Автор: Юрченко А.Г.
Теги: всеобщая история история исторические науки литература v-xviii в история средних веков чингисхан история литературы историческая география походы чингис-хана
ISBN: 5-8071-0203-7
Год: 2006
Текст
А. Г. ЮРЧЕНКО
ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ
ПОЛИТИЧЕСКОГО МИФА
ОБРАЗ ЧИНГИС-ХАНА В МИРОВОЙ
ЛИТЕРАТУРЕ XIII-XV ВВ.
ЕВРАЗИЯ
Санкт-Петербург
2006
ББК 63 3(5)4+83.3(0)4
УДК 94(5)
Ю83
Рецензенты:
профессор С. Г. Кляшторный, заведующий сектором
тюркологии и монголистики СПбФ Института востоковедения РАН,
профессор Т. И. Султанов, заведующий кафедрой «Центральной Азии
и Кавказа» Восточного факультета Санкт-Петербургского
государственного университета.
Перевод с латинского и персидского языков С. В Аксенова.
Издано при финансовой поддержке Федерального агенства
по печати и массовым коммуникациям в рамках
Федеральной целевой программы «Культура России»
Юрченко А. Г.
Ю83 Историческая география политического мифа Образ Чингис-хана в мировой
литературе ХШ—XV вв. — СПб • Евразия, 2006 — 640 с
ISBN 5-8071-0203-7
Настоящее исследование посвящено тайным механизмам формирования политических мифов
о Чингис-хане Базовый корпус мифов об основателе империи интенсивно формировался при его
сыне и преемнике, великом хане Угедее (1229—1241) С середины XHI в эти мифы становятся
достоянием властных элит в государствах, включенных в Монгольскую империю Мировою из-
вестность и славу Чингис-хану принесли походы его внуков, а литературное оформление мифов
завершили персидские, армянские и китайские историки Пик политического мифотворчесгва при
ходится на это время, поскольку в игру вступают выдающиеся представители покоренных наций
Исследование основано на подробном и тщательном анализе сорока восьми исторических ис-
точников, переводы двух их них впервые публикуются на русском языке Предложенная автором
типология текстов позволяет выяснить, кто с какой целью и в чьих интересах создавал мифы
о Чингис-хане, а также дает возможность проследить, из каких религиозных и космографиче-
ских элементов конструировался многоликий образ «Покорителя Вселенной»
ISBN 5-8О71-О2ОЗ-7
© Ксения Юрченко, графика, 2006
© П П Лосев, дизайн обложки, 2006
© С В Аксенов, перевод с перс лат , 2006
©АГ Юрченко, 2006
© Евразия, 2006
экспозиция
Было нам передано одно божественное откро-
вение, гласящее: «Те, что суть Мои всадники, ими
отомщу Я мятежникам против Меня», — и нет
сомнения в том, что это указание на всадников Чин-
гис- хана и на его народ.
Джувайни. История завоевателя мира (XIII в.)
§ 1. Монгольский вызов
История — это искусство забывать. Мировую известность Чингис-хану
обеспечили преемники, создавшие к 1260 г. самую обширную в истории импе-
рию. Монгольская империя могла существовать, только продолжая экспансию.
Предыдущие кочевые империи доминировали над степными землями, монголы
же завоевали большую часть Евразии, нанеся поражение армиям земледельче-
ских государств.
Однако победив хорезмшаха, Чингис-хан даже не попытался занять всю
территорию его царства. Вместо этого он вернулся в Монголию и повел свою
армию против тангутов. К моменту смерти Чингис-хана в 1227 г. его империя
объединяла многие оседлые государства. Даже если Чингис-хан мало интересо-
вался их прямым правлением, то его преемники были вынуждены заняться ре-
шением этого вопроса. Преемники расширили монгольскую власть на новые
территории Китая, Европы, Ирана и Ближнего Востока. Идея универсальной
империи оформилась при поколении внуков Чингис-хана, т. е. в правление
Менгу-хана (1251—1259).
Так или примерно так авторитетные историки описывают феномен, извест-
ный сегодня как «Империя Чингис-хана». Однако если мы заглянем глубже, то
обнаружим, что они опираются на строго ограниченный набор средневековых
источников, главные из которых являются концептуальными сочинениями. Как
правило, это дворцовая литература. При этом источники, которые не вписыва-
ются в заданную картину, оттесняются на периферию или просто игнорируются.
Вот пример такой оппозиции. «Сборнику летописей» Рашид ад-дина, где исто-
рия Чингизидов вписана в контекст мировой истории, можно условно противо-
поставить географическое сочинение его современника, Абд ар-Рашида ал-Ба-
куви, где описаны города семи климатов мира от Китая до Андалузии, но
монгольские правители вообще не упоминаются. Создается впечатление, что
для Абд ар-Рашида ал-Бакуви Монгольская империя не существовала. Объяс-
нить эту загадку трудно.
В сборнике исторических рассказов Мухаммада ал-‘Ауфи («Собрание рас-
сказов и блестящие истории», первая треть Х111 в.) более двух тысяч новелл;
многие из них посвящены выдающимся людям — Чингис-хан является геро-
ем лишь одной новеллы. Следует ли полагать, что судьбоносная для дома
8
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Чингис-хана война с хорезмшахом воспринята как смена правящих династий,
и не более?
Исследователи непроизвольно работают в русле той или иной средневековой
концепции власти, не оговаривая свою позицию относительно используемых ис-
точников, что открывает простор для манипуляций. Разница между манипули-
рованием и моделированием заключается, в первую очередь, в пренебрежении
важными блоками социальных связей, что на практике проявляется в некоррект-
ном цитировании источников либо же в умолчании контекста. Например, опира-
ясь на латинские известия, можно подобрать ряд живописных свидетельств
каннибализма и безумной жестокости монголов, игнорировав мифологический
контекст этих описаний, построенных на отрицании чужой и враждебной куль-
туры, или, наоборот, приписать все победы монголов их немыслимому численно-
му превосходству над противниками. Можно говорить об удивительной толе-
рантности в сфере вероисповедания, а можно возродить религиозный миф на
факте убийства в орде князя Михаила Черниговского. Однако это частности.
Настоящие проблемы возникают, когда игнорируется возможность существова-
ния различных картин Монгольской империи и участия интеллектуалов в разра-
ботке тех или иных идеологических конструкций.
Монгольский вызов породил в разных культурах серию фантомов, которые
сегодня воспринимаются как отражения неких реалий Монгольской империи.
Я столкнулся с ними, когда не смог объяснить, казалось бы, бесхитростный
рассказ Марко Поло о Чингис хане, которому христианские звездочеты пред-
сказывают победу. Загадочно выглядит и государственный культ поклонения
статуе Чингис-хана, о котором сообщают только чужестранцы. Пожалуй, са-
мым любопытным из фантомов является выпуск золотых динаров в 1’азне
в 1221 г. с легендой: «ал-Хакан / справедливый / великий / Чингиз хан». Это
произошло в разгар войны с хорезмшахом. Сам Чингис-хан, скорее всего, не
имел отношения к выпуску этих монет. На обратной стороне динаров значилось
имя багдадского халифа ан-Насира: «нет Бога кроме Аллаха / Мухаммад по-
сланник Аллаха / ан-Насир ад-Дин Аллах / повелитель правоверных».
§ 2. Тенгри и Аллах
Написать историю империи Чингис-хана невозможно. Дело не в многооб-
разии исторических источников (созданных на разных языках), а в их несводи-
мости в единую картину. Пример тому — известный труд Рашид ад-дина
«Джами' ат-таварих» («Сборник летописей»), созданный по распоряжению
иль-хана Газана в промежуток времени между 1300 и 1311 гг. В коллективном
проекте Рашид ад-дина история от Чингис-хана до Газана изложена в системе
координат ислама. В результате, например, в «Сборнике летописей» есть глава
об Индии, где дается характеристика Будды и его учения1, но не сказано ни
единого слова о Тенгри и небесном мандате или указе (mongke tengeri-yin
jarliq), полученном Чингис-ханом. Парадоксальным образом придворное сочи-
нение по истории Чингизидов умалчивает содержание официальной доктрины
Монгольской империи. Дело, видимо, в том, что иль-хан Газан и его вазир, Ра-
шид ад-дин, приняли ислам в 1295 г.
Монголы не вели религиозных войн, однако в текстах наблюдающих куль-
тур поглощение империей стран и народов описано в категориях религиозной
войны. Символом монгольского господства в странах ислама стала Великая
Яса, которая противопоставлялась исламскому закону — шариату. Кратко
монгольская идеологема выглядела так. Власть хана, несмотря на избрание на
курултае, была личной. Она была дарована хану Вечным Небом. Легитимация
власти определялась именно тем, что она была пожалована хану Небом. И в под-
чинение ему отданы Небом все народы, и не было разницы между подлинной
принадлежностью к его государству и принадлежностью потенциальной. В по-
слании хана Гуюка провинции мира делятся на две категории: покорные и вос-
стающие, третьего не дано (см. § И). Такая концепция власти «отчетливо не
признавала границ». Лично хан должен был обладать небесной благодатью-си-
лой (kMu) и покровительством харизмы (suu).
Империя проиграла идеологическую войну между шариатом и Ясой. Дос-
товерного изложения Ясы нет ни в одном средневековом источнике. Корпус за-
конов, который мог бы многое прояснить в механизмах высшей власти, утрачен
по двум причинам. Во-первых, в сохранении Ясы не были заинтересованы те
монгольские правители, что обрели самостоятельность после распада империи,
ибо Яса стояла на страже единства империи. Во-вторых, неприятие Ясы на
ментальном уровне в странах с собственной устойчивой религиозно-политиче-
ской традицией гарантировало Ясе забвение.
Что на практике означает эта ситуация? Она означает неизбежное искаже-
ние всех проявлений имперской реальности в текстах наблюдающих культур,
10
А Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
с последующим их искажением в современных исследованиях. В известном
смысле это естественный процесс.
Любой суверен, что отказался подчиниться монголам, считался выступаю-
щим против не только преемников Чингис-хана, но и самого Тенгри. В 1269 г.
иль-хан Абага отправил султану Египта Бейбарсу послание, содержащее четы-
ре ссылки на Ясу В своем ответе Бейбарс провозглашает: «Наша Яса выше,
чем таковая Чингис-хана. Бог дал нам возможность, чтобы правили больше чем
сорок правителей!» Нет сомнений, что Бейбарс использовал слово яса в смысле
шариат. Яса воспринималась мусульманами как шариат и сунна монголов, как
совокупность законов, находящихся в противоречии с исламом На самом деле
Яса была выше законов ислама, равно как и законов других конфессий. Яса
предоставляла свободу вероисповедания, что в условиях империи было единст-
венным разумным решением. В эпоху религиозных войн оценить по достоинст-
ву это обстоятельство не смог никто. Только Роджер Бэкон понял, что религи-
ей монголов и высшей целью является достижение могущества и господства
(см. § 12) Нынешние попытки представить монгольских ханов и их окружение
язычниками или шаманистами исходят из безусловной ценности христианства,
буддизма или ислама. Так можно писать историю религий, но не разбираться
с существом дела.
В идеологической конструкции Рашид ад-дина деяния Чингис-хана опреде-
ляются истинной силой, и это отнюдь не Вечное Небо. «Да не останется тай-
ным и сокрытым от лучезарного ума людей разума и мысли, что все то, что слу-
чается и происходит в мире бытия и тления из опустошения стран и городов
и разъединения различного рода людей, и то, что обнаруживается и становится
общеизвестным из переворотов в делах и смены обстоятельств, может быть
[лишь] необходимым следствием милости и справедливости Господней и содер-
жащим славные и великие дела божественного веления, правило же божествен-
ного закона в сотворении несовершенных созданий заключается в следующем:
когда с течением веков законы, [управляющие] делами [человеческими], посте-
пенно теряют силу, в результате непрерывных следований друг за другом и сме-
ны дней и ночей, и положение государств и народов нарушается и колеблется,
то ради уничтожения этого изъяна и устранения этого промаха появляется не-
кий обладатель счастливого созвездия, великолепный и ярый, отмеченный не-
бесным вспоможением и удостоенный почетным халатом того, чьи веления обя-
зательны» — так начинается повествование о Чингис-хане и его преемниках
в «Сборнике летописей» Рашид ад-дина (Рашид ад-дин. Т. 1. Кн. 2. С. 60).
Новое царствование рассматривается как возрождение всеобщей истории
народов. В подобных формулировках часто не усматривалось ничего, кроме
лести или красот стиля. На самом же деле в этих словах, с известной долей
торжественности, изложена архаическая концепция воссоздания вселенской
жизни: рождение государства и обновление законов повторяет акт творения,
равнозначный космогоническому Сотворению Мира. Избранный высшей волей
правитель восстанавливает утраченный мировой порядок. Но этот новый поря-
док не монгольский, он всецело принадлежит исламу.
§ 3. Реальность политических мифов
Доступный сегодня корпус источников позволяет заняться в полной мере
лишь тайными механизмами формирования политических мифов о Чингис-хане.
Мифы рождались и функционировали в среде монгольской элиты. Менее оче-
видным фактом является участие в разработке идеологем представителей куль-
турных наций, вовлеченных в орбиту монгольского влияния. Имперские идеи
были адаптированы ими к реальной политической практике мусульманского
Востока, конфуцианского Китая и христианского Кавказа (Армения и Грузия).
Противостояние военной и административной элит сопровождалось про-
движением корпоративных мифов о создателе империи. Мифы были важным
инструментом в реализации стратегических целей правящих групп. Как прави-
ло, цели военных и гражданских властей не совпадали. Следовало ожидать, что
возникнут как минимум два взаимоисключающих образа Чингис-хана. Ситуа-
цию характеризуют слова Елюй Чу-цая, главного советника Чингис-хана по
управлению Северным Китаем, который однажды заметил своему господину:
«Вы получили Поднебесную, сидя на коне, но нельзя ею управлять, сидя на коне».
В имперской мифологии Чингис-хан, лидер кочевой военной аристократии, будет
противопоставлен Чингис-хану, избраннику Вечного Неба, воплощающему едино-
личную власть, столь желанную в глазах гражданской бюрократии.
Вторым фактором, стимулировавшим участие интеллектуалов в разработке
мифов, была конкуренция религиозных групп: мусульман, несториан и буддистов.
Идеологическая картина империи была крайне неоднородной, поскольку наряду
с общепринятыми политическими установками включала региональные мифы.
Мифы играли важную роль в создании новой картины мира, придавая ей
устойчивость и смысл.
Новый подход к известному в науке корпусу источников избавляет от лож-
ной необходимости согласовывать различные средневековые концепции проис-
хождения власти. Таких концепций и созданных на их основе исторических со-
чинений несколько, и они естественным образом не совпадают. Следует отка-
заться от буквального прочтения официальных текстов, поскольку они описы-
вают заданные сценарии событий. Ценность этих текстов в их идеологической
направленности. Они указывают на умонастроения и цели авторов, где факты
не играют никакой роли. В противном случае современный исследователь поро-
ждает собственный миф о Чингис-хане (примеров чему несть числа).
12
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Иными словами, все попытки нарисовать объективный портрет Чингис-ха-
на, с опорой на ограниченную группу источников, заведомо обречены на неуда-
чу. Выход, если он есть, заключается в следующем: необходимо собрать корпус
мифов, структурировать его и выделить несколько устойчивых групп. Тогда,
о какой бы деятельности Чингис-хана ни шла речь, будь то организация армии,
введение новых законов или уничтожение городов, у нас будет надежный кри-
терий, указывающий, с позиции какой группы оценивается явление. Информа-
ция имеет значение только при условии, что известен ее источник (статус на-
блюдателя, его цель и сверхзадача). События наделяет смыслом автор.
Типология текстов позволяет выявить географическую «прописку» полити-
ческих мифов о Чингис-хане, которые на протяжении XIII—XIV вв. менялись
и во времени, и в пространстве. Нет необходимости отвергать одни мифы
и превозносить другие, достаточно указать их место в мировой картотеке. Све-
дения о Чингис-хане придворного чагатайского историка Джамала ал-Карши
и мифы о Чингис-хане, изложенные в трактате армянского принца Гайтона, су-
ществуют словно в параллельных мирах. И тот и другой на политической карте
Евразии представляет определенную группу и ее интересы.
Без создания типологии текстов выяснить, что же было в действительности,
просто невозможно. Корпус источников может быть разделен на две группы по
критерию «внутренние» / «внешние»; с необходимостью следует добавить тре-
тью группу, обозначив ее как «пограничную». В первую группу входят тексты,
созданные внутри империи. Как правило, в этих текстах описываются не столь-
ко «исторические события», сколько заданные сценарии событий. Ключевым
пунктом для понимания содержательной стороны имперских текстов является
их идеологический или программный характер. Эти сочинения отражают инте-
ресы элитарных групп. Типичным примером таких текстов являются «История
завоевателя мира» Ала ад-дина Джувайни, надгробная надпись на стеле Елюй
Чу-цая, легенда о рождении Чингиза от луча света, легенда о том, как выбор
пал на Чингис-хана благодаря стреле с его именем (см. § 6), легенды о Чин-
гис-хане в книге Марко Поло (см. § 29).
В противовес сочинениям, реализующим имперский миф, создавались сочи-
нения антиимперского характера. Такое сочинение можно обнаружить лишь
при условии наличия общей типологии текстов, описывающих феномен Чин-
гис-хана. В середине ХШ в. представители христианского мира фиксируют глу-
бинную составляющую монгольского вызова, где военная угроза и фактор неиз-
вестности отходят на второй план. Время катастроф сменилось временем утопи-
ческих ожиданий и космографических чудес. Оставался один шаг, чтобы пере-
нести историю монгольских походов в пространство фантастической литературы.
И этот шаг был сделан, причем представителем монгольской элиты, в полной
мере осознававшим роковой характер экспансии. Он создал сочинение, где дей-
ствие разворачивается за пределами земного горизонта, в вертикальной плоско-
сти — как безумная война с Богом и инфернальными силами. Текст получил
§ 3. Реальность политических мифов
13
условное название «Роман о Чингис-хане» (по аналогии со знаменитым «Рома-
ном об Александре»). Большинство средневековых авторов, писавших о Чин-
гис-хане, конструируют прошлое, автор романа конструирует будущее. Его сочи-
нение относится к области фантастической литературы. Текст сохранился до
наших дней, потому что был включен в донесение Иоанна де Плано Карпини, а
именно в пятую главу, которая называется «О происхождении империи тартар
и ее знати и о власти императора и его первых лиц». Поскольку воображаемая
история походов Чингис-хана относится к области антимифов, то ее анализу по-
священа вторая часть нашего исследования. Исследование сопровождается пуб-
ликацией текста и переводом пятой главы донесения.
Вторая группа текстов включает описания, созданные авторами из наблю-
дающих культур. Эти тексты носят оценочный характер, что также ставит под
сомнение их объективность. В их число входят «История Армении» Кнракоса
Гандзакеци (главы о монголах), сочинение Фомы Сплитского, исторические
изыскания о монголах Винцента де Бове и Мухаммада ан-Насави, сообщение
странствующего францисканца Одорика де Порденоне. Картину усложняют
донесения разведывательного характера, авторы которых фиксируют слухи и тре-
вожные ожидания. И что любопытно, на основании этих донесений в Европе XIII
в. была создана картина Монгольской империи, дожившая до наших дней.
Донесения францисканской миссии 1245 г. являются литературными сочи-
нениями, призванными ответить на ряд ключевых для Запада вопросов, где до-
минирующее положение занимает тема божественной санкции на существова-
ние ранее неизвестных Западу народов. Материалом же для них послужили
самые разнообразные сведения, полученные на территории империи от весьма
осведомленных лиц, и лишь отчасти собственные наблюдения францисканцев.
Вновь открытая культура носила ярко выраженный имперский характер, где
управление было построено по военно-административной вертикали. Отчеты мис-
сии являются своеобразным зеркалом, в котором отразились разнообразные прояв-
ления имперской культуры. Поскольку францисканцы являлись «наблюдателями»,
представляющими интересы другой культуры, то созданные ими сочинения с необ-
ходимостью являются текстами-посредниками, призванными обрисовать реаль-
ность азиатского мира в категориях, понятных их европейским адресатам.
К пограничным текстам относится донесение Симона де Сент-Квентина,
где представлен дипломатический диспут между папскими послами и придвор-
ными нойона Байджу.
Имеет ли образ Чингис-хана, представленный в мировой средневековой ли-
тературе, хоть какое-нибудь отношение к действительности. Ответ отрицатель-
ный. Весь корпус источников о Чингис-хане мифологичен. Большая часть этих
текстов создана спустя 20, 30 или 50 лет после смерти Чингис-хана. К этому
времени монгольская экспансия достигла максимальных размеров, были завое-
ваны Южный Китай и Багдад, а Чингис-хан стал божественной фигурой, име-
нем которой освящались завоевания.
14
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
На посмертной стеле самого влиятельного христианина империи Юань (его
звали Ай-сюэ, f 1308) приведены слова императора Жэнь-цзуна (монгольское
наименование — Буянту-хан): «В первый год [эры правления] Хуан-цина,
весной император сказал так: „Наш [покойный владыка] Тай-цзу^ первым по-
лучил Небесный мандат, Тай-цзунс и Сянь-цзун^ [преодолевали большие] ис-
пытания, трудились изо всех сил и добились [больших успехов], [а власть]
Ши-цзуе охватила десять тысяч племен. Сыновья и внуки, поколение за поко-
лением, достигли в нашей персоне величайшего успеха» (Чэн Цзю-фу, с. 83).
В политических мифах и декларациях фигуры четырех великих ханов сли-
лись в одну — в мифологизированную фигуру Чингис-хана. Именно эта фигу-
ра является предметом наших исследований. Придворные историки эпохи Мен-
гу, Хубилая или Газана создали концептуальные исторические сочинения, где
событийный ряд разворачивается в соответствии с божественным планом.
Это обстоятельство меняет перспективу исследований, но никакой пробле-
мы в этой связи не возникает. Основной корпус мифов об основателе империи
интенсивно формировался при его преемнике, великом хане Угедее (1229—
1241). С середины XIII столетия эти мифы становятся достоянием элит в госу-
дарствах, включенных в мировую империю. Пик политического мифотворчества
приходится на это время, поскольку в игру вступают выдающиеся представите-
ли покоренных наций. Мировую известность и славу Чингис-хану создали по-
ходы его внуков, а литературное оформление мифов завершили персидские,
армянские и китайские историки. Новая мировая элита говорила на едином
языке и была носителем единой имперской мифологемы. История возвышения
Чингис-хана, изложенная Джувайни, была переведена с персидского языка на
грузинский и полностью соответствует версии этих событий в китайском источ-
нике — «Юань ши». Перед нами шедевр апологетики новой мировой власти.
Несомненная ценность этого текста в его идеологической направленности.
Иными словами, средневековые писатели конструируют историческую реаль-
ность. Попытки современных историков обосновать достоверность той или
иной версии являются продолжением этой практики. «Реальности» продолжа-
ют множиться. Это единственный твердый факт.
Ценность исследования политических мифов заключается не в том, чтобы
избавить нас от мифов, а в том, чтобы напомнить об их культурно-историче-
ской значимости.
Хуан-цин («Августейшее благословение») — первая эра правления (1312 — 1313) императора
Жэнь-цзуна.
Тай-цзу («Великий пращур») — Чингис-хан.
Тай-цзун («Великий предок») — Угедей.
Сянь-и,зун («Образцовый предок») — Мунке, четвертый каган (1251 — 1259).
Ши-изу — Хубилай (1260—1294).
§ 4. Исторические источники
В книге аннотируются 49 источников, 25 из них представлены подробно.
У нас есть надежный критерий для различения имперских мифов, функциони-
ровавших в разные десятилетия XIII в. Речь идет о сведениях, зафиксирован-
ных западными дипломатами на территории Монгольской империи. Эта часть
исследования снабжена новыми переводами латинских источников, в частности, пе-
реведены 12 глав из «Исторической энциклопедии» Винцента из Бове (1264 г.).
Наличный фонд источников в хронологическом порядке выглядит следую-
щим образом.
— «Мэн-да бэй-лу» (Полное описание монголо-татар) Чжао Хуна (1221);
— «Си ю цзи» (Описание путешествия на Запад) Ли Чжи-чана (ок. 1225);
— Альберик измонастыря Трех Источников. Хроника (1221—1250);
— Жак де Витри. Иерусалимская история (1220);
— Ибн ал-Асир. Ал-Камил фи-т-та’рих (Полный сводистории) (до 1233);
— Мухаммадал-‘Ауфи. Собрание рассказов и блестящие истории (1233);
— «Хэй-да ши-люе» (Краткие сведения о черных татарах) Пэн Да-я и Сюй-
Тина (1235-1237);
— Донесение брата Юлиана (1235—1238);
— «Сокровенное сказание» (1241);
— Шихаб ад-дин Мухаммадан-Насави. Жизнеописание султана Джалал ад-
дина Манкбурны (1242);
— Сун Цзы-чжэнь. Надгробная надпись на могиле Елюй Чу-цая (после
1243);
— Иоанн де Плано Карпини. Книга о Тартарах (1247);
— Донесение Бенедикта Поляка (1247);
— Ц. де Бридиа. История Тартар (1247);
— Симон де Сент-Квентин. История Тартар (1247);
— Письмо Смбата Спарапета из Самарканда Кипрскому королю Геири Лу-
зиньяну (1247);
— СмбатСпарапет. Летопись (1272);
— Фома Сплитский. История архиепископов Салоны и Сплита (1260);
— Матфей Парижский. Великая хроника (1240—1259);
— Донесение Андре де Лонжюмо (1249—1251);
16
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
— Салимбене де Адам. Хроника (1240—1260);
— История завоевателя мира, записанная Ала ад-дином Ата-Меликом Джу-
вайни (1260);
— Джузджани. Табакати-Насири (Насировы разряды) (ок. 1260);
— Абу-л Фарадж бар Эбрей. Хронография (до 1286);
— Киракос Гандзакеци. История Армении (1241—1260);
— Вардан Аревелци. Всеобщая история (1267);
— Григор Акнерци. История народа стрелков (монголов) (1270);
— Мхитар Айриванеци. Хроника (до 1291);
— Итинерарий Вильгельма де Рубрука (1256);
— Винцент де Бове. Историческое зерцало (до 1264);
— Роджер Бэкон. Большое сочинение (1266—1268);
— ДавидизЭшби. Деяния Тартар (ок. 1270);
— Марко Поло. Оразнообразии мира (1298);
— Жан де Жуанвиль. История короля Людовика Святого (1309);
— Джамал ал-Карши. Ал-Мулхакатби-с-сурах (ок. 1305);
— Рашидад-дин. Сборник летописей (1306);
— «Шэн чуцинь-чжен лу» (Описания личных походов священновоинственно-
го) (нач. XIV в.);
— Повесть о Чингис-хане в «Картлис цховреба» (XIV в.);
— Гайтон. История Востока (1307);
— Донесение Одорика де Порденоне (ок. 1330);
— Георгий Пахимер. История о Михаиле и Андронике Палеологах (1255—
1282);
— Никифор Григора. Римская история,начинающаяся со взятия Константино-
поля латинянами (1204—1341);
— Ал-‘Умари. Пути обозрения государств с крупными городами (до 1340);
— Ибн Баттута. Подарок размышляющим о диковинках городов и о чудесах
путешествий (до 1356);
— «Юань ши». Официальная хроника династии Юань (1368—1369);
— Иоанн Хильдесхаймский. История трех царей (до 1375);
— Ян Длугош. Польская история (1466);
— ДавидБагишеци. История (XVII в.);
— Андрей Лызлов. Скифская история (1692).
§ 5. Информаторы и наблюдатели
Донесение главы францисканской миссии, Иоанна де Плано Карпини, по-
бывавшего при дворе великого монгольского хана летом 1246 г., поражает оби-
лием точных сведений и множеством важных подробностей, не поддающихся
проверке. Пожалуй, никто из путешественников XIII в. не имел статуса лично-
го посланника папы римского и не удостоился такого внимания принимающей
стороны. Имена большинства восточных собеседников западного дипломата
нам неизвестны, зато известен результат этих разговоров — достоверная ин-
формация в донесениях миссии.
Когда брат Иоанн называет свои источники, следует отнестись к нему с до-
верием: «Мы узнали также при дворе вышеназванного императора [многое и от
тех], кто прибыл с другими князьями: от многих русских, венгров, знающих ла-
тынь и галльский, русских священников и других, кто был с ними [тартарами];
некоторые в течение тридцати лет [участвовали] в войнах и других деяниях
[тартар] и знали о них все, потому что владели языком и постоянно пребывали
с ними некоторые двадцать, некоторые десять лет, одни больше, одни меньше;
у них мы могли выведать все, и они сами с охотой и зачастую без вопросов из-
лагали нам все, так как знали наше желание»3. Наличие надежных информато-
ров позволило дипломатам создать насыщенный тонкими наблюдениями текст,
что и объясняет его необыкновенную востребованность.
От внимания исследователей ускользают простые вещи. Дело в том, что
папских посланников интересовала не этнографическая реальность кочевого быта,
а тайны Монгольской империи. Поэтому совсем не важно, что они увидели
своими глазами, важно то, что они услышали о тех, кто знал эти тайны, и кого
брат Иоанн именует людьми, достойными доверия. Кажется, что папский нун-
ций увидел не так уж и много, да и это немногое потребовало разъяснений со
[...] et etiam nobis dixit superscriptionem eiusdem sigilli, et etiam alia multa secreta que nobis erant
necessaria ad sciendum. Invenimus etiam in curia imperatoris predicti qui cum ducibus aliis venerant:
Rutenos plures, Hungaros, et scientes latinum et gallicum, et clericos rutenos et alios qui fuerant
cum eis, aliqui triginta annis, in bellis et aliis factis et sciebant omnia facta eorum, quia sciebant
linguam et cum eis assidue morabantur, aliqui viginti, aliqui decern, aliqui plus, aliqui minus,
a quibus poteramus perscrutari omnia. Et ipsi nobis voluntarie et aliquando sine interrogatione, quia
sciebant nostram volontatem, omnia referebant (LT, IX. 39).
18
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
стороны знающих людей. Отчет францисканцев — это прогноз на будущее:
чего следует ожидать христианскому сообществу от монгольского хана, заявив-
шего свои права на весь обозримый мир. Отчет-прогноз имеет блестящую лите-
ратурную форму и глубокое содержание, поскольку в его создании участвовали
европейцы, служившие Монгольской империи больше двадцати лет. К числу
наиболее закрытых для францисканцев тем следует отнести организацию мон-
гольской армии, стратегию и тактику походов, а также военные хитрости, но
и здесь они получили надежную информацию. Если же отрицать участие «на-
вигаторов», знавших не понаслышке об имперских механизмах власти, то при-
дется допустить, что францисканцы были приглашены наблюдать за военными
маневрами и присутствовать на военном совете.
Меня смущает одно странное обстоятельство. Кажется, монголы не препят-
ствовали сбору «разведывательной» информации, наоборот, поощряли ее. В 1247 г.
нойон Байджу объяснял дипломатам-доминиканцам, почему они должны от-
правиться к повелителю и государю всех тартар. «Ведь только после того, как
вы к нему приедете, вы увидите, кто и каков он, и каково его могущество, и ка-
кова его слава, и все то, что теперь скрыто от ваших глаз, предстанет перед
вами совершенно открыто. Тогда вы сами собственными руками сможете вру-
чить Хану послание господина вашего Папы, и, узрев могущество, славу и не-
исчислимые богатства Хана, вы сможете доподлинно возвестить вашему госпо-
дину о том, что вы там увидите и услышите» (Симон де Сент-Квентин.
XXXII, 46). В словах нойона — ключ к пониманию текста донесения Иоанна
де Плано Карпини, который, в отличие от доминиканцев, согласился на путе-
шествие к великому хану. Отчет брата Иоанна — это рассказ о могуществе
и славе великого хана. Можно ли использовать этот рассказ в потребительских
целях, иллюстрируя собственную социологию картинами средневековой жизни?
Можно, только это все равно будет рассказ о могуществе и славе великого
хана.
Монгольские имперские мифы были единственной реальностью, которую
зафиксировали в своих отчетах западные дипломаты — Иоанн де Плано Кар-
пини и Бенедикт Поляк. На сведения францисканцев принято ссылаться как на
достоверную информацию внешнего характера. Один пример. Вопрос о полноте
власти монгольского хана интересовал участников францисканской миссии 1245 г.
(как и нынешних исследователей) в первую очередь. Известно, что в это время
монгольский престол оставался свободным, и в преддверии всемонгольского ку-
рултая государством управляла Туракин-хатун. Поэтому сведения, полученные
францисканцами из уст знающих людей, отражают идеальную концепцию вла-
сти, а не реальное положение дел. Вот как эта концепция воспринята Иоанном
де Плано Карпини: «Император же тартар имеет удивительную власть над все-
ми. Никто не смеет занять какое-либо место, если сам император его не
§ 5. Информаторы и наблюдатели
19
е назначит. Сам же он назначает, где надлежит пребывать вождям, вожди же на-
значают на места тысячников, тысячники — сотников, сотники — десятников.
Сверх того, независимо от времени и места, если им приказано, они идут и на бит-
ву и на жизнь и на смерть, и без всяких возражений подчиняются [приказу]»2.
Из новейших исследований, где обильно цитируется донесение брата Иоан-
на, следует отметить книгу Н. Н. Крадина и Т. Д. Скрынниковой «Империя
Чингис-хана». Несомненным достоинством этой книги является ясно обозна-
ченная позиция авторов. Авторы убедительно отвечают на вопрос: какому уров-
ню сложности соответствовала кочевая империя Чингис-хана? Меня же инте-
ресует более скромный вопрос: как интерпретируются средневековые латинские
источники?
Н. Н. Крадин полагает, что вышеприведенный фрагмент из отчета брата
Иоанна отражает взгляд со стороны, а внутренняя природа рассматриваемого
явления осталась для наблюдателя непонятой2. Не совсем ясно, когда и как
брату Иоанну удалось присутствовать при назначении монгольским ханом ты-
сячников, чтобы так уверенно рассказывать об иерархии власти. Вопреки мне-
нию Н. Н. Крадина, эти сведения относятся к сфере внутренних наблюдений и
принадлежат тем, кто, по словам западного дипломата, находился рядом с мон-
гольским ханом Угедеем десять или двадцать лет. Но это еще не все. Всматри-
ваясь во внешнее величие империи, францисканец не увидел главное. А не уви-
дел он, по мнению Н. Н. Крадина, следующее: «Для иностранцев, которые
слабо представляли себе структуру племенного общества, внешне они действи-
тельно выглядели как крупные государства с мощной армией и управленческим
аппаратом. В то же время изнутри они являлись конфедерациями племен и во-
ждеств, связанных между собой военными интересами и сложными генеалоги-
ческими связями»3.
Если мы согласимся, что папский посланник получил сведения из чужих
рук, а о племенных структурах не сказано было ни слова, то выходит, что ди-
пломата и разведчика ввели в заблуждение. Иоанн де Плано Карпини, в свою
очередь, ввел в заблуждение папскую курию, которая восприняла Монголь-
скую империю как крупное государство с мощной армией, тогда как при внима-
тельном рассмотрении за фасадом скрывалось племенное общество. Фасад же
поддерживался с помощью отлаженной системы вымогания подарков. Может,
так оно и было, только где тому свидетельства?
Imperator autem Tartarorum habet mirabile dominium super omnes. Nullus audet in aliqua
parte morari, nisi ipsi assignet. Ipse autem assignat ubi maneant duces, duces uero assignant
millenariis loca, millenarii centenariis, centenarii uero decanis. Insuper quicquid precipitur eis
quocumque tempore, quocumque loco, siue ad bellum, siue ad mortem, siue ad uitam, sine ulla
contradictione obediunt (LT, V. 22).
20
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Было бы опрометчиво с нашей стороны отрицать наличие текстов, где
о монголах говорится исключительно как о диких племенах. В суть вещей про-
ник, видимо внутренним взором, ландграф Тюрингенский, писавший в 1242 г. о
монголах по слухам: «В меру своих возможностей мы сообщаем вам, что бес-
численные племена, ненавидимые прочими людьми, по необузданной злобе
землю с ревом попирая, от востока до самых границ нашего владения подвергли
всю землю полному разорению, города, крепости и даже муниципии разрушая,
не только христиан, но даже язычников и иудеев, никого не щадя, всех равно
без сострадания предавая смерти, за исключением одних лишь младенцев, кото-
рым царь их, величаемый Цингитоном, ставит клейма на лбу. Людей они не по-
едают, но прямо пожирают. Едят они и лягушек [и] змей и, дабы быть кратким,
не различают никакой пищи [чистой от нечистой]» (Английские источники,
с. 154-155).
А еще лучше воспользоваться сведениями из географического описания
мира ‘Абд ар-Рашид ал-Бакуви (первая половина XIV в.): «Страна татар.
Они — большой народ у тюрок. Живут они на востоке шестого климата. Они
подобны диким зверям жестокостью сердца, грубостью нрава, крепостью тела
и грубостью натуры. Они любят враждовать, проливать кровь и мучить живот-
ных. Что касается религии, то они ни во что не верят. Нет у них разрешенного
и нет запретного: они едят все что попадется. Поклоняются солнцу. Их язык
совершенно не похож на другие языки и языки тюрок, а письмо отличается от
других» (ал-Бакуви. VI. И). Опираясь на эти материалы, можно отрицать у
монголов даже наличие вождества.
Проблема сложнее, чем это кажется на первый взгляд. Достаточно посмот-
реть на названия монографий и статей: «Русь и монголы»4, «Русь и кочевни-
ки»5, «Монгольское нашествие на Русь»6, «Русь: от нашествия до ига»7, «Киев
и монгольское нашествие»8, «Археологические следы нашествия татар на Цен-
тральную Европу в XIII в.»9 или «Europa und die Fremden» («Европа и дру-
гие»)10 и т. д., чтобы оценить присутствие средневекового концепта, признаю-
щего свою культуру на порядок развитее варварской периферии. В названиях
декларируется превосходство Государства над некой полуприродной формой
жизни (средневековые писатели в одинаковых терминах описывали нашествия
кочевников и нашествия саранчи). На самом же деле в 1240 г. на Русь пришли
не кочевники, а армии Монгольской империи. Равным образом, вызов Венг-
рии, Армении или Багдадскому халифату был брошен Монгольской империей.
Послания венгерскому королю, армянскому царю и багдадскому халифу на-
правлял не племенной вождь, а монгольский император.
§ 6. Конструирование истории
Принимать папского нунция и его помощника за авторов тех или иных све-
дений, отраженных в их отчетах, было бы сегодня непростительной ошибкой.
Видимо, стоит отметить очевидный факт. Несомненно, францисканцы — авто-
ры донесений, тогда как сведения получены ими из рук весьма осведомленных
людей на территории империи. Папские послы добросовестно зафиксировали
то, что им сообщалось. Такая же оценка приложима к сочинению персидского
историка Джувайнн, который опирался на рассказы знающих людей. Это озна-
чает, что были отобраны определенные материалы и изложены в соответствии
с задуманной концепцией.
«После того, как я несколько раз посетил Мавераннахр и Туркестан, дойдя
до границ Мачина и далекого Китая — места, где находится трон империи
и дом потомства Чингис-хана, являющегося прекраснейшей из жемчужин в оже-
релье его империи, и был свидетелем некоторых происшествий и услышал из
надежных и внушающих доверие источников о прошедших событиях, и так как
я не видел возможности не согласиться на предложение моих друзей, которое
скорее было повелением, я не смог отказаться и не выполнить завет тех, кто
мне дорог. Таким образом, я записал все, чему были доказательства и что было
подтверждено, и назвал все эти повествования „История завоевателя мира, за-
писанная Джувайни“» (Джувайни. I. 7).
Книга Джувайни, как и отчеты францисканцев, цитируется в современных
исследованиях целыми страницами, поскольку является по сути историческим
исследованием. Это продукт, готовый для потребления. Мало кто задает во-
прос: о чем умолчал Джувайни?
Следует согласиться с Т. Барфилдом, по мнению которого, ничего подоб-
ного империи Чингис-хана мировая история не знала. «На самом деле Мон-
гольская империя поразительно отличалась от ранних степных империй и имела
лишь малое сходство с ними. Мы можем увидеть это в следующих трех важных
областях. Во-первых, Монгольская империя возникла как оппозиция к обычной
модели отношений между Китаем и степью, приводивших к созданию кочевых
империй в монгольских степях. Во-вторых, Монгольская империя радикально
изменила степное кочевое общество, сломав существующую племенную систему
и заменив ее централизованной политической системой правления, которая до
22
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
этого никогда не существовала в степи. В-третьих, монголы, в конечном счете,
стали напрямую управлять соседними оседлыми государствами, а не занимались
вымогательством, как это делали предыдущие степные империи»11.
Проверим справедливость этих утверждений на материале источников
XIII—XIV вв. И второй вопрос: насколько перемены в Евразии осознавались
современниками? Какое место в создании новой картины мира занимали поли-
тические мифы о Чингис-хане?
Елюй Чу-цай служил советником при Чингис-хане и возглавлял ханскую
канцелярию при Угедее. На посмертной стеле Елюй Чу-цая (1261 г.) в самой
деликатной форме противопоставляются фигуры Чингис-хана и Угедея. Пер-
вый получил небесный мандат и лично участвовал в покорении государств; раз-
мах этой деятельности вполне обозрим. Второй унаследовал харизму и царство,
ему подчинились земли в восьми странах света. Формула «восемь стран света»
означает покорение мира.
«Основы процветания государства были заложены в Северной стороне.
[Там] Тай-цзу (т. е. Чингис-хан) удостоился получить [великое] повеление
[Неба на занятие трона] благодаря [своей] мудрости и добродетелям и почти-
тельно осуществил наказание [народов по воле] неба: куда бы ни обращалась
голова [его] коня, нигде не оказывалось государства, которое было бы способно
[устоять перед его натиском]. Тай-цзун (т. е. Угедей-хан), наследовавший ему, ус-
мирив отдаленные земли в восьми странах света, покорил Чжунъ-юань (т. е. Се-
верный Китай), и внутри и вне моря — вселенной не было никого, кто бы не
сделался [его] слугой или служанкой. Тогда [он] основал великое правление,
создал высочайшие установления и построил новый дворец для приема владе-
тельных князей. [Он] хотел создать непоколебимые основы и оставить после
себя начало, которое могло бы быть продолжено» (Сун Цзы-чжэнь, с. 68).
ЧАСТЬ I
КОНСТРУИРОВАНИЕ ОБРАЗА
§ 1. Послание Сыну Неба
Военную кампанию Чингис-хана против хорезмшаха (1219-1224) сопро-
вождали знамения. В центральноазиатской войне был эпизод, когда, по мнению
советника и астролога Елюй Чу-цая12, он спас Чингис-хана от катастрофы.
В поисках разумного баланса между рациональной и мифологической со-
ставляющими при оценке принятых Чингис-ханом решений современные исто-
рики обычно не учитывают такую тонкую вещь, как характер завоевателя мира.
В отличие от историков, Елюй Чу-цай был просто обязан соотносить свои сло-
ва с характером своего господина. Пространство войны было мифологизирова-
но, на его границах возникали мифические персонажи, и все явственнее звучала
тема безграничности империи и покровительства высших сил Сыну Неба. Вот
как это выглядело на практике.
В официальном документе, на посмертной стеле Елюй Чу-цая, сообщается,
что во время похода Чингис-хана в Восточную Индию его телохранитель уви-
дел необыкновенного зверя. «В [году] цзя-шэнь (22 января 1224 г. — 8 фев-
раля 1225 г.) император, достигнув Восточной Индии, остановился у горного
прохода Железные ворота. Какой-то однорогий дикий зверь, по виду похожий
на оленя, но с лошадиным хвостом и зеленой масти, произносящий слова, как
человек, сказал телохранителю: „Пусть твой правитель побыстрее возвращает-
ся обратно!**. Когда император спросил о нем у Елюй Чу-цая, он ответил: „Это
благовещий зверь. Имя его цзюе-дуань13. Он умеет говорить на всех языках,
любит жизнь и ненавидит убийства. Небо ниспосылает этот знак, чтобы пре-
достеречь Ваше величество. Ваше величество — старший сын неба, а все люди
Поднебесной — сыновья Вашего величества. Внемлите воле Неба и сохраните
жизнь народам!**. Император в тот же день повернул войска обратно»14.
Это событие относится к военной кампании осени 1224 г. Войско Чин-
гис-хана двигалось вверх по течению Инда, а Угедей был послан вниз по тече-
нию. Угедей, разрушив Газни, просил у отца разрешения выступить в Систан.
Однако из-за жары Чингис-хан велел ему повернуть назад и сказал, что напра-
вит туда другие силы. Согласно Джузджани, Угедей разбил свой зимний лагерь
у Пул-и-Ахангарана, в верховьях Герируда. По причине нездорового климата
большинство воинов заболели, и мощь войска уменьшилась.
26
Часть I. Конструирование образа
Дальнейшие события, согласно Джувайни, развивались так: «Когда мон-
гольские воины выздоровели, Чингис-хан принял решение возвратиться домой
по пути, пролегающему через Индию в землю тангутов. Он прошел несколько
перегонов, но поскольку там не было никаких дорог, он повернул назад, и при-
шел в Пешавар, и вернулся тем путем, которым пришел» (Джувайни. I. 109).
Неприступные горы, густые леса, нездоровый климат и плохая питьевая
вода — это, а также сообщения о мятеже, поднятом тангутами, стало причиной
возвращения Чингис-хана.
Джувайни собирал сведения о Чингис-хане спустя тридцать лет после опи-
сываемых событий. О единороге у него нет ни слова, ничего не говорится
и о знамениях. Причина, по которой монголы отказались от задуманного мар-
шрута — отсутствие дорог, выглядит веской, но она относится к категории
«внешних» причин. Отказ от принятого решения имел для Чингис-хана и внут-
реннюю мотивировку, поскольку чрезвычайные трудности пути рождали серь-
езные сомнения в целесообразности продолжения маршрута. Елюй Чу-цай по-
мог своему господину принять правильное решение, представив некий знак как
волю Неба. Рациональная сторона дела не исключала, а, наоборот, предполага-
ла мифологическое обоснование, что прекрасно понимал Елюй Чу-цай. Совре-
менные историки, гадающие о том, был ли необыкновенный зверь носорогом,
“ 15
не учитывают тонкого механизма принятия важных решении .
Благовещий зверь и,зюе-дуань символизирует высший порядок и гармонию,
прекращение экспансии и насилия на завоеванных монголами территориях. Идея
всемирной империи — это идея порядка. Манифестирует эту идею мифическое
существо, посланное Небом. В «Романе о Чингис-хане» монгольские армии ве-
дут безуспешные сражения с мифическими противниками — войском псов
и людьми с негнущимися ногами. На границах фантасмагорической империи
монголы встречают людей быченогих, собакоголовых и половиннотелых. Если
зеленый единорог провозглашает космический порядок, то монструозные расы
свидетельствуют о вторжении сил хаоса.
Преемник Чингис-хана, Угедей, продолжил политику завоевательных войн,
которые стали угрожать призрачному единству Pax Mongolica. Небесное по-
слание, истолкованное Елюй Чу-цаем перед лицом основателя империи, в усло-
виях новых войн было предано забвению. Это обстоятельство осознавалось со-
временниками. В ретроспективном описании Киракоса Гандзакеци говорится о
новом покорении мира. Потерявшиеся в безграничных пространствах армии
ожидает только катастрофа. Но это полбеды. Конструкция такой империи об-
речена на саморазрушение. В «Романе о Чингис-хане» есть послание высших
сил, но оно осталось непонятым. Воинственный император переходит роковую
границу. Наступает время хаоса.
§ 2. Победный поход царя Давида
В латинских источниках, повествующих о событиях Пятого крестового по-
хода, упоминается город Орнас или Торнакс (Omatia, Oruntia, Comax, Тотах).
Местоположение Орнаса крайне туманно, известно лишь, что он находится в
Азии и удален от театра военных действий крестоносцев с мусульманами. В це-
лом не очень понятно, что могло заинтересовать западных авторов в слухах,
пришедших с востока. Вдобавок географическая неопределенность усиливается
легендарными известиями, способными окончательно запутать ситуацию. Сооб-
щалось, что Орнас — один из самых крупных городов к востоку от Персии —
был разорен войском пресвитера Иоанна. Пресвитер Иоанн считался христиан-
ским царем, хотя и несторианского толка. В знаменитой литературной мистифи-
кации 1145 г., адресованной императору Византии Мануилу Комнину, пресви-
тер Иоанн предстает могущественным правителем трех Индий16 .
Миф об этом царе с неожиданной силой возродился во время Пятого кре-
стового похода, а именно в период сражений под Дамьеттой в 1219—1221 гг.
Среди крестоносцев распространился слух о необычайном союзнике, который
нанес сокрушительное поражение мусульманам на востоке и скоро объявится
у границ Египта17. Ясно, что речь шла о военной кампании Чингис-хана против
хорезмшаха. Чингис-хан в воображении лидеров крестоносцев рисовался царем
Давидом, потомком пресвитера Иоанна, и эту ассоциацию подкрепляли сведе-
ния о военных успехах монголов в Хорезме и Хорасане18. В 1220 г. монголь-
ские армии приблизились к восточным границам Багдадского халифата. Учтем,
что реальные события и их восприятие западными наблюдателями, с современ-
ной точки зрения, оказались погруженными в легендарный контекст. Можно
с некоторой долей уверенности констатировать, что достоверная информация
о монгольской мощи отвечала тайным ожиданиям крестоносцев, что имело да-
леко идущие последствия. Крестоносцы полагали, что их новый союзник в борьбе
с мусульманами готов помочь в защите Гроба Господнего. Столь удивительная
новость породила в сердцах крестоносцев необычайную надежду, что, однако,
закончилось великим разочарованием.
После покорения Дамьетты была найдена арабская книга пророчеств, кото-
рые обещали крестоносцам счастливый выход из затруднений. В «Книге Кли-
мента» предрекалось, что, когда приморский город Египта будет захвачен,
28
Часть I. Конструирование образ<
одновременно с ним падут Александрия и Дамаск и два короля, один с Запада,
другой с Востока, встретятся в этот год в Иерусалиме19. «Царь Давид», как он
назван в письме легата Пелагия папе Гонорию III, уже находился в десяти днях
пути от Багдада. Ожидавшимся царем с Запада был Фридрих II, чья корона-
ция прошла в ноябре 1220 г. В 1222 г. Пасха пришлась на третье апреля: все
совпало, падение власти ислама должно было произойти в течение одного года.
Одновременно епископ Акры Жак де Витри, получив от графа Раймунда из
Триполи письменные сообщения разведчиков из восточного Туркестана, рас-
пространил донесение царя Давида (Relatio de Davide rege Tartarorum Chris-
tiano). Этот шаг был своеобразным дополнением к книге прорицаний, перевод
которой инициировал Пелагий. В результате деятельности обоих прелатов в за-
падные хроники попало следующее сообщение.
В Хронике Альберика де Труа-Фонтена под 1221 г. рассказывается о по-
ходе легендарного царя Давида, именуемого пресвитером Иоанном, чье царство
расположено к востоку от Персии: «В том же самом году объявлено было во
Франции, что тот самый царь Давид, или, как некоторые говорят, его сын,
пришел в Команию, которая находится за Венгрией и частью в Руссии, где он
разорил многочисленные земли, особенно землю команов, ведя сильнейшую
войну в течение пяти месяцев. Из восставших русских многие тысячи, а также
из язычников пруссов, он бесчисленное множество убил. И что великий город
Торнак, то есть Орнакия, к которому купцы из далеких стран прибывали, раз-
рушен был. Говорили также, что в их войске сорок царей и шестьдесят архи-
епископов или епископов. И остался тот самый царь Давид возле этих стран,
как говорят, на два года; также и многое другое невероятное о них говорилось,
но мало кто может сказать, были ли они христианами или сарацинами»3.
Возникает вопрос: о каком городе идет речь? Среди множества городов,
покоренных монголами, Орнас отличался особым статусом, собственно, поэто-
му он и попал в западные хроники. Это была столица хорезмшаха, город
Ургенч20. Что же касается упомянутой Комании и поражения русских, то эти
события отражают разведывательный поход двух монгольских туменов под
In isto quoque anno nunciatum est in Francia, quod idem rex David vel eius, ut quidam dicebant,
filius iam venerat in Comaniam, quae est ultra Hungariam, et in partes Russiae, ubi quasdam terras
incredulorum destruxit et maxime Comanorum, et babuit ibi fortissimum bellum per menses
quinque. De Russis etiam sibi resistentibus multa millia, de Prutenis quoque paganis absque
numero interfecit, et quod magna civitas Tomax, id est Omacia, ab eis destructa est, ad quam
mercatores de longinquis partibus ibant, et ferebatur, quod erant in exercitu eorum quadraginta
reges, archiepiscopi vel episcopi sexaginta. Et moratus est idem rex David circa partes illas fere per
biennium; et multa alia de eis incredibilia sunt dicta, sed haec pauca sufficiunt: dicunt enim quidam,
quod neque Christian! sunt neque Sarraceni» (Monumenta Germaniae Historica, Scriptores.
Hannover; Leipzig, 1826. Vol. 23. P. 911).
§ 2. Победный поход царя Давида
29
руководством Субутай-богатура и Джебе-нойона, которые прошли из Ирана
через Кавказ в причерноморские степи и разгромили русские и половецкие полки
на Калке. Разведка завершилась воссоединением с основными силами Чин-
гис-хана, двигавшимися из Хорезма в Монголию. Однако в сообщении Альбе-
рика де Труа-Фонтена последовательность событий перепутана: разгром Ор-
наса предшествовал битве на Калке.
Следующее поколение западноевропейских историков проявит удивитель-
ную осведомленность в азиатских войнах начала XIII в. Винцент де Бове ут-
верждает, что Чингис-хан, разгромив войско пресвитера Иоанна, вторгся во
владения хорезмшаха и нанес ему страшное поражение. Итак, у Чингис-хана,
с позиции Запада, были две значимые победы — над хорезмшахом и пресвите-
ром Иоанном. Какое реальное событие и имя стоит за этим легендарным персо-
нажем? Фантом, овладевший воображением западных наблюдателей, задал но-
вую перспективу в восприятии Востока. Монгольская империя и царство пре-
свитера Иоанна — два призрака на границах христианского мира, давшие
пищу несбыточным утопиям.
§ 3. Сведения о Чингис-хане, собранные
Вильгельмом де Рубруком
Спустя тридцать лет после несбывшегося пророчества о падении власти ис-
лама и крушения надежд на помощь со стороны восточного союзника в Цен-
тральную Азию с секретной миссией отправился Вильгельм де Рубрук. Фран-
цузский король Людовик IX отправил его к великому хану Менгу, чтобы
выяснить перспективы совместных военных действий против Египта. Король
ждал своего посланника в Св. Земле. Миссия брата Вильгельма была секрет-
ной, потому что в окружении хана находилось много мусульман21. Он со всей
серьезностью полагал, что миссия завершилась бы, даже не начавшись, если бы
он открыто заявил о своих целях. При дворе Менгу-хана в это время находился
армянский царь Хетум, который вел переговоры о военном союзе против ба-
гдадского халифа (Армянские источники, с. 68). Хетум отправился в путь,
переодевшись погонщиком (Смбат Спарапет. Летопись, с. 130).
Сейчас нас интересует единственный вопрос: как Вильгельм де Рубрук
оценивал возможность франко-монгольского альянса на основе предполагаемо-
го единства вероисповедания, поскольку ходили слухи, что монгольские ханы
приняли христианство. Как выяснилось, эти слухи были крайне преувеличены.
Дело в том, что христиане, имевшие в Азии твердые позиции, были христиана-
ми-несторианами, а вовсе не католиками. Чтобы прояснить королю, т. е. адре-
сату послания, реальное положение дел, Вильгельм предлагает небольшой экс-
курс в историю событий полувековой давности. Речь идет о конфликте между
Чингис-ханом и Унк-ханом (кереитским Онг-ханом). В рассказе фигурирует
еще один несторианский правитель, хан найманов, который, если верить инфор-
матору Вильгельма, был провозглашен пресвитером Иоанном. Не исключено,
что рассказ отражает историю соперничества между найманами, кереитами
и племенем Темучина, будущего Чингис-хана. Собственно, победа Темучина
над кереитами и найманами и сделала его всемонгольским ханом. Стройную ис-
торическую картину разрушает участие загадочного персонажа — пресвитера
Иоанна, который в европейской традиции считался могущественным царем Ве-
ликой Индии.
В «Сокровенном сказании» об избрании Темучина всемонгольским ханом
сказано: «Когда он, направил на путь истинный народы, живущие за войлочными
§ 3. Сведения о Чингис-хане, собранные Вильгельмом де Рубруком
31
стенами, то в год Барса [1206] составился сейм и собрались у истоков реки
Онона. Здесь воздвигли девятибунчужное белое знамя и нарекли ханом Чин-
гис-хана. Так же и Мухали нарекли го-ваном. И тут же повелел он Чжебею
выступить в поход для преследования найманского Кучлук-хана» (Сокровенное
сказание, с. 158). Вот он реальный масштаб событий. Война с Кучлуком была
для Чингис-хана важнее неких утопических планов по созданию империи.
Именно Кучлук, а не хорезмшах или багдадский халиф угрожал новому статусу
Чингис-хана.
Территорией найманов был Монгольский Алтай. Вильгельм де Рубрук
проехал через эту область, поэтому есть основания полагать, что собранные им
известия отражают местную картину событий. В этом смысле они отличаются
ситуативной достоверностью. Во время путешествия выяснилось, что рассказы
о могуществе пресвитера Иоанна — фикция. «Я проехал через его пастбища,
и никто ничего не знал о нем, за исключением некоторых несториан», — заяв-
ляет брат Вильгельм. Позже эту местность посетил Марко Поло. Он приводит
названия двух земель: Унк и Могул, где первое название совпадает с именем
Унк-хана.
Отсутствие правителя у монголов до воцарения Чингис-хана — мотив, сов-
падающий в рассказах Вильгельма, Жана де Жуанвиля и Марко Поло. «Не
было у них князей, платили они великому царю и звали его по-своему Унекан,
а по-французски это значит поп Иван; это тот самый поп Иван, о чьем великом
могуществе говорит весь свет» (Марко Поло, с. 84).
По сведениям Марко Поло, которые выглядят абсолютно загадочными,
между Тангутом и Китаем лежит область Сендук (Тендук), где правит шестой
по счету потомок пресвитера Иоанна. Эта несторианская область сопоставима
со страной Гангат, упоминаемой в письме Смбата Спарапета (см. § 9). «Царь
здесь из роду попа Ивана, и сам он поп Иван, а зовется Георгием; страною
правит от имени великого хана, но не всею, что была у попа Ивана, а только
одною частью. Великие ханы, скажу вам, всегда выдавали своих дочерей и род-
ственниц за царей из рода попа Ивана» (Марко Поло, с. 94). Видимо, именно
этот пассаж Марко Поло был живо воспринят немецким теологом Иоанном
Хильдесхаймским, автором трактата о трех волхвах (см. § 37). Среди тюр-
ко-монгольских племен было несколько групп, которые имели преимуществен-
ное право поставлять девушек для рода Чингис-хана. Одним из таких брачных
партнеров рода Чингис-хана с давних времен было племя конграт.
Если сравнить сообщение Вильгельма де Рубрука с материалами других ев-
ропейских авторов, то получится следующая картина. У Вильгельма несториан-
ские правители управляют кочевниками Монгольского Алтая и к Индии не
имеют никакого отношения; Чингиз не является рабом или подданным пресви-
тера Иоанна и занят обычным делом — грабежом скота; подчиняются ему
32
Часть I. Конструирование образа
бедные племена монголов и татар. Когда удача улыбнулась Чингизу, он стал
вождем и провел множество войн. Это удалось ему, поскольку он объединил
племена и ввел новые законы. Тема законотворчества Чингиза присутствует во
всех имперских легендах. Со временем татары оказались истреблены, поскольку
в сражениях их всегда посылали вперед22. Ныне монголы стараются возвысить
свое имя, а имя татар предать забвению. И что самое любопытное, пресвитер
Иоанн умер своей смертью, а военный конфликт вспыхнул между Чингизом
и Унк-ханом.
Как видим, ничего особенного в этой биографии нет. Перед нами удачли-
вый вождь без вселенских амбиций. Напротив, в версии Винцента де Бове
и Марко Поло, Чингиз выходит из повиновения своему господину, императору
Индии, устраивает грандиозную битву, побеждает, овладевает его сокровища-
ми и, наконец, решает покорить весь остальной мир. Новая имперская легенда
отражает смену приоритетов. Возникает вопрос: кто был автором этой версии?
В самой легенде есть важный эпизод, который приведет к ответу. Чингиз вы-
ступает в роли мироустроителя: он вводит десятеричную систему подчинения
и оказывается на вершине социальной пирамиды. Поскольку сходный мотив
представлен в сведениях, полученных в 1248 г. при контактах послов короля
Людовика IX с кочевниками-несторианами, союзниками монголов, то, видимо,
и в этом случае авторство легенд принадлежит несторианам, участвовавшим
в войне с хорезмшахом.
В символической картине мира отсутствие фигуры правителя равнозначно
социальному хаосу. У монголов другая проблема — отсутствие собственного
верховного правителя, следствием чего была их рабская зависимость от более
сильных соседей. Их племена, не имея предводителя, вели жалкий образ жиз-
ни — в такой эпической форме ситуация фиксируется в текстах наблюдающих
культур. Деятельность Чингиза по объединению племен выступает как преодо-
ление слабости разрозненных групп и совместное движение от культурной пе-
риферии к центру. Соперником Чингиза выступает правитель, обладающий
большим статусом. Статус же определяется удачей в военных делах и той до-
бычей, которую вождь распределяет внутри группы. Неслучайно в первых опи-
саниях всегда речь идет о добыче и грабеже. Военная победа над сильным про-
тивником поднимает статус победителя. По сведениям брата Вильгельма, главной
фигурой в регионе был кара-китайский гур-хан. После смерти гур-хана претен-
зии на царское достоинство выдвинул предводитель иайманов. «Несториане
назвали его царем Иоанном», — уточняет Вильгельм. Затем в борьбу за пер-
венство вступает его брат, Унк-хаи, владетель меркитов. Унк был побежден
Чингизом. Напомним в этой связи, что писал Рашид ад-дин о происхождении
и значении слова чингис: «Значение чин — сильный и крепкий, а чингис —
множественное от него число, [по смыслу] одинаковое с [наименованием]
гур-хан, которое было прозванием великих государей Кара-Хитая, иначе
§ 3. Сведения о Чингис-хане, собранные Вильгельмом де Рубруком
33
говоря — государь сильный и великий» (Рашид ад-дин. Т. I. Кн. 2. С. 150).
С позиции официальных историков, первоначально Чингис-хан стремился по-
лучить такой же статус, каким обладал гур-хан.
На вопрос — что движет Чингизом, — следующее поколение наблюдате-
лей давало различные ответы. Чтобы продемонстрировать нюансы конструиро-
вания значимого исторического текста, сравним описание одного и того же
«события» в донесениях Бенедикта Поляка, послов французского короля Лю-
довика IX (в передаче Жана де Жуанвиля), Вильгельма де Рубрука и книгах
Джувайни, Григора Акнерци и Марко Поло. Сравнение оправдано двумя об-
стоятельствами: ни одно из описаний не является самостоятельной авторской вер-
сией; все сведения получены во время путешествий в Монголию или от монголов.
Бенедикт Поляк (версия автора «Романа о Чингис-хане»): «И был же в этой
[земле] некий муж из некоего знатного рода, но нравов жестоких, по имени Чингис,
от которого тартары и повели [свое] начало. Он с малым [количеством] людей сво-
их начал захватывать добычу. В конце концов, став более жестоким, он тайком за-
хватывал людей и присоединял [их] к владычеству своего беззакония. И когда он
собрал себе тридцать сообщников и впал в явное безумие, тогда он полностью под-
чинил своей власти всю землю, в которой он родился, то есть Моал» (НТ, § 3).
Ср. с версией ан-Насави: «Чингис-хан стал управлять тем, что было у Души-хана,
и за небольшое время к нему примкнули зачинщики смут из числа негодяев — его
соплеменников и злодеев из его рода — камней для смуты, огонь которой не угас
и чьи острия не отскакивают и поныне» (ан-Насави. i).
Жан де Жуанвиль: «Был среди татар один мудрый человек, который объездил все
равнины и поговорил с мудрецами из всех мест, и, указав им на рабскую зависи-
, мость, в которой они находились, предложил собрать совет и решить, как избавиться
от рабства, в коем их держали. И собрал он всех их на краю равнины, возле земель
пресвитера Иоанна и все изложил им; и они ему ответили, что готовы выполнить
то, что он предложит. Тогда он сказал, что они слабы, потому что не имеют над со-
бой ни короля, ни сеньора, и они его послушали» (Жан де Жуанвиль. § 475).
Вильгельм де Рубрук: «В то время среди народа моал был мастер Чингис; он воро-
вал животных Унк-хана столько, сколько хотел, так что пастухи пожаловались сво-
ему господину Унку. Тогда он собрал войско и поскакал в землю моал с желанием
изловить самого Чингиса, а тот бежал и скрылся среди тартар. Тогда Унк, собрав
дань с моал и тартар, вернулся. Тогда упомянутый Чингис обратился к тартарам
и моалам, говоря: „Поскольку мы без вождя, теснят нас соседи наши". И сделали
его вождем и предводителем тартар и моалов. Затем тайно собрав войско, он напал
на упомянутого Унка и одолел его» (Itlnerarium. XVII. 4—5).
Джувайни: «В те дни монголы не были едины и не подчинялись один другому.
И когда Чингис-хан вышел из детства и достиг степени мужественности, он стал
в нападении подобен рычащему льву, а в рукопашном бою как острый меч; в подчи-
нении врагов его суровость и жестокость была как яд, и в усмирении гордыни бога-
тых властителей его свирепость и дикость были орудием Провидения» (Джувайни.
I. 25).
34
Часть I. Конструирование образа
Григор Акнсрии: «От самих татар мы слышали, что они из туркестанской родины
своей перешли в какую-то восточную страну, где они жили долгое время в степях,
предаваясь разбою, но были очень бедиы. У них не было никакого богослужения,
а были какие-то войлочные идолы, которых оии и до сих пор переносят с собою для
разных волшебств и гаданий. В то же время они удивлялись солнцу, как какой-то
божественной силе. Когда они изнурены были этой жалкой и бедственной жизнью,
их осенила внезапно здравая мысль: они призвали себе на помощь Бога, Творца
неба и земли, и дали ему вечный обет — пребывать вечно в исполнении Его пове-
лений. Тогда, по повелению Бога, явился им ангел в виде орла златокрылого, и, го-
воря на их языке, призвал к себе их предводителя, которого звали Чангыз. Он по-
шел и остановился перед ангелом в виде орла, на расстоянии брошенной стрелы.
Тогда орел сообщил им на их языке все повеления Божьи» (Григор Акнерци. 2).
Марко Поло'. «Татары, нужно знать, жили на севере, в Чнорчие; в той стране
большие равнины, и нет там жилья, ни городов, ни замков, но славные там пастби-
ща, большие реки, и воды там вдоволь. Не было у них князей, платили они велико-
му царю и звали его по-своему Унекан, а по-французски это значит поп Иван; это
тот самый поп Иван, о чьем великом могуществе говорит весь свет. Татары платили
ему дань, из десяти скотов одну скотину.
Случилось, что татары сильно размножились; увидел поп Иван, что много их,
и стал он думать, не наделали бы они ему зла; решил он расселить их по разным
странам и послал воевод своих исполнить то дело. Как услышали татары, что поп
Иван замышляет, опечалились они, да все вместе пустились на север в степь, чтобы
поп Иван не мог им вредить. Возмутились против него и перестали ему дань пла-
тить. Так они прожили некоторое время <...>.
Чингис-хан был человек храбрый, умный и удалой; когда, скажу вам, выбрали его
в цари, татары со всего света, что были рассеяны по чужим странам, пришли к нему
и признали его своим государем. Страною этот Чингис-хан правил хорошо. Что же
вам еще сказать? Удивительно даже, какое тут множество татар набралось. Увидел
Чингис-хан, что много у него народу, вооружил его луками и иным ихним оружием
и пошел воевать чужие страны. Покорили они восемь областей; народу зла не дела-
ли, ничего у него не отнимали, а только уводили его с собою покорять других лю-
дей» (Марко Поло, с. 85).
Наша задача не в том, чтобы выбрать «правильный» текст, а остальные от-
бросить за ненадобностью (что и делают создатели современных мифов о Чин-
гис-хане), а в том, чтобы уберечь от забвения все тексты, обозначив за каждым
из них интересы той или иной группы, имевшей свое видение ситуации. Задача
исследователя — выяснить имена этих групп и их статус в Монгольской им-
перии.
Вильгельм де Рубрук и Джувайни находились в Монголии в одном и том
же 1255 г., однако имперская реальность оценивается ими строго противопо-
ложным образом. Первый говорит о хитрой политике удачливого вождя, второй
видит божественный замысел в случайных перипетиях межплеменной войны.
Самая странная версия принадлежит Марко Поло. Он не говорит ни о войне
§ 3. Сведения о Чингис-хане, собранные Вильгельмом де Рубруком 35
между племенами, ни о жестком стремлении Чингиза к власти. Взгляд Марко
Поло — это несторианский взгляд представителя династии Юань, для которо-
го давнее соперничество потеряло актуальность: прежние заклятые враги благо-
получно пребывали в лоне громадной империи наравне победителями и даже
претендовали на то, чтобы именоваться «монголами». «В настоящее время,
вследствие благоденствия Чингис-хана и его рода, поскольку они суть монго-
лы, — [разные] тюркские племена, подобно джалаирам, татарам, ойратам, он-
гутам, кереитам, найманам, тангутам и прочим, из которых каждое имело опре-
деленное имя и специальное прозвище, — все они из-за самовосхваления назы-
вают себя [тоже] монголами, несмотря на то, что в древности они не признава-
ли этого имени» (Рашид ад-дин. Т. I. Кн. 1. С. 103).
Версия Бенедикта Поляка, согласно которой Чингиз «тайком захватывал
людей и присоединял [их] к владычеству своего беззакония», удивительна,
в первую очередь тем, что была записана в Монголии во время курултая летом
1246 г. В версии Вильгельма необъяснимо выглядит отсутствие имперских ле-
генд. Создается впечатление, которое я намерен подтвердить по ходу исследо-
вания, о существовании политических мифов, адресованных: а) элитам госу-
дарств, включенным в состав Монгольской империи; б) элитам еще не поко-
ренных стран. Третью группу составляют мифы, отражавшие ожидания несто-
риан. Существовал и ответ на все эти мифы в виде текста, обозначенного нами
как «Роман о Чингис-хане»,
Сведения Вильгельма де Рубрука о Чингис-хане были использованы Джо-
ванни Ботеро (1533—1617), писателем-гуманистом, чьи сочинения по истории
имели большое распространение в Западной и Центральной Европе. Историче-
ские экскурсы Ботеро в польском переводе (1690) заинтересовали российского
историка Андрея Лызлова и были использованы им в «Скифской истории»
(1692).
Fr. Guillelmus de Rubruc. Itinerarium
Capitul XVII. Quod Sartaeh et Mangucham et Keucham faciunt reuerenciam christianis
1. Tempore quo Franci ceperunt Anthiochiam, tenebat monarchiam in illis lateribus
aquilonis quidam qui vocabatur Coirchan. Coir est proprium nomen, chan nomen
dignitatis, quod idem est quod divinator. Omnes enim divinatores vocant Chan. Unde
principes dicuntur Chan, quia penes eos spectat regimen populi per divinationem. Unde
legitur in hystoriam Antiochie quod Turci miserunt pro succursu contra Francos ad
Regem Coirchan. De illis enim partibus venerunt omnes Turci. Iste Coir erat Caracatai.
Cara idem est quod nigrum, Catai nomen gentis, unde Caracatai idem est quod niger
Catai. Et hoc dicunt ad differentiam ipsorum Catai, qui sunt in oriente super occeanum
de quibus postea dicam vobis. Isti Caracathai erant in quibusdam alpibus per quas
transivi.
2. Et in quadam planicie inter illas alpes erat quidam nestormus, pastor potens et dominus
super populum qui dicebatur Naiman, qui erant christiani nestorini. Mortuo Coirchan,
36
Часть I Конструирование образа
elevavit se ille nestorinus in Regem et vocabant eum nestoriani Regem lohannem, et plus
dicebant de ipso in decuplo quam veritas esset. Ita enim faciunt nestoriani venientes de
partibus illis, de nichilo enim faciunt magnos rumeros. Unde disseminaverunt de Sartach
quod esset christianus et de Manguchan et de Keuchan, quia faciunt maiorem
reverentiam christianis quam allis populis. Et tamen in veritate christiani non sunt. Sic
ergo exivit magna fama de illo Rege lohanne. Et ego transivi per pascua eius, nullus
aliquid sciebat de eo, nisi nestoriani pauci. In pascuis eius habitabat Keuchan, apud cuiuc
curiam fuit frater Andreas, et ego etiam transivi per earn in reditu.
3. Huie lohanni erat frater quidam, potens pastor similiter, nomine Unc; et ipse erat ultra
alpes ipsorum Caracatai distans a fratre suo spacio tnum ebdomadarum, et erat dominus
cuiusdam villule que dicitur Caracarum, populum habens sub se qui dicebantur Crit et
Merkit, qui erant christiani nestorini. Sed ipse dominus eorum, dimisso cultu Christi,
sectabatur idola, habens secum sacerdotes ydolorum: qui omnes sunt invocatores demonum
et sortilegi.
4. Ultra pascua istius, ad X vel XV dietas, erant pascua Moal, qui erant pauperrimi
homines sine capitaneo et sine lege, exceptis sortilegiis et divinationibus, quibus omnes in
partibus illis intendunt. Et iuxta Moal erant alii pauperes, qui dicebantur Tartari. Rex
lohannes mortuus fuit sine herede, et ditatus est frater eius Unc, et faciebat se vocari
Chan, et mittebantur armenta et greges eius usque ad terminos Moal. Tunc temporis erat
Chingis, faber quidam in populo Moal, et furabatur de animalibus Uncchan quod
poterat, in tantum quod conquest! sunt pastores Unc domino suo. Tunc congregavit
exercitum et equitavit in terram Moal querens ipsum Chingis, et ille fugit inter Tartaros et
latuit ibi. Tunc ipse Unc, accepts preda a Moal et a Tartaris, reversus est.
5. Tunc ipse Chingis alloqutus est ipsos Tartaros et ipsos Moal dicens: «Quia sine duce
sumus, opprimunt nos vicini nostri». Et fecerunt eum ducem et capitaneum Tartari et
Moal. Tunc latenter congregate exercitu irruit super ipsum Unc et vicit eum, et ille fugit
in Cathaiam. Ibi capta fuit filia eius, quam Chingis dedit uni ex filiis suis .n uxorem, ex
quo ipsa suscepit istum qui nunc regnat Mangu.
6. Tunc ipse Chingis premittebat ubique ipsos Tartaros; et inde exivit nomen eorum, quia
ubique clamabatur: «Ecce Tartari veniunt». Sed per crebra bella modo omnes fere deleti
sunt. Unde isti Moal modo volunt extinguere nomen illud et suum elevare. Terra ilia in
qua primo fuerunt et ubi est adhuc curia Chingischan, vocatur Onankerule. Sed quia
Caracaron est regio circa quam fuit prima acquisitio eorum, illam civitatem habent pro
regali et ibi prope eligunt suum Chan (Itinerarium. XVII. 1—6).
Вильгельм де Рубрук. Итинерарий
Глава XVII. Насколько Сортах, Мангу-хан и Key-хан оказывают уважение
христианам
1. В то время, когда франки захватили Антиохию, правил в этих северных пределах
некто по имени Коир-хана. Коир — это имя собственное, а хан — название досто-
инства, и означает то же, что и предсказатель, ибо всех предсказателей называют
а Coirchan — искаженный титул «гур-хан». Этот титул носил глава династии кара-китаев (ки-
даней).
3. Сведения о Чингис-хане, собранные Вильгельмом де Рубруком 37
«хаи». Поэтому их повелителей называют ханами, так как в их обязанности входит
управление народом путем предсказаний. Поэтому в истории Антиохии написано,
что тюрки в несчастии послали за поддержкой против франков к царю Коир-хану.
Ибо оттуда пришли почти все тюрки. Этот Коир был кара-китай. Кара же означает
«черный», а Китай — название народа, поэтому кара-китай означает «черные ки-
таи». Так они их называют для различения от собственно китаев, живущих на вос-
токе на океанском побережье, о которых я расскажу впоследствии. Эти кара-китаи
были на моем пути через горные вершины, которые я прошел.
2. На одной равнине между этих гор был некий несторианин, могущественный пас-
тырь3, имеющий власть над своим народом, имя которому иайман. А народ этот —
христиане-несториаие. Когда умер Коир-хан, этот несторианин превознес себя в ца-
ри, и несториане назвали его царем Иоанном. И, кроме того, говорили о нем боль-
ше, чем в десять раз превышает истину. То же самое делают несториане, прибы-
вающие из этих стран, то есть они производят много шума из ничего. Поэтому они
распространили слух о том, что Сартахь — христианин, и о том, что Мангу-ханс
и Кеу-хан'* оказывают христианам большее уважение, чем другим народам. Одна-
ко, в действительности, христианами они не являются. Таким образом возникла
громкая слава и об этом царе Иоанне. Я проехал через его пастбища, и никто ни-
чего не знал о нем, за исключением некоторых иесториан. На его пастбищах живет
Key-хан, при дворе которого был брат Андрей. И я также проезжал той дорогой по
пути назад.
3. У этого Иоаииа был некий брат по имени Унке, также могущественный пастырь;
он жил за горами кара-китаев, находясь от своего брата на расстоянии в три недели
пути. И был он властителем некоего поселения, называемого Каракарум; и имел
в своем подчинении народ, именовавшийся крит и меркит, которые были христиа-
иами-несторианами. Сам же их правитель, оставив поклонение Христу, прекло-
нялся идолам, имея при себе идолослужителей: все они вызыватели демонов и про-
рицатели.
4. За его пастбищами, в 10 или 15 днях перехода, находились пастбища моал; это
были очень бедные люди, не имевшие ни главы над собой, ни закона, кроме прори-
цателей и предсказателей, на которых все в этих землях обращают внимание. И ря-
дом с моалами были другие бедные, именуемые тартарами. Царь Иоанн умер без
наследника, и брат его Унк обогатился и заставил называть себя ханом. Места па-
стбищ его крупных и мелких стад распространились до границ моал. В то время
среди народа моал был мастер Чингис; он воровал животных Унк-хана столько,
сколько хотел, так что пастухи пожаловались своему господину Унку. Тогда он со-
брал войско и поскакал в землю моал с желанием изловить самого Чингиса, а тот
бежал и скрылся среди тартар. Тогда Унк, собрав дань с моал и тартар, вернулся.
У Малеина невозможный перевод — «пастух» {Малеин, с. 115).
Capmax — сын Бату, правитель Улуса Джучи (1256).
Мангу-хан — Менгу-хан, монгольский великий хан (1251“ 1259).
Кеу-хан — Гуюк-хан, монгольский великий хаи (1246—1248).
Считается, что Унк — кереитский Онг-хан.
38
Часть I. Конструирование образа
5. Тогда упомянутый Чингис обратился к тартарам и моалам, говоря: «Поскольку
мы без вождя, теснят нас соседи наши». И сделали его вождем и предводителем
тартар и моалов. Затем тайно собрав войско, он напал на упомянутого Унка и одо-
лел его; тот бежал в Китай. Там в плен была захвачена дочь его, которую Чингис
отдал в жены одному из своих сыновей; от него зачала она ныне правящего Менгу.
6. Затем Чингис повсюду посылал тех самых тартар; так возникло их имя, посколь-
ку всюду возглашалось: «Вот тартары идут». Но благодаря особенностям ведения
частых войн почти все они были истреблены. Поэтому упомянутые моалы хотят
уничтожить само их имя и возвысить свое. Та земля, в которой они были сначала
и где доныне находится еще двор Чингис-хана, называется Онанкеруле. Но по-
скольку Каракарум был той приобретенной землей, вокруг которой они расширили
свои владения, то этот город — место пребывания их царей и именно там они вы-
бирают своего хана (Ilinerarium. XVII. 1—6).
Францисканец Роджер Бэкон (1219—1294) занимался науками и препода-
вал в Оксфорде и Париже. Его научные интересы лежали в области математи-
ки, естествознания, а также астрономии. Поэтому в своем сочинении «Opus
majus», подробно пересказывая приведенные выше сведения Вильгельма де
Рубрука, с которым был лично знаком, он вносит в текст дополнения, где гово-
рится об астрономии и астрологии у монголов. Роджер, вслед за Вильгельмом,
путает два термина: cham, сап (хан) и kam (шаман)23, поэтому полагает, что
монгольские предводители управляют народом при помощи прорицаний и наук.
Политическая карта мира, на взгляд Роджера Бэкона, выглядит так:
А этот народ моал является глупейшим по природе и беднейшим. Он, однако, по
божественному согласию, мало-помалу подчинил себе все соседние народы и все
мировое пространство за короткое время разорил. Если бы [среди них] было согла-
сие, [то] в первом наступлении разорили бы они Египет и Африку, чтобы таким об-
разом со всех сторон окружить латинян. Ведь ныне они царят от северной части до
самой Польши, ибо вся Руссия покорена ими; и вся земля с востока до самого Ду-
ная и за Дунаем, а именно Булгария и Блахия, являются их данниками. Так что до
самой земли Константинопольской простирается их империя. И турецкий султан,
и царь Армении, и государь Антиохии, и все государи на востоке, вплоть до Ин-
дии, являются их подданными, за исключением немногих, живущих или слишком
далеко, или в неприступнейших горных местах, которые они не могут одолеть.
И прежде всего в земле, где пребывает император, находится Черная Катайя, где
был пресвитер Иоанн. За ней — земля брата его, лежащая на расстояние трех не-
дель пути, за ней — земля моалов и тартар, [которая простирается] на расстояние
около двенадцати дневных переходов. Но все это земля, в которой пребывает импе-
ратор, кочующий по разным местам. Земля жен, в которой сначала жили моалы,
называется Ознам Керуле (Английские источники, с. 217—218).
§ 4. Чингис-хан и царь Давид
в историческом обзоре Винцента де Бове
Доминиканец Винцент де Бове (f1264) — автор трех обширных энцикло-
педий, в их числе «Историческое зерцало». Монгольская тема занимает важное
место в этом сочинении. Самое поразительное, на мой взгляд, обстоятельство
в панораме ранней истории Чингис-хана — это указание Винцента на дату ре-
шающего события — 1202 г., которая фигурирует также в восточных источни-
ках и у Марко Поло.
По сведениям Винцента, в 1202 г. татары, «убив своего господина, вышли
для опустошения народов. А до этих пор они, пребывая в своей земле, называе-
мой Тартария и прилегающей к Индии, сговорились против своего господи-
на — царя Давида, а именно, сына пресвитера Иоанна, бывшего некогда импе-
ратором и правителем Индии». Предполагается, что речь идет о конфликте
между Чингис-ханом и Онг-ханом, государем племени кереитов. По словам
персидского историка Джувайни, разногласия между прежними союзниками
перешли в войну: «В конце концов, Чингис-хан со своим небольшим войском
разгромил Онг-хана с его огромными силами и захватил богатую добычу. Это
случилось в 599 г. [1202—1203]». И для монголов это событие означало, что
Чингис-хан «счастливо воссел на ханский престол» (Рашид ад-дин. Т. I. Кн. 2.
С. 135). 1202 г. — значимая дата и для автора «Романа о Чингис-хане», по-
скольку с этой датой он связывает начало непрерывных войн и грядущий крах
империи24.
Поскольку кереиты, соседи монголов, задолго до Чингис-хана приняли
христианство несторианского толка, принято считать, что кереитский Онг-хан
и есть легендарный царь Давид. Мы уже знаем, что Вильгельм де Рубрук из-
лагает историю несторианского правителя по имени Унк, брата пресвитера Ио-
анна. П. Пелльо принимает Унка за Онг-хана кереитского. На самом деле ис-
тория царя Давида — один из миражей западного сознания. Брат Вильгельм,
исследуя вопрос о пресвитере Иоанне во время своего путешествия по Цен-
тральной Азии, пришел к мысли о бессодержательности этой темы, поскольку
несториане «говорили о нем больше, чем в десять раз превышает истину. То же
самое делают несториане, прибывающие из этих стран, то есть они производят
много шума из ничего» (Itinerarium. XVII. 2).
40
Часть I. Конструирование образа
Кроме брата Вильгельма были и другие люди, понимавшие, что несториане
продвигают политическую мифологему. По одной из версий, дочь пресвитера
Иоанна стала женой Чингис-хана, и, следовательно, ее потомки могут претен-
довать на высокий статус в империи; по другой версии, она стала женой одного
из сыновей Чингис-хана и родила Менгу-хана. Известно, что матерью велико-
го хана Менгу была Соркуктани из племени кереит. Ее упоминает Марко
Поло: братья Поло должны были принести из Иерусалима масла «из христо-
вой лампады для великого хана» Хубилая, потому что его мать была христиан-
кой-несторианкой (Марко Поло, с. 49). Очевидно, что несториане активно ис-
кали свое место под солнцем и в зависимости от ситуации сочиняли новый
вариант легенды о пресвитере Иоанне. Удивительно другое — точность пере-
дачи этих сведений на Запад и то доверие, что Винцент испытывает к полити-
ческим мифам несториан. Итогом бурной деятельности несториан стала извест-
ность пресвитера Иоанна, «о чьем великом могуществе говорит весь свет». Так
воображаемая реальность Востока становится для западного сознания частью
политической картины мира.
Для целей нашего исследования важно подчеркнуть, что во всех без исклю-
чения текстах, где говорится о соперничестве Чингис-хана с пресвитером Иоан-
ном (или его потомком, царем Давидом), победа и удача всегда на стороне
Чингис-хана. В Европе, где пресвитер Иоанн считался могущественным царем
Великой Индии, никто не усомнился в известии о его поражении. Единствен-
ный текст, где говорится о победе пресвитера Иоанна над войском Чингис-ха-
на, содержится в пятой главе донесения Иоанна де Плано Карпини. Винцент
знал содержание этой главы, поскольку переписал остальные главы донесения
в свою энциклопедию, но отдает предпочтение общепринятому варианту побе-
ды. То, что делает Винцент, называется отсеиванием сведений, которые, по его
мнению, не вписываются в картину событий. Винцент конструирует недавнее
прошлое, он создает новую картину, отличающуюся от версии Вильгельма
де Рубрука и строго противоположную версии Иоанна де Плано Карпини.
Очевидно, что брат Иоанн зафиксировал необычные сведения. Полный
разгром армии Чингис-хана — не рядовое событие. Загадка обретет свою яс-
ность, если ее рассматривать как эпизод из «Романа о Чингис-хане» (доказа-
тельства последуют ниже, см.: Часть II, § 3.2). Автор романа знал весь тот
шум, производимый несторианами, и представил в своем сочинении инвертиро-
ванный вариант широко известного политического мифа. Более того, он снаб-
дил армию пресвитера Иоанна фантастическим оружием. Столь саркастический
вариант победы не нашел сочувствия ни у средневековых историков, занятых
позитивным конструированием реальности, ни понимания у современных исто-
риков. Последние обычно жалуются на немногочисленность источников по ран-
нему периоду формирования Монгольской империи. Источник же, который
§ 4. Чингис-хан и царь Давид в историческом обзоре Винцента де Бове
41
отвечает на очень важные вопросы, не только не является предметом исследо-
ваний, но и вообще не замечен.
Согласно сведениям Винцента, первым делом Чингис-хан создал структу-
рированную военную машину: «над девятью да будет десятый, и над девятна-
дцатью — двадцатый, и так до тысячи, а также до тысячи тысяч, пока не дос-
тигнем бесконечности. До тех пор, наконец, пока не появится один, самый
выдающийся, подобный властелину или каму, что означает император или
царь, который подчинит себе всех под страхом смерти». Как пишет Дж. Флет-
чер, «создателю мощной степной империи были доступны два важных и освя-
щенных веками средства, которые могли помочь ему связать племена его наро-
да с его волей и вовлечь в его сферу другие этносы номадов. Первое из них
было структурным, а второе — идеологическим. Структурным средством была
десятичная военная организация, которую степные правители использовали время
от времени начиная еще со времен хуннской конфедерации»25. Десятичная орга-
низация также облегчала включение внешних сил. Считается, что Чингис-хан
разделил своих сторонников на подразделения, насчитывающие тысячи, сотни
и десятки человек в 1203 г., когда нанес поражение кереитской конфедерации.
Реальные перемены, связанные со сломом племенной системы и внедрени-
ем централизованного правления, имели масштабный характер. Сформирова-
лась новая корпоративная группа — «монголы»26, ее отличительным внешним
признаком был единый тип мужской прически27, иерархия в группе маркирова-
лась отличиями в воинских поясах28. Под стать переменам была и новая импер-
ская идеология. Ее искусственный характер был виден невооруженным глазом.
Все приводимые в этом разделе тексты являются своего рода результатом реф-
лексии средневековых наблюдателей. Изменился и мир, и мироощущение. Но
многие ли из интеллектуалов приблизились к пониманию тайного механизма
системы управления? Большинство из них так и осталось наблюдателями, опи-
сывающими фасад империи. А что творилось за фасадом?
Например, соперничество этнических и религиозных групп в империи,
а также творчество людей, разрабатывавших политические мифы, остается тем-
ной темой, поскольку естественным образом не сохранились разоблачающие их
документы. А «Роман о Чингис-хане» является слишком тонко закодирован-
ным текстом. Фактически это код к механизмам внутренней жизни империи,
которая могла сохранять свое единство только в условиях экспансии. Бесконеч-
ное расширение границ обрекает империю на саморазрушение. Механизм раз-
рушения заложен в саму конструкцию империи. Это обстоятельство осознавал
автор романа. Никто из известных нам средневековых писателей не решился
настаивать на грядущем крахе империи. Разве этого недостаточно, чтобы отне-
стись к автору романа с должным вниманием?
42
Часть I. Конструирование образа
Вернемся к сочинениям внешних наблюдателей и отметим еще одно темати-
ческое совпадение. У Винцента, Жана де Жуанвиля, Джувайни и армянского
писателя Григора Акнерци (см. § 35) речь идет об имперских законах, кото-
рые, по теории Т. Барфилда, радикально изменили степное кочевое общество.
У Винцента Чингиз, избранный ханом, называет три греха, а именно: ложь, во-
ровство и прелюбодеяние, за которые с тех пор положена смертная казнь. То
же самое о законах Чингиза сообщают послы Людовика IX: «Его установления
должны были держать народ в мире, так чтобы никто не отнимал чужого доб-
ра, и не бил других людей, если не хочет лишиться руки; и чтобы никто не всту-
пал в связь с чужой женой или дочерью, если не хочет лишиться руки или жиз-
ни. Много прочих добрых заповедей он им дал, дабы жили в мире» (Жан
де Жуанвиль. § 478). В свою очередь, Джувайни отмечает, что до прихода
Чингис-хана к власти «они не были едины, и между ними не стихали войны
и не прекращалась вражда. Некоторые из них считали воровство и насилие,
разврат и безнравственность занятиями, свидетельствующими о мужественно-
сти и превосходстве. <...> Он установил новые законы и заложил фундамент
правосудия; и те их обычаи, что были неподобающими, как пьянство или пре-
любодеяние, искоренялись». Предположение о том, что вызывающие формы
поведения на самом деле были узаконенной обычаем практикой воспитания бу-
дущих воинов (инициацией), не отменяет того факта, что провозглашалось пре-
восходство закона над обычаем. И Винцент, и Джувайни умело пользуются чу-
жими материалами, и, хотя они изображают последовательный ряд событий,
общая картина получается статичной. Ни того, ни другого не интересует про-
гноз на будущее. Однако география распространения мифа выглядит порази-
тельно: о нем узнали и в Лионе, и в Багдаде, и в Сисе, столице Киликийской
Армении, и в лагере французского короля Людовика в Палестине.
Джувайни рисует идеальную картину, поскольку пересказывает наставле-
ния Чингис-хана. В. В. Бартольд, пересказывая эти же наставления, полагает,
что сутью Монгольской империи было господство аристократии, в отличие от
демократии Тюркского каганата. «Чингис-хан настаивает на том, что до него
в степи не было никакого порядка; младшие не слушали старших, подчиненные
не уважали начальников, начальники не исполняли своих обязанностей относи-
тельно подчиненных. Чингис-хан, вступив на престол, ввел строгий порядок
29
и указал каждому свое место» .
В заключение техническое уточнение. Известно, что Винцент де Бове поч-
ти полностью включил в свою историческую энциклопедию тексты донесений
двух дипломатических миссий 1245 г.: первую возглавлял францисканец Иоанн
де Плано Карпини, вторую — доминиканец Асцелин. Отчет второй миссии
был написан Симоном де Сент-Квентином. В 1965 г. проф. Ж. Ришар издал
выборку «монгольских известий» из энциклопедии Винцента, обозначив ее как
§ 4. Чингис-хан и царь Давид в историческом обзоре Винцента де Бове 43
сочинение Симона де Сент-Квентина. На мой взгляд, несколько известий о мон-
голах не связаны с разысканиями доминиканской миссии. Винцент, имевшей
доступ к документам римской курии, передает, например, содержание венгер-
ской дипломатической реляции, где описана коронация Гуюка. Остается откры-
тым и вопрос об источниках приводимых ниже сведений. Поскольку перевод
публикуется впервые, то необходимо привести оригинал.
Vincencius Bellovacensis. Speculum historiale
XXX, 69. De interfectione David Indie regis a Tartaris
Anno Domini M°. CC°. 1Г., secundum quosdam, Tartari post occisionem domini sui
exierunt in populorum destructionem. Hi etenim prius adhuc in terra sua, videlicet
Tartaria, que affinis est Indie, residentes, contra regem David dominum suum, videlicet
presbyteri Johannis quondam dominatoris et imperatoris Indie filium, conspiraverunt
eumque dolose machinando interfecerunt. Antea siquidem ab antiquo Tartaria Indie regi
fuerat subjecta eique pacifice et quiete debita usque ad tempus illud exolverat tributa.
Cumque predictus rex ab eis tributum solitum expeteret, precipiens insuper ut in armis vel
in angaria aliqua deservirent, illi super aggravacionem manus domini sui conquerentes
inierunt pluries consilium utrum ei simpliciter obedirent an ei prout possent obviarent.
Tandem unus eoruqi nomine Cingiscam, qui sagatior et antiquior videbatur, dedit
consilium ut mandato regis contradicerent et omnes unanimiter in eum exurgerent eumque
ac suos quos invenire possent occiderent. «Ad execucionem autem, inquit, tanti facti
oportet ut omnes in unum et unanimiter congregemur, et unus de quinque qui super alios
quatuor ex omnibus quinariis eligatur qui quatemio nuncupetur ejusque precepto in
omnibus obediatur ab illis et qui non obedierit occidatur. Similiter eciam super novem sit
dccimus, et super .xix. xx, et sic usque ad mille et eciam usque ad milies milia, denique
usque ad infinitum ascendendo. Tandem unus omnes superexcellens tanquam dominus et
cam, id est imperator vel rex, habeatur, cui omnes usque ad mortem per omnia obedire
teneantur». Omnes autem consilium hoc concorditer approbantes ipsum in dominum sibi
cum successoribus suis elegerunt, eisque predictam obedientiam in perpetuum se
servaturos promiserunt et usque hodie servaverunt. Hie igitur electus altera die convocatis
omnibus in montem altum ascendit eosque exhortans ait: «Scitis quod usque nunc tria in
nobis peccata semper inundaverunt, videlicet mendacium, furtum et adulterium. Nunc
ergo ne vindicante Deo in execucione hujus facti vel alias in posterum impediamur
decetero nos omnes a predictis abstinere ipsi promittamus ita quod si quis in aliquo eorum
prolapsus inveniatur sine ulla misericordia occidatur». Quod cum omnes se observaturos
in perpetuum promisissent, licet jam iniquitas mentita sit sibi, precepit omnes illos in armis
paratos congregari eosque in duabus aciebus divisos una die a duabus partibus equaliter
a medio terre distantibus terram domini sui David ingredi ac velociter earn percurrentes
nulli parcere sexui vel etati. Illi ergo causa servitutis excuciende triumphique obtinendi
quamplurimum animati de terra sua exeuntes arcubus et sagittis clavisque sive fustibus
tanquam armis suis potioribus premuniti, quorum maxima pars erant pedites, minor in
bobus equitantes, minima vero in asinis et jumentis ac pullis equorum considentes domini
sui terram simul a duabus partibus invaserunt eamque totaliter infusione sanguinis
intinxerunt. Rex autem David adventum eorum audiens improvise nec ullatenus valens
resistere, cum ab una parte exercitus effugere vellet, ab altera preventus est et oppressus,
44
Часть I. Конструирование образа
tandemque cum tota familia sua preter unicam filiam menbratim detruncatus, quam
videlicet filiam superstitem predictus Cingiscam sibi uxorem accepit et de ea, ut dicitur,
filios generavit (Simon de Saint-Quentin. XXX. 69).
XXX, 87. De nationibus quas Tartari post песет domini sui subjugarunt.
Rege itaque David cum omnibus suis necato, ut predictum est, a Tartaris, Cingiscam
ceterique Tartari de perpetratis supra modum gloriantes flagiciis, in tantam amentie
exarserunt superbiam ut instigante dyabolo conciperent animo sicut domini sui terram, ita
totum paulatim mundum suo subjugare dominio. Animati namque super obtenta victoria
de Indis, Deo permittente regisque David et populi sui exigentibus peccatis, juvenibus
fortibus ac bellicosis viris secum retentis et in servitutem suam redactis, circumadjacentes
regiones ceperunt paulatim invadere et expugnare, tandemque suo dominio penitus
subjugare. Sicque qui a principio pauperes et abjecti sclavi et tributarii terram regis Indie
invaserunt, superordinante Dei judicio multorumque populorum peccatis exigentibus, in
auro, argento et possessionibus animalium ac multitudine servientium divites facti, ac fere
super omnia colla orientalium nacionum domini effect! sunt. Siquidem nulli hominum
cedentes a Tartaria fere usque ad ortum solis et ab ortu solis usque ad mare
Mediterraneum dilatati sunt et innumerabilia regna suo dominio subjecerunt. In omnibus
autem terns que ab eis destruuntur statim fames valida sequitur, sicut postea per exempla
manifestabitur. Plurimis itaque terris in servitutem eorum redactis, quedam viriliter
resisterunt eis, videlicet India magna et quedam magna pars Alanorum, et quedam magna
pars Kitorum et gens Saxorum: quandam enim eorum civitatem Tartari obsederunt, sed
eis prevalere non potuerunt. Et revera Tartari non parum timidi sunt erga illos qui eis
fortiter resistunt nec unquam insiliunt in homines constantes seque viriliter defendentes
atque repugnantes, sed virtus eorum est contra fugientes. Itaque super omnes populos
timent Francos — sic enim ipsi et omnes transmarini, large sumpto vocabulo, nominant
omnes Christianos —. Unde fratres predicatores a papa missi ad eos cum venissent in
exercitum eorum timuerunt ipsi Tartari valde dicebantque per exercitum quod Franci
veniebant, qui sequentes fratres jam in media Turquia erant. Denique ubicumque
potestatem habent, Francos in solidis, id est stipendiis, recipi prohibent. Quantum vero
odiunt Tartaros Saraceni et Georgian! et Armeni ceterique populi qui eis tributarie
serviunt nulli dubium est, fratribusque predictis ipsimet eorum afflictione et miseria
constrict! retulerunt (Simon de Saint-Quentin. XXX. 87).
XXX, 88. Qualiter Corasminos destruentes fugaverunt
Itaque post victoriam de Indis, ut predictum est, erigentes cervicem superbie ac de totius
mundi subjectione presumentes, ad Corasminos transmiserunt primos nuncios tanquam ad
sibi propinquiores, arroganter eis mandantes quatinus Cingiscam et ejus exercitui humiliter
obedirent eique servicium perpetuum cum tribute impenderent. At vero Corasmini super
mandacione sibi facta quamplurimum indignati predictos nuncios omnes fecerunt interfici.
Tartari ergo super illorum occisione supra modum indignati et turbati, et congregata
multitudine magna Tartarorum eorumque qui eis voluntarii vel inviti se conjunxerant
terram Corasminorum invaserunt, quotquot invenire potuerunt ex eis gladio prostementes
omnesque alios tanquam exules et profugos de finibus illis penitus effugantes. Itaque
Corasmini persecucionem eorum declinantes fugerunt et in fines se Persidis maximeque in
civitatem Georgie Trifelis effuderunt, ubi etiam .vii. milia hominum occiderunt. Post-
modum vero cum in fines illos Tartari supervenerunt, iterum Corasmini fugientes ad
§ 4. Чингис-хан и царь Давид в историческом обзоре Винцента де Бове 45
tempus in terra soldani Turquie latuerunt. Postea vero a soldano Babilonie domino Egipti
invitati atque conducti in regnum Hierosolimitanum venientes et Christianos debellantes
ante Gazam civitatem magnam Francorum multitudinem Domino permittente prostrave-
runt et gloriosum Domini nostri sepulcrum destruxerunt atque intra et extra sanctam
civitatem Christianos quamplurimos occiderunt, quod factum est anno Domini
MCCXLIIII <sicut infra dicetur in loco suo>. Qui scilicet Corasmini, postquam Deo
permittente tantum facinus et impietatem commiserunt, tandem ipso Domino disponente
jam fere omnes ad nichilum redacti sunt (Simon de Saint-Quentin. XXX. 88).
XXX, 70. De Rabbanata monacho nestorino
Rabbanata vero monachus christianus sed tamen nestorinus, quia vivente David rege
fuerat ei familiaris et fortasse quandoque consiliarius, post mortem ipsius David a filia ejus
uxore Cingiscam tandem est evocatus et eidem occasione antique patris sui amicicie et
quia christianus erat consiliarius ac penitenciarius ejus factus est, Tartarisque familiaris est
effectus, ipsa tamen dumtaxat vivente, Cingiscam permittente. At ilia mortua factus est
idem monachus Tartaris extraneus et ab eis elongatus. Ipse tamen Rabbanata, turn
mediante regis David filia, turn eciam mediante curie frequentia, multa de consiliis et factis
Tartarorum noverat multaque divinando eisdem revelabat. Propter que nimirum ad
tempus ab ipsis est magnus arbitratus et ab illis qui curiam Cingiscam et baronum ejus
frequentabant sanctus est reputatus. Postea vero in Armeniam majorem transiit ibique in
Thauris civitate per aliquot tempus latuit; sed, sicut postea diligenti inquisicione per fratres
predicatores, qui de mandato Pape ad Tartaros ibant et ad ipsum eciam Rabbanatam
litteras deportabant, ac per viros religiosos et alios fidedignos inventum est, mercator erat
et usurarius ac divinus et hereticus, fideique catholice et orthodoxe inimicus, licet eciam
earn confiteretur oretenus. Latebras tamen libenter querebat, nec unquam comedens ab
aliquo de fratribus se videre permittebat. Talis semper vixit talisque moriens qualis vixerat,
sicut credere dignum et justum est, ad infemum descendit.
Винцент де Бове. Историческое зерцало
Книга XXX. Гл. 69. О гибели от рук тартар Давида, царя Индии
В 1202 году от Рождества Христова, как сообщают некоторые, тартары, убив сво-
его господина, вышли для опустошения народов. А до этих пор они, пребывая
в своей земле, называемой Тартария и прилегающей к Индии, сговорились против
своего господина — царя Давида, а именно сына пресвитера Иоанна, бывшего не-
когда императором и правителем Индии. И замыслили они страшное убийство.
Ведь с древности и доныне Тартария была подчинена царю Индии; ее жители не
противясь и мирно выплачивали дань в свое время. Когда же вышеупомянутый
царь потребовал обычную дань, добавив к этому, что оружием и почтовой службой
они должны служить [ему], то они, восстав против давления руки своего господина,
сошлись для многочисленного совета, чтобы решить: легче подчиниться им или же
восстать против. В это время один из них, по имени Чингис-кам, в их глазах самый
мудрый и наиболее древнего рода, дал совет, чтобы они воспротивились приказу
царя и единодушно восстали против него, а также против тех, что могли бы прийти
[от него], и убили их. «Для исполнения этого, — сказал он, — необходимы сле-
дующие вещи: все мы должны собраться единодушно в единое целое. И да будет
выбран один из пятерых, чтобы начальствовать иад четырьмя остальными, и да
46
Часть I. Конструирование образ>
будет предписано каждому [из четверых] подчинение и послушание во всем пятому,
а тот, кто ослушается, да убит будет. Подобным же образом над девятью да будет
десятый, и над девятнадцатью — двадцатый, и так до тысячи, а также до тысячи
тысяч, пока не достигнем бесконечности. До тех пор, наконец, пока не появится
один, самый выдающийся, подобный властелину или каму, что означает император
или царь, который подчинит себе всех под страхом смерти». И тогда, одобрив это
при всеобщем согласии на совете, они избрали его вместе с его потомками на прав-
ление и пообещали ему свое повиновение в услужении на веки вечные, коему они до
сих пор и следуют. Он же, будучи избранным, на следующий день, собрав всех,
взошел на высокую гору и, взывая к ним, сказал: «Знайте же, что отныне среди нас
возобладают три греха, а именно: ложь, воровство и прелюбодеяние. Ныне же я не
требую от Бога наказания виновного в этих либо подобных деяниях, но в будущем
да удержимся все мы от сказанного, и дадим обет в том, что если кто-либо в одном
из указанных [грехов] будет замечен, то он без сожаления будет казнен».
Итак, после того, как все пообещали ему свое послушание навеки, что само по себе
было вероломной ложью, он приказал всем им собраться полностью вооруженны-
ми, разделиться на два войска и в один и тот же день с двух сторон, двумя равными
частями, находящимися на одинаковом расстоянии от центра напасть на землю гос-
подина своего Давида, и стремительно преследовать его, уничтожая всех без разли-
чия пола и возраста30. Поэтому они, желая искоренить причину рабства достижени-
ем побед, собрали со всей страны животных тех видов, какие у них были, и вышли с
луками, стрелами, дубинами и палками, которым они отдавали предпочтение в каче-
стве вооружения. Большая часть из них была пешая, меньшая часть оседлала бы-
ков, незначительная часть оседлала ослов и мулов, а также жеребят и с двух сторон
одновременно напала на землю господина своего, захватив ее полностью и утопив в
крови. Царь Давид, услышав об их внезапном наступлении и не будучи в состоянии
сопротивляться, избежал столкновения с одной частью войска, но натолкнулся на
другую и был разбит. В конце концов, он был обезглавлен со всей семьей, за ис-
ключением своей единственной дочери. И эту дочь, оставшуюся в живых, вышена-
званный Чингис-кам взял себе в жены и от нее, как говорят, породил потомство
(Симон де Сент-Квентин. XXX. 69).
Книга XXX. Гл. 87. О народах, которые тартары подчинили после убийства
своего господина
Итак, после того, как царь Давид, как уже сказано выше, вместе со всеми его [при-
ближенными] был убит тартарами, Чингис-кам и другие тартары, торжествуя сверх
меры от своих злодеяний, возбудились таким чрезмерным безумием, что, подстре-
каемые в душе дьяволом, решили постепенно подчинить своей власти, так же, как
и землю своего господина, весь мир. Таким образом, воодушевленные достижением
победы над Индией, Давидом и его народом, ибо на то была воля Бога, они умно-
жили свои грехи. Они стали набирать сильных юношей и воинственных мужей
к себе на службу и стали постепенно захватывать и покорять соседние области, да-
лее подчиняя их полностью своей власти. Итак, те, кто были изначально бедняками
и презренными рабами, обложенными данью, захватили землю царя Индии и, сверх
божьего правосудия истребив множество народов в увеличение грехов своих,
обогатились золотом, серебром, стадами и многочисленными рабами и стали
§ 4. Чингис-хан и царь Давид в историческом обзоре Винцента де Бове 47
владычествовать над всеми землями восточных народов. Вследствие этого, не под-
чиняясь кому-либо, они распространились от Тартарии до самого восхода солнца и
от восхода солнца до Средиземного моря, подчинив своему владычеству неисчисли-
мые царства. Во всех же землях, опустошенных ими, неизбежно наступает страш-
ный голод, примеры чему будут приведены впоследствии.
Итак, многие земли обращены ими в рабство, из коих некоторые мужественно со-
противляются им, а именно: Великая Индия и большая часть аланов, также боль-
шая часть китаев и жители города Саксина, ибо некогда тартары осадили их город,
но смогли победить3. В действительности тартары слишком робки против тех, кто
упорно им противостоит, и никогда не нападают на людей упорных, мужественно
защищающихся и сражающихся. Доблесть же их — против обращающихся в бег-
ство. Итак, более всего они опасаются франков, ибо они и все остальные чужезем-
цы так в целом называют христиан. Поэтому когда братья-проповедники, послан-
ные папой, прибыли к ним в их войско, то тартары сильно испугались и говорили
в войске, что франки уже близко, и, следуя за братьями, они уже прошли половину
Турции. И в целом, всюду, где в их силах, они стараются твердо удержать у себя
франков, выплачивая жалованье. Нет никакого сомнения в том, что тартар открыто
ненавидят сарацины, грузины, армяне и другие народы, которые платят им дань,
ведь об их притеснении и нищете также сообщают и упомянутые выше братья (Си-
мон де Сент-Квентин. XXX. 87).
Книга XXX. Гл. 88. Как обратили в бегство разбитых хорезмийцев
Итак, после победы над индийцами, о чем было сказано выше, гордо подняв голову
и предполагая подчинить себе весь мир, они направили первых послов к хорезмий-
цам, поскольку те были их соседями, надменно принуждая их подчиниться Чин-
гис-кану и его войску, а также смиренно сдаться ему в вечное рабство и выплачи-
вать дань. Хорезмийцы столь сильно возмутились предъявленным к ним требовани-
ям. что убили всех названных послов. Тартары же, сверх меры возмущенные
и встревоженные этим убийством, собрали великое множество тартар, а также тех,
кто примкнул к ним добровольно или против своей воли, напали на землю хорез-
мийцев и кого бы только ни находили, мечами своими повергали, всех же прочих
они изгоняли и обращали в бегство и гнали их далеко в глубь страны. Итак, хорез-
мийцы, спасаясь от преследования, бежали в пределы Персии, и особенно наводни-
ли город Грузии, Тифлис, где были убиты семь тысяч человек. После того же, ко-
гда тартары вошли в эти пределы, хорезмийцы вновь обратились в бегство, пока не
нашли убежища в землях султана Турции. А затем, приглашенные султаном Вави-
лона, правителем Египта, направились в царство Иерусалимское и разбили христи-
ан под Газой, и с соизволения Божьего множество франков истребили, и святейший
Гроб Господень разрушили, а также внутри и за пределами Святого города убили
еще большее число христиан, и произошло это в 1244 году от Рождества Христова.
Эти же хорезмийцы, после того как сотворили сие с соизволения Божьего и прочую
нечестивость, были наконец самим Господом рассеяны по разным местам и уже
почти все обратились в ничто (Симон де Сент-Квентин. XXX. 88).
Сведения из донесения Иоанна де Плано Карпини (LT, VII. 10).
48
Часть I. Конструирование образа
XXX, 70. О Раббан-ате, монахе-несторианине
Раббан-ата был христианским монахом, но в тоже время несторианином, и при
жизни царя Давида был близок к нему, и, возможно, в какой-то степени, был его
советником После смерти царя Давида его дочь, жена Чингис-хана, призвала его
и по случаю его давней дружбы с ее отцом, а также потому что он был христиани-
ном, сделала его советником и пенитенциарием3. Сблизившись с тартарами, он так
и жил сам по себе с соизволения Чингис-хана. Но после его смерти монах был при-
знан тартарами чужаком и изгнан ими. Сам же Раббан-ата через дочь царя Давида,
а также через многочисленный двор, изменил многое к новому из замыслов и дея-
ний тартар, а также открыл им многое в предсказаниях. И, несомненно, по этой
причине он долгое время был признан ими великим, а теми, кто был приближен ко
двору Чингис-хана, а также его баронами, он считался святым После этого он от-
правился в Великую Армению, где скрывался какое-то время в городе Тавр. Но
после тщательного расследования братьев-проповедников, которые по приказу папы
отправились к татарам и доставили его письма лично Раббан-ате, [а также] как
было выяснено людьми религиозными и прочими, достойными доверия, он был
купцом, предсказателем и еретиком, а также врагом католической и ортодоксальной
веры, в чем ему и следовало бы самому признаться. Однако убежища он отыскивал
себе с легкостью, и единожды отобедав с кем-либо из братьев, он более ему не по-
казывался. И так он жил все время. И умер он также, как и жил, посему справед-
ливо и достойно предположить, что он отправился в преисподню.
Имя Раббан-аты упоминается на посмертной стеле христианина Ай-сюэ
(f 1308), приближенного советника великого хана Хубилая. Ай-сюэ в двадца-
тилетием возрасте поступил на службу при дворе во времена правления Гуюка.
На стеле говорится о выдающихся способностях Ай-сюэ: «В языках всех царств
Западных краев, в астрономии и медицине не было ничего, что бы [он] не изу-
чил. Был некий Ле-бянь-а-да (Раббан-ата), [который] по причине искони при-
сущей [им обоим] религии представил [гуна] Дин-цзуну (Гуюк-хану) и реко-
мендовал его [как] мудреца» (Чэн Цзю-фу, с. 84).
О сирийском иерархе Раббан-ате имеется свидетельство доминиканца бра-
та Андре де Лонжюмо, представленное им Лионскому собору 1245 г. и сохра-
ненное Матфеем Парижским: «Брат Андре вместе с другим братом-проповед-
ником недавно прибыли в Лион; один из них был послан два года тому назад
господином папой к королю тартар. И брат тот на расстоянии сорока пяти дней
пути повстречал войско тартар, в котором было около трехсот тысяч всадников
из числа самих тартар, не считая пленников из многих племен, обложенных да-
нью. И это войско отстояло от войска великого короля на пять месяцев пути.
В [составе] же того [тартарского] войска продвигался некто — по поведению
и одежде, и вере [человек] духовного звания и католик; его называют монахом;
он получил такую власть от короля, что, прежде чем завоевывается какая-либо
область, он требует [не трогать] то, что относится к религии, и защищает
Эта должность относится к системе церковного судопроизводства.
§ 4. Чингис-хан и царь Давид в историческом обзоре Винцента де Бове
49
церкви, и строит и восстанавливает разрушенные, оказывает покровительство
духовным лицам и всем христианам, которые покоряются его королю. Ведь ко-
роль тартаров домогается только власти над всеми и даже монархии над всем
миром и не жаждет чьей-нибудь смерти, но дозволяет каждому пребывать
в своем вероисповедании (cultus), после того как [человек] проявил к нему по-
виновение, и никого не принуждает [совершать] противоположное его вероис-
поведанию» (Английские источники, с. 133).
Персонаж, который по словам брата Андре обладал столь необычными
полномочиями в монгольском войске, с большой вероятностью может быть ото-
ждествлен с сирийцем Раббан-атой, о котором пишет армянский историк Кира-
кос Гандзакеци. «Бог-провидец, желающий существования всех [тварей], по
человеколюбию своему явил среди них (татар) мужа одного, сирийца по проис-
хождению, человека богобоязненного и благочестивого, которого называли от-
цом их государя, хакана. Собственное имя его было Симеон, но звали его Раб-
бан-ата: раббан по-сирийски значит „учитель”, а ата — по-татарски „отец”.
Узнав о беспощадной резне христиан татарскими войсками, он явился к хакану
с просьбой обратиться к своему войску с посланием — не уничтожать без раз-
бора невинных людей, которые не воюют с ними, а оставлять их [в живых],
чтобы они служили ему. Тот послал самого [Раббан-ату] с большой и пышной
свитой и указом, обращенным к своим военачальникам, который предписывал
во всем слушаться его повелений. И, прибыв, он принес много пользы христиа-
нам, избавив их от смерти и плена. Построил также церкви в мусульманских
городах, где [прежде] люди не осмеливались называть имя Христово, а особен-
но в Тавризе и Нахичеване, где к христианам относились еще более враждебно,
так что оии не решались открыто появляться или ходить [по улицам], не то что-
бы строить церкви или водружать кресты. А он строил церкви, водружал кре-
сты, заставлял бить в трещотки днем и вечером, открыто ходить на кладбище
и хоронить умерших, как принято у христиан, с крестами, свечами, евангелием
и службой. Сопротивлявшихся он казнил смертью. И никто не осмеливался ос-
лушаться его приказа. Все войско татарское почитало его, как если бы он был
их государем: без него ничего не задумывали и не предпринимали. Его торго-
вые люди, снабженные тамгой, т. е. знаком и грамотой, свободно странствова-
ли по всей стране, никто не осмеливался подойти к людям, которые называли
имя Раббана. Все военачальники татарские посылали ему дары из своей воен-
ной добычи. Сам [Раббан-ата] был человек кроткого нрава, воздержанный
в пище и питье: лишь один раз в день — вечером — он принимал немного
пищи. Таким вот образом посетил Бог народ свой в бедствии с помощью мужа
сего. Многих татар он крестил. Все боялись его и трепетали перед ним из-за его
чудесного нрава и прославленного имени. Когда писалось это место в моем со-
чинении, был 690 (1241) год армянского летосчисления» (Киракос Гандзаке-
ци. 33).
§ 5. Правило Чингис-хана
Послы французского короля Людовика IX, вернувшиеся из Монголии
в 1248 г., принесли сведения о великой битве между Чингис-ханом и его госпо-
дином, пресвитером Иоанном. Рассказ послов близок к описанию этой битвы
у Винцента: в обоих случаях Чингиз становится вождем, чьим приказам подчи-
няются под страхом смерти. Что отличало монгольскую военную систему от
предшественников, так это ее железная дисциплина и центральный контроль.
Хуннская и тюркская кавалерийские армии были склонны к дезорганизации во
время боя, так как каждый дрался для своей личной выгоды. Монгольская ар-
мия была обучена воевать как скоординированная группа, следующая сигналам
флагов и горнов. Те, кто ломал ряды либо для продвижения, либо для отступ-
ления, те, кто организовывал личный бой, не обращая внимания на приказы,
или те, кто останавливался для грабежей, жестоко наказывались. Согласно им-
перской легенде, запрет заниматься захватом добычи во время боя был введен
Чингис-ханом перед битвой с пресвитером Иоанном.
По свидетельству королевских послов, они видели войско кочевников-хри-
стиан столь многочисленное, что в их лагере насчитывалось 800 часовен на по-
возках. Есть основания полагать, что христианский князь этого народа и пове-
дал послам историю о Чингис-хане. Рассказ сохранился в записи Жана де
Жуанвиля.
После смерти хана Угедея в Монгольской империи вновь наступило меж-
дуцарствие. Временной правительницей государства стала Туракина-хатун,
одна из главных жен Угедея. Именно к ее двору прибыли послы французского
короля. Жан де Жуанвиль приводит содержание ответного монгольского посла-
ния 1248 г., в котором фигурирует пресвитер Иоанн. Пожалуй, в монгольском
письме это самое поразительное: фантом обретает реальные черты (см. § 29).
Привлекает внимание и эпизод, где говорится о приказе Чингиза не захва-
тывать добычу во время сражения, что находит полное соответствие в «Сокро-
венном сказании».
Жан де Жуанвиль. История короля Людовика Святого
§ 473. Они осведомились, как татары достигли такого могущества, что перебили
и уничтожили столько людей, и позднее сообщили королю то, что узнали. Тата-
ры — выходцы из обширных песчаных равнин, где ничего не произрастало. Эти
§ 5. Правило Чингис-хана
51
равнины начинались у подножья удивительно скалистых гор, что находятся на краю
земли, на Востоке, и эти горы, как утверждают татары, никогда не преодолел ни
один человек; и говорили они, что там обитает народ Гог и Магог, который должен
выйти в конце света, когда явится Антихрист, дабы все разрушить.
§ 474. На этих равнинах и проживал народ татар, а подчинялись они пресвитеру
Иоанну и императору Персии, земля которого лежала близ их земель, и многим
другим языческим королям, коим они каждый год платили дань и несли службу за
пастбища для своего скота; ибо иным они не живут. Пресвитер Иоанн, персидский
император и прочие короли относились к татарам с таким презрением, что когда те
приносили им дань, то не желали и смотреть на них, и поворачивались к ним спи-
ной. <...>
§ 479. Установив порядок и обустроив их, он им сказал: «Сеньоры, наш самый
сильный враг пресвитер Иоанн. И я приказываю всем вам приготовиться завтра на-
пасть на него; и если случится так, что он нас победит (от чего сохрани Господь!),
пусть каждый поступает наилучшим для себя образом. А если победим мы, прика-
зываю, чтобы преследование длилось три дня и три ночи и чтобы никто не дерзнул
протянуть руку к какой-нибудь добыче, но все только убивали бы людей; ибо после
того, как мы одержим победу, я поделю добычу между вами столь хорошо и спра-
ведливо, что будет удовлетворен каждый». С этим все согласились.
§ 480. На следующий день они напали на своих врагов и, как угодно было Госпо-
ду, одолели их. Всех, кто был в доспехах, они перебили; а тех, кого нашли в церков-
ном облачении, священников и монахов, оставили в живых. Все остальные народы
земли пресвитера Иоанна, не участвующие в этом сражении, подчинились им.
В «Сокровенном сказании» имеется следующая параллель к сюжету о во-
енной добыче: «<...> на осень в год Собаки Чингис-хан положил воевать с та-
тарами <...>. Прежде чем вступить в битву при урочище Далан-нэмургес,
Чингис-хан, с общего согласия, установил такое правило; „Если мы потесним
неприятеля, не задерживаться у добычи. Ведь после окончательного разгрома
неприятеля добыча эта от нас не уйдет. Сумеем, поди, поделиться. В случае же
отступления все мы обязаны немедленно возвращаться в строй и занимать свое
прежнее место. Голову с плеч долой тому, кто не вернется в строй и не займет
своего первоначального места!"' В сражении при Далан-нэмургесе мы погнали
татар. <...> В нарушении указа задержались, оказывается, у добычи трое: Алтай,
Хучар и Даритай. За несоблюдение приказа у них отобрано, через посланных для
этого Чжебе и Хубилая, все, что они успели захватить, как то: отогнанные в добы-
чу табуны и всякие захваченные вещи» (Сокровенное сказание. § 153).
Алтай и Хучар по генеалогической иерархии были выше Чингис-хана,
а Даридай-отчигин был младшим из братьев его отца — их непослушание было
обусловлено претензией Чингис-хана на более высокий статус. Помня об этом,
Чингис-хан неизменно опирался не на родственников, а на своих нукеров.
Правило Чингис-хана было известно и Рашид ад-дину: «Он издал указ,
чтобы никто не [смел] заниматься захватом добычи, а чтобы забрали добычу
52
Часть I. Конструирование образа
[только] после того, как будет покончено с войною и враг будет уничтожен,
[только тогда] все бы полностью мирно разделили между собою. Все согласи-
лись на этом» (Рашид ад-дин. Т. I. Кн. 2. С. 120—121).
Этому правилу следовало войско Бату во время венгерского похода, чем,
видимо, поразило воображение венгров: «Татары же, видя, что войско венгров
обратилось в бегство, как бы открыли им некий проход и позволили выйти, но
не нападали на них, а следовали за ними с обеих сторон, не давая сворачивать
ни туда, ни сюда. А вдоль дорог валялись вещи несчастных, золотые и серебря-
ные сосуды, багряные одеяния и дорогое оружие. Но татары в своей неслыхан-
ной жестокости, нисколько не заботясь о военной добыче, ни во что не ставя
награбленное ценное добро, стремились только к уничтожению людей» (Фома
Сплитский. XXXVI).
§ 6. Коронация Чингис-хана:
воображаемый сценарий
Подробности коронации Чингис-хана неизвестны31. Неизвестен, собствен-
но говоря, внутренний сценарий искомого события. Это означает, что на коро-
нации не присутствовали представители других политических культур, чьи на-
блюдения только и дают материал для историко-культурных сопоставлений.
Спустя почти сорок лет от предполагаемой даты коронации в Монголию при-
были послы французского короля Людовика IX. В их отчете 1248 г. изложена
монгольская имперская легенда о том, как 52 рода избрали Чингиса ханом по-
средством случайного выбора стрелы с именем претендента. Мирное соглаше-
ние не привело к смерти ни одного племенного вождя или старейшины, и все
они поклялись соблюдать законы Чингис-хана. Народ был охвачен ликованием.
Такую же радостную историю избрания Чингис-хана рассказывает Марко
Поло (см. § 29).
Есть основания полагать, что Чингис-хан взял власть силой, а не отдался на
волю случая. Его главные соперники — хан кереитов и хан найманов — были
убиты, а их владения, скот и люди перешли к Чингис-хану. Ни о каком мирном
объединении племен, за исключением небольшого числа групп, и речи не шло.
Автор «Сокровенного сказания» не питает иллюзий на этот счет. Однако су-
ществует исторический текст, где подробно описан сценарий ритуального из-
брания хана, что указывает на некоторую избыточность политической мифоло-
гии. Дело, видимо, в том, что традиционные представления о власти попали
в силовое поле доктрины об избранничестве Чингис-хана. Сюжет о стрелах
конструирует идеальное прошлое, мирный договор 52 родов, следующих пути,
предначертанному Вечным Небом. Выбор глав родов подтверждает выбор Неба.
Жан де Жуанвиль. История короля Людовика Святого
§ 475 Был среди татар один мудрый человек, который объездил все равнины и по-
говорил с мудрецами из всех мест, и, указав им на рабскую зависимость, в которой
они находились, предложил собрать совет и решить, как избавиться от рабства,
в коем их держали. И собрал он всех нх на краю равнины, возле земель пресвитера
Иоанна и все изложил им; и они ему ответили, что готовы выполнить то, что он
предложит. Тогда он сказал, что они слабы, потому что не имеют над собой ни ко-
роля, ни сеньора, и они его послушали.
54
Часть I. Конструирование образа
§ 476 И он предложил, чтобы нз 52 родов, которые там собрались, принесли ему
помеченные именем рода стрелы; и по соглашению со всем народом было решено
разложить эти 52 стрелы перед пятилетним ребенком; и из того рода, стрелу кото-
рого ребенок возьмет первой, и выберут короля. Когда ребенок поднял одну из
стрел, мудрец велел отступить всем прочим родам; и порешили таким образом, что
род, из коего должно избрать короля, отберет у себя 52 самых мудрых и лучших
человека, какие только у них есть. Когда они выбрали их, каждый принес туда
стрелу, помеченную своим именем.
§ 477. Затем было решено, что чью стрелу ребенок поднимет, тот и станет коро-
лем И ребенок поднял стрелу того мудреца, который их наставил, и народ был
этим так доволен, что возликовал. Но он велел им замолчать и сказал: «Сеньоры,
если вы хотите, чтобы я стал вашим королем, поклянитесь мне Тем, кто сотворил
небо и землю, что будете соблюдать мои заповеди». И они поклялись в этом
§ 478 Его установления должны были держать народ в мире, так чтобы никто не
отнимал чужого добра, и не бил других людей, если не хочет лишиться руки; и что-
бы никто не вступал в связь с чужой женой или дочерью, если не хочет лишиться
руки или жизни. Много прочих добрых заповедей он им дал, дабы жили в мире.
В реальности внутренний социальный кризис был преодолен началом ус-
пешных завоевательных войн. Успех же был связан с тем решающим обстоя-
тельством, что кочевому сообществу харизматическим лидером была придана
новая структура. Монгольская империя была не конфедерацией, а автократиче-
ским государством, которое сломало существующую племенную структуру и пере-
распределило людей в новые военные образования, из которых им не разреша-
лось переходить в другие подразделения32. Это обстоятельство было отмечено
в донесении Бенедикта Поляка: «У них нет места для жалости по отношению
к перебежчикам, поэтому у их императора над ними всевозможная власть»
(НТ, § 50). После того как Чингис-хан объединил степь, власть принадлежала
ему и его личным назначенцам. Самой ценной наградой, которую могли потре-
бовать наиболее приближенные к хану военачальники у Чингис-хана на курул-
тае 1206 г., было право воссоединения со своими собственными родичами.
В таких условиях и возникла потребность в идеальном прошлом. Преодо-
леть прошлое означало преодолеть хаос. Все альтернативы были преданы заб-
вению. На посмертной стеле Елюй Чу-цая прошлое становится предметом вос-
хищения, а не рефлексии; «Основы процветания государства были заложены
в Северной стороне. [Там] Тай-цзу (т. е. Чингис-хан) удостоился получить
[великое] повеление [Неба на занятие трона] благодаря [своей] мудрости
и добродетелям и почтительно осуществил наказание [народов по воле] неба»
(Сун Цзы-чжэнъ, с. 68).
