Байкал 06 - Данилов И.Н.

С. Болотов. Перед золотым веком. Фантастический рома

$В. Бараев. ALMAMATER: \$

С. Черепанов. О рыбном лове в Сибири. Воспоминани

А. Стрелков. Великие ламы Бурятии. Эрдэни Хайбзун Галшие

$Телепроект \$

$В. Бараев. ALMAMATER: \$

$Телепроект \$

Автор: Данилов И.Н.

Теги: язык языкознание лингвистика литература художественная литература поэзия проза очерки публицистика хроника журнал байкал золотой фонд прессы

Год: 2008

Похожие

Текст

СОДЕРЖАНИЕ

литературнохудожественный
и общественно-политический
журнал
издаётся с 1947 года

Проза
Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери. Повесть.
Перевод с бурятского Гуро Митупова
и Натальи Ильиной........................................3
Сергей Болотов
Перед золотым веком.
Фантастический роман. Окончание............64
Владимир Бараев
ALMAMATER:
«Под бременем познанья и сомненья…»
Роман. Окончание.........................................92
Поэзия
Дулгар Доржиева
Новый день.................................................58
Баир Ангархаев
Стихи............................................................87
Александр Перенов
Поворот на весну........................................123
Краеведение
Семен Черепанов
О рыбном лове в Сибири.........................128
Владимир Невский
В краю горных вершин..............................167
Новые переводы

Очерк, публицистика
Андрей Стрелков
Великие ламы Бурятии. Эрдэни Хайбзун
Галшиев......................................................159

Адрес редакции:
670031,Республика Бурятия,
г.Улан-Удэ, ул. Толстого, 23а

Искусство
Булат Аюшеев
Дерево и камень.........................................181
Телепроект «Радость встречи»...................184

e-mail:
baikalsoiol@yandex.ru

Содержание за 2008 год...................189

Авторы номера....................................191

2008 №6 НОЯБРЬ - ДЕКАБРЬ

Уильям Шекспир
Сонеты. Перевод и комментарии
Александра Шаракшанэ. Продолжение......150

УДК 89
ББК 84(2Рос=Буря)я5

Главный редактор И.Н. Данилов
Ответственный секретарь Б.Л. Аюшеев
Редактор Н.Н. Ильина

Верстка В.Л. Франтиков

Коммерческий директор С.С. Баторов
Отдел сбыта В.И. Хамосов

В оформлении обложки использована картина
Жаргала Зомонова
«Шаман, летящий на рыбе».
Холст, акрил. 2007.

Редакция знакомится с письмами читателей, не вступая в переписку.
Рукописи не рецензируются и не возвращаются.
За достоверность фактов несут ответственность авторы статей.
Их мнения могут не совпадать с мнением редакции.

Б 183

ПРОЗА
Гарма-Доди Дамбаев

Двое у матери
Повесть

I
Весеннее небо расстилается синевой над холмистой возвышенностью Зугата
и желтовато-коричневой степной далью. Радостно поют жаворонки, как бы подбадривая обессилевших от работы и недосыпания женщин.
Необъятно широкая степь пестреет только что вспаханными полосами. Возле
дороги, у самого края пашни, копаясь в черной земле, дружно играют два мальчика примерно четырех лет.
- Наран, пить хочется, - обратился к приятелю мальчик. Его головка с неровно остриженными волосами тоже была похожа на вспаханное поле.
- Подождем наших мам, Жаргал, - сказал Наран, облизав язычком пересохшие губы. Он посмотрел на медный чайник с остывшим чаем, на завернутые в
платок шаньги* и тут увидал приближающихся с другого конца поля пахарей.
- Мама говорила, что если одолеет жажда, то можно пить, - Жаргал схватил
чайник и стал пить из носика. Нарану тоже захотелось пить, однако он сдержал
себя, глотнул слюну, нахмурил жиденькие черные брови, бросил на друга сердитый взгляд и отвернулся.
Волы, уставшие от тяжести сохи, тяжело дышат и, еле-еле волоча ноги, тянутся полем. Волов ведет на поводу женщина. Вдруг у неё остро кольнуло сердце,
она схватилась рукой за левую грудь, посмотрела в сторону мальчиков на краю
поля, в глазах зарябило, просторная равнина со вспаханным полем заколебалась.
«Что же со мной происходит? Может, голова закружилась от жажды? Ничего не
поделаешь, я должна без остановки дойти до края пашни. Если остановлюсь, то
волы не захотят вновь тронуться с места», - так проговорив про себя, женщина
медленно шагнула вперед.
- Ханда, чуточку отдохнем, чтоб волы перевели дух? - сказала хриплым голосом женщина, управлявшая сохой.
Ханда и согласна была хоть на минутку сделать передышку, но у нее порой
так покалывало сердце и дрожали колени, что она решила во что бы то ни стало
добраться до края поля.
- Хорло, мы можем задержаться надолго. Попытаемся скорее добраться до
детей. Там и отдохнем, - сказала, оглянувшись на ходу, Ханда. Когда же волы на
ходу щипали сухую траву, Ханда дергала поводьями, чтобы они подняли головы.
По мере приближения к краю поля сил у Ханды оставалось все меньше. Превозмогая себя, она сделала несколько шагов, мимолетно взглянула на ожидающего ее сына, схватилась одной рукой за бок, слабо простонала и медленно опусти* Шаньги - лепешки вроде ватрушки.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

лась на колени, неловко подогнув ноги и уцепившись за поводья. Запыхавшиеся,
усталые волы тут же приостановились и принялись щипать траву возле упавшей
на четвереньки женщины. Держась за рукоять сохи, Хорло вытерла рукавом пот,
заправила под платок упавшие волосы.
- Что случилось? - спросила Хорло и не услышала ответа. Заглянув под дышло
между волами, она бросилась к подруге.
- Что с тобою? Что случилось? - спрашивала Хорло, перепугавшись.
Губы Ханды чуть было шевельнулись, однако выговорить что-либо она не
смогла. Хорло, схватив подругу под мышки, оттащила ее подальше от рогатых
волов, затем расстегнула платье и стала обмахивать платком грудь.
- Ничего... Вроде проходит, - проговорила шепотом Ханда, пытаясь отыскать
взглядом сына, все еще игравшего на краю поля.
Хорло, подставив под голову Ханды свои колени, спросила дрожащим голосом:
- Где болит?
Ханда, облизав посиневшие сохнущие губы, сказала:
- Голова закружилась. Кольнуло в сердце.
- Пить захотела, проголодалась, - заключила Хорло.
- Не знаю, что со мною. А край поля уже близко, - проговорила Ханда и уперласъ руками в землю, пытаясь встать на ноги. Не получилось. Хорло, прижав ее
голову к своей груди, стала уговаривать:
- Ханда, пожалуйста, отдохни немного. Мы перетрудились на этой жаре... Все
из-за меня. Ложись, ложись. Станет легче, продолжим работу.
Некоторое время обе сидели молча. Степной жаворонок, трепеща крыльями,
залился трелью прямо над их головами. Много лет назад жаворонки пели точно
так же. Тогда Ханда на этом самом месте проводила время в объятиях своего возлюбленного. Как было прекрасно! Какое веселое было время!
Женщины Зугата выбивались из сил от тяжелого труда. Многие из них, подавленные горестными вестями с фронта, гибелью мужей, братьев, давно уже забыли, что такое веселье, мужская ласка.
Окинув усталым взглядом тружениц-пахарей, Ханда долго-долго с грустью
наблюдала за играющим сыном.
- Пожалуй, мне стало легче. Пора подниматься. Хорошо бы до вечера выполнить дневную норму, - сказала она и, поддерживаемая подругой, встала на ноги,
чтобы поднять лежащие на земле поводья. Хорло подошла к сохе и взялась за
ручки. Волы не хотели трогаться с места, тогда она ударила их прутом по задним
ногам. Волы, переставляя ноги, толкая друг друга оглоблей, встряхнули головами и, сгорбившись, двинулись дальше. До края поля было уже близко. Игравшие
мальчики побежали навстречу матерям. Неожиданно земля поплыла из-под ног
Ханды, стала удаляться прочь. Приближающиеся дети то исчезали, то появлялись вновь, поверхность земли начала пестреть. Голубой небосвод заколебался.
Хорло, подбежав к распластавшейся на земле подруге, повернула ее на спину и
стала обмахивать платком лицо, грудь, одновременно вытирая с лица прилипшую землю. Ханда стонала и тяжело дышала. Мальчики остановились поодаль,
словно кто удержал их перед крутым обрывом. Они молча наблюдали за происходящим. Хорло побежала за чайником. Вернувшись, она застала плачущего Нарана, который тянул за руки лежавшую без сознания мать, пытаясь ее поднять.
Встревоженная, засуетившаяся Хорло уговорила Нарана отойти в сторону, затем
побрызгала холодным чаем в лицо женщине, налила чай в крышку чайника, положила её голову себе на колени.
Прошло немало времени, прежде чем Ханда открыла глаза, с трудом осознавая происходящее. Увидев стоявшего в сторонке плачущего навзрыд сына, она
стала ласково улыбаться ему и уговаривать:
- Наран.., сыночек мой, не плачь. Ничего не случилось с твоей мамой... Просто немножко приболела. Сейчас стало лучше.
- Мамочка, почему ты упала? Забодали волы? - спросил продолжавший хныкать Наран, вытирая ладонями глаза.
- Мужчина не плачет. Не плачь, пожалуйста, - ласково говорила сыну Ханда.
- А я не плачу, - промолвил стоявший возле Нарана сын Хорло.

*

Тэрлик – летний халат (на подкладке).

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Я перестал плакать, - отозвался Наран.
- Да, Наран уже не плачет, - тихо проговорила Хорло и дрожащим голосом
добавила: - Наран действительно не плачет.
Хорло напоила детей чаем и, дав им по шаньге, отправила играть. Хотя матери Нарана стало немного лучше, она продолжала тяжело дышать.
- Ханда, где у тебя болит? - спросив, Хорло подложила под голову подруги
снятые с них обеих тэрлики*.
- Я чувствую себя совсем плохо. Голова кружится, сердце дрожит, - призналась Ханда и устремила взор на играющего сына.
- Надо скорей ехать в центральную усадьбу. Но как же мы доберемся пешком?
- сказала в отчаянии Хорло, не зная, где найти подводу, чтобы довезти Ханду до
больницы.
От Зугаты до поля женщинам приходилось преодолевать расстояние длиною
в семь километров.
С начала войны почти все хорошие лошади были мобилизованы на тыловые
работы. Мужчины Зугаты ушли на фронт, а женщины, неспособные седлать необъезженных лошадей, приучать их к упряжке, использовали волов, а на работу в
основном ходили пешком.
- Может быть, со временем лучше станет.., - Ханда пыталась успокоить Хорло.
- Нет, это не пустяки, по-видимому, у тебя серьезная болезнь. Солнце близится к закату... Вот, кажется, бригадир Лодон выехал на телеге с полевого стана в
нашу сторону, - сказала Хорло.
- В самом деле, кто-то на телеге едет с полевого стана.
Ханде вновь стало плохо. Она схватилась за грудь, стиснула зубы и тихонько
застонала. Хорло, не зная чем помочь, стала гладить дрожащей рукою ее густые
черные волосы.
- Хорло, пока я еще не потеряла сознание, хочу тебе кое- что сказать, - прошептала Ханда.
- Что ты сказала?! Выбрось из головы плохое, ты поправишься! Ты будешь
лечиться!
- Выслушай меня до конца, Хорло... Ведь я не одна, у меня же есть сын. Беспокоясь о жизни сына... я должна тебя попросить, - сказав, она долго лежала с
закрытыми глазами. - Как жаль, что мой муж погиб на фронте. Думала, чего бы
это мне ни стоило, сына подниму. Однако... ты сама видишь.... И у мужа нет родственников. Бедненький... как жалко мне сына. Надеюсь на тебя, Хорло. Помоги
ему стать на ноги...
- Ханда, ой, Ханда! Ты не умрешь. Не думай об этом! - воскликнула Хорло, и
из глаз ее покатились слезы.
Тем временем грохот подъезжающей подводы становился все слышнее, из-за
бугра показалась фигура Лодона. Он, натягивая вожжи так, что голова его подалась назад, резко остановил лошадь.
- Здравствуйте, женщины. Волов подкормить решили, потому и отдыхаете?
Большую площадь вспахали! Если другие будут пахать, как вы, в короткий срок
закончим посевную, - с такой похвалой обратился к ним бригадир. Хорло встала
со своего места и подошла к Лодону. Заметив опечаленные глаза Хорло, Лодон
помрачнел.
- Лодон, - сказала Хорло шепотом, чтобы не услышали дети, - Ханда неожиданно заболела. Надо срочно везти ее в лечебницу... в центральную усадьбу колхоза.
Лодон, взявшись за передок телеги, сошел на землю, захватив под мышку посох, приблизился к больной и спросил:
- Ханда, в чем дело? Где болит?
- Сердце, грудь, голова, все вместе..., - тихо проговорила Ханда
Лодон приложил ладонь ко лбу женщины.
- Хвораешь ты... Вон ту солому подбери и принеси на телегу, - распорядился
Лодон. Хорло собрала у края поля прошлогоднюю солому и разостлала ее на телеге. Лодон и Хорло уложили Ханду на телегу.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Хорло, ты должна ее сопровождать. Распряги волов и отпусти их, - приказал
Лодон.
Хорло установила на земле трехногую опору, приподняла дышло за конец,
поставила его на треножник, затем, вынув из отверстий по краям ярма пару кругленьких деревянных задвижек, развязала узел поводьев и намотала их на рога
животных. Отпустив волов, она пристроилась в хвосте подводы. Наран, еще не
понимая, что с матерью, радостно залез на телегу и хвастливо заявил:
- Это лучше, чем кататься на спине мамы.
- А-я-яа! Такой большой мальчик, а позволяешь себе забираться на мамину
спину? - с укоризной сказал Лодон и понукнул лошадь.
- Когда я устаю, мама берет меня на спину. Вот приедет отец с войны - специально обучит дикого коня. У меня будет свой конь. Ведь так, мамочка? - Наран
повернул голову в сторону матери.
Однако мать не ответила. Лодон, обняв одной рукой Нарана, посадил его рядом с собой лицом к дороге и позволил держаться за вожжи.
- Конечно, будет так. Ещё какого прыткого коня он для тебя обучит, - сказал
он сочувственно и погладил мальчика по голове.
Лодон ушел на войну вместе с отцом Нарана, но через год вернулся домой с
отрезанной выше колена правой ногой. С тех пор он работает бригадиром.
Рысью на игреневом коне они спустились с холма и доехали до речки Зугата.
За рекою на расстоянии пары километров показалисъ деревенские дома. Хорло
кончиком пальца ткнула в плечо Лодона. Тот вполоборота повернулся к ней.
- Лодон, останови коня! С ней... - недосказав, Хорло застыла.
- Дрр-дрр! - Лодон остановил лошадь и обратился к малъчикам: - Наран,
Жаргал, идите на речку и умойтесь.
Хорло помогла сойти с телеги Нарану, а затем своему сыну.
- Сходите на берег, поиграйте. Поломалось колесо телеги. Как наладим, тотчас позовем вас, - так говоря, она погладила одновременно их головы и подтолкнула тихонечко в спины.
Наран и Жаргал побежали к реке. Лодон посмотрел на больную женщину.
Ханда, задыхаясь, вздрагивала, стонала и хрипло дышала. Хорло приоткрыла ее
грудь.
- Тебе станет лучше. Немножечко потерпи. Мы скоро доедем до деревни, дрожащим голосом говорил Лодон, не зная, чем помочь.
- Я задыхаюсь. Где... сын?
- Мальчика твоего я отправила играть на берег реки, - сказала Хорло.
- Не сумев вырастить сына... Не увидев его счастливым... Вот так... поверните
меня... в сторону сына... сына.., - тихо проговорила она, жадно вдохнула воздух,
и дыхание ее оборвалось.
Не ожидавшие, что все произойдет так быстро, Хорло и Лодон растерянно
смотрели друг на друга. Не веря, что Ханда умерла, они простояли долго.
Первой пришла в себя Хорло.
- Она умерла. Может быть, зря мы отправили её сына на берег? Чуть поплакав, он успокоился бы. Он же еще маленький, - чуть всхлипывая, проговорила
Хорло. Лодон трясущимися руками закрыл глаза Ханды, накинул на лицо ей тэрлик. Некоторое время они стояли молча, затем сели на телегу. Лошадь тронулась,
медленно переступая ногами. Так они приблизились к броду.
- Хорло, тебе придется забрать с собой мальчиков. Я же поеду к её дому и положу тело в прохладное место...
Мальчики, игравшие на гальке побережья, с криком бросились навстречу
подводе.
Лодон остановил лошадь на берегу реки. Хорло слезла с телеги и взяла на руки
Нарана. Избалованный Жаргал, прибежавший первым, обиделся и чуть не заплакал.
- Мама уснула, что ли? - спросил Наран, пытаясь дотянуться до матери.
- Наран, не буди маму. Пусть она отдохнет, ладно? - с трудом переводя дыхание, сказала Хорло.
Поверив Хорло, Наран сел в сторонке, свесил поверх обода колеса ноги и стал
покачивать ими над течением реки. Лошадь, дойдя до середины брода, останови-

Год оказался на редкость засушливым. Ранним утром женщина, посадив
одного мальчика на спину, другого ведя за собой, с шумом прошла по гальке дна
засохшей речки и выбралась на другой берег.
- Мама, возьми меня тоже на спину, - захныкал мальчик, бежавший рядом с
матерью.
- Мы еще не дошли до условленного места. Вон на том холмике возьму тебя,
- ответила мать.
Тогда Жаргал стал капризничать, сморщил лицо, вцепился в юбку матери.
- Устал я, ноги болят, - Жаргал, поникнув головой, отвесил губы. Из глаз его
покатились слезы. Хорло как-то не решалась опустить на землю сидевшего на
ее спине Нарана, хотя она и дошла до условленного места. Ей было перед ним
неловко. Не зная, что делать, она молча остановилась, наблюдая за идущими на
работу женщинами.
- Мама, я пойду пешком, - сказал Наран.
- Хорошо, сынок, - сказала Хорло, присев на ходу, чтобы мальчик сошел на
землю.
- Она не твоя, а моя родная мама, - сказал Жаргал.
От слов, сказанных ее сыном, у Хорло вздрогнуло сердце.
- Жаргал, что с тобой? Вы оба мои сыновья! - повелительно сказав это, Хорло
посадила Жаргала на спину.
Именно в этот момент Наран вспомнил о родной матери. Поникнув головой,
мрачно сосредоточив взгляд на носках своей обуви, он стоял молча. Осиротев,
Наран уже много месяцев прожил у Хорло и так же, как Жаргал, звал ее мамой.
Люди с сочувствием говорили Нарану, что его мама Ханда вернется из рая
Сухавади с полным мешком сладостей. Уверовав в это, Наран продолжал ждать
родную мать. В неимоверно трудное время Хорло, несмотря на то, что у нее был
свой ребенок, взяла на воспитание сына покойной подруги. С тех пор к обоим
мальчикам она относилась совершенно одинаково.
В течение всего лета Хорло трудилась на колхозном поле, ежедневно преодолевая с детьми расстояние в пять-шесть километров.
Они добрались до поля, где уже работали женщины, которые подошли пораньше, чтобы выполнить дневную норму.
Хорло, спустив Жаргала со спины, положила мешочек с нехитрыми продуктами в тень.
- Мальчики мои, если вы проголодаетесь или захотите пить, съешьте шаньги,
попейте чаю. Сыночки, ни в коем случае не снимайте головных уборов. Если вы
их снимите, заболит голова, - сказала Хорло и поправила им кепки. Затем она надела кожаные рукавицы, взяла из-под снопа серп с деревянной ручкой и пошла к
нескошенному хлебу.
Мальчики принялись играть, воздвигая домик из камней и земли. Хорло стала скашивать стебли ржи: ровно у поверхности почвы, ловко охватывая их левой
рукой чуть пониже колосьев. Когда они набирались в охапку, она тут же вязала
сноп и укладывала его на землю.
Наступил полдень, солнце стало палить еще сильнее. Снопы в поле вырастали рядами, словно грибы после дождя. Бригадир Лодон подвез на телеге повариху

Гарма-Доди Дамбаев

Двое у матери

лась и принялась пить воду. Лодон, позволив лошади напиться, дернул вожжами.
Игреневый конь нехотя тронулся с места. Сквозь щели на дне телеги было видно,
как течет вода.
Достигнув противоположного берега, Лодон обратился к мальчикам:
- Теперь идите пешком. До усадьбы доберетесь играючи, гоняясь друг за дружкой.
Хорло ссадила детей с телеги. Лодон направил коня в сторону Зугата, к домам, разбросанным на склоне горы. Когда же Наран хотел было последовать за
удалявшейся подводой, Хорло схватила его за руки и остановила, отвлекая внимание словами:
- Нехорошо ходить с грязными руками. Давай умоемся, чтобы стать чистеньким.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

вместе с готовым обедом, с трудом снял с телеги белые большие фляги с чаем и
супом, а затем спутал коня. Наран и Жаргал подбежали к матери и радостно сообщили:
- Мама, привезли обед!
- Мама, скорее идем есть суп!
- Я сейчас приду, - сказав, Хорло продолжала жать хлеб. - Вы сходите за посудой, а я тем временем свяжу еще один сноп.
Женщины то по одной, то парами стали выходить на край поля и потянулись
на обед. Когда они приблизились к тому месту, где трудилась Хорло, их догнали
мальчики, державшие в руках алюминевые кружки и чашки.
Жницам налили по чашке жидкой похлебки с кукурузной мукою, дали по кусочку хлеба величиной в пол-ладошки, и они расселись в ряд по краю поля в тени
копен. Позднее всех, ведя за собой мальчиков, подошла Хорло и подала чашку
старушке- поварихе. Та, большим ковшом зачерпнув со дна фляги гущину супа,
налила в чашку и тихо сказала:
- Хорло, в следующий раз приноси посудину побольше, едоков-то у тебя много.
Хорло неловко улыбнулась и, ничего не сказав в ответ, повела мальчишек к
самой крайней копне. Хорло обычно обедала вместе с остальными женщинами,
но в последнее время стала садитъся подальше от них. Дело в том, что малъчишки
съедали свой суп раньше всех и после этого жадно смотрели, как продолжали есть
другие. Женщины из-за жалости делились с мальчишками едой, но Хорло это не
нравилось, она смущалась.
Жаргал и Наран, соревнуясь, хлебали жидкую похлебку. Хорло, ласково улыбаясь, взглянула на них, разделила хлеб на три части и самую маленькую оставила
себе.
- Мама, ешь суп, - сказал Наран Хорло, подавая ей ложку.
- Кушайте, кушайте, сыночки. Я сыта, - сказала Хорло и положила подле себя
ложку.
Жаргал безотрывно ложку за ложкой продолжал хлебать суп, а Наран протянул матери кусочек мяса, выловленный из своей чашки.
- Сам ешь, мне не хочется есть мясо, - сказала Хорло.
- Мамочка, кушай суп, ты ничего не ешь, - забеспокоился жалостливый Наран.
- Я сыта. Наран, ешь быстрее, а то Жаргал все съест, - посоветовала Хорло,
жуя хлеб и медленно запивая чаем.
Наран опустил голову:
- Мы съели шаньги, поделив между собой, - виновато признался он.
- Вы молодцы, что съели!
- Тогда возьми этот хлеб, - сказал Наран, протянув Хорло свою долю
- Ешь, пожалуйста. Я съела во время работы одну шаньгу, которая была у меня
в кармане, - сказала неправду Хорло.
Наран, поверив в слова Хорло, откусил от хлеба и стал есть суп.
Женщины слушали Лодона, который, опершись о посох и чуть пригнувшись,
читал газету. Как только они закончили обед, он собрал всех возле телеги.
- Чтобы разгромить фашистов, наши воины проливают кровь, сражаются
днем и ночью, отдают жизни. Мы же должны работать, не поднимая упавших
шапок, забыв про сон. Пусть Красная армия в пух и прах разобьёт врага! Уберем
весь хлеб, не оставив на поле ни одного зернышка. Скоро к нам на помощь придут школьники. Они уже на подходе. С завтрашнего дня начнем свозить снопы на
ток. Вон и ребята идут с полевого стана. Когда у нас появится тягловая сила, будем подвозить вас на телеге. Ну, пора за работу, - отдав это распоряжение, Лодон,
ковыляя, приблизился к Хорло.
- Хорло, как живешь? - почти шепотом спросил Лодон, с сочувствием глядя
на неё.
- Хорошо, - ответила Хорло и подала детям посуду. - Положите в мешок.
Жаргал и Наран, подхватив посуду, побежали прочь.
- Сыновья твои еще маленькие. На работу тебе ходить далековато. Может
быть, тебе лучше перекочевать на полевой стан, поселиться рядом со мной, в соседнем доме и взяться крутить веялку?

III
Осенние дни проходили.
Днем было жарко, к вечеру становилось прохладно. Обещания Лодона не
сбылись: подводы для перевозки работниц так и не нашлось. Женщины Зугата
по-прежнему шли на работу пешком. С тех пор как стала замерзать вода, Хорло
все трудней было поднимать по утрам мальчишек, брать их с собой на работу,
и она вынуждена была перекочевать на полевой стан. Переехав на новое место,
малыши вволю высыпались, бегали играть на гумно, где мать работала на веялке.
Однажды Хорло вместе с женою Лодона провеивали зерно. Неподалеку тарахтела конная молотилка. Хорло, работавшая с самого утра, стала уставать. Пот,
стекавший по спине, разъедал тело, не спасало и платье из далембы, но предложить отдохнуть Хорло стеснялась, считая, что будет лучше, если это сделает супруга Лодона, женщина намного старше ее по возрасту. Хорло успокаивала себя
тем, что после обеда должны были подоспеть школьники.
Показалась громыхающая телега Лодона, который возвращался с центральной усадьбы. Он остановил лошадь возле женщин. Его толстые губы тронула приветливая улыбка. Хорло и тучная жена Лодона медленно остановили веялку, приотпустив ручку.
- Хорло, тебе пришло два письма, - сообщил с большой радостью Лодон и
сунул руку в раскрытый карман гимнастерки. Отчаявшись ждать вестей от мужа,
Хорло обрадовалась и почти без памяти подбежала к Лодону. Она выхватила письма из рук бригадира и тут же присела на солому. Находившиеся рядом старики и
женщины окружили Хорло, чтобы услышать новости, пришедшие с фронта. В
это время только что проснувшиеся Наран и Жаргал втиснулись в середину толпы и прижались к матери, которая, сидя, распечатывала письмо.
- Хорло, погромче читай письмо. Послушаем и мы вести с фронта... Читай,
читай... скорей, пожалуйста, - галдели собравшиеся женщины.
- Чего тебе от нас скрывать, ведь ты не девушка не вышедшая замуж. Читай
громче, - попросила сидевшая рядом супруга Лодона Должон.
- Откуда вы знаете, может быть, есть секреты? Хорло ведь еще молодая жена,
- шутливо сказал кто-то из толпы.
- Хорошо, я прочту, - сказала Хорло и, волнуясь, начала читать письмо мужа.
«Дорогие мои Хорло, Жаргал и Наран, здравствуете! Твое письмо пришло
утром. Но я с группой товарищей ходил на выполнение боевого задания и, вернувшись с восходом солнца, проспал до обеда. Прочитав письмо, был сильно потрясен тем, что Ханда умерла смолоду. Очень хорошо, что взяла нв воспитание
Нарана. Совсем скоро я, разбив врага, вернусь на родину с победой. Как бы тебе
тяжело ни было, следи за ее сыном не хуже, чем за своим.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Если будете возить нас на подводе, то мне не будет трудно.
- Но найдется ли подвода? Ты ведъ сама хорошо знаешь, в такое время трудно
найти тягловую силу. Скоро начнем сдавать зерно государству, будем возить на
станцию Могойтуй.
- Ничего, буду ходить из дома пешком, только вот досада: ребятишки не хотят
вставать рано утром.
- Если бы ты стала работать на полевом стане, тебе да и детям твоим стало
бы легче. Вот скоро начнут беспросветно лить дожди. Не перекочевать ли все же
тебе? Коли согласна, я вечером на подводе привезу твою постель.
- Не знаю, что делать. До вечера подумаю.
- Муж тебе пишет письма?
- Давненько не писал. Беспокоюсь.
- Если жив-здоров, напишет. Нынче письма очень долго доходят.
- Я пойду работать.
- Хорошо. Не забудь, что на полевом стане есть свободный дом. Только до наступления холодов надо это жилище немножко утеплить.
Хорло, ничего не сказав по поводу перекочевки, пошла работать. Лодон молча
смотрел ей вслед, крепко сжимая рукоять посоха. Одно плечо его отвисло, словно
простреленное крыло птицы.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

Письмо идет долго. Да и это понятно. Пока не разобьем врага, не придет спокойная жизнь. Мы, воины, мстя за погибших друзей, преследуя ненавистных
оккупантов по всей нашей земле, полны решимости уничтожить врага. Непременно победим. Моя любимая Хорло, дорогие мои земляки, верьте в наступление
победы!
Напиши обо всех новостях, происходящих на родине. Сегодня вечером выходим на очередное задание. По возвращении напишу не торопясь. Целую тебя и
сыновей. Балданов Баяр. 1943 год. Сентябрь».
Некоторое время все молчали, никто не проронил ни слова. Наран и Жаргал,
глядя на лица стоявших вокруг людей, не могли понять, по какому поводу они
радуются. Почти каждый, весело улыбаясь, приветливо смотрел на малъчиков,
особенно на их мать Хорло.
- Жаргал, от твоего отца пришло письмо, - вырвалось из уст Хорло. Спохватившись, она тут же исправила сказанное: - Наран, Жаргал, от отца вашего пришло письмо. Сюда, подойдите сюда оба, я вас поцелую.
Мальчики подставили свои щеки.
- Друзья, а кто же поцелует щеку Хорло вместо мужа? - спросила, смеясь, веселая Должон, жена Лодона.
- Кроме твоего Лодона, здесь нет мужчин. Как- никак у Лодона запах мужчины, пусть он и целует Хорло, - протараторила одна из женщин.
- Ты не обидешься из-за того, что он поцелует и обнимет чужую жену? - обратился кто-то из толпы к Должон.
- Пусть целует! Было бы что беречь! - сказав, Должон громко засмеялась. Почему ты стоишь как вкопанный, Лодон. Или ты остерегаешься моей ругани,
когда будешь ложиться в постель?
- Лодон, не трусь! Ты же воевал на фронте. Поцелуй Хорло от имени всех нас.
Чмокни ее! - ликующе посоветовал дед Базар, который из-за болезни ушей зимой
и летом не расставался с шапкой.
Лодон, получив такую нечаянную возможность поцелуя, обрадовался, вышел
в середину круга, схватил правой рукой сильно покрасневшую Хорло и поцеловал ее. Позабывшее мужские объятия тело Хорло обдало жаром, внутри ее забила
неудержимая дрожь. Молодая женщина машинально оттолкнула Лодона.
- Ну что?.. Как самочувствие? - любопытствовали повеселившиеся женщины.
- А ничего, на Должон хватит, - отозвалась Хорло, стараясь улыбнуться.
- Коли на меня хватает, значит хорошо! Ха-ха, - с озорством откликнулась
Должон.
Жаргал и Наран, ревнуя свою мать к Лодону, смотрели на него искоса.
- Хорло, придется тебе прочесть нам следующее письмо. Должно быть, второе
письмо более интересное, - сказал, мигнув одним глазом, Лодон и вытер губы, Поскольку я моложе других, мне снова выпадет честь поцеловать.
- Бабы, наш бригадир Лодон вошел во вкус. Неужто щека Хорло оказалась
сладкой подобно сахару?.. Я буду целовать. Я ведь ничем не хуже хромого бригадира! - воскликнул дед Базар.
Письмо оказалось написанным чьей-то чужой рукой. Хорло вдруг помрачнела. Люди ждали с нетерпением. Почувствовав недоброе, Хорло протянула письмо
Лодону и тихо проговорила:
- Прочтите вы, у меня что-то в глазах рябит.
- Гвардии старший сержант Балданов Баяр Будаевич, проявив мужество в неравной жестокой борьбе, пал смертью героя. Мы, все воины нашей части, вместе
с семьей разделяем эту скорбь... - читал Лодон охрипшим голосом, весь дрожа.
Когда он попытался продолжить чтение, глаза его наполнились слезами, буквы
письма зашевелились, словно поплыли по течению. У Хорло закружилась голова,
земля ушла из-под ног, она потеряла сознание.
- Поддержите Хорло! - успел кто-то вскрикнуть. Несколько женщин, переполошившись, подхватили Хорло с разных сторон и уложили на солому.
- Мама!.. Мама, вставайте! - всхлипнули враз Наран и Жаргал, толкаясь под
ногами людей. Они старались дотянуться до побледневшей матери.
- Воды! Быстрее несите воду! - кричала Должон, которая, сидя, придерживала
голову Хорло. Принесли воду. Должон спрыснула холодной водой лицо Хорло,

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

раскрытую грудь. Вскоре Хорло пришла в себя и медленно открыла глаза. Она
не могла понять, что происходит, ослабевшая, печальным взглядом смотрела на
стоявших вокруг.
- Дети! Где мои дети? - спросила она в испуге.
- Хорло, не беспокойся... Они здесь... - одна за другой успокаивали ее женщины.
...После полудня показались растянувшиеся вереницей школьники. Вновь
стало шумно на полевом стане. Хорло лежала на кровати, голова ее была обвязана
мокрой тряпкой. Она ни о чем не думала.
На улице - шум, гам, веселье, а она одна в доме - поверженная скорьбью Хорло... Мальчик и девочка, сменившие у веялки Хорло и Должон, громко смеялись,
их голоса ясно слышались за стеною. Хорло, проснувшись, долго лежала, потом приподняла голову и стала прислушиваться. Ей вспомнилось, как до войны,
во время уборки хлеба, они были счастливы с Баяром, как им было весело, как,
впервые влюбленные, они не могли найти нужных слов и тайком, ласково смотрели друг на друга, как потом во сне ей являлось минувшее весёлое время, всколыхнувшее сердце первой любовью.
Вечером председатель собрал хлеборобов в красном уголке и провел собрание. После этого он зашел в дом Хорло. Обессиленная женщина, поздоровавшись
слабым голосом, подвинула председателю стул. Дэлэг Батоевич не мог набраться
смелости, чтобы объяснить причину визита. Некоторое время посидев молча, он,
наконец, сказал:
- Хорло, я виноват перед тобой. Давно получив извещение о гибели Баяра на
фронте, никак не мог осмелиться тебе сообщить. Ну, что же, прости меня, Хорло... Баяр уже не встанет. Его друг, вместе с ним воевавший, сумел известить тебя
раньше, чем я. Не одна ты, а много людей из нашего Зугата получают с фронта
такие похоронки. Хорло, держи себя в руках, не поддавайся печали. Ты должна
помнить, что у тебя двое маленьких. Если будет тебе невмоготу, наш колхоз, я,
друзья помогут тебе, мы не оставим тебя в беде, - сказал председатель и засобирался уходить.
Хорло, сидевшая молча, встала с кровати:
- Я должна была угостить вас чаем. Как мне неудобно, что вы даже не намочили свои губы, - говоря так, она засуетилась.
- Ничего, ничего Хорло. Зачем чай? Я тороплюсь... Позже, - сказал председатель и вышел.
На улице стемнело. В дом вошла жена Лодона, чтоб заночевать, присматривая за детьми. В доме стояла мертвая тишина - лишь слышно было, как всхлипывает Хорло. Два мальчика, словно воробушки, прячущиеся от дождя, сидели на
передней кровати.
- Хорло, пожалуйста, не плачь. Буряты, какое горе их бы ни постигло, по возможности стараются стерпеть. Держи себя в руках, не терзайся, не мучай своих
детей...
- Да, я понимаю, не могу сдержаться, Должон...
Должон, уговаривая, обняла ее плечи, стала вытирать платком ее заплаканное
лицо, поправила волосы.
Приготовив постель и уложив детей, они еще долго разговаривали. Хорло постелила Должон на полу, дунув на красный язычок пламени, погасила тускло светящуюся лампу. В доме сразу же стало темно. Вскоре начали скрестись мыши по
углам дома. Хорло притихла, может быть, уснула сразу... Должон одолевали думы:
жестокие наступили времена. Мальчики еще не могут понять, что отец их погиб на фронте. Как же сможет Хорло содержать двоих детей в этот голодный год?
Если б у нее был один сын, она как-нибудь перебилась. Но она, имея сына, усыновила еще одного осиротевшего мальчика. Этим двоим нужна одежда, еда. Ох,
как трудно!.. Взрослые, голодая, как-нибудь перезимуют, но каково будет детям?
Мне уже за тридцать, а я не родила ребенка, видимо, мне не суждено иметь свое
дитя. Наступит старость, как было бы хорошо иметь детей, которые бы смотрели
за нами! Что, если попросить Хорло отдать Нарана, усыновить его? Согласится ли
она? Вряд ли... - рассуждала про себя Должон. Жаргал и Наран тихо похрапывали. Должон решила свои соображения согласовать с Лодоном.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

IV
Наступили дождливые осенние дни. До дождей зугатайцы успели убрать урожай, сдать хлеб государству и засыпать семена на хранение. Хорло и несколько
женщин, перевозя на волах сено, закрывали им верх гумна. Днем за работой
Хорло забывала о своих горестях. Но вот наступал вечер, она приходила домой,
кормила детей, и тут же тяжелые мысли завладевали ею. И в этот раз, присматривая за детьми, играющими в переднем углу, она крутилась у печи, вспоминала о погибшем на фронте Баяре и предавалась грусти. На улице послышались
чьи- то шаги. Вошел Лодон. Пройдя мимо Хорло, он сел на почетное место,
затем достал кисет из кармана брюк и стал неторопливо крутить самокрутку.
Хорло сняла с печи вскипевшее молоко, разлила в чашки и, остудив, подала
мальчикам.
Лодон, не осмеливаясь раскрыть цель своего прихода, неторопливо курил,
пуская дым, время от времени посматривая краем глаза в сторону Нарана.
- Закончилась уборка, скоро начнется холодная зима, - произнес Лодон.
- Это верно... Да и здесь уже нечего делать. Думаю завтра поехать на центральную усадьбу и привести в порядок свой дом. Зимою мне хотелось бы работать на
колхозном участке, где содержится яловый скот. Я об этом говорила председателю, он дал согласие.
- Хорло, ты можешь остаться здесь. Зимой нужно будет протравливать семенное зерно. Чтобы оно не сгнило, надо его перемешивать, пересыпать с места на
место. Так что здесь будет работа. А если ты захочешь ухаживать за скотом, тут
неподалеку пасется гурт, - предложил Лодон.
- Но я уже договорилась с председателем. Как-то неудобно получится.
- Будешь держать дойную корову с теленком. Подумай о детях! Лучше провести зиму на полевом стане. На крайний случай всегда найдется солома, мякина.
- Раз решено, надо делать. Зачем вносить путаницу? Говорят же, нет ничего
лучше, чем свой дом.
Лодон не стал больше уговаривать Хорло. Так и не сумел он сказать то, ради
чего пришел.
Хорло, укладывавшая детей, сказала им, поправляя подушки:
- Спите, завтра встанем рано и пойдем домой.
- Мы пойдем все втроем?
- Да, втроем. Спите, - Хорло накинула на ноги сыновей овчинную шубу.
Лодон не спешил домой. Ведь он прибыл сюда не с целью уговорить Хорло
остаться на зиму. Бросив в печь окурок, он стал присматриваться к Хорло, то ли
любуясь ею, то ли будто открывая ее для себя заново. Хорло, уловив его взгяд, не
могла найти себе места. Вдруг она быстро встала, закрыла печную вьюшку и стала убирать посуду со стола. Лодон продолжал сидеть, любуясь легкой походкой
ее стройных ног. Хорло, поняв, что привлекла внимание бригадира, натянула на
колени подол платья и села по другую сторону печи, пряча ноги.
- Хорло, - как бы припоминая то, что надо было сказатъ, начал Лодон, устремляя на нее пристальный взгляд. - Тебе тяжело будет поставить на ноги двух малышей. Нам ничего не стоило усыновить мальчика, но мы до сих пор терпеливо
ждали, что у нас будет свой ребенок. Однако бурхан не соблаговолил дать нам
дитя.
Хорло сидела молча. Мальчики на кровати время от времени ворочались и,
отпинывая ногами, распахивали одеяло. Лодон, поставив стул возле печки, осторожно положил руку на плечи Хорло, сел рядом с ней. По спине женщины прокатилась приятная дрожь, тело ее обдало жаром. Если бы Лодон своей большой
рукой притянул Хорло к груди, она могла бы не совладать с собою. Однако Лодон, отдернув руку, чуть отодвинулся.
- Хорло, мы просим Нарана, чтобы усыновить его. Отдай, пожалуйста, Нарана нам, бездетным, пусть он будет нашим сыном.
- Вы что, из жалости или из сочувствия ко мне просите Нарана? - Хорло неотрывно глядела на Лодона.
- Я и Должон говорили несколько вечеров. Ты же знаешь, что мы одни и нам
нужен мальчик.

V
Прошло несколько дней с того времени, когда Лодон перевез на подводе Хорло в Зугата. В свободные от работы часы она утепляла дом.
Как-то раз она подшивала ребятам обувь. Сыновья ушли играть с соседскими
детьми. Неожиданно показалась машина и с гулом остановилась у ограды. Хорло
подумала: кто бы мог приехать на автомобиле, и привстала, чтобы посмотреть в
окно. В этот момент открылась дверь, вошли два незнакомых милиционера.
Вошедший первым, холодно поздоровавшись, резко спросил:
- Вы есть Балданова Хорло?
- Да. Проходите, пожалуйста, гости, - сказала Хорло, все еще держа в руках
латаную обувь.
- Гражданка Балданова, мы специально прибыли за вами, - обратился к ней
тот же самый милиционер, даже не взглянув на предложенный стул.
- По какому делу? - встревоженно спросила Хорло.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Я не отдам Нарана. Поймите, ведь я дала слово Ханде. Я не могу. Они у меня
сдружились, ходят неразлучные друг с другом. Или вы думаете, что если Наран
не родной мой сын, эначит я буду презирать его, притеснять? Я не меньше, чем
родного сына, люблю его! Сама его выращу!
- Нет, ради бога, и мысли не было подобной! Я знал, что ты не отдашь Нарана. Должон не осмеливалась поговорить с тобою и отправила меня, - признался
Лодон. Затем он, взяв свой посох, встал и удрученный тем, что разговор так и не
состоялся, вышел из дома.
Следующий день выдался очень теплым. Хорло, ведя за собой мальчиков,
шла по ухабистой тропинке, тянувшейся по середине убранного поля в сторону
поселка. Мальчики, выбегая за дорожку, гонялись друг за другом.
Вдруг Наран завопил и покатился кувырком. Хорло, шагавшая позади, кинулась к мальчику. Она осторожно вытащила из ямы ногу Нарана.
- Сыночек, сыночек, что случилось? Нога болит у тебя? - с тревогой спросила
она и попыталась поднять его на ноги.
- Когда наступаю, болит, - Наран никак не мог осмелиться ступить на ногу.
- У тебя ноги целехоньки. Ничего, все пройдет. Дай поглажу, тогда станет лучше, - Хорло, усадив Нарана, стала с силой массировать его ногу.
- Противная нора, - гневно сказал Жаргал и, сунув руку в нору, начал вынимать оттуда засохшие листья, коренья трав и разбрасывать все это.
- А ну- ка, дорогой, попробуй теперь наступить, - попросила Хорло, закончив
массаж.
Мальчик поморщил нос, вытянул губы и попробовал встать на ноги.
- Стало лучше, но еще болит, - прогнусавил он.
- Мама, в этой норе зерно! - весело воскликнул Жаргал и вытащил полную
горсть зерна, Хорло обрадовалась
- Молодцы, сыночки, становитесь моими помощниками, - говорила Хорло,
набрав почти две чашки чистого зерна. Она высыпала его на платок и завязала.
Хорло нашла палку с острым концом и стала постукивать ею по земле. Мальчики,
прыгая из стороны в сторону, искали запасы полевых зверьков. Когда вечернее
солнце ускорило свое движение, у нее уже набралось зерна более ведра. Она завернула добычу в подол халата, забросила узел на спину и пошла с сыновьями
домой.
Хорло накормила детей поджаренным зерном с молоком, а затем принялась
развешивать на изгороди отсыревшие одеяла и матрацы, залеплять раствором
глины стены и углы своего дома. Перед заходом солнца она занесла домой постель, засыпала зерно в ведра и, взяв мешок, поспешила во двор, чтобы просеять
зерно. Расстелив мешок на земле, она приподняла ведро с зерном высоко над головой и стала осторожно высыпать зерно. Мякина и соломинки, подхватываемые
ветром, улетали прочь. На мешковине вырастала кучка чистого зерна.
В это время дедушка Базар, загоняя вернувшуюся с пастбища корову, приметил Хорло, просеивающую зерно. Он спрятался за плетень и долго следил за
соседкой через щель.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Быстро одевайтесь! Начинай в доме обыск, - приказал вошедший первым
находящемуся у порога милиционеру, а затем, поставив на ноги упавшую скамейку, сел и вынул из кармана шинели кисет с табаком.
Молодой милиционер переворошил все, что было в сундуже, затем спустился
в подполье и осмотрел его.
- Ищи хорошенько! Ну, гражданка Хорло Балданова, где ворованное зерно?
Скажи честно, - повелительно сказал сидевший на скамье.
- Нет у меня ворованного зерна.
Молодой милиционер, обнаружив в углу дома, около низенького шкафчика,
продолговатое ведро, сдернул с него платок.
- Товарищ старшина, здесь полное ведро муки, - восторженно воскликнул он
и, подтащив ведро к старшине, поставил на пол.
- Граждайка Балданова, где похищенное зерно, куда спрятала? Спрашиваю
повторно!
- Я не похитила ни одной горсти зерна, - отвечала сильно покрасневшая Хорло. Она надела халат, попыталась его застегнуть, но трясущиеся руки не находили
пуговиц.
- Ты все равно скажешь о краже и о том месте, где спрятала! Гражданка Балданова, придется ехать с нами, - распорядившись, милиционер пнул ногой дверь и
пропустил Хорло вперед.
За низкой изгородью из жердей, возле дров копошилась, собирая щепки в подол халата, старая женщина. Это была жена дедушки Базара.
- Соседка, пожалуйста, прошу тебя: до моего возвращения покорми ребят и
присмотри за ними, - обратилась к старушке растерянная, ничего не понимавшая
Хорло.
- Ой, бурхан! Зачем тебя уводят?! - закричала старуха и, выпустив из рук край
подола, выронила собранные щепки.
Сопровождавшие Хорло милиционеры шли позади нее. Выйдя из ограды,
они усадили арестованную на полуторку рядом с сидевшим в ней бригадиром Лодоном.
- Хорло, здравствуй, - тихо, чуть слышно поздоровался Лодон.
Милиционер с винтовкой сел напротив Лодона и Хорло.
Старшина сел в кабину, и машина тронулась с места.
«Неужели меня оклеветал бригадир Лодон? По-видимому, произошло воровство семенного фонда. Но почему он вместе со мной задержан? Сам украл,
а меня... Хэ! А еще просил усыновить моего сына. Каким злонамеренным может
быть человек. Похоже, что нас везут в аймачный центр. Как без меня будут жить
мои дети?» - рассуждала она про себя и посматривала на Лодона. Он заметно изменился в лице.
Лодон то и дело поднимал на нее свои карие глаза, пытался выразить сочувствие. Полуторка остановилась возле конторы колхоза.
Хорло, увидев привязанного к столбу игреневого коня председателя колхоза,
очень обрадовалась. «Дэлэг Батоевич добрый человек. Он мне непременно поможет...» - подумала она.
- Гражданка Балданова, Будаев, быстро сойдите о машины!.. Ты уведи их в
кабинет председателя, - приказал старшина милиционеру и, поправив шинель,
пояс, стал подниматься по скрипящиму деревянному крыльцу.
Хорло, легко сойдя на землю, взяла из кузова машины посох Лодона. Молодой милиционер помог сойти Лодону.
Когда трое вошли в здание, старшина сидел за столом председателя. Стоявший у окна Дэлэг Батоевич не поздоровался, даже не посмотрел в сторону Лодона
и Хорло. По телу Хорло прокатился холодок. Где тот добрый взгляд председателя,
его улыбка? Похоже, что он поверил всему?
Старшина вынул из планшета бумагу и положил перед собой. Затем указал
карандашом на стул, приопустил кончик карандаша вниз, тем самым давая понять Лодону и Хорло, что нужно сесть. После того, как они сели, он, медленно
повернув голову на толстой шее в сторону председателя, спросил:
- Дэлэг Батоевич, мы будем допрашивать их по одному или вместе?
- Как вам угодно - ответил равнодушно председатель.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Ладно, пустъ останутся вдвоем. При допросе одного, другой не должен говорить ни слова. Так, гражданин Будаев, признавая вину, вы скажете правду или
же снова будете оспаривать? Кому вы продали, раздали семенное зерно? - задав
вопрос, старшина искоса посмотрел на державшего между ног посох Лодона.
- Я никому зерно не продавал... не отдавал...
- Возможно, продавала ваша жена, - прервал старшина Лодона.
- Не смейте подозревать жену, она не крала.
- Откуда вам знать? Может, она продавала, скрывая от вас? - спросил старшина, склонив голову на одно плечо и прищурив глаза.
- Она не могла продать. Она честная, - ответил Лодон и обратился к председателю: - Дэлэг Батоевич, вы же знаете, кто моя жена и каков я. Нет, что же в конце
концов здесь происходит?
Дэлэг Батоевич ничего не сказал. Тем не менее, он взглянул на старшину, а
затем на Хорло. Из-за того, что председатель молчал и не посмел заступиться за
него, Лодон стал сердиться.
- Скажите, кому я продал зерно? Приведите быстрее сюда тех, кто у меня купил и взял зерно. Надо встретиться с глазу на глаз, поговорить и выяснитъ, действительно ли я продавал зерно, - выпалил он.
Сидевшая и слушавшая молча, Хордо не выдержала:
- Я хорошо знаю супругов Лодона и Должон. Они не способны что-либо
красть.
- Гражданка Балданова, я вам не задавал вопроса! Сидите молча! - скомандовал старшина, стукнув по столу.
- Лодон Гомбоевич, допустим, вы не продавали... Возможно, вы просто выдали колхозное зерно? - спросил председатель.
- Дэлэг Батоевич, бог тому свидетель, вы сомневаетесь, не верите моим словам?!.. Если я говорю неправду, да выпадут с головы мои волосы, - сказав, Лодон
схватился за голову. - Ни одного зернышка я не отдавал, не продавал! Даю слово
фронтовика.
- Ну, гражданка Балданова, вы, как и Лодон Будаев, должно быть, будете
упорствовать. Коли вы не признаетесь, я арестую вас и отправлю в аймак. Где вы
спрятали краденное или проданное зерно?
- У меня нет краденного или купленного зерна. Вы же произвели обыск у
меня дома? - сказав, Хорло прямо взглянула иа старшину.
- Гражданка Балданова, не упрямьтесь! Если вы сейчас мне не скажете правду,
перед судом будете вынуждены признаться. Имея почти ведро муки, вы наверняка попались!
- Неполное ведро муки я нашла на поле.
- Вы сказали «на поле»? - с издевкой спросил старшина.
- Да. Я нашла именно на поле.
- Вы ещё скажите, валялось возле дома, - процедил старшина и, упершись
двумя руками в стол, откинувшись назад, чуть повернулся в сторону председателя. - Дэлэг Батоевич, вы же не раздавали зерно колхозникам?
- Никому не давал зерно, - ответив, председатель высказал предположение: Возможно, она подобрала зерно, которое было высыпано, потеряно на поле. Что
неудивительно.
Старшина, сложив губы в подобие улыбки, спросил:
- Вы что, так халатно отнеслись к уборке урожая?
- Вряд ли так много зерна может быть просыпано, утеряно. Тем не менее, если
собирать по одному зерну, как это делает курица, что-нибудь наскрести можно, заключил председатель.
Старшина, обдумывая слова председателя, кривил губы и не знал, о чем дальше спрашивать Лодона и Хорло.
- Когда я с детьми шла в поселок, обнаружила запасы полевых мышей, сгребла зерно. Завернув его в подол халата, принесла домой, - сказала Хорло.
- Скажите прямо, что во время жатвы вы спрятали зерно, а потом выкопали и
забрали. Гражданка Балданова, это явная кража. Отпираясь, вы окончательно попались. Все прояснилось, - обрадованно сказав, старшина приподнял прижатую
двумя пальцами бумагу и показал. - Это заявление поступило к нам из вашего

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

колхоза. Смысл письма такой, что хоть и не попал в утку, но зато попал в озеро!
Могу прочитать.
«В эти трудные дни войны мы, колхозники, не щадим себя, убираем хлеб,
работаем не покладая рук. Однако среди нас есть нечестные люди. Лодон Будаев,
работавший нынче осенью бригадиром полеводческой бригады, стал сторожем
гумна. Удивительно, что сторожем поставили одноногого Лодона. Хотя Будаев
женат, он ухаживает за овдовевшей Хорло Балдановой и, чтобы не ездить каждый
вечер в центральную усадьбу, перевез Хорло на полевой стан и устроил возле себя.
Когда же супруга заподозрила его в связи, Лодон перевез эту женщину в поселок,
кроме того, под ее шмотками он спрятал несколько мешков зерна. Есть люди, которые видели, как Хорло по наступлении темноты очищала зерно. По-видимому,
они ведут скрытную продажу общественного зерна. Пора переступивших через
закон людей привлечь к ответственности!»
После того как старшина кончил читать, Дэлэг Батоевич, выпучив черные
как сажа глаза, как бы пытаясь понять, действительно ли между Лодоном и Хорло
установились подозрительные связи, стал смотреть поочередно то на него, то на
нее. Хорло, вся покраснев и не зная куда себя девать от стыда, отводила глаза. Да
и Лодон, весь напрягшись, сидел, скрипя зубами.
- Кто писал? - спросил Лодон и потянулся к письму.
- Какое вам дело. Ну, граждане Балданова, Будаев, в этом письме о ваших
проделках говорится весьма правдиво? Писал-то тот, кто за вами следил, - сказал
старшина.
- Позовите сюда автора письма, поговорим с глазу на глаз? - потребовал Лодон.
- Товарищ старшина, Будаев требует справедливо. Кто же написал это письмо? Покажите мне письмо, - сказав, председатель взял у старшины листок.
- По всей вероятности, написал письмо Нимбу. Неграмотные старушки и старики обращаются обычно к Нимбу, чтобы он написал письмо.
- Это не его почерк, - сказал Дэлэг Батоевич и стал сверять строки на желтоватой бумаге. - Да это же бумага из мешка, в которую упаковывают лекарства для
лечения инфекционных болезней, например, чесотки животных. Такая бумага
обычно есть у животноводов и у ветврача. У кого еще она может быть? Вспомнил,
вспомнил! Прошлым летом на подводе развозил лекарства пастухам дедушка Базар.
- Кто такой дед Базар? - спросил старшина.
- Это сосед Хорло Балдановой, - ответил председатель.
- Ну что же, приведи-ка сейчас же сюда этого старика, - приказал старшина
молодому милиционеру.
У Хорло и Лодона появилась надежда, что дело разберут по справедливости.
Старшина смягчился, перестал повышать голос и принялся рассказывать, как в
соседнем колхозе поймали людей, кравших зерно. Он еще не закончил рассказ послышался звук машины, остановившейся у конторы.
Никогда не расстающийся со своей облезлой беличьей шапкой Базар, ковыляя, вошел в кабинет. Он снял шапку, сделав поклон председателю и старшине,
поздоровался.
- Зачем меня вызвали? - спросил дед Базар. Видно было, что он напуган.
- Гражданин Базар, Базар... - не зная его фамилии, старшина замялся.
- Рабданов, - подсказал председатель.
- Гражданин Рабданов, вы узнаете это письмо? Вы писали о том, что Хорло и
Лодон исподтишка продают колхозные семена?
- Что вы говорите, начальник? О каком письме идет речь? - всполошился старик.
- Гражданин Рабданов, не притворяйтесь, будто ничего не знаете. Мы выяснили, что писали вы, - стал угрожать старшина, чтобы сбить старика с толку.
- Кто сказал? - спросил дед Базар, поглядывая по очереди на лица всех сидящих.
Никто из них не ответил. Хорло и Лодон смотрели на него негодующе.
- Нашелся тот, кто сказал. Вы писали это письмо, спрашиваю у вас еще раз? повысил голос старшина.

VI
Пронзительный холодный ветер щиплет щеки, днем и ночью метёт метелъ.
Хорло как обычно проснулась, зажгла лампу. Затем, надев на босу ногу валенки,
накинула шубу и вышла во двор. Мигавшие на ясном небе звезды да снег освещали ночной мрак. В окнах домов поселка было еще темно, только окна дома Хорло
тускло светились.
2. Заказ 288

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Ах, черная сволочь! Это вышло из-за негодяя Нимбу, который хвастается,
баламутит, распространяет сплетни, - сказав, старик Базар опустил голову, устремив взгляд на носки обуви.
- Вроде бы Нимбу не писал! - усомнился председатель.
- Не писал. Я рассказал Нимбу о том, что Хорло просеивала на ветру два ведра
зерна. Тогда Нимбу стал пугать меня, заставил написатъ письмо, сказав, что не
донесший властям сам станет врагом народа, - краснея, признался он. - Старшина, председатель, сжальтесь надо мной. Я написал только потому, что Нимбу
угрожал мне.
- Но ведь я набрала из мышиных запасов неполное ведро зерна, разделила
пополам на два ведра и стала просеивать. Зачем же вы солгали, что я украла несколько мешков? - упрекнула Хорло.
- Гражданка Балданова, у вас не спрашиваю, сидите и молчите, - запретив
Хорло говорить, старшина обратился к старику: - Дальше, дальше рассказывай.
- Я подумал, что она просеивала на ветру два полных ведра. Нимбу сказал
мне, что коли у неё есть два ведра зерна, значит, наверняка запрятан где-нибудь
мешок. Он заставил меня написать о нескольких мешках, - старик Базар переминался с ноги на ногу, пряча взор от председателя, Лодона и Хорло.
- Дэлэг Батоевич, есть ли необходимость доставить сюда Нимбу? Где находится его дом?
- Что мы получим, допросив Нимбу? Он больной человек. Разве не ясно, в
письме содержится клевета?
- Дэлэг Батоевич, неудобно закрывать дело, свалив всю вину на мышей, - заметил старшина.
- Что же, нам следует выехать в поле и самим поискать мышиные запасы? иронически спросил председатель.
- Достаточно, если мы увидим норы, которые вскрыла в свое время Хорло, сказал старшина, укладывая бумагу и ручку в планшет.
Все вышли из конторы. Хорло первая залезла в кузов машины и протянула
руку Лодону. Председатель на коне, а остальные на машине двинулись в направлении поля Тасархай.
Когда председатель Дэлэг подъехал, люди уже сошли с машины и разбрелись
по убранному полю в поисках мышиных обиталищ. Дэлэг Батоевич, наклонившись в седле, смотрел вниз. Лошадь его ступала медленным шагом. Нашлось сразу несколько кучек. Старшина, убедившись в достоверности рассказа Хорло, а
еще потому, что мышей не подвергнешь наказанию, повернул назад, несолоно
хлебавши. Пока все суетились, показалась легковая «Эмка», окруженная облаком
пыли. Машина остановилась, и из нее вышел первый секретарь райкома, человек
среднего телосложения, в фуражке и шинели без погон. Поздоровавшись со всеми за руку, он спросил:
- Дэлэг Батоевич, чего вы ищите на поле?
- Юрий Андреевич, мы ищем зерно.
- Какое зерно? - удивился тот.
- А то, что в норе, вот посмотрите, - председатель указал на шапку деда Базара, наполненную собранным зерном,
- Это не потерянный колос, вроде чистое зерно, - сказал Юрий Андреевич, взял
из шапки старика горсть зерна и, подбрасывая на ладони, стал рассматривать.
- Юрий Андреевич, мыши собирают зерно, чтобы питаться им зимой.
Секретарь аймака, наконец- то поняв суть дела, заулыбался.
- Брось собаку в воду - она непременно поплывет, едва лишь начнет захлебываться. Так и человек. Он всегда найдет выход из трудного положения.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

Хозяйка дома, выдернув из изгороди верхнюю жердину, подтащила ее к дровянику и бросила там на землю. Затем ногами отгребла снег и стала что-то искать.
- Тэ-ты-ы! Так можно заморозить детей. Хорошо бы сегодня подвезти с речки сухие прутья. Даст ли мне скотник вола с санями? Коли я смогу убрать навоз
раньше, неужели не даст? - рассуждая вслух, она вытащила из-под снега топор.
Хорло занесла домой почти две охапки дров. Затопив печь, она высыпала в
горшок замерзшую картошку и поставила его на плиту. Как только в доме потеплело, Хорло сняла шубу и стала умываться. Смешав вареную картошку с мукой, она размяла эту массу, сделала лепешки и пожарила на горячей плите. Пока
готовилась еда, Хорло вымыла пол, сложила на стул носки, обувь ребят и приставила их к печке для просушки. Чтобы пища не остыла, она поставила горшок
на кирпичи с краю плиты. Закрыв вьюшку, окинула взглядом спящих мальчиков,
торопливо оделась и пошла на работу.
Восточная часть неба начала светлеть. Сумрак еще держался, нельзя было разглядеть что-либо вдали. По пути Хорло зашла в стайку и долго не могла заставить
корову встать. Не желавшая выходить в такую рань на мороз, Пеганка с большим
трудом поднялась с теплой подстилки.
Хорло, бросив корове небольшую охапку сена, ласково поглаживая ее по спине, стала приговаривать:
- Сена у нас маловато, довольствуйся тем, что дают. Зима долгая. Не вертись
возле двора, иди пастись вместе с другими коровами. Вот подойдет срок отела,
не будешь ходить на пастбище, - сказав это, Хорло отправилась на гурт, который
находился в двух километрах от поселка.
Когда Хорло добралась до гурта, на улице рассвело. Из железной трубы юрты
скотника струйкой шел дым. Хорло не пошла в юрту, а выгнала из хлева криворогого вола и повела его на поводу к саням с коробом. Сидевший в юрте за чашкой
чая скотник-старик услышал, как перестала лаять собака, узнавшая Хорло, прошуршал снег, скрипнули ворота ограды, и вышел встретить её на улицу. Хорло вела
запряженного в сани вола, она уже успела выгнать из хлева коров и сопроводить их
на пастбище. Обменявшись с нею несколькими словами, скотник взял висевшую
на колу узду, накинутое на жерди ограды седло с потником и пошагал в сторону
загородки, чтобы поймать лошадь. Хорло подняла лежавшие в коробе вилы, сплетенные из прутьев, и стала сгребать ими навоз, слегка подбрасывая, чтобы отделить
труху. Оставшиеся на вилах куски навоза летели в короб. Солнце поднялось довольно высоко, когда Хорло, закончив работу, столкнула на снег большой короб и,
не заезжая домой, направила вола прямо к зарослям кустарника, росшего на берегу
речки. Хорло нарубила сухие прутья, нагрузила ими доверху сани и подъехала к
дому, когда солнце уже близилось к закату. Услышав шуршание полозьев по снегу,
Жаргал и Наран набросили овчинные шубы и выбежали на улицу.
- Посмотри, какой он злой, - Жаргал с опаской покосился на тяжело дышавшего от усталости вола. - Из его носа идет пар!
- Нет, он не злой. Жаргал, смотри, смотри, он плачет, - сказал с сочувствием
Наран и протянул руку, намереваясь погладить голову вола, стоявшего на холодном ветру с закрытыми глазами, из которых текла вода.
- Наран, отойди подальше от рогов. Он может забодать, - прикрикнула разгружавшая короб Хорло.
- Я же говорил, что он злой на тебя. Пока он тебе не пропорол живот, отойди
подальше! - скомандовал Жаргал.
- Мои детки, кушать вам хочется? - спросила Хорло.
- Нет... Да, хочется... Мы съели все шаньги и картошку, - наперебой заговорили они.
- Заходите пока домой. Я приготовлю вам поесть. Пеганка наша пришла или
нет?
- Нет, - ответил Наран и заглянул в стайку.
Хорло вывела вола с санями за ограду, вместе с детьми вошла в дом, вытащила
картошку из горячей золы и стала варить чай. Накормив сыновей, она отправилась к скотнику возвратить подводу. На обратном пути, когда Хорло уже подошла
к дому, ее окликнула какая-то женщина.

Хорло встала ранним утром и сварила суп из мяса Пеганки. Вдруг открылась
дверь. В дом, прихрамывая, вошел Лодон. По уставшему лицу было видно, что он
не спал всю ночь, карауля свою жену.
Лодон основательно уселся на стул и, приставив свой посох к столу, вытащил
табак.
Взглянув на спящих в передней ребят, он посмотрел на потолок, а затем уставился в пол с большими щелями.
Хорло боялась спросить о здоровье Должон, ожидая, что Лодон заговорит
первый.
Лодон, заметив, что Хорло беспокойно теребит отвороты своей шубы, разгадал ее нетерпение.
- Хорло, - Лодон уставился в потолок дома.
2*

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Хорло, у тебя случилось несчастье, - сказала она.
- Что-то с моими сыновьями? Да, с сыновьями! - воскликнула Хорло и рванулась в дом, но женщина схватила ее за рукава:
- Хорло, с детьми твоими ничего не случилось. Я только что была у вас дома,
- сказав, она положила руку ей на плечо.
- Так что же случилось? Какая беда пришла ко мне? Говори же скорей? - дрожа
всем телом, спросила Хорло.
- Твоя корова поскользнулась на реке, при падении разбила себе таз и сейчас
лежит там.
Вся посиневшая, Хорло молчала. Закусив дрожащие губы, она изо всех сил
соображала, что предпринять.
- Поскольку сломала себе тазовую часть, значит не выживет, - спросив, Хорло
печально посмотрела на женщину.
- Кроме как забить, нет иного выхода. Мясо можешь использовать зимой на
питание, - женщина, помолчав, добавила: - Становится поздно, ты одна ничего
не сумеешь сделать. Пойди домой, приготовь топор, мешки и салазки. Я постараюсь найти женщин, чтобы тебе помочь.
Вскоре несколько женщин вместе с Хорло, захватив мешки, ножи и таща за
собой салазки, вышли из поселка к броду реки Зугата, где лежала пострадавшая
корова. Пеганка, увидев хозяйку, жалостливо замычала, попыталась встать, приподнялась и тут же распласталась на льду.
«Бедняжка моя, зашла на брод, чтобы попить, и вот, поскользнувшись, упала», - рассуждала Хорло про себя.
Женщины дотемна свежевали тушу.
- Здесь много сухого хвороста. Разведем костер. У кого есть спички? - спросила Хорло.
Вдруг неподалеку послышался шум саней, фырканье лошади, кто-то замаячил из темноты, подъехал и остановился возле женщин.
- Ппр-руу! Эй! Кто вы такие? Что вы здесь собрались?! - спросил человек с
саней.
Его лошадь, учуяв запах горячей крови, повела носом, заржала, попятившись
назад, норовя отскочить в сторону.
- Лодон, это мы, бабы, - ответила одна из женщин.
- Что вы делаете?
- Коровенка Хорло, поскользнувшись, сломала таз. Мы ее добили и освежевали, - пояснила та же женщина.
- Помогите довезти мясо до поселка. Получите свою долю, - попросила она.
- Да... это можно бы. Но видишь ли, Должон тяжело заболела, везу ее к доктору. Как же я могу положить ваше мясо возле больного человека? Досадная
вещь получилась. Надо же случиться тому, что именно корова Хорло разбилась!
Так и не успевшие справиться о характере болезни Должон, женщины безмолвно уставились в темноту, пока скрип снега от саней Лодона не перестал слышаться.
Женщины, разрубив теплое мясо на несколько частей, погрузили их на салазки и направились в поселок.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Что? - с испугом спросила Хорло и, подняв плечи, постаралась унять дрожь
в пальцах, сложила руки и, крепко сжав их, жалостливо посмотрела на него.
- Хорло, щели вашего пола стали слишком большими. Снизу дует...
«Вот горе-то, неужели Должон скончалась? Лодон боится сказать мне правду,
старается как-то отвлечь меня», - подумала Хорло.
- На днях я починю вам пол, - сказал Лодон.
- Да бог с ним, с этим полом! Полно женщин, которым гораздо тяжелей моего. Как чувствует себя Должон?
- Хорошо. Стало лучше.
- Хорошо?.. Как здорово, - обрадовалась Хорло, - Почему вы об этом сразу не
сказали? Тянули, крутили, мучили меня.
- У меня к тебе дело, поможешь?
- Какой разговор! Конечно, по возможности помогу.
В этот момент с улицы вошла горбатая старуха деда Базара и прервала затеянный Лодоном разговор.
- Здравствуйте, - протяжно поздоровавшись, она поочередно посмотрела на
них.
- Здравствуйте. Куда в такую рань направились? - спросил Лодон.
Подумав, что Хорло с детьми одна, не заметив привязанной к воротам лошади
с санями, она прошла к соседке прямиком через калитку в изгороди, отделявшей
их дома. Cтесняясь Лодона, старуха медлила сказать, зачем пришла, и не зная,
что делать: выйти из дома или же остаться, стояла молча.
- Я пришла к тебе по делу, - обратилась она к Хорло, сама же потихоньку поглядывала на постель, проверяя, ночевал ли Лодон в этом доме.
Догадавшись, что старуха Балма пришла только за тем, чтобы изыскать новый источник сплетен, Лодон сказал:
- По какому такому делу вы поднялись ни свет ни заря? - резко спросил он.
Обидевшись на подобное обращение, старуха пронзительно посмотрела на
Лодона и повернулась к Хорло:
- Не стало твоей единственной бедной коровушки... - запричитала старуха.
- Так получилось.
- Арья Баала*! Вот непредвиденная беда! Надо помолиться небесам. Так будет
лучше, - сказала старушка Балма и стала болтать всякую всячину.
Лодон откашлялся и холодно спросил:
- Вы пришли, чтобы рассеять печаль и посочувствовать Хорло по поводу потери коровы? Или же увидев моего солового коня за оградой, решили узнать, что
же я тут делаю?
- Не говори обо мне так. Я по сравнению с тобой старый человек! Мне нет
дела до твоих похождений по бабам, - завопила старуха.
- Так по какому же делу вы пришли? - обиженно спросил Лодон.
- Потише. Сыновья могут проснуться, - предупредила Хорло начавших ссориться.
Старуха подобно кошке, загнанной в угол собакой, еще сильней сгорбилась
и сверлила бригадира Лодона злобными глазками. Находясь во власти гнева, она
стояла неподвижно, как вкопанная, дышала часто и тяжело, словно лошадь на
скачках. Хорло подала старухе Базара стул и пригласила сесть. Однако та сесть
отказалась, сказав, что торопится.
- Мой муж заболел. Дай мне мясо, чтобы я сварила ему суп, - попросила она
Хорло.
- Ха, у вас нет ни стыда, ни совести. Этой осенью ваш муж написал в аймак
клеветнический донос о том, что будто бы я и Хорло похитили колхозное зерно.
Вы помните об этом или же успели позабыть? - упрекнул Лодон.
- Боже сохрани, я не причастна к этому делу. Ведь донесение написано по
желанию Нимбу.
- Не ваш ли муж сказал Нимбу, что видел, как Хорло просеивала зерно?
Старуха прослезилась, грустным взглядом посмотрела на Лодона и Хорло.

Арья Бала – имя одного из богов буддийского пантеона

VII
Прошло около десяти лет со времени окончания войны. Немногие из ушедших на войну мужчин из Зугата вернулись домой. Некоторые дома и строения
стариков и старушек, не знавшие много лет ремонта, разрушались, просто разваливались вкривь и вкось. Однако заборы и дома вернувшихся с фронта мужчин обновлялись или строились заново. Вновь в поселке Зугата зашумела жизнь,
свадьбы и празднества не прекращались.
По окончании посевной кампании в свободное время Лодон с помощью двух
сыновей Хорло обновил в её доме дранку, починил изгородь, настелил совершенно новый пол, стал выравнивать рубанком края покосившихся досок. Наран тоже
пробовал строгать.
«Давно ли эти двое залезали по очереди на спину своей матери? Давно ли ходили за ней по пятам то на поле, то на купку, чтобы посмотреть, как дезинфицируют овец. Да, быстро идет время», - рассуждал про себя сидевший на полу
Лодон, завидуя парням с тонким телосложением, у которых круглились мускулы,
заметно прибавлялись силы. Он обратился к Нарану:
- Наран, строгай, не отрывая рубанка и не тряся его... Вот так, - Лодон неуклюже приподнялся и, зажав свой посох под мышкой, поковылял к ближайшей
табуретке.
Хорло, тихо войдя в открытую дверь, приостановилась у порога и нежно
улыбнулась:
- О, как вы быстро закончили. Лодон, парни, обед готов, пойдемте кушать,
- она походила по дому, пробуя ступать по полу. - Вы заделали щели, теперь и муравьи не проползут. Молодцы вы, мужчины. Обед остывает, мойте лицо и руки.
После обеда вы доделаете то, что не закончили. Идемте.
Когда мужчины, умывшись, вошли в сарай, Хорло поставила на стол большую
сковородку с жареной картошкой и мясом, масло, хлеб, стала разливать чай.
В то время как все ели, сидя вокруг стола, Хорло обратилась к Лодону:
- Лодон, спасибо вам, вы оказали большую помощь. Помогли и дровами. Даёте коня, чтобы привезли сено. Если посчитать то, чем вы помогли, наверное, оно
будет неисчислимым, если же измерять - не будет конца. Мне, женщине, нечем
отблагодарить вас, кроме как словами. Мои мальчики, став взрослыми, надеюсь,
вас вознаградят, - она нежно посмотрела на сыновей.
- Хорло, зачем благодаришь. Как мне не помочь по мере своих сил. Мальчики твои становятся сильными. Когда прошлым летом твои парни застогова-

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Когда муж, с которым я прожила всю жизнь, неожиданно заболел, мне стало
жаль его. Не от плохого ли питания он взбесился? Если он поест свежего мясного
супа, думаю, что станет на ноги. Я не прошу много мяса. Пожалуйста, дай мне
мяса с мизинец, чтобы сварить одну чашку супа, - попросила она и, боясь отказа,
с безжизненным выражением глаз ожидала молча.
- Я дам вам мяса, - ответила Хорло и, выйдя со старухой в сени, дала мяса на
несколько порций для двоих, затем, вернувшись в дом, налила сваренного супа
Лодону. Тот бросил остатки табака и критически заметил:
- Мастера просить и брать. Но что поделаешь, если действительно болеет. Однако эти двое способны на такие поступки... в общем, люди весьма ненадежные.
- Жаль мне их. В такое трудное время мы обязаны помогать друг другу. Верно,
что-то в последнее время не видно деда Базара на улице... Ешьте суп. Я решила
сварить вашей жене бульон и по пути на работу зайти в больницу. Может, вы сами
отнесете? Мне это ничего не стоит.
- Спасибо тебе. Сам занесу, а после поеду домой. Я ведь сторожу полевой стан
и потому тороплюсь домой. Хорошо бы чаще навещать жену. Но я не могу, слишком далеко до поселка! Ты, пожалуйста, по возможности, заходи к моей жене.
- Ладно. Вы об этом не беспокойтесь.
- Хорло, ты добрая. Как раз по этому делу я и пришел к тебе. Боюсь, в мое отсутствие совершится кража...
Пока они разговаривали, на улице посветлело.
Проснулись Жаргал и Наран.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

ли скошенное мною сено, Должон была рада. Подрастает молодежь, старается
приносить пользу, и твои сыновья закончат школу, институт, женятся, - ликовал
Лодон.
Последние слова Лодона взволновали Хорло. Как-то стирая одежду сыновей,
она обнаружила в карманах письма девчат. Вспомнила Хорло и про фотокарточки
в альбомах. Девушек звали Дарима и Баярма. С того дня у неё возникло желание
увидеть девушек и познакомиться с ними. Ее сыновья учились в девятом классе.
И сейчас Хорло сидела, задумавшись об этом.
Лодон во время каждого приезда непременно заходил к Хорло. Должон хотя
и знала о привязанности своего мужа к Хорло, не обращала внимания и не говорила ему ни слова.
«Если бы Лодон решил со мною расстаться и уйти к любимой женщине, он
бы и без моих намеков сделал это. Ему не так уж трудно уйти от меня, тем более
что у нас нет детей. Мы ведь просто привыкли друг к другу. Не рожавшая детей,
старая, разойдясь с Лодоном, за кого бы я вышла замуж, куда мне идти? Кто найдется лучше Лодона, добряка и всегда готового помочь?» - думала так Должон и
не обижалась на Хорло.
Трудно было одинокой женщине поставить на ноги двух здоровенных парней.
Нелегко было Хорло на колхозной работе добывать ребятам еду, вовремя отправлять их на занятия, стирать и штопать, заниматься шитьем и справляться со всем
домашним хозяйством. Зная о таком её положении, Лодон и Должон делились с
Хорло всем, начиная с муки и зерна, масла и молока и кончая отрезами ткани.
Хорло никак не могла отказаться от предлагаемых этой семьей вещей.
В начале зугатайцы подозревали, что Лодон влюбился в овдовевшую женщину, и даже ожидали того момента, когда он разведется с Должон. Но видя,
как эта семья всегда помогает Хорло продуктами и необходимыми вещами,
люди перестали сплетничать и стали считать, что они связаны родственными
узами.
- Как хорошо, что я вспомнила, завтра день рождения Нарана, - таким признанием Хорло прервала тишину. - Лодон, вы приезжайте с Должон. Отметим
день рождения моего сына.
- Приедем, обязательно приедем.
- Наран, Жаргал, пригласите своих друзей, Дариму, Баярму, - впервые назвав
по неосторожности имена любимых девчат своих сыновей, она спохватилась и
добавила тут же: - пригласите одноклассниц, когда одни мальчики, бывает невесело.
- Мама ваша правильно говорит, что надо пригласить друзей, - Лодон посмотрел на ребят и, нежно улыбнувшись, добавил шутливо: - Откуда знать Нарану и
Жаргалу, может, рядом с ними находятся девушки, которые в будущем станут их
женами.
Когда мать назвала имена девчат, с которыми дружили Жаргал и Наран, лица
парней стали багрово-красными. Они не знали, куда спрятать глаза, и сидели
молча, стыдливо уставившись в пол.
Хорло с раннего утра чистила помещение, складывая вещи по местам. Вымыв
пол, она вышла на улицу, чтобы вылить помои. Возвращаясь в дом, она увидела
подъезжающих Должон и Лодона и с радостью вышла им навстречу, чтобы открыть ворота ограды. Хорло заметила, что на телеге брыкается баран, у которого
были связаны три ноги.
- Зачем вы привезли барана? - спросила она и, не дождавшись ответа от сидевшего на телеге Лодона и закрывающей ворота Должон, добавила: - Вы зря
привезли животное, ведь не свадьбу же играем.
- Лодон привез барана, потому что больше нечего было подарить, - оправдывалась Должон.
- Захотели привезти, вот и привезли. Не отказывайся от моего подарка, - сказал Лодон обиженным голосом. Должон взяла с телеги вещи в мешке.
- Прими же мой подарок. Нарану - белую рубаху. На праздничный стол я взяла яблоки, - говоря, она протянула всё это хозяйке дома.
- Хей, хей! Жена, что ты делаешь! Ты кому привезла в подарок рубашку? Хорло или Нарану? - сказав, Лодон сошел с телеги.

На болотисто- кочковатой дороге
Синего иноходца береги.
Ко мне свою любовь
На всю жизнь сохрани...
Счастье свое ты отстаивай.
Счастье свое ты береги.
Ко мне испытанное чувство
На всю жизнь сохрани...

VIII
После того, как отметили день рождения Нарана, прошла ещё одна зима,
близился последний месяц весны. В послевоенные годы посёлок Зугата изменился настолько, что трудно было его узнать. Если раньше дворы огораживали плетнями, а крыши домов делали из коры лиственницы или дранок, то теперь ограды

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Я купила Нарану, - ответила Должон и, сильно выпучив свои черные глаза,
удивленно посмотрела на мужа.
- Подарок ты вручишь тому, кому он предназначен. Яблоки можешь дать Хорло, - сказал Лодон жене.
- Как хорошо, что есть яблоки. Ребятишки их любят. Где достали? - спросила
Хорло и приняла рюкзак яблок.
- Утром Должон верхом на коне съездила в аймачный центр.
Вскоре Хорло и Должон занялись приготовлением кровяной и прочей колбасы из печени и жира. А Лодон, сидя на низком сидении возле печи в сенях, разделывал баранью голову и ноги.
- Лодон, и так много мяса для варева. Разделывать баранью голову нет надобности. Да и ребята не будут её есть, - сказала Хорло, которая подошла, чтобы
опустить мясо для варки в большую чашу, стоявшую на печи.
- Что же я буду сидеть с пустыми руками при передаче подарков? Ведь есть же
обычай: самому уважаемому гостю преподнести тоолой.
Вечером перед наступлением темноты собравшиеся сели за стол, чтоб отметить день рождения Нарана.
Наран сидел в центре стола, составленного из двух столов. По обеим сторонам заняли места мальчики и девочки. У противоположного конца стола сидели
Лодон, Должон, Хорло и классная руководительница Дулма Цыреновна. Первой
слово взяла Дулма Цыреновна, у которой блестящие черные косы были аккуратно скручены на затылке. Поздравив Нарана с днём рождения, говоря слова благодарности и пожелания счастья Хорло за прекрасное воспитание сына, она от имени класса преподнесла ему около десяти книг. После того как Должон и Лодон
преподнесли имениннику рубаху, тоолой, Хорло встала и подарила купленный в
магазине хотя и дешевый, но элегантный костюм.
Когда четверо взрослых чокались бокалами вина, мальчики и девочки пили
морс, приготовленный из мёда, ели отваренное кусками мясо. Некоторые из ребят, шаля, тайком от взрослых потихоньку чокались стаканами с морсом.Хорло
сразу же узнала девочек, с которыми дружили её сыновья, и то и дело поглядывала краем глаза на них.
«Обе симпатичные и ласковые на вид девочки. Как было бы чудесно стать
снова шестнадцатилетней, как они... Как знать, возможно в будущем эти девочки
будут моими невестками», - рассуждала про себя Хорло.
Неожиданно сидевшая напротив Хорло и смотревшая на неё нежным взглядом Дарима встала.
- Дорогая мама Нарана и Жаргала, мы просим вас спеть одну очень хорошую
песню. Нам говорил Наран, что вы хорошо поёте, - обратившись к Хорло с такими словами, она подала знак одноклассникам, чтобы они поддержали и захлопали в ладоши. Взволнованная аплодисментами, шум которых был подобен звуку
града, и нежданной- негаданной просьбой Даримы Хорло слегка растерялась и не
сразу смогла подобрать подходящую песню. И вот, подправив голос, она начала
тихо:

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

и палисадники строили из досок или штакетника. У подножья горы растянулись
просторные дома, покрытые белым шифером, с большими широкими окнами. В
праздничные дни посёлок весь преображался: он украшался лозунгами и красными флагами, что развевались на крышах домов и на столбах по улице. Хорло, готовясь к первомайскому празднику, убрала комнаты и приступила к мытью
окон. В этот момент она увидела, как Жаргал и Баярма вошли в ворота. Хорло,
обрадовавшись, забросила работу и соскочила со стула.
Когда Баярма и Дарима перешли в десятый класс, они перестали стесняться
Хорло и иногда заходили в дом. Но как-то перед зимними каникулами Баярма то
ли поспорила, то ли поссорилась из-за чего-то с Жаргалом и, обидевшись, перестала встречаться с ним. Жаргал считал позорным первым протянуть ей руку. Так
прошло много дней. Жаргал ходил понурым, а вечером, забравшись в постель,
грустил. Хорло уговаривала сына признать свою вину, попросить у Баярмы прощения, а Дариму просила содействовать их примирению.
Бросив тряпку в таз с водой, Хорло задвинула таз под кровать и стала мыть
руки.
Тонкое гибкое тело Баярмы плотно облегало хорошо сшитое крепдешиновое
платье. У нее были прямые стройные ноги, чуть выдавались округлившиеся груди. Ресницы и брови были окрашены черной тушью. Она вошла первой и, нежно
улыбаясь, поздоровалась с Хорло.
- Баярма, как поживаешь? - воскликнула чрезвычайно обрадованная Хорло,
пожимая ей руку. - Проходи, пожалуйста, в переднюю и усаживайся.
- Неплохо. Мы торопимся, зашли на минутку. Я пришла повидать вас, узнать,
как вы живете, - сказала Баярма, как бы извиняясь за то, что так долго не приходила. Отводя взгляд от глаз Хорло, светившихся радостью, она опустила голову
и прошла мимо неё.
- Из-за того, что ты долго не приходила, я переживала, думая, не заболела ли
ты, очень тебя ждала. Говорят, что добрый человек приходит к обеду. Я только что
сварила суп с лапшой, - сказала Хорло и, проворно двигаясь, налила суп в две
чашки, поставила их на стол, стала нарезать хлеб.
Жаргал что-то искал в книжном шкафу.
- Вот черт, куда я подевал свои записи, - ворчал Жаргал - А-а! Я же положил в
книгу «Степь проснулась»... Нашел, нашел, - сказал Жаргал, сложил вдоль листы
бумаги и спрятал во внутренний карман пиджака, висевшего на спинке стула.
- Баярма, Жаргал, садитесь за стол. Кушайте, - пригласила их Хорло.
- Жаргал, приготовь речь, ты прочел её? - спросила Баярма.
- Вот... в кармане... - Жаргал указал на костюм, а затем сел за стол рядом с Баярмой. Во время еды он обратился к Хорло: - Мама, найди мою белую сорочку.
Хорло вытащила из комода глаженую, аккуратно сложенную белую сорочку.
На сорочке не было пуговицы, и она стала искать нитку с иголкой. Жаргал и Баярма о чем-то шептались.
- Жаргал, у нас в бидоне кончилась вода, - напомнила Хорло.
- Мама, ты же видишь, я тороплюсь. Я должен произнести речь на торжественном вечере Первомая и поэтому спешу. Попроси Нарана.
- Жаргал действительно занят. Мы опаздываем, торопимся. Идем, - Баярма
встала со стула и сказала: - Спасибо.
Жаргал поспешил к умывальнику у двери. Хорло обиделась на сына: как бы
ни спешил, он мог бы принести ведро воды, не так уж много времени ушло бы на
это. Но она постеснялась в присутствии девушки укорять его и промолчала.
Когда в умывальнике закончилась вода, Жаргал поморщился, вытер полотенцем чуть смоченные руки, надел сорочку и пиджак. Баярма поправила завернувшийся воротник сорочки. Скоро они ушли. Хорло ещё долго сидела подавленная.
Затем она взяла из-под кровати таз с водой, поставила его на подоконник, забралась на табурет и принялась мыть оконные стекла.
Вскоре пришли Наран и Дарима. Девушка, мило улыбаясь, приблизилась к
Хорло, пряча что-то за спиной. Хорло собралась спрыгнуть с табурета.
- Мама Нарана, добрый день, - поздоровавшись, Дарима протянула правую
руку Хорло, помогая ей сойти.
- Здравствуйте, здравствуйте. Мои руки грязные. Я сама сойду, - сказала Хорло.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

Дарима хоть и не обладала тонким и гибким телом, как Баярма, но была миловидной и приветливой девушкой. Она не старалась подражать девушкам, гонявшимся за нарядами, не красила брови и губы. Хорло ни разу не видела, чтобы
она одевалась нарядней всех. Всегда носила хотя и дешевые, но очень добротно
сшитые, соответствующие её фигуре платья. Коричневатого отлива черные волосы были заплетены. Хорло восхищали её толстые косы, которые, если их распустить, трудно было взять в горсть. Особенно Хорло нравились её черные глаза,
миловидная улыбка, нежное лицо.
- Поздравляю вас с праздником Первого мая. Я хочу преподнести вам один
маленький подарок, - Дарима смущенно протянула Хорло духи и гребенку. Хорло
вытерла руки о подол и приняла подарки.
- Спасибо, доченька. Я очень рада твоему подарку, - сказав, Хорло встала и
поцеловала Дариму в щеку.
- Мама, садитесь. У меня тоже есть сюрприз. Я хотел подарить вам в день 8
Марта, но не получилось, - Наран положил ей на руки желтовато-пестрый платок, купленный только что в магазине на деньги, сэкономленные на кино.
Но так как по обычаю бурят дорогие подарки принимаются сидя, Хорло снова села. Сын преподнёс подарок.
- Молодец, сыночек, спасибо. Вы оба меня обрадовали, растрогали, - поблагодарив, она, взволнованная тем, что не родной, а чужой, приемный сын первым
сделал ей подарок, прослезилась. До сего времени не видевший свою мать плачущей Наран переполошился:
- Мама, мамочка, что с вами? Почему плачете? Не надо лить слезы, ведь наступает праздник, - уговаривая, он повязал платок на голову матери.
- Сыночек, Дарима, не думайте обо мне плохого. Я ведь от радости ...
- Мама, посмотрите на меня. О-о! Какой красивой вы стали. Правда, Дарима?
- так говоря, Наран, склонив голову, любовался матерью.
Слезы беспрестанно текли по щекам Хорло, оставляя полоски следов. Разволновавшись, она подумала о покойной матери Нарана и кончиком платка вытерла слёзы.
- Если бы только твоя родная мать была жива, как бы она радовалась такому
подарку, - быстро проговорила Хорло и тут же обеспокоилась.
Вспомнив мать, Наран надолго замолчал. Оставшись сиротой совсем маленьким, он не мог припомнить её лица.
- Мама, моя родная мать не оставляла фотокарточки? - вдруг спросил Наран.
- В те времена у нас в деревне не водилось фотографии, не было и фотоаппарата. Как жаль.
Дарима, понимая, о чем сожалела Хорло, сказала:
- У нас хранится фотография старшей сестры моей матери. Она снялась в
гимнастерке и юбке, с беретом на голове ещё в тридцатые годы.
- Это верно. В семьях нашего поселка кой-где имеются фотокарточки тех
лет. В ту пору из далекого города Читы приезжал фотограф снимать передовиков
хозяйства. Люди, услышав весть о прибытии фотографа, преодолевая большие
расстояния, верхом на конях приезжали в центральную усадьбу. Затем они долго
ходили за фотографом, упрашивали его, - сказала Хорло.
Хорло, чтобы помыть руки, принялась сливать из чайника на дно пустого ведра горячую воду и остужать ее. Дарима никогда не сидела гостьей, а сразу же
принималась помогать Хорло по хозяйству. Вот и сейчас она убрала посуду, из
которой ели Жаргал и Баярма, расставила на столе чистые чашки. Наран, умывая
руки теплой водой, обратился к матери:
- Мама, у нас кончилась вода? Вероятно, вы налили в умывальник охлажденную кипяченую.
- Да, кончилась. Я думала, что Жаргал принесёт мне воды, а он, сославшись
на какие-то дела, ушёл в школу.
- Жаргал староста нашего класса. Он должен на торжественном вечере выступить. Поэтому он, наверно, торопился. Мы сию минуту принесём воду, - сказал
Наран.
Когда все трое сели обедать, раздались шаги в сенях. Все устремили взгляд на
дверь. Вошёл Лодон. Наран поднёс ему скамейку.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- С праздником... - тихо сказал Лодон охрипшим голосом. Основательно усаживаясь на скамейку, он снял шапку и положил её на колено.
- Садитесь поближе и покушайте с нами. В центр вы сегодня прибыли?..
Весь обросший, небритый, с уставшим лицом Лодон на вопрос Хорло почемуто не ответил. Его нижняя губа время от времени тряслась. Дарима и Наран молча
встали из-за стола, взяли бидон и вышли на улицу.
- Кушайте суп. Или выпьете чаю? - спросила Хорло.
- Ничего мне не идёт из еды, - сказал Лодон и вытащил из внутреннего кармана полбутылки водки, налил полный стакан.
Хорло, видя впервые Лодона за бутылкой водки, очень удивилась. Лодон жадно набрал воздуха и, быстро выдохнув его, выпил за раз весь стакан водки. Затем
он сказал Хорло, смотревшей прямо ему в глаза:
- Хорло, не смотри на меня так неприязненно. У меня несчастье. Моя Должон... Должон скончалась, - еле-еле выговорил Лодон и протянул руку к бутылке.
От такого известия у Хорло перехватило дыхание. Она схватилась за рукава Лодона.
- Не пейте эту гадость... Когда?
- На рассвете... С ней случился приступ астмы, она не смогла дышать, я отвез
её в больницу... Я заходил к председателю. Он дал машину. Нужна женщина, чтобы вымыть её тело, одеть. Я надеюсь, Хорло, на тебя. Пожалуйста, помоги!..

