в рассматри
ваемый период имелся неписаный кодекс отношений между семьями в род¬
стве, касающихся собственности на землю. Хотя каждая нуклеарная семья
являлась владельцем своего пастбищного участка, нарушение границ кото¬
рого членами общины обсуждалось, краткосрочный прогон через него стад,
принадлежавших родственникам, считался само собой разумеющимся и пла¬
та за это не взималась. Более того, огораживание своего пастбища нередко
расценивалось как асоциальный поступок*. Однако в настоящее время обо
всем этом можно говорить только как о недавней истории. Коммерциализа¬
ция производства в резервациях сильно изменила социальный климат 50—
60-х годов. Исследования показали, что к концу 70-х годов семейные фер
мы индейцев превратились в чисто капиталистические предприятия
Вместе с тем неустойчивое положение коренных американцев на рынке
труда, обусловленное как недостаточным уровнем их профессиональной
подготовки, так и иногда практикуемой дискриминацией в области трудо¬
вых отношений, обернулось для индейцев очень высоким — в отдельных
случаях до 65% — уровнем безработицы и неполной занятости. Это привело
к тому, что экономическое сотрудничество на уровне семьи до конца не ис¬
чезло и приняло различные формы взаимопомощи между близкими род¬
ственниками.
Такое сотрудничество в первую очередь проявилось в сельском хозяй¬
стве. Обычно оно выглядит следующим образом. Пожилая супружеская па¬
ра большую часть года содержит семейную ферму. Ее взрослые дети (со
своими семьями), работающие по найму, в случае потери рабочего места
или окончания срока временного или сезонного контракта возвращаются на
ферму родителей и остаются там до нового трудоустройства. Если предста¬
вителям молодого (среднего) поколения сопутствовал успех, они, в свою
очередь, оказывают родителям-фермерам денежную помощь*.
К способам использования семейных и родственных отношений для ук¬
репления своего положения среди наемных работников можно отнести и до¬
70

вольно распространенную практику создания при трудоустройстве так на¬
зываемых родственных бригад, бытующую среди чироков Оклахомы. Род¬
ственники по материнской линии объединялись в группу, которая затем, по¬
дыскав место работы, стремилась попасть в одно подразделение. Целью соз¬
дания таких „бригад" было желание индейцев защитить себя от дискрими¬
нации. Однако именно это обстоятельство вызвало сильное противодействие
работодателей штата, являющегося по американским меркам одним из наи¬
более нетерпимых ко всем видам организации трудящихся. Поэтому „род¬
ственные бригады" индейцев формально запрещены под предлогом борьбы с
коррупцией и семейственностью на производстве, и судить о том, насколько
теперь распространено данное явление, крайне сложно^. Таким образом, в
наши дни индейская семья уже не представляет хозяйственной единицы:
ее экономические функции в основном ограничились домашним хозяйством.
Что касается потребительской подфункции индейской семьи, т.е. расхо¬
да средств, заработанных ее членами, на основные повседневные нужды
(питание, жилье, приобретение предметов личного пользования), то она в
еще большей, чем производственная сфера, степени лишена теперь этни¬
ческой специфики. Образ жизни семьи индейцев в современный период опре¬
деляется главным образом ее экономическим положением, которое было и
продолжает оставаться незавидным вопреки усилиям индейских общин и оп¬
ределенной помощи со стороны американских властей. По среднему уровню
годовых доходов семьи коренных жителей страны значительно уступают
семьям своих белых сограждан; помимо этого, обоснованное беспокойство
вызывает и тот факт, что, хотя среди индейцев насчитывается ныне немало
состоятельных лиц, основная масса имеет доходы ниже среднего показателя
(табл. 1)
Итак, коренные американцы — одна из наиболее нуждающихся групп
населения США. Данные официальной статистики, однако, не дают возмож
ности проанализировать бюджет их семей, и лишь ряд косвенных источни¬
ков позволяет выделить некоторые его особенности. Прежде всего можно с
уверенностью сказать, что индейская семья, как правило, остро ощущает
проблему жилища. В первой половине 80-х годов в США 43,7% домов ин¬
дейцев не соответствовали стандарту, т е. были лишены элементарных жи¬
лых удобств (у белого населения — менее 12%), в капитальном ремонте
нуждались 66% жилищ. Помимо этого, 28% индейских семей жили в усло¬
виях скученности, а всего в улучшении жилищных условий нуждалось без
малого 70% коренных американцев
ГаЙдица 7. Дммажмка срермезороамх уохоуоа ммуейсжмх сежей
Год
Индейская семья,
тыс. долл.
Семья белых,
тыс. долл.
Удельный вес индейских семей
с достатком ниже среднего, %
I960
1.5
5,7
81,4
1970
5,8
9,5
43,0
1980
11.7
21,7
46,1
71

Основная причина подобной ситуации — крайняя дороговизна жилищно¬
го строительства: воздвигнуть жилой дом со всеми удобствами в конце 70-х
— начале 80-х годов стоило около 74 тыс. долларов. Правда, в данном кон¬
тексте нельзя не отметить, что в то время в рамках различных программ го¬
сударственной помощи для индейских семей было выстроено около 23 тыс.
новых домов, а капитальному ремонту или реконструкции подвергнуто поч¬
ти 25 тыс. старых*. Но эта помощь в конечном счете оказалась недостаточ¬
ной. По свидетельству авторитетной индейской организации Фонд прав ко¬
ренных американцев (ФПКА), за период 1974—1980 гг. в индейских зем¬
лях, например, с 53 до 62 тыс. увеличилось число негодных и ветхих до
мов. Произошло это потому, что темпы государственного строительства яв¬
но не соответствовали темпам роста коренного населения. „Поскольку...
средний возраст индейцев — около 20 лет, процесс создания новых семей
идет непрерывно. Не имея возможности получить нормальное жилище, мо¬
лодежь вынуждена селиться в лачугах", — отмечалось в заявлении ФПКА*.
Другая группа обязательных расходов семьи — питание. По имеющимся
данным, картина здесь также неблагополучна. Как подчеркивалось в этой
связи в заявлении одной из ведущих политических организаций коренного
населения Соединенных Штатов — Национальной ассоциации председателей
советов общин, на рубеже 80-х годов в пищевом рационе индейцев весьма
незначительное место занимало, к примеру, натуральное мясо, которое
обычно заменялось сосисками и иными мясными субпродуктами. Основным
источником протеина выступали, как правило, дешевые сорта мороженой
рыбы, а преобладающими продуктами питания в повседневном рационе яв¬
лялись каши, картофель и недорогие сорта овощей*.
В особо трудном положении, естественно, пребывают многодетные
семьи. Несмотря на то что практически каждая мать в резервациях, имею¬
щая ребенка в возрасте до 5 лет, в рамках правительственной программы
помощи получает с 1984 г. еженедельно так называемый пакет с дополни¬
тельным питанием (в его состав обычно входят упаковки детских смесей,
крупы быстрого приготовления, сухофрукты) на сумму в 75 долларов, по
стандартам США считается, что дети в таких семьях страдают от недоеда¬
ния*. Следствие этого — широкое распространение среди малолетних ин¬
дейцев разного рода дефектов физического развития. По данным Американ¬
ской медицинской ассоциации на середину 80-х годов, практически Vg де¬
тей и подростков в индейских территориях имела дефекты зрения, в основ¬
ном близорукость и астигматизм, а 1/4, — дефекты слуха*". Таким образом,
особенности семейного потребления коренного населения были связаны с
элементарной нехваткой денежных средств, отражавшейся на основных сто¬
ронах ее быта — неудовлетворительных жилищных условиях и экономии на
питании.
Ответственной функцией семьи является прокреативная функция. Ста¬
тистические данные показывают, что в целом в современной семье корен¬
ных жителей Соединенных Штатов ситуация с деторождением вполне бла¬
гополучна. В 80-х годах в семьях с детьми у индейцев было в среднем 2,3
ребенка (в сельских районах эта цифра немного выше — 2,5 ребенка, а в
городах ниже — 2,1). Такой показатель превышал общенациональный при¬
близительно в 1,3 раза и в конечном счете обеспечивал расширенное вос¬
производство индейского населения страны. Вместе с тем статистика бес¬
72

пристрастно свидетельствует, что за истекшие 20—25 лет процесс сокра¬
щения числа детей, характерный для США, затронул и индейцев, правда не
в такой степени, как другие группы населения: в 70-х годах на индейскую
семью приходилось в среднем 2,3 ребенка, а в 60-х — 3,1. Изменился и
критерий многодетности. Если в 60-х годах таковой считалась семья, где
было четверо и более детей, то в 80-х данное определение применялось
уже к семье с тремя детьми, каковая, впрочем, стала довольно редким явле¬
нием, по крайней мере в городах. Таким образом, у коренных американцев
преобладает сравнительно малодетная семья.
Сокращение числа детей в индейских семьях — явление сложное и
многоплановое. В основе его — экономические факторы. С перенесением
производственной деятельности в общественный сектор ребенок, перестав
вносить в семью свой трудовой вклад, превратился из помощника в потре¬
бителя. В условиях бедности, в которых, как известно, живут многие ко¬
ренные американцы, это приводит к тому, что многие родители не спешат
обзаводиться „лишним" потомством. „Детей все чаще рассматривают как
нечто второстепенное, некую обузу", — отмечали американские средства
массовой информации*'. Сказываются и жилищные проблемы, и перегрузка
женщин, которые все чаще вынуждены сочетать домашний труд с наемным.
По данным Индейского исследовательского центра в г.Пьерр (Южная Дако¬
та), многие индеанки, в особенности те, кто живет в городах, вынуждены
отказываться от рождения более 1—2 детей. В этом контексте характерен
следующий факт: уже в начале 80-х годов в США почти 30% индейских
семей, где мать находилась в фертильном возрасте, были бездетными*'.
С прокреативной функцией семьи тесно связаны ее обязанности по со¬
циализации подрастающего поколения. Естественно, в современный период
роль семьи в этом процессе подверглась существенной трансформации: вос¬
питание подрастающего поколения в значительной степени протекает в
общественной сфере ввиду охвата юных индейцев системой школьного обу¬
чения. Тем не менее значение семьи по-прежнему весьма велико не только
в обеспечении здорового и комфортного морального климата для индейской
молодежи, но и особенно в подготовке ее к самостоятельному существо¬
ванию.
Данная сторона жизни семьи коренных американцев как раз и является
областью, где с наибольшей силой сказываются кризисные явления.
Они нарастали постепенно. В 50-х годах сельская по преимуществу ин¬
дейская семья естественным образом, опираясь на традиции дорезервацион-
ного периода, осуществляла процесс социализации ребенка, росшего на
глазах родителей и других старших родственников. Вот пример того, как
шло приобщение молодого поколения к культуре и трудовой деятельности
у навахов. Жизнь юного индейца разделялась на несколько ступеней. Ос¬
новным содержанием воспитания на первых двух из них, охватывавших со¬
ответственно возрастные группы от года до 4 лет и 5—6 лет, было приви¬
тие понятий „земля", „дом", „родители", „прародители". С помощью соот¬
ветствующих легенд и историй мать и отец объясняли своим детям разницу
в поведении мальчиков и девочек. На третьей ступени (7—9 лет) происходи¬
ло приобщение к труду: девочки начинали помогать матери по дому, а
мальчики — отцу на ранчо. На следующей, четвертой ступени (10—15 лет)
основной акцент переносился на духовное развитие: изучение истории свое¬
73

го народа, объяснение детям их места в системе родственных связей. Соб¬
ственно говоря, на этом обучение юных навахов и завершалось. На пятой
ступени (16—18 лет) юноши и девушки включались в хозяйственную жизнь
семьи наравне со взрослыми, и, наконец, на шестой ступени (19—22 года)
молодежь получала право распоряжаться имуществом без ограничений. По¬
сле этого можно было вступать в брак и отделяться от родителей*^. Конеч-
но, здесь мы привели общую схему воспитания, которая не являлась абсо¬
лютом. Она также не могла быть и гарантией успеха на данном поприще.
Тем не менее, поскольку взросление индивида происходило в сельском
обществе с его сравнительно жесткими социальными нормами и непрере¬
каемым авторитетом старших по возрасту, многих проблем воспитания в
том виде, в каком они есть в настоящий момент, в индейской семье в не¬
давнем прошлом не существовало.
Вовлечение резервационного населения в американскую экономику воз¬
действовало на процесс воспитания детей в семьях коренных жителей весь¬
ма неоднозначно. С одной стороны, правящие круги страны, заинтересован¬
ные в том, чтобы работники-индейцы были элементарно грамотными, при¬
ложили немало усилий для охвата их детей системой школьного обучения.
Достаточно сказать, что за 60-е годы среди индейцев доля лиц, получивших
среднее образование, увеличилась в 4,3 раза. Но, с другой стороны, это бе¬
зусловно позитивное обстоятельство перечеркивалось содержанием полити¬
ки американских властей в сфере образования молодых индейцев. В США
вплоть до самого недавнего времени даже на территориях резерваций обу¬
чение индейцев шло исключительно по общеамериканским программам. В
школах молодые представители коренного населения столкнулись с новой
для них системой ценностей: меркантильностью, эгоцентризмом, ежеднев¬
ным соперничеством и ориентацией на успех. Параллельно с этим учебные
программы широко практиковали распространение ложных стереотипов от
носительно традиционных культур индейцев, их истории, языков, чем уни¬
жали достоинство коренных жителей страны. Результатом подобного разры¬
ва между тем, что ребенок получал дома и в школе, стало крайне болезнен¬
ное явление — нарушение диахронных связей между поколениями семьи.
Как отмечал по данному поводу в спецкомитете сената по делам индейцев
лидер резервации Колорадо-Ривер М. Фернандес, „это нанесло тяжкую пси¬
хологическую травму и юным индейцам, и их родителям"**. Результат не за¬
медлил сказаться.
Разрыв межпоколенных связей прежде всего крайне мучительно отра-
зился непосредственно на поколении 60-х годов. Исследование Общеиндей
ской ассоциации здорового образа жизни в середине 80-х годов в этой свя¬
зи выявило следующее. Многие индейцы, пройдя через государственную
систему обучения, практически утратили родные языки и отошли от своих
традиционных культур. Вместе с тем им не удалось полностью интегриро
ваться в американское общество, принять до конца его жизненные ориенти¬
ры. В итоге у них произошло размывание самосознания и „появилось чув
ство non-person — что они — никто: ни индейцы, ни белые". Прямым след
ствием этого духовного кризиса стало пристрастие к алкоголизму и нарко¬
мании, уровень распространения которых среди взрослых членов общин по
некоторым данным составлял от 50 до 85<%Л Неудовлетворенность занятым
в жизни местом, апатию, разочарование, раздражение утратившие свое „я"
74

коренные американцы перенесли ж семью. Вынесенное из официальной
системы образования презрение к традиционному воспитанию не замедлило
сказаться на внутрисемейном климате. „В недавнем прошлом племенные со¬
общества имели жесткие нормы поведения индивидов, которым последние
были обязаны неукоснительно следовать, — прокомментировал это явление
житель общины Форт-Пек Д. Стиффарм. — Теперь мы живем ж ножом для
нас мире... по законам США. Великая нация дала племенам множество цен
ных понятий, облегчивших нашу жизнь. Но вместе с тем в племенные со¬
общества пришло много дурного: распались традиционные системы ценнос¬
тей, люди утратили чувство собственного достоинства и гордости, что при¬
вело к краху родственных связей и структур"*.
На семейном уровне разрыв связей между поколениями в первую оче¬
редь проявился во взаимопонимании и неуважении родителей и детей и их
отчуждении друг от друга. Следствием этого стало получившее широкое
распространение поистине безответственное отношение первых к послед¬
ним. Условия, в которых воспитываются многие индейские дети, ужасают.
Умственно неполноценные дети, родившиеся у пьющих матерей, в отдель¬
ных резервациях составляют до 25% учащихся начальных классов индей¬
ских школ. Впрочем, и другие ученики также лишены возможности нор¬
мально заниматься, так как по свидетельству средств массовой информации
в индейских семьях стала весьма типичной ситуация, когда семилетний ре¬
бенок, вместо того чтобы готовить уроки, вынужден заботиться об алкого
ликах-родителях и опекать младших сестер и братьев*. Из-за отсутствия со
стороны взрослых контроля за досугом индейцев подростков среди послед
них также широко распространились алкоголизм и наркомания. Как пока
зал, в частности, осуществленный в начале 80-х годов индейским исследо
вательским центром г.Пьерр (Южная Дакота) опрос, проживание в семьях
алкоголиков (в таких условиях живет 85% детей индейцев этого штата)
приводит к тому, что без малого 90% подростков ж возрасте до 16 лет
употребляют спиртное, 85% курят марихуану, а 65% употребляют наркоти¬
ческие вещества другими способами*. Между тем даже теперь в Соединен¬
ных Штатах вопреки требованиям прогрессивно мыслящих представителей
индейского населения не осуществляется никаких специальных мер по
борьбе с употреблением молодежью резерваций алкоголя и наркотиков. Это
не единственная беда индейской несовершеннолетней молодежи. Факты
позволяют говорить не только о безответственном, но и о бесчеловечном,
садистском отношении к детям, проявляющемся, в частности, в весьма рас-
пространеных случаях растлений и сексуальных насилий над ними. Только
согласно официальным данным, одна из четырех девочек и один из шести
мальчиков до 18 лет стали в той или иной форме жертвами преступлений
на сексуальной основе, причем количество подобных правонарушений име¬
ло тенденцию к увеличению*. Вот что свидетельствовал по этому поводу
руководитель службы здравоохранения резервации Форт-Пек И. Тротье: „Во
время работы в резервационной клинике мне приходилось наблюдать детей
с венерическими заболеваниями, разрывом влагалища, пролапсом заднего
прохода. Без малейшего сомнения можно утверждать, что они были изнаси¬
лованы. Это типичные случаи для нашей резервации"*. Причем весь ужас
подобного состояния дел заключается ж том, что часть вышеперечисленных
преступлений совершается над детьми в собственных семьях. По иронии
75

судьбы у юных индейцев риск подвергнуться насилию выше не тогда, ког¬
да они остаются без присмотра со стороны старших, а, наоборот, при кон
такте с ними. По словам активистки авторитетной индейской организации
Национального конгресса американских индейцев (НКАИ) С. Харджо, „кри¬
зис семейных связей, алкоголизм родителей, грубость и недоброжелатель¬
ность в домашней среде — вот факторы, усугубляющие вероятность детей
быть подвергнутыми растлению'*'. В этой связи совершенно справедливой
представляется оценка бедственной ситуации в семьях коренных американ
цев, сделанная в 1985 г. Индейским центром исследования ресурсов здраво¬
охранения: „Строго говоря, семья в настоящее время превратилась в инсти¬
тут, наиболее враждебный детям"**.
Приведенные выше факты могут создать впечатление, будто у коренных
американцев вообще нет благополучных семей. Конечно, это не так, ибо в
противном случае давно произошел бы процесс окончательной культурной
деградации индейских народов, тогда как в действительности из их среды
выходит немало представителей научных, культурных или деловых кругов.
Еще в 1983 г. доля служащих и квалифицированных рабочих среди иидей-
цев, трудившихся по найму, составляла более 70%. Но то обстоятельство,
что сведения о насилиях, растлениях и пр. все чаще становятся достоянием
гласности, говорит об остроте проблемы. В дачной связи нельзя обойти
вниманием и попытки общинного руководства как-то изменить ситуацию.
В последнее время советы резерваций, используя для этого свое право ад¬
министративной автономии, начали самостоятельную борьбу с тяжелыми
условиями, в которых растут дети индейцев. Выборочно обследование ряда
общин юго-западных и западных штатов, например, показало, что почти в
50% из них уголовно наказуемым являлось жестокое и циничное обраще¬
ние родителей с детьми, в 64% — так называемое поощрение преступных
действий подростков, куда, в частности, входит вовлечение их в пьянство, а
в отдельных случаях даже приобщение к курению табака, и, наконец, в
85% — безответственное отношение родителей к получению детьми образо¬
вания**. К сожалению, эти усилия не получают достаточной поддержки со
стороны американских должностных лиц, предпочитающих лишение роди
тельских прав коренных американцев и передачу их потомства на воспита
ние в интернаты как наиболее простое средство решения всех проблем не¬
совершеннолетних жителей резерваций.
Подобная практика получила в Соединенных Штатах довольно большое
распространение. По данным БДИ, к началу 80-х годов, почти 35% детей
индейцев были насильственно разлучены со своими родителями, а их доля
среди попавших в интернаты в 10—12 раз превышала аналогичные показа
тели для белых**. Представители резервационного населения, в свою оче
редь, стали выражать резкий протест против вмешательства американских
властей в их семейные дела. Оно, по мнению лидеров-иидейцев, носило и
носит характер откровенной дискриминации, поскольку, помимо разрыва
родственных связей, передача индейской молодежи на воспитание в интер¬
наты имеет результатом и навязывание ей не свойственных коренным аме
риканцам ценностей и образа жизни, что в перспективе ведет к полной ут
рате этнической самобытности"*.
С целью ослабить недовольство коренных американцев в ноябре 1978 г.
был принят гражданский закон 95 608, который должен был „прекратить
76

процесс отрыва детей индейцев от своих родителей и предотвратить развал
индейских семей". Этого, однако, не произошло. Закон 95-608 в принципе
не запретил насильственную передачу малолетних индейцев в интернат, ибо
основная его суть заключалась как раз в определенной ситуации, когда та¬
кая передача приобретала законный характер. Поэтому, как показали по
вторные слушания в конгрессе, проблема положения индейских детей, как
и ранее, далека от разрешения*.
Успехи по борьбе с растлением малолетних оказались еще более скром¬
ными, ибо здесь законодательные инициативы касаются весьма деликатной
сферы внутрисемейных отношений. Тем не менее в ряде резерваций в нача¬
ле 80-х годов были приняты законы, карающие за принуждение к половому
сношению подростков до 16 лет, соблазнение детей, урофилию, копрофи
лию, садизм, кровосмешение, содомию и пр. Кроме того, было расширено
юридическое толкование понятия „кровосмешение", которое стало распрос¬
траняться и на двоюродное родство. Наконец, в 1985 г. конгресс США при¬
ступил к обсуждению законопроекта о внесении в так называемый пере¬
чень наиболее тяжких преступлений все виды сексуальных насилий, чини
мых в отношении живущих в резервациях детей*. Активность американских
законодателей в данном вопросе можно было бы приветствовать, если бы
предложенный ими проект закона не нес в себе недостаток любого запрета,
который не затрагивает объективные основы правонарушений. В этой связи
понятна более чем сдержанная реакция НКАИ на закон 1985г.: „Мы надеем
ся, все понимают, что более строгие наказания за растление несовершенно
летних в конечном счете не могут искоренить этот порок. Преступления
подобного рода имеют мириады скрытых корней: крайняя степень безрабо
тицы среди индейцев, их культурная деградация, повсеместное распростра¬
нение алкоголизма — вот истинные причины дезинтеграции и распада ин¬
дейских семей"*.
С осуществляемым в рамках семьи воспитанием подрастающего поколе¬
ния неразрывно связана ее функция по воспроизводству этноса. Поскольку
американские власти не оказывают прямого содействия сохранению культур
индейцев, а общины, за небольшим исключением, не в состоянии институа¬
лизировать (например, посредством преподавания родного языка или изуче¬
ния истории своего народа) передачу из поколения в поколение самобытных
традиций коренных жителей, даже среди разервационного индейского насе¬
ления, не говоря уже о городском, основное значение в формировании этни¬
ческого самосознания детей приобретает семья. Обычно данный процесс
происходит в опосредованной форме — через определенный бытовой уклад,
повседневное общение родителей и детей и т.п. Вот как расценивают эту
ситуацию сами коренные американцы. „Неверно думать, будто все свободное
время мы сидим и думаем о том, что мы индейцы, — заявил опрошенный
американским социологом Б. Эшенбреннером один из жителей общины ок-
лахомских пауни. — Ведь моя жена и я — оба работаем и, как и все осталь
ные люди, загружены повседневными обязанностями. Однако и мы и наши
дети знаем историю своего народа, общаемся с нашими друзьями-пауни, по
возможности участвуем... в фольклорных праздниках общины. Словом, хотя
нам постоянно приходится делать неиндейские дела, мы — пауни"*.
Естественно, в отличие от своих резервационных соплеменников индей¬
цы, поселившиеся в крупных городах, лишены возможности в такой мере
77

соприкасаться с культурой своих народов. Здесь-то роль семьи в межпоко¬
ленной передаче этнической информации становится решающей. Характе¬
рен в данном контексте рассказ студента — выходца из общины пуэбло сан-
ильдефонсо, который зафиксировал Эшенбреннер. Когда информатору был
год, его родители, покинув резервацию, перебрались в предместье Лос-Ан¬
джелеса. Пригород, где семья сняла угол, населяли в основном выходцы из
Латинской Америки. Мальчик рос среди них, и его сверстники считали
его одним из своих. Конечно, подчеркивал информатор, „я знал, что я — ин¬
деец, но не задумывался над этим фактом, который тогда не значил для ме¬
ня особо много". Ситуация изменилась, когда молодой человек услышал от
жившей с ними бабушки историю героической борьбы пуэбло за землю.
Это стимулировало его дальнейший интерес к культуре и фольклорной тра¬
диции своего народа. „Рассказы бабушки, — подчеркнул далее молодой ин¬
деец, — помогли мне впоследствии понять многое... я — часть народа пуэб¬
ло; я — индеец сан-ильдефонсо; у меня особая культура, и сознание этого
дает мне возможность ощущать себя полноценным человеком"**. Иными сло¬
вами, в данном случае семья выполнила свою функцию по поддержанию эт¬
нической непрерывности.
Однако встречаются и обратные примеры. Исследования Э. Уэрхефтига
среди чироков Оклахомы показали, что в ряде их семей в воспитании детей
превалируют негативные этнические автостереотипы. Многие родители,
сталкивавшиеся в повседневной практике с дискриминацией, внушают сво¬
им детям, что основное препятствие улучшению благосостояния — их ин¬
дейская культура, а „единственный способ преуспевать в жизни — попы¬
таться перестать быть индейцем". Результатом такого воспитания стало по¬
явление у части молодых чироков крайне негативного отношения к тради¬
циям собственного народа. И неудивителен тот факт, что к середине 80-х
годов без малого половина их уже не участвовала ни в социальной, ни в
культурной жизни своей общины**. Тем не менее в целом семьи коренных
жителей США справляются с ролью механизма диахронной передачи наци¬
ональной культуры. Предпосылки процесса этнического возрождения, охва¬
тившего коренные народы с середины 80-х годов, были заложены именно
на семейном уровне. **	WaAr/K!%? /!. Report of Cherokee Indians of Oklahoma // American Indian economic development.
P., 1978;	L. Dependence and underdevelopment // Economic development of American
Indian reservations. Albuquerque, 1979; Уешяю CL А Семейно родственные и родоплеменные
отношения у индейцев США во второй половине XX в. // Сов. этнография. 1985. ^ 6.
1 US Census of population, 1910: Indian population of the US in 1910. Wash. (D.C.), 1915. P. 157,
162.
' Annual report of Commissioner of Indian Affairs to Secretary of the Interior, 1906. Wash. (D.C.),
1906. P. 185. (Далее: ARCIA).
' US Census of population, 1910. P. 157.
' Acculturation in seven American Indian tribes / Ed. R.Linton. N.Y., 1940. P. 265, 305.
' Рассчитано no: US Census of population, 1940: Characteristics of nonwhite population by race.
Wash. (D.C.), 1943. P. 30.
7 Handbook of North American Indians. Wash. (D.C.), 1978. Vol. 10: California. P. 283. (Далее:
HNAI); Acculturation... P. 96—98; HNAI. Wash. (D.C.), 1979. Vol. 9; South-west. P. 261,425;
Acculturation... P. 305.
*	US Census of population, 1940. P. 17.
78

'ARCIA. 1906. P. 172,174,185.
"* Рассчитано no: US Census of population, 1910. P. 161; 1940. P. 17.
" US Census of population, 1910. P. 163.
*	ARCIA. 1906. P. 191, 202,217,357.
" Рассчитано no: US Census of population, 1910. P. 161; 1940. P. 17.
" Acculturation... P. 198—199.
'* Седул^г Я. Massacare: Survey of today's American Indian. N.Y., 1931. P. 27.
" Acculturation... P. 439.
" Рассчитано no: US Census of population, 1940. P. 17.
" Седдл^г Я. Op. cit. P. 242—249.
** US News and World Rep. 1981. Mar. 30. P. 40.
"N.Y. Times. 1967. Oct. 15.
i* Great Falls Leader. 1956. Jan. 2. Цит. no: Congr. Rec. Vol. 102. P. 381.
" WdAr/M/Hg A. Op. cit. P. 457—8.
^ Уеммк? C.A Указ. соч. C. 111.
з* Los Angeles American Indian Council on Aging: Testimony, 1981 // Federal Aging Programs
Oversight (далее: FAPO): Hearing before Select Committee on Indian affairs (далее: SCJA), 97
congr., 1 sess., Dec. 9,1981. Wash. (D.C.), 1982. P. 93.
*	FAPO. P. 3.
*	Testimony of Gila-river Indian community, 1982 // FAPO. P. 147.
^ Native American children, youth and families: (далее: NACYF): Hearing before Select
Committee on children, youth and families, 99 congr., 2 sess.,, Jan. 9, 1986. Wash. (D.C.), 1986.
P. 23,42.
3*D<?MVbyV. Animal husbandry in Navajo society and culture. Berkeley, 1964. P. 62—3.
*	И%у<?л A. Jicarille — Apache political and economic structure. Berkeley, 1964. P. 343.
*	Downg 7. Op. cit. P. 83—85.
" Ям#1лд L. Op. cit. P. 96.
^ Relocation of certain Navajo — Hopi Indians: Hearing before SCIA, 96 congr., 1 sess., May 15,
1979. Wash. (D.C.), 1980. P. 329—30.
" Wa/мУм/йд A. Op. cit. P. 495—505.
*	Рассчитано no: Census of population, 1960. PC(2)-1C. P. 104; 1970. PC(2)-1F. P. 120; US
News and World Rep. 1983. May 23. P. 70.
" Federal Housing Assistance for Indian Families (далее: FHAIF) // Oversight hearings before
Committee on interior and insular affairs (далее: CJJA)), 97 congr., 2 sess., Mar. 4, 1982. Wash.
(D.C.), 1983. P. 170; Nation. 1983. Febr. 12. P. 179.
*	FHAIF. P. 50.
^ Testimony of Native American Rights Fund, 1980 // Federal Indian Housing Programs: Hearing
before SCIA, 96 congr., 2 sess.,Aug. 19, 1980. Wash. (D.C.), 1980. P. 99.
*	National Tribal Chairmen Association. Position Paper, 1979 // Indian Economic Development
Programs: Oversight hearing before CJJA, 96 congr., 1 sess., June 26 - Nov. 27, 1979. Wash.
(D.C.), 1980. Pt 2a. P. 7—8.
" Congr. Rec. 1984. Vol. 130. P. S121.
Indian Health Care Improvement Act Amendments (далее: IHCIAA) of 1984: Hearing before
CIIA, 98 congr., 2 sess., Apr. 22—29,1984. Wash. (D.C.), 1984. P. 285, 397.
" US News and World Rep. 1980. June 16. P. 60.
^ Pierre Indian Learning Center. Testimony, 1982 // Oversight of BIA and IHS budget
submissions: Hearing before SCIA, 97 congr., 2 sess., Febr. 26, 1982. Wash. (D.C.), 1983. P.
290—97.
Report of Navajo — Hopi Relocation Comission: Hearing before SCIA, 96 congr., 2 sess., May
20, 1981. Wash. (D.C.), 1983. P. 173—180.
"NACYF. P. 15.
" Testimony of United Indian Recovery Association, 1985 // Indian Juvenile Alcoholism
Eligibility for BIA schools (далее: НА): Hearing before SCIA, 199 congr., 1 sess., Sept. 18,
1985. Wash. (D.C.), 1985. P. 89.
79

^ Testimony of J.Stiffarm, member, Fort Peck Tribe, Nov. 18, 1985 // Sexual molestation of
children in Indian country (далее: SMCIC): Hearing before Committee on judiciary, 99 congr., 1
sess., Nov. 19, 1985. Wash. (D.C.), 1986. P. 9.
" US News and World Rep. 1985. Sept. 2. P. 53.
' Pierre Indian Learning Center. Testimony, 1982 // Oversight of BIA and IHS budget
* submissions. P. 290, 296.
о SMCIC. P. 18.
" Statement of I.Trottier, Indian Health Service, Fort Peck Indian Reservation, 1985 // SMCIC. P. 6.
" Statement of S.Haijo, executive director, National Congress of American Indian. Nov. 19, 1985
//SMCIC. P. 19.
*IJA. P. 75.
" American Indian Law. Relationship to child abuse and neglect. Special report of National
center of child abuse and neglect, Department of Health and Human Services. Wash. (D.C.),
1981. P. 28.
*	Indian Child Welfare act of 1978: Hearing before СПА, 95 congr.,2 sess., Febr. 9 - Mar. 9, 1978.
Wash. (D.C.), 1981. P. 29—30.
Ethnic Groups, 1983. N 3. P. 151—171.
*	Oversight of Indian Child Welfare act of 1978: Hearing before SCIA, 98 congr., 2 sess., Apr. 25,
1984. Wash. (D.C.), 1984. P. 271—272.
" Congr. Rec. 1985. Vol. 132. P. S 14688.
" SMCIC. P. 18.
*	Ал/:ал&гаял^г В. To live in two worlds: American Indian youths today. N.Y., 1984. P. 119.
<° Ibid. P. 8—9.
" Wa/tr/ta/Hg A. Op. cit. P. 473—75.
Американские эскимосы
Я.А. Лапулемм?
В американской этнографической литературе существуют несколько точек
зрения относительно главной единицы традиционного общества эскимосов.
Сторонники одной из них считают основой эскимосского общества нуклеар-
ную семью, которая вела свое домашнее хозяйство (Поспишил, Габсер). С
другой стороны, канадский ученый Л. Гемпл определил эскимосскую
семью как коллектив личностей, живших в одном жилище. По его мнению,
в большинстве районов американской Арктики были распространены нук-
леарные семьи, хотя в них часто входили единокровные или адаптирован¬
ные родственники брачной пары, их супруги и дети. Несколько семей, ко¬
торые располагались вместе лагерем и ставили свои жилища поблизости
друг от друга, Гемпл называет локальной группой*, а их совокупность —
региональным объединением, которое занимало уже более обширную тер¬
риторию, используя ее как охотничью.
Точка зрения американского этнолога Э. Берча несколько иная. Он счи¬
тает, что основой эскимосского общества была родственная группа, и, по¬
скольку она использовалась как охотничья, родство являлось фактором со¬
циальной организации. Родственные связи становились абсолютно необходи¬
мыми для защиты индивидуума, так как жестокость к тем, кто не имел
родственной поддержки, например к сиротам, была распространена повсе-
80

местыо. Поскольку подобные связи играли основную роль, некоторые або¬
ригенные деревни, по мнению Берча, были почти полностью многопоколен-
ными едиными семьями. Он исследовал такие деревни в северо-западной
Аляске еще в 60-х годах XX в.* Берч замечает также, что, рассматривая
нуклеарную семью как основу социальных отношений, нельзя объяснить
размах и гибкость родственных связей у эскимосов.
Рассмотрим конкретно традиционные формы и типы семей у различных
групп эскимосов США и Канады, какими их наблюдали ученые в начале
XX в. У тихоокеанских эскимосов хозяйство состояло из нескольких замуж
них сестер, их семей и нескольких неженатых сиблингов. Оно могло охва¬
тывать одну более старую пару и нескольких обедневших родственников
или сирот. Статус последних был ненамного выше, чем положение рабов,
добытых путем обмена или в результате военных действий. Этот вид семьи
в американских исследованиях называют расширенной, считается, что она
образовывалась в результате расширения нуклеарной. Последняя, в свою
очередь, сокращалась, когда отдавали ребенка на усыновление, или расши¬
рялась, когда преуспевающий муж брал вторую жену".
У эскимосов юго-западной Аляски нуклеарные семьи жили в одном жи¬
лище только в тундре, в охотничьем или рыболовном лагере, образуя общее
домохозяйство (хаусхолд). Когда они селились на берегу моря, мужчины и
мальчики жили в кажиме (общинном доме), в то время как женщины и де¬
ти занимали индивидуальные жилища*.
Домохозяйство нунивакских эскимосов (Западная Аляска) могло охваты¬
вать, например, двух братьев и их семьи или более старую пару с соб¬
ственными детьми и детьми одного или обоих супругов от предыдущего
брака". До начала XX в. постоянными обитателями дома были женщины с
детьми, а мужчины жили в мужских домах.
На о-ве СвЛаврентия эскимосы селились в разбросанных мелких посе¬
лениях, в каждом из которых доминировала патрилинейная расширенная
семейная группа. Основной единицей являлась семья-домохозяйство, ко¬
торая могла быть и нуклеарной, и расширенной. Расширенная включала по¬
коления дедушек, женатых и неженатых сиблингов супружеской пары".
Основной социальной единицей у эскимосов Берингова пролива явля¬
лось домохозяйство, которое занимало отдельное жилище. Оно могло состо¬
ять из жены и супруга, одного или двух детей и нескольких других род-
ствеников^.
У эскимосов залива Коцебу семьи также различались по структуре. Не¬
которые были маленькими, географически изолированными, включающими
примерно шесть человек, другие увеличенными, билатерально расширенны¬
ми, „локальными", по выражению Берча, семьями, которые могли включать
и 20 и 100 членов. Каждая локальная семья подразделялась на несколько
„домашних семейных союзов" (домохозяйств), чьи члены жили в отдельных
жилищах. Локальные семьи являлись самообеспечивающимися коллектива¬
ми, т.е. их члены могли значительный промежуток времени существовать
без контакта с другими группами, поскольку они осуществляли полный
цикл производства и потребления. Кроме того, локальная семья выполняла
функцию защиты своих членов. Такая группа жила под руководством ста
рейшины (умилика) и имела общественный дом — кажим". Домохозяйства,
на которые дробились локальные семьи, объединяли шесть семь человек,
8!

