Автор: Марат Марат Жан Поль
Теги: литературные памятники литературоведение академия наук ссср конституция
Год: 1956
Текст
АКАДЕМИЯ НАуК СССР
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ
JEAN PAUL
MARAT
OEUVRE S
CHOISIES
EN TROIS VOLUMES
EDITIONS DE L'ACADEMIE DES SCIENCES DE L'U.R.S.S
MOSCOU
19 5 6
ЖАН ПОЛЬ
МАРАТ
ИЗБРАННЫЕ
П Р ОИ ЗВЕДЕНИЛ
ТОМ ВТОРОЙ
составители:
акад. В. П. ВОЛГИ H
и А.З.МАНФРЕД
П Е Р Е В ОД
С.Б.КАНА
КОММЕНТАРИ И
В.М.ДАЛИНА
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАуК СССР
МОСКВА
19 5 6
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ СЕРИИ
«ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ»:
академик В. П. В о л г и н (председатель),
академик В. В. В и ног р а д о в, академик M. H. Тихомиров,
член-корреспондент АН СССР Д. Д. Благой,
член-корреслондент АН СССР И. И, Конрад (заместитель председателя),
член-корреспондент АН СССР Д. С. Лихачев,
член-корреспондент АН СССР С. Д Сказкин,
профессор И. И. Анис им о в, профессор С. Л. У тн енк о,
кандидат исторических наук Д. В. Ознобишин (ученый секретарь)
ОТВЕТСТВЕННЫЙ РЕДАКТОР
академик В. П. ВОЛГИН
ОТ НАЧАЛА
РЕВОЛЮЦИИ
ДО ВАРЕННСКОГО
КРИЗИСА
ЖАН ПОЛЬ МАРАТ
конституция
или
ПРОЕКТ ДЕКЛАРАЦИИ
ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
И ГРАЖДАНИНА
С ПОСЛЕДУЮЩИМ ПЛАНОМ СПРАВЕДЛИВОЙ,
МУДРОЙ И СВОБОДНОЙ КОНСТИТУЦИИ,
НАПИСАННОЙ АВТОРОМ «ДАРА ОТЕЧЕСТВУ»
ПРЕДИСЛОВИЕ
Этот беглый набросок прекрасной конституции увидел1 бы свет
три недели тому назад, не будь малодушных опасений, какие внуши-
ли типографщикам новые полицейские предписания, и не будь веч-
ных проволочек при печатании.
Автор решился обнародовать его лишь после зрелого изучения
труда Редакционного комитета97, в коем он тщетно искал начал
здравой политики и мудрого управления и в коем права народа, как
это казалось ему, часто оставлены в пренебрежении, порой прине-
сены в жертву 'и даже нарушены *.
Он спешит предать свое сочинение гласности, дабы предотвра-
тить, если это еще возможно, ту потерю времени, которую влечет
за собой ложное направление в деятельности Национального собра-
ния: вместо того, чтобы заниматься единственно установлением
великих оснований правительственной власти, оно отдается исклю-
чительно обсуждению одних мелких вопросов законодательства **.
* Вызывающие тревогу постановления Редакционного комитета становятся
еще в большей мере тревожными с тех пор, как некоторые подкупленные пуб-
лицисты напечатали в «Courrier de l'Europe» статью одного путешественника о
новой конституции Франции, где проповедовали необходимость вернуть испол-
нительной власти ее авторитет.
** Оно потеряло пятнадцать дней на обсуждение уступок, сделанных духо-
венством и дворянством 98, уступок, являющихся целиком лишь простым след-
ствием некоторых основных законов, а теперь оно занято упорядочением не-
скольких статей уголовного кодекса, таких, как статьи о соответствии преступ-
лений мерам наказаний, о порядке судопроизводства и свободе совести.
10 Жан Поль Марат
Разъясняя права человека и гражданина, автор не побоялся рас-
крыть великие истины, которые хорошо научились скрывать,— пре-
досторожность, недостойная Комитета, который сам вызывал на
соревнование людей науки и звал к обращению к естественным за-
конам; предосторожность бесполезная и ведущая лишь к тому, что,
отдаляя сроки наступления поры народного благоденствия, ставила
бы лишь под сомнение виды законодателя.
Умы пришли в волнение,— тщетно стремиться их задержать на
их пути; они пройдут этот путь до самого конца и все же придут
к тем священным истинам, которые пытаются от них скрыть. Истины
эти, столь долгое время отвергаемые тиранией, извращаемые под-
купленными софистами и неизвестные народам, пробьются, наконец,
вперед. Природа начертала их во всех сердцах, и одного только
голоса, поднявшегося из недр народных масс, будет достаточно, что-
бы привести народ к торжеству. Пусть же наши слабые усилия спо-
собствуют тому, чтобы побудить законодателя в своей мудрости не
забывать о них, и пусть они помогут предотвратить те страшные
потрясения, какие вызвало бы для государства забвение справедли-
вости, которую общество обязано оказывать своим членам.
ПРОЕКТ
ДЕКЛАРАЦИИ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И ГРАЖДАНИНА
С ПОСЛЕДУЮЩИМ ПЛАНОМ СПРАВЕДЛИВОЙ, МУДРОЙ
И СВОБОДНОЙ КОНСТИТУЦИИ
Скажем чистую правду. В составе Генеральных штатов мы нахо-
дим достойнейших людей: здесь значатся прелаты, выдающиеся
своей мудростью, умилительностью речей и благочестием; священ-
ники, отличающиеся своими познаниями, добродетелями, патриотиз-
мом; дворяне, еще более прославленные своими воззрениями, способ-
ностями, энергией, чем своим происхождением; правоведы, знамени-
тые своим знанием, умом, талантами; ораторы, блистающие
красноречием, способные прославить даже Грецию. Но здесь мало
государственных мужей, мало людей, достаточно погрузившихся в
изучение высших начал политики, чтобы установить наилучший
строй монархической власти, чтобы определить ту ее меру, которую
можно безопасно доверить государю, чтобы упорядочить разделение
различных властей в государстве и направить правительство по тому
твердому пути, который одинаково далек как от подводных камней
деспотизма, так и от анархии. Будем же остерегаться как слепого
доверия к недостаточной опытности, так и софизмов самолюбия
Политика — такая же наука, как и всякая другая; она знает опре-
деленные положения, законы, правила, а также до бесконечности раз-
нообразные сочетания; она требует постоянного изучения, глубоких
и долгих размышлений. Но мы только еще рождаемся для свобо-
ды: лишь десять месяцев прошло с тех пор, как мы научились вое-
12 Жан Поль Марат
принимать свет; мы еще совсем мало размышляли о правах чело-
века :и гражданина, о правах народов и обязанностях их министров,
об устройстве политического корпуса, о равновесии между отдель-
ными властями, о взаимоотношениях между государем и подданны-
ми и т. д.
Если бы Монтескье * и Руссо еще находились среди нас, то
лучшее, что могла бы сделать нация, это на коленях просить их дать
* Монтескье? Да, Монтескье — самый великий человек, какого только поро-
дил наш век и который прославил Францию ". Я не стану говорить ни о его ге-
нии, ни о его доблестях: кто может не признавать их? Но его любовь к челове-
честву, чьим защитником о.н всегда являлся; но его ненависть к деспотизму, ко-
торый он всегда старался укротить; но его уважение к законам, его стремление
к общественному благу, его самоотверженная преданность отечеству заслужили
того, чтобы быть лучше известными. Поверхностные умы упрекают Монтескье в
том, что он выказывал благосклонность к аристократии. Возможно, что он дей-
ствительно являлся слишком большим поклонником того воинского духа, кото-
рый столь долгое время был свойствен дворянству; но кто в целом мире мог бы
дать лучшую оценку пошлости дворянства и кто в целом свете больше презирал
придворных? Разве необходимо, чтобы излишнее предубеждение делало нас не-
справедливыми и неблагодарными? Чем только не обязаны ему мы! Он первый
среди нас дерзнул обезоружить суеверие, вырвать оружие из рук фанатизма,
потребовать прав человека, выступить с нападками на тиранию. Да и в какие
времена! В то время, когда никто во Франции не осмеливался поднять свой голос
против министра, в то время, когда французы были рабами по своим убеждениям.
Его упрекают в том, что он поощрял честолюбивые притязания парламентов.
Он о них знал, без сомнения, лучше, чем кто-либо другой; но он знал, что бед-
ствия, которые деспотизм причиняет человечеству, бесконечны и что всякое пре-
пятствие хорошо, если только оно способно задержать выступивший из берегов
поток. О Генеральных штатах давдо уже возможно было только мечтать; пра-
вительство было самодержавным, а при таком положении вещей он усматривал
лишь в судебных палатах, в дворянстве и духовенстве силы, способные оказать
противодействие злоупотреблениям со стороны самодержавной власти.
Поскольку король узурпировал все виды власти, он бесконтрольно осущест-
влял функции законодателя, подчеркивая постоянно, что это первая из его пре-
рогатив; поскольку писатели были подкуплены, королевские служители и все
остальные креатуры монарха всячески стремились распространить это гибельное
учение; народ имел глупость принимать его, а умы были так слепо к нему при-
вязаны, что, когда Монтескье взялся за перо, было невозможно оспаривать у го-
сударя законодательную власть, не ставя под угрозу свой собственный покой,
Конституция 13
ей конституцию, и эта конституция являла бы все то, что гений,
мудрость и добродетель могли бы создать наиболее совершенного.
Я далек от того, чтобы дерзнуть сравнивать себя с этими вели-
кими людьми; но я не совсем новичок в подобном деле и могу отве-
чать за прямоту своих взглядов, за чистоту своего сердца. Давно я
ждал, чтобы перо более умелое, чем мое, взялось за подобный важ-
ный труд. Справедливо встревоженный тем, что начал выпускать
в свет Редакционный комитет *, я взялся за перо, подгоняемый сло-
жившимися обстоятельствами и считаясь лишь со своим собствен-
ным стремлением к благу отечества. Да способствует это новое вы-
ражение преданности процветанию и миру родины, несмотря на сла-
бость моих познаний.
Всякое политическое сообщество должно иметь целью утвержде-
ние прав своих членов. Чтобы суметь обеспечить эти права, необхо-
свою свободу и жизнь. Что же сделал этот великий человек? Не имея возможно-
сти отнять у монарха эту власть, он захотел наложить на нее узду; а для того
чтобы деспот по любой своей прихоти не смог заставить замолчать все законы, он
пришел к мысли о необходимости поручить надзор за их сохранением совокупно-
сти лиц, пользующихся общественным доверием; ведь что же может быть более
естественным, как доверить это дело корпусу, призванному принуждать выпол-
нять их? Наконец, Монтескье упрекают в том, что он иной раз не проявлял до-
статочной энергии, и в этом смысле его противопоставляют Руссо. Но какая боль-
шая разница между двумя этими знаменитыми людьми! Руссо не боялся вос-
станавливать против себя власть,— я согласен с этим; но ему нечего было терять
в случае преследования: ведь свой гений и свою известность он нигде не мог
потерять, а слава его могла от преследований только возрасти. У Монтескье же
имелось большое состояние в виде земельных владений, он принадлежал к име-
нитой семье, у него имелись жена и дети,— сколько различных пут. И все же он
не боялся выступать против основанной на произволе власти, против порочности
правительства, против расточительности государя. Приказ об аресте нисколько
не испугал его, и он готов был скорее бежать в чужую страну, чем отречься от
своих убеждений, как раз тогда, когда министр уберег Францию от подобного
позора.
* См. листок, озаглавленный «Le Moniteur patriote», автор которого первым
обратил внимание на некоторые вызывающие тревогу проекты Комитета, в том
числе на предоставленную им королю гнусную привилегию продавать своих под-
данных как баранов 10°.
14 Жан Поль Марат
димо их знать. Но знание это может быть приобретено лишь путем
размышлений о взаимных связях между людьми, а также со их от-
ношениях к другим людям, населяющим одновременно с ними зем-
ной шар.
ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
Каждый человек при своем рождении несет в мир потребности,
способность их обеспечить, способность к воспроизведению своего
рода, постоянное желание быть счастливым и не знающее границ
самолюбие; все это — повелительные чувства, с которым^ связано
само сохранение человеческого рода. В то же время они составляют
обильный источник всяких споров, столкновений, насилий, оскорбле-
ний, убийств,— одним словом, всех неурядиц, которые, как это может
показаться, нарушают порядок, установленный природой *, но кото-
рые в действительности нарушают лишь порядок в обществе.
Права человека вытекают единственно из его потребностей.
Первые всегда ощутимы, чего нельзя сказать о вторых. Чтобы уста-
новить их, их следует исследовать, а это столь затруднительно, что
даже самые изощренные умы редко приходят в этой области к одним
и тем же результатам. Попытаемся все же установить их.
Вместе с жизнью человек получил и непреодолимое стремление
сохранять ее, защищать, делать приятной; следовательно, он вправе
предпринимать все для своей защиты и присваивать себе то, что не-
обходимо для его питания, содержания, безопасности, счастья.
Как только человек в состоянии обеспечивать свои потребности,
природа обременяет его заботой о самосохранении и благополучии;
следовательно, он вправе свободно располагать всеми своими спо-
собностями. Будучи, таким образом, полным господином во всех
своих поступках, он пользуется неограниченной свободой.
* Какое бы покушение ни совершил человек, какой бы ущерб он ни нанес
себе подобным, он не нарушает порядка, установленного природой, как не нару-
шает его и волк, когда он загрызает овцу.
Конституция 15
До тех пор пока природа дает людям в изобилии то, что им не-
обходимо, чтобы питаться и одеваться, все идет хорошо, и мир царит
на земле. Но когда какому-нибудь человеку недостает всего, он
имеет право отнять у другого имеющиеся у него в избытке излишки.
Но что я говорю? Он имеет право отнять у него и необходимое и,
чтобы не умереть от голода, вправе умертвить его и пожрать его еще
трепещущее тело. Но опустим скорее завесу, чтобы не видеть этого
ужасающего зрелища, и заставим на мгновение замолчать в себе
голос предубеждения. Пусть, однако, нам укажут, что можно воз-
разить против этих выводов, предпосылки которых неоспоримы.
Чтобы обеспечить сохранение своей жизни, человек вправе поку-
ситься на собственность, на свободу, даже на жизнь себе подобных.
Чтобы избавить себя от угнетения, он вправе подавлять, порабощать,
убивать. Чтобы обеспечить себе счастье, он вправе предпринимать
все, что только пожелает, и каков бы ни был ущерб, нанесенный им
другим, он считается только с собственными интересами, уступая
непреодолимой склонности, вложенной в его душу его творцом.
Этим ограничиваются естественные права * человека, права не-
оспоримые, но равные для всех людей, какие бы различия природа
ни установила между ними в области >их способностей.
УСТАНОВЛЕНИЕ ОБЩЕСТВ
Особая любовь, которую каждый человек питает к самому себе,
толкает его к тому, чтобы ради своего счастья приносить б жертву
весь мир; но поскольку права человека ничем не ограничены и каж-
дый человек располагает одинаковыми правами, то тем правом,
* Человек имеет право на воспроизведение своего рода. Но может ли он
осуществить его вопреки желанию своей подруги? Я этого не думаю. При том
состоянии общества, когда воображение еще увеличивает силу чувственности,
представители одного пола часто насилуют представителей другого. Но в есте-
ственном состоянии подобное явление невозможно. Нежная склонность толкает
лиц различных полов к соединению, и даже среди наиболее диких животных са-
мец всегда стремится снискать расположение самки.
16 Жан Поль Марат
которым он располагает для своей защиты, другой человек поль-
зуется для нападения. Отсюда следует, что из свободного пользова-
ния своими правами по необходимости вытекают состояние войны
и бесчисленные бедствия, ее сопровождающие: насилие, месть, угне-
тение, предательство, сражения, убийства, резня. Это — ужасные
бедствия, которых люди стремились избежать, когда объединялись
в сообщества. Для того же, чтобы достичь этого, необходимо было,
чтобы каждый член сообщества взял на себя обязательство не на-
носить больше вреда другим, передоверил обществу свои права на
личное возмездие, а также заботу о своей защите и охране; чтобы
он отрекся от общего владения продуктами земли с тем, чтобы вла-
деть известной частью их на правах частной собственности, и чтобы
он пожертвовал некоторой частью преимуществ, связанных с есте-
ственной независимостью, ради пользования теми выгодами, что
предоставляет общество.
Мы, таким образом, пришли к общественному договору!
Согласно свидетельству истории не подлежит сомнению, что во
все времена свободные люди создавали сообщества с целью гра-
бить, убивать и порабощать других людей: таковы сообщества рим-
лян, галлов, германцев, франков, скифов, норманнов, саксов, гуннов
и всех тех разбойников, которые некогда опустошали мир.
Еще более несомненно в силу свидетельства истории, что во все
времена тирания толкала людей к восстанию и что страх перед
справедливым возмездием часто приводил угнетателей к тому, что-
бы договариваться с угнетенными. Таково происхождение договоров
об уступках, заключавшихся между правительствами и народом в
результате большинства восстаний.
Наконец, не подлежит сомнению в силу свидетельства истории,
что когда некоторым народам удавалось сбросить свое ярмо, члены
государства собирались вместе, чтобы установить образ правления,
способный обеспечить их свободу, богатство, покой, благополучие.
Таковы союзы швейцарцев, батавов, англичан,. англо-американцев
и других.
Каковы бы ни были обстоятельства, приведшие к общественному
Конституция 17
договору, если он заключен свободно, то единственной побудитель-
ной причиной, способной склонить членов сообщества к его заклю-
чению, является выгода: если договор справедлив, то единственной
побудительной причиной является общая польза.
Итак, законная цель всякого политического сообщества — благо-
получие его членов. Но поскольку каждый отдельный член мог бы
зайти в своих притязаниях слишком далеко, именно обществу * над-
лежит устанавливать взаимные права всех граждан.
Права эти ведут свое происхождение от естественных прав чело-
века. Поскольку естественные права не ограничены и позволяют
каждому человеку приносить в жертву ради собственных интересов
интересы всех других людей, необходимо, чтобы все члены сообще-
ства запретили себе на началах взаимности все то, что может при-
вести сообщество к распаду, т. е. всякий акт насилия, злонамерен-
ности, угнетения, личной мести, притеснения. Необходимо, чтобы
члены сообщества разрешали свои спорные дела на основании зако-
нов; одним словом, чтобы они отказались от своих естественных прав
с тем, чтобы пользоваться правами гражданскими.
ПРАВА ГРАЖДАНИНА
Гражданские права каждого отдельно взятого человека пред-
ставляют собой, в сущности, лишь его естественные права, уравно-
вешенные правами других людей и введенные в определенные гра-
ницы на случай столкновения с этими последними. Ограниченные
подобным образом, они перестают быть опасными для общества и
должны быть дороги всем его членам, поскольку обеспечивают их
покой. Отсюда проистекает обязательство, налагаемое каждым чле-
ном на самого себя, уважать права других членов с тем, чтобы обес-
печить себе возможность мирного пользования своими собствен-
ными. Таким образом, именно благодаря общественному договору
естественные права приобретают священный характер.
* Члены сообщества, взятые в отдельности, именуются гражданами; взятые
вместе они именуются гражданским обществом, народом или нацией.
2 Зак. 614
18 Жан Поль Марат
Поскольку люди располагают одинаковыми естественными пра-
вами, они должны сохранять равные права и соединяясь в общество.
Гражданские права предусматривают личную безопасность, позво-
ляющую не бояться никакого угнетения; личную свободу, позволяю-
щую правильно пользоваться всеми своими физическими и нрав-
ственными способностями; собственность на различные блага, позво-
ляющую спокойно наслаждаться всем, чем обладаешь.
В мудро устроенном обществе члены государства должны в силу
одинаковых прав, полученных ими от природы, пользоваться почти
одинаковыми преимуществами. Я говорю почти, потому что вовсе не
следует требовать осуществления строгого равенства, не способного
существовать в обществе и несуществующего и в природе: поскольку
небеса наделили различных людей различной степенью чувствитель-
ности, умственного развития, воображения, способности к труду, ак-
тивности и силы, постольку неодинаковы и имеющиеся в их распоря-
жении средства для достижения своего благополучия и приобретения
того, что это благополучие обеспечивает. Тем не менее не следует
допускать никакого иного неравенства в состояниях, кроме неравен-
ства, проистекающего от неодинаковости природных способностей,
от умения лучше использовать свое время или же от стечения не-
которых благоприятных обстоятельств. Закон должен даже преду-
преждать слишком большое неравенство состояний, устанавливая
предел, какой они не должны переступать. Действительно, без уста-
новления известного соотношения между состояниями преимущества,
извлекаемые из общественного договора тем, кто не имеет никакой
собственности, сводятся почти что ни к чему. Каковы бы у него ни
были заслуги, совершенно невозможно, чтобы он приобрел богатства,
и если у него нехватает гибкости, изворотливости, коварства, он
всегда будет только прозябать. В то же время богатый будет пользо-
ваться уважением, вниманием, благосклонностью, будет пользо-
ваться всеми прелестями жизни, тогда как ему следует лишь поже-
лать, чтобы получить желаемое, и следует лишь приказать, чтобы до-
биться подчинения; бедняк знает о том, что он существует, только
вследствие своих лишений, утомительного труда, страданий. За ним
Конституция 10
оставлены тяжелые работы; за ним оставлены низкие, отвратитель-
ные, нездоровые, опасные занятия; за ним оставлены тягостный труд,
рабская зависимость, презрение. Сама свобода, утешающая нас в
столь многих бедствиях, для него — ничто: слишком бедный для
того, чтобы внушить зависть, он не знает счастья, состоящего в том,
чтобы не испытывать произвола со стороны власти. Какая бы рево-
люция ни произошла в государстве, он нисколько не чувствует, что
уменьшилась его зависимость, ибо он, как таковой, неизменно осуж-
ден на тягостный труд. Наконец, если ему и перепадет что-либо в
связи с лучшим управлением, то это обычно выражается в том, что
он платит немного меньше за тот черный хлеб, которым питается.
В государстве, где богатства являются плодом труда, производ-
ственной деятельности, таланта и творческого духа, но где не суще-
ствует законов, ставящих предел их развитию, общество в долгу
перед теми своими членами, которые не обладают никакой собствен-
ностью и чей труд едва достаточен для (удовлетворения) их насущ-
ных потребностей, для обеспечения тех средств, которые позволяют
им питаться, одеваться, иметь подходящее жилище, лечиться во вре-
мя болезни, доживать свой век в старости и воспитывать своих
детей. И все это — возмещение за ту жертву, которую они приносят
обществу, отказываясь от общих прав на урожай и беря на себя
обязательство уважать собственность своих сограждан. Но если
общество обязано оказывать помощь всякому человеку, который
признает установленный порядок и стремится стать полезным, оно
в то же время вовсе не обязано оказывать поддержку бездельнику>
не желающему трудиться.
В обществе, где имущественное положение весьма неравно и где
большинство самых крупных состояний почти всегда является пло-
дом интриг, шарлатанства, благосклонности со стороны власти, не-
добросовестности, вымогательства, хищничества, те, кто утопает в ро-
скоши, должны взять на себя заботу о покрытии потребностей тех^
кто лишен самого необходимого.
В том обществе, где отдельные привилегированные, проводя свои
дни в безделье, пышности и удовольствиях, пользуются достоянием
2*
20 Жан Поль Марат
бедняка, вдовы и сироты, справедливость и мудрость одинаково тре-
буют, чтобы по крайней мере часть этих благ шла, наконец, по
своему назначению, путем разумного раздела имущества между не-
имущими гражданами*: ибо тот честный гражданин, которого
общество оставляет в нужде и отчаянии, возвращается в естественное
состояние и имеет право требовать с оружием в руках тех преиму-
ществ, которых он не сумел добиться раньше, лишь для того, чтобы
поздаее добиться много больших. Всякая власть, которая этому про-
тивится, есть власть тираническая, а судья, который осуждает такого
гражданина на смерть,— лишь подлый убийца.
Наконец, каждый гражданин вправе требовать самого тщатель-
ного отправления правосудия и иметь самое лучшее правительство.
О КОНСТИТУЦИИ
Здесь уместно набросать план справедливой, мудрой и свобод-
ной конституции **, и вполне понятно, что она должна быть выведена
из самой природы вещей.
Всякое общество образуется только в результате соглашения
между его членами и существует только благодаря определенной
* Если бы подобный раздел не был настоятельно предписан справедливостью,
он был бы Предписан разумом в качестве единственного средства спасти от ужа-
сов нищеты бесчисленное множество несчастных и превратить их в полезных чле-
нов общества, основы которого (в противном случае) они начнут подрывать.
** Конституция — слово, повторяемое всеми, но мало кем правильно понимае-
мое. Что такое конституция государства? Совокупность основных законов, уста-
навливающих права граждан, определяющих разделение различных властей и
организацию политического корпуса. Определение г-на де ля Креньер, принятое,
кажется, Национальным собранием, ограничивает конституцию правами народа,
рассматриваемого в качестве законодателя. Но не существует никакой конститу-
ции без установления предела и равновесия различных властей, образующих по-
литический корпус. Это настолько правильно, что так называемая свободная
конституция, представление о которой г-н де ля Креньер хотел дать, не помеша-
ла бы порабощение нации ее вождями и установлению самого страшного деспо-
тизма.
Конституция 21
организации. Организованное любым образом, оно именуется поли-
тическим корпусом, или государством, если к этому присоединяется
понятие о стране, им занимаемой.
О ПОЛИТИЧЕСКОМ КОРПУСЕ
Политический корпус не может существовать, не обладая властью
творить законы и заставлять их выполнять, властью блюсти свою
безопасность и заботиться о своей защите; он не может существовать
без определенных средств и доходов, достаточных для того, чтобы
покрывать государственные расходы; но его можно считать хорошо
организованным лишь постольку, поскольку он в состоянии обеспе-
чивать права своих членов, отстаивать свою свободу и оборонять
себя от покушений врага.
Политический корпус может иметь различные формы правитель-
ственной власти; но та форма, которую ему придают, должна нахо-
диться в соответствии с размером государства.
В большом государстве множественность дел требует самого
быстрого их отправления, забота об его обороне также требует, вели-
чайшей поспешности в исполнении приказов,— в этом случае форма
правления должна быть, следовательно, монархической. Это — един-
ственная форма правления, подходящая для Франции. Последняя
получила эту форму правления в результате случайного стечения об-
стоятельств; но тем не менее сама протяженность королевства, его
положение и развитие его сношений делают эту форму правления
необходимой; поэтому-то ее и следовало бы придерживаться в силу
многих весьма убедительных соображений, даже и в том случае,
если бы характерные черты населяющих Францию народов позволя-
ли иной выбор.
Ограничимся же здесь тем, что дадим представление о хорошо
устроенной монархии.
Взятые вместе, члены государства являются подлинным сувере-
ном; взятые каждый по отдельности, члены эти являются поддан-
ными.
22 Жан Поль Марат
О СУВЕРЕНЕ
Суверен независим от всякой человеческой власти и пользуется
безграничной свободой в силу той неограниченной свободы, которой
природа наделила каждого человека.
Будучи образован соединением своих членов, суверен может осу-
ществлять свою суверенность лишь путем объединения всех их воль,
только путем их голосования: исходящие от него акты власти име-
нуются законами, а проявляемая им власть называется законода-
тельной властью. Нация является, следовательно, подлинным зако-
нодателем государства.
Для того чтобы сохранить свою суверенность, нация должна
сохранять независимость. Поэтому самый созыв ее собраний, время
и способ их созыва, их длительность и внутренний распорвдок, спо-
соб постановки в них того или иного вопроса, способ собирания мне-
ний и вынесения постановлений, а также образ действия при разра-
ботке законов, при их утверждении и обнародовании — все это долж-
но целиком и полностью зависеть от самой нации. Передоверять дру-
гим заботу об упорядочении хотя бы одного из всех этих вопросов
означало бы предоставить им возможность не только поработить, но
и уничтожить нацию *. Таким образом, полная независимость нации
должна составлять первый основной закон государства. Пока законы
принимаются единогласно, власть суверена ничем не ограничена,
ибо в этом случае сам суверен находится в положении каждого из
его отдельных членов, вольных поступать как им заблагорассудится.
Когда законы принимаются большинством голосов, единственные
преграды, сдерживающие верховную власть, это—права гражда-
нина, которые она никогда не должна нарушать, хотя бы в силу
того, что единственное ограничение свободы человека в обществе со-
стоит в запрещении наносить ущерб другим. Поэтому-то права
граждан еще более священны, чем основные законы государства.
Поскольку суверен слагается из всех членов государства, он —
* Чтобы уничтожить суверена, достаточно помешать народу проявлять себя
в совокупности, а гражданам— собираться.
Конституция 23
безусловный властелин страны: по существу, ему одному принадле-
жит верховная власть и только от него одного исходят все проявле-
ния власти, все привилегии, все прерогативы.
В небольшом государстве, где члены суверена собираются в од-
них и тех же стенах, участие всех граждан во всех делах всегда яв-
лялось бы крайне неудобным, иногда невозможным, а нередко и
опасным. Сколько существует случаев, когда необходимо, чтобы ре-
шения принимались лишь самыми мудрыми людьми! Ибо обществен-
ные дела едва ли по силам рядовому человеку. К тому же, поскольку
народ слишком легко поддается соблазнительным речам ораторов,
стремящимся обмануть его в собственных своих интересах, государ-
ство в этом случае приводилось бы в волнение различными партиями,
а правительство постоянно испытывало бы колебания, никогда не
будучи в состоянии твердо остановиться на чем-нибудь одном: оно
походило бы на корабль, находящийся без якоря в бурном море,
постоянно подвергающийся ударам дующих с разных сторон ветров.
Если участие всех граждан во всех делах порой невозможно даже
и тогда, когда государство заключается в одних (городских) стенах,
то такое участие невозможно постоянно, когда территория государ-
ства охватывает хотя бы одну провинцию и еще в гораздо большей
степени — когда оно имеет еще большую протяженность. Необходи-
мо, следовательно, чтобы народ в этом случае действовал через своих
представителей и чтобы он разрешал при посредстве своих вождей,
своих министров, своих должностных лиц те дела, которые он не
может упорядочить сам.
Для избрания своих уполномоченных народу необходимо соби-
раться: будучи слишком многочисленным для того, чтобы собраться
в одном месте, он должен собираться по округам, каждый из которых
должен охватывать только проживающих там граждан.
Каждый гражданин, являясь членом суверена, должен иметь
право голоса, и уже один только факт рождения должен давать это
право; но женщины и дети не должны принимать участия в делах,
поскольку они представлены главами семейств. Для участия в обще-
ственных делах необходимо, чтобы человек располагал в полной мере
24 Жан Поль Марат
своим разумом: поэтому молодые люди, не достигшие возраста,
когда он обычно достаточно развит, слабоумные, сумасшедшие и
старики, впавшие в детство, не должны иметь права голоса.
Чтобы во всякой политической ассоциации не существовало ни-
какого угнетения, необходимо, чтобы все ее члены договорились по
крайней мере относительно установления справедливого и мудрого
образа правления. А для того чтобы возможно было решение дел,
следует, чтобы они единогласно постановили решать все встающие
перед ними вопросы большинством голосов.
Голосование должно быть публичным: важно, чтобы масса рядо-
вых граждан получала разъяснения от людей мудрых, чтобы она
была знакома с предметом обсуждения, по которому она должна
будет высказаться, чтобы она знала тех пользующихся доверием
лиц, в руки которых передаст собственные полномочия.
Основными должны почитаться все те законы, которые опреде-
ляют и упорядочивают право голосования как на выборах, так и при
вынесении постановления общенационального характера.
ПРЕДСТАВИТЕЛИ СУВЕРЕНА
У народа не может быть иных представителей, иных вождей,
иных министров, иных должностных лиц, кроме тех, которых он сам
себе назначает *. Избранные им, они не обладают правом ни заме-
щать недостающих в их среде, ни приискивать себе заместителей.
Власть, которую народ им доверил,— только простое, данное им на
определенный срок поручение, а права, которые он им предостав-
ляет,— лишь простые прерогативы. Прерогативы эти народ никогда
не может передавать без оговорки, а еще менее — отчуждать, когда
они относятся к какой-либо отрасли государственной власти. Все
* Что бы там ни говорили, народ вполне в состоянии сделать хороший вы-
бор тех, кому он должен будет вручить некоторую часть собственной власти, ибо
сн опирается, делая свой выбор,, исключительно на факты. Пусть вспомнят ту
плеяду великих людей, которых афиняне и римляне призывали к кормилу пра-
вления в лучшие времена республики, чтобы убедиться в этой истине.
Конституция
2.r»
это именно в силу того, что народ никогда не должен слепо отда-
ваться своим представителям; в силу того, что он никогда не может
ставить себе иной цели, кроме блага государства; в силу того, что
осуществление всякой власти должно быть направлено к общему
благу; в силу того, что поколение, предоставляющее эти прерогативы,
не может распоряжаться правами поколений будущих.
Когда народ объявляет корону наследственной в одной какой-
нибудь династии, он тем самым вовсе не отказывается от права рас-
поряжаться скипетром,— он только заранее указывает на тех, кто-
будет его носить. Это — порядок, который особые обстоятельства
сделали когда-то необходимым и который мудро не отменять, по-
скольку эти обстоятельства могут снова повториться.
В отношении представителей народа, хранителей суверенной вла-
сти, данное им поручение далеко не носит наследственного харак-
тера. Оно должно быть достаточно кратковременным, даже и в том
случае, когда собрание их будет объявлено непрерывным.
Что касается государственных чиновников и других должностных
лиц, носителей ограниченной власти, то данное им поручение должно
носить пожизненный характер, разве только они не совершат про-
ступков, за которые должны быть уволены: ибо до тех пор пока
продление того или иного поручения не вызывает никакого неудоб-
ства, следует избегать возлагать эти поручения на другое лицо и
лишать, таким образом, себя без необходимости тех знаний, которые
даются только опытом.
Поскольку представители народа должны обладать его доверием,
а каждый гражданин имеет право служить отечеству, если он рас-
полагает необходимыми познаниями и добродетелями, представители
эти должны избираться без какого-либо различия из всех сословий
граждан: при равенстве познаний и добродетелей их следует изби-
рать из класса наиболее богатых граждан, поскольку тогда их богат-
ство будет служить дополнительной гарантией их верности.
Таким образом, право народа избирать своих представителей^
порядок их избрания и длительность даваемых им полномочий долж-
ны быть предметом основного закона королевства.
26 Жан Поль Марат
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ РАЗЛИЧНЫХ ВИДОВ ВЛАСТИ
ПОЛИТИЧЕСКОГО КОРПУСА
Определить с точностью границы этих различных видов власти —
наиболее важный предмет деятельности законодателя. От него зави-
сит общественная свобода. Если в этой области будет допущена
ошибка, государю, чтобы уничтожить общественную свободу, оста-
нется лишь просто обратить против нее самой недостатки конститу-
ции и, захватывая постепенно различные отрасли управления,
в конце концов объединить их все в своих руках.
О ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЙ ВЛАСТИ
Если народ в его совокупности является подлинным сувереном,
то именно ему должно быть подчинено все.
Если он сам не может осуществлять свою суверенную власть, он
осуществляет ее при посредстве своих представителей.
Власть эта состоит из двух отличающихся друг от друга, но не-
раздельных отраслей: создания законов и их утверждения; необхо-
димо, следовательно, чтобы в государстве существовал Националь-
ный сенат, носитель законодательной власти, средоточие власти, от-
куда все берет свое начало и где все находит свой конец.
Безусловная и неограниченная суверенная власть может всегда
принадлежать только совокупности всего народа, поскольку она яв-
ляется результатом общей воли и поскольку народ в его целом ни-
когда не может желать себе зла и не в состоянии ни продавать, ни
предавать себя. Что касается его представителей, то их власть долж-
на всегда быть ограниченной; иначе, став безусловными властите-
лями государства, они смогут по своему произволу лишить граждан
их прав, подорвать основные законы государства, ниспровергнуть
конституцию и привести народ к рабству *.
* Именно этот порядок конституции использовал в Венеции, став дожем,
Пьетро Градениго lolf чтобы изменить форму правления, отнять у народа всю
его власть и передать ее в руки тех, кто тогда составлял большой совет.— Кан-
тарини, История Венеции, кн. 7.
Конституция 27
Таким образом, огромным пороком конституции является предо-
ставление представителям народа неограниченной власти: закон,
ограничивающий ее, должен, следовательно, являться основным. От-
сюда понятно, что следует думать о столь долго обсуждавшемся
вопросе об обязательных наказах. Нация, действительно, вправе да-
вать своим депутатам подобные наказы; но как только она раз на-
всегда оградит священный чертог законов от их покушений, будет
уместным, чтобы она давала подобные наказы лишь в отношении су-
щественных для общественного блага вопросов; в отношении же
всего остального она должна полагаться на мудрость своих депута-
тов; во всяком случае она никогда не должна связывать их в отно-
шении способа творить добро. Отсюда следует, что как только будет
завершено создание конституции, исходящие от Национального се-
ната общие предписания должны сначала в течение определенного
периода иметь силу закона и становиться действительными закона-
ми лишь после того, как будут утверждены народом. Период же,
в продолжение которого они должны будут носить обязательный
характер до своего окончательного утверждения, а также способ,
посредством которого постановления эти будут утверждаться, долж-
ны определяться основным законом государства.
Хотя власть представителей народа точно ограничена, ничто
не должно мешать их деятельности; поэтому порядок работы
Собрания должен зависеть исключительно от них самих, равно
как и способ предложения, разработки и обнародования зако-
нов.
Важно, чтобы народ мог доверять честности своих представите-
лей; поэтому он должен стремиться удостовериться в их доброде-
тели.
Чтобы добиться этого, важно суметь закрыть их сердца для
любви к золоту, стремления к высоким постам и званиям и раскрыть
их для любви к славе. Пусть же всякому гражданину, который будет
иметь честь заседать в Национальном собрании, будет запрещено
в течение десяти лет после окончания срока его депутатских полно-
мочий ни занимать какую-либо должность, зависящую от государя,
28 Жан Поль Марат
ни получать от двора любые знаки отличия, ни, в особенности, вхо-
дить в состав министерства *.
Наконец, чтобы пресечь тайные попытки подкупа, необходимо,,
чтобы 'избиратели пользовались принадлежащим им правом лишать
полномочий того депутата **, который постоянно пренебрегает инте-
ресами родины, а также наказывать того депутата, который нарушит
свой долг по отношению к ней.
ОБ ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ВЛАСТИ
Недостаточно еще, чтобы в государстве имелось собрание депу-
татов [corps], вырабатывающее законы; необходимо также, чтобы
существовало учреждение, призванное приводить их в исполнение.
Необходимо также иметь и учреждение, призванное бдительно блю-
сти безопасность государства и заботиться о его защите. Из этих
трех учреждений [corps] первое является головой, а последнее —
руками государства [политического общества].
Виды власти, блюстителями которых они являются, никогда не
должны находиться в одних руках, ибо в тот самый миг, когда одно
из этих учреждений [corps] объединит их, оно, будучи в состоянии
подкрепить свою волю силой оружия, сможет начать издавать тира-
нические законы и тиранически принуждать исполнять их. В этом
* Если представляется важным иметь добродетельных людей в Совете го-
сударя, то еще более необходимо иметь подобных людей в Совете нации. Но что
бы там ни говорили, даже самый честный человек не может безнаказанно ды-
шать зараженным воздухом двора. А что же думать о честолюбцах, отдавшихся
общественному делу лишь ради того, чтобы приблизиться к государю, и выстав-
ляющих напоказ свою любовь к родине лишь для того, чтобы, находясь в мини-
стерском кабинете, принести ее в жертву своим страстям?
** Но кто же захочет отдаваться служению родине, подвергаясь риску быть
смещенным? Это — человек прямой и твердый, не торгующий честью служения
государству; человек безупречный, рассчитывающий на свою добродетель; чело-
век мудрый, лишенный честолюбия и не боящийся бедности; это, наконец, вели-
кий человек, созданный для бессмертия, видящий собственную славу в том, что-
бы посвятить свои таланты, свои ночные бдения, свой покой делу благополучия
своих сограждан.
Конституция 29
случае скоро исчезла бы всякая свобода. Это именно и случилось в
Риме, Венеции, Англии, Испании, Франции и в большинстве других
государств земного шара.
Народы, сбросившие с себя ярмо, осознали опасность подобного
порока конституции. Даже при том образе правления, который боль-
ше всего превозносили за свою мудрость, нашлись лишь весьма
несовершенные средства, чтобы избежать этого порока. Стали разде-
лять высшую власть на законодательную и исполнительную: первая
была доверена представителям народа, вторая — правительству. Но
не лишив государя влияния на законодательный корпус, его оста-
вили господином этого последнего вследствие того огромного воз-
действия, которое корона могла оказывать на исход выборов в члены
палаты общин, а также на результаты голосований в палате пэров.
Но что же может быть хуже, чем ставить хорошие законы в зависи-
мость от лица, столь сильно заинтересованного в том, чтобы они
вовсе не осуществлялись? Больше того: если парламент не будет
созван королем, он вовсе не может собраться. Из этого следует, что
представители суверена, поставленные в зависимость от королев-
ского министра, могут приступить к работе, лишь когда это заблаго-
рассудится королю; могут раскрывать рот, лишь когда он спраши-
вает их мнения; если только король пожелает не созывать их вовсе,
их распустят.
Достаточно известно, какие бури вызвали эти прерогативы коро-
ны в Англии и какие бури они еще способны вызвать там, чтобы
вынести решения уничтожить их у нас. И пусть не говорят, что
«королевской власти необходимо защищаться против законодатель-
ной власти»: государь имеет право защищаться, только опираясь на
свои добродетели. Чего ему опасаться, когда он достойно выполняет
свои обязанности? Мы видели, как государство продавалось с мо-
лотка низкой солдатней, подкупленной с целью обеспечить торже-
ство деспотов; мы видели, как низвергались с трона тираны восстав-
шими народами; но разве видели мы когда-либо граждан, восстав-
ших против установленной ими власти, пока власть эта стремится
к их благополучию?
30 Жан Поль Марат
Ныне, когда нации известны ее права и она желает ими пользо-
ваться, когда она требует от своих представителей самой совершен-
ной конституции и когда ничто не может больше противостоять
этим требованиям, будь это даже тайные происки скрытых врагов
отечества,— королевская санкция не должна считаться неизбежной
формальностью при утверждении законов, а должна считаться актом
лойяльности со стороны государя, посредством которого последний
торжественно обязывается утверждать законы и никогда не нару-
шать их.
На основании суждения своего Совета король может издавать
указы, относящиеся к отдельным отраслям управления или же ка-
сающиеся службы или блага королевства. Эти указы должны в своей
вступительной части содержать ссылки на те государственные
законы, которые сопровождают их издание, и будут иметь силу зако-
на до того времени, когда законодатель не сочтет необходимым рас-
порядиться иначе.
ПОРОКИ СОВРЕМЕННЫХ МОНАРХИЙ
В большинстве вырождающихся европейских монархий государь,
возглавляя советы, министерство, суды, является также и главой-
армии,— он держит в своих руках все пружины власти.
До тех пор пока учреждение, на которое возложено исполнение
законов, заставляет их исполнять, сохраняется свобода; таким обра-
зом, она никогда не подвергается покушению, за исключением тех
случаев, когда носитель государственной власти злоупотребляет ею в
собственных интересах; гибнет свобода лишь тогда, когда этот послед-
ний обращает против нее оружие, доверенное ему для ее защиты.
Злодеяния, которые творят государи, являются следствием не-
предусмотрительности суверена. От государей ожидают знаний,
таланта, умеренности, беспристрастия, добродетели: какое слепое
доверие! Поскольку государи такие же люди, как и их сограждане,
не следует ждать от них ничего другого, кроме страстей. Не тре-
буйте от них благодеяний, а лучше поставьте их в условия счастли-
вого бессилия творить зло.
Конституция 3Î
Разделять и ограничивать различные виды власти представляется
в области политики верхом благоразумия.
Исполнительная власть подразделяется на две весьма различные
отрасли: одна имеет предметом международное право, другая —
право гражданское; для сохранения общественной свободы весьма
важно всегда эти отрасли разделять: последняя должна быть пору-
чена государственным чиновникам, первая должна быть предостав-
лена государю, ибо, когда отрасли эти объединены, монарх рано или
поздно захватывает верховную власть и кончает тем, что становится
самодержавным. Став блюстителем верховной власти и создателем
законов, распоряжаясь армией, он вскоре обращает все это в оборо-
нительное и наступательное оружие, делающее его грозным и свя-
щенным для тех, кого он стремится поработить: он лишает их граж-
данских прав и обрушивается на конституцию, делая вид, будто
защищает ее от покушений. С этого времени ничто его не останав-
ливает: он отнимает у всех возможность противодействовать своим
предприятиям, запугивает тех, кто выступает с возражениями, ка-
рает тех, кто оказывает сопротивление; он притесняет, угнетает, по-
давляет, тиранит, а если приискивает еще для этого предлоги, то
это скорее из политических соображений, чем по необходимости.
Ужасное бедствие! Как много подобных устрашающих примеров дает
история всех наций *!
О ПРАВИТЕЛЬСТВЕ
Учреждение [corps], облеченное исполнительной властью, имею-
щее предметом международное право, именуется правительством:
оно включает государя, его советников, его министров, его должно-
стных лиц.
* Именно это случилось в Риме после разрушения республики. Некоторые
императоры возымели страстное желание лично отправлять правосудие, и никог-
да ни одно государство не поражало мир столькими несправедливостями и же-
сгокостями. Они торговали судебными решениями и законами; всякий обвиняе-
мый отдавался на произвол ставленников этих государей и служил для удовлет-
ворения ненасытной жадности их любимцев, придворных и лакеев.
-32 Жан Поль Марат
Назначение этой власти состоит в том, чтобы бдительно охранять
безопасность государства от внешних врагов, руководить всем, что
относится к войне и миру, заключать договоры, покровительствовать
торговле, посылать и принимать послов и вести относящиеся к этому
дела, направляя все к общественному благу и никогда не нарушая
основных законов королевства.
В качестве главы советов, министерства и армии король имеет
право сам избирать своих советников, министров и офицеров,— это
не подлежит никакому сомнению. Но его выбор должен всегда па-
дать на людей способных и никогда на неспособных, подозрительных
или ненавистных народу. Следовательно, выбор этот должен произ-
водиться только после обращения к общественности. Ставить вопрос
о том, не является ли государь в данной области полновластным гос-
подином, означает забывать, что деятельность всех указанных лиц
затрагивает безопасность и благополучие общества, чему высшим
судьей является сам суверен; это означает забывать, что всякая
власть исходит от суверена, означает сделать власть правительства
независимой, произвольной. Не будучи вправе настаивать вопреки
воле народа на сделанном им выборе своих министров, государь
даже не вправе вопреки этой воле владеть собственной короной. Но
поскольку для успешного ведения военных операций и политических
переговоров необходимо сохранение глубочайшей тайны, министры
должны располагать неограниченными полномочиями для их успеш-
ного проведения. Они должны будут лишь отчитываться в делах по
их завершении и отвечать собственной головой за свои противоза-
конные действия.
Использование армии по собственному произволу является таким
злоупотреблением властью, против которого любое число принятых
мер предосторожности никогда не будет излишним. О народы! Тре-
пещите, давая кому-нибудь опасное поручение командовать армией!
Попав во вражеские руки, это смертоносное оружие рано или поздно
может вонзиться в вашу собственную грудь, если вы не лишите того,
кто им располагает, даже самой возможности поддаться искушению
обратить его против вас самих.
Конституция 33
Чтобы воспрепятствовать злоупотреблению этим грозным ору-
жием, следует с самого начала поставить самое пользование им
в определенные рамки: поэтому необходимо, чтобы войска приносили
присягу на верность нации еще до того, как они принесут ее госу-
дарю *; необходимо, чтобы они принесли присягу никогда не подчи-
няться никакому приказанию о выступлении против нации; чтобы
воинские части носили наименование национальных, чтобы офицеры,
нарушившие присягу, объявлялись изменниками родине, чтобы иму-
щество их конфисковывалось, чтобы они сами брались под стражу,
а в случае, если им удастся скрыться, нация признавала бы герои-
ческим поступок того гражданина, который предаст их смерти.
Но всего этого еще недостаточно. Закон о присяге мало говорит
разуму солдата — ведь сколько их относится к нему с презритель-
ным невниманием, покидая свои знамена! И что может поделать
этот закон против честолюбивого, храброго и любимого войсками
государя, который, возглавляя их во время похода на врага, не ску-
пится на подарки, умеет использовать опьянение победой, чтобы
повести их против собственного народа, государя, который обещает
им разграбить состоятельных граждан и возбуждает их боевой дух
всеми средствами, какие только могут внушить хитрость и често-
любие? Если римляне, столь любившие свое отечество, перешли
Рубикон 102 вопреки голосу долга и велениям сердца, пренебрегая
заветами смертных и богов, пренебрегая страхом перед царством
теней, то можно ли предполагать, что в наш испорченный век, не
знающий ни чести, ни добродетели, армия наемников, подогретая
вином и надеждой на добычу, откажется переступить его?
Как же следует поступать, чтобы ничего не опасаться со стороны
армии? — Следует сократить ее численность, а затем предупредить
неправильное употребление ее сил страхом перед еще большей силой.
Необходимо, следовательно, создать многочисленную национальную
милицию и даже вооружить каждого не внушающего подозрения
* Дабы обеспечить эту операцию, необходимо, чтобы Национальное собра-
ние дало право муниципалитету каждого города приводить к присяге войска,
которые там находятся в качестве гарнизона.
3 зак. 614
34 Жан Поль Марат
гражданина. Необходимо также, чтобы все крупные города королев-
ства располагали артиллерией, военным снаряжением и боевыми
припасами, находящимися в распоряжении муниципалитетов. Нако-
нец, необходимо, чтобы гражданская милиция обучалась обращению
с оружием и избирала своих офицеров. Без этого все, что делалось
бы для обеспечения общественной свободы, являлось бы лишь дет-
ской игрой, а конституция, как бы совершенна она ни была,— лишь
карточным домиком, рассыпающимся от малейшего дуновения ветра.
Раскройте летописи истории: вы увидите, что именно с того самого
мгновения, как наши короли стали распоряжаться армией наемни-
ков, они стали превращаться в деспотов. От Карла VII и до Людо-
вика XVI военный деспотизм проявлялся в тысяче кровавых деяний.
Да что говорю я! Едва истек месяц с того дня, когда мы сами едва
не стали его жертвами. Какой замечательный предмет для размыш-
лений!
Что касается мятежей, крайне редких во всех странах, если они
не вызываются несправедливостью и происками самого правитель-
ства, то, если когда-либо содействие регулярных войск и будет при-
знано необходимым для их подавления в какой-нибудь части коро-
левства, в этом случае солдаты должны будут подчиняться только
приказаниям муниципальных должностных лиц. Только им одним
должно быть поручено бдительно следить за поддержанием порядка.
Покушения на свободу общества исходят всегда именно от пра-
вительства; поэтому важно всегда остерегаться его посягательств
и лишать его предлогов для злоупотребления властью. Однако
можно лишить его всех предлогов за исключением одного: ведь
иной раз представляется необходимым вверять правительству за-
боту об охране безопасности государства. Поэтому, когда государ-
ство в опасности и предатели замышляют козни против отечества,
тогда в случае, если государь позволит себе какой-либо произвол с
целью избежать потери времени, связанной с обращением к судеб-
ным учреждениям, он будет обязан по истечении определенного
срока передать арестованных судебной палате для расследования их
дела в соответствии с законами.
Конституция 35
Наши короли имеют славную привилегию возглавлять войска,
выступающие против врагов государства, но очень немногие из них
проявили к этому рвение. Однако они при всяком удобном случае
предъявляли отвратительные притязания, выдавая себя за верховных
властителей королевства, за ничем не ограниченных господ, имею-
щих право расчленять его, распоряжаться по своему усмотрению
отдельными провинциями, торговать городами и продавать их граж-
дан, как баранов,— притязание возмутительное, установленное по-
собниками деспотизма и ставленниками двора, защищаемое состоя-
щими на жалованье софистами, освещенное безрассудными священ-
никами и утвержденное некоторыми нашими представителями. На-
шими представителями? Праведное небо! Возможно ли, что членам
Редакционного комитета неизвестно, что государь должен являться
лишь правителем одного из разделов [département] государства; что
права граждан во сто крат более священны, чем права короны; что
королю никогда не может быть дозволено распоряжаться лично-
стью, судьбой и собственностью даже самого последнего из его под-
данных? Впрочем, если позволить ему распоряжаться частью какой-
либо очищенной от жителей территории, то пусть это будет всегда
лишь с согласия суверена, после того как собственникам предостав-
лено будет возмещение и только с целью сильнее укрепить государ-
ственные границы.
Короли будут считаться совершеннолетними только к двадцати
пяти годам. Во время их несовершеннолетия королевская власть бу-
дет осуществляться регентом; то же самое будет иметь место и в
случае помешательства (короля). Регент будет избираться Нацио-
нальным собранием. Оно изберет его из числа престолонаследников,
если они окажутся достойными доверия народа.
Охрана особы короля будет вверена его близким, наиболее- за*
интересованным в сохранении его жизни.
Все постановления, относящиеся к разделению властей, к огра-
ничению полномочий правительства, к обеспечению прав граждан,
к распоряжению армией и к наказанию предателей отечества долж-
ны, следовательно, стать основными законами королевства:
36 Жан Поль Марат
О СУДЕБНОЙ ВЛАСТИ
Она никогда не будет осуществляться иначе, как только судами,
установленными представителями нации, и правосудие будет ими от-
правляться только именем суверена.
На судебную власть возлагаются две весьма различные обязан-
ности: расследовать дела, связанные с нарушением законов, поддер-
живающих безопасность и спокойствие общества, или судить винов-
ных; расследовать дела, связанные с нарушением законов, упорядо-
чивающих частные отношения между гражданами, или разрешать
их споры.
Различие этих обязанностей требует, чтобы исполнение их пору-
чали различным судам, из которых одни будут заниматься уголов-
ными делами, другие — гражданскими.
Законы представляют собой оплот права, невинности и свободы
граждан; однако даже самые мудрые законы были бы бесполезны-
ми, если бы можно было уклоняться от подчинения им, толковать
их различным образом и приписывать им то, что в них не содер-
жится; и если бы обвиняемый или ответчик должны были опасаться
невежества, пристрастности или продажности судей. Поэтому важ-
но, чтобы законы были справедливыми, ясными, точными; чтобы
они всегда толковались буквально; чтобы судьи были образован-
ными и безупречными и чтобы судебное следствие было публичным *.
В особенности в делах уголовных тонкие обязанности судей тре-
буют наличия острого ума, мудрости, безупречной честности; при
их разрешении особенно важно принимать самые большие меры
* Все это заставляет в достаточной мере чувствовать безусловную необхо-
димость переработать наши гражданские и уголовные законы и преобразовать
наши суды. У нас есть различные судебные палаты, королевские судьи, област-
ные суды, парламенты; можно было бы самое большее сохранить их для разре-
шения гражданских дел, но только после их роспуска и последующей реорга-
низации с тем, чтобы они осознали свою зависимость исключительно от нации, а
также после того, как будет уничтожена постыдная продажа судебных должно-
стей, упразднено право располагать ими и упорядочены фермы судопроизводства.
Конституция - 37
предосторожности против несправедливости судебных приговоров.
Пусть же обвиняемый будет иметь адвоката для своей защиты;
пусть двери тюрьмы будут открыты для его родственников и для
его друзей; пусть к нему не относятся, как к злодею, ранее, чем он
будет изобличен в преступлении, и пусть судебное следствие по его
делу ведется открыто, перед лицом земли и неба.
Я не стану говорить здесь о том, что посещать судей с целью
просить их о чем-либо — деяние недозволенное, простого формаль-
ного установления которого достаточно, чтобы обвиняемый прои-
грал свое дело: но говорить об этом значило бы предвосхищать то,
что относится к гражданскому кодексу. Не стану я также указывать
и на то, что весьма существенно, чтобы виновный никогда не мог
рассчитывать на безнаказанность, и что одно и то же наказание
должно ожидать всякого преступника: это значило бы предвосхи-
щать относящееся к уголовному кодексу.
Создавать суды, определять обязанности их членов и призывать
к исполнению этих обязанностей — дело Национального сената. Но
народу, или, вернее, муниципалитетам, надлежит производить вы-
бор из числа выдвинутых кандидатов в судьи либо путем открытого,
либо путем тайного голосования. Однако каким бы способом они
его ни производили, пусть не считаются с различием в положении
кандидатов и пусть только одни заслуги определяют выбор. Суды,
следовательно, должны быть независимыми от государя, ибо, если
бы последний сам назначал судей, они неизменно становились бы
на его сторону.
Гражданские и уголовные суды не должны быть независимыми
только от государя, они должны быть независимыми по отношению
друг к другу и все подчинены законодателю: они должны, следова-
тельно, зависеть от народа, или, вернее, от сената, который является
его представителем, ибо именно ему надлежит творить законы, про-
возглашать их, когда они будут выработаны, обнародовать их, когда
они будут утверждены, сохранять их, напоминать о них, если о них
позабудут, объявлять о них и защищать их в случае, если те, на кого
возложена обязанность следить за их исполнением, нарушают их.
38. Жан Поль Марат
Итак, законодатель должен опираться на силу для поддержания
правосудия. Без этого он скоро превратился бы в пустой призрак.
Да и к чему было бы ему следить за деятельностью носителей этой
власти, если бы он был не в состоянии заставить их уважать зако-
ны? Как бы законодатель ни сопротивлялся их покушениям, они не
считались бы с ним и предоставляли бы ему роптать. Итак, если бы
государь и судьи не были подчинены законодателю, власти исполни-
тельная и судебная не имели бы никакого отношения к власти за-
конодательной. В этом случае законы представляли бы собой лишь
пустые слова, цель общественного договора была бы упущена и су-
верен после больших подготовительных шагов пошел бы на сделку
со своими представителями только для того, чтобы поставить госу-
дарство в зависимость от их произвола или предать его анархии.
Единственное средство призвать к порядку должностных лиц, на
которых возложена обязанность блюсти за исполнением законов,
состоит в том, чтобы неукоснительно карать их за нарушение слу-
жебного долга или за посягательство на это.
Государь может подвергаться судебному преследованию лишь
в лице своих министров; его особа священна *. Министры и высшие
должностные лица несут ответственность за свои поступки перед за-
конодателем **, но не он должен их судить. Законодатель являлся
бы в этом случае одновременно и судьей и стороной. Необходимо
* В Англии закон этот имел своим источником некоторые предрассудки про-
стого народа, а он должен находить свое обоснование лишь в государственной
пользе. Важность того, чтобы государь подвергался судебному преследованию
лишь в лице своих министров, определяется опасением, как бы он, озабоченный
собственной защитой, не бездействовал в качестве главы исполнительной власти;
как бы государство не подверглось неожиданному нападению как раз в период
длительного судебного разбирательства; как бы дурной король не стал с лег-
костью находить соучастников в своих преступлениях.
** В Англии в случае, если министры нарушают закон, палата общин обви-
няет их перед лицом палаты пэров; но это обращение к верхней палате, почти
всегда продававшейся монарху, представляет лишь политическую комедию.
Обращение к государю против его министров является еще более смехотвор-
ной комедией; ведь последние могут действовать, лишь сообразуясь с его при-
казаниями, а хотят, чтобы он их осуждал и наказывал.
Конституция 39
поэтому, чтобы в государстве существовал Верховный трибунал, при-
званный карать министров за злоупотребления и недобросовестные
действия, судей — за нарушения служебного долга, всех лиц, совер-
шивших преступления, связанные с оскорблением нации, и всех во-
обще государственных преступников.
Несправедливо осужденные граждане будут обращаться также
к этому трибуналу с кассационными жалобами на приговоры, проти-
воречащие закону.
Но трибунал этот не должен заниматься расследованиями каких-
либо частных преступлений. Для того чтобы он пользовался дове-
рием народа, необходимо, чтобы он состоял из людей просвещенных,
безупречных, ничем не связанных со двором, не принимающих ни-
какого участия в делах управления; необходимо, чтобы сам народ
намечал их голосами своих избирателей и чтобы он постоянно бди-
тельно следил за ними.
Законы, призванные охранять всех тех, кто находится под их
властью, не всегда, однако, ограждают слабого от покушений со
стороны сильного. Они даже редко карают за тяжкие оскорбления,
нанесенные лицами, которые призваны как раз заставлять уважать
законы.
Нередко нарушение законов самими их блюстителями совер-
шается в тиши. Нередко также нарушения эти направлены против
несчастных, которые дают запугать себя угнетателям; против людей,
не имеющих никакой опоры или находящихся в тюрьме.
Если эти обездоленные не в состоянии добиться, чтобы их голос
был услышан, необходимо, чтобы законодатель дал человеку благо-
родному и смелому право и возможность быстро предавать гласно-
сти их жалобы. Именно вследствие этого, если бы свобода печати
не составляла право каждого гражданина, ее необходимо было бы
установить особым декретом. Но для того чтобы предотвратить рас-
пущенность, каждое сделанное в печати разоблачение должно быть
подписано его автором. Итак, должны являться основными закона-
ми королевства те законы, которые запрещают организовывать
суды, не утвержденные нацией; которые устанавливают независи-
40 Жан Поль Марат
мость правительства и судов друг от друга, а также их зависимость
от законодателя; которые определяют порядок проведения дозна-
ния, судебного разбирательства и наложения наказания в случае
совершения государственных преступлений.
О ВОЕННЫХ СИЛАХ ГОСУДАРСТВА
Чтобы сохранить себя, государство должно обороняться. Имея
в виду возможность нападения со стороны завистливых соседей или
врагов, оно нуждается в воинских силах, способных его отразить.
Воинские силы, которые государство может иметь, не разоряясь,
находятся в определенном отношении к его протяженности, богат-
ству, народонаселению; ибо чем оно могущественнее, тем меньше
стремятся на него напасть.
Франция в силу своего географического положения, своих есте-
ственных границ, протяженности и плодородия своей почвы, числен-
ности и отваги своих жителей, своих политических союзов и отно-
шений с окружающими ее народами находится в редком и счастли-
вом положении. Положение это позволяет ей не бояться ни своих
соседей, ни своих врагов, пока она сама не будет вызывать их на
столкновение и пока у нее самой не будет никаких честолю-
бивых замыслов. И поскольку регулярные войска всегда являются
орудием, которым пользуются государи, чтобы порабощать и угне-
тать народы, для нее важно по собственной воле сократить их чис-
ленность, насколько это будет возможно, не подвергая, однако, угро-
зе безопасность государства. Это — необходимое отречение от стра-
сти к завоеваниям, всегда составлявшей бедствие для всех наций
и в особенности для самой Франции. Приходилось ей когда-либо
приобретать новую провинцию иначе, как ценой утраты старых?
Пусть же вместо того, чтобы расширять пределы королевства,
правительство приложит, наконец, усилия к тому, чтобы добиться
его процветания.
Если бы подобное мероприятие было осуществлено, стало бы
возможным сократить армию до шестидесяти тысяч человек, т. е. до
численности, более чем достаточной для того, чтобы охранять гра-
Конституция 41
ницы. К этим регулярным войскам в случае необходимости можно
будет присоединить двести тысяч человек национальной милиции,
призванной нести охрану селений и городов, обученной по празднич-
ным и воскресным дням обращению с оружием, военным эволюциям
и организованной так, чтобы не вызывать больших трат *. Трети той
суммы, которую платят солдату, было бы достаточно для того, что-
бы побудить крестьянина и ремесленника в мирное время записы-
ваться в милицию. Что касается богатых или зажиточных буржуа,
то простой почетный значок привел бы к тем же самым результатам.
Осуществление подобного плана выгодно государству в следую-
щих отношениях: государство приобретет сто сорок тысяч полезных
граждан, ранее для него потерянных; оно сбережет огромные суммы
денег, шедших ранее на их содержание; оно всегда будет иметь для
своей обороны армию, состоящую из настоящих граждан; оно, нако-
нец, навсегда закрепит общественную свободу и сможет значительно
уменьшить налоговое бремя.
Так следует организовать сухопутные войска. Что касается мор-
ских сил, то они должны состоять из флота, достаточно многочислен-
ного для обороны наших берегов, наших островов и нашей торговли.
* Следует весьма остерегаться подражать порядку оплаты наемной париж-
ской милиции; порядок этот столь разорителен, что соединенных доходов Прус-
сии и Швеции вряд ли хватило бы на то, чтобы содержать на подобных же осно-
ваниях двести тысяч человек. Жалование офицерскому составу в особенности
столь высоко, что рассудительные люди не могут не возмущаться тем, как эко-
номно Военный комитет расходует государственные средства. Если бы Комитет
этот б'Ыл составлен исключительно из искателей должностей, то ко времени
составления этого труда можно было бы подумать, что эти добрые патриоты не
позабыли о себе. Но по той непомерной сумме, которую его члены назначали
г-ну де Лафайету в качестве его генеральского содержания, видно, что эти гос-
пода не считаются ни с чем, что они предаются поекрасному своему усердию лишь
за счет кошельков своих сограждан, ни одной минуты не помышляя о глубокой
нужде народа.
Впрочем, я, несомненно, виноват в том, что столь мало осведомлен относи-
тельно того, как соблюдаются повсеместно интересы бедного народа. Кто с ним
считается? Быть может, члены Комитета обладают, подобно Мидасу, даром пре-
кращать в золото все то, к чему они прикасаются.
42 Жан Поль Марат
В качестве главнокомандующего армией и флотом король будет
располагать прерогативой организовывать их так, как он сочтет это
наиболее полезным в интересах общественного блага. Он также бу-
дет назначать должностных лиц на все военные посты.
Что касается национальной милиции, то она всегда будет нахо-
диться под командой ею же самой избранных офицеров.
Король не будет иметь власти приказать построить ту или дру-
гую крепость, форт или порт без согласия на то Национального со-
брания. Он не будет возводить внутри королевства ни одного форта.
Что же касается уже выстроенных крепостей, которые он распоря-
дится привести в порядок, то муниципалитеты будут располагать
правом снести ту часть укреплений, которая господствует над горо-
дами и откуда можно держать под обстрелом и бомбардировать их.
Пороховые склады и заводы будут находиться под управлением
муниципалитета столицы, который и будет снабжать другие муни-
ципалитеты королевства на основании требований, подписанных
всеми их должностными лицами, а регулярные войска — на основа-
нии требований военного и морского министров.
ДОХОДЫ ГОСУДАРСТВА
Деньги не менее необходимы для защиты государства, чем на-
земные и морские силы. Без них политический корпус не будет об-
ладать жизнеспособностью и активностью.
Доходы государства складываются из тех сумм, которые выпла-
чиваются каждым гражданином, чтобы возместить затраты прави-
тельства и покрыть национальные расходы.
Разумно и справедливо, чтобы все подданные несли свою долю в
общественных расходах; это — плата за охрану их личности, свобо-
ды, чести, благополучия, одним словом, плата за все те преимущест-
ва, какие они извлекают из общественного договора. Отсюда следу-
ет, что всякий привилегированный представляет в политическом от-
ношении настоящее чудовище, разве только он не отдает государству
в виде бесплатных услуг нечто равноценное тем прямым налогам, ко-
торые он ему должен нести.
Конституция 43
Пусть прямым налогом будут облагаться все граждане без раз-
личия, за исключением государя, и пусть взнос каждого из них будет
соразмерен его имущественному положению.
Тот, кто располагает лишь необходимым для поддержания своего
существования и лишен возможности что-либо урезать от своего до-
хода в пользу государства, не должен платить ничего, или, вернее,
то, что ему следует платить, сводится лишь к пошлинам, взимаемым
с предметов потребления. Таким образом, только излишки, имею-
щиеся у граждан, могут подлежать обложению налогами.
Обложение это должно проводиться в трех направлениях: ему
подлежат произведения природы, изделия промышленности и сами
люди. Налогами, следовательно, должны облагаться земли, дома, то-
вары, люди.
Налоги с земельных владений должны выплачиваться соразмерно
доходу, который они приносят; это предполагает составление описи
недвижимого имущества, устанавливающей различия между ними по
их качеству.
Налог с домов должен выплачиваться соразмерно с их удоб-
ством, внешним видом, великолепием, а также с дополнительными
владениями в виде дворцов, террас, газонов, садов, парков, кабине-
тов редкостей, картинных галлерей и пр. Это предполагает состав-
ление другой описи.
Налог с товаров платится сообразно с их полезностью, что пред-
полагает составление тарифа; предметы первой необходимости будут
обложены этим тарифом лишь весьма незначительно, предметы
меньшей необходимости — более сильно, а предметы роскоши, при-
хоти или великолепия — особенно тяжело.
Налог, налагаемый на отдельных лиц, должен быть соразмерен
с их доходами, или получаемыми пенсиями, с их движимым имущест-
вом, их образом жизни, что в свою очередь предполагает составление
тарифа иного рода.
Различные случайности могут привести к тому, что более плодо-
родная земля приносит весьма малый доход, в то время как земля
мало плодородная —г большой. Для того чтобы обеспечить государ-
44 Жан Поль Марат
ству доход, не обременяя бедняков, земли должны быть облагаемы
различно по отдельным провинциям и дистриктам. Дело провинци-
альных штатов определить размер обложения по отдельным дистрик-
там и дело общинных советов дистриктов — установить размер обло-
жения каждого владельца, сообразуясь с его земельным доходом.
Может случиться год, когда землевладелец не только не должен
будет облагаться налогом, но, наоборот, сама коммуна должна будет
прийти ему на помощь. Это может случиться тогда, когда урожай
уничтожен бурей, вышедшими из своих берегов реками или же пере-
менчивой погодой.
С товаров, ввезенных из-за границы,— предмета внешней торгов-
ли — пошлины следует взимать лишь на границах, где должны быть
установлены таможни. С товаров, являющихся предметом внутрен-
ней торговли, сборы должны взиматься или с промышленника в мо-
мент поставки, или с потребителя. Однако эти последние сборы отно-
сятся к обложению отдельных личностей.
Всякий слуга, поденщик, рабочий а также ремесленник, не зани-
мающий рабочих, не должны будут платить подушную подать сораз-
мерно числу занятых ими рабочих, обороту своей торговли, размеру
своих прибылей.
Всякий рантье должен будет платить подушную подать соразмер-
но образу своей домашней жизни. При наличии одного слуги он бу-
дет облагаться лишь незначительным налогом; при наличии двух —
в четырехкратном размере; при наличии трех—в восьмикратном
и т. д.
С одной лошади будет взиматься умеренный налог; с двух лоша-
дей — в четырехкратном размере; с трех лошадей — в восьмикратном
и т. д.
С коляски для путешествия будет взиматься также только уме-
ренный налог. С городского экипажа — налог в двойном размере;
с кабриолета — налог в четырехкратном размере; с двух экипажей
будут платить вчетверо больше, чем с одного, с трех экипажей — в
восемь раз больше и т. д.
Эта часть законодательства, относящаяся к области финансов,
Конституция 45
требует бесконечных подробностей, в то время как в плане конститу-
ции возможно наметить лишь общие черты.
Взимание налогов должно производиться простейшим, требую-
щим наименьших затрат образом. Генеральные сборщики налогов
будут назначаться провинциальными штатами, простые их сборщи-
ки — дистриктами: избирать будут только зажиточных и ничем не
опороченных граждан, имеющих хороших поручителей. Их возна-
граждение будет весьма умеренным; но особый почетный знак, кото-
рый будет им вручаться по истечении известного срока, будет воз-
награждать их за услуги.
Как только государственный долг будет погашен, налоги будут
сокращены, и общая их масса будет установлена соответственно дей-
ствительным потребностям государства, ибо с народа следует взи-
мать лишь то, что действительно необходимо обществу.
Из опасения того, как бы мнимые потребности государства не по-
служили для министерства предлогом к расхищению общественных
средств, монарху будет отпускаться ежегодно определенная сумма
денег на содержание его двора и его семьи, а также на поддержание
величия престола.
Хранение государственной казны будет доверено двум казначеям,
назначенным Национальным собранием, при наличии достаточного
поручительства. Они будут заверять полученные и выплаченные сум-
мы, обяжутся под присягой не учитывать каких-либо векселей, не
вести никаких денежных операций в собственных интересах, не при-
нимать никакого участия в денежных делах; любая финансовая опе-
рация, проведенная с их участием, будет объявлена недействитель-
ной.
Чтобы занять подобную должность, необходимо наличие доброде-
тели; и я смею надеяться, что найдутся люди для ее замещения: бле-
стящие знаки почета будут вознаграждать их за услуги.
Министры совершенно не будут распоряжаться государственными
средствами, и все правительственные расходы будут покрываться
национальным казначейством на основании требований каждого
министра, завизированных в различных канцеляриях соответствую-
46 Жан Поль Марат
щих отделов. Тот же самый порядок будет соблюдаться и в отноше-
нии других должностных лиц государства.
Наконец, чтобы подсечь корни тех гнусных спекуляций, которые
ведутся с владениями короны, и чтобы извлечь пользу из этой части
национального богатства, владения эти будут сведены лишь к коро-
левским замкам, загородным домам, садам, паркам и сохраненным
охотничьим угодьям, распоряжаться которыми будет один только
монарх. Все остальное будет продано в пользу государства, и доход
от продажи пойдет на погашение части государственного долга.
О МУНИЦИПАЛИТЕТАХ
Каждое хорошо организованное правительство требует созда-
ния отдельных магистратур с целью надзора за внутренним поряд-
ком в государстве, с одной стороны, и снабжения городов — с дру-
гой.
Магистратуры эти требуют весьма различных познаний, и между
ними нет ничего общего. Важно поэтому отделить их друг от друга и
возложить их обязанности на два трибунала. На первый из них будет
возложена забота о снабжении рынков, о надзоре за выставленными
на продажу съестными припасами, об установлении таксы на пред-
меты первой необходимости, о проверке весов и мер; на второй —
забота о борьбе против нарушителей закона и возмутителей общест-
венного спокойствия, о водворении спокойствия в случае мятежей,
об улаживании мелких споров между гражданами и о наблюдении за
чистотой на улицах и в домах.
Подобные магистратуры могут быть только муниципальными;
гражданам, следовательно, надлежит избрать из своей среды тех,
кто заслуживает быть облеченным их полномочиями *.
* Гражданам следует быть весьма осмотрительными в своих назначениях и
останавливать свой выбор лишь на людях, чьи убеждения достаточно хорошо из-
вестны и чье патриотическое рвение бескорыстно. Говорят, что в большинстве
Конституция 47
Познания, каких они требуют, относятся к уголовному законода-
тельству и хозяйственному управлению. Важно, чтобы кандидаты об-
ладали квалификацией; но если наличие у них познаний должно
иметь серьезное значение при их выборе, то все же только безукориз-
ненная честность в конечном счете должна определять их выбор.
Каждый из этих трибуналов с числом членов, равным числу дист-
риктов каждого города, путем подачи голосов избирает своего пред-
седателя.
Трибунал, ведающий установлением порядка, будет заседать один
раз каждые восемь дней, а в случае необходимости — чаще. Каждый
из его членов будет выполнять в своем дистрикте и в своем городском
квартале обязанности комиссара, правосудие он будет отправлять
публично.
Трибунал, ведающий снабжением, будет заседать ежедневно; на
нем будет лежать забота о снабжении зерном в текущем году, но он
не будет заключать никаких сделок с поставщиками, не организовав
предварительно открытых торгов и не сообщив об их условиях в до-
кладе, который он опубликует еще до заключения сделок.
Трибунал этот будет исполнять свои обязанности в течение одно-
го года. Члены же трибунала, ведающие установлением порядка,
могут избираться пожизненно.
В селениях и деревнях, где дела не слишком многочисленны, об-
щина может избирать только одного гражданина для одновремен-
ного исполнения тех и других обязанностей.
комитетов дистриктов адвокаты и поверенные стремятся завладеть голосами. Но
ведь ужасным аристократическим порядком будет являться тот, члены которого
не имеют иного занятия, как вечно болтать вздор, как запутывать дела с по-
мощью различных ухищрений и как наживаться за счет козней, кляузных дел,
ужасов раздора! Но еще более ужасна была бы аристократия тех патриотов, что
сохраняют, находясь под знаменами отечества, пенсии, получаемые ими от
государя, а также аристократия раболепствующих судей, продающих себя за
королевские милости, или же судей высокомерных, пожираемых честолюбием!
Следовало бы обратить внимание на их рвение. Возможно ли, чтобы им довери-
ла защиту интересов народа!
48 Жан Поль Марат
СЛУЖИТЕЛИ РЕЛИГИОЗНОГО КУЛЬТА
Все населяющие землю народы имеют какую-либо религию.
Это — тонкие узы, при помощи которых их вожди связывают их, что-
бы держать в порабощении. Всякая религия утверждает, что имеет
небесное происхождение. Несомненно, что и христианство обладает
достоинствами, которыми не может похвалиться ни одна другая ре-
лигия. Но поскольку его апостолы утверждают свою истину на до-
казательствах, отнюдь не относящихся к области разума, рассуди-
тельный человек вовсе не обязан следовать заветам этого религиоз-
ного учения. Счастлив тот, кто обрел свою веру, кто готов принять
ее сладостные утешения и кто имеет мужество терпеть все муки этой
земной доли ради грядущего блаженства.
Свобода совести — одно из прав гражданина, поэтому никто не
должен преследоваться за свои религиозные убеждения, разве толь-
ко он нарушит отправления какого-либо религиозного культа.
Общество должно относиться с терпимостью ко всем религиям за
исключением тех, что наносят ему ущерб.
Проповедуя слепое послушание, христианство лишь создает ра-
бов; оно подрывает устои общественного договора и разрушает поли-
тический корпус: поэтому христианские проповедники должны обла-
дать достаточно здравым смыслом, чтобы никогда не касаться поли-
тических вопросов, даже и в том случае, когда законодатель сам от
них этого и не требует.
Сама христианская религия вовсе не связана с обществом, но ее
служители находятся в нем, они — его члены; они весьма многочис-
ленны и тем более многочисленны, что сумели овладеть тайной, как
ставить себя на положение священной иерархии; как привлекать к
себе почитателей при помощи пустой и пышной обрядности; как пре-
вращать легковерие народов в источник собственного обогащения;
как проживать в безделии, изобилии, удовольствиях и как нежиться
на лоне наслаждений, расхищая достояние бедняков.
Но завеса в настоящее время пала. Свет разума рассеял тот ми-
стический туман, которым они себя окружили; само их поведение
Конституция 49
привело к разрушению иллюзии, и ныне даже взор самого простого
человека видит их в истинном свете. С приближением момента их
падения само благоразумие должно было бы навязать им святость;
но вместо того чтобы стремиться вновь обрести почитание со стороны
народов своим ревностным служением алтарю, своей назидательной
жизнью и строгими нравами, они все еще пытаются прикрыться име-
нем божьим и без всякого стеснения требуют себе не только высоких
церковных должностей, как сана, присвоенного им с согласия прави-
тельства, но и безмерных доходов со своих земельных угодий, как
средства для обеспечения их существования.
Но пришла, наконец, пора прекратить этот ужасающий позор,
призвать высшее духовенство к образу жизни, достойному духа про-
поведуемого ими учения, заставить его уплатить свой долг беднякам
и вернуть им то их добро, которое оно так постыдно расточает *.
Прелаты, как и другие священники,— ученики Иисуса; они долж-
ны являть подлинный образец добродетели, которую они проповеду-
ют, образец трудолюбия, нетребовательности, бедности, отречения от
мира, терпеливости, покорности; и, если верно то, что они живут толь-
ко алтарем, они могут притязать лишь на один хлеб насущный. Пре-
образования церковной иерархии, упразднения всех религиозных об-
щин и всех доходов, получаемых без несения личной службы **,
обращения прелатов, всех аббатов, пользующихся пожизненными
доходами, всех владельцев, крупных бенефициев к исполнению по-
четной обязанности священников; полного упразднения симонии,
т. е. торговли церковными званиями и должностями служителями
культа; предоставления им от государства честно заработанного жа-
* Это счастливое преобразование могло бы осуществиться без потрясений и
в течение нескольких часов на следующий день после взятия Бастилии. Мо-
мент был весьма благоприятен, но он еще не потерян бесповоротно.
** При наличии должностных лиц, получающих жалованье от общества, не
найдется ни одного священника, который не пришел бы в восторг от возможности
возвратиться к светской жизни, если бы ему было предоставлено жалованье в
тысячу двести ливров, и это даже при обязательстве оказывать полезные услу-
ги государству.
4 Зак. 614
50 Жан Поль Марат
лованья — вот чего настоятельно требуют мудрость и справедли-
вость, вот чего народ ждет от своих депутатов *.
