ЛИТЕРАТУРНОХУДОЖЕСТВЕННЫЙ
И
ОБЩЕСТВЕННОПОЛИТИЧЕСКИЙ
ЖУРНАЛ

Баинал
СОДЕРЖАНИЕ

Выходит
один раз
в 2 месяца
на русском
и бурятском
языках

МОЛОДЫЕ

ГОЛОСА

Стр
СИБИРИ

Ю. А К С А М Е Н Т О В . Ж е н ы д е к а б р и с т о в .
В. Е Р А Щ Е Н К О . Все реки и горы в т а е ж ­
ном краю... С. З А В Ь Я Л О В А . Н е о б и ж а й
меня упреками... Как в снежный ком, как в
с н е ж н ы й ком... Напои меня, весна... А. К О Б Е Н К О В . Апрель. А. З Л Ы Д Н Е В . Корабли
п о к и д а ю т пирсы. В. Л И П А Т О В . П р о щ а н и е
с отцом. Н. Т А Р А С О В . Ветераны. Осенний
п л я ж . Б. М А К А Р О В . В наш стремительный
век...

Год издания
двадцать седьмой

ПРОЗА
И. К А Л А Ш Н И К О В . Ж е с т о к и й век. И с т о ­
рический роман. Окончание.
В. К О Р Н А К О В . След на земле. Повесть.
К. К А Р Н Ы Ш Е В .
Высокие деревья. Р а с ­
сказ.
«ГЭСЭР».
ОЧЕРКИ

И

НОЯБРЬ—ДЕКАБРЬ

1974
БУРЯТСКОЕ
ГАЗЕТНОЖУРНАЛЬНОЕ
ИЗДАТЕЛЬСТВО

К 30-ЛЕТИЮ П О Б Е Д Ы
И. О Ж И Г О В . Чирковский корень.
И. Н Е Ч А Е В . Мы п о л ю б и л и т е б я , Болга­
рия.
В МИРЕ

118
124

127
132
139

ИНТЕРЕСНОГО

А. К О Н Д Р А Т О В . « Б а г а м с к а я А т л а н т и д а » .
А. Ч А К Л И Н . К реке х о л о д н о й . М о с к о в ­
ские часы. Вечер на Б а р г у з и н е . Стихи.
КРИТИКА И

11
48

ПУБЛИЦИСТИКА

Ц. Ц . М И Т Ы П О В . Говорит и п о к а з ы в а е т
Улан-Удэ.

в

3

143
145

БИБЛИОГРАФИЯ

Д . Ж А Л С А Р А Е В . Время велит и зовет.
М. Ш И Х А Н О В . В полный голос.
Э. Р А Д Н А Е В .О бурятских б у к в а р я х .
Новые книги Бурятского к н и ж н о г о и з д а ­
тельства.
СОДЕРЖАНИЕ ЖУРНАЛА «БАЙКАЛ»
за 1974 г.

147
153
156
158
159

F

Рукописи объемом менее печатного листа не возвращаются.

Главный редактор Н. Г. Д А М Д И Н О В .
Р Е Д К О Л Л Е Г И Я : Африкан Бальбуров, Виктор Гуменюк,
Исай Калашников, Владимир Кориаков (ответственный сек­
ретарь), Барадий Мунгонов, Чимит-Рыгзен Намжилов (за­
меститель главного р е д а к т о р а ) , Михаил Степанов, Алексей
Уланов, Гунга Чимитов (ответственный секретарь), .
Техн.

редактор

И. Нечаев.

Корректор

А. Шлыкова.

Подписано к печати 8/Х-1974 г. Формат бумаги 70X108, п. л. 10 (14,00).
Тираж 17000 экз. Заказ 1822. Н-04583.
Адрес редакции: 670324 г. Улан-Удэ, ул. Ленина, 27; тел. № № 28-82'.
70-66, 26-91, 23-36.
Типография

Управления по делам издательств, полиграфии
торговли Совета Министров БурАССР.

и

книжной

Молодые голоса Сибири
В июне в Иркутске состоялся зональный семинар молодых
литераторов Восточной Сибири и Дальнего Востока. В рабо­
те семинара приняли участие ведущие московские и сибир­
ские поэты, прозаики и критики. Шесть дней на трех поэти­
ческих и четырех прозаических семинарах шел взыскатель­
ный разговор
о творчестве самого
молодого
поколения
сибирских литераторов. Участники семинаров прибыли в Ир­
кутск с поистине необъятных просторов края от Таймыра до
Камчатки.
Мы предлагаем подборку стихотворений участников одно­
го из поэтических семинаров,
которым руководили
поэты
А. Смольников (Москва), М. Сергеев (Иркутск), Я . Дамдинов
(Улан-Удэ).

Юрий АКСАМЕНТОВ

ЖенЫ декабристов
Россия скована зимой.
В полях метель свистит неистово.
Дорогой многоверстовой
Увозят в ссылку декабристов.
И вслед за ними — с к в о з ь снега —
На лошаденках заморенных
Плетутся к черту на рога
Самоотверженные жены.
Ах, как пленяли их балы!
Ах, к а к столицы их пленяли!
С трудом паркетные полы
На санный путь они меняли.
Ни края нет и ни конца
Сплошной метельной круговерти...

Готовьтесь, хрупкие сердца.
Принять и подвиг, и бессмертье!
Все
Все
Все
Все

дальше царские дворцы.
дальше мстительные судьи...
ближе снежные гольцы.
б л и ж е Родина и люди.

Иркутская область, п. Мама.

Виктор

ЕРАЩЕНКО
*

Ф

Все реки и горы в таежном краю —
З а сколько я продал им душу свою,
Н а зов их немой поднимаясь с рассветом?
За
Да
Да
Да

столько, что можно пойти напролом,
тесный ольшаник просечь топором,
рябчиков сбить королевским дуплетом,
гроздья брусники начерпать ведром,

В ущельях поправить гнилые мосты,
Д а где-то на склоне, раздвинув кусты,
Вникать в полустертую древнюю надпись,
Срывая лишайник с могильной плиты,
Д а в лодочке утлой нырнуть в острова,
Где плеок верхогляда и посвист крыла —
З а столько, что все мне распахнуты н а с т е ж ь
Увалы тайги и реки улова,
З а тихую радость свалиться, устав,
И гладить ружья вороненую сталь,
И сердцем, и оком над поймою видеть
Осенние ветры, летящие вдаль,
Д а вечером поздним вернуться в свой дом,.
Д а яркую лампу зажечь над столом,
Д а ветхие книги из ящика вынуть
И пыль обмести -глухариным крылом.

г. Хабаровск.

Светлана

ЗАВЬЯЛОВА
* *

Не обижай меня упреками —
Я не заслуживаю их.
К а к эти звезды, мы" д а л е к и м и
С тобой становимся на миг.

Колдуньей-ночью в небо брошены,
Они лишь с виду так близки.
С тобой мы рядом, но непрошено
Боль отчуждёнья бьет в виски.
Она пройдет, но пусть за сроками
Не повторится этот миг.
Н е обижай меня упреками —
Я не заслуживаю их.
# *

Как в снежный ком, к а к в снежный
ком,
Слеплялись маленькие ссоры,
Ошибки, промахи, укоры,
Обиды, злые разговоры,
Потом и крупные раздоры,
И вырос этот снежный ком,
И стало небо потолком,
И потемнело все кругом...
* **
Напои меня, весна,
Лаской, свежестью и. силой.
Научи меня, весна,
Быть веселой и красивой.
Расскажи, весна, о том,
К а к ты шла сквозь снег и ветры,
Чтоб кудрявилась потом
Вся земля в росточках светлых.
Я должна, на путь твой встав,
Д а т ь начало добрым всходам.
Понимаю только так
Человека и природу.

г. Южно-Сахалинск.

Анатолий КОБЕНКОВ

.

АпрелЬ
Пусть ржавеют в кладовых
Январские «дутыши»
И влюбленные мира
Не ищут квартир...
— Остановка «Апрель»,—
Закричала кондукторша.
— Вы ошиблись^—
Заметил один пассажир.

У него были волосы
Белые-белые,
И круги под г л а з а м и ,
И портфель, к а к сума...
И с к а з а л а кондукторша:
— Что я наделала,—
И она прошептала:
— Остановка « З и м а » .
И тогда все увидели
Улицы снежные
И узоры мороза
Н а каждом окне...
Я сказал:
— Остановки останутся прежними.
Д а ж е если кому-то
Труднее, чем мне.
Я сказал:
— Н е пугайтесь,
Выходите, пожалуйста,
Подставляйте портфели свои
П о д капель.
И с к а з а л а кондукторша:
— Извините, пожалуйста.
И она повторила:
— Остановка «Апрель».
г. Ангарск.

;

Анатолий

ЗЛЫДНЕВ

Корабли покидают пирсЫ
Корабли покидают пирсы,
от штормов отдохнув едва,
и уносят с собою письма
и несказанные слова.
Горизонт за кормой задымлен,
бьет волна неуклюже в борт.
И становится добрым тылом
дорогой работяга-порт.
Курс с компасом
привычно сверен,
через ночь идем напролом.
Ты прости нас,
товарищ берег,
что на плане ты на втором.
Понимаешь,
такая служба.

Понимаешь,
приказ не ждет.
Понимаешь,
нам очень нужно
возвратиться в желанный порт.
Просоленными, возмужалыми
от форштевня до звонких рей.
Только ты нас
дождись, пожалуйста,
и улыбками обогрей.

г. Петропавловск-Камчатский.

Владимир ЛИПАТОВ

Прощание с отцом
Я никогда не видел тебя.
Даже во сне.
И с годами, когда наливная сила юности
По-мужски развернула плечи,
Стал чаще замечать материнскую строгость.
Теперь-то я понимаю в чем дело:
Я слишком походил на тебя
И лицом, и волнистым волосом,
И привычкой — лезть с телячьими нежностямиВ самый неподходящий момент,
Например, когда мама сочиняет на кухне
Замечательный торт «Наполеон»
По рецепту на желтоватой,
Постаревшей от времени бумаге,
Как твое фронтовое письмо
От сорок второго года.
Оно тоже постарело,
Стало желтым и злым,
Под стать словам:
«Меня не ждите.
Я создал себе новую семью.
Вышлите обратно продаттестат». .
Прошли, пробежали годы...
В день своего совершеннолетия
Я получил от тебя письмо.
Странное испытал я в тот день чувство,
Словно прочел весточку
Без вести пропавшего человека.
И не ответил.
Ты напомнил о себе через десять лет.
И снова лист бумаги передо мной остался чистым.
Я тогда начал понимать,
Что наше бессмертие —
В наших детях.

И х б ы л о много у т е б я ,
Таких ж е , как я, кукушат,
Р а з б р о с а н н ы х по б е л о м у свету.
Только я был первым.
И по п р а в у п е р в о г о в ы б р а л м о л ч а н и е .
Т е п е р ь его в ы б р а л т ы .
Навсегда...
П р о с т и , отец, с л ы ш и ш ь , п р о с т и !
Всю ж и з н ь я мечтал опереться о твое плечо.
В с ю ж и з н ь я м е ч т а л у с л ы ш а т ь т в о й голос,
Всю ж и з н ь я мечтал взглянуть в твои г л а з а .

г. Улан-Удэ.

Николай

ТАРАСОВ

Ветераны
Давным-давно позарастали
Н а дне о к о п о в к р о в ь и д ы м ,
И по к о с т ю м а м в ы х о д н ы м
Сияют ордена-медали.
Но часто вижу я мужчин,
Идущих в лес по старым тропам,
По забурьяненным окопам
С р е д и б е р е з о к и осин.
П р и в о д и т п а м я т ь их с ю д а
Н е по г р и б ы , н е п о м а л и н у ,
Н а этот х о л м д а . в т у л о щ и н у ,
К ручью, где быстрая вода.
И, памятью обожжены,
П о тихой с о л н е ч н о й п о г о д е
Д а в н о пришедшие с войны
Мужчины вновь к войне приходят.
С их губ с л е т а ю т и м е н а
И в травы п а д а ю т сырые.
То и м е н а д е т е й Р о с с и и ,
Которых выбила война.
Т о и м е н а д р у з е й , чей с л е д
Навек потерян в тех окопах,
Н а том х о л м е д а в э т и х т о п я х ,
К о м у н а в е к з а б в е н ь я нет.

Осенний пляЖ
Н а п л я ж е , на о с е н н е м п л я ж е
К а ч а е т ветер тишину.
Т о на песок он т и х о л я ж е т ,
То смаху бросится в волну,

И — вдаль по гребням без оглядки!
А море снова не у дел...
Стирает море отпечатки
Недавно здесь л е ж а в ш и х тел.
Какая женщина л е ж а л а !
От пляжной смуты далека
Она скучала, и, пожалуй,
Она смотрела в облака...
А если вдруг со всех лопаток
Примчаться к ней, сказать: —
Беда!
Вы позабыли отпечаток!
— Чей?!
— Ваш!
•— Н е может быть!
— Д а , да!
О н там лежит, на южном пляже,
Забытый с лета, а сейчас
Там хлещет дождь, там волны
пляшут,
Стирая с побережья вас...
— С ума сошли! Кому он нужен?—
Она отступит от двери
И позовет сердито м у ж а :
— Иди-ка, с ним поговори...
Н а пляж накатывает пена,
Глубинных шорохов полна.
Вот чей-то локоть и колено,
Шипя, наполнила она.
Перемешало ветром листья
С песком и пеной заодно.
И хлестко море белой кистью
Грунтует п л я ж а полотно...

г. Южно-Сахалинск.

Борис МАКАРОВ

*

*

ш

В наш стремительный век
Нет легендам почета.
Улетают
К далеким мирам
Звездолеты.
И как в сказках волшебных,
К а к в древних былинах,
Открываются людям
Морские глубины.
Мы спешим,
Н а ш и руки и мысли
В работе.
Мы — в дороге,
9

Мы — в трудном
И дальнем
Полете.
Т о л ь к о это не з н а ч и т ,
Ч т о мы п о з а б ы л и
О земле,
Н а которой
Росли и любили,
О горячих цветах,
О шумящих деревьях,
О далеких,
Далеких,
К а к детство,
Деревнях,
О людской доброте,
Той н е м е р к н у щ е й силе,
Б е з которой
Россия
Не будет
Россией.
с. Акша Читинской области.

ИСАЙ
К
САН КАЛАШНИКОВ

не тор ическии роман
КНИГА ПЕРВАЯ

ГОНИМЫЕ

\ J — Проснись! Проснись же
V скорее!
Джамуха сел, открыл глаза. Уржэнэ зажигала светильники, к чему-то
испуганно прислушивалась. В юрте
висела сухая горькая пыль, за сте­
нами шумел ветер, хлестал песком
по войлоку — горячий ветер Гоби.

г— Что такое?
— В курене неспокойно...
В шорохе ветра он уловил лай собак, топот копыт, крик людей.
Звуки были смятые, едва различимые — потеха злых духов? Джамуха
сунул босые ноги в гутулы, надернул халат, затянул пояс с мечом,
выскочил из юрты. Ветер рванул полы халата, сбил шапку, швырнул
в лицо колючий песок. Голоса людей стали слышнее. Неужели враги?
Недавно он откочевал от Тогорила, поселился между нутугами Таргугай-Кирилтуха и Тэмуджнна, зная, что рано или поздно эти двое схва­
тятся... Неужели поставил себя под удар?
— Караульный!
Напряженный голос караульного донесся откуда-то из-за юрты.
— Я тут!
— Иди сюда. Что происходит в курене?
— Не знаю. Наша стража не подавала знаков.
— Какие сейчас знаки, пустая твоя толова! Веди коня! Нет, стой!
Ветер на мгновение стих, и он совсем рядом услышал стук копыт.
Из темноты нашего надвинулась морда лошади, обдала лицо влажным
дыханием. Отступив, выдернул меч.
— Кто такой?!
— Это я, твой нукер Курух... Беда, повелитель! Твой брат Тайчар...
Подъехали еще люди. Звон стремян, оружия, сопение коней, за­
глушили последние слова Куруха.
Окончание. См. №№ 2, 3, 4, 5.

— Заходите в юрту.
Глаза, забитые песком, слезились. Огни светильников расплыва­
лись масляными пятнами. Уржэнэ, одетая, бледная, стояла посередине
юрты, держала в руках его боевой шлем. Нукеры молч# внесли в юр­
ту что-то длинное, завернутое в грязную попону, положили на пол.
Ветер рванулся в двери, смахнул огни светильников. Д ж а м у х а выру­
гался.
— Я сейчас!— оказала Уржэнэ.
Она разгребла горячие угли очага, вытянув губы, подула на них.
Пламя скакнуло на сухие травинки. Взяв зажженный светильник,
Д ж а м у х а поднял его над головой. Попону уже развернули. На ней,
вытянув вдоль тела безжизненные руки, лежал Тайчар.
— Что с ним?
Толкнув кому-то светильник, он опустился на колени, повернул
голову Тайчара. Полуприкрытые глаза брата мертвенно отражали свет,
правый висок, щека были черными от запекшейся крови. Неверными,
непослушными руками Джамуха раздвинул воротник халата, припал
ухом к оголенной груди, тут ж е выпрямился. Все нукеры, опустив
глаза, стояли на коленях.
— Кто его убил?—сипло, чужим голосом спросил Д ж а м у х а .
Курух ткнулся лбом в край попоны.
— Мы отогнали табун коней от одного из куреней Тэмуджина. Нас
настигли... Не уберегли мы твоего брата и нашего друга. Велика на­
ша вина, безмерно горе...
•— Скулить будешь потом! Люди Тэмуджина гнали вас до ку­
реня?
— Нам, кажется, удалось оторваться. Но ты не беспокойся. Мы
подняли воинов. Курень не спит...
— Идите. Смотрите. Слушайте. В случае чего, дадите знать...
Нукеры рады были покинуть юрту. Поспешно вскочили, тесня друг
друга, вывалились за порог. Уржэнэ поставила все светильники в из­
головье Тайчара. Ж и р шипел, потрескивал, пламя колебалось, мутной
от пыли свет метался по оголенной груди Тайчара, по его темному
лицу с удивленно приоткрытыми губами. Единственный брат... Д ж а ­
муха всегда думал, что Тайчар будет славой и гордостью рода. Нет
Тайчара, нет брата. Он, Д ж а м у х а , остался на этой земле один... Слу­
чись что и с ним—навсегда угаснет очаг рода...
Ветер усиливался. «Шу-шу-шу, шу-у!» — бил песок по войлоку
юрты.
Уржэнэ сидела напротив, широко открытыми глазами смотрела
перед собой.
— У нас нет детей, Уржэнэ, не стало и брата...
Она вздрогнула. На ресницах копились, набухая слезы, сорвались,
прокатились по щекам.
— Не надо, Уржэнэ. Монгольские женщины не плачут.— Он под­
нялся.— За смерть Тайчара убийца заплатит своей жизнью. Будь я
проклят, если не прикончу его и всех его родичей! Кто бы он ни был,
пусть д а ж е сам анда Тэмуджин... Караульный! — Он ударил кулаком
по решетчатой стенке юрты — хрустнули тонкие прутья — й, когда ну­
кер заскочил в юрту, торопливо прикрыв за собой полог, приказал:
— Позови Куруха и Мубарака.
— Ты что хочешь делать?—встревожилась Уржэнэ.
— Поведу Е О И Н О В на курень убийцы. Снесу всем головы, растопчу
юрты.
— Не спеши, Джамуха. Твоим разумом правит гнев.
— Мой гнев не угаснет, пока не насажу на конец своего меча
сердце убийцы!
12

.— Джамуха, ты не забывай, Тэмуджин — твой анда... Подняв на
него меч, ты преступишь клятву, уронишь свою честь.
— О своей и о моей чести должен был подумать он, направивший
руку убийцы!
— А если он не направлял?
Джамуха замолчал. Уржэлэ, возможно, права. Об убийстве Тэмуд­
жин скорей всего не знает. Коней-то отогнал Тайчар... За похитите­
лями, как и водится, кинулась погоня... Ну, нет, при таком рассуж­
дении он оправдает убийцу. Кровь брата взывает о мести. И он
отомстит.'
Вошли Курух и Мубарах. Почему-то на цыпочках прошли мимо
Таячара. Глаза, нахлестанные ветром, были с красными воспаленными
веками.
— Как в курене?
— Пока спокойно.
— Садитесь. Говорить будем долго.
— Ты хочешь знать, как все это было?—осторожно кашлянув,
сироеил Курух.
— Я не хочу ничего знать. Тайчар мертв, и это главное.
— Он был убит стрелой Д а р м а л ы .
— .Какого Д а р м а л ы ?
А- Того, что приезжал вместе с Хорчи посланцем от Тэмуджкна.
— А-а... Помню. Глупый, самодовольный и ничтожный. А такого
человека сгубил!— В горле Джамухи запершило.— Много воинов в
Том курене? Сможем с ходу захватить его?
— Сможем. Но...— Курух замялся, глянул на Мубараха, СЛОЕНО
прося у него поддержки-.
Они, видимо, догадывались, что он им предложит, и уже обо всем
договорили. Это его рассердило.
' — Чего запинаешься, как колченогий конь! Говори.
— Курень сейчас наверняка насторожен...
— Ты не то хотел сказать, Курух!
— Мы опасаемся этой внезапной войны,— сказал Мубарах.— Мы
не готовы к ней. Мы не знаем, сколько сил у Тэмуджина.
— Трусы!— крикнул он.
Курух и Мубарах потупились. Он видел — не от стыда, от обиды
и упрямого несогласия с ним. Оба они были отважными и разумными
•оинами, первыми мужами его племени, и он, конечно, не должен был
говорить с ними так.
— Вы хотите, чтобы кровь Тайчара осталась не отомщенной?
— Этого нет в наших мыслях,—Мубарах поднял голову, нахму|Млся.— Надо искать помощи. У Тогорйла...
— Тогорил не даст ни одного воина. Если он узнает, что мы со­
бираемся напасть на Тэмуджина — помешает нам. Неужели это не по­
нятно? Мы найдем помощь в другом месте. Я поеду к тайчнутам. Мы
сокрушим Тэмуджина.
*
— Джамуха, он твой анда,— вновь тихо, печально напомнила
Уржэнэ. И он вдруг понял то, что, кажется, раньше его поняла УржэЙЭ: потерял не только кровного брата, но и своего анду. До этого,
Несмотря ни на что, в сердце жила надеждл, крошечная, не всегда
ааметная, что когда-нибудь небо сзедет-такз] их дороги в одну, но если
он сейчас обнажит свой меч против Тэмуджина и меж ними ляжет
кровь, дороги уже никогда не сойдутся.
— Курух, ты поедешь к Тэмуджину.
— К Тэмуджи-нну?..
— К нему. Склони перед ним голову и скажи так. Анда мои, злое
горе обрушилось на мою юрту, болью и кровью залито мое сердце, скор13

бью наполнена душа. Единственный брат покинул меня. Он ушел не
по зову неба, его увели не духи, творящие зло, а люди твоего улуса.
Рассудив, что моя боль — это и твоя боль, моя скорбь — это и твоя
скорбь, прошу тебя, мой клятвенный брат, вместе со мною воздать по
заслугам злодею и роду его.
— Я запомнил твои слова. Н а рассвете я отправлюсь в путь,—
сказал Курух.
—• В путь ты отправишься сейчас.
Курух прислушался к ветру за стеной юрты, потер воспаленные
глаза, обреченно вздохнул.
— Я готов отправиться сейчас.
— Буду ж д а т ь тебя. Не медли. С убийцей на аркане или один по­
скорее возвращайся сюда.
Тайчар л е ж а л безучастный ко всему. К левому гутулу пристала
веточка колючего репейника. Выходя, Мубарах наклонился, отбросил
ее. Нога чуть шевельнулась. Судорожный всхлип застрял в горле
Д ж а м у х и . Он закрыл лицо ладонями, выдавил из горла глухой стон.
Уржэнэ развела огонь в очаге, подогрела котелок тарасуна, на­
лила полную чащу, падала ему. Он выпил теплое, противное вино, сам
наполнил чашу еще раз, поставил к изголовью брата.
На рассвете у юрты собрался почти весь курень. Он вышел к лю­
дям. Бурые тучи пыли неслись над землей, прикатывая траву, гнули
спины людей, взметывали полы одежды. Метущаяся, гудящая завеса
скрывала долину, сопки, небо...

Песчаная буря разгульно гудела над кочевьями две ночи и два
дня. Такой бури не помнили и старики. Ветер изломал, вывернул с
корнем многие кусты тальника и черемухи на речке Сангур, а те, что
остались, уныло шуршали иссушенными, покоробленными листьями,
роняли их в мутную, взбаламученную воду.
Буря нанесла немалый урон улусу Тэмуджина. Много ветхих юрт
было опрокинуто, войлоки растрепаны в клочья, пропал табун лоша­
дей, ветер угнал далеко от куреня, раскидал по степи стада. Нукеры,
пастухи рыскали по долинам в розысках скОта. Тэмуджин и сам вы­
е з ж а л на поиски. Целый день провел в седле. Лошади устали. Домой
возвращался шагом. Нукеры тащились сзади, растянувшись на полет
стрелы. Недалеко от куреня повстречался Д ж э л м э .
— Нашли табун?—спросил Тэмуджин.
— Нет. Табун, кажется, угнали. Перед самой бурей какие-то люди
захватили косяк лошадей в курене Бури-Боко. Д а р м а л а его отбил.
Но те люди могли...
Тэмуджин круто повернулся, седло под ним резко скрипнуло.
— И ты говоришь об этом только сейчас!
— Я и сам не знал. Мне сегодня сказали.
— Плохо все это, Д ж э л м э ! Меня подняли на черном войлоке, и
мы уже думаем, что создали ханство. Где оно, ханство? Как и прежде
мы трое — я, ты да Боорчу — все на себе тянем. А воз стал грузным,
и дорога ведет в гору. Остановимся, воз попятится назад, и мы ока­
жемся на том месте, с которого тронулись в путь.
Д ж э л м э с ним не согласился.
— Нас не трое. У нас много нукеров.
— Нукеров, сколько бы их ни было, никогда не будет много. И
коней. И колчанов со стрелами. И кочевых телег. И рабов-пастухов.
Потому ничего терять не должны. Но как мы не будем терять, если
14

о нападении на курень Бури-Боко я у з н а ю через несколько дней? С
коге я взыщу за пропажу табуна?
— Виновного найти не трудно.
— З н а ю . Только почему я должен искать виновного? М ы сделаем
иначе. Всеми табунами будут ведать одни люди, верховыми скакуна­
м и — другие, овечьими стадами — третьи, волами — четвертые. Я буду
всегда знать, сколько чего есть в моем улусе, с кого взыскать за ут­
рату, кого вознаградить за приобретенное. И к а ж д ы й будет знать свое
дело. Кого назначим ведать табунами?
Д ж э л м э оглянулся на нукеров. К а ж д о г о из них Д ж э л м э знал не
только в лицо, но и когда, откуда они пришли к Тэмуджину, у кого
какой нрав.
Молодые тайчиуты Морчи и Мухалху, я думаю, хан, годятся
для этого дела. Оба неутомимые, легкие на ногу, глазастые.
— Пусть будут они.— Тэмуджин т о ж е оглянулся на нукеров, и они
под его взглядом стали п о д т я г и в а т ь с я . — Н а д ахтачинами-конюшими
я поставлю брата Бэлгутэя. Он спокоен нравом и знает толк в вер­
ховых лошадях. З а овечьими пастухами будет приглядывать Д е г а й .
— Д е г а й ? — слегка удивился Джэлмэ.—• Он ж е неповоротлив...
- е в Т у проворный и не нужен. Поставь моего брата Хасара, так он
и пастухам спать не даст, и овец загоняет! Д е г а й подойдет. А его
брата Гучугура приставлю смотреть за кочевыми телегами. Он тоже
не резв, з а т о скуповат и запаслив. Уж он зря не утратит ни тележной
чеки, ни ремешка из упряжи.
— Хитро рассудил!—одобрительно сказал Д ж э л м э .
— Хитра, Д ж э л м э , лиса, с к р а д ы в а ю щ а я зайца. А я — хан. Мне
нельзя быть простоватым.
Д а л е к о впереди на увале показались всадники — человек пять.
Ходкой рысью они скакали навстречу. Д ж э л м э выслал вперед двух
нукеров, остальным велел подтянуться и приготовить оружие. С беспо­
койством о з и р а я вершины сопок, он недовольно проговорил.'
— Н е ' д е л о хана искать пропавший табун! Коней не найдешь, а
голову потеряешь.
— Н е будет на то воли неба, не потеряешь и волос с головы.—
Однако и он почувствовал беспокойство, но не хотел, чтобы Д ж э л м э
заметил это.— Почему не спросишь, чем ведать будешь ты?
-— З а ч е м спрашивать? Что д а ш ь , то и приму.
— Вы с Боорчу мои самые первые, самые верные друзья. Вам ве­
дать всем, что у меня есть. Вы будете н а д всеми, а над вами — один я.
— Если так, я хотел бы знать, чем будут ведать твои р о м ч и ?
<— Они, Д ж э л м э , утомлены заботами о своих куренях...
Он хорошо знал: родичам будет не по вкусу то, что он собиоается ввести. Бго власть еле терпят, а тут окажутся
подначальными
нукеров.
— Нас, к а ж е т с я , встречает Боорчу,— с к а з а л Д ж э л м э .
Тэмуджин вгляделся и тоже у з н а л среди всадников Боорчу. Во­
роной конь под ним шел легко, едва к а с а я с ь копытами земли, черная
грива била по бедру Боорчу. П о д с к а к а в , он круто развернулся, на­
тянул поводья, конь, приплясывая, закусывая удила, пошел рядом с
усталой лошадью Тэмуджина.
— Хорошая новость, хан Тэмуджин!
— Н а ш е л табун?
— Табун я не нашел. З а т о встретил Улук-багатура, нойона племе­
ни чонос.
— Это старик, с которым как-то охотились?
— Тот самый, хан Тэмуджин. Чоносы откочевали от тайчиутов.
И, кажется, надумали пристать к нам. С т а р и к лукав, прямо об этом
Т

15

не говорит. Принюхаться хочет. Я его проводил в курень, а сам не
утерпел, бросился искать тебя.
— Молодец, друг Боорчу! З а такую новость я бы смертному в р а ­
гу подарил жизнь... Племя чонос — это, самое малое, две сотни воинов!
Со старым Улук-багатуром мы сговоримся.
— Е щ е одна новость, не знаю, хорошая или худая. Люди Д а р и т а й отчигина, разыскивая скот, подобрали в степи Куруха, ближнего ну­
кера твоего анды. Он был еле жив. В бурю ехал к тебе. Л о ш а д ь под
ним пала...
Тэмуджин остановил коня.
— Ехал ко мне? В бурю? Зачем? Где он сейчас?
— Я его не видел. Велел, к а к только сможет сидеть в седле,
доставить его к тебе. Это было утром. Сейчас, думаю. Курух у ж е в
твоем курене.
Подозвав одного из нукеров Боорчу, Тэмуджин пересел на его ко­
ня. Что хочет от него Д ж а м у х а ? Может быть, на него напали меркиты,
и он «попросит помощи? А может быть, решил возвратиться?.. Мысли
обгоняли бег коня.
i
Курух был у ж е в курене. Вместе с ним приехал Даритай-отчигпн,
Сача-беки, Бури-Боко и Д а р м а л а . По их унылым лицам Тэмуджин
понял, что посланец Д ж а м у х и прибыл не с доброй вестью. Курух
сильно пострадал от песчаной бури, к о ж а на лице спеклась, губы по­
трескались, распухли. Но на ногах он старался держаться твердо.
Выслушав его, Тэмуджин внутренне с ж а л с я , похолодел: анда грозит
войной... Обвел взглядом лица нойонов и друзей — притихших, сум­
рачных,— сдержанно, стараясь быть приветливым, сказал Куруху:
— Слова твоего анды понятны... Ты болен и слаб. Отдыхай. З а в ­
тра получишь ответ.
Едва Курух вышел а а двери, вскочил, сутулясь навис н а д сидя­
щими нойонами.
-=•- Вижу, я д л я вас не хан! Грабители р а з ъ е з ж а ю т по моему улу­
су, пытаются воровать табуны — я ничего не знаю. Вы убиваете Тай­
чара, и я об этом узнаю не от вас. Бури-Боко, ты почему не известил
меня, что воры отогнали табун?
— А чего извещать, если табун отбили? — Бури-Боко обиженно
засопел.
— Кто убил Тайчара? Ты?
— Нет, его убил вот он,— Бури-Боко кивнул на Д а р м а л у .
Тот слегка поклонился Тэмуджину.
— Доволен? Гордишься? Кому сказал, что убил Тайчара?
— Я не думал, что убил насмерть. Я думал, что ранил...
— Он думал! Он не думал! Ты понимаешь, что наделал? Ничего
ты не понимаешь, пустая твоя голова! Отдам завтра на расправу Д ж а мухе, он из живого кишки вымотает, тогда поймешь. И другие пони­
мать будут...
Д а в выход гневу, он сел, удрученный, подавленный. Теперь хоть
лопни от крика —• ничего не изменишь.
— Всем понятно, чего хочет от нас мой анда Д ж а м у х а ? И л и мы
повинимся перед ним, Еыдав Д а р м а л у и его семью, или будем во­
евать. Выбирайте.
— Н а м ли говорить о войне?— торопливо, будто боясь, что его
опередят, сказал Даритай-отчигин.— Не станет думать о скачках тот,
у кого под седлом одна хромая лошадь.
— Выдадим Д а р м а л у ?
— Светлым разумом своим ты должен понять, что, сохранив
жизнь Д а р м а л ы , мы погубим на войне много хороших нукеров. А кто
скажет, чем закончится война?
16

— Т а к . Что с к а ж е ш ь ты, Сача-беки?
— Я всегда готов надеть боевые доспехи. Н о воевать за ж и з н ь
Д а р м а л ы , нукера, каких у нас много, я не ж е л а ю .
— Ну, а ты, Бури-Боко?..
— Тайчара давно надо было убить. Я б ы и сам оборвал его п у т ь , .
Но почему это сделал Д а р м а л а ? Тайчар был высокого рода. А кто
наш Д а р м а л а ? . .
Неподвижно скрестив на животе большие руки, Д а р м а л а недо­
уменно смотрел прямо в лицо говорившим. Его уши горели, на при­
плюснутом носу блестели капельки пота. Он явно не понимал, в чем
его вина. Д а ее и 'Нет, его вины. Д а р м а л а все делал так, к а к должен
был сделать любой другой нукер. Но к а к ж е все-таки быть? В своем
ж е л а н и и сохранить мир родичи единодушны и не колеблясь готовы
откупиться от Д ж а м у х и головой несчастного Д а р м а л ы . Они, наверное,
правы. В'ойна с Д ж а м у х о й опасна. Его воины отважны, сильны еди­
нением, з а к а л е н ы сражениями. Устоять будет трудно, скорее д а ж е ,
невозможно. Д а , нойоны правы. Но есть во всем этом и другая сто­
рона. Хан должен оберегать и весь свой улус, и каждого человека
от посягательств врагов, от несправедливости. Д а р м а л а з а щ и щ а л улус
от грабителей и за это должен лишиться жизни — разве это справед­
ливо? Кто после этого захочет идти с ним? Нукеры отвернутся от него,
и останется он со своими родичами. Что ж е выбрать?
— Д р у г Боорчу, я хотел бы знать, что думаешь ты.
— Хан Тэмуджин, я лучше с к а ж у тебе потом...
Он понял, что Боорчу не согласен с его родичами, но спорить не
хочет. З а к о л е б а л с я . Может быть, все это обдумать сначала с Д ж э л м э
и Боорчу, а потом у ж говорить с нойонами? Д е л о не шуточное, любой
неверный шаг может оказаться гибельным. Но к а к прервать начатый
разговор? Родичи будут обижены. А их сейчас обижать нельзя — пе­
реметнутся к Д ж а м у х е .
— У нас мало времени, Боорчу. Встав с этого места, мы у ж е д о л ж ­
н ы знать, что будем делать. Я прошу всех подумать еще и еще...
Боорчу позернулся к Бури-Боко.
— Я слушал тебя с большим вниманием, но по недостатку умуд­
ренности не все понял. Ты ставишь в вину Д а р м а л е , что он, низкородный, убил высокородного. Ты как будто з а б ы л , что Тайчар — вор.
Выходит, п р е ж д е чем убить грабителя, нукер должен справиться, кто
его отец..-. Я с л у ш а л и твое слово, Сача-беки. Ты говоришь: ж и з н ь
Д а р м а л ы не стоит того, чтобы за нее с р а ж а т ь с я . Н о только ли о жиз­
ни нукера Д а р м а л ы идет речь? Д ж а м у х а принуждает поступиться
честью, склониться перед ним. Когда я был маленьким, моя б а б у ш к а
говорила: за свою честь отказывается драться только тот, у кого
- ее нету...
— Но-но! — у г р о ж а ю щ е вскинулся Сача-беки.— Болтаешь языком,
как овца курдюком!..
— Я не хотел тебя обидеть, храбрый Сача-беки! Я 31<аю, к г к вы­
соко ты несешь свою честь, потому п не понял твоих слов... Не понял
я и тебя, мнотознающнй Дарнтай-отчигин. Ты опасаешься, что война
с Д ж а м у х о й погубит много нукеров, потому легче отдать Д а р м а л у .
Но это все равно, что, спасая стадо овец от волков, бросить стае на
растерзание ягненка — ж а ж д у кропи не утолишь, и стая будет пре­
следовать тебя д о тех пор, пока не перережет всех овец.
И сам Тэмуджин, наверное, не смог бы сказать лучше. Молодец,
Боорчу!
— Теперь с к а ж и ты, Д ж э л м э .
Хан Тэмуджин, ты много делаешь д л я того, чтобы в куренях
2. « Б а й к а л » №

6.

1/

плистпшшлп не прихоть, а твердое установление. Выдав Д а р м а л у , м ы
леион рукой разрушим то, что делает п р а в а я .
I U T »срио. Ничего другого его друзья и не могли сказать. И х го­
лос — это голос нукеров. Немыслимо ж д а т ь , что они будут безучастны
к судьбе одного из своих товарищей. Но к а к все-таки быть? О выдаче
Д а р м а л ы , ясно, не может быть и речи. Значит, война. Как у д е р ж а т ь
при себе родичей, отбить у них охоту д а ж е думать о тайном сговоре
с Джамухой?
В юрте было. тихо. Все ж д а л и , что он скажет. Вошла Борте, бес­
шумно ступая в легких чаруках по войлоку, взяла светильник, вышла,,
тут же вернулась с огнем. В юрте было еще не очень темно, но огонек
светильника разом сгустил сумерки.
— Тзмуджин, не слишком ли долго заставляешь ж д а т ь Улук-багатура,— тихо с к а з а л а Борте.
— Пусть баурчи приготовит на ужин все самое лучшее. Мы сей­
час закончим разговор.
Борте вышла.
— Садитесь ближе,— попросил он: хотелось видеть лица родичей?
и друзей.— Д а р м а л а , ты поступил, как полагается воину, охраняюще­
му мой улус.— Снял с пояса меч.— Возьми. Р а з и им всех моих врагов.
Шумно вздохнув, Д а р м а л а принял меч, вынул его до половины из>
ножен, приложил лезвие к груди.
— Хан Тэмуджин!.. Великий и справедливый хан!..
— Иди, Д а р м а л а , и будь спокоен за свою жизнь. Ну, а вам, стар­
шие родичи мои, думаю, понятна моя воля. Иначе я поступить н е мо­
гу. Вы возложили на меня заботу о вашем спокойствии, безопасности
и благополучии. Р а д и того, чтобы над нашими юргами вился мирный
дымок, я отдал бы не только жизнь Д а р м а л ы . Но вы плохо з н а е т е
Д ж а м у х у , если думаете, что он, обагрив меч кровью Д а р м а л ы , ус­
покоится. Судите сами. У кого были давние раздоры с Тайчаром? У
тебя, Бури-Боко. Чей табун отогнал Тайчар? Твой, Бури-Боко. Кому
служит Д а р м а л а ? Тебе, Бури-Боко. Так чью голову он потребует в с л е д
за головой Д а р м а л ы ? Твою, Бури-Боко. Р а з в е не так?
Бури-Боко отвесил нижнюю губу, выпучил маленькие глаза, п р о ­
бормотал недоверчиво:
— Ну уж... Так уж...
Сача-беки окатил его надменным взглядом.
— Меньше надо было задираться!
— Мы выдадим Д ж а м у х е Бури-Боко. Ч ь я очередь с л е д у ю щ а я ? —
Тэмуджин остановил свой взгляд на Сача-беки.
— Я ни с Тайчаром, ни с Д ж а м у х о й не ссорился,— сказал он.
— Но ты, Алтан и Хучар, думает Д ж а м у х а , поссорили его с о
мной — разве не так? Р а з в е вы не обманули его, когда покочевали с
ним, а потом возвратились? Вы думаете, он позабыл это? Кого из вас
он захочет первым насадить на копье—-Хучара, Алтана или тебя, Са­
ча-беки?
•
— Д о меня ему еще дотянуться надо!— с усмешкой сказал С а ­
ча-беки.
Но эта усмешка не могла скрыть от Тэмуджина смуты в д у ш е
Сача-беки. Храбрится, виду не показывает, но сам-то чувствует: Д ж а ­
муха, попадись он в его руки, спросит и за отступничество, и за т о ,
что согласились возвести н а д собой хана.
— Я в а ш хан и ваш младший родич. Так могу ли я спокойно
смотреть на угрозу вашей жизни, если д а ж е эта угроза исходит о т
моего лучшего друга и клятвенного брата?
— Поистине твоим разумом правит само небо!—воскликнул Д а ритай-отчигин.— Мы должны стать локоть к локтю и отразить врага?

— Пусть только сунется сюда!— пробурчал Бури-Боко.
Сача-беки молчал.
— Готовьте людей, коней, оружие... А сейчас придет сюда Улукбагатур. Будем пировать. Сбросьте с себя уныние!
Но пир все равно получился невеселым. Нойоны, озабоченные ду­
мами о будущем, разговаривали без охоты. Старый Улук-багатур и
семеро его сыновей почувствовали, что тут не все ладно, быстро пе­
реглянулись. О чем они подумали? М о ж е т быть, о том, что им здесь
не рады? Тэмуджин решил ничего не скрывать от нойона племени
чонос.
— Мудрый Улук-багатур, у нас сегодня т я ж е л ы й день...
Он р а с с к а з а л об убийстве Тайчара, о требовании Д ж а м у х и . Старик
на это никак не отозвался, но стал разговорчивее. От него Тэмуджин
узнал, что тайчиуты ведут дело к миру с т а т а р а м и . А от рук татарских
воинов пало немало лучших людей племени чонос. И кровь не отом­
щена. Вот почему они больше не захотели кочевать вместе с тайчиутами, ушли от них. Ш а м а н Теб-тэнгри посоветовал держаться ближе
к хану Тэмуджину, у которого не может быть мира с татарами.
— Он говорил правду. Татары убили моего отца, выдали Алтанхану деда Сача-беки Окин-Бархака. Хана Амбахая...
ч
- - Я это знаю...
Тэмуджин ж д а л , что Улук-багатур попросит принять его племя
под высокую ханскую руку. Но он ничего такого не сказал.
Утром в юрте Тэмуджина снова собрались родичи. П р и ш е л и
Улук-багатур. Остановился у порога, в г л я д ы в а я с ь в людей подслепо­
ватыми г л а з а м и .
—• Мне зайти позднее?
— Почему ж е ! Ты наш друг, а р а з в е может быть что-то такое,
что надо прятать от друзей?
В сопровождении Боорчу пришел Курух. П р е ж д е чем дать ответ,
Тэмуджин еще р а з спросил родичей:
— Д у м а е т л и кто из в а с иначе, чем я? Нет. Запоминай, Курух...—
Опустив голову, глядя в пол, начал говорить медленно и т и х о : — А н д а
мой Д ж а м у х а , видит небо, скорбь твоей души — моя скорбь. И мне ли
не понять сжигающую твое сердце ненависть к убийце. Но, брат мой
бесценный, брат мой разумный, вдумайся в то, что произошло. Коле­
со повозки переехало твою ногу — кто виноват? Повозка, вол, ее везу­
щий, или человек, правящий волом?— Поднял голову, поймал напрягженный взгляд Куруха.— Не вол, не человек и не повозка. Виноват
ты сам — не стой на дороге, разинув рот! Твой брат Тайчар нашел то,
что искал. Так чего ж е ты хочешь, анда Д ж а м у х а ?
Курух лизнул языком губы.
•— Хан Тэмуджин, ты затягиваешь петлю на своей шее!
— Н а д всеми нами воля неба, Курух. Не тебе печалиться о моей
шее. П о е з ж а й . Тебе дадут коня, хурута и бурдюк с кумысом на дорогу.
Кланяясь, Курух попятился к выходу. Тэмуджин набрал полную
грудь воздуха, резко выдохнул. Все! Пути н а з а д нет...
— Улук-багатур, твои глаза много видели, скажи мне, верно ли я
поступаю?
—• Н а облавной охоте ты оделил нас богатой добычей. Я тогда
подумал: сын Есугея щедростью превосходит всех, кого я знал. Сей­
час ты, не дрогнув, готов грудью защитить своего воина. Я в и ж у твое
прямодушие и мужество. И я говорю: счастливы будут те, кого ты по­
ведешь за собой. Мое племя, хан Тэмуджин, готово поддержать тебя.
Это было не. совсем то, чего о ж и д а л Тэмуджин. Улук-багатур ре­
шил все-таки сохранить свою самостоятельность. Н о он не уйдет, его
воины будут с р а ж а т ь с я с Д ж а м у х о й . П о к а достаточно и этого.
2

19

Потянулись дни тревожного ожидания. С утра до вечера Тэмуд­
жин не слезал с коня, носился по куреням, сам проверял снаряжение
н вооружение воинов, был строг к нерадивым, за малую неисправность
оружия и стыдил, и ругал воинов, был суров с нойонами. Вечером в
юрте слушал донесения дозорных. Приходилось внимательно следить
• за кочевьем Д ж а м у х и , оглядываться на курени тайчиутов, посматри­
вать в сторону татарских нутугоз. Вдобавок ко всему надо было не
спускать г л а з с шатких своих родичей. Днем и ночью д е р ж а л под
рукой лучших воинов с оседланными конями. При малейшей попытке
кого-либо из нойонов откочевать, они перережут дорогу, а беглеца до­
ставят в ханскую юрту. Пока не пришел враг, он не даст разбежаться
нойонам-родичам. Н о что будет, если придется всех воинов бросить в
битву?
ооорчу и Д ж э л м э , правящие делами улуса его именем, как и он,
носились из куреня в курень, наседали на нойонов, требуя воинов,
воинского снаряжения, коней. Но если нойоны-родичи молча сносили
попреки в нерадивости и медлительности от Тэмуджина, то его друзей
терпеть не ж е л а л и . Первым возмутился Сача-беки.
— Кто они такие, чтобы у к а з ы в а т ь мне?!
— Ты веришь им и оскорбляешь недоверием н а с ! — п о д д е р ж а л
его Алтай.
— Вы возвели меня в ханы и возложили на мои плечи груз забот
о безопасности владений. К а к ж е я буду з а щ и щ а т ь вас и ваши в л а ­
дения, если вы без рвения помогаете мне и не желаете, чтобы рядом
со мной были добрые помощники?—Щетка усов на губе Тэмуджина
взъерошилась, сухо и холодно блеснули глаза.
Сача-беки в ответ запальчиво выкрикнул:
— Мы не дети! Мы и не женщины, неспособные держать ору­
жие. Мы и сами за себя постоять сумеем.
Если до этого Тэмуджин лишь подозревал, что в трудный час ной­
оны-родичи, позабыв клятву, могут повернуться к нему спиной, то те­
перь это подозрение превратилось в уверенность — предадут. Где та
узда, которая могла бы удержать их от постыдного и гибельного шага?
«Мы не дети. Мы не женщины»... Эти слова Сача-беки почему-то
крепко засели в голову Тэмуджина. Время от времени он повторял
их про себя, пытаясь уловить какую-то тень мысли, мелькнувшую у
него, когда слушал Сача-беки и Алтана.
Вместе с Боорчу и Д ж э л м э они решили прибегнуть к у ж е о д н а ж ­
ды испытанному способу усмирения заносчивых нойонов. П о д видом
воинов Д ж а м у х и Д ж э л м э с нукерами ночью напал на курень БуриБоко. Им почти удалось прорваться к юрте нойона. Слух об этом взбу­
доражил весь улус. Нойоны были напуганы. Но страх этот чуть было
не обернулся против Тэмуджина. Ему донесли, что нойоны в открытую
готовятся р а з б е ж а т ь с я кто куда, к тайчиутам, к Тогорилу, к Д ж а м у хе. Он поспешно собрал их в курень, стал успокаивать.
— Ты хорошо говоришь,— прогудел Бури-Боко,— но твоими хо­
рошими словами от врагов не закроешься. У меня чуть было не увели
жену и детей.
— Ж е н у и детей?—почти весело переспросил Тэмуджин: мысль,
так долго ускользавшая от него, явилась вновь, и она была простой и
четкой, как след копыта, вдавленный в сырую глину.— Я повелеваю
всех ваших жен и детей доставить в мой курень. Они будут в безо­
пасности.
Семьи родичей оказались его з а л о ж н и к а м и . И нойоны у ж е не мог­
ли помышлять о том, чтобы куда-то уйти или уклониться от войны.
Но их недовольство не стало меньше, оно копилось, как горькая соль
в бессточном озере. Только матери Сача-беки были рады — старым ха?3

тун не нужно 'было ездить из куреня в курень, чтобы почесать злые
языки.
И з тайчнутских кочевий, загнав коня, прискакал Чаурхан-Субэдэй.
Таргутай-Кнрилтух поддержал Д ж а м у х у . Аучу-багатур,
нойон
племени уруд Д ж а р ч и и нойон племени мангут Хулдар у ж е выступи­
ли. Через несколько дней они соединятся с Д ж а м у х о й .
— Много воинов под началом Аучу-багатура, Д ж а р ч и и Хулдара?
— Много, хан. Больше, чем у нас.— Субэдэй насупил густые бро­
ви, и его юное лицо стало очень похоже на лицо его отца, сурового
кузнеца Д ж а р ч и у д а я .
— И у Д ж а м у х и больше. Н а к а ж д о г о моего воина придется не
менее трех врагов.
— Ш а м а н Теб-тэнгри советует тебе идти к Тагор илу.
— Д ж а м у х а только этого и ждет. Он перехватит нас по дороге й
принудит драться там, где ему удобно, тогда, когда ему выгодно.
— Что будем делать, хан?
— С р а ж а т ь с я , Субэдэй. Но не мой анда, а я выберу место для
битвы. Все остальное в воле неба. Я-то надеялся, что Теб-тэнгри су­
меет у д е р ж а т ь тайчиутов.
— Ш а м а н не сидит без дела. Но очень у ж велика ненависть к тебе
Таргутай-Кирилтуха.

\/JI
— Глуп твой анда! — сказал с презрением Аучу-багатур.
w U
Они с Д ж а м у х о й в сопровождении Д ж а р ч и , тощего жили­
стого парня с горбоносой сайгачьей головой, его друга и анды Хулдара,
коротконогого здоровяка, поднялись на бугор, остановили коней. З а буг­
ром было урочище Д а л а н - б а л ь ч ж у т — полоса равнины, поросшая
щетинистым ковылем-хилганой и сизой ая-полынью. Слева на равнину
надвинулись горы с крутыми каменистыми склонами, справа, скры­
тый от глаз зарослями кустарников, к а г и л свои воды Онон. Вдали река
подворачивала вплотную к горам, серые с к а л ы поднимались прямо из
роды. Там, где в тело гор черным провалом врезалось ущелье, на
равнине в боевом строю стояли воины Тэмуджина.
В урочище Д а л а н - б а л ь ч ж у т Д ж а м у х а бывал не однажды. И когда
дозорные донесли, что Тэмуджин поджидает его у входя в ущелье
Дзеренов, он им не поверил. Анда сам залез в ловушку. Его воинам
никуда не уйти. П р и ж а т ы е к горам или реке, они будут истреблены.
Об этом ж е , видимо, думал и Аучу-багатур.
— Глуп твой анда. Глуп,— повторил он и трусцой поехал к сво­
им воинам.
З а ним последовали Д ж а р ч и и Хулдар. Воины подтягивались к
берегу, сбивались в три отдельные кучи — особо от тайчиутов встава­
ли уруды и мангуты, в стороне от тех и других — его д ж а д ж н р а т ы .
Солнце клонилось к закату,' тени гор наползали на равнину. Шел к
концу последний день ханства Тэмуджина. Е щ е до того, как солнце
уйдет за горы, с ним будет покончено. Понимает ли это анда? О чем
он сейчас думает? Н а что надеется?
Н а п р я г а я зрение, Д ж а м у х а в с м а т р и в а л с я в строй всадников. Ему
казалось, что где-то он все это у ж е видел. Н а ч а л припоминать. -Из
зыбкой памяти, как из марева, выплыло видение. Он стоит на телеге
и через головы празднично одетных людей смотрит в дальний конец
луговины. Там перед забегом остановились наездники. Среди них и Тэ­
муджин в ярко-красном халате... Тогда анда почти выиграл скачки.
Потом Таргутай-Кирилтух отобрал жеребчика. Тэмуджин исступленно
кричал и бился в руках нукеров. Он кинулся к нему на выручку, го21

товый умереть рядом с другом... Оба были слабые мальчишки, бес­
сильные защитить себя...
Он спустился к своим воинам, подозвал Куруха и Мубараха.
— Все готово?
^— Можно начинать.
Еще раз глянув на солнце, он слез с коня.
— Расседлывайте. Будем ж д а т ь утра.
Веселый шумок пробежал по толпе воинов. Они стаскивали с пот­
ных лошадиных спин седла, расстилали войлоки. Многим .из них и
своему анде он на /короткое время продлил жизнь.
Сбросив с себя доспехи и гутулы, он почувствовал облегчение д л я
тела и души.
Подъехали Аучу-*багатур, Д ж а р ч а и Хулдар. Аучу-багатур был
удивлен.
— Я тебя не понимаю, Д ж а м у х а !
— Мы с утра в пути. Устали кони и-воины. Будем отдыхать.
— Кто ложится спать, замкнув кольцо облавы? Может быть, ты
хочешь, чтобы твой анда удрал?
— Куда?
— Н е растопыривай пальцы, если д е р ж и ш ь в руках жаворонка!
Джарчи, Хулдар, стройте своих воинов. Мы одни управимся!
— Наши люди и наши кони тоже устали, славный Аучу-багатур,—
со смирением, скрывающим упрямство, возразил Хулдар.
Молча повернув коня, Аучу-багатур ускакал к своим воинам. Хул­
дар и Д ж а р ч и спешились. Д ж а м у х а прошелся по жесткой траве, вби­
рая подошвами босых ног ее ласковую прохладу, сказал:
— Горячий человек Аучу-багатур.
Хулдар качнул головой.
— Он не горячий. Ходят слухи, 4 j o Тэмуджин когда-то поклялся
привязать Аучу-багатура к хвосту табунного жеребца. Ему не терпится
лишить твоего анду этой радости. Верно я говорю, Д ж а р ч и ?
— Верно. Он боится Тэмуджина. Пока Тэмуджин жив, ни ему, ни
Таргутай-Кирилтуху не видать хороших снов.
— А вы не боитесь?
— Он ничего плохого нам не сделал.
— Не успел. Он вредный для нас человек. Презрев обычаи стари­
ны, он принимает беглых нукеров, укрывает убийц, возвышает себя
над всеми!
Ему хотелось разжечь в себе злость, испепелить в своем серд­
це предательскую п а м я т ь о далеких годах нерасчетливой дружбы, ув­
лечь нойонов своими 'мыслями о вольностях племен, о братстве свобод­
ных нойонов. Но они слушали безучастно-вежливо, этим отделяя его
от себя.
— Теперь легко понять, кто поступает правильно, а кто нет,— ска­
зал Хулдар.— Может быть, Тэмуджин не блюдет всех обычаев старины.
Но кто их блюдет? Ты знаешь таких людей, анда Джарчи?
Д ж а р ч и поднял камешек, прицелился в сухой стебель полыни —•
горбоносое лицо стало жестким,— кинул. Стебель переломился.
—- Не знаю, Хулдар. Чего нет, о том всегда очень много разго­
воров.
— Эх, вы... Взгляните на степь. Осень — травы вянут и засыхают.
Зимой ее покрывает снег. Весной поднимается свежая зелень. И так
из года в год. Степь, все время меняясь, остается однако такой ж е ,
какой была при отцах и дедах. И жизнь, как степь, меняясь, должна
оставаться неизменной. Это установлено вечным небом. Позволим на­
рушить ход жизни — гибель ворвется в каждую юрту. Как не понять

этого? А понимая, как можно спокойно смотреть на тех, кто дерзнул
с л о м а т ь установление мудрых предков?
-— Ты понимаешь. Тэмуджин не понимает. Однако не он идет войе о й на тебя. Я что-то не слышал, чтобы обычаи старины одобряли
•вргжду клятвенных братьев. Может быть, слышал ты, анда Д ж а р ч и ?
— Не приходилось, Хулдар.
От этого разговора Д ж а м у х е с т а л о тоскливо.
— Позовите Аучу-багатура. Б у д е м пить тарасун.
Он идет войной на Тэмуджина... Е м у ли не знать, насколько это
аплохо. Но что делать? К а к иначе о б р а з у м и т ь анду? Поздно д у м а т ь об
этом... Не надо ни о чем д у м а т ь .
Но когда подошли нойоны, он все-таки с к а з а л Хулдару:
— Я иду не воевать, а мстить убийце моего брата. Выдаст убийщу, подниму с Тэмуджином чашу вина.
Аучу-багатур бросил на него подозрительный взгляд, затянул
распущенные было ремни куяка , п о к а з ы в а я этим, что не верит Д ж а ­
мухе, опасается его. З а ужином Аучу-багатур пил тарасун молча, с
угрюмым усердием, будто хотел выполнить неприятную, но необходи­
м у ю работу и поскорее убраться восвояси. Но, захмелев, понемногу
разговорился Говорил сердито, р а з д р а ж е н н о .
— Ты, Д ж а м у х а , подобен сосне с подгнившими корнями. Р я д о м
с тобой стоять нельзя — не знаешь, когда и куда повалишься.
Вино не брало Д ж а м у х у , он был трезв, только в теле н а к а п л и в а ­
л а с ь глухая усталость, спорить совсем не хотелось. Но Аучу-багатур
.разошелся, не отставал.
— Ты просил у нас помощи. Мы пришли. И что видим? Д р а т ь с я
« е хочешь.— П е р е д р а з н и л : — Ч а ш у вина подниму... Поднимешь, но к
губам не поднесешь, по рукам ударим...
— Сегодня ты мой гость. Тебе многое позволено. Н о зачем ж е уг­
р о ж а т ь ? Угроз я никогда не боялся. Тем более пустых.
— Пустые угрозы? Ты принимаешь мои слова з а стрекот сороки?
— Нет. Аучу-багатур, не за стрекот сороки, но и не за к л ё « о т орла.
— Много мнишь о себе! Н е д а л е к о ушел от Тэмуджина.
— Р е з к о е слово портит вкус вина,— с к а з а л Хулдар.
— Ты и совсем помалкивай! Вы с Д ж а р ч и стали большими умни« а м и . Обождите, до всех доберемся. Глуп тот, кто думает, что солнце
моего господина Таргутай-Кирилтуха закатилось. Оно только всходит.
Все неловко молчали.
— Не верите? Мы устанавливаем вечный мир с т а т а р а м и . Р а з в я ­
ж е м руки, и что нам Тэмуджин? Тьфу! Всех своеволыциков урезоним.
Не впервые Д ж а м у х а слышал о примирении тайчиутов и т а т а р ,
« о не верил этому. Казалось, они не сумеют переступить реки крови,
р а з д е л я ю щ и е их, а выходит — сумели. Ч т о т а и т в себе это? Предуга­
д а т ь не трудно: с помощью татар подымется новый властелин — тол­
стопузый Таргутай-Кирилтух. Хочешь жить-—склонись перед ним.
Д ж а м у х а недобро взглянул на Аучу-багатура, перевел взгляд на
Д ж а р ч и и Х у л д а р а . Эти неторопливо потягивают тарасун, говорят о
чем-то своем и нет им будто дела до т а т а р , до Тэмуджина и ТаргутайКирилтуха, д о вольности своих племен. Такие нойоны, как эти, и д р у ­
гие, с усохшей рабской душой, виноваты во всем. Хучар, Сача-беки,
Алтан своей покорностью вскормили властолюбие Тэмуджина, своими
руками посадили его на собственную шею. Пес не может ж и т ь без
хозяина, они без господина. Уйдут от одного, с поджатым
хвостом
бегут к другому. Почему? Д л я чего нойон племени чонос подслепова1

1

Доспех из металлических пластин

или кожи.

23

тый старикашка Улук-багатур, уйдя от Кирилтуха, приткнулся к Гэыуджину? Мог же кочевать один или рядом с ним, Джамухой... Т а к
нет же, впрягся в чужую повозку.
— Ведите Аучу-багатура... Пора спать.
— Я сам уйду. Сам! — С пьяной решительностью Аучу-багатур
поднялся, качнулся и, высоко поднимая ноги, выпрямляя спину, дви­
нулся к своему стану.
За ним, насмешливо переглядываясь, ушли Джарчи и Хулдар.
В урочище спустилась ночь. В той стороне, где стоял Тэмуджин,
было тихо, волчьим глазом сверкал одинокий огонек. Джамуха лег л
укрылся с головой халатом. Но думы мешали спать. С Тэмуджином
завтра будет покончено. Или он падет в сражении, или со связанными
руками отправится в курень Таргутай-Кирилтуха. А перед ним новая
нелегкая забота — как помешать усилению Таргутай-Кирилтуха?
Утром поднялся, томимый непонятной душевной раздвоенностью.
Отгоняя ее от себя, носился на коне, выстраивая воинов. Аучу-бага­
тур, с заплывшими хмельными глазами, туго соображающий, кричал
на всех, подтонял, торопил, внося своими повелениями сумятицу и не­
разбериху. Кое-как построились, и Д ж а м у х а поднялся ча бугор.
Воины Тэмуджина как будто не сходили с места. На равнине сре­
ди ковыльной щетины серыми колышками торчали суслики, свистом
встречая восход солнца. В душе Д ж а м у х и росло чувство, что делает
он не то и не так. Но и ничего другого не приходило в голову.
Строй воинов под бугром был похож на крутой лук. В центре —
тайчиуты, правое крыло — уруды и мангуты, левое — его д ж а д ж и раты. Лук обращен вогнутой стороной к Тэмуджину. Расчет был прост —
охватить анду с боков, притиснуть к склону горы. Но, прикинув р а с ­
стояние от реки до гор, он понял, что равнина урочища слишком узка
для охвата. Придется идти в лоб. А в етом случае численный пере­
вес перестает иметь большое значение. Тэмуджин вовсе не так у ж
глуп, как показалось Аучу-багатуру. Есть и еще незамеченное, но в а ж ­
ное преимущество анды. Выбрав это место для сражения, он лишил
своих воинов надежды убежать, им остается однс — драться до пос­
леднего вздоха. Нет, не глуп анда, совсем не глуп!
Он хотел было иначе построить воинов. Но увидел, что нетерпе­
ливый Аучу-багатур направился к нему, резко поднял и опустил рукуСтрой дрогнул, покатился по равнине, ссекая сотнями копыт жесткую
траву. Аучу-багатур с руганью повернул коня и помчался догонять
своих тайчиутов. Кобылица Халиун под Джамухой замотала головой,
прося повода. Он удержал ее на месте.
Как и ожидал, строй, все более сжимаемый горами и рекой, сло­
мался, превратился в ревущую, Еизжащую толпу. А уруды и мангуты
оттянулись назад, неспешной рысью пошли в хвосте, потом, когда тай­
чиуты и его джаджираты сошлись с воинами Тэмуджина, они и вовсе
остановили коней.
Джамуха помчался к ним.
— Что случилось?
— Там плюнуть некуда. Подождем, станет толпа пореже, тогда,,
может быть, пойдем.— Широкоскулый Хулдар дружелюбно улыбался.
— Уругша! Вперед!—крикнул Д ж а м у х а .
— Три кречета не кидаются на одного селезня. Я такого не видел.
Может быть, ты видел, анда Джарчи?
— Не приходилось, Хулдар.
Д ж а м у х а вспыхнул, потянулся к мечу. Жилистая рука Д ж а р ч »
перехватила его запястье.
— Э-э, с нами так не шугят. Мы этого не любим.
— Нам захотелось стать вольными нойонами!—засмеялся Х у л д а р ,
24

Д ж а м у х а бешено рванул поводья, бросился к своим воинам. Г у л
битвы катился н а д урочищем. Яростно отбиваясь, воины Т э м у д ж и н а
о т к а т ы в а л и с ь к ущелью. Вдруг все р а з о м повернули коней, исчезли в
черном каменном зеве. И х бросились преследовать. Но из у щ е л ь я
густо полетели стрелы. Тайчиуты и его д ж а д ж и р а т ы , потеряв много
убитых, отхлынули н а з а д .
— Куда?!—-закричал Аучу-багатур.
Р а з м а х и в а я мечом, он поскакал к ущелью. Конь под ним у п а л .
Аучу-багатур перевернулся через голову, вскочил, отплевываясь, по­
б е ж а л н а з а д . Е м у подали другого коня. Аучу-багатур сел в седло, по­
грозил к у л а к о м ущелью.
— У-у, проклятый рыжий демон з л а ! Я тебе покажу!
Наступило замешательство. Д ж а м у х а видел: одна сотня хороших
стрелков м о ж е т у л о ж и т ь у входа в ущелье целый тумен воинов. П о ­
слал за Х у л д а р о м и Д ж а р ч и .
— Вы отдыхали за чужими спинами. П р и ш е л в а ш черед. П р о р ы ­
вайтесь в у щ е л ь е .
Хулдар посмотрел на мрачные с к а л ы с» острыми выступами, на
трупы воинов перед ущельем, покачал головой.
— Б у д ь я горным козлом — прошел бы верхом, будь серой мыш­
кой — про'скользнул бы низом. Н о я не мышь, не козел. Верно, анда
Джарчи?
— Верно, Х у л д а р . Кто хочет крови убийцы, тот не п о ж а л е е т и
своей.
Спокойно-усмешливый говорок нойонов бесил Д ж а м у х у . И м ниче­
го не нужно, они не хотят ни о чем д у м а т ь , не ж е л а ю т с р а ж а т ь с я .
— >Вы пойдете впер'ед!
— Аучу-багатур, р а з в е не ты н а д н а м и г л а в н ы й ? — с п р о с и л Х у л д а р .
— К а к не я?
— А Д ж а м у х а думает, что он тут н а д всеми главный. И . н а д то­
бой тоже.
— Ты зря т а к думаешь, Д ж а м у х а . И з р я много кричишь.
*=- Я буду молчать. Посмотрим, к а к вы возьмете Тэмуджина.
[
— Возьмем. И з ущелья выхода нет. Он к а к лиса в норе. В ы к у р и м .
Управимся без тебя!
Теперь Д ж а м у х а знал, что д е л а е т не т а к . У б и р а я Т э м у д ж и н а , он
помотает возвыситься Таргутай-Кирилтуху. Анда еще не связан, спо­
собен с р а ж а т ь с я , а самонадеянный Аучу-багатур у ж е не хочет д е л и т ь
славу победителя, у ж е отталкивает в сторону.
Воины сгоняли в кучу пленных. Спешенные воины Тэмуджина по­
нуро ш а г а л и мимо. Д ж а м у х а многих з н а л в лицо. Встречаясь с ним
'взглядом, они отворачивались, злобные, непримиримые. Среди пленных
о к а з а л с я и нойон племени чонос У л у к - б а г а т у р . Он был ранен в руку,
п р и ж и м а л ее к з а л и т о й кровью груди, спотыкался, за ним, стянутые
одной веревкой, шли все семь сыновей. Д ж а м у х а фыркнул:
— П о п а л с я , старый дурак! З а щ и т и л тебя Тэмуджин?
Тихо, почти не р а з ж и м а я бескровных губ, Улук-багатур с к а ч а л :
— Я слепну от старости, а ты — от глупости. Спроси себя — к у д а
идешь? Что несешь людям?
— А ты знал, куда идешь?
— В моем ли возрасте начинать дело, не подумав?
Аучу-багатур свесился с седла, з а о р а л в лицо старику:
— О б л е з л а я скотина, ты удрал помогать врагу! Тебе и твоим сы­
новьям Таргутай-Кирнлтух убавит резвости, подрезав подколенные
жилы!
Анда Д ж а р ч и , я что-то не с л ы ш а л , чтобы родовитому нойону,
убеленному сединой, гозорнли так.
1

25

— И я слышу впервые...
Говорок Хулдара и Джарчи за спиной, злобные взгляды воинов
Тэмуджина, неуступчнзая верность старого Улук-багатура анде, сует•ное желание славы Аучу-багатура — все это отложилось в душе Д ж а ­
мухи тяжелой ненавистью. Он подозвал Куруха и Мубараха.
— Этот старый человек слишком предан анде. Пусть доставит по­
следнюю радость своему господину — умрет на его глазах. Тащите вот
туда и снимите голову.
— Он под рукой Таргутай-Кирилтуха,— сердито сказал Аучу-ба­
гатур.— Не тебе казнить-миловать.
Д ж а м у х а взглядом подстегнул нукеров. Они волокли старика бли­
же к ущелью. Из-за скал посыпались стрелы, но расстояние
было
великовато, и они падали, не долетая. Нукеры донага раздели Улукбагатура, поставили на колени. Н а худой старческой спине гребнем
зыступала хребтина. Мубарах взмахнул мечом. Седая голова с глухим
стуком упала на землю. Из груди сыновей вырвался вопль.
— Этих живьем сварите в котлах!—Джамуха вздыбил коня.—
Так будет со всеми, презревшими заветы дедов!
Его гнев напугал даже Аучу-багатура.
Ночью Хулдар и Джарчи подняли своих воинов, смяли дозоры и
ушли в степь. Джамуха к этому времени успокоился, все обдумал.
Тэмуджин должен остаться в живых. Бесславный конец Улук-багату­
ра и его сыновей оттолкнет от анды нойонов и нукеров. Для них он
перестанет быть спасителем и благодетелем. Но для Таргутай-Кирил­
туха будет занозой в пятке.
Бегство урудов и мангутов было Д ж а м у х е на руку. Аучу-багатуру
сказал насмешливо:
— Ты хотел управиться без меня — управляйся! Я ухожу в свои
курени.
— Не делай этого, Джамуха-сэчен!
— Ага, и для тебя я стал мудрым! Тогда послушай моего совета.
Н е сиди у этой норы. Хулдар и Д ж а р ч и могут возвратиться. Но не
для того, чтобы помочь тебе.
Повернулся к нему спиной, велел воинам седлать коней.
Следом ушел от ущелья Дзеренов и Аучу-багатур.