хотя численность семьи могла быть и больше и меньше. Большинство домо-
хозяйств представляло тип расширенной супружеской семьи.
На северном побережье Аляски эскимосский поселок также состоял из
группы отдельных билатерально расширенных семей, вступавших между
собой в брачные отношения*. Их основой являлись домохозяйства, а фун-
кцией — кооперация, взаимная помощь и защита.
Для внутренних районов северной Аляски была характерна нуклеарная
семья. Она редко функционировала отдельно; чаще такая семья включалась
в более расширенную семью родителей одного из супругов, обычно
жены".
У эскимосов р.Маккензи продуктивное объединение в зависимости от
сезона варьировало от простой нуклеарной семьи или групп семей (в пери
од рыбной ловли) до большой группы в 300 и более человек (в китобойный
сезон). Зимой каждая нуклеарная семья „поддерживала свою кухонную лам¬
пу", имела свои запасы пищи и готовила еду отдельно", т.е. выполняла
функции домохозяйства.
У канадских эскимосов нетсилик хаусхолд включал группу родственных
нуклеарных и расширенных семей. Первые основывались на супружеской
паре, вторые — на связи сиблингов и их семей". Летом и осенью в связи с
охотой на карибу и рыбной ловлей расширенная семья нетсиликов функци-
онировала как дискретная экономическая единица. Самый старший охотник
в такой семье был ее главой и решал вопросы передвижения, выбирал
охотничьи места, давал молодым советы".
Расширенная семья иглуликов также представляла собой производ¬
ственное объединение. Распределение мяса и шкур координировалось на
этом уровне. Руководил деятельностью такой семьи, как правило, отец. Да¬
же в старости, когда лидерство переходило к старшему сыну, он продол¬
жал консультировать своих родичей.
Локальные группы эскимосов карибу состояли из нуклеарных и расши¬
ренных семей. Так, канадский ученый Арима писал, что из 18 семейных
союзов изучаемого им поселка четыре основывались на связи „родители-
сын", шесть — „родители—дочь", пять — „брат—брат", три — „брат—сестра".
В этих семьях преобладала билатеральность, а наиболее типичной была
патрилокальная расширенная семья, жившая или в большом снежном доме,
или в большой палатке, или в малых палатках, расположенных рядом".
Семейная организация эскимосов коппер и Баффиновой земли — это
изолированная нуклеарная семья". Иногда наблюдались формы расширен¬
ной семьи, внутри которых существовала кооперация.
У лабрадорских эскимосов также известны и нуклеарные, и расширен¬
ные семьи. Нуклеарные встречались реже, а расширенные различались по
виду. Одни состояли из мужа с несколькими женами, другие наряду с суп¬
ружеской парой включали родственников: неженатых взрослых детей, вдо¬
вых сестер, престарелых родителей". Домохозяйство лабрадорских эскимо¬
сов было шире, чем нуклеарная или расширенная семья. Оно состояло из
семей родителей и их женатых сыновей или семей женатых братьев.
Если систематизировать данные по бытовавшим в начале XX в. формам
семей у эскимосов, то можно сделать несколько выводов. Во-первых, основ¬
ной экономической ячейкой эскимосского общества являлось домохозяй¬
ство, которое, в свою очередь, могло состоять из нуклеарной или расши¬
82

ренной семьи или их сочетания. Во-вторых, тип домохозяйства зависел от
преобладающего вида хозяйственной деятельности, которым занималась та
или иная группа в определенный период времени. Индивидуальные охота и
рыбная ловля требовали малых нуклеарных семей, охота на кита или загон
ная охота на карибу — расширенных семей, объединение которых превра
щалось в локальные группы.
Расширенные семьи делились на несколько типов. Первый — это брач-
ная пара с родственниками одной из супружеских сторон. Родственниками
могли быть и родители, и неженатые сиблинги. Второй тип — совокуп¬
ность нескольких нуклеарных семей, связанных родством. Третий тип осно
вывался не на брачной паре, а на полигамном союзе.
Все эти виды и подвиды семей или объединялись в различных сочета¬
ниях, или жили раздельно, но в любом случае основой семьи оставалось до
мохозяйство. Так, у тихоокеанских эскимосов основной ячейкой была рас¬
ширенная патриархальная семья, которая вела собственное домохозяйство.
Подобный же вид семьи отмечен у эскимосов о-ва Нунивак, Берингова про¬
лива, о-ва СвЛаврентия и залива Коцебу. Наряду с ними в тех же регионах
существовали нуклеарные семьи со своими домохозяйствами.
Локальная семья, которую Берч выделяет в самостоятельный тип, в на
шем понимании является общиной, находящейся на стадии перехода от ро
довой к соседской, как ее идентифицировал советский ученый Л.А. Фай
нберг". Это доказывается теми функциями, которые она выполняла у эски
мосов: 1) внутри локальных семей существовали брачные отношения, но
между ними их не было, т.е. поддерживалась эндогамия; 2) существовала
идентификация ее с определенной территорией; 3) каждая община имела
свой годовой цикл движения по собственной территории; 4) каждая локаль
ная семья являлась самообеспечивающимся обществом, объединяемым как
хозяйственной деятельностью, так и совместными праздниками и церемони
ями.
Фактически большинство аспектов деятельности традиционной семьи у
эскимосов Аляски наблюдалось еще в начале XX в. Спенсер отмечал ста
бильность больших билатеральных семей, которые были, по его словам,
краеугольным камнем деревенской социальной системы, фокусом экономи¬
ческих отношений общин.
Поскольку семейным отношениям предшествует заключение брака, рас
смотрим кратко этот институт у эскимосов. Эскимосские общины были,
как правило, эндогамны. Хотя не существовало никаких специальных пра
вил, эндогамия соблюдалась как общепринятая норма. Однако в маленьких
общинах часто недоставало людей подходящего брачного возраста, что вы
нуждало мужчин покидать общину, чтобы найти себе жену. Поэтому мож
но сказать, что при обычном соблюдении эндогамии не было и твердого
запрета нарушать ее.
У большинства групп эскимосов отмечены твердо установленные прави
ла относительно того, кто может или не может быть брачным партнером.
Запрещались браки между близкими кровными родствениками: параллель
ными кузенами и сиблингами, родителями и детьми, дядями и племянница
ми, тетями и племянниками. Исключение составляли эскимосы карибу, у
которых, хотя и редко, могли жениться дяди и племянницы, тетки и пле
мянники. Кроме того, у эскимосов северной Аляски супруг избегал сексу
83

ального общения с сестрами жены. Повсеместно нельзя было жениться тез
кам (одно имя могли носить и мужчины, и женщины) и людям, имеющим
одинаковые амулеты". У нунивакских эскимосов мужчина мог жениться на
женщине и ее дочери или на своей мачехе после смерти отца. Допускался
брак с кросс-кузеном или наследовавшим ему партнером.
У эскимосов о-ва Нунивак первый брак был предпочтителен между
юношей 20 и девушкой 13 лет. Эскимосы внутренних районов северной
Аляски женились обычно между 16 и 25 годами. У эскимосов Берингова
пролива девочки обручались уже с десятилетнего возраста с мужчинами
гораздо старше них". Большая разница в возрасте между супругами обьяс
няется нехваткой брачных партнеров.
Почти у всех групп эскимосов брак начинался с переговоров между ро
дителями молодых и обмена подарками. У тихоокеанских эскимосов брак
считался заключенным после обмена подарками, после чего мужчина посе
лялся вместе с женой. У эскимосов Берингова пролива также отсутствова
ли формальные церемонии: мужчина обычно давал своей избраннице парку
или другую одежду, демонстрируя этим свое намерение жениться на ней.
У эскимосов центральной Арктики обручение происходило в раннем
возрасте, иногда сразу после рождения детей. У иглуликов родители невес
ты во время обручения получали подарок. У нетсиликов обручением зани-
мались матери будущих супругов, причем предпочитались родственники их
ближайшего окружения (кузены). На Баффиновой земле брак основывался
на договоре между семьями, в результате чего эти семьи фактически обме-
нивались детьми разного пола. В северном Квебеке при первом браке авто
ритет старших превалировал над желанием потенциальных супругов. Но
при повторном или если мужчина уже стал самостоятельным охотником, он
мог сам выбрать себе жену".
У эскимосов о-ва Св.Лаврентия брак устраивали родители или старшие
родственники. Иногда там встречалось обручение детей. Заключение брака
проходило несколько стадий. Сначала семьи жениха и невесты обменива
лись подарками: орудиями труда, оружием и любыми другими товарами.
Потом жених поселялся в доме невесты для выполнения „работы жениха",
которая длилась около года. Его обязанности были безграничными: он охо
тился со своим будущим тестем и делал все, что необходимо было делать
мужчине по хозяйству. В конце этого периода начиналась сексуальная связь
между женихом и невестой. Следующая ступень социального признания
была решающей. Молодая пара переселялась в дом жениха, затем туда при
ходили родственники девушки с нартами, груженными подарками: шкурами,
продуктами, охотничьими принадлежностями. С переселением в дом жениха
и получением подарков брак признавался совершенным^'.
Как видим, форма заключения брака у эскимосов о-ва Св Лаврентия со
стояла из двух частей. Первая — отработка за супругу и добрачное сожи¬
тельство и вторая — обмен подарками. У других групп эскимосов также
прослеживаются обе эти части, но в разных контекстах. Так, отработка
встречалась у иглуликов и эскимосов о-ва Баффин, а широкое распростра
нение добрачной свободы девушек отмечали многие исследователи.
Однако у некоторых групп эскимосов брак окончательно признавался
только после рождения ребенка, например у эскимосов северного побе
режья Аляски, при условии, что мужчина приносил в хозяйство дичь и по
84

мещал в общем жилище свою собственность^. У эскимосов о-ва Нунивак
только после рождения ребенка жена могла учить охотничьи песни мужа и
знакомиться с его генеалогией, т.е. становилась полноправным членом
семьи своего мужа. Габсер, исследовавший эскимосов внутренних районов
северной Аляски, отмечал, что семейные связи укреплялись после рожде
ния нескольких детей, когда новое хозяйство становилось составной частью
общины^.
Кроме этой главной и наиболее распространенной формы брака, у эс¬
кимосов, на наш взгляд, существовали и другие формы, не приводившие к
образованию семьи, но игравшие важную роль в социальных и экономичес¬
ких отношениях. Так, Хейнрич отмечал у эскимосов Берингова пролива на¬
личие двух признанных форм брака. Первичный — поселенческий — и доба
вочный, который включал обмен обоими супругами. Социальные связи, су
шествовавшие между супругами после первичного брака, при добавочном
прерывались^. Берч называет указанную форму брака собрачием^. Собра-
чие, по Берчу, это обмен брачными партнерами между двумя супружески
ми парами. Обмен мог осуществляться и часто, и всего один раз за всю
жизнь.
Кроме добавочного брака, у некоторых групп эскимосов отмечалась по¬
лигамия, причем наиболее часто в полигинийной форме. У эскимосов зали-
ва Коцебу, северного побережья Аляски, устья р. Маккензи она составляла
не более 5% всех браков. Гораздо шире она была распространена у эскимо¬
сов центральной Арктики — иглулик, нетсилик, карибу, несмотря на то что
у этих же групп наблюдалась и наиболее сильная диспропорция полов в
виде нехватки женщин брачного возраста. Кстати, эта нехватка способство¬
вала развитию там обычая умыкания женщин как с убийством супруга, так
и без него^.
У эскимосов Берингова пролива вожди и хорошие охотники имели двух
и более жен, между которыми обычно происходило разделение труда в хо
зяйственной сфере. Первая жена занималась шитьем одежды, вторая, более
молодая, вела хозяйство. Полиандрические браки отмечались у тихоокеан
ских эскимосов, причем статус второго мужа не превышал статуса слуги.
У эскимосов иглулик, карибу, нетсилик полиандрия была спорадической и
нестабильной.
В полигинии и полиандрии эскимосов о-ва Нунивак прослеживается
тенденция к бракам с двумя сестрами или с братьями. Полигамия эскимо¬
сов юго-западной Аляски и Лабрадора, а также карибу чаще всего была со-
роральной. В противоположность этому на северном побережье Аляски по
лигамные браки никогда не заключались с братьями и сестрами^.
Твердых правил поселения после заключения брака не существовало.
Так, например, у тихоокеанских эскимосов молодые обычно уходили жить
к родителям жены. Такое поселение чаще всего было временным. У эски¬
мосов юго-западной Аляски поселение тяготело к матрилокальному, поэто
му женщина не только своих дочерей растила в родном доме, но и ее доче¬
ри растили следующее поколение детей в том же самом доме. На о-ве Св.
Лаврентия молодые селились в доме жениха. У эскимосов Берингова про
лива поселение могло быть и патрилокальным, и матрилокальным, и даже
иногда неолокальным, у лабрадорских — вирилокальным и уксорилокаль-
ным. На о-ве Баффина брачное поселение было вирилокальным после того,
85

как муж жил какой-то период в доме тестя. Но, когда семья имела только
одну дочь, ее родители могли требовать, чтобы ее семья жила с ними по¬
стоянно. Практически только обстоятельства диктовали, где поселить¬
ся молодой паре: они могли жить и у родителей одного из супругов, и в
новом жилище, и с сиблингами одной стороны или даже уйти в
новую общину.
На наш взгляд, эскимосская семья выполняла четыре основные фун¬
кции: экономическое производство и потребление, воспроизводство нас еле
ния, обучение и социализации молодого поколения, расширение связей вза¬
имной помощи и кооперации. Причем в случае сосуществования нуклеар-
ной и расширенной семей происходила специализация в их функциях. Нук-
леарная заботилась о рождении и воспитании детей, социализации и обуче¬
нии молодежи, а главной функцией расширенной семьи становились эконо¬
мическое производство и потребление. Таким образом, на индивидуума воз
действовали два взаимосвязанных процесса — развитие его личности в нук-
леарной семье и подавление индивидуализма в системе расширенной
семьи.
Супружеская пара, создавая семью, вступала не только в интимные, но
и в экономические отношения, т.е. отношения производства и потребления,
которые необходимы для существования ее членов. В рамках этих отноше
ний происходило четкое разделение труда по полу: мужчины убивали жи¬
вотных, необходимых для пропитания, шитья одежды, строительства жи-
лищ, женщины готовили еду, ухаживали за детьми, шили и чинили одеж
ду, занимались собирательством. Они контролировали семейные запасы пи¬
щи и те предметы материальной культуры, которые делали сами. Посколь¬
ку семья-домохозяйство была в большой степени экономически самообеспе¬
чивающейся ячейкой, главным центром производства, в который оба супру¬
га вовлекались на равных, то страдала вся семья, если кто-то уклонялся от
своих обязанностей или не справлялся с ними.
Экономическая поддержка семьи мужчиной осуществлялась даже в том
случае, когда он жил в общинном доме — кажиме и ему приходилось толь¬
ко навещать свою жену, как это было, например, на о-ве Нунивак. Стари
ки, достигшие преклонного возраста и жившие в семьях детей, также уча
ствовали в хозяйственной деятельности по мере возможности.
Вторая функция — воспроизводство населения. Как уже отмечалось вы
ше, рождение детей в эскимосском обществе могло происходить и без об
разования семьи. В таком случае ребенок входил в семью родственников,
чаще всего родителей матери. Но в большинстве случаев рождение ребенка
означало окончательное формирование семьи, ее укрепление и даже обще
ственное признание.
Третья функция — обучение и социализация молодежи. В эскимосской
семье дети были в высшей степени желательны^. Их кормили грудью до
трех лет, а иногда и дольше. Они росли в обстановке вседозволенности, их
редко или никогда не наказывали. От дурных поступков детей удерживали
увещеваниями, иногда насмешкой. В то же время их закаливали и учили
терпеливо переносить невзгоды.
Дети младшего возраста пользовались неограниченной свободой, но, вы¬
растая, они должны были безоговорочно повиноваться родителям вплоть до
зрелости. Детство длилось от 1,5 до 12—14 лет. Дети много играли, но в
86

играх, имитируя старших, они обучались навыкам, необходимым для выжи
вания в суровых условиях.
Между сиблингами одного пола существовала возрастная субординация.
В отношениях сиблингов разного пола наблюдалась сдержанность.
Отношения между родителями и детьми одного пола отличались особой
любовью. Девочки были тесно связаны с женщинами, обучаясь искусству
обрабатывать шкуры, делать обувь. Они самостоятельно выполняли такую
работу, как сбор топлива или растений и ягод, присматривали за младшими
братьями и сестрами. Шестилетние девочки на юго-западе Аляски уже по¬
могали плести маты. Хотя дочери с малолетства знали обычаи и правила по
ведения, взрослые контролировали их до тех пор, пока они не начинали де
лать всю женскую работу самостоятельно. У тихоокеанских эскимосов тату¬
ировка подбородка означала, что девушка достигла пубертатного возраста**.
Мальчики до 12 лет в играх копировали взрослых охотников. Совсем
маленькими они впрягали в игрушечные нарты щенят, а с 12 лет уже мог¬
ли использовать собачий транспорт для доставки мяса в лагерь, рубить дро
ва и ходить в короткие охотничьи походы. У тихоокеанских эскимосов
мальчики в этом возрасте переходили под покровительство взрослого, чаще
всего дяди. У нунивакских эскимосов ребенок с пяти лет жил в кажиме с
мужчинами, где он должен был быстро идентифицироваться с ними, слу¬
шая их, наблюдая за их деятельностью и перенимая их опыт. Там мальчики
приобретали знания местной географии, повадок животных. Умения и улов
ки, которые способствовали успеху в охоте, переходили от отца к сыну,
часто при передаче предметов охотничьего снаряжения или охотничьих пе
сен, имевших по воззрениям эскимосов особую силу. В возрасте 16 лет
юноши уже принимали участие в охоте наравне со взрослыми. Юношеский
период длился от пубертации до брака.
Если в семье эскимоса с о-ва Баффин не было ребенка желанного по¬
ла, то родители обучали сына женским занятиям, а дочь — мужским, соот¬
ветственно чему давались имя и одежда. Детский травестизм встречался и
у аляскинских групп эскимосов.
С образованием новой семьи возникали и новые связи родства и свой¬
ства, которые выполняли функции взаимной помощи и кооперации. В аме¬
риканской литературе отводится особое место этим институтам".
Основой партнерства могли стать различные проявления общественной
жизни: охотничьи и рыболовные артели, усыновление, помолвка, отношения
тезок, обмен женами. Основой, на которой могло возникнуть объединение,
были брак, развод, вдовство, серьезное или шутливое партнерство, обмен
товарами или тороговля, дележ мяса, танцы, песни, спортивная борьба,
амулеты и ритуальное покровительство. Но нас в данном случае интересу¬
ют те формы объединений, которые создавались на основе брачного или се¬
мейного союза: помолвка, обмен супругами, усыновление.
У эскимосов получили сильное развитие кровнородственные связи, ко¬
торые обязывали ко взаимной ответственности и помощи. Кровное родство
поддерживалось очень активно, вплоть до кровной мести. Некоторые прави¬
ла и привилегии такого родства переносились и на родню брачного партне¬
ра. Кроме того, в круг кровных родственников входили усыновленные дети
или адоптированные родственники с отцовской и материнской стороны. Это
родство распространялось на второе и третье поколения. Дети, появившие¬
87

ся Б результате обмена женами, также фактически становятся родней друг
другу. Мужчины, жившие с одной женщиной до ее брака, становились в
особые отношения друг к другу, т.е. неродственные отношения заменялись
псевдородственными.
После создания семьи жена могла быть отдана другому на время, что
становилось основой для возникновения партнерства между мужчинами, ук¬
репляло связь между неродственниками. Партнерство по жене считалось та¬
ким же сильным, как кровное родство. Как же соблюдался этот обычай?
Хеннай отмечал, что обряд по обмену женами был более сложным, чем
считалось; существовали особые правила, определявшие тех, кто мог обме¬
нять жен. При таком обмене заключался формальный договор, который из¬
менял социальную структуру общества в пользу семей всех участвующих
сторон и не противоречил другим социальным институтам*'. Инициаторами
обмена могли быть как мужья, так и жены. Наилучшим образом институт
обмена женами изучен на северном побережье Аляски.
Все потомки любого брачного союза (поселенческого, собрачия, поли¬
гамного) считались сиблингами друг другу, хотя между ними были тонкие
различия, такие, как „полные", „наполовину", „сводные". Браки между ни¬
ми запрещались, а общая идентификация препятствовала инцесту в буду¬
щем, что, по мнению Берча, подтверждало его идею: „каждая из форм эс¬
кимосского брака была реальной формой брака и ничем больше"*'.
У всех групп эскимосов получила широкое распространение адопция,
т.е. усыновление детей. Она принимала различные формы, среди которых
существовали и временное использование молодых помощников, и воспита¬
ние сирот или усыновление детей при рождении. С приемными детьми об¬
ращались как с родными. Широко практиковавшаяся адопция влекла за со¬
бой обязательства родства, связывающие не только приемных родителей, но
и их сиблингов с этими детьми. Адопция обычно сопровождалась платой,
если усыновлялся не родственник.
Женщина в семье имела сравнительно высокий статус, хотя она и не
могла участвовать в общественных делах или давать советы мужчинам. И от
мужчины и от женщины требовалось уважительное отношение к родителям
супруга. В юго-западной Аляске это облегчалось проживанием мужа от¬
дельно от семьи. Но даже тогда он не должен был смотреть на отца жены,
говоря с ним. Иногда он просил свою жену вместо себя говорить с ее от¬
цом. Здесь мы сталкиваемся с обычаем избегания тестя.
Приспособление молодой жены к новому окружению не всегда прохо
дило легко. Трения между супругами или новыми родственниками часто
приводили к разводу, который не был слишком формализован. Практически
развод у эскимосов состоял нг разрыве поселенческих связей и окончании
половых отношений. Подобно браку, он не сопровождался специальной це¬
ремонией. Просто один супруг покидал другого либо выгонял, в зависимос¬
ти от обстоятельств. Любой из супругов мог быть инициатором разрыва.
Фактически все, что было получено за женщиной, возвращалось в ее род¬
ную семью или к ее родственникам. После развода любой из бывших суп¬
ругов мог жеииться снова и не раз, родственные связи, установленные в
результате брака, сохранялись.
Эскимосский развод больше походил на разделение (сепарацию), чем на
развод в современном понимании, т.е. связи разрушались не полностью, они
88

дезактивировались. Развод в традиционном эскимосском обществе встречал¬
ся достаточно часто. Берч, например, отмечал, что хоть однажды, но каж¬
дый нарушал поселенческую связь, особенно в начале семейной жизни^.
Основной причиной развода являлась неверность одного или обоих суп¬
ругов. Однако в данном случае „неверность" означала сексуальные отноше¬
ния вне сферы традиционной брачной системы. Другой серьезной причиной
для развода служили неудачи одного из супругов в хозяйственной деятель¬
ности, ведении хозяйства, выполнении своих экономических обязательств,
могли быть также и разногласия в вопросе воспитания детей.
Если разводящаяся пара имела одного и очень маленького ребенка, он
обычно усыновлялся другой семьей, чаще родственниками одного из роди¬
телей. Если детей было несколько и они были постарше, они оставались с
матерью и усыновлялись ее новым супругом. Однако дети в любом случае
не теряли связей со своими реальными родителями, они просто получали
добавочных. Во втором случае ребенку, несмотря на возраст, разрешалось
проявлять свободу выбора — с кем из родителей жить.
Имущественные споры редко осложняли развод, поскольку при узкой
специализации производственной деятельности каждая вещь имела своего
хозяина. Следовательно, когда происходил разрыв, каждый брал то, что
принадлежало ему и что было необходимо для работы.
Таким образом, можно выделить основные черты семейно-брачного сою¬
за у эскимосов в начале XX в. Основной экономической единицей было до¬
мохозяйство. Оно могло состоять как из нуклеарных, так и из расширенной
семьи. При заключении брака эскимосами соблюдались определенные зап¬
реты, однако устройство брака не было формализовано. Практиковалось об¬
ручение младенцев, отработка за жену, добрачная свобода девушек, обычай
дарить свадебные подарки.
У эскимосов можно выделить три формы брака: основной (он же пер¬
вичный и поселенческий), собрачие и полигамия. Сосуществование различ¬
ных форм брака являлось, по-видимому, остаточным явлением господство¬
вавшего прежде группового брака. Эти черты сохранились благодаря спе¬
цифическим природным условиям, препятствовавшим развитию производи¬
тельных сил. Для выживания народа стали необходимыми расширенные
родственные связи и кооперация, основанная на псевдородственных связях.
Основными функциями традиционной эскимосской семьи являлись про¬
изводство и потребление, воспроизводство населения, обучение и социали¬
зация молодого поколения, расширение связей взаимопомощи, в которые,
кроме кооперации и родства по жене, входила широко практиковавшаяся
адопция детей.
Социально-экономическое развитие севера Северной Америки в первой
половине XX в. в разных регионах происходило неодинаково: на юго-восто¬
ке Аляски быстрее, на севере Аляски и в Северо-Западных Территориях
Канады медленнее. В зависимости от степени проникновения капитала и
товарно-денежных отношений шло разрушение хозяйственного уклада обще¬
ства охотников циркумполярной зоны, размывание традиционных экономи¬
ческих отношений, нарушение родо-племенных связей, постепенная консо¬
лидация отдельных племен эскимосов, их языковая унификация. Соот¬
ветственно и традиционная эскимосская семья подверглась сильным изме¬
нениям.
89

Если в начале века эскимосское общество могло существовать только
за счет объединения людей в крупные семьи и общины, то развитие капи
талистических отношений способствовало распаду расширенных семей, вы¬
делению нуклеарных. С введением пушной охоты, огнестрельного оружия
отпала необходимость в корпоративном объединении и как следствие — во
взаимопомощи и взаимозависимости, т.е. в тех элементах, которые были ос¬
новой расширенной семьи в прошлом.
Видоизменились системы взаимной помощи, социального контроля, вза¬
имных обязательств, присущие некогда большой семье. Исчезли коллектив¬
ная ответственность и кровная месть. Функция расширенной семьи — снаб¬
жать продуктами своих членов — была подорвана появлением сначала тор¬
говых агентов, позже магазинов, а также введением системы социальной
помощи.
Продолжавшаяся деятельность миссионеров и христианизация эскимо¬
сов сказались на исчезновении или сокращении таких институтов, как
убийство новорожденных девочек, стариков, обмен супругами и детское об¬
ручение. Под их влиянием эскимосы стали отдавать своих детей в школы
при миссиях. Однако это обучение было ориентировано на социальную,
языковую и экономическую аккультурацию.
К середине XX в. произошли оседание и концентрация коренного насе¬
ления, сселение их из маленьких стойбищ в поселки.
В 60—70-х годах XX в. на структуру и функцию эскимосской семьи
продолжали влиять различные факторы. Одни из них были следствием ак¬
тивного экономического освоения северных территорий, другие — частью
государственной политики по отношению к коренному населению.
В связи с промышленным бумом значительно увеличилась численность
белого населения, особенно в крупных городах и промышленных центрах
Севера. Под влиянием как промышленного развития, так и правительствен¬
ных программ среди коренных жителей усилились миграционные процес¬
сы, причем миграция изменила свое направление. Если раньше процесс
концентрации происходил в основном за счет увеличения числа жителей
мелких поселков, то в 60—70-х годах начался ярко выраженный процесс
урбанизации, который шел за счет переселения жителей из мелких в более
крупные поселки и города. Развитие нефтедобычи на Аляске в 60-х годах
направило миграцию эскимосов в районы с преобладающим пришлым насе¬
лением и одновременно увеличило приток белых в поселки коренных жи¬
телей.
Факторами, активно повлиявшими на эскимосскую семью, стали такие
правительственные акции, как внедрение медицинской помощи и программ
строительства дешевого жилья для эскимосов Аляски и Канадского Севера.
Результатом осуществления медицинских программ стал популяционный
взрыв, который повлек изменения в демографической структуре общества
— многодетность семей и омоложение популяции. Проведение программ жи¬
лищного строительства привело к массовому оседанию, отказу от лагерного,
охотничьего образа жизни. Поселок стал основной базой для охотника. Рабо¬
та по найму и социальная помощь приобрели экономическое значение.
Американские ученые отмечают, что, несмотря на концентрацию эски¬
мосов и укрупнение поселков, стало труднее найти супруга. Если раньше
выбор партнера был ограничен определенными семьями невест и женихов,
90

то теперь, когда рамки эндогамных запретов распались, потенциальных же¬
нихов и невест все равно не хватает из-за возрастания миграций
молодежи на заработки или учебу. После шестого класса образование мож¬
но получить только вне родных поселков, которые ученики вынуж¬
дены покидать надолго, что привело к отсрочению браков и как следствие
—	к половой беспорядочности. Девушки стали выходить замуж значи¬
тельно позднее, чем в традиционном браке: средний возраст брачующихся
21 год.
Отсрочение браков, повышение брачного возраста привели к резкому
снижению количества браков на севере Канады. Например, исследование
канадского ученого Холла показало, что в поселке Грейт-Уэйл-Ривер на 19
молодых мужчин в возрасте 21—25 лет приходилось только 4 женатых*. У
эскимосов иглуликов также отмечался рост числа неженатой молодежи
брачного возраста, проживавшей вместе с родителями. С 1955 по 1973 г.
эта категория выросла в Понд-Инлет с 2,55 человек па семью до 3,49; в
Арктик-Бэй — с 2,42 до 3,08; в Иглулике — с 2,75 до 4,16 и в Рипалс-Бэй
—	с 2,52 до 3,20 *.
Миграции в города, урбанизация коренного населения породили дис¬
пропорцию полов, поскольку переселялись преимущественно бессемейное
и более молодое, чем прежде, поколения.
Это подтверждается и переписями населения. Если посмотреть общую
численность эскимосского населения Аляски, то по всем районам число
мужчин превышало число женщин, однако в крупных городах (Анкоридж,
Фэрбанкс, Джуно, Кетчикан, Ситка и др.) картина была совсем другая —
женщин было больше мужчин. В Канаде в 60-х годах в сельской местности
проживало 47 742 мужчины и 44 167 женщин — индеанок или эскимосок,
а в городах — 7 832 мужчин и 9 655 женщин. Та же закономерность про¬
являлась и в 70-х годах*'.
Однако из-за нехватки брачных партнеров только 10% женщин брачного
возраста в городах Аляски находились вне брака (мужчин 41%Р\ Такая
большая разница в цифрах показывает, что эскимосским женщинам удава¬
лось выйти замуж за людей другой национальности, поскольку эти города,
как правило, расположены вне районов традиционного расселения эскимо¬
сов. В исконно эскимосских местах расселения пропорция между полами
продолжала выдерживаться*.
Функционирование семьи американских эскимосов в условиях межкуль¬
турных контактов наложило определенный отпечаток на ее характер. Одна¬
ко в американской этнологии исследования семьи в межкультурном контек¬
сте недостаточны. Научная литература рассматривает ее особенности под
углом социальных изменений, анализируя внутренние связи, задачи и фун¬
кции семьи только как социальной системы.
Несмотря на скудость материалов, перепись 1971 г. дает нам возмож¬
ность выявить некоторые закономерности семейно-брачной структуры на
Аляске именно в контексте межкультурных контактов. В зависимости от
соотношения численности приезжего и коренного населения мы условно
выделили четыре типа расселения эскимосов. I тип — преимущественно эс¬
кимосские места обитания при малом числе белых; II — большая числен¬
ность эскимосов в окружении крупной популяции белых; III — индейско-
эскимосское население в окружении крупной популяции белых; IV — ин-
9!

Таблица* брачмал c/apy^fnypa зскмичосон Ааясла
Тип
расселения
Численность эскимо¬
сов от всего населе-
иия данной террито¬
рии, 9Ь
% от общей численности эскимосов брачного возраста
Одиноких
находящих¬
ся в браке
отдельно про¬
живающих
ВДОВЫХ
разведен¬
ных
1
84
41
57
1.2
5,4
1,3
П
14
35
54
1.9
5,5
3,9
Ш
5
45
43
2.4
6,5
5,5
IV
67
39
52
4,3
5,9
0,5
дейско-эскимосская популяция при небольшой численности белых. Приве¬
денная выше таблица дает представление об отдельных элементах
брачной структуры эскимосов Аляски в кросс-культурном контексте, т.е. не
только в местах преимущественного расселения эскимосов, но и в контактных
зонах.
Из таблицы видно, что процент одиноких был почти одинаково большой
во всех видах расселенения; он колебался от 35 до 45, так же как и про¬
цент находящихся в браке (от 43 до 57). Большая разница существовала в
показателях отдельно проживающих, которых больше всего было именно в
IV типе расселения, — 4,3%. По-видимому, при нехватке брачных партне¬
ров своего этноса эскимосы сочетались браком с приезжими, поскольку
при тех же обстоятельствах, но в окружении большого числа белых про¬
цент отдельно проживающих значительно меньше (2,4). Доля вдовых была
примерно одинакова по всем типам, а самый высокий процент разведенных
— в третьем типе расселения, т.е. в местах смешения с индейцами в окру¬
жении крупной популяции белых, — 5,5 и меньше всего там, где белых
мало (тип I — 1,3, тип IV — 0,5).
В Северо-Западных Территориях Канады в 70-х годах большую часть
всех женатых составляли коренные жители (53% против 25% европейцев)^.
Однако даже при таком положении вне брака находилось 49% аборигенов
старше 15 лет (у белых 26%). Среди них очень большой процент вдовых —
4,2 (у приезжих 1,1), зато процент разведенных значительно выше у неко¬
ренного населения — 2,2 (у коренного 0,2).
В 60—70-х годах расширенная семья становится преобладающей формой
семейной организации. Это связано с отсутствием материальных возможнос¬
тей у молодых людей иметь свой дом. Незамужние матери с детьми жили
также в одной семье со своими родными. Рост числа таких матерей объяс¬
няется, с одной стороны, отказом от браков по традиционным связям и со¬
ответственно разрешенных родителями, а с другой — подавлением добрач
ных отношений в одновозрастных группах молодежи.
При рассмотрении структуры эскимосской семьи в 60—70 х годах нами
выделены следующие ее характеристики: количество детей, процент непол¬
ных семей, проживание в семьях, кроме супругов и детей, других род¬
ственных глав семей, проживание с ними лиц, не связанных родством с
92

главами семей. Переписи показывают, что структура эскимосской семьи
также зависит от места проживания эскимосов.
Наибольший процент неполных и многодетных семей, а также семей с
живущими в них родственниками приходился на районы преимуществен¬
ного расселения эскимосов. В их семьях жили также люди, не принадле
жавшие, с точки зрения статистиков, к этим семьям, но связанные род¬
ством с главами семей. Среди коренного населения процент таких людей
составил 42 против 3,5 от общего числа населения. Кроме того, в перепи¬
сях выделяются категории лиц, вообще не связанных родством с главой
семьи. Процент таких людей среди коренных жителей достигает 24,6 про
тив 2,3 от общего числа населения*".
Проживание в семьях родственников и неродственников главы, в том
числе и детей, указывают на сохранение, особенно в сельской местности,
остатков бывшей расширенной семьи, а также на пережиток адопции, ког¬
да в семью принимались те, кто не мог обеспечить себя пропитанием. Со¬
хранению этих черт способствовали низкий уровень доходов и бедность в
местах основного расселения эскимосов.
Во главе множества семей коренных жителей Аляски в 60—70-х годах
стояли женщины. Количество таких семей возрастало вследствие развода,
сепарации или смерти мужа. Сила семейных связей слабеет, если главе
семьи — мужчине приходится работать, а часто и жить вдали от дома. К
1970 г. на Аляске 12,4% семей эскимосов возглавлялись женщинами (у бе
лых 4, а в среднем по Аляске — 5,14%)**. Это совершенно новое явление,
поскольку в традиционном обществе семья без кормильца существовать не
могла. Оно прождено новыми производственными отношениями и поддер
живается системой социального обеспечения.
В течение 80-х годов особенности социальных, экономических и демо
графических процессов оказали свое влияние на структуру эскимосской
семьи. Эффективная программа ее планирования значительно снизила рож¬
даемость, что, в свою очередь, повлияло на размеры семьи*^. Многие эски¬
мосские женщины стали стремиться к тому, чтобы иметь не больше двух¬
трех детей, рожать первого ребенка они стали позже. Количество молодых
людей брачного возраста, находящихся вне брака, остается достаточно высо-
ким. К тому же появилось много бездетных женщин в фертильном возрасте.
Приведенные факты подтверждаются данными обследования Централь¬
ной Канадской Арктики*^. Так, на о-ве Хольман пик рождений падает на
60-е годы (87), тогда же отмечались самый короткий промежуток между
рождениями детей (26,8 мес.) и самый низкий возраст первородящих мате¬
рей (17,9 лет). К концу 80-х годов эти показатели значительно изменились:
рождений стало 67, интервал между ними вырос до 44,9 мес., а средний
возраст первородящих матерей достиг 19,8 лет.
Состав семей также подвергся изменению в сторону сокращения числа
расширенных семей и увеличения нуклеарных. Если в 70-х годах
расширенная семья в 8 и более человек не была необычной, то теперь хо¬
зяйство составляет 4—5 человек. Это отразилось и на строительстве
жилья для эскимосов: в 70-х годах для них требовались в основном трех
четырехкомнатные дома, а в 80-х основным типом домов стали одно- двух
комнатные.
Возрастание числа хозяйств и уменьшение их размеров связаны также с
93

тем, что молодые люди, как и молодые семьи, имеют возможность приобре-
тать небольшие дома и жить отдельно от родителей.
Сравнение размера и состава семьи эскимосов на о-ве Хольман (Канада)
за 1978 и 1988 гг. показало, что основным типом семей стали нуклеарные,
их число выросло с 31 до 48. Увеличилось число одиноких (в три раза) и
неполных семей (в два раза). Сократилось число членов семей как нуклеар-
ных (с 3,7 до 3,2 человека на семью), так и расширенных (с 6,4 до 4,6)**.
В 80^х годах отмечен бурный рост как разводов узаконенных семей, так
и распада внебрачных отношений. Молодые пары, неженатые официально,
как правило, живут у родителей, дожидаясь возможности покупки соб
ственного жилья. Если раньше такая форма семьи в конце концов узакони¬
валась, то в настоящее время она напоминает пробный брак, который часто
кончается разделением пары.
Вторжение капиталистической экономики и европейской культуры на
Север продолжает изменять социальную структуру эскимосского обще¬
ства. Исчезают системы взаимных обязательств и помощи, социального кон¬
троля, уменьшается количество и разнообразие традиционных объединений,
которые способствовали их экономической стабильности.
С возросшей миграцией населения, уходом молодежи на учебу или ра¬
боту в города все труднее вступать в брак, следуя традицонным связям.
Брачный возраст повысился, достаточно большим остается процент людей,
находящихся вне брака. Высокий процент одиноких в городах связывается с
ростом там психических отклонений в среде коренного населения. Число
разводов выше в тех районах, где значительно преобладает приезжее насе¬
ление.
На социализацию детей влияет и школьное образование, и нарушение
преемствености поколений. Эффективность эскимосской семьи как провод¬
ника социализации сведена к минимуму. Упал родительский контроль и ав¬
торитет старших. Внешкольное время дети и подростки проводят в группах,
которые почти не отличаются поведенческими нормами от групп молодежи
из более южных районов США и Канады. Однако в наиболее отдаленных
районах родители все еще чуствуют себя ответственными за обучение де-
тей некоторым традиционным навыкам.
Разрушающе подействовало на традиционные институты появление
средств массовой коммуникации. Если в традиционном обществе неотъемле¬
мой частью образа жизни был прием гостей, угощение, обмен подарками и
информацией об общинной деятельности, то в настоящее время люди пред¬
почитают сидеть у телевизоров.
В городах и районах с преобладающим пришлым населением растет чи¬
сло межнациональных браков. Ясно прослеживается зависимость размера,
вида и положения эскимосской семьи не столько от этнических или куль¬
турных факторов, сколько от социально-экономических условий ее суще
ствования. **	Сме/лр/б L. Eskimo band organization and the „D.P.Camp" hypothesis // Arctic Anthropology.
1972. Vol. 9. N2. P. 83.
*	Лиге/: E. (Jr.) Eskimo kinsmen: changing family relationships in Northwest Alaska. St. Paul,
1975.
' Handbook of North American Indians. Wash. (D.C.), 1984. Vol. 5: Arctic. P. 192.
94

' &ywa/f W. The Kuskokwimiut: riverine Eskimos // This land was theirs: A study of North
American Indians. N.Y., 1978. P. 112—119.
'Еяяйл M. The social culture of the Nunivak Eskimo. Philadelphia, 1946. P. 162—168, 235—244.
'	Сй. An Eskimo village in the modem world. N.Y., 1960; 7^/я. An Eskimo deviant from
the „Eskimo" type of social organization//Amer. Anthropologist. 1958. Vol. 60. P. 1140—1147.
^ Яяу D.V. Nineteenth century settlement and subsistence patterns in Bering strait // Arctic
Anthropology. 1964. Vol. 2, N 2. P. 61—94.
'ДмгсЛ E. (Vr.). Op. cit.; Зреясег Я.Е. The North Alaskan Eskimo: A study in ecology and society.
Wash. (D.C.), 1959. P. 152—155.
*ДреясегЯ.Е. Op. cit. P. 75—92.
Gahyer NJ. The Nunamiut Eskimo: hunters of Caribou. New Haven, 1965; Ябыр/л/н/Е. Law and
societal structure among the Nunamiut Eskimo // Explorations in cultural anthropology. N.Y.,
1964. P. 395-^t31.
" D. Mackenzie Delta Eskimo // Handbook... P. 349—356.
ч йя/йит/ A. Development of basic socioeconomic units in two Eskimo communities // Bull. Nat.
Museum Canada. Anthropol. Ser. 1964. Vol. 69, N 202. P. 29.
" Sfeen/ioven G. уяя </ея. Legal concepts among the Netsilik Eskimos of Pelly Bay // Canada. Dep.
North. Affairs and Nat. resources. Rep. 1959. N 3. P. 18.
" AW/ия E.Y. Caribou Eskimo // Handbook... P. 447—462.
" Ммг&?с% G.P. Social structure. N.Y., 1949.
*' Тяу/яг 7.G. Labrador Eskimo settlements of the early contact period // Canada. Nat. Museum
man. Publ. Ethnology. 1974. N 9. P. 67, 75.
" Фабмберз JL4. Очерки этнической истории Зарубежного Севера. М., 1971.
" Едяйл Af. Eskimo childhood and interpersonal relationships. Seattle, 1960; йя/йиг; A. Regime
matrimonial des Eskimaux Netsilik // Homme. 1963. Vol. 3, N 3. P. 89—101; Фабмберз ./L4.
Указ. соч. С. 148.
Яяу DJ. Op. cit.
*Р'Аяд/мг^ 5.Й. Mission chez les Esquimaux Tarramiut du Nouveau-Quebec (Canada) // Homme.
1967. Vol. 7, N4. P. 92—100.
I* ЗУня^м M. Notes on marriage customs of the St. Lawrence island Eskimos // Anthropologica.
1963. Vol. 5, N 2. P. 199—208.
n Дреясег Я.Е. Op. cit. P. 75—82.
^ Смйлег MJ. Op. cit. P. 115.
*	Я^япсА A.C, Divorce as an alliance mechanism among Eskimos // Alliance in Eskimo society.
Seattle, 1972. P. 79—88.
^ ДмгсЛ E. (Jr.) Marriage and divorce among the North Alaskan Eskimos // Anthropology for the
eighties. N.Y.; L., 1970. P. 109.
*	Дя/йкг/A. Le Regime... P. 89—101.
^ Дреясег Я.Е. Op. cit. P. 75—82.
*	йм-%е;-5яи;/: Я. The Chugach Eskimo. Copenhagen, 1953.
^ЕяяГьу M. Alaskan Eskimo ceremonialism. N.Y., 1947.
*	Alliance in Eskimo society. Seattle; L., 1972; Ря/яялР. Three kinship systems from the Central
Arctic //Arctic Anthropology. 1975. Vol. 12, N 1. P. 10.
" Яеяя/дЛ E. Function and limitations of Alaskan Eskimo wife trading // Arctic. 1970. Vol. 23,
N 1. P. 24—34.
^ ДмгсЛ E. (Jr.). Marriage and divorce... P. 113.
" Ibid. P. 115.
*	йитсА E. (Jr.). Eskimo kinsmen...; Hall L. Great Whale River Eskimo youth: socialization into the
95

Northern town life // Anthropologica. 1973. Vol. 15, N 1. P. 11; //мдАел CA. Under four flags //
Current Anthropology. 1965. Vol. 6, N 1. P. 39.
" Handbook... P. 445.
" 1961 Census of Canada. Ottawa, 1961. Vol. 3, pt 2. Tab. 106. 1971 Census of Canada:
Population. Ethnic groups by age groups. Ottawa, 1971. Tab. 4.
^ Мйая F., Рампой & The demography of the native population of an Alaskan city // Arctic. 1975.
Vol. 28, N4. P. 280.
*	1970 Census of population. Wash. (D.C.), 1973. Vol. 1: Characteristics of populations, pt 3:
Alaska. Tabl. 36, 37.
*	1971 Census of Canada: Population. Marital status by ethnic groups. Ottawa, 1974. Tab. 15.
Census of population. Tab. 36, 37.
<' Ibid. Tabl. 31.
^ 1980 Census of population. Wash. (D.C.), 1981. Vol. 1, chap. A: Number of inhabitants, pt 3:
Alaska. Tabl. 36, 37.
Я. Adolescence and changing family relations in the Central Canadian Arctic // Arctic
Med. Research. 1990. Vol. 49, N 2. P. 87.
" Ibid. P. 90.
Пуэрториканцы в США
RR ДУалмаммо
Влияние североамериканских стандартов жизни на пуэрто-риканскую семью
началось еще с конца XIX в., т.е. сразу после оккупации острова Соединен¬
ными Штатами. Учитывая форсированные темпы „американизации Пуэрто-
Рико, можно было бы предположить, что ко времени массовой эмиграции
на материк островное население уже в значительной степени утратило те
характерные черты семейной жизни, которые являются составной частью
латиноамериканской культуры вообще. Однако, как показано в разделе на¬
стоящего издания, специально посвященному острову, трансформация се¬
мейных традиций на Пуэрто-Рико в XX в. — процесс очень неоднозначный,
идущий на разных уровнях с неодинаковой скоростью и далеко не в одном
направлении. В условиях иммиграции эволюция семьи как этнокультурного
организма особенно осложняется. Давление норм жизни, предлагаемых
американской действительностью, в значительной степени нейтрализуется
такими факторами, как социальная и этнорасовая изоляция пуэрториканцев
в США; двустороний характер эмиграции, препятствующий окончательному
разрыву переселенцев с родиной, ее культурой и традициями; полярность
традиций латиноамериканской и так называемой среднеамериканской
семьи. Что же происходит с пуэрто-риканской семьей в сложившейся ситу¬
ации? Каковы основные тенденции ее развития?
Первое, о чем следует упомянуть, — это условия жизни пуэрто-рикан¬
ской семьи на материке. Несмотря на то что наиболее значительная часть
пуэрториканцев приезжает на материк из города, их лишь относительно
можно называть городскими жителями. Социально-экономические переме¬
ны, начавшиеся на острове после войны, стронули с места огромные массы
96