Служители религиозного культа, поскольку они не образуют обо-
собленного сословия в государстве, а являются лишь разрядом граж-
дан, посвятивших себя служению церкви, не имеют права созывать
частные собрания, разве только для обсуждения каких-либо вопросов
своего учения.
Назначать пастырей надлежит верующим и одним только верую-
щим, подобно тому как одной только нации надлежит назначать сво-
их министров. И кто способен был бы лучше судить о знаниях и до-
бродетелях домогающихся стать ими? Как бы ни называли себя слу-
жители алтаря, пусть они будут избираться каждым приходом голо-
сованием прихожан. Так постоянно поступала церковь в ранний пе-
риод ее существования, и это соответствует требованию разума.
ОБЯЗАННОСТИ ГРАЖДАНИНА
Мы только что говорили о правах гражданина; поговорим об его
обязанностях.
В естественном состоянии у человека совсем нет никаких обя-
занностей, подлежащих исполнению; движимый единственно своими
потребностями, он следует велениям своих наклонностей и своих
страстей.
* Я чувствую омерзение к распущенности, беспорядку, насилиям, разнуз-
данности; но когда я подумаю, что в настоящее время в королевстве имеется
пятнадцать миллионов человек, которые чахнут от крайней нужды, которые го-
товы погибнуть от голода; когда я подумаю, что правительство, доведя их до
этой страшной доли, без сожаления бросает их на произвол судьбы и обраща-
ется, как с преступниками, с теми из них, что собираются толпой, и преследует
их, подобно диким зверям; когда я подумаю о том, что муниципалитеты не предо-
ставляют им и куска хлеба, разве только из страха быть ими сожранными; ког-
да я подумаю о том, что ни один голос не поднимается в их защиту ни в клу-
бах, ни в дистриктах, ни в общинах, ни в Национальном собрании,— мое сердце
сжимается от боли и трепещет от негодования. Я знаю обо всех опасностях, ка-
ким я подвергаюсь, горячо отстаивая дело этих несчастных; но страх не оста-
новит моего пера: не раз уже отказывался я от забот о своем существовании
ради служения отчизне, ради мести врагам человечества и, если понадобится,
отдам за них последнюю каплю своей крови.
Конституция M
В состоянии общественном дело обстоит иначе. Общественный до-
говор — это взаимное обязательство между всеми членами государ-
ства: если человек желает, чтобы другие люди уважали его права, он
должен в свою очередь уважать их собственные. Общественный до-
говор является взаимным обязательством между обществом и каж-
дым отдельным его членом: если человек хочет, чтобы общество ока-
зывало ему помощь и защиту, он должен содействовать поддержа-
нию порядка, который оно установило.
Итак, всякий гражданин должен оказывать почтение суверену,
подчиняться законам, уважать государя и должностных лиц, платить
налоги государству, предоставлять помощь нуждающимся, должен
поддерживать угнетенных, проявлять доброжелательство по отноше-
нию к своим соотечественникам и преданно служить отечеству.
ИТОГИ
Я ознакомил с правами человека, с происхождением обществ, с
природой общественного договора; я разъяснил права и обязанности
гражданина; я набросал план справедливой и мудрой конституции; я
наметил ту единственную форму монархического правления, которая
подходит для великой нации, сознающей свои права и дорожащей
своей свободой.
Эта конституция требует, без сомнения, больших преобразований
в нынешнем образе правления, неизбежных преобразований, которые
ставленники двора, мошенники, интриганы, честолюбцы, люди бояз-
ливые или предубежденные встретят с негодованием. Одни только
эти последние — люди предубежденные — заслуживают того, чтобы
получить разъяснения. «Мы никогда не откажемся от своих прав,—
говорят они *; — но мы не хотим их преувеличения: мы не будем за-
бывать, что французы вовсе не являются юным народом, только еще
недавно вышедшим из глубины лесов, чтобы образовать сообщество;
что они образуют великое общество людей, стремящееся крепче стя-
* См. проект конституции, составленный Редакционным комитетом, опу-
бликованный г-ном Мунье 103 .
52 Жан Поль Марат
нуть узы, связывающие между собой все его части, общество людей,
желающее возродить королевство, для которого всегда останутся
священными истинные начала монархии». Что понимают они под эти-
ми неопределенными, темными и обольстительными словами? Что ис-
тинные начала монархии состоят в том, чтобы оставлять короне те
опасные прерогативы, которые она узурпировала и которые несли
нам столько бедствий на протяжении пятнадцати веков? Но пока мо-
нархия будет обладать ими, имеется ли надежда на возрождение го-
сударства? Их грустные речи заслуживали бы извинения в устах ора-
тора, дрожащего при виде многочисленных легионов убийц, еще не-
давно осаждавших столицу, а также тех страшных приготовлений,
что недавно еще угрожали мирным жителям. Но нынче, когда мы
больше не находимся под ярмом и когда грозный заговор, имевший
целью предать наши дома грабежу в качестве награды за слепое по-
виновение со стороны жестокосердной солдатне, которая должна
была поработить нас, заставил нас порвать наши цепи; нынче, когда
мы снова с оружием в руках обрели наши права,— кто мог бы вос-
препятствовать нам полностью пользоваться ими? Благодарение
небу, мы не являемся более юным народом, только что вышедшим из
глубины лесов, чтобы образовать сообщество... Мы — просвещенная,
могущественная, грозная нация, стремящаяся установить у себя та-
кой образ правления, который был бы способен обеспечить нам бла-
годенствие. Какой смельчак или, скорее, безумец станет оспаривать
у нас это право? И можно ли пытаться для этого использовать ту-
пое почитание тех учреждений, что унаследованы нами от наших от-
цов, или использовать древние обычаи королевства? Но разве воз-
можно допустить, чтобы мы были связаны обычаями варварских
времен? Но той властью, которой располагали наши предки, чтобы
творить те или другие законы, этой властью располагаем теперь мы,
чтобы упразднить их; а той властью, которой располагали они, что-
бы создать правительство, располагаем теперь мы, чтобы его усовер-
шенствовать, изменять, переделывать. И следует ли нам заниматься
простой переделкой здания, угрожающего раздавить нас при своем
ладении и похоронить под своими развалинами, когда в нашей вла-
Конституция 53
сти построить его вновь? Наши депутаты, таким образом, уже не
должны больше ограничивать свою деятельность теми преобразова-
ниями, о которых говорится в их наказах: они должны действовать в.
соответствии с общим требованием нации, в соответствии с теми
условиями, в которых она находится в настоящее время.
В пору созыва Генеральных штатов наша просвещенность была
ограничена; с тех пор она расширилась и углубилась. В настоящее
время нам известна вся совокупность наших прав, и мы хотим вос-
пользоваться ими, чтобы искоренить все пороки правительственной
власти и придать ей возможно лучшую форму. Нации известно, что
верховная власть принадлежит ей и что та законодательная власть,
которую она доверила своим представителям, является ограничен-
ной; что только она одна имеет право следить за их деятельностью
и утверждать разрабатываемые ими законы; что монарх — только ее
первый слуга. Ей известно, что, поскольку беспорядки в области
управления не имеют никакой иной причины, кроме так называемой
независимости правительства, единственное средство помешать зло-
употреблению властью состоит в том, чтобы воздвигнуть для этого
непреодолимые преграды, ежечасно напоминать государю, что он за-
висит от народа, и создать такие условия, при которых он, к своему
собственному счастью, никогда не сможет предпринять что-либо
противное его долгу. Вот в чем состоит в настоящее время требо-
вание нации, ее непоколебимое решение. Пусть же враги отечества
потеряют надежду воспрепятствовать завершению революции. Все
препятствия устранены, предрассудки умолкают перед лицом вечной
истины; мощный, вышедший из берегов поток снова возвращается в
свое русло; государь, отказываясь от гнусных притязаний на абсо-
лютную власть, отдает все свои силы нации. Он знает, что ничего не
может предпринять против нее и что сам он без нее — ничто. Все
классы граждан объединились, преграды, воздвигнутые тщеславием,
пали, дворяне и прелаты спешат исполнить свой гражданский долг,
и сами враги общественного блага и те вынуждены прикрываться
личиной патриотизма. Никогда не было обстоятельств, более благо-
приятных для того, чтоб утвердить общественную свободу на ее
54 Жан Поль Марат
подлинных основаниях и дать ей непоколебимую опору! Нация ожи-
дает от своих депутатов, что они, как это им и надлежит, с пылом
примутся за работу над конституцией. Это — единственное сред-
ство осушить источники наших невзгод, восстановить общественное
доверие, оживить промышленное производство, поощрить развитие
искусства, способствовать расцвету торговли, добиться быстрого об-
легчения положения бесчисленного класса обездоленных и принести
спасение государству.
Если депутаты откажутся пойти навстречу пожеланиям нации и
исполнить то, чего она ожидает, нация потребует от них отчета в по-
добном злоупотреблении доверием и будет видеть в них лишь своих
жесточайших врагов. Грядущие поколения утвердят приговор поко-
ления нынешнего, и молва, обвинив их в неспособности или в про-
дажности, заклеймит навсегда их память, вместо того чтобы начер-
тать на храме бессмертия их имена.
« ДРУГ НАРОДА »
МНЕНИЕ О РАЗДЕЛЕНИИ НАЦИОНАЛЬНОГО СОБРАНИЯ
НА ДВЕ ПАЛАТЫ 104
Если подытожить аргументы, выдвинутые за и против [двух па-
лат], то найдешь в них мало определенности и еще меньше основа-
тельности. Большинству высказанных мыслей не хватает ясности, а
общий вывод, редко опирающийся на верные принципы, почти всегда
делается лишь на основании тех действительных или кажущихся не-
достатков, которые выявляются при рассмотрении только одной сто-
роны вопроса.
Любое положение конституции может быть принято лишь на ос-
новании доводов, вытекающих или из самой сущности вещей, или
из соотношения между различными частями политического целого:
напомним же здесь те принципы, от которых зависит разрешение по-
ставленных вопросов.
Разделение Национального собрания на две палаты — на перио-
дически собирающийся законодательный корпус и постоянно засе-
дающий сенат — не способно привести ни к одному из ожидаемых
результатов.
Если обе палаты будут иметь общие интересы, они будут охваче-
ны одним и тем же воодушевлением и почти всегда будут сходиться
в мнениях относительно тех или других положений; поскольку они
будут уравновешивать друг друга, они только напрасно будут услож-
нять политическую машину.
Если же интересы их разойдутся, то та из них, которой будет
принадлежать контроль, станет только задерживать и останавливать
58 Жан Поль Марат
деятельность той, в руках которой будет покоиться законодательная
власть, и в результате работа политической машины прекратится.
Пусть же не ссылаются на пример Англии, если по крайней мере не
предполагают введения новых основных законов. Можно ли предста-
вить себе, что какой-нибудь билль, принятый нижней палатой в це-
лях (устранения последних остатков феодализма, будет когда-либо
принят верхней? Да судят об этом на основании того, что у нас пред-
принимали привилегированные сословия с целью помешать их при-
соединению к третьему. Какой здравомыслящий человек осмелится
утверждать, что они согласились бы когда-либо на это без кровавых
сцен, сопровождавших взятие Бастилии?
Существует ли хотя бы тень сомнения относительно необходимо-
сти непрерывной деятельности Генеральных штатов? Разве государь
не принуждал бы законодателя к молчанию, если бы этот последний
мог подымать свой голос, лишь когда государь его спрашивает? Раз-
ве не устранил бы государь законодателя совсем, если бы последний
мог заявлять о своем существовании, лишь когда ему это дозволяют?
Это — истина, выявляемая каждой страницей истории всех пора-
бощенных народов. Необходимо, следовательно, чтобы Генеральные
штаты были постоянно собраны или, в случае разъезда их членов,
чтобы это случалось лишь на самое короткое время. Пусть затем
они собираются снова согласно закону в заранее установленный
срок.
Что касается королевской санкции, то как же могла она стать
предметом обсуждения? Ведь право veto * есть право противодей-
ствовать какому-либо акту законодательной власти, а кто же не
видит, что подобное право может принадлежать исключительно толь-
ко нации? Она одна в состоянии аннулировать законы, ею не одоб-
ряемые; но, поскольку она не всегда собрана и поскольку она имеет
возможность судить о тех или других законах лишь по их послед-
ствиям, представляется более мудрым не утверждать их окончатель-
но ранее истечения определенного срока.
* Veto — латинское слово, означающее «препятствую», «запрещаю».
N°. V I.
L'AMI DU PEUPLE,
O U
LE PUBLICISTE PARISIEN,
JOURNAL POLITIQUE, LIBRE ET IMPARTIAL,
Par une Société de Patriotes,
ET rédigé par M. MARATy Auteur de V OFFRANDE
A la Patrie y du Moniteur, & du Plan
de Constitution , &c.
Vitam impendere vero.
VERSAILLES.
Du Mercredi l6 Septembre 1789.
Assemblée Nationale.
Séance du i2j foir.
Décijlon prifi par t AfftmbUe de prier U Roi de
fanclionner & faire promulguer les arrêtés des 4
& y Août.
Décret ponant que la perfonne du Roi eft facrée ,
F
Заглавный лист газеты Марата
(в натуральную величину)
60 Жан Поль Марат
Покончим с этим вопросом, сделав существенные замечания от-
носительно того неправильного пути, по которому, вот уже долгое
время, идет Национальное собрание. Выносить постановления отно-
сительно права veto до того, как установлены основные законы го-
сударства, означает пытаться строить дом без опор, начиная с кры-
ши. Но не будем останавливаться на особенностях этого пути и лишь
укажем на его опасности. Начинать с вопроса об утверждении зако-
нов означает предоставлять монарху возможность оказывать проти-
водействие конституции и делу возрождения страны. В случае, если
право veto будет раз и навсегда установлено, к чему пришли бы мы,
если бы финансы государя находились в хорошем состоянии и он
располагал бы смелыми военачальниками? Возможно ли допустить,
чтобы Национальное собрание пошло подобным образом навстречу
коварным предложениям ее некоторых членов? Возможно ли до-
пустить, чтобы Собрание слепо повиновалось тем импульсам, кото-
рые ему стремятся навязать?
Если бы право veto было в Национальном собрании предложено'
министрами честолюбивого государя, в этом не было бы ничего
странного,— ведь это — обычное дело врагов отечества. Если бы оно
было предложено некоторыми ищущими милостей двора членами,
в этом также не было бы ничего странного,— до чего только не до-
ходит низость некоторых душ! Но то, что непосредственно после ре-
волюции, в которой каждый стремится казаться патриотом, а также
в момент, когда нация познакомилась со всем объемом своих прав,
большое число депутатов выдвигало, восхваляло и всячески навя-
зывало это право,— вот чему трудно было бы поверить, если бы не
была известна сила страстей и предрассудков. Нация имеет.теперь
возможность оценить добродетель своих депутатов: ей знакомы те,
что достойны ее доверия. Это на них опирается она, отвергая те за-
коны, которые пятнают ее славу, вконец подрывая основные ее сво-
боды и благоденствия. Будет ли она доведена до печальной необхо-
димости аннулировать их, отмечая гнусность подлых депутатов,,
являющихся их инициаторами?
«Друг народа» 61
СУЩЕСТВЕННЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ХОДЕ РАБОТ
СОБРАНИЯ 105
С того времени, как Национальное собрание занимается возведе-
нием здания конституции, оно продвигается вперед с исключитель-
ной медлительностью.
Чтобы продвигаться вперед большими шагами, следовало про-
двигаться постоянно. Ему, следовательно, необходимо было начать с
установления прав человека и гражданина. Затем оно должно было
бы перейти к правам народа, осуществляющего свою верховную
власть через своих уполномоченных, т. е. к правам избирателей и
обязанностям депутатов. После этого оно должно было бы перейти
к вопросу о разделении властей, к определению их границ, к учреж-
лению правительства, судебных палат и т. п.
Оно, однако, не располагает никаким планом, перескакивает с
одного предмета на другой, ставит тысячу не относящихся к делу
вопросов и зачастую все в одно и то же время. Недавно еще оно
явило пример строителя, который начал бы возведение здания с
крыши; теперь оно являет образ некоторых гранильщиков, работаю-
щих без чертежа. Из того, что в Собрании совершенно не найти
архитекторов, поверхностный наблюдатель, возможно, придет к за-
ключению, что оно включает в своем составе только чернорабочих,
но привычке спешащих громоздить камень на камень, и наблюдатель
этот грубо ошибется.
Не перестанем возвращаться к сказанному нами о неверном пути,
которым следует Национальное собрание в своих трудах; вытекаю-
щие из этого неудобства столь многочисленны, столь убийственны,
что их нельзя обходить.
Главное неудобство состоит в том, что драгоценное время тратит-
ся на непосредственное обсуждение частных вопросов законодатель-
ства, являющихся лишь необходимым следствием нескольких основ-
ных законов, как, например, отмена права мертвой руки, вытекаю-
щая из естественного закона, и т. п.
Другое главное неудобство — отсутствие единства, гармонии, со-
ответствия и взаимной связи между конституционными законами.
62 Жан Поль Марат
Пример того мы видим в предложениях, внесенных накануне. После
признания необходимости королевской санкции для всех актов зако-
нодательного корпуса многие депутаты исключают отсюда акты, ка-
сающиеся конституции: различение, уничтожающее священный ха-
рактер основного закона, а именно — недопущение какого бы то ни
было исключения, различение, создающее вечный предлог для споров
между государем и законодательным корпусом; один из них будет,
следовательно, утверждать, что принятый закон не является консти-
туционным, а другой—что закон конституционный. Но кто же разре-
шит этот вопрос? Прибавьте к этому огромную потерю времени, тре-
бующегося на редактирование всех этих отчетных материалов!
Наконец, крупнейшее неудобство заключается и в том, что тем
самым дается предлог для пренебрежения священными правами на-
рода в пользу прерогатив короны. Именно это доказывает незначи-
тельное внимание к предложениям, внесенным г-ном Ле Шапелье 106.
Ведь если бы сейчас, благодаря какому-либо непредвиденному дри-
менению силы, Национальное собрание было распущено, оказалось
бы, что оно вполне закрепило благополучие государя, но равно ни-
чего не сделало для блага общества.
Пусть не говорят здесь о том, что опасения эти являются химери-
ческими. Слишком ясно, что могущественная фракция, укрывавшая-
ся в самых недрах Генеральных штатов, стремится лишь к тому, что-
бы привести к неудаче великое дело возрождения государства. Всег-
да направляя свое внимание на то, чтобы отвести вопросы, непосред-
ственно идущие к цели, чтсбы возбуждать те вопросы, какие вле-
кут к поднятию и укреплению власти государя, она стремится толь-
ко по возможности затянуть прения в ожидании того, что какое-
либо благоприятствующее событие позволит ей снять маску. Будучи
рассеяны среди народа, ее эмиссары силятся довести его до последних
крайностей, в то время как ее ставленники в сговоре с лицами, воз-
главляющими все отрасли управления, стремятся довести народ до
отчаяния страхом голодной смерти и отвратить его от самой свобо-
ды, заставляя его испытывать лишь одни бедствия от распущенности.
Чья же тут вина, если врагам государства удастся, наконец, поднять
«Друг народа» 63.
голову? Это — вина общин, одних только общин, которым отсут-
ствие политической прозорливости помешало постигнуть пагубные
последствия неуместной сдержанности и ложной гуманности *. Испу-
ганные трагическим концом нескольких злодеев — предателей роди-
ны, они слишком спешат положить конец этим кровавым сценам.
Без сомнения, лучше было бы предать виновных мечу правосудия,
но вместо того чтобы торопить с учреждением верховного трибунала
для публичного проведения судебного разбирательства по их делам,
они позволили повести себя по пути ложных обещаний и вскоре,
оказавшись обманутыми из-за своего легковерия, увидели, как на-
всегда ускользают** враги государства,— они даже потерпели, что
министр, натравливая против них их же собственных освободите-
лей, нарушал свободу, принимая крутые меры против народных сбо-
рищ.
Наконец, в силу непростительного ослепления, общины противно
всякой справедливости лишили наиболее ревностных граждан права
собираться и тем вызывать те спасительные потрясения, которые
одни могли бы повергнуть в страх врагов отечества, заставить На-
циональный сенат провести чистку своих рядов, ускорить разработку
конституции, утвердить свободу и прочно укрепить счастье обще-
ства 107.
ОБРАЩЕНИЕ К НАРОДУ 108
О французы, народ свободный и легкомысленный, доколе же не
будете вы предвидеть тех бед, которые вам угрожают, доколе же
будете вы спать на краю пропасти?
Благодаря недостаточной прозорливости тех, кто держит в ру-
ках бразды правления, благодаря трусливости врагов государства
* В своем неразумии мы поднимаем крик, когда несколько злодеев, казно-
крадство которых довело целые провинции до голода, падают под ударами спра-
ведливо возмутившейся толпы, и храним молчание, когда приспешники государя
с помощью воинских сил уничтожают тысячи подданных.
** Те, кто умер, безжизненны; но я не боюсь утверждать, что когда будут
захвачены главари заговора, то их постараются полностью обелить. Недостает
только, чтобы сами судьи выдали этих изменников за добрых патриотов.
'64 Жан Поль Марат
и неожиданного стечения обстоятельств вам удалось порвать свои
цепи и вооружиться. Но вместо того чтобы, не останавливаясь, про-
должать преследование врагов общества, вы поддались уговорам со
стороны людей слабых или подкупленных, стремившихся не только
избавить их от вашей справедливой мести, но и вернуть их в вашу
среду. И вот вы позволили выскользнуть из ваших рук этим, при-
кидывающимся жертвами, виновным людям.
Вместо того чтобы осознать, что теперешняя независимость ваша
является лишь мнимой, вы считаете ее делом собственной мудрости
и храбрости; тщеславие вас ослепляет; опьяненные призрачным тор-
жеством, вы дозволяете вашим коварным врагам спокойно плести
сети своего гнусного заговора.
Вместо того чтобы всем сердцем отдаться служению родине, вы
превратили в предмет торговли те скромные услуги, которые ей ока-
зываете*: и, кажется, даже оспариваете честь ей служить только
для того, чтобы довершить ее ограбление.
Вместо того чтобы избрать своими вождями людей независимых,
выделяющихся твердостью своих убеждений, своими знаниями и
общественными доблестями, вы отдаете себя в руки первым попав-
шимся; вы назначаете на ответственные должности людей, недоста-
точно осведомленных в делах, людей, получающих пенсии от госу-
даря и существующих исключительно благодаря его милостям. Как
же осмелятся такие граждане поднять свой голос против несправед-
ливой власти своего господина и как же можно рассчитывать на их
верность? Стоит ли говорить об этом? Вы явили столь мало заин-
тересованности в том, кого изберут вашими представителями,
что в ваших муниципальных комитетах можно встретить лю-
дей, придерживающихся воззрений людей судебного ведомства и
* Не стыдно ли, что состоятельные граждане получают большое жалованье
за то время, которое отдают общественному делу иной раз даже за обеденным
столом; их ведь ежедневно угощают за счет неимущего народа! И можно ли по-
верить, что многие комитеты не хотят ничего слышать о представлении отчетов
о своих расходах, а отдельные из них не ведут даже соответствующих книг?
«Друг народа» 65
двора *: потомки откажутся поверить, что даже в собрании ваших
представителей, где должны находить себе место лишь мудрые,
можно встретить людей, имеющих право рассчитывать на ваше рас-
положение лишь благодаря своему хорошему повару, и, что еще
хуже, можно встретить людей с подозрительными убеждениями,
пользующихся малым уважением в обществе, людей, наконец, ко-
торым удалось ускользнуть от руки закона лишь благодаря свиде-
тельству о своем неразумии. О времена, о нравы!
Неразумный народ, предавайся радости, спеши в храмы, оглашай
площади песнями торжества и надоедай небесам своими приноше-
ниями в воздаяние тех благ, которых не получал.
У вас нет более тиранов, но вы испытываете еще последствия ти-
рании; у вас нет более господ, но вы продолжаете страдать от угне-
тения; в ваших руках лишь призрак реальной власти, и вы дальше
от счастья, чем когда-либо. И чему повсеместно рукоплещете вы от
одного края королевства до другого? Государство ведь испытывает
родовые схватки и конвульсии, а сами вы прозябаете в нищете,
мастерские ваши опустели, мануфактуры закрыты, торговля прекра-
тилась, финансы расстроены, воинские силы разваливаются; сами
вы находитесь в состоянии анархии, и в довершение всех бед небо
напрасно сжалилось над вами, напрасно заступилось за вас, напрас-
но открыло для вас сокровищницу плодородия. Вы избегли ужасов
голодной смерти только для того, чтобы испытать недостаток в хлебе,
и это при наличии изобилия **.
Было бы хорошо, если бы вы подходили к концу своих страда-
ний; но страдания эти будут только увеличиваться. Теплые дни
* Мало существует комитетов, где не первенствуют академики и пенсионе-
ры короля; если бы они действительно являлись патриотами и действительно
желали, чтобы поверили в их стремление служить родине, почему же в таком
случае они не начали с отказа от своих пенсий?
** Говорят, что деревня испытывает недостаток в рабочих руках для обмо-
лота зерна. Что же это такое? Государство будет содержать армию в сто шесть
десят тысяч человек; она будет бездельничать, а народ будет стоять на краю
гибели от голода за отсутствием рабочих рук! И после этого будут говорить, что
правительство помышляет лишь о том, как бы осчастливить народ!
5 зак. 614
Жан Поль Марат
быстро следуют один за другим; скоро суровое время года принесет
новые заботы и прибавит их к тем, что вас уже отягощают; зарабо-
ток рабочих и доход хозяев мастерских, уменьшаясь мало-помалу
вместе с сокращением длины дня, еще увеличит общественную нище-
ту; толпы слуг, выброшенных на улицу, увеличат общую массу неиму-
щих, и в конце концов страшное отчаяние, влекущее к преступлению
несчастных, лишенных всего и оставленных обществом на произвол
судьбы, превратит столицу в притон убийц и воров.
Вот какая судьба вас ожидает! Жестокие враги, стремящиеся по-
губить вас, не прекращают плести для вас сети, денно и нощно стре-
мятся они толкнуть вас к беспорядкам, вселить в вас тревогу и бес-
покойство, заставить вас перестать радоваться собственной незави-
симости и испытать последствия непослушания, заставить вас по-
жалеть о временах рабства и довести до такого состояния, что вы
будете снова стремиться получить успокоение, изобилие и мир из
рук господина *.
Если бы еще по крайней мере сенат нации положил конец вашим
несчастьям с помощью возрождения сил королевства, но, о несчастье!
Уже давно враги ваши заседают в нем в полнейшей безопасности;
они сумели там найти себе приспешников и восстановить против
вас ваших же собственных защитников. Большинство ваших депу-
татов, неспособных содействовать вам ничем иным, кроме своей не-
подкупной преданности, хранит молчание. А «в это время небольшая
кучка честолюбивых ораторов, шумливых и говорливых, тратит вре-
мя на пустые словопрения, затягивает обсуждение дел только для
того, чтобы в конце концов их вовсе не решать, и, наконец, только
лишь и стремится к тому, чтобы скорее заманить вас в силки своей
коварной политики **.
* Если судить по современному положению о положении в будущем, то ход со-
бытий в точности соответствует тому, который при Карле II заставил англи-
чан, утомленных собственными раздорами, отдаться, наконец, снова в руки
деспота.
** В следующем номере я докажу, что бразды правления находятся в руках
враждебной фракции, которая вплоть до настоящего времени вела государство
по опасному пути.
«Друг народа» 67
Но завеса, скрывающая их происки, наконец разорвется... Уже
некоторые провинции заявили о своем недовольстве; государство
готово развалиться. Столица, существующая только благодаря по-
року и роскоши, начнет тосковать по господину, и, возможно, мы еще
увидим, как несколько честолюбцев начнут сорить золото с целью за-
владеть браздами правления, выпадающими из рук правительства.
Но ведь провинции, потерянные для монарха, образуют республики.
Если государь сохранит в своих руках некоторые из них, он вскоре
же поведет борьбу, чтобы возвратить себе все прочие, и мы будем
ввергнуты на ряд столетий в ужасы гражданских войн, подобные
тем, что в былые времена разоряли Францию. О родина моя! При
виде тех бедствий, что тебя удручают и тебе угрожают, сердце мое
переполняется горечью, и кровавые слезы текут по моим щекам, v
Оставим, однако, жалобы: грозные бедствия, заставляющие нас
стонать,— дело собственных наших рук, горькие плоды нашей же
собственной испорченности. Что можно ожидать от народа, состоя-
щего из себялюбцев, прислушивающихся лишь к голосу личных ин-
тересов и собственных страстей, побуждаемых к деятельности един-
ственно лишь тщеславием? Не будем же более обманываться: народ^
не знающий просвещения, нравственности и добродетели, не создан
для свободы. Он может лишь на короткий срок порвать свои цепи„
но не в силах воспрепятствовать тому, что они снова будут нало-
жены; а если он не будет закован в них снова насильно, он неизбеж-
но очутится в них снова благодаря обману.
Будучи неразумными, мы не слушаем советов мудрецов, стремя-
щихся пробудить нас от летаргического сна, и в то же время тянем
уши к устам ловких плутов, стремящихся лишь получше усыпить
нас. Ах! Если мы желаем сохранить еще некоторую надежду на
будущее, откажемся, откажемся, наконец, от нашего рокового спо-
койствия, обратим внимание на ту бездну, что разверзается у наших
ног, измерив ее глубину и попытаемся заполнить.эту бездну ранее,,
чем она нас поглотит.
Будем же рассуждать более зрело. Политическая машина ни-
когда не приходит в движение без, сильных сотрясений, подобна
5*
68 Жан Ноль Марат
тому как воздух очищается не иначе, как в результате грозы. Со-
беремся же в общественных местах и обсудим средства для спасения
государства. Но, увы! Сможем ли мы их еще найти?.. Источник на-
ших современных бедствий состоит в том, что советы тех, кто нами
управляет, и слишком многочисленны и слишком неразумны. На-
родные сборища служат лишь тому, чтобы повсеместно вносить бес-
порядок: люди честолюбивые и порочные, подкупленные софисты
способны лишь довести нас до погибели. Нанесем же, наконец, удар
по самым корням! Единственное средство покончить разом с при-
чинами наших бедствий состоит в том, чтобы освободить наши коми-
теты от людей с опасными и подозрительными убеждениями, от лю-
дей, занимающих какие-либо должности или получающих пенсии от
правительства. Потребуем также, чтобы сенат нации сам подверг
себя чистке и чтобы его первый же декрет объявил лишенными пра-
ва избираться в депутаты всех тех, кто пользуется какими-либо ми-
лостями со стороны двора или использует честь служения родине
для извлечения выгоды. Пусть каждому депутату, занимающему ка-
кую-нибудь должность или получающему пенсию от государя, бу-
дет предложено от них отказаться; пусть каждый депутат покля-
нется честью своей не пользоваться какой-либо милостью со сторо-
ны двора ранее, чем истечет десятилетний срок после окончания той
легислатуры, в которой он принимал участие. Если же сенат отка-
жется очистить свои ряды, пусть те депутаты, которым невозможно
будет больше доверять *, лишатся полномочий своими избирателями,
а на их место будут избраны действительно достойные люди.
Данные Генеральные штаты были созваны на основании плохих
феодальных положений; ныне, когда во всем королевстве суще-
ствует только одно сословие граждан, а духовенство * и дво-
рянство не заседают в Генеральных штатах в качестве привиле-
гированного класса, пусть допускают туда только тЛех из них, кто
;представит доказательства своего патриотического рвения, и пусть
Национальное собрание, доведенное до четверти своего состава,
Они хорошо известны, общественное мнение на них прямо указывает.
«Друг народа» 69
будет состоять исключительно из одних просвещенных и доброде-
тельных людей.
РАЗОБЛАЧЕННЫЙ ПРОЕКТ УСЫПИТЬ НАРОД И ПОМЕШАТЬ
РАЗРАБОТКЕ КОНСТИТУЦИИ 109
За четыре месяца существования Генеральных штатов в них
успели рассмотреть тысячу мелких вопросов и произнести тысячу
речей *, приветственных, хвалебных или вызванных правилами эти-
кета; произнося их, наиболее говорливые ораторы исчерпали все фор-
мы красноречия; но, несмотря на это, мы еще не имеем ни одной
утвержденной статьи конституции, этого предмета вожделений всей
Франции.
Верно, что Национальное собрание вынесло много мелких поста-
новлений, расхваленных затем газетчиками и встреченных с востор-
гом наименее просвещенными классами народа; постановлений, ре-
дактирование которых еще задержит на себе его внимание и это
после того как внимание это было приковано к ним столь долгое
время.
Но не будем касаться этих вопросов лишь поверхностно. В ходе
заседания 4 августа виконт де Ноайль110, указав, что волнения,
удручающие Францию и вызванные различными бедствиями, могут
быть прекращены лишь послаблениями и благотворениями, пред-
ложил отменить феодальные права, носящие личный характер, и раз-
решить выкуп тех из них, которые связаны с владением землей. Пред-
ложение это вызвало энтузиазм, охвативший в одно мгновение всех
присутствующих; и скоро депутаты стали оспаривать друг у друга
слово, чтобы заявить «о своей готовности пойти на жертвы». Вслед
за тем было принято постановление об отмене сеньериальной юсти-
ции, об уничтожении случайных (casuel) прав и восстановление
* Потеря времени, связанная с этим стремлением блистать красноречием,
была предсказана семь месяцев тому назад в «Даре отечеству», так же как и
большинство бедственных событий, происшедших за это время, таких, напри-
мер, как покушения со стороны правительства, находящегося в руках коварных
советников; как разложение армии, являвшееся следствием этого; как происки
аристократов, олустошение их поместий, и т. п. s
70 Жан Поль Марат
запрещения владеть несколькими бенефициями одновременно; выку-
пе сеньериальных прав духовенства; отмене права охоты и рыбной
ловли; разрешении любому гражданину бить дичь, наносящую ущерб
его владениям; запрещении держать кроличьи садки; выкупе банали-
тетов; уничтожении корпораций (jurandes); уничтожении сеньери-
альных десятин; уничтожении голубятен; уничтожении права мерт-
вой руки в провинциях Верхней Юры — Франш-Контэ; уничтоже-
нии всех пенсий, не оправданных предшествующей службой; пропор-
циональном распределении налогового обложения всех земель, на-
чина^ с шести последних месяцев; освобождении от всякого
налогового обложения ремесленников, не держащих подмастерьев;
отмене права продажи и наследования судейских должностей; допу-
щении граждан всех классов к занятию всех должностей церковных,
гражданских и военных; отсрочке разбирательства всех судебных
дел, связанных с вопросом о феодальных правах до принятия кон-
ституции; уничтожении всех привилегий отдельных провинций и их
полном подчинении законам и повинностям, установленным предста-
вителями нации.
«Вот, говорят нам, что выполнило Национальное собрание в инте-
ресах Франции и человечества в ходе лишь одного единственного
вечернего заседания; вот высокое соревнование между справедли-
востью и великодушием, вот величественное зрелище, достойное быть
увековеченным и служить образцом для всех народов».
Раньше чем закрыть заседание, герцог де Лианкур ш внес пред-
ложение увековечить его при помощи медали, носящей следующую
надпись: «В память уничтожения всех привилегий и полного едине-
ния всех провинций и всех граждан между собой».
Граф де Лалли-Толлендаль 112 внес предложение присвоить Лю-
довику XVI в заседании Национального собрания имя Восстанови-
теля общественной свободы.
Архиепископ парижский со своей стороны предложил ознамено-
вать это заседание коленопреклонением перед алтарем и возглаше-
нием Те Deum; граф де Гюи пз — установлением ежегодного празд-
нования этого дня.
«Друг народа» 71
Несомненно, многочисленные свидетельства чувства справедли-
вости и благожелательности, подсказанные гуманностью и стремя-
щейся возможно скорее проявить себя любовью к отчизне, должны
были довести до крайних пределов восторг присутствующих; при
виде соревнования великодушия, старающегося превзойти самого
себя, энтузиазм должен был достичь высшей точки. Но разве в
этом заключалось дело? Остережемся оскорблять добродетель, но не
поддадимся также и обману. Если все эти жертвы и вызывались
чувством благотворительности, нельзя все же не признать, что оно
что-то слишком долго выжидало, прежде чем проявиться. Да что
говорить! Ведь только при отблесках пламени, пожиравшего подож-
женные замки дворян, проявили они величие души, достаточное,
чтобы отказаться от привилегии держать в оковах людей, сумевших
вернуть себе свободу с оружием в руках! Ведь лишь при лицезрении
кары, постигшей расхитителей, взяточников, приспешников деспо-
тизма, нашлось у них достаточно великодушия, чтобы отказаться
от сеньериальных десятин и перестать что-либо требовать с несчаст-
ных, и без того не знающих, чем жить! Ведь только узнав имена из-
гнанных и познакомившись с судьбой, их самих ожидающей, дают они
великодушное согласие на уничтожение кроличьих садков и велико-
душно дозволяют нам не быть больше пожираемыми животными.
Допустим, что, движимые добродетелью, они совершили то, что
легко можно было бы приписать страху *, согласимся, однако, что
жертвам этим, столь превознесенным в первый радостный момент,
придавалось все же слишком большое значение.
Мы не будем также ничего говорить здесь ни о моменте, выбран-
ном для уничтожения привилегий охоты, ни о том страшном ущербе,
который был нанесен полям со стороны массы охотников на всем
протяжении капитанств (capitaneries).
Мы не будем противопоставлять также легкость, с которой по-
шли на жертвы низшее духовенство и депутаты третьего сословия
* Я исключаю отсюда великодушный отказ от условных (casuel) прав и
двойных бенефициев, пример чему дали отдельные добродетельные священ-
яики, а также отмену всех привилегий городов и провинций.
72 Жан Поль Марат
привилегированных провинций, ни тому ясно выраженному стрем-
лению высшего духовенства и депутатов от дворянства к сохра-
нению хотя бы воспоминания о принесенных ими самими жертвах,
стремлению, позволяющему думать, что сами они поражены собст-
венным великодушием, ни сделанным ими позднее оговоркам, гово-
рящим о сожалении, о принесенных только что жертвах.
Мы не будем напоминать здесь и о сопротивлении, которое ока-
зали им депутаты третьего сословия с целью добиться, чтобы ука-
занные жертвы были окончательно закреплены законом.
Наконец, мы не станем указывать, что истинными причинами
волнений, удручающих Францию, являются недостаток хлеба, бес-
печность правительства, хищничество монополистов, грабежи адми-
нистраторов, взяточничество чиновников, черные заговоры врагоз
отечества, притеснения со стороны большого числа привилегирован-
ных,— бедствия, которые почти совершенно не облегчаются прине-
сенными жертвами.
Однако мы не можем удержаться от некоторых замечаний, по-
зволяющих вполне оценить размеры указанных жертв. Стоит ли до-
казывать, что большинство их совершенно иллюзорны? И прежде
всего, разве является отмена всех привилегий, как это возвещается
медалью, которую предположено выбить, вполне реальной, если она
на деле предполагает выкуп сеньериальных прав, выкуп баналите-
тов и феодальных поземельных прав?
Что же касается уничтожения права мертвой руки и прочих фео-
дальных прав, тяготеющих над личностью, то все эти чудовищные
злоупотребления, приукрашенные громким наименованием «прав»,,
должны будут неизбежно отпасть в связи с обнародованием основ-
ного закона, устанавливающего личную свободу.
Что же касается уничтожения прав охоты, разведения кроликов
и голубей, сеньериальных десятин и т. п., то все эти вопиющие зло-
употребления должны будут также отпасть вместе с обнародова-
нием того основного закона, который обеспечит каждому гражданин
ну возможность мирно пользоваться своей собственностью и устано-
вит пропорциональное налоговое обложение.
«Друг народа» 73
Раз будет установлена гражданская свобода, не превратится ли
сеньериальная юстиция в привилегию столь же бесполезную, сколь
и обременительную? Жертвы, связанные с ее уничтожением, следо-
вательно, на деле сводятся к нулю.
Таким образом, почти все частные привилегии по необходимости
отпадут вместе с обнародованием основных законов, призванных их
уничтожить; к чему же превращать их в предмет стольких частных
постановлений?
Не позволим же ввести себя в заблуждение мишурой и, вопреки
всем медалям, празднествам и Те Deum, предложенным с целью
восстановления всех этих великих жертв, сумеем должным образом
оценить их.
Если принять во внимание, что большинство возвещенных усту-
пок может принести эффект лишь в будущем и что ни одна из них
не влечет за собой быстрое облегчение тягостного положения народа
и бедствий, испытываемых государством; что неимущие в настоящий
момент больше всего нуждаются в хлебе; если принять во внимание
ущерб, нанесенный урожаю и являющийся следствием уничтожения
привилегий охоты; потерю драгоценного времени, связанную
с бесконечным обсуждением вопросов о частных уступках и ведущую
к отсрочке завершения великого дела принятия конституции — един-
ственного средства для восстановления мира, доверия, безопасно-
сти, свободы и закрепления благоденствия общества,— то придется
пожалеть, что Генеральные штаты принесли в жертву всем этим
мелким делишкам время, которое предназначалось для свершения
великих дел.
Наконец, если принять во внимание, что все эти великолепные
жертвы были принесены в тот самый момент, когда оставалось толь-
ко собрать голоса, чтобы утвердить Декларацию прав человека и
гражданина, станешь законно опасаться, не было ли использовано в
политических целях, скрытых под маской патриотизма, доверчивое
прямодушие депутатов третьего сословия. Действительно, как не
подумали они, что все эти хитро возвещенные жертвы неизбежно
вытекают из тех основных законов, которые должны быть приняты?
74 Жан Поль Марат
Как не подумали они, что законодательный корпус не должен при-
ступать к утверждению народного благополучия иначе, как посред-
ством законов общего характера? Как не заметили они, что пошли
по ложному пути, повинуясь полученному им со стороны импульсу? *
К чему же, боже мой, мы придем, если законодательный корпус
закабалит самого себя раздельным обсуждением каждого следствия,
вытекающего из основных законов? И будет ли в этом случае когда-
либо завершено великое дело создания конституции?
Не будем же заблуждаться: имеется стремление оттянуть этот
момент до той поры, пока не найдут какое-либо средство, чтобы вос-
препятствовать этому, имеется стремление усыпить и обмануть нас.
Итак, установлено, что партия аристократов всегда преобладала
в Национальном собрании и что представители народа всегда слепо
повиновались импульсам, идущим именно от этой партии. И даже
больше того, совершенно очевидно, что гнусная партия эта носится
с мыслью оказать противодействие принятию конституции и вернуть
королю абсолютную власть, 'вводя нацию в заблуждение пустым вы-
ставлением на показ каких-то мнимых жертв, принесенных будто
бы добровольно взамен основных государственных законов, которые
необходимо утвердить.
Этот преступный замысел, сложившийся в рядах привилегирован-
ных классов и, возможно, выношенный министрами-фаворитами, был
* Весьма прискорбный недостаток этого ложного направления заключается
в том, что законодательный корпус занялся только лишь разрушительной рабо-
той, вовсе не думая о том, как важно возвести новое здание раньше, чем раз-
рушить старое. Легко было уничтожить десятины; но в настоящее время, когда
народ не желает вообще платить никаких налогов, пока не будет знать .что-либо
определенное о своей судьбе, чем же заменить эти налоги? И как, в эти дни
анархии, удовлетворять насущные потребности честных служителей культа? Как
нести бремя общественных расходов? Как покрывать расходы государства?
Другой, еще более прискорбный недостаток, вытекающий из ложного пути,
по которому пошел законодательный корпус, состоит в том, что последний не
принял ряда наиболее необходимых мер. Отсутствие хлеба, недисциплинирован-
ность и дезертирство в войсках; беспорядок, доведенный до таких размеров, что
€ше немного, и у нас не будет армии, а народ будет доведен до голодной смерти.
«Друг народа» 75
приведен в исполнение виконтом де Ноайль *, человеком светским и
наиболее подходящим для ведения политических интриг.
Я разоблачил бы его шесть недель тому назад, если бы смог пре-
одолеть малодушие своих типографщиков, взяв на себя ответствен-
ность за разоблачение. Однако как бы то ни было, важно, чтобы На-
циональное собрание было осведомлено об этом гнусном заговоре и
познакомилось с именами его участников с тем, чтобы могло на-
всегда отстранить их от общественных дел. Я и спешу в настоящее
время открыть Национальному собранию глаза на существование
этого заговора.
Этот гнусный замысел, наконец, осуществлен! О родина моя!
Дорогая моя родина! Какие испытания предстоит тебе пройти!
Взглянем, как торжествуют твои враги, как восторгаются они собст-
венным лицемерием, коварством, ... взглянем, как сгорают от стыда
твои бессильные депутаты, не сумевшие отстоять твои интересы и
права, предавшие твою судьбу в руки твоего же первого уполномо-
ченного, с трепетом ожидающие получения от него приказов, а так-
же, в качестве особой милости, нескольких приветственных слов! Но
нет; их торжество будет лишь кратковременным. Оно промелькнет,
подобно сну, а вместе с ним исчезнут и они сами.
Пусть же, наконец, нация воспользуется своими правами; пусть
она распустит Национальное собрание после того, как отменит все его
постановления; пусть она созовет другое собрание, двери которого
будут закрыты для представителей дворянства и духовенства, к ко-
* Если поразмыслить над тем, как невыгодно складывается во время поли-
тических схваток положение почтенных граждан, которых небо не наделило ни-
чем, кроме здравого смысла и чистого сердца, по сравнению с придворными —
людьми, для которых смелое обращение представляется грубостью, а прямоду-
шие — глупостью; людьми,, которые знают лишь одно искусство обмана и вся
жизнь которых проходит в плутовстве,— если поразмыслить над всем этим, то
поймешь, чего можно ожидать от усилий народных представителей в их борьбе
сротивГдворянства и духовенства. Нельзя, следовательно, ждать никакого спа-
сения, пока последние будут продолжать вмешиваться в общественные дела:
единственное средство спасти государство состоит в том, чтобы вымести дворян-
ство и духовенство из собрания.
76 Жан Поль Марат
торым народ не может больше питать никакого доверия; пусть, на-
конец, призовет она в него людей, таланты которых несомненны, а
намерения не вызывают подозрений. И если когда-либо собрание
это станет прислушиваться к обольстительным речам, прибегнуть к
которым не упустят его враги, чтобы завладеть голосами, то пусть
оно вспомнит о том страшном, только что полученном уроке, пусть,
вспомнит о том, чем отплатили враги за его прискорбную доверчи-
вость.
Не теряйте же мужества, дорогие мои сограждане, несчастья
ваши скоро придут к концу, если у вас осталось еще хотя бы не-
много добродетели. Что выиграли враги, желая нас погубить? —
Только то, что разоблачили самих себя! Что же выиграют они, если
будут продолжать преследовать свои цели? — Только то, что ускорят
свой позор и свою гибель! Не станем же вовсе доверяться их речам,,
разоблачим все их подлые происки и отнесемся с презрением к их
тщетным домогательствам: они будут вынуждены запросить поща-
ды; мы твердо решили победить и стоим с оружием в руках.
Вот что думал я 7 августа о странном пути, по которому пошло
Национальное собрание *.
Мои предположения еще более подтвердились, когда я спустя
несколько дней узнал, что Собрание занято установлением свободы
совести и определением отдельных статей уголовного кодекса.
Предположения мои оказались даже слишком хорошо обосно-
ванными. 19 августа виконт де Ноайль предложил решить вопрос о
том, является ли королевская санкция необходимой для законодатель-
ных актов, будет ли Национальное собрание заседать постоянно или
периодически и будет ли оно состоять из одной или двух палат.
Предложения эти были горячо поддержаны многими депутатами
от дворянства; они ставят под вопрос все то, что уже было решено
ранее, они вызвали бесконечные споры и представляют собой, ско-
рее всего, ловко расставленную западню, способную погубить все.
Предоставить королю право вето, принадлежащее исключительно
нации, значило бы сделать его арбитром в области законодатель-
* Это тот же отрывок, что и написанный мною 6 августа.
«Друг народа» 11
ства; предоставить ему это право раньше торжественного признания
суверенитета народа, раньше, чем будет установлено разделение
властей и утверждены основные законы государства, значило бы
только позволить ему оказывать сопротивление утверждению кон-
ституции, помешать возрождению королевства, укреплению обще-
ственной свободы и восстановлению благосостояния.
Наконец, предположения мои целиком подтвердились, когда я
увидел, что Национальное собрание 15 сентября отвергло патриоти-
ческое предложение г-на Гильотена с тем, чтобы принять предложе-
ние барона де Жюинэ относительно неприкосновенности особы ко-
.роля, неделимости и наследственности престола 114, т. е. когда я уви-
дел, что Собрание оставляет без внимания священные права нации,
чтобы заниматься исключительно прерогативами государя.
ИСПОВЕДАНИЕ ВЕРЫ РЕДАКТОРА 115
Мне отовсюду пишут, что эта газета производит скандальное
впечатление: враги отчизны кричат о богохульстве, а трусливые гра-
ждане, никогда не знавшие ни порывов свободолюбия, ни опьяне-
ния добродетелью, бледнеют, читая ее. Однако все сходятся на том,
что я правильно поступаю, нападая на ту подкупленную фракцию,
которая господствует в Национальном собрании; им хотелось бы,
чтобы это делалось с большей умеренностью: это означает осуж-
дать солдата за то, что он с беззаветной храбростью бросается на
подлого врага.
Возможно, что обо мне судят с известным легкомыслием и, не-
сомненно, изменили бы свое мнение, если бы познакомились с фак-
тами. Вот некоторые из них, которые особенно полезно не забывать.
Пока я видел, что в Национальном собрании находятся граждане,
действительно отдающиеся служению государству, я питал к нему
уважение, внушаемое общественными добродетелями; пока я видел
среди членов Национального собрания определенное, хотя и недо-
статочно ясно выраженное стремление к достижению общего блага,
я относился к нему с той почтительностью, которой заслуживает
прямодушие; я старался толкнуть его на правильный путь и из опа-
сения подорвать к нему доверие народа, непосредственно направлял
78 Жан Поль Марат
в его адрес свои труды *. Но когда я увидел, что Национальное со-
брание упорно следует по гибельному пути, я облегчил свою душуг
открыто сообщив ему свои соображения **. Наконец, когда мне стал
ясным преступный замысел вражеской партии, состоявший в том,,
чтобы пожертвовать нацией в интересах государя, а общественным
благосостоянием — в интересах алчности шайки честолюбцев, всякие
сомнения испарились; я видел теперь лишь опасность, грозящую оте-
честву, и его спасение стало для меня высшим законом; я счел сво-
им долгом забить тревогу, так как усматривал в этом единственное
средство воспрепятствовать низвержению нации в пропасть.
Впрочем, я обязан поделиться своим исповеданием веры со сво-
ими читателями; я сделаю это с прямодушием, свойственным челове-
ку, не умеющему притворяться. Но я не возвращусь к этому вопросу
в другой раз, прошу читателей это помнить. Истина и справедли-
вость — вот единственно, чему я поклоняюсь на земле. Я различаю-
людей исключительно по их личным качествам; я преклоняюсь перед,
талантами; я почитаю мудрость, я ценю добродетель; но в то же
время я усматриваю в почестях, оказываемых великим мира сего,
лишь плоды преступления или игру счастливого случая. Я всегда
презирал кумиров удачи и не стану никогда льстить идолам власти.
Какими бы титулами ни был изукрашен какой-нибудь вельможа, он,
будучи лишен заслуг, мало что значит в моих глазах; и до тех пор,
пока он будет лишен добродетели, он в моих глазах всегда будет
достоин лишь презрения.
Добрые патриоты высказывают опасения, как бы моя газета не
была закрыта. Случиться это может лишь благодаря проискам при-
спешников деспотизма. Я, однако, предостерегаю их против попыток
к ней прикоснуться; они хорошо знают, как мало я их боюсь, и я
не считаю их настолько глупыми, чтобы подобным образом заяв-
лять о себе, что они сами являются врагами общественного блага и
* Я имел честь написать милостивым государям из Генеральных штатов
более 20 писем, которые и опубликую в один прекрасный день 116.'
** См. «Патриотический монитер», печатающийся у Аллемана в Пале-Рояле.
«Друг народа» 79
предателями отечества. В ходе острых словопрений народу приходит-
ся всего ожидать от уловок своих врагов; он не может положиться
ни на свои собственные силы, ни на свою смелость, ни на свое му-
жество. Если он заранее не заметит западни, он в нее неизбежно по-
падет. Ему, следовательно, необходимы люди, опытные в политиче-
ских делах, люди, помышляющие денно и нощно об его интересах,
о защите его прав, о его благополучии. Со своей стороны я готов
посвятить народу все свое время.
Борясь против врагов государства, я буду беспощадно выступать
против мошенников, разоблачать лицемеров и изобличать изменни-
ков; я буду стремиться удалить от общественных дел людей алчныху
только прикидывающихся их ревнителями, а также людей подлых и
непригодных, неспособных служить отечеству, а также людей подо-
зрительных, которым оно не должно доверять. Какой бы строгостью
ни отличалось мое перо, оно будет опасно лишь для одних пороков,
и даже по отношению к отъявленным мерзавцам оно будет уважать
истину; если же оно, хотя бы на одно мгновение, отклонится от нее,
чтобы оскорбить невинность, пусть дерзкий понесет наказание, ведь
он— в распоряжении закона.
Я прекрасно знаю, чего могу ожидать от толпы злонамеренных
людей, которых восстанавливаю против себя; но страх не имеет на-
до мной власти: я целиком предан родине и готов пролить за нее
последнюю каплю своей крови.
ПОРОКИ МУНИЦИПАЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ 117
Только что в Генеральных штатах был поднят, в качестве весьма
неотложного, вопрос об организации дистриктов, муниципалитетов
и провинциальных собраний с тем, чтобы все эти три категории
собраний вместе с собранием Национальным создали целостную пра-
вительственную систему и чтобы изданные законодательным корпу-
сом декреты могли приводиться в исполнение.
Отметим здесь особо, что организация дистриктов и муници-
палитетов составляет одно из основных положений конституции: от
нее зависит сохранение суверенных прав народа; и в зависимости от
80 Жан Поль Марат
того, хороша или плоха эта организация, народ сохраняет свою
свободу или же превращается в раба.
В следующем номере я укажу, какие меры следует принять, что-
бы дистрикты и муниципалитеты были организованы так, чтобы они
не угрожали общественной свободе. Сейчас я только замечу, что их
настоящая организация носит столь сложный характер, что трудно
даже представить себе, как может в подобных условиях продолжать
работать политическая машина. Видя такое множество комитетов,
находящихся всегда в действии, а в результате дающих столь мало,
можно подумать, что видишь палицу Геркулеса, занесенную над му-
хой, чтобы ее раздавить.
Несомненно, что порок существующей организации весьма серье-
зен, но он ничтожен по сравнению с другими, способными опозорить
в глазах мудрых людей заседающий в городской ратуше муници-
палитет; я имею в виду недостаточную разборчивость и щепетиль-
ность, подчас проявляемые избирателями при проведении выборов.
Вряд ли существует хотя бы один комитет, в котором не заседал бы
какой-нибудь пенсионер государя, или какой-нибудь член, не поль-
зующийся милостями государя, или какой-нибудь напичканный па-
губными предрассудками аристократ, или какой-нибудь подкуплен-
ный агент. Трудно поверить, что во главе всего административного
аппарата стоит академик, осыпанный королевскими милостями118.
Трудно поверить, что в комитете продовольствия уже несколько
дней заседают два спекулянта хлебом, публично разоблаченные как
таковые! Трудно поверить, что в собрании представителей Париж-
ской коммуны находится человек, который был изгнан оттуда в свя-
зи с общественным негодованием и которого снова призвали туда
его коллеги; человек, всегда продававшийся министрам и неизменно
готовый взяться за выполнение их постыдных поручений *; человек,
* Получив от одного министра поручение выкрасть корреспонденцию кава-
.лерственной дамы д'Эон, он был обвинен ею в мошенничестве.
Получив от другого министра поручение вести переговоры относительно
одного пасквиля с подлым газетчиком Кюрассье, он вошел в бл-изкие сношения
о: этим мерзавцем и кончил тем, что опозорил его.
«Друг народа» 81
принужденный постоянно оправдываться в преступлениях, в которых
его обвиняют, и ускользающий от рук правосудия лишь вследствие
своей изворотливости; человек, опозоривший имя француза в двух
частях света, лишивший вследствие своего хищничества Францию
плодов ее побед, а также всей выгоды ее торговли с народом, цепи
которого она помогла порвать; человек, находящий утешение, зная
о своем позоре, лишь при лицезрении груды золота, полученного им
в качестве вознаграждения за оказанные им гнусные услуги; чело-
век, богатство которого, приобретенное скандальным путем, увеличи-
лось за счет ограбления государства, а роскошная жизнь которого
как бы насмехается над народной нуждой; наконец, человек, одно
имя которого, постоянно навлекающее на себя проклятия и презре-
ние, говорит о распущенности. И подобного человека не побоя-
лись обелить представители Парижской коммуны! * И это с подоб-
ным человеком не стесняются они заседать вместе! ** О порядоч-
ность!
Что с тобой сталось? Что подумают благонамеренные люди о
добродетели наших представителей? Что будет думать вся Европа
об их щепетильности? И как не страшатся они, что их доверители
перестанут отдавать должное их прямодушию и обвинят их в том,
* См. постановление, принятое представителями Коммуны 15 сентября,
расклеенное на всех углах и подписанное именами Вовийе, Блондель, Жоли
и т. д.
119
** Собранные мною против г-на де Бомарше обвинения уже тысячу рав
предъявлялись ему общественным мнением, и тысячу раз он избегал осужде-
ния, храня молчание. Не попробует ли он и ныне избавиться от них, пообещав ту
или иную сумму денег тому, кто поможет ему в этом? Способ этот, достойный
какого-нибудь Картуша 12°, попросту доказывает, что в числе лиц, могущих его
изобличить, нет ни одного желающего скомпрометировать себя связью с ним.
Я сам не стал бы. в настоящее время ворошить мерзости его жизни, если бы не
был встревожен теми опасностями, которые подобный человек может уготовить
свободе, как бы ни было незначительно само по себе участие в государственных
делах, которое ему дозволялось принимать. По отношению к этому человеку я
выполняю обязанности общественного обвинителя, и я приглашаю коммуны всех
дистриктов объединиться, чтобы добиться изгнания его из собрания их предста-
вителей.
6 Зак. 61 «
82 Жан Поль Марат
что они продались властям и стремятся снова наложить на народ
цепи.
Из всех пороков управления не существует более возмутитель-
ного и более опасного, чем принятый комитетами способ тайного
обсуждения дел. Все происходит при закрытых дверях. Ратуша за-
полнена многочисленной солдатней, удаляющей оттуда толпу; все
улицы заняты ею и все входы ею охраняются. Ни один дворец тирана
никогда еще не представлял зрелища более ужасающего. Но кто же
эти люди, столь недоступные для народа? Это — его собственные
делегаты! Почему же стремятся они так тщательно укрыться от его
взоров? Чтобы обеспечить его покой, свободу, счастье? О наши со-
граждане! Раскройте, раскройте же пошире все эти двери, раз-
деляющие нас; пусть сам народ станет свидетелем того, как ревно-
стно стремитесь вы послужить родине; пусть сам народ восторгает-
ся вашей мудростью, вашей справедливостью, вашей неподкупно-
стью. Пусть же он постоянно окружает вас.
Избавьте же нас, наконец, в дни свободы от отвратительного
зрелища тайной инквизиции, способной заставить нас пожалеть о
днях рабства.
Поговорим же теперь о разорительном ведении дел этими коми-
тетами, о безумных тратах, истощивших без всякой видимой пользы
последние ресурсы государства, о хищениях, в которых обвиняются *
некоторые из этих комитетов; поговорим о непомерно высоких окла-
* Общественное мнение обвиняет нескольких членов старого комитета про-
довольствия в ряде отвратительных хищений. Многие столичные дистрикты по-
требовали проверки отчетности. Долгом представителей коммуны являлось про-
вести эту проверку по первому же требованию с тем, чтобы удостовериться, дей-
ствительно ли обвиненные совершили преступление. Но еще и до сегодняшнего
дня они отказываются представить эту отчетность с помощью постыдных прово-
лочек. Я повторяю мои настояния перед лицом коммун всех столичных дистрик-
тов: пусть они договорятся между собой и немедленно выделят умного и сер-
дечного человека для проверки отчетности этого комитета и одновременно для
осуществления надзора за всеми комитетами вообще. Нам необходимы разитель-
ные примеры правосудия. Если виновные будут всегда ускользать из наших рукг.
«Друг народа» 83
дах легиона служащих, занятых в общественных учреждениях, по-
жирающих достояние народа и увеличивающих его нищету. Число
этих трат так велико, что, перечисляя их, мы никогда бы не могли
кончить. Удовольствуемся же лишь освещением некоторых черт,
позволяющих нам лучше познакомиться с тем духом бережливости
и порядка, которым охвачены представители Парижской коммуны.
...сентября Собрание вручило мэру города декрет, предоставляю-
щий ему аванс в сумме пятидесяти тысяч ливров *. Г-н Байи, рас-
полагающий по милости короля состоянием, даже более чем доста-
точным для ученого, принес извинение в том, что смог израсходовать
самое большее лишь половину этой суммы. По его словам, это
объясняется тем, что переживаемые трудные времена не позволяли
тратить деньги без самой настоятельной необходимости.
За несколько дней до этого Собрание назначило главнокомандую-
щему оклад в сто пятьдесят тысяч ливров. Но этот благородный
гражданин 121, душа которого открыта лишь одним возвышенным
чувствам, отказался принять презренный металл, которым хотели
оплатить его преданность отечеству. Он объяснил свой отказ нали-
чием неотложных нужд у государства, а также наличием исключи-
тельно большого числа неимущих среди населения столицы: объяс-
нение, способное еще более повысить ценность его самоотверженного
благородства.
Какой пример для служащих общественных учреждений! Какой
урок для растратчиков! Я хотел бы верить в чистоту их сердец, но
что подумать об их намерениях? Увы! Разве их мелким душонкам
известна иная награда за оказанные родине услуги, кроме золота?
И было бы еще хорошо, если бы деньги, которыми они сорят, при-
надлежали им самим.
придет конец свободе: пропасть разверзается у самых наших ног, и скоро, скора
мы будем в нее низвергнуты.
* Пусть не говорят нам, что он должен нести расходы по представительству;
эта смехотворная роскошь — пережиток времен деспотизма — годна только на
то, чтобы создавать массу фаворитов какого-нибудь влиятельного человека, па-
разитов, которых он допускает к своему столу.
6*
"84 Жан Поль Марат
Если бы они зарабатывали их своим трудом; если бы они вы-
кладывали золото из собственных сундуков; но ведь оно — достояние
государства, средство, дающее возможность поддерживать нуждаю-
щихся неимущих! Сколько веских доводов для того, чтобы беречь
его?
Несчастный народ! Вечно ли ты будешь прозябать в нищете?
Неизменно обманываемый, угнетенный и ограбленный, разве ты
вырвался из рук королевских хищников только для того, чтобы
угодить в лапы расхитителей общественного достояния? Оплакивай
же, оплакивай свою несчастную судьбу: ты вполне заслужишь весь
ее ужас, если окажешься настолько трусливым, что не сумеешь при-
бегнуть к имеющемуся у тебя средству спасения — оно в твоих
руках!
Но что же думать об этом постыдном мотовстве во времена на-
родного бедствия! Когда как будто все бичи небесные разом обру-
шились на наши головы! Когда нам суждено или умереть с голоду
•среди имеющегося изобилия, или быть отравленными вредоносной
пищей! Недостаточно ли этого для здравомыслящего народа, чтобы
разогнать своих уполномоченных, открыто признающихся в неспособ-
ности вести общественные дела?
Но где искать объяснения? Является ли все это простым след-
ствием неразумной небрежности со стороны неспособных что-либо
предвидеть людей?.. Этот пенсионер короля, стремившийся потихонь-
ку сосредоточить в своих руках ;всю полноту власти; это лишенное
стыда собрание, возвращающее в свое лоно члена, запятнанного
преступлениями; этот комитет полиции, в котором хозяйничают наг-
лые аристократы, осмеливающиеся брать на себя решение судьбы
арестованных; этот продовольственный комитет, возглавленный дву-
мя спекулянтами, состоящими на жалованье у правительства; это
тайное ведение дел*; эта густая пелена, скрывающая все их меро-
* Все дистрикты должны как можно скорее познакомиться с процессом мар-
киза де ла Салль 124, а также с документами, изъятыми у барона д'Антрекасто,
проживающего в Женеве, и т. д.
«Друг народа» 85t
приятия; этот огромный отряд милиции, находящейся на жалованье;
эти чрезмерно крупные оклады служащих генерального штаба; эта:
непомерно высокая сумма, предложенная главнокомандующему;,
этот кастовый дух, который стараются привить буржуазной мили-
ции; это постоянное стремление подкупленной фракции Генеральных
штатов к тому, чтобы обеспечить себе поддержку со стороны париж-
ской милиции; это всемерное стремление запретить народные со-
брания как мятежные сборища; эти фанфаронады депутатов-аристо-
кратов; эти огромные суммы, обещанные некиим подлым депутатом
за разоблачение авторов писем, содержание которых признано
угрожающим 122; это проведенное со столь большой поспешностью
решение поставить статую министра, убеждения которого почти со-
вершенно неизвестны, или, лучше сказать, поставить статую мини-
стра, ранее пользовавшегося популярностью, отеческое попечение
которого, однако, не помешало народу умирать с голоду 123. Все это
вместе взятое даже слишком хорошо свидетельствует о наличии
глубоко продуманного плана. Все это — лишь продолжение гнус-
ного заговора, разоблаченного мною в предыдущих номерах этой
газеты. И если этот предательский план все же не был осуществлен
теми же самыми руками, он, несомненно, имеет одни и те же источ-
ники.
Неразумный народ! Неужели навсегда ты останешься жертвой
собственного ослепления? Раскрой же, наконец, свои глаза! Вос-
прянь же, воспрянь от летаргии! Проведи чистку своих комитетов;
оставь в них лишь честных членов и вымети оттуда членов подкуп-
ленных — всех этих пенсионеров короля, коварных аристократов,
людей подозрительных или заклейменных преступлениями, людей,,
прикидывающихся патриотами. Ждать от них ты можешь лишь по-
рабощения, нищеты и отчаяния. Избери же из своей среды граждан
просвещенных и порядочных; образуй из них небольшие группы с
тем, чтобы они постоянно находились перед твоими глазами: наблю-
дай за их мероприятиями и не доверяйся им до конца, пока они не
вернут тебе и покой и изобилие. Ах! Если сердце Друга народа еще
способно судить о них, не бойся, что вызовешь их недовольства
86 Жан Поль Марат
своей недоверчивостью: далекие от того, чтобы считать себя оскорб-
ленными, они будут первыми при исполнении своего долга.
Дорогие мои соотечественники! В руках парижского муниципали-
тета покоится в настоящее время исполнительная власть. Именно на
него возлагает всю свою надежду взысканный милостями двора
министр; именно в его лице ищет опору преступная фракция. Пусть
только муниципалитет будет переизбран, и вы немедленно увидите,
в какое замешательство придут враги государства. Вы увидите, как
навсегда порвутся незримые сети их коварного заговора; как само
Национальное собрание очистит свои ряды и пойдет по правильному
пути; как ревностно будет оно стремиться охранить ваши права и
закрепить общественную свободу на твердых основаниях; как оно
укажет государю его место, как найдет оно дорогу к изобилию и вер-
нет вашим очагам мир и благоденствие.
СУЩЕСТВЕННЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО ИЗБРАНИЯ
НАШИХ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ
В НАЦИОНАЛЬНОЕ СОБРАНИЕ 125
Всегда ли мы будем оставаться большими детьми? Всегда ли мы
не будем иметь ни твердых убеждений, ни определенных взглядов,
ни политических знаний? Постоянно ли их будут навязывать нам
страсти? И, отдаваясь этим слепым водителям, мы будем беспрестан-
но наталкиваться на один подводный камень, чтобы избежать дру-
гого?
Новый конституционный комитет 126 установил число представи-
телей нации в семьсот двадцать человек. Это преувеличено по край-
ней мере вдвое: известно, что чем более многочисленно собрание,
тем больше теряет оно времени на мелочи и тем медленнее дела
продвигаются вперед. В подобном большом числе представителей —
средство именно к этому; ведь в этом случае умы, возбужденные
большим числом противоположных мнений, менее расположены
прийти к соглашению относительно общего блага и творить его.
Мы уже познакомились с жестокими последствиями подобного
пагубного стремления блистать, превращающего наших представите-
«Друг народа» 87
лей в краснобаев и ведущего к растрате времени в пустых словопре-
ниях. Чтобы избежать в будущем этого страшного недостатка, новый
комитет стремится заполнить ближайшие [Генеральные] штаты од-
ними только [состоятельными] собственниками и собственниками,
которые платят государству налог J3 размере одной марки сереб-
ром 127, т. е. людьми богатыми, почти всегда малообразованными
или же испорченными плохим воспитанием; людьми, предающимися
чрезмерным тратам, наслаждениям, рискованным спекуляциям, ин-
тригам и ухищрениям; одним словом, людьми, слишком ограничен-
ными, чтобы иметь собственное суждение о делах большого значения.
Таким образом, собрание в целом будет всегда представлять такое
же смехотворное зрелище, какое только что явила одна его часть *
в связи с вопросом об отсрочивающем вето. Скажем теперь, что, если
красноречивые говоруны и навязывают свое мнение людям ограни-
ченным, последние вовсе не навязывают его друг другу: сколько
глупцов выдают себя за остроумцев! Таким образом, мы впали бы
в то же самое неудобное положение.
И как избежать этого среди народа малорассудительного, среди
народа столь болтливого, всегда движимого своим глупым тщесла-
вием? Но, увы! Еще большим несчастьем было бы неизбежное след-
ствие подобного опасного решения **. Поскольку дворянство и
финансовый мир владеют почти всеми землями королевства, скоро
можно было бы видеть в качестве кандидатов только дворян и финан-
систов, а законодательный корпус превратился бы в конце концов
только в некий заговор аристократов.
Глупые люди ни на что не способны. Но даже если предположить
за ними знания, какая у нас была бы порука верности наших пред-
ставителей, если бы богатство стало единственным требуемым от них
качеством?
* Заявляя,, что они не имеют определенного мнения относительно этого
главнейшего вопроса, сто двадцать два из наших представителей не побоялись
выдать самим себе свидетельство о глупости 128.
** Первые шаги нового комитета представляют ловко расставленную запад-
ню с целью загубить нас на путях законности.
88 Жан Поль Марат
Безрассудные, мы ждем всего от богатства и ставим ни во что
знания и добродетель — единственные качества, которые делают
кандидата достойным нашего доверия и могут внушить уверенность
в способности наших представителей создать хорошие законы и
обеспечить нам возможность пользоваться счастливыми плодами
свободы. С выбором наших представителей связаны последние наши
надежды; устраним же с ристалища прелатов, дворян, финансистов,
членов парламентов, пенсионеров государя, его сановников и их
ставленников. Люди эти могли бы только погубить нас. Наши смер-
тельные враги до 12 июля,— каким чудом могли бы они иначе пре-
вратиться в наших верных защитников?
Пусть поводом для устранения будут также дурное поведение,,
забвение чести, подозрительные источники существования и отсутст-
вие патриотизма; пусть слава служения родине и дело спасения
государства станут уделом лишь людей мудрых и благонамеренных.
Наши попытки установить качества, которые единственно следу-
ет требовать от наших представителей, были бы тщетными, если бы
сами избиратели не обладали ни рассудительностью, ни честностью.
Если они отсутствуют, ничто не в состоянии их заменить, и государ-
ство, разделенное на отдельные преступные сообщества, в конце
концов раздирается на части своими же собственными детьми. Что-
бы обеспечить беспристрастие избирателей, важно тщательно устра-
нять все средства обольщения. Пусть каждый кандидат, уличенный
в домогательстве хотя бы лишь одного голоса посредством частых
посещений, лести, обещаний или подарков, будет объявлен неправо-
мочным заседать в Национальном собрании; и пусть для обеспечения
честности наших представителей все они будут обязаны присягнуть
в том, что не будут до истечения десятилетнего срока принимать от
правительства ни назначений на какую-нибудь должность, ни пенсий;
не будут прислушиваться ни к каким предложениям его ставлен-
ников, но будут непоколебимо стоять на защите интересов родины,
будут, не страшась смерти, оборонять права нации и граждан и сами
объявляют себя обесчещенными в том случае, если когда-либо не
оправдают доверия.
«Друг народа» 8^
Настоящее Собрание включает большое число подлых людей,
обманувших доверие своих избирателей и пожертвовавших правами
народа ради того, чтобы укрепить право государя: они недостойны
там заседать и должны быть оттуда навсегда изгнаны. Боясь, как бы
они не ускользнули от общественного негодования, я взял на себя
священное обязательство заклеймить каждого из них бесчестием.
Наконец, чтобы удержать в границах долга самого законодателя,
будем особенно настаивать на одном вопросе, постоянно оставляемом
без внимания Генеральными штатами: я имею в виду суверенитет
народа, священные права избирателей по собственной воле отзы-
вать своих представителей, назначать им заместителей и клеймить
позором тех из них, которые изменили своему долгу.
Но где же найти людей, готовых служить родине? Не опасайтесь,
что их не хватит, пока любовь к славе не угасла в сердцах фран-
цузов.
ИЗВЕСТИЕ О ЗАГОВОРЕ ПРОТИВ РОДИНЫ 129
Редактору «Друга народа»
Париж, 4 октября 1789 г.
Новая оргия, отпразднованная в Версале лейб-гвардейцами и офице-
рами Фландрского полка, многочисленными офицерами других полков,
начальниками буржуазной милиции, оргия, во время которой государыня
появилась с наследником престола, во время которой была поднята анти-
патриотическая кокарда и встречались приветствиями мистические песни
заговорщиков, вселила тревогу столице. Вы показали себя достойными
доверия всех честных граждан, вы один разоблачили все заговоры из-
менников, помогите же нам вашими советами.
ЗАМЕЧАНИЯ РЕДАКТОРА
Несомненно, что оргия имела место; также несомненно, что тре-
вога охватила всех. Нам не хватает фактов, чтобы установить су-
ществование этого заговора. Но, если он даже является вымыслом,
кто усомнится в том, что, если бы сегодня враг оказался у наших
ворот, он застанет нас врасплох? То, что столица оставлена без
"90 Жан Поль Марат
боевых припасов всех видов, является настоящим государственным
преступлением. В ожидании того, что военный комитет заставят дать
отчет о его действиях, нельзя терять ни одного мгновения. Все
честные граждане должны собраться с оружием в руках; нужно
послать достаточно сильный отряд, чтобы захватить весь порох в
Эссоне. Каждый дистрикт должен взять пушки из городской ратуши.
У национальной милиции достаточно соображения для того, чтобы
понять, что она не должна ни в коем случае отделять себя от своих
сограждан. Вместо того чтобы подчиниться своим начальникам, если
они забудутся до того, что отдадут враждебные приказания, их
нужно будет задержать. Наконец, если опасность станет неминуе-
мой, мы погибнем, если народ не назначит трибуна и не облечет
его властью.
Нужно выяснить важный вопрос,— снабжена ли наемная гвар-
дия боевыми припасами; если она действительно снабжена ими, то
это является доказательством измены. Два солдата только что за-
верили меня, что они все имеют большой запас патронов.
ОПРОМЕТЧИВЫЙ ДЕКРЕТ О ВОЕННОМ ПОЛОЖЕНИИ 130
Какая адская фурия отравила своим ядовитым дыханием пред-
ставителей Коммуны? 131 Безумцы! Уж не думаете ли вы, что этот
клочок красного полотна укроет вас от общественного негодования?
Не думаете ли вы, что несколько преданных вам приспешников за
щитят вас от справедливого гнева ваших сограждан? Народ никогда
не продается, и армия никогда больше не будет продаваться. Под-
купленная государем, она перешла на сторону нации, подкупленная
муниципалитетом, она перейдет на сторону народа. Это — веление
разума, это — плод просвещения. Происки ваши пока подмечает
лишь зоркий глаз одного только философа, но скоро они бросятся в
глаза множеству народа. Народ уже познакомился с тяжестью ва-
шего ярма, он уже обвиняет вас в своих несчастьях; и если он ули-
чит вас в преступлении, то предастся отчаянию, и тогда вам навсегда
придет конец. Вспомните о децемвирах; их власть была кратковре-
«Друг народа» 91
менной, ваше же господство будет еще короче, и коль скоро вы по-
шли по их преступному пути, я предсказываю вам тот же конец.
Движимый побуждениями, которые я в один прекрасный день
надеюсь еще разоблачить, граф де Мирабо предложил издать воен-
ный закон против сборищ 132. Воспользовались беспорядками пред-
шествующего дня, чтобы убедить в необходимости повторно обсуж-
дать это предложение. Представители Парижской коммуны являлись
по два раза в день, чтобы ускорить принятие декрета, когда Консти-
туционный комитет внес соответствующий проект в Собрание, при-
нявшее его с незначительным добавлением и немедленно направив-
шее на утверждение. Спустя немного времени представители
Парижской коммуны явились в третий раз, чтобы просить Собрание
приостановить проведение в жизнь уголовного судопроизводства и
сохранить за превотальными судами ш их прежние права *. Многие
депутаты подняли свой голос против этой просьбы, наносящей ущерб
принятым ранее декретам. Председательствующий ответил пред-
ставителям Коммуны, что Собрание изучит их предложение, и после
этого заседание было закрыто.
Замечания редактора 134
Робкие граждане, заботящиеся лишь о собственном спокойствии,
баловни удачи, сосущие кровь из жил государства, и все мошенники,
живущие за счет общественных злоупотреблений, ничего так не
страшатся, как народных мятежей. Мятежи эти, ведущие к новому
порядку вещей, грозят их благополучию. Именно вследствие этого
они беспрестанно выступают против энергичных писаний, против
пылких речей, одним словом, против всего того, что способно помочь
народу острее почувствовать свое бедственное положение и напом-
нить ему о его правах.
* В этом можно видеть повторение попытки, сделанной министерством око-
ло двух месяцев тому назад с целью предоставить превотальным властям право
расследования при наличии беспорядков и сборищ. У кабинета неизменный план,
но он проходит через разные руки подобно фальшивой монете, которую плуты
стремятся поскорее сбыть.
92 Жан Поль Марат
В этом состоят нравственные понятия людей знатных и влиятель-
ных. Среди злоупотреблений властей и ужасов тирании они твердят
только о том, как бы успокоить народ, помышляют только о том, как
бы помешать ему отдаться своему справедливому гневу. Они ссы-
лаются при этом на весьма веские основания, и даже больше того,
у них имеется предлог, способный произвести впечатление на людей
ограниченных, но совершенно неубедительный в глазах людей про-
свещенных; я имею в виду трагические сцены, обычно сопровождаю-
щие народные восстания.
Но каков бы ни был страх, который охватывает их души и кото-
рый они стараются внушить другим, вот некоторые соображения,
способные внести успокоение в умы здравомыслящих людей.
Прежде всего народ поднимается на восстание, лишь когда он
доведен до отчаяния тиранией. Каких только страданий не пре-
терпевает он до того, как начинает мстить! И притом месть его все-
гда, по существу, справедлива, хотя и не всегда разумна по
своим последствиям, в то время как угнетение, которому он подвер-
гается, имеет своим источником преступные страсти его тиранов.
И кроме того, разве возможно сравнивать то небольшое число
жертв, которые приносятся народом во время восстания на алтарь
правосудия, с тем неисчислимым множеством подданных, которых
какой-нибудь деспот ввергает в нищету и которые приносятся в
жертву его ярости, его алчности, его тщеславию и его прихотям.
Чего стоят несколько капель крови, пролитых толпой во время
настоящей революции с целью вернуть себе свободу, в сравнении с
теми ее потоками, которыми залиты были земли каким-нибудь Ти-
верием, Нероном, Калигулой, Каракаллой или Коммодом, в сравне-
нии с потоком, пролитым из-за мистического исступления какого-
нибудь Карла IX или преступного властолюбия какого-нибудь
Людовика XIV?
И что означает несколько разоренных в один день домов по срав-
нению с тем грабежом, которому подвергалась целая нация в тече-
ние пятнадцати веков при трех династиях наших королей? Что озна-
чает разорение нескольких лиц по сравнению с целым миллиардом
«Друг народа» 93
людей, разоренных откупщиками, вампирами, расхитителями достоя-
ния общества?