\ / Т Н Люди Тэмуджина готовились к пиру. Пылали огни. На теV 111 легах подвозили бурдюки с кумысом и деревянные кадки с ви­
ном. Нукеры резали баранов. Баурчи варили и жарили мясо. Благодуш­
но жмурясь, Тэмуджин ходил по стану. Все еще не верилось, что так
счастливо избежал, казалось бы, неминуемого разгрома и гибели.
День был солнечен, звонок; теплый желтый свет ранней осени вы­
золачивал невесомые нити паутины; в чистом воздухе прохладной си­
нью высились горы. Зеленый лес, сбегая с крутых отрогов, становился
реже, прозрачнее, тут, у берега реки, сосны стояли далеко друг от
друга, сквозь ветви просвечивала литая бронза стволов.
От реки подъехал Хасар. С мокрого брюха его лошади капала
вода. Встав спиной к Тэмуджину, он начал расстегивать седельные
подпруги. Медлил, явно выжидая, когда Тэмуджин уйдет. О, сто опто­
вый брат мой!..
— Ты где был?
— На водопое.
— А-а... Хасар, ты в последнее время много трудился и храбро
с р а ж а л с я . Спасибо!
26

Широкие плечи брата чуть дрогнули — не привык выслушивать
сюхвалы Хасар.
— Д о будущего лета нас никто не тронет. И вот что я подумал,
Хасар. Тебе пора обзавестись своей юртой. А?
Брат повернулся к нему. В ястребиных глазах — недоверие.
— Не хочешь?
•— Почему же...
'— Бери нукеров, сколько пожелаешь, и поезжай искать невесту,
будет лишь одна просьба: зря драк не затевай.
— Я поеду завтра же!
— Как хочешь, Хасар...
Один по одному стали подъезжать нойоны-родичи со своими же«ами и нукерами. Вместе с Борте и матерью Тэмуджин, пренебрегая
ханским достоинством, встречал каждого перед станом.
— Сегодня у нас большой семейный пир. Я, младший из вас, ваш
слуга...
Он был радушен, приветлив, никого не 'обходил добрым словом,
много шутил, легко отзывался на шутку. Но нойоны держались скован­
но. Расправа Д ж а м у х и с Улук-багатуром и его сыновьями повергла
« х в уныние и печаль. Каждый мог оказаться на месте Улук-багатура
и до срока кончить свои дни. Все полнее, яснее они понимали, что Тэ­
муджин вовлек их в смертельно опасную, страшную своей б е с п ж а д ­
ностью вражду. Д о него доходили слухи, что свою жизнь под рукой
Таргутай-Кирилтуха нойоны вспоминают все чаще, и она кажется им
куда более спокойной и безопасной. Он изо всех сил старался пере­
дать им хотя бы частицу своей бодрости и веры в будущее. Больше-то
йз-за этого и пир затеял.
Слуги разостлали на траве войлоки. Гости с женами, матерями
сели в один большой круг. Баурчи Шинкур, принаряженный по случаю
празднества в шелковый халат, причесанный, торжественный, начал
разносить кумыс. Первую чашу — хану Тэмуджину, затем его матери,
Борте, Хасару, нойонам. Не дожидаясь, когда он обойдет всех, Тэмуд­
жин поднял чашу, окунул палец, побрызгал кумысом во все стороны.
— Воздадим хвалу вечному небу! Оно оберегает нас, потомков
прародительницы А л а н Т о а , от врагов, от ошибочных поступков, от
заблуждений ума. Мы — люди одного корня, одной крови, благодаря
небу, множащему наши силы, создали свой улус, отстояли созданное...
Говорить ему не дали. Что-то произошло там, где сидела семья
Сача-беки. Старая Ковачин-хатун визгливо закричала:
— Почему не нам, а младшей жене нашего сына первой подно­
сишь чашу!
— Он нас оскорбляет!— подхватила Эбегай-хатун.
Шинкур оробело бормотал:
— Простите, хатун, ошибся. Вот и ваш кумыс.
— Нет, ты нарочно это сделал!
— - Я не хотел этого! Простите!—взмолился Шинкур, опускаясь
леред разгневанными госпожами на колени.
— Вот тебе! — Ковачин-хатун ударила Шинкура по щеке.
— Получи и от меня!— пухлый кулак Эбегай-хатун ткнулся ему
в переносицу.
— Так его! Т а к ! — п о д д е р ж и в а я матерей Сача-беки, его брат Тайчу пнул Шинкура сапогом в бок.
Рука Тэмуджина, державшего чашу, з а д р о ж а л а , кумыс плеснулся
на полу халата. Нестерпимо захотелось запустить чашу в злое, с об­
висшей морщинистой кожей лицо Ковачин-хатун или брюзглую рожу
Эбегай-хатун. Борте положила руку на его колено, умоляюще глянула
в лицо. Он до боли в зубах стиснул скулы — растопырились, будто ко-

.почки у ежа, короткие рыжие усы. Оэлун села к матерям Сача-беки,
принялась уговаривать, но они слушать ее не хотели. Тэмуджин поста­
вил чашу, перекрывая визг хатул, крикнул:
— Шинкур, поди сюда! Ты что, не проспался?
— Хан Тэмуджин, я хотел...
— Нукеры, всыпьте ему пятнадцать плетей!
Успевшим выпить нукерам — з а б а в а . С веселым гоготом Шинкура
тут ж е повалили на землю, завернули за спину праздничный х а л а т ,
стянули штаны и отстегали по голому заду. Вскочив, Шинкур подхва­
тил штаны, оглядываясь, побежал к реке. Тайчу вложил в рот два
пальца, разбойно свистнул. Все засмеялись.
Этот смех резанул Тэмуджина по сердцу. Все было похоже на из­
девательство — над ним, над его ханским достоинством. Разве посмели
бы где-то в другом месте затевать непристойную перебранку и д р а к у
со слугой выжившие из ума старухи, разве стал бы Сача-беки всена­
родно подзуживать своих сквалыжных матерей... А он хотел, готовя
этот пир, чтобы родичи ощутили не только свое родство по крови, но и
душевную близость.
Вскоре все как будто позабыли о неприятном случае. Пили, ели,
но разговор в кругу не н а л а ж и в а л с я . З а т о вовсю веселились нукеры.
Пели, боролись, состязались в стрельбе из лука. Где-то т а м с ними
были Д ж э л м э и Боорчу, младшие братья хана, туда же ушел и Х а с а р . .
Хан и сам ушел бы к воинам, но надо было сидеть тут, поддерживая
хотя бы видимость согласия.
Вдруг прибежал испуганный Тэмугэ-отчнгйн.
— Тэмуджин, Бури-Боко рубанул мечом нашего Бэлгутэя!
Тэмуджин вскочил. Борте хотела его удержать — грубо оттолкнул
ее, бросился к столпившимся у телег нукерам. Бэлгутэй стоял, спустив
с правого плеча халат, левой рукой з а ж и м а л рану на предплечьи, изпод пальцев медленно ползла кровь. Бури-Боко с обнаженным мечом
прижался спиной к повозке, маленькие глаза свирепо сверкали. Е г о
нукеры, нукеры Сача-беки и Тайчу вставали с ним рядом.
— Ты как посмел обнажить меч против моего брата?
— Он ударил моего нукера!
— Твой нукер украл нашу узду!— сказал Бэлгутэй.— Оставь его,
брат. Не надо ссориться. Р а н а моя пустяковая.
Растолкав нукеров, подошел Сача-беки, упер руки в бока, бросил
Бэлгугэю:
— Получил? По заслугам... Смирнее будешь.
От гнева у Тэмуджина потемнело в глазах. Он схватил на телеге
пустой бурдюк, хлобыстнул по лицу Бури-Боко. Откуда-то вынырнул
Тайчу, кинулся к нему со сжатыми кулаками. Хасар подставил ногу,
и Тайчу упал.
Нукеры с той и другой стороны схватили сучья, палки, начали ко­
лошматить друг друга. С горящей головней в руках, весь черный от
сажи, Хасар вскочил на телегу, хищно ощерился, через головы нукеров
достал Сача-беки. Головня опустилась на макушку нойона, взвился
сноп искр, затрещали волосы. Ослепнув от дыма, искр и ярости, Сачабеки взобрался на телегу. Сцепились. Рухнули на землю. Бури-Боко,
будто рассерженный кабан, как щенят, раскидывал нукеров. Верхом
на коне налетел Чаурхан-Субэдэй, колотушкой для сбивания кумыса
стукнул по голове Бури-Боко. И. тот пошатнулся, осел, на него навали­
лось человек десять.
Тэмуджину в схватке изодрали халат, разбили нос. Он вырвался
из свалки голый по пояс, сморкаясь кровью. Борте, мать подхватили
его под руки, потащили в сторону.
На войлоках пиршественного круга по-прежнему сидели Алтан,
28

Хучар, Даритай-отчигин. Сварливые матери Сача-беки стояли на ко­
ленях и, будто на состязаниях, криками подбадривали своих. Тэмуд­
жин рванулся к ним, сунул той и другой кулак под нос.
— З а д а в л ю , старые вороны!
. Прибежал Боорчу. Без шапки, волосы растрепаны, правое ухо
•здулось, покраснело, глаза ожесточенно-веселые. Схватив аркан, на­
кинул на толстую Эбегай-хатун, свободным концом подтянул Кова­
чин-хатун. Старухи оказались связанными спиной к спине. Этого Боор­
чу показалось мало. Принес еще аркан и привязал хатун к сосне.
К этому времени шум драки начал утихать. Людей Тэмуджина
выло больше, и они одолели нукеров Сача-беки и Бури-Боко. Тэмуд­
жин сел на войлок, выпил холодной воды, ощупал вздувшийся нос,
дло спросил нойонов:
-— Почему сидите? Чего ждете?
— А мы не знаем, из-за чего драка,— сказал Алтай.— И не можем
ронять, кто кого бьет.
<— Мы все тут родичи. З а щ и щ а я одного, обидишь другого,— Д а ­
ритай-отчигин сокрушенно вздохнул.
Мать принесла чей-то грязный, пропахший потом халат, набросила
на плечи сына, прошептала:
— Умерь свой гнев, сынок. Будь спокойнее. Думай.
Привели скрученных, избитых, в изодранных халатах Сача-беки,
Тайчу и Бури-Боко. Увидев их, старые хатун перепугались до смерти,
завыли, запричитали: Ковачин-хатун — жалобным, дребезжащим голо­
сом, Эбегай-хатун — густо, басовито, как сытая корова.
— Не мучай женщин!— крикнул Сача-беки.— Уважай старость!
— Разве можно уважать тех, кто не уважает ничего? Они оплеЕ Я Л И достоинство хана; избранного
вами!
М а т ь поклонилась ему.
— Хан и сын мой Тэмуджин! Они поняли, к чему приводит длин­
ный язык и опережающие разум руки. Я вижу: они готовы встать на
колени и попросить прощений.
— Ничего они, злоязыкие, не поняли! Удавлю обеих н а . о д н о м
аркане!
Хатун перестали выть и причитать.
— Мы поняли все!— торопливо сказала Ковачин-хатун.
— Прости, великодушный!— сквозь слезы, хлюпая широким но­
сом, выдавила из себя Эбегай-хатун.
В сердце Тэмуджина не было жалости к этим вздорным женщи­
нам. И он, не дрогнув, повелел бы удавить обеих. Но мать, говор? о
руках, опережающих разум, напоминала ему еще раз — думай! Сей­
час он доверял матери больше, чем себе. Д а л знак Боорчу — освободи.
— Ну. а вы?— Немигающие глаза его уставились на Сача-беки,
Тайчу и Бури-Боко.— Вы не слабые умом женщины, о чем думали вы?
Бури-Боко не выдержал его взгляда, медленно, будто его дави­
ли в затылок, опустил голову, пробормотал:
— Я слишком много выпил вина.
Взгляд Сача-беки был неломок, в нем он видел вызов и бессиль­
ную ярость. Это — враг. И его младший брат смотрит зверенышем.
«Я убью вас! Я убью вас!»—твердил хан про себя с мстительной злорэдностью. Сача-беки будто услышал его невысказанные мысли, под­
нял лицо к небу. Пухлое белое облако плыло в ясной сннеЕе над зе­
ленными шапками одиноких сосен. И когда он опустил голову, в его
взгляде что-то все-таки надломилось,
на одно короткое мгновение
мелькнул страх.
— Пьян был не один Бури-Боко,— сказала
шились разума от тарасуна. Так, Сача-беки?

мать.— Все они ли­

Сача-беки молчал.
— Т а к ? — настойчиво-просяще повторила она.
— Так, Оэлун-хатун... Мы были пьяны.
— Вы, к а ж е т с я , не протрезвились и сейчас!— зло бросил Т э ­
муджин.
— Мы протрезвились. Прости нас... хан.
— Это голос трезвого человека! Я прощаю вас.
Их взгляды встретились. «Берегись!»— предупреждал Сача-беки.,
«Ты боишься за свою жизнь, трус, и я презираю тебя!»— ответил е м у
Тэмуджин.

1\/
Вечерние тени заполнили узкие улицы. Лучи уходящего солнМ * ца скользили поверх глинобитных и кирпичных стен. Н а
кумиренках, венчающих крыши богатых домов, ослепительно взблески­
вали зеркальца, оберегающие ж и л и щ а от злых духов. Н а д стенами, н а д
крышами вставали стройные, к а к пагоды, темнозеленые туи, ш а п к а м »
розоватой пены вздымались цветущие абрикосы и персики.
П о улицам неторопливо, вдыхая сладкий запах весны, позванивая
связками монет, шел с рыночных площадей люд, катили тележки мел­
кие ремесленники, с коромыслами и узлами на плечах тянулись к
городским воротам земледельцы предместий. Тень забот и усталости
л е ж а л а на лицах людей. Может быть, единственным, кого не снедали
заботы, был Хо. Во всей поднебесной империи, озаренной благодея­
нием золотого хуанди, нельзя было найти более счастливого человека.
У него лучшая на свете жена. У него растет сын. У него есть чем
кормить свою семью — что еще надо? И Хо ничего больше не ж е л а л .
Но, видимо, недаром в памятный вечер проводов бога домашнего
очага старый Л и Цзян у с л а ж д а л медом уста Цзао-вана. От верховного
владыки Юй-хуана бог домашнего очага возвратился с большим за­
пасом милостей.
Из степи приехали послы хана кэрэитов. От них Хо узнал удиви­
тельное: сын Есугей-багатура Тэмуджин не только жив, но и возведен
своими родичами в ханское достоинство. Наверное, жива и сестра
Хоахчин.
Но в запасе у Цзао-вана была еще одна радость, совсем у ж не­
ожиданная.
Татарские племена после долгих колебаний решились отложиться
от Алтан-хана. Император повелел сурово н а к а з а т ь отступников. В
степь с н а р я ж а л о с ь войско. Юнь-цзы и Хушаху просили кэрэитов по­
мочь в войне с т а т а р а м и . Те охотно согласились. Но столь легкое и
быстрое согласие возбудило подозрение высоких сановников. Хо было
велено вызнать все их тайные думы и намерения. Однако ничего та­
кого не оказалось. Нойоны рассчитывали, что, оказав помощь Алтанхану, они могут в последствии смело опираться на него в борьбе с
найманами. На татар, предполагали они, вместе с ними пойдет и Тэ­
муджин. П е р е д а в а я все это князю Юнь-цзы и Хушаху, Хо с особым
нажимом несколько раз произнес «хан Тэмуджин», стараясь, чтобы
сановники обратили благосклонное свое внимание на это имя. О д н а к о
гладкое, сытое лицо Юнь-цзы скривилось в пренебрежительной ус­
мешке.
— Какой он хан!
Хо стало обидно за Тэмуджина.
— Его п р а д е д Хабул был первым ханом монголов.
— Ты становишься чрезмерно осведомленным. Откуда это тебе
известно?
30

— Осмелюсь напомнить: я вырос в степях. Был рабом Есугей-багатура. А он отец Тэмуджину.
— И ты знаешь этого новоявленного хана?— спросил Хушаху.
— Мы были с ним дружны.
— А что, князь Юнь-цзы, это может нам пригодиться. Возьмите
его с собой в поход.
Д а ж е в самом сладостном сне Хо не Снилось такое. Он разыщет
Хоахчин, он увидит Оэлун-фуджин и рыжего строптивца! Не шел, а
плыл по улицам Чжунду счастливый человек Хо.
От городских ворот, вжимая прохожих в стену, двигались конные
стражники. Т я ж е л а я поступь коней, бряцание оружия заполнили щель
улицы. З а стражниками, голые по пояс, со связанными за спиной ру­
ками шли бунтовщики или разбойники. З а м ы к а л и шествие сноза кон­
ные стражники с короткими копьями, нацеленными в голые спины.
Хо стало зябко, словно острие копья уперлось в его поясницу. Онвспомнил, что его поджидает Елюй Люгэ, и прибавил шагу. Потомок
императоров Ляо по-прежнему хотел знать все, что делается на севере.
Платил за сведения щедро, без его денег пришлось бы худо, но к а ж ­
дый раз серебро и медь обжигали Хо руки, и обретенное счастье на­
чинало казаться хрупким, ненадежным, как первый ледок на зеркале
пруда. »
Елюй Люгэ сидел за столиком. Встретил Хо приветливо, велел
сесть, налил чаю. От прозрачно-коричневого напитка поднимался па­
хучий пар, на дне чисто-белой фарфоровой чашки мерцали искорки
света. Вкус чая был терпкий, вяжущий во рту.
— Ну, что твои кэрэиты?
— Они пойдут на татар. И хан Тэмуджин тоже.
Елюй Люгэ с досадой опустил кулак на хрупкий столик.
— Безумцы!
— Татары — их старые враги.
— Что ты понимаешь! И у татар, и у кэрэитов один враг — боже­
ственный хуанди!
— Не говорите так, нижайше прошу вас!
— Боишься за свою жизнь? Рушатся царства, гибнут племена в
народы — что жизнь человека!
— Если я умру на деревянном осле, что будет с моей женой,
сыном и старым Ли Цзяном? Отпустите меня, великий господин, сни­
мите кангу с души!
— Не бойся. Когда-нибудь ты возблагодаришь небо, что оно свело
тебя со мной. Золотая империя долго не проживет. Она похожа на
тигра, проглотившего ежа. Рычит, корчится, безумея от злобы, кида­
ется то туда, то сюда, а смерть — в собственном брюхе.
— Зачем мне все это, великий господин? Маленькому человеку
надо довольствоваться малым.
— Д у м а й так, садясь за стол...
Елюй Люгэ поднялся, приоткрыл дверь во внутренние покои, ко­
го-то позвал. К ним вышел рослый юноша. Широкие рукава его халата,
отделанного по плечам и воротнику мехом, суживаясь от локтей,
свисали ниже колен...
— Это Елюй Чу-цай. Мой молодой родич, очень способный к на*
укам. Ты будешь рассказывать все, что знаешь о степных народах.
Приходи ежедневно.
— Не могу я сюда приходилось ежедневно!— с отчаянием сказал
Хо.— Это опасно!
— Напротив. Ты сможешь бывать здесь открыто. Императору
нужны слуги, знающие язык, обычаи и нравы врагов. Таким слугой и
хочет стать Елюй Чу-цай. Ты будешь его учителем.
3i

Д о м о й Хо шел так, будто за ним гнались. Он бы пустился б е ж а т ь ,
«ели бы не опасался, что его примут за вора или преступника. Всякий
р а з , когда уходил от Елюй Люгэ, ему не терпелось поскорее попасть
домой, сбросить с себя гнет душевной тяжести.
У ворот (недавно покрыл их свежей краской) перевел дыхание,
отодвинул з а л о ж к у . Солнце село, по улицам текли у ж е не теки, а
с у м е р к и , но во дворе было светло от цветущих персиков, вишен, абри­
косов и слив. Ветви без единого листочка были облеплены розова гоб е л ы м и цветами, лепестки осыпались на землю, и она к а з а л а с ь при­
порошенной снегом. Много времени, сил отдавал Хо старому саду, и
буйное цветение деревьев вознаградило его труд. И з распахнутых
дверей дома выглянула Цуй. Вытерев руки о передник, п о б е ж а л а ему
навстречу. Т а к было всегда. Ли Ц з я н не раз ворчливо выговаривал ей,
что женщине, ставшей матерью, не подобает вести себя так. Она обе­
щ а л а быть, степенной, но тут ж е з а б ы в а л а об этом. Наверное, иначе
о н а и не могла. З а день накапливалось столько такого, о чем н а д о
было поговорить с ним,— до степенности ли тут!
•— У нас гости, Монгол!
— Кто?
— Конечно, Б а о Си. А наш мальчик сегодня сказал:, муцинь !
Что-то бубнил, бубнил, потом слышу: муцинь.— Лицо Цуй словно бы
подсвечивал изнутри волшебный фонарик.
Он снисходительно улыбнулся.
— Ты ошиблась. Он д о л ж е н был с к а з а т ь : фуцинь .
— Ну, что ты, Хо, как я могла ошибиться! Я его у к л а д ы в а л а спать.
О н ухватился за мои волосы ручонками и т а к ясно, будто взрослый,
с к а з а л : муцинь.
— И все?
— А что еще?
— Он д о л ж е н был тебе сказть: «Муцинь, ты все время меня тол­
каешь в постель, а я спать не хочу. Мне играть хочется». Т а к он, мне
вчера на тебя ж а л о в а л с я . — Хо з а с м е я л с я , легонько Стукнул ее по
плечу.
Они стояли посеред дорожки, б о л т а л и , пока в дверном проеме не
п о к а з а л с я "Бао Си.
— К а к и е у меня родственники! Вы не р а д ы гостям?
У ж и н а л и в беседке. Н а ветви деревьев Цуй повесила б у м а ж н ы е
фонарики. Свет струился по белой кипени цветов, п а д а я на резные с
к р а с н о в а т ы м и черенками листья пионов, на сочную зелень астр. Ста­
рый Л и Ц з я н , выпив чашечку рисового вина, самодовольно п о г л а ж и ­
вал впалый живот, р а с с к а з ы в а л гостям, какой у него хороший внук —
крепкий, смышленый. М а л ы ш , не догадываясь, что разговор о нем,
пробовал д о с т а т ь фонарик, но с л а б ы е ручонки соскользнули со стол­
бика беседки. Мальчик упал и громко з а п л а к а л .
— Видите, не к сладостям тянется, а к огню,— глубокомысленно
заметил Л и Ц з я н . — Умный хочет познать, глупый — пожевать.
В саду становилось все прохладнее. От чаши водоема тянуло сы­
ростью. Цуй унесла сына в дом. Вскоре у ш е л и Л и Цзян. Б а о Си
сказал:
— Хо, ты д о л ж е н мне помочь. Я хотел бы встретиться с князем
Юнь-цзы.
— С князем? Зачем?
— Н а ш е селение р а з г р а б и л и стражники. П я т ь человек бросили
в яму.
Хо вспомнил, как вели по улице бунтовщиков, внутренне с ж а л с я .
1

2

1

2

32

Муцинь — мать.
Фуцинь — отец.

— З а что?
— Податями, поборами нас разорили вконец. Немного пошумели...
— Князь, мне кажется, этими делами не ведает.
— Он — наследник императора. П о ж е л а е т — может все. Но поже­
л а е т л и ? — Б а о Си был задумчив, говорил с неохотой, словно бы через
силу.— Не хотел я идти сюда. Н е верю, что тут не знают о бедствиях
земледельцев. Чиновников становится все больше, И к а ж д ы й хочет
есть, к а ж д ы й хочет жить в большом доме и ходить в дорогих одеждах.
Где что возьмут они, если не у нас?
— Я часто вижу бунтовщиков. И х гонят сюда, потом казнят,— Хо
снизил голос до шепота.
— Вот и нас обвиняют в бунте. А что мы сделали? Сборщикам
нет д е л а , что зерна во многих домах осталось только на семена. При­
стают с ножом к горлу —• отдай... Помоги, Хо, увидеть князя. Я пере­
д а м ему бумагу, где перечислены все наши беды.
— Я проведу туда, где он бывает...
Хо надеялся на силу своей железной пластинки. Но Б а о Си с ним
не пустили. Он остался поджидать князя у ворот.
В этот день Б а о Си не^вернулся. П р и ш е л через три дня. Но чго с
ним сделали! Лицо почернело, глаза ввалились. Б а о Си с к р е ж е т а л
зубами, ругался.
— Ч у ж е з е м н а я собака! Ж и р н а я чжурчжэньская лягушка!
— Что произошло, Б а о С и ?
•— Угостили лапшой из бамбуковых палок.

V
— Едут! — закричал Боорчу, сорвал с головы шапку, хлонул
•** ею по колену.— Едут, хан Тэмуджин!
Тэмуджин и сам видел: перевалив через голую сопку, к куреню
шагом спускались всадники — воины племен уруд и мангут. О с т а в и з
у ущелья Дзеренов Аучу-багатура и Д ж а м у х у , они возвратились в
свои кочевья, з а б р а л и жен, детей, скот. Д о сегодняшнего дня никт;> ие
знал, куда они пойдут. Могли пойти к хану Тоторилу, к н а й м а н а м ,
пристать к другим племенам. Но они остановились близ его кочевий, и
нот — едут.
— Хан Тэмуджин, садись в юрте на свое высокое место, а то
подумают — выскочил встречать,— торопливо проговорил Боорчу.—
Караульные! Замрите на месте, к а к сухостойные деревья! Вы охра­
няете не повозку с кумысом — ханскую юрту!
Тэмуджин сел на войлок против входа в юрту, подумал, что
Боорчу радуется, наверное, рано. Е щ е неизвестно, захотят ли они ко­
чевать вместе с ними. А если захотят, то признают ли его своим ха­
ном? Уруды и мангуты, слышно, люди отчаянные...
У юрты с коней слезли трое. Д в о е были незнакомы, третьего,
узколицего человека с длинной седеющей бородой, Тэмуджин узнал и
очень обрадовался. Это был Мунлик, верный друг его отца. Мунлик,
помогший в ы ж и т ь в самое трудное время. Мунлик, чей сын ш а м а н
Теб-тэнгри сделал д л я него больше любого из людей.
Боорчу з а д е р ж а л людей у порога.
— Подождите. Я узнаю, свободен ли хан от своих забот.
З а ш е л в юрту, подмигнул — пусть знают наших!
— Зови!— нетерпеливо с к а з а л Тэмуджин.
Гости вошли, с достоинством поклонились. Он встал, положил ру­
ки на плечи Мунлика.
— Н е кланяйся. Это я должен припасть к твоим ногам в сыновь3. «Байкал» № 6.

33

ей благодарности. Я сам, моя семья давно ждем тебя, чтобы сказать —«
спасибо!
— Я не мог уйти от тайчиутов. Помогли эти смелые молодыенойоны.
— Спасибо и вам!—Тэмуджин повернулся к нойонам.— Э-э, в а ­
ши лица как будто знакомы — где мог вас видеть?—Хитро прищурил­
ся.—-Не вы ли помогали анде Д ж а м у х е загнать меня в ущелье Д з е ренов?
— Помогали?— удивился Хулдар.— Анда Джарчи, мы помогал»
или мешали?
— Мешали, Хулдар. Как могли.
.— Куда вы держите путь?
— Мы пошли по дороге, указанной шаманом Теб-тэнгри. О н а
привела сюда.
— Я рад, когда ко мне приходят друзья. Но если вы ищите тихое
место, оно не здесь. Садитесь, дорогие гости, и помогите мне обдумать
нелегкую думу. Мой названный отец хан Тогорил вместе с воинами
Алтан-хана идет на татар. Он зовет меня с собой. Должен ли я ид­
ти с ним?
— У татар крепкие, кованные из железа шлемы,— сказал Хул­
дар.— Хотелось бы попробовать на них остроту и стойкость мечей. Е с л »
пойдешь на татар, мы будем с тобой.
— А потом вам захочется вернуться к Таргутай-Кирилтуху?
— Анда Д ж а р ч и , захочется нам вернуться к Таргутай-Кирилтуху>
Горбоносый немногословный Д ж а р ч и буркнул:
— Не захочется.
— А почему?—спросил Тэмуджин.
— Таргутай-Кирилтух — человек с вареной печенью,— пояснил
Хулдар.— Рядом с ним молодые быстро стареют, а старые дряхлеют.
Возле него д а ж е мухи ж у ж ж а т лениво.
— Но не забываете ли вы, что я — хан. И тот, кто идет со мной,
вручает мне свою жизнь.
Может быть, ему не следовало вот так, прямо, без околичностей
напоминать, что он не потерпит никакого своевольства. Но он поду­
мал, что будет лучше, если нойоны уйдут сейчас, чем покинут е г о ,
как Д ж а м у х у и Аучу-багатура, в самое неподходящее время.
— Воля нойона для нукера, если она ему по совести,— резвый
конь, если не по совести,— тяжелая ноша, пригибающая к земле. То­
же и воля хана. Умный нойон и умный хан будут одинаково старать­
ся, чтобы нукеры мчались на быстрых конях, а "не тащились пешком,
повесив голову. Анда Джарчи, так я говорю?
— Так, Хулдар, так. Пеший далеко не уйдет. А кто недалеко хо­
дит, тот мало приносит.
Тэмуджин про себя одобрил их суждения. За хорошим нойоном
пойдут нукеры, за хорошим х а н о м — н о й о н ы . И пока они необходимы
друг другу, все будет как надо. Если он даст этим людям то, чего им
не добыть самостоятельно, они никуда не уйдут. Но что они хотят
получить?
— Татары — мои кровные враги. Они погубили моего отца, и я
не успокою свою душу, пока не отомщу. Так велит голос крови. А чтобудете искать вы в татарских куренях?
Широкоскулое лицо Хулдара расплылось в простодушно-лукавой
улыбке.
— У них большие стада и богатые юрты. У нас скота мало, я ю р ­
ты дырявы. Но кони быстры и мечи остры.
— Достойный Мунлик, я не слышу твоего мудрого слова.
Потеребив бороду, Мунлик осторожно проговорил:
34

«= Р а з у м н о ли помогать Алтаи-хану китайскому, врагу еще более
коварному, чем татары?
— Уж не помочь ли бедным т а т а р а м ? — насмешливо спросил
Боорчу.
Мунлик с неодобрением посмотрел на него.
— Алтан-хан руками татарских нойонов душил нас. Теперь хочег
нашими руками утихомирить татар. Потом мы станем ему неугодны —
в чьи руки вложит карающий меч?
Незадолго перед эти у Тэмуджина б ы л нелегкий разговор с роди­
чами. Они не хотят воевать с Татарами. Говорят: в последние годы
татарские нойоны никого не трогали, если их расшевелить, бед не обе'решься. Воины Алтан-хана уйдут, Тогорил уйдет, а им уходить некуда,
надо жить у татар под боком. Верны рассуждения родичей, верны
опасения Мунлика. Но он видит еще и другое. Его страшит как раз
миролюбие татар. Если они поладят с тайчиутами и меркитами, а так
око и будет, его крохотное ханство треснет, как яйцо жаворонка под
копытом. Но что родичам ханство! Фто голос крови, взывающий о
мести!
—- Достойный Мунлик, твои слова смутили мой ум, но не убе­
дили. Алтан-хан душил нас руками т а т а р — п р а в и л ь н о . Однако ш он
нашими, а мы его руками стиснем т а т а р с к и е глотки. Д в а ж д ы такого
случая в жизни не бывает, и мы воспользуемся им. Пусть Алтан-хан
думает, что мы ничего не понимаем... Б у д ь тут твой сын Теб-тэнгри,
он бы одобрил мои думы и устремления.
— А разве я не одобряю? Я только хочу, чтобы ты все хорошо
понял. Ошибешься — погибнешь, к а к твой отец или хан Амбахай. Будь
осторожен, будто л о ш а д ь , идущая по весеннему льду.
— Я буду осторожен. А сейчас идемте к моей матери, она будет
рада видеть тебя, достойный Мунлик, и вас, отважные багатуры.
С этого дня начались приготовления к походу. Нойоны-родичн с
ним не спорили, но чем ближе становилось время выступления, тем
сильнее он ощущал их скрытое противодействие. Они не хотели вы­
ставлять всех воинов, сажали их на негодных коней, давали пустые
колчаны.
— Чем ж е они будут воевать?— спросил он у Сача-беки.
— А я не знаю. Война твоя, ты д о л ж е н и знать,— ухмыльнулся
Сача-беки.
Внутри у Тэмуджина все клокотало от бешенства, но он вынужден
был с д е р ж и в а т ь с я — н е время ссориться. Он разослал по куренлм
братьев, Боорчу, Д ж э л м э , Чаурхан-Субэдэя, каждого подкрепив полу_ сотней нукеров, повелев, где хитростью, где острасткой, снарядить воиji нов. Они подбирали коней, разыскивали припрятанное оружие, застав­
ляли о т л а ж и в а т ь седловку. Сам Тэмуджин почти не слезал с коня,
скакал от куреня к куреню, подбадривал своих друзей, терпеливо
разбирал споры. И всюду таскал за собой Д ж а р ч и с Хулдаром, как
живой укор своим родичам.
Ему стало казаться, что сопротивление нойонов-родичей сломлено.
\ Накануне дня выступления во главе своих воинов пришли Алтан, Хучар, Даритай-отчигин. Позднее должны б ы л и подойти Сача-беки, Тай­
чу и Бури-Боко.
В этот вечер он рано лег спать. С рассветом нужно было высту­
пать. Его разбудили под утро. У порога юрты со светильником в руках
стоял Боорчу, рядом с ним совершенно нагой — Д ж э л м э . Борте, гля­
нув на него, прыснула и стыдливо прикрыла глаза одеялом.
— Хан Тэмуджин, на меня и мою полусотню напали люди Сачабеки. Д е с я т ь человек убили, у остальных отобрали коней и одежду.
Тэмуджин медленно поднялся. Ему вдруг нечем стало дышать.
Потер рукой горло, прохрипел:

1

— Поднять всех! Д о г н а т ь ! Изрубить!
Боорчу в з я л его х а л а т , кинул на плечи Д ж э л м э .
— Прикройся. Хан Тэмуджин, Сача-беки ушел далеко...
— Ты с л ы ш а л , что я с к а з а л !
— Н а с ж д е т хан Тогорил. А мы будем гоняться за Сача-беки.
Хан уйдет, подумав: обманщики.
— Хан Т э м у д ж и н , мы ш л и сюда целый день и половину ночи.
Сача-беки не сидел на месте в это время...— Д ж э л м э поправил х а л а т ,
из-под него виднелись голые ноги, исцарапанные колючками, в к р о в ь
разбитые о камни.
— М о л ч и ! — Т э м у д ж и н стиснул кулак, готовый ударить его в ли­
цо. Он у ж е понимал, что гнаться за Сача-беки сейчас никак нельзя, и
всю свою ярость обратил на Д ж э л м э : — Проспал! Наверное, пил вино
и шнырял по юртам молодых вдов.
— Я не пил вина и не ш н ы р я л по ю р т а м ! — г о л о с Д ж э л м э за­
д р о ж а л от обиды.— Что я мог сделать с полусотней?
— Вы ничего не можете, не умеете! Уходите!
Д ж э л м э сбросил с плеч х а л а т , пнул его босой ногой и в ы м е л из
юрты. Боорчу поставил светильник к очагу, осуждающе покачал голо­
вой и тоже вышел. (Борте села в постели, прикрывая голые груди уг­
лом о д е я л а .
•— Ну что ты делаешь, Тэмуджин! И з повозки выпрягается з о л , а
бьешь верховую л о ш а д ь .
— Молчи и ты! Мне не нужны советчики!
— Тебе не нужны советчики. Тебе не нужны нукеры. Ты снова
останешься один!—Борте легла, отвернулась к стене.
Он поднял х а л а т , брошенный Д ж э л м э , оделся и вышел из юрты.
В курене б ы л о тихо. П о л н а я луна висела низко над серебристой сте­
пью. Край неба в татарской стороне подрумянила заря. К а р а у л ь н ы е ,
увидев его, качнули копья, замерли. Он молча прошел мимо, сутулясь
больше обычного.
В неплотно прикрытой дверной полог юрты Д ж э л м э п р о б и в а л а с ь
узкая, к а к лезвие меча, полоска света. Он, поколебавшись, переступил
порог. Д ж э л м э б ы л у ж е одет. М а к а я клочок шерсти в молочную сы­
воротку, протирал ссадины на ногах. З д е с ь ж е были его б р а т Ч а у р х а н Субэдэй и Боорчу. Они о чем-то говорили, но едва он вошел, д р у ж н о
умолкли. Криво усмехнулся.
•— Судите-рядите, какой я нехороший?
— Какой б ы ни б ы л , ты — хан. А кто мы? — Д ж э л м э бросил мок­
рый клочок шерсти, стал обуваться, морщась от боли.
— Вы — мои друзья. Я, к а ж е т с я , наговорил лишнего. Но р а з в е
выдержит сердце, когда сталкиваешься с таким коварством. Н а ч н е ш ь
кидаться на собственную тень. Не обижайтесь. З а ссадины на твоих
ногах, Д ж э л м э , Сача-беки когда-нибудь заплатит головой.
Боорчу глянул через дымоход на небо.
— Н е пора ли собираться?
Он т о ж е посмотрел на блекнущие звезды, подумал, что умница
Боорчу, щ а д я его, не хочет, чтобы этот разговор продолжался. Они
и в самом д е л е самые близкие друзья, б л и ж е и лучше любого из ро­
дичей.
— П о р а , друг Боорчу. Подымайте людей. Я пойду одеваться.
О т этого разговора ему стало много легче, но предательство С а ч а беки не выходило из головы. Угрюмо думая о нем, одевал военные
доспехи. Б о р т е помогала з а т я г и в а т ь ремни, оправляла на нем одежду.
^ - Возьми меня с собой, Тэмуджин.
— Зачем?
— Оберегать тебя.
36

— У меня есть нукеры. Ты с м о т р » за сыном. И не давай спать
охране куреней.
— Я все исполню как надо. А ты 'будь осмотрительнее. Сам ж е
знаешь, горячность мешает тебе.
— А кому она помогает?
— Но другие умеют охладить себя. Мой отец, а его недаром зо­
вут сэченом, говорил так. Если злоба з а с т и л а е т г л а з а и на конце языка
обидные слова, не торопись произносить их. Перед этим один по од­
ному пригни пальцы. Вот так.— Борте вытянула растопыренные руки,
словно пересчитывая, прижала один по одному пальцы к ладони.— Мо­
жно и совсем незаметно.— Опустила руки, спрятала их в р у к а в а х . 7 Будешь так делать, и врагов согнет твой у м , к а к эти пальцы.
Слух об отступничестве Сача-беки облетел курень и расположен­
ный возле него стан прибывших воинов. П р и е х а л и дядя, Хучар, Алтан.
— Н а д о отменить поход и догнать Сача-беки!— воинственно вы­
крикивал коротышка Даритай-отчигин.
— Мы клялись быть вместе,— с к а з а л Хучар.— Если трое не при­
шли, ч т о делать остальным?
Алтан пыхтел, наливаясь густой краской.
— И х принудили отколоться твои нукеры. Они вели себя так,
будто завоевали наши курени.
У Тэмуджина мелькнуло подозрение — у ж не сговор ли тут? Са­
ча-беки, Тайчу и Бури-Боко ушли. Эти готовы его догонять. Поход со­
рвут. Потом постараются о п р а в д а т ь предателей. Он о п у с А л руки,
один по одному с ж а л пальцы в кулак.
— О наших родичах-отступниках товорить будем потом.
Когда
возвратимся из похода.
Воины по четыре в ряд двигались мимо куреня. Толпа людей про­
в о ж а л а их молчанием. Тэмуджин сел на саврасого коня. Алтан, Ху­
чар, Даритай-отчигин т я ж е л о поднялись в седла, поехали за ним. А
следом строем, как стража, о х р а н я ю щ а я пленных, ехали его братья:
Хасар, Бэлгутэй, Хачиун, Тэмугэ-отчигин, старые друзья:
Боорчу,
Д ж э л м э , Чурхан-Субэдэй, и новые товарищ»: Хулдар, Д ж а р ч и . Он
злорадно усмехнулся. Так-то, дорогие родственнички!
Тогорил у ж е поджидал его на условленном месте. От него Тэмуд­
жин узнал, что татары, выматывая войско Алтан-хана мелкими стыч­
к а м и , отступают по реке Улдже.
<-s Мы должны к а к можно скорее соединиться с китайцами,— го­
ворил хан.
Они сидели в походном шатре. Хан, его сын Илха-Сангун, брат
Д ж а г а м б у , нойоны были в дорогих доспехах, отделанных серебром и
бронзой. Бедняга Хасар едва сдерживался, чтобы не пощупать руками
сияющие латы Илха-Сангуна.
— Хан-отец, а почему татары идут по Улдже? Куда они направ­
ляются?
— Д у м а ю , к нутугам тайчиутов.
— Я тоже так думаю. Они соединятся с Таргутай-Кирилтухом,
последуют дальше, и к ним пристанет Тохто-беки со своим» меркитами. Надо перехватить татар на дороге.
— Надо бы. Но чэнсян повелел идти к нему.
Нойон Тогорила Хулабри сказал недовольно:
— Чэнсян пустит нас впереди, мы будем рубить татар, а его во­
ины — давить нам спину и подбирать добычу.
И потому, к а к одобрительно загудели другие нойоны, Тэмуджин
понял, что Халабри высказал не только свою думу. Вмятинки на ря­
бом лице Тогорила потемнели.
1

1

Чэнеян — ранг императорского министра.

— У вас одна забота — добыча. З а плечами чэнсяна десять туменов воинов. Пока они в степях, лучше не задирать носа.
— Мудро сказано, хан-отец! Подходишь к чужой юрте — н е д р а з ­
ни собак. Нельзя ослушаться чэнсяьа, но двигаться ему навстречу
можно любым путем. И по Улдже тоже...— сказал Тэмуджин.
Нойоны весело засмеялись. Хан Тогорил скупо улыбнулся.
— И хитер ж е ты, мой сын Тэмуджин. Пожалуй, д а ж е похитрее
Джамухи-сэчена,
— Почему он не здесь, хан-отец?
— Наверно, не хотел встретиться с тобой. Не думал я, что вы по­
дымете руки друг на друга. Огорчили мое сердце.
— Моей вины в этом нет.
— Я д у м а ю , виноваты оба. Оба и сделайте шаг к примирению.
Тэмуджин промолчал.
Д о л и н а Улджи была удобна для засады. П о обеим берегам светлоструйной реки, на низких кочковатых берегах росли кустарники,
перемежаясь лугами с высокой нетоптанной травой. Хан Тогорил и Тэ­
муджин рассредоточили воинов в кустарниковых зарослях,
наказав
под страхом смертной казни ничем не выдавать своего присутствия.
Т а т а р ы появились на склоне дня. Россыпью протрусили раззедчикн, прошли дозорные сотни. Кони под т а т а р а м и были усталые, дозоры
выбирали наиболее легкий путь по открытым местам, не особенно вни­
мательно присматривались к зарослям. Показались основные силы.
Тэмуджин отвел ветку тальника, приложил ладонь к глазам. Т а т а р ы
двигались без строя. Л о ш а д и на ходу хватали траву. Ну, проклятые,
держитесь!
Пронзительно завыли сигнальные стрелы. Воины Тэмуджина и
Тогоркла с двух сторон бросились на т а т а р . Те остановились, на мгно­
вение застыв от изумления. Потом одни поскакали вперед, другие
стали поворачивать коней.
Понемногу т а т а р ы упорядочили свои ряды, но сдержать неожидан­
ного напора не смогли, покатились назад, на своп обозы.
Бросив поводь на луку седла, Тэмуджин мчался рядом со своими
воинами. Перед ним маячили согнутые спины татар. Враги оглядыва­
лись, били пятками в бока усталых лошадей. Настигнув одного из них,
Тэмуджин поднял меч. Татарин повернул голову. В молодом лице ни
кровинки, в г л а з а х —• у ж а с . Удар меча пришелся по затылку, не за­
щищенному шлемом. Татарин медленно склонился на гриву коня, вы­
валился из седла под ноги коней.
Т а т а р ы смяли собственные обозы, заметались меж повозок, пыта­
ясь закрепиться за ними. Грузный старик в золоченом шлеме бил
плетью своих воинов, •поворачивая н а з а д . Но они текли мимо него.
Опустил плеть, выхватил меч и кинулся навстречу воинам Тэмуджи­
на. Серый конь, дико в ы т а р а щ и в г л а з а , всплывал на дыбы. Меч ста­
рика с сокрушающей силой опускался на головы воинов, а их у д а р ы
были бессильны поразить тело старика, закованного в железные до­
спехи. Вокруг него стала образовываться пустота. Остановив коня
между двух повозок, он никого не подпускал к себе. На татар это по­
действовало лучше плети, они стали пробиваться к старику. П а д а л и
одни, по их трупам лезли другие.
Тэмуджин достал лук. Но выстрелить не успел. К старику под­
скакал Чаурхан-Субэдэй. Он не кинулся на него, как другие, прыгнул
на повозку, с нее, по-кошачьи изогнувшись,— на серую лошадь. П а д а я
вместе со стариком на землю, ударил его ножом в шею.
Т а т а р ы взвыли и, не пытаясь больше сопротивляться, бросились
бежать.
П о д ъ е х а в к Чаурхан-Субэдэто, Тэмуджин слез с коня, ногой
тронул тело поверженного старика.
38

— Отважный был человек! Н е знаешь, кто это?
Нет.
— Хан Тэмуджин, я, кажется, знаю этого человека.— Пожилой ху­
д о одетый воин склонился с седла, р а з г л я д ы в а я лицо убитого.— Д а
э т о он, Мэгуджин Сэулту, большой татарский нойон.
— Откуда тебе это известно?
— Я служил сотником у Тохто-беки. И от его имени вел перего­
воры с этим и другими нойонами. Потом меня в оковах взяли в п ;ен.
Т ы д а р о в а л мне жизнь и волю...
— Припоминаю. Почему ж е ты не ушел к своим?
— Своих я нашел в твоем курене, хан,— загадочно усмехнулся
воин.
— Тебя заставили идти на войну?
— Я пошел сам. Меч для меня сподручнее ножа, которым выстра­
гивают стрелы.
— Он был помощником Тайчу-Кури,—пояснил Чаурхан-Субэдэй.—
Я взял его в свою сотню. Воинское дело Чиледу з н а е т . л у ч ш е меня.
— Пусть ж е будет сотня под его началом, а тебе Субэдэй-багат у р — так отныне люди будут звать тебя — найдется другое дело.
З н а й , сотник Чиледу, я вознаграждаю людей за ум, храбрость и вер­
ность. Служи мне, и будешь отмечен.
Наступившая ночь спасла татар от окончательного разгрома. Под
покровом темноты, побросав все, что могло затруднить движение, они
ушли вниз по Улдже. В рукахТэмуджина и Тогорила о к а з а л а с ь бо­
г а т а я добыча. Отягченные обозом, табунами и стадами, они не могли
у ж е преследовать татар.
Н а другой день, отделив от пленных мужчин, пожилых женщин,
изрубили их и двинулись в обратный путь. Шли вверх по долине, мимо
<5елеющих в траве трупов (воины сняли одежду с мертвецов), и запах
смерти, густеющий под жарким солнцем, вызывал тошноту.
Тэмуджин уговорил хана-отца не ходить к ч-энсяну со всем захва­
ч е н н ы м добром, чтобы не возбуждать в его сердце завистливой ж а д ­
ности, а подарить ему тысячу коней. Если он хочет получить больше,
яусть добывает сам.
Чэнсян, хилый, совсем не воинственный старичок, был рад и это­
му подарку. Ему можно было и ничего не дарить. Он, как понял Тэ­
муджин, б о я л с я углубляться в дикую степь. Теперь, когда т а т а р ы
побиты, повеление императора он мог считать выполненным и со спо­
койной совестью возвратиться домой.
В стане чэнсяна Тэмуджин почувствовал мощь д е р ж а в ы Алтанх а н а . Крытую повозку чэнсяна везли двадцать волов. Внутри могли
нетесно разместиться не меньше полета человек. Лакированные сто­
лики, занавески из шелка с цветами невиданной красоты,
мягкие
гсодушки, на которых можно покойно сидеть и на самой тряской доро­
ге, блеск расшитых золотом халатов, оружие, отделанное так, что им
не сражаться, а только любоваться. Это у чэнсяна, а что у самого
Алтан-хана? Хорошо, что не взял с собой Хасара, он бы извелся от
зависти.
Шт.

В войске чэнсяна было много телег с широким настилом из креп­
ких досок, окованных железом. Останавливаясь на ночь, телеги опро­
кидывали, сцепливали одну с другой железными крючьями, получа­
л а с ь прочная стена, ее не взять в конном строю, не пробить стрелами,
не разметать голыми руками. И колеса телег окованы железом. Такие
колеса в ы д е р ж а т любую дорогу. И где только они берут столько ж е ­
леза?
Но заметил Тэмуджин и другое. Китайские луки были много
с л а б е е монгольских, и владели ими воины не очень искусно. Н а л о ш а 39

дях держались тоже хуже, чем монголы, гораздо увереннее чувство­
вали они себя на земле.
Чэнсян, радушно улыбаясь, показывал им все, что они- хотели
видеть. Тогорил ничему не удивлялся. Он бывал в Чжунду и видел
там многое. Чэнсян, кажется, задетый его равнодушием, велел подо­
гнать настоящую диковинку — повозку, показывающую на юг. В нее
были впряжены две лошади. Короткий широкий короб был расписан
изображениями птиц с ярким оперением, над ним возвышался шест
с деревянным человечком на верхушке. П р а в а я рука человечка вытя­
нута вперед, на полдень. Повозка тронулась, круто повернулась, но
рука человечка все так же указывала на полдень. Повозка поворачи­
валась вправо влево, крутилась на месте, но человечек, чуть подра­
гивая, упорно держал руку в одном направлении. Тут даже Тогорил
удивился. А Тэмуджин подошел к повозке, заглянул в короб. М о ж е г
быть, спрятали человека и дурачат их... Но короб был пуст, в нем вид­
ны были лишь какие-то зубчатые колеса. Заглянул под короб. И там
ничего.
— Это божественная воля императора указывает нам путь к не­
му,— напыщенно сказал чэнсян.— Пусть померкнут звезды и солнце,
кромешная тьма спустится на землю, но мы, следуя за повозкой, не
собьемся с пути.
Довольный, что удалось так поразить монголов, чэнсян пригласил
Тогорила и Тэмуджина на обед в свой дворец на колесах. Н а этот
раз обедали вчетвером, из многочисленной свиты чэнсян оставил толь­
ко одного сановника, рыхлолицего человека с холеными руками. Д е р ­
жался сановник независимо, даже высокомерно, а чэнсян почему-то
не замечал этого. Был здесь и переводчик. Он сидел за отдельным
пустым столом и все время пялил глаза на Тэмуджина.
Бесшумные, молчаливые слуги меняли на столике блюда с неиз­
вестными Тэмуджину яствами, подливали приятно-кисловатое освежа­
ющее вино в маленькие фарфоровые чашечки. Тэмуджин мало ел, поч­
ти не пил. Кто знает, что на уме у этих позолоченных слуг золотого
сына неба. Очень у ж хитроумный народ.
Чэнсян и сановник что-то долго втолковывали переводчику. Ч у ж а я
речь звучала непривычно и смешно.
— Они говорят,— начал переводчик,— вы хорошо- послужили на­
шему императору. От его имени они жалуют вождя кэрэитов высоким
титулом вана, а тебя, молодой предводитель храбрых воинов, чэнсян
от своего имени жалует титулом джаутхури.
Настороженным умом Тэмуджин уловил в этой любезной речи
два острых укола. Один был направлен и против его, и против Тогори­
ла — их не называли ханами; другой против его одного — титул Тогорилу жалован от имени императора, а ему от имени этого старикаш­
ки. Наверное, и разница в титулах великая. На всякий случай спросил
у переводчика, что означают эти титулы.
— Ван — это князь, правитель, джаутхури—-нойон, военачальник
против бунтовщиков.
— Скажи им: мы — ханы!
Выслушав переводчика, чэнсян и сановник снисходительно заулы­
бались. Сановник начал что-то говорить, и его улыбка становилась
надменной, холодной, щеки пухлого лица отвердели.
— Он говорит,— начал переводчик неуверенно, будто затрудняясьв подборе слов,— что как на небе светит одно солнце, давая тепло
всему живому, так и на земле священная особа хуанди своим благо­
деянием озаряет пути идущих. Без солнечного света не вырастет и
травинка, без соизволения императора никто на земле не может с т а т ь
выше других.
4

40

•«Жирный дурак!»— подумал Тэмуджин и, пренебрегая предосте­
регающим знаком хана Тогорила, сказал:
— Передай ему: травы растут и в тени, люди живут и без милос­
тей вашего небесного хуанди!
Переводчик поклонился ему, и он услышал его тихий голос:
— Говори спокойнее...
Опешив от удивления, Тэмуджин замолчал. Этого человека он гдето видел. Он его знает. Но этого не может быть! А откуда человек
знает его, Тэмуджина? И что ему за дело до того, как он говорит? Или
это еще одна китайская хитрость, что-то вроде повозки, указывающей
на юг?
А переводчик невозмутимо передавал его слова. Они, против ожи­
дания, не рассердили чэнсяна и сановника, скорее развеселили. Пе­
реводчик повернулся к нему.
— Они рады, что ты горячо ненавидишь татар. Они д а ж е не про­
тив того, что ты сам оцениваешь свои заслуги перед императором
много выше, чем их оценили другие. По прибытию в столицу они доло­
ж а т императору о твоих подвигах, и он пожалует тебе более высо­
кий титул.
.
'
Тэмуджин ничего не понимал. К а к а я ненависть? Какие заслуги?
В глазах переводчика была невысказанная просьба. Какая? Чего онхочет?
— Ты перевел мои слова?
|— Я сказал что нужно...
— Тэмуджин, не затевай ссоры, ты не дома,— уже сердито пре­
достерег Тогорил.
— Разговаривай с ними сам, хан-отец. Я не могу.
Хан Тогорил начал плести затейливую речь, пышную, к а к юрол,
настолько пышную, что невозможно было понять смысла нахлестнутых
друг на друга сравнений и сладкозвучных слов. Но Тэмуджин и н е
пытался понять. Верблюжьей колючкой засело в нем: где видел пере­
водчика? О чем просит взгляд таких знакомых глаз? И вдруг вспом­
н и л — Хоахчин! Такие же г л а з а у Хоахчин. Так это же Хо! Конечно,
это он! Не чудо ли!
Теперь он вовсе не знал, к а к вести себя. Рыхлолицый у ж е и так
что-то, кажется, заметил, с ухмылкой посматривает то на него, то на
переводчика.
Из шкатулки, отделанной перламутровыми пластинками, чэнсян
достал лист бумаги.
— Здесь написано, что вы, дети императора, и впредь будете
верно служить ему, оберегать северные пределы от любых .врагов и
недругов и клятвенно заверяете сына неба в своей верности.— Бе­
режно, как хрупкую драгоценность, чэнсян передал бумагу Тогэрилу.
Тэмуджин потрогал лист рукой, он слабо захрустел под пальца­
ми. По нему крестиками птичьих следов бежали непонятные знаки.
Смешные люди эти китайцы!' Все у них не так, как у людей. Насто­
ящие мужчины клянутся собственной кровью, а они бумагой с черны­
ми дорожками забавных крестиков. Или и тут какая-то хитрость?
Хо с поклоном -подал хану Тогорилу тушь и кисточку.
— Поставь свой знак.
Хан был смущен. Поводив пальцами по строкам, он выбрал самый
простой знак и начал старательно перерисовывать его внизу. Пользу­
ясь этим, Тэмуджин шепнул склонившемуся Хо:
— Я узнал тебя.
— Д а й об этом знать моим господам.— И громче: — Ты тоже д о л ­
жен подписать 'бумагу.
— Скажи им: я этого делать не стану. Я чту хана Тогорила, к а к
41

твоего отца, и не смею ставить свой з н а к рядом с ним. Его знак это
п мой знак. И я слишком маленький человек, чтобы показывать все­
видящим очам сына неба след, оставленный на 'бумаге моей ничтож­
ной рукой.
Тогорил покосился на него.
—- Боишься?
— Боюсь, хан-отец. П о л а г а ю с ь на тебя, на твою мудрость. С д е л а й
т а к , чтобы я не чертил этой кисточкой.
— Ох, и л у к а в ты! Ну, да л а д н о .
Ссылаясь на степные обычаи, хан Тогорил сумел убедить чанеяна
ж сановника, что подпись Тэмуджина рядом с его подписью стоять не
может. Они согласились — с досадой и неохотой.
— Спасибо хан-отец, ты взял на себя мою половину груза. Р а з ­
ве я когда-нибудь забуду это!
— Поговорим позднее...
— Хорошо. Хан-отец, 'посмотри на этого переводчика. Вспомни
слугу-китайчонка, который был у моего отца.
— Н е помню.
— Н о это он. Мы узнали друг друга.
Они переговаривались вполголоса. Т а к ж е вполголоса Хо что-то
переводил сановнику.
— С к а з а т ь им о тебе?— спросил Т э м у д ж и н у Хо.
•— С к а ж и .
— Переведи: когда я был маленьким ребенком и плохо дерлсался
•на ногах, п а д а л , мой расшибленный нос и мои слезы вытирал добрый
мальчик. Это ты, Хо. Твоя сестра Хоахчин ж и в а и здорова и часто
вспоминает тебя. М о ж е ш ь говорить им иначе. К а к будет для тебя луч­
ше, так и говори.
Чэнсян и сановник умело изобразили на лицах удивление. Потом
сановник ж е с т к о с к а з а л :
— Его сестра — подданная и м п е р а т о р а . Зачем ты д е р ж и ш ь ее у
себя? Без особого на то позволения этого делать никак нельзя.
— П е р е д а й ему, что Хоахчин я не держу. Но разве женщина мо­
ж е т п р о д е л а т ь одна далекий и опасный п у т ь на свою родину?
— Сердце нашего императора скорбит о к а ж д о м подданном. Его
сестра д о л ж н а обрести радость свидания с землей предков. Он поедет
с тобой, затем вместе с сестрой переправишь его к вану Тогорилу. Ты,
в а к , доставишь до кочевий онгутов. А от них до серединной столицы
они доберутся сами.

•\7Т

С большой радостью покинул Тэмуджин стан чэнеяна. Все
т а м было чужое, малопонятное и, это он чуял нутром, в р а ж ­
дебное. Тогорил д у м а л несколько иначе. Л ю д и Алтан-хана не в р а ж д е б н ы ,
а насторожены предательством татар, из-за них не верят теперь никому.
Н а д о стараться рассеять их предубеждение, не высказывать гордости,
как это д е л а л Тэмуджин. Хан не скрывал, что доволен титулом вана. Д л я
«его это щит против найман, пригревших мятежного брата Эрхэ-Хара.
Тэмуджину было не совсем ясно, к а к можно защититься титулом,
хотя бы и ж а л о в а н н ы м Алтан-ханом. Вот ему свое ханское достоин­
ство, наоборот, приходится все время з а щ и щ а т ь и отстаивать... И Тэ­
муджину очень не хотелось, чтобы Тогорила называли ваном — при­
н и ж а л о с ь ханское достоинство. Он нашел хороший выход, стал н а з ы ­
в а т ь его «ван-ханом». Тогорилу это пришлось по сердцу. Т э м у д ж и н
смотрел на его рябое веселое лицо, на седые косички за ушами и внут­
ренне посмеивался. С т а р е е т хан-отец. Пустыми побрякушками т е ш и т
•себя.
42

Нагнав захваченные у татар обозы, стада и табуны, они разде­
лили всю добычу на две части, устроили прощальный пир и разош­
лись. Ван-хан направился к своим кочевьям, Тэмуджин — к своим.
Проводив Тогорила, Тэмуджин велел позвать Хо. Поехали рядом.
Слева, справа двигались повозки, шли пленные, тянулись табуны и
стада. Разноголосый гул, горькая пыль, запах пота заполнили всю
степь — от края до к р а я .
— Видишь, Хо, все это — мое! Такой добычи не брал, наве-оное,
« мой отец.
— Но он и не водил дружбу с Алтан-ханом...
Невозможно было понять, похвала это или осуждение. В седле
Хо сидел неловко, стремена были слишком короткие, йоги углом сги­
бались в коленях, поводья держал в обеих руках. Так даже женшины
«е ездят.
— Отпусти ремни стремян и не д е р ж и руки так, будто в них фар­
форовое блюдо с вашей травяной едой! З а б ы л , как надо сидеть на
коне? З а б ы л и все другое?
— Ездить на коне отвык. Но ничего не забыл. Мне всегда хоте­
л о с ь повидать эти степи. И сестру, и твою мать, и тебя.
— Ты, кажется, стал большим человеком?
— Нет, не стал я большим человеком, хан Тэмуджин.
—• Почему ж е такие люди заботятся о твоей сестре?
— Я еду не только за сестрой.— Лицо Хо потускнело.— Я дол­
ж е н смотреть, слушать, запоминать. Д л я того поеду от тебя к хану
Тогорилу, потом и к онгутам.
— К а к ты осмелился?—Тэмуджин вцепился в его плечо, резко
дернул, поворачивая к себе.
—• Я подневольный человек, хан Тэмуджин.— Хо печально вздох­
нул.— Но я не враг тебе. С моего языка не сойдет ни слова вредного
для вас.
— А если ты врешь? Почему я должен верить тебе?
— Я мог бы молчать, и ты бы ничего не узнал.
Что верно, то верно. Никогда бы он не подумал, что простодуш­
ный Хо может быть глазами и ушами Алтан-хана. Какие ловкие люди!
— Кто твой господин? Чэнсян?
— Нет. Другой.
— .Жирный? Кто он?
— Князь Юнь-цзы, наследник императора.
— Ого! Наследник? Почему же он не открыл своего, имени?
Будущему императору непристойно общаться с варварами.
— Ты скажи! Будущий император... То-то, я смотрю, его лицо
излучает свет, как гнилушки в темноте.
Расспрашивая Хо, сн узнал много такого, что удивило больше,
чем повозка, указывающая на юг. Было трудно постигнуть умом мно«олюдие, богатство этой страны и величие власти Алтан-хана, умею­
щего подчинить своей воле столько умных сановников, могучих военоначальнпков. Д л я этого Алтан-хану надо быть мудрее самого мудро­
го, сильнее самого сильного из своих людей. Что же это за человек?
Может, он и в самом деле сын неба? Но князь Юнь-цзы — наслед­
ник... А что в нем особенного — ничего! Как же понимать это? У ж
не дурачит ли его Хо?
— Почему ты переводил не все мои слова?—спросил он у Хо.
— Легко догадаться почему...
— Ну, а если бы они узнали, что ты врешь?
— Мое тело исклевали бы вороны...
Э т о , пожалуй, верно. Хо шел по лезвию ножа. Чтобы снискать их

благоволение, он должен был говорить только правду. И, к а к знать,,
может быть, Хо уберег его от больших неприятностей.
— Спасибо тебе, Хо. Когда я буду делить добычу, ты получишь
долю воина. С к а ж и , почему твои хозяева ценят меня меньше, чем чана
Тогорила? Я, как и он,— хан.
— Прости за грубое слово, но они всегда бросают двум собакамодну кость.
— Они думали — я позавидую хану-отцу?
— Твою горячность они поняли к а к следствие зависти.
— Ошибаются! Но зачем им все это?
— Пригодится. Двое поспоривших ищут истину у третьего.
— Д а л е к о смотрят твои хозяева! Опасные люди. Д л я чего им
понадобилась б у м а г а ?
'
— Сказанное слово з а б ы в а е т с я . А перенесенное на бумагу, оно*
может сохраняться очень долго. Н е будет нас и детей наших, а любой
человек, знающий письмена, повторит слово в слово то, что записа­
но сегодня.
— Д о чего ж е хитроумные люди! — Т э м у д ж и н покачал головой.—
Я хорошо сделал, что не поставил свой знак. М а л о ли- чего они н а п и ­
сали! Хо, оставайся служить у меня...
— Я бы остался, но у меня ж е н а , сын...
Родной курень встретил Т э м у д ж и н а криками ликования. Ш а г о м
двигаясь сквозь орущую толпу, он, к а ж е т с я , впервые почувствовал се­
бя повелителем своего улуса. Р а з г р о м
т а т а р , огромное б о г а т с т в о ,
захваченное в сражении, разом вознесли его над всем людом на недо­
сягаемую высоту. Но эта высота была не твердой скалой, а верхуш­
кой дерева, мотаемого ветрами, стоит р а з ж а т ь руки и, о б л а м ы в а я су­
чья, рухнешь вниз, расшибешь голову.
В юрте он одарил своих родных. Б о р т е дал колыбель, искусно
украшенную серебром и перламутром, с одеяльцем, шитым жемчугом.
—• Пусть в ней мирно к а ч а ю т с я наши дети. И пусть к а ж д ы й и з
них будет богат достоинствами ума и души, как эта колыбель у к р а ­
шениями.
Матери преподнес несколько штук разноцветного шелка. Она, пе­
ребирая гладкую, скользкую материю, с печалью сказала:
— Самый яркий шелк не вернет краску поблекшим щекам... Тэмуждин, среди пленных я видела мальчика. Мне стало ж а л ь его...
—- Б е р и , мама, мальчика, бери все, что тебе любо.
— Мне больше ничего не нужно.— Понизила голос.— Н е з а б у д ь
Хоахчин.
— Она получит самый лучший подарок. Боорчу, зови.
В юрту вошел Хо. Его в з г л я д 'быстро побежал по л и ц а м . Хоахчин
вскрикнула, кинулась к брату.
Всю ночь в курене горели огни, звенели песни. Но Т э м у д ж и н был
в это время далеко от него. Быстрый конь мчал его в урочище Д е л ю н
Болдаг. Е щ е по пути в свое кочевье он узнал, что Сача-беки, Тайчу
и Бури-Боко ушли в нутуги тайчиутов и, словно издеваясь над ним.
встали одним куренем на его родине, в урочище Д е л ю н Б о л д а г . П р я м о
с дороги он отправил туда половину своих воинов. Н а
Сача-беки
надо было ударить внезапно, пока он не знает, что Тэмуджин вернулся
из похода. И н а ч е он призовет на помощь Таргутай-Кирилтуха - - по­
пробуй тогда одолеть1
Расчет о к а з а л с я верным. В Д е л ю н Болдаге его не ж д а л и . Н у к е р ы
Сача-беки, Тайчу и Бури-Ьоко д а ж е не пытались сопротивляться, по­
бросали оружие, запросили п о щ а д ы . Б е е люди, стада, юрты о к а з а ­
лись в его руках. Однако нойонам-родичам удалось б е ж а т ь . С а ч а - б е к и
44

и Тайчу ушли недалеко. Их схватили в тот ж е день. Бури-Боко пой­
мать не сумели*
Н у к е р ы , изловившие Сача-беки и Тайчу, побоялись снять с них
•пояса и ш а п к и , только отобрали о р у ж и е . Но д а ж е зто оскорбило
Сача-беки.
— К а к смеют твои рабы п р и к а с а т ь с я к н а м ! — к р и ч а л он.
Тэмуджин не захотел с ним говорить. Велел связать братьев по
р у к а м и ногам, бросить в короб повозки д л я аргала и трогаться в
нуть. Сам спустился к озеру, где когда-то пугал по утрам уток. Л о ­
шадь раздвинула мордой осоку, ткнулась губами в воду. Здесь ничего
те изменилось. Так ж е вольно, просторно стояли сосны, таким ж е
сумрачным, чащобистым был (противоположный берег, т а к ж е торчал
середь воды зеленый малахай островка, д а ж е утка с выводком плава­
л а возле острова. Но он был у ж е не тот. Детство ушло далеко-дале­
ко, оно стало еле различимым в зыбкой туманной дали, называемой
прошлым, и это не вызывало в его душе ни лечали, ни сожаления.
Он понукал коня, на ходу сорвал сосновую шишку, повертел в ру­
ке, бросил. В слабый, баюкающий шум сосен врезался скрип и дребезг
повозок, раздраженные голоса усталых воинов. Хасар в золоченном
яилеме Мэгуджин Сэулту — у ж не отобрал ли у Субэдэй-багатура?—
«окрикивал на воинов и погонщиков волов.
В этот р а з курень его встретил немотой удивления. З а юртами, з
••ткрытой степи он выстроил в два ряда воинов. Никто не знал, что
• и собирается делать. Нойоны, друзья, братья стояли за его спиной,
Tjtxo переговариваясь. Привели Сача-беки и Тайчу, распоясанных, без
UfanoK, с расплетенными косичками. О д е ж д а измята, в растрепанных
волосах застряли .крошки а р г а л а . М е ж рядами воинов потянулись их
нукеры, слуги, пастухи их стад. Тэмуджин взмахом руки рассекал
•Людскую струйку.
— Этих дарю тебе, Д ж а р ч и . Этих тебе, Хулдар.
Сача-беки дернул связанные за спиной руки, топнул ногой.
— Прекрати! Мои люди не пленные татары!
— Этих бери ты, дядя Д а р и т а й . Получай и ты, Хучар. И ты, Алтан.
Родичи придвинулись к нему. Н а безбородом лице Даритай-отчиснна высыпали росинки пота.
— Не нужны мне люди. Ты д а л татарских пленных и довольно. Я
« е жадный...
Хучар сопел, как вол, тянущий в гору тяжелую повозку. Алтан
смотрел на носки своих гутул и тер щеку, будто унимал зубную боль.
— Н е я ли дал вам клятву в о з н а г р а ж д а т ь верность? Н е я ли
КЛЯлся пресекать злонамеренность и измену? Сача-беки и Тайчу, у вас
4ыли люди — теперь их нет. У вас были юрты и. стада — я их з а б р а л
(<ебе. У вас осталась жизнь. Ею вы клялись в верности перед лицом веч­
ного синего неба...
j — Во-от ты что-о?! Р е ж ь , руби! — Сача-беки выгнул грудь, дви­
нулся на него.— На, лей кровь своего рода, и да падет она проклятием
« а твою рыжую голову!
Нукеры оттолкнули Сача-беки. Тайчу, кажется, только сейчас по­
нял, что ему угрожает, лицо стало белее китайской бумаги, с тоской or-'*
ляделся по сторонам.
Наступила тишина. Холод страха коснулся сердца Тэмуджина. Ему
предстояло переступить незримую черту в самом себе. З а ней было
неведомое. З а т о он знал, что будет, если не сделает последнего шага,
если повернет назад. Его сила утечет, как кумыс из ветхого бурдюка.
Преодолевая страх, нетвердым, севшим голосом сказал:
— Твое проклятие не падет на мою голову. Я не пролью и капли
родственной крови.— Это звучало оправданием, озлился на себя, крик1

45

ьул:— Но вы должны умереть! И вы умрете! Нукеры, з а к а т а й т е их
в вой; к.
Лк.ди ужаснулись его приговору, дрогнули. Он стоял с окаменев­
шим лицом и мысленно подгонял нукеров — скорей, скорей! Невыно­
симо медленно они расстилали на т р а в е два больших серых войлока.
Д о л г о возились с Сача-беки. Он бил их ногами, плевался, изрыгал про­
клятия. Тайчу сам лег на войлок, повернулся лицом к небу. Серые щ е ­
ки были мокрыми от слез.
Наконец войлоки з а к а т а л и . Они л е ж а л и на земле подобно двум
безобразно толстым обрубкам змей, содрогаясь изнутри. К нему под­
б е ж а л а мать, вцепилась в воротник х а л а т а .
—• Не надо, сынок! Спаси их!
Он убрал ее руки и на одеревенелых, непослушных ногах пошел»
к юртам куреня.
А через три дня в сопровождении двух нукеров приехал Бури-Боко.
Узнав, к а к а я участь постигла Сача-беки и Тайчу, он вместе с нукера­
ми повернул коней. И х настигли, привели в юрту Тэмуджина, поста­
вили на колени. Один нз нукеров был пожилой, но еще крепкий человек,
другой-—худенький подросток с узкими смелыми г л а з а м и .
— Хан Тэмуджин,— сказал пожилой,— Бури-Боко был моим гос­
подином, и я верно служил ему. Ты меня убьешь, но сохрани ж и з н ь
моему сыну Мухали. Он будет служить тебе так же верно п преданно,
как я Бури-Боко.
— З а преданность, хотя бы и врагу, я не наказываю. Вы можете
идти. А что скажешь ты, Бури-Боко, предавший меня, своего хана?
— Смилуйся надо мной, хан Тэмуджин! Голодный, с пересохшим
горлом бродил я по склонам Бурхан-Халдуна. Ты лишил меня семьи,
нукеров, скота — что я без всего этого? Я пришел к тебе сам. Покаять­
ся в своей неправоте. Ты не должен поступить со мной, к а к с Тайчу
и Сача-беки,
О б н а ж е н н а я голова Бури-Боко с покатым лбом и маленькими, буд­
то вдавленными в затылочные кости, ушами покачивалась то вниз, то
вверх, бугрились могучие мускулистые плечи, короткопалые руки упи­
рались в войлок. Столько силы и такое ничтожество!
—- Я с тобой поступлю иначе. Ты большой любитель бороться.
Мой брат Бэлгутэй — тоже. Хочу узнать, кто из вас сильнее.
Боролись перед юртой. П о всем правилам прошли по кругу, р а з ­
махивая руками. Бури-Боко был крупнее, мощнее Бэлгутэя. Н о в его
движениях не было живости, стремительности. Он и не пробовал на­
падать, только з а щ и щ а л с я , но и то в я л о , с неохотой. Спокойного Бэл­
гутэя это вывело из себя. По-бычьи нагнув круглую голову, он кидался
на Бури-Боко, дергал его за руки, за рукава халата. С треском р в а л а с ь
ткань. Скоро халат был изэрван в клочья, лохмотьями висел на БуриБоко, и от этого его тело к а з а л о с ь еще более могучим. Бэлгутэй пойм а л с я за волосы, подставил ногу. Бури-Боко упал на живот, уткнулся
лицом в траву. Оседлав его, Бэлгутэй поднял голову. Тэмуджин при­
щурил глаз, закусил губу. Бэлгутэй все понял. Захватил обеими руками
воротник х а л а т а Бури-Боко, уперся коленом в поясницу, резко изо всех
сил рванул. Сухо хрустнул позвонок. Бури-Боко приподнялся на лок­
тях, повернул к Тэмуджину искореженное болью лицо. Н а л и т ы е мукой
глаза его стали вдруг большими-большими.
— Эх, ты...
Это был не укор, не упрек, а что-то совсем другое. Т э м у д ж ч н у
показалось, что его ударили ребром ладони по горлу, остановив дыха­
ние. Подошел к коновязи, сел на чью-то лошадь и помчался в степь.
Открытым ртом ловил ветер. З а ним поскакали нукеры. Обернулся,
яростным взмахом руки з а с т а в и л вернуться.
х

46

Он поднялся на сопку, слез с коня, распустил пояс и снял шапку.
Вечное синее небо, помоги мне, вразуми меня...
Д в а ж у р а в л я летел:1 высокой над^ землей, тоскливо к у р л ы к а я .
Молитва не складывалась. В ушах неотвязно звучало «Эх, ты...» Ни
убийство Сача-беки, ни покорность Тайчу не ударила с такой силой по
его душе. «Эх, ты...» недалекого увальня Бури-Боко вдруг заставило
его усомниться в справедливости содеянного. Но незримая черта оста­
лась позади. Он уже не в силах возвратиться, так же, как и вернуть
жизнь Сача-беки, Тайчу, Бури-Боко...
З а спиной под копытами коня зашуршали камни. Он резко обернул­
ся Н а сопку поднималась Борте.
— Что тебе надо?!
— Меня послала твоя мать...
Она слезла с седла, захлестнув повод на передней ноге коня, по­
дошла к Тэмуджину. Невысокая, ему по плечо, плотная, она твердо,
уверенно стояла на земле. Она сейчас б ы л а сильнее его. И, видимо,
понимала это, взяла его руку, с ж а л а в горячих ладонях.
— Я должен был это сделать, Борте!
— Может быть, может быть... Садись.— Они сели, Борте притя­
нула его голову к себе, положила на колени, принялась переплетать,
его косички.— Может быть... Но... Всем нам дарует жизнь вечное небо.
И только оно вправе отнять ее, Тэмуджин. Сердце твоей матери полно
гкорби. И мое тоже.
— Вы ничего не понимаете! Лучше молчи.
— Д а в а й помолчим...
Ее руки м я т о теребили волосы. Перед глазами покачивалась выбе­
ленная солнцем метелка, дэрисуна. От тишины звенело в ушах. Но она
не умиротворяла душу, в ней, как в темноте ночи, таилась непонят­
н а я угроза.
Конец первой книги

Владимир Kopt-шоЬ

nobecmb
Гроза б ы л а без капли д о ж д я , т а к а я ж е знойная, к а к и земля, кото­
рую не могли охладить вечерние сумерки. Небо сухо т р е щ а л о от з а ­
поздалого грома, сеяло удушливую пыль, и она курилась н а д степью
призрачным дымом, тянулась следом з а всадником, что медленно ехал
берегом обмелевшей речки. Всадник, почти парнишка, и низкорослый
конь выглядели очень усталыми. Конь клонил голову, понуро тянулся
к белесой от пыли траве и тихо ф ы р к а л . Всадник у д а р я л по его мок­
рым бокам голыми пятками, у т и р а л р у к а в о м горячий пот и снова рас­
к а ч и в а л с я в седле, беззвучно шептал, с трудом р а з л е п л я я губы.
— Н а небе нету дождя. В Конде м а л о Е О Д Ы . Беда,,.
Вдруг худое, обожженное солнцем лицо его стало строгим: впереди
п о к а з а л а с ь пирамида из белого к а м н я , обо — священное место в степи.
Он молча натянул поводья, с в ы р а ж е н и е м благоговения и с т р а х а слез
с коня, п р и ж а л руки к груди, сложив ладони.
— Б у р х а н . Е ш и ш к а привез тебе подарок.
О н сбегал к лошади, вернулся с клинком в руках, заговорил то­
ропливо и сбивчиво.
— Д л и н н ы й нож красного волчонка. Клинок, с к а з а л русский ноен.
Он д а л этот клинок на память. Н о я принес эту память тебе. Красные
увезли отца. Б а а б а й никогда не вернется в степь...
Гром у д а р и л резко — з а ш у р ш а л и тряпицы на шесте, воткнутом в
вершину обо, парнишка упал на колени.
— З а щ и т и Ешишку, бурхан!
Хриплый вопль потонул в треске грома, степь дохнула едкой пылью,
завихрилась, скрывая от г л а з одинокую сгорбленную фигурку..
ГЛАВА ПЕРВАЯ.

Т Горячий гул прокатился по степи; т р а в ы
1 всколыхнулись, занялись нервной зыбью.
Тишина рухнула. Мир, которым ж и л а степь еще минуту н а з а д и кото­
рый к а з а л с я Б а д а е в у вечным, р а с п а л с я : жаворонок, оборвав песню„
нырнул в траву, всполошились на озере утки, кулик метался н а д Кондой,
не находя места.
— Смятение какое-то,— пробормотал он, рассеянно оглядываясь.—
Н а душе то же...
—• П о ш л и , Егор Шаноевич!— р а з д а л с я рядом взволнованный де­
вичий голос.— Смотрите, товарищ директор, как красиво идут.
Тракторы шли красиво. Д е с я т ь могучих машин четкой линией по
диагонали наступали на степь: никли срезанные под корень т р а в ы , нла48

сты земли понуро горбились, нехотя укладывались один к другому
тяжелыми грядами. Впереди тракторов шла автолетучка, на кабине ее
алел флаг.
«Эх, Семен. Комиссар. Сдается мне, не туда ведешь свое войско»,—
подумал Бадаев, спросил глухо:
— Скажи, Марина Петровна, ты любишь степь?
Девушка рассмеялась, сдернула косынку, помахала тракторам.
— Я предпочитаю поле. Знаете, как в песне: в поле за околицей,
там, где ты идешь, и шумит, и клонится золотая рожь... С первой бо­
роздой, товарищ директор!
— Верно, агроном. Первая борозда. Рождение целинного созхоза.
Положены торжественные речи. Цветы и тосты. А на душе черг-что.
Сумятица какая-то.— Бадаев говорит медленно, точно жует слова, и
упорно глядит на девушку, наконец, понимает, что сна не слышит его,
а может быть, и не видит. Все ее чувства и мысли, все существо при­
надлежит пашне — этой узкой полоске обнаженной земли. Что же, ее
можно понять. Первая бор.озда в таежной степи, дервый шаг к цели.
Первое большое дело. Это, может быть, самый счастливый день в ее
жизни. Д л я ребят это тоже необычный день. Ну, а д л я тебя, Егор
Бадаев? Д л я тебя этот день что-то значит? Не каждый в двадцать че­
тыре года делается директором совхоза... Жалеешь степь? Грустишь
по цветочкам? Д а , цветы!..
Бадаев наклонился, сорвал первый попавшийся под руку цветок.
— С началом пути, Марина Петровна,— сказал с неловкой улыб­
кой.
— Спасибо,— девушка мимолетно глянула на цветок,
который,
-может быть, лишь вчера народился и не успел огрубеть от зноя, также
мимоходом заметила:—Лилия. Но почему не букет?
•— С букетом обождем,— Б а д а е в усмехнулся, кивнул на лилию,—
•а у нас это называют просто: улан сэсэг — красный цветок. Расска­
зывают о нем легенды.
— Любопытно,— отозвалась та, хотя было ясно, что ее совсем не
интересуют эти цветы и легенды о них, по крайней мере, сейчас.
Тракторы приближались к роднику, надвигались лавиной, расплес­
кивая запах горячего металла.
«Наверное, так шли танки в войн}'»,— подумал Бадаев. Теперь он
тлядел поверх тракторов, туда, где начинались похожие на сочившиеся
раны борозды. Там степь поднималась, переходила в увал, отлогий и
безлесый, за которым синели сопки, сливаясь с небом. Когда-то увал,
как и степь, шелестел травами, но, видимо, огонь выжег их, расчистив
место неприхотливому кустарнику. Н а этот увал теперь и глядел Ба­
даев, упрямо сдвинув широкие брови. Н е первый раз смотрел иа него,
И мысли не были новыми, но сейчас они ложились на душу болью.
— Слушай, Марина Петровна. Хочу позабавить тебя одном прит­
чей.— Бадаев вытащил трубку, кисет, однако закуривать не стал.
— Я слушаю, Егор Щаноевич.
«Слушаешь. Навряд ли»,— подумал Бадаев, и все-таки начал свою
притчу.
— Ж и л в степи один ноен, ноен по-русски — начальник. Л е ж а л
день и ночь в юрте, как туго набитый турсук, бараний курдюк сосал,
жир копил. К нему и заглянул как-то Будамшу — сеть у нашего народа
такой мудрый герой. Пришел, спрашивает поена: «В порядке ли твои
стада, о госполин, богато ли ты живешь?»
«Ладно живу, однако»,— ответил ноен и надулся от важности.
Будамшу добавил смиренно: «О господин, в округе идет молва,
что ты беднее своих пастухов. Путники проезжают по степи и не видят
твоих табунов. Погляди сам».
4. « Б а й к а л » № 6.