Интересно, что в позднем источнике «Дафтар-и Чингиз-наме» (конец
XVII в.), который признается литературным сборником фольклорных преда-
ний, признаками хорошего властителя являются: доверие к бекам и старейшинам
§ 6. Коронация Чингис-хана: воображаемый сценарий
55
родов, строгое соблюдение иерархии и справедливость. Всеми этими качества-
ми и обладает Чингиз, которого призывают на ханский трон главы родов. Как
замечает исследовательница текста, М. Иванич, «Чингис-хан здесь не истори-
ческое лицо, а идеализированный степными тюркскими племенами прототип хо-
рошего правителя»33. От имперского наследства в предании осталось сверхъесте-
ственное зачатие от луча света, необыкновенный внешний облик и представление
о справедливости Чингис-хана.
Летом 1246 г. прошла коронация третьего великого хана, Гуюка. На этот
раз ситуация с источниками, где описана коронация, выглядит более чем благо-
получно. В отчете Иоанна де Плано Карпини подробно изложена внешняя сто-
рона праздника. Джувайни известен ритуал, проходивший в главном шатре.
В энциклопедии Винцента де Бове также имеется эпизод, где рассказывается
о закрытой от посторонних глаз церемонии возведения на трон великого хана
Гуюка. Хана поднимают на белом войлоке, и он клянется на золотом мече
(Simon de Saint-Quentin. XXXII. 32). Если доверять сведениям Джувайни,
такой церемонии у монголов не было. Напротив, тюрки с древнейших времен
проводили коронацию на войлоке. Таким образом, то, что сообщает Винцент
де Бове, на самом деле было воображаемым сценарием коронации34.
Европейские наблюдатели вполне осознавали связь между избранием вели-
кого хана и возобновлением милитаристских планов империи. Военная аристо-
кратия выбирала лидера, который запускал механизм экспансии. Закрытая
часть ритуала, так интересовавшая западных послов, закрепляла договор и вза-
имные обязательства между лидером и военной кочевой элитой. В условиях
дефицита информации внешние наблюдатели были чувствительны к любым
прогнозам и возможным сценариям. Выплеск прогнозов и моделирование сце-
нариев снимали напряжение момента. И хотя сообщение о поднятии на войлоке
и клятве на мече должно быть отнесено к категории мнимой реальности, оно со-
ответствуют тюркским представлениям о коронации хана и обладает историче-
ской достоверностью.
Теперь вернемся к коронации основателя Монгольской империи.
Зимой 1203 г. Темучин покорил Онг-хана, государя племени кереит, чей
улус перешел во владение Темучина. Вместе с улусом он приобрел ханское дос-
тоинство. В «Сокровенном сказании» говорится, что в этот год «Тэмуджина
нарекли Чингис-хаганом и поставили ханом над собою». По некоторым сведе-
ниям, именно 1203 г. считался годом начала царствования Чингис-хана. Инте-
ресно, что этот год завершает период борьбы между различными претендента-
ми внутри монгольского социума и открывает эпоху внешних завоеваний.
Рашид ад-дин также называет как одну из возможных дат принятия Темучи-
ном титула «Чингиз-хан» 1203 г. «В ту зиму [Чингиз-хан] зазимовал в местности,
56
Часть I. Конструирование образа
называемой Тэмээн-кэхэрэ, прибывши к себе домой. Так как еще до этой по-
беды [над Он-ханом] он уже подчинил себе племя тайджиут и другие монголь-
ские племена и, покорив родственных ему монгольских эмиров и других, объе-
динившихся с Он-ханом, стал их государем, то в тот год, когда он убил
Он-хана [1203 г.], который был уважаемым государем древнего рода, и пре-
стол, и государство, скот и войско последнего стали его собственностью, — ему
присвоили имя Чингиз. Значение [слова] Чингиз такое же, как слова гур-хан,
т. е. ‘сильный и великий государь’. <...> Астрологи и некоторые историки, ис-
ходя из этого положили считать начало [его] царствования с этого года. <...>
В монгольских же летописях как начало его царствования приводят тот год,
в который по убиении им Таян-ана, государя найманов, ему присвоили Чингиз-
хановское прозвание [лакаб]» (Рашид ад-дин. Т. I. Кн. 2. С. 252).
В монгольских летописях, на которые ссылается Рашид ад-дин, назван
1206 г.: «Когда благополучно и счастливо наступил год барс, являющийся го-
дом барса, начинающийся с раджаба 602 г. х. [февраль — март 1206 г.], в на-
чале весенней поры Чингиз-хан приказал водрузить белый девятиножный бун-
чук и устроил с [присутствием] собрания [полного] величия великий курилтай.
На этом курилтае за ним утвердили великое звание „Чингиз-хан“, и он счаст-
ливо воссел на престол» (Рашид ад-дин. Т. I. Кн. 2. С. 150).
Строго говоря, официальные версии коронации Чингис-хана являются
столь же мнимыми, как и рассказ о ритуальном выборе стрелы с его именем.
Легенда о стрелах насыщена важными и достоверными подробностями, но это
достоверность мифа. Лишь на первый взгляд, указание на одного из множества
претендентов носило случайный характер, на самом деле выбор был предрешен
Небом. Это обстоятельство и гарантировало долгую жизнь мифологеме.
В практике центральноазиатских правителей рассылка стрел обозначала
сигнал сбора и вызова (ан-Насави. 96). Чжурчжэни делали зарубку на стреле
для объявления о каком-либо деле. Если дело спешное, на стреле делали три
зарубки (Сюй Мэн-синь, с. 276).
На тюркское происхождение имперской легенды указывает легендарный
сценарий выбора царя тюрков в книге Михаила Сирийца (XII в.). Предводите-
ли племен вопрошают волю Неба, подбрасывая вверх палки, что равносильно
метанию стрел. «Когда они [тюрки] вторглись в области персов и начали зани-
мать города, они захотели избрать себе царя. И собрались главы племен, по че-
ловеку от племени, приблизительно, 70 человек, знатных и наиболее уважае-
мых среди них, из 70 племен. И когда они уселись в круг, каждый со своей
палкой в руке, они начертили на земле круглую фигуру, т. е. круг, и все услови-
лись твердо: тот, чья палка упадет в центр фигуры, будет царем. Каждый из
них бросил свою палку так высоко, как мог, и все упали вне круга. Одна упала
§ 6. Коронация Чингис-хана: воображаемый сценарий 57
на середину [круга] и стала стоймя, прямо воткнувшись в землю. Это была
[палка] человека из незначительного племени, и он воцарился» (Михаил Сири-
ец, с. 52). И у чжурчжэней XI в. был обычай садиться в круг при решении
важных дел: «Если требуется решить какое-либо важное государственное дело,
то выезжают в поле, садятся в круг, чертят на золе [от костра?] планы и сове-
щаются» (Сюй Мэн-синь, с. 277).
§ 7. Биография полководца
Субутай-богатура
Субутай-богатур (1176—1248) — монгол-урянхат. Ребенком был отдан
в нукеры к Чингис-хану. Прошел путь от сотника до командующего армией,
выдающийся полководец Чингизовой эпохи. Участвовал в походах на Северный
Китай, кипчаков, булгар, русских, венгров; преследовал хорезмшаха. В запад-
ном походе дошел со своими войсками до берегов Адриатического моря.
В 1242 г. вернулся в Монголию, где и скончался через несколько лет на берегах
р. Толы. В донесении Иоанна де Плано Карпини он назван в числе известных
монгольских вождей (duces): Sibedei senex, qui dicitur inter eos miles ‘старик Си-
бедей, который среди них зовется воином’ (LT, V. 21). Монгольское по проис-
хождению слово «бахадур», по всей вероятности, восходит к форме баатур,
откуда и современное монгольское батор. В тюркских языках оно имеет формы
батир, батур, ботир. Русское «богатырь» обычно возводят к гипотетическо-
му «богатур». Возможно, это производная или параллельная форма того же
баатур. Значение этого слова общеизвестно: ‘герой, витязь’, ‘снлач, богатырь’.
На чем реально держалась власть Чингис-хана? Чингис-хан опирался на
элитное воинское подразделение — гвардию. Гвардейцы (кешиктены) дели-
лись на дневную стражу — турхаутов и ночную стражу — кебтеулов. Пер-
выми гвардейцами Чингис-хана были его нукеры. «Во времена Тай-цзу, — со-
общается в «Юань ши», — Мухали, Чилаовэнь, Борху и Борчжу составляли
четыре иесе (кешик) для того, чтобы командовать цеседай (кешиктенами) и по-
очередно служить в гвардии императора» (Юань ши, цз. 99, л.1а). По наблю-
дению Чжао Хуна, «храбрецы, которые, находясь в свите [императора], носят
луки и стрелы и прислуживают [императору], называются гвардией телохрани-
телей» (Мэн-да бэй-лу, с. 73—74).
«Гвардия Чингис-хана была хотя и воинским формированием, но формиро-
ванием, которое далеко не ограничивалось исполнением только одной функ-
ции — охраны особы государя. Гвардейцы-кешиктены были и администрато-
рами монгольского государства, при этом на первых порах их роль в управлении
была решающей. Представляя военную и гражданскую власть одновременно,
часто — в одном лице, гвардейцы в то же время являлись заложниками при
дворе тех темников и тысячников, которые правили в разных местах империи.
§ 7. Биография полководца Субутай-богатур<
59
Молодой человек, как правило, сын темника, тысячника или сотника, прибыв
ко двору и неся при дворе постоянную службу, являлся достаточно надежным
гарантом лояльности своего отца к хану, так как всегда был под рукой у послед-
него. С другой стороны, часть военно-гражданских администраторов на местах
была из числа бывших нукеров и гвардейцев хана, связанных с ним личной при-
вязанностью к его особе, и это, безусловно, обеспечивало дополнительную
прочность власти на местах»35. Возможно, именно на эти обстоятельства обра-
тили внимание Иоанна де Плано Карпини люди из администрации хана, знаю-
щие тайны империи: «Император же тартар имеет удивительную власть над
всеми. Никто не смеет занять какое-либо место, если сам император его не на-
значит. Сам же он назначает, где надлежит пребывать вождям, вожди же на-
значают на места тысячников, тысячники — сотников, сотники — десятников.
Сверх того, независимо от времени и места, если им приказано, они идут и на
битву и на жизнь и на смерть, и без всяких возражений подчиняются [прика-
зу]» (LT, V. 22).
Из биографии Субутая известно, что он находился в заложниках у Чин-
гис-хана, т. е. входил в число гвардейцев, когда его старший брат Хулухунь
в чине сотника участвовал в войне с найманами.
Жизнеописание Субутая — это краткая история рождения Монгольской
империи. Он участвовал во всех главных военных кампаниях. Послужной спи-
сок командующего армией интересен полным отсутствием каких-либо идеологи-
ческих и сакральных элементов, если не считать таковыми определение походов
против Тангута и Руси «карательными». Видимо, взаимоотношения Чингис-
хана со старшими офицерами не нуждались в мифологическом оформлении, со-
участие во власти было достаточным основанием для соблюдения преданности
лидеру. Известен такой случай. «Накануне падения Бяньцзина главнокоман-
дующий Субудай прислал [к императору] человека с донесением. Там говори-
лось: „Этот город долго сопротивлялся нам, убито и ранено много [наших] вои-
нов, [поэтому] хочу вырезать его весь» (Сун Цзы-чжэнь, с. 76). Только
вмешательство Елюй Чу-цая спасло жителей города.
В династийной истории «Юань ши» имеются два жизнеописания Субу-
тая. В краткой биографии в 122 цзюани Субутай назван Сюэбутай.
Сюэбутай из рода монгол-урянхатов. Его отдаленный предок Нелиби родил Боху-
ду, [человека] отважного и имевшего мудрые замыслы. Правнук [Бохуду] Хачи-
вэнь родил Хабань-хабули. Хабань-хабули родил двух сыновей. Старшим был Ху-
лухунь, вторым Сюэбутай. Тай-цзу (Чингис-хан) поначалу основал ставку при
реке Баньчжуни, это современная река Лунцзюйхэ. Хабань раз гнал в дар [Чин-
гис-хану] стадо овец, но столкнулся с грабителями и был захвачен ими. Сюэбутай
и его старший брат Хулухунь подошли вслед [за отцом, они] кололи грабителей
и убивали их. Шайка рассыпалась и разбежалась. Хабань смог доставить овец к месту
ставки императора. С этого времени отец и его сыновья, старший и младший, стали
60
Часть I. Конструирование образа
титуловаться «верными и храбрыми». Хулухунь в чине сотника участвовал в запад-
ном походе, разгромил найманов, обрел воинские заслуги. Сюэбутай, будучи сы-
ном, оставленным в заложники, наследовал должность [отца]. В 7-м году правле-
ния Тай-цзу (1212) ои штурмовал г. Хуаньчжоу, первым поднялся на городскую
стену и взял этот город. В награду получил полную телегу ценностей.
В 11-м году (1216) воевал с меркитами на реке Чаньхэ, преследовал главу этого на-
рода до Юйгу и нанес ему большое поражение, затем захватил его земли. В свите
государя участвовал в походе на мусульман. Их государь бросил свое государство
и бежал. Сюэбутай, возглавив войска, преследовал его. Мусульманин в конце кон-
цов умер, а вся его казна целиком перешла в сокровищницу государства. [Сюэбу-
таю] были пожалованы драгоценный жемчуг и серебряный кувшин.
В 18-м году правления Тай-цзу (1223) он был отправлен в карательный поход ус-
мирять кипчаков. Ожесточенно сражался с русскими старшим и младшим Мичисы-
лао, покорил их. Назначен тысячником меркитов, найманов, кереитов [из которых]
создали единую армию.
В 19 году (1224) преподнес [Чингис-хану] 10 тысяч лошадей. В 21 году (1226) за-
хватил народ тегина шара-уйгуров, а также центры округов Дэшунь, Чжэньчжун,
Лаиьху и Таочжоу, подарил [Чингис-хану] три тысячи кобылиц.
Во 2-м году правления императора Тай-цзуна (Угедея, 1230) началось широкое на-
ступление на Цзинь. [Войска] форсировали р. Хуанхэ и двинулись иа юг. Жуй-
цзун (Тулуй) с войсками «младшего брата императора» форсировал реку Хань-
шуй и двинулся на север. Войска сошлись у горы Саньфэншань, в Хэнани. Цзинь-
ский сановник Хэдада, все генералы, пешее и конное войско числом в сто тысяч
человек ожидали боя. Сюэбутай сопровождал Жуй-цзуна и вышел к заставе Ню-
тоугуань. Замысел состоял в следующем: гарнизоны городов, сражаясь в поле, не
добьются успеха и их легко будет разбить. Армия сосредоточивалась у Саньфэн.
Цзиньские войска окружали ее несколькими кругами. Генералы и воины [монголь-
ской армии] очень испугались. Внезапно поднялся сильный ветер и повалил снег.
Цзиньские солдаты замерзали и падали на землю, боевой дух [монгольской армии]
поднялся, и армия противника была полностью истреблена. Все округа Хэнани за-
тем были покорены.
В 4-м году (1232) Сюэбутай, возглавив войска всех направлений, атаковал г. Вянь.
Цзиньский император И-цзун бежал в г. Вэйчжоу, а затем в г. Гуйдэ и г. Цай-
чжоу. Осенью, в год под циклическими знаками гуй-сы (1233), генералы г. Бянь
сдали город. Этой же зимой атаковали г. Цай [чжоу]. В 6-м году (1234) весной
Цзинь погибла. Сюэбутай, видя, что население г. Бянь голодает, дозволил пере-
правляться через реку и оказывать помощь продовольствием. Народ был благода-
рен ему.
В этом году был отдан императорский приказ великому князю Баду (Батыю) вы-
ступить в карательный поход на запад. Сюэбутай находился в авангарде. Сражался
и одерживал блестящие победы. В 13-м году покарал правителя народа русских
Елибаиья и захватил его36. Напали на народ мачжа (венгров) и сразились с его во-
ждем Целинь у реки Конинхэ. [Сюэбутай] послал часть войска с ннжиего течения
реки атаковать его (Целиия) город и захватил его. В это время Бэйтин, Си Юй,
§ 7. Биография полководца Субутай-богапгура
61
Хэнань и Хубэй, Гуаньлун — все эти территории были подчинены. Заслуги Сю-
эбутая были велики и многочисленны.
В начале, когда Тай-цэу (Чингис-хан) пошел карательным походом на Си Ся, ои
выразил беспокойство в связи с тем, что [Сюэбутай] длительное время провел в по-
ходах, и распорядился, чтобы [он] возвратился на родину. Сюэбутай ответил:
«Если я, трусливый сановник, стану пребывать в праздности, то не найду себе по-
коя!» Император восхитился и послушался его. Кроме того, цзиньский командую-
щий Хэда, когда был взят в плен, не подчинялся и был готов умереть. Только
спросил, где находится Сюэбутай, и просил познакомить его с ним. Сюэбутай при-
шел и сказал: «Ты — человек, [которому осталось жить] мгновение. Зачем тебе
знакомиться со мной?» [Хэда] ответил: «И простолюдин, и сановник — каждый
также является сам себе хозяином. Твоя отвага превосходит отвагу всех полковод-
цев. Героев рождает Небо. Это естественно. Я взглянул на тебя и со спокойным
сердцем закрою глаза!»
В 3-м году царствования Дин-цзуна (Гуюка, 1248 г.) Сюэбутай скончался в зем-
лях по реке Тола, в возрасте 73 лет. В 1-м году девиза царствования Чжи-да
(1308 г.) ему посмертно были пожалованы титулы — преданный, старательный,
помогавший царствующему государю заслуженный сановник, [чиновник] Кайфу
и тун санъ сы, высокая опора государства, Хэнань ван. Посмертное имя — Чжун
Дин («Утверждающий преданность»)37.
§ 8. Несторианская утопия глазами
католиков
История военных походов Чингис-хана разворачивалась в нескольких па-
раллельных пространствах. Например, событийный ряд, сконструированный
Ибн ал-Асиром, не имеет точек соприкосновения с видением тех же самых со-
бытий кочевниками-несторианами в войске Чингис-хана. Оба текста дошли до
нас и соотносятся как «внешнее» и «внутреннее» описания. Они не исключают
и не дополняют друг друга. Их безусловная ценность в другом: они характеризу-
ют умонастроения разных этнических и религиозных групп, участвовавших
в грандиозной битве народов. И для тех и для других Чингис-хан был некой эмб-
лемой, символом, точкой кристаллизации собственных мифологем. Здесь нет
достоверности в ее бытовом понимании, но есть достоверность высшего порядка.
Проблема в том, как используются эти тексты в современных научных по-
строениях: как элементы при сборке некоего продукта под названием «про-
шлое» или как послания людей, лицом к лицу столкнувшихся с ужасом истории.
Несторианское послание осталось неуслышанным.
Вечное Небо, которое покровительствовало Чингис-хану и возложило на
него право управлять миром, в воображении несториан превратилось в небесно-
го царя с великолепной свитой. Культ Тенгри в несторианских декорациях по-
родил фантастическую феерию. В новой картине мира планы земных побед
Чингис-хана составлялись на небесах. Истинной войной была небесная война.
В противном случае все превращалось в банальный грабеж и вымогательство.
Для внешнего наблюдателя, мусульманина Ибн ал-Асира, так оно и было3.
У его соплеменников с неизбежностью возникал трудный вопрос: почему Аллах
подверг таким ужасным испытаниям правоверную общину? Ответ Ибн ал-Асира
таков: «Когда Аллах пожелает людям зла, то нет возможности отвратить это,
нет у них помимо Него заступника» (Коран. 13, 12). Круг замкнулся. Каким
бы ни был внешний вызов, взгляд участников драмы упирается в собственное
идеальное отражение. Монголы выступают как слепое орудие судьбы, Ибн
ал-Асир не проявляет к ним никакого интереса.
а
Обычно на этом настаивает проигравшая сторона, находя утешение и компенсацию в собст-
венной историографической традиции, мало интересной остальному миру
§ 8 Несторианская утопия глазами католиков
63
Возможен ли в таком случае диалог менаду мусульманами и иесторианами?
Современные историки реконструируют внешний ход событий, полагая, что
в этом и заключается смысл истории. Война Чингис-хана с мусульманским ми-
ром не сводима только к битвам людей, — сталкивались мифологемы. Средне-
вековые описания этих событий, как правило, воспроизводят ту мифологему,
что придает событиям смысл’. Если диалог понимать как совмещение мифоло-
гем, то, скорее всего, он невозможен. На практике это означает невозможность
описать события одновременно глазами противоборствующих сторон. Ан-На-
сави называет Чингис-хана врагом Аллаха (ан-Насави. 36) и тем самым пере-
водит реальное событие в разряд метафизического. Монголы не вели религиоз-
ных войн. Например, я не понимаю, зачем сегодня нужно сравнивать
Чингис-хана с пророком Мухаммадом. Когда несториане облачают Тенгри в одея-
ния своего вероучения, то понятно, что они ищут свое место в имперской реаль-
ности, но что ищут исследователи, заявляя, что Чингис-хан был не только по-
литическим, но и до некоторой степени религиозным инноватором38? Остается
полшага, чтобы признать Чингис-хана демиургом.
Несторианскую легенду мы знаем благодаря Жану де Жуанвилю, в свою
очередь услышавшему ее от послов короля Людовика IX. Иными словами, ле-
генда прошла через несколько рук, была переведена и осмыслена в крестонос-
ном ключе, что отчасти объясняет ее католический блеск и рыцарскую этикет -
ность. В легенде говорится о битве Чингис-хана с христианским царем Индии.
О такой же грандиозной битве сообщает и Марко Поло. В обоих повествова-
ниях победу одерживает Чингис-хан. На этом сходство завершается.
Некий предводитель кочевого племени, подданный пресвитера Иоанна, пе-
решел на службу к монголам. Вскоре с ним произошла удивительная история.
Он поднялся на высокую гору и был восхищен на небо. Вертикальное переме-
щение вверх знаменует попадание в божественный мир. Там он видит короля,
восседающего на золотом троне. По левую руку преклонил колена Георгий
в рыцарском облачении.
У небесного короля уже была готова программа: «Отправишься отсюда
к своему королю и скажешь ему, что ты узрел меня, Того, кто является Влады-
кой неба и земли; и скажешь ему, чтобы он возблагодарил меня за победу, ко-
торую я ему послал над пресвитером Иоанном и его народом. И еще передашь
от меня, что я дарую ему могущество, дабы подчинить всю землю». При жела-
нии здесь можно увидеть интерпретацию монгольской легенды о Теб Тенгри,
загадочной личности в истории возвышения Темучина. «И в то время появился
В известной книге Б Д Грекова и А Ю. Якубовского «Золотая Орда и ее падение» в каче-
стве эпиграфа к первой части стоят слова Ибн ал-Асира: «Это было событие, искры которого
разлетелись и зло которого простерлось на всех»
64
Часть I. Конструирование образа
человек, о котором я слышал от надежных монголов, — сообщает Джувай-
ни, — что в лютые холода, которые преобладают в тех краях, он обнаженным
ходил по степи и горам, а потом возвращался и рассказывал: „Всевышний гово-
рил со мной и сказал: „Я отдал все лицо земли Темучину и его детям и нарек
его Чингис-ханом. Велите ему вершить правосудие так-то и так-то“» (Джу-
вайни. I. 29).
Небесный король предсказывает победу монголов над «императором Пер-
сии» (возможно, речь идет о султане Джалал ад-дине). Анализируя этот сю-
жет, Л. Фридман показал, что смысл легенды заключается в получении Чин-
гис-ханом божественного мандата на завоевание мира, что нашло подтвержде-
ние в реальных военных успехах39. По наблюдению Л. Фридмана, интерес про-
рочества в том, что это не простое изложение мифа или фольклорный сюжет,
а идеологическая легенда, связанная непосредственно с политическими собы-
тиями в Святой Земле.
Точно такая же имперская программа известна и Григору Акнерци. Пове-
ления Бога Чиигис-хану передает золотокрылый орел. «Когда этот безобраз-
ный и злонравный народ узнал о том, что Господь повелел ему властвовать на
земле, то, собрав войско, он пошел на персов и взял у них один город. Но пер-
сы, собрав силы, взяли этот город назад и отняли у них еще их собственный.
Тогда татары, сделав воззвание по всем местам, где жили их племена, броси-
лись на персов, победили их и овладели городом и всем их имуществом»
(см. § 31). В Персии было много городов, а у монголов не было собственного
города. Единственный город персов выступает как символ хорезмийской циви-
лизации, ибо речь идет об Ургенче. Создается впечатление, что в XIII в. на
просторах Евразии не осталось историков, незнакомых в том или ином варианте
с монгольской мифологемой Вечного Неба. Спорадические военные кампании
монголов были частью космической войны во исполнение воли Неба.
Доминиканец Юлиан следующим образом перевел начальную формулу по-
слания Угедея, адресованного венгерскому королю: Ego, Chayn, nuntius regis
celestis, сш dedit potentiam super terram subicientes mihi se exahare et deprimere
adversaries ‘Я, Хан, посланец царя небесного, имеющий на земле власть возвы-
шать покоряющихся мне и подавлять противящихся’ (Юлиан. Послание о жизни
Тартар. 4. 9).
Вернемся к несторианской легенде. Согласно высшей инструкции, предво-
дитель может отобрать для битвы с «императором Персии» всего триста вои-
нов. Против него же выступит триста тысяч воинов. Победа малого числа над
великим и будет знаком воли Владыки неба и земли. Соотношение численно-
сти войск следует понимать так: триста верных всадников получат поддержку
небесного воинства. Мириады невидимых помощников обрушатся на врага
и принесут победу. Обычные сообщения средневековых хроник о 100 000 или
§ 8. Несторианская утопия глазами католиков
65
500 000 армиях являются проекцией небесных битв на земные сражения. Сто-
тысячные армии — это армии Бога.
Если речь идет о «божественном» послании, как в нашем случае, то небес-
ное воинство останется незримым на земле. Если же послание будет перекоди-
ровано и превратится в историческое известие, то мы получим фантастические
цифры как реальные. Обычно происходит совмещение тех и других текстов,
и тогда свои воины не видят небесных помощников, а враги с ужасом их обна-
руживают. Как вариант: свои видят одинокого всадника, громящего вражью
силу. Отсюда самый известный ритуал: поединок двух всадников перед нача-
лом сражения, который обе стороны расценивали как божий суд.
В вялотекущих исследовательских спорах о численности средневековых ар-
мий, как правило, не учитывается божественная арифметика40. Триста тысяч
воинов «императора Персии» — число, достойное Владыки неба и земли.
Арабский и христианский мир расценил монгольские победы как кару Бога, что
и породило миф о несусветных полчищах Чингис-хана41.
Несторианскому сюжету о небесном воинстве Чингис-хана соответствует
персидский вариант, где Чингис-хан ожидает помощи от ангелов и дивов. В из-
ложении Рашид ад-дина, Чингис-хан, поднявшись на холм (символ Мировой
горы), обращается к космическим силам исламской мифологии. Когда такие
тексты используют для иллюстрации харизматической роли монгольского
42 w
лидера , возникает вопрос: какой картине мира они соответствуют — персид-
ской или монгольской? Очевидно, что картина сшита из двух ментальных фраг-
ментов и ключевая нагрузка приходится на мусульманский фрагмент. В этом
и есть предмет исторической географии политического мифа. Поскольку миф
конструируется персами-мусульманами, Чингис-хан с неизбежностью ищет
поддержку у пери и дивов. Ментальная достоверность этого сообщения равна
достоверности несторианской легенды, согласно которой Чингис-хану помог
Владыка неба и земли.
«В то время когда Чингис-хан предпринял поход на владения Хитая и вы-
ступил на войну против Алтан-хана, он один, согласно своему обыкновению,
поднялся на вершину холма, развязал пояс и набросил его на шею, развязал за-
вязки кафтана [каба], встал на колени и сказал: „О господь извечный, ты зна-
ешь и ведаешь, что ветром, [раздувшим] смуту, был Алтан-хан и начало распре
положил он. Он безвинно умертвил Укин-Баркака и Хамбакай-каана, которых
племена татар, захватив, отправили к нему, а те были старшими родичами отца
моего и деда, я же домогаюсь их крови, лишь мстя [им]. Если ты считаешь, что
мое мнение справедливо, ниспошли мне свыше в помощь силу и [божественное]
вспоможение и повели, чтобы с высот ангелы и люди, пери и дивы стали моими
помощниками и оказывали мне поддержку!" С полнейшим смирением он вознес
это моление; затем сел на коня и выступил. Благодаря [своей] правоте и верному
66
Часть I. Конструирование образа
намерению, он одержал победу над Алтан-ханом, который был столь могуще-
ственным и великим государем, многочисленности войска, обширности страны,
неприступным крепостям которого нет предела, и его владения и его дети очу-
тились во власти [Чингис-хана]!» (Рашид ад-дин. Т. I. Кн. 2. С. 263).
Знаменитый ученый и философ Насир ад-дин ат-Туси описывает резной
изумруд хорезмшаха Текеша. На камне имелось изображение Сулаймана (биб-
лейского царя Соломона) на львином троне43. Согласно преданию, перстень
Сулаймана давал власть над животными, людьми и ангелами44. В классической
персидской литературе, начиная с «Шах-наме», особенно в фольклоре, пери
становятся девами-волшебницами, способными обернуться любым животным;
они перемещаются по воздуху. Живут в волшебной стране, локализуемой ино-
гда около горы Каф. Пери — бесстрашные воины. В эпосе они наряду с дэва-
ми, зверями и птицами входят в войска первых царей Ирана3.
В несторианской легенде есть поразительный, на мой взгляд, момент. Из
описания неясно, какой Бог сидит на золотом троне. Правда, он представился:
«Я, Тот, кто является Владыкой неба и земли». Священники и монахи, верую-
щие в этого Бога, совершают крещение. Очевидно, что небесный король есть
Бог христиан-несториан. А где же тогда Тенгри? Функции Тенгри взял на
себя небесный король, и теперь он покровительствует Чингис-хану. В этой
функциональной размытости образа и заключается болевой момент. Тенгри вы-
теснен фигурой небесного короля, но замещение не прошло даром: небесный
король озабочен успехами только Чингис-хана. Внешне ничего не изменилось,
роковые перемены коснулись содержания образа. Несторианский Бог сохранил
свой небесный трон и сверкающую свиту взамен на исполнение функций Тен-
гри. Монгольскую элиту, как известно, внешнее разнообразие чужого религи-
озного опыта не волновало. Вот как несторианские опыты отразились в практи-
ке дипломатических контактов с европейцами. Архиепископ Петр на вопрос
о вероисповедании монголов «ответил, что они веруют в единого владыку мира,
и когда отправили посольство к рутеиам, поручили [сказать] такие слова: „Бог
и сын его — на небе, Чиархан — на земле“» (Английские источники, с 152).
Католическая Европа не поняла сути несторианской утопии. Никакого Бога на
небе у монголов не было, поклонялись они Вечному Небу.
Не сразу с этой загадкой разобрались и армяне, приняв неизвестное войско
за христиан и магов. «В 669 (1220) году, когда грузины еще гордились побе-
дой, одержанной над мусульманами, у которых они отторгли множество ар-
мянских говоров, нежданно-негаданно появилось огромное множество войск
в полном снаряжении и, пройдя быстрым ходом через Дербентские ворота,
пришло в Агванк, чтобы оттуда проникнуть в Армению и Грузию. И все, что
Материалы П. В Башарина
§ 8 Несторианская утопия глазами католиков
67
встречалось им в пути, — людей, скот и вплоть до собак даже — они предава-
ли мечу. Драгоценную одежду и иное имущество, за исключением лошадей, они
ни во что не ставили. Быстро продвинувшись до Тифлиса, они повернули об-
ратно, пришли в Агванк, к границам города Шамхор. И распространилась
о них ложная молва, будто они — моги3 и христиане по вере, [будто] творят
чудеса и пришли отомстить мусульманам за притеснение христиан; говорили,
будто есть у них церковь походная и крест чудотворный, и, принеся меру ячме-
ня, они бросают ее перед крестом, [затем] оттуда все войско берет [корм] для
лошадей своих, и [ячмень] не убавляется; а когда все кончают брать, там оста-
ется ровно столько же. Точно так же и с продовольствием для людей. И эта
ложная молва заполнила страну Поэтому население страны не стало укреп-
ляться, а какой-то светский иерей, собрав прихожан своих, с крестами и хоруг-
вями даже вышел навстречу им. И они предали их мечу — всех перебили»
(Киракос Гандзакеци. И). Стремительное вторжение на Кавказ было разведы-
вательным рейдом двух отрядов под руководством Субутая и Джебе.
Обычно в качестве примера успешного отождествления Тенгри с высшими
фигурами мировых религий приводят слова из донесения Иоанна де Плано
Карпини: «Они верят в единого Бога, относительно которого считают, что он
создатель всего видимого и невидимого, а также считают, что он настолько же
является подателем благ в этом мире, сколь и наказаний, однако не почитают
его ни молитвами, ни славословиями, ни каким-либо обрядом» (LT, III. 2).
Если эти сведения получены францисканцем от несторианского окружения хана
(а так оно и есть), то мы уже понимаем, какие перемены произошли с этим Бо-
гом11.
Если мы не разберемся, какой смысл вкладывали в термин «тенгри» мон-
гольские ханы, их несторианское окружение и католические дипломаты, то не
сможем ответить на вопрос: где проходила линия разграничения между госу-
дарственными и религиозными ритуалами? Государственные ритуалы, связанные
Моги — зороастрийцы
Вот типичный пример, когда францисканец выглядит крайне продвинутым наблюдателем
«Еще европейцы-путешественники XIH в отмечали творящую и умножающую силу Неба
в традиционных представлениях монголов „Они веруют в единого Бога (т е тэнгри — Т С ),
которого признают творцом всего видимого и невидимого, а также и признают его творцом
как блаженства в этом мире, так и мучений" (Плано Карпини)», см Крадин. Н Н , Скрын-
никова Т Д Империя Чингис-хана М , 2006 С 296 Не мог средневековый католик пи-
сать о Тенгри как творце всего видимого и невидимого Иоанн де Плано Карпини пишет о хри-
стианском Боге, а не Вечно*м Небе монголов Замещение понятий ничем не мотивировано
Ср Яковитский патриарх Михаил Сириец (XII в ), опираясь на какие-то ранние известия о тюр-
ках, накопленные сирийской литературой, утверждает «Исповедуют они единого небесного
бога, но без знания, потому что они этот видимый свод почитают богом И ничего другого
они понять не могут» (Михаил Сириец, с 48)
68
Часть I Конструирование образа
с культом Вечного Неба, не имели никакого отношения к придворным этикет-
ным ситуациям (типа ханского пира) и родовым традициям монголов. Так,
в войлочных онгонах воплощалась жизненная сила рода и поклонялись им ис-
ключительно члены рода. Магические запреты, определяющие поведение в юрте,
должны были равно соблюдать и монголы, и чужестранцы. Тогда как поклоне-
ние иа юг Чингис-хану было выражением покорности со стороны послов и чу-
жеземных правителей.
Вот, например, фрагмент из главы о богопочитании у монголов из книги
брата Иоанна: «Они почитают солнце, луну, огонь и воду, а также землю, и по-
клоняются [им], принося им в жертву начатки еды и питья, причем [делая это]
главным образом утром, прежде чем [начать] есть или даже пить» (LT, III. 5)
В восприятии францисканцев монгольские обряды почитания духов предков
и высших космических сил (божественной земли — Этуген и божественного
Неба — Тенгри) выглядели как языческие действия. Для христианской систе-
мы миросозерцания характерно рассматривать представителей иной религии как
язычников. В Средневековье именно религия была основным критерием «ина-
ковости»45. На Лионском соборе 1245 г. русский архиепископ Петр отвечал на
вопросы о монголах. «Об их религии, а также суеверии он сказал: „Каждое
утро они воздевают руки к небу, обращаясь к Творцу. А когда едят, первый
кусочек бросают в воздух; когда [же] пьют, часть [напитка] выливают на зем-
лю, — в [знак] почитания Творца. И они говорят, что в качестве вождя у них
святой Иоанн Креститель. В новолуние они радуются и празднуют [его]“»
(Английские источники, с. 125). Предположим, что Петр говорит о церемо-
нии возлияния кумысом, однако утверждение о почитании Творца не то же са-
мое, что обращение к Этуген или Тенгри. Брат Андре де Лонжюмо, «которого
спросили о религии их, ответил, что они верят, что есть один бог, и имеют свои
обряды, которые всеми должны соблюдаться под угрозой наказания» (Англий-
ские источники, с. 161). Обязательные обряды, о которых говорит брат Анд-
ре, не были связаны с идеей Бога. Речь идет, скорее всего, об очистительной
магии.
В 1239 г. некий венгерский епископ имел возможность расспросить двух
пленных монгольских лазутчиков: «Я спросил о вере их; и дабы быть кратким,
скажу, что оии ни во что не верят; однако же буквы у них иудейские, и начали
они их учить, когда отправились на завоевание мира. Ибо они думают завое-
вать весь мир». Собеседниками епископа были образованные монголы, которые
смогли начертать свои письмена. Они, несомненно, попытались разъяснить ему
содержание центральноазиатского культа Неба — доктрины, согласно которой
государь, избранник Тенгри, получил в удел управление всеми землями мира.
«Я спросил, кто те, что учат их грамоте; они сказали, что это какие-то бедные
люди, которые много постятся и носят длинные одежды и никому не причиняют
§ 8. Несторианская утопия глазами католиков
69
зла. И поскольку они сообщили о людях этих много подробностей, которые
схожи с религиозными обрядами фарисеев и саддукеев, я полагаю, что они —
фарисеи и саддукеи» (Английские источники, с. 174—'176). Пленные лазут-
чики рассказывали об уйгурах-несторианах, чью письменность монголы заимст-
вовали в 1204 г.
Наблюдения китайских дипломатов ближе к монгольской реальности, по-
скольку у самих китайцев также не было «религии» в христианском понимании
этого явления. В отчете южносунского посла Чжао Хуна (1221 г.) сказано:
«В первый день первой луны [они] непременно поклоняются Небу. <...> Вся-
кий раз, когда [они] пьют вино, [они] прежде всего совершают возлияние. В их
обычае больше всего чтить Небо и Землю. По каждому делу [они] непременно
упоминают Небо. Когда [они] слышат гром, то пугаются и смеют отправляться
в поход. „Небо зовет!" — говорят они» (Мэн-да бэй-лу, с. 75, 79). Спустя
десять лет другой южносунский посол, Пэн Да-я, писал: «В повседневных раз-
говорах они непременно говорят: „Силой Вечного неба и покровительством сча-
стья императора!". Когда они хотят сделать [какое-либо] дело, то говорят:
„Небо учит так!“. Когда же они уже сделали [какое-либо] дело, то говорят:
„[Это] знает небо!". [У них] не бывает ни одного дела, которое бы не приписы-
валось бы небу. Так поступают все, без исключения, начиная с татарского пра-
вителя и кончая его народом» (Хэй-да ши-люе, с. 143).
На письме Гуюка папе Иннокентию IV в двух местах была оттиснута
красная квадратная печать. Текст печати был вырезай уйгурскими буквами на
монгольском языке: «Предвечного бога силою — всего великого улуса — ве-
ликого хана повеление наше». В первой строке есть слово «тенгри»: mongke
tngri-yin kutuntur. Известный востоковед А. П. Григорьев пишет: «Монголи-
сты и синологи обычно предпочитают переводить это слово как „Небо" (обяза-
тельно с прописной буквы), имея в виду некую божественную силу, но только
не Бога в христианском или мусульманском понимании. Отстаивая наш пере-
вод, сошлемся на „Древнетюркский словарь", а также на то обстоятельство, что
в более поздних грамотах чингизидов-мусульман слово „тенри" именно в этом
контексте обозначает исключительно единого бога»46. Последнее обстоятельст-
во на самом деле означает, что мусульманам удалось вытеснить истинное со-
держание термина, ибо ни о каком сыне Аллаха (в формуле Сын Неба) и речи
быть не может. Если уж мы оказываемся перед выбором между «религиоз-
ным» переводом и «политическим», то предпочтем последнее.
Монгольский Тенгри остался непонятым и непризнанным в христианском
мире. Об этом свидетельствуют глубокие сомнения Киракоса Гандзакеци, слу-
жившего переводчиком у монголов: «У них нет богослужения, они не поклоня-
ются [никому], но божье имя упоминают часто, при любом случае. И мы не
знаем, воссылают ли они хвалу Богу сущему или призывают другое божество,
70
Часть I. Конструирование образа
да и они тоже не знают. Но обычно они рассказывают вот что: государь их —
родственник бога, взявшего себе в удел небо и отдавшего землю хакану. <...>
Язык их дик и непонятен нам, ибо бога они называют Тангри» (Киракос Ганд-
закеци. 32). Сакральный язык христианской культуры непереводим на са-
кральный язык монгольских имперских мифов.
На исходе XIII столетия два христианских автора, близко знакомых с жиз-
нью монголов, описывали их верования как языческие. Доминиканец Давид из
Эшби написал сочинение о монголах для очередного Лионского собора в 1274 г.
Он охарактеризовал верования монголов следующим образом: «У них нет ника-
ких определенных установлений о том, как поклоняться Богу. И они не придер-
живаются никакого из [существующих] законов на этой земле: ни иудейского,
ни саррацинского, ни христианского. Да и неизвестно, чтобы они почитали ка-
ких-либо идолов, кроме тех, которые у них были ранее; но они придерживаются
естественного разума и имеют правила и установления»47. Сходным образом
высказывался Стефан Орбелиани, митрополит Сюнийский: «Народ стрелков,
т. е. мугал, называемых простолюдинами татар — народ без Бога и религии,
но соблюдавший естественные законы» (Стефан Орбелиани, с. 31).
Датский подданный Эверт Исбрант Идее совершил поездку из России
в Китай в 1692~1695 гг. Религия бурят поразила его воображение: «Их бого-
служение состоит единственно в том, что они несколько раз в году, с преклоне-
нием головы воздают некоторые почести дохлым козлам и овцам, которые при-
креплены перед их жилищами. То же самое делают они, обращаясь к солнцу
и луне, склоняясь на колени с протянутыми руками и не произнося при этом ни
слова. О другом богослужении не знают они ничего, да и не хотят знать»*3.
В 1769 г. академик П. С. Паллас, описывая религиозную жизнь калмыков,
попал в любопытное затруднение, которое показывает, насколько, как правило,
были далеки от истинного положения вещей представления европейцев о веро-
ваниях нехристианских народов: «Но кроме сих бурханов веруют ли калмыки
в высочайшее вечное существо, или начальные действия толкуют по Эпикурову
мнению; того не мог я точно изведать: однако из вышеописанного можно по-
нять, что они держаться Эпикурова мнения»49.
Жан де Жуанвнль. История короля Людовика Святого
§ 479. Установив порядок и обустроив их, он (Чингис-хан) им сказал: «Сеньоры,
наш самый сильный враг пресвитер Иоанн. И я приказываю всем вам приготовить-
ся завтра напасть на него; и если случится так, что он нас победит (от чего сохрани
Господь!), пусть каждый поступает наилучшим для себя образом. А если победим
мы, приказываю, чтобы преследование длилось три дня и три ночи и чтобы никто
не дерзнул протянуть руку к какой-нибудь добыче, но все только убивали бы лю-
дей; ибо после того, как мы одержим победу, я поделю добычу между вами столь
хорошо и справедливо, что будет удовлетворен каждый». С этим все согласились.
§ 8. Несторианская утопия глазами католиков
71
§ 480. На следующий день они напали на своих врагов и, как угодно было Госпо-
ду, одолели их. Всех, кто был в доспехах, они перебили; а тех, кого нашли в церков-
ном облачении, священников и монахов, оставили в живых. Все остальные народы
земли пресвитера Иоанна, не участвующие в этом сражении, подчинились им.
§ 481. Князь одного из этих народов исчез на три месяца, и о нем ничего не было
известно. Когда он возвратился, то не испытывал ни голода, ни жажды и думал,
что отлучился всего навсего на один вечер. И поведал он вот что: он поднялся на
превысокую гору и наверху встретил множество красивейших людей, каких никогда
не видел, в прекрасных одеждах и украшениях; и на вершинах увидел он короля,
красивее других, богаче всех наряженного и украшенного, восседавшего на золотом
троне.
§ 482. Справа от него сидели шестеро королей, увенчанных коронами, украшенны-
ми множеством драгоценных каменьев, и столько же слева. После него, по правую
руку, стояла коленопреклоненная королева, которая просила и молила его промыс-
лить о своем народе. По левую — стоял на коленях очень красивый молодой чело-
век с двумя крыльями, сиявшими подобно солнцу; и вокруг короля было великое
множество прекрасных крылатых людей.
§ 483. Король подозвал этого князя и сказал ему; «Это ты прибыл из войска та-
тар?». И тот ответил: «Да, сир, это я». — «Отправишься отсюда к своему королю
и скажешь ему, что ты узрел меня, Того, кто является Владыкой неба и земли;
и скажешь ему, чтобы он возблагодарил меня за победу, которую я ему послал над
пресвитером Иоанном и его народом. И еще передашь от меня, что я дарую ему
могущество, дабы подчинить всю землю». — «Сир, — ответил князь, — как он
поверит мне?».
§ 484. «Скажешь ему, дабы он поверил тебе, что знак моей воли таков: ты пой-
дешь сражаться с императором Персии всего с тремя сотнями людей из твоего на-
рода; и чтобы ваш великий король уверовал, что в моей власти сделать все, я дарую
тебе силу победить персидского императора, который будет сражаться против тебя
более чем с тремястами тысячами воинов. Прежде чем отправиться на битву, ты
попросишь вашего короля дать тебе священников и монахов, захваченных им в бит-
ве; и в то, что они тебе скажут, ты и весь твой народ крепко уверуйте».
§ 485. «Сир, — ответил князь, — я не смогу отсюда выбраться, если ты не прика-
жешь меня проводить». И король повернулся к великому множеству рыцарей, воо-
руженных так хорошо, что и взгляда от них не отвести, и подозвав одного, сказал:
«Георгий, поди сюда». Тот подошел и преклонил колени. И король сказал ему:
«Встань и доставь этого человека в его шатер целым и невредимым». И рыцарь на
восходе солнца исполнил это.
§ 486. Едва завидев князя, его люди и все войско выказали столь великую радость,
что и не передать. Он попросил священников у великого короля, и тот их ему дал;
и сей князь со всем своим народом столь благочестиво приняли их наставления, что
все крестились. После этого он отделил 300 воинов и велел их исповедовать и под-
готовить к бою и отправился сражаться с императором Персии, и победил его и из-
гнал из королевства; тот, бежав, добрался до Иерусалимского королевства; и это
был тот самый император, который разбил наших людей и взял в плен графа Готье
де Бриена, как вы услышите позднее.
72
Часть I Конструирование образа
§ 487. Народ этого христианского князя был столь многочислен, что в их лагере
насчитывалось, как рассказывали нам послы короля, 800 часовен на повозках. Их
образ жизни был таков, что они совсем не ели хлеба, а питались мясом н молоком.
Наилучшее мясо у ннх конина, онн вымачивают ее в рассоле, а затем высушивают
так, что ее можно резать, как черный хлеб. Лучшим н самым крепким напитком
у них является молоко кобылиц, приготовленное с травами. Великому королю татар
подарили коня, нагруженного мукой, которого привели из края, что в трех месяцах
пути; и он отдал муку послам нашего короля.
§ 488. У них много христиан, кои держатся греческой веры, это те, о которых мы
рассказали, и другие. Их они посылают на сарацин, когда собираются воевать
с ними; а сарацин отправляют на христиан, если воюют с христианами. С ними на
битву идут все женщины, не имеющие детей; нм они платят так же, как и мужчи-
нам, в соответствии с нх силой. И послы короля рассказали, что наемники, мужчи-
ны и женщины, вместе едят в жилищах знатных людей, которым они служат,
и мужчины, согласно закону, установленному для них их первым королем, не осме-
ливаются никоим образом коснуться женщин.
§ 489. Всех животных, которые подыхают в нх войске, они съедают. Женщины,
имеющие детей, ухаживают за животными, стерегут их и готовят мясо тем, кто идет
в бой. Воины кладут сырое мясо у себя меж седлом и чепраком, и когда кровь нз
него вытечет, едят его совсем сырым. Все, что они не могут доесть, бросают в ко-
жаный мешок, а когда чувствуют голод, то открывают его н всегда съедают сперва
самое старое мясо. Я видел такой мешок у одного из людей персидского императо-
ра, который сторожил нас в плену; н когда он открывал его, мы зажимали себе
носы, от чего не могли удержаться нз-за зловония, исходившего из мешка (Жан
де Жуанвиль. § 479—489)
К теме небесных битв мы вернемся в сюжете «Магическая революция»
(§ 13). Как правило, в исследованиях эта тема не имеет научного статуса, что
на практике оборачивается искажением средневековой картины мира и привне-
сением излишней рациональности в поведение средневекового человека. Ведь
до сих пор неясно, что могло заставить кочевников под знаменами Чингис-хана
отправиться на завоевание стран, куда нужно было двигаться годы. Сведения
Жана де Жуанвиля о кочевниках-христианах рисуют два культурных ландшафта:
реальный, со всеми тонкостями кочевого быта, и идеальный, который формиру-
ет мотивацию н притязания. Сопричастность рядового кочевника к вращению
колеса Судьбы находила реализацию в мифологеме небесных битв. Монголь-
ский порыв в чем-то был сходен с религиозным порывом.
В связи с этим приведу два примера. Первый взят из «Истории Армении»
Киракоса Гандзакеци (f 1271). Он записал рассказ святого мужа Иованнеса.
Был я, — говорит он, — на реке Иордан, молился на местах, где крещен был гос-
подь и святой Иоанн Креститель. Пришли ко мне трое мужчин из мусульман н по-
просили меня крестить их святым крещением. Но я оттягивал несколько дней —
авось они получат [крещение] от кого-либо другого, ибо видел, что это варвары,
и считал, что они лицемерят.
§ 8. Несторианская утопия глазами католиков 73
[Тогда] тот, кто был старшим среди них, рассказал мне: «Мы из Зангиана, из пер-
сидского города, и по верованию мугри3. Построили мы высокий прекрасный мина-
рет, приготовили все, что нужно для его освящения. И поднялся я на самый верх
купола, чтобы согласно верованию мусульманскому подать презренный голос свой
И вот увидел я, как на востоке разверзлись небеса и все осветилось нескончаемым
светом Грозный и дивный царь восседал там на троне славы, а вокруг него — сон-
мы ангелов, благословляющих его невыразимо [прекрасными] голосами. Приходили
покланяться ему все племена христианские — каждое в сопровождении предводи-
теля своей веры, явно украшенного славой. И когда они поклонялись [грозному
царю], тот принимал приветствие их. Под конец пришло какое-то другое племя, об-
ладающее еще большей славой, чем первые, а предводители их были просто изуми-
тельны. И когда они подошли и поклонились царю, он вместе с престолом своим
двинулся им навстречу и облобызал их вместе с их предводителями, воздал им
больше почестей, чем всем остальным народам.
И пока я, удивленный и ошарашенный, стоял в изумлении, поднялся ко мне наверх
вот он, старший мой сын, и говорит: «Что ты мешкаешь, ведь тебя ждет весь на-
род?!». Но глянул он на восток и увидел то же видение и остановился, очумелый.
Позже, когда мы очень задержались, толпа возмутилась за промедление, и поднял-
ся наверх к нам вот этот — младший мой сын — и стал выговаривать нам за за-
держку. И так как видение к его приходу уже исчезло, мы рассказали ему о причи-
не нашего промедления и о видении. И тут же мы вознамерились с той высоты
провозгласить Христа истинным Богом и самих себя — христианами (Киракос
Гандзакеци. 54).
Последнее племя, явившееся пред лице небесного царя, надо полагать,
было мусульманским.
В XVI в. хорезмийскнй сказитель Утемиш-хаджи поведал историю, в кото-
рой, на взгляд непосвященных, Берке, хан Золотой Орды, в одиночку вышел
сражаться с войском своего двоюродного брата, иль-хана Хулагу. У Берке
было маленькое войско, а у Хулагу огромное (соотношение войск примерно та-
кое же, как и в несторианской легенде). Но Берке имел преимущество — он
был истинным мусульманином. Его мнимая беззащитность означает присутст-
вие невероятной силы: невидимого небесного воинства. Вот что из этого вышло.
Со стороны Ширвана появилось огромное облако пыли. Сообщили хану, что поя-
вилось облако пыли, [поднятое войском] врага, и нет [ему] нн конца, нн края. Те
бекн опять начали трусить. [Тогда] хан сказал: «Я поднимусь на этот бугор, а вы
стойте и смотрите отсюда и увидите могущество Господа Всевышнего. Если враг
придет и будет меня одолевать, то вы отсюда же и бегите». И они согласились
и стояли.
Хан поднялся на вершину холма. Немного спустя с той стороны появилось [враже-
ское] войско. Волна за волною, полк за полком подходило оно. Как только подхо-
дили они, так тут же начинали принимать против него боевой порядок. Выстроили
Мугри — мусульманский законовед, чтец и толкователь Корана
74
Часть I. Конструирование образа
несколько боевых линий. [Когда] подтянулись последние полки, то разглядеть края
их войска стало невозможно. Тогда хазрат хан трижды хлестнул нагайкой н погнал
коня в карьер на врага. Не успел он еще с бугра ворваться [в расположение врага,
как] могуществом Господа Всевышнего [боевые порядки] войска его перемешались
и [враг] обратился в бегство Увидев это, войско [Берке-] хана ринулось следом за
ханом. Преследовали несколько дней, убили тех, кому суждено было быть убитым,
кому нет — тех полонили, и вернулись Завладели всеми конями их, всем их снаря-
жением.
У тех, угодивших в плен, спрашивали: «Почему [же] бросились вы бежать от одно-
го [лишь] человека на том бугре?». Они отвечали: «По обеим сторонам от того че-
ловека, что находился на бугре, стояли два громадных войска. Сколько ни всмат-
ривались [мы, так и] не смогли разглядеть ни конца тех двух войск, ни края. Пото-
му-то мы и построились вдали. Когда тот человек на холме помчался на нас, рину-
лись [на нас] и те два громадных войска. Почудилось нам, будто рухнули на нас
земля и небо. Потому-то вот не устояли мы и бросились бежать». Это чудо хазрат
хана известно среди народа (Утемиш-хаджи, с. 98)
Так выглядит событие в мусульманской фольклорной литературе. Это при-
мер конструирования идеального прошлого в интересах группы дальних потом-
ков Джучи-хана, а именно Иш-султана, пожелавшего выяснить, кто и после
кого становился ханом. Призыв к извлечению из этого источника ценной инфор-
мации звучит удручающе бессмысленно. Перед нами другая реальность, а вовсе
не таинственный текст, в котором смешаны «полезные» и «бесполезные» вещи.
У мифологической и рациональной картины мира разные задачи, их насильст-
венный брак породит лишь монстров.
Что касается причин и событийного ряда войны между Берке и Хулагу, то
они не остались без внимания современников (Григор Акнерци, с. 30—33;
Марко Поло, с. 228—232; Рашид ад-дин. Т. III. С. 58_60). Б частности,
Киракос Гандзакеци так понимал суть разногласий, приведших к войне:
Великий Хулагу беспощадно и безжалостно истребил всех находившихся при нем
и равных ему по происхождению знатных и славных правителей из рода Батыя
и Беркая: Гула, Балахая, Тутхара, Мегана, сына Гула, Гатахана и многих других
вместе с их войском — были уничтожены мечом и стар и млад, так как они находи-
лись при нем и вмешивались в дела государства. И лишь некоторые из них, и то
с большим трудом, спаслись, одни, без жен, детей и имущества, убежали к Беркаю
и другим своим родичам.
Узнав об этом, Беркай собрал бесчисленное и несметное войско, чтобы прийти
отомстить Хулагу за кровь сородичей своих. А великий Хулагу тоже собрал огром-
ное войско и разделил его на три части- одну [рать] поручил своему сыну Абага-ха-
ну, к нему же направил и правителя Аргуна и послал их в Хорасан на помощь Алгу
с этой стороны; другую рать он собрал у Аланских ворот и, взяв с собой остальное
войско, двинулся и вступил [на территорию] далеко за Дербентскими воротами, ибо
туда есть лишь два пути: через аланов и через Дербент. И, разорив части улуса
§ 8. Несторианская утопия глазами католиков
75
Джуни, дошел до великой и бездонной реки Теркн Этиль, куда впадает множество
рек и которая течет, разлившись подобно морю, и впадает в Каспийское море.
Против него вышел Беркай с мощной ратью. И у великой реки имело место побои-
ще. Много было павших с обеих сторон, но особенно много было их со стороны
Хулагу, ибо они мерзли от сильного снега и мороза, и множество людей утонуло
в реке. Тогда Хулагу повернул обратно, пошел и вышел далеко за пределы Дер-
бентских ворот. <...> И так воевали они друг с другом в течение пяти лет, начав
в 710 (1261) году н до 715 (1266) года армянского летосчисления, собирая ежегод-
но войско и сталкиваясь друг с другом в зимнюю пору, ибо летом они [воевать] не
могли из-за жары и разлива рек (Киракос Гандзакеии. 65).
§ 9. Христианская мистерия
Смбата Спарапета
Летом 1246 г. в Монголии состоялся курултай, на котором должны были
присутствовать правители всех подвластных монголам стран. Курултай проде-
монстрировал призрачное единство империи. Самый старший и влиятельный из
Чингизидов — Бату — отказался под благовидным предлогом явиться в Кара-
корум.
Согласно «Летописи» Гетума II (1296), «в году 695 армянского летоисчис-
ления (1246 г.) царь Хетум отправил своего брата парона Смбата гундстабля
к Гуюк-хану» (Армянские источники, с. 71). Григор Акнерци вносит путани-
цу в обзор событий: «Предварительно повидавшись с предводителем татарских
войск Бачу-нойоном, которому изъявили покорность и дружбу, они отправили
брата царя (Хетума), армянского аспарапета, парона Смбата к Саин-хану, ко-
торый сидел в это время на престоле Чингиз-хана» (Григор Акнерци. 9). «Са-
ин-хан» — это посмертный титул Бату (ум. 1256)50. Бату никогда не занимал
трон империи. Путаница Григора Акнерци показывает, как легко могли возни-
кать фантомные фигуры.
Итак, Смбат Спарапет, командующий армией Киликийской Армении, от-
правился в Каракорум. В Желтую Орду съехалось около двух тысяч гостей:
царевичи со свитами, эмиры, нойоны, а также более четырех тысяч послов из
разных стран. Курултай в июле 1246 г. был столь представителен по той при-
чине, что призван был разрешить проблему междуцарствия и указать имя на-
следника трона Монгольской империи. На протяжении всего XIII в. остается
неизменной скрытая мотивация подобного рода мероприятий: непосредствен-
ный, личный контакт верховного правителя со своими наместниками из отда-
ленных областей для подтверждения последними лояльности центральной
власти.
Согласно Ясе, в выборах хана должны были участвовать все Чингизиды.
Но военные кампании 1237—1241 гг. разбросали их по разным частям света,
поэтому коронация задержалась на пять лет. Смбат полагает, что расстояния не
позволили представителям правящего рода собраться быстрее. Дело не в рас-
стояниях. Ни одна из двух соперничающих группировок (члены семьи Джучи
и Толуя против семей Угедея и Чагатая) не имела преимуществ в борьбе за
§ 9. Христианская мистерия Смбата Спарапета
77
трон, и всех устраивало хрупкое равновесие. Бату, не приехавший на курултай,
ссылался не на расстояния, а на болезнь ног.
Обширность империи поражала, а слухи о ее протяженности стирали грани-
цы между реальным и воображаемым. Самая загадочная из далеких стран, по-
коренных монголами, — Гангат. По словам Смбата, из нее некогда вышли три
царя-волхва, чтобы приветствовать Иисуса Христа (напомню, что, согласно ле-
генде, у каждого из царей была своя страна). Обитатели Гангата — христиане.
Их влияние таково, что монгольский хан и его двор также стали христианами.
Избирательный взгляд Смбата замечает множество христиан, рассеянных по
всему Востоку; всем им ныне дана полная свобода вероисповедания. Такая же
свобода дана и другим конфессиям: даосам, буддистам, мусульманам. Вот в чем
была новизна ситуации, но Смбат умалчивает о ней. Непонятно, что помешало
ему назвать имя восточных христиан — это были несториане. Великолепие
многочисленных несторианских церквей заставило Смбата писать о Христе, ко-
торый из-за отсутствия католических проповедников сам проявил себя многими
чудесами.
Христианская страна Гангат — это географическая утопия, за которой сто-
ит реальность несторианского Востока. В анонимном арабском сочинении «Ху-
дуд ал-‘алам» («Границы мира») говорится о реке Гайан, которая связывает
китайцев с тибетцами: «Жители этой страны — искусные ремесленники, выде-
лывают удивительные вещи и водным путем по реке Гайан ездят в Тибет с тор-
говыми целями. Большинство из них по вероисповеданию — манихеи, а царь
их — идолопоклонник (шамани). Из этой области вывозят много золота, шел-
ковых тканей, гладкого шелка, отличного китайского бархата, узорных шелко-
вых тканей, а [также] китайский хавхир [?], особую глину, корицу н рог хуту,
из которого делают рукоятки для ножей и другие замысловатые вещи всех сор-
тов. В этой стране есть слоны и носороги»51.
По сведениям ан-Насави, в Северном Китае правил Алтун-хан. Речь идет
о пятом императоре чжурчжэньской династии Цзинь (1115—1234). Ан-Насави
полагает, что Алтун-хан совершал перекочевки в течение года, а в преддверии
зимы переходил воды Ганга вблизи Кашмира, чтобы оказаться в прекрасных
долинах. Вероятно, есть какая-то связь между страной Гангат и Гангом. Мы
же обратимся к легендарной истории царей-волхвов.
Согласно книге Иоанна Хильдесхаймского (Ц375), Мельхиор был царем
Нубии и Аравии, Бальтазар — царем Годолии и Савы, Иаспар — царем
Фарсиса и острова Эгрискуллы. «Сии три царя и воины их были куда ниже
остальных тогдашних людей, так что, видя их, все давались диву; и то было
верное свидетельство, что они явились с Востока — от того места, где конча-
ется земля и где солнце имеет свой восход. Ибо чем дальше на восход, тем
ниже и бессильнее рождаются люди. Разные коренья и травы там ароматнее
78
Часть I. Конструирование образа
и нежнее. Змеи же н прочие опасные твари бывают толще, длиннее и более
ядовиты, чем в иных местах. Звери и птнцы — как домашние, так и дикие —
там крупнее наших и диковинны видом. Еще сообщают индусы, кои ежедневно
во множестве приходят в Иерусалим и в другие земли — кто за отпущением
грехов, кто по торговым делам, а иные из праздного любопытства, — что
в странах, подвластных сим трем царям, всякий раз при восходе солнца бывает
столь ужасный шум, грохот и скрежет, что с непривычки вынести это невоз-
можно. И во всех окрестных странах люди рождаются малыми и от того небес-
ного шума — глухими, а покупают н продают на рынках с помощью знаков»
(Иоанн Хильдесхаймский. XIX).
Земля на краю мира, где с шумом восходит солнце, — популярный сюжет
арабо-персидских космографий. В «Романе о Чингис-хане» эту область пыта-
ется покорить Чингиз, но его войско не выдерживает натиска стихии52.
В письме Смбата изложен новый вариант легенды о пресвитере Иоанне.
О могуществе этого христианского царя нет и речи. Он занят трудной войной
с соседями. Ситуация почти соответствует реальности: соперники царя сметены
монголами. Индийский царь покорился новым владыкам мира и теперь сража-
ется вместе с ними. Эта тема получает развитие в «Истории трех царей» Иоан-
на Хильдесхаймского.
Письмо Смбата Спарапета из Самарканда
Кипрскому королю Генри Лузииьняну.
1247 год
Превосходному и могущественному принцу Генри де Лузиньяну, милостью Божьей
королю Кипра, царице, его сестре и его благородному брату д’Ибелину коннетабль
Армении посылает привет и нежную любовь свою.
Вы должны знать, что, поскольку я пустился в это путешествие во славу Божью на
благо всего христианства, Иисусу Христу угодно было привести меня к городу
Сантекванту [Самарканду]. Миновав многие страны, оставив позади Индию, мы
прошли всю землю Бодак [багдадскую], на что потратили около двух месяцев пути.
Я увидел там несколько городов, разрушенных татарами, величие и богатство кото-
рых неоценимы. Я видел некоторые из них за три дня пути и несколько удивитель-
ных гор, состоящих из груды костей тех, кого умертвили татары. И нам казалось,
что, если бы Господь распорядился иначе и татары, которые таким образом уничто-
жили язычников, не пришли сюда, все эти народы были бы способны завоевать
и заселить эти земли до моря.
Мы переправились через одну из самых больших рек земного рая, называемую
в Писании Гион, пески которой простираются [на расстоянии] более дневного пере-
хода. Что касается татар, да будет вам известно, что они так многочисленны, что их
невозможно сосчитать. Они прекрасные стрелки, страшного вида и различны меж-
ду собой. Очень трудно описать подробно все их нравы и обычаи. Около восьми
месяцев путешествуем мы день и ночь, и, по слухам, мы находимся только на пол-
путн между нашей страной и той, где хан, их император, устроил свою резиденцию.
§ 9. Христианская мистерия Смбата Спарапета
79
Мы узнали также достоверно, что вот уже пять лет прошло с тех пор, как скончал-
ся отец ныне царствующего хана. Но бароны и вельможи татарские были так рас-
сеяны повсюду, что они едва смогли собраться в течение этих пяти лет в одном мес-
те, чтобы посвятить и короновать последнего, ибо одни находились в Индии,
другие — в Китае, иные — на Руси, а остальные — в стране Гасрат (Гейрат)
и Гангат, которая является землей, откуда вышли три царя, чтобы приветствовать
Иисуса Христа, и все народы этой страны — христиане. Я сам заходил в их церк-
ви и видел там изображение Иисуса Христа и трех царей, принесших ему золото,
мирру и фимиам. Этими царями народности были обращены в новую веру, и благо-
даря им хан и его [ближние] совсем недавно стали христианами настолько, что пе-
ред своим двором они имеют церкви и колокола, в которые они звонят, ударяя в них
деревянными палками, и, идя к хану, их повелителю, они обязаны раньше зайти
в церковь поклониться Иисусу Христу, прежде чем приветствовать императора.
Мы встретили также много христиан, рассеянных по всему востоку, и множество
древних церквей, высоких и красиво построенных, которые татары разрушили, так
что христиане оттуда приходили к хану, оказавшему им большую честь; он возвра-
тил им свободу и защитил их от тяжелых страданий, не позволяя никому обижать
их делом нли словом. Поскольку по грехам нашим не было там никого, кто мог бы
проповедовать веру Христову, то сам [Христос] возжелал проявить себя и каждый
день проявляет себя многими чудесами, и поэтому все эти [народы] теперь верят
в него.
Но в Индии, где проповедовал и обращал благословенный апостол святой Фома,
имеется еще некий христианский царь, который был осажден несколькими сарацин-
скими королями, своими соседями, начавшими против него жестокую и тяжелую
войну, пока не пришли с этой стороны татары. Он подпал под их владычество
н, присоединившись к их войскам, с такой яростью напал на сарацинов, что разбил
врагов и захватил большую часть Индии. И по сей день в этой стране полно ра-
бов-магометан. Я видел сам более пяти списков тысячи рабов, которых этот царь
захватил и продавал с молотка.
Да будет вам известно, что его святейшество посылал послов к великому хану, что-
бы узнать, христианин ли он или нет н почему он послал армию для уничтожения
и разрушения мира. Но хан ему ответил, что бог заповедал его предкам и ему посы-
лать своих людей, чтобы истребить все развратные и злые народы, а на вопрос:
христианин он или нет — он ответил, что бог это знает, и если папа хочет это
знать, то пусть придет сам увидеть и узнать (Армянские источники, с. 64—66).
На Эбсторфской карте мира (1284) обозначен город Самарканд (Samar-
cha): «Самарканд город лежит в Хазарии, т. е. в Скифской земле, — больше
Вавилона, имеет в окружности сто миль, владеют им сообща царь поганый
и царь христианский»53. Сведения о Самарканде проникают в западную литера-
туру примерно с 1165 г., в контексте слухов о царстве пресвитера Иоанна;
идентификация Самархи как Самарканда спорная, скорее всего, Самарха дей-
ствительно хазарский город54. С позиции утопической географии это не имеет
никакого значения. Важно, что в этом городе два царя, один из которых —
христианин. По сведениям Марко Поло, в Самарканде живут две общины:
80
Часть I. Конструирование образа
христианская и мусульманская, н между ними случился спор из-за постройки
церкви. Церковь возвели при Чагатае, в чьи владения входил Самарканд. Жи-
тели Самарканда полагали, что Чагатай был христианином, однако это проти-
воречит известным фактам. Миф о Чагатае, покровителе христиан, был, скорее
всего, реакцией несториан на монгольскую политику толерантности. В 1281 г.
в Багдаде был рукоположен католикос мар Ябалаха, на церемонии присутство-
вал митрополит Самарканда — мар Иакоб (История Ябалахи, с. 75).
Марко Поло. О разнообразии мира
Глава LII. Здесь описывается большой город Санмаркан [Самарканд]
Санмаркан город большой, знатный; живут там христиане и сарацины, подданные
племянника великого хана; а племянник во вражде с дядею и много раз воевал
с ним. Город на северо-запад.
Вот какое чудо случилось там. Нужно зиать, что еще не так давно кровный брат
великого хана Жагатай [Чагатай] обратился в христианство и владел и этою стра-
ною, и многими другими. Христиане в Самарканде тому, что царь их стал христиа-
нином, очень радовались и выстроили большую церковь во имя Иоанна Крестите-
ля, так ее и назвали. Взяли они у сарацин нх прекрасный камень, да н положили его
под столб, что подпирал крышу посреди церкви.
Случилось, что Жагатай помер, и узнали о том сарацины; уже прежде онн злились,
что их камень у христиан в церкви, и сговорились они силою отнять его; а было их
вдесятеро больше против христиан и нетрудно им было то сделать. Пришли самые
знатные из сарацин в церковь Св. Иоанна и говорят христианам, что возьмут свой
камень; а те отвечают, что за камень дадут все, что сарацины пожелают, и просили
оставить камень; если камень вынуть, так и церковь разрушится. Сарацины на это
сказали, что ни злата, ни богатства не хотят, а свой камень.
И случилось вот что: царем стал племянник великого хана; упросили его сарацины
приказать христианам, чтобы те через два дня вернули камень сарацинам. Получи-
ли тот приказ христиане, разгневались и не знали, что делать. И было тут вот какое
чудо: настал тот день, когда камень нужно было вернуть, и столб на нем, по воле
Господа нашего Иисуса Христа, сам собою поднялся с камня на три ладони, да
и держался так, как будто камень был под ним. С тех пор и до наших дней столб
все в том же положении. Это почитали и почитают за самое великое в свете чудо
(Марко Поло, с. 77-78).
§ 10. Папа римский и великий хан:
диалог богов и людей
Целью миссии Иоанна де Плано Карпини было доставить письмо папы
Иннокентия IV, адресованное царю и народу тартарскому. Письмо было под-
готовлено в курии 5 марта 1245 г. В тот же день точно такое же послание было
вручено Асцелину, главе доминиканской миссии, направленной к монголам
в Малую Азию.
Писцы Бату, по свидетельству брата Иоанна, вели дела на монгольском
языке. Послания европейских правителей переводились сначала на русский
язык, ибо среди русских людей легче всего можно было найти человека, знав-
шего латынь — универсальный ученый язык Запада. С русского языка посла-
ние перевели на «сарацинский» язык, в данном случае персидский, переданный
буквами арабского алфавита. Персидский экземпляр перевода, в свою очередь,
переложили на монгольский — буквами уйгурского алфавита. О сложности за-
дачи, связанной с переводом папского послания, можно только догадываться,
ведь за хитроумной латынью стояла иная, во всем отличная от азиатской, ре-
альность христианского мира, к тому же в письме были скрыты неуловимые
нюансы дипломатической игры.
Владыка христианского мира, наместник Спасителя на земле, восседающий
в центре мироздания, обращается к правителю и народу, обитающему за преде-
лами западного культурного мира, и, вследствие удаленности от сакрального
центра, погрязшему в дикости и беззаконии. В Средние века язычников рас-
сматривали как людей, не ведающих закона, а посему подверженных заблужде-
ниям и прочим грехам. Силой Бога папа осуждает кровопролитие, учиненное
монголами, и призывает «царя тартарского» смиренно покаяться перед христи-
анским Богом, иначе кара небесная будет довлеть над ним как в этой, так
и в будущей жизни. Духовный глава христиан обращается к монголам, как
к «заблудшим овцам», волею судьбы объявившимся на краю разумного мира
и тщащимся разрушить мироздание. Взгляд понтифика направлен сверху вниз
и из центра к границам ойкумены. Гармония космоса нарушена вторжением
злых сил (чье неистовство допущено волей Бога), и послание папы, как магиче-
ское заклинание, призвано восстановить утраченный порядок. Устами папы го-
ворит Бог, главная функция которого — устранение хаоса.
82
Часть I. Конструирование образа
В булле от 5 марта 1245 г., выданной брату Лаврентию Португальскому,
направленному в страны Ближнего Востока, говорится о мироустроительной
функции папы: «Став посредником между нами и Богом и приняв смерть, Спа-
ситель заложил основание постоянного вознесения и блаженства, чтобы своим
преображением уподобиться тем, кому еще только предстоит умереть, а нас
поднял из смертных к высотам, которых достиг сам. И за освобождение рода
людского Он принес себя в жертву, чтобы этой жертвой дать им избавление
и поднять их из вечного рабства к сиянию вышней славы, и отворил им врата
к Своему Отцу, а затем, восстав из мертвых, он вознесся на небо. А на земле
оставил своего викария, которому вверил после троекратного испытания заботу
о душах и их спасении, и тот должен был во имя этого пренебрегать собствен-
ным величием и неустанно трудиться и радеть о постоянстве и твердости их
душ. И передал ему ключи, с помощью которых он сам и его преемники будут
иметь власть открывать или запирать пред всеми и каждым врата Его Царства.
И поэтому мы, недостойные, — унаследовав могущество вышеупомянутого ви-
кария, поставленного Господом, над всем, что легло на наши плечи вместе с но-
шей служения, — во имя вашего, а также всех прочих людей спасения направ-
ляем к вам воинство наших усилий и стремимся воплотить то, к чему призывает
наш разум, и желаем все, что с этим будет связано, тщательно изучить, а изу-
чив тщательно, постараться наставить заблудших на путь истины и освятить их
именем Господа, дабы к его славе прибавились и наши деяния».
Известно, что догматические религии предоставляют слово лишь одному
участнику воображаемого диалога. Понятие «диалог» предполагает признание
равноценности и необходимости иного подхода. Существование некоего универ-
сального языка для диалога культур — миф. Более приемлемым может счи-
таться признание единства в многообразии: движение к взаимному признанию
других традиций и взглядов. Способность разбираться в чужих тайнах требует
другого мировоззрения.
Епископ Иинокентий, раб рабов Божьих.
К царю и народу тартарскому.
Не только люди, но также и неразумные твари и даже земные элементы мирозда-
ния соединены и связаны друг с другом, подобно естественному союзу по образу
небесных духов, так как Создатель Универсума все эти мириады отметил тем, что
все разнообразие уровней охватывают вечные и нерушимые узы мира. А посему
мы, по всей справедливости, удивлены тем, что вы, как мы слышали, напали на
многие земли христианских и других народов и подвергли их страшному разорению.
И до сих пор не иссякла ваша ярость, ибо вы все еще протягиваете жаждущие
убийств руки к отдаленным странам и, пренебрегая естественными узами родства,
что связывают всех людей, не щадя никого, не взирая на пол и возраст, свирепст-
вуете без разбора, поднимая на всех свой меч.
§ 10. Папа римский и великий хан: диалог богов и людей
83
По примеру небесного Царя миротворца мы желаем, чтобы все жили мирно и в стра-
хе Божьем, а потому горячо просим, умоляем и призываем вас совсем отказаться от
подобных вторжений, и прежде всего от преследования христиан, и искупить свою
вину подобающим покаянием, ибо вы, несомненно, навлекли на себя гнев Божий,
оскорбили Его величие многими неисчислимыми злодеяниями. А потому надлежит
вам воздержаться в дальнейшем от буйств и неистовства. Знайте же: если вы, уве-
ренные в силе своей, до сей поры предаетесь таким неистовствам, разя кинжалом
других людей, то лишь по воле всемогущего Бога, который допустил, чтобы различ-
ные народы были повергнуты в прах пред лицеи Его. И если Бог медлит некоторое
время с наказанием высокомерных в этом мире, Он поступает так намеренно. Но
если вы пренебрежете добровольным смирением, то Бог не забудет ваши злые дела
и не только накажет вас в этом бренном мире, но и воздаст за ваши злодеяния са-
мыми тяжкими карами в будущей жизни.
И вот я счел за благо для передачи этого письма, послать к вам моего возлюбленно-
го сына, брата Иоанна и его спутников, как людей, отличающихся усердной набож-
ностью, почтенным образом жизни и сведущих в Священном Писании. Благоговея
перед Господом, примите их приветливо, как если бы в их лице вы принимали нас
самих. Окажите им почет и отнеситесь с полным доверием к тому, что они скажут
вам от нашего имени. Ведите с ними успешные переговоры по вышеупомянутым во-
просам и особенно о том, что ведет к миру; через этих братьев сообщите нам с пол-
ной откровенностью, что побудило вас изгонять другие народы за пределы их гра-
ниц и что вы еще замыслили сделать. Обеспечьте их на время поездки к вам и на
обратном пути надежной охраной и всеми необходимыми припасами, дабы верну-
лись они к нам невредимыми. Из всех других избрали мы вышеназванных братьев,
которые давно проверены, доказав свою пригодность соблюдением правил своего
ордена, а ко всему хорошо знают Священное Писание. Мы сочли за благо послать
их к вам, полагая, что они смогут принести вам больше пользы, чем другие, ибо
подражают нашему Спасителю в покорности и смирении. Если бы мы думали, что
это могло бы способствовать успеху и понравиться вам, то послали бы к вам даже
некоторых высших чинов нашей церкви или других влиятельных лиц.
Дано в Лионе 5 марта во второй год понтификата (1245 г.)55.
Канцелярия великого хана ответила на послание папы 3—И ноября 1246 г.
В архиве Ватикана сохранилось письмо Гуюка, написанное на длинной (1 м 12 см)
и узкой (20 см) бумаге, склеенной из двух кусков56. В конце письма и на месте
склейки листов имелись красные оттиски печати. Текст печати состоит из шес-
ти строк: mongke tngri-yin — kiiciindiir yeke mongyol — ulus-un dalai-in — qanu
jrly il bulqa — irgen-diir kiirbesii — biisiretiigiil ayutuvai. Дословный перевод
Б. 3. Базаровой: «Вечного неба во власти великого монгольского государства
моря хана повеление. Нарушающего согласие когда дойдет до народа, то пусть
он внемлет ему и боится»; и ее же осмысленный перевод: «[Пребывающего под
сенью] власти Вечного неба повеление хана моря великого монгольского госу-
дарства. Как только [оно] дойдет до народов, нарушающих согласие, [уже
84
Часть I. Конструирование образа
установленное между нашими народами], то пусть [они] внемлют [ему] и убо-
57
ЯТСЯ» .
Перевод Н. П. Шастиной: «Силою вечного неба народа великих монголов
далай-хана приказ. Если он прибудет к покорившемуся народу, то пусть они
почитают его и пусть они боятся»58.
Иоанн де Плано Карпини так понял текст печати Гуюка: Deus in celo et
Cuyuccan super terram, Dei fortitudo, omnium hominum imperatoris sigillum ‘Бог
на небе и Гуйук-кан на земле, неустрашимость Бога, печать императора всех
людей’ (LT, VIII. 2).
По мнению В. В. Бартольда, грамота написана настолько безграмотно, что
персидский язык не мог быть родным языком составлявших ее. Заглавие гра-
моты написано по-тюркски; замечательно, что имени Гуюк-хана нет и грамота
« 59
послана от имени «хана великого улуса и вселенной» .
Великий хан монголов, получивший власть силою Вечного Неба, приказыва-
ет папе и королям Запада проявить покорность и повиновение. Владыке мира,
силою Тенгри, пожалованы все земли востока и запада, включая и столь отда-
ленные от священного центра монголов европейские территории. Запад же может
избежать гнева монгольского божества лишь послушанием и исполнением Ясы.
Прибывшие в орду великого хана папские послы воспринимались как просители
милости. Битвам людей в пространстве Евразии соответствовала битва богов
Востока и Запада. Сила и мощь Вечного Неба исключала любое проявление
христианского Бога: существование двух священных центров, управляющих
миром, представлялось невозможным. Хан мог послать Папе только приказ.
Письмо Гуюк-хана:
Силою Вечного Неба [мы] Далай-хан всего великого народа; наш приказ.
Это приказ, посланный великому папе, чтобы он его знал и понял.
После того как держали совет в... области Кдгд], вы нам отправили просьбу о по-
корности, что было услышано от ваших послов. И если вы поступаете по словам ва-
шим, то ты, который есть великий папа, приходите вместе сами к нашей особе, что-
бы каждый приказ Ясы мы вас заставили выслушать в это самое время.
И еще. Вы сказали, что если я приму крещение, то это будет хорошо; ты умно по-
ступил, прислав к иам прошение, но мы эту твою просьбу не поняли.
И еще. Вы послали мне такие слова: «Вы взяли всю область Majar (Венгрию)
и Kiristan (христиан); я удивляюсь. Какая ошибка была в этом, скажите нам?».
И эти твои слова мы тоже не поняли. Чингис-хан и Каан послали к обоим выслу-
шать приказ Бога. Но приказу Бога эти люди не послушались. Те, о которых ты
говоришь, даже держали великий совет, они показали себя высокомерными и убили
наших послов, которых мы отправили. В этих землях силою вечного Бога люди
были убиты и уничтожены. Некоторые по приказу Бога спаслись, по его единой силе.
Как человек может взять и убить, как он может хватать [и заточать в темницу]?
§ 10. Папа римский и великий хан: диалог богов и людей
85
Разве так ты говоришь: «я христианин, я люблю Бога, я презираю и...». Каким об-
разом ты знаешь, что Бог отпускает грехи и по своей благости жалует милосердие,
как можешь ты знать его, потому что произносишь такие слова?
Силою Бога все земли, начиная от тех, где восходит солнце, и кончая теми, где за-
ходит, пожалованы нам. Кроме приказа Бога так никто не может ничего сделать.
Ныне вы должны сказать чистосердечно: «мы станем вашими подданными, мы от-
дадим вам все свое имущество». Ты сам во главе королей, все вместе без исключе-
ния, придите предложить нам службу и покорность. С этого времени мы будем счи-
тать вас покорившимися. И если вы не последуете приказу Бога и воспротивитесь
нашим приказам, то вы станете [нашими] врагами.
Вот что вам следует знать. А если вы поступите иначе, то разве мы знаем, что бу-
дет, одному Богу это известно.
В последние дни джамада ал-ахар года 644 (3—И ноября 1246 г.).
Салимбене Пармский переписал из книги Иоанна де Плано Карпини по-
слание Гуюка. Из сравнения письма Гуюка с вариантом этого же письма из
книги брата Салимбене видно, что исчезло упоминание Ясы. Отсутствует и во-
прос хана, ставящий под сомнение сопричастность папы к исполнению божест-
венной воли. Перед нами отредактированный перевод. Обмен посланиями со-
стоялся, но состоялся ли диалог? Канцелярия хана открыто признала, что не
понимает порицаний папы, осуждающего именем Бога монгольское вторжение
в Венгрию. С позиции монголов, по вине венгерского короля были убиты послы
хана, за что, как и в случае с хорезмшахом, виновном в смерти послов Чин-
гис-хана, и были наказаны. Предложение креститься вообще осталось непоня-
тым. Папская канцелярия рассматривала монголов как язычников, заведомо от-
вергая существование какой бы то ни было монгольской идеологии. Ответ же
пришел от носителей доктрины власти, пожалованной Небом. В свою очередь,
мог ли папа отправиться в Азию, чтобы засвидетельствовать покорность хану?
Эта акция была бы равнозначна признанию со стороны хана духовного автори-
тета папы. Сакральный статус папы был отвергнут монголами. Оба письма до-
кументируют факт взаимного непонимания, за которым скрывается соперниче-
ство за власть над миром. Армянскому дипломату Смбату Спарапету было
известно содержание этой переписки: «Да будет вам известно, что его святей-
шество посылал послов к великому хану, чтобы узнать, христианин ли он или
нет и почему он послал армию для уничтожения и разрушения мира. Но хан
ему ответил, что бог заповедал его предкам и ему посылать своих людей, чтобы
истребить все развратные и злые народы, а на вопрос: христианин он или
нет — он ответил, что бог это знает, и если папа хочет это знать, то пусть при-
дет сам увидеть и узнать» (Армянские источники, с. 66).
Непонимание носило фундаментальный характер, поскольку связано было
с сохранением собственной культурной идентификации. Неудивительно, что
все, что было написано о монголах на Западе, отмечено печатью непонимания.
86
Часть I. Конструирование образа
Послание повелителя татар к папе Иннокентию IV
Крепость Божья, повелитель всех людей шлет великому папе достовернейшее и под-
линное письмо. От посланца твоего, которого ты, папа, и все христиане прислали
к нам, и из твоего послания мы узнали, что вы держали совет о заключении мира
с нами Итак, если вы изъявляете желание жить с нами в мире, ты, папа, и все ко-
роли и князья никоим образом не пренебрегайте предложением прибыть ко мне для
заключения мира, и тогда вы услышите наш ответ и нашу волю.
В ряде твоих посланий ты заявляешь, что мы должны креститься и стать христиа-
нами. На это мы тебе отвечаем кратко, что не понимаем, каким образом мы долж-
ны это сделать. На другое, что также содержится в твоих посланиях, а именно что
ты удивляешься столь большому уничтожению людей, главным образом христиан,
и больше всего поляков, моравов и венгров, мы отвечаем таким образом, что и этого
мы не понимаем. Однако чтобы не казалось, что мы всячески обходим это молчани-
ем, мы тебе отвечаем так: поскольку они ие повиновались слову Божию и повеле-
нию Чингис-хана и Хана и после великого совета убили послов, поэтому Бог пове-
лел их погубить и предал в наши руки. Ведь если бы этого не сделал Бог, то что мог
бы сделать человеку человек? Но вы, люди Запада, полагаете, что только вы, хри-
стиане, и существуете, а других вы презираете. Но как вы можете знать, кого Бог
удостоит своей милостью^ Мы же, почитая Бога, силой Божией опустошили всю
землю с Востока до Запада. И если бы это не было силой Божией, то что бы смог-
ли сделать люди? Если же вы принимаете мир и хотите передать нам ваши завере-
ния в этом, то ты, папа, и князья-христиане никоим образом не отвергайте предло-
жение прибыть к нам для заключения мира; и в этом случае мы будем знать, что вы
хотите мира с нами Если же вы не поверите Богу и посланию нашему и не послу-
шаете нашего совета прибыть к нам, тогда мы будем знать наверное, что вы желае-
те воевать с нами Мы не ведаем, что будет после этого, об этом знает лишь один
Бог.
Чингис-хан, первый правитель. Оходай-хан, второй правитель. Куюк-хан третий
правитель (Салимбене де Адам, с 226).
Как осуществлялся дипломатический диалог на Востоке, где отсутствовали
религиозные барьеры? В 1267 г. Хубилай отправил в Коре двух посланцев
с письмом на имя «короля» Японии и потребовал, чтобы корейцы сопроводили
туда посланцев. Корейцы отправили в Японию своего посланника, доставивше-
го письмо императору. В монгольском послании говорилось: «С незапамятных
времен правители небольших государств стремились поддерживать дружеские
отношения друг с другом. Мы, Великая Монгольская Империя, получили ман-
дат Неба и стали править миром. Поэтому многочисленные страны в отдален-
ных землях стремились установить отношения с нами. Как только я занял трон,
я прекратил войну с Корё и восстановил их землю и народ. В благодарность
и правитель и народ Корё стали нашими, их радость напоминает радость детей
в отношении отца. Япония расположена около Корё и со времени своего осно-
вания несколько раз направляла послов в Срединное Королевство. Однако та-
кого не случалось с начала моего правления. Это, возможно, из-за того, что вы
§ 10. Папа римский и великий хан: диалог богов и людей 87
недостаточно осведомлены. Поэтому я настоящим посылаю к вам специального
посла, чтобы сообщить о нашем желании. Отныне давайте установим дружест-
венные отношения друг с другом. Никто не хочет прибегать к оружию». В Япо-
нии это письмо было воспринято следующим образом: «Недавно было достав-
лено послание, из которого видно, что монголы имеют злое сердце в отношении
нашей страны. Приказываем довести до сведения гокэнин и прочих в про-
винции Сануки, чтобы они полностью осознали необходимость быть бди-
тельными»60.
§ 11. Папские послы в лагере
Байджу-нойона: дипломатический тупик
В августе 1246 г. на трон Монгольской империи взошел Гуюк-хан. Вскоре
наместникам провинций было направлено послание, где провозглашалась про-
грамма новой экспансии: «По повелению Бога живого, Чингис-хан, возлюблен-
ный и почитаемый сын Бога, говорит: как Бог, вознесенный надо всем, есть
бессмертный Бог, так на земле лишь один господин — Чингис-хан. Хотим,
чтобы эти слова дошли до слуха всех повсеместно, в провинциях нам покорных
и в провинциях, против нас восстающих». Мир, поделенный на покорных
и восстающих, не имел выбора.
Перевод послания был передан нойоном Байджу дипломатической миссии
доминиканцев. Миссия Асцелина, отправленная Иннокентием IV в марте 1245 г.
к монгольскому войску в Малую Азию, прибыла в лагерь нойона Байджу
24 мая 1247 г. Лагерь находился окрестностях города Сисиан на территории
Великой Армении.
Согласно отчету Симона де Сент-Квентина, нойон «восседал в своем шат-
ре, облаченный в золоченые одежды, причем даже окружавшие его бароны
были в шелковых одеяниях, роскошных и раззолоченных». События первого
дня развивались так. Придворные, выслушав послов папы римского, возврати-
лись к своему господину и вскоре, сменив прежние одежды и надев другие, но-
вые, вернулись со своими переводчиками к послам и потребовали подарков для
нойоиа. Получив отказ, они вернулись в шатер нойона и после небольшого про-
медления, вновь переменив одежды, вступили в спор с послами. Вскоре они
вновь ушли в шатер своего господина и, вновь сменив одежды, вернулись к по-
слам со словами: «Если вы хотите лицезреть нашего господина и представить
ему послание вашего господина, то нужно, чтобы вы ему поклонились как сыну
Бога, царящему на земле, прежде перед ним трижды преклонив колено». Как
отреагировали послы иа это требование, мы узнаем чуть ниже.
Создается впечатление, что придворные нойона переодевались ежечасно.
Свидетельство Симона де Сент-Квентина выглядит довольно путаным; может
быть, по этой причине оно осталось незамеченным. Сведения о переодеваниях
придворных нойона Байджу обретают истинный смысл лишь при сопоставлении
§11 Папские послы в лагере Байджу-нойона: дипломатический тупик
89
их с праздничными переодеваниями монголов, описанными Иоанном де Плано
Карпини. По сведениям францисканца, торжества в Желтой Орде Гуюка нача-
лись 30 или 31 июля 1246 г. (LT, IX. 28). Особо пышные церемонии можно
было наблюдать в первые четыре дня. Каждый из этих дней сопровождался
появлением предводителей со свитами, придворных и гвардии в одеяниях ново-
го цвета.
Что же происходило в военном лагере нойона Байджу на самом деле? Жа-
луясь на коварство монголов, брат Симон случайно роняет фразу, что послам
часто приходилось ждать ответа на солнечном пекле, ибо события происходи-
ли в июне и июле. Послов должны были отпустить в обратный путь на празд-
ник Святого Иоанна Крестителя, т. е. 24 июня, но задержали до дня Святого
Якова, т. е. 25 июля 1247 г. В это время монголы отмечали середину лунного
года, и главным действом праздника было переодевание участников в новые
одежды.
Прямым продолжением традиции отмечать середину лунного года при дво-
рах монгольских наместников и военачальников являются события при дворе
хана Хулагу в Иране в июле 1264 г. «Мы представились великому повелителю
в великий день, в начале нового месяца и нового их года, — пишет патриарх
армянской церкви Вардан, — оно соответствует июлю месяцу римлян и арацу
армян. Эти праздничные дни назывались у них хурултай, т. е. праздники сове-
щаний, и продолжались целый месяц. В течение этого времени прочие ханы,
родственники Чингис-хана, в новых одеждах являлись к властителю своему со-
вещаться о всем нужном. Каждый день они надевали платья другого цвета.
К этому дню являлись туда покорные им цари и султаны с большими дарами
и приношениями» (Вардан Аревелци, с. 16—17)м. В 1264 г. месяц арац с точ-
ностью до одного дня длился с 28 июня до 27 июля62. 25 июля в 1264 г. было
первым днем седьмой китайско-монгольской луны, иначе говоря, первым днем
второго полугодия; и первым днем осени63. Эти дни действительно были нача-
лом, только не нового года, а нового полугодия, но пышность церемоний побу-
дила Вардана писать о праздновании нового года64.
Если Вардану ясна цель торжеств, когда участники курултая демонстрируют
лояльность центральной власти, то доминиканцы, видимо, остались в полном
неведении относительно смысла церемоний. Однако такой взгляд ошибочен.
Послам объявили, что при встрече с нойоном они должны трижды преклонить
колено, приветствуя в его лице великого хана. Со слов переводчиков домини-
канцы уяснили, что хан является сыном Бога. С этого момента перед мыслен-
ным взором папских дипломатов разверзлась семиотическая бездна. Колено-
преклонение перед нойоном было сочтено идолопоклонством. Однако Гвихард
Кремонский, знакомый с нравами и обычаями монголов, разъяснил братьям по
90
Часть I. Конструирование образа
ордену, что коленопреклонение вовсе не этикетный жест, а знак покорности.
Согласившись следовать монгольскому церемониалу, послы продемонстрирова-
ли бы покорность господина Папы и всей Римской церкви монгольскому хану.
Прав ли был в своих суждениях Гвихард Кремонский? Абсолютно прав. По-
слы оказались перед выбором. Осознав значимость момента, они были готовы
отодвинуть дипломатические цели на второй план. Ситуация развивалась по
худшему сценарию: стороны стали выяснять достоинства и статус высших лиц.
Итак, в воображаемой битве столкнулись Хан, ведомый силой Вечного
Неба, и Папа Римский, наместник Спасителя на земле. Две религиозно-поли-
тических доктрины встретились в бескомпромиссном поединке.
Папа, в лице своих послов, вступивших с монголами в спор о символах вла-
сти (духовной и политической), мог задать вопросы и выяснить их отношение
к христианству. Отчет брата Симона, передающий все нюансы диспута, являет-
ся уникальным документом эпохи государственного культа Чингис-хана. Ни
несториане, ни армянские политики, ни католические миссионеры не вступали
с монголами в полемику по поводу сына Бога. Все шли на компромисс, поэтому
нет текстов, где тема обожествления Чингис-хана была бы передана с такой
глубиной рефлексии.
Сравнение двух символических фигур, Папы и Хана, редчайший момент
в истории Востока и Запада: «Как все вы, христиане, дерзаете говорить, что
Папа выше всех людей достоинством, разве слышал кто-нибудь когда-либо,
что ваш Папа завоевал для себя столько и таких царств, сколько и каких завое-
вал сын Бога Хан, при помощи Божией? Кто когда-либо слышал, что имя
Папы распространилось повсюду, как имя Хана уже распространилось по всей
земле, и разнеслось по ней, и всех приводит в ужас? Ведь он, Божьим соизво-
лением, уже господствует от восхода солнца вплоть до Средиземного и Черного
морей, и везде в этих пределах имя его, великое и славное, всеми, там обитаю-
щими, почитается и внушает им страх. Ибо Хан выше вашего Папы и любого
человека могуществом и славой, данными ему от Бога, и достоинством завое-
ванного».
Отсутствие некой событийности, столь желанной для исследователей этно-
графичности, ввергло отчет брата Симона в неизвестность. Психологическая
драма послов, готовых пожертвовать жизнью перед лицом монгольского вызо-
ва, не привлекла внимание историков. Для исследования агиографических сю-
жетов, в частности церковного мифа о Михаиле Черниговском (см. § 25),
описание конфликта в лагере Байджу таит неиспользованные возможности.
В ситуации, когда доминиканцы воображали себя мучениками, монголы пребы-
вали в недоумении. Ожидание высокой трагедии обернулось непониманием
и презрением.
§ 11. Папские послы в лагере Байджу-нойона: дипломатический тупик
91
Для предмета исторической географии политических мифов о Чингис-хане
отчет брата Симона о позиции доминиканцев — ключевой текст. По моей
классификации, он относится к категории пограничных текстов. Диспут развер-
нулся в точке пересечения двух миров: христианского и монгольского. Слухи
о том, что доминиканцев непременно казнят за их дерзость — из области фо-
бий. Своим упрямством дипломаты поставили нойона в тупик. Дело в том, что
существовало твердое правило: все иностранные послы должны были отпра-
виться ко двору великого хана. Папская миссия не могла стать исключением,
однако стала таковым.
Послы не вняли словам нойона, отправиться к повелителю и государю всех
тартар. «Ведь только после того, как вы к нему приедете, вы увидите, кто и ка-
ков он, и каково его могущество, и какова его слава, и все то, что теперь скрыто
от ваших глаз, предстанет перед вами совершенно открыто. Тогда вы сами соб-
ственными руками сможете вручить Хану послание господина вашего Папы,
и, узрев могущество, славу и неисчислимые богатства Хана, вы сможете допод-
линно возвестить вашему господину о том, что вы там увидите и услышите».
Слова нойона послы сочли коварством.
У доминиканцев были две задачи: вручив послание папы, получить ответ;
и соблюсти достоинство Римской церкви в ситуации, которая, на их взгляд,
могла быть истолкована внешними наблюдателями как измена высшим ценно-
стям. Увидев в жесте коленопреклонения знак покорности, послы оказались пе-
ред выбором и предпочли вторую задачу. Они не смогли вручить послание
папы нойону, отказались отправить двоих братьев к великому хану (не пред-
ставляя себе, где он находится, и как выглядят подвластные ему области мира)
и вынуждены были дожидаться ответа в полном неведении. Любопытно, что,
оказавшись в точно такой же ситуации, папский нунций Иоанн де Плано Кар-
пини проявил дипломатическую гибкость. Следуя предписаниям имперского
этикета, брат Иоанн не только преклонил колена на аудиенции с Бату и Гую-
ком, но и поклонился изображению Чингис-хана. Результат его путешествия
известен, ни одно исследование по Монгольской империи не обходится без
ссылки на его «Книгу о Тартарах». Если сравнивать выбор брата Иоанна, то
он, условно говоря, предпочел первую задачу: лично вручить послание папы ад-
ресату. Отчеты двух дипломатических миссий дополняют друг друга, как
«внешний» и «внутренний» тексты. Экстравертированный взгляд на имперскую
реальность не должен конкурировать с интровертированной оценкой имперских
символов.
Донесение Симона де Сент-Квентина сохранилось в составе энциклопедии
«Историческое Зерцало» Винцента из Бове. В 1825 г. Д. И. Языков издал ла-
тинский текст и перевод63. В 1965 г. критический текст был издан Ж. Ришаром.
92
Часть I. Конструирование образа
Simon de Saint-Quentin. Histoire des Tartares
XXXII, 40. Qualiter fratres predicatores apud Bayotnoi Tartarorum principem admissi
fuerunt (ex libello fratris Symonis)
Anno Domini .MCCXLVII., in die translacionis bead Dominici primi patris ordinis
predicatorum, frater Ascelinus a domino papa sicut jam supradictum est missus cum sociis
suis pervenit in exercitum Tartarorum, et hoc in Perside ubi erat exercitus ille sub
Baiothnoy principe. Quod audiens idem princeps, m tentorio suo sedens in vestimento
deaurato, suis quoque baronibus in sericis vestibus preciosis ac deauratis circumstantibus,
misit ad dictos fratres quosdam ex eisdem baronibus cum suo egyp, id est principal!
consiliario, et interpretibus. Qui premisso salutacionis eulogio dicunt eis: «Cujus nuncii
estis?». Frater autem Ascelinus principalis domini pape nuncius respondit pro omnibus:
«Ego sum domini pape nuncius, qui apud Christianos dignitate major omni homine
reputatur et ab eisdem illi tanquam patri ac domino reverentia exhibetur». In hoc verbo illi
quamplurimum indignati dixerunt: «Quomodo superbe loquentes dicitis quod papa
dominus vester sit major omni homine? Numquid scit ille quod chaam sit Dei filius et
quam Baiothnoy et Batho sint principes ejus sicque nomina eorum divulgantur et
magnificantur ubique?».
Quibus frater Ascelinus respondit: «Quis sit chaam quisve Baiothnoy vel Batho dominus
papa nescit nec illorum nomina unquam audivit. Hoc autem a pluribus audivit et intellexit
quod gens quedam barbara que dicitur Tartarorum de finibus orientalibus jamdudum
exivit, que plures dominio suo regiones subjugavit nullique parcens infinitam hominum
multitudinem prostravit. Quod si nomina chaam suorumque principum recitari audisset
alicujus eorum nomen in litteris suis quas afferimus scribere nullatenus obmisisset. At vero
de tanta hominum strage, maxime Christianorum, dolore cordis tactus atque compatiens
pietatis visceribus, de consilio fratrum suorum cardinalium misit nos ad primum exercitum
Tartarorum quern citius invenire possemus, exhortans dominum exercitus omnesque qui ei
obediunt ut ab hominum strage et maxime Christianorum facienda in posterum ces«ent, ac
de perpetratis flagiciis vel facinoribus peniteant, sicut tenor litterarum ipsius plene
manifestat legentibus. Rogamus igitur eum per vos ut litteras domini pape recipiat,
visoque illarum tenore per suas litteras sive per nuncium vel saltern solo verbo per me
domino pape respondeat».
XXXII, 41. Qualiter ab eis Tartan de muneribus et de adventu Francorum inquisierunt
His itaque peroratis barones predicti cum interpretibus suis ad dominum suum reversi
sunt eique verba fratris Ascelini predicta retulerunt. Post hec aliquantulo spacio, prioribus
vestibus mutatis, aliisque de novo indutis, cum interpretibus suis ad fratres redierunt
sicque dixerunt: «Hoc unum querimus a vobis, utrum papa dominus vester aliquid
§ 11. Папские послы в лагере Байджу-нойона: дипломатический тупик 93
Симон де Сент-Квентнн. История Тартар
XXXII, 40. Как братья проповедники были приняты у нойона Байота,
тартарского предводителя
В год господень 1247, в день перенесения мощей блаженного Доминика, первоос-
нователя ордена проповедников, брат Асцелин, будучи, как ранее уже было сказа-
но, послан господином Папой, вместе с сотоварищами по посольству прибыл
в Персию, где тогда и стояло войско тартар во главе с предводителем нойоном Бай-
отом. Узнав об этом, сей предводитель, который восседал в своем шатре, облачен-
ный в золоченые одежды, причем даже окружавшие его бароны были в шелковых
одеяниях, роскошных и раззолоченных, послал к упомянутым братьям своего эги-
па\ то есть главного советника, с несколькими своими баронами и переводчиками.
Они же, предпослав церемонию приветствия, вопрошают братьев: «Чьи вы по-
слы?». А брат Асцелин, главный посол господина Папы, отвечает за всех: «Я по-
сол господина Папы, который у христиан по своему достоинству ставится выше
любого человека, и они почитают его как отца и господина». При этих словах те,
чрезвычайно возмутясь, сказали: «Как вы заносчивы, говоря, что Папа, господин
ваш, выше любого человека. Неужели он не знает, что Хан — сын Бога? А по-
скольку нойон Байот и Баты поставлены им предводителями, постольку имена их
известны всем и прославляются повсюду».
Брат Асцелин им отвечает: «Кто такой Хан и кто такой нойон Байот и Баты, гос-
подин Папа не знает и никогда их имен не слышал. Только одно он слышал от мно-
гих и об этом составил себе представление, что есть некий варварский народ, кото-
рый именуется тартарами, уже давно переступивший рубежи Востока, который
подчинил многие страны своему владычеству и, никого не щадя, истребил бесчис-
ленное множество людей. И если бы он слышал хотя бы звук имени Хана и его
предводителей, то какое-нибудь одно из имен в своем послании, которое мы доста-
вили, он никоим образом не преминул бы написать. На самом же деле, скорбя бо-
лью сердца о гибели стольких людей, в особенности христиан, а также сострадая им
до глубины души, по совету братьев своих кардиналов он послал нас в первое же
войско тартар, какого мы скорее смогли бы достичь, желая убедить повелителя это-
го войска и всех, кто ему подчиняется, чтобы они отказались в дальнейшем губить
людей, и в особенности христиан, а в постыдных делах и преступлениях раскаялись,
как это ясно предстает перед читающими из содержания его послания. Итак, мы
через вас просим его, чтобы он принял послание господина Папы, и когда он узнает
о его содержании, то в своем послании, или через посла, или, по крайней мере, од-
ним словом, через меня пусть ответит господину Папе».
XXXII, 41. Как тартары старались у них узнать о дарах и приходе франков
Когда они таким образом закончили речь, упомянутые бароны со своими перево-
дчиками возвратились к своему господину и передали ему вышесказанные слова
брата Асцелина. По прошествии какого-то времени, сменив прежние одежды и на-
дев другие, новые, они со своими переводчиками вернулись к братьям и сказа-
ли так: «Мы добиваемся от вас только одного: послал ли Папа, господин ваш,
Egyp, араб, hajib (хаджиб — «приближенный во внутренних покоях государя»).
94
Часть I. Конструирование образа
domino nostro Baiothnoy mittat, quid ei apportetis?». Quibus frater Ascelinus respondit:
«Nichil utique apportamus ei ex parte domini pape, neque enim est illi consuetudo alicui
exennia mittere, infideli et ignoto maxime; quin pocius fideles ejus filii, scilicet Christiani,
et eciam infideles quamplurimi frequenter ei dona mittunt et exennia offerunt».
Tunc iterum illi omnes ad tentorium Baiothnoy reversi sunt, et post aliquantulam moram
aliis indumentis de novo induti redeuntes fratribus dixerunt: «Quomodo potestis pre
verecundia ante dominum nostrum velle comparere manibus vacuis, porrigendo litteras
domini vestri, quod nullus hominum hue veniens fecit ei?». Tunc frater Ascelinus respondit:
«Cum ubique et apud Christianos maxime consuetudo approbata obtineat ut quilibet
nuncius litteras domini sui ferens ante ilium cui defert veniat ipsumque videat et ei propriis
manibus porrigat, si nos ante dominum vestrum absque muneribus accedere non licet nec
vobis hoc placet, vobis omnibus si placet comittemus domini pape litteras domino vestro
Baiothnoy ex parte ipsius porrigendas».
In primis autem questionibus suis caute multumque solicite a fratribus inquirebant utrum
adhuc in Syriam Franci transfretassent. Audierant enim a mercatoribus suis, ut dicebant,
quod multi Francorum in Syriam in brevi transfretarent, et tunc autem et antea fortassis
apud se cogitabant quales pedicas decepcionis eorum pedibus involvendis in ipso eorum
introitu prepararent sive sub simulacione fidei christiane suscipiende sive sub qualibet alia
mendaci dolositate ut ipsos a terrarum suarum introitu, Turquie scilicet et Halapie,
cohercerent seque saltern ad tempus amicos Francorum velle fieri simularent, quos super
omnes homines qui sunt in mundo, sicut attestantur Georgian! et Armenii, formidant et
timent.
XXXII, 42. Qualiter adorare Baiothnoy fratres respuerunt.
Post verba predicta barones cum interpretibus suis ad domini sui tentorium redierunt,
ibique paululum commorantes rursus vestimentis suis de novo immutatis ad fratres reversi
dixerunt: «Si vultis domini nostri faciem videre et ei domini vestri litteras presentare,
oportet ut eum adoretis tanquam filium Dei regnantem super tenam, trina prius ante
ipsum facienda genuflectione. Sic enim precepit nobis chaam regnans super terram filius
Dei ut principes suos Baiothnoy et Batho ab omnibus hue advenientibus faciamus sicut
semetipsum adorari. Quod et usque nunc fecimus et imperpetuum firmiter observare
proponimus».
Tunc dubitantibus quibusdam fratribus et inter se conquerentibus quid sibi Baiothnoy per
adoracionem intenderet fieri, utrum scilicet ydolatriam vel aliud aliquid, frater Guichardus
Cremonensis, sciens mores et consuetudines Tartarorum quas a Georgianis dicerat inter quos
§ 11. Папские послы в лагере Байджу-нойона: дипломатический тупик
95
что-либо господину нашему нойону Байоту, что вам поручено доставить?». Брат
Асцелин им отвечает: «Ничего в особенности от имени господина Папы мы ему не
доставили, ведь он и не имеет обыкновения посылать кому-либо подношения, не-
верному и незнакомому тем более, и даже напротив, верные его сыновья, а именно
христиане, а также еще очень многие неверные часто присылают ему дары и дос-
тавляют подношения».
Тогда снова они все вернулись в шатер нойона Байота и после небольшого промед-
ления, вновь переменив одежды, вернувшись, сказали братьям: «Как вы можете,
забыв стыд, желать появиться перед господином нашим для вручения посланий ва-
шего господина с пустыми руками, тогда как никто из людей, сюда прибывающих,
так по отношению к нему не поступает?». Тогда брат Асцелин отвечает: «Посколь-
ку везде, и у христиан в особенности, считается признанным такой обычай: когда
посол, несущий послание своего господина, прибывает к тому, к кому он послан, то
он предстает перед ним самим и вручает послание ему в собственные руки; и если
нам не подобает появляться перед вашим господином без подарков, и вам это не
угодно, то, если всем вам угодно, мы отдадим вам послание господина Папы, кото-
рое от его имени должно передать господину вашему нойону Байоту».
В первых же вопросах своих осторожно, а потом настойчиво, старались они узнать
у братьев, не переправились ли уже франки в Сирию. Они ведь, судя по их словам,
слышали от своих купцов, что множество франков вскоре переправится в Сирию.
И тогда же, а пожалуй, и раньше они раздумывали между собой, какие обманные
западни, которые следовало бы расставить на пути франков, они могли бы пригото-
вить непосредственно на случай их прихода, чтобы, то ли под фальшивым предло-
гом принятия христианской веры, или же используя какой-либо другой ложный по-
вод, предотвратить их проникновение на свои земли, то есть в Турцию и Халеб3,
илш, по крайней мере, на время притвориться, что они хотят стать друзьями фран-
ков, которых страшатся и опасаются более всех людей, какие есть на свете, как
о том свидетельствуют грузины и армяне.
XXXII, 42. Как братья отказались кланяться нойону Байоту
После этих слов бароны со своими переводчиками вновь ушли в шатер своего гос-
подина и, едва там замешкавшись, притом, что их одежды снова были переменены,
вернувшись к братьям, сказали: «Если вы хотите лицезреть нашего господина
и представить ему послание вашего господина, то нужно, чтобы вы ему поклони-
лись как сыну Бога, царящему на земле, прежде перед ним трижды преклонив ко-
лено. Ибо приказал нам Хан, царящий на земле, сын Бога, дабы мы сделали так,
чтобы поставленные им предводители, нойон Байот и Баты, были почитаемы всеми
сюда прибывающими так же, как если бы то был он сам. Так мы и делали вплоть
до сих пор и обещаем это всегда твердо соблюдать».
Тогда тем из братьев, кто сомневался и сокрушался между собой о том, не будет ли
поклонение, оказанное нойону Байоту, означать идолопоклонство или что-нибудь
иное, отвечал брат Гвихард Кремонский, знакомый с нравами и обычаями тартар по
рассказам, слышанным им от грузин, среди которых он даже прожил в их городе
Halapiae — Халеб (Алеппо).
96
Часть I. Конструирование образа
etiam in eorum civitate Triphelis, in domo fratrum, per annos ,vii. conversatus fuerat,
super hoc illos certificans respondit: «De ydolatria exhibenda Baiothnoy nullatenus formi-
detis, quia non hanc sibi petit a vobis fieri, sed in signum subjectionis domini pape
tociusque Romane ecclesie mandate chaam subiciende hanc sibi quam audistis reveren-
tiam, omnibus ad se venientibus nunciis consuetam, exhiberi».
Omnes itaque fratres circa peticionem hujusmodi deliberantes statuerunt unanimiter om-
nes se potius velle decapitari quam sic adorando genua flectere coram Baiothnoy, et hoc
turn propter honorem universalis ecclesie conservandum, turn propter Georgianorum et
Armeniorum, Grecorum atque Persarum et Turcorum omniumque nacionum orientalium
scandalum evitandum ne scilicet per hujusmodi reverentiam quasi per signum subjectionis
atque tributi quandoque Tartaris impendendi a Christianis occasio et materia exultacionis
omnibus ecclesie inimicis per partes Orientales divulgaretur, et ne Christianis ab eis
captivatis atque subjectis spes sue liberacionis a Domino quandoque superventure per
Romanam ecclesiam penitus auferretur. Et ne etiam eidem sacrosancte ecclesie in exhi-
benda Baiothnoy a Christi fidelibus obediencia, defectu constantie mortisque timore
macula quandoque irrogari vel opponi posse videretur.
XXXII, 43. Qualiter Tartans cristianitatem fratres suaserunt
Porro frater Ascelinus predictum consilium ac decretum ab omnibus fratribus obser-
vandum, de consensu ipsorum, libere coram omnibus illic astantibus protulit, insuper
addidit: «Ne forte, quod absit, materia dissensionis et occasio malignandi in respon-
sionibus nostris a domino vestro vel etiam ab alliis valeat reperiri, quia fortasse superbiam
ac rigorem inflexibilem auribus ejus vel aliorum verba nostra videbuntur innuere, hoc
etiam per vos significamus ei quod omnem reverentiam eidem parati sumus exhibere quam
decet nos, Dei sacerdotes ac religiosos viros et nuncios domini pape, salva christiane
religionis dignitate et observata in omnibus ecclesie libertate. Illam quoque reverentiam
qaum nostris majoribus ac regibus et principibus facere consuevimus, quam etiam docet
nos sacra Scriptura dicens: «Magnate humilia caput tuum», parati sumus domino vestro
facere propter bonum pacis et unitatis et concordie. Illam quoque quam petitis omnino
respuimus tanquam ignominiam religionis christiane mortemque quamcumque nobis do-
minus vester inferre voluerit potius eligimus sustinere. Si autem, quod dominus papa et
omnes Christian! quamplurimum exoptarent, dominus vester Baiothnoy vellet christianus
fieri, non solum ante ipsum genua flecteremus, verum etiam ante vos omnes parati essemus
insuper et plantas pedum ipsius omniumque vestrum etiam minorum propter Deum
humiliter osculari».
Qoud illi ut audierunt super ammonicione ista quamplurimum indignati ac perturbati cum
impetu et furore vehement! fratribus sic responderunt: «Monetis ut christiani fiamus nos
simusque canes sicut et vos. Nonne papa vester est canis et vos omnes Christiani canes
§ И. Папские послы в лагере Байджу-нойона: дипломатический тупик 97
Тифлиса, в доме собратьев по ордену, в течение семи лет; так вот он, возражая, от-
ветил: «Бояться следует не того, чтобы перед нойоном Байотом совершить идоло-
поклонство, ибо не этого он для себя хочет добиться от вас, но бойтесь выказать та-
кое, как вы слышали, вошедшее в обычай у всех прибывающих к нему послов
почитание, которое будет сочтено знаком покорности господина Папы и всей Рим-
ской церкви, которая по приказу Хана должна быть покорена».
Вследствие этого все братья, поразмыслив над такого рода притязанием, порешили
единодушно, чем как бы в знак благоговения преклонить колени перед нойоном
Байотом, лучше уж им быть обезглавленными, — как для поддержания чести Все-
ленской церкви, так и для того, чтобы не ввести во искушение грузин и армян, гре-
ков, а также персов, и турок, и все народы Востока, а именно чтобы о выказанном
такого рода почитании как будто о знаке покорности, а также дани, которая ко-
гда-либо должна быть выплачена христианами тартарам, не расславили по странам
Востока все враги церкви как о поводе и предмете своей гордости, и чтобы христиа-
не, завоеванные и покоренные ими, ие потеряли совершенно надежду на свое осво-
бождение, которое когда-нибудь придет от Господа через Римскую церковь.
И чтобы не могли и мыслить, видя изъявление покорности нойону Байоту со сторо-
ны верных Христу, будто бы священная Церковь может когда-либо обречь себя на
позор или запятнать себя изменой постоянству и страхом перед смертью.
XXXII, 43. Как братья склоняли тартар принять христианскую веру
Затем брат Асцелин прямо высказал при всех присутствовавших вышеуказанное
намерение и решение, которое должно было быть выполнено всеми братьями с их
согласия, и сверх того, добавил: «Чтобы случайно ваш господин или другие не ус-
мотрели в наших ответах причины для раздора или повода к недоброжелательству,
чего на самом деле в них нет, так как, возможно, его ушам или ушам других послы-
шится, что наши слова означают высокомерие и жесткую непреклонность, изъявля-
ем ему от нашего имени еще и то, что мы готовы выказать ему все почтение, кото-
рое подобает выказывать нам, служителям Божиим, и благочестивым мужам,
- и послам господина Папы, сохраняя при этом достоинство христианской религии
и ни в чем не попирая церковь в ее свободе. А именно то почтение, которое мы име-
, ем обыкновение выказывать стоящим выше нас, а также королям и правителям,
и которому учит нас Священное Писание, а именно: пред высшими преклоняй главу
твою; мы готовы изъявить его вашему господину ради доброго мира, единения и со-
гласия. А то, чего вы добиваетесь, мы напрочь отвергаем, как посрамление христи-
анской веры, и мы предпочли бы скорее принять смерть, какой бы смерти ни захо-
тел нас предать ваш господин. Если же — чего господин Папа и все христиане
больше всего желали бы — господин ваш нойон Байот изъявил бы желание стать
христианином, то мы не только склонили бы колени перед ним самим, но даже го-
товы были бы сделать это и перед вами всеми, да вдобавок еще и ступни йог его
и всех вас, даже незнатных, ради Господа Бога смиренно целовать».
Когда они это услышали, то, в высшей степени вознегодовав, а также возмутив-
шись этим увещеванием, с яростью и свирепым неистовством они так ответили
братьям: «Вы уговариваете, чтобы мы стали христианами и стали бы собаками, как
Triphel — Трифель (Тифлис).
98
Часть I. Конструирование образа
estis?». Ad hec frater Ascelinus nullatenus nisi per predictorum abnegaciones que vera
esse supponebant respondere potuit, impeditus videlicet eorum rugitibus ac fremitibus
clamosis et protervis. Itaque predicti barones cum interpretibus suis ad tentorium domini
sui redierunt et sicut responderant fratres eidem plenarie retulerunt.
XXXII, 44. Qualiter Uli de sententia mortis in fratres tractaverunt
Audiens itaque Baiothnoy suo egyp et baronibus et interpretibus suis responderant et
indignanter sustinens, in eosdem fratres exarsit furore, ter ipsos per sententiam diffinitivam
occidendi precipiens, innocentem eorum sanguinem effundere non abhorrens nec omnium
gentium consuetudinem approbatam metuens infringere que permittit ubique nuncios
progredi et regredi libere et secure. Quidam vero ejus consiliarii hoc modo dicebant:
«Non interficiamus omnes illos, sed tamen duos ex illis et ad papam remittamus alios
duos». Alii vero dicebant hoc modo: «Excorietur eorum unus, videlicet principalis domini
pape nuncius, ejusque pellem impletam palea per socios suos ad dominum suum trans-
mittamus». Iterum alii dicebant: «Duo tantum ex illis primo fustigati per totum exercitum
occidantur, alii autem duo quoadusque Franci eos subsequentes hue veniant reserventur».
Potto etiam alii dicebant hoc modo: «Duos ex illis nobiscum ducamus in exercitum ut ibi
multitudinem et potestatem nostram intueantur et jacentibus machinis hoslium nostrorum
ante illas ponantur, sicque non a nobis sed a machinis interfici arbitrentur». At vero
Baiothnoy sententia prevalebat ut capital! sententia plecterentur omnes illi quia con-
tumaces fuerant in prostracione et adoracione facienda sibi.
Tandem, illo super ordinante, qui dissipat cogitaciones malignorum, una de sex uxoribus
Baiothnoy, que antiquior erat, et quidam etiam qui super nuncios illuc venientes curam
habebant omnibus modus quibus poterant restiterunt sententie date de nece fratrum. Illa
siquidem uxor ejus taliter coram eo perorabat: «Si nuncios istos occideris, omnium qui te
tale quid fecisse audierint, odium et horrorem incurres donaque et exennia que tibi
a magnis hominibus e diversis ac longinguis regionibus transmitti solebant amittes.
Nuncios etiam tuos quos ad magnos homines mittis ubique justo freti judicio dcstruent et
Occident absque ulla miseracione». Ille quoque qui nunciorum advenientium curam ha-
bebat Baiothnoy sic dicebat: «Nostri si recolis quantum iratus michi fuerit chaam super
occisione cujusdam nuncii quern interficere michi precepisti, cujus cor a visceribus ex-
tractum ad incuciendum terrorem aliis nunciis venturis et omnibus aliis audituris in equi
mei pectorali per totum exercitum tuum me publice deportare fecisti. Si ergo nuncios istos
occidere michi jusseris, non occidam, sed a te fugiam et innocentiam meam conservans
festinabo quam cicius ad chaam et de morte istorum in plenaria curia tanquam maleficum
et homicidam inauditum accusabo te atque convincam».
His ergo persuasionibus Baiothnoy emollitus et confractus cor suum fellitum et turbu-
entum paulatim fervore subtracto sedavit penitus ac pacificavit.
11, Папские послы в лагере Байджу-нойона: дипломатический тупик
99
и вы. Разве Папа ваш не собака, и вы все христиане не собаки?». На это брату Ас-
целину никак иначе не удавалось ответить, как лишь отказавшись вести себя так,
как им указывали, причем добавил, что считает это справедливым; они же всячески
мешали ему ревом и криками, резкими и буйными. Итак, эти бароны со своими пе-
реводчиками вернулись в шатер своего господина и о том, как отвечали братья, ему
полностью донесли.
XXXII, 44. Как они рассуждали о смертном приговоре братьям
Итак, нойон Байот, выслушав, как отвечали его эгипу и баронам с переводчиками,
преисполнился негодования и, загоревшись яростью на братьев, трижды решитель-
но приказал, чтобы их убили, не содрогнувшись перед пролитием невинной крови
и не боясь нарушить признанный обычай всех народов, который разрешает послам
куда бы то ни было свободно идти и возвращаться. Однако некоторые из его совет-
ников высказывались следующим образом: «Давайте убьем не всех, а только двоих
из них, а двух других отошлем к Папе». Другие же говорили так: «Пусть с одного
из них будет содрана кожа, а именно с главного посла господина Папы, и его шку-
ру, набитую соломой, мы отправим с его сотоварищами к его господину». Еще одни
говорили: «Пусть будут убиты только двое из них, вначале будучи высечены палка-
ми. А двое других пусть остаются до тех пор, пока сюда не придут следующие за
ними франки». Иные даже, с другой стороны, говорили так: «Давайте двоих из них
приведем в войско, чтобы они увидели там нашу многочисленность и мощь, и когда
враги наши начнут метать из осадных орудий, поместим их перед ними, и, таким
образом, пусть считают, что они были убиты не нами, а при перестрелке». Однако
же имело перевес мнение нойона Байота, что смертью должны быть наказаны они
все, потому что они непреклонно противились тому, что перед ним следует распро-
стереться и преклониться.
Наконец, при вмешательстве того, кто разрушает злые умыслы, одна из шести жен
нойона Байота, старшая, а также некто, имевший попечение о послах, которые туда
прибывали, стали противиться всеми, какими могли, способами принятому решению
о казни братьев. Первая, а именно жена его, на глазах у всех толковала ему так:
«Если ты убьешь этих послов, то во всех тех, кто услышит, что ты учинил нечто по-
добное, ты возбудишь ненависть и ужас, а даров и приношений, которые имеют
обыкновение присылать тебе власть имущие из разных, также и дальних стран, ты
лишишься. Еще и послов твоих, которых ты посылаешь к властителям во все края,
уничтожат и убьют без всякого милосердия, и это будет справедливым решением».
Второй же — тот, кто имел попечение о прибывающих послах, — так говорил ной-
ону Байоту: «Ты знаешь, если собираешься повторить то же самое снова, как Хан
был на меня разгневан за убийство того посла, которого ты приказал мне уничто-
жить, чье сердце, вырванное из груди, ты заставил меня для внушения ужаса дру-
гим, направляющимся сюда послам и всем прочим, кто это услышит, возить напо-
каз на груди моей лошади по всему твоему войску. А потому, если ты прикажешь
мне убить этих послов, я их не убью, но убегу от тебя и, сохранив свою невинов-
ность, как можно скорее поспешу к Хану, чтобы обвинить и уличить тебя в их
смерти перед всем двором, как в неслыханном злодействе и человекоубийстве».
В конце концов, нойон Байот, которого смягчили и уговорили такими увещевания-
ми, когда понемногу улеглось волнение, совсем уже успокоил и усмирил свое злоб-
ное и смятенное сердце.
100
Часть I. Конструирование образа
XXXII, 45. Qualiter de modo adorandi ad irwicem sunt altercati
Denique post moram solito longiorem barones ad fratres cum interpretibus reversi sunt
dominique sui furorem ex illorum responsione conceptam caute dissimulantes ipsos taliter
allocuti sunt: «Ex quo nullatenus dominum nostrum flexo genu adorare dignamini,
querimus quis sit modus apud vos secundum quern majores vestros prout decet illorum
dignitatem veneramini. Preterea si vos venire permittimus ante presentiam domini nostri,
querimus quern honoris ac reverentie modum facietis ei prout decet vos ejus domi-
nacionem humiliter venerari». Tunc frater Ascelinus capucium suum a capite paululum
subtrahens et parumper caput inclinans sic ait: «Hie est modus reverentie quern nostris
majoribus exhibemus et hanc Baiothnoy domino vestro, nullamque aliam ulla constrict,
violentia exhibere proponimus».
Iterum vero quesierunt illi quis esset modus secundum quern Deum adorant Chnstiani.
At ille respondit: «Multis Christiani Deum adorant modis, quoniam alii ad tenam
prostrati, alii genibus in tenam defixis atque aliter alii et alii. Et multi quidem ac diversi de
longe venientes dominum vestrum adorant venerantes, ipsius tyrannizacione perteniti
ejusque servi facti et sclavi. At vero dominus papa et omnes Christiani tyranmzacionem
non metuunt nec ab eis ex racione potestis hanc adoracionem exigere, nec quod precepit
chaam illis demandare qui ei nulla juridictione vel dominacione subjecti sunt».
Iterum predictis questionibus aliam addiderunt: «Cum vos Christiani adoretis ligna et
lapides, id est lignis et lapidibus insculptas cruces, quare Baiothnoy adorare dedignamini,
quern filius Dei chaam ut seipsum precepit adorari?». Huie autem question! duplici
articulo innodate, frater Ascelinus sic respondit ex ordine: «Ligna et lapides non adorant
Christiani, sed signum crucis eisdem impressum, propter Dominum nostrum Jesum
Christum in ea suspensum qui membris suis tanquam preciosis earn margaritis ornavit,
suoque cruore consecravit et in ea salutem nostram acquisivit. Dominum autem vestrum
predictis racionibus nullatenus possumus adorare, quantalibet nobis proposita cruciatuum
passione».
XXXII, 46. Qualiter ad chaam ire recusaverint
Finitis hujusmodi verbis dicti barones ad dominum suum revertentes eique fratrum verba
referentes, post aliquantulam iterum moram de mandato ejus ad fratres redierunt dicentes:
«Dominus noster Baiothnoy mandat vobis ut vos ire ad chaam, dominatorem ac regem
omnium Tartarorum preparetis. Tunc enim ad eum venientes quis et quantus sit videbitis,
quantaque sit ejus potentia, quantaque gloria, que omnia nunc abscondita sunt ab oculis
vestris apertissime cognoscetis. Ipse vero chaam litteras ex parte domini vestri pape
propriis manibus poteritis presentare visisque potentia et gloria diviciisque chaam infinitis
eidem domino vestro veraciter poteritis que ibi videritis et audieritis nunciare».