сельского населения, которые, быстро переполнив промышленные
предприятия страны, устремились дальше, используя город лишь как пере¬
валочный пункт для переезда на материк. В США среда обитания Пересе
ленцев становится качественно иной — современный город гигант с высо
коразвитой промышленностью. По официальным данным американской ста
тистики на 1970 г., в г. Нью-Йорке проживало 98,4% всех семей пуэрто-
риканских иммигрантов. К 1980 г. эта цифра уменьшилась, но несущест
венно (94,5%)', главным образом за счет семей, переехавших в пригород.
По основным социальным показателям семьи пуэрто-риканских иммиг¬
рантов следует отнести к категории низших слоев населения города, при¬
чем со временем положение только ухудшается. Так, если в 1970 г. ниже
официального уровня бедности (около 5 тыс. долларов на семью из четырех
человек в год) в США находились 20,9% пуэрто-риканских семей, то к
1982 г. их насчитывалось уже 42,4% ( при уровне бедности около 10 тыс.
долларов). Для сравнения можно сказать, что в том же 1982 г. ниже офи¬
циального уровня бедности среди населения США в целом находились
25,2% семей, а среди наиболее многочисленной группы испаноязычиого
меньшинства страны мексиканцев — 24,1% семей. К средним слоям населе¬
ния можно отнести лишь 15,2% пуэрто-риканских семей США, доход кото¬
рых в 1982 г. составлял 25 тыс. долларов в год, т е. соответствовал средне¬
американским показателям^.
Не менее выразительна картина жилищных условий пуэрториканцев.
Переселенцы с острова, как правило, селились у своих родствеников и
друзей. Снять квартиру где-либо в другом месте, особенно там, где преоб¬
ладало белое население, было практически невозможно.На фотографиях, по¬
мещенных в американских иллюстрированных изданиях, дома в пуэрто-ри¬
канских кварталах Нью Йорка, окруженные кучами давно не убиравшегося
мусора, с облупленными по всему фасаду стенами, без намеков на зеленые
насаждения*, выглядят крайне убого. Некоторые пуэрториканцы селились
в муниципальных домах, другие снимали жилье у частных домовладельцев.
Последние, пользуясь бедственным положением иммигрантов, делили одну
квартиру на отдельные помещения и сдавали втридорога каждое, обставляя
его приготовленной к выбросу мебелью. По данным официальной статисти¬
ки, квартира пуэрто-риканской семьи в Нью-Йорке в 1970 г. состояла в
среднем из 4,2 комнат, однако фактически эти комнаты получались путем
деления двух- или даже однокомнатной квартиры, причем под полезную
площадь использовались и подсобные помещения*. Кухня часто служила и
ванной комнатой, а в высвободившемся помещении ванной также устраива¬
лись спальные места. В 1970 г. 75,5% пуэрто-риканских семей в Ныо-Йор-
ке не имели необходимых удобств: водопровода, центрального отопления,
ванн и т.п. Собственное жилье было у 14,2% семей*.
Средняя численность семьи иммигрантов, составляющей одно домохо¬
зяйство, на конец 80-х годов равнялась 3,7 человек*. Характерно, что с
1970 г. этот показатель практически не меняется, заняв промежуточное по¬
ложение между среднеамериканским (3,3) и мексиканским (42,1). В 1950 г.
средний численный состав городской семьи пуэрториканцев и на материке,
и на острове был примерно одинаков — 4,6 человека, однако за последую¬
щие 20 лет островной показатель уменьшился, но не в такой степени, как
материковый, составив к 1970 г. 4,2 человека^.
4 Тмя. 3*К. 1065
97

Одна из наиболее существенных причин резкого сокращения числен
ности иммигратской семьи — снижение рождаемости. Особенно это замет¬
но при межпоколенном сравнении. По данным переписи 1970 г., среди
женщин первого поколения в возрасте 25—34 года было 2812 рождений на
1000, а среди женщин второго поколения — 2272 рождений на 1000. За¬
метно уменьшилась доля пуэрто-риканских семей в США, имеющих более
трех детей. Если в 1970 г. такие семьи насчитывали 43,3% от всех семей
пуэрто-риканских иммигрантов с детьми, то в 1986 г. — уже только 31,6.
Сравним: среднеамериканские семьи, имеющие более трех детей, в 1986 г.
составили 25,4%, мексиканские семьи в США — 58,1%*. Таким образом,
многодетная семья — характерная черта культурной традиции пуэрторикан¬
цев — частично сдала свои позиции, заняв все то же промежуточное поло¬
жение между среднеамериканской и мексиканской семьей.
Уменьшение числа детей в пуэрто-риканской семье, с одной стороны,
вызвано такими общими для всех современных городских популяций соци¬
альными процессами, как участие женщин в общественном производстве,
повышение их образовательного уровня, расширение кругозора, а также по¬
требностей, лежащих вне традиционного круга семейных забот. Но, с дру¬
гой стороны, не последнюю роль здесь, видимо, играет и такой фактор, как
безработица кормильца. По данным статистики 1969 г., среди женщин фер¬
тильного возраста, мужья которых имели постоянное место работы, дети
были у 82,3%, а среди женщин той же группы, мужья которых постоян¬
ной работы не имели, только у 4,5%. В последующие десятилетия эконо¬
мический статус пуэрто-риканских семей в США практически не менялся
(к 1982 г. 32% их не имели постоянного заработка кормильца в течение го¬
да) *, так что тенденция к снижению ее репродуктивных установок в зави¬
симости от такого фактора, как безработица кормильца, видимо, сохраняется.
Немаловажным представляется и еще один аспект проблемы. В 1969 г.
детность среди пуэрто-риканских замужних женщин, участвовавших в
общественном производстве, была не только ниже, чем, скажем, у женщин
той же группы среди других испаноязычных меньшинств, но даже ниже,
чем у работающих замужних женщин всего населения США в целом. Этот
факт, отмеченный и среди других иммигрантских групп (и не только в
США), по сей день является предметом обсуждения в этнодемографической
науке, однако удовлетворительного объяснения ему пока не дано. Исходя из
того материала, который имеется в нашем распоряжении, можно предполо¬
жить, что причину следует искать и в области психологии женщин-иммиг-
ранток, о чем подробнее будет сказано ниже.
Формы семейной организации пуэрто-риканских иммигрантов варьиру¬
ют от самых простых (супружеская пара, родители с несовершеннолетними
детьми) до очень сложных, часто сочетающих „вертикальные" и „горизон¬
тальные" виды родства. Надо сказать, однако, что сложные формы семьи
никогда не были нормой для пуэрто-риканской культуры. Различные их ти¬
пы и подтипы довольно часто встречались среди крестьян, но существовали
лишь до тех пор, пока у вновь образовавшейся пары (или пар) не появля¬
лось достаточно средств для покупки участка земли и дома. Нормой, идеа¬
лом семейной организации была малая семья.
Совместное проживание иммигрантов, состоящих в родстве различной
степени, под одной крышей также носит вынужденный, временный харак¬
98

тер. Такал семья не представляет собой единого целого в экономическом
смысле. Подселенцы (даже если это семья брата хозяина) обычно платят за
жилье самому хозяину и пользуются известной автономией в быту. Многие
семьи постоянно сдают часть своей жилплощади, так как плата за нее со¬
ставляет весьма существенную часть их бюджета'*. Что касается простой
формы семейной организации пуэрто-риканских иммигрантов (или малой
семьи), то она насчитывает несколько типов, среди которых особое место
занимает матрифокальная семья. Оговоримся, кстати, что матрифокальная
семья очень характерна и для сложных форм семейной организации пуэрто¬
риканцев. В большинстве случаев — это "вертикальная" связь родства меж¬
ду линиями женского пола. Образование такого типа семей носит ярко вы¬
раженный отпечаток преемственности внутрисемейных установок.
На острове матрифокальная семья является довольно устойчивой тради¬
цией, сложившейся еще во времена плантационного рабства и до сегодняш¬
него дня широко распространенной среди сельскохозяйственных рабочих в
районах выращивания сахарного тростника, а также в окраинных трущобах
больших городов, т.е. там, где бедняцкие слои составляют основную массу
населения. В США матрифокальная семья — характерная черта жизни пуэр¬
то-риканского квартала. Причем, как отметил еще в середине 70-х годов
американский исследователь Д. Фитцпатрик, темпы роста числа матрифо-
кальных семей среди иммигрантов значительно превышают островных. Осо¬
бо примечательно то, что число таких семей растет во втором поколении
иммигрантов. С точки зрения Фитцпатрика, указанная тенденция обязатель¬
но должна была стать одной из определяющих в будущем развитии пуэрто¬
риканской семьи".
Действительно, в комментарии к материалам последней переписи насе¬
ления США среди оценок основных тенденций развития семьи иснаноязыч-
ных меньшинств в первую очередь упоминается беспрецедентный рост пуэр¬
то-риканских матрифокальных семей в стране. В 1982 г. только 40% детей
до 18 лет жили с двумя родителями (по сравнению, например, с 76% мек¬
сиканских,) 54% — с одной матерью. В том же году матрифокальные семьи
среди пуэрто-риканских иммигрантов составляли в общей сложности 45%,
что более чем в 1,5 раза превышало этот показатель на 1970 г. (26%)'^.
Основные условия возникновения матрифокальных семей иммигрантов в
принципе остались теми же, что и на острове, а именно внебрачная бере¬
менность и консенсуальный брак, который всегда отличался меньшей ус¬
тойчивостью, нежели церковный или гражданский. В отношении первого
можно сказать, что внебрачная беременность, давно ставшая привычным яв¬
лением для пуэрто-риканских городов, на материке не встретила какого-ли¬
бо социального или культурного противодействия. Скорее даже наоборот:
растущий процент ранних внебрачных беременностей среди белого населе¬
ния Соединенных Штатов, модели поведения которого воспринимаются им¬
мигрантами как эталон, только способствовал закреплению подобной уста¬
новки среди пуэрториканцев. И негативная реакция матери, живущей в
эльбаррио, на такую новость, как предстоящие роды дочери-подростка, в
первую очередь бывает вызвана, скажем, слишком негроидной соматикой
партнера последней, а уж потом — самим фактом ее беременности'^.
Консенсуальный брак, широко практикуемый на Пуэрто-Рико среди не¬
имущих и малоимущих слоев населения в основном из соображений эконо-
4*
99

мики (при учете, конечно, традиционной лояльности общественного мнения
к такого рода союзам, особенно в районах, где велика социальная гомоген¬
ность населения), на материке становится еще более выгодным. Причина
проста: женщина с детьми, не имеющая мужа, получает в Соединенных
Штатах пособие (так называемое домашнее пособие), которое по сумме час¬
то превышает заработок пуэрто-риканского иммигранта (настолько он ни¬
зок). А учитывая к тому же высокий процент безработицы среди пуэртори¬
канцев мужчин на континенте (в Нью-Йорке, например, он самый высокий
даже по сравнению с другими этническими меньшинствами и неграми)",
государственное пособие часто является единственным источником суще¬
ствования семьи. В результате среди пуэрто-риканских иммигрантов стано¬
вятся частыми случаи имитации матрифокальной семьи. На самом деле ро¬
дители состоят в консенсуальном браке, сознательно не регистрируя его, а
в дни визитов инспектора социального обеспечения мужчина скрывается. В
целях пресечения этой практики, широко распространенной среди пуэрто¬
риканцев Нью-Йорка, визиты инспектора обычно приурочиваются к 5 часам
утра, когда наиболее велика вероятность застать мужчину дома.
Надо сказать, однако, что как только семья иммигрантов приобретает
более или менее стабильный достаток, дающий ей возможность существо¬
вать без пособий, консенсуальному браку всегда предпочитается узаконен
ный, желательно католический. Это и понятно, ибо успех вхождения им¬
мигранта в структуру американского общества невозможен без принятия
устава последнего. А общественное мнение в США по отношению к про¬
должительным консенсуальным союзам является значительно более жес¬
тким, чем на острове. Пуэрто-риканские дети в государственной школе, на¬
пример, стыдятся своих нерасписанных родителей, так как подвергаются
насмешкам со стороны сверстников и недоброжелательным взглядам со сто¬
роны учителей. Давление общества включает подчас и более прямые санк¬
ции против консенсуальных браков. Так, например, ребенка могут не взять
в престижную школу (а юношу или девушку в колледж) только на том ос¬
новании, что их родители — пусть даже состоятельные люди — официально
не зарегистрировали свой брак. Иными словами, узаконенный брачный со¬
юз является одним из немаловажных условий успешной ассимиляции пуэр¬
то-риканских иммигрантов в США.
Вместе с тем среди последних необычно высок коэффициент разводи-
мости. Так, в 1982 г. на 1000 человек пуэрто-риканского населения США
приходилось 7,5 разводов. Это очень много, особенно если учесть, что об¬
щий коэффициент разводимости в целом по США (одному из мировых „ли¬
деров" в этом смысле) составил 6,3".Большая часть расторжений брака сре¬
ди пуэрто-риканских иммигрантов, как практически и во всем мире, проис¬
ходит по инициативе женщин. Характерно другое: интенсивность разводов
среди женщин значительно выше, чем среди мужчин. Причем год от года
этот разрыв все более увеличивается. Например, в 1970 г. доля разведен¬
ных среди пуэрто-риканских мужчин составляла 2,0%, а среди женщин —
5,3%, к 1979 г. эта доля среди мужчин практически не изменилась (1,9%),
а среди женщин достигла 8,4% ". Отдавая себе отчет в том, что выяснение
причин этого явления — предмет специальных социологических исследова¬
ний, отметим все же, что немаловажное значение имеет и этнопсихологи¬
ческая сторона вопроса, т.е, изменение традиционной системы ценностей
юо

внутрисемейных отношений мужчин и женщин, о чем подробнее будет ска
зано ниже.
Так или иначе, рост числа разводов становится еще одним условием
увеличения матрифокальных семей среди пуэрто-риканских иммигрантов,
значение которого делается все весомее. Неустойчивость брачных союзов
влечет за собой заключение повторных браков. Надо сказать, что этот про¬
цесс протекает под заметным воздействием модели брачного поведения, ши¬
роко распространенной в США и получившей название последовательной
полигамии (т.е. последовательная смена брачного партнера)".
Возникающую в результате заключения повторного брака семью, где
присутствуют не только дети нынешних супругов, но также дети от их
предыдущих союзов или союза, можно считать особым типом пуэрто-рикан¬
ской семьи. Она широко распространена и на острове: наличие у предпола¬
гаемого брачного партнера детей никогда не было для пуэрториканцев пре¬
пятствием при заключении брака, особенно консенсуального. Критерием
для выделения такого типа семьи, на наш взгляд, служит специфика внут
рисемейных отношений, вызванная отсутствием кровнородственной связи
одного из родителей с приемными детьми. В отношении пуэрториканцев
этот факт имеет немаловажное значение, особенно если „переменный" ро¬
дитель — отец (наиболее частый вариант). Комплекс мачизма*, определяю¬
щий поведение мужчины, мешает последнему относиться к дочерям своей
новой жены только как отцу. В результате часты случаи сожительства его с
падчерицей, что не исключает и заботы о ней как о дочери'*. Отношение
матери с приемными детьми противоположного пола также носят отпечаток
сексуальной напряженности. Хотя, надо сказать, такой вариант этого типа
семьи встречается значительно реже по той причине, что дети при созда¬
нии новой семьи обычно остаются с матерью. Передача их в новую семью
отца происходит только в том случае, если мать сама еще не замужем и ей
не на что содержать детей. Отношение мачехи или отчима с детьми того
же пола, как правило, носят довольно прохладный, часто просто враждеб¬
ный характер.
Вообще надо сказать, что все названные варианты отношений родителей
и детей в такого рода пуэрто-риканской семье заметно отличаются от аме
риканской, где новый брак изначательно предполагает отношение к прием¬
ному ребенку как к своему собственному. В американской социологии от¬
мечается даже тенденция к переносу центра тяжести заботы о детях с род¬
ных на приемных. Такая постановка вопроса, кстати, имеет и негативную
сторону, так как осложняет положение самих детей, порой насильно втяги¬
ваемых в новую для них структуру родственных связей. Эта проблема за
последние годы приобретает в США все более острое социальное зна¬
чение".
* Термин „мачизмо" имеет довольно широкий диапазон значений, причем в различных латино
американских странах — свое, преимущественное значение при употреблении. Выборочный
опрос, проведенный в 1955г. американским исследователем Дж. Стикосом, показал, что на
Пуэрто Рико под термином „мачизмо" понимаются мужественность, обостренное чувство соб
ственного достоинства мужчины, его стремление к обязательному завоеванию общественного
уважения, особый стиль поведения, демонстрирующий высокую сексуальную потенцию,
превосходство над женщиной, детородные способности.
10!

Семья пуэрто-риканских иммигрантов сохраняет традиционное для нее
лояльное отношение к вопросу усыновления и (или) воспитания детей в
другой семье, не заостряя внимания на правовой и моральной сторонах де
ла. Особенно показательна в этом смысле семья, состоящая из супружес
кой пары с детьми, но воспитывающая еще и приемных детей со стороны.
Такую семью можно было бы рассматривать как разновидность предыду¬
щей (или подтип). Однако по характеру отношений родителей к приемным
детям она может быть выделена и в особый тип.
Сам факт передачи детей в другую семью, вызванный неспособностью
родителей обеспечить ребенка самым необходимым, негативной окраски
для пуэрториканцев, как правило, не имел. Юридическое закрепление акта
передачи ребенка из-за дороговизны и бумажной сложности этой процеду¬
ры не практиковалось. Мать навещала своих детей, когда ей было удобно, а
впоследствии, если позволяли условия, обычно забирала их обратно. Ребе
нок, хотя и не усыновлялся новыми родителями, воспитывался ими наравне
с собственными детьми, если те были. Сами дети считали приемыша бра¬
том или сестрой, но все знали, что мать ребенка жива и, скорее всего, од¬
нажды заберет его. В отношении пуэрториканцев Нью-Йорка чаще употреб¬
лялось выражение „child raising" (т.е. ребенок, выращенный не своей ма¬
терью, а приемной), что свидетельствует о достаточно широкой распростра¬
ненности этого явления. Возможно, теплое отношение к приемным детям
объясняется тем, что в большинстве случаев они попадали в новую семью в
грудном возрасте (но не новорожденными).
В последующие годы, однако, традиция передачи детей в другую семью
среди иммигрантов нередко уступает место подбрасыванию их, например в
Отдел социального обеспечения или какое-либо другое государственное уч¬
реждение, что самими родителями воспринимается как трагедия*.
Все выделенные выше разновидности малой семьи, типичные для пуэр¬
то-риканских иммигрантов, различаются в основном, как уже было замече¬
но, по характеру внутрисемейных связей. Это не случайно, так как в целом
семья пуэрториканцев по форме и основным типам аналогична европейской
модели. И лишь сфера межличностных отношений родственников в наи¬
большей степени отражает этнические особенности.
Подверглась ли эта сторона семейной жизни пуэрториканцев трансфор¬
мации в условиях иммиграции? И если да, то в каком направлении и в ка¬
кой степени? Попытаемся ответить на этот вопрос, рассмотрев три типа се¬
мейных связей: муж—жена, родители—дети и отношения родственников, не
живущих под одной крышей. Первые два вида связей условно обозначим
микроструктурными, так как они не выходят за рамки малой семьи, третий
— макроструктурным, поскольку он объединяет все остальные виды род
ственной связи, включая свойство и ритуальное родство.
I. Отношения мужа и жены в пуэрто-риканской семье на протяжении
веков характеризовались четким разделением их прав и обязанностей при
авторитарной власти мужа. „Американизация" острова в какой-то мере раз¬
рушила целостность этого стереотипа, умножив его региональные и соци¬
альные модификации. Миграция же на материк создала условия для еще
большей нивелировки ролевых установок полов в пуэрто-риканской семье,
способствуя превращению последней из патриархальной в эгалитарную.
Однако процесс этот крайне противоречив и, что самое главное, неравноме
102

рен. „Врастание" пуэрто-риканских женщин в социально-экономическую
структуру американского общества на протяжении всех последних деся¬
тилетий шло заметно более быстрыми темпами, чем мужчин. В профессио¬
нальной сфере, например, с 1950 по 1980 г. доля специалистов (адвокатов,
учителей, врачей) среди работающих женщин выросла на 4,8%, а среди
мужчин — на 2,9%. Доля неквалифицированных рабочих промышленных
предприятий среди женщин за этот же период сократилась на 49,1% (с
72,5 до 23,4), а среди мужчин практически осталась такой же (33% в
1970 г. и 28,1% в 1980 г.). Можно добавить также, что доля квалифициро¬
ванных работниц среди пуэрториканок в 1979 г. составила 2,2%, что на
0,5% превысило аналогичный общенациональный показатель, а среди пуэр¬
ториканцев, наоборот, была меньше, чем в целом среди занятого мужского
населения СИ№'.
Не менее важно сравнение и по такому социальному показателю, как
образование. До начала массовой эмиграции с острова в 50-х годах образо¬
вательный уровень женщин там был значительно ниже, чем мужчин (соот¬
ветственно 4,2 и 6,7 условных класса)*. На материке женщины очень ско¬
ро сравнялись с мужчинами в этом отношении, а среди тех иммигрантов,
для кого английский язык стал родным, образовательный уровень женщин
уже в 1970 г. оказался выше, чем у мужчин, составив даже в первом поко¬
лении соответственно 10,7 и 10,4 условных класса*.
Молодая пуэрториканка Кармен Эрнандес, приехавшая в США с роди¬
телями в раннем детстве, так высказывалась на этот счет: „Проблема раз¬
ной адаптации мужчин и женщин ощущается буквально во всем, отражает¬
ся на всех ситуациях жизни. И мужчины и женщины чувствуют себя неу¬
веренно в США, но, я думаю, мужчины — больше... Они более запуганы,
не чувствуют в себе ни способности подниматься наверх, ни необходимос¬
ти в этом"*.
Чем объяснить разницу в адаптационных возможностях пуэрто-рикан¬
ских мужчин и женщин в США? Во-первых, немалое значение (по мнению
многих авторов — решающее) имел более удачный „старт" женщин на мате¬
рике. Действительно, пуэрториканки, которым с детства прививали навыки
ведения домашнего хозяйства, на первых порах сравнительно легко могли
устроиться на предприятиях, где существовала большая потребность в жен¬
ском неквалифицированном труде (в 50—60-х годах особенно в швейной
промышленности). Мужчины же, специализация которых на острове преи¬
мущественно была связана с сельским хозяйством, в промышленно разви¬
тых центрах США испытывали большие затрудения; доля безработных сре¬
ди них всегда была выше, чем среди женщин (ни в какой другой группе
испаноязычных меньшинств в США, заметим, такой диспропорции не суще¬
ствовало, и ситуация с пуэрто-риканскими иммигрантами, по-видимому,
связана именно с их преимущественным расселением в Нью-Йорке).
Во-вторых, ценностные установки имигрирующих на материк пуэртори¬
канских женщин изначально носят более позитивный характер, чем муж¬
чин. Особенно это относится к незамужним. Численность данной категории
пуэрториканок постоянно увеличивается. Скажем, если в конце 50-х годов
их было 1,6, то к концу 70-х они составляли более Vg всех пуэрто-рикан¬
ских женщин, приезжающих в США*. Фотодокументы 50—70-х годов крас
норечиво свидетельствуют о высоком эмоциональном подъеме девушек,
шз

отъезжающих на материк, об определенно положительном восприятии ожи¬
дающих их перемен^. Уместно вспомнить зажигательную сцену из художес¬
твенного фильма „Вестсайдская история", поставленного в 1961 г. амери¬
канским режиссером Робертом Уайзом. Две группы молодых пуэрторикан¬
цев Нью-Йорка — мужчин и женщин — ведут в ритме латиноамериканских
танцев шутливый по форме, но серьезный по содержанию спор о том, хоро¬
шо ли жить в этом городе. Девушки восторженно доказывают, что в Амери¬
ке все хорошо — от чулок до зрелищ; юноши, со смехом передразнивая их,
стараются развенчать рекламный идеал благополучия американцев. Несмот¬
ря на развлекательность, сцена эта на самом деле очень реалистична. Пуэр¬
то-риканская женщина, особенно незамужняя, переезжая на материк, в це¬
лом оказывается психологически более подготовленной к тем переменам,
которые ее там ожидают, связывая их для себя с возможностями матери¬
ального и духовного раскрепощения, разрушением традиционной зависимос¬
ти от мужчины. Изменение стереотипа поведения пуэрто-риканской женщи¬
ны на континенте, по мнению многих исследователей, производит впечатле¬
ние настоящего бунта, особенно очевидного из-за контраста с обычной для
нее покорностью. По образному выражению Д. Фитцпатрика, „пуэрто-ри¬
канские женщины на материке — это восставший монастырь"^. Ниже при¬
водятся самооценки молодых пуэрториканок, родившихся в 50-х годах в
США или приехавших туда маленькими, по поводу тех изменений, которые
происходят в их половом статусе.
Кармен Эрнандес: „Стереотипы меняются. Пуэрто-риканская девушка в
США сейчас идет на такую работу, где максимально можно проявить свою
женскую сущность (например, стюардессами), и не стесняется этого. Она
уже не прячется от посторонних мужчин...Я не боюсь трудностей и предпо¬
читаю работу в больших фирмах, где можно легче выдвинуться. Когда из
меня стала получаться хорошая секретарша, я разозлилась: хочу, чтобы лю¬
ди прежде всего воспринимали меня как личность... Мне нравится прини¬
мать решения и отвечать за свои поступки".
Мария Диас: „Я всегда чувствовала, что колледж — это то, что мне надо
в действительности. Женщина должна работать и учиться, а не оставаться
дома и быть зависимой от мужа".
Роза Моралес: „Я полагаю, что пуэрто-риканская женщина адаптируется
в США быстрее и легче, чем мужчины... Мне проще жить в Америке, инте¬
ресно играть несколько ролей сразу, а не только быть женой и матерью'**.
Однако, несмотря на мажорное настроение приведенных выше высказы¬
ваний, внутреннее раскрепощение женщин иммигрантов не ведет напрямую
к эгалитаризации ролевых установок в семье, во всяком случае все не так
просто. Прежде всего далеко не каждая пуэрториканка оказывается способ¬
ной изменить традиционную структуру взаимоотношений в семье. Известно
немало случаев, когда работающая женщина, мать и жена, получая факти¬
чески большую зарплату, чем муж, не расценивает ее как основной источ¬
ник дохода в семье; эти деньги откладываются как побочный заработок, а
семья живет на то, что заработает мужчина (обычно, правда, и отложенные
деньги идут в ход, но под благовидным предлогом, не затрагивающим об¬
щую установку). Американская исследовательница В. Берл, изучая на кли¬
ническом материале причины стрессов в семье пуэрто-риканских иммигран¬
тов, описывает, в частности, случай, когда мужчина в течение 18 месяцев
104

из-за болезни не мог устроиться на работу и жена с помощью случайного
приработка содержала всю семью. Однако предложение Отдела социально¬
го обеспечения устроить ее на постоянную работу она отвергла на том ос¬
новании, что муж в этом случае перестанет быть главой семьи и потеряет
свой авторитет^.
Иными словами, одна из наиболее важных функций, осуществляемых
семьей, — экономическая, хоть подчас и номинально, но остается привиле¬
гией мужчин.
Еще более сложным и тонким представляется вопрос о таких насыщен¬
ных традиционными представлениями и обычаями функциях семьи, как эк¬
спрессивно-рекреационная и сексуально-эмоциональная, в жизни часто не¬
разрывно связанных между собой. Необходимо отметить, что в этом направ¬
лении развития внутрисемейных отношений имеется много инновационных
черт. Так, муж и жена в сегодняшней семье иммигрантов — это не просто
два контрагента, отвечающих каждый за свою сферу деятельности. Между
ними становится обычным эмоциональное общение, обсуждение, например,
таких вопросов, как выбор профессии одним из супругов. Роза Моралес: „Я
считаю, что взаимоотношения между мужем и женой среди молодого поко¬
ления меняются быстро... Мой муж положительно относится к тому, что я
собираюсь профессионально работать. Он считает, что я хорошо работаю с
детьми, но если не хочу работать в школе, то, как он полагает, могу рабо¬
тать и дома, где буду получать больше удовлетворения от работы. Все это
вполне согласуется с моими планами'*".
Очень характерный случай, иллюстрирующий новые тенденции в разви¬
тии взаимоотношений мужа и жены, описывает Мария Диас. Будучи сама
темнокожей, Мария обвиняет своего мужа (который, по ее словам, вполне
мог сойти за белого американца, если* бы не испанский акцент в произно¬
шении) в приверженности расистским взглядам. „Между нами с мужем по¬
стоянно случаются стычки по поводу цвета кожи. Дорожное происшествие
на улице, где регулировщик — негр, муж ставит обязательно в вину по¬
следнему. Мои аргументы в защиту негра на мужа не производят никакого
впечатления, только злят ею. Но я должна делать это. Я не могу позволить
ему обсуждать эту проблему так, будто меня нет'*'. По традиционным ка¬
нонам, Мария должна быть вдвойне зависимой от мужа — женщина, да еще
и с более темной кожей (для межрасовых браков среди пуэрториканцев бо¬
лее характерен обратный вариант: более темнокожим обычно бывает муж¬
чина). Протест ее поэтому особенно показателен. Имеет значение не только
тот факт, что традиционная для пуэрториканцев внутренняя зависимость бо¬
лее темнокожего от светлокожего в семье, очевидно, теряет свою прежнюю
значимость, но гораздо важнее то, что инициатива в этом вопросе может
исходить от женщины.
Вообще в отношении к цвету кожи брачного партнера среди материко¬
вых пуэрториканцев происходят довольно заметные изменения. Традицион¬
ный стереотип „темнокожий муж — светлокожая жена" часто уступает
место обратному варианту, и, как правило, пуэрто-риканская женщина на
материке в отличие от своей соотечественницы на острове не воспринимает
такой союз как одолжение со стороны мужчины. Составные компоненты в
сложной зависимости „цвет кожи — пол — социальный статус " меняются
один относительно другого. И сегодня достаточно престижная профессия и
105

высокий образовательный уровень американки в США вполне компенсиру¬
ют для эмигранта с острова такой ее „минус", как темный цвет кожи.
(Межрасовые браки пуэрто-риканских иммигрантов с афроамериканцами
США — большая редкость, прежде всего в силу живучести предубеждения
островитян против негритянского наследия в пуэрто-риканской культуре.
Иммигранты не скрывают своего желания отмежеваться от американских
негров, стремясь к сохранению и укреплению „белой", испанской доли
своего генофонда. Относительно сильная по сравнению с островом расовая
дискриминация в США только укрепляет эти позиции иммигрантов).
Несмотря на очевидные признаки эгалитаризации взаимоотношений му¬
жа и жены в пуэрто-риканской семье, процесс этот, как уже было сказано,
очень противоречив. В частности, все стороны семейной жизни, где так
или иначе затрагивается комплекс мачизма, оказываются практически не
подвластными изменениям. Роза Моралес: „Ваш муж не может без конца
повторять вам, что вы с ним равны и свободны, но как только вы захотите
в воскресенье выйти одна из дома, то сразу же нарушите традицию, охра¬
няющую права мужчины по отношению к женщине, и это создает пробле¬
му"^. Айрис Моралес, активная участница пуэрто-риканского молодежного
движения в США, вспоминает: „В моем отце очень сильно был развит ма¬
чизм. Он чувствовал себя просто обязанным пойти куда-то с другой женщи¬
ной. И сколько я себя помню, моя мать всегда плакала по этому поводу...
Отец много работал и, даже если болел, не пропускал ни одного рабочего
дня. А семья тем не менее не сводила концы с концами. Это очень расстра¬
ивало отца, разрушало его внутреннюю концепцию настоящего мужчины.
Но, с другой стороны, при этом он продолжал делать вид богатого, одевал
своих любовниц, ездил на остров, одаривал родственников деньгами"^.
Комплекс мачизма, лишаясь своих социально-экономических корней
(когда мужчина в доме, являясь основным кормильцем, держит в руках ав¬
торитарную власть), тем не менее довольно прочно сохраняется в традици¬
онных поведенческих моделях иммигрантов и даже усиливается, что в сло¬
жившейся ситуации можно расценить как своего рода защитную реакцию
мужчин на перемены, происходящие в их отношениях с женщинами.
В одном из социологических исследований, посвященном пуэрторикан¬
цам США, особенно затрагивался вопрос об изменениях в интимной сфере.
Традиционные нормы поведения предписывали женщине сексуальную пас¬
сивность, подвластность мужчине в браке. Анкетирование же показало, что
пуэрториканки, живущие продолжительное время в США, довольно быстро
ломают этот стереотип, в то время как мужчины настойчиво пытаются его
сохранить^. Дисгармония, возникающая в результате этого конфликта суп¬
ругов, довольно ощутимо подрывает стабильность семьи, что вполне может
служить одной из причин большого числа разводов среди пуэрториканских
женщин (см. выше).
Система запретов, действующая в традиционной культуре по отноше¬
нию к женщине, на континенте под давлением объективной необходимости
становится менее жесткой. Однако возникают другие, в известной степени
инновационные ограничения ее личной независимости, которые, возможно,
компенсируют мужчинам частичную утрату их традиционного приоритета
во взаимоотношении полов. Кармен Эрнандес: „Пуэрто-риканская девушка
обычно не обижается, если ее соотечественник назначает свидание амери-
106

каике или, например, ирландке. Но мужчины, если аналогичным образом
поступит пуэрториканка, негодуют и возмущаются"^.
Надо сказать, однако, что межэтнические браки, в целом не характер¬
ные для пуэрто-риканских иммигрантов США (в 1982 г. они составляли
около 10% всех браков), заключаются, как правило, все-таки женщинами,
которые подвергаются за это значительно большему осуждению со стороны
своих соотечественников, чем, например, за внебрачную беременность.
Авангардистская позиция пуэрториканок в ассимиляционном процессе
по сравнению с консерватизмом и этноцентризмом мужчин (а может быть,
именно эта вилка в динамике их адаптационных возможностей) в конечном
счете оказывается источником не только увеличения напряженности во внут¬
рисемейных взаимоотношениях, но и процесса эгалитаризации последних.
2. Ролевые установки в сфере родители—дети также достаточно четко
дифференцированы культурной традицией пуэрториканцев по принципу
двойственности (межпоколенная дихотомия). Функции родителей были раз¬
делены таким образом, что отец занимал формально главенствующее поло¬
жение в воспитательном процессе, мать — подчиненное. Отвечая за мате¬
риальное обеспечение семьи, учет и распределение доходов, отец контроли¬
ровал и поведение детей, нес ответственность за соблюдение ими традици¬
онных норм отношений внутри семьи, определял род занятий детей по дос¬
тижении ими совершеннолетия и т.п. В обязанности матери входило удов¬
летворение бытовых и эмоциональных потребностей ребенка.
Кроме общих принципов функционального распределения родительских
обязанностей в семье, существовали и более конкретные, связанные прежде
всего с половой принадлежностью ребенка. Так, если до семилетнего воз¬
раста воспитание и мальчиков и девочек полностью находилось в ведении
матери, то впоследствии она фактически начинала заниматься только девоч¬
ками, обучая их домашнему хозяйству, шитью, уходу за младшими братьями
и сестрами и т.п. Часто домашняя работа становилась обязанностью девочек
— так начиналось их трудовое воспитание. Мальчики пользовались значи¬
тельно большей свободой, а если семья жила в городе, то их воспитание
сводилось в основном к тем внешним поведенческим моделям, которым
следовал отец: быть независимым, мужественным, сексуально активным,
уметь постоять за себя и за достоинство женщин в своей семье, нести от¬
ветственность за честь последних. Иными словами, общение мальчиков с от¬
цом имело целью прежде всего воспитание в них комплекса мачизма, одно¬
го из наиболее устойчивых стереотипов пуэрториканцев. Надо сказать, одна¬
ко, что культивирование в мальчике черт, присущих „настоящему мачо",
проводилось и матерью: еще в сосочно-пеленочном периоде развития ребен¬
ка она, находясь в самом тесном физическом и эмоциональном контакте с
малышом, подолгу и с удовольствием ласкала его гениталии, до 2—3 лет (а
иногда и до 7) не отнимала его от груди, не ограничивала созерцание им
обнаженного тела, иными словами, активно способствовала раннему полово¬
му созреванию ребенка, что являлось непременной составной частью ком¬
плекса мачизма. В отношении отца с дочерьми, напротив, соблюдалась стро¬
гая дистанция с самого рождения последних, отсутствие каких-либо физи¬
ческих контактов (поцелуи, объятия, совместные игры). Такая „физическая
сегрегация" также диктовалась комплексом мачизма, препятствовавшим ма¬
лейшим проявлениям кровосмесительных тенденций.
107

Традиционная двойственность родительских обязанностей в пуэрто-ри¬
канской семье со временем утрачивала свои четкие контуры в первую оче
редь в связи с тем, что менялись сами ролевые установки мужчин и жен
щин. В иммигрантской семье этот процесс протекает особенно сложно. От
цовство как институт стремится к сохранению и утверждению своих тради¬
ционных функций, связанных с авторитарной властью мужчины. И, надо
сказать, в определенной мере это стремление достигает цели. Айрис Мора¬
лес: „Мать по сравнению с отцом находилась для нас на ступеньку ниже.
Она никогда ни о чем не спрашивала отца. Когда мне нужны были карман
ные деньги, мать всегда отсылала меня к отцу. Чтобы пойти куда-то, я так
же должна была спрашивать разрешение отца **. Устойчивость отцовского
авторитета, по всей вероятности, не находилась в прямой зависимости от
социального статуса семьи. Так, Хосе Рамирес, в отличие от Айрис вырос
шей в довольно зажиточной семье пуэрто-риканских иммигрантов, также
отмечает, что его отец отличался особой строгостью по сравнению с ма-
терью: отчитываться за свои успехи в школе мальчик должен был прежде
всего перед отцом, все вопросы о покупке для ребенка необходимых для
его возраста предметов (игрушек, спортивного инвентаря и т.п.) также ре
шались в первую очередь с отцом".
Однако сферы влияния отца в воспитании детей пуэрто-риканских им
мигрантов с течением времени заметно сокращаются. Вызвано это причина¬
ми двоякого рода: с одной стороны, усиливается роль общественных орга
низаций в социализации детей, с другой — и это представляется особо
важным в контексте изучения семьи — расширяется диапазон воспитатель
ных функций матери. Общение матери и детей перестает носить только ка
мерный, домашний характер, традиционный для пуэрто-риканской женщи
ны. В стрессовой ситуации, которой является адаптация иммигрантов к но
вой этносоциальной среде, женщина оказывается более способной влиять
на судьбу детей, и „бразды семейного правления" все чаще оказываются в
ее руках.
По данным опроса Герреро, проведенного в конце 60-х годов, уже в то
время 58% мужчин и 73% женщин ответили, что считают влияние матери
решающим в воспитании детей**. Показательна и оценка складывающейся
ситуации молодыми иммигрантами, родившимися в Нью-Йорке в 50-х годах.
Так, Педро Ривера, росший в относительно благополучной семье, где отец
пользовался уважением и конфликт полов ощущался не так остро, решает
выбрать профессию врача вопреки планам отца, но по настоянию матери.
Хосе Рамирес вспоминает: когда в семье встал вопрос о том, чем мальчику
заниматься в дальнейшем, отец ограничился тем, что советовал сыну „дер
жать линию мужчины", т е. иметь деньги, дающие финансовую независи
мость, и возможность делать только то, что он хочет, без нажима сверху.
Все конкретные решения и действия исходили от матери. „Сколько я себя
помню, — рассказывает Хосе, — мною всегда руководила мать... Когда я
был маленьким, то по ее просьбе делал домашнюю работу: выносил мусор,
убирал в своей комнате и т.п. Мать контролировала все мои занятия и сво
бодное время". Когда Хосе достиг юношеского возраста, мать помогала ему
найти работу на время школьных каникул и в конечном счете сыграла ре
шающую роль в формировании его мировоззрения и политических убежде
ний. „Мой отец, — вспоминает Хосе, — был в стороне от политики, только
108

голосовал; а мать действительно принимала активное участие в обществен¬
ной жизни'**. Какое-то время мать Хосе работала на политическую партию
Германа Бадильо — политического лидера, пуэрториканца по происхожде
нию, поддерживаемого либералами и тысячами испаноязычных рабочих в
США. Сына растила в духе идеалов Дж. Кеннеди, внедрявшего в общество
мысль, что любой ребенок независимо от его этнического и социального
происхождения может быть воспитан так, чтобы стать президентом.
Кроме изменения баланса в ролевых установках отца и матери, в им¬
мигрантской семье пуэрториканцев существует еще один блок проблем,
связанных с отношениями типа дети—родители. Здесь достаточно четко
прослеживаются два направления развития, которые условно можно опре¬
делить как позитивное и негативное. В основе такого деления лежит харак¬
тер реакции пуэрто-риканских детей, выросших в США, на то напряженное
состояние маргинальности, в котором они оказываются: с одной стброны,
семья, сохраняющая если не букву, то хотя бы дух патриархальности, с
другой — американская действительность, диктующая совсем другие прави-
ла жизни. Особенно остро реагируют на эту ситуацию подростки, прежде
всего потому, что сами они находятся на стадии становления личностного
сознания вообще и этнического в частности.
Суть первого варианта отношений (позитивного) заключается в том, что
кризисная ситуация в жизни подростка-иммигранта разрешается мирным
путем. Накопив в значительно большем количестве по сравнению с родите
лями информацию об окружающем его мире, подросток буквально стано¬
вится „поводырем" последних в чуждой для них среде. Айрис Моралес:
„Это случается со многими старшими детьми в пуэрто-риканских семьях —
они оказываются связующим звеном между пуэрто-риканской культурой и
американской, пуэрто-риканским образом жизни и американскими институ¬
тами. Выступая в качестве переводчика для своих родителей в различных
инстанциях, старшие дети проходят весь путь родителей, принимают, как
свои, их беды и огорчения, становятся их заступниками"*". Эта модель по¬
ведения детей в иммигрантской семье пуэрториканцев фактически ведет к
тому, что они в той или иной степени усваивают обе культуры — как род¬
ную, так и американскую.
Второй вариант отношений дети—родители (негативный) — разрушение
традиционных форм межпоколенного контакта без замены их новыми. Та¬
кая ситуация, как правило, складывается в семьях (и их среди иммигрантов
немало, если не сказать большинство), где родители придерживаются авто
ритарных принципов в отношении к детям. Традиционная система воспита
ния детей, сложившаяся на Пуэрто-Рико в течение предшествующих веков,
предполагала формирование пассивной личности, скованной рамками услов¬
ностей. Айрис Моралес: „Мое детство проходило вполне в традициях пуэр
то-риканской семьи, когда у родителей — вся власть, а дети не имеют пра¬
ва даже задавать вопросы"**. Старшее поколение иммигрантов часто отрица¬
ет модели поведения даже вполне благополучных американских детей, счи
тая их слишком агрессивными, недостаточно уважительно относящимися к
старшим, неоправданно быстро становящимися на ноги. Пуэрториканцам
чужда сама установка на такое воспитание. И эта черта очень трудно подда¬
ется изменению, так как коренится в самых глубинах этнической психоло¬
гии иммигрантов. Бедность и низкий образовательный уровень, характер-
109