IX
Стоял в самом разгаре срединный месяц лета. Когда солнце клонилось к закату, край неба на северо-западе делался красным.
Восточней поселка у подножия горы располагался навес, где с утра до позднего вечера томились ожидающие стрижки голодные овцы. Они так громко блеяли,
что можно было оглохнуть. Выйдя на свободу и отыскав своих ягнят, они успокаивались. Постепенно блеянье прекратилось. После снятия шерсти желтоватоголые овцы, похожие на скелеты, рассыпались по склону горы.
Хорло, держа в одной руке ножницы, а в другой свернутый и пропахший
овечьим пометом черный халат, подходила к дому. Услышав позади себя чьито шаги, она обернулась. Ее догоняли Жаргал с Баярмой, одетой в ярко-белое
платье.
- Как поживаете, мама Жаргала, - поприветствовав, Баярма открыла ворота
ограды и освободила дорогу Хорло.
- Хорошо, Баярма. Как ты красиво одета! Это платье тебе здорово подходит, говоря, Хорло любовалась девушкой, черные волосы которой были покрашены в
желтовато- коричневый цвет и завиты волнистыми кудрями.
- Сегодня у нас выпускной вечер. Поэтому и приоделась, - ответив, Баярма
уклонилась от острого взгляда Хорло и потрогала свои горящие щеки...
- Э-э! Я совсем об этом забыла. Баярма, поздравляю тебя с окончанием десятого класса, - и Хорло протянула ей свою потрескавшуюся от солнца и ветра
темно-коричневую руку.
- Спасибо вам за поздравление. Жаргал закончил десятый класс с золотой медалью. Сегодня вечером...
- Знаю. О том, что ты закончила десятый класс с оценками четыре-пять, я
узнала от Нарана, - сказав, она первой вошла во двор.
- Сегодня Жаргалу вручат золотую медаль, - с гордостью заявила Баярма.
Хорло, не подавшая вида, что рада этому, подошла к крыльцу закрытого на
замок дома и, наклонившись, достала из-под доски ключ.
- Где Наран? - спросила она.
- Он вышел раньше меня, - сказал Жаргал. - А я задержался в школе.
- Хлеба вы купили?
- Не знаю. Наран, наверно, пошёл за хлебом.
- Магазин-то давно закрылся. Что же, у нас не будет хлеба, чтобы поесть?
Могли бы днем купить! - упрекнула Хорло.
- Наран пришел до закрытия магазина. Может, он пошел за хлебом? - попыталась выручить Жаргала Баярма.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Теленок наш не пришел. Сейчас коровы придут с пастбища. Вот досада, ведь
высосет молоко, - стала ворчать целый день проработавшая на стрижке овец,
смертельно уставшая Хорло. Она была недовольна тем, что её сыновья не справились с домашними делами.
- Мама, мне некогда ходить за теленком. Я не закончил дела в школе. Я должен сию минуту одеться, поесть и возвратиться в школу, - признался Жаргал откровенно.
- Собрание, собрание! Ты всегда занят! Ты все сваливаешь на Нарана. Почему
ты не соизволишь хоть один раз помочь мне по хозяйству, чтобы я отдохнула,
придя с работы! Наколи дров и свари чай, пока я схожу за телёнком! - прокричала
Хорло и дала ключ Жаргалу.
Баярма, жалея понуро стоящего Жаргала, которого отчитала мать, сказала:
- Не сердитесь, пожалуйста. Ваш Жаргал действительно должен готовить сегодняшний вечер в школе, - и поджала губы.
«Пока ты ещё не стала его женой, потому не защищай!» - такими словами
хотела упрекнуть Хорло Баярму, но воздержалась, сделав вид, что не слышала её
слов.
- Мы пойдем в школу после того, как наколем дров, зажжём огонь и сварим
чай, - заверила Баярма.
Хорло не то шла, не то бежала по улице, обидевшись на сына и забыв об усталости. «Как родился такой равнодушный ребенок? Отец его всегда стремился помочь
другим людям. На кого он похож, будучи таким ленивым, может быть, в роду моём
или же мужа был такой человек?» - думая так, Хорло шла в направлении заходящего за гору солнца. То ли от быстрой ходьбы, то ли от гнева она тяжело дышала. На
краю поселка, поблескивая своими свежими стенами, стояли новые дома молодых
семей. «Вот бы здесь на ровном месте построить рядом по дому своим сыновьям.
Было бы хорошо. Может быть, заранее занять свое место для постройки домов?
Но как долго ждать, пока сыновья закончат учебу», - размышляя о множестве проблем, она шла, пока ей навстречу не показалось стадо коров.
Следуя друг за другом, неторопливо шли сытые коровы, по одной, по две выходя из прямого, как линейка, ряда и сворачивая по своим дворам и стайкам.
Хорло, не найдя среди них своей коровы, поспешила к краю поселка. Вдруг
до её ушей донёсся голос Нарана. Наран и Дарима шли по улице, ведя с выгона
теленка.
С хлебом в одной руке, другой Наран придерживал теленка за ошейник. Дарима с букетом цветов приближалась к Хорло.
- Сыночек, какой ты молодец. Я боялась, что телёнок высосет молоко. Как
дела, Дарима? Ты помогла Нарану привести теленка?
Дарима каждый раз при встрече с Хорло стеснялась.
- Какую я помощь могу оказать? Я встретилась с Нараном в магазине... когда
он пошел встречать с выгона теленка... я тоже... Он мог бы давно погнать теленка
домой, да вот я задержала его, собирая цветы, - проговорила она, сбиваясь, и потупилась.
- О-о, какие красивые цветы! - отозвалась Хорло.
- Я вам дарю, - сказав, она протянула матери Нарана большой букет цветов.
- Нет, нет, - забеспокоилась Хорло. - Возьмите на сегодняшний вечер. Подарите учителям.
- Мы же специально собирали для вас. Верно я сказала, Наран?..
- Верно, мама, Дарима собирала для вас. Не отказывайтесь, мама.
Сердце Хорло, только что озабоченное думами о дальнейшей судьбе своих
сыновей, наполнилось радостью. Она приняла букет цветов из рук Даримы, смотревшей на нее нежным взглядом, и понюхала.
- Какие прекрасные цветы! Как приятно они пахнут. Дарима, ты молодчина.
Тебя... - не договорив, Хорло шершавыми ладонями дотронулась до нежных мягких рук девушки. - Тебя я поздравляю с окончанием десятого класса.
Они пригнали теленка домой. Жаргал и Баярма уже успели уйти. Печь топилась. На ней кипел чай. Хорло добавила воды в чайник и принялась резать хлеб.
Наран, собираясь на выпускной вечер, гладил сорочку и брюки. Дарима помогала
по хозяйству, готовила еду.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Мама, пойдемте вместе с нами на выпускной вечер, - пригласил Наран мать,
пробуя подогнать черный галстук.
- Что ты говоришь. Ведь это не мой, а ваш торжественный вечер. Постаревшая, зачем я пойду в школу? Идите сами.
Дарима возразила:
- Вы причастны к сегодняшним торжествам. Вы обязательно должны быть
там. Родители все приглашены.
Хорло, украдкой поглядывая на Нарана, ждала, что он скажет.
- Мы без вас не пойдем, мама. На этом вечере Жаргалу за отличное окончание
школы вручат золотую медаль. Вы там не будете одни. Придут все родители. Если
вы не пойдёте, учителя подумают, что мы вам не сказали, - говоря, он с досадой
подумал: «Ведь Жаргал получил приглашение для матери. Неужели он забыл?»
Дариме и Нарану удалось уговорить Хорло. Она достала из шкафа нарядную
одежду и стала советоваться с Даримой, что надеть.
В конце концов, Хорло, решив пойти в костюме, подоила быстро корову, попила второпях чай и в сопровождении двух молодых людей отправилась в школу.
Окна двухэтажной школы, расположенной в самом центре поселка, ярко светились электрическими огнями. Из раскрытого школьного окна неслись на улицу звуки чудесной мелодии, разрывая вечернюю тишину.
В этот вечер жители Зугата, как мотыльки на огонь, устремились со всех сторон в залитую светом школу. В толпе шли Наран с Даримой, держа под руки Хорло. Музыка вдруг прервалась.
- Началось! - сказала Дарима, всполошившись.
- Это я так долго одевалась, да и медленно шагаю. Вы опаздываете из-за меня,
- с тревогой сказала она им.
- Нет, мы пришли как раз вовремя, - успокоила Дарима.
- Пойдём чуть быстрее, - предложил Наран.
- Вы же прыткие, бегите. А я дойду не торопясь.
Обеспокоенные тем, что она может вернуться, они ещё крепче взяли её за
руки, говоря:
- Нет, нет! Мы пойдем вместе.
Вдруг из темноты вышел им навстречу человек средних лет, прижимая правую руку к груди.
- Добрый вечер! - поздоровался Наран, первым узнав его.
- Добрый вечер! Это вы куда идёте? - спросил дряхлеющий, но По-прежнему
любящий посплетничать, не отстающий от каких- либо дел и знающий обо всем
происходящем Нимбу. Он хоть и определил, куда они идут, но не смог удержаться
и полюбопытствовал.
- Я иду на выпускной вечер своих детей, - ответила Хорло. - А ты туда не пойдешь?
- Пойду, обязательной пойду. Мне нужно зайти в один дом, - объяснил хилый
Нимбу и, потряхивая своей кривой рукой, отправился в ту сторону, откуда они шли.
Хорло, Наран и Дарима последовали дальше по той же улице.
Возле дома Хорло Нимбу столкнулся с Лодоном, который подъехал на мотоколяске к самым воротам.
- Нимбу, ты не знаешь, где Хорло? - не сходя с машины, спросил Лодон и,
решив, что она в такую рань не должна ещё спать, стал смотреть в темные окна
дома.
- Ты, должно быть, свалился с неба. Ведь сегодня в школе выпускной вечер,
- пояснив, Нимбу поддёрнул половину своего тела со стороны кривой руки. - Лодон, ты любишь Хорло, скажи, а?
- Тебе какое дело, друг?
- Мы с тобою ровесники. Ты на меня положись. Если ты в неё влюблен, я
сумею вас женить.
- Хорошо, попробуй, - звучно смеялся Лодон.
- Протяни десятку - и дело будет сделано.
- Так мало ты просишь?
- За такое ответственное мероприятие можешь дать и четвертную, - Нимбу
повысил цену.

X
С тех пор, как Хорло соединила свою судьбу с Лодоном, прошло много лет.
У сарая, крытого белым шифером, где хранился семенной фонд, работали двое охранявшая ток Хорло и ведущий учёт зерна Лодон. Они только что взвесили на
больших весах машину с зерном.
Хорло накинула на плечи платок и села на перевёрнутое ведро. Затем она
распустила скрученные в жгут волосы и стала их расчёсывать. В молодости у нее
были толстые чёрные косы. Однако за последние годы косы сильно поредели, их
нельзя было уже заплести. Появилась седина.
Да и Лодон заметно постарел. Он присел подле Хорло, вытянув ногу, а на
культю положил папку с бумагами. Затем он стал мять ноющее от боли колено.
Хорло, собрав волосы, задумчиво обратилась к нему:
- Вот закончится посевная и весна пройдет. - Лодон ничего не ответил. Сидевший во власти дум, он пускал изо рта густой табачный дым. - Кроме нас с тобой ни одной души не осталось. И повариха молодая съехала, всегда песни пела...
Какой бывает шум, грохот во время посевной, а потом снова остаёмся одни... сказав, Хорло потихоньку вздохнула.
- Это верно... но что поделаешь... Скоро наступит время сенокоса, и люди
опять приедут. Ведь ты у меня, кроме того, что охраняешь растущие хлеба, ещё и
повар в сенокосной бригаде, а я косы отбиваю...
- Что-то сыновья мои давно не пишут. Как там они? Не болеют ли внуки?
- Они заняты работой. Не мучай себя ожиданиями, письмо ты не сегоднязавтра получишь. У меня выдалось немного свободного времени, с утра примусь
за ремонт сенокосилки. Поможешь мне? Ведь я уже не в состоянии поднимать
тяжелые вещи. А тут ещё стала беспокоить нога. Скоро мне должны дать «Запорожец». В газете было написано, что инвалидам дают автомашины.
- А сможешь ли ты управлять машиной?

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

Лодон, вспомнив, как он с дедом Базаром сочинил клевету на него, резко
переменил выражение лица.
- Мне не нужна твоя помощь. Проваливай туда, откуда шёл! - Лодон, резко
закрыв дверь машины, поехал в школу.
- Хэ! Не очень- то заносись. Ты еще попросишь у меня помощи! - протараторил Нимбу дрожащим голосом и, плюнув в сторону машины, зашагал к намеченному дому.
Когда Лодон вошёл в школу, директор произносил речь:
- ...От имени педагогического состава и дирекции школы разрешите вручить
награду Балданову Жаргалу, окончившему школу с золотой медалью, - и директор пригласил на сцену Жаргала.
Вручив Жаргалу медаль, он крепко пожал ему руку. Раздались аплодисменты.
Хорло, сидевшая со слезами на глазах и со всеми одинаково хлопавшая в ладони, думала о погибшем на фронте муже, так и не испытавшем радость за своего
сына.
С ответным словом от имени всех выпускников вышел на трибуну Жаргал.
Поправив упавшие на лоб волосы, он начал:
- Уважаемые директор Дамдин Басанович, наша классная руководительница
Дулма Цыреновна, дорогие наши учителя! Мы, выпускники Зугатайской средней
школы, от всей души благодарим вас и желаем вам всего доброго ...
В зале дружно захлопали. Жаргал смолк и стал высматривать Баярму на задних рядах.
Пробиравшийся с посохом между скамейками Лодон дал знать Жаргалу о своем приходе, приподняв сжатые кулаки с пожеланием удачи на жизненном пути.
Хорло, сидевшая в переднем ряду, ждала сыновнего взгляда. Но сын так и не
удосужился взглянуть на неё.
- От имени всех выпускников я заверяю, что мы продолжим свое образование, поступив в институты, прославим родную школу, будем всегда помнить своих учителей, - сказал Жаргал.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Как я не смогу! Ведь она специально сделана для таких одноногих, как я.
Получим «Запорожец», поедем в гости к Нарану, он живет поближе ...
Хорло что-то хотела сказать ему, но промолчала: во двор вкатился мотоцикл
с коляской. Бригадиру Дугару было чуть больше тридцати лет. Подняв пыль, он
подъехал вплотную к сидящим и заглушил мотоцикл.
С шумом откинув брезентовую накидку, Дугар достал из внутреннего кармана пиджака два письма, ещё квадратную бумагу и подал всё это Хорло.
- Ваше пенсионное дело оформлено. Со следующего месяца будете получать
пенсию, - пояснил он. Однако увлеченная чтением письма Хорло его не расслышала, когда же Дугар снова открыл рот, Лодон сделал знак рукой, мол, не надо.
- Наступило время сторожить хлеба. Для Хорло нужна смирная, но очень хорошая лошадь, - сказал Лодон.
- По-моему у вас есть лошадь?
- Разве это лошадь? Она не то что скот, пустившийся на потраву, она меня,
инвалида, не сможет догнать.
- Я поищу коня для этой цели. Придётся подыскать еще и объездчика. Дело
в том, что ...
Лодон прервал его:
- Хорло много лет смотрит за хлебами. Зачем ты снимаешь её с работы? Ты
думаешь, что раз вышла на пенсию, то уже не справится с этой работой? Или она
так сильно постарела? Если так, ты ошибаешься, товарищ бригадир! - ехидно выпалил Лодон.
Слышавшая за чтением их разговор Хорло приподняла голову и сказала:
- Ничего, вы можете снять меня с работы.
Лодон, подумав, что Хорло обиделась, навострил глаза на бригадира:
- Удивительно, какое вы начальство! Говорите, что затрудняетесь найти человека для работы, а сами освобождаете трудящегося человека.
- Дед Лодон, не сердитесь, пожалуйста, - возразил Дугар, - Ведь я не говорю,
что нужно снимать с работы мать Жаргала. Нынче летом в этих местах начнут
пахать целину. Поэтому потребуется повар для пахарей. Вот о чём я хотел сказать,
но вы прервали меня.
- Так почему же сразу не сказал суть дела?
- Мама Жаргала, вы будете работать поваром?.. Конечно, я вас не принуждаю,
можете остаться и на прежней работе, - спросил Дугар.
Бригадир Дугар был ровесником сыновьям Хорло. Окончив сельскохозяйственный институт, он вернулся в родной колхоз и стал работать агрономом.
Хорло не была в обиде на своих сыновей за то, что ни один из них не вернулся
работать в колхоз. Она всегда радовалась, что её сыновья живут в городе, среди
многих тысяч людей. Ласково посмотрев на бригадира, Хорло сказала:
- Хорошо, я согласна работать поваром. Да, а сколько у тебя детей?
- У меня один сын.
- Ну что же, так оно и есть. Ему скоро будет четыре годика...
- И вы остановились на одном? Такие молодые, время благоприятное... - вмешался было в разговор Лодон, но вдруг спохватился, замолк, не договорив до
конца свою мысль: ведь у него самого не было ни одного ребенка, грешно осуждать других.
Молодой человек, затрудняясь что-либо сказать, потёр подбородок и, отведя
глаза от Лодона, стал поглядывать туда- сюда.
Хорло, заметив неловкое положение, в котором оказался бригадир, попробовала переменить тему:
- Мой Наран выслал мне деньги. Хорошо живёт, написал подробно о семье.
- А что пишет Жаргал? - спросил Лодон.
- Я ещё не прочла.
Короткий ответ Хорло не удовлетворил Лодона. Получив письмо, Хорло всегда ему читала. Тем более что в последнее время Лодон ждал писем от двух её сыновей так же, как и Хорло. Наран ежемесячно отправлял деньги своей матери,
слал ей поздравительные телеграммы по случаю праздников, постоянно писал
письма. И Жаргал во время учёбы в институте писал каждый месяц. Однако по
окончании вуза, когда стал работать, стал писать реже. А как обзавелся семьёй,

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

и вовсе прекратил слать весточки и денежные переводы. Знавший обо всём этом
Лодон беспокоился. Наран и Жаргал были для него всё равно что родные сыновья.
- Послушаем новости о делах Жаргала, прочти, пожалуйста, письмо, - попросил Лодон.
Хорло, взглянув в сторону Дугара, взяла в руки конверт, намереваясь распечатать его. Дугар поспешил обратиться к ним:
- Ну, вот и решено дело. Вы согласились стать поваром. Я поеду, до свидания,
- сказав, он проворно встал и быстро зашагал к мотоциклу.
- Ой, Дугар, подожди меня. Я с тобой поеду в центральную усадьбу. Мне нужно на почте получить высланные сыном деньги, - говоря так, Хорло догнала Дугара и устроилась в люльке мотоцикла, затем, повернувшись к Лодону, сказала:
- Если подвернётся подвода, вернусь к вечеру.
Мотоцикл выехал на дорогу. Хорло обернулась назад. Лодон, взявшись одной
рукой за угол сарая, неуклюже поднимался на ноги. «Одного оставила... обидела
его», - такая мысль пронзила ей сердце.
Лодон, прикрыв ворота гумна, заковылял домой. Для него ожидание Хорло
было большой мукой. Время от времени он выходил из дому и вглядывался из-под
ладони в сторону дороги, идущей к Зугата. Бесцельно обойдя пустую ограду гумна,
он возвращался к дому. Лодон долго просидел на крыльце. Ему не хотелось спать.
Неожиданно из-за возвышенности вблизи Зугата, прорезывая ночной мрак
прямой линией света, появилась машина. Лодон обрадовался. Взявшись за ручку
открытой двери, он приподнялся и, опираясь на посох, направился в дом, поставил чайник на плиту. Затем он вышел, чтобы встретить Хорло. Однако машина,
не сворачивая с дороги, миновала полевой стан. Лодон, ворча под нос, вернулся
в дом и лёг, не раздеваясь, на кровать.
После полуночи, услышав какой- то звук, Лодон проснулся. Не разобрав, то
ли ему приснилось, то ли действительно послышалось, он стал прислушиваться.
- Не машина ли только что протарахтела? - спросив самого себя, Лодон вышел на улицу.
Ни на дворе, ни около гумна, ни на дороге, идущей в аймак, машины не было
видно. Лишь на северо-западном небосклоне раздавался слабый отзвук пролетевшегося над домом реактивного самолета.
Хорло заночевала в райцентре. На следующий день, получив перевод от Нарана, она пошла посмотреть свой дом. Неподалеку от дома ей встретился Нимбу,
который уже давненько ходил с посохом.
- У-у, Хорло, здравствуй. Куда идешь?
- Здравствуй, здравствуй. Иду проведать свой дом.
- Здоров ли твой супруг?
- Здоров...
- Ну и хорошо. Значит, идёшь посмотреть на свой дом? Напрасно ты думаешь,
что сыновья вернутся в родные края и будут жить в этом доме. Тебе лучше продать
его.
Хорло расстроилась.
- Да, действительно, дом всё стареет.
- Что говорить о доме, ведь мы сами стареем. Парни твои теперь не возвратятся. Ведь они инженеры. За какой надобностью им работать в колхозе? Продай
свой дом и всё, - сказал Нимбу, потрясая скрюченной правой рукой.
- Верно ты говоришь. Но кто же купит мой дом?
- Хорло, ты поручи мне это дело. Только дай мне червонец, - сказав, Нимбу
поднял большой палец здоровой руки. - Я найду покупателя.
Хорло задумалась: поручить ему искать покупателя или же отказать? Нимбу,
привыкший брать деньги со стариков и старух за письменное оформление пенсий и надбавок к ним, подумал, что уговорил Хорло, и потому пристально следил
за её устами, ожидая ответа.
- Второпях я не буду продавать, - неуверенно проговорила Хорло.
- Если хочешь продать, скорее согласуй с Лодоном. Коли протянешь, дом потеряет цену. Подмажь, как положено, позолоти мою руку, я всё могу провернуть,
- похвалялся Нимбу.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Сначала я поговорю с Лодоном, потом и скажу, - ответила Хорло.
- Пусть будет так. Я-то сделаю. Коли намерена заполучить от продажи должное, не забудь меня, - сказав, Нимбу поковылял к магазину.
Из досок, которыми были заколочены окна, одна лежала на земле. Хорло подобрала доску, прибила её на место, затем накупила в магазине две сумки продуктов и села в попутную машину.
Лодон с самого утра не сводил глаз с дороги. Вдруг он увидел, что кто-то сошел с попутной машины и побрёл по тропе меж хлебными полями на стан.
- Моя Хорло идет! - воскликнул он, чрезвычайно обрадовавшись. Он поспешил в дом, затопил печь, чтобы согреть сваренный утром зелёный чай, снова вышел из дома. Хорло шла слишком медленно. На краю поля она опустила на землю
две большие сумки и присела отдохнуть.
- Чёрт возьми, как жаль, что сломалась мотоколяска. Будь она исправна, я бы
встретил Хорло, - рассуждал Лодон, со злостью поглядывая на машину, неподвижно стоявшую возле дома.
Хорло, чуть отдохнув, решила сократить путь, пустившись напрямик.
- Могла бы еще немного посидеть и отдохнуть, - сетовал Лодон, жалея свою
супругу. - Если бы я знал, что Хорло приедет на попутной машине, я бы запряг
дряхлого коня и выехал на дорогу встречать её.
Наконец, Хорло подошла к крыльцу своего дома и протянула тяжёлые сумки
Лодону.
- Ты, наверное, ждешь меня со вчерашнего вечера? - спросив, Хорло вошла в
дом.
- Да, жду. Одному не спится, да и есть не хочется.
Хорло вынула из сумок хлеб, сахар, чай, переложила их в шкаф. Лодон налил
чаю для Хорло.
...За чаем Хорло хотела что-то сказать, но не осмеливалась и только жалостливо посматривала на Лодона.
- Ты не могла вечером найти машину или трактор, чтобы доехать до дому? спросил Лодон.
- Кого же просить? Все на работе... Лодон, не продать ли нам этот дом, а самим переехать в центр? До каких пор мы будем жить вдалеке от людей?
- Привык я здесь. В центре шумно: машины, техника. А в городе и того хуже.
Но если хочешь, можно и перекочевать. Пусть будет по-твоему... Да, что пишет
Жаргал?
О житье-бытье семейства Жаргала Хорло хотела рассказать немного позже,
но никак не решалась.
- Сами они живы-здоровы, - неуверенно начала она, - Только вот заболел их
мальчик, он не ходит в ясли-сад. Сын пишет, что им срочно нужна нянька. Просит меня как можно скорей приехать и поухаживать за ребенком до его выздоровления, словом, до осени. Я должна быть с внуком, но как мне оставить тебя
одного? - Хорло не знала, что делать.
- Да, это верно. Ты должна присмотреть за внуком.
- А как же ты будешь один?
- Пойми, что семья Жаргала в безвыходном положении, потому и обратилась
к тебе. Обо мне не беспокойся, я до твоего приезда как-нибудь перебьюсь.
На том и порешили.
В день отъезда Хорло Лодон встал рано, заварил зеленый чай. Пожарил картошку с мясом, Он сидел, ожидая, когда поднимется его жена. Проснувшись,
Хорло поняла, что Лодон на ногах с раннего утра.
Они сели за стол. Молча ели, не зная, с чего начать разговор.
- Автобус скоро подойдёт. Заранее выходи на дорогу. Как было бы хорошо,
будь на ходу эта проклятая коляска. Вот и сижу с посохом не в состоянии тебе
помочь.
Хорло пожала ему руку, внимательно посмотрела на него, отвернулась и
всхлипнула.
Лодон прокашлялся, голос его стал хриплым.
- Передай от меня привет своим сыновьям, - сказал он и легонько прикоснулся к её плечам. - Хватит ли у тебя денег на дорогу?

Гарма-Доди Дамбаев

- Хватит.
- Когда решишь вернуться, дай знать. Отправлю тебе денег на обратный
путь.
- Если окажусь в затруднительном положении, то сообщу. Всего тебе доброго,
- сказав, Хорло сошла с крыльца.
- Пенсионные деньги я буду высылать.
Хорло, наклонив голову, пошагала из двора. По мере того, как она всё более
удалялась от Лодона, сердце её наполнялось грустью. Ей хотелось вернуться назад.
Стоявший на крыльце без головного убора, в халате без подкладки Лодон всё
ждал, когда же Хорло оглянется в его сторону. Дойдя до края поля, Хорло наконец- то оглянулась. Лодон, махая рукой, что-то кричал Хорло.
«Бедняга, шлёт мне добрые пожелания на дорогу. Как же он будет без меня, одинодинешенек. Не беспокойся, я постараюсь вернуться», - шептала она про себя.

Улицы и дома города Улан-Удэ светились яркими огнями. Чёрный асфальт
протянулся между новыми многоэтажками. Такси катилось по нему, то сбавляя,
то ускоряя свой ход. Хорло, держа в руках пустой конверт, что-то говорила водителю. Однако водитель уже нашёл нужный адрес без её помощи. Он притормозил
машину и сказал:
- В этом доме.
Хорло поблагодарила водителя и, заплатив, вышла из машины. Четыре здания
стояло перед ней. Уточнив у прохожих номер дома и подъезд, в котором жил Наран, она поднялась на самый верхний, пятый этаж и постучала в дверь. Никакого
звука. Постояв немного, она ещё раз постучала. Дверь никто так и не открыл.
«Видимо, я ошиблась», - засомневавшись, Хорло вытащила из кармана пустой конверт, чтобы уточнить адрес сына.
Вдруг за той дверью, у которой она стояла, раздался шум и топот маленьких ног.
- Дома! - обрадовалась Хорло, по её губам пробежала улыбка.
За дверью послышались лёгкие шаги. Звякнул замок, и дверь открылась. Дарима, одетая в простой домашний халат, смотрела на неё во все глаза. Какое- то
время она стояла растерянно, забыв поприветствовать и пригласить свекровь в
дом.
- Наран, Наран, иди скорей. Мама приехала! - наконец воскликнула радостно
Дарима и, поздоровавшись с Хорло, быстро выхватила из её рук чемодан и сумку.
В это время появился Наран. Муж и жена повели мать в большую комнату.
- Как вы нас нашли? Почему не дали телеграмму? Мы бы вас встретили... спрашивали, перебивая друг друга, Дарима и Наран. Мать не успевала отвечать
им.
Хорло сняла накидку и, устроившись на пододвинутом сыном кресле, начала
объяснять:
- Перед отъездом не было времени отправить вам телеграмму. Я подумала: у
меня есть язык, руки и ноги, почему бы самой не найти вас. Ведь и солнце было
ещё высоко...
- А где же вы были до сих пор? Заблудились, что ли? - спросила Дарима, принимая из рук свекрови накидку.
- Мама, почему вы не приехали вдвоём?
- Лодон остался домовничать. Я думала, что вы, наверное, на работе и потому
побродила по магазинам, - сказала Хорло.
- Как вы себя чувствуете? - спросила Дарима.
- Как здоровье Лодона Гомбоевича?
- Живем мы хорошо. Только вот в непогоду руки и ноги ломит. Видимо, всё
дело в возрасте. Деньги, которые вы отправили, мы получили.
- Мама, вы надолго к нам приехали? - спросил Наран и, увидев её поседевшую голову, морщинистый лоб, пожалел заметно состарившуюся за последнее
время мать.
3. Заказ 288

Двое у матери

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Я еду к Жаргалу. Возможно, погощу у вас день-два, - призналась она и стала
искать глазами ребятишек.
- Всего два дня? Вы должны погостить у нас десять дней, - сказала Дарима.
- Сын Жаргала заболел. За ним требуется уход. Потому я быстро собралась и
выехала из дома.
- Он сильно болен?
- Чем он болеет?
- Писал, что болеет.
Наран и Дарима, обеспокоенные, замолчали.
- Если б у вас заболели дети и некому было за ними присмотреть, я бы в любой
момент приехала. Где мои внучата? Эржен, Палам, идите сюда, - позвала Хорло.
Двое маленьких детей мелькнули в дверях кухни и исчезли.
- Эржен, приведи сюда Палама. Приехала ваша баба. Какие пугливые, боязливые у нас дети, - посетовала Дарима.
Из кухни появилась Эржен, ведя за руку Палама.
- Посмотрите, чтобы заполучить сладости, они быстро пришли, - громко засмеялся Наран.
Хорло вынула из чемодана и вручила Эржен куклу, Паламу - машину, кроме
того, дала им в руки дорогого шоколада. Получив подарки, дети оживились и уже
не отходили от бабушки.
Дарима принялась готовить еду. Наран стал звонить по телефону однокашникам, приглашая в гости. При этом он с гордостью сообщал им о приезде матери.
- Эржен, Палам, бабушка ваша устала с дороги. Оставьте её. Пусть она отдохнет, - сказала Дарима.
Детишки послушно слезли с бабушкиных коленей.
Хорло, Наран прошли в кухню, чтобы поговорить, пока варится обед. Хорло
обратилась к Дариме, хлопотавшей у плиты:
- Невестка, подойди-ка сюда. Когда вы поженились, я и свадьбу вам не сделала. Сват и сватья говорили, что надо сыграть свадьбу. Но у меня тогда не было
денег, - сказав так, она надела на палец Дариме золотое кольцо.
- Спасибо! Какой красивый и дорогой подарок вы мне дарите, - сказала Дарима и прежде чем рассмотреть кольцо, крепко поцеловала в щеку мать.
Хорло, достав золотые часы, надела их на руку Нарана.
- Когда вы поженились, я не преподнесла вам подарков, что я сейчас и делаю.
Растроганный Наран протирал глаза.
Пока они обменивались новостями, готовили обед, подошли друзья молодых
хозяев. За стол село более десяти человек. Чуть захмелевшая Хорло с волнением
вспоминала давно прошедшие счастливые времена: дни рождения сыновей, на
которые собирались шумные и веселые одноклассники.
- Мама, помните, как хорошо вы пели? Спойте нам песню, - попросила Дарима.
- Мама Нарана, мы просим исполнить песню, - поддержал Дариму один из
сидящих за столом. «Бедняжка Ханда, если б она была жива, как бы она радовалась благополучию своего сына... Все-таки данную Ханде клятву я смогла выполнить», - рассуждала про себя Хорло, сидя с поникшей головой. Но когда гости
стали просить её спеть, она очнулась и приподняла голову.
- Мама, спойте какую-нибудь старинную песню, хорошо? - попросил Наран,
ласково улыбаясь. Хорло посмотрела каждому в лицо и потихоньку начала петь:
Пусть говорят, что не дорог подарок вручённый,
Носи кольцо на пальце правой руки.
Пусть говорят, что привели тебя, свадьбы не сыграв богатой,
Любимого друга- избранника всегда береги.
Пусть говорят, что не дорог подарок свадебный,
Носи кольцо на руке, пока не износится.
Пусть говорят, что родители тебя недолюбливают,
Но к сыну моему относись достойно.

Гарма-Доди Дамбаев

Растроганная, со слезами на глазах Хорло закончила петь свою песню. Все
дружно захлопали в ладоши.
- Какой у вас прекрасный голос...
- Как хорошо вы спели!
- Мне представлялось, что я хорошо знаю бурятские народные песни. Однако
признаюсь, эту песню я прослушал впервые, - высказался один из мужчин, самый старший по возрасту.
Молчавший до этого Наран, слыша, как хвалят его мать, обрадовался чрезвычайно.
- Друзья, - произнёс он с улыбкой, - это не старинная песня. Эту песню моя
мама сочинила и посвятила Дариме - своей невестке.
Все присутствующие были ошеломлены, они посматривали то на Хорло, то
на хозяина квартиры и продолжали сидеть молча, соображая, какими ещё словами похвалить мать.
- Мама действительно посвятила песню мне. Вы подарили такую чудесную
песню, такой прекрасный подарок, спасибо вам за это, - и Дарима стала показывать гостям золотое кольцо, а затем пояснила смысл слов песни: - Наран и я
поженились, не известив своих родителей. Мои мама и отец печалились из-за
того, что я вышла замуж без свадьбы. Когда мы начали жить вместе, все наше
состояние было - один матрац, одна подушка и по одному чемодану. Если бы мы
сыграли свадьбу, свекровь, конечно, постаралась бы. Мой отец говорил соседям,
что намеревался, выдавая меня замуж, напоить своих сельчан- земляков до упаду.
Узнав о нашем браке, родители говорили, что хотя и поздно, но сыграть свадьбу
надо. Однако мы не согласились.
- Те, кто завел семью без шумной, богатой свадьбы, живут не хуже других, сказал один из гостей.
- Нынешние свадьбы проходят как своего рода соперничество, - добавил тот,
кто постарше.
- Правильно! Уж слишком перебарщивают, делая пышную свадьбу. Дорогие
подарки раздаривают, - продолжил его сосед.
- Разве плохо, когда молодая семья в один день обзаводится домашней утварью
и прочим необходимым, - возразила одна накрашенная симпатичная женщина.
- Не знаю, говорят, что если люди неожиданно богатеют, то это рискованно...
- высказала свое мнение жена мужчины с трубкой.
- Представляется, что лучше наживать домашнее состояние своим потом, самим, - заспорили присутствующие.
У Хорло невольно зародилось сомнение: не обидела ли она приёмного сына?
Ведь когда женился Жаргал, Хорло выслала ему несколько сотен рублей...
По утрам Хорло отводила детей в садик, а вечером забирала их. Дети быстро
привыкли к своей бабушке.
Однажды Хорло, забрав внучат пораньше, пошла по магазинам и накупила
игрушек. Придя домой, она сварила ужин. Пока Хорло кормила внучат, подошли
сын и невестка.
- Мама, когда вы всё успеваете? - сказала, восхищаясь, Дарима.
- После вашего приезда мы просто отдыхаем, у нас появилось свободное время. Вот какую большую пользу вы нам приносите, - сказал Наран.
- Какая там польза! Остаёшься одна в квартире, а сидеть без дела надоедает.
Когда же хожу с внучатами...
- Мама, мама, посмотри сюда, - Эржен подвела маму к столу. - Бабуся купила
мне подарок.
Дарима, увидев аккуратно расставленные на столе игрушки, приложила руки
к груди:
- Оо-ё-ёо, какие красивые посудинки купила твоя бабуся, - сказав, она стала
рассматривать игрушечную посуду.

Двое у матери

Пусть говорят, что запоздалый не весок подарок,
Носи его, никогда не снимая с руки.
Пусть говорят, что привели тебя без пира свадебного,
Помни всегда о матери своего любимого.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

В это время маленький Палам, чтобы не отстать от Эржен, стал хвастаться
перед отцом солдатиками, купленными бабушкой.
- Дарима, посмотри на солдатиков сына, - сказал Наран.
- Оо-ёо-ёо, какие красивые у нашего мальчика солдатики, - смешила она детишек и, когда те увлеклись игрой, обратилась к матери: - Мама, вы всё время
покупаете детям игрушки. Вам надо что-то и себе купить, и Лодону Гомбоевичу.
- Если не вашим ребятишкам покупать, то кому же? Нам ничего не надо. Я
стараюсь радовать своих внучат, - с некоторой обидой ответила Хорло.
- Мы не балуем детей подарками, иначе они будут просить все игрушки, какие есть в магазине. Дети, ну-ка признавайтесь, вы просили, чтобы вам купили
игрушки? - спросил Наран у играющей Эржен. Эржен опустила голову.
- Я попросила купить мне только одну посуду, - стала оправдываться и сваливать всё на братишку Эржен. - Палам просил купить всё, что увидел: машину,
трактор, солдатиков.
- Это похоже на вас, некультурные паршивцы! Ваша бабушка после этого не
будет водить вас по магазинам. Она обидится на вас, невоспитанных, и уедет домой, - стала ругать детей Дарима.
- Что вы говорите! Эржен и Палам вполне воспитанные. Просто я купила им
перед отъездом подарки, - защитила бабушка детей и погладила Эржен по опущенной виновато голове. Наран и Дарима стали просить мать погостить ещё, однако Хорло заторопилась с отъездом.
Самолёт Хорло вылетал в полдень. Наран и Дарима настояли на том, чтобы
мать надела купленные ей утром пальто, джемпер, туфли на низкой подошве, затем забрали детей из садика и всей семьёй поехали на такси в аэропорт.
На аэровокзале было много народу. Наран, зарегистрировав билет, взял чемодан и вышел на улицу.
Эржен и Палам, очень довольные, что им предстоит проводить бабушку на
посадку, без конца спрашивали родителей, на какой же самолёт она сядет.
Пока они разговаривали о том, о сём, из вокзала вышла женщина с красной
повязкой на рукаве, подошла к воротам железной ограды и, проверяя билеты,
начала пропускать пассажиров на лётное поле. Подошла очередь Хорло. Эржен,
узнав, что бабушка полетит одна, уцепилась за её подол, а Палам, обняв бабушкино колено, заплакал.
- Я скоро приеду, а вы растите большими, будьте умницами, - утешала их
Хорло.
Дарима, отнимая детей от Хорло, уговаривала:
- Когда бабушка приедет, мы все вместе полетим на самолёте к деду Лодону.
Хорло, взяв свой чемодан, прошла за железную ограду:
- Ну, будьте счастливы! Осенью, может быть, заеду, - сказав, Хорло подняла
высоко руку и, помахав ею, последовала за пассажирами, идущими к самолету.
- Мама, счастливого полета! Я утром отправил телеграмму Жаргалу! Он встретит вас! - крикнул ей вслед Наран.
- Счастливого полета! Если будете в чём-то нуждаться или заболеете, сообщите нам. До свидания! - крикнула Дарима.
- Бабуся, не улетайте... Останьтесь, - кричала, рыдая, Эржен, вцепившись в
железные прутья.
И до тех пор, пока самолёт не поднялся в воздух, провожавшие махали руками.

XII
Хорло никто не встретил в аэропорту. Она взяла такси и приехала к дому Жаргала. Дверь не открыли. Устав от ожидания, Хорло вышла на улицу.
В центре четырёх семиэтажных зданий на площадке располагалась грибообразная беседка, в которой сидела старая русская женщина. Хорло поздоровалась, опустила на песок чемодан и сумку и присела рядом с ней.
Женщина, осмотрев Хорло с ног до головы, спросила:
- Вы издалека приехали?
- Издалека... Я мать Балданова Жаргала, - сказала Хорло, предполагая, что
женщина знает её сына.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Не знаю такого. В этих домах проживает много семей. Всех не запомнишь. Я
даже соседей по подъезду не всех знаю. Но три семьи нерусской национальности
наверняка живут.
«Очень странно: не знать жителей всего четырех домов, тогда как мы, сельчане, знаем как пять своих пальцев всех жителей села вплоть до их детей», - удивлялась про себя Хорло.
- Я прибыла по адресу своего сына, однако в квартире никого нет, - пояснила
Хорло суть дела женщине.
- Надо было дать телеграмму, чтобы дети встретили.
- Да, надо было, - не договорила Хорло и подумала, что по всей вероятности
телеграмму, посланную Нараном, они не успели получить.
- Рабочий день ещё не кончился. Скоро все повалят с работы. До прихода
сына можете зайти ко мне, попить чаю.
- Нет, нет. Я недавно покушала.
- Тогда ждите сына здесь. Мимо площадки жильцы всё равно не пройдут.
Утром, когда они бегут на работу, я сижу в беседке. Вечером, когда они возвращаются с работы, я встречаю их, словно никуда не уходила.
- Но почему? Извините, что я поинтересовалась. Ведь я из села, городской
быт плохо знаю.
- Я здесь работаю, подметаю вокруг домов, зимой снег убираю. Вот те двое не ваши ли сын и невестка?
Хорло соскочила с места. Увидев проходящих людей, она тихо проговорила:
- Нет, не они, - и снова села на скамейку.
Люди шли друг за другом. Две женщины продолжали беседовать. В это время
около дома, в который Хорло заходила, остановилась «Волга».
- Посмотри, не ваши ли приехали на машине? Вроде бы начальник. Каждое утро
«Волга» приезжает за ним, - сказала Аннушка, так звали новую знакомую Хорло.
- Ай, верно, это мои! Если бы вы не подсказали, я бы их не узнала, - обрадовавшись, Хорло побежала к машине, подзывая Жаргала.
- Бабушка, чемодан забыла! - крикнула Аннушка. Хорло вернулась за чемоданом, затем подошла к сыну и невестке, ожидавшим мать у подъезда, поздоровалась с ними, расцеловала внука, и все вошли в дом...
Хорло, погладив голову внука, спросила:
- Миленький, далеко ли твой садик?
- Близко.
- Далековато, его всё время возят на машине, вот ему и кажется, что близко, заметила снимавшая сапоги Баярма.
- Зачем вы так его кутаете? Ведь на улице тепло, нельзя замерзнуть, - сказала
Хорло.
- Сын у нас слабоват здоровьем, болеет. В детсад он не ходит, иногда я беру
его с собой на работу. Сейчас мы лечимся, показали хорошему доктору. Он запретил ему ходить в садик. Я бы могла ухаживать за ним, да вот не хочется оставлять
хорошую работу. Вы приехали к нам погостить? - спросила Баярма.
- Я приехала присмотреть за внуком.
- Я знал, что ты приедешь, потому и написал. Раз ты приехала, мы будем работать, не беспокоясь о доме, - самодовольно высказался Жаргал, надевая тапочки.
Хорло сняла верхнюю одежду с внука, после этого разделась сама, затем, поскольку не было лишних тапочек, не стала снимать обувь, прошла в зал и, наступив на край большого мягкого ковра, по которому босиком пройти одно
удовольствие, села на диван. Мальчик, его звали Володей, стоял неподалеку от
незнакомой бабушки и не мог понять, кем она ему приходится. Он терпеливо
ждал положенного угощения. Тело внука было худеньким, время от времени он
кашлял. Хорло достала из сумки шоколад и подала Володе.
Баярма, стоя в маленькой прохожей перед трюмо, расчёсывала волосы. Ее
возмутило, что свекровь прошла в обуви по ковру. Она остановила мужа, вышедшего из ванной, и указала на Хорло:
- Найди матери что-нибудь на ноги, - при этом выражение её лица резко переменилось. Она тихо добавила: - Почему сельские жители так неаккуратны? Как
скоты.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

Жаргал достал из ящика старые, но все ещё нарядные туфли на высоких каблуках и принёс их матери.
- Мы не ходим в обуви по квартире, - сказал тихо Жаргал, не умея защитить
мать от гнева своей жены.
Услышав ворчание невестки, Хорло покраснела. Ей стало стыдно, точно её
поймали на месте кражи. Она хотела было извиниться, но язык не поворачивался. Баярма скрылась в спальне. Вскоре она вышла, надевая на ходу халат,
умылась и прошла в кухню. Оттуда послышались звон посуды и журчание воды
из крана.
Жаргала не интересовали новости с родины, почти не поговорив с матерью,
он уселся перед телевизором.
- На какой работе Дугар? Что пишет семья Нарана? - спросил он и уставился
на экран, где шло соревнование по боксу.
- Дугар стал бригадиром, - с готовностью ответила Хорло. « Раз он не знает,
откуда я приехала, стало быть, не получил телеграмму от Нарана», - решила она.
- Того, что Дугар стал бригадиром, хватит ему с лихвой. Небольшого ума был
человеком.
Напрасно Хорло ждала, когда сын будет спрашивать о Лодоне. Она попробовала рассказать о семье Нарана. Однако Жаргал всё внимание сосредоточил
на боксе, пропуская слова матери мимо ушей. Володя, съев шоколад, подошёл к
отцу и тоже стал смотреть телевизор.
«Что говорить, глуповата я. Не додумалась снять обувь и в носках пройтись
по ковру... А Баярма всегда ходила в красавицах, следила за своим телом. Потому
дома у ней чистота, пальцем боязно притронуться к дорогой темно-коричневой
мебели. Живут гораздо богаче Нарана. Как не беречь такое состояние! Ведь всё
это они приобрели на собственные заработанные средства», - рассуждала Хорло,
и множество дум приходило ей в голову. Жаргал вдруг спросил:
- Мама, что ты говорила о семье Нарана?
- Они живут хорошо. Семь дней у них пробыла - вот что я говорила.
- Аа-а! Выросли ли у них ребятишки?
- Выросли, стали большими.
Жаргал снова уткнулся в телевизор.
«Уж очень хилый у них сын. Видимо, простужен. Неужели ему нравится смотреть этот кулачный бой? Чем сидеть без дела и молчать, пойду-ка помоюсь», решила Хорло. Она надела принесённые Жаргалом туфли на высоких каблуках,
грязную обувь прихватила с собой и, закрывшись в ванной, пустила воду. Пока
ванна наполнялась водой, она привела в порядок свою обувь.
Когда Хорло помылась и вышла из ванной, супруги уже накрыли стол и ждали её.
По случаю приезда матери Жаргал наполнил маленькие рюмки коньяком.
- Мама, люди говорят, что гуляки пьют вино без тостов, произнеси-ка нам
благопожелание, - попросил он и поднёс матери наполненную хрустальную рюмку.
Хорло встала и, немного подумав, сказала:
Под лучами солнца золотого,
На прекрасной матушке земле,
Уважаемые всеми людьми,
С успехом в труде,
С удачей и счастливо
Живите во здравии и благополучии!

Произнеся тост, Хорло поставила рюмку на стол, вышла в зал и быстро вернулась.
- Коли я произнесла благопожелание, то должна вручить свои подарки.
Хорло преподнесла невестке Баярме золотое кольцо, Жаргалу рубаху, а внуку
игрушечную машину.
Вся семья поблагодарила Хорло. Она выпила полрюмки и больше не притронулась к ней. Володя закашлялся и перестал есть.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- У него нашли туберкулез легких. Мы даем ему всякого рода лекарства, рыбий жир. С трудом добились разрешения лечить ребенка дома, и то потому, что
Баярма сама врач, - говорил Жаргал о сыне, который только что перестал кашлять.
- Врачи спрашивают: болел ли кто в роду туберкулёзом? У нас нет, - сказав
это, Баярма посмотрела внимательно на Хорло и Жаргала.
- И в нашем роду не было больных туберкулёзом, - с тревогой ответила Хорло.
В то же время она вспомнила, как ещё в детстве Жаргал, соревнуясь с ребятами
на лыжах, сбросил с себя меховую шубу, в результате чего подхватил сильнейшее
воспаление лёгких. Болезнь тогда задавили лекарствами. Когда же через год Жаргал закашлял снова, Хорло поила его простоквашей из овечьего молока, кипяченым молоком с барсучьим жиром. Но об этом Хорло промолчала...
Как обычно Хорло проснулась с восходом солнца. Лежать спросонья было
утомительно, она встала с постели, поставила воду для чая на электропечь и выглянула во двор из окна кухни. На улице ещё никого не было, только какая-то
женщина, одетая в черный халат, мела возле дома сор. Приглядевшись, Хорло
узнала Аннушку.
Когда завтрак поспел, встали хозяева квартиры. Позавтракав, они выдали лекарство для Володи и ушли на работу.
Хорло перемыла посуду, зашла в зал, присела. Затем она прошлась по квартире, похожей на дворец. В каждой комнате был постлан палас. Поблескивали
шкафы с одеждой, посудой и книгами. «В квартире у Нарана всё гораздо скромней. Да ведь у них двое детей, и, по-видимому, они не умеют экономить деньги. А
Жаргал и его жена нажили такое добротное состояние... Да нет, семья Нарана не
живёт в нужде, каждый месяц мне высылают деньги. Бедняжки, зачем они высылают! А Жаргал, после того как обзавелся семьёй, ни разу не удосужился выслать
нам с Лодоном денег. Много же они потратили на эти вещи...»
Её охватило желание как-то помочь семье Нарана, чтобы и у него квартира
была не хуже. Обременённая мыслями, она долго сидела, сморщив лоб и сдвинув брови так, что они почти соединялись над переносицей. Наконец она встала
и принялась вытирать пыль с мебели мягкой тряпкой, специально выделенной
Баярмой. Вдруг Хорло заметила в книжном шкафу телеграмму и, сдвинув стёкла,
взяла её в руки.
«Это же телеграмма, посланная Нараном. Но почему они не встретили меня?
Наверное, не могли выкроить время», - подумала Хорло и положила телеграмму
на место.
Спящий в детской Володя проснулся от шума пылесоса. Хорло подогрела еду,
накормила внука и дала ему лекарства. Закончив с уборкой, Хорло пошла по магазинам, прихватив внука. Купила себе тапочки, а ему автомат. Когда они вернулись, Баярма готовила обед. Радостный Володя застрекотал своим автоматом,
работавшим от батарейки, и побежал на кухню хвастаться подарком.
- Я тебе сколько говорила, не поднимай пыль, - послышался сердитый крик
Баярмы.
- Мама, посмотри, бабушка купила мне автомат.
- Очень хорошо, сними обутки. Мой руки и приходи есть.
Хорло прошла в зал, села, чтобы дать отдохнуть ногам. Затем она принялась
примерять купленные тапочки. Володя, спрятавшись за угол, направил автомат
на Хорло и застрекотал им. Раздался мелодичный звук дверного звонка. Володя,
увидев отца, хотел было пойти за ним на кухню, но сдержался.
- Ты мать моего отца? - спросив, он пристально посмотрел в глаза Хорло.
- Да, но что я говорила, как надо обращаться к людям, старше тебя?
- Вы... Я забываю, бабушка, - сказав, Володя оставил автомат на столе и побежал в ванную, чтобы помыть руки.
Баярма появилась в дверях зала.
- Мама, идите кушать... Володя, где ты? Аа, ты моешь руки? - внезапно лицо
её перекосилось. - Володя, ну-ка быстро из ванной, почему ты положил свой автомат на мебель?!
Володя, испуганный, вышел из ванной и попытался удрать в другую комнату.
Мать схватила его за локоть и остановила.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Сколько я тебе говорила, не ставь вещи на мебель, не трогай грязными руками! - прокричала Баярма и, схватив сына за волосы, подвела его к двери зала. - Ты
перестанешь? Чучело гороховое, перестанешь ты наконец!
- Не буду! Мама, не буду больше! - захныкал Володя, почувствовав боль.
При виде слёз внука у Хорло заныло сердце.
- Он же не нашалил, не набедокурил. Баярма, не тяни так сильно за волосы.
Он больше не будет, отпусти, пожалуйста, - забеспокоилась Хорло.
- Замолчите! Не ваше дело! Не защищайте его, - крикнула не своим голосом
Баярма и втолкнула сына в зал. - Погоди у меня! Я заставлю тебя слушаться.
Володя вытер тыльной стороной ладони слёзы, взял автомат и скрылся в своей комнате. Хорло трясло, словно она окунулась в холодную воду. «Как она жестока к своему сыну. Даже на меня закричала! Какая сердитая», - шептала она.
Опасаясь вызвать ссору, Хорло постаралась успокоиться.
Вскоре члены семейства вошли в столовую. Сидя за одним столом как незнакомые люди, они молча хлебали суп. Володя пытался что-то сказать, однако
увидев сердитые взгляды родителей, смолк.
«Видимо, сын и невестка сердятся на меня за то, что я не приготовила им
обед. Чёрт возьми, зачем я побежала в магазин покупать тапочки? Что из того,
что у меня приболели ноги, пока я ходила в туфлях на высоких каблуках? Могла
бы потерпеть. Ведь впереди столько дней, зачем я поторопилась?» - ругая себя,
Хорло звучно хлебала борщ. Он был горячий, и она каждый раз дула на ложку,
стараясь остудить содержимое. Когда же Володя стал подражать бабушке, Баярма
с перекошенным лицом сказала:
- Ты не свинья, ешь не чавкая! - и бросила косой взгляд в сторону Хорло. Неужели нельзя есть без шума?
Уязвленная тем, что невестка стала её поучать, Хорло ещё громче стала швыркать и выпалила:
- Вошедшее в привычку нельзя вытравить ремнём.
Баярма бросила ложку на стол и, покачивая бедрами, скрылась в спальне.
Жаргал, косо взглянув на мать, молча поплелся следом за женой. Подавая ей жакет, он сказал:
- Подожди, я отвезу тебя на работу... Так приглашать их или нет?
- Они придут с жёнами?
- Можно и без жён пригласить.
- У нас плохо с деньгами. Одной водкой, что ли, собираешься их угощать,
надо закупить в магазине продукты. Отложи до завтра.
- Хорошо бы их пригласить сегодня. Возьми сорок рублей, - сказав, он протянул ей деньги.
- Этого мало, - возразила Баярма.
- Купи пока самое необходимое. Я займу у кого-нибудь денег.
Хорло, слышавшая разговор, достала из кармана джемпера пятьдесят рублей
и отдала им. Баярма взяла деньги.
- Получим зарплату, вернём, - Баярма на ходу схватила со столика перед трельяжем свою сумку и быстро пошла к выходу.
- Да бросьте вы, я так вам даю, - сказала Хорло вслед невестке и сыну.

XIII
После обеда Хорло взяла трёхлитровый бидон и вышла с внуком на улицу. Ей
встретилась Аннушка,
- Здравствуй, Хорлуша! Идёшь в магазин?
- Добрый день, Аннушка! Я пошла искать молоко. Далеко ли отсюда рынок?
- Идём вместе. Я как раз иду туда за картошкой.
- Вот кстати, как здорово. Куплю-ка я молоко у сельчан для своего внука, разговаривая, они сели в автобус.
Володя, шагавший рядом с бабушкой, увидел на крыльце рынка продавщицу
мороженого и стал упрашивать:
- Я хочу мороженого. Купи, пожалуйста.
Хорло выполнила просьбу внука. Затем они вошли втроем в большое круглое

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

помещение. Народу в нём было много. Молодые и пожилые мужчины, узбеки в
тюбетейках продавали груши, яблоки и изюм. Хорло и Аннушка, договорившись
встретиться у главного входа, разошлись по сторонам. Хорло, минуя ряды, где
продавали говяжье, свиное мясо, птицу, подошла к продавцам жира и масла. Среди женщин стоял один старичок, весь обросший, жалкого вида. Прилавок перед
ним был уставлен бутылками из-под вина, наполненными каким- то веществом
желто- коричневого цвета.
- Это что? - спросила Хорло.
- Барсучий жир, - лениво ответил тот, считая, что подошедшая задала вопрос
просто из любопытства.
- Барсучий жир? - переспросила Хорло.
У понуро стоявшего старика засверкали глаза. В страхе, что покупательница
уйдёт, он стал нахваливать свой товар:
- Да, да! Им можно вылечить туберкулёз и воспаление лёгких, катар дыхательных путей, язву желудка и прочие болезни. Не жалейте денег...
- А можно попробовать его?
- Конечно, можно. Почему же нельзя, - радостно воскликнул он и, налив жир
в ложку, подал Хорло.
- Просто я хочу узнать: подгоревший он или нет, - пояснила Хорло, пробуя
жир на вкус. - Сколько стоит?
- Одна бутылка семь рублей. Будете пить по столовой ложке перед едой...
- Я куплю две бутылки, - Хорло заплатила.
После этого Хорло отправилась на поиски свежего молока. В основном в очередях стояли старики и старухи. Хорло подошла к пожилой женщине, торговавшей с краю прилавка. К ней было меньше всего людей.
- Свежее ли у вас молоко? - спросила Хорло.
- Вечернее и утреннее. Молоко густое, как сливки. Достаточно одной ложки,
чтобы забелить чай. Молоко козье.
- Как хорошо! Мне как раз нужно было козье молоко. В этот бидон наберется
молока?
- Может, да, а может, и нет, - женщина взяла у Хорло бидон и слила в него
молоко из двух маленьких сосудов. - Как раз полный.
- Далеко вы живете?
- На окраине города. 133 автобус идёт в наш поселок.
- Что вы говорите? И я на нём приехала. Он проходит мимо нашего дома, - обрадовалась Хорло и стала рассказывать о болезни внука, о том, что она приехала
из села ухаживать за ним, затем упомянула давнюю историю про лечение простоквашей из овечьего молока.
- Конечно, каждый день пить молоко полезно для здоровья, особенно городским детям. А вот мои внучата, хотя и живут в деревне, не пьют молока. Был бы
чай с сахаром, больше ничего им не нужно. Раз вы живете по пути, я могу ежедневно носить вам молоко, - сказала продавщица.
- Прекрасно, - Хорло написала ей адрес и, заплатив за молоко, пошла к выходу, где ждала её Аннушка.
- Твоя невестка приезжала за мясом.
- Сказала бы, что мы здесь находимся. Мы могли бы чудесно доехать до дому на
машине, - заметила Хорло. Однако Аннушка молчала, как в рот воды набрала.
Володя снова выпросил у бабушки мороженое...
Жаргал и его жена принесли туго набитые сумки, наскоро помыв руки, принялись резать мясо, пропускать его через мясорубку, месить и раскатывать тесто.
Хорло, собираясь помочь сыну и невестке, вошла в кухню.
- Мама, что ты хочешь делать, позы? - Володя потянул за рукав свою мать.
- Я раскатываю тесто. Будем делать позы, - пояснила Баярма.
- Придут гости?
- Да, - ответил Жаргал.
- Мама, папа, бабушка будет учить меня разговаривать По-бурятски, - хвастливо заявил Володя и застрекотал своим автоматом.
- Это хорошо. Пойди играть в свою комнату, не мешай нам! - сказала Баярма.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

Володя вышел.
Баярма, поставив на печь позницу, вплотную заполненную позами, обратилась к свекрови:
- Мама, не стоит учить его бурятскому языку, - хотя и потихоньку, но категорически сказала она.
- Почему же? Ведь он бурят! Плохо не знать своего родного языка! - удивилась
Хорло.
- В наше время кому нужен родной язык? Если только Володя не решит стать
учителем родного языка в сельской местности, - пояснила Баярма.
- Интересно, почему наш язык стал непригодным?
- Жаргал, объясни, пожалуйста, матери, - решила устраниться от разговора
Баярма.
- Надо было с младенческих лет учить его бурятскому языку. Когда он станет
взрослым, будет вас обвинять, - сказала Хорло.
- Мама, ты, живя до сих пор на селе, ничего не знаешь. Когда детей обучают
двум языкам, происходит путаница. Он будет плохо знать и русский, и бурятский.
Ведь в яслях и садике обучают разговаривать только на одном русском языке. Тем
более что в городе нет школы, где бы обучали бурятскому языку. Может, такая
школа и есть в Улан-Удэ. Если он захочет овладеть бурятским, то, повзрослев, сам
научится. Баярма права, с этого дня не учите его.
- Что же получается, родной язык исчезнет? Вот ты когда учился, мешал тебе
бурятский язык? - спросила Хорло.
- Нет, не мешал, - ответил Жаргал.
- Ну, может, сыну твоему мешает? - не отступала Хорло.
- Оставим этот разговор, нам вдвоем не решить эту проблему. Будем считать,
что Баярма права, - Жаргал сморщился, как будто у него заболел зуб, и отвернулся. «Коли сын и невестка обращаются со мной на ты, то чего же можно ждать
от внука. Если я не могу их убедить, напрасно затевать спор, лучше промолчать
лишний раз», - подумала про себя Хорло и замолчала.
Баярма, поставив сваренные на пару позы перед Хорло и Володей, начала
разливать чай. С тех пор, как она приехала к родному сыну, её не угощали ещё так
вкусно, и Хорло, довольная этим, принялась есть. Супруги даже не притронулись
к горячим позам.
- Жаргал, садись сюда. Баярма, дай отдохнуть своим ногам, присядь и поешь
сама, - забеспокоилась Хорло. Однако ни тот, ни другая не собирались есть. Баярма покосилась на мужа.
- Мама, кушай быстрее, а потом погуляй до одиннадцати часов на свежем
воздухе. Если не хочешь гулять, пойди в кино. Вот- вот к нам придут гости, - сказал Жаргал.
У Хорло кусок застрял в горле. Еле-еле проглотив пищу, она один- два раза
хлебнула чай из чашки и вышла из кухни. Володя последовал за бабушкой.
- Поздно уже. Если наелся, можешь спать! - резко приказала Баярма
сыну...
Устав от ходьбы по улице, Хорло с наступлением сумерек села на скамейку
возле дома. У подъезда Жаргала стояла легковая машина. «Ведь я Жаргалу родная
мать. Почему же он не захотел показать меня своим гостям, друзьям по работе?
Может, он побоялся, что я скажу что-нибудь не то, буду шумно есть? Или у них
какие-то секреты? Однако я никогда не смогла бы говорить плохо о сыне», - подавленная такого рода рассуждениями, Хорло заплакала, еле сдерживая рыдания.
Подошла Аннушка. Хорло, отвернувшись от неё, украдкой вытерла слёзы. Она не
решилась рассказать Аннушке о своей обиде. Пожилые женщины разговорились
и не заметили, как стемнело.
- Ты по сравнению со мной богата: имеешь двоих сыновей, - вздохнула приятельница Хорло.
- А у тебя сколько детей? - спросила Хорло. В это время Жаргал с женой, проводив гостей до машины, вернулись домой.
- У меня одна дочь. Дочь есть дочь, принадлежит чужому человеку. Живут под
Ленинградом.
- Почему ты не живешь с зятем?

Приближалась зима. Хотя Володя, всё лето и всю осень пивший кипячёное
козье молоко с барсучьим жиром, поправился, врачи запретили ему ходить в садик. Поэтому Хорло не могла вернуться к себе домой, она осталась ухаживать за
внуком.
После того как выпал снег, Володю стали выводить на улицу. Хорло укоряла невестку за то, что она слишком тепло одевает внука. Короткие зимние дни
казались Хорло нескончаемо длинными. Хорло чинила одежду внуку, латала его
носочки. Как-то вечером Баярма, раздевая сына, увидела на пятке носка аккуратную заплатку:
- Фу, разве мой сын должен носить одежду в заплатках? - возмутилась она и,
быстро сняв с него носки, швырнула их в угол. - Завтра же куплю новые носки!
Чтобы с этого времени рваные вещи выбрасывались прочь!
- Но ведь в обуви не видно заплатанных носков. Да и в шерстяных носках
теплей, - сдержанно сказала Хорло.
- Хэ! Говоришь, что в обуви не будет видно, тепло?! - передразнивая свекровь,
проговорила она. - Единственного сына мы как-нибудь оденем. Что скажут люди,
когда увидят на нем одежду в заплатках?
- Зачем так кутать ребенка? Вырастет изнеженным, будет болеть. Надо было
вам родить еще одного, - сказала Хорло.
- Иметь еще одного ребенка или нет, вас не спрошу! - выпалила Баярма.
Сидевший на диване Жаргал отвел от лица газету:
- Мама, не вмешивайтесь в наши дела, - лениво проговорил он
- Разве я говорю что-то плохое? Будь у вас двое, играли бы вместе и так незаметно выросли, обзавелись семьями, ходили бы друг к другу в гости и, если нужно, помогали бы, - все, что было у ней на уме, высказала Хорло.
- Городским семьям незачем иметь много детей! - выдавила Баярма, с перекошенным от гнева лицом.
- Вот увидите сами, Володя когда-нибудь выскажет вам свою обиду.
- В городских условиях и одного-то ребенка вырастить очень нелегко. Сколько за ним требуется ухода: кормить, одевать, обстирывать. А ведь и нам нужно
отдохнуть, сходить в кино, в театр, встретиться с друзьями. Если завести много
детей, так и засядешь дома, и никуда нельзя будет выйти, - раздраженный, пытался растолковать матери Жаргал.
«Конечно, у меня не было возможности ходить в кино, но я, одинокая, вырастила двух сыновей, поставила их на ноги. Всегда полуголодная, все, что доставала, сама не ела, отдавала вам, старалась, чтобы вы не жили впроголодь.
Сейчас же в продуктах, одежде нет недостатка. И в такое прекрасное время отказываться от детей, утверждая, что и одного достаточно? Что такое вы говорите?» - вся в раздумьях, наморщив лоб, сидела Хорло, не в состоянии справиться
с волнением.
Хорло молча встала со стула, подошла к постели. Как только она легла, в
проеме окна в темной комнате ей начали представляться Лодон, а затем Наран,
Дарима и их дети. Ей вспомнились годы военной поры, когда нечего было дать
поесть ребятишкам, и она была вынуждена собирать в поле коренья капусты,
мерзлую картошку и колосья пшеницы.
Забрезжил рассвет, в комнатах стало светло. Хорло проснулась. Голова ее раскалывалась, мерзли ноги.

Гарма-Доди Дамбаев

XIV

Двое у матери

- С ним живут его родители. Когда сваты живут вместе, это надоедает. Меня
зовут, приглашают, но я привыкла жить одна, а может, просто не хочу отрываться
от родных мест, сама не пойму, - сказав, Аннушка пригласила Хорло к себе домой.
Хорло поблагодарила её и, пообещав зайти к ней в другой раз, пошла к своим.
На следующий день Володя сильно заболел. Доктор определил, что у него
ангина. На Хорло, накормившую внука мороженым, обрушился гнев невестки,
которая вначале ворчала, а потом и вовсе стала кричать на свекровь.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

«Неужто я заболела? Как же счастливы горожане, им нет надобности вставать
с рассветом, приниматься с раннего утра за домашние дела, спят почти до самого ухода на работу... А Лодон один- одинешенек. Наверное, устал меня ждать. До
чего же знобит! Сыну и невестке пора идти на работу. Зачем я лежу?» - подумав,
Хорло встала, надела халат, поверх него накинула жилет, сшитый из овечьей шкуры. Натянув теплые шерстяные носки, она на цыпочках, чтобы не разбудить невестку и сына, вошла в кухню и включила конфорку.
«А ведь хорошо бывает, когда дома на селе затопишь печь и, грея ноги возле
открытой дверцы, сидишь до тех пор, пока не вскипит вода для чая, - подумала
она и тут же снова вспомнила о Лодоне. - В такой холод как он себя там чувствует,
бедняжка? И письмо ему не удосужилась написать. Надо сегодня же, не отодвигая на поздний срок, ответить ему».
Когда она заварила зеленый чай, поджарила картошку с колбасой, проснулись хозяева. Хорло стала искать таблетки от головной боли и простуды, но не
нашла. Она сделала над собой усилие, чтобы скрыть свое недомогание, потому
что все равно не осмелилась бы попросить у невестки лекарства.
Вскоре вся семья уселась вокруг стола. От запаха пищи Хорло мутило, ей
казалось, что завтрак получился невкусным, но видя, с каким аппетитом ели
внук и сын, она успокоилась и чтобы согреться, заставила себя выпить горячего чаю. Володя, подражая бабушке, переливал кипяченое молоко из чашки
в блюдце.
- Не проливай молоко! - прикрикнула Баярма и покосилась на свекровь.
После ухода Жаргала и его жены обессилевшая Хорло легла на кровать и долго лежала. Зазвенел звонок у двери. Хорло с трудом встала и отворила дверь.
- Добрый день, Хорлушка! - поздоровалась Анна. - Не заболела ли ты у меня?
Вид у тебя довольно невзрачный.
- Заболела я. Володя, я разговариваю с человеком, пожалуйста, не строчи автоматом.
- Ай-я-я-я. Я, право, удивилась, что ты не вышла на улицу.
- Простудилась я, что ли. Болит голова, мерзнут руки-ноги.
- Хорлушка, я сейчас же вызову доктора.
- Нет, нет. Скоро пройдет. Проходи, садись сюда. Я еще не убрала квартиру, не
вытерла пыль, не подмела.
- Лекарство ты приняла?
- Нет.
- Ай-я-я-я. Я сбегаю домой и принесу тебе лекарство. Ты лежи! Не закрывай
дверь. Я скоро, - не успела Хорло ей ответить, как старушка Анна исчезла за дверью.
Вскоре Анна вернулась. Она дала лежащей на кровати Хорло таблетки, приготовила чай, накормила Володю.
- Ты действительно болеешь. В груди у тебя хрип. Я не хуже любого доктора
вылечу тебя, - сказав, Анна пошла на кухню.
Прошло уже много месяцев, как они познакомились. У них не было секретов
друг от друга. Они стали приятельницами. И в этот раз Хорло сразу полегчало на
душе при виде Аннушки.
- Хорлушка, а ну-ка ляг животиком вниз. Я сейчас поставлю тебе банки. С какого боку колет? - спрашивая, Анна поднесла стул к ее кровати, достала стаканы,
чайную ложку с маслом, спички.
- Боли с правой стороны груди, - ответила Хорло и перевернулась на живот.
- Воспаление снять не трудно. В войну, когда я лежала с воспалением легких, один сельский доктор ставил мне банки из фарфоровых чашек. С тех пор я
про эту болезнь забыла, - весело рассказывая, старушка Анна намазала ладонь
маслом и принялась натирать им спину Хорло. Затем она зажгла бумагу и, подсовывая огонь в стаканы, быстро уставила ими всю спину больной. Володю все это
очень забавляло. Стаканы, поставленные Анной, безжалостно всасывали в себя
кожу. Постепенно Хорло привыкла к ним и расслабила тело. Минут через десять
Анна, причмокивая языком, стала снимать стаканы:
- Теперь тебе надо укрыться теплее и лежать, - говоря, она завернула Хорло
одеялом.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

Анна поила Хорло чаем, разговаривала с ней и просидела так очень долго.
Вдруг зазвенел дверной звонок. Анна открыла дверь и впустила женщину, которая ежедневно приносила козье молоко. Та подошла к лежавшей Хорло и поздоровалась.
- Сильно захворала? Где болит?
- Здравствуй, Тамара. Садись на этот стул. Болезнь пустяковая. Аннушка почти вылечила меня.
- Я принесла два литра молока. К зиме козы стали давать меньше.
- И два литра предостаточно. Благодарю тебя. Погоди, куда я подевала деньги? - попыталась приподняться Хорло.
- Хорлуша, лежи, лежи! - сказала ей Анна. - Я сама поищу.
- Хорлуша, не ищи деньги, лежи. Я же принесла тебе молоко не в последний
раз. Потом заплатишь. Как здоровье у твоего внука?
- Лучше ему становится.
- Тогда хорошо. И я беспокоюсь о твоем внуке, - проговорив с двумя старушками полчаса, Тамара погладила Володю по голове и направилась к выходу.
Анна вскипятила принесенное Тамарой молоко, налила одну чашку молока
Володе и стала собираться домой.
- Аннушка, спасибо тебе. Вот подышала, и мне стало лучше.
- Ты выздоровеешь. Только не остывай, накройся потеплее и спи.
- К приходу сына и невестки я обычно готовлю ужин. Скоро они должны подойти. Может быть, мне встать и приготовить еду? - забеспокоилась Хорло.
- Что ты говоришь, Хорлуша, не беспокойся. Ложись, невестка твоя сготовит
ужин, - сказала Анна и вышла из квартиры.
Согревшись, Хорло стала думать о своей деревне, о Лодоне и не заметила, как заснула. Очнулась она от чьего-то осторожного и нежного поглаживания по щеке.
- Бабуся, вставай. Давайте есть. Отец и мать кушают, - такими словами разбудил ее Володя.
В этот момент зазвенел звонок, и Володя, чтобы узнать, кто пришел, потопал
к двери...
Хорло услышала разговор Баярмы с незнакомой женщиной. Володя, вернувшись в комнату Хорло, сообщил:
- Бабуся, к тебе пришла одна тетя.
- Отправили твою пенсию. Пришел почтальон. Вставай! - скомандовала Баярма.
Хорло встала, надела халат и вышла в зал.
- Старушка из соседнего дома сказала, что вы больны. Я принесла вам пенсию
и письмо. Как вы себя чувствуете? - спросила женщина, затем отсчитала деньги и
подала ей ручку расписаться.
- Ничего. Видимо, вам Анна сообщила.
- Вот здесь распишитесь, - почтальон подала Хорло ведомость.
Расписавшись, Хорло взяла деньги, поблагодарила почтальона и проводила
ее до двери.
Володя, остановив направлявшуюся в свою комнату бабушку, пристал к ней:
- Бабуся, возьми мне шоколадку.
- О-о, почему бы и не купить. Завтра мне станет лучше, и мы с тобой пойдем
в магазин, - Хорло погладила внука по голове.
- Тебе, между прочим, не следует есть сахар и сладости, - заметила Баярма.
- Почему? - Володя с обидой посмотрел на мать. - Бабушка получила много
денег. Почему бы ей не купить всего одну шоколадку?
Баярма, показавшись из кухни, язвительно сказала:
- Когда ты ешь сладости, ты перестаешь кушать что-либо другое. А бабушка
получает пенсии всего около тридцати рублей. Ими не возместишь те расходы,
которые мы тратим на ее питание.
Сердце Хорло ёкнуло. Жаргалу стало стыдно перед родной матерью за жену.
- Баярма, не неси чепухи. Перестань издеваться! - первый раз встал на сторону родной матери Жаргал.
- Хэ, что я, неправа? Скажи, разве твоя мать получает большую пенсию? - завопила Баярма.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

У Хорло закружилась голова, придерживаясь руками за стены зала, она прошла в свою комнату.
Хорло прочитала письмо. После этого она еще немного посидела, задумавшись о чем-то, потом потихоньку легла на кровать и отвернулась к стене.

XV
С тех пор как Хорло выехала из Зугата, прошел ровно год. Она давно уже скучала о родных краях. Кипяченое козье молоко и барсучий жир помогли Володе,
и он почти перестал кашлять. Хорло хотела выехать домой, но все ждала заключения лечащего врача о полном выздоровлении внука и разрешения посещать
садик.
Однажды в воскресенье Хорло получила письмо от Лодона и, прочтя его, обратилась к сыну и невестке:
- Лодон передает вам большой привет. Пишет, что Нимбу нашел человека,
который может купить мой дом в поселке, - начала рассказывать она.
- Мама, не продавай свой дом. Где же ты будешь жить? - обеспокоенно сказал
Жаргал.
- Но я ведь буду жить с Лодоном.
- Хэ, с хромым Лодоном? Да он сразу сядет тебе на шею. Он всю жизнь, словно
воробей, вертелся на току, на полевом стане, и ты хочешь его там караулить? Тебе
гораздо лучше переехать в колхозный центр и жить среди людей, я так думаю, холодно улыбнулась Баярма и стала краем глаза смотреть на свою свекровь...
- Это же грех! Пожалуйста, не говорите так существам, имеющим слух. Какой
бы он ни был, он мне друг, я с ним прожила много лет.
- Мама, мы говорим, беспокоясь о тебе. Надо было жить со здоровым, крепкого телосложения мужем, который бы мог тебя саму содержать, - стала поучать
невестка.
- Жаргал, ты забыл о помощи, оказанной Лодоном? Он же возил нам дрова,
сено, помогал по хозяйству, когда ты учился в институте. А когда ты стал работать
далеко от дома, кто мне помог? Лодон мне помогал, - завелась Хорло, не давая
сыну и невестке что-либо возразить.
- Ладно, хватит, хватит, - сказал Жаргал.
- Сынок, ты неблагодарный, очень жаль. Что же получается, принимать помощь от Лодона принимали, а теперь бросить его? Ты до сих пор нисколько не
беспокоишься о Лодоне, даже не соизволишь спросить что-либо о нем. Когда он
состарится и будет не в состоянии жить без присмотра, ухаживать и содержать его
- моя, да и твоя святая обязанность.
- Да ладно, кончай. Никто не запрещает тебе жить с ним. Я же говорю, чтобы
ты не продавала свой поселковый дом, - сдерживая себя, сказал Жаргал.
- Совершенно верно говорит Жаргал. Всякое может быть. Не надо торопиться
с продажей дома. Пока еще его не купили, езжай скорей домой и скажи, что раздумала продавать. Врач разрешил Володе ходить в садик. С завтрашнего дня мы
сдаем анализы, - сказала Баярма, давно мечтавшая отправить свекровь домой.
«Вот оно что: небось, при болезни сына потребовался мой уход, а когда он
поправился, я Жаргалу и Баярме стала в тягость». Задыхаясь от прилива гнева и
обиды, Хорло переполошилась. Она решила тотчас же собрать свою одежду, вещи
и вечерним поездом уехать в родные края, но ей надо было окончательно убедиться в выздоровлении внука. Без этого она не могла уехать. Более года Хорло
и Володя оставались домовничать вместе и очень привязались друг к другу, стали
почти неразлучными.
Сидевший в стороне Володя, услышав разговор взрослых, подумал, что бабушка непременно уедет.
- Бабуся, не уезжай домой. Останься у нас, - стал упрашивать он, прижимая
ее ладонь к своей груди.
- Не бойся, милый. Я никуда не уеду. Буду жить у вас, - успокоила Хорло внука, гладя его по голове.
Прошло несколько дней. Все анализы у Володи оказались хорошими.
Утром Баярма и Жаргал стали собирать своего сына в садик.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Мама, а мама, - стал, ласкаясь, просить Володя. - Пусть меня поведет в садик моя бабуся, а?
- Нет! Разве я не говорила, что мы сами тебя поведем! - рассердилась Баярма.
Дернув за лацканы пиджака, она повернула к себе сына и стала застегивать пуговицы.
- Вечером я заберу тебя из садика. А сейчас ты иди с родителями, - пообещала
Хорло, стараясь утешить внука, который уже выпятил губы и готов был заплакать.
- Вечером мы сами тебя заберем. Мы будем отвозить и привозить тебя на машине, пусть заведующая детсадом и воспитатели знают, что ты из порядочной
семьи. Если же они посчитают, что ребенок из обычной семьи, то и смотреть за
ним будут плохо, - горделиво заключила Баярма, как бы напоминая, что она жена
начальника.
Позавтракав, Жаргал и Баярма напоили Володю козьим молоком, посадили
с собой в «Волгу» и уехали. Хорло осталась одна, ей стало скучно, и она пошла
к соседке Анне. Несмотря на то, что в разговоре с Аннушкой незаметно летело
время, она, думая о внуке, частенько посматривала на часы. Когда Хорло, возвратившись домой, приготовила ужин, в квартиру ввалилась вся семья.
Володя, сбросив обувь у двери, подбежал к бабушке, дал себя поцеловать, сел
на колени и стал ласкаться.
- Ну, милый, хорошо было в садике? - спрашивая, Хорло чмокнула в его пухлую щечку.
- Плохо. Завтра я останусь с вами.
- Ведь в садике хорошо. С друзьями Сережей, Алешей, Наташей как чудесно
играть разными игрушками. Я тоже бы хотела ходить в детсад.
- Сережа, Алеша со мною не играют. Никто со мной не играет. Я играю один,
- обиженно выпятив губы, сказал Володя.
- Ай, как жаль! Ты же пропустил год, вот они и позабыли тебя. Ничего, не горюй. Завтра они снова будут с тобой играть, - успокоила Хорло внука.
Жаргал и Баярма уложили Володю пораньше. Никто из них не решался первым
заговорить с Хорло. Посматривая друг на друга, они прохаживались возле нее.
- Лодон, наверное, ждет тебя, - начала Баярма издалека. - За нашим сыном
ухаживала больше года, выручила нас. За это мы благодарим тебя. Сын у нас выздоровел, стал ходить в садик, а Лодон, чего доброго, продаст твой дом...
- Мама, мы тебя не прогоняем, - сказал Жаргал.
- Ну что ж, я, пожалуй, завтра же поеду домой. Однако у меня всего пять рублей. Мне нужны деньги на подарки и на билет. Дайте мне сто рублей. Как только
получу пенсию, вышлю, - попросила Хорло.
- У меня нет денег. Через четыре дня будет зарплата. Жди, - сказав, Жаргал
опустил голову.
- У меня тоже ничего нет, - быстро выпалила Баярма.
Хорло, прожив у них более года, знала, что Баярма не брала ни одного рубля
из своей зарплаты, клала деньги в сберкассу и накопленную сумму ежегодно тратила на турпоездки в зарубежные страны. Баярма и не думала снимать деньги со
сберкассы, это было видно.
Утром Хорло сварила чай, попила и пошла бесцельно бродить по улице. Время
шло. Когда Жаргал с женой уехали на работу, Хорло вернулась в квартиру, взяла
карандаш, бумагу и села за стол. «Пришла пенсия. Поехала домой. Ключ от квартиры положила в почтовый ящик. Живите хорошо, будьте счастливы», - написала Хорло, забрала свои вещи, закрыла дверь на замок, ключ бросила в почтовый
ящик и пошла к старушке Анне. Анна радостно встретила ее и пригласила в дом.
- Я еду домой. Кроме тебя, нет у меня знакомых. Выручай, - сказала Хорло,
положив сумку и чемодан у двери.
- Какая у тебя просьба? Проходи сюда, как раз сижу за чаем. Садись, перед
дальней дорогой надо присесть, - Анна завела ее на кухню, - Хорлушка, ты торопишься? Поезд твой когда идет?
- После обеда. У меня нет денег на билет. Жаргал просил подождать до зарплаты. Займи мне, пожалуйста, восемьдесят рублей. По приезде домой я сразу же
вышлю.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Жаль, как раз сижу без денег. Да ты не беспокойся, я найду. Пойду, поспрашиваю у соседей. Ты сиди и пей чай, - Анна вышла. Долго ее не было. Наконец
она возвратилась. Анна взяла из лежащей на краю стола пачки одну папиросу.
- Могут дать взаймы только на масло и хлеб. Все ждут зарплаты и пенсии.
Что же делать?.. Через три дня я получу зарплату, подожди, пожалуйста, - сказала
Анна, сочувствуя Хорло. Затем она трогательно добавила: - Ты до выезда поживи
у меня.
- Спасибо за доброту. Придется так и сделать, - согласилась Хорло.
Вечером Хорло села возле окна и стала смотреть на улицу, поджидая внука.
Вскоре возле подъезда остановилась черная «Волга». Володя, выйдя из машины,
бросился домой.
- Бедняжка, ко мне побежал, - сказала Хорло.
- Внук твой привык к тебе. Плохо же ему будет без тебя, - говоря, Анна подошла к окну и стала наблюдать, как важно и чинно выходили из машины Жаргал
и его жена.
- Не знаю почему, но я больше думаю о внуке, чем о родном сыне. Боюсь, как
бы он снова не заболел. Выйдет ли Володя на улицу?
- Ты говорила, что оставила им записку. Они не отпустят сына на улицу. Зря
ты смотришь в окно и ждешь... Я пятью спицами связала себе шерстяные носки.
Хочешь, научу тебя? Может, тебе это пригодится.
- Хорошо. Где ты берешь шерсть?
- На барахолке купила. Есть у вас дома баранья шерсть?
- Да, есть. Если тебе нужно, я отправлю посылкой.
- Отправь немножко, - Анна принесла из спальни носки и стала показывать
Хорло, как нужно вязать. Две старушки, разговаривая о том, о сем, вязали. Когда же Хорло чего-то не понимала, Анна расплетала носок и снова показывала
вязку. В какой-то момент Анна приблизила лицо к стеклу окна и выглянула на
улицу.
- Хорлушка, только что вышла от вас Тамара. Видимо, принесла молоко. Посмотри.
Хорло, узнав свою старую знакомую, обратилась к Анне:
- Аннушка, подойди к ней. Наши... - она вывернула карман своего халата. Похоже, Жаргал и его жена не взяли у ней молоко. Бидон не покачивается что-то.
Возьми вот три рубля, да захвати кастрюлю. Не говори, что я здесь. Скажи, что
передавала привет и уехала домой.
Анна, взяв кастрюлю, вышла на улицу. Они долго говорили о чем- то с Тамарой. Затем Тамара вылила молоко из своего бидона в кастрюлю и направилась к
остановке автобуса. Анна вернулась в дом.
Тамара жаловалась ей, что Баярма захлопнула дверь перед самым ее носом,
заявив, что молока больше не надо, а мать уехала на родину. «Ходят тут всякие
старухи, таскают в дом пыль и грязь», - будто бы сказала она.
- Когда же я передала от тебя привет, Тамара обрадовалась и похвалила тебя.
Да не грусти ты, кто его знает, может, увидишь своего внука.
Однако Володя ни в тот вечер, ни в последующие до отъезда Хорло вечера не
показался.