At vero frater Ascelinus maliciam Baiothnoy percipiens et advertens, quam eciam prius
jam didicerat a pluribus, tarn chnstianis quam infidelibus, sic respondit baronibus: «Cum
§ 11. Папские послы в лагере Байджу-нойона: дипломатический тупик
101
XXXII, 45. Как они спорили друг с другом, как кланяться
Наконец, после задержки более долгой, чем обычно, бароны вернулись к братьям
со своими переводчиками и, скрыв ярость своего господина, вызванную их ответом,
обратились к ним так: «Поскольку вы наотрез отказываетесь удостоить нашего гос-
подина поклона с преклонением колен, то мы хотим знать, какое же существует
обыкновение, которому вы следуете, когда чтите так, как сие подобает и сообразно
их достоинству тех, кто выше вас. Прежде чем мы позволим вам предстать перед
лицом нашего господина, мы хотим знать, каким образом вы окажете ему честь
и выразите почтение в согласии с тем, что вам обязательно следует со всем смире-
нием почтить его как повелителя». Тогда брат Асцелин, немного стянув с головы
свой капюшон и слегка наклонив голову, сказал так: «Вот каким образом мы вы-
казываем почтение стоящим выше нас, и таким же образом предполагаем выка-
зать его нойону Байоту, вашему господину, и никак иначе, даже под угрозой
любого мучения».
А затем они спросили: «Каково обыкновение, следуя которому, христиане поклоня-
ются Богу?». И он ответил: «Христиане поклоняются Богу по-разному, одни —
простираясь на земле, иные — становясь на колени, некоторые — так, а другие
иначе. Пусть даже многие и самые разные люди, приходящие издалека, и поклоня-
ются благоговейно вашему господину, устрашенные его тиранством и превращенные
в его слуг и рабов, однако господин Папа и все христиане не страшатся тиранства,
и вы не сможете ни принудить их к такому поклонению, ни заставить их делать то,
что прикажет Хан, поскольку они не подчинены ему по праву и ему неподвластны».
Затем к упомянутым вопросам они добавили другой: «Если уж вы, христиане, по-
клоняетесь дереву и камню, то есть вырезанным из дерева и камня крестам66, то
почему вы отвергаете поклонение нойону Байоту, которому сын Бога Хан приказал
поклоняться, как самому себе?». А на этот вопрос, коварным образом запутанный,
брат Асцелин ответил надлежащим образом: «Дереву и камню христиане не покло-
няются, а поклоняются изображенному на них символу креста, ради распятого на
нем Господа нашего Иисуса Христа, который украсил его своим телом, как драго-
ценным жемчугом, и освятил своей кровью, и обрел на нем спасение для нас. А гос-
подину вашему по выше указанным причинам мы никак не можем таким образом
поклониться, какие бы муки и пытки нам ни угрожали».
XXXII, 46. Как они отказались ехать к Хану
Закончив такого рода речи, эти бароны, вернувшись к своему господину и передав
ему речи братьев, затем, некоторое время спустя, пришли обратно со словами:
«Господин наш, нойон Байот, передает вам, чтобы вы спешно отправлялись
к Хаиу, повелителю и государю всех тартар. Ведь только после того, как вы к нему
приедете, вы увидите, кто и каков он, и каково его могущество, и какова его слава,
и все то, что теперь скрыто от ваших глаз, предстанет перед вами совершенно от-
крыто. Тогда вы сами собственными руками сможете вручить Хану послание гос-
подина вашего Папы, и, узрев могущество, славу и неисчислимые богатства Хана,
вы сможете доподлинно возвестить вашему господину о том, что вы там увидите
и услышите».
Однако брат Асцелин, понимая коварство нойона Байота и узнав о нем даже еще
раньше и от многих христиан и от неверных, отвечал баронам так: «Поскольку мой
102
Часть I. Конструирование образа
dominus meus, ut alias dixi, nomen chaam non audierit nec me ad ipsum ire preceperit,
sed ad primum quern invenire possem exercitum Tartarorum miserit, ad chaam ire nolo
nec debeo, presentia domini vestri et exercitus ejus quos hie reperi contentus et injuncti
michi officii execucione sufficienter liberatus. Litteras itaque pape domino vestro et ejus
exercitui paratus sum ostendere, si placuerit recipere ac videre; sin autem ad ipsum
remeabo eique rem gestam per ordinem nunciabo».
Rursus illi: «Qua fronte», inquiunt, «vos Christian! omnes audetis dicere quod papa sit
omni homine major dignitate? Quis enim unquam audivit quod papa vester tot et tanta
regna sibi acquisierit quot et quanta filius Dei chaam, Deo sibi hoc largiente, acquisivit?
Quis unquam tarn longe lateque diffundi audivit nomen pape sicut et nomen chaam in
orbe terrarum jam diffunditur et dilatatur ac timetur ubique? Jam enim ab ortu solis usque
ad mare Mediterraneum et usque ad Ponticum Deo jubente dominatur, et ubique in his
terminis nomen ejus magnum ac celebre ab omnibus in eis habitantibus timetur et
honoratur. Chaam ergo major est papa vestro et omni homine potentia et gloria sibi a Deo
datis et acquisicionis dignitate».
Ad primam partem hujus questionis frater Ascelinus sic respondit: «Dominum papam
omni homine majorem dicimus dignitate quia beato Retro ejusque successoribus concessa
est a Domino potestas universalis sacrosancte matris Ecclesie, hac eadem illis usque ad
consummacionem seculi perdurante». Denique hanc eis questionem fratre Ascelino multis
modis et exemplis explanante, illi tanquam brutales homines nullatenus intelligere valu-
erunt plenarie. Ceteris autem articulis non potuit respondere, impeditus eorum protervia et
clamosa instantia, magis ac magis eorum vesania erumpente.
XXXII, 47. Qualiter domini pape literas in Tartaricum ydyoma transferri fecerunt
Post hec dicti barones reversi, verba fratrum Baiothnoy referentes, aliquantulum ibidem
morati rursum ad fratres redierunt dicentes: «Dominus noster Baiothnoy per nos mandat
vobis ut domini vestri pape litteras ab ipso tenendas et inspiciendas, nobis omnibus
tanquam nunciis suis fidelibus ac securis committatis».
Itaque frater Ascelinus, non vocatus ad presentiam Baiothnoy sed exclusus, commisit ei
litteras, licet contra consuetudinem nunciorum approbatam hoc faceret invitus. Illi vero
regredientes cum litteris ad dominum suum reversi sunt post paululum dicentes ut me-
diantibus fratribus et aliis interpretibus ibidem astantibus littere pape in persica lingua
scriberentur, deinde Baiothnoy porrecte iterum de persico in tartaricum exponite ab ipso
Baiothnoy perlucide et aperte audirentur.
Tunc frater Ascelinus cum tribus suis fratribus ac tribus interpretibus et scriptoribus
Baiothnoy se a multitudine astantium sequestravit nulloque illis umbraculo superastante
litteras domini pape de verbo ad verbum, mediantibus aliis interpretibus, exposuit, Persis
siquidem notariis scribentibus ea que audiebant a Turcis et a Grecis interpretibus et etiam
a fratribus.
£ И. Папские послы в лагере Байджу-нойона: дипломатический тупик
103
господин, как я уже говорил, не слышал имени Хана и не приказывал мне идти
к нему самому, а послал в первое же войско тартар, до какого я смогу добраться, то
к Хану идти я не хочу и не должен, довольствуясь тем, что обнаружилось, где на-
ходится ваш господин и его войско. И для исполнения возложенных на меня обя-
занностей этого достаточно. Поэтому я готов предъявить послание Папы вашему
господину и его войску, если вам будет угодно принять его и видеть, если же нет,
я отправлюсь к нему назад и возвещу ему обо всем происшедшем, как подобает».
Тут они снова говорят: «Как все вы, христиане, дерзаете говорить, что Папа выше
всех людей достоинством, разве слышал кто-нибудь когда-либо, что ваш Папа за-
воевал для себя столько и таких царств, сколько и каких завоевал сын Бога Хан,
при помощи Божией? Кто когда-либо слышал, что имя Папы распространилось по-
всюду, как имя Хана уже распространилось по всей земле, и разнеслось по ней,
и всех приводит в ужас? Ведь он, Божьим соизволением, уже господствует от вос-
хода солнца вплоть до Средиземного и Черного морей, и везде в этих пределах имя
его, великое и славное, всеми, там обитающими, почитается и внушает им страх.
Ибо Хан выше вашего Папы и любого человека могуществом и славой, данными
ему от Бога, и достоинством завоеванного».
На первую часть этого вопроса брат Асцелнн ответил так: «Мы считаем, что гос-
подин Папа достоинством выше любого человека, потому что Святому Петру и его
преемниками дана. Господом власть над Вселенской святой священной матерью
Церковью; эта власть будет существовать до скончания века». Наконец, когда брат
Асцелин стал доказывать им это, растолковывая разными способами и приводя
примеры, то оказалось, что эти грубые люди совершенно неспособны понять его.
На другие же части вопроса он ответить не смог, так как ему препятствовали их
дерзость, и яростные крики, и все более и более несдерживаемое бешенство.
XXXII, 47. Как послание господина Папы заставили перевести на наречие тартар
После этого упомянутые бароны опять пошли донести слова братьев нойону Байоту
и, совсем немного там задержавшись, вновь вернулись к братьям со словами: «Гос-
подин наш нойон Байот передает вам через нас, чтобы послание господина вашего
Папы, которое он должен получить и прочесть, вы предоставили всем нам, как его
верным и надежным послам».
Таким образом, брат Асцелин не был приглашен к нойону Байоту, но, не будучи
допущен, все же предоставил ему послание, поступив так против воли, вопреки
признанному посольскому обычаю. А те, пройдя с посланием к своему господину,
вскоре вернулись, говоря, чтобы братья с помощью других переводчиков, там нахо-
дившихся, перевели послание Папы на персидский язык с тем, чтобы передать его
нойону Байоту; ведь в переводе с персидского на татарский смысл оного ясно и от-
четливо будет воспринят нойоном Байотом.
Тогда брат Асцелин вместе с тремя своими братьями, и своими переводчиками,
и писцами нойона Байота удалился от толпы окружавших их людей в место, совсем
не защищенное тенью, и перевел послание господина Папы от слова и до слова
с помощью других переводчиков, причем персидские нотарии писали то, что слы-
шали от тюркских и греческих переводчиков и братьев.
104
Часть I. Конструирование образа
Itaque litteris transcriptis ac mediantibus interpretibus suis in tartarico Baiothnoy expositis
eisque penes se cum bulla retentis, idem Baiothnoy misit iterum predictos barones ad
fratres cum quodam magno scriba et solemni chaam, qui statim ad ipsum iter arrepturus
erat, dicentes: «Mandat vobis Baiothnoy ut ex vobis eligantur duo qui vadunt ad chaam
statim cum isto servo suo usque ad ipsum secure ac fideliter illos perducturo. Qui ad ilium
pervenientes domini vestri litteras ejus presentie porrigent ipsiusque responsionem et ea
que viderint de potentia et gloria chaam domino suo referent». Quibus frater Ascelinus
respondit: «Diximus alias quod ex mandate nobis injuncto ad chaam ire non tenemur et
ligari quidem possumus ac violenter illuc duci, sed spontanei non ibimus nec ducemur.
Inter nos quoque nolumus dividi, nec in hac legacione commissa nobis ab invicem
separari».
Tunc illis recedentibus predictus scriba rediit, caute verbis dolosis et adulatoriis inter-
positis, fratrem Ascelinum de verborum duricia reprehendens, et si quomodo ipsum ad
Baiothnoy adoracionem inclinare valeret temptans. Cui frater Ascelinus ait: «Putabam,
inquit, ut a pluribus audieram quod inter Tartaros libenter veritas audiretur, sed, ut video,
jam corruit in plateis eorum nec ad illos ingreditur nec ab eis diligitur nec veretur. Duo
verba dixi quod dominus papa quoad Christianos dignitate major sit omni homine et quod
nescit quis sit chaam quisve Baiothnoy. Que plus ceteris verbis meis gravaverunt
Baiothnoy suosque barones ut advertere potui, sed pro libertate fidei ac veritatis hue
assisto hominemque mortalem non timeo».
Cumque jam vespere fratres debebant a curia licentiari scriba predictus, in crastino
profecturus, fratres coram se fecit advocari legitque coram omnibus litteras quas chaam
Baiothnoy transmiserat per totum orbem demandandas, admonens fratres ut ea que in
eisdem litteris audirent memoriter retinerent.
Omnia vero predicta utrinque proposita fuerunt in die pnma.
XXXII, 48. Qualiter fratres dolls et illusionibus Tartari apud se diutius detinuerunt
Eadem itaque die in sero, tenore litterarum audito, promittentibus illis baronibus et scriba
quod eisdem fratribus traderetur earum transcripti copia, fratres ad tentorium suum
redierunt jejuni per miliare magnum distans a tentorio Baiothnoy. Transactis postea
diebus .1111. frater Ascelinus et frater Guichardus ante tentorium Baiothnoy venientes
mediantibus baronibus et interpretibus suis eidem mandavere quatinus tenori litterarum
domini pape sicut idem tenor earum exposcebat, aliquo modo dignaretur respondere
ipsosque fratres, ad papam quam citius remittendo, secure per terram suam conducere.
Quidam vero barones, qui malicie quam adversus fratres Baiothnoy conceperat assensum
prebuerunt, taliter fratribus responderunt: «Altera die cum ante domini nostri Baiothnoy
curiam venissetis, intelleximus ex verbis vestris quod ad videndum exercitum Tartarorum
veneratis. Cum igitur totus exercitus noster nondum in unum congregatus sit, ipsum
quoque nondum videritis, adhuc a curia licentiari vel ab exercitu nostro nunc exire non
po testis».
§ 11. Папские послы в лагере Байджу-нойона: дипломатический тупик
105
Итак, после того, как послание было переведено и при посредстве их переводчиков
представлено нойону Байоту на тартарском языке, притом, что буллу они удержи-
вали у себя, нойон Байот снова послал упомянутых баронов с неким высокопостав-
ленным писцом, приближенным Хана, который был наготове отправиться к Хану,
говоря: «Передает вам нойон Байот, чтобы вы выбрали двоих, которые тотчас
безопасно н надежно отправятся к Хану вместе с этим его слугой. Приехав к нему,
они вручат послание вашего господина ему самому. И сам ответ, и то, что они уви-
дят — мощь и славу Хана — они передадут своему господину». Брат Асцелин им
отвечает: «Мы уже говорили, что, следуя приказу, нам данному, мы не должны
идти к Хану, и можете нас связать и вести туда насильно, но по доброй воле мы не
пойдем и не дадим себя вести. Мы также не хотим отделяться друг от друга,
и в предписании послам не было указано, чтобы мы разделялись».
Тогда они удалились, а упомянутый писец вернулся и осторожно, пуская в ход хит-
рые и льстивые слова, попенял брату Асцелину на суровость его слов, испытывая,
таким образом, сможет ли он каким-либо способом склонить его к поклонению ной-
ону Байоту. Брат Асцелин ему говорит: «Я полагал, слышав об этом от многих, что
тартары охотно выслушивают правду, но, как я вижу, она уже обречена в их домах,
они ее не принимают, и не любят, и не чтят. Я высказал две вещи: что господин
Папа для христиан достоинством выше любого человека и что он не знает, кто та-
кой Хан и кто такой нойон Байот. Как я мог заметить, эти слова более других моих
слов оскорбили нойона Байота и его баронов. Но здесь я стою за свободу веры
и истины и не страшусь смертного человека».
И когда уже вечером братья должны были покинуть двор, упомянутый ранее чи-
новник, который назавтра должен был уезжать, приказал призвать к себе братьев
и в присутствии всех прочел послание, которое Хан прислал нойону Байоту для
того, чтобы оно было передано по всему свету, указав братьям, чтобы они удержали
в памяти то, что они услышали в этом послании.
А все то, о чем говорилось выше, произошло между обеими сторонами в первый
день.
XXXII, 48. Как тартары обманом и хитростями долго удерживали у себя братьев
Таким образом, вечером того же дня, выслушав содержание послания, притом, что
бароны и чиновник обещали передать братьям переписанную копию этого послания,
братья вернулись голодными в свою палатку на расстоянии более мили от шатра
нойона Байота. Через четыре дня после этого брат Асцелин и брат Гвихард, придя
к шатру нойона Байота, просили находившихся там его баронов и переводчиков уз-
нать у него, когда послание господина Папы, поскольку в содержании этого посла-
ния выражена настоятельная о том просьба, будет удостоено какого-либо ответа,
и сами братья, которым как можно скорее должно отправиться к Папе, будут про-
ведены безопасно через его землю.
Те из баронов, что разделяли злобу, которой воспылал нойон Байот к братьям, так
им ответили: «Вчера, когда вы прибыли ко двору господина нашего нойона Байота,
мы поняли из ваших слов, что вы приехали, чтобы увидеть войско тартар. Но по-
скольку все наше войско пока еще не собрано воедино, и пока вы его не увидите,
до тех пор вы не можете быть ни отпущены от двора, ни теперь покинуть наше
войско».
106
Часть I. Конструирование образа
Quibus verbis frater Ascelinus sic respondit: «Sicut in prima die super hoc verbo pluries
vobis respondimus, nequaquam ad videndum exercitum vestrum principaliter, sed propter
domini pape litteras ad vos deferendas earumque responsionem eidem referendam hue
venimus, licet utique ad nostrum adventum consequatur videre vos et vestrum exercitum».
Tunc baronibus ad Baiothnoy redeuntibus et se illi predicta verba nunciare statimque
responsionem ipsius fratribus referre promittentibus, idem fratres in solis fervore
commorantes illosque ad se reversuros a prima diei hora usque ad nonam expectantes
tandem ad tentorium suum vacui reversi sunt, nullamque responsionem audierunt. Sic
etiam alias multociens causa licentie obtinende curiam frequentantes a Tartaris sunt illusi
et ut viles garciones responsione illorum indigni, immo etiam velut canes ab eisdem sun,
reputati. Itaque sepius, immo quasi quotidie ad curiam accedentes et a prima usque ad
sextam ac frequentius usque ad nonam in ardore solis, mensibus junio julioque, nullo eos
operculo obumbrante commorantes, responsionem fieri sibi licentiamque dari petierunt, et
sine responsione vel etiam sine collocucione illorum de curia indignantium ad ipsos
accedere ac loqui ad tentorium suum jejuni et famelici redierunt.
Sic predictus Baiothnoy adversus illos indignatus et ad excusacionem malicie sue duriciam
responsionum eorum pretendens illosque ter, ut dictum est, occidi precipiens, per .IX.
septimanas ipsos inexercitu suo retinuit, tanquam nulla eos audientia dignos vilipendens.
Itaque fratres omnem ejus maliciam indignacionemque patienter et humiliter sufferebanl ac
neccessitatem in virtutem sollerte commutabant.
XXXII, 49. Qualiter illos Angutham expectare compulerunt
Denique per .V. septimanas execucionem in eos late sententie suspendens, tandem litteris
eorum factis ad papam transmittendis nunciis quoque preparatis cum ipsis ad eum
destinandis, cogitavit eos licentiare, videlicet in festo sancti Johannis Baptiste. Sed die
tercia sequenti eandem licentiam revocavit quam eis concesserat, dicens se nolle ipsos ab
exercitu suo tunc recedere, quoniam a domino suo chaam Dei filio nuncium quendam
magnum ac solemnem, Angutha nomine, stalim in exercitum suum adventurum esse
audierat, qui etiam ab ipso chaam, ut plures asserebant, super totam Georgiam imperandi
mandatum habebat. Hie etenim Angutha in curia chaam magnus ejusdem consiliarius
erat, sciebatque qualiter ipse chaam domino pape rescripserat, mandatumque novum ab
ipso chaam per universum orbem transmittendum afferebat, sicut ipsemet Baiothnoy
asserebat. Quod videlicet mandatum volebat idem Baiothnoy fratribus intimare, ipsum ad
papam transcriptum per eosdem fratres ac nuncios suos transmittere. Idemque Angutha
quotidie prestolabatur a Baiothnoy majoribus baronibus de illo exercitu cum multo jumen-
tini lactis ad potandum apparatu. Ideoque nolebat fratres licet jam licentiatos adhuc
recedere, donee ad exercitum pervenisset homo ille mandatum novum chaam allaturus et
§ 11. Папские послы в лагере Байджу-нойона: дипломатический тупик 107
На эти слова брат Асцелин ответил так: «В первый день мы уже много раз отвеча-
ли вам на такие речи, что не для того в основном мы пришли сюда, чтобы видеть
ваше войско, но затем, что должны вручить вам послание господина Папы, и полу-
чить для него ответ на это послание. Но, во всяком случае, пусть благодаря нашему
приходу будет достигнуто и то, что мы видим вас и ваше войско».
Тогда бароны вернулись к нойону Байоту, обещая донести ему вышесказанные
речи, и тотчас вернуться к братьям с его ответом, тогда как братья эти остались под
знойным солнцем и ожидали их возвращения с первого часа дня до девятого,
и, в конце концов, вернулись в свою палатку с пустыми руками, так и не услышав
никакого ответа. Так еще много раз ходили и ходили они ко двору, добиваясь раз-
решения уйти, и были обмануты тартарами и, как если бы они были несовершенно-
летними юнцами, не удостаивались их ответа, мало того, с ними обходились как
с собаками. Таким образом, очень часто, чуть не каждый день, являясь ко двору,
и от первого часа до шестого, а чаще до девятого, на солнечном пекле, в месяце
июне и июле, совсем не защищенные тенью, они ожидали ответа и требовали разре-
шения уехать. Но возвращались, не получив ответа, а то и не услышав ни единого
слова от двора, в свою палатку, жаждущие и изголодавшиеся, притом, что с ними
обращались и говорили недостойным образом.
Так этот нойон Байот, озлобившись на них, и в оправдание своей злобы приводя
в качестве основания грубость их ответов, и трижды, как уже было сказано, прика-
завший их убить, в течение девяти недель удерживал их в своем войске, унижая их
настолько, что не удостоил даже аудиенции. Братья же всю его злобу переносили
терпеливо и смиренно и благоразумно обращали нужду в добродетель.
XXXII, 49. Как их принудили ожидать Ангутаа
Наконец, после того, как нойон Байот откладывал в течение пяти недель принятие
обстоятельного решения о них, в конце концов, было изготовлено то послание, ко-
торое должно было отправиться с ними к Папе, а также назначены послы, которых
снарядили к нему вместе с братьями, и он вознамерился их отпустить, а именно на
праздник Святого Иоанна Крестителя^. Однако на третий день он отменил собст-
венное решение, сказав, что не хочет теперь отпустить их от своего войска, посколь-
ку слышал, что вскоре в его войско прибудет от господина его Хана, сына Бога, не-
кий высокий и чрезвычайный посол, по имени Ангут, который вдобавок к этому,
как утверждали многие, везет указ самого Хана об осуществлении верховной власти
над всей Грузией. Ведь этот Ангут при дворе Хана был его высокопоставленным
советником и знал, что написал Хан в ответ господину Папе, и вез с собой какой-то
новый указ самого Хана для распространения по всему свету, как утверждал сам
нойон Байот. Этот вот указ нойон Байот хотел объявить братьям и копию с него
отправить Папе с братьями и своими послами. Нойон Байот и знатные бароны его
войска со дня на день ожидали этого Ангута, приготовив множество кобыльего мо-
лока для питья. Потому-то он и не хотел, чтобы братья, пусть даже получив разре-
шение уехать, отправились в путь до тех пор, пока не прибудет в войско тот, кто
По мнению П. Пелльо, Angutha — это Aljigidai. Элджидай-нойон.
24 июня 1247 г.
108
Часть I Конструирование образа
forte de morte fratrum, ut quidam vehementer credebant, quam usque tunc distulerat,
cum ipso diffimtivum consilium habiturus
Fratres autem, tyranmdi ejusdem Baiothnoy resistere nonvalentes, per tres septimanas et
amplius adhuc palienter et humiliter sustinuerunt adventum Anguthe de die in diem
prestolantes, stabantque firmi et immobiles Panem arctum et aquam brevem pro susten-
tacione corporali quandoque vix ad sufhcientiam habentes, et pre defectu panis usque ad
vesperam quandoque jejunantes, capnnum et vaccinum lac et etiam fortasse quandoque
jumentinum comedebant Aquam etiam puram frequentius bibebant et quandoque pro
magna pictantia mixtam cum acetoso lacte, nulla de vino facta mencione
XXXII, 50 Qualiter post ejus adventum recesserunt
Porro fratre Ascelinus per moram illam quam illic contrahebat cogitans defacili passagium
mans propter ineptitudinem hyemalis tempons futun se posse amittere, perrexit ad
quendam magnum consilianum cune, rogans ut pro fratnbus apud Baiothnoy preces
interponere vellet, quatenus eis recedendi licenciam concederet Volens etiam tempus
redimere, quoniam dies mail erant, exennia quedam eidem consihano promisit si ad hoc
ipsum adjuvaret Ille igitur ad Baiothnoy accedens ac bona verba precesque pro fratnbus
interponens, litteras pape transmittendas, ut jam fuerat ordinatum, de mandato Baiothnoy
hen precepit ac nuncns ordinatis qui litteras Baiothnoy et chaam ad papam transferrent,
recedendi hcentiam fratnbus impetravit Porro, httens factis, nuncnsque in eisdem httens
nominatis el ad iter ampiendum preparatis, ecce in ipsa die qua panter exitun erant de
exercitu, predictus Angutha supervemt cum avunculo soldani Halapie et fratre soldani
Mosoul — que olim Ninive vocabatur— Ilh quoque duo Angutha comitantes de chaam
veniebant, cui pro nepotibus suis homagium fecerant eumque quamplunbus dorus et
exennus honoraverant, ac tnbutam ejusdem effecti fuerant Igitur et ante presentiam
Baiothnoy pervenerunt, ei dona et exennia quamplunma offerentes, ipsumque cum tnna
genuum flectione capitumque in terram alhsione secundum mandatum chaam adorantes
Itaque Baiothnoy et omnes ejus consiharn de adventu Anguthe et comitum ejus super
modum exultantes festum et gaudimonium secundum morem suum in lactis jumentim
potacionibus et in cantibus vel potius ululatibus eidem fecerunt, Tartaros quoque vicinos
cum uxonbus ad augmentum solemmtalis convocantes, negocium fratrum aliorumque
nunciorum exercitus postposuerunt Septem quippe diebus continuis commessacionibus ac
potacionibus el ululatibus vacaverunt, et in octava die, scilicet sancti Jacobi, cum nuncns
ac httens Baiothnoy httensque chaam quas vocant litteras Dei ad papam transmittendis,
fratnbus libere et absolute recedendi hcentiam concesserunt
Fuerunt autem per annum in eorum dominio, ad tpsos eundo et cum ipsis morando et inde
revertendo Et frater quidem Ascelinus in via ilia tota moratus est per annos tres ac
septem menses antequam ad dominum papam rediret, frater Alexander et frater Albertus
fuerunt cum eo per annos tres et paulo minus, frater Symon per duos annos et septimanas
§ 11 Папские послы в лагере Байджу-нойона дипломатический тупик 109
везет новый указ Хана А этот указ вполне мог быть н об умерщвлении братьев,
в чем многие были совершенно уверены, н вот он откладывал до тех пор, пока с са-
мим посланцем не примет окончательное решение
Братья же, не будучи в состоянии противиться тирании нойона Байота, терпеливо
и смиренно переносили все это в течение трех недель и более, со дня на день ожи-
дая прибытия Ангута и сохраняя твердость и непоколебимость Черного хлеба
и воды у них едва хватало для поддержания телесных сил, и иногда при недостатке
хлеба они постились до вечера, и питались они молоком, козьим и коровьим, а ино-
гда даже кобыльим Но чаще всего, однако, пили лишь воду, а иногда утешения
ради смешивали ее с уксусом, а о вине уж и говорить нечего
XXXII, 50 Как они отбыли после приезда Ангута
Тогда брат Асцелин, полагая, что из-за приключившейся там задержки будет упу-
щено время, удобное для морского перехода, так как приближалась зимняя пора,
отправился к некоему высокопоставленному придворному советнику, прося, чтобы
тот соизволил ходатайствовать в пользу братьев у нойона Байота, поскольку он уже
дал им разрешение ехать Так как брат Асцелин желал выиграть время, ведь насту-
пили ненастные дни, он обещал этому советнику какие-нибудь подношения, если он
ему в этом поможет Этот же советник, придя к нойону Байоту, замолвил добрые
слова и просьбы за братьев, а затем распорядился, по приказу нойона Байота, изго-
товить послание Папе, как ранее уже было приказано и, снарядив послов, которые
должны были доставить Папе послание Байот нойона, добился для братьев разре-
шения ехать Когда, наконец, послание было изготовлено, и послы в этом послании
были указаны поименно и совсем уже собраны в дорогу, в этот самый день, когда
они должны были покинуть войско, прибыл вышеупомянутый Ангут с дядей султа-
на Алеппо и братом султана Мосула, что когда-то назывался Ниневией Оба спут-
ника Ангута также возвращались от Хана, к которому они ездили засвидетельство-
вать свою верность, и почтили его множеством даров и подношений, и стали его
данниками Для этого же они прибыли и к нойону Байоту, поднеся ему многие
дары и подношения и, следуя приказу Хана, поклонились ему, трижды преклонив
перед ним колено и ударяя челом в землю
Итак, нойон Байот и все его советники, возликовав сверх меры по поводу прибытия
Ангута и его спутников, устроили по своему обычаю в его честь праздник, то есть
пили кобылье молоко и пели, или, вернее, выли, созвав для большей торжественно-
сти тартар из окрестных мест с их женами, а дело братьев и других послов, нахо-
дившихся в их войске, отставили на задний план Ведь целых семь дней они прове-
ли за едой, питьем и завываниями, а на восьмой день, то есть в день святого
Якова3, братьям предоставили разрешение окончательно и свободно отъехать вме-
сте с послами и посланием нойона Байота, а также посланием Хана, названным по-
сланием Бога, которое должно было передать Папе
А братья были в их владениях в течение года по пути к ним, пребывая у них и воз-
вращаясь оттуда А брат Асцелин на весь этот путь затратил три года и семь меся-
цев, прежде чем вернулся к господину Папе Брат Александр и брат Альберик
были с ним немного менее трех лет, брат Симон — два года и шесть недель, брат
25 июля 1247 г
110
Часть I Конструирование образа
sex, frater Guicardus qui assumptus est Tnphelis per V menses Sunt autem, ut dicunt,
ad Aeon usque ad exercitum ilium Tartarorum in Perside LIX diete
XXXII, 51 De litens que a pnncipe Tartarorum ad papam mtsse sunt
Exemplum autem littere que a Baiothnoy ad dominum papam missa est, hoc est «Dis-
posicione divina ipsius chaam transmissum, Baiothnoy verbum, papa ita scias Tui nuncn
venerunt et tuas litteras ad nos detulerunt Tui nuncn magna verba dixerunt, nescimus
utrum injunxens eis ita loqui aut a semetipsis dixerunt Et in httens taliter senpseras
homines multos occiditis, intenmitis et perditis Preceptum Dei stabile et statutum ejus
qui tocius faciem orbis continet ad nos sic est quicumque statutum audiennt, super
propnam terram, aquam et patnmonium sedeant, et ei qui faciem tocius orbis continet
virtutem tradant Quicumque autem preceptum et statutum non audiennt sed aliter
fecennt, illi deleantur et perdantur
Nunc super hoc istud statutum et preceptum ad vos transmittimus si vultis super terram
vestram, aquam et patnmonium sedere, oportet ut tu papa ipse in propna persona ad nos
venias et ad eum qui faciem tocius terre continet accedas, et si tu preceptum Dei stabile et
illius qui faciem tocius terre continet non audiens, illud nos nescimus, Deus scit Oportet
ut antequam venias nuncios premittas et nobis significes si venis aut non, si veils nobiscum
componere aut immicus esse Et responsionem precepti cito ad nos transmittas Istud
preceptum per manus Aybeg et Sargis misimus, mense juln, xx die lunacionis In
temtono Sitiens castn senpsimus»
XXXII, 52 De litens ab imperatore ipsorum ad eundem pnncipem missis
Hoc autem est exemplar litterarum chaam ad Baiothnoy quas ipsi Tartan vocant litteras
Dei
«Per preceptum Dei vivr, Cingischam filius Dei dulcis et venerabilis dicit quia Deus
excelsus super omnia, ipse est Deus immortalis et super terram Cingischam solus do-
minus Volumus istud ad audientiam omnium in omnem locum pervenire provmcns nobis
obedientibus et provmcns nobis rebellantibus Oportet igitur te, о Baiothnoy, ut excites
eos et notifices eis quia hoc est mandatum Dei vivi et immortalis
Incessanter quoque innotescas eis super hoc peticionem tuam et mnotescas in omni loco
hoc meum mandatum ubicumque nuncius potent devenire Et quicumque contradixent
tibi venabitur et terra ipsius vastabitur Et certifico te quod quicumque non audient hoc
meum mandatum ent surdus, et quicumque vident hoc meum mandatum et non fecent
ent cecus, et quicumque fecent secundum istud meum judicium, cognoscens pacem et
non faciens earn ent claudus Нес mea ordmacio perveniat ad noticiam cujuslibet igno-
rantis et scientis Quicumque ergo audient et observare neglexent destruetur, perdetur et
monetur Manifestes igitur istud, о Baiothnoy Et quicumque voluent utihtatem domus
sue et prosecutus istud fuent et voluent nobis servire, salvabitur et honorabitur Et
quicumque audire istud contradixent, secundum voluntatem tuam faciens, eos compere
studeas» [Нес de Tartarorum gestis et itinere fratrum Predicatorum atque Mmorum ad
exercitus eorum ad presens dicta sufficiat]
§ 11 Папские послы в лагере Байджу-нойона дипломатический тупик 111
Гвихард, который присоединился к ним в Тифлисе, — пять месяцев От Аконаа,
как говорят, до этого тартарского войска в Персии 59 дней пути
XXXII, 51 О послании, которое направлено Папе тартарским предводителем
Копия же послания, которое направлено тартарским предводителем Папе, такова
Божественным соизволением нойон Байот передает слово самого Хана Да узнает
это Папа Прибыли твои послы и доставили нам твое послание Твои послы произ-
носили высокомерные речи мы не ведаем, то ли ты предписал им так говорить, или
они говорили так сами от себя А в послании ты написал следующее Вы де убивае-
те, истребляете и губите многих людей Непреложная заповедь Того, кто сохраняет
лицо земного круга, для нас такова кто бы не слышал это установление, да распо-
ряжается землей, водой и своей вотчиной и воздаст должное тому, кто сохраняет
лицо земного круга Если же кто заповеди и установления не услышал и поступает
по-другому, да будет истреблен и погибнет
Теперь посылаем вам весть об этой заповеди и установлении Если вы хотите рас-
поряжаться на вашей земле, воде и в своих вотчинах, нужно, чтобы ты, Папа, соб-
ственной персоной явился к нам и предстал перед Тем, кто сохраняет лицо всей
земли, и если ты не внемлешь заповеди Господа и Того, кто сохраняет лицо земного
круга, то мы не знаем, что будет, знает Бог Прежде чем явиться, следует, чтобы
ты послал вперед послов, и возвестил нам придешь ты или нет, хочешь ли наладить
отношения с нами или быть врагом — и быстро пришли нам ответ на это распоря-
жение Это распоряжение передаем через руки Айбега и Саргиса Написано в ме-
сяце июле в 20 день по лунному календарю на территории замка Ситиенс^
XXXII, 52 О послании их императора, присланном к тому же предводителю
Такова копня послания Хана нойону Байоту, которое сами тартары называют по-
сланием Бога
По повелению Бога живого, Чингис-хан, возлюбленный и почитаемый сын Бога,
говорит как Бог, вознесенный надо всем, есть бессмертный Бог, так на земле лишь
один господин — Чингис-хан Хотим, чтобы эти слова дошли до слуха всех повсе-
местно, в провинциях нам покорных и в провинциях, против нас восстающих Итак,
следует, чтобы ты, о нойон Байот, внушил им и возвестил им, что повеление Бога
живого и бессмертного таково
Ты объявишь его немедленно, и объявишь повсеместно этот мой приказ везде, куда
сможет дойти посол И если кто будет противоречить тебе, да будет продан в раб-
ство, и земля его да будет опустошена И извещаю тебя, что тот, кто не услышит
этот мой приказ, будет слеп И тот, кто будет действовать согласно этому моему
решению, узнает мир, а кто не сделает этого, будет искалечен Это мое постановле-
ние да будет принято к сведению каждым, и невеждой и ученым Итак, тот, кто ус-
лышит и откажется выполнять, да будет уничтожен, погибнет и умрет Возвести же
это, о нойон Байот И тот, кто пожелает блага своему дому и будет следовать этому
распоряжению, и захочет нам служить, да будет невредим и почитаем, а того, кто
воспротивится, услышав это, покарай примерно, как захочешь
Акон — город Акра в Сирии
Sitiens — город Сисиан на территории Великой Армении
§ 12. Почему Монгольская империя
не стала христианской империей?
Ответ на этот вопрос, как мне кажется, знал современник событий англий-
ский интеллектуал Роджер Бэкон (1219—1294).
Считается, что Роджер Бэкон получил степень магистра искусств на фа-
культете свободных искусств Оксфордского университета и в 1240 г. начал
карьеру преподавателя в Парижском университете. Кардинал Фуке, избран-
ный Папой в феврале 1265 г., проявил интерес к некоторым трудам Роджера
Бэкона. Считается, что Opus maius (Большое сочинение) был отослан Папе не
ранее 1268 г.
Роджер Бэкон, человек с широким взглядом на мир, описывает религиоз-
ную ситуацию в Евразии, опираясь на сведения из книг Иоанна де Плано Кар-
пини и Вильгельма де Рубрука. Последний, как известно, выполняя секретную
миссию французского короля Людовика IX, в 1253—1255 гг. совершил дипло-
матическую поездку в Каракорум, ко двору монгольского хана Менгу. Это
было время наивысшего могущества Монгольской империи. С позиции католи-
ков и мусульман, монголы проявляли удивительную веротерпимость. При мон-
гольских дворах были вынуждены мирно сосуществовать буддисты, даосы, му-
сульмане, несториане, католики и православные, наряду с монгольскими
прорицателями и другими специализированными магами. Напряжение находило
выход в религиозных диспутах. Такая ситуация порождала иллюзии. Многие
наблюдатели, выдавая желаемое за действительное, полагали, что монгольские
правители склонны принять ту или иную из мировых религий. Это был естест-
венный, но ошибочный взгляд на вещи, и опирался он на признание безуслов-
ной ценности той религиозной доктрины, которую исповедовал наблюдатель.
Вот как мусульмане смотрели на буддистов, игравших значимую роль в ре-
лигиозной жизни Каракорума: «И так как судьба благоприятствует привержен-
цам веры, то повсюду, куда ни бросишь взгляд, глаз видит населенный верую-
щими в Единого Бога огромный многолюдный город, и посреди тьмы яркий
свет. И среди членов ордена аскетов-идолопоклонников (которые на их собст-
венном языке называются тойина) существует поверье, что до того, как в тех
краях обосновались мусульмане и зазвучали такбир и игамат (да утвердит
и сохраняет их вечно Всевышний), идолы с ними разговаривали — „Ведь
toyin ‘буддийский монах’, кит. tao-jen.
§ 12. Почему Монгольская империя не стала христианской империей?
ИЗ
шайтаны внушают своим сторонникам (чтобы они препирались с вами)'*, — но
из-за прихода мусульман они разгневались и замолчали —- „Аллах наложил пе-
чать на ихуста“» (Джувайни. 1.10).
Религиозная идентичность, с позиции конкурирующих групп, была важ-
ным, если не решающим, критерием для различения «своих» на фоне «чужих»
в пестрой мозаике империи. У монголов же был другой критерий идентичности,
ставящий правящую группу выше религиозных пристрастий. Эта группа созда-
ла империю и расширяла границы своего жизненного пространства, а ее лидер
получил небесный мандат (mongke tengeri-yin jarliq). Иными словами, само-
идентичность монголов была связана с почитанием Вечного Неба и исполнени-
ем предписаний Ясы67. Главной темой Ясы была необходимость поддержания
единства правящего рода и объединение Монгольской империи под властью од-
ного правителя68. То, что было важно для мусульман и католиков, не было та-
ковым для монголов. Религией монголов, условно говоря, была жажда власти.
Конструкция Монгольской империи формально походила на Respublica Chris-
tiana во главе с папой римским и императором и Всемирный Халифат во главе
с наместником посланника Бога. Однако войны монголов не были религиозны-
ми войнами, что очень скоро усвоили на Западе.
Роджер Бэкон создал классификацию мировых религиозных учений, где
монголы фигурируют вместе с буддистами, мусульманами, христианами и иу-
деями. Если в христианской картине мира социокультурные коды Роджера Бэ-
кона выглядят хотя бы естественно, то современная постановка этой проблемы
вызывает недоумение69. С позиции Роджера Бэкона, монголы не этническая,
а религиозно-политическая общность. Империя была открытой системой, ори-
ентированной на включение и адаптацию новых групп. «Монголами» станови-
лись все, кто обрел свое место в новой иерархии власти. «В настоящее время,
вследствие благоденствия Чингис-хана и его рода, поскольку они суть монго-
лы, — [разные] тюркские племена, подобно джалаирам, татарам, ойратам, онгу-
там, кереитам, найманам, тангутам и прочим, из которых каждое имело опреде-
ленное имя и специальное прозвище, — все они из-за самовосхваления называют
себя [тоже] монголами, несмотря на то, что в древности они не признавали это-
го имени» (Рашид ад-дин. Т. I. Кн. 1. С. 103).
В чем же, на взгляд Роджера Бэкона, заключалось монгольское «религиоз-
ное учение»? Он полагает, что монголы почитают единого всемогущего Бога.
Стремятся же они к могуществу и господству. Эти сведения он взял из отчетов
францисканских миссий. Францисканцам же это растолковали несториане из ок-
ружения великого хана. Согласно монгольской доктрине Вечного Неба, Чин-
гис-хан должен быть владыкой Мира. Харизматический лидер находился в пря-
мом контакте с высшими силами. Несториане перенесли функции Тенгри на
своего небесного Бога, но замещение не прошло даром: несторианский Бог оза-
бочен успехами только Чингис-хана (см. § 8). Внешне (на уровне терминов)
114
Часть I. Конструирование образа
ничего не изменилось, по смыслу же это была совершенно новая идея. Католи-
ческая Европа не поняла сути несторианских метаморфоз. Роджер Бэкон отде-
ляет почитание монголами единого Бога от их стремления к господству. Для
монголов имперского периода это слитная конструкция.
В 1245 г. русский архиепископ Петр сообщил Лионскому собору: «Наме-
рены они подчинить себе весь мир, и было им божественное откровение, что
должны они разорить весь мир за тридцать девять лет» (Английские источ-
ники, с. 152). В 1242 г. Понс де Обон, магистр ордена тамплиеров во Фран-
ции, направил послание Людовику IX, где сообщает о дипломатических кон-
тактах между рыцарями и монголами: «И если к ним посылают какого-либо
гонца, его берут передовые в войске, завязывают ему глаза, и ведут его к сво-
ему государю, который, по их словам, должен быть владыкой всего мира»
(Понс де Обон, с. 6).
В классификации Роджера Бэкона мировые религиозные учения выстрое-
ны по степени удаления от совершенства единого Бога. Роджер Бэкон вводит в
классификацию и дополнительный критерий: цель, а именно достижение сча-
стья в настоящей и будущей жизни. В результате получается, что монголы, по-
добно христианам, веруют в единого Бога, но совершенно не заботятся о буду-
щей жизни, горя желанием повелевать над миром.
Не все были готовы столь радикально обновить свой взгляд на религиоз-
ную ситуацию в мире. Например, Фоме Сплитскому трудно выйти за пределы
традиционной для Средиземноморья схемы, при этом его позиция выдает пол-
ную неопределенность: «Они не связаны ни христианским, ни иудейским, ни
сарацинским законом, а потому им не ведома справедливость и не соблюдают
они верности клятве». Для него это просто нечестивый народ.
Другие наблюдатели услышали и поняли, в чем заключалась суть импер-
ской толерантности. По словам папского посланника Андре де Лонжюмо, «ко-
роль тартар домогается только власти над всеми и даже монархии над всем ми-
ром и не жаждет чьей-нибудь смерти, но дозволяет каждому пребывать в своем
вероисповедании, после того как [человек] проявил к нему повиновение, и нико-
го не принуждает [совершать] противоположное его вероисповеданию» (Англий-
ские источники, с. 133).
То же самое утверждает персидский историк Джувайни: «В согласии
с Ясой и обычаем монголов каждый, кто покоряется и подчиняется им, получа-
ет безопасность и освобождается от ужаса и немилости их жестокости. Кроме
того, они не препятствуют никакой вере и никакой религии — как можно гово-
рить о препятствии? — они даже поощряют их; и свидетельство этого утвер-
ждения — слова Мухаммада (да будет мир с ним!): „Истинно, Аллах укрепит
свою религию через народ, у которого не будет никаких богатств”. Они освобо-
дили наиболее ученых из приверженцев каждой религии от любых налогов и от
тягот податей; их священная собственность и наследство, которое они оставили
§ 12. Почему Монгольская империя не стала христианской империей? 115
для всеобщего употребления, принадлежащие им крестьяне и земледельцы так-
же объявлены освобожденными от налогов; и никто не может поносить их, осо-
бенно имамов веры Мухаммада и особенно теперь, во времена правления Мен-
гу-каана, когда несколько принцев дома Чингис-хана, его дети и внуки,
объединили достоинства ислама с властью над миром; и так велико число их по-
следователей и приверженцев, которые украсили себя драгоценностями благо-
дати веры, что их невозможно сосчитать и исчислить» (Джувайни. I. И).
Джувайни выдает желаемое за действительное, когда полагает, что воз-
можно объединить «достоинства ислама с властью над миром». Единство им-
перии и благополучие правящего дома диктовали соблюдение Ясы, а Яса уста-
навливала приоритет имперских законов над религиозными законами. На
практике мусульман устраивал закон о свободе их вероисповедания, но не уст-
раивало то, что такая же свобода дана и другим конфессиям. Скрытый кон-
фликт можно обозначить как противостояние Ясы и Корана, Тенгри и Аллаха.
Только с распадом Монгольской империи в середине XIV в. ислам восторже-
ствовал в Золотой Орде, ильханидском Иране и Чагатайском улусе.
Возникает вопрос: все ли наблюдатели осознавали новизну момента и, вто-
рое, как они, признавая собственную веру сверхценностью, определяли цен-
ность монгольской доктрины? Немногие понимали существо вопроса. Но те,
кто понимал, а в их число входит и Роджер Бэкон, рисуют поразительную кар-
тину.
Странность в том, что политоним «тартары» (под которым следует пони-
мать «монголы») был воспринят западными интеллектуалами как этнорелиги-
озная идентификация. С позиции внешних наблюдателей, монгольская элита
выглядит как военно-религиозный орден, что отчасти соответствует сословной
корпоративности гвардии великого хана.
И наоборот, было бы наивностью полагать, что монгольская элита не пони-
мала существа разногласий между духовной и светской властью на Западе. По
свидетельству Салимбене, между ханом Гуюком и Иоанном де Плано Карпини
состоялся такой разговор: «Он спросил, сколько властителей в западных стра-
нах; и Иоанн ответил, что два: папа и император, и что эти двое предоставляют
власть всем остальным. Еще он спросил: кто из этих двух главный. И брат Ио-
анн, ответив, что главный — папа, достал послание папы и отдал ему» (Салим-
бене де Адам, с. 225). Через несколько лет точно такой же диалог произошел
между ханом Хубилаем и братьями Николо и Матвеем Поло (Марко Поло,
с. 46)70.
По мнению Роджера Бэкона, в мире существуют шесть основных религи-
озных учений, представленных главными родами человеческими. Это сарацины,
татары, язычники, идолопоклонники (буддисты), иудеи и христиане. С позиции
истинного вероучения, тартары, признавая единого Бога, стоят выше язычников
и буддистов, но на ступень ниже иудеев. Призрачная классификация Бэкона
116
Часть I. Конструирование образа
бесконечно далека от реальности. Стоит ли говорить, что у буддистов нет бо-
гов, а духовный мир язычников не имеет точек соприкосновения с христиански-
ми утопиями о язычниках. В неопределенном будущем на смену шести учениям
придет седьмое, а именно закон Антихриста, что будет означать конец земной
истории. В эсхатологической перспективе Запад интересовал вопрос: является
ли монгольское вторжение предвестником Судного дня? Ответ Роджера Бэко-
на на этот вопрос — отрицательный. Апокалиптическое видение событий ми-
ровой истории, характерное для Матвея Парижского и Винцента из Бове, не
находит сочувствия у Роджера Бэкона.
Имперский культ Тенгри (при участии несториан) был воспринят западны-
ми христианами как почитание единого Бога. Христианство так и не смогло
выйти за границы собственных представлений. Сведения из отчетов дипломати-
ческих миссий францисканцев были поняты и усвоены лишь отчасти. Христи-
анство вновь обнаружило — но уже за пределами своего опыта — границы во-
ображаемого мира, география которого по-прежнему основывалась на Библии.
Обратную картину мы находим у Джувайни. Он совершенно игнорирует то
обстоятельство, что Чингис-хан почитал Вечное Небо. Культ Тенгри выглядит
у Джувайни как следование древним монгольским обычаям. Скорее всего,
культ Тенгри он обходит молчанием.
У Марко Поло, видимо, не было причин скрывать такие сведения: «Они
говорят, что есть верховный небесный бог; ежедневно они возжигают ему куре-
ния и просят у него доброго разумения и здоровья»71. Ему известно также, что
монголы, оставшиеся на родовых территориях, придерживались древних языче-
ских верований. Привыкший к утонченным и пышным церемониям при дворе
великого хана в Ханбалыке, он считал их веру «дикой». «Держатся они татар-
ского закона, а закон этот дикий; но соблюдают они его так же точно, как со-
блюдал Чингис-хан и другие истые татары; делают они своего бога из войлока
и называют его Начигай72; делают ему и жену, называют двух богов Начигаем
и его женой; говорят, что оии боги земные и охраняют их скот, хлеба и все их
земное добро. Они им молятся; когда едят что-нибудь вкусное, так мажут сво-
им богам рты. Живут они, как звери» (Марко Поло, с. 225).
Бенедикт Поляк понимал разницу между культом Тенгри и почитанием он-
гонов: «Тартары верят в единого Бога, создателя вещей, видимых и невиди-
мых, и подателя благ, [отмеренных] на этот век, равно как и зла. Однако они
не почитают Его должным образом, потому что имеют разных идолов. У иих
есть некие изображения человеческих фигур из войлока, которые они помещают
по обеим сторонам от входа в юрту над выменем, сделанным ими из войлока
подобным же образом, и утверждают, что они являются хранителями скота
и приносят им в жертву молоко и мясо» (НТ, § 39).
§ /2. Почему Монгольская империя не стала христианской империей?
117
Джувайни пишет о толерантности, диктуемой Ясой, и поразительным обра-
зом умалчивает о доктрине небесного избрания Чингис-хана, которая признава-
ла право на существование всех конфессий при условии признания с их стороны
главенства монгольского хана: «Поскольку Чингис-хан не был приверженцем
никакой веры и не следовал никакому исповеданию, то он не проявлял нетерпи-
мости и предпочтения одной религии другой и не превозносил одних над други-
ми; наоборот, он почитал и чтил ученых и благочестивых людей всех религиоз-
ных толков, считая такое поведение залогом обретения Царства Божия. И так
же, как он с почтением взирал на мусульман, так миловал и христиан и идоло-
поклонников. А дети и внуки его, по нескольку человек, выбрали себе веру по
своей склонности: одни приняли ислам, другие христианство, некоторые избра-
ли идолопоклонство, а еще некоторые остались верны древним обычаям дедов
и отцов и ни на какую сторону не склонились, но таких было меньшинство. Но
хоть и приняли они разную веру, но по большей части избегают фанатизма и не
уклоняются от ясы Чингис-хана, что велит все толки считать равными и разли-
чий меж ними не делать» (Джувайни. I. 19).
Что означает утверждение Джувайни, что Чингис-хан не был привержен-
цем никакой веры и не следовал никакому исповеданию? Это означает, что
Джувайни воспринимает Чингис-хана в религиозной системе координат, при-
чем система этр — ислам. Быть верующим на практике означало признавать
духовный авторитет халифа. Чингис-хан следовал другой религиозно-политиче-
ской доктрине, но с точки зрения ислама этой доктрины просто не существует.
Позиция Джувайни свидетельствует о серьезном конфликте, который не смел
выплеснуться наружу. Мы не можем оценить всю глубину дискомфорта му-
сульманского жречества перед лицом новой реальности, когда верховный пра-
витель с равным вниманием относился к разным культам, следуя воле Вечного
Неба. Нет ничего смертоноснее для духовенства, чем отрицание его исключи-
тельности.
Для меня удивительно было обнаружить в новейших научных исследовани-
ях, видимо, бессознательное присутствие жреческого взгляда на ситуацию.
«Четыре первых великих хана Монгольской империи оставались язычника-
ми», — утверждает известный специалист А. М. Хазанов73. На самом деле
первый из ханов был объявлен избранником Вечного Неба; это не то же самое,
что язычник. Остальные были наследниками его харизмы. Язычники не уст-
раивают религиозных диспутов между представителями мировых религий. Пе-
ред нами другая культурная модель, во всем отличная от монорелигиозных
практик. В сочинении Раймонда Луллия (1235—1315) в форме теологического
диспута между Христианином, Иудеем и Саррацином, нашлось равное место
118
Часть I. Конструирование образа
и для Тартарина74. Однако это был воображаемый диспут. При дворе Мен-
гу-хана религиозные диспуты были повседневной реальностью.
Перед нами другая культурная модель. Отрицание этого факта оборачива-
ется приписыванием Чингизидам диковинной мотивации.
«Создается впечатление, —- пишет А. М. Хазанов, — что некоторые Чин-
гизиды играли на религиозном соперничестве среди своих новых подданных
и искусно демонстрировали свою религиозную беспристрастность, если считали
это целесообразным. Сделать это было совсем нетрудно, потому что в эпоху
монголов, как и во все другие времена, находилось немало людей, желавших
быть обманутыми. Так, последователи разных мировых религий считали вели-
кого хана Мунке своим собратом»75. Допустим, желавших быть обманутыми
было великое множество. Дело в другом, монголы предложили идеальную им-
перскую стратегему, когда отпала необходимость в религиозном лицемерии, по-
скольку государство не преследовало людей за убеждения. Чингизидам и их
подданным не нужно было демонстрировать ни религиозное благочестие, ни
беспристрастность.
Дипломаты францисканцы, соприкоснувшись с монгольской реальностью,
не все свои наблюдения доверили отчетам. Например, Иоанн де Плано Карпи-
ни в частной беседе сообщил брату Салимбене, что для аудиенции с ханом был
вынужден облачиться в пурпурную одежду (Салимбене де Адам, с. 225).
С точки зрения организаторов ритуала, облачение участников в праздничные
одеяния символизировало их включенность в космос империи и определяло их
место в иерархии власти. И одновременно призвано было продемонстрировать
лояльность представителей еще не покоренных территорий новому владыке
мира. Другими словами, послы папы (а в их лице и сам папа) мыслились под-
данными великого хана76. Ускользнуло ли это обстоятельство от внимания фран-
цисканцев? И другая ситуация. Известно, что Роджер Бэкон встречался
с Вильгельмом де Рубруком. Мне кажется, результат этой встречи отражен
Роджером в панораме религиозных учений мира. Только брат Вильгельм мог
поведать брату Роджеру о буддистах Центральной Азии и о своих тайных до-
гадках относительно монгольской доктрины Вечного Неба. Перед нами порази-
тельная попытка понять иной взгляд на мир. Другое дело, что эта доктрина не
обещала покоренным народам ничего, кроме легитимации их подчинения. Это
обстоятельство и понял Роджер Бэкон.
Винцент де Бове не справился с аналогичной ситуацией. Вот его реакция на
монгольские титульные формулы: «Они до такой степени нечестивы и надмен-
ны, что хаама, своего государя, называют сыном Бога и почитают его как зани-
мающего место Бога на земле, произнося и демонстрируя тем самым воплоще-
ние следующего: „Господь неба небесного дал земле сына человеческого“. Так
§ 12. Почему Монгольская империя не стала христианской империей?
119
и сам хаам называет себя сыном Бога и в посланиях своих этим именем всеми
повелевает»3.
Для сравнения приведу наблюдения южносунского посла Пэн Да-я. Его
миссия к монголам состоялась в 1233 г.: «В повседневных разговорах они не-
пременно говорят: „Силой Вечного неба и покровительством счастья императо-
ра!". Когда они хотят сделать [какое-либо] дело, то говорят: „Небо учит так!".
Когда же они уже сделали [какое-либо] дело, то говорят: „[Это] знает небо!".
[У них] не бывает ни одного дела, которое бы не приписывалось бы Небу. Так
поступают все без исключения, начиная с татарского правителя и кончая его на-
родом» (Хэй-да или-люе, с. 143).
Роджер Бэкон не одинок в своем стремлении систематизировать мировое
разнообразие религиозного опыта. Доминиканская миссия 1246 г., согласно до-
несению Симона де Сент-Квентина, отвергла официальную формулу культа
Чингис-хана, устроив с монголами религиозный диспут о «сыне Бога». Доми-
никанцы готовы были пожертвовать своими жизнями, наотрез отказавшись
преклонить колени перед нойоном Байджу как представителем «живого Бога».
Требование монголов заключалось в следующем: «Если вы хотите лицезреть
нашего господина и представить ему послание вашего господина, то нужно, что-
бы вы ему поклонились как сыну Бога, царящему на земле, прежде перед ним
трижды преклонив колено. Ибо приказал нам Хан — сын Бога, царящий на
земле, — дабы мы сделали так, чтобы назначенные им правители, нойон Байот
и Баты, были почитаемы всеми сюда прибывающими так же, как если бы то
был он сам. Так мы( и делали вплоть до сих пор и обещаем это всегда твердо
соблюдать» (Симон де Сент-Квентин. XXXII. 42). Участник миссии брат
1 вихард Кремонский ясно высказал мысль, что монгольский церемониальный
жест — преклонение на оба колена — есть знак покорности и повиновения
монгольскому правителю как божеству.
Когда Роджер Бэкон пишет о религиозном учении тартар, он постулирует
существование некой идеальной доктрины, Джувайни же заинтересован в раз-
мывании культа, который он даже не называет. Дело доходит до комичных по-
ложений. У Джувайни монгольские царевичи, возводя Угедея на ханский трон,
обращаются к нему как истинные мусульмане: «В этот день, который согласно
предсказаниям астрологов и камов, должен быть удачным днем и подходящим
и благоприятным временем, ты должен с помощью Господа — да святится имя
Его — утвердиться на троне мира и украсить землю справедливостью
Tante vero impietatis et arrogantie sunt ut dominum suum chaam filium Dei appellent et ipsum loco
Dei super terram venerantes adorent dicentes factoque ostendentes illud in eis esse impletum :
“celum celi Domino, terram aulem dedit filiis hominum”. Nam et ipse chaam se filium Dei appellat
et in litteris suis sub hoc nomine mandat omnibus ejusque subditi videlicet (Simon de Saini-Quen-
tin. XXX. 74).
120
Часть I. Конструирование образа
иблагими делами» (Джувайни. I. 147). Современник Джувайни, Киракос
Гандзакеци, знал, что монгольского Бога называют Тенгри.
Попытка Роджера Бэкона придать религиозный статус монгольской поли-
тической доктрине, найти ей место в духовном универсуме и абсолютное игно-
рирование этой доктрины Джувайни свидетельствуют о неком феномене XIII
в., для описания которого ни христианская, ни мусульманская культуры не име-
ли адекватного языка.
На вопрос, почему Монгольская империя не стала христианской империей
(а также мусульманской, буддийской), следует дать такой ответ: это была им-
перия Вечного Неба. Монголы сражались и победили киданей, исповедующих
буддизм, кереитов и найманов, приверженцев несторианства, мусульман и хри-
стиан всех толков и направлений. Был ли у них стимул обратиться в религию
одного из покоренных ими народов, если Вечное Небо повелевало им править
всей землей?
Иногда исследователи, занимаясь интеллектуальными играми, сравнивают
фигуры пророка Мухаммада и Чингис-хана как основателей мировых империй.
Разумеется, сравнение не в пользу Чингис-хана. Я не понимаю, почему очеред-
ная мировая религия, культивирующая комплекс неполноценности перед Созда-
телем и рабскую покорность перед ним и признающая полную непогрешимость
жреческого сословия, лучше, чем принцип свободы вероисповедания, провоз-
глашенный Чингис-ханом. И в чем благо мировой религии, насаждаемой огнем
и мечом и объявляющей все, кроме себя, инакомыслием? Почему бы тогда не
сравнить Чингис-хана с Александром Македонским, который также не был
озабочен созданием мировой религиозной общины. А. М. Хазанов пишет:
«Арабы положили начало новой цивилизации. Монголы не сделали и не могли
сделать этого. Монгольский пример лишь подтверждает то, что кочевое обще-
ство не способно создать новую цивилизацию или мировую религию. Примеча-
тельно, как мало, по сравнению с арабами, монгольские завоевания изменили
религиозную картину мира, значительно меньше, чем его политическую и этни-
ческую карты. Лишь на короткое время монголы соединили различные, уже су-
ществовавшие цивилизации в Pax Mongolica»77.
На мой взгляд, реальная практика веротерпимости стоит всех религиозных
войн, вместе взятых. Что касается утверждения о неспособности кочевников
создать цивилизацию, то дело не в кочевниках, которые как раз-то и создали
новую цивилизацию78, а в историках, не способных разглядеть новое явление.
Роджер Бэкон. Большое сочинение
Часть IV. Математика. Раздел IV. Королларий 1
Польза математики в исследовании Божественного
<...> Третья коренная значимость [математики для богословия] состоит в [необхо-
димости точного знания] хронологии. Ибо события, о которых повествует Писание,
§ 12. Почему Монгольская империя не стала христианской империей?
121
происходят в различные дни, столетия и эпохи: от начала мира до [первого прише-
ствия] Господа Христа, и все это устроено в определенном порядке ради Него, и не
ожидается иного Законодателя, но Он один есть Спаситель мира через свой закон.
А потому следует отвергнуть заблуждение иудеев, ожидающих Мессию, и заблуж-
дение сарацинов, касающееся Магомета, который пришел после Христа, и заблуж-
дение тех, которые примкнут к грядущему законодателю нечестия, о котором учит
Абу Машара в книге «Конъюнкций» и которым в действительности будет Анти-
христ, а также всех сект язычников, идолопоклонников, тартар, еретиков и прочих
неверных, рассеянных по всему миру в почти что неисчислимом количестве сект.
[Все это] должно быть устранено с помощью точного установления времени [при-
хода] Спасителя, таким образом, чтобы [стало ясно], что ни до, ни после Него не
следует ожидать никого иного, кто принес бы спасение роду человеческому. Но ус-
тановить достоверную истину о временах не может никто, кроме астронома, и ни
одна наука не занята установлением таких истин, кроме астрономии. Ибо все ос-
тальные нуждаются в ней в этом отношении, что очевидно.
Часть IV. Математика. Раздел IV. Королларий 3
География
После того как показано, почему математика имеет огромное значение для филосо-
фии, богословия и Церкви Божией, ныне требуется показать, в чем она необходима
для управления государством верных. И она имеет вес в двух аспектах: во-первых,
для познания будущего, настоящего и прошлого, а во-вторых, в вещах, обладающих
практической пользой. Ведь поскольку род человеческий ожидают в будущем бес-
численные опасности, то в высшей степени необходимо, чтобы он обладал способа-
ми познания будущего. И поскольку Бог дал человеку великие дары — душу
и тело — и обещал жизнь вечную, Он не должен отказать ему и в меньших дарах.
Солнце встает даже для преступников, а море открыто даже для пиратов; куда ско-
рее Бог должен дать полезное знание вещей благим людям, и прежде всего — че-
ловеческому сообществу, поскольку именно в нем обнаруживается общественное
благо. И поскольку в мире всегда имеются некие благие и угодные Богу люди, то
Бог даровал миру разнообразные способы познания будущего, без которых, как
учит Авиценнаь в I книге «О душе» и в X книге «Метафизики», мир обойтись не
может.
И прежде — в разделе, где к вел речь об оправдании математики, — были затро-
нуты основы, касающиеся познания будущего, и было показано, что возможно
удовлетворительное суждение обо всех [будущих событиях], которое является сред-
ним между необходимым и невозможным, универсальным и частным. Ибо благода-
ря этому просвещается человеческий ум — так, что может достойно судить обо
всех [будущих событиях] и извлекать много полезного для себя и других. А затем,
Абу Ма'шар ал-Балхи (ум, 886), персидский астроном. Он был страстным сторонником аст-
рологической религии, которая в его время доживала дни у харранских сабиев, но которая, по
его мнению, продолжала существовать в отдаленных странах. Он считал, что религия антич-
ных греков, китайцев и персов заключалась в поклонении небесным светилам, которые управ-
ляют миром и являются посредниками влияния высшего начала.
Авиценна — Абу ‘Али Хусайн ибн Сина (981—1037), мусульманский ученый-энциклопедист.
122
Часть I. Конструирование образа
а именно в разделе, посвященном [религиозным] учениям, я перешел к установле-
нию особых суждений, касающихся [дел] человеческих. И если в делах человече-
ских, а в особенности — в делах такого рода [т. е. религиозных], возможно истин-
ное и полезное суждение, то куда скорее оно возможно в отношении естественных
вещей, как в частных аспектах, так и в рамках особой дисциплины. < ..>
А чтобы стало более понятно и очевидно то, к чему мы стремимся, необходимо рас-
смотреть, каковы различные регионы Земли, и как один и тот же регион изменяет-
ся в различное время года, и каким образом различные вещи в одном и том же ре-
гионе претерпевают различные воздействия [сил небесных тел] в одно и то же
время. Но это нельзя познать, если мы не различим фигуры и количество обитае-
мой земли и ее климаты. И чтобы подойти к этому, нам следует предположить, что
мир имеет сферическую форму. <...>
А «обитаемая земля» может рассматриваться в двух смыслах: 1) «обитаемая» в от-
ношении неба, т. е. позволяет ли ей быть обитаемой Солнце или не позволяет,
<...> и 2) «обитаемая» в отношении моря, т. е. препятствует ли море [ее обитаемо-
сти или не препятствует]. И это должно быть рассмотрено теперь. Птолемей11
в книге «О расположении сферы» указывает, что если говорить о море, то обитаема
приблизительно шестая часть Земли, а все остальное покрыто водой. И поэтому
в «Альмагесте»79, во II книге, он говорит, что нам известно об обитаемости Земли
только в отношении той четверти, в которой мы живем, и ее протяженность в ши-
рину — от востока до запада, т. е. половина экватора, а в длину — от экватора до
северного полюса, т. е. четверть колура. Но Аристотель пишет в конце II книги
«О небе и мире», что обитаема большая [часть Земли], нежели [эта] четверть.
И это подтверждает Аверроэс8. И Аристотель говорит, что ширина моря между
оконечностью Испании на востоке и оконечностью Индии на западе не столь уж
велика. И Сенека0 в V книге «О природе»80 утверждает, что при попутном ветре
это море можно пересечь за несколько дней. И Плиний в «Естественной истории»
учит, что возможна навигация от Персидского залива до Кадиса, причем он ссыла-
ется на некоего человека, который, спасаясь от гнева своего суверена, добрался до
залива Красного моря, который называется Персидским и от которого, согласно
посланию Иеронима, до Индийского океана приблизительно год пути по морю, как
будет разъяснено ниже. И поэтому ясно, что протяженность земли, омываемой во-
дами Красного моря, весьма велика. И из этого следует, что оконечность Индии на
Востоке крайне удалена от нас и от Испании, если она столь удалена от ближней
к Индии оконечности Аравии. Но от оконечности Испании на другой стороне зем-
ли [пространства] для моря столь мало, что оно не может покрывать три четверти
земли.
И это доказывается с помощью авторитетного высказывания, относящегося к ино-
му предмету. Так, Ездра говорит в IV книге, что обитаемы шесть частей земли,
а седьмая покрыта водой. И да не отрицает кто-либо это мнение на основании того,
Клавдий Птолемей (II в. н.э ) — знаменитый древнегреческий астроном и географ.
Аверроэс (Ибн Рушд), испано-арабский философ и ученый (1126—1198)
Луций Анней Сенека (I в. н. э.), римский государственный деятель, писатель, философ-стоик.
§ 12. Почему Монгольская империя не стала христианской империей?
123
что указанная книга является апокрифом и происхождение ее неясно; следует воз-
разить, что святые знали эту книгу и с ее помощью подтверждали святые истины, а
также часто использовали ее при богослужении. Поэтому вне зависимости от того,
составил ее Ездра или кто-то другой, она обладает авторитетом.
И в связи с этим я утверждаю, что хотя обитаемая область земли, известная Пто-
лемею и его последователям, ограничивается одной четвертью, обитаема, тем не ме-
нее, большая часть. И Аристотель мог знать это лучше, поскольку властью Алек-
сандра послал две тысячи человек для исследования вещей этого мира, как утвер-
ждает Плиний в VIII книге «Естественной истории». Да и сам Александр, который
дошел до крайнего предела востока, как явствует из истории Александра и из пи-
сем, которые он посылал Аристотелю, всегда сообщал ему обо всех удивительных
и необыкновенных вещах, которые обнаруживались на востоке. И поэтому Аристо-
тель мог обладать достоверным знанием о большем, нежели Птолемей. Равным об-
разом и Сенека: как он сам рассказывает в трактате «О природе», его ученик импе-
ратор Нерон точно так же посылал людей для того, чтобы они изучали загадочные
явления мира. И потому, в соответствии с этим, размеры обитаемой земли велики,
а часть, покрытая водой, должна быть не столь значительна. <...>
И далее начинаются северные земли, о которых философы, жившие на юге, знали
мало, как отмечает астроном Этика в своей книге. Но он сам прошел все эти земли,
переплыл северные моря и [исследовал] острова, в иих расположенные. Я потому
хочу следовать его [книге], но, тем не менее, приму во внимание и книги о нравах
тартар, а особенно написанную братом ВильгельмомВ * * * * 13, который в лето Господне
1253 был послан королем Франции Людовикомс, бывшим тогда в Сирии, в землю
тартар, и который написал для господина короля книгу об этих землях и их морях.
И большое море [т. е. Черное] имеет протяженность с запада, т. е. от Константи-
нополя, на восток в 1400 миль, а в середине сужено с обеих сторон. С южной сто-
роны [выступающей части суши] имеется замок и порт турецкого султана, называе-
мый Синополис (Синоп). А с северной стороны имеется другой замок, называемый
Солдайя'1, и он находится в провинции, называемой ныне Кассарией или Цес-
сарией81. Между Синополисом и Солдайей 300 миль, и это расстояние есть ширина
моря между указанными выступающими частями суши. И эти замки охраняют два
знаменитых порта, из которых люди северных земель переправляются в южные
и наоборот. И от этих замков на запад, т. е. в сторону Константинополя, протя-
женность моря составляет 700 миль (причем такова же его ширина на западе)
В Средние века была хорошо известна «Космография» Этика Истринского (Cosmographia
Aethici Istrici), сочинение, написанное на варварской латыни и содержащие легендарные све-
дения Наиболее привлекательной гипотезой является взгляд на «Космографию» как на паро-
дию. \
Вильгельм де Рубрук (1215/1220—1293), автор I Cineraria..
Людовик IX (1226—1270) — французский король из династии Капетингов Отправил две
дипломатические миссии к монголам, в 1248 и 1253 гг., с целью организовать совместный по-
ход против Египта
Солдайя — совр. Судак. В русских источниках назван Сурож, в византийских — Сугдея.
124
Часть I. Конструирование образа
и столько же и на восток. И указанная провинция Цессария окружена морем с трех
сторон. А на западе от нее лежит та часть Черного моря, где находится город Хер-
сонес3 * * 6 *, в котором принял мученичество св. Климент. И рядом с Херсонесом нахо-
дится остров, на котором стоит церковь, построенная, как говорят, руками ангелов,
в которой покоится тело святого. И от Херсонеса до Солдайи расположено четыре-
ста укрепленных городов, и почти в каждом из них жители говорят на своем собст-
венном наречии. И там живет много готов, говорящих по-немецки82.
С юга Цессария также омываема водами Черного моря, в которое восточнее [отно-
сительно Цессарии] впадает река Танане8, ширина которой в районе устья состав-
ляет 12 миль. [В месте, где Танаис впадает в Черное море], расположен города
Матрикас. И река Танаис образует севернее [Черного моря] некое море8, имеющее
протяженность 700 миль в длину и в ширину, а глубина его нигде не превышает
шесть футов. И это море является теми знаменитыми Меотийскими топями, о кото-
рых говорят философы, поэты и историки. Танаис тянется от этих топей на север
вплоть до Рифейских гор, находящихся на самом краю Севера. В этих горах Танаис
имеет свой исток и, проделав долгий путь по [различным] землям, впадает в выше-
указанные топи, их образуя. И пройдя через них, Танаис впадает в Черное море,
как я уже сказал выше. И эта знаменитая река отделяет в этих местах Европу от
Азии. А указанные болота соседствуют со многими другими, но считаются как бы
одним, и мы называем их болотами Меотии или, если использовать прилагательное,
Меотийскими болотами. Итак, эти болота, которые [иногда] называют мелким мо-
рем, находятся на востоке от Цессарии и суть часть реки Танаис, которая течет че-
рез них и впадает в Черное море.
А на севере от провинции Цессария, от Танаиса на востоке вплоть до Дуная на за-
паде, тянутся дикие пустынные земли, и для того, чтобы их пересечь всаднику иа
быстрой лошади с той скоростью, с какой передвигаются тартары (а они преодоле-
вают расстояние, равное расстоянию от Парижа до Орлеана за один день), потре-
бовалось бы два месяца. А у других людей, передвигающихся верхом в обычной
манере, на это уйдет около четырех месяцев. Вся эта земля принадлежала куманам,
которые назывались каптамие, но тартары полностью разорили эту землю и всех
половцев истребили, за исключением части, которая бежала в Венгерское королев-
ство и стала его данником88. Германцами [эта земля] называется Валана, а Плини-
ем, Исидором и другими — Западной Аланией. И эта провинция на западе грани-
чит с Дунаем, Венгрией и Польшей.
На севере от этой провинции находится Великая Русь, которая также граничит
с Польшей и тянется вплоть до Танаиса, но большая ее часть иа западе граничит
Херсонес Таврический.
8 Танаис — Дон.
С Matrica, Таматарха Константина Багрянородного, Тмутаракань русских летописей.
Озеро Меотида — Азовское море.
6 У Роджера Бэкона в этой фразе: Et haec terra fuit tota Cumanorum, qui dicebantur Captae, до-
пущена ошибка; ср.: у Вильгельма де Рубрука: Comani qui dicuntur Capchat, ‘Команы, име-
нуемые кипчаками’.
§ 12. Почему Монгольская империя не стала христианской империей? 125
[также] и с Левковиейа, землей столь же обширной, как Германия. <...> Русские
являются христианами, и суть схизматики, и молятся по греческому обряду, хотя
[в богослужении] используют не греческий, а славянский язык, распространенный
во многих регионах: на нем говорят на Руси, в Польше, Богемии и во многих других
странах. <...>
Часть VII. Моральная философия. Раздел I
<...> И поскольку знание об Антихристе относится к христианской вере, ибо она
учит о грядущем Антихристе, который будет уничтожен Христом, поэтому вера
в грядущего Антихриста связана с другими положениями [христианской] веры.
В силу этого одно из начал этой [т. е. моральной] науки относится к приходу Анти-
христа — в подтверждение того, что относится к вере Христовой. Итак, Этик го-
ворит, что незадолго до времен Антихриста будет одно племя из рода Гога и Маго-
га с севера, у врат Черноморских, злейшее из всех народов, которое вместе со
своими злосчастными отпрысками [до того] запертыми за вратами Каспия, произ-
ведет грандиозное опустошение в мире, и встретит Антихриста, и назовет его богом
богов. И Абу Машар в книге «Конъюнкций» равным образом доказывает это, ут-
верждая, что после [установления] закона Магомета придет князь с законом гнус-
ным и магическим, который на определенное время уничтожит все прочие законы.
Но, как сказано ранее, он продержится недолго по причине грандиозности [своего]
злодейства.
И несомненно, это начало моральной науки должно быть тщательно рассмотрено.
Ибо род тартар определенно пришел из тех мест, поскольку они обитали за теми
вратами, между севером и востоком, запертые горами Кавказа и Каспия, и они ве-
дут с собой народы, которые получили свое имя от этих гор, и дошли вплоть до гра-
ниц Польши, Богемии и Венгрии, которые далеко на юге. Но верно также, как сле-
дует из посланий Иеронима и повествований историков, что из этих мест вышли
и другие народы, и наводнили юг, вплоть до Святой земли, как ныне делают тарта-
ры. И племена готов и вандалов, которые после этого вторглись в южные земли,
были также с севера. А потому походы тартар не свидетельствуют в достаточной
степени о наступлении времен Антихриста, но требуются и иные [знамения], как
84
станет ясно из последующего .
Часть VII. Моральная философия. Раздел IV. Глава I
Я сделал третью часть моральной философии столь объемной, чтобы показать кра-
соту и полезность наук о нравственности, а также из-за того, что редко встречаются
книги, из которых я извлек сии кории, цветы и плоды благонравия. Теперь же
я хочу обратиться к четвертой части этой науки, которая хотя и не столь обильна
и велика, как третья, но куда более удивительна и обладает большим достоинством
не только сравнительно с той [третьей] частью, но и со всем прочим, ибо она убеж-
дает в том, что надлежит верить истинному учению, которое должен принять род
человеческий, любить его и удостоверять делами. И из всей философии нет ничего
более необходимого человеку, более полезного и благородного. Ибо [положение,
согласно которому] моральной философии подчинены прочие науки, истинно,
-Левковия — Литва.
126
Часть I. Конструирование образа
прежде всего, благодаря этой части. Ибо вся мудрость направлена на постижение
того, как спастись роду человеческому, а это спасение заключается в принятии того,
что ведет человека к счастью будущей жизни, о которой Авиценна, как было сказа-
но ранее, говорит, что ее глаз не видел и ухо не слышало. И поскольку эта четвер-
тая часть стремится к постижению этого спасения и увлекает к нему людей, то все
науки, искусства и занятия, да и все, что может быть рассмотрено человеком, обя-
зано [служить] этой благороднейшей части гражданской философии; и в ней поло-
жен предел человеческому познанию.
Поэтому полезно рассмотреть основные идеи этой части, и любому христианину
подобает сделать это для подтверждения своих убеждений, и в ней он обретет [зна-
ние] того, как исправить [ошибки] заблуждающихся. И Бог никогда не мог отка-
зать человеческому роду в познании пути к спасению, ибо, согласно Апостолу, Он
желает, чтобы все люди спаслись. И Его благость бесконечна, а потому Он всегда
предоставлял людям способы, благодаря которым они просвещались бы в познании
путей истины. Аристотель же в своей «Политике» нисходит до рассмотрения видов
учений и говорит, что собирается исследовать четыре или пять простых видов уче-
ний и законов государств, и постигнуть, какие законы губительны для городов и го-
сударств, а какие — нет. И он говорит, что существуют четыре или пять простых
учений, являющихся губительными, имея в виду то, что учение или закон называет-
ся простым из-за простоты цели, а составным — из-за сложности цели, ибо учения
различаются по своей цели, как говорит ал-Фараби в книге «О разделении наук»,
разъясняя высказывание Аристотеля об учениях. И эти простые цели, о которых
упоминает ал-Фараби, более четко перечислены Боэцием в III книге «Утешения
философией», и они суть: плотское наслаждение, богатство, могущество и извест-
ность, то есть слава имени.
А теперь я укажу главные народности, у которых различаются [религиозные] уче-
ния, существующие ныне в мире. И это: сарацины, тартары, язычники, идолопо-
клонники, иудеи, христиане. И большего числа основных учений нет н быть не мо-
жет — вплоть до появления учения Антихриста. А составные учения формируются
различными сочетаниями [элементов] всех этих [учений], или пяти, или четырех,
или трех, или двух.
Но помимо указанных имеется и еще одна цель, а именно счастье в иной жизни,
которую различные [люди] ищут различными способами и к которой по-разному
стремятся. Ибо одни рассматривают [это счастье] как удовольствие телесное, дру-
гие — как наслаждение духовное, а третьи — как то и другое. А есть еще учения,
которые сочетают это счастье с иными целями — всеми или несколькими, и раз-
личным образом. Ибо хотя они стремятся к будущему счастью, многие, тем не ме-
нее, позволяют себе вожделение, другие стремятся к богатству, третьи желают по-
честей, четвертые — могущества и господства, пятые — славы. И я в первую
очередь затрону первые три учения, чтобы было ясно, к чему они стремятся. А за-
тем поведу речь о [необходимости] избрания учения верных, которое одно должно
быть сообщено миру.
Некоторые же хотят обладать этими целями настоящей жизни, не считая, что они
при этом отдаляются от будущего счастья, как бы они ни злоупотребляли времен-
ными благами и ни погружались в соблазны вожделения, как сарацины, которые,
в соответствии со своим законом, имеют столько жен, сколько хотят.
§ 12. Почему Монгольская империя не стала христианской империей? 127
А другие горят желанием повелевать, как тартары, поскольку их правитель говорит,
что должен быть один господин на земле, так же, как на небе есть только один Бог,
и этим господином должен быть провозглашен он сам, как ясно из письма, которое
он послал королю Франции господину Людовику, в котором он требует от послед-
него дани. Об этом говорится в книге брата Вильгельма «О нравах тартар», кото-
рую он написал для вышеупомянутого короля Франции. И это явствует также из их
деяний: уже захватив восточные царства, они не помышляют ни о каких сладостях
жизни, но ведут себя, с этой точки зрения, не по-человечески: употребляют в питье
молоко кобылиц, нечистую пищу и нечистым образом, что вошло у них в обычай.
Это явствует из вышеназванной книги, а также из книги брата Иоанна «О жизни
тартар», а также из «Космографии» философа Этика. И этот философ и те книги о
нравах тартар описывают их как нечестивейший и зловреднейший род, что явствует
из математической части, где повествуется о народах и местах этого мира.
Чистыми язычниками являются те, у кого, как у пруссов и сопредельных им наро-
дов, место закона занимает обычай. Они считают, что удовольствия от богатства
и славы в этой жизни имеют значение для жизни будущей, веря, что каков был че-
ловек здесь, таков он будет и там, и тем, чем он обладал здесь, он будет обладать
и в будущей жизни. Поэтому они [имеют обычай] публичного сожжения мертвых
вместе с драгоценными камнями, золотом, серебром, помощниками, семьей, друзья-
ми, всеми богатствами и благами, надеясь, что те будут наслаждаться всем этим по-
сле смерти85.
Равным образом и идолопоклонники надеются достичь благ будущей жизни с по-
мощью благ этого мира, но с одним исключением — их жрецы дают обет чистоты
и воздерживаются от плотских наслаждений. Это, как было сказано выше в разде-
ле, посвященном местам мира, известно на примере стран, расположенных на севе-
ро-востоке. И все они ожидают в будущей жизни благ телесных, не помышляя
о благах духовных. <...>
Иудеи же стремятся как к временным, так и к вечным благам, но по-разному, по-
скольку мудрецы, помышлявшие о духовном, исполняя закон, стремились не только
к телесным, но и к духовным благам. Однако те, кто толкует закон буквально, ожи-
дают в иной жизни только телесных благ. Опять же, они ищут временных благ не
в соответствии с дозволенным и недозволенным, но сообразно с их законом, в со-
гласии с Божественным авторитетом и правом. Ибо хотя они овладели имуществом
и подчинили себе многие народы, тем не менее, они сделали это по справедливости.
Ибо им по праву наследования должна была достаться Земля Обетованная, ибо
они происходили из рода сынов Ноя, а сыны Хама захватили эти земли не по пра-
ву, поскольку изначально они не были даны им в удел. Ибо сынам Хама были
даны Египет, Африка и Эфиопия, как явствует из Писания, [трудов] святых и ис-
торических сочинений (и это уже было затронуто прежде).
Христиане же, в соответствии со своим законом сообразуя духовное с духовным
(1 Кор., 2, 13), могут обладать временным, по причине человеческой немощи, ради
того чтобы практиковать духовное в этой жизни, пока не придут к вечной жизни
как духовно, так и телесно. Но в той жизни они будут жить без внешних вещей, ко-
торыми человек пользуется в этой, ибо животное тело станет духовным и будет
прославлен весь человек, и он будет жить с Богом и ангелами. /
128
Часть I. Конструирование образа
Итак, таковы основные религиозные учения. Первое — учение язычников, менее
всего знающих о Боге. Они не имеют священнослужителей, но кто угодно по своей
собственной воле может измыслить себе бога и поклоняться ему и приносить жерт-
вы так, как ему вздумается Далее следуют идолопоклонники, у которых есть свя-
щеннослужители и общие места для молитв; и, как у христиан, у них есть большие
колокола, которыми они пользуются во время служб, а также определенные молит-
вы и жертвоприношения. И оии полагают, что существует много богов, но никто из
них не всемогущ. На третьей ступени находятся тартары, которые поклоняются
и почитают единого всемогущего Бога. Но, тем не менее, они чтут огонь и домаш-
ний порог. Ведь они проносят и проводят через огонь вещи умерших, посланцев
и другое, чтобы они очистились. Ибо их закон учит, что все очищается огнем.
А тот, кто наступает на порог дома, осуждается на смерть И в этих двух вещах,
а также в некоторых других они являются весьма жестокими. На четвертой ступени
находятся иудеи, которые должны, в соответствии со своим законом, больше знать
о Боге и искренне ожидать Мессию, который есть Христос. И так поступали те,
кто познал закон духовно, а именно святые патриархи и пророки. На пятой ступени
находятся христиане, которые постигают иудейский закон духовно и добавляют
к нему как завершение веру Христову. А затем придет закон Антихриста, который
на время уничтожит прочие законы, разве что устоят избранные в вере христиан-
ской, пусть даже и с [большим] трудом по причине сильнейших гонений. Итак,
сообразно этому делению имеется шесть законов и шесть — сообразно предшест-
вующему: плотское наслаждение, богатство, почести, могущество, слава, счастье
будущей жизни вкупе с презрением к временным благам (Роджер Бэкон. Большое
сочинение)86.
§ 13. Магическая революция
В 1239 г. в созвездии Рака встретились две имеющие пагубное влияние
планеты, и астрологи Бухары высчитали, что может произойти бунт и, вероят-
но, появится еретик. В изложении персидского историка Джувайни, образован-
ного человека, скептика, презиравшего суеверия толпы и к тому же занимавше-
го важный пост в монгольской администрации, события развивались так.
Недалеко от Бухары в селении Тараб жил ремесленник Махмуд, заявив-
ший, что он обладает магической властью. Он утверждал, что джинны разгова-
ривают с ним и сообщают о том, что сокрыто от других. «В Мавераннахре
и Туркестане многие люди, особенно женщины, утверждают, что обладают ма-
гической властью; и кргда кто-нибудь заболеет или занедужит, они приходят
к нему, вызывают призывателя пари, исполняют танцы и проделывают дру-
гие подобные глупости и таким образом убеждают невежественных людей
и чернь», — полагает Джувайни.
К Махмуду присоединилась толпа последователей, и смута стала очевид-
ной. Прошел слух, что звезды указали на появление могущественного властели-
на, а расчеты астрологов увеличили число его сторонников. Эмиры и баскаки
Бухары обсуждали между собой, какое средство употребить, чтобы погасить
пламя беспорядков, и отправили гонца к наместнику. Тем временем, под пред-
логом получить покровительство Махмуда, они упросили его прийти в Бухару.
Они намеревались напасть на него, осыпав градом стрел. Махмуд отправился
в Бухару и, видимо, догадавшись о заговоре, обратился к старшему шихне со
словами: «Откажись от своих злых намерений, или я прикажу, и без участия
человеческой руки будут вырваны твои глаза». Когда монголы услышали эти
слова, они сказали: «Нет никаких сомнений, что никто не сообщил ему о наших
намерениях; так может, все, что он говорит, — правда». Они испугались и не
причинили ему вреда. Эмиры, вельможи и начальники из кожи вон лезли, ока-
зывая ему всевозможные почести, однако в то же время поджидали удобного
случая, чтобы убить его. Атмосфера становилась напряженной. И наконец,
Махмуд призвал своих сторонников очистить мир от неверных, т. е. от монго-
лов, что спровоцировало восстание.
По словам Джувайни, Махмуд «стал искать поддержки у черни и всяких
беспутных людей, говоря такие слова: „Мое войско частью видимо и состоит из
130
Часть [. Конструирование образа
людей, а частью невидимо, и состоит из небесных воинов, которые летают по
воздуху, и из племени джиннов, которые ходят по земле. И сейчас я открою
это и тебе. Посмотри на небо и землю, и ты увидишь подтверждение моих
слов”. Посвященный из числа его последователей начинал смотреть и обычно
говорил: „Вижу! В таком-то и таком-то месте они летают в зеленых одеяниях,
но промеж них есть и такие, что одеты в платье белого цвета”. Чернь соглаша-
лась со всем, что он говорил; а если кто произносил: „Я ничего не вижу”, то ему
открывали глаза с помощью дубины. Он также всегда повторял: „Всемогущий
пошлет нам оружие из невидимого мира”; и в один из таких моментов прибыл
купец из Шираза с четырьмя харварами сабель. После этого люди отбросили
всякое сомнение в победе; и в ту пятницу хутба читалась в честь Махмуда —
султана Бухары. Когда молитвы были окончены, он послал в дома вельмож за
палатками, юртами, коврами и циновками. И люди собрались в большие отря-
ды и разбойники и негодяи вошли в дома богатых людей и занялись грабежами
и разорением. А когда спустилась ночь, султан внезапно удалился в общество
дев, подобных пари, от взгляда на которых замирало сердце, и предался с ними
приятным утехам. Утром же он совершил церемонию очищения в чане с водой,
подобно тому, о чем говорит поэт: „Покидая меня, она принесла мне воду для
омовения, словно мы предавались чему-то нечистому”. Желая получить помощь
н благословение, люди поделили эту воду на порции по одному дарамсангу
и давали ее больным как снадобье. А что до имущества, которое они захватили,
то Махмуд одарил им одного и другого и разделил его между своими воинами
и приспешниками». Магическая революция грозила вылиться в банальный
грабеж.
По мнению этнографа О. А. Сухаревой, призыватель пари Махмуд Тара-
би был шаманом; о шаманском характере этой фигуры свидетельствует прямо
не названная Джувайни сексуальная связь Махмуда с покровительствующими
ему духами87. Замечу, что сексуальная связь человека с воображаемыми суще-
ствами относится к области бессознательного и не определяет суть шаманизма.
Для нас сейчас важно другое, а именно появление невидимой составляющей
восстания. Где зачинщик смуты черпал энергию для антиповедения? Грабежи
и разорение, равно как и обретение гарема, характерны для праздника хаоса,
завершавшегося ритуальной смертью «священного царя». Обязанностью вре-
менного монарха было преступать все запреты, предаваться всем эксцессам.
Главной целью и праздника и восстания было обновление социума. Всеобщее
распутство омолаживает мир, подкрепляет собой животворные силы природы,
которая оказалась под угрозой смерти. Когда же затем наступает пора восста-
новить порядок, временного царя приносят в жертву. Сакральность правил
управляет нормальным ходом социальной жизни, сакральность нарушений оп-
ределяет собой ее пароксизм.
§ 13. Магическая революция
131
Стремление О. А. Сухаревой выявить пережитки демонологии и шаманст-
ва у равнинных таджиков позволило ей критически взглянуть на сообщение
Джувайни: «Употребление в качестве лекарства воды, которая служила для
предписанных религией омовений после интимной близости, совершенно неве-
роятно, если речь шла о реальном „приятном времяпровождении”, как выража-
ется Джувайни. Иное дело, если имеется в виду общение с духами, покрови-
тельство которых дает человеку силу и могущество, помогающие ему врачевать
физические, психические и, как это было с Махмудом Тараби, социальные не-
дуги. А. Ю. Якубовский, истолковав это место как попытку опорочить вождя
восставших, опустил при переводе слово „внезапно”, при таком толковании не-
понятное. Если же речь шла о свидании Махмуда с духами пари, это слово
в тексте оправдано: дух является, когда ему угодно, не предупреждая о своем
приходе»88. Так кем же был ремесленник Махмуд — шаманом или революцио-
нером? Я думаю, следует доверять Джувайни, когда он пишет о сильной натуре
и психологической энергии зачинщика смуты. Что же касается сведений о рас-
путстве нового султана, то сообщение о девах, подобных небесным духам, со-
держит метафорическую неопределенность. Ничто не помешало Джувайни опи-
сать противоестественную сексуальную связь с духами при характеристике ма-
гических практик уйгуров (см. § 21).
Тем временем эмиры, созвав монголов, собрали войско и двинулись на Бу-
хару. Махмуд также приготовился к сражению. «Он отправился навстречу
монгольской армии с шайкой бездельников, на которых были лишь рубахи да
изар». Противники выстроились в боевом порядке, и Махмуд находился среди
своих воинов без оружия и доспехов. Такая логика поведения вписывается
в сценарий магической революции, ибо события, с позиции участников, разви-
ваются в двух измерениях — видимом и невидимом. Подчеркнутая безоруж-
ность Махмуда означала его магическую сверхвооруженность. Его окружала не
шайка бездельников, а небесное воинство. Это уравнивало шансы противников.
«Среди людей распространился слух, что если кто подымет руку на Махму-
да, то будет парализован; поэтому это войско также не решалось взять в рукн
сабли и луки. И все же кто-то из них пустил стрелу, и она поразила его, а дру-
гой выстрелил в Махбуди; но никто ни нз его собственных людей, ни из про-
тивников не знал об этом. В этот момент поднялся сильный ветер, и в воздух
взметнулось столько пыли, что они не видели друг друга. Враги подумали, что
это было одно из чудес Тарабн; и они покинули поле боя и обратились в бегст-
во, а войско Тараби преследовало их по пятам. Жители сельской местности вы-
ступили из своих деревень и набросились на беглецов с заступами и топорами;
и когда бы им ни попадался кто-то из их числа, особенно если это был сборщик
налогов или землевладелец, они хватали его и били по голове топорами. Они
преследовали монголов до самой Карминии, и почти десять тысяч человек было
132
Часть I. Конструирование образа
убито. Когда сторонники Тараби прекратили преследование, они нигде не мог-
ли найти его и сказали: „Господин удалился в невидимый мир“» {Джувайни.
1.85.).
С позиции Джувайни, люди, утверждающие, что они обладают магической
властью, способны убедить в этом лишь невежественную чернь. Если бы Джу-
вайни думал иначе, он не стал бы записывать историю бунта, чреватого катаст-
рофой. Ибо ему было известно о приказе предать смерти всех жителей Бухары.
Бунт против власти расценивался монголами как торжество хаоса. Наведение
порядка мыслилось ими как уничтожение носителей хаоса. В свою очередь,
восставшие действовали в некоей воображаемой реальности, полагая, что они
носители истинного порядка. Удивительным образом в советских исследованиях
не учитывалось ни то ни другое89. В марксистской мифологии восставшая чернь
уподоблялась небесному воинству, необремененному пороками, страстями и ве-
рой в магию.
§ 14. «История завоевателя мира»
Джувайни
«Усилия без удачи бесплодны». Так начинает повествование о Чингис-хане
персидский историк Джувайни. Он не скрывает, что эту историю он услышал
от надежных и внушающих доверие людей, когда ездил в Каракорум в 1252 г.
История возвышения правящего дома несет на себе печать имперских мифов,
что не удивительно, поскольку изменилась ситуация: «Теперь, во времена прав-
ления Менгу-каана, когда несколько принцев дома Чингис-хана, его дети и вну-
ки, объединили достоинства ислама с властью над миром; и так велико число их
последователей и приверженцев, которые украсили себя драгоценностями бла-
годати веры, что их невозможно сосчитать и исчислить» {Джувайни. I. И).
Яснее обозначить группу в имперском сообществе, с которой связан Джувайни,
просто невозможно. Как эта группа воспринимает фигуру основателя империи?
Темучин стал Чингис-ханом — «господином всего обитаемого мира», со-
гласно повелению Судьбы. Осуществился тайный божественный план, и ре-
зультат, по мысли историка, не зависел от усилий боевых соратников Чингис-ха-
на. До Джувайни никто не называл Чингис-хана «господином всего обитаемого
мира», поскольку он и не был им. Как писал в 1221 г. южносунский посол
Чжао Хун: «Ныне [Чингис] есть владетель, основавший государство, и пере-
давая [его имя и титул, китайцы] называют [его] Чэн-цзи-сы хуан-ди. [Он] со-
вершает карательные походы на восток и на запад, и государство его усиливает-
ся и расширяется» (Мэн-да бэй-лу, с. 48). Тогда как внук Чингис-хана,
Менгу-хан, при дворе которого Джувайни нашел покровителей, по праву име-
новался господином вселенной.
Проследим путь имперской мифологемы «пожалованный Небом император
Чингис». Достоверный характер сообщения Джувайни о взаимоотношениях
Теб Тенгриа и Темучина сомнений не вызывает. Вопрос лишь в том, какой
смысл вкладывали Джувайни и его собеседники в понятие «Всевышний». Мон-
голы не могли говорить об Аллахе. Во времена Чингис-хана Тенгри нес вызов
христианскому Богу и мусульманскому Аллаху. Джувайни сознательно избегает
Теб Тенгри, т е «небеснейший», было своего рода титулом, а настоящее имя шамана было
Кокчу.
134
Часть 1. Конструирование образа
слова «Тенгри». «И в то время появился человек, о котором я слышал от на-
дежных монголов, — сообщает Джувайни, — что в лютые холода, которые
преобладают в тех краях, он обнаженным ходил по степи и горам, а потом воз-
вращался и рассказывал: „Всевышний говорил со мной и сказал: „Я отдал все
лицо земли Темучину и его детям и нарек его Чингис-ханом. Велите ему вер-
шить правосудие так-то и так-то“». Полагать, что здесь идет речь об Аллахе,
было бы крайне опрометчиво. Однако в литературе широко распространено
мнение, что Тенгри обозначает бога вообще и близок по значению к мусуль-
манскому ‘Аллах’ и буддийскому ‘бурхан’ (Будда-хан)90. Эта спекуляция не
выдержит проверки ни в одном реальном контексте.
В несторианской среде теологический конфликт с обозначением «Всевыш-
него» был разрешен следующим образом. Слова Тенгри вкладываются в уста
ангела, посланного Богом к Чингизу. Сюжет известен в изложении армянского
историка Григора Акнерци: «Дав эти наставления, ангел назвал предводителя
каином, который с тех пор стал прозываться Чангыз-Каан. И повелел ему ан-
гел господствовать над многими областями и странами и множиться до безмер-
ного числа» {Григор Акнерци. 3). Промежуточным вариантом является легенда
о несторианском князе, который, поднявшись на высокую гору, видит Владыку
неба и земли и получает от него послание к Чингис-хану {Жан де Жуанвиль.
§ 483). В анонимном грузинском сочинении XIV в. обе версии сходятся, но
предпочтение отдается той, где повеление исходит от Иисуса Христа, а на гору
восходит сам Чингис-хан. Имперская мифологема приобретает приемлемый для
христиан вид. «И как только он устроился над татарами, явился некий дивный
человек, которого именовали родом из Тебтунов. Он предстал перед каеном
и сказал следующее: „Я пойду на гору ту, что называют Балик: слышу глас бо-
жий. То велит Бог: отдаю Темурчи и его воинам все земли и да будет ему име-
нем Чингиз-каен“. Но было сказано и то, что Чингиз-каен взошел на гору вы-
сокую и явился ему владыка Иисус Христос, Бог всех, и он научал [Чингиса]
праву, вере, невинности и истине, отречению от лжи, воровства и всякого (про-
чего) зла и говорил: „Защити эти заповеди, и все земли и племена я вручаю
тебе. Иди и забирай все земли, какие только тебе под силу"» {Хронограф,
с. 116). Фома Сплитский оценивал эту мифологему совсем иначе (см. § 21).
Те, чью волю исполнил Джувайни, записывая историю завоевателя мира,
преследовали свою цель. Речь идет о персах, занимавших важные посты в цен-
тральной администрации. Благополучие этой группы определялось устойчиво-
стью вертикали власти, на вершине которой находился великий хан. Задачей
новой бюрократии было сохранение существующего положения дел. Политиче-
ским оппонентом этой группы была кочевая аристократия, стремившаяся к про-
должению экспансии. На повестке дня стоял вопрос: расширять пределы импе-
рии или нет. Эти два вектора и определяют ту смысловую систему координат,
§ 14. «История завоевателя мира» Джувайни
135
которую необходимо учитывать при анализе сочинения Джувайни. Удивительно
откровенное описание жестокости монголов при разрушении Нишапура и дру-
гих городов Хорасана находит здесь свое объяснение.
Любопытно, что у Джувайни нет мифов, тяготеющих к фольклорным вари-
антам (типа легенды о золотом орле, который поведал Чингис-хану основные
положения Ясы), и, кажется, он вообще не замечает присутствия несториан.
Далек Джувайни и от лубочных легенд Марко Поло.
История конфликта между Чингис-ханом и кереитским Онг-ханом (кит.
Ван-хан) соответствует версии этих событий в «Юань ши»91. Джувайни опуска-
ет эпизод с устройством брачных дел и помолвкой дочери Ван-хана. Напротив,
в версии Марко Поло отказ пресвитера Иоанна выдать свою дочь за Чин-
гис-хана приводит к войне. Тот, кто продиктовал Джувайни историю восхож-
дения Чингиза к вершинам власти, озвучил официальную версию, которую
поддерживала иноэтничная элита, включенная в состав имперского социума.
Поскольку версия Джувайни была переведена на грузинский язык, то обрисо-
вывается триумфальная картина распространения мифа от Каракорума до Пе-
кина, Багдада и Грузии.
В этом случае мы знаем, кто и как создавал и поддерживал идеологию цен-
трализованного правления. Чингис-хан, избранник Неба, или, в терминологии
Джувайни, исполнитель воли Аллаха {Джувайни. I. 17); он завоеватель и ми-
роустроитель, причем последняя роль важнее первой. Джувайни мог бы повто-
рить слова Елюй Чу-цая, главного советника Чингис-хана по управлению Се-
верным Китаем, который однажды заметил своему господину: «Вы получили
Поднебесную, сидя на коне, но нельзя ею управлять, сидя на коне». Самому
Джувайни монголы поручили управлять Багдадом.
«История завоевателя мира» Джувайни
Глава I. О положении монголов во времена, предшествующие приходу к власти
Чингис-хана
«Усилия без удачи бесплодны». И даже мудрый наставник не сможет возложить
оберегающую руку на его чело, ибо «тот, кто процветает, — процветает, а тот, кто
погибает, — погибает». Ведь если бы с хитроумием и могуществом, и богатством,
и изобилием можно было бы чего-то достичь, тогда бы власть и империи никогда не
переходили от одних царских домов к другим; но когда пришло время их упадка, ни
хитроумие, ни настойчивость, ни мудрые советы не смогли им помочь; не было про-
ку и от многолюдности их войск и упорства их сопротивления. И еще более ясным
доказательством и наглядным свидетельством этого стал монгольский народ, если
посмотреть, в каких условиях и в каком положении пребывали монголы перед тем,
как ударили в барабан величия Чингис-хана и его потомков, и как сегодня в реках
их желаний текут воды процветания, и какое множество несчастий и бедствий обру-
шилось на врагов их и на тех, кто не желал покориться, на тех самых могуществен-
ных хосроев и некогда знаменитых царей; и как Судьба была добра к этим людям,
136
Часть I. Конструирование образа
и как они всколыхнули мир, когда пленники стали князьями, а князья пленниками.
«Это для Аллаха легко»3.
Местом обитания татар, их происхождения и рождения была огромная степь, ши-
рина и длина которой таковы, что путь от одного до другого ее края занимает семь
или восемь месяцев. На востоке она граничит с землями китаев, на западе — со
страной уйгуров, на севере — с землями киргизов и рекой Селенгой, а на юге —
с владениями тангутов и тибетцев.
До появления Чингис-хана у них не было [общего] вождя или правителя. Каждое
племя или два племени жили отдельно; они не были едины, и между ними не стиха-
ли войны и не прекращалась вражда. Некоторые из них считали воровство и наси-
лие, разврат и безнравственность занятиями, свидетельствующими о мужественно-
сти и превосходстве. Хан китаев взимал с них дань и забирал их товары. Одежда
их была сшита из шкур собак и мышей, а питались они мясом этих животных
и другой мертвечиной; вместо вина у них было кобылье молоко, а десертом им слу-
жили плоды дерева, напоминавшего сосну, которое они называли кушук*5 и рядом
с которым в тех краях не было никаких других плодоносящих деревьев; растет оно
[даже] кое-где в горах, где по причине чрезвычайного холода нет больше ничего.
Отличительным знаком важного военачальника были стремена, сделанные из желе-
за; поэтому можно себе представить, каковы были у них другие предметы роскоши.
И они пребывали в бедности, лишениях и несчастьях, пока не взметнулось знамя
удачи Чингис-хана, и они не устремились из загонов нищеты на широкие просторы
богатства, из тюрьмы в сад, из пустыни бедности во дворец наслаждения и от по-
стоянных мучений к приятному покою; их одеяния стали из шелка и парчи, их пища
и плоды «мясом птиц из тех, что пожелают и плодами из тех, что они выберут»с,
а жажду они утоляют «(чистым вином) запечатанным; завершение его — мускус»11.
И так вышло, что этот мир стал раем для того народа; ибо все товары с Запада
идут к ним, и то, что предназначено для самых далеких земель Востока, разгружа-
ется в их дворах; кошели и мошны наполнились от их сокровищ, и их повседневное
платье усыпано драгоценностями и расшито золотом; и на рынках их городов драго-
ценные камни и ткани настолько упали в цене, что если бы первые отвезти назад на
рудники или копи, то их можно было бы продать вдвое дороже, а везти к ним тка-
ни — то же, что везти семена каравеяе в Керман или предлагать воду в Омане; их
пища так же обильна, а их напитки текут подобно водам в реке Оке.
В блеске прибывающего с каждым днем богатства и под сенью великого могущест-
ва Чингис-хана и его потомков жизнь монголов изменилась от крайней нужды
и бедности к богатству и изобилию. А что до других племен, то их дела также при-
шли в порядок, и положение их улучшилось. И тот, кто не мог раньше иметь по-
стель из хлопка, теперь покупал ее за пятьдесят тысяч или тридцать тысяч золотых
Коран. 4, 167; 23, 19-20.
Сибирский кедр (Pinus cembra).
С Коран. 56, 20—21.
Коран. 83, 5 — 6.
Тмин обыкновенный (Carum carvi L.).
§ 14. «История завоевателя мира» Джувайни
137
или серебряных балышей. А балыш стоит пятьдесят золотых или серебряных мис-
калей, что составляет около семидесяти пяти рукнийских динаров, стандарт которых
две трети.
Да дарует Всевышний бесчисленные годы процветания его потомству, и особенно
Менгу-каану, мудрейшему и справедливейшему из монархов; и да продлит Он срок
его милосердия для человечества! (Джувайни. I. 14 — 16).
Глава III. Приход Чингис-хана к власти и начало перехода к нему империй и царств
мира: краткое описание
Монгольские племена и роды многочисленны; но самыми знаменитыми сегодня ста-
ли кияты, возвысившиеся над другими благодаря своему благородству и величию,
вождями которых были предки и прародители Чингис-хана и от которых он ведет
свой род.
Чингис-хан носил имя Темучин до той поры, пока, согласно повелению «Будь!
И оно бывает», — он не стал господином всего обитаемого мира. В те дни
Онг-хан, вождь кереитов и сакиятов, был первым среди племен по силе и достоин-
ству и превосходил их по количеству утвари и снаряжения и по числу людей. В те
дни монголы не были едины и не подчинялись один другому. И когда Чингис-хан
вышел из детства и достиг степени мужественности, он стал в нападении подобен
рычащему льву, а в рукопашном бою как острый меч; в подчинении врагов его су-
ровость и жестокость была как яд, и в усмирении гордыни богатых властителей его
свирепость и дикость были орудием Провидения. При каждом удобном случае, по
причине соседства их владений и близости их земель, он навещал Онг-хана, и их
связывали дружеские чувства. Когда Онг-хан увидел его ум и проницательность,
его доблесть и благородство, он подивился его мужеству и энергии и стал делать
все, что было в его власти, чтобы продвинуть и возвеличить его. День ото дня он
все более возвышал его, пока все государственные дела не стали зависеть от него
и все войска и союзники Онг-хана не стали подчиняться его порядку и суду. Сыно-
вья и братья Онг-хана, его придворные и фавориты стали завидовать положению
и милости, которыми он пользовался, и тогда они накинули сеть коварства на врата
счастливого случая и расставили капканы вероломства, чтобы очернить его имя;
в тайных беседах они рассказывали о его могуществе и превосходстве и повторяли
истории о том, как все сердца склоняются к повиновению и верности ему. Под ви-
дом доброжелателей они постоянно рассказывали об этом, пока Онг-хан также не
заподозрил его и не начал сомневаться в том, как ему поступить; и опасение и страх
перед его мужеством и отвагой поселились в его сердце. Поскольку невозможно
было напасть на него и порвать с ним в открытую, он придумал покончить с ним
хитростью и коварством и помешать обманом и вероломством осуществлению тай-
ного Божественного замысла его усиления.
Итак, было решено, что на рассвете, когда глаза закрыты повязкой сна и человече-
ство беспечно предается отдыху, люди Онг-хана нападут на Чингис-хана и его сто-
ронников и таким способом избавятся от своих страхов. Они тщательно подготови-
лись к делу и уже собирались осуществить задуманное; но поскольку его удача не
дремала, а судьба была добра к нему, двое юношей, находящихся на службе
у Онг-хана, один по имени Кишлих, а второй Бада, бросились к Чингис-хану
и рассказали ему об их злом умысле и грязном предательстве. Он тут же отослал
138
Часть I. Конструирование образа
свою семью и своих сторонников и приказал убрать юрты. И когда в назначенное
время на рассвете враги накинулись на их юрты, то обнаружили, что они пусты.
Хотя в разных свидетельствах по-разному говорится о том, вернулись ли они назад
или тут же устроили погоню, суть сводится к тому, что все же Онг-хан отправился
на поиски с большим числом людей, в то время как Чингис-хан имел при себе лишь
небольшой отряд.
[В тех местах] есть водный источник, называемый Балджуна, здесь они вступили
в бой, и началась жестокая битва. В конце концов, Чингис-хан со своим небольшим
войском разгромил Онг-хана с его огромными силами и захватил богатую добычу.
Это случилось в 599 г. [1202—1203], и были записаны имена всех участников тех
событий, благородного и низкого звания, от князей до рабов, носильщиков, коню-
хов, тюрков, таджиков и индусов. А те юноши получили титул тарханов. Тарха-
ны — это те, кто освобождается от обязательной уплаты дани и кому выделяется
часть от добычи, захваченной в каждом военном походе; они могут являться к хану
без разрешения и позволения, когда бы ни пожелали. Еще он дал им войско и ра-
бов, а скота, лошадей и снаряжения дал столько, что невозможно было сосчитать
и исчислить; и он приказал, чтобы, какую бы вину они ни совершили, их не призы-
вали бы к ответу; и чтобы это правило применялось и к их потомству вплоть до де-
вятого колена. Много людей произошло от этих двоих, и сегодня они пользуются
почетом и уважением в любой стране, и им оказываются высокие почести при дво-
рах царей. И остальные, кто участвовал в этой битве, все получили высокие звания,
и самый последний носильщик и погонщик верблюдов достигли высокого положе-
ния; одни стали царями того времени, другие заняли важные государственные
должности и прославились на весь мир.
Когда армия Чингис-хана получила подкрепление, он послал войско вдогонку за
Онг-ханом, чтобы не дать ему собраться с силами. Несколько раз они вступали
в бой, и всякий раз он одерживал победу, а Онг-хан терпел поражение. В конце
концов, вся родня последнего и его слуги, и даже его жены и дочери попали в руки
Чингис-хана; а сам он был убит.
И когда для Чингис-хана настали дни процветания и взошла звезда его удачи, он
направил посланников к другим племенам; и те, кто пришел к нему с выражением
покорности, как ойраты и конгуратыа, были приняты в число его союзников и вое-
начальников, и они пользовались его снисхождением и благосклонностью; а что
до непокорных и мятежников, то из них он вышиб дух хлыстом бедствий и мечом
уничтожения; и так продолжалось до тех пор, пока все племена не сравнялись ме-
жду собой и не стали послушны его воле. Затем он установил новые законы и за-
ложил фундамент правосудия; и те их обычаи, что были неподобающими, как
пьянство или прелюбодеяние, искоренялись; и об этом уже сказано в предыдущей
главе.
И в то время появился человек, о котором я слышал от надежных монголов, что
в лютые холода, которые преобладают в тех краях, он обнаженным ходил по степи
и горам, а потом возвращался и рассказывал: «Всевышний говорил со мной и ска-
зал: „Я отдал все лицо земли Темучину и его детям и нарек его Чингис-ханом.
К племени конгуратов принадлежала Борте, старшая жена Чингис-хана.
§ 14 «История завоевателя мира-» Джувайни 139
Велите ему вершить правосудие так-то и так-то*». Того человека назвали Теб-
Тенгри, и, что бы он ни говорил, Чингис-хан следовал всему безоговорочно. Так он
приобрел силу; и когда вокруг него собралось множество сторонников, он пожелал
сам стать правителем. Однажды во время пира он затеял ссору с одним из цареви-
чей, и тот царевич, перед всеми собравшимися, так сильно бросил его о землю, что
он больше не поднялся.
Вскоре, когда весь тот край был очищен от мятежников и все племена стали его
войском, он направил послов к китаям; а затем отправился туда сам и убил Ал-
тан-хана, императора китаев, и подчинил себе их страну. И со временем он завоевал
и другие царства (Джувайни. I. 25~29).
У Джувайни, Чингис-хан — герой-одиночка, который с малой дружиной
и без припасов завоевывает мир. Нет ни слова о гвардии и интересах кочевой
аристократии. Дело в том, что размышления Джувайни предваряют раздел
о законах, созданных Чингис-ханом, и ясах, которые он распространил после
своего прихода к власти. Перед Джувайни стояла задача отделить образ завое-
вателя мира от образа законодателя.
Всевышний выделил Чингис-хана умом и рассудком среди равных, а по мудрости
и могуществу вознес е^о над всеми царями мира, поэтому все, что уже известно
о порядках могущественных хосроев и записано об обычаях фараонов и кесарей,
Чингис-хан, без утомительного изучения летописей и сообразования с древностями,
изобретал лишь из страниц своего собственного ума; а все, что было связано со спо-
собами завоевания стран и относилось к сокрушению мощи врагов и возвышению
друзей, было порождением его собственной мудрости и следствием его размыш-
лений.
Так что если бы Александр, имевший страсть к талисманам и решению трудных за-
дач, жил во времена Чингис-хана, то учился бы у него хитрости и мудрости и не на-
ходил бы лучших талисманов для покорения неприступных крепостей, чем слепое
повиновение ему. И нет тому более ясного доказательства и определенного свиде-
тельства, чем то, что, несмотря на существование стольких сильных и многочислен-
ных недругов и стольких могучих и хорошо снаряженных врагов, бывших фагфура-
ми своего времени и хосроями своего века, он в одиночку, с немногочисленным
войском и почти без снаряжения, сразил и покорил властелинов до самого горизон-
та от Востока до Запада; а тех, кто оказал ему сопротивление и восстал против
него, согласно ясам и указам, кои он ввел, он истребил полностью, вместе с их под-
данными, детьми, приспешниками, войсками, землями и областями. Было нам пере-
дано одно божественное откровение, гласящее: «Те, что суть Мои всадники, ими
отомщу Я мятежникам против Меня», — и нет сомнения в том, что это указание
на всадников Чингис-хана и на его народ. И когда мир, подобно бушующему морю,
вздымался от разных тварей, и когда высокомерие гордости и самонадеянность ве-
личия и надменности окрестных царей и знати достигли предела: «Величие — пла-
тье мое, великолепие — одежда моя», — Всевышний, как было предсказано, наде-
лил Чингис-хана силою могущества и победой владычества, ибо «Поистине мощь
Господа твоего крепка»; и поскольку от дерзости богатства, могущества и величия боль-
шинство городов и стран мира встретили его восстаниями и ненавистью и отказались
140
Часть I Конструирование образа
выказать повиновение (в особенности земли ислама от границ Туркестана до отда-
ленных областей Сирии), то повсюду, где царь, либо правитель, либо управляющий
городом оказывали ему сопротивление, он уничтожал их всех с их семьями, при-
спешниками, родственниками и чужаками, так что где было народу сто тысяч, не
осталось, без преувеличения, и сотни душ, и подтверждением сего утверждения мо-
жет служить судьба многих городов, о каждом из которых сказано в должном мес-
те (Джувайни. 1.17)
§ 15. Расследование ан-Насави
Хорезмшах Ала ад-дин Мухаммад (1200—1220) строил планы по завоева-
нию Китая. Эта мысль зародилась у него в 1214 г. Как пишет Джузджани, да-
бир хорезмшаха Имад ал-Мулк Тадж ад-дин Джами рассказывал ему в 1220 г.
в крепости Тулак о том, что в душу хорезмшаха запала честолюбивая мысль
о завоевании стран Китая и он постоянно расспрашивал о ннх людей, приез-
жавших из Китая и стран, лежащих за пределами Туркестана. Имад ал-Мулк
говорил: «Мы, его слуги и придворные, пытались отговорить хорезмшаха от
этой навязчивой идеи, мотивируя свои соображения дальностью расстояний,
трудностями пути и другими препятствиями, но хорезмшах стоял на своем.
А когда до него дошли слухи о том, что Чингис-хан завоевал Китай, он решил
узнать, достоверны ли эти слухи, и отправил в Китай посольство во главе с бла-
городным сеййидом Баха ад-дином ар-Рази».
Посольство хорезмшаха прибыло в Чжун-ду (Средний стольный город)
сразу же после взятия города войсками Чингис-хана в июне 1215 г. Чингис-хан
принял Баха ад-дина ар-Рази с почестями и весьма приветливо, а когда посоль-
ство возвращалось в Хорезм, Чингис-хан вручил для хорезмшаха большое чис-
ло редких даров и подношений и сказал послу: «Передай хорезмшаху: „Я —
владыка Востока, а ты — владыка Запада! Пусть между нами будет твердый
договор о дружбе и мире, и пусть купцы и караваны обеих сторон отправляются
и возвращаются, и пусть дорогие изделия и обычные товары, которые есть
в моей земле, перевозятся ими к тебе, а твои, в таком же порядке, пусть пере-
Q7
возятся ко мне» .
Если посол верно передал слова Чингис-хана, то возникает вопрос: когда
же оформилась доктрина Вечного Неба, повелевающего Чингис-хану покорить
все земли Востока и Запада?
Считается, что Чингис-хан в это время не замышлял вторжения в земли,
подвластные хорезмшаху Ала ад-дину Мухаммаду; напротив, он пытался нала-
дить торговые связи и обеспечить безопасное следование караванов. Понача-
лу хорезмшах делал шаги навстречу, но вскоре сам же нарушил договоренно-
сти, а затем связи и вовсе были разорваны по вине хорезмшаха и его прибли-
женных.
142
Часть I. Конструирование образа
Замыслы Чингис-хана скрыты — источники не позволяют даже строить
предположений, планировал ли он создание империи в континентальном мас-
штабе. О грандиозных же планах хорезмшаха Ала ад-дин Мухаммада известно
многое. В частности, у него было намерение отнять у аббасидских халифов
светскую власть. Подробности этих событий известны из сочинения ан-Наса-
ви, секретаря и биографа султана Джалал ад-дина, наследника хорезмшаха.
Поздней осенью 1217 г. хорезмшах повел в наступление на Багдад огром-
ную армию, но вблизи Хулвана, на Асадабадском перевале случилось непред-
виденное событие: войска были погребены под снегом. От внезапного холода
пострадала большая часть людей и скота, а отступавшие были перебиты кочев-
никами. Катастрофа, постигшая многотысячную армию хорезмшаха, была рас-
ценена мусульманским миром как небесная кара за попытку нанести ущерб ха-
лифу (ан-Насави. 10).
В картине мира, предполагающей божественное покровительство правяще-
му дому, случайное, с современной точки зрения, стихийное бедствие преврати-
лось в карающую десницу Бога. Дни хорезмшаха были сочтены. Утратив по-
следние остатки здравомыслия, он отдал приказ перебить купцов и разграбить
торговый караван, отправленный Чингис-ханом в Отрар. Месть Чингис-хана
развеет по ветру кости всего рода хорезмшаха. Это не метафора, так звучал
приказ Чингис-хана. Дело в том, что монголы придавали чрезвычайную значи-
мость единству рода, что символически выражалось в сохранении костей пред-
ков на тайных родовых кладбищах. И наоборот, останки государей, соперни-
чавших с Чингис-ханом, подлежали уничтожению. Султан Джалал ад-дин не
понимал сути происходящего, когда распорядился перенести останки своего
отца, хорезмшаха, с острова в Каспийском море сначала в неприступную кре-
пость Ардахн, а затем в Мадрасе в Исфахане. Ан-Насави считал мнение султа-
на неразумным: «Ведь я знал, что его труп — да прохладит его Аллах осве-
жающим ветром — не был сожжен татарами только потому, что к нему трудно
было добраться. Они уже сожгли кости всех погребенных султанов, в какой бы
земле они ни находились, так как считали, что все эти султаны [имеют] общего
предка и одного рода» (ан-Насави. 85).
Только ли месть побуждала Чингис-хана разорять владения хорезмшаха,
как полагали Ибн ал-Асир и ан-Насави? Месть — мотив решающий, но не-
достаточный. Столкновение монголов с хорезмшахом не выглядит спонтанным.
Это была тщательно спланированная военная акция, в которой переплелись ин-
тересы двух групп: кочевой аристократии, для которой война означала обогаще-
ние, и мусульманских купцов, осуществлявших в пользу Чингис-хана широкую
разведку в расчете на будущие привилегии.
§ 15. Расследование ан-Насави
143
Монголы начинали войны с соседними оседлыми государствами, чтобы за-
ставить их платить дань и заключать торговые соглашения. Уйгуры, правившие
оазисами в Восточном Туркестане, немедленно создали союз с Чингис-ханом
и участвовали в курултае 1206 г. Потом монголы атаковали тангутское государ-
ство на северо-западе Китая в 1207~1209 гг., вынудив тангутов запросить мир
и выплачивать дань. Монгольская кампания против чжурчжэней на севере Ки-
тая началась в 1211 г. После трех опустошительных вторжений династия Цзинь
также согласилась платить дань монголам в 1214 г. Монголы ушли и оставили
династию в покое.
Ан-Насави начинает свое расследование с истории конфликта между могу-
щественным правителем династии Цзинь и Темуджином, который, благодаря
родственным связям, получил в управление земли в Северном Китае. С пози-
ции знающих людей, чье мнение передает ан-Насави, беда началась с того, что
к Тему джину «примкнули зачинщики смут из числа негодяев — его соплемен-
ников и злодеев из его рода». Так смотрели на ситуацию представители дина-
стии Цзинь. С позиции нынешних историков, оценивающих ситуацию глазами
Чингис-хана, причино-следственные связи выглядят несколько иначе. «Исклю-
чая уйгуров, все дружеские отношения были быстро прекращены. Чжурчжэни
не намеревались постоянно умиротворять монголов, и не прошло и года, как
война между ними и монголами возобновилась. Эта война длилась 20 лет и за-
вершилась только с полным уничтожением династии Цзинь в 1234 г. В резуль-
тате монголы стали хозяевами Северо-Восточного Китая»93.
Сведения об уйгурах не попали в поле зрения ан-Насави. Между тем суще-
ствует мнение, что Восточный Туркестан был самой важной геополитической
опорой державы Чингис-хана, ее стратегическим центром тяжести: «При нена-
дежности монгольских позиций на севере Китая, где еще не были побеждены
чжурчжэни, но уже появился новый противник в лице тангутского государства
Си Ся, царство Кочо и Восточный Туркестан в целом для монголов геополити-
чески значили много и были попросту незаменимы. К полному контролю над
Ираном и Китаем Чингис-хан не стремился, не без оснований считая такие за-
дачи избыточными: в принципе все, что могли дать Монголии Китай и отдален-
ный Иран, уже давали тесные связи с Восточным Туркестаном и торговля по
Шелковому пути через его территорию. <...> Чингис-хан стремился не безгра-
нично расширять пределы своей империи, как иногда считают, а, напротив, ста-
билизировать ее ядро и завоеванные территории»94.
Постановление Чингис-хана о покорении мира — самый распространенный
миф, созданный и растиражированный в эпоху Угедея. В донесении Бенедикта
Поляка говорится: «Чингис-кан также установил, чтобы [тартары] покорили
все земли мира, и не заключали бы мира ни с кем, разве только те сами
144
Часть I. Конструирование образа
открыто и безоговорочно не сдадутся им, и на этот случай приказал щадить
простых людей, а всех более знатных умерщвлять» (НТ, § 41). Идея о покоре-
нии мира известна большинству средневековых авторов, писавших о монголах,
но сегодня многие исследователи оспаривают то, что Чингис-хан имел намере-
ние покорить весь мир. Первоначально у него были те же ограниченные цели,
что и у лидеров предыдущих имперских конфедераций: подчинить всю степь,
чтобы вымогать подарки и торговые привилегии у богатых оседлых государств.
Так оказалось, что эти государства предпочли воевать с кочевниками, чем уми-
ротворить их. Результатом конфликтов стали истребляющие войны. Монголы
стали правителями территорий, которые они первоначально намеревались обло-
95
жить данью .
Ан-Насави ничего не говорит о стремлении Чингис-хана покорить мир, что
косвенно указывает на отсутствие этой мифологемы в то время. Неизвестен ему
и геополитический проект Чингис-хана по обеспечению безопасности уйгурско-
го царства — ключевого звена в конструкции обширной империи.
В расследовании ан-Насави описываются северные пределы империи Цзинь,
причем образ жизни правителей кочевых племен, обитавших около Китайской
стены, приписывается владыке срединного Китая.
И последний вопрос: как ан-Насави объясняет причины поражения хорезм-
шаха? Ан-Насави говорит об отсутствии мотивации, способной сплотить разно-
племенную армию кочевников. «Государи этого дома (Хорезмшахов) совершили
ошибку, взяв в помощь тюрок против такого же племени из числа многобожни-
ков. Ведь кто сражается без непоколебимой веры и твердой убежденности, не
надеется на воздаяние и не боится [адских] мучений, не гарантирован от слабо-
сти при нужде и от того, чтобы следовать своим желаниям в любое время
и ежечасно» (ан-Насави. 36). У Ибн ал-Асира более трезвый взгляд на ситуа-
цию: «Татарам удалось это дело только за отсутствием отпора, а причиною от-
сутствия его то, что хорезмшах Мухаммад, завладев этими землями, умертвил
и уничтожил царей их, да остался один властителем всех стран, а когда он бе-
жал от них [татар], то в этих странах не осталось никого, кто бы защитил и ог-
радил их».
Шихаб ад-дин Мухаммад аи-Насави.
Жизнеописание султана Джалал ад-дииа Маикбурны
Глава 1. Рассказ о проклятых татарах, начале их дела и об их родине
Не один из тех, со словами которых считаются, рассказывал мне, что государство
Китай (ас-Сии) — обширное государство и обойти вокруг него можно за шесть
месяцев. Говорят, что он окружен единой стеной, которая прерывается лишь у не-
преодолимых гор и широких рек. С давних пор ас-Син разделен иа шесть частей,
каждая из которых протяженностью в месяц пути. В такой части управляет хан,
§ 15. Расследование ан-Насави 145
т. е. «государь» на их языке, от имени великого хана. Их великим ханом, который
приходился современником султану Мухаммаду1', был Алтун-хань. Они (ханы) на-
следовали Китай друг за другом — великий от великого, а вернее, неверный от не-
верного. Обычно они находились в Тамгаджес, а это самая середина ас-Сина,
и в окружающих местностях и перебирались в течение лета с одной стоянки на дру-
гую, переходя из области в область до тех пор, пока не наступала зима с ее мрач-
ным лицом, а тогда оии переходили воды Ганга вблизи Кашмира, останавливаясь на
зимовку в прибрежной местности с ее прекрасными долинами и возвышенностями,
подобных которым нет в других краях.