49

Б у д а м ш у ушел. Ноен вылез из юрты. Смотрел долго, но не мотнайти д а ж е одной овцы: трава была высокая. Ноен сильно рассердил­
ся. Кричит: «О коварная степь, она прячет от глаз мои богатства!» Д у ­
мать ноен не привык. Созвал пастухов и велел перекопать степь.
— Т а к глупец срубил сук, на котором сидел.
— Тогда у ж л е ж а л , Егор Шаноевич,— рассмеялась девушка и по­
слала воздушный поцелуй комсоргу, который на своей летучке, как на
вроневике, вел за собой агрегаты. Тот ответил тремя короткими г у д ­
ками, которые тут ж е были подхвачены первым агрегатом, затем вто­
рым, и т а к по всей жаркой, дымной цепи — троекратный салют.
— Принимайте парад, товарищ директор!—крикнула агроном
сквозь гул проходивших машин.
Б а д а е в взмахнул рукой. Все-таки у ребят сегодня праздник, и вни
как могли постарались выразить это. Директор обязан быть с ними ду­
шой и телом. Однако этого не получается: засела упрямая м ы с л и ш к а ,
гложет, к а к червь.
-— Ну что, Марина Петровна. Что-нибудь говорит тебе притча?
— К а к а я ? . . А! О ноене, который л е ж а л на ветке. Очень з а б а в н а я .
Интересный этнографический, исторический материал. И р а с с к а з а н а
художественно.
— Немного,— Б а д а е в колотит трубку о ноготь, оглядывает агро­
нома с ног до головы: босоножки, короткая юбка, белая кофта... Д а ж е
локоны агронома сердят, кажутся легкомысленными завитушками. Ко­
нечно, ее можно понять. У нее такой день, какой бывает раз в жизни —исполнение мечты, достижение цели. И все-таки...
Б а д а е в опять смотрит на увал, возвращается к той ж е мысли.
— Слушай, Марина Петровна. Б у р я т ы говорят: если ты друг, го
при встрече сперва спроси о земле, потом о здоровье. Хочу спроситьтебя: эта степь не вызывает в тебе угрызений совести?.. Вижу, нет.
Нет. А мне охота кинуться под эти тракторы. Остановить.
Мгновение голубые глаза пусто смотрят на директора, затем тем­
неют, как небо от наплывшего о б л а к а , но затемнение это недолгое, не­
глубокое, и в голосе безвинная игра.
К чему жертва, товарищ директор? Вы можете остановить их.
росчерком пера.
-— Верно. Мог бы. Но ведь агроном не разделяет чувства дирек­
тора.— Б а д а е в усмехается.— Будем считать, мы выяснили наше отно­
шение к земле.
— И испортили праздник,— з а к л ю ч а е т агроном.
—• Тогда извини, Марина Петровна,— бросает Б а д а е в и идет к
машине, косолапо подминая траву. Она смотрит ему вслед, тонкие
пальцы безжалостно мнут и д а в я т цветок.
— Грубый человек. Таежник. Медведь... О, какой медведь!— вос­
клицает она и бросает истерзанный цветок на землю. Д а , Марина П о лесная. Все начинается не так, к а к представляла себе в институте, и
когда ехала сюда, в это самое З а б а й к а л ь е . А ведь радовалась, когда
у ж е здесь, в министерстве, предложили поехать в далекую, оторванную
от мира степь.
Полесная оглядывается на белую пирамиду из камней, на м а к у ш к е
которой торчит шест с ветхими тряпицами. "Возле нее сидит сгарих,
голова опущена, седые космы волос, как и полуистлевшие
тряпки,
висят безжизненно.
— Ж и в о й экспонат к истории З а б а й к а л ь я . А может быть, это и
есть их народный герой,—шепчет Полесная раздраженно, испытывая
отчуждение к этой степи или страх перед ней.
Откуда-то из-за гор вдруг пробивается слабый рокот грома, хотя
небо по-прежнему безоблачно, порыв ветра доносиг острый запах грозы.
50

Директорский газик обошел пашню и, не снижая скорости, по­
бежал вверх по увалу, подминая кустарник и прелую ветошь,
слежавшуюся толстым многолетним пластом. Справа тянулся лес — м о ­
лодой светлый листвяк толпился берегом ключа, который звонко бежал
откуда-то сверху, петляя среди деревьев, раздвигая травы.
Бадаев невольно сбавляет газ. Ключ наводит на воспоминания,
возвращает в далекое детство...
Это было последнее лето войны, все мужики были на фронте, и во
всей степи из крепкого корня оставался один он, семилетний Егорка.
Летник, в котором жили вдвоем с матерью, стоял в местности Гурбу
нур—-Три озера, в полсотне верст от жилья, куда можно было до­
браться лишь верхом. Так, в одиночестве, жили месяцами.
Дни текли однообразно, похожие один на другой, как степные озе­
ра. Казалось, дни вовсе не сменяются, солнце стоит на месте — это он,
Егорка, ходит по своему кругу: пасет овец — значит утро, собирает ар­
гал и разводит дымокур — значит полдень, разбрасывает соль и тас­
кает воду — значит ж а р а схлынула, пора снова на пастбище. Единст­
венное, что скрашивало дни, приносило немного радости — это ключ,
едва приметный родничок. Неслышно он выскальзывал из-под земли
з полсотне шагов от юрты, живой серебряной ниткой петляя среди
трав. К нему и привязался всей душой. Б е ж а л , чуть выпадало свобод­
ное время, запускал свой единственный бумажный кораблик, сопро­
вождал его в коротком плавапьи, затем вытаскивал, сушил. Одно
огорчало — путь ручейка был коротким, через сотню шагов ручеек
обрывался, уходил под землю, словно кто-то ненасытный сидел там и
зыпивал его. Долго думал Егорка, как спасти ручеек, наконец приду­
мал прокопать для него новую дорожку до самого озера. Многие дни
возился с лопатой, однако добился своего, ручеек изменил путь, но
только вода в нем стала мутная, какая-то невеселая. Однажды спо­
заранок прибежал к своему другу — и слезы брызнули, как дождь:
ручеек исчез, остались пустой глазок д а такие ж е пустые тропинки —
старая, протоптанная за долгие годы, и новая, еще рыхлая, с мокры­
ми следами. Не захотел ручеек бежать егоркиной дорогой...
— Не захотел,— Бадаев вздохнул.— Выходит, губить природу мне
ье привыкать. Тогда ручеек, теперь степь.
Остановил машину на вершине увала перед лесом. Вылез, по пояс
зарывшись в цепкие кусты и пыльный бурьян. Здесь, у леса, кустар­
ник растет густо, травы лежат плотно — серые, безжизненные, несмот­
ря на разгар лета: зелени, видимо, трудно пробиться, чахнет среди
тьмы и прели. Местами торчат столбы, бревна. Они сгнили, превра­
тились в труху. Но прежде, чем истлеть, они обгорели. Пожар? Погорелье... Может, заимка богатого скотовода, или бедняцкие юрты. Мо­
жет, пропавшая коммуна?
к
Бадаев глядит на увал, пытаясь сосредоточиться на мысли, которая
привела сюда, но в голове мельтешит какой-то хаос: сгоревшая заим­
ка, коммуна, старик у обона, притча о глупом ноенс. Какая-то бес­
толковая суета! В сердце занималась злость: ведь не раскопками при­
ехал заниматься. Приехал строить совхоз, сеять хлеб. Пахать и стро­
ить. Директор совхоза, а не археологической экспедиции...
Побрел по увалу, путаясь тяжелыми кирзовыми сапогами в спле­
тениях травы и кустов, остановился на гребне, откуда степь была вся
на виду и глазу было широко, вольно — будто отступилась, отхлынула
тайга, сторожившая степь со всех сторон, а небо приподнялось, оголило
далекие горы. Степь выстелилась, разметалась, пестрая от цветов, мяг­
кая и покорная. Легко струилась неторопливая Конда, за ней у леса
лежало озеро, прнпотевшее от жары. С увала все примелькавшееся

И

выглядело иначе, собиралось в живую многоцветную картину, будило
г.оображение.
Если взять только одну сторону увала, освоить под пашню — б у д е т
ье меньше тысячи гектаров, если не трогать лес и перелески. По край­
ней мере, не меньше, чем в степи, если ее вспахать до последнего
клочка. Тысяча гектаров зерновых. Степь сохранится — луга, пастби­
ща. Разводи скот, возделывай огороды. А река, озеро, тайга! Рыба,
ягоды, грибы, орехи...
Картина завладевала головой и сердцем. Все казалось просто,
лишь Стоит повернуть тракторы из степи на увал. Пятьдесят лемехов
ж и в о разделают эти кустарники.
Бадаев кипятился, как мальчишка, и ему было все нипочем. Ух­
ватил куст за космы, поднатужился, но только обжег руки: куст сидел
крепко. Это немного охладило: не так просто вспахать увал. Сперва
надо выкорчевать ерник. Нужны бульдозеры. А где их взять? Они не
предусмотрены никакими планами... Степь — вон она, хоть на боку
катись. Зачем бульдозеры? Разве Серафиме подгребать картошку к
кухне.
J
Бадаев в сердцах двинул сапогом, разодрал ветошь, склонился,
неожиданно заинтересованный. Среди обветшалых сопревших косм про­
глядывали белесые стебли зелени. Они начинали жить, но без солнца
и воздуха уже помирали; они поднимутся, но уже рыжей ветошью,
чтобы прибавить гнили, и это снова возвращало к мысли о степи, обо­
стряло ее до злой боли, а может, наоборот, степь порождала
все
остальное — и злость, и хаос, похожий на кучу разноцветного тряпья:
заимка, ноен, старик.
— Нет, Егорка. Наверно, рано тебе ходить з директорах. Бегал бы
в коротких штанишках,— бормочет Бадаев, пытаясь маленьким склад­
ным ножом вспороть дерн.
— Пацан. Хубунчик...
Дерн, сплетенный из сухожилий корней, крепок и твёрд, едва уда­
ется отодрать небольшой кусок, но земля под ним черная и в л а ж н а я ,
пахнет полынью, душным ароматом богородской травы, вянущим се­
лом, лесом и еще... дымом! Застойным дымом горящего аргала!
Вдруг приходит простая мысль: десятки, а может, сотни лет назад
ЭТИ земля была кормилицей — ведь только на увалах, на возвышен­
ных местах пасут овец. Увал зарос ерником, сплавился коркой из кор­
ней, и если обнажить землю для солнца и воздуха... Дыши, грейся!
Плоди хлеба!
Бадаев поднялся. Только теперь обнаружил, что небо над узалом
набухло тучами. Густые тени ползут по кустарникам, стекают в сгсиь.
А там уже пролегли другие тени... Тракторы уходили дальше, к реке.,
к белеющим палаткам. Позади бежала агроном. Марезо испарины и
дыма прикрывало ее, отшатывалось под ветром, и казалось там, над
пашней, порхает нарядная легкая птица.
•— Нет, Марина Петровна. Не с того конца мы взялись за дело.
Не оказаться бы в роли ноена,— упрямо произнес Бадаев. Над голо­
вой уже плескалась гроза, но он не замечал ее.
1

Степь волновалась под ветром, зыбью ходили травы и кланя­
лись, шумели над замутневшими разводьями Конды; судорож­
но бились травы, срезанные лемехами плугов и придавленные тяжелы­
ми пластами. Аромат свежей пашни, только что народившийся, смеши­
вался с запахами степи, извечными, терпкими. Сильным и крепким был
этот парной дух земли, его не могла заглушить едкая гарь моторов. Что

Ш

1

Х у б у п — парень

(бур.)

ж, так и должно быть: ему теперь господствовать в этой степи, ему и
запаху колоса. Он обогреет зерно, пробудит в нем жизнь — и здесь за­
шумит поле. Не красные ц в е т ы — х л е б а ! К а к на любой культурной зем­
ле... Д а , вовсе не за сказками о ноенах приехала сюда она, Марина По­
лесная,' девчонка из-под Курска!
Полесная улыбнулась. Настроение возвращалось к ней, тревога
таяла. Парное дыхание земли ласкало ноги, проникало в сердце горя­
чей радостью. Сколько мечтала об этом дне! Сколько пережила и пере­
думала. И вот первые борозды на земле, никогда не видавшей плуга.
Полесная пересекает^'пашню, склоняется над последней бороздой,
ощупывает и измеряет пласт. Вспашка глубокая и ровная, лишь стали
вывертываться мелкие камни: близость реки, давние сбросы, старое
русло. Если камень пойдет гуще, можно чуточку уменьшить глубину
пахоты. А ребята — молодцы. Борозда, как струна, и ни одного огрешка! Марина подняла смеющиеся глаза, поглядела вслед тракторам,
вдруг замерла, потускнела, потом двинулась медленным шагом. На
пашне, среди темных гряд, зеленел крохотный островок нетронутой
плугом степи. В центре его, на высоком стебле алела сарана, одиноко
билась под ветром. Непрошенная жалость кольнула сердце.
— Сентиментальная дурочка,—прошептала Полесная, тороплнзо
ломая саранку. Островок сразу же опустел, теперь это был просто
огрех, брак, допущенный по вине тракториста, который из озорства или
жалости к цветку взял и поднял лемеха плуга. Она сейчас ж е опре­
делила виновника: пятый агрегат, Щегловский.
Небо быстро темнело. Над увалом зависали тугие полосы дождк,
и ветер доносил холодную, как роса, изморось. Марина заметила дирек­
тора, который неподвижно, черным пнем, стоял на вершине и, видимо,
смотрел на степь, может быть, на нее. Что же привело туда директо­
ра? Если он против этой пашни, то отсюда следует..,
Полесная зябко поежилась: изморось становилась колючей и, точ­
но холодными иглами, пронизывала легкую кофту. Надо было спешить,
чтобы не попасть под ливень. Она сняла босоножки, припустила за
тракторами. Догнала последний агрегат, затем восьмой, седьмой...
Ребята что-то кричали ей, когда пробегала мимо, махали руками. Н а
пятом, видимо, ее заметили раньше. Прицепщик дернул шнур сигнала,
и сиплый гудок остановил трактор. Тракторист высунул голову из каби­
ны, недовольно глянул на прицепщика, но, увидев агронома, широко
улыбнулся. Однако агроном,'не переводя духа, насела на прицепщика.
— Ты любишь цветы, Щегловский,— это похвально...
— Очень признателен вам.— Парень сел поудобнее, положив ноги
на регулировочное колесо плуга.— Но, увы, я не исключение. Человек
по своей природе художник. Он ищет красоту всюду. К сожалению, й
там, где ее нет. Поэтому, скажите: могу ли я, Шурик Щегловский,
погубить ту чудесную лилию, которая по праву принадлежит вам в честь
первой борозды?
- ~ Спасибо. Но я предпочитаю доброкачественную пашню,— обезоруженно улыбнулась Полесная.— Так что ты уж постарайся.
— Постарается!—крикнул тракторист,
проявляя
нетеопение.—
Помогать буду.
Прицепщик поклонился в его сторону и снова со всем внимянием
к агроному:
— Знаете, когда я повторяю вашу фамилию, мне открывается та­
инственный мир звуков, цветов и красок. Полесная — Олеся, Полесье.
Обожаю Куприна...
— А я — нет,— резко перебила Марина, обнаружив, что шедшие
сзади тракторы тоже останавливаются.— Оставим Куприна До случая.
5з

А к о м иям с .Чолотпрщым juiniujy огрех. Рекомендую в минуту досуга
п и т . и руки лопату и перекопать тот островок.
М<> mini рассекли небо, низкий гром прокатился над степью. Щеглопскнп испуганно сжался, втянул голову в плечи. Полесная успела
еще раз увидеть директора, который по-прежнему стоял на увале, преж­
де чем плотная стена дождя скрыла его.
— Сюда. Д а в а й , Марина Петровна!—крикнул Золотарев и, пере­
гнувшись с гусеницы, протянул руку. Потом ту же руку, только сжа­
тую в кулак, показал прицепщику.
— Ух ты, Шурочка!
,
Н а этот раз Щегловский не удостоил его вниманием, не до того
было. Небо грохотало, будто раскалывалось на куски, вдруг разрази­
лось гулким ливнем. Щегловский бестолково засуетился, обеими ру­
ками схватил шнур сигнала. Когда агрегат остановился, он сидел, как
мумия, закрыв глаза и странно выгнув костлявую спину.
— Что случилось? Что с тобой?— испуганно спрашивала Полес­
ная, но тот глядел на нее отрешенно. Наконец разжал посиневшие губы:
-— Помогите мне встать на землю.
Золотарев подхватил его за руки и, действительно, поставил на
землю, словно кол.
— Грозы испугался. Мужик,— сказал сердито.
Щегловский опять же пусто поглядел на него, потом на агронома,
прохлюпал сквозь ливень.
— У меня радикулит. Хронический. Он не лю'бит сырости. Необ­
ходимо лежать. Грелки, припарки. Абсолютный покой.
— А идти ты можешь?-—Марина оглядела жалкую фигуру парня
и ей сделалось еще холоднее.— Дойдешь до медпункта?
Парень попробовал шагнуть раз-другой, едва переставляя длинные
негнущиеся ноги и обеими руками держась за поясницу.
— Эх, Шурочка!— пробормотал Золотарев, отфыркиваясь,
как
конь, которому в ноздри попала вода. Он презирал хлипких людей, и
сейчас в нем закипало зло.— Зачем вез сюда свой радикулит? Таскал
бы там. По тротуарам.
Щегловский промолчал, вмешалась Полесная.
— Зачем так грубо.
Золотарев махнул рукой.
— Ладно. Что д е л а т ь будем? Ждать?
Полесная огляделась. Агрегаты, что шли впереди, встали, подтя­
гивались и останавливались шедшие сзади. Моторы переключались на
малые обороты. Рокот, который так властно вторгся в степь, стихал,
растворялся в гуле дождя. Тракторы выглядели жалкими, лишенными
жизни коробками; пашня наливалась лужами; трава как будто рас­
текалась, укрывая борозды. Казалось, стоит остановиться на час, пол­
часа, и эта пашня исчезнет. Остановиться на первой борозде?!
— Будем пахать,— твердо, насколько позволяла дрожь, сказала
Полесная.— Я заменю прицепщика.
— Молодчина! Уракша! .
Золотарев полез в кабину, однако не забыл о прицепщике, взгля­
нул серидто: Шурочка! Но Щегловский был занят агрономом. Глядел
на ее ноги. Они еще не успели загореть и неестественно бело выгля­
дели на фоне этой пашни, этого ливня... Между тем Пелелтая отжала
косынку, собрала коротко остриженные волосы назад, туго стянула,
пошла к плугу. «Так начинается романтика целинных будней»,— отме­
тил Щегловский, с трудом сдерживая лязг зубов. И все" же, когда Ма­
рина, смахнув с железного сидения лужу, стала усаживаться,— где-то
в глухом закоулке его души шевельнулось чувство стыда.
1

1

54

Вперед

(бур.)

— Поторопись, Щегловский. Сейчас с у в а л а поедет директор. П о д ­
везет!— крикнула Полесная.
Парень натянул берет на г л а з а , уходя, заметил, к а к из кабин трак­
торов нехотя вылазят ребята, сутулясь под дождем, у с а ж и в а ю т с я за
плуги.
ТЛ Т Н а д палаткой снова громыхнуло. Намокший брезент т я ж е л о
1 V
захлопал, тут ж е . н а д с а д н о зазвонил телефон. Сквозь трест и
апум прорывался нетерпеливый голос:
— Директора... Зама... Что у вас там...
— Ой! У нас такое... такое т в о р и т с я ! — с е к р е т а р ш а
Королькова
.взмахнула длинными ресницами, з а ж м у р и л а с ь . — Небо так и гудит.
Д у х захватывает. Гроза у нас, вот!
— Н е о грозе спрашиваю. Б а д а е в а или Архидеева,— сердито по­
требовала трубка.
•— Ага,— "Альбинка сникла, неловко подала трубку заместителю
директора.— В а с просят Ц ы р е н - Д а ш и Ж а н а б а р д а м а е в и ч . И з района,
поди, а я — на тебе, встряла...
Девчонка вовсе смутилась. У ж т а к а я нескладуха-неладуха всю
ж и з н ь . Н а д о ж е высунуться с этой грозой окаянной и развеличивать
понадобилось. Запросто напутала. И з а ч е м столько имен одному че­
ловеку? Когда их произносишь, к а ж е т с я лезешь на пятый э т а ж , а во
рту горох перекатывается.
Альбинка потихоньку подняла черные г л а з а и уставилась на замес­
тителя директора, а глаза у нее особенные, всегда распахнуты настежь,
точно удивленные, д а ж е -куцые бровки приподнимаются. Трубка верещит
в большой мягкой руке Архидеева, к а к бельчонок. Говорит он негром­
ко, старательно, губами впихивая слова в микрофон.
— Сегодня начали. Все десять агрегатов в работе. Ведем пахоту,
несмотря на неблагоприятные погодные условия.
З а м е с т и т е л ь к а к всегда спокоен, уверен.
— Ортанизуем. Приложим все силы.
Т р у б к а вдруг з а с к р е ж е т а л а и с м о л к л а , но Архидеев п р о д о л ж а л ее
д е р ж а т ь возле уха, напрягаясь лицом. Так, готовый к а ж д у ю секунду
ответить, если трубка заговорит, посмотрел на секретаршу.
— Альбина Ильинична, у районного комитета партии без нас с
вами забот и дел масса, поэтому не следует увлекаться сугубо личными
чувствами. А по отчеству я — Ж а н а б а д а р м а е в и ч . Несовершенное отче­
ство, но ничего не п о п и ш е ш ь — р о д и т е л и были людьми темными, как
говорят буряты: жили в лесу, молились колесу, по праздникам кур­
дюк сосали, по будням-—пустую трубку... Прошу запротоколировать.
Заместитель сказал все это спокойно, без тени иронии, д а ж е немно­
го грустно. Л у ч ш е бы у ж накричал, с д е л а л выговор, а то так...
— Это я от дурости. Всегда, всю жизнь т а к а я , — Королькова
вспыхнула до самых косичек, усердно застучала по клавишам машинки:
Цырен-Дашн Жанабардама..'. Встряла ж е эта «барда»
иесчастная,
хоть реви! Альбинка на самом деле готова была расплакаться от до­
сады, но в п а л а т к у вошел директор. Мокрый от макушки до сапог,
взъерошенный и с большой кудрявой саранкой в руке, на лепестках
которой, как бусинки, сверкали к а п л и д о ж д я . Заместитель д а ж е при­
встал, снял очки, надел снова, опять поглядел на цветок поверх сте­
кол. Директор ребром ладони сбил воду с жестких волос, подмигнул
секретарше.
Д е р ж и . П о случаю первой... грозы.
— Ой! Спасибо!—воскликнула Альбинка и вся засветилась.—
Т о л ь к о в честь первой борозды вовсе, а не грозы.
Д и р е к т о р не ответил, уселся за стол, нахмурился. Альбинка, под55

ли спранку к другим цветам в банке, тихонько вздохнула: п р о ­
мок песь, бедненький. И еще подумала: теперь он против своего за­
местителя, как мышонок. Зато стол у него — целый гектар. А у замес­
тителя крохотный — едва втиснется, едва вылезет, вот и сидит целый
день, преет, как репа в чугуне.
Королькова прыснула, прикусила язык и так ударила по клави­
шам, будто дюжина дятлов застучала по сухостоине.
— Альбина Ильинична, прошу вас, стучите умереннее,— заметил
Архидеев и тем ж е ровным голосом продолжал.— Звонили из районю г о комитета, Егор Шаноевич. Доложил обстановку, получил указа­
ние организовать работы в две смены, мобилизовать все возможности
для высоких темпов полевых работ.
— Проще сказать: быстрее покончить со степью. Не о темпах AJмаю.— Бадаев поглядел на заместителя, точно взвешивая, стоит ли
говорить этому человеку все, что мучает голову и гложет душу, решил:
не стоит.— Не о темпах надо говорить, Жанабадармаевич. Ты ж е зна­
ешь, у нас поджилки слабоваты. Поднатужимся — и надорвемся. Ре­
зерва техники нет. Механизаторов не хватает.
Бадаев вскочил, потоптался, хлюпая водой в сапогах — в щ н о ноги
закоченели.
— А строителей, Жанабадармаевич, у нас сколько? Пятеро ша­
башников. Зимовать под открытым небом будем.
Королькова перестала стучать, распахнула глаза на директора: не
в себе он, темный, только глаза горят, как в лихоманке.
— Все эти вопросы — нам с тобой известно — обговаривались всоответствующих инстанциях. Тракторы скоро поступят, указания на
этот счет даны нашим шефам — леспромхозам, училища готовят стро­
ителей. Я считаю, что нет мотивов для мрачных прогнозов.— Блестя­
щие, хорошо обихоженные сапоги заместителя выглянули из-под стола,
кивнули носами.— Относительно некоторых затруднений в данный мо­
мент — явление временное, организационный период.
— Ловко! — директор поерошил волосы.— Говорю, ловко мы на­
учились орудовать этой фразой: организационный период. Прячем за
ней, как за щитом, бесхозяйственность. Еще в школе нам вдалбливали:
прежде чем строить, надо подвести фундамент.
— Не следует обобщать, Егор Шаноевич. Имеются у нас еще не­
которые упущения, отдельные недостатки, но дела наши," как известно,
всему миру на удивление. А с чего начинали, позволительно спро­
сить? Один плуг приходился на всю округу, да по бичу на каждого
бедняка,..
— И все-таки плохо, Ж а н а б а д а р м а е в и ч . Плохо, что порой у нас
дело отстает от слова. Кричим — копна, глянем — мышь. Однако это
тоже разговоры. Ими дома не построишь.
Директор похлопал по карманам пиджака, вытащил кисет, развер­
н у л — н а стол упала какая-то веточка. Ернишная видать, измятая вся,
мокрая. Зачем она ему понадобилась? Глядит, как на диковинку, д а ж е
лицом отошел. Нет, не в своей шапке он сегодня.— Королькова пздохнула. Ох, бедненький, засунул ветку в стакан для карандашей, любу­
ется.
— Узелок на память,—говорит и странно улыбается. Заместитель
молчит, чинит цветные карандаши, шлифует. Это его первое занятие.
Может весь день просидеть. Директор тоже заинтересованно смотри г
на его работу. Молчат оба, Альбинке не по себе от этого.
— Ой, гроза уже прошла! Совсем тихо,— восклицает она удив­
ленно.
— Верно, отгремело. Слетай-ка до кузни, Альбинншна, позови Ев­
сеева. Заодно отдай эти бумаги главбуху.
ntHUii

56

Королькова обрадовалась бодрому голосу директора,
одернула
черный сарафанчик, поправила косички, нескладная, прошлепала боль­
шими сапогами к столу.
— Л ты у нас еще ш к о л я р и х а , — д и р е к т о р приложил палец к сво­
ему носу, двинул вверх.
Альбинка покраснела, но с к а з а л а у п р я м о :
— Не школяриха вовсе. Хочу на трактор. Прицепщицей. В школь­
ные каникулы работала. Вот написала заявление.
О н а положила на стол рядом с кисетом аккуратно сложенный лис­
ток, успев заметить, что кисет сильно старый, к о ж а облезла и вышоркалась. «Директор и т а к а я лохмотина,— подумала сердито.— Вот возь­
му и сошью ему новый. С рисунками или буковками... Может, нельзя?
Ведь кисеты д а р я т только невесты»,— на сердце стало ж а р к о от такой
мысли.
Директор прочитал заявление, поскреб затылок.
— Это мысль, Альбинишна,— с к а з а л в раздумьи.— Но надо пе­
регодить. О б о ж д а т ь малость.
— Н е буду ждать! Убегу на т р а к т о р ! — в ы п а л и л а Королькова и
опять покраснела: всегда так, ляпнет, что не надо, и самой стыдно.
Заместитель деликатно кашлянул, однако смолчал, директор ж е за­
жегся, к а к порох:
— Иметь цель — это хорошо. Упрямый х а р а к т е р — т о ж е хорошо.
Достигнешь что-то, если не свернешь шею. Н о обождать придется.
Осенью отправим тебя в школу механизаторов.
— Ой, правда?!—Альбинка охватила со стола бумаги,
готовая
вылететь из палатки птицей, но директор з а д е р ж а л .
— У Золотарева прихворнул прицепщик. Бригадир навряд ли най­
дет замену. Агроном пашет, а у нее своих дел полно. Можешь под­
менить сегодня, если есть охота. Д а , п л а щ прихвати...
— Не сахарная!— донеслось у ж е с улицы.
А Б а д а е в продолжал думать о ней, о себе и еще о многом другом.
Упрямица, хоть режь. Вся открыта, вся на виду. А что есть лучше?
Лучше такой простоты, непосредственности? А мы порой стыдливо
прячем это.
— Вот н Альбинишна. Придется подыскивать секретаощ\\ Ж а н а бадармаевич.— Б а д а е в вытащил трубку, но табак в кисете был попо­
л а м с водой, снова спрятал трубку в к а р м а н .
Архидеев снял очки, тверже поставил локти на стол, начал о не­
изменным спокойствием.
— Д о л ж е н сказать, Егор Шаноевич, ты занял неправильную по­
мигаю по отношению к кадрам, держишься на короткой дистанции.
Цветы, имена на детский манер. Понимаю, юность, время, но не сле­
дует забывать об ответственности, возложенной на нас, поскольку мы
з а к л а д ы в а е м фундамент не просто целинного совхоза, а первого ком­
сомольского целинного совхоза в Забайкалье...
— Контрреволюции не будет/— Б а д а е в постучал п а л ь ц а м и по
столу.— С к а ж и , Ж а н а б а д а р м а е в и ч , просто и прямо-—мне рано ходить
в директорах?
Архидеев не ожидал т а к о ю вопроса, но смутить его пли поколебать
навряд ли было возможно.
— Я считаю вопрос неуместным, Егор Шаноевич, посколько об­
ластной комитет счел нужным возложить на тебя эти обязанности.
— Тебе тут виднее — гожусь или нет?
•— Повторяю, вопрос такого порядка не подлежит обсуждению.
Б а д а е в скомкал мокрый кисет, н а б л ю д а я , как сквозь пальцы про­
ступает, сочится зеленоватая табачная жнл<а. Одряхлел кисет, пре­
вратился в решето. Память отца. Оставил, когда уходил на фронт. Б
57

сорок первом. Д в а года спустя погиб. Остался в сожженной курской
земле... А ведь Марина оттуда. К у р с к а я .
«Курская», — мысленно повторяет Б а д а е в , стараясь понять свои
чувства, связанные с этим словом. В детстве оно вошло в сердце с из­
вестием о гибели отца и засело в р а ж д о й к той далекой, казалось, чу­
жой курской земле. Позже, в школе, пришло чувство гордости за от­
ца и ощущение превосходства З а б а й к а л ь я над всем тем, что находи­
лось д а л ь ш е Москвы, так как был убежден, что отважные сибиряки
ценой жизни отстояли все народы и земли от фашистского порабоще­
ния. После, когда научился понимать и видеть больше,— земля, где
погиб отец, стала дорогой и близкой, к а к степи, как леса З а б а й к а л ь я . . .
Теперь вот появилось новое чувство — досада или разочарование, слов­
но обманулся в своих лучших надеждах. Почему-то казалось, что Мз*
рина Полесная должна была понять его, обязана. По крайней мере*
человек, росший на земле, растерзанной войной, не может так, с лег­
ким сердцем, запустить плуг в живую степь.
«Эх, М а р и н а Петровна. Хотел бы я знать, о чем ты думаешь»,—
Б а д а е в поглядел на веточку ерника, усмехнулся: думать должен ди­
ректор. Так что, Егор, бери голову в руки — думай. О стройке. О зем­
ле. Д а , о земле. Кто-то с к а з а л : право на владение землей-—самое от­
ветственное. Это —- ответственность перед будущим, перед потомка­
ми... Тот, кто создавал здесь коммуну и оставил домишко, сохранил
степь. Почему те люди в двадцать девятом году не перепахивали ее?
Тогда этот клочок, может быть, решал их судьбу. А теперь? Что пред­
ставляет эта степь, когда поднята целина Казахстана, Сибири — мил­
лионы гектаров. Капля в море... А есть ли разница — будет степь
вспахана или останется? Может, зря нервничаешь, Егор? Суетишься,
как овца, которую донимает паут. Ведь другие спокойны. Заместитель,
агроном. У первого опыт руководителя, полвека жизни за плечами, у
второй — специальное образование. А у тебя диплом зооветврача. Д в а
года чабанского стажа перед институтом... А детство? Родители?.. Т а к
что степняк, исконный, закоренелый.
Б а д а е в взглянул на заместителя: невозмутим, уравновешен,
ни
тревог, ни сомнений, для него все ясно и понятно, просто не допускает
мысли, что в наше время могут существовать какие-то противоречия.
— Значит, вопрос не подлежит обсуждению.— Б а д а е в нахмурил­
ся.— Тогда слушай, Ж а н а б а д а р м а е в и ч . Вынужден тебе сказать это. В
опеке, к а к несовершеннолетняя девица, я не нуждаюсь.
— Нельзя расценивать мои замечания и советы таким о б р а з а м . Не
з порядке критики...
— Мне нужна помощь делом. У тебя есть опыт, ты старше. П о м о ­
ги решить одну проблему. Это ж и л ь е . Н а Крюкова н а д е ж д ы мало.
Гнать бы их взашей, но останемся вовсе нагишом. Хочу прикрепить к
ним Евсеева. Пускай ширяет под бок, не дает дрыхнуть. Евсеев с Крю­
ковым старые приятели.
Под Архидеевым скрипнул стул.
>— Не в порядке критики, Егор Шаноевич, должен заметить. Не­
обходимо учитывать природу, к а к ты выражаешься, шабашника, как
явление прошлого, наследие капиталистического мира, и единственно
правильный способ борьбы с ним есть метод воспитания...
«Шабашнику надо не лекцию, от которой он будет почесывать бо­
ка, а крепкую дубинку»,— подумал Егор и, зевая, с к а з а л :
•— Займись ими, Ж а н а б а д а р м а е в и ч .
Спорить не хотелось, наваливалось оцепенение — такое воздей­
ствие оказывали размеренные слова з а м а . И сырость д а в а л а з н з т ь .
Она была кругом: поднималась от земли, исходила от брезента, ли­
лась от одежды. Тело напитывалось холодной испариной. Переодеться
58

•бы или закутаться в одеяло. Но надо было думать, шевелиться. Пер­
вое — стройка. Надо составить ударную бригаду. Кого бригадиром?
Журавлева, комсорга. Семен — механик, шофер, слесарь, токарь...
Оловом, рабочий класс. А рабочему классу все по силам. Кого еще?
Подключить стариков. Может, поручить стройку заместителю? Дело
тяжеленькое, если не сказать — дохлое. Нет, ты, Егор, директор, ты
и отвечай. За все: жилье, пашню... Надо поручить Марине Петровне
•обследовать увал. Как она там? Пашет?

V

Агрегаты стояли. Цепь горячих моторов и напряженных леме­
хов, которая час назад казалась несокрушимой, разорвалась,
лопнула в среднем звене. Звеном этим оказался агрегат Золотарева. Тот
ж е злосчастный пятый агрегат. Сперва огрех, теперь поломка. Огрех по
вине прицепщика. Поломка... Хотя есть ли здесь чья-то вина?
Полесная снова взглянула на агрегат, который был уже отведен
8 3 строя, на покалеченный с погнутыми лемехами плуг, стараясь прпЯомнить, как это случилось. Гроза вроде проходила, хотя дождь все
<еще был плотный и тяжелый. Но тело свыклось с ним или ж е на­
столько закоченело, что не ощущало холода. Неприятности причиняли
травы: набухшие от дождя и колючие от налипшей земли, вывертыва­
лись из-под плуга и больно стегали ноги, жгли, словно крапива. Было
одно острое желание чем-нибудь прикрыть ноги, хотя бы косынкой.
Терпела, старалась не поддаваться слабости. Потом пришел бригадир
Колодин, сообщил, шагая рядом с плугом.
— Директор велел дать прицепщика. Или остановить агрегат. У
меня прицепщика нету. Как нету учетчика.
«Нет прицепщика? Конечно же нет. Директор прекрасно знает это.
Тогда что ж е стоят его слова? Ах да, остановить агрегат! Он с радос­
тью остановил бы все тракторы. Ну уж нет! Ничего подобного не бу'дет». Неприязнь к директору обострилась, поэтому, когда бригадир
' иредложил сменить ее за плугом, сказала, едва шевеля застывшими
• губами:
— Занимайтесь своим делом, пожалуйста.
Колодин не настаивал, прошел еще немного рядом и отстал. Потом,
кажется, подумала, что поступила опрометчиво, агроному совсем не
обязательно сидеть за плугом, и тут ж е мысль обернулась против ди­
вектора: дал указание бригадиру, мог бы назначить прицепщика сам.
Тут и произошло... Плуг судорожно дернулся, точно его пронзила
воль, накренился. Заскрежетали, захрустели лемехи. Показалось,
долго искала шнур сигнала, руки одеревенели. Может, Золотарев рань­
ше гудка остановил трактор. Но все равно уже было поздно. Три пос­
ледних лемеха согнулись, надломились. И теперь плуг походил на ка­
кого-то зверя с перебитыми лапами... Заменить секции нечем. Надо
чинить в своей кузнице. Значит, агрегат простоит не один день. Кто
же виноват? Д о ж д ь или эта злосчастная плита? Кто ее занес в степь?
Полесная дрожала,- хотя дождь уже перестал, и солнце прогля­
дывало сквозь рыхлые опустошенные тучи. Степь сверкала, перелива­
лась, обновленная грозой. Только пашня потеряла свой вид: гряды ис­
кривились и сломались, разжиженная земля, как кисель, текла но бо­
роздам; жалко топорщились грязные цветы и травы.
«Легкие почвы, подверженные размыву»,— машинально отметила
©на и тут же вернулась к злеполучной плите. Надо было ей оказаться
именно на этом месте, под пятым плугом! Обидно. Очень обидно. Агро­
ном допустила поломку! Д а ж е Королькова, секретарь директора, наив­
ная простушка, высказалась на этот счет определенно: «Несчастная,
надо же, опоздала. Бежала, даже колики в брюхе...»
Директор бросил личный резерв, чтобы предотвратить катастро59

фу, и, к сожалению, опоздал. Почему же, к сожалению? Может быть,
наоборот. Д а , да. Нет надобности кидаться под гусеницы! Все устраи­
вается наилучшим образом. Директору даже камни помогают...
Плита, "наполовину вывороченная из земли, где видно пролежала
немало лет и успела обрасти травой,, казалось, глядела укором, словно
потревоженный прах давно ушедшей жизни. Вокруг толпились ребята,
мокрые и грязные, с посиневшими лицами. Золотарев, стоя на коленях,
осмотрел плиту, казалось, обнюхал ее, встал, сказал резко.
— Мы виноваты. Прозевали. Могли сломать один лемех. Не три.
Ворон нам ловить. Не пахать.
Конечно, Золотарев мог сказать точнее: о»а, Полесная, виновата,
если бы подняла лемеха сразу — два других уцелели бы, проворонила.
Но сказано и так достаточно ясно... Королькова уточнила:
— Агроном не должна пахать, вот,— заявила уверенно и вдруг за­
интересовалась плитой.— Смотрите, она гладкая. Совсем даже. А тут
будто рисунок. Ой, цветок!
Золотарев ковырнул плиту ногтем.
— Корни.
— Все равно. Плиту делал мастер. Какая баба так юбку ке вы­
гладит. А это камень. Кто был здесь?..
— Марсиане,— усмехается механик Аверин, сохраняя серьезный
вид.— Хотели построить космодром, но подумали о нас. Решили оста­
вить степь под пашню. Соорудили на память пирамиду, чтобы мы мо­
лились за них, и улетели в свои оранжевые земли.
— Ой ты, юморик!—восклицает Королькова и, краснея, глядит па
Золотарева. Тот кипятится.
— Я знаю тайгу. Везде есть белый камень. Но зачем долбить его?
Зачем ломать руки? Люди дураки зря работать?
— Сизиф весь век катал свой камень,— ответил механик, засовы­
вая нос под воротник.
— Насмешил. Сизифа мы в школе проходили,— Альбинка, под­
няв брови, сердито глядит на Аверина. На него же наступает Золотаре;?
— Брось, Борис, шуточки!
— Почему не шутить?—вдруг спрашивает бригадпр Колоднн.—
Если ты ломишься в открытую дверь, так сказать.
— Но!—восклицает Золотарев. Королькова чего-то пугается, хва­
тает Алексея за рукав мокрой рубахи. Колодпн достает портсигар,
зажигалку, закуривает.
— Ответить на твой вопрос проще простого. Как говорят мужик '
в Душелане, за пазуху лезти не надо,— спокойно говорит он.— Если
бы человечество никогда не работало зря, то нам бы с тобой сегодня
нечего было делать. Все было бы вспахано и посеяно. Возьмем прос­
тои пример. Скажем, я выстрогал кол, он мне не поглянулся, я выки­
нул его. Допустим даже, я забил свой кол в землю. Подошла корова
почесала бок и сломала его. Опять же работа пошла прахом. Все •.
мире просто...
— Философия!— бросил Золотарев.
— В пользу коровы,— добавила Королькова.
— Корова не при чем. Кол оказался негодным.— вмешался ком
сОрг Журавлев и продолжал с беспокойной улыбкой. — Мне вспомни­
лась прабабушка. Жила она почти девяносто лет. Д о конца жизн
верила, что земля стоит на трех слонах. Перед смертью забеспоксилась: как же они дюжат, не пьют, не едят от веку? Махнула рукой —
иу их к бесу, слонов. Не верь Семен в них. Проживешь в простоте,
а при смерти не увидишь покоя. С тех пор я научился сомневаться. П
теперь сомневаюсь, что в мире все просто.
— Если хочешь, человеку начихать, на чем стоит земля — на сл<
1

ео

ах или верблюдах, важно чтоб она стояла на них крепче,— резко отетил Колодин.
— Это точнее!—воскликнул Журавлев.— Это сильно смахивает
ца равнодушие.
— Называй как знаешь. На мой взгляд, это разумное отношение
к жизни. Чего нам в данном случае не хватает.— Колодин сосредоточил
взгляд на кончике сигареты, видимо, успокаиваясь.— Если подумать,
йсизнь человека представляется вспышкой спички в этом вечном мире.
Йе более. А он из кожи лезет, чтоб укоротить ее. Смолит та­
бак, хлещет водку или самогон. Почему? Все потому ж е — у
него просто не хватает ума. Он до сих пор rie может освобо­
диться от своих инстинктов, привычек, предрассудков. Прет все на се­
бе, бредет, как по уши навьюченный верблюд. Простой пример тому
наш сосед, твоя прабабушка также.
Колодин не спорил, как и не старался доказывать, он высказывал
Т|р, что ему казалось истиной, находил простецкие примеры и слова.
Ребята отмалчивались, потому что Степан давил своей логикой, Жушавлев волновался, что мешало сосредоточиться.
— Не уверен, что человечеству будет на пользу рационализм,—
наконец произнес он.— Мне ближе человек, похожий на верблюда, чем,
it примеру, на аэроплан... Но это вообще. Теперь конкретно о человеке
ы земле.— Семен поглядел на плиту.— Есть сведения, в этих местах в
гражданскую воевал партизанский полк Погодина. Читинского учите­
ля. В полку служил разведчиком тринадцатилетний Павел Юдин. Он
•вгиб в двадцатом году. Это случилось, возможно, здесь.
— Ой, бедненький!—невольно воскликнула Альбинка, вдруг за­
торопилась.— А почему он погиб? Нам надо узнать о нем все-вее. О
других гаже. Кто тут был, чго делал. А как же? Когда я думаю, даже
давным-давно на земле жили люди — мне хорошо делается, будто жи­
жей водой ополоснулась. Тебе тоже?
Альбинка перевела дух и радостно уставилась на Золотарева,
• д п а к о тот взглянул на Колодина, отвернулся.
— Нет. Увижу в тайге следы, старый костер — уйду дальше. За­
чем мне люди? Хожу один. Ночую один. Так, одхончик!
Золотарев пошагал к трактору, распугивая пестрых бабочек, льнув­
ших к свежей земле. Альбинка вспыхнула — не ожидала такого о г
Алексея, и все-таки заключила упрямо:
— Ты не прав. Если я запнусь о какой камень, сразу подумаю:
зачем он тут взялся, несчастный? А мы наехали на целую плиту и не
хочем думать.
«-=•-Даже о том, чем наехали,— вставил Аверин и поглядел на агрвнома с интересом. Полесная могла уловить в этом взгляде не только
иронию, но и кое-что другое, но она чувствовала себя глубоко обижен­
ней, жертвой роковых обстоятельств, и усмешка Аверина оскорбила ее.
— О технике обязан думать механик! — сказала она с вызовом.
Аверин пожал плечами, направился к плугу.
— Прервем наш разговор,— заключил Семен, рассеянно улыбаясь.
*=*• Тем более он представляется мне бестолковым, просто сказать,
повод для перекура,— Колодин загасил окурок пальцами, бросил на
плиту.
Журавлев поднял руку, крикнул:
— По машинам!
Голос Семена точно вспугнул Полесную. Она огляделась, узлдела
механика, который стоял рядом и бесцеремонно разглядывал ее.
— Я подумал,— произнес он шепотом, стараясь привлечь внимание
1

1

Младший

в

семье

(бур.)

61

Полесной. Но она продолжала думать о Колодине, с беспокойством
чувствуя, что к нему тянется к а к а я - т о робкая нить. Аверин склонился
к ее уху, повторил настойчиво:
— Я подумал.
— Ну и что ж е ? — б е з р а з л и ч н о спросила она, одергивая льнув­
шую к телу кофту.
— Тоже, что у Адама и Евы,— в выразительных карих
глазах
Аверина мелькнула усмешка.—- Предлагаю союз зерна и орала.
— Какой ж е это союз,— откликнулась Полесная, не оборачиваясь.
Теперь она увидела Королькову. Та, хлюпая сапогами, торопливо ш л а
через пашню.— Зерно, к сожалению, не выбирает орала, и это часто
губит его. Чтобы этого не случилось, предлагаю — займись лучше аг­
регатом.
Начнем с оформления акта на поломку,— жестко сказал Аверин.
— Акт? Конечно ж е , составляй акт, Борис,—согласилась Полес­
ная не без обиды и подумала: парень остался без агрегата, девчонка
о к а з а л а с ь без парня; прицепщик застудил радикулит, агроном теряет
голову," директор испытывает желание броситься под гусеницы. И все
это в один день, в день первой борозды!
Полесная поискала глазами бригадира, но его не было видно, ве­
роятно, ушел за агрегаты. Снова приметила старика. Он сидел у своих
камней и, казалось, недобро глядел на нее узкими щелками глаз. Об­
реченный человек, ужасно,— мелькнула мысль. Вдруг
вспомнились
слова Колодина, стало смешно: где же Степан увидел верблюда, эг>
ж е маленький ослик! Потом сделалось не по себе. Древняя плита, свя­
щенные камни, божий старец-—не много ли д а ж е для дикого, как поет­
ся в песне, Забайкалья?
\ 7Т П а м я т ь не способна вместить всей жизни. Многое проходит,
* * будто сквозь . решето, а что останется — смешается, перетол­
чется, к а к зерно в ступе, и нельзя разобраться: с тобой это было или с
кем другим. Однако жизнь людей не походит одна на другую, хотя ходят
они под одним небом. Так травы в степи отличаются друг от друга: рядом
живут трава-мед и трава-горечь, трава-жизнь и трава-емерть, есть траваобман, трава-ноен. Все на одной земле, под одним солнцем. Т а к угодно
бурхану... А что уделил всеблагой Цырен-Еши? Какой степной травой
отцвела его жизнь?
Старик тусклым взглядом шарит вокруг себя. У подножия обона в
полусаженный рост стоит пырей — трава-хозяин, трава-ноен. Он селит­
ся куренями, захватывает лучшие земли и жадно пьет ее соки. Поэтому
рядом с ним степь голая, как бритая борода, лишь тощий вострец
раболепно ютится у его ног. Может быть, на эту жалкую поросль по­
хожа жизнь Цырен-Еши?
— Ой-е. Не надо гневить бога!
Старик прикрывает веки, однако в душе нет страха перед небом,
да и самой души, способной вмещать добро или зло, радость или
печаль,— тоже нету. Есть запекшийся комок, который перестал трево­
жить своей болью. Остались такие же, лишенные земной суеты, мысли.
В скором времени, хвала бурхану, можно было предстать перед все­
вышним, очищенным от грехов и просветленным. Чтобы достичь этого,
потребовалось много времени, больше двух с половиной циклов .
Д а . Цырен-Еши хорошо приготовился к встрече с бурханом. Не
пришли эти многоголосые люди, смутили покой. Не так у ж много дней
глаза видят их, но в голове, к а к ручьи среди снега, начинают течь
ненужные мысли. Конечно, можно скрыть глаза от людей, можно загво1

1

62

По буддийскому календарю цикл равен двенадцати

годам

риться в юрте -г- и там бурхан услышит угодные ему молитвы, но чтото тянет его сюда, как уздечку к коню. Каждый день с восхода до за­
ката смотрит на них, каждый день копит непонятную тревогу... Два
с половиной цикла времени понадобилось, чтобы уйти от людей, забыть
о них. А это стоило много трудов и страданий. Каким слабым и жалким
должен быть человек, если после всего этого его можно уклонить с пути,
как овцу уклоняет проходящее стадо?
— Помоги, бурхан,— пусто бормочет старик, прикладывая к груди
иссохшие руки. Однако взгляд тянется к степи. Там люди. Лиц нельзя
разглядеть худыми глазами, поэтому люди кажутся тенями на светлой
от солнца степи. Тени забытого мира. Они шевелятся, ходят, бегают, но
у них нет лица.
«У тени нет лица. Нету»,— мысленно повторяет старик. Однако
напрасно тратит силы. Тут ничего нельзя сделать — день входит в юр[ту, если д а ж е двери крепко заперты. Так вошел в память и этот че­
ловек. Перед грозой увидел его совсем близко, когда он шел к машине,
и сразу потерял то, что обретал долгими годами. Теперь это лицо сто|ит перед глазами. Скуластое, в черной щетине. Такие же черные
глаза, упрямые и жесткие. Бурятское лицо, крепкое и загорелое, только
глаза широкие, открытые. Сперва оно испугало, потом вызвало не­
угодные бурхану мысли. Этот человек потревожил ушедшее, то, что
удалось забыть...
'
— О, бурхан. Отними мою голову — грязный котел, сохранивший
остатки еды,— бессильно прошептал старик.
Но память жила. Мысль сочилась ручьем сквозь запруду времени,
струилась, размывая ее, вот хлынула мутным потоком, и теперь его уже
не затворить — угодно или неугодно то всеблагому...
...Лето. Начало лета. Степь поднимает травы, и беспокойный дух
их бродит по вечерам. Призывно кричат перепела, пересвистываются
Кулики, брыкаются в загоне подросшие ягнята... Смутное томление
охватывает тело, тревожит кровь. Сон приходит под утро, когда уже
слышится гневный голос хозяина. Он кричит из постели всегда одно
и то же:
— Ешишка! Пускай все собаки оближут твой рот, если ты еще
спишь. Пускай твоему отцу будет стыдно на том свете...
В последнее время хозяин стал злым, как голодная собака. Перес­
тал спать, как прежде, до полудня. Еще больше ругает Ешишку.
— Пускай хомуники выпотрошат тебя, как овцу! О, помоги мне,
бурхан... Хомуники затянули аркан на шее твоего отца. О, небо, при­
юти его душу... Ешишка должен убивать хомуников, жечь, топить! О,
Будда, пошли силы твоему послушнику...
Хомуниками хозяин зовет приезжих. Они появились в степи не•давно. Остановились табором у речки, под открытым небом. Целыми
днями возили лес, строили. Ночами жгли костер, пели песни. Бурятские
и русские. Наблюдать за ними было интересно — с увала хорошо вид­
но весь табор. Все работают, едят из одного котла. Жгут один костер.
-Двенадцать мужиков имеют четыре коня, две коровы и одну бабу. Одна
Семья. К а ж д а я рука работает, каждый голос поет. Хорошо! Нет к ним
зла у Ешишки. А хозяин молит им гибель...
Вечером Еши, как обычно, сидел у загона и смотрел на табор.
Там еще работали, хотя начинало темнеть. Стучали топоры, циркала
пила. У костра хозяйничала баба. Толстая, однако, проворная. Она бе­
гала от костра к столу и все время что-то напевала.
— Одна баба на всех — бурят и русских,— размышлял вслух
Еши.— Значит, они самые бедные. У них нечем отплатить калым. У
меня тоже ничего нету.
v

63

Тяжелый вздох сам по себе вырвался из груди — не хотел этого
Еши!— тут хозяин подошел незаметно.
— К русской бабе тянет собаку, забывшую об отце!—прохрипел
он и вдруг рассмеялся.— Эта ж и р н а я баба заменяет хомуникам мясо.
Хомуники набивают брюхо кашей, потом лижут ее тело.
Хозяин громко сглотнул слюну. А вместе с ней, видно, проглотил
свою злобу. Он стал добрым.
— Ешишке надо девку. Я привезу. Отдам хороший калым. Р а з в е
его отец не был мне братом? Я сейчас и отправлюсь. Приготовь луч­
шую овцу. Родню невесты угощать надо. Д а хорошо гляди тут за хомуниками, чтобы овцу не украли или не осквернили обо. О, бурхан,
пошли хомуникам черные беды...
Хозяин уехал тайком, бесшумно скрылся в темноте. Однако Ешн
радовался: хозяин привезет невесту. Надо молиться бурхану, просить
здоровья хозяину...
Еши долго стоял перед обо. Но молитвы получились короткие, как
овечий хвост. Мешали песни, табор был рядом. Костер звал к себе.
Еши топтался на месте, хотел подойти и боялся. Вдруг на плечо его
легла рука. Рука была твердой и спокойной. Таким же был голое.
— Сосед. Пастух, значит, свой. Мэндэ. Пойдем, парень, чай пить...
Человек говорил по-бурятски и по-русски. У него было смуглое
лицо в черной щетине. Упрямые широкие глаза. Он, этот хомуник, был
спокойный и сильный, а у таких людей, как говорил когда-то отец, не
может быть зла или худых мыслей. Пока пили чай, страх прошел.
Еши огляделся. Мужики сидят вокруг, курят. Рубахи в заплатках, бе­
лые от солнца и пота. Тут ж е сидит баба, глядит ласково, и лицо у
Еши от ее глаз почему-то горит.
Хозяин, кто привел Еши, подает трубку, как принято у бурят,
спрашивает:
— Как звать-то? Меня зовут Егором. Из крестьян. Товарищи вы­
брали председателем коммуны. А твое имя как?
— Цыренка-Ешишка.
— Цырен-Еши, выходит. А сколь тебе годов?
Еши поднял руки, растопырил грязные пальцы, опустил, поднял
снова, показал еще два.
— Ого, двадцать два. Мужик. А с виду — малец. В худом теле
живешь. Значит, с девятьсот седьмого года... Ничо, паря, выправишься.
Потом разговор идет о степи. Мужики приехали пахать степь, что­
бы посеять хлеба. Им охота знать, к а к а я тут земля, бывает ли засуха
или наоборот — ненастье.
— З е м л я хорошая,— отвечает Еши. Хоть на душе совсем другое:
не надо пахать степь, не надо! Не хорошо будет.
— Твой старшой тоже убеждает: хорошая пашня будет,— говорит
председатель, и мужики облегченно вздыхают.
— Хозяин говорит?— вырывается у Еган.
— Погоди, паря. Хозяин?!
— Нет. Б р а т отца... А степь пахать не надо! Худо будет. Хлеба
мало. Травы много. Хозяин... отца брат...— совсем запуталась глупая
голова Еши. Вспотел весь. Стыдно смотреть в глаза людям. Бабе — сов­
сем. Председатель наверно понял это, сказал тихо:
— Спойте что-нибудь, мужики. Заводи, Лизанет а.
Б а б а вытерла губы фартуком, будто собралась лизать кого-то, по­
догнула гладкие колени, обняла их руками и начала песню. О, небо!
Ешпшка готов был услышать голос жеребца, но в его уши вошли зву­
ки жаворонка. В большом теле оказался нежный голос. Он плакал и
радовался, хотел улететь в степь и ходил около костра, заглядывал
в лицо каждого, ободрял. Мужики тихонько подпевали.

П о диким степям Забайкалья,
г д е з о л о т о 'роют в г о р а х . . .

Не каждое слово было понятно для Еши. Но песня ласкала серд­
це и тревожила его. Люди к а з а л и с ь близкими, будто от одной матери.
•— Хороша, степушка,— сказал председатель, когда закончилась
песня.— Косить тут — одна благодать. Ж а л к о губить ее. Но надо. Хлеб
надо, паря.
Д у ш у Еши наконец посетила храбрость. Может, песня принесла,
может, жалко стало степь, может, не хотел худого людям. Хоть сбивчи­
вым, но понятным был его рассказ.
Степь может обмануть. Она красивая и пышная, но земли на ней
не больше, чем сливок на молоке. Под травой камни, холодные и глад­
кие, как бляшки на уздечке. Пахать будешь — сразу не увидишь об­
мана, сеять будешь — тоже. Пройдет время, все понять можно. Зпма
проморозит, лето размоет и высушит — ветер унесет землю пылью.
Тогда вылезут камни. Небу угодно, чтобы люди не касались степи. Так
говорили те, кто знает степь...
— Бога не будем тревожить, а о деле надо бы подумать,— ска­
з а л председатель.— Тебе охота верить, паря. Тут логотина. Река могла
навалить камни. Давно, верно. Что думаете, мужики?
Мужики завздыхали, заговорили с печалью.
— Как ж е без хлеба? Чем жить тогда? Хошь, не хошь, а пахать
придется. Н а сколь у ж хватит той землицы.
Тут снова ожил язык Еши. Не знал, что выносит приговор пред­
седателю и, может быть, коммуне:
— Зачем степь? Увал можно пахать.
— Увал? Где ваша заимка?— спросил председатель и суровыми
глазами посмотрел на Еши, и он заторопился:
— Увал. Земля мягкая. Скот давно ходит... .
Председатель долго молчал. Молчали мужики, только перегляды­
вались хмуро.
—• Место высокое. Земля лесная. Удобрена к тому же. Только ра­
ботенки будет поболе. А тот, твой дядя, говорил о степи. Теперь вижу
его старания. Кругом выгодно: увал останется, люди спустят послед­
ние штаны без пользы, к нему пойдут работниками. Захиреет комму­
н а — ему на радость, контре на руку. Но не выйдет! Советская власть
стоит на мужицких ногах крепко.
Председатель поворошил костер, сказал:
,
— Помочь нам хочешь, за то спасибо. Сказать не побоялся — мо­
лодец. Если твой дядя чего начнет там, скажи. Советская власть за
тебя, паря...
Мужики закивали, заговорили.
Долго сидел Еши у костра. Председатель рассказывал о новой
жизни, которая всем принесет радость и счастье. Под конец он подал
жесткую руку, сказал, как приятелю:
— Иди к нам. Плюнь на эту кулацкую заимку. Все равно ей ско­
ро конец. У тебя ведь сображалка работает.
Язык Еши совсем осмелел:
— У вас одна баба... На всех одна?
Председатель расхохотался, засмеялись и мужики.
— Лизавета? Моя жена. Это, паря, кулаки пугают. Хочут закрыть
беднякам ворота в артель. Боятся...
Через день председатель уехал говорить с начальниками об увале.
Уехал и пропал...
— Пропал,-— старик слезящимися глазами смотрит на палатки.
Там был табор коммуников, там горел костер. Степь нарастила тра­
вы, скрыла следы. А может, ничего не было? Не было председателя
5. « Б а й к а л » №

6.

65

Vmpa, m* Лило Лнэаветы — не было жизни? Но это лицо! Зачем небопипгорнло его? Зачем этот человек появился здесь, на беду Цырен-Еши.
Старик напрягается всем тощим телом. В голове, подобно с в я з к е
четок, крутятся одни и те же слова: одно и то же лицо, лицо пропапшего председателя, или бурхану было угодно явить его снова?.. Го­
лова бессильно клонится, полузакрытые глаза смотрят в землю — ви­
дят вылощенный коленями круг, чахлый вострец по бокам, и неугодная
мысль является снова: на эту траву, пригодную топтать ногами, похо­
ж а жизнь Цырен-Еши...
Гроза прошла. Горячий гул тракторов снова катится по степи.
Старик вздрагивает, рот раскрывается словно для крика, но лишь едва
различимые слова молитвы липнут к мокрой бороденке.
\/ТТ
День выдался душный. Взмокший от ходьбы, Евсеев поднялся?
» Л
на бугор, обтер фуражкой колючие, словно ежовая спина, усы,
обернулся назад. Внизу расхлеснулась степная долина, умытая, радуж­
ная. Сверкает озеро. Гладко струится Конда. Белеют палатки. Чуток
в стороне — кузня. Голубки прохаживаются по крыше. Сизые, дички...
Картина умилила Евсеева. Он зажмурился, вздохнул: «Благодать
неописана!» Пошел дальше. Тропка вывела на широкую дорогу — бу­
дущую улицу поселка — утрамбованную гусеницами, ровную и пря­
мую. В конце ее густой лес, лиственница вперемешку с березняком.
У леса ш а л а ш строителей. Дымит костер. Сушатся рубахи.
— Но дал перспективу директор. Морокуй, как тут быть. Скапндару бы. Может, наперво заглянуть на пилораму к ребятам? Артель
тем временем от дремоты отряхнется. Агитировать будет сподручнее.
Р а з м ы ш л я я таким образом, Евсеев быстро семенил по дороге и
вдруг остановился в растерянности. Прямо перед ним торчал фанер­
ный щит, исцарапанный углем: «Стой, проходимец! Сыми шапку! Стро­
ит гвардейская бригада Сереги Крюкова!»
— Ить, недоделок человечества,— Евсеев, кряхтя, выдернул шит и,
не раздумывая, затрусил к шалашу...
Строители л е ж а т в тени, жгут табак, лениво отмахиваются от па­
ута. На скрюченном листе бересты, среди остатков трапезы •— рыбьих
скелетов, консервных банок, огрызков хлеба — бутылка с недопиюй
водкой. К ней и тянется рука здорового широколицего парня.
— Будет, Евлаха,— дремотно замечает бригадир и трясет дымя­
щей, как головня, самокруткой.— Разморит и рыбы не наловишь.
Парень щурит плутоватые глаза:
— Артель наша любит рыбку, а к рыбке водку...
— Во-во! Д л я тебя артель под названием «Лежачий камень»,—
с ходу вставил Евсеев, неожиданно появляясь из-за балагана. Строите­
ли зашевелились, Елистратов расторопно поставил кружку, ухмыль­
нулся:
— Наше — вам. Д а в а й ближе к делу — прямо к белой,
— Заткнисуь покуда!— оборвал Крюков, усаживаясь.— Д а в а й ,
друг, прилаживайся в тенек.
— Д а у ж прилажусь. Наперво вот это приладить надо. Д е р ж а т ь
в руках одна срамота,— Евсеев потоптался, решительно воткнул щит
перед носом Елистратова, назидательно заключил: — Люди за гвардей­
ское звание головы клали, бригадир твой руки решился, а ты пакостишь
это имя.
Евсеев устроился под лиственницей, продолжал, пощипывая мясис­
тый нос:
— Т а к вот об этом звании. Как-то прочитал я, Хрнстофорыч, одну
книжку. Жизненная книжка, об нашем летчике. Человек обоих ног
решился на войне. Потом опять воевать пошел, с культями-то.
66

— Кино смотрел. Агитация,— снисходительно заметил Елистра»
тов, однако бригадир ожег его взглядом.
— Заткнись!
— Вот тот геройский человек засел ^ меня здесь,— Евсеев гкнул
пальцем в худосочную грудь, продолжал взволнованно:— И думаю я
о нем предположительно так: милый ты человек, вынес ты такую судь­
бу, какая и дюжине не под силу. Кровь, какую ты растерял по капле,
росой возвернет людям земля. Ить она, мать, запоминает все доброе
и худое. Вот взять тебя, Христофорыч. Ты защищал ее от скверности,
руку за нее положил. Теперь обстраиваешь. Значит, попомнит она тебя
добром.
Крюков кашлянул, погладил правую руку со скрюченными паль­
цами и разбитой ладонью.
— Ноет зараза,— пробормотал неуверенно и оглядел насторожен­
ных строителей.
— Прими, как рукой сымет,— услужливо предложил Елистратов,
показывая кружку. Крюков уставился на его пухлую физиономию.
Глядел долго, и на скулах, обтянутых сухой сероватой кожей, просту­
пали багровые пятна. Вдруг заревел страшным голосом:
— Убери эту писанину!
Елистратов расторопно поднялся, состроил обиженное лицо.
— К тебе, как к отцу родному. А ты...— скулил он, разламывая
щит, однако глаза буравчиками сверлили Евсеева. Но тот благодушно
щурился, делал вид, что все происходящее его не касается. Вдруг ли­
цо его вытянулось: к шалашу, свернув на сторону
взлохмаченную
голову, шагал Кочетов. Евсеев хорошо знал этого, всегда чем-нибудь
недовольного парня. И сейчас у того было такое выражение, точно он
держал во рту семена полыни.
«Несет нечистая. Всю агитацию испортит «курлыка»,— расстроен­
но подумал Евсеев, поспешно вставая.
— Ладно, Христофорыч, полдничай. Мне на пилораме быть в не­
обходимость. Вот и посыльный. Но как там у нас?— спросил он гром­
ко, стараясь перехватить парня и повернуть обратно. Однако Кочетов
отмахнулся, прошел прямо к костру.
— Опять «шумел камыш»,— уточнил с кислой миной.
Худое лицо Крюкова перекосила усмешка. Елистратов подбоченил­
ся, однако сейчас же обрел деловитый вид: к табору ехал заместитель
директора. Архидеев привязал коня к дереву, подошел, корректно ос­
ведомился:
•
— Что здесь происходит в данный момент, товарищи?
— В данный момент здесь антракт,— фыркнул Кочетов.— Немно­
го раньше здесь пили водку, немного позже здесь будет исполнена
популярная песня «шумел камыш».
— Вы, товарищ Кочетов, неправильно понимаете критику как
средство воспитания,— веско заметил Архидеев.
— Во! Нас воспитывать надо. Мы люди темные,— обрадозался
Елистратов, незаметно ногой опрокидывая кружку с недопитой водкой.
ГЛАВА ВТОРАЯ.