XVI
Лодону нездоровилось. Он еле-еле встал к полудню. Подогрел чай и, выпив
кружку, снова лег на кровать. Он вспомнил Хорло и свою покойную жену. Воспоминания его расстроили. Лодон уставился в потолок, который был весь в паутине и пыли. Прямо над ним жалобно жужжала муха, пытающаяся вырваться из
паутины.
- Прошлой весной Хорло побелила стены и потолок. Наверно, Хорло осталась у Жаргала... Кончились хлеб и масло. Что же я буду делать, если вдруг не
встану? Был бы телефон... Молодой бригадир давно обещал поставить телефон,
однако до сих пор не поставил, - сам с собой раговаривал Лодон. Услышав чьи- то
шаги на крыльце, он замолчал.
Появился запыхавшийся Нимбу.

4. Заказ 288

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Здравствуй, Нимбу. Выключи, пожалуйста, плитку, - тяжело дыша, Лодон
приподнялся и сел на кровати. «Лежащему в одиночестве и Нимбу приятель»,
- подумал старик. Нимбу здоровой рукой выдернул шнур из розетки. Лодон, привстав, заварил чай в большой алюминиевой кружке, положил на стол высохший
хлеб величиной с кулак.
- Этот хлеб как камень. Он так высох, что его не разгрызет и зубастый человек. Разве у вас нет другого хлеба? - спрашивая, Нимбу достал бутылку водки.
- Ты же приехал из центрального поселка. Мог бы привезти хлеб.
- Если б знал, привез бы.
- Откуда ты и по какому делу здесь?
- У меня появилась желание выпить с вами полбанки, - сказав, Нимбу поставил перед собой два стакана и стал снимать пробку с бутылки.
- Мне не наливай. Я не буду пить водку, - отказался Лодон и принялся пить
чай.
Нимбу, выпив полстакана водки, сморщился, стал нюхать хлеб и запивать
чаем.
- Пустующий дом Хорло стал гнить, - издалека завел разговор Нимбу. - Пока
он в цене, продай, а я найду способ сбыть его.
- Я не хозяин дома и продавать его не буду. Оставим этот разговор.
- С тобой невозможно найти общий язык, - огорчился Нимбу и тут же правой
рукой хлопнул по колену. - Лодон, ведь тот дом гниет, разваливается. Не лучше ли
будет продать его?
- Когда ты нынче зимой приезжал с одним человеком, я же говорил, что не
продам дом Хорло, или ты забыл, Нимбу? Если дом продается, пусть сама Хорло
и решит. Не моего ума это дело.
- Хорло больше не приедет. Ты много лет прожил с ней. Ты вправе продать
дом. Продай и забери деньги. Ведь от тебя она получила немало помощи, - убеждал Нимбу, но Лодон, прервав его, спросил:
- Ты, откуда ты знаешь, приедет или нет Хорло, а?
- О! По сравнению с тобой я кое-что видел в этой жизни, да и много раз женился. Когда ты в силе, порядочно зарабатываешь, женщины весьма снисходительны к мужчинам: они согревают твою постель, получают твою зарплату. Когда
же ты не в состоянии делать то и другое, они бросают тебя. У тебя нет детей от
Хорло. Пойми, она уехала и больше не возвратится! Красиво пообещав, что вернется осенью, исчезла с концом.
- Нимбу, не говори о Хорло так скверно! У нее доброе сердце. Если она написала, что приедет, значит приедет. И сама продаст дом, - сказал Лодон.
- Коли обещала, давно была бы здесь. Наверное, побоялась, что ты последуешь за ней, вот и написала. И ты, как ребенок, наивно веришь ей. Пойми же, что
ты стал для нее чем-то вроде сломанной мотоколяски, валяющейся возле дома.
Когда ты сделался беспомощен, Хорло уехала к детям. Сейчас она поживает себе
у своего сына, не зная горя и забот. Она больше не нуждается ни в тебе, ни в доме,
расположенном в центральной усадьбе. Если же Хорло затребует деньги за свой
дом, ты вправе отдать ей только половину всей суммы. Я хорошо знаю законы.
Не я ли предупреждал тебя: соедини свою судьбу с одинокой, не имеющей детей
женщиной, а эта Хорло хитрая, она тебя потом оставит, не помнишь? Ведь все
вышло По-моему. Продай ее дом, возьми деньги. Это будет добавкой к твоей пенсии. Старики и старушки, за которыми некому ухаживать, по наступлении срока
оформляются в дом престарелых. Чем мучиться и перебиваться одному, лучше
обитать в государственном заведении, где всегда чистая постель, готовая пища. В
общем, ты заранее подумай о своей дальнейшей судьбе.
При иных обстоятельствах Лодон прогнал бы его. Но что поделаешь, он знал,
что этот человек спекулирует на бедствиях и страданиях людей. Прискорбно, когда попадаешься в хитро расставленную петлю.
- Что ты так беспокоишься, чем не угодил тебе дом Хорло? - спросил Лодон,
давая понять, что разговор окончен.
Нимбу, так и не добившись своего, отправил в желудок половину содержимого бутылки и заметно охмелел. Спрятав бутылку с остатками водки в карман
брюк, он вынужден был удалиться.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

«Каков негодяй. Понятно, что он собирался меня обдурить. Нимбу, хотя и не
имеет высшего образования, однако гражданский кодекс, законодательство знает
как пять пальцев. Люди говорят, что он выписывает и читает подобного рода книги. А вдруг он прав, и Хорло не приедет? Как сильно меня знобит! Почему сжимает грудь? Если я слягу, некому за мной присмотреть. Может быть, действительно
стоит заранее написать заявление в дом для престарелых? Надо было Нимбу дать
десятку, и он бы написал заявление. Как жаль, что я его упустил. Он скажет, что
ему нужны деньги для поездки в город. Положим, я дам ему столько, сколько он
попросит, тогда он поедет в город и выполнит мое поручение», - думая так, Лодон
незаметно заснул...
Проснулся он оттого, что в доме кто-то ходил и разговаривал. Оказывается, к
нему зашли бригадир Дугар и председатель сельсовета Чимит.
- Оо-ёх-ёх-да. Как сильно болит голова! - морщась, Лодон сел на кровати. Он
хотел было взять приставленные к стене костыли, но те, задев друг друга, попадали на пол. Дугар поднял с пола костыли и передал их Лодону.
- Должно быть, вы сильно захмелели, - сказал Чимит, дружелюбно улыбаясь,
и взглянул на пустые стаканы. - У вас были гости?
- Кроме Нимбу, кто же меня может навестить. Это он вас известил о том, что
я болею? - спросил Лодон и, подхватив костыли под мышки, встал.
- Садитесь, садитесь! Он ничего такого не говорил, - ответил Чимит.
- Мы его даже не видели. Мы отвезем вас к доктору или же привезем его к
вам, - сказал Дугар.
- Не знаю, как лучше. Может быть, пройдет, - засомневался Лодон и снова сел.
- Я на вашу пенсию купил вам хлеб, масло, чай, сахар и прочие продукты и
привез вам. Возьмите остатки денег, - Дугар протянул ему бумажный сверток.
- Спасибо, Дугар. Парни, сами себе наливайте чай и пейте. У меня нет сил
встать. Лежать здесь одному становится трудновато, - Лодон засунул полученные
деньги под подушку, даже не посчитав их.
- Мы перевезем вас в центральную усадьбу. Колхоз начал строить новые кирпичные дома. Правление колхоза приняло решение выделить квартиру первому
вам! - сообщил новость Чимит.
- Не забыли вы фронтовиков. Рад этому.
- Хорло скоро приедет? - спросил Дугар.
- Не знаю, что-то не сообщает.
- Лодон Гомбоевич, из военкомата пришло извещение о выделении вам машины «Запорожец». Возьмите с собою паспорт, подтверждающий инвалидность.
Мы отвезем вас в райцентр, чтобы показать врачу. Приготовим ваши документы
для получения автомобиля. Поторопитесь, собирайтесь, - сказал Чимит.
- Передайте мою благодарность райвоенкомату. Напишите, что от автомобиля отказываюсь, пусть передадут другому человеку. Чимит Доржиевич, походатайствуйте определить меня в дом престарелых, ладно? Годы ушли, здоровье пошатнулось... Последние годы, я думаю, лучше будет провести в государственном
заведении, где ухаживают за людьми.
- Лодон Гомбоевич, что вы говорите? У вас не преклонный возраст, вы еще
относительно молоды. Вы не думайте об этом. Хорло ваша приедет. Непременно
приедет, - успокоил Чимит Лодона.
- Эй, Чимит Доржиевич, Лодон Гомбоевич, смотрите, кто-то вышел на дорогу
из автобуса, идущего в левую сторону. Наверное, это Хорло! - крикнул Дугар. Все
трое столпились возле единственного окна, расположенного с южной стороны
дома, и стали смотреть во все глаза на большую дорогу. Лодон, забыв о своей болезни, ходил по дому, опираясь на костыли.
- Да, наверное, это Хорло. Больше никто не может идти сюда. Дугар, скорее
вари чай. Чимит, пожалуйста, прибери на столе, - скомандовав, Лодон принялся
застилать постель.
Дугар поставил чайник на плиту. Чимит собрал со стола засохшие куски хлеба, побежал на улицу выбрасывать, бегом вернулся. Лицо его сияло.
- Лодон Гомбоевич, мы ведь правильно сказали вам, что Хорло приедет? - радостно говорил Чимит, убирая со стола пустые стаканы и складывая их возле буфета, слева от печки.

XVII
Наступила середина августа.
Получив отпуск, Наран с семьей остановился проездом в городе, где жил
Жаргал. Он собирался сначала погостить у брата, а потом у матери.
Они сошли с поезда и направились к зданию вокзала. Усадив детей и жену на
свободную скамейку, Наран пошел звонить Жаргалу, но вскоре возвратился.
- Ну что, позвонил?
- Жаргал на работе. Он сказал, чтобы мы вышли на улицу и ждали там. Он
отправит машину.
Наран взял в одну руку чемодан, в другую сумку и зашагал к выходу.
Дарима с детьми последовала за мужем. Выйдя на улицу, она весело сказала:
- Ну, раз у Жаргала своя служебная машина, значит, он стал большим начальником.
Ждать пришлось недолго. Черная «Волга» подлетела к ним.
- Вы будете Жамсаранов Наран Цыбикович? - спросил шофер, высунув голову из окна машины.
- Да, - ответил Наран.
Средних лет, низенький, крепкого телосложения водитель проворно выскочил
из машины, побросал чемоданы и ручную кладь в багажник, и как только все расселись, «Волга», сорвавшись с места, пошла со свистом по городскому асфальту.
- Далеко ли дом Жаргала Баяровича? - спросил Наран, глядя на водителя.
- Тому, кто на машине, - близко, а пешему - далеко. Жаргал Баярович велел
привезти вас на завод, где он работает, - ответил он.
Вскоре они подъехали к корпусам завода, расположенного на краю города. Из
высоких длинных труб валил черный дым. У железных ворот стояло около десятка легковых автомашин, мотоциклов и мотороллеров.
- Подождите меня здесь. Зачем нам, как цыганам, всей семьей вваливаться
в кабинет Жаргала. Я один схожу, - сказал Наран и стал подниматься на крыльцо двухэтажного здания. Наран шел по коридору, читая таблички на дверях. Ему
встретился человек среднего роста, полноватый, с сединой в волосах.
- Вы не подскажете, где кабинет Жаргала Баяровича? - спросил его Наран.
Лицо человека показалось ему знакомым. Из соседнего кабинета выглянула молодая девушка.
4*

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Я знал, что Хорло скоро вернется. Это Нимбу наговорил мне всякие пакости,
смутил меня и исчез. А я, глупый, поверил его словам и подумал, что, действительно, не лучше ли мне податься в дом для престарелых. Ради бога, не говорите
об этом Хорло! - сказав, он умоляющим взглядом посмотрел на парней.
- Не скажем, не скажем, - дали слово Чимит и Дугар.
- Вы добры. Дугар, пожалуйста, подмети пол. Надо, чтобы к приходу Хорло
в доме было прибрано, чисто. Заболев, я перестал мести пол. Побрызгай водой,
веник у двери, - указал Лодон молодому человеку.
В доме началась суета. Чимит и Лодон подбирали разбросанные по дому вещи.
Дугар побрызгал водой пол и, закончив мести, выпрямил спину.
- Ой, Лодон Гомбоевич, вы у нас по прибытии жены сразу перестали болеть.
Видимо, и заболели вы оттого, что соскучились по старушке? - пошутил Дугар и
тихо засмеялся.
- Ладно, ладно, перестаньте болтать. Хорло сейчас подойдет. Быстрее выметай, - серьезно заметил Лодон и достал свой нарядный костюм.
Дугар и Чимит, краем глаз наблюдавшие за хозяином дома, за тем, как он,
подобно юноше, ожидающему свою любимую, убирает дом, надевает нарядный
костюм, расчесывает десятью пальцами упавшие на виски волосы, тайно радовались. Послышался шум машины. Все в доме замерли.
- Ну, пойдем встречать! - сказал стоявший у двери и побледневший от волнения Лодон. Он первым вышел встречать Хорло.
Водитель, обежав машину спереди, оказался с другой ее стороны и открыл
дверцу.
Хорло, улыбаясь, вышла из кабины.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Юрий Андреевич, звонят из Москвы, - сказала она.
- Хорошо. Скажи, что сейчас подойду... Вы к Жаргалу Баяровичу? По работе?
- Я его родственник. Приехал в гости.
- Так вы из Могойтуйского района? Дэлэг, Дэлэг... забыл его отчество. Как он
поживает?
- Говорят, что неплохо. Вышел на пенсию. Вы знакомы с Дэлэгом Батоевичем?
- Приходилось работать в том аймаке... Да, кабинет главного инженера Жаргала Баяровича отсюда третья дверь. Извините, Москва на проводе, - откланявшись, Юрий Андреевич вошел в кабинет, на двери которого висела табличка «Директор завода Ю. А. Барсуков»...
Жаргал сидел у телефона. От стола до самой двери был расстелен тёмно- красный ковер. Большие настенные часы показывали четыре. По обе стороны стола
стояли удобные мягкие стулья. Жаргал, положив трубку, поднялся из-за стола и,
протягивая руки, подошёл к Нарану.
- А где жена, дети?
- Остались на улице, - ответил Наран, осматриваясь по сторонам.
- Ну, садись. Выкладывай новости. Куда вы едете? Как работаете? Как здоровье? - спрашивал Жаргал.
- Мы живем хорошо. Что может случиться с работой? Я вышел в отпуск. Погостим семьёй у вас, а потом поедем в родные края.
- Ты ничуть не изменился. Ну, что же, у меня есть дело в одном цехе. Пойдешь
со мной? Мы не задержимся. Для тебя, инженера, будет интересно, - подметил
Жаргал.
- Ваш директор, оказывается, раньше работал в нашем аймаке. Я встретился с
ним в коридоре, поговорил, - сказал Наран.
- Юрий Андреевич очень хороший человек. Взял меня на завод. Как отец ко
мне относится, поддерживает во всём, - Жаргал нажал кнопку селектора: - Лидия
Ивановна, если кто спросит, я в третьем цехе.
Жаргал и Наран прошли на территорию завода. Жаргал показал Нарану новейшее оборудование, работающее в автоматическом режиме. Завод по сравнению с маленьким предприятием, где работал Наран, был лучше механизирован.
Пока Жаргал решал производственные дела с инженером цеха, Наран подошел к
рабочему, обслуживавшему только что установленный станок, и стал наблюдать
за его работой. Нажимая поочередно на кнопки, рабочий мастерски изготовлял
детали.
Внимание Нарана привлек станок марки «ДИП» 1932 года, за которым работал старый токарь. Наран подошёл к старику поздороваться. Алексей Ильич, так
звали старика, не отрываясь от работы, посмотрел на него поверх очков и молча
кивнул в ответ. Как будто встретившись с давним знакомым, Наран ходил вокруг
станка, с интересом разглядывая его.
Подошли Жаргал с инженером.
Старый токарь, чуть наклонив голову, сказал:
- Жаргал Баярович, здравствуйте.
- Это что такое?! - спросил Жаргал сопровождавшего его инженера. - Я же
давно говорил тебе: пора заменить станок?
- Но... - в замешательстве инженер жалостливо посмотрел на стоявшего за
станком старика.
- Жаргал Баярович, это я уговорил его не убирать станок, - сказал старый токарь.
- Почему? Было же решение: заменить все станки на новые? - рассердился
Жаргал.
- Жаргал Баярович, я работаю на этом «ДИПе» с самого начала строительства
завода. Мне, старику, нелегко переучиваться на новую технику, а до ухода на пенсию остался всего месяц. Вот я и попросил инженера потерпеть немного, - сказал
старик.
- Нет, нет! Сейчас же уберите станок отсюда! - приказал Жаргал и быстро пошел к выходу.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

Алексей Ильич прекратил работу, из рук его выпал ключ. Наран, сочувствуя
старому токарю и поминутно оглядываясь, последовал за братом.
- Жаргал, я думаю, что инженер цеха решил правильно, оставив станок до выхода старика на пенсию.
- Почему?
На вопрос Жаргала Наран не спешил отвечать, предполагая, что тот сам поймет. Наран внимательно смотрел на брата.
- Жаргал, старик, всю жизнь проработал за этим станком, не хочет расставаться с ним. Через месяц он уйдет на пенсию. Подумай хорошенько...
Хотя шли они очень медленно, Жаргал тяжело дышал. Молчание затягивалось.
- Вы быстро сумели обновить завод. Смотреть радостно. Когда же у нас будет
такая реконструкция? Однако, не скоро. Интересно, живем в одной стране, на
одной земле, а завод заводу рознь. От руководства, специалистов многое зависит.
Например, наш завод не избавился ещё от старых станков, - с грустью признался
Наран.
- Ты прав, - сказал Жаргал. - Если нужно внедрить в производство что-то новое, нельзя сомневаться, упускать момент. Некоторые наши начальники цехов,
инженеры, мастера, даже рабочие сначала наотрез отказывались от новшеств. Но
в последние годы сделано немало. Теперь Алексей Ильич со своим «ДИПом» выглядит каким-то «пережитком»... Выработка продукции, её качество повысились.
Наступил такой момент, когда в цехах, в шутку сказать, надо работать в белых
халатах. Алексей Ильич... Алексей Ильич очень упрям, неуступчив. Он еще в 30е годы прибыл сюда из Ленинграда, участвовал в становлении завода, награждён
орденом Ленина.
- Да, сразу видно, что не простой старик. Оставь станок хотя бы в качестве
музейного экспоната, ведь это будет поучительно для молодых рабочих?!
- Действительно, ты дело говоришь, - Жаргал зашел в проходную будку и
кому-то позвонил: - Алло! Оставьте «ДИП» до выхода Алексея Ильича на пенсию, - сказав, он положил трубку...
Дома их встретила Баярма, уже предупреждённая мужем о приезде гостей,
она как раз собирала на стол. Невестки обнялись, после чего прошли на кухню,
весело разговаривая о своём. Эржен и Палам вначале робели рядом с Володей, но
скоро освоились и как ни в чём не бывало играли его игрушками. Мужчины принялись готовить мясо для поз. Дарима возилась с тестом.
- Ну, Наран, выйди, пожалуйста, на балкон и кури там, - нахмурила лицо Баярма.
- Наран, идём на балкон, - предложил Жаргал, и они, обойдя круглый стол,
вышли из зала.
- Вы к нам надолго? Какие у вас планы? - спросил Жаргал.
- Времени у нас не очень много, но город посмотрим.
- Завтра мы работаем, потом два дня отдыхаем. В тридцати километрах отсюда есть одно озеро. Там много рыбы. Вокруг него лес, горы - очень красивое
место. Завтра погуляйте по городу, а вечером поедем за город. Прихватим палатку.
Если понравится, можете остаться на несколько дней, - подал идею Жаргал.
- Да, нет ничего лучше отдыха на свежем воздухе. Поговорим об этом вечером, - ответил Наран.
Баярма, словно хирург, вытянув вперёд обмазанные мукой руки, сказала:
- Мужчины, идите сюда. Тесто готово, давайте помогите лепить позы.
Когда весь приготовленный мясной фарш закончился, женщины, помогая
друг другу, заложили позы в позницу и поставили на плиту.
- Баярма, ставьте на стол холодные закуски, вина. Где вино? - спросил Жаргал
у жены.
- В баре серванта есть шампанское, бутылка водки и вино.
- А ты разве не купила коньяк?
- Нет.
- Что же ты не купила?
- Не обязательно же напиваться до упаду, - заметила Дарима.
- Но ведь полагается угощать коньяком гостей, приехавших издалека, - недоумевал Жаргал.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Ну, ведь есть шампанское. Что ещё надо... Ты здесь, пожалуйста, не кури, сказала Дарима, укоризненно взглянув на мужа, уставившегося в пустую пачку.
- Хотел закурить, да вот кончились папиросы. Что же делать мне без них?
- Потерпи один вечер без табака, - сказала Дарима и завела разговор с Баярмой об одноклассниках.
- Я не могу без папирос, тем более что будем пить вино. Пока не закрылся
магазин, я схожу туда. Далеко ли от вас магазин? - обратился Наран к Жаргалу.
- Тут рядом. Подойди сюда. Я покажу с балкона, - Жаргал повёл брата на балкон. - За этим домом. Я бы проводил тебя, но надо помочь женщинам.
- Ничего, я найду, - сказав, Наран вышел из квартиры...
- Молодой человек, есть у вас спички? Дайте мне, пожалуйста, огонька, - попросила сидевшая в тени на маленькой скамейке бабка.
- Это можно, - Наран нагнулся и поднес ей огонь прикурить.
- Спасибо, молодой человек. Ты, вроде, приехал в гости. Я видела тебя, когда ты выходил на балкон. Кем ты приходишься сыну Хорло? - поинтересовалась
бабка.
- Родственником. Я сын Хорло.
- А, поняла, ты второй её сын, выходит, - сказав, бабка внимательно посмотрела на него.
- Меня зовут Нараном. Откуда вы знаете мою мать?
- Хорлушка жила у твоего брата целый год, вот мы и познакомились. Она
рассказывала о тебе, хвалила. Как поживают Лодон и Хорло? - спросила бабка
Анна.
- Наверное, хорошо живут. От них не было плохих вестей. Вы сказали, моя
мать прожила у Жаргала год?
- Больше года, - Аннушка оглянулась на балкон Жаргала, - Хорло ухаживала
за больным внуком. Когда Володя поправился, Хорло стала не нужна сыну и невестке. Даже на дорогу не могли ей денег найти. Она жила у меня три дня. Я дала
ей деньги на дорогу, проводила её на вокзал, помогла взять билет. Чем кривить
душой, лучше сказать обо всём напрямик. Никак не пойму, что это за семья? Молодой человек, ты побереги свою мать.
- Конечно, вы правильно говорите.
- Хорлушка ни разу не говорила плохо о своём сыне и невестке. Пока мы
живы, дети для нас главное.
Слова, сказанные пожилой женщиной, болью отозвались в сердце Нарана. В
его душе разрастались обида и гнев на семью Жаргала.
- Спасибо вам за правду и за помощь, оказанную моей матери. Она вернула
вам деньги, взятые в долг?
- Давно выслала, - ответила бабка Анна.
- Спасибо вам, - ещё раз ласково сказал Наран.
Когда Наран возвратился, стол уже был накрыт.
- Где ты так долго ходил? - покосилась на него Дарима.
- Проходи на почётное место, садись, - пригласил Жаргал и стал наполнять
вином рюмки.
Наран посмотрел на стенные часы. Дети, наевшись поз, вытерли салфетками руки и побежали играть в спальню. Дарима заметила перемену в настроении
мужа и обеспокоенно за ним наблюдала.
- С тех пор, как мы обзавелись семьями, мы ни разу не собирались за одним
столом. Давайте выпьем за нашу встречу, - произнося эти слова, Жаргал высоко
поднял рюмку.
- У меня есть что сказать, - Наран встал с места.
- Только после первой рюмки, - сказал Жаргал и протянул к нему рюмку, чтобы чокнуться с ним.
Наран отстранил его руку.
- Первую рюмку мы выпьем за благополучие нашей матери и дедушки Лодона. Не надо забывать о своих святых обязанностях перед мамой, которая нас
вырастила, дала нам образование, поставила нас на ноги, - произнес Наран и, не
чокнувшись ни с кем, выпил рюмку до дна.
- Наран, ешь позы, - сказав, Жаргал сам принялся есть.

XVIII
Был тихий августовский вечер. В ясном небе мерцало множество звезд. Лучи
электрического света, падавшие из раскрытого окна только что отстроенного
дома, освещали новый штакетник. Возле южной стены дома стоял новенький
«Запорожец». За штакетником виднелись в темноте очертания легковых и грузовых машин, мотоциклов. Дремавший на привязи конь то и дело открывал с испугом глаза, как бы просыпаясь от внезапных взрывов смеха. Навострив уши, он
поднимал морду и заглядывал в открытое окно.
У двери дома время от времени появлялись и тут же исчезали ребятишки,
державшие в руках конфеты, яблоки или же куски вареного мяса. На новоселье
Лодона собралось много народу. Посредине столов, расположенных буквой «П»,
сидели Лодон и его супруга. На лацкане костюма хозяина дома поблескивали орден и медали. По левую руку Хорло сидели Наран и его жена, по правую руку
- вышедший на пенсию Дэлэг Батоевич, председатель колхоза Элбэг Нимаевич,
председатель сельсовета Чимит Доржиевич, бригадир Дугар. Далее сидели пожилые люди поселка Зугата, друзья и ровесники Нарана...
После того как встал со своего места Дэлэг Батоевич, разговоры, постепенно
утихая, прекратились. Проработавший много лет председателем колхоза Элбэг
Нимаевич тоже встал, отодвинул стул, подошел к Дэлэгу Батоевичу, остановился
за его спиною.
- Уважаемые товарищи, земляки! Мы собрались здесь по случаю новоселья
семьи Лодона. Лодон и Хорло являются истинными ветеранами нашего колхоза.
Поздравляю их с вселением в новый дом. Правление колхоза поручило мне и Элбэг Нимаевичу преподнести им подарок - телевизор. Долгих вам лет жизни и продолжительного счастья! Смотря на голубом экране ежедневные новости нашего
советского государства, живите благополучно, - произнесши благопожелания,
Дэлэг Батоевич вручил паспорт телевизора Лодону Гомбоевичу, пожал руку ему и
Хорло. В доме раздались рукоплескания.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Дарима, одевай ребятишек. Мы поедем ночным поездом. Собирайся в дорогу! - Наран встал из-за стола. Баярма с Жаргалом удивлённо переглянулись.
- Что случилось? Ты же приехал к Жаргалу в гости. В самом деле, что здесь
происходит? - воскликнула Дарима.
- Пожалуйста, вставай, ничего не спрашивая. Собирай ребят, - и поочередно
посмотрев на Жаргала и его жену, Наран добавил: - Нам не нужно их угощение.
- Да объясни ты по-человечески! В чем дело? Наступил вечер, куда ты собираешься ехать?
- Неблагодарные вы люди! Заставили мать больше года ухаживать за вашим
сыном и после этого выставили её из дома.
Дарима стояла, не зная, что делать.
- Здесь никто не выгонял мать. Она так торопилась к своему одноногому старику, что уехала, ничего не сказав нам. Если не верите, я могу показать вам записку, которую она оставила, - Баярма, покраснев, встала.
- Теперь вам Лодон Гомбоевич всего лишь хромой старик. А нам с Даримой
он всё равно что родной отец, - сказал сильно рассерженный Наран и стал звать
детей.
Эржен и Палам нехотя подошли к матери.
- А-а-а, понятно все. Ты поверил этой старой женщине, что метет на улице
грязь, разносит сплетни. Наверняка, она тебе сказала. Мы не прогоняли мать,
тебе нечего думать о нас плохо. Прочти, посмотри записку, написанную матерью!
- сказал Жаргал хриплым голосом.
- На, возьми! Прочти громче своему мужу! - Баярма протянула кусок бумаги
Дариме, которая одевала сына.
- Ясно и без чтения! Мать никогда не стала бы говорить о ком-то плохо, сказал Наран и обратился к Эржен, не желавшей одеваться: - Одевайся, поедем
к бабушке.
Дарима и Наран, одев ребятишек, взяли вещи и, не попрощавшись, покинули
квартиру Жаргала.

Гарма-Доди Дамбаев
Двое у матери

- Лодон Гомбоевич, Хорло Балдановна, извините, что мы не успели установить вам телевизор. Это сделает ваш сын, - улыбаясь, добавил Элбэг Нимаевич и
вернулся на место.
Председатель сомонного совета встал, чтобы произнести второй тост.
- Лодон Гомбоевич участвовал в разгроме немецких фашистов. За проявленную доблесть он награжден орденом и медалями. Однако он не успел получить
все причитавшиеся ему награды, так как был ранен, долго находился в госпитале, а затем вернулся домой. Тридцать лет спустя, прошлой зимой, он получил
остальные награды. Районный военный комиссариат поручил мне передать подарок - автомобиль «Запорожец» - ветерану войны Лодону Гомбоевичу. Долгих
лет счастливой жизни вам в новом доме, - сказав, Чимит Доржиевич передал Лодону технический паспорт.
Лодон, опершись одной рукой о плечо Хорло, встал.
- Спасибо вам. Я и Хорло выражаем признательность нашим землякам, односельчанам, правлению колхоза, сомонному совету, районному военному комиссариату за проявленное внимание к нам, пожилым людям, - сказал Лодон. На
радостях он прослезился.
Застолье продолжалось, гости произносили тосты. В этот наполненный весельем вечер Хорло втайне надеялась, что Жаргал все-таки приедет. Но ни Жаргала,
ни кого-то из его семьи не было. Хорло сидела, низко опустив голову.
В самом дальнем конце стола сидел Нимбу. Он закусывал, глотал водку и нахваливал себя:
- Если бы не я, Лодону не видать своего ордена. Это я написал в высшие инстанции всё как было, написал, что хозяин награды живет в Зугате. И вот результат моих усилий, посмотрите - вон тот новенький орден, что блестит!
Вдруг маленькая Эржен, подбежав к своей бабушке, потянула её за рукава.
- Бабушка, гостья пришла. Одна русская бабка явилась!
И в этот момент Хорло увидела в дверях Аннушку. Хорло легко вскочила с
места, побежала к ней навстречу, обняла её. Затем повела к столу, предложила
сесть на принесённый Нараном стул. Анна, скрестив обе руки на груди, поприветствовала сидящих за столом поклоном и села.
- Лодон, гости, познакомьтесь. Это моя подружка Аннушка, - весело сказала
Хорло. В это время Наран положил в маленькую тарелку еду, поставил перед Анной, подал вилку и нож. Лодон наполнил вином бокал и преподнёс Анне.
- Аннушка, милая моя, на чём ты приехала? Как ты меня нашла? Почему не
сообщила, что приедешь, я бы тебя встретила? - задавала вопрос за вопросом
Хорло.
Анна поставила бокал на стол.
- До Читы поездом, а оттуда на автобусе приехала. Как ты говорила, я хотела
было сойти возле полевого стана. Но мне повезло, в том автобусе ехал человек из
вашего поселка, он и привёл меня к твоему дому. Ну, как ты поживаешь, Хорлушка?
- Хорошо живём. Какая ты молодчина, что приехала. Узнаёшь Нарана? спросив, Хорло посмотрела на сына и невестку. - Он говорил, что встречался с
тобою, разговаривал.
- Ну, конечно же, узнаю, - Анна поприветствовала Нарана и Дариму.
- Поживёшь у нас, полечишься на аршане! Будешь собирать грибы и ягоды.
Ты не встречалась с Жаргалом? Почему же он не приехал? Как чувствует себя мой
внук, не болеет ли он? - продолжала задавать вопросы Хорло.
- Встречалась. Жаргал сказал, что очень занят, а Володя здоров, ходит в детсад...
«Мой внучонок, хиленький Володя! Хорошо, что болезнь миновала. Пусть
растёт здоровым. У моего Жаргала всё работа, нет у него свободного времени»,
- рассуждала про себя Хорло. Но почему-то всепрощающее сердце матери забилось на этот раз нестерпимо болезненно...
Перевод с бурятского Гуро Митупова и Натальи Ильиной

Булат АЮШЕЕВ

Гарма-Доди Дамбаев

Повесть написана в 1979-80 гг. Выходила отдельной книгой в издательстве
«Бургиз», но как-то осталась в тени и переведена на русский язык не была. Наибольший успех пришёлся на другую книгу писателя «Гунсыма», перевод которой
вышел в «Роман-газете» в 1972-м году. Так же были переведены на русский язык
«Последние осенние дни» (1975). Сам писатель определяет свою манеру письма
как прозо-поэзия. Ритмическое начало очень сильно в его прозе. «Двое у матери»
не исключение. Ритм, особенно в народной поэзии, имеет ещё и глубоко нравственное значение, он кроме всего помогает закрепить какое-то очень важное
знание.
На первый взгляд может показаться, что композиционная симметрия повести, которая проявляется на самых разных уровнях текста, есть литературный
приём. Внимательный читатель заметил, что в повести два героя: плохой и хороший, две семьи: правильная и неправильная, два завода: большой и маленький,
два письма: с хорошей вестью и плохой и т.д. Природа такого устройства повести
служит тем же целям, что и ритмические повторы в фольклоре: сохранить и донести до слушателей, в нашем случае - читателей, бесценный опыт человеческого
общежития.
Повести свойственны учительность и строгая этическая определённость: т.е.,
если уж нельзя так поступать, значит, нельзя, и никаких сомнений. Здесь надо
сказать ещё о том, что некоторые качества первоисточника непереводимы: такие,
как юмор, например. Юмор не на уровне положений, комических сцен в повести
достаточно, а на уровне языка, в первоисточнике живого, богатого, искрометного. Но мы, как говорится, благодарны и предлогу, позволяющему нам «подозревать чудеса», догадываться о канве и уже мысленно в уме восстанавливать весь
узор. Жаль, что нет практики публиковать авторские подстрочники, чтение их
невероятно занимательно, потому что языковые ошибки, допускаемые автором,
иной раз красноречивей и содержательней любого перевода.
Автор использовал готовую форму дидактической повести, той её разновидности, что сложилась внутри литературы социалистического реализма. В повести
действуют: бригадир, председатель колхоза, женщина как тягловая сила, парторг,
старый рабочий и другие узнаваемые персонажи. Получается такой социальный
лубок, очень обаятельный, потому что осанистость персонажей в нём не искусственная, не пафосная, а природная, национальная: так им естественно двигаться и говорить. И, потом, автор с такой убедительностью воссоздаёт предметный
мир, что если бы даже главная героиня всю повесть проходила за волами, и то
было бы интересно. Автор, к примеру, не просто пишет: «Хорло распрягла волов», а даёт полную картину: «Хорло установила на земле трёхногую опору, приподняла дышло за конец, поставила его на треножник, затем, вынув из отверстий
по краям ярма пару кругленьких деревянных задвижек, развязала узел поводьев
и намотала их на рога животных...» И так во всём! Но, конечно, главной удачей
повести является образ Хорло или Хорлушки, как зовёт её русская подруга.
Убедительность этого образа такова, что, читая историю Хорло, мы отвлекаемся от собственно литературы, забываем о шероховатостях перевода, и начинаем прислушиваться к тому, что говорит нам сама жизнь...

Двое у матери

Послесловие

ПОЭЗИЯ
Дулгар ДОРЖИЕВА

НОВЫЙ ДЕНЬ

* * *
В эту ночь
Луна
Тихо отдыхает,
Чтобы собрать для нас
Новый тихий свет.
Счастье человека,
Когда человек к старости
Набирается ума-разума
И находит брод, чтобы безопасно
Перейти реку,
Когда уже нетрудно ходить
По той дороге, где раньше спотыкался,
Хоть боль суставов ночами мучит
И цвет волос блекнет от пыли и ветров,
Но всё же в глазах остаются
Искры, те, что взметнулись с огнём
На праздниках и в ярых схватках,
Где он не раз себя находил.
Свет его души и сердца
Остаётся в его следах,
Даёт силу расти корню,
Чтобы внукам безбедно жилось…
Так человек,
С вечным его назначеньем,
Живёт свой век,
И этим счастлив.

Подснежник
От ветров колючих
Свои щёки-лепестки не закрывая,
Ты встаёшь, как символ пробуждения,
Маленький, синенький подснежник.

Дулгар ДОРЖИЕВА

Хотя ещё морозы трещат,
И небо хмурится с утра,
Ты, милый колокольчик,
Музыку весны начинаешь.
На лице моей родной стороны
Рассветным пламенем засияв,
Приходишь первым
И уходишь первым.
И ржавая осень тебе неведома.

Думы пешехода
1

НОВЫЙ ДЕНЬ

Моя мысль устало бредёт,
Как по пыльной дороге пешеход.

2
Сижу, плывут стихи,
Словно рождаются ниоткуда.

3
На улице снег и ветер,
А для кого-то это - поэзия,
Для кого - и проза.

4
Утренняя мгла таит то,
Что было прошлой ночью,
Но как узнать её тайну?

5
Чтобы душа не ушла в пятки,
Человек должен смотреть
В небесную даль…

6
Распускается листик берёзовый,
И сколько жить ему,
Знают только солнце, ветер и вода.

7
Мне найти бы того,
Чей ключ нашла на дороге…
И вернуть ему.

Вечность в долгу у поэта
1
Медленно плывут
Облака надо мною,
Как будто хотят узнать,
Что я думаю о них.

Дулгар ДОРЖИЕВА

2
Обманывать жизнь
Не пыталась.
Зёрнами истины
Своё сердце наполняю.

3
Я смотрю на ночное небо,
Где звёзды играют беспечно
Друг с другом,
Думаю, как хорошо им.

НОВЫЙ ДЕНЬ

Вхожу в зимний лес
С замиранием сердца,
Не знаю, как наступить
На белый-пребелый снег.

5
Мне вспомнились
Гордые цветы на лугах,
Которые слагают гимн воде и воздуху,
Солнцу весеннему - прародителю своему.

6
Радоваться чужой удаче Значит дарить кому-то
Солнца лучик
В дни проливных дождей.

7
Тихо открываются ставни,
Из труб печных поднимается дым.
Так мой дом общается с небом,
Стало быть, и я общаюсь с ним.

8
Шли дни, ночи, годы,
Земля дрожала от солдатских сапог,
И на это звёзды смотрели без содроганья.
Верить ли мне им?

9
Ночью я во сне летала
Над далёким бескрайним морем,
Как белая чайка, горделиво.
Для чего и зачем, не помню.

10
Бабушка поёт старинные песни,
Внуку кажется, что она поёт
Очень странные песни.
Вот так живут бабушка с внуком.

Дулгар ДОРЖИЕВА

11
Отголоски морозных дней
В ушах звенят.
Синицы светлые глаза
На меня глядят.

12
Даль молчалива, горда, строга,
Как вселенной главная строка.
Стою и смотрю. Мне больно
От этого белого безмолвия.

НОВЫЙ ДЕНЬ

Каждая моя строка
Ко мне строга, как мать.
Я так перед нею честна,
Что жизнь тесна.

14
На стене моей комнаты
Висит портрет Льва Толстого.
Он смотрит на меня
И ещё на кого-то.

15
Поэт, как живое растение,
Чувствителен к перемене погоды,
Но если стоит глубоко корнями в земле,
Ему нипочём грозовые годы.

16
У меня вечность в запасе,
Вырванные у покоя минуты.
Хочу улыбнуться незнакомой славе
Сквозь пыль дорог и в час невзгоды.

Новый день на целый день
***
Ветер. Поют ковыли.
Доберемся до дома,
Ты не спеши,
Хочу послушать сейчас,
Как они поют.

***
Улетают птицы осенью
В теплые края,
И каждый год
Старый сосед молча провожает их.
На глазах у него скупые слёзы.

Дулгар ДОРЖИЕВА

***
Стоит бомж.
Небо для него стало крышей,
А земля - родимым домом,
Как было когда-то,
Как когда-нибудь будет…

***

НОВЫЙ ДЕНЬ

Речка, хоть и мала,
Не меньше, чем великий океан,
Всё же течением своим
Приносит радость людям,
По её берегам живущим.

Любви седые строки
***
Несётся белое облако одиноко
На синем пространстве неба.
Я так от тебя далека,
Как это облако от земли.

***
Стоит твоя тень
Под моим окном.
Хоть бы всё это
Прошло добрым сном.

***
Встреча через десять лет…
Что эти десять лет
В душе любящего человека,
Когда один день - целый год?

***
Только на один миг
Остановлю на тебе свой взор,
А позже буду просто
Думать и думать о тебе.

***
Когда я с тобой беседую,
Блаженствую.
Когда я с тобой в споре,
Блаженствую.
Когда я люблю,
В сердце столько любви Длиной в бесконечность.

Дулгар ДОРЖИЕВА

Ищу в себе человека
* * *
Сегодня одно незнакомое слово
Преследовало меня.
Наверно, это было
Очень доброе слово,
Но на каком
Оно языке?
Остался
Отголосок
Приятного звука.

НОВЫЙ ДЕНЬ

* * *
Иногда мысли мои устало
В глубине души засыпают,
Позабыв о своих тревогах,
При сладких напевах дремлют.

Ветер и саксаул
Ветер шумит в ушах.
Медленно проплывают пески
Мимо саксаула…
Исчезают за горизонтом.
А он стоит извилисто, хитро, твердо,
Неподвластный ветрам.
Наверно, он прячет в корнях,
Некогда усыпанных ласковым цветом,
Ветви от глаз людских,
И потому он так силён.

* * *
Смотрю с холодной завистью
На вольное кочевье далёких звёзд.
Благословляя прожитый день свой,
Ищу я для завтра доброе слово.
Никуда я не тороплюсь.
Где бы ни жила - везде мой дом.
Природа милая меня бережёт,
Скрывая что-то от меня.
Ищу я песни добрые,
Чтобы засеять ими души людские.
Если я упаду - не велика потеря.
Я не первая, кто падает устало.

И стану пылинкой (будет почва богаче)
На родной моей земле.
И ранней весной, влюбленным предвещая лето,
Полыхну синим подснежником.

ПРОЗА
Сергей Болотов
Перед золотым веком
Фантастический роман
Окончание*
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

НА ПОРОГЕ
Глава 31. В ТУМАНЕ СОМНЕНИЙ
Мутно-желтый туман низко стелился над каменистой пустыней, скрывая перспективу. Стоило отойти друг от друга на десяток шагов, как товарищи терялись в
этом желтом мареве. Князь Белогорский сплюнул: «Черт бы побрал тикуримцев!
Вторую неделю сидим в этом киселе, и никаких намеков на ветер».
- С чего бы здесь ветру взяться? - лениво зевнул кот. - Мы сидим в большой
камере, а туману сюда напустили, чтобы сделать нам приятное.
- Где ты видел камеру без стен и потолка? - возразил Федор, примащиваясь
на пластиковом лежаке. Он хмуро жевал колбасу с хлебом из неизвестного людям
злака. Эту роскошную по местным понятиям еду Федор запивал натуральным виноградным соком из двухлитровой пластиковой бутыли. Еду и питье заключенные находили всякий раз в новом месте. Это вносило хоть какое-то разнообразие
в их унылое существование.
Князь в первые же часы заключения обследовал размеры тюрьмы и установил, что они не превышают круга диаметром тридцать метров. Границы круга не
были четко обозначены, но все попытки пересечь их оказались тщетны: по мере
углубления в сгустившийся по границам туман, его плотность все возрастала. Заканчивались такие попытки всегда одинаково: незадачливый экспериментатор
был мягко, но решительно выталкиваем из «стены».
Федор пытался пробить стену силовым разрядом, но безуспешно. Кот прыгал
на высоту до шести метров, думая перемахнуть через препятствие, но всякий раз
падал вниз с дикими подвываниями и стоящей дыбом шерстью. После каждой
попытки Фердинанд несколько суток сыпал электрическими искрами. Узники не
помнили, каким образом они здесь оказались, и теперь даже не могли предположить, в каком районе планеты находятся. После вторичного пленения их никто не допрашивал, но качество пищи красноречиво свидетельствовало, что они
являются особо ценными пленниками.
Вообще, тикуримскую табель о рангах наиболее точно классифицировало
именно качество пищи, главной ценности на планете. Верхушка общества потребляла только натуральную пищу. Средний класс - синтетическую пищу из растительного белка. Основание пирамиды составляли беднейшие слои населения,
питавшиеся плохой синтетической пищей: в ход шло все, начиная с фекалий,
кончая трупами животных и людей. Хорошо, что земляне только догадывались
об истинном положении дел, иначе кусок просто не полез бы в горло. Князь
много размышлял на эту тему. Почему их статус так резко вырос? Произошло два
события: попытка побега, сопряженная с убийством нескольких тикуримцев, и
странная метаморфоза пирамиды. Первое обстоятельство должно бы, наоборот,
ухудшить их положение. Их стали опасаться, это факт, потому и поместили в эту
странную тюрьму. Но к улучшению условий содержания побег не мог иметь отноНачало в №№ 4,5.

5. Заказ 288

Сергей Болотов
ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

шения. Значит, причиной является выход из строя пирамиды. Тикурим оказался
без привычного транспорта для сверхдальних перелетов. Теперь им не видать, как
своих ушей, выхода на четыре планеты, две из которых они уже очистили для
себя. Выходит, они рассчитывают вернуть утраченное с нашей помощью?
Но что могут предпринять земляне, не имея в своем распоряжении даже самого маленького дисколета? Правда, князь был убежден, что герцог Истарский
отыщет Тикурим и освободит их, но с чего бы тикуримцам разделять эту убежденность?
- Тюрьма, она и есть тюрьма, даже если нет стен, - упрямо гнул свое кот. Здесь даже мышей нет. Небось, тикуримцы их всех сожрали.
- У тебя все мысли о жратве, - ответил Федор, проглотив большой кусок колбасы. - Нельзя так зацикливаться на одном предмете. Для чего я вложил в тебя
столько усилий? Чтобы у тебя прибавилось мозгов, зверюга. Когда же ты начнешь
мыслить на абстрактные темы? О мироздании, например.
- Мироздание и без меня не рухнет. А есть мне хочется постоянно. У них так
малы мясные порции.
- Я прикажу увеличить ваш мясной рацион, - произнес невидимый голос совсем рядом. Все вскочили на ноги, оглядываясь по сторонам и не находя взглядом говорившего. Из тумана послышались неторопливые шаги, а затем затемнела, уплотняясь, и стала ясно различимой гигантская фигура тикуримца.
- Я Тилум, член Совета Тикурима, - сказал незнакомец, подходя ближе. - Надеюсь, мы с вами сумеем переступить через враждебность, посеянную преступными действиями моих предшественников, и станем друзьями.
Миролюбивый голос пришельца и мягкая речь насторожили князя. Слишком много меду и сладких посулов, обращенных к людям, несколько дней назад
убившим соотечественников златоуста.
- Друзьями? - переспросил князь. - Но друзей не держат в темнице. Их не
усыпляют и не помещают в какой-то кисель без всяких объяснений. И вообще,
на друзей не набрасываются с оружием в руках, едва те ступят на поверхность
незнакомой планеты. Может, покойных жителей Ниобы и Скорпиона вы тоже
называли друзьями?
- Мне понятно ваше недоверие и я не обижаюсь на вас. - Тилум ласково улыбнулся. - Но поверьте, сейчас вам безопаснее находиться здесь, в месте, о котором
известно только членам всепланетного Совета. В народе большие волнения, вызванные последними событиями. А действия толпы всегда непредсказуемы. Не
забывайте, что для рядовых тикуримцев люди - единственное препятствие на их
пути к лучшей жизни.
Тилум был облачен в длинный серый плащ без знаков различия и на вид не
отличался от случайного горожанина, каких князь видел немало из окна аэромобиля. И это при почти маниакальной склонности тикуримцев к военной форме.
То ли Тилум хочет подчеркнуть неофициальность визита, то ли его секретность?
- Чем обязаны? - почти грубо спросил князь, переводя игру в острую фазу.
Раз тикуримцу что-то надо от них, то появляются шансы.
- Вы узники обстоятельств, уважаемые братья по разуму, - вкрадчиво начал
Тилум. - Как вы догадываетесь, мы тоже стали в некотором роде узниками на
собственной планете. Ужасное перенаселение исключает для нас возможность
отложить колонизацию других планет до тех пор, пока наши ученые самостоятельно откроют секрет гравитационнго двигателя тетлантов. У нас нет на это
времени…
- А у нас нет с собой такого двигателя, - парировал князь, для наглядности
выворачивая карманы комбинезона. (После вторичного пленения им вернули
одежду, за исключением боевых спецкостюмов.)
- Ну вот, вы недослушали меня, - с мягкой укоризной покачал головой Тилум.
- А ведь я хотел предложить вам вернуться домой…
- Домой? Каким же образом?
- У нас нет гравитационного двигателя, но есть сверхбыстрые средства связи,
используемые на кораблях тетлантов. Я предоставлю вам возможность связаться
с родной планетой или с кораблями, находящимися поближе к Тикуриму. Как я
догадываюсь, вы прибыли сюда с такого корабля, а не прямиком с Тамгании.

Сергей Болотов
ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

- Звучит заманчиво, - встрял Фердинанд. - Но в чем же здесь прикол?
Тилум проигнорировал вопрос животного.
- Вы не похожи на Санта Клауса, - сказал князь. - Но, тем не менее, не сказали, что потребуете взамен.
- О, сущую безделицу, - один, хоть самый маленький, дисколет. В «Тамгании»,
насколько мне известно, их более трехсот.
- И вы, лет через десять, построите огромный флот? Зная далеко не миролюбивый характер тикуримцев, герцог на это не пойдет.
- Ценю вашу прямоту, князь, ведь вы могли меня обмануть. Пообещав уговорить
герцога и воспользоваться связью, ничего не дав мне взамен. Вы благородны…
Князь нахмурился. Он никак не мог понять, где же подвох? Тилум прямотаки подталкивает меня к аппарату сверхдальней связи. Чем нам грозит, если герцог узнает, где находится Тикурим? Ведь мы и прибыли сюда, чтобы это узнать.
- Оставьте, советник. Я не девица, и мне ваши комплименты ни к чему. Но я
очень недоверчив. Не бывает взаимовыгодным обмен, когда одна сторона получает все, а другая - ничего. А никаких оснований для того, чтобы заподозрить вас
в альтруизме, я не имею.
- Хорошо, я открою карты. В обмен на ваше освобождение я попрошу герцога
о гуманитарной помощи со стороны ООН. Я попрошу поставить вопрос о предоставлении нам транспортных дисколетов и хотя бы одной из готовившихся нами
к заселению планет: Ихаса или Терана.
- И вы надеетесь?
- А почему нет? Разве у землян нет сердца? 90 миллиардов человек страдают
от голода. Нам катастрофически не хватает металлов, потому что все ближайшие
к Тикуриму планеты мы уже истощили. У нас нет будущего без кораблей тетлантов!
На глазах Тилума князь увидел слезы.
- Разве справедливо, что весь народ Тикурима должен расплачиваться за преступления прежнего руководства? - спросил Тилум дрожащим от волнения голосом.
- Я не отвечу вам сразу, Тилум. Мы должны обсудить ваше предложение, - ответил князь после минутного молчания.
- Хорошо, я приду завтра. Но подумайте, почему я обращаюсь к вам, ведь мы
можем установить связь с герцогом самостоятельно.
- Да, мы подумаем и над этим тоже.
Тилум удалился, как и пришел, пропав в тумане.
- Что вы думаете по этому поводу, друзья мои? - спросил князь.
- Ваше сиятельство впервые назвало меня другом! - радостно воскликнул кот.
- Но я повторю свой вопрос: а в чем же здесь прикол? Доверия этот тип не вызывает, хоть режьте меня на куски.
- Нас послали разведать координаты Тикурима, - рассудительно начал Федор.
- Что плохого, если мы их передадим с помощью этого Тилума? А уж его предложения пусть герцог обдумывает.
- И то верно, - повеселел князь. - Не знаю почему, но я Тилуму тоже не верю.
Хотя чуть не расплакался от сострадания.

Глава 32. ПЕРЕГОВОРЫ
А в это время герцог Истарский рассматривал в телескоп планету Тикурим.
Звездолет скрывался на орбите самой удаленной от Тикурима планеты, успешно
маскируясь среди массивных астероидов. Астероиды скрадывали массу корабля,
а дифракционный кокон не позволял обнаружить его визуально. Герцог хотел как
можно больше узнать о планете прежде, чем приступать к активным действиям.
Дисколеты сторожко исследовали остальные планеты солнечной системы: как
правило, это были колонии металлургов и горняков. Они давали Тикуриму металлы, методично опустошая недра планет. В военном отношении колонии не
представляли никакой опасности. Достаточно одного штурмовика, который в
течение получаса расщелкает герметические купола над поселениями, и там некому будет воевать.

Сергей Болотов
ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

Более пристального внимания заслуживали орбитальные станции, крутящиеся вокруг планет. Эксперты сошлись во мнении, что на них может быть размещено мощное оружие. Законы эргономики говорят, что мирным станциям ни к чему
так много дублирующих друг друга систем, толстая броня и огромное количество
локаторов, следящей и регистрирующей аппаратуры.
Сенсоры дисколетов ощутили пристальное внимание станций к окружающему пространству на себе: их мимикрирующие системы работали с полной нагрузкой, нейтрализуя влияние аппаратов. Для того чтобы изобразить из себя пустое
место, требуется удивительно много энергии! Но основной массив информации
давал перехват теле- и радиопрограмм, а также прослушивание переговоров на
планете. Операторы сидели на «прослушке» с четким заданием: прежде всего,
вычленять информацию, которая могла бы иметь отношение к князю Белогорскому и его товарищам. Все устанавливаемые административные здания постепенно накрывались шпионским колпаком. Суперкомпьютер «Полифем», занимающий около квадратного километра площади, мог, наконец, быть испытан в
экстремальных условиях. Теоретически, он способен одновременно регистрировать и осмыслять до 180 миллионов переговоров одновременно. Осталось подтвердить эти характеристики на практике. В атмосфере Тикурима было распылено содержимое микроконтейнеров: следящая электронная пыль. Герцог набирал
информацию, копя ее, как козыри перед решающей схваткой.
Но, чем больше люди узнавали о планете, тем меньше ее хотелось покарать.
А ведь именно с таким настроем они отправились сюда. Теперь Тикурим вызывал
не гнев, а … жалость. Тикурим съедал сам себя. Его опустошенные недра вмещали в себе всю промышленность, жилье и административные здания. Несколько
мегаполисов, оставшихся на поверхности планеты, были окружены плантациями
белковой травы. Единственным достоинством этого растения была чудовищная
урожайность. И все равно, на всех не хватало еды. Земляне с содроганием узнали,
что в пищу идет белок и протеин, извлекаемый из фекалий и даже из трупов. Хотя
широкая общественность об этом не знала, неясные слухи просачивались сквозь
все завесы секретности.
Герцог понял теперь, что значили для тикуримцев две «освободившиеся» планеты. В перспективе они могли принять на себя до половины населения Тикурима, обеспечив остальным улучшение условий жизни. Всепланетному Совету
удалось драконовскими мерами ограничить рождаемость, но успехи медицины,
доведшей среднюю продолжительность жизни до 350 лет, свели на нет экстраординарные меры и… завели цивилизацию в тупик, из которого ясно просматривалась только голодная смерть. Тилум вернулся на следующий день. Он приветливо
улыбался, всем своим видом показывая, что является лучшим другом землян.
Князь встретил его столь же притворной улыбкой.
- Мы обсудили ваше предложение, советник. И благодарим за возможность
связаться с герцогом. Однако я вам не гарантирую успех переговоров. Вряд ли
мне удастся убедить герцога в искренности ваших намерений, учитывая наше
положение здесь, - князь развел руками.
- Сейчас главное, чтобы герцог знал, где вас искать. Остальное не столь важно.
С выходом из строя пирамиды мы оказались пленниками на собственной планете. Наше жизненное пространство ограничено радиусом 10-15 световых лет. Все
окрестности нами изучены, и мы знаем, что поблизости нет планет, пригодных
для жизни. Герцог должен нас понять, - оживленно зачастил Тилум. - Пусть герцог
прилетает, пусть выдвигает какие угодно условия, - мы согласны на все. Тикурим
намного старше Земли, мы успели уйти далеко вперед во многих областях знаний
и готовы этим поделиться с землянами. В обмен на двигатель тетлантов…
- Хорошо, советник, я готов отправиться на переговоры прямо сейчас.
- Передатчик у меня с собой, - Тилум широко улыбнулся, извлекая из кармана плаща плоскую коробку не больше книги средних размеров. - На орбите сигнал усилит спутник и отправит его путешествовать по космическим просторам.
Очень удобно…
- Я смотрю, вы все предусмотрели, лишь бы не выпускать нас из этой гнусной
тюрьмы, - проворчал князь. Пока советник настраивал прибор, князь, Федор и
кот обступили его со всех сторон.

Сергей Болотов
ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

- Готово, вы можете говорить, - сказал Тилум, отступая на шаг. На засветившемся дисплее появилось удивленное лицо герцога Истарского.
- Князь!? А это кто, рядом с вами?
-Это местный доброхот, советник Тилум. Он - большая шишка на Тикуриме. И, представьте себе, изо всех сил старается быть нам полезным. Буквально за
руки тащил меня к передатчику, чтобы мы передали вам координаты их планеты.
А мы-то воображали, что они скрываются…
- Я рад, что с вами все в порядке. Вот, даже шутите. Ваш внук рвется с вами
переговорить, князь.
- Дед, дядя Федя! Где вы застряли, старые хрычи! - Дмитрий счастливо засмеялся.
- Я тут открыл еще одну планету. Она оказалась обитаемой, и даже чересчур.
Но сначала - дело. Господин советник, диктуйте координаты в земных единицах.
- Князь подвинулся, освобождая место.
- В этом нет необходимости, - сказал герцог. - Этот мальчишка Кулема рассчитал координаты самостоятельно.
- Значит, вы уже на пути сюда?
- Разумеется, спешим во всю прыть.
Тилум усмехнулся про себя. О том, что «Тамгания» затаилась рядом, советник узнал почти сразу: станции слежения засекли появление огромной массы на
орбите дальней планеты еще три дня назад. И с тех пор Тилум не спал, разворачивая огромную работу по ускорению реализации своего Плана. Операция «Кошмарный сон в летнем тумане» вошла во вторую фазу намного раньше времени,
- виной тому явился герцог. Но Тилум не огорчался по этому поводу: все почти
готово. Через двое суток не один, а все триста дисколетов будут у нас в руках, в
придачу к огромному звездолету. Настоящий политик даже поражение умеет обратить в свою пользу. Сейчас главное - выиграть время.
- Дайте-ка мне этого советника, - сказал герцог. Тилум встал напротив дисплея, вверху которого была вмонтирована миниатюрная видеокамера.
- Я приветствую вас от имени Всепланетного Совета и многострадального
народа Тикурима, - торжественно заявил Тилум.
- Мы прибудем через трое ваших суток. Надеюсь, к тому времени мои друзья
не будут вашими пленниками? - сухо осведомился герцог.
- Я уже объяснял вашим друзьям, что они не являются пленниками. Но на
планете большие волнения, и я не могу гарантировать их безопасность в другом
месте, более доступном, чем это…
Тилум изложил свои предложения и просьбу о помощи.
- ООН? - герцог удивленно вскинул брови. - Эта организация находится на
Земле. Я же являюсь Верховным Координатором Тамгании, это совсем другая
планета.
- Я знаю. Совсем недавно оттуда сбежал наш агент. Он многое рассказывал о
вас, Верховный Координатор. ООН сделает то, что решите вы. Не будем лицемерить друг перед другом. Вы имеете очень много претензий к нам, тикуримцам, и
вправе отказать в помощи, но я умоляю вас не делать этого!
- Я подумаю, - помедлив, ответил герцог. - Позвоните мне завтра. Прощайте,
друзья, до скорой встречи!

Глава 33. «БУНТ» ДЕРЬМОЕДОВ
На площади перед зданием Всепланетного Совета колыхалась миллионная
толпа. Грозный гул временами переходил в оглушительный рев, когда очередной
оратор требовал «призвать к ответу зажравшихся советников и их прихлебателей», оставивших народ без будущего.
Члены Совета недоумевали, почему ментальные блоки, которые, как уверяли
ученые, полностью должны были исключить склонность населения к возмущению властью, оказались неэффективными. Массовая гипнокоррекция - наука с
тысячелетней историей, - в ней больше нет «белых пятен». Бунт в условиях высокоразвитой цивилизации - это нонсенс, этого просто не может быть! Один из лидеров партии «Чихам», председатель Совета Шарк, заподозрил заговор. Тот факт,

Сергей Болотов
ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

что заговор не был своевременно раскрыт, говорил о его тщательной подготовке
и о том, что руководит заговорщиками кто-то, находящийся близко к вершине
власти. Шарк понял, что все кончено. Уже поздно предпринимать какие-то ответные шаги. Только один вопрос его сейчас занимал: кто же автор и режиссер
этого спектакля?
- А где советник Тилум? - спросил кто-то дрожащим от страха голосом.
Тилум! Ну, конечно же, это он, - холодный циник с незаурядными способностями к лицедейству. Шарк горько усмехнулся.
- Скоро мы увидим советника Тилума, коллеги. Что-то мне подсказывает, что
он придет сюда во главе беснующейся толпы. - Шарк поднялся со своего места
и подошел к компьютеру, управлявшему системой охраны здания Совета. Потыкав пальцами по клавишам, он убедился, что компьютер уже ничем больше не
управляет. Куда-то подевались и охранники, обычно патрулировавшие коридоры
и охранявшие все входы в здание.
- Мы остались без охраны. Можно попытаться покинуть здание: тогда нас
догонят и разорвут на части. - Шарк криво усмехнулся. - Лично я не побегу и досмотрю спектакль до конца.
Он уселся напротив большого экрана. Все телеканалы транслировали митинг
перед зданием Совета. Толпа была уже изрядно подогрета речами и возбуждающими напитками, которые раздавались тут же, совершенно бесплатно. На трибуну прорвался человек в разодранной одежде, по его лицу струилась кровь. Он
шатался от усталости и тяжело дышал. Шарк заметил, что вокруг трибуны сгрудились несколько десятков человек, действующих удивительно согласованно и
четко, очевидно, по заранее составленному плану.
- Я - советник Тилум! - воскликнул окровавленный человек. Толпа взорвалась
яростными воплями.
- Я чудом вырвался из этого гнезда гнусных предателей! - прокричал Тилум,
указывая пальцем на окна Совета. - Меня хотели убить, потому что я раскрыл
заговор!
- Заговор? - удивился Шарк. - А я-то воображал, что мастер по заговорам - это
ты.
Тилум, потрясая над головой зажатыми в кулаке листками, разъяснил согражданам суть заговора, во главе которого стояли члены Совета, исключая,
разумеется, его самого. Чтобы толпа не успела задаться вопросом, зачем Совету, обладающему высшей властью на планете, устраивать заговор, Тилум вывалил на слушателей ворох секретной информации из министерства продовольствия.
- Они заставляли вас есть трупы и дерьмо и при этом считают, что вы слишком много едите. Вот, у меня в руках план работ по созданию заводов, где будут
делать консервы из тех, кто не согласится с их курсом. Трупов уже не хватает, так
они решили убивать живых, чтобы накормить остальных. - Тилум сделал паузу,
переводя дух. Толпа завороженно молчала: теперь с ней можно делать все, что
угодно. - Я думаю, их самих и надо отправить на консервы!
Толпа восторженно заревела, бросаясь к зданию вслед за невесть откуда взявшимися вожаками, - те умело манипулировали потоками погромщиков, подсказывая, куда бежать и что ломать. Двери сами распахивались перед атакующими,
и внутри их никто не остановил. Когда толпа ворвалась в зал, где ждали своей
участи члены Совета, Шарк понял, что нет даже призрачной надежды на суд: во
главе погромщиков были переодетые офицеры из личной охраны Тилума с «распылителями» наперевес.
Герцогу Истарскому Тилум позвонил в условленное время.
- Обдумали ли вы мое предложение, Верховный Координатор? -осведомился
он. Герцог заметил про себя, что с собеседником произошла разительная перемена. Никакого намека на заискиванье, подчеркнуто независимый тон и даже
некоторая небрежность в разговоре, - все это вместе насторожило герцога.
- Обдумал, советник.
- Теперь уже не советник, - уточнил Тилум. - Я - председатель Совета Тикурима. А членами Совета я поставил верных мне людей. Это значительно упростит
переговоры: ведь мне теперь не с кем советоваться, простите за каламбур.

Сергей Болотов
ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

- Так вы - диктатор? Вряд ли ООН станет договариваться с режимом, применяющим репрессии против своего народа. - Герцог знал о происшедших на планете событиях из телетрансляций и был готов к разговору.
- Вы так думаете? - гадко ухмыльнулся Тилум. - А что они скажут, когда над их
головами будет висеть звездолет, вооруженный вами сверху донизу?
-Что вы имеете в виду? - нахмурился герцог.
- Скоро вы и сами все поймете, - загадочно пообещал Тилум перед тем как
исчезнуть с экрана.
Герцог еще некоторое время сидел, задумчиво барабаня пальцами по столу,
пока его не сорвал с места истошный крик: «призраки атакуют»! Это были уже не
призраки: массивные, в толстой роговой броне монстры густыми толпами заполонили палубы «Тамгании», ежеминутно возрастая в числе. Они тысячами возникали из воздуха, «проявляясь» за считанные секунды.
Люди и чудовища вступили в смертельный бой. Рога и клешни, зубы и когти,
все это устрашающих размеров и в неимоверном количестве. Ручное оружие тамганийцев валило чудовищ толпами, но на смену павшим появлялись новые враги,
причем, в самых неожиданных местах. Грозное оружие звездолета оказалось бесполезным в этой решающей битве, ибо враг напал изнутри! Люди несли тяжелые
потери. Внезапное нападение внутри корабля не отрабатывалось на тактических
занятиях, поэтому враг пожинал плоды своей более тщательной подготовки к
штурму. «Кошмарный сон в летнем тумане» близился к успешному завершению.
На Тикуриме замерла жизнь: вся энергия, производимая на планете, была направлена на передающие мачты психоматрикаторов, производящих монстров.
Они воевали за будущее планеты.
Тилум отдавал команды резким, лающим голосом, охрипшим от волнения.
Его костистые кулаки сжимались до крови под ногтями, когда он слышал о чудовищных потерях и требованиях с матрикаторов: энергии, еще больше энергии!
Скрепя сердце, он бросил в бой последний резерв, обесточив системы всепланетной обороны.

Глава 34. БЕРКУТ НАНОСИТ УДАР
Армейскую лямку Виктор Константинов тянул более сорока лет, и за это время она изрядно натерла его плечи, украшенные генеральскими погонами. С годами генерал стал рассудительнее, даже мудрее, приобретя и такое немаловажное
для успешного карьериста качество, как осторожность в поступках. Но теперь он
был снова лейтенантом Беркутом, мчащимся на выручку: его командир, старый
боевой товарищ, в беде!
Беркут не выходил из рубки все время, пока Д-130 пронзал пространство на
пределе своих возможностей. Больше всего Беркут боялся опоздать. Сейчас мысли о загубленной безвозвратно карьере и даже возможном ответе перед трибуналом не слишком его занимали. Предчувствие страшной катастрофы не ослабевало, а наоборот, усиливалось. Беда в том, что это предчувствие Беркут не мог
облечь в какие-то конкретные, вразумительные образы. Что могло противостоять
звездолету землян, нашпигованному современнейшим вооружением, способным
уничтожить целую планету одним залпом?
«Перальта так убедительно расписал, чем не располагают тикуримцы, что совсем нас убаюкал, - думал Беркут. - И того-то у них нет, и того… А может, у них
есть такое оружие, о котором мы даже не догадываемся?»
Д-130 ворвался в систему Тикурима, погасив скорость до околосветовой.
Почти сразу же компьютер идентифицировал населенную людьми планету: от
нее исходили семь мощнейших потоков энергии, сходящихся в одной точке
пространства. Грависканнер показал наличие в этой точке огромной невидимой
массы, количественно совпадающей с массой звездолета «Тамгания». Беркут не
раздумывал. Увиденная им картина могла означать только одно: «Тамгания» подверглась нападению и сейчас ведет бой.
- Только бы не было слишком поздно, - как заклинание повторял про себя
Беркут, вслух отдавая приказы боевым расчетам. Компьютер вел семь целейобъектов, откуда исходили узкие, направленные потоки энергии.

Сергей Болотов
ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

Для атаки Беркут приказал готовить семь поражающих «пакетов», в каждый
из которых входило до пятнадцати ракет, начиненных мощной взрывчаткой.
«Пакеты» маскировали внутри строя главный ударный кулак - скрытую дифракционным коконом ракету с атомной боеголовкой. Все ракеты имели бесшумные
гравитационные двигатели, затрудняющие их обнаружение. Приблизившись на
«убойное» расстояние, Д-130 довершит начатое из деструкторов главного калибра…
«Пакеты» понеслись к целям, на доли секунды опережая дисколет. Все цели
оказались на погруженном в темноту полушарии планеты. Беркута удивила
темнота: ночная Земля обычно залита яркими огнями городов и движущимися
блестками кораблей, а Тикурим - планета гораздо более плотно заселенная. Но
почти сразу он связал отсутствие искусственного освещения с энергетическими
жгутами, опутавшими «Тамганию», и понял, что Тикурим отдал на войну всю
свою энергию. Темный бок Тикурима осветился семью яркими вспышками. Беркут зажмурился. Атомные «грибы» вспухли, подсвеченные снизу пожарами и зажигающимися огнями мегаполисов: энергетики Тикурима перебросили энергию
с вышедших из строя матрикаторов по старым адресам, опасаясь аварий. Вглядываясь в царивший внизу хаос, Беркут приказал для гарантии пройтись по целям
деструкторами, а сам вызвал на связь «Тамганию».
Звездолет долго не отвечал. Беркут уже начал терять терпение, когда на
экране показалось вымазанное буро-зеленой кровью лицо Кулемы. Левая рука
курсанта была неестественно вывернута (вероятно, сломана, - догадался Беркут), а правой он держал импульсник, ежесекундно содрогавшийся от выстрелов. В штурманской рубке было невпроворот навалено трупов чудовищ. Беркут
с радостью обнаружил в глубине рубки широкую спину Дмитрия Ветрова, стрелявшего сразу с обеих рук. Командир звездолета прикрывал курсанта, ответившего на вызов.
- Все вижу и спешу обнадежить: призраки больше не получат подкрепления, вместо «здрасьте» сказал Беркут. - Я иду к вам на помощь. Жив ли герцог?
- Не знаю, товарищ генерал. Мы не можем выйти из рубки, а в последние
полчаса было не до связи.
- Герцог жив, - не оборачиваясь и продолжая огонь, ответил Дмитрий. - Я
постоянно поддерживаю с ним ментальную связь. У нас большие потери, командиры подразделений докладывают, что все помещения корабля забиты трупами
«призраков».
- Хороши призраки! - фыркнул Кулема. - Они нас чуть не сожрали!
Дмитрий добил последнего монстра, разнеся ему голову из импульсника, и
повернулся лицом к экрану.
- Спасибо, товарищ генерал. Вы каким-то образом уничтожили аппаратуру
тикуримцев, запускавшую к нам «призраков»? - спросил он.
- Они получили по двадцать килотонн на каждую установку, - ответил Беркут.
- Деструкторами я перемешал грунт до километра глубиной под ними. Думаю,
что больше они ничего к вам не запустят.
- Тогда мы и сами добьем всех оставшихся чудовищ. Может, пока вы найдете
на Тикуриме князя Белогорского и Федора?
- Так они до сих пор в плену? - воскликнул Беркут. - Есть у вас какие-нибудь
сведения, где они содержатся?
- Я знаю только то, что вокруг них густой желтый туман. Нам не удалось запеленговать сигнал во время переговоров. Опекает их новоявленный диктатор
Тикурима, некий Тилум. Вот его фото.
С экрана на Беркута глянул тикуримец. Резкие черты лица с крупным прямым носом и пронзительным взглядом безжалостных глаз многое сказали генералу о своем владельце.
- Да, с этим типом все ясно. Найти и уничтожить. Иначе он создаст нам много
проблем в будущем, - поделился впечатлением Беркут.
- Представьте себе, при первом знакомстве он произвел впечатление дружелюбного и милого парня. Так на жалость давил, что герцога даже слеза прошибла.
- Вот змей! - восхитился Беркут. - Какой великий артист погибнет!

Сергей Болотов
ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

- Его еще надо найти, - возразил Дмитрий. - Но сначала найдите деда. Что-то
я беспокоюсь за старика.
Беркут вел Д-130 над самыми вершинами небоскребов, опасаясь атаки снизу.
Снимки каменистой пустыни, окруженной желтым туманом, пока никак не накладывались на данные аэрофотосъемки, полученные им с «Тамгании»: такого
ландшафта на планете просто нет!
- Скорее всего, это искусственный ландшафт, - предположил командир Д-130
полковник Духов. Беркут заинтересованно покосился на него. Духов был многоопытным космическим асом, в котором старый служака сочетался с остроумным
человеком. За это редкое сочетание Беркут особо ценил Духова.
- А чем же он может быть замаскирован? - спросил Беркут.
- Как чем? Полями этой травы. Она растет всюду. Укромное место всегда маскируют в преобладающем ландшафте.
- Выходит, они под землей?
- Скорее, под какой-то платформой, на которой посеяна трава. Вот ее-то и
надо искать.
- Хорошо, ищите, а я попробую связаться с князем. - Он закрыл глаза и выдал
свой позывной, постаравшись сделать ментальный сигнал максимально мощным. - Здесь Беркут. Князь, отзовитесь!
Почти сразу же он получил ответ, прозвучавший очень слабо.
- Я здесь, хотя и не знаю, где.
- Командир, да вы большой шутник.
- Какие шутки, - вокруг только желтый кисель, даже неба не видно.
- Мы здесь пошумели, разве вы ничего не слышали?
- Как не слыхать, бабахнуло совсем рядом. Теперь вы нас быстро найдете.
- Если бы бабахнуло рядом, мы бы сейчас не беседовали. Это был атомный
взрыв мощностью двадцать килотонн.
- Тогда, дай прикинуть… Ну, километров тридцать, наверное, будет.
Беркут сориентировал Духова на поиск в радиусе 30-40 километров от мест
взрывов. Семь зон можно исследовать грависканнером за полчаса. Но загвоздка в
том, что сканнер не отличит землянина от тикуримца.
- Беркут, я совсем забыл спросить: а как ты здесь оказался? - телепатема князя
звучала глухо, как из-под земли.
- Эврика! - воскликнул Беркут. - Князь, вы должны постоянно подавать мне
сигнал, а я по его силе сориентирую корабль.
Благодаря такому способу «пеленгации», довольно быстро удалось установить, в окрестностях какого именно матрикатора содержались пленники. Д-130
медленно шел над гигантской воронкой, от которой расходились застывшими
волнами круги разрушений. К счастью, здесь не было городов, только сожженные поля и редкие развалины построек сельскохозяйственного назначения обозначили места поражения от атомного удара. Беркут понадеялся, что и человеческих жертв было немного.
- Беркут, Беркут, Беркут, - сигнал, подаваемый князем, монотонно звучал в
голове генерала. И вдруг он буквально взорвался мощным криком: «Беркут!»
- Стоп! - скомандовал Беркут. - Помалу назад.
Пленники были внизу, под джунглями сочной зеленой травы пятиметрового
роста. Осталось только найти вход в подземное убежище. Д-130 опустился, подмяв под себя траву, брызнувшую желто-зеленым соком. Беркут в сопровождении
группы десантников выпрыгнул из корабля и сразу утонул в зарослях.
- Ищите какую-нибудь аномальную зону, - сказал он Духову, оставшемуся в
корабле. Полковник корректировал их передвижения.
- Влево, на два с половиной часа, есть круглое пятно семи метров в диаметре.
Почва под травой другой структуры, чем вокруг, - раздался голос полковника. Десантники остановились. Где-то под землей, прямо под ними, должен быть вход.
Беркут недолго раздумывал. Подозвав к себе десантника с переносным деструктором, он приказал: «Прорежь яму, но не глубже двух метров». Невидимый луч
аккуратно вырезал лаз, сечением два на два метра, обрушив вниз тонны грунта.
На месте среза блестели металлом конструкции люка.
- Вижу небо! - раздался радостный голос князя.

Сергей Болотов

От смерти в атомном огне Тилума спасла самоуверенность. Семь групп «абордажной команды» докладывали об успешном развитии операции. На их стороне
был многократный численный перевес и возможность появляться в любых местах, не встречая преград. Потери тут же восполнялись все новыми бойцами.
На стороне землян было превосходство в вооружении: лазер или импульсник
эффективнее зубов и рогов. Но матрикаторы тут же восстанавливали погибших
чудовищ, посылая им на смену точные копии; это делалось в течение нескольких
секунд, за которые однажды созданная психоматрица активировалась автоматикой. Это позволяло тикуримцам поддерживать постоянную численность атакующих. Земляне же несли невосполнимые потери. Исход битвы предрешен. И
Тилум уверовал в еще не одержанную победу. Он отправился во дворец Совета,
будучи уверенным, что все закончится скоро. Еще час, два, пусть даже три. Это
уже не имело никакого значения.
Мегаполис был погружен во тьму. Лишь лучи фар его аэромобиля пробивали
ночной мрак, позволяя ориентироваться в каменных ущельях. Тилум и четверо
офицеров его охраны молчали. Тилума переполняли эмоции, но он не спешил
делиться ими с сопровождающими. Вождь должен быть загадочен и равнодушен
к победам, это внушает почтение и благоговейный трепет.
Охрана, как и операторы гипновещательных станций, была экранирована
от внушений, об этом Тилум позаботился заранее, задолго до начала подготовки
переворота. Он поменял и программы вещания: населению внушалось недоверие
к членам Совета и даже враждебность. Такой разворот на 180 градусов производился постепенно, в течение трех месяцев. Слишком резкая смена политических
убеждений в самой выносливой голове может привести к сумасшествию.
Прибытие землян заставило Тилума ускорить события, но это было не страшно - основную подготовительную работу он к тому времени уже закончил. Сегодняшняя победа лишь усилит его позиции как гениального спасителя Тикурима от
инопланетного вторжения и предательства прежних членов Совета. Окна дворца
тоже тонули во мраке, тускло отсвечивая лунным сиянием. Обе луны Тикурима
вышли на ночной небосклон и немного рассеяли кромешную тьму. Тилум устало
выкарабкался из машины. Все-таки, не тот возраст, чтобы не замечать трех бессонных ночей и дней. Тело требовало отдыха. Он представил себе, как растягивается на широкой кушетке, а по его усталой спине проходятся руки массажиста,
натирая ее волшебным кремом, питающим клетки молодой энергией, и сладко
потянулся.
Внезапно вестибюль дворца осветился. Вспыхнули огни и вокруг, освещая
улицы.
- Неужели все кончено? - удивился Тилум. - Я был лучшего мнения о землянах, ведь они боролись за свою жизнь.
- Свяжитесь с «абордажной командой», - приказал он старшему офицеру. Минас Грул вызвал матрикаторы. Никто не отозвался. Это обеспокоило Тилума. Он
приказал повторить запрос.
- Никто не отвечает, гедим (высшее воинское звание на Тикуриме).
Несколько минут спустя сообщений со всех концов стало слишком много,
но они повергли Тилума в ужас. Откуда-то взялся еще один дисколет землян и
атаковал планету, прицельно уничтожив все семь матрикаторов! Ему никто не
препятствовал, ведь всепланетная оборона была лишена энергии по его, Тилума,
приказу! Гедим со стоном опустился в кресло. Звездолет землян сейчас оправляется от нападения, а второй корабль (видимо, штурмовик, - догадался Тилум, ведь второй звездолет землян не закончил обкатку) кружит над планетой, выбирая место для следующего удара! Его колотила нервная дрожь: ведь если бы он не
покинул наблюдательный пост на центральном матрикаторе, то и сам сгорел бы
в атомном аду!
Тилум так углубился в свои переживания, что не заметил, как переглянулись
его охранники. Впрочем, если бы и заметил, то не придал этому значения. Он
почему-то воображал, что охрана его боготворит, Тилум принимал за чистую монету обыкновенную лесть. Вообще, он считал офицеров охраны пустым местом,

ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

Глава 35. ТИКУРИМ ВО ТЬМЕ

Сергей Болотов
ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

тупыми орудиями, направляемыми его гением. Как и всякий политик с многолетним стажем, он искренне заблуждался. Офицеры переглянулись не просто
так, а с умыслом. Минас Грул схватил Тилума сзади за шею железными пальцами
и произнес историческую фразу:
- Вы, политики, привели народ к краю пропасти, поэтому придется военным
наводить порядок. И мы его быстро наведем. - Грул свернул ошарашенному патрону шею, сопровождая прием довольной ухмылкой. - Как давно я это хотел
сделать, ребята!
Между тем, именно благодаря действиям покойного Тилума заговорщики не
испытывали теперь проблем с захватом власти. Народ, в течение трех месяцев обрабатывавшийся гипновещательными станциями, ненавидел Совет в любом составе. Новых членов Совета, во главе с Тилумом, он возненавидел точно так же,
перенеся на них внушенные установки. Грул выступил с обращением к народу,
едва была восстановлена связь и вещание. Он возложил всю ответственность за
конфликт с землянами на Тилума и членов его нового Совета. Грул обещал, что
будет добиваться мирного разрешения конфликта и выразил уверенность, что
мир будет заключен, а земляне впоследствии окажут Тикуриму гуманитарную
помощь. Хотя бывший минас и не представлял, как он будет договариваться с
землянами, подвергшимися предательскому нападению. Но его заявление было
направлено, прежде всего, к жителям Тикурима. Им был предъявлен труп Тилума
и торжественное обещание Грула, что так будет с каждым, кто посмеет оспаривать у народа право самому принимать решения. Тут же он объявил о проведении
всеобщих выборов во всепланетный Конгресс, который должен будет определить дальнейшую судьбу планеты.
- Нами больше не будут управлять политиканы, никому не подотчетные. Мы
сами выберем три тысячи честных людей, и они образуют новую систему управления планетой. - Так закончил свою историческую речь Грул.
В исходе выборов он не сомневался. Управление гипновещанием находилось
в надежных руках его соратников. Они и станут первыми конгрессменами Тикурима. А всех несогласных, неподдающихся внушению (менее 3% населения)
придется отправить на утилизацию. Хоть какая-то от них польза… Грул попытался выйти на контакт с землянами, но безуспешно. Приняв на борт Д-130, спасший его от нашествия чудовищ, звездолет «Тамгания» поспешно покинул звездную систему Тикурима.