Отбросим же в сторону все предрассудки и ближе приглядимся
к делу.
Философия подготовила начала данной революции и благоприят-
ствовала ей — это бесспорно. Но одних только писаний было недо-
статочно, необходимы были действия. Ведь чему обязаны мы своей
свободой, как не народным мятежам.
Ведь это народный мятеж, вспыхнувший в Пале-Рояле, положил
начало разложения армии и превратил в граждан двести тысяч
человек, из которых власть сделала своих приспешников и которых
стремилась превратить в убийц 135.
Ведь это народный мятеж, начавшийся на Елисейских полях, дал
толчок к восстанию всей нации. И это он привел к падению Басти-
лии, к сохранению Национального собрания, разоблачению заговора,
предупреждению разграбления Парижа и помешал превратить его
в кучу пепла и потопить его обитателей в собственной крови.
Ведь это народный мятеж, начавшийся на Новой торговой пло-
щади и на Рынке, предупредил осуществление второго заговора,
помешал бегству королевской семьи и предотвратил гражданскую
войну, несомненно, явившуюся бы их следствием.
ЗАМЕЧАНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО ПРОЕКТА ВОЕННОГО КОМИТЕТА 136
Несомненно, самым счастливым являлось событие, которое вло-
жило в руки граждан оружие с тем, чтобы они могли возвратить
себе свою свободу! Но не станем заблуждаться, было бы наибольшим
несчастьем, если бы они не могли снова опустить его. И поэтому
никогда еще не существовало проекта более смехотворного, чем
проект закабалить всю нацию путем превращения ее в народ, со-
стоящий целиком из одних солдат. Как! Каждый француз без каких-
либо различий должен будет в качестве определенной дани при-
носить в жертву государству четыре года своей жизни! Какое же
непоправимое зло принесет потерянное на военной службе время
сельскому хозяйству, промышленности, искусству и наукам! Какое
94 Жан Поль Марат
отчаяние, какое отвращение не станут следствием обязанности от-
казываться от обычных занятий, свойственных положению данного
человека, от общественных удовольствий, от всех утех жизни! Пусть
декламаторы недостаточно рассудительно восхваляют прелести сво-
боды! Она имеет цену лишь для мыслителя, не желающего пресмы-
каться ни перед кем, а также для человека, призванного играть
определенную роль благодаря своему положению или богатству.
Но она не имеет ровно никакой ценности для народа. Что ему до
бастилий *, раз он знал о них лишь исключительно по одним их
названиям?
Единственное благо, доступное 19/2о граждан,— это изобилие,
удовольствие, мир: им не знакомы никакие другие блага на этом
свете. Подумайте немного об ужасающих последствиях этого поста-
новления, обрекающего рабочего и ремесленника на то, чтобы отда-
вать четыре года своей жизни военной службе, чтобы выполнить свой
долг перед государством, которое ровно ничего для них не сделало и
от которого они не видят никакой пользы. Подумайте также об ужа-
сающих последствиях этого постановления, примененного по отноше-
нию к торговцам, негоциантам, писателям, ученым, артистам. Отор-
ванные от своих очагов и семей, от своих друзей и знакомых, они
скоро станут проклинать свою отчизну и искать счастье и мир в стра-
нах, где господствует рабство.
С политической точки зрения проект военного комитета абсур-
ден, с моральной — гнусен. Привлекать к одной и той же повинности
и бедняка и богача, обладателя обширных владений и лишенного-
какой-либо собственности, значило бы только установить закон не-
справедливый, притеснительный и угнетающий. Он нарушил бы вся-
кое соответствие между преимуществами, получаемыми гражданами
в обществе, и обязанностями, которые оно на них возлагает, с той,
однако, разницей, что богатый нашел бы тысячу средств, чтобы осво-
* Предметом особого размышления для философа может служить то рве-
ние, с которым несчастные рабочие рисковали своей жизнью, чтобы разрушить-
твердыню тирании, предназначенную исключительно для (заключения) их же-
собственных угнетателей.
«Друг народа» 95-
бодиться от повинности, а беднякам почти одним пришлось бы вы-
держивать всю ее тяжесть. И это как раз случилось после рево-
люции.
Сколько несчастных рабочих, носильщиков, водоносов, единствен-
ным достоянием которых являются их руки, были вынуждены каж-
дые пятнадцать дней отдавать двадцать четыре часа на охрану двор-
цов богачей, их самих угнетающих? Тиранические приказы — верх
гнусности со стороны тех, кто их издал; верх глупости со стороны тех,
кто им подчинился. Пусть же пылкие проповедники твердят сильным
(мира сего) об обязанностях гражданина. В добрый час! Но обязан-
ности эти не существуют для простых людей. Где же находится оте-
чество тех, кто не располагает никакой собственностью, кто не может
рассчитывать на получение какой-либо должности, кто не извлекает
никакой пользы из общественного договора?
Повсеместно осужденные на то, чтобы кому-нибудь служить, они,
если не притесняются своим хозяином, то притесняются своими же
собственными согражданами, и какая бы революция ни произошла,
их вечным жребием остаются порабощение, бедность и угнетение.
В чем же их долг перед государством, которое для них ничего не
сделало, если не считать того, что увековечило их нищенское состоя-
ние и сковало их цепи? Ненависть и проклятия — вот их долг ему.
Ах! Пусть служат государству те, кому оно уготовляет покойный и
счастливый жребий; но не требуйте ничего с нас, достаточно уже и
того, что не знающая пощады судьба осудила нас на жестокую не-
обходимость жить вместе с вами.
Мне неизвестны тайные намерения военного комитета, но если
создатели этого проекта не являются людьми крайне ограниченными,
их намерения, безусловно, сводились к тому, чтобы еще более утес-
нить народ под предлогом необходимости принесения жертв оте-
честву; чтобы утомить его необходимостью денно и нощно стоять на
страже; чтобы сделать для него ненавистным самое слово «свобода»
и заставить снова запросить о своих цепях.
Оставим военный комитет и отметим, что существующее положе-
ние вещей, созданное революцией, слишком бурно, чтобы остаться
-96 Жан Поль Марат
постоянным: оно не может сколько-нибудь долго продолжаться. Как!
Тридцать тысяч вооруженных людей для охраны столицы! Это меро-
приятие показалось бы непостижимым, если бы не было совершенно
ясным, что оно имеет целью вложить оружие в руки коренных жите-
лей, которым с помощью форменной одежды постарались привить
кастовый дух и во главе которых поставили пользующихся доверием
офицеров, чтобы натравить их на других граждан, когда настанет
надлежащий момент; и наступление его постарались поскорее вы-
звать — вспомним закон о военном положении.
Как бы то ни было, а трех тысяч хорошо содержимых солдат
более чем достаточно для охраны Парижа и обслуживания зрелищ.
Шестидесяти тысяч регулярных войск для охраны границ, городов и
деревень; двухсот тысяч национальной милиции *, обученных владе-
нию оружием и военному строю ** в праздничные дни и по воскре-
сеньям, вполне достаточно для защиты государства, которое никогда
не подвергнется нападению, если Национальное собрание будет иметь
мудрость вынести постановление о том, что нация отказывается от
каких-либо завоеваний, от какой-либо завоевательной войны; в осо-
бенности в настоящее время, когда оно будет окружено свободными
•странами, в большинстве своем республиканскими, принципиально
враждебными войне. Поскольку государству приходится куда более
бояться врагов внутренних, чем внешних, для безопасности наших
очагов и нашей свободы совершенно необходимо, чтобы все оседлые
граждане, не внушающие подозрений, получали по праздникам и вос-
кресеньям на несколько часов оружие, обучались владению им и
снабжались военными припасами. Не менее важно, чтобы все круп-
ные города королевства обладали артиллерийскими парками и сна-
рядами, находящимися в распоряжении коммуны ***; наконец, не-
* В это войско можно будет влить переформированные части регулярной
армии.
** Такова швейцарская милиция, бесспорно, наилучшая в мире. Я сомнева-
юсь, существует ли много войск, способных противостоять милиции кантона Берн.
*** Связи, которые министры умеют установить во всех комитетах, хорошо
известны; известно также, какое большое число приспешников двора находится
в составе Национального собрания.
«Друг народа» 97
обходимо также, чтобы все пороховые заводы и склады королевства
находились под национальной охраной и под надзором комиссаров
коммун ближайших больших городов. Это они будут уполномочены
снабжать армию по письменным требованиям военного и морского
министерств, утвержденным королевским Советом.
ЗАМЕЧАНИЯ ««
С ужасом взираем мы на тучи подлых врагов, живущих среди
нас, на их постоянно возобновляющиеся заговоры, на их новые и но-
вые происки 138.
С болью в сердце смотрим мы на роковое ослепление народа; на
мимолетные вспышки ярости, которым он предается в моменты кри-
зиса; на неразумную вялость, проявляемую им немного спустя; на
отсутствие планомерности и последовательности в его действиях;, на
алчность, скупость, продажность тех интриганов, что стремятся руко-
водить народом с целью наложить на него цепи, а затем ограбить.
История не знает никакого другого примера революции, подобной
только что совершившейся у нас. Революция эта является естествен-
ным следствием злоупотребления властью, пороков правителей, все-
общего разложения нравов, и она была совершена благодаря глу-
пости вождей и невероятному стечению обстоятельств. Ведь столь
хвалимые мудрость и смелость парижан не имели к этому почти ни-
какого отношения.
Но если само небо, казалось, сделало все, чтобы создать единст-
венные в своем роде условия, помогающие нам порвать наши цепи,
сами мы сделали все от нас зависящее, чтобы упустить возможность
и не извлечь из создавшихся условий никакой пользы.
Революция была бы навсегда завершена и свобода утверждена,
если бы 15 июля десять тысяч парижан направились в Версаль с
целью очистить Национальное собрание от дворян и прелатов, не
имеющих никакого права заседать в нем.
Революция была бы доведена до конца и свобода установлена без
малейшего насилия, если бы 6 октября патриотически настроенные
члены Собрания не совершили ошибку, обличив триста аристократов,
7 Зак.614
98 Жан Поль Марат
готовившихся в страхе перед расправой к бегству, и если бы они не
совершили промаха, отказав этим аристократам в паспортах.
Вместо того, чтобы воспользоваться этими моментами страха с
целью устранить аристократов навсегда, они дали им время переве-
сти дух и в конце концов сами оказались порабощенными. Чтобы
наложить цепи на народ, внушавший им ужас, чтобы укрепиться про-
тив него и двинуть против него национальную милицию, враги об-
щества прибегли к закону о военном положении, к кровавому закону,
который министр финансов врасплох навязал неразумным членам
Собрания; лично скрываясь за сценой, он выдвинул на подмостки
графа Мирабо, мэра Парижа, членов бюро муниципалитета и депу-
тацию горожан. Гнусное коварство, поставившее под вопрос то, что
решено было ранее, поднявшее дух вражеской партии, грозящее
государству страшными потрясениями и целым столетием анархии,
войны, убийств!
Черные заговоры вызовут ужасающую бурю, гром уже гремит над
нашей головой. О мои сограждане! Удвойте бдительность, будьте
начеку и, если какое-нибудь непредвиденное событие приведет к
новому всеобщему восстанию, используйте, наконец, стечение обстоя-
тельств, чтобы изгнать из Национального собрания дворян и прела-
тов. Будучи представителями не существующих более сословий и не
являясь представителями народа, они не имеют ровно никакого пра-
ва там заседать. Очистите Собрание от всех неспособных и подкуп-
ленных плебеев. Подобным же образом очистите муниципалитет и ко-
митеты дистриктов. Обеспечьте себя от происков всех общественных
должностных лиц, проникшихся антипатриотическими принципами.
И если они сумеют избежать удара с помощью уловок, пусть про-
винции созовут собрания с целью приступить к новым законным
выборам народных представителей, и пусть нация, наконец/ получит
действительное представительство.
ПРОЕКТ ПАТРИОТИЧЕСКОЙ КОНФЕДЕРАЦИИ ш
В Париже имеется известное число граждан неподкупных, не-
преклонных и благородных. Имеется также значительно большее
«Друг народа» 99
число граждан честных, но ограниченных, способных идти по пра-
вильному пути, если их по нему поведут. Будучи разобщенными,
граждане эти лишены силы и влияния, не если их объединить, они
заставят себя выслушивать, считаться со своим мнением и смогут
сделать тем больше добра, что поведут за собой народные мас-
сы. Известно, сколь сильное подозрение внушает министерству
объединение граждан в государстве и на какие уловки оно идет,
чтобы их разъединить и подчинить с целью сохранить господство
над ними.
Разве могут друзья свободы пренебречь объединением своих; сил
для спасения родины в настоящее время, когда отчизне больше чем
когда-либо угрожают враги революции, когда враги эти повсеместно
плетут сети опасных заговоров, когда они собираются по ночам,
чтобы условиться о том, как лучше расставить для нас сети, как
согласовать мероприятия, чтобы обеспечить успех своим черным за-
мыслам.
Объединение это должно иметь целью разоблачение тайных про-
исков государственных изменников, их ухищрений, пресечение про-
извольных действий правительственных агентов и хищений админи-
страторов. Оно должно противодействовать деспотизму министров и
чинов судебного ведомства, оказывать поддержку слабым и помощь
неимущим, защищать угнетенных, препятствовать покушениям на
права человека, на права гражданина и нации, добиваться торже-
ства истины, справедливости и свободы.
Таковы в Англии цели «общества прав».
Чтобы придать себе конституционную и законную форму в глазах
даже предубежденных критиков, конфедерация должна начать свою
деятельность с присоединения к дистрикту Кордельеров, наиболее
патриотическому из всех в столице140. Затем она должна будет
избрать руководителей и принять решение о наиболее быстром и на-
дежном порядке своего созыва, чтобы иметь возможность в случае
необходимости в полном своем составе защищать права человека и
гражданина, заставлять уважать законы и добиваться торжества
свободы.
7*
100 Жан Поль Марат
Это патриотическое братство, наиболее важное, благородное и
славное из всех, когда-либо существовавших, должно допускать в
свою среду только добрых патриотов и честных граждан. Чтобы ни
один человек, прикидывающийся братом, не проник в братство для
противодействия его похвальным целям и чтобы сохранять во всей
чистоте самый его дух, вступать в него будет дозволено лишь после
осведомления об убеждениях и намерениях, об образе жизни и нрав-
ственности каждого вступающего. В братство не будут допускаться
никакие аристократы и носители высших должностей, никакие пен-
сионеры короля, никакие агенты правительства, состоящие на жало-
ванье, никакие приспешники двора, судейские крючки и доносчики.
Автор предлагает этот план вниманию друзей отчизны, достой-
ных возглавить эту славную ассоциацию.
Как бы ни был развращен данный век, автор все же не такого
плохого мнения о своих согражданах, чтобы опасаться недостатка
в защитниках свободы и отчаиваться в судьбах общества.
ПРИЗЫВ К НАЦИИ 141
Друга народа, гражданина из округа Кордельеров и автора многих патриоти-
ческих сочинений против министра финансов, муниципалитета и парижского
суда с последующим изложением оснований для скорейшего смещения этого
распорядителя государственной казны, для скорейшей чистки этой корпорации
и для уничтожения этого трибунала, поскольку все они являются опасными
приспешниками деспотизма.
С берега, куда меня выбросила буря, нагой, помятый, весь в уши-
бах, обессиленный и полумертвый от усталости, я со страхом обра-
щаю свои взоры к этому бурному морю, по волнам которого бес-
печно носятся мои ничего не видящие сограждане. Я содрогаюсь от
ужаса при виде тех опасностей, которые им угрожают, тех несча-
стий, которые их ждут. Я сокрушаюсь по поводу того, что не могу
больше протянуть им руку помощи. Но в бессилии, до которого
меня довела жестокая судьба, мне остается только сетовать на ко-
варных и бесчеловечных кормчих, подвергающих корабль опасно-
сти. Это они заставили швырнуть меня в море якобы для того, чтобы
этим усмирить бурю.
«Друг народа» 101
Будем говорить начистоту. Будучи жертвой своей ревности к
делу спасения отечества, я не стану больше обращаться со своими
требованиями в Национальное собрание: надменные и пустые мужи,
рядящиеся в одежду простого народа, лицемеры, сбивающие народ
с пути, законники, торгующие правосудием, интриганы, старающиеся
поработить народ, мошенники, которые морят его голодом, злодеи
силящиеся снова ввергнуть его в пропасть, короче говоря,— враги
общества, господствующие в законодательном корпусе, пришли бы
в волнение, заслышав только одно мое имя. Ослепленные своими
страстями и глухие к голосу долга, они беспощадно уничтожили бы
неподкупного человека, который дерзнул раскрыть их черные замыс-
лы и защищать от них дело свободы. Пусть же они наслаждаются
своим ложным торжеством, я не стану им больше докучать своими
жалобами; это к нации осмеливаюсь я обратиться; именно ради нее
вел я борьбу, именно ради нее я навлек на себя проклятия.
Если бы нация могла забыть о моем самопожертвовании, я без-
ропотно подчинился бы суровости судьбы; но прежде чем пасть под
ударами тирании, я получу утешение от того, что покрою позором
моих подлых гонителей, а затем я с головой завернусь в свой плащ
и подставлю шею кинжалам убийц.
Друг народа, которого министерство преследует, как злодея!
Разве можно было этому поверить, если бы министерство не со-
стояло из врагов народа? Добродетельного человека, жертву соб-
ственной своей доблести должно больше всего мучить вовсе не то,
что он подвергает себя гибели из-за происков злонамеренных людей,
а то, что он видит, как невиновность его подвергается сомнению.
Чтобы добиться торжества моей невиновности, необходимо мыслен-
но возвратиться к истокам того преследования, которому я под-
вергаюсь; ведь для того, чтобы доказать порочность моих преследо-
вателей, вполне достаточно простого изложения фактов.
Для французов пришло время сбросить жестокое ярмо, под кото-
рым они изнывали столько столетий. Если это им удалось, то этим
успехом они обязаны стечению единственных в своем роде обстоя-
тельств. Если им были знакомы их права, то этим они обязаны фило-
102 Жан Поль Марат
софии; именно она способствовала падению той пелены заблужде-
ния, которой деспотизм старался застлать их глаза. И если Генераль-
ные штаты, столь давно позабытые, были им возвращены вновь, то
этим счастьем французы обязаны злоупотреблениям со стороны
власти, вымогательствам со стороны ее агентов и преградам, воз-
веденным некоторыми судебными палатами против подобного раз-
боя. Если народу придавали какое-то значение в деле обновления
его старых (представительных) собраний, то восстановлением своих
прав он обязан писателям-патриотам, разоблачившим честолюбивые
замыслы тех сословий, которые пользовались особым благоволе-
нием, жадно стремясь увековечить свое господство. Сослоеия эти
отнеслись к новому порядку не безразлично; чтобы воспрепятство-
вать народу полностью вступить в свои права и увековечить его по-
рабощение, следовало распустить Генеральные штаты; замышлялся
самый черный заговор, и под предлогом обеспечения общественного
спокойствия враги революции готовились усмирить нас голодом,
мечом и кровью. Небо охраняло нас: нам не только удалось спа-
стись, но даже те самые подготовительные мероприятия, которые они
провели, чтобы погубить нас, послужили нашему торжеству. С той
поры выборные от различных сословий стали представителями на-
ции, и этой честью они обязаны тому волнению, которое возбудили
энергичные писатели во всех сердцах, тому ужасу, который они вну-
шили к угнетению, той ярости, с какой народ поднялся против своих
угнетателей, и, наконец, тем кровавым сценам расправы над винов-
никами своих несчастий, что принесены были народом в жертву.
При виде этих актов слишком справедливого возмездия наши
коварные враги, застывшие от страха, отложили на время свои от-
вратительные замыслы, чтобы присоединиться к представителям
народа. Древние преграды, разделявшие сословия в государстве,
наконец, пали перед лицом вечных законов разума и справедливо-
сти. Молча созерцали наши враги, как ниспровергались страшные
памятники тирании, и даже делали вид, будто сами готовы разру-
шить их основания; но едва только им дали время, чтобы освобо-
диться от страха, они стали помышлять лишь о том, как бы задер-
«Друг народа» 103
жать падение тирании, как бы с помощью множества ухищрений об-
мануть граждан, как бы сплести нити нового заговора.
Именно внутри клик, создавшихся в борьбе против нарождаю-
щейся свободы, были заложены основы конституции; именно сре-
ди шумихи и бурных выступлений было возведено ее пышное зда-
ние, которое враги наши беспрерывно стремятся ниспровергнуть:
в зависимости от того, что представляется им более благоприятным,
они то тайно подрывают его фундамент, то дерзко и открыто подка-
пываются под него.
Народ только что разбил свои оковы, и оружие находилось в его
руках. Опьяненный ложным торжеством, он уже посчитал себя сво-
бодным и независимым, но в то время как он воспевал свою победу,
враги его благополучия, отдавшись своей бешеной злобе, в тиши
снова плетут нити своего гнусного заговора. Вместо того чтобы из-
брать себе просвещенных и неподкупных вождей, народ допускает,
что низкие интриганы принуждают избирать себя его депутатами.
Он вручает им свои полномочия и, доверяя их честности и убаюкан-
ный ими, неразумно предается сну на их руках. Вскоре, однако, зло-
употребляя доверенной им властью, эти интриганы обращают против
народа оружие, которое он сам вручил им, незаметно отнимают у
него его права и, чтобы вернее склонить его под ярмо, стремятся
довести его голодом до гибели. Пропасть снова разверзается под
ногами народа, и если он еще не очутился в ней, то он обязан этим
только усилиям немногих неподкупных друзей отечества, разоблачив-
ших страшный умысел: именно к этим людям осмеливаюсь я при-
числить себя.
Будучи миролюбивым гражданином, другом порядка, высоко це-
нящим справедливость и страстно любящим свободу, я с давних вре-
мен проводил свои дни в изучении законов природы 142, когда край-
нее расстройство в государственных делах изменило предмет моих
излюбленных занятий. Я вовсе не был чужд политике и думал, что
добродетельный человек не мог бы сделать ничего лучшего, как по-
святить свое перо благополучию великого народа. Находясь на ло-
же страдания, написал я «Дар отечеству». Там я изложил свои
104 Жан Поль Марат
мысли не столько об устранении мелких злоупотреблений со стороны
власти, сколько о коренном изменении всего образа правления; там
наметил я законы, необходимые для торжества свободы, без кото-
рой возрождение государства было бы только химерой. Это неболь-
шое сочинение произвело сенсацию; взгляды, изложенные в нем, по-
лучили быстрое распространение, и я обрел удовлетворение, видя их
подтверждение почти во всех наказах депутатам (Генеральных)
штатов.
Первые труды конституционного комитета только что появились;
они заключаются в нескольких проектах, касающихся прав человека
и гражданина — скороспелых плодах философского тщеславия, столь
же мало достойных просвещенного века, сколь и многочисленного
собрания, призванного возродить королевство. Горя нетерпением
выдвинуться, некоторые члены этого комитета, мнимые восстанови-
тели французской свободы, сохранили за короной сотни узурпиро-
ванных прерогатив, вплоть до ненавистной привилегии распоряжать-
ся провинциями и торговать подданными, как малоценным скотом.
Эти постыдные порядки, которые старательно разоблачались, воз-
мутили меня и внесли ужас в мою душу. Я взялся за перо, ударил в
набат; на нескольких страницах я предал позору и самый проект и
его Составителей. Столь обесславленный проект не смог появиться
на свет, и председатель комитета, приведший в негодование Нацио-
йальное собрание, был в конце концов вынужден отступить.
Столь многие неудачные попытки вполне убедили меня в том,
как мало известны обществу права человека и сколь мало имелось
ранее намерений создать политическую машину в интересах благо-
получия народов, В связи с этим я набросал план свободной, спра-
ведливой и мудрой конституции *; я указал в нем на преобразова-
ния, которые следует провести; я призывал нацию изъять церковные
имущества, позорно расточаемые духовенством, и использовать их
согласно их назначению; я предлагал отменить незаслуженные или
чрезмерные пенсии, упразднить все бесполезные или опасные
* Этот план был обнародован в конце августа 1789 г.
«Друг народа» 105
должности, уничтожить военные штабы при особах государей; я ука-
зывал на необходимость не оставлять за короной права назначения
на церковные, гражданские и военные должности; сократить армию
наполовину; создать настоящий государственный трибунал, полно-
мочный судить должностных лиц, злоупотреблявших своей властью;
торжественно утвердить права нации; я указал в своем плане также
и на порядок разделения и ограничения властей в государстве с тем,
чтобы общественная свобода не подвергалась опасности. Большая
часть этих моих воззрений была одобрена.
Порядок созыва Генеральных штатов, множество врагов револю-
ции в их составе, недостаток способностей и стремления послужить
общественному благу, выявленный их большинством,— все это за-
ставило меня осознать необходимость бдительно следить за деятель-
ностью Национального собрания, указывать на его ошибки, беспре-
станно возвращать его к добрым началам, устанавливать и защи-
щать права гражданина, подвергать проверке действия носителей
государственной власти, выступать против их происков и пресекать
их злоупотребления,— намерение, которое могло осуществиться
лишь при помощи журнала, носящего подлинно национальный ха-
рактер. Поэтому-то я и предпринял издание общественного журнала,
названного «Друг народа»: журнал этот был не бесполезен для дела
свободы. Не раз я решительно поднимал свой голос 'против вну-
шающих тревогу проектов того или иного декрета, а также против
таких несущих народу угнетение постановлений, как постановление
о вето, о военном законе, о марке серебром, о присвоении Нацио-
нальным собранием прав, принадлежащих народу, лишении общины
ее прав в пользу муниципалитета, об обычном порядке обнародова-
ния законов. Неоднократно разоблачал я в нем гнусные заговоры
против отечества еще задолго до их выявления; я бил в набат, при-
зывая к оружию, когда было еще время для спасения отечества; я не
переставал предостерегать нацию о том, что враги общества всегда
готовы снова плести нити своих преступных заговоров; я побуждал
в нем добрых граждан провести чистку Национального собрания,
органов муниципалитетов, судебных палат, комитетов дистриктов и
106 Жан Поль Марат
освободить их от подкупленных, опасных или подозрительных чле-
нов; я порицал в нем проект возвращения монарху его телохраните-
лей 143; я порицал в нем недостойный полицейский регламент, отда-
вавший патриотические сочинения при посредстве газетчиков на ми-
лость муниципальных властей 144, а также еще более недостойное
постановление, предписывающее личное задержание за частные дол-
ги 145; я беспрестанно подвергал в журнале проверке действия долж-
ностных лиц, сдерживая и пресекая их злоупотребления, предавая
гласности их происки и сообщая о нарушениях ими служебного
долга.
Пусть бросят взгляд на эти издания,— на каждой странице там
усмотрят лишь доказательства моего усердия; когда-нибудь они по-
служат свидетельством тех усилий, какие я не переставал делать,
чтобы закрепить свободу и обеспечить благосостояние народа.
Встревоженный голодом, грозившим народу даже среди полного
изобилия, я не замедлил признать, что скупка зерна, злонамеренно
разрешенная частным лицам, могла производиться лишь при содей-
ствии правительства и в особенности при поддержке муниципалите-
тов, которые одни только и в состоянии были использовать воинские
силы для содействия министерским агентам. Возмущенный постоян-
ными усилиями первого министра, направленными к тому, чтобы
вернуть монарху бразды самодержавной власти; возмущенный со-
ставом Парижского муниципалитета, где нашли себе приют агенты
министра финансов *, королевские пенсионеры, судебные крючко-
творцы, кляузники, мошенники, плуты, все приверженцы старого ре-
жима; возмущенный повторяющимися попытками со стороны му-
ниципального управления навести общество на ложный след
относительно истинных причин голода,—я молчаливо следил за ходом
событий. Но после некоторых ставших всем известными фактов я без
всяких колебаний обвинил министра в том, что именно он — главный
виновник всех этих злоупотреблений, а муниципалитет — в том, что
он недостойно потворствует ему.
Леле, Делетр и подлые интриганы и деляги М6.
«Друг народа» 107
Организация национальной милиции, огромное жалованье, вы-
плачиваемое командному составу наемной гвардии, недостойный
подбор высших офицеров регулярных войск, рознь, которую должна
была посеять среди граждан военная форма, корпоративный дух,
который стремился привить главнокомандующий известной части
солдат, образуя гренадерские и стрелковые роты, несчастья, которые
должны были явиться неизбежным следствием подобной розни,— все
это внушало мне опасения и заставило довести до сведения обще-
ства о всех этих преступных происках.
Возмущенный умножающимися покушениями на общественную
свободу со стороны муниципальных должностных лиц * и приведен-
ный в отчаяние их сговором с первым министром, я разоблачил их
отвратительный замысел и забил тревогу,— меня стали упрекать в
том, что я в своих выступлениях не соблюдал никакой умеренности.
Но что же! Раздраженный жалобами, поступавшими ко мне со всех
сторон против должностных лиц, осажденный толпой притесняемых,
обращавшихся ко мне за помощью, возмущенный постоянными зло-
употреблениями со стороны приспешников деспотизма,— разве я мог
не проникнуться гневом против виновников стольких злодеяний и не
излить на их головы всего того негодования, что накопилось в моей
душе!
Мне ставили в упрек, что я беспощадно обрушился на врагов об-
щества! Но разве следует щадить коварных врагов? Являясь солда-
том на службе родине, я сражался с отвагой борца, чувствующего
всю справедливость своего дела. Если порой мое рвение к благу на-
рода меня и увлекало слишком далеко, то разве можно вменять мне
в преступление то, что я усматривал лишь опасности, грозящие на-
роду, и самоотверженно выступал в его защиту?
* Нам говорят с уверенностью, что выборы эти производились по отдельным
дистриктам; надо быть поистине простаком, чтобы этому поверить. Во-первых,
собрания дистриктов, будучи далеко не полными, никогда не бывают всеобщими;
а во-вторых, кто может сомневаться в том, что вожаки владеют искусством скупать
голоса с помощью интриганов, и кто не знает, что нескольких сотен купленных по
низкой цене голосов вполне достаточно, чтобы сделаться командиром батальона?
108 Жан Поль Марат
Наконец, меня упрекали в том, что я, убежденный в правоте сво-
его дела, не считался с тем, что никогда нельзя безнаказанно напа-
дать на людей, стоящих у власти. Но если бы это было правильным,
никакая революция не была бы возможной,— как в этом случае
совершились бы революции в дни 14 июля и 6 октября? Кто, далее,
может поручиться, что враги государства, натиск которых я всегда
стремился сдержать, внезапно не сбросят маску и, утратив всякое
самообладание, не дойдут до последних крайностей? Кто может по-
ручиться, что патриотическая партия Национального собрания не
будет состоять из одних трусов, что солдаты национальной гвардии
не будут в чужих руках являться лишь слепыми орудиями, что доб-
рые граждане, которых я звал к единению, не останутся разобщен-
ными и что сам друг народа не окажется в конце концов один про-
тив всех?
Впрочем, упреки эти свидетельствуют, что те, кто их бросает, не-
достаточно хорошо знают человеческую природу. Разве им неизвест-
но, что только один страх перед позорной оглаской способен удер-
жать злонамеренных людей? Это — единственное оружие, остав-
шееся мне в борьбе против врагов отчизны. Я долгое время с успехом
пользовался им, и я пользовался бы им еще дольше, если бы не одна
несчастное происшествие, которого благоразумие не могло предот-
вратить и которым ловко воспользовались должностные лица.
Я опубликовал множество одинаково серьезных и заслуженных
обвинений против муниципального управления, а оно неизменно де-
лало вид, будто их не слышит, и неизменно продолжало хранить
молчание. Единственный раз за всю эту войну, во время которой я
один прошел через столько испытаний, разоблачил я одно возмути-
тельное преступление, совершенное в собрании временных уполномо-
ченных одной общины *. Преступление целиком установлено; но, до-
верившись пострадавшему, я позволил себе личные выпады по адресу
правонарушителя 147. Тот, кого я обвинял, стал тут же метать громы
и молнии, вопить о клевете. Он принес жалобу и привлек меня к
••* См. № 24 «Друга народа».
«Друг народа» 109
суду — и все это из-за невинной ошибки, которой мне трудно было
избежать и от которой в равной мере мне трудно было уберечься.
В результате было принято постановление о моем аресте как пре-
ступника 148. Приговор должен был быть приведен в исполнение
6 октября, но ввиду столь грозных обстоятельств королевские мо-
лодчики не решились покуситься на меня и удовольствовались лишь
тем, что призвали к ответу моего издателя и типографщика.
Будучи убежден, что разоблачать проступки должностных лиц,
выявлять малейшие их злоупотребления и без устали преследовать
их не только не противно закону, но и похвально,— я посоветовал
первому из них вовсе не являться на вызов, и он последовал моему
совету. Второй же, находясь под влиянием лишь собственных пред-
рассудков, направился к комиссару, который ограничился несколь-
кими поставленными ему общими вопросами и проявил по отноше-
нию к нему вежливость, ибо новая победа народа над заговорщика-
ми стала уже известной, и королевские молодчики сочли благора-
зумным умерить свой пыл.
Подобное постановление, вынесенное с такой легкостью по пово-
ду поступка, находящего свое оправдание в заботе об охране госу-
дарства, являлось покушением на личную свободу, оно наносило
оскорбление общественной свободе. Я был возмущен и сообщил об
этом постановлении нации, одновременно указав на преступную дер-
зость г-на Фландр де Бренвилля. Ослепленный охватившим его чув-
ством досады, этот подлый насильник обрушил против меня второе
постановление о взятии под стражу; он пытался привести его в ис-
полнение в ночь на 8 октября, когда отряд пеших и конных альгва-
зилов, за которым следовала повозка, появился у моих дверей, чтоб
захватить меня. Им отказали открыть дверь; вынужденные возвра-
титься ни с чем, они исчезли с наступлением дня.
Поразмыслим здесь над тем, что должно было ускользнуть от
большинства читателей, именно о злоключениях народов, отстаиваю-
щих свою свободу против покушений со стороны должностных лиц,
сплотившихся с целью ее погубить. Тогда как эти последние смело
позволяют себе тысячи дерзких покушений и безнаказанно их совер-
110 Жан Поль Марат
шают, выдвигая в качестве предлога заботу об общественном благе,
первым никогда не проходит безнаказанной ни малейшая их ошибка.
Если против должностных лиц выдвигается обвинение в преступле-
ниях, полностью доказанных, они хранят упорное молчание. Если же
против них выдвигается хотя бы одно единственное вполне основа-
тельное, но не вполне доказанное обвинение, они громко вопят, кри-
чат о клевете, обращаются к суду; озлобленные, они превращают
законы в орудие своей ярости с целью сокрушить своих врагов. Здесь
именно уместно установить одно основное политическое правило *,
без которого свобода не в состоянии упрочиться, а законы способны
только служить игрушкой в руках людей, которым поручено наблю-
дать за их исполнением. Правило это гласит, что самый низкопостав-
ленный гражданин имеет право предъявлять обвинение тем агентам
власти, которые совершают незаконные поступки и поведение кото-
рых двусмысленно или подозрительно. Он должен располагать пра-
вом доносить на них, разоблачать их недобросовестные действия,
* Мы такие новички в политических делах и столь пропитаны глупыми пред-
рассудками, что отнимаем у проницательных людей средства помешать нашей
гибели. Когда просвещенный гражданин разоблачает министров, всегда являю-
щихся врагами народа, мы обвиняем этого гражданина в клевете, если только
он не приводит юридических доказательств, как будто какой-нибудь администра-
тор давал когда-либо письменное распоряжение совершать подлоги, нарушать
долг, чинить измену; как будто для того чтобы признать его виновным, недоста-
точно убедиться, что данное распоряжение исходит именно от него и не могло
быть приведено в исполнение без него; как будто недостаточно иметь представ-
ление о его взглядах и знать о его связях с более мелкими злоумышленниками;
как будто в большинстве случаев недостаточно знать об общем ходе дел в госу-
дарстве, чтобы посчитать министров преступниками; как будто, наконец, они
признавались когда-либо в совершенных ими преступлениях! Что меня расстраи-
вает, так это то, что те основные правила, которые мне хотелось бы заставить
применять в отношении государственных преступников, применяются у нас в от-
ношении преступников частных: ибо в каком бы преступлении ни обвинил граж-
данина королевский прокурор, последний не возбуждает против себя никаких
нареканий, если только обвинение не продиктовано злобой. Почему же нам не
подтвердить в интересах государственных те самые правила, коих мы придержи-
ваемся в целях охранения спокойствия частных граждан, их семейств?
«Друг народа» 111
происки или замыслы. Правило это гласит, что указанный гражданин
должен нести ответственность лишь перед судом общественного мне-
ния, заслуживая с его стороны или признательность, если предъяв-
ленное им обвинение продиктовано стремлением служить отчизне,
или же возмущение, если его обвинение продиктовано лишь озлобле-
нием. В то же время те? против которых выдвинуто обвинение, обя-
заны всегда представлять доказательства своей невиновности в
•предъявленных им тяжких преступлениях и должны преследоваться
государственным судом, если действительно совершили правонару-
шения. Без этого, если всякий разоблачитель будет уверен, что все
равно будет принесен в жертву, никто не решится ни на какие разо-
блачения, а граждане будут скорее спокойно взирать на гибель госу-
дарства, чем ставить под угрозу собственный покой, свою свободу
и жизнь. А должностные лица, будучи уверенными, что сумеют вы-
вернуться, в этом случае помышляли бы только о том, как ниспро-
вергнуть конституцию с целью поработить народ, завладеть его до-
стоянием и упиться его кровью. Но мы слишком ограниченны, чтобы
до конца осознать справедливость этого основного положения.
Вернемся к нашим неразумным предрассудкам и укажем, что
даже и в том случае, если бы каждый гражданин не имел права
вмешиваться в политические дела и следить за деятельностью долж-
ностных лиц; если бы даже какой-нибудь своевольный автор без
всякого повода и достаточного основания или причины подверг их
нападкам, министерство и при наличии самого самодержавного об-
раза правления не имело бы права на крутые меры; ведь это оскорб-
ленной стороне надлежит приносить жалобу и возбуждать пресле-
дование. Если даже наши законы, какими бы дикими они ни были,
не выдвигают против самого безудержного писателя-сатирика и про-
тив самого наглого клеветника ни смертной казни, ни какого-либо
позорящего наказания, то как же смеют королевские чиновники вы-
двигать против Друга народа постановление о взятии под стражу,
будь он даже повинен в дерзости и клевете? Что думать о произ-
вольных мерах, которые позволили себе принять против него судьи
из Шатлэ 149; что думать о допущенном ими преступном и гнусном
112 Жан Поль Марат
нарушении долга? Ведь неумолимые враги обвиняют его только в
фанатическом отстаивании дела свободы; люди же рассудительные
видят в нем пламенного патриота, а друзья отечества — Человека —
мстителя за угнетенных, защитника прав народа, заступника нации.
Я почитаю истину, преклоняюсь перед справедливостью и не
стремлюсь ни к чему другому, как к добру, но я не непогрешим, и
мои ошибки могут иметь иногда досадные последствия. Поскольку
я сам не исправил их, каждый обиженный мною гражданин имеет
право требовать от меня их исправления. В том, что в соответствии
с нашим средневековым законодательством г-н де Жоли принес на
меня жалобу, нет ничего неестественного. Но разве сообразно с чем-
либо то, что как королевский прокурор, так и заместитель уголовно-
го судьи из Шатлэ официально возбудили против меня преследо-
вание; то, что вместо укоров самому себе королевский прокурор по-
зволил себе выступить в качестве судьи в собственном своем деле;
то, что он потребовал постановления о моем аресте и что замести-
тель уголовного судьи со своей стороны издал соответствующий при-
каз? Но кто же эти судьи, эти приверженцы порядка, разыгрываю-
щие из себя поборников закона, чтобы скорее расправиться со мной?
Зто — некий Башуа, человек неистовый и желчный, который столь
подло предал дело народа и столь позорно проявил себя в парла-
менте Мопу 150; человек, заклейменный общественным мнением да-
же в дни рабства; человек, против которого со всех сторон раздают-
ся вопли несчастных, им угнетенных. Это, наконец,— человек, связи
которого постыдны * и самое имя которого равносильно позору —
некий Фландр де Бренвилль; человек, которого глас народа обвиняет
в тысяче подлостей; человек, отдавшийся всем позорящим людей
склонностям; человек, продавшийся власти, низкий пособник тира-
нии, гнусный раб своей жажды золота; безжалостный сын, кото-
рый в надежде обмануть своих заимодавцев попирает долг, стыд,
законы природы, решаясь посягнуть на свободу, покой и честь
почтенного отца и довести до гибели от страданий в смирительном
* Это — близкий друг подлеца Ленуара 151.
«Друг народа» 113
доме собственного родителя *; чудовище, недостойное лицезреть не-
бесный свет; изверг, которого все народы мира, считающие право-
судие не пустым словом, предали бы позорной казни и который был
бы распят на кресте у иудеев, побит каменьями у швейцарцев и бро-
шен на съедение диким зверям у римлян!
Таковы, о французы, те люди, что приобрели за деньги право яв-
ляться судьями в собственном своем деле, право вас обвинять, аре-
стовать, осуждать и притеснять, приобрели право располагать по
своему произволу вашей свободой, покоем, честью, жизнью. Тако-
вы главари того средневекового судилища, которому Национальйое
собрание поручило карать за преступления, связанные с оскорбле-
нием нации, поручило заступаться за народ и наказывать его угне-
тателей. Таковы люди, держащие в своих руках ваши судьбы. По-
смотрите, как удваивают они свои усилия, чтобы отпустить грехи
врагам отечества и расправиться с его защитниками. О позор! О от-
чаяние! Сердце мое разрывается на части, все мое существо потря-
сено, и вся моя жизненная сила готова изойти кровавыми слезами.
Попытка 8 октября арестовать меня и усилия врагов революции,
направленные к тому, чтобы поднять народ против меня, встрево-
жили моих друзей: они решили, что в Париже я больше не буду в
безопасности, оторвали меня от моего домашнего очага и отвезли в
Версаль. Оттуда я направил свои жалобы Национальному собранию.
Тщетно его председатель пытался огласить мое справедливое заяв-
ление 152: голос его был заглушён криками аристократической пар-
тии — знати, прелатов, судейских чиновников, королевских судей,
юристов, дельцов, т. е. всех тех, от которых я хотел освободить за-
конодательный корпус. Последний без всякого зазрения совести от-
ступил в отношении меня от своих принципов и предал меня моим
гнусным притеснителям. Правосудие — слабая защита против не-
истовства страстей! Вынужденный скорбеть в своем уединении, я
предавался грустным размышлениям о слепоте народных представи-
* Общеизвестно, что г-н де Бренвилль подверг заключению в Шарантоне
своего отца, чтобы освободиться от выполнения обязательств, взятых на себя
по договору с человеком, владениями которого завладел
8 зак. 614
•енс!эц dïï вфвс!л aoiro иинваонэо
вн 1ГИНИ89О OJ9 к wodoioH а 'Bjoirtfou iTHmdasoD эн но oih 'ош1гаиве к он îoj
-oie О8юч1ГЭ1вевМоя qinaBioïtedii soioj и 'HBJHdiHH иииеин — но oih 'œbhc к *iod
-OQOBH *WI4Hh9duÀC99 WOH98OIf9h ИН 'WI4HlD98ODOd9Otf ИОНЭаСЫГЭЬ ИН И1ГО>^ 9tf BH-J
OIBIHhD 9H Й 'O1KHOII OH4IfHaBdU9H OITI49 99HBd OJOHHBCBHO 10 ЭЕВН10 90 9HH9If9KBS
эо*м эоивэ 'W9hodug #owHïrox9O9H 01ГН9 9H8ioiÀoHdii 0J9 dïïs 'ŒHïïuAddAq a Яеэчю
олэ qlвжd9ï2'вe oitjow oih 'hito^ dïï woh-j d Bdouo О9И1г-шоиви Ч1вжэ9си oiqif9ïi
э oie ifBtf9tfD 01 'Àooduoa Àwoie ou иинвевнои 91чаиьаи9э ifBïï но И1гээ oih *иэ1г
-9191Гиаэ хиич1гоиэ9н HHaioiÀDHdu a и 'ifBHCHdu ojoie этой eHdgjj dïï фвdJ ^
149 лош эоаохом <9HH9doaJL9ir9Oïz'A ÀIM9 itbïï ошнэЪГжЛрсш àwoh
-Н99ХЭ90Э ÀW9090 OU К 'И1Э9Ь WB9JL39Ah И HJL009Hirt/99BdU3 M СНЧ909СН1Г
И MBJL '9НИ1ЭИ M 1М9ИНЭЖВ9А MBM 9d9W H0H9Bd 9 KH9IM ВН СЯА1М9ВЛВ1ГВН
'чхэоннвекэо ннниюшчд *и1эонэв1гл 0HBï/9du oiriqg оно и 'нишниддо
OJ9090 10 КЭ1ГВ91ЧеВМ10 К 'И1ЮЖ 9ÏT ÀH-J W0HH9If9BdUJL0 *Э1МЧЭИ11 g
•IfBind9gO0 9H НО OJOdOJLOM 'HHH9irUÀJL39du a 0J9 01ГКН
-И990 и KdBJL9dM93 ojOHqirBUHïiHHÀiM вн Анна oireaniregea 9инвэии эом
09И 'omuaiMAeedotfeH ou 99HBd œohw 9оннвэиивн t/вевн чхкеа 1гигп9иэ
-ou к 'ÀiroaHqtf Awoimbo m сяин9шоню ou эжв^ qjL309Hirt/99Bduo qiKir
-9Kodu XHt/oxa ъинМж^д/i иош а Амч1гомэои о^ 'нэяония 9Н и 'онжом
-еод 'И1го^{ 9ïT hhï/ouooj oih 'itkhou к 'олоннееею imh HJLooHqirngBdu g
oiqjL39h и^оаэ qoKBhAd 'kimh oie iregeeH но ÀMqiroHOoy '* 9MHHUÀJL09du о
ndoaoj 'himh sojAdïT 1гваевн OMqiroi но он îojlo9im oif9iMH OHqifdiHg
-jloh9ï/ 'bï/Аэ KÀ99di 'oiqjLOOHhKdoj hohbjl э ifBuAioiqg но ojodoiOM дих
-odu <9HH9iruAjL39du oih 'ifBHeA к 6Hd9^j 9^ 1мофвал э 9h9diog nd]j
•qjLBhBirgoeBd 0J9 июонжо1меод иомкэд кнэ^м qjLHinHir
HioBirg oiqHqirBUHïiHHÀiM ireHiim но OHH9W9dgoHl/o îKoqjLBt/guduo jow
ho iqgetf 'нинэниддо 0J9H gniodu 9И1Ания№ш 9и!пвжаэ1/оэ 'кинэниьоэ
HirHaBioï/9du ÀW9 1490111 'irego99diou и Н1моф *дэ H9d9hot/ gjLMHdiont/
я кэ1гиакои но "иэшгиоен э oaiodugoM квхэьоз *kh9ïm qingAjou hoithim
-9dio энивхд и 'АжЛаш Koirngodu 9Н iqt/gudu хэдэ \чд )шм 'ux^dio jlo
1гижоа1Г но îiqgoiroj H0HuÀi39du 0J9 irBgo99di # -иидю^эд и иихэвьэ
-9Н хитен минаониа 'oaioagirodoM 0Л91пснв1п01эи ^ï/oitoj минаониа и
BHd9S ^ооХмэ doiBSHHBddo — но oih 'wojl a 0J9 irKHHago ^ •cgl аоэнвн
-иф diOHHHw Hiqad9u хиохэ H9ir9XBaot/9iro9du хжж эав1гл оа охь 'itbhsà
etfjOH 4н1/О9оаэ аоминхи!пве xhimhhw хихе ИХЭ09ВЮ о эжмвх в 4иэ1Г9х
mdvytf qvojj nv)f( fn
«Друг народа» 115
потребовать от меня самый строгий суд. Рассчитывая на совестливость
г-на де Жоли, я надеялся, что он возьмет обратно свою жалобу и не
станет обвинять меня в том преступлении, которое он на меня воз-
вел. Это, однако, значило слишком благоприятно судить о нем.
Между тем я снова взялся за перо и продолжал выступать про-
тив новых покушений со стороны первого министра финансов, главы
муниципалитета и высших должностных лиц правительства. Их опа-
сения пробудились вновь, и преследования возобновились. Чтобы
опутать меня своими сетями, они довели до моего сведения поста-
новление о личной явке на основании жалобы г-на де Жоли и за-
ставили подписать извещение. Я, однако, не явился, но поручил од-
ному поверенному предпринять необходимые шаги, чтобы раскрыть
все то, что замышлялось против меня в Шатлэ. Главный протоко-
лист заверял моего поверенного, что никакого постановления о взя-
тии под стражу вынесено не было и что постановление о личной
явке не будет иметь никаких последствий. Давая ему те же завере-
ния, королевский прокурор со своей стороны добавил, что он оста-
вит меня в покое и что в связи с этим я должен быть ему благода-
рен. Что касается заместителя уголовного судьи, то он уклонился от
ответа на все заданные ему вопросы, ссылаясь на свою полную не-
осведомленность. Ниже будет видно, что все их прекрасные увере-
ния оказались грубым обманом с целью затянуть меня в свои се-
ти. Так-то судьи из Шатлэ, не краснея, обращаются к постыдным
ухищрениям, давая свои заверения, и опускаются до гнусной роли
шпионов. И это — силы Фемиды!
Я уже отметил, что одно распоряжение о взятии меня под стра-
жу было отдано по жалобе г-на де Жоли; произвольное превраще-
ние его в извещение о личной явке в суд было, следовательно, мол-
чаливым признанием незаконности и насильственного характера
первого акта направленной против меня процедуры. Хотя я с пре-
зрением пренебрег этим проявлением произвола, извещение о лич-
ной явке не только не было заменено постановлением о взятии под
стражу, но королевский прокурор ответил даже моему поверенному,
что по отношению ко мне не будет принято никаких насильственных
8*
116 Жан Поль Марат
мер и что я могу явиться, когда мне это будет удобно. Новая при-
манка, к которой я продолжал относиться с недоверием, ибо был хо-
рошо осведомлен, что уже существовало официальное распоряжение
о взятии меня под стражу. Так много лицемерия; коварства, обма-
на, предательства преисполнили меня презрением к суду, во главе
которого стояли подобные люди. В связи с этим я принял решение
подробно осветить его действия, разоблачить его несправедливость,
покрыть его позором, дать почувствовать настоятельную необходи-
мость его упразднения. Я только ждал для этого подходящего слу-
чая.
Уединенный образ жизни, который я вел в Версале, показался
странным обслуживающему меня трактирщику. Он донес на меня,
и я был арестован как человек подозрительный. Как только услы-
шали мое имя, меня отпустили на свободу. Поскольку мое убежище
оказалось раскрытым, я подыскал себе другое на Монмартре; но тот
же образ жизни породил и здесь одинаковые подозрения. По доно-
су, сделанному комитету розыска при муниципалитете, я был аре-
стован и направлен в ратушу. Там меня слишком хорошо знали, что-
бы считать антипатриотом, так что решение о моем почетном осво-
бождении было принято еще до того, как подверглись проверке мои
бумаги. В их числе находилось несколько довольно резких номеров
«Друга народа», а также мое разоблачение г-на Неккера. Отдельные
отрывки из него были прочитаны. Маркиз де Лафайет настойчиво
просил меня не выпускать его в свет.
Как только я очутился дома, первым делом, в интересах которо-
го я использовал свою свободу, было потребовать возврата мне
,-моих печатных станков, захваченных дистриктом Сент-Этьен-дю-мон
шо распоряжению муниципального управления во время моего от-
сутствия. Хотя над моей головой все еще висело постановление о взя-
тии под стражу, я не боялся появляться повсюду: я отправился в
ратушу, в мэрию, в суд и пр. Энергия, с которой я отстаивал права
гражданина, нарушенные в моем лице, преодолела все препятствия.
Дистрикт Сент-Этьен-дю-мон, мэр и полицейский суд поспешили
уступить моему требованию: печатные станки были возвращены мне.
«Друг народа» 117
и, что вызовет, несомненно, удивление, № 57 моего журнала *,
давший предлог для захвата станков, был мне возвращен вместе с
макулатурой. Во всем этом можно усмотреть торжественное призна-
ние того, что у меня имелось достаточное основание для обвинения
носителей власти, так же как и блестящее подтверждение священ-
ного права каждого гражданина свободно писать об общественных
делах.
Весть о моем возвращении распространилась с большой быстро-
той и стала злободневной новостью. Господа де Бренвилль и Башуа
первыми узнали о нем. С месяц я свободно занимался своими дела-
ми, и они не предпринимали никакого преследования. Все, казалось,
содействовало моему покою; можно было поверить, что я смогу, на-
коцец, вздохнуть спокойно, ибо, хотя я и продолжал разоблачать
преступные происки агентов министерской и муниципальной власти,
коллеги г-на де Жоли прислали ко мне одного бывшего городского
избирателя, дабы заверить меня, что они расположены просить об
отмене распоряжения о моем аресте.
Момент для выступления против Шатлэ казался мне благо-
приятным. Встревоженный постоянными усилиями его членов, на-
правленными к утеснению друзей свободы и выгораживанию преда-
телей отечества, я сгорал от нетерпения публично разоблачить их. Но
я слишком хорошо знал дух, коим проникнуты подобные судьи, что-
бы доверяться им, и, усматривая в вынесенных против меня поста-
новлениях, как бы гнусны они ни были, грозное оружие, которым
они в один прекрасный день не преминут воспользоваться с целью
погубить меня, принял решение выбить это оружие из их рук. По-
этому я сам явился в канцелярию уголовного суда и попросил на-
значить день для моего допроса, дабы опровергнуть любые обвине-
ния. Этот мой. шаг, как я полагал, должен был избавить меня от опа-
сений, что какое-нибудь новое распоряжение превратит прежнее по-
становление в приказ о моем аресте. С этого момента я спокойно
ждал, когда заместитель уголовного судьи назначит день для моего
* Это самое сильное из всего того, что я опубликовал 154.
118 Жан Поль Марат
допроса, но он вовсе не торопился выслушать меня публично. Меж-
ду тем отвратительная пристрастность, проявленная секретарями,
докладчиками и судьями в деле барона де Безанваля 155, гг. Мартэ-
на и Дюваль де Стэна 156, в деле об отставке г-на Ривьера 157 и при
допросах кавалера Ретлидж 158 и маркиза де Фавра 159, возмутила
меня; я не забыл собственное свое дело ради дела общественного и,
нисколько не считаясь с опасностью, какой я подвергался, пригла-
сил всех честных граждан направиться к Шатлэ, чтобы потребовать
гласного разбора моего дела и встать на защиту своих прав. Встре-
воженные судьи предупредили заседателей, которые им подчини-
лись; затем, прислушиваясь лишь к голосу своих страстей, вступили
в сговор с муниципальными должностными лицами и врагами обще-
ственного благополучия 16°. Г-н Буше д'Аржи, над которым я на-
смехался, извлек из забвения извещение о личной явке и в согласии
с секретарем превратил его в приказ о моем аресте; он заручился
содействием шести десятков гренадер и стрелков, поклявшихся за-
хватить меня живым или мертвым, поставил во главе их судебного
пристава и альгвазилов в военной форме и ночью направил их к мое-
му дому. Я ускользнул от этого удара и на следующий день всена-
родно разоблачил это покушение *, нарисовав картину отвратитель-
ного исполнения судьями своих обязанностей.
Последние пришли в страшное смущение и поняли, чего следует
ожидать им со стороны возмущенного народа.
Отдельные судьи заверяли меня, что не имеют никакого отноше-
ния к этому преступному предприятию, другие, скрывая свои злые
чувства, только ждали момента, чтобы принести меня в жертву сво-
ей ярости. Недостойные судьи! Вы позволили себе злоупотребить
своими священными обязанностями, чтобы расправиться с Другом
народа. Но пока последний будет иметь голос, он заставит вас тре-
петать, когда вы, творя свое неправое дело, будете восседать в своих
креслах, и сделает это в ожидании того момента, когда негодова-
ние народа сбросит вас с них. Он заклеймит вас позором, и сами
* Двое свидетелей-очевидцев подтвердили мне, что это распоряжение было
отдано по просьбе г-на де Жоли.
«Друг народа» 119
ваши имена, ставшие благодаря ему ненавистными, будут в дальней-
шем служить лишь для обозначения извергов человеческой природы.
Но по мере того как тучи сгущались надо мной, я удваивал свою
энергию, стремясь лицом к лицу встретить грозу.
Я безжалостно нападал на врагов общества и беспощадно разо-
блачал их. Ярость их достигла крайних пределов. Они опасались,
как бы не были выявлены их гнусные поступки, и, будучи уверены,
что я не прекращу своих нападок, пока не сокрушу их, решили
сами предупредить меня в этом.
Полицейский комитет округа Сорбонны по наущению какого-то
подхалима донес в ратушу, что № 83 моего журнала проявил недо-
статочно почтительности по отношению к нежно любимому минист-
ру и к главе муниципалитета. На основании столь смехотворного
доноса полицейский суд приступил к личному допросу под ложным
предлогом, будто бы данный номер нарушает существующие прави-
ла. Особенно любопытно, что прокурор-синдик оставил за собой
право принять в отношении меня любое угодное ему решение. Ло-
вушка, однако, оказалась слишком заметной, чтобы найти дурака,
готового в нее попасть; я не знал, чему мне следует больше удивлять-
ся: глупости или дерзости этого так называемого трибунала, считаю-
щего себя вправе решать вопросы о свободе печати и ставить себя
в положение арбитра в собственном своем деле, ибо председатель-
ствует в нем не кто иной, как мэр. Требуя его отвода, я написал ему
письмо, в котором, свидетельствуя о своем изумлении, давал ему
понять всю дикость вызова меня в суд через судебного пристава
в момент, когда над моей головой нависло постановление о взятии
под стражу, что выглядело так, как будто сам он стремится завлечь
меня под меч Шатлэ. Я ставил ему на вид всю непристойность его
угрозы принять против меня любые меры, какие ему заблагорассу-
дится, как будто он волен выносить какие-либо другие постановле-
ния, кроме тех, что вытекают из самой сути дела. Если уж на то
пошло, то он, по существу, вообще неправомочен выносить какие-
либо решения, ибо временные уполномоченные коммуны, являясь
лишь простыми должностными лицами муниципального управления,
120 Жан Поль Марат
имеют ровно столько же прав присваивать себе полномочия поли-
цейского суда, сколько их комитет розыска имеет право почитать
себя следственным судом по отношению к патриотам, способствовав-
шим делу революции или разоблачавшим ее врагов. Полицейскому
суду, таким образом, пришлось оставить надежду увидеть меня. В то
же время г-н Буше д'Аржи сговорился с прокурором-синдиком за-
явить обо мне на общем собрании (муниципальных) уполномочен-
ных. Суд рассчитывал заставить меня задрожать от страха, двинув
против меня своих альгвазилов в сопровождении многочисленных
солдат. Я сам устранил его, разоблачив перед лицом общественности,
и, хотя суд и окружил себя целым батальоном солдат, он не считал
еще себя в безопасности и направился в ратушу, дабы испросить себе
защиту у депутатов. Последние, осыпая трибунал знаками своего
почтения, поставили г-на Буше д'Аржи под защиту коммуны 161. В то
же время они вынесли постановление, направленное против меня
и других писателей, имевших дерзость разорвать покрывало, скры-
вавшее врагов отчизны. Протестуя против этого постановления, столь
же непристойного, сколь и незаконного, я подверг сомнению их
юридическую правомочность и спросил их, в силу чего они возводят
себя на положение трибунала, тогда как обязанности их ограничи-
ваются лишь подготовкой плана муниципального управления.
Я спросил их также, на каком законном основании смеют они пору-
чать своему прокурору преследовать писателя-патриота, который
привлек к ответственности их самих как лиц, злоупотребивших дове-
рием своих избирателей. Как смеют они изобличать в суде его жур-
нал как орган, призывавший к возмущению, в то самое время, как
Национальное собрание, которому они подражают, только что от-
вергло подобный донос, направленный против него врагами госу-
дарства. Как смеют они выступать против свободы печати, созданной
для разоблачения преступных должностных лиц, продажных депу-
татов, подлых нарушителей своего долга. Как смеют они стремиться
лишить меня права свободного выражения своих мыслей в то самое
время, когда Национальное собрание сохранило его за мной, отка-
завшись обсуждать мое дело? Я не только протестовал по поводу
«Друг народа» 121
незаконности их судебных полномочий, но и разоблачал их самих
как узурпаторов власти, которая никак не может им принадлежать.
Этой властью они тут же воспользовались бы, чтобы лишить отече-
ство его защитников, чтобы снова поработить его и низвергнуть
в пропасть.
Мое разоблачение г-на Неккера едва только появилось в свет 162;
первый же номер моего журнала, конфискованный солдатами, явив-
шимися меня арестовать, сообщал об этом разоблачении, и оно
ожидалось с нетерпением. Обвинение, предъявленное первому ми-
нистру как виновнику голода, истощившего королевство, как участ-
нику и главе заговора, имело целью не только возбудить любопыт-
ство, но и вызвать ужас и тревогу; обвиняемый понял, что погибнет,
если сам не погубит меня, и его решение было вскоре принято.
Дистрикт Кордельеров, возмущенный происками против меня и
вместе с тем против личной безопасности вообще 163, замыслил обуз-
дать дерзость должностных лиц; он назначил комиссаров — храни-
телей гражданской свободы и вынес постановление о том, что ни
один приказ об аресте не будет приводиться в исполнение без их
утверждения 164. Враги революции были этим приведены в содрога-
ние; они держали совет, решили привлечь этот дистрикт к расправе
надо мной и не гнушались ничем, чтобы этого добиться. Несколько
городских депутатов пытались поднять против меня предместья
Сент-Антуан и Сен-Марсель, выставляя меня в качестве возмутите-
ля; им было направлено много оскорбительных писем, подписанных
моим именем. Узнав от одного из членов комитета дистрикта об
этих гнусных проделках, я поспешил вывести этих городских депу-
татов из заблуждения, раскрыв им свою душу; глаза их открылись,
они воздали мне справедливость и с негодованием отвергли вы-
мыслы моих клеветников.
В том-то и состоит судьба народа, что он попадается даже в са-
мые грубые силки; и одна из самых обычных уловок врагов обще-
ства заключается в том, чтобы ставить под подозрение истинных
патриотов, называя их теми именами, которые принадлежат им
самим. Пособники министерского деспотизма, холопы муииципаль-
122 Жан Поль Марат
ных правителей, расхитители государственного достояния — словом,
все те, кто заинтересован в общественных беспорядках, сбегались
в кафе, чтобы распространять слухи о том, что я — возмутитель об-
щественного спокойствия, состоящий на содержании у эмигрантов;
они перебегали из лавки в лавку, чтобы восстановить против меня
национальную гвардию, некоторые командиры которой вступили в
число заговорщиков. Их возбуждение было столь велико, что один
из них имел неосторожность побиться об заклад, что еще немного,
и я буду висеть на фонаре *. Между тем десять тысяч клеветников,
разосланных во все стороны, твердили, что дистрикт Кордельеров,
связанный с аристократией, образовал грозную партию с целью осу-
ществить контрреволюцию, что Друг народа должен ее возглавить,
что у него на дому создан склад оружия и что, наконец, двор его за-
бит пушками. Когда умы были приведены в возбуждение, приступи-
ли к подготовке трагической развязки. Накануне на рынках честным
людям раздавались листки, приглашавшие их явиться на улицу Мон-
мартр, 22 и обратиться в специальное бюро, где им будут даны день-
ги и сообщат, чего ожидают от них вечером. Бюро действительно бы-
ло открыто, один гражданин из дистрикта Сент-Оппортюн сообщил
об этом полицейскому комитету. Два комиссара в сопровождении
солдат отправились туда немедленно и слышали, как одна стоящая
у дверей женщина, требовавшая двадцать пять луидоров, в конце
концов удовольствовалась одним, а другая, требовавшая один луи-
дор, удовлетворилась двенадцатью ливрами; обе они обещали, когда
Друг народа будет в городе, требовать, чтобы его потащили к фона-
рю. Дававшие и получавшие деньги были отведены в комитет, где
и сообщили обо всем; их спросили, готовы ли они были сдержать
свое слово. — О да, еще бы! — отвечали они. — Деньги у них мы взя-
ли и пропьем за здоровье Друга народа. Когда у них были взяты
показания, их повели в муниципальный комитет для производства
расследований. Я, однако, готов поручиться, что это прекрасное
* Имя его сохранилось в книге записей кордегардии батальонного дистрикта
Кордельеров вместе с показаниями свидетеля, подтверждающими указанный
факт.
«Друг народа» 123
судилище, до сих пор отличавшееся лишь тем, что преследовало доб-
рых патриотов, покаравших изменников из рядов королевской гвар-
дии, всегда будет хранить молчание и ничего не скажет об этих мел-
ких происках муниципальных должностных лиц.
На утро следующего дня, 22 января, суд Шатлэ придал снова
силу официальному постановлению. Опасались, как бы народ, не
давший себя подкупить, не оказал сопротивления моему аресту; опа-
сались противодействия со стороны дистрикта Кордельеров. Главно-
командующий получил распоряжение поддержать Шатлэ достаточ-
ными силами; были отряжены двенадцать тысяч человек; три тыся-
чи пехотинцев и кавалеристов, вместе с пятью тысячами шпионов,
обложили территорию дистрикта. Пехота заняла главные улицы
округа, от переулка де Бюсси вплоть до Французского театра, кава-
лерия заняла площадь Комедии; значительный отряд кавалерии,
размещенный у Нового моста, и отряд наемной гвардии — около
галереи Лувра, были готовы выступить в случае необходимости,
в то время как шесть тысяч человек у границ предместий Сент-
Антуан и Сен-Марсель должны были помешать скоплению их
жителей.
Некоторые дистрикты отказались принять участие в этом блиста-
тельном походе. Чтобы арестовать меня, из них избрали те, что уже
успели дать доказательства своей доброй воли. Это были дистрикты
Сен-Рош, Сент-Онорэ, Барнабиты и др., почти все офицеры кото-
рых — или торговцы, или ремесленники, занятые производством
предметов роскоши, т. е. люди, приходящие в отчаяние от револю-
ции, сожалеющие о прекращении господства расточителей-придвор-
ных и мотов-прелатов, люди, не ведающие иного счастья в жизни,
кроме как обирать современных богачей. Во главе этого храброго
воинства встал некий г-н Карль, ранее ювелир и биржевой игрок,
ныне же делец и командир батальона 165. Так в день 22 января па-
рижские гвардейцы имели честь служить опорой для судебных при-
ставов из Шатлэ, тогда как два адъютанта генерала, находясь у них
на посылках, возглавляли шествие.
К девяти часам утра судебные приставы с незаконным приказом
124 Жан Поль Марат
на руках *, датированным 8 октября 166, появились у караульного по-
мещения батальона Кордельеров. Комиссары — поборники свободы,
усмотрев, что приказ этот противоречит вновь утвержденным зако-
нам, отложили его приведение в исполнение на восемь часов, со-
славшись на решение Национального собрания. Судебные приставы
не сочли возможным настаивать на своем до получения распоряже-
ний из Шатлэ.
Господин Карль, спрошенный о том, одобряет ли он их отступле-
ние, проявил крайнее недовольство и заявил, что если они удалятся,
он сам останется на месте. Затем он набросился на них со следую-
щими словами: «Я крайне недоволен, что вам поручили исполнение
этих приказов, вам не следовало поручать этого. Вы мне кажетесь
весьма плохими людьми, и я очень недоволен, очень недоволен».
Между тем шпионы, сопровождавшие отряд, клеветали и угро-
жали по адресу Друга народа. Они резко нападали на граждан ди-
стрикта, тогда как большая часть офицеров, по примеру г-на Кар-
ля, подстрекала их оскорбительными речами, как бы провоцируя
схватку. Благоразумие и сдержанность этих граждан избавили их
от ужасной беды, к которой привело бы самое незначительное про-
явление недовольства. А как мало было тогда нужно, чтобы поли-
лись потоки крови! Уже спешно созванное общее собрание дистрик-
та направило нескольких уполномоченных к главнокомандующему,
чтобы обратить его внимание на то, что столь грозные военные при-
готовления вызывают тревогу, и просить его прибыть на место, чтобы
своим присутствием восстановить спокойствие. Генерал удовольство-
вался ответом, что, направляя столь значительные силы, он только
следовал указаниям, полученным от г-на Вайи, и что - другие
* Копия приказа: «Вы, первый судебный исполнитель и королевский пристав,
на основании настоящего приказа по требованию королевского прокурора, истца
и обвинителя, захватите и арестуйте, где бы вы его ни нашли, г-на Марата и
заключите его в тюрьму Шатлэ, дабы он был по закону выслушан и допрошен
по поводу обвинений и представленных против него 8 октября 1789 г. доказа-
тельств».
Подписано: Тори
«Друг народа» 125
неотложные дела не позволяют ему исполнить их просьбу. Как будто
существует на свете дело, более важное, чем предотвращение граж-
данской войны! Тогда уполномоченные дистрикта отправились к
г-ну Байи, который в свою очередь ответил, что не думал, что будет
послано столько людей,— извинение, достойное школьника в устах
человека, который дал вполне определенное приказание и притом,
без сомнения, в письменной форме, ибо главнокомандующий слиш-
ком осмотрителен, чтобы компрометировать себя подобным образом.
Другие комиссары, выделенные с целью довести до сведения На-
ционального собрания о происходящем и сообщить ему о тревогах
и требованиях дистрикта, ожидали его решения. Оставляя без вни-
мания всю дикость приказа, направленного против Друга народа, а
также угрозы общественной свободе и безопасности, Национальное
собрание постановило, что его председатель обратится к дистрикту
Кордельеров, дабы предупредить его, что «поскольку декреты от 8 и
9 октября по вопросам уголовного законодательства не могут иметь
обратной силы, принятые ранее приговоры суда должны быть пол-
ностью приведены в исполнение; что никто не вправе противодейст-
вовать этому и что поэтому принятое дистриктом решение о визиро-
вании приказов, имеющих в виду взятие под стражу и подлежащих
исполнению в границах его территории, представляет, вопреки его
намерению, нарушение общественного порядка и посягательство на
его основы; что, наконец, Национальное собрание ожидает от пат-
риотизма дистрикта Кордельеров содействия в деле исполнения ука-
занного приказа и надеется, что дистрикт будет далек от того, чтобы
чинить в том препятствия» 167.
Ознакомившись с этим решением, два комиссара направились к
г-ну Карлю, чтобы сообщить ему, что ничто больше не препятствует
исполнению полученных им распоряжений. Мой дом тут же был
оцеплен со всех сторон, а прилегающие улицы отрезаны тремя ше-
ренгами солдат.
Главнокомандующий ждал с нетерпением как решения Нацио-
нального собрания, так и решения дистрикта Кордельеров; его
адъютанты доставили ему их. Получив новые его приказания, они
126 Жан Поль Марат
направились в Шатлэ, разыскали приставов и привели их снова к
моему дому, куда они явились около шести часов вечера. Тогда
тридцать офицеров ворвались в мою квартиру со шпагами в руках
и перерыли ее полностью; они были преисполнены решимости разо-
рвать меня в клочья. Придя в бешенство от безуспешности своих
поисков, они разбрасывали вещи, обратили свой гнев на яблоки и
стали совать по карманам журналы, разоблачительные брошюры и
рукописи *, несмотря на замечания комиссара, считавшего долгом
честного человека стыдить их. Какие-нибудь головорезы во враже-
ской стране делали бы это менее нагло, чем эти достойные патрио-
ты в доме одного из своих сограждан, все преступление которого
состояло в том, что он хотел помешать их гибели. Я простил бы им
развязность их поведения, если бы они по крайней мере отнеслись
с уважением к тем документам, которые позднее могут дать убеди-
тельное доказательство вероломства, измены и тайных происков
обожаемого министра.
Все было предусмотрено. На случай, если бы не удалось аресто-
вать меня, мои враги решили лишить меня самой возможности рас-
пространять свои сочинения: говорили о том, чтобы отнять у меня
мои печатные станки; по требованию моих поверенных, удовольст-
вовались тем, что опечатали мою типографию. Печати наложили
также на все шкафы моего кабинета, где находились комплекты но-
меров моего журнала — сочинения, внушавшего столь большой страх
и призванного разоблачать замыслы предателей отечества.
Не веря, что у меня имеется только два действующих печатных
станка, вообразили, что печатные станки гг. Брюна и де Сави также
находятся в моем распоряжении. В одиннадцать часов вечера**
* В шкафу для фруктов находились три свертка, содержавшие: один —
семь писем, в которых приведены были достоверные доказательства злоупотреб-
лений г-на Неккера, другой — все номера моего журнала, исправленные для вто-
рого издания, а третий — начало истории революции.
** Заметьте, что эта ночная экспедиция была осуществлена после изданного
мэром распоряжения, запрещавшего производить обыски в ночное время у пуб-
личных женщин, дабы не покушаться на личную свободу граждан. Что за
«Друг народа» 127
гренадеры с помощью слесаря взломали двери их типографии, рассы-
пали набор, разбросали шрифты, разнесли все на куски; затем, гор-
дые своими успехами, они торжественно отправились назад, неся
каждый по зажженной свече в ружейных дулах. Никогда разгуляв-
шиеся разбойники не вели себя более позорно. От этих насилий до
разбоя — один шаг; и это граждане, восставшие против угнетения,
по собственной воле приняли в них участие! В свое оправдание они
могли бы привести лишь то, что были пьяны; ибо, если бы они.были
трезвыми, пришлось бы допустить, что эти так называемые воины
отечества являлись лишь мародерами, недостойными сражаться за
общественное дело.
Комиссары, приставы и гвардейцы оставались у меня до полуно-
чи. Уходя, они поставили часового: причуды жизни таковы, что ложе
Друга народа служило постелью полицейскому шпиону. Почти весь
отряд до этого времени оставался под ружьем; он удалился за ис-
ключением одного подразделения в триста человек, направившегося
к театру Комедии, где, как полагали, я нашел убежище 168, но там
они оставались лишь несколько часов. Так закончилась эта постыд-
ная экспедиция *. Она обесчестила бы любое деспотическое прави-
тельство; она возвестила зарю мнимого царства свободы. И это
уполномоченные короны, хранители законности, защитники народа
ее организовали. Неодолимая сила мирского тщеславия! Всегда ли
ты будешь оставаться тем подводным камнем, о который разбивают-
ся благоразумие и справедливость?
Вот верное и беглое изложение фактов. Я опустил бы здесь за-
навес, если бы не представлялось важным для дела свободы рас-
добрый человек этот г-н Байн, что бы ни твердили злые языки! Говорят, что этот
полицейский приказ имеет целью укрывательство мошенников и воров, которые
по ночам скрываются у девок, поскольку г-н Байи в них нуждается.
* Утверждают, что она обошлась государственной казне больше чем в
500 000 ливров, ибо понадобилось подкупить главарей комитетов большинства ди-
стриктов, городские власти, начальников гражданской гвардии и всех тех, кто мог
бы оказать противодействие. Ослепленные граждане! Вот как используется часть
ваших патриотических приношений!
128 Жан Поль Марат
крыть средства, пущенные в ход с целью отнять iy отечества его
защитников, если бы не представлялось важным пролить яркий свет
ыа тайны испорченности нравов.
Насильственные действия носителей министерской, муниципаль-
ной и судейской власти, направленные против свободы моего пера
и одновременно против моей личной безопасности, едва прикрытые
мнимой необходимостью утвердить законы и требовать их исполне-
ния, были лишь следствием двух возмутительных приказов, из коих
один был отдан 6 октября по ходатайству г-на де Жоли, другой —
8 октября по ходатайству г-на Бренвилля.
Приказ, отданный по ходатайству г-на де Жоли, имел своим
предметом невинное недоразумение, возникшее в связи с доверием,
оказанным мною словам одного потерпевшего, который горько жа-
ловался на весьма тяжкое правонарушение, допущенное в собра-
нии временных уполномоченных Парижской коммуны,— недоразу-
мение, по поводу которого я поспешил взять свои слова обратно,
как только оно стало мне известным. Как самое оскорбление, так и
извинение были публичными; министры, городские депутаты, судьи
и главнокомандующий не могли этого не знать; наконец, само
распоряжение о взятии под стражу было заменено вызовом для
личного допроса, который и должен был быть произведен после
моего появления в суде. Приказ, вынесенный по ходатайству г-на
де Бренвилля, если считать его> следствием жалобы г-на де Жоли,
должен был отпасть вместе с нею; таким образом, он мог иметь
своим источником лишь подлое злопамятство со стороны королев-
ского прокурора, пришедшего в ярость от той прямоты, с какой я
призывал его к исполнению своего долга. Попытки, сделанные с
целью расправиться со мной под предлогом осуществления указан-
ных приказов, являлись, следовательно, покушениями против без-
опасности и свободы граждан, покушениями против справедливости
и законности, покушениями, достойными общественного негодов,а-
ния. Между тем именно на подобные основания опирались враги
общества, чтобы вооружить против меня стольких убийц, чтобы
бросить против меня многочисленные легионы, чтобы стать
«Друг народа» 129
единственными властителями в государстве, чтобы вызвать в столице
гражданскую войну и в один день разделаться со всеми друзьями
отечества. Итак, эти приказы, всю гнусность которых осознавал и
суд в Шатлэ, не могли иметь целью укрепление законности и обще-
ственного порядка. Давно похороненные на канцелярских полках,
они остались бы там навсегда, если бы не были извлечены оттуда
муниципальным управлением или, вернее, министром финансов;
ибо я имел уже возможность спокойно подвергать проверке деятель-
ность муниципальных должностных лиц, осуждать их пагубные за-
мыслы, разоблачать их недостойные поступки; и только в тот са-
мый миг, когда я осмелился протянуть свою руку к покрывалу, ко-
торым министр-фаворит прикрыл свои пагубные операции, над моей
головой загрохотала буря. Видя, как разоблачаются его происки,
министр задрожал от гнева и стал думать только о том, как бы по-
губить неподкупного защитника прав нации,— преступное предпри-
ятие, которому все же с усердием содействовали муниципальное
управление, мэр, суд и главнокомандующий, слишком трусливые,
чтобы самостоятельно его замыслить. Но оттого, что все они явля-
лись только послушными орудиями в руках главного министра,
находившегося за сценой, подчиненные эти заслуживают не мень-
шей кары; разоблачая их перед нацией, я ограничиваюсь последней
их попыткой, самой преступной из всех. Поскольку служившее для
этой попытки основанием постановление о взятии под стражу не
имело никакой правовой силы, ее можно счесть лишь злоупотребле-
нием властью с целью погубить меня и помешать мне разоблачить
их беззакония. Судьи, следовательно, нарушили свой служебный
долг. Поэтому я и требую их смещения как людей недостойных от-
правлять свои служебные обязанности, а также их наказания как
подлых изменников.
Что касается мэра, то как бы ни был узок его кругозор, он все
же не настолько лишен рассудка, чтобы не понимать, к чему ведут
отданные им самим безрассудные приказания о вооружении не-
скольких дистриктов против дистрикта Кордельеров. Я обвиняю его
перед лицом нации не только^ как возмутителя общественного спо-
9 Зак. 614
130 Жан Поль Марат
койствия, но и как предателя отечества, не побоявшегося подверг-
нуть столицу опасности превратиться в театр гражданской войны.
Поведение главнокомандующего представляется еще более отвра-
тительным, чем поведение главы муниципалитета. По поводу от-
данных им распоряжений отрядить двенадцать тысяч человек он
оправдывается тем, что сделал это для поддержания судебного
беззаконного решения. Пусть в качестве главнокомандующего он во-
время не установил несправедливости указанного постановления,
ведь он не был в этом достаточно компетентен, но как гражданин он
обязан был представить свои соображения муниципальному управ-
лению, а затем — и как главнокомандующий и как гражданин —
разве он не должен был бы взвесить последствия отданных ему рас-
поряжений и разве не мог он заранее предвидеть их последствия в
случае оказания сопротивления?
Для того чтобы направить несколько дистриктов против дистрик-
та Кордельеров, главнокомандующий, как бы сознательно рассчиты-
вая вызвать избиения и резню, остановил свой выбор именно на тех
округах, где почти все офицеры являются врагами революции. Отка-
зываясь направиться лично на место, чтобы прекратить начавшееся
волнение, он подвергал столицу всем ужасам гражданских раздоров.