ный для населения пуэрто-риканских кварталов, также не способствуют
экспериментам в области педагогики.
„Перепад давления" — так можно по аналогии с физическим явлением
определить суть межпоколенного конфликта в пуэрто-риканской семье.
Консерватизм традиционных методов воспитания оказывается неоправдан¬
ным в условиях американской действительности, давление родительской
власти слишком высоким по сравнению с „разреженностью" нравственных
устоев новой этнокультурной среды, что буквально выталкивает подростков
из семьи, заставляя игнорировать родительские запреты. Священник, много
лет работавший в пуэрто-риканских кварталах Нью-Йорка, сообщает: „Когда
эти пуэрто-риканские семьи приезжают в Нью-Йорк, их дети проводят на
улице чуть ли не по 24 часа в сутки, и различие между их поведением и
тем, что ожидают от них родители, начинает сотрясать семью"^.
Межпоколенный конфликт внутри семьи пуэрто-риканских иммигрантов
приобрел довольно заметный общественный резонанс в США, поскольку с
ним часто связывали причины антисоциального поведения подростков-им-
мигрантов, высокий процент преступности среди них. Особенно заметным
это явление было в 60-х годах, когда первое поколение подростков, вырос¬
ших уже на материке, столкнулось с проблемой поиска выхода из создав¬
шегося кризиса. Не случайно именно в эти годы искусство и литература
фиксируют ставшие обычным явлением уличные схватки подростков, моло¬
дежи, в которой одной из участвующих сторон обязательно были пуэртори¬
канцы. Так, сюжет уже упоминавшегося фильма „Вестсайдская история"
построен на конфликте двух враждующих групп молодежи — пуэрторикан¬
цев и белых американцев, который разрешается кровавой схваткой лидеров
и гибелью одного из них. Не менее драматично складывается и судьба ге¬
роя книги Маерсона „Two Black's Apart" (1965 г.): юноша также погибает в
уличной схватке, пытаясь отомстить за подругу. В опубликованной в
1967 г. автобиографической книге Пири Томаса „Down These Mean Street"
рассказана история о том, как законы улицы становятся для подростка из
семьи пуэрто-риканских иммигрантов важнее, чем родительские поощрения
и наказания.
Комментируя книгу Маерсона, Дж. Фитцпатрик выделил, на наш
взгляд, очень серьезную мысль: когда подростки что-то ломают в своей
жизни, они ломают это полностью**. Внутрисемейный конфликт приводит к
тому, что значение той роли, которую искони играла семья в процессе со¬
циализации детей, сегодня сводится до минимума. Родители практически
перестают контролировать жизнь своих детей.
Важно и другое: не функционирует связь семьи пуэрто-риканских им¬
мигрантов с другими общественными институтами в США, прежде всего
школой и церковью, участвующими в процессе социализации подростков.
Родители, основную массу которых составляет первое поколение иммигран¬
тов, плохо владея английским языком, обычно стесняются посещать школу,
где учатся их дети. Заинтересованность в образовании детей, как правило,
носит внешний и односторонний характер. Кармен Эрнандес: „Старшее по¬
коление хочет, чтобы молодежь ходила в школу, получала образование, но
при этом не меняла бы традиционных ценностей, не „заклинивалась" бы на
американских установках в поведении...Но это невозможно — слишком тес¬
но вы общаетесь с внешним миром"**. В большинстве пуэрто-риканских се¬
но

мей и сегодня, например, девочкам запрещают после школы посещать дома
своих подруг, ходить в библиотеки, на эскурсии и т.п. Строгий контроль
родителей за соблюдением ребенком принятых норм поведения, однако,
оказывается обратно пропорциональным пониманию ими внутреннего мира
детей. Особенно это видно на примере школы. Молодые пуэрториканцы,
выросшие в США, свидетельствуют, что школа в их сознании была связана
не столько с получением образования, сколько с приобщением к разврату.
Система школьного обучения, в которою попадали дети пуэрториканцев,
приезжающих на материк, предполагала такое распределение их по клас¬
сам, которое зависело не от возраста, а от знания английского языка. В ре¬
зультате в 5-м классе могли оказаться 10—летние и 17—летние. Обычным
явлением становилось развращение старшими младших — последних застав¬
ляли пить , „курить травку*', воровать. По словам Марии Диас, учителя зна¬
ли об этом, но никаких мер не принимали. Родители же, не имея контакта
со школой, держались в неведении. „Если бы моя мать знала об этом, —
вспоминает Мария, — она убила бы меня... Лишь много позже, уже будучи
замужем, я рассказала ей все"**.
В еще меньшей степени можно говорить о взаимосвязи семьи и церкви
в процессе социализации пуэрто-риканских детей в США. Католические
священники в пуэрто-риканских кварталах Нью-Йорка были в подавляющем
большинстве ирландцами. Хосе Рамирес: „Я никогда не вступал с ними в
конфликт, так как чувствовал: они сильно настроены против пуэрторикан¬
цев"**. Такое отношение ирландских священников к населению баррио объ¬
яснялось прежде всего тем, что состав прихожан здесь постоянно менялся,
все новые и новые волны иммигрантов наполняли район. Вновь прибывшие,
плохо владея английским языком, обычно хотели слушать мессы на испан¬
ском, праздновать свои традиционные религиозные праздники. Язык стал
камнем преткновения между семьей пуэрто-риканских иммигрантов и цер¬
ковью. Под тем предлогом, что детям, говорящим по-испански, трудно обу¬
чаться в школе, церковь требовала от родителей общения с детьми только
на английском. Это вызывало ожесточенное сопротивление семьи и в ко¬
нечном счете — неприятие ею авторитета церкви в вопросах воспитания.
Пуэрто-риканские иммигранты, мягко говоря, не настаивали на посещении
своими детьми церкви. Таким образом нейтрализовался один из существен¬
ных рычагов воздействия на формирование приспособленческих механизмов
пуэрто-риканских детей в США. Многие молодые пуэрториканцы второго
поколения выражают твердое убеждение в том, что если бы они с детства
регулярно посещали католическую церковь, то это во многом облегчило бы
им усвоение не только тонкостей английского языка, но и принятых среди
американцев норм поведения, образа мышления.
Следует, однако, оговорить тот факт, что в средних слоях пуэрто-рикан¬
ских иммигрантов опора семьи на церковь в процессе социализации детей
была значительно более весомой. И это не случайно: чем состоятельнее
семья, тем сильнее заинтересованность ее членов в повышении своего ста¬
туса в американском обществе. Зажиточные иммигранты стремятся во что
бы то ни стало устроить своих детей в католические школы — это обеспе¬
чивает детям достаточно высокий престиж и способствует их дальнейшей
карьере.
Относительная изоляция большинства семей пуэрто-риканских иммиг-

рантов в процессе социализации подростков естественно тормозит усвоение
последними американской культуры. Еще более усугубляют эту ситуацию
этноцентристские установки в самой семье, существование которых обу¬
словлено многими факторами. Важнейшим из них, безусловно, является со¬
циально-расовая дискриминация пуэрто-риканского населения в США.
„Мышление гетто" — так сами иммигранты склонны определять суть свое¬
го насильственного противопоставления американскому обществу, чувство
оскорбленного человеческого достоинства. (Кстати сказать, молодые пуэрто¬
риканские мужчины на материке в значительно большей степени по срав¬
нению с женщинами подвержены в связи с этим этноцентристским настро¬
ениям именно в силу своей повышенной психической уязвимости, связан¬
ной опять-таки с комплексом мачизма). Подчеркнутое обращение иммигран¬
тов к материнской культуре в условиях дискриминации, или, как говорят
социологи, „феномен компенсации", дополняется и желанием иммигрантов
отмежеваться от негритянского населения США. Темнокожий пуэрторика
нец в Нью-Йорке, стремясь подчеркнуть свое островное происхождение, на¬
меренно будет пользоваться испанским языком, а не английским, всем сво¬
им поведением демонстрировать принадлежность к латиноамериканской
культуре.
Этноцентризм пуэрториканцев в США во многом определяет социализи¬
рующие функции семьи. Для иммигрантов первого поколения вообще ха¬
рактерна двойственность родительских ожиданий в процессе воспитания
детей: ребенок должен обладать всеми качествами, необходимыми для ус¬
пешного функционирования в американском обществе (знать язык, получить
образование, уметь обеспечить себе продвижение по службе, быть способ
ным адекватно реагировать на все проявления иноэтчической среды), и в то
же врейя знать и соблюдать все наиболее важные установки родной куль¬
туры. Пуэрториканцы в этом смысле не являются исключением. Однако
обостренное желание доказать значимость своих, а не американских этно
культурных ценностей часто побуждает их игнорировать (если не сказать
„дискредитировать") последние в процессе воспитания детей.
В этом смысле уместно провести параллель между восприятием роди¬
телями „американизмов" в поведении детей на острове и в США. Молодым
кузинам Кармен, живущим на Пуэрто-Рико и, так же как и она сама, веду¬
щим наполовину пуэрто-риканский, наполовину американский образ жизни,
отклонение от островных традиций не ставилось в вину, а воспринималось
родителями и другими родственниками как проявление индивидуальности,
личных склонностей и способностей. На материке явно выраженное жела¬
ние подростка быть похожим на американца вызывает резко негативную ре
акцию старших, стремление „умерить пыл" своих детей. Даже такая необ¬
ходимая в процессе адаптации иммигрантов вещь, как язык принимающего
общества, освоение которого детьми заметно облегчало, как уже упомина¬
лось, существование самих родителей, и то воспринималось последними
достаточно сдержанно. Хосе Гонсалес, например, рассказывает, что если он
говорит по телефону, когда невозможно видеть цвет кожи, его все прини¬
мают за белого американца. Владение английским в совершенстве, без ак¬
цента, использование принятых среди американцев интонаций и выражений
Хосе считает очень важным. Но он с горечью отмечает, что его родители в
лучшем случае просто не обращали внимания на это его достижение и не
112

отмечали различия в овладении английским языком между ним и его кузи¬
нами, живущими в том же баррио*^.
Степень проявления этноцентристских тенденций семейного воспитания
иммигрантов находится в довольно сложной зависимости от социального
статуса самой семьи. Так, для членов семьи Риос, ведущих образ жизни,
типичный для наиболее малоимущих слоев пуэрто-риканского населения
США, проблема „быть или не быть американцами" имела менее актуальное
значение, чем проблема „выжить". Дети, растущие в семьях, подобно клану
Риос, с детства привыкают к мысли о неодолимости для них барьера „мы
— они". Последние, т.е. белые американцы, воспринимаются пуэрто-рикан¬
скими подростками очень противоречиво: с одной стороны, как модель для
подражания, недостижимость окончательной идентификации с которой зара¬
нее известна, с другой — как „образ врага", что в значительной мере и яв¬
ляется результатом семейного воспитания. Психологически оправдан и тре¬
тий вариант, когда „комплекс этнической неполноценности" и объективная
невозможность его преодоления порождают враждебность по отношению к
лидирующей в обществе этнорасовой группе.
Одним из крайних проявлений такого пути формирования этнического
самосознания второго поколения является экстремистский национализм пу¬
эрто-риканской молодежи в США, ставший особенно заметным в начале
70-х годов. „Нью-Йорк тайме", например, в течение всего 1971 г. почти
ежемесячно публиковал материал о выступлениях наиболее радикально на
строенной молодежной организации пуэрто-риканских иммигрантов „Моло¬
дые лорды", устраивавших погромы правительственных учреждений и тре-
бовавших ликвидации социально-расовой дискриминации в отношении своих
соотечественников на материке. При характеристике арестованных особенно
подчеркивался подростковый возраст членов этой организации**.
Иначе складывается этническое самосознание подростков в семьях, где
родители имеют относительно высокий образовательный уровень. Целиком
отождествлять подобные семьи с зажиточными нельзя, но такая тенденция,
безусловно, наблюдается. Как правило, родители в этих семьях хотя и явля¬
ются иммигрантами первого поколения, но росли в основном на материке,
а не на острове. Воспитание ими детей носит заметно целенаправленный
характер и имеет в виду, как уже упоминалось, дать своим детям более ка¬
чественное образование в привилегированных школах (по выражению Пед¬
ро, дети реально начинали ощущать заботу родителей об их будущем, толь¬
ко когда те всеми средствами пытались обеспечить им обучение в частной
или католической школе)**, избавить от влияния уличных групп и т.п.
Важным представляется следующее: чем выше социальный статус
семьи, тем менее возможна сугубо эмоциональная реакция ее членов на
проявление дискриминации. Успехи в процессе приспособления к новой эт¬
носоциальной среде на определенном этапе начинают диктовать компромис¬
сные варианты решений конфликтных ситуаций национального толка, что и
прививается детям. Однако традиционные культурные ценности могут быть
пересмотрены. Из положения „бедной родственницы", несущей функции
релаксации иммигрантов или снятия напряжения, этнокультурная традиция
переходит в ранг самодовлеющей ценности, фиксируя новый этан в разви¬
тии этнического самосознания.
Конечно, далеко не все элементы традиционнной культуры начинают
из

демонстративно культивироваться; как правило, „ренессанс" переживают те
из них, которые кажутся престижными с точки зрения пуэрториканца,
живущего в США (или в крайнем случае не задевают приобретенного им
здесь престижа). Детей в таких семьях стараются приобщить к изучению
истории острова, его искусства и литературы, празднованию традиционных
католических праздников и т.п.
Отражением процесса ревитализации национальной культуры среди оп¬
ределенных кругов пуэрто-риканских иммигрантов можно считать появле¬
ние уже в конце 60-х годов таких общественных организаций, как „Проект
развития пуэрто-риканской общины", „Пуэрто-риканский форум", „Аспира".
Их основной целью было повышение образовательного уровня пуэрто-рикан¬
ской молодежи на материке. Небольшие сообщества интеллигентов, стояв¬
ших во главе этих организаций, держали настоящую связь с молодежью
Вест-Сайда и других кварталов Нью-Йорка, населенных пуэрториканцами,
разрабатывали специальные школьные программы, насыщенные информа¬
цией о национальной культуре, и т.п. Социолог Антония Пантоха, созда¬
тель и глава наиболее эффективной организации — „Аспиры", не только
успешно знакомила молодых пуэрториканцев с культурным фондом острова,
но и активно преподавала его.
Такое направление в формировании этнического самосознания („дипло¬
матический", правый национализм) в условиях явной социально-расовой
дискриминации большинства пуэрто-риканских иммигрантов вряд ли можно
назвать приоритетным. Между ним и экстремистским национализмом, безу¬
словно, есть и промежуточные формы, более адекватно отражающие суще¬
ствование на сегодняшний день положение пуэрториканцев в этнорасовой
структуре США. Но этот вопрос требует специального рассмотрения.
Здесь же для нас представляет интерес тот факт, что наличие этноцен¬
тристских тенденций как левого, так и правого толка вкупе не могло не
оказать влияния и на процесс семейного воспитания. В 1978 г. выборочный
опрос, имевший целью исследовать межпоколенные отношения в малых
семьях, выявил, что среди пуэрто-риканской молодежи, рожденной в США,
не намечается тенденции к исчезновению этнического самосознания под
влиянием американского образа жизни, скорее наоборот. 45% опрошенных
исследователями молодых пуэрториканцев заявили, что считают себя ис¬
ключительно пуэрториканцами, остальные — частично пуэрториканцами,
частично американцами. Ни один из опрошенных не ответил, что считает
себя американцем^".
Бикультурализм второго поколения имеет диалектически противоречи¬
вую сущность, во многом, в свою очередь, осложняя внутрисемейные отно¬
шения. Актуальность этой проблемы уже в 60-х годах вызвала к жизни по¬
явление специального Института пуэрто-риканской семьи в Нью-Йорке —
одной из общественных организаций иммигрантов, созданной с единствен¬
ной целью — возродить традиционную пуэрто-риканскую семью. В задачи
немногочисленного штата Института семьи входили разработка мероприя¬
тий, способствующих установлению взаимопонимания между родителями и
детьми, рекомендации и советы но налаживанию психологического климата
в семье. В основе всей деятельности института лежало твердое убеждение
его создателей в том, что укрепление малой семьи с ее традиционной
структурой взаимоотношений между отцом и матерью, между родителями и
114

детьми облегчит адаптацию пуэрториканцев в США, ослабит постоянное
стрессовое состояние давно живущих на материке и ускорит адаптацию к
новому миру вновь прибывающих.
Однако постепенно психологические проблемы были вытеснены более
насущными: устройство матерей на работу, детей в ясли, ходатайства об
обеспечении многодетных матерей необходимыми пособиями и т.п. А со
временем в Институт семьи стали обращаться с просьбами, не имеющими
никакого отношения к семье, только в надежде получить какую-нибудь по¬
мощь. Это обстоятельство сильно снизило активность института и, вероят¬
но, в дальнейшем могло вызвать прекращение его деятельности. Во всяком
случае в настоящее время данных о функционировании в Нью-Йорке Инсти¬
тута пуэрто-риканской семьи не имеется.
Кроме изменений, происходящих на микроструктурном уровне, не мень¬
шее значение имеют изменения в системе родственных связей, существую¬
щих вне семьи-домохозяйства, в макроструктуре семьи. Эта система у пуэр¬
ториканцев включает три типа родственных отношений: кровнородственные
связи, свойство и ритуальное родство, или „компадрасго". Значимость всех
трех типов родства и соотносимость их между собой на острове со време¬
нем менялись, и к середине XX в., как полагают многие исследователи, они
необратимо утратили свои традиционные черты, суть которых заключалась в
материальной и духовной поддержке всех членов семейной макросреды.
Существует также мнение, что миграция на материк повлекла за собой
дальнейшее ослабление родственных связей. Департамент социального
обеспечения в Нью-Йорке, считает Дж. Фитцпатрик, в случае необходимос¬
ти оказывает больше помощи пуэрто-риканской семье, чем родственники,
живущие в отдаленных кварталах города и не поддерживающие между со¬
бой связи. Однако конкретные исследования показали, что пуэрториканцы
в Нью-Йорке личные встречи практикуют чаще, чем телефонные разговоры
(соответственно 3 и 1,8 раз в неделю)^.
Большие семейные сборы происходят как минимум раз в неделю. Хосе
Рамирес: „У меня в Нью-Йорке много родственников, и я очень близок с
ними. Это три кузины, два дяди, несколько тетей. Мой отец был единствен¬
ным членом семьи, который имел свой дом в городе. Все другие наши род¬
ственники снимали квартиры. На уик-энд они обычно приезжали к нам на
большой семейный обед. Каждую субботу обязательно находился какой-ни¬
будь предлог. Наш дом долгое время был излюбленным местом сбора род¬
ственников — это не так далеко от центра, сюда легко добраться обще¬
ственным транспортом. Теперь наши родственники переехали в другой рай¬
он и наши сборища перестали иметь один фокус. Мы с моими младшими
кузинами теперь кочуем : рождество — они с тетей здесь, Новый год, ска¬
жем, мы с сестрой там"^.
Любопытно подробное описание сбора семьи Риос по такому поводу,
как приезд в США ее главы — Фернанды: „Когда Фернанда приезжала в
США, в аэропорту ее встречали: средняя дочь Фелисита и ее муж Эдмун-
до, младшая дочь Крус, которая специально для этого приехала из Флори¬
ды, один из компадрос Фернанды, три внука и бывший муж старшей сес¬
тры Соледад — Артуро, а кроме того, младший сын Симплисио и его жена,
их друг, который подвез последних на машине"^.
В стрессовой ситуации, когда психическое напряжение человека в уело
115

виях иммиграции возрастает до предела, также происходит сбор родных и
друзей, присутствие которых помогает снять стресс. Больной пуэрториканец
всегда оказывается окруженным целой толпой „домашних психотерапевтов ',
которые во всем помогают лечащему врачу, достают лекарства, обеспечива
ют сиделку и т.д. По наблюдениям А. Харвуда, тяжелобольные или умираю¬
щие пуэрториканцы категорически отказываются ложиться в больницу и
проводят свои последние часы только в общении с родственниками. В Нью-
Йорке не было зарегистрировано ни одного случая, когда пуэрто-риканские
иммигранты отказывались бы от своих престарелых родственников^.
Есть основания утверждать, что пуэрториканцы в США поддерживают
более близкие отношения со своими родственниками, чем на острове, при¬
чем не только с кровными родственниками, но и со свойственниками, и с
компадрес. Однако, как нам кажется, сам характер родственных связей на
материке изменился. Традиционные отношения свойственников, цдпример,
включали достаточно близкое общение на повседневном уровне. Ослабление
такого рода взаимосвязей на острове за последнее время компенсировалось
возникновением новых на материке, основанных скорее на материальной за¬
висимости, чем на моральной помощи. Мария Диас: „Конечно, вся семья по¬
могала моей матери после смерти ее мужа, да и другим нашим родственни¬
кам, у которых было много детей. Нам покупали одежду, брали нас в кино,
на всякие представления, парады и т.д. Но у нас у всех было постоянное
чувство зависимости от них, потому что мать обязательно должна была рас¬
плачиваться с ними какими-нибудь услугами '^.
Отношения компадрасго на материке среди социально равных семей пос¬
тепенно приобрели форму исключительно моральной поддержки, а среди со¬
циально неравных вновь превратились в форму внеэкономической эксплуата¬
ции. Усилилась тенденция к использованию личных отношений в деловых свя¬
зях. Из двух компадрес тот, кто более высоко стоял на социально-экономичес¬
кой лестнице, становится патроном для неимущего. Компадре-натрон часто
был почти единственным посредником между иммигрантом и американским
обществом. Он обеспечивал своего соотечественника работой, давал в долг
деньги, улаживал юридические казусы, выступая как адвокат. Но в результате
бедняк оказывался почти в полной зависимости от своего имущего компадре.
Межродственные связи пуэрто-риканских иммигрантов, так же, впро¬
чем, как и микроструктурные отношения внутри семьи, заметно трансфор¬
мировались по сравнению с островными как традиционными, так и иннова
ционными формами. В целом процесс изменений, объективно отражая всю
сложность и противоречивость ассимиляции иммигрантов вообще, с одной
стороны, направлен на создание условий для их оптимальной адаптации в
США, с другой — на возрождение в приспособленном к новой этносоци¬
альной среде в виде традиционных этнокультурных ценностей.
' US Bureau of the Census. Subject report (Final report). PC(2)-1E. Puerto Ricans in the United
States, 1970. Wash. (D.C.), 1973. Tab. 4. p. 34; US Bureau of the Census. C.P.R. 1982. Ser. P-
20. N 396. P. 6.
*	US Bureau of the Census. C.P.R. 1971. Ser. P-20, N 224. Tab. 3. p. 7; 1982. N 390. Tab. 2, p. 9.
' Наглея Й.Л The Puerto Ricans in America. N Y 1973. P. 113.
*	US Bureau of the Census. Subject report... 1970. Tab. 9, p. 89; Lewis O. La Vida. N.Y., 1966. P.
198—199,204.229.
116

' US Bureau of the Census. Subject report... 1970. Tab. 9. P. 89.
'' US Bureau of the Census. Subject report... 1970. Tab. 9. P. 89.'US Bureau of the Census. C.P.R.
1986. Ser. P-20, N 396. P. 7.
' US Bureau of the Census. Census of population. Wash. (D.C.), 1950. Vol. 2: Characteristics of
the population. Wash. (D.C.), 1953. Ser. P-53: Puerto Rico. Tab. 25, p. 162; US Bureau of the
Census. Census of population. Wash. (D.C.), 1970; Characteristics of the population. Puerto
Rico, 1973. Tab. ll,p.51.
' US Bureau of the Census. N.Y., 1971. C.P.R, Ser. P-20, N 226. Tab. 3, p. 15; Tab. 2, p. 14.
*	US Bureau of the Census. N.Y., 1970. C.P.R. Fertility variations by ethnic origin. N 224. Tab. 5,
p. 16; US Bureau of the Census. N.Y., 1982. C.P.R. Ser. P-20, N 396. P. 6.
Lewig (9. Op. cit. P. 206; Marge D.W. Pride against prejudice. N.Y., 1980. P. 73.
" Fitzpatrick/.P. The Puerto Rican family // Ethnic families in America. N.Y., 1976. P. 215.
ч US Bureau of the Census. N.Y., 1982. C.P.R. Ser. P-20, N 396. P. 6; US Bureau of the Census.
Census of population and housing, 1970: Employment profilics of selected law income areas:
' (Final Report). PHC (3)... 1972. P. 239; Puerto Rican population of survey areas. N.Y., 1973.
P. 45.
"Marge D.W. Op. cit. P. 85.
" US Bureau of the Census. N.Y., 1982. C.P.R. Ser. P-20, N 396. Tab. 2, p. 9.
" Ibid. Tab. 1, p. 7.
" US Bureau of the Census. N.Y., 1970. C.P.R. Ser. P-20, N 264; Ibid. N.Y., 1979. N 354.
" Stycag У.Я. Family and fertility in Puerto Rico. N.Y., 1955. P. 108.
"twigO, Op. cit. P. 181, 221, 249, 262—263.
" ЙДйлмлима МД. Профессор А.Черлин (США) о проблемах семьи и брака в США //
Американский ежегодник, 1984. С. 238.
" Marge D.W. Op. cit. Р. 188.
I' Puerto Ricans in the continental United States: An uncertain future. Wash. (D.C.), 1976. Tab. 24,
p. 18; US Bureau of the Census. N.Y., 1980. C.P.R. Ser. P-20. N 360. P. 21.
i* US Bureau of the Census. Census of population, 1950. Vol. 2. Tab. 28, p. 171.
^ US Bureau of the Census. N.Y., 1971. C.P.R. Ser. P-20, N 226. Tab. 10, p. 12.
^ Marge D.W. Op. cit. P. 28.
^ Fitzpatrick V.P. Puerto Rican Americans: The meaning of migration to the mainland. N.Y., 1971.
P. 20; Statistical abstract of US. Wash. (D.C.), 1979. Tab. 36, p. 34.
*	Wagenkeim A survey of Puerto Ricans on the US mainland in the 1970s. N.Y., 1975.
P. 18, 45.
^ Fitzpatrick V.P. Puerto Rican Americans... P. 95.
з* Marge D.W. Op. cit. P. 215, 232, 251.
*	Дег/е Й. 80 Puerto Rican families in New York City. N.Y., 1958. P. 79.
*	Marge D.W. Op. cit. P. 255.
" Ibid. P. 255.
*	Ibid. P. 260.
" tapez A., Petrag G. Puerto Rico and Puerto Ricans: Studies in history and society. N.Y., 1974.
P. 425.
*	7arreg-MatrM#a ЛГ.М. Acculturation, sex-role values and mental health among mainland Puerto
Ricans // Acculturation, theory, models. N.Y., 1980. P. 118.
" Marge D.W. Op. cit. P. 208.
*	Lcpez A., Petrag G. Op. cit. P. 427.
^ Marge D.W. Op. cit. P. 176.
*	Gerrera D. Op. cit. P. 21.
*	Merge D.№. Op. cit. P. 159,191.
Lcpez A., Petrag G. Op. cit. P. 424.
<' Ibid. P. 429.
Fitzpatrick V.P. Puerto Rican Americans... P. 119.
" Ibid. P. 212.
*	Morse D.W. Op. cit. P. 226.
117

"Ibid.P.180.
"Ibid. P. 168.
"Ibid.P. 166.
1971. Febr. 11, Mar. 18, May 8, July 25.
** Могле D.W. Op. cit. P. 168.
**	L.Z/.,	OrHz V. Intergenerational change in ethnic identity in the Puerto
Rican family. N.Y., 1979. P. 213.	*
" Ibid. P. 202.
** Могле D.W. Op. cit. P. 154.
" А^л О. Op. cit. P. 98.
** Z/arwood A. Mainland Puerto Ricans // Ethnicity and medical care. N.Y., 1981. P. 401.
" М?гл2 D.W. Op. cit. P. 178.
Китайцы в США
ZL4. Слгрозммкояа
В традициях семьи американских китайцев усматриваются глубокие исто
рические корни'. В Древнем Китае формой социальной организации дере¬
вень и небольших городков были кланы, объединявшие семьи всех мужчин
— потомков одного общего предка. К древним обычаям этих семей относил
ся прежде всего культ предков, связываемый у китайцев с их представле
нием о семье как об „одном звене в непрерывной смене поколений" —
умерших и тех, кто еще не родился^. К особенностям традиционной китай
ской семьи относились и такие, как предпочтительно расширенные семьи,
почитание предков по линии мужа, главенствующая роль в семье отца и
старшего сына, обязательное для жены рождение сына, т.е. продолжателя
рода, воспитание в детях послушания и любви к родителям, а также чувств
моральных обязательств и долга по отношению к ним. Послушание детей
являлось как бы стержнем, который сохранял китайскую семью и в диас
поре. Родственники, как и во всех семьях эмигрантов — выходцев из Азии,
также занимали важное место в семейных традициях китайцев: именно в
поддержке многочисленной родни черпали китайцы уверенность при обще
нии с некитайским миром^.
Для неимущих и бесправных крестьян, составлявших большую часть
эмигрантов из Китая в конце XIX — начале XX в., проблемой первостепен¬
ной важности являлось фактическое выживание. Ее решение они видели в
том, чтобы быть как можно незаметнее, не выделяться и не обращать на
себя внимание тех, кто богаче, сильнее и могущественнее их. Поэтому ки
тайские семьи были особенно замкнутыми. Так формировались, приспосаб
ливаясь к условиям жизни в США, и семьи первого поколения выходцев из
Китая в Калифорнии во время разгула расизма и шовинизма, направленного
против „желтой расы" (конец XIX в.). Представители следующих поколений
американских китайцев постепенно воспринимали некоторые общеамери
канские ценности, долгое время не теряя при этом многих своеобразных
черт своего этнического наследия*.
Модель китайской семьи в США не могла, разумеется, быть копией
118

традиционной китайской семьи, свойственной сельскохозяйственному обще¬
ству Китая. Такие семьи не сохранились неизменными в быстро менявшем¬
ся, урбанизированном и сориентированном на научно-технический прогресс
обществе США. Кроме того, с начала китайской иммиграции (т.е. со второй
половины XIX в.) среди выходцев из Китая преобладали мужчины. Далее,
большинство молодых иммигрантов были настроены в то время лишь на
временное проживание в США — они намеревались вернуться в Китай , а
не привозить оттуда своих невест, жен и детей. Поэтому в первые годы и
десятилетия массовой эмиграции у многих из китайцев были семьи, называ¬
емые американскими исследователями „поврежденные" или „неполноцен¬
ные". Члены их были лишь юридически связаны узами брака, а фактичес¬
кие долгие годы жили раздельно. Их соединению препятствовали законы об
иммиграции, носившие ярко выраженный дискриминационный характер.
Здесь, правда, следует сказать, что часть мужчин, покинувших Китай, жени¬
лись в Соединенных Штатах на мексиканках, иммигрантках с Гавайских ос¬
тровов и индеанках. Подобным бракам способствовало, вероятно, равнознач¬
ное отношение представителей этих этнических групп к таким вопросам,
как, к примеру, понимание места и назначения человека в его „земном су¬
ществовании", почтительное отношение к своему клану или племени и т.дЛ
Неполноценные семьи превалировали среди китайцев США вплоть до
издания в 1945 г. более либерального закона, увеличившего число иммиг¬
рантов из Китая. Это событие имело непосредственное отношение к струк¬
туре семьи американских хуацяо, т.е. китайцев, в диаспоре. Прежде всего
среди них исчезла свойственная первым иммигрантам диспропорция полов.
Если в 1890 г., например, в США проживало 103,6 тыс. мужчин и 3,8
тыс. женщин, иммигрировавших из Китая, то в 1960 г. эти показатели уже
равнялись 136 и 102 тыс., а в 1970 г. — 228 и 206 тыс. соответственно*.
Более равномерное соотношение полов среди хуацяо США, в свою оче¬
редь, повлияло на изменение числа холостых и состоявших в браке лиц,
особенно в связи с обычными для представителей ранней иммиграции эндо¬
гамными браками. Так, в период с 1890 по 1970 г. для китайцев США ха¬
рактерна тенденция к значительному уменьшению численности холостяков
мужского и женского пола и увеличению числа лиц, состоящих в браке.
Подобная направленность более четко выражена среди мужчин. Так, в
1890 г. доля женатых мужчин-китайцев составляла всего 29,9%, а в
1960-м она равнялась уже 62,6%. Аналогичный показатель для замужних
женщин китайского происхождения был 63,5% в 1890 г. и 76,3% в
1960 г. К 1970 г. холостяки хуацяо мужского пола составляли 35,2 и же¬
натые — 60,8%, женского — 27,8 и 61,7% соответственно*. В 80-х годах
соотношение полов почти не изменилось.
Один из элементов китайской традиционной культуры, сохранившейся
в США, заключается в неравных нравах членов семьи мужского и женского
пола. Подчиненное положение женщины выражается, в частности, в том,
что в детстве она обязана прислуживать отцу, выйдя замуж, — мужу, а ов¬
* Переписная информация 1980 г. в основном содержит материалы о лицах азиатского проис
хождения в целом, что затрудняет в рамках данной статьи сравнение со статистикой 1960 и
1970 гг.
!!9

довев, — сыну. Характерно и разное отношение китайцев к сыновьям и до¬
черям. Старинное китайское изречение гласит, что мальчик рождается с ли¬
цом, как бы обращенным к своей семье, а дочка устремляет свой взгляд за
ее пределы. Иными словами, сыновья считаются продолжателями и храни¬
телями рода и его обычаев, а дочери — временными членами семьи, они
выгодны лишь семьям своих будущих супругов. Подобное отношение к де¬
тям в семьях американских хуацяо практически не изменилось и ныне. На
мальчиков семья возлагает большую ответственность за участие в так назы¬
ваемом семейном бизнесе, в предпринимательской деятельности, поэтому
она уделяет особое внимание образованию сыновей. Если оба родителя ра¬
ботают, именно дочери остаются дома и нянчат младших детей, в связи с
чем некоторые девочки-китаянки даже в настоящее время начинают посе¬
щать школы лишь в 10—12 лет. В целом женщины китайского происхожде¬
ния достаточно образованны и вполне отвечают стандартам, предъявляемым
к другим американцам, но в семье они по-прежнему стараются держаться
на заднем плане. И хотя идея о большей ценности мальчиков в семье глубо¬
ко укоренилась в психологии повседневной жизни китайцев, в последнее
время эта тенденция несколько трансформируется в связи с растущей
ролью женщин, иногда являющихся даже главами семей. Таким образом,
можно сказать, что в некоторых китайских семьях происходит нетипичный
для них ранее процесс передачи главенства от мужа к жене^.
Традиционно семьи китайцев были многодетными, размер же их
в США сократился в средием до четырех человек. Анализ данных переписи
1970 г. о детях в возрасте до 18 лет в семьях хуацяо США показал, что бо¬
лее 1/3 из 95 тыс. охваченных переписью семейств не имели детей вооб¬
ще, а нормой для американских китайцев были семьи с одним или в край¬
нем случае с двумя детьми. Еще в конце 70-х годов, как свидетельствует
автор китайского происхождения Б.Л. Сан, китайцы, рожденные в Китае,
имели обычно больше детей, чем те из них, кто родился в США. Китаянки,
длительно проживающие в США, замуж обычно выходят в возрасте от 20
до 30 лет, рожают, по словам того же автора, сравнительно поздно и, как
правило, имеют меньше детей, чем женщины из других этнических групп.
Своих младенцев матери-китаянки кормят грудью, не прибегая к искус¬
ственному питанию, и отлучают от груди осторожно и терпеливо*.
Заслуживают внимания вопросы воспитания детей в китайской семье.
Первые несколько лет маленьких балуют, они находятся под неусыпным над¬
зором взрослых и даже спят рядом с ними. Но уже с шести лет переходят к
строгому воспитанию, наказывают за любые провинности и согласно старым
традициям учат подавлять в себе агрессивность, избегать публичного прояв¬
ления любых чувств и т.д. Форму наказания для детей предпочитают в виде
временного исключения провинившегося ребенка из участия в жизни семьи
или лишения его какого-нибудь удовольствия, а не применения физического
воздействия или убеждения сухими рациональными доводами. Системы рас¬
ширенной семьи Китая, обеспечивающей воспитание детей дедушками, ба¬
бушками и другими близкими родственниками, в семьях американских ху¬
ацяо не существует. Поэтому при работающих родителях случается так, что
маленькие дети остаются безнадзорными в течеиие всего рабочего дня и
ощущение заброшенности и покинутости нередко влияет на физическое и
умственное развитие таких детей. Следует упомянуть и то, что с раннего
120

возраста дети принимают посильное участие в выполнении поручений, свя¬
занных с семейным бытом, причем по мере взросления их повседневные обя¬
занности усложняются. Начиная с 10 лет они обычно работают летом почти
наравне со взрослыми, трудоустраиваясь не только в городах, но и на близ¬
лежащих фермах. Существенно то, что дети китайцев США растут в посто¬
янном общении с многочисленной родней (дедушками, бабушками, дядями,
тетями, кузенами * кузинами и прочими родственниками, когда они есть).
Родители китайцы приводят детей на дни рождения, обручения, поминки, ре¬
лигиозные празднования, а также на сугубо общественные собрания и дело¬
вые встречи. Этот обычай соблюдался вплоть до последнего времени боль¬
шинством представителей второго, третьего и четвертого поколений выход
цев из Китая, которые тем самым приучают детей ценить связи со своими
родственниками и соотечественниками и уважать семейные традиции*.
Иными словами, китайцы постоянно стремились сохранять родственные
взаимосвязи и контакты. Бесспорно, за счет воздействия китайской семьи
наряду с умением приспособиться к условиям жизни, выработанным у них
годами, когда эти люди подвергались особо изощренным формам дискрими¬
нации, можно отчасти отнести достижения американских китайцев в сфере
образования и в их профессиональной карьере, засвидетельствованные в по¬
следние годы.
С одной стороны, китайцы в США стремятся сохранить свои этничес¬
кие ценности, обычаи, но с другой — они находятся под постоянным воз¬
действием американского образа жизни и культуры. Национальную одежду,
к примеру, американские хуацяо надевают лишь по праздникам, да и то
только в китайских кварталах; китайская кухня сохранилась главным обра¬
зом в стилизованных китайских ресторанах. Из всех национальных праздни¬
ков особенно пышно отмечаются в китайских кварталах новогодние, кото¬
рые привлекают большое число посетителей и таким образом не только де¬
монстрируют соблюдение лицами китайского происхождения своих тради¬
ций, но и служат чисто коммерческим целям. Наряду с китайскими праз¬
дниками (например, связанными с культом предков или новогодний праз¬
дник по лунному календарю) большинство американских хуацяо отмечают в
США и христианские (рождество, пасху), и сугубо американские (День не¬
зависимости — 4 июля, День благодарения — последний четверг ноября и
др.). Следы американского влияния можно увидеть и в том, что нередко, не
утрачивая китайских фамилий, многие китайцы имеют европейские личные
имена. Кстати сказать, в китайских семьях США широко используются и
уважительные термины родства, часто употребляемые ими вместо имен, та¬
кие, например, как Старший Брат, Самая Старшая Сестра, Вторая (Третья,
Четвертая...) Старшая Сестра и т.п.'"
Укрепление китайских традиций в семье является одной из прерогатив
матерей-китаянок, которые упорно прививают своим детям китайские куль¬
турные и нравственные нормы, понятия о китайском этикете, обязательное
уважение к старшим и т.д. В свои национальные праздники эти женщины
изощряются в изготовлении специфически китайских блюд, а отмечая аме¬
риканские знаменательные даты, вносят в них свой национальный колорит:
в обычную для американских семей праздничную индейку добавляют сое¬
вый соус, начиняют ее фаршем из сладкого риса, овощей, ветчины, жаре¬
ных креветок и т.д."
121

Особенно строго придерживаются национальных традиций старые и по¬
жилые люди китайского происхождения. Так, например, дни рождений не¬
молодые мужчины обычно празднуют по старинке, полностью изолируя сво¬
их жен от гостей, а после похорон старики китайцы обязательно устраива¬
ют поминки только в китайских ресторанах, где, во-первых, все едят из од¬
ного блюда, подчеркивая этим свое единение и братство, и, во-вторых, где
считается грубостью и бестактностью по отношению к родне покойника
быть печальным.
Несмотря на упорное сопротивление старших, в среде китайцев США
появилось много смешанных браков. Так, в 1970 г. 30% мужчин и 22%
женщин в возрасте от 16 до 24 лет из числа китайцев, живущих в Кали¬
форнии, имели супругов некитайского происхождения, а в 1974 г. процент
межэтнических браков у американских китайцев равнялся 25. Престарелые
родители мужа-китайца обычно относятся неодобрительно к своим невес¬
ткам иного этнического происхождения. Белых жен своих сыновей, к при
меру, они считают распущенными, легкомысленными, непочтительными,
безответственными, а главное — чуждым элементом в семье. Нежелание не¬
которых китайцев США вступать в смешанные браки объясняется не толь¬
ко отношением их родителей, но еще и тем, что подобные союзы затрудня¬
ют общение супруга или супруги некитайского происхождения с китай¬
ской семьей, ее родственниками и друзьями. Рост этнического самосозна¬
ния хуацяо США в целом выразился в том, что, хотя среди китайцев второ¬
го и даже третьего поколений обычны смешанные браки, некоторые моло¬
дые китайцы проявляют приверженность к эндогамии. Охотнее всего они
женятся на китаянках, рожденных в Китае, мотивируя это обычным незна
нием американками китайского происхождения родного языка, их отрица¬
тельным отношением к многодетности, тратой больших денег на модную
одежду, обувь, белье и пр.^
К разводам большинство китайцев относится неодобрительно, причем
это не является результатом их сугубо религиозных убеждений (если толь¬
ко они не принадлежат к чрезвычайно набожным католикам)^, а скорее
всего, происходит по причине боязни остракизма окружающих, которому
подвергаются разведенные супруги. Число разводов в китайских семьях не¬
велико и в связи с традиционным отношением к этому акту как к постыд
ному и трагическому, особенно для женщин. Разводы чаще всего происхо¬
дят по причине неуважения женой родителей мужа, ссорами с его матерью
или неспособностью родить наследника семьи — сына. Все эти доводы счи¬
таются вполне достаточными для оформления развода. Некоторые женщины-
китаянки с целью сохранения семьи относятся спокойно и по-философски
к наличию у мужа любовницы (или так называемой по традиции младшей
жены), в глубине души надеясь, что если при таком альянсе появится по¬
томство для продолжения мужской линии семьи, они все же сохранят свой
статус замужних женщин'*.
Об использовании китайцами родного языка можно сказать следующее.
Если иммигранты первого поколения едва говорили по-английски, то пред¬
ставители второго и более поздних поколений хуацяо (особенно молодежь)
отказывались, по мнению ряда исследователей, общаться на китайском язы
ке, и, по их данным, английский язык ныне стал основным языком комму
никации в китайских семьях. В то же время автор китайского происхожде¬
122