Т Мягкой
волной
наплывал
вечер*
* Солнце догорало в седловине гор,
с увала в степь спускались ночные тени, углубляя и осве­
ж а я ее краски: голубели травы, призрачным пламенем загоралась са­
рана; янтарными бусами высвечивались жарки; кувшинки на озере,
словно крылья бабочки, распускали белые лепестки...
Степь очищается от испарины, дышит легко, полнится неясными
шорохами, глухими звуками, и томит сердце: то вдруг поманит безотJ*

67

ч е т о й радостью, то нежданно окунет в зябкую сырость. И мысли неугпжчнные — колючие, злые, как крапива, и тихие, расслабляющие.
Полесная сосредоточенно грызет травинку, пытается понять то,
что происходит в ее душе, но чувствует только горьковатый степной
аромат, который кружит голову. Хочется лечь на траву и бездумно
смотреть на небо... Под яром на мелкой воде плещется Альбинка. Она
походит на неоперившегося утенка. Длинноногая и длинношеей. В ней
еще много детского. Угловатые бедра, груди клювиками глядят сквозь
простенький трикотажный купальник. Она лежит на спине, с наслаж- *
дением дрыгает ногами, вертит косичками, беззвучно смеется. Брызги
взлетают к самому яру, плюхаются обратно, и девчонка старается пой­
мать их ртом. Она не обращает внимания на ребят, которые толпятся
у столовой. Забыла о своем Алешке и размолвке с ним... Дите. Ей
бы в куклы играть, а она заявилась на целину. В таком случае хотя
бы сидела смирно за своим столом. Нет ведь, нет. Пытается поучать
всех, д а ж е Степана. Смешно просто.
Но Марине не смешно вовсе. Королькова ее раздражает, и, чтобы
отвлечься, она глядит на столовую, прислушивается. Механизаторы
грудятся возле Евсеева. Евсеев громко чихает, видно, нюхает табак,
тычет палкой в сторону озера, где длинными загогулинами застыли
журавли.
— Вон где стоит тот дальний лягушеед, у леска, так за тем лес­
ком имеется поляна. На ней стоял наш балаган, когда случилась эта
фигура.
Годков сорок назад, ага, в двадцать третьем то было. Тридцать
восемь годков минуло. Так вот, в двадцать третьем мы жили там с
напарником. Мужик он был заметный, только долгий, страсть. Ж и л и
мы на полевом расположении, как сейчас. Все лето парили спины,
косили сено по найму д л я одного владетельного бурята. Вон там, на
увале у ключа, и его ферма располагалась. Косили все лето и один
только раз побывку в деревню выгадывали. Сорок верст тут до Озерно­
го, если прямиком через тайгу. Денек-другой побудем дома, смотря по
погоде, и назад. Идем это мы с напарником обратной дорогой, вытопали на берег Конды — уж вечер, по к до балагана рукой подать:
оставалось ключ перейти. Настроение у нас было хорошее, бабочек
повидали, в баньке попарились. А у напарника и того лучше — новая
рубаха. Полотняная, просторная. Ни мошка, ни прочий гнус не про­
кусит, ни л а т а т ь ее и косить во все плечо можно. Не нарадуется на
нее мужик, и бабочку свою всю дорогу благословляет всякими хоро­
шими словами.
Т а к мы и подошли к этому ключу, какой всегда переходили бе­
гом, без всякого интересу: вода в нем — пятки примерзают и жилу
сводит. А на этот раз напарник от какого-то соблазну заглянул в устье.
Чего ему понадобилось — не знаю, только вижу: вдвое длиннее стал.
Глаза выпучил, пальцами скребет, значит, меня манит. Подхожу — батюшки-светы: таймень! Этакое бревно лежит, сажень от головы до
хвоста. Ж а б р а м и ворочает, ледяной водой ополаскивается. Напарник
мой вовсе из ума вывихнулся. Дергается, мычит, вот на спину рыбине
прыгнет. Я ухватил его за подол новой рубахи и от ключа подале.
Сели на траву, очухались, давай совет держать. Но я сразу высказал­
ся со своей точки: вверх тайменю ходу нет — мель. Значит, развернет
оглобли и ударит в Конду. В устье ключ не шире сажени, глыбости в
нем по пояс, а особо такому долговязому. И если там настроить ло­
вушку... Но разработали перспективу.
Стянули накрепко его новую рубаху ремешками от ичигов, вороткик и рукава, значит. Напарник скинул подштанники и опасливо полез
в воду. А я стою на бережку в руководителях. Так, говорю тихо, pac­
es

ширь ходули-то пошибче, подол рубахи расправь во всю ширину — ры­
бина-то бог с ней, вон какая, поглыбже, поглыбже опускай рубаху-то...
Вижу, мужик синим пошел, дрожит до последней жилки, пузыри пус­
кает: мол, гони проклятую животину. Срезал я хворостину, да как
ширну рыбину в нос. Батюшки-светы! Взыграла она, как бешенная,
перекинулась через спину, в устье — хлесть! Я зажмурил глаза, кричу:
держи, паря, пошла! А как потом глянул, на месте напарника одни
ноги торчат. Перекувырнулся он под напором проклятой рыбины и
упустил обновку. Но я свалился над траву, стал исходить смехом.
После три дня животом маялся. Надорвался, предположительно...
Ребята хохочут. Особенно Золотарев. Полесная ловит себя на том,
что тоже улыбается. Хотя старик со своей рыбацкой историей кажется
примитивным, как цирковой клоун, который пытается рассмешить пуб­
лику старыми шутками. Но ребятам почему-то смешно. Только Кочетов
отмахивается, словно от ж у ж ж а н и я мух.
— Эту байку я еще в девках слышал. А напарником твоим, елки,
был высоким урожденный брат Савельич!
— Ух, ты, гузка! — бросает в его сторону Золотарев и снова осаж­
дает Евсеева.— Скажи, еще что видел? Что было здесь?
— Всякое происходило... А так с виду, степь, как и теперь. Ни­
какого следу. Местность тут бурханья...
—- Плита была? А обон?..
Снова эта плита! Полесная поморщилась: школьная игра в исто­
рические открытия. Директор ее поддерживает с большой долей юмо­
ра: «Плита — это хорошо. Еще что вывернем. Вот и капитал»... Его не
очень огорчила поломка агрегата.
Полесная поглядела на реку. Вода лоснилась под вечерним не­
бом, казалась холодной, глубокой. Альбинка была уже под яром, ска­
кала на одной ноге, вытряхивая воду из ушей. Купальник пузырился
и хлюпал. Д а это был не купальник вовсе, а мужская майка, сши­
тая в подоле. Полесная отвернулась: эта невинная хитрость казалась
ей грубой. «Гуранка»,— подумала она с неприязнью, хотя слово для
нее было мало понятным — просто слышала, что так называют забай­
кальцев. Мысли снова вернулись к директору, разжигая обиду на него
и сострадание к самой себе. Директор приказал обследовать увал. Три
дня ходила. В кровь исцарапала ноги. Все кусты пересчитала. Д а ж е
к л а д нашла — древнюю подкову. Может быть, следует доложить ди­
ректору? Весомая часть капитала...
Полесная шлепает косынкой по ногам: комары очухались от днев­
ной ж а р ы , вьются с кровожадным писком и льнут к ногам, а им и без
того тошно — кожа горит и саднит от кустарников. Она поджимает
колени, но юбка безнадежно коротка, «как не жмись, не кряхти».
Можно злиться на моду, можно и на комаров, но в мысли входит
Степан Колодин. Шли вечером по степи. Вдвоем, измученные. Говорили
о пашне, о будущем урожае. Затем вспомнили о первом злополучном
дне, страсти и споры. Тогда он сказал:
— У нас не хватает ума понять одну истину, в общем-то простую,
как пареная репа: вселенную не обоймешь, как не тяни руки, землю
не повернешь, как не кряхти. Мы бестолково суетимся — того хочу,
этого желаю, пятого, десятого. Проходят годы, жизнь, а в руке — шиш.
Ж е л а н и я чаще всего не что иное, как оправдание бесцельности. Мне
задача представляется проще. Если гнешь дуги — так гни их, но как
следует, если пашешь землю — паши, как надо, чтоб хлеб рос. Крутить
головой по сторонам — только мозоли наживешь на шее.
Своеобразный парень. Как он не похож на всех остальных! Рас­
суждает свободно и просто, на мир смотрит трезво, без иллюзий. По>

л ecu а я вздыхает облегченно, мысль обретает спокойную уверенность.
Она будет пахать, как следует, будет выращивать хлеб, потому что в
этом ее жизнь.
— Чего сидишь, Марина Петровна?— спрашивает Королькова.—
Ополоснулась бы. Н а ночь завсегда хорошо. Будто грязную рубаху
снимешь.
Полесная хочет сказать в ответ, что ей не очень нравятся столь
образные словечки, кстати напомнить о купальном костюме, но Ш хо­
чется разрушать собственного настроения, прерывать мысли. Она гля­
дит па степь, притихшую на грани дня и ночи, томимую плодороди­
ем, и, может быть, более четко, чем д о . с и х пор, видит себя хозяйкой
этой земли. Безусловно, агроном прежде всего распоряжается землей.
К тому же вопрос, как говорят, не подлежит обсуждению: есть минис­
терский план, есть_посевная карта. Т а к что перед нами уже не степь,
а пашня, хлебное поле. Оно изменит облик этого дикого таежного
уголка, он потеряет угрюмость и первобытность. Только сумасшедший
может сожалеть, когда с него снимают одежду из шкур и н а р я ж а ю т
в современное платье.
На ум вдруг приходит забавная мысль: директор целую неделю не
бреется! Видимо, в знак протеста — степь теряет травы, зато у дирек­
тора отрастает борода! Марина беззвучно смеется. Тревоги кажутся
ничтожными, обиды смешными.
Улыбаясь, она отвечает на Альбинкин вопрос:
— Я боюсь воды.
— Боишься?— переспрашивает та с удивлением и д а ж е перестает
плести косичку.—• А пахала в ливень. К а к а я ты...
Теперь Марина смотрит на нее внимательно, хотя сколько уже
живут в одной палатке: скуластенькая, черненькая, нос пуговкой,
вздернутые бровки, косички — простенькая девчушка. Вопрос тоже
простой. И сказать-то на него нечего: действительно, пахала.
— Ну, а к а к а я ж е я?
•— Невсамделишная.
— Ах, вот как! Вот как,— Полесная смеется, потому что глупо оби­
жаться на девчонку.
—• Эй, Шурочка, вари скорее щи! — раздается вдруг хлесткий го­
лос Золотарева.
К берегу волочливым шагом идет Щегловский, за ним с ведерком
и ножом в руках следует Петька, семилетний сын поварихи Серафи­
мы. Слова Золотарева не производят на парня никакого впечатления,
зато Альбинка не остается равнодушной.
— Раскукарекался,— крикнула она.— Заткнись, вот!
У столовой засмеялись.
— Но... Ты не шибко,— пробормотал Золотарев.
Щегловский подошел, осторожно положил мешок, с картошкой,
поклонился:
— Я признателен, миледи.
Альбинка вспыхнула:
— Не выкомыривай. Не цирк тебе.
Полесная с любопытством смотрела на Щегловского. Парень те­
перь уже не походил на мокрого цыпленка, как в тот день на пашне.
Поправился, пополнел, тонкое белое лицо покрылось здоровым зага­
ром. Ему на пользу пошла кухня Серафимы, куда его отрядили по
распоряжению директора. По крайней мере, по виду не скажешь, что
он недоволен судьбой, не скажешь, что и болен.
— Что же, Петя, снова наряд вне очереди получил?— спросила
Полесная, исподволь наблюдая за пальцами Щегловского: длинные,
холеные они держали картошку опасливо, точно ежа.
70

— Д а вот. Солнечные ванны принимали. Но вовремя и не упра­
вились. Незадача,— вздохнул парнишка. Его белобрысая физиономия
•выглядела огорченной. Однако черные от загара руки действовали уве­
ренно и сноровисто. Он успел расправиться с тремя картофелинами,
в тс время как Щегловский все еще колупался с одной.
— Брюхо жарите. Целыми днями. Видела,— заметила Альбинка
сердито.
— Совершенно справедливо,— Щегловский осмотрел истерзанную
ножом картофелину, бережно опустил в ведро.— Доктора настоятель­
но рекомендовали мне использовать живительные лучи светила. Пред­
ставьте себе столь изнурительную процедуру: почти весь день проле­
ж а т ь под солнцем. Надо иметь кожу индейца!
— Мы ж е не все на солнце. В воде тоже,— недовольно уточнил
Петька.
— Вода необходима, как целебное средство,— ничуть не смуща­
ясь, ответил Щегловский и перевел взгляд на Королькову.— Я вам за­
видую. Вы закалены, как Афродита. Вы принимаете речные ванны ут­
ром и вечером, когда вода — б р р . Вы потрясаете меня!
Парень сделал трагически восхищенное лицо и замер. Альбинка
надулась, однако сердце ее смягчилось.
— Не выкай,— сказала она требовательно.— Д а в а й сюда нож. И
.закройся.
Щегловский с удовольствием подчинился, тщательно вытер пальцы
о траву, улегся на бок, расправился, растянулся. Земля дышала теп­
лом, над сопками горела заря, лес мохнатился дымкой, призрачный па­
рок полз над степью — все томно, мягко, располагает к ленивым мыс­
л я м . Вот и журавли перекликаются с той ж е сонливостью.
— Н а ш благословенный уголок напоминает Полесье, вы не нахо­
дите?— потягиваясь, говорит Щегловский.— Болото и туманы, и эти
пгицы, и где-то вблизи бродит прекрасная Олеся. Где ж е она?— Щег.ловский слегка приподнял голову.— Ах, я вижу ее. Вижу и слышу ее
воздушные шаги... Почему ж е вы молчите? Отчего я не слышу вашего
чарующего голоса?
— Ты что, а? Перегрелся?— спрашивает Альбинка и почему-то с
удивлением глядит на Петьку. Тот спокойно орудует ножом:
— Бывает так. Ниче.
Щегловский продолжает, глядя на Марину сбоку.
— На вашем челе я вижу иронию, но это#не огорчает меня. В ва­
шей фамилии для меня мир звуков и красок, черт и образов...
— Повторяешься, Щегловский,— оборвала
Полесная.— Если уж
ты очень влюблен в героинь Куприна ,могу дать полезный совет: не
о б о л ь щ а й с я . Все его прелестные женщины, в том числе и Олеся,— де­
моны з л а .
— О-о, вы жестоки,— протянул Щегловский.
— Я не согласная с тобой,— з а я в и л а Альбинка.— Люблю Олесю.
Она живет в природе. Любит зверей и птиц. Разве такой человек мо­
ж е т быть злым? Она будто чистый родник или белый цветок. Все тя­
нули к ней рыло или лапу. Не смогли, решили извести. З л ы е люди
завсегда так: не дотянется рукой, то плюнет.
Альбинка снова принялась за картошку.
— Ты нашел активную защиту, Щегловский,— усмехнулась По­
лесная.— Я вынуждена сдаться.
—- Я милостив,— отозвался тот.— Позволю себе развить мысль,
высказанную, как вы сказали, моей активной защитой. Цивилизация
«сть грубая сила,— то ли парень разнежился, наслаждаясь столь теп­
лой заботой девчонки, которую ему оказывала в добрые прошлые вре-

мена лишь мама, то ли за избытком благодарности, парень доверчив»
прижался щекой к груди Альбинки.
— Ты чего, а?! Прилип, как лист...— удивленно воскликнула она
н вдруг вспыхнула:— Несчастный!
Королькова бросила нож и ушла. Петька неодобрительно посмот­
рел на Щегловского, коротко вздохнул:
— Незадача. Д о потемок не управиться.
Полесная улыбнулась.
— Д а , лишились вы своей богини, Петя.
— Я ниче. Привычный,— ответил парнишка серьезно.— М а м к а
каждый день наряд дает. То за купание, то еще как. Я — ниче...
— Ты прав, мой юный друг, мое положение ужасно. Я обречен
проводить время среди презренных земляных клубней, которые П е т р
Первый по неосмотрительности завез в Россию. Какая ж е прекрасная
фея разделит со мной горькую участь?
Щегловский обреченно поглядел на столовик, приспособленный для
чистки картофеля, осторожно ногтем убрал прилипшую кожуру, снова
обратил свой взор на Полесную.
— Какие же феи на целине?— сказала она рассеянно. От хребта,
где проходила дорога, слышался гул тракторов, и она невольно при­
слушивалась к нему. Видимо, возвращался Степан — три дня назад
с Журавлевым уехал в Озерное за горючим.—• Поэтому у тебя никакой
надежды, Щегловский.
— • Вы правы. Наше общество приобрело агрономов и лншилосьфей. Неотвратимое следствие прогресса.
Щегловский подцепил на нож картофелину, покрутил, обдул с о
всех сторон, начал чистить. Так как Полесная молчала, а Петька со­
средоточенно сопел, он продолжал без помех.
— Цивилизация — грубая сила, и я с трепетом открываю одну и *
ее страниц. Это печальная история, достойная пера великого Остров­
ского, и произошла она, что особенно прискорбно, с вашим покорным
слугой. Так слушайте же, и пускай смягчится ваше сердце.— Щеглов­
ский, удачно ободрав бок картофелины, изящным жестом передал е е
заинтересованному Петьке и закрыл глаза.
— Мой предок и предок моего предка — эскулапы. Еше до рево­
люции наша фамилия значилась в медицинских анналах. И я, как
положительный сын, намеревался продолжить столь блистательную
династию. После средней школы потянулся в медицинский институт, и
тут предок встал на пути своего единственного чада. О-о! По его твер­
дым убеждениям я должен для начала заслужить моральное право на
столь благородную профессию, то есть пройти трудовую школу. По­
этому мой проходной балл в институт есть мозоли, которые современ­
ные поэты воспевают как необходимый элемент красоты...
— Значит, папка сюда отправил? Не сам,— разочарованно протя­
нул Петька.
— Н е совсем точно: не отправил, а препроводил.
— Это с твоим радикулитом?—уточнила Полесная с досадой, по­
нимая, что ждет Степана, хотя и сознает нелепость этого чувства.
—• Предок убежден, что труд — лучшее лекарство от всех болезней»
Закоренелый оптимист.
— Положение твое ужасно, Щегловский. Где же возьмешь мозо­
ли?— Полесная встала, собираясь идти. Ей надоели пустые разговоры,
к тому ж е наперекор здравому смыслу укреплялось желание встретить­
ся со Степаном.
•— Признателен за сочувствие,— кисло проговорил Щегловский.
Но тут Петька вытащил из мешка корявую картофелину, толкнул е м у
в руки.
— Скобли. Не управимся, мамка завтра не отпустит.
72

Уходя, Полесная слышала вздохи Щегловского и петькины уве­
щевания.
• .
«Артист этот Шурик. Наверное, прав Золотарев: не стоило е х а т ь
ia целину, чтобы чистить картошку»,— подумала безразлично и тут
<ке улыбнулась от внезапной мысли: возможно, Степан везет почту!
Марина остановилась у дороги, расправляя помятую юбку, когда
ее окликнула Альбинка.
— Тебя директор ждет. Собрались заседать. Об увале,— сообщи­
ла она громко, добавила тише.— Не в духе он. С замом лается. При­
казал явиться без передыху.
Тонкие губы Полесной тронула з л а я усмешка, глаза, сощурясь,
устремились' навстречу трактору, который с темной громадой прицепа
полз где-то у строящегося поселка. Колодин. Степан. На его участие
она может надеяться, если директор серьезно рассчитывает на свою
сумасбродную идею... Нет, зачем же? Это ее дело. В конце концов
анализы почвы в руках агронома.
Марина скорым шагом идет к конторе. Навстречу летит игри­
вая частушка:
Мил механик мой не пашет
Целый день, как погляжу,
На меня руками машет,
Говорит — руковожу.

«Анна. Вольница. Завлекает механика,— невольно улыбнулась По­
лесная.— Д а . Борис, конечно же, будет на стороне директора, хотя бы
из чувства маленькой мести по поводу несостоявшегося союза с аг­
рономом».

И

Т я ж е л а дорога на Озерное: восемьдесят километров че­
рез
тайгу — хребты,
распадки,
ключи...
Когда-то
это
была вьючная тропа. Затем ее мало-мальски приспособили под
зимник — д л я санной езды, при нужде, может быть, проезжали
и на телегах. Потом забросили на долгие годы: не было на­
добности в далекой степи, и д а ж е старожилы успели позабыть
о ее существовании. Тайга снова захватила то, что с боль­
шим трудом отвоевал у нее человек, только сгнившие гати по топким
местам да трухлявые пни обозначали бывший путик. Со строительст­
вом совхоза пришли бульдозеры, заново проложили извилистую полос­
к у — сняли молодой лес, срезали крутяки у ключей, навалили насыпи
на б о л о т а — и древняя дорога начала служить снова. По соседству
тянулись вешки, обозначая будущий тракт, но пока что она была един­
ственным путем до ближайшего села, где расположена база совхоза,
и проходимым только для тракторов...
Трудная дорога, к тому ж е ливень порушил насыпи, выхлестнул
ьлючт! из берегов, и они наволокли валежника, нарыли ям и колдо­
бин, замыли броды. Весь день тащились до Озерного порожняком и
почти двое суток обратно с цистерной горючего на прицепе. А точнее —
Семен любил точность — тридцать девять часов затрачено на обратный
путь. Д а , можно сказать, затрачено, потому что тргктор уже шел по
степи, неподалеку белели палатки. Машина шла спокойно и ровно, не
требовалось напрягать жилы, чтобы управлять ею, только мотор ды­
шал нетерпимым жаром, хотя обе дверцы кабины были сняты.
— Будем считать, закончилась наша дорожная одиссея,— говорит
Семен хрипло, отпуская липкие от пота рычаги управления и отчаянна
зевая.
Колодин молчит, растирает ладонью лицо.
— З н а е ш ь о чем думаю, Степан? О козленке. Всю жизнь провел
7а

в городе. Завод. Служба в армии. Д а л ь ш е пляжа или парка не бы­
вал. Теперь открываю второй мир, возможно, не совсем удачно... З а д а л
нам хлопот малыш.
— Дураков работа любит,— вяло замечает Степан.
Ж у р а в л е в облизывает спекшиеся губы, бросает на него взгляд.
Колодин закуривает, пламя зажигалки освещает серое щетинистое
лицо. Степан кажется Семену побитым. Ночь была тяжелой. Но тут
есть и психологический фактор: убежден, что работал зря, делал то,
чего можно было избежать при здравом рассудке. Что это — упрямст­
во или жизненная позиция? Крепкий парень. Видно, вырос в нужде.
Д в а д ц а т ь шесть лет — на четыре года лишь старше — а рассуждения
кондового мужика... Семен пытается сосредоточить мысль, хотя глаза
слипаются, сердце цепенеет от усталости. Пересилив себя, склоняется
к уху Степана.
— Ты убежден, что мы работали зря. Но ты говорил, что челове­
чество почти всегда этим занимается. К а к же...
Колодин бросает окурок на гусеницу, трогает пальцами распух­
шие от комариных укусов губы.
— Теперь говорю тоже. Не одни мы дураки на свете. И до нас
были.
Может, шутит Степан. Ж у р а в л е в сбавляет газ, высовывает голову
из кабины, шумно вздыхает: в парном воздухе степи, в горячем чаде
металла струится прохладный аромат яблок. Он задирает лицо к не­
б у — оттуда, с крыши кабины, льется этот чудесный запах!
В Озерном завбазой, как реликвию, вручил им небольшой ящичек
с аккуратно высверленными
отверстиями, оклеенный
почтовскими
штемпелями.
— Российские,— сказал многозначительно.— Дух на версту ши­
бает. Агрономше будет приветом с родной землицы. Довезите в поряд­
ке, черти. На вашей колымаге местечка чистого не сыскать.
Завбазой долго ворчал, ходил вокруг трактора, наконец отыскалтаки подходящее место: привязал ящичек на крышу кабины, предва­
рительно постелив кипу бумаги.
— Теперь хоть в космос. Вслед за Гагариным. Только брюхо не­
бу не кажите.
Завхоз похоже накаркал. Половину пути прошли без помех. За
рычагами сидел Степан. Правил спокойно, казалось, д а ж е лениво, од­
нако за восемь часов такой трассы наломал руки. Поэтому решили
поменяться. Остановились на краю леса, размялись, еще раз осмотрели
дорогу. Место было опасное — не раз здесь садились тракторы, и при­
мечательно по названию: Прореха. Когда его окрестили так, неизвест­
но, но точно — без сомнения. Узкая голая долинка среди лесистых гор,
мутный заиленный ключ посредине, поросший ржавой травой. Гнилая
щель в цветущей тайге. Лента разбитой гусеницами насыпн, вдавлен­
ная в топь, была единственным мостком через нее.
Все шло нормально. Трактор перешел ключ, задрав нос, полез на
берег. И тут произошло неожиданное: на дорогу выскочил козленок!
Тощий, длинноногий, едва народившийся обитатель тайги глядел на
трактор большими глупыми глазами. Может быть, он л е ж а л здесь,
сливаясь с буро-желтой насыпью, может быть, решил воспользоваться
тропой, чтобы перебраться на новое место жительства, но он не со­
бирался уступать дорогу. Рука дернула правый рычаг, трактор вильнул
в сторону, накренился, естественная попытка выровнять его только
ухудшила дело: вторая гусеница потеряла насыпь, трактор сполз в топь.
Все произошло за секунду, когда невозможно что-либо сообразить.
Однако козленок успел понять обстановку — когда вылезли из кабины,
mi улепетывал по насыпи, высоко подбрасывая зад.
74

Смотри, как весело удирает. Приглашает поиграть в догоняшжи,— рассмеялся Семен,
— Он-то бежит, а мы сели,— сказал Степан хмуро, разминая си­
гарету.
— Инстинкт сработал. -Иначе бы не бегать тебе, малыш.
|— Где есть инстинкт, там разуму делать нечего,— Колодин сухо
сплюнул табачную крупицу^
— В данном случае — инстинкт сохранения неразумной природы.
-Как бы поступил разум?
— С к а з а л бы: куды прешь, милай — тама топь,— усмехнулся
Степан.
Его ирония казалась нарочито огрубленной, но препираться не
имело смысла, следовало думать о тракторе. Д л я начала надо было
•освободиться от прицепа. С этим пустяковым делом пришлось пово­
зиться. Соединительный шкворень зарылся в топь, пришлось откапы­
в а т ь . Потом таскали валежник и камни, забивали под гусеницы. Они
яромалывали все это, вдавливая точно в бездну, и трактор оседал
все больше.
Так провозились до темноты.
— Все,— заключил Степан, пятерней соскабливая е лица грязь.—
Можно загорать, да солнца нету.
— Будет луна. Есть аромат яблок. Немного фантазии — и мы в
.цветущем саду...
Однако картина была унылой: по кабину засевший трактор, цис­
терна, перегородившая ключ, потоки спертой воды, ползущие по ржа­
вой траве, удушливый запах растревоженного болота и мошкара —
клубящиеся облака, даже .дышать приходилось сквозь зубы...
Прореха. Старики в Озерном знают другое имя этому месту: По­
дбойное. К сожалению, объяснить его не могут...
Семен подкладывает в костер лиственничные сучья. Они вспыхнва<ют жарко, будто взрываются, крупные искры рассекают тьму. Логотина
•обнажается во всю ширину, предстает в мятущемся свете плоской и
близкой. Предметы теряют привычные очертания, кажутся громозд­
кими. Трактор напоминает накренившийся пароход, цистерна •— пла­
вучий мост, даже фигура Степана представляется бледной тенью испо­
лина. Перегороженный ключ вышел из берегов. Вода накрыла насыпь,
лодобралась к трактору,
Степан увидел эту опасность, когда ее еще нельзя было заметить,
нашел единственный выход: расширить русло, прорыть такое же по­
з а д и цистерны. Работа каторжная — в воде, в б>элоте, среди туч не­
дремлющей мошкары.
Семен смотрит на часы, подвешенные на сук лиственницы: голча•са на исходе, через пять минут сменять Степана. Рубаха и брюки не
успели как следует обсохнуть, снова окунаться. Что же практическое
лриобщение к истории названия: Побойное! Что все-таки кроется за
этим словом? Возможно, имеет прямое отношение к тому, что удалось
установить, ради чего, собственно, ездил в Озерное. Журавлев повора­
чивается к огню спиной, будто стараясь набраться тепла перед полу­
часовой ванной. Теперь перед лицом лес. Темный, прошитый березами,
,словно белыми нитками, молчащий. Может быть, по этому лесу ходили
вартизаны Федора Погодина? Выяснить и уточнить удалось немного.
Д а , был такой отряд в этих местах. Атаман Семенов специально про­
тив него снаряжал карательные экспедиции. Д а , служил в отряде раз­
ведчиком Павел Юдин, тринадцати лет геройски погиб в 1920 году в
Озерном. Есть в живых свидетели, но мало что известно о Юдине. Го­
ворят, в Озерное его привез какой-то бурят.
— Это пока все. Послал письмо в райком...
75

Семен снял с сучка кепку, попробовал надеть. Н о кепка не н а л а зила: сукно село от воды пли голова распухла от трязи. Повертел в;
руках, повесил обратно на сук.
— Мы боимся простуды пли трудной работы, а мальчишки шли
в огонь. Что ж е их отличает от нас? В частности, от Сеньки Ж у р а в ­
лева, который имеет нескромность считать себя подготовленным во
всех отношениях. Три года армии, пять лет на заводе — пришел после
восьми классов, слесарил, закончил вечерний техникум, работал мас­
тером. Все вроде как следует: сознание долга, убежденность. А п о п р о ­
буй представить себя на месте того ж е П а в л а Юдина.
Семен по насыпи доходит до русла ключа, останавливается. З я б ­
кая дрожь пробегает по телу от одного вида вспученной, свинцового
блеска воды.
— Мы говорим: придет необходимость — все станем героями. Это
ошибка. Мужество — не только способность к самопожертвованию в
трудную минуту, и оно заключается не в хладнокровии. Скорее наобо­
рот, в горячем сердце, готовом придти кому-то на помощь в л ю б у ю
минуту...
Опираясь на цистерну, Семен прыгнул в воду, вздохнул пли
вскрикнул перехваченной грудью и побрел, стиснутый по пояс т я ж е л о й
массой. Сейчас же, точно облако пыли, ударила в лицо .мошкара. Ж м у ­
рясь и мотая головой, добрался до Степана.
— Ну как, прикармливаешь комаров?— спросил, постукивая зу­
бами.— Д а в а й лопату, прохладно.
— Р а з есть комары, они должны кусать,-—ответил Степан хрип­
ло и толкнул в руки Семена горячий черенок.— З а два захода спра­
вимся. Осталось углубить.
Степан идет к огню, согнувшись, хлюпая сапогами, надетыми н а
босую ногу. Подлаживает костер, накидывает на плечи рубаху, опуска­
ется на корточки, закуривает. Так сидит, положив т я ж е л ы е руки на
колени, глядит на огонь. Вся к о ж а покрылась волдырями, вспухла,
поднялась коробом. От тепла она начинает нестерпимо зудеть. Охота
упасть на землю и кататься. Но Степан не шелохнется, лишь пальцы
рук нервно вздрагивают. Знает, стоит коснуться кожи только пальцем,
начнешь чесаться, как шелудивый пес, и у ж е не остановишься. Н а д о
перемочь себя однажды, подавить т а к называемые желания или чув­
ства. Сам не в состоянии, попроси помочь. В детстве на руке о б р а з о ­
валась шипншка. Росла дальше-больше, укоренялась. Л е к а р и в пору
войны на деревне какие? Один коновал разве. Мать сама взялась.
Прикрутила к лавке, заткнула рот, чтобы не ревел. Раскалила в печке
клюку и приложила. Выжгла с корнем. Ш р а м только остался.
С т а р а я с ь не крутиться, Степан выбирает из кучи дров сухое корье,
тонкий валежник, кладет в костер. Огонь горит ровно, без треска и
искр. Т а к ж е текут мысли. Все можно пережить, если твердо усвоил ис­
тину: тебя в жизни не ждут пряники. Мир можно условно представить
двумя путниками, идущими по одной дороге. Один знает, куда идет,
знает, что его ждет. Другой надеется попасть в райские кущи. Встре­
чается т а к а я вот Прореха: один ухнул, отряхнулся и пошел дальше.
Другой поднимет вой, начнет махать руками: почему да отчего взялась
Прореха...
Становится прохладно. Небо начинает мутнеть. Светает. Степан
скидывает рубаху, отходит от костра, чтобы прохладиться перед купа­
нием. Д в а захода. К солнцу должны управиться. Потом шагать по
трактор. И вся маята — не за понюх табаку. Из-за козленка. Сенятанкист. Ему при случае людей давить, к а к картошку...
З а р я горела над хребтом, когда Семен вылез из ключа. Ш а т а я с ь

о т усталости и тяжелой от воды одежды, добрел до костра, бросил
-лопату.
— Теперь можно раздеться, подсушить кожу,— сказал бодро, если
не считать осипшего голоса. Он еще не остыл от работы, а Степан
будто уже занемел. Сидел все также на корточках,
сосредоточенно
глядел на огонь. Семен, раздевшись, пристроился рядом. Они были
лохожи, точнее, столько же походили друг на друга, как и отличались:
у обоих светлые волнистые волосы,*только Степан белее и тоньше ли­
цом, хотя ростом выше и шире в плечах; у Семена лицо скуластое, в
келких веснушках, глаза зеленоватые. Различали их еще губы, теперь
•одинаково вспухшие от укусов, у Степана — тонкие и прямые, у Семе­
н а же толстые, изогнутые луком. И еще: Степан имел привычку щу­
риться, точно глядя вдаль, Семен смотрел открыто... Но теперь оба
-смотрели одинаково — воспаленными опухшими глазами нацеляеь на
ростер. Молчали. Семена от тепла потянуло на сон. Пересилив тяжесть,
он встал, помахал руками и потоптался.
— А наши салазки на суше,— сообщил, размышляя.
Степан поглядел без интереса: тащить-то сани все равно было не­
чем, трактор увяз по уши. Ключ теперь тек новым руслом, стянув
«оду с долины, старое дно обнажилось — торчали какие-то железяки,
обрывки проволоки.
— Сани заилило. Копать придется,— сказал, мочаля сигарету.
— Мы не отстаем от времени-—меняем русла рек,—на распух­
ших губах Семена отразилось подобие улыбки.— Ты не думал, почему
это место назвали так красноречиво: Побойное?
— Нет,— резко ответил Степан.
Семен вздохнул.
— Я не могу отвязаться от мысли о нем.
— Могу уверить: не о том мыслишь,— Степан подцепил уголек на
соринку.— Могу сказать больше. Ты стараешься быть идейным, как
говорили в деревне в годы культурной революции. Людя хотят просто
жить, а ты им суешь идейку или легенду, как слепым котятам мыший
хвост.
- * Я всегда думал, что каждому Необходима идея.— Семен про­
шелся возле костра.— Хотя бы для того, чтобы не совершить обратной
Эволюции к обезьянам.
— Если ты набит инстинктами, никакая идея тебе не поможет. Тут
•нужна голова. Причем, не Ванькина, а собственная.
Степан, говоря, обретал спокойствие, Семен же, наоборот, воз­
буждался.
. — Ну, а если Ванькина голова лучше? »
— Твои штаны, вижу, лучше моих. А что мне от этого проку?—
Степан усмехнулся.— Бесполезный у нас спор. Лучше решим, кому ид­
ти по трактор.
— Нет, Разговор стоящий. Мне пришла мысль. Ее высказала Ко­
ролькова. Помнишь: если человек запнется о камень и ни о чем не
рсщумает. Наивная мысль, но у нее есть серьезное завершение: потом
он пройдет мимо человека, который нуждается в помощи.
— Снова идея.
— Жизнь!
Наступило молчание. Спор, казалось, забрал последние силы. Сте­
пан отряхивал землю с пальцев ног, собираясь одеваться, Семен гля­
дел на трактор.
— Пойду поищу идею,— сказал со злостью. Подошел к трактору,
«смотрел трос, намотанный сзади на крючьях и залепленный грязью,
«рикинул расстояние до первого дерева — не больше пяти-шести метров
« т буфера, трос в два конца... Короток. Придется вкопать столб. На
дороге. Тогда подтягиваться придется меньше.

Семги постоял, подышал ароматом яблок, благо кабина теперьСыл* вровень с плечом, вернулся к костру.
— Нашел. Идею.
Степан поморщился, сплюнул.
— Будем самовытаскиваться. Прием танкистов, а популярно —
способ барона Мюнхгаузена, который вытаскивал себя за волосы.
Степан хмыкнул, натянул сапоги.
Почти час копали землю, ставили столб, хотя по-доброму работыто было на двадцать минут. Набросили трос, закрепленный на бук­
сирном крюке трактора, подтянули, сколь хватило сил, прикрепили
второй конец к гусенице. Запустили мотор, Семен сел за рычаги. Трос
натянулся, заскользил по столбу, и трактор пополз, буравя грязь. Е щ е
одно подтягивание, и он оказался на насыпи. Потом убрали ствлб,
вытянули цистерну.
— Все,— прохрипел Семен, едва не валясь с ног.— Передохнем
или...
— Поедем. Опять ночью будем колупаться,— проговорил Степан
глухо.— Хотя гляди, тебе ехать.
— Порядок в танковых войсках. Мой путь — мне решать. Поеха­
ли,— это слово далось нелегко. Еще труднее было сидеть за рычага­
ми. Теперь спать уже не так хотелось, хотя челюсти ломило от зевоты,
и тяжесть наполняла все тело...
Журавлев вертит головой влево-вправо, шея кажется стянута тол­
стым горячим воротником. Накусали так, что за неделю не отойдет.
А Степана разукрасили на всю железку. Работал в одних трусах."
— Куда направимся в первую очередь, Степан. У нас выбор ши­
рокий: медпалатка, кухня, Марина Петровна.
Колодин по-прежнему курит, видно, чтобы не заснуть.
— На заправочную,— наконец говорит коротко.
— Разумно. Доставим цистерну на место. Инстинкты обождут,
хотя От голода сводит желудок.
Семен снова высовывает голову из кабины, глядит на палатки, ко­
торые приближаются слишком медленно, различает девичий силуэт у
дороги, останавливает трактор.
— Анна,— говорит с удивлением.— Встречаешь?
— Жду. Ой, как жду,-— проговорила Вольница жарко.
— Хорошо, что ждешь. Подожди еще немного,— Семен с трудом
разогнулся, встал на гусеницу, отвязал ящик.
— Отнеси Марине.
— Ой, какой запах! Какой аромат! Я давно унюхала, поэтому
прибежала,— сыпала Анна.— Агрономинки нет дома. Заседает. И ме­
ханик там. Скажи, Семочка, разве обязательно заседать даже в степи?..
— Заседание? По какому вопросу?
— По увалу. О кустиках спорят. Если бы о любви...
— Интересно,-— протянул Семен и обеспокоенно повернулся к Сте­
пану.— Езжай. Заседание без комсорга — не годится.
Колодин молча придвинулся к рычагам, Журавлев спрыгнул на
землю, Анна нарочито отшатнулась.
— Какой ты красивенький! Кругленький, цветастенький. Ты что,
Семочка, разукрасился?
— Чтобы ты не влюбилась. Но мне не досуг. Отнеси посылку в
палатку Марины.
Тоже заседать? Ну и мужички пошли. От девок бегут. Как ус­
лышат о заседании — на себя не походят, будто скипидаром подмажут.
Анна проводила Журавлева критическим взглядом, запела
на­
смешливо;
78

SI комсорга п о л ю б и л а ,
с т а л и график составлять.
П у н к т о м первым б ю р о было,
с о в е щ а н и е — опять.
П у н к т о м третьим ш л о с о б р а н ь е ,
а четвертым з а с е д а н ь е ,
пунктом пять — п о л и т у ч е б а ,
персональные д е л а .
П о к а график с о с т а в л я л и —
вся л ю б о в ь у нас п р о ш л а .

Бадаев сидел над совхозным планом, старался вникнуть в»
Ш
контрольные цифры, которые, точно вешки, обозначали гра­
ницы его будущего хозяйства, но мысли бунтовали, не хотели уклады­
ваться в это, Как представлялось, прокрустово ложе. Мысли хотели
простора. Глаза снова и снова натыкались на засохшую ветку ерника,
засунутую в стакан с карандашами. За ней стояли увал и все то, что не
содержали контрольные цифры.
,
Вспоминалось совещание. Агроном представила анализ увала в не­
скольких словах: почва, как нижней, так и верхней части по своей
классификации соответствует типично-луговым и луговато-черноземным; в народе такие почвы называют столетними, обладающими зна­
чительным потенциальным запасом плодородия; засоренность — двад­
цать пять — тридцать процентов кустарниками, около процента деревья­
ми. В перспективе увал подлежит освоению...
Анализ говорил сам за себя, однако совещание не решило вопроса.
Мнения разделились. Полесная отвергла идею увала и обосновала это
вполне убедительно, хотя и не без иронии.
«Печально, но мне всегда не доставало воображения. Я не могу
представить себе реальной картины, которая директору кажется вполне
законченной и ее остается лишь повесить на стену. Для меня это кра­
сивый мираж. Быть может, потому, что вы ничего не сказали о вре­
мени, которое имеет свои объективные факторы. А они в свою очередь
заставляют отказываться от лучших идей или планов. Чтобы осущест­
вить ваше предложение освоения увала, потребуются годы. Во-первых,
возникнет необходимость пересмотреть все существующие планы и рас­
четы, заложить новый бюджет. Словом, потребуется коренная пере­
стройка, что вряд ли осуществимо. Также не просто решить проблему
техники, механизаторских кадров. Все это, вероятно, было учтено при
планировании совхоза. Поэтому я не вижу другой задачи, кроме од­
ной: в будущем году получить зерно. Можете обвинить меня в узком
практицизме, но я убеждена, что синица в руке лучше, чем журавль
в небе»...
Заместитель поддержал агронома и развил ее мысль, основываясь
на психологии.
«Должен сказать, Егор Шаноевич: в тебе говорит субъективное
чувство. Ты вырос в стели, как многие сыны и дочери нашего народа,
и от своих дедов перенял традицию поклоняться ей. Это субъективное
чувство мешает тебе правильно оценить реальную обстановку. Партия
на данном этапе прилагает все силы для резкого увеличения производ­
ства зерна, и в этом историческом деле нам отводится определенная
•оль»...
-— Ох, уж эти фразы: шпарь ими — и никто не скажет, что ты глу­
пец или бездельник. Партия ставит большие задачи. Правильно. Но
«артия не учит нас выполнять их с закрытыми глазами.— Бадаев по­
ходил, снова уселся за стол, взялся за план.— «Синица в руке!» Вот
В чем корень бед. Пагубная ограниченность. Не лезь на гору, когда
кочка есть! Эх, Марина Петровна! А если это была бы не наша степь.
(

а твоя Курская земля?. Как бы ты поступила? Курская земля. Там по­
гни отец. Отец прожил в степи, хотя какая жизнь — тридцать лет, а
погиб среди садов. Тогда, наверное, не было никаких садов. Курская
земля. Родина Марины Петровны. Д а . Выходит мы с ней... как это
сказать? Земляки. Нет. Это важнее. Отец защищал ее родину, погиб.
Она приехала в его родные степи сеять жизнь.
— Вот ведь что получается, Марина Петровна,— Бадаев усиленно
дымил трубкой, будто старясь притушить злость. Но мысль о степи
сидела гвоздем — от нее, видимо, можно было избавиться только вмес­
те с головой. Опять начинается тот ж е бестолковый круговорот.
«Наверху» спланировали степь под пашню — наверно, так надо,
просто необходимо. Так что следуй указаниям, Егор...
Но «наверху» могут не знать, что ты пашешь. К тому ж е и на твою
голову рассчитывают!
Механика подобного планирования проста. Из центра пришла ди­
ректива: увеличить производство зерна — правильно, закономерно —
растем. Область спускает указания в район, в районе прикидывают:
за счет чего? Повышать урожайность существующей пашни — долго и
кропотливо, проще распахать новые земли. Начинается кампания по
освоению целины. Тут тоже находится простое решение: пахать степь
с меньшими затратами, опережающими темпами. А ведь наш край
испокон веку живет животноводством, молоком и мясом. Д л я животно­
водства нужно сено, нужны пастбища. Где возьмем, если распашем
степь?
— Нет. Не использовать наши возможности, значит загубить дело.
Б а д а е в придвинул бумагу, взял ручку.
-— Надо написать докладную в область. Так, мол, и так думаю.
Пускай решают.
З а б р а в волосы в горсть, начал писать.
«В связи с организацией совхоза считаю нужным высказать свои
соображения,—- перечеркнул слова «свои», написал «следующие».
Получалось нудно, скучно, а главное никчемно; пока идет разби­
рательство — степи уже не будет. Так и задремал за столом. Пробу­
дился от холода, сдерживая дрожь, выбежал из палатки. Звездная
ночь обложила степь сырым дыханием, предвещающим близкие стылые
утренники, хотя стоял июль... Недалеко от увала светились фары трак­
торов. В стороне, видно, у родника, тлел костер.
Сегодня агрегаты вышли в ночную смену, комсомольский вос­
кресник.
Снова прилипла к душе боль: Семен организовал воскресник. То­
ж е старается прикончить степь. Не понятна его позиция. На совещании
поддержал, но решающее слово оставил за комсомольцами. Тянет с
собранием. Ж д е т ответ из района. Ясно, восстановить историю степи —
это хорошо. Должны знать, на какой земле строимся. Но сейчас в а ж ­
но уберечь ее от плуга!
Отдышавшись от керосиновой копоти, которая, казалось, забила
всю грудь, Б а д а е в решил сходить к речке, ополоснуться. Шагая мимо
столовой, обнаружил, что на кухне горит огонь, гремит посуда. Серафи­
ма припозднилась? Второй час ночи. Тяжело ей приходится, хотя она
не подает виду. Заглянуть надо, что у нее там.
Двери были открыты, поэтому не потребовалось заходить, чтобы
увидеть обстановку. Серафимы не было, на кухне хозяйничали Золо­
тарев и Королькова. Алексей сидел на чурке у печки и чистил ложки
золой, Альбинка промывала их, протирала, укладывала в шкаф, работа
шла согласованно, хотя по лицам было видно, что они оба не в духе.
Девчонка дула щеки и нарочито гремела ложками, парень драил эти
ложки с ожесточением.

Бадаев смотрел на них, думая — з а й т и или нет, когда Золотарев,
не отрываясь от дела, сказал:
— Заходите, Егор Шаноевич.
— Ты чего, а?— всполошилась Королькова и покраснела, увидев
директора.
— Вижу, помощники у Серафимы, что надо,— улыбнулся БаДаев.—
Вы что на заработки подрядились?
— Сегодня же воскресник,— пояснила Королькова,
беспокойно
глядя на Алексея.
— Но воскресник-то на пашне.
— А мы тут. Не хотим пахать степь. Вот. Ведь сами ж е говорили
на совещании.
— Говорили!— крикнул Алексей, бросая ложку на стол.— Гово­
рим много,#Комсорг говорит, директор говорит. Разговоры, шуточки.
А дело вот — картошку шелушу. И вот — ложки. Себя стыдно. Руки
жалко. Им разве такое надо?! Ух! — Золотарев схватил кочережку,
что стояла у печи, в мгновение ока согнул ее и обвил вокруг запяс­
тья левой руки тремя крутыми кольцами, словно ремень.
— О!— воскликнул Бадаев в восторге.
— Смотри-ка, богатырь. Алеша Попович,— хмуро обронила Аль­
бинка.
— Вы дайте мне дело, чтобы горело все. Это,— Алексей показал
обвитую железом руку, затем прижал ее к сердцу:— и это! Или уйду.
В тайгу. Опять буду охотиться.
— Сказал! Тогда я тоже уйду. Только не с тобой. Одна. Пускай
меня съедят медведи,— сказала Королькова печально и вдруг улыбну­
лась:— А ты не такой вовсе', каким кажешься. Совсем не злой.
Золотарев резким движением развил кочергу и бросил к печке.
— Нет. Такой. Другим не буду.
— Придется найти вам стоящее дело. А то весь инвентарь у Се­
рафимы прикончите,— рассмеялся Бадаев, хотя на душе было горько.
Золотарев сказал правду: одни разговоры. Ребята понимают обстанов­
ку. Вот и наглядный пример. Два члена комитета объявили бойкот
воскреснику, сидят на кухне, которую им охота послать к чертовой
бабушке. Кто ж е виноват во всем этом? Надо действовать. Надо! Пер­
вая задача — бульдозер. Лучше два. Действовать! С этой мыслью Ба­
даев вернулся к конторе, так и забыв ополоснуться, сел в машину, с
этой мыслью ехал под певучий шелест трав. Затормозил у ручья, вылез,
. хмуро оглядываясь. На бережку догорал костер. На разостланном по­
лушубке храпел заместитель. Рядом, свернувшись калачиком, сп°.л
Щегловский. Парень, видно, мерз в одном свитере, вздрагивал и жался
к теплому боку соседа. Зато тот чувствовал себя, как у Христа за па­
зухой, д а ж е капли пота выступили j i a лбу: с одной стороны обогре, вал огонь, с другой — Щегловский. Было нечто незнакомое в лице
заместителя, разморенным сном, вроде с него сняли маску спокойст­
вия и уверенности, оно сразу постарело, стало рыхлым.
— Дрыхнули бы в палатке. Кто гнал,— пробормотал Бадаев и,
подтолкнув в костер головешки, пошел к тракторам. По колени мок­
рый от росы, перехватил последний агрегат, остановил. Тракторист
высунул голову.
— Где потерял прицепщика?— директор узнал Кочетова.
Тракторист вывалился из кабины, обежал агрегат, сделал кис­
лое лицо.
— Его место при тетке Симе. Мух отгонять.
— Ты куда смотрел? Так без плуга пахать будешь.
— Агронома спросите.— Кочетов махнул рукой в сторону трактоф

6. «Байкал» № 6.

81

ров.— Осуществляет над ним шефство, а идея Журавлева. Прицепилабы его к своей юбке...
Слова Кочетова вошли в душу неприятным холодком. .
— Л а д н о . Садись за плуг. Сигналь, если что неладно,— бросил
хмуро, з а л а з я в кабину.
З а рычаги он брался не впервые, водил тракторы, будучи на сту­
денческой практике. Но сейчас машина повиновалась плохо. Приходи­
лось напрягать мышцы до предела. Травы сопротивлялись лемехам,
казалось, что трактор тянет не плуг, а связку деревьев, и они, запа­
хивая землю сучьями, то и дело уводят его в сторону. Спина сразу
ж е взмокла, руки налились тяжестью.
Впереди брезжили фары шести агрегатов, которые шли плотно,
заметно удалялись. Они влекли к себе с настойчивой силой, так, на­
верное, влечет стая отбившуюся птицу, и она летит из последних сил.
Рука передвигает рычаг подачи топлива — трактор рвется вперед, те­
ряя борозду. Раздается длинный гудок.
— Понятно!— кричит Б а д а е в , хотя прицепщик *не может его слы­
шать.
Теперь он действует осторожно. Понемногу, плавно п р и б а в л я е т
обороты двигателю, достигая полного режима работы. Огоньки пере­
стают удаляться.
— Прижмем!—бормочет директор с радостным ожесточением, за­
дыхаясь от духоты и пота.
Состязание увлекло, рождало волнующее чувство силы.
Рокот
мотора настойчиво бился в ушах, сливаясь с горячим стуком сердца.
Степь, вспыхивая росой, казалось, сама б е ж а л а навстречу ф а р а м и в
каком-то диком восторге, к а к в пропасть, бросалась под гусеницы
трактора...
Почти рассвело, когда Б а д а е в нагнал агрегаты, пристроился к пос­
леднему. Прицепщица выпростала голову из капюшона плаща, улыба­
ясь, помахала рукой. Он разглядел Марину.
1 \ 7 С восходом солнца обстановка у ручья переменилась. Архидеев
" ™ пошагивал возле костра, говорил размеренно.
—- Коммунистическое сознание зародилось на заре советской в л а с ­
ти. К а к известно из истории, в 1920 году на станции Москва-Сорти­
ровочная состоялся первый в нашей стране коммунистический суб­
ботник...
Шегловский, которому предназначались эти убедительные слова,
стоял на коленях, впитывая спиной скудное тепло затухающего костра
и, к а к заведенный, клевал носом...
— Героические времена,— откликнулся он с малой надеждой, что
заместитель директора догадается подбросить в костер дровец. Тут и
подоспел Кочетов! Засунул руки в карманы, обошел вокруг запорошен­
ного пеплом парня, критически оценивая его положение, процедил:
— Радикулит прогреваешь.
Щегловский поднялся, доверительно поглядел на Архидеева:
— Извините, мне мешают усваивать тему.
— Прошу вас, товарищ Кочетов, не отвлекать, мы в данный момент
рассматриваем поступок товарища Щегловского в свете коммунистиче­
ской морали.
— Рассматриваете, а директор пашет...
К ручью подходили остальные участники воскресника. Шли шум­
ной толпой и все ж е разделялись. Б а д а е в и Аверин, Колодин, Полесная
и Ж у р а в л е в . Вольница держалась особняком, безжалостно ощипывала
ромашку, негромко напевала:
Вот она какая, первая любовь...

— Какая же она, первая любовь?—Полесная лукаво глядит на
Семена, затем более внимательно на Степана.
— Попытайтесь осветить этот вопрос.
Семен на ходу вытирает платком губы.
— В школе я увлекался археологией. На заводе и в армии — тех­
никой. А любовью не приходилось. Тут, по-моему, нужна фантазия. Мо­
жет быть, сама осветишь этот вопрос?
Полесная не отвечает, смотрит на Колодина. Тот глядит в сторону,
щурится.
— По-моему, тут освещать нечего. Фантазировать тем более,— го­
ворит нехотя.— Если она есть, куда денешься.
— Раз»есть комары, они должны кусать,—улыбнулся Семен.
Степан даже не повернул головы.
— Возьмем цветок. Говори о нем сколь хочешь — бравенький да
миленький, фантазируй, а он не станет ни лучше, ни хуже. Первая, пос­
ледняя тоже ничего не изменит, если не наберешься ума.
— Просто^—кивнул Семен.— Жаль, поэты не додумались, освети­
ли бы по-новому эту тему.
— У них тоже не хватает ума,— усмехнулся Степан. Поэтому при­
веду еще пример. Скажем, ты покупаешь обутки за три рубля. Ты не
поешь им гимны, примеришь сто раз да глядишь, чтоб не надули. А
жена не обутки, мозоли натрет на горбу.
— Оригинально,— задумчиво произнесла Полесная, вдруг рассме­
ялась:— Мне кажется, вам обоим суждено остаться холостяками.
Марина была возбуждена, светилась озорством и, кажется, немного
кокетничала. Конечно, воскресник, общая работа — все это само по себе
имело значение, как и то,'что пашня продвинулась вперед. Но, может
быть, наибольшее удовольствие доставляла победа над директором —ведь он пахал степь и теперь выглядит взбудораженным не меньше ее!
Полесная даже забыла о Корольковой, которая объявила бойкот ее
пашне и сумела повлиять на Золотарева, забыла и о Щегловском,
своем подшефном. Теперь вспомнила все это, когда увидела парня, ко­
торый безвинно стоял перед директором. «Бессовестный. Или у него
ничуточки самолюбия»,— подумала с Досадой.
— Дрыхнуть лучше дома,— жестко говорит директор Щегловскому и косится на заместителя.— Хоть насморка не наживешь. Уволил
бы тебя сейчас же, но неохота портить настроение всем. Но учти, у
меня по штатному расписанию нет рабочего по кухне. Даю тебе три
дня на размышление.
Архидеев прокашлялся, заметил негромко:
— Егор Шаноевич, позволь не согласиться с тобой. Я считаю, по­
становка вопроса таким образом сводит мою воспитательную работу к
нулю.
Директор махнул рукой.
*
— Мне стыдно за тебя, Щегловский. На кого похож,— мимоходом
сказала Полесная. Тот легонько пальчиками отряхнул свитер, потянул­
ся к заму: понял—теперь это единственная его защита.
— Мы подумаем о судьбе Щегловского на комитете. Постараемся
определить место. К тому же у нас есть ответственная за него — член
комитета Полесная,— заключил Журавлев.
— Порекомендуйте ему лесной озон. После солнечных ванн и вод­
ных процедур,— бросил Кочетов...
— Ох, тошно мне,— вздохнула Вольница, присаживаясь к ручью
рядом с Мариной.— Вокруг одни воспитатели да ответственные. При­
дется тебе завернуть Шурика в подол и носить как куколку. Мальчик
ничего, смазливенький, приятно поняньчиться,— Анна поулыбалась, за­
ключила грубо.— Чего вы с ним носитесь, как дурак с писаной торбой?
83

— З а ч е м ж е так? Грубость тебе не к лицу,— Марина смотрела на
ручей: чистая прозрачная вода, как зеркало, отражала кусочек солнеч­
ного утра: глубокое небо, легкое облачко, косматая вершина березы.,
!Но она рассматривала свое отражение, легонько поворачивая голову
-то так, то этак, и улыбка не сходила с лица.
— Хороша ты, хороша, но а я — лучше,— пропела Анна, склоня­
юсь к ее уху.
Вольница, как всегда, выглядела эффектно. Казалось, она только
•что вышла из ателье, а не просидела ночь за плугом, коченея от сы­
рости и напряжения. Синий комбинезон на лямках плотно облегал
стройное тело, льняные волосы начесаны высокой копешкой, длинные
ресницы подведены, отчего глаза казались голубой бездной, где вспы­
хивали, сгорали далекие звезды. Все в ней было закончено, обнажено,
«Да, я перед ней ж а л к а я дурочка. Растрепанные волосенки, вздер­
нутый носик, тонкие злые губы. Разве глаза?.. Нет никакого сравнения.
Похожа, на матрешку, какие выпускает ширпотреб»,— с досадой за­
ключила Марина и ладошкой стерла, развеяла отражение на воде.
— Пойду ближе к Семе,— сказала Анна, з а ж и г а я сигарету.—
• Опять двигает идею.
<Не к Семе, а к Боре,— машинально уточнила Марина, зачер•пывая горстью холодную воду.— А ведь я могла без особого труда увес­
ти твоего Бориса»,— подумала не без удовольствия, прислушиваясь к
голосу Ж у р а в л е в а .
— Д у м а ю , следующий воскресник проведем на стройке. З а л о ж и м
наш будущий клуб.
— Клуб без поселка. Дом не построен — дверь навешана,— вяло
заметил механик.
— Строить надо. Поселок, клуб. Но и отдыхать надо. Д а в а й т е , вы­
беремся в лес подышать озоном, как говорит Кочетов. Насобираем
грибов, ягоды. Можно на рыбалку.
Предложение директора понравилось, заговорили. Д а ж е Анна
•присоединилась:
— Хорошо как! Станем человеками хоть на денечек.
«Чего-то расщедрился директор. Такого еще не наблюдалось!»—
Полесная обернулась, столкнулась со взглядом директора. Точнее, его
г л а з а поймали ее, вцепились с горячим упорством. Так держали, каза­
л о с ь , бесконечно долго, будто вбирая в себя всю ее, выпивая, как в
знойный день пьют воду. Становилось неловко и страшно.
— Егор Шаноевич, следует провести собрание по итогам нашего
•воскресника,— раздался спасительный голос заместителя.
— Д а в а й . Только без речей и доклада. Поговорим по душам,—
директор резко отвел взгляд, нахмурился. Полесная перевела дух, ус­
мехнулась: матрешка, слабовольная дурочка! Она поискала глазами —
Колодин сидел у костра, курил, к а з а л с я усталым и одиноким. Нестер­
пимо захотелось увидеть его глаза, хоть на секунду, но он не смотрел
«в ее сторону, глядел куда-то в степь.
Б а д а е в тоже взглянул на Колодина пытливо.
Т а к что жми, Борис, к шефам. Бери коня Ж а н а б а д а р м а е в и ч а .
В ы е з ж а й сразу после завтрака. Бей поклоны, дерись, но без бульдозе­
ра не возвращайся,— сказал он твердо и подумал с горечью: так, Ма­
рина. Наши дорожки разошлись окончательно.
B бригаде Крюкова поднимали балки. Проснулись строители
V
на заре, принарядились, наострили топоры оселочком и по хо­
лодку вышли из шалаша. Конечно, чистые рубахи можно было не наде­
вать, но все Евлаха. Весь вечер втолковывал мужикам, что поднять балу _1
значит положить бревно на сруб, не зря ее в народе называют

К

н е

.84

I

«матка», и тяжко-то ей будет, если к ней без уважения. Опять ж е можно
было плюнуть на разглагольствования Евлахи, но очень заманчивой
выглядела заключительная часть: праздничный обед и бутылочка для
спрыскивания балок...
— Роса чтб* твой дождичек. Пойдут, как по маслу,—бригадир
провел ладонью по скользким покатам из ошкуренного листвяка, ско­
мандовал негромко:— Евлампий, со мной наверх.
— З а тобой, хошь в водку! — Елистратов кинулся вслед по зыбу­
чему трапу. Пока внизу арканили балку, он, поеживаясь от сырости,
обшарил глазами лесок за озером.
— Спит, с#зый,— пробормотал глухо. Вдруг повеселел: проснулся
дед-абагай, очаг запалил! Подмигнул бригадиру, проворно ухватился
за веревку.
— Эх, взяли!—крикнув Крюков.
— Эх, дружно!— ответили снизу.
— Н а м полб^нки нужно!—присовокупил Евлаха.
— Эх пошла-поехала. Поехала-пошла...— припевали мужики.
— По махонькой, по махонькой, чем поют лошадей,— вторил
Евлаха.
Вскорости все четыре балки были наверху. Уступив место мужикам,
Елистратов ходко двинулся к озеру, хлюпая широкими штанинами ша­
ровар, взмокшими отбросы. Вернулся он скоро. Солнце еще не успело
как следует оглядеться, и след еще густо темнел на траве, а Евлаха
уже стоял возле дома. тЗ одной руке держал кусок вяленого мяса,
вздернутый на ремешок, а другую прятал под телогрейкой.
— Тут они, девки в белых платочках. Пригрелись.
На доме заметно оживились.
— Д а в а й на табор,— распорядился Крюков.— А мы закончим
дело...
Евлаха хлопо*ал у огня споро и весело. Порадовал старик! Д в е
поллитровки пожертвовал. Опять ж е кусок мяса. З а спасение своего
бурхана. Уметь надо! Наведался к нему как-то после рыбалки, старик
встретил у обона без всякого уважения. Тогда закинул удочку: мол,
твоего бурхана скоро уберут. В коммунизм его не потащишь. Приедут
такие чудища с острыми носами и сковырнут. Старик будто сполоумил,
хотел наброситься. Едва успел сказать ему: помогу, мол, тебе, отведу
те чудища... Сегодня уж встретил по другому, приветил и обогрел...
Эх, дед-абагай! Темный ты, жалость д а ж е берет. Но пока живешь, бу­
дешь ты мне оказывать блага...
Евлаха приложился к горлышку. Глоток получрыся изрядный, да
по дороге хватил для пробы — в бутылке заметно поубавилось. Но да
ничего, водички можно набулькать. С л а б ж е будет, артель горло не
спалит. Водочка, хошь и молочная, нутро радует. Спец дед-абагай, не
подумать, что это буренкин продукт.
Довольный собой, Евлаха крутился у огня, в голове суетились ра­
достные мысли. Эх-ма, есть добренькие люди, жить можно. Зря матка
с батькой прежде времени похоронили сына. Отринули от своего серд­
ца. Рабочая семья! Нашли чем гордиться. Мантулили в колхозе с ут­
ра до потемок. И сына желали видеть таким. Нет, он умнее вышел.
Хоть и учился мало. За девять лет прошел пять классов, а в шес­
том надоело. Работать тем более не имелось настроения. Побродил,
пошатался, а тут Серега подвернулся — шабашил он по окрестностям
со своей бригадой. Ну и принял. Уж годков пять вместе. Дело при­
быльное, да если с умом...
Елистратов затушил мясо с картошкой и луком, пожарил маслят.
85

Когда обед был готов, в ш а л а ш неожиданно засунул голову посыль­
ный бригадира, сообщил, точно у него ломило зубы:
— Лектор жалует. Архидей.
Е в л а х а растолкал все живо по углам, окропил шею и волосы во­
дой, прилетел к дому, схватил топор, начал подтесывать у ж е готовые
стропила.
Архидеев посещал строителей два раза в неделю. Строго по рас­
порядку в один и тот ж е час. П р и е з ж а л на своем персональном коне,
достоййо и чинно, теперь ж е прибыл на одноколке-водовозке Евсеева
и, наверно, чувствовал себя оскорбленным. Поздоровался сухо, без
обычных дополнений.
i
Строители с трудом распрямили спины. Евлаха, громко пыхтя,
обтер рукавом рубахи мокрую шею: мол, вишь как умаялся, спозара­
нок вкалываем. Однако заместитель не обратил на это никакого вни­
мания. Медленно обошел вокруг сруба, расстегнул полевую сумку, вы­
тащил свернутые трубочкой плакаты, молоточек, гвозди. Через четверть
часа фасадная сторона дома глядела пестро и разнолико, к а к реклам­
ный щит.
— Стена не скоро обыгает, залепленная так-то,— посетовал
Крюков и скомандовал:
— Ш а б а ш . Н а лекцию.
Строители расселись у стены, задымили самокрутками, Архидеев
размеренно похаживал и т а к ж е монотонно говорил о сознательном от­
ношении к труду. Мужики покряхтывали от нетерпения. Евлаха, завер­
нув голову, глядел на плакаты. Крюков разминал кисть, бормоча: ноет,
з а р а з а . Только когда лектор привел в пример комсомольский воскрес­
ник, строители проявили интерес.
•— Много напахали?— спросил бригадир.
•
Архидеев назвал цифру, пошел дальше. На этот раз, к радости
строителей, он был краток, уложился за двадцать минут.
Бригада
взбодрилась, когда повозка Евсеева, натужно скрипя колесами, увезла
зама. Спустя час в балагане у ж е пиликала гармошка и уныло, нога
за ногу, плелась дремотная песня:
Шумел

камыш...

\J\
— Опять камышит Серега. Н е помогают лекции зама,— Евсеев
• •
глядит на шалаш, на срубы.— Ить, робить могут, за утро на­
бросили балки... Эх, Серега. Войну прошел наскрозь, кровь терял. А
что обрел? К какому такому идеалу пришел? А мастер золотой, первый
на всю округу. И сейчас правая рука для счету, а возьмет топор —
с двумя не угонишься. Полинял Серега, запаршивел .Приглядел дорож­
ку полегче, в шабашники, подвела она его...
Евсеев все это говорил сам себе, потому что на пилораме они бы­
ли вдвоем с Золотаревым, а с Алексеем много не наговоришь. Бегает
около трактора, что-то проверяет, подкручивает. Хотя бы и делать-то
нечего. Все подготовили с вечера: выбрали и сгуртовали у пилорамы
сутунки, смазали и настроили станок. Осталось запустить механизм, и
пойдет брус... Все готово, все отлажено, а вот не сиделось в палатке,
пришел на пилораму по холодку. А Лешка заявился и того раньше.
Горячий парень... Евсеев с нетерпением глядит на степную дорогу — не
появилась л и летучка Семена? И снова возвращается к мысли о Золо­
тареве И гёилораме.
Кочетову дали отставку с пилорамы, потому, как убежденно д у м а л
Евсеев, здесь с а м а я передовая линия, а курлыка не понимал того сво­
им слабым умом, только и делал, что наводил критику. Д а и с виду
теперь не та фигура: четверо молодцов — поглядеть радость. Лешка
долгими ручищами быку голову открутит, Савельич разве по годам ему
86

•уступит, Семен посдабев* но умом зато инженер. Вот запропастился
где-то, Савельнч тож.
Евсеев уже не мог сидеть. Встал, подался к Золотареву.
— Не подведет, Леш?
— Нет!— коротко отвечает тот, готовя к заводке «Беларусь», кото­
рый выполнял два дела: подвозил лес и крутил пилораму.
— Если так,— вздыхает Евсеев, сетуя на неразговорчивость парня.
Поговорить бы в самую пору, отвести душу. Ведь этот станок для них,
как родное дитя. Все детали откованы, выточены руками Савельича,
Семена, ну и его труды тут есть. Можно бы не мудроствовать, послать
заявку на «большую землю», но когда придет механизм — неизвестно.
А брус нужен позарез, фцтоб ускорить строительство.
Евсеев топтался^около трактора, вдруг увидел Елистратова. Тот
вылез из шалаша, поухмылялся, помахал рукой:
— Приветик, ударнички!
— Гляди, Леш, недояелок-то...— начал Евсеев и примолк, увидев,
как вспыхнуло худощавое лицо Золотарева.
— Вижу!— Алексе| бросил ключ на сиденье трактора.— Сейчас
учить буду.
— Ты, ить, зашибить можешь, Леш! Хоть он и здоровяк с виду,—
забеспокоился Евсеев. Но тут Елистратов снова проявил нахальство.
— Нажимайте на лозунг, а брус сам пойдет!—крикнул он, удаля­
ясь за балаган.
Алексей сорвался с места, словно стартовал на короткую дистан­
цию. Он перехватил Елистратова в последний момент, когда тот пы­
тался нырнуть в шалаш. Схватил за воротник, отдернул в сторону,
точно мешок с отрубями. Евлаха не пытался сопротивляться, только
пыхтел и крутил головой, вдруг заголосил:
— Насильничество... Помогите..,
Из балагана вывалились строители — три мужика, все, кроме бри­
гадира. Молча ринулись на Золотарева. Тот весело заржал и подставил
им Евлаху. Один из if/жиков сходу влепил Елистратову в ухо. Евлаха
заревел, инстинктивно защищаясь, пихнул мужика ногой в брюхо...
Золотарев не дрался, а играл. Перехватив евлахины руки пониже
локтя, орудовал ими направо и налево. Хотя руки эти были пухлые, но
Евлаха сжимал их крепенько, чтобы не вывихнуть пальцы, да подсоб­
лял ногами. Приходилось защищаться, потому что Золотарев крутил
•его, подставляя под нападки мужиков. Получалась веселая картина —
свои лупили своих! Правда, между делом, кулак Золотарева опускался
на загривок неосторожного мужика, и тот, спотыкаясь, бежал в сто­
рону, пока не падал? При этом Золотарев покрикивал:
— Ух, ты, дядя! Куда пошел, дядя!
Мужики были крепкие, но валились, как снопы. Золотарев хохотал,
Евлаха пыхтел и, видно, входя в раж, сноровисто орудовал ногами;
Евсеев бегал вокруг, приседал, хлопал ладошками по коленям, мужики
матюгались, обливаясь потом, в балагане надсадно храпел и присганывал бригадир..
Тут и подоспел Семен, пытаясь разобраться в этой заварухе, да
•появился в неловкий момент. Один из мужиков как раз получил по
загривку. Размахивая руками и сгибаясь, он двинулся к Семену, но не
дошел, растянулся у его ног.
— Остановитесь! Алексей, прекрати! — крикнул Семен, забывая,
что здесь не собрание и не прения, которые можно прекратить по пер­
вому слову, тут люди машут руками, чтобы подцепить на кулак чью-то
<ризиономию, и им не до речей.
— Сем, берегись!— вдруг тонко вскрикнул Евсеев.
Мужик, что выстелился рядом, видно, очухался и, размахиваясь,

ринулся на Журавлева: может быть, сообразил, что тут дело попроще,
а злость выместить надо. Но Семен отклонился — мужик проследовал
мимо, Евсеев подставил ему ногу, и он, как снаряд, пробил стену бала­
гана. Образовалась большая дыра, с треском посыпалось корье. Потом
раздался гулкий звук, точно ударили ладонью по пустой бочке. Мужик
быстренько вытянул голову из пролома, сел, очумело озираясь. Во весь
лоб его красовался четкий круг сажи. Видимо, бригадир спросонок
двинул сковородкой. А вот и он сам! Вылетел из балагана, как ужа­
ленный, подскочил к Золотареву сзади — тот как раз стоял спиной к
балагану. Размахнулся левой, подпрыгнул, смазал в ухо. Подпрыгнул
снова, нацелился культей, но Золотарев оказался проворнее — подсу­
нул Евлаху, и культя припечаталась к глазу Елистратова. Евлаха во­
зопил и уже без всякой помощи, самовольно двинул бригадира в ску­
лу. Крюков перевернулся на спину, так что снова оказался в своем
балагане.
Наловчился Евлаха,
поднаторел!
Золотарев хохотал пуще
прежнего.
•— Директор едет!— крикнул Евлаха, показывая на степь. Мужи­
ки, потирая бока, быстренько убрались в шалаш. Туда же последовал
Евлаха, з а ж и м а я глаз и потихоньку скуля.
Бадаев присел на бревна, набил трубку из объемистого кисета
кузнецу, поглядел на ребят.
— Отчего ершистые?
Золотарев, сбивая гаечным ключом кору на бревне, буркнул чтото невнятное. Семен уточнил, садясь рядом с директором:
—• Погорячились, но это к делу не относится.
— Р а з так, докладывайте обстановку.
•
— Д а в а й , Сем, излагай,— сказал Евсеев, посмеиваясь.
— По технической части все в порядке, а организационные вопро­
сы — дело Ивана Савельича.
Семен говорил кратко и сухо. Бадаев покосился на него, подумал:
какая муха укусила?
—- Хорошо. Давай, Савельич, свои вопросы.
Кузнец пальцем пошевелил обожженные горном усы, придвинулся
ближе.
— Есть такие вопросы. Брус, считай, пошел, если приложиться
крепче. В две смены.
- Ребят подберем.
— Одни справимся,— сердито сказал Золотарев.
Б а д а е в заметил его красное вспухшее ухо, нахмурился: что он»
тут, дрались?
— У вас и так по две смены. Говори, Савельич.
— Брус мы наготовим, но его подсушить надо. Д а т ь срок обыгать,
иначе пощеляется. Время уйдет много.
>— Какой выход?
— Выход вон. На добрый десяток домов.
В стороне от гор заготовленного леса стоял штабель ровных, одно
к одному, ошкуренных бревен, успевших подсохнуть на ветру и солнце.
— Бревнышки обихожены с душой,—сказал Евсеев и встал.— Бри­
гадира требуется?
— Давай. Потолкуем...
Евсеев справился быстро, да и Крюков был на ногах, будить не
пришлось. Шел, сутулясь, навыпуск рубаха из черного сатина была
помята, е редких волос стекала вода — ополоснулся наспех.
1— Здорово,— голос Крюкова хрипел.
/Бадаев кивнул.
v

1 1

81

— Садись. Вижу, третий под крышу подвели. Работа чистая. В нор­
мы уложились. Так, Сергей Христофорович?
— Счет знаешь. Но тор<^ииться некуда. Коробок наставим — гнить
будут. Шифер у тебя за хребтами.
— Так вот где собака зарыта,— Б а д а е в подмигнул ребятам.— А
мы ломаем голову — почему у Сергея Христофорозича ровно сто и ни
процентом больше? Можешь н а ж и м а т ь . Н а днях начнем возить и ши­
фер, и кирпич, и стекло.
Крюков молча вытащил кисет. Положив на колено, придавил его
безжизненной кистью со стянутыми иссохшими пальцами, левой достал
листок газеты, зачерпнул им темной махры и одной рукой скрутил
цигарку. Все это он проделал свободно и сноровисто, не обронив ни еди­
ной табачной крупицы. Бадаев разглядел на его скуле взбухший жел­
вак, снова посмотрел на красное, к а к мухомор, ухо Золотарева, кажись,
начал соображать...
— Вот о чем хочу потолковать с тобой, Сергей Христофорович.
Ты понимаешь обстановку. Если до морозов не поставим десять двух­
квартирных домов — дело г абак. С а м знаешь, с кругляком волокиты
много. Если поставим еще бригаду, навряд ли справимся. Поэтому ре­
шили пилить брус.
— Брус скорее, да не спорее,— усмехнулся бригадир, поняв к че­
му речь.— Надо время, чтобы подвял. А от Крюкова че надо?
— Л е с . Вон, который ты наготовил.
— Воля твоя. Плати по н а р я д а м за выборку, ошкуровку, штабелсвку.*.
!*•
Кузнец крякнул, Евсеев тоскливо вздохнул.
— Эх, Серега. К а к а я ж е гнилость прописалась в твоей душе. Ить,
тебе ж е сподручней.
— Ты, друг, в мою душу не лезь,—огрызнулся Крюков.— Так,
директор. Решай.
^
•Семен посмотрел на бригадира с сожалением или сочувствием.
— Допустим,— сказал негромко,— вы получите лишние рубли. Го­
сударство от того не обеднеет. Но совхоз что-то не достроит, дом или
клуб. Зимой приедет молодежь в полной уверенности, что все здесь
готово. К а к ж е вы будете чувствовать себя перед ней?
— Вековать тут не собираюсь,— глухо откликнулся бригадир, опус­
кая глаза. Н о от Журавлева не так просто было отделаться.
— Вы уедете, а имя ваше останетея. Останется в этих стенах, по­
селке. Вы первостроитель,-а это остается навсегда.
— Ить ты, Серега, оставляешь свой след в нашей степи,— обрадованно вставил Евсеев.
Шкурники!— бросил Золотарев.
Бригадир усиленно палил»самокруткой. Б а д а е в наблюдал за ним
с довольной усмешкой: пргокучили Христофоровича, жует собственные
зубы. Н о директор понимал и безвыходность положения. Крюков знал
свою выгоду — за каждый дом получит аккордно по договору, куда вхо­
дит и подготовка леса, а тут еще по нарядам за ту же подготовку —
двойная оплата... Шкурники — верно, шабашники — тоже верно. Но
пцетензий им не предъявишь: план выполняют, брака нет. А если за
горло берут, тут поступай, как знаешь: смирись или пускай в ход ку­
лаки... Кулаки? Кажется, что-то такое уже состоялось. Неужто Алексей
зацепил Христофоровича? Может. Горяч, скор на руку. Но тут что-то
не так. От руки Золотарева бригадир не отделался бы желваком. Л а д ­
но, разберутся. Лучше поймут друг друга. У самого порой руки че­
шутся.
Б а д а е в пытался прикинуть, во что обойдется требование Крюкова,
и не услышал шума мотора, хотя ж д а л того каждую минуту.

Первым машины увидел Евсеев, закричал радостно:
— Бульдозеры! Идут!
Директор вскочил, замахал руками, как мальчишка.
— Ура! Д в е машины.— Сияя заросшим лицом, обернулся к - К р ю ­
кову.— Ладно. Будут тебе наряды на лес.
Бульдозеры спускались с перевала в степь, подняв сверкающие на
солнце ножи. Впереди, как командир, на коне ехал Аверин.
— Молодец, Борис. Шел в ночь... Н о теперь заварим дело, Семей!
Ж у р а в л е в молчал, смотрел в степь. Внимание привлек старик.
Сперва он стоял по ту сторону озера — видно, следил за приближа­
ющимися машинами, потом вдруг опустился на колени, поднял руки
к небу. Н е раз приходилось видеть его в этой жалкой позе, но теперь
в его поведении были отчаяние или ужас...
\/ТП

Бурхана уберут!.. Жестокие слова. Они затемнили рассудок,
и нельзя было разобраться, что происходит. Кто оставил эти
слова? Толстый, похожий на тарбагана, хубун?.. Нет. Цырен-Еши их
слышал давно, когда еще не был обременен тяжкими годами.
Бурхана уберут. Эти слова сказал новый председатель хомуников! Второй...
Он большой, этот новый председатель, как лось. Одной ноги нету,
коленка стоит на деревяшке. Но ходит он быстро, говорит громко.
— Слышишь, парень! Голову носить хочешь — не поминай о пер­
вом председателе. Контра он, враг народа — степь отказался пахать.
Скажи лучше, засуха началась — опасно это? Часто случается т а к а я
холера?
— К а к пожелает бурхан. Что может сказать Ешишка?
— Гляди, какой суеверный,— председатель показывает длинные
зубы.— Ты это брось. А то отправят тебя следом за председателем.
Ладно, без тебя разберусь. Пролетариату надо хлеб. Носом пахать
буду степь — получу его. А бурхана твоего уберу. Нечего ему новой
жизни глаза мозолить. Уберу, знай!..
Плохие, противные богу слова слетели с языка нового председате­
ля! Он сам и его пашня были тоже не угодны небу, поэтому оно по­
слало засуху... Но это не остановило Хромого Лося! Пахал. Конь
валился от зноя, сам падал, но понять ничего не желал. Только ругал­
ся. Хорошо ругался, вся степь слышала! Еще один поступок не мог
простить бурхан новому председателю: осквернил плиту — плиту, ко­
торая приехала, говорит хозяин, из далекой страны, где живет бог, и
освещенную его прикосновением. Плита стала знаком высокого благо­
воления к степи, выбранной местом установления храма Будде. А пред­
седатель построил на ней лабаз для зерна! Сделал крышу из коры.
Хромой Лось боится дождя? А где эта благодатная роса, несущая
жизнь? Разве пошлет ее небо, если люди не устремляют к нему свои
жалкие взоры, не возносят молитвы? Так говорит хозяин.
Хозяин велит овец держать в лесу, где живет мало-мало зелень.
Сам весь день сидит у двери юрты, смотрит на степь. Страшными
глазми смотрит, как охотник на загнанного зверя. Что он там видит?
Умирающую степь, которая корчится, как человек, отходящий в дру­
гой мир...
Когда Ешишка смотрит на степь, ему кажется, он тоже помирает.
Тогда он начинает читать молитвы про себя: хозяин не велит оОращаться к богу. Говорит, небо послало наказание хомуникам, пускай
оно исполнится. Хозяин переменился: молчит, д а ж е ругаться перестал.
Невесту Ешишке он не привез. Привез вонючую пузатую лампу и ху­
дые мысли. Ешишке страшно е ним, он уходит ночевать в лес.
v

1

90

1

1

В эту ночь сон долго не шел. Может, ветер мешал, трепал деревья.
Прошло полночи, а сна нету. Потом в уши залез трескучий вой. От­
крыл глаза — светло, небо, кажется, горит. Выбежал из лесу — о , Сура н ! — горит степь! Высокое пламя, как лавина красных коней, с ди­
ким ржаньем катится от увала, пожирает траву. Искры летят к небу.
Ветер несет их, бросает впереди пламя — вырастают новые кони, рас­
пускают гривы, бегут. За огнем мечутся люди. Их видно, видно лица,
почти голые тела. Они падают, бегут, ползут к речке. Но один бежит в
другую сторону. Хромой Лось! фн дергается, помогает руками деревян­
ной ноге, но огонь быстрее.^Предсежатель хочет спасти лабаз? Пропа­
дет. Пропадет...
Язык сам повторяет это слово, хотя никому это слово не нужно.
Председатель бежит — огонь близко. Председатель у лабаза, поднима­
ет руки, рвет крышу — огонь рядом... Председатель правильно думал:
стащить кору, можно спасти зерно,— но опоздал. Огонь хватает за ру­
баху. Длинный язык вырастает на том месте. Потом поднялись черные
клубы: горело зерно...
Ешишка упал на колени, но молиться не мог — не было слов. Гла­
за со страхом следили, как жадные языки лизали обо, вились и прыга­
ли, пожирая многолетние приношения бурхану. Потом на краю степи,
откуда пошел огонь, увидел-большую рыхлую тень. Можно было узнать
хозяина...
<
Бурхан отвратил от себя беду. Человека, который хотел убрать
обо, убил огонь. Больше никто не касался святого места, никто не го­
ворил подобных слов. Благорасположение неба вернулось к степи...
— Вернулось. Благорасположение вернулось,—бормочет ЦыренЕши, со страхом следя за бульдозерами.— Вечное небо! Люди подобны
суетливом муравьям. Они приносят беспокойство и причиняют боль.
Они потревожили плиту, освещенную прикосновением живого бога...
Они хотят разрушить обо, порвать последнюю жилу жизни!

Х

1 Бадаев спозаранок появился на машин• *• ной площадке. Постоял у бульдозеров,
поскреб ногтем массивный нож.
Утро выдалось пасмурное. Сыро дышали скосмаченные ночным
дождем травы. И на душе было противно, будто обманываешь кого-то.
Идешь крадучись, ползешь...
Время тянулось медленно. От столовой по-прежнему доносился
звон посуды — Серафима, всегда расторопная, на этот раз, казалось,
готовилась к завтраку непомерно долго. Бадаев походил около машин,
но бульдозеристы не появлялись, хотя договорились завести машины
до завтрака. Увидел Евсеева — старик выскочил Из палатки в одних
подштанниках и затрусил вокруг, о п а х и в а я руками. Бадаев пошел
к нему.
Евсеев остановился, смущенно .прикрывая руками впалый, как у
гончей, живот, лукаво поглядел в сторону столовой.
— Дело такое... Мне бодрость в самую необходимость.
•— А,— усмехнулся Бадаев.— Это хорошо.
|— Чего?
— Бодрость всем необходима. Я иногда тоже бегаю. На руках.
— На руках? Я такую фигуру делал. В молодости. Чуть рассер­
чаю на бабоньку, встаю на руки — и за порог. Пускай, говорю, люди
добрые видят, до какого помрачения довела мужика. А бабонька у меня
была в теле. Только я за порог, она хвать за ноги да на полати, как
перепела. Вот так боролся с неразумной женщиной.
— Долго боролся?
1 — А пока в ум Не зашел.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.