Глава 36. «ТАМГАНИЯ» МЕНЯЕТ КУРС
Разбор скоротечного сражения герцог Истарский провел предельно самокритично, не щадя своего самолюбия и ранимых душ подчиненных.
- Мы своими безответственными действиями поставили под угрозу само существование человечества. Какая бы участь ждала его, не приди нам на помощь
генерал Константинов?
- Скорее всего, из нас понаделали бы консервов, - мрачно ответил князь Белогорский. - У тикуримцев все мысли - только о еде. Продовольствие, металлы и
питьевая вода - вот их главнейшие проблемы. А потенциал их промышленного
производства нельзя даже сопоставить с объединенным потенциалом Земли и
Тамгании. Окажись в их руках звездолет, и через десять лет они бы построили их
сотню, две…
Беркут подоспел в самый последний момент. Хронометраж показал, что битва длилась всего сто пятьдесят три минуты. Беркут вошел в систему Тикурима
спустя один час и двадцать минут с начала сражения. Семь матрикаторов были
накрыты поражающими пакетами еще через двадцать три минуты. И в течение
десяти минут израненные люди добивали чудовищ, переставших получать подкрепления. Для бойцов эти минуты показались часами. Из двадцати трех тысяч
бойцов едва ли пятая часть не получила серьезных ранений. Полторы тысячи не
дожили до того, как им оказали помощь. Это несчастные, перерубленные пополам, с отгрызенными головами, вырванными внутренностями и огромными ранами, нанесенными рогами. Им не смогли помочь даже акмехирурги, творившие
чудеса в госпиталях звездолета. Откушенные конечности пришивались на место,

Сергей Болотов
ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

поврежденные внутренние органы регенерировались, а такие мелочи, как переломы, конечностей вообще не считались серьезными ранениями. Десантники заживляли их самостоятельно, чтобы не отвлекать хирургов от серьезной работы.
Через двое суток в госпиталях остались только пять тысяч тяжелораненых. Но и
они в течение нескольких дней должны были покинуть больничные койки.
- Из случившегося надо извлечь серьезный урок на будущее и перестать терзать себя сослагательными наклонениями, - сказал Беркут. - Тилум устроил нам
тщательно подготовленную ловушку, поэтому все козыри оказались у него в руках. Впредь надо быть осторожнее, и к незнакомой планете подходить, выпустив
заранее все боевые дисколеты. Сначала - разведчики, затем - штурмовики и десант.
Полковник Малеев был подавлен: треть его десантников погибла, остальные
почти все получили тяжелые ранения. Сам он в настоящее время отращивал новую ногу взамен откушенной рогатым монстром. Ничего себе, учения получились! Герцог попросил присутствующих высказать свое мнение об отношениях с
цивилизацией Тикурима. Долгожданный контакт с братьями по разуму состоялся, но следует ли поддерживать такое знакомство?
- Полторы тысячи гробов - слишком большая плата за контакт, - заявил князь.
- Нет никакой уверенности, что это - последние жертвы.
- Нам будет трудно отыскать аргументы в пользу установления отношений с
Тикуримом после того, что случилось, - поддержал его внук.
- Мы можем отказаться от таких контактов совсем. Тогда Тикурим будет естественным образом блокирован, - сказал Стефан.
- Нет, друзья мои, - возразил герцог. - Это действительно наши братья по разуму. И по крови тоже, - нас объединяет божественная кровь тетлантов. Господь
завещал нам жить с ними в любви и согласии, помогать ближним.
- Что-то я не припомню такого завещания, - усомнился князь. - Да и на
«ближних» тикуримцы мало походят.
- Завещание содержалось в письме, которое я недавно получил. Не вдаваясь в
подробности, скажу, что оно было адресовано лично мне, а написано - две тысячи
лет назад.
- Вы всегда найдете, чем бы удивить друзей, - недоверчиво усмехнулся князь.
- Но на этот раз явно переборщили.
Присутствовавшие на совете, за исключением Беркута, который догадывался, о каком письме идет речь, недоуменно переглянулись.
- Я больше не вижу причин, чтобы держать вас в неведении относительно истинного смысла происходящих событий, - сказал герцог. - Мы стоим на пороге
новой эры. Более того, мы с вами эту эпоху приближаем своими активными действиями. Причудливый узор причин и следствий, наших поступков и реакций,
сплетается на поле Вселенной в тугой узел. Мы с вами - в самом центре этого
узла…
- Сир, вы называете это объяснением? - возмутился князь. - Я теперь вообще
ничего не понимаю!
- Терпение, мой друг, это только преамбула, - герцог подробно рассказал о содержании письма и обстоятельствах, сопутствовавших его появлению.
- А мы-то гадали, что за письмо обещал продать тикуримцам фон Штурм, хлопнул себя по лбу князь. - Думаю, нам стоит посмотреть, что это за «дар», не
откладывая. Вспомните, как рвались к нему тикуримцы во главе с покойным
икрилером Тамом. Определить, где находится «центр пяти миров», теперь - проще пареной репы.
- Вы всегда находите такие удачные сравнения, князь, - улыбнулся герцог. Честь пропарить репу я предлагаю отдать Кулеме, - ведь именно он нашел пятую
точку.
Через два часа «Тамгания» изменила курс. В течение двух недель бортового
времени здоровые члены экипажа устраняли последствия побоища. Дмитрий
приказал не трогать трупы фантомных чудовищ и оказался прав: горы рубленого
мяса и ручьи крови, заполнявшие все помещения корабля, бесследно исчезли на
вторые сутки. Пользуясь периодом вынужденного безделья, Беркут вернулся к
занимавшей его загадке пирамид. Со своей невероятной версией он обратился

Сергей Болотов
ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

к герцогу - единственному непререкаемому для него авторитету в области таинственного и загадочного, связанного с тетлантами.
- Вы обратили внимание, сир, что все известные нам черные пирамиды выглядят совершенно одинаково? - спросил его как-то генерал. Они были вдвоем
в гостиной герцога, занимавшего пятнадцатикомнатный «люкс» в гостевом небоскребе звездолета. Из окон гостиной виден был морской пейзаж: темно-синее
зеркало, едва морщимое легким бризом, и пустынный пляж, обрамленный причудливыми скалами. Тамганийские дизайнеры интерьеров потрудились на славу
- пейзаж внушал покой и умиротворение.
- Вы имеете в виду их состояние после взрыва? - полувопросительно кивнул
головой герцог. - У вас было время поразмышлять над этой загадкой?
- Времени почти не было, а потому итог этих размышлений кажется и мне
самому абсурдным. Но вы - любитель парадоксов…
- Не тяните кота за хвост, генерал. Я знаю, что вы сейчас скажете. Так поторопитесь, иначе это сделаю я, - рассмеялся герцог.
- Я думаю, сир, что черная пирамида существует в единственном числе! - торжественно заявил Беркут.
- Браво! Для генерала мысль более чем оригинальная. Нет, действительно я
горд, что у меня такой проницательный зять. Расскажите, как вы пришли к такому выводу.
- Я шел методом исключения версий от противного. Пять пирамид одновременно взорваться не могли. Раз. Проникновение в пирамиду и ее подрыв исключаются сразу на трех планетах: Земле, Тамгании, Ниобе. Все они находились под
неусыпным наблюдением.
- Тикурим в этом смысле тоже исключается, - возразил герцог. - Для тикуримцев подрыв пирамиды страшнее любой катастрофы. Вряд ли они стали бы
засылать подрывников и в пирамиды на других планетах.
- Согласен. Но и барон фон Штурм мог взорвать только одну пирамиду - на
Скорпионе. Из рассказа минаса Керла князю известно, что он направился с Тамом именно на Скорпион. Тем не менее, повреждены все пять пирамид. Это могло произойти только в том случае, если все пять пирамид - это одна пирамида в
пяти измерениях.
- Передержка, мой дорогой зять. Есть еще одна возможность: пирамида находится в особой точке, ВНЕ известных нам пространств.
- Не понял. Как это, - вне пространств?
- Исследования пирамиды на Тамгании привели наших ученых к поразительному открытию: вокруг тела пирамиды находится тонкий слой вакуума. Пирамида находится не на поверхности Тамгании! Таким образом, находясь внутри пирамиды, мы не перемещаемся в пространстве, а остаемся на месте, - изменяются
условия снаружи пирамиды. Это как бы дверь, открывающаяся в разные миры.
Надо только нажать нужную кнопку.
Герцог задумался, хмуря черные брови. Он раздумывал, говорить ли зятю о
своих подозрениях, ввергая его в сомнения, но гордрость мыслителя взяла верх
над осторожностью. - Я вообще сомневаюсь, существует ли пирамида, как вещественный объект. Я думаю, пирамида не состоит из вещества - это особым способом организованное пространство. Ведь в природе не существует вещества, способного выдержать атомный взрыв.
- Поразительно!
- Как и все в наследии тетлантов. Я с нетерпением жду момента, когда мы
увидим «дар». Это будет потрясающее зрелище!
- Знаете, я почему-то тоже так думаю.

Глава 37. СПАСЕНИЕ
От мрачных мыслей Дзесир похудел, хотя еще месяц назад он и представить
себе не мог, что это возможно. Худощавый от природы, он еще сбавил в весе, отказываясь от «синюхи» во время заключения. Но сейчас, когда можно было нормально питаться хорошей синтетической пищей, Дзесир похудел еще больше,
хотя не страдал отсутствием аппетита. Мысли о неотвратимо приближающейся

Сергей Болотов
ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

гибели точили его изнутри, как аскариды. «Днем» хлопоты по расширению оранжереи и фермы с домашними животными отвлекали его от мрачных мыслей, но
время, отведенное по распорядку для сна, стало сущим кошмаром.
Даже находка фермы с небольшим стадом домашних животных - происшествие, вызвавшее взрыв энтузиазма среди заключенных, никогда не евших мяса,
не излечила его от ипохондрии. Кстати, ферма оказалась важнейшим звеном в
пищевой цепочке грузовоза: все корабли тикуримцев спроектированы были так,
чтобы пищевая цепь замыкалась внутри. Кормовые растения - животные - человек - удобрения. «Круговорот дерьма в природе» - констатировал открытие Бедим
Кетар, большой авторитет по части дерьма.
В этот круговорот добавлялась только чистая вода, заливаемая в танки звездолета во время стоянок. Но на крайний случай имелась установка для химической очистки воды из отходов, в том числе из мочи. Между прочим, часть урожая
с плантаций звездолета шла на пополнение запасов продовольствия веритской
колонии. Но на это Дзесиру было наплевать. Ни Тикурим, ни Верит, с обреченными обитателями, его сейчас не занимали. Каждый новый день он встречал со
смешанным чувством. Неотвратимое приближение конца повергало его в бессильную ярость, а тягуче-медленное течение этого процесса торопило отчаяние:
хоть бы быстрее все это кончилось! Дзесир стал задумываться о спасении души.
Удивительно, как похожи люди на разных планетах! За годы, проведенные на
Тамгании, Дзесир достаточно хорошо изучил основные религии человечества.
Тогда, по молодости лет, он не обращал особого внимания на сходство земных и
тикуримских мифов. Сегодня он стал задумываться о причинах такого сходства.
Ведь и тикуримские мифы о происхождении мира, об особых отношениях Бога
Яну с тетлантами, похожи на земные предания. Он вспомнил первую главу «Начала», написанную, как утверждают историки, более миллиона лет назад тетлантом Скрибом, одним из тех, кто родился еще в старой Вселенной.
«Мы страшные грешники, и часть этого греха лежит на вас, наших потомках.
Мы должны были умереть вместе со своей Вселенной и слиться с нашим Создателем. Но мы хотели жить. Мы, раса всемогущих тетлантов, не захотели умирать.
Мы предпочли бегство слиянию с великим Яну. Мы вошли в наши огромные корабли и устремились в пустое пространство между звезд. Мы видели смерть Вселенной и рождение нового мира.
Но в этом новом мире мы чувствовали себя богами. Мы создавали на остывающих планетах подобия нашей материнской планеты - Велеи. Океаны и леса,
степи и пустыни, джунгли и болота, миллионы видов живых существ: прекрасная
Велея была повторена нами сотни раз. Лишь самые мудрые поняли, что мы можем только повторить, размножив, творения великого Яну. Безумцы же решили
создать свое подобие, соединив божественный дар Яну - свою кровь - с кровью
животных. Появились люди: существа с телом животных и бессмертной душой
тетлантов. Содрогнулись самые твердые из нас…»
Дзесир усмехнулся. Хорошенького же мнения о нас создатели, Яну их забери!
Наворотили дел и «ушли». А вот интересно, куда же они ушли? И вообще, есть
ли какой-то смысл в этих мифах? Если вдумчиво их анализировать, сразу натыкаешься на кучу нелепостей. Например, дата написания «Начала». Миллион лет
- большой срок. Но от гибели старой Вселенной и рождения новой нас отделяет
вообще невообразимый период времени: около тридцати миллиардов лет.
Значит, этому мифическому автору «Начала» было тридцать миллиардов лет за вычетом одного миллиона, когда он засел за писанину? Пожилой…
Интересно, кстати, - сколько лет жили тетланты? Ах, оставь старик, столько
не живут даже тетланты. Может, Яну наказал их вечной жизнью? Это у него месть
такая, изощренная. Чтобы осознали, ослушники, что в жизни, даже вечной, нет
никакого смысла, если в конце ее ты не становишься частью Бога. Но эту честь
еще надо заслужить - достойной жизнью.
- Ну, мне на это рассчитывать нечего, - я был кем угодно, только не праведником, - вздохнул Дзесир, тупо глядя в экран гравирадара. Два месяца падения
в черную бездну, при всей своей монотонности, промелькнули уж очень быстро.
Два-три года, оставшиеся до неизбежного конца, промчатся еще быстрее. Так,
для стариков время течет быстро, а ребенок проживает каждый свой день бес-

Сергей Болотов
ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

конечно долго. Наше восприятие жизни, реализованное в ощущениях, у каждого
индивидуально, но бег времени мы воспринимаем одинаково. Хотя, возле «черной дыры» и с течением времени могут произойти неожиданные вещи…
Дзесир вдруг понял, что уже в течение нескольких мгновений пытается идентифицировать настойчивый звуковой сигнал. Сигнал восприняли пограничные
области сознания, в то время как он предавался размышлениям.
Встрепенувшись, как заснувший ворон, падающий с ветки, он повернул до
упора рычажок громкости видеофона. Пальцы его дрожали от нетерпения.
Великий Яну! Кто может вызывать нас здесь, в окрестностях «черной дыры»?
Или такой же бедолага, попавший в ловушку, или… По экрану побежали полосы,
постепенно сформировавшись в изображение, становящееся все более четким.
Дзесир вздрогнул: на него в упор смотрел герцог Истарский. Похоже, обычно невозмутимый герцог тоже был немало удивлен.
- Юлиус? А вы-то что здесь делаете?
- Падаю в Вечность, сир. Вы скажете: «и поделом тебе», - и будете правы.
Но за компанию со мной в «черную дыру» попадут еще тридцать человек. Это
люди, не запятнавшие себя преступлениями. Единственная их вина – несогласие
с официальной пропагандой. Я не встречал в жизни более великодушного человека, чем вы, сир, и надеюсь, что Вы их спасете. Наконец, вы можете покарать
меня.
- Мы подберем вас. Но на что вы рассчитывали, отправляясь за Даром на
своем утлом корыте?
- Не понимаю, о каком «даре» вы говорите. Мы бежали, чтобы не попасть
на рудники Верита, - это верная смерть. Летели наугад, до тех пор, пока у нас не
осталось выбора.
Герцог с сомнением хмыкнул.
- Как бы то ни было, вас надо допросить и отдать под суд на Тамгании, где вы
шпионили столько лет. Довольно вы от нас побегали.
- Я мечтал об этом на протяжении последних двух месяцев, сир! Просторная
камера в тамганийской тюрьме мне снилась каждую ночь. Отдайте меня под суд,
сир!
«Тамгания» направилась к фотонному грузовику Д-45, чтобы забрать узников
гравитации к себе на борт. Тикуримцы охотно приняли приглашение, когда Дзесир объяснил, что их ждет в противном случае. Дзесир, как и остальные тикуримцы, никогда не был внутри звездолета тетлантов, и сейчас смотрел во все глаза.
Полет на гравиплатформах внутри звездолета привел его в восторг. Его товарищи
оживленно галдели, переживая и свое спасение, и самое необычное приключение в своей жизни.
- Ребята, просите герцога о предоставлении вам политического убежища на
Тамгании, - негромко посоветовал Дзесир, когда шум немного утих.
- А ты, - разве не с нами? - изумился Ликей Тирак.
- Дружище, у правительства Тамгании и лично герцога Истарского немало
претензий ко мне. Я сочту благодеянием сколь угодно длительный срок заключения. Если мне сохранят жизнь, конечно.
- Смотрите, тамганийцы вывезли с нашего корабля и животных, - воскликнул
Бедим Кетар. - Надеюсь, их мясо достанется нам.
- Эх, бедолага, - вздохнул Дзесир. - Животных с другой планеты любой зоопарк купит за огромные деньги. А еды на Тамгании и без них хватает всякой.
- Интересно, когда же у них обед?
- В любое, удобное для вас время, - ответил на чистом тикуримском языке сопровождавший их десантник. - Рестораны и столовые находятся на пятой палубе.
Кстати, мы сейчас туда и направляемся.
Тикуримцы, еще пару месяцев назад имевшие все основания проклинать
горькую свою судьбу, теперь могли проверить на практике «сказки» Дзесира о
жизни на Тамгании, жителей которой тикуримская пропаганда изображала злобными кровожадными карликами, беспрерывно воюющими между собой на отравленной, загаженной планете. Два образа, противоречащие один другому, как
негатив и позитив, пока что сосуществовали в их сознании отдельно, не сливаясь
в один объективный портрет.

Сергей Болотов

Корабли тетлантов вращались по эллиптической орбите вокруг сверхплотной звезды, не излучающей света. После «консилиума», проведенного герцогом
с участием всех, кто что-то смыслил в астрофизике, они пришли к выводу, что
«черная дыра» может взорваться в любой момент, стоит добавить в ее чрево еще
несколько триллионов тонн массы.
- Все сходится, - думал герцог. Он припомнил отрывок из Письма, тогда им не
понятый. «Когда придет время, ты увидишь звезду». - В Письме не говорится, как
я это сделаю. Вероятно, Автор рассчитывал на мою догадливость?
Дар тетлантов оказался действительно огромен: несколько сот тысяч огромных звездолетов. Это не только огромное богатство, стоимость которого в любой
валюте многократно превышала все накопления Земли и Тамгании. Флот тетлантов давал человечеству средство для контроля над обозримой частью Вселенной.
Кроме того, люди получали возможность в любой момент погрузиться на корабли
и спастись, если бы вдруг обнаружили, что Земле грозит столкновение с крупным
космическим объектом: планетой или астероидом.
Герцог, уединившийся в своих апартаментах, проводил время в тяжелых раздумьях. Принять «дар» означало не выполнить просьбу Автора Письма. Как человек чести и как религиозный человек, герцог не мог этого себе позволить. С
другой стороны, выполнить предначертанное свыше можно было только одним
способом. По крайней мере, другого способа герцог не мог придумать. Но тогда людям не достанется «дар»… Герцог оказался между молотом и наковальней.
Возможно, этот нелегкий выбор - есть последнее испытание человечества на зрелость?
О неотвратимости Судьбы размышлял в эти часы и Дзесир. Цепь невероятных
событий и причудливое переплетение случайностей привели его сюда в странной компании с инопланетянами и кучкой соотечественников, приговоренных к
смерти. Еще месяц назад он и не подозревал о вероятности такого события.
- Великий Яну! Ты играешь нами, как пешками! - задумавшись, Дзесир стал
говорить сам с собой. Его собеседники-конвоиры (а это были бывшие тикуримские пленники и Авакян с Кулемой) переглянулись.
Вся компания сидела, развалившись в креслах вокруг длинного низкого стола, уставленного всевозможными напитками. Дзесир пил все подряд, наверстывая упущенное за последнее время, отчего изрядно захмелел.
- Вам ли впадать в меланхолию? - благодушно хмыкнул князь. - После столь
чудесного спасения вам следует благодарить Бога, а не сетовать на его прихоти.
Тем более что это бессмысленное занятие. Можно всю жизнь ломать голову, пытаясь ответить на вечные вопросы. Кстати, некоторые так и делают. У нас на Земле их называют философами. Знаете, среди них попадаются такие чудаки! Один,
например, жил в бочке, а питался хуже собаки…
- Такое бывает, когда незрелый ум сталкивается с вещами, недоступными его
пониманию, - согласился Дзесир.
- Современники считали его мудрецом, - возразил князь.
- Что такое мудрость? Жизненный опыт, помноженный на знание, недоступное другим. А вечные вопросы остаются таковыми потому, что мудрецам для
их разрешения не хватает ни того, ни другого. Можете ли вы ответить на вопрос,
зачем Бог создал людей, и почему в мире так много зла, если он милосерден и его
имя Любовь?
- Многие, весьма неглупые люди, полагали, что Господь просто развлекается. Со скуки создал нас, грешных. - Князь улыбнулся. - Но эти люди, конечно,
хотели соригинальничать, полюбоваться на себя глазами изумленной толпы. Человек ведь тщеславен, его, как муху на мед, тянет к парадоксам. Я лично думаю,
у Создателя есть свой план, и он его выполняет, не обращая внимания на наши
чувства. План, настолько протяженный во времени, что мы гадаем о нем только
по фрагментам маленьких деталей. Нам не хватает роста, чтобы отойти подальше
и окинуть взглядом все творение.
- А что вы, тикуримцы, думаете о смысле жизни? - вступил в ученый разговор
Авакян.

ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

Глава 38. МОЛОТ СУДЬБЫ

Сергей Болотов
ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

- Я не силен в философии, а тем более в теологии. Не забывайте, ведь я - шпион, а не богослов. Но я, как всякое существо, наделенное разумом, размышлял
на эту тему. Есть много схожего в наших религиях. Мы тоже считаем, что человек был создан по образу и подобию Бога. Другого образца ведь у него не было…
Человек похож на Бога, как обезьяна на человека. Разумеется, здесь не имеется в
виду внешнее сходство. Ведь исходный материал другой. - Дзесир говорил изрядно заплетающимся языком, саркастически кривя тонкие губы и деревянно усмехаясь, словно сам себе не верил. Он поднял левую руку с растопыренными пальцами и загнул один из них. - Еще одно совпадение, - не менее любопытное. Это
идея о слиянии душ человеческих (после смерти, естественно) «в Боге». - Дзесир
загнул второй палец и обвел собеседников глумливым взглядом.
- Эти два обстоятельства не рождают у вас никаких идей? Тогда задам наводящий вопрос: на какое дело любое живое существо не жалеет ни сил, ни времени,
ни самой жизни?
- Он так размножается? - ахнул Кулема.
- Мои далекие предки считали, что Яну, Создатель и вместилище всего сущего, - бесконечен и вечен. Жизнь Вселенной - это дыхание Яну. День Яну равен
пяти миллиардам лет. Столько же длится и ночь Яну. Большой год Яну состоит из
миллиона дней. В конце года Яну умирает, чтобы родиться вновь.
Тетланты исчислили момент смерти Яну и не захотели умирать вместе с ним.
Они построили огромные корабли и взошли на них. Корабли мчались быстрее света
к концу Вселенной. И - успели! Тетланты видели, как рождается новая Вселенная.
Новое тело Яну было так непохоже на старую Вселенную, что тетланты испугались:
не по их ли вине Яну так сильно изменился?.. Так говорится в «Начале».
- Мы обнаружили здесь не менее трехсот тысяч звездолетов. Каждый из них
может принять на борт не менее миллиона тетлантов. А сколько их всего спаслось? - спросил князь. - Мне не дает покоя вопрос: почему в звездолете, который
был взорван в Солнечной системе, титан Ориф был один?
- В преданиях об этом не говорится. Действительно, тетланты построили
столько кораблей, что могли спастись все. Но я не припомню ни одной истории,
в которой фигурировало бы более десяти тетлантов сразу. Думаю, что Велея в момент галактической катастрофы была густо населена тетлантами, которые отказались от спасения.
- Господа, мне вдруг пришла в голову мысль, - удивленно воскликнул Авакян.
- Раз тетланты покинули пределы гибнущей Вселенной, значит, она имела конец?
А они пролетели в другую Вселенную? А что, если родился не один Яну, а два? И
сейчас мы имеем две бесконечные Вселенные!
- Нет, Артур, - возразил Федор. - Если Вселенных две, то они уже не бесконечны. Это будет бесконечность, деленная на два…
- Ну, и получишь две бесконечости, - стоял на своем Авакян. - Бесконечностей может быть бесконечно много.
- Континуум континуумов! - торжественно возгласил Фердинанд, вздымая
вверх кружку с пивом. - Выпьем за бесконечность Вселенных!
- Кончай балаган, шуты гороховые! - хлопнул ладонью по столу князь Белогорский. - Не надо превращать кают-компанию в филиал сумасшедшего дома.
Вы еще корень кубический извлеките из этого … континуума.
В кают-компанию вошел мрачный, как туча, и какой-то взъерошенный Киселев. Одним духом он осушил бокал пива и налил еще.
- С тау-регистратором творится какая-то чертовщина, - сообщил он. - Якобы
мы находимся в данное время в «плюс 4003 году».
- Установили причину? - спросил князь.
- Да. В один из блоков попал разряд импульсника, - это как раз блок, кореллирующий релятивистские эффекты! Когда нас атаковали «призраки», кто-то из
механиков пальнул и промазал. Главное, корпус цел, а внутри все оплавилось! Киселев шумно вздохнул и сменил бокал на кружку.
- Ни хрена себе, сюрприз! - присвистнул Кулема. - Это мы вернемся на Землю во времена победившего коммунизма?
- Герцог заперся со Стефаном, что-то считают. - Киселев понизил голос. - Кажется, герцог собрался взорвать «черную дыру».

6. Заказ 288

Сергей Болотов
ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

- Зачем? - хором спросили Кулема и Авакян.
- Тогда нас выбросит обратно в наше время. Надо только точно рассчитать
расстояние и график выхода из светового потока.
- А как герцог собирается взорвать звезду? - спросил Федор.
- Понятия не имею, - пожал плечами Киселев.
Скоро они узнали, - «как». Герцог сообщил о своем решении по внутренней
связи звездолета. Его слушали, затаив дыхание, во всех помещениях и отсеках
звездолета.
- Чтобы погасить релятивистский эффект, нам придется некоторое время
провести в потоке солнечной плазмы. Принудительный взрыв сверхновой можно
вызвать, направив в центр «черной дыры» межзвездный флот тетлантов. Другого
варианта нет, по крайней мере, мне он неизвестен…
Подготовка взрыва заняла несколько дней локального бортового времени. В
один из кораблей было перевезено все ядерное оружие, имевшееся на борту «Тамгании». Его герцог собирался направить в бездну первым; ядерный взрыв должен
был «раскачать» хрупкое равновесие, а флот тетлантов – добавить массу, недостающую до критической.
- Самая большая бомба, какую я видел, - задумчиво сказал князь, провожая
взглядом корабль, начиненный ядерной взрывчаткой. - Заполыхает так, что на
Земле будет видно…
Обследование систем управления звездолетов тетлантов показало, что бортовые компьютеры включены в единую программу: все корабли повторяют маневры флагмана. Герцога такой расклад не устраивал.
- Для наших целей необходимо, чтобы флагман шел не впереди стада, как
козел перед отарой, а сзади, гоня корабли в «черную дыру», - пояснил он князю. Чудовищное тяготение вблизи центра масс существенно сократит расстояние, на
котором команды с флагмана смогут достичь крайних кораблей. - Поэтому, герцог произвел перестроение кораблей, согнав их с наезженных орбит и построив в
плотную колонну по сто штук в ряд.
Герцог обосновался в командирской рубке «Тамгании» вместе с Дмитрием. Все
управление звездным флотом сейчас замыкалось здесь, на нем. Дмитрий сидел рядом, на подстраховке, хотя двигатель «Тамгании» в нужный момент должен запустить
бортовой компьютер: время измерялось с точностью до миллисекунд, и человеческие реакции при такой операции никуда не годились. Ошибка всего в несколько
миллисекунд могла стоить сотни лет «разноса» с заданным временем прибытия.
- Послушайте, штурман, - обратился к Киселеву Дзесир. - Мне не дает покоя
одна мысль: как вы рассчитали время и расстояние, которые обеспечат нам возвращение в 2034 год? Я интересовался в студенческие годы схожими проблемами
и убежден, что подобные расчеты в принципе невозможны.
- У нас все возможно, - гордо ответил Авакян. Киселев лишь пожал широкими плечами.
- А я своими ушами слышал, как Стефан говорил князю, что герцог увидел
решение задачи во сне, - встрял в разговор Кулема.
Между тем, напряжение нарастало. Железная когорта звездолетов, едва не
задевая друг друга боками, устремилась в темноту, постепенно увеличивая скорость. Через несколько минут они исчезли с экранов гравирадаров: их экранировала огромная масса звезды. Люди опасливо щурили глаза, ожидая вспышки.
Прошел час, когда на экранах опять возникли силуэты кораблей, - они возвращались назад.
Герцог потемнел лицом.
- Этого я и боялся, - сработала автоматика. Компьютеры запрограммированы
на безусловное обеспечение безопасности кораблей. У тетлантов чересчур умная
техника. Кто бы мог подумать, что однажды это станет непреодолимым препятствием? Преодолеть блокировку можно только постоянным подтверждением
приказа на продвижение вперед. - Герцог хлопнул Дмитрия по плечу. - Придется
мне самому взять бич, чтобы гнать стадо на убой.
- Каким образом?
- Пристроюсь сзади флагмана на расстоянии, обеспечивающем надежную
связь.

Сергей Болотов
ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

- И что? Отправитесь на верную смерть?
- Спокойно, юноша. Помирать я не собираюсь, хотя риск есть, не отрицаю.
Мне нужен Д-45 с запасом пищи и воды на неопределенный срок. Кто знает, в
какое время меня выкинет?
- Это безумие, сир! К черту эту звезду, - отправимся в гости к потомкам, посмотрим хоть на высокоразвитую цивилизацию…
- Нет, - твердо возразил герцог. - На «Тамгании» двадцать тысяч человек, переживших немало потрясений. И всех их ждут родные, в этом году. Земля и Тамгания ждут и результатов нашей экспедиции, не забывайте об этом, мой юный
правнук.
Впервые герцог назвал так Дмитрия, сына его незаконнорожденной внучки.
Дмитрий опустил голову, не смея поднять глаза на прадеда, которого терял навсегда. Герцога не уговорил отказаться от своего решения и Стефан. Отец с сыном
провели наедине более двух часов: как-никак, герцог оставлял немалое наследство. (Управление двумя планетами и сверхсекретный Орден.)
- Я не знаю, в какое время меня выбросит звезда, поэтому прощаюсь надолго,
но не навсегда, - сказал герцог, заканчивая трудный разговор. Стефан добился
лишь того, чтобы отец взял себе не Д-45, а многофункциональный и вместительный Д-130 с запасами продовольствия и замкнутым циклом сельскохозяйственного производства, обеспечивающим продовольствием на неограниченное время. На дыбы встал князь Белогорский.
- Один!? В пасть «черной дыры»? Это самоубийство! - Князю изменила обычная выдержка. Говоря, он разрубал воздух костлявой ладонью, решительно отметая даже мысль отправиться в это путешествие в одиночку.
- Я лечу с Вами, сир! - твердо заявил он, поняв, что отговорить герцога не
удастся. - Так у нас больше шансов вернуться.
За князем увязался Федор, а за ним - кот. Герцог отговаривал их от этого шага,
но аргументы застревали в глотке: рядом стоял Стефан, которому герцог лишь
полчаса назад объяснял, что риск не так велик, как кажется.
- Ладно, не будем терять время. Нужно скорректировать наши расчеты и
определиться в новых условиях.
Они опять засели за расчеты в командирской рубке.
…Д-130 медленно выплыл из ангара «Тамгании» и, постепенно увеличивая
скорость, помчался по орбите за строем звездолетов. Дмитрий направил «Тамганию» на расчетную орбиту. Время - «минус два часа»…
Стефан сидел рядом, охватив голову руками. Оба испытывали одно и то же
чувство: один навсегда попрощался с отцом, а другой - с дедом и Федором, нянчившимся с ним в детстве. Даже если они выберутся из смертельных объятий
взрывающейся звезды, между ними окажется непреодолимое препятствие - Время.
- Все, они исчезли с экранов, - глухо сказал Дмитрий.
-Я вижу, - отозвался Стефан. Больше они не проронили ни слова, мучительно ожидая вспышки. Странно, во время подготовки почему-то никто не выразил
сомнения в том, что звезда взорвется. Тогда Стефан не обратил на это внимания,
весь поглощенный спорами с отцом, но сейчас он вдруг понял, что уверенность в
успехе операции могла быть внушена. Кем, - герцогом, или…
- Храни нас, Господи! - прошептал он.
…Был миг, длившийся бесконечно. Все исчезло: на экране гравирадара ослепительно сияла сплошная засветка. «Тамгания» неслась в океане раскаленной
плазмы к невидимому рубежу, на котором двигатель вдруг резко добавил тяги,
и корабль вынырнул из расширяющейся по всем направлениям звезды. Стефан
не отрывал глаз от дисплея тахометра. Цифры, сменявшие друг друга, слились в
одно пятно. Но вдруг крайние цифры, отсчитывавшие годы, перестали мельтешить и замерли: «2034». Одновременно включился компенсатор, поглощающий
«сэкономленное» скоростью время.
- Получилось, - изумленно выдохнул Стефан.
А в это время, сорок шесть тысяч лет назад, князь Белогорский изо всех сил
жал большим пальцем на клавишу тау-компенсатора. Он не видел, что раздавил
клавишу пальцем в крошку, потому что перед глазами были только черно-зеленые

Еле слышным голосом понтифик позвал служку.
- Чертов сорванец, опять куда-то запропастился, - проворчал старик, не дождавшись ответа. Он вставил худые ноги в меховые туфли и с кряхтением встал с
постели. Опочивальня составляла почти сорок шагов в длину. И в самом дальнем
ее углу, на резном столике, стоял так нужный сейчас папе графин с минеральной
водой.
- Как будто нельзя было поставить столик с напитками рядом, возле изголовья, - пробурчал старик, неизвестно кому. Папа был стар и болен, но его морщинистое лицо редко посещало уныние. В отличие от многих иерархов, окружавших
его, папа искренне верил в существование вечного Бога. Мысли о неизбежности
близкой смерти не повергали его в безысходное отчаяние: папа был грешен, как
и все люди, но его совесть не была отягощена смертными грехами, которым нет
прощения даже… наместнику Бога на Земле.
Папа наливал уже второй стакан воды: его мучила жажда, как Иисуса на Голгофе. Он не успел подивиться неожиданно пришедшему в голову сравнению, как
вдруг дверь, ведущая в коридор, осветилась золотым сиянием, обрамляя чернильную темноту. Оттуда, из непроглядной тьмы, пахнуло серой, и в комнату шагнули
две вполне человеческие фигуры, облаченные в длинные плащи, вызывающие в
памяти давно забытое слово «пилигрим».
- К-кто вы? - дрожащим голосом выдохнул папа, крестясь и опускаясь на
стул. Ослабевшие ноги не держали немощное тело.
- Вас интересуют имена? - спросил один из гостей. Он казался человеком
средних лет и ничем не примечательной внешности, если не брать в расчет глаз
незнакомца, полыхавших каким-то яростным огнем.
- Извольте. Меня зовут Луи де Моле, а молодого человека - Винченцо Паризи. - Оба визитера церемонно поклонились.
- Вы не приняли нас за черных ангелов? - участливо спросил де Моле. - Мы не
хотели вас пугать, но другим путем вашу охрану не миновать.
- Ваши имена мне ничего не говорят, но способ проникновения в помещение
характеризует вас не лучшим образом. - Папа перекрестился и взял в правую
руку большой серебряный крест, который носил на груди.
- Надеюсь, вы сами-то не верите в поповские сказки о чертях, которыми запугиваете доверчивых верующих? - обеспокоенно спросил де Моле. - Уверяю вас,
мы - люди. Хотел сказать, «обыкновенные люди», но это было бы не совсем правдой. Мы - люди, наделенные Господом необыкновенными способностями.
Де Моле присел на тахту напротив папы. Винченцо же расхаживал по опочивальне, посматривая в окна и прислушиваясь к звукам извне.
-Чего вы хотите от меня? - спросил папа. - Забрать едва теплящуюся жизнь?
Она скоро угаснет сама.
- Разве мы похожи на убийц? - удивился де Моле. - Я и не подумал об этом…
Успокойтесь, мы не собираемся вас убивать. Нам требуется ваше содействие.
- Чему я должен содействовать?
- Второму Пришествию Спасителя.
От изумления папа на время потерял дар речи. Де Моле воспользовался этим
обстоятельством, чтобы без помех изложить суть необычного дела.
- Через три дня последний потомок Христа вступает во владение нашей общиной в Иерусалиме. Он намерен объединить всех христиан Земли, распространив
6*

Сергей Болотов

Глава 39. ПОСЛЕДНИЙ РЫЦАРЬ
ВАВИЛОНСКОЙ БЛУДНИЦЫ

ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

круги и пятна. Герцог и Федор лежали в креслах, расплющенные чудовищной перегрузкой, где-то в углу глухо выл кот…
Внезапно перегрузка исчезла, сменившись невесомостью. Угасающим сознанием князь успел заметить, что дисплей тахометра показывает какую-то совершенно невообразимую дату: «минус 46395». Но Дмитрий Иванович удивился не
этому.
- Странно, выходит, гравикомпенсаторы совсем накрылись, - подумал он,
соскальзывая в небытие.

Сергей Болотов
ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

на них свое благорасположение. Он хочет примирить христиан с мусульманами,
устранив непреодолимые препятствия в догматах двух религий. Он принесет на
Землю вечный мир. Вы, духовный глава всех католиков, должны подтвердить,
что… назовем его пока Михаил - не самозванец, каких было бессчетное множество, а настоящий потомок Христа.
Все, имя произнесено, теперь обратного пути нет. Де Моле замер в ожидании
ответа. Папа медленно приходил в себя.
- Кто мне поверит, если две тысячи лет мы говорили народам, что Иисус - богочеловек? Следовательно, у него не было ни жены, ни детей, - прошептал папа.
- Надо признаться во лжи и покаяться за ваших предшественников. Папа Иоанн Павел второй за несколько лет до своей кончины ведь просил прощения за
преступления Церкви…
- И довольно этого, - папа поджал губы. - Вы хотите, чтобы я уничтожил авторитет католической Церкви собственными руками?
- Чего стоит авторитет, основанный на лжи? Вспомните об оклеветанной
супруге Христа, которую платные агенты Рима ославили блудницей. А Церковь
Христова и словом за нее не вступилась! Лишь катары да тамплиеры ставили ей,
святой Марии Магдалине, свои храмы. И что же? Рим уничтожил и катаров, - как
еретиков, и тамплиеров, - по лживому обвинению. Ложь, громоздимая на ложь,
- вот фундамент вашей Церкви, называющей себя «христианской»! - де Моле, потеряв контроль над собой, гневно взмахнул рукой.
Папа невольно съежился, поднимая руки для защиты от удара. Де Моле отступил на шаг и вновь сел на тахту, овладев своими эмоциями. С минуту он молчал,
успокаиваясь. Рим уничтожил руками Филиппа Красивого его далекого предка,
великого магистра Ордена тамплиеров Жака де Моле. Не говорит ли в нем жажда
мщения? Ведь злодеяния католической церкви, уничтожившей физически всех
катаров, двести лет сжигавшей на кострах всех, кто выражал хотя бы сомнение в
истинности их бредовых постулатов, затмевали трагическую историю тамплиеров. Значит, эмоциональный всплеск вызван именно тем обстоятельством, что он
касается лично его, Луи де Моле… Этого Страж Святого Грааля не мог допустить.
На него возложена священная миссия, и здесь не место эмоциям.
Папа тоже молчал, вспоминая все, что было ему известно о деспозинах. Увы,
достоверной информации было мало. Но и того, что лежало в личном сейфе понтифика, было достаточно, чтобы замереть от ужаса перед бездной Тайны.
В традициях дохристианского Рима было обожествление императоров. Любой из них, не смущаясь, производил свой род от Геракла, Аполлона, а то и от
самого Зевса, то бишь, Юпитера. Немудрено, что когда Библию подправляли и
подгоняли под свои цели римские власти, Христа тоже обожествили. А какая может быть семья у Бога? И что делать с его сыновьями и дочерью?
Папа знал, что Иисуса ночью вынесли из склепа, некоторые даже утверждали, что его удалось оживить, и что эту тайну члены будущей общины Сиона (тогда
еще не созданной) схоронили так же надежно, как убежище Марии Магдалины
и ее детей. За их жизни друзья семьи не без оснований опасались. Много позже
стало известно, что потомки Христа нашли приют в Галлии. И даже основали королевскую династию Меровингов…
- Ватикан ведь договорился впоследствии с Меровингами, - папа совладал с
собой, но голос еще звучал неровно. - Был заключен равноправный договор.
- Который потом вероломно разорвал Ватикан, - язвительно скривился де
Моле. - Знал бы Хлодвиг Первый, с кем он заключает соглашение! Тут как нельзя
кстати, притча о змее, согретой на груди… Эта змея смертельно ужалила его потомка, Дагоберта Второго!
- Что же вы пришли к этой змее просить помощи? - Папа саркастически
усмехнулся. - Не брезгуете принять помощь из нечистых рук?
- Потомок Дагоберта Второго жив. Он носит на спине родовой знак - родимое пятно в форме креста. Кроме того, я верю, что он - Спаситель. Буддисты называют это явление реинкарнацией, переселением душ. Наверное, они правы.
Михаил знает жизнь Иисуса во всех подробностях, как сам Иисус. Он знает, где
находится настоящая могила Христа. Это Он послал меня к вам, потому что считает вас честным и совестливым человеком. Вы – единственный из служителей

Сергей Болотов
ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

Церкви, кому Спаситель решил довериться. Так не берите на душу смертного
греха лжесвидетельства. Промолчать сейчас – это и значит лжесвидетельствовать
перед людьми.
Папа опять погрузился в тягостные раздумья. Де Моле отошел к окну, возле
которого стоял Винченцо, и они о чем-то заговорили вполголоса, изредка бросая
взгляды на папу.
- Это значит, что большая часть церковных таинств потеряет всякий смысл,
- горестно покачал головой папа. - Устоит ли здание церкви, если из-под него
убрать основание? Какое смятение воцарится среди верующих! Что я могу обещать им взамен? Меня распнут, как когда-то Христа.
- Помните, Иисус говорил, что не устоит здание, выстроенное на песке. Ненадежно основание, если под ним нет правды. Так скажите им правду: что тысячу
лет под именем Бога вы служили Сатане. Ведь Иисус не одобрил бы тех злодеяний, что вы совершили от его имени за это время. Ничтожная секта полоумных
буквалистов, с помощью порочного чудовища - императора Рима, надеющегося
на отпущение своих многочисленных грехов, - вот ваши предшественники, узурпировавшие название христианской Церкви. А что в вашей Церкви осталось от
Христа? Судя по делам, вы служите совсем другому Богу - Сатане.
- А, богомильская ересь! Узнаю, как же я сразу не догадался?
- Любой честный человек скажет вам то же самое. Я никогда бы не обратился
за содействием к вашей персоне, но Михаил заставил меня сделать это. И вы это
сделаете…
Но вы правы, верующие потребуют чуда. Так вот, чудо случится. В день, когда
Спаситель ступит на землю Иерусалима, над Вифлеемом загорится звезда. Та самая, что светила ему в день рождения, 2034 года назад. - Де Моле развел руками.
- Звучит невероятно, но я верю, что так и будет. Ведь это обещал Спаситель.
Папа опять надолго задумался. Непрошеные гости его не торопили, давая
старику собраться с мыслями.
- Хорошо, я запишу свое выступление на видео. Оно будет запущено в эфир
по пятнадцати телеканалам, как только я увижу звезду. Не будет чуда - не будет
и покаянной речи. - Папа облегченно вздохнул. Он хотел верить странному визитеру и - боялся, что его слова окажутся красивой сказкой. Мог ли представить
глава Ватикана, что событие, бессчетное число раз обсуждавшееся теоретически,
произойдет на его глазах?
Де Моле и его спутник откланялись и ушли так же, как пришли. Папа судорожно вцепился руками в края стула, на котором сидел, когда межпространственный туннель открылся вновь. Прежние сомнения зашевелились в нем. Не
померещились ли ему гости?
- Не дьявол ли искушает меня, ничтожного человека, возгордившегося положением своим? - Папа был поставлен перед нелегким выбором. На одной
чаше весов лежали устоявшиеся традиции, освященные временем. Хотя, может
ли время «освятить» ложь? Разве от того, что ложь повторена сотни тысяч раз,
она становится истиной? Старик горестно качал головой, временами всхлипывая. - Правду знают немногие, но она от этого не становится менее значимой.
Разве иначе я стал бы выслушивать де Моле? Тем более, обещать ему что-то?
Он прав - я своим умолчанием лжесвидетельствую перед паствой, - людьми,
которые мне верят.
Древние греки считали, что нельзя сказать, какую жизнь прожил человек,
пока он не умер. И я могу изменить свою жизнь на смертном одре. Промолчу - и
умру в почете, но с тяжким грехом на душе. Скажу, - и меня будут презирать за
многолетнее молчание. Почему не открыл тайну раньше?
Но - есть вечный и справедливый Судья. Он терпеливо ждет.
Идет человек по жизни: учится, трудится, любит, ненавидит. Он совершает подвиги и преступления. Веря и не веря, что за все придется ответить. Чаще
сиюминутный соблазн оказывается предпочтительнее. Каких только самоуспокаивающих сказок ни придумали люди! И мы, - католическая Церковь, невеста
Христова, - этому способствовали. Разве не мы внушали пастве, что может быть
прощен любой грех? Продавали индульгенции, меняя на звонкую монету призрачные надежды грешников…

Сергей Болотов
ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ

Дни мои тают. Предстать перед Богом с черным пятном на душе? Смешно, я
боюсь осуждения скверных людей, что толкутся вокруг папского трона больше,
чем гнева Господня. О Ватикан, блудница Вавилонская! Не миновать тебе геенны огненной!…
Папа ждал условленного часа на террасе пятого этажа. Здесь он приказал поставить кресло себе и кардиналу Джелли, - единственному из приближенных,
кому папа туманно приоткрыл значение ожидаемого События. Джелли должен
был передать пятнадцать видеодисков в редакции телеканалов по знаку папы.
Кардинал не знал, что записано на дисках, и сейчас мучительно размышлял над
этой загадкой. Судя по мерам предосторожности, предпринятым папой, это
должно быть важное выступление…
Папе было наплевать на мучения Джелли. Он твердо решил сохранить Тайну, если звезда не взойдет. Папа не знал, что от него уже ничто не зависит. Его
личный оператор Карло Конти в настоящее время пересчитывал пачки денег, полученных от владельца крупнейшей итальянской телекомпании за рабочие материалы, оставшиеся после монтажа телеобращения папы.
Луиджи Берлускони тихо повизгивал от удовольствия: это величайшая сенсация! Плачущий понтифик, разоблачающий преступления Ватикана перед самим
Богом! Пятерых операторов, вместе с бригадой репортеров, Луиджи срочно командировал в Иерусалим. Они должны снять Звезду и момент входа Спасителя в
Иерусалим. Позже он и сам туда отправится, чтобы все увидеть своими глазами.
Луиджи сразу догадался, какая именно община может ожидать приезда Михаила. Он раздобыл его достоверные фотографии и вооружил ими репортеров.
Даже если их не подпустят близко, мощная телеоптика позволит снять исторический момент в деталях, а направленные микрофоны - не упустить ни одного
из слов, что скажет в это время Спаситель. Бедняга Конти сильно продешевил,
сенсация стоит гораздо больше миллиона евро! Едва взойдет Звезда, его телекомпания начнет прямую трансляцию Второго Пришествия Спасителя в этот
грешный мир. Луиджи мучался в сомнениях только по одному поводу: запустить
обращение папы к верующим сразу же или дождаться, когда взойдет Звезда?
Наконец, он решил, что обращение должно предшествовать репортажу, зритель должен сопереживать момент ожидания. Гадать, - загорится ли Вифлеемская
звезда во второй раз? Луиджи вспомнил, что согласно Новому Завету, Второе
Пришествие будет видно одновременно во всех концах Земли. Так было предсказано, и телевидение осуществит это невыполнимое предсказание. Он решил связаться с крупнейшими телекомпаниями мира, чтобы обеспечить всепланетную
трансляцию События (и заработать на нем миллионов триста).
На террасе папского дворца не наблюдалось никакой суеты. Папа сидел в
мягком кресле под балдахином, защищавшим от последних лучей беззвучно закатывающегося за горизонт Солнца. Рядом сидел кардинал. Оба молча смотрели
на юго-восток, где за Средиземным морем лежал погружающийся в ночную тьму
Иерусалим.
Папу знобило. Он чувствовал, как холодеют ноги и пальцы рук в томительном
ожидании. Было удивительно тихо, смолк даже обычный городской шум, не утихавший со дня основания Рима. Папа не знал, что причиной необычной тишины
является он сам: в эти минуты паства слушала его телеобращение и видела слезы
раскаяния, благоговения и очищения. Вечный город плакал вместе с ним, устыдившись.
- О Господи! - выдохнул кардинал.
На темнеющем небе вспыхнула звезда, самая яркая, какую видел кардинал в
своей жизни. Весь дрожа, он повернулся к папе.
Старик улыбался тихой счастливой улыбкой. По его мертвым щекам катились две светлые слезинки. Он умер счастливым.
Конец второй книги.

ПОЭЗИЯ
Баир АНГАРХАЕВ

СТИХИ

* * *
Написать бы
строки пронзительные Чистые,
как первый снег,
Звонкие,
как смех ребёнка…
Но ручка
лишь только
Глядит на меня подозрительно,
Тетрадка
испуганно жмётся к полкам…
Я
Не знаю значения слов
И не верю в молчанья золото,
И всё в мире - как будто расколото я…
…давно не писал
стихов…

***
Никогда не стану совестью нации,
Не выйду на сцену стадиона
Пред взоры тысячи глаз:
Лишь тихо сижу в ночной комнате Один на один с листом.

***
Знаешь,
мне что-то в последнее время
не пишется;
Долго
таится в столе моем письменном
книжица,
Мой карандаш,
он почти затерялся во времени.
Что-то появится, что-то приходит, но снова - потеряно,

Баир АНГАРХАЕВ

Мысли
взлетают и падают камнем
в расщелину:
Нету стиха, есть лишь только
его ощущение.

Дерево

СТИХИ

Дерево нашей дружбы
Быстро росло,
Подставляя листья
Холодному зимнему солнцу,
Питаясь настоем из пива
И общих безумных идей.
Я замер пред ним,
Боясь мимолётное чувство встревожить.
Казалось,
Что корни его глубоко
В моей бестолковой душе проросли…
И что же?
Недавно так бурно цвело,
А нынче
Усохло и стало размером не больше
Дорожной травинки!
Схватившись за голову,
Я нервно смотрю на него Застыв, словно каменный идол,
Не знаю, что делать.
04.05.04

* * *
Не сижу в унылом кабинете,
Не сдаю какой-нибудь экзамен:
Я шагаю по своей планете
С широко раскрытыми глазами.
Я иду и ничего не слышу,
Голову задрав, смотрю на звёзды;
Где-то высоко, у самой крыши
Голуби-герои свили гнёзда.
А сосед с семнадцатой квартиры
Курит на балконе сигарету;
Я иду по этому по миру,
Узнавая все его секреты.
Так все мы - торопимся куда-то
И не верим ни в тоску, ни в жалость,
Наблюдаем утра и закаты Сколь ж нам ещё идти осталось?

Полёты по лету
Полёты по лету:
Чужие билеты,
Чужие дорожные полосы.
И целыми днями
Мы будем с друзьями

Баир АНГАРХАЕВ

Кричать до потери голоса.
Нежданные встречи
И душные речи,
И злых анекдотов бороды.
И тёплые ночи,
И хочется очень
Блуждать
До утра
По городу

Осень

СТИХИ

Мусор улицы
глотку чистит:
То подует, то вновь - немой;
Слышу шорох опавших листьев
И скорее бегу домой.
Ветер мчится за мной вдогонку,
Я - покрепче
двери замкну;
Осень
женщиною с ребёнком
Подошла к моему окну.
Шпингалеты скрипят: «Не бойся!»
Я - испуганно жмусь к углу;
Осень жалобно что-то просит
И скребёт
рукой по стеклу.
Осень в форточку вдруг пролезла
И хохочет, как дикий зверь;
Я - сбегу в темноту подъезда,
Не закрыв за собою дверь.
Апрель 2007 г.

* * *
Я, конечно, не Джон Траволта,
Не отличник и не ботаник;
Потребляю один лишь «Роллтон»,
Но и ты не предел мечтаний.
Ты какая-то крайне нервная,
Улыбаешься очень мало,
А на прошлой на перемене Обзывала меня нахалом!
А пойдём со мной на прогулочку:
Выпьем литр любимой влаги.
По осенним замёрзшим улочкам
Провожу тебя до общаги.
А потом (хоть с трудом, конечно!),
Свои страхи превозмогая,
Я скажу тебе очень нежно:
Я люблю тебя, дорогая!

Баир АНГАРХАЕВ

И пешочком, походкой не плавною
Прусь домой (а ведь так неохота!)…
Только знаешь: не в этом главное,
Ну а в том, что завтра - суббота!

* * *
Родина моя,
милая,
Но ко мне, почему-то, не ласковая,
Сколько раз ты меня топила,
Сколько раз ты меня вытаскивала!

СТИХИ

Ты не думай, что позабыл я
О тебе,
как злодей-предатель:
Я всё то, что по жизни было,
Подводил под твой знаменатель.
А когда я уйду в историю,
Скроюсь тихо в пучине чёрной,
Разреши на твоих просторах
Новых мыслей посеять зёрна.

* * *
Как хотелось бы мне
Вдалеке от гремящих вокзалов
Подремать в тишине
На песчаных ладонях Байкала,
А потом на коне
Вдаль умчаться
коричневой выжженной степью,
Петь при полной луне
Мне родимых краёв благолепье.
Воздух чист, как слеза,
Небо звёздное обнял руками!
Но откроешь глаза А вокруг только стёкла
и камень…

***
Я
Свою несравненную родину
Обижаю
и обожаю,
Унижаю
и умножаю,
Разрезаю тупыми ножами,
Вилами её протыкаю.
Да, она у меня такая Одна, единственная,
Миролюбивая
и воинственная,
Самая в мире крупная,
Тяжело- и легкодоступная:

Баир АНГАРХАЕВ

С её городами, пушками,
Девушками и деревушками,
С её золотыми закатами
И мизерными
зарплатами.
Здесь самое огромное в мире небо Мерцание звёзд не вспугнуть бы Здесь самые хорошие в мире люди
И самые
страшные
судьбы.

СТИХИ

Я Родину свою несравненную
Одариваю
поэмами,
Я память о ней сберегу:
Ведь я без неё
не смогу…

* * *
Вижу в жести крыши я покатой
Золотые отблески заката.
Ласточки летят под облаками,
Жаль, что я, увы, сейчас не с вами.
Понял я, пока глядел на звёзды:
Возвратиться никогда не поздно.
Наплевать! на города и горы.
Я вернусь. Теперь, наверно, скоро.

* * *
Знаете, я, наверно,
Не стану великим музыкантом
И уже никогда не найду
Лекарство от рака…
Я вряд ли теперь
Смогу покорить Эверест
И даже не знаю, смогу ли я быть
Ответственным папой…
Я просто шагаю по нашей планете,
Любуясь,
Снежинками, падающими в свете
Ночных фонарей…
И я улыбаюсь,
Надеясь, что завтра
Будет хороший день.

А Эверест…
Наверное,
В следующей жизни?

ПРОЗА
Владимир БАРАЕВ

ALMAMATER:
«Под бременем познанья и сомненья…»
Окончание1

ВИЗИТ В ЦК ВЛКСМ
12.4.55. Вт. Вчера были в ЦК ВЛКСМ. Вход с улицы Богдана Хмельницкого,
за Политехническим музеем. От курса отобрали человек 20, но пока вызвали половину. Пришли Дима Авраамов, Коля Мокроусов, Эдик Гирусов, Нина Фролова,
Мила Милосердова, Женя Тер-Григорян, Неля Пономаренко, Аркадий Борбот и
мы с Ричардом.
В другой группе были Вена Арсенкин, Сережа Дурындин, Лева Спиридонов,
Володя Тлостанов, Саша Сухарев, Матбуа Ахмедова, Глеб Пондопуло, Юлий
Харламов2.�
Перед отбором кандидатов на этот визит шли серьезные обсуждения в комитете комсомола и партбюро факультета. Многие попали в список после горячих
споров. Например, Гриша Квасов не вошел в него. Не представляю, как я оказался среди избранных. Ведь такой несерьезный, легкомысленный, каким считают
меня многие.
Между прочим, обстановка на факультете была накалена. Незадолго перед
этим на партсобрании выступил наш Андрей Могилев.
- Центральный Комитет должен вести более открытую политику, широко
оповещать рядовых членов партии о своих действиях. Иначе может повториться
Ленинградское дело, когда было арестовано все руководство Смольного и сотни
честных коммунистов. А питерцы знали их, как людей, преданных делу партии…
- ЦК - не икона, - поддержала его преподавательница Арефьева, - мы можем и
должны знать все о его работе и, если надо, критиковать их... Для борьбы с карьеризмом Смирнов предложил ввести партмаксимум в зарплате3.�
Оргвыводы последовали немедленно. Арефьевой объявили строгий выговор
и уволили из МГУ, а Могилева и Смирнова исключили из партии. Заодно досталось Зиновьеву, Ильенкову и Коровикову, которые выступили в их защиту. А
это лучшие преподаватели, пользующиеся авторитетом у студентов. Во что превратится теперь факультет!
Нас должна была принять ответорганизатор отдела пропаганды Арутюнянц,
но ее вызвал секретарь ЦК, и нам пришлось ждать ее. Арутюнянц - оказалась
очень приятной русской женщиной средних лет. Фамилия от мужа - знаменитого молодогвардейца Жоры Арутюнянца. Одета изящно - голубой шерстяной костюм, светлая шелковая кофта с элегантным воротником. Говорила с каждым, не
торопясь. Выслушивала, внимательно глядя в глаза. Улыбаясь, обнажала ровный
ряд серебряных зубов. Я пробыл у нее минут десять. Она спросила о родителях,
об Улан-Удэ и республике, о том, чем я увлекался в годы учебы. Сказал, что сотрудничал и публиковался в газетах, и потому хочу стать журналистом.
- Но лучше начать с комсомольской работы в обкоме, - посоветовала она, - а
потом перейдете в газету.
- Нет, я хочу сразу в редакцию.
Начало в №№ 2-5.
Напомню, что из-за «перепроизводства» философов у нас возникли сложности с распределением. Поэтому ЦК ВЛКСМ решил помочь в трудоустройстве активистов.
3
Инициалы Смирнова не записаны, но это был не Михаил Тимофеевич, не МТС.
1
2

4
Позже я жалел, что не начал с комсомольской работы. Именно так, используя партийнокомсомольский трамплин, Авраамов, Спиридонов, Косолапов позже возглавили ведущие издания страны. А главное, я бы не попал под пресс серых газетных червей.

Владимир Бараев
ALMAMATER

- Ну, ладно, - удивленно вздохнула она, - с редакцией никаких проблем4.�
После беседы у Арутюнянц нас повели к завотделом пропаганды Дубинину.
Его кабинет значительно просторнее, в окна били яркие лучи солнца, которые,
отражались от стекла на столе в потолок. Зайдя из темного коридора, мы долго
щурились от обилия света. А кое-кто начал чихать от густого облака дыма. Несмотря на открытую форточку, в кабинете было очень душно. Хозяин курил одну
за другой папиросы «Герцоговина флор», любимые папиросы Сталина, которыми
вождь набивал свою трубку. Шикарная темно-зеленая коробка красовалась на левой стороне стола.
Начав говорить вяло, словно скучая от необходимого ритуала вступления,
Дубинин вскоре оживился, стал говорить быстрее, вертя в руке спичечный коробок. Время от времени он прерывался от тихих звонков телефонов, стоящих
справа на отдельном столике. Зная по звуку все аппараты, он иногда не снимал
трубку, но от одного из них буквально вздрагивал, быстро брал трубку и выдыхал
в нее струю дыма: «Да!»
Закончив разговор, он записывал что-то и продолжал беседу, ни разу не забыв,
на чем он перед этим остановился. В отличие от Арутюнянц, он почти не смотрел
на нас. А когда бросал взгляд, мы не видели его глаз, так как из-за яркого солнца,
он щурился, пряча их за густыми желтоватыми от табака ресницами. И хотя в
основном говорил он и лишь иногда задавал вопросы, ответы на которые мало
интересовали его, беседа напоминала допрос. И роль яркой лампы, любимой следователями, играло солнце, бившее нам в глаза.
Удивило то, как он вдруг остро, по-свойски заговорил о недостатках нашей
жизни, о трудностях, которые ожидают нас в работе. Даже не верилось, что такой
высокий чин говорит вещи, о которых далеко не с каждым стоит заикаться. И был
в этом некий налет бравады с оттенком цинизма. Я уж подумал, не провоцирует
ли он нас на некие откровения? А после прихлопнет мухобойкой того, кто осмелится зажужжать в тон ему. И это было близко к действительности. В завершение
он резко сменил тему и стал говорить об опасности суждений, которые выявились на нашем факультете. И пояснил, что имеет в виду недавние выступления
Могилева, Арефьевой и Смирнова.
- Да, кстати, как вы относитесь к ним? - спросил он.
Возникла долгая неловкая пауза.
- Неужели вам нечего сказать об этом?
Наконец поднялся Дима Авраамов.
- Мы, конечно, осуждаем их. Нельзя подвергать опасности единство партии...
- Вы заявляете это от имени всех? - с усмешкой спросил Дубинин.
- Я думаю, все думают так, а если кто-то хочет возразить, пусть скажет.
- Мне кажется, - сказал Эдик Гирусов, разряжая обстановку, - таких здесь нет.
- А вы как думаете? - Дубинин вдруг указал на меня папиросой, словно навел
дымящийся ствол пистолета.
Я поднялся с места, помолчал, глядя в окно, и сказал:
- Как комсомолец, я не мог быть на партсобрании. Поэтому, не зная, как все
там было, говорить воздержусь.
В кабинете стало тихо, пыхтенье дымом участилось, спичечный коробок загремел чаще, тревожнее. Поняв, что я ушел от ответа на вопрос, все замерли, не
зная, чем обернется грохот коробка. Дима Авраамов осуждающе закачал головой.
- Молодец! - неожиданно улыбнулся Дубинин, - Так и надо - честно говорить
лишь о том, что видел и знаешь лично.
Сделав несколько полушутливых наставлений, он пожелал нам успехов на избранном пути и попрощался.
На факультет шли молча. Потом Рик сказал:
- Знаешь, Володя, когда ты встал, я испугался, вдруг ты скажешь что-то не то.

Владимир Бараев
ALMAMATER

- Я тоже. Ты знаешь, что я не очень хорошо относился к Могилеву, а сейчас
мне его жалко. Дадут ли ему закончить факультет, если да, как устроится на работу?
- Не жалей его, он не пропадет. Подумай лучше о себе. Язык и перо у тебя
острые, и тебя могут закрантовать…
В другой группе удивил Сухарев. Он сказал: «Вы предлагаете мне комсомольскую работу, а я готовлю себя к теоретической деятельности».
Узнав об этом, Оруджев плюнул.
4.5.55. Тоня Хрусталева как член ЦК ВЛКСМ передала мне, что меня вызывает инструктор сектора печати Кузнецов. Он сказал, что секретарь БурятМонгольского обкома комсомола с удовольствием предоставит мне на выбор
пост завотделом молодежной газеты. Отделов пять: агитации и пропаганды,
комсомольской жизни, учащейся молодежи, писем, физкультуры и спорта. Мне
предложили стать завотделом агитации и пропаганды. В его сферу входят литература и искусство.
- Оклад - 1100 рублей, - добавил Кузнецов, - Но с гонорарами будет больше.
Позже выяснилось, что нам дадут подъемные в размере будущего оклада и
деньги на проезд. Это обрадовало меня, так как билет до Улан-Удэ дорогой.
В итоге визита в ЦК получились такие адреса: Авраамов, Спиридонов - Москва, Косолапов - Брянск, Бараев - Улан-Удэ, Пономаренко - Брест, Мокроусов
- Витебск, Борбот - Ворошиловград, Ахмедова - Ташкент, Тлостанов - Нальчик,
Арсенкин - Барнаул, Сухарев - Саранск, Дурындин - Новочеркасск, Милосердова - Тамбов…
Сложнее устраивались те, кто не попал в обойму ЦК. Места были неважные
- лектора в обществе «Знание», техникумы, школы, университеты марксизмаленинизма, райотделы культуры. Особенно много заявок пришло с Алтая. На
комиссии по распределению Ивановскому, Лекторскому, Кормилицыной предложили Барнаул, а они отказались.
- Но в вас нуждается Алтай! - воскликнул кто-то.
- Зато мы в нем не нуждаемся, - гордо ответила Нина Кормилицына.
В итоге Неля Пономаренко «переиграла» Брест на Барнаул и уехала туда. В
Барнауле оказалось так много наших, что Арсенкин пошутил: «Алтай - столица
философов!» Другие устроились так: Тажуризина - Молодечно, Прудников - Гродно, Мила Глаголева - Грозный, Чарских - Наманган, Марков - Старый Оскол...

«НАМ ДРУГ ОТ ДРУГА НИЧЕГО НЕ НАДО»
13.4.55. Среда. 11.30. Ночью увидел во сне, будто я пришел утром в комнату
Юли. Подруги уже проснулись и встали, а она спит. Говорю о чем-то с Ритой и
вижу, Юля просыпается, смотрит из-под одеяла и, не веря глазам своим, протирает их. А я стою и, подняв руками одеяло, прячусь за ним. Она закрывает глаза и качает головой, мол, померещилось. Потом спускает ноги с дивана и, сидя,
взявшись за голову, потягивается локтями вверх. У нее пышные груди, но она не
стесняется, видимо, не замечая меня. Поднялась и голая пошла, под душ. Кожа
смугловатая, талия узкая, ноги очень красивые. Наконец, увидев меня, она спокойно улыбнулась, будто я ее муж, и потому не стесняется меня. И я тоже не смутился от ее вида. Все казалось естественным, почти привычным...
Тут я проснулся и подумал, вдруг я когда-нибудь увижу ее такой. Может, у нас
еще не все потеряно, и мы будем вместе?
Недавно Вена Березин после кинофильма в аудитории 01 подобрал оброненный листок со стихами и показал их мне. Я прочитал и переписал их.

ВСТРЕЧА
С.Демушкину - Л.Шереметьева.
«Ну, здравствуй!»
Невнимательно взглянула
и кивнула - полагается ответить.
Лесной грозы озонистым разгулом

5
Не знаю, кто и где сейчас Л.Шереметьева и С.Дёмушкин. Прошу прощения за невольное вторжение в их жизнь и публикацию этих стихов полувековой давности.

Владимир Бараев

Удивило точно переданное настроение разлюбившей девушки. Какая, должно
быть, хорошая пара распалась! И как схоже с нашей ситуацией! Именно так Юля
может встретить меня через несколько лет5.�
Невольно задумался о причинах нашего разрыва. И о том, зачем я корчу из
себя униженного и оскорбленного. Ведь виноват только я. Как Юля могла вот
так, сразу согласиться на мое предложение? И вот приходит весна. Я уезжаю за
пять тысяч км от Москвы и за четыре года до ее диплома. Может, она действительно не хочет связывать меня и себя? Как мы выдержим такую разлуку?
На праздники Рик уехал в Брянск. Оставшись один, я 1 мая сходил на демонстрацию, последнюю в студенческие годы, вернулся домой, поел, поспал. Потом
решил посмотреть праздничную Москву и поехал в город. Походил без особых
впечатлений, настроение было мрачным. Купил бутылку «Баян-Ширея» и вернулся обратно. Плохо было без Рика, без Юли, а других видеть не хотелось. И я
решил выпить один.
Штопора у нас нет. Ударил несколько раз дном бутылки о подошву, вынул
пробку, поставил перед собой два хрустальных стакана. Заполнил их на треть и
говорю:
- Пусть выпьют два Володи, хороший и плохой. Пусть первый станет лучше!
А потом от имени второго чокнулся и сказал:
- Ладно, постараюсь не мешать этому!
Выпил и спустился в столовую. В голову чуток ударило.
После ужина пошел в клуб, где проходил концерт самодеятельности. Музыканты, чтецы, певцы. Я пожалел, что не знал об этом. Эмма Стрелецкая и Игорь
Коломников могли бы с успехом исполнить мою песню.
Потом стал выступать университетский хор, которому, как и МГУ, исполняется двести лет. Начали со студенческого гимна «Гаудеамус игитур», исполнили чтото из «Аскольдовой могилы» Верстовского, «Вражьей силы» Серова. Коктейль
латинского средневековья и русской старины - не очень. И я вышел в фойе. Там
шли танцы. Невольно начал искать глазами Юлю и ее подруг, но их не было.
Обратил внимание на очень славную девушку в белом платье без рукавов.
Стройная, с красивыми, как у Юли, руками, она танцевала удивительно легко,
изящно. До чего шикарно развевалось ее платье, когда она кружилась в вальсе.
Она пришла без кавалера, но не оставалась без внимания юношей, которые то и
дело приглашали ее. Будь я смелее, вызвал бы тоже. Но мне казалось, что в зале
может появиться Юля...
Чуть позже подошел Вена Березин. Он удивил подкрашенными бровями и
подведенными глазами. Я спросил, зачем он накрасился, а он сказал, что выступал на сцене, и им всем навели грим. Я вспомнил, что он поет в хоре. Вена окликнул одну из хористок, подозвал к себе и познакомил нас.
Ее зовут Майя, очень яркая шатенка, с необычными почти мексиканскими
чертами лица. На ней светлое шелковое платье, облегающее грудь, узкую талию
и бедра. Она не просто красива, а очень эффектна. Поговорили, постояли, потом
они пошли танцевать. Она была на полголовы выше его. Позже Вена подходит
без нее и говорит:
- Майя давно заметила тебя, ты ей нравишься. Она сейчас призналась в этом.
- Да ну! - усмехаюсь я.

ALMAMATER

пахнул в окно московский вольный ветер.
Все вспомнилось: Ленинские горы
и прогулки, что казались мне всего чудесней.
Но наши шумные студенческие споры
сегодня мне гораздо интересней.
«А ты такой же - суховатый, стройный.
Все, значит, хорошо. Я, честно, рада.
Мы оба одинаково спокойны:
Нам друг от друга ничего не надо!

Владимир Бараев
ALMAMATER

- Ей богу! - А потом сказал, - Майя москвичка, ей ехать далеко, не можешь ли
ты пустить ночевать ее?
Вена знал, что комната Ричарда свободна.
- Нет-нет! - замотал я головой и тут же увидел, что она смотрит на нас и смеется. Мне стало неловко, но менять решение не стал.
Шел домой и думал, как неловко получилось! Пусть бы заночевала, выпили
бы вина, посидели бы просто так.
- Э-э, брат, ничего просто так не бывает! - ухмыльнулся Володя плохой.
Дома налил вина в два стакана и дал ему слово.
- Эх ты! Отказал такой девушке! А мог бы пригласить сюда и ту, в белом платье.
- Но как можно? Ведь с Юлей еще не ясно!
- Ну, ладно, давай выпьем за Юлю и за Майю, которую ты обидел.
- Нет, только за Юлю, ведь она до сих пор держит меня!
Я уже ложился спать, когда пришел Мелкумян и попросил разрешения пустить в
комнату Рика сестру его невесты. Я видел их. Очень милые, красивые блондинки.
Они засиделись у Вано, и он решил оставить ее здесь. Ехать в Москву поздно. Я
согласился пустить, лег и уснул. Вскоре просыпаюсь от громких слов Вано:
- Не бойся, он не войдет сюда! Даже если ты полезешь к нему, оттолкнет тебя. Я
его знаю. Ты закроешь входную дверь и спокойно выспишься.
- Ну, и репутация у тебя! - съехидничал Володя плохой, поняв, что речь - обо мне.
А шум из-за того, что ключа от комнаты Рика не было, и девушка не хотела спать
с незакрытой дверью. В конце концов, он убедил ее. Когда Вано ушел, она закрыла вход в блок и легла спать.
Уходя утром, она извинилась за шум, но я сказал, что ничего не слышал. Она поблагодарила меня и ушла.
Ночь на 2.5.55. Даже не ночь, а 4 утра. Узнал, что 30 апреля у Гриши Квасова
прошла свадьба. Он женился на аспирантке Инне Просиной. Она очень красива,
обаятельна. Настоящая русская красавица, москвичка. Ее дядя - завотделом науки ЦК КПСС. Между прочим, год назад Гриша заявил:
- Володя, дай слово, что ты будешь на моей свадьбе! Где бы ты ни был, вылетишь на самолете, даже на последние деньги!
Это было после расставания перед каникулами в кафе «Артистическое» в проезде МХАТ. Я торжественно пообещал, и вот. Только тут понял смысл его недавнего визита. Узнав, что мне «не хватает на питание», вспомнив, как часто я занимаю у него, он решил избавить меня от затруднения с подарком.
Вечером увидел у проходной Валю Сычеву, Илью и Нину Тимофеевых. Когда
я сказал о свадьбе Гриши, Нина сказала:
- Как бы они не рассорились, как Гришка с Левой.
- Чего ты каркаешь? - усмехнулся Илья. И все засмеялись.
И девчонки нашего курса отнеслись к женитьбе Гриши весьма прохладно.
- Женился на Москве, - съехидничала Зуля. Язык у нее острый.
- Теперь Инна перестанет нравиться мне, - вздохнула Шура Милосердова.
- А мне жалко ее, - сказала Матбуа, - Могла бы найти более достойного человека.
О! Солнце выглянуло из-за зоны Е! Такое ласковое, приветливое! Не думал,
что оно будет светить в мое окно. Осенью и зимой оно не добиралось до него. На
улице так хорошо, выйду, погуляю.
2.5.55. Пнд. 22.35. Утром на улице было очень прохладно, как и сейчас. Днем в
столовой Вена Березин обедал со мной.
- Володя, извини за то, что я вчера пытался устроить у тебя Майю.
- Нет, это ты извини меня. Ты бы хоть предупредил, что она смотрит на нас.
- Не думай о Майе плохо, она хорошая девушка, - тут Вена увидел выходящую
из зала Юлю. Заметил и мою реакцию на нее и добавил, - Судя по всему, у вас с
Юлей не ладится. Так вот имей в виду, Майя очень завидная невеста. Заканчивает
юридический, единственная дочка в профессорской семье.
- Веночка, перестань. Спасибо, но что же сам не приударишь за ней?
- Она выше меня, и ей нравятся высокие. У тебя такой рост и такая фигура!
Вот ты сидишь и не видишь, как чуть ли не все проходящие мимо девчонки смотрят на тебя с интересом и симпатией.

7.5.55. Суб. 200-летие университета прошло незаметно не только для страны,
но и для студентов, профессоров и преподавателей МГУ. Оно как бы затерялось
между торжествами 1 мая и Днем Победы. Между прочим, все прежние юбилеи
университета проходили гораздо ярче. Более того, до Октябрьской революции
дни его рождения отмечались ежегодно 12 января, в Татьянин день. Но мы знали
об этом лишь из истории. Чтобы обойти Татьянин день, ЦК партии решил провести 200-летие не в январе, а в мае 1955 г. Так же, как год назад, с января на май,
было перенесено 300-летие воссоединения России с Украиной.
Одной из причин тусклости 200-летия МГУ стало незаметное событие осенью 1952 года. По слухам, в Кремль поступило анонимное письмо по поводу речи
Сталина на XIX съезде партии. Якобы гвоздевая фраза доклада Сталина: «Буржуазия выбросила за борт знамя борьбы за демократию» была опубликована за
полгода до съезда в статье М.Розенталя, вышедшей в «Вестнике ВПШ» весной
1952 г. Это бросало тень на историческую речь вождя, объявленную новым словом марксистко-ленинской философии и программой последующей деятельности партии, а, на самом деле, Сталин лишь дословно повторил опубликованное в
«Вестнике ВПШ».
Далее университетский фольклор излагал события так. Секретарь Сталина
Поскребышев не мог не показать ему это письмо. Вождь «грозно повел бровью»,
чего стало достаточно для начала расследования. И выяснилось, что письмо отпечатано на пишущей машинке «Ундервуд» в профкоме философского факультета МГУ, той самой, на которой я как-то написал новеллку «Закат в Забайкалье».
Еще больше дознавателей возмутило то, что копии пасквиля появились и у филологов, историков и даже на мехмате. Но первоисточник был обнаружен на философском факультете6.�
Этот факультет, один из трех коренных, учрежденный наряду с юридическим
и медицинским еще при основании университета, не раз оказывался в опале.
Против философов выступали Александр I в начале 19-го века, Николай I - в
1826-м, после восстания декабристов. И каждый раз расправа осенялась словами:
«Польза философии сомнительна, а вред очевиден».
«Когда революционное движение 1848 и 1849 годов приблизилось к нашим
границам в Пруссии, и Австрии, писал И.Сеченов, император Николай нашел
нужным принять экстренные меры против проникновения к нам вредных идей с
Запада, и одной из таких мер явилось сокращение в Московском университете…
числа студентов на всех факультетах, кроме медицинского, до 300»7.
Незадолго до своей смерти в 1855 г. Николай I повторил фразу о вреде философии и закрыл философский факультет. «Философия, как опасная наука, - писал Б.Чичерин, была совершенно изгнана из преподавания, и попу Терновскому поручено было читать логику и психологию… Московскому университету, да
и всему просвещению в России нанесен был удар, от которого они никогда не
оправились».
Однако, как писал выпускник Московского университета писатель И.Гончаров:
«Где бы, казалось бы, и проявляться свободомыслию, как не в философии?» И
потому «проблески этой, не научной, свободы проявлялись более вне университета; свободомыслие почерпалось из других не университетских источников».
После этого поэт Афанасий Фет стал приказывать кучеру останавливать карету на Моховой, чтобы плевать в сторону университета, где он учился в 1838-44 гг.
Тогда пищущие машинки ставились на учет вместе с образцами текста. Своеобразный банк
позволял спецслужбам быстро находить, где напечатано то или иное письмо.
7
Такого мизера студентов в истории университета позже не было.
6

7. Заказ 288

Владимир Бараев

ПОДВОДНЫЕ КАМНИ 200-ЛЕТИЯ МГУ

ALMAMATER

- Не преувеличивай, - усмехаюсь я. - Знаешь, не выходят из головы «Прощальные стихи», которые ты нашел, и строчку из них: «Нам друг от друга ничего не
надо!»
- Но это ведь не так! - сказал Вена.
- Да, не так, - сказал я.

Владимир Бараев
ALMAMATER

Мало кто знает, что царский рескрипт о запрете философии действовал и после Октябрьской революции. Философию преподавали в Институте Красной
профессуры, Институте философской литературы, Коммунистическом университете трудящихся Востока. Там учились герои Гражданской войны, малограмотные участники коллективизации и индустриализации, а также выпускники
совпартшкол. И уровень преподавания философии, мягко выражаясь, потерял
классические черты.
После выхода книги И.Сталина «Вопросы ленинизма» соратники по партии заявили, что эта книга - подлинная вершина марксистко-ленинской философии.
«Отныне пропаганда идей коммунизма невозможна без глубокого изучения трудов Сталина, ставшего живым классиком марксизма-ленинизма. А для
этого нужно воссоздать философский факультет МГУ», - говорили соратники.
Предложение понравилось вождю, но из-за многих им же созданных «сложностей» 30-х годов его решение откладывалось, и было принято лишь в декабре
1941 года. Иосиф Виссарионович гордился этой датой возрождения факультета. Пусть все поймут, что марксистко-ленинская философия - главное оружие
партии, не случайно о нем вспомнили в столь трудную пору, когда враг осадил
Москву и потерпел первое поражение. Кстати, мы, студенты МГУ, не знали
этих тонкостей истории. Нам казалось, что философский факультет безмятежно существовал с 1755 г. И то, что его возродили в грозном 1941 году, прибавило
философам самоуважения и гордости за свой факультет. Мол, «все мы вышли из
сталинской шинели».
Но то «подмётное» письмо очень расстроило Сталина. И он решил урезонить
и даже, по возможности, урезать философов. Однако в 1953-м он умер, но его
намерение «урезать» реализовалось во время поисков автора письма. Для этого
были задействованы все штатные и добровольные осведомители.
Один из них, пятикурсник N, которого я хорошо знал, как-то ненароком подошел ко мне. Называть его не буду, у него выросли хорошие дети, и мне не хочется бросать тень на их имена.
- Слушай, Володя, хорошие у тебя статьи в последнем номере. Растешь на глазах. А как ты их пишешь?
- Пишу очень трудно, столько поправок…
- А где печатаешь?
- Сам не умею, отдаю на машинку.
- Трудно поверить, что ты не пробовал печатать сам, - добродушно улыбнулся N.
- Да, однажды отстучал чью-то подпись под статьей.
- А где это было, не в профкоме?
«Стоп-стоп, - мелькает в голове, - о машинке профкома недавно спрашивал
Игорь Черских. Тут что-то не так!».
- Нет, в доме у нашей машинистки на улице Горького.
- Кто она?
- Вероника Киселева, - ответил я и подумал: «Зря я назвал ее? Вдруг начнут
допрашивать, выяснять».
Разговор кончился тем, что N хлопнул меня по плечу, пожелал новых успехов.
Но настроение у меня испортилось. Надо бы предупредить Роню. Но я не стал
искать ее, так как понял, что та машинка не интересовала его.
А беседа с Черских происходила проще и жёстче. Без всякой дипломатии
Игорь спросил, не печатал ли я на машинке профкома? Я не стал говорить, что
писал на ней новеллку, и сказал, что не умею печатать. А потом с улыбкой спросил, какого черта он пристал с таким пустяком. Тот ответил грубостью, я послал
его подальше.
- Ну, смотри! - сказал он, - Я могу сделать так, что ты будешь всю жизнь жалеть
об этом!
Не придав этой стычке особого значения, я совсем по-иному воспринял ее
после беседы с N. А позже узнал, что Игорь, как и N, был осведомителем. После бесед с ними я переписал от руки и сжег печатный вариант новеллки «Закат
в Забайкалье». Вдруг обыщут комнату в мое отсутствие и узнают, что я все-таки
печатал на той машинке, а, значит, мог напечатать и то письмо.

Владимир Бараев
ALMAMATER

М.Розенталь сумел доказать свою непричастность к подметному письму, мол,
он меньше всего заинтересован в нем. Просто кто-то из помощников, готовивших речь, заметил оплошность и решил досадить своему коллеге, автору цитаты о
буржуазии, выбросившей за борт знамя борьбы с демократией. Однако Розенталь
пережил неприятности, связанные с этим письмом.
Найти автора письма не удалось, но расследование выявило массу фактов
«вольнодумства». Выяснилось, что некоторые преподаватели порой позволяют
себе весьма сомнительные суждения, уводящие в сторону от генеральной линии
партии.
Отношение Политбюро к МГУ стало настороженным. Поэтому никто из вождей не прибыл на открытие новых зданий на Ленгорах 1 сентября 1953 г. Впрочем, тогда, перед расстрелом Берии, в Политбюро шла жестокая борьба за власть,
и вождям было не до университета. Однако в 1954 году философский факультет
был основательно сокращен, а прием в аспирантуру закрыт.
А через год, буквально накануне юбилея университета, философы потрясли
университет своими дерзкими выступлениями. Наш пятикурсник, фронтовик
Андрей Могилев заявил на партсобрании:
- Центральный Комитет должен оповещать рядовых коммунистов о своих
действиях. Иначе может повториться Ленинградское дело, когда было арестовано все руководство Смольного и сотни честных коммунистов, отстоявших блокадный город.
- ЦК - не икона, - сказала преподаватель Г.Арефьева, - Мы должны знать все о
его работе, и, если надо, критиковать его.
Их поддержали кандидаты философских наук А.Зиновьев, Э.Ильенков,
В.Коровиков. А преподаватель Смирнов предложил ввести партмаксимум в зарплате ответственных работников. Оргвыводы последовали немедленно. Арефьевой объявили строгий выговор, Могилева и Смирнова исключили из партии. Тогда же начались неприятности у Зиновьева, Ильенкова, Коровикова.
Курсом ниже подрастали острые на слово ребята - Генрих Волков, Вадим Межуев, Эрик Соловьев, Вена Пушкин. Среди аспирантов мне были хорошо знакомы Лен Карпинский, Мераб Мамардашвили, Иван Фролов, Арчил Ильин,
Валентин Сидоров. Все они стали докторами наук, но продолжали писать прозу,
стихи. Генрих, Эрик, Мераб, Валентин стали членами Союза писателей СССР. Но
то пресловутое письмо мог написать кто угодно, только не они.
Весть о расправе над философами взволновала студентов. Филолог Светлана
Козлова выступила в защиту исключенных и снова призвала к борьбе с «бабаевщиной» - приукрашиванием действительности. Историки заговорили о гласности, как показателе подлинного развития общества. Брожение началось на мехмате и других факультетах.
В такой вот обстановке университет и подошел к своему юбилею.
Торжества 200-летия МГУ открылись 7 мая у входа в главное здание. Вместе с
дружинниками я дежурил на ступенях парадного подъезда. У нас - красные повязки на рукавах, на груди - значки с изображением нового здания. Внизу цифра
200, а по бокам надпись: «Московский университет».
Поздравить приехали артисты Малого театра Яблочкина, Турчанинова, Рыжова, Светловидов, какой-то генерал-лейтенант, партийно-советские работники. И ни одного известного представителя от ЦК партии и правительства. Никто
из вождей не прибыл на торжества, как и на открытие новых зданий МГУ в 1953
году.
Было очень прохладно, дул крепкий ровный ветер. Перед началом фоторепортеры газет сделали снимок - ректор в окружении студентов. Но многих из них я не
видел ранее. Зрительная память у меня хорошая. Иван Георгиевич мило улыбался, не зная, что его окружили не студенты, а, в основном, молодчики в штатском,
изображавшие их. Мне стало обидно, ведь ректор пользуется непререкаемым авторитетом в университете и научном мире. К чему эта комедия? Видимо, люди
в штатском перестраховывались в исполнении приказа не допустить малейших
волнений и провокаций.
Когда академик Петровский начал говорить, порывы ветра усилились, и его
речь стал заглушать хрип микрофона. Затем грянул град. Горошины стали хле-

Владимир Бараев
ALMAMATER

стать лысину Ивана Георгиевича. Один из молодчиков тут же раскрыл над ним
зонт. Митинг свернули. Вечером 7 мая в Большом театре прошло торжественное
заседание в честь 200-летия и концерт. А орден Трудового Красного Знамени вручили почти через два месяца после юбилея. Это тоже говорило об отношении к
МГУ. Я как дружинник дежурил в Актовом зале, на балюстраде с правой стороны.
Там, где Юля совершила памятный проход с Димой. Далеко не все получили пригасительные. Большинство слушали трансляцию торжества по радио.
Оглядывая зал, я увидел, как все начали аплодировать. Смотрю на сцену и
вижу невысокого седого старичка, который, словно заблудившись, случайно вышел сюда. Его трудно было узнать, так как вместо маршальского мундира на нем
штатский костюм. Иван Георгиевич Петровский с радушной улыбкой подошел к
нему, пожал руку.
- Да здравствует Климент Ефремович Ворошилов! - прокричал кто-то в микрофон. И тут аплодисменты усилились, так как сидящие в конце зала услышали,
кто прибыл на торжество. Я подошел ближе и удивился, какой он маленький,
невзрачный и даже неказистый - наш легендарный маршал. Жиденькие седые волосы, дряблая кожа, на щеках - нездоровый румянец. Все-таки 75-й год. Теперь
он - Председатель Президиума Верховного Совета СССР. Потому и в штатском
костюме.
Начав большую речь, Ворошилов неотрывно смотрел в текст. Чтение давалось
ему с трудом. Он путался в причастиях, заглатывал окончания слов. В конце, не
выдержав нахлынувших чувств, он оторвался от бумаги и стал говорить своими
словами. Но лучше бы он этого не делал. Пожелав Московскому университету и
впредь идти в авангарде передовой науки, он добавил несуразицу о том, что надо
засылать головные дозоры даже дальше этого авангарда. Подняв обе руки, он попытался изобразить эти дозоры, которые, видимо, представлялись ему в виде неких кавалеристов. Но, поняв, что его занесло, он махнул рукой, как саблей. И
победно глянул в зал, разразившийся смехом и аплодисментами.
Из-за событий на философском факультете, а, может, и других неизвестных мне
фактов, университет наградили лишь орденом Трудового Красного Знамени, хотя все
ожидали ордена Ленина. Когда Ворошилов вручал его ректору, а потом Петровский
прикреплял орден к знамени университета, аплодисменты были не очень бурными.
Во время концерта я увидел Светлану Белобородько. Она тоже заметила меня
и поднялась на балюстраду. Все такая же эффектная стройная блондинка. Начали
говорить у окна. Она обратила внимание на «кавалерийский» заскок Ворошилова
и сказала: «А дедушка - в маразме». Я оглянулся, не услышал ли эти слова кто еще.
Тронув ее за плечо, я сказал, чтобы она была осторожней, и показал глазами на
человека в штатском у соседнего окна.
- Ах, да, - усмехнулась она, глянув на мою повязку, - ты ведь следишь за порядком, а я могу подвести тебя.
- Нет, я беспокоюсь за тебя, ты ведь неслучайно попала сюда?
- Да, я в студкоме.
- Но, говоря так, ты можешь погореть.
- Ты прав, спасибо. Ладно, как у тебя с Юлей?
- Все так же.
Видя, что молодчик то и дело поглядывает на нас, она предложила выйти в
фойе.
- Дожили, - вздохнула она, встав у мраморной колонны, - у себя в университете нельзя слова сказать. У вас ведь кого-то исключили из партии?
- К сожалению, да. А как ты узнала?
- Вся Москва говорит.
Я назвал фамилии исключенных и уволенных.
- И у нас, на филологическом, собрания кончились выговорами.
-Университет всегда был в оппозиции. Вспомни, сколько декабристов выросло здесь, а потом были поэт Полежаев, отправленный в солдаты, Герцен, Грановский…
- Я писала курсовую о Полежаеве, знаю, какие репрессии были тогда и позже.
- Значит, помнишь об отставках профессоров в 1911 году?