ния утверждает, что первая школа для детей китайских иммигрантов от¬
крылась в 1884 г. Со временем, по сведениям того же автора, число таких
школ возросло, и они имеются фактически во всех общинах, их посещают
дети китайцев ежедневно во второй половине дня. Но здесь возникает иная
сложность: дети из китайских семей изучают в государственных школах ан¬
глийский язык достаточно фундаментально и потому, если родители работа¬
ют и общаются с ними только утром и вечером, эти дети со временем ут
рачивают навыки общения на китайском языке, привитые им в раннем дет
стве в семье и в китайских школах. Тем не менее данные переписи
1970 г. показали, что по крайней мере 3/4 американских китайцев призна¬
ли китайский язык родным'*.
Нельзя не упомянуть и об особенностях семей недавних выходцев из
Китая. Новая (с 1965 г.) китайская иммиграция в США отличается от
прежней своей численностью и половозрастной структурой (многочислен
ность молодых людей обоего пола), наличием среди иммигрантов большого
числа квалифицированных специалистов, а также тем, что в последние го
ды китайцы приезжают не поодиночке, а целыми семьями. Взаимоотноше
ния в семьях этой категории эмигрантов из Китая, очевидно, отражают из¬
менения, происшедшие в китайских семьях на их бывшей родине. Поэтому
для семей иммигрантов, недавно прибывших из сельских или отдаленных
от крупных городских центров местностей Китая, характерно более дли
тельное сохранение таких обычаев, как ранние браки, заключение брачных
союзов по расчету или по сговору родителей, совершаемые чаще всего без
согласия будущих супругов (в том случае семьи невест получают довольно
значительное вознаграждение, как бы компенсирующее прибыль, которую
впоследствии получат от молодых женщин семьи их мужей). Воббще, по-ви
димому, в семьях лиц, живших в сельских районах Китая, традиционная
внутрисемейная сплоченность сохраняется значительно дольше, чем у быв
ших городских обитателей этой страны. Среди последних, вероятнее всего,
четче развивается уже сложившаяся там направленность к значительно
большему отрыву от семьи, ее уз и обычаев. Таким образом, в семьях вы¬
ходцев из городов Китая зачастую отсутствует согласие, обычное для ки
тайской семьи. У американских китайцев даже между отцом и сыном су
ществуют денежные расчеты. Если в Китае работающие холостые юноши и
девушки, не говоря уже о детях, отдают весь заработок родителям, то в
США деньги, заработанные молодыми людьми, принадлежат только им и
отнюдь не предназначены для семьи. При этом старые и пожилые китайцы
как в Китае, так и в США все реже и реже обращаются к помощи своих
детей и вынуждены сами заботиться о себе'*.
Тенденция к трансформации и разрушению былых семейных отноше¬
ний в Китае наряду с влиянием, оказываемым на семьи хуацяо американ¬
ским бытом и образом жизни, повлекла за собой нарушения в семейном
укладе не только недавних иммигрантов, но и вообще всех американских
китайцев в целом. Молодежь, особенно та ее часть, которая родилась в
США, выражает все большее неудовольствие стремлением родителей сохра¬
нить в них все „китайское", начиная от обязательного изучения китайского
языка и общения на нем в семье и кончая соблюдением неукоснительного
послушания младших старшим. Это расхождение во взглядах и особенно
разное отношение родителей и детей к духовным ценностям создают неред¬
123

ко тяжелую ситуацию и напряженный моральный климат в американо-ки
тайских семьях, особенно в тех, где родители прибыли из Китая, а их дети
родились уже в США. Наиболее острые межпоколенные конфликты возни¬
кали долгое время при решении вопроса о заключении брака. Правда, спра
ведливости ради нужно сказать, что, не соглашаясь на браки по выбору ро
дителей, большинство молодых китайцев США добилось права замужества
или женитьбы по любви. К глубоким конфликтам между поколениями при¬
водит адаптация американских китайцев ко многим общеамериканским цен¬
ностям (манера поведения дома и на улице, повседневные, свойственные
всем американцам обычаи и привычки и т.д.). Кстати, проблема „отцов и
детей" становится менее острой в более ассимилированных семьях хуацяо,
в которых вообще нарушены многие китайские традиции (неодинаковое от
ношение к мальчикам и девочкам и др.), чем, скажем, в семьях недавно
прибывших в США иммигрантов.
Одной из серьезных причин, разрушающих основы семьи американских
китайцев, стал также рост преступности среди молодежи китайского про
исхождения. Отклонение подростка от общепринятых норм поведения всег¬
да расценивалось самими китайцами не как семейная неурядица, а как воп¬
рос, касающийся и семьи, и всей родни в целом, т.е. всех тех, на которых
могла бы упасть „тень бесчестья и позора". Доля представителей китай¬
ской молодежи в преступном мире США еще сравнительно недавно была
невелика".
Поток эмигрантов-китайцев из Гонконга и Тайваня, которые в силу це¬
лого ряда причин до настоящего времени трудно абсорбируются среди аме¬
риканцев, оказывает большое влияние на новую модель поведения многих
американских подростков китайского происхождения. Выходцы из Гонконга
организуют преступные шайки, популярные среди остальных молодых ки
тайцев. Так, в Нью-Йорке в середине 60-х годов существовала целая сеть
банд подростков с такими экзотическими названиями, как „Белый Орел",
„Беженцы из Гонконга" или „Сестры Востока" и др. На западном побе
режье США, в частности в г.Сан-Франциско, в последние годы также резко
возросло число таких шаек**.
Рост преступности среди китайской молодежи, особенно в пределах
чайнатаунов, несомненно, отражает разрушение старых устоев и обрядов,
причем естественно, что на этом сказывается и общее положение с пре
ступностью в американском обществе.
Все вышеизложенное не позволяет считать семьи американских китай¬
цев столь же крепко спаянными социальными ячейками, как раньше. Если
в них и не всегда можно обнаружить следы распадения, то обычного для
этих семей духовного единства и близости между старшим и младшим по¬
колениями ныне зачастую не существует. ** О проблеме рода у древних китайцев и его отношении с другими формами соци
альных организаций, о родовом имени, патронимии и правиле эндогамии, а также
об основных чертах древнейшей системы родства см. подробнее: Хрюков M.F.
Формы социальной организации древних китайцев. М., 1967. С. 3—10, 106—150 и
др.; Он же. Система родства китайцев: Эволюция и закономерности. М., 1972. С.
136-171.
^ 7ллкыма Я.#. О клановой организации в китайской деревне первой половины XX в.
124

// Социальная и социально экономическая история Китая. М., 1979. С. 181—204;
Lang О. Chinese family and society. New Haven, 1946. P. 180.
' АГДяпя M .M.L. Race relations. Englewood Cliffs (N.Y.), 1974. P. 201—202.
<Ibid.
* Ibid.; MarAD.M.L., CAM G. A place called Chinese America. Indialantic, 1982. P. 75—76.
' ДАяД Liang CAL The changing size and changing character of Chinese immigration to the United
States. Singapour, 1976. P. 31—35; Historical statistics of the United States: Colonial times to
1970. Wash. (D.C.), 1975. P. 14; Statistical abstract of the US, 1987. Wash. (D.C.), 1987. P. 36.
^ МягА DJMi,., CAM G. Op. cit. P. 61—62, 70; Vern#n PA.E. The abilities and achievements of
orientals in North America. P.; Toronto, 1982. P. 14—16; ЯДяпя //7/.L. Op. cit. P. 203. Пер¬
вые китайцы были приняты в высшие учебные заведения уже в 1874 г., а китаян
ки - лишь в 1902 г. Этот факт является, конечно, результатом влияния не только
старых семейных устоев, но и открытой дискриминации, испытываемой в то время
китайцами в США.
' ЯМзпя /LT/JL Op. cit. Р. 203—204; У^гпяп РАЕ. Op. cit. Р. 14; T/aang^Ll/. The Chinese
American family // Ethnic families in America: Patterns and variations. N.Y.; Amsterdam, 1976.
P. 133—134; Sting PL. A survey of Chinese American manpower and employment. N.Y.; L.,
1976. P. 96—103; МягА DM L., CAM G. Op. cit. P. 70—72.
' Ibid.
Vernon PA.E. Op. cit. P. 16; Wong V. Fifth Chinese daughter. N.Y., 1945. P. 2; Eting S.W.
Chinese in Amencan life: Some aspects of their history, state, problems and cotributions.
Seattle, 1962. P. 212.
" МягА D.ML., CAM G. Op. cit. P. 69—70.
ч Dt^ng L.G. Op. cit. P. 130—131, 142; Harvard encyclopedia of American ethnic groups.
Cambridge (Mass ), 1981. P. 229. Многие представители ассимилировавшихся аме¬
риканских китайцев значительно расширили социальные контакты, вступив в клу
бы и другие молодежные объединения своих сверстников вне своей этнической
среды, что определенным образом повлияло на уменьшение эндогамных браков,
особенно среди более молодого поколения.
^//t^ngL.G. Op. cit. Р. 133. В вопросах вероисповедания китайцы всегда проявляли
значительную гибкость и маневренность. И в настоящее время среди старшего по
коления можно встретить сторонников наиболее распространенных религиозно¬
философских учений (конфуцианства, буддизма и даосизма). Есть среди них при¬
верженцы политеистической религии, соединяющей воедино все три указанных
учения. Примерно от 15 до 20 всех американских китайцев исповедуют ныне
христианство, причем 2/3 из них - протестанты. Есть последователи и других ве¬
роисповеданий. Harvard encyclopedia... Р. 229; Vernon РА Е. Op. cit. Р. 14.
"МумЕЕ.Я. Americans and Chinese. Garden City (N.Y.), 1970. P. 142; Dt^ngLJ. Op. cit.
P.133.
" The Chinese Sociology and Anthropology. 1982. Vol. 14, N 4. P. 87; Sting PL. Op. cit. P. 27—
28; MvAD.ML., GAM G. Op. cit. P. 73.
Chinese family: Old and new // China News Analyses. Hong Kong, 1985. June 1, N 1286. P. 1—
9.
" Яия^ L.G. Op. cit. P. 142—144. В 50 x годах среди китайской молодежи, проживаю¬
щей в США, вообще не наблюдалась преступность. См.: Look. 1958. Vol. 22. Р. 75—
85; Р^гАи/у Я.: The new gangs of Chinatowns // Psychology Today. 1977. N 10. P. 60—69.
'* Harvard encyclopedia... P. 228—229; Chen J. The Chinese of America. Cambridge; Sydney,
1980. P. 241—243; Ю;яля//.ЯЕ. Op. cit. P. 205.
125

Филиппинцы в США
Й.4. Сжрозммжояа
Характер этнического самосознания филиппинцев и, в частности, их этни-
ческие ценности (принципы поведения, основанные на представлении о не
коем „внутреннем долге", глубоко осознанные обстоятельства и ответ¬
ственность перед семьей и родственниками и т.п.' позволяют считать, что
за последние десятилетия в среде филиппиноамериканцев, казалось бы, не
произошло ощутимой ломки понятий о семье и браке и что имеющиеся в
нашем распоряжении данные^ достаточно репрезентативны и по ним можно
дать общую характеристику семьи филиппинцев США.
Наибольшая концентрация филиппинцев всегда отмечалась на Гавайских
островах и в Калифорнии (особенно в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско),
где они стремились селиться потому, что там еще с 20—30-х годов прожи
вали их соотечественники. Много филиппинцев, согласно официальным ис
точникам, живет сейчас и в восточной части страны. Согласно статистике,
в 1970 г. их насчитывалось в США 336,7 тыс. (в том числе 183,2 тыс.
мужского и 153,3 тыс. лиц женского пола), а в 1980 г. — уже 795 тыс.
человек. Следует сказать, что в 70-е годы, помимо традиционного расселе¬
ния филиппинцев в общинах Калифорнии (кроме городов Лос-Анджелеса и
Сан-Франциско, большое их число живет в графствах Аламеда, Контра-Кос-
та, Керн, Монтерей, Сакраменто, Сан-Диего, Сан-Хуакин, Сан-Матео, Санта-
Барбара, Санта-Клара, Солано, Сонома и Туларе), часть недавних эмигран¬
тов с Филиппинских островов селилась некрупными замкнутыми группами.
Этим они отличались от большинства своих соотечественников (обычно, как
уже сказано, предпочитавших проживать в общинах). Оседая вне общин,
новые иммигранты все же придерживались принципа расселения по род¬
ственным связям. Немало таких групп, к примеру, проживало в 70-х годах
в графствах Куинс и Уэстчестер штата Нью-Йорк, в населенных пунктах
Ривердейл, Джерси-Сити, в также в графстве Берген (штат Нью-Джерси).
Социологические опросы подтвердили, что при подобном поселении филйп
пинцы не так уж сильно отличались от прочего населения и, возможно,
именно этим объясняется новая тенденция выбора мест своего проживания
в США некоторой частью эмигрантов филиппинского происхождения^.
Заметная миграция филиппинцев из сельских местностей в города име
ла место еще в 50-х годах. Так, если в 1950 г. 50% из них проживало в
городах, то к 1968 г. эта цифра возросла до 80%. В 1970 г. в городах
США продолжало жить около 81%, а в сельских местностях — около 19%
их общего числа*. Хотя абсолютная численность филиппинцев, обита¬
ющих в городах, в настоящее время возросла, это соотношение сохраняется
и ныне.
Первые официальные сведения о семейном статусе филиппинцев США
относятся к 1930 г.^ При том, что мужчин-филиппинцев, по сведениям пе
реписи, было тогда значительно больше, чем женщин, почти из 42 тыс.
лиц мужского и 2 тыс. женского пола одинокие мужчины (15 лет и стар¬
ше) составляли 78,5% в городах и 80,8% в сельских местностях, а женщи
ны — 21,3 и 15,5% соответственно. Доля женатых мужчин составляла в то
126

время в городах 18,7%, а в сельских местностях — 17,5%, для замужних
женщин эти показатели были равны 73,5 и 83,8%. Иными словами, если
процент одиноких мужчин-филиппинцев был крайне высок, то большинство
женщин (особенно в сельских местностях, где проживали тогда основные
массы филиппинских иммигрантов) состояло в браке. Объяснить это можно
следующим образом. Среди эмигрантов из Филиппин преобладали молодые
люди или (реже) мужчины средних лет. С учетом малого числа женщин-фи-
липпинок и сравнительно редкими в то время браками филиппинцев с жен¬
щинами других национальностей становится понятным, почему филиппин¬
цев в целом не только определяли тогда как группу с преобладанием муж¬
чин, но считали убежденными холостяками. Многочисленность женщин мог¬
ла быть, как считает американский автор Б. Ласкер, следствием соблюде¬
ния филиппинцами католических традиций (известно, что большинство из
них было католиками), согласно которым женщинам не разрешалось самос¬
тоятельно путешествовать, а потому они редко покидали свою родину. Не¬
маловажно и то, что, во-первых, большая часть филиппинских иммигрантов
считала свое проживание в Штатах временным и не собиралась обзаводить¬
ся там семьями и постоянным жильем и, во-вторых, что при бракосочетани¬
ях филиппинцев решающим фактором были не их личные эмоции и привя¬
занности, а родительская воля в выборе супругов. Поэтому более естес¬
твенным для лиц филиппинского происхождения являлось вступление в
брак у себя на родине или уж во всяком случае со своими соотечествен¬
ницами*.
Молодые иммигранты вначале были энергичны и убеждены в том, что в
недалеком будущем улучшат свой жизненный статус. Но, оторвавшись от
родных, часть представителей филиппинской молодежи настолько подда¬
лась соблазнам теневых сторон американской цивилизации, что в конце
концов их поведение в определенной степени стало противоречить нормам
жизни белых американцев. К тому же, живя вдали от семейных традиций
и быта филиппинской семьи, при столкновении с чуждым для них обще¬
ством многие молодые эмигранты психологически надломились.
В результате обездоленности и одиночества в условиях чрезвычайно
низкого социально-экономического положения эти люди нередко пополняли
ряды правонарушителей. Участвуя в таких акциях, как создание воровских
шаек, распространение и употребление наркотиков, шулерство, проявляя к
тому же сексуальную извращенность и т.п., они становились тем резервуа¬
ром преступников, которым успешно пользовались в своей криминальной
деятельности дельцы подпольного бизнеса. Все это содействовало распрост¬
ранению среди населения США резко отрицательного стереотипа филип¬
пинцев и мешало осуществлению любых контактов, а тем более брачных
союзов с представительницами других этнических групп, не говоря уже о
белых американках. Для последних филиппинцы являлись своеобразным
„сексуальным пугалом", похотливо преследовавшим и насиловавшим их.
Как людям, принадлежавшим к смешанной и переходной форме между мон¬
голоидной и австралоидной расами, филиппинцам сначала не запрещалось
жениться на белых женщинах. Однако законодательные органы Калифор¬
нии, Орегона, Аризоны, Айдахо и Невады добились этого запрещения, от¬
мененного как противоречащее конституции лишь в конце 40-х годов. Не¬
прикрытая расовая неприязнь и дискриминация во всех сферах обществен-
127

ной жизни страны, с которыми сталкивались в 20—30-х годах эмигранты с
Филиппинских островов, были серьезной преградой на пути их ассимиля¬
ции в американском обществе^.
Естественное стремление филиппинцев обзавестись семьями несколько
увеличило в последующие годы удельный вес смешанных браков среди лиц
этого происхождения. По имеющимся данным, например, в Нью-Йорке
мужчины-филиппинцы часто женились на женщинах самой разной расовой
и национальной принадлежности (англичанках, канадках, француженках,
негритянках, австралийках, еврейках, гречанках, немках, индеанках и др.).
В Лос-Анджелесе же чаще всего можно было встретить филиппинцев, со¬
стоявших в браке с мексиканками, а на Аляске — с эскимосками. Весьма
примечательно, что опрошенные в ходе социологического обследования
женщины мексиканского происхождения дали мужьям-филиппинцам луч¬
шую характеристику, чем мужчинам своей национальности. По-видимому,
положительные качества, замеченные этими женщинами у своих мужей,
можно приписать не только обычным для филиппинцев отношениям в
семье, но и благодарности женщинам, связавшим с ними свою жизнь. Су¬
ществование подобных смешанных браков фактически подтверждается наи¬
менованиями для определения потомков филиппинцев и лиц из числа дру
гих этнических групп, приведенными американским автором Б. Кейтапью-
саном: например Filnipon и Filniponesa для мужчин и женщин филиппино-
японского, Filjudio и Filjudia филиппино-еврейского, Filixicano и Filixicana фи-
липпино-мексиканского происхождения и т.п. Тот же автор, исследовав ас¬
симиляцию филиппинцев в США, отмечал, что если они и женились на бе
лых американках, то последние, как и их мужья, принадлежали не к иму¬
щим классам, а были обычно профессиональными танцовщицами в дансин¬
гах, участвовали в том или ином качестве в бизнесе хозяев отелей, рестора¬
нов, госпиталей, домов терпимости, а нередко были и проститутками. По
скольку большинство филиппинцев в ту пору чаще всего являлись
сельскохозяйственными рабочими (главным образом мигрирующими), они
вступали в брак с дочерьми таких же рабочих иного этнического проис¬
хождения*.
С 1930 по 1970 г. произошли заметные изменения социального статуса
филиппиноамериканцев. Прежде всего это касается расширения сферы их
занятости, а потому относительного улучшения экономического положения
их семей. Всего переписью 1970 г. было учтено 71,3 тыс. семей филиппи
ноамериканцев, из которых 86,5% приходилось на городские, 0,69% — на
семьи лиц, проживавших на фермах, и 12,7% — в остальных сельских мес¬
тностях*. Эти данные относятся и к семейным, и к одиноким лицам, но в
целом они воспроизводят картину их профессиональной занятости. Так,
среди горожан-филиппинцев в указанное время большая часть мужчин ис¬
пользовалась как квалифицированные рабочие, т.е. в качестве мастеров, ме¬
хаников, электриков и т.п., но довольно много было занято в сфере обслу¬
живания, т.е. работали уборщиками, носильщиками, лифтерами и т.п. В то
же время заметное число филиппинцев было вовлечено в сферу умственно¬
го труда — занимались вопросами науки, техники, культуры, медицины и
т.п. Значительная доля живших в городах филиппинок, обладая более высо¬
ким уровнем образования, чем мужчины той же этнической принадлежнос¬
ти, являлись квалифицированными специалистами, т.е. принадлежали к на¬
128

учно-технической интеллигенции, но многие из них занимались и контор
ским трудом — работали телефонистками, кассирами, операторами теле¬
графа и т.п. Были среди филиппиноамериканок и работницы, обладавшие
определенной квалификацией — специалистки швейного дела, упаковщицы
и пр., но достаточно большое их число по-прежнему существовало за счет
самой разнообразной работы в сфере обслуживания — горничные в отелях,
уборщицы, младший обслуживающий персонал больниц и т.п. Наибольшая
доля лиц мужского пола, проживавших на фермах и в прочих сельских
местностях, была занята сельскохозяйственным трудом. В то же время сре¬
ди живших на фермах филиппинок преобладали конторские работницы, а в
прочих сельских местностях — главным образом работницы сферы обслу¬
живания. Все же, по свидетельству американских авторов Г. Китано и Р.
Дэниелса, филиппинцы еще в 70-х годах не ощущали полного равноправия
во всех сферах общественной и хозяйственной жизни страны. По словам
этих ученых, большое число филиппинцев было в те годы занято в оптовой
и розничной торговле, в производстве промышленных товаров широкого по¬
требления, в лесничествах, на рыбных промыслах, но легче всего они нахо¬
дят себе применение лишь в сфере обслуживания. При этом до сравнитель¬
но недавнего времени в качестве низкооплачиваемых неквэтифицированных
или малоквалифицированных рабочих использовались и дипломированные
специалисты, иммигрировавшие в США. Среди семей филинпиноамерикан-
цев весьма популярен также мелкий предпринимательский бизнес. Доказа¬
тельством служит бойкая и оживленная торговля экзотическими блюдами
филиппинской национальной кухни во многих небольших лавчонках на 9 й
авеню в Нью-Йорке, жители которого охотно покупают там такие необыч
ные кушанья, как варенье из мякоти кокосовых орехов, жареные сардины,
соленые анчоусы, так называемых рыб-бабочек или особым образом приго¬
товленную свинину'".
Годовой доход у значительного числа филиппиноамерикапцев был еще
в 1970 г. ниже официально установленного уровня бедности, что в опреде¬
ленной степени сказалось на таких вопросах, как связанная со вступлением
в брак необходимость обеспечения прожиточного минимума своих семей,
неизменная многочисленность холостяков среди лиц филиппинского проис¬
хождения мужского и женского пола и нетипичные для филиппинцев слу¬
чаи расторжения браков.
Наиболее показательным для семей филиппиноамерикапцев в указанное
время являлась сильно сократившаяся (и столь заметная ранее) диспропор¬
ция полов: женщин 45,6, мужчин 54,5%. Несомненно также и то, что в
70-х годах имела место большая терпимость при заключении смешанных
браков между филиппиноамериканцами и представителями других этничес¬
ких групп. Хотя браки филиппинцев с белыми американками стали, по-ви-
димому, более частыми, не исключено, что в отношении к ним у американ
ских женщин во многом сохранилась прежняя предубежденность. Именно
она, вероятно, определяет стремление части из них оставаться одинокими
или сочетаться браком с людьми своей национальности. Во всяком случае,
в 1970 г. из числа лиц 14 лет и старше в целом по США у 32,4% мужчин-
филиппинцев и 40% женщин-филиппинок супругами были лица, принадле¬
жавшие к выходцам из Юго-Восточной Азии. Подобные браки можно объяс¬
нить и тем, что, если оба супруга являются уроженцами одних и тех же
3 Тмя. эак. 1065
129

или близлежащих регионов, они реже испытывают духовную или социаль¬
ную несовместимость, у них одинаковое понимание общепринятых норм
американского образа жизни, равнозначное отношение к быту, националь¬
ным традициям, представлениям о семейном укладе, в частности об автори¬
тете мужа как главы семьи, и т.п.*' Неизменная многочисленность одиноких
мужчин и женщин среди филиппинцев США может быть следствием и
традиционного негативного отношения прочих американцев к вступлению с
ними в брак. Так, в городах, согласно переписи 1970 г., процент одиноких
мужчин составлял 32,9, женщин — 31,9, среди жителей ферм — 35,1 и
38,8, а среди обитателей прочих сельских местностей — 25,7 и 37,8 соот
ветственно.
Сравнительно незначительное в семьях филиппинцев число разводов
можно (хотя и несколько условно и частично) приписать тому, что большин¬
ство из них до настоящего времени ревностно исповедуют католическую
религию, которая относится негативно к расторжению браков. Среди охва
ченного переписью 1970 г. рассматриваемого нами городского населения
доля разводов составляла для женщин 2,2% и для мужчин 3,3% по сравне¬
нию с 1,9% среди женщин и 6,4% среди мужчин, живших на фермах, и
1,2% для женщин и 3% для мужчин среди обитателей прочих сельских
местностей.
Что касается численности детей в семьях филиппинцев, то как в США
в целом, так и среди обитателей городов, ферм и других сельских местнос¬
тей в указанное время большая часть учтенных переписью лиц была либо
бездетной, либо имела по одному ребенку.
Значительное число холостяков и бездетных лиц, согласно переписи
1970 г., почти в равной степени отмечено и для обитателей городских аг¬
ломераций, и для жителей ферм и прочих сельских местностей, что, может
быть, связано с тяжелыми социально-экономическими условиями их жизни.
В условиях городов активная деятельность филиппинских общин порой
способствует сохранению традиционной семьи. В то же время на снижение
рождаемости в городских семьях, как считают многие социологи, в том
числе и советские, не могут не влиять такие общественно-экономические
факторы, как работа женщин на производстве, а также более высокий уро
вень образования^. Так, данные переписи 1970 г. показали, что среднее
число лет обучения в школе было выше у филиппинцев горожан: главы го¬
родских семей, к примеру, имели более высокие показатели образования,
чем главы семей на фермах и в прочих сельских местностях — 12,4 по
сравнению с 7,1 и 8,2 годами обучения в учебных заведениях соответствен
но. К тому же среднее число лет обучения в школе среди филиппинцев
США было выше у женщин по сравнению с мужчинами. Наименьший уро¬
вень образования выявлен у лиц мужского пола, обитавших на фермах, осо¬
бенно у филиппинцев, предки которых иммигрировали в США в начале на¬
шего века и использовались на плантациях Гавайских островов и Калифор¬
нии как неквалифицированные сельскохозяйственные рабочие. Только немно¬
гим из этих людей удалось дать своим детям надлежащее образование, поэто¬
му большая часть потомков первого поколения филиппиноамериканцев, в час
тности те, кто жил по-прежнему вне городов, до настоящего времени заняты
низкооплачиваемым трудом. Отсюда и вытекают трудности, стоящие и в 80-х
годах на пути к получению образования у выходцев из этих семей^.
130

Укоренившееся отношение к кровным родственникам и к институту
брака как таковому свойственно и современным иммигрантам, и натурали¬
зовавшимся в США филиппинцам. В отличие от представителей ранней
эмиграции многие теперь приезжают с семьями, намереваясь осесть в
США. Возраст большей их части колеблется от 20 до 40 лет, т.е. они при
надлежит к наиболее производительной и перспективной возрастной труп
пе, причем численность в их среде мужского и женского пола почти оди¬
накова. Придавая большое значение родственным узам, филиппинцы, перее¬
хавшие в США, зачастую вызывают туда и всю свою родню. Значительная
часть нынешних эмигрантов — близкие родственники уже живущих в
США филиппинцев, поэтому их обычно хорошо встречают соотечественни¬
ки в общинах, объединенных на основании происхождения из одного и того
же района Филиппин. Даже при мимолетном знакомстве филиппинцы, жи¬
вущие в диаспоре, стремятся прежде всего установить региональный диа¬
лект или язык своего собеседника и тем самым определить место его бы¬
лого проживания на родине'*.
Как свидетельствует американский автор Дж.Аллен, многочисленные
квалифицированные специалисты, приехавшие в США в конце 70-х годов,
военные из числа филинпиноамериканцев и сельскохозяйственные рабочие
этого же происхождения между собой не общаются, и потому молодежь,
принадлежащая к указанным социальным слоям, вне их пределов, скорее
всего, брачных союзов не заключает. Этнолингвистическое единство и соци¬
альная принадлежность являются теми стимулами, которые издавна побуж¬
дали филиппинцев организовывать небольшие клубы, региональные и про¬
фессиональные братства и прочие сообщества, нередко заменяющие одино¬
ким филиппинцам семейный очаг. Деятельность подобных обществ направ¬
лена на поддержание связей филиппиноамериканцев с Филиппинами, и ор¬
ганизуемые ими мероприятия весьма разнообразны — от благотворительных
вечеров или вовлечения молодежи филиппинского происхождения в танце¬
вальные и хоровые коллективы до активного участия в религиозных праз¬
дниках, отмечаемых общинами. Особенно торжественно и пышно проходят
рождественские праздники. Парадно отмечаются и сугубо семейные тор¬
жества и годовщины — крещение новорожденных, конфирмация, венчание
и т.д.'*
Типичной для филиппинцев США является так называемая расширен¬
ная семья, в которой ведут совместное хозяйство представители трех поко¬
лений (престарелые родители со своими детьми и внуками). Она связывает
их не только кровными узами, но и общностью взглядов и интересов. В
семье заложена для филиппинцев основа их благополучия, и, как им пред
ставляется, она является самой надежной защитой для каждого из своих
членов от неприятностей и невзгод, порой возникающих в новом для них
окружении. Поэтому члены одной семьи считают ее единым целым, они
как бы связаны психологическим представлением „семья — это когда мы
все вместе", т.е. это их надежность, круговая порука, духовная общность и
сплоченность. Заметим, кстати, что верность филиппинцев этим понятиям,
сориентированным на систему внутрисемейных ценностей, заимствована
ими от испанцев, влияние которых они испытывали длительное время'*.
В конце 70-х и в 80-е годы перед бывшими гражданами Филиппин воз¬
ник в США ряд новых и совершенно непредвиденных проблем, не решен¬
5*
131

ных, скорее всего, и поныне. Это относится чаще всего к процессу при¬
способления членов филиппинской семьи к культуре США, который про
исходит в достаточной степени болезненно для большинства лиц всех воз¬
растов, но, как оказалось, особенно затруднена и чревата последствиями эта
психологическая перестройка для подростков.
Неустроенность с жильем, безработица или плохо оплачиваемая работа,
которой заняты многие главы семей и другие трудоспособные их члены,
сказываются прежде всего на психическом состоянии детей. Подобная си¬
туация усугубляется и тем, что в связи с темным цветом кожи они нередко
испытывают дискриминацию в школах. Все это приводит, как свидетель¬
ствуют американские социологи, к отчуждению подростков и даже к их
уходу из семей. Вот почему в последние десятилетия происходят измене
ния в семьях филиппинцев США некоторых норм их национальной культу¬
ры, например замечается отсутствие передачи из поколения в поколение
внутрисемейных традиций. Несмотря на обычную для филиппинцев предан¬
ность семье и общине, одной из непредсказуемых, неожиданных и доста¬
точно серьезных причин, разрушающих основы семьи филиппиноамерикан-
цев, стал рост преступности среди молодежи этого происхождения и ее
тесные связи с уголовным миром. Указанный факт приобретает особо су¬
щественное значение для легкоуязвимых, обидчивых и чувствительных фи
липпинцев, коль скоро для них показателем идеальной семьи и образцовых
качеств родителей как воспитателей всегда являлось примерное поведение
их детей. Таким образом, среди выходцев с Филиппинских островов посте¬
пенно стала меняться система традиционных взаимоотношений в семье. От¬
рицательное влияние оказывает на психику подростков и то, что они не
справляются с потоком обрушившейся на них массовой информации. Пор¬
нографические и эротические сюжеты, фильмы ужасов и насилий, боевики
и комиксы и тому подобная индустрия развлечений через посредство теле¬
видения, кино, видеокассет, газет и других публикаций растлевающе дей¬
ствует на формирование их интеллекта, социального мышления и граждан¬
ского сознания. В школах же им приходится общаться со сверстниками, об¬
ладающими совсем иными, чуждыми для них жизненными принципами и
позициями, а также с не свойственными филиппинцам интересами и по
требностями. Одну часть филиппинской молодежи подобная ситуация при¬
влекает и не вызывает у них отрицательных эмоций, другую же она приво¬
дит к внутреннему конфликту с заложенными с детства правилами поведе¬
ния и морали, вызывает отвращение и неприязнь и порождает развитие
невротических комплексов и неврозов".
Нарушение традиционного уважения и беспрекословного подчинения
филиппинской молодежи старшим ведет в некоторых семьях не только к
отчуждению или вообще к полному разрыву с семьей таких подростков, но
и к жестоким и насильственным поступкам многих из них, к широкому ис¬
пользованию наркотиков (в основном марихуаны), а также к злоупотребле¬
нию алкогольными напитками. Обращение родителей из числа тех филип
пинских семей, где угрожающе растет число трудных и неуправляемых
подростков, в разного рода психиатрические службы чаще всего остается
без каких-либо ощутимых последствий. Родители таких неблагополучных
детей уже отчаялись самостоятельно разрешить эту сложную проблему, все
больше угрожающую стабильности их семей**.
132

Помимо уже упомянутого особо уважительного отношения к семье и к
старшим в семье, значительной для филиппинцев роли католической рели¬
гии, и другие особенности, свойственные семьям выходцев из Юго-Восточ¬
ной Азии**, не могут быть осознаны и поняты большинством американцев.
Такое непонимание этнических ценностей филиппиноамериканцев наряду с
сохранением и поныне, хотя и в несколько завуалированном виде, дискри¬
минации их в некоторых регионах США также является причиной отчужде¬
ния филиппинцев и не может оказывать положительное влияние на сплоче¬
ние филиппинской семьи в целом в условиях современного американского
общества. Все вышеизложенное не позволяет классифицировать семью фи¬
липпиноамериканцев как стабильную социальную единицу, а говорит о том,
что в ней начинают проявляться зачатки разложения и распада.
*	Яорйерезскый й^й. Сампагита, крест и доллар. М., 1974. С. 287—288.
*	Переписи 1930, 1970 гг., выборочные материалы переписи 1980 г., которые в
основном содержат данные о лицах азиатского происхождения в целом совместно
с выходцами с тихоокеанских островов, что затрудняет в рамках настоящей работы
сравнение со статистикой 1930 и 1970 гг., сведения, полученные американскими
социологами методом опроса и данные отдельных зарубежных и отечественных ис
следователей.
^ Statistical abstract of the US, 1974. Wash. (D.C.), 1974. P. 30; Statistical abstract of the US,
1986. Wash. (D.C.), 1986. P. 34, 87; N.Y. Times. 1971. Mar. 5;	LJ. Filipinos in
California: From the days of the galleons to the present. El Cerrito (Calif.), 1982. P. 131.
'	ЙЙ. Filipinos in the United States // Pacific Hist. Rev. 1974. Vol. 43, N 4. P. 528.
' Fifteenth census of the United States: (Marital status of the Filipinos in the United States). Wash.
(D.C.), 1930. Vol. 2. P. 845.
Й. Filipino immigration to the continental United States and to Hawaii. Chicago, 1931.
P. 94—98, 117 a.o.; Mefendy Й.Я. Asians in America: Filipinos, Koreans and East Indians.
Boston, 1977. P. 77.
^ Lascar Й. Op. cit. P. 94-98,117 a.o.
' Ся;<2рмлая Й.Т. The social adjustment of Filipinos in the United States. San Francisco, 1940. P. 2,
83,123—124 a.o.
*	Здесь и далее все данные о социально экономическом статусе филиппинцев США
в 1970 г. приведены из соответствующих таблиц издания: US Bureau of the Census.
Subject reports: Japanese, Chinese and Filipinos in the United States, 1970. Wash. (D.C.), 1973.
Перепись 1970 г. проведена по местам расселения филиппинцев, и в ней учтены
жители урбанизированных зон и населенных пунктов — больших и маленьких го
родов, поселков и т.п. (Urban), лица, проживавшие на фермах (Rural farm) и в про
чих сельских местностях (Rural nonfarm). Использование этого разделения при ха
рактеристике филиппинской семьи весьма условно. Во первых, состав жителей по
местам их жительства неоднороден. К жителям ферм, например, относятся и вла
дельцы ферм с членами семей, и управляющие крупными фермами, и разные ка
тегории наемных сельскохозяйственных рабочих и т.д. Во вторых, местожительство
не всегда определяло профессиональную занятость филиппинцев: обитатели
ферм—филиппинцы могли работать по найму вне сельского хозяйства, а горожане
нередко трудились на близлежащих фермах и т.д.
ййаяа Z/.//.Z,. Race relations. Englewood Cliffs (N.Y.), 1974. P. 238;	й., ЙЦдла /V.T/i,.
American racism: Exploration on the nature of prejudice. Englewood Cliffs (N.J.), 1978. P. 137;
N.Y. Times. 1976. Dec. 30. P. 27.
" Ся;армлая Й.Т. Op. cit. P. 83—84.
** Смаерцеаа Г.Ф. Семья в развивающихся странах Востока: (Социально демографи
ческий анализ). М., 1985. С. 42-46.
133

P^rrtMZ,. Coming to America: Immigrants from the Far East. N.Y., 1980. P. 131.
"Harvard encyclopedia of American ethnic groups. Cambridge (Mass.), 1981. P. 361-362. Под
общим названием „филиппинцы" статистикой обычно объединяются все выходцы с
Филиппинских островов, большая часть которых принадлежит к илокам — жите
лям двух северных провинций острова Лусон, висайя (или бисайя), заселяющим
Бисайские острова и побережье Бисайского моря, и тагалам, проживающим в ос
новном в центральной части острова Лусон. Представители указанных трех групп
являются носителями основных филиппинских языков — илоканского, висайского
и государственного тагальского языка — тагалога или пилипино.
^ А//ая 7.Р. Recent immigration from the Philippines // Geogr. Rev. 1977. Vol. 67. P. 195—208;
Op. cit. P. 100—102.
"	LJ. Op. cit. P. 70—76; US News and World Rep. 1978. Febr. 20. P. 31, 101;
Philippine News. 1978. Apr. 29 - May 5. P. 6.
" Philippine News. 1979. June 16-22. P. 12.
" Ibid. 1977. Sept. 10-16. P. 12
** Смаерцеаа 71Ф. Указ. соч. С. 8 10; /7оуберезсжмй Филиппины: Поиски са
мобытности: Современное филиппинское культуроведение. М., 1984. С. 81—86.