Охрана всего того, что оставлял государь, была тогда возложена на шестерых ха-
нов, живших на землях ас-Сина. Среди них в упомянутую эпоху был человек по
имени Души-хан, который был женат иа тетке, по отцу, проклятого Чингис-хана.
Племя этого проклятого, известное под названием ат-темурчи1, — обитатели
пустынь, а зимовьем им служила местность под названием Аргун. Они известны
среди тюркских племен своим злом и коварством, и государи ас-Сииа из-за их не-
покорности не считали возможным ослаблять им узду.
И случилось так, что, когда умер Души-хан, муж тетки кровавого Чингис-хана,
а Алтун-хан отсутствовал, Чингис-хан посетил ее и выразил ей свои соболезнова-
ния. Затем она велела известить об этом Кушлу-хана и Чингис-хаиае, которые пра-
вили областями, граничившими с двух сторон с территорией умершего. Известив их
обоих о смерти своего мужа, она еще сообщила им, что покойный ие оставил после
себя сына и что если его место займет ее племянник Чингис-хан, то он будет следо-
вать по стопам умершего, содействуя обоим ханам и подчиняясь их воле.
Тогда они оба одобрили ее мнение о том, что она считала целесообразным, и посо-
ветовали ей облечь его властью и закрыть брешь, образовавшуюся со смертью Ду-
ши-хана. Они гарантировали ей поддержку такого положения по возвращении Ал-
тун-хана в его резиденцию и пристанище его близким и сподвижникам. Чингис-хан
Султан Мухаммад правил в 1200—1220 гг. Хорезмом и Хорасаном.
Алтун-хан («золотой хан») — пятый император из чжурчжэньской династии Цзинь, правив-
шей в Северном Китае в 1115 — 1234 гг. По словам Рашид ад-дина, всех государей Цзиньской
династии монголы называли Алтан-ханами (Рашид ад-дин. Т. I. Ки. 2. С. 167).
Тамгадж (Тамгач, Табгач) — общее название Северного Китая, где тюрками была создана
империя Северная Вэй (IV—VI вв.). Ср.: Махмуд Кашгарский о Китае (XI в.): «Чин, в ос-
нове своей состоит из трех частей: первая — Верхний Чин, который находится на Востоке,
его называют Тавгач. Вторая — Средний Чин, это — Хытай. Третья — Нижний Чин, это
в Кашгарии», цит. по: Кононов А. Н. Способы и термины определения стран света у тюрк-
ских народов // ТС. 1974. М., 1978. С. 82. Табгач в форме Тамгаст упоминается в визан-
тийском сочинении VII в.: «Тавгаст — известный город, от тех, кого называют тюрками, он
находится на расстоянии 1500 миль и сам расположен по соседству с Индией» (Феофилакт
Симокатта, с. 188).
ан-Насави собственное имя Чингис-хана — Темучин относит к его племени.
Это неизвестное лицо, тоже носившее (по ан-Насави) имя Чингис-хан.
146
Часть I. Конструирование образа
стал управлять тем, что было у Души-хана, и за небольшое время к нему примкнули
зачинщики смут из числа негодяев — его соплеменников и злодеев из его рода —
камней для смуты, огонь которой не угас и чьи острия не отскакивают и поныне.
Когда Алтун-хан возвратился в свой город, именуемый Тамгадж, хаджибы, соглас-
но обычаю, начали представлять ему ежедневно по нескольку дел из тех, которые
имели место за время его отсутствия. И когда были преподнесены подарки Чин-
гис-хана, он страшно разгневался, удивляясь, как те двое выдвинули его. Он прика-
зал отрезать хвосты [подаренным] коням и прогнать их. Его хаджибы вышли, бра-
ня и упрекая двух ханов, поддержавших его (Чингис-хана), и в своих угрозах
дошли до того, что Чингис-хан и двое его друзей увидели, что смерть недалека
и гибель ближе, чем шейная вена. И тогда они перестали повиноваться и вместе на-
рушили заповедь союза [с Алтун-ханом].
Глава. 2. Рассказ о том, к чему привело дело Чингис-хана
и двух его друзей после их бунта
Покинув своего господина после разрыва, они взаимно поклялись помогать друг
другу в союзе, обнажили лицо распри и извлекли зло из его оболочки. Чингис-хан
призвал к себе на помощь всех тех, кто примкнул к нему из его племени.
Алтун-хан, пытаясь вернуть их к повиновению, неоднократно направлял к ним по-
слания с таким требованием, смешивая в них извинения с предупреждением, а обе-
щания с угрозой. Но его обращение лишь усилило распрю. Каждый раз, когда он
призывал их, «...они вкладывали свои пальцы в уши, и закрывались платьем,
и упорствовали, и гордо превозносились»3.
Когда он потерял надежду умиротворить их, то прибегнул к сбору войска, стал на-
капливать силы и готовиться, но в сражении был разбит самым постыдным обра-
зом, а они устроили страшную резню джурджа-хита’и и другим племенам тюрок,
входившим в состав его войска. Сам Алтун-хан с остатками своих войск ушел от
них на ту сторону Ганга, оставив им страну. Они водворились здесь и завладели
ею, а из тюркских бродяг и подонков к ним присоединились все, кто жаждал нажи-
вы и стремился к добыче.
Дело Алтун-хана стало еще хуже из-за слабости и шатания, и его немощь и потря-
сение увеличились до такой степени, что он начал переговоры с ними, стремясь
к успокоению и перемирию, довольствуясь оставшимся у него жалким владением,
отдавая большее для того, чтобы сберечь меньшее. Они приняли его предложения,
и отношения между ними самими продолжались на основе сотрудничества до тех
пор, пока не умер Чингис-хан. Двое других оставались владетелями государства,
держа узду правления вместе. Обеспечив себе безопасность со стороны Алтун-ха-
на, они двинулись в Баласагун и завладели им. Они завладели также граничащей
с ним страной и подчинили ее.
Коран. LXXI, 6(7).
§ 15. Расследование ан-Насави
147
К этому времени случилась смерть Кушлу-ханаа, и его заменил сын, титулованный
[так же] — Кушлу-ханом. Чингис-хан, считая, что этот [хан] слаб по малолетству
и юности, нарушил основы соглашений, установленных между ним (Чингис-ханом)
и его отцом об одинаковом их достоинстве и распределении доходов государства по
правилам справедливости и равенства. По этому поводу между ними начались пе-
реговоры и взаимные упреки, приведшие, в конце концов, к враждебности. И когда
речь из шуточной стала серьезной и усилился ожог вражды, Кушлу-хан отделился
от него.
Глава 3. Рассказ о том, к чему привело дело Кушлу-хана после разрыва его
с Чингис-ханом
Кушлу-хан после разрыва с Чингис-ханом двинул свои войска к границам Каялыка
и Алмалыкаь, правитель которых Мамду-хаи ибн Арслан-хан заключил с ним мир
с условием крепко стоять вместе и стремиться помочь друг другу во имя [общей]
пользы.
Прибытие Кушлу-хана в упомянутую страну совпало с бегством хана ханов гюр-ха-
на — государя ал-хита’и с поля сражения, происшедшего между ним и султаном
[Ала’ ад-дином Мухаммадом]. Это была последняя битва между ними, и бегство
привело пор-хана к границам Кашгара. Мамду-хан начал склонять Кушлу-хана
к походу на Кашгар и захвату гюр-хана, говоря ему: «Если ты победишь его и поса-
дишь его на престол государства, никто из тюркских владык не воспротивится тебе,
соблазнившись напрасными надеждами и превратностями судьбы». Он (Мамду-
хан) не знал, что это — государство, дни которого сочтены, и настало время, чтобы
совы плакали над ним. Кушлу-хан считал это невозможным, так как, по его мне-
нию, положение пор-хана было высоким, приказы хана внушали страх, а слава
и мощь его были велики, Но Кушлу-хана постоянно подстрекали к этому, пока он
не согласился на то, к чему его призывали. Затем они оба выступили из Каялыка
и неожиданно напали на него (гюр-хана) на границах Кашгара, захватили его и по-
садили на трон государства. Во время общих приемов Кушлу-хан представал перед
ним в положении хаджиба, давая ему советы в делах малых и больших, а сам лишь
изредка исполнял то, что было ему приказано.
Когда султан [Мухаммад] узнал о том, что тот взял в плен гюр-хана и овладел тем,
что было в его руках из драгоценных камней и ценностей, собранных со всего света
за века, он послал к нему (Кушлу-хану) и передал следующее: «Хан ханов
Смерть Кушлу-хана Старшего (Таян-хана) произошла в битве с Чингис-ханом в апреле —
мае 1204 г. {Рашид ад-дин. Т. I. Кн. 2. С. 146) Кушлу-хан Младший бежал к своему дяде
Буюрук-хану, а затем, после гибели последнего, к правителю кара-китаев гур-хану, во владе-
ния которого входили Кульджа и восточная часть Казахстана. Ставка гур-хана находилась
в долине р. Чу, близ Баласагуна
Алмалык — город в Семиречье, расположенный на берегу реки Или, к северо-западу от со-
временного города Кульджи в Китае. Позже здесь находилась резиденция ханов Чагатайско-
го улуса.
148
Часть I. Конструирование образа
освободился от моих сетей лишь после того, как я оставил его как добычу для каж-
дого грабителя и жертву для любого захватчика. Почему твоя душа не подсказала
тебе напасть иа него, когда он был иа высоте своей власти и в расцвете своей мощи?
А ныне я удалил его из его страны и городов, предал мечу всех его пособников
и сподвижников. Он добивался примирения, соглашаясь выдать за меня свою дочь
Тугадж-хатун, которую привели бы ко мие с тем, что есть в его сокровищницах из
золота, серебра и драгоценностей, при условии, что я ие отниму у него остатков его
страны с ее немногочисленными жителями, которых пощадил наш меч. Разве время
быть разбитым, когда взят в плеи? Если ты желаешь безопасности для себя и для
своих людей, то должно тебе отправить ко мне гюр-хана с его дочерью, его сокро-
вищами, имуществом и приверженцами. А иначе я пойду иа тебя с тем, против чего
не поможет ни острие твоего меча, ни неприступность твоей позиции».
На это Кушлу-хан дал смиренный и униженный ответ. В качестве подарка он при-
слал ему редкие вещи из диковинок его страны, число которых заполнило бы мно-
гие столбцы описаний» (ан-Насави. 1—3).
В высшей степени занимательные препирательства государственных мужей
были прерваны внезапно и навсегда. Напомню хронологию событий. Гур-хан
был пленен Кушлу-ханом в 1211 г. Свои претензии на Кашгар предъявил и хо-
резмшах. Эта история закончилась в 1215 г., когда в нее вмешался Чингис-хан,
сводивший счеты с Кушлу-ханом. Кем бы ии был правитель Кашгара, перед
лицом двух могущественных претендентов он был обречен. Против него были
направлены армии Чингис-хаиа и хорезмшаха, каждый из которых преследовал
свои цели. Вот что пишет по этому поводу аи-Насави: «Когда Чингис-хан уз-
нал, что Кушлу-хан захватил владения Кашгара и Баласагун и что в его руки
попал гур-хан, он отрядил своего сына Души-ханаа с двадцатью тысячами вои-
нов или более, чтобы покончить с ним и искоренить то, что выросло из его зла.
В то же самое время на Кушлу-хана со своей стороны двигался султан с шести-
десятитысячным войском. И когда султан подошел к водам Иргиза, то застал
реку замерзшей, и переправа через нее стала для него невозможной. <...> Ко-
гда он на протяжении нескольких дней находился в походе, к нему прибыл один
из его передовых отрядов и сообщил о приближении какой-то конницы. Это
оказался Души-хан, который одержал победу над Кушлу-ханом, разбил его
в пух и прах и возвращался с его головой. Он напал на него и тех, кто был
с ним из людей ал-хита и, сделал их жертвами острых мечей и пищей для хро-
мых коршунов, а с собой [увез] столько добычи, что ее масса покрыла землю,
не оставив пустого места» (ан-Насави. 4).
Души-хан — Джучи, старший сын Чингис-хана
§ 15. Расследование ан- Насави 149
Агрессивная и рискованная стратегия Чингис-хана по уничтожению лиде-
ров племен преследовала единственную цель: сохранить его власть. Его влияние
держалось не на племенных связях, а на личной преданности его сторонников.
Уничтожение найманского хана, бежавшего далеко за пределы Монголии, оз-
начало окончательное устранение каких-либо угроз абсолютной власти Чин-
гис-хана. И одновременно привело к соприкосновению границ монгольских
владений с территориями, на которые претендовал хорезмшах.
§16. Пленники судьбы
У Чингис-хана существовало правило, если город капитулировал без боя,
горожанам сохранялась жизнь3. Существовали и исключения из правила. Во
время войны в Хорасане исключения стали правилом. В течение лета и осени
1221 г. монгольские войска захватили Балх, 1 ермез, Заузан, Андхуд, Мерв,
Нишапур, Тус, Герат и другие города и крепости Хорасана. Гарнизоны и жи-
тели некоторых из этих городов и крепостей сражались с монголами и гибли, но
и население тех городов и крепостей, которые сдавались на милость победите-
лей, ждала та же участь — монголы вырезали почти всех96. О трагедии Балха
известно из сочинения Джувайни.
«Чингис-хан пересек реку и двинулся на Балх. Высшие сановники города
вышли ему навстречу, чтобы сообщить ему о своей покорности и повиновении,
и несли с собой всевозможные тузгу и подарки. После этого, чтобы произве-
сти перепись, он приказал вывести всех людей на равнину и пересчитать. Но
поскольку Джалал ад-дин продолжал сеять смуту и беспорядки в тех краях
и направлял своего коня на поле мятежа и неповиновения, монголы не могли
доверять выражениям покорности, и особенно в Хорасане. И поскольку море,
уничтожающее страны и народы, все еще бушевало, а буря бедствий еще не
стихла, то не было у них никакого способа отвратить несчастье; и поскольку
они были пленниками Судьбы, то покорность не принесла им пользы, как не
могли им помочь ни повиновение, ни унижение. Поэтому Чингис-хан приказал
согнать жителей Балха, больших и малых, мужчин и женщин, на поле и поде-
лить их по их обычаю на сотни и тысячи и предать мечу; и чтобы не осталось от
них и следа — ни от старого, ни от малого. И долгое время дикие звери поеда-
ли их плоть, и львы спокойно кормились рядом с волками, а грифы мирно пита-
лись вместе с орлами» (Джувайни. I. 103- 104).
С позиции жителей Балха монголы проявили безумную жестокость. Джу-
вайни, который видит в убийстве горожан эпизод большой войны, ищет и нахо-
дит объяснение решению Чингис-хана.
«Как только враг, отклонив приказ о [сдаче], выпускал хотя бы [одну] стрелу или метатель-
ный камень [по осаждающим войскам], в соответствии с [существовавшей] государственной
системой, [все] убивались без пощады во всех случаях» (Сун Цзы-чжэнь, с. 76).
§ 16. Пленники судьбы
151
Мусульманский историк Ибн ал-Асир (1160—1233) собирал сведения
о войне Чингис-хана против хорезмшаха Ала ад-дина Мухаммада, находясь
в Мосуле. Перед Ибн ал-Асиром не стояла задача оправдать поступки сопер-
ников. Разумеется, его симпатии на стороне мусульман. Стремительное втор-
жение монголов он оценивает как стихийное бедствие, как некий фатум. При
этом ему известны подробности Отрарского инцидента.
Весной 1218 г. хорезмшах принял монгольских послов, вероятно, в Бухаре.
Ему были переданы ценные подарки и письмо Чингис-хана, в котором тот со-
общал о своих завоеваниях в Северном Китае и Стране тюрков, чем, вероятно,
решил устрашить хорезмшаха. В письме также предлагалось заключить мирный
договор с гарантиями безопасности для купцов, занятых торговлей между дву-
мя государствами. Султан Мухаммад выразил свое согласие на мирный договор
с правителем Монголии.
После возвращения послов Чингис-хан отправил в Среднюю Азию торго-
вый караван во главе с Умаром Ходжой ал-Отрари, ал-Джамалом ал-Мараги,
Фахр ад-дином ал-Бухари, Амин ад-дином ал-Харави. Караван из пятисот
верблюдов, нагруженных золотом, серебром, шелком, мехами, индийской ме-
дью, китайским фарфором и другими дорогими предметами, сопровождали че-
тыреста пятьдесят человек, не считая послов и лазутчиков Чингис-хана. В сере-
дине 1218 г. караван прибыл в город Отрар, на правом берегу Сырдарьи.
Правитель Отрара, наместник султана Мухаммада, Гаир-хан Ииналчук, обес-
покоенный странным для торговцев поведением людей из этого каравана, объя-
вил, по словам ан-Насави, что прибывшие в Отрар, хотя и имеют облик куп-
цов, не купцы. То ли с ведома хорезмшаха, то ли самовольно он задержал
купцов, а затем истребил их. Караван был разграблен, все богатство убитых пе-
решло к Гаир-хану. Удалось бежать только одному человеку, который и доста-
вил весть об отрарской резне Чингис-хану. Расправа над купцами противоречи-
ла общеизвестным в то время нормам взаимоотношений между владетельными
лицами. Но ведь убитые 450 купцов были мусульманами! Кроме того, были
убиты послы. Месть Чингис-хана сделала его защитником прав мусульман.
Ибн ал-Асир сообщает о том, о чем ан-Насави предпочел умолчать,
а именно в чьи руки попали купеческие богатства. Если верить Ибн ал-Асиру,
вещи монгольских купцов попали в руки хорезмшаха, который разделил их ме-
жду купцами Бухары и Самарканда и взял с них стоимость товаров. В таком
случае стоит ли удивляться, почему Бухара и Самарканд были дочиста разграб-
лены монголами. И все же меня не оставляет сомнение, что широкая извест-
ность Отрарского инцидента была инициирована монголами. Монголы придали
огласке тайное преступление хорезмшаха, чтобы их война в глазах мусульман
выглядела как справедливое возмездие.
152
Часть I. Конструирование образа
Рассказы о поступках и планах хорезмшаха, которые дошли до слуха Ибн
ал-Асира, изображают некую идеальную картину. Такова беседа хорезмшаха
с видным правоведом Шихаб ад-дин Абу Са‘д ибн Имран ал-Хиваки. Взвол-
нованный сообщениями лазутчиков о боевой мощи Чингис-хана, хорезмшах ис-
кал совета у достойного человека. Правовед успокоил хорезмшаха, заявив, что
на их стороне будет весь мусульманский мир. В реальности все выглядело ина-
че. Халиф ан-Насир, страшась хорезмшаха, когда тот вознамерился захватить
Багдад в 1217 г., подстрекал монголов к нападению. На это обстоятельство
Ибн ал-Асир сначала намекает, а в другом месте говорит яснее: «И если прав-
да то, что приписывают ему (халифу ан-Насиру) аджамы (неарабы), а именно,
что он побудил татар напасть на мусульманские страны и что с этой целью он
посылал к ним людей, то он совершил деяние, которое превосходит великие
97
преступления» .
Современник событий епископ Акры Жак де Витри сообщает, что халиф
ан-Насир отправил послов к «царю Давиду», который под влиянием послов ха-
° ОЯ
лифа начал воину с хорезмшахом .
В символическом плане действия двух фигур — монгольского хана и хали-
фа были направлены на устранение хаоса, который воплощала фигура хорезм-
шаха. Эта странная на первый взгляд гипотеза имеет документальное подтвер-
ждение. Известны золотые динары, иа одной стороне которых читается титул
«Чингиз-хан», на другой — имя халифа ан-Насира. Кто и с какой целью чека-
нил такие монеты? Я обратился за консультацией к известному нумизмату
П. Н. Петрову. Вот его ответ:
«Известны золотые динары с титулом „Чингиз-хан“, битые в Газне, Са-
марканде, Бухаре.
Газна, 618 г.х., вес 2,23 г.
Л.с. В поле; ал-хакан /ал-адил /ал-а'зам /Чингиз хан.
т. е. ал-Хакан (Хан ханов) /справедливый /великий /Чингиз хан
Круговая легенда — выпускные сведения, сохраняется, как правило, фрагментарно.
О.с. В поле — калима и имя багдадского халифа ан-Насира: нет Бога кроме Ал-
лаха / Мухаммад посланник Аллаха / ан-Насир ад-Дин Аллах / повелитель
правоверных
Круговая легенда, как правило, видна фрагментарно — Коран IX, 33.
Бухара, [6]20 г.х.
Л.с. В поле: Чингиз хан / справедливый / великий. Круговая легенда — выпуск-
ные данные фрагментарно.
О.с. В поле: Бухара /Нет Бога кроме / Аллаха Мухаммад / посланник Аллаха.
Круговая — неяно.
Хорезмшахи и другие династии Центральной Азии чеканили высокопроб-
ные золотые динары. Но „золотые11 монеты монголов, которые появились сразу
после захвата этих территорий, содержали в себе золота в два раза меньше,
16. Пленники судьбы
153
т. е. изначально использовался сплав серебра с золотом (содержание примерно
50 на 50) и чеканка велась по системе эдъ-марко (т. е. без попыток стандарти-
зации веса монет). В условиях повсеместного обращения золотых высокопроб-
ных динаров акция выпуска эмиссий низкопробной золотосодержащей монеты
традиционного вида (легенды читать могли конечно же не все жители государ-
ства) воспринимается как фискальная попытка выкачать из обращения высоко-
пробное золото».
Комбинация имени монгольского хана и халифа мне кажется знаменатель-
ной, поскольку удостоверяет признание новой ситуации. Чингис-хан назван
высшим правителем, при этом и речи не могло идти о подтверждении властных
полномочий Чингис-хана аббасидским халифом. Для мусульманского сознания
фигура халифа воплощала духовную власть, а фигура монгольского хана —
светскую. Парадокс в том, что власть Чингис-хана не нуждалась в признании
со стороны духовного авторитета наместника Пророка. Чингис-хан был из-
бранником Вечного Неба, а не Аллаха. «Справедливый и великий Чингиз-хан»
и «повелитель правоверных ан-Насир» воплощали взаимоисключающие прин-
ципы устройства общества. Источником мусульманского права был Коран, ис-
точником политической власти представителей «золотого рода» Чингис-хана
была генеалогия.
Считается, что испытанным способом исламской пропаганды в джучидской
среде, а также у потомков Чагатая и Хулагу после принятия ислама правителями
этих государств стали монетные формуляры с арабскими легендами. Монеты
с именем покойного халифа ан-Насира (ум. 1225) на монетах Болгара появи-
лись в середине ХШ в. В 1290-е гг. имя этого халифа помещали на серебряных
и медных монетах Волжской Булгарии и Сарая, но без титула «эмир правовер-
ных». Монетные надписи с символом веры и тронным именем халифа ан-Наси-
ра (или без имени халифа) чеканились в Алмалыке и Пуладе, городах Чагатай-
ского Улуса. Известны золотые монеты 50-х гг. XIII в. с именем ан-Насира
и символом веры из Отрара, Бухары и Ходжента". Возникает вопрос: почему
имя халифа ан-Насира оказалось столь востребованным при монетном чекане
на мусульманских территориях, подвластных монголам? Действительный или
мнимый союз халифа с Чингис-ханом позволял мусульманской общине найти
компромисс с Чингизидами. В таком случае монетные надписи с символом
веры скорее демонстрируют лояльность этой общины, чем преследуют цели ре-
лигиозной пропаганды. В символическом плане ситуация, когда при здравст-
вующих халифах (до 1258 г.) на чекане стоит имя покойного ан-Насира,
в высшей степени любопытна: новые монеты указывают на разрыв пространст-
ва и времени, изъятых из дар ал-ислама, воцарением Ясы.
По мнению ан-Насави, в преддверии войны с монголами все меры хорезм-
шаха были ошибочными. В 1219 г. был отдан приказ в третий раз собрать
154
Часть I. Конструирование образа
налоги и взять на службу людей — лучников в полном снаряжении. Каждый
из них должен был иметь верхового верблюда, который носил бы также его
оружие и припасы. «Они направились со всех сторон к местам сбора под его
знамена подобно потоку, стремящемуся под уклон, или стреле, выпущенной из
лука. Они шли своими путями, когда их настигла весть, что султан бежал с бе-
рега Джейхуна без боя. Если бы он дождался прибытия собранных людей, то
сосредоточил бы неслыханное количество [войск]. Но решение Аллаха могуще-
ственнее, и веление Его сильнее. Аллаху принадлежит власть в повороте судеб,
в перемене изменчивого, в передаче владений одного правителя другому. Оши-
бочным действием было и то, что он, услышав о приближении Чингис-хана, ра-
зослал свои войска по городам Мавераннахра и Страны тюрок. <...> Если бы
он дал бой татарам своими отрядами до того, как распределил их, то он схватил
бы татар в охапку и начисто стер бы их с лица земли» {ан-Насави. 16).
Многие были уверены в том, что хорезмшах соберет большую армию, сам
же хорезмшах знал, что этого не произойдет. Получается, что виновник собы-
тий знал нечто такое, что было недоступно пониманию его ближайшего круга.
Странным образом вести о проигранных сражениях вызывали у хорезмшаха
только тревогу, воля к победе была парализована: «Его сердце совсем ослабело
и руки опустились» {ан-Насави. 20). Непонятно, почему человек, сравнивший
себя с легендарным Искандером, вдруг потерял лицо? Дело не в ошибках Ала
ад-дина Мухаммада, ошибкой была его держава, рассыпающаяся в силу внут-
ренних причин: правители провинций, городов и крепостей мнили себя величай-
шими владыками. Громоздкая пирамида держалась единственной фигурой,
и стоило ей пошатнуться, как рассыпалась вся держава. На этом фоне обретает
истинный смысл загадочная перемена в натуре хорезмшаха, которую можно
обозначить как психологический надлом. Произошло следующее. После паде-
ния Бухары хорезмшаха покинули семь тысяч кара-китаев из войск его племян-
ников и перешли на сторону монголов. «Правитель Кундуза Ала’ ад-Дин при-
был на подмогу Чингис-хану, объявив о своей вражде с султаном. Перешел
к нему и эмир Мах Руи, один из знатных людей Балха. Люди стали оставлять
его и незаметно уходить, и с той поры власть ослабела, наступило похмелье,
расторглись узы и подорвались решимость и мощь. Каждая веревка рвется,
и каждое дело может прекратиться. Точно так же „Аллах дарует власть, кому
пожелает, и отнимает власть, от кого пожелает3. А Он — „исполнитель того,
что Он желает“ь» {ан-Насави. 20).
Коран. 3 25.
Коран. 11. 109.
§ 16. Пленники судьбы
155
Если верить средневековым наблюдателям, победное движение Чингис-ха-
на заключалось в переходе на его сторону правителей, прежде насильно вклю-
ченных в державу хорезмшахов. Буквально физическое перетекание силы от
хорезмшаха к Чингис-хану было оборотной стороной войны. Гравитационное
притяжение фигуры монгольского хана втягивало в свою орбиту ресурсы хо-
резмшаха. На границах этого процесса с неизбежностью возникал хаос.
Всего за сто с небольшим дней Чингис-хану удалось сокрушить государст-
во Хорезмшахов. Для достижения полной победы оставалось взять в плен Ала
ад-дина Мухаммада и захватить столицу государства город Гургандж. В чем,
на взгляд Ибн ал-Асира, заключалась причина успеха монголов? Мощь хо-
резмшаха была призрачной. «Ведь татарам удалось это дело только за отсутст-
вием отпора, а отпор отсутствовал по той причине, что хорезмшах Мухаммад,
завладев этими землями, умертвил и уничтожил царей их, да остался один вла-
стителем всех стран, а когда он бежал от них [татар], то в этих странах не оста-
лось никого, кто бы защитил и оградил их». Чингис-хан понял, что хорезмшаху
никогда не удастся собрать свои многочисленные войска воедино, а если бы это
и случилось, то, как заметил В. В. Бартольд, в случае победы над монголами
«эта внушительная сила немедленно направилась бы против своего султана
и его династии»100.
Ибн ал-Асир ‘Изз ад-дии. Совершенство по части летописания
О вторжении татар в страны мусульманские
Несколько лет я противился сообщению этого события, считая его ужасным и чув-
ствуя отвращение к изложению его: я приступал к нему и опять отступал. Кому же
легко поведать миру о гибели ислама и мусульман, да кому приятно вспоминать об
этом? О, чтобы матери моей не родить меня, чтобы мне умереть прежде этого
и быть преданным вечному забвению! Хотя многие из друзей моих побуждали меня
к начертанию этого события, но я приостанавливался. Потом, однако же, я сообра-
зил, что неисполнение этого не принесет пользы. Пересказ этого дела заключает
в себе воспоминание о великом событии и огромном несчастии, подобного которому
не производили дни и ночи и которое охватило все создания, в особенности же му-
сульман.
Если бы кто сказал, что с тех пор, как Аллах Всемогущий и Всевышний создал че-
ловека, по настоящее время мир не испытывал [ничего] подобного, то он был бы
прав: действительно, летописи не содеожат ничего [сколь-нибудь] сходного и под-
ходящего. Из событий, которые они описывают, самое ужасное то, что сделал На-
вуходоносор с израильтянами по части избиения их и разрушения Иерусалима. Но
что такое Иерусалим в сравнении с теми странами, которые опустошили эти про-
клятые, где каждый город вдвое больше Иерусалима? И что такое израильтяне
в сравнении с теми, которые их перебили! Ведь в одном [отдельно взятом] городе жи-
телей, которых они избили, было больше, чем [всех] израильтян. Может быть, род
людской не увидит [ничего] подобного этому событию до преставления света и ис-
чезновения мира, за исключением разве Гога и Магога. Что касается Антихриста,
156
Часть I. Конструирование образа
то он ведь сжалится над теми, которые последовали за ннм, и погубит лишь тех, ко-
торые станут сопротивляться ему; эти же, татары, ни над кем не сжалились, а изби-
вали женщин, мужчин, младенцев, распарывали утробы беременных и умерщвляли
зародыши. По истине, мы принадлежим Аллаху и возвратимся к нему; нет мощи
и нет силы, как только у Аллаха Всевышнего и Великого!
Вот [как происходило] это событие, искры которого разлетелись [во все стороны]
и зло которого простерлось на всех; оно шло по весям как туча, которую гонит ветер.
Вышел народ некий из окраин Китая и устремился на земли Туркестана, т. е. Кашгар
и Баласагун, оттуда в области Мавераннахра, как то: Самарканд, Бухару и другие,
завладевая ими и поступая с жителями их так, как мы [ниже] расскажем. Затем
один отряд их перебирается в Хорасан и окончательно расправляется с ннм, завла-
девает, опустошает, избивает и грабит; потом переходит в Рей, Хамадан, землю
Джабальскую и во все области [простирающиеся] до пределов Ирака; далее на-
правляется в земли Азербайджана и Аррана, опустошая их и убивая большую часть
жителей. Спасся только редкий [из них], выбравший верный путь. Менее чем в год
[происходит] то, чему подобного не слыхано Потом, управившись с Азербайджа-
ном и Арраном, они идут к ущелью Ширванскому и овладевают городами его; уце-
лела только крепость, в которой [находился] царь их. Оттуда они перебрались
в земли алан, лезгин и различных народов, [живущих] в этих местах, и наделили их
резней, грабежом и опустошением. Потом они направились в земли кипчаков, од-
ного из самых многочисленных племен тюркских, и избили [там] всех тех, которые
сопротивлялись им; остальные бежали в болота и на вершины гор, покинув землю
свою, и ею овладели эти татары. Сделали они это в самое скорое время, с теми
только проволочками, которые требовались для переходов их, ие более. Другой от-
ряд отправился в Газну и округа ее, да в соседние с нею земли Индии, Седжестан,
Кермаи, действуя там таким-же образом, как те поступали, и [даже] хуже. Подоб
иое этому [никогда еще] не поражало слуха [людского]. Ведь Александр [Вели-
кий], относительно которого летописцы согласны, что он был владыкою мира,
[и тот] ие овладел им с такой скоростью, а завоевывал его около 10 лет, и никого не
избивал, а довольствовался изъявлением людьми покорности. Эти же в продолже-
ние года овладели большей, лучшей, наиболее возделанной н населенной частью
земли, да праведнейшими по характеру и образу жизни людьми на земле. В тех стра-
нах, на которые они [еще] не напали, всякий проводит ночь не иначе как в страхе, бо-
ясь их и высматривая: не идут ли они к нему.
Он не нуждаются в следовании за ними провианта и припасов, потому что при них
овцы, коровы, лошади и другая скотина, и они ничем иным не питаются, как их мя-
сом. Животные же их, на которых они ездят, [сами] разгребают землю своими ко-
пытами и едят корни растений, не зная ячменя. Вот почему, делая привал, они [та-
тары] не нуждаются ни в чем постороннем. Что касается религии их, то они
поклоняются солнцу, при восходе его, и ничего не считают запрещенным, а потому
едят любое животное, даже собак, свиней и других Не знают они брака, и к жен-
щине приходит не один мужчина, а когда является [на свет] дитя, то оно не знает
своего отца.
Постигли в это время ислам и мусульман [разные] несчастья, каких не испытывал
ни один народ. К числу их относятся эти татары, да посрамит их Аллах! Пришли
они с востока и совершили [такие] дела, которые признает ужасными всякий, кто
£ 16. Пленники судьбы
157
слышит о иих; ты увидишь последовательное изложение их, если на то будет воля
Аллаха Всевышнего. К ним же [т. е. к несчастьям] относится вторжение фран-
ков — да проклянет их Аллах — с запада в Сирию, нашествие их на страны Еги-
петские и овладение ими гаванью Дамьетта; они чуть было не овладели странами
Египта, Сирии и другими, не будь милости Аллаха Всевышнего и помощи его про-
тив них. Кроме того, между [людьми] уцелевшими от этих двух отрядов, обнажил-
ся меч и поднялась междоусобица... Молим Аллаха, да ниспошлет он исламу и му-
сульманам помощь от себя, ибо нет более помощника, пособника и заступника за
ислам. Когда Аллах захочет [нанести] зло народу, то нет средства устранить его
и нет другого заступника, кроме него. Ведь татарам удалось это дело только за от-
сутствием отпора, а отпор отсутствовал по той причине, что хорезмшах Мухаммад,
завладев этими землями, умертвил и уничтожил царей их, да остался один власти-
телем всех стран, а когда он бежал от них [татар], то в этих странах не осталось ни-
кого, кто бы защитил и оградил их. Да, замыслит Аллах дело, оно [уже и] сделано.
Теперь мы расскажем про начало их вторжения в страны [мусульманские].
О вторжении татар в Туркестан и Мавераннахр и о том, что они [там] сделали
В этом [617] году в страны ислама явились татары, большое тюркское племя, места
обитания которого горы Тамгаджа, около Китая; между ними и странами мусуль-
манскими более 6 месяцев [пути]. Причина их появления была такая: царь их, по
прозванию Чингис-хан, известный под именем Темучин, покинув свои земли, дви-
нулся в страны Туркестана и отправил партию купцов и тюрков с большим запасом
серебра, бобров и других вещей в города Мавераннахра: Самарканд и Бухару,
[поручив им] купить для него материи на одежду. Пришли они в один из тюрк-
ских городов, прозываемый Отраром и составлявший крайнее владение хорезмша-
ха, у которого там был наместник. Когда к нему прибыл этот татарский отряд, то
наместник послал к хорезмшаху уведомить его о их прибытии и сообщить ему об
имуществе, которое было при них Хорезмшах прислал ему приказание убить их,
отобрать имущество, находящееся при них, и прислать его к нему. Наместник убил
их и отослал что при них было, а вещей было много. Когда [посланное] прибыло
к хорезмшаху, то он разделил его между купцами Бухары и Самарканда и взял
с них стоимость его [розданного товара]. С тех пор как ои отнял Мавераннахр у ха-
тайцев, [туда] был загражден путь из стран Туркестана и из тех земель, которые
лежат за ними. В старину, когда эти страны принадлежали хатайцам, туда уже ус-
пела пробраться также часть татар, а когда хорезмшах отнял у хатайцев Маверан-
нахр и умертвил нх, то эти татары завладели Туркестаном, Кашгаром, Баласагуном
и другими и стали ходить войною на войска хорезмшаха. Вот почему ои запретил
привозить от них одежды и прочее. Кроме этого повода к вторжению их в страны
мусульманские приводятся еще и другие, но о них нельзя упоминать на страницах
книг. Но как бы то ни было: о том, чего я не привожу, предполагай хорошее и не
требуй сведений.
Наместник хорезмшаха, убив сторонников Чингис-хана, отправил к Чингис-хану
лазутчиков высмотреть, кто он такой, сколько при нем стражи и что он намерен де-
лать. Пошли лазутчики, пробираясь по пустыням и горам, которые [были] на их
пути, пока наконец дошли до него. После долгого времени они вернулись и извести-
ли его [хорезмшаха] о великой численности их [татар], да о том, что они не подда-
ются счету, что в бою они терпеливейшие из созданий Аллаха, не знающие бегства,
158
Часть I. Конструирование образа
и что они своими руками делают необходимое для себя оружие. Раскаялся хорезм-
шах в избиении их сторонников и отобрании их имущества, и появилась у него
крепкая дума. Потребовал он к себе Шихаба Хивинского, а это был отличный пра-
вовед, пользовавшийся большим почетом у хорезмшаха, который не прекословил
ему в том, что он ему советовал. Предстал он перед ним н сказал хорезмшах ему:
«Случилось великое дело; необходимо подумать о нем. Подай свое мнение о том,
как нам поступить. Дело вот в чем: на нас двинулся враг со стороны тюрков, в бес-
численном множестве». Ответил Шихаб ему: «Войск у тебя [найдется] множество;
мы напишем в [разные] стороны, соберем войска и пусть будет общий сбор. Ведь
мусульмане все обязаны помочь тебе имуществом и людьми; потом со всеми полчи-
щами отправишься к берегам Сейхуна (Сырдарьи). Это большая река, отделяющая
земли тюрков от земель мусульманских. Мы будем там [поджидать их], и когда по-
дойдет неприятель, пройдя уже далекое пространство, то мы выступим против него.
Мы-то будем еще бодры, а он и войска его уже будут измучены усталостью
и утомлением». Собрал хорезмшах эмнров своих да находившихся при нем советни-
ков и стал совещаться с ними, но они не согласились с его мнением, а сказали:
«[Лучше] дадим им переправиться через Сейхун к нам н пробраться через эти горы
и теснины: ведь им дороги наши не знакомы, мы же их знаем, так мы и одолеем их
тогда, да и погубим их, и ни один из них не спасется». В то время как тюрки [рас-
суждали] таким образом, вдруг прибыл посол от этого проклятого Чингис-хана
с отрядом [людей], грозя хорезмшаху и говоря: «Вы убили моих сторонников и ото-
брали их имущество; снаряжайтесь на войну; ведь я иду на вас с громадою [наро-
да]; не устоять вам против нее». Чингис-хан [между тем] уже пришел в Туркестан
и овладел Кашгаром, Баласагуном и всею страной. Он выгнал из нее прежних та-
тар; не сохранилось о них [никакого дальнейшего] известия и не осталось от них
следа, а разбрелись они. как эго случилось с хатайцами. И отправил он упомянутое
послание к хорезмшаху. Выслушав его, хорезмшах приказал умертвить посланника,
и он был убит, а тем, которые прибыли с ним, велел отрезать бороды, и затем от-
правил нх обратно к господину их, Чингис-хану, известить его о том, что он сделал
с послом, и сказать ему, что хорезмшах говорит тебе: «Я иду на тебя, хотя бы ты
был на краю света, чтобы отомстить и поступить с тобой так, как поступил с твоими
сторонниками». Хорезмшах снарядился [в поход], быстро отправился вслед за по-
слом, чтобы предупредить весть его и захватить их [татар] врасплох, и подвигался
вперед без перерыва. Так шел он и, пройдя пространство 4 месяцев [пути], прибыл
к обиталищам их, но увидел там только женщин, отроков и младенцев. Он напал на
ннх, забрал все и увел в плен женщин и детей. Причина отсутствия неверных в жи-
лищах их была та, что они ушли воевать с одним из тюркских царей, который назы-
вался Кушлук-ханом. Сразившись с ним, они обратили его в бегство, забрали с со-
бою имущество его и возвратились. На пути встретило их известие о том, что
сделал хорезмшах с оставленными ими [дома]. Ускорив ход, они настигли его преж-
де, чем он успел выбраться из их жилищ. Выстроились онн к битве и совершили
бой, какому подобного ие было слышно. Длилась битва 3 дня да столько же ночей
и убито с обеих сторон столько, что и не сочтешь, но не обратился в бегство ни один
из них. Что касается мусульман, то они стойко дрались, ради защиты веры своей
и зная, что колн побегут, то мусульманам не будет никакого исхода и они будут пе-
рехвачены по дальности от своих земель. Неверные же упорно сражались за спасе-
ние своих людей и своего имущества. Дошло дело у них до того, что иной из них
£ 16. Пленники судьбы
159
сходил с коня и пеший бился со своим противником. Дрались они на ножах, и кровь
текла по земле до такой степени, что лошади стали скользить [по ней] от множества
ее. [Наконец] обе стороны истощили свои силы в терпении и в бою. Весь этот бой
[происходил] с сыном Чингис-хана, отец же не присутствовал в этой сшибке да
и не знал о ней. Сосчитали, кто убит из мусульман в этой битве, и оказалось
20 000, а что касается неверных, так и не сосчитаешь, кто из них убит. Когда на-
стала четвертая ночь, то они разошлись и расположились один против другого, ко-
гда же совершенно стемнело, то неверные развели свои огни и, оставив их в таком
виде, ушли. Так поступили и мусульмане и каждый из них покинул сражение. Не-
верные вернулись к своему царю Чингис-хану, а мусульмане возвратились в Буха-
ру. И стал он [хорезмшах] готовиться к осаде, сознавая при своей слабости, что
если он не был в состоянии одолеть [даже] часть войск его [Чингис-хана], то что
же будет, когда они придут все со своим царем (Сборник материалов. Т. 1.
С. 1-8).
Не все современники событий восприняли вторжение монголов как огром-
ное несчастье. В Средние века война была обычным делом. Если столько госу-
дарств рухнуло под монгольским напором, значит, эти государства не обладали
внутренней силой. Осознание этого факта открылось не всем. Врач Абд ал-Ла-
тиф из Багдада (ум. 1231—32) знал, почему хорезмийцы уступили монголам.
«Хорезмшах Мухаммад ибн Тукуш был вор и насильник, а его солдаты были
сбродом <...> большинство из них были тюрки — либо язычники, либо неве-
жественные мусульмане <...>. Он имел обыкновение убивать часть племени,
а оставшихся брать к себе на службу, и сердца их были полны ненависти к
нему. Ни по отношению к своему собственному народу, ни по отношению к
врагам он не вел осмотрительной политики <...>. И вот выступили против него
эти татары, все сыновья одного отца, с одним языком, одним сердцем и одним
вождем, которому они повиновались»101.
«Когда от знатных лиц (из хорезмийцев) до Чингис-хана дошла весть —
они сообщили ему, какой страх испытал султан, и уведомили его, как он пал ду-
хом, — он снарядил в поход двух предводителей: Джебе-нойона и Сюбете-ба-
хадура с тридцатью тысячами [воинов]. Они перешли реку, направляясь в Хо-
расан, и рыскали по стране. Угроза была выполнена, и кровопролитие, грабежи
и разрушения были таковы, что ремесленники разбегались в страхе, а земле-
дельцы скитались голые. Было извлечено открытое и закрытое, выжато явное
и спрятанное, и не было слышно ни блеяния, ни рева: лишь кричали совы и от-
давалось эхо» (ан-Насави. 20).
В династийной истории «Юань ши» в краткой биографии Субутай-бога-
тура, известного полководца Чингис-хана, несколько строк посвящены хо-
резмшаху. Субутай «в свите государя участвовал в походе на мусульман. Их
государь бросил свое государство и бежал. Субутай, возглавив войска, пре-
следовал его. Мусульманин в конце концов умер, а вся его казна целиком
160
Часть I. Конструирование образа
перешла в сокровищницу государства. [Субутаю] были пожалованы драгоцен-
ный жемчуг и серебряный кувшин»102.
В приложении к словарю чагатайского историка и филолога Джамала ал-Кар-
ши сведения о хорезмшахе, на первый взгляд, выглядят нейтрально: «Мухам-
мад Хорезм-шах ибн Текеш, его называли также „Султан Санджар“. Убегая
от монголов, он умер в 617/1220~~ 1221 году на корабле, который шел на один
из островов Хазарского моря» {Джамал ал-Карши, с. 117). Высокая трагедия
правителя, якобы имевшего полумиллионную армию, превратилась в прозаиче-
скую словарную справку.
И Субутай, и хорезмшах Мухаммад были пленниками Судьбы. В какой-то
момент их жизненные линии переплелись; страх и бессилие хорезмшаха были
следствием мощи и воли монголов.
§17. Башни из черепов:
послание без адреса
О трагедии Нишапура (Нисабур) рассказывают два мусульманских автора:
ан-Насави и Джувайни. Ан-Насави известно, что монголы буквально сровняли
город с землей, но ему неизвестно, почему они это сделали. Башни из черепов
он не упоминает. Джувайни, напротив, сообщает подробности и причины собы-
тий. Ан-Насави смотрит на ситуацию глазами хорезмийцев, которым неведомы
ни монгольские правила ведения войны, ни язык знаков устрашения. Джувайни
представляет «монгольскую» точку зрения.
Трагедия Нишапура напрямую связана с гибелью Тогачара. Тогачар, по
всей видимости, не кто иной, как Куреген, сын правителя конгиратов и муж
четвертой дочери Чингис-хана — Тумелун. В соответствии с монгольским
обычаем, имя Тогачара было запрещено упоминать после его смерти, и потому
его стали называть Куреген («зять»). Поэтому имя Тогачара ие упоминается у
Рашид ад-дина.
Ан-Насави не увидел связи между гибелью Тогачара и судьбой города.
Вот его рассказ:
Татары откладывали осаду Нишапура и предпочитали разорять другие округа, счи-
тавшиеся подчиненными ему, пока не закончили разрушение их всех: здесь было
более двадцати городов. Затем со всеми своими силами они направились к Ниша-
пуру, чтобы наказать его жителей большой бедой. К городу собрались и те их пле-
мена, которые были рассеяны в разных концах Хорасана. Когда татары подошли
к нему, жители его выступили, начав сражение, и в грудь проклятого Тогачара по-
пала стрела, завладевшая местом его души и избавившая людей от его зла: он от-
правился в «огонь Аллаха воспламененный, который вздымается над сердцами»3.
Убедившись в превосходстве простонародья, татары поняли, что Нишапур удастся
взять лишь с помощью подкреплений. Тогда они отложили осаду и написали Чин-
гнс-хану, обращаясь за подкреплением и помощью. Он послал к ним Кутуку-нойо-
иа, Кед-Бука-нойона, Толан-Чербн н некоторых других эмиров с пятьюдесятью
тысячами всадников. Оии подошли к Нишапуру и окружили его в конце шестьсот
восемнадцатого годь. <...> Они направились к Нишапуру и в тот же день устано-
вили двести катапульт с полным оснащением и метали из них. Через три дня они
овладели им и причинили ему то же, что и остальным городам. Он стал таким же,
Коран. C1V, 6—7.
Февраль 1222 г.
162
Часть I. Конструирование образа
как и другие, и по нему прошел поток, несчастье охватило его кругом, и день и ночь
оплакивали его. Затем татары приказали пленным сровнять его лопатами, пока зем-
ля не стала ровной, без комьев и камней, и всадник не мог бы здесь споткнуться,
а онн играли здесь в мяч. Большая часть жителей погибла под землей, так как они
до этого устроили себе подвалы и подземные ходы, полагая, что они смогут там
удержаться (ан-Насави. 23).
Почему были нарушены человеческие законы, на которых, казалось бы, зи-
ждется жизнь как таковая? Жажде господствовать противостоит стабильность
как высшее благо, следование установленным обычаям — как высшая доброде-
тель. Жители Нишапура защищали свою безопасность, зажиточность и покой
как самые желанные преимущества. Обыденное стремление к равновесию, по-
зволяющее жить, никогда не выходя за рамки дозволенного, было нарушено
убийством знатного монгола. Столкновение с завоевателями и случайная гибель
Тогачара открыли для противоборствующих сторон врата смерти. Нарушенное
равновесие было равнозначно вступлению в мир сакрального. Последовавшее
за смертью Тогачара тотальное уничтожение всего живого иррационально по
своей сути, ведь были убиты не только люди, но и животные и птицы. Соци-
альное насильно превращено в природное, которое, в свою очередь, отмечено
инаковостью. То, что раньше было городом, объявлено запретной территорией.
Известно, что Чингизидов хоронили в Монголии на территории труднодос-
103
тупных и охраняемых заповедников, а некрополи их врагов подлежали разорению .
Факт уничтожения чужих кладбищ являлся внешним признаком упадка силы
противоборствующей группы и освоения реального политического и географи-
ческого пространства новой династией. В этой перспективе обретает особое
звучание тема тайных захоронений монгольской знати и находит свое объясне-
ние требование транспортировать тела погибшей знати для захоронения в Мон-
голии. Речь идет о защите совокупной социально-политической силы от риту-
ально-магического насилия. Место, где был убит Тогачар, становится запретной
территорией, это заповедник с отрицательным знаком.
По обе стороны от профанной середины, где царят охранительство и эконо-
мия, вновь обнаруживается фундаментальная двойственность сакрального:
и опасный мир кощунственных завоеваний, и благословенный мир предков. За-
поведник смерти, устроенный на месте разрушенного города, — это простран-
ство хаоса, царство небытия. В мифологическом плане ему зеркально противо-
стоит тщательно охраняемый некрополь с могилами предков.
Не стоит вслед за Р. Груссе придавать ситуации излишний психологический
“ 104
драматизм, приписывая кочевникам слепое разрушение городской цивилизации .
С позиции монголов был уничтожен источник зла. Мне кажется, ключ к разъ-
яснению ситуации лежит в мифологеме культа предков, которая применительно
к судьбе Нишапура выступает асимметрично. Некие силы словно бы отказали
городу в своей защите. Обратим внимание на их всеобъемлющий характер. По
§ 17. Башни из черепов: послание без адреса
163
словам Марко Поло, великий хан ежегодно участвовал в церемонии возлияния
молоком белых кобылиц: «Сказали великому хану звездочеты н идолопоклон-
ники, что должен он каждый год 28 августа разливать то молоко по земле и по
воздуху — духам пить, и духи станут охранять его добро, мужчин и женщин,
зверей и птиц, хлеб и все другое» (Марко Поло, с. 96). Пространству, где все
живое защищено, противостоит пространство, подлежащее изоляции. Иными
словами, монголы рассматривали Нишапур как свой город, однако поскольку
под его стенами произошло убийство знатного монгола, город был распылен
и превращен в пустыню.
Подобная история произошла и с городом Бамианом, под стенами которого
погиб царевич Мутугэн (Md’atiigan). «В битве под крепостью Бамиан порази-
ли стрелою Мао-Тукана, сына Чагатая, который был любимым детищем Чин-
гис-хана и которого Чагатай сделал своим наследником; от этой раны тот скон-
чался. Чингис-хан по этой причине соизволил поспешить с ее завоеванием.
Когда он захватил крепость, то отдал приказ, чтобы убивали всякое живое су-
щество из любого рода людей н любой породы скотины, диких животных
и птиц, не брали ни одного пленного и никакой добычи и превратили бы город
в пустыню и впредь его не восстанавливали и чтобы ни одно живое создание
в нем не обитало! Эту область наименовали Мао-Курган. До настоящего вре-
мени ни одно живое существо там не обитало, н она по-прежнему является пус-
топорожним местом» (Рашид ад-дин. Т. I. Кн. 2. С. 219). Джамал ал-Каршн
передает эту историю в смягченном варианте: «Митукан умер раньше отца
в крепости Бамийан в 617/1220—1221 году. После взятия крепости Чин-
гиз-хан приказал убить почти всех ее жителей вплоть до кошек, оставляя
[в живых] только детей и свободных женщин» (Джамал ал-Карши, с. 125).
Ни один из авторов, кроме Джувайни, не говорит о зловещих знаках, ос-
тавленных на территории заповедника смерти: башнях из черепов.
Когда Тогачар-куреген (который был зятем Чингис-хана) прибыл с великими эми-
рами и десятью тысячами человек передового отряда Тули в середине месяца рама-
дана (ноября) и подъехал к воротам Нишапура, жители города вели себя с отчаян-
ной храбростью, и так как их число было велико, а число монголов было меньшим,
они предпринимали частые вылазки и вступали в бой. И, устав от жизни, они сра-
жались со львами и, не опасаясь крокодилов, садились в лодки, для того лишь, что-
бы быть разорванными на куски. До наступления третьего дня они отчаянно сража-
лись в башне Кара-Куш и пускали стрелы из луков и самострелов со стен и земляных
валов. Вследствие несчастного случая, которому было суждено стать погибелью для
всех этих людей, одна из стрел насмерть сразила Тогачара, и жители города убили
его, не зная, кто он такой. В течение дня монгольская армия отступила, и два сбе-
жавших пленника пришли в город с известием о его смерти. И тогда люди подума-
ли, что совершили великое дело, не ведая, что «узнает он весть о том после некоего
времени». <.. > Тем временем жители Нишапура открыто взбунтовались, и когда
164
Часть I. Конструирование образа
бы ни подходили монгольские отряды, они высылали к ним храбрецов, чтобы за-
хватить нх.
Когда наступила весна 618/1222 года и Тули покончил с Мервом, он отправился
в Нишапур, и никто не знал о его приближении. Он собрал и отправил туда такое
огромное войско, что в районе Туса они захватили все селения одним ударом и от-
правили к их товарищам всех, кто избежал меча. Он также заблаговременно послал
большую армию к Шадйаху с камнеметными орудиями и [другим] вооружением,
и хотя Нишапур находится в каменистой местности, они нагрузили камней за не-
сколько перегонов и везли их с собой. Они свалили их в кучи, как собранное зерно,
и даже десятая их часть не была использована.
Жители Нишапура увидели, что дело нешуточно и что на этот раз пришли не те
люди, каких они видели до этого; и хотя на городской стене у них было три тысячи
исправных арбалетов, и установлено три сотни камнеметных машин и баллист, и за-
пасено соответствующее количество снарядов и нефти, их колени задрожали, а серд-
це ушло в пятки. Они не видели иной возможности [спасения], кроме как послать
к Тули главного кади Рукн ад-дина Али ибн Ибрахим ал-Мугиши. Когда он при-
шел к нему, он стал просить пощадить жителей Нишапура и согласился платить
дань. Это не помогло, и ему самому не позволили вернуться.
На рассвете в среду двенадцатого числа месяца сафара [7 апреля 1222 г.] они на-
полнили утреннюю чашу войны и яростно сражались до самой полуденной молитвы
пятницы, и к тому времени ров заполнился в нескольких местах, а в стене появилась
брешь. А так как наиболее ожесточенным бой был у ворот Погонщиков Верблюдов
и в башне Кара-Куш и там находилось больше воинов, то монголы установили свое
знамя на стене Хусрау-Кушк и, поднимаясь наверх, они сражались с горожанами
на крепостном валу; в то время как силы, находившиеся у ворот Погонщиков Верб-
людов также взбирались по укреплениям. И весь тот день до самого наступления
ночи они продолжали лезть на стены и сбрасывать с них людей.
К ночи субботы все стены и укрепления были покрыты монголами; а сам Тули
в тот день находился в трех парасангах от Чангарака. Тем временем монголы слез-
ли со стен и начали грабить и убивать; а горожане сопротивлялись, рассеявшись по
домам н дворцам. Монголы искали Муджир ал-Мулка и вытащили его из подзем-
ного хода. Чтобы поскорее освободиться нз петли жизни, он стал говорить им гру-
бые слова; и они, наконец, предали его позорной смерти. После этого они выгнали
всех оставшихся в живых, мужчин и женщин, из города на равнину; и чтобы отом-
стить за смерть Тогачара было приказано разрушить город до самого основания,
чтобы это место можно было перепахать; и чтобы во исполнение мести в живых не
осталось даже кошек и собак.
После этого дочь Чингис-хана, бывшая главной женой Тогачара, въехала в город
со своей свитой, и они убили всех уцелевших за исключением четырехсот человек,
которые были отобраны за их мастерство и увезены в Туркестан, где потомков не-
которых из них можно встретить и по сей день.
Они отрубили головы убитых от их туловищ и сложили их в кучи, положив головы
мужчин отдельно от голов женщин и детей После чего Тули, собравшийся просле-
довать в Герат, оставил эмира с четырьмя сотнями таджиков, чтобы они отправили
вслед за мертвыми всех живых, которых найдут. Мухи и волки пировали на груди
§ 17. Башни из черепов: послание без адреса
165
садров; орлы на горных вершинах лакомились нежной женской плотью, грифы по-
едали шеи гурий. «Земля умерла, потеряв тех, кто ее покинул, словно они были ее
душою». Дома и жилища сровнялись с землей; дворцы, высотой соперничавшие
с Сатурном, поруганные, были унижены и стали подобны земле; особняки навсегда
покинули довольство н богатство; замки, когда-то надменные, пали к ногам убоже-
ства; розовые сады стали печной золой; многие земли стали «пустой долиной»
(Джувайни. I. 137—140).
Как выглядел Нишапур, до того как он превратился в город-призрак, мож-
но узнать из персидской космографии начала ХШ в. «Нишапур — большой
город в Хорасане, его называют [также] Абаршахром. Нет в мире города более
красивого н более процветающего, приятные окрестности, красивые постройки,
много медресе, ханака и благотворительных учреждений; базар украшен словно
в раю; караван-сараи, богато украшенные айваны, хорошие [бани]. Тот, кто
увидит их, изумится изощренности формы и имеющимся узорам, [там] покры-
вала, розовая вода; проворные н ловкие управляющие. Жители Нишапура
изумляют в науках, талантливы, красноречивы, сочиняют стихи, искусны в ре-
меслах. Чужеземцы, которые приезжают туда, находят там покой н совершенно
забывают свои родные места. В каждом квартале [Нишапура] можно найти
тысячу хороших девушек, обладающих красивым голосом и играющих на чан-
ге» (Чудеса мира. 661). В книге Марко Поло этот город не упоминается, что
вызвало странный, на мой взгляд, вопрос у нынешних географов: как могло
случиться, что Марко Поло не упоминает о таком крупном торговом центре,
как Нишапур?105 Ответ простой: город исчез и возродился только к концу XIII в.,
но о былом величии не было и речи. В сочинении арабского географа "Абд
ар-Рашид ал-Бакуви (первая половина XIV в.), где описаны города семи кли-
матов мира, о Нисабуре, как мне кажется, сообщается запоздалая информация,
поскольку не упоминается о трагедии: «Нисабур, долгота — 92°30', широта —
36’21’, — один из больших городов Хорасана, с отменными достоинствами,
множеством построек и обилием фруктов» (ал-Бакуви. IV. 114).
Башни из черепов монголы соорудили и в Венгрии. Предшествовала ли
этому гибель какого-нибудь знатного монгола? Видимо, да. Бенедикт Поляк,
со слов очевидцев, рассказывает о судьбе Генриха Силезского: «Схватив князя
Генриха, тартары раздели его полностью и заставили преклонить колена перед
мертвым [тартарским] князем, который был убит в Сандомире, потом голову
его, словно овечью, отослали через Моравию в Венгрию к Бати и затем броси-
ли ее среди других голов убитых» (НТ, § 28). В мифологическом плане на-
сильственное раздевание Генриха означало превращение социального в природ-
ное. Это один из актов при создании заповедников смерти.
По мнению Фомы Сплитского, сооружение монголами холмов из мертвых тел
преследовало цель внушить страх противнику: «Тартарские полчища, опустошив
всю Трансильванию и выгнав венгров из задунайских земель, расположились
166
Часть I. Конструирование образа
в тех местах, собираясь остаться там на все лето и зиму. А чтобы устрашить
тех, кто обитал на другой стороне Дуная, они сложили на берегу реки многие
кучи из несметного количества собранных тел» (Фома Сплитский. XXXVI).
Европейцы не поняли истинного смысла этих сооружений: послание не дошло
до адресатов.
Смбат Спарапет, отправленный в 1246 г. царем Малой Армении в Карако-
рум, в своем письме сообщает о пирамидах из костей: «Миновав многие стра-
ны, оставив позади Индию, мы прошли всю землю Бодак, на что потратили
около двух месяцев пути. Я увидел там несколько городов, разрушенных тата-
рами, величие и богатство которых неоценимы. Я видел некоторые из них за
три дня пути и несколько удивительных гор, состоящих из груды костей тех,
кого умертвили татары. И нам казалось, что, если бы Господь распорядился
иначе и татары, которые таким образом уничтожили язычников, не пришли
сюда, все эти народы были бы способны завоевать и заселить эти земли до
моря» (Смбат Спарапет, с. XIX). Скорее всего, Смбат Спарапет видел баш-
ни из черепов на месте города Нишапура, поскольку путь в Самарканд прохо-
дил через эту область. В книге Марко Поло и в сборнике Рашид ад-дина такие
сооружения не упоминаются. Мотивация возведения башен из черепов остается
неизвестной.
§18. Катастрофа в фольклорной упаковке
Садид ад-дин Мухаммад ал-‘Ауфи (1172/76—1233/42) жил в Самаркан-
де и служил при дворе секретарем по составлению официальных посланий.
В конце 1220 г., спасаясь от вторжения монголов, ‘Ауфи бежал в Индостан
и нашел покровительство в Делийском султанате, где правила тюркская по про-
исхождению династия. Свой главный труд — огромный персоязычный свод
поучительных рассказов н анекдотов («Сборник рассказов и блестящие исто-
рии») ‘Ауфи завершил в 1233 г. В своде содержится более двух тысяч новелл
и лишь в одной из них упоминается Чингис-хан.
Как объяснить отсутствие монгольских известий? Либо, с позиции ‘Ауфи,
война Чингис-хана с хорезмшахом не имела того масштаба, который ей обычно
приписывают, либо, наоборот, события были настолько тревожными, что про-
изошло их вытеснение.
‘Ауфи рассказывает о хитрости Чингис-хана, захватившего врасплох город
Рей. Чингис-хан хочет купить у жителей ослов. Зачем монголам понадобились
ослы, непонятно. Может быть, уловка Чингис-хана и выглядит хитростью, но
скорее речь идет о глупости горожан. В любом случае, перед нами неловко
скроенный фольклорный сюжет.
Город Рей оказался на пути монгольских отрядов, посланных Чингис-ханом
в погоню за хорезмшахом Мухаммадом в 1220 г. Приказы о покорности, обра-
щенные к правителям таких городов, звучали от имени Чингис-хана, но сам
Чингис-хан, разумеется, в таких акциях не участвовал. Размах погони, которая
завершилась разведывательной экспедицией по территориям вокруг Каспий-
ского моря, поразил воображение современников. Речь идет о наблюдателях,
склонных к сбору точных сведений и аналитическому обзору событий. Такими
наблюдателями были Ибн ал-Асир и ан-Насави, непроизвольно обессмертив-
шие имя Чингис-хана. Что же касается рядовых участников драмы, то они ос-
тавались в полном неведении. Ветер перемен был для них ветром смерти.
Преследуемый хорезмшах метался от одного города к другому и от одной кре-
пости к другой, но везде встречал холодный прием у местных владетелей, ко-
торых Чингис-хан предостерег письмами. О том, как проходила погоня за хо-
резмшахом, рассказывает Джувайни. Эти сведения задают историческую рамку
событий.
168
Часть I. Конструирование образа
«Когда султан Мухаммад проезжал через Хорасан, Джебе и Субутай пре-
следовали его в великой спешке со скоростью огня; они были подобны смерчу,
и путь их армии пролегал через большую часть Хорасана, и мало было облас-
тей, через которые не прошла бы какая-то часть их войска. И когда они при-
ближались к какой-либо провинции, попадавшейся им на пути, они посылали
к ее жителям гонцов, возвещавших о появлении Чингис-хана и предупреждав-
ших их о том, что лучше им воздержаться от войны и вражды и не отказывать-
ся признать свою покорность, и обрушивавших на них угрозы. И когда люди
решали покориться, они ставили у них шихне, выдавали ему алую тамгу и уда-
лялись. Но если жители отказывались подчиниться и покориться и если на это
место легко было напасть без промедления и взять его, они не знали жалости,
и захватывали город, и убивали его обитателей. Когда они уходили, люди начи-
нали укреплять свои крепости и цитадели и запасать продовольствие, но вскоре
теряли усердие, а так как слухи о монголах несколько стихали, им начинало ка-
заться, что, может быть, это войско было паводком, который пронесся мимо,
или смерчем, поднявшим тучу пыли от лица земли, или вспышкой молнии, ко-
торая сверкнула и погасла» (Джувайни. 1.117).
Провинции жили слухами. Внезапное и смертоносное появление монгольских
отрядов, действительно, было подобно вспышке молнии. Мы не знаем, насколько
в то время казалась противоестественной монгольская практика поголовного вы-
резания городов. Монголы занимались грабежом и вымогательством, то же са-
мое делали войска султана, вооруженные отряды мелких владетелей и шайки
лихих людей. Прежде чем осадить Мерв, монголам пришлось уничтожить вой-
ско туркмен, которые тоже жаждали взять и ограбить город. По словам ан-На-
сави, «люди страдали от безумства, препирательства и путаницы. Что касается
вражды, то базары бойко торговали ею: она не залеживалась, ветры ее дули не-
престанно и соперничество было в избытке и не прекращалось, тучи его сгуща-
лись и не рассеивались» (ан-Насави. 43).
Разобщенный мусульманский мир питал иллюзии, полагая за благо неуча-
стие в большой войне. В мутном потоке событий при желании можно было вы-
членить контуры большой войны. Чем и занимался в Сирии Ибн ал-Асир, про-
сеивая слухи. На самом деле на территории ислама торжествовал социальный
хаос. Это сегодня мы знаем, что войска Чингис-хана покинули Мавераннахр осе-
нью 1223 г., однако читая сочинение ан-Насави, трудно отделаться от впечатле-
ния, что война длилась до 1231 г., когда погиб султан Джалал ад-дин. Некогда
униженные хорезмшахом правители крепостей и городов стремились вернуть
родовые владения. Удачливые военачальники захватывали новые провинции
и предавались радостям жизни. А исмаилиты, не без подвоха, предложили
Джалал ад-дину, чтобы он назвал имена своих врагов, которых исмаилиты обя-
зались уничтожить. Одновременно исмаилиты снабжали точными сведениями
§ 18. Катастрофа в фольклорной упаковке 169
Чингис-хана (ан-Насави. 71). Халиф ан-Насир мечтал о крушении державы
Хорезмшахов. Это была война всех против всех. Пир во время чумы. Монголы
мало кого интересовали. Рассказ ‘Ауфи о Рее — это рассказ о попытке обма-
нуть судьбу.
«Ни один правитель мира не прибегал к таким хитростям для покорения го-
родов и крепостей, какие использовал Чингис-хан, который одной атакой за-
воевал мировую державу и взял ряд городов. Одной из его хитростей была сле-
дующая. Когда он подошел к одному городу, его жители приготовились к отпору.
В городе были профессиональные воины и бесстрашные витязи. Чингис-хан от-
правил к горожанам гонца с таким сообщением: „Мне нет дела до вас. А вам
известно, что ваш и мой враг — хорезмшах. Я преследую его. Мы пришли
сюда только для того, чтобы дать отдых своим лошадям и купить у вас ослов,
которых у нас не хватает. Потом мы уйдем и никого не обидим“. Некоторые из
жителей, набравшись смелости, взяли некоторые свои товары, вышли из горо-
да, стали торговать и получили большую прибыль. Молва об этом распростра-
нилась по всему городу. Люди выходили и вели оживленную торговлю. Так
продолжалось несколько дней, пока люди Чингис-хана не сказали: „Завтра на
рассвете мы уходим" — и не отправили в путь несколько обозов. В засаде
они поставили в разных местах от ста до пятисот вооруженных всадников, на
виду же у ворот оставили лишь нескольких и дали понять, что больше уже не
будут покупать в городе ослов. Когда на рассвете открыли ворота и горожане
вышли наружу, думая, что неверные ушли, те вышли из засады, вступили
в Рей, разграбили сей великий город и сделали шахидами тридцать-сорок ты-
сяч правоверных. И с помощью этой хитрости взяли такой город!» (Мухаммад
ал-‘Ауфи, § 725).
Вот что пишет о судьбе Рея, спустя сорок лет после событий, персидский
историк Джувайни: «От Дамгана монголы проследовали к Самнану и убили
там множество людей, как и в Хуваре, что в Рее. А когда они пришли в Рей,
кади [вместе с несколькими другими людьми] вышел им навстречу и объявил
о своей покорности. После чего, узнав, что султан проследовал по направлению
к Хамадану, Джебе поспешил от Рея следом за ним, а Субутай отправился
к Казвину, который находился в тех краях» (Джувайни. 1. 115). По версии
Джувайни, город Рей подчинился монголам без боя.
По слухам, которые дошли до Сирии, Рей был разорен монголами. Они за-
хватили город внезапно, что и могло быть расценено как хитрость. Появление
же Чингис-хана под стенами города — это достоверность мифа.
«В 617 году татары — да проклянет их Аллах! — прибыли к Рею, отыски-
вая хорезмшаха Мухаммада, ибо до них дошло [известие], что он, обращенный
ими в бегство, ушел к Рею. Они шли усердно по следам его, и к ним уже присое-
динилось много войск мусульманских и неверных, а также и [много] негодяев,
170 Часть I Конструирование образа
замышлявших грабеж и бесчинство. Пришли они к Рею и застали его жителей
врасплох. Жители узнали [об этом] только тогда, когда [татары] уже подошли
к нему, овладели им, ограбили его, полонили женщин, обратили детей в рабство
и совершили дела, каким подобных [прежде] не было слышно. Они не остались
[там], а поспешно отправились в поиски за хорезмшахом, на пути своем граби-
ли каждый город и каждую деревню, мимо которых проходили, и повсеместно
совершали вдвое больше того, что сделали в Рее, жгли, опустошали, налагали
меч на мужчин, женщин и детей» (Сборник материалов. Т. 1. С. 14).
§19. Имя Чингис-хана в тангутской песне
По мнению К. Б. Кепинг, в одной из тангутских ритуальных песен начала
XIV в. упоминается имя Чннгис-хана106. Песнь называется «Священная мощь
одолеет все соседние народы». В тексте, кроме Чингис-хана, фигурируют тан-
гутский наследник (сын предпоследнего тангутского императора Дэвана, пра-
вил с 1223 по 1226 гг.) и Пагба лама (ум. 1280). «Священная мощь» в назва-
нии песни — это тангутское государство. «Все соседние народы» — это
перевод этнонима ‘и. Тангутский толковый словарь «Море письмен» определя-
ет ‘и как «девять братьев ‘и — кидане, уйгуры и др.» В песне содержится
призыв к борьбе с монголами.
[Я] смотрю наверх — там только голубое Небо,
[Я] жалуюсь Небу — [но] Небо не отвечает
[Я] смотрю вниз — там только желтая Земля,
[Я] надеюсь на Землю — [но] Земля не защищает меня.
Демон-душитель из преисподней / Кузнец Гром
[Так неожиданно^] появился, что нельзя было [его] избежать
К Б. Кепинг полагает, что имя Чннгис-хана, Темучин, приводится в риту-
альной песне в зашифрованном виде — «Кузнец Гром», поскольку известно,
что детское имя — Темучин — означает «кузнец» Темучин является произ-
водным от слова tomur, что значит ‘железо’. Во времена Чингис-хана отмечался
важный праздник, имитировавший древнее предание о том, как предки монго-
лов, запертые в горной долине, вышли на степной простор, расплавив горный
склон (Рашид ад-дин. Т I. Кн. 1. С 153—154) Сам Чингис-хан изображал
кузнеца. Представление о Чингис-хане-кузнеце имело широкую географию рас-
пространения (см. § 33 и 37).
Тангутскую метафору следует сопоставить с туманной фразой из отчета
Вильгельма де Рубрука. В отчете имеется перевод на латынь письма, которое
Менгу-хан отправил французскому королю Людовику IX. Начало письма та-
ково:
172
Часть I. Конструирование образа
«Preceptum etemi Dei est. In celo non est nisi unus Deus eternus, super terram non sit
nisi unus dominus Chingischan, filii Dei, Demugin Cingei, id est sonitus ferri». Ipsi
vocant Chingis sonitum ferri, quia faber fuit; et in superbiam elati, dicunt eum modo
filium Dei.
«Заповедь вечного Бога — на небе есть лишь Бог единый и вечный, на земле да не
будет иного владыки, кроме Чингис-хана, сына Бога, Демучин Чингая, что означа-
ет ‘звон железа’». Они называют Чингиса „звоном железа“, потому что он был
кузнецом, и они, вознесясь в гордости, именуют его не иначе, как сыном Бога
(Itinerarium. XXXVI. 6).
По мнению К. Б. Кепинг, sonitus ferri — это испорченный при передаче
с одного языка на другой «раскат грома», «гром». «Что же касается утвержде-
ния ритуальной песни о том, что Чингис-хан появился так, что нельзя было из-
бежать его, то, по всей вероятности, это намек на особые тангутские обряды,
предпринимавшиеся для того, чтобы избежать бед и несчастий в государстве107.
Своей невероятной жестокостью Чингис-хан внушал страх не только врагам, но
и своим соплеменникам и этот страх делал его равным грому, самому ужасному
и неотвратимому явлению природы в степях, убивавшему без различия всех.
Отсюда его прозвище ,,Гром“»108.
Эти наблюдения следует дополнить сведениями из отчетов францисканской
миссии 1245 г., а заодно и проверить гипотезу о прозвище Гром. Проведя свы-
ше сорока лет109 в походах к неведомым пределам мира, Чингис-хан возвраща-
ется в центр империи, где наступает неожиданная развязка — он погибает от
удара грома.
О гибели Чингис-хана в версии брата Иоанна сообщается следующее: «Он
вернулся в свою страну и там создал множество законов и установлений, кото-
рые тартары безупречно соблюдают. <...> После этого, доведя до конца свои
распоряжения и установления, он был убит ударом грома» (LT, V. 18—19).
Параллельные сообщения у брата Ц. де Бридиа гласят: 1) «Совершив эти
вещи [т. е. поход к Каспийским горам и далее], он вернулся в свою землю
и был поражен [ударом] грома согласно Божественному приговору» (НТ,
§ 16); 2) «Итак, вернувшись в свою землю, [участники северного похода] на-
шли Чингис-кана пораженным [насмерть] ударом грома» (НТ, § 21).
Все исследователи единодушно утверждают, что версия гибели Чингис-ха-
на от удара грома встречается только в сочинениях брата Иоанна и брата Ц. де
Бридиа. И разумеется, она полностью противоречит всем известным фактам.
Чингис-хан умер своей смертью. Достаточно сопоставить версию драматиче-
ской гибели Чингис-хана с другим сообщением брата Иоанна, чтобы убедиться
в зеркальной взаимосвязанности реальных и вымышленных сведений, связан-
ных с темой смерти от грома: «А если же кто-либо погибает от грома, то им
[монгалам] надлежит вышеописанным образом всех тех людей, которые умерли
в стойбищах, провести через огонь. Никто не должен дотрагиваться до юрты,
§ 19. Имя Чингис-хана в тангутской песне 173
ложа, повозки, войлочных одеял и одежды и всего того, что имел умерший, ибо
все это отвергается как нечистое» (LT, III. 15).
Как выяснил южносунский посол Сюй Тин, место, пораженное молнией,
становилось запретным, скот бросали на произвол судьбы, а люди должны
были пройти обряд очищения и на год становились изгоями: «[Татары] после
удара молнии или пожара бросают все свое имущество и скот и бегут; возвра-
щаются только по истечении целого года. Как [я, Сюй] Тин видел, татары ка-
ждый раз, услышав гром, непременно закрывают уши и гнутся до земли как бы
укрываясь»110.
Согласно Рашид ад-дину, монголы ужасно боялись грома, считая его про-
явлением гнева Неба. Место, испепеленное молнией, становилось сакральным
(запретным, нечистым). Предположим, монголы действительно опасались гро-
ма (такова была коллективная установка), но в таком случае они не могли дать
своему хану прозвище Гром, поскольку оно указывает на демонизацию образа.
Напротив, внешние наблюдатели, не без иронии, могли обозначить божествен-
ного Чингис-хана как Кузнец Гром. Это вполне ожидаемая реакция на сакра-
лизацию образа основателя империи. В тангутской песне Чингис-хан остается
фигурой иного мира, превращаясь в демона-душителя. Мотив ужаса здесь при-
сутствует, но это сакральный ужас.
Чужестранцы обычно обращают внимание на то, что им кажется странным.
В 1222 г. даос Чань-Чунь в беседе с Чингис-ханом говорил ему, что слышал,
будто подданные его летом не моются в реках, не моют платья, боясь вызвать
грозу. Дело в том, что Чингис-хан задал мудрецу вопрос о сути грома. «Хан
спросил учителя о громе. Он отвечал: „Горный дикарь слышал, что подданные
твои летом не моются в реках, не моют платья, не делают войлоков и запреща-
ют собирать на полях грибы; все для того, что боятся небесного гнева; но это не
составляет уважения к Небу“» (Си ю цзи, с. 333). Чань-Чунь отметил порази-
тельное (с точки зрения китайца) несоответствие между высокой идеей о регу-
лирующей роли Неба и весьма странными бытовыми запретами, связанными
с этой идеей. Кажется очевидным, что даосский мудрец и монгольский импера-
тор обсуждали не народные мифы, а некие весьма значимые предписания, о со-
блюдении которых Чань-Чуня, скорее всего, предупредили.
Китайский посол Чжао Хун, совершивший поездку к монголам в 1221 г.,
отметил их отношение к грому как явлению, способному повлиять на значимые
вещи: «В их обычае больше всего чтить Небо и Землю. По каждому делу
[они] непременно упоминают Небо. Когда [они] слышат гром, то пугаются и не
смеют отправляться в поход. „Небо зовет“ — говорят они» (Мэн-да бэй-лу,
с. 79).
При Чингис-хане и Угедее Елюй Чу-цай был министром по управлению
Северным Китаем. Начинал же он свою головокружительную карьеру в роли
174
Часть I. Конструирование образа
астролога при особе Чингис-хана. Во время войны с хорезмшахом он должен
был разъяснить своему господину скрытый смысл громового явления, имевшего
место в неурочный срок: «Когда зимой в году гэн-чэнь [6 февраля 1220 г. —
24 января 1221 г.] раздался раскат грома и его величество [Чингис-хан] спро-
сил об этом [явлении], его превосходительство [Елюй Чу-цай] сказал ему:
„Со-ли-тань [султан] умрет в дикой местности! Впоследствии действительно
случилось так. Со-ли-тань — это звание мусульманского правителя» (Сун
Цзы-чжэнь, с. 70). Зимний гром в небе над Самаркандом указал на смерть
хорезмшаха. Прогноз, как известно, сбылся (хорезмшах умер в декабре 1220 г.),
поскольку ситуация была описана спустя 40 лет. Интересно, что и само явле-
ние, и его трактовка нашли отражение на посмертной стеле Елюй Чу-цая. Рас-
каты грома воспринимались как грозное и тревожное предзнаменование, обра-
щавшее на себя внимание самого императора.
Что означало для монголов такое происшествие, объясняют сведения Джу-
вайни: «В Ясе записано, и есть у монголов обычай, что в весеннее и летнее вре-
мя никто не может сидеть в воде днем, или мыть руки в ручье, или набирать
воду в золотые и серебряные сосуды, или раскладывать на земле выстиранную
одежду; поскольку они верят, что такие действия усиливают гром и молнию.
Ибо в стране, где они живут, дожди идут по большей части с начала весны до
конца лета, и раскаты грома таковы, что когда он грохочет, „они вкладывают
свои пальцы в уши от ударов грома, боясь смерти“, а молния вспыхивает так
ярко, что „готова отнять их зрение”; и было замечено, что когда сверкает мол-
ния и грохочет гром, они становятся „немы, словно рыбы”. Каждый год, когда
в одного из них ударяет молния, они изгоняют его племя и его семью из числа
других племен на трехлетний срок, в течение которого они не имеют права нахо-
дится в ордах царевичей. Точно так же, если поражается животное в их стадах
и отарах, изгнание длится несколько месяцев. И когда случается такое, они не
едят никакой пищи до конца месяца и, как происходит у них во время траура,
устраивают праздник в конце месяца» (Джувайни. I. 162).
Какую сферу жизни монголов регулировали названные предписания? Речь
идет о системе магических запретов, связанных с регулирующей функцией
Вечного Неба. Если соединить в единую картину смерть Чингис-хана от уда-
ра грома и ритуальное отрицание имущества убитого, то, возможно, мы полу-
чим ответ на вопрос, с какой целью придуман этот эпизод. Но ответ выглядит
настолько неожиданным (нечистая империя), что принять его составляет из-
вестную проблему. На мой взгляд, перед нами игра с символами империи
и символами Бога. Это эпизод из «Романа о Чингис-хане». Формула офици-
ального культа монгольского императора представлена в романе с обратным
знаком.
§ 19. Имя Чингис-хана в тангутской песне 175
Чингис-хан умер естественной смертью во время похода на царство Тангут
в 1227 г. Тело его в строжайшей тайне было перевезено в Монголию и похоро-
нено на горе Бурхан-халдун. Однако слухи о насильственной смерти Чин-
гис-хана, видимо, имели широкое хождение в областях, граничащих с Монголь-
ской империей. Согласно известиям Галицко-Волынской летописи, после битвы
на Калке, «ожидая покаяния христиан, бог повернул татар назад на восточную
землю, и они завоевали землю Тангутскую и иные страны. Тогда же их Чин-
гис-хан был убит тангутами. Татары же обманули тангутов и впоследствии по-
губили обманом. И другие страны они погубили — ратью, а больше всего об-
маном» (ПЛДР- XIII в. С. 261).
Брату Вильгельму известен другой вариант: тангуты, отличаясь храбро-
стью, пленили Чингис-хана, но заключив мир с монголами, отпустили его,
а впоследствии были покорены има.
Картина этих же событий в «Сокровенном сказании» — источнике, отра-
жающем взгляды монгольской элиты, выглядит так: «Дважды ополчаясь на
тангутский народ за нарушение данного слова, Чингис-хан, после окончатель-
ного разгрома тангутов, возвратился и восшел на небеса в год Свиньи [1227]»
(Сокровенное сказание, § 268).
Post istos sunt ipsi Tangut ad orientem inter montes illos, homines fortissimi, qui ceperunt Chingis
in hello, et pace facta dimissus ad eis, postea subiugavit eos (Ininerarium. XXVI. 2)
§ 20. Русские и половцы перед лицом
монгольского вызова (1223 г.)
Сказание киевского летописца о битве на Калке сохранилось в Троицкой
летописи, Новгородской I, Волынской и Софийском временнике, сокращенно
в Лаврентьевской летописи111. Согласно рассказу Лаврентьевской летописи,
В 1223 Г. на землю Половецкую пришла неслыханная рать, именуемая татарами.
Половцы сразились с ними, но не смогли противостоять и бежали до Днепра,
в верховья Дона и в Лукоморье. Победители, пройдя через землю Половец-
кую, подошли к границам Руси. С точки зрения летописца, в степи произошло
нечто поразительное. Под натиском неизвестного противника половецкие ханы
покинули свои родовые пастбища и рассеялись по Русской земле. Угроза была
настолько серьезной, что обратила на себя внимание большинства русских кня-
зей. Половецкий хан Котян, который приходился тестем Мстиславу Галицко-
му, придя с поклоном и многими дарами, заявил князю: сегодня враги отняли
нашу землю, а завтра вашу возьмут; защитите нас, а если не поможете нам, то
мы погибнем, а завтра погибнете вы (ПСРЛ. Т. I. Стб. 504). В свою очередь,
Мстислав Галицкий, обратившись к князьям, рассудил так: ежели не помочь
половцам, то те предадутся в руки врагов и умножат их силу. В Киеве собрался
совет князей, где было принято решение: лучше встретить врагов на чужой зем-
ле, нежели на своей, и был объявлен воинский сбор.
Далее последовало событие, которое требует объяснений. Масштабность
монгольского вызова, кажется, вполне осознавалась русскими князьями, раз
они так дружно вступились за своих соседей, тогда как истинные причины мон-
гольских претензий к половцам оставались неизвестными. Пока лишь ясно, что
русские князья были поставлены перед выбором, исключавшим нейтральное ре-
шение: им было предложено отречься от союза с половцами — союза, имевше-
го давнюю традицию и скрепленного родственными узами. В противном случае
русские становились врагами монголов.
Сведения, дошедшие до летописца и больше похожие на слухи, фиксируют
границу осведомленности и фактическую степень включенности русских прави-
телей в круговорот событий на просторах Дешт-и Кипчака. Граница этой осве-
домленности пролегала по линии естественных преград — Каспийского моря
и Северного Кавказа. Все, что происходило далее на восток, а именно война
§ 20. Русские и половцы перед лицом монгольского вызова (1223 г.)
177
в Хорезме и Хорасане, никак не отразилось в русской летописи. Это могло бы
означать, что сведения либо не доходили до слуха князей, либо не считались ак-
туальными. Предположим, что в тот момент русским не было дела до событий
в Центральной Азии или в приаральских степях, но ведь половецкие ханы, каза-
лось бы, не могли игнорировать тревожные вести. Война была делом обычным,
и, видимо, никто, кроме хорезмшаха, не придал особого значения появлению вой-
ска Джучи, посланного Чингис-ханом против меркитов, нашедших убежище
у кипчаков112. Наступил 1219 г., который, по словам ан-Насави, народ назвал
злополучным. Дни хорезмшаха были сочтены.
Монгольский рейд 1223 г. по землям ясов, обезов, касогов и половцев, от-
меченный в летописи и воспринятый как вторжение на Русь, был в действи-
тельности лишь эпизодом большой войны на Востоке, что не осознавали рус-
ские наблюдатели. Вместе с тем летописцем предпринята серьезная попытка
обозначить новую ситуацию.
Три ключевые категории — имя, язык и вера — служили обычно надеж-
ным ориентиром, позволяющим указать местоположение того или иного народа
в средневековой картине мира. Как сработает эта схема в условиях нестабиль-
ности? Полная неопределенность в отношении пришельцев с востока неизбеж-
но переводит проблему из реальной плоскости в мифологическую. Летописец,
отметив, что явившиеся племена никому неведомы, неизвестны их язык, проис-
хождение и вера, и даже название вызывает разногласия, ибо одни именуют их
татарами, другие — туркменами, а третьи — печенегами, переходит в сферу
апокалиптической географии, ссылаясь на пророчество Мефодия Патарского.
«Откровение» Мефодия Патарского (III—IV вв.), в котором со всеми подроб-
ностями предсказаны события Судного дня, пользовалось чрезвычайной попу-
лярностью в Средние века113. В пророчестве повествуется о библейском Гедео-
не, изгнавшем нечестивые племена в необитаемую пустыню Етрив. «Етривская
пустыня — не что иное как Аравийская пустыня, называемая так по имени го-
рода Иасриб (Медина). Тюрки и кочевники их южнорусских степей заняли,
тем самым, место арабов, которым, согласно летописцу, были сродни как по-
томки Измаила. В более поздних летописях к таким „выходцам из пустыни'*
114
стали причислять и монголо-татар» .
Спустя двадцать лет русский архиепископ Петр, отвечая на вопрос Лион-
ского собора 1245 г. о происхождении монголов, ссылается на «Откровение»
Мефодия. Мефодий пророчествовал, что к скончанию времен явятся те, кого
изгнал Гедеон, и пленят всю землю от востока до Евфрата и от Тигра до Понта
Эвксинского (Черного моря), кроме Эфиопии115. Откровение Мефодия приобре-
ло свой особый смысл для событий XIII в. «Неслыханная рать безбожных тар-
тар» была признана моавитянами, бежавшими в глубокой древности от лица биб-
лейского Гедеона «до самых отдаленных областей востока и севера и осевших
178
Часть I. Конструирование образа
в месте ужасном и в пустыне необитаемой, что Этревом называется. И было
у них двенадцать вождей, главного из которых звали Тартаркан. От него и они
названы Тартарами... Они, хотя и были взращены в горах высочайших и почти
недоступных, грубые, не признающие закона и дикие и воспитанные в пещерах
и логовах львов и драконов, которых они изгнали, все же были подвержены со-
блазнам» (Английские источники, с. 180—182). И выйдя из-за гор с бесчис-
ленными полчищами, они покорили тюрков, вавилонян и направили своих вождей
против Руси, Польши и Венгрии. Благодаря пророческой силе слов Мефодия со-
единились пространство и время иной эпохи с XIII столетием, и монголы обре-
ли свое место в священной истории Запада. Временное событие перешло в веч-
ность. А что же было в реальности?
На пространстве Евразии шла грандиозная война Чингис-хана с хорезмша-
хом, чья призрачная власть распространялась на Хорезм, Ирак, Хорасан и Газну
(Рашид ад-дин. Т. I. Кн. 2. С. 186)116. К этому времени Чингис-хан покорил
Северный Китай и обратил свой взор на запад, вновь преследуя меркитов.
Меркиты ушли в страну канглы и «кипчаутов». Чингис-хан послал против кип-
чаков, принявших беглецов-меркитов, своего сына Джучи и полководца Субу-
тая. Кипчаки не могли противиться такой силе и отправили послов, желая
подчиниться, но было уже поздно117. Какое отношение к этим войнам имели
половцы, жившие в причерноморских степях, на территориях, лежавших в сто-
роне от основного театра действий?
С позиции монголов, соперничество Чингис-хана с хорезмшахом было рав-
носильно объявлению войны кочевой знати Дешт-и Кипчака. И на это имелись
вполне реальные основания. Часть кочевой знати подчинилась монголам, другая
продолжала оказывать сопротивление. Монгольские послы попытались разъяс-
нить причину появления своего войска на русских границах и достаточно ясно из-
ложили волю своего повелителя. Меня занимает ряд частных вопросов, обычно
не попадающих в поле зрения исследований, касающихся русско-тюркских
взаимоотношений: каково истинное содержание речи монгольских послов и по-
нимали ли русские князья, какова настоящая цена «половецкого вопроса»?
В политической игре оказались задействованы по меньшей мере три силы (мон-
голы, половцы и русские), и если исключить из рассмотрения хотя бы одну из
них, то картина будет искажена.
Монгольский вызов не изменил союзнических отношений между русскими
и тюрками, — кардинально изменилась ситуация в Степи. Появление монголов
в 1215—1216 гг. в восточной части Дешт-и Кипчака означало решительную пе-
рекройку политической карты степного мира и сопредельных территорий. На
мой взгляд, выбор князей, выступивших на стороне половцев, предопределил
место Руси в новой геополитической расстановке сил в масштабах Евразии,
хотя внешне выбор выглядел вполне обыденно.
§ 20 Русские и половцы перед лицом монгольского вызова (1223 г )
Вернемся к событиям весны 1223 г. По словам летописца, вся Русская зем-
ля выступила против татар, не было лишь полков Юрия Суздальского. Объе-
диненное войско собралось на правом берегу Днепра, на Зарубе, напротив Ва-
ряжского острова. Об этом узнали монголы и прислали послов со словами:
идете против нас, вняв просьбам половцев, тогда как мы вашей земли не жела-
ем, ни городов ваших, ни сел, и не на вас пришли, а на рабов наших и пастухов,
половцев. Далее, послы предложили князьям мир и совместную войну против
половцев, проявив удивительную осведомленность относительно того зла, кото-
рое ранее половцы причинили русским. И уж совсем странно выглядит фраза
о том, что монголы бьют половцев с целью избавить русских от этого зла. Кня-
зья не вняли речам послов и убили последних (ПСРЛ. Т. I. Стб. 505). Монго-
лы прислали второе посольство. Оно было отпущено с миром и вскоре русские
и половцы выступили против монголов, а затем двенадцать дней следовали за
ложно отступающим противником в глубь причерноморских степей.
В изложении Рашид ад-дина этот поход выглядел так: монголы «напали на
страну урусов (Русь) и на находящихся там кипчаков. К этому времени те уже
заручились помощью и собрали многочисленное войско. Когда монголы увиде-
ли их превосходство, они стали отступать. Кипчаки и урусы, полагая, что они
отступили в страхе, преследовали монголов на расстоянии двенадцати дней
пути. Внезапно монгольское войско обернулось назад и ударило по ним и преж-
де, чем они собрались вместе, успело перебить [множество] народу. Они сра-
жались в течение одной недели, в конце концов кипчаки и урусы обратились
в бегство. Монголы пустились их преследовать и разрушали города, пока не
обезлюдили большинство их местностей» (Рашид ад-дин. Т. I. Кн. 2. С. 299).
Это взгляд на события с противоположной стороны; их описательность вполне
соответствует картине в русских летописях. Существенное различие, о котором
речь пойдет чуть ниже, заключается в том, что Рашид ад-дину известен замы-
сел события, или, говоря проще, приказ Чингис-хана.
Авторы западных хроник знали, что русские князья оказали военную по-
мощь своим степным соседям, однако истинные причины первого появления
монголов на границах Руси остались им неведомы. Возникает впечатление,
что в информационном плане Восточная Европа была отделена от Востока не-
проницаемой стеной. Вот что, например, сообщается в «Хронике Ливонии»
Генриха Латвийского: «Двадцать четвертый год посвящения епископа Аль-
берта (1222 г.). В тот год в земле вальвова язычников были татары. Вальвов
некоторые называют партам0. Они не едят хлеба, а питаются сырым мясом
своего скота. И бились с ними татары, и победили их, и истребляли всех мечом,
В Средние века немцы называли кипчаков falones — phalagi — valvt — velven — valven
Скорее всего, описка и вместо parthi следует читать torci
180
Часть I Конструирование образа
а иные бежали к русским, прося помощи. И прошел по всей Руссии призыв
биться с татарами, и выступили короли со всей Руссии против татар, но не хва-
тило у них сил для битвы и бежали они пред врагами. И пал великий король
Мстислав из Киева с сорока тысячами воинов, что были при нем. Другой же
король, Мстислав Галицкий, спасся бегством. Из остальных королей пало
в этой битве около пятидесяти. И гнались за ними татары шесть дней и переби-
ли у них более ста тысяч человек (а точное число их знает один Бог), прочие же
бежали» {Генрих Латвийский. XXVI. 1). Итак, подробности столкновения
переданы из уст в уста, но вопрос, откуда появился столь сильный противник,
даже не задается.
К многочисленным средневековым свидетельствам следует добавить важ-
ное сообщение переводчика францисканской миссии 1245 г., брата Бенедикта
Поляка, записавшего рассказ участника битвы на Калке (НТ, § 20). Особый
интерес сообщения Бенедикта заключается в том, что он попытался найти место
этому факту в системе монгольской политики. Однако Бенедикт смотрит на си-
туацию глазами информатора, не имевшего достоверных сведений о перипетиях
монгольской истории. В высшей степени любопытное частное свидетельство то-
нет в нереальном геополитическом контексте. Иными словами, любая активная
попытка разобраться с ситуацией, обречена на неудачу, если не привлекаются
свидетельства людей, обладавших широким взглядом на происходящее. Источ-
ники, как правило, описывают события, нас же интересуют причины. На во-
прос, были ли среди современников люди, знавшие истинные причины катаст-
рофы, следует дать положительный ответ. Это лишний раз подчеркивает то
обстоятельство, что авторы исторических хроник отличались друг от друга сте-
пенью осведомленности и личным кругозором.
Событие, связанное с поражением на Калке, и резонанс, который оно поро-
дило, исследованы в научной литературе118. Остается неразъясненным лишь
один момент, связанный с разделением сфер влияния в Великой степи, где со-
юзники русских князей — половецкие ханы названы монголами рабами и пас-
тухами последних. Чем мотивировалось, казалось бы, столь неожиданное изме-
нение статуса половецкой знати? Мы знаем, что слова монголов не были пустой
угрозой. События последующих десятилетий привели к тому, что кочевая ари-
стократия Дешт-и Кипчака либо была истреблена, либо покинула свои террито-
рии, уступив право распоряжаться Степью монголам. Уже в 1221 г. часть кип-
чаков пришла в Грузию и запросила у царя Георгия Лаша место для поселения,
но царь не согласился дать им пристанище (Киракос Гандзакеи,и. 12). Под-
черкну, что речь шла о бескомпромиссной борьбе одной кочевой элиты против
другой, что обрекало проигравшего на политическое небытие. Ставкой в этой
борьбе были жизненное пространство и ресурсы Степи, включая и человече-
ские ресурсы — простых кочевников с их семьями и хозяйством.
§ 20. Русские и половцы перед лицом монгольского вызова (1223 г.)
181
Ответ мы найдем у современника, активного участника и свидетеля степной
драмы. Вот мнение ан-Насави, секретаря и биографа султана Джалал ад-дина,
наследника хорезмшаха: «Кипчакские племена были связаны с домом хорезм-
шаха дружбой и любовью, так как и в давние времена и ныне у них рождались
дети только от матерей из числа посватанных и введенных в этот дом кипчак-
ских владык. Поэтому Чингис-хан и его сыновья сделали все для полного унич-
тожения кипчаков, так как те были опорой силы хорезмшахов, корнем их славы
и основой многочисленности их войска» (ан-Насави. 77).
Историк и дипломат ан-Насави был доверенным лицом султана и многое
знал не понаслышке, в частности, он вел переговоры о военном союзе против
монголов с половецким ханом, чья пятидесятитысячная орда кочевала в степях
Северного Кавказа. В тот момент, когда русский архиепископ Петр, отвечая на
животрепещущий вопрос о происхождении монголов, оперировал символиче-
скими категориями, которые больше свидетельствовали о его теологической
подготовке, чем о реальном понимании дел, ан-Насави, прочитав книгу о мон-
голах Ибн ал-Асира, так оценивает ее. «Я нашел, что он не упустил ни одного
важного и славного события и отступил от истины лишь в немногом. Я сказал
себе: поистине, удивительно деяние того, кто, находясь в земле аш-Шам (Си-
рия), замыслил расследовать события, происходившие в отдаленных местах Ки-
тая и в глубине Индии» (ан-Насави. Введение). Известно, что Ибн ал-Асир оп-
рашивал свидетелей и участников событий, бежавших в Рум (Малую Азию)
и Сирию от монгольского вторжения.
Сегодня размышления ан-Насави о трагической судьбе кипчаков можно
рассматривать как комментарий, разъясняющий смысл монгольских претензий,
прозвучавших на переговорах с русскими князьями. Нам лишь остается прояс-
нить общий и частный контексты событий, которые в конечном счете заверши-
лись оформлением новой иерархии власти в степном мире. Насильственная сме-
на элит носила глубоко символический характер и не повлияла на традиционный
уклад жизни тюркских кочевников. Гнев Чингис-хана, о котором пишет ан-На-
сави, коснулся не рядовой массы степняков, а лишь их предводителей. Отрица-
тельный ответ на вопрос, была ли Золотая Орда «Кипчакским ханством», основан
на буквальном прочтении средневековых свидетельств о тотальном истреблении
119
половцев .
Что же касается событий 1223 г., когда на прочность был испытан рус-
ско-тюркский союз, то вновь следует обратиться к авторитетному свидетельству
ан-Насави. Оно позволяет увидеть локальный факт русской истории в пано-
рамном, евразийском аспекте. Мобильный корпус, который по приказу Чин-
гис-хана возглавили Джебе-нойон и Субутай-богатур, должен был выполнить
две задачи: найти и уничтожить хорезмшаха и осуществить разведку боем,
пройдя через города Ирака, Дербент, степи Северного Кавказа, и, замкнув
182
Часть I. Конструирование образа
круг, вернуться в Хорезм. Ведение полномасштабной войны в степях между
Днепром и Волгой не планировалось. Три монгольских тумена двигались налег-
ке, т. е. не имели обоза, нигде надолго не задерживались и длительной осадой
городов не занимались. Ошеломительное впечатление на современников произ-
вела стремительность и широта охвата территорий, ввергнутых в плачевное со-
стояние.
«[Люди] стали свидетелями таких бедствий, о каких не слыхали в древние
века, во времена исчезнувших государств. Слыхано ли, чтобы [какая-то] орда
выступила из мест восхода солнца, прошла по земле вплоть до Баб ал-Абвабаа,
а оттуда перебралась в Страну кыпчаков, совершила на ее племена яростный
набег и орудовала мечами наудачу? Не успевала она ступить на какую-нибудь
землю, как разоряла ее, а захватив какой-нибудь город, разрушала его. Затем,
после такого кругового похода, она возвратилась к своему повелителю через
Хорезм невредимой и с добычей, погубив при этом пашни страны и приплод
скота и поставив ее население под острия мечей. И все это менее чем за два
года!» (ан-Насави. 20). Приблизительно тот же самый срок называет более
осведомленный Рашид ад-дин, описывая поход Джебе и Субутая: «Они с Чин-
гиз-ханом постановили, что покончат эти дела в течение трех лет, [а в действи-
тельности] в два с половиной года пришли к удовлетворительному концу» (Ра-
шид ад-дин. Т. I. Кн. 1. С. 194—195).
Связав воедино оба свидетельства ан-Насави, мы получим ответ на вопрос:
почему монголы с такой настойчивостью стремились расправиться с половцами
и одновременно хотели избежать столкновения с русскими? Исторический мо-
мент определялся тем, что на повестке дня стоял только «половецкий вопрос».
И он был решен окончательно и бесповоротно. То, что было понятно ан-Наса-
ви, кажется, осталось неизвестным русскому летописцу. Русские источники,
равно как и связанные с ними западные источники, молчат о трагедии половец-
кой знати. Напротив, Марко Поло ясно пишет о смене кочевых элит в поло-
вецких степях, имевшей место в правление Бату: «Прежде, нежели он их поко-
рил, все они принадлежали команам, но не были они дружны между собою и не
составляли одного царства, а потому команы потеряли свои земли и были разо-
гнаны по свету; а те, что остались на месте, были в рабстве у этого царя Саина»
(Марко Поло, с. 227—228).
Рождение степных империй всегда сопровождалось сменой кочевых элит,
но на этот раз оно было отягчено реальным или мнимым союзом кипчакских ха-
нов с хорезмшахом. В 1223 г. русские князья оказались заложниками дина-
стийной борьбы, о которой, если судить по летописям, не имели ни малейшего
понятия. И даже подробная информация монгольских послов, стремившихся
Баб ал-Абваб — Дербент.
§ 20. Русские и половцы перед лицом монгольского вызова (1223 г.)
183
предотвратить столкновение, осталась невостребованной. Русские князья дей-
ствовали в собственных интересах и в интересах своих традиционных союзни-
ков — половцев, не догадываясь, какая сила бросила им вызов.
Участники францисканской миссии 1245 г., брат Иоанн де Плано Карпини
и Бенедикт Поляк, направляясь ко двору великого хана, проехали через Поло-
вецкую степь и города Хорезма. Западные дипломаты самым тщательным об-
разом собирали сведения о походах и намерениях Чингис-хана и Угедея и впол-
не реально представляли себе географию империи, но не ее историю. Никаких
ярких свидетельств, созвучных словам ан-Насави о судьбе кипчаков, в донесе-
ниях францисканцев нет. Это обстоятельство удивляет. Имея непосредственные
контакты с русскими и половцами, францисканцы не задались вопросом о судь-
бе половецких ханов, хотя было известно, что последние нашли убежище в
Венгрии. Возникает ощущение, что половцы никого не интересовали, поскольку
перестали быть реальной силой. Обозначенный нами выше треугольник сил в
политической реальности превратился в противостояние двух участников, где
половецкий фактор был сведен к нулю.
Обратимся к известиям миссии. Первое из них погружено в легендарный
контекст, где говорится о походах трех армий Чингис-хана, призванных поко-
рить весь мир. Войско, порученное Джучи (тюркская форма его имени TuHi; от-
сюда Tossuc-can в латинских источниках), на обратном пути захватывает земли
Великой Венгрии, соприкасающиеся с северным океаном, и вступает в неосво-
енные области мира, где, к своему удивлению, встречает людей, питающихся
исключительно паром, самоедов, быченогих (укорколонов) и одноногих (унн-
педов). А начинается поход так: «Третье же войско, которое пошло на запад
с Тоссук-каном, сыном Чингиса, покорило сперва землю, которая зовется Тер-
кемен, во-вторых — бисерминов, затем — кангитов, [и] наконец они вторглись
в землю Куспкас, то есть Команию» (НТ, § 20). Затем следует описание бит-
вы на Калке. Представленная картина событий перекликается с тем, что мы
рассмотрели выше, однако она отражает особый взгляд на ситуацию. Порази-
тельно выглядит смесь реальных и легендарных элементов.
Согласно официальной истории монголов, Джучи с кипчаками вообще не
воевал (Рашид ад-дин. Т. II. С. 71—72, 78~79). Известно также, что поход,
завершившийся столкновением на Калке, был стремительной разведывательной
экспедицией, которой командовали Джебе и Субутай. Об этом были хорошо
осведомлены и Ибн ал-Асир, и армянские и грузинские историки (Сборник
материалов. Т. 1. С. 27; Киракос Гандзакеци. И)120. Вместе с тем стреми-
тельное развертывание монгольской экспансии, которая в донесениях франци-
сканцев видится как непрерывный поход армий Чингис-хана против Хорезма
и тюрков, соответствует геополитической реальности войны 1219—1224 гг. Эти
сведения можно рассматривать как достоверный комментарий к известию о мнимом
184
Часть I. Конструирование образа
походе Джучи, взятому из письменного источника особого рода121, и в каком-то
смысле оно демонстрирует широту охвата и глубину понимания причинно-след-
ственных связей монголо-кипчакского противостояния. Степной мир пережил
потрясение, а русские князья оказались втянутыми в круговорот событий вслед-
ствие пограничного положения их владений.
Перечень народов, которых, согласно донесениям францисканцев, покорил
Джучи, требует краткого пояснения. Туркоманы (Terkemen; у брата Иоан-
на — Turcomans) — скорее всего речь идет о стране тюрок. «Страна тюрок»
включала Восточный Туркестан, Семиречье и области, лежавшие к северо-вос-
току от реки Сырдарьи122. Рашид ад-дин излагает эпизод, связанный с туркме-
нами. Во время монгольского похода на хорезмшаха в 1221 г., после завоевания
низовьев Сырдарьи, «из кочевииков-туркмен, которые находились в тех преде-
лах, было назначено десяти тысячам человек отправиться к хорезмскому войску
(т. е. монгольским войскам, предназначенным против Хорезма)» (Рашид ад-дин.
Т. I. Кн. 2. С. 200-201).
Под бисерминами (Biserminos'), что является искажением названия «му-
сульмане», следует понимать хорезмийцев. О кангитах (Kangitas) речь пой-
дет ниже. В донесении брата Бенедикта сообщается: terram Cuspcas id est
Comaniam (HT, § 20). Аналогичная фраза есть у брата Вильгельма де Рубру-
ка: Comani qui dicuntur Capchat. Речь идет о степных территориях известных
персидским авторам с XI в. под названием Дешт-и Кипчак — «Степь кипча-
ков». Отождествление команов с кипчаками, предпринятое средневековыми за-
падными авторами, разделяется большинством современных исследователей.
Однако, как убедительно показал С. Г. Кляшторный, этнонимы команы, кип-
чаки и половцы не тождественны друг другу123. По мнению С. Г. Кляшторного,
название «половцы» восходит к этнониму одного из кипчакских племен — ша-
ры (‘желтый, половый’), тогда как каепичи древнерусских летописей — это
кай-оба, т. е. «племя кай». Тех, кто ушел на Дунай, венгры называли их име-
нем — кунами, но одновременно появилось другое их название — команы,
“124
как полагают, по имени одного из их вождей .
Второе известие францисканцев, подобно первому, также не отличается
достоверностью. В нем говорится о том, как Бату по приказу Угедея покорил
земли хорезмшаха. На самом деле военную кампанию против хорезмшаха про-
вел сам Чингис-хан. Второй раз осаждать города Барчин и Янгикент на Сыр-
дарье и Ургенч (Орнас) на Амударье монголам не пришлось. Война монголов
с половцами, в которую оказались втянуты русские князья, началась с разведки
боем, осуществленной Джебе и Субутаем, а закончилась западным походом
Бату, решение о котором было принято на курултае в 1235 г.
«А Оккодай, будучи очень силен множеством [людей], подобно тому, как
ранее сделал его отец, организовал три [войска]. Над первым он назначил
§ 20. Русские и половцы перед лицом монгольского вызова (1223 г )
185
Бати, сына брата, и послал его на Запад против церкви Божьей и всех областей
Запада. Он [Бати], придя, покорил землю Альтисольдана и землю бисерменов.
Они были сарраценами, говорящими по-комански. Там же он взял, хотя и по-
сле долгой войны, очень укрепленный город по названию Барчин. А другой го-
род, по названию Иакинт, сдался сам, и поэтому он его не разрушил, а, взяв
добычу и умертвив наиболее знатных по своему обычаю и заставив переселить
жителей, поселил других людей в этом городе. И проследовал по направлению
к Орнасу, огромному городу, наполненному христианами, то есть газарами
и аланами, а также разными сарраценами из различных частей [света]. И рас-
положен он на реке (занимающей большую часть [берега] моря), которая про-
текала через город. Тартары, перекрыв реку в верхней части, пустили воду
стремительным потоком и потопили город со всем, что в нем было. Кроме это-
го, Бати в то время подчинил землю Теркомен (Туркмен) и землю Кангитов,
а также Великую Команию, а также Русию, и захватил Киев, столицу Русии,
город очень большой и известнейший. [Достиг он этого] уничтожением боль-
шого количества людей и многочисленными сражениями» (НТ, §24—25).
Путаница событий и имен в донесениях францисканцев лишает эти пассажи
всякой исторической достоверности. Показательны разногласия между иссле-
дователями, связанные с трактовкой термина «Альтисольдан» (X/fiso/dan)125;
в целом понятно, что речь идет о правителе Хорезма. Если отнести эти события
к 1220 г., то можно говорить о последнем хорезмшахе — Ала ад-дин Мухам-
маде, если же к временам Угедея, то — о султане Джалал ад-дин Манкбурны,
сыне и наследнике хорезмшаха126. П. Пелльо считает, что имя этого султана,
зафиксированное в «Сокровенном сказании» (§ 257, 264) в форме Jalaldin-
soltan, отразилось в донесении брата Иоанна в форме Altisoldan.
На основании свидетельств францисканцев можно заключить, что они оста-
лись в неведении относительно трагической судьбы, постигшей половецкую
знать. Но некоторые важные подробности в их донесениях все же имеются.
Саррацены, говорящие по-комански, — это кипчакские войска хорезмшаха.
Среди них выделялись кангиты, также упомянутые францисканцами.
Кангиты — тюркский племенной союз канглы — одна из основных частей
кипчакского объединения племен. Их главная ставка была на нижней Сырда-
рье. В «Сокровенном сказании» степь к западу от Иртыша именуется «страной
канлийцев и кыпчаутов». В состав земель кангитов входили приаральские сте-
пи, что в 1255 г. было отмечено Вильгельмом де Рубруком, путь которого
в Каракорум начинался от лагеря Бату на восточном берегу Волги: «И по всей
той земле и еще дальше обитали канглы (cangle), некая родня команам. На се-
вер от нас была Великая Булгария, а на юг — вышеозначенное Каспийское
море» (Jtinerarium. XX. 7).
186
Часть I. Конструирование образа
После подчинения племен Дешт-и Кнпчака монголами кангиты разделили
участь прочих кипчакских племен — лишившись своих правителей, истреблен-
ных монголами, влились в состав монгольской военно-административной систе-
мы и впоследствии составили большую часть населения улуса Джучи (Золотой
Орды). Однако некоторые из них сделали блестящую карьеру при монголах127.
Согласно сведениям Джувайни, мать хорезмшаха Ала ад-дин Мухаммада
(1200—1220), Туркан-хатун, происходила из племени канглы. На самом деле
показания источников о родословном дереве Туркан-хатун весьма противоречи-
вы. По ан-Насави, она была из байаутов, ветви йемеков. Джузджани заявляет,
что она дочь хана кипчаков128.
Канглы представляли самое многочисленное и самое привилегированное
тюркское племя в Хорезмском государстве. И когда хорезмшах отказался пота-
кать непомерным притязаниям канглийских старшин, Туркан-хатун прониклась
ненавистью к собственному сыну и фактически стала мешать ему в обороне го-
сударства от монголов Чингис-хана. Канглы и в военном отношении были наи-
более сильным племенем, и в критический момент с благословения султанши
они отказались повиноваться султану. Из-за этого хорезмшах Мухаммад не
смог объединить свои силы, и разрозненные отряды хорезмийцев были раз-
129
громлены монголами поодиночке .
О том, как поступали монголы с пленными канглы, рассказывается в лето-
писи Рашид ад-дина. В первом случае говорится о взятии хорезмийских горо-
дов Бенакета и Ходженда. Наместник Бенакета «Илгету-мелик с бывшим
у него войском, состоящим [из тюрков]-канлыйцев, сражался [с монголами]
три дня, на четвертый день население города запросило пощады и вышло вон
из города до появления покорителей. Воинов, ремесленников и [простой] народ
[монголы] разместили по отдельности. Воинов кого прикончили мечом, кого
расстреляли [из луков], а прочих разделили на тысячи, сотни и десятки» (Ра-
шид ад-дин. Т. I. Кн. 2. С. 201). Пленные канглы, как наиболее боеспособная
сила, были уничтожены. Напомним слова ан-Насави: «Чингис-хан и его сыно-
вья сделали все для полного уничтожения кипчаков, так как те были опорой
силы хорезмшахов, корнем их славы и основой многочисленности их войска»
(ан-Насави. 77).
При взятии в плен гарнизона цитадели Бухары монголы «из [тюрков]-кан-
лыйцев оставили в живых лишь по жребию; умертвили больше тридцати тысяч
мужчин, а женщин и детей увели [с собою] рабами». При захвате крепости
в Самарканде монголы поступили следующим образом: «остаток населения
и гарнизона цитадели они выгнали в степь, отделили тюрков от таджиков и всех
распределили на десятки и сотни. По монгольскому обычаю тюркам они прика-
зали собрать и закрутить волосы. Остаток [тюрков]-канлыйцев в числе больше
тридцати тысяч человек и предводителей их... они умертвили. Когда город
§ 20. Русские и половцы перед лицом монгольского вызова (1223 г.)
187
и крепость сравнялись в разрушении и [монголы] перебили множество эмиров
и ратников, на следующий день сосчитали оставшихся [в живых]. Из этого
числа выделили ремесленников тысячу человек и роздали сыновьям, женам... и
эмирам, а кроме того, такое же количество определили в хашар. Остальные
спаслись тем, что за получение разрешения на возвращение в город были обя-
заны, в благодарность за оставление в живых, [выплатить] сумму в двести ты-
сяч динаров» (Рашид ад-дин. Т. I. Кн. 2. С. 206, 208).
То обстоятельство, что половецкая знать не смогла самостоятельно проти-
востоять монгольскому натиску ни в 1223 г., ни в 1237 г., было известно совре-
менникам, не питавших иллюзий по поводу военных возможностей половцев
(именуемых в Европе команами).
«В меру своих возможностей мы сообщаем вам, — смиренно писал в 1242 г.
герцогу Брабантскому ландграф Тюрингенский, — что бесчисленные племена,
ненавидимые прочими людьми, по необузданной злобе землю с ревом попирая,
от востока до самых границ нашего владения подвергли всю землю полному ра-
зорению, города, крепости и даже муниципии разрушая, не только христиан, но
даже язычников и иудеев, никого не щадя, всех равно без сострадания предавая
смерти. ...Людей они не поедают, но прямо пожирают... Даже команы, люди
воинственные, не смогли в земле своей выстоять против них, но двадцать тысяч
команов бежали к христианам и вступили в союз с христианами; и готовы они
сражаться против каждого народа, кроме вышеупомянутого. Что удивитель-
ного? Ведь у них страшное тело, яростные лица» (Английские источники,
с. 154—155). Источники однозначно свидетельствуют об уничтожении монго-
лами половецкой аристократии130. Часть половцев бежала к венграм, и их союз
был скреплен браком между сыном венгерского короля и дочерью половецкого
хана131. От монголов не укрылся тот факт, что венгры оказали покровительство
половцам. Речь идет о хане Котяне; именно о нем вели переговоры монголы
с русскими в 1223 г.
Согласно донесению брата Юлиана, в 1238 г. монгольский князь отправил
послов к королю Венгрии. Послы, проезжая через суздальскую землю, попали
в плен к суздальскому князю, поэтому письмо, посланное к венгерскому коро-
лю, было у них изъято, передано Юлиану, и таким образом доставлено адреса-
ту. В послании прозвучала та же самая претензия, что и в словах, обращенных
к русским князьям в 1223 г.: «Более того, я узнал, что ты оказываешь покрови-
тельство моим рабам, куманам, поэтому я повелеваю тебе впредь не держать их
у себя, чтобы из-за них не вышло вражды между нами. Им ведь спастись лег-
че, чем тебе, ибо, не имея жилищ, они кочуют с шатрами и, может быть, смогут
бежать; ты же живешь в домах и владеешь городами и замками: как же тут
тебе уклониться от десницы моей?» (Юлиан, 4. 14—16).
188 Часть I. Конструирование образа
Половцы, оставшиеся в своих степях, были включены в состав монголь-
ских армий. По словам Фомы Сплитского, события между битвой на Калке
и походом Батыя на Восточную Европу выглядели так: «Пополнив свои во-
инские соединения прежде всего за счет племен куманов и многих других по-
коренных ими народов, они снова повернули против рутенов» (Фома Сплит-
ский. XXXVI).
Правитель Никеи Иоанн III Ватац в 1241 г. принял к себе на службу бе-
жавшую от нашествия Бату половецкую орду. Еще в 1239 г. часть половцев пе-
решла Дунай и расположилась кочевьем в долине р. Марицы; монгольское
вторжение в Болгарию вынудило их двинуться далее, и они были охотно приня-
ты ромейским правителем. Прием Никейской империей половцев не вызвал ни-
каких осложнений с монголами. По сведениям Георгия Акрополита, в 40-е
годы XIII в. в Никее использовались части легковооруженной половецкой кон-
ницы. Основным ее оружием были: лук со стрелами (до 30—40 штук) в колча-
не, легкое копье с ременной петлей посередине, кинжал и аркан. Защитное воо-
ружение состояло из брони с плечевыми ремнями и шлема132. Образ жизни
и обычаи этих половцев подробно описаны французским рыцарем Жаном де Жу-
анвилем, передающим рассказ мессира Филиппа де Туси, посла Людовика IX
(Жан де Жуанвиль, § 495—498).
§ 21. Размышления Фомы Сплитского
о монгольском вторжении
Интерес архидиакона Фомы Сплитского к монгольской тематике легко
объясним: в 1241 г. армия Бату разорила Венгрию, а отряды Кадана вышли
к Адриатическому побережью Далмации. По признанию Фомы, выяснение
глубинных причин этих событий потребовало специальных разысканий. На во-
прос о происхождении монголов ответ был найден учеными людьми в «Откро-
вении» Мефодия Патарского. Событие приобрело эсхатологическое звучание,
что, однако, не исключало выяснения практических вопросов. Почему монголы
появились на границах христианского мира, Фома не знает. Он утверждает, что
они не имеют обычая отправлять послов. Видимо, Фома не знал о многочис-
ленных посланиях Бату, адресованных венгерскому королю.
Загадочно выглядит утверждение Фомы о том, что монголы сражаются
беззвучно: «И как много ни собралось бы людей, они, как немые, не проронят
почти не звука, но и ходят молча и молча сражаются». Обычно перед битвой
воины ожидали сигнального удара в большой барабан, заслышав который с кри-
ком начинали сражение. Хроники пестрят стандартным оборотом: от страшного
крика войск сотряслась земля.
Следующее сообщение также вызывает сомнение: «К хлебу они испытыва-
ют отвращение и употребляют в пищу без разбора мясо чистых и нечистых жи-
вотных и пьют кислое молоко с конской кровью». Если различение «чистой»
и «нечистой» пищи на знаковом уровне связано с религиозной идентичностью,
то сведения о смешивании молока с кровью являются семиотическим вывертом,
построенном на библейском запрете смешивать кровь с молоком, и к реальности
никакого отношения не имеют133. Монголы употребляли конское молоко (ку-
мыс), а в походных условиях свежую конскую кровь, но кровь с молоком они
не смешивали. Фонд средневековых известий о монгольской пище (Сюй Тин,
Пэн Да-я, Чжао Хун, Ибн ал-Асир, Понс де Обон, Жан де Жуанвиль, Кира-
кос Гандзакеци и др.) позволяет настаивать на исключительном характере со-
общения Фомы Сплитского.
Не следует полагать, что все сведения Фомы находят приемлемое объясне-
ние. То, что он пишет, например, о жестокости кочевников, не поддается уразу-
мению: «Татарские женщины, вооруженные на мужской манер, как мужчины,
190
Часть I. Конструирование образа
отважно бросались в бой, причем с особой жестокостью они издевались над
пленными женщинами. Если они замечали женщин с более привлекательными
лицами, которые хоть в какой-то мере могли вызвать у них чувство ревности,
они немедленно умерщвляли их ударом меча, если же они видели пригодных
к рабскому труду, то отрезали им носы н с обезображенными лицами отдавали
исполнять обязанности рабынь» (Фома Сплитский. XXXVI). Эта картина
не объяснима ни с позиции апокалиптического ужаса, рождающегося при виде
нечестивого племени, ни с позиции антивенгерского сарказма, на чем настаивает
издатель и переводчик текста. Даже у Винцента де Бове, документировавшего
жестокости монголов, нет таких сведений (Симон де Сент-Квентин. XXX.
77). Рассказ о монголках, умерщвляющих привлекательных венгерских жен-
щин исключительно из чувства ревности, а остальных лишающих носов, доку-
ментирует парадокс встречи двух несходных антропологических типов, вылив-
шийся в воображаемую стратегию по превращению «носатых» европеек в «без-
носых» монголок.
Сведения Фомы о происхождении имени тартар и географическом поло-
жении их страны заимствованы из книги Иоанна де Плано Карпини или «Ис-
тории Тартар» Ц. де Бридиа. Эти источники использовались в Европе более
широко, чем представляется сегодня. Например, в анонимном географическом
трактате конца XIII в. говорится: Европа начинается «от сицилийских и сирий-
ских гор Тавр и Аман и простирается между востоком летнего солнцестояния
и северной стороной тех краев, где расположена земля татаров Монгал» (Опи-
сание земель. § 2; ср.: НТ, § 2). Впрочем, Фома тут же добавляет, что Тарта-
рия граничит с Индией. Фома мечется в своем выборе между авторитетными
свидетельствами миссии и старой легендой о пресвитере Иоанне, которая обре-
ла новую силу во второй половине XIII в.
Рассказ Фомы о Цекаркане, мстящем за поруганную честь своей сестры,
восходит к донесению брата Юлиана (Юлиан. 1, 4—17). Сведения, получен-
ные Юлианом от монгольского посла, о первой татарской войне, как и последую-
щая легендарная история, связанная с местью за смерть воинственной сестры
гур-ханаа, должны быть сопоставлены с аналогичными сведениями ан-Насави,
секретаря султана Джалал ад-дина, описывающего историю восхождения Чин-
гис-хана (ан-Насави. 3). Если до слуха Юлиана дошли лишь туманные извес-
тия, то ан-Насави находился ближе к центру событий, а некоторые подробности
а Юлиан говорит о правителе Готты, которого звали Curgutam. Дерри, со ссылкой на Хайссига,
высказывает предположение, что речь идет о Чингис-хане или Джучи (Юлиан, с. 167 — 168).
На самом деле, Curgutam — это gur сап каракнтайский; его история имеет лишь косвенное
отношение к войне Чингис-хана против хорезмшаха. См. также: Рашид ад-дин. Т. 1. Кн. 2.
С. 96~98; Ан-Насави сообщает, что хорезмшах требовал у Кушлук-хана, захватившего гур-
хана, дочь последнего со всеми сокровищами (ан-Насави. 3).
§21. Размышления Фомы Сплитского о монгольском вторжении 191
получил из первых рук. Картина, переданная Юлианом, бесполезна для пони-
мания истории взаимоотношений соперничающих групп в Центральной Азии,
но интересна как первая попытка разобраться с причинами войны, в результате
которой Чингис-хан победил хорезмшаха.
Было бы интересно выяснить источник сообщения Фомы о пророчествах,
которым следовал Чингис-хан: «Он желал доказать всему миру великую силу
своей власти, доверясь бесовским пророчествам, к которым он имел обыкнове-
ние обращаться». Возможно, речь идет о прорицателях, имевших, по свиде-
тельству Вильгельма де Рубрука, особый статус при дворе великого хана. Мен-
гу-хан, обращаясь к брату Вильгельму, говорит: «Вам Бог дал Писание, а вы
не блюдете его; а нам Он дал предсказателей, и мы делаем то, что они нам го-
ворят, и [благодаря этому] живем в мире»а. «Прорицатели, как признал сам
хан, являются их священнослужителями. И все, что они предписывают, сразу
же без задержки исполняется».ь.
Сведения о дивинаторах или предсказателях позволили Роджеру Бэкону
утверждать удивительные вещи: «Хам (cham) — титул, и означает то же, что
прорицатель. Ведь предводители там управляют народом с помощью прорица-
ний и наук, которые сообщают людям о будущем, или являются частями фило-
софии, как астрономия и наука об опыте, или магическими искусствами, кото-
рым предан и которыми пропитан весь восток»; «Известно, что тартары более
других занимаются астрономией, так что, хотя у многих народов есть ученые
астрономы, однако правители государства не управляют только с их помощью.
Но те, которые у тартар выполняют [роль] как бы наших прелатов, являются
астрономами» (Английские источники, с. 216—219).
Рашид ад-дин, написавший историю Чингис-хана при дворе Газан-хана,
принявшего ислам в 1295 г., также был далек от понимания истинной роли мон-
гольских прорицателей. Официальный запрет на деятельность всех конфессий,
за исключением мусульман, и погромы по всей Персии не способствовали заня-
тиям по сравнительному религиоведению. «Когда род Чингис-хана производит
устройство [государственных] дел, а оно у них состоит в правильном примене-
нии их правил и обычаев, то за всем тем, что относится до сего порядка, обра-
щаются к сему племени [ийсут], и [его] шаманы [каман], как у них принято,
осуществляют [это] исправление» (Рашид ад-дин. Т. I. Кн. 1. С. 194). Какое
отношение имеют шаманы к устройству государственных дел? Не такими ли
делами занималась вдова хана Гуюка? Поскольку она участвовала в заговоре
Vobis ergo debit Deus Scripturas et non custodies eas; nobis autem dedit divinatores, et nos
facimus quod ipsi dicunt nobis, et vivimus in pace (Itinerarium. XXXIV. 2).
Divini ergo, sicul ipse confessus est, sunt sacerdotes eorum, et quicquid ipsi precipiunt fieri, absque
dilatione complelur (Itinerarium. XXXV.1).
192
Часть I. Конструирование образа
против Менгу, о ней говорили только отрицательные вещи: «Большую часть
времени Огул-Каймыш проводила, уединившись с камами, и они предавались
своим фантазиям и нелепостям» (Джувайни. I. 222). Менгу-хан сообщил
Вильгельму де Рубруку, что Огул-Каймыш была злейшей из ведьм и своим
колдовством извела всю свою семью.
Остается вопрос: какая область деятельности находилась в руках дивинато-
ров и шаманов?134 Истинное положение дел выяснил Джувайни во время по-
ездки в Монголию в 1255 г. По его мнению, уйгуры стали идолопоклонниками
(буддистами), отвергнув своих магов, поскольку убедились в превосходстве
буддистов. «Причина идолопоклонства уйгуров заключается в том, что в те
времена им была известна магическая наука, и людей, искусных в ней, они на-
зывали кам. А среди монголов и про сей день есть люди, одержимые убна, ко-
торые говорят разные глупости и утверждают, что в них вселились духи, кото-
рые сообщают им обо всем, что происходит. Мы спросили нескольких людей об
этих кам, и они говорят так: “Мы слыхали, что духи спускаются в их юрты че-
рез дымники и беседуют с ними. И, может быть, злые духи близки с некоторы-
ми из них и имеют с ними сношения. Их сила достигает вершины сразу после
того, как они удовлетворят свои естественные желания противоестественным
путем (az manfaz-i-biraz)”133. Одним словом, люди, о которых мы сказали, зо-
вутся кам; и когда монголы ничего не знали о науке, они с древних времен при-
слушивались к словам этих камов; и даже теперь их князья все еще верят их
словам и молитвам, и если решаются что-то предпринять, они не совершат ни-
чего, пока эти астрологи не дадут своего согласия. И так же они лечат своих
больных» (Джувайни. I. 43).