9)

— Ловко, Апраксович. Подкузьмил!
— Заходи. Чайку выпьем. В такую Погодину чай самое пользи­
тельное средство...
Посредине маленькой палатки, в ямке теплился костерок из корья,
сбоку сипел парком чайник, в углу на чурке стоял приемник. Тепло,
сухо, уютно, пахнет подвяленными травами, ароматным чаем. Кузнец,
склонясь над чистой холстиной, гулко колол сахар.
>— Ночью передавали о Гагарине,— Рыбаков высыпал сахар гор­
кой, собрал с широкой ладони крошки, забросил в рот.— Теперь он в
Германии. Западной. Много вопросов интересовало германцев. Что а
как там в небе, не встретил ли бога, да какая наша земля сверху,
приметна ли Германия...
— Наш Гагарин — это им, как крапива по задним местам,— за­
смеялся Евсеев.
— Д а . Не сорок первый год,— задумчиво обронил Бадаев, прихле­
бывая душистый чай.— Подумаешь, какие перемены! Всего и не охва­
тишь. А так незаметно вроде. Привыкли. Д а ж е космос кажется делом
будничным...
От чая на душе стало теплее, и день как будто начал прояснять —
над увалом тучи раздергивались, проклевывалось голубое небо. Буль­
дозеристы возились у моторов. В горячке рвали пускачи, но дизели
беспомощно хлюпали, умолкали.
— Где механик? Неужели еще дрыхнет Борис,— Бадаев нетерпе­
ливо ковырнул землю носком сапога.
— Бежит. Загостился у Анны-то,— сообщил Евсеев.
Директор косо взглянул на него, промолчал. Аверин махнул рукой,
и сразу к мотору. За ним проследовал Кочетов, руки в брюки.
Снова взревел пускач, и опять похлюпал дизель. Начали отвинчи­
вать гайки, снимать трубки. Кочетов постоял, покрутил головой, обо­
шел один бульдозер, другой, подошел к высокому веснушчатому парню
в кожаной куртке, критически оглядел.
— Тебе фамилию придумала бабушка с похмелья,— сказал с кис­
лой миной.— Яков Огонь?! Не огонь, а столб дыма!
Повернулся к директору:
— Где вы их взяли? У них ж е лирический простор в баках!
Заварилась каша.
Бульдозеристы приперли Кочетова к гусенице.
— Он нам до света зубы заговаривал. А сам вон что подстроил?
Топливо спустил!
Бадаев не выдержал, положил руку на плечо долговязого, тряхнул.
— Вы сюда не руками махать приехали!— отпустил удивленного
парня, бросил механику.— Принимай меры, Борис!
И лицо Аверина не понравилось директору — тусклое, помятое, буд­
то его всю ночь елозили по подушке. Растерянность какая-то. Подме­
нили его, что ли?
— А с тобой, Кочетов, разберусь.
— И м галок ловить на колхозной поскотине!— рассерчал тот.—
Механизаторы.
Шум понемногу улегся. Привезли горючее, заправили бульдозеры.
Подъехал Журавлев.
— Значит, увал,— сказал, подавая руку.— Моя помощь не нужна?
— Пока нет. Хочу сам сделать первый заход.
— Получил ответ из райкома. Собираю комитет. Обговорим по­
вестку собрания.
— Приду, если не возражаешь...
Подошел Аверин, сказал скучным голосом.
— Послание. Лежало на гусенице.

Бадаев разглядывал мокрый ремешок, каким буряты подвязывают
унты, ломал брови:
•— Что за чертовщина? Откуда?!
Все трое поглядели в сторону кузни, за ней виднелся шест, маячи­
ли обвислые лоскутья.
— Надо поговорить с соседом. Давно думаю,— нарушил молча­
ние Ж у р а в л е в .
— Без него дел хватает, черт возьми! Будет мешать — выставим
вместе с этим хламом,— бросил Б а д а е в и пошел к бульдозеру.
...Выехали поздно. Небо просвечивалось под высоким солнцем, пус­
кало холодные разводья. Пашня уныло горбилась, топорщилась по­
рыжевшими космами. Бульдозер обогнул ее, остановился на краю ува­
ла. Директор вылез, пошел вверх, прикидывая, откуда начать, вдруг
услыхал песню, пела Марина:
Я трогаю русые косы,
ловлю твой задумчивый взгляд,
над нами весь вечер березы
о чем-то чуть слышно шумят...

Полесная шла степью, собирала цветы. Сперва Бадаеву это пока­
залось кощунством с ее стороны, потом пришла мысль: затосковала
Марина Петровна. Вспомнилось, с какой грустью она приняла посыл­
ку, как делила яблоки ребятам. Здесь для нее чужбина, тем более не­
легко...
Песня затихла, оборвалась, как показалось, на полуслове. К Ма­
рине подошел Степан. Они пошли рядом, и каждый их шаг отдавался
в сердце гулким стуком: для него пела.
— Раскис, Егорка. Распустил слюни!— Бадаев выругался про себя.

И

Полесная с утра ходила за агрегатами, регулировала глубину
пахоты. Установила минимальную, и камень почти исчез. При­
чин для беспокойства, как будто не было: достаточный пахотный горизонт,
степь защищена от эрозии — ветров и смыва, и все-таки тревога томила
сердце. Д а ж е то была не тревога, а какое-то другое, незнакомое чув­
ство. Нестерпимо хотелось идти или бежать, хотя неизвестно куда и
зачем. Так бывает в детстве, когда, выйдя однажды за околицу, вдруг
увидишь все сразу — степь и рощи, курганы и далекий горизонт, и вне­
запно защемит сердце, захочется побежать туда, за холмы и перелес­
ки, будто кто зовет тебя, манит...
Марина остановилась, рассматривая разноцветные маки,— крас­
ные, желтые, белые, выбрала белый: она не любила яркие цветы. И
тут услышала резкий, ясно различимый в тягучем гуле агрегатов, рокот
моторов, лязг гусениц. Мимо пашни шли бульдозеры, шли, казалось, с
дерзкой уверенностью. Марина поспешно отвернулась. Конечно, она не
сомневалась в упрямстве директора. Ни минуты, и все-таки... Нет, не­
правда! Были и такие минуты. Это было утро после воскресника. Ра­
достное, .даже счастливое утро. Все казалось по-настоящему красивым.
Д а ж е директор. Возбужденный, горячий, он выглядел задорным маль­
чишкой. Может быть, влюбленным...
— Любит?— Марина сжала букетик.— Нет. Слишком неподходя­
щее объяснение его поступкам. Ради любви жертвуют жизнью. Просто
самонадеянный упрямец... А Степан? Он без сентиментальностей. Прям
и прост.
Полесная думала о Степане, стараясь рассеять томящее чувство,
но оно наоборот обострялось. Рядом со Степаном, как далекий, однако
четкий план, появлялось то ж е утро: высокое небо, отраженное в ру93

•м.г. косматая вершина березы. Березы. И песня явилась сама сооой,
облегчая душу, уводя в бескрайнюю даль...
Марина не слышала шагов Степана, хотя, кажется, ждала его. За­
метила, когда он был уже рядом, оборвала песню не то с сожалением,
не то с досадой. Но Степан не обратил на это внимания. Он казался
озабоченным, хмурился.
— Ты чем-то огорчен?
— Намаялся.
Марина кивнула. Да, Степан работает за бригадира и учет ика.
Ведет счет пашне, расходу горючего, ночью сидит за нарядами и от­
четами, днем — в поле. Учетчик ему необходим. Но где его ззять?
Полесная вспоминает о Щегловском, но тут же забывает о нем, при­
стально глядит на лицо Степана. Серые спокойные глаза, почти пря­
мые брови, высокий лоб в морщинках, тонкие губы. Представительный
парень. Марина улыбается, показывает букет.
— Какой нравится, а? Выбирай, разрешаю.
—• Я признаю один цветок во всем свете. Который вырастил сам.
Марина поджала губы, Степан заговорил уже о другом.
— Директор написал приказ. Снял два трактора для вывозки
стройматериалов.
— Как это снял?!— Полесная выронила букет, теперь уже не­
нужный.
- * Мне это тоже не в радость, но деваться тут некуда.
— Как ты можешь говорить об этом приказе спокойно?—Марина
остановилась, д а ж е топнула ногой.
— Зимовать надо,— Степан взглянул на облачное небо.
— Нет, это странно! Директор делает все, чтобы сорвать пашню,
а бригадир спокойно выполняет его указания.
—- Я могу порвать на себе рубаху. Но и что из того?
— У него есть резервный трактор. Второй стоит без плуга. Мало?
У него имеется два бульдозера. Стоит снять ножи... Нет, что-то нево­
образимое творится на этой вашей забайкальской земле. Кошмар ка­
кой-то.
Степан как-будто решил придавить Полесную, выкладывал все
сразу.
— Тракторам положен техосмотр. Завтра начну. По трактору в
день...
—- Так рано? Они же новые,— упавшим голосом прошептала Ма­
рина.— Может, потерпят?
— Тем более новые. Угробить можно.
— Что же, ты, бригадир,— согласилась Полесная, понимая, что
спорить бессмысленно.—Девять машин. Две заберет директор. Семь.
На каждую день обслуживания. Четырнадцать потерянных смен. Убил
ты меня, Степан.
Марина поникла. Может быть, первый раз в жизни ей захотелось
утешения или ласкового слова — тех сентиментальностей, которые она
презирала. Но Степан точно не замечал ее состояния, стоял рядом,
курил.
— У меня есть идея, как говорит комсорг,— вдруг усмехнулся он.—
Можно прибавить захват плугам. Пять сантиметров на лемех. А то
берут не более сохи.
— Что?— Полесная подняла голову, хотя сразу же уловила суще­
ство дела.
— Двадцать пять сантиметров на плуг. Тракторы новые, земля
мягкая. Отладим плуги во время техосмотра.
Считать Степан умел. Прибавка ширины захвата плугом увеличнн

вала выработку агрегата на одну шестую. Выходило, шесть агрега­
тов при том же режиме работы, могли выполнять норму семи.
— Это уже кое-что! Ты умница. Правда, мог бы сказать это сра­
зу,— улыбнулась Марина и про себя добавила: и не с таким скучным
видом...
— Как говорят мужики в Душелане, захочешь лопать — ложку
найдешь.
— Так уж... Марина взглянула на рассыпанный букет и обида
кольнула сердце.— Да, ты говорил о цветах.
— Давнее. Последнее время ростил вишни. Все лето мял землю
коленями. К зиме нагребал гору, чтобы не замерзли. Это у вас, как
говорят, оглоблю посадил — телега вырастет.
— У нас и люди другие. Веселые, горячие. А у вас что все такие
замерзшие?— созорничала Марина, но, увидя рассеянную улыбку Сте­
пана, изменила разговор.— А что ты думаешь о Щегловском?
Степан нахмурился.
— У нас таких называют ветродуй.
Марина рассмеялась, почему-то смешным показалось слово.
— Если говорить серьезно, он свалял дурака, что приеХал сюда.
— Почему? К тому же его направил отец. Как говорит сам Щег­
ловский, чтобы заслужить моральное право для поступления в ин­
ститут.
— Отец оказался не умнее. Трудовая школа после школы — мыль­
ный пузырь. Лопнет, треску много, а следа никакого. Скажем, Щег­
ловский покрутится тут год, два. Но а что от того? Потеряет время,
позабудет даже, что знал. Человек должен родиться в труде, как крес­
тьянин на поле. Тогда он научится чему-то.
Последние слова Степан произнес с очевидной гордостью. Конечно,
Полесная могла найти возражения, но только не сейчас.
— Все же возьми Щегловского. У тебя нет учетчика. Возможно,
научится чему-либо.— Марина передернула плечами, встала.
III

Разговора не получилось. За полчаса старик не проронил ни
звука, не сделал движения в ответ на слова Семена. Можно
было подумать, что он глухой и немой. Когда Журавлев шел сюда, ста­
рик сидел на этом берегу также неподвижно, стоило Семену приблизить­
ся, как старик проворно поднялся, просеменил к узкому мостку, уселся
посредине, подогнув под себя ноги. Поведение старика было понятно:
преградил путь к обону, говоря армейским языком, оседлал главную
магистраль. Журавлев сел на яр, попытался завести разговор.
— Мы приехали сюда жить, поэтому хотим познакомиться с вами.
Меня зовут Семен Журавлев.
Со стороны старика — никакой реакции. Так продолжалось и даль­
ше. Журавлев глядел на соседа, впервые видел его близко и поражал­
ся все больше. Сосед не был ветхим старцем. Но усохший, как на кор­
ню дерево, походил на живую мумию; старый прожженный и залос­
нившийся от грязи дэгэл напоминал панцырь, откуда торчала непомер­
но маленькая голова с прилепившимися редкими волосами. Впечат­
ление было угнетающим. Казалось, не человек сидит перед тобой, а
прошлое — то, что ушло давно и безвозвратно.
Семен встал.
— Скажите, вы живете один? Вам нужна помощь? Хлеб-то есть?
Никакого ответа, даже веки не шевельнулись. Журавлев походил
по берегу. Возможно, Степан прав, человек еще не свободен от пред­
рассудков? Но это чаще всего — последствия неудачной жизни, беды,
ж л ж

95

воздействия окружения. З а этими предрассудками — судьба. И вопрос
не в том, что у человека не хватает ума. Горький с его огромной ве­
рой в разум человека вообще писал, что уныние, отчаяние, тоска гонят
человека в темницу веры. Что же загнало этого человека? Что скры­
вает обон?
Журавлев чувствовал себя беспомощным, однако отступиться не
мог: казалось, что старику можно и нужно как-то помочь. Может,
чувство было наивное, но оно подкреплялось надеждой, что судьба
старика прояснит события, связанные с Павлом Юдиным, и такую на­
дежду давало письмо из района, пришедшее в ответ на запрос. Важно,
чтобы сосед сказал хоть слово, показал, что он еще ж и в Оставалось испробовать последнее средство. Семен сел на прежнее
место, достал из кармана ремешок, остро воняющий кислыми овчина­
ми, дымом, плесенью и еще чем-то, но заколебался. Показать его ста­
рику, похоже предъявить обвинение с предоставлением вещественного
доказательства. Грубо и противно. И не он это сделал. Спустить топ­
ливо, надо иметь знакомство с техникой. А он испытывает ужас перед
бульдозерами.
Семен скомкал, з а ж а л в кулаке ремешок. Поведение старика вдруг
резко изменилось: он дернулся, раскрыл глаза, вытянул шею. Бульдо­
зеры запустили моторы — и тот ж е панический страх находил на него.
Машины работали ,густо стреляя дымом,— он вздрагивал, трясся всеми
костями. Когда загремели гусеницы, и бульдозеры двинулись к берегу,
старик приподнялся на четвереньки, стал отпячиваться. Бульдозеры,
поравнявшись с кузницей, круто повернули в степь, пошли к увалу —
радостный хрип или стон пробился им вслед.
— О, бурхан...
Старик видно поторопился подняться, запутался в полах дэгэла,
свалился в речку. Семен прыгнул в воду, спеша на помощь, однако
сосед неожиданно показал расторопность. Быстренько выбрался на бе­
рег, подобрал мокрые полы, сгибаясь, засеменил к лесу, где стояло
его жилье. Перед леском обернулся, засмеялся беззвучно и скрылся.
Семен хмуро стоял посредине речки, пытаясь что-то понять, вода
с веселым журчаньем заливалась в голенища сапог.
— Так что же лучше: верблюд или аэроплан?—Семен вылез на
берег, сел, принялся стаскивать сапоги.
— Че, искупался,— раздался за спиной довольный голос. Ж у р а в ­
лев обернулся, увидел улыбающуюся физиономию Петьки.
— Как видишь,— сказал строго.— А ты что, с кошками в пятнаш­
ки играл? Исцарапанный.
— Ни. — Петька кивнул вниз по речке.— Шипишку видишь"' Ху­
же кошки... Я все видел. Зачем полез в речку-то? Тут воробей не по­
тонет.
— Ты бы не полез?
— Полез,— согласился Петька, смущаясь.— Не узнал тебя. Ты же
все в гимнастерке. А тут — комбинезон.
— Теперь я на пилораме, а там смола, масло,— Семен отжал нос­
ки, стал натягивать снова.— Форма — не роба. Она как знамя. А что
для солдата дороже знамени? Поэтому форму надо беречь.
— Правда. Мамка тоже берегет. Свою и папкину. Мамка сержант,
всю войну прошла. А папка офицером воевал...
— А где теперь отец?
— Помер. Недавно. Д в а года прошло. Поранен был.
Семен поднялся, поглядел в насупленное лицо Петьки.
— У тебя весь вихор в колючках,— он достал расческу.-^ Выче­
шись.
Петька замотал головой, по-прежнему держа руки за спиной.
96

— После. А ты чего хотел от соседа-то. Про степь разведать?
— II хотел познакомиться.
— Он такой. Не захочет,—голубые глаза Петьки радостно сверк«нули.— Про степь надо со мной. Может, про старика тоже.
— Ну-ну, это любопытно,— глаза Семена загорелись. Однако Петь­
ка мотнул головой:
— Пойдем отсюда.
Они дошли до кузницы, спустились под яр. Тут Петька наконец по­
казал свои руки. То, что он прятал за спиной, оказалось небольшой
чугунной плиткой с четкой литой надписью: «Гр. Новомеев и содру­
жество защитников Отечества». Семен камешком соскабливал ржав­
чину с плитки, Петька давал пояснения:
— В ямине нашел. На столбе. Столб почти сгнил. И она чугь
.держалась. Старинная.
— В яме? А что это за яма?
— Не знаю. Там, где шипншка, все изрыто. Чего-то искали.
— Может, золото? Интересная находка, Петр.
Петька подмигнул, порылся в земле под яром, повернулся с тор­
жествующим лицом.
— Вот! Красноармейский. Со звездочкой.
Семен молчал. Не ожидал он такого сюрприза, даже не мог пред­
полагать.
— Клинок. Кавалерийское оружие гражданской войны,— произ­
нес он, беря клинок в руки, как реликвию. Острие клинка было отлом.лено, сталь проржавела и казалась прошитой черными нитками, НО
на массивной рукоятке отчетливо красовалась выпуклая звездочка.
— Где нашел?
— На обоне. В камнях. Давно подбирался, да старик пугал. Сегод­
ня пошарил. До солнца успел, пока .он дрыхнул.
Семен волновался и не мог сразу оценить сообщение Петьки, тем
более предвидеть все события и последствия, связанные с неожиданной
находкой.
-— Только мамке пока не говори. Не любит она вспоминать войну.
— Приглашаю на комсомольское собрание, Петр! — Семен у л ы б ­
нулся, достал расческу.— Теперь вычеши колючки. Чтобы — порядок в
танковых войсках.
Полесная с любопытством разглядывала жилище Золотарева.
Палатка у Алексея своя, просторная, без пола, как шалаш.
Оборудована по подобию таежного уголка: вдоль брезентовых стен про­
рыты канавы — в них зеленеют кусточки багульника, смородины, топор­
щится брусничник, возвышаются маленькие елочки и лиственницы. До­
полняют лесной пейзаж крохотные птички и зверушки. Белка, повисшая
вниз головой; бурундук, привставший на задние лапки; горностай, выстелпвшийся на камне с задранной вверх острой мордочкой; лупогла­
зая сова, вертлявая сойка и другие жители тайги населяли живопис­
ный уголок. Все эти образы Золотарев нашел в причудливых корнях
и корешках, поработал немного ножом, и они, как живые, замерли в
своих привычных позах. Мебель также принесена из леса. Табуретки
заменяли сухие пни с обрубленными корнями, пень служил столом,
широкий, как раз в длину рук хозяина. Рядом с ним стоял обломан­
ный ствол старой березы с единственной также обломанной веткой,
вверху темнели дупла, похожие на глаза с черными выпуклыми бровя­
ми. Только вблизи можно было разглядеть в них тусклые стекла лам­
почек. Это оригинальная лампа особенно заинтересовала Марину.
7. «Байкал» № 6.

97

— Сидите, как...— она поморщилась, подыскивая злое слово, вдруг
вспомнила Альбинку,— как хвосты приморозили! Познакомили Оы с
лампой, раз уж хозяина нет.
Семен писал, положив блокнот на колено. Набрасывал вопросы,
которые следовало решить на комитете, Аверин сидел на полу, размо­
ренный жарой.
— Борис, просвети агронома в вопросах бытовой техники,— ска­
зал Журавлев, не отрываясь от дела.
Борис поднялся, взял Марину за локоть.
— Если света захотите, то...— он повел ее руку к березе,— за вет­
ку потяните.
При легком прикосновении к ветке «глаза» ярко вспыхнули, бере­
за засветилась изнутри.
— Так загорается мой свет, вам понятно пли нет?— заключил Бо­
рис, привлекая Марину к себе.
— Как загорается понятно, но не понятно у...
— Устройство, как у кота: за хвост дернешь — голова мяукнет.
Вон там в углу автоаккумулятор, а тут — провода по березе бегут.—
Аверин обнимал Марину настойчивей.
— Я хочу сказать, Борис, мне непонятно упорство твое,— Полесная
рассмеялась ему в лицо, не пытаясь высвободиться из объятий. И это
было обидно! Круглое, по-женски мягкое лицо Бориса помрачнело...
— Все-таки душно,— Марина расстегнула пуговку на' кофте, хотя
по палатке бродили освежающие таежные запахи и полог был распах­
нут настежь.— Знаете я не люблю, когда мужчины молчат. Начи­
нает казаться, что они думают обо мне. Рассказали бы анекдот или
почитали стихи.
— Стихи на сельскую тему,— изрек Аверин.— Жила-была в степиагроном...
Семен, подводя черту в блокноте, добавил:
— Хлеба растила...
— И степь губила,— заключил Борис.
— Ну, это только ваше с директором мнение!— вспылила Полесная.
— Убеждение,— поправил Аверин.
— Убеждения бывают ложными, как ваша пресловутая идея.
— Не идея, а дело: бульдозеры работают...
Борис хорошо знал больное место Полесной, помаленьку покалызал и, усмехаясь, следил за раскрасневшимся злым лицом.
— Вы, может быть, знаете, что мы строим крупнейшие гидро­
станции?! Под искусственные моря жертвуем землей, ее богатстзами,
лесами. Попросту, топим сокровища, потому что в настоящее время
электроэнергия решает все. Ну, а что значит для нас хлеб, вы, наде­
юсь, имеете какое-то представление. Поэтому мы распахиваем степи, >
чтобы получить его скорее.
•— Нам надо и молоко, и мясо.
Семен постучал ручкой.
— На собрании у вас будет возможность высказать свое мнение.
Золотарев и Королькова задерживаются. Давайте пока обговорим по­
вестку комитета. Первый вопрос: открытое комсомольское собрание,
позестку надо уточнить, а общая мысль такова — наша степь, ег ис­
тория, ее будущее. Информация по этому вопросу секретаря комитета.
Второй вопрос: комсомольский воскресник по очистке увала за бульдо­
зерами. Информация члена комитета Аверина. Третий вопрос: персо­
нальные дела члена комитета Золотарева и комсомольца Щегловского.
Выступление секретаря комитета и члена комитета Полесной.
— Вот так, как в частушке Анны: заседание есть, персональные
села также,— заключил Семен, при этом Аверин нахмурился, а Пол ее
98

пая взглянула на него с сожалением.— Вопросы, предложения по по­
вестке?
— Д е л о Золотарева. Объясни,— Аверин зевнул, снова впадая з
дрему.
— Выяснение отношений на кулаках. С бригадой строителей.
— А-а,— Борис, видно, вспомнил тот разговор у плиты, усмехнул­
ся.— Руки длинные — язык не нужен.
По крайней мере, Алексей поступает честнее некоторых,—съяз­
вила Полесная.
— Д а д и м ему медаль «за победу н а д строителями».
•—• Мы пока что уточняем вопросы повестки,— заметил Семен.
— Есть предложение. Н е по повестке, а к вопросу о Щегловском.
И прошу принять это серьезно,— почему-то сочла нужным предупре­
дить Марина.— Я предлагаю Щегловского поручить Степану Колодину. Хотя он не комсомолец, но сумеет лучше, чем я или кто-либо, по­
мочь парню.
— К а к ты представляешь себе эту помощь?— уточнил Семен.
— Ну... Степан прежде всего серьезный человек. У Степана есть
твердое понятие о жизни, что необходимо Щегловскому. В конце кон­
цов, он может обучить его профессии. И у него, как вы знаете, нет
учетчика.
— Д е л о в а я критика: со всех по шерстинке — милому фуфайка.
— С к а ж у откровенно, Борис, мне противны твои плоские шуточки.
Таким образом ты можешь разговаривать с Анной.
Лицо Аверина накалилось, глаза недобро блеснули.
— Скажу откровенно, Марина: ты возносишь своего милого за
счет товарищей — серьезненький, умненький, а мы мальчики с бан­
тиками.
— Д у м а т ь так — пошло, а говорить — подло!
— Может, Борис, пустишь в ход кулаки? Не стесняйся,— Семен хо­
лодно посмотрел на Аверина.— Хотя понятия Степана о жизни мне
кажутся примитивными...
— Все вы против него. Все!— крикнула Марина.— Я люблю
Степана!
Борис хмыкнул, Семен озадаченно потер подбородок. «Любит?
Объявила таким образом, будто бросила обвинение»,— подумал, испы­
тывая неловкость перед Мариной или за нее. Любовь к а з а л а с ь ему
тайной, перед которой робеет душа, и е с л и , н а . каждом углу кричат
«люблю!», словно продают последние новости, можно быть уверенным,
что это не так...
— Обсудим твое предложение,— сухо произнес Журавлеп.— И
еще, прошу не смешивать личные отношения с общественными обязан­
ностями.
В палатку вошла Королькова. В о ш л а хозяйкой, выключила свет,
убрала скомканную бумажку со стола.
— Запоздалась. Печатала директору. Директор просил извинить
его, задержится,— сообщила, оглядывая всех троих.
Марина невольна вздрогнула: не хотелось ей встречаться с дирек­
тором, тем более в такой обстановке.
— Ж д а т ь не будем. Начнем. Но где же Алексей? Ты его не виде­
л а ? — спросил Семен Королькову.
— Шурку пошел искать. Выискать не может или добудиться. А
вы почему такие? Будто на развод поехали...
Вдруг с улицы донесся испуганный голос Петьки:
— Д я д я Шура утоп...
7*

Щегловский, плотно пообедав, как он выражался, до массо­
вого застолья, удалился на свое излюбленное место, разделся
до трусов, растянулся на горячем песке, тотчас погрузился'в благодат­
ный сон, точно в теплую ванну.
Петька было наладился за ним, но мать приказала помочь уб­
раться с посудой. Как ни торопился он, а время прошло изрядно, дядя
ШЧра, наверное, успел хорошо прокалить живот, чтобы потом повер­
нуть спину — принять позу для второго сеанса. Когда наконец он вырвался с кухни, его перехватил Золотарев.
— Знаешь, где тут живут пчелы?—спросил без обиняков.
— Земляные. Но, знаю.
\
— Пойдем,
— Но меду там нету.
— Слопал!—засмеялся Алексей.
— Зачем же они тебе пустые?
—• Дело, Петька. Увидишь,
Парнишка сперва шел с неохотой, лотом заинтересовался делом,
для которого понадобились жалючие и злые, как черти, пчелы. Он
сразу же вошел в роль проводника, давал объяснения, делал свои
выводы. Когда проходили мимо обона, сказал торопливым шепотом:
—• Тут бог сидит, знаешь? Страшенный, рук штук десять. Денег
много. Старинных медяков. Зеленых. Но главного нету...— Петька хит­
ро сощурился: ему очень хотелось сообщить о клинке, но Семен ска­
зал, что это тайна.
— Обон. Богу тут молились.
— Уж знаю. Но...— Петька закашлялся, опять чуть не выдал тай­
ну, собрался спросить: «молились, а клинок красноармейский тут
зачем?»
Прошли немного берегом реки, Петька свернул в степь, остановился.
— Видишь, крутятся. Снова устроились. Теперь злючие, наки­
нутся.
Алексей огляделся. Небольшая релка выделялась среди степных
трав бледным пятном. Белели ромашки, поднимались кустики иванчая, уже отцветшего, топорщились белесые метелки ковыля. Над релкой
толклись пчелы.
— Будет ненастье, Петька. Наводнение будет,— сказал Алексей.—
Пчелы, видишь? Бугорок выбрали.
— Д а уж,— неуверенно отозвался парнишка.— К дождю мураши
хода залепляют. Надо идти, пока пчелы в нору забрались. Как брать
будешь. С гнездом?
•
Алексей вытащил из кармана черную сетку от комаров.
— Жди тут, а то нажалят.
— Ниче. Я привычный.
Алексей разыскал крошечный леток, пристроил к нему сетку, ско­
мандовал:
— Потопчись над ними. Пугни.
Когда десяток или более пчел оказались в сетке и Золотарев стал
подниматься, Петька не выдержал:
•— Бежим!
— Бегать худо. Иди спокойно. Сядет, не гони.
Пчелы кружились над головой,' сердито жужжа, одна запуталась
в петькиных вихрах. Он сжался, даже нос побелел: вот ожгет! Но
ничего—погудела и убралась. Только у реки пчелы отстали, Петька
перевел дух. Теперь можно было разглядывать тех, что сердито барах­
тались в сетке, высовывали жалища: злючие, подставь палец — со­
жрут.

V

100

— Зачем тебе они?
— Радикулит лечить,
— Дяди Шуры?—догадался Петька — Н о он же солнечные ван­
ны принимает. Поди, теперь спиной.
— Спину и надо. Сразу весь радикулит выскочит,
— Но? Вот запляшет,— Петька рассмеялся, не совсем представляя
того, что ожидает дядю Шуру...
Щегловский действительно лежал кверху спиной, видел девятый
сон и не чуял беды. Алексей тихонько опустил сетку на распаренную
поясницу — запомнил, как Шурик трагически держался за это место в
день первой борозды! Произошло то, чего не ожидал сам Золотарев.
Щегловский вскочил на четвереньки и стремглав кинулся в реку. .Лесто было неглубокое, дно песчаное, а он, как щенок, забухтыхался, стал
пускать пузыри. Перепуганный Петька припустил к палаткам, а Золо­
тарев бросился в реку.
Первым подоспел директор — как раз вышел из конторы и увидел
Петьку. Золотарев уже сделал все необходимое: помял живот, провел
искусственное дыхание. Да и это было лишним — Шурик успел хлеб­
нуть раз, другой, а лежал пластом потому, что не мог придти в себя
от испуга.
'
— Что стряслось?— спросил Бадаев, разгоряченный бегом.
Золотарев махнул рукой.
Тут прибежали и другие, засуетились вокруг Щегловского. Петь­
ка давал объяснения:
— У него радикулит. Вот мы ему пчел и приложили. Чтоб ради­
кулит выскочил. А он спросонья не понял. Сразу в реку...
•— Дрыхнуть меньше будет,— заключил директор.— Слышишь,
Щегловский. Ты провел меня раз, хватит. Поднимайся.
Парень встал, оглядел всех жалкими глазами, поплелся к своей
палатке как был, в трусах.
— Эх, Шурочка! Разнюнился. Лучше дал бы мне в морду!— бро­
сил Золотарев.
— Ничего. Меня тоже жалили. В лицо,— сказал Петька, подбирая
одежду Щегловского,
Но настроение у всех было подавленное. Стыдно было смотреть в
глаза друг другу. Еще Полесная подбавила, хотя слова ее в основном
относились к директору.
— Все это жестоко.
— У нас, Марина Петровна, не богадельня!
— Но и устраивать экзекуции над Человеком никому не позво­
лено!
Глаза Бадаева и Полесной встретились, столкнулись на миг и, ка­
жется, высекли искры.
— Культ грубой силы никогда не украшал общество н человека,—
вмешался Журавлев.— А это твой принцип, Алексей. Так и поставим
вопрос на комитете.
— Ладно,— буркнул Золотарев,— Только не органшуй шефство.
— Я возьму над тобой шефство!—неожиданно вступилась Король­
кова.— Горе мое. Мокрый весь, в песке...
Бадаев хмуро улыбнулся: еще один шеф. Шефов у нас много, но
толку мало. Убеждаем, уговариваем, разъясняем, втолковываем — вре­
мя убиваем, а его и так не хватает. И Семен подвержен этой благо­
творительности, поддержал Марину Петровну.
— Решайте с Щегловскпм,— сказал, подавляя досаду.— Пред­
ставьте соображения комитету. Это его последний шанс.

101

Солнце к полудню не подобралось, а палит нещадно. Д а ж е
тень балагана не дает спасения. Душно. Морно. Звенит паут.
Трещат кузнечики. Напасть какая-то стервозная.
Елистратов лениво чешет нога о ногу, зевает, трясет головой.
Вчера был в гостях у божьего человечка. Налился молочным пить­
ем. Уважил старикан! А как же? Ведь отвратил носатых чудищ от
святого места с помощью его оборки.
Евлаха ухмыляется, желая припомнить все подробности, но голова
гудит, как телеграфный столб, а в глазах мухи скачу,—крупненькие,
зеленые... Ударничкам оплатил малость. Полдня вокруг бульдозеров
бегали. Памятку оставил — пущай в зубах поковыряют.
Елистратов глядит на пилораму, кривит губы. Работают, парят
спины. Вон Моня, дружок Сереги — из-за угла с веревкой — присел на
сутунок, пот с усов обирает. Семка в мазуте возится, а долгорукий
сутунки ворочает, как конь. Черная спина трещит... Евлаха пощупал
синяк под глазом, покосился на бригадира, вздохнул: у Сереги уже не­
заметно, слабо мазнул...
Бригадир сегодня не в духе. Молчит. Ворочает желваками. 11 в
бригаде от его такого поведения неуютно. Мужики притихли, косятся
на него, Елистратова, мол, взбодри Серегу как-нибудь. А тут у самого
мозги иссохли.
Евлаха глядит на пилораму, наконец, говорит, желая доставить
приятное бригадиру:
— Парятся, но где им, неумытым, за нами гоняться.
— Люди дело делают,— хмуро обронил Крюков.
— Их дело — больше слов, меньше дела. Семь ден — один брус.
— Заткнись!
Крюков плюнул. Елистратов сделал обиженное лицо.
— Я к тебе, как к отцу родному.
Строители закивали:
— Правда, Христофорыч... Парень' со всем уважением...
Крюков крепко похлопал в е к а м и — э т о у него от контузии оста­
лось.
— Ноет середка. Не дошел будто куда-то. Так было в сорок пя­
том. Берлин - рукой подать, а тут вражья мина. Рука, бок в крови, в
середке зло комком. Не дошел-то с бабью косу,— Крюков тянется к
бревну за кисетом, Евлаха упреждает, присаживается рядом.
— Ноет — это к ненастью. Вишь, парит-жарит. Того и гляди, моз­
ги иссохнут от такой засухи,— Евлаха подмигивает мужикам.— А
грибки соленые в ямке стоят — холодные, хрусткие. Эх-ма, да и в прнправочку к ним по махонькой.
Строители зачмокали, задвигали носами.
— Это как живая вода. От сто болей. С грибками холодными.
Крюков жевал газету, склеивая цыгарку.
— В этакую жару?—сказал неуверенно, однако Евлаха знал, что
сейчас последует обычное распоряжение насчет денег: «возьми из об­
щих, харчевых». А там стоит лишь наведать укромное место, тайничок,
где стоит пара, другая бутылок, сэкономленных из артельных же запа­
сов... Дело ладилось, но тут совсем нежданно появилась повариха.
По-хозяйски устроилась в тени балагана, отерла косынкой потное ли­
цо, отдышалась.
— Чего ж вы, гостье как будто не рады?—сказала мягко.
— П'ошто говоришь так-то, Серафима.— Бригадир покашлял. Ев­
лаха, смекнув, что Серега таким манером проканителится до вечера,
вскочил, заулыбался:
— Зачем обижаете? Мы гостям всегда рады. Тем более, грибков
полное ведерко. Только вот работать собрались. Мы люди работящие.
102

Бригадир глянул на него, крякнул с натугой. Серафима сложила
ил груди полные руки, засмеялась:
— А ты не из этих, ну, о ком говорят: приходи в гости, когда ме­
ня нету дома... Но ты можешь не беспокоиться. Я не к тебе пришла.
— Отчего ж. Мы такие, гостья пришла — угощать надо. Сейчас
чай подогреем. Хошь и ж а р и щ а . Сам антихрист прислал ее не ко
времю...
— Н е строчи. Д а й поговорить-то,— сказал Крюков,' хотя сам ни­
чего не говорил, только мялся, поглядывая на Серафиму.
— И з лесу?— наконец произнес он.
Она прижмурила смеющиеся глаза.
— Л е с хорош. Чистый и светлый. Первый раз я здесь. Очень по­
нравилось.
»
— М а с л я т насобирала.
— Белянки не брала. Горьковаты они. А маслята в любом виде
хороши. Свежие мариновать можно или жарить, сушеные для супа.
Смотри: какие славные. Крепкие да душистые...
Евлаха, вздувая огонь, с беспокойством следил за поварихой.
Распарилась, разомлела. Кругом все выпирает. Трико лопнет. А туда
же, расчувствовалась. Играет с Серегой? А он корежится весь от то­
го, что слова путного найти не может. Т а к а я то, если в двери не пус­
тишь, в окно залезет. Вон, подштанники берется постирать! Эх-ма,
пропал Серега.
Елистратов поперхнулся дымом, однако сказал весело.
— Нам сегодня на гостей — праздник. Сам комсомольский секре­
тарь идет.
Семен поздоровался, присел на бревно, утерся платком. Ев­
л а х а сейчас ж е поднес к р у ж к у чаю, демонстрируя свое уважение,
но Ж у р а в л е в сказал «спасибо» и не принял. Он, Семка, выглядел из­
мученным, д а ж е комбинезон пропитался потом и маслом, поэтому, ка­
залось, дымился от солнца.
— Меня привело дело, Сергей Христофорович,— начал он, нама­
тывая на руку ремешок, при этом внимательно посмотрел на Елистра­
това. Тот в свою очередь глянул на его руки и Отвел глаза: узнал
старикову оборку!—Дело важное,— продолжал Журавлев.— Д у м а е м
строить клуб вот здесь, под лесом.
— Место открытое, красивое. Если немножко расчистить лес, клуб
будет, как в парке,— одобрила Серафима, с удовольствием прихлебы­
вая чай.
Ж у р а в л е в кивнул, поглядел на молчаливого бригадира.
-— Место есть, есть и проект, остается сам клуб. Вопрос в фун­
даменте. Проект предусматривает фундамент буто-бетонной клчдки, но
что это такое и как его строить — не поясняет. Нужен, видимо, расчет
прочности, глубины закладки, состава материалов... Приходилось, Сер­
гей Христофорович, заниматься таким делом?
— Знакомый.— В голосе бригадира проявился интерес.
— Серега что хошь — м о ж е т , — подключился Елистратов.— Мервый мастер.
— Комитет комсомола решил обратиться с просьбой, Сергей Хри-стофорович. Набросать эскизы, сделать необходимые расчеты, ну и по­
мочь практически в руководстве, если появится необходимость.
— Сробить все можно...— Крюков закашлялся.
Е в л а х а опять же пришел на помощь.
— Такое дело — ни тяп-ляп. Работа прорабская, стоит она по за­
кону дороже.
— Об оплате не беспокойтесь. Заплатим сколько следует.
103

Елистратов от неожиданности онемел, бригадир удивленно-рас­
крыл глаза, похлопал веками.
— Когда надо?
— Скорее, как можно. До снега рассчитываем заложить фунда­
мент. Насчет оплаты...— Семен свернул ремешок, положил в карман.—
Рассчитываться будет комсомольская организация. Фундамент мы по­
строим воскресниками, работать будут все комсомольцы. Положенныеденьги дирекция выделит на оборудование клуба, ну и часть денег пой­
дет на оплату вашей работы.
— Ты сказал, работать будут только комсомольцы. Почему же?—
воскликнула Серафима, глядя на Журавлева с упреком.— Меня разве
не примете? Ведь потом на танцы не пустишь.
Елистратов на свой манер осмысливал слова Семена: на моральжмет, не выйдет, заработано — вынь да положь, закон. Только Сере­
га бы не проявил свою болезненную середку, ошгн> корежится.
— Мы все сделаем в лучшем виде,— заявил он уверенно.— Толь­
ко договорчик наперед.
— Договор будет,— спокойно ответил Журавлев. Затем спросил
неожиданно:— Вы, Сергей Хрнстофорович и Серафима
Викторовна,
не однополчане?
Крюков и Стрельникова невольно переглянулись.
— Д л я меня война началась двадцать второго июня. Муж был
кадровым офицером, пограничник. Пришлось отступать до самой Мос­
квы и наступать вплоть до Берлина... Нет. Тяжело вспоминать,— гла­
за Серафимы потускнели, она прикрыла их ладонью. Крюков скомкал
кисет, проговорил глухо:
Я начал под Сталинградом. В июле сорок второго...
Дрожащей рукой он поймал кружку с чаем, давно приготовленную
Евлахой, выпил, не отрываясь.
— Вспоминать тяжело, но помнить необходимо. Забыть, значит
предать товарищей, тех, кто погиб,— Журавлев встал, натянул кепчонку.— Завтра комсомольское собрание. Разговор будет о степи, ее ис­
тории. Здесь тоже была война. Приходите, Сергей Хрнстофорович...
Бригадир, видно, не сразу понял Семена.
— Че!?— протянул он, затем свернул взгляд на пилораму, увидел
Золотарева, добавил:—Че мне там делать.
Он поднялся, пошел в балаган.
— Подожди, Хрнстофорович,— сказала Серафима мягко, однако'
требовательно. Она поблагодарила Семена за приглашение, подошла
к бригадиру.— Может, покажешь мне дома? Очень хочется посмот­
реть, какая у меня будет квартира.
(

\/И
Собрание решили провести сразу после обеда. Расположились
* '*
прямо у столовой, на траве. Только поставили стол для прези­
диума. Хотя директор предлагал обойтись без официальностей, считая,
что они сковывают человека, лишают простоты и естественности, но ком­
сорг оставался точным и последовательным. Он предложил избрать в
президиум представителей старшего поколения: участников двух
войн — Гражданской и Отечественной — Рыбакова и Стрельникову.
Секретарем избрали Полесную. Собрание вел сам комсорг. Он объя­
вил повестку: «Революционное прошлое степи и наши сегодняшние
задачи», сделал краткое вступление и представил слово директору.
— Мы собрались просто поговорить, поразмышлять вместе,— на­
чал Бадаев, стараясь найти необходимый, как ему казалось, душез
ный настрой.— Лет нам не так много. Но каждый успел что-то понять,
выяснить для себя в мире. У каждого скопилось на душе доброе и104

плохое. Бродят свои мысли. Излить все это — и душу, и мысли — бу­
дет полезно. Ну и порыться й памяти стоит. Разобраться, с каким чув­
ством ехал в степь, что хотел и что увидел.
Я, например, побаивался ехать сюда. Январь, трещат морозы.
А тут какая-то дикая степь, за шестьсот километров,— Бадаев улыб­
нулся.— Романтика хороша, когда благоустроенная квартира, кресло в
чай на столе или что покрепче...
— Уж не скажите! Романтика — это когда дорога т я ж е л а я , ноги
собьешь, а идти быстрее охота, б е ж а т ь ! — с к а з а л а Королькова упрямо
и посмотрела на Золотарева. Тот тряхнул головой.
— Так!
Тут Кочетов, с вниманием глядя на соседа Евсеева, скривил губы:
— Романтика сельской жизни: сидела баба на возу и свалилась
под колесо.
Ребята зашевелились, словно стряхивая скованность, Бадаев про­
должал:
— Но у меня есть оправдание: обстановка была неясной. Земле­
устроители в области говорили, что в степи большое озеро, но на кар­
те его не оказалось, только завитушка реки. По их данным — степь
давняя залежь, паханная когда-то, а по документам района — степь
целинная. Словом, неразбериха. Хотелось самому взглянуть на степь.
А начальство по шее: что, степей не видел? Успеешь, насмотришься.
Занимайся базой, получай технику. Принимай механизаторов.
Всту­
пишь, мол, в степь всей силой, а не жалким Дон-Кихотом... Н о степь
не давала покоя. Хотя бы как-то ее представить! Пошел в редакцию.
Народ там дошлый. Разыскали газету за 1929 год. В ней короткая
заметка, и теперь помню -первые строки. «В древней бурятской степи,
именуемой по старинке «абарал», создана первая коммуна «Красный
пахарь». Тут уж меня совсем заело! Газетчики тоже заинтересовались
судьбой коммуны. Но, как говорят, увы, выяснить ничего не могли.
После заметки коммуна будто испарилась...
Б а д а е в повертел трубку, проговорил задумчиво.
— Абарал по-бурятски — спасение, молитва. Так,
Жанабадармаевнч?
— Подобные понятия ушли в прошлое.
Кочетов громко фыркнул.
— Понятия ушли, а бурхан и старик остались.
— Товарищ Кочетов, прошу не м'ешать ходу собрания,— вяло за­
метил Архидеев. Он сидел среди ребят и, видимо, чувствовал
себя
стесненно в столь необычных обстоятельствах, ему явно не хваталостола...
— Кочетов коснулся истории, поэтому перейдем к этой теме,— объ­
явил Журавлев, добавил торжественно.— Петр Стрельников! Прошу
подойти к столу президиума.
Петька, насупив белесые брови, пересек круг, шаргая сапогами, к
которым относился с презрением, впрочем, как ко всякой обуви,- —
из-за одного голенища вытащил плитку, из-за другого клчиок, подал
комсоргу.
— Вот свидетельство того, что происходил© I нашей степи сорок
лег назад!—взволнованно произнес Журавлев, поднимая руки.— Золо­
той концерн господина Новомеева и так называемых защитников оте­
чества. Красноармейский клинок, который рубил устои старого мира.
Семен положил клинок и плитку на стол, поглядел в серьезное ли­
цо Петьки.
— Эти трофеи — страница истории нашей степи, и открываем мы.
ее с помощью Петра. Есть предложение собранию: от имени комсо­
мольской организации объявить Петру Стрельникову благодарность.
105

Альбинка захлопала в ладоши, ее поддержали.
— Служу Советскому Союзу! — ответил Петька радостно, добавил
негромко для матери, которая сидела за столом, президиума со сму­
щенной и задумчивой улыбкой.—*Я разведал.
Трофеи шли по кругу, из рук в руки, шум усиливался, раздава­
лись реплики, возгласы, завязывался спор.
— Тут такая фигура с этим купцом...
— Фигура! Старая байка, как штанами рыбу ловил. По усам вид­
но, елки...
— Купца в речку! Клинок — да! По мне...
— Совсем ты не прав.. О плохом человеке надо знать тоже, вог.
Сам лучше сделаешься...
— Купец есть, золота нету...
— Я ' д у м а ю , Боря, какие парни были. Дрались и любили до
смерти...
Журавлев поднял руку, призывая к тишине.
^
— Продолжим разговор. Кому что известно о пашен степи?
— Мне... Я... Мы с Савеличем слышали...— заторопился Евсеев и
поглядел на кузнеца так, точно просил подмоги, тот ободряюще поки­
вал из-за стола. Евсеев собрал в горсть усы, постоял, видно унимая
волнение.— Так об купце этом. Новомеев из читинских золотых купцов.
Объявился он в Озерном в восемнадцатом году. Это когда Чита под
японцем да семеновцем оказалась. Но заявился с отрядом бандитов.
Пронюхал, вишь, будто по Конде золотая жила имеется, а являться
туда безоружным небезопасно. Партизаны ходят. Вот и обзавелся
отрядом. Но набрали рабочих из деревни, из красноармейцев плеичых.
Двинулись на Конду. А сам купец в Озерном остался, золотую добычу
ждать. Но не дождался золота-то. Недели три так прошло, подн; л на
ноги остаток своих бандитов и ускакал. Вернулся совсем зверем, буря­
та с собой привез. Сразу-то ничего неизвестно было. Только потом
слух прошел, как будто напали на купеческую компанию партизаны,
всех своих освободили. И помогал им, вроде, здешний пастух. Но пар­
тизаны успели уйти, а пастуха схватили, хозяин выдал. Пытали его,
истязали со зверствами, вскорости повесили на виду деревни.
Евсеев вздохнул, робко плеснула Конда, споткнувшись у размыто­
го шурфа.
— После, когда недобитки Семенова в Маньчжурию
подались,
Новомеев с ними убег. Нас в ту пору в Озерном не было, на Аргуни
да Шилке беляков с самураями потчевали. А то бы не убег от эта­
ких молодцов. Тогда нам было... По скольку же, друг?
— Сорок годков на двух,— подсказал кузнец.
— Вот. Сорок лет на двоих. И полторы сажени росту тоже на
двоих.
Евсеев был ростом под мышки кузнецу, и характером отличался
от степенного молчаливого друга. А жизнь прошли бок к боку, просту­
кали, как молоток и наковальня. Теперь вышли на пенсию, отдохнуть
бы пора, а они заявились в совхоз, прихватив свой нехитрый инвен­
тарь, а в заплечном мешке немного угля, чтобы здесь, в степи, вздуть
горн жилым угольком...
— Что же. Купец пускай бежит, а мы перейдем к другому трофею,
более значительному для нас,— Семен развернул листок плотной бу­
маги.— Я посылал письмо в районный комитет с просьбой выяснить
подробности о боевых действиях полка и гибели Юдина. Вот ответ.
«Установлено, что весной 1920 года партизанский полк Ф. И. По­
година после многих боев с семеновцами и колчаковцами вынужден
был отступить от станции Мокзон и скрыться в тайге. Маршрут его
пролегал через Яблоновый хребет, верховья реки Конда, jja Озерное
т

106

По пути полк должен был соединиться с местными партизанами и,
оставаясь в глубокой тайге, подготовиться к взятию Озерного, с тем,
чтобы в последующем наступать на Читу. Место базирования парти­
зан точно не установлено, но предполагается степной район верховья
Конды.
Озерное партизанами было занято второго сентября 1920 года.
Об этом свидетельствует донесение Ф. И. Погодина. В нем упоминает­
ся о героической гибели разведчика полка П. Юдина. К сожалению,
обстоятельства гибели юного героя, а также его биография, неизвестны.
Сам командир Погодин погиб в боях за Читу в октябре 1920 года».
— Дополнительно в Озерном удалось выяснить следующее,— Ж у ­
равлев сложил письмо, и тревожное шуршание бумаги было единст­
венным звуком.— В августе двадцатого года в белогвардейский штаб
был доставлен паренек лет тринадцати. Его привез связанным бурят,
такого же примерно возраста. В сентябре партизаны зяпяли село. Ко­
мандир искал парнишку, допрашивал пленных. Когда хоронили погиб­
ших за село бойпов, командир назвал его имя: Павел. Он предупре­
дил сельчан, что на их земле остается жить предатель, от рук которого
погиб разведчик полка, тот же предатель погубил какогс-то пастуха...
— Тогда, ить, все понятно!— перебил Евсеев.— Он, тот богатей! Вон
там на увале стояла его заимка. Не помню обличье, но круглый, не­
великой.
Евсеев потоптался в растерянности, обнаружив, что все позернули
головы на обон. наконец сообразил:
—• Не тот! Не он! Хозяин был тогда в годах. Давно помер бы. А
другого я тут не видал. Не было.
Слова Евсеева принесли облегчение: не сосед, не этот старик,—
хорошо, что не он.
— А что с ним, Пашей?— послышался
сдавленный
голос Ко­
рольковой.
— Павла Юдина сожгли в бане. Живым...
Туча надвинулась на солнце, тени хлынули в степь, потухли реч­
ные блики, вода потемнела, и тень белой пирамиды проявилась, обо­
значилась тусклым скелетом...
«И все-таки клинок оказался на обоне,— подумал Журавлев.— Не
-было ли у хозяина парнишки, пастуха, например? Евсеев утверждает,
что никого не видел. Не видел или не было?»
Вдруг волной плеснули голоса:
— Памятник Павлику Юдину!
!— Поселок назвать его именем!
— Памятник!.. Поселок!..
ЕдЕа шум немного затих, слово попросил Колодин. Ребята сразу
ласторожилт1СЬ,._даже Кочетов перестал ерзать, Щегловский припод­
нял голову.
— Я припомнил сказку про деда с бабкой и репу,— сказал Степан
т и х о . — Т а к а я вот репа выросла у нас. Тянем ее, пупы трещат а все
бестолку.
— Это какая-такая репа,— покашлял Евсеев.
— История степи мне представляется такой репой,— твердо отве­
тил Степан.— Ее нам не поднять, не унести. Остается бегать вокруг,
•. радоваться и хлопать в ладоши.
Послышался смех. Кочетов наконец вставил слово.
— Можно хороводом с целинными припевками «я механика лю­
била»...
Но внимание было сосредоточено на Колоднне. Глухо, словно изпод земли, нарастал шум.
— Не разведи муть!— крикнул Золотарев.
107

Позвольте же человеку высказаться. Это несправедливо,— воз­
мущенно бросила Полесная. Журавлев поднял руку. Степан стоял,
прикуривая сигарету, ж д а л .
— Я поясню свою мысль, хотя она кажется мне азбучной, —про­
должал, не повышая голоса.— Д е л о в том, что вся наша земля геро­
ическая, в каком месте не копни. Возьмем село, где живет Королькова.
Мы с ней соседи, она из Ташелана, я из Душелана — почти родня, из
одной речки воду пьем. В Ташелане восемьдесят дворов, а сто двад­
цать мужиков убито на войне. У Корольковой не пришло с фронт»
четыре брата...
— Папка тоже помер от войны.— Альбинка всхлипнула и прижа­
лась к руке Алексея.
— Чем эти люди хуже Юдина?—продолжал Степан при всеобщем
молчании.— Тут еще одна простая мудрость. Народ говорит, лучше
живому рубаха, чем мертвому соболью доху. Памятник поставить про­
ще простого. Мы можем д а ж е воздвигнуть мемориал, в этой степи,
проводить у него торжественные собрания, просто сказать, гонять л о ­
дыря. Лучше будет, если мы посадим деревце или посеем лишний гек­
тар хлеба...
\ / П Т Полесной казалось все чудовищно несправедливо. Сперва Сте*
пану не давали говорить, после, когда он, благодаря собствен­
ному мужеству, все же высказал свою мысль,— а, может, также и ее,—посыпались грубые реплики. Д а ж е Королькова, которая должна быть
благодарна Степану, подала голос: «Мне не надо твою рубаху. Памят­
ник поставим!»
Никто не понял Степана, Журавлев, как обычно, поставил вопрос
на голосование, получил «большинство» при одном воздержавшемся.
Воздержался заместитель директора, потому что не имеет твердой уве­
ренности в документальной достоверности истории Юдина. Так реши­
ли первый вопрос, также решат второй. Директор уже двигает свою
идею увала со всей грубой силой.
— Я думаю вот о чем: что можно было сказать о нашей степи лет
тридцать назад, когда здесь коптила небо единственная юрта ското­
вода? «Ээ, это где Бадмашкпн летник стоит? Но-да. Земля там хорошо
родит. Трава шибко много. Бадмашка-то сама всю не ест, дикий коза
кормит. Но-да, Бадмашка мало-мало жива. В юрте лежит день-ночь.
Брюхо шибко большой набил. К бурхану идет — брюхо на в о ж ж а х тя­
нут...»
Д а , директор ради своей идеи не скупится на красочные жесты,
д а ж е идет на импровизацию. И всем это нравится. Только заместитель
собирается что-то возразить.
— Егор Шаноевич, ты допускаешь неточность в исторических фак­
тах: в двадцать девятом году наш край, как и вся страна, приступил!:
к сплошной коллективизации...
Архидеев для директора, к сожалению, не соперник. Отмахиваете?
словно от назойливого комара, хотя тот и заместитель.
— Не в том соль, Жанабадармаевич! Важно, что скажут об srroi
степи через год, два. Там, скажут, поселок комсомольского совхоза
там корчуют кустарники й осушают болота. Там парни и девчата тзо
рят большие дела!
— Болота осушают. На болотах, елки, и при коммунизме журавли
будут устраивать концерты.
Кочетов также не противник. Как выражается Золотарев, ветер
дует — собака лает. Директор, конечно, не принимает его сколько-ни­
будь серьезно, улыбается.

i— Тут Кочетов, пожалуй, прав... Болота могут обождать. Л за
кустарники мы уже взялись. На этот счет у меня такие соображения.
Нашему совхозу пока не определено основное направление хозяйства.
Пока запланирована пашня, мол, время подскажет. Поэтому мы сами
должны думать о будущем хозяйстве, сообразуясь с условиями. Да­
вайте подумаем, посчитаем. У в а л — т ы с я ч а гектаров плодородной ->емлн. Степь" основная столько же. Увал под пашней даст в год десятьпятнадцать тысяч центнеров зерна. Это на худой конец. Степь — двад­
цать тысяч центнеров лугового сена. Что отсюда следует? Степь про­
кормит, по меньшей мере, тысячу коров. Это миллиона полтора-два лит­
ров молока. Только молока...
Полесная демонстративно отворачивается, глядит На реку. «Да. ди­
ректор подвержен навязчивой идее. То ж е самое говорил на совеща­
нии. Только с меньшей долей фантазии. Теперь уже не скупится на
краски: на месте болот зеленеют огороды и парники; в озере резвятся
карпы, лещи; рыжики с маслятами укладываются в бочки, брусника,
голубица; над посевами да лугами роются пчелы... Фанатик. Он ни с
кем не считается. Комсорг поддерживает директора. Продвигает его
идею».
— Мы можем выделить два агрегата на увал без ущерба...
•— Что, два?! Все тракторы на увал!
Золотарев. От него другого ждать не приходится.
— Другие мнения? Марина, твое соображение?
Комсорг интересуется ее мнением, хотя отлично знает его!
— Мое мнение я высказала дважды и обосновала его! Могу лишь
подтвердить, что я категорически против предложения директора, а
также комсорга. Снять даже два трактора с пахоты, когда мы еще не
вошли в график, преступно! Могу поделиться азами агрономической
науки, которые обязан знать директор. Кустарники целесообразнее за­
пахивать под пласт, а при обычной вспашке необходимы хотя бы восьмидесятисильные тракторы — у нас их нет, также более мощные плу­
ги — у нас они не имеются.
Директор морщится.
— Ничего, Марина Петровна. В войну на коровах пахали.
Д а , директор с ней не считается и не скрывает этого. А комсорг
•соблюдает формальность. Теперь обращается к заместителю директора.
— Прошу высказаться, Цырен-Доржи Жанабадармаевич.
— Я воздерживаюсь от обсуждения данного вопроса.
Вот это, действительно, неожиданность! Заместитель отказался да­
же высказать свое отношение, не объясняя причин? Ведь на совещании
был против. Возможно, не желает ставить себя в смешное положение,
зная, что предложение директора будет принято при любых обстоя­
тельствах...
Что ж е Степан? Или воздержился? Нет, встает!
Полесная
глядит на Колодина с надеждой, хотя понимает, его слово ничего не
изменит.
— Мне никого не разубедить, и все же скажу. Не о тракторах и
не о плане. Все это понятно. С такими силами идти на увал, все рав­
но, что с кочергой переть на медведя. Главным, мне кажется, другое.
С к а ж е м , предложи хлеборобу пахать землю, но не сеять, притом да­
вай ему вволю муки и хлеба, как он поступит? Честный человек про­
сто пошлет к чертовой бабушке такую работу. Другой будет тянуть
волынку, как говорят — пень колотить да день проводить. Закон пси­
хологии. Если хлебороб — он должен растить хлеб, а не проводить экс­
перименты. Кто как, я приехал сюда с такой целью. У меня нет охоты
суетиться, как бабка с пустой кошелкой по базару. И еще вопрос: кто
109

нам даст рубли на это дело? Пахота увала стоит в три-четыре р а з а
дороже степной...
— Н е бойся! Не тебе пахать!
Снова Золотарев. Тут-то хоть комсорг прав: культ грубой силы. А
мужеству Степана можно позавидовать. Сказал, кто считал нужным, №
на реплики не обращает внимания. ХотелоСь бы иметь чуточку его
характера и убежденности. Может, и мысли...
;— Еще есть мнения?
Комсорг продолжает блюсти подобие обсуждения. Лучше у ж п о ­
мочь ему скорее закончить этот спектакль.
— К чему мнения? Можете решить простым способом — распоря­
жением директора снять все тракторы...
Директор смотрит с сожалением!
— Можем, Марина Петровна. Но охота выяснить, не зря ли носим
голову на плечах. Как говорят, сображалка есть ли?
— Директору, вероятно, это виднее.
— Если самому трудно разобраться, на какое место надеть шляпу.
Каким же оказался Аверин! Мстит подленько и , беззастенчиво.
Хотел бы видеть меня вместо Анны...
Д а , комсорг не может закруглиться. Пытается опровергнуть
Степана?
— К вопросу психологин хлебороба необходимо сделать уточне­
ние: мы не хлеборобы в узком понимании этого слова. Мы утвержда­
ем новую жизнь в степи, новые принципы в себе. Д л я нас в а ж н о не
только посеять хлеб и получить высокий урожай. Д л я нас имеет зна­
чение также, что каждый из нас приобретает при этом. Останется на
прежнем уровне понимания и восприятия жизни или получит что-то цен­
ное для себя и общества. Основное условие для продвижения вперед,
как известно, противоречия. А они у нас есть. Не воспользоваться
ими — значит обречь себя на равнодушие. Увал разрешит наши споры
и выявит ошибки, даст возможность проверить свои убеждения. Таким
образом, увал — наш экзамен.
— Верно, Семен! Испытание на право жить с чистой совестью.
Директор грызет трубку, радуется! Комсорг заговорил парадными
фразами. Потому что не в силах противостоять простой логике Степа­
на. Но вопрос решен. Решен. Любопытно посмотреть на ребят, на их
жесты.
Сразу ж е подняли руки Золотарев и Королькова, причем он ле­
вую, а она правую, и эта левая крепко держит пальчики правой; при­
поднялась полусогнутая кисть Аверина, сейчас же, как нитка за игол­
кой, мелькнула загорелая рука Анны; нерешительно завозился Щег­
ловский, но, взглянув на Золотарева, опустил плечи; поставил широ­
кую, как лопата, ладонь кузнец, высоко задрал локоть Евсеев.
«Большинство»...
Комсорг поднял клинок.
— В память о павших комсомольцах, в знак верности их делу и
традициям это боевое оружие вместе с вымпелом комитета комсомола
будет вручаться лучшему агрегату на освоении увала...
Что же, достойное завершение нашел комсорг, под аплодисменты.
Т"\7

Директор и механик весь день провозились на увале. Наползались с рулеткой до ломоты в пояснице, пока наметили пер­
вый загон, потом регулировали, отлаживали агрегат в борозде, теперь
бились над вторым. Останавливались, отцепляли плуг, меняли угол при­
цепа, уменьшали ширину захвата лемехов, и снова садились по мес­
т а м — механик за рычаги, директор за плуг. Агрегат шел тяжело. Плот­
ный корневистый дерн сопротивлялся лемехам с упрямой силой. Руки
110

чувствовали напряженную дрожь металла, от которой покалывало i.
ушах.
«Крепенькая борозда,— снова подумал Бадаев, сплевывая едкую
ветошную пыль.— Тяжело будет ребятам. Зато земля! Ничего. Разомнуться».
Бадаев дернул шнур сигнала, трактор остановился, облегченно вы­
дохнув клубы дыма. Директор прошел по пашне. Борозды были не­
ровные, клочковатые. Они показывали, как упрямился агрегат, не под­
даваясь регулировке.
— Но как, Борис, размялся?— Бадаев оглядел Аверина, присев­
шего у дымокура, потного, бледного.
— Час работы — ведро поту,— ответил тот тихо.
— Сделано кажется все. Ширина захвата тридцать сантиметров.
Значит, потеряем мы тридцать сантиметров пашни на плуг. Но и так
трудновато будет. Так что все. Утром можно начинать, благословясь.
Ты что, Борис, не здоров?
— Все хвори от Адама и Евы.
Странная призычка Аверина говорить репликами не нравиласьБадаеву. Не поймешь, шутит или всерьез. Парень здоровый. Плечист,
широк в груди. Служил на флоте. Дизелист. На гражданке работал
механиком. Первым пришел в совхоз. Дело знает, выполняет добросо­
вестно. Но нет души, огонька, что ли! Скрытность, вялость какая-то,
особенно заметная в последнее время. Может с Анной что не так?
— А как у вас с Анной? Все ладно?
Аверин раздавил в пальцах комок земли, растер до жирного блес­
ка — тот же блеск отразился в прищуренных карих глазах.
— Не было у мужика забот — купил ямана.
— Ты об Анне? Кто тебя толкал-то? Все мы мужики, смотрим,
что поближе лежит. Но так поступать стыдно...
— Не я первый. Весь детдом видел, где что у нее лежит.
— Не туда смотришь! Девчонка хлебнула горя. Теперь, может,
ожила. Посмотри на нее как следует. Светится, горит — лишь слово
твое услышит. Любит тебя.
— Любовь не борода, растет один раз.
•— Крутишь ты, Борис! Уладил бы с Анной по-честному. Чего
мучиться обоим? Разберись, как бы хуже не было.
Бадаев потер подбородок.
— Теперь о пашне. Весь день пахать, ребята долго не выдюжат.
Надо организовать работу в две смены, весь световой день. В пашем
распоряжении какой-то месяц. Как думаешь, Борис?
— Думал. Механизаторов плодить — ждать долго.
— Брось! Вопрос серьезный. Жизнь и смерть нашей затес.
— Один возьму на себя. Потяну рычаги.
— Это хорошо! А твои обязанности передадим Семену пока,— Ба­
даев прикинул: еще дело комсоргу, не разберешься, кто же теперь он
по должности. Шофер, токарь, слесарь, механизатор, электрик, пилорамщпк...
— Прицепщиком кого возьмешь? Ладно. Это проще. Второй аг­
регат... Может, Кочетова?
— Критика без отрыва от производства.
— Попробуем. Может, критиковать разучится.
Бадаев походил, стараясь отряхнуть неприятную тяжесть, остав­
ленную разговором с Борисом. Отчего он такой? Берется пахать, но где
чувства, где душа? Немного радости от такой работы. Глядеть тоскли­
во... Бадаев обрадовался, увидев подходивший бульдозер. Яков Огонь,
долговязый парень в кожанке, полюбился ему с первого дня. В нем
было что-то привлекающее. Мягкая, спокойная уверенность, скрытая

неброская сила, почти неприметная скромная улыбка, освещающая все
лицо. Может, в этой улыбке и крылось его обаяние. Специалист в сзоей
части он классный. Вертит могучей машиной, как хочет, и к земле от­
носится с душой. В тот день, когда вышли на увал, Яков сказал с улыб­
кой: «Держитесь, товарищ директор, борозда будет крепенькой!»
Бадаев с радостью пожал широкую ладонь Якова.
— Ты прав, борозда-то крепенькая!
— Зато хлеб будет мяконький,— улыбнулся бульдозерист.— Разре­
шите попробовать борозду, товарищ директор? А то забуду, почем хлеб.
— Оставайся у нас, не забудешь. Давай, пробуй. Я на прицепную
механизацию устроюсь...
Вспахали метров пятьдесят, остановились. Но и за эти метры
можно было почувствовать: за рычагами мастер. Агрегат шел ровно, в
натяжку, без рывков и дерганья.
— Я бы пошел к тебе прицепщиком, Яков.— Бадаев был доволен.—
Как борозда?
— Тяжеленько будет. Натянет руки и моторы подносит,— Яков
подумал.— Если вам снять два лемеха с плуга? Оставить три.
— Ты что?! Оголимся! Нагишом бегать будем. И так урезали
тридцать сантиметров на плуг. К тому ж пахота в один конец, под
\ клон.
— Посчитаем. На лемех приходится тридцать пять сантиметров.
На двух вы теряете семьдесят, одну треть ширины. Но можете пахать
в оба конца, вверх на первой передаче, а вниз на второй.— Яков обо­
шелся без справочника и сделал подсчет быстро.— Вы не потеряете,
выиграете. Сохраните моторы, механизаторам будет полегче.
Директор все еще хмурится, соображая, но глаза уже загорелись.
— Верно! На холостом ходу мы потеряем почти половину рабочего
времени. А так наверстаем эти семьдесят сантиметров да еще прихва­
тим с полгектара лишних за смену. Как думаешь, Борис? •
— Предложение деловое, голосовать не требуется.
— Решено. Остается переоборудовать плуги.
— Не трудно. Помогу.
Бадаев стиснул парня.
— Оставайся. Осенью невест привезем. Не женат?
— Не сумел до армии. У вас тут хорошо. Люблю степь, когда ве­
череет. Дышать охота поглубже и жить подольше. Деревенский я.
/Мужик.
— Хорошо!.. Вот и комиссар катит. Все необходимое при нем.
Снимем лемеха.
Журавлев как всегда подкатил лихо. Затормозил у самой борозды.
Из кабины выпрыгнула Альбинка, за ней вылезла Серафима.
•
— Ну, общепит здесь, тогда не пропадем,— рассмеялся директор.
— Я сегодня злая, Егор Шаноевич,— улыбнулась Серафима.— Слы­
шали, комсорг на собрании отписал меня к старшему поколению. Но
я докажу!..
— Хорошо. Только, думаю, по кухне хлопот хватает.
Бадаев оглядел участников воскресника, которые знакомились с
обстановкой по своему усмотрению. Золотарев осматривал агрегат.
Евсеев ощупывал борозду и нюхал землю, Кочетов прохаживался воз­
ле пашни, отмахиваясь от мошкары, Щегловский присматривался к
костерку.
— Что-то нас мало сегодня? |
— Остальные заняты на пашне. Марина составляет отчет. Замес­
титель помогает.
— Ясно и понятно!— Бадаев выколотил трубку о ноготь. Подошел
Золотарев, кивнул на агрегат:
— Мой в порядке!
112

— Наш,— подоспел Евсеев.— Я эту механизму оседлаю, директор.
Тут Королькова загородила Алексея, точно квочка.
— Нет уж! Тут я прицепщицей буду.
— Дело крепкое, дедка,— Золотарев горячо поглядел на директо­
ра.— Только на пару. Она мой шеф.
— Условие? Что ж, принимаю! Но после не хныкать, Королькова.
Ясно?
•— Так и напугалась! К а к же... Здесь ты будешь шефом, Алеша.
Б а д а е в не смог сдержать улыбки: сама простота, а палец в рот
не клади.
— Утром проведем инструктаж... А тебе, Мониил Апраксовпч, бу­
дет другой тракторист. Д а вот он,— директор ткнул трубкой в сторону
Кочетова.
Лицо Евсеева сделалось постным.
— Д а он, ить, меня раскритикует.
— Погоди. Пойдет ли Кочетов на увал? Дело-то трудное.
— Уж я побеседую с ним. Вразумление сделаю...
Бадаев взглянул на Щегловского, обогревающего спину, пошел к
летучке. Семен уже вытащил инструмент, теперь надевал мазутный,
для ремонтных работ, комбинезон.
— Сам решил заняться плугами?
Журавлев поглядел на директора с удивлением.
— Р а з в е дело столь сложное? Я должен каким-то образом участ­
вовать в осуществлении нашей идеи.
— Т а к а я возможность представится,— Бадаев, отчего-то досадуя
па Семена, разглядел Якова у ручья в обществе ребят и Серафимы.—
Тогда Якова освободим от ремонта. Поручим ему командовать вос­
кресником. Он тут хозяин.
— Здесь, кроме меня и Бориса, два члена комитета.
— Тогда распорядись,— бросил директор. Слова комсорга ему
опять ж е не понравились. Показалось, не в меру проявляет самостоя­
тельность. Вопрос с Щегловскнм, соглашение с Крюковым! На собра­
нии обрезал. Можно было бросить на увал половину агрегатов! Говорит
о «нашей идее», но... Обожди, Егорка! Подумай, возьми нервы в руки.
Не начал ли ты зарываться. Комсорг сумел поднять ребят. Д а л им го,
без чего на земле и делать-то нечего: цель, вдохновение. Бадаев выру­
гал себя, однако подленький червячок точил душу.
V
Подсохшие ерники и корни пылают бурно, пламя гудит
^
и взлетает в вечернее небо. Костров много, поэтому издали
кажется, земля взрывается, вихрится огненным смерчем...
Старик глядит на увал, трясет головой: плохое место, противное
Пырен-Еши, неугодное бурхану. Есть мудрость, вечная, как само небо:
овца, помирая от голода, пожирает шерсть другой овцы; человек перед
смертью, ж е л а я облегчить душу, передает свои грехи и черные мысли
другому человеку, а земля оставляет все себе — и глупость овцы, и зло
человека. Поэтому родит она ядовитые и горькие травы, поэтому есть
на иен темные места, подобные пятнам болезни па теле. Такое место —
увал. Много лет ноги не ходили туда, глаза пс смотрели, мысли отвора­
чивались. Теперь небу угодно мучить Цырен-Еши, снова видеть ушед­
шее, дышать пеплом горящей земли, трястись от страха...
...Огонь поглотил Хромого Л о с я . Люди не могли спасти д а ж е кости,
потому что сухая земля горела, как аргал в очаге. Люди проклинали
степь — пускай не слышит их небо!—и боялись ее. У них ничего не
осталось; кони убежали в тайгу, еда и одежда сгорели. Люди уходили
ВЭ степи, как покусанные собаки, в глазах злоба, но хвосты прижаты.
Хозяин провожал их смехом.
8. «Байкал» № 6.

113

— Хорошей дороги, хомуники! Ноги хомуников умнее головы. Ноги
бистро будут нести пустое брюхо.
На другое утро хозяин забросил в седло самого тощего барана,
сказал со смехом.
— Бурхан велел помогать хомуникам.
Можно было подумать, что небо сжалилось над несчастными, но
непонятным был смех хозяина. И он повез барана, которого мог слм
съесть за один раз!
Когда хозяин скрылся в тайге, Еши пошел в степь. Каждый шаг
поднимал сажу и пепел — и они были тоже горячими. Едва дошел д о
плиты и чуть не упал от страха. Хромой Лось лежал с раскинутыми
руками, будто загораживал зерно от огня. Но зерна уже не было, не
было и Лося. Среди черной золы л е ж а л белый пепел — бледная тень
председателя!
Хозяин вернулся через день, злой и усталый. Велел варить мясо.
Когда наелся и выпил араки, стал болтливым. Со смехом рассказал,
как хорошо проводил хомуников. Догнал их на половине пути к селу.
У высохшей, как пузырь на солнце, пади. Многие едва шли, задыха­
лись, валились с ног. Он бросил на землю овцу. Голодные люди кину­
лись на нее.
Страшно было слушать хозяина и видеть его пьяное лицо. Ешишка
убежал в свою маленькую юрту, крепко запер двери. Проснулся от
дыма. Потом услышал треск, потом в уши залез протяжный вой. Вы­
бежал и упал на колени. Юрта хозяина горела, как горел лабаз пред­
седателя! Что-то горящее каталось по траве.
Это был хозяин, хотя совсем мало походил на него! Когда прита­
щил его к ручью, он едва дышал, когда снимая с него одежду, она
слазила с кожей. Лучше бы не жить, не видеть страдания человека...
Вокруг было светло, как днем. Теперь горела и юрта Еши.
— О, бурхан! Зачем послал беду!
•
Хозяин перестал стонать, сделал знак глазами — сказать хочет.
Склонился к нему ухом.
— Не бурхан. Поил лампу. Пролил керосин. Уснул. Не бурхан...
Хозяин попросил арзы. Принес большую чашку, влил ему в рот.
Это помогло хозяину прошептать молитву, сказать немного.
«Ешишка должен знать все, чтобы всю жизнь молиться бурхану.
Отец его пошел против воли неба. Он привел красных партизан в
степь. Помогал им. Хозяин отдал его в руки людей, кто чтил и защи­
щал бурхана. Ешишка знает тех людей, он увез к ним красного в&ячонка. Хозяин не мог сказать об этом раньше, чтобы на плечи сына
не легла тяжесть грехов отца, потому он сам, как конь, нес чужие
сумы. Но теперь перед смертью передает их тому, кому они принадле­
жат. Однако сумы были тяжелые, а дорога трудная — не хватало вре­
мени для молитвы. Это за него будет делать Ешишка! У самого Ешишки тоже есть причины просить благорасположения неба себе и ми­
лости духу отца. Он должен молиться день и ночь, пока небо не
пожелает позвать его. Только для этого у него теперь остается язык. Ес­
ли кто узнает о председателе или красном волчонке — у Ешишки уже
не будет времени для молитвы...»
Хозяин жил ночь и половину дня. Помер, налитый арзой. Рыть
землю было нечем. Бросить так — страшно. Раскопал золу, положил
в нее хозяина...
Цырен-Еши глядит на увал — костры теперь горят неровно, пламя
вспыхивает и тускнеет. Что-то подобное происходит в его сознании.
Настоящее смешивается с прошлым, как огонь с дымом, реальное, зем­
ное переплетается с призраками несуществующего мира.
Эти люди повернули свои машины на увал. Бурхан отвратил их от
степи... Или эти люди увидели то, что не хотел видеть Хромой Лось?
114

Небу угодно очистить черную землю огнем и железом, дать ей лучшие
семена... Зачем приходил хубун, комсомол? Хотел помогать ЦыренЕши, нухэр? Хотел узнать про следы, которые скрывает степь. Следов
много, как дыр на старой овчине. Однако никто о них не узнает. Язык
Цырен-Еши остался, чтобы повторять молитвы.
•Старик смотрит на мерцающие камни обо, шевелит губами, снова
глядит на увал. Костры оседают, гаснут. Вдруг ему чудится, будто
один из них побежал по увалу. Тягучий испуганный крик дошел до
слуха: ааа! Цырен-Еши затрясся, он снова увидел хозяина. Прошлое
надвинулось, придавило своей тяжестью...
В тот ж е день пошел дождь. Небо гремело и лило воду. Степь очи­
щалась от пепла, омывался обо. Небу было угодно напоить землю,
стереть черные следы .А Ешишка — пускай не слышит его бурхан —
жалел бледную тень председателя, которую смоет дождь.
Смерть хозяина унесла силы, помутила голову. Пришел к священ­
ным камням, но на языке вертелись горькие слова, их нельзя было
проглотить или выплюнуть. «Я отдал отца Ешишки». «Ешишка увезкрасного волчонка»... Они напомнили о длинном ноже, когда-то при­
несенном в подарок бурхану. Вытащил его из камней, и душа похоло­
дела. Клинок покрылся ржавчиной, но остался таким ж е острым. Оннес страх смерти! Дрожащими руками засунул острие между камней,,
нажал изо всех сил. Клинок обломить удалось, а страх остался и не
давал покоя. Угнал овец в улус, продал, как велел хозяин, и увез день­
ги в дацан . Вернулся еще с большей тяжестью в сердце: люди сказа­
ли, что недалеко идет война, китайцы и русские убивают друг друга..
Война могла снова придти сюда, осквернить степь. Надо молиться, про­
сить благорасположения неба.
Ешишка молился, пока не коченел от мороза, не валился без сил.
Ушла зима. Пришло лето, подняло степь высокой травой, з а ж г л а
цветы. Только на месте табора хомуников темнело пятно жесткого бурь­
яна. Глаза с печалью смотрели на это пятно, сторожили дорогу: жда­
ли — вернутся люди. Но никого не было, никто не шел...
1

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.