Я разоблачаю его перед лицом нации как начальника, недостойного
командовать солдатами отечества; я требую его смещения как на-
чальника опасного, знающего лишь одно только рабское повинове-
ние, и я требую его наказания как опасного заговорщика *. Я ни-
чего не стану говорить здесь о раболепстве большинства офицеров,
возглавивших указанный поход, и особенно о г-не Карле, грубом
злодее, самой природой предназначенном возглавлять банду поли-
цейских. Единственное замечание, которое я себе позволю относи-
тельно этого низкого холопа, это то, что он делает честь выбору
генерала. Стоит ли говорить здесь о национальных гвардейцах,
совершавших в этот день массу бесчинств и унизившихся до роли
людей, оказывающих поддержку альгвазилам и шпионам, и помогаю-
* Ниже будут приведены еще важные факты, говорящие против его чест-
1ЮСТИ.
«Друг народа» 131
щих им расправляться с честным гражданином, самоотверженно слу-
жащим благу народа? Нет, я буду молчать о том, как позорно по-
забыли они долг солдат отечества, и сохраню в поле своего зрения
лишь черные замыслы обожаемого министра, этого подлого гонителя
писателей-патриотов, его разоблачавших, и первого зачинщика раа-
личных покушений на мою свободу, безопасность и жизнь.
Я уже слишком долго говорю о самом себе. Поэтому я буду
возвращаться к своему собственному делу, лишь поскольку оно за-
трагивает интересы общества.
Не будем обманываться. Находясь под властью слабого и доб-
рого государя, невежественный и испорченный народ вполне может
на короткий срок стряхнуть с себя ярмо; для этого достаточно сте-
чения некоторых счастливых обстоятельств. Но для того чтобы вер-
нуть себе свободу, необходимы знания и доблесть. Без них народ
быстро переходит от рабства к анархии, от анархии — к распущен-
ности, от распущенности — к угнетению, от угнетения — к рабству.
Это — неизбежный круг, который мы только что прошли: так, после
нескольких месяцев, протекших под страхом голода и под впечат-
лением мнимого торжества, мы, наконец, снова оказались закован-
ными в цепи именно теми самыми людьми, которых мы избрали для
охраны нашей независимости.
Требовать, чтобы представители народа — министры юстиции и
государственные чиновники — являлись неподкупными судьями,
верными исполнителями законов и защитниками граждан, значило
бы желать, чтобы люди отреклись от своих предрассудков и страстей,
чтобы они отказались от любви к власти, к почестям, к богатству,
от стремления к наслаждениям и светской суете,— это значило бы
хотеть, чтобы люди с низкой душой и порочными сердцами приноси-
ли все в жертву добродетели. Не станем выходить из границ, уста-
новленных природой: нельзя ждать чего-либо хорошего от носите-
лей власти, следует принудить их к исполнению своих обязанностей;
не следует требовать от них доброты, но необходимо помешать им
стать дурными; поэтому так необходимо беспрерывно наблюдать за
ними, пристально следить за их поведением, выводить на свет их
9*
132 Жан Поль Марат
честолюбивые замыслы, их гибельные намерения, козни и заговоры,
предавать их гласности, что предполагает организацию обществен-
ного контроля. Первой заботой нации, которая тяготится своими
несчастьями и стремится выйти из состояния рабства, должно быть
приглашение всех просвещенных и бескорыстных людей взять на
себя эти почетные обязанности, признать в этих людях своих за-
щитников и в свою очередь поставить их под свою защиту.
Ограничиться разоблачением вероломных депутатов, взяточни-
ков, нарушителей служебного долга ни к чему не привело бы, если
бы нация не сохранила за собой в равной мере быстро действующего
и верного средства подавлять и карать их. Забота об отмщении за
нее может быть передана только в руки патриотов, на деле доказав-
ших свою преданность, в руки людей столь же мудрых, как твердых
и неподкупных. Они одни должны составлять государственный три-
бунал, которому общественные цензоры будут предавать должност-
ных лиц, злоупотребивших своей властью; наконец, если порочность
охватила все правительственные органы, единственное средство вос-
становить порядок — это назначить на короткий срок верховного
диктатора, предоставить в его распоряжение все воинские силы и
поручить ему покарать виновных. Несколько своевременно отрублен-
ных голов надолго сдержит врагов общества и на целые столетия
избавит великую нацию от бедствий нищеты и ужасов гражданских
войн. Таковы основные положения, весьма далекие от владеющих
нами гибельных предрассудков. О да, именно наши невежество, тще-
славие, самонадеянность, наше слепое доверие — вот, что гонит нас
яюд ярмо, отдает нас связанными по рукам и ногам во власть нашим
представителям, нашим служителям. Лишенные знаний, нравствен-
ности, характера, мы являем собой лишь сочетание пустячных мело-
*чей, слабостей и противоречий. Мы проституируем чувствительность
-и не признаем чувства: мы не умеем любить, творим себе кумиров;
:мы хотим судить обо всем, а ничего не умеем ценить; мы го-
няемся за призраками; мы любезничаем со своими врагами и
пренебрегаем своими друзьями; мы чествуем ловких мошенников,
сговаривающихся против нас, и ненавидим мудрецов, которые нас
«Друг народа» 133
просвещают; мы обожаем лицемеров, стремящихся нас погубить, и
оставляем на произвол судьбы людей, подвергающих себя проклятию
ради нашего спасения.
С некоторого времени три человека, которым воскуряют фимиам,
являются предметом нашего восхищения, но разве есть среди них
хотя бы один, заслуживающий нашего уважения, нашей привязан-
ности, нашей признательности? Посмотрите на человека, возглавля-
ющего муниципалитет: это — философ, лишенный твердого харак-
тера, гражданин, лишенный добродетели и энергии, не имеющий ни
определенных убеждений, ни принципов; это — дурной патриот*.
Одно лишь стоическое чванство вознесло его к алтарю, откуда ни
сотни проявлений слабости, ни сотни доказательств его ложного
рвения, его лицемерия, его предательства, ни сотни покушений не
могли еще низвести его; человек ничтожный, честолюбивый, пустой,
трусливый и угодливый, он отрекся от чести ради богатства, веле-
ния долга он приносит в жертву приобретению милостей и был бы
готов покрыть себя позором, если бы наградой за то являлась какая-
либо высокая должность: недавно, сочетая ханжескую чувствитель-
ность богомола с деспотической жестокостью, он проливал слезы,
давая клятву в верности, совершая предательство **.
Можете ли вы продолжать оказывать доверие и главнокоманду-
ющему, этому хитрому царедворцу, столь учтивому, столь приторно
любезному, столь гибкому? Это ничтожный паладин, ставший героем
после нескольких безопасных походов, равнодушный философ, только
и помышляющий об обогащении; это мнимый патриот, у которого на
устах неизменно одни свидетельства чистейшей гражданской добро-
детели. Он славу принес в жертву честолюбию, призванный возгла-
вить парижскую, милицию, он тщательно скрывал свои намерения,
делая вид, боясь не понравиться, будто у него отсутствует твердая
* 11 июля г-н Байи первый подписал протест Генеральных штатов против
правительства.
** Известно, что г-н Байн плакал как ребенок 14 февраля, в тот день, когда
министр-фаворит счел своим долгом снова связать все классы граждан новой
присягой. Что это — проявление мягкости или угрызений совести?
134 Жан Поль Марат
воля. Скоро, однако, молчаливо преследуя собственные цели, он
стал с помощью мягкости и ложных проявлений патриотизма при-
влекать на свою сторону солдат: он долго развлекал их парадами,
освящением знамен и другими детскими забавами. Он тешил их
постоянными праздниками и, чтобы опереться на все их силы, начал
с того, что держал их объединенными *. Затем, чтобы заставить
себе повиноваться, он постарался посеять между ними рознь: он
высказал неверное предположение о существовании заговора против
государства и о переходе на сторону неприятеля целой гренадерской
роты наемных гвардейцев; он трубил об опасности допуска их к
королю [для несения караульной службы], настаивал на необходимо-
сти противопоставить им большое число граждан в той же форме
и в связи с этим образовал из молодых повес несколько гренадер-
ских рот. Стремясь привить этим молодцам корпоративный дух, он
привязал их к себе при помощи особой присяги и поручал именно им
исполнение всех его приказов при осуществлении его блестящих пред-
приятий. Поскольку эти нововведения встревожили проницательных
патриотов, он захотел успокоить их путем формирования стрелко-
вых рот в качестве противовеса гренадерским — средство, имевшее
то неудобство, что лишь удваивало зло!
Он стремился очистить ряды наемных войск от людей, недоста-
точно склонных выполнять его приказания и совещавшихся между
собой о своих правах. Он заставил обвинить этих солдат в участии
в каком-то химерическом заговоре; он оцепил их войсками, принудил
сдать оружие и запер в казармах Сен-Дени, где обращался с ними,
повидимому, как с государственными преступниками. И таково уж
расположение, которым он пользуется у ослепленной толпы,.что все
это сходило ему с рук вполне безнаказанно **. Можно ли поверить
* Гражданская гвардия первоначально требовала, чтобы ее отличили от наем-
ных войск каким-либо знаком. Он всеми своими силами воспротивился этому,
высказывая опасения, как бы это не превратило ее в преторианскую гвардию.
** Ясно, что он не преминул воспользоваться этой пагубной беспечностью
Парижа, так как приступил к организации артиллерийского парка с единствен-
ной целью лишить отдельные дистрикты пушек. Хороши же будем мц, если по-
падемся в эту коварную ловушку!
«Друг народа» 135
тому, что столь опасный человек, возглавляющий отечественную
армию, был назван освободителем Франции?
И можно ли поверить, что этот честолюбивый царедворец мог
быть патриотом? Можно ли поверить, что он не шел навстречу всем
планам кабинета и не принес бы в жертву своему собственному
успеху интересы нации, благополучие общества, спасение отечества?
Вспомните мое предсказание. В один прекрасный день вы увидите
этого ревностного гражданина пестро разукрашенным галунами и
с жезлом маршала в руках; поскольку этот приспешник монарха
станет более могущественным, чем когда-либо, для него, возможно,
восстановят соблазнительную должность коннетабля.
Станете ли вы возлагать свои надежды на министра финансов?
На этого отъявленного интригана, которому легко дышится лишь в
атмосфере министерского кабинета, который скорее лишится жизни,
чем кормила правления, и который терзается мыслью о господстве
над Францией под именем регента. Для того чтобы стать властели-
ном нации, он проявлял показную благотворительность, затем ста-
рался превозносить народ, к которому вовсе не испытывал привязан-
ности, и унизить вельмож, которые его презирают; но, оказавшись
обманутым и своей показной горделивостью и своей ложной попу-
лярностью, он не замедлил начать льстить придворным, которые
могли помочь ему сохранить за собой свое место, и в то же время
предавать народ, который создал ему имя. Он стал стремиться ли-
шить народ тех самых прав, которые якобы сам старался ему обес-
печить. Принося в жертву своему мелкому тщеславию благополучие
нации, он задумал возвратить монарху верховную власть * и, дабы
заставить нацию снова возложить на себя свои цепи, доводил ее
до истощения, предавал всем ужасам нужды и запугивал голодом,
он стал душой всех тех гнусных заговоров, которые должны были
предать столицу огню и мечу. Вы ожидаете от него восстановления
благоденствия, а он несет вам погибель. У кого другого нашлось бы
* Именно он побудил в июле короля провести торжественное заседание в
парламенте в своем присутствии.
136 Жан Поль Марат
достаточно коварства и упорства, чтобы идти к своей цели, беспре-
рывно прибегая к одним и тем же приемам, которые должны были
бы погубить его? Чтобы укрепить власть, он взвалил на плечи на-
рода патриотический налог, который пошел на содержание армии,
на подкуп комитетов Национального собрания, муниципального
управления и вожаков округов. Он продолжает свои пагубные спе-
куляции зерном; он скупает звонкую монету при помощи казначей-
ских билетов, наводняет ими страну и заставляет принимать их как
на заставах, так и в городе. Он копит деньги на расходы по ближай-
шей кампании, и если не сможет поработить нацию силами нацио-
нальной милиции, то вы увидите вскоре, что двинет против народа
регулярные войска и возобновит с большей ловкостью те грозные
приготовления, которые он уже предпринял 1 июля.
Я говорю это, содрогаясь: пока этот человек будет у кормила
правления, пока он будет душой кабинета, пока он сможет добывать
себе деньги, не будет предела нашим бедствиям, не будет предела
заговорам, новые сети для уловления народа будут беспрестанно рас-
ставляться одни за другими; беспрестанно будут следовать друг за
другом новые замыслы с целью истощить силы народа, пополнить
казну, держать в состоянии боевой готовности громадную армию,
подкупать законодателей, муниципальных должностных лиц, вожа-
ков дистриктов, с целью содержать бесчисленные легионы придвор-
ных, королевских пенсионеров, наемников правительства, привер-
женцев власти; с целью встретить надвигающиеся события лицом к
лицу, отдалить катастрофу и остаться хозяевами положения.
Общественная цензура, государственный суд и народный трибун-
диктатор 1е'9, назначенный на короткий срок, одни могли бы поло-
жить предел нашим бедам, освободить нас от врагов отечества,
утвердить свободу и укрепить общественное благоденствие; за отсут-
ствием этих спасительных учреждений национальная милиция, ка-
залось, служила нам верным оплотом против угнетения. Но увы! —
если судить о ней по парижской гвардии, на что нам надеяться?
Силы государства обращены против своих детей. Я уже отмечал, что
военная форма и сама организация национальной гвардии удушили
«Друг народа» 137
свободу в ее колыбели; свобода восторжествовала бы навсегда, если
бы после 14 июля вооружили всех без различия городских жителей,
если бы их обучили военному делу и если бы кокарда являлась
единственным знаком их отличия. В те опасные дни можно было ви-
деть богачей заодно с бедняками, спешивших вооружиться для за-
щиты общего дела; страх заглушал тогда все другие чувства в их
душах. Но как только они пришли в себя, мелкие страсти дали себя
знать; люди стали прислушиваться лишь к голосу глупого тщесла-
вия, богатство снова стало презирать бедность, и хорошо* одетый
человек не хотел шагать в ногу с человеком в лохмотьях.
Чтобы поработить множество неимущих, начали с того, что от-
странили их от военной службы, хотя ранее почти все ее тяготы они
одни несли на своих плечах. Сделали это путем введения в ми-
лиции форменной одежды, предполагавшей известную зажиточность
у тех, кто пополнял ее ряды. В результате армия оказалась состоя-
щей только из солдат, которых забота о собственном благополучии
превратила во врагов всякой революции. Лишь они одни получили
оружие, и скоро число их настолько возросло, что они стали спо-
собны противостоять всем остальным гражданам. Едва только они
напялили на себя форму, как стали любоваться собой в этом новом
наряде: самый ничтожный ремесленник, обряженный в военную
форму, теперь с презрением глядел на своего собрата в гражданском
платье. Вскоре шапка гренадера и штаны стрелка разделили самую
парижскую милицию на три отдельные части и мешали ей объеди-
ниться ради общего спасения. Особая присяга, навязанная стрелкам
и гренадерам, привязала их к своему генералу; и слепая преданность
его приказаниям была такова, что они были бы готовы выступить
даже против своего отечества. Можно ли поверить, что граждане,
считающие себя защитниками государства, настолько ограничены,
неблагоразумны и опрометчивы, что готовы поработить своих
братьев? Можно ли поверить, что они настолько позабыли о понятии
чести, что готовы служить почетным конвоем судебным приставам,
наемникам и шпионам? Прекрасное дело для национальных гвардей-
цев — шагать в качестве свиты подлых шпионов. Выдавать граждан,
138 Жан Поль Марат
пожертвовавших собой в их же собственных интересах,— какое ве-
ликолепное торжество!
О парижане! Какие же вы еще дети! Вы закрываете глаза на
бедствия, вас ожидающие, глупость делает вас беспечными, тщесла-
вие служит вам утешением во всех бедствиях. Но к чему осыпать
вас бесполезными упреками? Вы стремитесь к свободе лишь для
того, чтобы продаваться,— так продавайтесь же! Вы довольны
своими цепями,— так сохраняйте их! Вы отталкиваете руку, стре-
мящуюся помочь вам выбраться из бездны,— так оставайтесь там!
Интриганы, вас обманывающие, плуты, вас обкрадывающие, злодеи,
вас угнетающие,— вот люди, которые вам угодны. Так продолжайте
же обожать божественного Неккера, героического Лафайета, бес-
смертного Байи; падайте ниц пред этими образцами гражданской
доблести, бескорыстия, добродетели; собирайтесь же в кафе, болтай-
те о газетных новостях, располагайтесь вокруг какого-нибудь очага
или стола, рассказывайте о своих подвигах, продолжайте носить
свои оковы. Друг народа глубоко удручен вашим ослеплением, вашей
беспечностью, вашей испорченностью. Он узрит, следовательно, зарю
свободы лишь для того, чтобы оплакивать ее погибель; тая в глу-
бине своего сердца свои тревоги и сожаления, свое отчаяние, он оста-
ток своей жизни будет сокрушаться о вашей судьбе, подобно тому
как любящий отец сокрушается об участи своего испорченного сына.
Благодаря стечению событий вы еще продолжаете дышать спо-
койно; приближается день, когда жестокое уготованное вам ярмо
падет всей тяжестью на ваши плечи и когда вы окажетесь в руках
своих угнетателей. При виде кровавых сцен тирании вы будете со-
жалеть о благах утраченной вами свободы. Вы будете содрогаться
оттого, что попрали ее ногами, и будете проклинать свое ослепление.
Но увы, какое чувство печали разрывает мое сердце! Если у друзей
отечества еще остается некоторая доля надежды, то она состоит в
том, что свобода, изгнанная из наших стен из-за вашей порочности
и еще больше из-за вашего невежества, найдет себе приют в провин-
циях, и ради них-то прежде всего я и не хочу испытать судьбу Кас-
сандры.
«Друг народа» 139
Я указал на тех, кто стоит во главе врагов революции, на глав-
ных виновников наших несчастий, на источник наших бедствий и на
средства к его осушению. Я полагаю, что имею некоторое право на
общественное доверие: простят ли мне, что я ради спасения отече-
ства и в дополнение к моим тревожным призывам, напомню о
главном?
Пусть припомнят мои разоблачения, даже те из них, которые пер-
воначально казались бреднями, и тогда увидят, что я, к несчастью,
шел по верному следу. Прослышав о предложениях, сделанных 4 ав-
густа виконтом де Ноайль, я, вопреки крикам одобрения со стороны
слепой толпы, потребовал разоблачения группы заговорщиков, гос-
подствовавшей в Генеральных штатах, разоблачения этой шайки
изменников, которая еще и поныне внушает большие опасения.
Видя, как возрастает нехватка хлеба после богатого урожая, я
не убоялся разоблачить министра финансов как организатора ску-
пок. Ко мне отнеслись как к человеку, которому мерещатся призра-
ки, но с тех пор добыты достаточные доказательства, 'и ныне они
неопровержимы.
Я понимал, что скупки не могли производиться без содействия
муниципалитетов, в руках которых находились национальные воин-
ские силы. Видя бездействие парижского муниципалитета во время
величайшего недостатка хлеба, а также зная о ложных слухах, кото-
рые он распространял в народе относительно причин этого недостат-
ка, я обвинил муниципалитет в том, что он действует заодно с прави-
тельством. С тех пор масса юридических доказательств подтвердила
это обвинение.
Видя превращение суда Шатлэ в государственный трибунал,
я стал опасаться, что судьи, враждебные революции как в
силу своих убеждений, так и в силу своих корыстных интересов, ста-
нут всеми силами стремиться к тому, чтобы спасти нарушителей
своего служебного долга, заговорщиков, предателей отечества, и,
наоборот, будут губить слишком ревностных ее защитников; и я со-
общил о моих опасениях, позднее целиком оправданных печальным
опытом.
140 Жан Поль Марат
Видя, что предлагается декрет о военном положении, я предска-
зывал, что он погубит свободу, связывая руки тем классам, которые
совершили революцию,— предсказание, более чем оправданное хо-
дом событий.
Видя, как организуется национальная милиция, как устанавли-
вается огромное жалованье высшему офицерству и как плохо под-
бирается высший командный состав гвардии, я предсказал, что вве-
дение военной формы погубило бы дело свободы и что для порабо-
щения нации воспользуются теми же самыми руками, что разбили
ее оковы: предсказание, которое более чем оправдалось.
Видя, как главнокомандующий парижским гарнизоном столь под-
чиняется муниципальной власти, я подумал, что этот подозрительный
гражданин использует глупые предрассудки общества в своих инте-
ресах и не остановится перед тем, чтобы поработить свое отечество
еще до того момента, когда настанет пора снять маску: вспомните
о 22 января.
Пусть прошлое послужит нам уроком, пусть голос Друга народа
пробудит соотечественников от их сонливости, пусть о<н заставит их
открыть глаза и тем предотвратит гибель, которая им угрожает.
Я отдал свои заявления на суд нации лишь потому, что они свя-
заны с делом общества: для торжества свободы важно, чтобы один
из ее самых ревностных защитников не был погублен агентами пра-
вительства.
Ему делают некоторые упреки. Он, возможно, и преступил гра-
ницы умеренности, нападая на врагов общественного блага: он не
оправдывается в этом, так как знает, что до безумия предан делу
справедливости, свободы и человечности; но и среди тех отклонений
в сторону, в которых его обвиняют холодные и спокойные люди,
сердце его всегда оставалось чистым, и всегда он мечтал только о
благе народа, всегда помышлял лишь о спасении отечества.
Чтобы иметь возможность трудиться с целью сделать нацию сво-
бодной и счастливой, он уже в течение целых тридцати месяцев ведет
такой образ жизни, какой ни один человек на свете не захотел бы
вести даже ради того, чтобы откупиться от жестокой казни: именно
«Друг народа» 141
в интересах 'нации он так часто вовсе не заботился о средствах для
поддержания собственного существования.
Суровые критики, которые непременно хотят обнаружить чело-
веческие черты в душе патриота, старались заподозрить чистоту его
намерений — они признаются в том, что его сердце не остается без-
различным к славе: но это — слабость, которой он не стыдится, и
самая суровая добродетель не может вменить ее ему в вину. Таков
Друг народа. Когда песенка его будет спета почти что до конца, он
вовсе не станет жаловаться на свою многострадальную жизнь, если
ему все же удастся внести свою лепту на благо человечества и если
он оставит по себе имя, уважаемое злыми и любимое добрыми
людьми.
ПРОЕКТ ПАТРИОТИЧЕСКОЙ КОНФЕДЕРАЦИИ
ВО ВСЕМ КОРОЛЕВСТВЕ 170
Дистрикт Бон-Нувель внес предложение о создании конфедера-
ции парижской национальной гвардии с национальной гвардией во
всех провинциях; вслед за ним дистрикт св. Евстафия, расширив
этот проект, предложил общую конфедерацию всех муниципалитетов
и национальной гвардии * всего королевства.
На собрании временных представителей Парижской коммуны,
происходившем в здании городской ратуши для обсуждения этих
предложений, они прошли огромным большинством голосов. Чтобы
приступить к осуществлению этого договора о федерации, постанов-
лено было выработать его текст и разослать почтой всем муниципа-
литетам и всем полкам в королевстве.
По докладу об этих постановлениях, сделанному в собрании
Кордельеров,, было высказано мнение о посылке специальных депу-
* Учреждение национальной гвардии заменило прежнюю милицию: поверят
ли, что интенданты и другие агенты исполнительной власти убеждают деревен-
ских жителей, числившихся в списках старой милиции, что они освободятся от
с^оих обязательств, только получив полное увольнение от военного министра?
Эти бедные граждане настолько простодушны, что ходатайствуют об этом уволь-
нении!
142 Жан Поль Марат
татов, уполномоченных вручить и текст и адрес восьмидесяти трем
департаментам с просьбой переслать их всем муниципалитетам, на-
ходящимся на их территории, и пригласить регулярные войска при-
соединиться к договору,— более удобный способ обсуждать такой
важный вопрос, чем простое послание.
Нет ничего лучшего, чем эта конференция, для того чтобы укре-
пить революцию против козней ее врагов, стремящихся повсюду
сеять раздоры и раздувать пламя разногласий; нет ничего лучшего
для освещения конституции и обеспечения общественной свободы.
Статьи договора должны быть утверждены депутатами всех де-
партаментов, и окончательная его ратификация должна произойти
на Марсовом поле, 11 июля, в навеки памятный день славной рево-
люции.
Этот договор о союзе, который вскоре сделает всех добрых фран-
цузов детьми одной семьи, объединив их сердца и сплотив воедино
все самые дорогие для них желания*, явит собой новое зрелище, ни-
когда еще невиданное и самое прекрасное из всех когда-либо осве-
щавшихся солнцем. Пусть же скорее развернется оно перед нашими
глазами! Только тогда нация почувствует всю свою силу, все свои
возможности. Какую энергию эти братские связи придадут государ-
ству! Какой неистощимый источник покоя, мира и благоденствия!
ЗАМЕЧАНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО ПРОЕКТА ОРГАНИЗАЦИИ
БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫХ ЗАВЕДЕНИЙ И СПОСОБОВ УНИЧТОЖЕНИЯ
НИЩЕНСТВА 171
Говорят о разрушении церковных зданий и продаже материалов,
из которых они построены: это было бы верхом глупости. Если бы
этих зданий не существовало, пришлось бы, примерно по тому же
самому плану, возвести такие же сооружения с тем, чтобы превра-
тить их в мануфактуры и создать предлагаемые мною благотвори-
тельные заведения.
Во Франции особенно редко увидишь процветающую мануфак-
туру. Почти все они находятся на содержании у государства: явле-
ние невероятное для -иностранцев, незнакомых с нашими нравами, а
«Друг народа» 143
также с пороками старого порядка; ибо, говорят они, как может пра-
вительство упорствовать в оказании покровительства тем заведе-
ниям, которые не приносят дохода ни предпринимателям, ни госу-
дарству?
Продажа привилегий, с одной стороны, и чванливость предпри-
нимателей,— с другой, служили у нас всегда помехой для успеха
этих предприятий.
Несмотря на то, что правительство обязано оказывать безвоз-
мездно поддержку всякому предприятию, способствующему обще-
ственному благу; несмотря на притворные торжественные заверения
о незаинтересованности со стороны министров и их чиновников; не-
смотря на показное великодушие, коим хвастают наши придворные
чины и их слуги, кто не знает, что у нас все было продажным? Кто
не знает, что указы Совета, разрешающие основание какой-либо ма-
нуфактуры, ценились на вес золота? Кто не знает, что необходимо
было оплачивать услуги галантных женщин, бравшихся представить
проект, а также главного чиновника, бравшегося этот проект про-
вести? Кто не знает, что алчность этих мнимых покровительниц, ли-
шенных какой-либо совести, доходила до такого пренебрежения воз-
можностью скандала, что открыто устанавливалась такса на их
услуги? Кто не знает, что наши красивейшие женщины устанавли-
вали цену своему влиянию * и что не существовало ни одного высо-
копоставленного интригана при дворе, который бы не пользовался
этими грязными источниками дохода? С негодованием видишь, что
имена Орлеанов, Конде, Конти заносились в расходные книги пред-
приятий по очистке дымоходов и вывозке нечистот Парижа с указа-
нием определенной денежной суммы!
Таким образом, часть капитала, предназначенного для организа-
ции предприятия, должна была идти на приобретение привилегии,
и покровители предприятия всегда, в ожидании успеха, начинали с
того, что разоряли его.
* Торговля влиянием всегда влекла за собой и торговлю ласками: красавица
отдавалась министру, а после того ее благосклонность оплачивалась тем, кому
она оказывала покровительство.
144 Жан Поль Марат
Другая часть капитала растрачивалась на чистое представитель-
ство; возводились здания, и при этом всегда начинали с наименее
полезного; необходим был особняк с отдельными помещениями для
господина и госпожи, с швейцарской и входными воротами, укра-
шенными гербом Франции и надписями «Королевская мануфакту-
ра». Затем необходимы были коляска для господина и коляска для
госпожи, дорогая обстановка и образ жизни, свидетельствующий о
состоятельности; в результате еще до завершения постройки особ-
няка ничего уже не оставалось для делового оборота; тогда пред-
приниматель обращал свои взоры в сторону правительства, чтобы
испросить у него субсидии, и начинал заискивать у фаворитки вель-
можи. Если он умел взяться за дело, он получал крупные суммы
денег, которые ему приходилось делить с новой покровительницей.
Поскольку он боялся потерять свой кредит, изменяя свой образ
жизни, субсидии скоро оказывались израсходованными; два или
три раза он возобновлял свои попытки и кончал тем, что поправлял
свои дела, объявляя о банкротстве.
Как поступал первый предприниматель, так в свой черед поступал
и второй, и разве что только третий мог рассчитывать найти какой-
нибудь выход из положения, пользуясь тем, что оставили ему его
предшественники. Так прекрасные эти предприятия, далекие от того,
чтобы приносить пользу государству, становились ему в тягость.
Сравним наши порядки с порядками наших соседей; их различие
объяснит нам причины цветущего состояния мануфактур в Англии
и их развала во Франции. У англичан каждое общественное пред-
приятие должно быть разрешено особым парламентским биллем; но
стоит этот билль лишь ровно столько, сколько стоят канцелярские
расходы. Что же касается сооружений, то они ограничиваются ма-
стерскими, сараями и необходимыми складскими помещениями;
предприниматель пользуется до того, пока пожнет плоды своей про-
мышленной деятельности, лишь небольшой квартирой, ибо весь его
капитал служит успеху дела. Если предприятие процветает, дети
предпринимателя развивают и расширяют его дальше; совсем по-
другому обстоит дело у нас, французов, где наследники, исполненные
«Друг народа» 145
презрения к делу своих отцов, только и ждут, как бы его оставить и
как бы раздробить капитал на мелкие части.
Благодарение небу, злоупотребления эти больше не существуют, и
нет больше никаких серьезных оснований для того, чтобы создание
мануфактур не сопровождалось и во Франции таким же успехом,
что и в Англии; ведь нам свойственны изобретательность и вкус —
два основных качества, необходимые для процветания промышлен-
ности.
Что касается мастерских и мануфактур, организацию которых в
Париже я предлагаю*, то простое предоставление монастырей для
этой цели должно обеспечить их успех. К бесценному преимуществу
уничтожения в нашей среде нищенства О'но присоединит еще и воз-
рождение нравственности в низших классах общества. Ведь именно
нищета и отвращение, связанные с неблагодарной работой, а также
невозможностью, даже ценой мучений, добиться улучшения своей
судьбы порождают отчаяние, праздность, леность, распущенность и
разврат. Что даст мне утомительный труд, ведь я все равно останусь
пищим, говорит себе человек, не располагающий никакой собствен-
ностью, человек, обремененный налогами, которого государство без-
жалостно лишает плодов своего труда, человек, ничтожный зарабо-
ток которого недостаточен, чтобы обеспечить ему необходимые сред-
ства к жизни. И человек этот бездействует или работает лишь для
того, чтобы не умереть с голоду. Ощущая ов течение всего дня тя-
жесть своего печального существования и своей горькой доли, он
стремится, если это только возможно, позабыть хотя бы на несколько
мгновений свое горе и потопить свои заботы в вине. Но дайте этому
же человеку в собственность хотя бы ничтожное владение и до-
звольте ему в один прекрасный день воспользоваться плодами своего
труда, и человек этот увидит в нем источник своего благополучия и
приложит все свои старания к тому, чтобы сохранить и увеличить
* Там можно с успехом организовать крупное производство как холодного,
так и огнестрельного оружия; при новом порядке сами потребности и связи сто-
лицы делают это для нее необходимостью.
10 Зак. 61 i
146 Жан Поль Марат
его. Это Швейцария являет нам умилительный пример этой истины,,
страна — где людям особенно знакома сладость жизни.
Вместе с нищетой исчезнут и праздность, разврат и распущен-
ность; мотовство и разгул уступят место семейным радостям, неот-
делимым от трудолюбия. Нравы очистятся; число браков увеличитсяг
народонаселение возрастет, а изобилие, регулярный образ жизни,,
здоровье и радость поведут к возрождению человечества, выродив-
шегося вследствие нищеты и угнетения.
Именно в столице перемена будет особенно заметной. Нет ничего-
проще, как ускорить здесь осуществление этих планов. С помощью
постелей и обстановки, оставленных монахами, в монастырях уже в
ближайший год возможно будет поселить многих счастливых ново-
брачных. Честность неимущих послужит залогом этим благодеяниям;
я, однако, предвосхищаю здесь вопрос о деятельности комиссаров
благотворительности, просвещенное рвение которых, несомненно,
станет одним из первых благодеяний восстановления свободы. Пусть
же их великодушное попечение позволит несчастным скорее позабыть
ужасающие страдания старого порядка!
Ведь именно для их разумения набрасываю я здесь этот беглый
очерк тех преимуществ, которые можно извлечь из церковных зда-
ний. Каким бы беглым он им, однако, ни представлялся, я все же
надеюсь, что они не пройдут мимо тех спасительных мыслей, которые
человеколюбие внушало Другу народа.
СМЕХОТВОРНЫЙ ФАРС, РАЗЫГРАННЫЙ ГРАФОМ ДЕ МИРАБО 172
День 11-й этого месяца был днем возвышенных чувств, велико-
душных жертв, благородных мыслей и поучительных сцен; все здесь
имелось в избытке, кроме какой бы то ни было доли искренности и
честности. Мы не можем в молчании пройти мимо подобного фарса,
способного позабавить хорошего наблюдателя.
«Господа,— вскричал великий Мирабо,— Франклин умер. Гений,
освободивший Америку и озаривший светом науки Европу; мудрец,
перед которым преклоняются оба полушария; человек, которого
почитают своим и история науки и история империй и который
«Друг народа» 147
занимал среди людей, несомненно, высокое место, ныне снова воз-
вратился на небо» 173. Слишком долгое время политические кабинеты
отмечали кончину тех, кто являлся великим лишь в похвальных
словах, сказанных на их могиле; слишком долгое время придворный
этикет проявлял лишь лицемерие, когда требовал ношения по ком-
нибудь траура. Нации должны носить траур лишь по своим благоде-
телям, а их представители должны предлагать им восславлять лишь
тех, кто действительно являются героями человечества.
Конгресс установил в четырнадцати штатах конфедерации двух-
месячный траур по Франклину; Америка в настоящее время приносит
свою дань уважения и признательности одному из создателей ее
конституции. Не будет ли достойным вас, господа, присоединиться к
этому религиозному акту и принять участие в восславлении перед
лицом всей вселенной и прав человека, и самого философа, больше
всех других содействовавшего их победоносному распространению
по всему земному шару. Древний мир воздвиг бы алтарь в честь
этого могучего гения, сумевшего на пользу всех смертных, объеди-
няя в своем сознании и небо и землю, укротить не только молниюг
но и тиранов. Освобожденная и просвещенная Европа обязана ио
крайней мере высказать свою печаль и свое соболезнование ш>
поводу кончины одного из самых великих людей, когда-либо послу-
живших делу развития философии и свободы.
«Я предлагаю вынести постановление, что Национальное собра-
ние будет носить в течение трех дней траур по Веньямину Франк-
лину».
Предложение это было встречено восторженными рукоплеска-
ниями, и Собрание единогласно постановило, что, начиная со следу-
ющего понедельника, оно будет носить траур по Франклину в тече-
ние трех дней; кроме того, оно постановило опубликовать в печати
речь г-на Мирабо. При чтении этой трогательной речи я не мог
освободиться от охватившего меня чувства печали, и я горько пожа-
лел, что она не была произнесена каким-либо добрым патриотом 174.
Да, действительно, давно пора народам прекратить простираться
ниц перед кумирами удачи и научиться почитать своих защитников
148 Жан Поль Марат
и любить своих благодетелей, пора понимать все значение их потери
и публично выражать свою печаль по ним. Несомненно, Франклин
являлся одним из освободителей своей родины. Выступив одним из
первых против тиранического правительства Великобритании, он дал
клятву вечно его ненавидеть, употребил все свои силы, чтобы сбро-
сить его ярмо и уничтожить его господство. И он никогда не проявил
слабости в борьбе. Разве графу де Мирабо, этому ревностному при-
спешнику самодержавной власти, лишь для вида прикрывающемуся
маской патриотизма; этому опасному оратору *, которому мы обя-
заны такими пагубными декретами, как декрет об отсрочивающем
вето, .о военном положении, о марке серебром, о полной независи-
мости наших депутатов и5, о праве мира и войны 176; одним словом,
разве этому страшному врагу общественной свободы приличествует
предлагать траур по апостолу свободы?
Разве не ясно, что его речь — только жульнический прием с
целью, заставить позабыть о своих последних проступках и добиться
ложной популярности? Но не имелось ли еще чего-нибудь другого в
этом смехотворном фарсе? То, что отцы отечества проливают слезы
и приносят цветы на могилу мудрого человека, восславившего чело-
вечество и отстоявшего права человека, это — их святой долг. Но то,
что враги революции примазываются к этой величественной цере-
монии, что какие-нибудь Вирье, Фуко, Деменье, Гара, Монлозье,
Дюпон, Малуэ, Казалес, Мори 177 нашивают себе на рукава траур-
ные ленты, разве это на что-нибудь похоже? Тем не менее наши
растроганные парижане рукоплещут этой безобразной сцене. О мои
сограждане! Вам все еще нужны парады! Вы всегда останетесь
большими детьми!
Но, наблюдая столько смехотворных черт ложного патриотизма,
как не узнаете вы опасной политики ваших смертельных врагов?
* Хотя он и не лишен красноречия, но во всяком случае обязан своим успе-
хом и тем удивительным влиянием, которым он пользуется у наших депутатов,
всегда готовых повторять его зады, своим вместительным легким. Я поэтому
сотню раз уже желал ему заболеть хроническим коклюшем: его здоровье, на мой
взгляд, является истинным общественным бедствием.
«Друг народа» 149
Черные не поднимают более открыто против вас свой голос, они
кажутся подчинившимися и осудившими себя на молчание. Их даже
можно посчитать за ваших друзей, но в действительности они толь-
ко изменили тактику. Они прячутся за беспартийных, которых вы-
двигают вперед, чтобы лучше вас обмануть. Это — западня, тем более
опасная, что их стрелы не кажутся вам более выпущенными
вражеской рукой, что те, кто их выпускают, хранят внешне
почтительный и кроткий вид, что они взывают к человечности
и, чтобы вас погубить, прибегают к средствам, наиболее способным
вас прельстить. К чему же они стремятся? К тому, чтобы убаюкать
вас этим притворным великодушием, этой обманчивой внешностью,
чтобы усыпить вас как раз ко времени приближения той грозы,
которую они стремятся вызвать с целью потрясти государство. Чтобы
им противостоять, имейте в виду два следующих пункта: воспрепят-
ствуйте возникновению войны с Англией и объединитесь с солдатами
и унтер-офицерами линейных войск.
КОРРУПЦИЯ БОЛЬШИНСТВА ЧЛЕНОВ НАЦИОНАЛЬНОГО СОБРАНИЯ 17S
Большая ошибка думать, что всегда необходимо утаивать недуги
государства и скрывать глубину его ран. Ибо, если те, что держат в
своих руках бразды правления, всегда заинтересованы в преуменьше-
нии общественных бедствий, если представители нации почти всегда
приносят в жертву своему честолюбию и своей алчности ее интересы
и если только' народ неизменно стремится к благу, то возможно ли
заставить этот народ искать средств для излечения своих недугов,
раз от него к тому же скрывают опасность его положения? По-
этому-то я ничего и не буду скрывать от публики; и, что бы ни случи-
лось, разорву завесу, с помощью которой скрывают от наших глаз
ту пропасть, куда стремятся нас столкнуть.
Все то, что за последние восемь дней делалось в Национальном
собрании, может быть легко описано на одной страничке и сводится
почти исключительно к обсуждению правил, устанавливающих окла-
ды духовенства. В начале каждого заседания обычно зачитывается
смехотворное обращение с изъявлением сочувствия великим декре-
150 Жан Поль Марат
там и с клятвенными обещаниями защищать их до последней капли
крови: эти нескромные изъявления сочувствия, так же как и слишком
смелые клятвы, исходят от слепой толпы, неспособной отличать в
деятельности законодателя то, что действительно достойно похвалы,
от того, что заслуживает только порицания. Разумеется, декреты,
принятые для обеспечения общественного благосостояния, должны
защищаться до последней капли крови, но те из них, что лишают
граждан их священных прав и приносят в жертву монарху суверени-
тет нации, должны с не меньшей страстностью подвергаться осу-
ждению. Неразумный народ! Неужели, чтобы нанести смертельный
удар твоему делу и лишить тебя плодов твоих побед, еще мало
жадности, хищности, тщеславия, ненависти, ярости, мстительности,
гнездящихся в груди депутатов ныне отмененных сословий; неужели
было еще мало их интриг, происков, заговоров и гнусных козней;
неужели было еще мало продажности, коварства, вероломства, из-
мены твоих собственных представителей? Необходимо было еще, что-
бы твое легкомыслие, твоя неразумная доверчивость, твое угодниче-
ство, твое низкопоклонство способствовали преступлению и толкнули
к крайним мерам подлое, продавшееся двору большинство Собра-
ния; необходимо было еще, чтобы неблагодарность твоя к оставшим-
ся тебе верными представителям заставила тебя пренебречь их благо-
родными усилиями и предупреждениями *. Ах! Я вижу это слишком
ясно; со свободой будет вполне покончено еще до окончания данной
сессии. Не прислушиваясь к голосу совести и стыдливости, Нацио-
нальное собрание упрямо осуществляет свои черные замыслы; не
* Как хотелось бы мне пропитать всех французов этой истиной: подлинное
Национальное собрание состоит исключительно из членов патриотической партии:
Ламеты, Бар.навы, Робеспьеры, д'Эгийоны» Дюпоны, Петионы, Вильневы 179 и т. д.
нроявили себя до настоящего времени в качестве ее достойных вождей. Вся
©стальная часть собрания составлена из смертельных врагов революции, извест-
ных под именем черных 180, из врагов свободы, известных под именем беспри-
страстных 181, а также изменников родины, продавшихся кабинету,-известных под
именем сикофантов.
Добрые патриоты должны объединиться только вокруг патриотов, чтобы ока-
зать нм поддержку и довести до победы.
«Друг народа» 151
ждите от него больше ничего другого, кроме лживых обещаний —
мнимых благодеяний, ловушек, недобросовестности и вероломства;
продажные комитеты будут постоянно готовить вредоносные декреты,
которые собрание будет встречать рукоплесканиями; пока не будет
распущено, оно будет непрестанно вовлекать -народ в бедствия.
Обманутые граждане! Раскройте, наконец, свои глаза! Вспомни-
те, как эти придворные лакеи подговаривали одного мастера *, тор-
говца колоколами, внести предложение об отливке бюста короля и о
водружении этого бюста на том самом алтаре, у подножия которого
солдаты будут приносить присягу на верность родине, как будто
государь является кумиром в храме или господом богом во время
церковного празднества. А когда, наконец, раздался в собрании
голос этого подхалима, вспомните продажные рукоплескания, раз-
давшиеся со всех сторон и не прекращавшиеся до тех пор, пока не
услышан был негодующий голос одного впавшего в немилость при-
дворного **.
Прислушайтесь *** к голосу оратора, выражавшего напрасные
сожаления по поводу насилий, совершенных обманутыми в своих
ожиданиях крестьянами; прислушайтесь к тому, как с трибуны со-
брания оратор этот при громких криках присутствующих обвинял
министров в стремлении восстановить старый порядок, в противо-
действии проведению в жизнь декрета относительно феодальных
десятин ****; прислушайтесь, наконец, к его горьким жалобам на
* Это — некий Огюст.
** В ходе заседания 14 мая 1790 г.
*** Г-н де Водрейль ожидал получить командование эскадрой, которая в
настоящее время вооружается в Бресте; он не смог спокойно глядеть, как это
командование перешло ь руки г-на Альбера де Риома: вот причина патриотиче-
ского рвения обманувшегося в своих ожиданиях придворного 182.
**** «gjj .приняли декрет, предписывающий выплачивать вплоть до их выкупа
•феодальные десятины, шампары и т. п.»,— говорил виконт де Нойаль три недели
или месяц тому назад.— Жители многих приходов того департамента, чьим пред-
ставителем я являюсь, подумали, что им дозволено прекратить нести эти пла-
тежи, и обратились к нам за разъяснением этих декретов; мы направились в
►феодальный комитет, указавший нам, что данный вопрос относится к компетен-
152 Жан Поль Марат
смехотворные происки подкупленных министрами комитетов, создан-
ных внутри самого законодательного органа, а также на то, что все
представления, сделанные ими по этому поводу, не получили ника-
кого одобрения со стороны недобросовестного главы судебного ве-
домства. Приглядитесь к самому раболепствующему Собранию,
оставляющему без всякого внимания все эти разоблачения, не же-
лающему прислушиваться к крикам негодования, требующим, чтобы
г-н хранитель печати дал в собрании отчет в своих действиях, и своей
преступной пассивностью только поощряющему распространение-
анархических беспорядков.
Будем судить о будущем, опираясь на прошедшее и настоящее.
Да, вы сами увидите еще, как это собрание, которое меньше всего
можно назвать высоким, организуя судебную власть, станет всяче-
ски уклоняться от создания подлинного государственного трибунала,
составленного из небольшого числа выдающихся патриотов, как
этого настоятельно требует благо родины; вы еще увидите, как
оно, совершенно пренебрегая значением выбора талантливых и до-
бродетельных людей, будет предписывать такой способ избрания, при
котором обязательно выбраны будут юристы, судейские крючки,
королевские пенсионеры, богачи, дворяне, финансисты, т. е. сторон-
ники старого порядка, ставленники двора; вы еще увидите, как оно
ции исполнительной власти. Мы поэтому обратились к хранителю печати и про-
сили его три раза, и каждый раз напрасно, издать прокламацию с целью прове-
дения в жизнь указанных декретов; из-за отсрочки публикации владельцы тех
прав, о которых я говорил, начали преследование своих должников, и в резуль-
тате один из судебных исполнителей был повешен, другой убит. Мы снова на-
правились к г-ну хранителю печати 183, чтобы объяснить ему настоятельную не-
обходимость издания указанной прокламации; он заставил нас кланяться во-
многих приемных других министров, указывая нам, что для опубликования по-
добной прокламации необходимо согласовать вопрос со всеми другими мини-
страми. Кроме того, г-н хранитель печати указал, что она может быть выпущена1
лишь sur les procès verbaux муниципалитета. Как это ни невероятно, но не хотят
довериться свидетельствам депутатов. Я предлагаю, чтобы г-ну председателю
собрания было поручено немедленно направиться к королю и просить его отдать
приказ об опубликовании данной прокламации.
«Друг народа» 153
установит формальности, способные сузить или даже вовсе уничто-
жить гласность судебного разбирательства; вы еще увидите, как оно
заставит замолчать тех, кто станет свидетельствовать против пре-
ступных должностных лиц; как оно лишит избирателей права наблю-
дения за деятельностью судей, а также права отстранять от должно-
сти тех из них, кто окажется подозрительным, и карать тех, кто
окажется подкупленным.
Вы также увидите собрание в момент, когда оно станет стремить-
ся организовать армию, будет пытаться отнять у солдат их неотъ-
емлемое право как самим избирать своих офицеров, так и наблюдать
за их деятельностью и смещать их; вы увидите, как собрание, в случае,,
если оно будет бояться лишить их этого права *, станет стремиться
освободить линейные войска от подчинения гражданской власти,
будет предоставлять военным судам то право расследования престу-
плений, которое принадлежит исключительно только одним граж-
данским; как оно станет предоставлять главному командованию
право вынесения приговоров по делам, связанным с проявлением
недисциплинированности или злоупотреблением властью, т. е. право,
принадлежащее исключительно полковому комитету, и как оно снова
позволит военному министру взваливать на шею солдата тяжкое
ярмо, которое столь долгое время заставляло их стонать.
Подобным же образом в области организации муниципалитетов
Собрание постаралось лишить Коммуну принадлежащего ей неоспо-
римого права проводить свои заседания непрерывно184 или же
собираться на заседания для занятия общественными делами каждый
раз, когда ей это представится необходимым; а также права наблюде-
ния, контроля, отстранения от должности, обуздания и наказания
своих доверенных лиц — существеннейшего права, без наличия кото-
рого все другие права носят лишь чисто иллюзорный характер.
Удивительное дело! Собрание присвоило себе как раз те самые
* Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы право это им было возвращено;,
я умоляю всех добрых граждан способствовать мне в этом великом деле, рас-
пространяя мои газеты по всем полкам.
154 Жан Поль Марат
права, которыми располагает нация по отношению к своим пред-
ставителям.
Но как же следует Собранию организовать на разумных осно-
ваниях деятельность различных учреждений, составляющих в своей
совокупности части одной политической машины? Как должно оно
сознательно наметить границы власти каждого из них, если само
далеко не способно твердо придерживаться границ собственных
функций? Не присвоило ли оно себе только что функций судебной
власти, опубликовав постановление, направленное против так назы-
ваемых католиков Нима 185? Это — упрек, который я не перестаю
ему бросать вот уже целых девять месяцев.
Я далек от того, чтобы оправдывать поведение тех презренных
людей, которые предпочитают позор господского ярма чести пови-
новаться лишь одним законам. Национальное собрание, однако,
имело право лишь предать их государственному суду как нарушите-
лей общественного спокойствия * и не располагало вовсе правом
вызывать их для дачи показаний в зал своего заседания, а также
лишать их прав, присущих всем активным гражданам, на то время,
тюка они не будут подчиняться данному произвольному приказу.
ПИСЬМО ДРУГА НАРОДА АВТОРУ «РЕВОЛЮЦИЙ ФРАНЦИИ
И БРАБАНТА» 186
24 июня 1790 г.
При создании действительно свободной конституции, т. е. действи-
тельно справедливой и мудрой, первым, основным и главным вопро-
сом является добиться одобрения всех законов народом после зре-
лого обсуждения, и в особенности после того, как время покажет на
деле их эффективность, что в свою очередь предполагает наличие и
вполне уже развитого национального сознания и вполне уже сложив-
шегося относительно всех основных вопросов общественного мнения.
* Только одно Национальное собрание располагает этим правом в отноше-
нии собственных своих членов, надзор за поведением которых ему одному при-
надлежит. Но чтобы действовать правильно, ему следовало создать подлинный
государственный трибунал.
«Друг народа» 155
До момента своего утверждения нацией декреты Собрания, сле-
довательно, носят лишь временный характер, ибо право утвержде-
ния законов исключительно принадлежит ей. Если бы нация не рас-
полагала этим правом, существенным, неотчуждаемым и непередава-
емым, она слепо подчинялась бы произвольным законам, что
являлось бы верхом глупости, а ее представители, пользуясь властью
-распоряжаться по своему усмотрению, оказались бы облеченными
верховной властью, превратились бы в вершителей ее судьбы и в
конце концов стали бы самодержавными правителями государства.
Цели этой не сумели достигнуть наши короли в течение пятнадцати
веков узурпации народных прав, и именно эта цель являлась пред-
метом их тщательно скрываемых постоянных усилий и устремле-
ний, их чаяний и вожделений. А Национальное собрание, этот
скороспелый эмбрион, вовсе не созданный народом, это посмертное
детище деспотизма, эта корпорация, недостойным образом составлен-
ная, в которой можно найти так много врагов революции и так мало
друзей отечества, эта незаконная корпорация, скорее терпимая, чем
созданная нацией, будет иметь дерзость к этой цели стремиться и
'бесстыдство на это открыто притязать! Подобное притязание явля-
лось бы верхом глупости, если бы не являлось уже верхом безумия.
Мы могли бы сказать членам Национального собрания: мелкие
-интриганы, заседающие в сенате лишь благодаря интриге, коварству,
козням, подкупу или благодаря избранию каким-нибудь уже исчез-
нувшим привилегированным сословием, оставьте надежду на наше
новое порабощение. Первым вашим покушением являлось предостав-
ление королю отсрочивающего вето, в то время как лишь народу
принадлежит право вето абсолютного. Народ с воодушевлением вос-
пользуется этим правом и сметет все акты, свидетельствующие о
вашем вероломстве. Ваше существование как политических деяте-
лей подходит к концу; скоро все вы затеряетесь в толпе, и о вас
'будут судить по вашим делам. Нация в своей несказанной мудрости
взвесит эти дела и сохранит из всей массы декретов, которые вы
стремитесь превратить в непререкаемые законы, лишь те, что спо-
собствуют общественному благу. С негодованием отбросит она все
1">6 Жан Поль Марат
неразумные декреты, порожденные вашим невежеством; она с ужа-
сом отшатнется от всех тех пагубных декретов, что являются след-
ствием вашей подкупности; а ваши имена, внесенные в летописи
революции, сохранятся в них лишь для того, чтобы предать вас
осмеянию и позору.
Поверьте, дорогие братья по оружию, что ничто не имеет столь
большого значения для торжества свободы и счастья нации, как
ознакомление граждан с их правами и создание общественного мне-
ния. В этой области я и призываю вас неустанно трудиться, посвя-
щая в наших журналах ряд избранных статей конституции. В этом
заключается лучшее средство дать должную оценку трудам наших
представителей.
Я сам начинаю эту работу
Прошением отцам сенаторам или весьма основательными
требованиями тех, кто ничего не имеет, к тем,
кто располагает всем
Отцы сенаторы!
Нация состоит из двадцати пяти миллионов человек, и мы одни
составляем более двух третей этого числа, и вместе с тем мы —
ничто в государстве; если о нас и идет речь в ваших высоких декре-
тах, то лишь для того, чтобы унизить, мучить и утеснять нас.
При старом порядке подобное презрение, подобное обращение
с вашей стороны не показалось бы нам слишком странным: мы жили
тогда под властью господ, для которых вся нация в целом заключа-
лась лишь в них самих; в их глазах мы были ничем, и они снисходили
до того, чтобы вспоминать о нас, лишь для того, чтобы вырывать из
наших рук плоды наших трудов и еще сильнее приковывать нас к
собственной колеснице.
Времена эти миновали; но что же выиграли мы сами от этого?
В первые дни революции, которая так сильно вскружила головы,
так обрадовала всех и заставила возглашать хвалу господу, которая
до небес превозносилась столькими писательскими перьями, которая
столько раз праздновалась и восславлялась и которой еще и в
настоящее время восторгается столько дураков,— в первые дни рево-
«Друг народа» 157
люции сердца наши действительно на какой-то миг затрепетали от
радости. Мы баюкали себя надеждой, что скоро узрим конец наших
бедствий, и рассчитывали на изменение нашей судьбы.
Однако какие бы изменения ни происходили в государстве, все
они — в интересах богача: для бедняка небеса всегда являлись и
останутся немилостивыми.
Отцы сенаторы! Вы называете себя представителями народа, вы
притязаете на то, что защищаете его интересы, что закрепляете его
права; между тем что же действительно совершили вы для нас? Вы,
несомненно, скажете, что стремились освободить нацию. Пусть это
будет так, но что нам до политической свободы, нам, которые ее
никогда не знали и никогда не будут знать. Она драгоценна лишь
в глазах мыслителя, стремящегося просветить людей, в глазах публи-
циста, стремящегося выдвинуться, и граждан, не желающих повино-
ваться господину. Но мы, несчастные неимущие, не располагаем во-
все досугом для размышлений *. Мы редко вмешиваемся в государ-
ственные дела, а когда это все же случается, участие наше ограничи-
вается ролью зрителей в театре или статистов в опере.
Что касается гражданской свободы, то мы вообще никогда ею не
располагали и никогда не будем располагать. Зачем же вселять в
нас иллюзии? При так называемом царстве свободы нам живется
еще хуже, чем при господстве рабства. Мы терпим в сотни раз более
обид от гнусных пособников наших мелких тиранов, чем ранее от
покушений со стороны приспешников деспота, и к тому же не знаем,
кому приносить наши жалобы и от кого требовать правосудия. Наши
комиссары секций, наши мировые судьи, наши муниципальные слу-
жащие являются под новыми наименованиями лишь нашими преж-
ними комиссарами кварталов, прежними судейскими чиновниками,
прежними королевскими служащими. Среди нашей новой админи-
страции можно встретить большинство лиц, ранее входивших в со-
став прежней, либо встречаются другие интриганы, честолюбцы
* Что сталось бы с нациями, если бы бедные, подобно философам, проник-
лись сознанием своих прав и если бы размышление усиливало в них еще боль-
ше сознание своего ужасного положения?
158 Жан Поль Марат
и плуты еще хуже прежних. Все они являются приспешниками ста-
рого порядка, которые нас обирают, притесняют и мучат, считаясь
при этом лишь с собственной волей; которые среди бела дня врыва-
ются в наши жилища, а по ночам насильственно отрывают нас от
наших очагов. Наши полицейские суды, а также суды отдельных
дистриктов столь же плохо организованы, что и наши прежние уго-
ловные суды [châtelets]. Да и то сказать — раньше нас притесняли,
пятьсот тысяч мелких тиранов, а в настоящее время мы имеем мил-
лион угнетателей. Отцы сенаторы! Вы оставляете нас беззащитными;
в их руках; и по той малой заботливости, которую вы проявляете
о нашей безопасности и нашем покое, мы прекрасно видим сквозь,
ваши фальшивые речи о свободе, сквозь ваши возвышенные слова,
о равенстве чинов и состояний, что в глазах ваших мы остались все
той же чернью, что и раньше.
Наконец, что касается домашней свободы, то, поскольку она не
может существовать для тех людей, которые ничем не владеют, та
участь, нас ожидающая,— вечное рабство. Вследствие этого, прико-
ванные круглый год к своему труду, мы, рабочие и слуги, являемся,
лишь орудиями в руках господина, сурового и властного.
И вы хорошо знаете, что то бесценное благо свободы, которым,
вы будете пользоваться, существует не для нас: в этом отношении
мы столь же чужды революции, как если бы не являлись вовсе чле-
нами государства.
Вы много занимались вопросом о собственности, которую поста-
вили под защиту законов. Однако как мало ценности имеют все эти
постановления в глазах незаинтересованного человека, которому не
приходится заключать никаких сделок! И что означает сама соб-
ственность в глазах неимущего? Вы уничтожили наследственные при-
вилегии, вы внесли больше равенства в гражданское состояние пер-
вых классов общества и внесли больше соразмерности в распре-
деление налогов. Но все эти формы, полностью выгодные для вас
самих, нам еще вовсе не известны. Установив больше соразмерности
в распределении налогов на состояния, вы сохранили весь гнет нало-
гового обложения бедняка: хлеб, который он ест, вино, которое он.
«Друг народа» 159
пьет, ткань, которой он прикрывает свое тело,— все это облагается
обременительными налогами. Как же не поняли вы, что было бы
справедливым освободить от этих налогов тех, кто ничего не имеет 187.
Как же не поняли вы, что по отношению к человеку, которого нище-
та ставит в положение ниже уровня естественных его потребностей,,
сам налог должен превратиться во вспомоществование? *
Далекие от того, чтобы спешить нам на помощь, вы варварски
грабите нас. Владения церкви являлись достоянием бедняков; вы
отняли их у нас, чтобы оплатить безумные затеи правительства,
хищничество министров, воровство чиновников, скандальную , рос-
кошь королевского двора, мотовство, мошенничество, разбой вампи-
ров государства. Вы притязали на то, чтобы уничтожить злоупотреб-
ления духовенства, и все же носители жезлов и митр из всех этих
нам принадлежащих владений сохранили огромную часть; при этом
они избавлены от обязанности уделять нам хотя бы малейшую часть
из того, что сохранили и чем владеют под видом жалованья, достав-
ляя себе все те радости жизни, к которым привыкли. Но что еще-
хуже, вы сохранили им в случае отставки, когда им надоест отправ-
ление своих святых обязанностей, огромные пенсии. При чтении
наших декретов, касающихся лиц, занимавших церковные должности,
касающихся епископов и архиепископов, которым сохраняется в от-
дельных случаях полное жалованье, а в других — половина, треть
или четверть, можно подумать, что мы являемся какими-то приказ-
ными, сверяющими ростовщические счета.
Наконец, из этих церковных имуществ, отнятых у бедняков под
предлогом необходимости уплаты государственных долгов, у нас
только что отобрано 15 миллионов в пользу всех голодающих коро-
левства. Это означает, что на каждого из них при напряженной
работе в благотворительных мастерских придется единовременно по
35 су на душу, в то время как вы сами ассигновали 19 миллионов
на окончательную уплату долгов негодяя, рожденного у подножия
трона; скандального расточителя, грязное распутство которого —
* В этом состоят те доводы, которые приводит г-н Ле Шапелье мотивировке
декрета.
160 Жан Поль Марат
еще наименьшее из всех его проступков; врага отечества, кончив-
шего превращением в отвратительного заговорщика *.
Какой же вывод из всего этого следует сделать? Все те преиму-
щества, которые извлекаются богачами из своих владений при по-
кровительстве наших постановлений, не для нас. И в этом отношении
мы также чужды революции, как если бы мы не являлись вовсе
членами государства.
До сих пор новый порядок вещей — целиком на пользу богачам
и интриганам; но в этом — только еще одна часть их прерогатив.
Отцы сенаторы, вы указывали, что будете всячески стремиться к
полному равенству всех граждан при пользовании общественными
благами, и вы постановили не считаться при предоставлении долж-
ностей, мест и почетных званий ни с чем другим, кроме таланта и
добродетели. Это могло бы показаться удивительным, если бы вы не
поспешили разрушить собственное свое дело. Подобно фокуснику,
вы вскоре сумели отобрать одну за другой все сделанные вами уступ-
ки. Едва только успели вы признать, что люди, находящиеся в со-
стоянии естественного равенства, должны без каких-либо различий
призываться к занятию должностей, которые они способны отправ-
лять успешно, как вы добавили к этому: во всяком случае без уплаты
прямого налога, без уплаты марки серебром, они не смогут пред-
ставлять нацию; без уплаты прямого налога в 10 ливров они не смо-
гут являться выборщиками; без уплаты прямого налога в 3 ливра они
не смогут являться активными гражданами. Так, с помощью этих
мелких оговорок вы нашли способ закрыть для нас двери сената,
судов, директорий, муниципалитетов. Вы объявляете нас во имя за-
кона неспособными занимать ни одной из тех должностей, к которым
вы считаете возможным нас призывать во имя наших естественных
прав, и, в довершение несправедливости, вы доходите до того, что
объявляете нас неспособными даже избирать тех, кто будет отправ-
лять эти должности, лишая нас тем самым звания граждан. Ваша
знаменитая декларация прав представляла собой, следовательно,
Г-н д'Аргуа.
«Друг народа» 161
лишь временную приманку на потеху дуракам, пока вы страшились
их гнева, раз она сводится в конечном счете лишь к передаче богачам
всех преимуществ и всех почестей нового порядка. Славная револю-
ция, следовательно, совершилась лишь в интересах одних счастлив-
чиков наших дней.
Но если бы этот знаменитый декрет, которым занятие должно-
стей обусловливается лишь наличием таланта и добродетели, не стал
смехотворным, он и в этом случае не мог бы применяться к нам.
Доведенные до нищеты, мы способны служить нашему отечеству
лишь нашими руками, как это мы всегда делали. Итак, пока
вы одни будете пользоваться счастьем распоряжаться другими, мы
всегда будем вынуждены повиноваться, а также служить государству
своими трудами, страданиями и мучениями. Для нас преимущества
конституции ограничиваются, следовательно, лишь тем, что мы
остаемся прозябать в грязи и нужде.
ДЬЯВОЛЬСКИЙ ЗАГОВОР ПРОТИВ СВОБОДЫ ПЕЧАТИ 188
В ночь на 24-е судебный исполнитель вручил владельцу типогра-
фии, печатающей «Оратор народа»189, приказ комитета полиции
о прекращении выхода этого журнала; на следующий день был пре-
провожден в тюрьму и автор, составлявший его. «Боже мой, до чего
мы дошли! — вскричал корреспондент, сообщивший мне об этом.—
Неужто же и при так называемом царстве свободы нам угрожает со
стороны наших представителей произвол, в сто раз более ужасный,
чем тот, что мы терпели при деспотическом правительстве?»
В тот же самый день судебный исполнитель вручил и владельцу
типографии, печатающей «Друг народа», приказ о явке в полицей-
ский трибунал с тем, чтобы под страхом штрафа в 100 ливров сооб-
щить о местожительстве его автора. «Возможно ли,— пишет мне этот
бедняк-типографщик,— что эти люди стремятся принудить меня
стать колдуном или же наказать за то, что я им не являюсь? Что же-
лаете вы, чтобы я им ответил?» — «Вам вовсе не следует им платить
и не следует туда являться,— ответил я.— Сообщите им, что ожи-
даете прибытия генерала, имя которого Пика 190, и что это он возьмет
Заказ 614
162 Жан Поль Марат
на себя труд сообщить им мой адрес». Одна молодая женщина, при-
сутствовавшая при чтении присланного приказа, тут же сказала:
«Это — месть нашему доброму Юниусу 191 со стороны этих мелких
негодяев» *. «Сто ливров — это гнусность! — внезапно вскричал один
сосед.— Сто ливров — это ужас! Какое вымогательство! Какой раз-
бой! Несомненно, эти мнимые защитники свободы поступают хуже,
чем карманники». «Эх, и что делают они из всех этих денег? —
спросила одна добрая мамаша.— Может быть, они нужны им для
посещения девок? Уж давно мы оплачиваем для них музыку, когда
же, черт возьми, заставим мы их плясать?» «Когда будет угодно! —
вскричали разом все присутствующие.— Все мы готовы выкинуть их
вон!».
Но оставим в стороне шутки. Все это весьма серьезно, весьма
важно, даже особенно важно, и мы должны сообщить об этом пуб-
лике.
Установлено, что полиция, всегда готовая слушаться противников
революции, составила дьявольский план уничтожить патриотические
журналы и расправиться с их авторами еще до времени проведения
выборов. И все это из страха, как бы последним не пришла в голову
мысль раскрыть публике глаза на самый характер кандидатов, вы-
двинутых в члены муниципалитета, а также для замещения различ-
ных административных должностей. Поскольку дело спасения об-
щества требует, чтобы выбор пал на истинных патриотов, на людей,
не делающих себе забавы из продажи интересов народа, на людей, не
обогащающихся за счет его жалкого достояния, я твердо рассчиты-
ваю, что все энергичные писатели дружно примутся за дело и заклей-
мят позором тех членов и должностных лиц, которые не достойны
доверия в связи со своими антипатриотическими взглядами, своими
бесчестными поступками, своими направленными против свободы
происками. Это — проект, о котором я писал уже более девяти меся-
цев тому назад и который я часто позднее осуществлял. Со своей
* Это звучит еще сравнительно любезно в устах красивой женщины. Изве-
стно, что синонимами этому наименованию являются «мелкий прохвост» и «мел-
кий жулик».
«Друг народа» 163
стороны я приглашаю всех честных граждан сообщать в бюро по
распространению «Друга народа» о всех им известных и заслужи-
вающих отвода лицах. Гражданам следует подписывать свои сооб-
щения и одновременно указывать свой адрес с тем, чтобы было воз-
можно установить правильность их подписей.
ПРОШЕНИЕ 18 МИЛЛИОНОВ НЕСЧАСТНЫХ ДЕПУТАТАМ
НАЦИОНАЛЬНОГО СОБРАНИЯ 192
Отцы отечества,
Вы, призывающие лишь к миру и согласию и делающие вид,
будто стремитесь лишь к справедливости и свободе, вы, должно быть,
позабыли о своих прекрасных убеждениях, принимая свой жестокий
декрет о разделении граждан на активных и пассивных?
Предоставляя нам ничтожное преимущество быть признанными
членами государства, все тяготы которого мы по сей день несли на
своих плечах, для которого выполняли самые утомительные обязан-
ности и исполняли самые отвратительные, нездоровые и опасные
работы и которое мы только что освободили от цепей, рискуя своей
жизнью и ценой собственной крови *,— вы в то же время бесчело-
вечно требуете от нас, чтобы мы пожертвовали тремя днями своего
труда, едва лишь доставляющего нам пропитание, как будто дейст-
вительно стремитесь заставить нас погибнуть от голода. Для того
чтобы предоставить нам печальную привилегию подавать свой голос
за тех, кто в силу ваших декретов будет иметь честь властвовать над
нами и будет иметь счастье жиреть за наш счет, вы варварским обра-
зом требуете от нас, чтобы наши отцы и их сыновья не являлись ни
банкротами, ни несостоятельными должниками; при этом вы не де-
лаете исключения для честных людей, как будто еще недостаточно
быть доведенным до нищеты и ограбленным ловкими мошенниками;
вы, как будто бы, стремитесь оскорбить нас в нашем несчастье и по-
карать нас за недобросовестность этих мошенников.
* Нет сомнения, что революция была совершена в результате восстания
мелкого люда. Не менее очевидно, что взятием Бастилии мы обязаны главным
образом десяти тысячам бедняков-рабочих Сент-Антуанского предместья.
11*
164 Жан Поль Марат
Сколь ужасна наша участь! Небо никогда не было к нам мило-
стивым, и теперь, когда во всех своих постановлениях вы почитаете
нас за ничто, вы отнимаете у нас даже надежду: сердце ваше оста-
нется ли навсегда для нас закрытым? Отцы отечества! Вы завладели
достоянием бедняков, чтобы платить сарданапалам двора, фаворитам
королевы, пенсионерам короля, ростовщикам, биржевым спекулян-
там, вымогателям, взяточникам, растратчикам, казнокрадам, пиявкам
государства. Не довольствуясь тем, что оставляете нас в самой ужа-
сающей нищете, вы лишаете нас наших прав, чтобы наказать за со-
вершенные злодеями преступления и покарать нас за тот жестокий
жребий, который уготовила нам судьба. Следует ли нам выставлять
напоказ наши заслуги для того, чтобы избавить нас от угнетения?
Вспомните о том бурном переломном времени, когда приходилось
прибегать к оружию, чтобы отразить натиск жаждущих крови легио-
нов, ниспровергнуть деспотизм и спасти отечество, находившееся на
краю гибели. Нас тогда можно было найти везде, где имелась опас-
ность, и мы готовы были проливать кровь для вашей защиты. В тече-
ние целых трех дней мы одни выдерживали всю тяжесть утомитель-
ной борьбы, целыми днями страдая от солнечного зноя и терпя голод
и жажду, в то время как богачи, укрывшиеся в своих подземельях,
покинули их лишь тогда, когда миновал кризис, и лишь для того,
чтобы завладеть верховной властью и всеми теми должностями, ко-
торые дают почести и власть. Мы, следовательно, приносили себя
в жертву ради вас, а сегодня, в награду за это, мы лишены даже
утешения считаться членами спасенного нами же самими государ-
ства. Какие же могут быть у вас основания, чтобы обращаться с на-
ми столь недостойным образом? Бедный человек является таким же
гражданином, что и богатый,— вы должны согласиться с этим, но
вы настаиваете, что он более склонен к тому, чтобы продавать свой
голос *. Вы действительно так полагаете?— А разве во всех монар-
хиях не богатые люди заполняют ряды гнусной стаи придворных?
* Нет такого бедняка в Париже, который бы в течение первых трех меся-
цев революции не отдал бы отечеству пятнадцати дней своего дарового труда.
Одного этого достаточно, чтобы признать их активными гражданами.
«Друг народа» 165
И разве не из богатых состоит бесчисленное множество честолюбцев,
добивающихся милостей всеми возможными способами и жертвую-
щими ради них даже собственной честью? Если не считать того не-
большого числа неимущих, которых вы развращали в презренные
века порабощения, разве не богатые являются приспешниками деспо-
тизма в сенате, в министерских кабинетах, в судебных палатах, даже
в армии? Разве не бедные первые повсеместно протестуют против
тирании и восстают против своих угнетателей? Если бы они были го-
товы продаваться, если бы они жаждали только одного золота, они
захватывали бы его, когда им к этому представлялся случай: кто бы
помешал им в первые дни восстания грабить ваши дома? Кто бы по-
мешал им похищать имущество из тех домов, которые были ими пре-
даны пламени? Захватили ли хотя бы одного бедняка, убегающего
с добычей? А кроме того, если даже боязнь умереть с голоду и за-
ставляет бедняка скорее отказываться от выполнения своего долга,
то разве это может являться основанием для того, чтобы лишать его
прав? И следует ли калечить людей только потому, что они могут
употребить во зло свои руки?
Не во имя признательности и вечной справедливости, а во имя
общего спасения умоляем мы вас не наносить оскорбления природе
и помнить, раз уж вы забыли, что мы являемся вашими братьями,
о том, что мы такие же граждане, как и вы сами. Как! В тот момент,
когда отечество больше всего нуждается в силах для того, чтобы
дать отпор многочисленным врагам, скрывающимся в его недрах, вы
трудитесь, допуская самую ужасную несправедливость, над тем, что-
бы увеличить их число! Подумайте о том, что во всякой революции
тот, кто не стоит за отечество, выступает против него *. Ибо какие же
побуждения заставят отстаивать интересы общества тех, кто не в со-
стоянии принимать никакого участия в его делах? Они по необходи-
* В этом заключается сильная побудительная причина к тому, чтобы скло-
нить всех честных граждан к отстаиванию прав бедняка. Если, к несчастью, еще
раз наступит период кризиса, то вместо того, чтобы прийти к нам на помощь,
он будет иметь все основания оставаться глухим и недвижным, позволяя другим
убивать нас.
166 Жан Поль Марат
мости должны стать его врагами. Мы заклинаем вас быть более спра-
ведливыми по отношению к нам. Мы принесли отечеству все те
жертвы, какие зависели от нас; а теперь, когда у нас не остается
ничего, чтобы принести ему, вы требуете от нас новых податей и тре-
буете их от нас, платящих и без того самые тяжелые налоги при по-
купке предметов первой необходимости. Но подумали ли вы о том,
что обложить прямым налогом в размере трех рабочих дней актив-
ных граждан, это значит исключить из числа их три четверти населе-
ния королевства.
Но это еще не все; будучи далекими от того, чтобы прийти к нам
на помощь и облегчить наши страдания, вы заставили нас вдвойне
сильнее почувствовать нашу нищету, унижая нас несправедливым
декретом. Декрет этот лишает нас и наших потомков гражданских
прав потому, что мы понесли значительные потери, потому, что мы
были столь несчастны, что не имели успеха в наших предприятиях,
потому, что мы стали жертвами недобросовестности других. Сколько
невинных, заклейменных позором! И насколько число их еще увели-
чится вследствие бедствий нашего времени, недостатка работы, паде-
ния ремесла, мануфактуры, торговли! Таким образом, в государстве
останется лишь очень небольшое число подданных, которые смогут
притязать на честь быть гражданами; это бедствие, угрожающее об-
щественной свободе! Ибо, как только избирательное право будет
ограничено зажиточными, избираться будут только одни богатые. На
их долю достанется государство, а беззащитный народ будет отдан
в их распоряжение. Что же мы выиграем от того, что уничтожили
аристократию дворянства, если ее заменит аристократия богачей? Уж
если нам суждено стонать под ярмом этих новых выскочек, то не
лучше ли было сохранить привилегированные сословия?
Таковы неизбежные последствия вашего нового декрета. Но сколь-
ко еще остается других, которые заставили бы вас трепетать от стра-
ха, если бы вы могли их предвидеть. Вы тщетно стремитесь приоста-
новить реформы и установить для них тот или другой предел. Мы
пришли теперь в движение, и движение это не остановится до тех
пор, пока путь не будет пройден до конца. Размышление неизбежно
«Друг народа» 167
должно привести людей к мысли о равенстве естественных первона-
чальных прав, о котором вы давали нам лишь смутное представление
и относительно которого вы стремитесь обмануть нас. Подобным же
образом, когда плотина оказывается прорванной, морские волны не-
преодолимо рвутся на берег и не останавливают свой бег, пока вода
не достигнет известного уровня. Ведь мысль о равенстве в области
прав влечет за собой также мысль о равенстве в области пользова-
ния жизненными благами, а это составляет единственное основание,
от которого может отправляться мысль. И кто знает, долго ли поже-
лает француз ограничиться тем кругом идей, за пределы которого
ему следовало бы уже давно выйти?
Отцы отечества! Вы — баловни счастья: мы не требуем от вас в
настоящее время, чтобы вы поделили ваши владения, эти блага,
дарованные людям небесами для общего пользования. Узнайте же
о том, как велика наша умеренность, и, исходя из своих же собствен-
ных интересов, отбросьте на мгновение заботу о сохранении собствен-
ного достоинства, оторвитесь на мгновение от сладостных мечтаний
о собственной значительности и подумайте о том, к каким ужасаю-
щим последствиям способны привести ваши опрометчивые действия.
Отказывая нам в гражданских правах на том основании, что мы бед-
ны, вы бойтесь, как бы ваша несправедливость не преисполнила
гневом наши сердца; бойтесь повергнуть нас в состояние отчаяния и
не оставить нам никакого другого пути, кроме пути мщения и раз-
личных эксцессов; бойтесь больше всего, как бы мы не предоставили
вас самим себе. Ведь для того чтобы поставить вас на место, нам
достаточно только скрестить на груди свои руки. Будучи вынуждены
пользоваться собственными руками и лично обрабатывать свои поля,
вы будете уравнены во всем с нами. Будучи, однако, менее много-
численными, чем мы, как сможете вы сохранить уверенность в том,
что сможете собрать плоды своего труда? Вы еще имеете возмож-
ность предотвратить революцию, к которой неизбежно приведет наше
отчаяние, восстановите же справедливость и не карайте нас больше
за то зло, которое вы же сами нам причинили!
168 Жан Поль Марат
НОВЫЙ ЗАГОВОР СО СТОРОНЫ ЧЕРНЫХ 193
Прения, а зачастую и декреты Национального собрания подго-
товлялись обычно у Якобинцев. В настоящее время, вследствие тай-
ных происков врагов революции, обсуждение всех вопросов перене-
сено в клуб 1789 года 194. Это именно там подготовляются мероприя-
тия, намеченные двором и собранием. Однако не все члены клуба
принимают участие в их подготовке: важнейшие вопросы обсужда-
ются в секретном комитете. Это именно там принято было решение
провести полную смену администрации, о которой только что было
сообщено в некоторых газетах с целью подготовить умы к пере-
менам.
С каким искусством враги наши разместили свои батареи! Не без
удивления можно было наблюдать ласки, расточаемые королем депу-
татам, пошедшим на соглашение на празднестве федерации. Ласки
эти скрывают коварные намерения, и было бы весьма неразумным
с нашей стороны считать их свидетельством благожелательности и
патриотизма.
С неменьшим удивлением можно было наблюдать также расшар-
кивание и подлое заискивание со стороны генерала перед теми же
самыми депутатами. Наконец, нельзя без негодования смотреть и на
те подлые приемы, которыми он пользовался с целью внушить этим
последним, что сам он является опорой государства, героем обоих
полушарий. Именно устами этих порабощенных ими депутатов враги
революции намереваются просить короля дать отставку всем нынеш-
ним министрам, а Национальное собрание — отменить декрет, запре-
щающий его членам занимать министерские посты 195. Говорят, что
Шапелье и Деменье — эти два лакея кабинета — готовят декрет,
по-новому толкующий декрет об отмене привилегий дворянства.
Трудно поверить, что депутаты, пошедшие на соглашение на
празднество федерации, обладают столь малой проницательностью,
чтобы, подобно детям, позволить завлечь себя в такую западню. Мы
уверены, что они достаточно опытны, чтобы понять, что вовсе не рас-
полагают какими-либо полномочиями для обращения с подобными
«Друг народа» 169*
просьбами. И разве захотят они безрассудно навлечь на себя не-
смываемый позор и стыд как следствие потери ими доверия своих
избирателей.
Но на кого же, скажите, должен пасть выбор? Он уже заранее
сделан. Мирабо-старший заменит Неккера, Лафайет заменит Латур
дю Пена, Лианкур — Монморэна, Ля Рошфуко — Сен-Приста, аббат
Сийес станет канцлером, а Байи останется мэром с окладом в 100 ты-
сяч экю 196. А Неккер, Неккер после расхищения двух миллиардов
уйдет в отставку не отчитавшись, как он стремится это сделать уже
давно. Да, и что еще сказать! Какой-то аббат Сийес, этот мелкий
выскочка, жертвующий свободой ради милостей двора, будет храни-
телем печати! Какой-то Ларошфуко, какой-то Лианкур — эти подо-
зрительные граждане и подлые прислужники двора — будут мини-
страми иностранных дел и королевского двора! Какой-то Лафайет
будет военным министром! Этот изменник родины, стремившийся
вернуть монарху абсолютную власть и не прекращающий трудиться
над восстановлением деспотизма! Какой-то Мирабо станет мини-
стром финансов! Этот низкий негодяй, запятнанный столькими пре-
ступлениями и нечистой жизнью, для которого не существует ничего
святого! Человек, рядом с которым аббат Террэ 197, Калонн и Ломе-
ни являлись бы образцами добродетели; этот подлый Сарданапал, ко-
торый истощит казну всей Франции, доведет народ до нищеты и кон-
чит тем, что распродаст государство с торгов, чтобы удовлетворить
свои грязные вожделения! *. О проституция! О низость! О отчаяние!