100

ПРОЩАНЬЕ СО СТРОМЫНКОЙ
13.5.55. Птн. Вчера мы с Риком поехали на Стромынку по приглашению Розы
Чертковой. Не очень-то хотелось ехать, но вдруг там окажется Юля?
Входя в студгородок, увидели, что юго-восточный угол здания снесен. Это
сделали для спрямления улицы и вывода потока машин на новый мост через
Яузу.
250-летие МГУ впервые в новое время отмечалось в январе 2005 года. Впрочем, Татьянин день
возродился раньше. Студенты стали регулярно отмечать его 24 января. Готовились к 250-летию заблаговременно. Указ о подготовке к празднованию В.Путин подписал в 2000 г. Была
проведена международная научная конференция, открыта новая 16-я по счету библиотека
МГУ, оборудованная по последнему слову техники, выпущены юбилейные марка, серебряная
монета и особый нагрудный знак. Отдельно от всех регалий оказалась «Звезда Московского
университета», которая вручается самым заслуженным деятелям науки.
Медовуха лилась рекой. Но вряд ли ее попробовали все. Ведь в МГУ 40 тысяч студентов и
аспирантов, почти 14 тысяч докторов, кандидатов наук и научных сотрудников 30 факультетов. До чего разросся университет! Ведь в 1955 году в нем было лишь 12 факультетов.
Главное торжество прошло в Кремлевском дворце съездов. Было приглашено более пяти
тысяч человек, но сотни их не попали на юбилей. Из-за строгостей с контролем, когда каждый обыскивался с головы до ног, у Троицкой башни образовалась огромная очередь, многие не
выдержали унижения, усложненного долгим стоянием на ветру и морозе. Выпускники МГУ из
Германии, Чехии, Словакии, Польши, других стран бывшего соцлагеря уехали от Кремля прямо
на автобусах, на которых они прибыли. Об этом я узнал из Интернета, радио и газет.
Не смогли попасть на юбилей Альма-матер и тысячи выпускников МГУ, живущие в Москве и приехавшие со всех концов бывшего СССР. Дворец съездов был заполнен членами правительства, сенаторами Совета Федерации, депутатами Госдумы и прочими чиновниками, не
имевшими никакого отношения к университету. Так грандиозный юбилей был омрачен перестраховкой спецслужб, чинопочитанием и скандалом международного уровня.
8

101

Владимир Бараев
ALMAMATER

- Конечно, тогда сто человек покинули университет, но нынешние профессора
в отставку не подадут. Они запуганы Ждановым, борьбой с космополитизмом…
- «Марксизмом и вопросами языкознания». Кстати, вам, филологам, принадлежит особая заслуга в пропаганде этой работы Сталина.
- Не больше, чем философам, - парировала Светлана. - А ты так изменился.
- Да ну уж. Но, прости, мне надо на свой пост.
- Иди, а я поеду домой, ждем гостей, надо подготовиться. Давай, как-нибудь
встретимся, нам есть, о чем поговорить.
Я кивнул головой, и мы расстались. Только потом спохватился, что я не дал
ей телефона и не взял ее номера. Думал, еще увидимся, но это была последняя
встреча с «девочкой из приличной семьи», как о ней говорил Саша Сухарев.
Приветствия гостей и артистов прошли без эксцессов. Беспорядков и провокаций, которых опасались компетентные органы, не произошло. Все было настолько чинно, официозно, что невольно вспомнились торжества 100-летия университета в 1855 г.
Тогда все происходило, естественно, в январе, в Татьянин день. На юбилей съехались выпускники разных лет со всех концов России, от Прибалтики до Сибири.
Торжества проходили три дня. В первый день, 12 января, Актовый зал на Моховой
был переполнен, но почти всем нашлось место. Теснота была ужасная, даже писатель
Тургенев, приехавший в дворянском мундире, стоял в дверях вместе со студентами.
Героя Кавказа генерала Ермолова, встреченного овацией, с трудом усадили в
первом ряду. Уезжая, генерал пошутил: «На второе столетие не приеду». И сдержал слово. Зато вместо знаменитого генерала на 200-летии присутствовал маршал, которого встретили не овацией, а вежливыми аплодисментами.
В последний день, 14 января 1855 г., университет устроил бесплатный обед для
всех студентов, обучавшихся тогда. Их рассадили в столовых, залах факультетов
по группам и курсам. Пиршество кончилось ночью и продолжилось в ближайших трактирах, кабаках. Никаких беспорядков, драк не произошло. На 200-летии
МГУ ректорат устроил прием, но без студентов8.�

Владимир Бараев
ALMAMATER

Обломки кирпича, горы мусора, мостки через ямы, залитые водой. Впечатление такое, будто в здание попала бомба и снесла почту, паспортный стол, библиотеку. Теперь не пройдешь здание по коридорам насквозь.
Роза, Ляна, Неля и другие девчонки встретили нас радушно. Чувства у них
- простые, сердечные, и не без надежды на взаимность. Особенно у Розы от Ричарда. Чай, конфеты, печенье, разговоры, воспоминания. Потом пошли в клуб
на «Тревожную молодость». В кинозале почти все знакомы. После этого прогулялись по двору. Он стал совсем другим. Через пролом в стенах доносился
шум идущих машин, звон трамваев. Уют и тишина прежнего двора исчезли навсегда.
Проходя мимо бывшей часовни, где сидели под лампой ребята с книгами, я
вспомнил, как в прошлом году забирал из камеры хранения свой чемодан. Передо мной один студент записал что-то в книгу отзывов и начал жать руку старичку,
выдававшему вещи. Когда он ушел, я попросил разрешения посмотреть запись,
прочитал и удивился ярким, искренним строкам.
- Хотите, посмотрите еще, - улыбнулся старичок, показав стопку амбарных
книг.
Начав листать их, я поразился еще больше. Там были не только записи, но и
фотографии, подаренные хранителю, - портреты, групповые снимки.
- Вы что, просите делать записи?
- Нет. Однажды двое молодоженов, уезжая на Север, принесли тетрадь и сделали запись. Потом стали писать другие. Когда тетрадь кончилась, я купил амбарную книгу, потом еще. Все пишут, что хотят. А вы, кстати, не хотели бы?
Я кивнул головой, но, взяв в руку перо, заволновался. Хотелось написать не
хуже других, так же ярко, искренне, а смогу ли? Долго мучался над первой фразой. Ну, прямо как на вступительном сочинении! Потратил на запись не менее
получаса, и она получилась неплохой. Что-то вроде признания любви к Стромынке. Ведь именно с нее началось знакомство с университетом, когда я приехал
поступать, а потом, на протяжении пяти лет, все время бывал здесь, а весь четвертый курс прожил здесь.
Рассказав девчонкам об этом, я добавил, что записи, снимки такие интересные, что по ним можно сделать документальный фильм. Наверняка многие люди
стали известными, их можно найти и взять интервью9.�
Потом подошли к беседке, где я зимой делал зарядку, а весной сидел за одним
столом с Юлей. Здесь по-прежнему полно полуночных читателей. Мотыли кружат возле ламп и падают на стол с обожженными крыльями.
Идя по аллее, увидел место, где однажды заметил подбитого воробья, и подумал, не наша ли с Юлей любовь бьется в конвульсиях? Потом прошли угол, где
мы с Юлей неожиданно выбежали навстречу друг другу. Юля улыбалась, смущенно прикрывая руками приоткрытые груди. Я не смотрел на них, но она испытывала неловкость.
Проходя мимо окон больницы, вспомнил, как попал туда после вручения Юле
объяснения в любви в четырех тетрадях. В окне 472-й комнаты, где жила она с
подругами, видны головы каких-то парней. Свет тусклый от папиросного дыма, и
комната казалась совершенно чужой, как и весь до неузнаваемости изменившийся двор. Стало так «грюстно», что у меня испортилось настроение.
К метро Сокольники шли пешком. Провожая нас, Роза говорила и говорила с
Риком. Я не особенно прислушивался к ней, но понял, что она еще не оставила
надежды на дружбу с ним. В метро она дошла до самого контроля. Постояли там,
пропустив несколько поездов. Расстались за 15 минут до закрытия линии. Когда
мы вошли в вагон, в него вдруг вбежала Алла Наринская.
- Ой, как хорошо, что вы тут! - радостно сказала она, - Роза сказала о вас!
- Боишься возвращаться одна? - спросил я.
- Да нет, просто с вами лучше, веселее, - улыбнулась Алла.
Возбужденная от бега и недавним расставанием с друзьями, она была очень
хороша. Темноволосая, белолицая, она показалась очень похожей на Юлю, но со
Вот бы найти те амбарные книги! Какой кладезь имен, ярких фактов и чувств открылся бы
для потомков!

102

«НАД НАМИ ШУМЯТ ГОЛУБЫЕ ЗНАМЕНА»
Ночь на 16.5.55. Спортивные соревнования в честь юбилея прошли сегодня
гораздо ярче, чем торжества 7 мая. Погода была изумительной - солнце, теплынь.
Парад на стадионе у главного здания прошел здорово. Колонны студентов, разделенные по факультетам и по видам спорта, строго и стройно шли под новый
ставший знаменитым марш «Над нами шумят голубые знамена». Тут я обратил
внимание на удивительный переход количества в качество. Стройные парни и
девушки выглядели прекрасно, а в общей массе они были еще более эффектны.
Гимнастки - в ярких трико, баскетболисты и волейболисты (мужские и женские
команды) - в трусах и майках.
Мне поручили нести знамя МГУ перед колонной философов. На спортсовете
хотели сделать знаменосцем Квасова, но Рая Стеклова сказала:
- Володя Бараев стал выше его, и плечи шире!
Перед входом на стадион ко мне подошла геологиня Вера Арсеньева. Знал ее
по Красновидово. Высокая, осанистая волейболистка, она всегда выглядела неприступной красавицей, а тут подошла и сказала, что ее дядя работает в Улан-Удэ,
в оперном театре. Вместе со Львом Книппером ставил балет «Красавица Ангара»
и другие спектакли. Дядя доволен работой, считает бурят артистичными от природы и хочет остаться еще. Я сказал, что еду в Улан-Удэ, буду работать в газете и
напишу о нем.

103

Владимир Бараев
ALMAMATER

своим неповторимым шармом. Алла стала рассказывать о том, о сем, но на станции
Комсомольская в вагон вошел наш знаменитый «вечный студент» Торгованов.
Эта личность, можно сказать, легендарная. По его словам, он выступал на
митингах против Милюкова, Керенского, штурмовал Зимний. После Гражданской войны участвовал в Финской войне, потом в Отечественной. Вид у него необычайно бодрый, от него так и веяло здоровьем. Он только что отдыхал в Гаграх,
где загорал, купался в море. Похвастал тельняшкой, купленной там за 20.80. Показывая ее, он расстегнул светлый китель с морскими пуговицами и колодками
орденов и медалей.
Потом он сообщил о своем недавнем открытии: по его мнению, электроны,
срываясь с орбит, превращаются в фотоны. Говоря это, он напомнил бравого солдата Швейка. Из-за него мы не заметили, как вышла Алла Наринская.
Расставшись с Торговановым, мы с Риком стали гадать, сколько же лет он
учится в МГУ? Его терпят как «ветерана трех войн», а главное, как ветерана
партии. Но зачем ему дают слово на собраниях? Недавно он заявил: - Как можно спорить с марксистко-ленинским учением? Ведь оно понятно даже каждой
собачке!
Он много раз смешил такими пассажами, дискредитируя факультет и университет. К сожалению, и такие, как он, тоже представляют МГУ в год его юбилея.
На Калужской сели на 7 троллейбус и доехали до трамплина. Кондукторша
была удивительно симпатичной. Она с улыбкой пожелала нам счастливого пути.
Мы пожелали ей того же. Домой шли, не торопясь. Часы на башне МГУ показывали два ночи.
- Сколько впечатлений, - говорю я, - девчонки, Роза Черткова, Алла Наринская…
- Потом этот Швейк - Торгованов, - усмехнулся Рик.
- Но главное - мы попрощались со Стромынкой.
- Да, больше я там не буду, - сказал Рик, - Роза почему-то еще надеется, но…
- Так ты сам даешь повод. Не надо было ехать.
- Знаешь, Володя, я поехал из-за тебя, - увидев мое изумление, Рик пояснил,
- раз вы с Юлей не можете встретиться здесь, то, увидевшись на Стромынке, так
сказать, в колыбели любви, вы бы помирились. Особых поводов для разрыва у вас
нет, и тебе надо попытаться уладить дела…
- Ты прав, многое, если не все, зависит от меня. Но…
- Хочешь, я посодействую через Тамару?
- О нет!

Владимир Бараев
ALMAMATER

- Я не для этого подошла, - засмеялась Галя, - но познакомься, дядя очень интересный творческий человек.
Кроме эстафет, показательных выступлений в различных видах спорта провели и перетягивание каната. В финале химики под шум болельщиков победили
геологов. Главный вклад в победу внесли могучие Шимулис, Поздеев и другие
легкоатлеты.
19 мая началось весеннее первенство МГУ по легкой атлетике, посвященное
200-летию университета. Расписание неудачно для меня: копье в первый день,
ядро во второй, диск - в последний. Лучше бы наоборот. Ведь могу повредить руку
или просто устать к основному виду - диску.
Дело осложняется тем, что в эти дни решается судьба моего диплома. И все
же я начал выступать. Результаты в копье таковы: 1. Медведев (мехмат) - 45.00.
2. Бараев (философ) - 42.30. 3. Чукреев (экон.) - 42.10. 4. Грандберг (хим.) - 41. У
Игоря прозвище «кролик», он - чемпион МГУ по лыжам, но выступает и в других
видах10.�
Метая копье, я растянул сухожилия плеча, и это сказалось на толкании ядра лишь 9.97 м, хотя прошлой осенью было 11.80. После этого рука стала настолько
плоха, что я не мог метать диск.
Ночь на 22.5.55. 3 часа. Очень холодно, t всего + 50. За окном тихо, только
какая-то птичка посвистывает одиноко. Свистнет раз-другой, послушает, не
откликнется ли кто, и снова пытается вызвать кого-то. Я открыл окно, просвистел «Кампанеллу», птичка немного оживилась, стала свистеть чуть веселее. Я
замерз и закрыл окно, а она продолжает звать подругу. Звук несется с дерева
у зоны Е, и он такой грустный, одинокий. Птичка - единственная в большом
дворе, но он для нее как тупик. А у меня целых три тупика - с Юлей, дипломом
и с финансами.
В наше время стать гением - значит найти выход из тупика, в котором оказались нынешние философы, писатели, поэты. Не зная, кого воспевать после ухода
Сталина, они в растерянности. Эпоха вождей уходит, на смену пришло абстрактное божество - коллективное руководство. И потому все молятся на ЦК. А там все
стерегут друг друга, и потому и держатся вместе.
22.5.55. Воскр. Не сделать ли Галю дворянкой прошлого века? (Изменив, конечно, ее имя, тогда Галин не было). И претензии к ее «аморальности» отпадут.
Она танцует с усатым офицером, прижимается к его груди, млеет в объятьях. Потом его ссылают за участие в восстании. И мотивы тоски, беспросветности станут
вполне уместными. Но для них взойдет звезда пленительного счастья!
«На улице не по-майски холодно. Ветер качает висящие на цепях тяжелые фонари. Бестужев с Анетой проехали на бричке Тверской бульвар, Волхонку, Пречистенку и оказались у Новодевичьего монастыря. На той стороне Москвы-реки
ни огонька в деревеньке с церквушкой на Воробьевых горах»…
Декабристы в сибирской ссылке у меня получатся. Я хорошо знаю Приангарье, где я родился, и Забайкалье, где вырос11...

ГОСЭКЗАМЕНЫ ИЛИ ОПЫТЫ НА СЕБЕ
4.6.55. Суб. Вношу правку в диплом, но голова занята госэкзаменами. Сегодня пропустил тренировку, т.к. поехал в фотографию на ул. Горького, чтобы сняться на коллективное выпускное фото. Юлю давно не видел, более полумесяца. Написал письмо ее брату Лёне. Без нытья, очень простое. Переписка с Донбассом
- единственная ниточка, которая связывает меня с Юлей.
Мой отец пишет, что начал строить новый дом за дорогой, в лесочке, куда уже
перенесли один из бараков и построили несколько домов для медперсонала. Наш
дом будет больше и выше прежнего, с участком для огорода и стаек для коровы,
Результаты очень слабые. Став аспирантом, я метнул в 1960-м на 55.60 м. А мой брат Валерий, поступив на химфак, установил в 1963-м рекорд МГУ – 65.75.
11
Я реализовал давний замысел в книгах «Высоких мыслей достоянье» и «Древо Кандинских»
(М., 1989 и 1991 гг.) В основу их легли результаты многолетних поисков и поездок, благодаря
которым удалось найти потомков Николая Бестужева. Это стало сенсацией.
10

104

105

Владимир Бараев
ALMAMATER

кур. А вокруг - сосны и березы. В детстве мы там играли в войну, прятки, собирали землянику. Сейчас же там будет целая улица - Санаторная.
5.6.55. Воскр. 11 утра. Ночью долго не мог уснуть из-за духоты, принял душ, но
спать не мог. Не только Юля, но и долги. Как буду рассчитываться, не знаю. Рассказ мой - утопия. Вряд ли напишу, а если напишу, не смогу опубликовать.
Жара на улице, солнце печет. Вывешено большое объявление о собрании
сборной МГУ по легкой атлетике. Указаны все, кто должен явиться от разных
факультетов. «От философов - В.Бараев». Сердце вздрогнуло: «Какая честь! Вошел в сборную!».
Прочитал статью А. Анастасьева в «Литературке» о языке героев. Чтобы писать
ярко, красочно, надо искать образные выражения. А, найдя, фиксировать. Другими словами, искать - это, в том числе, и не терять, не забывать найденное, записывая сразу в блокнот. Литературное творчество интересно в том смысле, что в нем
вполне можно и даже нужно лезть за словом в карман, т.е. в записную книжку.
6.6.55. Пнд. Не написать ли повесть о первенстве вузов в Ленинграде? Нечто
вроде «Свинарки и пастуха», только о спортсменах. Допустим, он дискобол, а
она - бегунья. Выстрелы стартовых пистолетов, победный финиш. Он подносит
ей цветы. Они полюбят друг друга с первого взгляда, как Ромео и Джульетта. А
потом - белые ночи, прогулки по набережным Невы. Только не нужно писать с
себя. Сколько среди моих друзей замечательных людей. Мехматовец Эмиль Ершов - сталинский стипендиат. Да и красавец, с прекрасным лицом и телом. И
Дима Банный - разносторонний человек. И химик Валя Дубовицкий. Но надо
абстрагироваться и от себя, и от них.
23.20. Вечером решил прогуляться. Рик отказался: «Хорошо тебе, ты можешь
не готовиться, а мне надо читать». Вышел из зоны и увидел Юлю с Тамарой, они
шли к нашему выходу, а я через зону В направился к Главному входу, чтобы не
пересекаться с ними. Пошел к трамплину. Солнце еще светило на западе. И так
хорошо было вокруг. Яблони уже отцветают, асфальт усыпан белыми лепестками.
Расцвели цветы на клумбах. Загадал, если сорву несколько цветков, то встречу
Юлю с Тамарой и вручу их, но не стал делать этого. И, может, поэтому не увидел
их даже издалека.
8.6.55. Ср. 7.05. Вчера начались сборы, и нам выдали талоны на питание. По
18 рублей в день! Смогу ли проесть такие деньги? Получив талоны, я сказал ребятам, что теперь латинское название университета Almamater - Мать Кормящая,
полностью соответствует переводу - мы стали получать не только духовную, но и
материальную пищу. И хорошо, немного рассчитаюсь с текущими долгами.
По утрам надо являться на зарядку к 7.30. Чтобы не опоздать, прошу дежурную
будить меня звонком от пульта. Но на зарядку приходят не все. Сегодня, например, было 10 человек вместо 30. Москвичи еще не перебрались в выделенные им
комнаты и не успевают прибыть во время.
Увидел сегодня Юлю. В красной кофте под темным сарафаном, она бежала
под дождем из зоны Е. И так легко, грациозно, не сгибая руки в локтях. Вчера подошел к лифту, раздался звонок. Дежурной не оказалось у телефона. Я взял
трубку.
- Позовите, пожалуйста, Асатгяна.
Я узнал голос Тамары Бекаревич по характерному «г» вместо «р». Я нажал звонок в комнату Асатряна. Но он долго не шел, и я сказал:
- Вы знаете, его что-то нет.
- Позвоните, пожалуйста, еще тги газа.
Нажал, жду и удивляюсь, что мне приятны ее голос и картавость.
- Пгостите, это не Гичагд? - вдруг спрашивает она.
- Нет, это Володя, - засмеялся я, - здравствуй, Тамара. А вот и Асатрян идет.
- Заходите во вторую кабину, - говорю ему.
Не дождавшись лифта, пошел вниз по лестнице и думаю, что вполне можно
нормализовать отношения с Тамарой и Юлей. А во дворе вдруг вижу Тамару, идущую навстречу. Когда мы оказались рядом, я отвел глаза и услышал нечто вроде
«Здрас-с». Это она еще раз поприветствовала меня. Я шел с полуулыбкой, тут бы
мне рассмеяться, сказать самые простые слова, и все бы встало на место, мы бы
начали разговаривать не только с ней, но и с Юлей.

Владимир Бараев
ALMAMATER

9.6.55. Чтв. 12.00. На зарядке было 15 человек. Аккуратнее всех приходят физичка Люда Шкудова, Люда Белик, Тамара Бессонова, юристка Неля Логинова,
химики Вадим Шмулис, Поздеев, Былина... Но не нравится такая зарядка. Возвращаясь домой, увидел в нашем дворе толпы детей, которых отправляют в пионерлагерь. Из-за нехватки автобусов нашу сборную не повезут на стадион МВО.
Будем тренироваться здесь.
10.6.55. Птн. 18.15. Ломота в теле. Спортсмены называют ее крепотурой - усталостью после тренировок. Вчера диск летел к 40, а копье - к 48 метрам. Дело в том,
что я открыл для себя очень важное обстоятельство - надо почувствовать тяжесть
диска или копья на самом конце кисти. А понял это, взяв в руки женский диск.
Решив метнуть его далеко-далеко, к 50 метрам, не смог сделать этого, так как он
оказался слишком легким, и рука работала вхолостую. Тогда я перед броском как
бы взвесил на кончиках пальцев этот килограммовый диск, а потом стал метать,
исходя из этого веса. И диск стал лететь значительно дальше, за 60 м.
После этого я решил так же «взвешивать» мужской диск, который в два
раза тяжелее женского. Как ни странно, это помогло и на сей раз. И диск полетел так далеко, как никогда раньше. Замерил - 40, а однажды даже 41 м.
Леонарда в это время не было. Когда он появился, я сказал ему, он попросил
метнуть при нем. Я метнул, но диск чуток не долетел до 40-метровой отметки.
Леонард смеется:
- Ладно, верю, только ты покажи этот результат через два дня на «Динамо».
Кстати, сегодня был первый госэкзамен - марксистко-ленинская философия. Я приехал на него позднее, т.к. меня задержал Джавахарлал Неру. Все дороги в центр, в том числе Ленинский проспект, перекрыли. Вдоль пути следования премьер-министра Индии стояли тысячи людей. Москва впервые при мне
встречала так зарубежного гостя. Транспаранты, портреты Неру и лозунги в честь
дружбы СССР и Индии украшали дома, а люди махали флажками, крича «Хинди,
Руси, бхай-бхай!»
Был он вместе с дочерью Индирой Ганди и в МГУ, на Ленинских горах. Видел
его очень близко у Главного входа и в зоне В, где ему показывали, как живут студенты. Когда он вошел в полупустую гостиную 4 этажа, сверху, с балкона, вдруг
раздались восторженные крики и аплодисменты. От неожиданности он и его дочь
вздрогнули и испугались. Но, поняв, что это крики приветствия, успокоились и
засмеялись.
Впечатлений от визита Неру в МГУ много, появились даже анекдоты. Один
из них такой. По коридору общежития идет студент, укутанный в простыню.
«Ты что, Джавахарлал Неру?» «Нет, еще не джавахарлал, а буду джавахарлать, и
не Неру, а Нюру». Анекдот не очень приличный, но я решил привести его как
свидетельство времени. Люди начали раскрепощаться и таким образом выражать
чувство юмора.
Но вернусь к экзамену. Я прибыл на Моховую в 14 часов, когда группа уже
заканчивала сдавать, осталось всего два человека. Поняв, что я буду один, и мне
может не хватить времени на подготовку, я сказал, что задержался из-за перекрытых дорог, очень нервничал, устал в пути и потому боюсь, не смогу собраться. И
мне разрешили сдать с другой группой, через два дня, в понедельник. Слава богу!
Успею почитать еще два дня и сдам.
12.6.55. Воскр. Вернее, ночь на 13.6.55. 0.20. Почти весь день провел на стадионе «Динамо». Меня заявили личником за «Буревестник». На разминке метал вместе с мастерами спорта. Среди которых был чемпион СССР 1954 года
литовец Отто Григалка. Из-за этого я очень волновался. Леонард Алексеевич
успокаивает:
- Ну, подумаешь, Григалка перед тобой. Метай спокойно!
Я вошел в круг и почему-то, для страховки, метнул с места. Леонард кричит:
- Что ты делаешь? Зачем метать с места?
Вторая и третья попытки - с вращением. Не вложился, как следует, но результат - 38.47. Личный рекорд. Всего 53 см до второго разряда! Пока метали
остальные, я пошел в другой сектор. В более спокойной обстановке диск несколько раз улетел за 40 м. Леонард доволен, но ворчит: «Вот так и надо на соревнованиях!»

106

107

Владимир Бараев

Перед финалом вижу, Григалка метнул диск правее, и снаряд ускользил в кусты у
забора. Судьи не заметили этого и не взяли его. Подхожу к Леонарду, говорю об этом.
- «Динамо» общество богатое, - сказал он и положил диск в свой чемоданчик.
Идем из сектора и вдруг Леонард начал почти ныть:
- Слушай, Володя, ну как бы тебе остаться в МГУ? Ведь в Улан-Удэ ты как
спортсмен пропадешь. А тут ты бы накачал мышцы, через год стал перворазрядником, затем мастером, вошел бы в сборную страны.
Смотрю на него с удивлением, не шутит ли он, а он добавляет:
- Не один я так думаю. Юрий Горбенко сказал, что точно таким, как ты, был
эстонец Хейно Хейнасте, а начал тренироваться и стал одним из лучших дискоболов страны.
- Леонард Алексеевич, - говорю я, - аспирантуру на философском прикрыли,
на работу без прописки не возьмут. А, главное, меня ждут родители. Пять лет посылали деньги, выучили, и теперь я им должен помочь. Кроме меня ведь растут
сестра, брат.
- Тогда давай так, поработай два года и приезжай в аспирантуру.
Когда мы расставались, Леонард вынул диск и отдал его мне.
- Пусть он послужит тебе.
И теперь у меня в комнате на подоконнике лежит диск Отто Григалки. Он совсем новый, красивый, необычно плоский, и даже грани кажутся более тонкими,
изящными по сравнению с другими дисками.
После соревнований я принял душ в раздевале «Динамо», вытерся насухо, оделся и пошел на трибуны, где сидели соратники по сборной. Девисилова установила
рекорд МГУ на 400 м, побив рекорд Люды Белик, которая бежала рядом. 58,2 сек.
Вот так прошла моя «подготовка» к завтрашнему экзамену.
13.6.55. Пнд. 22.55. Вчера заснуть сразу не мог от усталости после диска, почитал кое-что к экзамену. Уснул в 3, встал в 9. Сделал зарядку в коридоре, позавтракал и поехал на Моховую. Попал к Андреевой. Вопросы - что надо!
1. Марксистко-ленинское учение об объективной истине.
2. Закон обязательного соответствия…
3. Критика эмпириокритицизма Богданова.
Отвечал спокойно, уверенно. Думал, получу «отлично», но срезался на симпатии к Богданову. Стал говорить, что он был народником, потом перешел к большевикам, был членом ЦК РСДРП, а как ученый он пользовался популярностью,
читал лекции в нашем университете, много сделал для организации первого в
мире Института переливания крови, а в результате погиб во время эксперимента
на себе и т.п.
Галина Михайловна послушала меня и сделала еле уловимый знак ассистенту,
а тот начал задавать вопросы по эмпириокритицизму и другим «вывихам» Богданова, о его идее создания науки об общих законах организации - тектологии.
Тут я несколько поплыл и в итоге получил «хор». Не особенно расстроившись, я
вышел почти довольный, но ребята, услышав, как отвечал, сказали, что не надо
было защищать Богданова, ведь он считается реакционным философом, за что
его и критиковал Ленин.
- Зачем ты так? - говорил Алик Оруджев, - Ты тоже ставишь опыты на себе,
тебя ничему не научили ни твоя практика, где ты соединил математику с философией, ни диплом, в котором ты так и лез на рожон.
После экзамена поел в столовой под ректоратом на Моховой 11, поехал на
«Динамо», прошел на трибуны по билету участника соревнований. Мне повезло
- я присутствовал при побитии рекорда СССР по прыжкам в высоту. Пять прыгунов преодолели 196 см. Затем впервые в истории страны Ситкин взял 2 метра!
Вслед за ним прежний рекорд побил Юрий Степанов, но рекорд за Ситкиным.
С 202 см Ситкин сошел. У Степанова первые две попытки тоже неудачны. Но в
третьей он взял 202 см и стал не только чемпионом, но и рекордсменом СССР.
Видел много выдающихся спортсменов - многоборца Василия Кузнецова, бегуна Юрия Литуева, американского штангиста Томми Коно. Маленький изящный, с осиной талией, и в то же время - чемпион мира.

ALMAMATER

ДИСК ГРИГАЛКИ

Владимир Бараев
ALMAMATER

Вернувшись на Ленгоры, увидел Юлю у дверей зоны В. Она меня тоже заметила. «Грюстно» стало. Интересно, каково ей, что она думает обо мне?
Когда я поднялся в свой блок, Рик зашел ко мне.
- Я удивляюсь не тому, что ты не получил «отлично», а тому, как ты вообще
сдаешь экзамены, - сказал он, - Ты совершенно не готовишься, голова забита не
учебой, а, черт знает, чем. Пока тебе просто везет, а в дальнейшем, я имею в виду
всю твою предстоящую жизнь, надо хоть немного взять себя в руки, не разбрасываться.
- Ты прав, я и сам думаю, сколько времени у меня ушло за годы учебы на постороннее. Особенно ярко это видно в спорте. Я выступал в стрельбе, баскетболе,
легкой атлетике, бегал на лыжах, ходил в турпоходы…
- А, кроме того, писал статьи, читал лекции, вел кружок по изучению винтовки, дежурил в бригадмиле. И эти опыты на себе могут кончиться печально. Я
понимаю твою готовность откликнуться на любые просьбы товарищей. В этом
смысле, ты гипертрофированный по отзывчивости человек. Но так ты распылишься и не добьешься ничего в жизни. Даже в журналистике, литературе надо
ввести рамки. Нельзя быть одинаково сильным в разных жанрах…
- Но как узнать, какой из жанров подходит, если не попробовать каждый из
них?
- Ну вот, опять ты за свое.
- И вот, кстати, райком просит выступить с лекцией в Мосподземстрое.
- Какая лекция?! У тебя - госэкзамены!
Я послушал Рика и отказался от лекций. Однако с удовольствием вспоминаю,
как читал их. Самый первый опыт общения со слушателями я получил в беседах
со строителями МГУ, а, читая лекции по алкоголизму, я научился владеть аудиторией. Это пригодилось мне позже в пединституте и университете марксизмаленинизма, где я как почасовик вел занятия в Улан-Удэ.
14.6.55. Вт. 22.20. Лишь недавно вернулся с тренировки сборной на стадионе
МВО. Диск шел плохо. Заваливался при повороте. Сегодня я был дежурным - получал ядра, диски, копья. Сдавая все это, забыл о стартовых колодках в конце автобуса. Пришлось нести их к себе в комнату, а они тяжелые, грязные, с колючими
шипами. А послезавтра придется везти обратно. Григалкин диск с собой не беру,
боюсь потерять или забыть. А главное берегу его для будущих тренировок в УланУдэ. Лишь иногда метаю здесь, на зеленом поле, и он летит великолепно. Такой
гладкий, послушный.
15.6.55. Ср. Спал очень плохо. С ночи до утра видел сны. Их было так много,
будто я смотрел подряд короткометражные фильмы. В одном из них на химфаке
идет вечер. Ко мне подходит подруга Юли Рита Лебедева: «Брось ты гордиться,
подойди к ней! Я-то знаю, что Юля переживает».
Сегодня такая крепотура. Болит все тело. После собрания на 17 этаже мы спускались на большом лифте. Зашел спор, кому из нас труднее. Аркадий Канюк
говорит:
- Нам, бегунам, гораздо тяжелее, чем метателям. У вас болит только рука и все.
А у нас и две ноги, и две руки, и к тому же еще шея.
Тут я вздохнул и сказал:
- Знал бы ты, как у меня болит хребет, аж ночью стонешь!
Все дружно рассмеялись. И вообще я вошел в коллектив. Меня хорошо приняли, слушают, смеются моим шуткам. Все это как сон: я - второй номер в сборной МГУ, готовлюсь к первенству страны в Ленинграде.
Девчонки наши в основном шустрые, не очень красивые - Валя Девисилова,
Лукьянюк. А те, что получше, задаются. Худенькая легконогая Люда Белик, более
мощная физичка Лида Шкудова дерут нос. Самые симпатичные - Неля Логинова
и Яна Павлова. Жаль, Тамара Шаханова не попала в сборную. Часто вижу ее, возвращаясь с тренировки, она стоит у окна. Видит меня. Однажды махнул ей рукой,
она ответила с улыбкой.
19.6.55. Воскр. Печаль-кручина одолевает. Очень холодно, пасмурно, сыро.
Тамара Шаханова стоит у окна, смотрит вниз. Недавно был у нее в блоке В-1405.
Она рассказала, как пыталась выполнить норму второго разряда. Дело происходило на стадионе в Измайлово. Он находится в низине. Утром прошел неболь-

108

109

Владимир Бараев
ALMAMATER

шой дождь, и поле покрылось лужами. Диски набухли, и в кругу было очень
скользко. Кроме того, перед ней метала знаменитая дискоболка Нина Пономарева. Тамара волновалась, как я перед Григалкой, не могла собраться и метнула
плохо. Я пытался приободрить ее, мол, и у меня так же было, но я надеюсь сделать норму. Однако она грустно усмехнулась и сказала, что уже не верит в свой
успех.
А пришел к ней не за тем, чтобы узнать, как прошли соревнования. Леонард
Алексеевич передал с ней шелковые трусы, которые выданы участникам сборной, я взял их. Они необычные - белые, с двумя красными полосами по бокам. В
комнате у нее уютно, чисто, аккуратно. Увидел вазу с цветами, стоящими на окне,
которые видны мне с моего восьмого этажа. Узнал, что она москвичка, живет на
Соколе, но ей дали комнату в общежитии, чтобы не тратить время на поездки.
Тамара сказала, что ее кузина вышла замуж, уехала в Улан-Удэ. Ей там нравится.
Через неделю у Юли последний экзамен, и она уедет. А я ничего не делаю,
чтобы увидеть, поговорить, не знаю, как подойти к ней. Вспомнилась встреча после каникул.
- Ну, что ж, давай, поговорим, - вызывающе начала она, шевельнув ноздрями.
И разговора не получилось. Я не захотел слушать ее в таком тоне. Тогда она
не передала мне гостинцев своей мамы, не сделала подарка к моему дню рождения. И вообще ни разу не подарила мне ничего. Вспомнились ее слова Неле
Портнягиной: «Не хочешь дарить, зачем заставлять себя через силу?» Встречаясь
со мной, она проходит с самым безразличным видом. Но вспоминается и то, что
она не вернула мои самые теплые письма и лучшие фотографии. Слишком тонка
нить надежды, но все-таки. Потому и продолжаются мои опыты на себе, которые
задевают и Юлю.
20.6.55. Пнд. 22.58. В ночь перед квалификационными соревнованиями волновался, долго не мог уснуть. Кроме того, и это главное, - думы о Юле. Утром еле
успел на автобус. Успел взять диск Григалки. Пришел заспанный. Когда вошел,
Люда Белик воскликнула: «Да он же еще спит!» Все дружелюбно засмеялись. В
автобусе тесно, пришлось сесть на край переднего входа. В диске должны были
участвовать метатели МВТУ, но почему-то не приехали. Осталось четверо - Вадим Шимулис, Витя Поздеев, Слава Медведев и я.
Очень мешал боковой ветер, опрокидывая диски. В предварительных попытках у меня всего 36. Финальные лучше - 37 и 38 м. А в последний раз я, по совету
Леонарда, чуток расслабил руку и метнул гораздо дальше. Когда замерили, я ахнул - 39.06. Помог и другой совет Леонарда - не закрепощаться на ногах после
финального рывка и проходить правым бедром вперед. Настроение поднялось
страшно!
Иду из сектора радостный, прохожу мимо сектора, где прыгали девушки, Эдуард Борисович спрашивает, как? Отвечаю, 39.06.
- Ух, молодец! Дай руку, поздравляю!
А Николай Николаевич Голохматов крикнул: «О!» и хлопнул меня по плечу,
пожал руку, а потом обнял меня по-отцовски.
Вхожу в автобус, а Эдик Былина кричит:
- Вот, молоток, с места второй разряд сделал!
Люда Шкудова, Валя Девисилова, Люда Белик поздравили меня.
- А как другие? - спросил кто-то сзади.
- Володя - первый, а мы - позади, - ответил Вадим Шимулис.
Он и Поздеев с Медведевым диск метнули слабо, и ядро толкнули лишь за
12 м. И, видно, не попадут в Ленинград. Зато Аркадий Канюк пробежал сотку за
11,6. Доволен страшно. Не меньше меня. Третьяков установил рекорд МГУ на
1500 м - 4.02,4.
Лена Авдонина, Марина Кондакова, Валя Кольченко метнули диск плохо. Их
отчислят со сборов. Не взяли зачетную высоту 145 см Неля Логинова и Яна Павлова. Но они близки к ней. Однако сборная укомплектована неважно. Успеем ли
закрыть баранки до отъезда, покажет предстоящее первенство вузов Москвы на
«Динамо».
Но как помог диск Григалки! Спасибо тебе, Отто. Извини, что зажал твой

Владимир Бараев
ALMAMATER

диск.
Ночь на 21.6.55. 1.25. Полтора часа не могу уснуть. Завтра экзамен по истории
философии, но возбужден не им, а успехом в диске. Как хорошо мы ехали обратно. Я сидел на заднем сиденье. Рядом со мной были Лена Авдонина и Вадим
Шимулис. Они начали петь песенку гномов из мульфильма о Белоснежке. Почти
все подхватили ее, даже наши молодые красавцы-тренеры. Потом Неля Логинова
запела итальянскую песню из фильма «Два гроша».
Лежу и думаю, теперь надо освоить 40 метров в диске и 50 в копье. Но теперь
надо метать диск только с поворотом. Рекорд МГУ по копью, принадлежащий
некоему Жданову, держится с 1940 г. Надо на зарядке совсем отказаться от баскетбола. Лучше делать резкие отжимы от земли по 15 раз и доставать в прыжках
баскетбольное кольцо тоже не менее 15 раз. Так я укреплю ноги, руки и смогу
метнуть копье за 50.
Вспомни, как ты метал гранату. Там ты здорово вкладывался кистью. Это прибавляло не менее 10 м. Конечно, гранату метать легче, а длинное, 2,5 метра, копье
труднее зацепить кистью. Но надо добиваться этого.
21.6.55. Вт. 20.45. Сдал историю философии. Захожу, беру билет.
1. Материализм Спинозы и его борьба против идеализма и теологии.
2. Теория познания Чернышевского.
3. Борьба КПСС против космополитизма и его философских основ.
- Н-да, почеши Спинозу, - усмехнулся я, вспомнив шутку Коли Стяжкина.
Сидел, писал, вымучивал все, что помнил, но, чувствую, горю. Хотел даже
встать и уйти. Но остался и набрался наглости пойти к Суворову и Овсянникову.
Надеялся, что они хорошо знают меня как журналиста, общественника и не выпроводят. Так и случилось. Они, как могли, вытягивали меня и поставили «удовлетворительно». Хотел, было, выразить свое отношение к перегибам в борьбе
с космополитизмом, но, к счастью, опомнился и не стал делать этого. Тут бы я
окончательно вывел бы их из себя, и тогда точно - вылетел бы из аудитории.
Но что делать, если голова моя занята диском и копьем, а накануне экзамена я
не читал и весь день провел на стадионе. Стыд какой! И какая наглость! Продолжаются мои опыты на себе, и никто не наказывает меня по заслугам!
Вечером пошел в кино на «Рио эскандидо», но встретил Люду Белик и Валю
Девисилову. Они спросили, нет ли лишнего билета, я отдал им оба - Рик не пошел. Они с радостью взяли билеты, я вышел из Главного входа и направился в
сторону Киевской железной дороги. Дошел до села Троицкое-Голенищево. Туда
мы с Юлей однажды прошли зимой. Тогда сугробы замели лавочки, а сейчас они
заняты парочками. Сидят в обнимку, нежатся, целуются, не стесняясь прохожих.
Не то, что мы с Юлей.
22.6.55. Ср. Проводили сегодня Ивана Федосеевича. Он забрал книги и вещи
Рика в грузовик и повез их в Брянск. Накануне был с ним разговор. А потом он
написал письмо своему другу, однополчанину Д.Ц.Цыремпилону.
«Дорогой Доржи! Решил написать тебе о друге моего сына Ричарда - Владимире
Бараеве. Володя - очень порядочный, хороший человек, он может стать редкостным
философом. Это пишу тебе я, с кем ты бок о бок прослужил всю войну. Так и Володя
с моим сыном проучился все пять лет. Он гостил у нас в Брянске. Я его хорошо узнал.
Сейчас Володя едет на родину, в Улан-Удэ. Очень хочу, чтобы ты принял его не только как своего земляка, но и как друга моего сына и всей семьи Косолаповых. В начале
жизненного пути бывает много трудностей. Я верю, что ты обязательно поможешь
ему в преодолении их. Крепко обнимаю, Иван Косолапов».
Иван Федосеевич дал почитать эти строки, чем немало смутил меня. Я сказал
Рику, что вряд ли смогу отнести письмо. Цыремпилон - Председатель Президиума Верховного Совета Бурят-Монголии. И мне будет стыдно пользоваться таким
случаем.
Сегодня видел сон. Я плаваю в молоке. Вокруг меня множество мальков. Вдруг
что-то красное приближается в молочном тумане. Это набухшая икринка проплыла мимо. В ней видны голова, хвост. А вокруг плавают, резвятся омули. Поют,
разговаривают между собой. Я удивился, а потом вспомнил, что это я научил их
испускать колебания определенной частоты, и они теперь поют и разговаривают.

110

Большой складной картон с портретами преподавателей вверху и снимками студентов на развороте. О фотографировании было объявлено в середине
мая, но многие тянули, не шли в фотографию на улице Горького. В итоге явилось 107 человек. Среди 38 не пришедших были не только те, кто не нашел
денег на фото, хотя сумма была всего 30 рублей. Но вместе с ромбиком об
окончании МГУ (25 р.) и взносом на выпускной бал (40 р.), сумма возросла
почти до 100 р.
Были такие, кто не захотел сниматься. Понятно, почему не пошли слепцы
и некоторые, считавшие себя нефотогеничными. Но среди отказавшихся были
красавицы Мила Глаголева, Валя Пушкова, Галя Захарова, Валя Лентина. А также
пять Нин - Кормилицына, Любимова, Тимофеева, Криштопа, Резенова.
После того, как были собраны снимки, их размещением занялся Г.Квасов. К
нему было много претензий по портретам профессоров и преподавателей, а также
по расположению снимков выпускников. Так, он разделил неразлучных подруг
Риту Песковскую и Аллу Герасимчук, которые оказались далеко друг от друга. И
вставил себя между Ричардом и мной. Спрашиваю, почему он сделал так? Гришка
ответил, что так уважает Ричарда и меня, что не мог поступить иначе. Мы с Риком
расстроились, но изменить что-либо было поздно. И теперь он будет красоваться
между нами.
Жаль, на фото не оказалось ректора И.Петровского, который сменил на этом
посту академика А.Несмеянова. Профессора размещены в таком порядке: В. Фомина, Т. Ойзерман, В. Асмус, А. Гагарин, И. Щипанов, В. Молодцов, О. Трахтенберг, М. Дынник, Ф. Георгиев, Г. Васецкий. Далее доценты: А. Косичев, В. Черкесов, С. Лебедев, П. Гальперин, Ю. Мельвилль; преподаватели Г. Арефьева, И.
Панюшев, А. Мансилья, В. Бурлак, В. Коровиков. По поводу уволенных Арефьевой и Коровикова возникло напряжение, но убирать их не стали.
Целая череда профессоров прошла перед нами за пять лет. Среди них и порядочные, честные ученые, и «стойкий лысенковец» Дворянкин, и шовинист Васецкий с его коронной фразой «Русский, а, следовательно, великий ученый».
Ойзерман читал лекции очень быстро. Однажды кто-то попросил: «Теодор
Ильич! Не успеваем записывать». А девушка пропищала, будто ее насилуют:
«Очень часто. Пожалуйста, медленнее!» Взрыв смеха. Вместе со всеми смеялся и
профессор.
Жаль, что среди преподавателей не оказалось Розовой и Богоявленского.
«Немка» и латинист донесли до нас некие флюиды и дух прошлого века. Не нашлось места прекрасному историку Пикусу, логику Войшвилло, литератору Алпатову, Злобину, поставившему мне «отлично» по марксизму-ленинизму, физику
Фаталиеву, математикам Тумаркину, Горбунову и Ивановой-Рац. Она запомнилась не только хорошими семинарами, но и очень тонкими духами, которых я
больше нигде не слышал.
Не было и доцента Ивана Козодоева с черным кругляшом на глазу. Однажды на экзамене по политэкономии ему ассистировал аспирант Миша Солодков
с протезной ногой. Уходя на перерыв, он сказал: «Тут кое-кто списывает, так что
смотрите в оба». Козодоев тут же ответил: «А вы поспешите, одна нога здесь, другая - там». Потом эта история, как вспоминал Эльдар Рязанов, повторилась во
ВГИКе. Только там в роли ассистента выступил некто Пудов.
Недовольны подбором портретов многие. Анюр Каримский сказал, что он хочет кое-кого заклеить, настолько неприятны они ему. И тоже жалел об отсутствии
ряда преподавателей.
За годы учебы мы узнали двух ректоров МГУ - А.Н. Несмеянова и И.Г. Петровского, и двух деканов факультета - А.П. Гагарина и В.С. Молодцова. О Гагарине было много анекдотов. Алексей Павлович пользовался уважением, но его и
побаивались.

111

Владимир Бараев

ВЫПУСКНОЕ ФОТО

ALMAMATER

- Спой свою суть, - прошу икринку.
- А у меня нет сути, - весело отвечает она.
Это не у нее, а у меня нет сути!

Владимир Бараев
ALMAMATER

Узнав, что одна из студенток забеременела, он вызвал виновника: «Ты что, сукин сын, отказываешься? Если не женишься, поставлю вопрос об исключении из
партии и выгоню из университета!» Парень женился, и семья оказалась крепкой.
На Стромынке Гагарин, стыдя тех, кто часто болеет, прокричал: «Философы
держатся на наркотиках! Куда это годится!» Конечно, он имел в виду только лекарства.
На защите диплома Гагарин спросил выпускника: «Пионеры в Албании есть?»
«Есть». «Комсомольцы есть?» «Есть». «Верующих в партию принимают?» «Нет».
- Товарищи! Предлагаю опубликовать эту работу в «Вестнике МГУ».
Меня не приводят в восторг эти перлы. Они вовсе не красят его как декана и
ученого. Но Гагарин был открыт, горяч и тем самым казался гораздо живее многих ученых сухарей. Он выступил против сокращения философского факультета,
и был смещен с поста декана. Вместо него назначили профессора В.С. Молодцова. Более осторожный в решении острых вопросов, он был терпимым к противоположным мнениям, умел разряжать обстановку, стабилизировать положение.
Безусловным авторитетом пользовались единицы. Среди них - В.Ф. Асмус. Ричарду Косолапову довелось побывать у него дома. Наташа Акиева пересдавала экзамен, а
Рика взяла для поддержки. Валентин Фердинандович жил в особняке, построенном
пленными немцами напротив Ваганьково, за Белоруской железной дорогой. Наташа
и Ричард поразились его искреннему радушию, простоте. В доме были два ребенка,
четырех и пяти лет, дети от молодой жены. Удивились гости не столько огромной
библиотеке с книгами на разных языках, сколько телескопу, с помощью которого
Асмус, как Кант, наблюдал за светилами. Пересдача прошла успешно, Наташа получила отлично а Валентин Фердинандович пригласил ее и Ричарда приходить за
книгами по логике, философии, а также посмотреть на небо в телескоп.�
Не знаю, чем Ричард поразил Асмуса, но после того профессор стал здороваться с ним, снимая головной убор, что делал далеко не перед всеми12.
Пользовались авторитетом профессора М. Дынник, Ф. Георгиев, О. Трахтенберг. Однако все остальные, особенно Г. Васецкий, И. Щипанов, искажавшие
русскую философию, не вызывали уважения.
12
Этот телескоп правительство разрешило приобрести Асмусу в еще довоенной Германии. Говорят, покупке содействовал сам В.М. Молотов. Но жизнь Валентина Фердинандовича была
непростой. Он еле уцелел после процесса над троцкистско-бухаринским «заговором» (Асмуса называли «философской тенью» Бухарина). В 1943 г. его удостоили Сталинской премии за
участие в создании «Истории философии». Однако тучи сгустились над «обрусевшим немцем»
в годы борьбы с космополитизмом. Тяжело пришлось ему, и во время гонений Пастернака, с
которым дружил Асмус, и после вручения писателю Нобелевской премии.
Летом 1960 г. вдова Пастернака попросила выступить на похоронах мужа его давних
друзей актера Бориса Ливанова, писателя Константина Паустовского и философа Валентина Асмуса. Сославшись на болезнь, Ливанов и Паустовский не приехали в Переделкино. А
Валентин Фердинандович нашел мужество выступить у гроба Бориса Леонидовича, причем не
формально, а от души - сказал все, что думал. На следующий день западные голоса передали
слова Асмуса о том, что автор опального «Доктора Живаго» – классик русской литературы,
выдающийся, второй после Пушкина поэт России.
Вскоре Асмуса вызвали на заседание Ученого совета философского факультета и устроили
разнос. Особенно усердствовал М.Т. Иовчук, членкор Академии наук СССР. Асмус не стал каяться и более четко обосновал сказанное в надгробной речи, заявив, что Пастернак вступил в
спор с эпохой. Беспартийному профессору, объявили выговор и порицание. Но уволить не могли.
Авторитет Асмуса был велик. Его труды по немецкой классической философии и логике были
известны всему миру. Зато он остался невыездным до конца жизни в 1975 г. Не выпустили
даже тогда, когда Асмуса избрали почетным членом Международного института философии
в Париже и пригласили его для вручения почетного диплома.
Однако в декабре 1974 г. его наградили орденом Трудового Красного Знамени в связи с 80-летием со дня рождения. Среди тех, кто способствовал этому, был Р.Косолапов. Увидев в ленте
ТАСС именной указ о награждении Асмуса, Ричард Иванович раньше всех опубликовал извещение об этом в газете «Правда», где работал первым заместителем главного редактора.
Жизнь ученого «усложнил» и сын, став лютеранским священником. Из-за всего этого Асмуса неоднократно «прокатывали» при избрании в академики. Похоронен В.Ф. Асмус в Переделкино, недалеко от могилы своего друга Б.Л. Пастернака.

112

Невольно вспоминаются слова К. Аксакова, студента словесного отделения
философского факультета 1832-35 гг. «Не знаю, как теперь, но мы мало почерпнули из университетских лекций и много вынесли из университетской жизни…
Странное дело! Профессора преподавали плохо, студенты не учились и скорее
забывали, что знали прежде, но души их, не подавленные форменностью, были
раскрыты».
Аксаков рассказывал о том, как однажды, слушая В. Оболенского, студенты
с трудом сдерживали «безумный, гомерический смех». И совсем другим, благодарным смехом откликались студенты на шутки Станкевича. Они ценили «воздух
мысли» Надеждина, с восторгом слушали Грановского, который «был идеалом
профессора истории». Они остро чувствовали «ложь односторонности» и «искусственность российского классического патриотизма». Один из профессоров
действовал по правилу: «Не показывай, по возможности, своей учености, ничего
не печатай!» Студенты презирали Шевырева, который завидовал Грановскому, и
сложили о нем эпиграмму:

Владимир Бараев

Преподаватель христианский,
Он в вере тверд, он духом чист;
Не злой философ он германский,
Не беззаконный коммунист,
И скромно он, по убежденью,
Себя считает выше всех,
И тягостен его смиренью
Один лишь ближнего успех.

ALMAMATER

Но главной бедой наших профессоров была не завистливость, а страх идеологических ошибок, который порождал боязнь печатного слова. Неслучайно
они старались не издавать свои лекции, которые могли бы помочь студентам
при отсутствии учебников по многим предметов. Рассказывая о Гегеле, Канте и
других немецких философах, наши «не беззаконные коммунисты» так обклеивали их ярлыками из работ Ленина, что порой было трудно докопаться до сути
их трудов.
Образы философов получались какими-то пестрыми, «дырявыми» из-за выклеванных из них рациональных зерен и обрывков цитат, деформирующих их
идеи. Многие работы Гегеля, Канта тогда не были изданы на русском. Мы могли
бы читать их на немецком. Так, как я читал «Манускрипты» Маркса и «АнтиДюринга» Энгельса. Но на чтение первоисточников не хватало времени.
Еще более жестко подавались русские религиозные философы А. Богданов,
С. Булгаков, П. Флоренский и другие. Для них не было других слов, кроме как
богостроители, мракобесы, поповцы. Атеистическая ненависть к ним привела к
тому, что в 20-х годах многие были высланы «философскими пароходами», а те,
кто посмел остаться, погибли, как Флоренский, в лагерях. Удивляло то, что в числе богостроителей Ленин называл М. Горького, А. Луначарского. Но они сумели
как-то оправдаться и «исправились».
Все это сказывалось на внешнем облике и внутреннем мире наших профессоров и преподавателей философии. Среди них не было внешне броских - тучных, бородатых или усатых. Все выглядели как-то усреднено, а, точнее, безлико. Чрезвычайно осторожные, бдительные к необычным изгибам мысли, они на
корню пресекали самостоятельные, свежие мысли и малейшие отклонения от
генеральной линии - партийности марксистко-ленинской философии. В этом
я убедился, работая над своим дипломом о противоречиях социалистического
общества.
Но были исключения. Нам нравился В.И. Коровиков, который уволился во время репрессий на философов. Он очень мило, искренне вел семинары. Говоря однажды об абстрактном тождестве, Валентин Иванович с улыбкой пояснил его так:
- Вчера я не попал в кино из-за метафизического мышления. Предложили два
билета, а я говорю, мне нужен один. Билеты тут же выхватили, я остался ни с
чем, хотя мог взять два билета и продать второй. Так мне помешало абстрактное
тождество.
8. Заказ 288

113

Владимир Бараев
ALMAMATER

Пример не слишком яркий, но мне он почему-то запомнился. Уйдя из МГУ,
Валентин Иванович расстался с философией и стал журналистом. В декабре 1977
года я опубликовал в «Правде» статью «Из династии декабристов». В редакции я
встретил Коровикова, который работал там. К удивлению, он узнал меня:
- Ну, как же, хорошо помню вас и ваши статьи. Очень рад, что вам удалось
найти потомков Николая Бестужева. Поздравляю с удачей! Представляю, какой
шум поднимется среди декабристоведов…
А теперь вернемся к снимкам сокурсников. Разглядывая их, я поразился, как
много из нас не закончили факультет. С демократами ясно - Учи-Альфред уехал
после разрыва дипломатических отношений Албании и СССР. Зденек Гниздил не
вернулся после разоблачения «заговора» Рудольфа Сланского.
Многие посланцы соцстран испытали шок при близком знакомстве с нашей
страной. Ион Думитру говорил: «Я думал, что социализм - это светоч». Дарина
Куклинкова: «Комсомольцы для меня были как боги». Фриц Кумпф удивлялся
тому, что Щипанов, Васецкий постоянно подчеркивали, что русский народ великая нация: «А разве немцы не великая нация?» В итоге ломка взглядов кончалась
пересмотром основ марксизма-ленинизма. Например, Здислав Цацковский и
Олек Орловский стали «видными польскими ревизионистами».
Володя Турков и Пугач перешли на другие факультеты. А вот куда делись Ашот
Аракелян, Автандил Ханджалашвили, Эхья Хедиров, Улыбаев, Меркулов, два
Николая - Уманец и Фундовный, Валя Клепиков мы не знали. Даже как-то неловко перед ними.
После исключения из партии Андрея Могилева репрессии против него продолжились. На госэкзамене по философии ему поставили «удовлетворительно».
Это возмутило многих из нас. Я стал вспоминать, как он учился, работал в партбюро факультета. Однажды на семинаре Могилев встал и начал:
- Когда много путаных выступлений, появление еще одного не улучшает дела.
- Ну, тогда садись сразу, - сказал я, - Все засмеялись, он тоже, но продолжил:
- В поисках рационального зерна мы роемся в навозной куче системы Гегеля.
- Диалектика Гегеля - это смертоносная стрела, пущенная в ахиллесову пяту
механистического материализма! - запальчиво возразил Слава Дровенников.
Дальнейшая судьба Могилева сложилась удачно. После XX съезда партии
он восстановился в рядах, дорос до завотделом Политиздата, где работал долгие
годы. К сожалению, высокий пост и обилие богатых, властных авторов сказались
тем, что он стал злоупотреблять их гостеприимством, и его часто видели выпившим.
В целом выпускное фото - прекрасная память о наших студенческих годах. Все
такие молодые, красивые. Со временем я стал отмечать фломастером ушедших.
Но вскоре прекратил делать это, так как дело идет к тому, что крестики могут
появиться чуть ли не под половиной сокурсников. А профессоров в живых нет
никого, кроме Т.И. Ойзермана, 90-летие которого отмечено в 2004 г.
Похороны некоторых сокурсников проходили весьма необычно. Виктора
Ивановского провожали в ритуальном зале ЦКБ с отпеванием, которое здесь
было проведено чуть ли не впервые. Более получаса священник читал молитвы,
махал кадилом, небольшой хор пел псалмы. А ведь Витя, как и все мы, был атеистом, работал в журнале «Коммунист», был секретарем парторганизации. Личная
жизнь его сложилась трудно. Отец-генерал был парализован, Витя долгие годы
ухаживал за ним, жена и дочь покинули Виктора. В конце жизни он женился на
вдове профессора Мельвиля, но смерть увела его от этой красивой женщины.
Ничуть не осуждая его, я лишь констатирую факт неожиданного перевоплощения. Вполне возможно, что и Инга Кичанова, доживи она до закрытия Института атеизма, где она была профессором, тоже бы крестилась и заказала подобный
молебен13.�
По странному совпадению, когда я писал о проводах В.Ивановского, 11 мая 2006 г. узнал по
телевидению о смерти А. Зиновьева. Очень жалею, что из-за болезни не смог проводить того,
кто поставил мне «отлично». Его проводы в клубе МГУ на Воробьевых горах не показали по
телевидению, хотя откликов о его смерти было много. Говорят, жена и дети не захотели
этого. Не провели и отпевания. Еще в детстве маленький Саша, несмотря на то, что был

114

крещеный, снял крест, но назвать его атеистом я бы не стал. Удивительна программа жизни,
выработанная им:
«Живи так, как будто бы какой-то Высший Судья наблюдает каждый твой шаг, и не
только каждый твой поступок, но и каждую твою мысль и дает им оценку; живи так, чтобы
тебе не было стыдно за свое поведение, за свои мысли».
Зиновьев свято следовал этому принципу, не отступая от него ни на шаг. А кто этот
Высший Судья? Если не Бог, то абсолютный мировой дух, произросший из идей Гегеля! И мне
нравится другой принцип Зиновьева: «Главным в жизни должно стать познание». Благодаря
этому он написал «Зияющие высоты» и другие книги. «Не я жертва режима, а режим – моя
жертва». Александр Зиновьев и десятки лучших выпускников философского факультета МГУ
посвятили себя познанию жизни, ее смысла, поиску путей достижения общего блага. Но отношение к Зиновьеву неоднозначное. Р. Косолапов назвал его «Зияющие высоты» подлой книгой.
8*

115

Владимир Бараев

24.6.55. Птн. 14.20. Шел с Аркадием Канюком, и у почты увидел Юлю, идущую навстречу. Он спросил, когда мы едем на «Динамо». Я повернулся к нему и
говорю:
- Нас повезут завтра автобусом. На чемпионат приехали сильнейшие спортсмены Европы. Среди них олимпийский чемпион по диску Адольфо Консолини...
Когда Юля приблизилась, я глянул на нее и увидел, что она смотрит со снисходительной полуулыбкой: «А, это ты!» Она, конечно же, слышала, что я говорю.
А выглядел я, наверное, неплохо. Был в белой рубашке с короткими рукавами,
загорелый, окрепший от тренировок на воздухе и усиленного питания. Недавно
увидел себя в большом зеркале на «Динамо» и удивился, как округлились, налились мои плечи, бицепсы. Впервые за долгое время увидел ее близко и заметил,
что она похудела, побледнела и похорошела. Выглядит прекрасно! И мне показалось, что на ее лице был и оттенок грусти. «Какой же ты дурачок, раз так ведешь
себя. И долго ты будешь дуться?»
Придя домой, я решил позвонить, сел за телефон, но набрать номер не смог.
Вдруг скажет: «О чем говорить?» Но неужели нам не о чем вспомнить? Вышли
бы, прошлись. Сказал бы ей, что 30-го у нас вручение дипломов и выпускной бал,
что потом я еду в Ленинград на Всесоюзное первенство, защищать спортивную
честь МГУ.
28.6.55. Вт. 11.50. Консолини похож на древнегреческого олимпийца и на
римского гладиатора. Очень крупный, могучий, короткая прическа, бычья шея,
мощные плечи и руки, грудь - как колокол. Вес около 120 кг. Есть чем метать.
Входит в круг, берет в руку диск, раскачивает недолго, раза два-три. Потом начинает поворот, очень медленно вначале, но, выходя на исходную позицию,
он производит взрыв необычайной силы и скорости. Диск возносится высоковысоко и летит за 55 метров. Отто Григалка метнул за 53. Хотя он гораздо изящнее Консолини.
Сегодня едем на стадион «Медик» в Измайлово. Решил взять с собой Григалкин диск. Сколько же пролетит он после таких ярких впечатлений?
22.10. На разминке диск легко посылал диск за 39 м. И это - в свитере, брюках,
с места. Первая зачетная попытка - за 40, но диск упал чуть правее сектора, у беговой дорожки. Вторую делал осторожно, и легко, без всякого напряжения метнул,
не вложившись в диск. Он не долетел до 39. Третью попытку снова сорвал правее
ограничительного сектора. В итоге - 37.24. А копье улетело за 45.
Встретил Юлю у высотных лифтов главного здания. Вышли неожиданно из-за
угла лицом друг к другу. Она тут же отвела глаза. Стало горько, обидно. Почему
она так ведет себя? Но что бы ты делал на ее месте, если ты сам воротишь нос?
Позже увидел ее из своего окна, она шла в поликлинику со свертком в руке, в
черном сарафане и белой кофте. Такая красивая, милая! Что же я делаю? Ведь она
вот-вот уедет на каникулы, и я не увижу ее!
29.6.55. Ср. Заплатил в КВП не 500, а 600 рублей. Столько пени набежало. 300
взял из стипендии, а 300 дала Неля Пономаренко. Ричард сказал ей, и она решила
выручить. Спасибо ему и ей. Вышлю из Улан-Удэ с первой получки. Остался без
денег. Сейчас поднимусь на 17-й этаж, возьму талоны на еду.

ALMAMATER

ПОСЛЕДНИЕ ВСТРЕЧИ

Владимир Бараев
ALMAMATER

1 июля 1955 г. Птн. Пришло письмо от Лёника, очень короткое, простое. Узнал,
что Юлю с первокурсниками отправили в колхоз. Вот это да! Дождался! А вдруг я
больше никогда не увижу ее? Так тяжело стало. Просто места не нахожу.
Вчера на «Динамо» смотрел с друзьями парад студенческих команд Москвы.
Люда Белик пришла второй после Нины Откаленко и выполнила норму первого
разряда - 400 м за 59 сек. Первое место на 110 м с барьерами занял Юрий Петров 14, 6 сек. В эстафете 4х100 м новый рекорд МГУ - 43, 2 сек. К сожалению, метания
отменили, и я не выступал.
Не съездить ли к Юле в колхоз? Узнать адрес в деканате, и...

ПРОЩАЛЬНЫЙ БАЛ
За спортивными страстями забыл описать главное - вчерашнее вручение дипломов и выпускной бал. Мы получили дипломы на Моховой, а отличникам вручили красные дипломы в Актовом зале на Ленгорах, почти сразу после речи Ворошилова. Среди них - Рик Косолапов, Виталий Кузнецов, Валя Близненкова,
Феликс Прудников, Мила Георгиева. Человек 30. Они удостоились рукопожатия
проректора Вовченко, так как Петровский провожал Ворошилова.
Г.Д. Вовченко удивил Ричарда словами:
- Желаю вам, товарищ Косолапов, успехов в вашей деятельности.
Никому больше проректор не сказал таких слов. И, как оказалось, интуиция
его не подвела - попал в точку.
Я спросил Виталика Кузнецова, который как-то задержал Петровского и Вовченко, не пустив в Актовый зал:
- Вовченко наверняка узнал тебя, - говорю ему, - извинился ли ты перед ним?
- Ну и шутки у тебя в такой день, - засмеялся Виталик14.
Позже родилась легенда о смерти ректора Петровского 15 января 1973 г. после почти такого же «задержания». В книге В.Димова «Университет Ломоносовых» (М., 2003) пишется, будто бы Ивана Георгиевича не пустили в здание ЦК на совещание, куда его пригласили, так как
у него, беспартийного, не было партбилета: «Дежурный «прапор» наотрез отказался пропускать ректора МГУ, депутата Верховного Совета СССР, академика и Героя Социалистического Труда… Нелепость ситуации, оскорбительный тон «стража» сделали свое дело». Ниже
В.Димов приводит «легенду» о разносе Петровского министром образования Елютиным, что
позволило ему написать о «противостоянии ректора-гуманиста и серых кардиналов Кремля»,
о «заговоре на Старой площади».
Как все было на самом деле, рассказывает Р.И. Косолапов, бывший тогда замзавотделом
пропаганды ЦК КПСС. «О том, что Петровского увезли в больницу, я узнал буквально через
полчаса. Накануне к нему пришел академик Сахаров. Андрей Дмитриевич сказал о том, что из
МГУ отчисляют его внучатую племянницу, студентку. Тогда он вошел в противостояние властям и счёл это сведением счетов с ним. Иван Георгиевич тут же навел справки и узнал, что
девушка прогуливает занятия, имеет хвосты, и сказал об этом Андрею Дмитриевичу. Тот,
пригрозил, если родственницу отчислят, рассказать обо всем западным корреспондентам. Все
это на повышенных тонах, с употреблением крепких слов.
Иван Георгиевич хорошо знал и уважал Андрея Дмитриевича, хотел как-то помочь ему и
погасить скандал, бросающий тень на университет. Наутро Петровский поехал посоветоваться к завотделом науки ЦК КПСС С.П. Трапезникову, без всяких препон прошел в здание,
рассказал о сути дела, о шуме, который могут поднять на Западе вокруг этого. Трапезников
обещал погасить скандал. В результате Иван Георгиевич, к тому времени перенесший два инфаркта, переволновался и, выходя из здания ЦК, почувствовал себя плохо. Дежурный «прапор»
помог ему сесть на диван, вызвал машину. Иван Георгиевич стал отказываться от больницы:
«Мне еще надо выступить». Однако дело оказалось серьезным, и он скончался прямо в машине».
Позднее Сахаров написал в воспоминаниях: «Крупный математик, он согласился в начале
50-х годов принять на себя трудную должность ректора... В те мрачные времена он, несомненно, был человеком, проявившим большую смелость и настойчивость, защищая преподавателей и
студентов. А защищать было от чего. Честных и талантливых преподавателей – от обвинений
в низкопоклонстве перед Западом. Евреев – от неприкрытого антисемитизма»… Уверен, что в
архиве Сахарова есть строки сожаления о случившемся, но они мне неизвестны.

116

Эти строки поражают жутким пророчеством и безысходностью. Однако, поняв, что так можно испортить всем настроение, я воздержался от цитирования.
Декан говорил о том, что среди нас будет много замечательных ученых. Среди них он назвал Теодора Гладкова. Его диплом «О псевдонауке кибернетике»,
признанный лучшим у гуманитариев, только что опубликовали в «Вестнике Московского университета». Декан поздравил его с успехом и пожелал дальнейших
успехов15.�
Бал оказался лучшим за все годы. Вино ударило в голову, я танцевал с Люсей
Георгиевой, Розой Айзенштадт, Аллой Герасимчук, Ниной Кормилицыной, Галей Морозовой, Нелей Пономаренко. Господи! Какие все красивые, нарядные! И
родные, как братья и сестры. Однако бросилась разница между выпускным вечером в школе и здесь, в университете. Там было больше романтики. Все проходило
как бы под мелодию песни:
Слышишь, ветер говорит:
«Впереди простор открыт!»
Крылатый ветер, спутник мой!

А тут все более приземлено - разъезд по разным городам и странам, поиски
работы. И, несмотря на веселье, некоторые тревожились за будущую жизнь.
Юра Марков подошел ко мне и неожиданно сказал:
- Ты что, думаешь, я всю жизнь буду жить в Старом Осколе?
- Конечно, нет. Надоест, переедешь в Новый Оскол.
- Эх ты! - обиделся Юра, - Я перееду в Москву16!�
Потом я как-то вдруг устал, незаметно вышел, направился домой и уснул в
11 часов. Часа в два ночи пришли Неля Пономаренко и Валя Близненкова, стали
звать к Ричарду, но я сказал, что устал, хочу спать. Они расположились у него, как
однажды зимой. Я постелил Рику на полу подушки от дивана, сам лег на коврик
и матрац. Однако уснуть не мог, и в три утра вышел погулять.
Направился к Ленинским горам. Хмель выветрился. Постоял на троллейбусной остановке, у лыжного трамплина. Москва залита полосами гари и дыма.
Чадят трубы Дорогомиловского химзавода, завода «Каучук». Из-за этого видны
лишь купола Новодевичьего монастыря, а высотные здания, башни Кремля тонут в дымке.
Потом перемахнул через гранитный парапет и начал спускаться к Москвереке. Присел на лавочку, на которой однажды сидели с Юлей. Спинка и сиденье
изрезаны именами, фамилиями. Хотел было выцарапать «Ю и В», но не стал делать этого. Начал петь «Друзья, люблю я Ленинские горы. Здесь хорошо рассвет
встречать вдвоем». Но понял, как неуместны эти слова, и пошел вниз, к пристани, где днем останавливаются теплоходы. Сел на дощатый край, услышал сытое
Теодор Кириллович Гладков ушел от науки и стал писателем, автором книг «Джон Рид»,
«Менжинский», «Николай Кузнецов», «Ковпак» и др. Его можно увидеть в телепередачах ЦТ,
где он выступает как консультант и специалист по разведке и контрразведке. К своему диплому «О псевдонауке кибернетике» относится с юмором: «Что делать? Время было такое».
Да, время было такое, и не все смогли не запачкаться борьбой с кибернетикой, генетикой и
теорией относительности.
16
Юрий Семенович Марков защитил диссертацию, переехал в Москву и стал преподавать в
Высшей Комсомольской школе.
15

117

Владимир Бараев

Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее - иль пусто, иль темно,
Меж тем, под бременем познанья и сомненья
В бездействии состарится оно.

ALMAMATER

Выпускной бал проходил в профессорской столовой, рядом с Актовым залом.
Она большая, с несколькими залами, выходящими во внутренний двор. Выступили декан Молодцов, преподаватели и все, кто хотел. Но слово взяли далеко не
все. Не стал говорить и я. Хотя мне очень хотелось прочитать Лермонтова:

Владимир Бараев
ALMAMATER

урчанье жаб. А на той стороне шумит земснаряд, который гонит со дна пульпу с
песком и землей к будущему стадиону.
- Молодой человек, - вдруг окликнул милиционер, - Что вы тут делаете?
- Ничего, у нас был выпускной вечер, пришел попрощаться с Москвойрекой.
- А я подумал, не топиться ли решил, - засмеялся милиционер, - Сам-то откуда?
- Из Забайкалья.
- О-о! Я проезжал Байкал. Там красиво.
- Да, это так, а я вырос на его берегах.
Поднявшись к парапету, увидел подъехавшую «Победу», из нее высыпала веселая семейка, с детишками. Они стали бегать, кричать. Это место явно оказывает сильное энергетическое воздействие на всех, кто приходит сюда.
И тут меня осенило: именно здесь произошла знаменитая юношеская клятва
Герцена и Огарева. Я вспомнил, как в 1828 году два отрока, шестнадцати и пятнадцати лет, запыхавшись и раскрасневшись от подъема к месту закладки храма
Христа Спасителя, позже построенного в центре Москвы, обнялись и «в виду всей
Москвы» присягнули пожертвовать своей жизнью на избранную ими борьбу17.�
Когда «победа» с шумной семьей уехала, я начал смотреть на разгорающуюся
зарю и вспомнил, что во время клятвы Герцена и Огарева, солнце закатывалось,
а сейчас оно пробуждалось за горизонтом, над башнями Кремля. «Мы не знали
всей силы того, с чем вступали в бой, но бой приняли», писал Герцен. Я тоже
смутно представлял, с чем хочу бороться. Однако, вспомнив название книги, задуманной в детстве - «Правда среди неправды», я стал мысленно говорить нечто
вроде клятвы служения истине. Но мои чувства были «отягчены одиночеством».
Рядом не было Рика.
Когда я подходил к высотному зданию, стало совсем светло. Заря отражалась
в окнах общежития. Причем сверкали лишь закрытые стекла, а открытые зияли
черными провалами. Поливальные машины прошли перед главным зданием, и
оно стало отражаться в мокром асфальте. Даже перевернутый шпиль виден четко.
Еще более необычную картину увидел во дворе зоны В. Только что взошедшее
солнце сквозь арочные проемы рассекло двор яркими полосами лучей. Жаль, не
было фотоаппарата, а то заснял бы картины, которых не видит никто!
Прощанье с Ричардом прошло просто, хотя мы расставались на годы.
- Беспокоюсь, как бы ты не наломал дров, - сказал он, - Ты горячий, не выдержанный, можешь натворить что-то не то. В этом смысле, все же советую зайти
к Цыремпилону и передать, если не письмо, то хотя бы привет от отца.
- Хорошо, я подумаю.
- Не увлекайся спортом, не зарывайся в журналистику, можно ведь читать лекции, вести часы в институте. А главное, возвращайся в аспирантуру.
- А я желаю успехов в комсомольской работе и в науке18!�

ЛЕНИНГРАДСКАЯ ДРАМА
Выехали из Москвы каким-то странным поездом, который шел, чуть ли не
сутки. Нас тянул паровоз, который пыхтел, извергая тучи сажи. Тренеры объясМесто на Воробьевых горах, где установлен памятник Герцену и Огареву, более подходит для
интимных встреч, чем для клятв. Но пусть себе стоит.
18
Р.И. Косолапов работал в Брянске, Армавире. Защитив кандидатскую и докторскую диссертации, он стал замзавотделом пропаганды ЦК КПСС, затем первым заместителем главного редактора газеты «Правда», главным редактором журнала «Коммунист». Был членом
ЦК КПСС, дважды избирался депутатом Верховного Совета СССР. Награжден восемью орденами, из которых три – ордена Ленина, но никогда не надевал их, даже на колодках. На
всех ступенях власти он помогал друзьям по университету. Так, он способствовал выпуску
на экраны лежащему на полке фильму А. Аскольдова «Комиссар». Помог ему устроиться на
работу директором Государственного концертного зала «Россия». А мне помог перебраться в
Москву, а потом взял в журнал «Коммунист». Помогал и многим другим.
17

118

В те годы шутили: «Система у нас однопартийная, но многоподъездная». И те, кто приходил
к нему в отдел пропаганды после неудач в отделах культуры, науки или образования, находили
у него внимание и поддержку. В годы перестройки Косолапова избрали деканом философского
факультета МГУ, а после инфаркта он стал рядовым профессором. Написал два огромных
труда – «Полет совы», «Истина из России» и книгу памфлетов «Иудино семя».
Личная жизнь складывалась непросто. Как я предсказывал, он женился. У него родилась
дочь Ольга, которая окончила МГУ, защитила диссертацию, но, к сожалению, умерла от
рака. После развода с первой женой Марией Ричард женился на красавице Ларисе и познал
годы счастья. Интересная работа, дача в Барвихе, отдых в Крыму. У них родился сын Кирилл.
Однако после смерти Ларисы, умершей в расцвете лет от рака, жизнь осложнилась. Сейчас
Ричард Иванович живет с сыном Кириллом, который пока не обзавелся семьей.

119

Владимир Бараев
ALMAMATER

нили, что билетов на другие поезда не было. Мы часто останавливались, долго
стояли на полустанках. Прибыли в Ленинград вечером 6 июля, за день до стартов.
Нас разместили в студенческом общежитии на улице Садовой. Получив номера,
девчонки начали пришивать их, не зажигая света - белые ночи еще не кончились.
Когда начали принимать душ, те, кто впервые приехал в Ленинград, удивлялись
тому, что не могли смыть мыло. Такая мягкая вода в Неве.
Утром нас повезли на Кировский стадион, на тренировку, освоить сектора, беговые дорожки. В трамвае, кондуктор вдруг объявляет остановку:
- Дача Бадмаева.
Подумав, что я ослышался, переспросил фамилию. Женщина пояснила:
- Здесь жил тибетский врач Бадмаев.
- Володя, - сказал Былина, - а ведь это твой земляк. Прославился тем, что вылечил Распутина от полового бессилия.
- Что вы такое говорите? - возмутилась кондукторша, - Прежде всего он лечил
тысячи петербуржцев в своих лечебницах на Суворовском и Лиговском проспектах. Его и сейчас вспоминают добрым словом. А вы - Распутин!
К стыду своему, я впервые услышал о Бадмаеве. Это потом я напишу о нем в
своих книгах, а тогда ничего не знал о нем. Кондукторша, вступившаяся за добрую память Бадмаева, показала высокий белый каменный дом, принадлежавший раньше ему. И я с интересом разглядывал его. Позже это здание снесли, хотя
его считали архитектурным памятником. Мне повезло, что я успел увидеть дачу
до разрушения. И спасибо русской женщине, которая показала ее и горячо вступилась за Бадмаева.
Соревнования шли на стадионе, но метания проводили вне арены, чтобы не
портить травяной покров дисками и копьями. Сектор для метания диска находился со стороны Финского залива. Несмотря на жару, морской ветер хорошо
освежал нас.
Начав разминку, я, к удивлению всех, стал уверенно посылать диск на 42-43
метра. Юрий Горбенко, чемпион и рекордсмен МГУ, радостно хлопал меня по
плечу: «Вот, молодец! Давай в том же духе!»
К сожалению, тогда я не знал, что увлекаться разминкой нельзя. И в зачетных
попытках стал метать гораздо хуже. Сказались усталость и перевозбуждение. К
тому же, стараясь подражать другим дискоболам, я становился спиной к направлению метания, хотя обычно стоял полубоком, и потому диск начал падать за
правой границей сектора. Господи, куда что делось? Ведь только что легко метал
за 42 метра, и диски ложились в середине сектора. И вдруг полетели правее.
Чувствуя, что я могу принести баранку, Леонард Алексеевич стал нервничать,
что-то говорить. Тут бы ему подсказать, чтобы я для зачета метнул с места или
встал полубоком. Но как тренер он был еще молод, и на эти подсказки опыта не
хватило.
В итоге удалась лишь последняя попытка - 38.93. Всего семи сантиметров не
хватило для зачета, но это была баранка. Я так расстроился, чуть не до слез. Юра
Горбенко и товарищи стали успокаивать, утешать, однако мне не стало легче.
После этого я хотел реабилитировать себя и выручить команду в метании копья. Я установил личный и факультетский рекорд - 49 м, но он не очень порадовал меня, так как зачет приносили лишь 50 метров.

Владимир Бараев
ALMAMATER

Команда МГУ выступила очень прилично. Чемпионами страны стали физик
Юрий Петров (бег на 110 м с барьерами), филолог Даль Орлов (тройной прыжок).
На пьедестале почета оказались биолог Юрий Горбенко (диск), физик Коля Киселев (200 м). Валя Дивесилова, Люда Белик, Лида Шкудова, Лукьянюк (женская
эстафета).
В Москве Даля Орлова я почти не видел, так как он тренировался в сборной
страны. Зато в Питере оказались в одной комнате и подружились.
Мы провели в Ленинграде более недели. В свободное время я вместе со всеми сходил в Эрмитаж, другие музеи. Летний Ленинград был гораздо ярче, чем в
тусклые зимние дни. Белыми ночами насладиться не смогли. Уставая на соревнованиях, мы ложились спать рано. Я не застал одноклассников Геру Носкина
и Володю Сергеева. Они уже выехали по местам распределения. Вспомнив, что
здесь живут Ляля и Стасик Банюки, которые годы эвакуации провели на Ильинке, нашел их через адресный стол.
«Злой гений» моего детства, Станислав Францевич был на три года старше
меня. Именно с ним я начал «править казёнку» - не ходить в школу. Это было
в четвертом классе и длилось недолго - нас увидели на берегу озера у разъезда.
Потом мы угнали лодку ильинских колхозников, сорвав им выезд на сенокос.
Он задирал троицких парней, бегал за санаторскими девчонками. И я невольно
участвовал в его подвигах. Когда Стас уехал в Ленинград, я и мои родители облегченно вздохнули.
Окончив среднюю школу, Стас поступил в мореходное училище, но выбил
глаз, принимая канат на причале. Устроился в радиомастерскую, стал чинить
телевизоры. Удачно женился - «окнами на Невский проспект». У жены оказалась
и дача в Лисьем Носу. Мы вспоминали наши проделки, я рассказал об обитателях нашего санатория. Он очень хотел выпить за встречу, но его старшая сестра
Ляля запретила это. После она шепнула, что Стас может сорваться. Она очень
удивилась, узнав, что я поступил в МГУ и окончил его. Передала привет моим
родителям, своим теткам Полине и Анастасии Фортунатовнам, которые жили на
Ильинке. Расстался со Стасом без особой печали. Судьба развела нас слишком
далеко и направила разными дорогами.
В Москву ехали так же долго, тем же «пятьсот веселым» поездом, на паровозной тяге. Осыпанные углем и сажей, прибыли в Москву вечером 15 июля.
Добравшись до университета, я удивился пустым холлам и коридорам. Мои сокурсники давно разъехались. Остались лишь несколько аспирантов и появились
первые абитуриенты.
Я принял душ и сразу уснул. Утром позвонил в ЦК ВЛКСМ, узнал, как получить подъемные, взять билеты в Улан-Удэ. Было очень трудно с багажом. Полные
собрания сочинений Ленина, Мао Цзэдуна, другие книги упаковал в большой
ящик, отправил малой скоростью. Но все равно набралось много других вещей,
которые оттягивали руки. Билеты в ЦК ВЛКСМ выдали бесплатно. Я впервые
ехал, как белый человек, в плацкартном вагоне. Не считая случайного рейса в
мягком вагоне, когда я заработал деньги репетиторством.
Вскоре после отхода по поездному радио вдруг запела Клавдия Шульженко:
Поезд оставил дымок,
В дальние скрылся края.
Только мелькнул огонек,
Словно улыбка твоя.
Веришь, не веришь,
Словно улыбка твоя…

Меня сразили слова и мелодия этой песни. Предо мной возникли глаза и улыбка Юли. Чтобы соседи по купе не увидели моих слез, я лег и отвернулся к стене.