Семья
в Латинской Америке
Кубинцы
ТУ.С. й/еймбдуж
Изучение истории кубинской семьи находится на начальной стадии. До сих
пор не опубликовано ни одной монографии по этой проблеме. Тем не ме¬
нее существуют устоявшиеся представления о происхождении и эволюции
семьи на Кубе. Известный кубинский историк X. Потрони Гарсиа в очерке
об истории семьи на Кубе от конкисты до наших дней разделяет точку зре¬
ния американского антрополога Л. Нельсона, который считал, что в генези¬
се кубинской семьи приоритет принадлежит испанской традиции'. В коло¬
нию была перенесена патриархальная структура семьи с доминирующим
авторитетом отца, с жесткой дифференциацией мужских и женских ролей,
с патрилокальностью брака и т.п.
В том, что испанская семейная традиция была продолжена на Кубе, нет
ничего удивительного. С XV! по XVIII в. испанцы и их потомки местного
происхождения представляли господствующую и численно преобладающую
часть населения колонии. Испанские законы, в том числе испанский граж¬
данский кодекс, ставивший жену в полную зависимость от мужа без права
распоряжаться имуществом, приобретенным в браке, без права работать по
найму без согласия мужа и т.д., легли в основу всей колониальной жизни^.
Медленное социально экономическое развитие колонии способствовало кон¬
сервации унаследованного от Испании средневекового семейного уклада.
Однако было бы ошибочным видеть в кубинской семье лишь прямое
продолжение исходной испанской модели. Сильно отличавшиеся от испан¬
ских условия жизни в колонии оказывали на сферу семейных отношений
постоянное воздействие, настолько же противоречивое, насколько противо¬
речивой была сама действительность. Достаточно вспомнить, что институт
рабства негров получил здесь развитие внутри плантационной системы, но¬
сившей черты капиталистической экономики. В результате семейные отно¬
шения на Кубе отходили от тех канонов, по которым развивалась семья в
Испании. При этом дольше всего старые патриархальные устои сохраня¬
лись в семьях имущих слоев населения. Об этом говорят разрозненные сви¬
детельства бытописателей и путешественников, относящиеся к XIX в. Обе¬
регая свои расово-социальные привилегии, представители белой прослойки
стремились сохранять чистоту родословной и эндогамию внутри группы
аристократии, земельных собственников, чиновников, владельцев ремеслеи
ных и торговых предприятий. Они жестко регламентировали свободу жен,
в большой строгости держали дочерей. Известный знаток нравов и обычаев
Кубы середины XIX в. X. Гарсиа де Арболейра писал: „ ...прекрасный пол
отличен в наших городах тем, что женщине не позволяют выходить днем
135

без экипажа, исключая праздничные дни, если церковь близко... Та, ко
торая не имеет коляски, живет с восхода и до захода солнца в постоянном
уединении'*. Примечательно, что попавший на Кубу в 1853 г. уроженец
Колумбии, в которой социально-расовая структура общества из-за ограни
ченного ввоза рабов была иной, крайне удивлялся тому, что среди пешехо-
дов на улицах Гаваны редко можно встретить женщин: „Я никак не мог
объяснить эту странность: то ли причина в силе здешнего климата, то ли в
плохих тротуарах, — факт, однако, в том, что это не случайность, а местная
особенность"*.
Но и среди колониальной элиты со временем обнаруживались различ¬
ные отступления от общих правил старорежимного семейного этикета. В
XVIII столетии этому, в частности, способствовало проникновение в Латин
скую Америку идей просвещения. В семьях владельцев плантаций немало
было случаев, когда женщины брали воспитание и дальнейшее устройство
детей в свои руки, умело пользовались правом первородства, наследуя иму-
щество и титул, иногда даже выходили замуж за представителей других ра
совых групп^.
У представителей низших слоев населения сама жизнь отвергала ста¬
рые нормы. Многие семьи возглавляли здесь женщины, которым приходи¬
лось своим трудом добывать средства существования.
В начале XIX в. за счет интенсивного ввоза рабов „цветное" население
превысило по численности белую группу. Это соотношение держалось дол¬
гое время, став важным фактором формирования кубинского этноса.
X. Потрони Гарсиа в упомянутой статье фактически обходит вниманием
вопрос о влиянии института рабства негров на формировавшуюся кубин¬
скую семью. Он ограничивается известным доводом о том, что в своей пер¬
воначальной форме африканская семья не смогла пересечь Атлантический
океан и что негры рабы оказались лишенными возможности создать на Ку¬
бе новую полноценную семью, в силу чего в их среде получили широкое
распространение свободные сексуальные связи и пережитки полигамии (в
числе причин дестабилизации брачных союзов негров называют также высо¬
кий коэффициент маскулинности, минимальное влияние церкви и др.)*. О
том, как отразилась создавшаяся ситуация на модели семьи белых и мула¬
тов, у кубинского историка ничего не сказано.
Однако нужно учитывать не только влияние на рабов условий их суще¬
ствования и зависимости от белых, но и обратный процесс — широкие кон¬
такты с рабами также влияли на нормы жизни белых и в сфере межрасо
вых отношений.
Многие рабы жили в домах хозяев, и последние принуждали к сожи¬
тельству своих черных служанок. Плантационное рабство, по существу,
вызвало к жизни известный с исторических времен институт наложниц. Ес¬
тественно предположить, что, заботясь о потомстве, рабыни и свободные
мулатки сами проявляли готовность вступать в связь с белыми, поскольку
по мере снижения доли негритянской крови повышались возможности за
нять более высокую ступень в социальной иерархии колониального обще¬
ства. Большинство мулатов рождалось вне брака. По заключению кубинской
исследовательницы В. Мартинес-Алиер, на протяжении большей части XIX в.
внебрачное сожительство было нормой межрасовых связей белого и „цвет¬
ного" населения^.
136

Таким образом, этика брачно-половых отношений на Кубе испытала
прямое воздействие института рабства и расово-социальной структуры
общества. И если верно, что негритянская семья частично унаследовала
традиции, выработанные в период рабства, то в какой-то мере подобное ут¬
верждение можно отнести к кубинской семье в целом.
Ко времени отмены рабства (1886) семьи разных слоев населения отли¬
чались по составу, функциям, внутрисемейным отношениям, нормам добрач
ного поведения и т.д., но можно говорить и о некоторых общекубинских за¬
кономерностях. Несмотря на аграрный характер экономики, немалая часть
кубинцев проживала в поселениях городского типа, где были условия для
развития малой семьи, получившей на Кубе как в переселенческой стране
распространение в самом начале колонизации. Малая (нуклеарная) семья,
состоящая из одной брачной пары или одного из родителей с неженатыми
(незамужними) детьми, со временем расширялась, но до известных преде¬
лов. Можно предположить, что из-за раннего возникновения городов и то¬
варно-денежных отношений (города в Латинской Америке, как известно,
закладывались раньше, чем начиналось освоение сельской зоны) традиция
многопоколенных, разветвленных семей, ведущих общее хозяйство и живу¬
щих под одной крышей, получила на Кубе ограниченное развитие.
Образование вторичных нуклеарных семей, выделявшихся из лона рас¬
ширенных, и более сложных семей, обеспечивалось наличием неосвоенных
земель, а в дальнейшем — парцеллизацией семейных наделов.
Рост латифундий и расширение сахарного производства во второй поло¬
вине XIX в. сопровождались процессом массовой пролетаризации крестьян,
превращениия семьи в поставщика свободной рабочей силы, что в целом
увеличивало число простых по форме семей. Разные подтипы сложной
семьи дольше сохранялись у наиболее зажиточных и у беднейших групп
населения. В обоих случаях решающее значение имели не экономические
интересы, а материальные условия, позволяющие одним строить большие
дома и вынуждавшие других ютиться в тесноте по нескольку родственных
семей. Устойчивость больших семей в наиболее пролетаризированных груп¬
пах черного и "цветного" населения страдала от конфликтов и от интенсив¬
ной миграции рабочей силы, связанной с сезонностью сельскохозяйствен¬
ных работ и с деформациями капиталистического развития*.
Процесс нуклеаризации семьи, т.е. обособления малых семей, ускорил¬
ся в неоколониальный период (с начала XX в.), отмеченный североамерикан¬
ским влиянием на экономику псевдонезависимой республики. Ииую базу и
дополнительные стимулы феномен нуклеаризации семьи получил с победой
революции 1959 г. Становление новых форм хозяйства, гарантировавших
участие в общественно-полезном труде и экономическую самостоятельность
брачных пар, содействовало их отделению от родительских семей.
Размер семьи, детность
С эволюцией структуры семьи от сложной к простой происходит уменьше¬
ние ее размера. На Кубе средний размер домохозяйства (nuclco ccnsal — еди¬
ница учета в переписях) снизился с 4,8 человек в 1953 г. до 4,4 — в
1970 г. и 4,1 — в 1981 г., что отражает тенденцию уменьшения размера
семьи, несмотря на неадекватность понятий домохозяйства и семьи. Разрыв
137

в показателях размера домохозяйств для городской и сельской зон (в
1981 г. они составляли соответственно 4,0 и 4,4) был менее выражен, чем
для крайних полюсов социально-экономического развития страны — запад¬
ного и восточного (3,8 и 4,6У.
Участвуя в изучении традиционной культуры сельского населения Ку¬
бы в нескольких полевых сезонах периода 1983—1987 гг. в составе совмес¬
тной советско-кубинской этнографической экспедиции (с чем связано преи¬
мущественное внимание в работе к сельской семье), автор наблюдала быс¬
трые темпы жилищного строительства на селе. Разного рода кооперативы и
госхозы помогают отдельным семьям сельскохозяйственных рабочих в при¬
обретении участка и материалов для индивидуальных домов. Но основная
часть нового жилого фонда возводится массовым путем по нескольким ти¬
повым проектам. Такие дома предназначены для одной семьи, и в них пере¬
селяются преимущественно молодые пары.
Перемены, происходящие в сельской зоне в связи с коллективизацией
и массовым жилищным строительством, повлияли на общие показатели
прироста новых домохозяйств, на сокращение их размера и снижение в
этом смысле сельско-городских различий.
Внутри сохраняющейся, но все более узкой категории мелких землев¬
ладельцев отделение молодых семей происходит традиционным путем, но
лишь отчасти. По новому законодательству земельная собственность насле¬
дуется только теми из детей, кто при жизни владельца земли занимался ее
обработкой. Размеры семейного надела ограничивают число помощников,
будущих наследников. Практически им становится один сын. Для осталь¬
ных детей работа на семейной финке (усадьбе) потеряла перспективу, в то
же время для них расширялись возможности учебы и трудоустройства в
общественном секторе в том же или более удаленном поселке, но особенно
в городах. Даже в тех случаях, когда женатые дети остаются жить на от¬
цовской финке, они порывают с крестьянским трудом, что ведет к их боль¬
шей самостоятельности.
Механизм сокращения размеров семьи состоит не только в почковании,
но и в уменьшении числа детей в современных семьях. Падение рождаемос¬
ти на Кубе заметно ускорилось в последние два десятилетия. Если сразу
после революции произошло нечто вроде демографического взрыва, пик ко¬
торого был отмечен в 1968 г., когда на каждую 1000 жителей пришлось
35 новорожденных'", то вскоре этот показатель стал быстро снижаться, со¬
ставив к 1988 г. 18 и приблизившись к отметке высокоразвитых стран
(США - 15,5).
Оба эти процесса — нуклеаризация и сокращение рождаемости — ока¬
зываются тесно связанными между собой, поскольку отделение женатой па¬
ры от родителей ослабляет зависимость от старых представлений и облег¬
чает переход к новым стандартам поведения, чутко реагирующим на обще¬
ственные сдвиги. В этом смысле снижение рождаемости и норм детности в
развивающихся странах обычно увязывают с действием таких факторов, как
индустриализация и урбанизация, повышение образовательного уровня,
улучшение медицинского обслуживания (по части обеспечения населения
контрацептивными препаратами), совершенствование средств коммуникации
и массовой информации. Указанные изменения стали частью социальных
преобразований на Кубе. Хотелось бы подчеркнуть роль таких новых факто¬
138

ров, как предоставление женщинам равных с мужчиной конституционных
прав и массовое вовлечение женщин в общественное производство и учебу.
Эти новые для Кубы явления не замедлили сказаться на снижении темпов
воспроизводства населения. Повышение социального статуса женщин во
всем мире становится фактором сокращения рождаемости и социально-пси¬
хологической переоценки предназначения женщины. А последние традици¬
онно на Кубе и во всей Латинской Америке ограничивались замужеством и
материнством; вне собственного дома преимущественными занятиями жен¬
щины были домашняя прислуга и проституция. В 1953 г. женщины состав¬
ляли только около 10% рабочей силы (17% всего женского населения);
70% работающих кубинок числилось в прислугах". В сельской зоне жен¬
щины редко работали по найму. На волне революционного подъема, активи¬
зировавшего движение за женскую эмансипацию, престиж домашней рабо¬
ты снизился в пользу общественно-профессиональных занятий.
Опережающими темпами изменение представлений и традиционной мо¬
дели многодетной семьи происходит в городах, где женщины занимают все
более прочные позиции в общественном производстве и общественной жиз-
ни'з. Они работают или учатся (иногда одновременно), участвуют в добро¬
вольных отработках, совмещая это с домашними заботами, которые теперь
начинают рассматриваться под иным углом зрения, не только как чисто
женские.
Другим условием пересмотра взглядов на семью и осознания необходи¬
мости планировать деторождение стало изменение экономической функции
семьи. Не только в городах (городское население составляет 66%), где
центр производственной деятельности окончательно переместился в обще¬
ственный сектор, но и в сельской зоне в среде сельскохозяйственных рабо¬
чих, не имеющих личного хозяйства, семья перестала быть единицей мате¬
риального производства, оставаясь единицей потребления. Экономическая
функция ее по-прежнему направлена на обеспечение материальных основ, и
по мере роста благосостояния потребности семьи увеличиваются. Соответ¬
ственно отпадают заинтересованность в расширении размеров семьи и уста¬
новка на многодетность.
Даже среди крестьян — мелких производителей, по нашим наблюдени¬
ям, число детей повсюду уменьшается. Семьи крестьян втянуты в орбиту
общих социально-экономических изменений, в том числе через молодое по¬
коление, частично или полностью порвавшее с работой на финке. У пожи¬
лых, неграмотных и малограмотных родителей число детей достигало более
семи десяти, у родителей среднего возраста, имеющих, как правило, шести¬
семилетнее образование, детей почти вдвое меньше. Самые молодые домо¬
хозяйки, которые нередко имеют образование в пределах средней школы (9
классов), считают, что в семье должно быть не больше двух-трех, максимум
четырех детей.
В городской семье малодетность утверждается повсеместно и вполне
сознательно, как явствует из бесед с кубинками. Одна из них, темнокожая
горничная в пригороде Гаваны по имени Дора, ждала второго ребенка. Са¬
ма она выросла в многодетной семье, очень любит детей и хотела бы иметь
шестерых, но, учитывая ограниченные материальные возможности семьи
(муж был трижды женат, от каждой жены у него дети, которым должен
помогать, к тому же выпивает), решила, что может себе позволить только
139

двух детей — „двух и ни одним больше ". На вопрос, почему же раньше
бедные семьи имели много детей, хотя их родители не могли не сознавать
тяжесть условий своей жизни, Дора ответила без колебаний: „Потому что у
них не было противозачаточных средств", — что отчасти верно. Родная ба¬
бушка, дожившая до 92 лет, рассказывала ей о способах, к которым жен¬
щины прибегали для предупреждения беременности и изгнания плода. По
словам Доры, это было варварство и редко помогало". Попутно отметим,
что Дора узнала от бабушки множество секретов народной медицины и
народных преданий, за что городские знакомые называют ее atmacena
(„кладезь").
Рост образования отражает социальные изменения более широкого ха¬
рактера. Этим объясняется наличие четкой обратной зависимости (данные
начала 80-х годов) детности от образовательного ценза матери („по отцу" та¬
кие данные статистикой не учитываются). Среднее число детей на женщи¬
ну 15—49 лет округленно составляло: без образования — 4; неоконченное
начальное образование — 3; оконченное начальное образование — 2; среднее
— 1; высшее — 1 ".
Характерно, что расовые различия слабо влияют на средний показа¬
тель детности матери (для белых он несколько ниже нормы, а для негритя¬
нок и мулаток чуть выше).
С низким образовательным уровнем, по заключению кубинских социо¬
логов, работавших на о-ве Хувентуд, связано и раннее материнство".
Типологические изменения
Отмеченные выше процессы отразились на типологии кубинской семьи, о
чем свидетельствуют данные последней переписи 1981 г. по составу домо¬
хозяйств. Пользуясь терминологией переписи, отметим, что из всего числа
домохозяйств наибольший процент соответствует так называемым базовым
(т.е. образованным иуклеарной семьей) — 53,7 и расширенным (в которых
живут семьи из более чем двух поколений родственников по прямой ли¬
нии) — 32,5. Наименьшую долю составляют униперсоиальные (одноличные,
из одного лица) 9,1% и сложные (связывающие нуклеариую семью с боко¬
выми родственниками и их семьями) — 4,7%.
Типы домохозяйств
но переписи 1981
г. (в %) "
Униперсональные
Базовые
Расширенные
Сложные
Вся Куба
9,1
53,7
32,5
4,7
Города
9,3
50,7
34,5
5,5
Сельская зона
8J2
60,8
27,4
3,6
Таким образом, более половины всех семей принадлежат к иуклеарно-
му типу, при этом подавляющая их часть относится к подтипу полной нук-
леарной семьи. Среди неполных семей, не имеющих одного из родителей,
преобладают матрифокальные.
Общее число неполных семей, в которых дети растут без отца, по пе¬
140

реписи определить нельзя. Социологические же исследования показывают,
что проблема матрифокальной семьи на Кубе, как и во многих странах Ка-
рибского региона, весьма актуальна, хотя и имеет здесь определенную спе¬
цифику. Около половины женщин, официально попадающих в категорию
матерей-одиночек, не могут считаться таковыми, поскольку живут в браке,
хотя он не зарегистрирован. Кроме того, расставшаяся с мужем женщина
обычно возвращается в родительский дом. Один из часто встречающихся ва¬
риантов расширенной семьи включает полную или неполную нуклеарную
семью плюс разведенную дочь с ребенком. Реже после распадения брака
женщина, покидая дом свекра, оставляет детей отцу, будучи не в состоя
нии их обеспечить и учитывая привязанность ребенка к семье, в которой
он родился и рос. Тогда в расширенной семье место разведенной дочери за¬
нимает сын с ребенком.
Из двух подтипов расширенной семьи" преобладает однолинейная (по
кубинской терминологии — расширенная) в нескольких ее вариантах, отли¬
чающихся количеством поколений, их полнотой и составом. Например, в
одном из случаев трехпоколенной семьи частично или совсем отсутствует
второе звено: ребенок живет без родителей, у бабушки с дедушкой. Много-
линейные семьи не характерны для современного периода, хотя пережиточ-
но бытуют и они.
Как показывает анализ фактического материала, в целом развитие
семьи на Кубе идет в общем для многих стран русле — в сторону у меньше
ния состава и упрощения формы. Важно иметь в виду и другое: неразделен
ные семьи, которые кубинская статистика подразделяет на расширенные и
сложные, существенно отличаются от архаичной патриархальной семьи, по¬
скольку взрослые их члены в подавляющем большинстве зарабатывают са
мостоятельно, независимо от главы семьи, и это значительно ослабляет эко¬
номическое единство и иерархию внутри таких семей.
Сокращается абсолютное и относительное число „братских" семей, а
также число дополнительных родственников по прямой или боковой линии
в неразделенных семьях.
Обращает на себя внимание и тот факт, что вопреки распространенным
представлениям расширенная семья имеет большее распространение в горо¬
дах, чем в сельской местности. В этом убеждают нас данные переписи,
приведенные выше, что не противоречит чуть меньшим средним размерам
городской семьи, чем сельской.
Отделение молодой пары в сельской местности происходит в более ко¬
роткие сроки, чем в городах, что связано с возможностями решения жи¬
лищной проблемы. В сельской зоне строительство дома из традиционного
подручного материала не требует больших затрат времени и денег. Сейчас
положение усложнилось, но все же проблема жилья не стоит на селе так
остро, как в городе, где она усугубляется миграционным движением из
сельской зоны в город.
Большой дом с обязательной залой-гостиной, несколькими спальнями,
столовой и кухней — все более типичный для сельских жителей Кубы —
позволяет простой и сложной семьям размещаться свободно, тем более что
с родителями проживают не все дети. Часть детей живет в школах-интерна¬
тах, учащиеся специальных курсов — в общежитии в городе или областном
центре, молодые призывники — в армии.
141

В то же время необходимость для большой части молодоженов на пер¬
вых порах или дольше жить вместе с родителями представляет одну из
причин резко участившихся в последние десятилетия разводов: с 1957 по
1981 г. индекс разводов подскочил в 10 раз — с 0,3 до 3,3 В настоящее
время на Кубе соотношение числа браков и разводов одно из худших в мире.
По единодушному мнению опрашиваемых, у невестки, переселяющейся
в дом мужа, бывают более напряженные отношения с его родителями, чем
у зятя, живущего в доме жены, с тестем и тещей. В данном случае можно
усмотреть отзвуки обычая избегания, характерного для обществ с высокой
ролью патрилокальной семейной общины. В беседах с нами, разумеется, не
многие признавались в существовании семейных конфликтов, но некоторые
характерные сюжеты кубинского фольклора рассказывают как раз о ситуа¬
ции, когда невестка испытывает отчужденность в отношении к свекру.
В сельской зоне расширенные семьи менее долговечны, чем в городе.
Женатые дети (чаще сын с невесткой) проживают с родителями временно,
до тех пор пока смогут построить или купить дом. В то же время традиция
совместного проживания новой семьи с родителями поддерживается рас¬
пространенностью ранних браков. Случаи вступления в брак в 15—16 лет
нередки. По новому кодексу 1975 г. для вступления в брак требуется дос¬
тижение 18-летнего возраста, но допускаются исключения для девушек с
14 лет и юношей с 16" с учетом сложившейся практики. Преодолеть усто¬
явшийся обычай законодательным путем оказалось непросто. По данным со
временных социологических обследований, брачность в раннем возрасте,
когда отсутствуют соответствующие материальные и психологические усло¬
вия стабильности семьи, входит в число главных факторов разводов^.
До революции ранние браки наряду с экономическими причинами объ
яснялись стремлением молодежи освободиться из-под тяжести родитель¬
ской опеки. В наши дни они связаны отчасти с противоположным обстоя¬
тельством — ослаблением контроля за поведением подростков. Только в
80-е годы с повышением образовательного уровня и занятости молодежи в
общественном производстве наметилась тенденция к некоторому повыше¬
нию нижнего порога брачного возраста.
В отношении сложных семей, которые, по определению кубинских со¬
циологов, могут состоять из одной и более базовых (нуклеарных) семей и
родственников по боковой линии или даже из двух персон, связанных род¬
ством по боковой линии, напомним, что, насчитывая в целом менее 5%, они
также в большей степени присущи городу, чем селу. Один из механизмов
их образования связан с переездом молодых людей в город, в семью жена¬
того брата, шурина или дяди.
Нельзя забывать и о том, что грань между расширенной и нуклеарной
семьями весьма подвижна и тип одной и той же семьи со временем меня¬
ется. По типичной схеме нуклеарная семья первоначально ответвляется от
родительской, а на этапе своей зрелости снова трансформируется в расши¬
ренную, вобрав в себя семью вступившего в брак сына или дочери. Расши
рение нуклеарной семьи происходит и другим путем, например в случае
воссоединения ее с разведенными детьми или с одним или обоими преста¬
релыми родителями. Отмечая специфику локальных социодемографических
условий на о-ве Хувентуд, В.В. Пименов писал, что „в силу быстрого миг
рационного роста населения за счет молодых возрастов обычные для Кубы
142

неуклеарные семьи встречаются там особенно часто. Однако в последние
годы этой тенденции противостоит другая — воссоздание семей расширен¬
ного типа за счет притягивания туда родственников, в особенности родите¬
лей... Достигнув некоторого критического предела, семья широкого состава
снова делится'*'.
К типологическим изменениям следует отнести переход от патрило
кальности к билокальному и неолокальному бракам. До революции этому
способствовали процессы, связанные с развитием капитализма: становление
рабочего класса, пролетаризация крестьянства, миграции в города. В наше
время подрыв патрилокальной системы обусловлен дальнейшей урбаниза¬
цией, а также обобществлением земли и производственной деятельности в
сельском хозяйстве.
В то же время в отличие от городского образ жизни сельских жите¬
лей более консервативен и привержен остаточным явлениям патриархально¬
го быта. В целом патрилокальный брак на Кубе поддерживается традицией,
присущей кубинскому этносу „генетически", поскольку он сформировался
на аграрной основе, и на современном этапе развития страны ее еще нель
зя отнести к урбанизированным обществам Запада.
Особенности межсемейных связей
и ритуальное родство
Для характеристики типологии семьи важно учитывать степень не только
распространения нуклеарной семьи, но и ее автономизации, которая зави¬
сит от социально-политической структуры общества и, в свою очередь, ока¬
зывает на нее влияние.
На Кубе малую семью после ее отделения от родительской продолжа¬
ют, как правило, связывать живые нити с семейно-родственной группой,
локализованной или территориально разомкнутой. Функциональная вклю¬
ченность малой семьи в состав более или менее широкого родственного
объединения свойственна обществам с аграрной экономикой и обществам
переходного типа. Считается, что родственная солидарность компенсирует
неспособность социально-экономической системы обеспечить каждой семье
ту хозяйственную стабильность и самостоятельность, какую дают ей индус
триальные урбанистические общества. Сохранение роли семейно-родствен
ной группы при одновременном усилении самостоятельности индивидуаль
ной семьи можно также понять исходя из концепции устойчивости и пре
емственности этнической культуры, предложенной И.М. Кузнецовым. Речь
в ней идет о закреплении в качестве постоянно воспроизводимых и транс
лируемых от поколения к поколению особенностей культуры, присущих
той стадии социально-экономического развития, на которой произошла эт¬
ническая консолидация изучаемой общности^. Роль иерархии родственных
связей в самоопределении личности относится к традиционным ценностям
кубинского этноса. С этим связана, в частности, стереотипная идея о значе¬
нии родственных связей в быстрейшем достижении жизненного успеха.
Интенсивность родственных отношений особенно сильна в сельской зо
не, где исторически сложилось заселение компактными гнездами типа пат¬
ронимообразных групп. Среди частных землевладельцев поселение семей
ным кустом с группирующимися по соседству финками нескольких сиб-
143

лингов и родственников по прямой линии, чаще отцовской, типично до сих
пор, как и сегментация родственной группы на одной и той же многодвор-
ной финке. Отсутствие соответствующих исследований не позволяет уточ¬
нить разнообразие таких объединений.
Для семей, входящих в локализованную родственную группу и сохрани
ющих большую или меньшую хозяйственную самостоятельность, характер¬
ны взаимопомощь, обмен орудиями труда, продуктами питания, участие в
решении внутренних проблем друг друга и в общесемейных церемониях.
Сохраняются и признаки иерархичности системы, особенно в социально¬
идеологическом смысле: приоритет старших, а среди них — главы род¬
ственного объединения.
Одна хозяйка назвала всю свою улицу barrio famiiiar en ei sentido de ia
am is tad у de ia sangre (семейный квартал по дружбе и по крови), потому что
на ней живут сплошные Веласкесы (фамилия ее мужа)". Гомогенные квар
талы существуют чаще всего в периферийных районах.
Консолидация кровнородственных групп усиливается отношениями
свойства. В некоторых местах до сих пор сохранился обычай выбирать
брачных партнеров не только внутри своего селения, но и внутри семейной
группы, когда женятся между собой родственники мужа и жены. В равнин¬
ной части Гранмы, в местечке Летреро на одной финке в 11 домах живут де¬
вять братьев с семьями (две их сестры и еще один брат разъехались кто ку¬
да). Четыре брата работают на финке и делят доход поровну, остальные — на
государственной животноводческой ферме. Старший брат — самый уважае¬
мый. Но после смерти отца мать считается главой родственной группы.
Она родилась на этой финке и не хочет расставаться с родной усадьбой,
поэтому братья не вступают в производственный кооператив. Мать живет с
младшим из сыновей и двумя внуками. В семье одного из братьев по имени
Риго (Ригоберто) семь человек: хозяин с женой, двое неженатых сыновей и
старший сын (acompanado, т.е. состоящий в незарегистрированном браке) с
женой и ребенком. По словам невестки Сони, она поддерживает одинаково
близкие отношения со своей родней, которая живет через дорогу, и с род¬
ней мужа, потому что они с мужем родственники (оказалось, свойственни¬
ки: брат Риго женат на Сониной тетег*.
В случае разбросанности родственных семей внутри одного поселения
или в пределах более широкой зоны между ними поддерживаются регуляр¬
ные связи. Родственники навещают друг друга, чтобы проведать, обменять¬
ся новостями, услугами. Внуки гостят у бабушек, племянники — у теток и
дядей. Во время посещения крестьян в воскресные и будние дни мы часто
заставали семью в кругу прибывших родственников. Одни из них живут по
соседству, другие — на другом конце села или в удаленном месте и приез¬
жают на лошади подчас только за тем, чтобы повидаться и провести вместе
un ratico („немного времени").
Частые взаимные визиты к родственникам — одна из важных сторон
обыденной жизни семьи, что же касается больших семейных праздников,
как Новый год или День матерей (второе воскресенье мая), то в родитель¬
ском доме собираются вместе все дети со своими семьями, где бы они ни
проживали. В эти дни кажется, будто вся Куба приходит в движение, что
создает реальные транспортные трудности.
О том, как поддерживается солидарность родственной группы, разъеди-
t44

пенной территориально и хозяйственно, можно понять, например, из рас
сказа Флора Кеведо, 64 лет, из местечка Какокум провинции Ольгин*. У
его родителей была своя финка, но на всех 12 детей земли не хватило.
Флор устроился работать на финке дяди, Анхеля Кеведо, в качестве парти-
дарио (издольщика) и через несколько лет выкупил кусок земли в 10 ро
сас, так что сейчас у них с дядей общая граница.
У Флора с женой шестеро детей. Раньше в старом доме все восемь че
ловек жили вместе. Потом дети женились и почти все разъехались. На
финке теперь стоят три дома: в одном живут Флор с женой, в другом —
старшая дочь с мужем и тремя детьми, в третьем — сестра жены со своей
семьей. Средняя дочь, у которой тоже трое детей, живет в соседнем посел¬
ке, а младшая — с двумя детьми — в 30 км от Какокума. Все трое женатых
сыновей Флора работают в государственном сахароводческом объединении в
этом же поселке Какокум и живут в отдельных домах для семей сельскохо
зяйственных рабочих. Двое из них комбайнеры, рубщики сахарного трос¬
тника, а младший работает в сельском баре.
По воскресеньям и коротким субботам сыновья приходят на финку но
могать отцу, он выделяет им часть прибыли. Когда нет сафры, почти каж¬
дое воскресенье в доме родителей собираются все дети со своими женами,
мужьями и детьми. По словам Флора, вся семья очень сплоченная, хотя
многие живут врозь. Подобное приходилось часто слышать в сельских семь
ях разных провинций Кубы.
У большинства горожан есть родственники в сельской зоне или других
городах, с которыми они поддерживают регулярные отношения. Жительни
ца Гаваны Грисель сказала об этом емкой фразой: „Los cubanos son muy
unidos, muy famitiares", смысл которой в том, что кубинцы очень дорожат
семейным единством. Между сиблингами есть наиболее дружные пары, с
другими — отношения могут быть прохладнее. С одним из братьев Трисель
живет по соседству, но ближе всего ей старший брат, до которого надо до¬
бираться двумя автобусами, однако они каждую неделю навещают друг дру¬
га и „без этого не могут обходиться"*.
Усилению связей семьи с родственниками по крови и по свойству помога
ют отношения ритуального родства, так называемая система компадразго.
Раньше эта система имела более широкую опору, поскольку основная масса
населения принадлежала к верующим католикам. После революции, когда чи¬
сло верующих сократилось, обычай крестить детей ослаб, тем не менее мы
сталкивались с бытованием его среди части населения. Он воспринимается
самими крестьянами как народная традиция. В сельской местности церквей и
раньше было мало, а после революции стало еще меньше, так что один свя
щенник приходится на большую округу и только раз в год может навещать
прихожан для крещения их детей. Поэтому первый раз новорожденного крес¬
тят сами в присутствии крестной пары, которая нарекает младенцу имя. Часть
сельских жителей вообще крестит детей только дома, без священника, кото¬
рого может заменить выбранный глава спиритуалистического центра.
Предпочтение при выборе крестных почти всегда отдается родственни¬
кам. Падриио и мадриной становится обычно женатая пара, причем если од¬
ному ребенку ее выбирают из родственников по линии матери, то другому
— по линии отца. Крестными бывают чаще всего родные братья, кузены,
племянники (а также их мужья и жены) кровных родителей младенца.
из

По данным приходского архива, в Старой Гаване до середины XIX в.
достаточно было иметь одного крестного — падрино или мадрину. Позже
горожане взяли за правило выбирать обоих духовных родителей, в качестве
которых выступали сначала дедушка и бабушка по материнской линии^,
при том что преобладала патрилокальная форма брака. Таким образом сис¬
тема компадразго укрепила связи семьи с родственниками со стороны мужа
и жены.
Крестные помогают усыновленным детям и главное — их родителям, а
в случае смерти кровных родителей крестные должны их заменить. Кроме
крестных по рождению, у латиноамериканцев, и в частности у кубинцев,
существуют крестные по свадьбе, причем по возможности в роли тех и
других выступает одна и та же пара.
Значимость родственных связей, усиленная системой компадразго, обна¬
руживает себя и в системе родства. Термины типа „золовка, шурин, свояк
и свояченица", которые, например, в современной русской системе родства
все чаще приобретают оттенок анахронизма, вытесняясь чисто описательны¬
ми терминами типа брат жены и т.д."^*, на Кубе, напротив, широко употре¬
бительны. В некоторых местах духовными родителями предпочитают иметь
пользующихся уважением среди односельчан соседей — неродственников.
Значение соседских связей всегда было на Кубе большим. Еще в колони¬
альный период, по утверждению Л. Нельсона, из-за сравнительно слабой
роли церкви на селе, семья и соседские отношения обеспечивали основную
часть социальных контактов населения^.
Тесные соседские связи являются общей чертой повседневной жизни
кубинской семьи, в этом смысле разница между городом и деревней не
столь значительна. В городах двери квартир и домов открыты в буквальном
и переносном смысле слова, так что соседи и их дети в любое время захо¬
дят друг к другу. Один показательный пример. В пригороде Гаваны — Ала-
маре в современном многоэтажном доме на 132 квартиры все жильцы зна¬
комы между собой, но особенно дружат соседи по коридору (12 семей).
Когда в знакомой нам семье готовили что-то особенно вкусное, то обяза¬
тельно приглашали соседей или хозяева сами ходили к ним с угощением.
В контексте с вышеизложенным становится понятнее замечание совре
менного кубинского кинорежиссера Т. Гутьерреса Аласа о том, что кубин
ский зритель воспринимает замкнутое в стенах дома (семьи) действие с не¬
обходимой долей иронии*.
Сохранение широких родственных и соседских связей раздвигает рамки
так называемой референтной группы, на которую ориентируется нуклеар-
ная семья. В то же время это один из признаков этнокультурной системы в
целом, характеризующейся значением коллективистского сознания и бытия.
Именно со структурой референтной группы или кругов общения, как гово
рят социологи, связаны особенности поведения и восприятия, которые ин-
туитивно называются этнопсихологическими. Устойчивость, функциональ-
ность родственных и соседских связей частично компенсирует редуцирован¬
ные возможности малой семьи в воспроизводстве этнокультурных традиций.
146

Ломка традиционных внутрисемейных отношений
и проблема мачизма
Те же самые факторы, которые способствуют нуклеаризации кубинской
семьи, изменению ее состава, размера и функций, ведут к изменению ка
чества внутрисемейных отношений. В новом семейном кодексе 1975 г. уза
конено равенство прав и обязанностей обоих супругов и отменено разделе
ние детей на „законных" и „незаконнорожденных". Кодекс о семье направ
лен в большей мере против предрассудков прошлого, освобождавших муж¬
чину от помощи жене в домашней работе и воспитании детей*'. Но главное,
на чем основана реорганизация семейного этикета по линии его эгалитари-
зации, — это реальный вклад женщины в бюджет семьи, ее способность в
случае необходимости самостоятельно содержать семью.
Старая схема (муж обеспечивает средства существования, а жена ведет
домашнее хозяйство и полностью зависит от мужа) вписывалась в общую
социально экономическую структуру и идеологию общества, основанного на
патерналистских отношениях и авторитарном поведении. С ростом социаль¬
ной активности женщин и изменением структуры занятости стал ослабе¬
вать мачизм, т е. гегемония мужчины в отношениях с женщиной, в том чис¬
ле мужа с женой. В этом смысле отчасти подтверждается известное выска
зывание Энгельса о том, что „господство мужчины в браке есть следствие
его экономического господства и само собой исчезает вместе с послед¬
ним"**. Но выражение „само собой" в данном случае оказалось упрощением
(как, впрочем, и всякое абсолютизирование экономического фактора в ре¬
шении женского вопроса). Процесс этот закономерный, но более сложный,
поскольку семья является частью всей общественной системы и хранитель¬
ницей традиционного культурного наследия страны. В этом смысле в ку¬
бинской семье в силу отмеченных выше особенностей кубинского этноса
механизм торможения обладает повышенной надежностью.
Слово „мачизм" (machismo) происходит от испанского macho (самец), об¬
разованного, в свою очередь, от латинского mascuius (мужской пол). В сло¬
варе Испанской королевской академии 1732 г. приводится возможность
употребления этого термина с намеком на чрезмерную силу и твердость
мужчины**. Мачизм характеризуют определенные социальные стереотипы. В
каждой из латиноамериканских стран, где особенно развито это явление,
свои нюансы, но суть его сводится к возвеличиванию физической природы
мужчины: „настоящий" мужчина не должен проявлять слабость ни в поли
тике, ни со своими подчиненными, ни в личной жизни. По выражению со¬
временного мексиканского автора, мачизм — это невидимая броня из много¬
численных табу, которая ограничивает мужчину, делает его более „твер
дым", особенно в отношении к женщине**.
Формула мачизма не сводится к соотношению ролевых функций мужчи
ны и женщины, к тому множеству привилегий, которыми пользуется муж
в семье; она касается стиля и содержания культуры латиноамериканцев,
глубоко проникших в коллективное сознание понятий и представлений.
Анализ мачизма показывает, что, выйдя за пределы семьи, это явление
продолжает оказывать на нее свое давление. В интерпретации мексиканско¬
го писателя Октавио Паса, феномен мачизма, проникшего в Латинскую
Америку из феодально-патриархальной Испании, получил здесь специфичес¬
!47

кую (историческую) окраску и значение как насилие, совершенное мачо-
конкистадором над девственной и беззащитной культурой индейцев^. Со¬
гласно другой концепции, расцвет мачизма в Латинской Америке был свя¬
зан с потребностью креолов — белых уроженцев колоний, не пользовавших
ся привилегиями выходцев из Испании, самоутвердиться, добиться компен¬
сации за свою униженность^.
В последние десятилетия распространению в литературе и в жизни
термина „мачизм" с негативным оттенком способствовало, в частности, фе
министское движение в США. Некоторые наши знакомые на Кубе призыва
ли даже отказаться от самого термина (на том основании, что он навязан
идеологическими врагами, дискредитирует кубинцев и оскорбляет их наци¬
ональные чувства), предпочитая пользоваться более нейтральным понятием
— hombreria (от hombre — „мужчина"). Но такая замена ведет к затушеванию
сути явления. Сами противники мачизма вкладывают в него особый смысл,
считая, что речь идет об одной из составляющих кубинского национального
характера, лишившись которой кубинцы якобы потеряют свое лицо.
Гегемония мужчины в семье — в значительной степени стадиальное яв¬
ление, в развитых обществах ставшее анахронизмом. Но даже в странах с
далеко продвинувшейся демократизацией семьи наблюдается больший или
меньший перекос, асимметрия отношений в сторону женской зависимости
от мужчины или в лучшем случае — „сохрание некоторых этикетных черт,
традиционно подчеркивающих уважение женщины к мужчине"^. В связи с
этим авторитетными учеными высказывается сомнение в правомерности
подхода к данному явлению как только к пережиточному. Показательны
рассуждения А.И. Першица: «Теперь я задаюсь вопросами: биологические и
в какой-то мере обусловленные ими социальные аспекты полового димор¬
физма, статистически большая экономическая и общественная активность
мужчин, проекция на семейный быт их опять-таки статистически преобла¬
дающих статусов — при всех этих обстоятельствах может ли когда-нибудь
стать общей нормой не только матриархат, но и биархаг? И могут ли ко¬
ренным образом измениться семейные традиции уважения женщины к
мужчине? Думается, что едва ли. Не исключено, что в общественном быту
по-прежнему будут оказываться этикетизированные знаки внимания женщи
не, а в более интимной сфере семейного быта этот специфический „кава¬
лерский" этикет останется менее заметным, чем так или иначе подчеркива
емое признание роли мужа и отца семейства»^. Представляется все же, что
опережающая экономическая и общественная активность мужчин по сравне¬
нию с женщинами не может помешать выравниванию их статусов в семье
по мере осознания обществом высокой социальной значимости женщины-
матери, роли женского начала в жизни семьи и общества.
Не углубляясь в вопрос о естественности и необходимости дифферен¬
циации социальных статусов мужа и жены, которая пока еще обеспечивает
перевес мужскому полу, хотя должна быть, по выражению Н.А. Бердяева^,
условием „равенства своеобразных ценностей", хотелось бы продолжить на¬
шу мысль о том, что латиноамериканский мачизм представляет особую раз
новидность такого широкого явления, как социальная иерархия полов.
Культ превосходства мужчины, признание за ним особых прав над жен¬
щиной нашли в бывших колонониях Испании сильную опору в социально
экономической структуре общества, в юридическом законодательстве и ка¬
148

толицизме. Характеристика наиболее крайнего, мексиканского, варианта
мачизма включает такие, например, черты, как комплекс нарциссизма, аг¬
рессивность, нетерпимость к чьему-либо превосходству. В мачо уживаются
рядом сильная любовь к матери и неуважение ко всякой чужой женщине.
Он не терпит возражений, отказа своим прихотям и в завоевании престижа
придает важнейшее значение половой потенции. Соответственно марианизм,
т.е. представления об идеальной женщине, предполагает добродетельность,
терпимость в отношении неверности мужа, его капризов и деспотических
замашек, требует быть пассивной и покорной*".
Что касается набора мачистских стереотипов на Кубе, то за отсутстви¬
ем специальных исследований мы не беремся давать исчерпывающих фор¬
мулировок, ограничившись предварительным обобщением собственных на¬
блюдений и полученной от кубинцев информации.
Как выяснилось, в сельской зоне и в городе, а также на разных соци¬
альных уровнях мачизм развит в неодинаковой степени: в целом в деревне
эта степень выше. Но во всех случаях мачизм имеет два аспекта: а) потре¬
бительское отношение мужа к жене, место которой в доме и которая дол¬
жна ему готовить, стирать, подавать, ухаживать за детьми и прочее; б)
двойная половая мораль, осуждающая потерю невестой невинности до брака
(пресловутая valor de )а virginidad — „цена девственности"), неверность жены
и в то же время закрывающая глаза на сексуальную свободу мужчины.
Об „эрозии" мачизма на Кубе впервые заговорила художественная лите¬
ратура. Алехо Карпеитьер в романе „Потерянные следы" еще в 1953 г. на¬
делил своих молодых персонажей из среды интеллигенции стремлением к
внутреннему диалогу с самим собой, к рефлексии, „столь чуждым ма¬
чизму"*'.
После революции 1959 г. изживание мачизма, во всяком случае в его
крайних проявлениях в сфере семейных отношений кубинцев, охватило ши¬
рокие слои населения. Обратимся к высказываниям наших ииформатбров.
Мужчина из провинции Ольгин: „Раньше мачизм был сильно развит.
Теперь нет. Раньше мужчина чувствовал себя хозяином мира, он имел боль¬
ше прав и свобод в браке, чем женщина".
Женщина из провинции Гранма: „Раньше муж имел абсолютную власть
над женой. Она была послушной, не перечила ему ни в чем. Женщина тер¬
пела, когда видела мужа с другой, которую он мог приводить даже в дом".
Жительница Гаваны: „Моя ныне покойная мать, уроженка Пинар-дель-
Рио, рассказывала, что одна соседка в их деревне после похорон мужа хвас¬
талась тем, что на кладбище пришли семь его бывших сожительниц. Сегод¬
ня невозможно услышать подобное"*^.
Наиболее устойчив мачизм в семьях крестьян. До сих пор некоторые
хозяева финок относятся к жене „чуть ли не как к своей рабыне", лишают
ее всякой свободы, не разрешают работать вне дома и даже выходить из до¬
ма одной без спроса. Если муж вернется с поля днем пообедать и не заста¬
нет жену, „возникнут проблемы". Жена не знает доходов мужа, поскольку
деньги он держит при себе, а ей выдает только часть, по своему усмотре¬
нию. В молодых семьях жена не вмешивается в личную жизнь мужа, даже
если догадывается, что у него есть женщина.
В иных семьях отношения более эгалитарные: жена командует в доме,
причем власть ее может быть весьма деспотичной, а муж — на финке. Муж
)49