И это ради того, чтобы отдать наше достояние в руки этих низких
интриганов, этих подлых заговорщиков и гнусных негодяев, мы взя-
* Посмотрите на это распределение министерских постов. Мирабо берет себе
министерство финансов, и, хотя он в них ровно ничего не смыслит, пока около
него будет находиться его мелкий делец Клавьер 198, ему не будет недоставать
самых разорительных проектов. Впрочем, государственная казна его притяги-
вает— он стремится только к золоту.
Что касается Лафайета, то это — человек им вообще необходимый. Он
сумеет подольститься к армии, как уже сумел соблазнить Парижский гарнизон.
И после того, как он подчинит себе наших защитников, он поработит также и са-
мих депутатов.
170 Жан Поль Марат
лись за оружие и позабыли о своих делах, о своем благополучии
и своем покое? 1 И это ради того, чтобы призвать на высокие посты
этих недостойных выскочек, мы должны пожертвовать нашими пра-
вами, нашей свободой, нашим счастьем?!
Но что я говорю! Национальная гвардия взялась за оружие лишь
для защиты свободы. Разве превратится она в жестокого угнетате-
ля? В этом случае она стала бы высшим судьей государства и по-
считала бы ничем своих сограждан, народ, всю нацию. Гражданская
власть была бы принесена в жертву военной; солдаты родины пре-
вратились бы в когорты преторианцев. Они стали бы распоряжаться
в государстве и, в конце концов, не дальше как через год тяжелых
невзгод, лишений, опасностей, тревог, мы пришли бы к форме прав-
ления восточных народов, к ужасающему деспотизму! И стоило ли
повергнуть в прах наших угнетателей, чтобы подпасть под власть
еще более жестоких тиранов? Нет, нет, как бы ни была велика ис-
порченность нашего века, мы не дошли еще до такой степени бес-
печности, глупости, уничижения. Наши вооруженные братья вовсе
не для того сошлись со всех концов королевства, чтобы наложить
на нас оковы. Им известна репутация тех грязных людей, которых
предлагают поставить у кормила правления. Возмущенные той стре-
мительностью, с которой спешат посадить на ответственные посты
людей, выбор которых требует особенно зрелого обсуждения, они
знают, что в подобных руках дело общественного спасения было бы
безнадежным. Для них ясно, какие большие опасности скрываются
за ласками короля и его приспешников.
Вместо того чтобы поддержать гибельные мероприятия, они
добьются утверждения своих прав, а также общественной свободы.
Они потребуют права самим избирать своих офицеров и надзирать
за ними. Народ внезапно восстанет от своего сна, заставит расхити-
телей возвратить награбленное, с позором удалит с ответственных
постов опасных людей и направит в вечное изгнание тех безнрав-
ственных людей, которых прочат в министерство.
Наконец, разве может Национальное собрание надеяться, что
честные граждане позволят ему отменить тот декрет, который остав-
«Друг народа» 171
ляет чистыми его собственные руки, в то время как оно никогда не
соглашалось на уничтожение декретов о вето, о военном положении,
о марке серебром, о прямом налоге, о праве заключения мира
и объявления войны и т. д.— декретов, которые лишают граждан их
прав, подрывают свободу и ставят под удар общественное благопо-
лучие?
Поскольку решено отправить в отставку министерство, люди,
стремящиеся добиться высоких постов, подговорили хитреца Митуф-
ле разоблачить Сен-Приста как оскорбителя нации 199. То же -пого-
варивают и о великом визире Неккере. Теперь он может сколько
ему угодно размышлять о суетности людского величия и осознать
до конца, сколь безумным с его стороны являлось жертвовать наро-
дом ради королевского двора.
ВАЖНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО ОРГАНИЗАЦИИ АРМИИ200
Сомневаться в том, что лишь одно Национальное собрание имеет
право организовать армию, означает отказ от всех своих убежде-
ний: вопрос этот может обсуждаться лишь лакеями двора.
Читатели, размышлявшие относительно источника власти деспо-
тов, знают, что она держится прежде всего на военной силе; именно
вследствие этого, какие бы революции ни случались в государстве,
деспоты почти ничего не теряют, пока армия остается в их руках.
В момент, когда, казалось, королевскую власть стремились ли-
шить тех ее прерогатив, которые она ранее узурпировала, это право
распоряжаться армией по собственному усмотрению являлось един-
ственным, чем дорожил Людовик XVI. И в этом нет ничего удиви-
тельного: когда располагаешь воинской силой, вскоре будешь рас-
поряжаться и всем остальным. Понятно поэтому, как должен был
стремиться данный кабинет министров отстоять этот главнейший
пункт, и на какие только жертвы он не был готов пойти, чтобы за-
ставить Собрание утвердить план, представленный министром.
Прошло уже восемь месяцев с тех пор, как он был опубликован-
В свое время * я указывал уже как на содержащиеся в этом плане
См. Ж\й 50 и 74 «Друга народа»201.
172 Жан Поль Марат
коварные положения, так и на те гибельные последствия для свобо-
ды, которые будуть иметь место, если план этот будет принят Собра-
нием. Я льщу себя надеждой, что этого не случится, здесь же отме-
чу только, что предложенные г-ном де Ноайлем паллиативные
средства смешны при подобных неизлечимых заболеваниях. Дело
вовсе не в том, какое количество иностранных полков должно быть
сохранено: все они, за исключением швейцарских, должны быть
распущены... Дело вовсе не в том, чтобы установить характер вза-
имоотношений между армией и гражданской властью внутри коро-
левства, король вообще не должен вмешиваться во внутреннее
управление государством. Дело не в том также, чтобы предоставить
Национальному собранию право контроля за назначением королем
офицеров армии *: необходимо лишить своего короля права этого
назначения.
Солдат не является вовсе человеком в глазах военного мини-
стра **: он — машина, созданная для того, чтобы принимать и пере-
давать дальше полученные ею извне импульсы. Будучи лишь слепым
орудием угнетения и тирании, он вовсе не должен размышлять
относительно полученных им приказаний; к чему ему иметь ум?
Будучи презренным рабом какого-нибудь высшего начальника, разве
способен он требовать прав свободных людей, если сам никогда
не должен ими пользоваться? Разве способен он на это, если, поза-
быв о всех своих общественных связях, должен еще нарушить и все
свои естественные обязанности, когда те люди, против которых вы-
ступают его начальники, становятся его врагами? Если он, без
всякого повода со стороны себе подобных, должен подобно дикому
зверю обрушиться на них; если он не должен знать ни своих сограж-
дан, ни своих родственников, ни своих друзей, и если он должен
обагрить свои руки, руки человекоубийцы, кровью собственного сво-
его родителя?
* Кто может сомневаться в том, что Национальное собрание существующе-
го состава не пойдет навстречу пожеланиям монарха?
** Это —особенно дорогое Латур дю Пену положение.
«Друг народа» 173
Несомненно, что Национальное собрание издаст декрет относи-
тельно организации армии на основании отвратительных положений
указанного плана. И таким образом, как раньше при господстве раб-
ства, так и теперь при господстве свободы, защитники государства,
солдаты отчизны, всегда подчиняющиеся своим начальникам и всегда
почитаемые последними за ничто, будут всегда оставаться на положе-
нии презренных рабов, с которыми обращаются, как с дикими зве-
рями.
Сохранить в своем распоряжении грозную армию,— вот единст-
венное средство, оставшееся у правительства для того, чтобы восста-
новить абсолютную власть. И оно чувствует себя весьма мало
связанным, если армия ему послушна. Важно было отказать сол-
датам в праве избирать своих командиров. И кабинет министров
щедрой рукой сыпал золото, чтобы подчинить себе Национальное
собрание и заставить его поручить исполнительной власти органи-
зацию линейных войск.
Если бы было возможно оспаривать у солдат право * избирать
своих командиров, мы сочли бы своим долгом вынести на общест-
венное обсуждение столь правое дело. Поскольку, однако, право
это присуще каждому французу, постольку и каждый солдат должен
им располагать и как человек и как гражданин. Ведь это — необхо-
димое следствие тех положений, которые служат основанием для
конституции. И как бы ни было испорчено Национальное собрание,
оно не сможет, вероятно, забыться до такой степени, чтобы не при-
знать этого права и попрать его ногами. Остается, следовательно,
показать, что спасение общества зависит от торжественного под-
тверждения этого права посредством определенного декрета и что
солдатам не на что будет надеяться до тех пор, пока они этого права
не обеспечат.
Пока король будет назначать офицеров армии, можно ли сомне-
ваться в том, что среди этих последних будет хотя бы один, не про-
давшийся государю, хотя бы один, не являющийся врагом общества.
* Все нижестоящие по должности должны принимать участие в выборах
высших офицерских чинов.
174 Жан Поль Марат
Посмотрите, какие исключительные усилия делают они для того,
чтобы помешать солдатам перейти на сторону угнетенного народа.
Посмотрите, какие средства они употребляют для того, чтобы под-
нять солдат против национальных гвардейцев и граждан. Посмо-
трите, какие жестокие меры приняли они против солдат, наказывая
их за малейшее проявление патриотизма- И разве не толкали они
их уже столько раз на убийство своих соотечественников?
Мы бы погибли в день 23 июня 1789 г., если бы французские
гвардейцы не отказались стрелять в своих сограждан. Мы бы погиб-
ли, если бы почти во всей Франции линейные войска не отказались
открывать огонь по своим согражданам. И, наконец, все те загово-
ры, что задуманы были министрами и осуществлялись комендантами
крепостей и военными начальниками, разве не полубили бы они нас,
если бы преданность солдат не служила нам гарантией? К чему бо-
яться сказать это? До тех пор пока офицеры армии будут назначаться
королем, они всегда будут подчиняться его приказам и будут по-
стоянно толкать солдат к тому, чтобы стать палачами своих сограж-
дан. Если спасение отчизны повелительно требует, чтобы офицеры
избирались солдатами, то, с другой стороны, благополучие самих
солдат требует этого не менее властно.
Стоит ли напоминать о бедственном положении нижних чинов,
которых начальники всегда будут почитать за ничто, пока сами они
не будут избираться ими? Нет, лучше укажем, что, пока этого не
будет, солдаты всегда будут оставаться жертвами; что им всегда
будут вменяться в преступление патриотические чувства; что их отказ
убивать своих же собственных братьев всегда будет наказываться
как мятеж; что их вечно будут держать на положении рабон и под-
чинять с помощью жестокой дисциплины и что их, наконец, будут
подвергать варварским наказаниям, если они осмелятся поднять
свой голос против тиранической власти своих офицеров. Солдаты
отчизны! Если вас не заботит ваше же собственное благополучие,
если ничто не способно вас волновать, глядите спокойно на то, с
каким остервенением стремятся офицеры ваших полков добиться
вашей гибели. Глядите спокойно, как упрятывают они в темницы, ка-
«Друг народа» 175
лечат или увольняют в отставку ваших товарищей в наказание за
проявление ими хотя бы некоторых патриотических чувств. Глядите
спокойно, как масса храбрых военных объявляется мятежниками,
неспособными к службе, и как они влачат по всем весям Франции
свое унижение и свое несчастье.
ВЕРНЫЕ СРЕДСТВА СДЕЛАТЬ НАРОД СВОБОДНЫМ
И СЧАСТЛИВЫМ202
В настоящее время начинают громко роптать против декретов,
предлагающих свести шестьдесят дистриктов к сорока восьми сек-
циям 203; декретов, требующих уплаты трех ливров прямых налогов,
чтобы получить права активного гражданина, десяти ливров, чтобы
стать выборщиком в департаменте, и марки серебром, чтобы иметь
право быть избранным в депутаты Национального собрания, какими
бы талантами и доблестями вы ни обладали. Ропщут также и на мно-
гие другие декреты, наносящие ущерб народу или нарушающие его
права.
Спрашивают о том, может ли законодатель свободной нации
узурпировать ее суверенитет; может ли он уничтожить гражданские
права, отнять их у какого-нибудь одного класса, чтобы передать дру-
гому; довольно ли ему ограничивать общее для всех граждан право
избирать своих представителей и распространить его лишь на одних
людей состоятельных, а также на солдат-наемников; может ли он
вырвать из рук народа плоды его побед и могут ли королевские
лакеи приносить народ, которому они обязаны своим существова-
нием, в жертву государю, также от него зависящему.
Ответы на эта вопросы Друга народа
Нельзя помыслить о деятельности Национального собрания за
последние четыре месяца без того, чтобы не испытать чувства негодо-
вания при виде, как из его недр появляется такое количество декре-
тов, нарушающих права человека и пагубных для его свободы; без
того, чтобы не поразиться пагубным замыслом, выношенным им с
целью возвратить монарху абсолютную власть- Если бы даже все
176 Жан Поль Марат
эти гнусные декреты не подрывали мало-помалу возведенное им
самим здание конституции, этот черный замысел должен был бы
внести тревогу в наши умы и навсегда лишить Национальное собра-
ние нашего доверия.
Да, установлено, что оно не предпримет больше ровно ничего
в интересах благополучия народа, а также торжества дела свободы;
безопасность положила начало его падению, лесть довела это паде-
ние до конца. Со всех сторон королевства поступали адреса с изъяв-
лением одобрения его декретам, адреса, в которых восхвалялась его
мудрость и восславлялись его благодеяния. Но если оно и совер-
шило когда-либо что-нибудь достойное хвалы, то за это следует воз-
благодарить прежде всего ярость населения парижских предместий.
Без отрубленных голов Лоне и Флесселя, Бертье и Фулона204 разве
имели бы мы в настоящее время декларацию прав человека? и разве
<5ыли бы нанесены первые удары по феодальной тирании?
Без отрубленных голов нескольких королевских приспешников *
разве имущество духовенства перешло бы в руки нации и разве были
бы проведены реформы, покончившие с злоупотреблениями со сто-
роны этого испорченного до мозга костей сословия?
Общественное мнение было весьма возбуждено против привиле-
гированных сословий: толчок был дан, и законодатель вследствие
этого дойдет до конца и завершит разрушение средневековой твер-
дыни феодализма; но не ждите от него ничего больше и не надейтесь
увидеть храм свободы, возведенный на развалинах этой твердыни **.
Люди, провозгласившие декларацию прав гражданина,— те са-
* Королевские гвардейцы205.
** Можно с уверенностью сказать, что бывшие привилегированные сословия
больше не поднимутся. Однако при сохранении прерогатив короны государь не
станет менее могущественным и, если будет обладать достаточной ловкостью
и смелостью, станет вскоре сильнее, чем был когда-либо: что могло бы ему в
этом помешать? Кроме того, сторонники старого порядка стремятся найти себе
место и при новом строе; интриганы гоняются за должностями; еще долгое вре-
мя общественные доходы будут добычей откупщиков, а храм правосудия всегда
♦будет являться логовом для сутяг.
«Друг народа» 177
мые, что пытались распустить Собрание еще до 14 июля 1789 г.,
что накануне 22 октября не переставали подрывать основание шат-
кого здания конституции.
Пока они считали вас навсегда побежденными, они в своем высо-
комерии ничего и слышать не хотели о том, чтобы помочь вам снова
подняться и добиться освобождения.
А когда они увидели вас восставшими с оружием в руках? Столь
же подлые, как ранее надменные, они поспешили встать во главе
вас, они разбили ваши цепи и сами отказались от тех варварских
привилегий, которые так яростно отстаивались ими всего несколько
дней тому назад. Они даже взяли на себя обязательство способство-
вать установлению царства свободы и справедливости.
Но едва только успели они закрепить за собой свою неприкос-
новенность, как позабыли о своих клятвах, надругались над правами
человека и гражданина. Не успели еще обнародовать закон о воен-
ном положении, как под его защитой они стали стремиться лишить
вас плодов ваших побед, отнять у вас ваши завоевания и возвра-
тить монарху абсолютную власть.
Оттого, что они склонялись перед обстоятельствами, они не стали
вовсе менее опасными. Сердца их не изменились и остались злоб-
ными. Несмотря на их новую клятву, не ждите от них ничего друго-
го, кроме пагубных постановлений и исполненных коварства законов.
Они твердят вам о своем усердии и своей покорности, но стремятся
лишь усыпить вас; прикрывая ваши глаза повязкой суеверного поч-
тения, они закуют вас снова в цепи, разве только вы сами, устыдив-
шись своей неразумной доверчивости, с яростью не восстанете против
них. Но сможете ли вы это сделать? Ах, вы слишком наивны и трус-
ливы! Не мешайте по крайней мере другим и предоставьте действо-
вать простому народу. Он один заставит их исполнить свой долг.
При первом же признаке всеобщего восстания они поспешат вер-
нуться на покинутый ими ранее путь справедливости, а несколько
военных экзекуций, проводимых время от времени у самых ворот
сената, помогут им раз и навсегда избавиться от связей с королев-
ским двором.
12 Зак. 614
178 Жан Поль Марат
Не существует благоразумного человека, который бы не согла-
сился, что именно в этом — наиболее действительное средство вос-
становить порядок вещей и навсегда утвердить общественную сво-
боду. Но, скажут нам малодушные патриоты, разве не является
Национальное собрание, каким бы испорченным оно ни было,,
нашим главным оплотом и защитой, что станется с нами, если она
будет распущено? Люди эти были бы правы тринадцать месяцев
тому назад, когда государь еще являлся грозным деспотом, имел
в своем распоряжении триста тысяч приспешников, нация еще нахо-
дилась под ярмом, а самой столице, окруженной пятьюдесятью тыся-
чами убийц, грозили ужасы кровавой расправы. Но в настоящее
время, когда скипетр деспота разбит и когда почти все солдаты
регулярных войск перешли на сторону отечества, а весь народ стоит
с оружием в руках, разве следует нам бояться проявлять решитель-
ность и страшиться прямо указать, что мы не допустим более ни
нового порабощения, ни обмана со стороны наших представителей *.
Если бы во время обсуждения декрета об отсрочивающем вето Ри-
кетти-старший 206, который его предлагал, был с позором изгнан из
Национального сената, один этот акт справедливости избавил бы нас
от пагубных декретов о военном положении; о независимости наших
представителей; о марке серебром; о прямом налоге как условии для
того, чтобы иметь право избирать и быть избранным; о сохранении
откупов, пагубных налогов старого порядка и чрезвычайных трибу-
налов; о превращении Шатлэ в государственный суд; об огромных
пенсиях, предоставленных братьям короля; о чудовищном по вели-
чине содержании, назначенном его жене207; о плане угнетения, пред-
ложенном муниципалитетом; о праве заключения мира и объявления
войны, о федеративной клятве 208, а также от множества других де-
кретов, которые еще будут приняты относительно судебной власти,
организации линейных войск и национальной гвардии.
* Вот как отнеслись очень многие депутаты к федеративному пакту. «Быть
может, нас обманут,— говорили они громко,— но если мы это заметим, то горе
им».
«Друг народа» 179
Строгость, проявленная в самом начале *, избавила бы нас от
необходимости прибегать к ней когда-либо. Осмелимся же выявить
нашу силу, и все враги будут лежать у наших ног: они не смогут
нам ответить силой, так как единственной их надеждой является
мошенничество. Нам, следовательно, нет никаких оснований чего-
либо опасаться, если только не самих себя, не своего собственного^
невежества, не своей доверчивости, своего слепого подчинения, своей
суеверной почтительности. Останемся ли мы навсегда большими
детьми? Наступит ли, наконец, время, когда мы раньше чем судить
о людях, прежде всего постараемся отвлечься от всего того внеш-
него блеска, который их окружает; когда само звание представителя
народа не будет служить предателям, им прикрывающимся, защитой
от последствий всеобщего негодования; когда самый блеск власти
не помешает видеть насквозь подлеца, который им прикрывался, а
само великолепие возложенного на его голову венца не помешает
видеть глупца, им украшенного? Наступит ли, наконец, время, когда
дань нашего восхищения будет приноситься лишь талантам, а наше-
го уважения—добродетели?
* Если бы я являлся народным трибуном, поддержанным несколькими ты-
сячами решительных людей, я ручаюсь, что через шесть недель конституция
была бы разработана; хорошо организованная политическая машина была бы
пущена в ход и ни один плут не осмелился бы мешать ее действию; нация была
бы свободной и счастливой; я ручаюсь, что еще раньше окончания одного года
она стала бы цветущей и могущественной и осталась бы таковой до тех пор, пока
я продолжал жить. И для всего этого мне не будет даже необходимости дейг
ствовать. Моей всем известной преданности отечеству, моей приверженности к
справедливости и моей любви к свободе будет для этого вполне достаточно. Все
это уже сотни раз заставляло меня думать о низости г-на Мотье; с присущим
ему искусством привлекать к себе солдат парижского гарнизона, если бы он
обладал возвышенным сердцем, он смог бы превзойти Аристида и Трояна. Для.
этого ему следовало лишь стать действительным другом свободы. Он, однако,
вовсе не создан для славы и ищет лишь милостей двора; грязная душа, ты мо-
жешь еще прельщать слепую толпу, но тебе никогда не удастся покорить Друга
народа — он уже давно вынес тебе свой приговор.
12*
180 Жан Поль Марат
С НАМИ ПОКОНЧЕНО (1) 209
Я знаю, что за мою голову негодяи, стоящие у кормила правления,
дают определенную цену. Пятьсот шпионов разыскивают меня и днем
в ночью. Ну что ж! Если они меня найдут, и если они меня захватят,
они меня растерзают, и я умру как мученик свободы. Сказать, что
отечество погибло, а Друг народа хранил трусливое молчание, тогда
будет невозможно.
Господин Массо-Гранмэзон заявил в комитет по проведению рас-
следований парижского муниципалитета, что он снял копию со сле-
дующего контрреволюционного проекта, написанного рукой самого
г-на Майбуа <2> 210.
Хорошо осведомленный военный предлагает графу д'Артуа свои
услуги с целью помочь ему возвратиться во Францию при условиях,
вполне соответствующих его достоинству (в том случае, если у него
не будет других намерений). Военный этот, считающий это вполне
осуществимым, предлагает просить сардинского короля211, одолжить
двадцать пять тысяч своих солдат и ссудить сумму в 8 миллионов
ливров, а также попытаться выяснить, намерен ли император прийти
на помощь тем или другим образом.
Можно считать твердо установленным, что герцог Цвейбрюккен-
ский, маркграф Баденский, ландграф Гессенский поддержат всеми
своими силами данный план, поскольку они решились отстаивать
свои права в Эльзасе.
После создания указанной конфедерации кабинету графа д'Артуа
следует подготовить манифест на основе июньской декларации, пору-
чив написать его гг. Мунье и Лалли-Толендалю. Манифест этот
после согласования с военными должен быть опубликован еще до
начала кампании.
Начать следует с движения на Лион, где можно рассчитывать
лишь на слабое сопротивление в связи с теми торговыми привиле-
гиями, которые сразу же будут предоставлены этому городу.
Другая армия должна будет направиться в Брабант. Третья дви-
нется через Лотарингию.
«Друг народа» 181
Можно рассчитывать, что численность всех этих армий будет бес-
предельно увеличиваться за счет сторонников антипатриотической
партии. С помощью денег, а также происков ловких агентов войска,
находящиеся на границе, будут перетянуты на нашу сторону.
Три армии продвинутся до Корбейля, Сенли и Mo, разоружая все
лежащие на их пути и в окрестностях муниципалитеты. Они заста-
вят их присягнуть королю, а также отозвать своих депутатов в том
случае, если Генеральные штаты еще будут продолжать заседать.
Париж будет осажден, и можно надеяться, что при помощи этого
средства нация придет к раскаянию(3).
Весьма серьезное разоблачение деятельности
муниципального комитета по проведению расследований
Опасности, возможно, грозящие отечеству, заставляют меня ре-
шиться на разоблачение, которое давно уже лежит у меня на сердце
и которое я откладывал до сегодняшнего дня лишь из боязни упус-
тить нити всех черных заговоров врагов революции.
Я, таким образом, во всеуслышание заявляю перед богом и людь-
ми, что мне в точности и полностью известно о врученном Нацио-
нальному комитету по проведению расследований около шести недель
тому назад обвинительном заключении, требующем изъятия бумаг
у двух более чем подозрительных лиц, ведших непосредственную
переписку с бывшим графом д'Артуа и различными начальниками
линейных войск, а также со многими другими более чем подозри-
тельными частными лицами, в руках которых находятся нити всех
заговоров, замышляемых изменниками родины.
Я также во всеуслышание заявляю, что мне в точности и пол-
ностью известно, что для обеспечения успеха в столь важном деле
указанное обвинительное заключение было лично представлено г-ну
Гарранну де Кулону 212, который затем совещался по данному вопро-
су с одним из весьма видных членов Национального собрания, хо-
рошо осведомленным в этой области. Наконец, я заявляю во всеус-
лышание перед лицом бога и людей, что мне в точности и полностью
182 Жан Поль Марат
известно, что Национальный комитет по проведению расследований
отдал определенные распоряжения муниципальному комитету по
проведению расследований w произвести необходимые обыски и кон-
фискации, к которым отнеслись с дерзким пренебрежением. Я пред-
лагаю здесь указанному муниципальному комитету выбраться на
свет из того темного угла, в который он забился, и выслушать мои
разоблачения (5). Он не мог ослушаться специального распоряжения
Национального собрания иначе, как продавшись (6) кабинету мини-
стров * или боясь не понравиться министрам, мэру и командующему
парижской милицией, сношения которых с королевским двором, к
несчастию, являются даже более чем угрожающими.
Во втором случае комитет виновен в преступной трусости, в пер-
вом — в преступлении, и в обоих случаях он должен потерять дове-
рие со стороны общества. Я разоблачаю его как изменника родины.
Когда благополучию общества грозит опасность, дело народа —
вырвать из недостойных рук те полномочия, которые он сам им вру-
чил, ибо благо общества есть высший закон, перед которым должны
в молчании склоняться все другие. Я приглашаю поэтому всех чест-
ных граждан собраться без промедления, чтобы направиться в На-
циональный комитет по проведению расследований и получить там
необходимые сведения об отданных им муниципальному комитету
распоряжениях (7). После этого направиться в ратушу, захватить
;гам бумаги этого комитета, потребовав представления себе прото-
кола, составленного в результате производства обысков согласно ука-
* Напрасно с целью самооправдания комитет будет ссылаться на свой
страх нарушить неприкосновенность жилищ граждан. Ведь это именно он уже
сотни раз нарушал ее у лучших патриотов; ведь это именно он сам отдал рас-
поряжение о моем аресте в убежище, куда меня поместили мои друзья, чтобы
спасти от кинжалов убийц; ведь это именно он подло преследовал добрых граж-
дан, покаравших гвардейцев-заговорщиков; впрочем, те лица, против которых
выдвинуто обвинение, являются гражданами, давно уже известными благодаря
своим связям с бывшим графом д'Артуа, а большинство их давно запятнано в
глазах общественного мнения.
«Друг народа» 183
занным распоряжениям, а в случае отказа в этом арестовать всех
его членов и держать их в заключении под надежной охраной.
Последние новости
Во время вчерашнего вечернего заседания г-н де Крансе213 зачи-
тал письмо г-на де Буйе(8) 214 г-ну Кольсону (9), доставленное специ-
альным курьером, присланным из Арденнского департамента (10^.
Письмо это сообщает, что г-н де Мерси215, посол венского двора во
Франции, просил короля разрешить свободный проход австрийских
войск через территорию Люксембурга (li> и Франции в прилежащие
•бельгийские провинции 216.
Господин де Крансе сообщил, что на пограничной линии, прости-
рающейся до Меца, на прошлой неделе ночью люди бегали и крича:
ли «К оружию!», «Враг у ворот!» и что из Шарлевилля был уда-
лен (12) полк Бершиньи, выказывавший наибольшие патриотические
чувства.
Г. ... (13>, депутат из Арденн, сказал, что он, вместе с одним спе-
циальным представителем (14) , посетил военного министра, чтобы по-
просить его о возвращении полка Бершиньи; министр обещал это, но
до настоящего времени еще не возвратил его.
Господин Вуадель 217, председатель комитета по проведению рас-
следований, в свою очередь указал на то, что на савойской границе
наблюдается сосредоточение войск, что немецкие князья волнуются
и если еще не собрали войска, то только потому, что не сумели найти
достаточного количества солдат; что в настоящее время в Шамбери
находится тринадцать тысяч вооруженных людей и что там ожидают
подхода шести тысяч пьемонтцев.
Собрание избирает шесть комиссаров, именно тт. Фрето, де Кран-
се, Эммери, д'Андре, Мену и Дельбека218, чтобы они немедленно
обратились в военный секретариат и запросили там как о приказах,
отданных комендантам крепостей о разрешении иностранным вой-
скам пересечь французскую границу, так и о приказах, отданных
линейным войскам относительно очищения пограничной полосы; от-
туда комиссары должны будут направиться к министру и попросить
184 Жан Поль Марат
его сообщить содержание договоров, связывающих Францию с ино-
странными державами.
Господин Шабру219 предложил, чтобы военный министр и ми-
нистр иностранных дел немедленно были вызваны к решетке Собра-
ния и дали ответ в своих действиях. Предложение его не было при-
нято.
Обращение ко всем гражданам
Граждане, враги у наших ворот, министры открыли им наши гра-
ницы под предлогом разрешения свободного прохода по нашей терри-
тории; возможно, что в настоящее время они уже быстрыми шагами
двигаются против нас; король направится в Компьень, где для его
приема уже готовятся апартаменты. Из Компьеня он направится в
Туль или Мец. По пути он сможет сохранять свое инкогнито. Кто же
помешает ему присоединиться к австрийской армии и тем линейным
войскам, которые сохраняют ему верность? Скоро к нему сбегутся со
всех сторон армейские офицеры, а также недовольные люди и преж-
де всего верные его слуги де Безенваль, д'Антишан, Ламбеск, де
Брольи220. Уже один из министров, ареста которого я требовал, гнус-
ный Гюньяр 221, разоблаченный как вождь заговорщиков, бежал; его
коллеги не замедлят последовать его примеру и направиться в какой-
нибудь город Лотарингии, чтобы создать там государственный совет,
исполнительную власть. Король, сей добрый король, отказавшийся
принести вам присягу в верности на алтаре отчизны, хранит глубокое
молчание относительно всех этих гнусностей. Национальный комитет
для проведения расследований раскрыл свой рот, лишь когда мина
была подведена; муниципальный комитет, продавшийся двору, отка-
зался раскрыть все нити этих адских заговоров; глава вашего муници-
палитета и вождь вашей милиции, осведомленные обо всем происхо-
дящем, вместо того чтобы арестовать министров, как того требовал
их прямой долг, позволили вырваться из тюрьмы изменнику Бони дк>
Савардену 222 с целью лишить вас доказательств предательства со
стороны министерства, а, возможно, и их собственного.
Чтобы помешать вам размышлять над грозящими вам опасностя-
ми, они не перестают (15) кружить вам головы различными празд-
«Друг народа» 185-
нествами и, чтобы не дать вам увидеть грозу, которая готова разра-
зиться над вашими головами, не перестают держать (16) вас в состоя-
нии опьянения. Можно ли поверить, что ваш генерал, не пренебрегав-
ший никакими средствами, чтобы вам польстить, только что образо-
вал артиллерийский парк с целью разгромить вас же самих и сделал
это вопреки пожеланиям всех дистриктов; командование вашей гвар-
дией находится исключительно в руках ваших врагов, получающих
жалованье от государя, а почти все командиры ваших батальонов
также подкуплены? В довершение всех бед парижская милиция со-
ставлена почти целиком из людей пустых или же ослепленных, успев-
ших, обласканные генералом, позабыть родину.
Граждане всех возрастов и всякого положения, меры, принятые
Национальным собранием, не способны предотвратить вашей гибели:
с вами будет покончено навсегда, если вы не возьметесь за оружие и
если вы не найдете в себе тех героических качеств, которые в дни
14 июля и 5 октября дважды спасали Францию. Спешите в
Сен-Клу 223, если еще не поздно, возвратите короля и дофина в свои
стены, держите их под хорошей охраной, и пусть они отвечают вам
за развитие событий; арестуйте австриячку и ее зятя, чтобы они не
могли более плести нитей заговора; арестуйте всех министров и их
приспешников и посадите их в тюрьму (17) ; арестуйте главу муници-
палитета и его заместителей; бдительно следите за генералом; арес-
туйте представителей военного командования; захватите артиллерий-
ский парк на улице Верт, а также все пороховые склады и заводы;
пусть пушки будут распределены между отдельными дистриктами;
пусть все они будут восстановлены и заседают постоянно; пусть они
заставят уничтожить пагубные декреты. Спешите, спешите, если еще
не поздно de) , или скоро многочисленные легионы врагов обрушатся
на вас, и вы вскоре увидите, как снова встают на ноги привилегиро-
ванные сословия, а деспотизм, отвратительный деспотизм, воцарится
вновь, более могущественный, чем когда-либо.
Пятьсот-шестьсот отрубленных голов обеспечили бы вам покой,
свободу и счастье; фальшивая гуманность удержала ваши руки и
помешала вам нанести удар; она будет стоить жизни миллионам
i86 Жан Поль Марат
ваших братьев *: стоит только врагам вашим восторжествовать,
хотя бы на один миг, кровь потечет ручьями. Они будут убивать вас
без всякого сожаления, будут вонзать кинжалы в тела ваших жен и,
чтобы навсегда затушить в ваших сердцах любовь к свободе, будут
окровавленными руками вырывать сердца из груди ваших детей **.
Поправки Марата к брошюре «С нами покончено»
Согласно сохранившемуся экземпляру с соб-
ственноручными поправками Марата в текст бро-
шюры должны быть внесены следующие измене-
ния.
(1) Заглавие изменено Маратом на следующее: «К оружию, или с
нами будет покончено».
(2) <<что он Снял копию со следующего контрреволюционного про-
екта, написанного г-ном Мелльбуа».
(3) Далее прибавлена фраза: «Вот, следовательно, конец карьеры
подлого Демарэ, завершившейся, так же как она началась, веролом-
ством и изменой».
<4) «отдал определенное распоряжение такому же комитету муни-
ципалитета»
(5) «дать ответ на мои разоблачения».
(6) «лично продавшись».
(7) «такому же комитету муниципалитета».
(8) «г-ну Буйе, командующему войсками в трех епископствах».
<9) «г-ну Кольсону, коменданту в Мезьере».
(10) Вместо «присланного из Арденнского департамента» — «Ар-
деннского департамента».
* Солдаты и национальная гвардия не избегнут общей участи: бывшие фран-
цузские гвардейцы и вся наемная гвардия, покинувшая королевские знамена,
чтобы встать под знамена отечества, будут первыми принесены в жертву,
несмотря на заверения в противном, которые могут быть сделаны генералом.
** Тысячи шпионов будут пущены в ход, чтобы захватить все экзем-
пляры этого журнала; я умоляю всех писателей-патриотов сохранить этот жур-
нал в своих бумагах, а состоятельных патриотов — перепечатать его и распро-
странить с помощью верных рук в провинции.
«Друг народа» 187
(11) Слова «через территорию Люксембурга» Маратом вычерк-
нуты.
(12) <<чт0 очистили от войск Рокруа и удалили из Шарлевилля».
(13) Вместо «Г. ...» — «Один».
(14) Вместо «с одним специальным представителем» — «с феде-
ратом».
(15) «не переставали».
(16) Вместо «не перестают держать» — «держали».
(17) Вместо «и их приспешников и посадите их в тюрьму» — «и
отрубите им головы».
(18) Слова «если еще не поздно» опущены Маратом.
УЖАСНОЕ ПОКУШЕНИЕ ЧЕРНЫХ И ПОЛУЧЕРНЫХ ПРОТИВ СВОБОДЫ
ПЕЧАТИ И ПРОТИВ ПАТРИОТИЧЕСКИХ * ПИСАТЕЛЕЙ224
Замечания Друга народа
Я повторяю, позорный декрет, выпущенный против патриотиче-
ских писателей,— дело врагов конституции, заседающих в Нацио-
нальном собрании, которое они бесчестят. Одного этого покушения
на свободу печати достаточно для того, чтобы уничтожить свободу
мыслить и писать, самое прекрасное из всех прав человека. Пока-
мест декрет будет действовать, это — позорное пятно для законо-
дателя, и обязанность последнего отменить его; дело его чести не
медлить ни минуты и предать его бесславному уничтожению.
И пусть не думают, что Друг народа заботится о себе самом; его
принципы хорошо известны, и его поведение никогда их не опровер-
гало.
Он был свободным до появления Национального собрания; он
будет свободным, несмотря на его гнусные декреты, и до тех пор,
пока он будет считать свое перо полезным для спасения народа, ни-
что в мире не будет способно остановить его перо. Во все времена
он открыто заявлял, что презирает угрозы тиранов. Уверенный в
справедливости своего дела и в своей невиновности, он презирает в
Беспристрастных.
188 Жан Поль Марат
одинаковой степени и скипетр монарха, и меч суда в Шатлэ, и мол-
нии сената. Он никогда не будет смешивать кучку мудрецов, достой-
ных полного доверия нации, являющихся гордостью Национального
собрания, с врагами революции, которые его бесчестят. К первым
он всегда относился с уважением, вторые всегда заслуживали с его
стороны только презрение. Невежественные, высокомерные, жад-
ные и трусливые угнетатели, они всегда казались ему врагами сво-
боды, заинтересованными только в том, чтобы защищать свои не-
справедливые захваты от народа, который они притесняли. Уже дав-
но он стремится изгнать их из сената, где они не имеют никакого
права заседать; уже давно он старается раскрыть их вероломные за-
мыслы и достиг того, что сорвал с них маску, которой они прикрыва-
лись. Несмотря на личину честности, с которой они выступают, в них
уже видят плутов, мошенников, клятвопреступников, вероломных;
скоро уже разберутся в том, что это всего лишь заговорщики, из-
менники, злоумышленники, и они покажутся во всей своей гнусности,
и тогда неприкосновенность, которой они трусливо требуют с таким:
шумом, не спасет их от публичного наказания.
Марат, Друг народа.
РАЗВИТИЕ НОВОГО МИНИСТЕРСКОГО ЗАГОВОРА.
РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ ОПАСНОМ ПРОЕКТЕ РОСПУСКА АРМИИ 225
Еще один проект декрета, который имеет единственной целью-
выдать нацию со связанными руками королю и его сателлитам. Этот
ужасный проект является самым ловким и самым страшным ударом,
какой враги революции когда-либо наносили отечеству. Он был за-
думан в четверг вечером в клубе 1789 года, чтобы смыть позор
варварского декрета, изданного против гарнизона Нанси 226. Жесто-
кий Рикетти, дьявольская душа кабинета, породил его; заговорщики
заранее договорились об удобном моменте предложить его, и, как
всегда, гнусный Малуэ выступил с ним 227. Если из-за трусливости
наших представителей этот проект пройдет, граждане,. мы можем
покрыть похоронным крепом алтарь отечества и надеть траур по
свободе.
Но нет, он не пройдет. Раскроем страшное бедствие, которое он
«Друг народа» 189
несет с собой; пусть встревоженные граждане затрепещут от ужаса,
и вскоре они вооружатся мечом против его отвратительных творцов.
Как ужасны эти вечные заговоры врагов нашего покоя! Сперва
враги революции пустили в ход тысячи недостойных средств, чтобы
развратить войска и обратить их против нас. Когда им это не уда-
лось, эти подлецы потихоньку уволили в отпуск всех солдат, проявив-
ших некоторый патриотизм, и лишили их возможности вернуться в
армию, отправив их с порочащими увольнительными свидетельст-
вами. Вынужденные отказаться от этой жестокой уловки, они их
просто уволили; они даже побудили многих, прельстив их заработ-
ком, уйти за границу и поступить на службу к нашим врагам. В на-
стоящее время, когда патриотизм завоевал всю армию, они под-
стрекают ее к восстанию всеми возможными средствами. Чтобы
вернее добиться своей цели, они поднимают все полки, один за дру-
гим, а затем доносят на них, громко требуя отомстить им всей силой
закона. Если солдаты, более благоразумные, чем их начальники,
остаются спокойными, они изображают их развлечения с гражда-
нами как оргии, как преступные заговоры. Если происходят какие-
нибудь столкновения, они кричат о восстании; они побуждают ари-
стократов из муниципалитета бить тревогу, клеветать на солдат,
обвинять их в мятеже, вызывать к ним страх как способным на
всякие бесчинства. Опровергнуты ли эти ложные слухи, осуждены
ли эти позорные проделки? Они стараются распустить армию, чтобы
составить ее заново по своему усмотрению из приспешников деспо-
тизма. Проект декрета, предложенный Рикетти, имеет только эту
цель. Хотя Тартюф и старается замаскироваться, его коварные за-
мыслы проступают наружу, вопреки ему. Напрасно он заявляет, что
армия сейчас же будет составлена из тех же лиц, он тотчас опровер-
гает самого себя: «откажемся от желания перевязывать одну рану за
другой этого больного тела,— восклицает он с силой,— нужно влить
свежую кровь в военный организм. А затем поглядите, как он искусно
представляет государю средства сохранить в армии только лиц, кото-
рые принесут присягу выполнять свои обязанности так, как они будут
определены Национальным собранием. Но поскольку Национальное
190 Жан Поль Марат
собрание состоит почти из одних изменников нации, ясно, что они
могут проповедовать солдатам только слепое подчинение своим на-
чальникам, и еще более ясно, что эти командиры могут быть только
ставленниками двора. Армия будет, таким образом, сформирована
только из королевских приспешников, готовых в каждую минуту
стать слепым орудием тирании.
Остановимся немного на опасных предначертаниях этого роко-
вого декрета.
В настоящее время, когда все полки требуют проверки счетов,
когда королевский полк сломал лед и заставил Национальное собра-
ние отступить 228, чем заняты враги революции? Чувствуя, что они
больше не могут прибегнуть к насилию, они прибегают к хитрости.
Вместо того чтобы противопоставить войскам формальное запре-
щение требовать справедливости, они, распуская их, делают невоз-
можным предъявлять какие-нибудь требования; а для того чтобы
одновременно освободить всех командиров полков от обязанности
вернуть солдатам то, что у них наворовали, они уничтожают всю
армию. Но полки не согласятся на роспуск, пока они не получат до
единого су все, что им должны не только за последние шесть лет,—
срок, за который Национальное собрание постановило сдать от-
четы,— но и за все время*, когда им перестали давать отчет. Они
не должны расходиться, пока их уволенные товарищи не будут
вызваны для получения своей доли: этот вызов — долг, который дик-
тует полкам справедливость и честь.
Ах, при каких обстоятельствах собираются распустить армию?
В момент, когда враг находится у наших ворот и угрожает нашим
границам! В момент, когда масса недовольных нашла убежище у
врагов! В момент, когда многочисленные легионы уволенных солдат,
доведенных до нищеты, увеличили собой число перебежчиков! Что
с нами было бы, боже праведный, если бы безрассудный и предатель-
* Если ссылаются на то, что отчеты сожжены, есть простой ' способ вос-
полнить их отсутствие — установить количество лет, прошедших со времени сда-
чи последнего отчета, и считать вознаграждение исходя из средней за те шесть
лет, за которые Собрание постановило сдать отчеты.
«Друг народа» 191
ский проект, предложенный Рикетти, был принят? Так как наши
границы были бы повсеместно открыты врагу, он проник бы без
сопротивления до самой столицы.
Но если бы армия была достаточно быстро восстановлена, так
что государство не имело бы оснований опасаться неожиданности со
стороны врага, граждане все равно должны были бы всеми силами
противиться ее роспуску. Ведь король, которому, как главе армии,
было бы поручено ее переформировать, начал бы с того, что сохра-
нил бы всех офицеров, преданных двору, и всех солдат, преданных
своим офицерам. Он безусловно устранил бы небольшое количество
офицеров, проявивших какой-нибудь патриотизм, и всех солдат, пре-.
данных отечеству, любящих своих сограждан, как своих братьев, и
отказывающихся участвовать в пагубных выступлениях, на которые
их подталкивают, он неизбежно заменил бы их сбродом бесчестных
людей, иностранных дезертиров, немцев-невольников и, что еще хуже,,
приспешниками старого порядка, особенно сыновьями недовольных,
готовыми не только слепо участвовать во всех пагубных выступле-
ниях, на которые их толкают в интересах их владыки, но и на любые
злодеяния, чтобы насытить свою собственную ярость.
Таким образом, с осуществлением этого отвратительного проекта
адское чудовище Рикетти сразу и точно волшебством создал бы
страшную армию из ста пятидесяти четырех тысяч убийц, всех сплошь
смертельных врагов революции, смертельных врагов свободы, смер-
тельных врагов отечества и его детей. В руках этих непримиримых
врагов находились бы все крепости, все корабли, вся артиллерия,
все боевые припасы, все люди, сведущие в военном искусстве, и все
золото Франции, которое обожаемый отец народа не переставал в-
течение трех лет выцеживать из своих детей под предлогом жертвы
отечеству, с риском даже уморить их голодом... Я вижу, как вся
нация поднимается против этого адского проекта, я слышу двадцать
пять миллионов голосов, единодушно восклицающих: если черные и
развращенные, архиразвращенные министерские ставленники будут
так дерзки, что примут его, граждане, воздвигнем восемьсот виселиц
в Тюильрийском саду и повесим на них всех этих изменников отече-
192 Жан Поль Марат
ства во главе с бесчестным Рикетти и одновременно устроим посреди
бассейна большой костер, чтобы изжарить на нем министров и их
приспешников.
Будем надеяться, что они разбавят водой свое вино и не вынудят
нас к печальной необходимости принести их в жертву во имя спасе-
ния отечества.
Здесь уместно полностью их разоблачить, показав, насколько
ложны те предлоги, которыми они обосновывают необходимость рос-
пуска армии.
Общественный мир (говорят они) не может существовать при
недисциплинированной армии, а армия не может существовать без
самого строгого соблюдения воинской дисциплины229. Согласимся со
всем этим, но послушайте, что они добавляют к этому: «принимая во
внимание, что разложение французской армии происходит оттого,
что организация свободы еще не завершена». Что означает эта че-
пуха? Но вместо того чтобы отделываться этими лишенными смысла
фразами, скажите, подлые злодеи, то, что вы знаете лучше нашего:
что разложение в армии происходит исключительно из чувства осозна-
ния несправедливости, обиды, притеснений, мучений, которые солда-
ты до сих пор испытывали со стороны командиров. Скажите лучше,
что неповиновение происходит исключительно из-за того, что солда-
ты, знающие теперь свои права, не хотят больше подчиняться коман-
дирам — врагам отечества и свободы. Скажите лучше, что их возму-
щение вызывается лишь отчаянием из-за невозможности добиться
правды против мошенничеств своих офицеров, вследствие тайных
приказов жестокого министра, который нагло издевается над закона-
ми, правосудием, стыдливостью. Вы утверждаете, что порядок будет
быстро восстановлен, как только солдаты научатся не отделять своих
прав от обязанностей. Но то, чего вы требуете, безрассудный вития,
это и есть то, что солдаты сейчас делают: разве с самого начала рево-
люции они не стараются сблизить свои права и свои обязанности?
Вы предлагаете направить немедленно в армию послание, разъ-
ясняющее новую присягу, которая обновит ее, объяснит солдатам
их взаимоотношения с другими гражданами и использует для вое-
«Друг народа» 193
становления мира образование и закон. Отъявленный плут, вы при-
творяетесь, будто забыли о том, что армия уже четыре раза прино-
сила гражданскую присягу. Если эти обязательства были напрасны,
чего вы ждете от новой формулы, которая только приучит относиться
к таинству присяги как к пустой церемонии? Но, если новая присяга
должна возродить армию, зачем же ее распускать? Безрассудный
вития, вы только попадаете в собственную западню, и вся ваша
хитрость служит лишь для разоблачения вашего вероломства.
Да, без сомнения, армия должна быть обновлена, но только
путем очищения ее от дурных патриотов, изгнания командиров, про-
давшихся двору, офицеров-мошенников и соблазненных младших
командиров, единственных виновников всех беспорядков, имеющихся
в армии; путем предоставления солдатам права назначать команди-
рами друзей революции, которые не будут их грабить и которым они
охотно будут подчиняться. И затем, какие же солдаты более достой-
ны служить государству, чем те, из кого состоит теперь армия: при-
выкшие к воинской службе, ставшие патриотами и от всего сердца
соединившиеся со своими согражданами, все—дети отечества, го-
рящие желанием служить ему, готовые погибнуть за него! Для воз-
рождения армии остается только сделать ее национальной, изгнав
врагов нации, которые ее оскверняют, превратив солдат в граждан,
предоставив им свободу избирать своих офицеров, утвердив их в
исполнении своих обязанностей, в уважении к правам нации, в при-
вязанности, которую они должны питать к своим согражданам.
Пусть Л\алуэ и Мартино 230 возьмут в руки этот листок и пусть
бегут в Собрание и вопят о подстрекательстве к убийству; пусть
они снова разоблачают меня как убийцу, который хочет удушить всех
офицеров армии и повесить восемьсот неприкосновенных; пусть они
вызывают прокурора Шатлэ, пусть приказывают ему присоединить
новый процесс к тому, который он уже возбудил! Они знают," как
мало боюсь я молний сената, состоящего из изменников народу, и
кинжалов трибунала судей-убийц. Моя главная, моя единственная
забота — разрушить гибельные козни заговорщиков против отечест-
ва, обличая злодеев, которые готовятся принести в жертву его детей.
13 Зак. 614
194 Жан Поль Марат
ЭТО — ПРЕКРАСНЫЙ СОН, НО БОЙТЕСЬ ПРОБУЖДЕНИЯ 231
К открытию заседания 25-го [августа] г-н де Ноайль, бывший
принц де Пу и комендант Версальского дворца и парка, направил
Собранию письмо, зачитанное одним из секретарей. Вот каково его
содержание.
На предшествующем заседании депутация департамента Сены
и Уазы, допущенная к решетке Собрания, принесла жалобу на то.
что права собственности населения нарушаются, что жители тех
муниципалитетов, которые расположены в пределах большого Вер-
сальского парка, хватаются и сажаются в тюрьму, что в них
стреляют и вообще обращаются с ними, как с дикими зверями.
Г-н де Нойаль отрицает эти факты и приводит доказательства про-
тивного. Его письмо передается в комитет государственных имуществ.
Понятно, что комендант Версальского парка способен лишь отри-
цать указанные факты; он должен был бы быть или очень смелым,
или очень глупым, чтобы их признать. Тем не менее голое отрицание
их вовсе не препятствует их постоянным повторениям. Он сам дока-
зывает обратное тому, к чему стремится, поскольку весьма странным
является тот способ доказательства, который сводится к утвержде-
нию того, что бывшее в действительности на самом деле вовсе не
существовало.
На вечернем заседании во вторник г-н Ренье232, депутат из Лота-
рингии, сообщил, что гарнизон крепости Нанси и, в частности, полк
короля полностью возвратился к исполнению своего долга и что этот
полк вернул обратно военную кассу и что, одним словом, не остается
более следа солдатского неповиновения.
На следующем заседании г-н Малуэ сообщил, что рабочие тулон-
ского арсенала, обвиненные в соучастии в убийстве г-на де Кастле 233>
узнав о выдвинутом против них обвинении, собрались с целью тре-
бовать наказания убийц и возобновить принесенную ими ранее при-
сягу на верность нации, закону и королю. Собрание постановило,
что в протокол будет внесено почетное упоминание об этом обра*
тении.
«Друг народа» 195
Затем было зачитано письмо г-на Латур дю Пена, сообщающее
о неподчинении кавалерийского полка королевы приказам, а также
о выступлении этого полка против своего подполковника, которого'
он вынудил подписать вексель на сумму в 30 тысяч ливров.
На заседании 26-го [августа] г-н Брольи234 зачитал заявление-
полка короля, в котором он признает допущенную им ошибку и умо-
ляет Национальное собрание и своих начальников забыть о ней.
Новое письмо Латур дю Пена, сообщающее Собранию, что полк
de Foretz, первый принудивший офицеров передать себе кассу, пер-
вый же признал свою вину и просит Собрание, короля и своих на-
чальников простить его; что три полка гарнизона Нанси обнару-
живают раскаяние и отдают себе отчет в том, что ничто не в состо-
янии оправдать допущенные ими эксцессы, что гвардия немало
способствовала возвращению их на путь исполнения своего долга;
что в Меце также волнение мало-помалу затихает и вследствие
этого есть надежда, что порядок вскоре будет восстановлен во всех
полках.
Замечания
Все эти сообщения —ложь, сфабрикованная сторонниками мини-
стерства в своих целях.
Сообщения г-на Ренье совершенно ложны, так как полк короля
вовсе не возвращал кассы по той простой причине, что не захваты-
вал ее.
Сообщения Малуэ, де Брольи и Латур дю Пена — гнусные бред-
ни. Это — ложные заявления, прикрытые подписями нескольких
предателей, у которых они или были просто куплены, или выманены.
Они выдаются, за декларацию всего полка, зачитываются в Собрании
в качестве свидетельства подчинения его декретам, а затем сооб-
щаются публике в целях обмана.
Кто мог бы этому поверить? План действий всех этих шарлата-
нов, стоящих во главе дел, сводится к двум пунктам: сеять тревогу
по поводу предполагаемого восстания или беспорядков среди солдат
и граждан, которых они стремятся поработить, и сеять до тех пор,
13*
196 Жан Поль Марат
пока им не удастся добиться от угодливого Собрания какого-либо
пагубного декрета; затем возвестить о прекращении беспорядков
и восстановлении мира с тем, чтобы представить Собранию фаль-
шивые свидетельства подчинения.
Шарлатанство это прямо бросается в глаза на всех заседаниях:
как же могло оно внушить доверие хотя бы на один момент?
Зачитывается письмо Рикетти-младшего 235, присланное из Экс-
.ля-Шапель, в котором он заявляет о своем выходе из числа членов
Собрания. Первым шагом, сделанным этим изменником родины
ло выезде из королевства, является отказ от несения депутатских
полномочий и переход на сторону ее врагов, и это в ожидании того
момента, когда можно будет обрушиться против отечества. Подлец
этот, однако, четыре раза приносил присягу в верности. Неразумный
народ! Не доверяйся их клятвоприношениям — ведь они стремятся
удушить тебя!
Рикетти-старший от имени дипломатического комитета вносит
■проект декрета, относящегося к семейному договору между Фран-
цией и Испанией:
1. Все заключенные ранее договоры признаются французской наци-
ей, пока она не пересмотрит или не изменит эти различные акты в ре-
зультате проделанной работы и тех инструкций, которые король бла-
говолит дать своим представителям при различных дворах Европы.
2. До завершения этой работы и пристального изучения тех до-
говоров, которые нация порешит или сохранить, или изменить, король
благоволит довести до сведения всех держав, с которыми Франция
имеет соглашения, что, поскольку справедливость и любовь к миру
составляют основу французской конституции, нация никоим образом
не может подтвердить в указанных договорах статьи, не носящие
чисто оборонительного или коммерческого характера.
3. Вследствие этого Национальное собрание постановляет про-
сить короля сообщить его католическому величеству - о том, что
французская нация принимает все необходимые меры с целью сохра-
нения мира, будет соблюдать все обязательства, которые ее прави-
тельство, ранее приняло по отношению к Испании.
«Друг народа» 197
4. Национальное собрание, кроме того, постановляет, что король
соблаговолит поручить своему послу в Испании вступить в пере-
говоры с министрами его католического величества, чтобы скрепить
посредством национального договора узы, столь полезные для обоих
народов, а также определенным и ясным образом указать на статьи,,
которые не соответствуют задачам сохранения общественного мира
и одновременно тем принципам справедливости, которые навеки
будут положены в основание политики французов.
5. Сверх того, Национальное собрание, принимая во внимание
постоянное увеличение вооружений различных народов Европы, а
также необходимость ограждения безопасности наших колоний
и нашей торговли, постановляет просить короля распорядиться, что-
бы наш действующий флот был доведен до тридцати линейных
кораблей, из которых не менее восьми будут снаряжены в портах
Средиземного моря.
После заявления гг. Петиона и Бутиду две первые статьи, способ-
ные вызвать тревогу и повлиять на европейские кабинеты, были
большинством комитета устранены наперекор мнению Рикетти.
Третья статья была принята с прибавлением слов «оборонитель-
ные и коммерческие» после слова «обязательства».
Четвертая статья принимается без каких-либо изменений.
Пятая статья также принимается после того, как, по предложе-
нию г-на Рикара, число линейных кораблей доводится до сорока
пяти, не считая соответствующего числа фрегатов и легких судов 236.
Проект декрета принимается почти единогласно.
Обращение к народу
Вот он, наконец, этот зловещий план, давно уже втайне подго-
товлявшийся дьяволом Рикетти!237 Вот он, этот гнусный декрет,
который скоро обрушит на нас грозные бедствия войны, этого един-
ственного средства, оставшегося у наших свирепых врагов, чтобы
вновь поработить нас! Где же находились вы, Барнав, Ламет,.
д'Эгильон, Робеспьер, Мену, когда осмелились провести его? Воз-
можно, что вы тогда дремали, так как он был принят без ваших
198 Жан Поль Марат
возражений! Или адский змий сумел соблазнить вас своими лука-
выми речами! Дорогое отечество! Для того чтобы оборонять тебя,
у тебя осталось лишь несколько честных людей, беззащитных перед
лицом коварных мошенников, купленных деспотом! Слишком довер-
чивые граждане! Еще недавно вы торжествовали победу; возбуж-
денные мнимым торжеством, вы с восторгом возглашали: «Мы —
свободны», и тысячи вероломных голосов вторили вам: «Вы — сво-
бодны», чтобы внушить вам роковое чувство безопасности. Они про-
тянули вам свои руки в знак примирения, одновременно клянясь
вам в своей верности; они связали руки вашим защитникам, соблаз-
ненным их льстивыми речами о братстве, и достигли того, что нало-
жили на них новые цепи у самого алтаря свободы. Вы спокойно
предались сну у их груди: еще несколько дней, и ваш гибельный
покой сменится страшным пробуждением. И, содрогаясь, узнаете
вы тогда, что то славное торжество, которым вас стремились убаю-
кать, лишь одно обманчивое сновидение.
Какое страшное зрелище открывается мне!
Предавшись своему прирожденному легкомыслию, вы скоро от-
зратите свои взоры от внутренних дел, чтобы обратить их на дела
внешние; внимая всяким безумным известиям, вы позабудете о
своих самых кровных интересах. Лживые сообщения газетчиков
заставят вас позабыть о необходимости заботиться о сохранении
в ваших стенах правосудия, изобилия и мира. Чтобы ускорить вашу
погибель, злодеи, правящие вами, стремятся окружить вас стеной
врагов и втянуть в разорительные войны. Ваш флот, неспособный
противостоять вражеским силам, будет разгромлен и потоплен, мил-
лиарды будут растрачены в какие-нибудь несколько лет, и то цер-
ковное имущество, которое должно было помочь освобождению
юсударства и облегчению положения народа, послужит лишь тому,
чтобы вернуть вам ваши цепи и наложить на ваши шеи ярмо пора-
бощения и нужды. Находясь вдали от своих сограждан, солдаты
скоро позабудут о своих правах и кончат тем, что позабудут и о са-
мой родине. В пылу сражений они будут слушать лишь голос своих
командиров; тысячи соблазнов будут пущены в ход, чтобы превра-
«Друг народа» 199
тить их в рабов, пока, наконец, они по возвращении на родину не
<5удут готовы по первому приказанию броситься на своих сограждан.
Дорогое отечество! Наступает время, когда тебя перестанут призна-
вать твои же собственные сыны, готовые обрушиться на тебя и на-
ложить на тебя цепи. Но что говорю я? Одного простого знака со
стороны деспотизма будет достаточно, чтобы превратить их в пала-
чей, побуждаемых яростью ваших неумолимых врагов к еще большей
жестокости. Обагрив братоубийственные свои руки в вашей крови,
сами они будут раздирать ваши трепещущие внутренности и осквер-
нять окровавленные трупы ваших детей и жен. Вот в чем будут
состоять плоды ваших трудов, лишений, голодовок, опасностей, ра-
нений, битв и побед, или, лучше сказать, вот в чем будут состоять
горькие плоды вашей слепой доверчивости и вашей глупой беспеч-
ности.
Народу, сумевшему избежать такой страшной участи, остается
одно единственное средство — крепко объединиться со своими воору-
женными братьями из рядов линейных войск, предложить им честно
поклясться не выступать против неприятеля до тех пор, пока
свобода действительно не воцарится в ваших стенах и враги оте-
чества действительно не будут сокрушены; предать мстительному
топору преступные головы ваших министров и прежде всего немед-
ленно собраться всем вместе, заполнить сенат и громко потребовать
уничтожения того гибельного декрета, который мнимые отцы отече-
ства поспешили, конечно, представить на утверждение...
Но, увы! Всегда ли Другу народа придется учить тебя! Трусли-
вый и неразумный народ, обрати взоры к собственным своим бед-
ствиям и, если уже ничто не сможет вернуть тебя к сознанию соб-
ственного долга, прозябай и дальше в нужде и угнетении и кончай
свои дни в позоре и рабстве!
СТРАШНОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ 238
ДРУГУ НАРОДА, 29 АВГУСТА 1790 г.
Вы, милостивый государь, прекрасно это предвидели: мы дей-
ствительно близки к гибели, если только национальные гвардейцы
200 Жан Поль Марат
не придут, наконец, в себя и не вспомнят о том, что сами являются
гражданами, и если народ не обретет снова энергии, проявленной им
в день 14 июля.
Враги революции сбросили маску, они уверены в своем торже-
стве и уже говорят языком победителей. Вы можете судить об этом
по тем речам, которые вчера вечером велись за одним столом не-
сколькими обезумевшими роялистами, не скрывавшими своей дерз-
кой радости. Я отказался бы этому поверить, если бы не слышал
этих речей собственными ушами: слава богу, дела скоро придут
в порядок или же кровь будет литься ручьями. Мы, однако, велико-
душны и стремимся этого избежать. Если это будет возможно, мы
пойдем на соглашение. Вот в чем заключается наш план... Мы гото-
вы оплатить все государственные долги. Фонды для этого в сумме
двух миллиардов уже образованы в Голландии и Англии; два с
половиной миллиарда, кроме того, будут подготовлены в шестиме-
сячный срок. Взамен этого мы требуем, чтобы все было восстанов-
лено в том виде, в каком оно находилось ко времени открытия
Генеральных штатов. Не будет больше и речи о Национальном
собрании; король в качестве абсолютного монарха будет сохранять
в своих руках высшую законодательную власть; дворянству будут
возвращены все его привилегии; духовенство получит обратно свои
владения; парламенты будут вновь созваны; финансы укреплены;
правительство само устранит злоупотребления, и народ получит про-
винциальные собрания.
Во всем королевстве будет объявлена всеобщая амнистия, нам,
однако, будут предоставлены головы шести деятелей левых, а также
головы всех писателей, подстрекающих народ к мятежу.
Вот, господа, одна сторона медали, а вот и ее оборотная сторона.
Если вы откажетесь, мы научим вас уму-разуму с помощью трехсот
тысяч солдат, готовых к бою. Они расправятся с вами и снова за-
куют вас в цепи. Это — право воина, право победителя.
Подписали: члены Якобинского клуба.
«Друг народа» 201
Автору
Вчера вечером я сидел в Тюильрийском саду неподалеку от двух
любителей новостей, беседовавших между собой о гнусных происках
офицеров нансийского гарнизона, об ужасающем безумии военного
комитета, о слепой ярости Национального собрания. При этом я
отчетливо слышал, как один сказал другому: «Мой друг, нарыв дол-
жен прорваться; через пару недель вы услышите, что Неккер и Латур
дю Пен, эти два отъявленных негодяя, бежали в Мец, где Буйе
их поджидает... Можно ли этому поверить? О, вполне, я могу сооб-
щить вам по секрету, что имею сведения об этом от самого генерала».
Несколько человек, собравшихся поодаль, отвлекали внимание моих
сплетников, и я остался сидеть на своем стуле, грустно размышляя
с нашем тяжком положении. С болью в сердце вспоминал я, что вы
уже давно сообщали нам о неизбежности этого события, так же как
и о готовящемся бегстве королевской семьи. Я хорошо понимаю, ми-
лостивый государь, что наши министры могут выраваться из наших
рук. Страшная гроза, надвигающаяся из Лотарингии, должна неиз-
бежно привести к их падению. Я, однако, не могу себе представить,
как генерал, будучи хитрым и скрытым человеком, мог допустить по-
добную нескромность и сделать подобное признание; ибо ему долж-
но быть хорошо известно, что он ответит своей головой за побег
королевской семьи, а также министров. Да убережет его господь от
того, чтобы нам изменить! Национальная гвардия, возможно, еще
будет предаваться сну в течение некоторого времени, но большая ее
часть начинает уже пробуждаться. В тот самый момент, когда она
раскроет свои глаза, с ним будет покончено, разве только он сам
раньше не будет искать спасения в бегстве.
Но как бы там ни было, тот категорический тон, которым пере-
давались эти новости, обязывает меня сообщить вам о них. Я заслу-
живал бы самых горьких упреков, если бы упустил, хотя бы на один
миг, предупреждать граждан о необходимости бдительности.
Подписано: А В., гражданин дистрикта Премонстрантов.
202 Жан Поль Марат
Эти сообщения были лишь предвестниками страшной катастрофы.
Вот первые свидетельства ее наступления.
Во время вчерашнего заседания было зачитано письмо военного
министра:
Г-н Председатель,
Мне нечего добавить к содержанию письма г-на де Буйе о печаль-
ных событиях, связанных с возмущением гарнизона крепости Нанси.
Ради блага родины, я выражаю пожелание, чтобы Собрание собла-
говолило одобрить мероприятия этого генерала.
Тартюф!
Письмо г-на де Буйе
Имею честь довести до вашего сведения, что полк Шатовье упор-
ствует в своем неповиновении, что он допустил крайние эксцессы, что
полки короля и главнокомандующего (maître du camp) к нему при-
соединились.
Часть национальных гвардейцев и гражданского населения также
выступила заодно с ними, другой же части граждан грозит ужасней-
шая катастрофа. Муниципалитет и местная директория находятся
в самом печальном положении. Жители города разбегаются по окре-
стным деревням и сеют тревогу. Вчера гарнизон взялся за оружие.
Г-н де Мальсейнь 239 бежал и подвергся преследованию со стороны
сотни кавалеристов полка главнокомандующего; карабинеры Люне-
вилля пришли ему на помощь. Завязалась схватка, и большое число
людей было убито, остальные находятся в Люневилльской тюрьме.
Г-н де Ну, комендант крепости, схвачен мятежниками и брошен в
темницу. Адъютант генерала Лафайета подвергся той же участи. На-
завтра вся национальная гвардия и военные силы департамента бу-
дут собраны в количестве пятнадцати тысяч человек при двадцати
восьми орудиях; я употребляю все возможные средства, чтобы вос-
становить порядок и спокойствие, не прибегая к кровопролитию.
Опасаюсь, однако, как бы муниципалитет Нанси не отверг данные
решения. Полагаю, что было бы уместным, чтобы меня сопровожда-
ли два депутата Собрания.
«Друг народа» 203
Извлечение из протокола муниципалитета Нанси
Воскресенье 29-го, 4 часа утра
Мы находимся в самом ужасном 'положении. Мы вполне сознаем,
какая опасность нам угрожает, и, подобно старцам из Капитолия,
решили погибнуть, сидя в своих курульных креслах. В настоящий
момент весь гарнизон Нанси в количестве трех тысяч человек нахо-
дится в схватке с люневилльскими карабинерами. Муниципалитет
принял все меры, чтобы привести полк швейцарцев к повиновению,
но не имел в этом успеха.
Оба письма были прочитаны г-ном Эммери. Последний предложил
проект постановления, которым одобрялось поведение г-на де Буйе,
в свою очередь предложившего положиться на принятые им меры
и просящего короля издать новый приказ о сосредоточении сил и по-
давлении восстания указанных полков.
Один из депутатов произнес длинную речь с целью оправдать по-
ведение нансийского муниципалитета.
Рикетти-старший указал, что данный оратор совершенно укло-
нился от поставленного вопроса, поскольку муниципалитету вовсе
не предъявлялись обвинения. Он заметил, что следовало бы возвра-
титься к обсуждению предложения заслушать депутатов нансийской
национальной гвардии.
Предложение это было принято единогласно; указанные депутаты
были выслушаны Собранием. Они сообщили в своих речах о всех
тайных происках и всех кознях, которые строились, чтобы толкнуть
солдат к возмущению; о строгости, которая к ним применялась;
с лживых докладах, делавшихся Национальному собранию с целью
приостановить строгий декрет, изданный против гарнизона; о же-
стоком и властном поведении генерала, который, вместо примири-
тельных мер, прибегал к величайшей строгости, относился к солда-
там, как к разбойникам. В заключение представители национальной
гвардии указали, что мягкость и умеренность могли бы еще и сейчас
восстановить спокойствие.
204 Жан Поль Марат
Военный комитет в связи с указанными фактами представил сле-
дующий проект декрета:
«Национальное собрание, заслушав письмо г-на де Буйе и доклад
Военного комитета, заявляет, что вполне доверяет тем мудрым ме-
рам, которые приняты королем для усмирения нансийского гарни-
зона;
что оно одобрит поведение г-на де Буйе 240 во всем, что будет им-
сделано в соответствии с декретами от 6 и 16 августа;
что все лица, присоединившиеся к мятежникам, будут преследо-
ваться наравне с последними министром юстиции и войсками;
что короля будут просить отдать распоряжения административ-
ным органам оказывать совместно с г-ном де Буйе содействие вос-
становлению общественного порядка.
Проект вызвал возражения со стороны гг. Биоза, Гутта 241, Ро-
беспьера, Барнава; они предлагают применить более мягкие меры
ранее, чем прибегать к силе. Было постановлено выпустить прокла-
мацию, которая будет доведена до сведения мятежных полков двумя
комиссарами. Только в том случае, если они будут попрежнему про-
являть упорство, генерал двинет против них все воинские силы на-
ции.
Обращение к французам
Ужасная катастрофа, приближение которой я уже давно пред-
сказывал, наконец наступила. Она — неизбежное следствие вашей
слепой доверчивости и вашей непредусмотрительности. Вот они, эти
свирепые враги вашей свободы, вашего покоя, вашего счастья, сумев-
шие с помощью хитрости, лжи, подлости, клеветы и жестокости под-
нять одних граждан против других, натравить солдат отечества друг
на друга и толкнуть его сыновей к самоистреблению.
Но куда бежите вы, трусливые люди? Уймите ваши неразумные
восторги и хотя бы только на один миг бросьте взгляд в сторону
той пропасти, которую разверзли у самых ваших ног ваши веролом-
ные представители и куда они намереваются вас сбросить. Варвары!
«Дру? народа» 205
Люди, которых вы собираетесь убивать,— ваши братья! Они неви-
новны и угнетены. То, что сами вы совершили в день 14 июля, они
готовятся совершить в настоящее время. Они противодействуют
своим угнетателям. И разве станете вы карать их за то, что они сле-
дуют вашему же собственному примеру, за то, что они ведут борьбу
со своими тиранами?
Ничто не может сравниться с преступлением муниципалитета,
командира и офицеров гарнизона Нанси разве только слепая ярость
Военного комитета, который создал ужасные декреты, разве только
-легкомыслие Национального собрания, которое эти декреты обнаро-
довало на основании утверждения нескольких бесчестных доносчи-
ков, не пожелав даже выслушать жалобы несчастных угнетенных, не
подумав даже о том, что необходимо проверить факты. Все эти по-
ступки были еще более усугублены теми актами безумий, которые
подвели их под мечи убийц. Акты безумия? Ах, назовите их лучше
актами подлости, достойными самой страшной казни, поскольку они
не могут быть помещены в сумасшедший дом, ибо жалобы этих не-
счастных направлены законодателю.
Несколько преданных ораторов заставили заслушать эти жалобы,
и разве депутаты Нанси не разоблачили только что перед лицом
Собрания постыдные происки офицеров с целью возмутить солдат;
суровое обращение с ними коменданта; несправедливости, от которых
они страдали; лживые доклады, делавшиеся в комитетах и Собрании
с целью вырвать у них пагубные декреты? Но вместо того чтобы
исправить содеянное, признать допущенную ошибку, отменить издан-
ные декреты и покарать командиров, недостойных занимать свои
посты, Собрание варварски отдает солдат в руки исполнительной
власти и заявляет о своем одобрении всех тех убийств, что совер-
шены верными прислужниками королевского двора.
Праведное небо! Все мои чувства возмущаются, и сердце мое
охватывает негодование! Трусливые граждане! Неужели же вы
молча станете лицезреть, как расправляются с вашими братьями?
Неужели же вы сохраните спокойствие, когда легионы убийц бро-
сятся их избивать? Да, солдаты нансийского гарнизона невиновны;
206 Жан Поль Марат
их угнетают, и они сопротивляются тирании; они вправе так посту-
пать; виновными являются лишь одни их командиры, это против них.
и должны направляться ваши удары: Национальное собрание, вслед-
ствие неправильного своего состава, вследствие величайшей пороч-
ности части его членов, вследствие несправедливых декретов, тира-
нических и притеснительных, которые ежедневно у него вырываются,,
не заслуживает вашего доверия.
Слишком доверчивые граждане! Научитесь же, наконец, видеть
подлинное лицо этих мнимых отцов отечества, перед которыми вы
преклоняете колени. Пусть ваше отношение к ним определяется их
недопустимым поведением. Посмотрите, как комитеты по выработке
конституции, по вопросам финансов, по докладам, следственный,
военный и дипломатический, подобно проституткам, продают коро-
лю и права и кровные интересы нации, свободу, честь и самую жизнь-
граждан.
А само почтенное Собрание (в котором имеется человек пятнад-
цать истинных патриотов и лишь до сотни честных людей), разве не
является оно только отвратительным сборищем грязных людей, бес-
стыдных и лицемерных прелатов, придворных, лживых, надменных,
расточительных, невежественных и несправедливых, подлых плутов
и ловкачей?
Что представляет оно собой, как не банду врагов революции, за-
говорщиков и предателей? Это их-то презренных врагов свободы,
врагов убежденных и прирожденных, вы имели глупость считать
представителями нации, страшнейшими врагами которой они в дей-
ствительности являются? Это этих-то людей считаете вы законода-
телями и их-то декреты вы имеете безумие почтительно соблюдать?
Ах, поприте же своими ногами те, что выработаны ими с целью
разжечь гражданскую войну! Пригласите без всяких проволочек про-
винции избрать других депутатов, достойных доверия. Утвердите их
в сенате и изгоните оттуда всех тех, кто своим присутствием позорит
его. Но раньше всего поспешите на помощь своим братьям! Откройте
глаза солдатам-гражданам, предложите всем швейцарцам оказать
поддержку своим соотечественникам, разоружите германских
«Друг народа» 207
наемников, стремящихся умертвить ваших сограждан; арестуйте их
командиров, и пусть топор-мститель принесет их, наконец, в жертву
на алтаре свободы!242
ТОЧНОЕ ОПИСАНИЕ ТОГО, ЧТО ПРОИЗОШЛО В НАНСИ,
ПРЕДНАЗНАЧЕННОЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМ КОРОЛЕВСКОГО ПОЛКА
В НАЦИОНАЛЬНОМ СОБРАНИИ ИХ ТОВАРИЩАМИ, С ЗАМЕЧАНИЯМИ
ДРУГА НАРОДА 243
18 сентября 1790 г.
Дорогие товарищи!
Не получая от вас никаких известий со времени вашего отъезда
из Нанси, мы сильно беспокоились о вас. Известие о вашем заклю-
чении в тюрьму вызвало большое волнение в городе, а декрет от
16-го живо взволновал нас. Мы были лишены возможности заста-
вить выслушать себя на суде: как же в этом случае доказать нашу
невиновность? К счастью, приезд двоих из вас, а также г-на Пеше-
леша 244 несколько нас успокоил.
Запоздание с их обратным отъездом в Париж, который, как это
было нам сообщено, должен был состояться без промедления, все-
лило в нас новую тревогу. Она была вызвана ожиданием приезда из
Люневилля одного генерала. Он прибыл около полудня 31 августа.
После своего прибытия г-н де Мальсейнь направился в расположе-
ние полка швейцарцев, где и ознакомился с жалобами этих послед-
них в связи с отчетностью, уже представленной их офицерами; он
бегло просмотрел их и пообещал провести проверку без каких-либо
проволочек. Неизвестно по какой причине, но он тут же изменил свое
намерение и на следующий день, прибыв снова в расположение пол-
ка швейцарцев, находившихся в строю, сообщил солдатам, что две
основные статьи не могут подлежать утверждению согласно их требо-
ванию, поскольку для этого необходимо согласие Национального со-
брания. При этом он обнажил свою шпагу как бы для того, чтобы
отдать команду, а затем, держа ее в руке, направился к воротам,
208 Жан Поль Марат
чтобы уйти. Часовой этому воспротивился и тут же получил удар в
сердце. Затем г-н де Мальсейнь опасно ранил и явившегося второго
часового. Спасаясь, он нашел убежище у г-на де Ну, который тут
же призвал к оружию королевский полк. Полк этот направился на
четырехугольную площадь во главе с г-ном де Ланжаме. Представи-
тели полка вместе с представителями национальной гвардии и в
сопровождении представителей полка главнокомандующего напра-
вились в расположение швейцарцев, которых они призвали сохранять
спокойствие. Затем в сопровождении некоторых из них они отпра-
вились к г-ну де Ну, чтобы убедить г-на де Мальсейня, что его жизнь
находится в безопасности и что для его охраны будет прислан отряд
из четырех рот, что и было выполнено. После этого королевский полк
возвратился в свое расположение. Между тем собравшийся общий
совет коммуны просил гг. де Ну и де Мальсейня, а также и других
командиров воинских частей гарнизона содействовать восстановле-
нию порядка в городе.
Тем временем явившаяся депутация швейцарцев указала г-ну де
Мальсейню, что он, будучи прислан королем на основании декрета
Собрания, может arrêter и просили его с этим покончить. Вызвало
удивление, что в качестве представителя г-на де Мальсейня высту-
пил сын военного министра, в дальнейшем его более не покидавший.
Швейцарцы удалились, получив обещание от генерала, что допущен-
ная им несправедливость будет исправлена, и все оставалось спокой-
ным до следующего дня.
После прибытия почты в городе получил распространение листок,
предлагавший войскам и национальным гвардейцам не верить гене-
ралам, прибывшим для проверки отчетности, поскольку в их наме-
рения будто бы входит не только внести смятение и посеять
раздоры в армии, но и распустить по домам большое число солдат,
которые в этом случае, не имея средств к существованию, присо-
единятся к разбойникам, скрывающимся, как говорят, в Сарбрук-
ском лесу.
Среди дня г-н де Мальсейнь тайно выехал из города. Стало изве-
стно, что он направился в Люневилль. Немедленно пикет кавалери-
«Друг народа» 209
стов полка главнокомандующего бросился по его следам, но натолк-
нулся на вооруженных карабинеров, спросивших, что им нужно. Ка-
валеристы ответили, что ищут г-на Мальсейня, который, бежав в на-
рушение данной им нансийскому гарнизону клятвы восстановить
справедливость, должен рассматриваться не иначе, как предатель.
Г-н де Мальсейнь по своем прибытии [в Люневилль] сообщил кара-
бинерам, что его преследуют разбойники, покушающиеся на его
жизнь, и просил взять его под свою охрану. Вследствие этого кара-
бинеры оказали кавалеристам полка главнокомандующего сопротив-
ление: после взаимных оскорблений они открыли огонь — пять
кавалеристов было убито, многие ранены и взяты в плен. Остальные
возвратились в Нанси. После получения известий об этом событии
гарнизон, находившийся под ружьем, пришел в страшное волнение.