Камы не исчезли, а продолжали успешно конкурировать с буддистами. Ар-
мянский историк Киракос, побывавший в монгольском плену в качестве писца
и переводчика, пишет о таких прорицательницах: «Женщины их были колдуньи
и гадали обо всем; без повеления своих колдунов и кудесников [монголы] не
пускались в путь — [делали это] только с их разрешения» (Киракос Гандзаке-
ци. 32). Жребий прорицателей влиял даже на выбор и назначение высших вое-
начальников. Так, в 1242 г. командующим всеми войсками на Востоке был из-
бран Бачу-хурчи: «Ему выпала доля быть предводителем, поскольку [монголы]
руководствовались указаниями волхователей» (Киракос Гандзакеци. 34).
Как и Джувайни, Фома не может обойти тему судьбы и удачи Чингис-ха-
на, однако для него это повод уличить Чингис-хана в смертных грехах: «Видя,
что судьба приносит ему удачу во всех войнах, он стал чрезвычайно надменным
и превознесся гордостью».
Фома Сплитский, несомненно, знал содержание пятой главы книги брата
Иоанна. Косвенное свидетельство тому, сведения о приказе Чингис-хана двум
своим сыновьям отправиться на завоевание всех провинций мира. Этот поход
§ 21. Размышления Фомы Сплитского о монгольском вторжении
193
длится почти тридцать лет — срок, соизмеримый с жизнью целого поколения.
Вместе с тем, интуиция удержала Фому от активного использования истории
фантастических походов. Здесь есть предмет для размышлений. Тревога евро-
пейцев была вполне обоснована, поскольку казалось, ничто не может остано-
вить вторжение монголов и реализацию безумного плана их вождя: «Полагая,
что в целом свете нет народа или страны, которые могли бы противиться его
власти, он задумал получить от всех народов трофеи славы». Видимо, речь идет
о посланиях с требованием покорности Сыну Неба. Оформление этой доктрины
приходится на время царствования Угедея и связано с культом обожествленного
Чингис-хана. Трофеи славы Чингис-хану добывали его внуки. Как выглядело
распространение доктрины на практике, показывает ситуация, описанная ма-
гистром тамплиеров Понсом де Обоном: «И если к ним посылают какого-либо
гонца, его берут передовые в войске, завязывают ему глаза, и ведут его к сво-
ему государю, который, по их словам, должен быть владыкой всего мира»
(Понс де Обон, с. 6).
Те сведения, что интересуют Фому Сплитского и являются для него тайной
за семью печатями, автору «Романа о Чингис-хане» хорошо известны. Фома
находится на периферии Монгольской империи, автор романа — в центре;
Фому волнует судьба родного города, автора романа — судьба мира. Взаимо-
понимания между ними ожидать трудно. И все же неизвестный автор делает
шаг к диалогу, он передает свой текст францисканцам, представителям запад-
ного христианского мира. Роман можно рассматривать как послание о тревож-
ном будущем, ибо империя затрачивает немыслимые ресурсы для продолжения
войны. Приказ о покорении мира вовсе не миф.
Вот, например, чего не знали европейцы. В 1235 г. «при дворе обсуждался
[вопрос] о том, чтобы использовать мусульман для совершения карательных
походов на Юг [Китая], а ханьцев — для карательных походов на Запад.
Предполагали, что этим был бы найден удачный план. Его превосходительство
[Елюй Чу-цай] неоднократно заявлял о том, что это невозможно. [Он] говорил:
„Китайские земли и Западный край отстоят друг от друга на десятки тысяч ли.
Люди и кони изнурятся, пока дойдут до границ неприятеля, и будут негодны.
Более того, различен климат, и непременно возникнут повальные болезни. Луч-
ше если те и другие будут участвовать в карательных походах в своих странах.
[Это], очевидно, будет к обоюдной выгоде!". Спор продолжался более десяти
дней и затем прекратился» (Сун Цзы-чжэнъ, с. 78). В том же году Бату
с полководцем Субутаем выступил в поход в Восточную Европу и на Русь,
Тангу — в Корею, а царевичи Ко-дуань и Ко-чу и племянник Чингис-ха-
на Коу-вэнь Бухуа во главе трех армий пошли войной против Южных
Сунов136. Даже в страшном сне никому из европейских правителей XIII в.
не являлась мысль о привлечении китайских армий для войны с мусульманами,
194
Часть 1. Конструирование образа
однако XIV в. прошел под знаменем геополитических планов по освобождению
Св. Земли совместными усилиями христиан и монголов.
Из потока слухов и мифов Фома Сплитский выбирает крупицы достовер-
ных, на его взгляд, сведений. Большинство современных историков занимается
тем же самым, просеивая через некое сито средневековые свидетельства, и, види-
мо, не догадываясь, что зачастую добытые ими «достоверные» известия первона-
чально были элементами мифологем. Сконструированная из таких фрагментов
реальность остается, по сути дела, мифогенной. И наоборот, если средневеко-
вый автор пользуется метафорами, чтобы изложить свое видение ситуации,
у нас появляется возможность узнать, что вызывало у современников наиболь-
шую тревогу. Информация о реальном положении дел в империи, зашифрован-
ная в «Романе о Чингис-хане», как была, так и осталась невостребованной.
Историки, как и их средневековые предшественники, являются наблюдателями
с периферии.
Для целей нашего исследования важно отметить следующую деталь: в вос-
приятии Фомы Сплитского образы Чингис-хана и Угедея слиты в одну фигуру.
Основатель империи и его преемник составляют единое имперское тело. Фома
говорит о двух сыновьях Цекаркана: Бату и Кадане. На самом деле Кадан был
шестым сыном Угедея, а Бату — вторым сыном Джучи, т. е. оба они внуки
Чингис-хана. Пугающая слитность персонажей усиливает эффект непрерывной
экспансии, представленной и в «Романе о Чингис-хане». Фоме известна стран-
ная дата, связанная с северным походом монголов: после первого столкновения
с русскими, «свернув в сторону, они с боями прошли по всем северным землям
и оставались там двадцать лет, если не дольше. А потом, пополнив свои воин-
ские соединения прежде всего за счет племен куманов и многих других поко-
ренных ими народов, они снова повернули против рутенов» (Фома Сплит-
ский. XXXVI). Цифра в двадцать лет взята из мистического календаря и на-
прямую связана с пророчеством о сроке царствования монголов137. Мне кажет-
ся, что история масштабных событий, повлекших крушение привычной картины
мира, неотделима от слухов и тревожных ожиданий, а мифы и антимифы обес-
печивают баланс новой картины. Любая открытая система не гарантирована от
воздействия неизвестного фактора. Западную Европу спасла от монгольского
вторжения смерть Угедея И декабря 1241 г. Кто мог предвидеть это обстоя-
тельство?
Фома Сплитский. История архиепископои Салоны и Сплита (1240—1260)
Глава XXXVII. О свойствах татар
Теперь я немного расскажу о свойствах и облике этого народа по тому, как я смог
узнать об этом от тех, кто с особым вниманием исследовал этот предмет.
Их страна расположена в той части света, где восток соединяется с севером, и упо-
мянутые племена на своем родном языке называют себя монголами. Доносят,
§ 21. Размышления Фомы Сплитского о монгольском вторжении 195
однако, что расположена она по соседству с далекой Индией н король их зовется
Цекаркан. Когда он вел войну с одним соседним королем, который обесчестил
и убил его сестру, то победил его и уничтожил; а его сына, бежавшего к другому ко-
ролю, стал преследовать и, сразившись с ним, уничтожил его вместе с тем, кото-
рый готовил ему убежище и помощь в своем королевстве. Он вторгся с оружием
и в третье королевство и после многих сражений возвратился с победой домой.
Видя, что судьба приносит ему удачу во всех войнах, он стал чрезвычайно надмен-
ным и превознесся гордостью. И, полагая, что в целом свете нет народа или стра-
ны, которые могли бы противиться его власти, он задумал получить от всех народов
трофеи славы. Он желал доказать всему миру великую силу своей власти, доверясь
бесовским пророчествам, к которым он имел обыкновение обращаться. И потому,
призвав двух своих сыновей, Бата и Кайдана, он предоставил им лучшую часть сво-
его войска, наказав им выступить для завоевания провинций всего мира. И, таким
образом, онн выступили и почти за тридцать лет прошли по всем восточным
и северным странам, пока не дошли до земли рутенов и не спустились, наконец,
к Венгрии.
Название же татары не является собственным именем народа, но они зовутся так
по названию какой-то реки, которая протекает в их краях; или же, как считают не-
которые, «тартар» означает «множество». Но хотя и было их огромное множество,
однако в упомянутом сражении, как говорят, у венгров войск было больше. Но нет
в мире народа, который был бы так искусен в военном деле, который бы так же мог
побеждать врагов, будь то стойкостью или военной хитростью, особенно в сраже-
ниях на открытой местности. Кроме того, они не связаны ни христианским, ни иу-
дейским, ни сарацинским законом, а потому им не ведома справедливость и не со-
блюдают они верности клятве. Вопреки обычаю всех народов они не принимают
и не посылают посольств ни в отношении войны, ни в отношении мира. <...>
Когда в конце концов над венгерским народом была одержана победа н слух о ве-
личайшем несчастье быстро разнесся повсюду, почти весь мир содрогнулся, и все
провинции охватил такой страх, что казалось, ни одна из них не сможет избежать
нечестивых рук. Говорят, сам римский император Фридрих думал не о сопротивле-
нии, а о том, как бы ему укрыться. Тогда многие ученые люди, изучавшие древние
писания, заключали, главным образом из слов Мефодия мученика, что это и есть те
народы, которые должны явиться перед пришествием Антихриста. Тогда начали
укреплять города и замки, волнуясь, что они хотят пройти до Рима, опустошая все
на своем пути (Фома Сплитский. XXXVII).
§ 22. Три жабы Апокалипсиса
Объективных исторических сочинений не существует. Однако обычно этот
факт в исследованиях игнорируется. Скажем, по сей день оценка катастрофиче-
ских последствий монгольского вторжения в Восточную Европу опирается на
апокалиптическое видение ситуации средневековыми интеллектуалами середи-
ны XIII в. Подобного рода оценки сомнительны сами по себе и к тому же не
имеют надежной точки опоры.
У средневековых летописцев и современных историков, пишущих о Сред-
невековье, разные задачи. Первые должны были найти объяснение и оправда-
ние бедствий, связанных с проявлением неизвестной и враждебной силы. По-
этому все, что было написано о монголах в Европе XIII в., является сакральной
хроникой событий. Достоверности, объявленной позитивистами высшей ценно-
стью исторических текстов, в средневековых сочинениях нет ни на грош. Зато
есть достоверность высшего порядка, наделяющая события смыслом. Задача
нынешних историков, как мне кажется, не в воссоздании «реальной» истории
событий, куда важнее показать механизм мифологизации катастрофы. Катаст-
рофа и то, что о ней пишут, — разные вещи.
Кёльнская королевская хроника (XIII в.) сообщает: «1241. В этом году
у нас услышали о пагубных бедствиях христианского народа от пришествия та-
тар, от жестокости которых зазвенело в наших ушах и затрепетали сердца.
Ведь это племя, как говорят, вышедшее из самых дальних частей Скифии, дол-
го порабощало за Меотийскими болотами многочисленные заморские и при-
морские народы, и подчинив себе государства Руссии, в этом году около поста3
оно вторглось в Польшу, большую часть которой оно опустошило, разграбило
и сожгло, а жители бежали или были убиты. Это племя, жестоко свирепствуя
по отношению ко всем, не подчиняется никакому порядку или религии»138.
Что означает фраза об отсутствии порядка или религии у скифского племе-
ни? «Каждый народ имеет либо письменный закон, либо обычай, который
люди, не знающие закона, соблюдают как предание отцов», — полагает соста-
витель «Повести временных лет» (ПЛДР. XI — начало XII в., с. 33). Отсут-
ствие «порядка» означает несоблюдение норм, социальный хаос, отсутствие
В 1241 г. пост начинался 10 февраля.
§ 22. Три жабы Апокалипсиса
197
запретов на убийства, поедание нечистой пищи, канибализм и сексуальные из-
вращения. Фома Сплитский объяснял военные успехи монголов тем, что «они
не связаны ни христианским, ни иудейским, ни сарацинским законом, а потому
им не ведома справедливость и не соблюдают они верности клятве» (Фома
Сплитский. XXXVII). Признание факта существования «чужой» культуры
влекло за собой ее сакральное отрицание.
Нас же интересуют другие тексты, где чужая для европейцев культура ста-
ла предметом рефлексии. Например, картина монгольского вторжения в Венг-
рию в изложении Иоанна де Плано Карпини отличается от описаний в других
источниках развернутым эсхатологическим сюжетом, за которым угадывается
пророчество о грядущей гибели завоевателей. Слова пророчества вложены в уста
Бату. Немыслимый эпизод, в котором Бату удерживает свою бегущую армию,
выглядит абсолютно загадочно.
«Названные вожди, продвигаясь из Руссии и Комании, сражались против
венгров и поляков, и многие из тартарских [вождей] были умерщвлены в Поль-
ше и Венгрии. И если бы венгры не обратились в бегство, а оказали мужест-
венное сопротивление, то тартары покинули бы их границы, ибо тартар объял
столь великий страх, >что все пытались бежать. Но Баты, обнажив меч, встал
перед ними и сказал: „Не смейте бежать, потому что, если вы побежите, никто
не спасется, и если мы должны умереть, то умрем все, потому что, как предска-
зал Чингис-хан, наше будущее в том, что мы должны быть убиты. И если ныне
время пришло, то да будем стойкими!'*. И они были так воодушевлены [этими
словами], что остались на месте и разгромили Венгрию» (LT, V. 28). Бегство
монголов есть их излюбленный прием ложных отступлений с целью заманить
противника в засаду. Любопытно, что в хронике Фомы Сплитского в эпизод
битвы на мосту также вставлена прямая речь Бату, осмотревшего позицию про-
тивника с холма (Фома Сплитский. XXXVI). Вероятно, за восхождением на
холм скрыто моление Небу.
Винцент де Бове, взяв за основу сообщение Иоанна де Плано Карпини,
сотворил монументальную композицию. Инициатива западного похода Бату
принадлежит Чингис-хану. Это не описка и не ошибка, а конструирование ми-
фологической реальности. Монголы шли на войну под знаменем Чингис-хана,
поэтому он присутствует в сюжете как реальный персонаж. Травма, полученная
европейцами при столкновении с монголами, для излечения требовала транс-
цендентных причин поражения. И они были найдены. Азиатское войско обо-
значено как спутники Антихриста, чья тень нависла над Европой. Победу мон-
голам принесли три нечистых духа в образе жаб. Жалкие события земной
истории представлялись ареной битвы с Антихристом. Нашествие осмыслялось
в символах зла и тьмы. События обретали смысл в эсхатологической перспекти-
ве, где нашлось место и пророчеству Чингис-хана. В свою очередь, пророчество
198
Часть I. Конструирование образа
является эпизодом «Романа о Чингис-хане» и звучит оно так: «Они сражались,
по крайней мере, сорок два года и сначала восемнадцать лет должны править.
И как говорят, после этого они должны быть покорены другим народом, со-
гласно пророчеству, данному им, однако они не знают, что это будет за народ.
Те же, кто сможет спастись, как говорят, должны будут соблюдать тот закон,
который соблюдают победившие их в войне» (LT, V. 19)139.
Хотя очевидно, что текст Винцента де Бове сшит из разных фрагмен-
тов, сегодня он является историческим документом. Ценность этого доку-
мента в полном отсутствии каких-либо фактов и в той ментальной конструкции,
что позволяет проследить ход мысли средневекового историка. А пишет он сле-
дующее:
«Об опустошении Венгрии и Польши предводителем тартар Бато.
Около 1242 года от Рождества Христова тартары вместе со своим князем
по имени Бато опустошили Польшу и Венгрию. После разгрома хорезмийцев,
как известно, царь тартар, Чингис-хан, послал предводителя Бато вместе с вой-
ском в северные края, где они за Понтийским морем захватили Руссию, Газа-
рию, Сугдак, Готтию, Зихию, Аланию, Польшу и еще много других царств,
числом тридцать, а также Команию. В конце концов он разорил большую часть
Венгрии и проник до самых границ Тевтонии. Когда же он вступил в Венгрию,
то принес жертву демонам, вопрошая их, рисковать ли ему, чтобы пересечь эту
землю. И был ему ответ от демона, обитающего в идоле: „Иди смело, ибо по-
шлю я трех духов пред лицем твоим, пред лицем коих враги твои не смогут тебе
противиться”, — что и было содеяно. Духи же эти были: дух раздора, дух не-
верия и дух страха. Сии суть — три нечистых духа в образе жаб, как сказано
в Апокалипсисе.
Из самих же тартар, которые вторглись в Польшу и Венгрию, многие так-
же были убиты. И, если бы венгры не обратились в бегство, но мужественно
сопротивлялись, то тартары вышли бы из их пределов разбитые, ибо все они,
вероятно, пребывали в таком страхе, что все как один пытались обратиться
в бегство. Но Бато, их предводитель, обнажил меч пред лицом их, встал и ска-
зал: „Не смейте бежать, ибо если побежите, никто не избежит смерти. А по-
скольку мы все должны умереть, да умрем мы вместе. Тогда точно сбудется то,
что предсказал царь наш Чингис-хан, что мы должны быть убиты. И если сей-
час настало время наше, то мы должны принять это“. Воодушевленные таким
образом, они остались и разорили часть Венгрии. И еще, братья из ордена цис-
терианцев в некоем своем монастыре в Венгрии, где с ними вместе пребывали
братья проповедники и братья минориты, сопротивлялись им мужественно бо-
лее шести месяцев, не дрогнув перед их многочисленными атаками. У тартар же
доблесть и мужество уменьшаются, когда им противостоят с большим мужест-
вом. После их нашествия в Венгрии, говорят, разразился такой голод, что
§ 22. Три жабы Апокалипсиса 199
живые поедали мертвых. Также поедали собак и кошек, и все то, что только
могли найти» {Симон де Сент-Квентин. XXXI. 149).
История столкновения Востока и Запада в середине XIII столетия писалась
на языке Апокалипсиса: «И видел я выходящих из уст дракона, и из уст зверя,
и из уст лжепророка трех духов нечистых, подобных жабам. Это бесовские
духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы
собрать их на брань в оный великий день Бога Вседержителя» (Апокалип-
сис. XVI: 113-114).
§ 23. Что спасло Западную Европу
от монголов?
Ответ на этот вопрос давно мифологизирован. Именно поэтому он может
быть рассмотрен с позиции исторической географии политических мифов. От-
веты на вопрос варьируют в зависимости от местонахождения средневековых
наблюдателей и, как ни странно, современных исследователей.
Начнем обзор со средневековых известий. Шефтларский монастырь, рас-
положенный на реке Изар (Бавария), входил во Фрейзингенское епископство.
В монастыре были написаны «Большие Шефтларские анналы», охватывающие
период 1096—1248 гг. В анналах описывается вторжение монгольской армии
в Венгерское королевство. В апреле 1241 г. в битве при Шайо армия Бату раз-
била венгерско-хорватское войско. Хронист полагает, что Западная Европа
была спасена десницей Божией, а вопрос об уходе монголов относится к компе-
тенции Бога.
«В том же году появилось некое неизвестное варварское племя, которое на-
зывали татары или измаильтяне. Они совершили величайшее истребление лю-
дей, особенно христиан, к преследованию которых и искоренению их племени
они устремились. Среди них они совершенно уничтожили поляков и всю Рус-
сию, и всю Моравию. Затем, перейдя в Венгрию, они одного короля (герцога
Коломана) убили, а другого (Белу IV) изгнали из королевства. К ним присоеди-
нились мнимые христиане и множество еретиков, по подстрекательству которых
разорено много монастырей, и множество истинно верующих убито ими сами-
ми. Страхом перед ними потрясается вся Церковь, и крестовый поход публично
проповедуется во всех церквах. Множество людей в различных частях света
принимают крест для сопротивления им, но наших границ они не достигли, по-
скольку нас защищает десница Божия. Но как они уйдут назад от христиан-
ских пределов, знает только Бог — вышний Судия»140.
В 1242 г. Понс де Обон, магистр ордена тамплиеров во Франции, направил
послание Людовику IX. Письмо сохранилось в «Анонимной хронике королей
Франции». В письме описан поход монгольских войск на Польшу в 1240 г.,
Моравию и Венгрию в 1241 г. Понс де Обон знает о смерти польского герцога
Генриха II, получившего прозвище Благочестивый (убит 9 апреля 1241 г. в бит-
ве при Лигнице). Круг тем, затронутых магистром тамплиеров, выявляет круг
§ 23. Что спасло Западную Европу от монголов?
201
сюжетов, живо волнующих средневекового рыцаря, столкнувшегося с неизвест-
ным и непобедимым противником. В этом-то и заключается важность посла-
ния, ведь подавляющее большинство других посланий о монголах было написа-
но рукой францисканцев либо доминиканцев, людей, чей образ жизни был
далек от рыцарских идеалов. Понс де Обон не питает иллюзий относительно
военной мощи венгерского короля. В послании есть прогноз, не оставляющий
королю Франции никаких надежд.
«Моему высокому господину королю, милостию Божиею королю Фран-
ции, Понс из Обона, магистр ордена тамплиеров во Франции, привет, с готов-
ностью быть в воле вашей во всем, с почтением и во славу Господа. Известия
о татарах, как мы их слышали от братьев наших из Полонии, пришедших в ка-
питул. Доводим до сведения вашего Величества, что татары разорили и опусто-
шили землю, принадлежавшую Генриху, герцогу Полонии, а его самого, вместе
со многими баронами, и шестерых из наших братьев, трех рыцарей, двух слу-
жителей и пятьсот наших людей умертвили; а трое из наших братьев, которых
мы хорошо знаем, спаслись. Затем они опустошили всю Венгерскую землю
и Богемскую; после чего они разделились на три отряда, из коих один находит-
ся в Венгрии, другой в Богемии, а третий в Австрии. И разрушили они две
лучших башни и три поселения, какие мы имели в Полонии; а все, что мы име-
ли в Богемии и Моравии, они разрушили совершенно. И мы опасаемся, как бы
то же не случилось в немецких землях. И знайте, что король Венгрии и король
Богемии и два сына герцога Полонии и патриарх Аквилеи с великим множест-
вом людей не осмелились атаковать даже один из их трех отрядов. И знайте,
что все бароны Германии, и сам император, и все духовенство и все благочести-
вые люди, монахи и обращенные, приняли крест; якобины и младшие братья
[всюду] до самой Венгрии приняли крест, чтобы идти против татар. И если
случится, как нам говорили наши братья, что по соизволению Божию [все] эти
будут побеждены, то до самой вашей земли не найдется никого, кто бы мог им
[татарам] противостоять» (Понс де Обон, с. 5). Несмотря на то что в Европе
не нашлось силы, способной противостоять монголам, монголы покинули Евро-
пу, не воспользовавшись плодами своих побед и даже не потребовав дани
с Германии и Франции. Последнее обстоятельство выглядит удивительно.
По мнению флорентийского историка середины XIV в. Джованни Вилла-
ни, Европу спасло сопротивление немцев и водная преграда — Дунай: «Опус-
тошив эти страны [Польшу и Венгрию], татары двинулись в Германию и стали
переправляться через Дунай, великую реку в Австрии, кто на лодках, кто на
лошадях, а кто с помощью бурдюков, надутых воздухом. Тут местные жители
забросали их стрелами и камнями из луков и метательных машин, так что бур-
дюки пошли ко дну, а вместе с ними и татары, из которых почти никто не уце-
лел»141.
202
Часть I. Конструирование образа
Значимость для российской истории вопроса, вынесенного в заголовок, та-
кова, что он обрел достойное место в нынешней политической мифологии. Мор-
довский историк Н. Ф. Мокшин знает причину прекращения западного похода:
«Разрушительный поход монголов в Европу, поразивший ужасом ее население,
был прерван в 1242 году, когда они дошли до самой Адриатики. В это время
хану Батыю сообщили о большом восстании в тылу монгольских войск, подня-
том народами Поволжья, что вынудило его повернуть войска вновь на Волгу.
<...> В погоне за венгерским королем Бела монгольские отряды дошли до Ад-
риатического моря, но в 1242 году, как уже было сказано выше, Батый прервал
военные действия и повернул свои войска обратно. Западно-европейские хро-
ники и историки объясняют этот внезапный уход монгольских отрядов страхом,
который им внушали рыцарские войска. Но главной причиной отступления
монголов было не это, а мужественное сопротивление русских, ослабившее мон-
голов, и большое восстание народов Поволжья — монгольские завоеватели
боялись за свой тыл»142. Н. Ф. Мокшин прав, действительно, существуют за-
падные историки, которые приписывают спасение Европы героическому сопро-
143
тивлению европейского рыцарства .
Некоторые сомнения вызывает мысль о монгольском тыле, который нахо-
дился за тридевять земель от монголов, воюющих в Европе. Кроме Поволжья,
у Батыя в тылу находились племена Крайнего Севера, Вьетнама и Бирмы.
Правда, мы так и не узнаем, подняли ли они восстания, воспользовавшись ис-
торическим моментом.
Н. Ф. Мокшин не сам придумал эпизод о восстании народов Поволжья.
Он ссылается на известное исследование Б. Д. Грекова и А. Ю. Якубовского
«Золотая Орда и ее падение» (1950). В свою очередь, названные авторы ссы-
лаются на сообщение персидского историка XIII в. Джувайни. Считалось, что
Джувайни описывает восстание булгарских вождей Баяна и Джику и половец-
кого предводителя Бачмана. Ниже мы вернемся к этому сюжету, а пока рас-
смотрим аргументы советских историков, для которых не была секретом точка
зрения В. В. Бартольда, указавшего на истинную причину событий.
«Согласно мнению В. В. Бартольда, поход на запад Бату прекратил отчас-
ти из-за ссоры своей с царевичами Гуюком (сын Угедея) и Бури (внук Чага-
тая), бывшими в его войске, отчасти из-за известия о смерти великого хана
Угедея. Нельзя отрицать значения этих фактов, однако главная причина того,
что татары повернули на Восток, заключается в том, что в борьбе с русскими
княжествами они были очень ослаблены и у них не было уже прежних сил, что-
бы принять решительный бой с войском чешского короля и отрядами герцога
австрийского. <...> Менее известно то героическое сопротивление, которое
оказано было уже после захвата Поволжья совместными усилиями булгар и по-
ловцев. Это было в полном смысле слова восстание в тылу татарского войска во
§ 23 Что спасло Западную Европу от монголов-1 203
время похода Бату на Запад. Сведения об этом восстании сохранились у двух
персидских авторов — Джувайни и Рашид ад-дина»144.
Ссылка на сочинение Джувайни вновь возвращает нас к теме исторической
географии политического мифа. Рассказ о Бачмане занимает важное место
в биографии Менгу-хана, написанной Джувайни при жизни самого хана. Это
типичный пример мифологизации образа правителя. Героическим деяниям Бач-
мана противостоять было под силу только будущему каану. Изъятые же из ли-
тературного контекста, они превращаются в народное восстание или серьезную
угрозу для монголов145, что может быть классифицировано как вторичное ис-
пользование мифа.
На легендарный характер эпизода с Бачманом обратил мое внимание про-
фессор М. Г. Крамаровский, который специально занимался этой темой. С его
любезного разрешения привожу отрывок из рукописи «Золотая Орда как ци-
вилизация»:
«Известна практика Чингизидов, согласно которой выходцы из местных
элит на монгольской службе приравнивались к нойонам. Поэтому не удиви-
тельно, что баргуты Джэдай-нойон и Джурджаган заняли высокое место в во-
инской элите Джучидов146. Согласно „Юань ши“, среди заметных участников
западного похода мы находим имена тангута Сили Цяньбу, канглы Аймяо, ки-
тайца Гао Мина, киданьского военачальника Хэсымайли и др.147 Уже только на
этом локальном примере можно видеть, на каких условиях держались открыты-
ми двери для вхождения в состав первоначально узкой группы правящей знати,
составившей цвет единого монгольского государства. Правила оказались пре-
дельно простыми: достоинства соискателя определялись его полезностью правя-
щему дому. Универсальность этого приема ярко высвечивает биография одного
из восточно-кыпчакских вождей Бачмана, перешедшего на сторону противника
после отчаянного сопротивления и, согласно „Юань ши“, руководившего позже
монгольскими контингентами из русских и асов148. Странно, что Е. И. Кычанов
не сопоставил сведения „Юань ши“ о Бачмане, схваченном на острове в Кас-
пийском море и прощенном Менгу, с эпизодом о Бачмане из „Истории завое-
вателя мира“ Джувайни, схваченного при сходных обстоятельствах на одном из
островов Итиля и казненного по распоряжению того же Менгу-каана (Сборник
.материалов. Т. II. С. 24). Сюжет с пленением кыпчака из племени ольбурлик
(род Бачмана елберли/елперли принадлежал восточным кыпчакам) попал
и в „Сборник летописей" Рашид ад-дина (Сборник материалов. Т II. С. 35,
36). Сведения Рашид ад-дина о захвате и казни Бачмана идентичны сведениям
Джувайни, что вполне естественно, поскольку известно, что тексты последнего
были использованы при создании „Джами’ ат-таварих“. Вместе с тем во всех
случаях реалии действительной борьбы с неуловимым противником, вероятно,
смешаны с воинской легендой, как-то соотносящейся с поимкой злокозненного
204
Часть I. Конструирование образа
хорезмшаха Мухаммада. Об этом свидетельствуют повторы в деталях поимки
беглеца: длительная погоня, остров (на Каспии, Аральском море или на Волге),
участие природных сил на стороне победителя („случайный"' отлив, обнажаю-
щий проход к острову посуху), внезапность конной атаки, „счастливый" для
преследователей финал. Вопреки впечатлению не слишком удачной вставки,
сюжет о Бачмане в тексте Рашид ад-дина принято воспринимать как историче-
ское свидетельство, а значит, и спорить о датах: весна — лето 1237 г. или период
с весны 1238 до осени 1240 г.149 Джувайни сообщает подробности, в которых
есть немало странного. По “итильской версии” карательная акция проводилась
силами двух тюменов, посаженных на двести судов, изготовленных на месте (!),
по сто человек на каждом “в полном вооружении” (т. е. использовались суда
водоизмещением не менее десяти тонн). Посуху по обоим берегам Волги
“речной десант” сопровождала конница, руководимая самим Менгу (у Рашид
ад-дина — Менгу-каан, хотя до получения последним великоханского титула
оставалось еще пятнадцать лет) и его братом Бучеком150. Мы не знаем, где
в условиях этой карательной акции находились воинские обозы монголов, но
знаем о навигационных сложностях, связанных с волжскими речными отмеля-
ми. Настораживает и совпадение места пленения Бачмана („каспийская вер-
сия”) и хорезмшаха Мухаммада — на безымянном острове северо-восточного
Каспия. Особенно не внушает доверия почти библейское вмешательство сил
природы, позволившее (и в „итильской”, и в „каспийской” версиях) ради успе-
ха экспедиции будущего великого хана в нужное время и в нужном месте от-
ступить водам реки или моря. Бучек разрубает плененного Бачмана по-богатыр-
ски, на две части. В „Юань ши” эпизода расправы нет, но есть „героические мо-
нологи” Бачмана о достоинстве плененного государя и о „рыцарской” помощи
в спасении армии противника151. Все вместе заставляет задуматься об истинном
историзме и высокой степени легендирования “рассказа о кипчаке Бачмане”.
Героизация образа Бачмана, вызванная, возможно, необходимостью повысить
воинский авторитет Менгу, не ставит под сомнение подлинности героя-кыпча-
ка. Потомка хана Бачмана Калдар-бека, героя татарских шаджере, источники
по истории Казанского ханства упоминают среди Арских князей. По мнению
Марии Иванич, исследовательницы „Дафтар-и Чингиз-наме” (рубеж XVII—
XVIII вв.), Калдар-бек был одним из четырех карачи-беков Крыма и мог
быть вождем причерноморских кыпчаков, перекочевавших в XIV в. в район
Булгар152».
Итак, если не восстание кыпчаков в далеком тылу, то какая причина побу-
дила Бату остановить западный поход? Ничто не указывало на то, что монго-
лы, разгромившие империю Цзинь (вероятно, имевшую в XIII в. самую мощ-
ную армию в мире, не считая самих монголов), рассматривали Делийский
султанат, европейских королей или египетских мамлюков столь сильными,
§ 23. Что спасло Западную Европу от монголов^ 205
чтобы не завоевать их. Тем не менее монголы отказались от вторжения в Ин-
дию после разрушения Лахора в 1241 г.; они покинули Восточную Европу го-
дом позднее; и они не отомстили мамлюкам за разгром войска Китбука-нойона
при Айн-и Джалуте в 1260 г.
Почему? Ответ знали многие современники событий, но позднее были
предложены другие объяснения. «Изрядно потрепанные и ослабевшие в много-
летних войнах, войска были просто не в состоянии продолжать затянувшийся
поход», — полагает В. Л. Егоров153. Согласно другому объяснению, завоевав
Венгрию, монголы выполнили свою задачу, т. е. прошли все земли, располо-
женные в степной зоне, и свернули боевые действия, найдя удобный пред-
лог — весть о смерти великого хана Угедея154. По мнению Д. Синора, венгер-
ские пастбища не могли прокормить такое количество монгольских лошадей155.
Даже если Д. Синор прав относительно венгерских ландшафтов, ни отсутствие
пастбищ, ни жаркий климат не помешали монголам преодолевать рисовые поля
Южного Китая и Вьетнама или сражаться с боевыми слонами в джунглях Бир-
мы, а отсутствие фуража не остановило их морские экспедиции в Японию.
«Так что же спасло Западную Европу от монгольского нашествия? —
спрашивает бурятский писатель Ялбак Халбай и отвечает — Бедность и отста-
лость Европы. И, возможно, покорность монголам папы римского и француз-
ского короля Людовика IX, а также невмешательство крестоносцев при поко-
рении монголами остального арабского мира. Первые две причины объясняют
беспрецедентный в истории случай: добровольный отказ (сразу после завоева-
ния) от обширных земель в Центральной Европе»156.
Напомню кратко историю западного похода. Рашид ад-дин сообщает об
устройстве Угедеем курилтая в 1235 г. и о назначении царевичей и эмиров на
окраины и границы владений. «Благословенный взгляд каана остановился на
том, чтобы царевичи Бату, Менгу-каан и Гуюк-хан вместе с другими царевича-
ми и многочисленным войском отправились в области кипчаков, русских, булар
[поляков], маджар, башгирд, асов, в Судак и в те края и все их завоевали;
и они занялись приготовлением [к этому походу]» (Рашид ад-дин. Т. II.
С. 36). Это означало, что поход на Запад был спланирован как общеимперская
акция. Привести в движение механизм войны, равно как и остановить его, мог-
ло лишь совместное решение Чингизидов или экстраординарное событие, тре-
бующее созыва другого курултая.
Указ Угедея гласил: «Старшего сына обязаны послать на войну как те ве-
ликие князья-царевичи, которые управляют уделами, так и те, которые таковых
в своем ведении не имеют. Нойоны-темники, тысячники, сотники и десятники,
а также и люди всех состояний, обязаны точно так же выслать на войну стар-
шего из своих сыновей. Равным образом старших сыновей отправят на войну
и царевны, и зятья» (Сокровенное сказание. § 270). В результате в поход, по
206
Часть !. Конструирование образа
сведениям Рашид ад-дина, отправились «из детей Тулуй-хана — старший сын
Мунке-каан и его брат Буджек, из уруга Угедей-каана — старший сын Гу-
юк-хан и его брат Кадан; из детей Чагатая — Бури и Байдар и Кулькан, брат
каана; сыновья Джучи: Бату, Орда, Шейбан, Танкут, а из почтенных эмиров
Субадай-бахадур и с ними несколько других эмиров»157. В ставшем ныне при-
вычном словосочетании «нашествие Батыя» теряется имперский масштаб акции.
В военной кампании участвовало одиннадцать царевичей со своими войсками.
Бату, как старший по возрасту, был назначен и старшим среди царевичей, уча-
ствовавших в западном походе, начавшемся в 1235 г. Сведения Иоанна де
Плано Карпини о первенстве Бату в этом походе подтверждаются сведениями
Джувайни. Остановить ход этой военной машины не смогли бы ни половецкие
орды, не говоря уже об отдельно взятом половецком предводителе Бачмане, ни
булгарское царство, ни древнерусские города, ни армии западных феодалов.
Что же в таком случае остановило наступление Бату в Венгрии? Ответ был
известен участникам францисканской миссии 1245 г. — причина заключалась
в смерти хана Угедея: «А когда Бати был в Венгрии и узнал о смерти Окко-
дай-кана, который умер, отравленный [своей] сестрой, и похоронен „с богатым
в аду“, то он немедленно вернулся в Команию» (НТ, § 30). Эти сведения
францисканцы получили на территории Монгольской империи от осведомлен-
ных людей.
Согласно Джувайни, великий хан Угедей умер в Монголии 5 джумада II
639 г. х. (И декабря 1241 г.). По сведениям Бенедикта Поляка, «Куйук, сын
Оккодая, двоюродный брат Бати, который с недавнего времени является ка-
ном, возвращался [с западного похода], тайно узнав о смерти отца, и на обрат-
ном пути захватил землю Газаров и землю Аланов» (НТ, § 26). Сведения
брата Бенедикта о возвращении Гуюка из западного похода, по причине смерти
Угедея, перекликаются с древнерусскими известиями: «Кююкь, иже вратися
оуведавъ смрть канову и быс каном» (ПСРЛ. Т. II. Стб. 784). Однако те
и другие отличаются от официальной версии событий. Так, Рашид ад-дин со-
общает, что Гуюк был вызван в Каракорум самим Угедеем, скорее всего, чтобы
объявить ему имя наследника трона.
Ситуация повторилась в 1260 г. Правитель Египта, Кундуз, объяснял пре-
кращение военных действий в Сирии и возвращение Хулагу в Ахлат известием
о смерти Менгу-хана: «Хулагу-хан с огромной ратью устремился из Турана
в Иран и ни одна душа из халифов, султанов и меликов не нашла силы сопро-
тивляться. Завоевав все страны, он дошел до Дамаска, и ежели бы к нему не
подоспело известие о кончине брата, то и Миер (Египет) тоже был бы присое-
динен к прочим странам» (Рашид ад-дин. Т. III. С. 51).
Я разделяю позицию Дж. Флетчера, который нашел убедительные аргу-
менты, сопоставив механизмы прекращения военных действий: «Монголы
§ 23. Что спасло Западную Европу от мошолов? 207
остановились там, где они были в Индии и Европе в 1242 г., из-за смерти Уге-
дея в конце 1241 г. Они остановились там, где они были на Среднем Востоке
в 1260 г. из-за смерти Мунке в августе 1259 г. Кончина степного самодержца,
как знали все монголы, не являлась чем-то принципиально незначимым. Клас-
сической структурой степной империи была структура, настолько тесно связан-
ная с личностью правителя, что, когда он умирал, возникала реальная опасность
распада империи»138.
Общеимперские военные кампании, которые и приносили монголам их зна-
менитые победы, возможны были только при единстве империи и согласии ме-
жду большинством представителей правящего рода.
§ 24. Скромное обаяние Батыя
В «Истории Армении» Киракоса Гандзакеци есть глава «О том, как благо-
честивый царь армянский Хетум отправился к Батыю и Менгу-хану». Обратим
внимание, что Менгу назван ханом, а Бату — нет. Сообщение относится
к 1254 г. К этому времени Бату был самым влиятельным человеком в роде
Чингизидов. Именно он посадил Менгу на трон империи. Хотя его старший
брат Орда-Ичен был еще жив, тем не менее считалось, что «Бату — aqa для
всех князей. Чтобы он ни приказал, его слово закон» (Джувайни, пер., Т. 2.
С. 557). Точно так же ситуация с титулами выглядит в донесении Вильгельма
де Рубрука: Бату назван по имени, а Менгу с добавлением титула «хан». Дело
происходит летом 1253 г. при дворе Бату, которому передано письмо француз-
ского короля. На просьбу брата Вильгельма остаться при орде Сартаха после-
довал такой ответ: Dominus Rex rogat quod retinearis in terra ista, et hoc non
potest Baatu facere sine conscientia Manguchan (Itlnerarium. XIX. 9).
Ситуацию с титулами подтверждают и монеты сер. XIII в. С именем Мен-
гу-каана в Булгаре чеканились серебряные и медные монеты. Л.с. В круглой
и квадратной точечных рамках надпись в две строки: «Менгу каан // высочай-
ший». Между строк помещена тамга. О.с. Надпись в две строки: «Чекан //
Булгар»159. Монеты с именем Бату не чеканились.
Практически все, что мы знаем о Бату, как исторической фигуре, сохрани-
лось в текстах наблюдающих культур, и нет ни одного текста, написанного при-
дворными историками, если не считать за таковой почти иконописную картину,
созданную воображением Джувайни. Несколько строк о Бату в сочинении ча-
гатайского историка Джамал ал-Карши не меняют ситуацию. О Бату пишут
участники дипломатических миссий, францисканцы и доминиканцы, армянский
историк Киракос Гандзакеци и архидиакон Фома Сплитский, персидский исто-
рик Джузджани, бежавший от монголов в 1226 г. в Делийский султанат. Имя
Бату фигурирует в международной переписке XIII в., при этом мы ничего не
знаем о судьбе дипломатического архива Бату. Зияющая пустота на месте внут-
ренних источников рождает вопрос: не был ли письменный фонд Бату, создан-
ный уйгурскими писцами, уничтожен мусульманским окружением Берке? Веро-
ятность такой акции велика. Например, чингизид Газан-хан (правитель Персии),
перейдя в ислам в 1295 г.дриказал уничтожить буддийское святилище, где
§ 24. Скромное обаяние Батыя
209
находилось изображение его отца, иль-хана Аргуна. Известно, что Бату одоб-
рил войну против против багдадского халифа, которая стала общим мероприя-
тием Чингизидов. В 1258 г. халиф был умерщвлен, но вскоре в Египте объя-
вился новый халиф. В 1264 г. к Берке отправилось посольство египетского
султана Бейбарса, которое привезло ему раззолоченный свиток с родословной
халифа160.
Реальная география владений вступила в конфликт с имперским мифом:
протяженность империи превысила критическую черту. Джузджани сообщает,
что после кончины великого хана Гуюка все съехавшиеся для решения вопроса
о престолонаследии царевичи (кроме сыновей Чагатая, которые потребовали
царство себе) согласились возвести на престол Бату и обратились к нему с та-
ким предложением: «Тебе следует быть царем нашим, так как из рода Чин-
гиз-хана нет никого главнее тебя; престол и корона и владычество прежде всего
твои». Бату ответил: «Мне и брату моему Берке принадлежит уже в этом крае
(т. е. в Дешт-и Кипчаке) столько государств и владений, что распоряжаться
им, краем, да вместе с тем управлять областями Китая, Туркестана и Ирана не-
возможно. Лучше всего вот что: дядя наш Тули, младший сын Чингиз-хана,
умер в молодости и не воспользовался царством, так отдадим царство сыну его
и посадим на престол царский старшего сына его, Менгу-хана. Так как на пре-
стол посажу его я, Бату, то на самом деле владыкой буду я» (Jaivzjani. Т. 2.
С. 1172,1177-1181).
Какой титул носил сам Бату? Для иностранных дипломатов этот вопрос
имел практическое значение. Ошибка в обращении могла бы дорого стоить. По
словам Киракоса, Бату носил титул «царский отец», что буквально повторяет
византийский титул basileopatorm. В 1242 г. после смерти Чагатая Бату, как
старший из внуков Чингис-хана, получил право на почетное звание «ака», что
буквально означало «старший брат», а по сути — старшинство в семействе162.
В донесениях францисканской миссии 1246 г. могущественный Бату фигу-
рирует только под личным именем и ни разу не назван ханом, что, видимо, со-
ответствует реальному положению дел. По сведениям брата Бенедикта, титул
хан (сап) означает «император» (НТ, § 9). В донесениях францисканцев хана-
ми названы Чингис-хан, Джучи, Угедей и Гуюк. Джучи, видимо, оказался
в этом перечне в силу того, что он был старшим сыном Чингис-хана, его по-
смертный титул — ulus idi — «владыка улуса».
Если Бату не имел ханского титула, то что скрывается за этим обстоятель-
ством? Отсутствие титула означает, что правитель Улуса Джучи мыслил себя
членом «золотого рода» Чингис-хана, а подвластный ему Улус воспринимал как
неотъемлемую часть Монгольской империи. Ни о каком сепаратизме Бату и уж
тем более о претензиях на основание самостоятельного государства и речи не
210
Часть I. Конструирование образа
было. Если Бату не был ханом, то рушится вся конструкция, согласно которой
Бату был основателем Золотой Орды.
С позиции Чингизидов власть и могущество отдельных представителей
рода над территориями, завоеванными совместными усилиями, вовсе не означа-
ли отказ подчиняться воле каана и решениям курултаев. Наоборот, могущество
царевичей находило поддержку в могуществе рода, что не исключало соперни-
чества правящих домов прн выдвижении своих кандидатов на трон в случае
смерти каана. Мне кажется, что современные исследователи путают понятия
«самостоятельности» и «независимости». Марко Поло различал эти понятия,
о чем свидетельствует его тонкое понимание сути конфликта между Хайду
и Хубилаем: «Просил Кайду у великого хана своей части в завоеваниях, что
вместе делали, просил он части в областях Катай и Манги. А великий хан гово-
рил ему, что готов отдать ему часть наравне со своими сыновьями, если Кайду
станет к нему ходить, ко двору и в совет, всякий раз, как ему великий хан при-
кажет; и хотел еще великий хан, чтобы Кайду повиновался ему так же, как
другие его сыновья и князья» (Марко Поло, с. 211). Хайду, внук Угедей-ха-
на, как известно, не согласился на предложение Хубилая и создал независи-
мое владение.
Несамостоятельный Бату в роли владетеля улуса навряд ли был нужен роду
Чингизидов. Встроенность в имперскую вертикаль власти предполагала само-
стоятельность «по горизонтали», т. е. самостоятельное принятие решений, свя-
занных с жизнью улуса. Иными словами, Бату был самостоятельной фигурой,
действовавшей в интересах «золотого рода» Чингизидов. Таковы были правила
игры, предписанные Ясой. По словам Джувайни, «хотя власть и империя
с виду принадлежат одному человеку, а именно тому, кто наречен ханом, одна-
ко в действительности все дети, внуки и дядья имеют свою долю власти и иму-
щества».
Видимо, современных исследователей смущает размер подвластных Бату
территорий при одновременном отсутствии титула. Это мнимое противоречие.
Чагатайский историк Джамал ал-Карши подробно перечисляет владения Бату,
но ханом его не называет: «Бату взошел на престол своего деда Чингиз-хана
в 623/1226 году. Стольным городом его государства был Сарай — новый го-
род, расположенный на [реке] Сифсин. Ему принадлежали владения: Хифчак,
Рус, Черкас, страна Ас, Булгар, Укак, Джанд, Барчканд, Джурджанийа Хо-
резма и другие территории до пролива ар-Рума» (Джамал ал-Карши, с. 120).
Похожий список территорий, подвластных Бату, находим и в книге Марко
Поло, который, однако, ошибочно считал, что «царь Саин» и «царь Пату» яв-
лялись двумя разными правителями. После смерти Бату получил титул Са-
ин-хан, а имя его было запрещено произносить, так возникли два правителя163.
«Первым царем западных татар был Саин; был он сильный и могущественный
§ 24. Скромное обаяние Батыя
211
царь. Этот царь Саин покорил Росию, Команию, Аланию, Лак, Менгиар, Зич,
Гучию и Хазарию; все эти области покорил царь Саин. А прежде нежели он их
покорил, все они принадлежали команам, но не были они дружны между собою
и не составляли одного царства, а потому команы потеряли свои земли и были
разогнаны по свету; а те, что остались на месте, были в рабстве у этого царя
Саина. После царя Саина царствовал Пату» (Марко Поло, с. 227—228).
Рассмотрим исторические свидетельства.
Джувайни понимал, что Бату управлял своим улусом как Чингизид. «Бату
стал наместником отца и стал руководителем царства и [своих] братьев. Когда
каан [Угедей] воссел на престол [монгольского] царства, он [Бату] подчинил
и покорил сплошь все те края, которые были по соседству его: остальную часть
[земли] кипчаков, аланов, асов, русов и другие страны, как то: Булгар, М.к.с. и дру-
гие. В своем становище, которое находится в пределах Итиля, Бату устроил ме-
стопребывание и построил город, который называют Сараем. Власть его рас-
пространялась на все владения. Он был государем, который не придерживался
никакой веры и секты, он их считал только способом познания божества и не
был последователем ни одной из сект и религиозных учений. Исчислить дары
и щедроты его да измерить великодушие и щедрость его невозможно. Государи
соседние, властители разных [стран] света и другие [лица] приходили к нему на
поклон. Подносившиеся подарки, являвшиеся запасом долгого времени, еще
прежде чем они могли поступить в казну, он целиком раздавал монголам, му-
сульманам и [всем] присутствующим в собрании и не обращал внимания: малы
они или велики. Торговцы с [разных] сторон привозили ему различные товары;
все это, что бы оно ни было, он брал и за каждую вещь давал цену, в несколько
раз превышавшую ее стоимость. Султанам Рума, Сирии и других стран он жа-
ловал льготные грамоты и ярлыки, и всякий, кто являлся к нему, не возвращал-
ся без достижения своей цели» (Сборник материалов. Т. II. С. 21—22).
Джувайни рисует идеальную картину социального мира. Но его утвержде-
ние о том, что Бату не придерживался никакой веры и секты, не должно вво-
дить в заблуждение. В своей «Истории завоевателя мира» Джувайни последо-
вательно игнорирует тему Тенгри, официальную монгольскую идеологему о не-
бесном мандате Чингис-хана. Для мусульманина Джувайни ценностью облада-
ют известные мировые религии. Он не в силах преодолеть ментальный барьер
и признать или хотя бы обозначить существование культа Вечного Неба. Для
христианина Киракоса Гандзакеци это тоже было проблемой. Попав в плен
к монголам и выполняя функции переводчика, он на практике столкнулся с про-
блемой перевода терминов, несущих глубокую семантическую нагрузку. Пото-
му-то Киракос и отмечает странную для него монгольскую идею: «Государь
их — родственник бога, взявшего себе в удел небо и отдавшего землю хакану».
Если перевести эту формулу на политический язык, то она будет звучать так:
212
Часть I. Конструирование образа
здравствующий хан — родственник избранника Тенгри, Чингис-хана. По-
скольку в империи действовал принцип толерантности и сосуществовали разные
религиозные течения, то Джувайни в идеале видел Монгольскую империю му-
сульманской империей. В исторической географии политических мифов о Чин-
гис-хане концепции Джувайни трудно найти место. Причина в том, что на кар-
кас империи он пробует набросить покрывало ислама. Его логика такова: если
монголы покорили Иран и включили его в состав империи, то что мешает рас-
пространению ислама по всей империи? Ведь Джувайни своими глазами видел,
как несколько принцев дома Чингис-хана объединили достоинства ислама с вла-
стью над миром.
У Киракоса Гандзакеци фигура Бату представлена в ретроспективе: «Вели-
кий военачальник Батый, находившийся на севере, обосновался на жительство
на берегу Каспийского моря и великой реки Атль (Итиль), равной которой не
найдется на земле, ибо из-за равнинной местности она растекается, подобно
морю. Там в великой и обширной долине Кипчакской и расположился он вме-
сте с огромным, неисчислимым войском, ибо обитали они в шатрах, а когда
снимались с места, шатры перевозили на повозках, впрягая в повозки множест-
во волов и лошадей. Он очень усилился, возвеличился над всеми и покорил всю
вселенную, обложил данью все страны. И даже его сородичи почитали [Батыя]
больше всех остальных, и тот, кто царствовал над ними (коего они величают ха-
ном), садился на престол по его приказу. Случилось умереть Гуиг-хану. В цар-
ском их роде началась распря о том, кому сесть на престол. И все нашли, что он
[Батый] достоин сесть [на престол] или же станет царем тот, кого пожелает
[Батый]. <...> Затем начали являться к нему цари и царевичи, князья и куп-
цы — все огорченные тем, что были лишены вотчин своих. И [Батый] судил
по справедливости и возвращал каждому, кто просил его, все области, вотчины
и владения и снабжал специальными грамотами, и никто не смел противиться
приказам его» (Киракос Гандзакеци. 55).
«Набожный и христолюбивый армянский царь Хетум, правивший в Кили-
кии, восседал в городе Сисе. Сначала он отправил брата своего Смбата, кото-
рый был его полководцем, с подарками и подношениями к Гуиг-хану, и тот
с честью возвратился с грамотой о признании. А когда воцарился Мангу-хан,
великий военачальник Батый, носивший титул царского отца, расположивший-
ся и живший с бесчисленным войском в северных областях, на берегу великой
и бездонной реки, называемой Етиль, что впадает в Каспийское море, послал
[людей] к царю Хетуму с [приглашением] приехать повидать его и Мангу-хана.
И тот, боясь его, пустился в путь, но тайком и переодетый из-за страха перед
соседями своими, тюрками, [главу] которых называли ромейским султаном по
имени Азадин, ибо они [издавна] таили против него злобу за то, что он протя-
нул руку татарам» (Киракос Гандзакеци. 58).
§ 24. Скромное обаяние Батыя
213
Приглашение приехать повидаться означает жесткое требование явиться ко
двору ближайшего Чингизида или военного наместника, а затем отправиться
в Каракорум. Обычно такой приезд приурочивался к курултаю и преследовал
единственную цель: демонстрацию лояльности со стороны иноземных прави-
телей. Стиль Киракоса выдает его желание пощадить самолюбие армянских
князей.
Грузинская царица Русу дан также должна была отправиться ко двору хана
и получить из его рук право на царствование. «Царство грузинское, совсем не-
давно такое могущественное, ослабело и попало под иго татарского войска, на-
ходившегося на Востоке, главою которого после смерти Чармагуна стал Ба-
чу-ноин. И была в ту пору царицей грузинской некая женщина, по имени
Русудан, которая скрывалась, укрепившись в неприступных местах Сванетии.
К ней прибывали послы с двух сторон: из татарского стана от ближайшего род-
ственника хана великого военачальника Бату, находившегося на севере, кото-
рый властвовал над всеми, так что без его воли [даже] хан не вступал на пре-
стол, и от другого военачальника, по имени Бачу, находившегося в Армении;
[оба] они предлагали ей явиться к ним с миром и дружбой и уже с их позволе-
ния править царством своим. А она, будучи женщиной красивой, не решалась
поехать ни к кому из них, дабы не быть опозоренной, а посадила на престол
своего сына Давида, совсем еще юношу, и послала его к военачальнику Бату»
(Киракос Гандзакеци. 45). Соперничество между Бату и Бачу-нойоном иногда
объясняется слабостью центрального двора, где после смерти Угедея делами
империи распоряжалась его вдова Туракина-хатун164.
Армянский властитель ишхан Аваг также был отправлен в Каракорум. По
словам Киракоса, монголы «отправили Авага к своему царю, которого называ-
ли ханом, в далекое путешествие на северо-восток, поскольку они делали так со
всеми вельможами, которых желали почтить, — посылали к нему, а потом по-
ступали с ним сообразно его приказу. <...> А он, поехав, предстал перед вели-
ким государем, предъявил ему письмо военачальника их и сообщил о причинах
своего прибытия, дескать, прибыл, чтобы служить тебе. Услыхав это, великий
государь любезно принял его, дал ему в жены татарку и послал его обратно на
родину» (Киракос Гандзакеци. 29).
В «Житии Александра Невского» (рукопись середины XVI в.) требование
к русскому князю выглядит следующим образом: «В то же время некто царь на
восточней стране именем Батый и бог человеколюбець покорил бе ему многия
языки и той приела к Александру рекуще: ты ли един хощеши не покоритися
силе моей, и не аще хощеши соблюсти землю свою, то прииди ко мне, узриши
честь и царства моего. <...> Здумав же князь Олександро и поиде ко цареви
в орду»165. Всего за 1242—1252 гг. суздальские князья совершили не менее де-
вятнадцати визитов к Батыю или его сыну Сартаку, а в четырех случаях были
214
Часть I. Конструирование образа
вынуждены предпринять долгое и трудное путешествие из Сарая к великому
хану в Каракорум. Два ростовских князя совершили три поездки между 1242
и 1250 гг., вероятно, для того, чтобы упорядочить смену владений, происходив-
шую в то время. Источники сообщают, что в Орду были призваны также три
южных князя: Даниил Галицкий в 1245 г., Михаил Черниговский в 1246 г.,
Олег Рязанский по неизвестной причине был отправлен в Каракорум в 1243 г.
Это правило распространялось и на князя владимирского; Ярослав ездил дваж-
ды: в 1243 г. для подтверждения права на владимирский престол и в 1245 г.
вместе с двумя своими братьями и двумя ростовскими князьями. Во второй
свой приезд он был послан в Каракорум166.
Правитель улуса назначался исключительно по воле монарха из Каракору-
ма. Так же было и в случае с Бату: по воле Чингис-хана он был назначен пра-
вителем отцовского удела. Это событие не было секретом для наблюдателей.
«Нойон Байот [Байджу-нойон] и Баты являются назначенными им правителя-
ми», — сообщает участник доминиканской миссии к монголам Симон де Сент-
Квентин (Simon de Saint-Quentin. XXXII, 40). «Туши был старший сын Чин-
гиз-хана. Когда он, вследствие замысла против отца, переселился из мира сего,
то после него осталось много сыновей; старше всех их был Бату, его Чин-
гиз-хан посадил [на престол] на место его отца», — пишет Джузджани (Сбор-
ник материалов. Т. II. С. 15).
Согласно древнемонгольской концепции власти, верховная власть в государ-
стве сосредоточена в лице хана и является наследственной в роду Чингис-хана.
Исключительное право на царство признается только за первыми четырьмя сы-
новьями Чингис-хана от его старшей жены Борте — Джучи, Чагатай, Угедей,
Тулуй — и их прямыми потомками, которые собственно и составляют алтан
уруг («золотой род») — правящую монгольскую династию. Единственный ис-
точник права на верховную власть — это воля «золотого рода»; высшим непо-
средственным выражением власти «золотого рода» является курултай — соб-
рание царевичей и знати. Ханом может быть любой представитель алтан
уруга, если он будет признан большинством «золотого рода» достойнейшим по
своим качествам и утвержден на курултае царевичей и высшей аристократии.
Хан, права которого не основаны на признании его со стороны большинства
«золотого рода» и утверждении его на курултае, — узурпатор и подлежит на-
казанию. Одно из установлений Чингис-хана, по словам Иоанна де Плано
Карпини, гласило: «Если кто-либо, вознесясь гордыней, собственной властью,
минуя выборы предводителей, захочет стать императором, то он должен быть
убит без всякого сожаления»3. Эти же сведения в донесении брата Бенедикта
Unum est, quod quicumque tn superbiam erectus, propria auctontate, sine electione pnncipum,
voluerit esse imperator, sine ulla miseratione debet occidi (LT , V 18)
§ 24. Скромное обаяние Батыя 215
выглядят так: «Если кто-нибудь, движимый гордыней, по собственной воле за-
хочет стать каком, то он должен быть немедленно убит» (НТ, § 41). Любой
нечингизид, претендующий на статус хана, признается мятежником против воли
Неба, а не просто обычным государственным преступником.
Государи и знать не должны были использовать пышные титулы, как то
было принято, например, у мусульман. Согласно Ясе Чингис-хана, как ее изла-
гают Абу-л-Фарадж и Джувайни, «тому, кто на царском троне сидит, один
только титул приличествует — хан или каан. Братья же его и родичи пусть зо-
вутся каждый своим первоначальным, личным, именем»167. Бату глубоко почи-
тал Ясу.
§ 25. Золотая статуя Чингис-хана
Любая империя есть сумма парадоксов, поскольку на едином политическом
пространстве соприкасаются разные культурные традиции. В Монгольской им-
перии одним из самых ярких примеров войны символических жестов был обряд
коленопреклонения. Введенная Елюй Чу-цаем в 1230 г. при монгольском дворе
китайская церемония приветствия великого хана предусматривала опускание на
оба колена (Сун Цзы-чжэнъ, с. 72). Эта церемония окажется неприемлемой
для дипломатов и правителей христианского мира, вынужденных по тем или
иным причинам встречаться и вести переговоры с монгольскими ханами и нойо-
нами. Для христиан преклонение на оба колена было исполнено глубокого рели-
гиозного смысла, что практически исключало перевод сакрального жеста в сферу
придворного этикета. Средневековый итальянский художник, иллюстрировав-
ший книгу Марко Поло, изобразил венецианцев, преклонивших перед великим
ханом одно колено, тогда как Марко Поло говорит о преклонении на оба коле-
на (Марко Поло, с. 111, ИЗ)168.
Конфликт, обусловленный несовпадением культурных и прочих стереотипов,
был повседневностью имперской реальности. Так, например, все военнообязан-
ные мужчины империи обязаны были носить одинаковую прическу, запахивать
халат налево (правая пола наверху) и т. д. Нарушение этих требований при-
равнивалось к измене169. Обычай запахиваться направо (левая пола навер-
ху) — одна из наиболее устойчивых традиций китайской одежды, прослежи-
вающаяся с I тыс. до н. э. вплоть до настоящего времени. Левый запах,
с точки зрения китайца, — признак, отличающий иноземца. Китайцы, посту-
пившие на монгольскую службу, должны были запахивать халаты по-мон-
гольски, что в семиотическом плане означало ношение одежды подобно суще-
ствам иного мира. Имперскими предписаниями запрещалось весной и летом
входить в воду. Мусульман, совершающих ритуальное омовение в это время
года, могли обвинить в злокозненной магии, что по монгольским законам на-
казывалось смертью170.
Что же касается вероисповедания представителей разных конфессий, то
в империи был провозглашен и действовал принцип толерантности, т. е. веро-
терпимость была возведена в ранг закона171. Этот факт отмечен в XIII в. пред-
ставителями всех мировых религий. Как писал Марко Поло, каждый может
§ 25. Золотая статуя Чингис-хана
217
свободно распоряжаться своей душой, ибо монголы не заботятся о том, какому
Богу поклоняются в подвластных им землях, лишь бы сохранялась верность
и покорность хану172. Следует добавить и весьма выразительное свидетельст-
во доминиканца Андре де Лонжюмо, представленное им Лионскому собору
1245 г. и сохраненное Матфеем Парижским: «Король тартар домогается толь-
ко власти над всеми и даже монархии над всем миром и не жаждет чьей-нибудь
смерти, но дозволяет каждому пребывать в своем вероисповедании, после того
как [человек] проявил к нему повиновение, и никого не принуждает [совер-
шать] противоположное его вероисповеданию» (Английские источники,
с. 133).
Может показаться, что прагматизм монгольской политики не оставлял мес-
та для сакральной практики на государственном уровне, поскольку, согласно
Ясе Чингис-хана, все конфессии были поставлены в равные условия. Их сопер-
ничество между собой ни при каких условиях не породило бы некий универ-
сальный культ. И следовательно, поиск каких-либо святилищ общеимперского
характера, не имеет оснований. Однако реальность середины XIII в. была
сложнее. Благодаря сведениям из донесений францисканской миссии 1245 г.,
побывавшей в лагере Бату на Волге и в кочевой столице империи близ Карако-
рума, мы располагаем подробным описанием загадочного феномена. Речь идет
о золотой статуе Чингис-хана, установленной в закрытой повозке перед юртой
правящего хана. Жертвы этому изображению приносили сами монголы, а кла-
няться должны были и знатные иноземцы и послы в знак покорности здравст-
вующему великому хану. На первый взгляд ситуация парадоксальная, ибо
предназначение статуи Чингис-хана, кажется, совмещает несовместимые функ-
ции. Если для монголов в этом сакральном изображении была сосредоточена
жизненная сила (сульде), которая выступала охранителем всего народа и вой-
ска, то в таком случае трудно объяснить, зачем к этому сакральному источнику
приобщали чужестранцев. Если же статуя воплощала божество, которому
должны были поклонятся все, кто бы ни прибыл ко двору великого хана, то это
обстоятельство вступает в противоречие с провозглашенным принципом свобо-
ды вероисповедания. Последнее вполне осознавалось францисканцами. Они
поклонились «идолу» Чингис-хана, отметив, что у монголов вообще нет обря-
дов почитания Бога, а чтут они лишь семейных идолов из войлока или шелка.
Каково же было назначение статуи? Приемлемый ответ выглядит так: по-
клонение статуе было знаком покорности великому хану. Вечное Небо отдало
все земли мира в управление Чингис-хану и его роду. С позиции этой идеологе-
мы независимые правители и их послы мыслились как подданные хана, которые
наконец-то прибыли засвидетельствовать свою покорность.
Происхождение изображения Чингис-хана связано с традицией онгонов
(вотивных знаков, которым приписывалась функция охраны семейного и родового
218
Часть I. Конструирование образа
благополучия)3, поэтому «идолу» приносят многочисленные жертвы в виде еды
и питья, ему же жертвуют коней, на которых никто не смеет садиться. На пер-
вых порах государственный культ Чингис-хана вызвал к жизни новые функции,
которые отчасти реализовались в старых формах. Странная комбинация языче-
ских по форме, но имперских по сути элементов, воплощенных в статуе Чин-
гис-хана, сигнализирует о поиске приемлемой конфигурации нового культа.
О реальном существовании этого культа мы можем судить по конфликтам,
зафиксированным наблюдателями и участниками мировой драмы. Наиболее не-
приемлемой для христиан окажется языческая составляющая имперского куль-
та, поскольку поклонение статуе Чингис-хана будет восприниматься ими как
идолопоклонство. С точки зрения монголов, ситуация выглядела иначе. Покло-
няясь фигуре Чингис-хана, знатные чужеземцы подчинялись императивам «Ве-
ликого монгольского государства» и тем самым приобщались к новой социаль-
ной среде.
Если мы вспомним, что двор великого хана совершал регулярные сезонные
перекочевки173, а статуя Чингис-хана находилась на повозке, то можем выска-
зать осторожную гипотезу о наличии «мобильного» святилища, отвечавшего
потребностям имперской сакральной практики. Фигуру реального правителя
всегда сопровождала фигура основателя империи. Четыре ежегодные переко-
чевки в символическом плане манифестировали установление господства над че-
тырьмя сторонами света, а одна из доктрин провозглашала право на владение
родом Чингис-хана всеми землями, над которыми простирается Вечное Небо.
Становление империи проявлялось на всех уровнях бытия, в частности, для
ежегодных курултаев в эпоху Угедея был разработан сложный и яркий церемо-
ниал, связанный с переодеванием одежд в первые четыре дня середины лунного
года. Каждому из четырех дней соответствовал свой цвет одежд, причем в по-
следний день все участники церемонии облачались в халаты, шитые золотыми
нитями. Комбинация из четырех цветов одежд, маркирующих четыре стороны
По свидетельству Вильгельма де Рубрука, ни один чужестранец не смел поклоняться онго-
нам: «Они верят лишь в единого Бога, однако делают из войлока фигуры умерших своих, об-
лачают их в самые дорогие одеяния и помещают их на одну или две повозки. И к этим
повозкам никто не осмеливается прикоснуться. И находятся они под охраной прорицателей,
которые являются их священнослужителями, о которых я вам в дальнейшем расскажу. Эти
прорицатели всегда находятся перед двором самого Мангу и других богатых; бедные же не
имеют их, если только они не из рода Чингиса. И в походе словно колесница, запряженная
парой, они следуют впереди, как столп света пред сынами Израиля, и именно они выбирают
место, где разбить лагерь и первыми ставят дома свои и после них весь двор. А в день празд-
ника и в календы они извлекают вышеупомянутые фигуры и располагают по кругу в доме сво-
ем. Затем входят сами моалы и войдя в дом сей, преклоняются и воздают почести. И в этот
дом никто чужой не смеет войти. Однажды я, попробовав войти в этот дом, был наказан жес-
токо» (Itineranum. XXV. 9—10).
§ 25. Золотая статуя Чингис-хана
219
света, сопрягалась с архаическим представлением о земле как квадрате174. Та-
ким образом, «мобильное» святилище, в центре которого находится золотая
статуя Чингис-хана, имело типологическое соответствие в сценарии празднова-
ния середины лунного года. В обоих случаях золотой цвет «наделял» участни-
ков ритуала признаками обновленного статуса.
Есть основания полагать, что подобное «мобильное» святилище находилось
и в лагере Бату на Волге. О нем в неясной форме сообщают русские летописи
(ПСРЛ. Т. II, стб. 795). Суздальская летопись по Лаврентьевскому списку
содержит следующие подробности: Михаилу Черниговскому велят поклониться
огню и каким-то изображениям: «Того же лета (1246) Михаило князь Черни-
говьскый со внукомъ своимъ Борисомъ поехаша въ татары и бывшимъ имъ въ
станехъ. Посла Батый къ Михаилу князю веля ему поклонитися огневи и бол-
ваном ихъ. Михайло же князь не повинуся веленью их, но укори и и глухыя его
кумиры и тако безъ милости от нечестивыхъ заколенъ бысть» (ПСРЛ. Т. I,
стб. 471).
Требование поклониться огню не соответствует реальности — послы долж-
ны были пройти между двух очистительных огней. Об этом имеется ясное сви-
детельство участников францисканской миссии 1245 г.: «Каким бы то ни было
послам с дарами, которые они приносят их владыкам, надлежит пройти между
двух огней, чтобы яд, если они его принесли, или же дурное намерение, очисти-
лись. По этой причине даже наши братья прошли между огней, [перед тем, как
были допущены ко двору]» (НТ, § 43). О монгольском обряде очищения ог-
нем посольских даров сообщает египетский историк Ибн ал-Форат (Сборник
материалов. Т. I. С. 360).
Представление о том, что князья должны были предварительно кланяться
огню, связано с тем обстоятельством, что очистительный обряд мыслился (позд-
ними переписчиками летописей) как начало придворных церемоний поклонения
хану. И уж совсем удивительно выглядят утверждения современных исследова-
телей о том, что Михаил Черниговский был казнен за отказ пройти между очи-
“175
стительных огней .
П. О. Рыкин обратил мое внимание на сведения из географического труда
арабского автора Ибн Шаддада и любезно предоставил перевод отрывка, где
говорится о сжигании в огне кусков дорогой материи, предназначенной в дар
хану. Ибн Шаддад, в качестве посла алеппского султана посетивший Йошмута,
сына Хулагу, чьи войска в начале 1259 г. осаждали крепость Маййафарикин,
сообщает о первой встрече с монголами следующие подробности: «Группа мон-
голов внезапно приблизилась к нам, и с ними были шаманы (qamat). Они ос-
мотрели всех наших людей и наших животных. Затем они развели с двух сто-
рон костры и прошли через них с нами, при этом колотя нас палками. Осмотрев
ткани, они взяли штуку золоченной китайской материи и отрезали от нее часть
220
Часть I Конструирование образа
длиной в локоть. От нее они отрезали небольшие кусочки, бросили их на землю
и сожгли в костре. Затем они сказали: „Иль-хан приказывает вам здесь пере-
ночевать, а завтра вы пойдете к нему“. Когда мы пробудились, к нам пришла
какая-то группа и забрала имевшиеся у нас дары. Они несли их перед нами,
приказав нам следовать за ними. Когда мы явились к нему, мы вручили ему по-
слание»176. Арабское свидетельство проясняет пассаж из русских источников:
«аще что съ собою принесоша цесареви, от всего того взимающе волхви, въме-
тают я въ огнь».
Что означало повеление «поклониться болванам»? Согласно исследованию
Д. В. Айналова, в русских источниках статуи константинопольские, монголь-
ские, индийские называются «болванами», а для пояснения этого слова —- «ку-
мирами»177. В данном же случае речь идет о статуе Чингис-хана. Отметим, что,
согласно сведениям брата Иоанна, полученным от черниговского посла, с кото-
рым он возвращался в Киев из ставки Бату, князь Михаил прошел между очи-
стительных огней, но отказался поклониться изображению Чингис-хана. Мо-
жет вызвать некоторые сомнения то обстоятельство, что францисканцы видели
подобную статую и при дворе Гуюка, и в ставке Бату. Казалось бы, такой сим-
волический знак, как статуя Чингис-хана, должен был существовать в единст-
венном числе и только в кочевой столице великого хана. Наличие двух статуй,
видимо, связано с рядом причин, где не последнюю роль сыграл высокий лич-
ный статус Бату, на тот момент самого старшего представителя из рода Чинги-
зидов. Заканчивался период междуцарствия, когда в течение пяти лет после
смерти Угедея различные семейные группы соперничали за право выдвинуть
своего претендента на наследство Чингис-хана.
Приведем дополнительные аргументы в защиту высказанной гипотезы
о существовании имперского «мобильного» святилища и заодно рассмотрим ряд
частных вопросов. Воспринимали ли христиане изображение Чингис-хана как
образ чуждого им божества, т. е. идола? Латинские тексты позволяют на этот
вопрос ответить утвердительно. Содержание древнерусских известий на этот
счет неясно178. В сообщениях средневековых авторов при описании ими чужой
религиозной традиции следует различать два аспекта: 1) общее сравнение своей
традиции с предписаниями и положениями иного религиозного опыта, 2) описа-
ние конкретных обрядов. Заметим, что и сравнение, и наблюдение фиксирова-
лись в терминах собственной религиозной традиции и были адресованы пред-
ставителям собственной культуры. Таким образом, мы имеем дело с оценочным
сравнением. Последнее обстоятельство лишает объективности тексты, в кото-
рых сакральный мир одной культуры воспринимается через призму символов
другой культуры. Так, например, брат Иоанн де Плано Карпини пишет о вере
монголов в «единого Бога», что было весьма актуально для средневековых хри-
стиан. Но в монгольском пантеоне не было места для Бога, тождественного
§ 25 Золотая статуя Чингис-хана
221
латинскому Deo179. Несторианские информаторы брата Иоанна легко убедили
его в том, что монголы веруют в «единого Бога», хотя речь должна идти о цен-
тральноазиатском культе Вечного Неба.
Современник брата Иоанна, армянский историк Киракос Гандзакеци пере-
дает суждения монголов относительно Бога: «У них нет богослужения, они не
поклоняются [никому], но божье имя упоминают часто, при любом случае.
И мы не знаем, воссылают ли они хвалу Богу сущему или призывают другое
божество, да и они тоже не знают. Но обычно они рассказывают вот что: госу-
дарь их — родственник бога, взявшего себе в удел небо и отдавшего землю ха-
кану. <...> Язык их дик и непонятен нам, ибо Бога они называют Тангри»
(Киракос Гандзакеци. 32). Слово «тенгри» означало Вечное Небо. Древне-
тюркский термин tngri не имеет точек соприкосновения с христианским понятием
Бога, о чем свидетельствуют сомнения Киракоса Гандзакеци. Монгольская фор-
мула о покровительстве Вечного Неба деяниям великого хана: mongke tengri-yin
jarliq qan переводилась на латынь под несомненным несторианским влиянием:
Cingischam filius Dei dulcis et venerabihs ‘Чингис-хан сын Бога, сладостный
и досточтимый’. Средневековые европейские дипломаты были уверены в адек-
ватности перевода180, однако интеллектуалами в христианской Европе эта фор-
мула воспринималась крайне негативно.
Насколько ситуация со статуей Чингис-хана выглядит непросто, показыва-
ет позиция Ф. Шмидер, которая выказывает полное недоверие к сведениям
францисканцев и выдвигает версию о неком буддийском изображении, хотя
в тексте ясно говорится об идоле императора181. Большинство исследователей,
вплотную занимавшихся донесениями францисканской миссии 1245 г., не со-
мневаются в том, что речь идет именно о статуе Чингис-хана182.
Говоря об идоле Чингис-хана, переводчик францисканской миссии брат Бе-
недикт Поляк пользуется только словом ydolum, а брат Иоанн говорит и об
ymago hominis mortui, т. е. «изображении умершего человека». Слово ydolum,
некогда заимствованное в латынь из греческого, нерасторжимо связано именно
со зрительным образом человека. Латинское слово imago в не меньшей степени,
чем idolum, ассоциируется с визуальным (хотя бы даже и мысленным) обра-
зом. Можно было бы, правда, колебаться относительно характера изображе-
ния: было ли оно плоскостным, рельефным или трехмерным. В. В. Бартольд
склонен был признать это изображение изображением Чингис-хана и считал,
что «монголы под влиянием китайской культуры научились выделывать более
совершенные статуи, чем прежние войлочные куклы»183. Брат Бенедикт в рас-
сказе, записанном уже по возвращении в Европу неким схоластом из Кёльна,
говорит о золотой статуе и именно в ставке Бату: «За кострами стояла повозка,
содержавшая золотую статую императора» (Relatio Fr. Benedicti Poloni, 5). Во-
прос о достоверности этого сообщения осложняется тем, что сведения брата
222
Часть I. Конструирование образа
Бенедикта при записи испытали влияние изысканного литературного стиля
классически образованного схоласта. Для целей нашего исследования важно,
однако, другое, а именно что францисканцы ясно выразились по поводу как ря-
довых идолов, так и идола Чингис-хана, выполненных наподобие человека. Го-
воря о войлочных идолах в юртах кочевников, брат Бенедикт использует в ка-
честве синонима ymagines hominum ‘изображения людей’, а брат Иоанн
указывает, что они делались ad ymaginem hominis ‘по образу человека’.
В новом переводе (исправляющем ошибку перевода А. И. Малеина3) све-
дения брата Иоанна выглядят так: «Они [в свое время] также изготовили для
первого императора [его] идол, который [и теперь] помещают на почетную по-
возку перед жилищем [императора], как мы [это] видели перед Ордой нынеш-
него императора; они приносят ему [идолу] многочисленные жертвы. Ему так-
же жертвуют коней, на которых никто не смеет садится вплоть до [их] смерти.
Ему же также жертвуют других животных; если [их] убивают для еды, не ло-
мают ни одной кости от них, но сжигают [эти кости] огнем. Ему также кланя-
ются на юг, подобно тому как Богу, и заставляют кланяться некоторых [ино-
земных] знатных людей, покоряющихся им»ь.
В донесении брата Бенедикта, сохранившемся в пересказе брата Ц. де Бри-
диа, параллельный пассаж звучит так: «Когда-то они сделали идол Чингис-ка-
на, который они устанавливают перед юртой всякого [правящего] кана и прино-
сят ему дары. Кони же, принесенные ему в дар, в дальнейшем не используются
для езды. Также животных, которых они убивают для употребления в пищу,
сначала предлагают ему, т. е. идолу, [и] кости животного не ломают. Этому же
идолу кланяются на юг, словно Богу, и к этому же многих принуждают, в осо-
бенности покоренную знать» (НТ, § 39). То обстоятельство, что францискан-
цы должны были преклонить оба колена перед изображением Чингис-хана, по-
зволило им уподобить «идола» Богу. Из четырех сторон света особым са-
кральным смыслом для монголов обладала южная сторона (LT, IX. 32; Марко
Поло, С. 88,117)184.
Согласно древнерусской церковной легенде, князь Михаил Черниговский,
прибыв в сентябре 1246 г. в лагерь Бату, отказался исполнить монгольское тре-
бование поклониться какому-то неясному предмету и был казнен. В речи Бату зву-
чит приказ поклониться «отцу законов наших» (ПЛДР, с. 304—305). С известной
Согласно переводу А. И. Малеина, идол делают каждый раз для каждого императора (Ма-
леин, с. 29).
Primo etiam imperatori fecerunt ydolum quod ponunt in curru ante stationem honorifice, sicut
uidimus ante ordam imperatoris istuis, cui offerunt munera multa. Equos etiam offerunt ei quos
nuilus audet ascendere usque ad mortem. Alia etiam animalia eidem offerunt; que, si occidunt ad
manducandum, nullum os confringunt ex eis, sed igne comburunt. Ei etiam ad meridiem tamquam
Deo inclinant et inclinare faciunt aliquos nobiles qui sese reddunt eisdem (LT, III. 3).
§ 25. Золотая статуя Чингис-хана
223
оговоркой эту фигуру можно признать статуей Чингис-хана. Трудно предполо-
жить, что князю Михаилу могло быть предъявлено какое-либо особое требова-
ние, принципиально отличное от того, что сообщают западные дипломаты. Во-
прос, на который мы никогда не получим ответ, звучит так: действительно ли
Михаил отказался преклонить колени перед статуей и был убит именно за это?
Во-первых, при дворе Бату был человек, который объяснял последовательность
всех церемоний, равно как и их смысл; монголы не искали повода для расправы
над христианами. Во-вторых, обычно князья предварительно посылали свое до-
веренное лицо к Бату и заранее знали о предстоящем церемониале. В-третьих,
отказ следовать монгольским предписаниям закрыл бы путь к аудиенции
с Бату, и не более. Вот если бы Михаил наступил на порог юрты, или с намере-
нием пролил кобылье молоко, или, не дай бог, подавился во время пира, тогда
ему не миновать смерти. Но за недеяние казнить его не могли. Смерть князя
является загадкой185. Прислушаемся к словам Бенедикта Поляка: «Они никого
не принуждают оставлять свою веру, только бы повиновался во всем их прика-
зам. В противном случае они принуждают [к подчинению] насильно или же
убивают. Так, они принудили младшего брата князя Андрея в Русии (убитого
ими по ложному обвинению) взять в жены вдову брата, уложив их на одно
ложе в присутствии других людей» (НТ, § 42).
В сентябре 1246 г. францисканцы находились в Монголии, поэтому узнать
подробности трагедии, постигшей князя Михаила, они смогли лишь спустя во-
семь месяцев. Об этом событии они узнали от русских. Францисканцы возвра-
щались от Ьатыя на Русь вместе с послом черниговского князя. Другими слова-
ми, францисканцы передают самую раннюю русскую версию гибели Михаила.
В ней уже содержатся в зачатке те элементы «Сказания о князе», которые впо-
следствии будут обработаны в агиографическом ключе. Вместе с тем в ней чет-
ко обозначены действующие лица: черниговский посол не скрывает, что в этой
истории участвовали люди князя Ярослава Всеволодовича. Брат Иоанн, в свою
очередь, лишь добросовестно передает то, что услышал. Согласно этим сведе-
ниям, Михаил, когда он пришел на поклон к Батыю, должен был поклониться
на юг Чингис-хану. Князь отказался кланяться статуе, изображающей мертвого
человека. Пересказав эту историю, брат Иоанн отмечает ее исключительный
характер186. Значимость его сведений для прояснения летописной версии сюже-
та очевидна, поэтому приведем их полностью (к тому же известный перевод
А. И. Малеина изобилует неточностями, полностью меняющими картину собы-
тий).
«Михаила, который был одним из великих князей Руссии, когда он пришел
покориться Баты, заставили сперва пройти между двух костров. После этого
ему было сказано, чтобы он поклонился на юг Чингис-кану; он отвечал, что
охотно бы поклонился Баты и рабам его, но не образу мертвого человека,
224
Часть I. Конструирование образа
потому что это не дозволено делать христианам. И, так как ему много раз по-
вторяли, чтобы он поклонился, а он не хотел, вышеупомянутый князь передал
ему через сына [великого князя] Ярослава, что он будет убит, если не станет
кланяться, [а] тот отвечал, что предпочитает умереть, чем делать то, что не доз-
волено. И тогда он (Батый) послал одного приближенного [Ярослава], кото-
рый, вопреки [своему] желанию, так долго бил его пяткой в живот, пока он не
умер. Между тем один из его воинов, который [при этом] присутствовал, обод-
рял его, говоря: „Будь тверд, так как это мучение недолго продлится для тебя
и тотчас последует вечная радость”. После этого ему отрезали голову ножом.
Упомянутому воину также отсекли голову ножом »а.
Согласно рассказу Софийской Первой летописи, расправа над князем вы-
глядела так: «Тогда же убиици те окааннии приспеша и скочиша с коней, и яша
святого великаго князя М1хаила и преподобнаго, и растягоша за руце и за нози
и начата его бити руками по сердцю. И посемь повергоша его ниць на землю
и бьяхуть его пятами. И сему же не долзе бывшу, некто же бывъ преже крестья-
нинъ, последи же бысть поганъ, отвергься веры крестьяньския, законопреступ-
никъ, именемъ Доманъ, Северянинъ родом, и огорчися, отреза ножемъ главу
святому мученику, великому князю Михаилу и отверже ю прочъ» (ПСРЛ.
Т. 5, с. 234—235). С Михаилом расправились с поразительной жестокостью.
Все русские князья, побывавшие в Орде, никогда не отказывались от вы-
полнения установленных монголами ритуалов: «Мнози же князи с бояры свои-
ми идяху сквозе огнь и кусту187 кланяхуся, идоломъ их, славы ради света сего
и прошаху коиждо их власти; они же без бранениа давахут, да прельстить
я славою света сего» (НПЛ, с. 298).
Касаясь трагической судьбы князя Михаила, брат Иоанн для подтвержде-
ния исключительности этого события еще раз возвращается к теме государст-
венного культа в Монгольской империи и утверждает, что «так как они не со-
блюдают никакого закона относительно почитания Бога, они до сих пор никого
не принуждали, как мы узнали, отрекаться от своей веры или закона, за исклю-
чением Михаила, о чем сказано выше. Мы не знаем, что они будут делать
Unde nuper contigit quod Michael, qui fuit unus de magnis ducibus Ruscie, cum ivisset ad
reddendum se Bati, fecerunt eum prius inter duos ignes transire. Post hoc dixerunt ei quod ad
meridiem Chingiscan inclinaret; qui respondit quod Bati et servis suis inclinaret libenter sed imagini
hominis mortui non inclinaret, quia non liceret hoc facere Christianis. Et cum sepe diceretur ei quod
inclinaret, et nollet, mandavit ei dux predictus per filium lerozlai quod occideretur si non inclinaret.
Qui respondit, quod potius vellet mori, quam facere quod non licet. Ac ipse satellitem unum misit,
qui tarn diu contra cor eum in ventre calce percussit, quousque deficeret. Tunc quidam de suis
militibus qui astabat, confortavit eum dicens: «Esto Constans, quia репа hec non diu tibi durabit, et
statim sequetur gaudium sempiternum». Post hec fuit ei caput cutello precisum. Militi vero predicto
fuit caput etiam cum cutello amputatum (LT, III. 4).
§ 25. Золотая статуя Чингис-хана
225
впоследствии, однако некоторые предполагают, что если бы они обрели едино-
властие [над миром] (что Бог отвратит), то они сделали бы так, чтобы все кла-
нялись этому идолу» (LT, III. 5). Фраза о предполагаемом всемирном покло-
нении идолу Чингис-хана знаменательна. Скорее всего, эта тема обсуждалась
между францисканцами и русскими священниками. Элемент имперского куль-
та, встроенный в придворный церемониал, был спроецирован ими на систему
христианского мироздания. Сведения о монгольской толерантности блекли на
фоне воображаемого всемирного идолопоклонства. Напряжение нашло выход
в создании легенды о мученической смерти князя Михаила. Независимо от
того, по какой реальной причине был казнен черниговский князь, в агиографи-
ческой легенде он неизбежно должен был стать мучеником.
Князь Михаил, прибыв в Орду Батыя, должен был выполнить следующие
требования дипломатического характера: став на оба колена, поклониться на юг
Чингис-хану; триады преклонить колено перед шатром Батыя; во время при-
ветствия хана стоять на коленях. В посольский церемониал входил и магический
обряд очищения огнем подарков, предназначенных для хана, и самих дарителей.
Согласно известию Ипатьевской летописи, Михаил, видимо, не отказывался
исполнить последние два требования. Если бы он отказался поклониться изо-
бражению Чингис-хана, то конфликт, скорее всего, развивался бы по тому же
сценарию, что и конфликт между доминиканцами и Бачу-нойоном. С точки
зрения монголов, ритуал поклонения статуе не был религиозным актом, тогда
как с христианской точки зрения он выглядел идолопоклонством. Трудно отри-
цать (впрочем, трудно и доказать), что князь Михаил отказался поклониться
«идолу», однако именно на этом факте строится сюжет о его мученической
смерти.
Отказ от тех или иных требований посольского церемониала не мог повлечь
за собой позорную смерть князя. У нас нет оснований, вслед за церковными ис-
ториками, занижать жизненные ценности кочевой культуры188. Исследования
подобного рода имеют целью продлить жизнь церковного мифа и никак не спо-
собствуют прояснению истинной картины событий. Отказ Михаила исполнить
«языческий» обряд делал его в глазах православных мучеником за веру. Если
мы принимаем мотивировку события в соответствии с агиографической леген-
дой, то должны признать случай с Михаилом единственным в своем роде фак-
том религиозного принуждения. Не кажется ли странным, что другие русские
князья (Даниил Галицкий, Александр Невский) участвовали в церемониях для
послов, т. е. поклонились идолу? Скорее всего, русская версия трагической ис-
тории князя Михаила является от начала до конца вымышленной; в противном
случае она имела бы повторы.
А. А. Горский высказал сомнение в правильности моего перевода189. Если
в переводе А. И. Малеина Бату посылает для расправы своего телохранителя,
226
Часть I. Конструирование образа
то я полагаю, что Бату послал одного из приближенных князя Ярослава190.
Ярослав был ставленником Бату, при дворе находились люди Ярослава, в том
числе его сын, который передал Михаилу монгольское предупреждение. Отре-
зал голову князю некий Доман путивлец. В смерти князя просматривается рус-
ский след. Большего прочтение текста не дает. Ситуация с латинским текстом
брата Иоанна такова, что перевод спорного эпизода зависит от выбранного ис-
торического контекста. Брат Иоанн передает чужой рассказ — черниговскую
версию события, которая впоследствии была оформлена как церковная легенда
о мученической смерти князя за веру. Францисканец зафиксировал самый ран-
ний вариант этой легенды. При этом брат Иоанн выразил резонные сомнения
относительно религиозной мотивации убийства князя. Сам папский дипломат
поклонился идолу Чингис-хана, поскольку это был просто церемониал. Я скло-
нен, вслед за францисканцем, сомневаться, что Михаилу вообще угрожали рас-
правой за отказ кланяться статуе. Церковная легенда — это фантом, приняв-
ший литературную форму и напрочь заслонивший прозаическую реальность
политического убийства191. Церковная легенда интересна лишь потому, что в ней
говорится о статуе Чингис-хана. У нас есть только один факт, который не был
искажен легендой: Михаила убили не по-монгольски, а обезглавили труп по-
монгольски.
Сила влияния контекста такова, что А. А. Горский, например, склонен до-
верять летописному тексту, где говорится, что Доман отступил от христианства
и стал язычником. Напомню, что монгольских ханов абсолютно не интересова-
ло вероисповедание их подданных. Доман становится язычником по воле лето-
писца, поскольку убивает христианского князя. Мысль А. А. Горского о том,
что хан решил произвести «тест на лояльность» и потребовал у Михаила испол-
нить особый вариант поклонения, — это поиск других контекстов. Дело в том,
что Бату вообще не занимался такими мелочами. По статусу Бату был вторым
человеком в Монгольской империи. Приписывать Бату коварные планы озна-
чает занижать статус этого могущественного правителя до уровня рядового кня-
зя. Произошло загадочное убийство, мотивация которого скрыта за церковной
легендой. Если моему критику кажется более верным перевод А. И. Малеина,
тогда он должен принять религиозный контекст за достоверный и объявить
Михаила святым мучеником, что и сделано. И последнее, фраза «бил его пят-
кой в живот против сердца» выглядит нелепо в любом контексте.
Буквальное прочтение источника, заряженного религиозным пафосом, ино-
гда приводит к любопытным интерпретациям: воображаемое препирательство
Михаила оборачивается ни больше ни меньше как угрозой монгольскому миру.
«Способ убийства напрямую связан со взглядом монголов на череп как на вме-
стилище харизмы. Действия Домана коннотируют изъятие харизмы из своего
социума и трансмиссию ее в чужой, чьим хранителем она отныне становилась.
§ 25. Золотая статуя Чингис-хана 227
А владения Михаила, лишенные сакральной благодати, обрекались на кол-
лапс. Своим отказом князь открыл поле действия для вредоносной силы, нано-
сящей удар по самой основе бытия монгольского общества, по культу Чин-
гис-хан. С убийством Михаила эта магическая сила была обращена против
самого князя и его земель»192.
В исследовательской литературе принято считать, что черниговский князь
был убит по повелению хана Батыя, и лишь спустя какое-то время гибель Ми-
хаила была истолкована как мученическая смерть за христианскую веру193. На
самом деле коллизия была значительно сложнее: в борьбе за киевский престол
черниговский князь проиграл своему сопернику великому князю Ярославу
Всеволодовичу194. Согласно рассказу в Ипатьевской летописи, приказ Батыя
о наказании князя был исполнен нечестивым Доманом путивльцем, отнюдь не
монголом (ПСРЛ. Т. II, стб. 795). Однако пролитие крови в Орде — собы-
тие из ряда вон выходящее (обычно монголы прибегали к отравлению). Не
подлежащий сомнению факт — обезглавливание князя — указывает на то, что
Михаил игнорировал какое-то весьма существенное монгольское предписание,
но оно лежит вне сферы придворных церемоний. Например, князю могли при-
помнить убийство монгольских послов. С точки зрения монгольской практики
наказаний отрубание головы было верхом бесчестия.
По свидетельству ан-Насави сыновья хорезмшаха, приказавшего в свое
время убить монгольских послов, были взяты в плен и обезглавлены: «Татары
вернулись с головами их обоих, насаженными на копья. Назло благородным
и на досаду тем, кто это видел, они носили их по стране, и жители, увидев эти
две головы, были в смятении» (ан-Насави. 29). Столь же трагической была
судьба Генриха Силезского, который попал в плен к монголам в битве при Лиг-
нице. Согласно версии польской рукописи (Hedwigs-Codex 1353 г. fol. 12г.),
монголы демонстрировали голову Генриха, насаженную на копье, жителям оса-
жденной Лигницы195. Францисканцы, в свою очередь, сообщают, что голова
Генриха была отправлена к Бату и брошена среди других голов (НТ, § 28).
Испанскому послу Руи Гонсалесу де Клавихо, побывавшему при дворе Тиму-
ра, была известна разница в наказаниях: «У них в обычае, что когда казнят
знатного человека, то его вешают, а когда человека низкого происхождения, то
отрубают голову. А если кому-нибудь отрубают голову, то [это] считается
большим злом и бесчестием» (Руи Гонсалес де Клавихо, с. 122)196.
Для целей нашего исследования важно отметить, что древнерусский сочи-
нитель легенды о мученической смерти князя Михаила построил сюжет на от-
казе князя поклониться идолу. Реальность христианского мифа отражает глу-
бинный конфликт с реальностью имперского мифа. Драма православного князя
истолкована как война символов. Значение агиографической легенды — не
в изложении события, а в демонстрации интенсивного переживания угрозы,
228
Часть I. Конструирование образа
направленной против высших христианских ценностей (о чем свидетельствует
трехсотлетний интерес к легенде197). Вызов, брошенный культом обожествлен-
ного Чингис-хана, и был истинной причиной, породившей высокую легенду.
Автора Сказания не смущал тот факт, что монголы не убивали своих противни-
ков по религиозным мотивам.
Известно еще одно историческое свидетельство о требовании монголов
к знатному чужестранцу поклониться, по обычаю, их «царю». Кнракос Гандза-
кеци вместе со своим учителем Ванаканом оказался в плену у монголов. Монго-
лы ошибочно приняли вардапета Ванакана за одного из светских властителей
Армении, поэтому, когда священники «приблизились к военачальнику, провод-
ники их приказали им трижды поклониться, встав на колена, подобно верблю-
дам, преклонившим колена, ибо таков был их обычай. И когда они предстали
перед ним, тот приказал поклониться на восток хакану, царю их» (Киракос
Гандзакеии. 24).
Доминиканская миссия 1246 г., согласно донесению Симона де Сент-Квен-
тина, отвергла официальную формулу культа Чингис-хана, устроив с монголами
религиозный диспут о «сыне Бога». Доминиканцам следовало доложить нойону
Байджу о своей миссии, стоя на коленях. Требование монголов заключалось
в следующем:
«Если вы хотите лицезреть нашего господина и представить ему послание вашего
господина, то нужно, чтобы вы ему поклонились как сыну Бога, царящему на зем-
ле, прежде перед ним трижды преклонив колено. Ибо приказал нам хан, царящий
на земле, сын Бога, дабы мы сделали так, чтобы поставленные им предводители,
нойон Байот и Баты, были почитаемы всеми сюда прибывающими так же, как если
бы то был он сам. Так мы и делали вплоть до сих пор и обещаем это всегда твердо
соблюдать».
Тогда тем из братьев, кто сомневался и сокрушался между собой о том, не будет ли
поклонение, оказанное нойону Байоту, означать идолопоклонство или что-нибудь
иное, отвечал брат Гвихард Кремонский, знакомый с нравами н обычаями тартар по
рассказам, слышанным им от грузин, среди которых он даже прожил в их городе
Тифлис, в доме собратьев по ордену, в течение семи лет; так вот он, возражая, от-
ветил: «Бояться следует не того, чтобы перед нойоном Байотом совершить идоло-
поклонство, ибо не этого он для себя хочет добиться от вас, но бойтесь выказать та-
кое, как вы слышали, вошедшее в обычай у всех прибывающих к нему послов
почитание, которое будет сочтено знаком покорности господина Папы и всей Рим-
ской церкви, которая по приказу хана должна быть покорена».
Вследствие этого все братья, поразмыслив над такого рода притязанием, порешили
единодушно, чем как бы в знак благоговения преклонить колени перед нойоном
Байотом, лучше уж им быть обезглавленными, — как для поддержания чести Все-
ленской церкви, так и для того, чтобы не ввести во искушение грузин и армян, гре-
ков, а также персов, и турок, и все народы Востока, а именно, чтобы о выказанном
такого рода почитании как будто о знаке покорности, а также дани, которая ко-
гда-либо должна быть выплачена христианами тартарам, не расславили по странам
§ 25. Золотая статуя Чингис-хана 229
Востока все враги церкви как о поводе и предмете своей гордости, и чтобы христиа-
не, завоеванные и покоренные ими, не потеряли совершенно надежду на свое осво-
бождение, которое когда-нибудь придет от Господа через Римскую церковь.
И чтобы не могли и мыслить, видя изъявление покорности нойону Байоту со сторо-
ны верных Христу, будто бы священная Церковь может когда-либо обречь себя на
позор или запятнать себя изменой постоянству и страхом перед смертью (Simon de
Saint-Quentin. XXX11. 42).
Участник миссии, брат Гвихард Кремонский, ясно высказал мысль, что
монгольский церемониальный жест — преклонение на оба колена — есть знак
покорности и повиновения монгольскому правителю как божеству. Интересно,
что проблема «несовпадения смыслов» жестов, принятых в разных культурах,
осознавалась теми людьми XIII столетия, чей жизненный опыт включал зна-
комство с чужими традициями. Так, Гвихард Кремонский, знакомый с обычая-
ми монголов, смог правильно поставить эту проблему перед другими участника-
ми посольства: следует опасаться не самого языческого жеста преклонения,
куда важнее другие последствия — исполнение требований церемонии могло
быть «сочтено знаком покорности господина Папы и всей Римской церкви».
В конце концов, дипломатический конфликт был улажен, хотя послы так и не
преклонили колен перед нойоном. Спустя 50 лет после этих событий Марко
Поло без тени смущения пишет о том, что перед великим ханом Хубилаем «все
преклоняются челом до земли» как перед Богом: «Возьмет великий хан чарку
в руки, все князья и все, кто там, становятся на колени и низко кланяются.
<...> славословят и молятся великому хану, как богу» (Марко Подо, с. 111,
ИЗ). Как показывает опыт Марко Поло, компромисс был достижим, посколь-
ку монгольский император, действительно был божеством, но не в христиан-
198
ском смысле этого слова .
О «статуе» Чингис-хана не говорят ни монгольские, ни китайские средне-
вековые источники. Ее не упоминают ни Марко Поло, ни армянский царь Хе-
тум, побывавший при дворе Менгу-хана в 1254 г. В то же время брат Виль-
гельм де Рубрук, возвращавшийся вместе с Хетумом из Монголии, сообщает
о главе прорицателей, под чьей охраной находились повозки с идолами. Соглас-
но брату Вильгельму, в обязанности монгольских прорицателей входило дви-
гаться во время перекочевок впереди двора того или иного чингизида («прори-
цатели предшествуют им, как облачный столб сынам Израиля», Itinerarium.
XXVII). Красочная метафора возвращает нас к теме «мобильных» святилищ
империи. Видимо, христианские миссионеры, в отличие от других дипломатов,
были более чувствительны к такого рода явлениям.
В заключение приведу несколько примеров типологического характера.
У киданей, чье влияние на монголов в других областях было несомненным, из-
готавливалась из золота объемная фигура умершего правителя: «Когда прави-
тель умирает, устанавливается большая юрта, а из золота отливается его
228
Часть I. Конструирование образа
направленной против высших христианских ценностей (о чем свидетельствует
трехсотлетний интерес к легенде197). Вызов, брошенный культом обожествлен-
ного Чингис-хана, и был истинной причиной, породившей высокую легенду.
Автора Сказания не смущал тот факт, что монголы не убивали своих противни-
ков по религиозным мотивам.
Известно еще одно историческое свидетельство о требовании монголов
к знатному чужестранцу поклониться, по обычаю, их «царю». Кнракос Гандза-
кеци вместе со своим учителем Ванаканом оказался в плену у монголов. Монго-
лы ошибочно приняли вардапета Ванакана за одного из светских властителей
Армении, поэтому, когда священники «приблизились к военачальнику, провод-
ники их приказали им трижды поклониться, встав на колена, подобно верблю-
дам, преклонившим колена, ибо таков был их обычай. И когда они предстали
перед ним, тот приказал поклониться на восток хакану, царю их» (Киракос
Гандзакеци. 24).
Доминиканская миссия 1246 г., согласно донесению Симона де Сент-Квен-
тина, отвергла официальную формулу культа Чингис-хана, устроив с монголами
религиозный диспут о «сыне Бога». Доминиканцам следовало доложить нойону
Байджу о своей миссии, стоя на коленях. Требование монголов заключалось
в следующем:
«Если вы хотите лицезреть нашего господина и представить ему послание вашего
господина, то нужно, чтобы вы ему поклонились как сыну Бога, царящему на зем-
ле, прежде перед ним трижды преклонив колено. Ибо приказал нам хан, царящий
на земле, сын Бога, дабы мы сделали так, чтобы поставленные им предводители,
нойон Байот и Баты, были почитаемы всеми сюда прибывающими так же, как если
бы то был он сам. Так мы и делали вплоть до сих пор и обещаем это всегда твердо
соблюдать».
Тогда тем из братьев, кто сомневался и сокрушался между собой о том, не будет ли
поклонение, оказанное нойону Байоту, означать идолопоклонство или что-нибудь
иное, отвечал брат Гвихард Кремонский, знакомый с нравами и обычаями тартар по
рассказам, слышанным им от грузин, среди которых он даже прожил в их городе
Тифлис, в доме собратьев по ордену, в течение семи лет; так вот он, возражая, от-
ветил: «Бояться следует не того, чтобы перед нойоном Байотом совершить идоло-
поклонство, ибо не этого он для себя хочет добиться от вас, но бойтесь выказать та-
кое, как вы слышали, вошедшее в обычай у всех прибывающих к нему послов
почитание, которое будет сочтено знаком покорности господина Папы и всей Рим-
ской церкви, которая по приказу хана должна быть покорена».
Вследствие этого все братья, поразмыслив над такого рода притязанием, порешили
единодушно, чем как бы в знак благоговения преклонить колени перед нойоном
Байотом, лучше уж им быть обезглавленными, — как для поддержания чести Все-
ленской церкви, так и для того, чтобы не ввести во искушение грузин и армян, гре-
ков, а также персов, и турок, и все народы Востока, а именно, чтобы о выказанном
такого рода почитании как будто о знаке покорности, а также дани, которая ко-
гда-либо должна быть выплачена христианами тартарам, не расславили по странам
§ 25. Золотая статуя Чингис-хана 229
Востока все враги церкви как о поводе и предмете своей гордости, и чтобы христиа-
не, завоеванные и покоренные ими, не потеряли совершенно надежду на свое осво-
бождение, которое когда-нибудь придет от Господа через Римскую церковь.
И чтобы не могли и мыслить, видя изъявление покорности нойону Байоту со сторо-
ны верных Христу, будто бы священная Церковь может когда-либо обречь себя на
позор или запятнать себя изменой постоянству и страхом перед смертью (Simon de
Saint-Quentin. ХХХ11. 42).
Участник миссии, брат Гвихард Кремонский, ясно высказал мысль, что
монгольский церемониальный жест — преклонение на оба колена — есть знак
покорности и повиновения монгольскому правителю как божеству. Интересно,
что проблема «несовпадения смыслов» жестов, принятых в разных культурах,
осознавалась теми людьми XIII столетия, чей жизненный опыт включал зна-
комство с чужими традициями. Так, Гвихард Кремонский, знакомый с обычая-
ми монголов, смог правильно поставить эту проблему перед другими участника-
ми посольства: следует опасаться не самого языческого жеста преклонения,
куда важнее другие последствия — исполнение требований церемонии могло
быть «сочтено знаком покорности господина Папы и всей Римской церкви».
В конце концов, дипломатический конфликт был улажен, хотя послы так и не
преклонили колен перед нойоном. Спустя 50 лет после этих событий Марко
Поло без тени смущения пишет о том, что перед великим ханом Хубилаем «все
преклоняются челом до земли» как перед Богом: «Возьмет великий хан чарку
в руки, все князья и все, кто там, становятся на колени и низко кланяются.
<...> славословят и молятся великому хану, как богу» (Марко Подо, с. 111,
ИЗ). Как показывает опыт Марко Поло, компромисс был достижим, посколь-
ку монгольский император, действительно был божеством, но не в христиан-
198
ском смысле этого слова .
О «статуе» Чингис-хана не говорят ни монгольские, ни китайские средне-
вековые источники. Ее не упоминают ни Марко Поло, ни армянский царь Хе-
тум, побывавший при дворе Менгу-хана в 1254 г. В то же время брат Виль-
гельм де Рубрук, возвращавшийся вместе с Хетумом из Монголии, сообщает
о главе прорицателей, под чьей охраной находились повозки с идолами. Соглас-
но брату Вильгельму, в обязанности монгольских прорицателей входило дви-
гаться во время перекочевок впереди двора того или иного чингизида («прори-
цатели предшествуют им, как облачный столб сынам Израиля», Itinerarium.
XXVII). Красочная метафора возвращает нас к теме «мобильных» святилищ
империи. Видимо, христианские миссионеры, в отличие от других дипломатов,
были более чувствительны к такого рода явлениям.
В заключение приведу несколько примеров типологического характера.
У киданей, чье влияние на монголов в других областях было несомненным, из-
готавливалась из золота объемная фигура умершего правителя: «Когда прави-
тель умирает, устанавливается большая юрта, а из золота отливается его
228
Часть I. Конструирование образа
направленной против высших христианских ценностей (о чем свидетельствует
трехсотлетний интерес к легенде197). Вызов, брошенный культом обожествлен-
ного Чингис-хана, и был истинной причиной, породившей высокую легенду.
Автора Сказания не смущал тот факт, что монголы не убивали своих противни-
ков по религиозным мотивам.
Известно еще одно историческое свидетельство о требовании монголов
к знатному чужестранцу поклониться, по обычаю, их «царю». Киракос Гандза-
кеци вместе со своим учителем Ванаканом оказался в плену у монголов. Монго-
лы ошибочно приняли вардапета Ванакана за одного из светских властителей
Армении, поэтому, когда священники «приблизились к военачальнику, провод-
ники их приказали им трижды поклониться, встав на колена, подобно верблю-
дам, преклонившим колена, ибо таков был их обычай. И когда они предстали
перед ним, тот приказал поклониться на восток хакану, царю их» (Киракос
Гандзакеци. 24).
Доминиканская миссия 1246 г., согласно донесению Симона де Сент-Квен-
тина, отвергла официальную формулу культа Чингис-хана, устроив с монголами
религиозный диспут о «сыне Бога». Доминиканцам следовало доложить нойону
Байджу о своей миссии, стоя на коленях. Требование монголов заключалось
в следующем:
«Если вы хотите лицезреть нашего господина и представить ему послание вашего
господина, то нужно, чтобы вы ему поклонились как сыну Бога, царящему на зем-
ле, прежде перед ним трижды преклонив колено. Ибо приказал нам хан, царящий
на земле, сын Бога, дабы мы сделали так, чтобы поставленные им предводители,
нойон Байот и Баты, были почитаемы всеми сюда прибывающими так же, как если
бы то был он сам. Так мы и делали вплоть до сих пор и обещаем это всегда твердо
соблюдать».
Тогда тем из братьев, кто сомневался и сокрушался между собой о том, не будет ли
поклонение, оказанное нойону Байоту, означать идолопоклонство или что-нибудь
иное, отвечал брат Гвихард Кремонский, знакомый с нравами и обычаями тартар по
рассказам, слышанным им от грузин, среди которых он даже прожил в их городе
Тифлис, в доме собратьев по ордену, в течение семи лет; так вот он, возражая, от-
ветил: «Бояться следует не того, чтобы перед нойоном Байотом совершить идоло-
поклонство, ибо не этого он для себя хочет добиться от вас, но бойтесь выказать та-
кое, как вы слышали, вошедшее в обычай у всех прибывающих к нему послов
почитание, которое будет сочтено знаком покорности господина Папы и всей Рим-
ской церкви, которая по приказу хана должна быть покорена».
Вследствие этого все братья, поразмыслив над такого рода притязанием, порешили
единодушно, чем как бы в знак благоговения преклонить колени перед нойоном
Байотом, лучше уж им быть обезглавленными, — как для поддержания чести Все-
ленской церкви, так и для того, чтобы не ввести во искушение грузин и армян, гре-
ков, а также персов, и турок, и все народы Востока, а именно, чтобы о выказанном
такого рода почитании как будто о знаке покорности, а также дани, которая ко-
гда-либо должна быть выплачена христианами тартарам, не расславили по странам
§ 25. Золотая статуя Чингис-хана
229
Востока все враги церкви как о поводе и предмете своей гордости, и чтобы христиа-
не, завоеванные и покоренные ими, не потеряли совершенно надежду на свое осво-
бождение, которое когда-нибудь придет от Господа через Римскую церковь.
И чтобы не могли и мыслить, видя изъявление покорности нойону Байоту со сторо-
ны верных Христу, будто бы священная Церковь может когда-либо обречь себя на
позор или запятнать себя изменой постоянству и страхом перед смертью (Simon de
Sainl-Quenlin. XXXII. 42).
Участник миссии, брат Гвихард Кремонский, ясно высказал мысль, что
монгольский церемониальный жест — преклонение на оба колена — есть знак
покорности и повиновения монгольскому правителю как божеству. Интересно,
что проблема «несовпадения смыслов» жестов, принятых в разных культурах,
осознавалась теми людьми ХШ столетия, чей жизненный опыт включал зна-
комство с чужими традициями. Так, Гвихард Кремонский, знакомый с обычая-
ми монголов, смог правильно поставить эту проблему перед другими участника-
ми посольства: следует опасаться не самого языческого жеста преклонения,
куда важнее другие последствия — исполнение требований церемонии могло
быть «сочтено знаком покорности господина Папы и всей Римской церкви».
В конце концов, дипломатический конфликт был улажен, хотя послы так и не
преклонили колен перед нойоном. Спустя 50 лет после этих событий Марко
Поло без тени смущения пишет о том, что перед великим ханом Хубилаем «все
преклоняются челом до земли» как перед Богом: «Возьмет великий хан чарку
в руки, все князья и все, кто там, становятся на колени и низко кланяются.
<...> славословят и молятся великому хану, как богу» (Марко Поло, с. 111,
ИЗ). Как показывает опыт Марко Поло, компромисс был достижим, посколь-
ку монгольский император, действительно был божеством, но не в христиан-
198
ском смысле этого слова .
О «статуе» Чингис-хана не говорят ни монгольские, ни китайские средне-
вековые источники. Ее не упоминают ни Марко Поло, ни армянский царь Хе-
тум, побывавший при дворе Менгу-хана в 1254 г. В то же время брат Виль-
гельм де Рубрук, возвращавшийся вместе с Хетумом из Монголии, сообщает
о главе прорицателей, под чьей охраной находились повозки с идолами. Соглас-
но брату Вильгельму, в обязанности монгольских прорицателей входило дви-
гаться во время перекочевок впереди двора того или иного чингизида («прори-
цатели предшествуют им, как облачный столб сынам Израиля», Itinerarium.
XXVII). Красочная метафора возвращает нас к теме «мобильных» святилищ
империи. Видимо, христианские миссионеры, в отличие от других дипломатов,
были более чувствительны к такого рода явлениям.
В заключение приведу несколько примеров типологического характера.
У киданей, чье влияние на монголов в других областях было несомненным, из-
готавливалась из золота объемная фигура умершего правителя: «Когда прави-
тель умирает, устанавливается большая юрта, а из золота отливается его
230
Часть I Конструирование образа
изображение, перед которым в дни новолуния и полнолуния, в дни праздников
и в дни кончины императоров и императриц приносятся жертвы. Для этого со-
оружается возвышение высотой более одного чжана, на котором в тазах сжига-
ются вино и пища. Это называется сожжением пищи» (Е Лун-ли, с. 315). Со-
гласно сведениям францисканцев, статуе Чингис-хана также приносились напит-
ки и пища. В рассказе о наследнике Хубилай-хана, его сыне Тимур-каане,
Рашид ад-дин сообщает следующую историю, в которой фигурируют изобра-
жения Чингис-хана и других его предков. «Своему старшему брату Камале он
выдал полную долю из унаследованного от отца имущества, послал его в Кара-
корум, в пределах которого находятся юрты и станы Чингис-хана, и подчинил
ему войска той страны Областями Каракорум... Онон, Керулен, Кем-Кемд-
жиют, Селенга, Баялык, до границ киргизов и великого заповедника Чин-
гис-хана, называемого Бурхан-Халдун, всеми он ведает и он охраняет великие
станы Чингис-хана, которые по-прежнему находятся там. Их там всего девять,
четыре больших стана и [еще] пять. И никому туда нет пути, так как вблизи
находится заповедник. Он сделал их [покойных предков] изображения, там
жгут постоянно фимиам и благовония» (Рашид ад-дин. Т. П. С. 207). Таким
образом, можно предположить, что «мобильное» святилище Чингис-хана к на-
чалу XIV в. утратило свою актуальность и естественным образом обрело форму
закрытого культа.
Исследуя иконографию объекта почитания в культе Чингис-хана по более
поздним материалам, Т. Д. Скрынникова пишет о трех видах образов: антропо-
морфном, орнитоморфном и знамени199. Антропоморфный облик присущ боже-
ству Сулдэ-тенгри; божество излучало свет и было украшено прочным шлемом,
а на его тело был надет драгоценный золотой панцирь. Не исключено, что эта
культовая фигура имеет глубинную связь с золотой статуей Чингис-хана.
Обратимся также к любопытным сведениям английского дипломата Джильса
Флетчера о крымских татарах (1591 г.): «У них есть изображение их государя
или Великого [хана], в огромном размере, которое они выставляют в походах на
каждой стоянке и перед которым должен преклоняться каждый, мимо него про-
ходящий, будь он [татарин] или иностранец» (Флетчер, с. 79) Эти сведения
не находят подтверждения в других источниках XVI в. и, скорее всего, свиде-
тельствуют о начитанности английского посланника, заимствовавшего эпизод
об изображении хана из «Книги о Тартарах» брата Иоанна. Сочинение брата
Иоанна было широко известно в Западной Европе, благодаря тому, что оно
почти целиком вошло в историческую энциклопедию «Зерцало истории» Вин-
цента из Бове (1265 г.), которая печаталась много раз с конца XV в. С. М. Се-
редонин, указавший на ряд источников Флетчера, подтверждающих литератур-
ные интересы последнего200, на пассаж об изображении хана внимания не
обратил.
§ 25 Золотая статуя Чингис-хана
231
Фазлаллах ибн Рузбихан, объясняя причины войны Шейбани-хана
(1509 г.) с казахами, указывает на отказ казахов от ранее принятого ими исла-
ма и приводит какие-то неясные сведения о поклонении кочевников идолу:
«Как рассказывали надежные люди, среди них существует изображение идола,
которому они земно кланяются. Нет сомнения, что земные поклоны идолу —
есть деяние, суть которого — язычество, ибо это есть настоящее глумление над
верой и божественным законом» (Фазлаллах ибн Рузбихан. XXV). По-
скольку целью факихов-ханифитов было представить казахов вероотступниками
для оправдания войны с ними, то возможно, что «поклоны идолу» — всего
лишь литературная формула. Признать идола онгоном мешает то обстоятельст-
во, что перед онгонами не совершали земных поклонов.
Завершая тему «мобильного святилища», связанного с культом Чингис-ха-
на, приведем важные наблюдения К. В. Вяткиной, полученные ею в одной из
экспедиций по Монголии. Вот ее свидетельство о встрече у узумчин двухколес-
ной телеги, на которой помещалась небольшая войлочная юрточка, не круглой,
а квадратной формы, завершающаяся золотым шаром. «Это была племенная
„святыня”, где, по разъяснению ее хранителя старика-узумчина, находились ос-
татки предметов, принадлежавших будто бы Чингису. При беглом ознакомле-
нии с предметами, Хранящимися в юрточке, мы могли заметить отдельные кус-
ки тканей, части знамен, в том числе и маньчжурского, отдельные предметы
буддийского культа. Относилась ли часть предметов действительно к ХШ веку,
мы не можем судить, так как предметы показывались на одно мгновение, счи-
талось вообще кощунством кому-либо их показывать и подходить на близкое
расстояние к юрточке. „Святыня” в течение 30 поколений хранилась родом
„бурят”, и характерно, что она находилась не в руках лам, а родовых предста-
вителей. В 1945 г. узумчины пришли в МНР из Северного Китая (Внутренней
Монголии) всем племенем, впереди которого везли и эту юрточку. Мы можем
здесь констатировать древнюю традицию — установку кибитки (в данном слу-
чае уже как святыни) на двухколесной телеге. Завершение ее шаром, возмож-
» 201
но, отражает тип древних монгольских юрт, которые имели наверху шейку» .
§ 26. Астральный знак
Летом 1247 г. в Лионе произошла встреча францисканца Салимбене де
Адама с папским посланником Иоанном де Плано Карпини, который вернулся
из азиатского странствия с дарами монгольского хана Гуюка. В числе подарков
была загадочная деревянная чаша. Поразительным казалось следующее обстоя-
тельство. На дне чаши имелось изображение, которое, по мнению знатоков,
возникло вследствие астрального воздействия.
«Он показал мне и другим братьям, — пишет Салимбене, — деревянную
чашу, которую он нес в дар папе; на дне сей чаши было изображение некоей
прекраснейшей царицы, как я видел своими глазами, но это изображение было
не рукотворным, т. е. написанным трудом художника, а запечатленным там под
воздействием положения звезд. И если бы чаша была разрезана на сто частей,
то на каждой сохранилось бы это изображение. И чтобы не показалось это ко-
му-либо невероятным, мы можем доказать и подкрепить достоверность этого
другим примером. Ибо император Фридрих подарил братьям-миноритам в Апу-
лии очень старую, разрушенную и всеми заброшенную церковь; на том месте,
где прежде был алтарь, выросло ореховое дерево огромной высоты, и на любом
отпиленном от него куске всегда имелось изображение распятия Господа наше-
го Иисуса Христа. И если бы это дерево распилили на сто частей, то получили
бы столько же изображений Распятого. И хотя этим чудом Бог показал, что
ореховое дерево выросло в том месте, где в спасительной гостии и в благоговей-
ной жертве воспроизводится страдание Непорочного Агнца, однако некоторые
утверждают, что подобные запечатленные изображения могут появляться
вследствие астрального воздействия» (Салимбене де Адам, с. 225).
Выражение virtute const ell ationis означает астрологически благоприятное со-
четание созвездий Зодиака, благодаря влиянию которого и происходит то или
иное событие. Астральное объяснение загадочного изображения принадлежит
человеку с более широким взглядом на мир, чем у Салимбене. Что же касается
примера с ореховым деревом, то ситуацию с повтором рисунка можно вообра-
зить, поскольку, мысленно разрезая дерево, мы получаем новое сечение, т. е.
новый рисунок; а вот в случае разреза чаши на сто частей совершенно непонятно,
§ 26. Астральный знак 233
каким образом, по мысли Салимбене, на каждой из частей сохранилось бы изо-
бражение царицы. Это возможно лишь при условии горизонтальных срезов.
В таком случае Салимбене выразил свою мысль не очень ясно.
Чаша великого хана, видимо, действительно, была редким предметом. Она
демонстрировала превосходство дарителя, в чьей сокровищнице хранились по-
разительные вещи. Космографические чудеса были оборотной стороной поли-
тической экспансии.
Известий о подобных предметах с природными рисунками мне не удалось
обнаружить, поэтому ограничусь близкими по содержанию сведениями.
По свидетельству Матвея Парижского в 1245 г. сирийский иерарх Раб-
бан-ата, находившийся в монгольском войске на территории Армении, послал
в дар папе римскому эбеновый посох. Согласно ал-Бируни, толкователи так
описывали натуральную текстуру древесины эбена: «Она переливается как
жемчуг, в ней видны разноцветные изображения, от нее распространяется при-
ятный запах и она не держится на воде» {ал-Бируни. Книга о лечебных веще-
ствах. 7). Другой пример связан с костяными украшениями, изготовленными из
носорожьего рога. Ибн Хордадбех говорит о товарах Камаруна, области в вос-
точной части Индостанского полуострова: «Есть здесь носорог, у которого на
лбу рог длиною в локоть и толщиною в две кабды. Этот рог от начала до конца
[весь] в рисунках. Если его разрезать, то перед твоим взором предстанет рису-
нок белый с черным, как гагата [сочетанием цветов] и [напоминающий по фор-
ме] человека или животное, либо же рыбу или павлина, или иную птицу. Жите-
ли ас-Сина изготавливали из них пояса; [цена] этих поясов от 300 динаров до
трех и даже четырех тысяч динаров» {Ибн Хордадбех. 41).
Исследуя тему обмена дарами, посмотрим, с чем отправилось первое по-
сольство Чингис-хана к хорезмшаху. По словам ан-Насави, «с ними были
обычные для тюрок дары: слитки драгоценных металлов, моржовый клык {ну-
суб ал-хутувв), мешочки с мускусом, каменья яшмы и одежды, называемые
тарку, которые изготовляются из шерсти белого верблюда. Одежда из этой
шерсти продается за пятьдесят или более динаров. Посольство имело целью
стремление к установлению отношений мира, дружбы и к следованию путем
доброго соседства» {ан-Насави. 14).
В этом прозаическом, на первый взгляд, перечне предметов упоминается
нусуб ал-хутувв, который трактуется как моржовый клык. Царь Малой Ар-
мении Хетум, находясь при дворе Менгу-хана, услышал разные удивительные
Гагат —
разновидность каменного угля
234
Часть I. Конструирование образа
истории. В одной из них шла речь о кости, растущей из земли: «Есть остров
песчаный, на котором растет, подобно дереву, какая-то кость драгоценная, ко-
торую называют рыбьей; если ее срубить, на том же месте она опять растет, по-
добно рогам» (Киракос Гандзакеци. 58). Предметы из хуту обладали сверхцен-
ностью в глазах их обладателей, потому что им приписывалась способность
обезвреживать любые яды.
§ 27. Имперские мифы в «Истории
Армении» Киракоса Гандзакеци
Появление монголов в Персии и на Кавказе в качестве доминирующей во-
енно-административной силы изменило геополитическую ситуацию всего регио-
на. Для тех из современников, кто задумывался о сути перемен, она породила
трудно принимаемые вещи. Как в новых условиях ощущали себя местные эли-
ты? Ресурсы и амбиции князей на фоне монгольской мощи выглядели крайне
ничтожно. Все их помыслы не шли дальше захвата каких-нибудь соседних кре-
постей. Грозой для них был хорезмийский султан Джалал ад-дин, разбивший
грузинское войско202 и внушавший трепет правителям Рума, однако султан был
сметен монголами. Остатки хорезмийского войска, после гибели султана, бежали
в Сирию и Египет, где 17 октября 1244 г. нанесли поражение крестоносцам203.
Это обстоятельство не могло не взволновать западных наблюдателей, посколь-
ку рыцари проиграли хорезмийцам, в свою очередь проигравшим монголам.
Разведка в лице главы дипломатической миссии Асцелина доносила: «Хо-
резмийцы, спасаясь от преследования, бежали в пределы Персии, и особенно
наводнили город Грузии, Тифлис, где были убиты семь тысяч человек. После
того же, когда тартары вошли в эти пределы, хорезмийцы вновь обратились
в бегство, пока не нашли убежища в землях султана Турции. А затем, пригла-
шенные султаном Вавилона, правителем Египта, направились в царство Иеру-
салимское и разбили христиан под Газой, и с соизволения Божьего, множество
франков истребили, и святейший Гроб Господень разрушили» (Симон де
Сент-Квентин. XXX. 88). Святой Град был навеки утрачен для латинского
мира204.
Сей прискорбный факт был отмечен и крестоносцем Жаном де Жуанвилем,
который дополняет рассказ королевских послов о разгроме султана Джалал
ад-дина (названного императором Персии) князем, возглавлявшим несториан-
ское войско у монголов: «Он отделил 300 воинов и велел их исповедовать
и подготовить к бою и отправился сражаться с императором Персии, и победил
его и изгнал из королевства; тот, бежав, добрался до Иерусалимского королев-
ства; и это был тот самый император, который разбил наших людей и взял
в плен графа Готье де Бриенна, как вы услышите позднее» (Жан де Жуан-
виль. § 486).
236
Часть I Конструирование образа
Армянские князья ни при каких условиях не могли справиться с султаном
Джалал ад-дином и уж тем более не могли претендовать на персидские провин-
ции. Монголы же разбили султана, покорили Иран и подчинили себе города
и крепости Армении. Местом для зимних пастбищ они избрали Муганскую до-
лину, где расположились со всем своим имуществом и семьями. Это означало,
что они пришли сюда навсегда. Все эти перемены сопровождались чрезвычай-
ными бедствиями, диктовавшими апокалиптическое восприятие событий. В па-
мятной записи Григора Сисеци (1244) чувствуется вся безысходность ситуа-
ции: «...Во время царствования нашего боголюбивого и благочестивого царя
Хетума и его христолюбивой царицы Забеллы из Киликии в горестные и злые
времена появились с востока неизвестные варварские племена, которых называ-
ют татарами. Они дошли до Дамаска и Великой Антиохии, вплоть до Иконии
и расположились там. Они захватили в этих странах добычу, совершая набеги,
пленили и безжалостно истребили всякие народности и племена. И это не в те-
чение одного года или двух они так поступали, но вот уже 25 лет, как они под-
нялись и грабят вселенную, и никто из правителей не смог устоять против них,
так как это была Божья кара за наши грехи» {Армянские источники, с. 70).
Переменами продиктован и интерес к причинам, породившим цепь собы-
тий. Для Киракоса монгольская экспансия связана с именем хана Угедея, а не
Чингис-хана. Это обстоятельство лишний раз подтверждает мысль, что если бы
наследники Чингис-хана не продолжили политику завоеваний, то война послед-
него с хорезмшахом очень скоро бы забылась. Чингис-хан так и остался бы ца-
рем варварских племен в далеком Каракоруме, близ Китая. Мировую извест-
ность этой фигуре обеспечили преемники, создавшие к 1260 г. самую обширную
в истории империю. Обратим внимание на говорящую ошибку в армянской ано-
нимной хронике: «В году 684 (1235) по приказанию Чингис-хана под води-
тельством Чармаган-нуина появились татары, они разрушили множество
стран — Армению, Грузию, Агванию — и отовсюду уводили в плен жителей»
{Армянские источники, с. 78). Напомню, что Чингис-хан умер в 1227 г. Чор-
маган-нойон действительно участвовал в войне Чингис-хана с хорезмшахом, но
на Кавказ в 1232 г. он отправился по приказу Угедея.
Для поддержания единства империи и борьбы с милитаристскими планами
кочевой аристократии административная элита времен Угедея создала культ
Чингис-хана. Местные элиты, включенные в имперскую иерархию, обязаны
были принять этот культ. Как только правители христианских стран Кавказа
и крестоносцы в Св. Земле начали строить планы о совместных с монголами
проектах, в христианский мир хлынул поток монгольских имперских мифов.
Киракос Гандзакеци фиксирует несколько таких мифов. Чингис-хан объявлен
божеством, сыном Неба, поэтому здравствующий великий хан воспринимается
§ 21. Имперские мифы в «Истории Армении» Киракоса Гандзакеии 237
как родственник Бога (именно так эта тема звучала для христиан3). Благодаря
Киракосу, мы знаем, как и кем распространялась эта мифологема.