I Вторую неделю на увале шла трудная
I работа.
Бадаев приезжал несколько глаз на день. Он оброс, беспрестанно
дымил трубкой, глаза зорко и настороженно следили за агрегатами.
Сейчас отчитывал Аверина. Тот гладил жидкие волосы, почерневшие
от пота и пыли, вяло оправдывался:
— Рвать лемеха на такой землице — само министерство велело.
— Брось! Дело не в лемехе — есть запасной. Огонь в тебе гаснет.
Вот что плохо, Борис. Почему держишь Анну в кабине? Ее место за
плугом.
Аверин отвел глаза. Анна напрягалась всем телом.
-— Об этом у меня спрашивайте,—-сказала сухим горячим голосом.
— Спрашивать не буду! Повторится — сниму с агрегата. Пойдешь
на кухню.
Анна работает по восемнадцать часов в сутки. Смену за рычагами,
смену за плугом. Измоталась. Хотел назначить другого прицепщика,
оскорбилась. Что им денег не хватает? Ерунда. II куда их девать в
степи? Копить... Может, любовь? Человек должен принадлежать цели.
Иначе что толку в его любви, жизни?
Бадаев тяжело шагал но пашне навстречу второму агрегату. Трак­
тор надвинулся, обдав горячим дыханием, Золотарев высунулся из ка­
бины, сверкнул зубами.
— Вот это по мне!
1

8*

Буддийский храм.

115

— Но, Лльбииишна как себя чувствует? .
Золотарев завернул голову на прицепщицу.
— Молодчина, одхончик!
— Упрямица. К тебе рвалась. Вижу.
— Вот и нет вовсе. Мы завсегда вместе,— Королькова вдруг спо­
хватилась, прикрыла почерневшее лицо косынкой, но глаза широко
смотрели на Алексея.— Я, может, на туфли заработать хочу. На вы­
соком каблуке. Вот на таком,— Альбинка раздвинула пальцы на всю
длину.
Бадаев рассмеялся, перхая от пыли.
•— Молодцы вы оба. А туфли мы тебе приобретем. От совхоза. Как
выберусь з город, куплю самые модные. В порядке премии.
— Мы и клинок возьмем, и вымпел!
— Так!—парень подмигнул девчонке, и они улыбнулись друг дру­
гу хорошо, открыто.
На душе Бадаева оттеплило, хотя мысль о Борисе по-прежнему
точила ее. Свернул к дымокуру, подшуровал — мошка сразу отшат­
нулась. На поле ей не климат, дым, гарь. Здесь, у леса, отыгрывает­
ся. Залез з спасительный дымок. Достал записную книжку. Приходи­
лось работать за всех — за бригадира, за учетчика, за агронома. Шесть­
десят гектаров взяли. А навалиться бы всеми тракторами! Хотел выде­
лить на увал еще агрегат, но агроном заявила категорически: вместе
с моим заявлением об уходе. Бригадир поддержал. Сошлись убежде­
ниями или ближе. Жаль. Может, о Степане худого не скажешь. И всетаки... Без крыльев он. Хочет постичь жизнь, копаясь в ее утробе. Пет.
Чтобы постичь жизнь, над ней надо подняться. Что же у них получит­
ся с Мариной Петровной?
Бадаев глядит на степь: там катит летучка Журавлева, а в голо­
ве путается тот же вопрос, что получится? Летучку остановилась у
пашни. Из кабины, к удивлению Бадаева, вылез Крюков и, аккуратно
ступач по гребням борозд, двинулся к дымокуру.
— Хрнстофорович. Вроде утром виделись,— директор с интересом
поглядел на бригадира.
— '."трось не было дела.
— Покури пока. Давай. Семен, докладывай обстановку.
— Подобие автокрана прошло испытание, работает нормально.
— Значит, порядок в танковых войсках! А ты вовремя. Ремонт
есть. Чадо заменить секцию на агрегате Аверина. Оборвал *емех.
— Борис, никто другой. Какая же причина?
— Причина?— Бадаев сощурился, почему-то избегая глаз Семе­
на.— Поговори с ним. Разберись. Не нравится мне его настроение.
— Я бы предложил снять Бориса с агрегата,— раздумывая, сказал
Семен.
— Ты что? Кто пахать будет'?
— Могу я.
— Без тебя заглохнет дело на пилораме, стройке. Сам знаешь.
Чего ж е волынишь?—Бадаев изучающе поглядел на Журавлева: поху­
дел, кожа шелушится от солнца, глаза смотрят устало, однако уверен­
но... Пожалуй, слишком уверенно.— Не пойдет твое предложение!
Семен отломил кусочек спекшийся от огня земли.
— У меня есть сильное желание поработать на пашне, чтобы по­
знать психологию хлебороба. Насчет стройки есть идея: поручить все
дела Сергею Христофоровичу.
•— Что?!—Бадаев едва не выронил трубку. Крюков часто захло­
пал веками.
— Готовый прораб.
t

116

— Знаешь, комиссар, Не пытайся творить добро! Сейчас это для
роскошь.
— Твори добро против зла — это из библии,— ответил С-^г-геч рез­
ко, понимая, что хотел сказать директор.
Б а д а е в встал.
— Лучше займись Борисом, комсорг... Но, а ты что скажешь, Хри­
стофорович?
— Пашешь хорошо. З е м л я
хлебная,— Крюков поглядел вслед
Журавлеву.
— Спасибо на добром слове. Говори, что привело?
Бригадир замялся, пичкая пальцами самокрутку.
— Морозы надвигаются.
— З и м а будет.
— Десять домов поставить надо.
— Позарез.
— Печи класть надо. Стеклить, завалины сыпать, отеплять.
— Все верно. Но к чему говоришь, не пойму?
— Не успеем, директор.
— Что предлагаешь?
Бригадир прижал покалеченную руку к груди.
— Чтобы подхлестнуть дело, уговоримся так. Я буду ставить ко­
робки. А ты своим народом набрасывай кровли, стекли, клади печи.
— Но...
— Я за пять ден двухквартирный дом поставлю... А так не успеть.
Д а ж е если свою бригаду создашь. Плотников у тебя нету добрых...
Крюков вздбхнул и жадно припал к самокрутке.
— Все разумно. Но не пойму, откуда у тебя такая забота. Неуже­
ли без корысти. А, Сергей Христофорович?
— Корысть ищешь. Мол, на кой хрен Сереге забота о тех до­
мах.— Усмешка, словно судорога, передернула лицо бригадира. Ди­
ректор отмахнулся.
— Погоди-погоди. Сам дойду. А коробки ставить будешь? Ребята
брус напилят, не с кругляком возиться: паз выбирать
да подгонять.
Р а з . Кран соорудили — худо-бедно, механизация. Д в а . А оплата по
договору, по условленным расценкам. Так, Сергей Христофорович
Крюков вздохнул как будто свободно, одернул полинявшую от
солнца и пота рубаху.
— Так, директор! Согласишься. Зима поставит к стенке.
— Не тужи. О зиме думаем,— директор пнул головню, зыбил ис­
кры.— Не пойму, ты же солдат. Кровь проливал не ради удоволь­
ствия...
Бригадир вскочил.
— Кровь мою не тревожь, директор! Не тебе понять того.
нас

1

(Окончатше следует.)

117

Константин КАРНЫШЕВ

Высокие деревья
РАССКАЗ
Маркел подергал замок — защелкнулся ли, глянул на окна — все
было в порядке. Ах,' ты беда-то какая, будто голову ему заклинило.
Еще чего-то он не сделал, а вспомнить не мог. Поискал глазами, за­
метил непорядок: кому-то лавку под окнами нужно было свалить. Здесь
вчера вечером шараборился Валерка. Маркел поставил лавку на место.
Смахнул комья земли с верхней доски и угнездился на нее. «Да по­
чему ж е я перед дорогой не посидел, как же забыл!» — вспомнил он
сразу.
Вот так же усадила его Марфа, когда он засобирался в поселок.
«Чего торопыгой-то пойдешь,— заквохтала над ним.— Эко его тащит,
эко тащит. Дома ему надоело». Будто он не человек, нет у него рук и
ног, где и слова-то такие нашла: «Молоденький по чужим избам тас­
каться? Ну, попросили, приласкали, а у тебя, старого петуха, и клю­
нуло. Язык-то есть отказаться, или присох он к зубам. А случись что,
кто за тобой присмотрит? На теле-то живого места нет, заплата на
заплате»... Разве мог он смолчать? Д а ни в жизнь. «Ты что меня отпе­
ваешь раньше времени».
А потом душу начало резать. Занесет топор над бревном — о Мар­
фе думает. Не откинешь прожитые годы. Яркой карточкой маячит она
в глазах. Уцепилась-то она за него как, когда он с войны приехал.
Щупала шрамы, целовала... А Устя испуганно глядела на отца и не
узнавала. Никогда не видела его. И тоже показывала пальчиком на ра­
ны: «Это что, царапины?» Как тогда вздыбилась, поднялась земля пе­
ред его глазами. И сейчас будто видит черно-красный всполох огня,
стоит веки сомкнуть. Сперва была подвижна, шорох под ногами. И
пошло все вокруг клочьями дыма, огня, снега. И он провалился в
тартарары. «Санитарочка моя»,— вздохнул Маркел, вспомнив все.
Чье-то молодое лицо склонилось над ним. Завиток волос касался щица,
выбивался из-под шапки. «Жив?» — спрашивала она. И тащила, тяну­
ла его по снегу. «Живи, живи, миленький! Еще немножко осталось»...
И навсегда вошли в него эти слова. Сколько раз он обознавался, уви­
дев похожее молодое лицо. Говорил, спрашивал, а на него удивленно
смотрели. Он и сам понимал, что это совсем не она. Его санитарочка
постарше уже должна быть. Д а как будто в палаточном госпитале,
когда его несли в операционную, он увидел на носилках ее. Белое со118

доменное лицо с затухающей жизнью. А проснулся он у ж е в другом
месте. Кто она была, та? Может, действительно его санитарочка?
«Ах, лютая, что ты понаделала»,— раздумывал он о войне и тут
ж е возвращался мыслью к теперешнему, думал о Валерке. «Неловко
получилось, уж как неловко».
Маркел починял рубаху, и в это время затряслась дверь, заходила,
будто тесно ей стало в колоде. Хотел не отвечать на стук. Но за дверью
не успокаивались. Молча колотили в доски. Маркел не выдержал, крик­
нул: «Кто?»
— Я это, Валерка,— ответили там.— Открывай, а то разнесу в
щепки твой курятник.
— Налил шары и тащишься на ночь глядя,— заругался Маркел,
откидывая крючок.
Валерка вывалился из черного провала двери, притиснулся к сто­
лу, вытащил из кармана бутылку.
— Д а в а й , раскошеливайся: от меня одну и от тебя тоже. Смазагь
наши отношения надо, а то все что-то поперечит. Есть припасенная?
Беги в магазин... Ну?
— Чего занукал?— встопорщился Маркел. И вытолкнул Валерку
на улицу.
— Ты узнаешь меня, узнаешь,— кричал Валерка во дворе. Долго
шарился темной тенью возле окон. А потом за окошками стихло. Унес­
ло все-таки Валерку куда-то. Сон у Маркела не наладился. Глаза за­
крыты, а он все видит. И Валеркины клешни, и как они скребут по
столу, и свои обутки: приготовил их к дороге, починил и смазал. Вся
ночь прошла в этом полусне. Откроет глаза — светло. В окне круглит­
ся луна, заняла все стекло. Утром отправился к Валерке. Двери у него
раззявлены. Сам спит. «Может, я своей старой душой не могу его при­
нять?— подумал он.— К Ваське тоже не сразу привыкнул.
Сколько
времени обламывался да притирался. Нет, тот другой... Васька бы
не л е ж а л до солнца, а в сарае копошился. Всегда какую-нибудь рабо­
ту себе найдет. Глядишь, замок из бросового соберет, старой мясоруб­
ке жизнь даст. Старинные часы затикают у него. Откуда что в нем бе­
рется. Приняли, ввели его в свой дом, сироту. Зять или сын — теперь
не разберешь».
Маркел топтался возле кровати, оглядывал валеркин неприбранный стол. Ломоть хлеба, тарелки, стаканы теснились у самого края.
Маркел согнал их в кучу. По избе прошелся звон. Валерка в отпет
лишь гребанул руками по одеялу, шумно вобрал в себя и выдохнул
воздух.
— Валерко, о Валерко!— позвал Маркел.— Оторвись-ко от по­
душки. Спит, падина... Ишь, как присосался к постели.
Настойчивый зуд его слов, видимо, дошел до Валерки. Он вывалил
из-под одеяла жилистые ноги, плоско шлепнул ступнями но полу.
— Одно единственное воскресенье в неделю — и то не дадут как
следует провести.
•— Сердишься на меня за вчерашнее или как? - подступай к Валеркиной кровати, спросил Маркел.— Тоже дурной бываю...
В а л е р к а зевнул и уставился на Маркела:
|— Д а ты об чем?
— Я ж е прогнал тебя вечером...
— Д я д я Маркел, ей богу, ничего не знаю. Ну, хоть скажи, что я
делал?
«С недосыпу, что ли, он такой?»— подумал Маркел, а вслух сказал:
— Ты на меня вчера, Валерко, полез с кулаками, рукава зака­
тал, кричал: «Отомстю!» Озлился я сильно и вытурил тебя за порог.
Д у м а л , сердишься. А ты вон оно что. Досыпай уж. Может, тебе голо­
ву кто переменил за ночь-то?
119

Уже с первых дней начал показывать себя Валерка.
— Делаю затес на медаль,— заявил он, едва успев появиться з
бригаде. Перебросил топор с руки на руку, вскинул его вверх и опус­
тил. Из-под лезвия вспорхнули щепки, выстилая сбоку бревна доро/кку. «А вдруг, он просто говорун,— подумал Маркел о Валерке.— И ни­
чего плохого у него нет за словами».
Маркел сразу улавливал, если у кого-либо отключался топор, вы­
ходил из дела. Вроде бы и не смотрел ни на кого, а чувствовал ухом,
у кого останавливался он. А если уж слишком замешкались там поче­
му-либо, то и взглядывал.
«Ловкий-то мой, гляди-ка, пристал уже,— отметил он про себя.—
Хлипкая, видать, спина. Д а что он нетопырем уставился на дорогу?»
Маркел тоже поглядел туда. От магазина отошла с сумкой Настя Ков­
ригина. И сейчас приближалась к ним. Мимо должна пройти. Улочка
впритык, двоим не разойтись.
— Кто такая?—спросил Валерка. Крепко всадил топор в бревно.
И теперь ладони держал у груди.—-Кто такая?—повторил он еще
раз.— А картинка ничего. Заиметь такой портрет в своей квартире не
мешает.
«Не дам я тебе ее трепать худыми словами»,—'подумал Маркел.
И когда Настя была совсем близко, он, опережая Валерку, начал спра­
шивать:
— Добрый день, Настюха. Из магазина? Ну, иди, иди,— отослал
.Маркел Настю.
— Женский защитник,— усмехнулся Валерка.— Убыло бы с нее,
если поговорил немножко?
— Слова-то твои сколочены из какого материала,— огрызнулся
Маркел.
Валерка молча приноравливался к бревну, пробуя так и эдак сни­
мать кору. Цеплял за носки сапог скопившуюся мелочь, вздымал вы­
соко ногу, щепки клочьями сеялись вокруг. И опять нацеливался на
дорогу. Без замечания, едкого слова не пропускал ни одну душу.
— Ну, смола, ну, яд!— кипятился Маркел.
— Баб тебе жалко, что ли?—сердился Валерка. Цедил дым чере?
зубы, посмеивался. Склонялся над бревном, йо ненадолго. Снова чтонибудь его отвлекало.
— Я хочу с тобой поговорить,— подошел к нему Маркел.—Ты что
человеку под ноги всякие слова бросаешь?
Валерка округлил глаза, подержал их на Маркеле, поводил го­
ловой:
— А если желание у меня большое говорить? Как я должен своп
силы применить? Д а я хоть в работе, хоть в делах с девкой — нигде
не оробею.— Он уцепился за маркелов пиджак.— Ну-ка, давай, кто
быстрее бревно ошкурит?
— Ох, распустил язык, Валерка. Удержу никакого нет.— Маркел
взялся за топор и начал выбирать паз в бревне. Рукавицей сбивал
застрявшие щепки с брюк. Резко отталкивал в сторону топорище, и
отваливалась новая куча щепы, сползала перьями на землю. Изредка
поглядывал на Валерку, у которого возле ног выблесками пролетал
топор. А теперь замер. Перетянутое мышщами тело Валерки налилось
буграми.
— Ну, хочешь?—повернулся он к Маркелу.— Думашь, впустую
гремлю? Хочешь? Спустимся вниз и попробуем, кто из нас удалее.—
Он сбежал с лесов. Два бревна откатил от общей клади. Задрал голо­
ву, махнул Маркелу рукой:— Ну?
— Д а ты что?—удивленно взглянул на него Маркел, но СПУС­
Т И Л С Я вниз.
120

Валерка прика*ал засечь время и выкрикнул: «Начали!» Лезвие во­
шло в кору, отслони длинную ошметнну. За топором
обозначалась
полоса белого дерева. Щепа изгибалась и густо валилась на землю.
«Чего затеял,— думал Маркел.— Ох, и бедолажннк». И тоже разгонял
топор, торопливо облекая бахромистую поверхность бревна.
— Все,— сказал Валерка через некоторое время. Осушил мокрые
волосы полой рубахи. Сел на ошкуренное бревно. Поглядывая в сто­
рону Маркела, говорил:
— Чеши, чеши, не скромничай...
•— Ну и хвороба ж ты, Валерка,— отозвался Маркел.— На ба­
ловство силу тратишь. Меня сомустнл.
— А что беречь, если дополна ее.
Маркел приготовился возразить ему, обдумал уже, какие слова
он произнесет: молоть всякое с ним нельзя — отпорпстый. Но язык
будто у него онемел. Первое же слово завязло на губах. Во рту сразу
обсохло. И будто бревно начало подниматься на дыбы, падать на не­
го. И,-только уже оказавшись на земле, .Маркел понял, что это его
самого повалило...
Валерка сначала молча наблюдал за Маркелом. Но когда он лег
возле бревна, сильно стукнувшись головой о чурбаки, Валерка под­
скакнул, схватил Маркела за шею.
— Д а ты что это? Воды, может?.. Я мигом!
Маркел глянул на Валерку будто спросонья.
— Обойдусь, не новичок в таком деле. После контузии тащится
за мной эта беда. Пусти-ка,— отодвинул он Валерку.
...Солнце вовсю распустило свой ж а р . Медью горели окошки. Яр­
костью их кололо глаза. Маркел вышел на середину улицы. И з край­
него двора, протолкнувшись через щель ворот, выбежал поросенок,
подпрыгивая, загородил дорогу. Прикрытые глаза его выражали до­
вольство жизнью. Челюсти мололи корешок. Изжевав корешок, поро­
сенок отворил кривой рот. Хвост подчеркивал смену настроений — сги­
бался колечком, раскатывался в карандашик. Сквозь реденькую т е ­
тину проглядывало сытое тело, плотно отлитые бока просили ласки.
— Чей ты? Настюхин, видно,— заговорил Маркел с поросенком,
поцарапал его живот. Поросенок одеревенел, скособочился. Не сгибая
ног, повалился: рассолодел, видать. Маркел перешагнул через него —
Мне с тобой некогда балясы точить.— Выпрямился, поддернул поиягу и увидел Настю, которая вышла из ворот с тазом белья.
— Стираешь?—спросил Маркел.
— Стираю. А ты куда накопытился?
— Старуха сильно задолжала, иду ревизию делать. А геолог-то
твой дома?
— Дома.
— Чего не с тобой?
— Уставший.
Маркел было пошел дальше, но остановился, припоминая, о чем
еще хотел поговорить с Настей.
— Скажи своему, что я видел лиса т о т смолокурни. Пусть по
первому снежку добудет тебе на воротник.
Маркел уже шел среди высоких сосновых стволов, когда перед его
глазами как будто что-то пролетело; и ш л ы п у л о мягко и распущенно.
Что бы это значило? Поселок с голосами давно отдалился. И все вокруг
завопило, захватило хвойное изобилие. Маркел присмотрелся. Впереди
на сосне качалась ветка, а на ней извивался бурундук. Под ногами
хрустнуло: не стерпел и не ко времени переступил. Бурундук недоволь­
но пискнул.
— Я не мешаю тебе, иду своей дорогой. Чего взъелся?—сказа'!
12!

Маркел зверьку.— Откуда я знаю, что здесь твое хозяйство. Живи.—
Он покосился на примолкшего бурундука:—Покуда.— Потом погово­
рил с сучком, который больно царапнул его по щекам:— Чего ты ты­
чешься, язва?
Тропа узко стелилась среди негустой травы. З а равниной она на­
чала заламывать, круто гнуть землю вверх. И над самой головой вста­
ла вершина хребта. Маркелу еще нужно было перенестись через нее,
спуститься вниз, а там рукой подать до тёплой лежанки. «К зимовью
приду, ночую в нем, а Васька утром на мотоцикле подкатит,— строил
Маркел планы на завтрашний день.— Пронесет меня с ветерком. От­
дышусь да и по деревне потопаю. Схожу к Ковригиным. Н а старостьто лет чего' затеяли: к а ж д ы й из своей баночки кладет заварку в чай­
ник. Спорят, кто меньше, а кто больше сыпнул. А я им выложу: «Вот
вам от Насти». Постарели, поглупели. Настя-то остановила его, когда
он было пошел: «Дядя М а р к е л ! » — Б е л ь е бросила и кинулась в ограду:
«Я сейчас.— Вынесла свое богатство: «Маме с папой...А не тяжело
тебе будет?»— Конечно, з а д а в я т его две плитки чаю. «Клади, клади,—
протянул он руки к ней.— И твои приветы не будут в тягость мне?»
«Ой!-—сникла Настя.— Я т а к а я стала». Печальница обо всех. А сам
не вышел. «От твоего-то родителям есть что?» «Да это ж е общее».
«Не об этом речь. О словах». «Сказал»,— ответила Наст*.— «Ладно
уже,— не стал допытываться больше.— Сказал, сказал...»
М а р к е л опять ступил на твердый натоп. Деревья поднялись перед
ним плотным строем, почти все исполосовали, загородили от глаз. И
между их решеток светлело реденькими промоинами небо. «Ну, Маркелушка, поплюем на ладошки и потянем на горку»,-—подбодрил он
себя. Где-то внизу колотилась вода. Л о м а л с я на перепаде ручей и зве­
нел, сманивая с дороги. Тропа сразу круто завернула, обтянулась вы­
сокой травой, зачернела сочной землей. Обозначилась песчаная канава
ручья. В узких пределах ручей кипел, вышвыривал пену, а выбившись
из тесноты, успокаивался. Маркел припал к воде. И локти вдруг сло­
мились. Он уткнулся лбом в траву. Сплошным клубком завертелась
перед глазами лесная густота. Уши захлестнул один тягучий голос.
Позже понял: звук рождался в его голове, будто открыли в ней тес­
ные ходы, и через них он хлынул... Опять колесико завертелось в нем
не в ту сторону. Маркел посмотрел вниз: ох, и вознесся! Л е с гнулся,
мели воздух лохматые вершины деревьев. Глубоко тонула падь, вся в
зеленых ворохах. Податливыми кучами копошились облака. Придер­
живаясь за лесину, Маркел встал. У зимовья завтра его будет ж д а т ь
Васька. И к озеру надо добраться обязательно. Оно на спуске. Ска­
тывайся, знай, с верхотуры. Он часто останавливался возле озера чай
пить. Набирался сил. Устаток вмиг проходил. «Ну, поехали!» Маркел
л е ж а снял понягу, вытолкнул ее на тропу: завтра Вавька подберет.
В губочку бы добраться. Там мелко и вода спокойнее. Глубоко дыша,
приподнялся и маленькими ш а ж к а м и , сминая и загребая листья, сор,
пошагал, потащился вперед, сламывал ветки: Васька будет знать, где
он проходил. Веток теперь много накидано на тропе. Светленькой рав­
нинной обозначалось озеро. И в это время слух его пошевелил опять
какой-то звук. Откуда он и где возникает? Он поискал его в себе, но
грохот шел со стороны. «Неужели Васька едет?— подумал Маркел.—
Ну, тогда скорее ко мне!» Но звук как будто шел вверх, у д а л я л с я и
тоныпал. В прогал на бледном отрезке неба Маркел увидел мутную
дугу самолетного следа. Вот ухватиться бы, подтянуться да и посмот­
реть, что там. Может, и дом обнаружится. А Васька сейчас сидит на
крыльце, готовится к поездке. И только утром взревет мотор, окропит
дымом двор. Васька положит тяжелые руки на руль, обожмет ладо­
нями рукоятки. И злился ж е он когда-то на эти руки. Пошел ночью
щ
122

черпать воду из колодца. Грудь его опалил Устий голос. Все в Маркеле вздрогнуло — Устя нрчала хороводиться. Привела кого-то к воро­
там. Маркел остановился. Прислушался.
— Сдурел, что ли? — толокся Устин голос.— Пусти, хвороба!
Маркел хотел отворить ворота, отругать Устю, позвать ее. «Не убе­
гает. Разбанкетовались среди ночи». Но Устя приказала:
— Отводи, отводи руки-то!
И тот, видно, послушался. Маркел больше голосов не слышал. Он
подождал, и теперь лишь доносился из болота лягушачий переклик.
Плотно затворил двери и лег. «Проберу я тебя завтра за такие дела»,—
пообещал он Усте, засыпая. Он еще не мог согласиться с тем, что его
дочь заневестилась. Было непривычно. А потом увидел ее с Васькой.
Позже Маркел рассудил: им с Марфой много места не надо, пусть жи­
вут у них. Сразу ж е за свадьбой Васька перекочевал в маркелов дом.
— Вот и приехал,— вслух сказал Маркел.— Здесь и сделаем ос­
тановочку.
Осмотрелся. Только голову вверх силы уже не было поднять. Н а д
ухом надсаживалась в пиликанье какая-то птица. «Как Марфа. Та
тоже разойдется, не уймешь». Птица вертелась перед его глазами.
Маркел узнал куличка. Горло у него клокотало, пульсировало, распи­
раемое песней. Куличок испуганно отбегал от Маркела, оставляя на
песке крестовинки следов, когда он начинал елозить руками по земле:
искал обо что упереться. Д а это совсем не куличок, а санптарочка
его. Это она ему в ухо шептала: «Потерпи». И звала за собой: «Пой­
дем». Куда, куда ты меня тащишь? Я кряж, вон какая высоченная
лесина. Силенок у тебя не хватит на меня. «Ужо, я сам...» — кричит
он. Опять в том времени' побывал. Все поворачивается память назад...
Двигаться становилось невмоготу. Он облюбовал себе место в
губке, где будет остужаться. Грудь опять трепыхнулась стесненным
жаром, воздух не пошел, и Маркел последний раз взглянул, как уга­
сало солнце.

ЭСЭР
открыли
бурятский
«Гэсэр»
в конце
XIX века.
И эпос
этот начал
раньше
исполняли
улигер
перед
походом,
перед
охотой,
то теперь
записывать.
Впервые
записал
этот улигер
М. И. Хангалов
и пересказ
опубликовал
Г. Н. Потанина
«Тангуто-Тыбетская
окраина
Китая
и центральная
Монголия»,
СПБ,
1893. В начале
нашего
века
другой
собиратель
— Ц. Ж. Жамцарано
«Абай
Гэсэр
хубун»
у замечательного
сказителя
Маншута
Эмегенова
из рода
гат булагатского
племени
в улусе
Кухунут
Эхирит-Булагатского
аймака.

жизнь.
ли

УЧЕНЫЕ
Если

,

Мы л а р ц ы с в о и о т к р о е м —
Д о с т а н е м десять стрел,
И з тринадцати героев
О самом лучшем расскажем!
Сундуки свои раскроем —
Д о с т а н е м д в а д ц а т ь стрел,
И з д в а д ц а т и трех героев
О самом лучшем расскажем!

его
в

новую
ста­

книге
т. II.
записал
ашайа-

-

Так
начинается
улигер.
В сороковых
годах
И. Н. Мадасон
записал
улигер
«Абай
Гэсэр»
у
выдающегося
сказителя
Пеохона
Петрова
— жителя
острова
на реке Ангаре
вблизи
устья Осы.
Маншут
Эмегенов
и Пеохон
Петров
знали
многие
героические
сказания,
были
большими
мастерами
их исполнения.
В настоящее
время
имеются
десятки
вариантов
бурятского
«Гэсэра»,
записанные
почти
во всех
аймаках
Бурятии
и
Усть-Ордынского
национального
округа.
Институт
общественных
наук
БФ СО АН СССР
осуществил
научные
издании
«Гэсэра»,
записанные
Д. Д. Хилтухиным
у Парамона
Дмитриева,
а «Абай
Гэсэра*
на двух
языках
(перевод
и комментарии
А. Уланова)
и «Абай
Гэсэр
хубуна»
на
двуъ
языках
(перевод
и комментарии
М. П.
Хомонова).
За последние
годы
«Гэсэр»
шагнул
во многие
страны.
Пишут
о нем в
Венгрии,
во Франции,
в Японии
и других
странах.
В настоящее
время
Бурятским
институтом
общественных
наук
и Институтом
ми­
ровой
литературы
им. М. Горького
готовится
академическое
научное
издание
«Гэс •>ра» в
Москве.
Писатель
Н. Г. Балдано
много
лет отдал
составлению
сводного
текста
«Гэсэра»
С самого
начала
работы
он стремился
сохранить
без изменения
поэтическое
содержа­
ние, сюжет,
поэтические
средства
изображения.
Составленные
им главы
не раз
обсуж­
дались
специалистами
и были
одобрены
для перевода
на русский
язык.
П. Г.
Балдано
взял
все лучшее
из вариантов,
придал
сводному
тексту
законченную
художественную
цельность.
Тринадцать
лет работал
над переводом
«Гэсэра»
на русский
язык
известный
поэт
и переводчик,
большой
знаток
героического
эпоса
С. И. Липкин.
Переводчик
не
ограничивался
составленным
мною
подстрочником
и в процессе
работы
изучал
науч­
ные труды
о бурятском
эпосе,
тщательно
анализировал
поэтику
улигеров
применитель­
но к поэтике
сводного
текста.
Поэтому
в его переводе
органично
звучат
непривычные
для русского
читателя
словосочетания
и выражения:
пословицы,
идеомы.
анафоры.
«Гэсэр»
— уникален.
Его неповторимость
в том, что он включает
в себе
эпцзодт
величественных
мифов.
В целом
же бурятский
эпос
уникален
потому,
что
поэтично,
в незабываемых
конкретных
образах
показывает
борьбу
людей
за свое
счастье.
Когда
же возник
«Гэсэр»?
На этот вопрос
трудно
дать
однозначный
отв%т.
Вед->
древние
устные
произведения
не датировались.
Поэтому
нам пришлось
прибегнуть
к ряду
косвенных
указателей.
Известным
монгольским
исследователем
«Гэсэриады^
Дамдин
Сурсном
установ­
лено,
что в середине
XI века
нашей
эры поэт
Чойбэт
создал
поэму
о «Гэсэрс».
Эта
поэма
дошла
до нас. Основа
ее народная.
Все это дает
мне п'р'авФ
утверждать,
чю
124

/ и л г обраОс
народную
версию
«Гэсэра»,
полому
можно
полнении
сг.сг:.7слей
она существовала
до поэмы
Чойбэта.
Очень
i-z-jadHO, что первое полное издание
«Гэсэра»
будет ocyi']c * ;ено Бурятским книжных
издательством.

предположить,
в переводе

А. У Л А Н О В , д о к т о р филологических

^Поскакал бот^тырь у д а л о й ,
В о з в р а т и л с я Fscsp д о м о й ,
Повелел, чтоб под своды дворца
Т р и д ц а т ь три пришли х р а б р е ц а ,
Т р и с т а кличет он в о е в о д ,
И три тысячи он з о в е т
М е ч е н о с ц е в р.чтного с т а н а ,
С о б и р а е т он свои н а р о д ,
Приглашает Xipa-Зутана.

Б ы л Г э с э р и у м о м велик.
Р а з у м е н ь е м - п о ч я т ь е м проник
Он в коварство Хара-Зутана,
Что кривил д у ш о й п о с т о я н н о .
Она сказал, в лицо е м у глядя:
« С о б и р а й с я В ДОрОГУ, ДЯДЯ,
Все д о с п е х и мои возьми,
Кузнецам хаиганским семи
О т н е с и — пусть на пламя п о с т а в я т .
Пусть копье и с т р е л у исправят.
С н а р я ж е н ь е мое в о з ь м и ,
К у з н е ц а м шенгинским с е м и
Отнеси — пусть его закалят.
П р е в р а т я т о б л о м к и в булат!»
Так с п о к о й н о просил Гэсэр
Ч е л о в е к а , чья с у т ь п р е з р е н а ,
Чье з а н я т ь е — о б м а н , и з м е н а .
Т р и д ц а т ь т р и прославленных воина,
II т р и с о т н и их в о ж а к о в ,
И три тысячи р а т н ы х стрелков
Посмотрели обеспокоенно,
Удивлением удивлены,
И, в с о з н а н ь е своей вины.
У б е д и л и с ь , ч т о н е были б д и т е л ь н ы .
И б о в с а м о е с е р д ц е страны
Некий н е д р у г проникнул мстительный.

Окончание.

Начало

в №

5,

С. И.

Липкина

наук

И хорошее, и дурное:
« В с е , что д е л а л я в т р у д н ы й ч а с , —
Д е л а л с вами, д е л а л д л я в а с .
В с е д л я в а с — и мои д е л а ,
И м о й лук, и м о я с т р е л а .
Д а з в у ч и т на п р о с т о р е з е м н о м
Наше слово светло и строго,
Призывая в с в и д е т е л и б о г а ,
Мы теперь говорить начнем.
Мы приступим к с у д у - р а з б о р у ,
В с п о м и н а я с о з д а в ш е г о нас,
Л и ш ь о д н у прославляя опору —
Высший р а з у м , светлый У к а з .
Сотворившим с у ш у и в л а г у
Э с э г э - М а л а н о м ко б л а г у
П р е д н а ч е р т а н ы наши пути,
Мы ж и в е м п о д его Указом,
А в Указе — добро и разум,
И о т н и х нам нельзя у й т и .
С п р а в е д л и в о мы к а ж д о г о с у д и м .
Если ж высший Указ м ы з а б у д е м ,
То п р и д е т с я нам р а з о й т и с ь ,
И б о м и р а не б у д е т л ю д я м .
О б р а т и м с я к небесным с в я т и т е л я м ,
К н а д н е б е с н ы м могучим в л а с т и т е л я м , —

Вот пришли, одеты броней,
З н а м е н и т ы е смельчаки.
П р е д в о д и т е л е и стрелки,
Появился и дядя родной —
Многолживый Хара-Зутан,
К р и в о д у ш н ы й завистник, с м у т ь я н .
Во д в о р е ц m
кочевий-стоянок
Весь н а р о д т р н ш е л с п о з а р а н о к .

А Зутана, лживого, злого,
Обуяли и срам, и страх.
Говорить е м у н а д о слово —
С л о в а н е т у него на у с т а х .
На Гэсэра взглянуть е м у надо —
Не выносит пытливого в з г л я д а .
Славный витязь А б а й - Г э с э р
Говорит сородичу-дяде
Р а д и ж и з н и , истины р а д и ,
' Г о в о р и т , в с п о м и н а я былое,

что в ис­

Д а людей от злодейства спасут,
Д а с в е р ш а т свой б е з г р е ш н ы й с у д ! »
Д о з е м л и п р е д Гэсэром с к л о н и л с я
З а р ы д а л , з а с т о н а л , повинился
Криводушный Хара-Зутан,
П р е д Г э с э р о м у п а л на колени,
О б р а т и л к нему п л а ч - м о л е н ь е :
« П о указке чужой никогда
Я теперь поступать не б у д у .
От п р и к а з о в т в о и х и с у д а
Я т е п е р ь о т с т у п а т ь не б у д у .
Заповеданные слова
С э т и х пор никогда не з а б у д у .
Я с тобой не з а б у д у родства —
З а тобою пойду повсюду.
Я прошу тебя о п о щ а д е —
Б у д ь , племянник, милостив к д н г е !
В и н о в а т не я : т о А р х а н
В в е р г меня в з л о д е й с т в о - о б м а н . . .
Ты, Г э с э р , у н и ч т о ж и л врага,
Так помыслим о п о д в и г а х чести,
П у с т ь в е с е л ь е и счастье в м е с т е
У к р а ш а ю т наши л у г а , —
Д а возвысимся в н а ш и х с т р е м л е н ь я х ! »
Так бесчестный Х а р а - З у т а н ,
Призывает в просьбах-моленьях,
Столько з л а с о в е р ш и в ш и й д о с е л ь
П р е д Г э с э р о м ползет на к о л е н я х ,
Свой вытряхивает кошель.

1972 г., № № 1, 2. 5. G, 1973 г.

О народе радея своем,
Говорит Г э с э р д о б р ы м л ю д я м :
«Мы о п л о ш н о с т ь ю н а з о в е м
Т у б е д у , ч т о н а д н а м и стряслась.
Мы беспечность отныне з а б у д е м ,
Мы н а с т р а ж е отныне п р е б у д е м ,
Разглядим остротою глаз
Н а ш и х б л и ж н и х могучих врагов.
Мы, исполнены с в е т л о г о д у х а ,
Н а ш и х д а л ь н и х могучих врагов
Д а у с л ы ш и м чуткостью у х а .
Убоимся гнева богов:
Т е х з л а к о з н е н н ы х , кто лукавит,
Т е х , кто з а в и с т ь ю - з л о б о й обьят,
Н а куски пусть и з р е ж е т б у л а т ,
К а м е н ь - б ы к всем весом з а д а в и т !
Р а з в е в речке Появится муть,
Если в о д у н е всколыхнуть?
Р а з в е б у д у т наказывать боги
Тех, кто верные в ы б р а л д о р о г и ? »
Он изрек б о г а т ы р с к о е с л о в о ,
Д л я которого правда — основа,
Говорил, как с равными — равный,
В с е х на путь н а с т а в л я л славный.
И г э с э р о в ы т р и д ц а т ь и три —
Знаменитые богатыри,—
И три с о т н и военных в о ж д е й ,
И три тысячи ратных л ю д е й
Стали т в е р ж е , с т а л и д р у ж н е й ,
И внимательнее, чем к о г д а - т о ,
Вещей правды слушали слово,
Что з в у ч а л о т о р ж е с т в е н н о - с в я т о ,
Что с и я л о д л я счастья л ю д с к о г о .
Безучастный к наказу-науке,
Затаив дурное в груди,
Х а н З у т а н , растопырив руки,
В э т о в р е м я торчал в п е р е д и .
Он с и д е л с о з л о б н о й о б и д о ю ,
Он м о л ч а л , ч е м у - т о з а в и д у я , —
Э т а з а в и с т ь в д у ш е презренной
Сочетаться х о т е л а с изменой.
Т р и д ц а т ь три у д а л ь ц а - х р а б р е ц а ,
Чьи вскипели от гнева с е р д ц а ,
И три сотни в о ж д е й - в о е в о д ,
И три тысячи с м е л ы х б о й ц о в ,
И п р и ш е д ш и й с о всех концов
Многочисленный л ю д - н а р о д —
В с е Г э с э р у так говорят:
« Т в о е г о о т ц а с р е д н и й брат,
Криводушный Зутан-нойон
Д а н е м е д л е н н о б у д е т наказан:
Как гласит н а р о д н ы й з а к о н ,
Ты казнить л и х о д е я о б я з а н ! »
Услыхав э т и клики-призывы,
Молвил с л о в о Гэсэр справедливый.
Он с к а з а л н о й о н у З у т а н у :
«Что я делать с тобою стану?
Ты м н е д я д я , мой родич кровный,
Но, п р е д н а ш и м н а р о д о м виновный,
Ты с в я з а л с я с А р х а н о м - ч у д о в и щ е м ,
Человечеству гибель г о т о в я щ и м .
Мне р е м е н ь бы к о ж а н ы й взять,
М н е б р е м н е м тебя о б в я з а т ь .
М н е б т е б я привязать к сосне,
Ч т о б ы т я ж к а я кара свершилась:
Нет п р о щ е н ь я твоей вине!
Но, поскольку с о р о д и ч ты мне,
Д о поры о б р е т е ш ь ты милость.
Я т е б я казнить п о д о ж д у .

126

Есть по в о з р а с т у с т а р ш и й в р о д у —
П о г л я д и м , какова твоя честь.
Воротник у о д е ж д ы есть —
П о г л я д и м на твои д е л а :
Ж д а т ь нам х о л о д а или т е п л а ?
Позабудь свою зависть-злость,
П о с м о т р и на д р е в н ю ю высь,
Мудрой бабушке помолись,
В чьей руке — к а м ы ш о в а я трость,
Помолись отцу белоглавому,
Поклонись властелину в с е п р а в о м у .
Всем делам д а пребудут мерой
Нами с к а з а н н ы е с л о в а .
Пусть на нас, просветленных в е р о й .
Смотрит бог — т в о р е ц е с т е с т в а ! »
Т а к о в а была речь Г э с э р а .
О н глядел на с о р о д и ч а с т р о г о .
Головой п р е д а т е л ь поник.
От с т ы д а покраснел е г о лик —
Покраснел как бы от о ж о г а .
Криводушный Х а р а - З у т а н ,
О г л я д е в богатырский с т а н ,
Клятву д а л б о й ц а м , в о е в о д а м .
Клятву д а л п е р е д всем н а р о д о м .
Что не с в я ж е т с я с н е п р и я т е л е м ,
Н е о к а ж е т с я он п р е д а т е л е м .
Он т о г д а услыяал от Г э с э р а :
« О т к а ж и с ь от пути л и ц е м е р а ,
От измены и г р а б е ж а ,
Л и ш ь д о б р у отныне с л у ж а » .
Богатырь пристыдил З у т а н а .
Покраснело от срама лицо
Криводушного, лживого хана,
Клятву — ж и т ь б е з к о в а р с т в а - о б м а н а
Д а л племяннику д я д я р о д н о й ,
Клятву д а л , поскакал д о м о й .

—

А Гэсэр, богатырь-храбрец
И оплот бедняков и сирот,
О т п у с т и л по д о м а м с в о й н а р о д ,
И к У р м а й - Г о х о н во д в о р е ц
Победитель Архана вошел.
И Гэсэра ж е н а вторая.
Словно красное солнце, • сверкая,
Накрывает серебряный с т о л ,
Накрывает с т о л з о л о т о й ,
У г о щ а е т вкусной е д о й
Победителя-богатыря.
Ел и пил Гэсэр, г о в о р я :
« Д а не б у д е т беспечным воитель.
Одолевший врага своего,
Д а прославится п о б е д и т е л ь ,
Н о е м у не к лицу х в а с т о в с т в о » .
Со с в о е й ж е н о ю б е с ц е н н о й
Так б е с е д о в а л воин, пока
Н е запенилась б е л о ю пеной
Т е м н о в о д н а я та река,
Что спокойна была, ш и р о к а ,
И пока черный камень могучий
Не оделся травою пахучей.
Утонули в сумерках дали.
Л и с т ь я ж е л т ы е наземь у п а л и .
Л е г с ж е н о й , что, как з о р ь к а , сияла,
Богатырь Гэсэр на кровать,
^
И укрыло их о д е я л о —
П о б е д и т е л ю н а д о поспать!
П е р е в о д с б у р я т с к о г о С. Л И П К П Н А .

ч е р к и

и

п У Б л и ц и с т и к а

ц. ц. м и т ы п о в ,
председатель комитета по телевидению и радиовещанию
Совета Министров БурАССР

ГОВОРИТ И ПОМАЗЫВАЕТ
УЛАН-УДЭ...
Весною 1930 г о д а в моем родном у л у с е
Домна
впервые
появился
репродуктор.
Когда он заговорил человеческим голосом,
удивлению
односельчан не было конца.
Тетя Цырма и д е д Д а м д и н никак не могли
поверить, что этот конусообразной формы
предмет с п о с о б е н
говорить.
На всякий
случай д е д решил проверить чердак с о б ­
ственного д о м а , не расположилась ли там
нечистая сила.
В те годы, когда грамотность населения
была е щ е невысока, радио сыграло ис­
ключительную роль как один из основных
источников информации о б общественнополитических и культурных событиях, как
средство идейно-политического и эстетиче­
ского воспитания.
В настоящее
время в Бурятии нет ни
о д н о г о населенного пункта, где не было
бы радиотрансляционных точек. Ж и в о т н о ­
воды и механизаторы, охотники и рыбаки,
геологи и лесники д а ж е самых о т д а л е н ­
ных уголков нашей республики регулярно
с л у ш а ю т радиопередачи из Улан-Удэ, из
столицы нашей Родины — Москвы.
Общественно-политическая
программа
местного радиовещания
на
конкретных
ф а к т а х из ж и з н и Бурятии постоянно р а с ­
сказывает
о
громадной преобразующей
деятельности ленинской партии коммунис­
тов, о борьбе партийных организаций по
проведению в ж и з н ь исторических реше­
ний XXIV с ъ е з д а КПСС.
Отмечая глубочайшие культурные пре­
о б р а з о в а н и я в нашей республике, мы вспо­
минаем ленинское указание: «...мы в п е р ­
вую очередь выдвигаем самое широкое на­
р о д н о е о б р а з о в а н и е и воспитание. Оно с о з ­
д а е т почву д л я культуры... На этой поч­
ве д о л ж н о вырасти действительно новое
великое
коммунистическое
искусство...»

Общий подъем культуры бурятского на­
рода
( о д и н факт:
в высших и средних
учебных заведениях учится к а ж д ы й пятый
ж и т е л ь республики) д а л толчок качествен­
ному росту бурятского искусства, а разви­
тие искусства в свою очередь благотворно
влияет на дальнейшее совершенствование
культуры народа. Неоспорима роль р а д и о
и телевидения
в этом в з а и м о о б у с л о в л е н ­
ном процессе.
Телевидение... Голубой экран впервые в
республике появился летом 1961 года. На­
кануне 50-летия Великого Октября в УланУ д э была с д а н а в эксплуатацию приемная
станция «Орбита». Появление нового мощ­
ного средства информации и пропаганды,
эстетического воспитания л ю д е й явилось
большим
событием в культурной жизни
республики.
В июле прошлого г о д а советская Буря­
тия отпраздновала свой полувековой п о и лей. Знаменательная д а т а в ж и з н и бурят­
ского н а р о д а породила на р а д и о и теле­
видении немало разнообразных по с о д е р ­
ж а н и ю , формам и ж а н р а м о б щ е с т в е н н о политических,
литературно-музыкальных
передач. Появились новые циклы передач,
в которых р а д и о - и тележурналисты, пи­
сатели, работники искусств прослеживали
пятидесятилетний путь Бурятии в братской
семье народов, стремились правдиво и х у ­
д о ж е с т в е н н о отобразить ленинскую наци­
ональную политику в действии, показать
б о г а т у ю событиями жизнь республики и е е
замечательных
тружеников — ж и в о т н о в о ­
д о в и лесорубов, горняков и х л е б о р о б о в ,
деятелей науки и культуры.
Р о ж д е н и е Бурятской республики связа­
но с именем великого Ленина. Вот почему
главное
место в общественно-политиче­
ском, а т а к ж е литературном и музыкальном
вещании заняли передачи,
посвященные
Ильичу.

127

Бурятская Л е н и н и а н а . начальные стро­
ки которой были написаны еще в первые
ю д ы о б р а з о в а н и я республики, значите.-ьно о б о г а т и л а с ь в дни подготовки и прове­
дения 100-летия с о дня р о ж д е н и я В л а д и ­
мира Ильича Л е н и н а и 50-летич о б р а з о ­
вания С С С Р .
Сейчас в р а д и о л е н и н и а н е сотни произ­
ведений, в о с п е в а ю щ и х
Л е н и н а , партию,
Р о д и н у , социалистическую явь нашего о т е ­
чества. Р а з н ы е по стилю и ф о р м е ,
они
р о д н я т с я г л у б о к и м идейным с о д е р ж а н и е м ,
э м о ц и о н а л ь н о й наполненностью, п о з в о л я ­
ют б о л е е з р и м о увидеть и осмыслить на­
ши д о с т и ж е н и я , небывалые по ш и р о т е и
размаху
п р е о б р а з о в а н и я в экономике и
культуре Бурятии.
Весомый в к л а д в р а д и о л е н и н и а н у внес
талантливый п е в е ц б у р я т с к и х с т е п е й н а р о д ­
ный поэт Бурятии Д а м б а Ж а л с а р а с в :

Человека в мире
Что

нет т а к о г о ,
не слышал бы об Ильиче.

Как пылинка в солнечном

луче,

П^сть одно, но ты сверкнуло, с л о в о !
Разве мир под солнцем неизменен?
Словно конь могучий,
На

дыбы

Вздернут шар земной.
Коснулся Ленин
Каждой человеческой судьбы.
К образу
Ленина
о б р а щ а ю т с я поэты
Ц. Галсанов, Ч. Ц ы д е н д а м б а е в , Н. Д а м д и нов, А . Б а д а е в , Д . М а д а с о н , Ц. Ж и м б н е в .
В ц в е т у щ и х д о л и н а х , в о т р о г а х Саян,
в
р а з б у ж е н н о й г у л о м моторов тайге им слы­
шится поступь Л е н и н а , видится, как
на
деле п р е т в о р я ю т с я в ж и з н ь его гениаль­
ные п р е д в и д е н и я .
Б е с с м е р т н ы е идеи
Ленина
позволяю г
полнее оценить п р о ш л о е и н а с т о я щ е е , я с ­
нее у в и д е т ь б у д у щ е е .
О д н а из л и т е р а т у р н ы х передач Б у р я т ­
ского р а д и о была с д е л а н а на о с н о в е п у б ­
ликаций в о б л а с т н о й партийной г а з е т е з а
1923 г о д — г о д о б р а з о в а н и я
Бурятской
А С С Р . В п е р е д а ч е приводился т а к о й ф а к т .
«...Крестьянин Николай Д о л о х и н в с в о е м
письме из с е л а О н о х о й Ильинской волости
р а с с к а з ы в а л : « В течение трех лет мы на
евои с р е д с т в а с о д е р ж а л и ч а с т н у ю ш к о л у ,
но п р о ш л о й весной «расписались», з а д о л ­
ж а в учительнице. Н а м пришлось в з я т ь у
губернского отдела народного образования
30 р у б л е й на погашение д о л г а .
Дальше
с о д е р ж а т ь ш к о л у не м о ж е м , п о т о м у
чго
плохо р о д и л с я х л е б , нет никаких з а р а б о т ­
ков, и все м а н а т к и л е т о м с « г о л о д н о г о »
торга п р о д а л и » .
Этот ф а к т из газеты стал п о в о д о м для
подготовки цикла передач, п о к а з ы в а ю щ и х
великие перемены, п р о и с ш е д ш и е в х о з я й ­
ственной и культурной ж и з н и Бурятии з а
полвека. К у ч а с т и ю в п е р е д а ч а х были при­
влечены писатели, поэты, ученые. В п у б л и ­
цистических т е л е с т у д и й н ы х выступлениях,
в р а д н в о ч е р к а х с использованием м а г н и ­
т о ф о н н ы х з а п и с е й шел р а з г о в о р о п р о ш л о м
и настоящем бурятского улуса, о людях,
которые менялись вместе с о в р е м е н е м , р о ­
сли вместе с республикой. Писатель А.
Б а л ь б у р о в р а с с к а з а л о строительстве п е р ­

в о г о индустриального гиганта Бурятии —
локомотиво-вагоноремонтного завода, рас­
с к а з а л у б е д и т е л ь н о , д о х о д ч и в о , в е д ь и сам
писатель в ту пору был с т р о и т е л е м . Поэт
Н. Д а м д и н о в в с т и х а х и п р о з е п о в е д а л о
том, какие перемены п р и н е с л а Советская
власть в таежный,
самый северный край
республики — Баргузинский р а й о н , р г и х и ,
прозвучавшие в радиопередаче,
позднее
были опубликованы в ж у р н а л е «Огонек».
Л и т е р а т у р н а я редакция и з д а в н а имеет
тесные связи с писательской организацией
республики. На р а д и о у ж е прочно при­
ж и л с я цикл « П и с а т е л ь и пятилетка»
на
русском языке, в к о т о р о м р а с с к а з ы в а е т с я
о важных народнохозяйственных
пробле­
м а х , о б о г а т о м и с л о ж н о м д у х о в н о м мире
современника.
Цикл передач открыл п р е д с е д а т е л ь С о ­
ю з а писателей Бурятии поэт Д . Ж а л с а р а ев, з а т е м В. Ш т е р е н б е р г написал о б у д н я х
ж е л е з н о д о р о ж н и к о в , писатель К. Б а л к о в —
о п р о б л е м а х с о х р а н е н и я л е с о в , К- Карнышев — о сохранении чистоты Б а й к а л а , поэт
и публицист А. Щитов (в п р о ш л о м и н ж е ­
нер-мелиоратор) — о проблемах орошения
з а с у ш л и в ы х степей.
Д у м а е т с я , из п о д о б н о г о р о д а очерков и
публицистических выступлений вырастут
новые повести и романы на с о в р е м е н н у ю
тему.
*
Традиционными
стали у нас рубрики:
« Н о в ы е произведения
б у р я т с к и х писате­
лей», « Г о л о с а м о л о д ы х » , «Творческие порт­
реты», «Страницы поэзии», « Л ю д и наших
д н е й » , «Театр у м и к р о ф о н а » , « Л а у р е а т ы
ленинских
и
г о с у д а р с т в е н н ы х премий».
О т б и р а я д л я передачи р а с с к а з ы или сти­
хи, редакция о б р а щ а е т внимание не толь­
ко на чисто х у д о ж е с т в е н н ы е д о с т о и н с т в а ,
но и на тему. Именно п р о и з в е д е н и я на с о ­
в р е м е н н у ю т е м у составили о с н о в у б о л ь ш о ­
го цикла п е р е д а ч « Н а в с т р е ч у д н я м б у р я т ­
ской литературы и искусства в Москве».
П р о з в у ч а л и г л а в ы ' из р о м а н а Б. М у н г о н о в а о жизни современного бурятского улу­
са, цикл стихов В. П е т о н о в а о р а б о ч и х з а ­
в о д а «Электромашина», п о э м а Н. Д а м д и нова «Учитель мой Л е н и н » .
Смотры д о с т и ж е н и й б у р я т с к о й л и т е р а ­
т у р ы п р о в о д я т с я на п о л ь з у ю щ и х с я б о л ь ш о й
п о п у л я р н о с т ь ю « Д н я х б у р я т с к о й культуры»
в аймаках.
Н а этих « Д н я х » , как п р а в и л о , присутст­
вуют представители прессы, в том числе
р а д и о - и т е л е ж у р н а л и с т ы . « Д н и культур*
с т а в я т своей целью не только ознакомить
сельчан с новинками
литературы
н
ис­
кусства, но з а в я з а т ь н е п р и н у ж д е н н ы й , о т ­
кровенный р а з г о в о р о п р о б п е м а х культуры,
о т о м , что больше всего в о л н у е т сельского
ж и т е л я . Выступают прозаики, поэты, кри­
тики, артисты.
П о д о б н ы е встречи, з а п и с а н н ы е на плен­
к у в виде р е п о р т а ж е й , п е р е д а ю т с я по ра­
д и о и в с е г д а вызывают интерес р а д и о с л у ­
шателей. Часто своими впечатлениями от
встреч писатели д е л я т с я п е р е д м и к р о ф о ­
ном. И д е т речь о новых з а д у м к а х , о том.
что д а л о литератору н е п о с р е д с т в е н н о е о б ­
щ е н и е с трудовыми л ю д ь м и села, о том
как выполняют они наказы читателей.

Писатели нередко приносят с в о и р а б о ­
ральные встречи» и о с о б е н н о «Ая-ганга»...
ты на р а д и о з а д о л г о д о того, как отнести
Всего четыре года прошло, как в нашем
и х в и з д а т е л ь с т в о или в театр. Так пье­
аймаке появился ретранслятор и первые
са Д . Батожабая
«Хубалза»
(«Клещ»)
телевизоры, но ваше влияние у ж е о щ у т и ­
появилась на сцене Бурятского театра д р а ­
м о в кругозоре, в поведении нашей м о л о ­
мы после тог», как ее п» достоинству оце­
д е ж и . У меня было много выпусков, и есть
нили р а д и о с л у ш а т е л и .
Через микрофон
в о з м о ж н о с т ь для сравнения. Ведь чте л ю ­
пролегла д о р о г а в большую литературу
бопытно: с появлением
телевидения з а ­
м о л о д ы х п о э т о в В. Намсаваева, М. С д м б у метно вырос интерес к книге, музыке, с а ­
ева, а т а к ж е известного прозаика М и х а и ­
модеятельному творчеству. И причина, ви­
ла Ж и г ж и т о в Й ? Интересна в биографии
д и м о , в заинтересованной, ц е л е н а п р а в л е н ­
Михаила Жигжитова
следующая деталь.
ной подаче материала, в ж и в о м н е п о с р е д ­
Л и ш ь п о л т о р а - д в а г о д а спустя после п о ­
ственном общении с композитором, писа­
явления в э ф и р е его первых рассказов, он
телем...» Учительница из степной Кижинги
выступил в ж у р н а л е . « Б а й к а л » с повестью
обозначила роль телевидения в главном
« С н е ж н ы й о б в а л » , а позднее вышел со с в о ­
е г о направлении — воспитании культур­
ими повестями и рассказами на в с е с о ю з ­
ного человека, носителя высоких мораль­
ную арену. Н е д а в н о в Москве издан но­
ных и нравственных качеств. Партия б у д е т
вый с б о р н и к его произведений, а в « С о в р е ­
заботиться, сказано в Программе КПСС,
меннике» готовится к выходу первый р о ­
« о б эстетическом воспитании всех т р у д я ­
ман. '
щихся, формировании в н а р о д е высоких
х у д о ж е с т в е н н ы х вкусов и культурных на­
И нам, р а д и о ж у р н а л и с т а м , о т р а д н о , что
выков».
п е р в у ю «обкатку» пера он провел в э ф и р е .
Или вот е щ е пример. В далекой горной
Телевидение и р а д и о
стремятся о х в а ­
Тунке при редакции районной газеты о б ­
тить широкий круг вопросов развития с о ­
р а з о в а л о с ь литобъединение «Саяны». Сре­
циалистического искусства в Бурятии. С
д и к р у ж к о в ц е в о с о б е н н о выделялись Л .
интересом были
встречены рассказы
о
Тапхаев и Б. Я б ж а н о в . Они слали
нам
первом р е ж и с с е р е М а р и и Ш а м б у е в о й —
с в о и стихи и рассказы. Это не было е щ е
о д н о й из замечательных п р е д с т а в и т е л ь ­
л и т е р а т у р о й . Н о настойчивая у ч е б а , ква­
ниц старшего поколения д е я т е л е й б у р я т ­
лифицированные советы старших т о в а р и ­
ского театрального искусства, о нашем с о ­
щ е й с д е л а л и свое д е л о . Произведения м о ­
временнике, з а с л у ж е н н о м артисте Р С Ф С Р ,
л о д ы х литераторов все чаще стали п о я в ­
м о л о д о м талантливом р е ж и с с е р е Содноме
ляться в республиканских газетах, печа­
Будажапове,
произведениях
старейших
т а т ь с я в сборниках, передаваться по р а ­
композиторов республики Г. Д а д у е в а , А .
дио.
Аюшеева,
творческих
вечерах л а у р е а т а
А совсем н е д а в н о
Лопсона
Тапхаева
государственной премии Р С Ф С Р , предсе­
приняли в члены Союза писателей, а Б.
дателя
Союза
композиторов
Бурятии
Я б ж а н о в и з д а е т в московском и з д а т е л ь ­
Б. Ямпилова, молодых, но у ж е широко
стве «Современник» свою первую книгу
известных композиторов Б. Ц ы р е н д а ш и е «Саянская б а л л а д а » . Отрывок из нее не­
ва, С. Манжигеева, А. А н д р е е в а .
д а в н о прозвучал в эфире.
Х о р о ш о знают телезрители х у д о ж н и к о в
В нашей фонотеке, которая беспрерывно
республики. Камеры п е р е д в и ж н о й телеви­
пополняется,
сосредоточена
советская
зионной станции не р а з устанавливались
к л а с с и к а : творения М. Ш о л о х о в а , В. Ма­
в мастерских наших ж и в о п и с ц е в , скульп­
р к о в с к о г о , А. Твардовского, М. А у э з о в а ,
торов. Волгоградский и н ж е н е р С. ГоловЧ. Айтматова, М. Танка и многих д р у г и х .
ниченко, находившийся в У л а н - У д э в ко­
В м е с т е с о стихами и прозой бурятских пи­
мандировке, после передачи из мастерской
с а т е л е й произведения наших д р у з е й , пи­
Александры Сахаровской
написал в р е ­
с а т е л е й братских республик,
составляют
дакцию: «...Я р а д знакомству с таким ин­
художественную
летопись
нерушимой
тересным х у д о ж н и к о м . . . Серии показанных
д р у ж б ы народов-братьев, небывалого рас­
вами ее р а б о т проникнуты глубоким ф и ­
цвета
д у х о в н ы х сил многонационального
лософским с о д е р ж а н и е м и в сочетании с
советского народа.
прекрасной национальной музыкой, кото­
Знакомить с этой летописью бурятских
рая звучала в передаче, не могут оставить
р а д и о с л у ш а т е л е й мы считаем своей п е р в о ­
зрителя равнодушным.
Я увидел образ
степенной обязанностью.
вашей прекрасной
бурятской земли,
с
«...Большое Вам спасибо з а помощь, ко­
древней нелегкой историей, с в о е о б р а з н ы м
т о р у ю вы оказываете своими передачами,
у к л а д о м жизни, с д о б р ы м и приветливыми
вам, сельским учителям и культработнилюдьми».
* а м , в х у д о ж е с т в е н н о м воспитании уче­
Такой обстоятельный р а з г о в о р с о зри­
ников, культурном росте всех ж и т е л е й д е ­
телем о творчестве деятелей искусства и
ревни...
Я п р е п о д а ю бурятский язык
и
литературы, о культурной ж и з н и р е с п у б ­
литературу, в е д у к р у ж о к «Искусство и
лики ведется регулярно в течение
не­
мы», который, кстати, посещают не только
скольких лет.
у ч а щ и е с я старших классов, они х о д я т поч­
В дни празднования столетия со
дня
ти все, но и м о л о д е ж ь , у ж е окончившая
р о ж д е н и я В. И. Ленина, 50-летия со дня
школу. Так вот, часто предметом нашего
образования СССР и нашей республики
р а з г о в о р а становятся ваши передачи из
главная редакция х у д о ж е с т в е н н о г о в е щ а ­
циклов «Творческие портреты», « М а с т е р ­
ния студии телевидения вышла в эфир с
с к а я писателя», «Страницы бурятской п о ­
интересными передачами: «Бурятская л и ­
эзии», « Т р и б у н а поэта, писателя», « В мпст е р а т у р а в семье
братских
литератур»,
терских бурятских х у д о ж н и к о в » , « Т е а т « О р д е н а Ленина», « И с к у с с т в о принадле9. «Байкал» № 6.

129

ЩИГ ияролу». На ярких у б е д и т е л ь н ы х при­
мерил они мокншли, как на о с н о в е о с у щ е ­
ствления ленинской национальной поли-,
тики р а с ц в е л а бурятская к у л ь т у р а ,
co-i
циалисгическаи
по
содержанию, нацио­
нальная по ф о р м е и и н т е р н а ц и о н а л ь н а я
по с в о е м у д у х у и х а р а к т е р у .
В д н и подготовки к с м о т р у х у д о ж е с т ­
венной с а м о д е я т е л ь н о с т и в честь ю б и л е я
р е с п у б л и к и Министерство культуры о б р а ­
тилось к нам с просьбой выделить м у з ы ­
кантов из о р к е с т р а н а р о д н ы х и н с т р у м е н т о в
Б у р я т с к о г о р а д и о и телевидения д л я о к а ­
з а н и я практической п о м о щ и только
что
о р г а н и з о в а н н о м у при
Селенгинском а й ­
мачном Д о м е культуры и н с т р у м е н т а л ь н о ­
му а н с а м б л ю «Селенга». З а коллективом
самодеятельных
инструменталистов
за­
крепили д и р и ж е р а нашего о р к е с т р а З а с л у ­
ж е н н о г о д е я т е л я искусств Б у р я т с к о й А С С Р
Чингиса П а в л о в а и виолончелиста З а с л у ­
ж е н н о г о а р т и с т а республики Сергея Б а л д а е в а . Не один день провели они с т а л а н т ­
ливыми м у з а ы к а н т а м и из «Селенги». И вот
р е з у л ь т а т : а н с а м б л ь п о б е д и л на аймачном
и республиканском смотрах, а поехав
в
прошлом
г о д у на Всесоюзный
смотр в
М о с к в у , привез о т т у д а з в а н и е л а у р е а т а и
д и п л о м первой степени. Р а н е е никому не
известный а н с а м б л ь получил в с е с о ю з н о е
признание. З а я в к и на его выступления по
р а д и о и д у т сейчас со всех у г о л к о в Б у р я ­
тии.
О б ъ е к т о м постоянного внимания работ­
ников музыкальной редакции с т у д и и теле­
видения является х у д о ж е с т в е н н а я с а м о ­
деятельность.
Вся
р е с п у б л и к а приняла
у ч а с т и е в телевизионном ф е с т и в а л е « Н а ­
р о д н о е творчество», п о с в я щ е н н о м п я т и ­
десятилетию
образования
Бурятской
А С С Р и п р о д о л ж а в ш и м с я в течение г о д а .
П о т е л е в и д е н и ю п р о ш л о д в а д ц а т ь три
передачи фестиваля,
со своими програм­
м а м и выступили все д е в я т н а д ц а т ь а й м а ­
ков и три г о р о д с к и х района, а з а к л ю ч и т е л ь ­
ный концерт, который т р а н с л и р о в а л с я из
т е а т р а оперы и б а л е т а , вылился в п о д л и н ­
ный п р а з д н и к н а р о д н о г о творчества.
В
к а ж д о й п е р е д а ч е фестиваля выступали р у ­
к о в о д и т е л и а й м а к о в с кратким
обзором
р а з в и т и я экономики и культуры.
Две с
п о л о в и н о й тысячи участников х у д о ж е с т в е н ­
ной с а м о д е я т е л ь н о с т и приняли у ч а с т и е в
э т о м ф е с т и в а л е . Н а д о ли говорить, какое
з н а ч е н и е имел он для культурной ж и з н и
республики и какую большую организа­
т о р с к у ю р а б о т у провела
студия телеви­
дения.
Подлинным праздником самодеятельно­
го и с к у с с т в а
явились
«Дни аймаков в
У л а н - У д э » , с о с т о я в ш и е с я в о время п о д г о ­
товки к ю б и л е ю С С С Р и 50-летию о б р а ­
з о в а н и я Б у р я т с к о й А С С Р . Вот у ж е г д е
п о т р у д и л и с ь музыкальные р е д а к т о р ы , р е ­
ж и с с е р ы , операторы! Микрофоны р а д и о и
к а м е р ы т е л е с т у д и и не знали передышки.
Гости из аймаков покидали с т о л и ц у с в о с ­
т о р ж е н н ы м и отзывами у л а н - у д э н ц е в , гра­
м о т а м и и д и п л о м а м и , оставляя многие с о т ­
ни метров кино- и магнитофонной пленки
с в о и х выступлений.
И е щ е н а одной, п е р е д а ч е х о т е л о с ь бы
нам о с т а н о в и т ь с я .
Это с у б б о т н я я п р о ­
130

г р а м м а «Ая-ганга». О н а п о л ь з у е т с я в с е о б ­
щей популярностью. В з я в н а з в а н и е непри­
тязательной
голубой
травы с суховатым?
колким с т е б л е м , к о т о р о й покрывается в
весеннюю пору б у р я т с к а я степь, « А я - г а н ­
га» с т а л а поэтическим с и м в о л о м
родных,
просторов, я в л я ю щ и х с я неиссякаемым и с ­
точником
вдохновения
д л я музыканта,
художника, литератора. З а д у м а н н а я в це­
л о м как п р о г р а м м а о т д ы х а , о н а с т а л а п р о ­
сто,
ненавязчиво
поднимать и серьезные
проблемы. Вспоминается, с каким интере­
с о м мы следили в течение
часа з а « А я гангой», темой которой с т а л о « у м е н и е д е ­
лать открытия д л я
себя и для других».
Началась э т а ^ п е р е д а ч а с р а с с к а з а в е д у ­
щей о б ее п о е з д к е в к о л х о з « Р о д и н а » Мух о р ш и б и р с к о г о аймака, о встрече с д и н а с ­
тией х л е б о р о б о в В а р ф о л о ч е е в ы х . Вот мм
видим з а столом в с ю б о л ь ш у ю с е м ь ю П р а ­
сковьи Филипповны — м а т е р и , воспитав­
шей девять д е т е й . Р е д к о у д а е т с я с о б р а т ь ­
ся им всем вместе. У к а ж д о г о много т а б о т ,
т р у д о в ы х , о б щ е с т в е н н ы х , но вот у в а ж и л и
просьбу • журналиста и сидят
теперь з а
с т о л о м с с а м о в а р о м , с пышным карльаем,
который испекла их с т а р а я мать, и навер­
ное, не в первый
раз говорит она им
о
том, что «вся с и л у ш к а в человеке от з е м ­
ли-кормилицы, от х л е б а , который сам вы­
растил, от д р у ж б ы л ю д с к о й » . Д л я д о ч е ­
рей и сыновей старой крестьянки этщ ис­
тина д а в н о с т а л а у б е ж д е н и е м . Т р у д н о бы­
л о б е з волнения с л у ш а т ь их простой д у ­
шевный р а з г о в о р о з е м л е , их п р и ж а н и е
в любви к ней. Н а д о было видеть, как о т ­
ветила на вопрос ж у р н а л и с т а о д н а
из
дочерей, Агния Феоктистовна, четверть ве­
ка р а б о т а ю щ а я
трактористкой.
Вопрос
был з а д а н такой: « Н е у с т а л а ли о н а ,
не
хочется ли ей б о л е е спокойной работы?»
« Д а вы что? — Агния Феоктистовна д а ж е
растерялась на мгновение.— Д а
ведь с
т р а к т о р о м мне р а с с т а т ь с я , все р а в н о как
с семьей расстаться...»
Р а д о с т ь открытия,
к о т о р у ю испытала
ж у р н а л и с т к а , и з в е д а л и и мы, з р и т е л и , и
участники, передачи, т о ж е с м о т р е в ш и е э т у
кинопленку. Клавдия Ш у л у н о в а , н а р о д н а я
артистка Б у р А С С Р т у т ж е о б р а т и л а с ь к
Варфоломеевой: «Прасковья
Филипповна,
я з н а ю , что вы сейчас с и д и т е у т е л е в и з о ­
ра, так примите же от нас з е м н о й поклон
з а т р у д ваш х л е б о р о б с к и й , з а с е р д ц е у м ­
ное и д о б р о е и руки з о л о т ы е . Х о ч у я спеть
д л я вас песню...» З а т е м о н а р а с с к а з а л а
о своей п о е з д к е в Я к у т и ю , северные на­
циональные округа. Как в с е г д а , о н а верну­
лась из гастрольноР п о е з д к и
с
новыми
песнями.
В этой же передаче у ч а с т в о в а л а н а р о д ­
ная артистка С С С Р Л а р и с а С а х ь я н о в а ,
только что в о з в р а т и в ш а я с я из Москвы с о
Всесоюзного
конкурса м о л о д ы х солистов
б а л е т а , членом ж ю р и к о т о р о г о она была
Лариса Петдовна рассказала о б интерес­
ных открытиях талантливой артистической
молодежи,
на которые был щ е д р этот
балетный ф о р у м . О творческих с в я з я х Б у ­
рятского оперного т е а т р а и Л е н и н г р а д с к о ­
го театра им. КироСа р а с с к а з а л н а р о д н ы й
артист Советского С о ю з а Л х а с а р а н Л и н ховоин. А поводом для этого послужил

приезд заслуженного
артиста
РСФСР,
с о л и с т а Л е н и н г р а д с к о г о т е а т р а оперы
и
б а л е т а В л а д и м и р а Киняева, с к о т о р ы м п о ­
з н а к о м и л телезрителей Л и н х о в о и н . Э т о был
приятный и полезный вечер, говоря с л о ­
вами о д н о г о из телезрителей, о т к л и к н у в ­
ш и х с я на п е р е д а ч у .
Народное
творчество — ж и в о т в о р н ы й
родник искусства п р о ф е с с и о н а л ь н о г о —
с т а л о темой д р у г о г о выпуска «Ая-ганги».
Во время подготовки к п е р е д а ч е р е д а к т о р ,
р е ж и с с е р , кинооператор побывали л Киж и н г и н с к о м аймаке,
разыскали
старых
л ю д е й , в л а д е ю щ и х секретами м а с т е р с т в а
о б р а б о т к и металла, к о ж и , д е р е в а и при­
в е з л и о т т у д а интересный
киноматериал,
который комментировал м о л о д о й х у д о ж ­
ник-чеканщик
М.
Эрдынеев.
«Ая-ганга»
р а с с к а з а л а о мастере народных и н с т р у м е н ­
тов Б а л ь ж и н и м е Д у г а р о в е (им и з г о т о в л е ­
ны сотни
инструментов
для
бурятских,
якутских, тувинских м у з ы к а н т о в ) . Старый
т я ж е л о больной мастер счел н е о б х о д и м ы м
с а м принять участие в п е р е д а ч е , так
как
был о з а б о ч е н тем, что у него о с т а е т с я м а ­
л о учеников., и с экрана о н о б р а т и л с я с
в о п р о с о в к Министерству культуры: поче­
м у д о сих пор не с о з д а н ы мастерские на­
р о д н ы х инструментов. В п е р е д а ч е у ч а с т ­
в о в а л а сказительница из К а б а н с ч о г о а й ­
мака, р а б о ч а я
птицефабрики
Екатерина
М а д у е в а . О б р а з н о , тепло г о в о р и л а о н а ­
р о д н о й песне с л у ж а щ а я Х а н д а ж а р Б а з а ­
р о в а , исполнившая з а т е м с в о и л ю б и м ы е
песни. Кто только ни побывал в г о с т я х у
«Ая-ганги»: писатели, поэты, ученые, х у ­
дожники, студенты,
рабочие, м о д е л ь е р ы ,
архитекторы,
композиторы,
колхозники,
у ч и т е л я , артисты!
Значительное
место
занимает музыка
т а к ж е в программах радио. В жанровом
отношении она представлена р а д и о ж у р н а ­
л а м и « Б у р я т и я музыкальная», е ж е н е д е л ь ­
ником н а б у р я т с к о м языке «Степные м е л о ­
дии», п е р е д а ч а м и «Письма д р у з е й » , « Х у д о ­
ж е с т в е н н а я самодеятельность»,
«Музыка
б р а т с к и х республик», к о н ц е р т а м и . Ч а с т о
з в у ч а т по р а д и о оперная и и н с т р у м е н т а л ь ­
ная м у з ы к а крупных ф о р м б у р я т с к и х к о м ­
позиторов.
К знаменательным датам редакция в со­
д р у ж е с т в е с д р у г и м и творческими коллек­
тивами проводит
конкурсы
на
лучшую
м а с с о в у ю песню о Л е н и н е , партии, Р о д и ­
не, р о д н о м крае. Отмеченные ж ю р и песни
к о н к у р с а пополняют з о л о т о й ф о н д
нашей
фонотеки.
Так было и в дни
р е с п у б л и к и . Песня
р а А. А н д р е е в а на
«Родная
сторона»

подготовки к 50-летию
бурятского композито­
слова Д . Ж а л с а р а е в а
и Ю.
Эрдынеева
на

текст М. Гунгаевой « К р а й родной», у д о с ­
тоенные с о о т в е т с т в е н н о первой и отрои
премии, прочно в о ш л и в р е п е р т у а р ьлубон
и Д о м о в культуры, э с т р а д н ы х коллекти­
вов, стали постоянными в программе ор­
кестра народных и н с т р у м е н т о в .
Из названных нами р а д и о ж у р н а л о в ве­
тераном и самым популярным
являются
«Степные мелодии». Его известность и д о л ­
голетие о б ъ я с н я е т с я ,
главным
образом,
тем, что редакция ни на о д и н день не пре­
рывает тесную связь с о своими р а д и о с л у ­
шателями. Через личные о б щ е н и я и о с о ­
бенно через письма ( а их поступает в день
д о ста с о всех концов республики и стра­
ны) редакция в с е г д а
н а х о д и т с я в курсе
событий, з н а е т з а п р о с ы с в о и х слушателей,
з а п о л н я е т очередной н о м е р лишь теми ма­
териалами, которые актуальны. Ведь поч­
ти в к а ж д о м письме
с о д е р ж а т с я ценные
советы и дельные з а м е ч а н и я , сообщении
о новых р а б о т а х сельских
и
городских
к л у б о в и Д в о р ц о в культуры, просьба вклю­
чить в программу п о л ю б и в ш у ю с я мелодию.
Юбилейный, трехсотый, н о м е р жу.'ша.'м
был целиком посвящен 8-му марта. Ж у р ­
нал открывался
в о л н у ю щ е й телеграммой
из Москвы. Мне т р у д н о в о з д е р ж а г м л oi
того, чтобы не привести ее текст н о л ш и тью:
« Д о р о г а я р е д а к ц и я ! У б е д и т е л ь н о прошу
через вашу п е р е д а ч у « Б а я н талын аялган у у д » («Степные м е л о д и и » ) п о з д р а в и м , с
8-м М а р т а и п е р е д а т ь х о р о ш у ю буряте к у м
песню-привет нашей м а м е Х а н д е Гармажаповне
Аюшеевой,
воспитавшей
пае,
восьмерых д е т е й .
Т р у д н а я ж и з н ь достилась ей,
одна работала на всю
семью.
Сколько сил, теплоты с в о е г о серди.т и вни­
мания о т д а л а она д е т я м ,
нашему и щ у ,
и н в а л и д у войны. Сейчас м а м а на пенсии,
но в м е р у с в о и х сил п о м о г а е т
родному
колхозу
«Дружба»
Кяхтинского
аймака.
Почти все мы с т а л и взрослыми, старшие
о б з а в е л и с ь семьями, б л а г о д а р я родителям
получили о б р а з о в а н и е , р а б о т а е м на Алйго
нашей Р о д и н ы .
От имени в с е х ее д е т е й передайте млме
сердечное
с п а с и б о з а м а т е р и н с к у ю чут­
кость и внимание, п о с т о я н н у ю таботу и
л ю б о в ь , человеческую
доброту и л к к у
Мы ж е л а е м ей крепкого з д о р о в ь я , долгих
л е т ж и з н и и б о л ь ш о г о счастья». Эту ю л е .
г р а м м у прислал е е с т а р ш и й
сын Д.пмиД о р ж и , аспирант М о с к о в с к о г о технологи­
ческого института легкой промышленное*
ти. О многом говорит э т а т е л е г р а м м а ' Чи­
таешь ее, и с а м а история б у р я т с к о ю на­
р о д а раскрывается п е р е д т о б о й .
Д л я Ханды Г а р м а ж а п о в н ы мы н< полми­
ли песню. Э т о была песня о счастье.