помогает жене, отдает ей все деньги, советуется в житейских вопросах. Ес¬
ли жена заболеет, муж может приготовить что-то. Раньше он никогда не
подходил к кухне, поддерживая марку настоящего мужчины, и в случае бо¬
лезни жены звал на помощь соседку. Все же и в таких семьях положение
мужчины остается всегда „чуть выше".
В сельской зоне в целом все еще сохраняется обычай, согласно которо¬
му мужчины первыми садятся за стол (сначала муж, а в его отсутствие —
старший сын), в то время как женщины их обслуживают. Мать ест с деть
ми в последнюю очередь, чаще всего стоя, с тарелкой на весу. Когда соби¬
рается вся семья, отец садится во главе стола лицом к входу.
Отец — главная персона в семье. Дети обращаются к нему за важным
советом, например, разрешением уехать на учебу, дать свое согласие на
брак. Решающее слово остается за отцом в случае, если их с матерью мне¬
ния расходятся. Если жена не может своей волей запретить что-то детям,
то зовут мужа.
В мунисипии Хибара, провинция Ольгин, хозяин финки, 56 лет, выра¬
щивающий главным образом бананы, ответил отрицанием на вопрос, су¬
ществует ли в наши дни мачизм. По его словам, можно лишь говорить о
разделении обязанностей, о том, что у мужа нет времени помогать жене по
дому. Когда муж вышел, его жена, 45 лет, усмехнулась и выразительно
указала глазами и щелчком большого пальца в сторону закрывшейся двери,
со свойственной кубинцам виртуозностью владея мимикой и жестикуля
цией. Все это можно было безошибочно „перевести" не только как возра
жение мужу, но и как убежденность в совершенно обратном: мачизм еще
как существует! Потом она объяснила, что под этим понимает: „Мало того
что муж не помогает по дому и в воспитании детей, может прилечь после
обеда, а жена — нет, может вечером, не ставя в известность жену, уйти в
сельский клуб (circulo social) выпить и поиграть в домино с дружками или
пойти к женщине и не прийти ночевать, в то время как жена должна си¬
деть дома, — он еще заводит на стороне другую семью"*^.
В той же мунисипии пожилые крестьяне подчеркивали, наоборот, что
старые порядки меняются. Ссылаясь на более молодое поколение, все ши
ре включающееся в государственный производственный сектор, они жалова¬
лись на то, что нынешние семьи стали менее крепкими, чем раньше, при¬
чем теперь чаще изменяют женщины. В отношении динамики измен досто¬
верных данных, естественно, нет. Зато можно с уверенностью утверждать,
что измены приобрели новое качество. Если в не столь давнее время побоч
ные связи не нарушали спокойного течения семейной жизни, то в наши
дни, когда женщина, прежде всего работающая вне дома, решительно рас¬
стается со своей бессловесной ролью, они оказывают дестабилизирующее
влияние на кубинскую семью.
С 1970 по 1979 г. показатель экономической активности женщины (14
лет и выше) увеличился с 18 до 31%**, т.е. почти вдвое. В 1981 г. доля
женщин, занятых в общественном производстве, достигла 35%*^. Более 2/3
молодых замужних женщин работают или учатся. Рост культурного уровня
кубинских женщин подрывает корни мачизма. Мужчины теряют былое пре
восходство в области образования и как носители более богатого социаль¬
ного опыта и широкого кругозора, чем женщины.
Повышение социального статуса женщин относится в большей мере к
150

городам. В сельской зоне доля женщин-домохозяек остается сравнительно
высокой не только в силу традиции, но и из-за существующих трудностей
с устройством сельских девушек на работу. В трудоемкой полевой работе
на Кубе заняты в основном мужчины, а число других рабочих мест из-за
неразвитости инфраструктуры ограничено. Именно в городских семьях рабо¬
тающие вне дома и имеющие гарантированный заработок женщины раньше
всего потребовали уважения к своим личным правам, что в конечном счете
ведет к укреплению семьи. Но на сегодняшнем поворотном этапе часть се¬
мей переживает стресс, особенно молодых. Девушки и молодые женщины
с присущим их возрасту экстремизмом поняли эмансипацию как полное
тождество ролей, решив не уступать мужчине в степени свободы, но муж¬
чины оказались не готовыми к такой ситуации, когда они должны посту¬
питься своими привилегиями. Молодой кубинец, находившийся под впечат¬
лением от недавнего развода, рассуждал в разговоре с нами на типичный
манер, предъявляя бывшей жене обвинение в том, что она не хотела оста¬
ваться с грудным ребенком одна по субботним и воскресным вечерам, кото¬
рые молодой муж, по кубинской традиции, не имел обыкновения проводить
дома.
Если еще недавно общественное мнение, полная экономическая зависи¬
мость от мужа, забота о многочисленных детях делали женщину исключи¬
тельно терпимой в супружеских отношениях, то современные молодые
женщины легче, а порой и слишком легко идут на развод и чаще, чем
мужчины, бывают их инициаторами. Государство ведет большую разъясни¬
тельную работу по воспитанию ответственного отношения к семье, а также
против ранних браков, заключаемых до совершеннолетия и повышающих
неустойчивость семьи.
Другая сторона проблемы заключается в том, что зафиксированные в
„Кодексе о семье" и пропагандируемые государством формы перехода к
эгалитарной семье вступают в противоречие со старыми стереотипами по¬
ведения и предрассудками. Статус мачо требует иметь наряду с женой лю¬
бовниц, иначе мужчина рискует своим престижем. Не только мужчины соп¬
ротивляются ослаблению прежних позиций, но и сами женщины, особенно
в селе, упорно держатся за старое. Один крестьянин рассказал, например,
если муж пытается помочь жене в домашней работе, берется за метлу или
мытье посуды, она его останавливает, боясь, чтобы он не уронил авторите¬
та „настоящего мужчины". Иначе говоря, искоренению мачизма мешает груз
старых представлений, сформировавшихся в эпоху дискриминации женщин,
который тяготеет не только над мужчиной, но и над самой женщиной.
Существуют и объективные причины, связанные со слабостью экономи¬
ческой и социокультурной базы общества на Кубе. По данным социологи¬
ческого обследования, более половины трудящихся женщин (54%) не полу¬
чают помощи в домашней работе. В пос. Эль-Хиваро, провинция Гранма,
молодой крестьянин Хосе, по его признанию, согласился со своим отцом в
том, что женщина должна посвятить себя семье. Сам он женился, чтобы
жена о нем заботилась. Присутствовавшие при разговоре женщины засмея¬
лись, назвав его мачистом, но Хосе стоял на своем. Он хочет, вернувшись с
работы, иметь готовый ужин, ухоженных и накормленных матерью детей (в
их селе нет ни столовой, ни детского сада). „Я не мачист, а реально смот¬
рящий на вещи человек", — заключил свою мысль Хосе*.
151

Городской образ жизни быстрее разрушает косность взглядов и поведе¬
ния в быту. Не раз крестьянки с гордостью сообщали, что их замужним до¬
черям, проживающим в городе, мужья помогают — не как у них в деревне.
В различных социальных группах степень участия мужчин в домашних делах
сильно варьирует. Не располагая точными данными, можно предположить,
что здесь имеют значение возрастные и общекультурные различия, а также
отдельное проживание семьи от родителей и степень ее независимости.
Бывая в Гаване в семьях служащих и интеллигенции, сформировавших¬
ся после революции, мы могли убедиться, что мужья так или иначе облег¬
чают женам домашнюю работу, принимают участие в воспитании детей, во¬
дят маленьких в детский сад, проверяют у школьников уроки, гуляют с
детьми в выходные дни. В воскресенье на улицах, в парках обращает на се¬
бя внимание большое число папаш с детьми. Проведение отцом досуга с
семьей — качественно новая черта в образе жизни кубинской семьи.
Но не так все просто с мачизмом и в городе. Есть вещи, которые не
могут преодолеть даже в семьях, где все за равноправие. Некоторые виды
домашней работы, считающиеся чисто женскими, мужчины категорически
отказываются выполнять как унижающие их достоинство, и „понимающая"
жена не станет требовать невозможного.
Существуют и другие запреты, распространяющиеся на женщин. От де¬
ревенских женщин приходилось слышать, почему они в прежнее время
редко заканчивали даже начальную школу: когда девочки подрастали, отцы
запрещали им продолжать учебу. Школы находились далеко от дома, и от¬
цы, беспокоясь за честь дочери, забирали их и часто насильно заставляли
сидеть дома под присмотром семьи.
В наши дни подобные опасения руководят мужьями, которые не разре¬
шают женам продолжать учебу или устраиваться на работу, быть „на ви¬
ду". Вот свидетельство прессы. В заметке с красноречивым названием „Вой¬
ну мачизму!" столичная газета привела пример абсурдной формы, в которой
очередной раз обнаружил себя мачизм. Мужья-ревнивцы и бдительные отцы
молодых гимнасток профсоюзного общества в Гаване запретили им высту¬
пать на соревнованиях в обычном спортивном костюме без верхней одежды.
Автор заметки резюмирует: „Под действием активной борьбы с этим пережит¬
ком прошлого, противоречащим нормам социалистической морали, он прячет¬
ся вглубь, давая о себе знать подчас столь неожиданным образом"". О том,
что это только пережиток, говорить еще рано. Однако в общем русле жен¬
ской эмансипации и так называемой сексуальной революции идет ослабление
мачизма и в сфере половой морали, о чем частично будет сказано ниже.
В споре о том, насколько живуч мачизм, мнения кубинцев на уровне
обыденного сознания расходятся. Однако факты неопровержимо говорят в
пользу происходящих изменений нормативных правил поведения мужчин и
женщин, о снятии многих мачистских табу.
Показательны в этом плане и приведенные выше свидетельства крес-
тьян-единоличников (в провинциях Ольгин, Камагуэй и Гранма), т.е. катего¬
рии населения, наиболее приверженной старым традициям. Становясь все
менее социально однородной (часть детей, мужья, реже — жены работают в
государственном секторе), крестьянская семья обнаруживает все более оче¬
видные приметы ослабления мачизма. Это связано с новыми стереотипами
семейных отношений в кубинском обществе в целом.
152

Отношения родителей и детей.
Вопросы воспитания
На распределение ролей в семье оказывает влияние и такое новое для Ку¬
бы явление, как всеобщее школьное образование. В семье, где все имеют
образование, отец не является единственным, кто способен принять пра
вильное решение. В большинстве современных семей дети опережают роди¬
телей по уровню образования, чем, по мнению известной на Кубе исследо¬
вательницы — социолога Н. Перес Рохас, объясняется рост авторитета де¬
тей при одновременном ослаблении авторитарности главы семьи**. Кроме
того, школа формирует новое сознание молодежи, и через подростков про
исходит перестройка семейных отношений, ориентация их на повышение
статуса женщин, на ослабление субординации, регламентации и старых
правил этикета для детей.
Изменения, которые претерпевают взаимоотношения родителей и детей,
выражаются в большей степени свободы последних от воли родителей, в
исчезновении некоторых внешних атрибутов уважения старших. Из бесед с
информаторами можно заключить, что и в прежние времена браки заключа¬
лись по взаимному влечению молодых. Но если раньше сын спрашивал со¬
вета родителей, то сейчас это делается реже, и, напротив, все чаще снача¬
ла женятся и только после этого ставят в известность родителей. В свете
происшедших перемен трудно поверить, что еще несколько десятков лет
назад не только девушке, но и юноше до 18 лет не позволяли гулять позд
но вечером без взрослых.
Один пожилой крестьянин жаловался, что среди маленьких детей стало
меньше послушания и уважения к родителям. Когда он сам был ребенком,
детям не полагалось входить без разрешения в комнату, где родители бесе¬
довали с кем-нибудь из взрослых, а сейчас матери не обращают на это вни¬
мания. Приметой изменения функций семьи, оказывающего влияние на
формирование личности, является растущее участие школы в социализации
и воспитании детей, что наряду с положительными моментами несет неиз
бежные потери для самих детей и семьи в целом, смыкаясь с проблемой
работающей матери и отсутствующей бабушки.
В сельских условиях дети особенно много времени проводят вне семьи.
В соответствии с существующим на Кубе подходом к образованию в боль¬
шинстве сел имеется только начальная школа, а учащиеся „второй ступени"
большую часть года живут в школах-интернатах далеко от дома, где они
совмещают учебу с сельскохозяйственным трудом. Дважды в месяц на суб¬
боту и воскресенье они разъезжаются по домам. Порой из-за плохой пого¬
ды и невозможности транспортировки ребят эти свидания с семьей откла-
дываются на более продолжительный срок. Некоторые матери признава¬
лись, что, подолгу не видя детей, они теряют над ними контроль. Система
таких сельских школ, получившая развитие с 70-х годов, охватывает не
только сельских, но и городских ребят.
Городские семьи, в которых оба родителя работают, стремятся устро
ить своих детей в школы-интернаты, и части родителей это удается. Основ¬
ная причина такого странного на первый взгляд поведения взрослых — же
лание быть спокойными за детей, уверенность, что они будут вовремя на
кормлены, а после уроков учителя за ними присмотрят. Это явление, свя
153

заыное с неналаженностью общественного быта, отсутствием сети столовых,
где бы школьники могли обедать после уроков, со слабым развитием орга
низании досуга подростков, которая призвана ограничить власть улицы,
снимает одни проблемы и порождает другие. Отрыв от семьи, ослабление
контактов детей с родителями осложняет их взаимопонимание, приводит к
преждевременной самостоятельности подростков.
Отношение к маленьким детям — продолжение структурных особенное
тей семьи. Нам удалось зафиксировать лишь немногие характерные особен¬
ности ухода за детьми и системы воспитания, в которых появляется этни-
ческая традиция.
Из общих наблюдений можно заключить, что кубинцы относятся к де
тям с нежностью и большим терпением, особенно к малышам до пяти-шес
ти лет. Услышать плачущего малыша нам не приходилось ни в доме, ни на
улице, ни в транспорте. Младенцев не пеленают и часто берут на руки. По
традиции матери нередко кормят грудью до 2 лет, в любое время по жела¬
нию ребенка. С большой теплотой относятся к детям многочисленные род¬
ственники. В результате у детей воспитываются ответные чувства привязан
ности, контактность и общительность.
О ритуальных элементах, связанных с рождением и уходом за младен¬
цами, можно узнать в основном из рассказов стариков. До революции в
сельской местности родильных домов не было. Рожали дома с помощью по¬
витухи, которая первое время наблюдала за здоровьем матери и ребенка.
Народная медицина вобрала в себя элементы африканского и в меньшей
степени — индейского происхождения, как и народный католицизм, прони¬
занный языческими культами. Например, одним из широко распространен¬
ных до недавнего времени способов заживление пупка было прикладывание
кусочка коры священной сейбы.
Для спасения души и защиты ребенка от болезней и „злых духов' на¬
ряду с крещением практиковался обычай ношения „асабаче" — амулета из
гагата (черного янтаря). Асабаче, по народному поверью, наделен магичес¬
кой силой против та! de ojo („сглаза"), и его надевали на шею или прикреп¬
ляли к нательному белью младенца с трехмесячного возраста, „когда он
становится красивым и привлекает всеобщее внимание ". А снимали в год
или два, потому что позже ребенок не так часто болеет**. Той же цели слу¬
жил талисман из кусочка сейбы (ceiba macho), который надевали на шею
или запястье*". Ручку повязывали красной лентой, которая была не видна
под рубашкой. На селе до наших дней сохранился обычай — в этом мы
имели возможность убедиться сами — угощать соседей и родных, приходя¬
щих поздравить родителей с рождением ребенка и взглянуть на него под
шутливым предлогом убедиться, похож ли он на отца, символическим на
питком „алиньяо" — алкогольно-фруктовой настойкой, которая может хра¬
ниться долгие годы.
Преемственность культовых норм в семье осуждается общественным
мнением, сформировавшимся за послереволюционный период, поэтому их
стараются не афишировать и рассказывают о них только в прошедшем
времени.
Все еще бытует предпочтительное отношение к рождению мальчика.
Считается, что чем сильнее мужчина, тем большая вероятность родить от
него мальчика. Отца появившейся на свет девочки кое-где в шутку награж¬
154

дают недвусмысленными эпитетами типа „чанклета" („шлепанец"; никчем
ный, никудышный человек), которые воспринимаются мужчиной как обид¬
ные. Первенцу мужского пола часто дают имя отца, иногда двойное имя:
первое — в честь отца, второе — в честь деда.
Одновременно обращает на себя внимание отход от пережиточных уста¬
новок, идущих от патриархальной семьи. Так, если до революции в соот¬
ветствии с общественными требованиями одним из главных качеств, приви¬
ваемых старшим детям, было послушание, то теперь на первое место выд¬
винулись другие.
Ослабление власти родителей в семье, особенно диктата отца, влияет
на качество внутрисемейных отношений и отношений с другими людьми,
но не подрывает устоев семьи как таковой. Несмотря на определенное из¬
менение ролей, на рост числа семей, возглавляемых женщиной, в большин¬
стве случаев отец продолжает быть признанным главой и мать сохраняет
свои традиционные функции. С матерью кубинских детей связывает наи¬
большая близость. Мать — стержень семьи. Поскольку уход за детьми и
воспитание традиционно лежат на матери, с ней от рождения до зрелого
возраста дети проводят гораздо больше времени, чем с отцом, не говоря
уже о матрифокальных семьях, в которых дети растут без отца. Глубокая
привязанность к матери и сильное влияние ее сохраняется на всю жизнь.
Не будет преувеличением сказать, что на Кубе существует культ матери,
который является своего рода оборотной стороной мачизма. Не случайно
празднование Дня матерей, введенное в странах Латинской Америки в нача¬
ле века, не только привилось на Кубе, но и стало здесь самым большим
общесемейным торжеством.
О матери дети проявляют особую заботу. В разных провинциях мы
встречались с бытованием обычая, когда взрослый сын, начиная зарабаты¬
вать (в сельской местности это происходит рано, примерно с 16 лет), выда¬
ет часть зарплаты матери на ее личные расходы, так, чтобы отец не касал¬
ся этих денег.
Сыновний долг по отношению к родителям преклонного возраста в наи¬
большей степени выполняется теми из взрослых детей, кто с ними живет,
обычно младшими. Если родители или один из них живут отдельно, дети
опекают их, по очереди навещают и оказывают необходимую помощь. Неко¬
торые хозяева финок признавались нам, что не столько женатые дети помо¬
гают им материально, сколько, напротив, они сами оказывают помощь де¬
тям деньгами и продуктами. В городах Кубы существуют и дома для пре¬
старелых. Все же общественное мнение безаговорочно осуждает невнима¬
ние, равнодушие к старым родителям, отдельное проживание одинокой ма¬
тери или отца, и в кубинских семьях с этим очень считаются.
Родители, особенно матери, посвящают детям всю свою жизнь, потом
помогают растить внуков. В крестьянских семьях, живущих по соседству
или на одной финке, к бабушке приводят сразу нескольких внуков. Только
в самые последние годы в Гаване среди пенсионеров, в том числе семей¬
ных лиц, появились группы здорового досуга. Это новое движение свиде¬
тельствует о переменах в самосознании пожилых родителей.
В восточной провинции Гранма, в одной из отдаленных горных муниси-
пий, где традиции сохраняются особенно бережно, мы побывали в доме
членов производственного кооператива Кандидо, 39 лет (образование 6
!55

классов), и его жены Аны, 44 лет, без образования. С ними живут двое из
троих детей Аны от первого мужа. Двое детей Кандидо остались с его
прежней женой. У Кандидо с Аной нет ни собственной земли, ни своего
хозяйства, но они держат двух лошадей главным образом для того, чтобы
навещать стариков родителей в других мунисипиях — отца Аны и мать Кан¬
дидой Отцу Аны за 80 лет, он пережил трех жен, оставивших ему больше
20 детей, и живет с одним из сыновей. Матери Кандидо тоже более 80
лет,и она живет одна. Кандидо каждый день после работы навещает мать,
помогая ей обрабатывать приусадебный участок, где они выращивают самое
необходимое — бананы, юку, боииат, а также тростник для свиньи и кур.
Остается добавить, что в приведенном случае, как и в большинстве се¬
мей, с которыми мы имели дело в сельской зоне, супруги живут в факти¬
ческом, незарегистрированном браке.
Формы брака
и брачно-семейные церемонии
В зарубежной американистике за фактическим браком закреплены термины
„неформальный" или „консенсуальный" (договорный). Для деревенских жи¬
телей Кубы принято начинать совместную жизнь с такого рода брака. В не¬
которых местах вообще не „женятся", а только „соединяются". В разных зо¬
нах в значении „соединиться" выступают собственные синонимы. Всего мы
насчитали четыре: acompanarse, unirse, arrimarse, ajuntarse. Это разнообразие
терминов, по нашему мнению, подтверждает местное происхождение само¬
го обычая, формированию которого среди прочих причин способствовало
слабое влияние католической церкви в сельской зоне колониальной Кубы
сравнительно с тем, как это было в Испании (где даже в настоящее время
консенсуального брака не существует).
Ныне число регистраций увеличивается в основном „из-за закона", в со¬
ответствии с которым женщина лишена юридических прав на приобретен¬
ную мужем собственность, не будучи с ним расписанной. В местечке Аль¬
кала, провинция Ольгин, нам встретилась пара, которая зарегистрировала
брак, имея уже внуков и правнуков, иначе в случае смерти мужа его соб¬
ственность была бы изъята государством. Молодоженам, подавшим заявле¬
ние в ЗАГС, предоставляются льготы на приобретение дефицитных товаров
и предметов длительного пользования. В ряду правительственных мер по
легализации брачных союзов стоит и введенный обряд так называемых кол¬
лективных свадеб, устраиваемых в селе в назначенный день года по случаю
массовой регистрации браков теми членами кооператива, которые прежде
жили в фактическом браке.
В целом по стране увеличение брачности за счет формализованных бра¬
ков идет с переменным успехом, если рассматривать статистические дан¬
ные по категории самых молодых женщин (15—19 лет) (%):
Год
Всего
Замужние
„Соединенные"
Остальные
1953
100
24,6
21,8
53,6
1970
100
34,6
21,3
44,1
1981
100
31,6
46,1
156

Характерно, что опрашиваемые крестьяне единодушно объясняют обы¬
чай заключения брака „соединением" лишь экономическими причинами. По
их мнению, законный брак всегда считался более желанным, более „краси¬
вым", но свадьба, которой он обязательно должен увенчаться, была превра¬
щена богачами в дорогостоящий ритуал, в недоступную для бедняков рос¬
кошь. В действительности дело обстояло сложнее. Можно вспомнить,
что в силу объективных условий рабства и из-за ужесточения колониаль¬
ного законодательства в отношении расового смешения в конце XVIII —
начале XIX в. преобладающей моделью браков среди негров и мулатов и в
сфере межрасовых отношений стали свободные связи. Как показывает мате
риал по другим колониям Карибского региона, свою роль сыграл и тот
факт, что пример семей белых рабовладельцев дискредитировал законный
брак в глазах негров^. Видимо, нельзя не учитывать и такие традиционные
факторы, действие которых продолжается по сей день, как раннее вступле¬
ние в брак и усиленную на почве мачизма зависимость женщин от мужчин,
в массе своей склонных к свободному союзу.
При оформлении брака по-прежнему не принято ограничиваться актом
регистрации у судьи или нотариуса. За этим следует обязательно фьеста —
торжество с застольем, в городе по традиции более скромное, судя по сви¬
детельству прошлого века^. Кроме того, свадьбе в городах, особенно среди
состоятельных слоев населения, предшествовало церковное венчание, роль
которого сейчас заметно ослабла.
Обычно свадьба проходит в доме невесты и ее родители принимают бо¬
лее активное участие в подготовке торжества. В настоящее время крестья¬
нину нужно от одного до трех лет, чтобы накопить необходимую для свадь
бы сумму — примерно 1 тыс. песо в расчете на сто гостей, но их бывает и
больше, потому что стараются пригласить всех знакомых, никого не оби¬
деть. Часть расходов идет на свадебные наряды, в которых молодые должны
быть запечатлены на фотографиях, позируя стоя, сидя и полулежа на кра¬
сиво убранной кровати. Набор таких снимков стандартен, а сама церемония
— непременная слагаемая свадебного ритуала.
Сразу после свадьбы молодожены отправляются в своеобразное
свадебное путешествие до ближайшего города, в соседнюю провинцию или
в Гавану, где они проводят медовый месяц (чуть больше недели) в одном из
отелей.
У крестьян-собственников число незарегистрированных браков по извес
тным причинам ниже и сами браки более стабильны, чем у сельскохозяй
ственных рабочих, но у молодого поколения, порывающего с земельной
собственностью, в этом плане существенных различий с основной массой
сельских тружеников не наблюдается.
В типичной для крестьян горной зоны восточных провинций в семье хо¬
зяина финки „Каридад" в Эль-Хиваро сами родители 32 года назад после
четырехлетнего жениховства расписались „по всей форме раз и навсегда".
Из живущих с ними четверых детей старшая дочь, 30 лет, счетовод в со
седнем селе, разведенная (в 17 лет она соединилась с мужем без брака —
он ее увел, потому что родители не были согласны на их брак из-за семьи
жениха, а когда разошлись, 12-летний сын остался у бабушки со стороны
отца); сын, 24 лет, холостой, развозит хлеб жителям окрестных сел и помо¬
гает в работе отцу на финке; дочь, 18 лет, незамужняя, не работает, помо
157

гает матери вести дом, ухаживает за птицей, ходит за покупками; сын, 14
лет. Раньше с ними еще жил старший внебрачный сын хозяина. Ему 31
год, женат (acompanado), живет с женой у шурина в 4 км от финки, но ра¬
ботает в местной лавке и часто приходит к отцу. В разговоре с нами он
признался, что его и других молодых людей регистрировать брак останав¬
ливают экономические соображения: непосильные траты на свадьбу и из
лишние расходы на возможный развод**.
В постановке вопроса с прикидкой на развод можно усмотреть недове
рие к прочности брака. Факты говорят о том, что за экономическими труд
костями и неверием в силу документа, могущего укрепить семью, стоит
еще желание оставить за собой в браке право на свободу. В некоторых со
циальных группах именно мужчина не хочет регистрировать брак вопреки
желанию женщины, ибо хотя с законной женой можно не во всем считать
ся, однако недокументированный брак дает ему больше шансов сохранять
свободу. Статистика разводов последних лет показывает, что „свободные"
союзы распадаются с большей легкостью.
Обычай сочетаться браком без венчания, возникший в колониальный
период среди бедного населения кубинской деревни, был облечен в своеоб¬
разную форму похищения невесты, не означающую, по верному замечанию
X. Потрони, возрождения более древней традиции**. Умыкание невесты про¬
исходило с ее согласия и было условным актом, данью общественному мне¬
нию, воспитанному на католических догмах и осуждавшему брак без благо¬
словения церкви. Из-за бедности и других причин, не только экономичес¬
ких (здесь мы „поправляем" X. Потрони), вынуждавших молодых избегать
религиозного обряда, бракосочетание упростилось: юноша „похищал" не¬
весту, т е. девушка сама уходила ночью через окно или боковую дверь к
ожидавшему жениху, который уводил ее к своим родителям, друзьям или в
заранее построенный дом. Таким образом, родители девушки, которые не
могли дать согласие на свободный от церковного освящения союз, оказа¬
лись перед лицом свершившегося факта. По свидетельству X. Потрони, не
всегда обязательно было симулировать похищение, но во всех подобных
случаях полагалось говорить, что жених „увел" невесту ради кубинской
традиции, требовавшей, чтобы инициатива исходила от мужчины и осуж
давшей самостоятельность дочери, непочтительность к отцовской власти^.
В наши дни церемония похищения потеряла смысл, поскольку обще
ственная мораль признала консенсуальный брак нормальным явлением, но в
отдаленных горных деревнях случаи „увода" встречаются как след отживаю¬
щей традиции.
В результате эволюции современных общественных нравов консенсуаль¬
ный брак во многих странах становится распространенной формой создания
семьи, так что в настоящее время причины сохранения высокой пропорции
„неформальных" браков на Кубе еще менее, чем в прошлом, укладываются
в рамки чисто экономических.
В пользу такого заключения косвенно говорит и противоположное отно
шение на Кубе к другой, не менее дорогостоящей семейной церемонии, ус¬
траиваемой по случаю исполнения девушке 15 лет и перехода ее в статус
женщины. Источники этого праздника лежат в католической конфирмации,
т е. приобщении к церкви юношей и девушек. Но на Кубе эта церемония
утеряла религиозный оттенок. До революции „посвящение девушки в сень¬
158

ориту" — ее представление общине — происходило в более узком кругу, в
семьях с материальным достатком. В наши дни 15-летие празднуется повсе¬
местно, в городе и деревне, и многие кубинцы считают, что по размаху
подготовки и проведения это торжество затмило собой свадьбу. Согласно
расхожему мнению, все объясняется очень просто: дата 15-летия известна
заранее, тогда как свадьба всегда более или менее неожиданна, поэтому ее
нельзя обставить столь же фундаментально. Представляется, что из-за этой
лежащей на поверхности причины забывается другая. Свадьба по-прежнему
осознается как более важное и значимое событие, но в связи с распростра¬
ненностью неформальных браков, особенно в сельской местности, не прихо¬
дится с уверенностью рассчитывать на свадьбу, и 15-летие превращается в
главный праздник в жизни девушки.
Рост популярности праздника 15-летия стал возможен с повышением
уровня жизни неимущих масс населения. Люди берут своего рода реванш
за недоступность в прошлом соблюдаемой в богатых домах традиции. Одно¬
временно среди молодежи появляется сознание анахроничности праздника в
современной действительности, желание „заменить дорогостоющую церемо¬
нию более скромным и полезным мероприятием"^.
Сам по себе рубеж 15-летия приобретает новые черты условности. С
одной стороны, девочки 12—13 лет подражают женщинам в макияже, туа¬
летах и обзаводятся женихами, с другой — увеличивается разрыв между
временем сексуального и социального созревания молодых девушей и юно¬
шей в результате действия целого ряда новых факторов, в том числе ши¬
рокого охвата подростков системой образования и удлинения периода обу¬
чения.
В колонке „Сексуальное воспитание" молодежная столичная газета пи¬
сала в 1986 г., что еще совсем недавно, в период псевдонезависимой рес¬
публики, многие дети и подростки не ходили в школу: мальчики, помогая
отцу, девочки, участвуя в домашней работе и заботясь о младших сестрен¬
ках и братишках. Доля девочек была особенно нелегкой, и они часто стре¬
мились освободиться, уходя из дома с первым, кто им это предложит, или
убегая в город в поисках фортуны, которую они нередко находили у две¬
рей дома терпимости. На новом этапе государственного развития „уверен¬
ность в завтрашнем дне, доверие и независимость, которые гарантирует
всем молодым людям наше общество, привели к позитивным трансформа¬
циям, элементом которых является пересмотр отношения к раннему заму¬
жеству"^.
Вместе с доверием и большей автономией, которые действительно полу¬
чили подростки, во много раз увеличились возможности контактов сверстни¬
ков разного пола, что существенно влияет на изменение прежних норм доб¬
рачного поведения и придает новое звучание проблеме предотвращения ран¬
них браков. Строгость добрачных норм варьировала в разных расово-социаль¬
ных слоях населения, достигая максимума среди белого населения городов.
Еще совсем недавно, в пору юности нынешних родителей, даже будучи по¬
молвленными, т.е. объявив себя официально женихом и невестой, влюблен¬
ные не имели права видеться наедине ни на улице, ни в доме невесты, ко¬
торую жених мог навещать только в положенные дни и часы.
Разумеется, и раньше девушка находила способ уйти от контроля, нару¬
шая систему atada а !а casa („привязанная к дому"). Одним из приемов, к ко-
159

торым прибегали молодые, было ие обнародовать свою любовь и встречать¬
ся втихомолку. Полулегальной формой свидания стало общение через ре
щетку открытого окна, у которого кубинские девушки имели обыкновение
сидеть в часы вечерней прохлады, когда им не возбронялось завести беседу
со знакомыми прохожими, так как это не нарушало правил приличия".
Хотя многое изменилось с тех пор, надзор за незамужними девушками
нельзя считать совсем исчезнувшим. Степень родительского контроля за до¬
черьми зависит от социальной принадлежности семьи, возраста девушки,
места проживания. В целом нормы и ценности, связанные с добрачным по
ведением и ухаживанием, у кубинцев считаются более консервативными,
чем, например, у североамериканцев*'.
В семье владельца финки в Монте-Оскуро, провинция Ольгин (на кото¬
рой живут еще четверо его братьев), двое детей: 22-летний сын со средним
образованием, который расстался с женой и помогает отцу обрабатывать
землю, и 17-летняя дочь, окончившая школу и выучившаяся на машинист¬
ку, пока без работы; уже год, как она замужем („соединена"), но муж в ар¬
мии. После того как он вернется и начнет работать, хотят расписаться и
устроить свадьбу. Мужу 20 лет, он из провинции Тунас, и, когда приезжал
к ним в село по делам воинской службы, они познакомились, а спустя нес¬
колько месяцев стали женихом и невестой. Еще через несколько месяцев с
согласия родителей они поженились, т.е. „нормально" покинули дом, чтобы
провести медовый месяц в отеле „Пуэрто-Надре" в провинции Тунас, после
чего вернулись жить в дом свекра". Приведенный пример показателен для
современных сельских нравов.
В городах наблюдается большая свобода. Еще сильнее укорачивается
продолжительность noviazgo (жениховства), поскольку оно теряет прежний
смысл, когда служило средством интеграции молодой пары и их родитель¬
ских семей, кооперирования их усилий для строительства нового дома.
Многие родители в Гаване жаловались нам, что девушки легко меняют „же
нихов", а парни — „невест". И хотя воздержание от брачной интимности
частью населения все еще считается нормой для девушек, увеличивается
число пар, вступающих в добрачные сексуальные отношения. Рождается
шутливая поговорка: „Чтобы получить девственную невесту, нужно было
просить у родителей ее руки пять-шесть лет назад". Изменения в этой сфе¬
ре приводят к некоторым негативным социальным явлениям, доказатель¬
ством чему служит рост числа беременных девочек-подростков. По сведени¬
ям Центра изучения молодежи, „из-за абортов, браков, консенсуальных сою¬
зов, разводов среди очень молодых девушек увеличивается число старше
классниц, покидающих школу "". В связи с этим усилилась деятельность
пропагандистских органов по воспитанию подростков, „чтобы они находили
правильное применение широкой свободе, которой пользуются в настоящее
время". В центральных и местных газетах появились специальные рубрики,
большим тиражом издаются книги об этике брачно половых и семейных от
ношений, выпускаются учебные фильмы просветительского и нравоучитель¬
ного содержания. В 1984 г. в Гаване создана Национальная группа сексу
ального воспитания. На решение практических задач, связанных с нормали¬
зацией добрачного поведения подростков и укреплением кубинской семьи,
нацелены и специальные исследования социологического центра при АН
Кубы".
160

Отношение к разводу
Наряду с консенсуальным союзом широкое распространение среди части
населения получило последовательное многократное вступление в новый
брак (во второй, третий, четвертый и более раз). Развитие капитализма в
условиях монокультуры и сезонности сельскохозяйственных работ дестаби¬
лизировало экономику и положение трудящихся масс, максимально обо¬
стрив проблемы семьи. Необходимость для мужчин покидать дом в поисках
работы благоприятствовала в прошлом разъединению семей. Явление „от¬
сутствующего отца" привело к увеличению числа матерей-одиночек и к
двоеженству (если у мужчин были возможности содержать две семьи).
Условия для внебрачных связей и расшатывания семьи существуют и
сегодня. В сельской зоне, например, из-за нехватки производственных мощ¬
ностей образуется излишек рабочей силы, отсасываемый строительством и
промышленностью. Обычным явлением стала маятниковая миграция сель
ских жителей. Молодые мужчины, в том числе главы семей, устраиваются
работать на стороне, в соседнем или более удаленном центре, где они жи¬
вут в общежитии по одной-две недели, возвращаясь домой на выходные
дни. У семьи с таким отцом шансов на „выживание" меньше обычного.
Рост числа разводов на Кубе в 60—70-е годы можно рассматривать и
как явление, сопутствующее социальным преобразованиям в развивающихся
странах. Речь идет не только об эмансипации женщин и вовлечении их в
социально-экономическую и общественно-политическую жизнь страны, но и
о выдвижении на передний план эмоционально-психологической функции
семейного очага, о повышении взаимных требований супругов.
Со стороны может показаться, что на Кубе вообще легко относятся к
разводам. Между тем беседы с кубинскими женщинами показали, что это
не совсем так. При всей коммуникабельности кубинцев среди них не при
нято демонстрировать личные неприятности, например в случае развода,
когда на самом деле todo el mundo sufre („все участники страдают").
В то же время привычность этого явления сказывается на его восприя¬
тии в семье и на уровне широкого общественного мнения. Традиционно
(возможно, из-за постоянного демографического перевеса в сторону мужско¬
го пола) наличие детей для женщины не являлось серьезным осложняющим
обстоятельством для вступления в новый брак, при этом приоритет мужчин
в вопросах заключения и расторжения брака сохранялся вплоть до недавне¬
го времени. Только в 1975 г. отменен закон, по которому женщина, ули¬
ченная мужем в адюльтере, теряла при разводе право на воспитание детей.
Для кубинцев характерно и то, что матери не только не запрещают
контакты между детьми и ушедшим отцом, но и всячески их поощряют.
По-видимому, реальные возможности устроить свою судьбу для кубинки,
оставшейся с детьми, делают ее в данном случае более терпимой и здраво¬
мыслящей.
Одним из побочных явлений, связанных с разводом и вторичным бра¬
ком, стал обычай отдавать ребенка от первого мужа бабушке. Рост числа
внуков на семью при общем снижении рождаемости, отмеченный в перепи
сях 1970 и 1981 гг., можно отнести не только за счет перечисленных в
литературе причин: нехватки жилья, занятость женщин в общественном
производстве, дефицит детских садов", но и за счет участившихся разводов.
6 Тип. зак. 1065
161

Желание оградить внука от возможных коллизий в новой семье, где место
отца занимает отчим, руководит многими бабушками, берущими на воспита
ние внуков. (Другой вариант передачи ребенка наблюдается в случае, когда
многодетная семья хочет помочь своим одиноким родителям и отдает самого
маленького ребенка оставшимся без детей бабушке с дедушкой или одной
бабушке. Внук (внучка) становится им опорой в старости.)
Для возникновения обоих перечисленных обычаев немаловажным уело
вием была высокая рождаемость, а также ранние браки.
Сравнение данных о гражданском состоянии лиц старше 14 лет в пере
писях 1970 и 1981 гг. показывает, что рост числа разведенных опережал в
тот период рост числа вступивших в брак (в %):
1970 г.
1980 г.
Холостые
30,7
28,5
Женатые
40,3
41,5
Состоящие в консенсуальном браке
21,3
20,4
Разведенные
3,3
5,1
Вдовые
4,4
4,5
100
100
Большинство разведенных вступают в новый брак, так что общая их до
ля в населении сравнительно невелика. Однако частота разводов свидетель
ствует о том, что устойчивость кубинских семей подвержена влиянию не
благоприятных факторов, в том числе традиционного характера. В связи с
этим уместно сослаться на результаты сравнительного анализа. Данные пе¬
реписи населения США 1970 г. показали, что среди кубинцев, иммигриро¬
вавших туда между 1960 и 1970 гг., на каждые 100 женатых лиц прихо¬
дилось 6,2 разведенных. Соответствующий показатель для США в целом в
1970 г. был 5,3, а для остальных групп иммигрантов, прибывших в тот же
период, — 2,9 Не исключая специфических проблем у кубинских иммиг
рантов в США, автор очерка о кубинском этническом меньшинстве объяс
няет отмеченный для него высокий показатель разводов консерватизмом
традиционных культурных стереотипов.
Отношение к межрасовым бракам
Отмена рабства на Кубе произошла позже, чем во всех других американ
ских колониях Испании. Но и тогда уничтожение рабства не положило ко
нец расовой дискриминации, которая ограничивала расовое смешение и
стирание социокультурных барьеров между белыми, неграми и мулатами.
Кубинцы очень хорошо помнят о дискриминации и сегрегации черных,
потому что все это продолжалось вплоть до самой революции. Нельзя забы
вать, что совместное обучение белых и черных детей, общие пляжи, общий
спорт — совсем недавние события на Кубе. Наш информатор в Гаване, ро
дившийся и выросший в провинции Пинар-дель-Рио, где негры батрачили
на хозяев табачных плантаций, рассказал живую подробность об отношении
к ним белых. В дом для танцев, построенный в их местечке владельцем
162

лавки, в дни праздников сходилась вся молодежь из окрестных сел и хуто¬
ров (с каждого полагалась плата в 1 песо, с девушек денег не брали), но
обязательно натягивалась веревка для разделения белых и черных".
Происшедшие за короткий период перемены разительны. С дискрими¬
нацией негров на Кубе официально покончено и в социально-экономичес¬
кой, и в культурной областях. Идет рост смешанного населения за счет
увеличения доли межрасовых браков, особенно в городах, где проживает
основная часть негров и мулатов. Все это так. Но утверждать, что полнос¬
тью исчезли расовые предрассудки, означало бы опережать реальность. Се¬
мейно-брачные отношения есть та сфера, где они, быть может, еще наибо¬
лее живучи.
Молодую симпатичную девушку из интеллигентной семьи в Гаване мы
спросили: могла бы она полюбить негра? И услышали в ответ, что для нее
расовый вопрос не стоит при выборе мужа, но, когда дома речь зашла о
чернокожем парне, претендующем на ее руку, отец категорически заявил:
„Только через мой труп!", — хотя один из друзей семьи негр. Другие наши
знакомые из той же прослойки сделали все возможное, чтобы помешать до¬
чери, полюбившей негра, выйти за него замуж. Подобные ситуации далеко
не единичны.
Пока что именно семья — основная опора расовых предубеждений. Ви¬
димо, нельзя за несколько десятилетий новой жизни вытравить представле¬
ния, выработанные за четыре с половиной предшествовавших столетия и
бывшие эталоном для большой массы населения. Если не упрощать пробле
му, то следует также признать необходимость помощи негритянскому насе¬
лению в улучшении материальных условий их жизни и тем самым в прео
долении культурного отрыва от белых.
Молодое поколение имеет, естественно, другой опыт и иное, более сво¬
бодное от предрассудков прошлого сознание, чем отцы и деды. В этом —
важный залог преодоления кубинской семьей расовых барьеров.
* * *
В заключение отметим, что изменения, которые претерпевает кубинская
семья на современном этапе социальных преобразований в стране, имевшей
в недавнем прошлом отсталую аграрную экономику, достаточно типичны
для развивающихся регионов мира. Эти изменения касаются фундаменталь
иого аспекта семьи — ее структуры, а именно упрочения процесса
нуклеаризации семьи, уменьшения ее размеров и сокращения детности.
В ряду универсальных модификаций стоит сокращение или ослабление
некоторых важных функций семьи, которые традиционно обеспечивали вы¬
сокую социализирующую роль и значение семьи в преемственности этно¬
культурного наследия. Эти задачи частично переходят к другим государ¬
ственным структурам и общественным институтам (через средства массовой
информации, школу, территориально-производственные связи).
В то же время кубинская семья сохраняет черты уникальности. Хозяй¬
ственно-экологическое своеобразие окрашивает особым колоритом семей¬
ный быт. Сам процесс отделения и обособления малой семьи на Кубе отли¬
чается национальной спецификой. Сохранение стойких связей индивидуаль
ной семьи с семейно-родственной группой в той или иной степени компен¬
сирует утерянные малой семьей позиции, чем отчасти можно объяснить и
6*
163