Текст Киракоса неловко скроен, поскольку соединяет разнонаправленные
материалы. С одной стороны, взгляд на монголов как предтечей Антихриста,
несущих разорение и муки, с другой — почти сказочная легенда о достоинствах
трех сыновей Чингис-хана, из которых войско выбирает младшего, Угедея, на-
деленного всеми милостями. Но именно Угедей, став ханом, отправляет армию
«разорять и разрушать все страны и царства», в число которых входит и Арме-
ния. Сумерки истории таят шаги сына погибели, который на поверку оказался
нойоном Чормаганом, «мужем мыслящим и мудрым».
У Киракоса приказ Угедея звучит так: «Разорять и разрушать все страны
и царства по всей вселенной и не возвращаться к нему, пока не захватят весь
мир и не подчинят его своей власти». Интрига заключается в том, что такой же
приказ отдает Чингис-хан, согласно донесениям францисканцев: «Когда Чин-
гис стал именоваться каном и год отдыхал без войн, он в это время распределил
три войска [идти воевать] в три части света, чтобы они покорили всех людей,
которые живут на земле» (НТ, § И; LT, V. 18). Действие в «Романе о Чин-
гис-хане» начинается с исполнения этого приказа. Я думаю, что в романе опи-
саны стратегические планы Угедея, а Чингиз фигурирует в романе по той при-
чине, что все походы шли под знаменем избранника Тенгри, обожествленного
Чингис-хана. Вселенский размах завоевательные кампании монголов приняли
при Угедее, поэтому прогноз автора романа о грядущей катастрофе связан с со-
стоянием империи в 1241 г. В этом году умер Угедей, и как только известие
о его смерти дошло до Бату, военные действия в Европе были свернуты. Оста-
новились войска и в Индии. Дело в том, что со смертью правителя возникала
реальная опасность распада системы. Чтобы сохранить империю, нужно было
прекратить походы и разбираться с проблемами наследования205.
В игровом поле «Романа о Чингис-хане» приказ Угедея выглядит фантас-
магорично: армии не смеют возвращаться, пока не захватят весь мир, но по-
скольку император убит громом, они вынуждены вернуться, не исполнив приказа.
В реальности происходит то же самое: после смерти Угедея монголы покидают
Европу, не завершив план завоеваний, одобренный на курултае 1235 г. Автор
романа питает слабость к парадоксам.
Что же касается Киракоса, то он вынужден вписать историю Армении
в контекст монгольских завоеваний. И тем самым документирует тот факт, что
Ср «В 706 г армянского летосчисления (1257) пришли с Востока, где имел свое местопре-
бывание великий хан, семь ханских сыновей, каждый с туманом всадников, а туман означает
10 000 Вот имена их первый и старший из них Гулаву, брат Мангу-хана; второй не стыдил-
ся называть себя братом Бога...» (Григор Акнерии. 13)
238
Часть I. Конструирование образа
Армения стала частью монгольского универсума: события национальной исто-
рии переплетаются с событиями в Каракоруме. Любопытный пример такого
конструирования событийного ряда дает «Летопись» Себастаци (Армянские
источники, с. 23~33), а также «История» Давида Багишеци, приведенная
ниже. Объясняется это, видимо, следующей причиной: «В согласии с Ясой
и обычаем монголов каждый, кто покоряется и подчиняется им, получает безо-
пасность и освобождается от ужаса и немилости их жестокости» (Джувайни.
I. И). Обретение безопасности было иллюзией, помогающей избежать ужас ис-
тории.
Картина, нарисованная Киракосом, обладает странной притягательностью:
Центр Мира переместился в Монголию, где великий хан предается мирным
удовольствиям и строительству (что отчасти соответствует реальности), при
этом границы империи расширяются, разрушая страны и царства. С неизбеж-
ностью должна родиться политическая утопия: продвинуть линию деструкции
дальше, за пределы армянских земель, чтобы оказаться в зоне благоденствия.
Царь Хетум призвал Менгу-хана обратиться в христианскую веру, жить в мире
с христианами, отнять у сарацинов Святую Землю и разрушить Багдад (Ар-
мянские источники, с. 68).
Армянский царевич Гайтои по распоряжению папы Климента V продикто-
вал в 1307 г. свое сочинение о монголах монаху Фалькону. Гайтон полагает, что
Менгу-хан принял план Хетума. Ответ хана гласил: «О царь армянский, мы
вам заявляем, что ваши просьбы нам приятны и что мы их с помощью божьей
выполним. Прежде всего, я, император и владыка татар, крещусь и буду при-
держиваться христианской веры и сделаю так, чтобы и мои подданные поступа-
ли таким же образом, хотя я и не собираюсь никого к этому принуждать. Что
же касается второй вашей просьбы, мы отвечаем, что наше намерение — уста-
новить постоянные мир и дружбу между татарами и христианами. Таким обра-
зом, вы во всяком случае должны со своей стороны сделать все, чтобы христиа-
не в свою очередь всемерно поддержали это соглашение. Мы хотим также,
чтобы все христианские церкви и духовенство, как мирское, так и монашест-
вующее, пользовались бы привилегией свободы во всех землях нашей империи
и чтобы они ни под каким предлогом не могли бы там быть притеснены или
обеспокоены. По пункту о Святой Земле мы говорим: если бы мы беспрепятст-
венно могли отправиться, то из уважения, которое мы питаем к Иисусу Хри-
сту, мы отправились бы лично, но так как мы очень заняты в этих местах, мы
поручим нашему брату Хаолону3 осуществить это намерение, как подобает. Он
осадит город Иерусалим, захватит его и выгонит язычников оттуда, а также из
всей остальной Святой Земли и возвратит его в руки христиан. Что же касается
Хаолон — Хулагу-хан.
§ 21 Имперские мифы в «Истории Армении» Киракоса Гандзакеци
239
багдадского халифа, то мы прикажем Байтону206, военачальнику татар, которые
находятся в Турецком царстве, и другим, находящимся в соседних странах, что-
бы они были готовы принять приказания нашего брата; а мы желаем, чтобы он
уничтожил этого [багдадского] халифа как нашего злейшего врага» (Армян-
ские источники, с. 69). Халиф не был смертельным врагом хана. В Азербай-
джане до 1258 г. (год взятия Багдада монголами) чеканились медные монеты
с именами Менгу-каана, багдадского халифа ал-Муста‘сима и правителя Ахси-
тана, помеченные 653 г. х. (1255—1256). Л.с.: четырехстрочная надпись на
арабском языке: «Манк-ка — каан (высочайший, правосудный) дата — три
(шестьсот пятьдесят)». О.с.: «Нет Бога, кроме Аллаха (Мухаммад — послан-
ник Аллаха). Ал-Мустасим Биллах — повелитель правоверных (Ахситан —
сын Ферибурза»207.
Реальность же была такова: «Армянские и грузинские мудрые князья узна-
ли, что Господь даровал татарам силу и победу над нашей страной, поэтому они
смирились и подчинились им: согласились платить им дань, известную под име-
нем лшд208 и тагар2т и обещали идти со всей своей конницей туда, куда бы они
ни повели» (Григор Акнерци. 5). По сути, текст Григора Акнерци — гремучая
смесь лояльности и патриотизма, или то, что сегодня называется «реальной по-
литикой».
Киракос Гандзакеци. История Армении
Глава. 20. О том, как появились татары, чтобы опоганить весь свет
Я думаю, что многие еще расскажут о том же и все их повествования будут беднее
действительности, ибо бедствия, постигшие все страны, превосходят рассказывае-
мое нами. Наступил конец света, и предтечи Антихристовы предвещают пришест-
вие сына погибели. И нас смущают откровения святых и боговдохновениых мужей,
внушенные им Святым Духом, предостерегавшим их от грядущего, и особенно ие-
ложные веления Спасителя нашего и Бога, который говорит: «Восстанет народ на
народ и царство на царство, и это, — говорит, — будет лишь началом терзаний»3.
А также пророчество патриарха нашего святого Нерсеса, который предсказал ги-
бель страны армян от племени стрелков. А мы собственными глазами видели разо-
рение и муки, постигшие все страны. И причины появления их таковы.
В стране, [находящейся] на дальнем северо-востоке, которую они на варварском
языке своем называют Каракорум, на границе Гатия [Chatay, Китай], среди мно-
жества неведомых и неисчислимых варварских племен, проживающих там, жило
племя, называемое татарами, во главе царей которых стоял [человек] по имени
Чингис-хан.
Пришло время ему умирать. Но еще до кончины он созвал к себе все войско и трех
сыновей своих и сказал, [обращаясь] к войску: «Вот я умираю. Одного из сыновей
моих, присутствующих здесь, по своему желанию выберите себе царем вместо
Матф., 24, 7—8; Марк, 13, 8—9.
240
Часть 1. Конструирование образа
меня». И они ответили; «Кого ты сейчас соблаговолишь выбрать, тот и будет на-
шим царем, тому и будем мы верою служить». Тогда сказал им [Чингис-хан]:
«Я расскажу о нраве и делах всех трех сыновей своих. Старший сын мой — Чага-
тай — муж воинственный, любит войско, ио по природе горд и достоин большего,
чем доля, выпавшая ему. А второй мой сын тоже победоносен в бою, но скуп по на-
туре. Младший же сын мой одарен еще с детства, богато наделен милостями, щедр
иа руку. С того дня, как он родился, слава и величие мои росли день ото дня. Ну
вот, я сказал вам всю правду, поклоняйтесь же тому из них троих, кому пожелае-
те». И [татары] подошли и поклонились младшему, чье имя было Окта-хакан [Уге-
дей]; отец возложил на него корону и умер.
А он, как только получил царскую власть, собрал большое войско, неисчислимое по
величине, подобно песку морскому, из своего собственного племени, которое назы-
валось мугал-татарами, из хазар, из гуннов, из гатийцев, из анкитанов и множества
других варварских племен, [явившихся] с имуществом своим и станом, женами,
детьми и кибитками. Он разделил их на три части? одну послал на юг, назначив
главным распорядителем одного из своих верных и любимых [людей]; другую — иа
запад, а вместе с ними и сына своего, [этих ои послал также] и на север; третью он
послал на северо-восток, назначив над ними одного из вельмож своих, по нменн
Чармагуиь, мужа мыслящего и мудрого, удачливого в военном деле, поручив им ра-
зорять и разрушать все страны и царства по всей вселенной и не возвращаться
к нему, пока не захватят весь мир и не подчинят его своей власти. А сам он остался
в той стране, не заботясь ни о чем, предавшись еде и питью, удовольствиям
и строительству.
Войска его, направившиеся в разные страны света, разоряли страны и гавары, нис-
провергали государства, отнимали скарб и имущество, угоняли в плен и [обрекали]
иа рабский труд молодых женщин и детей: то посылали оттуда на далекую чужби-
ну — в свою страну, к царю своему — хакану, то держали при себе — для нужд
и службы в своем хозяйстве (Киракос Гандзакеци. 20).
Джувайни. История завоевателя мира
Глава XXIX. О восшествии императора мира каана на трон ханства
и о могуществе империи
Тогда Чингис-хан сказал так: «Если вы желаете провести свою жизнь в довольстве
и роскоши и насладиться плодами власти и богатства, мой совет, как я только что
дал вам понять, таков: пусть на трон ханства вместо меня взойдет Угедей, посколь-
ку ои превосходит вас здравостью рассудка и проницательностью ума; и пусть
управление войском и народом и защита границ Империи осуществляются его здра-
вомыслием и мудрыми решениями. Посему я объявляю его своим наследником
и передаю ключи Империи в его доблестные и умелые руки. Каково будет ваше ре-
шение, мои сыновья, относительно этих соображений и каковы ваши соображения
относительно этого решения?» Тогда они вновь преклонили колени почтительности
а Ср. со сведениями Ноанка де Плано Карпини (LT, V. 25. и далее).
b Чармагун, лат. Chirpodan, монг. Cormaqan (?—1242), монгольский полководец; ср. со сведе-
ниями Иоанна де Плано Карпини (LT, V. 32).
§ 21 Имперские мифы в «Истории Армении» Киракоса Гандзакеии 241
к земле верности и смирения и ответили языком покорности, сказав: «Кто смеет
противиться воле Чингис-хана и кто может ее нарушить?» (Джувайни. 1.143).
Киракос Гандзакеуи. История Армении. Глава. 32
У них нет богослужения, они не поклоняются [никому], но божье имя упоминают
часто, при любом случае. И мы не знаем, воссылают ли они хвалу Богу сущему или
призывают другое божество, да и они тоже не знают. Но обычно они рассказывают
вот что: государь их — родственник бога, взявшего себе в удел небо и отдавшего
землю хакану. Говорили, якобы Чингис-хан, отец хакана, родился не от семени
мужчины, а просто из невидимости появился свет и проникнув через отверстие
в кровле дома, сказал матери [Чингиса]: «Ты зачнешь и родишь сына, владыку
земли»210. Говорят, так он и родился. Эту [легенду] рассказал нам ишхан Григор,
сын Марзпаиа, брат Асланбега, Саргиса и Амира из рода Мамиконянов, который
сам слышал ее как-то от одного знатного человека, по имени Хутун-ноин, из [мон-
гольской] высшей знати, когда тот поучал молодежь (Киракос Гандзакеци. 32).
Давид Багишеци. История
В году 670 (1221) пришли с северо-востока татары; по словам некоторых, они
были из страны Чина и Мачина, другие считают их варварскими племенами, при-
шедшими из местности, лежащей за воротами Дербента, а третьи считают их ски-
фами с самого дальнего Севера, и все эти племена называются татарами, согласно
пророку — варварами-скифами, которые были многочисленны и могущественны.
Их царя называли Чангиз-хан. После его смерти на царский престол возвели его
младшего сына Октай-хана (Угедей). Он собрал несметное количество войск, кото-
рых называли мугал-татар, состоявших из хазаров, гуннов и многих других племен,
и разделил их на три части. Первую направил на юг, вторую — на северо-запад,
командующим которой назначил своего сына, а третью направил иа северо-восток,
назначив над ними командующим Чармагана, человека, знающего свое дело и имев-
шего опыт в войнах, приказав им разрушать и уничтожать все страны и государст-
ва, а сам предался наслаждениям. И войска его ушли, разрушили все и уничтожили
власть народов. Полководец Чармаган, появившийся с северо-восточной стороны,
напал иа султана Джалал ад-дина, который властвовал в Хорасане, разгромил его
войско, обратил его в бегство и подряд разрушал все области Персии: Рей, Испа-
ган, Атрпатакан — и таким образом с многочисленным войском дошел до страны
Албании.
Зиму они провели в плодородных и плодоносных местах Мугаиа в стране Албании,
отдохнули, собрались с силами сами и дали отдых лошадям, весной пошли дальше
и разрушили разные страны. Свершилось предсказание великого Нерсеса: «Народ
стрелков разрушит все страны». Ой, горе нам!
И это продолжалось не один год, не 10, не 20, не 30 лет, а тянулось долгое время,
как пожар, охвативший лес; пришли [они] и страны всех народов забрали себе. Они
ели без различия мясо лошадей, крыс и мышей. Оин гордились своим ханом (Ар-
мянские источники, с. 103).
Пророчество патриарха Нерсеса (353—373) обладало завораживающей
силой. Это был взгляд из прошлого в настоящее. «Предсказание мужа божьего
242
Часть I Конструирование образа
святого Нерсеса относительно племени стрелков и разорения страны нашей ар-
мянской ныне претворено в жизнь племенем, называемым татарами многие
племена и народы были стерты ими [с лица земли]» (Киракос Гандзакеци
Пролог) Кроме сбывшегося пророчества, имелись ли у армян другие прогно-
зы-* В среде армянского духовенства шло активное мифотворчество с целью из-
менить настоящее и сконструировать другое будущее Случайная встреча Виль-
гельма де Рубрука с епископом города Нахичеван приоткрывает завесу над
тайными ожиданиями духовных лидеров Армяне, видимо, реально оценивали
собственные силы, поэтому всю надежду возлагали на франков Содержание
пророчества неясно
Народ лучников, захватив все земли Востока, пощадит царскую власть,
чтобы передать ей то, что находится во власти западных царей Франки, узнав
секрет уязвимости владыки тартар, нападут на них и будут преследовать их до
Тебриза В этом городе король франков установит свой трон И все восточные
народы и языческие племена будут обращены в веру Христову Почему Тебриз
притягивал взоры христиан-* В этом городе рос тысячелетний платан и с ним
была связана пророческая легенда (см следующий параграф «Владетель Сухо-
го дерева»)
Fr. Guillelmus de Rubruc. Itinerarium
Cap XXXVIII
1 Quando discessimus a Baachu, dux meus ivit Taunnum locuturus cum Argum, ducens
secum interpreter!! meum Baachu autem fecit me deduci ad quamdam civitatem, que
dixitur Naxuam, que solebat esse capud cuiusdam magni regni et maxima et pulchernma
civitas, sed Tartan redegerunt earn quasi in solitudmem Et solebant esse in ea octmgente
ecclesie Hermenorum, modo non sunt nisi due parvule, sarraceni enim destruxerunt eas
In quarum una feci festum nativitatis prout potui cum clenco nostro
2 Et in crastino defunctus est sacerdos illius ecclesie, ad quern sepeliendum venit quidam
Episcopus cum xu monachis de montanis Omnes enim Episcopi Hermenorum sunt
monachi, et Grecorum similiter pro maion parte Narravit michi ille Episcopus quod ibi
prope erat ecclesia m qua martinzatus fuit beatus Bartholomeus et similiter beatus ludas
Tadeus, sed non patebat via propter nives
3 Narravit etiam michi quod ipsi habent duos prophetas pnmus est Methodius martyr,
qui hut de gente eorum, qui plane prophetavit de Ysmaelitis, que prophecia completa est
in sarracenis, alius propheta vocatur Acacron, qui in morte sua prophetavit de gente
saggittana ventura ad aquilone, dicens quod ipsi acquirent omnes terras onentis, et
parcent regno onentis , ut eis tradat regnum occidentis - sed fratres nostn,dicit, Franci vm
catholici, non credent eis - et occupabunt terras ab aquilone usque in mendiem, et
pervenient usque Constantmopolim, et occupabunt portum Constantinopolicum, et unus
ex eis qui vocabitur vir sapiens, mgredietur civitatem et videns ecclesias et ntum Fran-
corum faciet se baptizari et dabit Francis consilium quahter mterficient dominum
Tartarorum, et ibi confundentur Hoc audientes Franci qui erunt de medio terre,id est
lerusalem, insilient in Tartaros qui erunt in finibus eorum et cum adiutono nostre gentis,
§ 21 Имперские мифы в «Истории Армении» Киракоса Гандзакеци 243
hoc est Hermenorum, persequentur eos, ita quod apud Taunnum in Perside ponet rex
Francorum solium regale Et tunc convertentur omnes onentales et omnes increduli
gentium ad fidem Chnsti, et ent tanta pax in mundo quod vivi dicent mortuis Ve vobis
qui non vixistis usque ad tempora ista
4 Istam propheciam legeram, Constantmopolim allatam ab Hermenis qui ibi manent, sed
non curaveram, sed quando locutus fui cum dicto Episcopo, tunc memor magis curavi, et
per totam Hermemam illam habent istam propheciam ita pro certa sicut Evangehum
Dicebat etiam nobis Sicut anime in limbo expectabant adventum Chnsti ut liberarentur,
ita expectamus adventum vestrum ut liberemur ab ista servitute in qua tamdiu fuimus
(Jtmeranum XXXVIII 1-4)
Вильгельм де Рубрук. Итинерарий
Глава XXXVIII
1 Когда мы выехали от Бату, мой проводник отправился в Тевриз для переговоров
с Аргуном3, уведя с собой моего переводчика Бату же с сопровождением отправил
меня до некоего города, который называется НаксуЬ и который долгое время был
столицей неких великих правителей, и является величайшим и красивейшим горо-
дом, но тартары разрушили его почти до основания И было в нем 800 армянских
церквей, но в настоящее время их не более двух захудалых, ибо сарацины их разру-
шили В одной из них я справил праздник Рождества, в меру моих сил, с нашим
священником
2 А назавтра умер священник этой церкви На его похороны прибыл некий епи-
скоп с 12 монахами с гор Все армянские епископы — монахи, равно, как и грече-
ские по большей части Рассказал мне епископ сей, что там неподалеку была цер-
ковь, недосягаемая из-за снегов, в которой был замучен блаженный Варфоломей,
а также блаженный Иуда Фаддейс
3 Также рассказал он мне, что у них два пророка первый — мученик Мефодий,
который был из их народа Он ясно пророчествовал об исмаилитах, кое пророчество
исполнилось на сарацинах Другой же пророк именуется Акакрон, он прн смерти
пророчествовал о народе лучников, который явится с севера, говоря, что они захва-
тят все восточные земли, и пощадят царскую власть восточную для того, чтобы пе-
редать им западную власть, но братья наши, говорит он, франки, католические
мужи, не поверят им (лучникам) и займут земли с севера до самого юга и достигнут
самого Константинополя и займут порт Константинополя И один из них, именуе-
мый мудрецом, войдет в город и, увидя церкви и ритуалы франков, велит себя кре-
стить и даст франкам совет, как убить владыку тартар и привести их в замешатель-
ство Услышав об этом, франки, которые будут находиться в Средиземноморье, то
есть Иерусалиме, атакуют тартар, находящихся в их пределах, и при помощи
Аргун-ага — монгольский наместник в Хорасане (1243—1256) Под его началом проходил
службу Джувайни
Наксу — Нахичеван
Согласно преданию, апостолы Фаддей и Варфоломей были первыми проповедниками христи-
анства в Армении
244 Часть I. Конструирование образа
нашего народа будут преследовать их до Тевриза в Персии, где король франков
и поставит свой царский трон. А затем обращены будут в веру христианскую все
восточные народы и все неверующие из племен. И будет такой мир на земле, что
живые скажут мертвым: „Увы, вам, что не дожили до времен этих". Об этом про-
рочестве я уже слышал в Константинополе, и передавалось оно армянами, живши-
ми там, и не придал ему особого значения, но когда я поговорил с вышеназванным
епископом, тогда я вспомнил о нем и придал большее значение. И по всей Армении
это пророчество считают верным, как и Евангелие. Он также нам говорил, что, как
души в заключении ожидали прихода Христа, так и мы ждем прихода вашего, что-
бы освободиться от этого рабства, в коем мы так долго пребывали (Itineranum
XXXVIII. 1-4).
§ 28. Владетель Сухого дерева
В Восточной Персии, в Кухистане, между пустынями Дешт-и Кевир и Дешт-и
Лут росло огромное одиночное дерево. Видимо, в этом и заключается вся за-
гадка. Восточные христиане, несториане, называли его Сухим деревом или, по
другой версии, деревом Солнца. Название «сухое» не должно вводить в заблу-
ждение, растение было покрыто листьями. Считается, что речь идет о чинаре,
или восточном платане (Platanus orientalis). Другое Сухое дерево находилось
в персидском городе Тавриз, и с ним была связана завораживающая пророче-
ская легенда.
Марко Поло видел Сухое дерево, росшее на песчаной равнине в Кухистане.
Растение было местной достопримечательностью на пути торговых караванов.
Вопреки ожиданию, в рассказе Марко Поло нет мистических или иных под-
робностей, позволяющих понять, почему платан назван деревом Солнца. По-
« 211
пытки исследователей разъяснить его краткие сведения ни к чему не привели .
Вот как Марко Поло описывает караванный путь от Кермана к городу Кухбе-
нану и далее к городу Туну. «Из Кобиана восемь дней едешь пустынею; сушь
тут великая; нет ни плодов, ни дерев, а вода горькая и скверная; еду и питье
нужно с собой везти; только скотина пьет охотно здешнюю воду. Через восемь
дней приезжаешь в область Тонокаин2. Городов, замков тут много; здесь же
северная граница Персии. Большая тут равнина, и стоит на ней древо sol (солн-
це); христиане прозвали его Сухим деревом. Расскажу вам, что это за дерево.
Ойо и велико, и очень толсто; листья у него с одной стороны зеленые, а с дру-
гой белые. На нем орехи, словно каштаны, но внутри пусты. Дерево твердо
и желто, как буксь. На сто миль кругом иет других дерев» {Марко Поло, с. 70).
В последней части своей книги Марко Поло вновь упоминает Сухое де-
рево, но на этот раз, и что удивительно, ссылается не на мнение христиан,
а на книгу об Александре Македонском. Дерево находилось на условной
границе двух монгольских владений. Абага, монгольский правитель Персии
(1265—1282), не ладил с Хайду (ум. 1301), внуком Угедей-хана, основавшим
Города Тун и Каин на северо-востоке Ирана
Букс, или самшит (Buxus sempervirens), небольшое вечнозеленое дерево с бледно-желтой,
очень плотной древесиной
246
Часть I. Конструирование образа
самостоятельное монгольское государство в Средней Азии. Пределы этого го-
сударства то расширялись, то сужались в зависимости от военных успехов или
неудач. В последние годы правления Хайду оно включало в свой состав в се-
верном Афганистане земли от Бадахшана до берегов Мургаба, на Сырдарье
граница проходила северо-западнее Дженда и Узгенда.
По словам Марко Поло, «Абага, царь левантийский, владел многими об-
ластями и землями. Земли его граничили с землями царя Кайду и было это
у „древа Солнца", что в книгах об Александре зовется Сухим древом. Абага
для того, чтобы Кайду со своим народом не чинил вреда его людям и землям,
послал своего сына Аргона с великой конной ратью в страну Сухого дерева,
к самой реке Иона; и там он жил со своим войском, сторожил землю, чтобы
царь Кайду не разорял их» {Марко Поло, с. 215). Считается, что ссылка на
Александрию принадлежит Рустичелло, сочинителю романов, записавшему рас-
сказы Марко Поло.
В надписи на средневековой латинской карте Ламбера сказано, что сущест-
вуют три Индии, причем в Индии крайней растут солнечное и лунное деревья212.
В средневековых латинских версиях «Романа об Александре» царь узнает
о своей судьбе по шуму листьев, напоминающему глухую речь. Писатель Рус-
тичелло, в Азии никогда не бывавший, попытался совместить образы Сухого
дерева и дерева Солнца.
У платанов величественный вид; они имеют огромную крону, под которой
летом можно найти тень и прохладу. Одиноко стоящее на равнине высокое де-
рево не могло остаться незамеченным. «Сухим» же оно названо по следующей
причине. Кора платанов в верхней части стволов и на ветвях отслаивается
и опадает крупными пластинами, обнажая светлоокрашенные участки внутрен-
ней коры, что придает стволам пятнисто-мраморный вид. Эти деревья — дол-
гожители. Они могут доживать до двух тысяч лет и более, в старости часто ста-
новясь дуплистыми и разделяясь на несколько стволов. В Туркмении в Фирю-
зинском ущелье Копетдага растет знаменитый платан «Семь братьев», разде-
ленный на семь стволов, поддерживающих мощную крону диаметром около
40 м. В Азербайджане недалеко от Агдама растет четырехствольный платан
возрастом около 500 лет, высотой свыше 30 м и кроной диаметром 30 м.213
М. Г.Асланов, собиравший в 1935 г. в Афганистане ботаническую коллекцию,
вспоминает: «В Кабуле я видел огромный, величественный чинар, под которым
была устроена широкая площадка для отдыха в жаркое время дня. Кабульцы
уверяли, что человеку, осмелившемуся сорвать лист чинара либо срезавшему
214
его ветвь, грозит неминуемая смерть» .
Ион — Амударья.
§ 28. Владетель Сухого дерева 247
В 1298 г., когда Марко Поло диктовал Рустичелло свои рассказы о путе-
шествиях, в Европу проникла новая версия легенды о Сухом дереве, где оно
выглядит как одно из чудес царства пресвитера Иоанна. Выясняется, что это
удивительно красивое дерево следует называть деревом Сифа. Оно стоит на
границе некоего запретного пространства; тому, кто перейдет незримую линию,
переступив за дерево, нет возврата назад. На мой взгляд, в этом сюжете пред-
ставлена легенда о священном дереве буддистов, именуемом Париджата. Испо-
линское цветущее дерево (предположительно магнолия) было местом чувствен-
ных наслаждений богов. Запах благоухающих цветов распространялся по ветру
на сто йоджан, а против ветра благоухание ощущалось на пятьдесят йоджан215.
«Случилось так, что некий воин был захвачен сарацинами и содержался
в темнице с другими христианами. Его полюбила за его красоту одна из жен са-
рацина, узником которого он был. Она же по прошествии многих лет, поддав-
шись множественным мольбам и движимая к нему состраданием, вывела его
вместе с другими несчастными заключенными из темницы и позволила им уйти,
сказав ему, чтобы он передвигался ночью, а днем скрывался в укромных мес-
тах. Долгое время путь их проходил через земли разных народов. В конце кон-
цов, они достигли Индии и, узнав, что люди те христиане, возрадовались и на-
шли людей, которые хорошо понимали их языки. И они сказали им, что пресви-
тер Иоанн — правитель их земли. Они отправились к нему и были приняты им
с радостью. И пока они оставались у него, тот в величайшей степени заботился
об их нуждах. В конце концов, они испросили позволения взглянуть на Сухое
дерево, о котором они много слышали. Он сказал им: „Не следует называть это
дерево буквально сухим, [но называйте его] деревом Сифаа, поскольку Сиф,
сын Адама, прародителя нашего, его посадил”. И повелел отвести их к дереву
Сифа, запретив им заходить за дерево, если они хотят вернуться на родину.
Когда они подошли к нему, то поразились его красотой, ибо было оно неизме-
римо велико и удивительно красиво. Многообразие всевозможных красок, оби-
лие листвы и различных плодов, разнообразие птиц, которые есть под небеса-
ми, — все было в этом дереве. Листья от соприкосновения друг с другом
благозвучно издавали сладчайшую мелодию, прекрасные птицы пели невероят-
но красиво и излился на них сладчайший аромат, словно исходил он от райской
благодати. И пока они созерцали с восхищением эту красоту, один из их спут-
ников преклонного возраста размышлял про себя так: что он, мол, уже стар,
и что если отправится в обратный путь, то может умереть в одночасье. И пока
он думал про себя так, то переступил за дерево, и когда зашел за него, обратил-
ся к товарищам, призывая их за собой к прекраснейшему месту, которое он ви-
дел перед собой, чтобы как можно быстрее погрузиться в эту благость. Но они
Совпадение звучания слова sicca ‘сухое' и имени Seth ‘Сиф’.
248
Часть I. Конструирование образа
вернулись к Царю, то есть к пресвитеру Иоанну. Он одарил их всевозможными
дарами, а тех, кто пожелал остаться с ним, он принял с охотой и почестями.
Остальные же вернулись на родину»216.
Попытка подменить Сухое дерево райским деревом Сифа поразительна,
поскольку косвенно указывает на то, что никакой загадки Сухого дерева нет
или она просто неизвестна сочинителю. Создается впечатление, что образ Су-
хого дерева безуспешно конкурировал с такими значимыми в мифологическом
аспекте образами, как дерево Солнца, обнаруженное легендарным Алексан-
дром Македонским, или деревом Сифа, инвариантом мирового древа.
В персидской космографии «Чудеса мира» упоминается большое дерево
в пределах области Керман. Видимо, это и есть тот самый платан, о котором
говорит Марко Поло. Но вновь непонятно, что привлекает к нему внимание
купцов. Пожалуй, это единственный случай, когда мы не знаем, что, собствен-
но, нужно разгадывать.
«В пределах Кермана есть селение. Это селение называют Б.сбук. Там есть
большое дерево. Дерево называют хуристан-дару. Ни один купец не видел
[подобного] в мире и не сказал, что он видел такое дерево в другом месте. На
дереве есть ветви, на них — нежные листья. Листья свисают с веток до самой
земли таким образом, что сплелись в веревку. Приходят дети, берутся за них
руками и забираются на дерево. На нем бывают плоды как у смоковницы, но
безвкусные. Косточек внутри плода нет. Дети их едят. От них детям не бывает
ни пользы, нн вреда. Что это за дерево, никто не знает» (Чудеса мира. 87).
Ответ на вопрос, что это за дерево, пожалуй, следует искать в сведениях
о чинаре, собранных ал-Бируни и Ибн Синой. Врачи и ботаники полагали, что
чинар обладал смертельно опасными свойствами.
«Дулб — платан. <...> Сахарбухт: плоды платана называются джауз
ад-дулб (орешки платана). Говорят, что навозные жуки мрут от листьев и коры
платана; говорят также, что вдыхание прилипшей к его листьям пыли повредит
нервам, а если она попадет в глаза и уши, то повредит зрению и слуху. Абу Ха-
нифа; группа [людей] утверждает, что синар — дерево платан. Он говорит да-
лее, что это персидское слово, а именно чинар, т. е. дерево, которое не приносит
никакого плода. Оно становится большим и широким, у него нет ни цветков, ни
плодов; листья у него зазубренные и широкие» (ал-Бируни. Книга о лечебных
веществах. 433).
Молодые побеги и листья платанов густо покрыты опушением, состоящим
из волосков. Весной эти волоски легко отрываются ветром и в местах большого
скопления деревьев плавают в воздухе в виде хлопьев. Считается, что они могут
вызывать раздражение слизистой оболочки глаз, носа и дыхательных путей.
Последнее обстоятельство было хорошо известно Ибн Сине.
§ 28. Владетель Сухого дерева 249
«Платан (чинар). Естество. Его кора и орешки очень сухие, а сам он хо-
лодный в первой степени. Его кора и орешки сильно очищают и высушивают.
Действия и свойства. Жуки мрут от его листьев и коры; кора его сильно вы-
сушивает, а пыль с его листьев вредна для органов чувств и других органов
и сильно сушит. <...> Органы головы. Кора [платана], сваренная в уксусе,
очень хороша от зубной боли, а пыль с него вредна для слуха и [вообще] для
ушей. Органы глаза. Пыль с платановых листьев вредит глазу, но свежие ли-
стья платана, если их вымыть, сварить и сделать из них лекарственную повязку,
не дают катарактам [спуститься] в глаз и помогают от вздутия век при воспале-
нии глаз. Органы груди. Пыль платана вредна для легких и для голоса. Яды.
Свежие плоды платана в вине употребляются от укусов гадов, а из его орешков
с жиром делают лекарственную повязку от ужалений и укусов. Мы уже гово-
рили, что платан — яд для жуков; жуки мрут, поев его листьев и коры» (Ибн
Сина. Канон. II. 176).
Умолчание в книге Марко Поло и в персидской космографии об опасных
свойствах чинара, кажется удивительным, поскольку эти свойства не были сек-
ретом.
Ссылка автора космографии на мнение купцов, не видевших в мире ничего
подобного дереву из провинции Керман, вызывает некоторые сомнения. Стран-
ствующий францисканец Одорик де Порденоне в 1318 г., находясь в персид-
ском городе Тавриз, слышал о местной диковинке — Сухом дереве. Вот его
краткое замечание: De ista contrata recedens me transtuli Tauris, civitatem magnam
et regaiem que Susis antiquitus dicebatur. Нес Susis terra Regis Assueri fuit. In ista,
ut dicitur, est arbor sicca in una mosceta, id est in una ecclesia saracenorum —
«Выйдя из этих пределов, я совершил переход в Тауриз, город большой и цар-
ский, который в древности именовался Сузис. В этих Сузах была земля Ассу-
ра. В ней, как говорят, есть сухое дерево в мечети, т. е. в церкви сарацинов»
(Одорик де Порденоне. III. 1). Кажется удивительным, что брат Одорик, нахо-
дясь в Сузах, не выяснил, в чем заключалась тайна Сухого дерева.
Спустя пятьдесят лет, ученый муж и приор монастыря в Касселе (земля
Гессен, Германия), Иоанн Хильдесхаймский в сочинении «История трех ца-
рей» изложил широко известную легенду о Сухом дереве из Суз: «Что до Тав-
риды3, то сей город издревле зовется Суза. Правил там царь Асфер. В сем го-
роде, в татарской молельне, есть сухое дерево, о коем молва идет по всему
свету, и его с великою заботой охраняют наемные солдаты и воины, и со всех
сторон окружено оно стенами и крепко замкнуто всякими засовами и запорами.
Ибо издревле и по сию пору существует во всех землях восточных обычай: если
Таврида, в данном случае, Тавриэ= Гебриэ, столица государства иль-ханов, созданного мон-
голами после захвата Ирана и Междуречья.
250
Часть I. Конструирование образ.
какой царь или владыка, либо целый народ столь усилится, что сможет своею
властью и силою повесить свой щит на ветви того дерева, то сто двадцать пять
государей, владеющих землями от Индии до Эфиопии, должны будут безого-
ворочно ему подчиниться. Если же город захватят, а щит на дерево не повесят,
то таким сказанные владыки покорствовать не станут. И все жители тех мест
встают на защиту того города и не дают себе отдыха, покуда не разрушат осаду
и не прогонят врага. Вот потому-то и стремятся все захватить сей город. Татар-
ский же государь по сию пору зовется в тех землях великим ханом и царем
Тавриды, и во всем свете нет государя богаче и могущественнее, чем он. Ибо
Господь в короткое время покорил ему все земли и царства, которые прогнева-
ли Его своими грехами. Ибо сей царь правит в тех землях, в коих прежде пра-
вили Навуходоносор, Дарий, Бальтазар, Арфахат, Асфер и римляне» (Иоанн
Хильдесхаймский. XLIV). Надо полагать, что монгольские иль-ханы, правив-
шие Персией, и были теми самыми царями, которым подчинились сто двадцать
пять государей.
В 1403 г. Сухое дерево в Тавризе видел испанский посол Руи Гонсалес де
Клавихо. Если верить послу, восточные христиане связывали с этим великолеп-
ным платаном пророческие ожидания. Сухое дерево, простоявшее несколько
столетий, было живым символом вечности и надежды на возвращение золотого
века. Перед лицом мусульманского натиска несториане питали призрачные на-
дежды. «В этом городе, рядом с одной площадью, прямо на улице у дома стоит
сухое дерево. Говорят, что когда это дерево покроется листвой, то в город при-
дет христианский епископ со многими христианами, у него в руке будет крест
и он обратит всех жителей города в веру Иисуса Христа. И это, говорят, пред-
сказал один мавр Сайтена, бывший будто бы отшельником. Также говорят, что
жители города были очень раздосадованы этим и пришли срубить дерево; уда-
рили по нему три раза топором, и те, кто это сделал, поломали руки. А мавр,
который предсказал это, недавно умер. Говорят, что он также предсказал мно-
гое другое, и также говорят, что Тамурбек, когда был в городе, посылал за ним
и он предсказал ему [то же самое] и многое другое. Это дерево и поныне стоит
там на улице, и никто не решается подойти к нему» (Руи Гонсалес де Клавихо,
с. 78).
Какими бы магическими свойствами ни наделяла бы народная молва тыся-
челетние платаны, это обстоятельство не требует особых объяснений. Другое
дело — политические мифы и вселенские претензии восточных правителей.
С учетом легенды, изложенной Иоанном Хильдесхаймским, становится понят-
ным, почему султан Египта Барсбай, захвативший престол в 1422 г., включил
Видимо, сайтен означает то же, что santo иото, т е. дервиш.
§ 28. Владетель Сухого дерева 251
в свой пышный титул образ Сухого дерева. Титул свидетельствует о претензи-
ях на немыслимое величие и могущество египетского султана.
В посланиях, адресованных христианским правителям, титул султана Егип-
та выглядел так: «Мы, Абу-н-Наср, самодержец Карфагена3, султан благород-
ных сарацин, владетель Севиллыь, владетель Иерусалима — местопребывания
божественного величия, Каппадокиис, владетель Иордана, владетель Востока,
источника кипящего моря, владетель Вифлеема, места рождения вашей святой
Девы, племянницы нашей и ее Сына, нашего Внука Назаретского, владетель
Синая, Телл ал-Фараса и долины Иосафатовой, владетель горы Гормон1', окру-
женной семидесятые двумя башнями, отделанными мрамором, владетель великой
пущи, имеющий 400 миль по протяжению и населенной 72 народамие, владе-
тель рая и вытекающих из него рек, орошающих принадлежащую нам Каппадо-
кию, страж пещер, могущественный император Газарии, владетель Сухого де-
рева, владетель Востока, Юга, Запада и страны, где похоронены Энох и Илья,
а также покровитель первосвященника Иоанна в закрытой Брахмании и халиф
Багдадский, хранитель Александрии и основатель крепости Вавилонской, где
были изобретены семьдесят два языка, император и король всех христиан, ев-
реев и магометан и истребитель богов» (Шильтбергер, с. 46—47). Неизвест-
но, где росло дерево, которым так гордился египетский султан.
История Сухого дерева запечатлена и в западных утопиях. Существует
цикл средневековых немецких легенд, где судьба знаменитого императора
Фридриха II переплетается с историей Сухого дерева. Фридрих разделил судь-
бу бессмертного Агасфера, из столетия в столетие являясь во плоти перед изум-
ленными почитателями.
Вместо Карфагена в тексте должен быть Кайруан, который по словам ан-Нувайри, «до по-
следних дней своих будет для ислама опорным пунктом».
Севилла — Сицилия.
Каппадокия — область Византии (Центральная Анатолия)
Гермон — название двух гор. Большой Гермон (Джабал аш-Шейх), южная вершина Анти-
ливана в Сирии, высота 2860 м Малый Гермон (Джабал ад-Даг), 533 м — гора в Палестине.
Царство пресвитера Иоанна состояло из семидесяти двух провинций, каждая из которых
управлялась царем. Число 72 входит в набор «совершенных чисел», излюбленных средневе-
ковыми авторами, см.: Гене Б. История н историческая культура средневекового Запада. М.,
2002 С. 207-208.
§ 29. Легенды о Чингис-хане в книге
Марко Поло
Образ Чингис-хана в изложении Марко Поло носит лубочный характер.
Оказывается, для того, чтобы получить власть, никаких усилий Чингизу не по-
надобилось: «Татары со всего света, что были рассеяны по чужим странам,
пришли к нему и признали его своим государем. Страною этот Чингис-хан пра-
вил хорошо. <...> Удивительно даже, какое тут множество татар набралось».
Добровольно подчинились Чингис-хану только уйгуры и тюрки-карлуки, а улу-
сы татар, кереитов, найманов, меркитов были рассеяны. Удивительно как раз
другое, жесткое восхождение к вершинам власти предполагало в решающий мо-
“ 217
мент ритуальный отказ от власти со стороны главного претендента , что позд-
нее, видимо, и было воспринято как внешняя пассивность Чингиза. В «Юань
чао би ши» Чингис-хан так обращается к родственникам, претендентам на трон:
«Вы избрали меня своим Государем. Неужели я предварительно сам искал его?
Противу чаяния избран я общим мнением, дабы не допустить, чтобы земли,
приобретенные нашими предками... перешли к другим людям»218.
Оценка личности и деяний покорителя мира в «Сборнике летописей» Ра-
шид ад-дина контрастирует с рассказом Марко Поло, по крайней мере, здесь
говорится о врагах и завистниках. «Так как извечно воля всевышнего бога была
такова, чтобы он стал государем вселенной, — пишет составитель «Сборни-
ка», — он мало-помалу развивался, дабы быть в состоянии одолеть путем вы-
держивания тягот и перенесения трудностей тяжкие дела <...>. Благодаря
[его] щедрости <...>, слава и молва о нем распространилась по окрестностям
и в сердцах [людей] зародилась любовь к нему. Племена склонялись и выказы-
вали влечение к нему, так что он окреп и стал могущественным и сделал [своих]
друзей победителями и победоносными, а недругов унизил и покорил. Из-за
того, что его родичи, двоюродные братья и старшее поколение завидовали ему,
а в особенности племена тайджиут, которые были [его] соседями, [то] он преж-
де всего напал на них и перенес всякие трудности до того момента, пока не
уничтожил большую часть тех племен, а оставшихся ввел в ряд [своих] рабов
<...>. После того он принял меры в отношении тех монгольских племен, кото-
рые сидели в пределах его юрта [мест обитания], [ибо] любой сосед по большей
части бывает врагом и завистником» (Рашид ад-дин. Т. I. Кн. 2. С. 65—66).
§ 29 Легенды о Чингис-хане в книге Марко Поло
253
Если у Марко Поло монгольское войско выглядит аморфной массой, то,
например, в версии Винцента де Бове Чингиз выступает с инициативой преоб-
разовать кочевое общество в структурированную военную машину: «Да будет
предписано каждому [из четверых] подчинение и послушание во всем пятому,
а тот, кто ослушается, да убит будет. Подобным же образом над девятью да
будет десятый, и над девятнадцатью — двадцатый, и так до тысячи, а также до
тысячи тысяч, пока не достигнем бесконечности. До тех пор, наконец, пока не
появится один, самый выдающийся, подобный властелину или каму, что озна-
чает император или царь, который подчинит себе всех под страхом смерти»
(Симон де Сент-Квентин. XXX. 69).
Такую же идеальную картину рисует и Джувайни: «Смотр и учет войска
ведутся так, что пропала необходимость записывать результаты проверки и со-
держать специальных людей и их помощников. Ибо все разделены на десятки,
и из каждого один человек назначен начальником над другими девятью; и из
десяти начальников десятков один получает звание „командующего сотней“,
и вся сотня ему подчинена. И так с каждой тысячей, и точно так же с десятью
тысячами человек, над которыми назначен начальник, называемый „командую-
щим тумена“. В соответствии с этим порядком, если возникнет необходимость
и понадобится человек или вещь, то дело передают темнику, а тот, соответст-
венно, — тысячнику, и так далее до десятников. В этом есть истинная справед-
ливость; каждый человек трудится как другой, и между ними не делают разни-
цы, не принимая во внимание ни богатство, ни власть» (Джувайни. I. 23).
«Хорошее правление», как его называет Марко Поло, держалось на страхе
смерти. Вот одно из изречений Чингиз-хана, приведенных Рашид ад-дином
в разделе «О качествах и обычаях Чингиз-хана»: «Еще он сказал: „Каждого
эмира десятка, который не в состоянии построить к бою своего десятка, мы об-
виним вместе с женой и детьми, а из его десятка выберем кого-нибудь в качест-
ве эмира, и таким же образом мы [поступим с эмирами] сотен и тысяч и эми-
ром-темником”» (Рашид ад-дин. Т. I. Кн. 2. С. 261).
Эффективность десятеричной системы в боевых условиях держалась на
круговой поруке. Об этом Иоанну де Плано Карпини сообщили знающие люди
(известно, что францисканец в битвах с монголами, тем более на их стороне, не
участвовал): «Когда их боевые построения сражаются, то если из десяти чело-
век побежит один или двое, или трое, или же больше, то убивают всех; а если
побегут все десять, если только не отступает вся сотня, убивают всех [из сот-
ни]. Короче говоря, убивают всех, кто бежит, разве только они не отступают
[все]. Равным образом, если один или два, либо больше смело вступают в бит-
ву, а остальные из десятки не следует [за ними], то [последних] также убивают.
И, если один из десяти или больше попадают в плен, а другие их товарищи не
освобождают их, их также убивают» (LT, VI. 3).
254
Часть I Конструирование образа
У Марко Поло Чингиз назван храбрым, умным и милостивым царем, кото-
рый никому зла не делает. Возникает ощущение, что не войском Чингис-хана
был навсегда разрушен цветущий оазис Мерва, разорен Хорезм, вырезан и
объявлен мертвым заповедником Нишапур. Следует ли полагать, что к концу
XIII в. из коллективной исторической памяти выветрился образ жестокого за-
воевателя? Скорей всего, нет. Вопрос упирается в референтную группу, пред-
ставления которой разделял Марко Поло. Однако я затрудняюсь назвать эту
группу. Фигура Марко Поло на фоне имперского ландшафта представляет за-
гадку. Повторяемое сегодня на все лады уточнение, что, вот, мол, перед нами
книга «венецианского купца и путешественника», просто недоразумение. Куп-
цы не интересовались разнообразием мира, а если бы даже проявили интерес,
то из этого ничего бы не вышло. В течение семнадцати лет, с 1275 по 1292 г.,
Марко Поло находился на службе при дворе Хубилая. Поэтому он знает об
истории династии Юань то, что положено знать представителю монгольской
административной элиты.
Умонастроения этой группы раскрывает следующий случай. Сун Цзы-
чжэнь, инспектор церемоний и обрядовой музыки в храме предков и главный со-
ветник при правителе области Дунпин, перешел на службу к Хубилаю. В 1259 г.
Хубилай, воевавший с Южными Сунами, вызвал к себе Сун Цзы-чжэня
и спросил у него совета, как покорить Южных Сунов. Сун Цзы-чжэнь якобы
ответил ему: «У нашей династии слишком много силы и воинственности,
и [они] не соответствуют [ее] гуманности и добродетелям. Поэтому, когда
[противник] отклоняет приказ [о капитуляции], [они делают это] только из
страха смерти. Если же сдавшихся не убивать и подчинившихся под угрозой не
наказывать, то сунские области и уезды можно усмирять [только] путем рас-
пространения манифестов» (Юань ши. Гл. 159, 2б)219. Утопические планы ки-
тайских советников, видимо, формировали и представление о Чингис-хане как о
царе, убеждающего своих противников только манифестами.
Чингис-хану при Хубилай-хане в 10-ю луну 3-го года периода правления
Чжи-юань (30 октября — 27 ноября 1266 г.) был дан посмертный титул
шэн-у хуан-ди — «Священновоинственный император», а 3 декабря 1309 г.
к этому титулу были добавлены слова: фатянь ии-юнь — «Сообразующийся
с Небом и открывающий судьбу»220. В таких условиях у Марко Поло не было
никаких шансов выяснить реальное положение дел. Его рассказ о Чингис-хане
интересен как пример политического мифотворчества династии Юань.
Однако существует и другая точка зрения, согласно которой сведения Мар-
ко Поло следует понимать буквально. Статьи бурятских ученых являются лю-
бопытным примером современного конструирования средневековой истории (даю
цитаты в авторской орфографии).
§ 29 Легенды о Чингис-хане в книге Марко Поло 255
В статье М. Р. Чойбонова «Чингис-хан — духовный наставник грядущих
поколений» говорится: «Монголо-татар очень часто обвиняли и обвиняют
в жестокости, изуверстве, умалчивая о фактах бесчеловечности со стороны про-
тивостоящей им. Покоряя народы, он, прежде всего, на завоеванных террито-
риях вводил порядок, правосудие, запрещал под страхом смертной казни ограбле-
ния неприятеля. Чингис-хан требовал казни воинов за их бездушие, за крутые
нравы, за обиду женщин, детей, за насилие. Он требовал, чтобы воины в мир-
ное время были кротки и смирны в обращении с жителями, никого не обижали,
чтобы военачальники были внимательны к их нуждам. О чем отмечал знамени-
тый Марко Поло, что на завоеванных территориях Чингис-хан „не обижал на-
селение, не нарушал прав собственности покоренного народа11, тем самым, оп-
ровергая миф о монголах, как о варварах и дикарях, сжигающих дотла огромные
империи, сровнял их с землей. <...> Но факт остается фактом, что Чингис-хан
завоевывал не ради порабощения, а ради познания людей, тайны Вселенной,
быта, нравов, устоев разных народов, наций и созиданий»221. Как говорится, по
comment.
Тему продолжает С. Ш. Чагдуров в статье «“Золотой век” в истории че-
ловечества»: «Если итальянец Марко Поло еще в конце XIII века выразил свое
искреннее и глубокое сожаление по поводу незавершенной до конца миссии им-
ператора-миротворца, этого, по его словам, „безукоризненно честного человека
и мудреца”, и если француз Жуэнвилль подбросил еще большего накала топли-
во в костер всеобщей признательности и доверия к императору-миротворцу
и его преемникам со стороны духовных авторитетов Западной Европы, сказав
при этом только о том, что „он держал народ в мире“, то более поздняя фран-
цузская ориенталистика в лице таких певцов монгольского мира, как Поль
Пеллио, Ренэ Груссе, Мишель Хоанг, Жан-Поль Ру, во всеоружии фактов
заявляет, что именно эпоха Чингис-хана обеспечила человечеству невиданный
подъем всеобщей материальной и духовной культуры, наступление нового вре-
мени, эпохи подлинного „царства терпимости”, т. е. говоря на языке нынешних
222
политиков, эпохи плюрализма и мирного сосуществования народов» .
А теперь обратимся к эпизоду из книги «История короля Людовика Свя-
того» сэра Жана де Жуанвиля (1309), где говорится о французских послах,
прибывших в 1248 г ко двору регентши Монгольской империи, Огул-Кай-
мыш, вдовы хана Гуюка. Рассказ послов не имеет никакого отношения к ны-
нешним благочестивым вымыслам об императоре-миротворце. Фраза о мире
касалась прекращения стычек между кочевыми племенами, давшими клятву
верности Чингис-хану. Ни дальним, ни ближним народам мир не был гаранти-
рован. Фраза о мире принадлежит монголам, а не послам короля, и уж тем бо-
лее не Жану де Жуанвилю. Восторг чл.-корр. СО АН Высшей школы С. Ш. Ча-
гдурова зиждется на ложных основаниях.
256
Часть I. Конструирование образа
§ 478. Его установления должны были держать народ в мире так, чтобы никто не
отнимал чужого добра, и не бил других людей, если не хочет лишиться руки; и что-
бы никто не вступал в связь в чужой женой или дочерью, если не хочет лишиться
руки или жизни. Много прочих добрых заповедей он им дал, дабы жили в мире.
§ 490. Когда великий король татар принял послов и дары, он послал, обещав безо-
пасность, за несколькими королями, которые еще не явились сдаться на его ми-
лость; и велел натянуть для них шатер и обратился к ним так: «Сеньоры, король
Франции прибег к нашему милосердию и подчинился, и вот дань, которую он нам
прислал, и ежели вы не сдадитесь на нашу милость, мы отправим его вас подчи-
нить». И из них оказалось достаточно тех, кто из страха перед французским коро-
лем сдались на милость этого короля.
§ 491. С вернувшимися послами короля прибыли и их послы; и они привезли коро-
лю Франции послание от их великого короля, которое гласило следующее: «Мир
доброе дело; ибо на мирной земле и четвероногие мирно щиплют траву, и двуногие
мирно обрабатывают землю, дающую все блага.
§ 492. И мы передаем тебе эти слова, дабы предуведомить: ты не обретешь мира,
если не установишь его с нами. Ибо поднялись против нас пресвитер Иоанн, и тот
король, и тот (он назвал многих из них), и всех предали мы мечу. Посему велнм
тебе посылать нам каждый год столько золота и серебра, сколько потребно, чтобы
удержать нас в друзьях; а если ты не сделаешь этого, мы уничтожим тебя и твоих
людей, как поступили с теми, кого назвали выше». И знайте, что король сильно
раскаялся, что отправил туда послов (Жан де Жуанвиль. § 478, 490—492).
По поводу невиданного подъема материальной и духовной культуры в под-
властной монголам Центральной Азии напомню слова Джувайни, оплакиваю-
щего всеобщий упадок культуры: «Из-за ненадежности Судьбы, и влияния не-
постоянного неба, и вращения колеса зла, и перемен в вечно меняющемся мире
центры науки были уничтожены, и школы учения исчезли, и сословие учеников
было попрано свершившимся, раздавлено предательской Судьбой и обманчи-
вым роком, и их постигли невзгоды и несчастья, и, предавшиеся отчаянию и ги-
бели, они стали беззащитны перед сверкающими мечами и укрылись под по-
кровом земли. <...> Они (монголы) считают уйгурский язык и письменность
вершиной знания и учености. Любой рыночный торговец в одеянии неправед-
ности становится эмиром; наемник — министром, плут — везиром, и любой
несчастный — секретарем» (Джувайни. I. 3).
Вернемся к рассказу Марко Поло. Ключевой сюжет в конфликте между
Чингизом и пресвитером Иоанном заключен в отказе последнего выдать свою
дочь за Чингиза. Это фольклорный мотив, навряд ли связанный с реальным
случаем. Согласно «Юань ши», «государь посватал старшего сына Джуни за
дочь Ван-хана Чаур-беки. А Ван-ханов Тусаха тоже пожелал жениться на до-
чери государя Ходжин-беки, но оба [дела] не сладились. Из этого вышла боль-
223
шая ссора» .
§ 29. Легенды о Чингис-хане в книге Марко Поло 257
Событийно версия Марко Поло близка к сюжету в изложении Винцента де
Бове: в обоих случаях Чингис-хан — выдающаяся фигура; грандиозная битва
с пресвитером Иоанном имеет решающее значение в его судьбе; одержав побе-
ду, он затем покоряет мир. Отличие же в том, что Марко Поло испытывает
восхищение к первому царю монголов.
Строгой противоположностью легендарным рассказам Марко Поло являет-
ся рассказ ан-Насави, также признаваемый недостоверным. Ключевым эпизо-
дом, позволяющим сравнивать разные версии, является победа в большой бит-
ве, повышающая статус Чингис-хана. Ан-Насави полагает, что Чингис-хан
и двое его друзей перестали повиноваться и вместе нарушили заповедь союза
с Алтун-ханом, императором династии Цзинь, правившей в Северном Китае
в 1115—1234 гг. «Покинув своего господина после разрыва, они взаимно покля-
лись помогать друг другу в союзе, обнажили лицо распри и извлекли зло из его
оболочки. Чингис-хан призвал к себе на помощь всех тех, кто примкнул к нему
из его племени. Алтун-хан, пытаясь вернуть их к повиновению, неоднократно
направлял к ним послания с таким требованием, смешивая в них извинения
с предупреждением, а обещания с угрозой. Но его обращение лишь усилило
распрю. Каждый раз, когда он призывал их......они вкладывали свои пальцы
в уши, и закрывались платьем, и упорствовали, и гордо превозносились”3. Ко-
гда он потерял надежду умиротворить их, то прибегнул к сбору войска, стал на-
капливать силы и готовиться, но в сражении был разбит самым постыдным об-
разом, а они устроили страшную резню джурджа-хита’и и другим племенам
тюрок, входившим в состав его войска. Сам Алтун-хан с остатками своих войск
ушел от них на ту сторону Ганга, оставив им страну. Они водворились здесь
и завладели ею, а из тюркских бродяг и подонков к ним присоединились все,
кто жаждал наживы и стремился к добыче» (ан Насави. 2).
Для полноты картины приведем официальную версию из «Сборника лето-
писей» Рашид ад-дина, согласно которой Чингис-хан изменил ход времени
в Центральной Азии. По сравнению с версиями Марко Поло и ан-Насави вер-
сия Рашид ад-дина выглядит как компромисс: «Следует знать, что все тюрк-
ские племена и монгольские разряды <...> никогда не имели единого могуще-
ственного [и] сильного государя, который был бы правителем над всеми
племенами, а у каждого племени был [свой] государь и эмир. Большую часть
времени они воевали и сражались друг с другом, противостоя друг другу, ссорились
и грабили друг друга, подобно арабам, живущим в этом владении [т. е. в Иране].
У каждого племени в отдельности имеется один определенный эмир, не подчи-
няющийся никому из других. Так как население Хитая обитало бок-о-бок
с этим [тюркско-монгольским] народом, с его областями и [вообще] с местами
Коран. 71, 6 (7).
258
Часть I. Конструирование образа
его кочевок, то некоторые из племен, кочевавших в пределах Хитая, постоянно
убивали множество [людей], принадлежавших к некоторым из этих племен,
а те [в свою очередь] грабили и разоряли хитайскую область. [Поэтому] госу-
дари Хитая по причине того, что постоянно опасались этих монгольских кочев-
ников, проявили большую предусмотрительность и умение сдерживать их, по-
строив между государством Хитая и теми племенами стену, наподобие стены
Александра, которую монголы называют Уткух, а по-тюркски Букуркэ» (Ра-
шид ад-дин. Т. I. Кн. 2. С. 8).
Историю о гадании звездочетов на исход битвы следует отнести к низовому
классу имперских легенд. Особенно любопытно выглядят христиане-колдуны,
посрамляющие своим искусством мусульманских волхвов. В качестве типологи-
ческого примера обычно ссылаются на сообщение древнеримского историка
Аммиана Марцеллина о гадании у алан: «Их способ предугадывать будущее
странен: связав в пучок прямые ивовые прутья, они разбирают их в определен-
ное время с какими-то таинственными заклинаниями и получают весьма опре-
деленные указания о том, что предвещается» (Аммиан Мариеллин. XXXI. 2.
24). А. И. Малеин полагал, что о гадании несториан с помощью двух палок го-
ворит и Вильгельм де Рубрук. На самом деле, текст не дает оснований для та-
кого утверждения. Вот что пишет брат Вильгельм: «Сами же несториане про-
износили не знаю какой стих из псалма и когда они его произносили, то
попеременно обменивались ударами палочек»3.
В XV в. польский историк Ян Длугош воспользовался рассказом Марко
Поло, придав легендарным сведениям форму исторического повествования.
Марко Поло. О разнообразии мира
Глава LXV. Как Чингиз стал первым ханом татар
Случилось, что в 1187 г. татары выбрали себе царя, и звался он по-ихнему Чин-
гис-хан, был человек храбрый, умный и удалой; когда, скажу вам, выбрали его
в цари, татары со всего света, что были рассеяны по чужим странам, пришли к нему
и признали его своим государем. Страною этот Чингис-хан правил хорошо. Что же
вам еще сказать? Удивительно даже, какое тут множество татар набралось.
Увидел Чингис-хан, что много у него народу, вооружил его луками и иным ихним
оружием и пошел воевать чужие страны. Покорили они восемь областей; народу
зла не делали, ничего у него не отнимали, а только уводили его с собою покорять
других людей. И так-то, как вы слышали, завоевали они множество народу. А на-
род видит, что правление хорошее, царь милостив, и шел за ним охотно. Набрал
Чингис-хан такое множество народу, что по всему свету бродят, да решил завоевать
побольше земли.
Ipsi eliam nestonni dicebant nescio quos versus psalmi, ut dicebant, super duas Virgas que tunge-
bantur ad invicem cum tenerentur a duobus homimbus» (Itmeranum XXIX 43)
29. Легенды о Чингис-хане в книге Марко Поло
259
Вот послал он своих послов к попу Ивану, и было то в 1200 г. по Рождеству Хри-
стову; наказывал он ему, что хочет взять себе в жены его дочь. Услышал поп Иван,
что Чингис-хан сватает его дочь, и разгневался: «Каково бесстыдство Чингис-ха-
иа! — стал он говорить — Дочь мою сватает' Иль не знает, что он мой челядинец
и раб! Идите к нему назад и скажите, сожгу дочь, да не выдам за него; скажите ему
от меня, что следовало бы его как предателя и изменника своему государю смертью
казнить!»
Говорил он потом послам, чтобы они уходили и никогда не возвращались Выслу-
шали это послы и тотчас же ушли. Пришли к своему государю и рассказывают ему
по порядку все, что наказывал поп Иван
Глава LXVL Как Чингис-хан снаряжает свой народ к походу на попа Ивана
Услышал Чингис-хан срамную брань, что поп Иван ему наказывал, надулось у него
сердце и чуть не лопнуло в животе; был он, скажу вам, человек властный. Напосле-
док заговорил, да так громко, что все кругом услышали; говорил он, что и царство-
вать не захочет, коли поп Иван за свою брань, что ему наказывал, не заплатит доро-
го, дороже, нежели когда-либо кто платил за брань, говорил, что нужно в скорости
показать, раб ли он попа Ивана. Созвал он свой народ и начал делать приготовле-
ния, каких и не было видано и не слышано было. Дал он знать попу Ивану, чтобы
тот защищался, как мог, идет-де Чингис-хан на него, со всею свою силою; а поп
Иван услышал, что идет на него Чингис-хан, посмеивается и внимания не обраща-
ет. Не военные они люди, говорил он, а про себя решил все сделать, чтобы, когда
Чингис-хан придет, захватить его и казнить. Созвал он своих отовсюду и из чужих
стран и вооружил их; да так он постарался, что о такой большой рати никогда не
рассказывали.
Вог так-то, как вы слышали, снаряжались тот и другой. И не говоря лишних слов,
знайте по правде, Чннгис-хан со всем своим народом пришел на большую, славную
равнину попа Ивана, Тандук, тут он стал станом; и было их там много, никто, ска-
жу вам, и счету им не знал. Пришла весть, что идет сюда поп Иван; обрадовался
Чингис-хан; равнина была большая, было где сразиться, поджидал он его сюда, хо-
телось ему сразиться с ним.
Но довольно о Чингис-хане и о его народе, вернемся к попу Ивану и его людям.
Глава LXVII. Как поп Иван со своим народом пошел навстречу Чингис-хану
Говорится в сказаниях, как узнал поп Иван, что Чингис-хан со всем своим народом
идет на него, выступил и он со своими против него; и все шел, пока не дошел до той
самой равнины Тандук, и тут, в двадцати милях от Чингис-хана, стал станом; от-
дыхали здесь обе стороны, чтобы ко дню схватки быть посвежее да пободрее.
Так-то, как вы слышали, сошлись на той равнине Тандук две величайшие рати.
Вот раз призвал Чингис-хан своих звездочетов, христиан и сарацинов и приказыва-
ет им угадать, кто победит в сражении — он или поп Иван. Колдовством своим
знали то звездочеты. Сарацины не сумели рассказать ему правды, а христиане объ-
яснили все толком; взяли они палку и разломали ее пополам; одну половинку поло-
жили в одну сторону, а другую в другую, и никто их не трогал, навязали они потом
на одну половинку палки Чингисханово имя, а на другую попа Ивана.
260
Часть I. Конструирование образа
«Царь, — сказали они потом Чингис-хану, — посмотри на эти палки; на одной
твое имя, а на другой попа Ивана; вот кончили мы волхование, и чья палка пойдет
на другую, тот и победит».
Захотелось Чингис-хану посмотреть на то, и приказал он звездочетам показать ему
это поскорее. Взяли звездочеты-христиане псалтырь, прочли какие-то псалмы
и стали колдовать, и вот та самая палка, что с именем была Чингис-хана, никем не
тронутая, пошла к палке попа Ивана и влезла на нее; и случилось это на виду
у всех, кто там был.
Увидел то Чингис-хаи и очень обрадовался; а так как христиане ему правду сказа-
ли, то и уважал он их завсегда и почитал за людей иелживых, правдивых.
Глава LXVIII. Здесь описывается большая битва между попом Иваном
и Чингис-ханом
Вооружились через два дня обе стороны и жестоко бились; злее той схватки и не
видано было; много было бед для той и другой стороны, а напоследок победил-таки
Чингис-хан. И был тут поп Иван убит.
С того дня пошел Чингис-хан покорять свет. Процарствовал он, скажу вам, еще
шесть лет от той битвы и много крепостей и стран покорил; а по исходе шести лет
пошел на крепость Канги, и попала ему тут стрела в коленку; от той раны он
и умер. Жалко это, был он человек удалой и умный (Марко Поло, с. 85—87).
Ян Длугош. Польская истории (1466)
Кн. VI. Гл. Происхождение татарского народа и каким образом он усилился
Племя и народ татар, в прежние времена миру неизвестные, ведут свое происхож-
дение, отделившись от армян, с которыми они имеют общность как в сходстве
внешности, так и в тождестве языка. Обитая в северных краях, близ города Коро-
чора, в степях, не имея ни деревень, ни городов и платя дань королю Бухаму2, кото-
рого звали пресвитером Иоанном, они видят, что выросли в огромный народ, [и]
ставят себе собственного короля из своего рода, по имени Хинхис, мужа весьма
деятельного. Под его водительством они нападают на соседние земли, подчиняют
их себе, а после того как на славу нового короля со всех сторон стали стекаться та-
тары, которые служили в разных странах, они поднялись до такой дерзости, что по-
слали послов к своему прежнему королю сватать его дочь в жены новому королю.
Тот возмутился их просьбой и, желая вернуть их к привычной дани, объявил им
войну, сразился, был побежден и убит ими. И с того времени народ татар начал на-
бирать величайшую силу (Ян Длугош. Польская история, с. 332—333).
Bucham, где cham есть монгольский титул «каан».
§ 30. Солнце и Луна как символы харизмы
К общеимперским знакам отличия относились пайцзы — верительные до-
щечки. В обиход монголов пайцзы вошли, скорее всего, после второй интрони-
зации Чингис-хана224. В этих предметах запечатлелись существенные стороны
чингизидской культурной модели.
Южносунский посол Сюй Тин прибыл ко двору хана Угедея в 1235 г. По
его наблюдениям, система государственного управления монголов была проста:
«У татар раньше никогда не было производства в чины и приглашений ко двору
(цзин-фэй). Татарский владетель даже не знает, каков смысл названий чинов.
Татары имеют только золотые дощечки [с изображением] головы тигра (ху-тоу
цзинь-пай), простые золотые дощечки (пин цзинь-пай) и простые серебряные
дощечки (пин инь-пай). Некоторые, имея заслуги, сами выпускают золотые
и серебряные [дощечки], испросив разрешение у татарского владетеля самим
ковать дощечки. На них выгравированы мусульманские (т. е. уйгурские) бук-
вы. [Эти буквы] также не выходят за пределы таких выражений, как „Силой
вечного Неба“»225.
Пайцзы разделялись на два вида: первые были знаками отличия и выдава-
лись за заслуги, а вторые — подорожные, вручались лицам, выполнявшим осо-
бые поручения ханского дома226.
Когда брат армянского царя Смбат Спарапет изъявил покорность Бату, то
последний, по словам Григора Акнерци, «пожаловал его землей и ленными вла-
дениями, дал великий ярлык, золотые пайцзы и выдал за него знатную татар-
ку, носившую бохтаг. У них было такое обыкновение: если они хотели ко-
му-нибудь оказать высший почет и дружбу, то выдавали за него одну из
почетных жен своих» (Григор Акнерци, с. 18). Набор властных символов, по-
лученных Смбатом Спарапетом, означал, что этот армянский князь поступил на
службу к монгольскому хану. Пайцза в данном случае была отличительным
знаком. Она удостоверяла полномочия Смбата на вверенных ему территориях
и определяла его место в имперской иерархии.
Марко Поло упоминает наградные пайцзы (золотые и серебряные); он же
описывает подорожные пайцзы. Вот как выглядела раздача пайцз Хубилаем
офицерскому корпусу: «Сотников, кто отличился, он сделал тысячниками, ода-
рил их серебряной посудой, роздал им господские дщицы. У сотника дщица
262
Часть I. Конструирование образа
серебряная, а у тысячника золотая или серебряная вызолоченная, а у того, кто
над десятью тысячами поставлен, она золотая с львиною головою, а вес у них
вот какой: у сотников и тысячников они весят сто двадцать saies, а та, что с
львиною головою, весит двести двадцать; на всех них написан приказ: „По воле
великого бога и по великой его милости к нашему государю, да будет благосло-
венно имя хана, и да помрут и исчезнут все ослушники”. На дщице, скажу вам,
еще написаны права того, кому она дана, что он может делать в своих владени-
ях. Добавлю еще к этому: у того, кто поставлен над ста тысячами, или началь-
ствует главным, большим войском, дщица золотая и весит четыреста saies, на-
писано на ней то же, что сказал; внизу нарисован лев, а наверху изображены
солнце и луна; даны им права на великую власть и на важные дела; а когда тот,
у кого эта важная дщица, едет, то над головою у него всегда теремец, и значит
это, что важный он господин, а сидит он всегда на серебряном стуле. А некото-
рым великий хан дает дщицу с кречетом, дает ее только большим князьям, чтоб
была у них та же власть, как и у него; они приказы отдают, а когда гонцов по-
сылают, то, коль пожелают, лошадей забирают у царей; говорю — у царей, по-
тому что у всех других людей могут также забирать лошадей» (Марко Поло,
с. 103).
Подорожные пайцзы вручались ханским послам. Старшие Поло были на-
правлены Хубилаем к папе римскому: «Великий хан, сказав братьям и своему
князю, все что нужно было передать на словах апостолу, вручил им золотую
дщицу; было на ней написано, чтобы во всех странах, куда придут три посла,
давалось им все необходимое, и лошади, и провожатые от места к месту»
(Марко Поло, с. 48).
При Хубилае появляется тип круглой пайцзы с кречетом. Но они, как
и тигровые пайцзы, до наших дней не дошли.
О золотой пайцзе Менгу-хана, выданной монгольскому послу, упоминает
Вильгельм де Рубрук: Declit etiam Mangu ipsi Moal bullam suam auream, platam
scilicet auream ad latitudinem unius palme et longitudinem semis cubiti, in qua
sculpitur mandatum suum. Qui illam portat potest imperare quod vult, et fit sine mora
‘Мангу дал также моалу свою золотую буллу, то есть золотую дощечку, шири-
ною в ладонь и длиною в пол-локтя, на которой пишется его приказ. Кто ее
имеет в руках, тот может приказывать, что хочет, и это выполняется без
замедления' (Itinerarium. XXIX. И).
В монгольском Иране в правление Газан-хана (1295—1304) высшим лицам
выдавали круглые пайцзы с изображением тигровой головы; для средних вое-
вод и меликов установили пайцзу поменьше и с особым узором; «что же касается
гонцов, едущих на ямских курьерских лошадях, то для них [государь] опреде-
лил продолговатую пайцзу, и на ее конце сделали изображение луны» (Рашид
ад-дин. Т. III. С. 278).
§ 30. Солнце и Луна как символы харизмы 263
В отчете Чжао Хуна, побывавшего в 1221 г. в Яньцзине, отмечены пайцзы
чиновников, на которых изображены два тигра: «Что касается золотых доще-
чек, которые они носят при себе, то знатные чиновники первого ранга носят на
поясе золотую дощечку [с изображением] двух тигров, обращенных друг к дру-
гу, называемую „драка тигров”. [На этой дощечке] китайскими иероглифами
написано: „Указ пожалованного Небом императора Чингиса. Должен вести
дела по усмотрению!“. За ней следует простая золотая дощечка. [На ней] ска-
зано: „Указ пожалованного Небом императора Чингиса. Спешно!*'. А за ней
следует еще серебряная дощечка. Надпись одинакова с предыдущей» (Мэн-да
бэй-лу, с. 73 — 74).
Сведения Чжао Хуна относятся ко времени правления Чингис-хана, когда
на пайцзах гравировали изображение головы тигра. Через пятьдесят лет на пай-
цзах появилось изображение небесных светил — Солнца и Луны. Скорее все-
го, в этой символике на раннем этапе существования империи просто не было
необходимости. Нужда в них появилась только в конце XIII — начале XIV в.
в период распада империи на отдельные чингизидские государства. Это тонкое
наблюдение принадлежит М. Г. Крамаровскому227, чьи материалы и приводят-
ся ниже.
В 1846 и 1853 гг. в Сибири, в районе Минусинска и Верхнеудинска, были
найдены две серебряные пайцзы с монгольской надписью квадратным письмом228.
Обе пайцзы признаны великоханскими; верхнеудинская пайцза найдена в со-
ставе клада вместе с серебряными сосудами рубежа XIII—XIV вв.229. В надпи-
сях на сибирских пайцзах нет имен ханов; они ничем не украшены. Пайцзы
с именами ханов из династии Джучидов на территориях Золотой Орды найде-
ны в разные годы в районах Поволжья, Поднепровья и Крыма. На них прочте-
ны имена ханов Токты (1290—1312), Узбека (1312—1341), Кельдибека (1361)
и Абдуллаха (1362-1369)230. Все надписи на монгольском языке выполнены
уйгурским алфавитом. Формуляры пайцз близки или идентичны и отличаются
лишь именами властителей. Все четыре пайцзы выполнены в форме продолго-
ватых пластин, окантованных небольшим утолщением по краю, и снабжены от-
верстиями, выделенными крупными валиками (отверстия предназначены для
крепления ремешка, с помощью которого пайцза подвешивалась к поясу вла-
дельца). Судя по параметрам основных размеров пайцз Абдуллаха и Кельдибе-
ка, верительные дощечки разных ханов изготавливались без жесткого стандарта:
Абдуллах: длина пластины 28,0 см.; ширина пластины 9,0 см.; вес: 359,3 г.
Кельдибек: длина пластины 29,8 см; ширина пластины 9,7 см; вес: 497,9 г.
Стандартизованный характер носят только надписи — в две строки на каждой
стороне, буквы вызолочены. Надпись на пайцзе из Грушевки (Эрмитаж, инв.
№ 30-295) гласит: Monke tnrei-yin kucundur / yeke cuu jali-yin iggegen-dur /
Abdula-yin jarl ken ulu / busireku kumun aldaqu ukuku, т. e. «Вечного Неба
264
Часть I Конструирование образа
силою, великим соизволением и могуществом [его], Абдуллы повелению, кото-
рый человек не повинуется, [тот] приступится, умрет» (транскрипция Г. Н. Ру-
мянцева, пер. Д. Банзарова). Надпись на пайцзе из Крыма (найдена в составе
клада в районе Симферополя) гласит: Mongke tngri-in kucundur / yeke suu ali-in
igegendur / keldibeg-un rly ken ulu / busureku kumun aldaqu ukukku — т. e. «Си-
лою Вечного Неба, покровительством великого могущества и блеска. Указал
Кельдибек: всякий, кто не покорится, будет убит и умрет» (транскрипция
и пер. Н. Ц. Мункуева).
На лицевой стороне симферопольской пайцзы выгравировано изображение
солнца в виде шестилепестковой розетки в круге, обозначенной двойной лини-
ей; на обороте — неполная луна. Солнце и луна изображены на фоне облако-
видных узоров. Без сомнения, этот сюжет является изобразительной метафорой
Неба. Заметим, что начальная формула на печати хана Гуюка, удостоверяющей
послание 1246 г. к папе Иннокентию IV, «Mongke tngri-yin kucun-dur» (Силою
Вечного Неба)231 тождественна первой строке надписей великоханских и джу-
чидских пайцз. Солнце и луна выгравированы также на золотоордынских пай-
цзах ханов Токты и Узбека; изображение неполной луны можно видеть и на
пайцзе Абдуллаха, подставного хана беклярибека Мамая (30-е гг. XIII в. —
1380 г.).
Итак, мы располагаем четырьмя золотоордынскими пайцзами с изображе-
ниями солнца и луны, относящимися к последнему десятилетию XIII — сере-
дине XIV в. Первые две пайцзы ханов Токты и Узбека по формулярам и по
сюжетам едва ли не идентичны. Солнце изображено здесь на лицевой пластине
в виде восьмилучевой розетки в круге; луна на реверсе — в виде небольшого
кружка. Луна на пайцзах Токты и Узбека изображена с копьевидным знаком,
казавшимся загадочным уже А. А. Спицыну232.
Небесные светила на пайцзе Кельдибека выполнены иначе. Здесь солнце
обозначено не восьми-, а шестилучевой розеткой, луна — не в виде диска
с копьем, а как двурогая лунница — молодой месяц, лежащий на симметричной
пальметте, как на облаке. Неполную луну можно видеть и на пайцзе Абдулла-
ха. Здесь нет изображения солнца, а луна повторена дважды.
Харизма — качество, обеспечивающее благоволерие каких-то непостижи-
мых сил. В монгольском восприятии харизма (су льде) синонимична «сиянию»
и «свету»233. Девятибунчужное белое знамя, обладающее светом солнца и луны,
было вместилищем харизмы Чингис-хана. На белом знамени го-вана Мухали,
наместника Чингис-хана в Северном Китае, имелось черное изображение луны.
В биографии Мухали в «Юань ши» говорится об указе Чингис-хана: «[Пусть]
Мухали водружает это знамя при отдаче приказов так же, как если бы мы лично
были»234. Изображение луны на знамени наместника символизировало сияю-
щую харизму Чингис-хана.
§ 30 Солнце и Луна как символы харизмы 265
О значимости знамени в системе монгольских символов власти пишет юж-
носунский посол Пэн Да-я (1233): «Каждый большой вождь и начальник
(гоу-сян) имеет одно знамя — только одно; и поэтому второстепенным лицам
не разрешается водружать [знамя]. [Оно] постоянно свернуто, только когда
[надо] руководить боем, развертывают и тут же сворачивают [его]»235.
Видимо, следует подробнее обрисовать роль небесных светил в мироуст-
ройстве, каким оно виделось монголам. Начало важных дел монголы приурочи-
вали к полнолунию (см.: Сокровенное сказание, § 118, 193). Когда учитель дао
Чань-Чунь прибыл в военный лагерь Чингис-хана под Самаркандом, «импера-
тор назначил для слушания наставлений Чан-чуня 14-е число 4-й луны, [затем,
по причине военных действий], отложил заседание до счастливого дня, 1-го
числа 10-й луны» (Си ю изи, с. 321). Первый срок приходился на полнолуние,
второй — на новолуние. Начало курултая 1246 г., призванного решить вопрос
о выборе нового императора, совпало с днями полнолуния. Коронация же хана
Гуюка была назначена на день начала нового месяца.
По наблюдению южносунского посла Сюй Тина, «когда они выбирают
день для совершения [какого-нибудь] дела, то [прежде всего] смотрят, полна
или ущербна луна, для того чтобы совершить или прекратить [данное дело]
(они избегают [совершения дела] как до [достижения] молодым месяцем [пер-
вой четверти], так и после [появления] полумесяца [в последней четверти]).
Видя новую луну, [они] непременно кланяются» (Хэй-да ши-люе, с. 141).
Бенедикту Поляку, участнику францисканской миссии 1245 г., известно,
какое символическое значение придавали Солнцу и Луне монголы: «Они имеют
обыкновение начинать какое-либо дело в начале лунного месяца или в полнолу-
ние. Также они говорят, что луна — это великий император и преклонив коле-
ни, поклоняются ей. А солнце, говорят они, это мать луны, потому что от него
[луна] получает свет и потому что у него [солнца] огненная природа, которую
они сами почитают превыше всего, ибо они верят, что через огонь все очищает-
ся» (НТ, § 43). Женская природа солнца закреплена в выражении «мать солн-
це» (экэ наран в «Сокровенном сказании», § 238; например: «явит себя матерь
всего — солнце»). Эта же тема представлена в шаманском обращении к солнцу
и луне у бурят: «Восьмикруговое солнце — мать, девятикруговой месяц —
отец»236. Солнце у бурят считалось женщиной, и поэтому ему соответствовало
четное число кругов, в то время как месяцу — мужчине — нечетное.
В «Сокровенном сказании» говорится об участии Чингис-хана в обряде де-
вятикратного поклонения восходящему солнцу (Сокровенное сказание. § 103).
Ибн ал Асир писал о монголах: «Что касается религии их, то они поклоняются
солнцу, при восходе его» (Сборник материалов. Т. 1. С. 3—4). Анонимный гру-
зинский историк XIV в. сообщает: «Была в законе у них вера в единого Бога
бессмертного: [они] обращали лицо к солнцу на восток, триждьпреклоняли
266
Часть I. Конструирование образа
колена, трижды кланялись, концом среднего пальца касались ладони и прищел--
кивали, и более ничего» (Хронограф, с. 114).
Изображались ли на других предметах монгольского обихода Солнце
и Луна, до их появления на пайцзах? По наблюдениям Пэн Да-я (1233), верх-
няя одежда монголов выглядела так: «У их верхнего платья пола запахивается
направо, а борт квадратный. Раньше [оно шилось] из грубого сукна и кожи,
а теперь из полотна, шелковых тканей и вышитого золотом шелка. Цвет выби-
рается красный, фиолетовый, пурпуровый и зеленый. Рисунки [на тканях —
изображения] Солнца, Луны, дракона и феникса. [И это] без различий между
благородными и подлыми» (Хэй-да ши-люе, с. 140). Женский халат золотоор-
дынского времени (из северокавказского могильника Новопавловский) был ук-
рашен полосками золотой фольги в виде лунного серпа и диска, нашитыми на
рукавах. 3. В. Доде, автор реконструкции, полагает, что солярный диск следует
237
разместить на левом рукаве, а лунницу — на правом .
В системе монгольских государственных символов, «луна — это великий
император». Сомневаться в достоверности этого сообщения Бенедикта Поляка
оснований нет. А теперь вернемся к вопросу: почему на пайцзах Токты и Узбе-
ка луна изображена с копьевидным знаком? По мнению М. Г. Крамаровского,
ситуацию следует рассматривать так. Важное место в обрядовых действиях,
связанных с харизмой Чингис-хана, принадлежит знамени в виде копейного
древка, украшенного конскими гривами — туг сулде. Как уже отмечено,
Чжао Хун в характеристике боевого знамени Мухали выделил изображение
черной луны. Учитывая связь знаменного древка и луны с харизмой героя,
можно думать, что копьевидный знак на пайцзах Токты и Узбека и есть изо-
бражение древка знамени на фоне полной луны.
Следует согласиться с выводами М. Г. Крамаровского: «Изображения не-
бесных светил на золотоордынских пайцзах имеют фольклорную основу, восхо-
дящую ко времени создания единого монгольского государства на рубеже XII—
XIII вв. Солнце и луна здесь — иконографическое воплощение харизмы Чин-
гис-хана. Обращение к харизме великого предка (едва ли не культурного ге-
роя), сконцентрированной в солярных символах, оказалось неизбежным для
младших Чингизидов в периоды нестабильности монгольского государства кон-
ца ХШ-XIV вв. Солнце и луна на золотоордынских пайцзах — это знаки
» 238
одолженной харизмы» .
§ 31. Предсказание катастрофы
Аллах против Тенгри
За сто лет до падения Багдада в феврале 1258 г. слухи о великолепии этого
города, неприкосновенности его границ и славе халифа дошли до южных облас-
тей Китая. Скорее всего, это были рассказы арабских мореходов, записанные
китайскими чиновниками управления торговых кораблей. В книге Чжоу Цюй-
фэя говорится: «Есть страна Байда (Багдад). Является столицей всех стран
Дашиа. Правитель этой страны является потомком божества Масяуь. Из всех
стран Даши, войска которых воюют друг с другом, ни одна не осмеливается на-
рушать ее границы, поэтому эта страна очень богата. Правитель выезжает под
раскрытым черным зонтом с золотой рукоятью, на верхушке которого имеется
нефритовый лев. На его спине большой полумесяц из золота, ослепляет глаза
подобно сиянию звезды. Можно заметить издали239» (Чжоу Цюй-фэй. III. 2).
В мусульманской картине мира границы Багдада считались неуязвимыми, по-
скольку город находился под божественной защитой. Такова была идеологиче-
ская установка, противоречившая реальным фактам.
В космографическом плане столица халифата воспринималась как Центр
Мира: «Багдад имеет полное великолепие и величие. Это — купол ислама и го-
род мира, место скопления народа. Построил его Абу Джа‘фар ал-Мансур.
<...> Бу Наджиб, астролог, выбрал подходящий момент. Солнце вступило
в созвездие Стрельца. Говорят, он привел доказательства, что в сем городе не
умрет ни один халиф. С той даты вплоть до сегодняшнего дня благоустройство
Багдада все растет. <...> Если закрыть доступ судам, в городе вспыхнет голод.
Однако пока не соберутся государи всей Вселенной, обложить Багдад невоз-
можно. В такой огромный город не смогут ни войти без разрешения, ни выйти
из него. Исключение — сезон паломников» (Чудеса мира. 391). Предсказа-
нию астролога Нау Бахта не суждено было исполниться: в Багдаде насильст-
венная смерть настигла нескольких халифов, в том числе и последнего халифа,
Муста'сима (1242—1258). Не понадобилось собирать и силы государей всего
Страны арабо-мусульманского мира.
Масяу — Пророк Мухаммад.
268
Часть I. Конструирование образа
мира, чтобы обложить Багдад, оказалось достаточным войска монгольского
хана Хулагу.
Восшествие на престол ал-Муста‘сима происходило тайно. Под покровом
ночи он был доставлен в халифский дворец и объявлен халифом. Его правление
началось в обстановке резкого обострения отношений между группировками
при дворе. Сам ал-Муста‘сим, человек слабый, если не слабоумный, далекий от
политики и пристрастный к развлечениям, был пешкой в руках придворных лиде-
ров. Халиф, казалось, совсем не понимал, какая опасность нависла над Багда-
дом. Окруженный свитой и государственными мужами, он регулярно наведы-
вался в Басит, где у него был дворец для развлечений. Действия ал-Муста‘сима
были непредсказуемы, приказания лишены смысла. У власти оказалась ни-
чтожная личность, сведшая на нет все усилия предшественников в деле объеди-
нения мусульманских правителей перед лицом монгольского натиска21'". Проро-
чески звучат слова Ибн ал Асира (ум. 1233): «Да пошлет Аллах всевышний
исламу и мусульманам помощь от себя, ибо мы не видим между царями мусуль-
манскими никого, в ком было бы желание вести священную войну [с монгола-
ми] или вступиться за веру; нет, каждый из них только предается своим заба-
вам, увеселениям и притеснению своих подданных» {Сборник материалов.
Т. I. С. 39).
Армянский историк Киракос Гандзакеци (f!271) в падении Багдада под
монгольским натиском видит исполнение божественной воли. Рассказывая
о пленении халифа, он обращает свой взгляд в прошлое, к дням основания Ба-
гдада. Видимо, гибель высшего духовного лица мусульманского мира и всей его
семьи наводила на астрологические размышления.
«Хулагу завладел сокровищами халифа и нагрузил ими три тысячи шесть-
сот верблюдов, а лошадям, мулам и ослам не было счета. Другие дома, полные
сокровищ, он запечатал своим перстнем, приставив к ним стражу, ибо не мог
увезти все — [сокровищ] было слишком много. Ведь город на реке Тигре
выше Катисбона, на расстоянии около пяти дней пути от Вавилона, был по-
строен 515 лет назад в 194 (745) году армянского летосчисления измаильтяни-
ном Джафаром и все это время был в государстве ненасытной пиявкой, выса-
сывающей [кровь] всей вселенной. Нынче же, в 707 (1258) году армянского
летосчисления, он должен был воздать за пролитую кровь и за содеянное зло,
когда переполнилась мера грехов его перед всеведущим Богом, который воздает
воистину справедливо: нелицеприятно и праведно. Так пресеклось грозное
и буйное царство мусульманское, просуществовавшее 647 лет» {Киракос Ганд-
закеци. 60).
Монгольский хан Хулагу, прежде чем принять решение об осаде Багдада,
вел переговоры с халифом и затребовал у своего окружения астрологический
прогноз, закончившийся диспутом между астрологами. Дело в том, что среди
§ 31. Предсказание катастрофы: Аллах против Тенгри 269
мусульман считалось, и не без основания, что покушение на власть халифа са-
мым неблагоприятным образом отразится на судьбе претендента. Предсказы-
вали в этом случае и череду природных катастроф. Предостережения прозвуча-
ли из разных уст. Известно, что ответил халиф на предложение монгольского
хана покориться и стать данником монголов. Халиф назвал себя Джахангиром
(властителем вселенной), «владыкой моря и суши, кичась знаменем Магомета,
ибо „здесь оно, — говорил он, — и ежели я сдвину его с места, погибнешь
и ты, и вся вселенная”» (Киракос Гандзакеци. 60). Разумеется, это была яркая
декларация, но игнорировать ее монгольский хан не мог.
Можно ли свести битву за Багдад к военной или религиозной акции? По-
разительно, но факт, монголы не были настроены против ислама (мусульмане,
разумеется, думали иначе). Если оставаться в системе координат любой из ми-
ровых религий, мы не найдем адекватный ответ на поставленный вопрос. Не-
адекватными ответами переполнены средневековые источники, как христиан-
ские, так и мусульманские. И все они настаивают на религиозном характере
войны «неверных» с халифом. На самом деле потомков Чингис-хана интересо-
вала политическая власть, а не высшие истины. Монгольские правители не тер-
пели чьи-либо притязания на духовное главенство над миром. С позиции небес-
ного мандата Чингис-хана, халиф воспринимался как политический конкурент.
В географии политических мифов XIII в. наступил момент истины. Опасно
сблизились два сакральных символа: флаг Чингис-хана и знамя Мухаммада.
Они воплощали два Закона, две идеи, две модели устройства мира.
Халиф был обречен, поскольку, как преемник Пророка Мухаммада, был
лидером мусульманского мира. О светской власти халифа пишет Киракос
Гандзакеци: «Ему покорны были все султаны, исповедующие мусульманскую
веру, — и из тюрок, и из курдов, и из персов, и из еламитов, и из других наро-
дов. Он был главным законодателем их государства, а они (султаны) по дого-
вору подчинялись ему и уважали его как родственника и соплеменника осново-
положника веры своей — первого лжеучителя их» (Киракос Гандзакеци. 59).
Битве мечей предшествовала космическая битва между Аллахом и Тенгри.
Мусульманский мистицизм лицом к лицу столкнулся с монгольским имперским
мифом, согласно которому деяниям хана покровительствует Вечное Небо. Хан
оказался предусмотрительней халифа, поскольку пригласил на службу мусульман-
ских астрологов. Астрологический прогноз преследовал единственную цель —
дать возможность хану поступить в согласии с волей высших сил. Однако
предсказание шести катастроф внушало серьезные опасения и грозило парали-
зовать волю к победе.
Согласно «Сборнику летописей» Рашид ад-дина, события развивались так:
«Хулагу-хан совещался насчет того похода с государственными мужами и при-
дворными сановниками. Каждый из них высказывал что-либо согласно своему
270
Часть I. Конструирование образа
убеждению, [Хулагу-хан] призвал звездочета Хусам ад-дина, который сопут-
ствовал ему по указу каана, чтобы избрать час выступления в путь и привала,
и приказал ему: „Расскажи без лести все то, что видно в звездах”. Вследствие
[своей] близости он обладал смелостью и решительно сказал государю: „Нет
счастья в покушении на род Аббасидов и в походе войска на Багдад, ибо доны-
не ни один государь, который покушался на Багдад и на Аббасидов, не пополь-
зовался царством и жизнью. Ежели государь не послушает слов слуги своего
и пойдет туда, произойдут шесть казней: во-первых, падут лошади и воины за-
хворают, во-вторых, солнце не будет всходить, в-третьих, дождь не будет вы-
падать, в-четвертых, поднимется холодный вихрь и мир разрушится от земле-
трясения, в-пятых, растения не будут произрастать из земли, в-шестых, великий
государь в тот же год скончается”. Хулагу-хан на эти слова потребовал доказа-
тельства и взял письменное свидетельство. Бахши3 и эмиры согласно сказали:
„Поход на Багдад — само благо”. Затем [Хулагу-хан] призвал ходжу мира
Насир ад-дина Туси и посоветовался с ним. На ходжу напали подозрения. Он
предположил, что его хотят испытать, и сказал: „Из этих обстоятельств ни
одно не случится”. [Хулагу-хан] спросил: „Так что же будет?” Насир ад-дин
ответил: „А то, что вместо халифа будет Хулагу-хан”. После этого [Хула-
гу-хан] призвал Хусам ад-дина, чтобы он поспорил с ходжой. Ходжа сказал:
„По общему признанию всех мусульман многие из великих сподвижников [по-
сланника божьего Мухаммада] пали жертвою и то никаких бедствий не случи-
лось. Ежели говорят, что это-де особое свойство Аббасидов, то ведь Тахир из
Хорасана пришел по приказу Ма’муна и убил его брата Мухаммад-Амина,
а Мутаваккиля при помощи эмиров убил сын, а Мунтасира и Му'тазза убили
эмиры и гулямы и точно так же еще несколько других халифов были убиты рукой
разных лиц и никакой беды не произошло”» (Рашид ад-дин. Т. III. С. 39).
Знаменитый философ, математик и астроном Насир ад-дин ат-Туси, на-
шедший покровительство у монгольского хана Хулагу, оказался прав: ни одно
из шести предсказанных звездочетом Хусамом бедствий не приключилось.
И вопреки словам халифа, вселенная не погибла, чего не скажешь о самом ха-
лифе. Существуют несколько версий его насильственной смерти, всколыхнув-
шей весь мусульманский мир (Жан де Жуанвилъ. § 584—587; Марко Поло,
с. 59; Киракос Гандзакеци. 60; Григор Акнерци. 14; Георгий Пахимер. 2. 24).
К Хулагу привели Сулейман-шаха, астролога багдадского халифа, и спро-
сили: «„Поскольку ты был звездочетом и сведущ в злом и счастливом влиянии
[звезд] небосклона, то отчего же ты не предвидел свой злой день и не посове-
товал своему господину мирной стезею пойти к нам на служение”. Сулей-
ман-шах ответствовал: „Халиф был самовластен, звезды не сулили ему счастья,
Бахиш — монахи-буддисты, исполнявшие роль прорицателей.
§ 31. Предсказание катастрофы. Аллах против Тенгри 271
а он не слушал советов доброжелателей”» (Рашид ад-дин. Т. III. С. 43). Ху-
лагу тоже не внял советам своего звездочета Хусама, хотя к его прогнозу от-
несся со всей серьезностью.
Соперничество за Багдад предстает как попытка со стороны окружения халифа
спасти духовный центр мусульманского мира, где ему противостоит стремление
монгольского хана свести значимость халифа к нулю, с последующим распыле-
нием халифского рода и его символических прерогатив.
Современные историки обычно описывают внешний ход военных действий,
а то, что происходит на ментальном уровне, просто теряется из виду. Видимо,
это слишком тонкие материи, чтобы их можно было документировать привыч-
ным образом.
Скрытая от посторонних глаз сторона военного конфликта затрагивала глу-
бинные мифологические основы жизни. Правитель и стоящая за ним военная
группировка для достижения своих целей использовали весь набор средств,
в том числе и магический инструментарий. Этим обстоятельством объясняется
наличие в окружении монгольского хана различных специализированных групп,
в частности профессиональных астрологов. В их задачу входил прогноз бли-
жайших событий и оценка конкурирующих прогнозов, вычисление благоприят-
ного дня для начала тех или иных действий, расшифровка небесных знаков.
Правитель был просто обязан учитывать кроме реальных факторов (числен-
ность и боеспособность противника, условия местности и прочее) волю Неба,
или, говоря современным языком, вероятность случайных факторов. В тех слу-
чаях, когда мнения астрологов не совпадали, бремя окончательного решения
лежало на правителе. И тогда ему на помощь приходили люди, обладавшие
широким кругозором и богатым жизненным опытом, не верившие ни в силу за-
клинаний, ни во всевозможные магические ухищрения, ни в пророчества мисти-
ческих концепций.
На этом можно было бы завершить тему. Однако для полноты обзора сле-
дует привлечь более поздние тексты, например сообщение Марко Поло. В год,
когда пал Багдад, Марко Поло исполнилось четыре года. В 1271 г. он, пятна-
дцатилетним юношей, побывал в Багдаде. Его рассказ о смерти халифа совпа-
дает с версией, популярной в купеческой среде. Она зафиксирована в год собы-
тия (со ссылкой на рассказы купцов) Жаном де Жуанвилем. Позже, в Китае,
Марко Поло услышал версию, принятую при дворе Хубилая. Наличие двух
версий демонстрирует предметность нашей темы: историческую географию по-
литического мифа. Одно и то же событие совершенно по-разному видится из
Ханбалыка и Багдада. Причем их не следует сравнивать по шкале реальности.
И тот и другой вариант являются мифологическими конструктами. Представле-
ние о тонких механизмах войны уже утрачено, остался внешний сценарий событий
и то, что привлекает внимание: тема покорения мира. Марко Поло озвучивает
272
Часть I. Конструирование образа
монгольский взгляд, на что указывает отсутствие какого-либо религиозного
контекста в войне монголов с халифом. Хулагу, мол, выпал жребий покорить
южную часть мира, и если на его пути оказался Багдад, то это проблема самого
Багдада. Вот что говорится в версии из Ханбалыка:
«В то время, когда татарские князья начали властвовать, были четыре бра-
та; старший, по имени Мангу, царствовал в столице; с великою силою подчини-
ли они себе Каттай (Китай) и другие соседние страны, но не удовлетворились
этим, желали большего и решили покорить весь мир и разделить его на четыре
части: с этою целью один пошел на восток, другой на юг, а остальные в другие
страны. На долю одного из них, Улау (Хулагу), выпал юг. Собрал он большую
рать, стал храбро покорять области и в 1250 г. пришел к городу Балдах (Ба-
гдад). Зная его великую крепость и многолюдство, он полагал, что взять его
легче хитростью, нежели силою. Было у него сто тысяч всадников, кроме пе-
ших. Калифу и его народу, что был в городе, войско это казалось невеликим.
Не приближаясь к городу, он (Хулагу) укрыл часть войска по одну сторону го-
рода, а другую часть в лесах, с противоположной стороны; а с остальными бы-
стро подошел к вратам города. Калиф, видя такую невеликую рать, не придал
ей значения и, положившись на знамение Мухаммада, положил ее разрушить
и вышел поспешно из города со своими. Улау, увидев это, стал как бы отсту-
пать, пока не завлек врага за дерева и лесные прикрытия, где рать была спрята-
на; тут враг был окружен и разбит, а калиф и город взяты»241. В действитель-
ности халиф никакой рати в бой не водил.
Другая версия, где происходит странное препирательство между монголь-
ским ханом и халифом, принадлежит перу армянского дипломата Смбата Спа-
рапета (f1276). В воображаемом диалоге соперники демонстрируют друг другу
некие послания высших сил. В изложении Смбата угроза Хулагу приобретает
парадоксальный смысл: «С помощью Бога и по повелению Чингис-хана всех
вас предам мечу». Вечное Небо, покровительствующее монгольским ханам, ис-
толковано здесь как «Бог». Такой перевод, видимо приемлемый с религиозной
и политической точки зрения, создает непреодолимые трудности в историче-
ском плане. Чингис-хан был Сыном Неба, но не был Сыном Бога. Армяне
были готовы закрыть глаза на это кричащее обстоятельство, поскольку на кону
стояла судьба мусульманской цивилизации. При конструировании истории фак-
ты вторичны и, мягко говоря, не имеют никакого значения (с равным успехом
Багдад мог быть разрушен чудовищным землетрясением, ураганом, метеори-
том, обезлюдеть от чумы и прочих напастей), для сторонних наблюдателей
важно лишь, что катастрофа (социальная или природная) осуществилась по
воле высших сил. Текст Смбата несет не историческую нагрузку, а метафизиче-
скую.
§ 3] Предсказание катастрофы Аллах против Тенгри 273
«В 707 году армянского летоисчисления (1258) народ стрелков двинулся [с
востока] и дошел до города Вавилона. Все тысячники и сотники под предводи-
тельством своего хана Хулагу, окружив город, стали страшно притеснять жите-
лей. В городе было много населения, да к тому же туда собралось много му-
сульман по двум причинам: во-первых, они годом раньше узнали о наступлении
на них [Хулагу] хана, поэтому как следует подготовились к войне, во-вто-
рых — халиф, который сидел в Каире, умер при короле Балдуине, который
царствовал в Иерусалиме и притеснял Египет.
Султан Халеба пришел и убил халифа, после чего их нечестивый патриар-
ший престол перевели в Багдад. Вот почему собралось в городе много [мусуль-
ман] под командованием их предводителей. Тогда жители города поднялись
против них и уничтожили много войск стрелков и обратили их в бегство. Ото-
гнав немного, они оставили их и возвратились в город. А они предприняли по-
вторное наступление на город, чтобы продолжать войну. Тогда халиф отправил
[людей] к Хулагу-хану и передал: „Бери свое войско и уходи от нас, иначе если
мы объявим войну, то вы все погибнете, но если среди вас найдутся люди наше-
го вероисповедания, то я их пощажу". Когда его слова услышал хан [и его
люди], они засмеялись над халифом и, жуя [бетель] плевались, будто в лицо
халифу. Хулагу громко произнес: „С помощью Бога и по повелению Чин-
гис-хана всех вас предам мечу за то, что хвастаетесь своим посланием". Когда
об этом стало известно, поднялись обе стороны на войну друг против друга.
Народ стрелков пошел на них со всех сторон, подняв громкий крик. Смело на-
пали на них и, подняв страшный шум, сломили их сопротивление и обратили
в бегство. И вслед за ними монголы вошли в город и перебили всех мужчин
и женщин, так что воды широкой реки Евфрат, которая протекала через город,
много дней текли смешанные с кровью. Истребляли жителей до тех пор, пока
сами не устали, а затем назначили своих наместников и налогосборщиков и с боль-
шой добычей возвратились» (Смбат Спарапет. Летопись, с. 131—132).
С позиции позитивизма логика таких повествований совершенно непонятна:
если монголы перебили всех мужчин и женщин, то над кем они назначили на-
местников и налогосборщиков? На самом деле, если смотреть на ситуацию гла-
зами христианина, тема должна звучать по-другому: столь чудовищное избие-
ние мусульман было не людским делом, а осуществлением воли Бога, который
в полном соответствии с иудейской традицией вправе наказывать грешников.
Масштаб катастрофы свидетельствует о мощи Бога. Падение Багдада выходит
за рамки бытовой реальности. Событие обретает смысл в трансцендентной пер-
спективе.
Однако историю пишут люди. Видимо, самый интригующий вопрос при
чтении исторических свидетельств, — о чем умолчали авторы тех или иных со-
чинений.
274
Часть I Конструирование образа
Джамал ал-Карши, мусульманский историк и филолог, написавший свое
сочинение при дворе чагатайского хана Хайду (ум. 1301), в главе об аббасид-
ских халифах опускает все подробности гибели последнего повелителя право-
верных. Монголы в этом рассказе вообще не упоминаются. Халиф и столица
мусульманского мира погибли, потому что от них отвернулся Аллах. Тем самым
историческое событие переходит в разряд вечности. Дело в том, что и в Иране,
и в Мавераннахре в это время правили представители золотого рода Чингис-ха-
на. О харизматической силе этого рода и небесном мандате Чингис-хана Джа-
мал ал-Карши ни говорит ни слова. Крушение Багдада он описывает на языке ме-
тафор, невольно обозначая космический характер той силы, что уничтожила са-
кральный статус мусульманского Центра Мира {Джамал ал-Карши, с. 79—80).
Пожалуй, не найти более надежного свидетельства кризиса религиозной иден-
тичности мусульманской общины в XIII в.:
«ал-Му‘тасим би-л-Лах, повелитель правоверных. Он — Абу ‘Абдаллах
Ахмад ибн ал-Мустансир би-л-Лах, последний халиф из Аббасидов, [родив-
шийся] в 525/1130—1131 года. Маулана ал-‘аллама Камал ал-милла ва-д-дин
Абу ‘Абдаллах ал-Хусайн ибн Аби-л-Музаффар, да помилует его Аллах и воз-
высит его местопребывание [в раю], сочинил стихи в его честь и событий, про-
изошедших в Мадинат ас-Салам [Багдаде] и говорят, что он был имамом
в нем. Он, да помилует его Аллах, составил стихи:
Аллах отнимет благодать от народа, порочившего [его] веру,
Кого он кормит и поит каждый день.
Он не одарит высохшую землю.
Было время, когда Багдад был плодородным и красивым,
Теперь Аллах не защитник непослушных людей.
Говорили, что халифы жили счастливо и беззаботно,
Теперь слушайте, я вам интересную историю расскажу:
Багдад теперь точно разрушен, разрушен,
Ведь было время, когда солнце халифата поднималось оттуда.
Теперь настало время, когда солнце [там] опускается во мрак.
Раньше при Саффахе он был полным от избытка и богатства,
Теперь счастье отвернулось от Му'тасима».
Дата рождения халифа ал-Муста‘сима ошибочна.
§ 32. История Чингизидов в примечаниях
к арабо-персидскому словарю
Сочинение Джамала ал-Карши (ум. в начале XIV в.) «Ал-Мулхакат би-с-
сурах» является единственным мусульманским трудом исторического содержа-
ния, составленным на территории улуса Чагатая (1227—1370). В сочинении
есть разделы по истории ислама, мусульманских династий в Мавераннахре
и Кашгаре, краткие экскурсы о халифах, хорезмшахах и монгольских ханах.
Книга была задумана как свод примечаний к двуязычному толковому ара-
бо-персидскому словарю и со временем превратилась в самостоятельное сочи-
нение. Факсимиле памятника, текст и перевод изданы казахскими исследовате-
лями (Институт востоковедения, Алматы, 2005).
Для предмета наших расследований — исторической географии мифов
о Чингис-хане — заметка Джамала ал-Карши, современника Марко Поло
и армянского принца Гайтона, таит неожиданные возможности.
Яса Чингис-хана и доктрина Вечного Неба, лишившая все положения Ко-
рана какой-либо юридической силы, порождала для мусульманского сознания
столь серьезные трудности, что единственным выходом было игнорирование
Ясы. Казалось бы, возможно ли говорить о Чингизидах и ни разу ни упомя-
нуть Ясу? Возможно. С позиции Джамал ал-Карши, Чингизидам власть над
людьми дал Аллах: «Они — победоносное племя Аллаха, захватывающее всё
и всех на земле. <...> Аллах дал им возможность одержать верх над всеми
цветущими странами и известными племенами. А веление Аллаха — это судь-
ба». Достаточно ли этих суждений, чтобы увидеть здесь признание равенства
между Аллахом и Тенгри? На мой взгляд, нет.
Монгольское господство мусульманская элита приняла как факт, однако
обоснование этого факта опиралось не на монгольскую доктрину власти. С дру-
гой стороны, монгольская доктрина власти игнорировала любые положения му-
сульманского права, если они не затрагивали властных притязаний монгольских
ханов. В новой ситуации Аллах не мог вручить власть своему избраннику, если
этот избранник не принадлежал к золотому роду Чингис-хана.
Мусульманская историография существовала параллельно с монгольским
имперским мифом и конструировала реальность, в которой нет места этому
мифу. Было бы ошибкой приписывать сведениям Джамала ал-Карши некую
276
Часть I. Конструирование образа
фактологическую ценность. Ценность этого сочинения в другом, а именно в по-
пытке обойти болевые точки новой реальности. В предыдущем параграфе мы
видели пример того, о чем умалчивает Джамал ал-Карши.
История возвышения Чингис-хана в изложении мусульманского историка
отличается от того, что пишут на эту тему ан-Насави и Джувайни, и совпадает
с несторианским мифом о мирном и единогласном избрании Чингис-хана. Джа-
мал ал-Карши следует некой литературной традиции, когда пишет следующее:
«Известно, что вначале они были разрозненными, малочисленными племенами,
жившими в степях на северо-востоке, и у них не было своего занятия. Они не
подчинялись никому, кроме Алтун-хана ал-Хита’и. Однажды, выбрав из своей
среды одного, они договорились выйти из повиновения Алтун-хана. И этим
[избранным] был Чингиз-хан ал-Мугул». А вот что говорится в книге Винцен-
та из Бове: «С древности и доныне Тартария была подчинена царю Индии; ее
жители не противясь и мирно выплачивали дань в свое время. Когда же выше-
упомянутый царь потребовал обычную дань, добавив к этому, что оружием
и почтовой службой они должны служить [ему], то они, восстав против давле-
ния руки своего господина, сошлись для многочисленного совета, чтобы решить:
легче подчиниться им или же восстать против. В это время один из них, по име-
ни Чингис-кам, в их глазах самый мудрый и наиболее древнего рода, дал совет,
чтобы они воспротивились приказу царя и единодушно восстали против него»
(см. § 4).
Судьба хорезмшаха, спровоцировавшего наступление монголов на мусуль-
манские страны, Джамала ал-Карши не интересует. Сведения о грандиозной
войне (запечатленной в книгах Ибн ал-Асира и ан-Насави) утратили к тому
времени всякую актуальность. Как и в современных учебниках, события свер-
нуты до минимальной информации, которая сводится к нескольким хронологи-
ческим вехам.
Как в этом справочнике выглядит мотивация войны монголов с мусульман-
ским миром? О Чингис-хане, его сыновьях и всадниках сказано неожиданно
смело: «Они были похожи на хитрых бесов, которых интересовала охота за
правителями и султанами. Они — настоящие демоны смерти, избранные из
среды монголов и тюрок, любители пастбищ и скачек, разбойники, жаждущие
крови, вооруженные ножами и пиками». Потрясение Евразии свелось к тоталь-
ной смене правящих элит. С позиции исторической географии смена элит —
явление поверхностное, поэтому в географическом описании мира ‘Абд ар-Ра-
шид ал-Бакуви (первая половина XIV в.) не говорится ни о каких геополитиче-
ских переменах с приходом новой династии.
Столь же откровенные суждения касаются и подробностей прихода к власти
Менгу-хана: «Манку-хан занял престол в сафаре 648/мае—июне 1250 года,
победив и уничтожив сыновей Гуйука и других [людей] из рода Чингиз-хана
§ 32 История Чингизидов в примечаниях к арабо-персидскому словарю
277
в количестве более сорока амиров и около двух тысяч военачальников. Только
после этого укрепилась его власть, и он почувствовал себя уверенно на троне
своего государства».
С полным сочувствием следует отнестись и к оценке правления Менгу-ха-
на. «Жизнь во время его правления отличалась изобилием, благополучием, дос-
татком, [спокойствием и] безопасностью, [она стала] периодом развлечений,
праздников и возрождения. Благодаря его справедливости птицы вили гнезда
в клювах соколов, домашние животные мирно паслись с волками на холмах.
<...> Его эпоха, клянусь Аллахом, отличалась от других порядком, благополу-
чием, как серебро для перстней в возвеличивании и как сакральный текст для
религии при характеристике лика моего времени». Для Чагатайского улуса,
действительно, это был период спокойствия. Не то творилось на границах им-
перии. Сам Менгу-хан воевал в Южном Китае, где и погиб, сраженный камне-
метным снарядом242. Его родной брат, Хулагу, во главе общеимперской армии
покорил Багдад и воевал в Сирии.
У Джамал ал-Карши нет того широкого взгляда на континентальные собы-
тия, что обнаруживает, к примеру, армянский историк Киракос Гандзакеци:
«Величайший из царей земли, властелин вселенной Мангу-хан в 707 (1258)
году армянского летосчисления собрал неисчислимое и несметное войско и на-
правился к далекой стране на юго-востоке, против народа найнгам, так как по-
следние восстали против него и не платили податей, как это делали другие стра-
ны. Ибо это были люди воинственные, страна их неприступна, а сами они —
идолопоклонники. <...> Мангу хан пришел к ним с войной, перебил их и поко-
рил их могущественной рукой. А на обратном пути домой настигла его смер-
тельная болезнь и он скончался. И престол его занял брат его Арик-Буга.
А брат его, великий Хулагу, назначенный им (Мангу-ханом) главным началь-
ником войск, расположенных на Востоке, приказал всем без исключения своим
подданным собраться и пойти на столицу мусульман Багдад, престольный го-
род мусульманского царства. И царь, восседавший в нем, назывался не султа-
ном или меликом, как принято было называть других [правителей] из тюрок,
персов и курдов, — его именовали халифом, т. е. наместником Магомета» (Ки-
ракос Гандзакеци. 59).
Джамал ал-Карши. Ал-Мулхакат би-с-сурах
Упоминание о монгольских хаканах и изложение их истории
Разве не они правители последнего времени и последователи пути, полного соблаз-
на и смут?! Может быть, они — одно из знамений Конца Света'1 Может быть,
Аллах дал им власть над людьми, заставив повиноваться им, благодаря чему смог
сломать шеи персидских царей и укротил беспредельную [власть] румских кесарей.
Они — победоносное племя Аллаха, захватывающее всё и всех на земле. Их ожи-
дала победа везде, куда бы оии ии направлялись, и триумф — находил, где бы они
278
Часть I. Конструирование образа
ни были. В бою ни одна армия не могла устоять перед ними, их стрелы не знали
преград и точно попадали в цель. В сражениях с богатырями они всегда одерживали
победу. Если адибы угождали, они оставляли их страны, если нет — завоевывали.
Они прошли землю вдоль и поперек и завоевали все страны, на востоке и западе, за
исключением незначительных территорий. И не осталось во Вселенной местности
или неприступной крепости, в которых они не побывали. Аллах дал им возмож-
ность одержать верх над всеми цветущими странами и известными племенами.
А веление Аллаха — это судьба. И это было написано [до меня] в книгах.
Известно, что вначале они были разрозненными, малочисленными племенами, жив-
шими в степях на северо-востоке, и у них не было своего занятия. Они не подчиня-
лись никому, кроме Алтун-хана ал-Хита’и. Однажды, выбрав из своей среды од-
ного, они договорились выйти из повиновения Алтун-хана. И этим [избранным]
был Чингиз-хан ал-Мугул. Он — рожденный под счастливой звездой герой по-
следнего времени. Четверо его сыновей добились известности: первый из них —
Тубини3, второй — Чагатай, третий — Уктай, четвертый — Тули.
Его наступление на мусульманские страны имело место в 616/1219—1220 году. Го-
ворят, что причиной послужило то, что между Бузар, ханом Алмалига, называемым
также Тугрил-ханом, и Кучлук-ханом ас-Сагизи была вражда. Расстояние между
их странами составляло полумесячный путь или меньше. И Тугрил-хан послал сво-
его сына Сигнак-текина пажом, а дочь Айук-катун — в подарок Чингиз-хану,
стремясь к дружбе, братству и прося помощи для борьбы с противником. Между
ним и монголами было расстояние в полгода пути или больше. И он сделал свой
выбор после того, как посетил его (Чингиз-хана), оставаясь недалеко от Кучлука.
И [Кучлук] вступил на путь насилия, вытащив меч разногласия и вражды, устроил
засаду и, захватив на охоте, растоптал и пролил его кровь. Приложив много терпения
и ума, держал в осаде город с конца лета и до поздней осени, но не смог овладеть
им, хотя и отчаянно старался. Супруга Тугрил-хана — Селбек-Туркан установила,
где только смогла, камнеметательные машины на опорах и повсюду разместила воо-
руженных воинов и храбрецов, которые оставались до тех пор, пока не рассеяли его
(Кучлука) тучи [воинов] и ои не отступил. Из Алмалига он (Кучлук) направился
в Кашгар, в гневе от убийства Мухаммада Арслан-хана. Часть [рассказа] об этом
приводилась при упоминании о хаканах Кашгара^1.
Чингиз-хан, получив печальную весть о Тугрил-хане, послал командующего вой-
ском Тимджан-нуйана во главе неустрашимого отряда, где каждый воин был
а Тубини — тюрк Туши (Tosi), монг. Джуни (Joci).
По сведениям Джамала ал-Карши, Мухаммад Арслан-хан «был убит в 607/1210—1211 году,
незадолго до эпохи монголов, в конце периода Гур-хаиа ибн Кара-Хитай. Ои совремеиник
Кучлук-хана ас-Сагизи ан-Насраии, тот, который не раз опустошал Кашгар, преследуя
убийц своего союзника Мухаммада Арслан-хана, убитого вероломно кем-то нз правителей
Кашгара, разрушил его и уничтожил большинство жителей нз числа зиати н правителей. Убе-
гая от войска монголов, был настигнут в Сариг-Куле и убит. Так закончилось его правление
и злодеяния» (Джамал ал-Карши, с. 105).
§ 32. История Чингизидов в примечаниях к арабо-персидскому словарю
279
подобен льву, чтобы отомстить Кучлуку за Тугрила. Он (Тимджан-нуйан) дошел
до Алмалига и, не найдя его там, погнался следом за ним в направлении к Кашгару,
где и настиг, а войско [Кучлука] разбежалось во все стороны. Самого [Кучлука]
схватил и убил, [и этим] искоренил [зло].
Вслед за авангардом поскакал сам Чингиз-хан с сыновьями, массой воинов и всад-
ников, чтобы защитить тварей, живущих на суше и в воде. Они были похожи на
хитрых бесов, которых интересовала охота за правителями и султанами. Они — на-
стоящие демоны смерти, избранные из среды монголов и тюрок, любители пастбищ
и скачек, разбойники, жаждущие крови, вооруженные ножами и пиками. Они бра-
нились и входили туда, куда хотели, надевали шкуры без мантильи и не слушали
назиданий. Их не останавливали слезы плачущих, они жестоко наказывали балов-
ство детей и вмешательство взрослых.
Захватив Мавераннахр путем убийств и насилия в мухарраме 617/марте-апреле
1220 года, девятого Мухаррама 618/5марта 1221 года завоевали Мерв, Хорезм —
в сафаре 618/марте-апреле 1221 г., Герат — 16 сафара 618/10 апреля 1221 г., за-
тем они пошли в Газну восьмого джумада II 618/31 июля 1221 года. Чингиз-хан
умер после возвращения из Хорасана в свою ставку 10 рамадана 624/24 августа
1227 года. Сын его Туши умер раньше своего отца — в 622/1225 году. Его сын
Тули умер после кончины своего отца и воцарения на престол своего брата
В 630/1232-1233 году.
Великий ка’ан Уктайа ибн Чингиз-хан Бакалран взошел на царский престол в зна-
менательное утро четверга 18 шавваля 626/9 сентября 1229 года. Он был щедр,
как проливной дождь, во время встреч — как ревущий лев, и с его воцарением ис-
чезли [до того] частые смуты. Возродились страны, получили поддержку несчаст-
ные, вышли на свободу узники, а бедные стали богатыми. Во время его правления
волки и овцы паслись мирно. Столицей государства Афрасийаба был Кара-Курум.
Сведения об известных его сыновьях: Гуйук, Кистай, Кутан, Кадаган и Малик.
Кистай умер в Хорасане перед своим отцом, оставив сына Кайду, находившегося
в утробе матери. Когда он (Кайду) родился, его принесли деду — ка’ану. Тот при-
жал его к груди и поцеловав, сказал: «Пусть этот мой сыночек будет моим преем-
ником после меня». Он приказал, чтобы Кайду хорошо кормили и растили, как это-
го Аллах пожелает.
Воцарение [на престол] Гуйук-хана вместо своего отца, великого ка’ана, имело ме-
сто в 641/1243—1244 году, без согласия [на это] сыновей его дяди Туши (Джу-
чи). А через восемь месяцев после своего воцарения он стал мишенью для смерто-
носных стрел и погиб, так как он замышлял недоброе и желал зла исламу. Говорят,
что несколько дней у него сильно болел живот, который распух, а потом лопнул.
В течение двух лет и четырех месяцев его место занимали [и правили] его жена
Улуг-Каймис и сыновья Хаджа и Накусат.
Уктай — Угедей
280
Часть I. Конструирование образа
Что касается Тубини (Туши) ибн Чингиз-хан, то он умер раньше своего отца. Упо-
минаются [имена] 40 сыновей, оставленных им. Из их числа — самые знаменитые:
Хурдад, Бату, Танкут, Шибан, Берке, Баракджар, Миткафадан и другие.
Бату взошел на престол своего деда Чингиз-хана в 623/1226 году Стольным го-
родом его государства был Сарай — новый город, расположенный на [реке] Сиф-
син. Ему принадлежали владения: Хифчак, Рус, Черкас, страна Ас, Булгар, Укак,
Джанд, Барчканд, Джурджанийа Хорезма и другие территории до пролива ар-Ру-
ма.
После Сартака иби Бату правление перешло к хаканам.
Затем вступил [на престол] Берке-хан ибн Тубини-хан — мусульманин, опора
мира и религии. Он прибыл в Бухару для совершения паломничества и получения
благодати, служа шейху шейхов, полюсу полюсов, тайне Аллаха на земле Сайф
ал-Хакк ва-д-дин Са‘ид ибн ал-Мутаххар ал-Бахарзиа, да освятит Аллах его дух
и гробницу.
Вслед за ним на трон взошел Манку-Тимур ибн Сартак ибн Батуь, затем — его
брат Дута-Манку ибн Сартакс, после них правление перешло к Тукта ибн Ман-
ку-Тимур ибн Сартак11, который находился на троне в этих странах.
Взошел на трон Манку-хан справедливый, имя его Манку ибн Тули ибн Чин-
гиз-хане. У Тули было пятеро сыновей: старший из них — Манку, после него Ку-
билай/ Хулаку8, Ариг-Бука11, а пятый — Мука, который приходился им братом по
отцу. Отдал своему брату Кубилаю страну Хитай и отправил [с войсками] брата
Хулаку в Хорасаи и [в регионы] двух Ираков. Это он занял Багдад и убил халифа
ал-Му‘тасима би-л-Лах, повелителя правоверных, о чем упоминалось выше.
Сам [Маику-хан] взошел [на престол] в Кара-Куруме, в чем ему помог Бату-хан
ибн Тубини в окрестностях Кайалиг, когда они встретились в атмосфере верности
[данному слову] и чистоты, полагаясь на благословенное применение силы и мощи,
счастливое совпадение судьбы и фортуны, вопреки [воле] сыновей Гуйука и других,
поскольку между Бату и Гуйуком [была] давняя ненависть и извечная вражда. Эта
вражда перешла и к потомкам Гуйука. Манку-хан занял престол в сафаре
Саиф ад-дин ал-Бахарзи — бухарский шейх (1190—1261).
Менгу-Тимур, хан Золотой Орды (1267 — 1280).
С Туда-Менгу, хан Золотой Орды (1280—1287).
Такта, хан Золотой Орды (1291 — 1312).
Менгу — великий хан (1251—1259).
f
Кубилай-хан — велнкий хаи, взошел иа престол в 1259 г., когда ему исполнилось 46 лет,
в городе Кай Минг Фу. Его царствование длилось 35 лет. Умер в 1294 г, в возрасте 82 лет.
& Хулагу — иль-хаи Ирана (1258—1265).
Ариг-Бука — четвертый сын Тули. После смерти Менгу претендовал иа верховную власть.
Долгое время конфликтовал с родным братом Кубилаем за престол. Умер 1 октября 1266.
§ 32. История Чингизидов в примечаниях к арабо-персидскому словарю
281
648/мае—июне 1250 года, победив и уничтожив сыновей Гуйука и других [людей]
из рода Чингиз-хаиа в количестве более сорока амиров и около двух тысяч воена-
чальников. Только после этого укрепилась его власть, и ои почувствовал себя уве-
ренно на троне своего государства. Жизнь во время его правления отличалась изо-
билием, благополучием, достатком, [спокойствием и] безопасностью, [она стала]
периодом развлечений, праздников и возрождения. Благодаря его справедливости
птицы вили гнезда в клювах соколов, домашние животные мирно паслись с волками
на холмах. И он был первым, кто взялся за меч против своего рода, вонзил острие
[мечей] в свою семью. Потомки Гуйука пытались напасть на него и замышляли его
убийство. Когда ои дал согласие присутствовать на их коронации, то они сделали
вид, что забыли про все его хитрости и простили все злые деяния, направленные
против них. Манку-хан, услышав об их замыслах и почувствовав их хитрость, посо-
ревновался с ними в обмане, коварстве и опередил их в убийствах. Он спешно от-
правил к ним буйных храбрецов и толпу грабителей — людей, которые глубокой
ночью внезапно напали на спящих. Убив их, расчленили тела мечами и отдали иа
съедение птицам и зверям.
Избавившись от детей ка’ана [Гуйука], он обратился к чагатайцам. В то время на
троне отца восседал Иису-Манку ибн Чагатай, а во главе войск стоял Бури, сын
его брата. Они (Иису-Манку и Бури) [в то время] были довольно могущественны,
обладали [достаточной] территорией, властью, оружием, бесчисленным и сильным
войском. Он [Майку] посоветовался в отношении их [чагатаидов] с тем, кто имел
верные сведения — ведущим из вазиров, который посоветовал ему возвести на
трон Чагатая его внука Кара-Хулаку иби Митукана ибн Чагатай, находившегося
при Манку-хане. Он (Кара-Хулаку), полагаясь на свое родство с ним через свою
супругу Уркина Суругтани — со стороны матери Манку-хана, отправился к Ман-
ку-хану с жалобой на своего дядю Иису-Манку, что тот отнял царство, которое ему
завещал дед Чагатай, и просил, чтобы он (Манку-хан) [вернул ему] трон его деда
Чагатая. Манку-хан разрешил (Кара-Хулаку) позвать его брата Бури к себе, что-
бы тот развязал [для него] этот узел своими руками. Когда посланник Кара-Хула-
ку прибыл к старшему брату Бури ибн Митукан и известил о том, что его брат обе-
щал власть для него, тот оказал сопротивление своему дяде, изменив отношение
к нему. Желая власти, он не понял, что его толкают на гибель.
Однажды он (Бури) зашел к своему дяде и сказал: «Отвечай хану, о дядя». [Тот]
спросил: «А кто хан?». [Бури] ответил: «Манку-хаи». Сказал [дядя]: «Удивитель-
но, но до сегодняшнего дня он не был ханом для тебя, как же Манку сегодня вдруг
стал им?». Он (Бури) ответил дяде: «Он — хан, и нам надлежит повиноваться
ему». И дядя был вынужден присоединиться [к нему] против своей воли. Он не по-
нимал, что своим обманом он ведет себя к гибели:
И отправился он, но не ведал, что приготовила ему судьба,
Видящие стали слепыми, как удивительно, когда заявляется судьба — взоры не
видят.
Когда они прибыли в ставку Манку-хана, то [люди] изолировали их. Судьба была
уже определена, потому что они попали, как птица, в силки удушающей веревки.
282
Часть I. Конструирование образа
Первым из них был взят и закован Бури и тотчас отправлен на повозке к тому, кто
стоит на страже жизни [т. е. к палачу]. С ним было покончено.