И солдаты и граждане, все вместе, требовали возвращения г-на
де Мальсейня. Затем весь гарнизон в сопровождении национальной
гвардии двинулся в Люневилль, оставив на месте для поддержания
порядка по одному батальону от каждого полка. Войска эти во гла-
ве со своими командирами прибыли в Люневилль и узнали там, что
карабинеры с оружием в руках находятся на Марсовом поле. Пред-
ставители муниципалитета, вышедшие навстречу нансийскому гар-
низону, запросили о его желаниях. Им было отвечено, что войска
прибыли для того, чтобы захватить г-на де Мальсейня, повинного
во многих преступлениях, совершенных против них. После этого
представители муниципалитета направились на Марсово поле к ка-
рабинерам, чтобы сообщить им о требованиях нансийского гарнизо-
на. Муниципалитет собрался на заседание, пригласив представите-
лей от каждого полка. Было решено, что г-н де Мальсейнь будет
отправлен в Нанси под охраной десяти карабинеров и десяти солдат
от каждого полка. Через три часа после ухода полков обратно
[в Нанси] г-н де Мальсейнь попросил муниципалитет отправить его
в Нанси в сопровождении пятидесяти солдат, избранных из числа
карабинеров, которыми он долгое время командовал. Но отряд, нахо-
дившийся внизу у лестницы городской ратуши, где находился г-н
де Мальсейнь, потребовал, чтобы он был ему передан. Тогда генерал
14 Зак. 614
210 Жан Поль Марат
вскочил на коня, поскакал к площади Карм и приказал пятидесяти
карабинерам открыть огонь по отряду. Четырнадцать кавалеристов
было убито, а г-н де Мальсейнь вместе со своими карабинерами по-
спешил на Марсово поле, чтобы там укрыться. Остаток отряда со
своей стороны направился туда же. Туда же сбегаются и члены муни-
ципалитета. После переговоров с карабинерами было решено, что
г-н де Мальсейнь на другой день будет отправлен в Нанси. Двенад-
цать карабинеров доводят до его сведения об этом решении. Видя,
что он потерял доверие и этого полка, столько раз им обманутого,
генерал убил двух карабинеров из своих пистолетов. Но другие ка-
рабинеры сорвали с него мундир и нашли, что на нем надет панцырь.
Слух об этом событии распространился по всему городу. Генерал
был отправлен в Нанси под эскортом карабинеров и люневилльских
граждан вплоть до Невилля. Здесь он был передан отряду гарнизо-
на, который и отвез его на гауптвахту королевского полка, где мест-
ные граждане согласились держать его в заключении. Однако по
просьбе королевского полка он тут же был переведен в тюрьму.
Еще в тот же самый вечер командир королевского полка распо-
рядился вручить каждому солдату по одному луидору под предло-
гом необходимости угостить карабинеров и, хотя отпуска были от-
ложены, разрешил желающим провести ночь в развлечениях. В де-
вять часов вечера распространился слух, что г-н Буйе находится у
ворот во главе армии. В городе бьют тревогу. Начальник националь-
ной гвардии, начальник жандармерии и г-н Куанте, капитан коро-
левского полка, направляются в расположение войск, приказывают
дать сигнал к выступлению и стараются успокоить солдат, говоря,
что г-н Буйе находится в Меце и что, даже если бы он находился ц
ворот Нанси, незачем было бы страшиться его войск, состоящих
исключительно из французов и друзей. Они были прерваны дежур-
ным адъютантом, запросившим, находятся ли на месте ротные кап-
ралы, и распорядившимся выделить патрули для несения службы
вне города.
С трудом, однако, оказалось возможным собрать только два
пикета по причине разрешения солдатам угощаться с карабинерами.
«Друг народа» 21 i
Адъютант отдал распоряжение солдатам, находившимся в кабач-
ках, немедленно возвратиться в расположение полков, чтобы в
случае тревоги взяться за оружие. К десяти часам вечера боль-
шая часть солдат уже возвратилась, и они взялись за приготов-
ление патронов. Ночь прошла в тревоге, несмотря на уверения,
г-на Ланжаме.
На следующее утро было сообщено, что войска г-на Буйе воз-
водят батарею на холме св. Женевьевы. Около одиннадцати часов
Бенгэ, один из возвратившихся из Парижа представителей, предло-
жил командирам направить к г-ну Буйе депутацию. Она была- со-
ставлена из четырех членов муниципалитета и солдат — по четыре
от каждого полка. Около ворот Нотр-Дам расположены были эскад-
рон гусар и драгунский полк. При приближении депутации к глав-
ным силам армии из рядов прибывших полков послышались крики:
«Вот они! Негодяи! Предатели, грабящие граждан, насилующие де-
вушек и женщин, держащие в тюрьме своих храбрых офицеров! Вы
в наших руках! Вы будете повешены!».
В сопровождении гусар и драгун депутация добралась до глав-
ного штаба, где была окружена тысячью двухстами солдат и чуть
было не расстреляна. Семьсот-восемьсот солдат подступили к ней
с тыла с криками, что они повесят прежде всего своих однополчан,
против которых они были наиболее озлоблены. Когда члены депута-
ции подошли к замку, где находился генерал, последний приблизился
к ним. К нему обратился член муниципалитета, которого он принял
за простого горожанина и которому сказал: «Замолчите, все вы из-
менники и негодяи!» Затем, обращаясь к представителям каждого
отдельного полка, он сказал: «А вы, мятежные солдаты, недостойные
называться французами, возвращайтесь в ваши полки и скажите
там, что, если через час гарнизон не выйдет за ворота, имея во гла^
ее своих задержанных офицеров, армия моя обрушится на них, а'
моя артиллерия научит их уму-разуму. Всякий солдат, найденный с
оружием в руках, будет расстрелян. Больше того, я требую, чтобы
в целях торжества правосудия мне выдали по четыре наиболее ви-
новных солдата от каждого полка».
14*
212 Жан Поль Марат
В то же самое время его солдаты закричали: «Пусть повесят де-
путатов!» Тогда г-н Буйе, возвысив голос, спросил: «Является ли это
общим пожеланием моих храбрых воинов?» И сотни голосов отве-
тили ему криками: «Да здравствует Буйе!» Г-н Буйе немедленно уда-
лился, а депутация окружается разъяренными солдатами. Офицеры-
швейцарцы предлагают своим солдатам повесить депутатов; несколь-
ко гренадер являются с веревками в руках; депутацию уже готови-
лись отвести под деревья аллеи, ведущей к замку, когда г-н Роже де
Дама, полковник, ранее служивший в королевском полку, прибежал
к своим солдатам и упросил их (со слезами на глазах) направиться
к своим знаменам, указывая им, что покуситься на жизнь депутатов
означало бы нарушить законы чести.
По возвращении в Нанси депутация дала отчет в своих перегово-
рах, и королевский полк подчинился закону. В двух других полках
многие голоса кричали: «Мы преданы и откроем огонь!» Тем време-
нем королевский полк, имея во главе гг. Балливьера, Ланжаме,
а вместе с ними гг. де Ну и де Мальсейня, которые затем были пере-
даны г-ну Буйе, останавливается у трех домов под предлогом ожи-
дания приказаний г-на Буйе и подготовки войска к заслушиванию
декрета от 16-го. Г-н Ланжаме исчезает. Королевский полк, выка-
завший повиновение, считал себя уже в полной безопасности, как
дадруг заметил, что его атакует целый кавалерийский полк. Боль-
шинство наших солдат закричало: «Не будем открывать огонь!»,
предлагая единственному оставшемуся среди них офицеру взять на
себя командование. Г-н де Балливьер отдает приказание отступить,
и мы возвращаемся в город через ворота Нотр-Дам, причем арьер-
ггард полка отразил несколько атак наступавших полков. Подверг-
шись столь подлому нападению, он открыл огонь. Затем полк возвра-
тился в свое расположение, где и получил приказание г-на Буйе
^немедленно направиться в Верден. Между тем армия вливалась в
крепость через Стенвильские ворота, у которых завязалась схватка.
Три часа длилась стрельба артиллерии и мушкетеров' противника;
многие солдаты гарнизона, отбившиеся от своих полков, не получав-
шие никакого приказания и бродившие по городу с оружием и без
«Друг народа» 213
оружия в руках, были убиты. Генерал приказал горожанам укрыться
после первого же сигнала к отступлению, грозя повесить тех из них,
кто будет встречен на улицах. Тем временем зверства понемногу
прекратились. Солдаты, укрывшиеся у горожан, были вынуждены
еще вечером покинуть свои убежища; их отвели в тюрьмы; другие
солдаты бежали в леса и подверглись там преследованию со стороны
кавалерии.
Вот, дорогие товарищи, все то, что мы можем вам сообщить до-
стоверного, не зная об этом несчастном деле ничего другого,.кроме
того, что сами видели, и не имея возможности получить какие-либо
другие сведения, так как не встречались с какими-либо другими оче-
видцами событий.
Замечания друга народа
Установлено, что несчастные события в Нанси — следствие зло-
употреблений и мошенничества со стороны офицерского состава гар-
низона, а также неправильных мероприятий со стороны исполнитель-
ной власти и законодателя при проверке отчетности полков, или,
лучше сказать, следствие мероприятий жестоких и варварских со
стороны министров с целью снова поработить армию. Хвалят уме-
ренность и мудрость советов, данных г-ном Латур дю Пеном в его
письме, направленном чрезвычайным инспекторам, которые прлу-
чили поручение проверить отчетность полков. Но ведь это документ^
предназначенный для опубликования. Важно познакомиться и с се-
кретными приказами 245. Если судить по самому выбору инспекторов,,
то становится более чем ясным, что министр стремился довести сол-
дат до отчаяния, стремился заставить их сделать несколько необду-
манных шагов, способных оправдать в глазах общества грозные го-
товящиеся против них мероприятия.
Ничто не доказывает это лучше, чем выбор бригадного генерала
Мальсейня для инспектирования нансийского гарнизона, куда следо-
вало направить человека умеренного и умного. А жестокий Маль-
сейнь горел нетерпением вызвать те ужасные сцены, которые навеки
покроют его позором; вместо того чтобы начать свою деятельность
'214 Жан Поль Марат
<с проверки отчетности полка главнокомандующего, который менее
всех других имел основание жаловаться на своих командиров и по-
ведение которого могло бы послужить примером для двух других
полков, он приступил к проверке полка Шатовье. Но сердца солдат
этого полка были преисполнены гневом 246t, a природное их упрям-
ство позволяло заранее предвидеть серьезное сопротивление. Как же
взялся этот генерал за порученное ему дело? Обещав полку спра-
ведливое рассмотрение его жалоб, он затем отказывается от своих
слов и, вызвав большое недовольство солдат, готовится довершить
дело убийством; он обнажает свою шпагу, закалывает двух часовых
и бежит укрыться у коменданта крепости. Он вполне заслужил, что-
бы его разорвали на части солдаты гарнизона, но они были столь
великодушны, или, вернее, столь неразумны, что простили его, дали
ему охрану и позаботились о его спасении. Будучи приведен к долж-
ностным лицам муниципалитета, генерал повторяет свои обещания
отнестись со вниманием к правам солдата, но затем, вероломно за-
мыслив новое преступление, совершает побег, добирается до Люне-
вилля, просит у карабинеров, которыми долгое время командовал,
защиты против мнимых разбойников, будто бы покушавшихся на его
жизнь. Он остается под их охраной, твердо уверенный, что благода-
ря этому гнусному приему заставит перебить преследующих его сол-
дат пикета полка главнокомандующего.
Дальнейшие события оправдали его ожидания. Тревога охваты-
вает Нанси. Половина гарнизона сбегается, чтобы расправиться с
этим мерзавцем, обагрившим свои руки кровью солдат-швейцарцев
и солдат полка главнокомандующего; карабинеры, возмущенные его
предательством, выдают его и готовятся отправить обратно в Нанси.
Но что же делает это чудовище? Он замыслил самое отвратительное
преступление; он требует в качестве милости, чтобы его сопровож-
дали в Нанси пятьдесят им же самим избранных карабинеров; он
всех их знает лично и выбирает сливки полка: пятьдесят грубых и
дерзких солдат, у которых хватает мужества лишь для совершения
преступлений. Он толкает их к новым убийствам, и они поджидают
<его в назначенном месте, куда он и является в сопровождении взвода
«Друг народа» 215
солдат из полка командующего, которых и выдает убийцам. Затем
вместе с этими последними он бежит в их полк. Но после получения
сведений об этих жестокостях полк отворачивается от предателя.
Двенадцать карабинеров доводят до его сведения приказание напра-
виться в Нанси. Он изливает на них свой гнев, убивая двух из этих
несчастных: с него срывают мундир и обнаруживают, что трус на-
пялил на себя тройной панцырь. В этом несомненное доказательство,
что все его преступления были задуманы заранее. Он стремился вос-
становить против себя нансийский гарнизон и дать тем самым мини-
страм предлог кричать о святотатстве солдат-мятежников, осмелив-
шихся поднять руку против своих командиров и мировых судей, при-
сланных королем и Национальным собранием; затем он стремился
столкнуть нансийский гарнизон с полком карабинеров, учинить ужа-
сающую резню и, наконец, уничтожив эти три полка, привести по-
средством террора всю армию в целом к повиновению. Столь боль-
шая подлость должна была возмутить и полк карабинеров и полки
нансийского гарнизона. Почему же не предали они его самой ужас-
ной казни? Почему же позволили они убивать себя, как баранов?
Почему же они заботились об его безопасности? Вот они, эти люди,
которых выставляли мятежниками, против которых будто бы бес-
сильны и самые варварские декреты! Ах, если бы они и согрешили,
то только вследствие своего невежества: если бы им были известны
их права, они уничтожили бы это чудовище и всех ему подобных.
В то время как отвратительный Мальсейнь совершал эти траги-
ческие поступки, дьявольский Буйе готовил ужасающую бойню для
гарнизона и патриотов Нанси: он сосредоточил целую армию, со-
стоящую из немцев, присоединил к ней сливки нескольких француз-
ских полков, а.также буржуазную милицию из департамента Мерты.
С трудом найдя один отряд национальных гвардейцев, он нарядил
в их форму семьсот немцев; семьсот других он нарядил в форму пол-
ка Шатовье, чтобы создать видимость, что запертые в Нанси сол-
даты этого полка являются лишь кучкой мятежников, казни которых
требует весь их полк в целом.
Представив десяти тысячам убийц гарнизон Нанси в качестве
216 Жан Поль Марат
разбойников, грабящих граждан, насилующих женщин и арестовы-
вающих своих офицеров, Буйе ведет их к крепости. Депутаты при-
бывают в его лагерь, но он не дает им говорить, называет негодяями
и, в то время как его приспешники толкают армию к тому, чтобы по-
весить несчастных депутатов, он сам подлаживается к убийцам: он
спрашивает их, желают ли этого его храбрые воины, а затем как пре-
датель приносит в жертву их ярости тех людей, охранять безопас-
ность которых предписывалось хотя бы одной только частью. Затем
он требует сдачи полков. Условия, выдвинутые им, выполняются 247.
Королевский полк доставляет к нему невредимыми двух офицеров,
которых следовало бы предать смерти; между тем полк этот, пол-
ностью подчинившийся и считавший себя в совершенной безопас-
ности, неожиданно предательски обстреливается армией убийц.
Не успел королевский полк возвратиться в крепость, как армия
эта, ворвавшись в город, расстреливает и опрокидывает всех встре-
чающихся на ее пути. Утолив свою жажду крови, глупый солдат,
подбиваемый к убийствам своими жестокими офицерами, падает от
усталости. Он засыпает; при пробуждении его охватьтзает ужас при
виде содеянных им преступлений. Один только генерал хладнокровно
предает смерти тех солдат, которым удалось избежать пули в бою.
Вот какова на деле эта омерзительная и постыдная экспедиция, в хо-
де которой дьявольский Буйе нарушал одновременно все законы,
попирал ногами истину, справедливость, человечность, честь и при-
носил в жертву своей ярости несчастных солдат, которых он предва-
рительно оклеветал и все преступление которых состояло в том, что
они не осмелились покарать своих угнетателей. И это-то чудовище и
сам монарх и Национальное собрание осыпали похвалами, и эти
его преступления восславлялись ими!248
Рассказ о всех этих ужасах грязнит первые страницы револю-
ционной истории. Честный и чувствительный читатель никогда не
раскроет их без содрогания. И до тех пор, пока земля будет поро-
ждать друзей свободы, имена Тур дю Пена, Мальсейня, Буйе будут
вызывать к себе такое же отвращение, как имена Рикетти, д'Андре,
Фуко, Монлозье, Дюпона, Деменье, Мори, Малуэ, д'Эпремениля,
«Друг народа» 217
д'Эммери, Ренье, Рено, Прюньона 249 и всех других инициаторов вар-
варского декрета.
Вероломный Мотье пытался принудить парижскую армию руко-
плескать всем этим отвратительным явлениям, но она обнаружила
расставленные сети и не попалась в них. Несколько патриотических
батальонов даже выразили свое соболезнование [нансийцам]. Они
предложили направить комиссаров в Нанси, чтобы на месте убе-
диться в правильности сообщаемых сведений и предать подлого Буйе
суду. Друг народа просит их выполнить эту священную обязанность.
Он также приглашает всех честных патриотов посылать его журнал
во все полки. Пусть же, наконец, они обратят внимание на пропасть,
разверзающуюся у самых их ног; пусть же они будут охвачены не-
годованием при чтении сообщений о жестокостях, совершенных по
отношению к их невинным товарищам, и пусть они объединятся, что-
бы призвать к ответственности своих клеветников!
Верден, 12 сентября 1790 г.
СГОВОР ВСЕХ ВРАГОВ РЕВОЛЮЦИИ С Г-НОМ МОТЬЕ250
Можно ли еще сомневаться в том, что великий генерал, герой
обоих полушарий, бессмертный восстановитель свободы является
вождем контрреволюционеров, душой всех заговоров против роди-
ны; можно ли еще сомневаться в том, что во всех уголках Франции
он имеет эмиссаров на манер своих адъютантов, ловких плутов, по-
добранных в парижских притонах, в большинстве отмеченных в лето-
писях старой полиции? Можно ли сомневаться в том, что при по-
мощи этих жалких перебежчиков деспотизма он объединил в каждом
департаменте всех врагов революции и составил проскрипционные
списки всех честных патриотов для принесения их в жертву? Можно
ли сомневаться в том, что повсюду существуют сообщества для того,
•чтобы вызвать голод, главноуправляющим которых является париж-
ский администратор по делам продовольствия, а членами — муници-
пальные советники провинций?
Можно ли сомневаться в том, что подкупленное большинство На-
ционального собрания, которое так торопится издать в их пользу гроз-
218 Жан Поль Марат
кые декреты против бедноты, обрекаемой ими на голод, потворствует
им? Можно ли сомневаться в том, что во всем королевстве жандар-
мы являются прислужниками в распоряжении министра, чтобы по-
хищать честных граждан и тайно их убивать?
Можно ли сомневаться в том, что прислужники министров, все
бывшие привилегированные, приказные, муниципальные советники,
члены трибуналов дистриктов и департаментов, штабы национальной
милиции, офицеры армии и флота, иностранные войска, финансисты,
спекулянты, пиявки государства, сообщники и прислужники короля,
вся многочисленная свора дурных граждан, которая только и меч-
тает о беспорядках и анархии,— все вступили в заговор против сво-
боды? Наконец, можно ли сомневаться в том, что интриган Мотье
держит в своих руках все нити их коварных козней? Граждане, я
повторяю: вас обманывают; машина вовсе не движется, а если она
и движется, то только по приказу деспота, пока всеотомщающий то-
пор не срубит преступные головы главных заговорщиков, начиная
с подлого генерала.
Так как всего важнее разорвать покрывало, скрывающее его тай-
ные происки, Друг народа призывает всех честных граждан присы-
лать ему точные сведения с всяких сообществах во всех городах
и о парижских агентах, которые там находятся; он призывает яко-
бинский клуб и всех собратьев по оружию распространять по всей
территории Франции то же предложение.
ВАЖНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ПОДБОРЕ СУДЕЙ 2Л
Тщеславие, глупое тщеславие — неизлечимая болезнь французов.
Это оно внушило им скандальную нескромность в отношении жен-
щин, которая вызвала к ним презрение со стороны всех наций на
земле.
Это оно при господстве деспотизма, примиряя их со всеми бед-
ствиями, заставляло их глупо восхвалять неограниченную власть
своих господ и отказывать в королевском титуле монархам Велико-
британии.
Это оно с первого дня революции опьянило их славой мнимой по-
«Друг народа» 219
беды и помешало им воспользоваться выгодами своего положения,
чтобы раздавить своих врагов.
Это оно, внушив им любовь к воинскому наряду и щегольству,
заставило их забыть долг солдата перед отечеством, превратив их
в преторианскую гвардию в подчинении у генерала.
Это оно ради ничтожного удовольствия носить на рукаве поло-
ску крепа заставило их носить траур по убийцам своих братьев 252.
Это оно, раздувая в их глазах печальное преимущество быть
приглашенным на пышное празднество, заставило их взять на себя
жестокое обязательство с оружием в руках поддерживать губитель-
ные декреты.
Это оно кричит им непрестанно, что они являются первой нацией
в мире, «что им принадлежит слава создания конституции, которая
установит у них свободу и счастье; слава первыми установить гра-
ницы, разделяющие власти в свободном правительстве; слава изу-
мить вселенную самым прекрасным политическим кодексом, когда-
либо существовавшим среди цивилизованных людей. Одним словом,
это оно убеждает их, несмотря на тяжелое бремя их цепей, на их
собственные вопли против угнетения, что они являются самым сво-
бодным народом во вселенной».
Отбросим это безумное предубеждение и откажемся от этого
смешного самолюбия, которому так старательно льстят враги оте-
чества, чтобы погрузить нас в роковую беспечность и скрыть от нас
наши цепи. Ах, если есть еще способ спасти готовое погибнуть отече-
ство, то нужно открыть глаза народу и показать ему глубокую про-
пасть, в которую хотят его ввергнуть. Да, будем повторять это не-
престанно. Конституция совершенно не удалась, политическая ма-
шина совсем не действует или действует по приказанию государя,
в руки которого наши неверные представители передали все верхов-
ное управление. Привилегированные сословия больше не сущест-
вуют; корпус магистратуры больше не существует: низвергнуты все
преграды, сам народ, суверенитет которого следовало обеспечить,
принесен в жертву исполнительной власти. Скоро деспот станет
более самодержавным, чем когда-либо раньше.
220 Жан Поль Марат
Почти повсюду руководители секций и муниципальные должност-
ные лица продались ему; финансисты и откупщики продались ему;
штабы всех воинских частей продались ему; подкупленное боль-
шинство Национального собрания продалось ему. Регулярные войска
в его распоряжении; национальная милиция в его распоряжении;
флот в его распоряжении. В его руках ключи государственной каз-
ны, ему подчинены суды; его министры оскорбляют безнаказанна
нацию, попирая законы, и, устраивая заговоры против отечества, за-
ставляют вероломных судей отпускать грехи изменникам отечества и
приносят в жертву его детей. Наконец, в довершение всех бед, враги
революции и отъявленные мошенники составляют в каждом городе
королевства клики заговорщиков, поддерживают связи внутри и из-
вне, договариваются между собой и готовят удары, которые должны
вернуть народ под иго и отягчить его цепи.
Льстят себя надеждой, что новые судьи, друзья законов, будут
защищать граждан и заставят трепетать врагов конституции. Без-
рассудные мечты! Поглядите, с каким старанием законодатель ис-
ключил из их состава друзей отечества, открыв доступ только для
приказных юристов и второстепенных законоведов, по большей части
председателей секций 253. Вы не можете привлечь туда никого, кроме
членов старых судов, адвокатов, которые почти все являются бесче-
стными приспешниками старого порядка, и, что еще хуже,— проку-
роров, эту червоточину судебного сословия. За исключением несколь-
ких лиц, которыми может гордиться человеческая природа, вы не
можете надеяться иметь судьями никого, кроме врожденных врагоз
свободы, выросших на предрассудках старого суда, неспособных под-
няться до законов естественной справедливости, т. е. людей — рабов
по воспитанию, по принципам и по корыстолюбию.
Зачем скрывать? Свобода среди нас умерщвлена с самого рожде-
ния: закон о военном положении и создание национальной милиции
задушили ее в колыбели; с помощью нескольких уловок государь
может действовать как владыка; под прикрытием варварских декре-
тов он убивает порознь друзей свободы; он уже давно заставил бы
кровь литься потоками, если бы не опасение перед тревогой,.
«Друг народа» 221
которую всегда готовы поднять политические писатели. В том тяже-
лом положении, в которое нас завели, у нас остается только один
конституционный способ спасти отечество — создать незамедлительно
верховный национальный суд, составить его не больше чем из шести
членов, назначить в него только благоразумных и ревностных патри-
отов, чтобы с непреклонной суровостью наказывать министров, муни-
ципальных администраторов, судей и военных командиров, которые
провинятся или изменят. Но я ручаюсь, что не таковы проекты за-
конодателя. Он продался монарху и если и довершает уничтожение
последних остатков феодализма, то только для того, чтобы уста-
новить неограниченный деспотизм.
О НЕОБХОДИМОСТИ В ЦЕЛЯХ ОБЕСПЕЧЕНИЯ СВОБОДЫ
ВОЗДЕЙСТВОВАТЬ НА ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ254
Существует одно основное принципиальное положение, от кото-
рого должен отправляться всякий защитник отечества и которое
должно помешать ему приходить когда-либо в отчаяние по поводу
общественных дел. Принцип этот — «народ в целом никогда не мо-
жет быть подкуплен, как бы испорчена ни была нация». Ибо кто
смог бы подкупить его или даже попытаться это сделать? Ведь на
народ стремятся наложить цепи только для того, чтобы затем огра-
бить и превратить в игрушку в собственных руках! В этом-то непо-
колебимом принципе и нашел себе опору Друг народа с первых дней
революции, и именно этот вечно истинный принцип не позволил ему
утратить мужество при лицезрении стольких препятствий, стоящих,
как казалось, на пути к установлению царства справедливости и сво-
боды; при лицезрении многочисленных пороков, присущих нации,
только что избавившейся от своих цепей; при лицезрении свойствен-
ных ей чувств неразумного почтения к своим бывшим господам,
а также восхищения теми отличиями, которые уводят нацию далеко
в сторону от благостного равенства, составляющего основание вся-
кого свободного правления; при лицезрении того грубого невеже-
ства, что не позволяет нации видеть даже наиболее заметные ло-
вушки, расставленные на ее пути; при лицезрении этих стай придвор-
222 Жан Поль Марат
ных рабов, этих многочисленных приверженцев короля, этих орд
старого порядка, этих банд мошенников, кровно заинтересованных
в сохранении злоупотреблений, позволяющих существовать им, этих
туч трусливых граждан, отвергающих свободу из опасения, что те
потрясения, которых потребует ее торжество, могут подорвать их
благосостояние. Поскольку, однако, все эти стаи, орды, банды и тучи
врагов революции всегда составляют лишь незначительную часть
народа, последний, лишь только придет в движение и поднимется на
восстание, подобно потоку тащит их за собой, или, лучше сказать,
сметает и рассеивает их, подобно порывистому ветру.
Но для того чтобы народ захотел воспользоваться своими пра-
вами, он должен эти права знать; необходимо, следовательно, по-
знакомить его с ними. Чтобы народ не попадался в сети, которые
ему расставляют, необходимо, чтобы он научился их замечать. За-
дача, следовательно, состоит в том, чтобы его просветить. Отсюда
вытекает, что наибольшее несчастье, которое может его постичь, со-
стоит в слепом повиновении своим вождям, в спокойном сне в объ-
ятиях своих врагов, только и помышляющих о том, как бы столкнуть
его в пропасть.
Поэтому великая цель, к которой должны стремиться его защит-
ники, должна состоять в том, чтобы постоянно поддерживать народ
в состоянии возбуждения * до того времени, когда в основание
* Вот, между прочим, небольшое предостережение тем честным писателям,
которые располагают слишком незначительным опытом в политических делах,
чтобы уметь разоблачать происки кабинета. Большинство из них ошибочно спе-
шит содействовать всем намерениям последнего, сообщая то о новом восстании,
то о воцарении спокойствия. Наибольшее несчастье, нас ожидающее, состоит в
том, что министры называют восстановлением порядка в армии и флоте: во .Фран-
ции уже давно воцарилось бы спокойствие, если бы сознательность всех солдат
и матросов выросла до такой степени, что офицеры должны были бы бояться, что
будут немедленно убиты, лишь только попытаются предпринять шаги к вос-
становлению деспотической власти или начнут заставлять выполнять произволь-
ные приказы. Установлено, что все те волнения, которые имели место в армии и
флоте, являлись делом рук кабинета. Было бы сущим несчастьем, если бы в ар-
мии и флоте воцарилось спокойствие до того, как нижние чины добьются полной
справедливости со стороны своих командиров. Кроме того, является ложным, что
полки короля и главнокомандующего, а также печальные остатки полка Шатовье
«Друг народа» 223-
существующего правительства ке будут положены справедливые за-
коны. Именно поэтому свобода печати является главнейшей пружи-
ной, единственным оплотом гражданской и политической свободы.
Мы обязаны возникновением революции просветительной философии;
торжество революции связано с просветительной деятельностью пи-
сателей-патриотов. Пока будет существовать свобода печати, мы
можем быть уверены в своей победе. Стремление похитить ее у нас
будет являться наибольшим из всех возможных преступлений. По-
этому, если Национальное собрание забудется до такой степени, что
попытается покуситься на нее, следует без всяких колебаний вос-
стать против него и покарать его за измену. Но как же осмелится
оно дерзко ограничить эту свободу, если само оно терпит, как в его
же собственной среде отдельные наиболее разложившиеся члены
постоянно открыто проповедуют контрреволюцию, мятеж против
декларации прав и восстановление рабства?
Когда какой-нибудь народ разбивает свои цепи, ок еще не ста-
новится вследствие этого свободным: хотя деспотизм уже повержен
в прах, деспот еще продолжает существовать. Кроме того, редко или
даже никогда не случается, чтобы он не оставался во главе государ-
ства и чтобы его приверженцы не сохранили крупных преимуществ.
Ибо новое правительство почти целиком составляется из тех, кто
поддерживал старый порядок. Вследствие этого если новое прави-
тельство и попытается предпринять полное преобразование, а народ
получит своих избранных представителей, то государь, помышляю-
щий лишь о восстановлении абсолютной власти, тотчас же поста-
рается подкупить этих последних и слишком часто добивается в этом
успеха.
Народ — плохой ценитель вещей; он редко видит их такими, ка-
кими они являются в действительности, еще реже он способен охва-
тить всю совокупность явлений и почти никогда не способен пред-
видеть последствия событий. Все это — результат недостаточного
образования. Лишь только добивается он некоторых преимуществ
обнаружили раскаяние В этом можно убедиться на основании гнусных уловок
офицеров первого корпуса с целью добиться подписей от робких солдат.
224 Жан Поль Марат
или одерживает какую-либо победу, как он начинает преувеличивать
свои силы, не видит больше препятствий, кричит о своем торжестве
и убаюкивает себя самыми обманчивыми надеждами. Это не может
быть иначе, ибо самонадеянность есть дитя себялюбия и невежества.
Чтобы народ не был снова порабощен, ему необходимо сохранять
постоянную бдительность в отношении своих вождей и уметь пра-
вильно оценивать их поступки. Свобода, однако, может считаться
вполне обеспеченной лишь тогда, когда окончательно образуется
общественное мнение, т. е. когда народ будет знать как свои права,
так и свои обязанности и составит себе достаточное представление
о людях и о тех страстях, которые руководят их действиями; когда
он составит об агентах власти такое мнение, которое ему следует
иметь, когда он научится раскрывать их замыслы и за\?ёчать
сети, которые расставляются ими для его уловления. К этому-то
и должны стремиться общественные писатели привести нацию.
Прошло уже четырнадцать месяцев с тех пор, как меня начали
считать сумасшедшим за то, что я бросил министру финансов обви-
нение и объявил его главой перекупщиков-спекулянтов. И хотя я
обосновал мое обвинение решающими фактами и хотя для разумных
людей в связи с голодом, последовавшим за богатым урожаем, и не
требовалось каких-либо иных доказательств, мне постоянно возра-
жали, ссылаясь на его честность, его патриотизм. Я издевался над
этими хвалителями и, чтобы устыдить их, напомнил о следующих
великих истинах: государи — первые враги народов; их министры,
следовательно, должны являться естественными врагами обществен-
ной справедливости, свободы и благоденствия уже по одному тому,
что являются лакеями деспота или того человека, который желает
им стать. Таким образом, любой министр, остающийся на своем
посту хотя бы только в течение двух суток, когда у кабинета мини-
стров не отнята возможность строить козни против отчизны, уже
является подозрительным; и всякий министр, милостиво принятый
при дворе и восхваляемый царедворцами,— несомненным негодяем.
Это как раз и целиком подтвердилось в отношении божественного
Неккера. Этот отец народа не только стоял во главе тех мерзавцев,
«Друг народа» 225
которые морили народ голодом, но и являлся душой спекулянтов, до-
водящих народ до нищеты, являлся также и движущей пружиной
врагов революции. К чему это привело?
Интриган этот, предмет слепого обожания толпы, стал предметом
ее ненависти: приняв в свои руки бразды правления при всеобщих
криках одобрения, он оставил их при всеобщих криках негодования.
Мало-помалу эти великие истины проложили себе дорогу. Отдель-
ные исполненные добродетели философы, призванные к тому, чтобы
владеть умами, почли своим долгом стать благодетелями человече-
ского рода! «Но каждый государь, рожденный на троне, является
подлым врагом народа, а его министры не могут являться не* чеАм
иным, как только мошенниками».
Глаза народа раскрываются лишь в результате постигших его
бедствий, и он склонен бросаться от одной крайности к другой. Если
он теряет веру в министров, то только для того, чтобы целиком от-
даться своим представителям, которых он как богов превозносит до
небес! Но ведь именно эта рабская поеданность народа благоприят-
ствует их покушениям: если бы народ пристально наблюдал за сво-
ими представителями, последние дрожали бы от страха; они осмели-
ваются на все против него, когда видят, как он неразумно воскуряет
им фимиам. \
Понятно, что я со своей стороны сделал все возможное и невоз-
можное, чтобы с самого начала внушить народу правильное пред-
ставление о его недостойных депутатах в Национальном собрании.
Благодаря тому, что я неустанно проповедовал эти истины, я разо-
блачал их черные замыслы, их вероломство и измену, народ, нако-
нец, прозрел; религиозное.почтение, которое он к ним питал, сме-
нилось презрением, и не от меня уже будет зависеть, что они покинут
Собрание, покрытые позором.
Важно, следовательно, запечатлеть в уме народа следующие ве-
ликие истины: только те депутаты, которые усматривают свою честь
в борьбе за счастье народа, могуя.хранить ему верность, но их не-
много; что касается других, то они, если только могут рассчитывать
на безнаказанность, торгуют его правами и интересами. Отсюда сле-
15 Зак. 614
226 Жан Поль Марат
дует, что народ всегда должен бдительно наблюдать за ними как
за мошенниками, никогда не льстить им и ждать окончания срока
их полномочий, чтобы судить об их деятельности — нести им дань
заслуженного уважения или отворачиваться от них с презрением.
Только когда общественное мнение вполне определится, народ
поймет, что его благополучие зависит от правильного выбора его
представителей. И тогда он с отвращением откажется от избрания
всех этих судебных приставов, полицейских офицеров, прокуроров,
комиссаров, адвокатов, академиков, судейских чиновников, финан-
систов, бывших дворян, царедворцев, одним словом, всех этих при-
спешников старого режима. Он тогда, наоборот, остановит свой вы-
бор на гражданах просвещенных и честных; отменит порочные за-
коны, угрожающие свободе, и заменит их мудрыми, которые не по-
зволят представителям власти покуситься на нее; он позаботится о
том, чтобы с помощью конституционных средств обуздать всех тех,
кто не будет добросовестно выполнять свои обязанности, и пока-
рает тех, кто будет нарушать свой долг.
Только своей недобросовестностью доводят представители власти
народ до возмущения и позволяют ему понять необходимость ли-
шить их самих возможности наносить ему ущерб.
Лишь благодаря мимолетному заблуждению кабинета министров
деспотическое правление приближается к своему концу. Может по-
казаться, что сами министры замыслили безумный проект самим
ниспровергнуть трон. Они заставляют проводить плохие декреты,
противятся проведению хороших или же стараются оттянуть их опуб-
ликование. Они растрачивают государственные деньги и продолжают
припрятывать хлеб и звонкую монету, морить народ голодом и до-
водить его до нищеты, издавать приказы о произвольных арестах,
волновать провинции, толкать войска к возмущению и доводить угне-
тенные народные массы до восстания. Их черные замыслы, их про-
иски и заговоры, их измены не имеют конца. Они обходят законы,
издеваются над конституцией и, кажется, готовы презирать саму на-
цию. И это к лучшему. Они приближаются к вершине своих злодея-
ний. Нация вскоре прозреет и, убедившись в том, что нет никакой
«Друг народа» 227
возможности исправить лакеев государя, придет, наконец, к мудрому
решению их уничтожить. К чему, действительно, может пригодиться
государь в государстве, озабоченном возрождением страны и благо-
денствием ее обитателей?
Для всякого непредубежденного человека король французов
нужен еще меньше, чем пятое колесо в телеге, потому что только
способен мешать ходу политической машины. Пусть же все писа-
тели-патриоты поспешат убедить нацию, что лучшее средство обеспе-
чить ее покой, ее свободу и ее счастье состоит в том, чтобы обойтись
без государя.
Ведь не всегда же останемся мы большими детьми!
ЧУДОВИЩНЫЕ НЕДОСТАТКИ КОНСТИТУЦИИ; НИЩЕТА И
ПОРАБОЩЕНИЕ ГРАЖДАН ЯВЯТСЯ ЕЕ НЕОБХОДИМЫМ ПОСЛЕДСТВИЕМ;.
РАЗРУШЕНИЕ И РАЗЛОЖЕНИЕ ГОСУДАРСТВА - ЕЕ НЕИЗБЕЖНЫЙ
КОНЕЦ.—НЕОБХОДИМОСТЬ ЕЕ ИСПРАВЛЕНИЯ.—НОВОЕ ВСЕОБЩЕЕ.
ВОССТАНИЕ — СВЯЩЕННЫЙ ДОЛГ ВСЕХ ФРАНЦУЗОВ 255
После возвращения бельгийцев под австрийское господство 25& ко-
митет в Сен-Клу убаюкивает себя самыми приятными надеждами;
Людовик XVI даже сбросил маску и не боится возобновить скан-
дальные сцены 23 июня и 4 октября 1789 г., надеясь на такую же
развязку.
Этот простак, которого придворные весельчаки прозвали «Тол-
стым Клодом», должно быть, действительно слишком бестолков, что-
бы не обмануться и из подчинения бельгийцев сделать вывод о под-
чинении французов. Восстания этих двух народов не имеют ничего
общего. Восстание бельгийцев, вызванное фанатизмом, было только
частичным. Это был, собственно говоря, только заговор пособников
попов, заговор, ненавистный для большинства невооруженной нации,
ставший для нее страшным! Поэтому армии Леопольда достаточно
было только показаться, чтобы рассеять мятежников, и народ снова
устремился под иго. Но восстание французов, следствие злоупотреб-
лений деспотизма, было всеобщим; и ненависть народа к его преж-
15*
228 Жан Поль Марат
ним преступлениям такова, что он скорее даст себя изрубить, чем
снова носить оковы.
Нация держит в руках оружие, нет никакой силы под солнцем,
которая могла бы вернуть ее под ярмо. Но, если ей нечего опасаться
силы, она должна больше всего опасаться лукавства своих противни-
ков или, вернее, своего собственного невежества. Вот уже пятнадцать
месяцев я не перестаю подымать свой голос против нелепых положе-
ний общественных усыпителей; против положений, ревностно пропо-
ведуемых подкупленными плутами и глупо повторяемых патриотиче-
скими писателями. Какое несчастье, что большинству этих писателей,
имеющих такие чистые намерения, не хватает дальнозоркости и про-
ницательности.
Наши усыпители непрерывно проповедуют нам мир, единение, со-
гласие, уважение к Национальному собранию и подчинение законам.
Эти положения очень хороши сами по себе, но они нелепо их при-
меняют; и ошибка тех, кто чистосердечно их распространяет, состоит
в том, что они не обращают никакого внимания на обстановку.
Как друзья справедливости и свободы могут объединиться со
смертельными врагами революции? Когда хотят восстановить равен-
ство между членами общества, где найти способ столковаться с
людьми, которые считают себя другой породой, которые имеют безум-
ство утверждать, что они обладают более чистой кровью, наглость
претендовать на наследственные преимущества, на личные привиле-
гии и смелость несправедливо присваивать себе все должности, все
преимущества, все почести правительства? Как достичь этого граж-
данам, желавшим обеспечить свое право на мирную жизнь с людь-
ми, которые постоянно ведут с ними глухую и жестокую войну? Как
возможно благоразумным гражданам уважать сенат, состоящий из
скандальных священников, подлых придворных, раболепных воен-
ных, когда почти все они — преступные лакеи двора, продавшиеся
деспоту, чтобы поработить нацию? Как можно уважать смешные, не-
справедливые, притеснительные, тиранические законы, почти все на-
правленные к тому, чтобы уничтожить свободу и справедливость,
чтобы вернуть нацию в оковы, выдать ее без защиты тирану и отдать
«Друг народа» 22£
государственное богатство придворным смутьянам, приспешникам
сутяг, всем агентам старого порядка.
Пусть кто хочет восторгается конституцией, которую глупцы и
враги отечества восхваляют до небес и перед которой ее недостойные
мастера заставляют нас стоять на коленях; она не удалась, совер-
шенно не удалась. Конституция, справедливая, свободная и мудрая,
может основываться только на равенстве прав всех граждан и не
должна допускать никаких других оснований для занятия государ-
ственных должностей, кроме талантов и добродетелей, никаких при-
вилегий для службы отечеству, кроме гражданского рвения. Эти свя-
щенные основы, которые были заложены в момент кризиса, когда
было бы опасно и позорно считать народ ничем, были предательски
низвергнуты последующими декретами во имя этого вероломного
спокойствия, которое поддерживалось вооруженной рукой, чтобы по-
работить нацию. Таким образом, французская конституция в ны-
нешнем ее виде образует абсолютное монархическое правительство
под покровом народного законодательства: позорный памятник не-
вежества, лукавства, вероломства, анархии и тирании; правительство
в сто раз худшее, чем то, которое оно сменило, если бы мы не имели
надежды исправить его пороки.
Вот его верное изображение.
Перед революцией монарх был признанным деспотом, но этот
деспот часто встречал преграды: дворянство, которое возмущалось,
даже будучи до конца униженным, против всего, что оно называло
бесчестием; упрямое духовенство, которое противопоставляло силы
неба абсолютной власти; парламенты, которые ссылались на благо
народов, чтобы поставить границы тираническим приказам. Ныне
все эти преграды снесены.
До революции король осуществлял законодательную власть, ко-
торую он узурпировал: его воля служила законом для его поддан-
ных, но эти законы были обязательными лишь после их внесения
в регистр, и эта простая формальность, которой всегда было трудно
добиться и которая часто сопровождалась бурями, налагала своего
рода узду на капризы монарха и иногда заставляла его отступать.
230 Жан Поль Марат
Ныне Национальное собрание осуществляет законодательную
власть от имени народа, его законного суверена, но под маской этого
Собрания, почти целиком состоящего из низких лакеев двора или
мошенников, продавшихся министрам, монарх бесконтрольно осуще-
ствляет законодательную власть, пользуясь суеверным уважением,
которое народ питает к своим представителям.
До революции судебная власть осуществлялась судами, которые
часто подавляли слабого, чтобы покровительствовать сильным, но
которые редко бесчестили свое достоинство перед волей монарха и
тем меньше, чем выше они стояли: известный корпоративный дух
чаще всего предохранял их от унижения.
Ныне бесконечное множество мелких судов, состоящих из коро-
левских ставленников, невежественных юристов, второстепенных при-
казных, привыкших бесчестить свое достоинство в угоду двору, в
качестве простых королевских комиссаров, одни будут составлять
храм правосудия. Таким образом, король будет неограниченным вла-
дыкой всех приговоров.
До революции королевские агенты делили с особыми палатами
управление государственным доходом и национальным имуществом,
и этот порядок вызывал самые возмутительные злоупотребления.
Ныне почти все административные учреждения заполнены второ-
степенными агентами старого порядка, сеньериальными судьями,
прокурорами-фискалами, секретарями, интендантами. Вместо хозяев
теперь слуги. Что выиграет народ от перемены? Он увеличит свои
бедствия, потому что муниципальные шарфы, которым следовало
быть эмблемой патриотизма и свободы, становятся в руках этих ла-
кеев орудием жадности, ненависти, мщения, угнетения, самого смеш-
ного и самого отвратительного деспотизма.
До революции армия, жандармерия и немногочисленная буржу-
азная милиция составляли вооруженные силы, находящиеся в рас-
поряжении монарха: но нация в целом являлась противовесом, все-
гда полезным и иногда действенным. Ныне, кроме этих сил, король
может располагать 3 600 000 национальных гвардейцев, из которых
законодатель имел в виду сделать наемников, предназначенных для
«Друг народа» 231
того, чтобы подчинить его воле всю нацию при помощи декрета,
купленного у его представителей. Но эта национальная гвардия, ко-
торая должна была служить только для подавления превышений и
злоупотреблений власти, предназначается теперь для того, чтобы
вынуждать выполнять плохие и хорошие декреты. Таким образом,
французское правительство превратилось в военное правительство,
по образцу пруссаков и восточных стран.
До революции все споры о компетенции суда и передача рассле-
дования разрешались между собой различными судами. Ныне все
следственные дела поручены королевским комиссарам. Таким обра-
зом, агенты государя становятся верховными судьями всех споров,
верховными судьями участи тяжущихся сторон: форма правитель-
ства настолько порочная, что она отдает в конечном счете всю власть
в руки монарха, превращая его в абсолютного деспота, страшного
тирана *, образ правления настолько отвратительный, что он был
запрещен при старом порядке. Но таково бесстыдство, с которым
двор выставляет напоказ бесчестие этих продажных агентов, что он
торопится осыпать их милостями **, как будто ему доставляет удо-
вольствие дать почувствовать народу, что он по своему усмотрению
распоряжается его судьбой.
Благодаря Национальному собранию король стал на основании
конституции верховным властелином, самодержавным владыкой на-
ции, в то время как он является только ее уполномоченным. Чтобы
подчинить ее своей власти, он может всегда употреблять силу, ни-
сколько себя не компрометируя и не неся ответственности за собы-
* Нужно ли выяснить причины сопротивления законам и беспорядков в ка-
кой-нибудь части королевства,— Собрание умоляет короля послать туда комис-
саров. Нужно ли уладить споры между многочисленными воинскими частями,
между жандармами и солдатами, между военными и муниципалитетами,— Со-
брание умоляет государя назначить комиссаров. Нужно ли проверить истинность
некоторых фактов, касающихся управления,— Собрание умоляет короля назна-
чить комиссаров.
** Вспомните Дюверье и Кайе257: с каким бесстыдством монарх вознагра
дил наглую ложь, опубликованную ими, чтобы снять с министерства бесчестя-
щее его обвинение в том, что оно является виновником убийств в Нанси.
232 Жан Поль Марат
тия. Больше того, заставляя применять декрет, он может угнетать
нацию во имя самой же нации.
Постоянный софизм всех писателей, дружественных или враж-
дебных конституции, состоит в том, что они рассматривают ее с абсо-
лютной точки зрения, предположив ее превосходной, считают ее со-
вершенным творением человеческого разума и требуют полного ей
подчинения во имя безграничного уважения к ней. Безумцы не хотят
подумать о том, что мы находимся в тревожном состоянии анархии,
что вероломные представители народа, вследствие непостижимой
неловкости, или, вернее, беспримерной продажности, передали все
пружины политической машины в руки монарха, столь заинтересо-
ванного в том, чтобы остановить ее, испортить ее ход; что бездей-
ствие, смуты и беспорядки являются неизбежным результатом этого
преступного отказа от власти и что нищета, разрушение, гнет, тира-
ния и полное разложение государства явятся его естественным по-
следствием.
Чтобы избежать этих чудовищных бедствий, есть только одно
средство: тщательно изучать все пороки конституции, старательно
их разъяснять, свободно разоблачать их перед нацией, заставить ее
опасаться страшных последствий, постоянно тревожить ее грозящей
опасностью быть ввергнутой в пропасть, вырытую у ее ног, поднять
ее против этих недостойных избранников, пока она не уничтожит
сделанное ими, не заменит их пагубные декреты справедливыми и
мудрыми законами, которые будут освящены только тогда, когда
она их свободно утвердит. Только тогда они могут требовать к себе
уважение и Друг народа первый станет проповедовать подчинение
и послушание.
ПЛАН КОНТРРЕВОЛЮЦИИ, ОСУЩЕСТВЛЯЕМЫЙ ВО ВСЕХ УГОЛКАХ
КОРОЛЕВСТВА. ЕДИНСТВЕННОЕ СРЕДСТВО СПАСТИ ОТЕЧЕСТВО
И ПОМЕШАТЬ УНИЧТОЖЕНИЮ ТРЕХ МИЛЛИОНОВ ГРАЖДАН 258
Слепые и трусливые граждане, вы приближаетесь к моменту сво-
ей гибели. Ужасные бедствия, которые свалятся на ваши головы,
являются неизбежным следствием коварства ваших неумолимых
врагов, вашей неразумной беспечности, а также вашей прискорбной
«Друг народа» 233
доверчивости. Ваши представители вас предали; вы окружены од-
ними лишь крамольниками, злоумышленниками, заговорщиками.
После открытия Генеральных штатов сторонники министерства, при-
дворные, попы, приказные, подкупленные юристы и раболепствую-
щие военнослужащие — депутаты Национального сената строят про-
тив вас козни, убаюкивают вас призраком свободы, отвергают ваше
требование о создании верховного суда, составленного из патриотов,
который очистил бы королевство от изменников нации. Они уже
снова заковали народ в цепи посредством закона о военном положе-
нии, а солдат отечества — посредством декрета, который обязывает
их с оружием в руках принуждать выполнять тиранические законы, и
это в ожидании того времени, когда им удастся снова вручить пол-
ностью королю бразды правления. Теперь они быстро приближаются
к завершению своей преступной деятельности. Чтобы наполнить
сундуки государя, они уже успели завладеть достоянием церкви или,
правильнее, достоянием бедняков; чтобы отнять у граждан всякую
возможность защищаться, они успели наложить на них контрибуцию,
равную четвертой части их доходов 259; чтобы обеспечить себе под-
держку со стороны рантье, они уже успели освободить от всех нало-
гов их капиталы 260; чтобы привлечь на свою сторону армию, они уже
успели установить пенсию для отставных солдат и унтер-офицеров.
В то же время монарх и его приспешники заполнили все админист-
ративные учреждения и все суды ставленниками двора; в то же
время парижский контрреволюционный генерал заполнил бывшими
дворянами, судейскими чиновниками, придворными, мошенниками,
банкротами, негодяями, шпионами все военные штабы и все высшие
командные посты в национальной гвардии всего королевства; в то же
время он употреблял все свои силы на то, чтобы заполнить отечест-
венные легионы приспешниками старого режима, на то, чтобы по-
работить, играя на их тщеславии, солдат-граждан. Но что я говорю!
Уже прелаты и обладатели бенефициев открыто выступили против
конституции и король стал во главе их, отказываясь утвердить дек-
рет о гражданском устройстве духовенства 261. Уже все германские
государи, поднявшиеся против французской свободы, вступили между
234 Жан Поль Марат
собой в заговор. Уже брат австриячки собирает многочисленные
армии на наших границах; уже короли Испании, Неаполя, Савойи
следуют его примеру. Уже эмигранты и лица, недовольные попыт-
кой уничтожить злоупотребления, уже подкупленные приспешники,
подчиняющиеся приказам двух Капетов, бежавших в Турин, сделали
попытку нападения на одну из наших пограничных крепостей и
ждут только сигнала, чтобы двинуться в поход262.
Но это еще не все; снова подготовляется бегство королевской
семьи 263. Монарх попрежнему должен будет отправиться в Мец и,
находясь под защитой контрреволюционера Буйе, возглавив врагов
свободы, попытаться совершить контрреволюцию. Все главные сбор-
щики налогов должны будут направиться туда же, чтобы переложить
содержимое своих касс в сундуки короля; многие из них уже находят-
ся в пути. Неустанно стремятся привести в состояние боевой готов-
ности все крепости Лотарингии, Фландрии, Эльзаса и привести их
в это состояние не против австрийцев, а против солдат отечества.
Таким образом, деспот и его приспешники будут иметь в своем рас-
поряжении множество фортов, чтобы укрыться в них против нации
и там готовить ее гибель *.
Теперь все охвачены тревогой; с одного конца королевства до
другого все добрые патриоты знают, что их гибель предрешена.
Какое же решение, граждане, примете вы для вашей защиты? Тысячи
различных проектов рассматривались один за другим; но вы напрас-
но присоединяете миллион национальных гвардейцев к линейным
войскам. Если бы вы даже располагали для оплаты этих многочис-
ленных легионов теми сокровищами, которые у вас похитили,—
будьте все же уверены, что эта огромная армия будет выдана неприя-
телю ее же собственными начальниками в нарушение их вечных
клятв. Какое доверие можете вы иметь к низким царедворцам
и презренным приспешникам деспотизма, воспитанным в правилах
вероломства и сделавших себе из измены ремесло? Они продадут
* Из Лилля сообщают, что там работают над приведением в обороноспо-
собное состояние всех крепостей Эльзаса, Фландрии, Лотарингии, что рвы будут
наполнены водой, а пушки водружены на лафеты.
«Друг народа» 235
вас, принося в то же время клятву верности пред алтарем отечества.
Вспомните об их гражданской присяге, столько раз возобновлявшей-
ся и нарушавшейся. Зачем же, однако, собирать на границе много-
численные армии, зачем взимать налоги для их содержания, когда
вы имеете возможность подавить в одно мгновение все заговоры
против отечества и навсегда воспрепятствовать их возобновлению?
Нет, не на границах, а в самой столице следует нанести удары. Пере-
станьте же напрасно терять время на обдумывание средств обороны:
у вас остается только одно из них — именно то, которое я рекомендо-
вал уже столько раз: всеобщее восстание и народная расправа.
Начните с того, чтобы захватить короля, дофина и королевскую
семью, поставьте их под сильную охрану, и пусть они отвечают за
все собственными головами. Отрубите затем без всяких колебаний
головы контрреволюционным генералам, министрам и бывшим мини-
страм; мэру и членам муниципалитета, являющимся противниками
революции; перебейте без всякой пощады весь парижский генераль-
ный штаб, всех депутатов Национального собрания — попов и при-
верженцев министерства, всех известных приспешников деспотизма.
Повторяю, у вас остается только одно это средство для спасения оте-
чества. Шесть месяцев тому назад пятисот, шестисот голов было бы
достаточно для того, чтобы отвлечь вас от разверзшейся бездны.
Теперь, когда вы неразумно позволили вашим неумолимым врагам
составлять заговоры и накапливать свои силы, возможно, потребует-
ся отрубить пять-шесть тысяч голов; но, если бы даже пришлось
отрубить двадцать тысяч, нельзя колебаться ни одной минуты. Если
вы не опередите ваших врагов, они варварски перебьют вас самих,
чтобы обеспечить свое господство: вспомните о резне в Нанси. Пре-
доставьте же подлым усыпителям кричать о варварстве: нет, не
варваром является тот, кто советует вам умертвить беспощадных
врагов, готовящихся вас перебить, чтобы насытить свои преступные
страсти: варварами являются те изменники, которые стремятся
внушить вам роковую беспечность, чтобы беззащитными предать вас
оружию приспешников ваших тиранов.
236 Жан Поль Марат
ЗАМЕЧАНИЯ ДРУГА НАРОДА ™
Храбрым патриотам следует собраться, подобно тому как это
имело место во время похода на улицу Варенн265, с тем, чтобы про-
извести изъятие корреспонденции Национального собрания, почти
целиком состоящего из изменников. Стремясь дать заговорщикам воз-
можность довершить гибель отечества, оно, без сомнения, прикажет
контрреволюционерам Бальи и Мотье, чтобы они воспрепятствовали
захвату этой преступной переписки; но оно бессильно в этом отноше-
нии. Спасение народа есть высший закон.
Встревоженный неразумностью народа, дозволившего врагам
революции объединиться как раз тогда, когда их так легко было бы
уничтожить, я в самом начале этого года предложил добрым патрио-
там объединиться в федерацию *. Военный набег на мою типографию,
который позволили себе трусливый Мотье и гнусный суд в Шатлэ,
заставил меня отсрочить проведение в жизнь этого замысла. Я вновь
выдвинул его в мае, через несколько дней после своего возвращения
из Лондона. Я предложил друзьям свободы образовать замкнутую
федерацию, будучи крепко убежден, что она не достигнет своей цели,
если в нее будет допущен хотя бы один враг революции, хотя бы один
сомнительный человек. Ибо я стремился создать из этой федерации не
общество болтунов, но орган, способный к принятию решений, орган
действующий, всегда готовый встать на защиту своих членов даже с
оружием в руках. Трудность состояла в том, чтобы сблизиться друг
с другом в столь большом городе, как Париж. Я нашел для этого
весьма простое средство, не дающее нашим врагам возможности
помешать нам. Я сообщил о нем нескольким истинным патриотам с
целью провести его в жизнь.
Средство это состояло в том, чтобы склонить нескольких наших
верных представителей стать основателями федерации. Для органи-
зации приема членов им следовало предложить двум испытанным
патриотам в каждом дистрикте представить список кандидатов, за
которых они могли бы поручиться. Организаторы общества, связав
* См. мою газету от 17 и 20 января 1790 г.
«Друг народа» 237
себя особой клятвой и заявив, что будут почитать себя обесчещен-
ными, если когда-либо предадут или покинут федерацию, должны
устроить складчину и собрать деньги, предназначенные для изыска-
ния верного и быстрого способа вести переписку с другими подобны-
ми же обществами, созданными в каждом департаменте. Общества
эти должны будут вооружиться, разогнать тайные и антипатриотиче-
ские сборища, расправиться с известными контрреволюционерами,
протестовать против злоупотреблений со стороны административных
органов, судебных учреждений, начальников воинских частей, про-
тестовать против отступления от своих задач и вероломных действий
со стороны самого законодателя,— одним словом, должны будут
стремиться к тому, чтобы установить и укрепить свободу, этот источ-
ник общественного благополучия. Другие же известные наши об-
щества, вроде, например, «Друзей конституции», представляют собой
не что иное, как сборище первых встречных, собирающихся от нечего
делать и проводящих время в пустой болтовне. Я не делаю при этом
исключения даже для общества Якобинцев, где также насчитывают
множество врагов отечества из числа депутатов Национального со-
брания, как принадлежащих к его правому крылу, так и являющих-
ся развращенными приспешниками министров, штабными офицерами
Парижа, адъютантами, головорезами и полицейскими шпионами
генерала. Но что я говорю! Там можно найти и самого контрреволю-
ционного генерала, самого Рикетти 266, являющегося главной движу-
щей пружиной всех заговоров со стороны австрийского кабинета.
И что же сделал до настоящего времени этот столь прославленный
клуб? Он принял только сто тысяч резолюций, пустых и праздных.
О болтливая нация! Пусть небу будет угодно, чтобы ты стала
менее суетной и вместо того, чтобы кичиться своим умом, подумала,
наконец, о каких-либо действиях. В этом случае ты не попала бы в
рабскую зависимость от своих же собственных вероломных депутатов
и не находилась на волосок от того, чтобы снова стать добычей своих
прежних тиранов.
Только выступая непрестанно против врагов общества, можно
добиться их уничтожения. Только трое швейцарских крестьян осво-
238 Жан Поль Марат
бодили свое отечество от ярма тирании, но они не теряли времени на
пустые разговоры.
СЛОВО МАРАТА, ДРУГА НАРОДА, ЛЮДОВИКУ XVI, КОРОЛЮ
ФРАНЦУЗОВ 267
Государь, измена — любимое оружие королей. Для них нет ничего
святого, и они не знают стыда. Если они слабы, они готовы обещать
что угодно с целью выиграть время и замыслить новые козни; надеясь
же стать сильнее, они забывают о своих обещаниях, нарушают свои
клятвы перед тем же самым алтарем, у подножия которого они да-
вались. И как бы боясь упустить подходящий случай, они приказы-
вают убивать своих врагов тогда, когда раскрывают им свои объятья.
Вспомните о Карле IX и кардинале де Гизе.
Государь, вы сотни раз протестовали против оскорбительных подо-
зрений в неискренности, направленных против вас. Вы притязаете на
имя отца своих сограждан. Вы сотни раз клялись всеми своими сила-
ми оказывать поддержку конституции, правосудию и свободе. Но
ведь это одни только прекрасные слова! Нам же необходимы опре-
деленные дела, и я требую рассеять тревогу, охватившую нацию, при
помощи доказательств, не оставляющих места какому бы то ни было
сомнению. Начните с того, что лишите контрреволюционера Буйе
управления тремя епископствами, Эльзасом и Фландрией и поручите
управлять ими д'Эгильону. Прогоните с их постов контрреволюцио-
неров Дену, Мальсейня, Пу и других. Откройте национальные арсе-
налы и вооружите гражданских гвардейцев всего королевства. Пред-
ложите Национальному собранию вынести постановление о конфи-
скации имущества и разделе земель всех беглецов, не возвративших-
ся на родину в месячный срок268. Потребуйте от вашего шурина
Леопольда, а также от ваших кузенов и Испании и Сардинии, чтобы
они ни в коем случае не вмешивались в дела Франции и оттянули
свои войска подальше от ее границ. Только по этим действиям смо-
жет нация распознать, что на устах ваших нет лжи, а в сердце вашем
нет места для измены. Только по этим действиям уверится она в том,
что вы—друг справедливости, мира и свободы. И только по одним
«Друг народа» 239
этим действиям уверится она, что вы хотите ей добра и стремитесь
к ее благополучию.
Государь, взоры нации обращены к вам, трепещите, как бы новые
козни ваших министров и ваших агентов не отвратили от вас ее серд-
ца. Любезные вашему сердцу заговорщики, обольщающие себя на-
деждой снова возвратить вам деспотическую власть, в действительно-
сти достигнут только того, что расшатают трон. Трепещите, как бы
их происки не ниспровергли его и как бы они не похоронили вас
самих под его развалинами. Только добросовестностью и своим под-
чинением законам сможете вы укрепить его: будьте же справедливы,
заслужите любовь французов и бойтесь, как бы коварные советы
ваших фаворитов не сделали вас притчей во языцех во всей вселен-
ной.
ПРОЕКТ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОЛЕЗНОГО ПАТРИОТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА,
ПРЕДЛОЖИТЬ ДРУЗЬЯМ СПРАВЕДЛИВОСТИ И СВОБОДЫ 269
Неужели среди многочисленных предающихся болтовне обществ
столицы, известных под названиями «патриотических клубов», «клу-
бов друзей нации», «клубов врагов деспотизма» и т. д., неужели
среди них нет ни одного действительно служащего общественному
делу? Рассудительные граждане, ценящие справедливость и свободу,
Друг народа предлагает вам немедленно учредить «Общество по-
борников закона» во славу отечества, во славу французского имени,
во славу человечества.
Цель этого общества будет заключаться в том, чтобы добиваться
неуклонной кары за те преступления, которые угрожают обществен-
ной или личной безопасности и свободе и которые угрожают благо-
денствию народа. Декреты законодателя уполномачивают вас к это-
му, а любовь к отечеству возлагает на вас эту обязанность. Примите,
однако, во внимание, что это высокое учреждение не достигнет своей
цели, если ваше общество не будет состоять целиком из истинных
патриотов. Пусть члены его будут немногочисленными, но хорошо
подобранными. Пусть его основателями станут Робеспьер, Дюбуа
де Крансе и Рейболь270. Пусть в него не будет допущен ни один
240 Жан Поль Марат
человек, который не даст подлинного доказательства своей образо-
ванности и своей гражданской доблести. Пусть изгонит оно из своей
среды всех придворных, всех королевских комиссаров, академиков,
пенсионеров двора, финансистов, биржевых спекулянтов, прокуро-
ров, штабных офицеров Парижа, членов муниципалитета. Пусть
в члены этого общества будут принимать лишь с крайними предосто-
рожностями любого бывшего дворянина, члена прежней судебной
палаты, бывшего офицера армии, штабного офицера парижских ба-
тальонов; и пусть раньше, чем они будут приняты, они дадут з
десять раз больше доказательств своей гражданской добродетели,
чем это требуется от граждан, принадлежащих к сословию, не вызы-
вающему подозрения в недостатке этой последней. Пусть это обще-
ство будет состоять не больше чем из двадцати пяти членов * с
решающим голосом; но пусть оно включит в число остальных своих
членов всех желающих вступить в него честных граждан, обещающих
придерживаться его духа.
Пусть каждый из его членов даст письменное обязательство и
поручится собственной честью неуклонно преследовать всякого госу-
дарственного служащего, за исключением короля, который будет не-
добросовестно исполнять свои обязанности, совершать злоупотреб-
ления, посягать на законы и нарушать их.
Каков бы ни был преступник и каково бы ни было само преступ-
ление, угрожающее общественной или личной безопасности и свободе,
ни один член общества не будет иметь права противиться расследо-
ванию этого преступления или же отсрочивать его. Пусть заседания
общества происходят раз в неделю и пусть его деятельность ограни-
чивается установлением факта совершенного преступления, собира-
нием доказательств и улик. Пусть оно издает еженедельный журнал,
который будет сообщать народу о деятельности общества и просить
у него помощи в случае необходимости покрывать расходы по про-
ведению процессов, привлекающих общественное внимание.
* В противном случае оно выродится в шумное сборище, члены которого
будут проводить время в болтовне, препятствующей деловой работе.
«Друг народа» 241
Мы хорошо сознаем, что общество это должно быть составлено
преимущественно из мудрых и красноречивых людей, привыкших
произносить публичные речи и способных выступать на суде против
преступников, подлежащих наказанию. Все люди, отмеченные граж-
данскими добродетелями и просвещенным образом мыслей, должны
добиваться чести быть принятыми в число его членов. Вот в чем
состоит беглый набросок плана организации общества, которое, не-
сомненно, станет в дальнейшем святилищем справедливости, прибе-
жищем для угнетенных и светочем для всех граждан; скоро народ
станет почтительно прислушиваться к его мнениям и будет следовать
за ним как за своим непогрешимым вождем. Общество превратится
в ангела-хранителя французов, сама нация будет защищать его от
всех покушений со стороны врагов свободы. Пусть же страх, внушае-
мый одмим его именем, рассеет легионы преступников, изменников
и заговорщиков. Оно принудит выполнять свой долг агентов власти;
оно обеспечит исполнение законов, и тогда отечество будет спасено.
Под его опекой расцветет изобилие и воцарится мир. Но для того
чтобы добиться этих удивительных результатов, необходимы наличие
добродетели, бескорыстного стремления к добру, мудрые советы и
соблюдение благопристойности в речах. Общество может начать
свою деятельность, даже не будучи еще в полном составе: Париж
можно было бы посчитать совсем бедным людьми, если бы в нем не
оказалось полдюжины граждан, достойных занять в нем место.
Марат, Друг народа
ПРЕКРАСНАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ДЛЯ ВСЕХ ПРОСВЕЩЕННЫХ И
КРАСНОРЕЧИВЫХ ПАТРИОТОВ ПОКРЫТЬ СЕБЯ СЛАВОЙ, НЕУТОМИМО
ПРЕСЛЕДУЯ ЗАКЛЯТЫХ ВРАГОВ РЕВОЛЮЦИИ 271
«Вы проповедуете наказание убийц, мой дорогой Марат, вы,
который так часто советуете прибегать к убийствам»,— пишет мне
один из моих корреспондентов 272. Я избавил бы себя от труда отве-
чать ему, если бы я не знал, что многие из честных читателей удив-
лены не менее его. Мои дорогие сограждане, вы обладаете искус-
1 6 Зак 614
242 Жан Поль Марат
ством читать, не понимая и, конечно, не по моей вине. Мне остается
сказать вам несколько слов, чтобы дать вам ключ к этой мнимой
загадке.
Пятнадцать веков гордые и надменные владыки держали нас под
игом. При помощи преступлений им удалось захватить верховную
власть, и они давали нам чувствовать свое господство наглыми при-
казами, несправедливостью, обидами, насилиями, покушениями, про-
извольными казнями. Небо сжалилось над нашими бедствиями, и мы
воспользовались исключительным сочетанием обстоятельств, чтобы
порвать наши цепи. Предоставленные самим себе и вернув наши
права человека и гражданина, мы захотели их обеспечить, установив
новое правительство, основанное на священных законах природы и
разума. Мы были вооружены, наши жестокие угнетатели, трепеща
стать предметом нашей мести, подчинились нашим справедливым
требованиям и начали освящением великого декрета о равенстве
прав всех членов государства. Уважение, с которым мы отнеслись к
законам вечной справедливости, могло бы убедить честных людей
в нашей умеренности и честности и должно было бы побудить их
свято соблюдать договор, который мы с ними заключили. Но эти угне-
татели, огорченные невозможностью оставаться ими безнаказанно,
скрыли свое горе, свою злобу, свою ненависть и занялись тем, чтобы
лишить нас наших прав, понемногу вернуть своему главе все сред-
ства снова нас поработить, чтобы грабить и притеснять нас по сво-
ему усмотрению. Они не уставали потом злоумышлять против нашей
свободы, нашего покоя, устраивать заговоры против общественного
блага и убивать руками своих приспешников всех друзей свободы.
Отсюда следует, что они ведут с нами войну, несправедливую, же-
стокую, возмутительную, попирая по отношению к нам все злконы
справедливости и чести: мы вынуждены поэтому для нашей соб-
ственной безопасности рассматривать их как врагов общества.
Шпионов, которых они содержат, чтобы выслеживать наших смелых
защитников, следует увечить, если мы хотим навсегда лишить их
возможности нам вредить. С разбойниками, которых они подкупают,
чтобы нас умерщвлять, нужно расправляться кинжалами, если мы
«Друг народа» 243-
хотим лишить их возможности убивать одного за другим друзей
революции. Они сами должны быть удалены из нашей среды, если
мы хотим спасти отечество, близкое к гибели. Если закон займется
их наказанием, я буду благословлять небо и сейчас же прекращу
бить тревогу против них, лишь бы только свершилось правосудие.
Но, если законы и впредь будут бессильны по отношению к ним и
если суды будут сохранять попрежнему коварное молчание, тогда,
граждане, вам самим придется позаботиться о своей безопасности
каким бы то ни было способом и лишить их возможности вести
против вас заговорщическую деятельность, если бы даже для того,
чтобы обеспечить ваш покой, вашу свободу, вашу жизнь, вы были
поставлены перед жестокой необходимостью убить их всех. Таков
голос разума, справедливости, природы; и такова моя мораль по
отношению к контрреволюционерам, нашим беспощадным против-
никам. Подчиняясь властным призывам моей совести, я проповедую
во всех моих писаниях и, если понадобится, буду проповедовать
ее с крыш. Ничто в мире не заставит меня заговорить другим
языком до тех пор, пока заговорщики будут готовить нашу гибель:
я буду говорить то же самое в народных собраниях, перед судом, в
самом Национальном собрании. Да, я даю клятву, я не перестану до
своего последнего вздоха призывать топор мщения на все виновные
головы. Пусть они чистосердечно откажутся от всяких заговоров,
от всякого угнетения, от всяких козней, и мы сами поторопимся про-
тянуть им руку мира, чтобы доказать им, что мы хотим только обес-
печить свои права. Мы соглашаемся, чтобы они покрыли нас позо-
ром, если бы мы сами, забыв законы справедливости, посягнули
хоть в чем-нибудь на их права: пусть тогда в свой черед они назы-
вают нас разбойниками, если мы совершим покушение на их без-
опасность и свободу. Мы принимаем на себя сегодня торжественное
обязательство отказаться от всякого самоуправства, отказаться от
всякой защиты, отказаться от всяких жалоб. Но до тех пор пока
честным и открытым поведением, ревностностью при восстановлении
порядка в королевстве, искоренением всякой крамолы, воздержани-
ем от всякого протеста против революции и радостным содействием
16*
244 Жан Поль Марат
в установлении царства справедливости и свободы они не дадут нам
основания довериться их словам, их клятвам, мы не перестанем
тревожно следить за ними как за опасными врагами, раскрывать их
заговоры, относиться к ним как к изменникам и в конце концов
истребим всю эту породу неисправимых чудовищ.
ГРАЖДАНСКАЯ ПРИСЯГА ДРУГА НАРОДА ™
Мои враги вздумали разыграть со мной шутку, напечатав везде,
что я подозрительный патриот, что я не принес гражданской присяги.
Вследствие этого я получил около двухсот писем, в которых меня
убеждают принести ее публично.
Господа, вы не думаете о том, что моя гражданская присяга
вырезана огненными чертами на страницах «Друга народа». Справь-
тесь у врагов отечества: восемнадцати месяцев жестоких преследова-
ний с их стороны разве недостаточно, чтобы засвидетельствовать
искренность?
«Вас заставляли клясться в верности нации, закону и королю и
te том, чтобы всеми силами поддерживать конституцию». Я слишком
часто выступал против этой сакраментальной формулы, которая
превращает французов в раболепных почитателей плохих или хоро-
ших декретов наших отцов-сенаторов и пригодна только для рабов,
'Чтобы я мог ее принять: как бы вы ни были предубеждены, вы долж-
лы будете согласиться с неотразимой силой моих доводов.
Просвещенный гражданин может быть верен только нации; и он
должен быть ей верен только потому, что составляет часть ее, т. е.
потому, что он находит свое личное благополучие в общем благо-
шолучии.
Честный гражданин обязан повиноваться законам, но он обязан
^ш подчиняться, если только они справедливы и мудры. Если бы он
подчинялся безрассудным законам, он действовал бы как безумец.
Если бы он подчинялся несправедливым законам, он действовал бы
как злой человек. Если бы он подчинялся притеснительным законам,
Ш действовал бы как раб.
«Друг народа» 245
Свободный и рассудительный гражданин сознает, что он обязан
относиться к королю с уважением, как ко всякому другому человеку,
и с признательностью, если тот честно выполняет возложенные на
него обязанности, но он сознает, что он обязан относиться к нему
только с уважением. Но, если король для него лишь первый агент
исполнительной власти, настоящее общественное должностное лицо,
простой гражданин, как же он может клясться ему в верности,
которая всегда предполагает господство, с одной стороны, и под-
чинение — с другой. Установив эти принципы, я перехожу к моей
присяге.
Я клянусь перед алтарями истины, что справедливость и свобо-
да всегда будут моими возлюбленными богинями, какими они и
были всегда.
Я клянусь почитать до последнего своего вздоха те декреты
Национального собрания, которые соответствуют декларации
прав — единственному законному основанию конституции: поддер-
живать те, которые ее не нарушают, и попирать ногами те, которые
ей противоречат, и не успокаиваться до тех пор, пока они не будут
отменены.
Я клянусь сохранять к королю все чувства, которые диктуются
разумом и человечностью; жалеть его как добряка, если на него
будут наседать жена, родственники, фавориты или лакеи; уважать
его как честного человека, если он проявит решимость выполнять
свой долг; чтить его более, чем мудреца, если мы увидим, что он
честно отталкивает злодеев, которые советуют ему снова надеть на
нацию оковы, если мы увидим, что он прогоняет от себя и поражает
всей силой своего негодования тех, кто имеет смелость пользоваться
его именем, чтобы устраивать заговоры против свободы.
Я клянусь обличать перед народом всех общественных долж-
ностных лиц, пренебрегающих своим долгом, вероломных взяточни-
ков и вывести на свет все их бесчестные действия, пока они не
будут изгнаны или наказаны.
Я клянусь публично разоблачать все злоумышления против об-
щественного блага, требовать всей строгости законов против ви-
346 Жан Поль Марат
новных в них, будь то мои самые дорогие родственники или лучшие
друзья.
Наконец, я клянусь, что буду видеть свою славу в том, чтобы
просветить народ в отношении его прав, вдолнуть в него смелость
защищать их и подстегивать его каждодневно, пока он не вернет
их себе обратно.
Такова моя гражданская присяга. Никогда еще ни один благо-
мыслящий человек не приносил более искренней присяги, и я льщу
■себя надеждой, что она найдет одобрение у подлинных патриотов.
Если общественные должностные лица осмелятся их критиковать,
я приглашаю их принести лучшую. Я знаю, что она смертельно не
понравится врагам революции; пусть же они объявят, что лишают
меня всех должностей и пусть отнимут у меня все пенсии.
Мои дорогие сограждане, если бы вы осознали свои права и поня-
ли ваши обязанности, вы принесли бы эту присягу вместо того, чтобы
повторять на манер попугаев ту, которую продиктовало вам измен-
ническое большинство Национального собрания. Не сомневайтесь в
том, что если бы вы были достаточно просвещены и добродетельны,
чтобы не приносить никакой иной присяги, то в ту же минуту все при-
дворные лакеи, бывшие дворяне, прелаты, приказные, финансисты,
офицеры армии, королевские пенсионеры, одним словом, все при-
служники старого порядка оказались бы похороненными заживо,
если бы им не удалось бежать; свобода установилась бы среди вас
сама собой; чтобы защищать ее, вам не понадобились бы ни перья,
ни штыки, и свобода, мир, изобилие, благосостояние царили бы те-
перь в ваших стенах.
Сколько усилий, забот, трудов, борьбы, покамест удастся когда-
нибудь этим насладиться! Но не теряйте мужества: несмотря навеч-
ные козни ваших врагов, нельзя отчаиваться в общественном благе,
если только вы будете настороже и не дадите себя усыпить. Что ка-
сается меня, то, несмотря на злость, которую часто вызывает во мне
ваша бездеятельность, ваше ослепление, я не перестану поучать вас
и подталкивать вас, пока вы не станете свободными и счастливыми.
«Друг народа» 247
ОТЕЧЕСТВО НА КРАЮ ГИБЕЛИ274
Едва только двор, министры и придворные пришли в себя от
ужаса, в который их повергли взятие Бастилии и кровавая расправа
с несколькими королевскими сборщиками, как они стали помышлять
лишь о том, чтобы снова поднять выпавшие из их рук бразды прав-
ления. С того времени пятьсот не знающих узды злоумышленников
принялись устраивать заговоры, чтобы выковать для народа еще
более тяжелые цели, чем те, которые он только что разбил. Между
тем им пришлось все же оставить надменный язык деспота и его
служителей и заговорить с народом на исполненном соблазна языке
благоволения и справедливости: это были волки, дрожащие от
страха и напялившие на себя овечьи шкуры.
С некоторого времени лицемерный распорядитель финансов тру-
дился над тем, чтобы навлечь на королевство бичи голода и нищеты,
скупая хлеб и звонкую монету. В то время как он стремился извести
население посредством голода и нужды, другой коварный служи-
тель двора, призванный вследствие своей раздутой репутации встать
во главе городской гвардии, лишал отечество его защитников, отде-
ляя их от остальных граждан с помощью военной формы и разделяя
их между собой с помощью отличий, способных вселить в них кор-
поративный дух. Со своей стороны и кабинет отнимал у народа его
защитников, подкупая одного за другим его представителей в сенате;
и скоро члены различных комитетов не занимались более ничем
иным, как подготовкой пагубных декретов, посредством которых
под ложным предлогом необходимости усиления исполнительной
власти они снова полностью передавали в руки государя бразды
правления и одновременно лишили народ всяких средств защиты.
Наконец, черная банда заговорщиков послала в провинции эмисса-
ров, чтобы вербовать там стаи сообщников, и в то же время подку-
пала множество продажных перьев с целью обмануть гражданина-
патриота ложными слухами, сбить его с толку относительно намере-
ний его врагов, усыпить его, находящегося на краю пропасти, вну-
248 Жан Поль Марат
шая ему покорность перед бессильными защищать его законами * и
советуя обращаться к судам, только потворствующим его угнета-
телям.