«ДО ВСТРЕЧИ В АСПИРАНТУРЕ!»
Эти слова сказал мой тренер Леонард Алексеевич, расставаясь после Ленинграда. Уехав в Улан-Удэ, я летом написал Юле, она ответила. Осенью 1955 г. я в

120

121

Владимир Бараев
ALMAMATER

составе сборной Бурят-Монголии поехал в Нальчик на первенство РСФСР по
легкой атлетике. Поезд шел через Москву, я телеграфировал Юле, она встретила
меня на Ярославском вокзале. На обратном пути, из Нальчика, снова встретила
и проводила меня. Ее появление и внешний вид произвели впечатление на моих
товарищей по команде.
Переписка длилась год, потом оборвалась. Ее мама ответила мне, что с Юлей
«побаловался» и бросил какой-то парень. Меня это огорчило, но я написал, что
готов продолжить дружбу, однако Юля не приняла «одолжение»: «Между нами
все кончено».�
Конечно же, я очень тяжело пережил разрыв. Но время и возраст взяли свое.
Я познакомился с второкурсницей пединститута Валей Дагбаевой, и мы поженились. Через два года, когда я обещал приехать в аспирантуру, у нас родилась дочь,
а Валя еще училась. Я не мог оставить их и продолжил работу в «Молодежке».
Дела в газете складывались непросто. Редактором был человек далекий от журналистики. А его заместителем стал выпускник Свердловского журфака К. Циничный, не очень чистый во взаимоотношениях с людьми, он интриговал против всех,
в том числе против меня. Ему казалось, что я могу «подсидеть» его и стать замом.
Когда меня избрали членом бюро райкома ВЛКСМ, я мог бы пойти по этой
стезе. Но на республиканской комсомольской конференции, устав от нудного
выступления секретаря обкома партии, я написал записку о том, что тот втрое
превысил регламент, и послал ее в президиум. Записку зачитали перед залом, и
это событие вошло в историю республики. Редактор смотрел на меня с недоумением и испугом, как он посмел совершить такое и что еще я могу сотворить и
подвести всю редакцию? Меня перевели из отдела пропаганды на физкультуру и
спорт. Это не очень расстроило меня, хотя было смешно вести спорт с дипломом
философа. Я успокаивал себя тем, что мне разрешали писать на все темы.
Завоевывая звания чемпиона республики в диске, копье и баскетболе, я освещал соревнования, в которых участвовал. Мои поездки в другие города воспринимались в редакции с завистью. Многие сотрудники никогда не выезжали из
Бурятии. На собрании председатель месткома заявил: «Нам туристы не нужны!»
Я выпадал из коллектива не только этим. Выделяясь среди сородичей высоким ростом (меня называли «полтора бурята»), я раздражал всех своими остротами, которые отпускал, как и в студенческие годы. В газете критиковал местных
руководителей, прохладно отозвался о пьесе известного бурятского драматурга.
Скандал вызвала моя статья «Эгмонт не звучит» (об оркестре театра оперы и балета). Я стал «неуправляемым» журналистом, «бурятским Чаадаевым».
Это принесло признание читателей. Им запомнились мои статьи о декабристах в Бурятии, о рыбаках Байкала, эвенках-оленеводах. Одной из самых памятных стала командировка во Владивосток к морякам-подводникам, над которым
взял шефство комсомол республики. Но малоформатная, малотиражная, не пользующаяся особым авторитетом газета стала тяготить, как и недоверие со стороны
руководства редакции. Когда меня вывели из состава бюро райкома комсомола,
мое шествие по партийно-комсомольской стезе прекратилось окончательно. Однако я успел стать кандидатом в партию, без чего тогда было трудно идти даже по
редакционным ступеням.
Со мной произошло то, о чем писал А.Зиновьев: «Вместе со всеми выросло существо, совсем не похожее на других. Это проявляется в поступках, вызывающих
недоумение и порицание окружающих». У меня не произошло окончательного
«выпадения из нормы», я не стал чужеродным обществу существом иной социальной породы, каким сознавал себя Зиновьев. Но, как видите, город не принимал меня.
Мы с Валей устали переезжать с места на место. За четыре года сменили четырех хозяев. Встав в очередь на квартиру, я был в самом конце ее. Причем она
почти не двигалась. Но я так и не пошел к Цыремпилону, который мог бы помочь.
Посоветовавшись с женой и родителями, решил поехать в аспирантуру. И в 1959
году послал документы на факультет журналистики. Конкурс был пять человек
на место, но я выдержал его и стал аспирантом без помощи спортивных боссов.
Той же осенью я завоевал звание чемпиона МГУ по метанию диска и еще два года
отстаивал его.

Владимир Бараев
ALMAMATER

Aspirantis - по латыни «стремящийся». Я стремился к раскрытию своих возможностей не столько в науке, сколько в журналистике и спорте. Годы аспирантуры (1959-1961) - одни из самых интересных в моей жизни. Я выступал в защиту
Байкала в «Комсомольской правде», «Неделе», за открытие музеев декабристов
в Сибири в «Литературной газете». Мой репортаж о Московском университете
опубликовали в престижном фолианте «День мира», вышедшем в издательстве
«Известия» в 1962 г. За три года записных книжек оказалось больше, чем за пять
студенческих лет. Надеюсь обработать их. И тогда моя летопись университета
приобретет более завершенный вид. Только хватило бы здоровья: подводят суставы рук и ног, травмированные спортом.
На пороге шестидесятых годов люди стали раскованнее, а университет более
свободным по духу. Именно тогда физики стали праздновать дни рождения Архимеда, а студенческий театр МГУ начал покорять сердца москвичей. Значительно
изменился внешний и внутренний облик студентов, аспирантов. Хрущевская оттепель согрела сердца и души новыми надеждами. Наступали другие времена, но
назревали и новые драмы эпохи. А Московский университет продолжал завоевывать славу не только научного, но и духовного, культурного центра страны.
Конец

122

ПОЭЗИЯ
Александр ПЕРЕНОВ

Поворот на Весну

Старый камень
В тихой мгле лесов дремучих
Среди елей дом стоит.
Пусто в доме, ходят тучи,
Камень у избы лежит.
Мхом поросший серый камень
Помнит землю без людей.
Тихо скрипнет старый ставень,
И мелькнет в светлице тень.
Вдруг из камня выйдет старец
Тихо песню запоет,
И от перебора гуслей
Нежить в хоровод пойдет.
Старец вещий песней ладной
Заколдует темноту,
И деревья в мгле прохладной
Подпевают в тон ему.
Он поет о дальних странах,
О минувших временах,
О сраженьях и о ранах,
О потерянных богах.
Нежить в танце веселится,
Ладен гуслей перебор,
Ярким маревом искрится
Колдовской во тьме костер.
Но лишь только утром ветер
Принесет с собой зарю,
Камень снова тихо шепчет,
А деревья – в тон ему.
И ветра доносят эхо
Песен древних вещим сном,
И стоит от века к веку
В древней чаще старый дом.
15 стужня 2004 года.

123

Александр ПЕРЕНОВ

Там, где Осень правит лесами

Поворот на Весну

Хмурые ели и сосен ряды,
Камни, седым одетые мхом…
Багряный костер осенней листвы,
Хвойные лапы блестят серебром…
Осень ливнем накрыла леса,
Чащи от взоров скрывает туман,
Реки открыли свои берега,
В памяти листьев пьянящий дурман…
Огонь костра отражает река,
И птицы умолкли в шумящих ветвях.
Ветер раздует в огне письмена,
Угли напомнят о древних летах…
Осень расправит над лесом свой плащ,
Утром дождем пробудит от сна,
Листья и ветер, реки берега,
Где-то вдали зашумит вдруг сосна…
2002 год, кресень.

Вещий огонь
Деревья тревожно шумят в мгле безмолвной,
И ветер затих над седою равниной.
Огонь на холме вздымается к небу,
И пламя живое сжигает сугробы.
Тревожит огонь владения навьи,
Собой наполняет чертоги Марены,
И вещим он светом сжигает узоры,
Что вышиты были напевом ледовым.
И странник веселый в плетеной кольчуге
Ведет вкруг костра свой танец неспешный,
А пламя в костре вслед ему веселится
И к небу холодному искры метает…
А вой не боится лихого мороза,
И чистая кровь его льется по снегу,
И капли руды узором червленым
Становятся волей мороза и ветра
Яхонтом дивным в ладонях Марены…
2004 год, серпень.

Коловрат
Ветром стылым обжигая, вновь пришла Зима
И, морозами крепчая, шествует она.
Останавливая реки, замедляет ход
И холодные метели кружат хоровод.
Льдом покрытые озера вымерзли до дна,
Белым саваном накрыта стылая земля.
Лес, застывший в леденящем сумеречном сне,
Иней серебром искрится на седой сосне.
Флейтой бури созывая, вновь Зима поет,
И звенящий гомон речки сковывает лед.
Духи леса засыпают в дуплах до весны,
И медведей забирают сумрачные сны.
Лес теперь во власти Ночи, Холода и Льда,
Коронована снегами вещая Зима.
Звери прячутся по норам от холодных вьюг,
И звенящей тишиною скован лес вокруг.

124

Александр ПЕРЕНОВ

Небо вновь оделось серым. Стылый небосвод.
Белой россыпью искристой снова снег идет.
Серым утренним туманом, снежной пеленой
Закрывает гор вершины леса черный строй.
Долго княжила Марена, но уж вышел срок,
Скоро Лада с новой песней ступит на порог.
Пробудит от сна медведей, реки отомкнет,
И растает на озерах синий крепкий лед.
Зазвенит ручей веселый, заберет снега,
И покроются цветами речки берега.
Вот уж просится на волю молодой листок,
И из стран далеких птицы прилетают в срок.

Поворот на Весну

Скоро вкруг костра сомкнется первый хоровод,
Славя новый круг светила и коловорот.
Образ сумрачной Марены вмиг возьмет огонь,
И братина с славным пивом пойдет посолонь.
А за Ладой Леля с песней Лето принесет,
И светило молодое в хоровод войдет.
Лес поманит своей тайной, в чащи позовет,
Загорятся огоньками мороки болот.
Ветром и огнем волшебным поманит река,
В день Солнцеворота люди выйдут на луга.
Загорятся в ночь Купалы ярые костры,
Зацветут в лесу дремучем яркие цветы.
Травы ночью собирая, расплели косу,
Девы босыми ногами чувствуют росу.
Скоро, грозами сияя, прогремит Перун,
В небе синем выжигая строй священных рун.
Вот и осень вновь приходит с каплями дождя,
Листья золотом покрылись, стынет вновь земля.
Птицы скоро лес покинут, улетят на юг,
Поле скоро опустеет, пожелтеет луг.
Ветер холодом повеет, принесет туман,
Скоро снегом вновь насыплет над землей курган.
Скоро снова возвратится лютая Зима
И под песню злого ветра трон создаст из льда.
2003, осень.

Холодом битв в объятья Зимы
Былых Ветров круговерть
На лезвии зимних времен,
Челом бьем тебе, Смерть,
Кровью на ткани знамен…
Расколотым шлемом зари
Воды небес не испить,
Почувствовать холод земли
И почву рудой напоить…
Таинством вечной зимы
Следовать тропами вьюг.
Воинство древней земли
Сотнями вскинутых рук…

125

Александр ПЕРЕНОВ

Солнечный крест в небесах,
Блики на стали клинков,
Омуты неба в глазах
Сомкнутым строем рядов…
Ветер, трубящий в рога,
Призывающий в битву метель.
Воин, уснувший в снегах,
С Морой деливший постель…
2007 год, лето

Поворот на Весну

Снежнобелый день искрит,
Серебро небес,
На ладонях у зари
Спит угрюмый лес…
Шепчут пни под серым мхом,
Волчий вой вдали,
Спят озера подо льдом,
Синий блеск земли…
Темных елей седина,
Стылый мрак кругом,
Вечно юная весна
Где-то за холмом…
Тишина холодных дней,
Звезды и Луна,
Среди сумрачных теней
Ты стоишь одна…
Там, где льдин зловещий гнет
Бег сковал реке,
По следам звериных троп
Я спешу к тебе…
2006-2007, коло года.

Ледяные просторы
Мара-Мати ино стати
Ино быти сече нити
Хладе в нощи звездны очи
Води наве трети Мааре
Гой! Черна Мати! Гой-ма!
Вещий холод – стужи молот,
В небе ветер – навий ветер.
Полночь манит, снег в тумане
Серебрится на ресницах
Снежной девы, та распевом
Навевает, снег взметает
На вершины елей старых,
Раздается смех в дубравах,
Там, где навье солнце светит
И танцует лютый ветер…
На ветвях огни сверкают,
Нежить песней пробуждают.

126

Александр ПЕРЕНОВ

Звезды мерцают холодным огнем,
Сердце зимы открывается в нем,
Стужа укрыла седые леса,
И отражается небо в глазах…
Зимы………
2004 год, серпень.

Стылая ночь
Туманом Стужень скрыл зарю
И холодом сковал…
И сосны стонут на ветру
Среди могучих скал…

Поворот на Весну

Огни мерцают в небесах
И серебрится снег,
Сияет иней на ветвях
И лед на тропах рек.
Заснежен гор застывший строй,
Промерзла вся земля…
И в тишине хранят покой
Уснувшие леса…
Померкли блики на снегу
Холодной синевой,
И ветер вдруг поднял метель
Над северной страной.
Исчезли тени, вмиг метель
Затмила белый свет…
Запела вьюжная свирель,
Конца той вьюге нет.
Несутся кони в небесах
Красавицы-Зимы
И стынет иней на губах
Заклятьем ведовым.
Бушует ветер среди скал,
Шумит тревожно лес…
И волка лютого оскал,
Что рыщет требу здесь…
Застыли звезды мертвым льдом
Средь неба полотна,
И тусклым светом все кругом
Опутала Луна.
Но ветер стих, и тишина
Наполнила весь лес,
Заснула мертвым сном земля,
И холод злой исчез.
А утром солнечный рассвет
Откроет небосвод,
И на холодных тропах рек
Вновь засверкает лед…
15 просинца 2004 года.

127

КРАЕВЕДЕНИЕ
Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири
Воспоминания1
Рыболовство, как главный и постоянный промысел, существует только в
Западной Сибири, откуда большая часть изловленной рыбы отправляется для
продажи в Европейскую Россию. В остальной же части Сибири, на всём ея
необыкновенно огромном пространстве, ловят рыбу только для собственнаго
продовольствия и частью для мелочной продажи потребителям, живущим в
отдалённых от рыболовных мест городах.
Отсюда, конечно, следовало бы исключить байкальский промысел омулей,
развозимых во все стороны от этого озера на довольно значительныя расстояния,
и составляющих для жителей тамошняго края самую любимую пищу; но всётаки, в обширном значении народнаго промысла, это не более как домашний
большой промысел, который, впрочем, - как мы будем иметь случай доказать
в своём месте, - без ущерба рыбоводству, мог бы принять обширные размеры и
поставить омули, эту превосходнейшую по ея вкусу и прочности в солке рыбу,
выше самых лучший голландских сельдей.
Не имея случаи близко наблюдать ловли на берегах сибирских морей,
которыя, впрочем, имеют характер всех морских ловлей и в план моих заметок
не могут входить, - я ограничился, как в первых двух частях моих воспоминаний,
так и в этой, собственно Сибирью, почему и здесь буду говорить о рыболовстве
только в реках и озёрах Сибири.
Вообще, соображая число жителей этого обширнаго края и его пространства,
можно положительно сказать, что воды Сибири не изобилуют рыбою, потому что
жителей ея, кроме их малаго числа относительно к обширности места жительства,
- нельзя упрекнуть в большом истреблении рыбы. Здесь одни русские занимаются
рыболовством. Из туземных же народов, многие ещё разделяют монгольское суеверное
уважение к рыбам, как к таким животным, в которых переселились души предков.
Разумеется, что в Сибири далеко ещё не пришло то время, в которые такия
странныя поверья уничтожает необходимость. Ныне, настрелявши вдоволь зверей
и птиц, некоторые могут ещё щадить рыб; но там, где рыбный промысел имеет
явный перевес над другими, как, например, на берегах Байкала, - упомянутый
предрассудок уже не имеет места. Буряты прибайкальския, называемые баргубуряты2, - лучшие рыболовы. Это обстоятельство, впрочем, породило странное
убеждение в прочих народах монгольского племени, что буряты эти не признают
никакого верховнаго существа. Понятие это, разумеется, ложно, и потому
нисколько не составляет исключения из общаго правила, что все народы
земнаго шара непременно имеют какую-нибудь религию, произошло именно от
неоказываемаго баргу-бурятами того уважения рыбам, которое питают к ним их
единородцы.
Хоть я сказал, что Сибирь вообще страна малорыбная, однако же, в частности,
мне, может быть, одному из последних свидетелей, случалось видеть озёра до того
полныя рыбою, что ей становилось в них тесно, и от того она, за недостатком в
пище и просторе, оказывалась чрезвычайно изнуренною. Из таких озёр я упомяну
[Черепанов С.И. О рыбном лове в Сибири. Воспоминания // Библиотека для чтения.-1855.Т.129.-Отд.7.-С.93-130]. Начало в №2 (1992 г.), №№2,3 (2008 г.)
2
Город Баргудзин, ныне упразднённый, стоит на месте, где была резиденция правителей этого
народа, от того в названии этом помещено китайское слово дзин (столица), напр. Бей-дзин
(Пекин), - но, как слово это попало далеко на север, так же трудно решить, как то, что,
каким образом европейское слово норд (север) попало в Китай, где первая северная деревня называется Норд-эн.
1

128

Молво – самый высокий сорт сахару в русской торговле.

9. Заказ 288

129

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

озеро Баунты, находящееся в вилюйской гористой местности, совершенно
незаселённой, и потому составляющей лесную пустыню, или, по-сибирски тайгу.
И это озеро имеет вёрст более сорока в окружности! Его можно назвать рыбьим
Лондоном, или Иэддо. В Монголии, впрочем, находится множество озёр и рек,
в которых не вынута никогда ни одна рыбка, потому что оне исключительно
посвящены переселению душ. В поездку мою по Монголии, с винтовкою за
плечами, случалось мне стрелять рыб, держащихся близ берегов, чего и монголы
не считают грехом, и даже сами иногда стреляют рыбу, я даже позволю себе
подозревать, что это религиозное уважение к рыбам - замаскированное неумение
владеть ловушками и опасности водяных похождений для лениваго жителя
степей.
Факт несоразмернаго с пространством населения, столь редкий между
бессловесными животными и столь обыкновенный между разумными…, факт этот
доказывает ясно необходимость истребления диких пород, - но, разумеется,
само собою, до известных границ, так чтобы это истребление имело только вид
необходимаго убавления, и отнюдь не переходило в уничтожение.
Поразительно бросается в глаза чрезвычайное множество рыбы в одних
местах и чрезвычайно малое количество ея в других. Это происходит вовсе не
от большого истребления ея, - должно сказать к чести сибирских рыболовов, а от разнаго свойства вод, принимаемаго от грунтов земли, через которые она
протекает; так, например, в Ангаре, принявшей известковое начало, рыбы
гораздо меньше против других рек. Воды тёплыя, мутныя, имеющия медленное
течение по песчаному и глинистому руслу, весьма редко изобилуют рыбою.
Напротив того, большое скопление ея представляют озёра, лежащия на высоких
горах и служащия источниками некоторых рек. Они, имея холодную и чистую
воду, которую любят рыбы, сверх того не представляют для зашедших в них рыб
выхода. В таких озёрах водится рыба всех сортов, а не только, так называемая,
озёрная рыба, водящаяся в низменных озёрах, и имеет самый лучший вкус, без
малейшаго запаху, свойственнаго последней, т. е. озёрной рыбе.
Вообще, чтобы дать понятие о самом лучшем вкусе белой рыбы, например,
тайменя, надо непременно предпринять путешествие на высоты Саянских гор
или Яблоннаго хребта. Там откроется вам великое хозяйственное распоряжение
природы: на высотах этих, господствующих над необозримыми пространствами,
устроены глубокие резервуары самой свежей воды, в температуре обыкновенно
не выше 40º по Реомюру, воды, служащей постоянным освежением мутных и
тёплых потоков в долинах… В этих-то озёрах можно изловить, если позволено
так выразиться, молво3 рыб.
Имея случай и стремясь к этому, я отведывал в жизни своей всё, что считается
сладким: и птичьи гнёзда, и устрицы, и фазаны, и трюфели, и, так называемые:
«сладкое мясо» и «королевский вкус», и пр., и пр., но ничего не ел слаще тайменя,
изловленнаго на гольце и тотчас свареннаго по самым простым правилам
повареннаго искусства в одной воде с солью. Это…, да позвольте, вот вам пример,
что такое пирог из тайменя, изловленнаго в чистейшем сибирском озере,
каково озеро Байкал, дно которого устлано розовым песком, образовавшимся
из разрушеннаго мрамора этаго цвета, а берега, в том месте, о котором я буду
говорить, - ни что иное, как скалы из ляпис-лазури!
Для этого я должен пригласить вас участвовать в путешествии небольшаго
общества, состоявшаго преимущественно из дам, по кругобайкальской дороге.
Никакая математика, если б мы к ней прибегли, не могла бы нам определить
вперёд в точности время нашего путешествия, хотя к этому было положительное
данное: путь наш простирался в один конец на девяносто девять вёрст, то есть
от Иркутска до Култукской станции. Мы и взяли это в расчёт, наполняя наши
сумки съестными припасами. Но лишь только переплыли Ангару, что, впрочем,
продолжалось, по местным обстоятельствам, более часа, - явились нам новыя
и самыя неоспоримыя данныя, что расчёт времени нашего путешествия нельзя
основывать на одном расстоянии. Сначала, с первой же горы, на которую
мы поднялись, открылся нам один из великолепнейших видов; на первом

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

обширном плане картины видели мы соединение цивилизации с пустынею;
здесь, назади, огромный город с зданиями и церквами, расположенный по обеим
сторонам довольно большой реки, какова Ангара; впереди же, недосягаемая
даль пустынных гор, покрытых дремучими лесами. Так и веет с одной стороны
жизнью, деятельностью, с другой - поэтической таинственностью… Как было
не остановиться здесь, не полюбоваться направо и налево? Между тем горный
воздух, вместе с движением и хорошим настроением нашего духа вступили в
свои права: приготовить нас к кипучей деятельности около завтрака; сумки наши
порядочно облегчились на первом шагу; но ведь осталось уже только девяносто
вёрст.
Мы спустились в узкую долину, по которой течёт река Кая.
- Ах, какой крутой спуск! - восклицает трусливые из нас и выпрыгивают из
экипажей, чтобы идти пешком.
- Ах, какое прелестное местоположение! - слышалось из всех экипажей, - Что
за чудныя рощицы! Что за аромат! Да это новый мир! Неужели нельзя здесь пить
чай? Проехать такое место, это ужасно!
После недолгих споров, мнения склонились в пользу остановки пить чай. Мы
провели здесь самые весёлые два часа… Разумеется, что эта остановка отразилась
на наших сумках.
Но вот мы проехали две станции довольно скоро и безостановочно, потому
что дорога здесь, хотя и гористая, но не представляет больших трудностей: дорога
здесь ещё похожа на дорогу. Отсюда оставалось нам проехать только пятьдесят
вёрст… После приличнаго ужина, и дождавшись перваго рассвета, мы пустились
в горы.
Чтобы дать понятие о положении здешняго пути, должно привести сведения,
что зимою по льду озера Байкала, лежащаго отсюда в недалёком расстоянии, две
эти точки, разделённые летом на пятьдесят вёрст, отстоят одна от другой только
на пятьдесят вёрст, т. е. сройте предстоящия нам горы, проведите прямую дорогу
и вы сократите наполовину наш переезд. Теперь, кажется, легко представить
себе кривую или ломаную линию нашей дороги, которая, впрочем (прошу это
заметить), нисколько не уклоняется в стороны, а уклоняется только к верху, да
к низу. Но чтобы не оставалось ничего неяснаго, скажу, что здесь, на пятидесяти
верстах от станции Моты до станции Култук, тридцать пять спусков и подьёмов,
из которых самый меньший полверсты и самый больший - девять вёрст! И,
наконец, чтобы дать понятие о крутизне этих подьёмов и спусков, довольно, я
думаю, рассказать о слышанном нами здесь происшествии. Однажды везли в
бочках вино, лошадь при спуске шла «криво, косо», как это прекрасно описал
дедушка Крылов, «и тихо»; бочки, ставши почти вертикально, своею тяжестью
оборвали верёвки, её державшия, и скатившись на лошадь, разумеется, увлекли
её под гору, где, достигши площадки, бочка остановилась, или, как говорится
простонародным языком, «стало на дно», совершенно сжав, или сплюснув под
собою лошадь, от хвоста до головы!
Дорога эта, с ея крутыми подьемами, на которые мы, по необходимости,
подымались пешком, и с крутыми спусками, под которые сходили из весьма
извинительнаго чувства самосохранения, отняла у нас времени до трёх часов по
полудни, и давно уже совершенно опустошила наши дорожныя сумки.
Наконец, мы достигли цели нашего путешествия в самом грустном
расположении духа.
- Есть у тебя, хозяйка, что-нибудь поесть? - спросили мы почти все
встретившую нас жену станционнаго старосты.
- Если будет не противно покушать деревенскаго пирога, милости просим,
только что защипала, да посадила в печь.
- Пирог! - грянули путешественники, - Что же ещё лучше, подавай его,
родимая!
Хозяйка накрыла на стол как нарочно приготовленную скатерть, что очень
редко случается встретить в деревнях.
- Как это мило! - заметила одна дама нашего общества; вы сами это ткали?
- Как же, матушка, неужели покупать.
- Стало быть, у вас родится здесь лён или конопля?

130

131

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

- Нет, родимая, ничего не родится.
- Откуда же вы берёте пряжу?
- А вот тут обозы зимой ходят, так подбираем обрывки верёвок, моем их,
чешем, да и ткём.
- Боже мой, какое убожество!
- И какое торжество труда! - заметил кто-то весьма справедливо.
Между тем, распрашивавшая дама подсела к столу; ея примеру последовали
и другия.
- Не готов ли, хозяюшка, пирог-то?
- Нет, уж немного повремените, нельзя ещё дойти.
Мне предстоит чрезвычайный труд найти близкое подобие тому нетерпению, с
которым мы ожидали пирога. Его можно только сравнить, извините за маленькую
странность этого, впрочем, вернаго сравнения… Мы ожидали из печи пирога, как
жених ожидает свою невесту, уже совершенно готовый стать под венец… Малейший
шорох около печки, скрип заслонки, производил в нас тот же приятный трепет, так
же управлял нашими взорами… Но вот он, наконец явился.
Как вам угодно, но я опять должен прибегнуть к тому же странному сравнению,
чтобы вполне выразить то впечатление, которое произвёл на нас ожидаемый
пирог.
Положим, что вы счастливый жених, вы сделали самый лучший выбор, и
отправились к венцу, ожидаете с сладостным нетерпением вашу прекрасную
невесту, - и, вдруг, о ужас! - к вам подводят ея старшую сестру, старую, безобразную
деву, потому что ваша сваха перепутала имена.
Действительно, наше общество испытало в такой же степени нечаянное и
неприятное впечатление, когда на белейшую скатерть было поставлено нечто
самое чёрное, безобразное до последней возможности.
- Что это? - спросили мы в ужасе.
- Да видите ли, родимые, - ответила скромно хозяйка, - место-то здесь, как,
может быть, изволите знать, неурожайное; хлебец-то чёрный родится, так вот
корочка немного темновата.
- Какое немного, да она совсем черна! Неужели это хлеб?
- Да, гостюшки мои дорогие, уродился в этот год с травкой, так и смололи
вместе; бедность у нас в хлебе-то.
- Фи! Можно ли это есть; я не стану.
- И я.
Мои спутники и спутницы, один по одному, оставили стол и терпеливо начали
ожидать самовара.
- Да попробуйте рыбки-то, - сказала обиженная хозяйка, и, разломив верхнюю
корку пирога, открыла заключавшуюся в нём рыбу.
Упоительный тёплый пар, проникнутый приятнейшим запахом, наполнил
небольшую комнату.
Мы соблазнились и начали пробовать рыбу, тщательно отделяя её от
некрасивой оболочки, на которую некоторые из нас не могли даже смотреть.
Рыба в пироге была необыкновенно вкусна, но ея было очень недостаточно для
утоления голода нашей компании; некоторые смельчаки решились попробовать
корку, и нашли, что она, пропитавшись соком рыбы, получила необыкновенно
приятный вкус. Наши дамы недоверчиво посмотрели, - и вскоре чёрныя корки,
нижняя, верхняя и боковыя, совершенно исчезли с лица деревяннаго блюда!
Чтобы вы несомненнее убедились в отличном вкусе этого пирога, я нахожу
здесь уместным рассказать, как производится ловля рыбы в деревне Култук.
Култук, деревня домов из тридцати и станция кругобайкальской дороги,
стоит на юго-западном берегу озера Байкала, в расстоянии от ближайшаго города
(Иркутска) сухим путём на 99 вёрст, а водяным на 160; ближайшая деревня,
имеющая также свои рыбные промыслы, отстоит от Култука на 32 версты. Эти
сведения нужны для того, чтобы показать, что деревня эта не может продавать
своих промыслов в города или деревни, а должна употреблять их только для
своего продовольствия.
Но, спрашивается, много ли надо рыбы человекам ста жителей, из которых
все мужчины звероловы? Куда девать наловленную рыбу?

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

Это затруднение устранено довольно оригинальным способом, какой можно
только встретить в уединённых сибирских деревнях.
Жители Култука имеют один общий, принадлежащий всей деревне невод.
Перед обедом все наличные жители, не исключая женщин и девиц, идут на берега
Байкала, закладывают тоню и всегда вытаскивают рыбы столько, что можно бы им
прокормиться неделю. Хозяйки выбирают из матни лучшую рыбу, сколько кому
нужно на обед и ужин; остальную же отпускают обратно в воду. Назавтра делается
то же, и так проходит каждый летний день. Таким образом, юго-западный угол
озера Байкала для жителей деревни Култук есть обильнейший садок, в котором
они достают на выбор всегда свежую и лучшую рыбу.
Мудрено ли после того, что вкуснейшие пироги, которые сьедаются дотла с
чёрною ржаною коркою, можно найти только в деревне Култук!
Заговорив о ловле рыб в местах, где ея скопляется множество, нельзя не
вспомнить о разных оригинальных для этого способах, употребляемых местными
жителями, - способах, которых, конечно, уже нигде не встретить в населённых
местах. Мы приведём здесь все нам известные.
Однажды я увидел бурята, заехавшего верхом на лошади в реку глубиною в
аршин. Он пристально смотрел в воду, и это подстрекнуло моё любопытство. Я
остановился и недолго ждал, как ловец выдернул из воды палку, к которой был
привязан из редкосотканнаго холста мешок с расширенным обручем - устьем; вода
из мешка вытекала, и в нём оказалось несколько рыб. Не более часу занимался он
этой операцией и натаскал рыб около двадцати.
Следующий рассказ ещё лучше покажет, как в иных местах много рыбы.
Я однажды экстренно возвращался из тайги, взяв с собою провожатаго из
туземных бурят. По лёгкости поездки, я взял с собою только чайник для сварения
чаю, так как мне приводилось только раз кормить лошадей. Остановясь для этого
близь небольшой речки, я развёл огонь, повесил над ним чайник с водой и сел
под деревом вздремнуть.
Проводник мой спросил:
- Не хочешь ли, ноён, рыбы?
- А где её взять?
- Сейчас достанем.
И вынув из ножен ножик, он метко бросил его в речку, оттуда немедленно
всплыл на поверхность воды отличный окровавленный хариус.
Не менее замечательна ловля налимов в тинистых озёрах руками. Ловец бродит
в воде и руками шарит в тине; ощупав налима, он хватает его и, быстро вытащив,
суёт в запазуху, потому что при малейшей медленности, налим, покрытый слизью,
выскальзывает из рук.
Случается при этом ущупывать, вместо налимов, змей. Ловец тогда только и
понимает свою ошибку, когда вытащит добычу, и, готовый всунуть её в запазуху, с
криком бросает обратно в воду. Впрочем, известно, что укушение змеи в воде не
вредно.
Рыбы, как сибирские рыболовы безошибочно заметили, имеют самое
чувствительное ухо. Сильный шум так её поражает, что она приходит в оцепенение
и повёртывается вверх брюхом. Это можно видеть осенью, когда реки и озёра
покроются прозрачным, как стекло, льдом. Многочисленныя обитательницы
этих мест подымаются часто на самую поверхность воды, вероятно, если не
из желания взглянуть на свет Божий, то погреться на солнце; почему водныя
красавицы бывают видны сквозь лёд, точно также, как мы часто видим сквозь
стекло окон красавиц нашего житейскаго мира… Рыболовы ходят по льду с
колотушками и подсматривают любопытную рыбу. Увидя её, они сильно ударяют
по льду, - и если рыба не уйдёт, а перевернётся вверх брюхом, - тотчас прорубают
лёд и вынимают её. Этот способ называется глушением рыбы.
Я приписываю это чрезвычайной чувствительности слуха, потому именно,
что рыбы во время лучения, как это увидим ниже, при малейшем звуке убегают
стремглав. Звук этот, впрочем, тогда только до них достигает, когда он происходит
от удара, потрясающаго воду, например, от удара о край лодки; но если звук
потрясает воздух, только как крик, даже выстрел, то он не достигает до слуха
рыб. Из этого, мне кажется, следует, что потрясённая вода также действует на

132

133

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

рыб, как на нас потрясённый воздух, и если это правда, то я воображаю, какими
чудными мелодиями наслаждаются создания, которых мы считаем лишенными
всякаго изящнаго наслаждения, потому что они не имеют ни голоса, ни рук, ни
ног, следовательно, не могут ни петь, ни играть на скрипке, ни танцевать. Но я
уверен, что падение какого-нибудь водопада доставляет им целый океан таких
звуков, о прелести которых мы, может быть, не имеем ни малейшаго понятия…
Однако же, оставим на этот раз наши догадки о высшей степени музыкальности
рыб и будем продолжать о способах их ловли.
Прежде глушения бывает лучение рыбы, о котором, извините, рассказ мой
вышел после, - но на воде этого нельзя бы было переставить, а на бумаге можно;
почему и пусть будет так.
Река Аргунь, подобно пресловутому Нилу, разливается постоянно раз в год по
орошаемой ею долине. На покрытыя водою травянистыя места выходят огромныя
щуки и водящиеся в этой реке сомы - есть траву; они плывут медленно, шеренгою,
и едят траву точно так же, как лошади или коровы. В это время, посреди дня,
рыболовы забродят в воду с острогами, пользуясь освящением от солнца, ночью
же они зажигают пуки лучин, освещают водяной мир с берегов, и бьют рыб.
Последний способ называется лучом. Он употребителен везде и составляет
осенний способ рыболовства, потому что осенью вода прозрачна. Большею частью
луч устраивается на лодке: для этого к ней прикрепляется особый железный
станок, называемый козою, на котором разводится огонь, и в тёмную ночь лодка
эта плавает по поверхности вод.
Несколько лодок, вооруженных лучами, плавающих в разных направлениях
по поверхности одной реки или одного озера дают ночной картине замечательную
особенность. Но если вам не случалось самому сидеть в лодке с лучом, то вы не
видели самаго интереснаго зрелища. Ночью огонь совершенно освещает воду до
самаго дна реки, если она не слишком глубока, и водяной мир представляется вам,
как в панораме: камни, обросшие мхом, большие рыбы, гонящияся за маленькими,
или расположившияся на ночной отдых рыбы, бросающияся в разныя стороны при
приближении вашей лодки, если вы нечаянно на ней чем-либо стукнете. Малейший
звук слышен рыбами, но свет, как бы он не был ярок, не производит на рыб
никакого впечатления; оне, облитыя светом вашего луча, стоят себе неподвижно,
пока вы не хватите их острогою. Освещённая огнём вода, принимает нежнейший
изумрудный цвет, обрамлённый, за резко заметною линиею, совершенно чёрным
цветом неосвещённой воды. По мере движения вашей лодки картина переменяется,
представляя вам всё новые и новые интересы. Вы или сидите в лежачем положении,
спокойно, как в карете, если управляете ходом лодки, или стоите на ногах, если
взяли в руки острогу, чтобы бить рыбу; тепло вам от огня, вы точно в своём кабинете
перед камином, - но вот, вы увидали большую рыбу, ударили в неё острогою, рыба
рванулась и - или выдернула вас из лодки, или опрокинула лодку: вы взяли ночную
холодную ванну; огонь, освещавший вам путь, разумеется, погас, и вы остались в
темноте мокрый и прозябший до костей. Но это худшая сторона ловли рыб лучом;
остерегайтесь ея и спешите насладиться лучшею стороной этой ловли.
Затем употребительны и в Сибири известные везде способы ловли неводами,
езями, вершами и удами; о них мы будем упоминать при описании каждаго
рода рыбы особо. Теперь перейдём к общему обзору способов употребления
рыбы, разумеется, описывая подробно только те, которые составляют местную
особенность.
Между русскими потребителями рыбы самое обыкновенное употребление ея
в пищу есть печение в пирогах, или, так называемых, кулебяках; но туземцы не
знают этого блага, за неимением печей и теста. Они загребают рыбу во всём ея
составе, т. е. нераспоротою и неочищенную от чешуи, в горячую золу своих вечно
пылающих очагов, и дают ей там испечься. Способ этот называется тулунить
рыбу, от монгольского слова тулун - кожаный мешок.
Совершенный и замечательный контраст этому представляется в Якутской
области, где рыбу, вместо печения, замораживают и употребляют, стружа ножем
на мелкия пластинки и помакивая их в уксус с перцем. Это вид пищи называется
струганиною и, надо сказать, что закуска эта чрезвычайно приятна, особенно
летом.

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

Вы, конечно, сейчас спросите, где взять летом столько мёрзлой рыбы, чтоб
её можно было стругать? Это возможно только в Якутской области, и вот каким
якутским образом.
Без сомнения, многим, особенно из южных жителей России, не
совсем известно, что природа, не имея возможности дать якутскому краю
продолжительнаго лета, и уделить ему на это не более двух месяцев, как
попечительная мать, наградила его необыкновенно высокою температурою
тепла в это время, причём растительность идёт так быстро, что, мне казалось, её
можно замечать. По крайней мере, из вод скоро стаивающих снегов открывается
уже высокая трава, выросшая под снегом, что мне случалось видеть только на
берегах Лены.
В эти немногие, но постоянно ясные и тёплые дни, жители города Якутска,
закупоренные в течении десяти месяцев в стенах, заносимых толстым слоем
снега, и в мехах, покрываемых вместо сукна мехом же, как сказано мною в
первой части моих заметок, жители Якутска наслаждаются загородными
прогулками, причём производится рыбная ловля. Изловив прекрасного сига,
или другую подобную рыбу, мы с вами, конечно, распорядились бы сварить уху,
или зажарить, словом, прибегли бы к самому обыкновенному человеческому
средству. Якутяне поступают совсем иначе. Изловленную рыбу живою кладут
они под растущий в тех местах мох, причём открывается непосредственно под
мхом вечный ледник, до котораго яркие лучи солнца сквозь толстый слой
мха не достигают. Пока распивается чай, пока охотников до карт сыграют
пульку в преферанс, пока наступит вожделенная пора кумыса и закуски, рыба
в природном леднике так замёрзнет, что сделается совершенно годною для
струганины и полнаго наслаждения этим лакомством жителей Якутска.
Приготовление из рыбьяго рубленого и толчёного мяса пельменей, или
мясных маленьких пирожков, варимых в воде и глотаемых сибиряками в один
присест, круглым числом, по тысяче штук; приготовление рыбных пуддингов,
называемых тельное; сушение рыбы так, что она теряет всякий вкус и в этом
состоянии выразительно называется в Сибири позёмом; сушение рыбы в порсу
- в мелкия части, засыпаемыя в горячую воду как крупа, из чего составляются
довольно невкусныя щи; наконец, соление рыбы, не в какой-нибудь посуде,
деревянной или, хотя бы, глиняной, нет - соление рыбы в просто вырытой в
земле яме, где наловленную рыбу складывают стопами, отчего и в торговле
она называется стоповою и отличается красно-желтым цветом, который ей
даёт постоянно покрывающая её ржавщина, и также, разумеется, вкусом и
безвредностью, которыя может только варить привычный желудок… Всё это
сибирския особенности, относящиеся к приготовлению и употреблению рыбы.
В Пермской губернии так хорошо солят сигов, что по запаху можно узнать об их
присутствии за несколько сот сажен. Надо, однако же, сказать, что не небрежность
и не неумение, а местный вкус причина такого благовоннаго засола. Сиги эти,
запеченныя в пирог, составляют любимое кушанье здешних жителей. Это в Перми
тоже, что в Европе лимбургский сыр. Мало того, на съестных рынках, или так мило
и так верно называемых «обжорных рядах», продаётся рассол, из котораго уже
давно вынута рыба. Желающий полакомиться покупает калач или булку и чашку
сигового рассолу, и помакивая в этом рассоле, кушает его с тем же наслаждением, с
каким мы, простые люди, кладём в рот бисквит, обмакнутый в шампанское.
Ещё мне случалось несколько раз видеть, как рыболовы и даже посторонние
зрители, приходившие на тони, глотали живых небольших рыбок. Это уже,
впрочем, не лакомство, не пища, а средство, помогающее тем, у кого «жмёт
сердце».
Выражение «жмёт сердце» вовсе, впрочем, не значит, что «сердце горит
неугасимым пламенем пылающей страсти» и пр. и пр., а значит, по-сибирски,
просто-напросто то же, что по-русски от засорения желудка - изжога. Но как тут
помогает живая рыбка, этого я вовсе не могу объяснить. А для доказательства, что
это пустое поверье, нахожу нужным сказать по этому поводу, что в Сибири, между
звероловами и рыболовами, насчёт средств лечения есть престранныя поверья.
Например: однажды я спросил у бурята, усердно теревшаго на пиле медный грош,
для чего он это делает? Он ответил мне, со всею искренностью полнаго убеждения,

134

135

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

что как он на рыболовстве упал боком на край лодки и переломил ребро, так эти
медныя опилки надо выпить, чтобы изломанное ребро спаялось.
Мне предстоит теперь перечислить виды рыб, водящихся в сибирских водах.
Надеюсь на ваше снисходительное извинение, если вы не найдёте здесь строгаго
следования той классификации, которая принята в строгих ихтиологиях, и даже
простите меня, что я приму совершенно другое, но вместе с тем самое простое
разделение; именно, я поставлю рыб, только по ранжиру и начну с леваго фланга,
то есть с мельчайших.
Вот оне плывут к берегу руном, или неисчислимым множеством, каждая не
более одного вершка, но если рассмотреть их пристально, то найдёшь, что оне
разных форм и цветов. Это - омулявки, рыбьи дети, только что образовавшиеся из
икры и принявшия формы рыб, вместе со способностию плавать. Оне составляют
нераздельныя общества всех видов рыб, свойственных тем водам, где мы их
видим. Из этих детей, которыя льнут к вашим ногам, если вы стоите спокойно в
воде, бросаются мгновенно в сторону от вашего движения, - из них со временем
выйдут большие и степенные таймени, хищныя щуки и сомы, пустоголовые
налимы и мелкопоместные ерши, которые потом, по смыслу пословицы, уже не
будут смешиваться с осетрами…
Конечно, из этого бесчисленнаго множества омулявок, большая часть будет
проглочена хищными рыбами, изловлена шалунами-мальчишками и выброшена
на берег бурями.
На омулявках дети прибрежных жителей берут первые уроки рыболовства,
ловя их мешками или даже нижним платьем. Высушенная эта мелочь, составляет
зимний запас, называемый порсою, из которой варят щи.
Чуть подрастут омулявки, уже начинают сортироваться по видам рыб, и
ходят каждая порода особо, или даже каждая рыба особо, смотря по указанию
инстинкта.
Немного крупнее омулявок и живущие также руном - чебак, рыбка, самая
большая - вершка в три. Она летом из больших рек, вероятно, во избежание
опасности от больших рыб и для метания икры заходит в маленькия речки, в
которых скопляется большими стаями, но при приближении осени, предчувствуя
иссячение этих убежищ, возвращается в реки, плывя в них по течению рек
большими группами. Тогда рыболовы перегораживают речку и ставят ловушку,
называемую корытом, по сходству ея с домашнею посудою этого названия. Почти
вся рыба, зашедшая в речку, достаётся рыболовам, которые крупных чебаков
солят, а мелких сушат на порсу; но если чебаки, зайдя в довольно глубокия места,
находящияся в вершинах речек, или лежащих на их пути озёрах, не возвращаются,
а располагаются там зимовать, то рыболовы прибегают к другому средству. Они
плетут из прутьев так называемыя корчаги - корзины с небольшим отверстием,
которое обмазывают тестом и спускают в воду. Чебаки набираются сюда точно
также, как комнатныя мухи в банку с мыльною водою, которая покрыта ломтиком
хлеба, с проткнутою в нём дырочкою. Рыбка эта белая, покрытая чешуёю,
костлява, но довольно вкусна.
Ерш, сколько помню, встречается только в Западной Сибири. В Забайкальской
области эта вкусная рыбка вовсе неизвестна.
Сорога, белая озёрная рыбка, доходит длиною до четверти аршина, живёт так
же, как и чебак, руном. Необыкновенно костлява и потому не очень ценна.
Карась, озёрная рыба, попадается иногда, но очень редко, и в реках.
Обыкновенная величина его в длину пять вершков, хотя попадаются караси
и в поларшина длиною и соразмерной толщины, весом доходящие до осьми
фунтов, но это редкия исключения из общаго вида этой вкусной рыбы. Карась
замечателен тем, что долго сохраняет жизнь на воздухе; если его положить на
мокрую траву, он проживёт сутки и, опущенный в воду, возвратит свои прежния
силы. Китайцы перевозят карасей за тысячу вёрст в бочках, устроенных так, что
оне, наливаемыя два раза в день свежею водою, которая, в течение переездов, в
узкия отверстия бочек вытекает постепенно, так что, приехавши к колодцу, не
нужно уже выпускать воду из бочек.
Окунь, как известно, самая здоровая, питательная и вкусная рыба, водится
в Байкале во множестве, уступающем только числу омулей. Кроме того, окунь

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

попадается везде, в озёрах и реках. Величина его средняя пять вершков длиною,
но он шире омуля. Разумеется, что попадаются и мелкие окуни, но попадаются
и такие крупные, что весят десять фунтов. Окунь принадлежит к тем родам,
которыя попадаются разных возрастов. Это свойство, без сомнения, происходит
от способности метать икру не в одно время, а в разное, и притом в течение
большей части года.
Окуню, в понятиях простаго народа, приписывается в особенности свойство
восстанавливать потерянные физическия силы человека. Это, впрочем, я думаю,
ему принадлежит и по праву, как хорошей здоровой пище, разумеется, не в такой
степени, как думает простой народ. Однако же, действительно рыбная пища более
имеет влияния на укрепление физических сил. Это замечено во всех прибрежных
местах, где жители преимущественно питаются рыбою; путешественники в
пример этому приводят Архангельск, Колу, Камчатку…
Здесь должно упомянуть о главных способах ловли названных нами рыб.
Кроме маленьких неводов, называемых бродниками, от того, что с ними можно
обойтись и без лодки, а бродят непосредственно в воде; - кроме и довольно
больших неводов, снисходящих иногда до ловли мелкой рыбы, на том верном
расчёте, определённом пословицею, что «два нырка - тот же селезень» - кроме
этих орудий лова рыбы вообще, на помянутых мною небольших рыб есть
специальное орудие - известная уда. Употребление ея в дело для ловли рыб ужение, конечно, есть первая школа, приучающая детей к терпению, знакомящая
их с обманчивостью надежд, с прихотями счастья; - если, разумеется, есть в
голове хотя малейший зародыш этой человеческой способности, потому что
никакое место не может лучше способствовать пробуждению мыслей, как
берег реки или озера, где открывается первый план величественной картины
природы, представляющей столько пищи для размышления, задающей столько
вопросов, которых хотя самое приблизительное решение доставляет полное
удовольствие. Уженье также приучает к обществу, знакомит с наслаждениями
беседы и развивает ту удивительную к ней способность простаго народа, которая
приобретается им без всякой помощи книг, путешествий и прочих пособий, потому что, сидя на берегу вдвоём или более, невольно прибегаешь к беседе, как
средству сокращения времени. Уженье развивает наблюдательность, ибо ротозей
никогда ничего не наудит. Уженье пробуждает в юном человеке обязательность
заботы о продовольствии и знакомит его с удовольствием исполнения этой
обязанности, когда он приносит матери свой промысел и встречает ея похвалу.
Надо, конечно, оговориться, что и уженье, как и всё, имеет и свою дурную
сторону, когда, например, мальчик, вместо того, чтобы идти в школу, бежит с
удою на реку; да, и оно приводит нас к той неизбежной истине, что всем надо
пользоваться благоразумно. И, конечно, отсутствие этого правила породило
народную поговорку - «рыбка, да рябки - потеряй деньки!».
После уды, наживляемой, как известно, красным земляным червем,
приманивающим рыбок, употребляются малоизвестные орудия: блесна и
дорожка. Это вылитыя из олова рыбки с вставленными в них удочками. Этих
искусственных рыбок хищныя рыбы принимают за натуральных и, схватывая
их, сами попадаются на удочку. Действие этого способа выражается глаголом
блеснить. Блесна забрасывается с берегу или с лодки на одном месте, как
обыкновенная уда; дорожка же опускается в воду во время плавания, на тонкой
верёвке; рыболов, управляя лодкою, кладёт верёвочку за ухо и плавает так по
озеру или реке до тех пор, пока ухо его почувствует, что дорожка схвачена рыбою,
тогда он берёт верёвку в руки и вытаскивает добычу. Бывали случаи, что рыба,
разумеется большая, схватывая наживку, так быстро утягивала верёвочку, что она,
пробегая по уху, пока ловец не успел её ещё схватить, отрезывала его, как ножем.
Упоминая коротко о рыбах, всем известных, для того, чтобы сказать, что оне
водятся в сибирских водах, мы дошли до рыб длиною в шесть вершков. Здесь
занимает место сибирская знаменитость - омуль.
Говорят или пишут, что омуль принадлежит к роду лососей, но я смею думать,
что он - прямой представитель в пресных водах сельдеваго рода. То же самое
строение, несколько в больших формах, особенно отличающееся сжатостью боков,
та же непременная способность ходить руном, подходить к берегам и входить в

136

По числу улова омулей, первое место – Верхнеангарск, и оно относится к Селенге, как 5:1

137

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

реки для метания икры, наконец, та же прочность в солке и особенный вкус, и
главное, одно отличительное свойство сельди и омуля - никогда не приедаться,
т. е. не прискучивать в пище, так что для многих жителей Забайкальской области
они составляют ежедневную и единственную пищу, каковаго свойства, кроме
этих двух рыб, лишены все прочия. Всего же более указывает на родство омуля
с сельдью то свойство этих двух видов рыбы, что оне не имеют той разности в
величине, какую представляют все другия рыбы; т. е. сельди и омули, ловимые в
таком то месте, имеют почти одинаковую величину, очень мало разнятся в длине и
толщине, тогда как всякия другие рыбы ловятся маленькия и большия, толстыя и
тонкия, - доказательство соединеннаго образа жизни омулей и единовременнаго
оплодотворения.
Солёный омуль имеет ещё то преимущество перед сельдью, что его можно
приготовить в разных видах: сырой, совершенно мёрзлый и талый, облитый
уксусом с прованским маслом - он составляет вкусную закуску; сверх того, он
приготовляется запеченый в пироге, в щах, битый в «тельное», как холодное и как
котлеты, жареный без всяких приправ, в одной воде.
Да вот пример, как можно разнообразить омуля в приготовлении. Вы, конечно,
знаете, что Пармантье, тот самый, который первый вывез во Францию картофель,
приготовил для французскаго короля Людовика Х1У обед исключительно из
одного картофеля. За что монарх этот приветствовал полезное растение тем, что
носил целое утро в петлице своего камзола картофельную ветку. Нечто близкое
к этому сделал бывший иркутский гражданский губернатор Иван Богданович
Цейдлер, когда жил в Петербурге. Он, в долгое своё пребывание в Сибири, так
полюбил омулей, что выписывал их в столицу и однажды угощал своих знакомых
обедом, приготовленным из одних омулей.
Засаливаемый небрежно, нечисто, в бочках, вмещающих в себе до тысячи и
более штук, омуль хорошо сохраняется целый год и более. Но я уверен, что если
его засолить по голландскому способу, изобретённому рыбаком Букелем ещё в
1390 году, и до сих пор, т. е. почти через пять столетий, ещё неиспробированному
в Сибири над омулем, - то омули расходились бы по всей Европе наравне с
лучшими сельдями и даже, может быть, предпочитались бы им.
Под именем омуля в Ледовитом море известна довольно большая рыба, и я
не знаю, имеет ли она что-либо общее с байкальским омулем. Весьма было бы
любопытно определить: откуда между ними одинаковое название, или это только
случай?
В Сибири омуль водится только в одном озере Байкале, хотя страна эта
имеет много довольно больших озёр, но в них нигде не попадаются омули. В
реки он заходит только в впадающия в Байкал, и то для того, чтобы метать икру.
Исполнив эту обязанность, он, вопреки обычаю всех рыб - идти только вверх по
течению рек, - возвращается в Байкал вниз по течению и тогда в рыболовстве
он называется поплавным. Для ловли его, невода закидывают также против
принятаго обыкновения - не по течению воды, а против течения. И ловушки
ставят в обратном направлении.
Омуль байкальский имеет несколько видов, разнящихся только величиною,
и при этом замечательна странность. Омули, выходящие в самую большую из
впадающих в Байкал реку Селенгу - самые крупные; они держатся против устья
этой реки и никогда не заходят в другие речки. Омули, входящие в меньшия
речки, имеют меньший рост, средний в омулёвом росте; таковы ловимые в реках:
Баргузине и Верхней Ангаре. Самые мелкие омули ловятся на западном берегу
Байкала в речке Бугульдеихе.
Ловля омулей производится в августе месяце; и первые попадаются у берегов
самого озера, называемых каргою, отчего называются коргинскими. Жители
Иркутска ожидают первых свежепросоленных омулей, так же, как в Петербурге
ожидают первых апельсинов.
Главное же место ловли этой рыбы, не по количеству, впрочем, улова, а по
качеству омулей, бывает в пятнадцати верстах от озера, по реке Селенге, при
Чертовкинской пристани и деревне, где бывает в это время ярмарка4.

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

Это место потому выбрано, что на расстоянии пятнадцати вёрст от Байкала, в
устье Селенги запрещено ловить рыбу, где она входит в таком множестве и тесноте,
что её можно черпать прямо из воды, или, как выражаются там, сакать, что и
делалось прежде посредством саков - мешков из сети, привязываемых к рукояти.
О деревне Чертовкиной, не помню в каком году, кажется, в «Северной
пчеле» была напечатана легенда, из которой явствует, что молодой парень увидел
однажды вышедшую из воды чортовку, которая, сев на берегу, расчёсывала
свои змееобразные кудри. Смельчак не испугался, а напротив, завёл с водяною
жилицею разговор, и дело кончилось тем, что влюблённая чортовка сманила
возлюбленнаго в свои водяные чертоги, где он жил долго, потом как-то вышел
оттуда, сошел, кажется с ума, и так далее, по всем правилам вымысла, которому
дало пищу название деревни.
Но увы, всю бедовую поэзию этого вымысла уничтожает одно самое
прозаическое обстоятельство. В областном сибирском языке есть слово,
равнозначущее с русскими словами: граница, межа, грань. Слово это черта, известное, впрочем, и в великороссийских наречиях, именно потому,
что при определении какой-либо границы, межи, проводят по земле черту.
Так, например, там, на китайской границе, каждое утро можно услышать
следующий рапорт объезжавших по границе казаков своим командирам:
«Доношу вашему благородию, в денном и ночном разъезде: черта и граница
обстоит благополучно».
Когда правительство оградило омулей от совершенного их уничтожения,
запретив на расстоянии пятнадцати вёрст от селенгинскаго устья производить
ловли, тогда, разумеется, отмерив пятнадцать вёрст, поставили межу, определили
границу, до которой можно ловить рыбу и за которой нельзя, - словом, провели
черту. Около этой-то черты начали селиться рыболовы, избравшие себе рыбный
промысел исключительным занятием, и заселение это составило чертовскую
деревню.
Ясно, что легенда о чортовке - неудачный вымысел.
Чертовкинская пристань во время улова омулей представляет оживлённую
картину. Несколько тысяч народа стекается сюда во время ярмарки. Одни
скупают живых омулей, засаливают их; другие делают и продают бочки; третьи, и,
разумеется, большим числом, предлагают свои услуги. Евреи, как обыкновенно
в местах выгодной торговли, производят и здесь деятельный торг. Буряты, народ
любящий нажить деньги лёгким путём, суетятся здесь между русскими.
Громадные невода забрасываются в воду и вытаскиваются воротами. Иногда
невод захватит десятки тысяч рыб, и, наполненный ею, остановится далеко от
берега, не будучи в состоянии подвинуться ближе. Рыба в нём кишмя-кишит,
если это выражение понятно, т. е., стеснившись до последней возможности,
беспрестанно движется. Рыболовы вооружаются саками - редко связанными
мешками, растянутыми обручем и снабженными рукоятью, и, черпая рыбу
из воды, выбрасывают её на отлогий дресвяный берег, где она трепещется и
отражает своею серебристою чешуёю яркие лучи солнца, покрывает на этот раз
всю площадь берега как бы стальными латами.
Тут же живо производятся сделки, скупщики наперерыв покупают рыбу, решая
споры жребиями; являются нанятыя ими женщины, обыкновенно занимающиеся
чисткою и солкою рыбы, что оне делают необыкновенно проворно, именно в три
приёма или темпа, «говоря по-военному». Раз - омуль распорот во всю длину, два
- обмакнуть в груду соли, три - брошен в бочку, где их укладывают в ряды. Можете
вообразить, каков этот засол в отношении чистоты, опрятности, пропорции и
прочих условий правильнаго засола!
Омулей продают на месте лова живых счётом рублей около десяти за тысячу, а
в оптовую продажу на рынках они поступают бочками, заключающими в себе от
осьмисот до тысячи пятисот омулей. Бочки продаются в Иркутске, как главном
месте сбыта омулей, от 20 до 25 р. серебром за каждую. В мелочную же продажу
омули поступают поштучно, от 2 до 3 коп за каждого.
Для удобства покупателей, мелочный торговец омулями имеет у себя запас
деревянных спиц, которыми снабжает покупателя для того, чтобы ему ловко
было нести рыбу, или несколько рыб, только что вынутых из рассола.

138

139

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

Этот обычай, при огромном расходе омулей в г. Иркутске, даёт этому городу
свою особенность: там, из десяти пешеходов на улице, пять наверное несут перед
собою на палочке омулей. Это заметил один художник, Марков, помнится, и
выставил в Академии художеств картину, изображающую гарнизоннаго солдата,
несущаго на палочке омуля. Для сибиряков эта картина была вполне понятна.
При недостаточности статистических сведений, весьма трудно добраться
хотя до приблизительнаго числа ежегоднаго улова омулей. Думаю, что он в
трёх главных пунктах ловли - Селенге, Верхнеангарске и Баргузине доходит до
десяти миллионов штук. А если включить сюда частыя береговыя ловли; ловли
вне главных пунктов, в малых речках по протяжению главных рек, куда в иные
года омули заходят за триста и более вёрст; небольшия ловли, задолго до главнаго
времени улова и после него, продолжающияся довольно долго; наконец, ловля
зимою, - то цифра всей годовой добычи омулей легко может дойти до пятнадцати
миллионов, что составит 15 штук на каждого жителя Иркутской губернии,
или по 15 фунтов, считая каждаго омуля за фунт весу, как это и есть на самом
деле. Продукт, как видите, очень изобильный для тамошняго края, при его
избытке другими продуктами, и он очень мог бы поделиться им с отдалёнными
местами России и даже поменяться с европейцами на их разныя гнилости, к нам
привозимыя.
Поэтому душевно желаю, чтобы промысел омулей был исторгнут из крайнего
невежества, азиатской неопрятности, жалкой недальновидности, совершеннаго
непонимания дела и прочих неприятно поражающих порядков, или, вернее
сказать, беспорядков этого дела, в которых он по настоящее время вполне
утопает.
Душевно желаю, но, увы, далеко не вижу, чтобы мечта моя осуществилась.
Помилуйте, когда мы достаём сотни пудов золота из земли, где же нам суметь
извлечь выгоду из какого-нибудь засола омулей по голландскому способу? Это
невозможно, что об этом и говорить! Между тем, однако же, вот расчёт, кажется,
самый верный. Омуль стоит на месте промысла, как я выше сказал, менее одной
копейки; положим, что он с засолом будет стоить две копейки, провозу на него
от Байкала до Ирбитской ярмарки за полфунта (вес средняго соленаго омуля), из
трёх рублей существующей платы за пуд, приходится три копейки; всего омуль
будет стоить на главном рынке восточной России - Ирбитской ярмарке - пять
копеек. А кому неизвестно, что везде в этой части России продаётся в розницу
гнилой сельдь, весом в 1/8 фунта, по 10 копеек серебром. Если превосходную
сибирскую сельдь, т. е. омуля, весом в ½, продавать по той же цене, то получится
прибыли сто на сто; а если продавать относительно к весу, если и не по сорока
копеек, как приходится, а хотя по двадцати, так сочтите, каков будет барыш? Нет,
господа, не умеем мы ещё пользоваться своими богатствами.
Самый плохой сорт омулей, т. е. тот, который засаливается в бочку не вдруг,
а копежем, назначается на вяленье и употребляется в звериных ловушках
на приманку зверей. И здесь не могу упустить случая указать на недостаток
соображения: если неодновременный засол в одну большую бочку вредит рыбе,
то, кажется, есть очень простое средство иметь бочки меньшей величины, так
что как бы не был мал улов, засолить его враз и закупорить. Мне, однако же,
представляется случай сказать и в пользу соображения следующее.
Остающемуся в бочках, по распродаже омулей в розницу, рассолу, вместо
того, чтоб его выливать вон, дано в Сибири употребление, не знаю, известное ли
в других местах, хотя, я думаю, что и рассол, остающийся от всякой другой рыбы,
годился бы на такое же употребление. Так этим рассолом, содержащим в себе
много жиру, разводят краску для наружной окраски деревянных крыш, заборов
и тому подобнаго. Правда, что во время самого крашения, пока ещё краска не
высохла, не очень хорошо пахнет на улице, но это скоро проходит и краска
держится также долго, как если бы она была разведена маслом.
Я считаю это важным экономическим изобретением и указываю на него
домохозяевам.
Что же касается до уменьшения числа омулей в Байкале, то осмеливаюсь
доложить, что я этому нисколько не верю потому, во-первых, как я уже выше
изъявил сожаление, что сведения такого рода у нас не везде собираются верно, и,

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

во-вторых, я во многих случаях убедился, что люди естественную при увеличении
числа промышленников раздельность промыслов приписывают уменьшению
предметов промысла, именно потому, что то, что прежде собиралось в одне руки,
ныне разделяется на десять и более рук. Дело другое уменьшение числа зверей при
неблагоразумном направлении звероловства: там всё пространство, где водятся
и плодятся звери, доступно человеку и он, руководимый своею жадностью и
отсутствием всякой мысли о правилах охоты в экономическом отношении,
преследует зверей круглый год, изобретает разныя ловушки, расставляет их в
удобных для переходов зверей местах, ставит самострелы, самоловы, саморезы,
разбрасывает отравы, копает ямы, заливает норы водою, наполняет их дымом,
загоняет зверей на гладкий лёд, где они падают под его убийственный нож,
загоняет их в воду и, нагоняя в лодке, перерезывает их, и так далее, и так далее,
всё, о чём я с сокрушенным сердцем говорил в предыдущих двух частях моих
воспоминаний… А здесь, на водяном пространстве, занимающем, может быть,
пятьдесят тысяч кубических вёрст, каково и озеро Байкал, из котораго доступны
человеку только берега, и то тут инде, много что на полуверстовое расстояние в
глубь озера.
Хариус, в большом количестве водится в Байкале, попадается и в сибирских
реках, но не в озёрах, из которых им избран только Байкал, как бы в оправдание
той мысли, что Байкал не есть собственно озеро, а большой разлив реки,
остановленный стечением высоких встречных гор, каковы действительно горы,
окружающия этот бассейн с южной и западной сторон, то есть той, куда идёт
направление Верхней Ангары и где прорвал себе Байкал исток - реку Ангару, или
где, как поэтически выразились туземцы-монголы: зверь (ан) вышел (гара).
Предполагаемая река эта, длиннейшая во всём земном шаре, состоит из
следующих частей: Верхней - Ангары, Байкала, как широкаго ея разлива, и
собственно Ангары, протекающей некоторое пространство под названием
Тунгуски, и, наконец, впадающей в Ледовитое море под именем Енисея. Я, по
крайней мере, думаю, что решение этого важнаго вопроса именно должно искать
в свойстве воды Байкала. Свойство это всего вернее определяется водящимися в
воде рыбами. Главный раздел рыб должно принять на морския, речныя и озёрныя;
смотря на байкальских рыб, я нахожу их вполне речными, т. е. доказывающими,
что в Байкале есть постоянное течение, и что поэтому Байкал есть скорее разлив
реки, чем озеро.
Длина хариуса доходит до восьми и десяти вершков; вес три фунта; мясо его
крепкое и вкусное, оно переносит долее других рыб мороз без заметнаго ущерба
своей свежести, или, по выражению рыботорговцев, не так «ветреет», и потому
более продаётся в свежем мороженном состоянии, так что ловимый летом и
осенью содержится в садках до зимы, и тогда подвергается нашему северному
способу приготовления впрок, т. е. замораживанию, в каковом виде продаётся
на вес от 2 до 3 рублей серебром за пуд в Иркутске; впрочем, цена зависит от
того, крупная или мелкая рыба, и от того, к какому она сорту принадлежит, т. е.
«привальная ли» (руном подходящая к берегам, почему ловится во множестве,
следовательно, недавняя, свежая), или «ходовая» (поднявшаяся с своей стоянки
не гуртом, частыми, но всё-таки хорошая, неизнурённая) и, наконец, последний
сорт - «поплавная» (идущая обратно по течению рек). Ещё есть особый вид
хариуса, называемый «морсовик», мельче обыкновеннаго, получивший название
от способности своей ловить насекомых этого имени, летающих близко над водою.
Хариусы, как и все рыбы, разделяются ещё на «холостых» - не имеющих икры и
неикряных. Знатоки и любители рыбы предпочитают холостую икряной, потому
что она жирнее, и утончённость вкуса доходит в этом случае до того, что если
покупается икряная рыба, то только для одной икры. К таким тонким ценителям
рыбы принадлежат и китайцы. Они в Кяхте охотно покупают и охотнее берут в
подарок хариусов и, надо сказать правду, жарят их превосходно.
Язь, малочисленная рыба, немного более хариуса, непрочная, или, как
выражаются в Сибири, «хлипкая» и очень костлявая.
Ленок, по-русски линь, нежная, белая рыба; самый большой вес ея двадцать
фунтов. Водится в Байкале и реках в небольшом количестве, попадается всегда
поодиночке. Чешуя ея мелкая и кожа отличается красноватым отливом. Ловят

140

141

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

её большею частию «крючками», сделанными из древесной развилки ветки,
так что один конец привязывается к верёвочке, а другой, обращённый в удочку,
наживляется мелкою рыбкой. Несколько таких крючков, привязанных к одной
верёвочке, опускается в воду, и ловушка эта оставляется на ночь, и очень часто
случается, что ленки попадутся на крючья, а щука их снимет. Способ этот,
называемый «черностнастью», запрещён.
Сиг, белая рыба с крупною чешуёю, необыкновенно вкусная, но очень нежная
для перевозки, мёрзлая совершенно теряет свой первоначальный вкус. Ловится в
Байкале поодиночке. Имеет крупную и икру.
Нельма, крупнее сига, нежнейшая рыба, и потому как необыкновенно она
вкусна свежая, так замороженная теряет всякий вкус, особенно, если не была
засыпана снегом, и, следовательно, была доступна влиянию воздуха.
Моксун, рыба одного рода с сигом и нельмою, ловится в реках Западной
Сибири, и замороженная - лучше сохраняется. Эту рыбу в большом количестве
привозят в близкие к Сибири русские города, замороженную и солёную по
тому способу, от котораго должна краснеть промышленность и о котором я уже
говорил, - по дикому способу, если дозволено так выразится о солении рыбы в
земляных ямах, как будто бы мы живём в тот век, когда ещё неизвестно было
столь простое и полезное изобретение бочек.? Самая перевозка ея носит тот же
характер отвратительной простоты: её укладывают на сани-дровни, как дрова, и
стягивают верёвками, как поленья.
Налим, бесчешуйчатая рыба, покрытая тонкою кожею, которая, содранная с
рыбы, употребляется туземцами на оклейку дерева сёдел, ножен и т. п., как у нас
для этого употребляется полисандровое и красное дерево, или, как у китайцев,
кожа моржей. Голова налима, отличающаяся широким лбом, не имеет в себе
ничего съедомаго; отсюда взято бранное выражение: «пустоголовый налим!»; но
зато его молока, по-сибирски «макса», просто объядение. В Сибири, в местах, где
много ловят налимов, делают пироги из одних только налимьих молоков, - это,
доложу вам, такие пироги, которым страсбургские не годятся и в товарищи.
Налимы как-то ускользают из неводов и почти в них никогда не попадаются;
зато в зимних ловушках - езях, по-сибирски «заезках», почти всю зиму добывают
налимов.
Упомянув о заезках, я не могу не поделиться с вами удовольствием рассказать
об этой охоте на рыб, доступной только для жителя какого-нибудь маленького
города или даже деревни, находящейся недалеко от реки.
Положим, что нас с вами судьба забросила в такую глушь, за семь тысяч
вёрст от места, где пишутся и печатаются журналы и газеты, приходящия к
вам через два месяца после своего рождения, за явкою уже на место их сотни
новых… Да и зачем вам читать здесь газеты, с кем мы поделимся новостями в них
заключающимися, и что для нас мир, котораго деяния повествуют эти издания,
когда мы от него совершенно отделены таким пространством? Но, нет, мы всётаки читаем с жадностью получаемые листки; но какую малую часть нашего
свободнаго времени занимают они. Лето ещё прошло для нас незаметно. Кто и
где скучает летом? Но вот наступила зима - мы в отчаянии, что тут делать вдвоём?
Тоска смертельная.
- Послушайте, однако, - говорю я вам, как человек, знающий местность, загородимте-ка заезок и будем рыбу ловить.
- Пожалуй, - отвечаете вы с понятным мне равнодушием.
Вот вы выбрали лучшее для этого место, вёрст за пять от вашего жительства, на
«стреже» или фарватере реки, проходящем близко к берегу. Вырубили поперечную
борозду до половины реки.
- Поставим, - говорю я вам, - сначала «бережник», а если плохо будет попадать,
тогда уже «черезовик».
Вы понимаете, что первый занимает только часть реки с берегу, а второй
становится через всю реку.
В эту борозду вы установили приготовленные из прутьев берды или решетки,
останавливающия ход рыбы; в двух или трёх местах оставили мы отверстие,
против которых вырубили во льду, покрывающем реку, «ярдани» - квадратныя
проруби, в которыя спустили и поставили против отверстий нашей ограды

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

«морды», плетённыя из тонких прутьев корзины, в форме лошадиной морды.
Установив таким образом заезок, мы воротились домой, довольные, что
провели день в работе.
Вот назавтра, после чаю, мы уже имеем какую-нибудь цель. Два наших
иноходца, которые до сих пор стояли без употребления, запряжены в беговыя
санки. Мы оделись так, чтобы, правя лошадьми, самим не замёрзнуть, т. е. надели
наши шинели в рукава, опоясались кушаками, сели и покатили по гладкой
поверхности реки. Поездка эта доставляет вам удовольствие скачки, мы пускаем
наших лошадей в запуски, пробегаем один другого, судим о достоинстве лошадей,
спорим и, наконец, доезжаем до нашей ловушки.
Проруби покрылись тонким льдом; я запасся пешнею и лопатою. Лёд тотчас
раздроблен и выброшен; вынимаем морду - ничего нет, вынимаем другую - тоже,
третью - тоже.
- Фи, - говорите вы, употребляя французское междометие, за неимением
русскаго, по той простой причине, что в русскую грудь не заглядывает то мелочное
чувство, которое выражается этим звуком.
- Фи, стоит ли ездить и мёрзнуть, чтобы ничего не добыть?
- Погодите, - отвечаю я, - верно, что-нибудь не так поставлено, надо
поправить.
Но как я не заглядываю сверху, как не пробую щупом, не нахожу, что должно
исправить. Вот и я начинаю приходить в отчаяние, разумеется, после нескольких
напрасных посещений нашего заезка. Неужели придётся бросить ловушку? Но в
один приезд наш туда, предположенный последним, подьезжает к нам настоящий
рыболов.
- Что, господа, горюете? (Он уже издали разгадал, что мы в горе).
- А вот, дед (потому что это был уже немолодой человек), ничего не попадает;
думаем, что надо что-нибудь поправить, да не знаем что? Так посмотри,
пожалуйста.
Старик осмотрел всё сверху.
- Ничего не видно, - сказал он, - а должно быть что-нибудь; здесь место
бойкое, нельзя, чтобы ничего не попадало. Хотите, посмотрю уж и там.
Он при этом указал на воду.
- Да как же ты посмотришь?
- Надо спуститься.
- Что ты, Бог с тобой, среди зимы?
- Да что же такое, бывалое дело.
- Нет, старик, как можно!
- Ничего, сударь, волка боятся, та и…- говоря это, он мигом разделся и нырнул
в прорубь.
- Что, ежели утонет? - спрашиваете вы.
- Не утонет, тут не глубже сажени.
- А ещё хуже, схватит горячку, умрёт от нашей глупой заезки.
- Авось Бог помилует.
Старик между тем уже вынырнул, живо оделся и сказал:
- Экая притча, сударь, в воде-то ведь тепло, как в бане, право, только выходить
- так щиплет… Вот сробел, схватился за лёд, как прикипело, содрал кожу.
И он показал нам изувеченную руку
- Ах, старик, кто тебя просил лазить в воду.
- Охота, сударь, пуще неволи; зато же я вам всё исправил, были дыры в берде;
я их соединил и укрепил; теперь, Бог даст, будет рыбка.
- Ну, старинушка, поедем с нами, надо водки тебе дать, чтобы не было дурных
последствий.
- Отродясь, сударь, в рот не брал водки, и хочу так умереть; благодарю покорно,
не бойтесь. Ничего не будет; я ведь уж как еду на ловушки, так натираюсь перцем:
часто случается бродить в воде.
Назавтра мы снова сьездили на заезок и привезли оттуда трёх налимов, а
главное - отличный аппетит на отличную уху, которую вам из них приготовили.
Да, мы при этом вполне убедились, что свежий налим для ухи лучше всякой
другой рыбы.

142

143

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

Вот мы начали ездить каждый день в заезку и каждый день привозить свежины;
наблюдали там, как налим, зашедший в морду, ещё с стоическим хладнокровием
стоит, уткнувшись носом в стенку ловушки, и как он, выброшенный на лёд, сначала
быстро вьётся во все стороны, а потом медленно, медленно затихает и, наконец,
замирает в несвойственной ему стихии. Время шло прекрасно, здоровье наше
цвело на морозе, как розан цветёт в тепле… Но непредвиденное обстоятельство
заставило нас уничтожить нашу ловушку. Надо, прежде обьяснения причины
этого, познакомить вас с следующим сведением.
В Сибири, стране скотоводной, но придерживающейся в этом случае своих
немного диких нравов, домашний скот круглую зиму ходит на подножном корму.
Как он не умирает с голоду, как ухитряется разгребать снег и доставать из-под
него засохшую траву, это уж его секрет; зато нигде нет, так называемого в Сибири,
«подьёмнаго скота», это значит, что к началу весны скот приходит в такое
состояние изнурения, что сам не может вставать после лежанки и его подымают
на ноги.
Однажды, мы на пути к нашей заезке встретили идущий с поля скот; он шел
столь же сытым с пастбища, как вассалы китайскаго императора возвращаются
с даваемаго им раз в год во дворце богдохана, обеда, где все кушанья, ставимыя
на стол, приготовлены раз навсегда - фарфоровыя… Попав на это сравнение, мы
весело подьехали к заезку, и я, заглянув в прорубь, первый спросил:
- Что это такое?
- Чорт, сударь, - сказал нам бывший с нами на этот раз мужик-работник, также
заглянувший в прорубь, - чорт настоящий, мохнатейший, премохнатейший.
- Посмотрим поближе на чорта, - сказал я и пристально начал смотреть в
прорубь.
Боже мой! Это мой прекрасный монгольский бык, котораго я в прошлом году
вывез из Монголии для разведения у нас этой полезной породы… Бедный! Он,
верно, пришел напиться - и скатился в воду. В самом деле, в воде он походил на
чорта, каким его воображают. Монгольския коровы покрыты длинною шерстью;
в воде она поднялась дыбом, особенно хвост, который у них точно лошадиный,
расширился… Добыча была убыточная, и можно было опасаться изловить ещё
нескольких коров; притом к весне рыба стала попадать меньше, - вот мы и
заморозили заезок. Налимов летом ловят руками, как я уже рассказывал выше, в
общем обзоре особенностей сибирской рыбной ловли.
Щука - это волк рыбьего мира по ея хищнической натуре. Замечено, что щука
проглатывает других рыб, величиною иногда не менее как в четверть против
своего роста, и что замечательно в натуре животных, как свойство едва ли только
не щуки и волка, - она глотает, большею частью щук же, и притом целиком, так
что, распоров щуку, можно вынуть из нея другую щуку, совершенно целую, если
она недавно проглочена, и надо предостеречь покупателей щук в Сибири: между
ними попадаются иногда эти выпоротки.
Щука водится везде, и в реках и в озёрах и, кажется, она, понуждаемая своею
жадностью, беспрестанно путешествует, отыскивая добычи, почему никогда
не случалось видеть щук, стоящих в неподвижном положении долгое время на
одном месте, как это делают другия рыбы. Все рыбы, кроме щуки, так долго
остаются на одном месте неподвижно, что хребты их покрываются водяным
мхом, а в жабрах заводятся черви. Такая рыба, по улове ея, называется стоялою, и
отличается крупностью, крепостью тела и жиром. Но щуке, кажется, назначено
не только не предаваться этому покою, но даже лишать его и других рыб, пугая
своим приближением.
Попав в какую-либо ловушку, невод или морду, щука не покоряется спокойно
своей участи; она мечется из конца в конец и ей часто удаётся прорывать сети
и освобождать, вместе с собою, всю добычу. Но, благодетельствуя им нечаянно,
она в самой неволе, в неводу, не упускает случая глотать рыб, и часто попадается
с торчащим из ея пасти хвостом другой рыбы. Попавшись на крюк, опускаемый
в воду на верёвке с надетою на него рыбкою, щука часто или отрывает верёвку,
или отгрызает её своими острыми, в два ряда украшающими ея челюсть, зубами.
Пораженная острогою, она часто срывается с нея, и потому редко попадается
щука, на которой не было бы ран, нанесенных ей прежде острогою.

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

Длина этой рыбы, самой крупной, доходит до полуторы аршина, а вес
- до двух пудов; но есть маленький вид щук, не более поларшина длиною,
питающихся только растительною пищею и преимущественно травою, почему
оне и называются травянками. Но должно заметить, что этот вид щуки далеко
уступает вкусом мяса обыкновенной, прожорливой.
Не уступает в хищности и прожорливости щуке и сом. Он водится только
в тех сибирских реках, которыя имеют прямое, или посредством других рек,
сообщение с Восточным океаном. Таким образом, сомов ловят только в реке
Аргуни, которая, соединяясь с Шилкою, составляет реку Амур, текущую в
безвестности только потому, что она находится в отдалённой Сибири… По этому
же обстоятельству не пользуется заслуженною известностью превосходная
сибирская рыба - таймень.
Длина этой рыбы доходит до двух аршин и вес более двух пудов. Мясо белое,
плотное, крупнослойное и некостлявое. Вкусом превосходит всякую рыбу. Икра
крупнозернистая, густаго желтаго цвету, также необыкновенно вкусна; - но всё
это известно только тому, кто имел случай есть тайменя тотчас после его добычи
в самых холодных водах. Перевезённый же на некоторое расстояние, особенно
замороженный или посоленный, таймень теряет всю свою сладость и поступает в
число рыб, которых на порядочный стол не подают.
Но так как мы с вами, читатель, кушали самых свежих налимов зимою, то нам
ничего не стоит попробовать самых свежих тайменей.
Для этого мы, как только откроются сибирския реки, отправляемся на
неводьбу, дней этак на десять. Зимой мы с вами, в длинные вечера, занимались
вязкою невода: преприятное занятие! Это делается точно также, сударыни, как
вы вяжете филе, только, разумеется, мы употребляли, вместо шелку или гарусу,
простой конопляный шнур, называемый мотоузом. Сначала мы, сидя за ручною
работою и дав волю нашим языкам рассказывать разные анекдоты, связали
«столбы», т. е. части невода, из котораго составляются его крылья - речное и
бережное, потом - «матню» или куль, привязываемый между крыльями, в котором
держится попавшаяся рыба. Таким образом изготовлен невод и, привязанный к
верёвкам, называемым «тетевами», снабжается сверху «наплавками» - кусками
древесной коры, обыкновенно тополевой, которые не допускают его тонуть, а
снизу - «кибасами» - камнями, обшитыми берестою, которые держат невод на
дне реки. К матне сверху привязывается большой деревянный наплав в виде
трехугольной шляпы, на поле котораго вырезывается изображение креста. К
концу матни привязывается большой кибас. К крыльям прикреплены нужной
длины верёвки: к бережному - «пята», к речному - «побежник».
Всё это и ещё маленькую лодку сложили мы на большую лодку, на бойницу,
и отправили сухим путём к вершине избранной нами реки. Наша рыболовная
артель, составленная из одного «башлыка» - главнаго распорядителя, и из
десяти человек «подкручаников» - работников. Кто на лошадях, а кто и пешком,
отправились мы к месту, откуда начнётся наша ловля.
Избранная нами река была река Чикой, орошающая южную местность
Забайкальской области. Мы проехали туда прямою дорогою, которая в дуге,
описываемой рекою, составляет хорду или прямую линию, соединяющую две
точки нашей реки. Сначала мы проходили по равнинам, населённым бурятами с
их особенными войлочными жилищами, похожими на огромныя, опрокинутыя,
белыя чаши, с их многочисленными, пасущимися около жилищ, стадами, и
множеством собак, встречающих и провожающих нас своим лаем. Потом мы
въехали в горы, где довольно часто и притом всегда нечаянно открывались нам
в узких долинах русския деревни и между ними, на вершине огромной горы,
недавно основанный здесь монастырь.
Наконец, мы спустились к реке и опустили в неё нашу лодку. Лошади и телеги
были отправлены обратно, потому что мы приплывём по реке к самому тому
месту, откуда отправились на рыболовство.
День уже сменился вечером, мы решили тут ночевать, закинув одну тоню для
ужина.
По утру башлык разбудил нас очень рано, солнце ещё не показывалось и не
согнало с прибрежной тихой воды тонкой пелены льда, образовавшегося ночью,

144

Карча – кусок обмытаго в воде дерева.

10. Заказ 288

145

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

и инея с круглых камней, составляющих берег, - но у рыболовов уже такой обычай
начинать своё дело с рассветом.
Все товарищи нашего дела не думали обуваться, они сложили свои сапоги в
сухое место лодки и принялись за работу. Башлык сел на корму; из подкручаников
один набирал в лодку побежник, двое расправляли невод, и когда тот кончил
набирать верёвку, к нему присоединился товарищ для набирания невода в лодку
«в две руки». Дойдя до половины, или матни, они сказали громко:
- Матня!
- Вследствие этого, башлык взял её, выправил и положил конец ея, с
привязанным к нему камнем (кибасом), на край лодки, возле себя.
Когда набрали весь невод, башлык скомандовал:
- Садись на греби, бери пяту, молись Богу!
- И набожно перекрестился; за ним и все мы осенили себя знамением
креста.
- На пяте, т. е. на берегу, с верёвкою остались пять человек; их обязанность сначала
состоит в том, чтобы спускаться по берегу, вниз по течению, вровень с лодкою.
- Когда лодка отошла от берега настолько, что верёвка - пята натянулась,
башлык скомандовал:
- Мечи!
- По этому слову двое начали выбрасывать невод так, чтобы он падал ровно и
не путался. Дойдя до матни, они снова сказали:
- Матня!
- И башлык тотчас опустил матню в воду, причём переменил направление
лодки вдоль по реке. Когда выбросили весь невод, он принял к берегу и только
что достиг его, как из лодки все выскочили с верёвкою - побежником и начали
живо притягивать невод; причём, смотря по надобности, т. е., если невод очень
несёт вниз, бежали вниз по течению.
- Главный секрет состоит в том, чтобы невод не потерял своего огибающаго
пространство положения и отнюдь бы не переменил своего перпендикулярнаго к
берегу направления в параллельное. Пята соображается с эти правилом.
- Соблюдая его, оба крылья между тем быстро подбирают, сначала верёвки,
потом и невод.
Башлык уже сел в маленькую лодочку и плавает около невода, держась за него
руками, направляя его и смотря, чтобы он не задел за камень или дерево, замытое
в русле реки.
По временам он ударяет в лодочку веслом, что отогнать рыбу от невода
в пространство, им обхваченное, и делает разныя замечания с своего
наблюдательнаго поста; например:
- Эй вы, пята, ровняйся!
- Побежник ряби!
По этой последней команде колышут верёвкою по воде, что она, ударяясь,
производила звук и колыхание, заслоняющие рыбе путь к выходу
- Этакая причта, - сказал башлык, заглядывая в невод, - какая карча5� попала,
так и тащится на тетеве; вырвет ведь невод-то; ужо попробую её выпустить;
хорошо ещё, что рыба-то в том крыле.
Сказав это, он начал медленно приподнимать невод, чтобы освободить
бревно; вдруг он громко ахнул и бросился из лодки в воду.
- Что такое случилось?
Мы знали, что он не утонет; река в том месте была не глубже двух аршин;
притом он держался за невод, - но зачем ему было соскакивать в воду в одежде и
в такой холод?
Через минуту он вынурнул и вскрикнул:
- Тяните живо! Загнал.
Ещё через минуту башлык снова показался, бредя уже по грудь в воде и
жалобно сказал:
- Выскочил ведь; этакая напасть, сам выпустил.
- Кто? Кого?