К 30-летию

Иван

Победы

ОЖИГОВ

корень
Очерк
У председателя Уро-Читканскогэ сельского Совета Николая Андреннозмча Толстихнна много разных забот.
И одна из самых важных — увековечивание памяти погибших в боях Великой
Отечественной. Белые обелиски с красными звездами на шпилях встали во все* селах.
Н а табличках — фамилии не вернувшихся с полей сражений. В Большом Уро их ")3,
в Мелом Уро — 37, Душелане — 36, Читкане — 86, Телятниково — 48, Шапенькозо —
09. Двести девяносто девять земляков бывшего фронтовика, кавалера многих ордеков и медалей Толстихина, не вернулись в родные села. Двести девяносто девять
из шестисот, призванных в армию в годы войны. И совсем не редки семьи, которые
потеряли по два-три, а то и четыре человека. А вот в селе Душелан семы Семена
Зиновеевича и Марии Семеновны Чирковых не досчиталась пяти сыновей и внука.
Об этой семье впервые я узнал от подполковника в отставке Ойдопа Будаевича
Цыбпкова. Вот уже много лет Ойдоп Будаевич собирает материалы о погибших вои­
нах Бурятии. Уйдя на заслуженный отдых, ветеран армии Цыбиков продолжает зани­
маться вопросами военно-патриотического воспитания, выступает с беседамч перед
молодежью, школьниками. Человек полный энергии и, я бы сказал, какого-то особо­
го задора, в свои немалые уже годы остается на большом и ответственном посту —
открывает неизвестные страницы ратных дел земляков на фронте и в тылу.
И вот вместе с О. Б. Цыбиковым мы едем в Баргузин. Встречи в Душелане, Уро,
Гускхе, Усть-Баргузине помогают воссоздать картины былого из семьи Семена Зи­
новеевича и Марии Семеновны Чирковых.
Саженного роста мужчина почтенных лет, не обходя весенних луж, не обращая
внимания на обветшалый лед на озерах, упрямо идет в направлении гор, что по ту
сторону долины. Под этими горами, подпирающим;! своими горбатыми вершинами
небо,— село Баргузин, районный центр.
Кажется, мужчина ничего не видит, шлепая разбухшими ичигами по раскис­
шей дороге, не замечает этой весенней распутицы, не в состоянии чувствовать уста­
лость, которая давно подкралась к нему. Потому что весь он поглощен другим. И это
другое — в его отсутствующем взгляде, в землянисто-сером лпцг, на которое нало­
жило свой отпечаток известие, потрясшее этого человека. Он идет, бессознательно
•отмеряя километры, неся в груди свое отцовское горе.
132

Не хвчет верить Семен Зиновеевич в то.
что не стало еще одного сына — Ильи. Толь­
ко вчера радио принесло желанное известие—
наши войека взяли Берлин. Ведь ото же побе­
да, конец войне, и вдруг... Из Баргузина позво­
нила невестка: его сына, его отцовской гор­
дости, полковника Ильи Семеновича Чиркова
нет больше в живых.
Никогда не плакал на людях Семен Чир­
ков, никто из большой его семьи не видел слез
на лице старика. И когда, улучив момент, жена
Якова — невестка Анна, тайком от свекрови
Марии Семеновны, с трудом передала Семену
Зиновеевичу страшную весть, он скомкал попавгдий под руку платок и спрятал в него свое
лицо. Могучие плечи свекра, его спина взрагнвали. А потом Семен Зиновеевич засобирался в
дорогу.
И вот идет он потяжелевшей походкой по
раскисшей весенней дороге, которую здесь на­
Семен Зиновеевич
зывают зимней за более короткое расстояние
между Душеланом и Баргузином. Идет из дома
в районный центр, чтобы своими глазами увидеть листок бумаги, который прислала
^война взамен сына, та самая война, что взяла в свои смертельные объятия уже ше­
стого из рода Чирковых.
МАТЕРИ своей Семен Чирков поставил на могиле памятник, каких в Душелане
не видывали. Тесаную именную плиту привез на лошадях из Иркутска. Матери, ро­
дившей девятерых детей, восемь из которых были сестрами Семена, продолл;ателя
рода Чирковых. И вот словно в доброй сказке жена Семена Зиновеевича — Мария
Семеновна подарила и ему девять сыновей. Парни — один к одному: Савелий, Гера­
сим, Зиновей, Яков, Илья, Андрей, Иосиф, Николай, Андрон, как молодые дубки,
пустив крепкие чирковские корни, надежно стояли на родной земле. Пятистенный
дом Чирковых на окраине села всегда жил какой-то особой жизнелюбящей жизнью.
Как и большинство душеланцев, Чирковы пахали зеком н выращивали хлеб. Душеланская нива с самых дальних времен известна в Баргузинской долине как чдна
из плодороднейших. Далее в самые неурожайные годы Душелан оставался селом хлеб­
ным. Заботами земледельцев были заполнены трудовые будни Семена Зиновеевича и
его сыновей. Но у главы семейства была еще
своя, как говаривали на селе, странность.
Трудно сказать, откуда у Чиркова зародилась
эта, сохранившаяся на всю долгую жизнь,
привязанность к рыбалке — ведь Душелан да­
леко не рыбацкое село. Но как только выда­
вался удобный случай — он уже на озере. О
возвращении его с рыбалки знали все —
пока идет до дома, едва на уху останется от
богатого, как правило, улова. Уж очень любпл он побаловать свежей рыбкой соседских
женщин.
А парии прибавляли в летах, женихами
становились. Привели в дом невесток Са­
велий, Зиновей, Илья, Яков. Прибавлялась се­
мья Чирковых. Под одной крышей жили двад­
цать восемь душ. Семь невесток было под
«началом» Марии Семеновны. И вопреки дере­
венским традициям — отделяться от отцов­
ского дома, более дружной семьи в Душела­
не трудно было сыскать. Удивительной сиМ а р и я Семеновна
133

лой материнства обладала Мария Семеновна, умением уладить едва обозначившуюся
вспышку, способностью угадать желание каждого, чем-то порадовать, подбодрить,
когда надо. Ее можно было сравнить с матерью работящей семьи, семьи неделимой.
У двух печей успевала управляться она. Взрослых кормила в «два захода», а мелкогня — внучата, столовали за отдельным столом. И дисциплина в доме была отменной,
так как слово Семена Зиновеевича было весьма авторитетным.
Работать Чирковы любили, потому и хозяйство слыло справным. По праздникам
умели погулять. Правда, в семье пьющих не было, но веселья в такие дни занимать
не приходилось. Сам Семен Зиновеевич иногда баловался «рябиновой». Когда такое
случалось, знало все село. Своим могучим трубным голосом распевал он: «Раз по­
лоску Маша жала, золоты снопы вязала, молодая»... С любимой песней, в которой
была его Маша, шел по улице, слозно былинный великан. А бабы то ли завистливо,
то ли с одобрением, вздыхали: «Уж без Маши своей Семен ни на шаг».
Анна Федоровна Чиркова, жена Якова Семеновича:
«Редко\можно
было встретить таких счастливых и любящих супругов.
Тридцати лет
проокила я с ними и не слышала, чтобы всерьез ссорились они. И ког­
да под семьдесят им уже было, все звали друг друга «Сеня» и «Маша».
ИЗ-ПОД КРЫШИ отцовского дома сыновья начали- улетать окрепшими орлами в
конце двадцатых годов. Страна создавала промышленность, всюду нужны были настоящие рабочие руки. И сыновей Семена Чиркова с удовольствием готово была при­
нять не одно предприятие. Так что к началу коллективизации в Дугаелане остались
Савелий и Яков, которые вместе с отцом организовали первый колхоз.
Хотя и не бедствовала в общем-то семья
Семена Чиркова, а преимущества коллектив­
ного хозяйства сразу оценила. За любую ра­
боту брались Чирковы, и любая работа кипе­
ла в их руках. И в любом деле вожаком оста­
вался сам Семен Зиновеевич. 15 ту пору лл селе
особым вниманием окружались люди физически
сильные и умелые. А глава семьи и ростом в
сажень, и весом в шесть пудов внушал к се­
бе особо почтительное уважение. Бочку рыбы
в одиночку брал с телеги и ставил на
весы.
О силе Чирковых и сегодня на селе ле­
генды ходят. I Рассказывают, рассердился капто Савелий за непослушный характер на ко­
ня по кличке «Семка», схватил ею и через
забор '.-перебросил.
Владимир
Чирков, внук
Семена
Зиновеевича:
«Руки деда до сих пор у
меня перед глазами. Пришел он однаж­
ды с работы, положил их на стол. Я уж
Савелии Семенович
тогда большеньким был, запомнил. О г ­
ромные, как две лопаты, натруженные,
с узловатыми пальцами. Представляется,
что целых полстола
сразу
заняли».
...В Душелан, приютившийся в тихом местечке в стороне, от больших дорог,
летели письма с самых разных мест. Все они были одинаково близки Семену Зиновеевичу и Марии Семеновне. Но особое волнение охватывало отца с матерью, когда
получали весточки от красноармейцев своих. Не спокойно было в мире в те трид­
цатые юды, мало ли что могло случиться. Беда пришла в дом, ко^ца ждали радость.
Возвращаясь после Халхин-Гольских событий заболел в дороге Андрон. В милом от­
цовском доме вроде бы поправился поначалу. Отлегло от сердца у родителей. Но
вскоре болезнь снова взяла свое. Перед Троицей похоронили Андрона в родной зем134

ле Осталась ни вдовой, ни замужней высватанная уже невеста.
Осталась первая
•отметина на сердце родителей, как незаживающая, кровоточащая рана.
А потом грянула война с белофинами. И снова тревога за сына Илью, красного
•командира, кадрового военного. А Илья Чирков, крепкий сибирский парень, мужест­
венно неся свой воинский долг, отлично дрался с врагом. Тогда-то и украсил его
грудь первый боевой орден. Отгремела война с белофинами,
и в зиму 4 0 — 4 1 - г о
годов Илья навестил родных. Долгими вечерами оставались они с отцом наедине и
беседовали. Многого не мог рассказать сын отцу, но, как догадывался Семен Зинове­
е в и ч , миру быть недолго.
После отъезда Ильи Чирков-старший, как заметила Мария Семеновна, стал зам­
кнутым, молчаливым. Будто какая-то новая черточка обозначилась в его характере.
Теперь он систематически, чего за ним не замечалось раньше, в нужное время ус­
траивался у репродуктора и слушал новости, передаваемые по радио. В такие минуты
"косматые брови его шевелились, по лицу пробегали тревожные мысли. Старый солдат
' размышлял: все выходило так, как говорил Илья. Значит, ждать осталось недолго,
вон уже вся Европа под ногами фашистской нечисти.
Погожим июньским днем, довольный уловом, возвращался Семен Зиновеевич до­
мой. И вдруг непонятная тревога вкралась в него, когда увидел притихшую пустую
улицу. Толкнув калитку, беспокойно вошел во двор. И здесь какая-то гнетущая ти­
шина. Бросил на предамбарник мешок с уловом,
направился в дом. На крыльце
встретила Мария Семеновна.
— Война, Сеня, немец...—только и проговорила и уткнулась лицом в его ши­
рокую грудь.
Он глубоко выдохнул из себя воздух, как будто сказанное женой, наконец, по­
могло выйти из состояния внутреннего напряжения.
— Чего же r£i расплакалась,— успокаивал он жену.— Впервой, что ли, такая
напасть на Россию. Вот посмотришь, скоро побьет Красная Армия немчуру. Не на
тех полезли супостаты...
А потом шли дни, недели, месяцы, а война все нарастала,
все труднее было
переживать известия об оставленных городах и селах, о поруганной ЩЩЯ русской.
Война позвала на самую трудную из всех работ почти всю мужскую половину населе­
ния. Вдвое поубавилось, выхолостело и село Душелан. Все восемь сыновей Чирко­
вых с оружием в руках защищали Родину. И вот беспокойство
за них сменчлось
юрем. Одними из первых в Душелане получили Чирковы похоронную на сына Ан­
дрея, который должен был демобилизоваться осенью 41-го. Но та осень стала для
него последней.
В море людского бедствия, обрушившего­
с я на страну, на их родное село, в которое
одна за другой шли похоронки, внешне вроде
бы и сгладилась горечь утраты сына Андрея.
Но на сердце родителей осталась вторая отме­
тина, вторая незаживающая рана. С нею шла
иа колхозный огород Мария Семеновна, с нею
возвращалась раньше других в дом, чтобы
успеть приготовить поесть невесткам, заня­
тым на разных колхозных работах, присмот­
реть за внучатами. С нею уходили на озеро
Семен Зиновеевич, возглавивший
женскую
рыболовецкую бригаду. Не давал разболеться
этой нелегкой ране Семен Зиновеевич. В ра­
боте находил он облегчение, в работе утолял
жажду мстить врагу за все боли и слезы,
которы принес он на родную землю. В те
военные годы в колхозе решили, что умение
Чиркова управляться с сетями, знание рыб­
ных мест, что были поближе к селу, очень
и

очень

могут

пригодиться.

Привыкли,

ос-

Илья

Семенов
135

поились

г работой на воде душеланские женщины, родившиеся и выросшие в совсеж
«сухопутном» селе. Они кормили рыбой односельчан, а те давали стране хлеб, мясо.
И н е было для них более ответственного дела, чем выполнение призыва: «Все д л а
фронта, все для победы!»
Годом неимоверных испытаний, годом трагическим стал для Чирковых тысяча
девятьсот сорок третий. Еще тремя сыновьями—Савелием, Николаем, Яковом и вну­
ком Иваном стало меньше в роду Чирковых. Разве есть такие слова, которыми м о ж ­
но передать родительское горе! Можно ли чем-нибудь -измерить всю тяжесть утра­
ты! Из какого же крепкого сплава был слит Семен Зиновеевич, глава рода Чирковых,
своей волей, своим жизнеутверждением не дававший угаснуть Марии Семеновне, по­
могавший справиться с бедой своим невесткам, ободрить подрастающих внуков!
Уже после войны, много лет спустя, уточнили Чирковы, где сложили свои го­
ловы их кровинки, частицы их души. Вернувшийся с фронта один из односельчан
рассказал, что Николай служил вместе с ним, был в конной разведке. Однажды вся
группа с задания не вернулась: совершая рейд по тылам врага* попала на минное
доле. Это случилось недалеко от Ленинграда.
На Смоленском направлении дрался до последнего вздоха Савелий, и где-то в
соседней части воевал его сын Иван. Оба они навечно остались лежать в смоленской
земле.
v
С наступающими частями почти до Курска дошел Яков. Здесь, в великой битве
великой войны лично он, может быть, и не совершил какого-то особого подвига. По
без таких, как Яков Чирков и тысяч ему подобных, не было
бы
беспримерного
подвига, название которому — Орловско-Курская дуга. Не было бы праздничного^
салюта, венчающего собой победу над фашизмом.
•

Семен Савельевич Чирков, старший внук Семена
Зиновеевича:
«Дед скрывал от нас свои слезы, не разрешал плакать на людях ба­
бушке. Они плакали по ночам, я слышал это не раз, когда тихонько
пробирался к себе в постель, вернувшись из кино».
Диву даешься: сколько же внутренней силы было в этом человеке, если он,
потерявший на войне уже четверых сыновей, говорил:
— Нас не сломить никакому фашисту. Надо будет, встанем все. Я хоть сейчасготов взять в руки винтовку, лишь бы «годок» "позвал.
«Годком» ему был Сталин. И было в то время Семену Чиркову шестьдесят че­
тыре года, а впереди — еще полтора года войны.
...ВЕРНУВШИСЬ из Баргузина, Семен Зи­
новеевич строго-настрого запретил домашним
говорить Марии Семеновне о гибели Ильи. Ч у в ­
ствовал, слишком много будет для жены этих
самых отметин на сердце. Пускай остается он
для нее живым, их общий любимец. И гордость.
А перенести тяз:есть потери шести сыновей и
внука за какие-то пять лет вряд ли будет под
силу даже такой женщине, как Мария Семе­
новна. Сколько же было выстрадано ею, если
вместо ушедших на войну сыновей и внука,
слетались лишь известия о их гибели. А она
вес ждала, и верила и не верила в случившее­
ся. Успокаивала больше цевесток и внуков,
чем себя, говоря: «Не хоронила я сынков сво­
их, значит они живы, они еще вернутся».
С

воины

вернулись

Зиновен и Иосиф. Целым,

трое — Герасим,

1евредимым пришел

один Зиновей.

Яков

Семенович

v
Иван
новеевича:

Чирков, внук Семена Зи«У дяди Иосифа только-

руки да ноги были целы, а то весь
исстрелян. Инвалидом
первой
груп­
пы пришел с фронта. И у дяди Гера­
сима отметин хватало — девять ран!»
Зиновей вскоре уехал в Баунтовскую т а й - г у , а Герасим и Иосиф остались в Душелане.
Через несколько лет на сельском кладбище
прибавилось два памятника бывшим фронтови­
кам, инвалидам войны Герасиму и Иосифу
Чирковым.
Растрепала, словно ураганом, война ч и р ковское древо. Много драгоценных ветвей п о " теряло оно в годину
испытаний,

тяжелых

для

Родины

в годы, когда отгремевшая

уже

война еще давала о себе знать. Но крепок ч и р ковский корень, вынослив. Дал он новые от­
ростки, пошли новые побеги. И рос год от года
чирковский род. Каждому родившемуся
внуку

неслыханно радовался Семен

пра­

Зиновес-

в и к . По каждому такому случаю в доме п о я в -

Андреи Семенозич
лялась его «ряоиновая», и он запевал свою
любимую & Р а з полоску Маша ж а л а , золоты снопы вязала,
своей верной спутнице жизни, говорил: «Вот, Машенька,
тобой д е т к и » .
В правнуках он видел продолжение своих сыновей.
Всхлипывала старенькая Мария Семеновна, смахивала
зинки, вспоминала: вот, мол, когда родился Ильюшенька,
веселе ходил.
Об Илье она всегда говорила, к а к о живом, и лишь
долгой жизни, кажется, признала и эту утрату.

молодая...» Обращаясь к
и возвращаются наши с

с морщинистых щек сле­
Сеня-то мой т а к же на­
в последние годы своей

ИХ НЕ СТАЛО у ж е более десятка лет назад. Но многочисленные потомки Чирков ы х говорят о Семене Зиновеевиче и Марии Семеновне, как о ЖИВЫХ. И это переда­
ется нам, приехавшим в баргузинское село
Душелан. Мы идем по улице и к а ж е т с я , чт>
вот-вот появится в другом ее конце саженного
роста мужчина и прогремит своим трубным
голосом: «Эй. бабоньки, кому рыбки на уши­
ц у — в ы л е т а й ! » — к а к делал это Семен Зи­
новеевич, возвращаясь с озера.
Вот на этом месте стоял пятистенный
дом Чирковых, под крышей которого могли
у ж и в а т ь с я в мире и друл;бе двадцать восемь
человек. II щемит сердце от того, что теперь
здесь покос, а рядом с ним пробегает стрелой
новая дорога. Ну что ж, таков закон времени:
нет старого дома Чирковых, зато в добротных
новых домах живут внуки и правнуки Семена
Зиновеевича и Марии Семеновны. Недалеко от
дома Ивана Яковлевича — памятник д у ш е л а ч цам, погибшим на полях Великой Отечествен­
ной
войны.
В
списке
тридцати
шестазначатся:
Иван Савельевич
137

ЧИРКОВ И. с.
ЧИРКОВ А. С.
ЧИРКОВ с. с.
ЧИРКОВ и. с.
ЧИРКОВ я. с.
ЧИРКОВ и. с.
Николай

Семенович

Имена пяти сыновей и внука Чирковых, оставшихся в земле Белоруссии и Смо­
ленщины, под Курском и Ленинградом. А могила полковника Ильи Семеновича Ч и р ­
кова — на далекой немецкой земле.
У памятника погибшим воинам нас окружают деревенские ребятишки. Спраши­
ваем, есть ли здесь кто из Чирковых? Отзываются сразу двое. Один из них, Сереж­
ка, говорит: «Мой папа — Семен Чирков, а дедушка — Яков Семенович, а праде­
душку Семеном Зиновеевичем з в а л и » .

Семен Яковлевич Чирков, внук Семена
Зиновеевича:
«Уж так повелось у нас в роду, что в каждой почти семье есть
с юн Семены. Дедово имя для
нас—-гордость».
Тридцать один внук, сорок шесть правнуков и один праправнук составляь/г на
СРГОДНЯ род Чирковых. Механизатор и лесник, кадровый военный и животновод, на­
учный сотрудник и педагог — представители самых разных специальностей берут
свое начало от корня Чирковых, черпающего живительные соки из родной душеланcicoii земли.
Душелан,
Барулзннскпй
Снимки

к печати

подготовил

О.

Б.

Цыбиков.

район.

4

Иван

Многочисленные нити связывают нас с дружественным
болгарским народом.
Мы гордимся успехами новой Болгарии — глубокими пре­
образованиями во всех отраслях ее жизни. Поэтому понятно
желание каждого советского человека увидеть своими глаза­
ми сегодняшнюю действительность близкой сердцу болгарской
земли.
В свое время у нас в Бурятии побывала группа болгарских
писателей, в их числе Слава Македонский, рассказавший бол­
гарам о нашей республике.
Часто и труженики Бурятии посещают Болгарию. Так нынешним летом там гостила наша туристическая делегация.
Возглавлявший ее журналист Иван Петрович Нечаев делится
на этих страницах своими впечатлениями о болгарской земле.

НЕЧАЕВ

Л\Ь>1 полюбили т е б я , Болгария
Экспресс Москва—София, стремительно
набирая
скорость, мчится мимо спелых
хлебных посевов, минуя леса и суетливые
вокзалы Подмосковья, поля и города Укра­
ины.
Два последних
мягких спальных
вагона везут группу советских туристов
в знакомую по печати, но пе.шестную ей'
страну Болгарию. Тридцать один турист
из солнечной Бурятии едет познакомиться
с гостеприимной Болгарией,
с ее досто­
примечательностями, встретиться
с
ее
Людьми. Едут врачи, инженеры, экономис­
ты, есть в группе
и передовики авто­
транспортом о производства — т и к е р а .
В одном ш купе собрались с ц е д д Ш л е ш механики — Геннадий Немчинов, Манеур
Сабиров, Дмитрий Сараев и с ними врач
Слава Будаев. Горит спор- какая машина
лучше — «Жигули» или «Волга-24»?
А поезд идет и идет, постукивая коле­
сами на стыках рельс.
Полночь. Поезд останавливается па по­
граничной станции Вадул-Сирет. За окна­
ми шумит листвою последний советский
город на нашем пути. Где-то вдалеке ду­
ховой оркестр играет вальс «На сопках
Маньчжурии». Пока пограничники прове­

ряют паспорта, наш вагон мощные дом­
краты поднимают вверх на целый метр.
II в течение каких-нибудь сорока минут
колесные тележки нашего профиля пути
сменяют на более узкие.

Аквариум в городе В а р н а
139

И

|*И>

КИИ..!
МИ

н«

HVr

Н'«

Н» И Щ М Н . Н П П
i>VM»> I INN..

<ИМ.|С

Ми-

MAIUYT

рука­

пчткиг,

|>. i, !• -4 ii|m«i.i,i in n «дин itj портовых
i (•!>•• 1"п
Климу.
Парна — основной
Норе Гшиприи.
Здесь имеется корабле­
строительный и ремонтный завод, завод
по производству манометров — единствен­
ный и Болгарии. В день нашего приезда
Болгария праздновала День Военно-мор­
ского флота. Тысячи жителей вышли на
берег, чтобы приветствовать военно-мор­
ские силы своей страны. В традиционном
празднике приняли участие и моряки Со­
ветского Союза. На море зажглись
сотни
огней, на транспортах, стоящих на рейде,
вепыхивают залпы разноцветных ракет.
Варна — красивый южный город. Он на­
поминает нашу Одессу в миниатюре. Соз­
данный в Варне музей-аквариум поражает
не только размерами, но, что самое г л а в ­
ное, обилием живых экспонатов. Все виды
рыб, населяющих Черное море, представле­
ны в этом огромном аквариуме. За стекла­
ми уникального здания плавает знаменитая
черноморская кефаль и бычки, камбала и
лещь, белуга и ставрида...
Вечером нас ждал комфортабельный а в ­
тобус «Балкан-турнста» с очень приятным
гидом Иваном Боневым, студентом институ­
та иностранных языков. Наш путь в ку­
рортный городок А.тбена, где расположено
тридцать два первоклассных отеля.
В Албене мы были приглашены на вечер
поэзии Сергея Есенина. В помещении и н ­
формационной службы собрались поклонни­
ке! Есенина, не только русские. Былп здесь
поляки, румыны, болгары, немецкие сту­
денты, итальянцы... Пока шди приготовле­
ния к вечеру, мы все познакомились. Р я ­
дом со мной сидела семья пз
Варшавм
Юри Михальского. Его сын, ученик шестого
класса, небольшого роста крепыш, важно
пожимая мне руку, представился на чис­
тейшем русском языке: «Павлик Мпхальский, а это моя мама».
Глава семьи, симпатичный тридцатипя­
тилетний мужчина, говорит: «Наша мама
слабо знает русский язык.
Но понимает
все». Рядом с сыном — Галя, так зовут
мать Павлика, — выглядит очень молодо.
Завязывается непринужденная беседа о со­
ветской литературе и, самое главнее, о Есе­
нине, стихи которого мой собеседшгк хоро­
шо знает.
Стихи
Есенина, говорит мой
знакомый Юри, ему напоминают стихи Ада­
ма Мицкевича, современника А. С. Пушкина.
Они также задушевны, как и те.

140

Но вот выходит молодой актер толбухинского театра Христо Христов. Откуда-то и з ­
далека, приглушенные шелестом листвы,,
начинают литься звуки волшебной музыки.
Христо читает:
Ты жива еще, моя старушка,
Жив и я, привет тебе, привет...
Актер читает проникновенно, с незначи­
тельным болгарским акцентом. Зал зами­
рает в тишине, и только на фоне музыки
зачарованным слушателям слышится такая
знакомая, такая милая русскому
сердцу
песня поэта.
Одно произведение сменяет
другое. Читает он «Клен ты мой опавший»,
«Зеленая березка», «Кто я, что я, только
лишь мечтатель»... И еще «Шаганэ т ы моя,
Шаганэ»...
Громом аплодисментов наградили актера
слушатели. И начались расспросы:
«Где
в ы так хорошо изучили русский язык? Б ы ­
вали ли вы в СССР?»
Христо Христов рассказал, что был в
Ленинграде, играл на сцене ленинградско­
го театра.
Болгарские артисты
ставили
«Луну слева» Биль Белоцерковского.
Побывали наши туристы и в городе Б а л чике — в одном из красивейших селений
на болгарском побережье Черного моря.
История Балчика еявзана с теризамн и?
фракийскими племенами, населявшими это
место и всю территорию Болгарии в дале­
ком прошлом. В музее Балчика посетите­
ли могут увидеть фракийскую колесницу.

Отель на солнечном

береге

На дорогах

Болгарии

ледавно найденную вблизи города, фракий­
скую керамику и много других культурных
памятников прошлого. В течение пятя веков
асманского владычества Балчик жил, стра­
дал и боролся за свое освобождение. В
1 8 2 6 году, когда русская армия и флот ос­
вободили болгарское побережье Черного мо­
р я , в Балчике была создана тыловая база
русского черноморского флота.
Сейчас в Балчике создан курортный ком­
плекс «Тихий уголок». Здесь имеется бо­
гатейший в Болгарии ботанический сад со­
фийского университета «Климент Охрицк и й » . Этот уголок щедро одарен всем тем,
чего менее всего можешь встретить в ок­
ружающих его окрестностях: вековыми де­
ревьями, вьющимися растениями, нежными
цветами, прохладой, пением птиц и нескон­
чаемым журчанием закованного в камни
горного потока. В 1 9 2 4 году все это при­
надлежало румынской королевской семье.
Теперь же комплекс «Тихий уголок» явля­
ется Домом отдыха Комитета искусств и
культуры Болгарии. По своей красоте он
далеко превзошел
построенные королев­
ской семьей дома и виллы.
Нашим советским туристам была предо­
ставлена возможность побывать на вечер­
нем представлении в одном из курортных
мест Албены. Сидим в огромном, сделанном
из тростника вигваме. Открытые террасы.

Столбы поддерживает большущий тростни­
ковый шатер. Гаснут огни. Слышатся рас«аты набегающих одна на одну волн Черно­
го моря. И вдруг вспыхнувшие прожекторы нащупывают бредущего по воде боро­
датого человека — это Робинзон выбирает­
ся на берег после схватки с морем. Их ко­
рабль потерпел кораблекрушение. И начи­
нается в мимиках повесть Дефо. Затем тан­
цы, пляски, музыка, веселье. Четыре дня
отдыхали наши земляки в Атбене и ее ок­
рестностях и еще день на курорте «Солнеч­
ный берег».
В городе Пловдиве, втором по величине
после Софии, насчитывается более трехсот
тысяч жителей. Это торговый центр стра­
ны, здесь проводится ежегодная межлународная ярмарка. Город произвел на наших
туристов неизгладимое впечатление ориги­
нальной архитектурой,
богатой историей,
современным обликом, богатыми музеями и
архитектурными памятниками разных эпох.
Мы посетили археологический музей. Экс­
курсоводом нам служил
ученик девятого
класса пловдивской
гимназии.
Свободно
владея русским языком, он рассказал нам
о раскопках, проводившихся в Болгарии,
о находке фракийского сокровища, кото­
рому нет цены. Мы и сами были свидете141

Храм Александра

лями огромных археологических раскопок
прямо в центре Пловдива на торговой ули­
це. Рабочие, копая траншею под отопле­
ние, наткнулись на каменные
плиты и,
когда основательно раскопали котлован, обнарулсили изумительный по своему соору­
жению открытый амфитеатр.
В древней столице Велико-Тырново мы
осмотрели остатки старинных дворцов. Под­
нялись на шипкинский
перевал, где
па
вершине Столетова высится памятник Сво­
боды. В селе Шипка сооружен храм-иамягник Шипка — свидетельство признатель­
ности и любви болгарского народа русским
братьям.
Мне вспоминаются слова лоэта
Христа Ботева: «Кто в битве славной п а л , —
не умирает!» И вот на одной из вершин
старо-планины памятник — бронзовый лев
на гранитном постаменте. Это Шипка! А
Шипка— синоним подвига, бесстрашия —
знакома всем людям в нашей стране. На
вершине этого перевала армии Сулейманпаши противостояли орловские и брянские
полки, болгарский
ополченский батальон,
вспомогательные части. Всего семе т ь к я ч
142

Н е в с к о г о в Софии

пятьсот человек. Силы защитников возглав­
лял мужественный и талантливый коман­
дующий генерал Столетов. II отряд, получив
подкрепление, обратил врага в бегство. II
вот здесь, на Шипке, под белыми мрамор­
ными памятниками, огороженными т я ж е л ы ­
ми цепями, хранятся останки тысяч рус­
ских и болгарских воинов, погибших за
освобождение Болгарии от турецкого ига.
Наши туристы с огромной благодарностью
возложили букеты ярких цветов на мра­
морные саркофаги.
В Пловдиве нас всех заставил склонить
головы памятник советскому воину па хол­
ме освободителей,
который
пловдивчаие
ласково называют Алешей. И невольно,
смотря на этот памятник, приходят на па­
мять слова песни:
«Стоит на кургане Алеша — Болгарии
русский солдат».
Рассказать обо всех впечатлениях, кото­
рые нам подарила благодатная и гостепри­
имная болгарская земля, невозможно.
А
сколько она подарила нам памятных встреч,
знакомств, друзей!

мире

интересного

Александр КОНДРАТОВ, кандидат филологических наук,
действительный член Географического общества АН СССР

Более ста лет н а з а д мексиканский и н ж е ­
нер и любитель древностей Мельгер о п у б л и ­
ковал н е б о л ь ш у ю
заметку
и
рисунок.
Речь шла о н а х о д к е
вблизи д е р е в у ш к и
Трес-Сапотес
(штат
Вера-Крус)
скульп­
туры, совершенно
н е п о х о ж е й на другие
произведения индейцев Америки. Она и з о ­
б р а ж а л а голову человека с явно в ы р а ж е н ­
ными негроидными чертами. Так было по­
л о ж е н о начало
открытию
цивилизации
ольмеков.
С той поры ученые проделали огромную
р а б о т у . А р х е о л о г и раскопали древние го­
р о д а и святилища ольмеков. Искусство­
веды описали многие десятки статуэток
из нефрита, с о з д а н н ы е ольмекскими мас­
терами. На о д н о й из них у д а л о с ь р а с ш и ф ­
ровать д а т у , з а п и с а н н у ю иероглифами. В
п е р е в о д е на современный календарь
она
о б о з н а ч а е т 31 г о д д о н. э. Это самая д р е в ­
няя надпись, найденная в Новом Свете.
Но наибольшую
известность получили
огромные каменные головы, вырубленные
из базальта.
Высота их достигает трех
метров. Но несмотря на монументальность,
головы выполнены с изумительным м а с ­
терством и реализмом. Монолит, из ко­
торого высечена с а м а я
большая голова
( е е вес — б о л е е тридцати т о н н ) , д о с т а в ­
лен был ольмекскими мастерами из ка­
меноломни, отстоящей на полсотни кило­
метров от м е с т о н а х о ж д е н и я
памятника.
Доставка эта потребовала
колоссального
т р у д а и о б ъ е д и н е н н ы х усилий сотен, тысяч
л ю д е й . Никакому племени такая р а б о т а
не п о д силу. Значит, у ольмеков с у щ е с т ­
вовало г о с у д а р с т в о — с а м о е первое г о с у ­
д а р с т в о на территории Нового Света.
« П е р в а я цивилизация
Америки» — так
называется книга американского профес­
с о р а Майкла Ко.
Она подводит
итоги
археологического
изучения ол!.меков —
изучения,
начатого
б о л е е века
назад.
«Есть все основания предполагать, что у
древних ольмеков с у щ е с т в о в а л о прочное
г о с у д а р с т в о , ^ пишет
Ко. — Скульптура и
с о д е р ж и м о е г р о б н и ц демонстрируют о г ­
р о м н у ю степень социальных различий м е ж ­
д у правителями и управляемыми. Но е щ е

в а ж н е е в э т о м смысле распространение
власти ольмеков д а л е к о
за
пределы
их.
крошечной первоначальной территории».
Действительно,
цивилизация
ольмеков
р а с п о л а г а л а с ь на небольшом пространст­
ве — покрытая д ж у н г л я м и ю ж н а я
часть
ш т а т а В е р а - К р у с и з а п а д н а я часть ш т а г а
Т а б а с к о на п о б е р е ж ь е Мексиканского з а ­
лива.
О д н а к о влияние ольмеков, их ис­
кусства, письменности,
к а л е н д а р я , рели­
гии м о ж н о найти в долине Мехико, в Гва­
темале, в Сальвадоре — словом,
всюду
в Центральной Америке, г д е с у щ е с т в о в а ­
ли д р у г и е высокие цивилизации.
« К у л ь т у р а мадре» — «культура-магь» —
так называют мексиканские археологи ци­
вилизацию ольмеков. Майя, сапотеки
и
д р у г и е индейские народы с о з д а л и з а м е ч а ­
тельные памятники искусства, они в о з д в и ­
гали г о р о д а и храмы, пользовались и е р о ­
глифической письменностью и очень т о ч ­
ным,' превосходившим европейский, к а л е н ­
д а р е м . Р о ж д е н и е цивилизации майя и д р у ­
гих индейских цивилизаций д а т и р у ю т ру­
б е ж о м нашей эры. А поселения о л ь м е к о в
с у щ е с т в о в а л и у ж е з а тысячу лет д о э т о ­
го!
В чем тут д е л о ? М о ж е т , д р у г и е куль­
туры, столь ж е древние, как ольмекгная,
просто пока не найдены? Но если ольмеки первыми з а ж г л и факел цивилизации в
Н о в о м Свете, почему именно этот н а р о д , а
не д р у г о й с д е л а л стремительный скачок
вперед? «Главный импульс в становлении
цивилизации ольмеков вполне мог прийти
из какой-нибудь внешней, неизвестном д о
сих пор области», — с ч и г а ^ крупнейший
знаток
ольмекской
культуры п р о ф е с с о р
Ко.
Старинные индейские легенды говорят
о неком «могучем народе», который прибыл
в б о л ь ш о м числе на своих л а д ь я х к б е р е ­
гам Мексиканского залива.
Пришельцы
бросили свои с у д а в местности
Ианугла
(нынешний Паиуко, север ш т а т а В е р а К р у с ) . «Тотчас ж е двинулись они по к » а ю
в о д , — говорит
легенда.— Н а к о н е ц , д о б р а ­
лись они д о местности Тамоанчан и о с н о ­
вали свое царство». О пришельцах с вос143

<

nikii, Ht-.tu моря, lonupfli и многие д р у с М предании индейцев.
Негроидные
черты
ольмекской
статуи
но м о л и л и
б о л е е ста лет н а з а д з а я в и т ь
Мельгару,
« к о л у м б у ольмеков», с л е д у ю ­
щ е е : «Я а б с о л ю т н о у б е ж д е н , что негры не
р.п бывали в этих краях и это случилось
е щ е в п е р в у ю э п о х у от сотворения мира».
Конечно, сейчас т а к о е у т в е р ж д е н и е вы­
глядит наивно. О д н а к о некоторые с т а т у и
ольмеков действительно и з о б р а ж а ю т л ю д е й
с явными негритянскими чертами.
У них
толстые губы и широкий плоский нос, с о ­
вершенно н е п о х о ж и е на черты лица ин­
д е й ц е в Америки. А д р у г и е статуи о л ь м е ­
к о в и з о б р а ж а ю т явных м о н г о л о и д о в » .
Рейсы папирусного с у д н а « Р а » п о д к о ­
мандованием
Тура
Хейердала показали,
что д р е в н и е египтяне могли пересечь А т ­
лантику. Н о цивилизация ольмеков не по­
х о ж а на египетскую. Как и на все д р у г и е
культуры Старого Света. Иероглифы оль­
меков с а м о б ы т н ы ,
самобытен их к а л е н ­
дарь, так ж е , как и скульптура, а р х и т е к ­
тура и д р у г и е д о с т и ж е н и я цивилизации.
Ольмеки считали
верховным б о ж е с т в о м
«человека-ягуара».
Большинство
статуй
ольмеков п о с в я щ е н о именно ему,
зверюо б о р о т н ю , з в е р ю - б о г у , сочетавшему ч е л о ­
в е ч е с к и е и звериные черты. «В таинствен­
ном о д и н о ч е с т в е д ж у н г л е й , н а п о м и н а ю щ и х
высокий с о б о р ,
г д е к а ж д ы й отдельный
треск л о м а ю щ и х с я веток наводит на мысль
о с т р а ш н о м л ю д о е д е , ягуар был с и м в о л о м
•сверхъестественных сил, и его считали не
п р о с т о ж и в о т н ы м , а предком и б о г о м » , —
пишет замечательный мексиканский
уче­
ный Мигель К о в а р р у б и а с , объясняя п о я в ­
ление «культа ягуара» у древнейших ж и ­
телей Центральной Америки.
Я г у а р , как известно, водится только в
Новом Свете. Значит, и культ его д о л ж е н
был с л о ж и т ь с я там ж е . Где ж е , в каком
месте н а д о искать «колыбель» ольмекской
культуры? В о з м о ж н о , на этот вопрос о т ­
вет д а с т п о д в о д н а я а р х е о л о г и я . Д р е в н е й ­
шие памятники
цивилизации
ольмеков,
быть м о ж е т , б у д у т найдены на д н е Ат­
лантики, Карибского моря и М е к с и к а н ­
с к о г о з а л и в а . Геологи говорят, что к о г д а т о о с т р о в а Карибского моря о б ъ е д и н я л и с ь
в о е д и н о , о б р а з у я о б ш и р н у ю с у ш у — Антилию.
Гибель
Антилии
началась
очень
давно,
но последние ее остатки
могли
погибнуть у ж е на памяти л ю д е й . Ведь и
по сей д е н ь з е м н а я кора в этом районе) н е ­
спокойна, тут п р о и с х о д я т и з в е р ж е н и я в у л ­
канов и землетрясения. Около т р е х с о т лет
н а з а д в р е з у л ь т а т е катастрофы п о д в о д о й
оказался большой г о р о д — столица Я м а й ­
ки П о р т - Р о й я л . Сейчас а р х е о л о г и - п о д в о д ­
ники и з у ч а ю т его остатки.
Вполне в о з ­
м о ж н о , на д н е Карибского моря н а х о д я т ­
ся и д р у г и е г о р о д а , г о р а з д о б о л е е д р е в ­
ние, построенные
индейцами
Америки.
Быть м о ж е т ,
именно на з е м л е Антилии,
ныне з а т о н у в ш е й , с л о ж и л а с ь цивилизация
ольмеков. К а т а с т р о ф а з а с т а в и л а и х поки­
нуть с в о ю р о д и н у и найти п р и б е ж и щ е в
д ж у н г л я х на берегу Мексиканского з а л и в а .
В о з м о ж н о , именно ольмеками с о з д а н ы з а ­
гадочные с о о р у ж е н и я , найденные п о д в о ­

д о й совсем недавно, возле Б а г а м с к и х о с т ­
ровов.
Д н о в районе Б а г а м с к и х о с т р о в о в с п р а ­
в е д л и в о называют «золотым». Тут л е ж а т
з а т о н у в ш и е испанские галеоны, г р у ж е н н ы е
з о л о т о м и с е р е б р о м . Еще в 1684 г о д у с у ­
д о в о й плотник Уильям Фнпс
организовал
первую « п о д в о д н о - а р х е о л о г и ч е с к у ю экспе­
дицию». С той поры в р а й о н е Б а г а м в е ­
д е т с я поиск з а т о н у в ш и х с у д о в . Счастлив­
чикам у д а е т с я поднять с о д н а старинные
пушки и якоря, слитки з о л о т а и с е р е б р а ,
монеты и украшения. И вот, с о в е р ш е н н о
н е о ж и д а н н о , з д е с ь были с д е л а н ы с е н с а ц и ­
онные открытия.
Л е т о м 1956 г о д а отец и сын, з а н и м а в ­
шиеся п о д в о д н о й
охотой возле острова
Бимини, что входит в Багамский архипе­
лаг, сообщили, что на г л у б и н е о к о л о д в а д ­
цати метров они увидели мраморные ко­
лонны, торчащие из песка. О д н а к о д р у ­
гим и с с л е д о в а т е л я м отыскать эти колонны
не у д а л о с ь , с к о р е е всего, и х скрыл
слой
морского песка, передвигающегося п о д в о ­
д о й . Ведь в этом районе п р о х о д и т Голь­
фстрим со скоростью три у з л а в час. Он
п о с т о я н н о перемещает морской песок, и.
если п о д водой есть с о о р у ж е н и я , они т о
о б н а ж а ю т с я , т о вновь скрываются в песке.
В 1967 г о д у французский а р х е о л о г - п о д ­
водник Д м и т р и й Рыбиков пролетел на с а ­
м о л е т е н а д островами Бимини и А н д р о с .
Н а г л у б и н е в пять-шесть метров он з а м е ­
тил какое-то странное с о о р у ж е н и е п р я м о ­
угольной формы длиной о к о л о четырехсот
м е т р о в . По мнению Рыбикова, с в о р у ж е н и е
не могло быть с о з д а н и е м природы — е г о
построили люди.
Н а с л е д у ю щ и й г о д з д е с ь пролетал пилот
Р о б е р т Брюс. К северу от о с т р о в а А н д р о с
он у в и д е л на небольшой, всего лишь в т р и
метра, глубине е щ е о д н о с о о р у ж е н и е . Кон­
туры его скрывал плотный ковер морских
растений, так что с близкого расстояния
заметить с о о р у ж е н и е было нельзя. З а т о с
высоты птичьего полета Б р ю с четко р а з ­
личил очертания т е м н о г о п р я м о у г о л ь н и к а
длиной б о л е е чем двести метров.
Узнав о б открытии летчика, с ю д а прибыл
Рыбиков вместе с группой
энтузиастов.
Поиск велся с в о з д у х а , п о д в о д о й и на с у ­
ше, ученые б е с е д о в а л и с местными р ы б а ­
ками и записывали их п р е д а н и я .
Оказа­
лось,
что странные с о о р у ж е н и я ест:, не
только возле А н д р о с а , но и в о з л е о с т р о ­
вов Северный и Ю ж н ы й Бимини. О с о б о е
внимание а р х е о л о г о в - п о д в о д н и к о в привлек
комплекс построек в о з л е Северного Бими­
ни. Они назвали его «столицей з а т о н у в ш е ­
го царства».
З д е с ь , п о д в о д о й , было о б н а р у ж е н о боль­
шое количество цилиндров, с д е л а н н ы х из
ц е м е н т а и мрамора. Цементные цилиндры
с д е л а н ы из материала, к о т о р о г о на Багам­
ских о с т р о в а х нет. Б л и ж а й ш е е м е с т о р о ж ­
д е н и е мрамора н а х о д и т с я
в
нескольких
с о т н я х километров от Бимини.
Так
чго
в р я д ли цилиндры о б р а з о в а л и с ь « с а м и с о ­
бой», естественным п у т е м . Б о л е е
вероят­
но,
что это — обломки д р е в н и х колонн.
П о с о с е д с т в у с цилиндрами а р х е о л о г и
нашли п о д в о д о й огромные стены, с л о ж е н ­
ные из плит известняка. Д л и н а «Восточной

стены» достигает 7 0 метров, а ширина —
(О метров.
Плиты тщательно пригнаны
д р у г к д р у г у , несмотря на свою т я ж е с т ь —
д о 25 тонн и величину — д о 5 метров вы­
соты. Когда ж е , благодаря Гольфстриму,
о д н а из стен окончательно очистилась
от
песка, оказалось, что это, собственно гово­
ря, не стена. Массивные каменные блоки
толщиной в 30—120 сантиметров, л е ж а щ и е
на д н е , походили скорей на древнюю д о ­
рогу или мостовую, которые строили ин­
дейцы в своих древних городах Централь­
ной Америки.
Экспедиция 1}ыбикова работала д в а с е ­
зона. З а т е м раскопки
были прекращены.
Неизвестные лица
нашли на д н е д в е ог­
ромные статуи и часть мраморной колон­
ны, погрузили на яхту и отбыли в США.
Власти Багамских островов запретили вес­
ти раскопки п е д водой, чтобы и з б е ж а т ь
хищений. Но у ж е и то, что было известно,
поставило перед учеными вопрос: каким
о б р а з о м оказались п о д водой с о о р у ж е н и я
возле островов Бимими и Андрос?
В октябре 1970 г о д а в Майами
было
проведено совещание, посвященное зага­
дочным н а х о д к а м . Выводы ученых ф о р м у ­
лировались так. Во-первых, не м о ж е т быть
и речи о б «игре природы» — постройки
п о д водой, несомненно, д е л о рук человече­
ских (например, ни один из каменных б л о ­
ков «мостовой» не был прикреплен к м о р ­
скому д н у ) . Во-вторых, с о о р у ж е н и я когдато находились на суше и были созданы д о
того, как Америку открыл Колумб.
Кто и когда воздвиг их? На этот вопрос
у нас нет ответа. Одни ученые считают,
что д о л ж н о пройти не меньше, чем шесть
тысяч лет, п р е ж д е чем с о о р у ж е н и я о к а з а ­
лись на нынешней глубине. Д р у г и е назы­
в а ю т цифру в десять и д а ж е двенадцать
тысяч лет. Однако все эти датировки спор­
ны. Ведь постройки могли оказаться п о д
водой с р а з у после землетрясения или опус­
кания почвы. И т о г д а расчеты, связанные
с повышением уровня
Мирового океана
после
окончания
ледникового
периода
{ о н о п р о д о л ж а е т с я и сейчас), не помогут
датировать возраст построек.
В р я д ли творцами построек были ин­
дейцы, населявшие Багамский архипелаг
в ту э п о х у , когда их открыл Колумб. «Мне
показалось, что эти люди бедны и н у ж д а ­
ются во всем. Все они х о д я т нагие,
в
чем мать р о д и л а , — писал К о л у м б в своем
дневнике о ж и т е л я х Багам,— они не носят
и не з н а ю т о р у ж и я : когда я показывал им
шпаги, они хватались з а лезвия и по не­

в е д е н и ю обрезали с е б е пальцы. Н и к а к о г о
ж е л е з а у них нет». Д а и при с т р о и т е л ь ­
ных р а б о т а х индейцы Багамских о с т р о в о в
никогда не пользовались камнем.
Быть м о ж е т , строителями были з а г а д о ч ­
ные ольмеки, и здесь, в районе Багамских
островов, находилась их первая р о д и н а ?
И не только в этом районе Атлантики, но
и возле других островов В е с т - И н д и и б у ­
д у т о б н а р у ж е н ы памятники «ольмекской
Атлантиды» — Антилии?
При погружении исследовательской п о д ­
в о д н о й лодки в глубоководный ж е л о б в о з ­
ле Пуэрто-Рико французские офицеры
_
метили вырубленную в большой скале на
покатом морском д н е лестницу. В англий­
скому ж у р н а л е «Нейче» ( « П р и р о д а » )
так давно появилась статья В. Харрисона
по э т о м у поводу. Он считает, что камен­
ные стены — это просто ракушечный гра­
вий. На мелководьи он зацементировался,
затем в едином массиве образовались тр '.
щины, как это обычно происходит с из­
вестняками. Создалась иллюзия,
будто
это глыбы, тесно пригнанные д р у г к д р у г у
строителями стены.
з а

и

е

е

А цилиндрические колонны из мрамора
и цемента? Харрисон считает, что это ц
колонны, а цилиндры. Возникли они так:
какое-то с у д н о перевозило строительные
матеоиалы. Хранился груз в деревянных
контейнерах — бочках
или
барабанах.
С у д н о з а т о н у л о . Морская в о д а подейст­
в о в а л а на мрамор и цемент. Д е р е в я н н а я ж е
тара разломалась и была у н е с е н а тече­
нием, либо ж е просто сгнила. В результате
на д н е оказались цилиндры из мрамора и
цемента.
с

Кто прав в этом
споре — неизвестно.
Пока что у нас слишком м а л о фактов
д л я той, и для другой точки зрения. Воз­
м о ж н о , скептики о к а ж у т с я правы: «при­
р о д н о е » п р о и с х о ж д е н и е загадочных соору­
ж е н и й б у д е т доказано. В о з м о ж н о , что ро­
мантикам удастся д о к а з а т ь с в о ю правоту,
и существование
«Багамской Атлантиды»
станет реальностью. Если э т о так, то вста­
нет вопрос не только о родине ольмеков и
Антилии, но и другой, который вот у ж
д в е тысячи лет ж д е т окончательного р _
шения,— вопрос о «настоящей» Атлантиде
той, о которой человечеству поведал Пл 1
тон. Связана
ли
Атлантида Платона
«Багамской Атлантидой»? Или это, может
быть, о д н а и та ж е затонувшая земля?
П о д о ж д е м дальнейших исследований под
водой.
и

е

с

а

с

ВТОРОЕ ПРИЗВАНИЕ
История науки знает немало случаен,
когда ученые в часы высокого настроя ду­
ши отдавались художественному творчест­
ву. К таким людям можно отнести и док­
тора медицинских наук, профессора Алек­
сандра Васильевича Чаклива.
10. «Байкал» N° 6.

Четверть века занимается он раковыми
заболеваниями. Р а б о т а л в Ленинградском
институте онкологии А М Н С С С Р ,
затем
п Московском институте экспериментальной
и клинической онкологии, возглавлял на­
учную работу коллектива.

145

Полег ч п ы р г х лет Л Чаклин руководил
oiделим опухолей Всемирной организации
(дрнпоохрниения в Женеве, а последние
три года работал заместителем директора
с л у ж б здравоохранения Европейского б ю ­
ро ВОЗ в Копенгагене. Им разработано
оригинальное научное направление а он­
кологии — изучение географических осо­
бенностей распространения рака. Он зани­
мался изучением причин возникиопеннч
опухолей, профилактикой опухолей и орга­
низацией противораковой борьбы.
В 1968 году был назначен Главным он­
кологом Министерства здравоохранения
СССР, избран почетным членом онколо­
гических обществ ряда зарубежных стран.
Им опубликовано более 200 научных ра­
бот, из них 4 монографии; под его руко­
водством защищено 27 диссертаций на
степень кандидата и доктора медицинских
наук.

К РЕКЕ
Нижне-Ангарск — край северный,
суровый,
Сто гор высоких и седой Байкал.
Зеленый берег—новый, незнакомый,
Тебя на карте я давно искал.
Природа улыбается не часто,
Но если улыбнется, то сполна.
Как хорошо на быстром боте
мчаться.
Чтоб борт ласкала встречная волна.

Работая за рубежом, А. Чаклин поеетц-т
многие страны Европы, Азии, Афряки I»
Америки. Итогом поездок и исследаваннй
явилась книга «Путешествие за тайной»,
изданная издательством «Мысль» а 1967
году, которая получила диплом первой сте­
пени и премию на конкурсе на лучшиепроизведения научно-популярной литера­
туры.
С юношеских лет Александр Васильешгч
Чаклин пишет стихи. Ряд его стихотворе­
ний был опубликован во фронтовых газе­
тах в дни Великой Отечественной нойны.
Дважды ученый побывал в наших краях
в составе экспедиции, изучающей особен­
ности распространения злокачественных
опухолей в районах Сибири и Дальнего
Востока. В результате эти* поезлок сло­
жился цикл стихотворений о Байкале.
Предлагаем вашему
вниманию
стихи
Александра Чаклина.

ХОЛОДНОЙ
Плывем к эвенкам—хорошо до боли,
До крика и до песни хорошо,
Поэзией я вновь опасно болен,
Желание творить я вновь нашел.
Край новых чувств — далекий,
незнакомый,
Я так давно, родной, тебя искал.
Нижне-Ангарск, край северный,
суровый.
Сто гор высоких н седой Байкал.

МОСКОВСКИЕ
Мне дороги московские приметы,
Когда в заморских городах брожу,
И сколько б я ни странствовал
по свету,
Нигде часов не перевожу.
Там внешний блеск
Мне не дает забыться,
ВЕЧЕР НА
Там за бортом трава не смята,
Табун к траве той не дошел.
Мы на моторке, пахнет мятой,
И нам чертовски хорошо!
Мы режем волны все быстрее,
И вас возьмем на абордаж,
Тот, кто не с нами, тот бледнеет,
В игре с волной он недруг наш.
146

ЧАСЫ

И совесть перед Родиной чист;-.
Вокруг меня совсем чужие лица.
Чужая жизнь, чужая красота.
Мои друзья, везде я вместе с вами,
Ведь дружба завоевана в боях.
Д а , я живу московскими часами,
С курантами Кремля в чужих краях.
БАРГУЗИНЕ
Пять мелей, тысяча порогов
II сотни песен удалых,
Как хороши пути-дороги,—
Река и день рождают стих.
А вечер с облаками дремлет,
Густою мятой напоен,—
. Сибирские родные земли
Зеленых тысяча знамен.

Д а м б а ЖАЛСАРАЕВ,
председатель Правление Союза писателей Бурятии

Время

велит

Л и т е р а т у р а советской Бурятии ныне я в ­
ляется о д н о й из з р е л ы х и развитых л и т е р а ­
т у р страны. В л а д е н и е богатствами . н а ц и о ­
нального ф о л ь к л о р а и языка, и с п о л ь з о в а н и е
т р а д и ц и й р у с с к о й и мировой литературы —
на э т о м з и ж д е т с я
бурятская литература,
для которой с т а л и нормой высокие критерии
всей м н о г о н а ц и о н а л ь н о й советской л и т е р а ­
туры. Главным источником, питающим ж и ­
выми с о к а м и н а ш у л и т е р а т у р у , была и е с т ь
ж и з н ь и с о з и д а т е л ь н а я деятельность н а р о д а .
Г а з е т а « Л и т е р а т у р н а я Россия»,
подводя
итоги о б с у ж д е н и ю бурятской литературы
в Москве, в о в р е м я Д н е й литературы и ис­
кусства Б у р я т и и ,
посвященных - 5 0 - л е т и ю
Бурятской А С С Р , в статье « М у д р ы й Б у р я ­
тии голос» п и с а л а : « Г л у б о к у ю связь б у р я т ­
ской л и т е р а т у р ы с ж и з н ь ю , темы б р а т с т в а
н а р о д о в и с о ц и а л ь н о г о прогресса, историче­
ский п о д х о д к р е ш е н и ю основных ж и з н е н ­
ных п р о б л е м и, наконец, необычайную, п о ­
этическую в л ю б л е н н о с т ь в р о д н у ю з е м л ю ,
с в о й с т в е н н у ю как п р о з е , так и поэзии, о т м е ­
чали все, кто выступил с о б з о р о м т в о р ч е с т ­
ва писателей Б у р я т и и » .
«Литературная газета» в обзоре «Бурятии
чеканная с т р о к а » пишет: «Выступившие в
прениях е д и н о д у ш н о отметили, что с о в р е ­
менная б у р я т с к а я п р о з а и поэзия х а р а к т е ­
ризуются глубокой связью с жизнью. Се­
г о д н я критики о ц е н и в а ю т д о с т и ж е н и я этой
л и т е р а т у р ы с высоты
больших с о в р е м е н ­
ных т р е б о в а н и й » .
«Бурятская литература исследует челове­
ка в п о с т о я н н о м д в и ж е н и и , и с с л е д у е т р а з ­
витие е г о д у х а . Успехи такой литературы на­
глядны. В о т что м о ж е т с д е л а т ь н а р о д , чьи
потенциальные в о з м о ж н о с т и проявились так
полно. О т р а д н о говорить о б этом в канун
большого
с о б ы т и я в «чизни
Бурятии —
50-летия р е с п у б л и к и » , — говорил секретарь
Правления С о ю з а писателей Р С Ф С Р Д а в и д
Кугультинов.
10*

и

зовет

Писатели Бурятии — и те, кто з а к л а д ы ­
вал основы бурятской советской л и т е р а т у ­
ры, и те, кто р а б о т а е т в ней с е г о д н я , — в н е с ­
ли и вносят достойный
вклад в развитие
д у х о в н о й культуры республики.
В своих
п р о и з в е д е н и я х , п р е д с т а в л я ю щ и х все ж а н р ы
х у д о ж е с т в е н н о й литературы, с о з д а н н ы х на
д в у х братских — бурятском и русском язы­
ках, они о т о б р а з и л и н а и б о л е е в а ж н ы е этапы
исторического пути н а р о д о в Б у р я т и и , с о з ­
д а в т е м с а м ы м летопись н е п р е х о д я щ е г о з н а ­
чения.
Сотни произведений — р о м а н о в и п о э м ,
п о в е с т е й и пьес, р а с с к а з о в и с т и х о т в о р е н и й .
Они, е с т е с т в е н н о , не равноценны по с в о е м у
у р о в н ю . В лесу растут и высокие, и с р е д ­
ние, и н е б о л ь ш и е деревья. Но они все вмес­
те и с о с т а в л я ю т лес — к р а с у и б о г а т с т в о
з е м л и . И произведения писателей Б у р я т и и ,
как бы они ни отличались д р у г о т д р у г а пог л у б и н е с о д е р ж а н и я , по м а н е р е письма, п »
степени влияния на читателей, ио роли
и
з н а ч и м о с т и в развитии литературы вес
они с о с т а в л я ю т , как писал к о г д а - т о В с е в о ­
л о д И в а н о в , ж и в у ю , ш у м я щ у ю крону б у ­
рятской литературы.
З а пятилетие м е ж д у д в у м я с ъ е з д а м и —
с. 1969 п о 1973 г о д — Б у р я т с к и м к н и ж н ы м
и з д а т е л ь с т в о м выпущено INS к н и г х у д о ж е ­
с т в е н н о й литературы, написанных как п и ­
с а т е л я м и — членами Г.отял, так и м о л о д ы ­
ми и начинающими ш п о р а м и . О б щ и й о б ъ е м
этих книг — 11.16 И1Л.ИГЛ1.ГКИХ листов, о б ­
щий т и р а ж — I млн. 7NB тысяч э к з е м п л я ­
ров. С ю д а , п р а в д а , в х о д я т п е р е и з д а н и я , н о
а б с о л ю т н о е большинство этих книг — н о ­
вые п р о и з в е д е н и я .
Из книг, с о з д а н н ы х нашими п и с а т е л я м и
и и з д а н н ы х в республике з а п о с л е д н и е пять
лет, в ы с о к у ю оценку читательской о б щ е с т ­
венности и л и т е р а т у р н о й критики п о л у ч и ­
ли п о э м а Н. Д а м д и н о в а «Учитель м о й — •
Л е н и н » , р о м а н И. К а л а ш н и к о в а « Р а з р ы в 147

н и » , р о м а н I'. Белогллзовой « Ч е р е м у х о ­
вый n e e i » , книга г т и х о в Д . У л з ы т у е в а «Г.хэ
дававн* («Большой перевал»).
Х о р о ш о оценены
роман Ц. Ж и м б и е в а
« Г а л могой ж э л » ( « Г о д огненной з м е и » ) ,
роман Д . Эрдынеева «Хулэг инсагаална»
( « А р г а м а к и щ е т х о з я и н а » ) , книги и ч б р а н ных п р о и з в е д е н и й Ц. Н о м т о е в а , Н. Б а л д а но, Ц. Д о н д о к о в о й . О. Серовой, Ц. Б а д м а е ва, Ч. Н а м ж и л о в а , книга повестей В. М и тыпова «Ступени совершенства», сборники
н о в ы х с т и х о в « Л и м б ы н ж э р ь е о н » («Чвуки
лимбы»)
Ц. Галсанова,
«Талын
аялга»
( « С т е п н о й в е т е р о к » ) А. Б а д а е в а , « С а н а г а »
М. С а м б у е в а , « З а н т и л а а » ( « У з е л » ) Л . Т а п хаева.
повести,
посвященные
детям, —
« Ч а у - Ч а у » А. Б а л ь б у р о в а , « У л а а н м о р и т »
( « К р а с н ы е к о н и » ) Ц. Ш а г ж и н а , с б о р н и к
б а с е н Г. Чимитова « Ш а н г а х а р ю у » ( « Д о с ­
тойный о т в е т » ) и р я д д р у г и х книг.
П о л ь з у я с ь с л у ч а е м , я хочу от и м е н и на­
ших писателей, от имени всех а в т о р о в в ы ­
р а з и т ь б о л ь ш у ю признательность р а б о т н и ­
кам Б у р я т с к о г о к н и ж н о г о и з д а т е л ь с т в а и
коллективу республиканской типографии —
главным с о у ч а с т н и к а м р о ж д е н и я книги.
Конечно, в процессе р а б о т ы б ы в а е т не­
м а л о и с л о ж н ы х м о м е н т о в , но с е г о д н я , п о ­
д ы т о ж и в а я наш о б щ и й пятилетний
тру.т,
мы в и д и м , что з а п о с л е д н и е годы н е с к о л ь к о
улучшилось книгоиздательское дело.
Но т е м не менее
есть р я д д о конца не
р е ш е н н ы х п р о б л е м . П р е ж д е всего вызывает
беспокойство
художественное
оформление
книг. О б этом все мы в е д е м речь д а в н о , но
дело,
скажем
прямо,
не п о п р а в л я е т с я .
Сколько в ы х о д и т е щ е б л е д н ы х , не в ы р а з и ­
тельных по о ф о р м л е н и ю , не п р и в л е к а т е л ь ­
ных п о в н е ш н е м у в и д у книг. Э т о п р о и с х о ­
д и т , в и д и м о , о т т о г о , что и писатели, и и з д а ­
тели, и печатники п о - д е л о в о м у н е з а н я л и с ь
д а н н ы м в о п р о с о м . Н а п р и м е р , р у к о п и с ь мы
о б с у ж д а е м широко, и, бывает, не о д и н р а з ,
но почти не о б с у ж д а е м проект о ф о р м л е н и я
этой р у к о п и с и , о б л о ж к у , о д е ж д у книги, р и ­
с у н к и и т. д .
А в е д ь при с т а р а н и и мы м о ж е м х о р о ш о
издавать.
Об
этом свидетельствует
ряд
книг, п о л у ч и в ш и х о д о б р е н и е о б щ е с т в е н н о с ­
т и . Н а п р и м е р , поэтическая к а с с е т а из д в а д ­
цати пяти книжек, выпущенная к юбилею
республики и к Д н я м литературы и искусст­
в а в М о с к в е и Свердловске. К н и ж к и к а с с е ­
ты — а э т о н е п р о с т о е и з д а н и е — д о б р о т н ы
по с о д е р ж а н и ю ,
с о вкусом о ф о р м л е н ы и
и з д а н ы б ы с т р о . Н е с л у ч а й н о они и р а с к у ­
паются хорошо.
П р а в л е н и е С о ю з а писателей р е с п у б л и к а
п р и н и м а е т активные меры по п е р е в о д у п р о ­
и з в е д е н и й н а ш и х писателей на русский язык
и и з д а н и ю и х в центральных и з д а т е л ь с т в а х .
Так с 1970 п о 1973 г о д в М о с к в е и д р у г и х
городах страны вышло в свет около трид­
ц а т и книг, п р е д с т а в л я ю щ и х р а з н ы е ж а н р ы
нашей литературы.
Э т о с в и д е т е л ь с т в у е т , во-первых, о к а ч е ­
ственном изменении нашей литературы,
о
росте ее идейно-художественного уровня.
В о - в т о р ы х , о т р а ж а е т интерес ц е н т р а л ь ­
ных и з д а т е л ь с т в к нашей л и т е р а т у р е , в н и ­
мательно относящихся к нашим просьбам
и р е к о м е н д а ц и я м . Мы горячо б л а г о д а р н ы
работникам
издательств
«Советская Р о с ­
148

сия», «Современник», « С о в е т с к и й писатель»,
«Детская литература» и «Художественная
л и т е р а т у р а » , в ы п у с т и в ш и х в б о л ь ш о й свет
н а и б о л е е значительные п р о и з в е д е н и я б у ­
рятской л и т е р а т у р ы п о с л е д н е г о в р е м е н и .
Так, например, « С о в е т с к а я Р о с с и я » и з д а л а
« И з б р а н н о е » М. Ж и г ж и т о в а , р о м а н Б. Санж и н а « П у т ь праведный», книгу п у б л и ц и с т и ­
ческих статей и очерков « О д р у ж б е и сча­
стье» А. Б а л ь б у р о в а , с б о р н и к с т и х о в А. Б а ­
д а е в а - « В р е м я , что ли, т а к о е » ; « С о в р е м е н ­
ник» — трилогию Д . Б а т о ж а б а я « П о х и щ е н ­
ное счастье»;
«Художественная литерату­
ра» — второе, д о п о л н е н н о е и з д а н и е « Г э с э ра» в п е р е в о д е
С. Л и п к и н а п о с в о д н о м у
тексту Н. Б а л д а н о , р о м а н « Р а з р ы в - т р а в а »
И. К а л а ш н и к о в а , книгу п о э м и с т и х о в Н.
Д а м д и н о в а « Н о в а я з е м л я » ; «Советский п и ­
сатель» — повесть « В н у к и Т у б э р г э н а » Д .
Э р д ы н е е в а и п о э т и ч е с к у ю книгу М. С а м б у ­
ева « Д е д Д о р ж и » ; «Детская литература»—
повести
«Черный ветер»
Б. М у н г о н о в а и
«Материнская правда» Ц. Ш а г ж и н а , сборник
с т и х о в Ц. Б а д м а е в а « Б о л ь ш о й х у р а л дан»,
п о э м у «Сказ о б а т о р е » Д . Ж а л с а р а е в а и
так д а л е е — всего не перечтешь.
В этом г о д у в м о с к о в с к и х и з д а т е л ь с т в а х
в ы х о д я т п я т н а д ц а т ь книг п и с а т е л е й Б у р я ­
тии. Книги трех наших м о л о д ы х а в т о р о в —
п р о з а и к о в М. О с о д о е в а и Б. Я б ж а н о в а . п о ­
э т а Б. Х а л з а н о в а — впервые и з д а ю т с я
в
Москве.
Мы
благодарны
Западно-Сибирскому
( Н о в о с и б и р с к ) к н и ж н о м у и з д а т е л ь с т в у , вы­
пустившему в прошлом и в этом году
две
серьезные книги: « П о э т ы Б у р я т и и » — с о ­
б р а н и е лучших
стихотворений
бурятских
п о э т о в всех поколений и « М е т к а я с т р е л а » —
собрание бурятских народных сказок. Со­
с т а в л я л и эти книги и н а п и с а л и к ним в с т у ­
пительные статьи наши п и с а т е л и Ц . Б а д м а ев и В. П е т о н о в .
Книги б у р я т с к и х п и с а т е л е й н е р а з в ы х о ­
дили в Восточно-Сибирском
издательстве
( И р к у т с к ) . В А л м а - А т е и з д а н а книга б у ­
рятского п о э т а на к а з а х с к о м я з ы к е . В Ки­
е в е ( н а русском я з ы к е ) в э т о м г о д у выхо­
д я т в свет д в е книги, и, что очень примеча­
тельно, о д н а из них — к л а с с и к а б у р я т с к о й
литературы Ж а м с о Тумунова, вторая —
нашего самого молодого члена Союза Вла­
д и м и р а Митыпова.
Р я д п р о и з в е д е н и й н а ш и х писателен — от
с т и х о т в о р е н и я д о поэмы, о т р а с с к а з а д о р о ­
м а н а — печатались в ц е н т р а л ь н ы х ж у р н а ­
л а х и различных коллективных с б о р н и к а х ,
выходивших в Москве и столицах некото­
рых Союзных
и
Автономных республик
с т р а н ы . Приятно отметить, что цикл с т и х о в
Н. Д а м д и н о в а « Д о р о г а н а Б а р г у з и н » , н а п е ­
чатанный в п р о ш л о м г о д у в ж у р н а л е « О г о ­
нек», у д о с т о е н г о д о в о й премии э т о г о ж у р н а ­
ла. А рассказ
В. М и т ы п о в а
«Норжима»,
опубликованный в ж у р н а л е «Крестьянка»,
отмечен премией ж у р н а л а как о д и н из л у ч ­
ших рассказов о нашей современнице.
Произведения наших писателей издаются
и з а р у б е ж а м и н а ш е й с т р а н ы . Так, п о в е с т ь
И. К а л а ш н и к о в а « Ч е р е з т о п и » в 1 9 7 3 г о д у
и з д а н а в Праге на ч е ш с к о м я з ы к е , в э т о м
г о д у в ы х о д и т в Б е р л и н е н а н е м е ц к о м . Сти­
х и н а ш и х поэтов печатались в ж у р н а л а х и