Стольким темным проискам, направленным против вас, что вы,
* Усыпители не прекращают проповедовать слепое повиновение законам:
они утверждают, что просвещенный гражданин не имеет права критиковать за-
коны и обязан подчиняться даже наиболее несправедливым из них. В таком
случае в их глазах и само восстание 12-го, 13-го и 14 июля составляет великое
преступление! Само взятие Бастилии является, таким образом, ужасающим пре-
ступлением! Революция, следовательно, представляет собой цепь страшных пре-
ступлений, ибо она совершилась лишь потому, что растоптала находившиеся
раньше в силе законы! Следовательно, и конституция — результат этой револю-
ции — ничего больше, как сплетение ужасов! На каком же основании называют
они себя ее друзьями? На каком же основании проповедуют они послушание тем
декретам, которые сами являются лишь ниспровержением заменяемых ими ста-
рых законов? Нельзя не прийти к выводу, что эти усыпители — или глупцы, про-
тиворечащие самим себе, или недобросовестные люди. Да, без сомнения, они
столь же недобросовестны, как и сам их вождь, требующий, чтобы карали за
организацию восстаний, которые сам почитает наиболее священным долгом. Оста-
вим же этих лицемеров, всегда готовых опровергать свои собственные убежде-
ния, и заметим, что единственное средство быть до конца последовательным и
находиться в согласии с самим собой заключается в том, чтобы отличать хоро-
шие законы от плохих и стремиться иметь только первые из них с тем, чтобы
им повиноваться. Пусть не говорят нам, что в том случае, если каждому гражда-
нину будет разрешено свободно критиковать законы и отказываться повино-
ваться тем из них, которые представляются ему несправедливыми, воцарится пол-
нейшая анархия. Я утверждаю, что подобное возражение несостоятельно, ибо для
того, чтобы законы были справедливыми, достаточно, чтобы они не находились
в противоречии с признанными правами человека и гражданина, с признанными
правами нации. Относительно этого все рассудительные люди согласны между
собой, если только сами не заинтересованы оспаривать это. Кроме того, указан-
ное сопротивление тому или другому закону должно иметь место лишь тогда,
когда конституция еще только разрабатывается и когда законы еще торжествен-
но не утверждены народом. Наконец, если имелось достаточно времени, чтобы
дать общественному мнению свободно выявиться и образоваться, сама торжест-
венная санкция со стороны народа заставляет уважать законы и принуждает
им повиноваться. Следовательно, только одни враги свободы проповедуют бес-
прекословное повиновение законам, против которых они бы сами первые высту-
пили, если бы нашли их для себя невыгодными. Разве бывшие дворяне подчи-
нились декрету, который упразднил.наследственные звания?
«Друг народа» 249
французы, противопоставили с целью самозащиты? Несколько кро-
вавых расправ, учиненных простым народом? Их, без сомнения, было
бы вполне достаточно, чтобы укрепить вашу свободу, если бы вы
не допустили, чтобы из страха перед вашим оружием наложили
цепи на тех несчастных, которые рисковали своей жизнью во имя
вашего счастия. Сказать ли мне это? Вы в своей глупости дошли
даже до того, что приветствовали закон о военном положении *, тот
гибельный закон, под прикрытием которого неумолимые враги сво-
боды спокойно готовились к тому, чтобы ее погубить. Но чем же вы
сами заменили народные расправы? Пустой болтовней, пустымд ре-
чами, пустыми предложениями! Париж был разделен на шестьдесят
дистриктов; в настоящее время он разделен на сто различных об-
ществ, где каждый день принимаются новые решения, из которых
ни одно не проводится в жизнь. С тех пор как существуют эти обще-
ства, в них было принято сто тысяч решений и две тысячи постанов-
лений; укажите мне хотя бы одно из них, которое произвело бы
какое-либо действие. О болтливая и самоуверенная нация! Твое
глупое тщеславие погубило тебя и будет всегда губить. Что значит
для мнимых патриотов, твоих членов, спасение родины, лишь бы
только они сами могли показать себя в выгодном свете, лишь бы
только они сами могли разглагольствовать и срывать рукоплескания!
Вместо стольких торжественных речей, вместо стольких претенциоз-
ных мнений о том, как излечить наши язвы и как предупредить те
беды, которые на нас надвигаются, почему не прибегли вы к силе
штыков? Несколько смертоносных ударов, нанесенных главарям-за-
говорщикам, послужили бы вам лучше, чем все ваши цветистые речи
и все ваши ребяческие резолюции, рождающиеся и умирающие в
течение одного дня, о которых вы завтра даже не вспоминаете. Поче-
му же вы не остались стоять со скрещенными руками и не предоста-
вили действовать толпе? С помощью нескольких кусков веревки она
в течение одного только месяца избавила бы вас от всех ваших вра-
гов, и вы наслаждались бы теперь свободой на лоне изобилия и мира.
* Я был единственным человеком во Франции, который в течение шести ме-
сяцев боролся против этого закона: я предвидел его гибельные последствия.
250 Жан Поль Марат
Слепой народ, лишенный вождей и здравого смысла, которого
ловкие мошенники ведут, куда им угодно! Народ, состоящий из идио-
тов, народ, неспособный учиться в школе злосчастия, для которого
уроки опыта всегда пропадают даром! Ребячливый народ, неизменно
обманутый сказками первого попавшегося наглого фокусника, хо-
рошо умеющего отвлечь его от забот о своем собственном спасении.
И это даже среди общественных бедствий! Чтобы снова наложить
на тебя цепи, тебя достаточно, следовательно, лишь позабавить?
В то время как твои лучшие граждане подвергаются многочис-
ленным покушениям, которые позволяют себе предпринимать твои
враги, твои секции и твои братские общества со своими постановле-
ниями напоминают кучку школьных шалунов, которых учитель за-
бавляет тем, что заставляет преследовать мух. Если бы патриоты
столицы обладали здравым смыслом, они поставили бы перед собой
лишь одну цель, но цель великую и объединились бы между собой,
чтобы добиваться достижения этой цели до тех пор, пока справедли-
вость не восторжествует. Если бы они действовали подобным обра-
зом против генеральских головорезов в деле Ротонде275 или против
убийц во время бойни в Ла-Шапель276, громко требуя, в случае
необходимости, правосудия с оружием в руках, то бандиты, подку-
пленные контрреволюционными придворными, были бы колесованы.
Поверьте, что в этом случае вам не пришлось бы дважды требовать
правосудия: изменники родины, господствующие в сенате или нахо-
дящиеся у кормила правления, убоялись бы злоумышлять против
нас: убежденные в том, что сами потерпят поражение, если будут
продолжать плести свои сети, они отступили бы и дали бы вам пол-
ное удовлетворение. Несчастные французы! Вы—большие дети, ко-
торые никогда не смогут ходить без помочей; глупое тщеславие
прежде всего ослепляет вас относительно вашего будущего. Ведь это
вы взяли Бастилию, кто же посмеет на вас напасть! Увы, вас снова
_дак глупцов заковали в цепи и с вами поступят как с мятежниками.
Вот уже в течение восемнадцати месяцев я не перестаю бозглашать,
что свобода добывается лишь с оружием в руках и что невозможно
избежать гражданской войны, если вести себя так, как вы себя ве-
«Друг народа» 251
дете. Не прислушиваясь к моему голосу, вы задремали на руках у
ваших врагов; а теперь, когда они готовятся вас погубить, вы встре-
вожены в связи с угрожающими вам опасностями и в то же время
ровно ничего не делаете, чтобы избежать их. Вы позволили усколь-
знуть теткам короля 277 и, возможно, и дофину вместе с ними; брат
монарха в свою очередь готовится к побегу, и вы дадите и ему
ускользнуть278. Наконец, скроется и сам король со своей супругой...
Ах, я дрожу при мысли об ожидающих вас несчастьях. Лишь только
монарх очутится на границе, неприятельские когорты двинутся к
нашим очагам, чтобы проливать потоки крови, если только вас не
перебьют раньше те разбойники, которых генерал держит в ваших
стенах. Никому не будет пощады — мужчины, женщины, дети, даже
сами ваши представители падут первыми жертвами. Тогда, только
тогда вспомните вы о спасительных советах Друга народа и будете
рвать на себе волосы в отчаянии, что не прислушивались к ним.
Несчастные ротозеи! Вас грабят, обкрадывают, притесняют, вас
предают ваши делегаты, общественные служащие. Вас обкрадывают,
продают и предают ваши представители. Вас обкрадывают и пре-
дают ваш государь и его министры.
Людовик XVI предает нас после стольких священных обещаний,
после стольких торжественных клятв! После честного слова дворя-
нина, потомка Гуго Капета! Если бы он вас не предавал, разве тер-
пел бы он раньше постоянные происки своих министров? Разве тер-
пел бы он их и в настоящее время? Разве взирал бы он так спокойно
на сосредоточение австрийских войск на ваших границах? Разве
позволил бы он своему кузену Капету Конде и своему брату Капету
д'Артуа разъезжать по Европе в качестве заговорщиков с целью
поднять иностранные державы против вас, с целью вербовать армии
разбойников, готовых вас убивать 279? Если бы Национальное собра-
ние не предавало вас в свой черед, то разве покушалось бы оно
столькими способами на ваши права и на вашу свободу? Разве до-
пустило бы оно ускользнуть стольким изменникам родины? Разве не
спасло бы оно стольких заговорщиков от меча правосудия? Разве
терпело бы оно всех этих беглецов? Разве не объявило бы оно всех
252 Жан Поль Марат
их изгнанными навсегда, если они не возвратятся обратно в точно
указанный срок? Разве не объявило бы оно д'Артуа лишенным вся-
ких прав на корону? Разве не лишило бы оно его благодеяний на-
ции? Оно готовится, говорите вы, издать декрет против эмигрантов,
составить который оно поручило, по предложению Барнава, своему
конституционному комитету. Но все это лишь одно чистое фигляр-
ство 280. Барнав и Петион, повидимому, добились этого, чтобы пре-
сечь распространение, к несчастью, слишком хорошо обоснованных
слухов, как бы оскорбительны они ни были для королевского семей-
ств'а, и оправдать себя в глазах общественного мнения после гнусных
декретов относительно жандармерии 281, местопребывания верховного-
суда нации 282 и субсидии в семьдесят восемь миллионов, которые
они молчаливо позволили провести. Фрето, Мартино и, что еще хуже,
д'Андре из числа сторонников министерства поддержали это предло-
жение. Что нужно еще для доказательства, что это только хорошо
разыгранный фарс? Может быть, фарс этот даже согласован с Малуэ
и Фуко *, чтобы обезопасить себя и дать свидетельство своей благо-
намеренности. Вспомните декрет комиссаров в Нанси. Несчастные
патриоты этого города, а также патриоты из Шатовье были уже пе-
ребиты, когда декрет этот еще не вышел из недр канцелярий воен-
ного, дипломатического и конституционного комитетов. Но что я
говорю! Возможно, что брат короля, который собирал свои пожитки
в тот самый вечер, когда вносилось соответствующее предложение,
уже не находится более в Париже? Возможно, что и дофин уже не
находится здесь больше? Возможно, что и сама австриячка уже не
находится здесь, хотя, разумеется, не какой-либо декрет помешает
им бежать. Чтобы дать им достаточно времени для этого, будет вне-
сен на обсуждение сначала маловразумительный проект, который
нужно будет переделать раз десять до того, как он примет приличный
* Одна из уловок врагов революции состоит в том, что они иногда притво-
ряются выступающими за дело народа. Подобным образом царедворец Буаландри
высказал свое уважение к равенству прав тем, что голосовал за отмену ввозных
пошлин, а Малуэ и Казалес поднимали свой голос за свободу печати в пользу
врагов конституции.
«Друг народа» 253
вид. Лишь бы только сенаторы не обняружили упорства в этой игре,
подобно проявленному ими тогда, когда я заявил, что беглые мо-
нашки имели паспорт, выданный им Национальным собранием, что
представляет собой сущую правду.
НОВЫЕ СВЕДЕНИЯ О ПОСЛЕДНЕМ ЗАГОВОРЕ ВРАГОВ СВОБОДЫ 283
Прежде чем была изменена вводная часть этого декрета284,
г-н Петион, открывший дискуссию, и г-н Робеспьер, который ее раз-
вил, справедливо напали на него как на неясный, двусмысленный,
коварный, злокозненный, направленный к тому, чтобы лишить каж-
дого гражданина права свободно высказывать свои мысли и пред-
решить великий вопрос о свободе печати, которую Собрание обе-
щало соблюдать: упреки, которые они могут сделать и теперь, после
принятия новой редакции. Убежденные в том, что эта вводная часть,
больше чем бесполезная, была вставлена только, чтобы служить
предлогом для уничтожения всех патриотических обществ, эти за-
щитники народа считали, что вырвут зло с корнем, напав на принцип,
что суверенитет осуществляется безраздельно нацией и что в круп-
ном государстве он может осуществляться только представителями
народа. Они ошиблись: принцип неоспорим, потому что, если бы
суверенитет мог делиться, в государстве было бы несколько сувере-
нов, что нелепо.
Для того чтобы разоблачить тайные намерения продажного
комитета и сорвать их, этим честным патриотам достаточно было бы
определить функции суверенитета; тогда все ложные выводы, кото-
рые стремятся сделать из этого принципа, отпали бы сами собой и
авторы декретов попались бы в свою собственную сеть. В самом деле,
эти функции строго ограничены разработкой законов для нации и
их утверждением. Вы в этом сомневаетесь? Посмотрите на британ-
ский парламент как представительство нации: он ограничивается
только тем, что вырабатывает законы, хотя палата общин выпол-
няет обязанности общественного обвинителя против государственных
преступлений, а палата лордов служит в гражданских делах верхов-
ным судом, а в уголовных делах — трибуналом для своих членов.
254 Жан Поль Марат
Я не говорю здесь о Национальном собрании Франции,— это плохо
воспитанный ребенок, который плохо знает, что он творит, за исклю-
чением того, когда он творит зло, что ему дается легко; что же ка-
сается добра, то оно делается, только уступая силе. Чтобы избавить
от меча правосудия своих членов-заговорщиков, оно взяло на себя
судить их, потому что решать, подлежат ли они суду, это значит
оправдывать или обвинять их, это значит судить их: функции, совер-
шенно чуждые законодательному собранию, которые не могут быть
объединены в одних руках без того, чтобы причинить ущерб свободе.
Для надзора за соблюдением законов оно создало кассационную
палату вне собрания и тем самым смешным образом отказалось от
обязательной части законодательной власти, потому что законы пе-
рестают выполняться и даже превращаются в посмешище, как толь-
ко перестают наблюдать за их выполнением. Будучи лучше осве-
домлено, Национальное собрание строго ограничилось бы этими
двумя функциями, соединение которых образует суверенную власть.
Узурпировать суверенную власть — это, бесспорно, страшное пре-
ступление, но это преступление может быть совершено только сме-
лым государем, который поработил бы своего собственного суверена,
или честолюбивыми представителями, которые продлили бы свои
полномочия вопреки воле тех, кто их избрал; таковы были бы наши
отцы-сенаторы, если бы они оказались столь смелыми или столь
безумными, чтобы возмечтать об этом.
С целью парализовать и уничтожить патриотические общества,
которые приводят в отчаяние врагов революции, конституционный
комитет своей властью признал суверенными актами предложения,
дискуссии, обсуждения, решения, постановления,— одним словом,
любое действие за исключением простой петиции. Это наибольшая
из глупостей: эти акты — простое проявление разумной деятельности,
которые относятся ко всему, и Национальное собрание так же не
может их запретить, как помешать земле вращаться вокруг своей
оси. Эти действия происходят во всевозможных обществах: в обще-
ствах ученых, негоциантов, артистов, работников, в благотворитель-
ных обществах, в дружеских обществах, обществах для игр; почти
«Друг народа» 255
все они имеют свои правила, без которых они превратились бы в бес-
порядочное сборище, потому что каждый свободно может высказы-
вать свое мнение, потому что там часто принимаются решения, по-
тому что возникают споры, которые нужно разрешать и постоянно
приходится принимать новые решения в зависимости от обстановки.
Что касается патриотических обществ, то какую бы форму они
ни имели, какие бы вопросы они ни обсуждали, какие бы функции
они ни выполняли, они заняты только тем, что наблюдают за обще-
ственными должностными лицами, объединяют свои усилия для того,
чтобы добиться удовлетворения жалоб и наказания виновных аген-
тов власти, чтобы противодействовать их покушениям и оберегать
право народа. Нелепо поэтому внушать скрытым образом, что они
берут на себя обязанности суверена, что они выполняют хоть малей-
шую гражданскую или политическую функцию. Они не в состоянии
это сделать, они и не помышляют об этом, их единственная цель —
просвещать умы, распространять знания и патриотизм, объединять
граждан для того, чтобы они совместно осуществляли надзор, кото-
рый они должны выполнять каждый в отдельности, и объединять их
усилия для более действенного сопротивления угнетению, для обу-
здания угнетателей, для уничтожения тирании. Это их естественное
право, гражданское право, политическое право, которое ни одна
законная власть не может покуситься отнять у них, и только деспоты
могут им воспрепятствовать.
Враги революции, чьи черные замыслы они раскрывают, чьи
тайные происки они расстраивают, чьи ужасные покушения они
останавливают и чьи страшные заговоры они обрекают на неудачу,
преисполнены постоянно беспомощной злобы против них. Не доволь-
ствуясь клеветой, они пускают в ход тысячу самых постыдных пру-
жин, чтобы уничтожить их, возбуждают против них всех агентов
власти и непрерывно подстрекают законодателя уничтожить их.
Конституционный комитет горит желанием закрепить их и ищет ты-
сячу обходных путей, чтобы стеснить их деятельность. Дру'г народа
берет их под свое покровительство и запрещает ему касаться их;
если законодатель наберется смелости совершить на них какое-либо^
256 Жан Поль Марат
посягательство, он предлагает рассматривать все декреты, которые
могли бы быть изданы для воспрепятствования или прекращения их
деятельности, как капустные листы. И сам он считает негодной бума-
гой вводную часть, названную «уважение к закону», и все декреты,
которые будут противоречить декларации прав — единственному свя-
щенному основанию конституции.
Друг народа призывает их также проникнуться сознанием своих
прав, которые все они не знают, не исключая и якобинский клуб.
С негодованием я слушаю, как они глупо повторяют вслед за своими
врагами: «мы не можем этого сделать, мы не являемся совещатель-
ными обществами». Нелепая ошибка: никакая свободная ассоциация
граждан, никакое братское сообщество, никакое патриотическое со-
брание не имеет права вмешиваться в общественные дела, чтобы
вести их или выполнять — это бесспорно: для содействия обществен-
ному благу они имеют только простое право предлагать, советовать,
требовать, ходатайствовать — это совершенно бесспорно. Но когда
дело идет о том, чтобы противодействовать покушениям на свободу
и общественную безопасность, когда нужно воспротивиться проискам
врагов революции, когда следует разоблачить заговорщиков, когда
дело идет о том, чтобы предотвратить гибель отчизны, тогда патрио-
тические общества вправе быть не только обществами совещатель-
ными и обсуждающими, но также и обществами действующими, по-
давляющими, карающими, убивающими, после того как они тщетно
испробовали все законные средства для подавления врагов общества,
а носители власти объединились, чтобы обмануть народ, усыпить его
на краю пропасти и довести до гибели. Это является простым осу-
ществлением права сопротивления угнетению и заботы о своей безо-
пасности — права, которое природа дала каждому человеку при
рождении и которое признавали все свободные правительства * и
* В Англии, если какой-нибудь агент власти или общественное должностное
лицо превышает свои полномочия, чтобы произвести насилие, каждый гражданин
имеет право его убить. Во время моего первого пребывания в Лондоне один ткач,
которого несправедливо хотели арестовать за долги, возразил полицейскому.
«Друг народа» 257
торжественно подтвердило само Собрание. И теперь у него явится
бесстыдство посягнуть на это право! Оно будет стараться сделать
его недействительным! Оно попытается лишить нас его! Оно может
попытаться это сделать, потому что оно достаточно неблагоразумно,
чтобы не понять безумия этого предприятия; но я предсказываю ему,
что его тщетные усилия не принесут ему ничего, кроме бесчестия и
позора.
В самом деле, каковы те действенные средства, которые Нацио-
нальное собрание обеспечивает нам, чтобы защищать наши права,
подавлять1 тех, кто против них выступает, освободиться от наших
угнетателей, воспротивиться их покушениям и наказать их? Пети-
ции! Как, мы согласимся вручить свою судьбу в руки подкупленных
депутатов, вероломных администраторов, продажных агентов, взя-
точников-судей; мы спокойно дадим им возможность лишить нас
свободы, отнять наше имущество, покуситься на нашу честь, довести
нас до гибели; мы молчаливо будем терпеть, как нас будут мучить,
грабить, тиранить ради редкой привилегии отстаивать нашу неви-
новность и наши права перед людьми, заинтересованными в том,
чтобы нас не слушать, и имеющим право нас не выслушивать. Вот
уж, надо признаться, приятный выход, прекрасная привилегия! Но
у нас уже был этот выход и мы пользовались этой привилегией при
самых самодержавных из наших деспотов — при Людовике XI,
Карле IX, Людовике XIV. Стоило ли рисковать в течение двух лет
жизнью, жертвовать своим состоянием, отказываться от отдыха,
надрываться от утомления, связанного с ночными бдениями и забо-
тами, проводить дни и ночи в постоянной тревоге — и все это ради
установления нового порядка — и ничего при этом не выиграть. Что
я говорю!—только проиграть. По крайней мере враги свободы и
отечества не были тогда, как сейчас, объединены на нашу погибель
что он вовсе не является тем должником, какой указан в приказе об аресте. По-
лицейский настаивает и хочет увести его силой. Ткач созывает своих рабочих,
которые сбегаются, берет пистолет, приказывает агенту удалиться, тот отка-
зывается. Тогда он уложил его на месте, после чего передал себя в распоряже-
ние властей: он был оправдан, как и следовало ожидать.
17 Зак. 614
258 Жан Поль Марат
и не составляли сплошной цепи заговорщиков от одного конца коро-
левства до другого, замысливших восстановить деспотизм и тиранить
нас; по крайней мере для того чтобы добиться правосудия, угнетен-
ный не всегда должен обращаться к своим угнетателям.
И пусть нам не говорят, что здесь сгущены краски. Нам не пе-
рестают восхвалять благодеяния Национального собрания, отеческие
заботы наших администраторов, нынешнее царство законности! Это
делается, чтобы усыпить нас, но о правдивости всех этих прекрасных
слов нужно судить по делам.
Укажите мне после взятия Бастилии хотя бы только один акт
справедливости по отношению к народу. Я вам покажу десять тысяч
несчастных крестьян *, упрятанных в тюрьмы за то, что они проти-
вились отбиранию хлеба королевскими скупщиками, обрекавшими
их на голод; покажите мне хотя бы одного наказанного из числа
этих чудовищ. Я вам покажу целый город **, который только за то,
что хотел наказать одного министерского монополиста, был выдан
на расправу ужасной солдатне, посланной контрреволюционным ге-
нералом по требованию муниципальных плутов. Покажите мне хоть
одного из этих жестоких угнетателей, который был бы предан всей
строгости законов. Я покажу вам сорок тысяч солдат, которых му-
чили в течение пятнадцати месяцев только за их патриотизм, а потом
гнусные офицеры бесстыдно прогнали их из воинских частей. Пока-
жите мне хоть одного наказанного из этих недостойных командиров.
Я покажу вам три тысячи солдат или граждан-патриотов, убитых за
сопротивление тирании своих начальников, покажите мне хоть од-
ного наказанного из этих палачей. Я покажу вам здесь в столице
друзей свободы, которых банда шпионов и подкупленных убийц
давно уж заставляет молчать об изменниках отечества, с которыми
грубо обращаются и которых тащат к агентам полиции недостойные
командиры национальной гвардии, а потом посылают в тюрьмы эти
несправедливые депутаты, но покажите мне хоть одного наказанного
из этих злодеев. Я покажу вам во всех департаментах, как попирают
* Мы видели это в Пуату, в Анжу, в Сентонже, в Лангедоке и т. д.
** Верной 285.
«Друг народа» 259
ногами, грабят, мучают, притесняют скромного гражданина приспеш-
ники деспотизма, захватившие все важные должности, но покажите
мне хоть одного наказанного из этих варваров-чиновников. Я вам
покажу гнусные суды, добавляющие к обидам еще и оскорбления с
целью подавить всей тяжестью своего авторитета защитников народа
и одновременно выгородить заклейменных разбойников, а затем
объявляющие себя некомпетентными для того, чтобы судить этих
разбойников *; я вам покажу суды, ссылающиеся на необходимость
соблюдения законов с целью угнетать друзей свободы, старающихся
ее защищать, а под предлогом уважения к свободе граждан покро-
вительствующих игорным притонам, вертепам воров и убийц **.
Я вам покажу сотни тысяч заговорщиков против свободы, безопасно-
сти и жизни друзей революции, день и ночь злоумышляющих против
отечества, подкупающих армии бандитов, чтобы вырезать его защит-
ников и возжечь пламя гражданской войны для восстановления вла-
сти тирана. Но покажите мне хоть одного наказанного из этих пол-
чищ изменников нации.
Как же это так? Мы отказались от всех предрассудков нашего
рабского воспитания, мы пренебрегли гневом деспота, бешенством
его приспешников, мы пошли навстречу опасностям, мукам и смерти,
чтобы сломить наши оковы, мы свергли иго, мы пожертвовали всем
ради свободы, а отцы отечества, которым мы вручили защиту наших
прав и заботу о самых дорогих для нас интересах, позорно предав
нас, запретят нам собираться, объединяться вместе и даже предва-
рительно совещаться о средствах самозащиты! Под благовидным
предлогом уважения к законам они свяжут нам руки и предадут нас
беззащитными прежним властителям, оставив нам лишь один голос,,
чтобы свободно умолять о снисхождении и выпрашивать милости.
В тот самый день, когда раскрыт страшный заговор 287, отцы-сена-
* Таким позором покрыл себя парижский полицейский суд в деле типогра-
фии «Друга народа» и «Оратора народа» против шпионов гелерала 286.
** Таким позором покрылись комиссары секций или полиции и муниципаль-
ная администрация, которые все дерут взятки с этих притонов.
17*
260 Жан Поль Марат
торы, в большинстве замешанные в нем288, имеют наглость твердить
нам о почтении к судьям, которые нас угнетают, к администраторам,
которые нас грабят, к начальникам, которые нам изменяют; в тот
самый момент, когда заговор готов к осуществлению, у них хватает
мужества угрожать нам тюрьмой и пытками, если мы молчаливо и
покорно не подставим свои головы под ярмо, которое им угодно бу-
дет наложить на нас. Ах, если бы они сами уважали законы, они были
бы верны честности, чести, отечеству, своему долгу, своим клятвам;
они не довели бы нас своими злоупотреблениями до отчаяния и же-
стокой необходимости самим чинить расправу, чтобы избежать ги-
бели.
Случайные законодатели, произвольные распоряжения, которые
вы нам навязываете с таким высокомерием и жестокостью, давали
бы основание считать вас самыми невежественными людьми, если
бы вы не были самыми развращенными, если бы ваша наглость не
доказывала, что вы — самые жестокие тираны, и если бы вы не явля-
лись попросту самыми низкими лакеями.
Безумцы! Давая нам почувствовать вашу власть только угнете-
нием и непрестанно говоря нам лишь об уважении к законам, кото-
рые вы нам навязываете, как не боитесь вы, что побудите нас по-
ставить вопрос о ваших полномочиях? Как не трепещете вы перед
этим? Желая навязать нам ваши положения, как не побоялись вы
вручить нам оружие, чтобы истребить самих себя? Что ответите вы
тому, кто спросит—«кто вы такие, чтобы говорить с нами, как вла-
дыки?». Вы, несомненно, ответите: «Мы — представители нации,
уполномоченные от ее имени вырабатывать законы и осуществлять
Берховную власть». Но это-то и следует подвергнуть рассмотрению.
Когда вы явились в Генеральные штаты, нация, разделенная на
три сословия, находилась еще под игом монарха, который один
обладал верховной властью, узурпированной его предшественника-
ми. Половина этих депутатов была делегатами двух сословий, уже
не существующих: как же они могут претендовать на то, чтобы счи-
таться представителями нации? Эти сословия, еще недавно привиле-
гированные, огорченные тем, что их лишили несправедливых пре-
«Друг народа» 261
имуществ, отказываются признать принципы революции, устанав-
ливающие равенство прав всех членов государства, а также равен-»
ство при пропорциональном распределении выгод и всех тягот;
государства между всеми гражданами; они протестуют против зако->
нов, установивших это священное равенство, и они заняты только*
тем, что злоумышляют против отечества. Ввиду этого они являются,
только изменниками нации; как же могут они быть ее представи-
телями?
Из другой половины депутатов, которых можно было бы счи-
тать представителями народа, большинство вовсе не является сво-
бодными избранниками — они являются депутатами лишь благода-
ря интриге и министерскому влиянию. Как же могут они быть пред-
ставителями нации? И, однако, именно эти смертельные врагц
народа, представителями которого они себя называют, и эти избран-,
ники прежних привилегированных сословий, не имеющие никакого,
права заседать в сенате, только они и подготовляют все законы,
которые затем и проводят вопреки бессильным возражениям наших
верных депутатов, единственных подлинных представителей нации.
Исключите несколько декретов, вроде декларации прав, декрета
об уничтожении религиозных орденов, декрета об отмене особых
привилегий, об отобрании церковных имуществ, декрета, который
признает суверенитет нации. Все остальные имеют целью только
лишь возвращение монарху верховной власти и восстановление дес-
потизма: 'пагубные декреты, которые проводят эти мнимые предста-
вители народа, а, вернее, враги отечества в надежде на то, чпо
король, восстановленный во всей полноте своей власти, восстано-
вит и их полностью в своих правах. Совокупность этих декретов,
составляет конституцию, и их авторы применяют тысячу уловок, что-
бы вырвать наше согласие и заставить нас поклясться охранять их,
всеми нашими силами. Напрасная и смешная присяга, которая нс
сможет нас связать.
Эти декреты уничтожают друг друга: те, которые подрывают(
декларацию прав, священную основу конституции, не имеют юриди^
ческой силы; те, которые нападают на нее, не приносят ей ущерба, и
262 Жан Поль Марат
единственно законными являются те, которые содействуют общему
благу. Как же мы можем принять их целиком, не делая различия?
Отвергать дурные, сохранять хорошие и признавать государствен-
ными законами только те из них, которые будут приняты и утвержде-
ны нацией после зрелого рассмотрения — таково единственное ре-
шение, к которому обязывает мудрость и которое внушает нам
справедливость.
Марат, Друг народа
НАДГРОБНОЕ СЛОВО РИКЕТТИ 289
Народ, возблагодари богов, твой самый страшный враг пал под
косой Парок. Рикетти больше нет: он пал жертвой своих многочис-
ленных измен, жертвой слишком поздних угрызений совести, жерт-
вой варварской предусмотрительности своих жестоких соучастников,
встревоженных колебаниями хранителя их ужасных тайн.
Трепещи при виде их ярости и благослови небесное правосудие.
Но что я вижу?
Ловкие плуты, проникшие в твои ряды, стараются пробудить твою
жалость, и уже сейчас, обманутый их лживыми речами, ты сожа-
леешь об этом вероломном человеке как о самом ревностном из твоих
защитников. Они изобразили его смерть как общественное бедствие,
и ты оплакиваешь его как героя, отдавшего себя в жертву ради
тебя, как спасителя отечества 290. Будешь ли ты всегда глух к голосу
разума и всегда будешь губить общественное дело из-за своего ос-
лепления? Жизнь Рикетти была запятнана тысячью преступлений:
пусть тайное покрывало скроет отныне эту позорную ткань, так как
он не может уже больше вредить тебе, а повествование о них пусть
не оскорбит живущих. Но остерегись отравить твой фимиам,.сохра-
ни свои слезы для твоих честных защитников: помни, что он был од-
ним из прирожденных лакеев деспота, что он фрондировал против
двора для того, чтобы уловить твои голоса, что, как только он был
избран в Генеральные штаты для защиты твоих интересов, он продал
ему самые священные права; что после падения Бастилии он выказал
себя самым пламенным приспешником монархизма; что он сотни раз
«Друг народа» 263
злоупотреблял своим талантом, чтобы вернуть монарху все пру-
жины власти; что это ему ты обязан всеми пагубными декретами,
которые снова вернули тебя под иго и сковали твои цепи: декретом
о военном положении, о приостанавливающем вето, декретом о пра-
ве объявления войны, декретом о независимости представителей на-
ции, декретом о серебряной марке, декретом о высшей исполнитель-
ной власти, декретом с поздравлением мецских убийц291, декретом о
спекуляции звонкой монетой292 благодаря мелким ассигнатам, декре-
том о разрешении эмигрировать, предоставленном заговорщикам,
и т. д. Он никогда не поднимал свой голос в защиту народа, кроме
нескольких случаев, не имевших никакого значения. После того как
он тысячу раз «подряд предавал народ, единственный раз, после
«дня кинжалов», он отказался принять участие в новом заговоре; и
этот отказ явился для него * смертным приговором.
ПИСЬМО РАБОЧИХ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫХ МАСТЕРСКИХ29Я
И ОТВЕТ МАРАТА
С какой несправедливостью говорите вы о тех несчастных, кото-
рые осуждены в связи с падением торговли и промышленности ра-
ботать в благотворительных мастерских! Нет, большинство их» —
вовсе не негодяи. Это — добрые честные граждане. В их бедности
повинны превратности судьбы, а не они сами, она — следствие совре-
менных условий, безумства правительства, хищничества королевско-
го двора, злоупотреблений со стороны агентов фиска и в особенности
испорченности и подкупности наших сенаторов, ограничивших свои
отеческие заботы о бедняках только захватом их имущества с целью
уплаты мнимым кредиторам государства, обременивших граждан
новыми инквизиторскими налогами и разоривших промышленность
и торговлю.
* Его секретарь признался, что получил плату за то, чтобы отравить его;
комиссары, продавшиеся клике заговорщиков, которым было поручено рассле-
довать дело, уже стараются заставить его отказаться от своих слов. Будем гото-
вы к тому, что эти страшные тайны навсегда окажутся погребенными в темных
вертепах комитета и судов.
264 Жан Поль Марат
В своем № 422, напечатанном, без сомнения, слишком поспешно
и непросмотренном перед выпуском в свет, вы, кажется, забываете,
что являетесь другом, адвокатом, защитником и любимцем наро-
да... 294 Не стану говорить вам о том, что обездоленные имеют право
на снисхождение, но замечу, что вам следовало отнестись с большей
справедливостью к тому классу людей, которых несчастье заставило
раскрыть свою душу и которые вполне могут гордиться своим уни-
жением, поскольку нужда ни на одно мгновение не заставила их
сбиться со столь узкой тропы добродетели. Это — Аристиды своей ро-
дины, а вовсе не Калльясы, которых им предпочитают. Возможно,
что из их рядов поднимется новый Марий, который отомстит за су-
ровые превратности судьбы, а также за ужасный деспотизм их под-
лых, жестоких и бесчестных угнетателей.
Но мне следует прекратить упрекать вас за те жестокие эпитеты,
которые чужды вашему сердцу, и познакомить вас с заговором, со-
ставленным в благотворительных мастерских.
Большинство занятых в них рабочих — честные, даже очень чест-
ные люди, и это несмотря на все бесстыдные приемы, пущенные в
ход подлыми агентами муниципалитета или, вернее, Тюильрийским
кабинетом, чтобы развратить их. Наиболее просвещенные рабочие
этой маленькой республики выполняли сначала обязанности миро-
вых судей; они наказывали провинившихся и изгоняли навсегда лен-
тяев и плохих патриотов. Эта благотворительная деятельность не
понравилась начальникам, и боязнь потерять скудное пропитание,
которое они находили в этом убежище, заставила этих народных су-
дей отказаться от несения своих обязанностей.
Конечно, в благотворительных мастерских имеются предатели, а
также заговорщики, продавшиеся врагам отчизны. Но это — шпионы
и разбойники, направленные туда Байи; это — чиновники и долж-
ностные лица муниципалитета измышляют отличные правила для
того, чтобы изгонять честных граждан, в интересах которых, соб-
ственно, и созданы мастерские, и заменять их бывшими королевскими
гвардейцами, дворянами, адвокатами, судейскими чиновниками, од-
ним словом, продажными душами и головорезами. Вот, наш друг,
«Друг народа» 265
каковы те гнусные личности, которых администрация мастерских, во-
преки декретам и собственным постановлениям, направляет туда с
целью соблазнить и подкупить честных граждан, а затем и овладеть
ими.
Многие комитеты секций распространяют дух мятежа, отнимая у
французов единственный, оставшийся им в их отчаянном положении
источник существования и заставляют делиться им с чужеземцами.
Вот имена некоторых шпионов, пресыщенных золотом и осыпан-
ных со стороны администрации милостями, ласками и наградами,
разумеется, в надежде, что им, наконец, удастся осуществить свои
вечные зловещие замыслы.
Это — контролер общественных работ Монмартра, кавалер ор-
дена Сен-Луи, бывший судейский шпион.
Это — некие господа Жуатто, Леруа, Виель, Дежардэн, Гома,
Тинтрелек, Вальер, Имбран — главные шпионы, действующие под
именем контролеров, получающие 1800 ливров жалованья, не говоря
уж о дополнительном вознаграждении за указание и увольнение ра-
бочих-патриотов и замену их проходимцами. Как вы, разумеется,
хорошо понимаете, звание контролера служит лишь словесной шир-
мюй для придания приличного вида гнусным обязанностям этих
негодяев и высасывания крови несчастных, ибо комиссары секций
безвозмездно выполняют уже функции контролеров.
Через несколько дней я доставлю вам список шпионов, являю-
щихся смотрителями и заведующими мастерскими, преданных из-
меннической администрации.
Ответ друга народа
Если бы вы потрудились прочесть мой журнал более вниматель-
но, вы увидели бы, что те эпитеты, на которые вы жалуетесь, отно-
сятся лишь к шпионам, головорезам и разбойникам, которых Мотье
вызвал из провинции в Париж и которых Байи в ущерб честным
гражданам разместил в мастерских. Как могли вы вообразить, что
я могу оскорбить несчастных,—-я, который навлек на себя прокля-
тия, защищая и отстаивая именно их интересы! Мне никогда не
266 Жан Поль Марат
приходило в голову, что все рабочие, занятые в благотворительных
мастерских, подкуплены, но я жаловался, что среди них имеется
столько негодяев, подкупленных изменнической администрацией с
целью расправиться с патриотами в надлежащий момент. Это как
раз то же, что говорите вы сами, и мы, следовательно, согласны друг
с другом. Позвольте же просить вас вывести из заблуждения ваших
товарищей, которые также, прочитав журнал, впали в ошибку, а в
то же время прислать мне список всех шпионов, стоящих во главе
отдельных мастерских. Прошу одновременно сообщить подробности
последнего заговора, который наши ротозеи проспали так основа-
тельно, что и не подумали проверить личный состав мастерских с
тем, чтобы очистить их от шпионов и предателей. Они хранят по
этому вопросу глубокое молчание, так же как и о восстании в
Дуэ 295. Разве с чем-нибудь сообразно, что после получения сведений
о том, что министр распорядился задержать в почтовых конторах
всю корреспонденцию, идущую из этого города, а также перехватить
с помощью жандармов все, что туда направляется, секции и брат-
ские общества столицы не послали в Дуэ хотя бы одного комиссара
с целью получить точные сведения и разоблачить происки врагов ре-
волюции! Как могли они не понять, что в случае, если патриоты
Дуэ — муниципальные служащие этого города — будут принесены в
жертву ярости заговорщиков, не найдется в будущем ни одного об-
щественного служащего, который захотел бы подвергаться риску,
защищая интересы народа и добросовестно выполняя свои обязан-
ности? Покушения на этих должностных лиц имеют важнейшее зна-
чение. Дело это непосредственно затрагивает интересы общественной
свободы, и вследствие этого было вполне уместным, что народ под-
нялся с целью оградить этих защитников своих прав и вырвать их из
рук убийц. Но чего ожидать от этих ротозеев? Чего ждать от этих
жалких плутов, помышляющих лишь о том, как бы извлечь какую-
нибудь выгоду из своей показной гражданской доблести, как бы
подороже продать свое влияние, заполучить тепленькие местечки и
нажиться за счет собственного вероломства и измены! Чего ждать
от этой толпы, слепой, суетной и беззаботной, находящейся в руках
«Друг народа» 267
нескольких мошенников, от этой толпы, которую так легко убедить,
что какой-нибудь ловкий лицемер, всегда торговавший правами на-
ции, является создателем свободы, и которая, будучи обречена
на голодную смерть, бросает свои занятия и спешит в храм, чтобы
благоговейно сопровождать злодеев, направляющихся туда с целью
обоготворить одного из своих сообщников!296
ВТОРОЕ ПИСЬМО РАБОЧИХ ДРУГУ НАРОДА
И ОТВЕТ НА НЕГО МАРАТА297
Дорогой пророк, истинный защитник класса неимущих, позволь-
те рабочим рассказать вам о всех тех притеснениях и гнусностях, ко-
торые совершают хозяева-каменщики, чтобы, доведя нас до отчая-
ния, толкнуть к восстанию. Не довольствуясь тем, что сколотили се-
бе огромные состояния за счет бедных рабочих, эти алчные сгово-
рившиеся между собой угнетатели распространяют пасквили, на-
правленные против нас, стремясь лишить нас работы: бесчеловеч-
ность их столь велика, что они обратились к законодателю с целью
добиться издания против нас жестокого декрета, способного довести
нас до голодной смерти. Эти подлые люди, в праздности пожи-
рающие плоды тяжкого труда рабочих и ничем никогда не послу-
жившие нации, скрывались по подвалам в дни 12, 13 и 14 мюл^я.
Когда они увидели, что обездоленные одни совершили революцию,
■они вышли из своих убежищ и стали обзывать нас разбойниками.
Затем, когда опасность миновала, они стали хитростью добиваться
себе мест в дистриктах, напялили на себя форму и эполеты. В на-
стоящее время, чувствуя себя более сильными, они хотели бы еще
больше закабалить нас и бессовестно и жестоко нас угнетают.
Вот, дорогой Друг народа, имена нескольких таких угнетателей,
невежественных, ненасытных и жадных, которых обличают рабо-
чие-каменщики на стройке церкви св. Женевьевы.
Понсе, подрядчик на строительстве новой церкви св. Женевье-
вы, родившийся в Шалоне на Соне, по профессии извозчик, чело-
век совершенно невежественный в строительном деле, но так хоро-
268 Жан Поль Марат
шо умеющий обирать рабочих, что за их счет уже сколотил 90 ты-
сяч ливров.
Кампион, родом из Кутанса, ранее бывший в Париже простым
рабочим, а в настоящее время подрядчик на строительстве церкви
Спасителя, человек хотя и очень невежественный, но сумевший
выстроить небольшой отель Талярю и обладающий теперь рентой
в 20 тысяч ливров.
Гилло, взявший себе жену с панели и сделавшийся неизвестно
как подрядчиком, в настоящее время обладает рентой в 30 тысяч.
Вьевр, родом из Аржантона, агент Ролана «и К°, которых он
разорил своими глупыми затеями на строительстве гостиного двора,
сумев все же отложить капитал, дающий 30 тысяч ливров.
Монтиньон, родом из Аржантона, взявший подряд на ремонт
больницы Кэнз-Вен в Сент-Антуанском предместье и имеющий в
Париже три прекрасных дома.
Шаваньяк, родом из Лимузэна, пришедший в Париж в дере-
вянных башмаках, а ныне владеющий четырьмя великолепными оте-
лями. •
Конесси, плут высшей марки, которому было поручено распла-
чиваться с рабочими каменоломен и который, имея в своем.распо-
ряжении жандармов, украл у государства более двух миллионов;
он выстроил себе в Куртиле большие склады и всегда обворовы-
вал и обижал рабочих.
Двлабр, сын торговца капустой из Лиможа, начавший с того,
что нажился на постройке здания Итальянской комедии и в на-
стоящее время располагающий более чем 40 тысячами ливров
дохода.
Гобер, грубый и глупый невежда, награбивший более 200 тысяч
ливров во время постройки зданий Брюнуа, а затем выстроивший
на бульварах собственный дом стоимостью свыше 500 тысяч.
Перо, рабочий из Бургундии, пользующийся покровительством
со стороны администрации госпиталей как женившийся на неза-
конной дочери покойного архиепископа Парижа Бомона. Он толь-
ко что удалился от дел с 200 тысячами ливров годового дохода.
«Друг народа» 269
Ружвек, рабочий из Шампана, ставший подрядчиком всего
лишь пять лет тому назад и уже разбогатевший; располагает рен-
той в 50 тысяч ливров.
Вот краткое описание тех средств, которыми пользовались на-
ши вампиры, чтобы выйти в люди и сколотить скандальным путем
крупные состояния. Поверите ли вы, что, будучи по горло сыты
богатством, они попрежнему проявляют мерзкую скаредность и
жадность и всеми средствами стремятся уменьшить наш дневной
заработок в 48 су, установленный администрацией. Они не желают
принять во внимание, что мы имеем работу не более шести месяцев
в году, что сводит наш дневной заработок фактически к 24 су, при-
чем на эту скудную плату мы должны суметь пропитаться, одеться,
оплатить жилище, содержать свое семейство, если имеем жену и
детей. Таким образом, истощив свои силы на службе государству,
оскорбляемые своими начальниками, падая от усталости и голода,
нам часто не остается никакого другого выхода, как идти доживать
свои дни в Бисетре, в то время как наши кровососы проживают во
дворцах, попивают дорогие вина, нежатся на пуховых перинах и
разъезжают в золотых каретах. Предаваясь роскоши и наслажде-
ниям, они забывают о наших несчастьях и часто отказываются вы-
дать семье какого-нибудь рабочего, раненного или убитого днем,
то, что он заработал утром.
Дорогой Друг народа, примите наши жалобы и добейтесь удов-
летворения наших справедливых требований. Мы находимся в от-
чаянном положении >и так сильно обманулись в своих надеждах.
Ведь мы рассчитывали воспользоваться преимуществами нового
порядка вещей и получить возможность улучшить свою долю.
Подписано всеми рабочими на строительстве новой церк-
ви св. Женевьевы в числе 340 человек.
Париж, 8 июня 1791 г.
Ответ Марата
Приходится краснеть от стыда и вздыхать от печали, когда ви-
дишь, как класс неимущих, приносящих такую большую пользу,
оказывается отданным на произвол кучки мошенников, жиреющих
270 Жан Поль Марат
за счет их -пота и отнимающих у них скудные плоды их трудов.
Подобные злоупотребления, лишающие общества услуг многочи-
сленного класса достойных граждан или, вернее, ведущие к их
вымиранию от голода, должны были бы привлечь к себе внима-
ние Национального собрания и занять хотя бы часть того времени,
которое оно растрачивает на такое множество пустых и смехотвор-
ных прений.
КАРТИНА ВСЕХ ПРОСТУПКОВ И ЗЛОДЕЯНИЙ Г-НА МОТЬЕ, НАЧИНАЯ С
ЕГО НАЗНАЧЕНИЯ НА ПОСТ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО ПАРИЖСКОЙ
АРМИЕЙ.—ЕГО ИЗГНАНИЕ ВСЛЕДСТВИЕ НАРОДНОГО ВОЗМУЩЕНИЯ.—
ЕГО ВОСХВАЛЕНИЕ ШПИОНАМИ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА,
МУНИЦИПАЛИТЕТАМИ И БАТАЛЬОННЫМИ ОФИЦЕРАМИ298
...После взятия Бастилии вся нация, поднявшаяся против деспо-
тизма, стремилась окончательно свергнуть с себя цепи, которые
она только что разбила; она была вооружена, она стремилась вер-
нуть свою свободу.
Что сделал генерал, чтобы свести на нет усилия народа? Он на-
чал с того, что внес в него раскол; та часть народа, которая владе-
ла оружием, скоро становится госпожой другой части; он задумал
проект — оставить, оружие только людям, готовым содействовать его
черным замыслам. Чтобы обеспечить выполнение этого замысла,
нужно было искусно его замаскировать; военная форма послужила
ему простым и безупречным средством. Это льстило национальному
тщеславию, и так как служба была бесплатной, обременительной
и требовавшей расходов, то гражданская гвардия состояла только
из богатых и обеспеченных граждан, т. е. из придворных, дворян, от-
ставных военных, финансистов, капиталистов, спекулянтов, коро-
левских агентов, приказных, крючкотворов, торговцев и рабочих,
изготовляющих предметы роскоши всем приспешникам двора и
деспотизма. Под предлогом необходимости придать буржуазной
гвардии приличный вид он предложил ввести форму, а под пред-
логом облегчения положения менее состоятельных граждан, не по-
давая и виду, что хочет исключить их, он допустил только добро-
«Друг народа» 271
вольцев, ограничив их число двадцатью четырьмя тысячами, при-
чем разделил их на шестьдесят батальонов. Благодаря этому много-
численные классы граждан, находившиеся в затрудненном положе-
нии, ремесленники, рабочие, поденщики, нуждающиеся, завоевав-
шие свободу, оказались лишенными средств защищать ее, хотя их
еще долго заставляли выносить тяготы, оставляя им одни лишь
шипы.
В любой армии всегда офицер подавляет волю солдата. Придвор-
ные герцоги, графы, маркизы, командиры полков, президенты пар-
ламентов, советники верховных палат, генеральные откупщики,
министерские агенты домогались преимущества командования во-
оруженными гражданами, голоса которых они улавливали неумест-
ными щедротами *, явно служившими для подкупа.
Так как солдат полка французской гвардии и большое число
солдат других полков, ставших под знамена отечества с первых
дней революции, нельзя было ни отстранить, ни включить в граж-
данскую гвардию, он вынужден был создать из них особую воин-
скую часть под названием войск центра, которые он разделил на
шестьдесят рот и распределил по батальонам. Этот корпус в шесть
тысяч солдат, воспламененных любовью к свободе, страшно его
стеснял; он начал поэтому с того, что уничтожил всякую связь
между французскими гвардейцами, которых общественная призна-
тельность поставила в ряды первых защитников угнетенной роди-
ны; затем он постарался посредством увольнений ** удалить лучших
* Государственное казначейство должно было покрывать расходы по обмун-
дированию несостоятельных граждан; следовало ли разрешать оплачивать их
богачам, старавшимся этими мнимыми патриотическими действиями создать
себе покорных тварей?
** Парижский муниципалитет.
Вниманию французских гвардейцев
Я всегда говорил французским гвардейцам, что хочу оставить у себя
только солдат-добровольцев. Устав будет издан. Но если есть такие, которые
хотят уволиться немедленно, они могут уйти сейчас же; им выдадут увольнитель-
ные свидетельства у г-на Маляна. Те, кто останется, чтобы ознакомиться с уста-
272 Жан Поль Марат
людей, которых он заменял своими сателлитами. Французские
гвардейцы разделили между собой выручку от продажи своих ка-
зарм, каждый из них получил маленькую сумму; большая часть
вернулась в свои деревни и была немедленно заменена разбойни-
ками, которых герой обоих полушарий подбирал в вертепах столи-
цы. Он назначал офицерами этих рот авантюристов, запятнанных
пороками и готовых на все, лишь бы только поправить свои денеж-
ные дела, за исключением, впрочем, унтер-офицеров гвардейцев,
которых назначили сами солдаты, и нескольких честных граждан,
которых призвал к командованию их патриотизм.
Под предлогом того, что армия не может считаться укомплек-
тованной без кавалерии, он сформировал из конной стражи, наем-
ных убийц, мошенников и шпионов часть в восемьсот кавалеристов,
число которых он постепенно втайне удвоил, и назначил в качестве
их офицеров шпионов прежней полиции.
Чтобы вышколить эту армию в своих целях, он создал главный
штаб, увеличил в нем число должностей, назначил громадные ок-
лады и заполнил его наемными убийцами, игроками, банкротами,
мошенниками, шпионами, порочными людьми, осужденными лица-
ми, заклейменными своими преступлениями больше, чем рукой па-
лача. Если какой-нибудь честный читатель усомнится в их порочно-
сти, пусть он раскроет список этих достойных руководителей па-
рижской гвардии. Он увидит, что этот список запачкан такими име-
вом, безотлагательно его получат, и, если они не будут им удовлетворены, смо-
гут уйти и тогда. По ротам будет составлен список тех, кто останется в ожида-
нии устава; этот список будет мне вручен, когда я посещу казармы.
Париж, 3 августа 1789 г.
Подписано: Лафайет.
Осмеливался ли когда-нибудь Людовик XIV, даже во время своих успехов,
говорить более наглым деспотическим тоном? Как мог Мотье, этот Тартюф,
у которого не сходят с уст слова о преданности народу, допустить неосторож-
ность, заговорив как деспот? Он хочет оставить у себя только солдат-добро-
вольцев. У себя! Как будто парижская армия сформирована для него. Впрочем,
изменник говорил правду: он хотел только людей, готовых подчиняться его при-
казам.
«Друг народа» 273
нами, как Лажарр, Шадла, Буанвиль, Ларю д'Арблэ, Рюльер, Мас-
сон, Борегар, Винезак, Пленвиль, Демотт2",
После взятия Бастилии большинство этих негодяев изменили
фамилию и старались не попадаться в дистриктах, где их знали
лично; к тому же их козни против свободы еще не побудили
угнетенного гражданина проследить их преступную жизнь, а патрио-
тических писателей — разоблачить ее.
Ему показалось, что рот армии центра и конных альгвазилов
слишком мало, чтобы удержать в повиновении гражданские ба-
тальоны; под предлогом охраны застав он создал, против воли Ком-
муны, отряд из шестисот пехотных стрелков, который он составил
из отбросов полков, и поручил командование им отпетым злодеям.
Преступления, которыми покрыли себя Юлены, Шеффонтены, Ш-
ризо300, обрекли их имена на вечный позор.
Он подобрал также пешую стражу, понятых старой полиции, из
которых он составил отряд, прикрепленный к страже у ворот, кото-
рым он увеличил число своих альгвазилов.
Наконец, под тем предло-гом, что армия еще не полна, он создал
отряд наемных канониров; против воли Коммуны он создал артил-
лерийский парк, чтобы сокрушить врагов деспотизма, когда наста-
нет соответствующий момент.
Девять-десять тысяч наемных солдат для охраны Парижа были
чудовищной силой: народу это показалось подозрительным и с тем
большим основанием, что часть этих отрядов была создана против
воли дистриктов. Кроме того, друзьями революции, за исключени-
ем большинства солдат армии центра, народ считал другом рево-
люции только гражданскую гвардию; только к ней он постоянно при-
соединялся во время восстаний. Поэтому Лафайет задумал отнять у
народа эту опору объединения, лишить его всякого руководства и
уничтожить самую эту силу, сплоченность которой его тревожила,
ибо, с каким бы старанием он ее ни подбирал, он не мог скрыть от
себя, что большая часть ее всегда будет выступать за дело свобо-
ды. Плут осуществил этот ужасный план путем позорных интриг
и лживого обмана. Он приказал квартирмейстеру удержать у солдат
18 Зак. 614
274 Жан Поль Марат
армии центра тридцать два ливра из их жалованья; он приказал
своим шпионам настроить умы против этой несправедливости и
поднять недовольных. Двести солдат, наиболее возмущенных, со-
брались без оружия на Елисейских полях, чтобы обсудить средства
восстановления справедливости. Изменник, который горел желани-
ем избавиться от этих горячих приверженцев свободы, лучших лю-
дей ,во всей армии и искал предлога д^я того, чтобы ввести в за-
блуждение общественное мнение, распространил слух, что это — за-
говорщики. Он сейчас же окружил их несколькими батальонами и
своими конными альгвазилами, сорвал с них одежду и сам отвел
их под стражей в Сен-Дени в ожидании того, что против них будет
возбуждено судебное дело *.
Едва успев ьернуться, он пускает в ход все свои грубы, чтобы
прославить свой патриотизм, свою бдительность и ловкость дей-
ствий, тогда как его продажные писаки готовятся повторять эту
смердящую ложь.
За этим вероломством вскоре последовало следующее, еще
более черное. Горя нетерпением осуществить свой проект и решив-
шись одновременно погубить репутацию французских гвардейцев,
которые еще находились в армии центра, он распространил слух,
что одна из рот гренадеров, будучи на карауле в Тюильри, прода-
лась ** врагам революции, чтобы похитить короля. Затем под пред-
логом того, чтобы дать гражданам возможность предотвратить это
несчастье, он предложил сформировать в каждом батальоне роту
* Из одной старательности, с которой плут стремился затушить дело, можно
было понять, что все это было обманом, но легкомысленная публика скоро за-
была об этом, и никто не напоминал об этом трусливом вероломстве/ Я очень
возмущен тем, что лицо, которому я поручил печатание моего обращения к на-
ции, выбросил то место, где я разоблачал эту жестокость, как и гнусности в отно-
шении несчастного Фавра.
** Если бы это обвинение не было лживым, если бы оно было хоть сколько-
нибудь правдоподобным и если бы генерал не опасался, что его- мошенничество
будет разоблачено,— разве не приказал бы он арестовать этих гренадеров, как
бедных солдат на Елисейских полях? Его молчание и бездействие не стали разве
«Друг народа» 275
гренадеров, из которых три роты всегда должны находиться во
дворце, когда туда будет вызываться рота наемных солдат.
Под этим обманчивым покрывалом я разгадал его пагубный
план внести раскол в гражданскую гвардию, и я забил тревогу.
Что сделал этот плут? Он показал, насколько он знает глупость па-
рижан, и к обиде прибавил оскорбление; под предлогом исправле-
ния зла он его удвоил, предложив сформировать в каждом баталь-
оне также и роту стрелков, которые будут выполнять такую же
службу, как и гренадеры. Мог ли проект, льстящий тщеславию, не
встретить одобрения со стороны парижан, самых тщеславных из.
всех человеческих созданий, не исключая и придворных шлюх? Так.
и получились батальоны, разделенные на три части, каждая со сво-
ей формой. С этих пор парижская армия, разделяемая ревностью,
высокомерием, завистью, презрением, ненавистью и всеми другими
мелкими страстями, порожденными самолюбием, которому льстят
или которое оскорбляют, перестала быть фалангой граждан, воору-
женных во имя общего дела.
Она отделилась от всего народа формой; она оказалась разде-
ленной внутри себя разницей в обмундировании. Гренадеры и
стрелки, одетые в каски или фуражки, с презрением смотрели на
простых стрелков в обычных головных уборах, точно так же как те
с презрением относились к гражданам, не имевшим формы. Как
только были сформированы гренадерские роты, Лафайет постарал-
ся внушить им корпоративный дух: все почетные выступления пред-
назначались только для них. Он льстил, баловал их при всех встре-
чах и в конце концов привязал их к себе особой присягой. Этого
он и хотел, стремясь связать парижскую армию, сдерживая одни-
из частей, входившие в ее состав, другими.
государственным преступлением? Не свидетельствуют ли они громко против не-
го? Безусловно, и их было бы достаточно, чтобы разоблачить его в глазах про-
свещенного народа. Но он хорошо знал, что имеет дело с парижанами, самыми
невежественными из всех людей. Вот бесспорные истины, которых не оспорят не
только все подкупленные плуты генералы, но и все гг. Бриссо301, Бальи, Роберы,
эти доверенные усыггители.
18*
276 Жан Поль Марат
Надо было подчинить ее своим распоряжениям. Он начал с ее
усыпления и 'порабощения. В течение нескольких месяцев Париж
представлял собой картину военного плаца, где непрерывно разда-
вался шум оружия. Оглушив граждан и держа их в постоянной
заботе о своей защите, он мешал им проникнуть в его губительные
замыслы. Он довел их до истощения, пугая врагами, которых не су-
ществовало; он начал опасаться, что они устанут, наконец, от этой
роли глупцов, и с тех пор он начал думать только о том, как их
позабавить. Каждый день происходил какой-нибудь новый парад; он
водил их батальоны с одного праздника на другой. Мы видели, как
поочередно шли процессии святить свои куличи, как одна за другой
шли процессии для освящения знамен, то предшествуемые шумной
музыкой, то сопровождаемые нимфами, одетыми пастушками. Бла-
годарственный молебен в честь праведной революции, осуществлен-
ной обездоленными, которых он отстранил от участия в церемонии,
завершал эту священную арлекинаду, за которой каждый раз сле-
довала какая-нибудь патриотическая оргия. Обращаться с парижа-
нами, которые так недавно вернули себе свободу, как Цезари, Ав-
густы, Тиберии обращались с римлянам.и после того, как они ее по-
теряли,— это значило оскорблять революцию, но вместе с тем зна-
чило ловить французов на их слабости. Таким путем он добился
того, чего хотел: его стали обожать. Приучая наемное войско к рас-
пущенности и удовольствиям, он внушал ему вкус к этому и жела-
ние удовлетворять эту потребность: это вызывало необходимость
продаваться Лафайету, который только и искал возможности поку-
пать. Это совершенно ясно видно из того, как он приказал раздавать
солдатам деньги, из того, как он разрешил им развлечение, предо-
ставил свободу привлекать женщин к своим забавам. В течение це-
лой зимы казармы превратились в игорные притоны и кабачки, где
танцы сменяли сквернословие и пиры. И хотя история будет упре-
кать в этом разложении героя обоих полушарий, малопросвещен-
ные читатели отказываются этому верить. Я не буду напоминать
о продолжительных, огромных подготовлениях к празднику феде-
рации, о пышности этого гражданского парада, играх и праздне-
«Друг народа» 277
ствах последовавших за ним: этот парад имел своей единственной
целью держать граждан в состоянии постоянного опьянения и ме-
шать им задуматься над безрассудной и пагубной присягой, кото-
рая должна была их связать. Я отвращаю на время взоры от чер-
ных замыслов этого вероломного царедворца, который даже в позе
раба, припавшего к стопам деспота, имел наглость прославлять
свою любовь к свободе, который покрыл себя всеми преступлениями,
преследуя врагов отечества, и для того чтобы безнаказанно их раз-
давить, довел свою жестокость до того, что изготовил поддельные
декреты™2, и который ссылается ныне на уважение и необходимое
подчинение общественной власти 303 исключительно для того, чтобы
вынудить граждан оказать ему поддержку, когда он станет топтать
ногами священную декларацию прав. Только разоблачая некоторые
постыдные тайны его жизни, я покажу его презрение к законам,
соблюдение которых он непрестанно проповедует.
В течение нескольких месяцев этот постыдный обольститель под-
держивал преступную связь с маркизой де Симиан, похитив ее серд-
це у мужа, от которого он вскоре отделался. Доведенный до отчая-
ния маркиз Симиан задумал отомстить развратнику на самом Мар-
совом поле, когда тот явится со всей пышностью, чтобы привести
французов к присяге проливать свою кровь ради сохранения зако-
нов, которые сам он так возмутительно попирал ногами. Друг, кото-
рому маркиз открыл свой замысел, внушил ему опасение, что он
может погибнуть, как злодей, от рук солдат, обожающих своего ве-
роломного командира. Он отправился в Марсель, где был располо-
жен его полк. Едва приехав, он лег в постель. В отчаянии от пове-
дения своей жены, которая не хотела с ним больше встречаться, не
в силах снести свои горести, он прострелил себе голову пистолетом.
Узнав об этом событии, которое должно было преисполнить Мотье
печали, пробудив в его душе угрызения совести, этот несчастный
мчится к своей любовнице, чтобы поделиться своей радостью. Ни-
что больше не препятствовало его наслаждению; он безудержно
отдался своей страсти. Поверят ли, что только она успела покрыть
себя трауром, как он уже с триумфом возил ее по Парижу. Она
278
Жан Поль Марат
•сияла, однако, этот траур в день Федерации. С восьми часов утра он
прислал за ней карету и двух всадников, чтобы отвезти ее на Марсо-
ео поле, в сопровождении Фанни д'Агессо и еще одной весталки того
же сорта.. Он восстановил, таким образом, для бесстыдной женщи»
ны все'привилегии старого порядка, бесстыдно нарушив этим равен-
ство прав, доказав своим согражданам, в какой мере он их не
уважает.
КОММЕНТАРИИ
96 La Constitution ou Projet de déclaration des droits de l'homme et du citoyen,
suivi d'un plan de constitution juste, sage et libre. Par l'auteur de l'Offrande à la
patrie. Paris, 1789.
Обсуждение проекта Декларации прав и конституции началось в собрании
уже в июле. «Я скоро начал возмущаться недостатком рвения у депутатов наро-
да и вялостью их усилий против привилегированных сословий... Боясь, что у них
нет перспектив или понимания..., я опубликовал свой проект конституции» («Jour-
nal de la République française», № 98, p. 5). Работа вышла в конце августа.
97 Большинство в первом составе конституционного комитета принадлежало
сторонникам неограниченного (абсолютного) королевского вето и двухпалатжж
системы.
98 В заседании 4 августа 1789 г.
99 Марат чрезвычайно высоко оценивал Монтескье, «первого апостола сво-
боды, которого создала Франция» («L'Ami du peuple», № 420), выше, чем Руссо,
«самого великого человека нашего столетия, если бы не было Монтескье».
В 1785 г. он представил на конкурс Бордоской академии наук «Eloge à Montes-
quieu» («Похвалу Монтескье», издано посмертно, в 1883 г.) с эпиграфом: «Что-
бы нарисовать Александра, нужно быть Апеллесом».
100 «Le Moniteur patriote» — листок, изданный анонимно Маратом в августе,
в котором он дал резкую критику проектов, предложенных комитетом. «Когда
еще никто не задумывался над тем, чтобы изучить работу конституционного ко-
митета, я не побоялся разоблачить его перед народом» («L'Ami du peuple»,
№ 10).
101 Пьетро Градениго (1249—1311)—дож Венеции, сыгравший крупную роль
в установлении господства аристократической олигархии в Венеции, создатель
«Совета десяти».
102 В 1790 г. Марат писал: «Знаменитое сенатское постановление, предав-
шее богам ада каждого генерала, который поведет свою армию на Рим и перей-
дет Рубикон, не отказавшись от командования, в течение долгого времени со-
действовало сохранению свободы» («L'Ami du peuple», № 113).
282 Комментарии
103 Жан Жозеф Мунье (1758—1804)—юрист. Получил большую популяр-
ность в связи с событиями 1788 г. в Дофине, где был одним из руководителей
буржуазии. В мае-июне 1789 г. Мунье играл еще видную роль в собрании, хотя
Робеспьер уже 24 мая писал: «Мунье не играет здесь той заметной роли, кото-
рую он играл у себя в провинции, потому что его подозревают в каких-то претен-
зиях и связях с министерством». После 14 июля Мунье резко поправел, что
отразилось на его проекте конституции, раскритикованном Маратом. В 1790 г.
Мунье эмигрировал. Вернулся при Наполеоне, был префектом и членом Государ-
ственного совета.
104 Opinion sur la division de l'Assemblée Nationale en deux Chambres, sur sa
permanence ou son retour périodique, et sur la sanction Royale.
Статья напечатана в № 1 Le publiciste parisien, journal politique, libre et
impartial. Par une société de patriotes, et rédigé par M. Marat, Auteur de l'Offran-
de à la Patrie, du Moniteur et du Plan de Constitution 12 sept. 1789). Эпиграф:
«Vitam impendere vero» («Посвятить жизнь правде»).
Марат указывал, что неудача переписки с руководителями Учредительного
собрания убедила его в необходимости издания газеты, «в которой был бы услы-
шан голос суровой правды..., были бы разоблачены плуты, предатели, изменники,
были бы раскрыты все заговоры..., в которой били бы в набат при приближении
опасности. Я предпринял тогда «Друга народа»: известны успех этой газеты,
страшные удары, которые она нанесла врагам революции, и жестокие преследо-
вания, которые она принесла ее автору» («Journal de la Republique française»,
No 98, p. 6).
«Проспект» о предстоящем выходе газеты был опубликован 8 сентября. С №6
газета выходила уже под названием, под которым она вошла в историю: «L'Ami du
peuple ou le Publiciste parisien» («Друг народа, или Парижский публицист»).
Газета выходила сперва от имени «патриотического общества», с№ 29 — только от
имени Марата. Статья посвящена критике конституционного проекта, основы кото-
рого были отвергнуты собранием 10 сентября, после чего комитет подал в отставку.
Данной статьей начинается раздел нашего издания, в котором помещены в
основном статьи из «Друга народа» за 1789—1791 гг. (до вареннского кризиса).
Сюда же включены памфлеты Марата, выходившие отдельным изданием, отно-
сящиеся к тому же периоду (см. примечания к отдельным статьям).
105 Observations essentielles («L'Ami du peuple», № 7, 17 sept. 1789).
106 На заседании 14 сентября депутат Бретани адвокат Ле Шапелье (1754—
1794) предложил обсудить вопросы о количестве членов собрания, о продолжи-
тельности сессий, сроках начала работы и основах избирательного права. В на-
чале деятельности собрания Ле Шапелье был одним из лидеров левого крыла,
и Марат летом 1789 г. обращался к нему с письмами. Председательствовал на
заседании 4 августа. В 1790 г. поправел, вошел в состав «Общества 1789 г.» и
<был автором закона о запрещении союзов и стачек в июне 1791 г.
Комментарии 283
107 30—31 августа национальная гвардия воспрепятствовала народным со-
браниям в Пале-Рояле, которые имели целью организовать шествие в Версаль,
чтобы потребовать от короля утверждения декретов, принятых собранием 4 ав
густа.
108 Discours au peuple («L'Ami du peuple», № 8 et 9, 18 et 19 sept. 1789).
В этих статьях Марат впервые выдвигает требование «чистки» Собрания.
Ю9 projet dévoilé de leurer le Peuple et d'empêcher la Constitution («L'Ami du
peuple», № 11 et 12, 21 et 22 sept. 1789).
Марат первый из современников сразу же критически отнесся к решениям
так называемой «исторической ночи 4 августа». Последующие исследования под-
твердили его точку зрения: решения были заранее тщательно подготовлены и
вызваны страхом перед крестьянскими движениями.
но-112 Виконт Л. М. Ноайль (1756—1804), шурин Лафайета, участник амери-
канской войны, герцог Ф. А. Лианкур (1747—1827), граф Т. Ф. Лалли-Толандаль
(1751—1830), сын Лалли (прим. 86)—представители группы либерально-дво-
рянских депутатов Учредительного собрания, входили в число 47 депутатов-дво-
рян, первыми примкнувших к депутатам третьего сословия. Лалли поправел
очень быстро и уже >в 1790 г. эмигрировал. Ноайль и Лианкур эмигрировали по-
сле 10 августа в Соединенные Штаты, вернулись при Наполеоне. Лианкур и
Лалли были пэрами при Реставрации.
113 Парижским архиепископом был граф А. Э. Леклер-Жуине (1728—1811),
депутат Учредительного собрания, эмигрант; каноник императорского прихода
Сен-Дени при Наполеоне; граф империи.— Маркиз Гюи д'Арси (1753—1794) —
депутат от Сан-Доминто, противник эмансипация негров; казнен гори якобинской
диктатуре.
114 На заседании И сентября Гильотен, в связи с выявившимся нежеланием
Людовика XVI утвердить декреты 4 августа, внес предложение обсудить следую-
щий вопрос: «В случае если король откажется подтвердить акты законодатель-
ного собрания, будет ли этот отказ в силе в течение одной или нескольких сессий
собрания?» Вместо обсуждения этого предложения Собрание на заседании
15 сентября приняло решение о неприкосновенности короля и наследственности
короны.— Барон А. М. Жуине (1733—1819) —брат архиепископа; депутат Собра-
ния, правый монархист, эмигрант.
115 Profession de foi du Rédacteur («L'Ami du peuple», № 13, 23 sept. 1789).
116 Марат, по его словам, летом 1789 г. «в течение шести недель был связан
с теми, кто тогда казались наиболее пылкими патриотами, Ле Шапелье, Сиейе-
сом, Рабо де Сан-Этьеном, Барнавом, Дюпором и другими, но... очень скоро убе-
дился, что их кажущаяся никчемность зависела совсем от других причин, а не
от недостатка просвещения». В № 2 газеты Марат привел выдержки из своего
письма Собранию от 27 июля о необходимости создания особого трибунала для
суда ,над изменниками родины.
284 Комментарии
117 Vices d'organisation de la Munucipalité; indigne choix de quelques-uns de
ses membres; administration criante des comités («L'Ami du peuple», № 14 et 15,
24 et 25 sept. 1789).
Эта статья явилась поводом к вызову Марата в парижский муниципалитет,
где вопрос о нем уже ставился 13 августа. Председательствовавший мэр Байи.
сообщил о поступившей жало-бе на Марата со стороны дистрикта Filles de S. Tho-
mas. Марат был отпущен и продолжил свою борьбу. К нападкам на муниципали-
тет он присоединил 2 октября выступление против Неккера, заявив при этом,что
является «адвокатом нации и ни за что не отступит».
118 Байи (1736—1793), по специальности астроном, был членом трех акаде-
мий. К Марату и его научной деятельности он относился враждебно еще до рево-
люции, и, как предполагает биограф Марата A. Bougeart («J. P. Marât», v. 1—2,
Paris, 1865), из-за его противодействия Марат не был приглашен в Мадрид-
скую академию наук, о чем с ним велись переговоры в 1783 г. Марат считал Байи
одним из наиболее опасных противников народной революции и уже в 1790 г.
предупреждал: «Берегитесь, Сильвен Байи, при первом ударе пушки вы не из-
бегнете злополучного фонаря» («L'Ami du peuple», № 185).
119 Э. Л. Жоли (1756—1837)— адвокат; секретарь парижского муниципалите-
та. Выдвинутое против него Маратом обвинение явилось формальным поводом1
к изданию приказа об аресте Марата 8 октября. В июле 1792 г.— министр юсти-
ции, отстраненный после 10 августа; Конвент принял решение об аресте Жоли, но>
ему удалось скрыться.— Ж. Вовийе (1737—1801)—профессор греческого и древ-
нееврейского языков, помощник парижского мэра; эмигрировал в Россию, где
стал членом Академии наук.
120 Картуш (1693—1721) —знаменитый французский разбойник.
121 Открытый разрыв Марата с Лафайетом наступил в январе 1790 г. Харак-
терно, что в заседании 22 января, когда Лафайет отчитывался перед муниципа-
литетом о своей «экспедиции» против Марата, аббат Клод Фоше, будущий ру-
ководитель «Социального кружка», предложил назначить Лафайета «генера-
лиссимусом национальной гвардии всей Франции», а Байи — «первым муници-
палом».
122 31 августа, в разгаре агитации в Пале-Рояле, откуда Демуленом и мар-
кизом Сент-Юрюжем были посланы письма королю, Мунье внес предложение в
Собрании: «Перед лицом крупнейших опасностей для государства следует прибе-
гать к чрезвычайным средствам; я предлагаю, чтобы было обещано возна-
граждение в 50 тысяч ливров всем, кто сумеет представить доказательства любого
заговора против свободы короля и безопасности Собрания, и помилование всем
виновным, которые разоблачают своих соучастников» («Exposé de la conduite de
M. Mounier dans l'Assemblée Nationale», Paris, 1789, p. 45).
123 Муниципалитет принял решение о сооружении памятника Неккеру. Марат
писал в октябре об этом постановлении: «Напрасно мудрец будет искать в вас
Комментарии 285
государственного мужа; он найдет только рыцаря индустрии и, не будучи пророком,
может предсказать вам такой же конец, как и Лоу» («L'Ami du peuple», № 26).
124 По приказанию маркиза де ла Салля (1731—1814), бывшего в сентябре
1789 г. членом бюро муниципалитета и руководившего организацией националь-
ной гвардии, негодный порох из Парижа был отправлен на переработку. Это вы-
звало подозрения, что ла Салль хочет обезоружить столицу. Ла Салль был аре-
стован, но.собрание признало его невиновным. Не оспаривая самого решения,
Марат возражал против того, что собрание берет на себя судебные функции.
В № 141 газеты Марат упомянул имя ла Салля в числе контрреволюционеров.
В № 145 он принес извинения, так как «видел его во главе парижан в первые
дни революции», и написал его имя по ошибке, вместо маркиза Сада.
125 Observations essentielles sur le choix de nos délégués à l'Assemblée Natio-
nale («L'Atni du peuple», 1 oct. 1789).
126 12 сентября подали в отставку члены первого конституционного комитета
Мунье, Бергасс, Лалли-Толендаль и Клермон-Тоннерр. Виднейшими деятелями
второго состава комитета были Сиейес, Ле Шапелье, Тарже, Туре, Рабо де Сан-
Этьен.
127 Марка серебром — около 53 ливров. Марат одним из первых выступил
против проекта нового состава конституционного комитета о цензовой избира-
тельной системе.
128 При голосовании 10 сентября вопросов об абсолютном вето и двухпалат-
ной системе 849 депутатов голосовали против, 89 — за и 122 воздержалось. Одна-
ко 11 сентября по предложению Мирабо и Барнава было принято 673 голосами
против 325 компромиссное решение о предоставлении королю отсрочивающего
(«суспенсивного») вето.
129 Annonce d'une conjuration contre la Patrie («L'Ami du peuple», № 25,
5 oct. 1789, p. 217—218).
Газета Марата была первой, сообщившей о банкете 1 октября в Версале по
случаю прибытия в Париж фландрского полка, который предназначался для уча-
стия в контрреволюционном перевороте. Это сообщение, безусловно, сыграло зна-
чительную роль в подготовке народного движения 5—б октября. По сообщению
Камилла Демулена, Марат сам был в Версале: «Марат мчится в Версаль, воз-
вращается, как молния, делает один столько шуму, сколько все трубы в день
страшного суда, и взывает к нам: «О мертвые! Пробудитесь!».
130 Décret précipité sur la Loi martiale («L'Ami du peuple», № 34, 10 nov.
1789). В связи с распоряжением 8 октября об аресте Марата газета не выходила
между 8 октября и 5 ноября, так как Марат скрывался; поэтому газета не мог-
ла сразу откликнуться на декрет, принятый собранием 21 октября.
131 На принятии закона особенно настаивал парижский муниципалитет в
связи с продовольственными беспорядками 21 октября,, во время которых был по-
вешен на фонаре владелец пекарни Франсуа. По закону каждому муниципали-
286 Комментарии
тету предоставлялось право разгонять народные сборища и открывать стрельбу
после предупреждения, в знак которого вывешивалось красное знамя.
132 Мирабо выступил в собрании с проектом закона против сборищ еще
]3 октября.
133 Превотальные суды — чрезвычайные суды, судившие до революции без
права апелляции.
134 «Замечания редактора» напечатаны в том же номере газеты, вслед за
сообщением о протесте дистрикта Сен-Мартен (в дальнейшем секции Гравилье-
ров) против закона 21 октября.
135 30 июня были освобождены народом солдаты полка «французской гвар-
дии», заключенные в тюрьму Аббатства за неподчинение распоряжениям коман-
дира полка. Освобожденные были приведены в Пале-Рояль, где происходило
братание народа с солдатами; многие из «французских гвардейцев» явились
участниками штурма Бастилии.
136 Plan du comité militaire. Observations sur ce travail («L'Ami du peuple»,
№ 56, 24 nov. 1789).
19 сентября Учредительное собрание заслушало доклад военного комитета о
двух планах комплектования армии: обязательная четырехлетняя воинская по-
винность или сохранение старой системы найма. Возражения Марата против воин-
ской повинности интересны тем, что он мотивирует их, исходя из интересов «по-
денщиков,, ремесленников, рабочих».
137 Observations («L'Ami du peuple», № 81).
Газета вышла с подзаголовком; «Заговор против родины и короля. Арест
маркиза де Фавра, главаря заговорщиков. Посещение братом короля муниципа-
литета. Замечания автора».
138 25 декабря был арестован маркиз Маги де Фавра (1744—1790), придворный
брата Людовика XVI, Людовика-Станислава (впоследствии Людовика XVIII);
участник заговора, ставившего целью похищение короля. Статья Марата напеча-
тана вслед за письмом в редакцию, сообщавшем о раскрытии заговора.
139 projet d'une confrérie patriotique («L'Ami du peuple», № 92).
Марат, как писал в феврале 1791 г. Фрерон в «Ораторе народа», был «отцом
братских обществ». Марат требовал создания их только «из чест,ных патриотов»
и постоянного их очищения от всех выявившихся «ложных патриотов» (A. M a t-
hiez Marat — père de sociétés fraternelles. «Annales révolutionnaires», 1908).
140 Дистрикт Кордельеров, руководимый Дантоном, вел борьбу против бур-
жуазного муниципалитета (см. ниже). В начале 1790 г. Марат называл Данто-
на «самым просвещенным и самым неподкупным из депутатов муниципалитета,
самым стойким защитником прав своих доверителей и самым энергичным сто-
ронником непрерывности заседания округов».
141 Appel à la Nation, par J. P. Marat, Ami du Peuple, citoyen des Cordeliers
et auteur de plusieurs ouvrages patriotiques, contre le Ministre des Finances, la
Комментарии 28 /
Municipalité et le Châtelet de Paris; suivi de l'exposé des raisons urgentes de des-
tituer cet administrateur des deniers publics, de purger cette corporation, et
d'abolir ce tribunal, redoutables suppôts du despotisme.
В январе 1790 г. Марату, при поддержке дистрикта Кордельеров, удалось
скрыться от ареста. Он переселился в Англию, где им был написан «Призыв к
нации», в котором он подвел итоги своей борьбы в 1789 г.
142 Уже в 1782 г. Бриссо писал о «знаменитом физике Марате, философии и
исследованиям которого я с удовольствием воздаю должную справедливость»
(Brissot. De la vérité. Neûchatel, 1782, p. 174).