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

- Ведь не бревно было это, что я думал бревно, а был большой, пребольшой
осётр!
Чтобы вполне была понятна эта ошибка, должно сказать, что в Чикое осетров
собственно нет, потому что каменистое русло этой реки и прозрачная вода не по
нутру осетру; но он иногда заходит в эту реку, по ошибке, из Селенги, в которую
впадает Чикой. Попавши в невод, большой осётр, вероятно, не понимая, что с
ним делается, остаётся спокойным и лежит в сети, его влекущей. Вот отчего наш
башлык принял его за бревно.
- Экие вы ротозеи, - закричал наш командир, - не могли быстро тянуть. - Ну,
копайтесь!
По этой команде все начали живо работать и бегать по берегу так, что
прилипавшие к мокрым ногам холодные камни, отлетали от них, как с пращей,
и на этот раз, помните ли, мой добрый товарищ, когда вы стояли тут, в качестве
зрителя, разумеется, небольшой камешек от ноги одного рыболова прилетел вам,
кажется, прямо в лоб, или нос? Вот крылья невода начали выходить на берег.
- Белите хорошенько! - кричит башлык.
Это значит, подымайте выше верхнюю тетиву невода, чтобы рыба не
перескакивала через неё.
- Топчите, вы, там глубже!
Значит, нижнюю тетиву держать на самом дне, чтобы рыба под неё не уходила.
Для этого двое идут к воде, наклонясь и погрузив свои руки.
Наконец, добрались до матни; нижний конец ея уже начал показываться
в воде и в нём бились и трепетали несколько рыб, в блестящей чешуе которых
отражались первые лучи только что взошедшаго яркаго солнца.
Когда рыбы, стараясь найти отверстие, бросались во все стороны, и подбегали
к рукам рыболовов, они схватывали их и бросали на берег.
Я ещё напомню вам, мой добрый товарищ, маленькую неприятность, когда
только что унялась ваша боль от пролетавшаго камешка, одной брошенной рыбе
пришлось возобновить её.
Я напоминаю вам эти два случая, что бы вы убедились, что на рыбном
промысле не должно быть праздным зрителем; помните, я избежал этого потому,
что бродил по пояс в воде. Зато вы были сухи!
Весь процесс одной тони продолжался у нас около часу, но я должен сказать,
что мы действовали небольшим неводом и не на большой реке; а на Байкале, во
время ловли омулей, каждую тоню тянут 6, 8 и даже 12 часов.
Сибирския реки, по своему течению между гор, не представляют сплошь
удобных мест для неводьбы; для чего признаны способными, так называемыя,
дресвы, отлогие берега с постепенным понижением, покрытые мелким булыжником
и образующиеся только там, где река, упираясь с одной стороны в утёсы, с другой,
наносами измельчённых ею камней, основывает отлогий берег, время от времени
составляющий небольшую равнину, по-сибирски, забоку, или даже целый луг.
По этой причине мы снова собираем все наши рыболовныя снасти и плывём
вниз по реке до удобнаго для ловли места. В этом путешествии открываются
нам превосходные ландшафты, именно там, где река проходит между
сгруппировавшихся высоких гор. Направо мы видим усечённые скаты их, по
которым вьётся тропинка и по ней сторожевой казак едет между двух очевидных
опасностей. Сверху, почти с висящих над ним скал, по которым, впрочем, бродят
стада домашних коз, - из-под копытцев этих четвероногих акробатов может
выскользнуть камешек и прилететь путнику прямо в голову. Или собственная
его лошадь может своею, никогда не кованою, ногою оступиться и увлечь его в
водяную бездну, кипящую под его ногами.
Но казак сидит беспечно, он даже наклонился над пучиною, увидя нас
плывущих внизу, так, что линия взгляда его на нас должна быть непременно
отвесною. Он громко сказал:
- Здравствуйте, господа рыболовы. Бог вам в помощь! Да не извольте
подъезжать к этой стороне, не позволено.
Это предостережение относилось к нам, потому что река Чикой в этом месте,
на расстоянии около ста вёрст, течёт по самой русско-китайской границе и левый
берег ея составляет уже начало Монголии.

146

10*

147

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

Когда мы выплыли из ущелий, образуемых утёсами, с обеих сторон висящих
над рекою, перед нами за довольно большою равниною открылась замечательная
гора, названная русскими Городовым хребтом, потому что усечённая вершина ея
образует обширную и ровную площадь, обнесённую вокруг отвесными скалами,
которыя упираются в крутой, но всё-таки доступный подъём. Эта гора может
быть названа ещё сибирскою «Столовою горою», по совершенному сходству ея с
этою удивляющею европейских путешественников горою, находящеюся на мысе
Доброй Надежды.
На вершине Городовой горы указали нам насыпь, по-монгольски обо,
посвящённую памяти Чингис-хана, а в скале, или стене этого города - отверстие
пещеры, идущей вертикально к основанию горы, в которое будто бы, как гласит
предание, во время завоевания Сибири, один богатый монгол опустил всё своё
серебро и золото, привезённое на ста верблюдах, и которое, увы, теперь лежит так
глубоко, что ежели спустить в пещеру жердь, то гул, производимый ударением ея
о стены пещеры во время падения на дно ея, слышен около трёх часов.
Здесь нам открылись удобныя для неводьбы места, и мы закидывали тони на
правом берегу реки. Монголы с леваго берега смотрели на наше новое для них
действие сначала безмолвно, потом, увидав выбрасываемую нами на берег рыбу,
кричали нам, чтобы мы отпустили назад несколько рыб, и когда мы удовлетворили
их просьбу, бросая в воду мелкую рыбу, они новыми криками изъявили своё
удовольствие.
Мы не ограничивались денною ловлею, и по ночам, - на которыя
останавливались в одном месте, - плавали с лучём.
В эти-то экспедиции мне и случалось есть тайменей, только что выловленных
и сваренных без всякаго ухищреннаго поварскаго искусства; но ежели я в жизни
моей ел когда-либо самую вкусную рыбу - так это именно здесь, на берегу Чикоя,
под открытым небом, при свете пылающаго костра, который светил нам, грел нас
и готовил незабвенные наши ужины.
Таймень одна из самых бойких рыб; разумеется, большой таймень,
отягощенный своими летами и весом, становится уже неповоротливым, но
таймень - пудовик, ежели он попадает в невод, то пока его прибирают, наделает в
нём столько шуму, что, подумаешь, попало множество рыб, а на поверку окажется,
что это он один метался во все стороны, и чуть оплошай поднять верхнюю тетиву,
он выскочит из невода, как козёл из огорода. Я помню раз, на лучу, мы отыскали
этакого сорванца в небольшой реке, в плёсе, между двух каменистых мелей,
или, по-сибирски, шивере, одну из которых они перешли, вероятно, по своему
обыкновению так, что спина его была видна на поверхности воды; эти дерзкия
переправы тайменей случалось часто видеть. Преследуемый нами, он, однако
же, не смел пуститься через шиверы, но метался в плёсе во все стороны с такою
быстротою, что мы едва успевали за ним следовать и часто теряли его из виду; но,
наконец, успели всадить в него острогу.
Доходим, наконец, в наших воспоминаниях до великана между сибирскими
рыбами осетроваго рода, из котораго самый большой вид - белуга.
Она, без сомнения, заходит из восточных морей, потому что редко попадается
только в реке Аргуни. Весом доходит до двадцати пудов. Я не имел случая ни видеть
этой рыбы, ни участвовать в ловле ея, и потому не могу сообщить о ней каких-либо
сведений, кроме того, что мне случалось иметь желудок ея, обращённый в мех
для помещения жидкостей, и в который вмещалось более двух ведер. Я не имел
никогда более удобнейшей и прочнейшей посудины для перевозки жидкостей,
особенно на вьюках; на неё, наполненную жидкостью, можно было садиться,
как на подушку или класть её под голову во время ночлегов, - но однажды,
оставленный вместе с вьюками во дворе нашего ночлега, мех этот, наполненный
спиртом,, как необходимым спутником зимних путешествий в пустынях Сибири,
- был изорван дворовыми собаками, которыя мало поживились этою жесткою
пищею, а лишили наше путешествие самой отрадной его стороны… Но если мне
незнакома «большая барыня» - белуга, зато коротко знаком - осётр.
Главное его местопребывание - озеро Байкал, откуда он расходится по рекам,
имеющим только мягкие берега и иловатое дно, столь приятные и безопасные
для его голаго тела, только по хребту и бокам снабженнаго несколькими рядами

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

костяных шипов. Из таких рек более всего способна для путешествия осетров
река Селенга, почему он в другия речки заходит случайно, по ошибке.
Разумеется, что реки, впадающия в сибирския моря, получают осетров оттуда
и, конечно, число этих последних гораздо больше, чем тех, которых производит
Байкал; но мы, взявшись описывать сибирския особенности, должны начать
наше описание осетриной ловли с этого озера.
Главный улов осетров бывает в устье р. Селенги, но главная продажа их
производится в Иркутске. Между двумя этими пунктами, как известно, лежит
Байкал, и это обстоятельство подало повод к изобретению довольно дальняго
сухопутнаго путешествия живых рыб. Так как осетры начинают выходить
из озера раннею весною, то их ещё ловят «подлёдным» способом. Для этого
прорубают во льду дыры по дуге, которую должен описать невод, в таком одна
от другой расстоянии, чтобы из одной в другую можно было длинным шестом
подать верёвку побежника. Одолбив пространство у берега, достаточное для
входа невода, и укрепив конец побежника в конец шеста, просовывают его
под льдом до первой дыры, где, приняв его, снова просовывают под льдом
до второй дыры, и таким образом, проходя от дыры до дыры, утягивают невод
в реку, который, обойдя там взятое пространство, возвращается к исходному
пункту и вытягивается обыкновенным порядком с порядочным количеством
осетров, которое в редкие, впрочем, случаи доходило до пятисот и более штук.
Выловленных осетров, в провёрнутыя в хряще их носов дыры, привязывают
на верёвки - это называется накуканить, на которых держат в воде до времени
отправки по льду Байкала. Изготовя совершенно экипажи, снабженные мокрою
из травы или мху постелью и, запрягши лошадей, укладывают путешественников
в сани, покрывают также мокрою травою и едут, сколько можно, скоро; - но как
этот переход простирается почти на сто вёрст, то и лошади и люди требуют отдыха,
для чего, на половине пути, останавливаются. Прорубают лёд и опускают осетров
в воду на время остановки для освяжения их сил; по миновании этой остановки,
снова укладывают этих оригинальных пассажиров и уже довозят до реки Ангары,
в это время освободившейся от льда, по которой водяные жители оканчивают
путь до Иркутска в своей родной стихии, ведомые на поводьях за лодкою. Успеху
сухопутной перевозки способствует ещё и то, что во время пути траву или мох, в
котором лежат осетры, обливают водою. За всем тем, если положить поездку по
десяти вёрст в час, то рыба остаётся в каждый из двух переездов по пяти часов
без воды - на воздухе. Этого времени ни одно из воздушных животных не может
пробыть живым в воде. Когда вскроется Байкал, то через него осетров водят
также на куканах, привязанными к судам, и я заметил раз, что двадцать осетров,
привязанных к нашему судну, замедлили его ход на целые полсутки против другаго
судна, которое отправилось с нашим в одно время, но не вело ни одного осетра.
Кроме ловли неводами, на осетров ставят большия ловушки, называемыя
вершами, делаемыя из толстых прутьев, которых длина бывает сажени в три и
вышина, или поперечник, в сажень. Оне опускаются на воротах между двумя
прикреплёнными к берегу плотами. Когда нужно высматривать ловушку, то её
подымают теми же воротами вровень дна ея с плотами. Это делает несколько
человек, и тогда как они держат ворота, один влезает в вершу в устроенное сверху
отверстие, для того, чтобы вынуть рыбу.
Однажды воры подняли чужую вершу и один из них влез в неё, чтобы достать
попавшихся осетров; - но в это самое время державшие ворота завидели едущих к
верше хозяев, опустили их и скрылись, будучи уверены, что товарищ их может и
в воде вылезти из верши, которая, между тем, опустилась на дно. Каково же было
удивление хозяев верши, когда они, вытащив её, нашли в ней осетров и человека!
К счастью его, с ним успели отводиться, и он открыл своих товарищей, которые
уже судились за двойное преступление. Вес самых больших сибирских осетров
доходит до шести пудов, но это весьма редкия явления; обыкновенно осетры
весят два и три пуда.
Из осетров и в Сибири приготовляют балык, но не в большом количестве;
балык же на языке туземцев означает подарок, - и не мудрено, что сначала, по
неудобству доставлять свежую рыбу, вялили осетров для подарков и отсылки в
отдалённыя места. Также недавно начали приготовлять паюсную икру. В больших

148

Публикация Э.В. Демина

149

Семён Черепанов
О рыбном лове в Сибири

городах, конечно, давно знакомы с этою вкусною закускою, хотя достигающую
Сибири, - этого отдалённаго, и надобно сказать правду, не очень разборчиваго
края, - иногда весьма в невкусном виде; в некоторых же углублениях этой страны
паюсная икра вовсе неизвестна.
Стерлядь вовсе не попадается в Восточной Сибири, хотя там есть вид осетра,
называемый чалбаш, который, по некрупности своей, подходит несколько к
стерляди. И Западная Сибирь не может похвалиться хорошими стерлядями,
которыя очень редки, а ловятся в большом количестве там мелкая стерлядь,
известная в рыбной торговле под названием веретешек.
Должно ещё упомянуть, как о замечательном исключении из общаго правила
жизни рыб, что в Байкале, и только в одном Байкале, в самых глубоких его
местах, живёт рыба, вершков осьми длиною, голомянка, которая никогда не
попадается в сети и другия ловушки, и об ней бы вовсе не знали, если бы бури
не выкидывали ея во множестве на берега, мёртвою. Она так жирна, что годна
только на топку. Жир ея так жидок, что вытапливается весь от солнца - через
несколько дней после буря остаётся на берегах только кожа и кости голомянки.
Голова у нея несоразмерно велика и огромные глаза. Сбор её вскоре после бурь
по берегам доставляет значительное количество рыбьяго жиру, употребляемаго
вместо коноплянаго масла на растирание красок для полов и крыш.
Второе исключение сибирских вод - то, что в них нигде не водится раков,
и замечательна вполне жалоба прибрежных жителей реки Иртыша на одного
сельскаго хозяина, который развёл в этой реке раков. Простые люди эти
жаловались, что раки пожрали в Иртыше всю рыбу. Может быть точно, красивая
рыба тамошних рек не может жить вместе с безобразным раком и потому оставила
места, где развели этих уродов.

НОВЫЕ ПЕРЕВОДЫ
Уильям ШЕКСПИР
СОНЕТЫ1�
Переводы и комментарии Александра ШАРАКШАНЭ

66
Я смерть зову, мне в тягость этот свет,
Где мается достоинство в нужде,
И где ничтожество живет без бед,
И чистой веры не сыскать нигде,
И лаврами увенчаны плуты,
И честь девичью треплют на торгах,
И совершенство - жертва клеветы,
И чахнет мощь у немощи в руках,
И власть искусству заперла уста,
И блажь в управу знание взяла,
И искренность зовется «простота»,
И под пятой добро живет у зла, Устал я и бежал бы от всего,
Но как я брошу друга своего?
________________________
Tired with all these, for restful death I cry:
As to behold desert a beggar born,
And needy nothing trimmed in jollity,
And purest faith unhappily forsworn,
And gilded honour shamefully misplaced,
And maiden virtue rudely strumpeted,
And right perfection wrongfully disgraced,
And strength by limping sway disablèd,
And art made tongue-tied by authority,
And folly (doctor-like) controlling skill,
And simple truth miscalled simplicity,
And captive good attending captain ill:
Tired with all these, from these would I be gone,
Save that to die, I leave my love alone.
Сонет 66 выделяется среди других неожиданно резко звучащей темой
усталости от жизни и неприятия окружающей действительности. Похожие мотивы
у Шекспира можно найти, например, в знаменитом монологе Гамлета («Быть или
не быть…»). Сам номер сонета, возможно, содержит намек на апокалипсическое
«число зверя». Уникальной является структура стихотворения: оно состоит всего
из двух предложений, причем первое содержит десятикратную анафору: каждая
из строк 3–12 начинается с союза «And» и добавляет пункт к списку обвинений,
которые поэт предъявляет миру. Нагнетание этих мрачных констатаций
завершается трагической кульминацией (строка 13) и пронзительной лирической
концовкой (строка 14).
с.1 Tired with all these - устав от всего этого. Список «всего этого» содержится
в строках 2–12. Предикатив «tired» в основном означает «у меня больше нет сил
Начало в №4.

150

151

УИЛЬЯМ ШЕКСПИР
СОНЕТЫ

терпеть», однако уместны и другие коннотации: «мне все это давно наскучило,
надоело», а также «из-за этого моя жизнь исчерпана, я постарел».
restful - Эпитет «restful» составляет антитезу к «tired» в этой же строке: смерть
несет отдохновение, покой уставшему от жизни лирическому герою.
for… death I cry - я взываю к смерти (призываю смерть)
с.2 As = Such as - Наречие грамматически примыкает к фразе «tired with all
these» в строке 1 и открывает список пороков, которые поэт находит в мире.
desert - достоинство; заслуги. Здесь «достоинство» выступает в
персонифицированном качестве, и далее персонификация имеется в каждой
строке вплоть до двенадцатой. Этот стилистический прием призван придать
обобщенный смысл тому, что поэт говорит о мире. (В оригинале Торпа
непоследовательно выделены заглавными буквами только некоторые из
персонифицируемых существительных).
desert a beggar born - достоинство, рожденное нищим (от роду пребывающее
в нищете)
с.3 needy nothing - Здесь «nothing» - антитеза «desert» в строке 2, то есть
ничтожество. Эпитет «needy» тавтологически усиливает этот смысл ничтожности,
отсутствия достоинств; выражение «needy nothing» можно передать как «жалкое
ничтожество», «убогое ничтожество».
trimmed in jollity - Здесь «trimmed» означает «наряженный», «разодетый»,
а «jollity» употреблено в устаревшем значении «пышность», «великолепие»,
«роскошь». При этом возможна игра на другом значении «jollity» - «веселье»,
«празднество», а также ассоциация с шутовством.
с.4 faith - 1) вера (не обязательно в христианском смысле); 2) верность
unhappily - Наречие «unhappily» имеет здесь значение, которое было в
употреблении с начала 16 в. до середины 17 в. - «злобно», «злонамеренно»; однако
и более общее значение - «к несчастью», возможно, также следует учитывать.
faith… forsworn - от веры отреклись
с.5 gilded honour - По стилистическому механизму метонимии, «честь»,
«почести» (honour) здесь названы «позолоченными» (gilded), поскольку они
символизируются золотыми знаками отличия (цепями и пр.); одновременно
эпитет «gilded» содержит указание на чисто внешний, фальшивый характер этих
почестей.
shamefully - постыдно
misplaced - Здесь, в отношении почестей, «misplaced» означает, что они
воздаются не тому, кто их заслуживает.
с.6 maiden virtue - девственная добродетель (нравственность; целомудрие). Это
можно понимать конкретно, как добродетель девственниц, или в более широком
смысле.
rudely strumpeted - Поскольку «strumpet» означает «проститутка», «strumpeted»
можно перевести как «проституирована»; наречие «rudely» (грубо) добавляет
к этому экспрессивности, составляя контрастную параллель с «maiden». Не
совсем ясно, однако, имеется ли в виду, что добродетель торгует собой или что
добродетель принуждают продаваться.
с.7 right perfection - истинное совершенство
wrongfully disgraced - Здесь «disgraced» означает «опозорено», а «wrongfully» «ложно», «несправедливо»; таким образом, «wrongfully disgraced» можно перевести
как «оклеветано». С другой стороны, глагол «disgrace» употреблялся до конца 18
в. еще и в значении «обезобразить», «изуродовать», которое здесь может быть
уместным, если под «совершенством» понимать красоту.
с.8 strength by limping sway disablèd - Здесь «sway» означает «власть», «правление»,
а «limping» - «шаткая», «неустойчивая» (присутствует также ассоциация с
прилагательным «limp» - «вялый», «слабый»). Словосочетание «limping sway»
содержит внутреннее противоречие, оксюморон, который подчеркивает
неестественность такого явления. «Силу» (strength) здесь можно понимать поразному, в более или менее широком смысле; возможно, эта неоднозначность
допущена автором намеренно.
с.9 art - искусство; литература. Учитывая профессию автора, комментаторы
подчеркивают, что «art» может означать искусство театра.

УИЛЬЯМ ШЕКСПИР
СОНЕТЫ

tongue-tied by authority - (искусство, которому) властью связан язык. В строке 9
фигурируют два противостоящих персонифицированных субъекта - «искусство»
и «власть»; подобные пары имеются также в строках 10–12.
с.10 folly - 1) глупость; 2) прихоть, каприз, блажь
doctor-like - с ученым видом
skill - знание; мастерство; опыт
с.11 simple truth - безыскусная (наивная) правда (честность)
miscalled - Глагол «miscall» здесь употреблен в значении «(бранно) обозвать»,
«прозвать».
с.12 captive good - находящееся в неволе (порабощенное) добро
attending - прислуживающее
captain ill - Здесь употребленное атрибутивно «captain» означает «занимающее
главенствующее положение» (зло). «Captive good» и «captain ill» составляют
параллельную конструкцию и антитезу, подчеркнутую аллитерацией.
с.13 from these would I be gone - от (всего) этого я бы ушел. В следующей строке
поясняется, что речь идет о смерти.
с.14 Save that to die = Except that if I die
my love - Относится к возлюбленному Другу поэта.
Устав от всего этого, я взываю к успокоительной смерти, устав видеть достоинство от роду нищим,
и убогое ничтожество, наряженное в роскошь,
и чистейшую веру, от которой злобно отреклись,
и позолоченные почести, позорно оказываемые недостойным,
и девственную добродетель, которую грубо проституируют,
и истинное совершенство, которое оклеветано,
и силу, которую шаткое правление сделало немощной,
и искусство, которому властью связан язык,
и блажь, с ученым видом управляющую знанием,
и безыскусную честность, которую прозвали глупостью,
и порабощенное добро в услужении у главенствующего зла, устав от всего этого, я бы от этого ушел,
но меня останавливает одно: умерев, я оставлю свою любовь в одиночестве.

71
Когда умру я, ты скорби не доле,
Чем будет возвещать унылый звон,
Что я бежал из низкой сей юдоли
И в низший мир червей переселен.
И руку, что писала эти строчки,
Не вспоминай. Я так тебя люблю,
Что предпочту забвенье без отсрочки,
Чем памятью покой твой отравлю.
Перечитав сонет мой в час досуга,
Когда меня поглотит прах земной,
Не повторяй пустое имя друга Пускай твоя любовь умрет со мной,
Чтоб, слыша вздох твой обо мне последний,
Премудрый мир тебя не ранил сплетней.

________________________
No longer mourn for me when I am dead
Than you shall hear the surly sullen bell
Give warning to the world that I am fled
From this vile world with vildest worms to dwell;
Nay, if you read this line, remember not
The hand that writ it, for I love you so

152

с.2 surly sullen - суровый (угрюмый) и печальный. Почти тавтологическая пара
эпитетов подчеркивает траурный характер события, о котором идет речь.
с.2–3 bell/Give warning to the world that I am fled - Имеется в виду обычай звонить
в церковный колокол, чтобы оповестить приход о смерти кого-то из прихожан
(т.н. «passing-bell»); колокол звонил столько раз, сколько лет прожил умерший.
с.4 vile - 1) подлый, мерзкий, гнусный; 2) грешный
vildest = vilest
с.5 Nay - даже; мало того
this line - эту строку. Синекдоха, означающая «этот сонет».
с.6 The hand that writ it - написавшую ее руку. Кроме обычной метономии,
означающей «автор этого сонета», здесь можно усмотреть и буквальный смысл.
с.7 in your sweet thoughts - в твоих сокровенных (заветных) мыслях
would be forgot = would rather be forgotten
с.8 on = about
make you woe - (мысль обо мне) причинит тебе скорбь (страдание)
с.10 compounded am with clay - смешаюсь с глиной
с.11 not as much as - даже не
poor name - скромное (ничтожное) имя
rehearse = repeat
с.12 your love - твоя любовь ко мне; твоя память обо мне
even - как раз; точно; именно
your love… my life - Аллитерация «love - life» служит выделению важного
смысла: если обычно автор «Сонетов» настаивает, что любовь противостоит
смерти и способна ее пережить, то здесь он просит (хотя, возможно, и не вполне
искренне), чтобы любовь к нему окончилась вместе с его жизнью.
decay - зд. угаснет; окончится
с.13 wise world - всеведущий мир. Употреблено с иронией и осуждением по
отношению к людям, для которых дружба юноши и поэта была предметом сплетен.
look into your moan - Здесь «look into» означает «заметить», «подвергнуть
толкованию, оценке». Ср. «they look into the beauty of thy mind» в сонете 69.
с.14 mock you with me - 1) высмеял тебя из-за твоей привязанности ко мне; 2)
осмеял тебя заодно со мной
Когда я умру, оплакивай меня не дольше,
чем будешь слышать угрюмый и печальный колокол,
оповещающий мир, что я бежал
из этого гнусного [грешного] мира, чтобы поселиться с гнуснейшими червями.
Даже если ты прочитаешь эти строки, не вспоминай
руку, которая их написала, ибо я люблю тебя так,
что хотел бы быть забытым тобою и в сокровенных мыслях,
если мысль обо мне причинит тебе страдание.
Или если, говорю я, ты взглянешь на эти стихи,
когда, возможно, я уже смешаюсь с глиной,
ты даже моего ничтожного имени не повторяй,
но пусть твоя любовь угаснет вместе с моей жизнью,
чтобы всеведущий мир не заметил твой плач
и не осмеял тебя из-за меня, когда меня не будет.

153

УИЛЬЯМ ШЕКСПИР

В знаменитом сонете 71 поэт, меланхолически рассуждая о собственной
кончине, просит Друга поскорее забыть его - чтобы не быть осмеянным
«всеведущим миром» за привязанность к столь недостойному человеку.

СОНЕТЫ

That I in your sweet thoughts would be forgot,
If thinking on me then should make you woe.
Or if (I say) you look upon this verse,
When I (perhaps) compounded am with clay,
Do not so much as my poor name rehearse,
But let your love even with my life decay,
Lest the wise world should look into your moan,
And mock you with me after I am gone.

УИЛЬЯМ ШЕКСПИР

73
Ты застаешь во мне такую пору,
Когда дрожат последние листы
На тех ветвях, что были домом хору
Птиц сладкогласых, а теперь пусты.
Ты видишь день, что, на закате тая,
Темнеет быстро, - ночь его крадет
И, будто Смерть, сестра ее родная,
На все печать недвижности кладет.

СОНЕТЫ

Свет пламени ты видишь, где остался
Огонь на пепле юности былой.
Но, поглощенный тем же, чем питался,
На ложе смерти станет он золой.
Ты видишь всё. Но лишь сильней во взоре
Любовь к тому, с чем расставаться вскоре!

________________________
That time of year thou mayst in me behold
When yellow leaves, or none, or few, do hang
Upon those boughs which shake against the cold,
Bare ruined choirs, where late the sweet birds sang.
In me thou seest the twilight of such day
As after sunset fadeth in the west,
Which by and by black night doth take away,
Death’s second self, that seals up all in rest.
In me thou seest the glowing of such fire
That on the ashes of his youth doth lie,
As the death-bed whereon it must expire,
Consumed with that which it was nourished by.
This thou perceiv’st, which makes thy love more strong,
To love that well which thou must leave ere long.
Один из самых знаменитых, сонет 73 имеет уникальную метафорическую
структуру: поэт говорит о своей старости и приближающейся смерти,
последовательно используя для этого три известные метафоры: осени, заката
дня и затухающего костра, каждую из которых он разрабатывает с большим
искусством. Неожиданная, утверждающая любовь концовка не опровергает
этого меланхолического содержания, а придает всему стихотворению щемящее
лирическое звучание.
с.1 That time of year - Из строк 2 – 4, которые являют собой пример чрезвычайно
развернутого поэтизированного перифраза, становится ясно, что речь идет о
поздней осени, которая, в свою очередь, служит метафорой старости.
behold - 1) видеть; заметить, узреть; 2) созерцать, смотреть
с.2 or none, or few (= either none or few) - (листьев на ветвях) или нет, или
осталось мало. Метафорические «листья» здесь, вероятно, символизируют
красоту и здоровье, которых человек лишается в старости.
с.2–3 shake against the cold - Здесь «cold» следует понимать как холодный ветер;
при этом буквальный смысл «ветви трясутся на ветру» соединяется с переносным «ветви дрожат от холода». Метафорический смысл «холода» - тяжкий и горестный
для человека характер старости.
с.4 Bare ruined choirs - Место, породившее многочисленные комментарии
и дискуссии. В оригинале Торпа оно было напечатано как «Bare rn’wd quiers»;
исправление «quiers» на «choirs» обосновано тем, что до 18 в. существительное
«choir» альтернативно писалось как «quire». («Quire» может также означать

154

155

УИЛЬЯМ ШЕКСПИР
СОНЕТЫ

«манускрипт из восьми страниц, образованный сложением четырех листов»
или - расширительно - любую небольшую несброшюрованную книгу, однако
интерпретация строки 4 на основе этого значения затруднительна.) Приняв здесь
«choirs», это слово следует переводить как «клирос», или «хоры». По мнению
некоторых комментаторов, образ разрушенного клироса мог быть навеян
руинами монастырей, которых было немало в Англии после эпохи Генриха VIII с
его политикой секуляризации церковных земель.
late = lately
sweet birds sang - Здесь «sweet» можно перевести как «милые», «прелестные»,
«сладостные» (сладкоголосые). Метафора пустых, разрушенных «хоров», где еще
недавно пели птицы, допускает различные истолкования, однако если выше
облетевшие «листья» символизируют утраченные здоровье и красоту, то здесь
«пенье сладостных птиц» - это, вероятно, былая молодость души: радость жизни,
надежды, творческие силы.
с.5 In me - Повторяет «in me» в строке 1, составляя неправильную анафору.
twilight of such day - Здесь «day» означает «дневной свет» - точнее, его остатки
после захода солнца.
с.5–6 In me…/…west - День как метафора человеческой жизни и, соответственно,
вечер как метафора старости являлись общими местами ренессансной поэзии,
однако автор «Сонетов» многие расхожие метафоры развивал по-своему. В
данном случае, при том что общий метафорический смысл сказанного в строках
5–6 не вызывает сомнений, не так просто однозначно ответить, что следует
понимать под «угасающим светом». Просматривая «Сонеты» с этой точки
зрения, мы обнаруживаем, что слово «light» (свет) в них всегда употребляется
только метафорически, причем в разных случаях свет символизирует: 1) жизнь
вообще, «белый свет», на который рождается человек («main of light» в строке 5
сонета 60; «gracious light» в строке 1 сонета 7); 2) жизнь человека, интенсивность
индивидуального существования («thy light’s flame» в строке 6 сонета 1); 3)
применительно к Другу - совершенство, затмевающее день («thy much clearer light»
в строке 7 сонета 43) и освещающее творчество («thou thyself dost give invention light»
в строке 8 сонета 38); 4) вдохновение, силу поэтического воображения («pow’r
to lend…light » в строке 4 сонета 100). В метафоре угасающего света в сонете 73,
возможно, соединяются некоторые (или все) из этих символов.
с.7 by and by - 1) немедленно, сразу; 2) вскоре
black night - черная ночь. Метафора смерти, где тавтологичный эпитет «black»
выполняет стилистическую роль - подчеркивает кромешность, безысходность
ночи. Словосочетание «black night» составляет параллель к «twilight of… day» в
строке 6.
с.8 Death’s second self - «второе я» смерти. Необычный пример того, как
внутрь одного образа вложен другой, так сказать, обратного действия: все второе
четверостишие представляет собой развернутую метафору, в которой старость и
смерть уподобляются, соответственно, закату дня и ночи; при этом элементом
поэтической картины сумерек выступает уподобление ночи смерти.
seals up all in rest - Здесь «seals up» означает «плотно закрывает», «запечатывает»,
как в ларце или сундуке (ср. «Time’s chest» в сонете 65); здесь таким «сундуком»
выступает «rest» - покой, неподвижность. С другой стороны, некоторые
комментаторы указывают на возможную игру слов, поскольку в елизаветинскую
эпоху написание «seal» мог иметь другой глагол, «seel», являвшийся термином
соколиной охоты и означавший «закрыть глаза соколу». (Охотничьи соколы
(hawks) упоминаются в сонете 91.)
с.9 In me - Продолжение анафоры в строках 1 и 5.
glowing - В глаголе «glow», который трудно перевести на русский язык одним
словом, соединяются идеи света (блеска) и тепла (жара), исходящих от огня. В
данном случае, с учетом контекста, «glowing» можно передать как «тление».
fire - Из разных значений существительного «fire» (огонь, очаг, пожар и т.п.)
контексту больше всего соответствует «костер».
glowing of such fire - Конструкция, параллельная к «twilight of such day» в строке
5 и, неточно, к «That time of year» в строке 1.
с.10 That… his - Относится к «fire» в строке 9.

УИЛЬЯМ ШЕКСПИР
СОНЕТЫ

ashes of his youth - Здесь, как и во втором четверостишии, в метафору вложена
обратная метафора: старость уподобляется затухающему костру, а начало горения
костра уподобляется юности.
с.11 death-bed - ложе смерти. Имеются в виду «ashes» (угли, зола) в строке 10.
expire - погаснуть. Присутствуют ассоциации с другими значениями глагола
«expire»: 1) выдохнуть; испустить последний вздох; 2) истечь, закончиться (о
сроке).
с.12 Consumed with that which it was nourished by - Поглощенный тем (же), что
его питало. В плане вещественного образа речь идет о том, что горючий материал,
став золой, мешает горению, гасит огонь. Метафорический смысл этого образа
оставляет простор для толкований. (Ср. также «Feed’st thy light’s flame with selfsubstantial fuel» в сонете 1.)
с.13 This - Имеется в виду все упомянутое выше (старость и близкая смерть
поэта).
perceiv’st - осознаешь; понимаешь; постигаешь
thy love - твою любовь (ко мне)
с.14 To love that well which thou must leave ere long - (это заставляет тебя) больше
любить (ценить) то, с чем ты должен вскоре расстаться. Что именно означает
здесь «то», можно истолковать по-разному, но очевидная и предпочтительная
интерпретация - поэт, общение с ним, его любовь и его творчество.
с.13–14 which…/…long - Следует отметить, что существует возможность
совсем иной интерпретации всей концовки; именно, если под «thy love» понимать
самого поэта, то предложение можно прочесть следующим образом: «это делает
меня (поэта) сильнее, заставляя больше любить то, что мне придется вскоре
покинуть». При некоторой натянутости такого варианта, нельзя исключать, что
двусмысленность допущена автором намеренно.
Во мне ты видишь то время года,
когда желтые листья, - их или нет, или осталось мало - висят
на ветвях, которые дрожат на холодном ветру, оголенных разрушенных хорах, где недавно пели сладостные птицы.
Во мне ты видишь сумерки дня,
который после захода солнца угасает на западе;
его быстро забирает черная ночь второе «я» Смерти, все опечатывающая покоем.
Во мне ты видишь сияние [тепло] такого огня,
который покоится на золе своей юности,
как на смертном ложе, где он должен угаснуть,
поглощенный тем, что его питало.
Ты это постигаешь, и это делает твою любовь сильнее,
заставляя очень любить то, что ты должен вскоре потерять.

90
Оставь меня теперь, когда и так
Мир на меня кругом идет войною,
Стань самой грозной из его атак,
Но не последней горестью двойною.
Не дай душе оправиться от бед,
Чтоб только глубже был потом я ранен.
Не насылай, ненастной ночи вслед,
Отсроченную бурю утром ранним.
Не жди, чтоб череда сужденных мне
Печалей мелочных меня сразила.
Ударь немедля - чтоб познал вполне
Я, какова Фортуны злая сила.
И там, где нынче вижу я беду,
Тебя лишась, беды я не найду.

156

Сонет 90 продолжает тему самоотреченной готовности к разрыву, развитую в
сонетах 88–89. Здесь эта тема поднимается на новую трагическую высоту - поэт
рисует картину осаждающих его несчастий, среди которых потеря Друга может
стать главной бедой.
с.1 hate - Глагол «hate» здесь имеет значение «не любить», «отвергать» (ср.
употребление «hate» в строке 14 сонета 89); в повелительном наклонении его
можно перевести как «лиши (меня) своей любви» или «отвергни (меня)».
when thou wilt - если (раз) ты этого желаешь
if ever, now - если когда-то (ты отвергнешь меня), то (лучше сделай это)
сейчас.
с.2 bent - зд. намерен; стремится
my deeds to cross - (мир вознамерился) мне во всем препятствовать
c.3 Join with (= Join forces with) - Здесь и далее военная лексика призвана
подчеркнуть враждебность Фортуны для автора.
spite of Fortune - Здесь «spite» может иметь значения: 1) злоба, враждебность; 2)
враждебное действие, (нанесенный) ущерб. Второе (устаревшее) значение ранее
встречается в «Сонетах» в предложении: «Kill me with spites» (строка 14 сонета 40).
То, что автор может иметь в виду какое-то конкретное постигшее его несчастье,
согласуется с выражением «this sorrow» в строке 5.
make me bow - заставь меня согнуться; подави меня; сломи меня
с.4 drop in - Здесь «drop» означает «набрасываться», «обрушиваться».
after-loss - Здесь «loss» (поражение) стоит в ряду «военных» метафор.
Словосочетание «after-loss» - авторский неологизм, означающий примерно
следующее: «поражение, понесенное (в результате введения неприятелем в бой
резерва) после основной битвы»; этот смысл перефразируется в следующем
четверостишии.
с.5 scaped = escaped
this sorrow - Ср. «the spite of Fortune» в строке 3.
с.6 (do not) Come in the rearward of a conquered woe - не явись (не напади) в
арьергарде побежденного горя. Ср. «do not drop in for an after-loss» в строке 4.
с.7 Give not a windy night a rainy morrow - не добавь к ветреной (бурной) ночи
дождливого утра. Здесь еще раз метафорически описывается «отсроченное
поражение», каким может стать для поэта разрыв Друга с ним. При этом «ветреная
ночь» символизирует тревожное, смятенное состояние души, а «дождливое утро»
-слезы, горе.
с.8 linger out - оттянуть; отсрочить
purposed overthrow - задуманное (предназначенное мне) поражение (гибель,
конец)
с.9 do not leave me last - не бросай меня в последнюю очередь (когда уже
свершатся другие беды, - см. строку 10)
с.10 petty griefs - мелкие (незначительные) бедствия (по сравнению с потерей
Друга)

157

СОНЕТЫ

УИЛЬЯМ ШЕКСПИР

________________________
Then hate me when thou wilt, if ever, now
Now while the world is bent my deeds to cross,
Join with the spite of Fortune, make me bow,
And do not drop in for an after-loss.
Ah do not, when my heart has scaped this sorrow,
Come in the rearward of a conquered woe;
Give not a windy night a rainy morrow,
To linger out a purposed overthrow.
If thou wilt leave me, do not leave me last,
When other petty griefs have done their spite,
But in the onset come; so shall I taste
At first the very worst of Fortune’s might;
And other strains of woe, which now seem woe,
Compared with loss of thee, will not seem so.

УИЛЬЯМ ШЕКСПИР

have done their spite - Ср. «the spite of Fortune» в строке 3.
с.11 in the onset come - нанеси удар с первой атакой (несчастий)
taste - испробую; испытаю
с.12 At first - сразу
с.13 other strains of woe - прочие горести (буквально: другие виды горестей)

СОНЕТЫ

Что ж, отвергни меня, когда пожелаешь, но лучше сейчас сейчас, когда мир вознамерился во всем мне препятствовать;
объединись со злобой Фортуны, заставь меня согнуться,
а не обрушься потом, чтобы нанести окончательное поражение.
Не напади, когда мое сердце избежит этой нынешней печали,
в арьергарде побежденного горя;
не добавь к бурной ночи дождливое утро,
оттягивая предназначенную мне гибель.
Если желаешь бросить меня, не бросай меня в последнюю очередь,
когда другие, мелкие бедствия уже нанесут свой ущерб,
но нанеси удар с первым натиском несчастий, - так я испробую
сразу всю злую силу Фортуны,
и прочие горести - которые теперь кажутся горем, по сравнению с потерей тебя уже не покажутся таковым.
Окончание следует

158

ОЧЕРК, ПУБЛИЦИСТИКА
Андрей СТРЕЛКОВ

Великие ламы Бурятии.
Эрдэни Хайбзун Галшиев

Расцвет буддизма в Бурятии приходится на XIX - первую треть XX веков. До
сих пор в памяти бурятского народа живы легенды и предания о великих ламах,
обладавших глубокими знаниями и овладевших сверхобычными силами йогинов
- сиддхами.
Эрдэни Хайбзун Галшиев (1855-1915) - один из легендарных бурятских лам.
Уроженец села Орот Кижингинского аймака, Галшиев отправился учиться в
Тибет, будучи еще мальчиком. Потомки родственников Галшиева, проживающие
в Ороте, рассказывают, что он никого не предупредил о своем решении. Находясь
на сенокосе, в то время, когда родители отлучились домой, мальчик косил траву
и вдруг, отбросив косу в сторону и не взяв ничего в дорогу, как был, отправился
пешком в далекую «Страну снегов» - в Тибет.
Бурятия и Тибет. Невозможно понять духовную и религиозную жизнь Бурятии
вне связи с Тибетом. Для Бурятии Тибет был и остается эталоном религии,
священной страной паломничества, землей проживания Бодхисаттв в облике
великих лам-перерожденцев.
Тибетцы сыграли большую роль в установлении буддизма в Бурятии, активные
связи с Тибетом сохранялись до 30-х годов XX столетия и с середины 90-х годов
вновь начинают возрождаться.
До революции ламы из Бурятии обучались и подолгу жили в Тибете. Особенно
много их проживало в Амдо (Северо-восточный Тибет) - главным образом, в
монастыре Лавран и несколько меньше в монастыре Гумбум. В Центральном
Тибете землячества бурятских лам существовали в монастырях Лхасы и монастыре
Даши Лхунбо в Шигадзэ. В настоящее время в Тибете бурятских лам не осталось
- старики ушли из жизни, а молодежь пока не может официально выехать на
ламскую учебу в Тибет из-за сложностей тибето-китайского вопроса.
Тибетский письменный язык являлся и является до сих пор международным
буддийским языком для всех народов Центральной Азии буддийского
вероисповедания: тибетского, монгольских и некоторых тюркских. В XVIII веке
по распоряжению цинского императора Цян-луна тибетскими и монгольскими
учеными ламами под руководством Главного Пекинского Ламы Джанджа Ролбий
Доржэ (1717-1786) буддийский Канон был переведен в полном объеме с тибетского
языка на монгольский. Однако монгольские и бурятские ламы и после этого в
своей практике отдавали предпочтение священным текстам на тибетском языке.
В Бурятии ученые ламы даже оригинальные работы писали на тибетском языке, а
затем сами же или их ученики переводили эти работы на родной язык.
Преимущественное использование книг на тибетском языке и написание
оригинальных работ на этом же языке для бурятских и монгольских лам было
явлением фактически вынужденным. Буддийская терминологическая база
на тибетском языке была отшлифована и прошла проверку на практике к XIX

159

Андрей Стрелков
Великие ламы Бурятии. Эрдэни Хайбзун Галшиев

столетию уже на протяжении
более тысячи лет, в то время как
буддийская
терминологическая
база на монгольском языке была
совсем молода.
О
замечательном
знании
тибетского письменного языка
учеными бурятскими ламами можно
судить по Тибетско-монгольскому
словарю Сумади Радны (Лубсана
Ринчина) - Ринчина Номтоева
(1821-1907),
выдающегося
бурятского просветителя, ученого
и
литератора,
лингвиста
и
переводчика, имевшего ламское
и светское образование и одно
время занимавшего должность
настоятеля Цолгинского дацана.
До сих пор Тибетско-монгольский
словарь Сумади Радны является
ценнейшим
сочинением
для
тех, кто серьезно изучает Тибет,
буддийскую религию и культуру.
Способности людей различны,
и не все могут хорошо усваивать
науки и иностранные языки.
Монастырь Гонлун.
Помимо ученых лам, конечно,
Вид на Жудба-дацан. 1996.
было много таких, которые не
Жудба-дацан – факультет тантры. Будзанимались специально изучением
дийские тантры – мистические учения,
тибетского
языка
с
целью
понимания смысла и перевода,
составляющие позднейший отдел буддизма.
однако чтение по-тибетски и
заучивание тибетских текстов наизусть в бурятских монастырях было обязательно
для всех. По рассказам старых лам, и у тех лам, что не обладали ученостью, по
причине сильной веры и постоянного чтения наизусть тибетских молитвенных
текстов, постепенно начинал проясняться смысл отдельных слов и выражений.
Кроме оригинальной тибето-язычной бурятской буддийской литературы
была и буддийская литература на старописьменном бурятском языке. Сочинения
на родном языке бурятские ламы адресовали, главным образом, мирянам.
Бурятские ламы и простые миряне вплоть до наступления советского периода
совершали паломничества в Монголию и Тибет, а иногда и в более дальние
буддийские страны - Индию, Шри Ланку. В некоторых семьях до сих пор сохраняют
память и рассказы о паломничествах, которые совершали их родственники. В путь
отправлялись группами родственников или друзей. В дальнем и долгом пути их
подстерегали многие опасности: злокозненные духи, хищные звери, лихие люди.
Возвратившись, паломники рассказывали об увиденном и пережитом землякам.
Годы в Дрэпуне. В знаменитом тибетском монастыре Дрэпун (другое
распространенное произношение - Брэйбун), в котором традиционно училось
много выходцев из Бурятии и Монголии, Галшиев провел долгие годы, получил
высшую богословскую степень, и стал знаменитым ламой-философом.
Монастырь Балдан Дрэпун (тиб. «Священная груда риса») основан в 1416 г.
учеником Цзонхавы (1357-1419) Жамьян Шойджэ Даший Балданом (1379-1449).
Дрэпун расположен в западных окрестностях Лхасы, приблизительно в 7
километрах от нее. Он находится на высоком месте, раскинувшись амфитеатром
на склоне горы Гэнпэл (тиб. «Увеличивающая радость»). Перед монастырем
протекает Жидчу (тиб. «река Счастливая»).
Во времена пребывания в Дрэпуне Галшиева в монастыре действовало четыре
дацана-факультета. Три из них являлись цаннид-дацанами - общедоктринальными

160

11. Заказ 288

161

Андрей Стрелков
Великие ламы Бурятии. Эрдэни Хайбзун Галшиев

факультетами основанной Цзонхавой традиции Гелугпа. В цаннид-дацане (тиб.
«цаннид» - букв. «признаковость») изучаются пять предметов: 1) цадма (тиб. «мера»,
соотв. санскр. «прамана») - теория познания; 2) парчин (тиб. «достижение другой
стороны», соотв. санскр. «парамита») - теория Пробуждения, т. е. достижения
состояния Будды; 3) ума (тиб. «срединная», соотв. санскр. «мадхьямана») - теория
срединности и учение о пустоте; 4) зот (тиб. «сокровищница», санскр. «абхидхарма»)
- систематическое учение о нирване (итог буддийского пути освобождения)
и сансаре (феноменальный мир); 5) дулва (тиб. «укрощение», соотв. санскр.
«виная») - устав буддийской общины. Четвертый факультет являлся тантрийским.
Буддийские тантры - мистические учения, составляющие позднейший отдел
буддизма (сформировался в период с VII по XI века). В начале XX века Дрэпун
являлся крупнейшим монастырем школы Гелугпа и в целом Тибета - общее
количество его монахов достигало 8-10 тысяч.
Галшиев обучался в Гоман-дацане, одном из цаннид-дацанов Дрэпуна. По
преданию, такое название - Гоман (тиб. «Многодверный»), факультет получил
по той причине, что его монахи, достигая сверхобычных способностей, без труда
проходили сквозь каменные стены дацана там, где это им требовалось, не утруждая
себя тем, чтобы пользоваться имевшимися дверями. Во времена пребывания
Галшиева в Гоман-дацане, в его общине состояло примерно 200 монахов. В начале XX
века большинство этой общины составляли выходцы из Монголии и Бурятии, так
что в этот период за Гоманом закрепилось неофициальное название «Монгольский
дацан». Во второй половине XX века среди выдающихся лам, занимавших трон
настоятеля Гоман-дацана, был и наш земляк Агван Нима (1907-1990), совсем
молодым хувараком Ацагатского дацана ушедший в Тибет в 1922 г.
Мне довелось трижды посетить монастырь Дрэпун. Монахи живут здесь,
главным образом, в больших двухэтажных каменных общежитиях. О нынешней
жизни Дрэпуна я расспрашивал его монахов, угощавших меня чаем в комнате
одного из таких общежитий. Хотя я и привык наблюдать выносливость и
крайнюю неприхотливость тибетцев в быту, при первом посещении Дрэпуна
меня поразило, что окна некоторых из этих общежитий - несмотря на то, что
стояло начало холодного и ветреного марта - даже не были застеклены.
Мощеная камнем площадь перед Гоман-дацаном - знаменитое во всем
Тибете место проведения религиозных диспутов. В том числе, здесь сдают
экзамены в форме диспутов и Далай-ламы. На площади возвышается более чем
десятиметровый жалцан (тиб. «знак победы») - буддийский символ победы над
сансарой - наполненным страданием кругом перерождений. С площади перед
Гоман-дацаном открывается прекрасная панорама Лхасы в оправе могучих гор,
увенчанных снежными шапками.
Согласно преданию, успехи Галшиева в Дрэпуне вызвали ревность у некоторых
из его тибетских монахов. Кроме того, бурятский лама обладал уникальным по
силе голосом - во время общего молебна в храме он перекрывал своим голосом
унзада - ведущего службу ламу, которому вторят все остальные участники молебна.
Говорят, голос его был настолько силен, что мог без труда заглушить чтение всех
лам на молебне. Народная мудрость гласит: «Две вещи невозможно спрятать: ум
и голос». Таланты Галшиева - философа и чтеца - словно иллюстрация к этой
поговорке.
Тибетский лама - Учитель Галшиева - почувствовал, что любимому ученику
угрожает смертельная опасность, и призвал его к себе. «Тебя хотят убить, - сказал
Учитель, - и я не смогу тебе помочь. Когда я размышлял об этой опасности и
молился богам, то увидел, что у тебя на родине, на большой горе сидит какой-то
дедушка - хозяин горы. Только он сможет тебя спасти. Если ты его знаешь, то
призывай постоянно, днем и ночью».
Вскоре пятеро злоумышленников схватили бурятского ламу и собрались
предать его казни. Эрдэни Хайбзун неустанно обращался с молитвой к Челсана
Бурал-бабай (бур. «Седой старец с горы Челсана») - духу горы Челсана, главному
духу из разряда хозяев местности в Кижингино-Кодунской долине. Именно его
узнал Галшиев в описании Учителя.
В момент, когда уже все было приготовлено к казни, на соседней вершине
возникло видение громадного всадника. Наложив на свой лук сразу пять стрел,

Андрей Стрелков
Великие ламы Бурятии. Эрдэни Хайбзун Галшиев

старец натянул тетиву и направил стрелы на заговорщиков. При виде могучего
духа, те мгновенно отказались от своих намерений, пали ниц и затем, развязав,
отпустили Галшиева. По наказу Учителя Галшиев отправился домой, на родину.
По преданию, на том месте, где стоял конь Челсана Бурал-бабая, в камне
осталось пять глубоких отверстий - огненная слюна, падавшая с губ коня и такой
же огненный пот, стекавший с его копыт, прожгли скалу. Известие о явлении
могучего духа распространилось по Лхасе, и, согласно преданию, здесь, на этой
горе, тибетцы учредили ритуал поклонения Челсана Бурал-бабаю.
По рассказам жителей Кижингинского района дух горы Челсана и впоследствии
не раз спасал земляков - за помощью к нему обращались, даже находясь в
Европе - на полях II мировой войны. «Уходи с этого места!», - вдруг раздавался
над ухом солдата голос, солдат повиновался ему, и вскоре в оставленное место
попадали снаряд или бомба. Такую историю рассказывал, например, фронтовик
кижингинец Сампил Цыренов.
Поединок с монастырем. На обратном пути из Лхасы Галшиев вызвал на диспут
лам Лаврана - знаменитого монастыря-университета Амдо.
Институт буддийского диспута наследует древней индийской традиции
ведения споров, развивавшейся в различных религиозно-философских школах
(даршанах), и сам внес значительный вклад в эту традицию. Развитие религиозной
и философской мысли в Индии невозможно понять вне постоянной полемики,
имевшей место между религиями и школами. Эта полемика оттачивала
аргументацию положений своей доктрины и стимулировала их развитие,
формировала новые идеи, и неизбежно приводила к заимствованиям из доктрин
оппонентов. Вместе с тем, необходимо развивалась и сама культура диспута. Из
числа восьми ортодоксальных даршан наибольший теоретический вклад в это
развитие внесла Ньяя-даршана. Ей принадлежит и одна из первых классификаций
диспутов, и детальная разработка способов аргументации. Ньяики делили все
религиозно-философские споры на «агрессивные» (вне собственной школы)
и «дружественные» (внутришкольные). Вторые они считали более значимыми,
чем первые. Переход от «дружественного» спора к «агрессивному» ньяики
рассматривают как переход к другому виду приемов - от логических (направленных
на познание) к софистическим (носившим характер уловок и направленным на
победу любой ценой). Классификация приемов аргументации изложена в Ньяясутре Ньяя-даршаны.
Буддийские авторы школа Виджнянавада делили диспуты на ученые
(внешкольные) и школярские (внутришкольные). Школярские диспуты
рассматривались лишь как ученические, а ученые диспуты полагались более
высокими с точки зрения интеллектуального уровня. Соответственно переход от
школярского диспута к ученому рассматривался как переход к более тонкому и
сложному уровню логического рассуждения. Софистику же буддийские логики
полностью отвергали.
Основополагающий вклад в развитие буддийской логики внесли
виджнянавадины Дигнага (около 450-520) и Дхармакирти (около 580-650).
Согласно учению Виджнянавады, логические методы способны привести к
познанию Абсолютной истины, поэтому виджнянавадины подчеркивают, что их
в диспуте интересует задача познания истины, а не победы над противником.
Совершенно особая традиция диспута сложилась в школе Мадхьямика.
Ее основатель Нагарджуна и его радикальные последователи (направление
Мадхьямика-прасангика) полагали, что логические средства не в состоянии
привести к постижению Абсолютной истины и что она открывается только на
пути буддийского созерцания (йоги). Поэтому технология диспута в традиции
Мадхьямика-прасангики состояла в критике и доведении до абсурда выдвинутых
оппонентом положений, но без выдвижения взамен их каких бы то ни было своих
утверждений. Отрицательная диалектика Мадхьямика-прасангики нацелена на
понимание базового понятия школы Мадхьямика - пустоты (шунья).
Буддийский диспут, теория и практика которого были разработаны
индийскими учителями школ Мадхьямики и Виджнянавады, стал одним из
главнейших образовательных методов и инструментов познания буддийской

162

11*

163

Андрей Стрелков
Великие ламы Бурятии. Эрдэни Хайбзун Галшиев

системы образования. Институт буддийского диспута, объединяющий
религиозно-доктринальные положения и развитый логический аппарат, создал
возможность развития в Индии, а затем и в Тибете, религиозно-схоластического
монастырского образования.
Традиция Гелугпа придерживается доктрины Мадхьямика-прасангики.
В Забайкалье представлена практически только Гелугпа и, соответственно,
общепринятой здесь также является именно эта доктрина.
В цаннид-дацане диспуты проводятся как на занятиях, так и на экзаменах.
Диспуты проходят вне помещений - на площадях или во дворах дацанов. Участники
диспута разбиваются на пары, состоящие из оппонентов и диспутантов. Диспутанты
усаживаются на расстеленные коврики для сидения. Оппоненты становятся
напротив. Оппонент предлагает диспутанту вопрос в форме вопросительного
суждения. Диспутант отвечает условными терминами. Задавая вопросы, оппонент
сопровождает их символическими действиями и выкриками. Так, выкрик слога
«ди» (последний слога мантры Бодхисаттвы мудрости Манджушри) символизирует
спасение живых существ из океана сансары. Размахивание оппонентом шапкой
или четками над головой диспутанта, сопровождаемое особым торжествующим
выкриком, означает очищение сознания диспутанта от тьмы неведения. Хлопанье
оппонента в ладоши символизирует развитие знаний у диспутанта. В учебных
диспутах обычно участвуют одновременно все студенты одного курса, так что
число диспутирующих пар может достигать нескольких десятков. Мне не раз
приходилось наблюдать многолюдные диспуты в тибетских монастырях, в том
числе и в Дрэпуне. Картина эта очень живописна. Площадь заполнена множеством
оживленно жестикулирующих фигур в красных монашеских одеяниях. Слова
диспутирующих смешиваются в общий многоголосый рокот, прорезаемый
звонкими хлопками и громкими выкриками. В общих одновременных диспутах
участвуют обычно совсем молодые монахи и делают они это со всем задором,
энергией и чистотой юности.
Монастырь, ученых лам которого Эрдэни Хайбзун Галшиев вызвал на диспут Лавран Даши жил лин (тиб. «Ламская резиденция - обитель «Круговорот счастья»)
- крупнейший наряду с Гумбумом монастырь Амдо. Лавран основан в 1709 году
знаменитым святым-перерожденцем из Амдо Джамьян Шадбой I Агван Цзондуем
(1648-1721). Подробное описание этого монастыря и его святынь оставил ученый
и путешественник, уроженец Аги, Базыр Барадин (1878-1938).
Лавран я посетил дважды. В отличие от Дрэпуна монахи живут здесь не в
общежитиях, а в небольших отдельных домах, число которых очень велико. Хотя
эти дома снабжены табличками с номерами, сама нумерация выглядит хаотичной.
Имея на руках письмо живущего в Бурятии тибетца к своему наставнику с
указанием номера его дома, я проплутал в городке монашеских домов более
часа (указания встречных были весьма неопределенны), и в итоге обнаружил
искомый дом почти случайно. Поразил меня в Лавране и расположенный по
всему периметру весьма обширного монастыря практически сплошной ряд
молитвенных барабанов. Неутомимые энергичные тибетские паломники порой весьма почтенного возраста - умудряются, раскручивая эти барабаны (не
пропуская ни одного), пробегать весь их ряд вокруг монастыря без передышки.
Стоило мне - молодому мужчине - лишь на минутку сойти для отдыха с дистанции,
как мимо меня проносились какая-нибудь тибетская бабушка (порой с клюкой)
или старик-тибетец, которых я обогнал ранее. Вообще тибетцы, с тем чтобы
получить за то же самое время как можно большую религиозную заслугу, делают
все молитвенные обходы в максимально быстром темпе. Пока я совершал один
обход Ступы или храма, жизнерадостные и непосредственные тибетцы пятьшесть раз вихрем проносились мимо меня, успевая на ходу поприветствовать
меня, потрогать мою шубу и даже перекинуться парой слов. Исключительная
вера тибетцев придает им практически неисчерпаемую энергию.
Основатель Лаврана Агван Цзондуй тесно связан с Гоман-дацаном Дрэпуна.
В двадцатилетнем возрасте он отправился из Амдо на учебу в Центральный
Тибет, где пробыл до 1708 года. В 1700 году Агван Цзондуй стал настоятелем
Гоман-дацана. Его сочинения по цанниду стали основными сначала в учебной
программе Гомана, а со временем и почти всех цаннид-дацанов Амдо, Монголии

Андрей Стрелков
Великие ламы Бурятии. Эрдэни Хайбзун Галшиев

и Забайкалья. По-видимому, выпускник Гомана Галшиев неслучайно вызвал
на диспут именно монахов Лаврана - монастыря-университета, основанного
ученым, по работам которого сам Галшиев учился.
Диспут Галшиева с ламами Лаврана растянулся на три дня. В конце концов,
настоятель Лаврана заявил: «Нам не победить его, так как он не только отлично
выучил тексты и знает догматы, но и обладает природной мудростью». Очевидцем
этого диспута был бурятский лама Зерваин, также известный своей ученостью.
Впоследствии именно Зерваин-лама рассказал об этом случае ламам Цугольского
дацана, когда они возымели желание вызвать Галшиева на диспут.
В гостях у оборотней. Возвращался Галшиев на родину вдвоем с земляком.
По преданию, на пути их подстерегали многие опасности и препятствия. Так,
однажды, находясь в глухом лесу, уже в сумерки они набрели на маленькую
избушку и попросились на ночлег. В лесном домике жила старушка с четырьмя
сыновьями. Путников усадили за стол и начали угощать, но, видя, что сыновья
принялись точить топоры, а старушка чистить большой котел, Галшиев догадался,
что это оборотни-людоеды. Почувствовав, что они узнаны, оборотни открыто
признались в своем намерении. Галшиев попросил разрешения помолиться перед
смертью. Он начал читать молитвы и разбрасывать зерна (элемент буддийского
ритуала жертвоприношения). Внезапно четверо сыновей-оборотней повалились
замертво от остановки сердца. Галшиев и его спутник, что есть духу, бросились
бежать из этого злосчастного места.
После долгого странствия оба путника возвратились в Кижингу.
В Кижингинском дацане. После возвращения из Тибета Галшиев поступил в
Кижингинский дацан (в Бурятии термин «дацан» (тиб. «учебное отделение»)
традиционно используется для обозначения буддийских монастырей). В списке
штатных лам этого дацана на 1 мая 1901 года указано: «Гэлон Эрдэни Хайбзун
Галшиев, от роду 46 лет. Из ясачных. Поступил в хувараки - 1897 июня 24.
Утвержден в звании Банди на основании параграфа 22 положения Бандидо Хамбо
ламою - 1897 декабря 31. Утвержден в звании Гэлона Г. Военным Губернатором
Заб. области 1898 мая 31.»
Старейший из всех хоринских дацанов, Кодунский (впоследствии Кижингинский) дацан был основан в 1758 году в юртах, поставленных на южном
склоне горы Челсана. Первоначально здесь находилось около двадцати лам.
Добродетельный мирянин из хоринцев по имени Чантан-дибатход (искаж. депутат
- по-видимому, Чантан был выборным представителем от хоринцев) трижды
посетил Петербург и получил разрешение на постройку деревянного дацана.
Строительство началось в год Вода-Змея XIII рабжуна (шестидесятилетнего
цикла) (1773) на южном склоне горы Челсана и закончено в год Огонь-Обезьяна
(1776). По некоторым данным строительство деревянного дацана завершилось
в 1775 году. Рамнэ (освящение) дацана провел тибетский лама, живший в
Атаганском дацане. Дацан получил название Даши Лхунбо лин (тиб. «обитель
- «Гора счастья»). В 1775 году сюда из Южной Монголии был привезен Юм комплект священных текстов учения Праджняпарамита.
Первым настоятелем Даши Лхунбо лина был монгольский лама Лубсан Дондуб,
которого называли «Монгольский высокий лама». По преданию, Лубсан Дондуб
обладал сверхобычными силами йогина - сиддхами. Однажды у одного из прихожан
монастыря пропал вол. Мирянин пришел к настоятелю и стал жаловаться, дескать,
он столько молится ламам и делает богатые пожертвования, а те не могут защитить
его от воров. Тогда ширэтэ-лама взял веник и стал им наказывать сахиусана
(божество-покровитель монастыря), изображенного на танка (буддийская
живопись минеральными красками на грунтованной ткани), ругая его при этом за
то, что он не выполняет свои обязанности. Пораженный мирянин не нашелся, что
сказать, и ушел прочь. На другой день вор сам привел вола обратно.
В 1778 году дацан сгорел. В пожаре погибло все имущество, кроме посоха
Чантан-дибатхода. Согласно преданию, этот посох не сгорел потому, что в него
был заложен талисман чинтамани (волшебная драгоценность, исполняющая
желания).

164

В 1780 году дацан был отстроен заново в местности Кодун. В середине XIX
столетия дацан Даши Лхунбо лин был перенесен в Кижингу. Во время гонений на
религию в советский период этот дацан, как и остальные бурятские дацаны, был
закрыт. Восстановлен Кижингинский дацан в 1990 году.
В то время, когда Эрдэни Хайбзун Галшиев поступил в Кижингинский дацан
после возвращения из Тибета, как лучший унзад во всех восьми хоринских
дацанах славился Дондок-унзад из Кижингинского дацана. Дондок-унзад знал
наизусть все 16 томов корпуса сочинений Юм. Его почитали воплощением Цаган
Шухэрто (Белозонтичной богини).
Наслышанный о способностях Галшиева-чтеца, Дондок-унзад спросил его:
«Говорят, что ты великий унзад? А ну-ка, покажи голос!». Отойдя от дацана, они
сели на краю леса, возле дерева. Когда Галшиев раскрыл всю мощь своего голоса,
на дереве затрепетали листья. Когда же Галшиев и Дондок-унзад вместе читали
хурал в дацане, Дондок-унзад через некоторое время перестал слышать свой
голос.
В Кижингинском дацане Галшиев поселился в маленьком домике и до конца
своих дней вел жизнь очень скромную и внешне неприметную.
«Лама должен иметь в собственности лишь одну монашескую накидку, чашу
для сбора подаяний и книги» - говорил Галшиев.
Духовное завещание ламы. Здесь, на родине, Галшиев написал для лам несколько
сочинений об изучении цаннида и ряд комментариев к сочинениям известных
буддийских авторов. Для мирян он написал дидактический трактат «Разъяснение
принимаемого и отвергаемого в отношении двух законов, называемое «Зерцало
мудрости», прославивший его в Бурятии как просветителя и литератора. Жанр трактата
восходит к индийским субхашитам - составленным в краткой афористической форме
наставлениям в отношении двух законов: духовного и светского. «Зерцало мудрости»
было написано на тибетском языке. Ученик Галшиева лама Чойдак Ванчуков по
просьбе Учителя, высказанной им «накануне достижения облика Нирваны», сделал
перевод сочинения на бурятский язык. Перевод Чойдак-ламы в старописьменной
форме был широко известен среди хоринских бурят.
Переводчик «Зерцала мудрости» с бурятского языка на русский Ц.-А. ДугарНимаев узнал о существовании этого сочинения от святого-перерожденца Б.Д.
Дандарона и ламы Л.Ж. Ямпилова. Перевод Дугар-Нимаева с его предисловием
и примечаниями, а также приложением старописьменного бурятского текста
вышел в Бурятском книжном издательстве в 1966 году (переиздан в 1993).
«Зерцало мудрости» состоит из восьми глав и содержит тысячу стихов.
Приведем на выбор по одному стиху из каждой главы.
Из первой главы, излагающей, как беречь тело и имущество:
«51
Думай, что благодеяние дороже золота, серебра и прочих ценностей. Кончится
добродетель - наступит верная смерть, кончится богатство - не умрешь».

165

Андрей Стрелков
Великие ламы Бурятии. Эрдэни Хайбзун Галшиев

Гоман-дацан Дрэпуна. 2007.
С Гоман-дацаном
связаны судьбы многих выдающихся лам,
в том числе – бурятских и монгольских
лам.

Андрей Стрелков
Великие ламы Бурятии. Эрдэни Хайбзун Галшиев

Из второй главы, излагающей,
как совершенствовать разум:
«248
Прилагая способности своего
ума, размышляй о делах духовных
и светских. Если будешь знать
в совершенстве два закона, ты
уподобишься побывавшему на небе
и на земле».
Из третьей главы, излагающей,
как действовать бдительно:
«343
Чье бы ни было дело - свое
или чужое - и какое бы оно ни
было, выполняй его честно, без
хитрости. Обмана никогда не
терпел закон последствий деяний
(кармы - А.С.)».
Из
четвертой
главы,
излагающей, как вести себя по
отношению к врагам и близким:
«482
В монастыре Лавран. 1998.
Даже врагам всех мастей
Знаменитый монастырь Амдо раскинулся
желай спасительного милосердия.
у южного подножия высокой горы.
Поток милосердия не остановить
огнем враждебности - таков непреложный закон сущности Учения».
Из пятой главы, излагающей, как в действиях предусматривать далекое будущее:
«668
Соблюдай большое терпение во всем: прививай широту уму, выдержку поведению и характеру. Это весьма подходит для любого дела, без различия,
действуешь ли ты мягко или сурово».
Из шестой главы, излагающей, как без хитрости и без вреда другим действовать
прямо:
«747
О тех, кто открыто рассказывает о твоих пороках, думай, как о Друзьях
добродетели (санскр. Кальянамитра (религиозный Учитель) - А.С.),
наставляющих тебя на путь. От души радуясь разоблачению пороков,
искореняй их».
Из седьмой главы, излагающей как в действиях воздерживаться от
прегрешений:
«850
Старайся полностью освободиться от грехов, подобно тому, как лекарством
излечивают внутренние болезни. Если порвал с грехами, будешь счастлив в
любом случае - умрешь ты или здравствуешь».
Из восьмой главы, излагающей о творении добродетели:
«935
Даже когда вылезут все волосы и выпадут все зубы, еще сильнее усердствуй
ради веры. Это двинулись первые подводы перед отправкой в великое кочевье».
Летом 1995 года к 150-летию со дня рождения Эрдэни Хайбзун Галшиева на
его родине возле села Орот верующие воздвигли ему Субурган. Идея возведения
Субургана принадлежит уроженцу села Орот Доржо Сультимову. Большая заслуга
в организации строительства принадлежит жительнице Кижинги Сэсэгме
Шойнполовой.
Благодаря преданиям, бережно сохраненным народной памятью, мы знакомы
с удивительными событиями жизни Эрдэни Хайбзун Галшиева, благодаря
дошедшему до нашего времени «Зерцалу мудрости» - с наставлениями этого
глубочайшего буддийского мыслителя и подвижника.

166

КРАЕВЕДЕНИЕ
Владимир НЕВСКИЙ
В КРАЮ ГОРНЫХ ВЕРШИН
БАРГУЗИНСКИЙ ХРЕБЕТ
Люди идут по свету
Пос. Баргузин - р. Нестериха - перевал «Мечта» - оз. Ладохинское - р. Малая
Черемшана - пос. Чивыркуй - бухта Змеиная (мин. источник) - пос. Глинка (нежилой) - пос. Усть-Баргузин. Протяженность маршрута 170 км, продолжительность 12-14 дней.
...Как-то зимним вечером в городском клубе туристов «Хамар-Дабан», где
мы по привычке встречались каждую среду, перелистывая вместе с начальником
поисково-спасательной службы Бурятии Юрием Голиусом старые папки, на глаза
попалась знакомая телеграмма. В ней сообщалось: «Штурму Баргузинского хребта готовы зпт вышли маршрут тчк Невский». Эти слова напомнили о многом.
Баргузинский хребет... Вряд ли где-нибудь в других местах можно встретить
на небольшом пространстве такое разнообразие природных ландшафтов! Не
будет преувеличением сказать, что Баргузинский хребет по разнообразию возможностей для туристов занимает особое, может быть, исключительное место.
Скальные переходы, требующие применения специального снаряжения, здесь
можно чередовать с плаванием на плотах по горным рекам, изматывающие перевалы через высокие гребни - со спокойными прогулками по песчаным пляжам
под рокот байкальских волн. Рядом с дюнами, напоминающими ландшафт великих пустынь, соседствует тундра, а выше, в горах, леса постепенно уступают
место красивейшим субальпийским лугам, еще выше - только остроконечные
вершины.
Все эти картины, молниеносно сменяя друг друга, пронеслись в моей памяти.
Но чтобы рассказать об этом, потребуется исписать немало страниц... Задумав
поход, по крупицам собираешь необходимые сведения о районе путешествия. И,
как на фотобумаге, при ее проявлении, постепенно появляются контуры снимка
- так и в твоем представлении все более четко вырисовывается образ будущего
маршрута. Сначала расплывчатый - но каждая деталь дополняет его, делает подробнее. И вот - готовая картина: намечаешь переправы и перевалы, мысленно
преодолеваешь не пройденные тропы, затушевываешь белые пятна... ты - первооткрыватель!
Не так уж часто в наши дни удается взглянуть на мир глазами первопроходца.
Иногда заберешься в самые дебри, думаешь, что до тебя тут человеческая нога не
ступала, а оглянешься: стоит неподалеку железная тренога - триангуляционного
знака... Топографы не только сами поднялись сюда, но и затащили необходимую
конструкцию, инструмент.
В сентябре 1983 года Бурятский областной Совет по туризму и экскурсиям,
ныне это известная фирма «Турист», организовал экспедицию в район Баргузинского хребта. Возглавить группу, в состав которой вошли девять опытных туристов, было поручено мне. Была поставлена конкретная задача: выбрать, описать
и, по возможности, сделать предварительную маркировку пешеходного планового маршрута с привязкой его к турбазе «Максимиха». После проработки нескольких вариантов, выбрали маршрут, пересекающий Баргузинский хребет через водоразделы между верховьями рек Нестериха и Малой Черемшаны.
Маршрут начинался в поселке Баргузин, куда туристы прибывают автобусом из Улан-Удэ, преодолев по живописному Баргузинскому тракту чуть более
трехсот километров. Поселок Баргузин - центр Баргузинского района. Здесь есть

167

ВЛАДИМИР НЕВСКИЙ
В КРАЮ ГОРНЫХ ВЕРШИН

почта, телефон, телеграф, больница, магазины. Издается газета «Баргузинская
правда». Также поселок интересен несколькими историческими памятниками:
здесь отбывали ссылку братья Кюхельбекеры (к сожалению, дом декабристов не
сохранился). До 1924 года Баргузин считался уездным городом, имел свой герб,
на котором изображен силуэт белки на серебряном поле. Это связано с тем, что
здесь добывалась лучшая белка. О прошлом и настоящем этого чудесного края
рассказывают экспозиции местного музея. На сельском кладбище туристы смогут
посетить могилу декабриста Михаила Кюхельбекера, остановиться перед скромным обелиском на могиле основателя Баргузинского заповедника и первого его
директора Зенона Сватоша.
Из Баргузина на попутной машине туристы выезжают в село Нестериха - начальный пункт пешеходной части путешествия. До села по Баргузинскому тракту
не более 8 км. Торная тропа вьется по левому берегу реки Нестериха, постепенно
набирая высоту. Примерно через пять километров река делает крутую излучину.
Нам прямо и вверх. Дальнейший путь по безымянному ключу, густо заросшему
кустами смородины и жимолости. Тропа приметная, твердая. Ночевка в верховьях ключа.
На второй день похода, достигнув верховья ключа, продолжаем подъем по
склону пади. Тропы нет, поваленные деревья преграждают путь. На привалах
можно полакомиться брусникой, которая встречается в изобилии. В середине
дня, после тяжелого подъема через бурелом и густые заросли кедрового стланика,
туристы выходят на гребень хребта. Идти здесь гораздо легче. Сверху хорошо просматривается Баргузинская долина.
В этот день с тяжелыми рюкзаками удалось пройти не более 12 км. Ночевка на
обширном перевальном седле, через которое в давние времена вела конная тропа из Баргузинской долины к байкальским берегам. Вода и дрова имеются здесь
в достатке. На третий день похода заросли кедрового стланика сменятся каменистыми россыпями, переходящими в горную тундру. Во время нашего путешествия, группа в густом тумане вышла к высшей точке на маршруте, обозначенной
отметкой 2178. На приметной скале-останце установили тур. Оставив в нем записку, продолжили спуск к озеру в истоках реки Малой Черемшаны. Эту часть
пути в основном проходим по старой тропе и только перед озером спускаемся по
прочному курумнику к берегу.
Среди низкорослых лиственниц и зарослей стланика разбили свой третий походный лагерь. В этот день было пройдено около 20 километров. На завтра запланирована дневка и радиальные выходы в окрестности озера Ладохинского.
...Из походного дневника экспедиции. «12 сентября 1983 года, понедельник,
четвертый день похода. Подъем в 9. 00 утра. Ночью прошел дождь, сменившийся
снегом. Небо сплошь затянуто тучами, периодически идет дождь. Из-за непогоды
отказались от намеченной дневки и радиальных выходов. В 11 ч. 30 мин. свернув
лагерь, уходим вниз по реке...».
Путь правым берегом Малой Черемшаны довольно сложный. Бестропье.
Головокружительные обходы прижимов, многочисленные броды, изнуряющие
переходы по стланику, опускающемуся прямо к самой воде. Переход от истоков
реки до ее устья занимает два дня.
На ночлег можно расположиться в находящемся там добротном зимовье, в
котором может разместиться группа до 10 человек. Зимовье принадлежит Алексееву Ивану. Далее наша группа взяла направление на Мало-Черемшанский кордон.
От зимовья торной тропы нет, но видны четкие затесы, указывающие направление. Переход от зимовья до устья реки занимает четыре часа. От противоположного берега реки отделилась лодка и направилась в нашу сторону. Вскоре мы
радушно пожимали руку леснику Черемшанского кордона Михаилу. Рассказав о
нашем маршруте и цели путешествия, мы устроились на ночлег в уютном зимовье. Жарко топилась печь, светилась в углу керосиновая лампа, и сказочные тени
бродили по стенам избушки.
С благодарностью вспоминаю о таких зимовьях, в которых я и мои спутники
находили приют за долгие годы путешествий. Утром, поблагодарив хозяев, вышли на маршрут. Наступил шестой день путешествия. Очередную ночевку предпо-

168

169

ВЛАДИМИР НЕВСКИЙ
В КРАЮ ГОРНЫХ ВЕРШИН

лагалось сделать на реке Кедровой, где имелась для этого просторная изба рыбаков. От кордона уходили берегом Байкала. После таежной глухомани как-то
по-особому воспринимается безбрежный простор. Подойдя к месту, где береговые скалы отвесно уходят в воду, поднимаемся по малоприметной тропе вдоль
ручья Медвежьего в горы. Тропа вскоре окончательно теряется, и мы попадаем
под полог дремучей глухомани Подлеморья. Движение затрудняет густая растительность, поваленные деревья. В одном месте мы рискнули спуститься к берегу
и попытались идти по камням, но вскоре пришлось снова карабкаться по кручам.
В конце дня спустились в широкую долину реки Кедровой, сплошь заполненную
мощными кедровниками. Пройдя еще около двух километров, увидели на берегу
миниатюрной бухты бревенчатую избу. В избе может разместиться 20 человек,
имеются нары и печь, что создает комфортные условия для ночлега. За весь день
с трудом проделали не более 8 километров.
Восьмой день путешествия - переход от р. Кедровой до поселка Чивыркуй,
протяженностью около 18 километров. Берега здесь скалистые, круто обрывающиеся в воду в виде отвесных стен и утесов. Небольшие реки и ручьи, впадающие
в Байкал, рассекают стены прибрежных утесов, образуя глубокие каньоны. Почти
на всем протяжении этого участка пути тропы нет. В целом переход очень тяжелый
и участникам похода нужно иметь хорошую физическую подготовку. Тропа появляется после речки Сухой, за несколько километров до поселка Чивыркуй. Тропа,
проложенная у самого края прибрежных скал, очень живописна. Она упруго извивается возле огромных валунов, ныряет в заросли кедрового стланика, пересекает плантации бадана. Отсюда открывается панорама Чивыркуйского залива,
одного из самых чарующих уголков Байкала. Его живописные острова, крутые,
скалистые бухты и теплая вода оставляют неизгладимое впечатление. Все это делает Чивыркуйский залив исключительно привлекательным местом для отдыха.
И не случайно маршрут нашей экспедиции пролегал именно здесь, с тем чтобы
уже в самом скором времени пошли бы этой байкальской тропой туристы.
Поселок Чивыркуй появляется неожиданно. И мы резко спускаемся прямо к
кордону лесной охраны. Это большой крепкий дом на две половины, построенный еще в начале прошлого века.
На следующий день знакомились с поселком и его окрестностями, осмотрели
рыборазводный цех. Давая пояснения, начальник цеха А. Карташев сообщил, что
оборудование цеха позволяет заложить 280 млн. икринок омуля.
В этот же день на попутном катере «Верный» отправились в бухту Змеиную.
Бухта Змеиная расположена в глубине обширной Крестовой бухты. Здесь находится горячий минеральный источник, который является памятником природы
республиканского значения.
Именно здесь, в бухте Крестовой и соседних с ней Онгоконской и Фертик,
происходили события, так мастерски описанные самобытным бурятским писателем Михаилом Жигжитовым в трилогии «Подлеморье». Возьмем, к примеру, хотя
бы это место из книги: «В Крестовой губе рядом со скалистым Курбуликским мысом впадает в Байкал речка. И добронравна и весела она, а вот, надо же, никто
не догадался наделить ее названьицем. И вдруг на песчаном берегу ее, у самого
устья, старик Маршалов сгоношил кособокую хибарку, стал жить в ней. Ожила
речка, еще веселее зажурчала - заимела своего хозяина. И с тех пор люди стали ту
серебряную речку называть громким именем - Маршаловой или Маршалихой».
Огибая мыс Курбуликский, вглядитесь пристальней в песчаный берег, и в вашем воображении непременно возникнет на миг кособокая хибарка чудаковатого старого рыбака и он сам - хозяин серебряной речки.
Это наиболее посещаемое место: сюда приходят плановые туристы с турбазы
«Максимиха», многочисленные группы самодеятельных туристов, а также местные рыбаки. По этой причине вызывает большое беспокойство состояние минерального источника, который катастрофически захламляется и часто используется как прачечная. Почти исчезли реликтовые змеи - ужи, водившиеся вблизи
источника.
Традиционное продолжение маршрута - из бухты Змеиной до рабочего поселка Усть-Баргузин. Причем первую часть пути от бухты Змеиной до поселка
Курбулик целесообразнее проделать на попутном катере или рыбачьей моторной

ВЛАДИМИР НЕВСКИЙ
В КРАЮ ГОРНЫХ ВЕРШИН

лодке. В поселке Курбулик имеется почта, магазин, где в добрые старые времена можно было приобрести продукты первой необходимости. От Курбулика по
торной тропе туристы направляются мимо бухты Сорожьей и Окуневой и вскоре
спускаются к селу Монахово. Отсюда не поднимаясь в горы и не заходя в низину
перешейка, группа за несколько часов приходит в заброшенный рыбачий поселок Глинку. Здесь на уютной поляне, на берегу Баргузинского залива последняя
ночевка. Но если позволяет время, можно сделать дневку и второй день посвятить восхождению на горное плато полуострова Святой Нос. Впечатления от этого однодневного похода сохранятся в памяти на долгие годы. Следует отметить,
что Чивыркуйский залив и полуостров Святой Нос вошли теперь в состав Забайкальского национального парка. В свое время институт «Ленгипрогор» разработал проект Чивыркуйского национального парка. В этом проекте, заброшенному
ныне, хутору Глинка было отведено место центральной базы. Там предусматривалось строительство автовокзала, подвесной канатно-кресельной дороги для переброски туристов на плато Святого Носа, научного центра, музея национального
парка, причалов, аквариума на дне Байкала и ряда других интересных объектов.
Но когда будет реализован этот проект неизвестно.
Последний пеший переход, протяженностью порядка 28 километров, от хутора Глинки до поселка Усть-Баргузин вдоль берега Баргузинского залива. Берег
залива почти на всем пути представляет собой превосходный пляж из чистейшего
озерного песка и лишь изредка встречаются гравий и галька, и так до самого устья
реки Баргузин.
Поселок Усть-Баргузин расположен на левом берегу реки. Через реку Баргузин работает паромная переправа. Усть-Баргузин - крупный рабочий поселок,
в котором расположены речной порт, леспромхоз, другие промышленные предприятия и организации. Связь с г. Улан-Удэ осуществляется автотранспортом.

Перевал «Мечта». Истоки трех рек
Каждый из нас давно мечтал побывать на вершинах и перевалах Баргузинского хребта, проникнуть в таинственные дебри Подлеморья. Наконец-то мы оказались в этих чудесных местах.
Не буду описывать весь маршрут, остановлюсь только на наиболее ярких впечатлениях в пути. Что говорят об этом сами участники похода? Вот, например,
мнение москвича Виктора Сетуха: «Маршрут интересен разнообразием переходов, зачастую довольно сложных, наличием красивых горных перевалов и живописных бухт»... Его поддерживает Геннадий Козловский из подмосковного города Красногорска: «Маршрут был великолепным, остросюжетным и живописным,
природа чудесная... Я второй раз на Байкале, но впечатление, как и в первый раз,
неизгладимое».
Четвертый день похода участники экспедиции встретили высоко в горах.
Трудно проходимые участки кедрового стланика сменились каменистыми россыпями, переходящими в горную тундру с ее тихими ручейками, миниатюрными
болотцами, царством мха и лишайников. Мы не переставали восхищаться тем,
что тундра в это время по-особому нарядна и привлекательна. Ведь над горами
уже висели тучи, готовые вот-вот обрушиться снегопадом - но тундра, как бы
бросая вызов, продолжала цвести. Синели крупные фиалки и яркие бокальчики
горечавок. Даже известный всем олений лишайник, оказалось, имеет целую гамму оттенков. Хаотическое нагромождение камней на пути создавало неземной
ландшафт. В это время, словно край театрального занавеса, отворачивается полог
тумана - и нашему взору открывается фантастическая картина. На севере взметнулись под облака острые пики главного Баргузинского хребта, переходящего к
югу в Чивыркуйские гольцы, изрезанные глубокими речными долинами; на западе - неясные контуры полуострова Святой Нос; на востоке - широкая Баргузинская долина и река Баргузин, переполненная прошедшими дождями. Продолжая
любоваться этой многоликой панорамой, не спеша продвигаемся к перевалу. И с
каждым шагом приближается момент, о котором мы мечтали. С перевала открывается вид на истоки сразу трех рек: Нестерихи, Малой Черемшаны и Большого
Чивыркуя.