г а з е т а х с т р а н социалистического с о д р у ж е ­
ства и некоторых стран Азии.
М н о г о п р о и з в е д е н и й б у р я т с к и х писателей
и з д а е т с я в Монгольской Н а р о д н о й Р е с п у б ­
лике. В частности,
т а м вышли р о м а н Б.
М у н г о н о в а «Хилок наш бурливый», т р и л о ­
гия Д . Б а т о ж а б а я ,
п о э м а Ч. Н а м ж и л о в а
« С е р д ц е матери», к н и ж к а д е т с к и х с т и х о в
поэтов Бурятии «Инээдтэй эрээн дэбтэр»
( « З а б а в н а я пестроцветная тетрадь») и д р у ­
гие книги. К 5 0 - л е т и ю
Бурятской А С С Р
монгольские д р у з ь я и з д а л и антологию б у ­
рятской п о э з и и « Ц а с а н д у у л т а т Саяан», ку­
д а вошли стихи пятидесяти
четырех п о э ­
тов — от первых певцов о с в о б о ж д е н н о й Б у ­
рятии д о нынешних с т у д е н т о в л и т е р а т у р н о ­
го института. В т е а т р а х Монголии с т а в я т с я
пьесы Ц . Ш а г ж и н а и Н. Б а л д а н о .
П е р е в о д и и з д а н и е нашей литературы на
великом р у с с к о м
языке и через него на
д р у г и х б р а т с к и х языках — д е л о б о л ь ш о й
в а ж н о с т и , д е л о интернациональное. П р о и з ­
в е д е н и я , р а с с к а з ы в а ю щ и е о нашей с е г о д ­
няшней Б у р я т и и , о ее прекрасной з е м л е и
трудолюбивых людях,
выполняют б л а г о ­
р о д н у ю м и с с и ю . П е р е в о д , как с к а з а л Нико­
лай Т и х о н о в , э т о мост м е ж д у к у л ь т у р а м и
народов.
Н а д о б о л ь ш е привлекать к п е р е в о д у п р о ­
и з в е д е н и й б у р я т с к и х авторов н а и б о л е е т а ­
лантливых' м о с к о в с к и х писателей, иметь в
с т о л и ц е , г д е р а с п о л о ж е н ы все центральные
и з д а т е л ь с т в а и ж у р н а л ы , своих, если м о ж н о
так выразиться, переводчиков, п е р и о д и ч е ­
ски приглашать их в республику,, з н а к о м и т ь
их с ж и з н ь ю н а ш е г о н а р о д а , с з е м л е й на­
шей, п о о щ р я т ь их при активной д о б р о с о ­
вестной работе.
В т о ж е время н а д о о с о б о
подумать о
качественном улучшении переводческого д е ­
л а в р е с п у б л и к е . В с в о е время у нас вырос­
ла замечательная
п л е я д а переводчиков с
б у р я т с к о г о на русский, п р е ж д е всего в о б ­
ласти п р о з ы . Э т о Михаил Степанов, он п е ­
р е в о д и л все основные произведения
\оца
Намсараева,
Чимита
Цыдендамбаева и
Б а л д а н а С а н ж и н а ; Никифор Р ы б х о ,
чей
п е р е в о д трилогии Д а ш и р а б д а н а Б а т о ж а б а я
высоко о ц е н е н критикой, Виктор Сергеев с
его п е р е в о д о м р о м а н о в Б. М у н г о н о в а и Ж .
Балданжабона.
Н о п о с л е д н и е д е с я т ь и больше лет эти пи­
с а т е л и в с е с в о е время целиком
посвятили
с о б с т в е н н о м у творчеству.
И это, конечно,
х о р о ш о , и б о р о д и л и с ь такие романы, как
« Н о ч ь у м и р а е т с рассветом» М. Степанова,
«Красный
день»
и
«Луна за облаком»
В. Сергеева, п о в е с т и
«Барабан зовет»
и
«Братья Рогожины» безвременно у ш е д ш е ­
го из ж и з н и Н. Р ы б к о .
Но в е д ь у нас
есть и д р у г и е
русские
писатели, ш и р о к о теперь известные. П о ч е м у
бы им не в з я т ь д а не перевести х о т я бы по
о д н о й д о б р о т н о й книге
бурятской п р о з ы ,
к о т о р а я , кстати сказать, интенсивно р а з в и ­
в а е т с я . Они р о д и л и с ь и ж и в у т з д е с ь , п р е в о с ­
х о д н о з н а ю т м а т е р и а л , на к о т о р о м с о з д а ­
ются п р о и з в е д е н и я .
П р а в д а , В. Коркакоп
начал э т о х о р о ш е е д е л о — он перевел не­
б о л ь ш у ю повесть Ц. Номтоева « О д н о с е л ь ­
чане». Н о э т о только начало, и о н о
ждет
продолжения.
О д н и м с л о в о м , в о п р о с а м перевода н е о б ­
4

ходимо уделять гораздо больше внимания,
чтобы д е л о издания книг б у р я т с к и х писате­
лей ш л о д а л ь ш е б о л е е п л а н о м е р н о и о б ъ е к ­
тивно, чтобы все лучшие п р о и з в е д е н и я п р о ­
зы, поэзии и д р а м т у р г и и б о л е е или менее
с в о е в р е м е н н о выходили н а ш и р о к у ю арену.
Конечно, э т о д е л о не о д н о г о г о д а , и многое
сейчас д е л а е т с я , но е щ е м н о г о н а д о с д е л а т ь .
Очень в а ж н о ,
чтобы
нас п о д д е р ж а л и
центральные и з д а т е л ь с т в а и ж у р н а л ы . Они
и м е ю т свой у с т о я в ш и й с я круг переводчиков
и не в с е г д а пускают в э т о т круг новых л ю ­
д е й из периферии.
Н о главным у с л о в и е м у д о в л е т в о р и т е л ь н о ­
г о р е ш е н и я э т о г о в о п р о с а , о с н о в н ы м крите­
р и е м развития п е р е в о д ч е с к о г о д е л а я в л я ­
ется качество,
уровень
перевода.
Ни в
У л а н - У д э , ни в М о с к в е не м о ж е т быть х о д а
малохудожественным,
неточным,
просто
с л а б ы м и поверхностным п е р е в о д а м .
Не секрет, что х у д о ж е с т в е н н ы й уровень
многих наших произведений остается в об­
щем-то средним. Обсуждение бурятской ли­
т е р а т у р ы в М о с к в е е щ е р а з п о к а з а л о , что
у нас нет п о в о д а к с а м о у с п о к о е н и ю . Д а ж е
в п р о и з в е д е н и я х , получивших п о п у л я р н о с т ь
у читателей и в целом х о р о ш о оцененных,
м о ж н о найти немало
д о с а д н ы х пробелив,
с н и ж а ю щ и х о б щ и й т о н у с книги.
Так, например,
оценивая
трилогию Д .
Б а т о ж а б а я « П о х и щ е н н о е счастье» как боль­
шое достижение бурятской прозы,
высту­
п а в ш и е на московском о б с у ж д е н и и п и с а т е ­
ли отмечали, что при всех неоспоримых д о ­
с т и ж е н и я х , н а п р я ж е н н о с т и с ю ж е т а , ориги­
нальном сплаве ф о л ь к л о р н о г о начала с тра­
д и ц и я м и русской и европейской л и т е р а т у р ы ,
книга грешит « п е р е н а с е л е н н о с т ь ю » , автору
не у д а л о с ь и з б е ж а т ь о т д е л ь н ы х э л е м е н т о э
авантюрного романа.
М а р и я П р и л е ж а е в а , г о в о р я о А. Б а л ь б у р о в е как о писателе
«ярко
выраженного
стиля», в ц е л о м х о р о ш о
о т з ы в а я с ь о его
повести «Белый месяц», у п р е к а л а автора за
некоторые психологически не с о в с е м оправ­
д а н н ы е моменты.
При рассмотрении книги повестей Ц. Га­
л а н о в а было отмечено, что х о р о ш е е с т р е м ­
ление писателя показать ж и з н ь во всей ее
с л о ж н о с т и не совсем о п р а в д а л о с ь в р е з у л ь ­
тате у п р о щ е н н о с т и , не о п р а в д а н н о с т и неко­
т о р ы х х у д о ж е с т в е н н ы х решений, что чвтор
б о л ь ш е говорит, чем показывает, конкрет­
ное изображение
зачастую
подменяется
рассказом и пересказом.
Отдавая должное своеобразности И v « e
з а в о е в а в ш е й с в о е г о читателя прозе М. Ж ш житова,
вместе с тем у к а з ы в а л о с ь ,
что
язык его произведений н у ж д и с т с я о с о в е р ­
шенствовании.
Получили о д о б р е н и е п р о и з в е д е н и я В. Митыпова, р а б о т а ю щ е ю в попом дли б у р я т ­
ской литературы жанре
фантастики.
но
было с к а з а н о ,
что иногда а в т о р в чем-то
п о в т о р я е т у ж е известные в з а п а д н о й и с о ­
ветской фантастике с ю ж е т ы .
Конечно,
есть и спорные
моменты,
да
иначе и быть не могло — в е д ь шла боль­
ш а я творческая д и с к у с с и я .
Интересный р а з г о в о р шел и о с е г о д н я ш ­
ней бурятской поэзни,
правда, довольно
высоко ее оценивая, о д и н из критиков на­
шел в ней, как общий х а р а к т е р н ы й п е д о с 149

i * n i » , н е к о т о р у ю «арифметичность мышле­
нии».
«Размышляя о единстве национального и
интернационального, с о в р е м е н н о г о и п о з и ­
т и в н о - т р а д и ц и о н н о г о , с о ц и а л ь н о г о и при­
родного поэты
порой мыслят не и з н у т р и
всего э т о г о , не ц е л о с т н о , не о р г а н и ч н о , а
как бы по принципу арифметической с у м м ы ,
с л о ж е н и я и п р и п л ю с о в а н и я : мои горы, леса
и реки п л ю с тракторы и ракеты; мой с т а ­
ринный быт плюс новые д о м а и пр.;
моя
Б у р я т и я плюс
Р о с с и я , Украина, Г р у з и я ;
д р е в н е е , «органическое» плюс н о в о е , и н д у ­
стриальное;
национальное плюс о б щ е с о ю з ­
н о е ; р о д о в о е плюс с о ц и а л ь н о е .
Н а д о бы
ц е л о с т н е й , диалектичней, естественней идти
изнутри самой жизни,
а не от д е д у к ц и и ,
пусть и верной по з а м ы с л у » .
Мысль с а м а по с е б е верная. Т а к о е п о л о ­
ж е н и е в н а ш е й поэзии, как и в д р у г и х н а ­
циональных
литературах,
действительно
было, е г о остаточные явления н а б л ю д а ю т с я
и сейчас, причем нередко. Но в ц е л о м ж е ,
в о с н о в н ы х с в о и х т е н д е н ц и я х , по о п р е д е л я ­
ющим своим произведениям сегодняшняя
б у р я т с к а я п о э з и я интересна и с о д е р ж а т е л ь ­
на именно т е м , что она органически с о ч е ­
тает, с и н т е з и р у е т те понятия, о которых г о ­
ворил критик. В п о д т в е р ж д е н и е м о ж н о при­
вести п о э т и ч е с к о е творчество Н. Д а м д и н о ­
ва, п р е ж д е всего е г о поэмы, где р а з г о в о р
идет, г о в о р я с л о в а м и критика, «изнутри с а ­
мой ж и з н и . . . ц е л о с т н о , диалектично, е с т е с т ­
венно». И не с л у ч а й н о « Л и т е р а т у р н а я Р о с ­
сия» по итогам дискуссии писала, что
для
б у р я т с к о й поэзии
характерно
сочетание
эпического и лирического начал с т р а д и ц и ­
онной н а ц и о н а л ь н о й о б р а з н о с т ь ю , м а с ш т а б ­
ность тем, что у в а ж е н и е к т р у д у — о д и н из
о с н о в н ы х мотивов поэзии. Поэмы о Л е н и н е
и с х о д я т из истинно народных начал. В них
высота ф и л о с о ф с к о й мысли XX века.
В п р о з е , писатели,
особенно
молодые,
сейчас
увлекаются
жанром
повести. Н о
во многих п о в е с т я х сквозят такие н е д о с т а т ­
ки, как с ю ж е т н а я рыхлость, р а с т я н у т о с т ь .
Н е в с е д е й с т в у ю щ и е л и ц а наделены и н д и ­
в и д у а л ь н ы м и х а р а к т е р а м и . В о многих с л у ­
чаях б е с ц в е т е н язык п р о и з в е д е н и й .
П р а в л е н и е С о ю з а с о з д а л о секции прозы,
поэзии и д е т с к о й литературы,
в которых
проходили обсуждения
новых р у к о п и с е й .
На п р е д ы д у щ е м нашем с ъ е з д е критикова­
лась р а б о т а секций, и в основном з а то, что
они р е д к о п р о в о д и л и о б с у ж д е н и я . Сейчас,
д у м а е т с я , мы имеем определенный с д в и г .
О б с у ж д е н и я о р г а н и з у ю т с я б о л е е или м е н е е
р е г у л я р н о , з а м е т н о поднялся уровень т в э р ческого р а з г о в о р а . Многие книги, которые
у ж е и з д а н ы и сейчас х о р о ш о известны чи­
т а т е л ю , п р о ш л и через о б с у ж д е н и я в С о ­
юзе.
В с а м о е н е д а в н е е время с о с т о я л с я , как
нам к а ж е т с я , д о в о л ь н о интересный и, н а ­
д е ю с ь , полезный р а з г о в о р
по
рукописям
д в у х р о м а н о в : Ц. Г а л а н о в а на т е м у первых
лет с о в е т с к о й власти и Ш. Б а д л у е в а — о
наших д н я х ; д в у х повестей Ц . Х а м а е в а на
м о л о д е ж н ы е т е м ы ; д в у х поэм — М. С а м б у е в а о Великой Отечественной
войне и М.
Ш и х а н о в а на т е м у коллективизации; книги
р а с с к а з о в А. А н г а р х а е в а и с б о р н и к а с т и х о в
В. Л и п а т о в а .
150

Я д о л ж е н с к 1 з а т ь , что на о б с у ж д е н и я х
в целом
разговор
идет
обстоятельный,
принципиальный и д о б р о ж е л а т е л ь н ы й . О т х о ­
д я т в прошлое моменты и ч р е з м е р н о г о з а ­
хваливания, и о г у л ь н о г о о х а и в а н и я . О б с у ж ­
дение — это в своем роде вмешательство
в творческую жизнь,» в л и т е р а т у р н у ю л а б о ­
р а т о р и ю писателя, и о н о д о л ж н о быть р а ­
з у м н ы м , о б о с н о в а н н ы м , но п р е д е л ь н о ис­
к р е н н и м , — искренним в о т н о ш е н и и и д о с ­
тоинств, и н е д о с т а т к о в .
Мы
сейчас
практикуем
проведение
обсуждения с одним-двумя головными док­
л а д ч и к а м и по о б с у ж д а е м о й р у к о п и с и , к о т о ­
рые б о л е е капитально з н а к о м я т с я с р у к о ­
писью. Э т о д а е т лучший э ф ф е к т . Д о к л а д ч и ­
ками привлекаем п р е и м у щ е с т в е н н о л и т е р а т у ­
р о в е д о в и, при н е о б х о д и м о с т и , с п е ц и а л и с т о в ,
как э т о б ы л о
при
обсуждении
рома­
на Ц. Галанова, когда пригласили у ч е н о г о историка
п р о ф е с с о р а Б. Б. Б а т у е в а .
Мы
б л а г о д а р н ы т о в а р и щ а м , которые отклика­
ются на нашу просьбу и, не считаясь с вре­
менем, помогают нам. А к т и в н о у ч а с т в у ю т
в обсуждениях редакторы книжного изда­
тельства.
Надо продолжать и развивать д о б р о е на­
чинание, которое з а р о д и л о с ь у нас — э т о
о б с у ж д е н и е рукописей н е п о с р е д с т в е н н о т а м ,
г д е ж и в у т и р а б о т а ю т герои п р о и з в е д е н и й .
Так, рукопись р о м а н а В. С е р г е е в а « Л у н а
за облаком»
обсуждалась
в
коллективе
строителей Ссленгинского Ц К К , а п о э м а
Ц. Д о и д о к о в о й « Н а ш а д е в у ш к а » , п о с в я щ е н ­
ная д е п у т а т у В е р х о в н о г о С о в е т а С С С Р З о е
Ж а м с а р а н о в о н , — в ее ч а б а н с к о й б р и г а д е с
участием рабочих совхоза.
З а б о т а о повышении и д е й н о - х у д о ж е с т в е н ­
н о г о з р о в н я литературы — э т о и з а б о т а о
творческом росте, воспитании м о л о д ы х Пи­
с а т е л е й . В н а ш у л и т е р а т у р у в о л н а з а вол­
ной п р и х о д я т о д а р е н н ы е
молодые люди.
Они — гарантия
дальнейшего
расцвета
л и т е р а т у р ы , о д н о г о из ц е н н е й ш и х д у х о в н ы х
богатств народа.
З а отчетное время
состоялась
Восьмая
конференция молодых. Содержательный д о ­
к л а д о б их творчестве с д е л а л член п о я в л е ­
ния Н. Г. Д а м д и н о в . С а н а л и з о м рукописей
м о л о д ы х и начинающих а в т о р о в выступили
наши опытные писатели. Л у ч ш и е п р о и з в е д е ­
ния т р и д ц а т и о д н о г о участника к о н ф е р е н ­
ции и з д а н ы д в у м я коллективными с б о р н и ­
ками — на б у р я т с к о м и р у с с к о м я з ы к а х в
этом году.
Сейчас на учете в С о ю з е писателей р е с ­
п у б л и к и с о с т о я т свыше п я т и д е с я т и м о л о д ы х
л и т е р а т о р о в , и м е ю щ и х или с а м о с т о я т е л ь н о
и з д а н н ы е книги, или ж е о п у б л и к о в а н н ы е
в ж у р н а л а х и газетах произведения, а также
поставленные в т е а т р а х пьесы. Э т о п р о з а ­
ики М. О с о д о е в , Б. Я б ж а н о в , Ц. Х а м а е в ,
Д . Д у г а р о в , Г. Д а м б а е в , К. Карнышев, А.
А н г а р х а е в , В. Л у б с а н о в , Г. Б а д м а е в а , В.
Х а р а х и н о в . поэты В. Н а м с а р а е в , Ц . - Д . Д о н д о г о й , А. Р у м я н ц е в , В. Л и п а т о в , Г. Р а д н а е в а , М. Ш и х а н о в , В. Гуменюк, д р а м а т у р г
Д . Дылгыров и другие. Плодотворно рабо­
т а е т группа м о л о д ы х
литературоведов и
критиков.
В М о с к в е , в приемной
комиссии С о ю з а
писателей Р С Ф С Р , н а х о д я т с я п р и е м н ы е д е ­
л а пяти литераторов, р е к о м е н д о в а н н ы х иа-

м и в С о ю з — п р о з а и к а С. Ц ы р е н д о р ж и е в а ,
п о э т о в Г. Д а ш а б ы л о в а и Л . Т а п х а е в а , д е т ­
ского писателя Ж . Зимина.
В С о ю з е писателей проводятся о б с у ж д е ­
ния п р о и з в е д е н и й м о л о д ы х писателей, в е ­
д е т с я у с т н а я и письменная консультация
начинающих а в т о р о в .
Мы оказываем по­
с и л ь н у ю т в о р ч е с к у ю помощь литературным
объединениям республики, а также бурят­
с к и м л и т о б ъ е д и н е н и я м Усть-Ордынского и
Агинского округов.
Удельный вес произведений м о л о д ы х л и ­
т е р а т о р о в в о б щ е м о б ъ е м е литературы д о ­
вольно высокий.
Так, в 1972—1973 г о д а х
Б у р я т с к и м к н и ж н ы м и з д а т е л ь с т в о м выпу­
щ е н о 26 книг а в т о р о в , не являющихся чле­
нами С о ю з а писателей, из э т и х книг о д и н ­
н а д ц а т ь — первые книги м о л о д ы х .
О т с ю д а и та о г р о м н а я
ответственность,
к о т о р а я л о ж и т с я на Союз писателей, и з д а ­
тельство и ж у р н а л з а и д е й н о - х у д о ж е с т в е н ­
н о е в о с п и т а н и е л и т е р а т у р н о й смены. М о л о ­
д ы е л и т е р а т о р ы и м е ю т х о р о ш у ю теоретиче­
с к у ю п о д г о т о в к у , но с л а б ы в х у д о ж е с т в е н ­
ной практике, н е д о с т а т о ч н о з н а ю т ф о л ь к л о р
с в о е г о н а р о д а , е щ е не в л а д е ю т всеми б о ­
гатствами р о д н о г о языка. З д е с ь им на п о ­
м о щ ь д о л ж н ы прийти наши опытные м а с т е ­
ра. П р а в л е н и е С о ю з а д о л ж н о з а б о т и т ь с я о
т о м . чтобы м о л о д ы е
литераторы в с в о е й
творческой р а б о т е т в е р д о и у б е ж д е н н о ру­
к о в о д с т в о в а л и с ь принципами партийности и
н а р о д н о с т и с о в е т с к о й литературы.
Все мы з н а е м ,
что в д е л е
повышения
и д е й н о - х у д о ж е с т в е н н о г о уровня п р о и з в е д е ­
ний велика роль литературной критики. Не
случайно Ц К КПСС
принял с п е ц и а л ь н о е
п о с т а н о в л е н и е «О л и т е р а т у р н о - х у д о ж е с т в е н ­
ной критике».
П о с л е в ы х о д а этого п о с т а ­
новления
П р а в л е н и е С о ю з а писателей с о ­
вместно с Институтом общественных наук
провело представительное совещание,
на
к о т о р о м писатели, л и т е р а т у р о в е д ы , р а б о т ­
ники р е с п у б л и к а н с к о й прессы и и з д а т е л ь с т ­
ва о б с у д и л и з а д а ч и , с ф о р м у л и р о в а н н ы е п о ­
становлением ЦК КПСС.
Не так д а в н о , в апреле, в п о р я д к е п о д ­
готовки к э т о м у с ъ е з д у мы провели второе
такое с о в е щ а н и е ,
где подвели
некоторые
итоги.
Было отмечено, что в развитии л и т е р а т у р ­
н о - х у д о ж е с т в е н н о й критики у нас д о с т и г ­
нут о п р е д е л е н н ы й сдвиг. С о ю з о м писателей
и Б И О Н о м п о д г о т о в л е н а и и з д а н а книга
литературно-критических статей « Л и т е р а т у ­
ра Советской
Бурятии» со вступительной
статьей Василия К а й д а к о в а . Сейчас г о т о ­
вится в т о р а я книга. Сделать такие с б о р н и ­
ки периодическими, традиционными, повы­
сить
литературно-теоретический
уровень
статей — важная
задача
Союза,
БИОНа
и издательства.
Такие книги, кроме всего,
очень н у ж н ы большой армии учителей, с т у ­
д е н т о в , б и б л и о т е к а р е й и в о о б щ е всем чита­
телям.
В С о ю з е писателей мы не с о з д а в а л и с е к ­
цию критики, поскольку все л и т е р а т у р о в е ­
ды р а б о т а ю т в Б И О Н е , в у з а х , ш к о л а х . Н о
сейчас, п о - м о е м у , настало время п о д у м а т ь
о с о з д а н и и такой сечцни. О р г а н и з а ц и ю это­
го д е л а д о в е р и м нбвому составу правления.
Н о что бы мы ни д е л а л и , сколько бы ни
г о в о р и л и , д е л о не пойдет вперед, если с а ­

ми л и т е р а т у р о в е д ы по с в о е м у г р а ж д а н с к о ­
м у , п а р т и й н о м у д о л г у , по в е л е н и ю с е р д ц а
с в о е г о н е с т а н у т активно з а н и м а т ь с я л и ­
т е р а т у р н о й критикой. И е щ е — н е о б х о д и м о
значительно
поднять
профессиональный
у р о в е н ь критических с т а т е й , их л и т е р а т у р ­
н о е качество. Они д о л ж н ы быть не только
содержательными,
но и интересными.
А
главное
—
критические статьи
должны
быть доказательными и в п о л о ж и т е л ь н ы х
и в отрицательных о ц е н к а х .
С о ю з писателей р е с п у б л и к и в с е г д а
на­
правлял внимание л и т е р а т о р о в к т е м а м с о ­
в р е м е н н о с т и . И сейчас мы с т р е м и м с я д о с ­
т о й н о п р о д о л ж а т ь э т у э с т а ф е т у . Писатели
е ж е г о д н о в ы е з ж а ю т в творческие к о м а н д и ­
ровки в районы, чтобы л у ч ш е п о з н а к о м и т ь ­
ся с ж и з н ь ю т р у д я щ и х с я . В С о ю з е т р а д и ­
ционно проводятся
«литературные среды»
с выступлением р у к о в о д я щ и х партийных и
с о в е т с к и х работников р е с п у б л и к и и п р е д ­
ставителей различных о т р а с л е й н а р о д н о г о
х о з я й с т в а и культуры, встречи с и н т е я е е н ы ми л ю д ь м и . Все э т о с п о с о б с т в у е т о с в о е н и ю
п и с а т е л я м и тем, в ы д в и г а е м ы х с е г о д н я ш н е й
жизнью.
Показ
современной
жизни в литерату­
ре — дело, безусловно, с л о ж н о е и трудное.
В ж и з н и з а ее будничными
делами стоят
б о л ь ш и е и интересные процессы. И н о г д а г о ­
в о р я т , что т р у д н о в а т о н а х о д и т ь острые кон­
фликты, а б е з них нелегко с о з д а в а т ь п р о и з ­
в е д е н и я , в частности в п р о з е и д р а м а т у р ­
гии. Р а з г о в о р этот, конечно, н е о б о с н о в а н ­
ный. В ж и з н и п р о и с х о д я т различные к о н ф ­
ликтные ситуации, столкновения — на п е р ­
вый в з г л я д не очень з а м е т н ы е , но г л у б о ­
кие по своей с у щ н о с т и . С д в и ж е н и е м
вре­
мени и конфликты становятся как бы тонь­
ше, х о т я ничуть не меньше, чем в былые
времена. Б о р ь б а з а п о л н у ю п о б е д у к о м м у ­
нистической
морали в е е с а м о м широком
понимании, как и все п р о б л е м ы века,
все
мировые б у р и , п р о х о д и т через с е р д ц а чело­
века, я в л я ю щ е г о с я главным о б ъ е к т о м х у д о ­
ж е с т в е н н о й литературы. И с е г о д н я от писа­
теля
требуется
острый,
всеобъемлющий
в з г л я д , аналитический у м ,
идейная у б е ж ­
д е н н о с т ь и горячее с е р д ц е — р а з у м е е т с я ,
при с о о т в е т с т в у ю щ е м т а л а н т е . К творчест­
ву тех, кто настойчиво и п л о д о т в о р н о ра­
б о т а е т на нелегком с о в р е м е н н о м м а т е р и а л е ,
д о л ж н о быть б о л е е в н и м а т е л ь н о е о т н о ш е ­
ние и С о ю з а писателей, и прессы, и критики.
Как пример ж и в о й с в я з и с с о в р е м е н н о с ­
тью м о ж н о привести
творчество Барлдия
М у н г о н о в а . Его р о м а н «Хилок наш бурли­
вы», п о в е с т в у ю щ и й о п о с л е в о е н н о м б у р я т ­
с к о м к о л х о з е , о т р у ж е н и к а х села х о р о ш о
известен. Книга написана по с в е ж и м с л е д а м
с о б ы т и й , и не случаен читательский интерес
к ней. З а в е р ш и в р а б о т у н а д чтим р о м а н о м .
Б. М у н г о н о в приступил к новой р а б о т е , к
такой ж е серьезной и ответственной,
как
п р е д ы д у щ а я , так ж е н е п о с р е д с т в е н н о с в я ­
з а н н о й с ж и з н ь ю л ю д е й т р у д а , на э т о т р а з
р а б о ч е г о класса. Он написал д о к у м е н т а л ь ­
но-художественную
повесть
« Ю н о с т ь ге­
роя». В основу книги п о л о ж е н а ж и з н е н н а я
и т р у д о в а я биография р а б о ч е г о Л В Р З (ны­
не начальника ц е х а ) . Г е р о я С о ц и а л и с т и ч е ­
с к о г о Т р у д а А н и с и м а Николаевича О ш и р о ва.
151

И irfl'tm (in nt'i i. it риЛотг
н а д новым
романом n современности.
Первая
книга
романа
||<'<ц|||1л.1>i. в ж у р н а л е
«Байгал».
Р о м а н на 1ЫМ«т<« « Б а я н з у р х э н » — « Б о г а ­
тое
сердце».
Рассказывает
он о людях
нройской долины, о б истории становления
и развития колхоза имени Карла М а р к с а .
С темой современности вошел в л и т е р а ­
т у р у Ким Балков. Э т о повести « Н а пятач­
ке», « Р е й с а не б у д е т » . «Птица-счастье», р о ­
м а н « К о г д а начинается утро». Пусть н е в с е
у д а ч н о в э т и х произведениях, но в целом
о н и — определенный вклад в л и т е р а т у р у о
сегодняшнем дне, о людях труда.
Верны современной
теме
Шираб-Сэнгэ
Б а д л у е в , завершивший р а б о т у н а д второй
книгой р о м а н а « Л и ц о человека», Д . Эрдынеев, Ц . Ж и м б и е в , В. Сергеев. О т р а д н о , что
с темой о наших д н я х приходит в л и т е р а ­
т у р у большинство молодых авторов.
Я говорил о нашей прозе. Ч т о касается
поэзии, т о о н а по самой своей
специфике
всегда современна. Н о поэты е щ е мало ис­
пользуют е е в о з м о ж н о с т и , п р е ж д е всего, в
воспевании человека т р у д а . В этом о т н о ­
шении з а с л у ж и в а е т о д о б р е н и я р а б о т а б е з ­
временно у ш е д ш е г о Д о н д о к а Улзытуевл и
Ц ы р е н - Д у л м ы Д о н д о к о в о й , написавших п о ­
этические р е п о р т а ж и о л ю д я х д ж н д и н с к о й
и хоринской долин.
Среди всех р о д о в и видов литературы на­
ибольшей
оперативностью
отличаются
очерк и публицистика. Н а д о с р а з у признать,
что о н и у нас все е щ е отстают о т д р у г и х
ж а н р о в , а главное — о т требований с а м о й
жизни.
И з публицистики последнего времени х о ­
чется отметить «Книгу о Бурятии или д в е ­
надцать м о и х драгоценностей» А. Б а л ь б у рова. Э т о с л о в о о сегодняшнем д н е Б у р я ­
тии и в а ж н ы х э т а п а х е е советской истории,
о поколении, к о т о р о м у принадлежит а в т о р .
О т с ю д а и автобиографичность, и публицис­
тичность, и широкий круг р а з б и р а е м ы х в о ­
просов. Э т о серьезная попытка в ооигииальной ф о р м е р а с с к а з а т ь о республике, п р е ж д е
всего, в с е с о ю з н о м у читателю. В этом г о д у
книга и з д а е т с я в Москве.
С о ю з о м писателей и ж у р н а л и с т о в в о п р о ­
сы очерка и публицистики н е о б х о д и м о д е р ­
ж а т ь в центре внимания.
О д н и м из в а ж н ы х участков р а б о т ы С о ю з а
писателей является п р о п а г а н д а литературы.
В отчетном п е р и о д е по нашей просьбе С е ­
кретариат
Правления
Союза
писателей
Р С Ф С Р и Правление
Всесоюзного
Бюро
пропаганды
художественной
литературы
разрешили открыть при Союзе писателей
Бурятии Б ю р о пропаганды литературы. О н о
призвано организовывать выступления пи­
сателей
перед
читателями,
читательские
конференции, проводить
лекпии и б е с е д ы
по бурятской и всей многонациональной с о ­
ветской л и т е р а т у р е .
Организация э т а — хозрасчетная. С о з д а ­
валась о н а , как говорится, на голом месте,
без копейки б ю д ж е т н ы х ассигнований и д о ­
таций. В организационный период б о л ь ш у ю
помощь П р а в л е н и ю и Б ю р о оказали
сами
писатели. Укомплектован небольшой, но б о ­
лее или м е н е е р а б о т о с п о с о б н ы й штат, с о з ­
д а н а , х о т я и скромная, но пока достаточная

финансовая б а з а . П р а в д а , много еще н е ­
решенных д е л и т р у д н о с т е й — нет т р а н с ­
порта, иет, м о ж н о сказать, и помещения.
Но как бы там ни было, Б ю р о д е й с т в у е т
активно. Со времени с о з д а н и я о н о п р о в е л о
б о л е е 2500 писательских выступлений
на
предприятиях,
в колхозах и совхозах,
в
учебных з а в е д е н и я х , воинских частях и д е т ­
ских аудиториях. Почти в о всех р а й о н а х
республики, а т а к ж е в Усть-Ордынском и
Агинском округах проведены литературные
вечера. Писатели принимали активное у ч а с ­
тие в Д н я х
бурятской литературы и ис­
кусства в аймаках. С о д е р ж а т е л ь н о п р о ш е л
фестиваль бурятской поэзии на м я с о к о м б и ­
нате. Организовано о к о л о 170 конференций
читателей по лучшим п р о и з в е д е н и я м наших
писателей.
Сейчас наша з а д а ч а заключается в т о м ,
чтобы серьезно поднять качество писатель­
ских выступлений.
В а ж н о е место в укреплении д р у ж б ы ли­
т е р а т у р , в конечном счете
д р у ж б ы наро­
дов, имеют живые писательские с в я з и . К
нам п р и е з ж а л и писатели из Москвы, Ле­
нинграда, Казахстана и д р у г и х братских с о ­
ветских республик, а т а к ж е из Ч е х о с л о в а ­
кии и Монголии.
Писатели Бурятии т а к ж е совершили в а ж ­
ные и интересные поездки, п р о п а г а н д и р у я
д о с т и ж е н и я своей республики, с в о е г о наро­
да. Д н и литературы и искусства Бурятии в
М о с к в е и Свердловске, Д н и бурятской л и ­
тературы на Украине явились ярким выра­
ж е н и е м интернациональной с у щ н о с т и на­
шей культуры и литературы.
Наши писатели принимали участие я о б ­
щ е с о ю з н ы х и общероссийских л и т е р а т у р н ы х
мероприятиях, как, например. Д н и с о в е т ­
ской литературы в Т а д ж и к и с т а н е , Узбеки­
с т а н е , Д а г е с т а н е и в Красноярском крае.
« З а б а й к а л ь с к а я осень» в Чите, Иркутская
литературная
конференция
«Молодость,
творчество, современность», якутская встре­
ча м о л о д ы х писателей Сибири,
творческий
с и м п о з и у м в Казани и р я д д р у г и х .
Наши писатели в с о с т а в е делегаций С о ­
ю з а писателей С С С Р в ы е з ж а л и в Ч е х о с л о ­
вакию,
Корейскую
Народно-Демократиче­
с к у ю Республику, в М Н Р , а т а к ж е в с о с т а ­
ве писательских туристических групп — в
И т а л и ю и Австрию.
Вопрос интернациональных связей в с е г д а
д о л ж е н быть в с ф е р е внимания правления
нашего Союза. Э т о н е п р а з д н о е д е л о , а
б о л ь ш а я ответственная р а б о т а , п о д н и м а ю ­
щ а я общественный вес нашей о р г а н и з а ц и и ,
всей нашей литературы и культуры.
В заключение, м н е хочется привести с т р о ­
ки п о э т а Д о н д о к а Улзытуева, ( п о э м а
«У
подножья Бурэн-хана»):

Время велит я зовет —
Песнь о героях труда

Пусть же восславит народ
В славные наши года!
Д а , Время велит и зовет н а с с о з д а в а т ь
Песни о героях т р у д а . Э т о священный долг
писательского сердца, почетная обязанность»
таланта!

152

>

Михаил ШИХАНОВ

В ПОЛНЫЙ
Бурятская поэзия все громче звучит во
в с е с о ю з н о й аудитории. Одна з а д р у г о й в
московских
издательствах в ы х о д я т
книги
поэтов республики. Что ж е нового п р и ­
носят бурятские поэты в многонациональ­
ную с о в е т с к у ю поэзию, чем они привлекают
с е г о д н я ш н е г о читателя? Читателю помнятся
живописные
строки
Д о н д о к а Улзытуева
«о т р а в е г о л у б о й ая-ганге» и его ф и л о с о ф ­
ские миниатюры, помнятся стихи и поэмы
Ж а м с о Тумунова, Ц э д э н а Галсанова, Д а м ­
бы Ж а л с а р а е в а и Николая Д а м д и н о в а
из
п р е ж н и х книг,
отличающихся
четкостью
г р а ж д а н с к о й позиции, бурятским к о л о р и ­
том, а главное, острым стремлением расска­
зать «о времени и о себе». Сегодня мы по­
в е д е м р а з г о в о р о книгах б о л е е м о л о д ы х а в ­
торов, о новых книгах Алексея Б а д а е в а и
Мэлса С а м б у е в а .
П о л и с т а е м страницы книги Алексея Б а д а ­
ева «Июльский гром».

— Хватит солнца, дайте нам дождл!—
И трава, и злаки закричали...
Так бедой грозит чуть погодя
Щедрость, столь любезная вначале.
Нет в с т р о ф е неожиданных,
приковыва­
ю щ и х внимание,
поэтических
сравнений.
Чем ж е стихи привлекают?
Быть м о ж е т ,
тем, что мысль не только четко в ы р а ж е н а ,
но и многопланова? Или эффект придает
ф о р м а философского афоризма?
Мы и н о г д а
забываем,
что поэтический
о б р а з — все эти сравнения и эпитеты —
отнюдь
н е самоцель
в
поэзии.
Если
архитектор строит з д а н и е , то п р е ж д е всего
он помнит о его назначении.
И в зависи­
мости от э т о г о находит то или иное реше­
ние. Так и в поэзии:
«Хватит солнца, дайте нам д о ж д я » . П р о ­
стая как б у д т о бы ф р а з а , но в ней з р и м о
проступает подтекст, второй план.
Мысль
развивается и в д в у х последних строчках
строфы:
«Так б е д о й
грозит чуть погодя
щедрость, столь л ю б е з н а я вначале».
Вот
у ж , поистине, с л о в а м тесно, а мыслям п р о ­
сторно.
Н е м а л о в книге Алексея Б а д а е в а с т и х о ­
творений, написанных твердой рукой масте­
р а и с о г р е т ы х глубоким поэтическим д ы х а ­
нием. Если в п р е ж н и х книгах было
много
стихотворений,
отмеченных непосрецственностью мировосприятия, то новую отличают
с т и х и - р а з д у м ь я . «И спорим — о веках, меч­
таем — на века, как б у д т о лет пятьсот нам
жить наверняка». Эти строки из с тихо тво­
рения о цветке б а л ь ж а н - г а р м е ,
из огихогворения о чистой, но неудачной любви. В
нем поэт не упрекает женщину за то, что
«любопытных чувств ко всем вокруг пол­
на, ты все тянулась вверх,— твоя ли н том
вина?» Не ж а л е е т ее, а понимает и сочув­
ствует.

ГОЛОС
Погасла на глазах,
о т о б р а н а в букет,
но, выпав из него,
глядишь на белый свет.
В с е веря в д о б р о т у всех тех,
кто д о сих пор
боготворил тебя, тянул к т е б е
свой взор.

Т р у д н о писать стихи о любви, но они —
тот оселок, на котором проверяется мастер­
ство поэта и, если х о т и т е , его отношение к
жизни.
Но как бы х о р о ш о поэт ни писал о любви,
какими бы тонкими н а б л ю д е н и я м и ни д е ­
лился в рассказах о природе и какими бы
м у д р ы м и ни были р а с с у ж д е н и я ,
читатель
ж д е т и ответа на ж г у ч и е проблемы совре­
менности. Отрадно, что Алексей Б а д а е в ча­
сто пишет на остро с о в р е м е н н у ю тему, те­
м у с четким г р а ж д а н с к и м значением. В с о ­
ветской литературе часто пишут о войне—
ведь к а ж д о е слово з д е с ь не только вое по­
минание, но и предостережение.,. Не о б х о ­
дит эту тему и бывший моряк Алексей Ба­
д а е в . Примечательно
стихотворение
«На
пулковской высоте». Поначалу о н о з а м е т н о
описательное, но з а в е р ш а е т с я на высоком
д у ш е в н о м накале, когда о с т р о чувствуешь
себя частицей природы, с болью протесту­
ющей против у ж е случавшихся б е д .
Д а вот е щ е
деревья — инвалиды
С культяпками ветвей могучих,
либо
с бинтами жестяными на сгвол-ix.
И ветви их
привычно для с о л д а т
болят к д о ж д ю и, как п р о т с с к р н п . п
Пронзительные по о б р а з н о с т и строки!
Стихи, с которыми
вы
познакомились,
взяты из цикла «Земля», о п р е д е л я ю щ е г о ха­
рактер всего поэтического сборника. В кни­
ге е щ е несколько стихотворных циклоп «У п о д н о ж ь я Саян», «Восьмисгишия», «Сли­
яние д у ш и » , «Байкал». Сгихи никла
«У
п о д н о ж ь я Саян» объединены мыслью:
м у д р а и величава природа, и л ю д я м м о ж н о
и н у ж н о многому у нес ПОУЧИТЬСЯ, Напри­
мер, стихотворение о целебном источнике
Аршане поэт заканчивает так:
Не прост т о й
пациент
Он
ра :1и.111, многоликий,
II, как п ты, Дршан,
Он труженик Великий.
Одни стихотворения »того цикла напоми­
нают философские миниатюры, другие —
пейзажные зарисовки,
третьи написаны с
юмором... Стихотворный цикл «Восьмисти­
шия» навеян бурятским фольклором — в
153

нгм и ф о р м а , и д у щ а я от народных песен,
н o o p a i M , построенные
на
параллельных
tравнениях,
и мысль, с ж а т а я и е м к а я ,
lint i.mhi i ишии или полностью, или о т д е л ь ­
ными с т р о к а м и з в у ч а т как а ф о р и з м ы .
В о д а на
По руку

поверхности речки приятна, тема.
опустишь поглубже — .холодная
мгла
тебя обожжет, и рука онемеет мгновенно,
и, похолодев, от нее отвернешься
смятенно.
Так, чутким, на взгляд, наш бывает
знакомый иной,

полна пустотой
ледяпи'т.
Да, надо уметь проникать своим взглядом
туда.
Где ниже породы пустой залегает руда.
а в

душу

заглянешь —

В п о с л е д н и е годы поэты словно бы в с п о м ­
нили о т р а д и ц и о н н ы х д л я фольклора вось­
мистишиях, появляются
циклы восьмисти­
ший у Ц ы д е н а Г а л с а н о в а , Д а м б ы Ж а л с а раева. Не остался в стороне и Алексей Ба­
даев.
Приемы,
свойственные
народным
восьмистрочным песням, поэт переносит в
стихи. Он часто у п о т р е б л я е т у д а р н у ю кон­
цовку, параллельные сравнения и о б р а з ы ,
построенные на противопоставлениях.
Вот
характерная концовка из стихотворения о
пустом парке:

Здесь людей не хватает:
Без них и природа —
Невсерьез:
Как ^грушка в бездетной семье.
Влияние ф о л ь к л о р а в поэзии Алексея Ба­
д а е в а сказывается то во вскользь о б ц о н е н ных приметах с т а р о д а в н е г о быта, то в у п о ­
минании имен героев из б у р я т с х о г о эпоса,
то в географических названиях, то в опи­
сании национальных обычаев. Тучи у п о э т а
«строят такие р о ж и — прямо маски, какие
встретишь р а з в е в пляске — в религиозной
пляске Н а м ! » А в стихотворении о С а я н а х
з а м е ч а е т : «и т р и д ц а т ь три большие сопки
возглавил М у н к о - С а р и д а к , и тридцать три
большие
сопки
п е р е д глазами так,
как
древниг бойцы « Г э с э р а » .
Или:
«Байкал
плясал, что твой котел на с в а д ь б е на б у ­
рятской». Но Алексей Б а д а е в не увлекает­
ся экзотикой, главное для него — х а р а к т е р
нашего современника.
Книга Алексея Б а д а е в а вышла в и з д а т е л ь ­
стве «Советский писатель», а и з д а т е л ь с т в о
«Современник»
выпустило
книгу стихов
Мэлса С а м б у е в а « Т а е ж н а я роса». В п р е д и ­
словии г о в о р и т с я : « В новый с б о р н и к б у ­
рятского п о э т а Мэлса С а м б у е в а вошли л и ­
рические с т и х о т в о р е н и я о становлении х а ­
рактера м о л о д о г о современника и четыре
поэмы. В п о э м а х повествует поэт о с т а н о в ­
лении Советской власти в Бурятии, р а з д у ­
мывает о смысле
человеческой
жизни, о
д о л г е к а ж д о г о человека п е р е д потомками».
П о п р о б у е м р а с ш и ф р о в а т ь эту а н н о т а ц и ю .
В с л о в е о поэте Юрий Панкратов пишет:
«У к а ж д о г о поэта, наверное, д о л ж н о быть
свое «есенинское с е л о Константинове»,
та
милая ч а с т и ц а родины, к у д а с е р д ц е б у д е т
возвращаться всю ж и з н ь .

154

У М э л с а С а м б у е в а — э т о Санага.
Читаешь его стихи — и видишь, как к о ­
л е б л е т с я настоянный
на
травах воздух
п а с т б и щ , как светит никогда не п о т у х а ю ­
щ а я б е л и з н а гор, н а д которыми проплыва­
ю т медленные облака...
Мир его стихов о б р а з е н , м а с ш т а б е н , с о ­
временен. Телевизионная Т - о б р а з н а я а н т е н ­
на напоминает е м у плечики, которые д е р ­
ж а т «синий костюм
небосвода»,
желтые
щепки из-под т о п о р а п о х о ж и на испуганных
птиц, р а з л е т а ю щ и х с я в разные с т о р о н ы » .
Поэт Юрий Панкратов д а л в е р н у ю х а р а к ­
теристику творчества М э л с а С а м б у е в а , но
он не остановился
на его четырех п о э м а х ,
которые составили о с н о в у с б о р н и к а . О д н у
из них — поэму
«Дед Доржи»
перевел
Юрий Панкратов. О ней переводчик з а м е ­
чает:
« П р о с т о и трогательно писал М э л с С а м б у е в о плотнике Д о р ж и , п р о ш е д ш е м вмес­
те с о своим н а р о д о м через горнило р е в о л ю ­
ционных лет — от беспросветной
нужды
полуфеодализма к созданию социалистиче­
ской действительности».
В с у д ь б е Д о р ж и отразились пути л ю д е й
с т а р ш е г о поколения Бурятии.

Баторы Ленина!
П о д в и г ваш гордый

навечно
В новые дали
Бурятии
путь проторил.
Вы в Canary привезли
революцию, словно невесту,
в прочных санях,
что Доржи молодой смасгеоил...
Сани Доржи
покатились
по новому снегу,
новому снегу,
счастливо плывущему
с неба...
П о э м а с в я з а н а с о б р а з о м с а н е й , которые
не п р о с т о вещь, н е о б х о д и м а я в крестьян­
ском хозяйстве, а четкий, зримый символ
с а м о й ж и з н и . Р а з д у м ы в а я о смысле с в о е г о
пребывания на планете л ю д е й , д е д Д о р ж и
говорит: «Сани, что полны п о к л а ж е ю х<и!ни
нелегкой,
прямо,
во с л е д з а мигающей
вспышкою света, н а д о у м е т ь д о т я н у т ь по
д о р о г е далекой к цели своей — как м у ж ­
чине п о л о ж е н о это». Д о революции «Сани
Д о р ж и — дровяные б е д н я ц к и е с а н и — д о л ­
го искали п о к л а ж у д о с т а т к а и счастья. А
н а х о д и л и п о к л а ж у о б и д и с т р а д а н и и , горь­
ко б л у ж д а я в кромешных т у м а н а х н е н а с ­
тья». И только после Октября с о счастли­
вой п о к л а ж е й полетели сани Д о р ж и .
О б р а з саней композиционно с в я з а л п о э ­
му, з а д у м а н н у ю как монолог с т а р о г о Д о р ­
ж и , и придал ей стройность и выразитель­
ность.
Тот ж е
композиционный и поэтический
прием использует
Мэлс Самбуев в поэме
«Черный д о м » .
«Черный д о м » — поэтический р а с с к а з о
социальных переменах на д р е в н е й
бурят­
с к о й з е м л е . Рассказ был бы б о л е е в ы р а з и ­
тельным, но е м у не хватает конкретности.
Главная мысль порой у с к о л ь з а е т в м н о г о

численных отступлениях. В и д и м о , почувст­
вовав э т о , поэт пишет п о э м у «Смерть п а р ­
тизан» в ином ключе.
Тайга. Партизаны.
« И х осталось
всего
лишь с е м е р о , остальные легли в снегу...»

Сквозь тайгу, сквозь стужу, сквозь
снега
Вел их путь к аилу Санага,
К хлебосольным юртам Санаги...
А в аиле ждали их враги.
У д а л о с ь М а р х а с а й - н о е н у уговорить з е м ­
л я к о в выйти в тайгу на поиски
партизан.
И случилось так, что партизаны вошли в
пустое с е л о , г д е была только ж е н а М а р х а сая.
Схитрив, о н а привела в о о р у ж е н н ы й
отряд.
Погибли партизаны.
Ликует
Мархасай,
но...

Сник звериный толпы азарт.
На него таращит глаза
Тьма введенных в обман людей.
— Эй, Дондок, возьми лошадей
Да свези эту падаль в падь.
Не могилы же им копать!
Зверь таежный воздаст им честь.
Справедлива бурхана месть!»—
Повелел Мархасай-ноен.
Но л ю д и поняли,
о б м а н у л их.

что

Мархасай-нойон

Дверь снаружи
в сто рук трясут
И кричат:
«Выходи на суд,
Ты, проклятый ноен-злодей,
Нас подбивший убить людей!
•Сын собаки, ноен, открой!»
И гудят, как пчелиный рой.
Таков с ю ж е т поэмы. В ней Мэлсу

Сам-

буеву удалось
по-своему
раскрыть тему
классовой борьбы.
Выразительны
сцены,
г д е д е й с т в у е т о б м а н у т а я М а р х а с а е м толпа.
П о э м е , на н а ш в з г л я д , не х в а т а е т эпиче­
ской м а с ш т а б н о с т и х а р а к т е р о в .
И все ж е
п р о и з в е д е н и е оставляет ц е л ь н о е впечатле­
ние.
Четвертая п о э м а с б о р н и к а — « З в е з д а Бато», п о с в я щ е н а памяти з е м л я к а поэта, пол­
ного к а в а л е р а о р д е н а
Славы Б а т о Д а м чеева. П о э м а во многом описательна и р и ­
торична, и п о т о м у
самые высокие слова
обесцвечены.
Вот, например, как говорит
мать о сыне, вернувшемся с войны:

Ты принес мне спасенье
и счастье —
родному аилу.
Сколько было тобою душевных
залечено ран!
Ты дарил свою нежность, свою
животворную силу —
Всем, кто нежности жаждал,
как щедрый целебный аршап!
Поэзия п о д о б н а с о л н е ч н о м у лучу,
пре­
л о м л е н н о м у в с е р д ц е , у к а ж д о г о поэта свой
у г о л преломления, и п о э т о м у луч высвечи­
вает только для него, п о э т а , н е о б х о д и м о е и
важное.
Много о б щ е г о
в творчестве
бурятских
поэтов Алексея Б а д а е в а и Мэлса Самбуева: э т о и четкая
гражданская
поэзия, и
стремление к философским р а з д у м ь я м ,
и
о б р а з н о с т ь письма, о к р а ш е н н о г о бурятским
народным фольклором.
Сборники « И ю л ь ­
ский гром» А. Б а д а е в а и « Т а е ж н а я р о с а »
М. С а м б у е в а д а ю т нам право надеяться на
то, что творчество п о э т о в н а й д е т широкий
отклик у строгого с е г о д н я ш н е г о читателя.

Страница

краеведа

Эрхито РАДНАЕВ,
доцент Б Г П И им. Д. Банзарова

О бурятских букварях
Букварь... Это первая киша, дающлл ,ъодям начало знаний. Это — первое пособие
по развитию речи и логического мышления
у детей.
Создание букваря в истории просвещения
бурятского народа занимает особое место.
Первые бурятские буквари хотя и появи­
лись до Октябрьской революции, мо, как
известно, царское правительство зсячески
препятствовало открытию в Бурятии нацио­
нальных школ, изданию книг на родном
языке. Грамотность среди бурятскою насе­
ления была очень низкой. По данным пере
писи 1897 года грамотность среди бурят
составляла 8 процентов, а грамотность жен­
щин-буряток равнялась нулю. В. И. Ленин
писал о тогдашней России, что «такой ди­
кой страны, в которой массы народа на­
столько ограблены в системе образозанпя,
света и знания,— такой страны в Европе че
осталось ни одной, кроме России» (3. И .
Ленин. Полное собрание сочинений, т. 23,
стр. 127).
В дореволюционной Бурятии было от­
крыто несколько так называемых инород­
ческих училищ. Основной задачей училищ
было обучение бурятских детей начальной
русской грамоте и речи (они готовила,
главным образом, переводчиков, толмачей).
Школьники получали элементарные сведе­
ния по русскому языку по обычно), про­
грамме русских приходских училищ, причем
учебный материал не был строго распреде­
лен по классам, не учитывались возрастные
особенности детей, особенности их родного
языка.
Кроме русского языка в училищах изу­
чали монгольский язык. На этом языке де­
тей учили читать и писать. Передовые учи­
теля того времени (Н. Болдонов, М. Хаиталов и др.), находившиеся под влиянием идей
великого русского педагога К. Д. Ушипского, на занятиях использовали родной язык
учащихся, вели занятия на разговорном бу­
рятском языке.
До нас дошло три печатных дореволюци­
онных букваря, предназначенных для обу­
чения русскому языку учащихся инородче156

сдих училищ. Первый из них был составлен
в Цулпшском приходском училище и 1863
году и издан в Казани. Букварь представ­
ляет собой, главным образом, перевод рус­
ской а ,букн на монгольский язык, написан
он на основе русской и старомонгольской
графики. Учебник составлен слоговым ме­
тодом (в основу обучения грамоте л чте­
нию берутся не буквы, не звуки, а слоги,
которые запоминались и читались как бук­
вы).
Букварь состоит из букварной и послебукварной части. В букварной части рас­
сматриваются русские буквы. В послебу.;варнон части помещены тексты с перево­
дом на письменный монгольский язык:
здесь нравоучительные изречения и начер­
тания цифр (русское, арабское, римское ;i
монгольское), необходимые для детей по­
нятия о разных предметах (времена года,
дни недели, время дня, природные явле­
ния) н краткие правила арифметики.
В 1866 году в Санкт-Петербурге был из­
дан второй русско-бурятский букварь,
составленный Н. Болдоповым, учителем Балаганского инородческого училища. Букварч,
озаглавлен так: «Русско-бурятский буквари,
составленный Н. Болдоновым применитель­
но к Российскому букварю» (СПб, 136(1).
Автор в предисловии пишет: «Я считаю
долгом объяснить предварительно, что np,i
издании настоящего труда имеется в виду
двоякая цель: с одной стороны, обучение
северобайкальских бурят русекой грамоте,
русскому письму и чтению, а другой — рас­
пространение между ними и собственно,!
бурятской грамотности...»
Букварь составлен, как и первый, слого­
вым методом. В букварной части даны
буквы русские (большие и малые) и под
ними буквы, обозначающие собственно бу­
рятские звуки. В послебукварной частя
приложены религиозного содержания 1ексты в переводе с русского языка на бурят­
ский (краткие нравоучения, повседневно^
молитвы и краткие сведения из священной
истории}. Букварь составлен большим зна­
током русского и бурятского языков.

1§#аед, за букварем Н. Болдонова % Ир­
кутске вышел «Букварь для обучений грау.оте и русскому языку в бурятских шко­
лах», составленный переводческой комиееи•ей (дата издания не указана). Похоже, этот
учебник создан на основе букваря Вилдонова.
Великая Октябрьская социалистическая
революция открыла широчайшие пути ко­
ренного изменения всей системы народного
образования. В первые же годы советской
власти в Бурятии было положено начало
организаций широкой сети национальных
школ, что явилось ярким примером вопло­
щения в жизнь ленинской национальной
политики.
Необходимо отметить, что большую по­
мощь школе при издании учебников оказа­
ли профессора Г. Д. Санжиев, Т. А. Бертагаев, доцент Д А. Алексеев и другие авто­
ры школьных грамматик, разработавшие
теоретические основы бурятского языкознаЗадача ликвидации безграмотности бу­
рятского населения в первые годы совет­
ской власти разрешалась двумя путями:
организацией мероприятий по ликвидации
безграмотности взрослого населения (лик­
безы, школы малограмотных); введением
всеобщего начального обучёМЙй.
Первым школьным букварем был бук­
варь Б. Б. Барадина («Новый монгольский
букварь для обучения бурятских детей гра­
моте литературного бурятского языка».
Чита, 1922). Он составлен, в основном, сло­
говым методом на старомонгольской гра­
фике. В букварной части автор дает буквы
письменного монгольского алфавита. В ал­
фавите не обозначены буквами все бурят­
ские звуки. Букварь набран мелким,
неудобным для чтения шрифтом, в нем нет
иллюстративного материала и малый объ-

том выделены буквы и примеры к ним.
Учебник составлен по методу целых слов,
но. е некоторыми элементами звукового ме­
тода, написан на основе старомонгольскиг©
письма. Автор приводит более доступные
по отношению к родной речи примеры, из­
бегая непонятных архаических форм слов.
При втором издании этого букваря, вы­
шедшем в 1929 году, увеличился его объ­
ем, плюс к прежним появились тексты о
Ленине, о школьном детстве, о заводах,
фабриках.
В 1930 году вышел новый букварь, со­
ставленный В. Болодон на латинском ал­
фавите по методу целых слов. («Букварь
«ХурдаН зам» («За темпы»). Верхнеудинск.
1930). По сравнению со старомонгольской

графикой латинский алфавит нескольку об­
легчил детям чтение и письмо, хотя з этом
букваре старомонгольские звуки, а также
архаические формы слов сохранены, что не
могло не вызывать затруднений у учащих­
ся. Учебник хорошо иллюстрирован, в бук­
варной его части даются прописи для пись­
ма. В послебукварноя части занимают зна­
чительное место тексты, в которых встреча­
ем

новые слова и сочетание слов: улаан

сэрэг, алха ба хадуур, зублэлтэ засаг, улаап
туг, агаарай онгосо, пионер и другие.

Этот букварь через четыре года был пе­
реиздан, при этом была введена буква «h»
для обозначения звука лх в именах людей:
hacapan, Ьама; и, как того требовало вре­
мя, обновлены послебукварнме тексты.
1 1938 году вышел новый букварь М. Н.
Имехенова. (Букварь. Улан-Удэ, 1938). Он
составлен по методу наиболее передовому —
звуковому, на латинском алфавите. В но­
вом учебнике введены буквы, обозначающие
собственно бурятские звуки. Это буквы с
(вместо Д), ш (вместо ч), ж (вместо дж),
з (вместо да). В послебукварной части так­
же почти полностью обновились тексты.
чебяик Барадина представляет собой
Основателем звукового метода был К. Д.
букварь старомонгольского письменного язы­ Ушикещй. Этот метод по сравнению с
ка, принятого в то: время за основу литера­ другими считается наиболее эффективным н
турного бурятского языка. Кдк известно, имеет обычно два вида: синтетико-звуковой
письменный монгольский язык был, ввиду и аналитико-звуковой. Практика обучения
архаичности, мало доступен и понятен ши­ чтению и письму подсказала необходимость
роким массам бурятского населенач, a t * объединения двух методов в один: звуковой
Тям , в особенности.
аналитико-синтетический метод. При обуче­
.В 1925 году вышел второй букварь, со­ нии звуковому аналитико-синтетичеекому
ставленный Г. Ц. Цыбиковым («Бурят- методу в качестве наименьшей структурной
Монгольский букварь для детей. Изд. Бур- единицы слова берется звук. В ходе анали­
учкама, Верхнеудинск, 1925), Он, в отличие за слово делится на слоги, а слоги ~ ща
от учебника Барадина, был составлю по буквы. В ходе синтеза звуки сливаются в
методу целых слов (по этому методу за слоги, а слоги объединяются в слова.
основу чтения берутся целые слова, котоВторое издание учебника Имехеноза au­
т я бе? звукового и букварного анализа ra до В 1939 году со значительными измене­
запоминались по внешнему облику).
ниями. На этот раз учебник был составлен
Букварь Цыбикова, как и первый, не на основе русской графики. Этот буквапь
освобождая школьников от трудностей, ко­ выдержал 12 изданий, последнее — в 1959
торые они испытывали при чтении и напи­ году.
сании непонятных им слов и форм старо­
Очередной новый букварь вышел в 1961
монгольского письменного языка.
году (авторы Д. М. Мижидои и И. Д. БуШ 1927 году вышел третий по счету бук­ раев), второе его издание опубликовано в
варь, составленный Д. Б. Банзаракпшным 1971 году. Этот учебник является наиболее
(«Букварь для обучения детей». Верхне­ удачным из всех, поскольку авторы вря со­
удинск, V927 РОД). ЭТОТ букварь вырази­ ставлении его учитывали достоинства и не­
тельнее, он иллюстрирован, особым шриф­ достатки работы своих предшественников.

Новые книги Бурятского книжного издательства
АФРИКАН БАЛЬБУРОВ. ПО БЛИЖ­
НИМ И ДАЛЬНИМ ШИРОТАМ. Зарубеж­
ные очерки. На русском языке. Улан-Ъ
г>э
1974, 160 стр., 30000 экз.
Автор рассказывает о своих поездках по
зарубежным странам (Монголия, Япония,
Австрия). Очерки содержат обширную ин­
формацию об увиденном в дальних путе­
шествиях, раздумья, вызванные интересны­
ми наблюдениями и встречами.
ВИКТОР КОМЯКОВ. СКАЗАНИЕ О
КОМДИВЕ БАЛДЫНОВЕ. Повесть. На
русском языке. Улан-Удэ, 1974, 165 стр.,
30000 экз.
Документальная повесть рассказывает о
боевом пути нашего земляка Героя Совет­
ского Союза генерала-майора в отставке
Ильи Васильевича Балдынова. Автор КНИ­
г и — ленинградский журналист, один из
сослуживцев И. В. Балдынова по легендар­
ной 109-й гвардейской дивизии.
АЛЕКСЕЙ
ЧИРКОВ.
БАГУЛЬНИК
ЦВЕТЕТ. Повесть и рассказ. На русском
языке. Улан-Удэ, 1974, 51 стр., 5000 экз.
Алексей Чирков пишет для детей. Новая
книжка писателя, посвященная временам
Великой Отечественной войны, обращена к
взрослым. В одноименной повести на пер­
вый план выступает тема мужества и стой­
кости советских бойцов — защитников Ро­
дины.
ДАМБА ЖАЛСАРАЕВ. БУРЯТСКИЕ
НАПЕВЫ. Стихи. Перевод с бурятского
О. Дмитриева, С. Липкнна и др. Улан-Удэ,
1974, 141 стр., 5000 экз.
Сборник открывает цикл традиционных
для бурятского фольклора восьмистиший.
В сборнике — стихи патриотического плана,

о братской дружбе народов нашей страны.
ГУНГА ЧИМИТОВ. ХЛЕБ. Стихи. На
бурятском языке. Улан-Удэ, 1974, 113 стр.,
2000 экз.
Известный бурятский поэт, баснописец
пишет о трудовых свершениях сельских
тружеников. Сборник состоит из циклов«Магтаал», «Уянга», «Зорюулга», «Сонедууд». Читатель встретит здесь стихотворе­
ния, посвященные писателям Ц. Дону, Н.
Номтоеву, известной балерине Л. Сахьяповой и другим деятелям бурятской литерату­
ры и искусства.
ОТВАГА МОЛОДОСТИ. Стихи. Па бу­
рятском языке. Коллектив авторов. УланУдэ, 1974, 106 стр., 3000 э к з .
В сборнике представлены лучшие стих.»
поэтов Бурятии, пишущих на родном янлке (А. АНГАРХАЕВ, Д. ДОРЖИЕВА.
М. ХАМГУШКЕЕВА, К. ЖАМЬЯНОВ п
др.). Многие авторы книжки были участ­
никами конференции молодых и начинаю­
щих литераторов, прошедшей в Улан-Удэ в
октябре 1971 г. Сборник содержит краткие
сведения о поэтах.
УТРЕННИЕ ПЕСНИ. Стихи. На русском
языке. Коллектив авторов. Улан-Ую, 1974,
72 стр., 10000 экз.
Шесть лет прошло со дня выхода в свет
первой книжки стихов молодых поэтов
республики. «НА МАРШЕ» — так назы­
вался сборник. В новую книжку вошли
стихи Г. РАДНАЕВОИ, А. ЩИТОВ А,
В. ГУМЕНЮКА, А. РУМЯНЦЕВА, 15. ДУГАРОВА и др.. Шестнадцать авторов пред­
ставили на суд читателей свои лучине
гражданские и лирические стихи.

Содержание

журнала
„Байкал"
за 1974 год
Ш.

ПРОЗА
A. БАЛЬБУРОВ. Книга о Бурятии или
д в е н а д ц а т ь моих драгоценностей. № 1
М. ЖИГЖИТОВ.
Подлеморье.
Роман

№№ 1—4.

Ш. СУРЭНЖАВ. Сказ о д е в я н о с т а

ДУЛМАА. Я о д н а из ж е н щ и н

земли.
Мго­

рах.

Хуосу-

Л. ЧОЙЖИЛСУРЭН.

Озеро

гул. Стихи. № 5.
Н. ДАМДИНОВ. Цыремпил Р а н ж у р о в .
Новая глава к поэме «Учитель мои — Л е ­

И. КАЛАШНИКОВ. Жестокий в е х . Ис­ нин». № 5.

торический роман. №№ 2—6.
Д. СЕЙНТ-ДЖОРДЖ.
Крик п о ветру.
Рассказ. № 3.
О. СЕРОВА.
Л е с н а я поляна. С н е ж н ы е
розы. Царь природы. Горный викинг. Ми­

ниатюры. № 5.
B. КОРНАКОВ. След на з е м л е . Повесть.
№ 6.
Я. КОЗАК. О х о т а на Бамбуйке. Повесть.
№ 1.

В. САНГИ.
№

Рождение

сына.

Расска:;.

1.

БАЛЬБУРОВ. Встреча. Рассказ. Л"; 4.
Ц. КОХОВА. Волчья ж и л а . Рассказ. Л"э 4.
К. КАРНЫШЕВ. Высокие д е р е в ь я . Рас­
А.

сказ. № 6.
Ю. ДЫЛЫКОВ. К о м с о м о л у Бурятии —
50. № 3.
И . ОЖИГОВ.
Сквозь пламень к о м с о ­
мольских лет. № 3.

Ц-Д. ДОНДОКОВА. Россиянке. Стн\п
№ 2.
ГЭСЭР. Бурятский героический эпос
№6.
Ю. АКСАМЕНТОВ. Ж е н ы д е к а б р и г т о з .
В. ЕРАЩЕНКО. В с е реки и горы в т а е ж ­
ном краю... С. ЗАВЬЯЛОВА. Н е о б и ж а й
меня упреками. Как в с н е ж н ы й к о м , как
в снежный ком. Н а п о и меня, весна. Л. КО

БЕНКОВ. Апрель. А. ЗЛЫДНЕЗ

ОЧЕРКИ

B. ШТЕРЕНБЕРГ. Этапы большого пу­
№ 2.
М. ЕРБАЕВА, С. ГУРУЛЕВ. Вклат Ака­

Колос. Благопожелание. Стихи. № 2.
М. МЭРЭНДОРЖ. Морин-Хур. Д. ПУ-

ной

РЭВДОРЖ. Н е п о й д у я в рай. Б. ЦЭРЭНПосмотри,

в о т река... Ж. ШАГ-

Стихи. № 3.
B . ГУМЕНЮК.
Л е т н о е поле.
Памяти
Юрия Гарнаева. Летчику-испытателю Вла­

Шаповалову.

Стихи. № 4.

А. ЩИТОВ. Обновление. Вечер н а Б а й ­
кале. Б а л л а д а о белом потолке.
LTHXH

№ 4.
Ю. АКСАМЕНТОВ. Б а м . Илимские

раз­

Стихи. № 5.
C. ДАШДООРОВ.
Звезды.
Кочегар.
Ч. ЧИМИД. Баллада о б о д н о м цирике.
говоры.

159

Наук

СССР

в изучении

Байкала.

№ 2.
М. ОРЛОВ. А. СУББОТИН. На заповед­
земле.

№ 2.

К. КАРНЫШЕВ. З а т е с ы н а сосне, т е д вежьи «портреты». Зарисовки. № 2.
C.

перевал. Стихи. № 2.

М. САРИДАК. Комсомол. В поле. Сти­
хи. № 3.
B . ЛИПАТОВ. Байкал. Венок с о н е т о в .

димиру

№ 1.

ти.

демии

Горный

ПУБЛИЦИСТИКА

«ИСКУССТВО ПОПУГАЕВ». № I.

ПОЭЗИЯ

ДАМБА.

И

Д. ХВАН. В центре внимания — совре­
менность.

A. БАДАЕВ. Ольхвн. Этой л о д к е гре­
ю щ е й , как нерпа. З а б л у д и в ш и е с я бревна.
Стихи. № 1.
М. ШИХАНОВ. Э х о . Память. Клавдия.

ДАР.

Ковао-

ли покидают пирсы. В. ЛИПАТОВ. Про­
щание с от цом . Н. ТАРАСОВ. Ветераны.
Осенний пляж. Б. МАКАРОВ. В нал стре­
мительный век. № 6.

ХАНДАЖАПОВ.

Сабельный

похвд.

№ 3.
В. УБЕЕВ. Встреча в К а н а д з а в а . № 3.
A. СОКОЛОВ. Н а лесосеке. № 4.
Д. МИЛЮКОВ. О б ъ я т и я д р у з е й . № -1.
К.
B.
Н.
И.

БАЛКОВ. П ь ю тепло земли. Л> 5.
ХАРАХИНОВ. З а с о б о л я м и . „\Т> 5.
ЯНЬКОВ. Степь зовет. № 5.
ОЖИГОВ. Чирковский корень. № й

Ц. Ц. МИТЫПОВ. Говорит и показывает
Улан-Удэ. № 6.
И. НЕЧАЕВ. Мы п о л ю б и л и тебя, Бол­
гария. № 6.

КРИТИКА

И

БИБЛИОГРАФИЯ

II ЗАБЕЛИН.
рый

Д.

Ш

« У в а ж а ю человека, кото­
сделал»... № 1.
ДУГАРОВ. Юбилей бурятской книги.

B. КОНДРАТОВ.
№ 6.
A.

что-то

В. НАИДАКОВ.
№ 2.

Молодая

проза

ьуря-

РАЗУМНЕВИЧ. Возвращение

к ис­

тии.

B.

токам.

№

2.

№

о

малом

народе.

№ 4.
А. АЛЕКСЕЕВ. Книга о стране восточ­
ных иноземцев. № 4
II. ХОСОМОЕВ. З а я в к а на зрелость.
Кя 4.
A. БЕЛОУСОВ. С л е д у я советам А. М.
Горького. № 5.
B. ГРИЦКЕВИЧ. П о р о ж д е н н ы й с кочев­
никами. № 5.
Е. ТЫХЕШКИНА. Связь времен. № 5.
Д. ЖАЛСАРАЕВ. Время велит и зовет.
Щ I).
М. ШИХАНОВ. В полный голос. № 6.

НОВЫЕ КНИГИ. № 6.
АВИАЦИЯ

B.

МИТРОШЕНКОВ.

Антон

Губенко.

Документальная повесть. №№ 4—5.
В

МИРЕ

ИНТЕРЕСНОГО

C. УРАЛЬСКИЙ.
копей.

№

ности.

№

По следам

старинных

1.

С. ГУРУЛЕВ.
1.

«БАЙКАЛ»

Ж. ЗИМИН.

«Деревянные

кони»

вспоминая

прош­

-

ДЕТЯМ

П о ж а р . Пар. Тогмит.

Стихи.

№ 1.

B. ПЕТОНОВ.
№

Моя веселая

Сэсыма.

' V

1.

Л. КОРНАКОВА.

Теремок.

Ручеек. Н о ­

вичок. Стихи. !№ 2.

Л. БРАНИЦКАЯ.
Ц.-Ж. ЖИМБИЕВ.
Стихи. № 5.
К. МЕТЕЛИЦА.
Сказка. № 5.
САТИРА

Кот-Мурлыка.
Маленький
Любопытный

И

№ 2.
чабан.
Ветер.

ЮМОР

М. СОСОВ. Случай с Хулугаевым. Ш 2.

ХРОНИКА. № 2.
СТРАНИЦА

КРАЕВЕДА

А. ШЕШИН. Декабрист К. Торсон в С и ­
бири.

И КОСМОС, В Е К XX

Мода:

Сабашниковы.

НАШИ ЮБИЛЯРЫ. № 5.

3.

А. РУМЯНЦЕВ. Пушкин. № 3.
X. НАМСАРАЕВ. Пушкин. № 3.
Ж. БАЛДАНЖАБОН. М о й Пушкин.
№ 3.
Ц. ГАЛСАНОВ. Памяти Пушкина. Ш 3.
Д. ХИЛТУХИН. С Пушкиным. № 3.
Б. РОСУГБУ, П. ХАПТАЕВ. Исследование

ПУБЛИКАЦИИ

C. БЕЛОВ. Книгоиздатели
№ 1.
Л. АЛАИОН.
лое. № 4.

C. ГОЛУБЕВ. Стих, оборванный пулей.
№ 3.
I
А. БЕЛОУСОВ. Пушкин и бурятская
литература.

ЧАКЛИН. Стихи. № 6.
НАШИ

1.

«Багамская а т л а н т и д а » .

№

4.

Ж- ДОРЖИЕВА.

Из истории

педагогики. № 4 .
М. МАЛИКОВ. Рыболовство
ле. № 5.

бурятской

народной

Э. РАДНАЕВ

Л»

О бурятских

н а Байка­

букварях.

6.
СПОРТ

древ­

Д. ХВАН.

«Байкал — 74».

,,

f

В 1975 году ж у р н а л « Б А Й К А Л »
ковать:

предполагает о п у б л и ­

повести б у р я т с к и х писателей Б а р а д и я М У Н Г О Н О В Д
« Ю н о с т ь героя», Сергея Ц Ы Р Е Н Д О Р Ж И Е В А «Здравствуй,
моя утренняя звезда», А ф р и к а п а Б А Л Ь Б У Р О В А «Зарево»,
Д а ш и р а б д а н а Б А Т О Ж А Б А Я «Горные орлы»;
в т о р у ю , з а в е р ш а ю щ у ю к н и г у исторического романа И с а я
К А Л А Ш Н И К О В А «Жестокий век»;
повесть монгольского писателя Б. Н Я М А «Родственники»;
р а с с к а з ы В и к т о р а А С Т А Ф Ь Е В А , Валентина Р А С П У Т И ­
НА, Анатолия Щ И Т О В А , Константина К А Р Н Ы Ш Е В А ;
стихи Алексея Б А Д А Е В А , М э л с а С А М Б У Е В А , А н д р е я
° У М Я Н Ц Е В А , Георгия Д А Ш А Б Ы Л О В А , Л о п с о н а Т А П Х А Е В А , М а р к а С Е Р Г Е Е В А , Ростислава Ф И Л И П П О В А , Робер­
та Р О Ж Д Е С Т В Е Н С К О Г О , Е в г е н и я Е В Т У Ш Е Н К О ;
о ч е р к и , р а с с к а з ы , в о с п о м и н а н и я , посвященные ЗО-летию
победы: Ю . И Г У М Н О В «Герой книги — герой войны», С Д У Г А Р О Н «Забайкальская гвардейская», Л . К А Л А Ш Н И К О В
«Берлин, Первые дни мира».
В своих постоянных р у б р и к а х «В М И Р Е И Н Т Е Р Е С Н О ­
ГО», « А В И А Ц И Я И К О С М О С , В Е К XX», « Н А Ш И П У П
Л И К А Ц И И » ж у р н а л поместит избранные главы п о в о ю про
изведения доктора исторических н а у к писателя В. Л А Р И 1 1
В А «Солнцепоклонники», рассказ генерал-лейтепапта л в п . п т п
Н . В. Ч У Г У Н О В А о развитии советск&й авнаиии, <> шщгшшз
ке первых летчиков в Б у р я т и и , г л а в ы из г о т в я п и ч " ю 1 к m ч.пи
к н и г и космонавта П . И . К Л И М У К А , п у к ч ш е - л м п к п ни и ш
шегося русского х у д о ж н и к а и ученого 1 I I I K O . I . - I K
РМ'ИХЛ
«Сердце Азии».
1