После этого территория владений Манку-хана расширилась: от пределов восточных
стран до самых далеких западных стран по долготе и от окрестностей ар-Рума,
ал-Фаранджа до границ ал-Хинда и аз-Зинджа по широте. [Это были террито-
рии], где Дара и Зу-л-Карнайн владели странами, в которых расцветала цивилиза-
ция в этот великий и прекрасный период. Все люди: и взрослые, и молодежь, даже
низшие слои и базарный люд, — ездили верхом Как будто они забыли, что можно
ходить пешком. Люди не знали недостатка в одежде. Его эпоха, клянусь Аллахом,
отличалась от других порядком, благополучием, как серебро для перстней в возве-
личивании и как сакральный текст для религии при характеристике лика моего вре-
мени, сада моей молодости тех времен, свежести моей юности, благородства моего
стана, ровного, как кипарис, моих щек, подобных цветам, лишенным колючек:
О как жаль, что пора свежей юности прошла,
Юность прошла, как сверкание молнии, в один миг.
Прошла юность мимо, а остались в ней мои желания,
О если бы ко мне случайно вернулась эта пора,
Достиг бы я цели, которая таится в юности моей.
Поистине я показал бы юности свои желания,
О если бы не эти мои стихи, сочиненные в старости,
Не осталось бы кроме них ничего, ведь молодость уже прошла.
Хотел бы вернуть молодость,
А взамен дать все, что ей полагается,
Но не могу найти замену юношеской поре.
Что касается групп внутри рода Манку-хана, то Кубилай-ка’ан ибн Тули взошел
на трон страны Хитай после того, как его брат Манку-хан отправился в страну
Манзиа и умер там в начале 658/1259 года.
Ариг-Бука занял трон своего брата Манку-хана в Кара-Куруме, хотя некоторые
амиры и вазиры возражали [против этого] в шаввале 658/сентябре—октябре 1260 года.
Манку-хан оставил его своим заместителем, когда отправился [в поход] против
Манзи. [Ариг-Бука] замещал его временно, а не сменил его. Поэтому он [Куби-
лай] поторопился навредить [Ариг-Бука] и запачкал свою руку кровью брата.
После Кубилай-ка’ана на трон сел Тимур ибн Чингим ибн Кубилай, названный по
[имени] своего деда. Тимур-ка’ан является ханом в нашей стране. Его дед Кубн-
лай-ка’ан хотел овладеть нашей страной, но не оправдались его ожидания Ни он,
ни его сыновья не [смогли] отстранить наших хаканов и занять страну.
И сел иа престол Хулаку ибн Тули ибн Чингиз-хан, а он — тот, который убил
халифа ал-Му‘тасима би-л-Лах и захватил Хорасан, оба Ирака, ар-Рум, Си-
рию и остальные мусульманские страны в течение 654/1256—1257 года.
Манзи — Южный Китай, подвластный династии Сун.
§ 32. История Чингизидов в примечаниях к арабо-персидскому словарю 283
В 662/1263—1264 году престол занял его сын Абакаа. После него — его брат Ах-
мад-Султань. Он еще не успел [властвовать], как был убит Аргуном ибн Абакас.
Далее — Аргун, потом — Байдак ибн Хулаку*1, дядя Аргуна.
В ...[1295] году на трои взошел Казан ибн Аргуне. Распространился слух о том,
что он принял ислам и стал хорошим мусульманином, пусть будет его жизнь долгой,
а дии — прекрасными. Он владел территориями, начиная от Хорасана до окрест-
ностей Египта, Сирии, ар-Рума, Дийар-Бакра и Фарса, жители которых жили бла-
гополучно и счастливо.
Ханом нашей страны является Кайду ибн Кистай1 ибн ка’ан ал-кабир Уктай ибн
Чингиз-хан, который сел [на трои] в конце Мухаррама 670/сентябре 1271 года
в Таразе. Он был ханом справедливым, щедрым, непорочным, мягкого нрава, по-
нимающим интересы [страны], знающим, благосклонным к мусульманам, мило-
сердным, да сделает Аллах легкой [его участь].
Меня принимали на службу к нему дважды — в начале и в конце его правления,
я удостаивался его благодеяний и почета, будучи одаренным одеждой. Он отметил
меня своим высоким вниманием среди знати и высших слоев населения. Правление
его длилось 33 года, он умер в начале 701/1301 года в возрасте 68 лет.
Имя Джа'фар было переделано под ‘аджамское 4anapg Сыновей у Кайду — мно-
го, Чапар — самый старший, да ведет его Аллах праведным путем и продлит его
жизнь, правление до Последнего Дня, как и его мирскую жизнь. В настоящее вре-
мя является ханом нашей земли, султаном нашей страны и наших городов, да под-
держит Аллах тело ислама в его век и укрепит основы веры Своей помощью. Он
пришел к власти в шаввале 702/мае—июне 1302 года в окрестностях Или.
Что касается групп внутри рода чагатаидов, то Чагатай был вторым из сыновей
Чингиз-хана. Его владением был Ил-Аларгу, стольный город с соборной мечетью
в котором — Алмалиг, да одарит Аллах его безграничными благодеяниями. Из-
вестны его сыновья Митукан, Иису, Байдар, Сарбан. Митукан умер раньше отца
в крепости Бамийан в 617/1220—1221 году. После взятия крепости Чингиз-хан
приказал убить почти всех ее жителей вплоть до кошек, оставляя [в живых] только
детей и свободных женщин.
Чагатай умер в 642/1244—1245 году, а через два года на трон отца взошел Ии-
су-Манку, а Чагатай завещал престол своему внуку Кара-Хулаку ибн Митукан,
Абака — иль-хан (1265—1282)
Ахмад Султан — иль-хан (1282—1284).
Аргун — иль-хаи (1284—1291).
Байдак убит в 1295 г
Газан — иль-хан (1295—1305)
f
Кайду умер в начале 1301 г
® Чапар — правитель Мавераниахра (1303—1306).
284
Часть I. Конструирование образа
однако ему не удалось этого [осуществить]. Упоминание о Иису-[Маику] было,
когда шла речь о Манку-хане. Ои [Иису-Манку] умер на руках мусульманки Ур-
кииа-хатун, супруги Кара-Хулаку.
И Кара-Хулаку взошел иа трон своего деда Чагатая в Кара-Куруме, по указанию
Манку-хаиа. Ои скончался при возвращении из столицы Манку-хана в столицу
своего государства в 640/1242—1243 году.
И правление перешло к его супруге Уркина-хатун и его сыну Мубарак-шахуа, в то
время еще малолетнему. Продолжительность ее правления девять лет и несколько
месяцев.
Алгуй ибн Байдар ибн Чагаг.|йь занял трон по указанию Ариг-Бука в 659/1260—
1261 году после того, как он выдал ее (Уркина-хатун) Ариг-Бука.
После Алгуйа в Ахаигаране в джумада II 664/марте—апреле 1265 года на трон
взошел Мубарак-шах, сын Кара-Хулаку от Уркина-хатун, превосходный мусуль-
манин.
После того, как был отстранен от правления Мубарак-шах, трон перешел к Барак
ибн Иису-Бука ибн Митукаи ибн Чагатай* 6 * * *, который напал на Мубарак-шаха
и взял его [в плен] в окрестностях Худжанда в зу-л-ходжжа 664/сентябре
1265 года. Барак умер в начале 670/1271 года.
Никбай ибн Сарбан ибн Чагатай11 занял трон после Барака по указанию Кайду
в середине 679/1280 года.
Бука-Тимур ибн Кадагай ибн Бури ибн Митукан ибн Чагатай6 взошел на трон по
указанию Кайду в 671/1272—1273 году вместо Никбайа, [убив его] в ночной
схватке. На трон ои взошел вместо него [Никбайа]. Бука-Тимур умер в 680/
1281—1282 году.
В 681/1282—1283 году [на трон] воссел Дува нбн Барак по указанию Кайду, ко-
торый ранее возводил [иа трон] и его отца [Барака]. А между Кайду и Бараком
были союзнические и дружеские отношения. Это — хан, изящный и красивый, об-
ходительный и проницательный. У него «длинные руки» при заключении догово-
ров, разрешении [проблем], высокая степень в почитании и определении рангов. Он
не только опора государству Чапара, но и его родной старший брат, да наградит его
Аллах Всевышний, после дарения ему истинного пути, долгой жизнью и осчастли-
вит его Своим руководством по прямому истинному пути.
Мы упомянули тех мугульских хаканов, которых выделили из числа обладателей
короны и трона, исключая малолетних и тех, которые не заслуживают внимания
из-за их многочисленности. Они [подразделяются] на пять групп-общин. Одна
а Мубарак-шах находился на троне только 6 месяцев.
& Алгуй — правитель Мавераниахра (1261—1265).
С Барак — правитель Мавераниахра (1266—1271).
Убит в 680/1281—1282 году
е Бука-Тимур правил в 1272—1282 гг.
§ 32. История Чингизидов в примечаниях к арабо-персидскому словарю
285
группа из них — Ка’анийа. Это — сыновья Уктайа, великого ка’ана. Их ханом се-
годня является Чапар ибн Кайду.
Община Чагатая. Их хан — Дува ибн Барак. Оии оба были посредниками [при
заключении соглашений], их владения [находятся в середине, простираясь] от об-
ластей Туркистана до Хорасана и некоторых южных стран.
Община сыновей Тубиии. Их ханом был Гукта ибн Манку-Тимур. В его владения
входят северные страны.
Две общины из них: община сыновей Тули ибн Кубилай-ка’ан ибн Тули, их хан
в настоящее время — Тимур-ка’ан. Они владели восточными странами. [Послед-
няя] община — потомки Хулаку ибн Тули. Их ханом в настоящее время является
Казан ибн Аргун. Ему принадлежат чудесные страны Запада.
За пределами этих пяти [групп] имеются [еще] пять [второстепенных] родственни-
ков Чингиз-хаиа, которых невозможно сосчитать из-за их огромного количества.
Аллах, преславен Он и велик, и никто не может появиться на Его месте, и только
Он определит число каждой вещи (Джамал ал-Карши, с. 117—126).
§ 33. Идеальный монгольский мир
Георгия Пахимера
Византийский писатель Георгий Пахимер (1242 — ок. 1310) изображает
идеальную картину монгольского образа жизни на основании Ясы Чингис-хана.
Эта картина свидетельствуют не столько об интересе христианского мира к за-
конам Монгольской империи, сколько об умении византийских писателен соз-
давать воображаемую реальность. Для сравнительного анализа следует при-
влечь легенду, зафиксированную Григором Акнерци, где приводятся те же
самые мнимые положения Ясы (см. § 35). Существенное отличие в том, что
в первом случае законы исходят от Чингиза (что, видимо, ближе к мифологеме
пожалованного Небом императора), а во втором — от Бога, внушающего их
посредством ангела, что, несомненно, указывает на несторианскую обработку
сюжета. Соответственно, в первом случае монголы клянутся Чингизу соблю-
дать законы, а во втором — дают обет верности Богу. Христианские писатели,
рассказывая об обычаях кочевников, путали право и церковные заповеди.
Перечисленные у Георгия Пахимера правила и обычаи монголов к Ясе ни-
какого отношения не имеют. Яса, в первую очередь, регулировала отношения
внутри «золотого рода» Чингис-хана: коллективный способ принятия важных
решений; выборы преемника, которому должны были подчиняться все осталь-
ные; иерархию; организацию войска и охоты, как подготовки к войне; способы
управления завоеванными землями, что подробно изложено только в сочинении
Джувайни. Цель Ясы в сохранении единства империи, которое мыслилось как
единство рода. Никакого отношения к жизни большинства населения эти пра-
вила не имели.
«Эти свитки называются Великой Книгой Ясы, и лежат они в казне в стар-
ших царевичей. И когда станет хан садиться на трон, или будет набирать вели-
кое войско, или соберутся царевичи и [станут советоваться] о делах государства
и управления, то приносят те свитки и с ними сообразуют свои дела; и к по-
строению войска, и к разрушению стран и городов приступают по тому поряд-
ку, который в них предписан» (Джувайни. I. 18).
Парадокс ситуации в том, что Джувайни пересказывая положения Ясы,
вынул главный стержень, придававший всей конструкции имперский смысл,
§ 33. Идеальный монгольский мир Георгия Пахимера 287
1 именно постулат о небесном мандате Чннгнс-хана (mo'ng/ee tengeri-yin jarliq).
Джувайни в своей «Истории завоевателя мира» последовательно игнорирует
мобое упоминание Тенгри. Для мусульманина конфликт между Ясой и Кора-
-юм, Тенгри и Аллахом однозначно решался в пользу ислама. Джувайни не
просто пересказал Ясу, он оформил ее положения в приемлемом для мусуль-
манского сознания виде. Иными словами, Джувайни создал миф о Великой
Ясе. И это все, за небольшим исключением, что сохранилось от Ясы. В ислам-
:ком мире только Коран считался источником права. Эта установка несовмес-
тима с идеей о небесном мандате Чингис-хана на правление земной империей
без границ. Сегодня мы не замечаем всю глубину компромисса при составлении
официальных монгольских посланий на персидском и арабском языках.
В 1260 г. «Хулагу-хан отправил монгольского гонца с сорока нукерами
з Миер [Египет] с посольством и сказал: „Великий господь избрал Чингнс-ха-
на и его род и [все] страны на земле разом пожаловал нам. Каждый, кто отвер-
нулся от повиновения нам, перестал существовать вместе с женами, детьми, ро-
дичами, рабами и городами, как всем должно быть известно, а молва о нашей
безграничной рати разнеслась подобно сказаниям о Рустеме и Исфендияре.
Так что, ежели ты покорен нашему величеству, то пришли дань, явись сам
и проси к [себе] воеводу, а не то готовься к войне“» (Рашид ад-дин. Т. III.
С. 51). Письмо Хулагу на арабском языке, посланное к мамлюкскому султану
Египта в 1260 г., дошло до нас в составе руководства по ведению дипломатиче-
ской переписки для египетских чиновников, принадлежавшего перу ал-Калка -
шачди (1358—1419). Письмо, по словам ал-Калкашанди, представляло собой
«не что иное, как грубости и открытые вызовы к вражде». Адресант его выгля-
дел так: «От царя царей Востока и Запада, величайшего хана, во имя твое,
о боже, простерший землю и поднявший небо!»243
Согласно идеологической доктрине монголов, власть Чингис-хану дарована
Вечным Небом. Источник же политической власти представителей «золотого
рода» — генеалогия, а именно их принадлежность к прямым потомкам Чин-
гиз-хана по мужской линии244. И хотя монголы не вели религиозных войн, мон-
гольская доктрина столкнулась с неожиданным сопротивлением со стороны ша-
риата. «Вторжение в мусульманскую империю — дар ал-исдам — кочевых
племен, образ жизни которых был чужд мусульманам, настолько сломило их
дух, что впервые большая часть исламской империи оказалась под властью не-
мусульман. Это геополитическое потрясение вызвало немедленную реакцию —
появились рассказы и мифы, которые развивались по мере того, как монголы
закреплялись в сердце дар ал-ислама. Символом этого чужеземного господства
в странах ислама стала Великая Яса, lex mongollca, которая противопоставлялась
288
Часть I. Конструирование образа
исламскому закону — шариату»245. В системе шариата невозможно адекватное
изложение Ясы.
Я солидарен с П. Рачневски в том, что Яса не связана с кодификацией
монгольского обычного права246. Одно из положений Ясы было известно Ио-
анну де Плано Карпини: «Если кто-либо, вознесясь гордыней, собственной
властью, минуя выборы предводителей, захочет стать императором, то он дол-
жен быть убит без всякого сожаления» (LT, V. 18). Неслучайно в донесении
францисканцев говорится о коллективном избрании Угедея: «Оккодай, сын его,
наследовал его империю посредством избрания среди других. Ведь Чингис-кан
оставил четырех сыновей» (НТ, § 23).
Вардан Аревелци утверждает, что Яса Чингис-хана состояла в следующем:
«Не лгать; не красть; не иметь сообщения с женою другого; любить друг друга,
как самого себя; не поносить и даже не уметь ругаться; щадить добровольно
покорившиеся земли и города; так называемые дома Бога [храмы], его служи-
телей, кто бы они ни были — щадить, оставлять свободными от налогов и по-
читать их» (Вардан Аревелци, с. 160). Из этого списка только два последних
положения относятся к Ясе, остальное регулировалось обычным правом. В «Трак-
тате о государственных финансах» Насир ад-дина Туси, написанного по прика-
зу иль-хана Хулагу, сказано: «Теперь также не взимают [налогов] по повеле-
нию Ясы с [людей] пяти разрядов: во-первых, с тарханов, людей которым
государь пожаловал [титул] тархана, ученых [мусульманских богословов] и ар-
кауноа; во-вторых, со стариков; в-третьих, с немощных и инвалидов; в-четвер-
тых, с бедных; в-пятых, с детей»247.
Перечень монгольских законов у Георгия Пахимера отражает представле-
ния о Ясе, сложившиеся на территориях, подвластных монголам. Иными слова-
ми, произошла вторичная мифологизация материала. Аналогичное явление име-
ло место в Египте.
В 1340 г. Шихаб ад-дин Ахмад ибн Иахйа Фадлаллах ал-‘Умари, зани-
мавший должность государственного секретаря при египетском султане ан-На-
сире, составил обширную энциклопедию под названием «Пути обозрения госу-
дарств с крупными городами». Энциклопедия, в основе своей произведение
литературное, а не научное, носит отчетливую географическую направленность.
В этом сочинении содержится первое упорядоченное перечисление правил, ко-
торые были изданы Чингис-ханом, и монгольских обычаев (см.: Al-‘Umari,
с. 7_10). Автор представляет эти правила и обычаи как целое. Ал-‘Умари не
считал Чингис-хана законодателем, он только подчеркивал, что множество по-
ложений Ясы не согласуется с шариатом.
Аркаун — монгольское название христиан, здесь несторианское духовенство.
§ 33. Идеальный монгольский мир Георгия Пахимера
289
Видный египетский энциклопедист Таки ад-дин Ахмад ибн Али ал-Мак-
ризи (1364—1442) был автором множества сочинений компилятивного харак-
тера, среди которых особый интерес для нас представляет его главный труд —
«Книга увещаний и назидания в рассказе о кварталах и памятниках». Ал-Мак-
ризи повторяет перечень правил и обычаев Чингис-хана, заимствуя его из сочи-
нения ал-‘Умари. Чтобы показать антиисламский характер Ясы, ал-Макризи
искажает текст ал-‘Умари, приписывая Чингис-хану авторство того, что он обо-
значил как «закон». Запреты, которые в изображении ал-‘Умари были не чем
иным, как монгольскими обычаями, представлены им как законы, установлен-
ные Чингис-ханом. Выглядит это так:
«Прелюбодей предается смерти без всякого различия, будет ли он женат,
или нет. Кто лжет с намерением, или занимается волхованием, или кто под-
сматривает за поведением другого <...> также предается смерти. Тот, кто мо-
чится в воду или на пепел (огонь), также предается смерти. Кто найдет бежав-
шего раба или убежавшего пленника и не возвратит его тому, в чьих руках он
был, подвергается смерти. Когда хотят есть животное, должно связать ему
ноги, распороть брюхо и сжать рукою сердце, пока животное не умрет, и тогда
можно есть мясо его; но, если кто зарежет животное, как режут мусульмане,
того зарезать самого. Если кто-либо в битве, нападая или отступая, обронит
свой вьюк, лук, или что-нибудь из багажа, находившийся сзади его должен
сойти с коня и возвратить владельцу упавшее, если он не сойдет с коня и не
возвратит упавшего, то предается смерти. Он запретил своему народу есть из
рук другого, пока представляющий сначала не вкусил сам от предлагаемого,
хотя бы он был эмир, а получающий — пленник; он запретил им есть что бы то
ни было в присутствии другого, не пригласив его принять участие в еде; он запре-
тил насыщаться одному, без товарищей и шагать через огонь трапезный и через
блюдо, с которого едят. Если кто проезжает подле людей, когда они едят, он
должен сойти с лошади и есть с ними, без их позволения, и никто из них не
должен воспрещать ему этого. Он запретил им опускать руку в воду и велел
употреблять что-нибудь из посуды для черпания воды. Он запретил мьггь их
платье в продолжении ношения, пока совсем не износится. Он предписал, что-
бы женщины, сопутствующие войскам, исполняли труды и обязанности муж-
чин, в то время, когда последние отлучились на битву. Он предписал им пред-
ставлять в начале каждого года всех своих дочерей султану, чтобы он выбрал из
них для себя и для своих детей»248. Попытка на материалах Джувайни и ал-
Макризи реконструировать Ясу249 не выглядит убедительно.
Вопреки мнению персидских и арабских писателей, не все правила жизни
кочевников определялись высшими законами. Согласно запискам Ли Чжи-ча-
на, нравы и обычаи монголов глазами даосов выглядели так: «Народ этот не
290
Часть I. Конструирование образа
знает письменности; договариваются только на словах и заключают контракты
нарезыванием меток на дереве. Встретив обед, они без церемонии садятся вме-
сте с хозяевами; во время бедствий, бегут наперерыв; приказаний никогда не
ослушиваются и давши слово, не изменяют ему; у них остались следы нравов
глубокой древности» (Си ю изи, с. 289).
Для Георгия Пахимера Чингис-хан, «человек неизвестный и дикий, зани-
мавшийся сперва кузнечеством, потом возведенный в достоинство хана». На-
помним, какие истории передавались из уст в уста в образованной среде города
Бухары в первой половине XIV в. Вот что рассказывает Иби-Баттута: «Чин-
гис-хан был кузнецом в земле Хата. Он был щедр душой, силен и прекрасно
сложен. Вокруг себя он собирал людей и кормил их. Постепенно у них появи-
лась группа людей, которая избрала его своим предводителем, и он захватил
свою страну. Могущество его возросло и усилилось. Его дело приобрело боль-
шой размах, и он одержал сперва победу над царем Хата, а затем над царем
Китая. Его войска увеличились, и он одержал победу над Хотаном, Кашгаром
и Алмалыком» (Ибн Баттута, с. 80).
Георгий Пахимер. История о Михаиле и Андронике Палеологах
Кн. 5. Гл. 4.
Вообще народ тохарский [монгольский] отличается простотой и общительностью,
быстр и тверд иа войне, самодоволен в жизни, невзыскателен и беспечен относи-
тельно средств содержания. Законодателем его был, конечно, не Солон, не Лнкург,
не Дракон (ибо это были законодатели афинян, лакедемонян и других подобных
народов — мужи мудрые из мудрых и умных, по наукам же ученейшие), а человек
неизвестный и дикий, занимавшийся сперва кузнечеством, потом возведенный
в достоинство хаиа (так называют их правителя); тем ие меиее, однако ж, он возбу-
дил смелость в своем племени — выйти из Каспийских ворот и обещал ему победы,
если оно будет послушно его законам. А законы эти были такого рода: не подда-
ваться неге, довольствоваться тем, что случится, помогать друг другу, избегать са-
мозакония, любить общину, не думать о средствах жизни, употреблять всякую
пищу, никакой не считая худою, иметь много жен и предоставлять им заботу о при-
обретении необходимого. Отсюда быстрое размножение этого племени и изобилие
во всем нужном. У них положено было также — из вещей приобретенных ничего
ие усвоять навсегда и не жить в домах, как в своем имении, но передвигаться н пе-
реходить в нужде с одного места на другое. Если бы недоставало пищи, ходить
с оружием в руках на охоту, или проколов коня, пить его кровь; а когда понадоби-
лась бы более твердая пища — внутренности овцы, говорили, налей кровью и поло-
жи их под седло, — запекшаяся немного от лошадиной теплоты кровь, она будет
твоим обедом. Кто случайно найдет кусок ветхой одежды, тот сейчас пришей его
к своему платью, нужна ли будет такая пришивка или не нужна, — все равно (цель
та, чтобы, делая это без нужды, тохарцы не стыдились к ветхим одеждам приши-
вать старые заплаты, когда бы настала необходимость). Этими-то наставлениями
§ 33. Идеальный монгольский мир Георгия Пахимера 291
законодатель приучал своих подданных жить в полной беспечности. Получая от
женщины и копье, и седло, и одежду, и самую жизнь, тохарец, без всяких хлопот,
тотчас готов был к битве с врагами. Охраняемые такими постановлениями своего
Чингис-хана (я припомнил теперь, как его зовут: Чингис его имя, а хан — это
царь), онн верны в слове и правдивы в делах; а будучи свободными в душе н отли-
чаясь прямотою сердца, они ту же необманчивость речи, когда кого слушают, ту же
неподдельность поступков желают находить и в других (Георгий Пахимер. 5. 4).
§ 34. Чингис-хан в «Римской истории»
Никифора Григора
Византийский историк Никифор Григора (нач. 1290—ок. 1360) описывает
монгольское вторжение в ретроспективе, как оно виделось в 1341 г. К этому
времени в степной зоне Восточной Европы уже почти сто лет доминировал
Улус Джучи, а в Иране, где правила монгольская династия иль-ханов, начался
период смут. Для потомков основателя империи это было время поиска точки
опоры в героическом прошлом, то, что М. Г. Крамаровский назвал обращением
к харизме великого предка.
Именно в Иране, при дворе Газан-хана (1295—1304), прямого потомка
Чингис-хана, усилиями Рашид ад-дина, везира и историографа правящего
дома, был создан «Сборник летописей». В политическом сознании той эпохи
большое место занимала генеалогия. Это понимал Марко Поло: «Только тот,
кто происходит по прямой линии от Чингис-хана, может быть государем всех
татар» (Марко Поло, с. 99). Право на власть в монгольских государствах оп-
ределялось принадлежностью к «золотому роду» Чингис-хана. Это имя никак
не могло быть забыто. Первый раздел «Сборника» посвящен биографии Чин-
гис-хана в контексте мировой истории. Биография основателя империи — бле-
стящий пример политической мифологии, ее главный герой — мироустроитель.
Что же касается сочинения византийского историка, занятого обзором римской
истории, то фигура Чингис-хана почти не привлекает его внимания. Военную
экспансию продолжают дальние потомки Чингис-хана, которых Никифор Гри-
гора, по непростительной ошибке, называет его сыновьями. Слава основателя
империи поддерживалась деяниями его потомков. В свою очередь, лишь пря-
мые потомки Чингис-хана признавались законными правителями, что собствен-
но и подтверждают сведения Никифора Григора. В этой родовой слитности,
где исторические частности не имеют значения, заключена тайна власти «золо-
того рода». Согласно завещанию Чингис-хаиа, его потомки будут править ми-
ром до тех пор, пока будут сохранять единство. Как известно, единство сохра-
нялось до 1259 г., когда погиб Менгу, четвертый великий хан.
В изложении византийского историка картина монгольских завоеваний при-
обретает космографический характер: движение кочевых армий останавливают
только высокие горы и безлюдные пустыни. Монгольская экспансия из стихийного
293
§ 34. Чингис-хан в «Римской истории» Никифора Григора
бедствия превращается в управляемый процесс. Покорив народы Азии до мо-
рей, монголы приняли решение «успокоиться, разделив между собой области,
города, жилища и другие разного рода приобретения». Такую же картину
встречаем в описании империи Хубилая. Земли, подвластные Хубилаю, Марко
Поло воспринимает как «тело» государя. И у Рашид ад-дина границей власти
Хубилая выступают естественные преграды: океан, непроходимые горы Тибе-
та, пустыни Центральной Азии (Рашид ад-дин. Т. II. С. 184). Напомню, что
в «Романе о Чингис-хане» бесконечная пустыня не остановила Чингиза от
странствия в страну восхода солнца. Я хочу сказать, что тема «Империя и Кос-
мос» не является современным конструктом, она вполне осознавалась совре-
менниками, с той разницей, что в построениях трех названных авторов Мон-
гольская империя вписывается в границы мира, а в романе — переходит за
земные пределы.
Никифор Григора именует монголов скифами в полном соответствии с уче-
ной византийской традицией, согласно которой северные кочевники всегда ски-
фы. Городская цивилизация, о которой монголы прежде не ведали, ассоциируется
у Никифора Григора с роскошью и тонкими удовольствиями. И то и другое мон-
голы познали в полной мере, покорив Вавилонию и Ассирию, т. е. Персию.
Никифор Григора, как и Джувайни, с каким-то трепетным вниманием описы-
вает смену образа жизни кочевой аристократии. Полагал ли он, что переход от
бедности к роскоши положит конец завоеваниям?
Никифор Григора. Римская история, начинающаяся со взятия Константинополя
латинянами (1204—1341)
Глава. 2.5.
В то время, когда держал римский скипетр уже Иоанн Дука, многочисленная, про-
стиравшаяся до многих мириад часть скифов, хлынув с дальних пределов севера,
неожиданно достигает до самого Каспийского моря. Между тем, по смерти их пра-
вителя Чингис-хана, его два сына, Халайа и Телепугаь, разделяют между собой
власть над войсками. И Халай, оставив к северу Каспийское море и реку Яксарт,
которая, вырываясь из скифских гор, широкая и глубокая, несется через Согдиану
и вливает свои воды в Каспийское море, — спускается вниз по Нижней Азии. Но
речь об этом мы оставляем пока, потому что наше внимание отвлекает Европа.
Другой из сыновей Чингис-хана, Телепуга, положив границами своей власти на юге
вершины Кавказа и берега Каспийского моря, идет через землю массагетов и сав-
роматов и покоряет всю ее и все земли, которые населяют народы по Меотиде
и Таиаису. Потом, простершись за истоки Таиаиса, с большой силой вторгается
Возможно, речь идет о Халиле, правителе Никудерийской Орды (ок. 1332—1346), хане Ма-
вераннахра (1344—1346) из династии Чагатаидов, сыне Ясавур-оглана.
Тула-Буга ( в русских источниках Телебуга, уб. 1291), хан Золотой Орды (1287—1291) из
династии Бату, сын Тарбу
294
Часть I. Конструирование образа
в земли европейских народов. А их было очень много. Те из них, которые углубля-
лись в материк Европы, были осколки и остатки древних скифов и разделялись на
кочевых и оседлых; а жившие по смежности с Меотидой и наполнявшие поморье
Понта были зихн, авсги, готфы, амаксовии, тавроскнфы и борисфеияне, и, кроме
того, те, которые населяли Мизию при устье Истра; последние назывались гуннами
и команами, у некоторых же слыли за скифов. Испугавшись тяжелого и неудержи-
мого нашествия скифов, они нашли нужным передвинуться оттуда, потому что ни-
кому нельзя было ожидать чего-либо хорошего; трепетали все: и города, и народы,
потому что, будто колосья на току, были растираемы и истребляемы. Таким обра-
зом, отчаявшись в возможности сопротивления скифам, они вместо плотов употре-
били наполненные соломой кожи и переправились через Истр вместе с женами
и детьми. Немалое время блуждали они по Фракии, отыскивая места удобного для
поселения, в числе тысяч десяти. Но прежде чем они перестали бродить, царь Ио-
анн дорогими подарками и ласками привлекает их к себе и присоединяет к римским
войскам, причем предоставляет им для поселения разные земли: одним во Фракни
и Македонии, другим — в Азии по берегам Меандра во Фригии.
Но пора нам опять возвратится на восток, к тем гиперборейцам скифам, которые,
как густая туча саранчи, налетев на Азию, возмутили и поработили ее едва не всю.
Пройдя Каспийские теснины и оставив позади себя Согдианы, Бактрианы и Со-
гдианский Оке, питающийся большими и многочисленными источниками, они у по-
дошвы лежавших перед ними высоких гор остановились на зимовку, довольные
удобствами той страны н добычей, награбленной еще прежде. Горы те необыкно-
венно высоки и многочисленны; громоздясь одна на другую, они представляют со-
бой как бы сплошную гору, известную под общим названием Тавра и опоясываю-
щую по самой середине всю Азию. Начало свое они берут на западе, у самого
Эгейского моря; выходя же оттуда, они разрезают всю Азию на две части, пока не
оканчиваются у океана, встречаясь с восточным ветром. С наступлением весны, ко-
гда вся поверхность земли уже покрылась растительностью, скифы, оставив свое
зимовье при подошвах гор, со стадами баранов и быков во множестве поднимаются
на вершины гор, оттуда спускаются на народы, находящиеся внизу, грабят их всех
и пробираются в Индию, которая расположена по ту и другую сторону величайшей
из рек — Инда. Наложив иго рабства и на Индию, они уже не пошли далее на
восток по причине безлюдности и невыносимого жара в той местности, но направи-
ли свое движение на Арахосию и Карманию; легко покорив тамошние народы, от-
правились на халдеев и арабов. Потом, обратившись против вавилонян и ассириян
и взяв Месопотамию, они остановились на удобствах этой страны и здесь закончи-
ли свои длинные переходы, уже на третьем году после того, как переправились че-
рез реку Яксарт, и, отставши от своих соплеменников, сделались властителями
Нижней Азии. Но как огонь, разведенный в густом лесу, истребляет не только то
место, на которое он простерся прежде всего, но поедает все, что только ни встре-
тится на пути и в окружности, так и вождь скифов, выбрав себе для жительства ме-
стность, из всей Нижней Азии самую удобную и приятную, не удовольствовался
тем и не удержался, чтобы не коснуться находящегося в окружности. Но, разослав
своих сатрапов и хилиархов, прежде всего покорил персов, парфян и мидян; потом,
поднявшись через Великую Армению, он устремился на север в Колхиду и смеж-
ную с ией Иверию.
§ 34. Чингис-хан в «Римской истории» Никифора Григора
295
Он замышлял даже в следующие годы проникнуть и в самую середину Азии и пре-
делами своей власти положить приморские пески, где ведут между собой беседу
море с сушей. Для него казалось несносным, чтобы хоть один какой народ из тех,
которые населяют материк Азии до морей, не чувствовал на себе его рукн. Однако
же там они положили успокоиться, разделив между собой области, города, жилища
и другие разного рода приобретения, доставляющие телу большую приятность
и негу. Употребления золота, серебра, разных видов денег и драгоценностей (а их
было очень много в тех странах) они еще не знали, поэтому и пренебрегали ими как
грязью и бросали как вещи никуда не годные. Природа учит ценить прежде всего
то, что необходимо; когда же в этом не будет недостатка и судьба доставит в изо-
билии необходимое, тогда заботливая природа научает отличать и выбирать, по воз-
можности, уже то, что доставляет приятность чувствам. Когда же человек насытит-
ся и этим, оиа тотчас является с защитой того, что излишне, и сперва хитро
заманивает разнообразием видов того же самого, а потом незаметно примешивает
ко всему этому очарование удовольствия, чтобы изобилие излишнего не сделалось
неприятным и противным. Так и они сперва довольствовались только необходи-
мым, и то не в изобилии. Потом, получив доступ к удовольствиям, доставляемым
страной, смежной с Вавилонией и Ассирией, уже не захотели расстаться с ними, но
решили ими воспользоваться и, после тех долгих трудов н переходов, поселиться
там навсегда. Затем на все народы, на которые нападали, они наложили дани; стали
требовать их каждый год, приказывая покоренным народам, точно рабам, давая оп-
ределения, точно с великого треножника, и обязывая ко всему, чего бы им ни захо-
телось. Наконец, усвоив утонченные нравы ассириян, персов и халдеев, они склони-
лись и к нх богопочитанию вместо отечественного безбожия, приняли их правила
и обычаи как относительно употребления дорогих одежд и роскошной пищи, так
и относительно других удовольствий роскоши. Прежний образ жизни изменили со-
вершенно: прежде покрывали голову грубой войлочной шапкой, вместо всякой оде-
жды одевались в кожи зверей и невыделанные шкуры, вместо оружия употребляли
какне-то дубины, пращи, копья, стрелы и луки, грубо сделанные из дуба и т. п. де-
ревьев и по временам сами собой являющиеся на горах и в чащах, но впоследствии
эти же самые люди стали носить цельные шелковые и затканные золотом одежды.
В изнеженности и роскоши они простерлись до того, что их прежний образ жизни
стал в решительной противоположности с последующим (Никифор Григора. 2. 5).
§ 35. Золотой орел и Яса
В «Истории народа стрелков» армянского писателя Григора Акнерци (1270)
происхождение монголов вписано в библейскую картину мира. Тем самым ази-
атские кочевники приняты в семью народов. Более того, их жалоба на бедст-
венный образ жизни услышана Богом, который в обмен на клятву вечно испол-
нять его повеления, устами ангела отдает им власть над миром. Ангел является
в виде золотого орла. В мифологии якутов орел связан с солнцем и верховным
божеством, он родоначальник и творец шаманов250. Божественные заповеди,
переданные орлом Чингизу, называются Ясой, их нарушение карается смертью.
Христианский контекст избранничества Чингиза указывает на несторианскую
обработку сюжета. Эту историю следует отнести к низовому классу имперских
легенд, находивших сочувствие в тюрко-монгольской кочевой среде, вовлечен-
ной в круговорот мировых событий. Полным соответствием этой легенде явля-
ется повествование о том, как несторианский князь из земли пресвитера Иоанна,
подчинившись Чингис-хану, чудесным образом исчез иа три месяца. Оказа-
лось, что он поднялся на высокую гору, где увидел небесного короля на троне.
По левую сторону от трона преклонил колена Георгий, сиявший крылами, по-
добно солнцу. Небесный король открыл князю сокровенную тайну касательно
Чингис-хана: «Передашь от Меня, что Я дарую ему могущество, дабы подчи-
нить всю землю» (Жан де Жуанвилъ. § 481—483). Далее следует описание
победы над императором Персии, т. е. хорезмшахом или его сыном, султаном
Джалал ад-дином. И у Григора Акнерци первым делом народ стрелков захва-
тывает некий персидский город. Речь, несомненно, идет об Ургенче, столице
хорезмшаха. Это знаковое событие нашло отражение и в латинских хрониках
(см. § 2). Однако несторианские легенды не могли снять напряжение и драма-
тизм событий. Христианское сознание наблюдателей двоится: «У магов они
научились искусству колдовства и получили повеление от своих бесов высту-
пать и смело покорять все страны, так как все они даны им Богом в наследст-
во». О каком Боге здесь идет речь? При желании можно увидеть в нем Тенгри,
а в «повелении бесов» результаты магической практики дивинаторов. Однако
иет иужды в столь смелых переводах метафор, поскольку средневековый автор
вкладывал свой, сокровенный смысл, избегая знака равенства между Тенгри
и Богом.
§ 35. Золотой орел и Яса
297
Заповеди, переданные ангелом, на самом деле относятся к обычаям и пра-
вилам кочевников. О Ясе речь идет в другом месте. Григор Акнерци вкладыва-
ет в уста Чингис-хана слова, обращенные к Чармагуну, главному монгольскому
предводителю на Востоке: «Бог повелевает завоевать землю, установить Ясу,
хранить ее в благоустройстве и брать с нее тггу и мал, тагар и гупчур. Тех
же, которые не подчиняются нам, не платят нам дани, следует убивать, жилища
их разорять для устрашения тех, которые задумают нам сопротивляться» (Гри-
гор Акнерци. 6). В этих словах соединены утопические ожидания о социальном
мире и свидетельство о реальной политике устрашения. Чингис-хан, который
никогда не планировал сохранить благоустройство Персии и Кавказа, в полити-
ческом мифе выступает как мироустроитель, следующий воле Бога.
Григор Акнерци. История народа стрелков (монголов)
Из смеси трех родов: Агари, Кетуры и Исава, под влиянием зла, возник безобраз-
ный народ Татар, что означает: острый и легкий. Но св. Нерсес называет их ос-
татками родов Агари, смешанными с народами Гога, потомками Торгома, которые
владеют Скифией, т. е. частью земли, заключенной между рекой Атиль, горой
Имаус и Каспийским морем. На этом пространстве живут 43 народа, которые на
варварском языке называются хуж и дуж, т. е. народы, живущие отдельно. Глав-
ный из этих народов называется бушх (или булх), а другой тугары, которые, по мо-
ему мнению, и есть татары.
От самих Татар мы слышали, что они из туркестанской родины своей перешли
в какую-то восточную страну, где они жили долгое время в степях, предаваясь раз-
бою, но были очень бедны. У них не было никакого богослужения, а были какие-то
войлочные идолы, которых оии и до сих пор переносят с собою для разных вол-
шебств и гадаиий. В то же время они удивлялись солнцу, как какой-то божествен-
ной силе. Когда они изнурены были этой жалкой и бедственной жизнью, их осени-
ла внезапно здравая мысль: они призвали себе на помощь Бога, Творца неба
и земли, и дали ему вечный обет — пребывать вечно в исполнении Его повелений.
Тогда, по повелению Бога, явился им аигел в виде орла златокрылого, и, говоря иа
их языке, призвал к себе их предводителя, которого звали Чангыз. Ои пошел и ос-
тановился перед ангелом в виде орла, иа расстоянии брошенной стрелы. Тогда орел
сообщил им иа их языке все повеления Божии. Вот эти божественные законы, ко-
торые ои им предписал и которые оии на своем языке называют Яса: во-первых,
любить друг друга; во-вторых, ие прелюбодействовать; не быть предателями; почи-
тать старых и нищих; и если найдется между ними кто-либо нарушающий эти запо-
веди, таковых предавать смерти. Дав эти наставления, ангел назвал предводителя
кааном, который с тех пор стал прозываться Чангыз-Кааи. И повелел ему ангел
господствовать над многими областями и странами и множиться до безмерного чис-
ла. Так это и случилось. И свершилось то, чем грозил Господь устами пророка:
«Навуходоносор чаша в руках моих; напою из нее кого захочу». Таким образом,
этот безобразный и звероподобный народ не только из чаши, но и осадком горечи
напоил нас за множество разнообразных грехов наших, которыми мы постоянно
298
Часть 1. Конструирование образа
возбуждали гнев Творца нашего. И Он воздвиг их на нас, чтобы наказать нас за
то, что мы не соблюли предписаний Его.
Когда этот безобразный и злонравный народ узнал о том, что Господь повелел ему
властвовать на земле, то, собрав войско он пошел на персов и взял у них один го-
род. Но персы, собрав силы, взяли этот город назад и отняли у них еще их собст-
венный. Тогда татары, сделав воззвание по всем местам, где жили их племена, бро-
сились на персов, победили их, и овладели городом и всем их имуществом (Григор
Акнерци. 2-3).
Памятная запись из армянской рукописи 1248 г.:
Появился с северо-востока чужой и дикого вида народ, именуемый потомками Тор-
гома и Агар, и, по грехам нашим, Бог их гнал на нас, подобно буре, как это со скор-
бью, предвещал нам святой отец Нерсес, ибо мы терпели всякие ужасы от народа
стрелков, которых называли «острыми и легкими» или тур и ар, отсюда получается
татар, так, как они беспощадно напали на сыновей Сиона и увели в рабство
и плен. Святой Нерсес их называл потомками Агари, которые частью владеют
Скифией, находящейся между рекой Атиль и горой Эмавон, где обитают 43 племе-
ни, называющие себя на своем варварском языке хужакан. Сильнейший из этих на-
родов — бушх, а другой — тугар, это, как я полагаю, и есть татары. Как мы сами
услышали от них же, предки татар вышли из страны Туркестан и отправились на
восток. Они жили в бедности и занимались разбоем и грабежом, у них не было бо-
гослужения. Они поклонялись солнцу и в целях колдовства имели войлочные ико-
ны, которые они носили при себе. Спустя некоторое время кое-кто из них, чувствуя
свое тяжелое положение, обратился к Богу, и он пошел им навстречу, сделал все,
чтобы помочь [им].
Они [сперва] напали на один небольшой город, прогнали хозяев, захватили его
и разместились там, со временем собрав вокруг себя своих единоверцев, укрепи-
лись, выступили на Персию и захватили там власть. У магов они научились искус-
ству колдовства и получили повеление от своих бесов выступать и смело покорять
все страны, так как все они даны им Богом в наследство. И это не удивительно, так
как [когда] король Вавилона Навуходоносор зачарованный вошел в Иерусалим —
это Господь Бог дал в его руки город, а персидский царь Кир после своей корона-
ции был призван Богом и направлен в Вавилон. Они также признали, что все дела-
ется по воле божьей, они сами рассказывали, что их появление произошло по веле-
нию самого Бога.
Их единоверцы собрались по их команде, выбрали себе вождя, которого назвали
ханом. Их разделили на три части: одна часть двинулась в сторону Индии, вто-
рая — в Северные пустыни, а на долю третьей части досталась Персия, через ко-
торую они прошли к нам [в Армению]. Говорят, их военачальников было трое.
Один из них был благочестивее, чем двое других, его звали Чагрман (Чармагун).
Он сказал: «Хватит разорений и истреблений, после этого не следует истреблять
всех наших покоренных, ибо этим мы можем разгневать Бога». А те военачальники
возразили, говоря ему: «Мы не должны оставлять в живых кого-либо, ибо Бог идет
нам навстречу», [после этого] они легли спать. Этой же ночью те двое, которые хо-
тели проявить свою жестокость, умерли.
299
§ 35. Золотой орел и Яса
Воины были поражены и об этом сообщили хану. Хан велел действовать согласно
совету Чагрмана: пощадить покорных и наложить на них подать, главнокомандую-
щим назначили Чагрмана, ибо он единственный выразил божью волю, которая ос-
тается до сих пор.
О времени их появления предвещал великий Нерсес, говоря: «После моей смерти,
когда пройдет 70 лет, произойдет это [нашествие татар]. И вот через 50 лет после
предвещания святого [Нерсеса] они стали могущественными и победителями, после
чего выступили на Восток и по исходе 28 лет появились в стране армянской. Они
совершили много злодейств в стране, уничтожили города, крепости и разорили
церкви и разными способами умерщвляли людей и захватывали их в плен. После
всего этого они помирились с оставшимися в живых людьми, отдав им власть
в стране, и заключили союз. В уцелевших церквях клирикам дали свободу, чтобы
они свободно служили по правилам своей религии. Но они бесцеремонно требовали
чрезмерные налоги, как с людей, так и со скота, за исключением маленьких церквей
и тому подобных сооружений, а также их служителей (Армянские источники,
с. 45-47).
§ 36. Повесть о Чингис-хане
в «Картлис цховреба»
В средневековой грузинской хронике, известной под названием «Хроно-
граф XIV века», сохранились известия о монголах, наиболее интересным из ко-
торых является сказание о Чингис-хане. История конфликта Чингис-хана
с Онг-ханом заимствована из сочинения Джувайни. Хотя пересказанная исто-
рия приобрела эпический блеск, основная сюжетная канва передана точно, что
свидетельствует, во-первых, о способности переводчиков адекватно передавать
содержание текстов и, во-вторых, о популярности в определенных кругах книги
Джувайни. Сочинение, задуманное персидским историком в Каракоруме, нахо-
дит отклик при грузинском дворе. Ни языковой, ни географический барьер не
препятствуют распространению политических мифологем. Местные админист-
рации, включенные в имперские структуры, усваивают единый взгляд на новый
мировой порядок.
Грузинский аноним, вслед за Джувайни, полагает, что окончательное поко-
рение Северного Китая и трагическая смерть китайского императора имели ме-
сто при жизни Чингис-хана, на самом деле эти события относятся ко времени
правления Угедея. Военные кампании Угедея в Северном Китае, Малой Азии
и Восточной Европе, мотивированные исполнением воли Чингис-хана, создали
мировую известность Чингис-хану и придали его образу мифологическую мону-
ментальность. Если удача на стороне его преемников, значит, он действительно
был избранником Неба. Речь идет об имперской доктрине. Деликатная для
христианского сознания тема покровительства Неба находит приемлемое реше-
ние в легенде, согласно которой Чингис-хану на высокой горе явился Иисус
Христос со словами: «Защити заповеди и все земли и племена я вручаю тебе».
В типологически сходной легенде, записанной Григором Акнерци, божествен-
ные заповеди Чингизу сообщает ангел в облике золотого орла. В целом текст
грузинского анонима является типичным примером конструирования историче-
ской реальности. Картина собрана из отдельных фрагментов. Несомненная цен-
ность этого текста в его идеологической направленности. Перед нами шедевр
апологетики новой мировой власти.
§ 36. Повесть о Чингис-хане в «Картлис цховреба» 301
Картлис цховреба
Повесть о Чингиз-каене, как явился он в стране Восточной
В стране Солнечной на Востоке, которую именуют Чинмачин, явились люди некие
из местности дивной, именуемой Каркорум, чуждые ликом, нравами и внешностью.
Ибо в древних книгах где-либо не найти повести о них, потому как суть они чужды
по языку, чужды обличьем, чужды бытом; не знали вкуса хлебного, но мясом и мо-
локом бессловесных питались. Однако были телом совершенны, плотью дородны
и мощны ногами, прекрасны и белолицы, с глазами узкими и карими, удлиненными
и яркими; большеглавые, с волосами темными и частыми, плосколобые, с носами
настолько низкими, что щеки возвышались над носами и видны были лишь малень-
кие ноздри; губы малые, зубы ровные и белые; совершенно безбородые. Такие не-
обычные имели они лица. Но не дивитесь никто тому, что все они — и мужчины
н женщины — обладали какой-то удивительной внешностью. Вместе с тем обрели
они мужество и были лучниками избранными, безупречно стреляющими из своих
тугих луков тяжелыми стрелами, удара которых не выдерживали никакие доспехи.
Особенно ловки они были на лошадях, ибо на лошадях они вырастали, не знали
доспехов, кроме лука и стрел.
Так были дивны эти люди, что, глядя на них, можно было признать их безумными.
Однако всякая мудрость обреталась среди них, и обладали они разумом полным,
малоречивые, и слова лживого — не было промеж них нигде. Не было у них подо-
бострастия пред лицом человека: ни пред великим, ни пред малым даже на совете,
ибо владели добрым порядком, сотворенным Чингиз-каеном, говорить о чем под-
робно стало бы долгой речью.
Была в законе у них вера в единого Бога бессмертного: [они] обращали лицо
к солнцу на восток, трижды преклоняли колена, трижды кланялись, концом средне-
го пальца касались ладони и прищелкивали, и более ничего.
Уйгуры же были служителями идола, которого называли Куджном. Обрели они
письмо с малым [количеством] букв, ибо пишут они книги, имея [в алфавите] шест-
надцать букв, которые просты для изучения и легко понимаемы. Они же создали
в виде короникона [цикл] двенадцать лет по названию двенадцати бессловесных
животных и каждого бессловесного животного поставили во главе каждого года,
как некогда в древности мудрые эллины [создали] двенадцать зодиаков, что суть
звезды и созвездия солнца и луны. Каждому из этих созвездий отвели они по три-
дцать солнечных дней (и не суть они животные, но [знаки] зодиака), также во гла-
ве каждого года отвели место по одному животному и по истечении двенадцати
[лет] животных начинали заново... Достигнув двенадцатого года, вновь начинают
счисление лет, которые называют так: Кулгунджил, Укурджил, Парсинджил, Тав-
лаинджил, Луилджил, Могилджил, Моринджил, Кокинджил, Мечинджил, Та-
ганджил, Нохинджил, Какаинджил.
Таковы названия двенадцати животных, каждому из которых отвели главенство
над каждым годом и первым из них сделали Колгуна, которое есть Мышь, затем
идут Корова (Бык), Леопард, Заяц, Дракон, Змея, Лошадь, Овца, Обезьяна, Ку-
рица, Собака и Свинья. Это имели они для счисления лет, как мы, грузины, коро-
никон.
302
Часть I. Конструирование образа
В обычае же было у них поклонение единому Богу, которого на языке своем назы-
вали Тенгри. И начинали писать так: «Мангу Тенгри Кучундур», т. е.: «Силою
бессмертного Бога»а.
Обходились они малым [количеством] пищи, ибо ели всякую тварь: плоть коша-
чью, собачью и всякую.
Племя их прежде, так же, как и ныне, делилось на множество родов, из которых
упомянем лишь двенадцать названий: первейший род: Сакиры, [затем] Хинди,
Каты, Джалир, Оирд, Сулдуз, Нахимы, Конкард, Мангут, Тангуты, Кайт и Угу-
ры. Угуры же поклоняются идолу, которого называют Кунджитом. Они называ-
ют себя на языке своем мангол, грузины же — татарами, коих представлю еди-
ным миром.
Но из рода Кайтов, одного из племен, выделился человек по имени Темурчи, кото-
рый и есть Чингиз-каен. Был он доброликий и красивый, телом рослый, с волосами
чуть рыжеватыми, многосильный, храбрый, в бою отважный, искусный стрелок,
глубокомысленный и в помыслах удачливый. Пошел он для получения даров и по-
честей к главнейшему их [рода] царю, именуемому ханом и которого звали Он-ха-
ном. Как только узрел его [Темучина], возлюбил его за достоинства, возвел его
в великую честь среди всех ему равных знатнейших вельмож. Вручил ему предво-
дительство своим войском и всюду были сокрушены ослушники и отступники,
и отовсюду возвращался он победителем к патрону своему, царю Он-хану. Он же
возвел его [Темучина] в великую честь.
Стали этому завидовать брат Он-хана по имени Уткйн, и его же сын Колак и до-
несли Он-хану, а именно: «Замыслил захватить царство твое и называют его [уже]
ханом, т. е. каеном». Тогда решил [Он-хан] убить его, но учуял Темурчи замысел
сей, ибо сказали [об этом] ему два неких человека, которых звали: одного Колак
и другого Бад, а именно: «Возжелал Он-хан смерти твоей».
И он бежал, и с ним вместе двое тех людей. Пришел он в дом свой — юрту, под-
нял семью и шел один день и одну ночь. Затем, бросив семью, вещи и имущество,
подошел к берегу той самой реки, которую называют Бладжун, несколько удалил
свою дружину и ушел в некое ущелье.
Но разведал Он-хан о бегстве Темурчи, стремглав пустился за ним и нагнал семью
и имущество его. Захватил пленных множество, и нагрузилось добычей войско его.
Тогда нагрянул Темурчи иа все войско Он-хана. Произошла битва мощная и жес-
токая, было истреблено с обеих сторон неисчислимое [множество людей] и одолели
Он-хана, пустились в погоню, схватили и убили Он-хана. Стремглав нагрянул на
семью Он-хана, прибрал к рукам все богатства его, жену его и детей, кроме стар-
шего сына Он-хана Колака.
Ср. с надписью на серебряной монете иль-хана Газана ахалцихского чекана. Л.с.: шести-
строчная надпись, третья строчка — на арабском языке — «Газан Махмуд», остальные
пять — уйгурские — «Тангриуин (кучундур) Газану (делеткегулук) сен», т. е. «Божьим
могуществом чеканил Газан (Сейфеддини М. А, Монеты ильханов XIV века. Баку, 1968.
С. 54).
§ 36. Повесть о Чингис-хане в «Картли: цховреба» 303
И воссел на престоле Он-хана и нарекли Темурчи именем Чингиз-каен.
Вслед за этим начал воевать против царя конгардов Алтухана, одолел и убил его,
и овладел царством его. Затем сын Он-хана Колак пришел к некоему Гор-хану
и (вместе с ним) воевал против Чингиз-каена. Он же [Темурчи] вступил в борьбу
с Гор-ханом, одолел его, убил Гор-хана и подчинил войска Гор-хановы.
Вслед за этим двинулся он на уйгуров, тех, что называли царя своего Едутом. В ту
же пору эмуром (эмиром?) у уйгуров был некий Сарчук, дивные дела которого ска-
зочны да и суть сказки и поганы, и потому говорить о них ныне не место. Но Чин-
гиз-каен смилостивился над ним, держал его в уважении, прибрал множество татар
и подчинил их, подчинил он также каркитов.
И как только он устроился над татарами, явился некий дивный человек, которого
именовали родом из Тебтунов. Он предстал перед каеном и сказал следующее:
«Я пойду на гору ту, что называют Валик: слышу глас божий. То велит Бог: отдаю
Темурчи и его воинам все земли и да будет ему именем Чингиз-каен».
Но было сказано и то, что Чингиз-каен взошел на гору высокую и явился ему вла-
дыка Иисус Христос, Бог всех, и он научал [Чингиса] праву, вере, невинности
и истине, отречению от лжи, воровства и всякого (прочего) зла и говорил: «Защити
эти заповеди, и все земли и племена я вручаю тебе. Иди и забирай все земли, какие
только тебе под силу».
Став каеном, пришел он в Хатаети и вошел в церкви, узрел в них образ Спасителя
Иисуса Христа и тотчас же поклонился ему и сказал: «Вот тот человек, которого
видел я на горе Чинетской, был он такого же лика и научал меня всем законам
моим». Возлюбил его Чингиз-каен, благословлял его и все заповеди, данные им,
твердо соблюдал. Затем воевал с хатаетским ханом Арслан-ханом и одолел его. За-
хватил двести тысяч его людей и казнил их. Узнав об этом, Арслан-хан вошел
в дом свой с женой и детьми и повелел слугам своим поджечь тот дом. Они и со-
вершили то. И сгорел в огне том Арслан-хан с семьею своей. Вошел Чингиз-каен
и воссел на престоле его и покорил Хатаети. Так это и есть по сю пору (Хроно-
граф, с. 114—116).
В этой же грузинской хронике излагается речь хорезмийского султана Джа-
лал ад-дина, обращенная к грузинскому военачальнику Авагу, с целью заклю-
чения военного союза против монголов. Речь интересна тем, что монголы ха-
рактеризуются в тех же выражениях, что и в сказании о Чингнс-хане. Это
и есть конструирование исторической реальности: «<...> Известны ли вам род
мой, племя мое, величие и обилие царства моего и то, что ни одному владыке
непосильно было равняться со мною? Я сын высокого и великого царя хорезм-
шаха, и под властью моей была вся Персия от Адарбадагана до Джеона и от
Джеона до Индии, [а также] Туран, Хатаети, Чинмачин и весь Восток. Но по
промыслу Всевышнего явились в стране Чинетской, в земле неведомой, назы-
ваемой Каракурум, люди некие дивные, с чуждым языком и с чуждым жиз-
ненным бытом, которые подчинили весь Восток и сокрушили множество
304
Часть I Конструирование образа
государей. Царем же своим они сделали человека дивного, глубоко сведущего
в делах, отважного в бою, по имени Чинги-каен. И как только прибрал он к ру-
кам Хатаети, двинулся я на него с войсками из Ирана, Турана, Персии, Турк-
мана и миогажды сражался с ними по ту сторону Джеона, а последний раз и по
сю сторону Джеона. Но покинуло счастье дом хорезмшахов, и всюду я был
осилен»251.
§ 37. «История трех царей»
Иоанна Хильдесхаймского
Немецкий теолог Иоанн Хильдесхаймский (|1375), одно время препода-
вавший в Парижском университете, написал сочинение о том, как сложилась
история восточных земель, откуда были родом евангельские волхвы. Ему уда-
лось почти невозможное — легендарное повествование о трех волхвах он со-
единил с современной историей Персии, Индии и Аравии, но это была вообра-
жаемая история.
В книге есть любопытный эпизод о первом монгольском правителе, кузне-
це. Следует полагать, речь идет о Чингис-хане. Время монгольской истории
спрессовано. Экспансия трех поколений Чингизидов выглядит единым поры-
вом. Походы внуков Чингис-хана, Хубилая в Южный Китай и Хулагу на Ба-
гдад, приписаны некой полумифической фигуре, вождю-кузнецу, за которым
следовали простые и бедные пастухи. Легенда, некогда придуманная несториа-
нами, теперь используется против них. Но к этому времени несторианам ни
в Персии, ни в Китае не было уже дела до имперских легенд. Монгольская им-
перия превратилась в несколько государств, объединенных совместной враж-
дой. В Азии наступила эпоха разрушения, упадка и религиозного фанатизма.
Последуем предложению Ф. Броделя и «не будем искать мелких объяснений
закрытию около 1350 г. великого пути через Монголию. С XIII в. монгольское
завоевание привело к установлению прямой связи по суше между Китаем, Ин-
дией и Западом. Мусульманский мир оказался обойден. И члены семейства
Поло, отец и дядя Марко, а потом и сам Марко, были не единственными, кто
достигал далекого Китая или Индии по бесконечным, но на удивление безопас-
ным дорогам. Нарушение этой связи следует отнести за счет огромного упадка
середины XIV в., ибо пришло в упадок все сразу, как на Западе, так и в мон-
гольском Китае»252.
Иоанн Хильдесхаймский располагал поразительными сведениями, за дос-
товерность которых не сможет поручиться ни один историк. Например, он по-
лагает, что город Камбелех (Ханбалык, столица великого хана Хубилая) при-
надлежал несторианам, а сыновей третьего татарского царя, правящего Персией,
звали Мельхиор, Бальтазар и Иаспар. В 1318 г. в персидском городе Тебризе,
столице иль-ханов, странствующий францисканец Одорик де Порденоне слышал
306
Часть I. Конструирование образа
о местной диковинке — Сухом дереве (Одорик де Порденоне. III. 1). Сухое
дерево — это тысячелетний платан. С ним связана мистическая несторианская
легенда, дошедшая до слуха Иоанна Хнльдесхаймского. Считалось, что если
какой-либо царь сможет повесить свой щит на ветви Сухого дерева, то ему
подчинятся сто двадцать пять государей от Индии до Эфиопии. Надо полагать,
что монгольские иль-ханы, правившие Персией, и были теми самыми царями,
которым подчинились сто двадцать пять государей.
В мифической географии Востока царят три города — Ханбалык, Багдад
и Тебриз, исторически связанные с деятельностью несториан. Известность
Ханбалыку как самому богатому в мире городу принесла книга Марко Поло,
Багдад знаменит своей Вавилонской башней, а Тебриз — Сухим деревом. Ав-
торы иллюстрированного Каталонского атласа 1375 г. (создан на острове Май-
орка) осведомлены о существовании четырех монгольских государств: Золотой
Орды, Улуса Хулагу, Улуса Чагатая и империи Юань. На карте владений
нль-ханов изображена фигура «правителя Тебриза» (rey dal Tauris), а также
Ноев ковчег на горе Арарат, руины Вавилона и фигуры царей-волхвов253
К традиционным сюжетам христианской картины мира усилиями Иоанна
Хнльдесхаймского добавился новый — о царе Тебриза и его великолепном Су-
хом дереве, но в целом картина осталась прежней.
Безусловной новостью на Каталонском атласе было изображение ильхан-
ского флага. Он имел вид красного квадрата на желтом фоне. Каково происхо-
ждение этого знака? На документах дипломатической переписки иль-ханов
с европейскими правителями сохранились оттиски государственной печати иль-
ханов, так называемая красная тамга (al tamga), в форме красного квадрата со
стилизованными китайскими иероглифами254. Следует согласиться с предполо-
жением, что в Европе красная тамга была воспринята как геральдический знак
иль-ханов и переосмыслена как герб этой монгольской династии255. Я бы доба-
вил, что европейские дипломаты не поняли и знаковой нагрузки красной тамги.
Дело в том, что такая печать ставилась на документы повелевающего характера
Один пример. Когда монголы преследовали хорезмшаха в Хорасане, они по-
ступали следующим образом: «Когда они приближались к какой-либо провин-
ции, попадавшейся им на пути, они посылали к ее жителям гонцов, возвещав-
ших о появлении Чингнс-хана и предупреждавших их о том, что лучше им
воздержаться от войны и вражды и не отказываться признать свою покорность,
и обрушивавших на них угрозы. И когда люди решали покориться, они ставили
у них шихне, выдавали ему алую тамгу и удалялись» (Джувайни. I. 117).
К ярлыкам о выступлении в поход прикладывалась особая золотая тамга: по ок-
ружности ее изображали лук, булаву и саблю. «Приказ был таков: до тех пор
пока войско не увидит этой тамги, оно по слову эмиров и кого бы то ни было
в поход не выступало» (Рашид ад-дин. Т. III. С. 276).
§ 31 «История трех царей» Иоанна Хильдесхаймского
307
Конец XIII в. был временем активного продвижения генуэзских торговых
колоний на территории Малой Азии и Ирана. С колониями были кровно связа-
ны опорные базы орденских миссионеров256. Западные христиане лицом к лицу
столкнулись с восточными христианами, несторианами. Для Иоанна Хильдес-
хаймского несториане — предмет неизбывной ненависти. Из старого легендар-
ного материала теолог творнт новую реальность. Несториане и пресвитер Ио-
анн конфессионально уже не связаны друг с другом. Пресвитер Иоанн на
поверку оказался католиком. Татарский царь, нанеся поражение совместному
войску несториан и пресвитера Иоанна, заключает с последним почетный мир,
а несториан истребляет. Завладев царствами трех волхвов, татарский царь по-
лучает в наследство и наваждение: волхвы являются ему во снах со всем своим
воинством и внушают, с кем заключать союзы. Трудно сказать, где в книге
Иоанна Хильдесхаймского проходит граница между явью и снами.
Приведу несколько фактов, но вовсе не с целью, как могло бы показаться,
прояснить захватывающее содержание трактата Иоанна Хильдесхаймского.
Религиозные и политические утопии не нуждаются в фактах. Безусловная цен-
ность утопий в их альтернативности историческому реализму. Взору ищущего
они являют кладбище нереализованных сценариев.
В 1282 г. после смерти нль-хана Абага царевичи и эмиры возвели на царст-
во его брата, Текудара, а поскольку тот исповедовал ислам, его нарекли Султа-
ном Ахмедом. Через два года Султан Ахмед встретился на поле брани с со-
перником, старшим сыном Абага, Аргуном. Иными словами, дядя и племян-
ник сразились за власть, и удача улыбнулась Аргуну (Рашид ад-дин. Т. III.
С. 103—111). С позиции христианских наблюдателей, сообщивших подробности
Салимбене, соперничество выглядело религиозной распрей, что следует из заго-
ловка: «О сыне татарского короля, убившем своего дядю за то, что тот примк-
нул к сарацинам». В хронике Салимбене религиозная нетерпимость христиан
приписывается монголам: «В вышеозначенном году разнеслись другие слухи.
Ибо заслуживающие доверия люди, недавно прибывшие из заморских краев,
а именно братья-минориты и проповедники, рассказывают, что у татар и сара-
цин скоро произойдет нечто великое и необычайное. Ибо говорят, что сын по-
койного татарского короля поднялся войной против царствующего дяди, примк-
нувшего к сарацинам, и убил его и перебил несметное множество сарацин.
Кроме того, он велел султану Вавилонии бежать в Египет3; в противном случае
он убьет его, если застанет на месте, когда будет направляться в его края, куда
он намеревается скоро идти. И он предполагает, как говорят, в Святую субботу
быть в Иерусалиме, и если он увидит огненный свет, нисходящий с неба, как
Вавилон — Каир Султаном Каира был ал-Мансур Сайф ад-дин Кала’ун ал-Алфи. Куда
должен был бежать султан, непонятно.
308
Часть I. Конструирование образа
утверждают христиане, то обещает перебить всех агарян, каких только сможет
обнаружить. Ведь прежде чем идти в сражение, о котором уже было сказано
выше, вместе с георгианамиа и другими христианами, к которым он примкнул,
он приказал отчеканить монету, на одной стороне которой был изображен Гроб
Господень, а на другой была сделана надпись: „Во имя Отца и Сына и Святого
Духа“. Он приказал также украсить знамена и оружие знаком креста и с име-
нем Распятого нанес двойное поражение — сарацинам и враждебным ему тата-
рам. Услышав об этом, султан Вавилонии и подвластные ему агаряне, спешив-
шие на помощь туркам, быстро отступили, обратившись в бегство, чтобы им
самим не погибнуть плачевным образом в борьбе с враждебными им христиана-
ми» (Салимбене де Адам, с. 586—587). Если Аргун и интересовался религи-
озными чудесами, то это были алхимические практики индийцев, способствую-
щие долголетию (Рашид ад-дин. Т. III. С.126).
Монеты, о которых рассказали брату Салимбене, чеканились в Грузии, од-
нако Гроб Господень не изображался ни на грузинских, ни на каких-либо еще
монетах. На этих монетах есть крест на той же стороне, где и православная сен-
тенция, а на обратной: «Каана / именем / Абаги / монета». Монеты со слова-
ми: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа» чеканил в конце XII в. Альфонс
VIII Кастильский (1154—1214), позже эта надпись появилась на монетах кре-
стоносцев, битых в Акре в 1251 г. («Отец и Сын и Дух Святой, Бог единый»).
Облик Хулагуидских монет с легендой «Во имя Отца и Сына и Духа Святого.
Бога единого», заимствован у крестоносцев Сирии. Первым такие монеты
в Тифлисе начал выпускать иль-хан Абага (именной чекан), продолжил Ах-
мад, а затем Аргун, Кейхату и Байду. При Газане в Грузии продолжался чекан
с православной легендой и с именем Газана, однако это был чекан нового типа,
и при царе Вахтанге III (видимо, в конце его правления) тип опять сменился,
и вместо православной легенды появилась калима. При Ходабенде Мухаммаде
уже была только калимаь.
В 1287 г. иль-хан Аргун (1284—1291) отправил послов в Рим. Одним из
послов был раббан Саума, сириец-несторианин, родом из Китая. В беседе уча-
ствовало двенадцать кардиналов. Католики не могли избежать диалога с несто-
рианским лидером.
«Кардиналы послали его пригласить и, когда он прибыл, начали его спра-
шивать: „Из какой ты страны? Для чего ты пришел?” Он же ответил им теми
же словами: [Монголы и католикос Востока послали меня к мар папе по поводу
Иерусалима, и письма прислали со мной]. Они сказали ему: „Где живет като-
ликос, и который из апостолов проповедовал в его стране?" Он ответил им:
а Георгианы — грузины.
& Консультация П. Н. Петрова.
§ 31'. «История трех царей» Иоанна Хилъдесхаймского
309
„Мар Фома, мар Аддай и мар Мари проповедовали в нашей стране, и правил,
которые они установили, мы до сих пор держимся”. Они сказали ему: „Где
престол католикоса?” Он ответил им: „В Багдаде”. Они продолжали: „А ты,
кто ты там?”. Он ответил: „Служитель патриархии, учитель учеников и глав-
ный периодевт”. Они сказали: „Удивительно то, что ты, будучи христианином,
служителем патриархии восточной, прибыл в посольстве царя монголов”. Он
сказал: „Узнайте, отцы, что многие наши отцы шли в земли монголов, тюрок
и китайцев и проповедовали. Теперь многие монголы христиане; из числа цар-
ских детей, цариц есть крещеные и исповедующие Христа. И с ними, в их лаге-
ре есть церковь. Они очень уважают христиан, и многие из них верующие.
У царя же, так как он состоит в дружбе с мар католикосом, есть желание взять
Палестину и области Сирии, и он просит у вас помощи для взятия Иерусалима.
Поэтому он избрал и послал меня, потому что я христианин и у вас будет дове-
рие к моим словам”» (История Ябалахи, с. 83).
По прямому поручению Аргуна, вероятно около 1288 г., в Багдад прибыли
генуэзские кораблестроители и моряки. Они построили здесь две большие гале-
ры, предназначенные для дальних океанских плаваний. Гийом Адам писал
в 1317 г., что «татарский император» и генуэзцы желали прорваться в Индий-
ское море и пресечь торговлю между Индией и Египтом: возможно, организа-
торы этой экспедиции преследовали и более грандиозные цели и желали пройти
к восточным берегам Африки. Вероятно, эта флотилия вызвала бы большое
смятение в Египте, доведись ей выйти в плаванье. Однако этого не случилось:
экипажи флотилии втянулись в жестокую ссору, и большая часть моряков
погибла257.
Стефан Орбелиани, епископ Сюника, сообщает об Аргуне странные вещи.
Во время освящения новой церкви, присланной римским папой, при дворе нахо-
дился несторианский католикос с двенадцатью епископами. По словам Стефана
Орбелиани, «сам Аргун собственноручно одевал иас в святительские облаче-
ния, покрой которых он сам определил для католикоса, для нас и для еписко-
пов. В то же время он с билом в руке обходил лагерь, звонил в него и благо-
словлял всех» (Стефан Орбелиани, с. 64).
Через восемь лет, в 1295 г. Газан-хан, наследник славы Чингизидов, тор-
жественно принял ислам, что вызвало недовольство со стороны его ближайшего
родственника, претендента на престол, царевича Байду. Положение Ясы о ве-
ротерпимости было предано забвению. Чингизиды, их эмиры и сторонники
разделились по религиозному признаку. Последовала мусульманская реакция,
сопровождавшаяся насилием над несторианами, буддистами и иудеями. При-
шли испытания и были они, по словам несторианского автора, воистину таковы,
словно церковь была оставлена Богом: «Один из эмиров, по имени Навруз, ко-
торый не боялся Бога, осмелился и послал письма через посланцев, которые
310
Часть I Конструирование образа
полетели в четыре стороны, подвластные этому государству, с тем чтобы церк-
ви были разрушены, чтобы алтари были разбиты, таинства прекратились, пес-
нопения и перезвоны замолкли, а главы христиан с главами иудейских синагог
и их знатные были убиты» (История Ябалахи, с. 101).
Историк Газан-хана, иудей Рашид ад-дин, благоразумно перешедший в ис-
лам, пишет о мусульманской вакханалии, одобренной верхами: «Пришло в дей-
ствие постановление указа о том, чтобы в стольном городе Тебризе, Багдаде
и других городах ислама разрушили все храмы бакшиев, кумирни, церкви и си-
нагоги. За эту великую победу мусульмане в благодарность [Богу] выполнили
полагающиеся действия, потому что всевышний Господь людей [мусульманской
общины] предшествующих времен не доводил до [исполнения их] заветного
желания» (Рашид ад-дин. Т. III. С. 165). Религиозные гонения были долго-
срочной программой — буддистам предложили отправиться в Индию, Кашмир
и Тибет. До признания статуса египетского халифа дело не дошло, но разрыв
с монгольскими традициями произошел. Шариат активно вторгался в сферу по-
литики. Идея о небесном мандате Чингис-хана на правление земной империй
без границ сменилась мусульманской государственной идеей установления по-
рядка в отдельной стране — Персии. Притязания иль-ханов пришли в соответ-
ствие с реальным положением дел.
Официальные послания иль-ханов отражают эти перемены. Подлинник
монгольского уйгурским алфавитом письма Аргуна от 1289 г. выглядит так:
«Предвечного бога силою, великого хана благоденствием Аргуна указ наш».
Мотивировочная статья на арабском языке персидской грамоты Газана имеет
такой текст: «Всевышнего бога силою и мухаммеданской религии благоденстви-
ем султана Махмуда Газана указ»258. Изменения коснулись следующих пози-
ций: в грамоте Газана не упоминается великий хан, его вытесняет мусульман-
ская религия; перед личным именем иль-хана включен титул «султан», что
косвенно указывает на признание верховенства халифа. Первая строка также
претерпела изменения: монгольская формула mongke tngri ‘вечное Небо’ заме-
нено коранической формулой «всевышний Бог»2’9.
Согласно официальной идеологической доктрине монголов, власть Чин-
гис-хану дарована священным Небом. Источник же политической власти чле-
нов «золотого рода» — генеалогия, а именно: их принадлежность к прямым по-
томкам Чингис-хана по мужской линии. Понятие о наследственных правах
потомков Чингис-хана на верховную власть ярче всего выражено в рассказе
Рашид ад-дина о вступлении Газан-хана в 1300 г. в Дамаск: «Государь ислама
спросил их: „Кто я?“ Они все воскликнули: „Царь Газан сын Аргуна, сына
Абага-хана, сына Хулагу-хана, сына Тулуй-хана, сына Чингиз-хана“. Потом
Газан-хан спросил: „Кто отец Насира?" Они ответили: „Альфи". Газан-хан
спросил: „Кто был отцом Альфи?" Все промолчали. Всем стало ясно, что
§ 31. «История трех царей» Иоанна Хильдссхаймского 311
о царствование этого рода случайно, а не по праву, и что все являются слугами
знаменитого потомства предка государя ислама» (Рашид ад-дин. Т. III. С. 184).
Налицо кризис идентичности: в воображаемом диалоге государь ислама
апеллирует не к воле Аллаха, а к генеалогическому древу и небесному мандату.
Превращение монгольского хана в мусульманского правителя ознаменовалось
высокой трагедией: «мусульманин» Газан приказал разрушить буддийский храм,
на стенах которого были изображения его отца, «буддиста» Аргуна. Кризису
идентичности иль-ханов мы обязаны появлением «Сборника летописей» Рашид
ад-дина, всемирной истории в прямом смысле этого слова, ибо монгольский
хан, сидевший на персидском престоле, хотел знать и о своем происхождении
(история монголов), и о своем царстве (история персов), и об истории сопре-
дельных территорий.
«Когда государь ислама Газан, ‘да укрепится навеки его владычество’, по
промыслу и руководству божию на пути истинной веры вступил, как было упо-
мянуто, в круг мусульманства, он приказал разбить всех идолов, разрушить все
кумирни, капища и прочие храмы, существование которых не дозволено в стра-
нах ислама по божественному закону. Большую часть бахшиев обратили в му-
сульманство. Поскольку всевышний Бог не споспешествовал им, они не держа-
лись истинной веры, а [только] по необходимости внешне показывали себя
мусульманами, на челе же у них были явны следы неверия и заблуждения. Че-
рез некоторое время государь ислама, ‘да укрепится навеки его царство’, уразу-
мел их лицемерие и сказал: „Каждый из вас, кто желает, пусть отправляется
в Индию, Кашмир, Тибет и родные свои края. А те, кто останутся здесь, что-
бы не лицемерили и чтобы поступали согласно тому, что у них в сердце и на
душе, и не марали бы чистой веры ислама своим лицемерием. Если я, однако,
узнаю, что они строят капища и кумирни, то я безжалостно их предам мечу“.
Некоторые по-прежнему продолжали лицемерить, а некоторые занялись свои-
ми непохвальными замыслами. [Газан-хан] сказал: „Отец мой был идолопо-
клонником и таким умер. Для себя он построил кумирню и храм и пожертвовал
ему разное имущество во времена той братии, а я ту кумирню разрушил. Ступайте
туда, живите и пользуйтесь милостыней"» (Рашид ад-дин. Т. III. С. 217—218).
Единственное, что осталось в силе, так это монгольский обычай левирата,
предписывавший сыну жениться на женах покойного отца. Знатоки мусульман-
ского закона нашли выход из трудной ситуации: поскольку невеста Газан-хана
тоже перешла в ислам, то ее прежний, языческий брак был объявлен недейст-
вительным. Воистину, наступила эпоха полного обновления. Газан-хан «соче-
тался браком с Булуган-хатун по мусульманскому закону, хотя она и была суп-
ругою его отца Аргун-хана. Однако поскольку они сошлись вопреки [мусульман-
ской] вере, то хатун-мусульманка по закону шариата подходила для этого брака,
и он [Газан-хан] счастливо и радостно сыграл с нею свадьбу» (Рашид ад-дин.
312
Часть [ Конструирование образа
Т. III. с. 166). Мамлюки Египта в борьбе с иль-ханами утратили серьезный ар-
гумент защитников истинной веры. Чтобы поставить под сомнение искренность
обращения Газан-хана в ислам, ал-Сафади подчеркивает преданность хана Ясе,
уважение к монгольским обычаям, в частности женитьбу на Булуган-хатун, по-
скольку такая практика находилась в противоречии с шариатом260.
14 августа 1297 г. эмир Навруз, начальник авангарда войск Газана во вре-
мя борьбы с Байду, был казнен. После этого были запрещены гонения на не-
сториан (История Ябалахи, с. 105—107). В июле 1298 г. чернь Тебриза раз-
рушила оставшиеся церкви. Газан-хан приказал наказать мятежников (Рашид
ад-дин. Т. III. С. 179).
Непроницаемая для мировых слухов цитадель Иоанна Хнльдесхаймского
уберегла его от излишних волнений о судьбе несториан в Персии. Неизвестна
ему и судьба иль-ханов. Со смертью Абу Са'ида (1335) монгольское государ-
ство в Персии быстро распалось (между 1335 и 1353 гг.) на ряд мелких владе-
ний, правители которых ожесточенно враждовали друг с другом. Из вассалов
монгольских ханов одним из первых обратился к египетскому халифу с прось-
бой об инвеституре и принес ему присягу Мубариз ад-дин Мухаммад (ум.
1359), основатель династии Музаффаридов в Южной Персии, эмир иль-ханов
и муж монгольской царевны. Идея халифата победила. Закон Чингис-хана был
отменен. По мнению Иоанна Хильдесхаймского, «татарский царь, правивший
в 1360 году по Рождестве Христовом, был невзрачного вида, набожен и кроток
и почитал бессмертного Бога». Немецкого историка ввели в заблуждение,
в Персии к этому времени ие осталось татарских ханов.
В современных исследованиях иногда встречаются удивительные по глуби-
не вопросы: «Является ли простым совпадением то, что смуты в монгольских
империях, Столетняя война, гражданские войны и религиозные споры в визан-
тийском мире, кровавые конфликты Генуи и Венеции, финансовые катаклизмы
в Италии начались почти одновременно, порождая цепную реакцию и быстро
„интернационализируясь “? Случайно ли, что крах мировых империй Востока,
первая общеевропейская война и невиданная пандемия совпали во времени. Что
борьба за ренту и за доходы от налогов до крайности обострила социальные
противоречия от берегов Ла-Манша до берегов Понта? Или, быть может, са-
мые великие совпадения в истории и есть самые взаимосвязанные и подготов-
ленные всем ее ходом, а их непонимание во всей комплексности — вина исто-
риков, отказывающихся от поисков более глубоких и универсальных закономер-
ностей?»261.
Все без исключения мировые проекты обнажали зло в мировом масштабе.
Транзитный азиатский торговый путь обернулся дорогой чумы. Поиск неких
§ 37. «История трех царей» Иоанна Хильдесхаймского
313
закономерностей — это попытка наделить смыслом социальный хаос или оправ-
дать исторические катастрофы. Но, кажется, на пути осознания закономерностей
стоит преграда. Имя ее — ужас истории. Эпидемия чумы, трагедия людей,
проданных в рабство, безумие войны — ужас истории многолик. И хотя «исто-
рия» непереносима, существовало несколько способов защиты от нее. Средне-
вековые циклические теории довольствовались оправданием периодичности со-
бытий, включая их в космические ритмы и в астральную неизбежность. Войны,
голод, несчастья были всего лишь имитацией архетипа, определенного звездами
и небесными законами262.
Оперировать мириадами связей историк бессилен. Это компетенция иу-
део-христианского Бога. Узнавать знаки божественной воли или астральной не-
избежности в непрерывном напоре событий — это функции мифологического
сознания. Приписывая историческим событиям метаисторическое значение, оно
разработало систему, в рамках которой существование и Космоса, и человека
имело свой смысл. Выход, если он есть, только в забвении. Замысел Чин-
гис-хана, реализация которого перекроила карту Евразии, был предан забве-
нию. Но прежде утопия Чингис-хана растворилась в утопии Иоанна Хильдес-
хаймского.
Иоанн Хильдесханмскнн. История трех царей
Глава XLIV. О том, как живут несториане, как они заняли Камбелех и Балдах
и захватили халифа, потомка Магометова; как они его убили. О сухом дереве,
о татарском царе и о прочем
Соседи персов, несториане, о коих написано выше^ происходят из земли Фарсис
и с острова Эгрискулла, в коих правил третий царь Иаспар-эфиоп, принесший в дар
Господу смирну. Во всем свете иет более мерзких и неверных еретиков, чем несто-
риане; ересью же их и неверием заражено иа Востоке около сорока разных царств
и земель Они, в числе прочих ложных обрядов, ввели у себя обрезание, как иудеи;
в Индии же силою отложились от католической веры, от пресвитера Иоанна, сво-
его господина, и от патриарха Фомы, выказав при сем строптивость и непокорство;
и ни один учитель в продолжение долгих лет не может отвратить их от ереси и зло-
козния ии проповедью, ни знамениями, ни силою. Однако в 1268 году по Рождест-
ве Христовом Бог воздвигнул против несториан бедный и простой народ, пасший
стада и именуемый татарами Сии татары выбрали из своей среды вождя, бывшего
прежде кузнецом, и, поставив его иад собою, стали разорять земли и царства иесто-
риан и без жалости убивать всех подряд, молодых и старых, по изволению Божию.
И заняли все их города, деревни и крепости. И живут там и правят по сей день.
И они отняли у несториан Камбелех и в тридцать дней заняли Балдах, где жил са-
рацинский халиф, наследовавший Магомету по их закону, как у нас Папа наследует
святому Петру, и они послушествуют ему во всем, как мы Папе. И оии уморили того
халифа голодом, и с тех пор сарацины не имеют у себя халифа. Татары заняли также
314
Часть I. Конструирование образа
Тавриду3 , и сии три города красивее и богаче всех остальных владений султановых.
Ибо изобилие, богатство и крепость города Камбелеха невозможно описать. Балдах
же издревле зовется великой Вавилонией, и в нем была построена Вавилонская
башня. Сам же город по причине болот, ядовитых гадов и хищных зверей построен
примерно в полумиле от места, где стоял прежний Вавилон. Что до Тавриды, то
сей город издревле зовется Суза. Правил там царь Асферь. В сем городе, в татар-
ской молельне, есть сухое дерево, о коем молва идет по всему свету, и его с великою
заботой охраняют наемные солдаты и воины, и со всех сторон окружено оно стена-
ми и крепко замкнуто всякими засовами и запорами. Ибо издревле и по сию пору
существует во всех землях восточных обычай: если какой царь или владыка либо
целый народ столь усилится, что сможет своею властью и силою повесить свой щит
на ветви того дерева, то сто двадцать пять государей, владеющих землями от Ин-
дии до Эфиопии, должны будут безоговорочно ему подчиниться. Если же город за-
хватят, а щит на дерево не повесят, то таким сказанные владыки покорствовать не
станут. И все жители тех мест встают на защиту того города и не дают себе отдыха,
покуда не разрушат осаду и не прогонят врага. Вот потому-то и стремятся все за-
хватить сей город. Татарский же государь по сию пору зовется в тех землях вели-
ким ханом и царем Тавриды, и во всем свете нет государя богаче и могущественнее,
чем он. Ибо Господь в короткое время покорил ему все земли и царства, которые
прогневали Его своими грехами. Ибо сей царь правит в тех землях, в коих прежде
правили Навуходоносор, Дарий, Бальтазар, Арфахат, Асфер и римляне. Но татар-
ский царь оказался весьма благосклонен к христианам, живущим в тех землях, и так
продолжается доселес. Ныне же христианская вера, которая во всех сказанных
странах была истреблена неверными, еретиками и иесторианами, вновь расцветает
стараниями августинцев, кармелитов и других учителей. Ибо богатые купцы из
Ломбардии и других земель, живущие в тех краях или часто туда наезжающие, раз-
возят братьев из сказанных орденов — кому какой орден полюбится — по разным
странам и с помощью других купцов и добрых христиан строят им монастыри
и щедро наделяют их всем необходимым. И сии купцы покупают в разных землях
и странах маленьких мальчиков, знающих разные языки, и отдают их в монастыри,
из коих те не могут никуда убежать, иижй отпасть от их веры. Священники учат
тех мальчиков по-латыни, толкуют им латинские книги, в коих содержится опровер-
жение иудеев и еретиков, впавших в ложные мнения и заблуждения. И мальчики
а Таврида, в данном случае, Тавриз=Тебриз, столица государства иль-ханов, созданного мон-
голами после захвата Ирана и Междуречья.
& Асфер, предполагается, что это Агасфер, персидский царь Артаксеркс (465—424 гг. до н. э.).
С В послании иль-хана Абака (1265 — 1281) папе Клименту IV сказано: «Мы вашему святей-
шеству неоднократно писали, и, кроме того, любезнейший и достойный уважения тесть наш,
император Константинопольский, еще чаще давал вам в своих посланиях тщательные разъяс-
нения о том, как мы действительно дружественно оберегаем, высоко ценим христиан и даже
защищаем их церкви», цит по: Пашу то В. Т. Некоторые данные об источниках по истории
монгольской политики папства // Вопросы социально-экономической истории и источнико-
ведения периода феодализма в России. М., 1961. С 213.
§ 37. «История трех царей» Иоанна Хильдесхаймского
315
должны вытвердить все сии книги с изъяснениями, подобно как у нас дети учат
наизусть школьные правила или грамматику Доната. И многие родители, из любви к
Богу, присылают в те монастыри своих детей из отдаленных стран, и те не могут ни
убежать, ни отпасть от веры, ибо они проданы в рабство и должны пребывать в оном
навеки. Поэтому нищенствующие монахи имеют в тех землях много прекрасных про-
поведников и учителей, коих охотно слушают и кесарь, и многие цари, и простые
люди.
Татарский же царь, правивший в 1360 году по Рождестве Христовом, был не-
взрачного вида, набожен и кроток и почитал бессмертного Бога. И он издал указ,
да каждый человек в его землях и царствах живет по закону и вере, какие себе из-
берет, запрещая лишь почитать идолов, но только бессмертного Бога. Потому-то
нищенствующие монахи столь многих людей, и в их числе — еретиков разной веры,
привели к истинной Церкви, и удалось им убедить царя, чтобы он повелел перевес-
ти Библию на разные языки и наречия.
И обо всех делах, что сотворил Бог через трех святых царей в йаспаровых царствах,
подвластных татарскому царю, повелел сей последний читать за обедом и ужином
и возблагодарил Бога за то, что Он избрал его правителем также и во всех царствах
остальных царей; особенно же строго держался он правила перед обедом читать
Benedicite, а после обеда — Gratias.
Он родил четырех сыновей, из коих первого звали Мельхиор, второго — Бальта-
зар, третьего — Иаспар, четвертого же — Давид. И он завещал свое царство сы-
новьям и повелел, чтобы те и своих сыновей нарекали теми же именами, сам же он
был третьим царем татарским, как вы о том скоро услышите. Мы же возвращаемся
к прерванному рассказу.
Глава XLV. О том, как сын. пресвитера Иоанна именем Давид пришел на помощь
несторианам и был убит татарами. О мире. О чудесах трех святых царей
Когда же народ татарский вошел в силу и по Божьему приговору занял и разорил
все земли и владения неверных, более же всего — несториан, самих же их предал
злой смерти и совершенно истребил, то оставшиеся в живых несториане прибегли
к помощи пресвитера Иоанна, пообещав возвратиться к вере и вновь признать над
собою его владычество и платить ему дань, на что пресвитер Иоанн согласился.
Однако три святых царя открыли ему во сне, что не следует помогать им ни делом,
ни советом, так как гибель и разорение посланы им от Бога. Ибо Бог не захотел бо-
лее терпеть их злокозненность и упрямство. Но несториане с помощью золота под-
купили советника Иоаннова, чтобы тот убедил его не верить снам. Таковым-то об-
разом удалось им заполучить от него помощь, ибо он послал к ним на подмогу
своего первородного сына Давида с могучим войском; и татары разбили оба войска,
его и несторианское, и отняли у пресвитера Иоанна множество земель и еще много
всего отняли у него. Но пресвитер Иоанн сотворил покаяние во всех своих грехах
и вознес молитву о помощи к Богу и трем святым царям. И тогда трое царей яви-
лись царю татарскому ночью во сне со всем своим несметным воинством и грозно
ему заповедали тотчас же оставить гонение на пресвитера Иоанна и заключить
с ним крепкий мир и союз на вечные времена. Земли же те, что отнял он у пресви-
тера Иоанна за непослушание Богу, да оставит он у себя в назидание Иоанновым
316
Часть I Конструирование образа
потомкам и всем людям. И как увидел татарский царь во сие сие видение, то испу-
гался и ужаснулся и, хотя и не ведал еще закона и был язычником, отправил своих
послов к пресвитеру Иоанну и заключил с ним крепкий мир и союз на вечные вре-
мена, постановив, чтобы впредь первородный сын одного из них всегда брал себе
в законные жены дочь другого. И таковой мир и союз остается между ними даже
и по сей день Когда же татарский царь более осведомился о трех царях, столь
грозно явившихся ему во сне, об их царствах, житии и деяниях, то указал и запове-
дал, чтобы его первородный сын и все сыновья его потомков нарекались бы имена-
ми сих трех царей.
Так оказались несториане истреблены и изгнаны из своих земель. И доныне оста-
ются они в рассеянии по разным землям, и где бы ни жили, всюду платят дань вла-
стелину тех мест. Особой же данью обложен у них славный и цветущий остров, на-
зываемый Эгрискулла, где царствовал третий царь, Иаспар-эфиоплянин, принесший
смирну в дар Господу. И на сем острове покоится в небрежении тело святого апо-
стола Фомы. Сие тело дважды было отнято у несториан и дважды им по необходи-
мости возвращено. И сим островом правят несториане по своей прихоти, никого
туда не пропуская и никому не дозволяя иа нем поселиться, ибо, по их словам, там
сохраняется их вера, и не допускают туда посланных от татарского царя (Иоанн
Хильдесхаймский. XLIV—XLV).
Обозначив исторические разыскания немецкого теолога как фикцию, мы
рискуем не заметить важное обстоятельство. «Реальность» восточных событий
воспринималась европейскими интеллектуалами именно так, как ее описывает
Иоанн Хильдесхаймский. Монгольский мир в европейском зеркале являлся от-
ражением христианских утопий. Вот, например, одни из эпизодов во взаимоот-
ношениях венгерского короля и монгольского темника Ногая. Согласно «Хро-
нике» Салимбене, в 1285 г. Ногай отправил послание королю. Абсолютно
невозможно решить, чем является это послание — литературным вымыслом
или политической утопией.
Салимбене пишет: «Татары захватили всю Венгрию и все порубили, по-
жгли и разграбили. И в том набеге предали они смерти всех братьев одной оби-
тели ордена братьев-проповедников, за исключением двоих, которым удалось
скрыться. В конце концов татары заключили мир с венгерским королем. И от-
правил ему повелитель татар письмо следующего содержания: „Давид, сын Ио-
аннов, король Фарсиса и восточного острова и проживающего там народа, ко-
ролю венгров и его народу, как и себе, желает блага, [даруемого Тем, кто]
тройствен и един. Так было угодно Господу, что дух наш возвысился иад всем,
что зовется земным человеком, а трои наш вознесся над выей непокорных до
таких пределов, что поясу чресл наших поклоняются короли всех земель, за ис-
ключением короля Франции, которого Господь называет преданным и верным
католиком. И сказал Он мне: „Только на него не простирай рук твоих“. Меч
наш никому из врагов Распятого не даст спуску, а наши кони и стада пожрут их
останки. Копыта наших верблюдов утратили резвость из-за холода и окоченели,
§ 31 «История трех царей» Иоанна Хиъъдесхаймского 317
и мы снимаемся с лагеря и уходим прочь по причине зимней стужи. Да воца-
рится мир на всем свете! Пусть же нам в обмен на бальзам вышлют вина, в об-
мен на чистое золото — пшеницу, ибо мы странствуем далеко от родных мест
по зову нашей путеводной звезды. И намереваемся мы доставить в родные их мес-
та господина нашего Валтасара и родичей наших Гаспара и Мельхиора"» (Салим-
бене де Адам, с. 630—630). Если верить Иоанну Хильдесхаймскому, послед-
ние трое были сыновьями татарского царя.
§ 38. О чем забыли мифологи XV века?
В 1405 г. испанский посол Руи Гонсалес де Клавихо, находясь в Самаркан-
де при дворе Тимура, узнал от окружения последнего историю возвышения их
господина. Считалось, что отец Тимура происходил из рода чагатаев. В ретро-
спективном обзоре с неизбежностью возникает тема Чингис-хана.
Чагатайское ханство в конце 40-х годов XIV в. разделилось на две час-
ти — западную и восточную. В западных владениях — Мавераннахре (Сред-
неазиатское междуречье), род Чагатая потерял свое господство и фактическая
власть находилась в руках тюрко-монгольских эмиров (беков), среди которых
затем выделился эмир Тимур (годы жизни: 1336—1405) из отуреченного мон-
гольского племени барлас. Дальнейшая история западной части Чагатайского
государства (название чагатай было сохранено только за западным государст-
вом, государством Тимура, и его кочевым населением) сложилась так, что
в Мавераннахре возникла династия Тимуридов, правившая страной до начала
XVI в.
В отчете испанского посла имя Чингис-хана не упоминается. В политиче-
ской мифологии эпохи Тимура он предстает неким императором из города «Со-
кровище мира». Чингис-хан не делил свою империю на самостоятельные госу-
дарства. Напротив, все завоеванные земли мыслились общим владением Чинги-
зидов. Империя была разделена на улусы, что диктовалось законами управле-
ния. Однако все улусы подчинялись великому хану. Именно этот пункт Ясы
был предан забвению пятым поколением Чингизидов. Каждый из них пытался
стать независимым правителем. На пути устремлений одних Чингизидов стояли
другие. Началась эпоха междоусобных войн, и никто из соперников не был за-
интересован в сохранении Ясы.
Мифологизированный двойник Чингис-хана сам разделяет империю между
четырьмя своими сыновьями. Политическая реальность XIV в. проецируется в
прошлое и находит обоснование в воображаемом акте основателя империи. На-
следники переписали текст завещания.
«Причиной, по которой эти татары пришли в эту землю и назвались чака-
таями, следующая: в давние времена был в Тарталии император родом из та-
тарского города Дорганчо, что означает Сокровище мира. [Этот император]
владел обширной землей, которую завоевал, а подойдя к концу [дней своих],
§ 38. О чем забыли мифологи XV века?
319
оставил четырех сыновей, которых звали: одного Габуй, другого — Чакатай,
третьего — Есбек и четвертого — Чаркас; все они были детьми одной матери.
Перед смертью отец разделил свои владения и дал каждому его часть, а сыну,
которого звали Чакатай, выделил эту империю Самарканте и еще другую зем-
лю. И завещал всем своим сыновьям [жить в дружбе] и не ссориться, [говоря],
что пусть они знают, что в тот день, как возникнет [вражда] между ними, они
погибнут. Этот Чакатай был человеком храбрым, смелым, мужественным. [По-
степенно] братья стали завидовать друг другу, потом пошли распри, и стали они
воевать один с другим. Когда [жители] земли Самаркантской узнали об этих
распрях, они восстали и убили [Чакатая] и многих его людей и поставили импе-
ратором одного из своего племени. После этого Чакатая осталось в этой земле
много людей [его племени], у которых было имущество и дома, где они жили.
А после того как их сеньор был убит, местные стали называть этих оставшихся
татар чакатаями, и отсюда пошло их название. Из этого рода татар-чакатаев,
что остались жить там, был и Тамурбек и другие чакатай, что служили ему,
и многие из жителей Самарканте также теперь называются так из-за той из-
вестности, какую эти чакатай приобрели, хотя они совсем и не их племени»
(Рун Гонсалес де Клавихо, с. 105 — 106).
Самое любопытное в этой истории обстоятельство связано с фигурой Чага-
тая (ум. в 1242). Он по праву считался ярым блюстителем Ясы Чингис-хана.
Чагатай был бичом для мусульман.
Насколько известно, первым из потомков Чагатая, принявшим ислам, был
его правнук Мубарак, в марте 1266 г. на берегу Ангрена (Мавераннахр) про-
возглашенный главой Чагатайского улуса. Но он правил короткое время: в том
же 1266 г. престол у него отнял другой чагатайский царевич — Барак, двою-
родный брат Мубарака, и провозгласил себя ханом в Узгенде. Зимой 1270—
71 г. в Ташкенте Барак-хан принял ислам, но вскоре умер. После него почти
60 лет Чагатайским улусом правили ханы-язычники, и только хан Тармаширин
(1328—1334) принял ислам, а заодно и мусульманское имя — Султан Ала
ад-Дин и объявил ислам государственной религией страны.
Подробный рассказ о хане Тармаширине-мусульманине мы находим у араб-
ских авторов XIV в. Ибн Баттуты и ал-‘Умари. Вот что пишет о нем, в частно-
сти, ал-‘Умари: «Цари этого государства (т. е. Мавераннахра) приняли ислам
недавно, после 725 г. хиджры (декабрь 1324 — ноябрь 1325). Первый из них,
кто принял ислам, — Тармаширин, да помилует его Аллах. Он искренне пре-
дался Аллаху, поддерживал ислам и стоял за него, как мог. Он приказал при-
нять ислам своим эмирам и своим воинам: некоторые из них стали еще раньше
мусульманами, а другие приняли ислам в повиновение ему. Ислам распростра-
нился среди них, и так высоко поднялся его стяг, что не прошло и десяти лет,
как ислам приняли все: и знатные, и простонародье. Ему способствовали
320
Часть I. Конструирование образа
проживающие в тех краях ученые имамы и угодные Аллаху шейхи. Они ис-
пользовали случай привести к покорности тюрков и постепенно призвали их
к правой вере. И сейчас они (тюрко-монгольские эмиры), как у нас стало из-
вестно, самые ревностные из людей в делах веры и меньше всех ошибаются
в том, что дозволено и что запретно»263.
В действительности со времени Тармаширина ислам окончательно стал ре-
лигией правителей и их подданных только в Мавераннахре, и чагатай при Ти-
муре считали себя вполне мусульманским войском, хотя по своей внешности
и по своему военному устройству оставались верны традициям Чингиз-хана.
Торжество ислама означало прекращение действия Ясы. Доктрина о небес-
ном мандате Чингис-хана уступила место другой идеологии. Однако я не пони-
маю, о какой политической выгоде толкуют нынешние комментаторы. «При пе-
реходе к новой религии монгольская аристократия прежде всего интересовалась
политическими выгодами, поскольку новая религия способствовала усилению
господствующих классов, и, в первую очередь, власти самого хана»264. Ни один
из четырех великих ханов Монгольской империи — Угедей, Гуюк, Менгу, Ху-
билай — не считал, что ислам способен укрепить его власть. Наоборот, они да-
ровали равные возможности представителям всех религий. Аллаху принадлежа-
ла только часть территорий, над которыми царствовал Тенгри. Когда империя
стала дробиться, тогда вновь наступило время Аллаха.
Период действия Ясы во всех монгольских улусах нам в точности неизвес-
тен. В государстве Тимура (1370—1405) связанное с именем Чингис-хана пра-
во чаще обозначалось старотюркским словом «тору», переделанным в «тура».
Об отношении к Ясе Чингис-хана в государстве Тимура при последних Тиму-
ридах можно наглядно судить по следующим словам Бабура. «Прежде, — пи-
шет он, — наши отцы и родичи тщательно соблюдали постановления (тура)
Чингиз-хана. В собрании, в диване, на свадьбах, за едой, сидя или вставая, они
ничего не делали вопреки тура. Постановления Чингиз-хана не есть непрелож-
ное предписание (Бога), которому человек обязательно должен следовать. Кто
бы ни оставил после себя хороший обычай, этот обычай надлежит соблюдать;
если отец издал хороший закон, его надо сохранить; если он издал дурной за-
кон, его надо заменить хорошим» (Бабур-наме, изд. Мано, с. 291—292).
С позиции Бабура, Яса — некий набор правил, хороших обычаев, тогда как
Яса — закон, управляющий жизнью Чингизидов, а не подвластных им земель.
Скорее всего, Бабур не видел текста Ясы.
Согласно «Чингнз-наме», написанном в XVI в. хорезмийским сказителем
Утемиш-хаджи, раздел владений провел сам Чингис-хан. География его завое-
ваний фантастична и включает Багдад, Индию и Дешт-и Кипчак. Результаты
военных кампаний трех поколений Чингизидов приписаны основателю импе-
рии. В воображаемой политической реальности Чингис-хан совершает деяния,
§ 38 О чем забыли мифологи XV века-
321
которых в реальности никогда не совершал и, возможно, даже не планировал.
Картина монгольской экспансии обладает притягательностью, поскольку сопря-
жена с мифом о царе, покорителе мира. Мифологическое обрамление вполне
прозаических мероприятий дает почву для современных спекуляций о том, пла-
нировал ли Чингис-хан создание мировой империи или подчинялся стихии ко-
чевой жизни.
В восприятии Утемиш-хаджи все сыновья Чингис-хана были ханами, то-
гда как в реальности этот титул принадлежал единственному правителю, из-
бранному на курултае. О единстве империи в повествовании Утемиш-хаджи
нет и речи.
«Когда Чингис-хан овладел вилайетами3, одной стороной [которых] был
Багдад, другой — Хиндустан, третьей — Дешт-и Кипчак [и] река ‘Идиль, он
пожаловал эти вилайеты своим четырем-пяти сыновьям. Вилайет Ирака он от-
дал Хулагу-ханус. Угедей-хана поставил в своем вилайете. Тули-хаиа держал
около себя. Чагатай-хану отдал вилайеты Бухары, Самарканда, Хорасана
и Хисара11. Иочи-хан был старшим из его сыновей. Он дал [ему] большое вой-
ско и отправил, назначив в вилайет Дешт-и Кипчак, сказал: „Пусть будет паст-
бищем для твоих коней“. Дал [ему также] вилайет Хорезма. Когда Иочи-хан
отправился в вилайет Дешт-и Кипчак, он достиг Улуг-Тага, который известен.
Однажды, когда он охотился в горах, ему повстречалось стадо марал-кийиков.
Преследуя его и пуская стрелы, он свалился с коня, свернул себе шею и умер»
{Утемиш-хаджи, с. 91). Смерть Джучи на охоте — фольклорный сюжет.
Первые Чингизиды умели хранить свои тайны.
В сочинении османского историка XVI в. Сейфи Челеби имеются известия
о народах Центральной Азии, в частности о калмыках. Небольшое кочевое го-
сударство калмыков находилось в западной части Монголии. Титул их правите-
лей — Алтун-хан. Они считаются потомками Чингис-хана. В их исторической
памяти сохранился единственный эпизод бурной жизни великого завоевателя,
и связан он с переправой через Сырдарью (Джейхун). В XIII в. эта река раз-
деляла владения мусульман и тюрок. Сведения о золотом гробе с останками
Чингис-хана не поддаются объяснению. Золотой гроб великого императора
превратился в шаманский реликт.
«Страна калмаков расположена на одной из сторон Хитая. Имя правите-
ля — Угтай, по прозванию Алтун. Всякого правителя той страны именуют
Вилайет — страна, область, провинция, административная единица.
'Идиль — Итиль, Волга
Хулагу-хан (1256—1265) — сын Тули, внук Чингис-хана Основатель династии иль-ханов
в Иране
Хисар — область и город в долине к юго-востоку от Гиссарского хребта.
322 Часть I Конструирование образа
Алтун-ханом. Этот Алтун-хан из потомков Чингиза, который пересек воды
Джейхуна, затем возвратился и умер в той области. До наших дней Алтун-хан
возит повсюду с собой останки Чингиза в золотом гробу. Всякий раз, когда
калмаки сталкиваются с трудностями, они, придерживаясь своих несообразных
обычаев, простираются ниц перед гробом Чингиза, моля о помощи, ибо они —
кафиры. В той стране, на одной горе, есть пещера. Из глубины пещеры подни-
мается огромное пламя, достигающее высоты минарета. Калмаки поклоняются
тому пламени Они почитают Чингиза как чудотворца и, когда Алтун-хан вою-
ет с другим государем, он водружает свое знамя на гроб Чингиза»265.
ЧАСТЬ II
ЗЕРКАЛЬНОЕ ОТРАЖЕНИЕ МИФА
§ 1. Интеллектуал в имперском ландшафте
§ 1.1. Проблема
«Книга о Тартарах» Иоанна де Плано Карпини и «История Тартар» брата
Ц. де Бридиа относятся к числу памятников, давно и хорошо известных миро-
вой науке. Их достоверный характер никогда не вызывал сомнений, тем инте-
реснее следующее обстоятельство. Блок «фантастических» известий, включен-
ных в отчеты миссии, остается неразгаданным по сей день. Речь идет о «мнимой
реальности», не поддающейся описанию и анализу с помощью традиционных ме-
тодов исследования. Францисканцы зафиксировали столь масштабную мнимую
историю трех легендарных походов монгольских армий, что она, вследствие
грандиозности и каверзности вымысла, осталась незамеченной. Многочислен-
ные попытки расшифровать отдельные фрагменты ирреальной картины собы-
тий выглядят абсолютно безуспешно, ибо ключ к расшифровке лежит вне тек-
стов донесений.
§ 1.2. Предварительные замечания
В донесениях миссии содержатся два совершенно различных описания Мон-
гольской империи. Назовем их условно «реальное» и «фантастическое». «Ре-
альная» картина, рисуемая францисканцами, коррелирует с широким кругом
восточных источников, в том числе и с монгольскими идеологическими пред-
ставлениями. В определенном смысле можно утверждать, что западные дипло-
маты транслируют имперский миф. Имперский миф и был той единственной
реальностью, которую зафиксировали папские послы, стремясь проникнуть в тай-
ны кочевой культуры. Сегодня мы можем уточнить содержательные аспекты
этих текстов и выявить их многоуровневый характер. «Фантастическому» опи-
санию следует придать статус научной проблемы.
§ 1.3. Гипотеза I
На мой взгляд, парадоксальный итог деятельности миссии связан с перево-
дом необычного восточного сочинения, где изображается рождение ирреальной
империи Чингис-хана. По инициативе Г. Д. Пейнтера, это сочинение принято
326
Часть II. Зеркальное отражение миф!
называть «Романом о Чингис-хане». Пейнтер считал его фольклорным произ-
ведением, что, однако, следует отвергнуть по той простой причине, что в тексте
символам Монгольской империи придан гипертрофированный и инвертирован-
ный характер. А достигается это следующим образом. Чингис-хан приказывает
трем армиям покорить весь мир и не возвращаться до установленного срока.
Повинуясь приказу, армии, покорив культурные страны, вторгаются в мифиче-
ские пространства, где вынуждены сражаться с монстрами (асимметричными
людьми, человеческими существами на негнущихся ногах, войском псов и т. д.).
Особенно загадочно выглядит битва с индами, вооруженными медными фигу-
рами, которые изрыгают огонь на большое расстояние. Поход одной из армий
к северным границам мира, напротив, напоминает «познавательную» экспеди-
цию. В этом сюжете с иронией обыгрывается отсутствие истинных знаний у ос-
нователя империи, стремящегося тем не менее к неограниченному расширению
своих владений. Он слепо пытается завоевать земли из категории воображае-
мой географии. Сам Чингис-хан отправляется к восточному краю мира, где
солнце встает из-за моря со страшным шумом. Армия Чингис-хана не выдер-
живает шума солнца и в панике покидает враждебное пространство. Магнитная
гора притягивает оружие и доспехи его воинов, а голод в дикой пустыне застав-
ляет его отдать приказ о съедении каждого десятого. Одним словом, походы
монголов завершаются катастрофическими поражениями, а самого Чингис-хана
убивает громом неба. Удивительный характер этих сведений отмечен всеми ис-
следователями, однако ясный ответ о происхождении и смысле описываемых
событий отсутствует.
§ 1.4. Интерпретации
На мой взгляд, «фантастическое» описание империи может быть понято
лишь при сопоставлении с сюжетами из персидских и арабских космографий
и восточных версий поэмы об Искандере. Францисканцы зафиксировали пере-
вод этого сочинения, не разгадав его истинный смысл. Мотивацией для вклю-
чения его в донесения послужило отсутствие других источников, раскрывающих
раннюю историю происхождения империи и легендарных деяний Чингис-хана.
Итак, начнем с вопроса: кто и с какой целью написал сочинение, где мон-
гольские армии покоряют мифический континент? Авторство брата Иоанна,
равно как и любого из его спутников, исключается по ряду веских причин.
Во-первых, они сами ссылаются на рассказчиков: брат Иоанн — на русских
священников, а брат Бенедикт — на неких тартар; во-вторых, в донесении бра-
та Бенедикта сохранились монгольские названия легендарных народов с адек-
ватным переводом этих названий на латынь (типа укорколоны — быченогие).
В-третьих, легендарные сюжеты имеют исключительно восточное и к тому же
литературное происхождение.
§ Ч. Интеллектуал в имперском ландшафте
327
Фантастические эпизоды либо ставили исследователей в тупик, либо, что
более естественно, просто игнорировались. В лучшем случае историки ограни-
чивались пересказом загадочных сведений. Вопреки мнению большинства ис-
следователей, ответ на эту загадку существует. Конкретная проблема заключа-
ется в распознавании «текста в тексте». Достаточно вычленить из донесений
францисканцев сюжеты легендарного характера, чтобы убедиться, что первона-
чально они составляли вполне самостоятельное литературное произведение. Ра-
зумеется, это не снимает вопроса о загадочности его содержания, но позволяет
с уверенностью отрицать авторство францисканцев. Создать такое произведе-
ние было под силу автору, который прекрасно знал персидские космографии
и одновременно был посвящен в тайны империи. Речь может идти о представи-
теле одной из элитарных восточных групп, перешедших на службу к монголам.
Я полагаю, что неизвестный автор создал сочинение, в котором заставил
Чингис-хана покорять запретные пространства и нарушить границы космоса.
В результате этой экспансии империя Чингис-хана расширяется за пределы ос-
военного мира. Ответ высших сил не заставил себя долго ждать: конструкция
фантастической империи не выдерживает собственной тяжести, а ее основатель
наказан самим Небом. Единственная серьезная трудность на пути нашего ис-
следования заключается в необходимости признать необычную свободу вообра-
жения неизвестного сочинителя. Перед нами — не просто легендарная история
походов трех армий Чингис-хана, а каверзный литературный текст. Что же ка-
сается свободы воображения загадочного литератора, то это обстоятельство
столь же очевидно, сколь и недоказуемо. Все остальное, так или иначе, подда-
ется логическому обоснованию.
Монстры считаются необходимым элементом средневековой ментальности.
На чем основана эта теория, остается неясным. Никто не ответил на вопрос, были
ли описания монстров метафорой чужих пространств, либо означали искреннюю
веру в существование подобных персонажей. Ссылки на традиционную средне-
вековую картину мира в нашем случае ровным счетом ничего не объясняют.
Дело не в монстрах как таковых, а в том, что монголы достигают областей, где
обитают монстры, и вступают с ними в сражения. Вся соль в комбинации ре-
альных походов монголов и ирреальных персонажей, обладающих секретом не-
победимости. При ближайшем рассмотрении оказывается, что монстры с успе-
хом используют монгольские военные приемы и хитрости. Обе соперничающие
силы являются объектом вполне осознанной игры. Я хочу сказать, что монстры
из донесений францисканцев вызывали у исследователей самый оживленный
интерес, но никто не рассматривал их в контексте военного соперничества
с монголами. Монстры анализировались как статичные элементы, при этом
опускалось из виду, что перед нами — динамичная композиция. Никто не
решился сопоставить тему происхождения империи и историю легендарных
328
Часть II. Зеркальное отражение мифа
походов к границам мира, тогда как обе темы слиты в единое целое и составля-
ют квазиисторический текст. В тексте изображается фантастическая империя
Чингис-хана, поглотившая запретные пространства Космоса.
Что может бесспорно свидетельствовать о литературном характере сведе-
ний, зафиксированных францисканской миссией в Центральной Азии? В пер-
вую очередь, существование восточных текстов, где описаны те же самые чу-
десные народы и необычные природные феномены. Речь идет об арабских
и персидских космографиях и других средневековых научных сочинениях, где
говорится о свойствах алмаза, эклиптике солнца и технике огневого боя. Сопос-
тавив найденные тексты с фантастическими эпизодами из донесений франци-
сканцев, я столкнулся с необычным обстоятельством. Ключевые элементы в за-
имствованных сюжетах оказались зеркально перевернутыми. Следовательно,
ключ к пониманию замысла необычного сочинения заключается в инверсии.
«Перевернув» исходный восточный сюжет, мы получим эпизод из донесений
францисканцев. Ясно, что подобной игрой с текстами францисканцы не могли
заниматься. Теория о наивности францисканцев, увлеченно собиравших леген-
ды о монстрах, утрачивает свою притягательную силу.
§ 1.5. Фантастическая империя: замысел и идеи автора
Следует признать, что любая реконструкция «Романа о Чингис-хане» бу-
дет иметь заведомо условный характер и будет легко уязвима для критики.
Причина в том, что роман сохранился лишь в латинских переводах, отягощенных
ошибками и интерпретациями средневековых переводчиков. При этом реконст-
рукция, необходимая сама по себе, не является безусловным доказательством су-
ществования самостоятельного сочинения. В качестве неоспоримого довода
я вижу следующий. Условно можно выделить двадцать сюжетов, и к каждому
из них можно указать литературный прототип. В первую очередь, это сюжеты
из «Искандер-наме» Низами, арабские описания в жанре аджа’иб (чудеса
мира), китайские и тибетские легенды о далеких северных странах, сирийская
легенда о древних тюрках, легенда о царе Великой Индии пресвитере Иоанне,
эпизод из тюркского эпоса об Огузе, генеалогическое предание монголов о не-
доступной местности Эргунэ-кун и ряд других источников. К этому следует до-
бавить инверсию официальных формул и знаков империи. Все заимствованные
сюжеты зеркально перевернуты, при том, что структура сюжетов, как правило,
сохранилась. Последовательная инверсия символов империи ясно свидетельст-
вует об авторском замысле.
С моей точки зрения, картина вымышленных походов отражает квазиисто-
рическую модель Монгольской империи. В тексте описываются внешние грани-
цы империи. Ближайшей литературной аналогией являются странствия Искан-
дера, томимого жаждой разведать пределы мира. Но если Искандер познает
/. Интеллектуал в имперском ландшафте
329
неосвоенный мир, то Чингис-хан пытается его покорить. Поэтому попытки
увидеть за вымышленными сюжетами скрытые исторические факты неприемле-
мы.
Перед нами — не трансформированная реальность, не некий перечень ис-
торических ошибок и уж тем более не наивные представления о загадочной
Азии, а особый «художественный» мир, описываемый в обратной перспективе.
Это проявляется в особом интересе к граничным ситуациям, инверсии заимст-
вованных литературных сюжетов (типа шума солнца) и обостренном внимании
к символам империи. Сыну Неба, возглавлявшему непобедимые армии, проти-
вопоставлен его зеркальный образ — воитель, ведущий в неизвестные про-
странства армию, лишившуюся оружия.
Автор романа жил в эпоху великого хана Угедея (1229—1241), когда раз-
мах походов достиг неслыханных масштабов. В милитаристские игры империи
были вовлечены около ста государств и народностей. Идеальная военная маши-
на превратилась в абсурд, ибо управлять такой системой из одного центра было
невозможно. Интеллектуалы, сопричастные созданию имперских мифов, не
могли не создать антимифа.
Вопреки мнению большинства исследователей, смысл текста прозрачен.
Это — попытка десакрализации образа Чингис-хана. Если суммировать все
сюжеты, то получится захватывающая картина инвертированного мира, отверг-
нутого Богом. Этот мир и есть легендарная империя Чингис-хана. Трудно
представить, для какой аудитории предназначался этот «карнавал мыслей».
Это сочинение взрывает наши представления о творческих возможностях сред-
невековых интеллектуалов.
§ 2. Малая Индия или Эфиопия
Рассказов об этом царе, покорителе горизонтов,
Я не видел начертанными ни в одном свитке.
Слова, собранные мною, как сокровище,
Во всех списках были разбросаны
Кроме новейших историй [изучал я и книги].
Еврейские, христианские и пехлевийские.
Низами. Искандер-наме. (XII в.)
§ 2.1. Сюжет. Постановка проблемы
Согласно донесениям францисканцев, охват южных границ мира начинается
с покорения монголами Малой Индии. Название «Малая Индия» характерно
только для латинской литературы. На первый взгляд, никакой загадки в сюже-
те нет. С точки зрения большинства исследователей, проблема заключается
в отождествлении Малой Индии с тем или иным регионом Среднего Востока266.
На мой взгляд, сведения, излагаемые францисканцами, не позволяют безогово-
рочно согласиться с таким подходом к вымышленному материалу.
В версии перевода брата Иоанна сказано: «Другого сына он [Чингис-хан]
также послал с войском против индийцев, который и покорил Малую Индию.
Они [т. е. ее жители] являются черными сарраценами и называются эфиопами.
Тогда же это войско выступило против христиан, которые живут в Большой
Индии» (LT, V. 12).
Параллельный пассаж у брата Ц. де Бридиа гласит: «А второе войско, по-
сланное со вторым сыном Чингис-кана против индийцев, победило Малую Ин-
дию, то есть Эфиопию, в которой живут люди наичернейшие и [притом] языч-
ники. Когда же достигли Великой [Индии], которую обратил [в христианство]
апостол Фома267, царь [этой] земли, которого всегда называют пресвитер Ио-
анн, тотчас, хотя и был не очень готов к войне, послал против них войско»
(НТ, § 17).
Малая Индия, населенная черными эфиопами, легко покоряется монголами.
Большинство исследователей склонно видеть в сведениях брата Иоанна отра-
жение реальных событий, связанных с покорением Персии. В Персии, как из-
вестно, эфиопы не составляли большинство населения страны. На мой взгляд,
2. Малая Индия или Эфиопия
331
выражение «Малая Индия, она же Эфиопия» следует рассматривать как литера-
турную формулу. У нас нет оснований расчленять эту формулу на части, чтобы
принять Малую Индию за Персию, игнорировав упоминание Эфиопии. Какие
бы объяснения названия страны ни предлагались, вопрос о ее обитателях —
черных эфиопах — составляет отдельную проблему. Дело в том, что эфиопы
выступают как слабосильные противники монголов.
Существует поразительный по содержанию армянский текст, который вы-
глядит как цитата из романа, что, однако, невозможно. В Хронике Мхитара
Дйриванеци (1222-1291) говорится о приказе Угедея покорить мир. Хотя этот
сюжет многократно повторяется в армянских источниках, интересны в данном
случае географические указания на область эфиопских рыбоедов: «Октай-хан
разделил свое бесчисленное войско на три части. Первую отправил на юг, [вто-
рую — ] на север, а [третью] посреди, между ними. Южная овладела всей Ин-
дией и береговой линией страны эфиопских рыбоедов. Северная прошла верх-
ним побережьем Каспийского моря, растоптала многие страны и перешла через
реку Дадуп. Выступил против них алеманский император и заставил их отсту-
пить. Средняя часть предала острому мечу парфян, врканцев (?), кушан и ела-
майцев, которые ныне называются мелахитами, затем овладели Хорасаном,
Персией, Мидией, Испаганом, Атрпатаканом и, последовательно растаптывая
страны, вступили в Армению, Грузию и Агванию, где в одни год 685 (1236)
[монголы] захватили и разгромили все страны, крепости и города, а грузинский
царь и наши князья обратились в бегство» (Армянские источники, с. 90).
В известных мне исследованиях осталось без внимания и следующее об-
стоятельство Речь идет о расхождении между сведениями брата Иоанна, име-
нующего эфиопов сарацинами, и параллельным сообщением брата Бенедикта,
где эфиопы названы язычниками. В большинстве же латинских исторических
свидетельств эфиопы описываются как приверженцы христианского вероиспо-
ведания. Таким образом, обе версии перевода далеки от традиционных запад-
ных представлений и не отражают исторической реальности. Следовательно,
мы можем предположить, что перед нами вымышленный сюжет. В таком слу-
чае возникает вопрос, какая из версий ближе к литературному оригиналу, кото-
рый они передают столь по-разному.
Раскрывая смысл сюжета, следует дать объяснение всем элементам, а не
только «Малой Индии». В вопросе о вероисповедании эфиопов спрятан ключ
к разгадке эпизода, поскольку известно, что легендарный Искандер в свое вре-
мя также победил эфиопов.
Я предлагаю рассматривать эпизод о монгольском походе в Малую Индию
как часть общей композиции, включающей описание Великой Индии, Земли
псов и Буритебета. И композиция, и ее отдельные фрагменты созданы в рамках
«Романа о Чингис-хане», чье содержание отражает, в первую очередь, легендарные
332
Часть II. Зеркальное отражение мифа
сюжеты восточных Александрий. Проверим эту гипотезу на примере краткой
истории покорения Малой Индии. Возникает и другой вопрос: что понимать
под Малой Индией, именуемой Эфиопией? Если покорение эфиопов — леген-
дарный сюжет, то каков источник заимствования?
§ 2.2. Литературный прототип
Итальянский исследователь книги брата Иоанна П. Даффииа считает, что
за Малой Индией в реальности скрывается Средняя Индия, которая в те вре-
мена означала Эфиопию и районы к западу от провинции Макрана и к северу
от Персидского залива. Несмотря на бросающуюся в глаза легендарность этого
сюжета, П. Даффина все же склонен видеть в нем отражение неких реальных
событий. Он пишет: «Кажется, как бы то ни было, текст ссылается на кампа-
нию, которую Тулуй, четвертый сын Чингис-хана, вел против Восточного Ира-
на в 1220—1223 гг.»268. Тему «черных саррацинов» Даффина игнорирует.
Комментарий немецкого историка Ф. Риша показывает, что ситуация не столь
проста269, хотя и не вносит особой ясности, потому что Ришу не был известен
текст «Истории Тартар» брата Ц. де Бридиа.
Напомним географию сорокалетнего похода второго войска: Малая Индия
(Эфиопия), Великая Индия (царство пресвитера Иоанна), Земля псов и Бури-
тебет (последнее название интерпретируется мною как область «волков-псов»,
см. § 5.7). Очевидно, что весь ряд топонимов является мифическим. И как по-
казано по ходу дальнейшего исследования, каждый из перечисленных эпизодов
создан на основе литературных текстов. Поэтому я полагаю, что вопрос нужно
ставить следующим образом: где и когда возникла устойчивая литературная
формула: «Индия, именуемая Эфиопией», или же, наоборот, «Эфиопия, име-
нуемая Индией».
Существовало ли в Средние века сочинение, из которого могла быть заимст-
вована эта формула? Да, такое сочинение известно с XI в., в том числе и в древ-
нерусском переводе. Это «Повесть о Варлааме и Иоасафе», имевшая необы-
чайно широкое хождение как на Востоке, так и на Западе270. История о царевиче
и его наставнике восходит к легенде о Шакьямуни (Будде). Самый ранний из
известных сегодня греческих списков Повести относится к XI в. В леммах гре-
ческих рукописей XIII в. говорится о том, что монах Иоанн вывез сочинение
под названием «Варлаам и Иоасаф» «из внутренней страны эфиопийцев, кото-
рая называется страной индийцев»271. В древнерусской редакции Повесть име-
ла следующее начало: «Книгы Варлам. Изображение душеполезное...] ть из
Макран — северное побережье Оманского залива и Аравийского моря
§ 2. Малая Индия или Эфиопия 333
утреня[я Ефиопьскы]а страны, глаголемыя [Индийскы]а страны, въ святый
град [принесено] Иоанномъ мнихомъ» {Повесть, с. 112).
Согласно И. Н. Лебедевой, заглавие греческой Повести таково: «Душепо-
лезное повествование, принесенное из внутренней Эфиопской страны, называе-
мой Индия, в святой град Иоанном монахом»; в нем, как и в краткой грузин-
ской версии, упоминаются Эфиопия и Палестина. В тексте Повести также
дважды названы благочестивые мужи из внутренней Эфиопии, т. е. Индии,
рассказавшие историю о царевиче и его наставнике автору Повести. В краткой
грузинской версии «Мудрости Балавара» сказано: «Рассказывал нам отец Иса-
ак, сын Софрония Палестинского, и книга эта — мудрость Балавара, который
находился в пустыне с отшельниками. Благослови, отче! Однажды я достиг
[Еф]иопии и там в индийском книгохранилище нашел эту книгу, в которой опи-
272
саны дела сего мира, весьма полезные для души» .
И. Н. Лебедева полагает, что в греческом тексте Повести произошло сме-
шение двух топонимов — Эфиопии и Индии; греческая космография не знала
внутренней Эфиопии, но уже в «Географии» Птолемея есть разделение Индии
на внутреннюю и внешнюю273. У христианских авторов внутренней Индией на-
зывалась Эфиопия и Южная Аравия — например, у Косьмы Индикоплова
в «Христианской топографии» {Косьма Индикоплов. II. 30, 45; III. 65; XI. 3,
23—24). Путаницу между областями эфиопов и индийцев «в книгах греков»
отмечает ал-Бируни (см. § 2.3). На карте Палестины Иеронима на берегах
Красного моря напротив устья Инда изображены два участка, именуемые «Ин-
дия Египетская» и «Индия Эфиопская»274.
Заголовок «Повести о Варлааме и Иоасафе», где поясняется, что «внут-
ренняя Эфиопская страна, называется Индия», нашел отражение во многих со-
чинениях’, в том числе и в «Романе о Чингис-хане». Таким образом, странная,
на первый взгляд, фраза о Малой Индии, жители которой именуются эфиопа-
ми, находит свое объяснение. Этот географический образ — широко распро-
страненное в Средние века литературное клише. Таким образом, становится
очевидной легендарность монгольского похода в Малую Индию, т. е. Эфио-
пию. Кажется несомненным, что пассаж о Малой Индии присутствовал в ро-
мане, а не внесен в текст русскими переводчиками или францисканцами.
Например, в древнерусской версии «Физиолога», говорится о фениксе, который обитает близ
Индии, около Солнечного града (Гелиополя в Египте), т е. в африканской Индии «Фи-
никсъ красна птаха есть паче всех и павы красней. < ..> Венец носит на главе и сапогы на
ногу, якоже царь. Есть же близь Индея, близь Солнечна града» (ПЛДР. XIII век., с. 447).
В александрийском «Физиологе» этой путаницы нет (Физиолог, с. 129).
334
Часть II. Зеркальное отражение мифа
§ 2.3. Где искать Малую Индию — Эфиопию?