отмеченные в работе черты консервативности культурных стереотипов (в
том числе ранние браки, празднование 15-летия девочек, брак „уводом", ма¬
чизм, суеверия, связанные с жизненным циклом). Кроме того, в форме род¬
ственных контактов, заменяющих большесемейные связи, малая семья, бу¬
дучи еще недостаточно устойчивой и экономически окрепшей, получает не¬
обходимую ей дополнительную помощь и поддержку.
Сохранению традиционного значения семейно-родственных связей в
жизни семьи и отдельной личности способствует „переходность" социально-
экономической структуры кубинского общества. Усиление роли государств
в этнокультурных процессах, расширение системы образования, демократи¬
зация семейно-правовых норм ведут к ломке архаичных традиций, ослабле¬
нию мачизма, освобождению подростков от диктата взрослых. Вместе с тем
для закрепления и развития новых, сравнительно недавно заявивших о себе
явлениях необходима прочная социально-экономическая база. Неопределен¬
ность многих проблем улучшения жизни кубинцев затрудняет совершен¬
ствование семейной организации и стабилизацию семьи.
Отдельного изучения заслуживают многие вопросы, оставшиеся за рам¬
ками статьи в силу слабой изученности темы и ограниченности собранной
автором информации. Неизбежный схематизм заложен в самом понятии „ку¬
бинская семья" без дифференциации по социально-классовому и социально¬
региональному принципу, без выявления некоторых различий расового ха¬
рактера. Последние связаны с тем, что в негритянских семьях, составляю¬
щих люмпенские и низшие слои буржуазного общества, дольше сохраня¬
лись свободные связи, матрифокальные, а также расширенные многодетные
семьи, отягощенные плохими жилищными и бытовыми условиями, дефици¬
том образования и воспитания. **	77а/праии Гарсиа X. Кубинская семья от конкисты до наших дней // Кубинская
этнография. М., 1983. С. 55; Мс/лаяА. Rural Cuba. Minneapolis, 1950. Р. 175.
з Согласно королевскому указу, издаиному Карлом V в 1530 г., гражданское право
Испании распространялось на все Индии. Так называемые законы де Торо дей
ствовали в качестве семейного кодекса на Кубе, равно как и в Кастилии. См.:
Gacrra у Лаяс/:^ Я., Perez Ca&rcra V.M. Historia de la Nacion Cubana. La Habana, 1952. T. 1.
P. 234.
з Garcia de Ar&a/eira V. Manual dc la Isla de Cuba. Habana, 1869. P. 261-262.
' La Isla de Cuba en el siglo XIX vista por los extranjeros // Separata de la Revista de la Biblioteca
Nacional Jose Marti. La Habana, 1940. A. 6, N 2. P. 51.
s Амжес X.C. Движение за освобождение женщины в Латинской Америке: от
прошлого к настоящему // Культуры. М., 1984. .№ 1. С. 62.
*	AfarnneZ'/Mer V. Color, clasc у matrimonio en Cuba cn cl siglo XIX // Habana. 1968. A. 59, N
2. P. 110.
?Ibid. P.51.
' 77о/яроми Гарсии X. Указ. соч. С. 58, 59.
*	Censo de poblacion у viviendas, 1981. La Habana, 1981. Vol. 16. P. CCXXX.
Gc/яе^ Ferra/ел M. Guando la familia decide todo // Bohemia. 1984. N 4. P. 21.
" LargM^a Га/яамйя У. Hacia una concepcion cicntifica dc la emancipacion de la mujer. La
Habana, 1983. P. 154.
См. об ЭТОМ: Ibid. P. 156 157.
Арх. Ин та этнографии. Кубинская этнографическая экспедиция. (Далее: КЭЭ).
1987. Полевые материалы автора.
^ Censo de poblacion... Vol. 16, P. CLV, cuodro 87.
164

"Domingaez M./. Informc final del estudio sobrc fecundidad en la Isla dc la Juventud //
Bibliografia comentada sobrc cl tcma „Familia": Investigaciones rcalizadas cn Cuba. La Habana,
1987. P. 59.
" Ccnso dc poblacidn... Vol. 16. P. 38, tab. 13.
" Подробнее о типологии семьи, принятой в советской этнографии, см.: Бра*
лей Ю.Д., АСониуйи M.CL Брак и семья у народов Югославии: Опыт историко эт
нографического исследования. М., 1982. С. 82, 83, 86.
' /f^rno^^z У., Ehg М.Г. Estudio sobrc cl divorcio // Cicncias Socialcs. La Habana, 1983. N 5. P.
5.
*	Cddigo de familia. La Habana, 1976. P. 11.
" Z^pez Сбрсго Af. Caractensticas dc la divorcialidad cubana. La Habana, 1982. P. 56.
** 77мжемав Д^. Пинеро: Краткая этнографическая характеристика // Кубинская эт
нография. G 83.
** Ауэме^ов АБМ. Адаптивность этнических культур и этнокультурные типы самооп
ределения личности // Сов. этнография. 1988. № 1. С. 20.
** Арх. Ин та этнографии (КЭЭ). Полевые материалы автора. 1986.
** Там же. 1987.
*	Там же. 1986.
*	Там же. 1987.
*7 СмяжУм Perez /. Contribucion al estudio etnografico de la inmigracidn hispdnica en Cuba: Los
libros bautismales de blancos о "espanoles" del archivo parroquial de Santo Cristo del Buenviajc
en la Habana Vieja, 1707-1898. Доклад, представленный на II конференции CIPS. Га
вана, 1987.
*	9лемав М.Д. Формальные методы изучения систем родства в современной амери
канской этнографии // Этнологические исследования за рубежом. М., 1973. С.
146.
"	Rural Cuba. Р. 174.
** Лат. Америка. 1988. № 5. С. 57.
з* Статья 27 Кодекса гласит о том, что каждый из супругов должен участвовать в
удовлетворении потребностей семьи в соответствии со своими способностями и
экономическими возможностями. Но если один из них занимается только домаш
ним хозяйством, то другой должен поддерживать семью экономически, не уклони
ясь при этом от домашних забот и воспитания детей. См.: Cddigode familia... Р. 19.
" Маркс АС Эмеелмг Ф. Соч.2 е изд. Т. 21. С. 84.
^ Real Academia Espanola: Diccionario de autoridades. Madrid, 1963. Vol. 2. P. 446.
*	^/гЫЛзжй? V. El machismo en la narrativa hispanoamericana // Texto critico. Mexico, 1978. A.
4, N9. P. 165.
" Ibid. P. 177.
*	Barber V. Mexican machismo in novels by Lawrence, Sender and Fuentes. Mexico, 1975. P. 66.
Этнонациональные аспекты изучения семьи у народов зарубежной Европы, М.,
1987. С. 194.
*	У7ерммд( 4.УУ. Рец. на ст. .Этнонациональные аспекты изучения семьи у народов
зарубежной Европы" // Сов. этнография. 1989. № 2. С. 149.
" Бердяев AL4. Эрос и личность: Философия пола и любви. М., 1989. С. 56.
*** Psicoanalisis de la dinamica de un pueblo. Mexico, 1965. P. 275.
игйложй? V. Op. cit. P. 176.
** Арх. Ин та этнографии. КЭЭ. 1986. Там же. 1987. Полевые материалы автора.
*	Там же. 1986.
** Аягдшя Дм/яямЙя У. Op. cit. Р. 161.
Censo de poblacion... Vol. 16. P. 16.
** px. Ин та этнографии. КЭЭ. 1987. Полевые материалы автора.
*7 Trabajadores. 1985. 11 febr. р. 8.
"Perez Rojas N. Caractensticas sociodemogrdficas de la familia cubana, 1953-1970. La Habana,
1979. P. 57.
165

** Арх. Ин та этнографии. КЭЭ. 1987. Полевые материалы автора.
S** Са&гегяГ. El Monte: Notas sobre las religiones. La Habana, 1961. P. 168.
s* Арх. Ин та этнографии. КЭЭ. 1987. Полевые материалы автора.
s^Censo de poblacidn... Vol. 16. P. ССХХХП, cuadro 11.
ss См. статью А.Д.Дридзо в настоящем издании.
s*	W. Un artista en Cuba. La Habana, 1986. P. 270-271.
ss Арх. Ин та этнографии. КЭЭ. 1987. Полевые материалы автора.
s* /7отромм Горема X. Указ. соч. С. 57.
S7 Там же.
s* Там же. С. 62.
so Мк&згле М. Cuando finaliza la adolescencia? // Juventud rebelde. 1986.12 oct. P. 2.
" Сжи&яяя W. Op. cit. P. 198.
" Harvard encyclopedia of American ethnic groups. Cambridge (Mass.), 1981. P. 259.
^ Арх. Ин та этнографии. КЭЭ. 1986. Полевые материалы автора.
^ Estudios sobre los aspectos de la lucha ideologica en Cuba. La Habana, 1985. P. 56.
^ Изданная в Гаване в 1987 г. ротапринтным способом библиография исследований
социологического центра при АН Кубы по теме -семья" включает следующие раз¬
делы:
Демографический 1
Психологический \ собственно о семье
Социологический J
'связанные с семьей
Положение женщины
в жизни общества
Статистика браков и разводов
Рождаемость
Сексуальное поведение
ss Яя/ял V. Op. cit. Р. 40.
" Censo de poblacion... Vol. 16. P. CXLV, cuadro 75.
^ Harvard encyclopedia... P. 259.
ss Арх. Ин та этнографии. КЭЭ. 1987. Полевые материалы автора.
Г аитийцы
#.//. Хулам? яа
Гаити — моноэтничиая страна, однородная и в расовом отношении: белых
там практически нет. Негры и мулаты социально распределяются по харак¬
терной для Карибского региона схеме: чернокожие — в основном крестьяне
и пролетариат, мулаты — буржуазия, интеллигенция, элита общества. Нес¬
мотря на политические перемены, Гаити во многом остается прежней —
беднейшей в Западном полушарии аграрной и малограмотной страной, ос¬
новную массу населения которой (80%) составляют крестьяне, сохраняющие
традиции своих предков. Поэтому в Гаити, возможно, легче, чем в других
странах, выявляется комплекс влияющих на семью социальных, экономи¬
ческих, экологических и духовных факторов. Речь в данной статье пойдет в
основном о семье крестьян, поскольку она лучше изучена, меньше — о го¬
родской семье, почти в стороне останется семья элиты. Можно, однако,
сказать, что многое в семейном строе характерно для всего гаитийского
общества.
166

Важное место среди семейных форм занимает расширенная семья, кото¬
рую гаитийцы понимают как большую группу людей, необязательно живу¬
щих вместе, но связанных кровным и ритуальным родством, юридическими
и обычноправовыми родственными отношениями,предполагающими целую
систему взаимных прав и обязанностей'. В Гаити это важнейший, всеобъем¬
лющий и активно функционирующий институт, в рамках которого проходит
вся жизнь человека: семья помогает эффективнее использовать ограничен¬
ные материальные ресурсы, облегчает „горизонтальные" и „вертикальные"
передвижения людей, поддерживает традиционный образ жизни,обеспечива-
ет психологический комфорт своих членов.
Одним из скрепляющих факторов для расширенной семьи является сов¬
местное владение так называемой фамильной землей, равные права наследо¬
вания которой имеют все признанные дети обоих родителей. В Гаити, где
средний размер земельного участка 1,4 га, причем часто это суммарная
площадь разбросанных клочков земли, разумеется, не все наследники реа¬
лизуют свое право. Однако значительно важнее экономического ис¬
пользования земли ее символическое значение: владение землей в Карибах
чрезвычайно престижно и связывается даже с понятием свободной
личности* — так преломляется здесь память о рабстве предков. Повторим,
однако, что владение „фамильной землей" — это внешний показатель
принадлежности к семье, дополненный прочными родственными чувства¬
ми, семейной солидарностью и гордостью, которые проявляются в знании
генеалогии (один из членов семьи, специально изучавшейся гаитий-
ским социологом М. Лагером, смог назвать 167 родственников пяти поколе¬
ний*), в желании найти общих с новыми знакомыми родственников,
в таких, например, внушениях, которые может услышать ребенок: „Сын до¬
чери маминой тетушки той же крови, что и ты", в готовности вы¬
полнить свои родственные обязанности. Последние заключаются в оказании
помощи в сельскохозяйственных работах, строительстве домов, в
одалживании друг другу инвентаря и домашних животных в сельской мес¬
тности, при организации праздников, религиозных церемоний, похорон и
обрядов в честь предков, в воспитании детей, уходе за стариками и больны¬
ми — всюду.
Для семейного строя гаитийцев характерно большое значение ритуаль¬
ного родства, возникающего при крещении. Крестные отцы и матери счита¬
ются членами расширенной семьи и нередко в равной мере с кровными
родственниками делят семейные права и обязанности. Человек может полу¬
чить несколько видов „крещения" (необязательно все) и соответствующее
число крестных родителей: сначала „домашнее" крещение, затем христи
анское, традиционно обязательное для всех. В этом случае крестные, как
правило, экономически равны родителям либо несколько богаче их
и обязанности крестных аналогичны родительским: помимо воспитания, они
могут платить за обучение ребенка, помогать взрослому крестнику
оплатить расходы на свадьбу, а то и на дорогу в Нью-Йорк — самое попу¬
лярное место эмиграции. Во время бракосочетания молодые люди тоже
получают крестных, которые считаются покровителями их брака. Ребенок
проходит и водуистское крещение, получая божество-покровителя — loi-
mai-t6te и крестных, обязанных следить за альянсом человека и божества.
Наконец, если человек захочет войти в ряды водуистских священников, он
t67

совершает духовный брак с божеством, по случаю чего также получает
крестных*.
Родственники регулярно общаются, навещая друг друга не реже раза в
месяц, если живут далеко друг от друга. Если же они живут по соседству,
на одной улице, тогда непременным правилом становятся ежедневные визиты*.
В сельской местности члены расширенной семьи, живущие поблизости,
составляют компактное единое поселение, называемое по-креольски taku (от
франц. lacour — „двор"). Традиционно такая единица состоит из родителей,
живущих в одном доме со своими неженатыми детьми, и женатых сыновей
с семьями, занимающими расположенные рядом отдельные дома. В отдель
ных же домах могут жить другие родственники. (Возможно, такое поселе
ние существовало еще во времена рабства: в одном из самых ранних источ
ников, „Истории французских Антил" миссионера-доминиканца Дютертра,
мы находим указание на то, что рабы — кровные родственники поселялись
рядом и группировали свои дома по кругу^. В более поздних источниках о
таком характере поселения сведений нет, но, по видимому, именно этот
элемент социальной жизни негров—рабов лег в основу семейных дворов).
В 1948 г. Р. Бастьен нашел лаку, которое можно назвать классическим:
состояло оно из десяти домов-хаусхолдов, в которых жили 27 родственни¬
ков трех поколений. Отец и четверо его сыновей обрабатывали 3/4 семей
ной земли, остальное было поделено между сестрой, двумя племянниками,
сводным братом отца и сожительницей одного из сыновей и ее ребенком*.
В работах 50—60-х годов ряд авторов называли лаку уходящей в прошлое
формой расширенной семьи, однако в 1984 г. в одном из изданий
ЮНЕСКО появились сведения о том, что в лаку живут 85% гаитийцев*.
Скорее всего, это преувеличение, однако можно предположить, что лаку
еще не изжил себя и существует в каких-то своих модификациях (этот воп¬
рос требует специального изучения).
Во всяком случае, социологическое изучение в начале 6(4х годов посел¬
ка Фюрси, расположенного в 30 км к югу от столицы, показало, что все
390 его обитателей (крестьян, производящих продукцию для своего потреб¬
ления и для продажи на рынках в Порт-о-Пренсе) жили в 49 семейных
дворах, или лаку'".
В Гаити под одной крышей, как правило, живет одна нуклеарная
семья". Взрослые сыновья, намеренные обзавестись семьей, строят отдель¬
ные дома недалеко от родительского и получают от отца надел (землю при
любой возможности стараются прикупать). И хотя, конечно, из-за скудости
ресурсов не всегда удается построить свое жилье и молодой семье прихо¬
дится иногда временно жить у родственников, все-таки собственный дом
остается целью молодого человека и настоящей „материальной базой"
семьи". Любопытен обычай при женитьбе и отселении в свой дом брать в
качестве фамилии имя отца, деда или прадеда. В упоминавшемся уже по¬
селке Фюрси социологи встретили, например, Филистина Пьера, сына Пье¬
ра Дюплана; Жозефа Этьена сына Этьена, вунка Пьера — Поля Пьера
Риваля".
Сильным еще остается авторитет главы лаку, отца либо старейшего
мужчины в вопросах распоряжения землей и регулирования религиозной
практики семьи. Что касается последней, то она является чрезвычайно важ
ным объединяющим началом для членов семьи. Религиозная жизнь гаитий
168

цев сосредоточена именно в родственных группах: они поклоняются общим
предкам, самые выдающиеся из которых становятся божествами — покрови¬
телями семьи; религиозные церемонии устраиваются семейной группой
(участвовать в них могут и соседи), причем полагается, чтобы кульминация
водуистского обряда — одержимость настигла именно члена семьи-устрои¬
тельницы, а не постороннего'*; пищевые табу также подлежат семейному
наследованию.
Родственные связи еще более укрепляются, когда на территории лаку
находится семейное кладбище, что нередко встречается в Гаити. Известный
французский этнограф А. Метро указывал, что, даже когда крестьяне вы¬
нуждены продавать свою землю, они делают это при условии разрешения
им посещать могилы предков, а то и хоронить здесь родственников'*. При
рождении ребенка его плацента закапывается под порогом дома или под
плодовым деревом, растущим во дворе, что, как и захоронение на семейной
земле, символизирует поддерживаемую живущими непрерывающуюся связь
поколений'*.
Само собой разумеется, лаку — дом и двор — это место повседневной
хозяйственной деятельности крестьянских женщин и отчасти мужчин.
Именно в контексте лаку очевидным становится разделение труда: женщина
больше работает по дому, мужчина — в производительной сфере вне лаку;
но мужчина может помогать женщине в уходе за животными, за огородом,
а женщина вместе с мужем работать в поле, которое часто находится дале¬
ко от дома. Такое определенное, но гибкое распределение обязанностей со¬
храняется в любых ситуациях, при любом составе лаку.
Теперь обратимся к формам брака и отметим, что в Гаити существует
характерная для Карибского региона дихотомия официального и неофици
ального браков, причем преобладают в стране консенсуальные союзы. Если
учесть немногие имеющиеся в нашем распоряжении статистические сведе¬
ния, то можно заключить, что в Гаити законных браков примерно в 3 раза
меньше, чем консенсуальных союзов, причем часть последних полигинны
(ценз 1950 г. показал, например, что каждые 100 человек, находящихся в
неоформленных браках, состоят в среднем из 52 женщин и 48 мужчин").
Больше всего юридически оформленных, законных браков наблюдаются
в среде крестьян, имеющих собственную землю и выращивающих на ней
продукцию главным образом для своего потребления и лишь в небольшой
степени участвующих в наемном труде". Такая ситуация характерна для
юга страны — традиционно наименее развитой части ( в смысле товарного
производства сельскохозяйственной продукции). Надо сказать, что в Гаити в
отличие от большинства стран Латинской Америки крестьяне являются соб¬
ственниками земли: по мнению ряда авторов, практически все крестьяне —
56—100% — владеют хотя бы частью обрабатываемой ими земли". 100%,
по-видимому, как раз и относятся к южному региону, хотя и здесь, как по
всей стране, есть арендаторство и издольщина, но практикуются они в не¬
больших масштабах: крестьянин может стать арендатором тогда, когда, на¬
пример, дает своей собственной земле отдых на 2—5 лет**.
Население на юге страны социально сравнительно однородно. Кроме
преобладания индивидуального хозяйства и незначительного социального
расслоения, для этого региона характерна небольшая эмиграция; закономер¬
ный отъезд части людей в поисках земли или на заработки не нарушает де¬
!69

мографических пропорций населения. Все эти особенности социальной си¬
туации и объясняют высокую долю стабильных зарегистрированных и кон¬
сенсуальных союзов.
Иное положение сложилось в других частях страны — северной и за¬
падной, где, помимо индивидуальных крестьянских хозяйств, существуют и
государственные земли, свои и американские плантации кофе, бананов и
других культур. Кроме того, в эти районах развивается гаитийская про¬
мышленность — обрабатывающая, горнодобывающая, легкая. Следовательно,
население здесь социально стратифицировано и состоит из представителей
всех слоев гаитийского общества — от беднейших крестьян-арендаторов и
люмпен-пролетариата до буржуазной элиты. В северной и западной провин¬
циях высок и уровень миграций населения, как внутренних, связанных с
наемным трудом, получением образования и пр., так и зарубежных: десятки
тысяч человек уезжают на сезонные работы в Доминиканскую Республику,
многие — на постоянное жительство в США, Канаду, Францию (последнее
особенно характерно для специалистов, в середине 60-х годов, например
80% их жило за границей^'). Эмигрируют в основном мужчины, что приво¬
дит к ощутимой диспропорции полов: по переписи Гаити 1971 г., в возрас¬
тной группе 20—39 лет на 100 мужчин приходилось 125 женщин^. Эконо¬
мическая нестабильность, социальное расслоение, демографические диспро¬
порции определяют и семейную нестабильность, меньшее число юридичес¬
ких браков на севере и западе страны по сравнению с югом.
Наконец, можно выделить города, где семьи еще более непрочны из-за
низких доходов основной массы жителей, отсутствия собственного жилья,
угрозы безработицы, большого участия женщин в наемном труде (особенно
в качестве домашней прислуги). А диспропорция полов в городах вообще
разительна: в Порт-о-Пренсе в 1971 г. в возрастных группах старше 15 лет
было 647 мужчин на 1000 женщин^. При отсутствии в городах морального
контроля со стороны общины все это способствует относительно
легкому перераспределению мужчин и женщин в их сексуальных и семей¬
ных связях.
Наряду с экономическими и демографическими в распространенности
консенсуальных союзов большое значение имеют и причины морального по¬
рядка, вернее, одни с другими тесно переплетаются. Официальный брак,
привнесенный белыми хозяевами в быт негритянских масс в эпоху рабства,
с тех пор считается престижным и непременно ассоциируется с материаль¬
ной обеспеченностью. Относясь к заключению брака как к одному из серь¬
езных актов в жизни, гаитийцы не мыслят его без широкого празднования,
а следовательно, без огромных расходов. Если только одна регистрация бра¬
ка стоит несколько долларов (церковная церемония — за отдельную плату),
а средний годовой доход крестьянина составляет 63,5 долларов^, то легко
представить себе, во что обходится вступление в официальный брак. Всеоб¬
щая бедность, таким образом, отрицательно влияет на распространение ре¬
гистрации браков.
Живучести консенсуальных союзов способствует и такое важнейшее
социальное установление, как юридическое равенство всех детей, законных
и незаконных, признанных своими отцами, закрепленное еще первой кон¬
ституцией независимой Гаити 1805 г.
В вопросе оформления брака имеют значение и другие обстоятельства.
170

До недавнего времени, например, гаитийские мужчины вообще избегали
любой регистрации в официальных документах, опасаясь, что их заберут в
армию (сейчас нет обязательной воинской службы).
В отношении к моногамии, предписываемой христианской моралью, га-
итийцы не являются ее стопроцентными сторонниками. К тому же идея
супружеской верности во времена рабства была для них дискредитирована
сексуальной эксплуатацией рабынь как хозяевами, так и — при преоблада¬
нии мужчин среди рабов — самими рабами. Определенную роль играли и
играют сохранившиеся африканские традиции многоженства.
В силу всего вышесказанного среди пар, регистрирующих брак, преоб¬
ладают в целом люди зрелого возраста, проживавшие не один год в факти¬
ческом браке, достигшие, возможно, относительного материального благо¬
получия. Законный брак, разумеется, преобладает у элиты, во многом при¬
держивающейся европейских обычаев, но представители и этого социально¬
го слоя иногда вступают в распространенный в стране фактический брак,
называемый plagage и лежащий в основе большинства нуклеарных семей
как в сельской местности, так и в городах Гаити.
Слово „пласаж" происходит от выражения колониальных времен se
placer — „завести одновременно семью и хозяйство". Большинство мужчин
достигают 30—35 лет, прежде чем оказываются владельцами средств, необ¬
ходимых для обзаведения семьей, которую они обычно создают с женщина¬
ми на 10—15 лет моложе себя. В том случае, когда союз крепок и конкрет¬
ные личности пользуются уважением, пласаж почти не теряет в престиже
перед юридическим браком. Конечно, женщину-пласэ никогда не назовут
madam-li — „супруга", а только menage-li — „хозяйка", manze от mademoiselle,
sor от soeur — „сестра", но все-таки это placage honnetc — „честный пласаж",
обычно моногамный^.
Надо сказать, что термин „пласаж" обозначает несколько типов семей¬
ных связей (подобно тому как мулатом называют любого человека смешан¬
ного расового происхождения). Различаются семейные формы, если так
можно выразиться, степенью психологической, эмоциональной, экономичес¬
кой „вовлеченности" сторон. Так, пласэ может жить в доме мужчины, а мо¬
жет и не жить, оставаясь у своих родных или живя в отдельном доме. Од¬
на или две-три пласэ называются по-разному: живущая в доме — главная,
это femme caille; она же или другая, родившая детей, — maman-pitite^. Дан¬
ную классификацию, приведенную в 40-х годах американским этнографом
Дж. Симпсоном для севера Гаити, можно дополнить материалами более но¬
вого исследования (табл.)
Vivavec — это, как пишут авторы, довольно недавнее явление, характер¬
ное в основном для городов. У Дж. Симпсона, впрочем, встречается bien
avec — связь с женщиной, не ограничивающейся одним мужчиной. Однако
это не проституция, поскольку женщина принимает не всех подряд и не за
плату.
Что касается полигамии, вернее полигинии, то при прогрессирующем
обнищании масс позволить ее себе могут лишь лица нерядового ранга в
обществе: „уиганы" — водуистские священники, „бокоры" — „колдуны", ле¬
кари, старосты округов (chefs de section) и зажиточные крестьяне, которые в
состоянии покупать участки земли и поселять на них женщин. Может быть
и такая ситуация, когда стареющий небедный крестьянин, чьи сыновья уже
171

Таблица. Дмум ммсеасуальммх союзок к Гаити
Название
Сожительство
в одном хаусхолде
Экономическая
поддержка
Прочность связи
1. Vivavec
Нет
Небольшая
Небольшая
2. Rinmin
(креольск. -возлюбленный")
-
-
Может последовать
пласаж
3. Fiyansd (-невеста")
*
-
Может
последовать брак
4. Насё
Обычно
Значительная
Большая
5. Мапё
Да
-
Примечание. Порядок установлен нами по возрастающей прочности союза.
обрели самостоятельность, обзаводится молодой сожительницей. Она про¬
изводит на свет второе поколение детей и вносит „свежую струю" в хозяй¬
ственную деятельность, чему femme саШе не препятствует^*.
Юридических прав женщинам пласаж не обеспечивает, моральные же
права на экономическую поддержку и имущество мужчины соответствуют
„рангу " пласэ. Вообще власть в доме принадлежит мужчине, однако при
том, что женщина ведет хозяйство, продает и покупает, значительно больше
общается с миром, муж признает ее опытность и не принимает решений
без обсуждения с нею. А бывает ситуация явной независимости женщины,
когда она, принеся в семью в качестве приданого клочок земли, сама обра¬
батывает его и берет себе всю прибыль с его продукции. В целом семей¬
ная жизнь крестьян при важной экономической и моральной роли женщин
напоминает французскому географу П. Моралю „матриархат, скрытый, но
эффективный
Разводы при оформленном браке случаются редко, что нетрудно попять,
учитывая основательность подобного союза. Дети в таком случае социализи¬
руются в семье матери. Вообще в Гаити мало распространена истинная мат-
рифокальность, т.е. пребывание женщины во главе неполной нуклеарной
семьи, матери-одиночки в основном живут в городах или районах интенсив¬
ных миграций населения.
Надо сказать, что в стране существует и проституция, главной причиной
которой остается бедность. Даже в сельской местности, не говоря уже о го¬
родах, женщина, будучи пласэ, может втайне от малоимущего мужа „подра¬
батывать", добавляя средства к тому немногому, что он ей дает. Кроме бед¬
ности, и другие социальные факторы способствуют распространению прости¬
туции: влияние иностранцев, начиная с американской оккупации, политичес
кая нестабильность и др. В целом отношение гаитийцев к сексу легкое. Сек¬
суальные отношения до брака не возбраняются ни мужчинам, ни женщинам,
наличие детей у последних не становится препятствием для замужества.
Старых дев, напротив, не уважают, а умереть девственницей, по мне¬
нию гаитийцев, — преступление перед богом, и за него следует наказание:
172

несколько лет после смерти такая женщина в виде злого духа (diabless) бро¬
дит по дорогам и лесам, пока господь не простит ее и не возьмет к себе*"
(характерный для верований гаитийцев пример смешения христианства и
водуизма).
В браке муж получает исключительные права на жену или пласэ, про¬
должая сам пользоваться сексуальной свободой и считая сексуальные удо¬
вольствия величайшими в мире. Только смерть, считают гаитийские мужчи¬
ны, может положить конец этим удовольствиям, и нет большего несчастья,
чем импотенция, даже в глубокой старости.
В Гаити почти не знают контрацепции. В основном люди не планируют
количество детей, а полагаются на природу и бога". В поселке Фюрси в
половине семей было по 7—9 детей, а 20% по 3 ", в остальных — по 1—4,
но, может быть, они к моменту обследования еще не успели завести поболь¬
ше. Дети считаются „богатством бедных", но не только их, поскольку и в
семьях элиты много детей, хотя и не так много, как раньше, — в среднем 6.
Детей гаитийцы очень любят. Во французском журнале „Ethnopsychotogie"
в 1980 г. была опубликована статья о семье в Гаити, почти целиком посвя¬
щенная отношению к детям ", и вот что пишет автор. До двух-трех лет
младенец — кумир семьи: его все ласкают, берут на руки, наряжают, даже
пудряд и душат; не отнимают от груди, пока подросший ребенок сам не от¬
кажется от грудного вскармливания.
Но дальше дитя перестает быть „первым чудом света", а видится уже
„зверьком", по выражению автора, которого надо дрессировать, и здесь уже
идут в ход даже телесные наказания. Ребенку прививают покорность и поч¬
тение к старшим, скромность, уравновешенность (за проявление раздраже¬
ния или агрессии наказывают). Хорошим тоном для ребенка считается отка¬
зываться в гостях от еды, но главное — не обращаться ни к кому на крео¬
ле, а отвечать по-французски (отражение положения креоля и французского
на шкале ценностей гаитийцев).
Любопытно, что родители стараются установить близкие отношения
между ребенком и теми из родственников, на кого он похож по характеру,
чтобы ребенок подражал этому человеку и следовал его примеру в жизнен¬
но важных ситуациях.
Дети долго остаются под опекой родителей и родственников, которые
даже при выборе супруга, не говоря уже о профессии, пытаются оказать
свое влияние.
Одним из важнейших институтов, воплощающих систему прав и обя
занностей семьи, является взятие детей родственников на воспитание. О
том, что обычай этот обусловлен не только сегодняшней экономической не¬
обходимостью, а составляет стойкую традицию, говорит, на наш взгляд, су¬
ществование аналогичной практики в Западной Африке: по наблюдению од¬
ного из американских социологов, это „панзападноафриканское явление"",
уходящее корнями в не столь отдаленную эпоху первобытнообщинного
строя в африканских обществах.
Роль обычая воспитания детей родственников в укреплении семьи вели¬
ка: ребенок с детства проникается чувством долга перед воспитателями и с
готовностью выполняет впоследствии свои родственные обязанности. Между
родителями и воспитателями связи также усиливаются, что особенно важ¬
но, если их родство отдаленное.
пз

Конечно, родителями движет не только желание поддержать традицию,
но и необходимость помочь ребенку социализироваться, приобрести какие-
то профессиональные и социальные навыки. Родственники обязательно бе
рут ребенка в случае смерти его родителей или при распаде семьи.
Детей стараются отправлять в городские семьи (а в городах обменива¬
ются ими), считая, как обычно, что в городе человек „цивилизуется" и лег¬
че пробивается в жизни. Наверное, главным преимуществом жизни ребенка
в городе является возможность ходить в школу, что в сельской местности
затруднено из-за плохой организации школьного дела, и из-за участия детей
в крестьянском труде: подсчитано, например, что в 1972 г. 25% детей до
15 лет было занято в труде в сельской местности^. В городах же десятиле
тием раньше из 92 тыс. детей, посещавших школу, 20 тыс. прибыло из
сельской местности, где училось в то время всего 13% детей соответствую¬
щего возрастай
Обычными ремеслами, которым мальчики обучаются у родственников,
являются плотничество, работа каменщика, рыбная ловля. Девочек учат
шить, вести домашнее хозяйство, торговать. Последнее остается традицион¬
ным женским занятием в Гаити, и женщины часто берут с собой на базар
маленьких дочерей и воспитанниц, рано приобщая их к этому престижному
делу. Но мечтают родители все же о том, чтобы их дочь приобрела „солид¬
ную" профессию — от владелицы магазинчика до доктора Самым лучшим
считается устроить ребенка к родственникам, перебравшимся в США или Ка
налу. Иногда несколько семей объединяют средства и совместно отправляют
какого-либо подающего надежды маленького родственника в Америку*.
Несмотря на традиционность и функциональность института „релока
ции"детей, для части их он не несет обычного положительного опыта: не¬
которые семьи попросту эксплуатируют воспитанников, посылая их на це
лые дни на улицу торговать (хлебом, кофе, напитками и т.д.), плохо кормят
и не ухаживают за ними. Такие дети, подрастая, могут влиться в ряды дек
лассированных элементов в городах, а если возвращаются в деревню, то, ес¬
тественно, без интереса и привычки к труду, тем более крестьянскому.
Подводя итоги, можно сказать следующее. Семья в Гаити, по видимому,
не испытывает кризиса в той мере, в какой его испытывает этот институт
во многих других странах. В Гаити семьи можно рассматривать с точки
зрения их стабильности. Тогда по одну сторону будут прочные зарегистри
рованные или незарегистрированные браки, а по другую — относительно
легко распадающиеся консенсуальные моногамные или полигамные союзы.
При этом прочных союзов в стране больше, особенно в регионах с социаль¬
но однородным стабильным населением. Типичен нуклеарный состав домо
хозяйства.
Расширенная семья, институт чрезвычайной важности в Гаити, включа
ет в себя как оформленные, так и неоформленные малые семьи; дети жен¬
щин данной родственной группы, оказавшихся без мужей, социализируются
здесь же. Сохраняется обычай отдавать детей в другие семьи, что считается
полезным для воспитания и образования подрастающего поколения.
Отношение гаитийцев к семье и родственникам основывается на таких
моральных ценностях общества в целом, как почтение к родителям и стар
шим, готовность оказывать помощь, любовь к детям, которые, в свою оче¬
редь, поддерживаются главным образом в семье.
!74

*	LagM^rre M. Ticouloute and his folk:, the study of a Haitian extended family // The extended
family in black societies / Ed. D.Shimkin et al. The Hague, 1978. P. 408.
^	7. Symbolic aspects of land in the Caribbean: The tenure and transmission of land rights
among Caribbean peasantries // Peasants, plantations, and rural communities in the Caribbean /
Ed. M.Cross, A.Marks. Guilford, 1979. P. 105.
'	M. Op. cit. P. 411.
*	Ямгяж? У. Structures familiales en Haiti // Ethno-psychology. 1980. Vol. 1. P. 47.
' Z^igM^rr^ M. Op. cit. P. 435.
' Darand У. Op. cit. P. 48.
^ Ям?2г?гб7.-Й. Histoire generale des Antilles habitees par les fran$ois. T. 1-4. P., 1667-1677. T. 2.
P. 502.
*	йялйея Я. Haitian rural family organization // Social and Econ. Forces. 1961. Vol. 10. P. 481.
*	Ро.мем Ж*.Д. Культура стран Карибского бассейна: сохранение и развитие
самобытности // Культуры: Диалог народов мира. 1984. № 3. С. 58.
*° Дяяс^гяу Я. Une micro-collectivite rurale Haitienne: Furcy // Rev. Fac. Ethnologie. 1963.
N 7. P. 9.
" М/я/z 3. Worker in the Cane. New Haven, 1960. P. 17.
ч М^;гякх A. Making a living in the Marbial Valley (Haity) // Occasional Pap. Education. 1951.
N10. P.116.
" Язяс^гяу Я. Op. cit. P. 12.
" Я^глАзу^л M. Life in a Haitian Valley. N.Y., 1964. P. 268.
" М^Ггяшг A. Rite Funeraires des Paysans Haitiens // Arts et traditions populates. 1954. N 4.
P. 290.
*' М/я/z 5. Caribbean transformations. Baltimore; L., 1974. P. 246.
" ^мя^Ая/ M. Peasants and poverty: A study of Haity. L., 1979. P. 11.
** L^g^r/яяя C J. Observations on family and kinship organization in Haiti // The Haitian potential:
Research and resources of Haiti / Ed. V.Rubin, R.Shaedel. N.Y.; L., 1975. P. 19.
Имущим C. ("7r.) Land tenure, income and employment in rural Haity: A survey. Wash. (D.C.),
1978. P. 13.
"Амжйм/М. Op. cit. P. 79.
" Rcub^rg Я7,., C/agiie СА.Я. Haity: The politics of squalor. Boston, 1971. P. 245.
" АМяяя 7., Мяу 7. Fertility, mortality, migration and family planning in Haity // Population
Studies. 1979. Vol. 33, N 3. P. 508.
"Ibid. P.513.
" йгяя^Я W. Impressions of Haiti. L. etc., 1965. P. 27.
" Мзгя/ P. Le paysan Haitien. P., 1961. P. 172.
з* Змярлзя G. Sexual and familial institutions in Northern Haity // Amer. Anthropologist. 1942.
Vol.44,ptl.P. 655.
" АИ/яяя7., Мяу 7. Op. cit. P. 511.
" Мзгя/ P. Op. cit. P. 175.
*Ibid. P. 177.
*	3//ярлзя G. Op. cit. P. 668.
^ 3/усзл M.7. Haitian attitudes toward family size // Human Organization. 1964. N 23. P. 47.
^ Рзяз^гяу Я. Op. cit. P. 9.
" Ямгяя7 У. Op. cit.
*	G<x?7y EJV. Delegation of parental roles in West Africa and West-Indies // Socialization and
communication in primary groups / Ed. Th.K.Williams. The Hague; P., 1965. P. 127.
" 7,мжМя/ M. Op. cit. P. 71.
*	йгяя^й W. Op. cit. P. 48-49.
*7 Z^gM^rre M. Op. cit.
L^g^r/яяя G. Kin groups in a Haitian market // Man. 1962. Vol. 57, Oct. P. 147.
175

Семья на Пуэрто Рико
МА.
Этнокультурная основа современной пуэрто риканской семьи формирова¬
лась более 400 лет. Главным действующим лицом при этом с самого нача-
ла выступали испанцы, что фактически было предопределено их политичес¬
кими, экономическими и социально-демографическими приоритетами в ко¬
лониальной жизни острова. Участие двух этнорасовых групп населения Пу¬
эрто-Рико в формировании семейных традиций — индейцев, живших здесь
задолго до открытия Америки европейцами, и негров рабов, завозившихся
испанцами, — очень относительно. Индейцы, по мнению большинства иссле
дователей, физически прекратили свое существование на острове вскоре
после завоевания его испанцами. Что касается негров, то, попав в положе
ние рабов, они на протяжении жизни многих поколений были лишены воз¬
можности сохранять свою материнскую культуру, традиции и обычаи пред
ков. Правда, в научной литературе нескольких последних десятилетий идет
дискуссия о причастности „африканских культурных начал" к устойчивому
существованию в карибских обществах особого типа семьи — матрифокаль-
ной, состоящей из матери и детей. Однако параллельно обсуждается и ряд
других факторов, имеющих в этом плане едва ли меньшее значение, о чем
речь пойдет ниже.
Наличие сильной этнокультурной магистрали в становлении семейных
традиций на Пуэрто-Рико не привело, однако, к их однозначной унифика¬
ции. Причин тому немало, но самая главная — это разнообразие форм хо
зяйственной деятельности, обусловившее неодинаковые темпы и направле
ния социокультурных процессов в различных регионах острова. Впервые хо
зяйственно-культурные ареалы на Пуэрто-Рико были выделены известным
американским антропологом Дж. Стьюардом (основоположником теории
миоголинейной эволюции) совместно со своими коллегами Р. Майнером, С.
Минцем и Е. Вульфом, проводившими в 5&х годах фундаментальные поле¬
вые исследования на острове. По мнению ученых, первостепенное значение
в развитии его экономики сыграли три сельскохозяйственные культуры —
сахарный тростник, табак и кофе. В зависимости от их распределения на
территории Пуэрто-Рико и было обосновано существование здесь трех хо¬
зяйственно-культурных ареалов: 1) зона культивации сахарного тростника —
прибрежные (главным образом южные) районы; 2) „табачная зона " — цен¬
тральные гористые районы в восточной части; 3) зона выращивания кофе —
гористые западные районы центральной части'.
Социально экономическое развитие каждого из этих регионов шло раз¬
личными темпами. Так, для зоны культивации сахарного тростника еще в
XIX	в. характерны были капиталистические формы хозяйствования. После
присоединения острова к США в 1898 г. процессы концентрации земли на
сахарных плантациях и разорения мелких собственников, начавших попол¬
нять собой ряды безземельных рабочих, особенно усилились. В начале
XX	в. большинство населения здесь представляло собой однородную в со¬
циокультурном отношении массу людей с ярко выраженной негритянской
соматикой. Если воспользоваться некоей условной шкалой интенсив
176

ности функционирования семейных традиций, заложенных испанской куль¬
турой, то в этом регионе они будут наименее ортодоксальными, быс¬
тро приспосабливающимися к новым экономическим и социальным реаль¬
ностям.
В районе культивирования кофе также происходили процессы концен¬
трации земли в руках крупных собственников и высвобождение рабочей
силы. Однако сама специфика выращивания кофе, а также относительно
медленное развитие технологии его культивирования делали возможным су¬
ществование в этих районах как крупных хозяйств (асьенд), использовавших
наемный труд, так и мелких участков, обрабатывавшихся силами одной
семьи. Вплоть до середины XX в. здесь существовало немало крестьянских
семей, ведших натуральное хозяйство. Основную массу населения составля¬
ли белые, иногда с „налетом" индейской крови. В „кофейном" регионе, бо¬
лее чем где-либо на острове,