143 В ноябре 1789 г. муниципалитет предложил Людовику XVI вернуть ему
его личную охрану.
144 В декабре 1789 г. парижский департамент полиции предложил ограни-
чить до 300 число лиц, имеющих право на продажу газет, и зарегистрировать их
в муниципалитете. Марат видел в этом угрозу для распространения демократи-
ческой печати.
145 Полицейский трибунал Парижа 24 декабря восстановил тюремное за-
ключение для должников.
146 Братья Леле — фирма, заключившая еще в 1775 г. договор с правитель-
ством на поставку муки для Парижа. Разоблачение ее деятельности Марат дал
в своих памфлетах против Неккера.
147 Марат ошибочно обвинил в подлоге Э. Жоли (см. прим. 119).
148 Жалоба Жоли обсуждалась на заседании муниципалитета 4 октября.
7 октября снова обсуждался вопрос о «Друге народа». В тот же день дистрикт
Кордельеров, заслушав письмо Марата, постановил взять его под свою защиту.
8 октября состоялось постановление о взятии Марата под стражу. Марат скрыл-
ся в Версале.
149 Шатлэ — здание, где до революции помещались все судебные учрежде-
ния Парижа. В октябре Учредительное собрание поручило суду Шатлэ разбор
«государственных преступлений».
150 Мопу (1714—1792), канцлер Людовика XVI, пытался провести реформу
парламентов (1771); выслал из Парижа всех сопротивлявшихся советников па-
рижского парламента, заменив их угодными себе лицами.
151 Ж. Ленуар был после Саргана главой французской полиция.
152 12 октября председатель Собрания сообщил о письме Марата. Оно было
оглашено только 14-го и после заявления депутата Биоза, что этим делом зани-
мается парижский муниципалитет, обсуждение было прекращено.
153 Это предположение Марата вполне подтверждается корреспонденцией от
о октября 1789 г. из Парижа, напечатанной в «Gazeta Warszawska» № 87, 31 ок-
тября: «Некий Марат, автор листка под названием «Друг народа», не постыдился
заявить в своей газете в пятницу (2 октября.— В. Д.), что Hеккер является винов-
ником недостатка продовольствия, потому что он производит закупку хлеба в.
Комментарии
целях извлечения выгоды. Автору сделали предупреждение, он повторил то же
в субботу; вчера его должны были арестовать» («Annales historiques de la Révo-
lution française», 1937, p. 132). Таким образам, осведомленному польскому коррес-
понденту уже 5 октября стало известно о предстоящем аресте Марата именно
за его нападки на Неккера. Жалоба же Жоли, поданная 4 марта, явилась только
формальным предлогом для постановления об аресте.
154 № 57 «Друга народа» (26 ноября) посвящен критике деятельности Нек-
кера и разоблачению получения им займа из «Учетной кассы»: «Ловкий хаме-
леон, вы можете менять окраску, но вы не ускользнете от моих взоров; беспре-
станно я буду следить за вашими искусными метаморфозами и я привлеку к ним
общественное взимание».
155 Барон Безенваль (1722—1791), швейцарский генерал, командовал 14июля
войсками, расположенными в Париже. Пытался скрыться, был обнаружен
30 июля, но спасен Неккером от расправы. Содержался в тюрьме, былнэправдан
судом Шатлэ и немедленно эмигрировал.
156 Мартен, комиссар дистрикта Сен-Мартен, и Пьер Дюваль де Стен были
арестованы 24 октября в связи с протестом дистрикта против закона 21 октября
и освобождены только в феврале 1790 г. (см. S. Lacroix. Les Actes de la Com-
mune, v. II). Дюваль был после 10 августа членом Коммуны от секции
Гравильеров.
157 Советник парламента Ривьер засвидетельствовал предписание, данное
Неккером интенданту Бертье, убитому 14 июля, убирать хлеб зеленым. Прокурор
Шатлэ старался замять показания Ривьера, который подал в отставку.
158 Джемс Рютлелж (1742—1794), по происхождению ирландский дворянин,
литератор. Семья его переселилась во Францию еще при Людовике XIV. В 1789 г.
выступил с разоблачениями монополистов Леле, пользовавшихся поддержкой
Неккера. Был арестован 2 ноября и обратился за поддержкой к Марату, кото-
рый в №№ 85, 86, 87 и 90 «Друга народа» выступил в защиту Рютледжа. Как
пишет Марат («Друг народа», № 448), он содействовал освобождению Рютледжа
Т1з тюрьмы, «встав во главе шести тысяч патриотов». Вероятно, Марат несколько
преувеличивает, но несомненно, что в освобождении Рютледжа он сыграл круп-
нейшую роль. Сейчас же после освобождения Рютледж явился к Марату с вы-
ражением благодарности. В 1790 г. был связан с Бабефом. В 1791 г. Рютледж из-
давал газету «Горнило» («Le Creuset»), был одним из активных деятелей клуба
Кордельеров, принимал участие в республиканском движении 1791 г., защищал
«аграрный закон». В ноябре 1791 г. он был исключен из клуба и вступил в по-
лемику с Маратом (ответ Марата перепечатан в «Revue historique de la Révo-
lution française», 1910, p. 230—233). Был арестован вместе с эбертистами, умер
в тюрьме.
159 Так как в заговоре маркиза Фавра был замешан брат короля", поспешив-
ший явиться в муниципалитет и отречься от своего соучастия, Шатлэ поторопи-
Комментарии 289
лось с окончанием следствия, и уже в феврале 1790 г. Фавра был казнен.
160 В № 27 от 31 декабря 1789 г. Марат писал: «Я убежден, что мэр являет-
ся только автоматом в руках первого министра финансов, и я также убежден,
что первый министр — самый ловкий и самый опасный приспешник деспотизма,
самый жестокий враг свободы, самый крепкий оплот «аристократии».
161 Жалоба Буше д'Аржи против Марата обсуждалась на заседании муни-
ципалитета 15 января 1790 г. Одобрив поведение Буше и взяв его «под защи-
ту», муниципалитет предложил прокурору-синдику принести трибуналу жалобу
на газету (S. Lacroix. Les Actes de la Commune, v. III).
162 Памфлет против Неккера вышел в свет 18 января 1790 г. («Dénonciation
faite au tribunal du public, par M. Marat, l'Ami du peuple, contre M. Necker, pre-
mier ministre des finances»).
163 Внимание дистрикта к новым преследованиям Марата привлек Бриссо,
обратившийся в январе .1790 г. с письмом к К. Демулену: «Я обращаю ваше
внимание на отвратительное преследование со стороны бюро муниципалитета
против одного журналиста. Вы должны прийти ему на помощь. Я считаю также,
что нужно разоблачить эту жестокость в единственном дистрикте, где я еще
вижу некоторую энергию, в дистрикте Кордельеров» (письмо опубликовано в
1934 г. в «Journal of modem history», p. 442—443).
164 Постановление дистрикта было принято 11 января. Комиссарами — «хра-
нителями свободы» были назначены Дантон, Паре (в 1792 г.— министр юстиции),
Сентен, Шефтель, Лаблэ. В № 4 «Старого Кордельера» К. Демулен напомнил,
что «Дантон, д'Эглантин, Паре, три прежних постоянных председателя дистрик-
та, выдержали осаду из-за Марата». Особую активность проявил Дантон, кото-
рый, позже, на своем процессе, даже ссылался на это («молчал ли я, когда за-
щищал Марата?»). Сейчас же после 22 января Шатлэ возбудило дело против
Дантона, но дистрикт начал энергичную кампанию, и приказ об аресте Дантона,
изданный в марте, не был осуществлен. Политическая известность Дантона на-
чинается с «дела Марата».
165 Рафаэль Карль был убит во время восстания 10 августа, когда он защи-
щал королевский дворец.
166 Байи 21 января 1790 г. обратился с письмом к Лафайету, в котором,
ссылаясь на постановление Шатлэ от 8 октября, предписывал «выделить воору-
женные силы в достаточном количестве для того, чтобы распоряжение вступило
в силу», и требовал, чтобы осуществление приказа «ни в коем случае не было бы
задержано» (L. Gottschalk. L'affaire Marat. «Annales historiques de la Ré-
volution française», 1929, p. 600).
167 Дистрикт Кордельеров обратился с адресом в Учредительное собрание.
Его поддержал только Рейбель, все остальные высказались против, в том числе
Ле Шапелье, предложение которого и было принято в форме декрета, пересланного
дистрикту с особым письмом. Самый факт переговоров собрания с одним ди-
19 Зак. 614
290 . Комментарии
стриктом был несомненным успехом Кордельеров, которым эта отсрочка дала
возможность спасти Марата.
168 Убежище Марату предоставил знаменитый часовщик Абрам-Луи Бреге,
уроженец Невшателя, близкий друг Марата, которого он назначил душеприказ-
чиком в 1788 г. во время своей тяжелой болезни (см. Chapuis L. О.— Bréguet
pendant la Révolution. Neûchatel, 1953). По рассказу внука Бреге, Марата пе-
реодели женщиной, и Бреге вывел его под руку из своей квартиры. Марат не за-
был этой услуги, и в июне 1793 г., по его просьбе, Бреге был выдан паспорт на
выезд из Франции.
169 В № 25 «Друга народа», накануне октябрьских событий, Марат уже ука-
зывал на необходимость назначения трибуна в случае, если «опасность станет
неминуемой». В «Призыве» Марат впервые с полной ясностью ставит вопрос
о диктатуре.
170 Projet de confédération patriotique dans tout le royaume. («L'Ami du peup-
le», № 91, 23 mai 1790).
Марат вернулся из Лондона в мае 1790 г. и тогда же возобновил издание
газеты. Статья напечатана в первом номере после возобновления. План «Феде-
рации» Марата коренным образом отличался от того, который был принят Учре-
дительным собранием. План проведения праздника Федерации 14 июля вызвал
в нем «крик негодования». «Какое вероломство, какое лукавство! Вы должны
были объединить только друзей свободы, а вы будете объединяться с ее смер-
тельными врагами... Федерация, которую я предлагаю..., включала только чест-
ных граждан, солдат и унтер-офицеров регулярных войск», «они дали бы клят-
ву искоренять изменников, заговорщиков, врагов свободы» (№ 131, 12 juin 1790).
171 Observations sur le projet d'établissement de bienfaisance et des moyens de
détruire la meniacité («L'Ami du peuple», № 133, 14 juin 1790).
Отмечая в этой и в других статьях необходимость помочь рабочим «во вре-
мя кризиса, когда рабочим столицы не хватает работы» (№ 121), Марат выска-
зывался за создание крупных мануфактур с применением новейших английских
машин (№ 120 и 130).
172 Farce ridicule jouée par le comte de Mirabeau dans l'assemblée nationale
(«L'Ami du peuple», 15 juin 1790).
173 Марат лично хорошо знал Франклина, вел с ним в 1779—1783 гг. пере-
писку. В № 144 газеты Марат просил вернуть ему 17 писем Франклина, отнятых
у него во время обыска. По словам Бриссо, Марат «был неутомим в труде;
очень искусен в своих экспериментах... Я слышал однажды, как его хвалил
за это Франклин. Опыты над светом его очаровали» (В г i s s о t. Mémoires, v. I,
p. 202).
174 10 августа 1790 г. Марат писал о Мирабо: «Ему не хватает только чест-
ного сердца, чтобы стать знаменитым патриотом. Какое несчастье, что у него
совершенно нет души... Я с ужасом наблюдал, с каким неистовством он стре-
Комментарии 291
милея попасть в Генеральные штаты, и тогда же сказал себе, что, доведенный
до необходимости проституироваться, чтобы жить, он продаст свой голос тому,
кто предложит наибольшую сумму. Будучи сперва против монарха, он сегодня
ему продался» («Друг народа», № 187). Марат не ошибся: в мае 1790 г. состо-
ялась сделка между Мирабо и двором.
175 23 июня 1789 г., по предложению Мирабо, был принят декрет о неприкос-
новенности депутатов, текст которого вошел в конституцию. 19 ноября был при-
нят декрет, согласно которому депутаты Собрания рассматривались как депу-
таты всей нации, а не отдельного округа.
176 В связи с опасностью вовлечения Франции в происходивший тогда кон-
фликт между Испанией и Англией (Франция была связана с Испанией «семей-
ным договором» 1761 г. между французскими, испанскими и итальянскими Бур-
бонами) Учредительное собрание обсуждало в мае 1791 г. вопрос о праве объяв-
ления войны и мира. Благодаря вмешательству Мирабо Собрание, хотя и при-
знало, что это право принадлежит нации, пошло на ряд крупнейших уступок
королю.
177 Марат перечисляет депутатов-монархистов: Вирье, граф (1754—1792);
Фуко, маркиз (1755—1805). отстаивавший в Собрании сохранение белого знаме-
ни; Деменье, граф (1751—1814), при Наполеоне сенатор и граф империи; Доми-
ник Гара (1735—1799), секретарь Собрания; Монлозье, граф (1755—1838), один
из наиболее видных монархистов в Собрании; Дюпон де Немур (1739—1817),
экономист (физиократ), сторонник Неккера; Малуэ (1740—1814), интендант
флота, барон при империи, морской министр при Людовике XVIII; Казалес
(1758—1805), один из виднейших монархических депутатов, эмигрировавший в
Кобленц; Мори (1746—1817), аббат, проповедник при дворе, виднейший оратор-
крайне-правых монархистов, позднее эмигрант; при Наполеоне — кардинал.
178 Corruption de la très grande majorité de l'assemblée nationale.— Aveugle
confiance du peuple dans les décrets de ses membres corrompus.— Noire ingrati-
tude du peuple envers les fidèles représentants de la nation.— Prédiction sur Ц
marche de l'assemblée dans l'établissement de l'ordre judicaire, dans l'organisation
des gardes nationales et des troupes de ligne. («L'Ami -du peuple», № 139, 20 juin,
1790).
179 Ламеты Шарль (1757—1832) и Александр (1760—1829), герцог д'Эгийон
(1761—1800), Антуан Барнав (1761—1793) и Адриан Дюпор (1759—1798) до
осени 1790 г. занимали левую позицию против Лафайета и Мирабо, в частности
по вопросу о праве объявления войны. Марат продолжал еще рассматривать их
как представителей левого крыла, но уже 10 июля 1790 г. он критиковал Бар-
нава, а 31 августа (№ 207) характеризовал его, как «двусмысленного патриота...
Если он становится отступником свободы, пусть подумает, до какой степени по-
зора он опустится... Для чести человечества, я льщу себя надеждой, что мои
опасения не имеют основания, что Е>арнав является только непоследовательным,
16*
292 Комментарии
что его легкие головокружения пройдут и что он никогда не вынудит Друга на-
рода к печальной необходимости запечатлеть на его лбу клеймо позора». Шарля
Ламета Марат в сентябре упрекал в «гибкости придворного».— Петион-Вильнев
(1756—1794)—впоследствии член Конвента и жирондист. При избрании его мэ-
|>ом Парижа в ноябре 1791 г. Марат писал: «Это не человек, способный ломать
жопья с агентами исполнительной власти. Робеспьер — вот человек, который был
*чужен нам» (№ 603). Робеспьера с самого начала деятельности Собрания Ма-
1рат выделял из числа всех депутатов. В ноябре 1789 г., после выступления Ро-
беспьера против закона 21 октября, Марат писал, что «его имя всегда будет
.дорого для честных граждан» (№ 35), а в 1790 г., перечисляя депутатов-патрио-
тов, оч выделил Робеспьера, как «самого смелого из всех защитников свободы».
В октябре он писал, что Робеспьер — единственный депутат, который руководи г-
ся великими принципами, и «может быть, единственный настоящий патриот в се-
кате» (№ 263). Однако уже в 1791 г. Марат указал, что Робеспьеру не хватает
•понимания перспектив и «мужества государственного человека» (№ 648).
В 1792 г. Марат с сожалением подчеркивал, что Робеспьер не способен стать
трибуном или диктатором; «он так плохо создан для того, чтобы стать вож-
дем партии, что избегает всякой группы, где есть шум, и бледнеет при виде об-
яаженной сабли» («Le publiciste de la République française», № 221).
180 «Черными» называли крайне-правых монархистов. После переезда Со
'брания в Париж оно заседало в здании бывшего манежа. Обилие на правом кры-
ле представителей духовенства в черной одежде вызвало кличку «черных ло-
шадей», «черных» (см. «Moniteur» (réimpression), v. II). Их руководителями
были Мори, Казалес, д'Эпремениль.
181 Так назывался клуб, основанный в декабре 1789 г. депутатом Нанси
маркизом Буффлером. Клуб объединял монархистов несколько более умеренно-
го оттенка. Руководителями «беспристрастных» были Малуэ, Клермон-Тоннерр,
Вирье. В январе 1790 г. Малуэ опубликовал брошюру «Les principes d'impartiaux»
(«Принципы беспристрастных»). Позднее клуб назывался «клубом друзей мо-
нархической конституции». Был закрыт в марте 1791 г.
182 Альбер де Риом (1728—1802) в начале революции был начальником
Тулонского порта; запрещал ношение национальной кокарды и вступление в
национальную гвардию. Вызвал волнения моряков и рабочих, был арестован и
•освобожден только по решению Собрания, назначившего Альбера в Брест. Марат
выражал уверенность, что «если только он попадет на борт, матросы и солдаты
выбросят его в воду. Небо! Почему я не могу оказаться на борту хоть на 24 ча-
са» (№ 158, 10 juillet 1790). После волнений в Бресте Альбер был отстранен и
стал эмигрантом.— Водрейль (1724—1802)—маркиз, адмирал; член Учреди-
тельного собрания, губернатор Сан-Доминго.
183 Сисе де Шампион (1735—1810), архиепископ бордоский; депутат от ду-
ховенства; с 4 августа 1789 г. по ноябрь 1780 г.— хранитель печати; эмигрант;
дернулся при Наполеоне; архиепископ и граф империи.
Комментарии 293
184 Дистрикт Кордельеров весной 1790 г. продолжал борьбу против париж-
ского муниципалитета из-за вопроса о праве дистриктов проводить свои собра-
ния постоянно, а не только для выборов.
185 В июне 1790 г. эмиссар графа д'Артуа в Ниме спровоцировал вооружен-
ное столкновение между монархически настроенными католиками и протестанта-
ми. Марат, верный своей теории разделения властей, протестовал против того,
что Собрание берет на себя судебные функции.
186 Lettre de l'Ami du peuple à l'auteur des «Révolutions de France et de Bra-
bant».
Марат отсутствовал, когда Собрание утверждало цензовую избиратель-
ную систему. Сейчас же после возвращения он начал против нее яростную
борьбу. Стремясь найти более широкую трибуну для изложения своих взгля-
дов, Марат пытался использовать все близкие ему органы демократической
печати. Статья опубликована впервые в 1836 г.; Демуленом статья напечатана
не была.
В 1789—1790 гг. К. Демулен при всей своей политической неустойчивости в
общем поддерживал Марата, защищал его, вместе с дистриктом Кордельеров,
против муниципалитета. В 1790 г. он писал, что Марат «подкопных дел мастер-
среди журналистов, которого всегда находят первым у бреши и который гово-
рит о себе, как Баяр: «опасный пост — это пост Марата». Марат часто называл-
Демулена в это время своим «собратом по оружию», но уже тогда дружески
критиковал его легкомыслие, поверхностность и неустойчивость. «Несмотря на
весь ваш ум,— писал он в августе 1790 г.,— вы в политике все еще новичок»
В мае 1791 г., когда обозначились уже более серьезные политические расхожде-
ния. Марат писал: «Я знал вас человеком неуравновешенным, легкомысленным,
поверхностным..., не имеющим никаких взглядов».
187 Марат поддержал кампанию, начатую в это время Бабефом против
уплаты акцизов, и потребовал в июле 1790 г. освобождения Бабефа из тюрьмы
(«L'Ami du peuple», Nb 153 et 155, 4 et 6 juillet 1790).
188 Infernal complot contre la liberté de la presse («L'Ami du peuple», № 148,
29 juin 1790).
189 «Оратор народа» —газета, издававшаяся Фрероном (1754—1802), в то
время стоявшим чрезвычайно близко к Марату, который называл Фрерона сво-
им учеником и печатал свои статьи в его газете. Фрерон был впоследствии чле-
ном Конвента. Проницательность в данном случае изменила Марату: Фреро»
стал одним из активнейших деятелей термидорианской реакции и затем бона-
партистом.
190 В ряде номеров газеты (после возобновления) Марат печатал переписку
с «генералом Пикой», в уста которого он вкладывает чисто народную речь,,
изобилующую ошибками, в противоположность строго литературному языку само-
го Марата.
294 Комментарии
191 Со 2 июня до 24 июня 1790 г. Марат, помимо «Друга народа», выпускал
также газету «Junius Français». Сообщая о выходе газеты, он писал: «Я буду
сражаться за мою родину обеими руками». Всего вышло 13 номеров газеты.
192 Supplique de dix-huit millions d'infortunés, aux députes à l'Assemblée na-
tionale («L'Ami du peuple», Кг 149, 30 juin 1790).
Статья представляет собой совершенно самостоятельный вариант на ту же
тему, что и посланная Демулену. В ней чрезвычайно четко подчеркнута роль
в революции народных масс, особенно рабочих. В оценке роли народных
масс взгляды Марата резко изменились по сравнению с «Цепями рабства»,
где он утверждал, что в борьбе против тирании невозможно рассчитывать
на неимущих.
193 Nouvelles conspirations des Noirs («L'Ami du peuple», № 163, 16 juillet
1790).
194 «Общество 1789 года» было создано Лафайетом и Байи летом 1790 г. в
противовес якобинскому клубу. К «обществу 1789 года» примкнули виднейшие
представители либерального дворянства и буржуазии, напуганные ростом народ-
ного движения, в том числе Мирабо, Сиейес, Ле Шапелье, Ларошфуко, Лиан-
кур, Талейран, Кондорсе, д'Андре и др.
195 Декрет о запрещении членам Учредительного собрания входить в состав
министерства был окончательно принят 7 ноября 1789 г.
196 Латур дю Пен (1727—1794), депутат Собрания, сторонник Лафайета,
был военным министром с 4 августа 1789 г. до ноября 1790 г.; граф Монморен
(1745—1792) был после Верженна министром иностранных дел (1787—1791),
Ф. Э. Гиньяр де Сен-Прист (1735—1831) с 1788 г. был министром без портфе-
ля, а позднее министром королевского двора; герцог Л. А. Ларошфуко д'Анвиль
(1743—1792) —депутат от Парижа, друг Лафайета; был председателем директо-
рии департамента Парижа. Собрание отказалось пересмотреть свое решение о
запрещении депутатам входить в правительство, и проект Мирабо отпал. Но со-
общение Марата было совершенно правильно и свидетельствует о его хорошей
осведомленности.
197 Аббат Террэ был генеральным контролером финансов при Людовике XV
в 1769—1774 гг.
198 Этьен Клавьер (1735—1793) — женевский банкир, участник движения
1782 г., после чего эмигрировал во Францию. Был министром в первом и втором
жирондистских министерствах. Марат относился крайне подозрительно ко всей
деятельности Клавьера и считал одной из главных причин политического паде-
ния Бриссо его близость к Клавьеру.
199 Сен-Приста обвиняли в том, что 5 октября он заявил толпе, явившейся в
Версаль: «Когда у вас был только один король, вам хватало хлеба; теперь у
вас 1200 королей,—.ступайте и просите у них».— Митуфле де Боруа был в 1790 г.
заместителем прокурора-синдика Парижа.
Комментарии 295
200 Observations importantes sur l'organisation de l'armée. Droits qu'ont les
soldats de nommer leurs officiers et indispensable nécessité qu'ils ne se laissent pas
enlever. Leures du plan du ministre de la guerre et du comité militaire («L'Ami
du peuple», № 167, 20 juillet 1790).
Летом 1790 г. важнейшим вопросом политической жизни Франции стал во-
прос об армии, в связи с широкой волной солдатских движений, страх перед ко-
торыми способствовал сближению между двором и либеральным дворянством.
Марат всячески поддерживал движение солдат: «То, что может нас спасти,—
это восстание линейных войск» (№ 195).
201 См. выше статью из № 56 «Проект военного комитета». В № 73 и 74
«Друга народа» напечатана статья «Замечания о докладе, прочитанном военным
министром графом Латур дю Пеном в военном комитете Национального собра-
ния» (21 и 22 декабря 1789 г.).
202 Vrais moyens que le Peuple soit libre et heureux. («L'Ami du peuple»,
.№ 173, 26 juillet 1790).
203 Решение о реорганизации дистриктов в секции, вызванное борьбой неко-
торых дистриктов против муниципалитета Байи, было принято в июне 1790 г.
204 Комендант Бастилии Де-Лоне и купеческий старши,на Парижа Ж- Флес-
сель (1721—1789) были убиты 14 июля. 22 июля были повешены на фонаре ин-
тендант Парижа и Иль-де-Франс Бертье де Совиньи (1739—1789) и его тесть,
интендант флота Ж. Ф. Фуло.н (1715—1789), которому еще в 1781 г. приписыва-
лась фраза: «Если у каналий нет хлеба, пусть едят сено». Фулон был одним из
главных финансистов двора. Во всех контрреволюционных планах кругов, враж-
дебных Неккеру, еще в апреле 1789 г. Фулон выдвигался в качестве его преем-
ника. В министерстве, созданном 11 июля, после отставки Неккера, Фулон дол-
жен был стать главным помощником барона Бретейля, назначенного министром
финансов.
205 б октября 1789 г., когда народные толпы проникли в помещение Версаль-
ского дворца, стоявшие на карауле королевские гвардейцы открыли стрельбу.
Произошло вооруженное столкновение, из которого народ вышел победителем.
206 После постановления Собрания 20 июня 1790 г. об уничтожении титулов
Марат стал называть Лафайета его настоящей фамилией — Мотье, а Мирабо —
Рикетти.
207 Людовику Станиславу была установлена пенсия в 500 тыс. ливров, а
д'Артуа — 900 тыс. Королеве, помимо общего цивильного листа для двора в
25 млн., было назначено содержание в 4 млн. ливров.
208 Текст клятвы в День Федерации гласил: «Мы клянемся оставаться на-
всегда верными нации, закону и королю; поддерживать всеми своими силами
конституцию, декретированную Национальным собранием и принятую королем;
защищать, согласно законам, неприкосновенность личности и собственности,
обращения хлеба и предметов продовольствия внутри королевства, взимание го-
296 Комментарии
сударственных налогов в тех формах, в каких они существуют; оставаться объ-
единенными со всеми французами нерасторжимыми узами братства».
209 cen est fait de nous.
Этот памфлет был издан отдельным листком 26 июля 1790 г. и вызвал об-
суждение в Учредительном собрании. Сохранился экземпляр с исправлениями
Марата; заголовок уточнен: «Aux armes ou c'en est fait de nous». О впечатле-
нии, произведенном этим памфлетом, можно судить по тому, что русский посол
Симолин переслал его ib приложении к своему донесению 6 августа 1790 г.
Екатерине II (см. «Лит. наследство», т. 29—30).
210 Граф. Майбуа (1715—1791), французский генерал; эмигрировал в 1790 г.
211 Сардинский король был тестем д'Артуа, эмигрировавшего сперва в Ту-
рин, а в 1791 г. переехавшего в Кобленц. Германские князья, по решению
Собрания, были лишены феодальных прав в принадлежавших им поместьях
в Эльзасе.
212 Ж. Ф. Гарран де Кулон (1748—1816) —адвокат, член парижского муни-
ципалитета и с 1790 г. председатель комитета по расследованиям; член Законо-
дательного собрания и Конвента; противник Робеспьера; при Наполеоне — се-
натор, граф империи.— Материалы в Комитет расследований переданы были Ма-
ратом через Шарля Ламета. Выступление Марата против Гаррана де Кулона
вызвало столкновение с К. Демуленом.
213 Дюбуа де Кран-се (1747—1814)—один из левых депутатов Собрания,,
активный член военного комитета; «единственный честный его член» (№ 209), па
отзыву Марата, писавшего: «Хвала небу, если бы все так называемые патриоты
в собрании были бы на него похожи» (№ 259, 23 ноября 1790 г.); член Конвента..
При обсуждении в Конвенте в апреле 1793 г. «дела Марата» высказался про-
тив его судебного преследования: «Лично я его не знаю. Я видел в нем только-
лихорадку патриотизма. Но предположить, что Марат, который с начала рево-
люции разоблачал всех изменников, все заговоры двора, что Марат, который
прожил три года в подземелье, чтобы спастись от кинжалов Лафайета, что Ма-
рат, который разоблачает всех интриганов, является контрреволюционером,—
это верх нелепости». Участник термидорианского переворота; в 1799 г. министр
при Директории; был в оппозиции при Наполеоне.
214 Маркиз Буйе (1739—1800)—генерал, командовавший войсками в райо-
не Лотарингии; руководитель резни в Нанси; участник контрреволюционных за-
говоров, ставивших задачей организацию бегства короля и вооруженной интер-
венции иностранных держав. Эмигрировал после задержания Людовика XVI
в Варение.— Кольсон — комендант Мезьера.
215 Мерси д'Аржанто (1727—1794) пользовался большим влиянием на Марию
Антуанетту, был ее ближайшим советником.
216 В бельгийских провинциях, принадлежавших до революции Австрии
(«австрийские Нидерланды», «Брабант»), в августе 1789 г. произошла револю-
Комментарии 297
ция, в результате которой австрийские войска вынуждены были очистить Бель-
гию. В 1790 г. ставился вопрос о пропуске австрийских войск через территорию
Франции.
217 Ж. Д. Вуадель (1758—1812) —до революции адвокат; депутат Учреди-
тельного собрания; один из его секретарей; позднее — судья в Париже.
218 Фрето де Сен-Жюст (1745—1794)—юрист, один из виднейших деятелей
либеральной оппозиции до революции, высылался в 1787 г.; видный член Учреди-
тельного собрания, казнен во время якобинской диктатуры.— Эммери (1742—
1823) —до революции адвокат парламента; в собрании принадлежал к правому
центру; при Директории секретарь Совета 500; член Государственного совета и
граф при Наполеоне; пэр при Реставрации.— Д'Андре (1759—1825)—юрист,
один из видных участников «Общества 1789 года»; эмигрировал в Англию; при
первой Реставрации был назначен главой полиции; при второй — интендант
королевского двора.— Барон Ж. Ф. Мену (1750—1810)—сторонник Ламетов;
первый председатель якобинского клуба; позднее один из самых активных
бонапартистов.
219 Ж. Б. Шабру (1750—1816) —юрист; депутат Дофине; в Собрании примы-
кал к левому крылу.
220 Князь Карл Ламбеск (1751—1825)—родственник Марии Антуанетты;
командовал полком лотарингских драгун. 12 июля 1789 г. активно пытался по-
давить восстание; после 14 июля бежал; участник интервенции в 1792 г.; фельд-
маршал австрийской армии.— Шарль Отишан (1770—1859) к началу револю-
ции— офицер; после 10 августа — один из наиболее видных руководителей Ван-
деи; командовал армиями; при Реставрации — пэр; участник легитимистского
заговора в 1832 г.— В Ф. Брольи (1718—1804)—маршал; в министерстве контр-
революционного переворота 11 июля 1789 г.— военный министр; эмигрант; один
из наиболее решительных врагов революции.
221 Гюньяр де Сен-Прист эмигрировал летом 1790 г. после установления его
причастности к контрреволюционному заговору.
222 Бонн дю Саварден был арестован, как агент связи между Турином и па
рижскими заговорщиками. Ему был устроен побег из тюрьмы двумя членами
Собрания; в июле он был снова задержан Обвинение Марата вполне подтверж-
дается письмом члена Собрания, маркиза Феррьера: «Шевалье Бонн Саварден,
второстепенный интриган какого-то контрреволюционного заговора, бежал из
тюрьмы... при помощи каких-то могущественных покровителей и снова аресто-
ван... Боюсь, что будет скомпрометировано много лиц. Трудно... после бегства
шевалье сомневаться в том, что заговор действительно имел место... Обвиняют
министров. Этот новый заговор, гораздо более реальный, гораздо более важный,
чем Фавра». (De Ferrières. Correspondance inédite (1789—1791). Paris, 1932,
p. 257).
223 Сен-Клу—летняя резиденция Людовика XVI.
298 Комментарии
224 Horrible attentat des noirs et demi-noirs contre la liberté de la presse et
les écrivains patriotes («L'Ami du peuple», № 181, août, 1790).
После появления памфлета «С нами покончено» 31 июля 1790 г. Малуэ-
поставил в Собрании вопрос о привлечении к судебной ответственности Марата
и К. Демулена (за оскорбление короля в № 35 «Революций Франции и Брабан-
та»): «Вы затрепещете, если вам скажут, что существует заговор с целью аре-
стовать короля, заключить в тюрьму королеву, королевскую семью, главных
магистратов, возбудить народ к ненависти, кровопролитию». Собрание постано-
вило, не прерывая заседания, вызвать прокурора Шатлэ и поручить ему «пре-
следовать как преступников всех авторов, типографов, разносчиков писаний, воз-
буждающих народ к восстанию против законов, пролитию крови и ниспроверже-
нию конституции». Немедленно на заседание явился королевский прокурор
Фландр де Бренвиль (состоявший в этой должности с 1765 г.), которому предсе-
дательствующий зачитал это решение (см. «Moniteur» (réimpression), v. V,
p. 281—282).
Однако уже 1 августа это решение подверглось резкой критике в якобинском1,
клубе, в результате чего Собрание вернулось 2 августа к своему решению. По-
сле выступления левых депутатов — Робеспьера, Дюбуа-Крансе, Петиона —
Собрание по существу пересмотрело свой декрет, отказалось от преследования
Демулена, но оставило в силе свое решение против Марата.
Малуэ еще в мае 1789 г. был охарактеризован Робеспьером как «человек,,
наиболее подозрительный и ненавистный для всех патриотов... Во всеоружии-
наглости и коварства он пускает в ход всякие интриги, чтобы аристократическая
партия одержала верх среди нас» («Correspondance de M. et Aug. Robespierre».
Paris, 1926).
225 Développement d'un nouveau complot ministériel.— Réflex/ions sur le projet
alarmant de licencier l'armée («L'Ami du peuple», № 198, 22 août 1790).
226 16 августа Собрание приняло чрезвычайно резкую резолюцию по поводу
волнений в трех полках гарнизона Нанси; в ней Собрание потребовало от всех
солдат в 24-часовой срок принести повинную и выдать всех зачинщиков, кото-
рые должны быть преданы суду по обвинению в государственной измене. Де-
крет был принят единогласно.
227 Малуэ от имени трех комитетов (военного, морского и следственного) внес
20 августа проект декрета о привлечении к суду участников движения в Тулон-
ском порту. Вслед за этим докладом выступил Мирабо, заявивший, что принятия
частных мероприятий недостаточно. Мирабо предложил с 10 сентября «распу-
стить армию и составить ее сейчас же вновь..., принимая в солдаты и командиры
только граждан, которые принесут присягу выполнять возложенные на них обя-
занности так, как они будут определены Национальным собранием» («Moniteur»,
v. V, р. 440—441). Смысл предложения Мирабо, раскрытый Маратом, вполне
подтверждается письмом Феррьера, написанным сейчас же после заседания:
Комментарии 299
«В полках продолжается восстание. Граф Мирабо предложил сегодня распустить
армию и снова ее создать; это единственно разумный путь», «единственное сред-
ство иметь армию» (Fer ri ères. Correspondance, p. 267—270).
228 Королевский полк в Нанси потребовал сдачи отчетов от своего командира,
герцога Шуазеля, депутата Собрания, проживавшего в Париже. Делегация пол-
ка, прибывшая 17 августа в Париж, была арестована. Только через два дня де-
легаты были освобождены, выслушаны Военным комитетом, который сообщил,
что Шуазель должен погасить задолженность в 800 тыс. ливров.
229 Здесь и дальше Марат приводит выдержки из речи Мирабо в Собрании.
230 Л. С. Мартино (1733—1810)—депутат от Парижа, секретарь Собрания.
Как и предсказал Марат, Малуэ снова выступил на заседании 22 августа с тре-
бованием ареста Марата за призыв «соорудить в Тюильри 800 виселиц». Однако
его не поддержал Мирабо, и предложение не голосовалось.
231 C'est un beau rêve —gare au réveil. De l'imprimerie de Marat. 26 авгу-
ста 1790 г. В августе-сентябре Марат издал несколько внеочередных выпусков
газеты в форме отдельных листков, не входивших в общую нумерацию.
232 К. А. Ренье (1736—1814) — адвокат; во время событий в Нанси — один из
наиболее активных защитников политики репрессий; при Наполеоне занимал
видные посты в судебном ведомстве.
233 Кастле был заместителем командующего в Тулоне; после волнений в пор-
ту в декабре 1789 г. покинул город. Его возвращение 11 августа 1790 г. вызвало
возмущение, особенно среди рабочих арсенала. Кастле с трудом удалось избе-
жать народной расправы (см. «Moniteur», v. V, p. 253-bis). Дело Кастле по-
служило поводом для декрета, предложенного Малуэ 20 августа.
234 В. К Брольи (1757—1794)—сын маршала; участник американской вой-
ны; либеральный депутат дворянства. После 10 августа отказался признать низ-
ложение короля; был казнен во время якобинской диктатуры.
235 А. Б. Рикетти-младший —брат Мирабо (1754—1795); прозвище «Мирабо-
•бочка», один из самых крайних монархистов в Собрании. Его заговорщическая
деятельность неоднократно разоблачалась Маратом; умер в эмиграции.
236 Рикар — депутат Собрания от Прованса. Речь Рикара, требовавшего уси-
ления подготовительных мероприятий к войне, вызвала критику Марата, кате-
горически противившегося вовлечению Франции в войну из-за англо-испанского
конфликта.
237 Англо-испанский конфликт возник из-за пролива Нутка, в северной части
Тихого океана, между островом Ванкувером и Нуткой, имевшего значение для
китобойного промысла. Испанцы в мае 1790 г. захватили английские суда, ан-
гличане в ответ на это произвели высадку. Французское правительство, в силу
своих обязательств перед Испанией, снарядило эскадру в Бресте. В октябре
Испания уступила Нутку англичанам.
300 Комментарии
238 L'affreux réveil.
Листок вышел отдельным изданием 30 августа 1790 г.
239 Мальсейнь (ум. в 1800 г.) — бригадный генерал, комендант Безансона,
пользовавшийся репутацией «первого буяна в армии»; эмигрант, участвовал в ин-
тервенции.
240 Декретом 6 августа Собрание запретило всякие солдатские организации
и пригрозило, что солдатские волнения будут рассматриваться «как измена ро-
дине». Пункт 3 этого декрета признавал, однако, необходимость проверить от-
четность полков за шесть лет.
241 Ж. Ф. Готье де Биоза (1739—1815) —юрист; депутат Собрания от Клер-
мон-Феррана; поддерживал левое крыло; занимал видные посты в судебном ве-
домстве после 9 термидора, обвинитель по процессу Бабефа.— Гутт (1739—
1794) — священник; депутат Собрания; избирался его председателем; конститу
ционный епископ Отена, сменивший Талейрана; казнен при якобинской диктатуре.
242 Для позиции Марата во время событий в Нанси характерно, что в отли-
чие от всех остальных демократов, ограничивавшихся протестом против прово-
кационных действий Буйе, он давал советы, как расширить движение и при-
дать ему наступательный характер. 4 сентября Марат писал: «Войскам и граж-
данам нужен просвещенный и смелый руководитель. Если бы я имел честь... слу-
жить в гарнизоне Нанси, счастье пользоваться доверием этих трех полков, моя
первая операция состояла бы в рассылке депутатов ко всем французским и швей-
царским полкам соседних городов, чтобы осведомить их о позиции товарищей.
Я послал бы затем к Буйе и известил бы, что, если он приблизится на 10 лье
в окружности..., все офицеры гарнизона, во главе с комендантом крепости, будут
повешены на валу; я бы сдержал слово... Если бы все оказалось бесполезным, я
бы выдержал осаду со всей энергией, которую небо вложило в мою душу»
(№211).
243 Relation authentique de ce qui s'est passé à Nancy, adressée aux députés du
régiment du roi à l'Assemblée nationale, par leurs camarades, et observations de
l'Ami du peuple.— 18 sept. 1790.
244 Пешелеш — адъютант Лафайета.— Двое солдат из состава делегации ко-
ролевского полка вернулись в Нанси.
245 Марат был совершенно прав. Через два дня после принятия декрета
16 августа Лафайет в письме Буйе требовал от него принятия энергичных мер
против «мятежников».
246 Два солдата полка Шатовье, посланные делегатами в королевский по«чк
для выяснения вопроса об отчетности, были высечены и арестованы, что вызвало
возмущение солдат.
247 Марат упрекал солдат кавалерийского и королевского полков за то, что
они приняли условия капитуляции, изолировав тем самым солдат полка Шатовье:
«Они должны были приготовиться выдержать осаду и защищаться со всей
Комментарии 301
энергией... Сотни тысяч патриотов прилетели бы им на помощь» (№ 217, 10 sept.
1790).
248 Собрание 3 сентября единогласно приняло резолюцию с выражением бла-
годарности генералу Буйе и его войскам, «доблестно выполнившим свой долг».
Собрание не дало высказаться Робеспьеру. Людовик XVI в письме к Буйе
4 сентября писал: «Берегите свою популярность, она может быть очень полезна
мне и королевству. Я рассматриваю ее как якорь спасения и думзю, что она
может когда-нибудь послужить для восстановления порядка» («Mémoires du
marquis de Bouille», Paris, 1823, p. 163).
249 Рено де Сен-Жан д'Анжели (1761—1819) —юрист; до революции — совет-
ник парламента; после восстания 31 мая 1793 г. был арестован, но скрылся; один
из виднейших бонапартистов до и после 18 брюмера.— Л. П. Прюньоя (1745—
1828) —депутат от Нанси; внес предложение о выражении благодарности Буйе;
занимал видные посты в судебном ведомстве при Реставрации.
250 Conjuration de tous les ennemis de la révolution avec le sieur Motier
(«L'Ami du peuple», № 248, 12 oct. 1790).
251 Observations importantes sur Le choix des juges («L'Ami du peuple», № 249,
13 oct. 1790).
252 В сентябре 1789 г. парижская национальная гвардия носила траур по
погибшим в Нанси при подавлении волнений.
253 Постановлением Собрания 6 сентября 1790 г. о новых судах было пред-
усмотрено, что судьями могут избираться только лица, не менее пяти лет прора-
ботавшие в судебных учреждениях.
254 Nécessité de former l'esprit public pour assurer la liberté («L'Ami du peup-
le», № 274, 8 nov. 1790).
Исходя из теоретических положений Руссо, что республика является поли-
тическим строем, пригодным только для небольших государств, Марат в начале
революции (см. «Дар отечеству») высказывался за конституционную монархию.
После событий в Нанси он открыто выступил против короля. В № 271 (4 ноября
1790 г.) Марат писал: «Благодаря философии Национальное собрание мож^т
удалить монарха и уничтожить корону, не вызывая ни малейшего потрясения
в государстве... Было бы грубой ошибкой считать, что французское правитель-
ство может быть только монархическим, что оно нуждается в этом и сейчас. Во
имя здравого смысла, к чему служит монарх, не способный держать вожжи го-
сударства, осудивший сам себя на пожизненное прозябание?» Тем не менее Ма-
рат проявлял в этом вопросе колебания. Боясь вырождения республики в ари-
стократическую олигархию, Марат*еще 17 февраля 1791 г, (№ 347) писал:* «Воз-
можно, контрреволюционеры заставят нас изменить' форму правления; но- я
знаю, что очень ограниченная монархия — это то, что нам больше всего сейчас
подходит, учитывая развращенность и низость приспешников старого режима,
20 Зак. 614
302 Комментарии
столь склонных злоупотреблять полномочиями, которые им доверены. С такими
людьми федеративная республика быстро выродилась бы в олигархию».
255 Vices énormes de la constitution, la misère et l'asservissement des citoyens
doivent en être les effets nécessaires; la ruine et la dissolution de l'état, les suites
infaillibles.— Nécessité indispensable de la refaire.— Deboir sacré pour tous les
françois d'une nouvelle insurrection générale («L'Ami du peuple». № 312, 16 déc.
1790).
256 Движение в Бельгии началось, как протест против реформ австрийского
императора Иосифа II, направленных, в частности, против духовенства. Поэтому
(за исключением Льежского епископства) в нем сперва играли руководящую
роль очень умеренные элементы, в том числе католическое духовенство. Австрий-
ским войскам удалось в ноябре-декабре 1790 г. вновь оккупировать Бельгию
без сколько-нибудь значительного сопротивления.
257 О. Н. Дюверье (1753—1839) — адвокат, в начале революции председатель
дистрикта в Париже и кандидат в депутаты Собрания, королевский комиссар
для расследования событий в Нанси; занимал видные посты при Наполеоне.
Другой комиссар в Нанси — Кайе де Жервиль (1751—1816)—адвокат парла-
мента до революции; помощник прокурора-синдика Парижа; неоднократно под-
вергался резким нападкам Марата; в 1791 г. был министром внутренних дел.
258 Plan de contre-révolution, mis à l'exécution dans tous les coins du royaume.
Seul moyen de sauver la patrie et d'empêcher que trois millions citoyens ne soient
égorgés («L'Ami du peuple», № 314, 18 déc. 1790).
259 б октября 1789 г. Собрание установило так называемый «патриотический
налог» в размере четверти ежегодных доходов каждого гражданина без всякой
прогрессии.
260 3 декабря 1790 г. Собрание, по настоянию Мирабо и Адриана Дюпора,
приняло решение не облагать ренты налогом.
261 Людовик XVI санкционировал этот декрет Собрания только 26 декабря
1790 г. и при этом заявил в своем кругу: «Я предпочел бы быть королем Меда,
чем оставаться королем Франции при таких условиях, но это скоро кончится».
262 Сторонники графа д'Артуа и Конде в декабре 1790 г. сделали попытку
захватить г. Антиб у пьемонтской границы, но были отражены национальной
гвардией, подошедшей на помощь из Дофине.
263 Марат проявил очень большую проницательность, одним из первых раз-
гадав подготовлявшийся уже тогда план бегства королевской семьи. Для его
предотвращения Марат видел средство только в новом народном восстании. Со-
чувственно разбирай план, выдвинутый Дюбуа-Крансе в октябре 1790 г. для
усиления обороны Франции, Марат писал, что ему «не нужно ни ар-мии в 500 тыс.
человек, ни 200 орудий... Мне достаточно шерстяных колпаков наших предме-
стий и нескольких концов веревки» (№ 259, 23 oct.).
Комментарии 303
264 Observations de l'Ami du peuple («L'Ami du peuple», № 323, 28 déc.
1790).— После событий в Нанси Марат очень критически относился к поведению
тогдашних руководителей якобинского клуба и особенное внимание уделял во-
просу о создании «народных обществ».
265 В связи с дуэлью между герцогом Кастри — одним из наиболее реак-
ционных монархистов в Собрании — и Шарлем Ламетом народная толпа, воз-
мущенная наглым поведением Кастри, разгромила его особняк, находившийся на
улице Варенн (13 ноября 1790 г.). Маркиз Феррьер писал об этом событии:'
«Признаем, что аристократы действуют так неловко, что навлекают на себя не-
счастье, которое они заслуживают. Им показалось, что они — хозяева, и они на-
чали проявлять такую наглость и жажду мести, которые способны увеличить,
ненависть, которую к ним питают... Я считаю аристократическую партию более1
жестокой, чем народную» (Fer ri ères. Op. cit., p. 320—321).
В письме в редакцию, предшествовавшем этой статье, корреспондент Марата
сообщал о тех уловках, с помощью которых контрреволюционеры ведут свою
переписку.
266 Мирабо, состоявший сперва в якобинском клубе, перешел затем в «Обще
ство 1789 года», но незадолго до смерти снова вернулся к якобинцам и был из-
бран даже председателем клуба.
267 Un mot de Marat, l'Ami du peuple, à Louis XVI, Roi des François («L'Amp
du peuple», № 341, 15 janv. 1791).
268 Марат уже в декабре 1790 г. требовал издания декрета о конфискации
всех земель и всех имуществ эмигрантов и передаче их «неимущим, которые-
будут преданы защите родины» (№ 318, 22 декабря 1790 г.). Во время обсужде-
ния вопроса об эмигрантах в Собрании (февраль 1791 г.) Марат предлагал, чтобы
«каждый беглец — земельный собственник, который не вернется в течение шест»
недель после принятия декрета, был объявлен лишенным своих гражданских прав*
и имуществ в пользу своих кредиторов и наследников» (№382, 25 февраля 1791 г.).
269 Projet d'une société patriotique de la plus haute importance («L'Ami du
peuple», № 342, 16 janv. 1791).
270 После событий в Нанси, когда большинство считавшихся «левыми» депу-
татов Собрания поддержало Лафайета и Буйе, Марат перестает поддерживать
Барнава и Ламетое, оценивая их, как «мнимых», «двусмысленных патриотов».
Избрание Барнава председателем Собрания Марат расценил как «плохой при-
знак»; «У меня мало веры в патриотизм Барнава и Ламетов» (№ 265, 29 октяб-
ря), а в декабре Марат писал: «Барнав и Ламеты так часто жертвовали королю
интересами народа, что в моих глазах они являются только мнимыми друзьями
отечества; Барнав — маленький честолюбец, а Ламеты — еще придворные»
(№ 311, 15 декабря 1790 г.).
С полным доверием в этот период Марат относился только к Робеспьеру,
выделяя его, как «единственного мужа в сенате, все остальные—трусливые и
20*
304 Комментарии
лицемерные усыпители» (№ 511).— Ряд выступлений Дюбуа-Крансе в этот пе-
риод Марат хвалил, хотя неоднократно упрекал и его в «низости» и «трусости».—
,Ж. Ф. Рейбель (1749—1801)—юрист; депутат Эльзаса в Собрании, где он по
•большинству вопросов примыкал к левому крылу. В Конвенте принадлежал к
■якобинцам, был в ряде миссий; один из активнейших деятелей термидорианской
реакции; был членом Директории.— В своей оценке будущих «фейянов» и в
•установлении момента их поправения Марат был вполне прав. Когда после бег-
• ства короля произошел раскол в якобинском клубе, в нем осталось всего пять
.депутатов во главе с Робеспьером.
271 Belle occasion offerte à tous les patriotes éclairés et éloquents de se
•couvrir de gloire, en poursuivant sans relâche ces ennemis jurés de la révolution
((«L'Ami du peuple», № 372, 15 févr. 1791).
272 После событий в Ла-Шапель (см. ниже) Марат в ряде номеров
газеты требовал наказания виновников совершенных там убийств мирного
населения. Данной статье в газете также предшествует отрывок, озаглавленный
«Замечания о резне в Ла-Шапель» («Observations sur le massacre de La-Cha-
pelle»).
273 Serment civique de l'Ami du peuple («L'Ami du peuple», № 374, 17 févr.
1791).
274 La patrie aux abois («L'Ami du peuple», № 380, 23 févr. 1791).
275 Жан Баптист Ротондо, пьемонтец по происхождению, член клуба Кор-
дельеров, преподаватель английского языка, имел столкновение с Лафайетом
во время демонстрации на улице Варенн. Его обвинили в том, что он хотел со-
вершить покушение на Лафайета, агенты которого подстроили западню и аре-
стовали Ротондо. Марат протестовал против этого ареста в нескольких номерах
газеты. 18 января 1791 г. Марат указывал, что дело Ротондо находится в пло-
хих руках, что ему нужен «советник, с душой, достаточно возвышенной, чтобы
защищать это дело только из любви к родине. Где вы, Дантон, вот благородное
поприще как раз для вас» (№ 344). Через несколько дней после этой заметки
Ротондо был освобожден и снова арестован после демонстрации 17 июля 1791 г.
на Марсовом поле. Повторно арестовывался в Женеве в 1793 г., в Париже в
1798 г., при Директории, и в 1802 г., при Наполеоне. По его приказу был выслан
на родину, где, повидимому, был повешен (Lacroix. Les Actes de la Commu-
ne, série 2, v. VI, p. 570—571).
276 24 января 1791 г. произошло столкновение между лафайетовскими еге-
рями и населением деревни Ла-Шапель (у застазы Сен-Дени), во время которо-
го егеря убили и ранили несколько жителей деревни, неосновательно обвиняя их
в контрабанде. Столкновение привлекло к себе общественное внимание и было
•отмечено также в донесении царского дипломата Симолина. Марат считал это
столкновение предвестником нового большого народного выступления типа
14 июля и 5—6 октября.
Комментарии 305*
277 Тетки короля, дочери Людовика XV, уехали в Рим в феврале 1791 г.
278 Людовик Станислав действительно покинул Париж одновременно с ко-
ролем в .июне 1791 г., избрал другой маршрут и сумел переехать границу.
279 В 1791 г. д'Артуа и Конде покинули Турин.
280 Во время дискуссии 28 февраля в Собрании докладчик конституционного-
комитета Ле Шапелье действительно отказался поддержать выработанный
самим же комитетом проект декрета об эмигрантах.
281 2 февраля 1791 г. Собрание утвердило декрет о жандармерии, увеличив
вдвое ее состав, мотивируя это затруднениями при сборе налогов, продоволь-
ственными беспорядками и т. д. Жандармерии было предоставлено право воз-
буждать следствие, производить аресты. Марат подверг этот декрет резкой кри-
тике (см. № 325—326).
282 8 февраля 1791 г. Собрание одобрило доклад Ле Шапелье (которого Ма-
рат к тому времени постоянно называет «каторжником» («Biribi»), имея в виду
очень порочную личную жизнь Ле Шапелье, его азартную картежную игру
и т. д.) о создании верховного суда, который должен был заседать на расстоянии
не меньше 15 лье от Собрания. Местопребыванием суда был затем установлен
Орлеан. Марат требовал обязательного перенесения суда в Париж с тем, чтобы
суд был под контролем революционных масс.
283 Nouveaux renseignements sur la dernière conspiration des ennemis de la
liberté («L'Ami du peuple», № 389, 4 mars 1791).
284 В марте 1791 г. от имени конституционного комитета был внесен проект
декрета «Об уважении к законам», имевший целью ограничение свободы слова
и возможности для народа воздействовать на работу Национального собрания И'
местных органов власти. Вводная часть («преамбула») декрета была сформули-
рована так: «Так как суверенитет един и неразделен и принадлежит всей нации
в целом, никакая администрация департаментов или дистриктов, никакой три-
бунал, никакой муниципалитет, никакая коммуна, никакая секция коммуны, ни-
какая секция народа, под каким бы то ни было названием, никакой гражданин
не может осуществлять никакого акта суверенитета, но они имеют право пети-
ции в соответствии с правилами, существующими или устанавливаемыми».
285 Осенью 1789 г. в г. Верноне произошли волнения, вызванные хлебными
спекуляциями некоего Плантерра, который был арестован. В дело вмешались
Лафайет и парижский муниципалитет. В Верной были отправлены значитель-
ные отряды национальной гвардии, Плантерр был освобожден; была сделана*
попытка разоружить национальную гвардию Вернона и распустить муници-
• палитет.
286 В конце декабря 1790 г. в полицейский трибунал Парижа поступила жа-
лоба Лангедока-Этьена (обвиненного Маратом >в том, что он является шпионом
Лафайета) против владельца типографии, печатавшей «Друг народа» и «Ора-
тор народа», с требованием, чтобы владелец принес извинение или уплатил
306 Комментарии
25 тыс. ливров. Сразу после подачи жалобы в типографии был произведен раз-
гром. При рассмотрении в январе 1791 г. апелляции председательствовал сам
Байи, но присутствовавшие, в том числе «победители Бастилии» во главе с Сан-
терром, заставили его удалиться. Суд заседал трижды и в конце концов укло-
нился от принятия решения. Даже Мишле, крайне враждебно относившийся
к Марату, считал этот исход суда его моральной победой (J. Miichelei.
Histoire de la révolution française, v. II, p. 403).
287 Марат имеет в виду «день кинжалов» (28 февраля 1791 г.), когда, вос-
пользовавшись сосредоточением национальной гвардии в Венсенне, где проис-
ходили столкновения с рабочими Сент-Антуанского предместья, начавшими раз-
рушение башни, около 400 дворян, вооруженных кинжалами, проникли в поме-
щение дворца с целью организации побега Людовика XVI.
288 Среди присутствовавших во дворце были депутаты-монархисты Вирье,
Монлозье, Фуко, д'Эпремениль, Казалес и др.
289 Oraison funèbre de Riquetti («L'Ami du peuple», № 419,4 avril 1791).
290 О сохранившейся еще популярности Мирабо можно судить по письму
(в № 468) от «подмастерьев-башмачников столицы, готовых отдать свою кровь,
чтобы защитить вас от малейшей раны», спрашивавших совета Марата, как им
поступить с 900 ливрами, собранными на панихиду по Мирабо, так как они опа-
саются противодействия муниципалитета. Марат отвечал, что он «глубоко огор-
чен тем, что и вы увеличили собой число тех слепых обожателей человека, ко-
торый воспользовался своими талантами только... для того, чтобы изменить
нация».
291 Декрет был принят 3 сентября 1790 г. в редакции, предложенной Мира-
бо (см. «Moniteur», v. V, p. 559—560).
292 Мирабо внес на заседании 27 августа 1790 г. проект декрета об ассигна-
тах, в котором впервые предусматривался выпуск мелких ассигнатов. 29 сентяб-
ря Собрание в основном приняло предложение Мирабо.— Марат, поддерживав-
ший политику выпуска ассигнатов для ликвидации государственного долга, кате-
горически высказывался против выпуска мелких ассигнатов, предсказывая, что
он приведет к вытеснению звонкой монеты, росту дороговизны и ухудшению
положения неимущих. В № 410 «Друг народа» (25 марта 1791 г.) напечатано
письмо по поводу исчезновения звонкой монеты и роста цен да хлеб от имени
«двадцати тысяч рабочих Парижа».
293 Réponse de l'Ami du peuple à son correspondant («L'Ami du peuple»,
№ 425, 10 avril 1791).
294 В № 422 была напечатана статья «Существенные замечания о новейшем
заговоре», в которой Марат обращал внимание на деятельность контрреволюцио-
неров среди рабочих благотворительных мастерских, стремящихся «вооружить
народ против народа и задушить друзей свободы руками бедняков, которых они
подкармливают».
Комментарии 307
295 i5—17 марта 1791 г. в Дуэ (департамент Севера) имели место народные
волнения. Массы воспротивились погрузке зерна на суда, направлявшиеся в
Дюнкерк. Муниципалитет стал на сторону народа и отказался применить закон
о военном положении. События в Дуэ обсуждались в Собрании, которое, по
докладу Ле Шапелье, 15 марта, при возражениях Робеспьера, постановило при-
влечь муниципалитет к ответственности и арестовать его руководителей (спас-
шихся бегством в Бельгию и вернувшихся только после амнистии 1791 г.).—
Марат защищал действия муниципалитета, упрекая его только в нерешительно-
сти: «Нужно было конфисковать и распродать зерно» (№ 408).
296 Собрание постановило 5 апреля 1791 г. отвести здание построенной тогда
церкви св. Женевьевы для погребения великих людей Франции и перенести ту-
да прах Мирабо. Эти почести приводили Марата в отчаяние, и он писал 16 апре-
ля Бреге: «Все погибло..., зеваки созданы только для рабства... Излишества, ко-
торые они позволили себе после смерти Мирабо, привели друзей свободы к по-
тере хотя бы самой слабой надежды. Мы накануне катастрофы, и друзьям свобо-
ды не остается ничего, кроме бегства в другую страну» (письмо опубликовано в
«Revue historique de la Révolution française», 1910, p. 227).
25 сентября 1794 г. по предложению Леонара Бурдона Конвент принял ре-
шение: «Так как не может быть великого человека без добродетелей, тело Оно-
ре-Габриэля Рикетти, графа Мирабо, будет удалено из французского Пантеона
в тот же день, когда туда будет перенесено тело Марата, Друга народа».
297 Второе письмо рабочих «благотворительных мастерских» 16 июня 1791 г.
Собрание приняло решение об их роспуске.
298 Tabeau de tous les démérites et de tous les méfaits du sieur Mottier, de-
puis son élévation à la place du commandant-général de l'armée parisienne.
Son expulsion par l'indignation publique. Son rappel par tous ses mouchards
Tétat-major, de la municipalité et des officiers de bataillons («L'Ami du peuple»,
№ 441, 27 avril 1791).
18 апреля 1791 г. Людовик XVI хотел переехать из Парижа в Сен-Клу. На-
родные массы, встревоженные сведениями о готовившемся бегстве короля, вос-
противились этому отъезду. Попытка Лафайета уговорить собравшихся ни к
чему не привела. Лафайет подал в отставку, надеясь на то, что отставка не бу-
дет принята и он сможет этой угрозой добиться беспрекословного повиновения.
Марат, который в.течение всей весны 1791 г. вел резкую кампанию против Ла-
файета, напечатал в № 440, 441 и 442 три статьи, в которых призывал настаи-
вать на отставке Лафайета.
299 Марат перечисляет руководителей национальной гвардии. Лажарр
(1757—1837) в 1792 г. был в течение месяца военным министоом; 10 августа за-
щищал монархию; эмигрант.— Ларю (1760—1830) при Директории — член Сове-
та 500, сосланный 18 фрюктидора; Ш. В. Борегар (1764—1820) стал генералом;
участник египетского похода.
30.8 Комментарии
300 П. А. Юлен (1758—1841) служил в королевской армии сержантом; перед
революцией работал в прачечной; один из организаторов штурма Бастилии.
В национальной гвардии командовал егерями. Подвергался с самого начала рево-
люции резким нападкам Марата, видевшего в нем авантюриста,, что целиком
подтвердилось. При якобинской диктатуре арестовывался. При Наполеоне —
граф империи. Председательствовал на военном суде в Венсенне, осудившем гер-
цога Энгиенского. Юлен помешал попытке республиканского переворота генерала
Мале в 1812 г. и арестовал его.— Шеффонтен — капитан егерей, один из органи-
заторов бойни в Ла-Шапель.— Ж- Паризо (1747—1816) был капитаном нацио-
нальной гвардии; эмигрировал в 1793 г.; занимал ряд постов при Наполеоне и
Реставрации.
301 Расхождения между Маратом и Брисоо, бывшими в довольно близких
отношениях до 1789 г., начались уже в первые месяцы революции. В январе
1790 г. в «Разоблачении Неккера» Марат писал: «Его первые писания не поста-
вили его в ряд особо выдающихся писателей, но давали основание рассматривать
его как патриота — славное звание, которым он пожертвовал из-за частных
соображений, а, может быть, ложных обещаний». В августе 1790 г. Марат уже
решительно порвал с Бриссо.
302 Марат неоднократно обвинял Лафайета в том, что при вступлении на-
циональной гвардии в Верной он ссылался на поддельный декрет Собрания.
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ
Август (63 до н. э.— 14 н. э.) —275
Александр Македонский (356—323 до
н. э.) —281
Аллеман — 76
Апеллес (IV в. до н. э.) —281
Аристид, по прозвищу Справедливый
(540—467 до н. э.) — 179, 264
Бабеф Гракх, настоящее имя Франсуа
Ноэль (1760—1797) —288
Байи Жан Сильвен (1736—1793)—80,
83, 124—125, 127, 133, 169, 236, 264—
265, 275, 284, 289, 294, 306
Билливер — 212
Барнав Антуан (1761 —1793) — 150,
197, 204, 252, 283, 285, 291, 292, 303
Башуа —112, 117
Баяр Пьер-дю-Терайль (1476—1524) —
293
Безенваль Барш (1722—1791) — 118,
184, 288
Бенгэ —211
Бергасс — 285
Бертье де Совиньи (1739—1789) —176,
288, 295
Блондель Антуан — 81
Бомарше Пьер Огюстен Карон (1732—
1799) —81
Бонн дю Саварден — 184, 297
Борегар Ш. В. (1764—1820) —273, 307
Бреге Абрам-Луи (1747—1823)—290,
307
Бренвилль Фландр де—109, 112, ИЗ,
117, 128, 298
Бриссо Жан Пьер (1754—1793)—275,
287, 289, 290, 294, 308
Брольи Виктор Франсуа (1718—
1804) — 184, 297
Брольи Клод Виктор (1757—1794) —
195, 299
Брюн— 126
Буаландри— 252
Буанвиль — 273
Бужар Альфред (1815—1882) — 284
Буйе (1739—1800)— 183, 186, 201, 202,
204, 210—217, 238, 296, 300, 301, 303
Бурден Леонар Жан-Жозеф (1758 —
ок. 1815) —307
Бутиду— 195
Буффлер Станислав (1738—1815) —
301
Буше Д'Архи Андре-Жан (1751 —
1794) — 118, 120, 289
Вальер —265
Виель — 265
310
Именной указатель
Винезак —273
Вирье (1754—1792) — 148, 291, 292,
306
Вовийе Жан Франсуа (1737—1801) —
81, 284
Водрейль де (1724—1802) — 151,
292
Вуадель Ж. Д. (1758—1812) — 183,
297
Вьевр — 266
Гара Жозеф Доменик (1735—1799) —
148, 291
Гарран де Кулон Ж. Ф. (1748—1816) —
181, 296
Гессенский ландграф — 180
Гиз Шарль (1525—1574)—238
Гилло — 266
Гильотен Ж. (1738—1814)—77, 283
Гобер — 268
Гома —265
Готшальк Луи — 289
Готье де Биоза (1739—1815) — 204,
287, 300
Градениге Пьетро (1249—1311)—24,
281
Гу-т (1739—1794)—204, 300
Гюньяр, см. Сен-Прист
Д'Агессо Фанни — 278
Дама Роже де — 212
Д'Андре (1709—1825) — 183, 216, 252,
294, 297
Дантон Жорж Жак (1759—1794) —
286—287, 289, 304
Д'Антрекасто — 84
Д'Арси Ги (1753—1794) —70, 283
Д'Артуа, позже Карл X (1757—1836) —
160, 180—182, 251, 252, 293, 295, 296,
302, 304
Дежардэн -- 263
Деклеб, граф Клермон-Тоннер Стани-
слав (1748—1792)—285, 292
Делабр —268
Делетр— 106
Делоне (ум. в 1789) — 176, 295
Дельбек—183
Демарэ— 186
Деменье (1751—1814) — 148, 168, 218,
291
Демотт — 273
Демулен Камилл (1760—1794) — 284,
285, 289, 293, 294, 296, 298
Д'Эглантин — 289
Д'Эон — 80
Д'Эпремениль Дюваль (1745—1794) —
216, 292, 306
Дюбуа де Крансо (1747—1814) — 183,
239, 296, 298, 302, 304
Дюваль де Стэн — 118, 288
Дюверье О. Н. (1753—1839) —231, 302
Дюпон де Немур Пьер Самюэль
(1739—1817) — 148, 216, 291
Дюпор Адриен (1759—1798) — 150,
283, 291, 302
Жоли Э. Л. (1756—1837)—81,108,112,
114, 115, 117, 118, 128, 284, 287, 288
Жуатто — 265
Жюине А. М. (1733—1819) —77, 283
Имбран —265
Иосиф II (1741—1790)—302
Казалес Жан Антуан Мерн (1758—
1805) —148, 291, 292, 306
Кайе де Жервиль (1751—1816)—231,
302
Калигула (12—41) —92
Калльяс — 264
Калонн Шарль Александр (1734—
1802) — 169
Именной указатель
311
Кампион — 268
Капет Гуго (941—996)—251
Каракалла Марк Аврелий Антонин
(188—217) —92
Карл II (1630—1685) —66
Карл VII (1403—1461) —34
Карл IX (1550—1574)—92, 238
Карл Фридрих, баденский маркграф
(ум. в 1811) — 180
Карль Рафаэль (1732—1792) —123,
125, 289
Картуш (1693—1721) —81, 284
Кастле де — 194, 299
Кастри Шарль Евгений Габриэль
(1727—1801)—303
Клавьер Этьен (1735—1793) — 169,
294
Клермен-Тоннер, см. Деклеб
Кольсон— 183, 296
Коммод Люций Аврелий, римский им-
ператор (180—192) —92
Конде — французский княжеский род—
143
Конде Луи Жозеф де Бурбон (1736—
1818) —251, 302, 304
Кондорсе Жан Антуан Никола Кори-
нот (1743—1794) —294
Конесси — 266
Контарини Гаспар (1483—1542)—26
Конти — французский княжеский род—
143
Креньер де ля — 20
Кюрассье — 80
Лаблэ Жак (1751 —1841)—289
Лажарр (1757—1837)—273, 307
Лакруа Сигизмунд (1845—1907)—288,
289, 304
Лалли-Толандаль Томас Артур (1702—
1766)—283
Лалли-Толандаль Трофим Жерар
(1751 —1830)—70, 180, 283, 285
Ламбекс Карл (1751—1825) —184,
297
Ламет Шарль (1757—1832) и Але-
ксандр (1760—1829)— 150, 197, 291,
292, 296, 297, 303
Лангедок-Эстьен — 305
Ланжаме — 212
Ларошфуко д'Анвиль Луи Александр
(1743—1792) — 169, 294
Ларю д'Арблэ (1760—1830)—273, 307
Латур дю Пен (1727—1794) — 169, 172,
195, 202, 213, 216, 294, 295
Лафайет Мари Жан Поль Рок Ив
Жильбер Матье (1757—1834)—41,
83, 116, 125, 133—135, 140, 169, 179,
202, 217, 218, 236, 265, 270—278,
284, 289, 291, 294, 295, 303, 304,
307, 308
Леклер-Жуине А. Э. (1728—1811) —
70, 283
Леле братья— 106, 287, 288
Ленуар Ж- (1732—1807) — 112, 287
Леопольд II (1747—1792)—227, 238
Леруа—263
Ле Шапелье Исаак Рене Ги (1754—
1794)—62, 159, 168, 282, 283, 285,
294, 304, 307
Лианкур Ф. А. (1747—1827) —70, 169,
283, 294
Ломени де Бриенн (1727—1794) — 169
Лоу Джон де Лористен (1671—1729) —
285
Людовик XIV (1638—1715)—92, 288
Людовик XV (1710—1774) —304
Людовик XVI (1754—1793)—34, 70,
171, 173, 178, 184, 191, 219, 220, 221,
227, 229—231, 234, 238, 245, 251, 283,
286, 287, 298, 301 302, 307
Людовик XVII (1785—1795)—89
312
Именной указатель
Людовик XVIII (1755—1824)—286,
289, 2Э1, 295, 304
Майбуа (1715—1791) —180, 296
Мале Клод-Франсуа (1754—1812)—308
Малуэ Пьер Виктор (1740—1814) —
148, 188, 193—194, 216, 252, 291, 292,
298, 299
Мальсейнъ (ум. в 1800)—202, 207—
216, 238, 300
Марий Гай (156—86 до н. э.) —264
Мария Антуанетта (1755—1793)—89,
245, 251, 296
Мартен —118, 288
Мартине Л. С. (1733—1810) — 193, 252,
299
Массо-Граниэзон — 180
Массой — 273
Мелльбуа — 186
Мену Жак Франсуа (1756—1810) —
183, 197, 297
Мерси д'Аржанто Флоримен (1727—
1794) — 183, 296
Мирабо Оноре Габриель Рикетти
(1749—1791)—91, 98, 146—148, 169,
178, 188, 189, 191, 192, 196, 197, 203,
237, 262, 291, 294, 295, 298, 299, 303,
306, 307
Митуфле де Беруа — 171, 295
Мишле Жюль (1798—1874) —306
Монлозье (1755—1838) —148, 291, 306
Монморен (1745—1792)—169, 294
Монтескье Шарль (1689—1755) — 12,
13, 281
Монтиньон — 266
Мопу Рене Никола Шарль Огюстен
(1714—1792) —112, 287
Мори Жан Сиффрен (1746—1817) —
148, 216, 291, 292
Мотье, см. Лафайет
Мунье Жан Жозеф (1758—1804) — 51,
85, 180, 282, 284, 285
Наполеон I, Бонапарт (1769—1821) —
282, 283, 289, 293, 295, 299
Неккер Жак (1732—1804) — 114, 116,
121, 126, 135—136, 169, 171, 201, 222,
247, 284, 285, 287—289
Нерон (37—68) — 92
Ноайлъ Луи Мари (1756—1804) — 69,
75, 76, 139, 151, 172, 194, 283
Ну де —202, 208, 212
Огюст — 151
Отишан Шарль (1770—1859) — 184, 297
Орлеанские герцоги — 143
Паре Жюль-Франсуа (ум. в 1819) —
289
Паризо Ж. (1747—1816)—273, 308
Пернэ де — 114
Перо — 268
Петион де Вильнёв Жером (1756—
1794) — 150, 197, 252, 253, 292, 298
Пешелеш—207, 300
Плантерра — 305
Пленвилль — 273
Понсе — 267
Прюньон Л. П. (1745—1828) —217, 301
Пу де—194, 238
Рабо де Сан-Этьен Жан Поль (1743—
1793) —283, 285
Рейбель Ж. В. (1746—1810) —239, 290
Рено де Сен-Жан д'Анджело (1761—
1819) —217, 301
Ренье Клод Амбруаз герцог де Масса
(1736—1814)—194, 195, 217, 299
Ривьер — 118, 288
Рикар Доменик (1741—1803) — 197, 299
Рикетти, см. Мирабо
Рикетти-младший (1754—1795) —196,
299
Риом Альбер де (1728—1802) — 151, 292
Робер — 275
Именной указатель
313
Робеспьер Максимильен (1758—
1794) —197, 204, 239, 282, 292, 296,
298, 301, 303, 304, 307
Ротондо Жан Баптист — 250, 304
Ружвек — 268
Руссо Жан Жак (1712—1778) — 12, 13,
281, 301
Рюльер — 273
Рютледж Джемс (1742—1794) — 118,
288
Сави де — 126
Сад Донасьен Альфонс-Франсуа де
(1740—1814)—285
Салль де ла (1731—1814) —84, 285
Сантерр Антуан Жозеф (1752—1809) —
306
Сарданапал, ассирийский царь (797—
759 до н. э.) — 169
Сартин Г. (1729—1811)—287
Сен-Прист Ф. Э. Гюньяр де (1735—
1831) — 169, 171, 184, 294, 297
Сентен — 289
Сент-Юрюж Виктор Амедей (1750—
1810) —284
Оийес Эммануэль Жозеф (1748—
1836) — 169, 283, 285, 294
Симиан де — 277
Симолин Иоанн-Матиас (1720—1790) —
304
Талейран-Перигор Шарль Морис
(1754—1838) —294
Тарже Ги Жан Баптист (1733—1807) —
285
Террэ Жозеф-Мария (1715—1778) —169.
294
Тиберий (42 до н. э. — 37 н. э.) —92,
276
Тинтрелек — 265
Тори —126
Траян (53—117) —179
Туре Жак-Гильом (1746—1794)—285
Фавра Маги де (1744—1790) — 118,
286, 289, 297
Ферриер Эли (1741 —1804) — 297, 299,
303
Флессель Ж- (1721 —1789) — 176, 295
Фоше Клод (1744—1793)—284
Франклин Вениамин (1706—1790) —
146—148, 290
Франсуа — 284
Фрерон Луи Мари Станислав (1754—
1802) —293
Фрето де Сен Жюст (1745—1794) —183,
252, 297
Фуко де Лардимали Луи (1755—
1805) — 148, 216, 252, 291, 306
Фулон Жозеф Франсуа (1715—1789) —
176, 295
Цвейбрюкенский герцог—180
Цезарь Юлий, см. Юлий Цезарь
Шабру Шарль (1750—1816) — 184, 297
Шаваньяк — 268
Шадла (1744—1813) —273
Шампион Сисе де (1735—1810)—152,
293
Шапюи Л. — 290
Шефтель — 289
Шеффонтен — 273, 308
Шуазель Клод-Антуан Габриэль
(1762—1838) —299
Эгийок д' (1761—1800)—150, 197, 238,
291
Эммери (1742—1823)— 183, 203, 217,
297
Энгиенский герцог (ум. в 1804) — 308
Юлен П. А. (1758—1841)—273, 307
Юлий Цезарь Гай (100—44 до н.э.)—
276
Юниус, предп. Филипп Франсис
(1740—1818) —294
СОДЕРЖАНИЕ
ОТ НАЧАЛА РЕВОЛЮЦИИ ДО ВАРЕНСКОГО КРИЗИСА
Конституция или проект Декларации прав человека и гражданина
с последующим планом справедливой, мудрой и свободной кон-
ституции, написанной автором «Дара отечеству» 7
Предисловие ^
Проект Декларации прав человека и гражданина с последующим
планом справедливой, мудрой и свободной конституции ... И
Права человека 14
Установление обществ ... 15
Права гражданина 17
О конституции 20
О политическом корпусе 21
О суверене 22
Представители суверена ' 24
Распределение различных видов власти политического корпуса . . 26
О законодательной власти 26
Об исполнительной власти 28
Пороки современных монархий 30
О правительстве 31
О судебной власти > 34
О военных силах государства 40
Доходы государства 42
О муниципалитетах 46
Служители религиозного культа 48
Обязанности гражданина 50
Итоги «г)1
Содержание 315
«Друг народа» 55
Мнение о разделении Национального собрания на две палаты ... 57
^Существенные замечания о ходе работ Собрания 61
Обращение к народу 63
Разоблаченный проект усыпить народ и помешать разработке кон-
ституции 69
Исповедание веры редактора 77
Пороки муниципальной организации 79
Существенные замечания относительно избрания наших представи-
телей в Национальное собрание 86
Известие о заговоре против родины 89
Замечания редактора 89
Опрометчивый декрет о военном положении 90
Замечания относительно проекта военного комитета 93
Замечания , 97
Проект патриотической конфедерации 98
Призыв к нации 100
Проект патриотической конфедерации во всем королевстве .... 141
Замечания относительно проекта организации благотворительных
заведений и способов уничтожения нищенства 142
Смехотворный фарс, разыгранный графом де Мирабо 146
Коррупция большинства членов Национального собрания .... 149
Письмо Друга народа автору «Революций Франции и Брабанта» . 154
Дьявольский заговор против свободы печати 161
Прошевие 18 миллионов несчастных депутатам Национального
собрания 163
Новый заговор со стороны черных 168
Важные замечания относительно организации армии 171
Верные средства сделать народ свободным и счастливым .... 175
С нами покончено 180
Ужасное покушение черных и получерных против свободы печати
и против патриотических писателей . . , « 187
Развитие нового министерского заговора. Размышления об опасном
проекте роспуска армии 188
Это — прекрасный сон, но бойтесь пробуждения 194
Страшное пробуждение 199
Точное описание того, что произошло в Нанси 207
Сговор всех врагов революции с г-ном Мотье 217
Важные замечания о подборе судей 218
О необходимости в целях обеспечения свободы воздействовать на
общественное мнение 221
316 Содержание
Чудовищные недостатки конституции 227
План контрреволюции . . . 232
Замечания Друга народа 238
Слово Марата, Друга народа, Людовику XVI, королю французов . 238
Проект действительно полезного патриотического общества .... 239
Прекрасная возможность для всех просвещенных и красноречивых
патриотов покрыть себя славой 241
Гражданская присяга Друга народа 244
Отечество на краю гибели 247
Новые сведения о последнем заговоре врагов свободы 253
Надгробное слово Рикетти 262
Письмо рабочих благотворительных мастерских и ответ Марата . . 263
Второе письмо рабочих Другу народа и ответ на него Марата . . 267
Картина всех проступков и злодеяний г-на Мотье 270
КОММЕНТАРИИ 279
Именной указатель 309
Жан Поль Марат. Избранные произведения, т. II
Утверждено к печати
редакционной коллегией серии «Литературные памятники*
Академии наук СССР
*
Редактор издательства Д. М. Подгорненская Технический редактор Е. Н. Симкина
Художник Е. А. Ганушкин
*
РИСО АН СССР № 6-101В. Сдано в набор 6/УП 1956 г. Подп. в печать 22/IX 1956 г.
•Формат бум. 70X90»/и. Печ. л. 1^8/4 + 1вкл. Уч.-изд. лист. 16,3. Тираж 70С0.
Изд. № 1576а. Тип. зак. 614. Т-09421.
Цена И р. 30 к.
Издательство Академии наук СССР. Москва, Б-64, Подсосенский пер., д. 21
2-я типография Издательства АН СССР. Москва, Г-99, Шубинский пер., д. 10
Опеча тки
Стр.
282
285
287
290
302
307
Строка
23 св.
16 св.
12 сн.
16 сн.
6 св.
16 сн.
Напечатано
Republique
Толендаль
Людовика XYI
meniacité
Deboir
mouchards
Должно быть
République
Толандаль
Людовика XV
mendacité
Devoir
mouchards de
Марат, т. II