170

БАЙКАЛЬСКИЙ ХРЕБЕТ
Все про «Ёжика»
Каждый день с экранов телевизоров нас приглашают посетить Канарские
острова, Таиланд, Кипр, Мальту и другие экзотические уголки. Но мне хочется
получше узнать свою малую родину - Бурятию. К счастью, не один я такой. Поэтому каждое лето, уложив рюкзаки, отправляемся мы в путешествие. Пройдены
уже и Хамар-Дабан, и Восточный Саян, и Баргузинский хребет, и Привитимье.
Примечательно, что на туристских тропах всегда можно встретить романтиков с
рюкзаками и, как водится, с видавшей виды гитарой. Для многих это - пристрастие на всю жизнь.
Этим летом мы оказались в Центральной части Байкальского хребта в сложном и очень интересном походе. «Ёжик» - горный перевал, его высота 2345 метров над уровнем моря, категория трудности - 1 «Б». Уже несколько дней мы на
маршруте. Идем группой из двенадцати человек. Остались позади и рокот байкальского прибоя, и очаровательный «горячий» пляж на мысе Котельниковском,
и живописное ущелье реки Молокон с удивительным по красоте водопадом «Стеклянная лента», от которого невозможно оторвать изумленный взгляд. Представьте себе, с огромной высоты срывается поток, по всей длине ста двадцати
метров не касающийся скальной стенки! Эффект хрустального столба, словно застывшего в воздухе, и дал повод назвать его «Стеклянной лентой».
...Сегодня я проснулся в пять утра. Осторожно вылез из спального мешка,
оделся и выбрался из палатки. Разжег костёр, принёс воды, подвесил котлы над
огнём. Обычная работа, которую в походе приходится делать каждому и по несколько раз в день. После завтрака уходим к перевалу. Минуя большое озеро, переправляемся по камням через ручей. В глубине огромного цирка и был перевал,
о котором так давно мечтали. Но потребовалось еще немало времени, прежде чем
мы вплотную приблизились к нему.
И вот, перевал перед нами: и крутые снежники, и мелкая каменистая осыпь,
и скальные плиты. Видимость хорошая. Продолжаю изучать предстоящий путь
в бинокль. Постепенно складывается решение о направлении движения. Володя Шалагин и Виктор Нимаев идут в разведку, чтобы окончательно выбрать путь
подъёма. Вскоре по их следам идет вся группа.
Поднимаемся по снежнику, выбивая ступени носком «вибрама», держа направление на ближайшую гряду из гладких плит. Дальше взбираемся по плитам и

171

ВЛАДИМИР НЕВСКИЙ
В КРАЮ ГОРНЫХ ВЕРШИН

В их истоках сверкали цепочки изумрудных озер. Рядом приютились небольшие рощицы неприхотливых лиственниц и кустарников, повсюду бушевала багряная осень. Самое большое Ладохинское озеро мы наблюдали в истоках Малой
Черемшаны. Его протяженность более полутора километров, ширина до четырехсот метров. Вокруг озера почти отвесные скальные стенки величественного
цирка. На перевале из реки Нестериха в долину реки Малой Черемшаны сложили
тур, перевал назвали «Мечта».
Почему, спросит кто-то, «Мечта»? Наверное, потому что мы еще там, внизу, в
городской суете, очень стремились сюда. Между тем солнце неумолимо скатывалось за гольцы. Спускаемся вниз, на ночевку. Отсюда путь лежал вдоль реки Малой
Черемшаны к берегам Байкала. Частые дожди, бестропье, головокружительные обходы прижимов, изнуряющие переходы по стланику, многочисленные броды - все
это пришлось испытать сполна. Спустя два дня, грохот реки на перекатах постепенно стал затихать, а навстречу уже надвигался пока еще неясный рокот морского
прибоя. Легкий бриз дохнул удивительной свежестью в наши разгоряченные лица,
под ногами зашуршала прибрежная галька. Мы - на берегу Байкала. В вечернее
небо взвивается красная ракета - салют в честь нашей маленькой победы.
А впереди еще ожидали нас трудные километры тайги, увлекательное морское путешествие среди живописных островов и скалистых бухт Чивыркуйского залива, неповторимо чудесный горный ансамбль полуострова Святой Нос. И
было особенно радостно оттого, что наша мечта сбылась.

ВЛАДИМИР НЕВСКИЙ
В КРАЮ ГОРНЫХ ВЕРШИН

выходим на узкую скальную полку. Идти выше становится рискованно. Пользуясь веревкой, идем до следующего уступа.
Кое-как размещаемся на мокрой полке, а Виктор Нимаев уходит вперёд, чтобы навесить следующую верёвку. Но одной верёвки не хватает, и Володя Шалагин выдаёт вторую. Теперь навешанных перил достаточно, чтобы выйти на перевальный гребень. Прошло более трёх часов с начала подъёма. Все устали, у кого
промокли ноги, у кого замёрзли руки. Но поняв, что остаётся последний бросок,
оживились и воспрянули духом. Последний отрезок пути проложили по краю
снежника. Ключевое место - снежный отвес, подсечённый бездонной трещиной.
Руки сами собой крепче сжимают верёвку. Почувствовав близость цели, вперёд
рванулся Геннадий Козловский. Вместе собираемся на маленькой каменистой
площадке.
Справа виден тур. Часы показывают 15.00. Подъём на перевал занял ровно
четыре часа. Первым делом осмотрели тур и вынули пенал, в который была помещена контрольная записка. Когда развернули упаковку, записок оказалось
две. Оставлены они были два года назад туристскими группами из города Читы и
Балея. Пока я пишу контрольную записку, дежурные готовят «перекус». Татьяна
Петрова в качестве поощрения выдает нам изюм и шоколад. И ещё одно событие
этого дня. Наше восхождение совпало с празднованием 70-летия со дня образования Республики Бурятия. Ирина Гофынго по этому случаю изготовила памятный вымпел. Контрольную записку мы вложили в водонепроницаемую коробку
и поместили в тур, а вымпел укрепили на альпенштоке над туром. Это сделали
под дружное «ура» Владимир Невский, ветеран туристского движения, и начинающий свою туристскую биографию Булат Нимаев, которому незадолго перед
этим исполнилось 12 лет.
Все вместе сфотографировались на память. Пора уходить. Но прежде еще
раз окидываю взором окружающие скалы. Неожиданно ясно вижу на соседней
скале-останце нагромождение камней, напоминающих ощетинившегося ежика с
остроносой мордочкой. Видимо, эти живописные останцы и дали название перевалу.
Следуя туристскому этикету, по возвращении домой, на другой же день написал письма руководителям читинской и балейской групп. И искренне обрадовался, когда через две недели держал в руках ответ от Михаила Чирышева. О
чем писал мой незнакомый друг? Он от всей души благодарил за письмо и было
по всему видно, что ему приятны воспоминания о том путешествии. Но меня попрежнему интересовал вопрос: почему этот перевал читинцы предположительно считают «Солнечным»? Теперь, два года спустя, Михаил, вспоминая о том,
признается: «... Мы подошли к перевалу со стороны ручья Длинный в конце дня,
было пасмурно, над перевалом висел густой туман. С ходу стали готовиться к спуску. Но, вероятно, некоторая поспешность и сложные метеоусловия не позволили нам четко привязаться к месту нахождения. Записки в туре не оказалось. Мы,
честно говоря, были в замешательстве: тот или не тот это перевал? Поэтому предположили, что это перевал «Солнечный», так и указали в записке. Сидеть и ждать
погоды не было времени, да и перевал «Галкин» ждал нас впереди».
После этого небольшого отступления продолжим наш маршрут. С перевала
«Ежик» мы спустились в зеленую долину реки Куркулы-Ленской. Стекающие
здесь с гор ручьи питают великую сибирскую реку Лену.
После снега и льда, после каменного хаоса по-особенному ярко воспринимались обильная зелень и удивительные цветочные поляны. Можно сказать, мы
попали из зимы в лето. К этому времени была пройдена половина пути, оставалось столько же. Предстояло преодолеть и многочисленные броды, и бестропье,
и новые перевалы «Луговой» и «Роза ветров».
Прошло уже немало времени после тех дней, но память хранит воспоминания. Можно с уверенностью сказать, нам запомнился каждый из пройденных
перевалов но, без сомнения, самое яркое, самое запоминающееся впечатление
оставил перевал «Ежик».
В целом же Байкальский хребет очаровывает вечными снегами и ледниками,
изумрудными горными озерами, горячими целебными источниками, каменными скульптурами, изваянными солнцем, ветром и водой. Чтобы осмотреть все

172

На Угрюм-реку
Пос. Таксимо - пос. Молодежный - перевал Киндиканский - р. Киндикан - р. Тулуя - прииск Кедровка - р. Тулдунь - Многообещающая коса - р. Витим. Протяженность маршрута 152 км, продолжительность - 12 дней.
Река Витим - приток могучей Лены, одна из самых диких и примечательных рек Восточной Сибири. Особенно красив и могуч Витим там, где, грохоча
на перекатах, бешено рвется сквозь теснины Южно-Муйского хребта. Именно в
этих сравнительно малолюдных местах оказалась в сентябре 1989 года экспедиция, организованная Бурятским советом по туризму и экскурсиям. Перед экспедицией, направлявшейся в этот район, стояла задача по изучению туристских
возможностей и экологической обстановки. Большинство членов экспедиции
представляли энергетики, были в ее составе также врач Татьяна Жиделева, квалифицированный фотограф Виктор Козлов, кинооператор Улан-Удэнской телестудии Владимир Жаров и другие специалисты. Практически все участники имели
многолетний опыт горно-таежных походов.
Начальный пункт нашего путешествия - бамовский поселок Таксимо. От
аэропорта идем берегом Баранчеевского озера. Среди стройных высоких сосен
- обелиск первопроходцам БАМа - изыскателям Витимской экспедиции «БАМпроект», погибшим в волнах этого озера при авиационной катастрофе 15 августа
1940 года. Прошло полвека. А в нынешнем году Байкало-Амурская магистраль
сдается в постоянную эксплуатацию. Поэтому не только обелиск на озере, но и
вся огромная трасса, протянувшаяся от Байкала до Амура, станет памятником и
экипажу погибшего гидросамолета, и всем безымянным первопроходцам.
От Таксимо наш путь лежал через Южно-Муйский хребет к берегам Витима.
Скажу заранее, что мы благополучно прошли намеченный маршрут, затратив на
это 12 дней. Этому способствовали погожие дни и малая вода в реках, через которые нам пришлось переправляться. Но, пожалуй, в большей мере успех у нашего
путешествия способствовала доброжелательная и искренняя готовность оказать
помощь со стороны водителей «вахтовок», геологов, изыскателей, энергетиков.
Не перечислить всех имен тех добрых людей, что повстречались нам в пути. И это
одно из самых запоминающихся впечатлений от пройденного маршрута.
Преодолев Южно-Муйский хребет через наиболее доступный перевал Киндиканский, мы продолжили свой путь вдоль рек Тулуя и Тулдунь. Несколько раз
в обход прижимов переправлялись с одного берега на другой, причем последняя
переправа через реку Тулдунь заняла несколько часов.
На большой прибрежной поляне - строения заброшенного поселка старателей - Многообещающая коса. В этом названии звучит как бы благодарение и
надежда. Косу обрамляют поворот реки влево, на котором играют волны Тулдунской шиверы. Именно в этом месте намечен один из створов будущей Мокской
ГЭС, камненабросная платина которой поднимется на 150 метров, а водохранилище разольется вверх по реке почти на 300 км. Интересный разговор о будущем
этой реки произошел у нас с изыскателями Ленинградского отделения института
«Гидропроект». Мы встретились с ними на Ивановской косе. Начальник отряда
Александр Зуев охотно рассказал о ходе проводимых изысканий.
В связи с постановлением правительства о создании биосферного заповедника на реке Витим в нижнем бьефе Мокской ГЭС для выравнивания колебаний
зимних расходов намечается размещение в Ивановском створе контррегулятора. Много воды унес в океан могучий Витим с тех пор. Но проект Мокской ГЭС
остается невостребованным. По последним расчетам сметная стоимость гидроузла составляет 2,7 млрд. долларов со сроком окупаемости 15 лет.
Мы покидаем Ивановскую косу, и вскоре красивые мощные хребты внезапно
расступаются - Витим входит в просторы Муйской долины. Последний большой

173

ВЛАДИМИР НЕВСКИЙ

ЮЖНО-МУЙСКИЙ ХРЕБЕТ

В КРАЮ ГОРНЫХ ВЕРШИН

достопримечательности, надо совершить не один поход в глубь хребта. Счастливого вам пути!

ВЛАДИМИР НЕВСКИЙ

привал на берегу Витима, последний переход. Перед нами рельсы БАМа. Точно
по расписанию подходит пассажирский поезд к станции Витим, и ранним утром
мы выходим на перрон станции Таксимо. Отсюда самолетом в Улан-Удэ.
Надеюсь, что описанный маршрут привлечет внимание туристов. Маршрут
можно разнообразить сплавом по рекам Тулдунь, Витим, а также выходом к Парамским порогам. Приток туристов, безусловно, возрастет после пуска в постоянную эксплуатацию Байкало-Амурской магистрали и организации пассажирского
движения на всем ее протяжении от Байкала до Амура. Сегодня второй Транссиб,
как называют БАМ, работает и постоянно набирает обороты. Но для того, чтобы
развивать туризм, нужны не только хорошие подъезды, важнее всего сохранить
хрустальную чистоту рек, дикую красоту гор и тайги. От нас с вами зависит, что
мы оставим потомкам.

В КРАЮ ГОРНЫХ ВЕРШИН

Переправа
...Вся в белых бурунах грохочет по камням река. Старая конная тропа то поднимается вверх, то спускается к самому руслу. Вокруг буйствует забайкальская
осень. Над тропою свисают гроздья рябины, рядом стелется ковром брусничник
со спелой темно-вишневой ягодой. На упругие ветви стланика нанизаны шишки,
чем-то напоминающие елочные украшения.
Река Тулдунь, перед тем как слиться с мощным потоком, закладывает крутой
изгиб. Отсекая его, тропа приводит к берегу в том месте, где нам предстоит переправляться.
Сбросили рюкзаки, провели разведку брода. Первым, как правило, идет наиболее сильный и опытный участник. Со страховочным концом веревки за спиною в стремительное течение входит Геннадий Павлов. Ощупывая дно ногою, он
медленно движется к противоположному берегу, до которого не меньше сорока
метров. На середине реки, видимо, оступившись на камне, Геннадий покачнулся
и, казалось, что сейчас упругий водяной поток собьет его с ног. На этот раз все
обошлось. Через несколько минут, которые тянулись особенно долго, Геннадий
на мелководье. Мы вздохнули с облегчением. Над рекой звонкой тетивой натягивается веревка. Теперь есть перила. Следующим этот путь проделывает Геннадий
Козловский - турист из подмосковного Красногорска. Сейчас, когда переправа
налажена, пора представить моих попутчиков.
Геннадий Козловский не первый раз в Бурятии. Вместе мы побывали на полуострове Святой Нос, в дебрях Баргузинского хребта, экзотической Долине
вулканов в Восточном Саяне. Среди нас он самый старший по возрасту и самый
надежный. За ним, пристегнувшись карабином к веревке, заходит в воду Виктор Козлов. На маршруте Виктор обычно идет последним, перегруженный фотоаппаратурой. Зато из каждого похода приносит замечательные кадры, которым
найдется место на любой фотовыставке.
Но прежде чем познакомить читателя со следующим участником, скажу о
том, кто обеспечивает страховку на переправе. Это ответственное дело поручено
Ирине Гофынго. Ирина уверенно вяжет туристские узлы, ведь от этого зависит
безопасность ее товарищей. Еще она отлично играет на гитаре, является автором
многих туристских песен. На привалах мы с удовольствием слушаем ее. Сейчас я
смотрю на ее пальцы, которые продолжают ловко вязать узлы и мне кажется, она
искусно перебирает струны инструмента. Именно здесь родилась ее авторская
песня «Муйский край».
По натянутой веревке со страховкой мои спутники поочередно переправляются на ту сторону. Надежда Венедиктова и Тамара Кокорина составляют костяк
группы. Мы прошли сотни нелегких километров: вместе мерзли под саянскими
перевалами, мокли под сентябрьскими дождями на Баргузинском хребте, в разгар лета брели по снегу на ледниках пика Топографов. Еще у нас две Татьяны!
Петрова и Жидилева.
Но вернемся к переправе. На берегу я остаюсь один. Теперь моя очередь. Отвязав закрепленный за камень конец веревки, делаю грудную обвязку и вхожу в
воду. Водяной поток наваливается своей многопудовой тяжестью. Меня страхуют
с того берега. Вскоре собираемся все на каменистой отмели, разбираем рюкзаки.

174

ТУНКИНСКИЕ И КИТОЙСКИЕ ГОЛЬЦЫ
Последний перевал
Пос. Монды - р. Иркут - оз. Ильчир - ГМС - перевал Дикий - р. Саган-Сайр - р.
Китой - руч. Жалга - перевал - р. Ара-Ошей - р. Ара-Хубыты - перевал Хубыты, 2438
м - поселок Нилова Пустынь. Протяженность маршрута 240 км, продолжительность
- 16-18 дней.
О нем мне напомнило письмо, поступившее от московских туристов: «...Вашу
записку с перевала Хубыты сняли 31 июля в 12.00 час. Наша группа Калининского клуба туристов г. Москвы, руководитель Н. Синицин, совершала поход IV
к.с. в районе Тункинских гольцов. Желаем новых, интересных путешествий...»
Письмо всего несколько строк на четвертушке листа, но последние слова: «...
Вашу записку с перевала Хубыты сняли» - вызвали целую лавину воспоминаний.
Вспоминались в этот момент наши собственные походы, а среди них тот самый
переход через главный гребень Тункинских гольцов. Шел четырнадцатый день с
начала похода.
В этот день мы сумели одолеть всего 12 километров. Весь день падал мокрый
густой снег. Стоило лишь ненадолго остановиться, как ветер проникал под одежду,
пронизывал до костей. К концу дня вышли к границе леса. Дальше были только
горные вершины, одетые снежным покрывалом. Осмотревшись, выбрали место
под лагерь. А утром, как только забрезжил рассвет, мы снова шли, утопая в глубоком снегу, медленно продвигаясь к невидимому пока еще перевалу. Постепенно
стены каньона раздвинулись и перед нами открылась широкая корытообразная
долина. До перевала уже совсем близко.
Снег, утрамбованный шквальными ветрами, прочен, как асфальт, но кое-где
он оказывается чуть слабее, и тогда проваливаешься до пояса. В этих случаях с
тяжелым рюкзаком за спиной выбраться без помощи товарищей просто невозможно.
Медленно, очень медленно приближается, казалось бы, такой уже близкий
перевал. После каждой сотни шагов - несколько минут короткого отдыха, смена ведущего - и снова десять, двадцать, сто шагов... И падаем прямо в снег. Но
все равно встаем и бредем, выбиваясь из сил, забыв о том, что вокруг нас неповторимая, чарующая красота гор. Это - там, позже, а пока... Двигаемся гуськом,

175

ВЛАДИМИР НЕВСКИЙ
В КРАЮ ГОРНЫХ ВЕРШИН

Поднявшись по склону... словно попадаем в другой мир! До этого шли по зыбким
марям, среди тайги, а здесь, на обширных полянах, в светлых березовых рощах цветы, пахнет скошенной травой... Так состоялась наша встреча с Многообещающей Косой, о которой мы давно мечтали.
Наверное, первые старатели были довольны добычей, собранной в кожаные
мешочки и окрестили милостивую косу именем, содержащим благодарение и надежду. Но как рассказывали нам старожилы: «коса оказалась многообещающая,
да малодавающая». Старатели давно ушли из этих мест, надеясь утяжелить свои
мешочки где-нибудь в чащобе баунтовских лесов. Здесь, чуть ниже Тулдуни, пожалуй, одно из самых красивых мест на Витиме. Расширенный, с оригинальной
структурой склонов створ - и далеко в русло вписывается огромная галечновалунная коса, обрамляющая поворот реки, на котором играют волны Тулдунской шиверы. Перед нами Витим - прообраз шишковской Угрюм - реки.
Еще до отъезда я записал в дневник цитату из романа Вячеслава Шишкова
«Угрюм-река»:
«Картина была привольна, дика, величественна. Скользящая масса воды замыкалась с одной стороны скалистым поросшим густолесьем берегом, с другой
- сливалась с синей далью горизонта. Вечерами ходили вдали туманы. А утренней
зарей тянулись низкие облака. Когда вставало солнце, всегда зачинался легкий
ветерок. И рябь реки загоралась...»
Но разве это не Витим, и разве я не таким видел его с Многообещающей
Косы? Пройду годы, но память сохранит и долгую переправу, и запах скошенной
травы, и счастливые дни похода осенью 1989 года.

ВЛАДИМИР НЕВСКИЙ
В КРАЮ ГОРНЫХ ВЕРШИН

друг за другом, видим только ноги впереди идущего и механически ступаем след
в след. Наконец, на последнем дыхании выходим на перевал. Несколько шагов и
- перед нами открылись захватывающие дух картины. Причудливые выходы выветрившихся скал, как неприступные стражи, охраняли перевал. Внизу лежали
глубокие ущелья, а впереди - насколько хватало взгляда - бесконечные цепи гор,
застывших в своем безмолвном величии. Переживаем счастливые минуты нелегкой победы, радость осуществленной мечты.
Перевальное седло довольно обширное. Его высота над уровнем моря 2438
метров. В каменном туре возле тропы снимаем записку группы туристов Иркутского политехнического института, которые прошли здесь месяц назад. Сильный
ветер со снегом сечет лица. Кинокамера замерзла и эффектных «полярных» кадров, как это чаще всего случается, не получилось. Оставляем в туре свою записку
и быстро уходим с перевала по тропе вниз. И почти следом за нами перевал закрывает густая пелена низко спустившихся облаков. Только что на перевале ветер
сбивал с ног, а через полчаса непривычная тишина. Нас нередко поражали контрасты высокогорья.
В середине дня снова достигли границы леса. Здесь снег уже стаял и на солнцепеках робко пробивается первая зелень. Ручей Хубуты течет в каньоне, неожиданно обрываясь восьмиметровым водопадом. Хорошо приметная тропа серпантином устремляется вниз. И вот мы уже ступаем по пружинящему ковру из мха
и брусничника. Останавливаемся, чтобы полакомиться прошлогодней ягодой.
Вкусно!
Пожалуй, только теперь начинает доходить до нас, что самое трудное осталось
позади. На ночевку расположились в светлой березовой роще. С удовольствием
пили живительный березовый сок и дольше обычного засиделись у костра. И уже
совсем куда-то далеко-далеко отодвинулись в сознании и глубокий снег, и ночная
стужа, и ветер, безжалостно хлеставший нас на перевале.
Руководитель группы Владимир Жарников шутливо напевает: «Я бы эти горы
в телевизоре видал»... Но мы-то знаем, что не усидит он у телевизора. Пойдет
снова в горы, а маршрут будет еще сложнее.
В торжественную тишину леса врывается временами приглушенный шум
горной реки на перекатах. Высоко в небе мерцают яркие звезды. Наверное, будет
хорошая погода. А завтра... Завтра снова в дорогу.

«Слушай - речка бьется в скалы…»
Пос. Нилова Пустынь - р. Хубыты - перевал Хубыты, 1А - р. Барам-Гол - р. АраХубыты - р. Яман-Гол - пер. Обзорный - р. Нарин-Гол - мин. источники - р. Шумак перевал Шумакский, 2760 метров - пос. Нилова Пустынь. Протяженность маршрута
150 км, продолжительность 9-10 дней.
Цель нашего путешествия - Шумакские минеральные источники. Об этом
удивительном месте ходит немало легенд.
...За спиной остались 500 километров дорог, впереди 50 километров высокогорной тропы через самый высокий перевал Восточной Сибири - Шумакский.
Туристы попадают на Шумак несколькими традиционными маршрутами. Первый из них тот, что выбрали мы, пролегает через Шумакский перевал, открытый
с июля по сентябрь. Второй вариант захода - через перевалы Хубыты, Обзорный
и долины рек Яман-Гол и Нарин-Гол - расстояние 80 километров, путь открыт с
июня по сентябрь. Этот маршрут при желании можно сократить, двигаясь после
перевала Хубыты через перевал Четырех, расположенный на водоразделе рек ЗунГол и Левый Шумак. Часто туристы пользуются популярным маршрутом: курорт
«Аршан» - перевал Аршанский - река Китой - река Шумак - источники. От устья
Шумака до источников 40 километров. Общая же протяженность маршрута - 90
километров. В наши дни на источники можно долететь вертолетом.
Итак, мы идем через Шумакский перевал тропой нашей молодости. Вероятно, настала пора рассказать о себе. На этот раз мы идем вдвоем - Станислав
Константиненко и автор этих строк, оба улан-удэнцы, наш туристический стаж
насчитывает по нескольку десятков лет. Станиславу в пути часто приходится под-

176

12. Заказ 288

177

ВЛАДИМИР НЕВСКИЙ
В КРАЮ ГОРНЫХ ВЕРШИН

жидать меня, так как иду я медленно из-за поврежденного когда-то голеностопа.
Да и возраст такой, что не разбежишься: через месяц мне исполнится 70, а моему
спутнику 63 года.
На тропе теперь можно все чаще встретить желающих попасть на источники,
воспользовавшись вьючными лошадьми. Нередко мы видим молодых парней и
девушек, путешествующих в седле. Но мы им не завидуем. По всей вероятности,
у них есть деньги, так как нанять лошадь стоит недешево. Но они не имеют физической подготовки и походных навыков, большинство из них много курят. У нас
же со Станиславом нет таких денег, но есть выработанные годами выносливость,
терпение и навыки общения с природой.
Подъем к перевалу проходит по крутому склону, покрытому каменными россыпями. Тропа вьется зигзагами. Мы благополучно преодолеваем перевал. Зачастую здесь бывают сложные метеоусловия, но нам очень повезло. Светило солнце
и было не просто тепло, а даже жарко. Впервые не пришлось надевать на себя
весь комплект теплой одежды. А вот москвичам, которые шли за нами, повезло
меньше. Они были вынуждены двое суток отсиживаться под перевалом, пережидая снежную метель. После небольшого привала мы начали спуск по каменным
глыбам в долину реки Шумак. Через несколько часов достигли зону леса. Здесь
остановились, чтобы полюбоваться 30-метровым водопадом.
К концу следующего дня мы пришли на источники. Устроились в одной из избушек вместе с группой из Златоуста, которая намеревалась пожить и полечиться
дней десять. Больше всего здесь иркутян. Но мы встречали туристов и отдыхающих из Санкт-Петербурга, Москвы, Новосибирска, Хабаровска и Оренбурга, а
также немецких туристов. Приятно видеть, что после резкого спада массового туризма в 90-е годы, он сегодня снова пошел на подъем. Шок, к счастью, миновал.
Порадовало нас также организованное посещение источников группами до
10 человек из родного Улан-Удэ под руководством опытных гидов-проводников.
Среди них наша общая знакомая Оксана Залесова.
На Шумаке я был в 1990 году с группой туристов из разных городов страны. В
своей статье, опубликованной в газете «Правда Бурятии» в начале 1991 года «Что
там за перевалом?», я писал, что неуютно на Шумаке туристам и отдыхающим.
Поэтому хотелось увидеть спустя двенадцать лет те перемены, которые должны
были произойти. Мы осмотрели в первую очередь правобережную часть источников. Здесь при участии иркутян построен небольшой дуган с зеленым лужком
на крыше, а чуть поодаль установлен православный крест. Красуется на поляне
добротный дом мэра города Слюдянки и на левом берегу Шумака, ближе к источникам, много вновь срубленных построек. Но все это делается беспланово,
без учета перспективы. Большую опасность представляет река, которая в паводки
стремительно размывает берега, меняет свое русло. Так полностью исчез остров,
где еще недавно туристы ставили свои палатки.
Мы обошли почти все источники, следя за их нумерацией и предназначением. Отпивали по нескольку глотков из каждого. У каждого из них на колышке
или камне стоит номер и надпись: «Сердце», «Почки», «Желудок», «Мочевой пузырь», «Женские капризы», «Мужское упрямство», есть «Глазной» и другие. И так
за сто с лишним источников. Имеются ванны и целебные грязи. Желающим принять радоновые ванны придется отстоять очередь. Очередь в здешних условиях
- это приятное воспоминание о существующей где-то цивилизации.
И снова возвращаюсь в 1990-й, чтобы повториться: нужен комендант территории, нужен медицинский работник, нужен пост поисково-спасательной службы, нужно вводить платные услуги. Как это сделать - решать, по моему глубокому
убеждению, администрации района - единственному настоящему хозяину удивительной территории. Остается только смелее и инициативнее осуществлять на
деле свои законные хозяйские права…
А пока... Пока люди шутят: «Больной, решившийся лечиться на Шумакских
источниках, должен обладать недюжинным здоровьем и сноровкой альпиниста и
кавалериста...» Всего семь дней мы провели на источниках и в Тункинских гольцах, но получили прекрасный заряд здоровья и душевного равновесия. На память
приходят слова из авторской песни Игоря Михалева «Саяны»:

ВЛАДИМИР НЕВСКИЙ
В КРАЮ ГОРНЫХ ВЕРШИН

...Слушай - речка бьется в скалы,
перевал застыл вдали.
Это ж то, что мы искали
И в конце концов нашли...

Есть такая речка Саган-Сайр
Всякий раз, возвращаясь из путешествия, я привожу с собой камни. Потом
взглянешь на них и снова переживаешь волнующее чувство дороги. Вот этот зеленый камень с серебристыми прослойками - хризотиласбест с горы Ногон-Ула
в Китойских гольцах, ярко-желтый кусок серы подобран на склоне потухшего
вулкана Менделеева при посещении Курильских островов, увесистый тяжелый
минерал - медно-никелевая руда с заполярного рудника «Медвежий», что возле г. Норильска. А откуда этот скользкий на ощупь зеленый камень? И в памяти
встали нелегкий горный маршрут и прозрачная речка с лирическим названием
Саган-Сайр, что в переводе означает «белая галька».
Саган-Сайр - один из крупных притоков Китоя. Его долина перепахана ледником, поросла лиственницей и кедровым стлаником. Особенно красивы здесь
скальные обнажения и вершины окрестных гор. В истоках реки находится красивое горное озеро, сжатое каменной осыпью, за ним - путь к перевалу. Перевал поразил нас обилием солнечного света. К серым валунам жались неброские цветочки, щетинился дикий лук. Безмятежный покой чувствовался в это августовское
утро в окружающем безмолвии гор. Как-то не сразу доходили до сознания слова
из записки, оставленной свердловчанами на перевале: «15. 00 час. Низкая облачность, снег, изредка в просветах солнце». И это в августе. Свердловчане прошли
здесь неделей раньше. Невольно подумалось: как неуютно им было под серым
холодным небом, в снежной круговерти.
От истока до устья реки - один дневной переход. Примерно на полпути встретился небольшой каньон, в котором течет речка. Каньон заканчивался красивым
водосбросом. На левом берегу ослепительно сверкала под солнечными лучами
огромная наледь. Вытянувшись на несколько десятков метров, она напоминала
огромную белую рыбину, выброшенную на галечную отмель. Ниже каньона заимка, построенная в давние годы геологической экспедицией.
В Саган-Сайр впадает ручей Змеевиковый, получивший свое название от месторождения серпентинита - скользкого на ощупь, зеленого поделочного камня
небольшой твердости. Камень, найденный в близи места впадения ручья в СаганСайр, пополнил мою коллекцию.
Отсюда пойма реки становится значительно шире и делает резкий поворот,
устремляясь к югу, а справа из глубокой расщелины каскадами падает бурный поток
Буруун-Гола. Вскоре они сливаются с мощным Китоем. Почти перед самым впадением Саган-Сайр пропилила небольшой каменистый кряж, образуя грохочущий
порог. Ниже порога река за долгие годы промыла в каменном русле углубление,
что-то вроде плавательного бассейна в миниатюре. Оригинальные белокаменные
ступени ведут в эту созданную самой природой чащу, до краев наполненную ледяной водой. Свой лагерь наша группа разбила перед порогом, так как еще при выходе на маршрут здесь намечалась дневка. Каждый занимался своим делом. Загорали
и купались, фотографировались и чинили обносившуюся одежду, снаряжение.
В конце дня к нашей стоянке подошла группа туристов из Каунаса. Девять
студентов совершали путешествие высшей категории сложности. Всего час назад
эти смелые ребята вброд форсировали Китой. Мы от души пожелали им счастливого пути.
Речка Саган-Сайр находится на оживленном перекрестке самодеятельных
туристских маршрутов. В предверховье Саган-Сайр мы сняли контрольную записку группы туристов из города Волжского. На перевале обнаружили записки
турклуба «Романтик» Уральского политехнического института. На заимке над
дверью единственной здесь избы в непромокаемом пакете снова наткнулись на
записку: «Додюк-Анисимову. Прошли Саган-Сайр. В 15.00 ушли на Змеевиковый. По Горлык-Голу подъем на Китой, надеемся встретиться с вами на Китое.
Хорошей вам погоды...»

178

Вершина
«У людей будущего пребывание в горах
станет таким же обиходом культуры,
как книги, музыка, поэзия...»
Станислав Лем
Еще в 1978 году группой туристов «Бурятэнерго» под руководством Станислава Мельникова была сделана попытка подняться на высочайшую вершину Бурятии - Мунку-Сардык. Но помешал ураганный ветер со снегом. И вот спустя
несколько лет энергетики вновь предприняли штурм вершины. Маршрут наш
пролегал по реке Белый Иркут, потом по одному из его притоков - Мугувеку и
далее по скалам - к вершине.
Горы встретили ветром и снегом. Идем по узким каньонам, преодолеваем
крутые ледяные террасы. У границы леса разбили базовый лагерь. Приземистые
пихты с широкими, разлапистыми ветвями, березы и ели соседствуют здесь с
огромными зарослями верблюжьей колючки. Красота стоит неописуемая. После
городской сутолоки и дорожных передряг отдыхаешь душой и телом.
Вечером мимо нашего лагеря вниз прошли трое хмурых парней. Из-за глубокого снега они не смогли подняться на вершину. Нас двенадцать. Две женщины.
Сможем ли мы преодолеть то, что не смогли эти парни?
И вот с восходом солнца начинаем подъем. Справа и слева цепи гор. Подъем
все круче и круче. Глубокий снег. Тяжело. Сердце, кажется, вот-вот выскочит из
груди. Жадно глотаем воздух. Отдыхаем через каждые пять - десять шагов. Подходим к леднику, надеваем «кошки». Двигаемся в связке по три человека. И вот,
наконец, последний скальный взлет, и мы на вершине. Радости нет предела. Мы
кричим «ура», хлопаем друг друга по плечам, смеемся. Конечно же, главное в
подъеме на эту невзрачную каменную площадку на высоте 3491 метр, на которой едва умещается вся наша группа, в тех ощущениях, которые испытывали все
мы, покоряя главную вершину Восточного Саяна. Ведь надо было преодолеть в
себе и лень, и непомерную усталость, боязнь холода... Здесь, на открытой со всех
сторон вершине, дует пронизывающий ветер. Устанавливаем вымпел с изображением опоры электролинии и схемы будущей ТЭЦ-2, фотографируемся. Бросаем
прощальный взгляд на окружающие нас заснеженные хребты, на озеро Хубсугул,
которое хорошо просматривается отсюда, и спускаемся вниз.
Итак, вершина покорена. А у нас появилось какое-то новое, неведомое до сих
пор чувство уверенности в себе, желание поделиться с другими своей радостью и
оптимизмом. Мы с благодарностью вспоминаем председателя ДСО профсоюзов
Рафиса Якупова, начальника Тункинского РЭС Владимира Ускеева и многих других, без участия и помощи которых наша «вершина» могла бы и не состояться.

А гордая вершина покорится им в другой раз
Восточный Саян - район, давно освоенный туристами. Это относится и к
горному узлу Мунку-Сардык. Как-то один из знакомых спасателей МЧС Виктор
Крюков спросил меня о том, когда я первые поднялся на высочайшую вершину Восточных Саян, и память подсказала: летом 1962 года. Поэтому с уверенностью могу сказать: тот, кто побывал здесь однажды, непременно вернется снова.
В майские дни ежегодно здесь собирается до трехсот и более человек. Лидируют
иркутяне.
В базовом лагере обязательно встретишь знакомые лица. Вот Владимир Акулинцев - наладчик путевых машин и механизмов ВСЖД, с ним его две дочери,
симпатичные, общительные школьницы Оля и Катя. Два года назад Владимир
впервые поднялся на священную вершину Мунку-Сардык. Тогда он пообещал,
12*

179

ВЛАДИМИР НЕВСКИЙ

ВОСТОЧНЫЙ САЯН

В КРАЮ ГОРНЫХ ВЕРШИН

Мне тоже хочется пожелать хорошей погоды и легкой тропы всем кто, не
страшась трудностей и лишений, встанет на туристскую тропу.

ВЛАДИМИР НЕВСКИЙ
В КРАЮ ГОРНЫХ ВЕРШИН

что в следующий раз обязательно возьмет с собой дочерей. Свое обещание он
сдержал. В этом году Володе повезло меньше - не удалось покорить вершину. Но
Оля и Катя остались очень довольны, увидев крутые ледопады реки Мугувек, застывшую чашу высокогорного озера и праздничную атмосферу в альплагере. А
гордая вершина им непременно покорится в другой раз.
Вот встретили здесь журналиста БГТРК Владимира Жарова. В прошлом году
он первый раз поднялся на вершину, причем с профессиональной видеокамерой в руках. В чрезвычайно сложных условиях сумел отснять материал, который
позже многие телезрители увидели в программе «Зеленая черепаха». На этот раз
Владимир в двух ролях: штатный журналист и спасатель-общественник. Вместе
с группой спасателей МЧС, возглавляемой заместителем начальника Бурятского
отряда Павлом Шубиным, он обеспечивал безопасность горовосходителей на самом сложном участке в районе Северного ледника.
Впервые оказался в этих чудесных местах и Станислав Бурлаков - преподаватель улан-удэнского железнодорожного колледжа. Его поход к вершине и перевалу «Средний» - всего лишь разведка. На будущий год он намечает вернуться
сюда с группой студентов колледжа. Вот рядом со мной в палатке Станислав Константиненко, который уже на протяжении ряда лет посещает вершину. Она, по
его словам, притягивает как магнит и к тому же всегда разная. Станиславу можно
позавидовать - несмотря на возраст он молод душой, а это самое главное.
Ушли по гребню. По крупному курумнику спустились в верховье Среднего Иркута. Спуск по курумнику - не лучший вариант. Чаще всего туристические группы традиционно идут через перевал «Контрастов», который расположен левее. По нашему
же мнению, путь через перевал «Средний» более рациональный. Между тем мы спустились в русло ручья, дающего начало реке. Постепенно долина расширяется, чтобы
затем превратиться в узкий каньон. Все чаще на пути голубые наледи и ледопады.
В некоторых местах русло полностью очистилось ото льда, и мы идем по обкатанным рекой валунам. Ласковое весеннее солнце, тишина после шквального
ветра на перевале, красота и величие окружающих скал действовали умиротворяюще. Настроение было отличное. Мы уже видели себя у последнего на нашем пути
серьезного ледопада, где был навешен страховочный трос, по которому можно спуститься. Год назад Станислав уже проделал этот маневр. Но в горах расслабляться
не следует. Неожиданно каньон резко сузился, и мы увидели, как во всю его ширину катится водяной вал, низвергаясь водопадом с высоты не менее шести метров.
Было очевидно, что наших сил и снаряжения недостаточно, чтобы обеспечить
надлежащую страховку. Мы приняли непростое для каждого туриста решение - повернуть назад и подняться наверх каньона, чтобы обойти водопад. Первая попытка
подняться на борт ущелья из-за крутизны скал не увенчалась успехом. Мы были вынуждены снова спуститься на лед реки. День клонился к вечеру, и наступил момент
подумать о возможной ночевке. В наших штурмовых рюкзаках был минимальный
запас теплой одежды, из продуктов - хлеб, сало, сухари и сахар. Само собой, имелись спички и нож. Но если мы не вернемся в лагерь, наши друзья поднимут спасателей на поиск. Такая ситуация совершенно не прельщала. Несмотря на изрядную
усталость, вскоре нам удалось отыскать среди береговых скал узкую расщелину. Убедились, что каменная осыпь, по которой нам предстояло подняться, лежит прочно,
«живых» камней нет. Высота подъема не менее сотни метров. Изучив карту перед походом, мы точно знали, что на верху подъема есть тропа. Итак, вперед. Поднимаемся
вверх по камням, как по ступенькам лестницы, до верха. Тропа нашлась очень скоро
по столбам телефонной линии. Итак, мы стоим на знаменитой Окинской тропе, ведущей к перевалу Нуху-Дабан. В наше время в Окинский район ведет прекрасная
шоссейная дорога. Но тропа все-таки осталась, а телефонная линия - верный ориентир в трудной ситуации. Вскоре спустились на лед Белого Иркута. До базового лагеря
оставалось пройти около пяти километров.
В вечерних сумерках мы пришли в лагерь, где нас уже давно ждали. Все собрались у костра. Туристский костер... Он рождает добрые чувства, а дым костра
уносит заботы и печали. Происходит очищение. И здесь, у костра обсуждаются
новые маршруты.

180

ИСКУССТВО
ДЕРЕВО И КАМЕНЬ
Жаргал Зомонов - художник, график, учился в Иркутском художественном
училище, получил специальность декоратора-оформителя, окончил
Красноярский художественный институт по специальности искусство
книги, три года проходил стажировку в творческих мастерских графики
РАХ, участвовал в российских и международных выставках.
В его мастерской мы говорили обо всём и ни о чём, рассматривали
картины, и уже позже мне пришла в голову мысль, что пересказывать
и объяснять живопись - дело второе, потому что слова только мешают.
Вот мы смотрим на какой-то предмет. Движение взгляда хаотично. Путь,
который проходит впечатление, прежде чем созреть, скрыт от нас и, скорей
всего, случаен. Поэтому справедливо будет предоставить читателю самому
сложить свой образ художника из тех кусочков и обрывков разговора, которые
я успел записать, плюс, конечно, его картины (см. цветную вклейку).
Художники
Рассказываю известный эпизод про Ахматову и Модильяни, тот самый,
про цветы, рассыпанные на полу каморки Амедео. Можно ли научиться
естественности? Правильно расположить пятно, линию, точку, подобрать
цвет?
- Конечно, можно.
- Кто из художников XX-го века на тебя повлиял?
- Клее, Мунк. Кандинский нравится очень…
- Его закорючки, проволочки?
- Он искал новые направления в искусстве, написал трактат
«Точка и линия на плоскости», разработал свою теорию цвета. Не
свет и пятно, например, а именно точка и линия, т.е. не отражение
объективной реальности, как фигуративная живопись делает, а здесь
как бы переосмысление… Искусство, оно же огромное, и мне просто всё
интересно.
- Твои учителя?
- Лескова Марина Васильевна, преподаватель
композиции,
промышленного дизайна в Иркутском художественном училище, Паштов
Герман Суфадинович, член-корреспондент РАХ (Российская Академия
художеств), профессор. Один из крупнейших графиков России, основатель
и руководитель Красноярской студии ксилографии.
«Ласточка»
Рассматриваем старые номера детского журнала «Ласточка»
(«Харасгай») с комиксами Жаргала.
- Ты рисовал «Ласточку»?
- Да, у Цыден-Жапа Жимбиева. Вместе с Александром Хорёновым.
- Какой же это год?
- 96-й. Я тогда только что окончил Иркутское училище, а Хорёнов Московский полиграф и был уже матёрый художник.
- А комиксы он рисовал?
- Он был большим любителем комиксов. Мы иллюстрировали
«Сокровенное сказание»… Александр очень много курил. Я находил после
него трёхлитровые банки, полные окурков…
- Вы рисовали всё «Сказание»?
- Конечно, нет. То, что мы рисовали, называлось «Дух степи» и шло из
номера в номер.
- А кроме «Сокровенного сказания» было что-то?
- Было. В училище я рисовал анекдоты про Штирлица, Чапаева.
(Смеётся.)

181

БУЛАТ АЮШЕЕВ
ДЕРЕВО И КАМЕНЬ

- А в «Ласточке», значит, «Сокровенное сказание». Ясно. (Смех.)
- А как работалось с Жимбиевым? Или ты непосредственно работал с
Хорёновым?
- Жимбиев смотрел, делал какие-то замечания. Он был хороший знаток
костюма. Приносил мне специальную литературу.
Литографии Жаргала (1 стр. вкл.) восходят к символическому искусству
первобытного человека, в частности, к древней алтайской металлопластике,
известной нам по археологическим раскопкам. В «Архетипах» рассказывается
о моменте превращения животного образа в человеческий. В «Картинах
мира», в «Мировом древе» предстаёт мир до начала времён: светлый и
гармоничный.
О Китае
Слушаю рассказ Жаргала о сотрудничестве с галереей Лю Мин Сю (Музей
Русского искусства, г. Харбин), об участии в международной выставке
«Евразия - Транзит», проходившей в Харбине в августе 2007 года.
- Как тебе Китай?
- В Китае я жил и работал два месяца. Мне предоставили отдельную
мастерскую… Купили у меня несколько работ.
- А вот небо - другое? Облака?
- Земля и вода другие. Чем-то пахнет. Лес другой: деревья непривычно
тонкие. Краски китайские почему-то долго сохнут. Помню, на четвертый
день краска была такая же сырая. (Смеётся.)
Ксилографические листы (2 стр. вклейки), посвящены основным этапам
шаманской практики. Шамана, прошедшего обряд «Посвящения» окружают
тени других шаманов (маленькие фигурки). Картина навеяна петроглифами
Ольхона. Далее следует «Транс»). Большой круг рядом с пляшущим шаманом
- его бубен, кружки поменьше - солярные знаки. И, наконец, на «Крылатом
Загалмае» (марале) шаман совершает свой полёт в Верхний мир.
Выставка
- Что ты готовишь для выставки?
- Это работы, выполненные в технике холст, акрил. Планирую потом
на масло перейти. У меня в общей сложности около ста работ, из них
львиную долю составляет ксилография. Хотелось бы сделать большую
объёмную выставку, но на это нужны деньги.
- Можно ли сказать, что из графики ты постепенно кочуешь в
живопись?
- Живописью это трудно назвать. Ну, графику-то я всё равно буду
делать. Раньше у меня не было станка. Вот, приобрёл. (У станка чугунные
лапки, большое гнутое колесо: чистый модерн.)
- Шаманская тема не отпускает тебя? Пиктограммы, человечки
стилизованные?
- Я занимаюсь ею сравнительно недавно, а так всё больше по
древнемонгольской теме. Пока конкретных работ не сделал, кроме
«Жестокого века». Продолжить надо. В какой-то момент эта тема меня
немного утомила, потому что каждый раз рисуешь одно и то же. Поэтому…
шаманизм. Я за него ухватился.
- Сами шаманы как реагируют на твои картины?
- Интерес есть у них.
Живописные картины «Маска», «Шаман и Будда», «Шаман, летящий
на рыбе» (3 стр. вклейки, обложка) написаны акриловыми красками, это
техника сравнительно новая, а ретушь - такой промышленный аналог
известного давно итальянского карандаша. В основу сюжета «Космической
берёзы» (4 стр. вклейки) лёг обряд Шанар, суть которого заключалась в том,
что шаман должен был забраться на берёзу, найти гнездо с пёстрыми яйцами,
съесть их и тем самым приобрести магическую силу.

182

Китоврас
Жаргал Зомонов иллюстрировал «На западном фронте без перемен»
Ремарка, «Жестокий век» Исая Калашникова (дипломная работа: 27
иллюстраций в технике ксилографии, дизайн книги), «Хаджи Мурата»
Толстого, древнерусскую повесть «О Соломоне и Китоврасе».
- Китоврас это Кентавр?
- Да. Там сюжет такой был: царь Соломон отправляется в страну, где
живёт Китаврас, чтобы добыть его коготь.
- А зачем ему коготь?
- Коготь Китовраса твёрже железа.
Я не читал повести о Китоврасе, но помню, что Соломон был великий
строитель, и догадываюсь, зачем ему понадобился волшебный коготь. Чем не
метафора труда художника, имеющего дело с деревом и камнем…
Булат АЮШЕЕВ

183

БУЛАТ АЮШЕЕВ
ДЕРЕВО И КАМЕНЬ

Шкаф
- Весь XX век прошёл в экспериментах. Столько различных стилей и
направлений. Даже если посмотреть «Энциклопедию искусства»... (Идёт
к старинному шкафу и открывает его, чтобы достать книгу.)
- Откуда такой красивый шкаф?
- От Союза художников. (Берёт книгу.)
- Чего не хватало, например, в нашем институте. У нас была классика:
эпоха Возрождения, Треченто, Кватроченто и так далее, и потом: Рококо,
Барокко, Импрессионизм… И на начале XX-го века всё останавливалось,
а сам XX-й век, он почему-то не рассматривался. Вот эта нехватка,
наверное, когда пихают академию, утомляет очень сильно. И ещё - когда
с натуры работаешь… Все делают натуру.
- А разве на Западе по-другому преподавание построено?
- Абсолютно по-другому. Наша система образования, она идёт как
бы вглубь, а у них - вширь. В той же Германии можно год поучиться на
керамике, потом на скульптуру перевестись. Тебя даже приглашают, если
заинтересуются. Не знаю, как в Репе или Мухе, но у нас в институте было
жёсткое разделение по цехам: графики отдельно, живопись отдельно. У
них же все существуют отдельно и в тоже время как бы вместе. Поэтому,
если ты чем-то заинтересовался и хочешь этим заниматься, то только за
своё время и своей головой. Я пошёл на графику, потому что графика
ближе мне…
- В графике больше свободы?
- Больше. И графика всегда была немного в стороне.
- Там можно было спрятаться… (Смех.)
В мастерской Жаргала мне запомнились помимо печатного станка и
антикварного шкафа: несколько огромных камней, бревно, сундук, в котором
свободно может поместиться человек, в нём Жаргал хранит свои работы.
Ещё то, что большие графические листы мы разворачивали и рассматривали
совсем, как это делают люди на картинах Домье. Запомнилось, как ловко
раскатывает он краску специальным валиком, как бережно, я бы сказал
даже, воздушно берёт в руки какую-то особенную и очень редкую бумагу.
- Почему у нас нет магазинчиков, где бы продавалась графика?
- Вот!!! У нас нет хорошего салона. Нету! Ну, это, видимо, наша вина,
художников.

Телепроект «РАДОСТЬ ВСТРЕЧИ»
Телепрограмма «Радость встречи-2008» ГТРК Бурятии
Журнал «Байкал».
ПОИСК по Монголии и Внутренней Монголии (КНР)
№1. Я, Цыренов Бато, уроженец с. Домна Еравнинского района ищу свою маму Давагийн
Алтансувт, 1952 г.р., и моего старшего брата Моих, 1972 г.р. Меня воспитала и вырастила моя
бабушка, мать отца - Цыренова Бато-Мунко Цыдыповича, которого уже нет в живых.
№2. Аюров Владимир ищет подругу юности Ганцэцэк, 1974 или 1975 г.р. В конце 80-х годов в
Закаменский район приехали школьники из Булган аймака МНР, жили в интернате с. Хамней.
№3. Любишина Татьяна ищет свою тетю Васильеву Лидию Михайловну, уроженку
Монголии, проживающую в г. Дархан. Она проживала в Стройтресте №1. Ее отец - монгол, а
мать русская. (Фото).
№4. Очиров Мункожап Гончикович, 1972 г.р., из Хоринска, ищет родственников
Жигмитдоржын Тумэндэлгэр.
№5. Багагбгаева Дулма ищет родственников отца, уехавших в Монголию в 20-х годах. Тетю
отца звали Цыренсу, а ее мужа - Данзан.
№6. Дашдорж Полина Амосовна, 66 лет, ищет своего мужа Дашдорж Бориса Тимофеевича,
1946 г.р. и его сестру Дашдорж Маргариту Тимофеевну.
№7. Мункуева Янжима Доржиевна, 1946 г.р., ищет своих друзей Бираа и Адьяа. В начале
80-х годов они отдыхали вместе в одном из пансионатов г. Улан-Удэ.
№8. Дугарцыренова Цыпилма ищет родственников Шойдоны Нима, уехавшего в Монголию
в 20-х годах. В 1947 г. племянник Сокто отправил из Монголии открытку.
№9. Убугунова Хандама ищет племянницу Бумбуеву Наталью, 1978 г.р. Она 5 лет назад
уехала в Улан-Батор, с тех пор нет никаких известий от нее.
№10. Филиппова Виктория из Кяхты ищет друга семьи Бадаанаа. Он - лама. Ему 40-42 года.
№11. Очиров Анатолий Дугарович из Курумкана ищет родственников по линии отца,
уехавших в Монголию в 20-х годах. Их зовут Аранзайн Шойнхор и Донгид, служители дацана.
№12. Ханташкеев Александр ищет по просьбе своего старого друга, гражданина Франции
Поля Дэво Кардина его друзей - Гунжийн Сухэбатор и Сэрээтэр.
№13. Софья Данзанэ ищет Дашаниму, уроженца Дорнотского аймака.
№14. Тугаринова Галина Георгиевна из Гусиноозерска ищет в Монголии родственников
Федотова Василия Фастовича, 1907 г.р. Он выехал из с.Тохой Джидинского района, с тех пор
ничего о нем неизвестно.
№15. Эрдынеева Зинаида Дашинимаевна ищет детей своего дяди Доржо Бадмаева, 1919
г.р., который раньше проживал в с. Амгалантуй Бичурского района.
№16. Базарова Зинаида Доржиевна, 80 лет, ищет родственников отца, который в 1947 году
после отбывания ссылки в Красноярском крае, в 1947 году уехал в Монголию и жил с новой
семьей. До 1930 года они жили в с. Гутай Бичурского района.
№17. Бадмаева Даша-Дулма ищет родственников деда Бадмаева Гончика, монгола. В 1920-х
годах он был женат на ее бабушке Бадмын Сэндэмаа и жили в с. Гутай Бичурского района. В
30-х годах Гончик уехал в Монголию.
№18. Норбоева Бутидма Содномовна из п. Баргузин, 70 лет, ищет родных братьев своей
бабушки - Максара и Монсогор Найдановых. Они выехали в начале 20-х годов в Монголию.
Максар окончил Санкт-Петербургскую семинарию, был учеником Агвана Доржиева. Раньше
они жили в с.Улаан-Малшин Еравнинского района в своем имении.
№19. Бильдушкинов Валерий Карпович ищет родственников, уехавших в Монголию в
период коллективизации. Имхелов Имхел уехал со своей семьей или в Монголию, или в Китай
из с. Алят Аларского района.
№20. Сыдеева Зинаида Даржаевна, 1945 г.р., из с. Кырен Тункинского района ищет Розу,
с которой училась в Улан-Баторе во 2-м классе. Ее мама, Дулма, рассказывала, что дочь Роза с
мужем живут и работают в Москве в Монгольском консульстве.
№21. Монгол Халзан просит извинения у своего бурятского друга Намжил-Доржо, который
в 1971-73 гг. служил в Советской Армии в Сайн-Шанде Восточно-Гобийского аймака. НамжилДоржо, отзовитесь!
№22. Гунгагин Вячеслав Отгонсоживич, 21 год, ищет своего отца Отгонсожа.
№23. Шулунова Вера Иннокентьевна ищет тетю Балсунаеву Федулу Антоновну, 1910 г.р.,
выехавшую до революции из Иркутской области в район Хайлара (КНР). У нее 2 сына: Эрдэни
и Эржэн.

184

№24. Ендонова Лиза из Монголии ищет родную сестру Бадма-Ханду (80 лет) из Читинской
области. Ее дети Сокто, Батор, Галя, Соня, Тамара, Люда, Батор.
№25. Полонова Ефросинья Николаевна, 80 лет, из поселка Усть-Баргузин Баргузинского
района ищет родственников дяди Афанасьева Николая Максимовича, 1918 г.р. В 1930 году его
нашли и отдали на воспитание бездетной монгольской семье.
№26. Бильтагуров Василий Аранчинович из с. Зун-Мурино Тункинского района Бурятии ищет
приятеля Пурэвсурэнгийн Банзаракч из Дарнутского аймака Монголии, который был солистом
Государственного ансамбля песни и танца, затем стал врачом. Также ищет друга юности Дивагийн
Монхо из Хубсугульского аймака Монголии. По профессии он учитель русского языка.
№27. Климова Алена Чимидовна ищет мать Мельникову Ирину Иннокентьевну, которая
проживает в г. Сухэ-Батор Моголии, а также ищет свою сестру Климову Марию Чимидовну,
проживающую в г. Кяхта Бурятии.
№28. Добрынина Татьяна, 1960 г.р., из с. Турунтаево РБ ищет своего отца - монгола
Содномын Шагдар (примерно 1935 или 1936 г.р.). В 1959 году встретились Хозеева Ольга
Степановна и Содномын Шагдар в Багануре (Монголия). Мать отца звали Цаган Эмэ, у отца
был брат Пурэвжав и сестра Амаржаргал.
№29. Чагдурова В.Г. из п. Селендума Селенгинского района ищет родственников по линии мужа.
Отец моей свекрови Зины - Полип Ачиндай, 1905 г.р., по-видимому, китаец по национальности. В 1960-х
годах приезжал из Китая родной брат Ачиндая, высокий мужчина. Но Ачиндай не признал брата или
боялся за свою семью. В 90-х годах вновь приезжали китайцы, но мы не пошли на контакт.
№30. Михалева Марина Сергеевна из с. Бичура РБ разыскивает свою дочь Михалеву Ирину
Михайловну, 1984 г.р. Она работала в г. Улан-Удэ в «Тумэр-Морине» продавцом. В 2004 году
уволилась и уехала в Китай. С июля 2004 года нет никаких известий.
№31. Данханова Евдокия Дабажалсановна из г. Улан-Удэ ищет в г. Улан-Батор двоюродную
сестру Балданжамсын Лувсанжорж, 1946 г.р., и ее мужа - Цэбэгжавын Дашадондов, 1942 г.р.
№32. Федорова Елена Аркадьевна, 1959 г.р., ищет Арюнаа, монголку, выпускницу УсольеСибирского сельхозтехникума 1987 года выпуска. С ней был знаком мой брат. Я хочу найти эту
женщину. Арюна, возможно, живет в Улан-Баторе.
№33. Мунконов Валерий Чимитович ищет своего дядю Балдангийн Ганбаатар, который
проживал в Улан-Баторе. Летом 1989-90 года он приезжал в гости к нему в Окинский район с.
Орлик, после этого связь оборвалась.
№34. Цырендоржиева Дашима Баировна ищет своих одногруппниц: Мэлчо Мэндсайхан,
Зоригийн Туяа. Они учились на архитектурном факультете Иркутского Политехнического
Института с 1991 по 1992 годы.
№35. Леонтьева Мариана Янжмановна, 1969 г.р., ищет своего родного отца в Монголии Янжба Дэмбэрэлгийн, 1933 г.р. Он является чемпионом Монголии, мастером Международного
класса по легкой атлетике.

ПОИСК ПО РОССИИ И ЗА РУБЕЖОМ
№1. Матанцева Тамара Петровна, 75 лет, проживающая в пос. Нижнеангарск, Бурятия,
ищет сестру Згордан Ольгу Петровну, 1945 г.р. С мужем Згордан Сергеем Викторовичем,
дочерью Еленой и сыновьями Сашей, Сережей она проживала в г. Киеве-166 по адресу: проспект
Жукова, 45 В, кв. 185. Связь потерялась в начале 90-х годов.
№2. Якубова Лариса Павловна, проживающая в г. Улан-Удэ, ищет своего сына Якубова
Игоря Авдукалыковича, 1984 г.р. Он проживал в г. Оги Киргизии, работал официантом в
ресторане «Интурист».
№3. Ефимова Валентина Андреевна, 73 года, проживающая в г. Улан-Удэ, ищет сестру
покойного мужа Стребкову (Ефимову) Людмилу Фроловну, 1936 г.р. Она проживала в г. Барнаул
по адресу: ул. Северо-Западная, 228-116.
№4. Сакс Надежда Яковлевна, проживающая в пос. Селенгинск Кабанского района РБ,
ищет родного брата Калягина Владимира Яковлевича, 1937 г.р. Он жил в Томске, с 1993 года
связь прервалась по неизвестным причинам.
№5. Мишина Валентина Иннокентьевна, 76 лет, проживающая в г. Улан-Удэ, ищет
детей и внуков родной сестры Гильманову Марию Ильиничну, 1939 г.р., Гильманова Илью
Мингилеевича, 1932 г.р., Ефименко Любовь Ивановну, Кочерга Юлию Павловну, Крайтер
Светлану Борисовну, которые проживали в г. Ташкумыр Ошской области Киргизии.
№6. Щеглавская Ольга Николаевна, проживающая в г.Улан-Удэ, ищет своего отца Вергеева
Николая Николаевича, 1955 г.р., проживающего в г.Хабаровск.
№7. Щербакова Валентина Дмитриевна (девичья фамилия Жаркова) ищет своих
студенческих подруг Пятницкую Ирину Михайловну и Алакову Валентину Ивановну. Они из
г. Слюдянка Иркутской области, учились в Иркутском техникуме физкультуры (1975-78 гг.).

185

№8. Семенова (Овчинникова) Адена Владимировна, 1983 г.р., из г. Гусиноозерск ищет
родного отца Лобыцина Владимира Ивановича, который, возможно, живет в г. Нерюнгри.
№9. Корытова Елизавета Ивановна, 80 лет, проживает в с. Колесово Кабанского района.
Она ищет свою дочь Бурлакову Татьяну Михайловну, 1959 г.р., уехавшую 6 лет назад в Амурскую
область, г. Свободный.
№10. Бутковский Олег Алексеевич, 1959 г.р., из г. Якутска ищет родных в Бурятии. Он
-приемный сын семьи Бутковских. Родной отец - Орехов Василий, мать - Орехова Нина, брат Орехов Александр, жили в с. Онохой.
№11. Бевз Ольга Васильевна из с. Новосретенка Бичурского района РБ ищет Волох Бориса
Михайловича, 1940 г.р. Он - друг юности. Жили тогда в с. Ковалевка Краснокутского района
Харьковской области. Есть сведение, что после Армии он проживал в г. Киеве.
№12. Пинькова Антонина Ивановна, 1933 г.р., ищет сестру Саушкину Галину Ивановну,
1937 г.р., которая проживала в г. Воронеже по улице Ворошилова, 37. После 1996 года нет связи
с ней.
№13. Яковлева (Атюхова) Любовь Ивановна ищет друга - Никтовенко Василия.
№14. Логунова Лидия Михайловна, 1941 г.р., ищет сестру Логунову Анну Михайловну, 1934
г.р., и брата Логунова Леонида Михайловича, 1937 г.р., и их детей.
№15. Пантелеева Галина Аверьяновна, 1962 г.р., ищет своего брата Перелыгина Александра
Аверьяновича, 1959 г.р.. 11 октября 2006 года ушел в неизвестном направлении с лесоделяны в
5 км от села Буйя Бичурского района.
№16. Десятов Борис Павлович, 1945 г.р., ищет сыновей: Десятова Андрея Борисовича,
1972 г.р., и Десятова Дениса Борисовича, 1970 г.р. Возможно, они проживают на Украине в
Кировоградской области в городе Александрия.
ПОИСК ПО РЕСПУБЛИКЕ
№1. Маласов Юрий Ильич, 1969 г.р., ищет своих братьев. Он рос в детском доме на
Стеклозаводе. В возрасте 3 лет его усыновили и увезли в с. Хандала Кабанского района. В 10
лет от приемных родителей он узнал, что у него есть два родных брата Кубриковы и что они все
родом из с. Романовка Баунтовского района Республики Бурятия.
№2. Ситников Вячеслав Викторович ищет брата Женю, 1974 г.р., которого усыновили сразу
после его рождения. Предположительно, он живет в Кижингинском районе.
№3. Артамонов Илья Петрович ищет армейского друга Мамонова Анатолия, с которым
служил в г. Комсомольск-на-Амуре (1955-58 гг.).
№4. Ступаченко Тамара Евгеньевна из г. Туран Пи-Хинского района Республики Тыва
ищет сестру своего свекра Ступаченко Раису Васильевну, проживающую в г.Улан-Удэ.
№5. Лабуте Александра из г. Риги Латвии ищет близкую подругу Лехницкую Людмилу
Константиновну, а также своих одноклассниц (выпуск 1955 г. школы №3) Ольгу Зыкову,
Валю Болдогоеву, Эллу Вартанову, Наталью Константинову, Эллу Заркову, Лилию
Зубкову.
№6. Яна Лукашявичюте из Молецкого района Литвы ищет брата Замокаса Вацловаса
Вацлововича, 1949 г.р. В 1979 году уехал на БАМ в Бурятию, жил в п. Солнечный.
№7. Волкова Тамара Федоровна (Голотвина) ищет подругу юности Тюрюханову Екатерину
Епифановну, 1948 г.р., с которой учились в ГПТУ-15 (1965-67 гг.).
№8. Грешилова Галина Ивановна ищет Вову Фальбоцкого, 1948 г.р. Жили они в стареньком
общежитии ПВЗ.
№9. Цыдыпов Дмитрий Арьяевич ищет своих кровных родственников. Он родился 12
ноября 1940 года в Улан-Удэ. В 1943 году был усыновлен бурятской семьей Будожаповых. Родной
отец погиб на войне, остались ли родственники со стороны родителей?
№10. Раднаева Елена Дагбаевна, 1952 г.р., из г. Кяхты ищет свою родную маму, русскую по
национальности, которая в том же году отдала дочь в бурятскую семью в с. Хилгантуй. Подруга
матери Маша Петрова сказала, что мама живет где-то в Бичурском районе.
№11. Пурзаева Мария Михайловна из с. Турунтаево Прибайкальского района ищет
родственников по материнской линии. Ее мать, 1937 г.р., воспитывавшаяся в детском доме г.
Читы, была удочерена семьей Хомосовых.
№12. Тугаринова Галина Георгиевна из Гусиноозерска ищет родственников по отцовской
линии. Отец Петров Георгий Константинович, 1918 г.р., уроженец с. Сосновоозерск
Еравнинского района, познакомился с ее матерью в 1948 году в с. Карьер Иркутской области,
умер в 1951 году. Маму звали Андрюхина Татьяна Федоровна.
№13. Турлюн Галина Перфильевна, бывшая Жигалина, 70 лет, ищет родственников своего
отца Жигалина Ивана Ивановича в г. Кяхте Республика Бурятия. У него были сестра Галина
и брат Владимир.

186

№14. Урбазаева Наталья Родионовна, 1987 г.р., ищет родственников в с. Курумкан РБ.
Она воспитывалась в детском доме «Малышок». Наталья узнала, что ее маму зовут Урбазаева
Светлана Родионовна, 1957 г.р.
№15. Молонова Галина Павловна, выпускница 1970 г. сельскохозяйственного техникума
им. М.Ербанова, ищет однокурсниц Никитину Валерию из Северобайкальского района,
Янькову Александру из Закамны, Садовскую Наталью из Хоринского района, Шакирову
Софью из Заиграевского района и Попову Валентину из Кижинги РБ.
№16. Логинова Альбина Петровна (девичья фамилия Шабардина) ищет Веру (Димитрюк)
Соловьеву, с которой училась в Татауровском училище в 1960-62 гг. У нее есть брат Елизар
Соловьев. Мы с ней не виделись 44 года.
№17. Оскорбин Иван Михайлович ищет друга Левента Василия, с которым служили в
армии (1956 -59 гг.). Возможно, он живет в Мухоршибири.
№18. Сараева Марина Ивановна из с. Выдрино Кабанского района РБ ищет Васильева
Георгия Евграфовича, 1940 г.р. У него два взрослых сына. Возможно, он живет в Шилкинском
районе Читинской области.
№19. Попова Зинаида Игнатьевна (девичья - Пахомова) из п. Таксимо Муйского района РБ
ищет Зайцева Григория. Познакомились они в 1974 г. в поселке Авиазавод. Она тогда работала
в магазине №78, а Григорий учился на водителя в школе ДОСААФ.
№20. Жугдуров Дамдин Мункожапович, 1934 г.р., уроженец Джидинского района РБ ищет
родственников своей супруги Галины Чирковой, умершей в 2005 г. Галина и ее сестра Люся
воспитывались в детском доме №1 г. Улан-Удэ. Галину взяла на воспитание бурятская семья из
с. Инзагатуй Джидинского р-на. Она всю жизнь мечтала найти сестру Люсю Чиркову.
№21. Антонова Ольга Викторовна, проживающая в с. Мухоршибирь ищет Кармишина
Олега Александровича, 1975 г.р., уроженца г. Улан-Удэ. В последний раз виделись в июле 2003
года. Возможно он проживает в пос. Южлаг.
№22. Афанасьева Анна Лукьяновна, проживающая в с. Новая Брянь Заиграевского района,
ищет Хайдакову Нину Николаевну, 1937 г.р. Возможно, она живет в пос. Петропавловка
Джидинского р-на.
№23. Соловьева Екатерина ищет друга Клинко Ивана, 1987 г.р., из пос. Онохой.
№24. Вергеева Людмила Александровна ищет подруг юности Сидельникову Татьяну
Васильевну, Брюханову Галину Михайловну.
№25. Иванова Екатерина Семеновна, проживающая в пос. Майский Курумканского района,
ищет Василия Северина, который приезжал в 1982 году в Майский и работал сварщиком.
№26. Жалсанова Антонида Рыгденовна из Улан-Удэ ищет одноклассницу Лосеву Галину,
выпускницу 1965 г. Хоринской средней школы.
№27. Иванова Лидия Владимировна из с. Новый Заган Мухоршибирского р-на ищет
сына Платонова Александра Михайловича, 1970 г.р., призванного на военные сборы в Кяхту
в октябре 2006 г.
№28. Гостева Екатерина Степановна из с. Зун-Мурино Тункинского района ищет сына
Гостева Евгения Олеговича, 1978 г.р. Жил в г. Северобайкальске, работал кочегаром, после
ушел в лесозаготовители.
№29. Жамбалов Владимир Дугданович разыскивает армейских друзей Елизова Павла и
Перевозникова Владимира, с которыми служил на Курильских островах (1956-59 гг.).
№30. Литвинцева Любовь Филипповна из Улан-Удэ ищет Петрова Александра
Иннокентьевича, 1944 г.р., который жил в пос. Восточный г. Улан-Удэ.
№31. Панцырева Ирина Валентиновна, 1978 г.р., из Бичуры ищет отца Панцырева
Валентина Александровича, который возможно, проживает в Кабанском районе.
№32. Мартынова Зоя Ивановна, 60 лет, из г. Гусиноозерска ищет родного брата Тумашева
Николая Ивановича, 1949 г.р., воспитанника Кяхтинского детского дома №1.
№33. Комогорцева (Карпенко) Антонина Макаровна, 1928 г.р. из г. Улан-Удэ ищет
родственников своих родителей. Отец - Карпенко Макар, мать - Карпенко Прасковья приехали
в Верхнеудинск в 1932 г.
№34. Трифонова Аксинья Артемьевна ищет сына Трифонова Ивана Павловича, 1965
г.р., который работал в пос. Таксимо водителем и в 1992 г. в 60 км от Таксимо потерялся по
неизвестной причине.
№35. Семенова (Овчинникова) Алена Владимировна, 1983 г.р., из г. Гусиноозерска ищет
родного
отца Лобыцина Владимира Ивановича, который, возможно, живет в г. Нерюнгри.
№36. Безручко Раиса Григорьевна (возможно: Воронина, Калинина). Примерно в 4 года
взяли из детдома, увезли приемные родители в Заиграевский район. Поступила в детдом
примерно в 1937 году.
№37. Кочетова Анастасия Сергеевна ищет родственников своего дедушки Максимова
Василия Яковлевича, уроженца с. Михайловка Закаменского района. Есть сведение, что

187

в с. Черемушки Курумканского района живет брат дедушки - Максимов Иван Яковлевич,
примерно 1936 или 1937 г.р.
№38. Павлов Вячеслав Васильевич из г. Кяхта хочет найти своего сына Павлова Александра
Вячеславовича, 1990 г.р. Его мать (бывшая гражданская жена Вячеслава) - Жалсанова Альбина
Гармаевна.
№39. Петров Петр Дмитриевич из с. Турунтаево РБ ищет Арефьеву Клаву, работавшую
штукатуром в Иркутске в 1949-1953 гг.
№40. Яурова Татьяна Валерьевна, 1989 г.р. из Улан-Удэ ищет маму Яурову Анастасию
Андреевну, 1957 г.р., и сестру Яурову Марину. Когда мне было 4-5 лет, меня отдали в детдом.
Проучилась в Шалотах с 1 по 4 класс, а потом - в Новой Бряни - с 5 по 9 классы. Сейчас учусь
в лицее № 6.
№41. Спирина (Кирикова) Нели Павловна, 1939 г.р. из с. Турунтаево РБ ищет сестру
Кирикову Любовь Павловну, 1952 г.р. После смерти матери ее сдали в детдом на ст. Дивизионная.
Она росла в приемной семье Ковалевых (тел 41-906).
№42. Бодрова (Кузьмина) Татьяна Сергеевна, 1978 г.р., из с. Нижний Убукун РБ ищет брата
Кузьмина Павла Сергеевича, 1976 г.р. В 2002 году уехал и не вернулся. В 2000 году позвонил и
сказал, что был в местах лишения свободы 10 месяцев. Пообещал, что приедет, но нет до сих
пор. Работал грузчиком в пивном цехе.
№43. Карпов Геннадий Васильевич, 1941 г.р., уроженец г. Улан-Удэ, ищет друзей юности
- бывших сокурсников 1961 года выпуска Улан-Удэнского лесотехникума по специальности
технолог лесоразработок.
№44. Ромашина Валентина Егоровна, с. Малая Кудара Кяхтинский район РБ, ищет своих
племянниц - Мордовскую Марину Алексеевну (по мужу Власюк), 1968 г.р., и Мордовскую
Инессу Алексеевну, 1972 г.р.
№45. Захарова Галина Иннокентьевна, п. Селенгинск Кабанского р-на РБ, ищет Игумнова
Юрия Васильевича, 1949 г.р. Он родился в п. Чикой Кяхтинского района.
№46. Аюшеев Жаргал Найданович, г. Улан-Удэ, ищет брата Аюшеева Баира Найдановича,
1978 г.р. Он вышел из дома и не вернулся 5 июня 2005г.
№47. Гомзикова Оксана Ивановна, 28 лет, из ст. Джида хочет встретиться с Гусляковой
Натальей, проживающей, возможно, в г. Улан-Удэ. Ей, примерно, лет сорок. Раньше она
проживала в селе Петропавловка.
№48. Аксинович Меланья Савиновна, г. Улан-Удэ, ищет своего сына Аксимович Дениса
Валерьевича, 1981 г.р. Он ушел из дома 28 ноября 2003 года.
№48. Мандарханова Людмила Жаргаловна из с. Чесан Кижингинского р-на РБ ищет
Шалохта Сергея, 1981 г.р. Познакомились в лагере «Юность» на Верхней Березовке в 1999г.
Обещал приехать, но не приехал. Видимо, отслужил в Армии и уехал на БАМ.
№49. Дармаев Бато-Жаргал Бубеевич, 1958 г.р., из с. Баянгол Баргузинского района надеется
на встречу с родным сыном, которого, возможно, усыновили из роддома г. Улан-Удэ. В 1983 г
родителям объявили, что сын умер. Есть много сомнений, что это правда.
№50.Михалёва (Жаркова) Галина Александровна, 1955 г.р., ищет Дубского Михаила
Иосиповича, примерно, 1954-59 г.р. В 1970 году работал на Приборостроительном заводе в г.
Улан-Удэ, проживал по ул. Терешковой. Жену зовут Ирина, старшего сына Алексей.
№51. Ветошников Александр Екимович, проживающий в поселке Онохой, ищет брата
Кузьмина Георгия Иннокентьевича, 1955 г.р. Есть сведение, что он проживает в Бичурском
районе.
№52. Поторочина Елена Филипповна, 1937 г.р., ищет двоюродную сестру Козловскую
Людмилу Васильевну, примерно, 1950 г.р. и двух её дочерей Ирину и Оксану. 5 лет назад они
жили в Северомуйске, где, возможно, проживают и сейчас.
№52. Коневина Клера Ильнуровна, 1965 г.р., ищет своих однокурсниц, с которыми училась
в ПТУ № 7: Гаврилову (Шодонову) Александру и Абрамову (Короткову) Нину Анатольевну.
№53. Калашникова Мария Герасимовна, 1936 г.р., ищет своего сына, Калашникова Алексея
Михайловича, 1965 г.р. Работал в ОАО «Бурятзолото», вахтовым методом. 13 августа 1994 года
выехал с группой в Самарту на работу, до места так и не доехал. С тех пор нет о нем никаких
вестей.
№54. Жукова Тамара Петровна, 1937 г.р., ищет своего сына Жукова Андрея Ивановича,
1966 г.р. 17 августа 2008 года возвращаясь с Прибайкальского района, вышел на остановке
«Бурводстрой». Домой не вернулся.
Раднаева Баярма Дондоковна
Контактный телефон: 23-17-77.

188

СОДЕРЖАНИЕ ЗА 2008 ГОД
ПРОЗА
Андрей Игумнов. Пузыри жизни. Роман. №№ 1-3.
Альбина Верещагина. О Мати, не рыдай Мене. №1.
Булат Молонов. Рассказы Мобу. №1.
Владимир Бараев. ALMAMATER: «Под бременем познанья и сомненья...».
№№2-6.
Анатолий Байбородин. Рассказы. №2.
Владимир Фильчаков. Группа «Гений». Фантастическая повесть. №2.
Владимир Гармаев. Десятый рабджун. Книга III. Бабжа Батор. Глава из романа.
№3.
Ант Скаландис. Конец эпохи. Из книги «Братья Стругацкие». №3.
Сергей Болотов. Перед золотым веком. Фантастический роман. №4-6.
Игорь Иванов. Экскаваторщица. Рассказ.№5.
Олег Копытов. По Интернету о сущности любви.
Маленькая эпистолярная повесть. №5.
Виктор Шоно. Волчонок. Рассказы. №5.
Александр Тармаханов. Ночной завтрак. Рассказы. №5.
Булат Аюшеев. Амир Арслан. Рассказы.№5.
Гарма-Доди Дамбаев. Двое у матери. Повесть.
Перевод с бурятского Гуро Митупова и Натальи Ильиной. №6.
ПОЭЗИЯ
Аркадий Перенов. Маевка. №1.
Виктор Балдоржиев. Кони Чингиса. №1.
Евгения Фахуртдинова. Все на свете. №1.
Марина Котова. В неведомой дебре. №2.
Игорь Туманов. Вертолет души. №2.
Константин Соболев. Молитвы. №2.
Владимир Дагуров. Духарян. №3.
Владимир Анищенко. От доброты не устают. №3.
Юрий Желтов, Любовь Белобородова, Алексей Пономарев. №3.
Любовь Зубенко. Времена жизни. №4.
Андрей Стрелков. Азиатский дневник. №4.
Юрий Извеков. Коробка спичек. №4.
Поэзия Непала. №5.
Владимир Скиф. Русский крест. №5.
Артем Иванов. То есть – повесть. №5.
Дулгар Доржиева. Новый день. №6.
Баир Ангархаев. Стихи. №6.
Александр Перенов. Поворот на весну. №6.
НОВЫЕ ПЕРЕВОДЫ
Уильям Шекспир. Сонеты.
(Переводы и вступительная статья Александра Шаракшанэ). №№4,5,6.
ДРАМАТУРГИЯ
Булат Ширибазаров. Прощай, Маньчжурия.
Реквием для сержанта в двух действиях». №3.
Гао Синцзянь. Четыре акта уик-энда. №5.
ПУТЕШЕСТВИЯ
Андрей Стрелков. Благословление из Шамбалы. №2.
КРИТИКА И ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
Эдуард Молчанов. Казацкий автограф. №1.

189

Сергей Батомункуев. Национальный космос в эпоху модернизации. №1.
Вера Башкеева. Семья в драматургии Степана Лобозерова. №2.
Андрей Румянцев. «Как степью широкой...». №3.
ОЧЕРК, ПУБЛИЦИСТИКА
Владимир Бараев. Монголосфера. №1.
Александр Гусев. Полевой дневник геолога. №1.
Дмитрий Царев. Экономическое развитие и экологическая безопасность. №1.
Всемирный конгресс журналистов и выставка «ПРЕССА-2008». №1.
Сергей Батомункуев. Протестантизм в Бурятии: как к этому относиться? №3.
Владимир Митыпов. Неповторимая весна 57-го. №4.
Иван Козлов. Великий Сибирский чайный путь. №4.
Николай Хосомоев. Родовое поле. №5.
Андрей Стрелков. Великие ламы Бурятии. Эрдэни Хайбзун Галшиев. №6.
КРАЕВЕДЕНИЕ
Эдуард Демин. Чикойский казак – сибирский писатель. №2.
Семён Черепанов. Воспоминание о ловле зверей в Сибири. №3.
Владимир Невский. Нехожеными тропами Хамар-Дабана. №4.
Виктор Харитонов. К вопросу о месте и времени рождения
Алексея Старцева. №5.
Семен Черепанов. О рыбном лове в Сибири. №6.
Владимир Невский. В краю горных вершин. №6.
ИСКУССТВО
Булат Аюшеев. Мир №2. (О фотохудожнике Юрии Извекове). №1.
Зинаида Дагбаева. Почерк мастера. №1.
Олег Козлов. Встречи с художником Очировым. №3.
Влюбиться в Бурятию. №4.
Лариса Николаева. Новый бронзовый век. №5.
Булат Аюшеев. Дерево и камень. №6.
НАШ ГОСТЬ
Сибирские языки. Прошлое и настоящее.
Беседа с лингвистом Еленой Скрибник. №4.
Интервью с Марией Арбатовой. №5.
ВСТРЕЧИ
Аркадий Перенов. «Байкал» в гостях у «Сибири». №4.
К 85-ЛЕТИЮ РЕСПУБЛИКИ БУРЯТИЯ
Борис Шумяцкий. Биография моей семьи. №4.
УЛАН-УДЭ - СТОЛИЦА БУРЯТИИ
Леонид Путерман. Город и генеральный план. №4.
НОВЫЕ КНИГИ
Игорь Данилов. Презентация книги о нашем земляке
в Государственном историческом музее. №1.
Новые книги. №1, №№ 3-4.
ПОЧТА ЖУРНАЛА
Александр Балханов. Поколение «Пи-и-и». №2.
Телепроект «РАДОСТЬ ВСТРЕЧИ». №6

190

АВТОРЫ НОМЕРА
Ангархаев Баир Дабаевич. Родился в
1987 г. Студент Восточного Факультета БГУ.
Пишет стихи. Публикуется впервые.
Бараев Владимир Владимирович. Родился в 1933 г. в селе Молька Иркутской области. Выпускник философского факультета
МГУ. Работал в СМИ Бурятии, Казахстана,
Кубани. Затем в Москве в журналах «Журналист», «Коммунист», «Буддизм», на ЦТ
Останкино, в Госдуме РФ. Автор книг «Высоких мыслей достоянье», «Древо Кандинских», «Посланцы тенгри», «Приходят и
уходят корабли», «Гонец Чингисхана» и др.
Заслуженный работник культуры Бурятии,
лауреат премии Союза журналистов Москвы. Член Союза писателей России. Живет
в Москве.
Болотов Сергей Харталович. Родился
в 1957 г. Работал на заводе, служил в Советской армии, учился в Иркутском госуниверситете, на факультете журналистики. Профессиональный журналист, более
20 лет работает в республиканской газете
«Молодежь Бурятии». Дебютировал в 1999
г. фантастическим романом «На задворках
вселенной». В 2003 г. в соавторстве с народным писателем Бурятии Владимиром
Митыповым выпустил художественнопублицистическое произведение «Республика Бурятия: очерки конца столетия».
Дамбаев Гарма-Доди Дамбаевич. Родился в 1941 г. в с. Зугалай Агинского национального округа Читинской области. Прозаик. Работал чабаном в родном колхозе.
Затем был призван в армию. После трёхлетней воинской службы работает слесарем
на Улан-Удэнском ЛВРЗ. Окончил Литературный институт им. М. Горького. Работал
литсотрудником журнала «Байкал». Автор
многих сборников прозы, вышедших на
бурятском языке: «На дороге» (1971), «Гунсэма» (1973), «Доброе сердце» (1979) и т.д.
Повесть «Гунсэма» вышла отдельным изданием в Москве (1988), а также напечатана в
«Роман-газете» (1979). Член Союза писателей СССР.
Доржиева Дулгар Ринчиновна. Родилась
в с. Хилгана Баргузинского района Бурятии.
Работала зам. редактора районной газеты
«Огни Курумкана», корреспондентом бу-

рятского радио. Автор нескольких поэтических сборников, выходивших в разное время на бурятском и русском языках. Её пьеса
«Серебряный нож» (1991) была поставлена
на сцене Бурятского академического театра
драмы им. Х. Намсараева. Член Союза писателей России.
Невский Владимир Александрович. По
образованию инженер. Основатель турклуба «Вертикаль» при «Бурятэнерго».
Председатель Федерации самодеятельного
туризма, автор многих статей, посвященных краеведению, туризму, природе родного края. Живет в Улан-Удэ.
Перенов Александр Аркадьевич. Родился в 1985 г. Окончил Восточно-Сибирскую
Академию культуры и искусств по специальности культурная антропология. Пишет
стихи, прозу. Живет в Улан-Удэ.
Стрелков Андрей Михайлович. Родился
в 1965 г. Окончил физический факультет
Нижегородского госуниверситета. С 1992
года живет в Бурятии. Совершил несколько
путешествий по Тибету. Автор книг «Тибетский дневник», «Буддизм. Каноны, история, искусство». Кандидат исторических
наук, докторант Института востоковедения
РАН.
Черепанов Семён Иванович (1810-1884).
Сибирский писатель и художник, автор
первых забайкальских рукописных газет,
повести «Сибирячка» и других произведений. Родился в Кударинской крепости близ
Кяхты. Много путешествовал по Забайкалью, Монголии и Китаю. Друг и оппонент
ссыльных декабристов. Известный охотник
и золотоискатель.
Шаракшанэ Александр Абович. Родился
в 1954 г. в Астраханской области, в Капустином Яру. Окончил Московский физикотехнический институт, работал в Институте
прикладной математики Академии наук.
Кандидат физико-математических наук, доцент. В настоящее время – преподаватель
Международной школы бизнеса Российской
экономический академии им. Г.В. Плеханова. Окончил факультет иностранных языков
Московского государственного открытого
университета им. М.А. Шолохова.

Подписано в печать 25.12.2008
Формат 70х108 1/16. Бумага офсетная №1.
Гарнитура Newton. Печать офсетная.
Уч.-изд.л. 16,9. Усл.печ.л.16,8 + 0,35 вкл. Усл.кр.-отт.18,9
Тираж 1000. Заказ № 288
Издательство ГП “Соёл-культура”
670010, г. Улан-Удэ, ул. Толстого 23а, тел. (3012) 22-38-70
www.baikal.e-baikal.ru
e-mail: baikalsoiol@yandex.ru
Отпечатано в ОАО “Республиканская типография” РБ
670000, г. Улан-Удэ, ул. Борсоева, 13.