Марко Поло Малой Индией именует земли Индокитая «от Зинаба до
Монтифи; тут восемь больших царств, не считая тех, что на островах, а их ве-
ликое множество», а Средней Индией он называет Абиссинию (Марко Поло,
с. 204—205). Брат Иордан де Северак называет Малой Индией территорию
современных Западного Пакистана и Гуджарата. Эфиопия, о которой он пере-
дает различные фантастические слухи, названа им Индией Третьей.
Скажу теперь об Индии Третьей. Говоря по правде, не был я в ней и не видел ее,
но от тех, кто достоин доверия, немало наслышался я о многих тамошних чудесах.
Истина, что в той стране тьма драконов, а у них на головах блестящие камни, назы-
ваемые карбункулами. Драконы живут в золотых песках; растут они очень быстро,
а из пасти исходит дух зловонный и тлетворный, густой, словно дым костра. Време-
нами собираются эти драконы вместе и, распуская крылья, пробуют взлететь ввысь,
однако по воле божьей, а она безмерна, низвергаются на свою погибель в реку, вы-
текающую из рая. Везде окрест выжидают, когда наступит драконов час, и, приме-
тив, что какой-то из драконов низвергся в реку, отсчитывают семьдесят дней, а за-
тем спускаются к берегу, отыскивают кости драконовы, с которых давно уже сошло
мясо, и забирают карбункулы, что сидят в черепах, и камни доставляют императору
Эфиопии, а вы его называете пресвитером Иоанном <..,>. Говорят, что между
Индией и Эфиопией, ближе к востоку, расположен рай земной и из него вытекают
четыре райские реки, а в этих реках великое множество драгоценных камней и тьма
золота. <...> Об Эфиопии скажу, что земля эта весьма обширная и жаркая и там
много разных чудовищ, таких, к примеру, как грифы, а они стерегут золотые горы.
В Эфиопии водятся змеи и прочие ядовитые твари, огромные и без меры вредные.
Там многое множество драгоценных камней; думаю, государь этой страны сильней-
ший на свете и нет ему равного в достатке: ни у кого нет столько золота, серебра
и драгоценных камней, и, говорят, ему подвластны пятьдесят два короля богатых
н могущественных. Он правит всеми соседними землями, лежащими к югу и к запа-
ду. В этой Эфиопии есть две огненньге горьг, а промеж них — золотая гора. Все
эфиопьг — христиане, хоть они и еретики. Довелось мне повидать многих людей из
этих земель, и вел я с ними беседы (Иордан де Северак, с. 151—154).
Кем бьг ни бьгл император Эфиопии, он же пресвитер Иоанн, царь Великой
Индии, история о нем — фантом, тревоживший воображение европейцев вплоть
до XIX в. Дело в том, что правители Эфиопии приняли христианство в раннее
средневековье и с тех пор эти земли воспринимались как христианские. Вот что
писал по этому поводу в 1528 г. весьма осведомленный путешественник Лев
Африканский: «По многим соображениям, изложенным в пространных трудах,
эта часть земли черньгх не считается частью Африки. Латиняне называют ее
Эфиопией. Оттуда иногда приходят монахи, лица которых отмечены огнем. Их
можно видеть по всей Европе, особенно же в Риме. Эта страна управляется
главой наподобие императора, которого итальянцы называют пресвитер Иоанн.
Большая часть страньг населена христианами. Однако там есть магометанский
§ 2. Малая Индия или Эфиопия 335
синьор, который владеет значительной частью ее территории» (Лее Африкан-
ский, с. 17).
Интересную картину рисует ал-Бируни, когда определяет родину эбенового
дерева:
В «Книге царств», одной из книг Библии, [сказано, что] в числе [подарков], при-
везенных из Индии Соломону, сыну Давида, — да будет над ними обоими мир, —
была разноцветная древесина, из которой потом была изготовлена утварь для хра-
ма. После этого в землю израильтян ничего подобного не приходило.
Толкователи говорят, что эта древесина по-сирийски называется кисуса и привозят
ее из страны ан-Наса, которая находится внутри Китая. Она переливается как
жемчуг, в ней видны разноцветные изображения; от нее распространяется прият-
ный запах и она не держится на воде. Я не думаю, чтобы это было что-либо другое,
нежели эбен, он блестит от полировки; все виды эбена из-за своей тяжести тонут
в воде и не всплывают. <...> Диоскорид говорит: самый прочный [эбен] — это
эфиопский, он черный и напоминает отточенный рог. В Эфиопии [Хабаша] нет
эбена. Но все чернокожие в книгах греков упоминаются [под названием] Куш3
и большинство переводчиков объясняют его как эфиопцы и индийцы.
В другом месте Диоскорид говорит: самый лучший [эбен] тот, который привозят из
Куша, а это — области Синдь и Суданс. Он черный как смоль, и по гладкости на-
поминает панцирь черепахи. Синд не имеет к этому никакого отношения; ни у них,
ни у индийцев нет эбена (ал-Бируни. Книга о лечебных веществах. 7).
Ал-Бируни справедливо замечает, что хабеши (эфиопы), индийцы и жите-
ли Синда обитают на совершенно разных землях, однако для нас важна леген-
дарная традиция, критикуемая им, в которой представления об Индии и Эфио-
пии слиты в единое целое.
Так, Марко Поло относит Абиссинию к Средней Индии, и его представ-
ления отражают сведения, полученные им во время путешествий по Востоку.
Он утверждает: «Абасия, знайте, большая область в Средней Индии». Абасия
(Abasie), о которой говорит Марко Поло, есть Абиссиния или Хабеш, как ее
называли восточные авторы. Согласно ал-Бакуви, «страна ал-Хабаша, долго-
та — 65°5', широта — 9°30’, — обширная земля, на севере которой [находит-
ся] Берберский залив [Аденский пролив], на юге — материк, на востоке —
аз-Зиндж, на западе — ал-Буджа. Очень жаркая [страна]. Люди черного цве-
та от солнечного загара, и таких большинство. Мусульман там мало, большая
часть населения — христиане. Большую часть их земель [занимают] пустыни.
Городов у них немного из-за отсутствия воды и недостатка дождей» (ал-Баку -
ви. I. 4).
Куш — город в Нубии
Синд — совр. Западный Пакистан.
Судан — область чернокожих.
336
Часть II. Зеркальное отражение мифа
Название ал-Хабаша очень редко относилось к собственно эфиопам (хаба-
шам). Некоторые восточные авторы полагали, что ал-хабаша — арабское пле-
мя, переселившееся в Африку из Южной Аравии (см.: ал-Бируни. Хроноло-
гия, с. 111; Арабские источники VII—X вв., с. 384). Например, Абу Салих
Армянин писал (ок. 1174 г.): «Страна ал-хабаша в пределах престола MagKa
Евангелиста. Ал-хабаша — это царство Саба, из которого явилась царица Йе-
мена в Иерусалим, чтобы услышать от Соломона мудрые слова. [...Страна]
ал-хабаша граничит с Индией и смежными с нею странами. От [имени] престо-
ла Марка Евангелиста александрийским патриархом в Египте над ал-хабаша
поставляется митрополит, а этот митрополит над ал-хабаша назначает им клир,
а именно священников и дьяконов. Хабашский царь Мукурры — православ-
ный царь» (Арабские источники XII—XIII вв., с. 50).
Средневековое представление о том, что Эфиопия находилась в Индии или
поблизости от нее, было предметом исследования П. Пелльо275. По поводу
этой ошибки он дает подробное разъяснение. Учитывая туманность термина
«Индия» в раннем средневековье, Пелльо предлагает обратить внимание на два
момента, приведшие к ошибке, которые кажутся ему особенно существенными.
Первый — это представление о четырех реках, текущих из рая, одна из них —
Гион отождествлялась с Оксусом (Амударьей) и Нилом; второй связан с попу-
лярной легендой о Варлааме и Иоасафе. Внимание П. Пелльо привлек заголо-
вок Повести, где говорится о том, что она занесена из «внутренних районов
страны эфиопов, иными называемой страной индийцев». Он указывает на ошиб-
ку Зотенберга276, который полагал, что фигурирующее в арабской версии По-
вести имя «хабаша» (абиссинцы) для обозначения эфиопов является поздней-
шей вставкой. Благодаря исследованиям П. Пиитерса277, пишет П. Пелльо, мы
знаем, что легендарная биография Шакьямуни, переведенная на пехлеви
в 500 г. и. э., была позднее переведена также на арабский, а затем и на грузин-
ский языки; грузинская (возможно, арабская) версия около тысячного года по-
служила источником создателю знаменитой греческой новеллы278. Таким обра-
зом, по мнению Пелльо, именно под влиянием арабского перевода действие
новеллы оказывается связанным с Абиссинией, которая, в свою очередь, пре-
вратилась в Эфиопию под пером грузинского переводчика, и «внутренняя Эфио-
пия, называемая Индией» становится расхожим понятием на Западе, благодаря
широкому распространению Повести на греческом и латинском языках.
§ 2.4. Эфиопы: сарацины или язычники?
Остается ответить на вопрос о путанице наших авторов с вероисповеданием
жителей «Эфиопии». Для миссионеров-францисканцев вопрос о вере того или
иного народа не мог быть безразличным, поэтому небрежность при записи или
§ 2. Малая Индия или Эфиопия
337
копировании практически исключена. Категория вероисповедания того или ино-
го народа входила в универсальную триаду (царь, язык и вера) при описании
мира279. В нашем случае версия брата Иоанна существенно отличается от вер-
сии брата Бенедикта. Первый пишет о том, что эфиопы — мусульмане, вто-
рой — язычники. Какова причина этого расхождения, тем более что оба извес-
тия францисканцев выглядят неожиданно на фоне западной и восточной тради-
ции, признававшей Эфиопию христианской страной. Столь явное противоречие
с общепринятыми взглядами указывает на необычный источник сведений, за
которыми угадывается фигура автора романа.
Марко Поло сообщает о вероисповедании правителя и жителей Абиссинии,
и по ходу отмечает любопытную подробность — знаки на лице, что находит не-
ожиданную параллель в описании легендарного похода Искандера на хабашей
в поэме Низами. Сравнение этих версий дает неожиданный результат.
Абасия, знайте, большая область в Средней Индии. Самый сильный царь в этой
области — христианин; все другие подчинены ему; их шестеро, трое христиан
и трое сарацин. У здешних христиан на лице три знака, один знак от лба до середи-
ны носа, да по знаку на каждой щеке; метят они знаки горячим железом, и это их
крещение: после крещения водою делают вот эти знаки, и для красоты, и как завер-
шение крещения. Есть тут иудеи, и у них по знаку на каждой щеке; а у сарацин
только один знак, от лба до середины носа. Великий царь живет по середине облас-
ти, а сарацины живут в сторону Адена. В этой области проповедовал св. Фома,
апостол; после того как он обратил этот народ, ушел он в Мабар, где и помер; там
его мощи (Марко Поло, с. 205).
Итак, согласно Марко Поло, Абиссиния — христианская страна, и все ее
жители имеют знак на лице как свидетельство принадлежности к одной из ми-
ровых религий. Теолог Иоанн Хильдесхаймский так объяснял смысл знака на
лице индусов, живущих в царстве пресвитера Иоанна: «Все они добрые хри-
стиане и имеют своего патриарха, именем Фому, коему они во всем повинуются
и послушествуют, как мы Папе, и еще повинуются пресвитеру Иоанну, своему
господину, как мы царю или императору. Оба они имеют жительство в городе
Скулла, который был избран тремя царями местом для своего погребения и от-
куда они потом были увезены, а вместе с ними и многие другие ценности, как
вы о том уже слышали. Когда же епископы сих индусов поставляют священни-
ка, то освящают и благословляют огонь и нагревают в нем острое лезвие, кото-
рое также благословляют, и этим весьма острым и раскаленным лезвием взре-
зывают тому священнику лицо между лбом и носом до самой кости, и сие
делают они в память того, как Святой Дух опустился на апостолов Христовых
в виде огня. И по этим надрезам узнают в тех странах священников, как у нас
узнают их по выбритому темени» (Иоанн Хильдесхаймский. XLI). Испанские
послы, побывавшие при дворе Тимура, рассказывают об Индии то же самое:
338
Часть II. Зеркальное отражение мифа
«Жители этой Индии — христиане, а их сеньор и [сами] индийцы [по вере]
подобны грекам. Среди них есть и другие христиане, меченные огнем на лице,
иного толка, чем другие, но эти, меченные огнем, менее важны, чем первые;
а среди них живут также мавры и иудеи, но [все] они зависимы от христиан»
(Руи Гонсалес де Клавихо, с. 125).
В Хронике псевдо-Дионисия Тельмахрского (VIII в.) имеется раздел, оза-
главленный «О царстве индусов и как они по причине войны стали христиана-
ми»280. Под «царством индусов» понимаются государства химьяритов в Южной
Аравии и кушитов в Эфиопии. Византийские и сирийские авторы объединяли
прибрежные страны и народы бассейна Индийского океана, называя их всех
соответственно Индиями и индийцами. Для целей нашего исследования следует
отметить, что Эфиопия называлась внутренней Индией, а царь и знать этой
страны были христианами.
Византийский историк IX в. Феофан Исповедник, используя неизвестные
источники, называет эфиопов «внутренними индийцами», уверовавшими в Хри-
ста (История Африки, с. 265). Арабский географ Ибн Хаукал (X в.) пишет
о нубийцах и ал-хабаша (эфиопах) как христианах: «Еще до ислама они приле-
гали к государству ромеев, ибо земля нубийцев граничит с Египтом, а ал-хаба-
ша находятся на море ал-Кулзума. Между обоими этими народами и Египтом
расположены населенные пустыни, где есть золотые россыпи» (История Аф-
рики, с. 283).
Хорасанский путешественник XI в. Насир-и Хусрау также пишет о черных
христианах Нубии: «Выше к югу [от Египта] лежит Нубия, там правит другой
царь, люди там чернокожие и религия у них христианская. Купцы ездят туда
и возят стекло, гребни и коралл, а оттуда привозят рабов» (Насир-и Хусрау,
с. 99).
Ибн Васиф Шах (нач. XIII в.), автор легендарной истории Египта, сооб-
щает: «К [стране] ал-буджа примыкает [земля] ал-хабаша, а они потомки Ха-
баша ибн Куша ибн Хама. Самое большое из их царств — это царство ан-над-
жаши, а он самый великий из их царей, и все царства ему повинуются и платят
ему харадж. Ан-наджаши держится христианской веры. Название его столицы
Ку'бар. В древние времена арабы непрестанно приезжали в это царство ради
торговли». Далее говорится о зинджах, торгующих бивнями слонов, и народе
ал-кук, которые живут «между зинджами и Синдом и граничат как с этими,
так и с теми» (Арабские источники XII—XIII вв., с. 92).
Итак, в средневековой литературе эфиопы считались христианами. Соглас-
но же версии брата Иоанна, жители Малой Индии (Эфиопии) являются чер-
ными сарраценами, а в версии брата Ц. де Бридиа они названы людьми «наи-
чернейшими и язычниками». Это расхождение с традицией означает, что сведения
§ 2. Малая Индия или Эфиопия
339
францисканцев о вероисповедании жителей Малой Индии (Эфиопии) носят
исключительно легендарный характер. Укажем источник этих легендарных све-
дений: восточная Александрия, а именно поэма Низами «Искандер-наме»,
многие сюжеты которой представляют близкую параллель к эпизодам «Романа
о Чингис-хане». Последнее обстоятельство позволяет поставить вопрос о неко-
ем общем сюжетном фонде Низами и автора романа.
Согласно Низами, Искандер побеждает войско зинджей, подобных дивам,
и абиссинцев и приказывает наложить на них клеймо, что равносильно обраще-
нию побежденных в новую веру — мусульманскую веру (в поэме Низами Ис-
кандер ревностный распространитель ислама). О зинджах у Низами говорится:
«это жители пустыни, черные, как деготь»; зинджи описываются как ужасное
племя людоедов (Низами Гянджеви, с. 80). В «Шахнаме» также говорится
о походе Искандера в землю хабашей (абиссинцев):
Владыка, что солнцу подобен лицом,
На землю хабашей вступает потом.
Что вранье крыло, эти люди на взгляд,
Глаза, словно яркий светильник, горят.
Дивятся бойцы —- чернокожих, нагих,
Могучих — не видели прежде таких. <...>
Сбежались их тысячи, злобой горя,
Весь мир потемнел пред очами царя
Фирдоуси. Шахнаме. Т. 5. С. 57.
И Фирдоуси, и Низами описывают победу Искандера над черным воинст-
вом. Не выдержав натиска румийского войска,
Абиссинцы выступили вперед, моля о пощаде.
Шах тех дикарей, которые происходили из Абиссинии,
Приказал не казнить во время этого избиения,
Простил их ради тяжкого их положения,
Дал им пощаду от своего меча
Приказал наложить на них клеймо.
И по этой причине для абиссинцев всегда клеймо на огне,
Озарил он их этим горячим клеймом,
Ибо светоч сверкает только, когда горит в нем огонь
Низами Гянджеви. Искандер-наме, с. 93.
О меченных горячим железом лицах жителей Абиссинии рассказывает
и Марко Поло. Количество знаков, по его словам, позволяет отличить друг от
друга приверженцев разных религий: христиан, иудеев и сарацин. Не исключе-
но, что речь идет о шрамах, полученных в процессе инициаций. Вот что писал
340
Часть II. Зеркальное отражение мифа
о метках на лицах суданцев арабский географ XII в. ал-Идриси: «Каждый жи-
тель страны Ламлам, когда он достигает половой зрелости, клеймит себе огнем
лицо и виски, и это признак, [по которому их можно узнать]. Их страна и все
их возделанные земли расположены вдоль реки, впадающей в Нил» (Арабские
источники Х—Х11 ев., с. 284). Для внешних же наблюдателей, в роли кото-
рых выступают Низами и Марко Поло, метки на лицах эфиопов означают при-
надлежность к одной из известных им мировых религий.
В 1204 г. пикардийский рыцарь Робер де Клари видел в Константинополе
«короля Нубии», совершающего паломничество по святым местам. На лбу это-
го черного христианина был выжжен крест. Через переводчика он заявил, что
«все жители в его земле христиане и когда рождается ребенок и его крестят, то
ему выжигают раскаленным железом крест на лбу такой, как у него самого.
И бароны рассматривали этого короля с большим изумлением» (Робер де Кла-
ри. LIV)
Для Низами важна ие столько удача Искандера в войне с зинджами,
сколько милость победителя к молящим о пощаде. Апофеозом победы является
приобщение зинджей к новой вере. Так в «Искандер-наме» возникает литера-
турный образ черных мусульман. Стоит ли говорить, что в реальности Искан-
дер не имел никакого отношения к принятию ислама жителями Эфиопии. Од-
нако этот анахронизм (о эфиопах-мусульманах) через посредство литературной
версии «Искандер-наме» попадает, на мой взгляд, в «Роман о Чингис-хане».
Оии и есть «черные саррацены» Малой Индии, именуемой Эфиопией, из вер-
сии брата Иоанна, который, как правило, не вносит смысловые поправки в текст
перевода романа.
Вымышленный поход второго сына Чингис-хана против Малой Индии за-
канчивается победой монголов. Ни о какой милости к побежденным нет н речи.
Кажется, поворот этой темы и занимает, в первую очередь, автора романа.
Конкретным же поводом для включения легендарной Эфиопии в число земель,
покоренных монголами, могли послужить заявления официальных историогра-
фов, сходные с тем, что пишет Рашид ад-дин об Абиссинии281. Там же см.
о мифической географии походов Искандера от зинджей до фагфурцев (китай-
цев) и походе легендарного Огуз-кагана на юг, в жаркую страну Барак, где
«лица жителей черные-пречерные» (что, несомненно, является отражением по-
хода Искандера на зинджей).
§ 2.5. Итог
В романе Малая Индия соответствует внутренней Индии из «Повести
о Варлааме и Иоасафе»; и обе Индии (в силу очень древней ошибки или тради-
ции, что в данном случае одно и то же) именуются Эфиопией. Соответственно,
поход монголов на Малую Индию, описанный в книгах францисканцев, является
§ 2. Малая Индия или Эфиопия
341
литературным фактом. Он создан на основе сюжета из восточных Александрий
(с инверсией результата победы, что становится очевидным, если сравнивать
отношение к побежденным эфиопам Искандера, несущего новую веру, и монго-
лов-завоевателей). В таком случае вариант брата Иоанна, где фигурируют
эфиопы-мусульмане, адекватно передает эпизод романа. А появление эфио-
пов-язычников, видимо, стоит рассматривать как результат ученой поправки,
внесенной в текст перевода братом Бенедиктом, как правило, более чувстви-
тельным к всевозможным аномалиям романа.
§ 3. Загадочное оружие XIII века
§ 3.1. Сюжет. Постановка проблемы
Легендарный поход монголов в Малую и Великую Индии относится к наи-
более сложно сконструированным сюжетам «Романа о Чингис-хане». Инверсии
подверглись заимствованные литературные темы, имперские мифы и некоторые
военные символы. Вопрос, который не может не возникнуть при знакомстве
с сюжетом, звучит следующим образом: как появилось описание легендарной
битвы, в которой одна из армий Чингис-хана терпит поражение от царя Вели-
кой Индии? Многие западные дипломаты, побывавшие в империи монголов,
настаивают на том, что результат был обратным: победу одержал Чингис-хан.
Это вымышленное событие было широко известно среди восточных и общав-
шихся с ними западных христиан. Христианские источники отражают в данном
случае монгольскую или имперскую версию события. Показательна «солидар-
ность» монгольских и западных источников, утверждающих победу за Чин-
гис-ханом. На их фоне сведения о битве за Великую Индию, принесенные
в Европу братом Иоанном и братом Бенедиктом, выглядят весьма неожиданно,
что отмечено всеми исследователями. В донесениях францисканцев не только
сообщается о могуществе царя Индии, его победе над монголами, удивительном
оружии индийцев, но и желании царя вновь сразиться с монголами. Каким бы
ни было происхождение имперской версии, ее содержание выглядит вполне ес-
тественно, тогда как существование обратного варианта требует объяснения.
И что самое любопытное, в имперских версиях ни тот, ни другой противник не
использует загадочное оружие.
Замысел фантастического сражения, где на монголов обрушиваются струи
летящего огня, и они проигрывают, даже не успев вступить в бой, мог возник-
нугь только в мифологическом поле «Романа о Чингис-хане». В Средние века
такого оружия, как медные фигуры, мечущие огонь на расстояние полета стре-
лы, не существовало. Как будет показано ниже, описание грандиозной битвы
между двумя великими армиями является лишь внешней рамкой, в которую
вставлены другие легендарные известия. Сценарий сражения между монголами
и войском пресвитера Иоанна зеркально копирует описание битвы Искандера
с индийским царем Пором (в варианте, наиболее близком к «Шахнаме» Фир-
доуси и арабской версии «Калилы и Димны», принадлежащей перу Абдаллаха
§ 3. Загадочное оружие XIII века
343
ибн ал-Мукаффа). Две знаменитые легендарные битвы рождают третью, ход
которой известен только по донесениям францисканской миссии 1245 г. Рамоч-
ное построение сюжета позволяет неизвестному автору вводить неожиданные
элементы в каждую из заимствованных тем. Так, медные всадники Искандера,
начиненные пылающей нефтью, превращаются в никому не известное огнемет-
ное оружие индийцев. Эта сложность перехода поставила в тупик многих иссле-
дователей.
Исследовательское вхождение в сюжет предполагает анализ композиции
и ее отдельных элементов. Только опираясь на метод инверсии, можно устано-
вить, как рождается композиция, в которой победа остается за индийцами (на-
пример, хитрость с фигурами Искандера, вводящими в заблуждение индийцев,
в нашем случае представлена как хитрость индийцев, побеждающих монголов;
индийцы, в свою очередь, используют один из военных приемов монголов, ими-
тирующий удвоение войска; войлочные фигуры превращаются в медные статуи,
огонь индийцев летит на расстояние, превышающее полет монгольских стрел,
ит. д.). Самым загадочным элементом в этой картине являются медные всад-
ники, испускающие огонь на большое расстояние. Варианты интерпретаций
медных фигур — от огнестрельного оружия282 до статуй Будды283 — свиде-
тельствуют скорее о фантазии современных авторов (непроизвольно оказав-
шихся в игровом поле романа), нежели об истинном понимании ситуации.
На заднем плане нашего сюжета просматривается реальное событие, а имен-
но вторжение монголов в Северную Индию в 1221 г. Исследователи отмечают
двойственный характер сведений францисканцев, где историческое событие
словно отражено в зеркале легенды, и поэтому у многих из них возникало есте-
ственное стремление провести разграничивающую линию между вымыслом
и реальностью. Оставаясь на этой позиции, проблему мы не решим. Дело не
в легендах и не в реальных фактах, а в том, что то и другое послужило автору
романа материалом для конструирования сюжета. Перед нами продуманный
литературный текст, а не механическое соединение различных тем, которые
следует разнести по категориям «вымышленное» и «реальное». Поэтому глав-
ный вопрос исследования звучит так: какое место занимает этот эпизод в ком-
позиции «Романа о Чингис-хане»? Иными словами, с какой целью неизвестный
автор изображает сокрушительное поражение монголов в битве с легендарным
царем Великой Индии? Следующий вопрос: почему автор, оставляя победу за
индийцами, не ограничился инверсией официального монгольского предания, но
и ввел в описание фантастическое оружие? Ответы содержатся в самом тексте,
но для того чтобы их увидеть, следует привлечь параллельные известия.
В переводе брата Бенедикта содержатся дополнительные подробности, от-
сутствующие в тексте брата Иоанна: оружие индийцев названо новой и неслы-
ханной хитростью; огонь именуется «живым», а не «греческим», как у брата
344
Часть II. Зеркальное отражение мифа
Иоанна; более ясно описан механизм действия огненосных статуй; сообщается
также, что с момента этих событий прошло восемнадцать лет и индийцы грозят
монголам ответным нападением.
А второе войско, посланное со вторым сыном Чингис-кана против индийцев, побе-
дило Малую Индию, то есть Эфиопию, в которой живут люди наичернейшие,
[к тому же] язычники. Когда же [тартары] достигли Великой [Индии], обращен-
ной [в христианство] апостолом Фомой, царь [этой] земли, которого обычно име-
нуют пресвитер Иоанн, тотчас, хотя и не был хорошо подготовлен к войне, послал
против них войско. Они использовали против тартар некую новую и неслыханную
хитрость: они подготовили особым образом три тысячи всадников, впереди которых
иа седла посадили некие железные или бронзовые фигуры, которые содержали
в своей полости живой огонь. И, прежде чем стрелы тартар могли их достичь, они
начинали испускать огонь, раздувая кузнечные меха, которые располагались на сед-
ле под бедром каждой [фигуры]. Вслед за огнем они начали метать стрелы, чем
войско тартар было приведено в беспорядок. Одни обожженные, а другие раненые,
они пустились в бегство, [а] индийцы, преследуя их, перебили многих, а остальных
изгнали из своих границ, так что впоследствии тартары к индийцам не возвраща-
лись. Сами тартары рассказывали нашим братьям, что индийцы расположили вой-
ско к бою, подняв воинов на стременах над [крупами] коней. «И прежде, чем мы
успели понять происходящее, — [говорили они], — те внезапно опустились в сед-
ла, и в нашу сторону брызнул огонь, за которым последовали их стрелы. Таким об-
разом наше войско было обращено в бегство». Поскольку в течение следующих во-
семнадцати лет индийцы не видели тартар, они им сказали через вестников: «Вы
вторглись на нашу землю, как воры, а не как доблестные воины, но теперь знайте,
что мы каждодневно готовы к вашему нападению’. Так что, несмотря на то, что вы
сами не осмелитесь прийти к нам, ожидайте довольно скоро нашего нападения»
(НТ, § 17).
Очевидно, что интрига сюжета заключена в огненосных медных фигурах —
с их помощью индийцы одерживают победу и демонстрируют свое превосход-
ство над монголами. Возникает вопрос: почему тактика индийцев названа новой
и неслыханной военной хитростью? Насколько известно, этот вопрос не был
предметом специальных исследований. Например, Дж. МакГрегор ограничива-
ется предположением, что зажигательные устройства индийцев могли быть од-
ним из видов оружия, которое использовалось монголами и хорезмийцами, но
ближе всего, по его мнению, они напоминают хитрость Александра Великого
а Сравнение противника с ворами, кажется, входило в монгольский политический лексикон.
Например, когда Абага-хан собирался воевать с Сирией, он «послал к Бундукдару гонца
с угрозой и устрашением и сказал: „Вы внезапно, как воры, нападаете на моих караульных
и дорожную стражу и небольшое число [их] убиваете, а когда весть доходит до нас и мы са-
димся [на коня], чтобы вас отразить, вы по-воровски обращаетесь в бегство. Ежели вы реши-
лись противостоять и сразиться, то выходите в поле как мужи и стойте стойко» (Раилид
ад-дин. Т. HI. С. 88-89).
§ 3. Загадочное оружие XIII века
345
в сражении с индийским царем Пором264. Принцип действия оружия индийцев
исследователь не объясняет. Как показано ниже (§ 3.5), ни Александр, ни
монголы, ни хорезмийцы не применяли в военных целях медные фигуры, мечу-
щие огонь. Подобная огневая техника была известна только византийцам и ис-
пользовалась ими в морских сражениях. Следовательно, загадочное оружие ин-
дийцев не литературный вымысел. Узнав тайну медных фигур, мы получим
ключ к истории одного из самых «технологичных» военных изобретений ранне-
го средневековья, к середине XIII в. ставшего уже легендой. Но прежде чем
обратиться к истории происхождения отдельных элементов, назовем предпола-
гаемые источники сюжета.
В «битве за Индию», как она описана в романе, самым неожиданным обра-
зом соединяются шесть тем:
1) восточнохристианская легенда о пресвитере Иоанне, царе Великой
Индии285;
2) несторианская легенда о битве Чингис-хана с царем Иоанном, вошедшая
в фонд имперских мифов;
3) боевые хитрости монголов, а именно изготовление ими войлочных чучел;
4) эпизод из «Шахнаме» о железных всадниках, начиненных горящей неф-
тью, которых использовал Искандер в битве со слонами Пора;
5) легендарные сведения о византийских огнеметах XI в.;
6) исторические известия о вторжении передовых отрядов Чингис-хана в Се-
верную Индию.
Как видим, автор романа использует разнохарактерные источники, и, на
первый взгляд, его выбор выглядит случайным. Отметим, что большая часть из
выделенных тем давно известна исследователям, поэтому наша задача — вы-
явить механизм сцепления их в единую картину. Подобную задачу в свое время
ставил Ф. Риш и частично ее выполнил; однако он принимает за автора сюжета
брата Иоанна и, следовательно, настаивает на ошибках исторического характе-
ра, что делает все построение Ф. Риша неприемлемым (подробнее см. § 3.2.3).
Как было показано в первой части нашего исследования, фантастическая часть
донесений францисканской миссии 1245 г. не ошибка, а сочинение неизвестного
восточного автора. Справедливости ради отметим, что Ф. Риш не мог знать па-
раллельные известия «Истории Тартар» брата Ц. де Бридиа. В современных
же немецких исследованиях идея Пейнтера о существовании «Романа о Чин-
гис-хане» популярностью не пользуется.
Единственный способ разрешения проблемы заключается в принятии пра-
вил игры, предложенных автором романа. Эти правила заключаются в последо-
вательной инверсии. Объяснить иным образом, почему каждая из заимствован-
ных тем в процессе конструирования сюжета подверглась метаморфозе, не удает-
ся. Так, например, миф о царстве пресвитера Иоанна был развеян к середине
346
Часть II. Зеркальное отражение мифа
XIII в. — в нашем же сюжете это царство предстает во всем своем могущест-
ве; в широко известном предании Чингис-хан одерживает победу над царем
Великой Индии — в нашем сюжете, наоборот, монголы проигрывают индий-
цам, а Чингис-хан вообще не упоминается; неоспоримые достоинства монголь-
ских лучников в условиях дальнего боя уступают возможностям метателей огня
из войска пресвитера Иоанна и т. д. Одной из целей нашего исследования яв-
ляется выяснение функциональной направленности этих «превращений». Сю-
жет, несмотря на его многослойность, воспринимается как цельное повествова-
ние. Истинный смысл композиции может быть раскрыт после суммирования
результатов анализа каждой темы и ее отдельных элементов. Мы проследим,
каким образом исходные импульсы (темы, элементы) сливаются в цельную
картину.
Замечу, что большинство исследователей не рассматривает сведения брата
Иоанна о битве монголов с царем Великой Индии как интригующую загадку.
Достигается это простым путем — игнорированием некоторых элементов сю-
жета. Например, совершенно непонятно, что побудило И. Боржака, вопреки яс-
ным свидетельствам, приписать хитрость с медными фигурами Чингис-хану286.
Это наиболее поразительный пример игнорирования сведений источника. Со-
гласно текстам из донесений францисканцев, Чингис-хан в битве с индийцами
вообще не участвует, а медные фигуры принадлежат индийцам и приносят им
победу. Ф. Царнке, известный своим капитальным исследованием истории ле-
генды о пресвитере Иоанне, заявляет, что францисканская миссия принесла
фальшивую версию исторических событий о вторжении монголов в Индию287.
С тех пор это утверждение стало общим местом в немецких работах.
Другой пример. По мнению И. де Рахевильца, один из наиболее интерес-
ных разделов в донесениях францисканцев посвящен возникновению империи
монголов, что показывает переработка легенд о пресвитере Иоанне и «Роман
о Чингис-хане». Таким образом, Рахевильц не относит битву с войском индий-
цев к сюжетам романа, а катастрофа, приключившаяся с монголами, его не сму-
щает. Как и многим другим исследователям, Рахевильцу эта история напомина-
ет легендарные описания битвы Александра с индийским царем Пором, чьи
слоны были обращены в бегство македонцами, использовавшими раскаленные
бронзовые статуи, заполненные горящими углями и размещенные на железных
колесницах. Донесение брата Иоанна, пишет И. де Рахевильц, также отражает
распространенные рассказы: 1) об использовании монголами в военных кампа-
ниях войлочных подобий людей и зажигательных средств; 2) о поражении одного
из монгольских военачальников в столкновении с хорезмийцами в 1221 г.288 В по-
следней статье, посвященной этой теме, И. де Рахевильц, пересказав содержа-
ние сюжета, который оценивается им как любопытная история, заключает:
«В Центральной и Западной Азии, особенно в Персии, где поэма об Александре
§ 3. Загадочное оружие XIII века
347
всегда была в центре внимания историографов, фрагменты из поэмы использо-
вались для обогащения известных историй о завоеваниях Чингис-хана. <...>
Вымышленные элементы в донесении Иоанна де Плано Карпини усилили убе-
ждение Запада в том, что существование пресвитера Иоанна продолжается»289.
В первой части было показано, что западные авторы были убеждены в обрат-
ном.
Картина, нарисованная Рахевильцем, предстает набором осколков, из кото-
рых невозможно сложить единый рисунок. Известно, что Александр, придя
в Индию, выиграл сражение; монголы, придя во владения царя Индии, проиг-
рывают сражение, даже не успев вступить в бой. На вопрос — почему монголы
проиграли эту легендарную битву — ответ отсутствует (этот вопрос в исследо-
вании Рахевильца даже не ставится). Медные статуи понадобились Александ-
ру против слонов индийцев, в нашем сюжете слоны отсутствуют, а статуи не
раскалены (они укреплены на спинах лошадей, и за ними сидят люди с кузнеч-
ными мехами). Было бы интересно выяснить принцип действия этого оружия,
но этим вопросом, кажется, никто не занимался. И последнее, если историю
о медных статуях придумали в Персии знатоки занимательных легенд об Алек-
сандре, то какова была цель столь сложного замысла? Чтобы продлить жизнь
мифа на Западе? Ни на один из этих вопросов исследование Рахевильца ответа
не дает.
§ 3.2. Чингис-хан и пресвитер Иоанн
Начнем с легендарной битвы между войском Чингис-хана и царем Индии,
пресвитером Иоанном. Как уже было отмечено, сведения об этом вымышлен-
ном событии передают многие христианские авторы XIII в. И все как один го-
ворят о победе Чингис-хана, тогда как в нашем сюжете монголы терпят сокру-
шительное поражение290. Можно смело полагать, что последнее представляет
инверсию имперской легенды, имевшей хождение среди восточных христиан.
Л. Ольшки убедительно показал существование двух фаз в развитии легенды
о пресвитере Иоанне — западной и азиатской29'. По его мнению, новая тен-
денция получила толчок в середине XIII в. и была связана с политической ми-
фологией Монгольской империи. Нас в данном случае интересует азиатский ва-
риант легенды о пресвитере Иоанне.
Приведенные ниже примеры являются своего рода «первичным» текстом,
использованным автором романа при создании собственного сюжета. В истори-
ческой энциклопедии Винцента де Бове ключевые моменты в описании битвы
Чингис-хана с царем Давидом, сыном пресвитера Иоанна, аналогичны сведениям
из донесения послов Людовика IX, несомненно полученным из рук несториан.
Различие заключается только в эмоциональной оценке события, но результат
348
Засть II Зеркальное отражение мифа
совпадает: царь Великой Индии убит, а его подданные подчинились новому го-
сударю — монгольскому хану (см. § 1.3).
Доминиканец Андре де Лонжюмо, вернувшись из Малой Азии, в донесе-
нии Лионскому собору 1245 г. утверждал, что нынешний монгольский хан —
сын христианки, «ибо отец его, когда покорил себе всю Индию и того, кто на-
зывается пресвитером Иоанном (имя, которое дается всем царям Индии), убил,
то взял в жены его дочь, а от нее родился тот царь, что ныне правит у тартар»
(Матфей Парижский, с. 161).
В 1246 г. царь Малой Армении Хетум отправил своего брата парона Смба-
та Спарапета в Монголию, к Гуюк-хану. В письме, посланном из Самарканда,
Смбат сообщает кипрскому королю Генриху Лузиньяну о том, что христианский
царь Индии признал владычество монголов (Смбат Спарапет, с. XIX). Эта
трактовка событий полностью совпадает с известиями, принесенными с Востока
послами Людовика IX в 1248 г. (Жан де Жуанвиль. § 483—484). Если брат
Андре сообщает о победе монголов над пресвитером Иоанном, то, согласно
сведениям Смбата, христианский царь покорился монголам без битвы. Однако
оба автора не сомневаются в военном успехе монголов.
Продолжим примеры, рисующие картину, прямо противоположную той,
что изложена в «Романе о Чингис-хане»а. О покорении Чингис-ханом царства
пресвитера Иоанна рассказывают брат Вильгельм де Рубрук292 и вслед за ним
Роджер Бэкон (Английские источники, с. 216—217). Французский рыцарь
Жан де Жуанвиль и Марко Поло излагают близкие по содержанию известия
о битве Чингис-хана с христианским царем Индии. В обоих повествованиях по-
беду одерживает Чингис-хан. Так, согласно сведениям Жана де Жуанвиля,
монголы «напали на своих врагов и, как угодно было Господу, одолели их.
Всех, кто был в доспехах, они перебили; а тех, кого нашли в церковном облаче-
нии, священников и монахов, оставили в живых. Все остальные народы земли
пресвитера Иоанна, не участвующие в этом сражении, подчинились им». Князь
одного из этих народов, поднявшись на высокую гору, получил от Владыки
неба и земли пророчество о грядущей победе Чингис-хана над пресвитером Ио-
анном и всем остальным миром (Жан де Жуанвиль. § 480~483).
В рассказе Марко Поло военный спор Чингис-хана с пресвитером Иоан-
ном, «о чьем великом могуществе говорит весь свет», описан как грандиозное
сражение. «Злее той схватки не было видано», но победа в конечном счете дос-
талась Чингис-хану. Перед битвой христиане-звездочеты гадают с помощью
разломанной пополам палки об исходе столкновения и предсказывают победу
монгольскому предводителю (Марко Поло, с. 86—87). Согласно же донесениям
Привести примеры, подтверждающие картину, которая изложена в «Романе о Чингис-хане»
невозможно по той причине, что они не существуют.
§ 3. Загадочное оружие XIII века
349
францисканской миссии 1245 г., битву выигрывает царь Индии, пресвитер
Иоанн.
Противостояние этих сведений всем прочим известиям бросается в глаза.
Исследователям оставалось лишь найти приемлемое объяснение обозначенной
ситуации. Так, например, У. Кнефелькамп считает, что францисканцы вдохну-
ли новую жизнь в мнф о непобежденном христианском царе на Востоке293.
Возникает вопрос: почему же другие латинские авторы не пожелали «продлить
жизнь мифа»? По мнению Ф. Шмидер, папский нунций услышал монгольскую
версию легенды о пресвитере Иоанне и затем отождествил его с персонажем из
европейской традиции. Но это отождествление, считает Ф. Шмидер, не имело
силы, поскольку другие путешественники приняли этого царя за побежденного
противника Чингис-хана294. Как видим, ни одно из этих предположений ни на
шаг не приближает нас к раскрытию проблемы.
Вернемся к средневековым известиям. Ни о каких военных хитростях ин-
дийцев ни Жан де Жуанвиль, ни Марко Поло не сообщают, хотя дают развер-
нутые описания битвы. Все это выглядит настолько поразительно, особенно
если вспомнить, что в своих легендарных посланиях пресвитер Иоанн рисуется
могущественным царе{и царей. На этот парадокс наталкивается Марко Поло,
поскольку вынужден объяснять своим читателям, почему христианский царь
проиграл язычнику Чингис-хану. Очевидно, что Винценту де Бове, Жану де
Жуанвилю и Марко Поло известна официальная легенда, прославляющая под-
виги Чингис-хана. Образ непобедимого воителя сложился в рамках имперского
культа этой личности. О божественном предсказании в пользу предводителя
монголов в поединке с пресвитером Иоанном сообщает Марко Поло. В сюжете
же, изложенном папскими посланниками, соперники меняются местами. Из
сравнения имперской легенды с версией, записанной францисканцами, с оче-
видностью следует, что последняя представляет собой текст с зеркально пере-
вернутым содержанием: монголы сталкиваются с неслыханной военной хитро-
стью индийцев и проигрывают. Собственно для этого и понадобилось автору
романа снабдить индийцев фантастическим оружием. Простая инверсия леген-
ды выдавала бы заурядный замысел и лишала бы игру глубины. Другое дело,
когда армия божественного Чингис-хана испытывает на себе силу немыслимого
оружия. В середине XIII в. в Центральной Азии невозможно было найти место
для самостоятельного и могущественного царства пресвитера Иоанна, в чем во-
очию убедились брат Вильгельм и Марко Поло (см. § 1.2). Все было подчине-
но власти монголов. Тем удивительнее содержание сюжета, в котором этот
царь побеждает войско монголов и грозит им новыми поражениями. Мифиче-
ской географии походов армий Чингис-хана соответствуют мифические собы-
тия. Этот вымышленный эпизод лишний раз подчеркивает, что в ставке хана
Гуюка францисканцам удалось разыскать необычный источник сведений.
350
Часть II. Зеркальное отражение мифа
В какой культурной среде могло родиться сочинение, рисующее фантасти-
ческие поражения монгольских армий? Анализируемый сюжет отчасти позво-
ляет ответить на этот вопрос. Вероятнее всего, авторами были несториане295.
В пользу этого предположения можно привести некоторые наблюдения: индий-
цы, побеждающие монголов, христиане (и это единственный случай победы,
когда соперниками монголов выступают люди, а не монстры или необычные
природные явления); пророчество о том, что монголы будут побеждены неиз-
вестным народом и должны будут соблюдать религиозный закон победителя,
наиболее близкие параллели имеет в христианских сирийских сочинениях; про-
исхождение имени тартары от названия реки Тартар (LT, V. 2; НТ, § 3)
также имеет близкие аналогии в сирийских сочинениях.
Можно не сомневаться, что для автора романа миф о царе Великой Индии
всего лишь занимательный рассказ, старый материал, из которого он кроит но-
вую историю. В обретении этим царем неслыханного оружия скрыта ирония по
отношению к самой легенде. Для современного исследователя встает трудный
вопрос о «наивности» средневековой европейской элиты, отправлявшей дипло-
матических посланников в мнимое царство пресвитера Иоанна и «утонченности»
восточных авторов, которые инициировали подобные литературные утопии296.
Вопрос можно сформулировать более корректно. Легенда о пресвитере Иоанне
входила в фонд литературных несторианских мифов, соответственно, у нестори-
ан не было причин заниматься поисками этого царства. Но как только миф
о пресвитере Иоанне попал в руки западных христиан, он моментально обрел
реальные контуры.
В нашем сюжете пресвитер Иоанн не только побеждает армию монголов,
но и, подготовив ответную акцию, открыто заявляет об этом. Приведенные
ниже сведения подтверждают литературный характер анализируемого сюжета,
хотя и в данном случае не исключена инверсия мотива. Так, согласно Марко
Поло, Чингис-хан поступил следующим образом: «Созвал он свой народ и на-
чал делать приготовления, каких и не было видано и не слышано было. Дал он
знать пресвитеру Иоанну, чтобы тот защищался, как мог, идет-де Чингис-хан
на него, со всею своею силою» (Марко Поло, с. 85). Относительно эпизода
с вестниками, которых индийцы посылают к монголам с целью предупредить
последних о скором нападении, можно привести параллель из географии Зака-
рийа ал-Казвини: «Цари Рума называются цезарями и считаются деятельными,
умными и знающими среди царей мира, совершенными среди них своим разу-
мом, обладающими большим количеством войск и снаряжения. Государство их
обширно и богатства многочисленны. В их правилах — не нападать на своего
врага врасплох. Если пожелают пойти войною на какую-то страну, извещают об
этом ее правителя: „Мы желаем в текущем году пойти войною на твою страну.
Готовьтесь и ожидайте встречи с нами"» (Закарийа ал-Казвини, с. Ill-112).
§ 3 Загадочное оружие XIII века
351
Ср. также со слухами, которые распространились во время крестового похода
1218—1222 гг.. «Во всем христианском мире ходили слухи, что индийский царь
Давид, называемый священником Иоанном, приближается с большим войском,
покорил Персию, Медию и много других сарацинских земель и известил хали-
фа Балдака, верховного папу сарацин, что хочет идти войной на него и на все
« 297
язычество, если тот не перейдет в христианскую веру» .
В целом же отправка вестников царем Индии может быть сопоставлена с
появлением посольства асимметричных людей при дворе великого хана. В обоих
случаях, потревоженные монголами границы вымышленных областей влекут
одно и то же следствие — отправку воинственных посольств, предвещающих
монголам неминуемые поражения. Иными словами, попытки расширить преде-
лы империи наталкиваются на непредвиденные препятствия, заключенные в не-
уязвимости индийцев и унипедов.
Итак, мы убедились, что победа индийцев есть результат инверсии, благо-
даря которой содержание имперской легенды предстало в перевернутом виде.
Зеркальные преобразования заимствованных сюжетов — обычный прием ав-
тора романа. Подобное построение позволило ему изобразить очередное пораже-
ние армии Чингис-хана. Но истинный смысл картины столкновения монголов с
необычным противником заключается в оружии, которым владеют индийцы.
Введение в описание битвы медных фигур, способных метать огонь на большое
расстояние, позволило с иронией обыграть прославленные военные приемы
монголов: дальность полетов их стрел и хитрость, связанную с использованием
войлочных подобий людей (см. § 3.4). Тот факт, что автор романа не ограни-
чился инверсией, а придумал неслыханное оружие, показывает, что, в первую
очередь, его занимал игровой аспект вымышленного сюжета.
§ 3.3. Битва за Индию
Немецкий исследователь Ф. Риш в сюжете о вторжении монголов в Вели-
кую Индию видит отражение реальных событий, вставленных в рамку леген-
дарного повествования о походе Александра в Индию. Ниже мы воспользуем-
ся этой идеей. По мнению Риша, в рассказе брата Иоанна преследование
монголами султана Джалал ад-дина до Инда соответствует их войне против
Малой Индии. Отправка же через Инд двадцатитысячного отряда, который
вернулся, не выполнив миссии, по его мнению, соответствует проигранной вой-
не против Великой Индии. Верно также и то, пишет Риш, что монголы сюда
больше не возвращались, поскольку были заняты другими завоеваниями298.
Риш отмечает и инверсию некоторых эпизодов. П. Даффина вначале также
склоняется к буквальному пониманию событий, а в заключение указывает на
переплетение сказаний о пресвитере Иоанне с античными легендами об Алексан-
дре Македонском299. Оба комментатора, указав на источники заимствованных
352
Часть II. Зеркальное отражение мифа
тем, ие идут в своем анализе дальше предположения о том, что авторами этой
истории были францисканцы. Подобную концепцию разделяют большинство
исследователей300. Иными словами, сведения францисканцев анализируются как
исторический текст, в который внесены мифические элементы. А. Ш. Кадырба-
ев принимает сообщение францисканцев за достоверное; по его мнению, «Ин-
дия осталась одной из немногих стран, сумевших в течение почти столетия
в жестоких сражениях успешно отразить натиск монгольских завоевателей»,
о чем, в частности, свидетельствует Иоанн де Плано Карпини301.
На самом же деле перед нами литературный текст, эпизод «Романа о Чин-
гис-хане», весьма искусно сконструированный (на основе шести указанных
выше тем) неизвестным восточным автором. Рассмотрим аргументы Риша и ис-
торические свидетельства, на которые он ссылается.
Какова была реальная картина событий? Самый серьезный соперник Чин-
гис-хана, султан Джалал ад-дин, отступал под натиском монголов до самых бе-
регов Инда. Решающая битва между мусульманским войском и монголами про-
изошла, по словам ан-Насави, на берегу Инда 21 ноября 1221 г. Джалал
ад-дин был разбит. Чингис-хан не счел нужным переправляться через Инд
вслед за Джалал ад-дином. В следующем году двадцатитысячный отряд монго-
лов пытался настигнуть султана в Северной Индии. Однако монголы не выдер-
жали жары и повернули от Мултана назад. По словам Рашид ад-дина, нойоны,
посланные в погоню за султаном, «дошли до середины Хиндустана и не нашли
его следов. <...> Монголы предали избиению и грабежу области Мултан, Ла-
хавур, Пешавер и Маликфур и, переправившись через реку Синд, присоедини-
лись к Чингис-хану» {Рашид ад-дин. Т. I. Кн. 2. С. 224).
Обратный путь Чингис-хан хотел совершить через Индию, Гималаи и Тибет
и с этой целью отправил послов в Дели. Однако путь через горы был закрыт
снегами; к тому же гадатели не советовали хану идти в Индию. Об этих собы-
тиях историки Джувайни и Джузджани имеют весьма смутное представление302.
Ан-Насави рассказывает, что в это же время правитель Хатисара направился
с войском, в котором было триста слонов, против султана Джалал ад-дина, но,
столкнувшись с его авангардом, запросил мира {ан-Насави. 40). В «Сокровен-
ном сказании» о преследовании султана сообщается, что Чингис-хан, проведя
в Средней Азии семь лет, перед возвращением в Монголию, дождался нойона
Бала, который «дошел даже до середины Хиндуской страны, но, будучи не
в силах вести дальнейшее преследование, он повернул назад и, разорив и поло-
нив пограничный хиндуский народ и набрав множество верблюдов, прибыл
к Чингис-хану» {Сокровенное сказание. § 264). Это же событие нашло отра-
жение и в китайском источнике {Китайское сказание, с. 194). Такова картина
исторических событий. Возникает вопрос: могла ли она каким-то образом отра-
зиться в описании легендарного похода второго войска монголов, посланного
§ 3. Загадочное оружие XIII века
353
Чингис-ханом на юго-восток. Скорее всего, да. Но при условии, что разведы-
вательный поход Бала-нойона на Пенджаб, в труднодоступные горные области
на севере Индии в 1222 г. повлиял на внешнее оформление этой легендарной
картины, включающей поход в Малую и Великую Индии и Буритебет303.
И лишь один реальный эпизод из боевого столкновения передового мон-
гольского отряда с Джалал ад-дином, на первый взгляд, мог бы послужить им-
пульсом для развития легендарного сюжета. Речь идет о боевой хитрости мон-
голов, а именно об изготовлении войлочных чучел наподобие людей, которые
помещались на свободных лошадях с целью создать у противника иллюзию
многочисленности монгольского войска. Ф. Риш, несомненно, прав, предпола-
гая связь между медными статуями индийцев, которых те усаживают в седла
лошадей, и войлочными куклами монголов. Следует лишь уточнить характер
этой связи. Навеян ли наш сюжет каким-то конкретным случаем из бесчислен-
ных монгольских битв, или отражает явление в целом? Эпизоды романа балан-
сируют на грани известий о реальных событиях и вымышленных историй. И все
же поиск скрытой реальности в сюжетах романа — занятие бесполезное. Как
уже было отмечено, автор романа стремится не только изобразить поражения
монголов, но куда важнее для него представить их значимые военные символы
с обратным знаком. Достаточно напомнить другой сюжет, в котором магнитная
гора лишает армию Чингис-хана всего оружия (LT, V. 15; НТ, § 12).
§ 3.4. Военная хитрость
Хитрость, связанная с изготовлением войлочных чучел, была одним из бое-
вых приемов монголов. В шестой главе своей книги брат Иоанн дает исчерпы-
вающую характеристику этой тактики:
А когда они собираются вступить в сражение, то располагают все боевые порядки
так, как они должны сражаться. Вожди же или предводители войска в бой не всту-
пают, но держатся вдалеке от неприятельского войска, и рядом с ними на конях си-
дят дети и женщины и [тут же находятся] кони [без седоков], а иногда они изготав-
ливают фигуры людей и сажают их на коией: [все] это они делают дхя того, чтобы
создавалось впечатление, будто сражающихся — великое множество. <...>
И, даже если их бывает немного, противниками, которые ими окружены, считается,
что их много и особенно когда они видят тех, кто находится с вождем или предво-
дителем войска — детей и женщин, и коней, и искусственных людей, как [об этом]
сказано выше, н думают, что это воины, и поэтому устрашаются и приходят в заме-
шательство (LT, VI. 14).
Рогерий, сплитский архиепископ (1249—1266), еще в бытность свою кано-
ником в Варадине, написал «Жалобную песнь» о разрушении Венгерского ко-
ролевства, где упоминает эту же монгольскую хитрость (Rogerius de Apulien.
565). Сведения латинских авторов подтверждаются независимым источником.
354
Часть II. Зеркальное отражение мифа
Во время боевых действий в Средней Азии малочисленное монгольское войско
устремилось в погоню за султаном Джалал ад-дином. Под Перваном монголы
решили принять бой с превосходящим по численности противником. Согласно
Рашид ад-дину, «монголы отдали [по войскам] приказ, чтобы каждый всадник
укрепил на своем коне чучело человека из войлока и прочего и держал бы за
спиной. В течение ночи они смастерили [эти чучела] и на следующий день по-
строили ряды. Когда войско султана увидело эту тьму [войск], оно вообразило,
что к монголам подоспело подкрепление, и сделало попытку к бегству» (Рашид
ад-дин. Т. I. Кн. 2. С. 221—222). Однако султану удалось воодушевить своих
воинов и они успешно атаковали монголов. Это сражение монголы проиграли.
И рассказ о нем был известен. Ф. Риш пишет, что сообщения Иоанна де Пла-
но Карпини и Рашид ад-дина совпадают в двух деталях: во-первых, монголы
были побеждены, а во-вторых, оба автора рассказывают о хитрости с подобия-
ми людей. По мнению Риша, именно брат Иоанн должен был приписать ис-
пользование этой хитрости врагу, на чьей стороне оказалась победа, и он же
осуществил замену войлочных кукол на медные огненосные фигуры, опираясь
на известный литературный сюжет о походе Александра в Индию304. Ришу ос-
тавалось только объяснить, каким образом султан Джалал ад-дин превратился
в легендарного царя Великой Индии, и тогда бы его концепция обрела правдо-
подобие.
Комментарий Ф. Риша наглядно и убедительно показывает искусственный
характер построения сюжета о битве монголов за Великую Индию, однако при-
нять его систему объяснений невозможно по нескольким причинам. Во-первых,
брат Иоанн не был автором этого сюжета. Благодаря сочинению брата Ц. де
Бридиа, мы знаем, что францисканцы лишь передают услышанные ими сведе-
ния. Во-вторых, поражение монголов в битве с пресвитером Иоанном является
инверсией официальной монгольской легенды, приписывавшей победу Чин-
гис-хану (см. § 3.2). Это легендарное событие не имеет точек соприкосновения
с реальностью. Битва Чингис-хана с пресвитером Иоанном такой же миф, как
и рождение монгольского императора от луча солнца или получение им божест-
венных законов от златокрылого орла. Инверсия содержания общеизвестных
легенд, связанных с личностью божественного Чингис-хана, — один из излюб-
ленных приемов автора романа. В-третьих, эпизод из истории Александра не
приближает к пониманию принципа действия медных фигур индийцев. Раска-
ленные статуи помогли воинам Александра справиться с натиском боевых сло-
нов Пора, обжигая хоботы животных, тогда как в нашем сюжете медные фигу-
ры испускают огонь на большое расстояние, а слоны вообще не упоминаются.
Вопреки мнению большинства исследователей, описанные исторические собы-
тия и история Александра (в ее греческой и латинской версиях) вряд ли имеют
§ 3. Загадочное оружие XIII века
355
прямое отношение к легендарной битве монголов с царем Индии, пресвитером
Иоанном.
Вернемся к вопросу о метаморфозе войлочных фигур в медные. Это пре-
вращение демонстрирует совершенно необычный прием обработки сведений ре-
ального характера. Напомню, что в битве монголов с пресвитером Иоанном
к хитрости с фигурами прибегают индийцы, причем эти фигуры медные. Следо-
вательно, происходит тройная инверсия исходного элемента: согласно авторско-
му замыслу, войлочные подобия людей превращаются в медные, это оружие
находится в руках индийцев, и оно приносит им победу. Монголам нечего про-
тивопоставить удивительному оружию индийцев.
В XIV в. наследником боевых традиций монголов было конное войско Ти-
мура. Испанскому послу Руи Гонсалесу де Клавихо известен случай, когда
войско Тимура использовало женщин, усаженных на коней, для введения про-
тивника в обман. Речь идет о военной хитрости, к которой прибег Тимур, что-
бы ввести в заблуждение хана Тохтамыша, с целью овладеть переправой через
Терек. Оба войска двигались вверх по реке от места переправы. «На третью
ночь Тамурбек приказал в войске, чтобы женщины надели шлемы [и стали по-
хожи] на мужчин, а всем мужчинам велел скакать как можно скорее [обратно]
и каждому взять двух лошадей, на одной ехать [самому], а другую вести на по-
воду. Оставив свой стан [на месте], т. е. женщин, похожих на мужчин, пленни-
ков и рабов с ними, сам [Тамурбек] вернулся назад к переправе; и все пройден-
ное за три дня расстояние он преодолел за одну ночь и переправился через
реку» (Руп Гонсалес де Клавихо, с. 144). Как известно, Тимур выиграл это
сражение.
В «Летописи» Нерсеса Палиенца (XIV в.) говорится о хитрости, к кото-
рой в 1302 г. прибег султан Дамаска, чтобы ввести в заблуждение монгольское
войско Газан-хана. «В тот день, когда войско султана готовилось к сражению,
его воины приготовили войлочные чучела, навешали на них сверкающие вещи,
чтобы они блестели на солнце, и посадили чучела на 10 тысяч верблюдов,
и всех их выстроили в ряд, сами же воины спрятались за верблюдами. А мон-
гольское войско без какой-либо подготовки стояло против них, подобно стаду
баранов. Когда стороны сблизились, противники смотрели друг на друга, но не
решались вступать в бой, и, так как у монголов, т. е. татар, кроме стрел, не
было ничего другого, мусульмане выжидали, чтобы они выпустили свои стрелы
в войлочные чучела, которые были посажены на верблюдов. А когда те выпус-
тят все свои стрелы, тогда они нападут на них с мечами и истребят всех» (Ар-
мянские источники, с. 96—97).
Посланник английской королевы Елизаветы Джильс Флетчер, побывав-
ший в России в 1588 г., пишет, что крымские татары в некоторых ситуациях
использовали чучела, чтобы обмануть противника: «Когда они делают набег
356
Часть II. Зеркальное отражение мифа
с небольшим числом войска, то сажают на лошадей чучела, в виде людей, что-
бы их казалось более» {Флетчер, с. 112). Поскольку о таком приеме крымских
татар никто больше не говорит, не исключено, что Флетчер сведения о чучелах
заимствовал из книги Иоанна де Плано Карпини.
Без сомнения, в описании боевой хитрости индийцев — медных фигур, ук-
репленных на лошадях, нашел отражение один из элементов военной практики
монголов. Автор «Романа о Чингис-хане» прилагает прием инверсии как к ре-
зультату битвы в целом, так и к некоторым ее эпизодам. По его замыслу, в Ве-
ликой Индии монголы сталкиваются не с божественной преградой (как в дру-
гих сюжетах), а с неслыханной военной хитростью легендарного противника.
В данном случае пародируется одна из боевых монгольских хитростей. Войлоч-
ные чучела монголов, видимо, не раз помогавшие им в реальных сражениях,
превращаются в войске индийцев в медные фигуры всадников и несут пораже-
ние монголам. Поиском ответа на вопрос — откуда взялись медные фигуры —
мы и займемся чуть ниже.
Отметим еще одну важную подробность сюжета — инвертированный ха-
рактер общеизвестных представлений о монгольских лучниках. Неоспоримым
достоинством монгольской конницы, кроме скорости передвижения, было уме-
ние метать стрелы на большое расстояние, а тактической особенностью был
упреждающий удар. Так, например, брат Бенедикт пишет со слов знающих
людей:
«Когда же они должны сойтись с врагами, многие из них вооружаются большим
количеством колчанов и стрел, и прежде чем стрелы противника достигнут их, они
выпускают свои, даже если это преждевременно и они не могут выпускать [стрелы]
прицельно. А когда они могут достать [противника] стрелами беспрепятственно, го-
ворят что, [это напоминает] скорее дождь, чем летящие стрелы. И это [происхо-
дит] по причине крайней густоты [летящих] стрел» (НТ, § 58). В донесении брата
Иоанна отмечена особенность монгольской тактики дальнего боя: «Они неохотно
вступают в ближний бой, но [сначала] ранят и убивают людей и коней стрелами и,
когда уже люди и кони ослаблены стрелами, тогда они сходятся с ними в бою»
(LT, VI. 14). Ср. с наблюдениями Марко Поло: «Вооружение у них лук, меч и па-
лица; всего больше они пускают в дело лук, потому что ловкие стрелки» {Марко
Поло, с. 90).
В легендарной битве с индийцами представлена обратная ситуация: «преж-
де чем стрелы тартар могли их достичь, они начинали испускать огонь, разду-
вая кузнечные меха <...>. Вслед за огнем они начали метать стрелы, чем вой-
ско тартар было приведено в беспорядок». Иными словами, индийцы с успехом
используют «монгольскую» тактику упреждающего удара. Поэтому можно ут-
верждать, что наш сюжет отражает не столько реальное событие (битву с сул-
таном Джалал ад-дином), сколько инверсию прославленных военных приемов
монголов. Близкая по характеру ситуация описана и в битве воинов Чингис-хана
§ 3. Загадочное оружие XIII века
357
с войском мужчин-псов: ни стрелы, ни мечи монголов не могут причинить вреда
покрытым ледяными панцирями псам. В метании стрел монголы уступают и в по-
единке с асимметричными существами.
§ 3.5. Медные статуи в романе об Александре
Какой литературный источник лежит в основе сюжета о медных фигу-
рах — грозном оружии пресвитера Иоанна? На первый взгляд, совершенно
ясно, что таким источником является легендарная история об Александре Псев-
до-Каллисфена, а именно эпизод битвы Александра с индийским царем Пором
(редакция А. III. 3, 3). На стороне Пора страшное оружие — боевые слоны.
Против боевых слонов Александр находит неожиданное решение: он приказы-
вает изготовить медные статуи, раскалить их и направить на слонов. Хитрость
удалась. Обожженные слоны повернули вспять. Однако в не менее легендар-
ной битве монголов с царем Индии, пресвитером Иоанном, сюжет кардинально
меняется: боевые слоны отсутствуют, а медные статуи превращаются в некое
загадочное устройство, снабженное кузнечными мехами и испускающее на про-
тивника греческий огонь. Необычное оружие находится в руках индийцев, и с его
помощью они побеждают монголов. Напрашивается вывод: в истории Псевдо-
Каллисфена и в донесениях францисканцев говорится о разных вещах. И как
будет показано ниже, в рассказ о битве за Индию вводятся необычные детали,
отсутствующие в «Александриях». В построении этого эпизода искусство ком-
бинаций, которое демонстрирует автор романа, достигает высшей точки. Он
придумывает новое оружие.
Никто из исследователей не рассматривает медные фигуры индийцев как за-
гадочное оружие XIII в. По мнению П. Даффина, военная хитрость с огненными
фигурами заимствована из греческого романа об Александре305. Ранее эту же
мысль высказал Ф. Риш306, и сегодня эта точка зрения является общепринятой307.
Для того чтобы убедиться в несостоятельности этой гипотезы, следует, в первую
очередь, обратиться к тексту Псевдо-Каллисфена. Александр и индийский
царь Пор обмениваются резкими посланиями.
«Пор же, познакомившись с содержанием письма, заволновался и тотчас пригнал
огромное множество варваров, слонов и прочего рода зверей, обычно сражавшихся
рядом с индийцами. Когда же македонцы и персы подошли и увидели боевые по-
рядки врага, то устрашились не от множества его, а от [вида] зверей. Тогда же ис-
пугался и Александр, смотря на эту невидаль из зверей, ибо он имел обыкновение
сражаться с людьми, а не со зверями. <...> Итак, хорошо обдумав про себя [си-
туацию] н проделав собственный расчет о том, каким образом уничтожить или ото-
гнать зверей, что же делает благоразумный Александр? Так как он имел медные
статуи, то он приказывает, чтобы они тщательнейшим образом были разогреты
и благодаря железному вооружению в ходе сражения приняли на себя опасность со
358
Часть II. Зеркальное отражение мифа
стороны животных. В гневе набрасывались на них животные и в гневе хватались за
статуи, и воспламенялись их пасти. И таким образом гнев животных обратил в свою
пользу благоразумный Александр» (Псевдо-Каллисфен. III. 3). Ср. с вариантом,
в изложении Арриана: «Так как Александр имел медные статуи и, поставив доспе-
хи воинов, приказал это тщательнейшим образом разогреть и как только огонь был
в очагах, распоряжается поставить все это впереди перед строем. И заиграла воин-
ственная музыка и тотчас Пор приказал отпустить зверей».
В римской стратегии, учитывавшей наличие боевых слонов у противника,
использовались разные приемы, в том числе и облачение воинов в тяжелые дос-
пехи, покрытые железными шипами. Предполагалось, что шипы не позволят
слону ухватить хоботом бойца. От этой закованной в броню фигуры один шаг
до металлических статуй в серии легендарных сюжетов, где описываются битвы
со слонами. Итоги военного опыта римлян подвел Вегеций Ренат (IV в.).
Слоны, применявшиеся в сражении, величиною своего тела, ужасом своего рева,
необычностью своего внешнего вида вначале приводили в смятение и людей и ло-
шадей. Против римского войска впервые их вывел царь Пирр в Аукании, затем
в большом количестве их имели Ганнибал в Африке, царь Антиох на Востоке,
Югурта в Нумидии. Было придумано много способов сопротивления им. В Аука-
нии центурион мечом отрубил у одного слона руку, которую называют хоботом;
кроме того запрягались в колесницу два покрытых броней коня; сидящие здесь кли-
банарни (одетые в кирасу воины) направляли на слонов сарнссы, т. е. очень длин-
ные копья. Так как они были защищены железным оружием, то им не причиняли
вреда стрелки, ехавшие на чудовище, благодаря быстроте коней они ускользали от
нападения (озверевшего слона). Другие высылали против слонов одетых в брони
воинов, притом так, что у них на руках, шлемах и на плечах были приделаны огром-
ные железные острия, чтобы слон не мог схватить своим хоботом бойца, идущего
против него. Но главным образом древние организовали против слонов нападения
велитов. Велиты были легковооруженные юноши с очень подвижным телом, кото-
рые, сидя верхом, искусно бросали дротики. Они, проезжая мимо слонов на своих
конях, при помощи более крепких дротиков с широкими наконечниками убивали
этих зверей, а впоследствии, по мере того как возрастала смелость, собиралось мно-
го воинов, и они направляли на слона, как на обыкновенного врага, свои pila, т. е.
метательные копья, и изводили его ранами. Кроме того, пращники с фустибулами
и пращами при помощи специальных круглых камней поражали индийцев, управ-
лявших слонами, разрушали башни, в которых они сидели, и убивали их; и не было
другого более верного средства для борьбы со слонами. Кроме того, когда эти ог-
ромные животные двигались, как бы с тем, чтобы прорвать строй, то воины рассту-
пались и давали нм место. Когда они оказывались в середине строя, то, окружен-
ные отовсюду толпами вооруженных людей, они вместе со своими вожаками без
малейшей раны [целые и невредимые] забирались в плен. Иногда следует позади
строя помещать карробаллисты (баллисты на повозках) большего, чем обычно, раз-
мера — они дальше кидают копья и с большей силой; их ставят на повозки, запря-
женные парой коней или мулов, и когда чудовища приблизятся на полет копья, их
пронзают этими копьями из баллист. Однако против слонов надо приделывать
§ 3. Загадочное оружие XIII века
359
железные наконечники более широкие и более крепкие, чтобы их огромным телам
наносить и большие раны (бегеций Ренат. III. 24).
В еврейской версии «Александрии» (XII в.) рассказывается, как Пор под-
готовил к войне с Александром 400 слонов, на каждом из них две башни, в ка-
ждой башне по 50 человек. Александр приказывает сделать медных слонов, ко-
торых наполняют горячими угольями; о них обжигаются испуганные слоны
Пора308. П. Даффина ссылается на исследование Кроля, который, комментируя
эпизод со статуями Александра, приводит в качестве любопытной параллели
историю вторжения царицы Семирамиды в Индию. Согласно Диодору, Семи-
рамида, зная о боевых слонах индийского царя, прибегла к хитрости. Она при-
казала изготовить из бычьих шкур подобия слонов и внутрь этих фигур помес-
тить верблюдов с погонщиками (Диодор Сицилийский. II. 16—19). Несмотря
на всю занимательность этого повествования, оно никак не способствует прояс-
нению нашего сюжета. Существует и иное мнение. Например, И. Боржак счи-
тает, что хитрость Семирамиды «возвращается» в средневековые тексты в виде
историй о медных и войлочных фигурах, применяемых монголами309. Фантасти-
ческая идея Боржака не имеет никаких оснований. На вооружении монгольских
армий медные статуи не значились.
В поэме Вальтера Шатильонского (XII в.) Александр, сражаясь со слона-
ми Пора, вообще не использует никакой хитрости, полагаясь лишь на доблесть
своих воинов (Walter von Chdtillon. IX. V. 140—162). Напротив, в латинской
рукописи XIV в., которая содержит текст романа об Александре по версии
Псевдо-Каллисфена, имеется эпизод битвы со слонами с помощью огненных
статуй: «Александр приказал сделать множество бронзовых статуй и поставить
их в огонь, чтобы они раскалились, и наполнил их горящими углями, чтобы их
жар не остыл. И сделал железную колесницу, в которую поместил их, и напра-
вил ее против слонов. И, испугавшись ее, слоны вытянули свои хоботы, чтобы
схватить статуи в колеснице, и тотчас обожглись сильным жаром, и, повернув
назад, больше не шли в сражение»310. Статуи Александра не являются грозным
оружием, они просто раскалены, а об испускании огня нет и речи. На западно-
европейских миниатюрах XV в. обычно изображены не статуи, а какие-то тех-
нические устройства на двух колесах с укрепленными на них металлическими
шарами311. Надо полагать, что шары раскалены. Поразить слонов этим оружи-
ем можно лишь в том случае, если слоны соприкоснутся с шарами. Согласно же
сведениям францисканцев, огонь, посылаемый медными всадниками, поражает
противника на расстоянии. Огненные фигуры индийцев снабжены кузнечными
мехами. Последнее обстоятельство представляется наиболее загадочным.
Что же общего в нашем сюжете и в «Александриях»? Во-первых, битва за
Индию, во-вторых, огненосные статуи. На этом сходство заканчивается. Су-
щественное различие заключено в устройстве медных фигур.
360
Часть И. Зеркальное отражение мифа
В античных исторических произведениях об Александре Македонском эпи-
зод с огненными статуями отсутствует вообще. Согласно сведениям Квинта
Курция Руфа, успех в битве Александра с войском и слонами Пора был дос-
тигнут благодаря тому, что македонцы смогли ранить ноги слонов специальны-
ми топорами (Квинт Курций Руф. VIII. 14. 24—31). Диодор пишет, что
в этой битве македонцы, несмотря на ужас перед слонами, поражали боевых
животных стрелами и дротиками, пока последние, обезумев от боли, не понес-
лись на своих, топча и давя их (Диодор Сицилийский. XVII. 88). Слоны
в войске Пора действительно представляли большую опасность для противни-
ка. Согласно Арриану, «это было сражение, не похожее ни на одно прежнее.
Слоны врывались в ряды [македонской] пехоты, поворачивались, и в этом мес-
те строя македонцев как не бывало. <...> Слонов оттеснили, наконец, в узкое
место и здесь <...> толкаясь и топча людей, вреда своим они наносили не
меньше, чем врагам. <...> Македонцы, если вокруг было просторно, и они
могли напасть на слонов, обычно разбегались, когда животные устремлялись на
них, а когда они поворачивались, преследовали их и метали копья <...>. Нако-
нец, животные устали, обессилели и начали, посапывая, отходить назад, повер-
нувшись к врагу, словно корабли, которые идут вспять» (Арриан. V. 17).
Как видим, в античных исторических произведениях об Александре сведе-
ния легендарного характера о бронзовых статуях в битве с индийцами отсутст-
вуют. В средневековой же «Александрии», восходящей к тексту Псевдо-Кал-
лисфена, раскаленные бронзовые статуи, обжигая хоботы слонов, повергают их
вспять. Статуи сделаны полыми, они раскалены и наполнены горящими углями,
их ставят на колесницы и направляют против слонов. Победа достигается с по-
мощью военной хитрости — огня, заключенного в бронзовых статуях. Различ-
ные переложения романа Псевдо-Каллисфена не дают искомого ответа о «летя-
щем» в противника огне. Собственно, ответ и не может быть найден в рамках
«Александрий». Даже наиболее близкая к «Роману о Чингис-хане» параллель
из поэмы Фирдоуси «Шахнаме» (X в.), в которой говорится о натиске желез-
ных огненных всадников, начиненных горящей нефтью, далека от интересую-
щего нас сюжета:
Нефть разом в железных конях подожгли
Румийцы, и хинды в смятенье пришли.
Не всадники на скакунах боевых —
Железо горящее мчится на них.
Фирдоуси. Шахнаме. Т. 5. С. 31.
Здесь повторяется та же самая легендарная особенность: противник должен
соприкоснуться с раскаленными предметами; в противном случае это оружие
бесполезно. О «летящем» огне нет и речи, хотя стоит отметить, что мотив
§ 3. Загадочное оружие XIII века
361
медных огненных всадников является ведущим в описании битвы монголов
с царем Великой Индии.
Напомним, что в «Романе о Чингис-хане» сюжет с огненными фигурами
(если его сравнивать с походом Александра) «перевернут». Трудно отрицать
связь рассматриваемого сюжета с одним из ярких эпизодов восточной «Алек-
сандрии». Однако разница в композиции и в устройстве статуй настолько су-
щественна, что можно смело говорить об уникальности «монгольского» вариан-
та. Дело в том, что в описание огненных фигур вносится совершенно новый
момент, к тому же абсолютно непонятный францисканцам. На мой взгляд, речь
идет об утраченной к XIII в. секретной технике метания жидкого греческого
огня, когда нефть разогревали в герметических котлах; туда же нагнетался воздух
с помощью мехов (эта деталь позволяет понять странные, на первый взгляд,
кузнечные меха, расположенные под бедрами фигур). Собственно, утрата ре-
альных представлений о подобной технике огневого боя и позволила перейти им
в плоскость легенды. Сохранилась (вплоть до XIX в.312) лишь память о том,
какое сильное впечатление производило это оружие на современников. Эта ги-
потеза нуждается в доказательствах. О герметичности железных коней и всад-
ников говорится и в «Шахнаме»:
Гвоздями и медью все щели зашив
И черною нефтью коня начииив,
его изнутри вслед за тем подожгли.
Фирдоуси. Шахнаме. Т. 5. С. 31.
Согласно «Шахнаме», нефть горит внутри железных коней, что в некото-
ром смысле соответствует традиционной тактике огневого боя на Востоке —
метанию сосудов с пылающей нефтью. Тогда как выброс огненной струи пред-
полагает принципиально иную технику, связанную с разогреванием (но не горе-
нием) нефти в герметично закрытых котлах. В котлы нагнетался воздух, что
создавало высокое давление. Разогрев смесь, в нужный момент открывали
кран, запирающий выход из котла в сифон, к выходному отверстию подноси-
лась лампадка с открытым огнем, и с силой выбрасываемая горючая жидкость,
воспламенившись, извергалась на суда или осадные машины врага. Во всех
приведенных выше легендарных сведениях огненная смесь бушует внутри же-
лезных коней или статуй. В латинской «Александрии» XIV в. нефть не упоми-
нается вообще, бронзовые статуи раскаляют в огне и затем наполняют горящи-
ми углями, чтобы жар статуй не остыл.
§ 3.6. Медные всадники
В латинской «Александрии» речь идет об изготовлении множества бронзо-
вых статуй, установленных на колесницах, тогда как в «Романе о Чингис-хане»
362
Часть II. Зеркальное отражение мифа
говорится о конном войске. О конном войске Искандера, где конн и всадники
искусно сделаны из металла, повествуется в «Шахнаме» Фирдоуси и в араб-
ском переводе индийской «Панчатантры», известной уже как «Калила и Дим-
на». Считается, что этот перевод был выполнен Абдаллахом ибн ал-Мукаффа
в начале VIII в. В предисловии книги подробно описывается легендарный поход
Александра в Индию.
Сказал Али ибн аш-Шах ал-Фариси: Причина составления философом Бейдебой
книги «Калила и Димна» для Дабшалима, индийского царя, такова: Александр
Двурогий, грек, покончив с царями стороны Западной, устремился на царей Восто-
ка — персов и других. Он беспрестанно воевал с противившимися, сражался с бо-
ровшимися и мирился с шедшими на мир царями персидскими, а они были в первом
ряду, пока не победил их, не одолел своих противников и не покорил своих врагов.
И они рассеялись по разным дорогам, растрепались, как отрепья. Потом он напра-
вился с войсками своими к стране Китая и прежде всего подступил на дороге своей
к царю индийскому, чтобы призвать его к повиновению и признанию его веры
и власти. А правил в Индии в ту пору царь сильный, храбрый, непобедимый
и предприимчивый по имени Форек. Когда дошло до него, что выступил Двурогий
против него, он приготовился к битве с ним, снарядился к войне, призвал витязей
своих и возбудил их на бой. Собрали ему в короткий срок отборных слонов для
битвы и прирученных зверей для нападений, вместе с конями клеймеными, копьями
стройными, мечами режущими и пиками блестящими.
Когда приблизился Двурогий к Фореку индийскому и дошло до него о тех отрядах
конных, заготовленных против него, что подобны мраку ночному и не виданы ни
у одного из царей тех стран, имевших дело с ним, — побоялся он попасть в беду,
если поспешит с битвой. А был Двурогий человек хитрый и коварный и вместе
с тем сообразительный н опытный. Испробовав разные хитрости, он решил дейст-
вовать осторожно и тонко. Он вырыл канаву или ров перед лагерем и оставался на
своем месте, придумывая хитрость и план, как ему напасть на этого царя. Он при-
звал звездочетов н велел им избрать счастливый день и срок для нападения и одо-
ления индийского царя. Те этим и занялись. А бывало Двурогий не проходил мимо
какого-нибудь города, не захватив там мастеров, известных во всяком искусстве.
И вот навели его думы и направил ум обратиться к бывшим у него мастерам, чтобы
сделали они ему медных коней, полых внутри, с человеческими фигурами на иих,
и поставили их на колеса, на которых они двигались бы, так что, если толкнуть
их, — побежали бы они быстро. Он велел им по окончании работы наполнить
внутренности их нефтью и серой, всадников одеть в бранные доспехи и выдвинуть
все это пред средними рядами войска в минуту встречи двух сторон, и зажечь в них
огонь, так как слоны, ухватившись хоботами своими за раскаленных всадников, об-
ратятся в бегство. Он приказал мастерам заняться этим и покончить. Они постара-
лись и поспешили, и близок был также день, избранный звездочетами. Двурогий
послал своих послов к Фореку, царю индийскому, призывая его к повиновению
н покорности державе его. Но тот ответил, настаивая на вражде, упорствуя в со-
противлении. Когда увидел Двурогий такое решение его, он двинулся на него со
снаряжением своим. Форек выставил впереди себя слонов. Тогда двинули люди тех
медных коней с фигурами всадников на них, и бросились к ним слоны и ухватились
§ 3. Загадочное оружие XIII века
363
за них хоботами своими. Но почувствовав жар, они сбросили сидевших на них бой-
цов, растоптали нх под ногами и понеслись в стремительном бегстве, ни на что не
обращая внимания и топча все на пути. Тогда бросились в разные стороны Форек
и войско его, а воины Александра следовали за ним, нанося тяжкие раны (Калила
и Димна, с. 18—20).
Этот же сюжет был использован и Фирдоуси. Легендарное описание бит-
вы Искандера с индийским царем Пором, вернее, то удивительное решение,
которое нашли мудрецы Искандера против боевых слонов, как бы перекликает-
ся со словами брата Бенедикта о неслыханной военной хитрости индийцев про-
тив тартар. Обратимся к эпизоду из поэмы «Шахнаме», который, скорее всего,
послужил импульсом для автора «Романа о Чингис-хане». К Искандеру воз-
вратились из хиндского стана лазутчики и заявили:
Слоны у врага, мол, такие, что рать
Любую под силу ему растоптать.
Как двинутся, все сокрушая в пути,
Опасности коннице не отвести.
До неба ведь хоботы вознесены,
Сказал бы, с Кейваном высоким дружны!
Чудовище изобразили потом,
Бумагу с рисунком кладут пред царем.
Велит он умельцам своим приступить
К работе — слона воскового слепить,
Потом мудрецов вопрошает своих:
Кто средство найдет против чудищ таких?
Владевшие знаньем держали совет,
Ответа искали, и найдет ответ.
Скликает владыка из разных концов
Искуснейших в деле своем кузнецов.
Из Миера и Парса и градов других
Сошлись тридцать сотен, не менее, их.
Конь выкован ими в назначенный срок —
седло нз железа, железный седок.
Гвоздями и медью все щели зашив
И черною нефтью коня начинив,
его изнутри вслед за тем подожгли,
Потом в колеснице к царю подвезли.
«Разумный добро из сего извлечет», —
Взглянув, венценосный подумал, и вот
Велит десять тысяч таких скакунов
Еще смастерить, и таких седоков.
364
Часть II. Зеркальное отражение мифа
Кто видел железных бойцов верховых,
На серых, на пегих конях и гнедых.
Настал новый месяц, и делу конец,
С задачей мудреного сладил мудрец.
И время пришло колесницам помчать
От подлинной неотличимую рать.
Дружину повел Искандер за собой,
Фур издали видит несущийся строй.
И грянул тут кликов воинственный гром,
Над полем сраженья пыль встала столбом.
Нефть разом в железных конях подожгли
Румийцы, и хинды в смятенье пришли.
Не всадники на скакунах боевых —
Железо горящее мчится на них.
Напрасно воители Хинда кричат,
Шипами слонов боевых горячат —
Уж хоботы длинные опалены,
Огромные пятятся в страхе слоны,
И всадники дрогнули. Вот уже вспять
Кидается в ужасе хиндская рать.
Фирдоуси. Шахнаме. Т. 5. С. 30—31.
Подведем некоторые итоги. Общими элементами во всех привлеченных для
анализа сведениях являются: полые фигуры воинов (всадников); фигуры сдела-
ны из металла (бронзы, меди, железа); внутри фигур помещен огонь (раскален-
ные угли, зажженная нефть, «живой огонь»); и, наконец, обожженный и повер-
женный противник. Последнее достигается разными способами. В «Александри-
ях» слоны обжигают свои хоботы, хватаясь за раскаленные статуи. В «Книге
о Тартарах», поскольку слоны в войске монголов отсутствуют, неслыханная во-
енная хитрость превращается в загадку для самого рассказчика (брат Иоанн
признается, что не знает, каким образом был зажжен огонь), но, судя по кон-
тексту, в противника летит жидкий огонь. В переводе брата Бенедикта говорит-
ся о брызжущем огне, поражающем противника на расстоянии полета стрелы.
В сведениях францисканцев под фигурами медных воинов следует понимать
герметические механизмы для пускания «греческого огня», на что указывает на-
личие кузнечных мехов (служивших для нагнетания давления в котлах с разо-
гретой нефтью). В эпопее о Чингис-хане легендарный сюжет, рожденный под
влиянием «Александрий», в силу отсутствия главного интригующего объек-
та — боевых слонов, переходит в тему боевого использования жидкого «грече-
ского огня». Устройства, испепеляющие огнем войско монголов, были огнемета-
ми. Однако огнеметы описываются как совершенно загадочное оружие; так,
§ 3. Загадочное оружие X/// века 365
брат Бенедикт говорит о них как о новой и неслыханной военной хитрости ин-
дийцев. Означает ли это, что к середине ХШ в. секрет жидкого огня был утра-
чен? И как быть с широко распространенным мнением, что «греческий огонь»
активно применялся и в Европе и на Ближнем Востоке вплоть до изобретения
огнестрельного оружия?313. И наконец, что, собственно, вкладывалось в понятие
«греческий огонь» в XIII в.?
Дальнейшая часть исследования связана с обзором различных огневых тех-
ник и поиском ответа на вопрос: каким образом византийские огнеметы превра-
тились в медные фигуры индийцев? Некоторые аспекты темы «греческого
огня», напрямую не связанные с нашим сюжетом, также потребуют отдельного
рассмотрения.
§ 3.7. Огненные верблюды Тимура
Сделаем небольшое отступление. Поскольку, вопреки общему мнению, я на-
стаиваю на литературном характере «Романа о Чингис-хане», было бы небеспо-
лезно выяснить, насколько замысел неизвестного автора типичен. С этой целью
обратимся к материалам другой эпохи и рассмотрим какое-либо значимое собы-
тие, отраженное в исторических документах, посольских донесениях и массовых
слухах. Например, сравним описанные выше битвы за Индии с рассказом ба-
варского солдата Иоганна Шильтбергера о том, как Тимур покорил Малую
Индию.
Б 1398 г. Тимур отправился из Самарканда в поход против Индии, прошел
Акдараб и Кабул, переправился через Инд и в течение 6 месяцев осаждал
Мултан. У правителя Мултана Саранг-хана было 120 боевых слонов. Вполне
реальное событие в рассказе Шильтбергера приобретает легендарный характер:
войско Тимура проходит через Страну тьмы; победа над войском правителя
Малой Индии достигается с помощью огня — охваченные огнем верблюды на-
правляются на боевых слонов противника и повергают их в бегство. Таким об-
разом, угадывается некоторая связь с нашим сюжетом. Шильтбергер пишет:
Возвратившись нз Вавилонии, Тамерлан приказал всем подданным, чтобы они по
истечении четырех месяцев были готовы к походу в Малую Индию, отдаленную от
его столицы на расстояние четырехмесячного пути.
Выступив в поход с 400-тысячным войском, он должен был пройти через безвод-
ную пустыню, протяженностью в 20 дневных переходов. Оттуда он прошел в гори-
стую страну, из которой с большим трудом выбрался только через восемь дней, так
как часто приходилось привязывать верблюдов н лошадей к доскам, чтобы спускать
их с горы.
Затем он проник в долину, которая была так темна, что воины даже в полдень не
могли видеть друг друга. Из этой долины, протяженностью в половину дневного
366
Часть II. Зеркальное отражение мифа
перехода, Тамерлан прибыл в горную страну, которую прошел за трое суток, отку-
да [пришел] в прекрасную равнину, где находилась столица края.
Устроив свой лагерь на этой равнине, у подножья покрытой лесом горы, через ко-
торую он прошел, Тамерлан приказал оповестить короля этого края — Эмир Тей-
мур гелди!, т. е. «Сдавайся, пришел государь Тамерлан!». Король повелел отве
тить ему, что он разделается с ним с помощью меча, и приготовился выступить
против Тамерлана с 400 тысячами воинов и 40 слонами, приученными к сражени-
ям, причем на каждого была навьючена башня, в которой помещалось десять воору-
женных людей.
Тамерлан выступил ему навстречу и охотно начал бы сражение, но лошади не хоте-
ли идти вперед, ибо боялись слонов, поставленных королем впереди строя. Поэтому
Тамерлан к вечеру отошел и стал советоваться со своими сподвижниками о том, как
поступить, чтобы преодолеть слонов. Один из полководцев по имени Сулейман-
шах посоветовал набрать какое-то число верблюдов, нагрузить их дровами, под-
жечь их и пустить против слонов. Он полагал, что слоны, боясь огня, обратятся
в бегство перед горящими дровами и кричащими верблюдами. Последовав этому
совету, Тамерлан приказал приготовить 20 тысяч верблюдов и поджечь нагружен-
ные на них дрова. Когда они появились перед неприятельским строем со слонами,
последние, устрашенные огнем и криками верблюдов, обратились в бегство и были
преследуемы воинами Тамерлана, причем большая часть слонов была убита
(Шильтбергер, с. 26—27).
Иоганн Шильтбергер попал в плен к туркам в 1396 г., поэтому поход Ти-
мура в Индию (1398 г.) он описывает по слухам. Сведения о горящих верблю-
дах — легенда, ибо мы знаем, как выглядели эти события в официальной исто-
рии Тимура. Скорее всего, слухи о хитрости Тимура, намекающие на такую же
хитрость Искандера, распускали придворные льстецы. Тот факт, что легенду
пересказывает пленный баварский солдат, можно было бы объяснить ходячим
фольклорным сюжетом. Однако эта же самая легенда дошла до слуха испан-
ского посла Руи Гонсалеса де Клавихо, находившегося при дворе Тимура. По-
слу сообщили о вымышленных подробностях битвы современники события,
ведь с момента сражения Тимура с царем Индии прошло всего лишь пять лет.
Сходным же образом о фантастических походах Чингис-хана рассказывали при
монгольском дворе францисканской миссии 1245 г. Как видим, получить досто-
верные сведения было трудно или почти невозможно как тому, так и другому
посольствам, хотя и по разным причинам. И неважно, какого рода была вы-
мышленная картина событий, важно, что послы фиксируют то, что им расска-
зывают. Согласно сведениям, полученным Руи Гонсалесом де Клавнхо, царь
Индии привел на битву около пятидесяти слонов.
В первой битве Тамурбек был побежден сеньором индийским из-за этих слонов.
На следующий день они опять сразились; сеньор Тамурбек велел привести много
верблюдов, нагрузить их соломой и поставить против слонов. А когда началась бит-
ва, он приказал поджечь солому, и когда слоны увидели горящих верблюдов,
§ 3. Загадочное оружие XIII века 367
обратились в бегство. Говорят, что слоны очень страшатся огня, так как у ннх очень
маленькие глаза (Руи Гонсалес де Клавихо, с. 124).
На мой взгляд, рассказ об «огненных» верблюдах связан с метаморфозой
двух мировых сюжетов: 1) легендарная Семирамида, готовясь к битве против
боевых слонов индийцев, приказала изготовить из бычьих шкур подобия слонов
и внутрь этих фигур поместить верблюдов; 2) кажется несомненным влияние
истории об огненных железных всадниках из «Шахнаме». Этот пример интере-
сен не только тем, что демонстрирует силу литературной традиции, но и пока-
зывает способ конструирования сюжета, зависящий от авторского замысла. То,
что перед нами вымысел, доказывает следующий пример. В официальной исто-
рии похода Тимура в Индию, изложенной Гийас ад-дином Али, не упоминает-
ся о военной хитрости с верблюдами, нагруженных горящими дровами. Вот его
описание индийского войска и последовавшей битвы:
«С неприятельской стороны царевич Султан Махмуд с Маллу-ханом и другими
военачальниками и командирами Индийской страны, десять тысяч кавалерии, два-
дцать тысяч отборной пехоты и сто двадцать боевых слонов волновались, как
страшное море от ветра, будучи расположены в боевом порядке в вооружении
и боевых доспехах. На спинах горообразных слонов были положены круглые дере-
вянные сиденья, пбдле ряда слонов стояли извергающие мрак н гром [орудия]; на
каждом слоне сидело по несколько стрельцов из лука, а хоботы слонов были соеди-
нены вместе. Сколько бы ни были победоносному войску [Тимура] обычны и зна-
комы войны, военное дело, битвы и [проявления] храбрости и хотя оно участвовало
во множестве страшных сражений и в водоворотах смертей, но это препятствие по-
служило [для него] ареною многих размышлений, [особенно] из-за этих огромных,
как тучи, слонов, которые издали казались особенно страшными». Воины Тимура,
«ударив иа ряд боевых слонов и прорвавшись в центр этих движущихся гор, сбра-
сывали их вожаков [на землю], а головы начальников кидали, словно шары в чау-
ган, под ноги быстрых, как ветер коней. На правом фланге принцы Пир Мухам-
мад-бахадур и Сулайман-шах-бахадур приложили [большие] усилия [к достижению
победы]. <...> Принц Пир Мухаммад-бахадур самолично поразил саблей слона.
Принцы и бахадуры окружили и захватили слонов» (Гийасаддин Али, с. 115~117).
Сулейман-шах, упоминаемый Шильтбергером, и есть принц Сулай-
ман-шах-бахадур, сражавшийся на правом фланге войска Тимура. О каких ин-
дийских орудиях, извергающих мрак и гром, говорит Гийас ад-дин Али? Веро-
ятнее всего, противники Тимура применили огнестрельное оружие, впрочем,
пушки были и у Тимура314. В «Дневнике» Гийас ад-дина Али упоминаются
стрелки из раъда. В XV в. слово раъд (араб, ‘гром’) служило для наименова-
ния огнестрельного оружия315. В «Уложении Тимура», написанном от первого
лица, также говорится о 120 слонах индийской армии, но ни слова не сказано
о боевой хитрости с «огненными» верблюдами316.
Факт использования в боевых целях животных, несущих на себе огонь, не
вызывает сомнений. Например, «огненосные быки» — один из древнейших
368
Часть II. Зеркальное отражение мифа
способов огневого нападения у китайцев. В военном трактате 1044 г. «У цзин
цзунъяо» так описывается это «оружие»: «К быку спереди у лопаток [привя-
зывают] пики, их лезвия направлены наружу. Кору японской березы наполняют
травой, опирают [эту корзину] у хвоста [быка], гоня его головой в направлении
врага, зажигают огонь [в корзине] <...>, перед ним все обращается в бегство»
(У цзин цзунъяо, с. 161, 169). Однако история с «огненными» верблюдами,
известная Шильтбергеру и Руи Гонсалесу де Клавихо, создана в мифологиче-
ском поле восточных «Александрий»: во всех случаях с помощью огненосных
предметов побеждают грозных боевых слонов. Возможно также, что сюжет
с боевыми верблюдами возник как отражение неясных сведений об использова-
нии легких камнеметов ‘arradah, устанавливаемых на спинах животных. Камне-
меты ‘arradah, упоминаемые в ряде арабо- и персоязычных источников XIII в.,
помещались, по сообщению Ибн Баттуты, на спинах слонов. Этот способ при-
менения камнеметов, как и массовое использование верблюдов в военных целях,
317
монголы заимствовали у тангутов .
§ 3.8. Греческий огонь
В «Книге о Тартарах» брата Иоанна, в шестой главе, посвященной войне,
оружию и хитростям монголов при осаде укреплений, еще раз упоминается
«греческий огонь». На этот раз его используют монголы при штурме укрепле-
ний, когда им уже не помогают осадные машины. Что следует понимать под
выражением — осаждающие «бросают греческий огонь» — пока неясно.
Укрепления они осаждают следующим образом. Если есть таковое укрепление, они
его окружают, и даже блокируют, чтобы никто не мог ни входить, ни выходить,
и штурмуют [его] самым сильным образом при помощи [осадных] машин и стрел,
причем не прекращают сражение ни днем, ни ночью для того, чтобы те, кто нахо-
дятся внутри укреплений, не отдыхали. Однако сами тартары отдыхают, потому что
они разделяют войско так, так что одни сменяют в битве других, чтобы не очень ус-
тавать. А если таким способом они не могут его взять, то бросают греческий огонь.
Они даже имеют обыкновение иногда вытапливать жир [тех] людей, которых уби-
вают, и бросать его в растопленном виде на дома, причем везде, где [греческий]
огонь попадает на этот жир, он пылает неугасимо. Однако загасить [его], как гово-
рят, можно, поливая или вином, или пивом. А если он упадет на тело, его можно за-
гасить трением ладони руки (LT, VI. 15).
По сведениям брата Иоанна, монголы для изготовления «греческого огня»
иногда прибегали к бесчеловечным средствам: убивали людей и вытапливали их
жир. Действительно, в средневековом Китае известны случаи использования
жира убитых в бою. Им наполняли зажигательные снаряды (жэнъ ю пао). Ки-
тайский термин «жэнь ю пао» букв, означает ‘снаряд из человечьего сала’. Сна-
ряды метали из камнеметов в осадные машины противника, а растекавшийся
§ 3. Загадочное оружие XIII века
369
жир поджигали зажигательными стрелами. Справедливости ради отметим, что
сведений об использовании монголами подобных снарядов нет; однако такие
снаряды делали китайцы в экстремальных ситуациях318. Не исключено, что рас-
сказчик, поведавший брату Иоанну о зажигательных снарядах, говорил о жэнь
ю пао, но францисканцем это было воспринято как сведения о «греческом
огне». В любом случае, нет речи об огнеметах.
Что же касается сведений о применении монголами «греческого огня», то
это не столько ошибка брата Иоанна, сколько некорректное использование тер-
мина. Вероятнее всего, брату Иоанну стало известно о китайских пороховых за-
жигательных снарядах. Сосуды с нефтью метали противники монголов —- вои-
ны хорезмшаха. Вероятно, следует различать два способа использования нефти
в военных целях: сосуды с нефтью, которые метали в противника с помощью
катапульт и других механизмов, и собственно, греческий огонь — жидкую го-
рючую нефть, которая разогревалась в герметических котлах и огненной струей
выбрасывалась через специальные сифоны319. Однако в XIII в. на Западе тер-
мин «греческий огонь» был нарицательным названием любых зажигательных
смесей.
Второй из указанных способов использования нефти, технически весьма
сложный, длительное время являлся военным секретом византийцев. Действие
византийского огнемета зависело, в первую очередь, от высокого давления
в котлах, где разогревалась нефть. Эта техника метания огня не известна ни ки-
тайцам, ни монголами. Однако подобное устройство в виде медных фигур, спо-
собных метать жидкий огонь в противника, все же появляется на страницах
«Романа о Чингис-хане». Авторство францисканцев в описании огнемета ин-
дийцев исключается хотя бы потому, что в главе, специально посвященной спо-
собам войны с монголами, огненные фигуры даже не упоминаются; напротив,
дается множество разумных советов. Последнее лишний раз свидетельствует
о легендарном характере огненных всадников. В XIII в. в Европе огнеметы не
использовались. Папские послы, равно как и автор романа, имеют весьма смут-
ное представление о принципе действия подобных устройств (огнемет превра-
щается в медную фигуру, укрепленную на лошади). Вне легендарного контекста
это в высшей степени абсурдная картина. Выше уже было высказано предполо-
жение об утраченном византийском секрете. В связи с этим ниже мы рассмот-
рим устройство и принцип действия китайской и греческой огнеметных машин.
На сегодняшний день круг вопросов, связанных с историей «греческого
огня», далек от разрешения. Поэтому, чтобы убедиться в легендарности меха-
низмов, описанных в нашем сюжете, следует по мере возможности оценить все
доступные средневековые известия. Вернемся к вопросу: использовали ли монголы
«греческий огонь»? На первый взгляд, сведения брата Иоанна подтверждаются
независимыми источниками. Имеется персидское свидетельство о применении
370
Часть II. Зеркальное отражение мифа
монголами сосудов с нефтью при осаде среднеазиатских городов. Согласно Ра-
шид ад-дину, при осаде крепости города Бухары монголы «с обеих сторон уста-
новили катапульты [манджаник], натянули луки, посыпались камни и стрелы,
полилась нефть из сосудов с нефтью». Когда монголы разрушили крепост-
ную стену Самарканда, «около тысячи человек укрылось в соборной мечети.
Они начали жестоко сражаться [с монголами] стрелами и нефтью; монголы
также метали нефть и сожгли мечеть со всеми теми, кто в ней находился».
При осаде Хорезма монгольские воины «подожгли кварталы метательными
снарядами с нефтью [карурэ]» (Рашид ад-дин. Т. I. Кн. 2. С. 206, 208, 216).
На мусульманском Востоке сосуды с нефтью были известны под названием ка-
рурэ (араб. мн. ч. каварир). Как указывал ал-Калкашанди (1355—1418), «ка-
варир ан-нафт — это емкости, в них вливается нефть и ими обстреливают ук-
репления и крепости с целью поджечь их» .
Китайские огнеметчики в армии монголов упоминаются в связи с организа-
цией военного похода 1253 г. Согласно «Всеобщей истории» сирийского автора
Абу-л Фараджа бар-Эбрея в 1252/53 г. после окончания курултая в военный
поход на запад был отправлен Хулагу, в армии которого «из земель Китая име-
лась тысяча мастеров [военных] машин и метателей нефти»321. По сведениям
Рашид ад-дина, Менгу-каан «послал в Хитай гонцов, чтобы доставили тысячу
китайцев камнеметчиков, огнеметчиков и арбалетчиков» (Рашид ад-дин. Т. III.
С. 23). По замечанию С. А. Школяра упоминание о нефтеметателях выглядит
здесь странно: метание снарядов с нефтью было широко распространено как
раз на Среднем Востоке322, а не в Китае, и факт присылки китайских нефтеме-
тателей является исторически необъяснимым. По мнению с. А. Школяра, под
«метателями нефти» подразумеваются артиллеристы, связанные с метанием
«огневого», т. е. порохового оружия (хо пао), для названия которых Рашид
ад-дин не нашел персидского терминологического эквивалента323. Это положе-
ние в равной степени относится и к сведениям брата Иоанна. Китайские «огне-
вые» горшки представляли собой керамические, не очень толстостенные сосу-
ды, суживающиеся кверху; внутри помещался пороховой заряд, а в горлышко
вставлялся запальный шнур324. Наиболее ранние китайские известия об упот-
реблении пороха для изготовления гранат, которые метали руками или при по-
мощи особых приспособлений, относятся к 1161 г., а затем к 1232 г., когда эти
гранаты применялись китайцами в военных действиях .
Для X—XIII вв. применение зажигательных снарядов в метательной артил-
лерии Китая не было чем-то принципиально новым. Различные природные го-
рючие материалы употреблялись как раньше, так и в период Сун в виде снарядов,
наполненных сухой травой, хворостом, животными и минеральными маслами. Ка-
чественно новым явлением в развитии зажигательных снарядов стал порох326.
Вот какая перемена произошла с хо из янь — «огневой», или зажигательной,
§ 3. Загадочное оружие XIII века
371
стрелой. В период Тан к древку стрелы привязывали керамический сосуд, ме-
шочек или небольшую тыкву-горлянку с горючим составом, продевая привязь
через два отверстия в наконечнике. В X в. для снаряжения зажигательных
стрел начинают применять порохообразные смеси (к головной части стрелы
прикрепляют пороховой шар)327. Первое сообщение о применении пороха в воен-
ных целях содержится в «Цзю го чжи» («Истории девяти государств»). В 904 г.
осаждающим был отдан приказ «метать летающий огонь». Хо пао, вылетая
из метательных устройств, поражало огнем в результате действия пороха.
С. А. Школяр подчеркивает, что первоначально использовались лишь зажига-
тельные свойства пороха. Значение термина хо пао для периода X—XIII вв. он
ограничивает понятием «огневой снаряд»328. Хо пао метают с помощью камне-
мета, зажигательное действие этого снаряда сомнений не вызывает. Сообщения
о первых осадах крепостей Северного Китая монголами свидетельствуют о
применении ими камнеметного оружия руками пленных или перешедших на их
сторону китайских или чжурчжэньских артиллеристов. Когда в 1232 г. мон-
гольская армия окружила столицу чжурчжэней Кайфэн, именно эти воины
обрушили на стены города зажигательные снаряды (хо пао) и уничтожили за-
щитные средства осажденных329. Вот описания двух зажигательных снарядов,
названных в сочинении «У цзин цзунъяо» «огненными ястребами». Первый,
«бамбуковый огненный ястреб» (чжу хо яо), изготовлялся следующим об-
разом:
«Из бамбука сплетают корзину большого объема, но с узким отверстием [сверху],
по форме узкую и длинную. Снаружи корзину оклеивают несколькими слоями
употребляемой ныне желтой бумаги. Внутрь [корзины] кладут порох весом 1 цзинь
[596 г.], добавляют камней [размером] с мелкое яйцо. Сообразуясь с весом [снаря-
да], к нему в качестве хвоста привязывают травяные стебли весом 3—5 цзиней
[1,8—2,9 кг.]. <...> Если враги атакуют стену, эти [снаряды] метают с помощью
камнемета [пао]. Они опаляют скопища врагов и приводят [их] отряды в пани-
ку»330. Вторым снарядом был «огненный ястреб с железным клювом» (те и,зуй хо
яо). Его устройство описано коротко: «К деревянному корпусу с железным нако-
нечником привязывают в качестве хвоста травяные стебли, внутри снаряда кладут
331
порох» .
Благодаря железному наконечнику «ястреб» второго типа мог втыкаться
в деревянные предметы наподобие зажигательной стрелы. Имеются известия
и о китайских зажигательных снарядах в виде горшков, наполнявшихся рас-
плавленным металлом332. С конца эпохи Тан нефть в Китае находит примене-
ние в военном деле как горючий материал, особенно эффективный в морском
бою. И все же нефть, которая частью добывалась в самом Китае, частью дос-
тавлялась морем арабскими и персидскими купцами, нельзя сравнить по мас-
штабам применения в военных целях с порохом. Ни одно из перечисленных
372
Часть II. Зеркальное отражение мифа
китайских средств огневого боя не могло быть прообразом огненных фигур
в эпопее о Чингис-хане.
В Ипатьевской летописи имеется свидетельство о том, как в 1184 г. полов-
цы использовали мусульманского мастера, владевшего техникой метания «жи-
вого огня». Что следует понимать под термином «живой огонь» — жидкую ог-
ненную струю или снаряды с зажигательной смесью? Вопрос не простой. Не
исключено, что в свое время этот термин возник для обозначения жидкого
«греческого огня», но в XII в. был перенесен на технику метания зажигатель-
ных сосудов с нефтью. Из летописного сообщения ясно лишь, что речь идет
о метании снарядов с помощью самострелов333. Обратим также внимание на ин-
тересное противопоставление в летописном известии: жечь огнем, но стрелять
живым огнем. «Пошел бяше оканьный и безбожный и треклятый Кончак со
мьножествомь половець на Русь, похупся, яко пленити хотя грады рускые и по-
жещи огньмь, бяше бо обрел мужа такового бесурменина, иже стреляше живым
огньмь, бяху же и у них луци тузи самострелнии, одва 50 мужь можашеть на-
прящи». Половцы проиграли бой. В результате метатель огня оказался в плену:
«оного бесурменина яша. У него же бяшеть живый огнь то и того ко Святосла-
ву приведоша со устроенымъ» (ПОРА. Т. II. С. 634—635).
По объяснению В. В. Арендта, упоминание 50 мужей, необходимых для
натяжения лука, приведено как сравнение для пояснения силы лука, который
натягивали с помощью механических приспособлений334. По мнению Арендта,
речь идет либо об аркбаллисте, в которой инструментом метания служил боль-
шой лук, либо о камнемете для метания зажигательных снарядов с нефтью
(в одном из трех типов камнеметов — невробаллисте — для метания использо-
вали энергию упругих животных сухожилий)333. В литературе уже отмечалась
связь между разбираемым эпизодом и выражением «живые шереширы» в по-
эме «Слово о полку Игореве»: (Святослав обращается к князю Всеволоду:
«Ты бо можеши посуху живыми шереширы стреляти»)336. Согласно предполо-
жению П. М. Мелиоранского, русское шереширъ имеет прототипом персид-
ское словосочетание mip-i-чарх, стрела или снаряд «черха»337. На мусульман-
ском Востоке огромные самострелы-катапульты носили персидское название
чарх338. С их помощью метали металлические стрелы, металлические сосуды
или трубки, наполненные горючими составами. Добавим, что об огненосных
стрелах персов, писал еще Прокопий из Кесарии (Прокопий Кесарийский.
Война с персами. I, 17; II, 17, 26, 27). По мнению Н. А. Баскакова, «фонети-
ческая адаптация tir-i-carn > sirisar > русск. шерешир оправдана»339. По мне-
нию К. Г. Менгеса, «это самое загадочное слово во всем тексте. Однако обо-
значает оно вполне недвусмысленно какое-то метательное орудие, род катапуль-
ты, стреляющей тяжелыми снарядами, и, по-видимому, снарядами начиненны-
ми греческим огнем»340. Из дальнейших рассуждений Менгеса явствует, что он
§ 3. Загадочное оружие XIII века
373
не видит особой разницы между техникой метания огня с помощью катапульт
и жидким огнем, испускаемым сифонами. Выше мы условились различать то
и другое, ибо речь идет о принципиально различных техниках. В противном
случае возникает традиционная ошибка, связанная с вопросом «об особой смеси
химических веществ, из которых состоял греческий огонь»341. Жидкий «грече-
ский огонь» предполагал использование только нефти.
В эпоху крестовых походов на мусульманском Востоке горючим составом
для метательных зарядов служила смесь нефти с некоторыми другими вещест-
вами; состав назывался нафт. Известны примеры употребления в XIII в.
в древнерусском языке слова нефть как горючего вещества342. Так или иначе,
«живой огонь» в летописном эпизоде невозможно трактовать как жидкий гре-
ческий огонь343. Вопрос о «живом огне» потребовал особого внимания, потому
что в «Истории Тартар» использован близкий по смыслу латинский термин
ignis uiuus живой огонь’. Возможно, что брат Бенедикт, зная в какой-то степе-
ни русский язык, услышал этот термин от русских переводчиков.
В поэме «Искандер-наме» Низами описывает бой витязей Искандера со
страшным великаном, чей лоб украшен рогом. Никакое оружие, даже пылаю-
щая нефть в сосудах, метаемых со спины боевого слона, не может сразить неве-
домое существо (Низами Гянджеви, с. 316). Во времена Низами боевые сосу-
ды с горящей нефтью были обычным оружием. Описывая многочисленные
битвы Искандера, Низами ни разу не упоминает об огнеметах.
По мнению М. А. Заборова, во время крестовых походов «греческий
огонь» был широко известен на Западе и на Востоке, причем применялся как
в морских, так и в сухопутных боях344. Если понимать под «греческим огнем»
метание сосудов с пылающей нефтью, то широкое применение такой огневой
техники несомненно; в то же время говорить о широкой известности струйных
огнеметов не приходится. Как правило, такие подробности исследователями во
внимание не принимаются.
Так, например, М. А. Заборов считает, что крестоносцы применили «гре-
ческий огонь» при штурме Константинополя 12 апреля 1204 г. Участник собы-
тий, пикардийский рыцарь Робер де Клари, пишет, что когда венецианцы при-
близили свои корабли к стенам города, «то начали яростно атаковать, стрелять
из луков, метать камни и забрасывать на башни греческий огонь; но огонь не
мог одолеть башни, потому что они были покрыты кожами» (Робер де Клари,
с. 53). Из этого сообщения еще неясно, использовали ли франки огнеметы,
либо же с помощью катапульт бросали сосуды с нефтью. Скорее всего, что
речь идет о катапультах. И вот почему. По крайней мере, именно об этом сви-
детельствует один из предводителей похода, Жоффруа де Виллардуэн. Пере-
числяя орудия штурма 12 апреля (камнеметы, мангонью — метательные ору-
дия типа катапульты и лестницы из корабельных мачт), он вообще не говорит
374
{астъ II. Зеркальное отражение мифа
о греческом огне (см.: Жоффруа де Виллардуэн, с. 44, 59—62). Никита Хо-
ниат сообщает о венецианских судах с приготовленными на них лестницами
и орудиями осады. Он также упоминает, что венецианцы укрыли свои корабли
воловьими кожами, чтобы защитить их от огня. Речь идет об огне, метаемом
с помощью катапульт (см.: Никита Хониат, с. 280, 314). В древнерусском
известии о взятии Царьграда крестоносцами в 1204 г. сообщается о бочках со
смолой: «замыслиша съвешивати бъчькы через град накладены смолины»
(ПСРЛ. Т. 3. С. 28). Согласно словарю Срезневского, смолины: 1) древес-
ный сок, смола; 2) минеральная ископаемая смола, асфальт345. Соответственно,
бочки со смолой есть не что иное, как сосуды с нефтью.
И пустились на хитрости, как и раньше: приготовили к штурму корабельные реи,
а на других кораблях установили тараны и лестницы, а с третьих приготовились ме-
тать через городскую стену бочки со смолой. И зажгли лучины на бочках, и метали
их на дома, и, как прежде, зажгли город. И пошли иа приступ в девятый день апре-
ля, в пятницу пятой недели поста, но ничего не сделали городу, и было убито около
ста фрягов. И стояли здесь фряги три дня, и в понедельник вербной недели на вос-
ходе солнца приступили к стенам напротив святого Спаса <...>. Подошли же на
сорока больших кораблях, среди которых были и дромоны, а в них — люди на ко-
нях, и сами в доспехах, и кони их. Другие же корабли и галеи фряги поставили по-
зади, опасаясь, что их подожгут, как в тот раз, когда пустили греки на них десять
кораблей с огнем, уставив паруса на попутный ветер, в ночь на Васильев день, но ие
смогли причинить вреда фряжским кораблям (ПЛДР. XIII в., с. 111).
Последняя хитрость греков с зажженными кораблями косвенно свидетель-
ствует об утрате ими грозного огнеметного оружия. Иначе трудно объяснить,
почему осажденные не применяли огнеметов. 1 января 1204 г. византийцы по-
пытались спалить флот латинян. «Греки придумали некую великую уловку, —
сообщает Жоффруа де Виллардуэн, — они взяли 17 больших кораблей и на-
полнили все их большими деревянными плахами и всякими горючими веща-
ми — паклей, смолой, бочками, и выждали, пока с их стороны подул сильный
ветер. И вот однажды в полночь они подбросили огонь в эти корабли и поста-
вили их паруса по ветру, дав пламени разгореться весьма высоко, так что каза-
лось, будто вся земля пылает. И вот эти корабли подплыли к флоту пилигри-
мов. <...> Венецианцы же быстро взошли на свои корабли, и все остальные,
у которых были корабли, и они стали защищать их от пламени как только мог-
ли» (Жоффруа де Виллардуэн, с. 55). Во время осады Константинополя вене-
цианцы защищали свои корабли дубовым настилом и виноградной лозой, чтобы
уменьшить силу ударов камней, которые метали греки (см.: Робер де Клари,
с. 53). Об огнеметах не говорится ни слова. На вооружении армии Никейской
империи (XIII в.) находились стенобитные машины, камнеметные орудия, ка-
тапульты для метания зажигательных снарядов346. Об устройствах, испускаю-
щих жидкую огненную струю, не сообщается.
§ 3. Загадочное оружие XIII века
375
Принято считать, что арабы применяли против крестоносцев «греческий
огонь»347. В таких случаях обычно ссылаются на сведения сэра Жана де Жуан-
виля, участника Седьмого крестового похода. Действительно, нефть и боевой
огонь играли в этих событиях первостепенную роль. 25 декабря 1249 г. король
Людовик IX подошел к одному из мелких рукавов дельты Нила, называемому
Бахр ас-Сагир, и подступил к стенам Мансуры. Король решил, в частности,
построить плотину с тем, чтобы по ней можно было пересечь Бахр ас-Сагир.
Чтобы защитить своих людей от мусульман, которые с противоположного бере-
га осыпали войско крестоносцев стрелами, король приказал построить «кошки»
или галереи из балок и досок, а также у самой воды — деревянные башни. На-
конец, Людовик велел мастеру Жослену де Корно выставить восемнадцать ка-
тапульт, камнеметов и мангонью. Совершенство техники метания огня давало
мусульманам огромное преимущество в войне с крестоносцами.
Однажды вечером, когда мы несли ночной караул у башен, случилось, что они под-
тянули машину, называемую камнеметом, которую они еще не использовали, и за-
ложили греческий огонь в пращу машины. Когда монсеньор Готье д’Экюрей, доб-
рый рыцарь, который был со мной, увидал это, он нам так сказал:
«Сеньоры, вы в самой великой опасности, в какой когда-либо находились; ибо если
они подожгут башни, в которых мы сидим, мы сгорим и погибнем; а если мы оста-
вим наши укрепления, охрану коих нам вверили, мы будем опозорены; посему никто
не может нас спасти от этой опасности, кроме Господа. Я предлагаю вам и советую
всякий раз, когда они будут бросать в нас огонь, опускаться на колени и локти
и молить Господа уберечь нас от этой опасности».
Как только они выстрелили в первый раз, мы пали ниц, как он нас научил. Первый
снаряд, который они метнули, пролетел между нашими двумя башнями и упал неда-
леко от нас на площадке, которую расчистило войско, дабы перекрыть реку. Наши
люди принялись тушить огонь; и так как сарацины не могли напрямую стрелять по
ним из-за сооружений, которые велел построить король, они стреляли вверх в небо
так, что их стрелы падали на них сверху.
Греческий огонь, когда его бросали, был размером с винный бочонок, а выходящий
из него огненный хвост был длиною с копье. И при движении ои производил столь
сильный шум348, что казалось будто это небесная молния; ои походил на летящего
по воздуху дракона. А сияние он распространял такое, что в лагере было светло как
днем из-за обилия огня, излучавшего сильный свет. В этот вечер они три раза мета-
ли в нас греческий огонь и четыре раза стреляли огненными стрелами в нас из осад-
ных арбалетов.
Всякий раз, когда наш святой король слышал, как они обстреливают нас греческим
огнем, он вставал с постели, протягивал руку к распятию н плача говорил; «Мило-
сердный Господь, сохрани мне моих людей!» И я истинно верю, что его молитвы
пособили нам в нужде. По вечерам, когда падал огонь, он посылал к нам одного из
камердинеров, дабы узнать, в каком положении мы находимся и не причинил ли
огонь нам вреда.
376
Часть П. Зеркальное отражение мифа
Однажды, когда они выстрелили в нас, огонь долетел до берега реки и упал подле
башни, которую охраняли люди монсеньора де Куртене. И тогда один рыцарь, по
имени л’Обигуа, мне сказал: «Сир, если вы не поможете нам, мы все сгорим; ибо
сарацины выпустили столько огненных стрел, что кажется, будто на нашу башню
двинулась пылающая изгородь». Мы вскочили, побежали туда и увидели, что он
говорит правду. Мы погасили огонь, и пока тушили его, сарацины засыпали нас
стрелами из-за реки.
Братья короля охраняли башню днем, поднимаясь наверх, чтобы стрелять по сара-
цинам из арбалетов, стрелы которых долетали до сарацинского лагеря. Король по-
становил, что когда дневной караул в башне несет король Сицилии, то мы несем
ночной. В тот день, когда сицилийский король должен был нести охрану днем,
а мы — ночью, нас постигла великая беда из-за того, что сарацины разбили вдре-
безги наши башни. Средь бела дня они подтащили камнеметы, что проделывали
раньше только ночью, и метнули греческий огонь в наши башни.
Они подтянули свои машины так близко к дамбе, которую для перекрытия реки на-
сыпало войско, что никто не решался подойти к башням из-за машин, что швыряли
огромные камни, падавшие на дорогу. Отчего и случилось, что наши башни сгоре-
ли; и сицилийский король был из-за этого настолько вне себя, что хотел броситься
сбивать огонь, чтобы его погасить; и ежелн он был этим разгневан, то я н мои ры-
цари славили за это Господа; ибо все мы сгорели бы, если бы несли вечером кара-
ул» (Жан де Жуанвиль. § 203—210).
Ясно, что речь идет о сосудах с зажигательной смесью (к теме жидкого
огня это не имеет никакого отношения).
Трактат «Liber ignium ad comburendos hostes» («Книга об огнях для опаде-
ния врагов») известен в латинском переводе с арабского языка с конца XIII в.
Авторство трактата приписывается Марку Греку (нач. IX в.)349. Считается,
что рукопись передает рецепт греческого огня, сходный с порохом. Описание
состава «греческого огня» в этом трактате представляет собой некую фантасти-
ческую смесь: «Приготовляй греческий огонь таким способом: сера, винный ка-
мень, камедь, смола, селитра, нефтяное масло и обыкновенное [растительное]
масло. Вскипяти все это вместе, опусти затем туда паклю и зажги»350. Это дало
повод исследовательской традиции скрупулезно заняться составом «греческого
огня», т. е. историей пороха, якобы изобретенного в Европе351. Спор свелся
к вопросу: входила ли в состав малоазиатского «греческого огня» селитра или
нет? Старания многих исследователей сводились к отождествлению понятий
«греческий огонь» и «порох». Очевидно, что в рамках этой исследовательской
традиции любое свидетельство об огнеметах либо совершенно игнорировалось,
либо переходило в тему огнестрельного оружия352. Соответственно, в многочислен-
ных комментариях к разным текстам «греческий огонь» представляется смесью
жженой извести, серы, угля, смолы, нефти, селитры и пр., которая каким-то
малопонятным образом выбрасывалась из медиых труб3’3. Все это выглядит до-
вольно странно.
§ 3. Загадочное оружие Х111 века
377
Византийский император Константин Багрянородный (952 г.), сообщая
своему сыну о секретном оружии империи, определенно говорит о нефти
и «влажном огне». Секрет «греческого огня» был не в составе смеси, а в спосо-
бе использования нефти, нагреваемой в герметичных котлах. Не вступая в дис-
куссию по поводу пороха, отметим, что селитру как лечебное вещество упоми-
нает ал-Бируни (XI в.). Это вещество называлось салджсини — «китайский
снег». Согласно ал-Бируни, «его привозят из Китая в Ирак. Цвет у него очень
белый и частицы его нежны и мелки, как пыль. Его употребляют в различных
<...>» (ал-Бируни. Книга о лечебных веществах. 233; конец предложения
в тексте стерт). По мнению Ибн Сины, селитра — «это камень, на котором
зарождается соль, называемая „цвет асийуса“; похоже, что она возникает из
морской влаги или росы, которая на него выпадает. Действия и свойства.
Свойство асийуса и его „цвета” — открывающее и заживляющее; он вызывает
легкое гниение и растворяет гнилое мясо без жжения» (Ибн Сина. Канон.
II. 58).
Впервые на арабском Востоке селитра под названием «баруд» упомянута
в словаре минералов и растений, помещенном в медицинский трактат некоего
врача из Дамаска (1240 г.). Только манускрипт 1290 г. Гассана ал-Раммаха
знает селитру как основу пиротехники (селитра была основой порохового соста-
ва). Там же содержится описание первого типа огнестрельного оружия — мад-
фы с деревянным стволом3’4. С. Ромоцки категорически утверждал, что селит-
ра появляется в мусульманских странах лишь во второй четверти XIII в. и до
этого времени она также незнакома и византийцам3’5. С боевым применением
пороха арабский Восток познакомился во время вторжения монголов в Малую
Азию. В монгольских армиях китайская артиллерийская техника имела боль-
шое, если не решающее, значение3’6.
§ 3.9. Средневековые огнеметы
Сама по себе идея поражения воинов противника струей горящей жидкости
очень древняя. Издавна в качестве горючего материала применялись смола,
различные животные и растительные жиры, затем их заменяют нефть и продук-
ты ее перегонки. Весьма небольшая дальность поражения при метании горящей
жидкости вручную очень рано вызвала необходимость применения простейших
механизмов. Одно из таких приспособлений описал Фукидид. К длинному по-
лому бревну, обитому железом, с одной стороны подвесили котел с пылающими
углями, серой и смолой, а с другой — приладили кузнечные меха. С помощью
мехов раздули огромное пламя в котле и подожгли стену укрепления (см.: Фу-
кидид. IV. 100). Изобретение Ктезибием (около III в. до н. э.) поршневого на-
соса позволило римлянам использовать его нагнетательное действие для метания
огненной струи. Применение римских насосов для огнеметания было прочно
378
Часть II. Зеркальное отражение мифа
забыто в средневековой Европе. Европейские армии XI в. и позже не знали
поршневых боевых механизмов для метания огненной струи. Знаменитые «си-
фоны» греческого огня использовали другой принцип метания. И скорее всего,
именно в них заключена разгадка легендарного оружия, использованного ин-
дийцами против монголов.
Поскольку в донесении брата Бенедикта говорится о железных или брон-
зовых фигурах, содержавших в своей полости живой огонь, который испускали,
раздувая его посредством кузнечных мехов, то для выяснения механизма дейст-
вия следует обратиться к устройству средневековых огнеметов. Начнем с ки-
тайского аппарата. В военном трактате 1044 г. «У цзин цзунъяо», официальном
своде военных знаний Китая того времени, приводится следующее описание ог-
немета и его действия:
Из кованой меди изготавливают короб, снизу приделывают четыре ножки, сверху
в ряд [прикрепляют] четыре [вертикально расположенных] круглых трубы. Сверху
на круглые трубы поперек приделывают поперечную трубу. Все [эти трубы] сооб-
щаются с полостью короба и между собой. Головная и хвостовая части поперечной
трубы сильно утоньшены. В хвостовой части она имеет небольшое отверстие вели-
чиной с зерно клейкого проса, в головной части проделывается круглое отверстие
диаметром полтора цуняа. Сбоку короба [приделана] круглая труба, с отверстием,
которая служит горловиной [короба] с пробкой. В горловину заливают нефть.
Внутри поперечная труба имеет шток с поршнем. В головной части штока намотан
конопляный жгут толщиной в полтора цуня. Спереди и сзади на [него] нанизаны
два медных кольца. В хвостовой части [штока] имеется поперечный костыль. Пе-
ред костылем [на шток] нанизывается круглая крышка. [Когда поршень] введен
[в трубку], он закрывает отверстие трубы [в ее головной части]. При подготовке
к метанию черпаком из чана нефть вливают через горловину в короб в количестве
до трех цзиней11. К головной части [поперечной трубы] приделывают огневую на-
садку, в середину [ее] помещают порох. Чтобы воспламенить [его], применяют рас-
каленное шило. Вводят шток с поршнем в поперечную трубу, приказывают челове-
ку, оттянув поршень назад, с силой двинуть его [вперед]. Нефть вырывается из
огневой насадки [горящей струей] и охватывает пламенем все, [на что попадет]
(У цзин цзунъяо, с. 162—165).
По мнению С. А. Школяра, описанный огнемет представляет собой порш-
невой насос вытеснения с пульсирующей подачей, действующий от мускульной
силы человека. Пламеобразующей жидкостью в нем является нефть, а зажига-
тельным веществом — порох. Отметим, что огнеметный аппарат и принадлеж-
ности к нему изготавливаются из меди. В том же трактате описан огнемет дру-
гой конструкции.
Полтора цуня равно 3,07 см.
Цзинь равен 596 г.
§ 3. Загадочное оружие XIII века
379
[Еще] одни образец [огнемета] представляет собой большую круглую трубу; в цен-
тре [на трубу] нанизан медный сосуд, снизу приделаны две ножки, внутри имеется
маленькая ножка. [Все части механизма] сообщаются между собой. Все они также
сделаны из меди. Так же приделаны шток с поршнем. Правила метания аналогич-
ны вышеизложенным (У изин цзунъяо, с. 169).
И этот огнемет представлял собой поршневый насос, выбрасывавший струю
нефти, для воспламенения которой также использовался порох. По примерным
расчетам С. А. Школяра, дальность выбрасывания струи не превышала
4 м. (У цзин цзунъяо, с. 168). По этой причине огнемет был оборонительным
оружием и, как правило, использовался осажденными против осаждающих,
а в полевых условиях был практически бесполезен.
Принято считать, что «греческий огонь» использовался византийцами в мор-
ских сражениях с VII в. Более реальной датой следует признать начало IX в.
В пятой и девятнадцатой главах трактата по военной тактике император Лев
Философ (IX в.) упоминает особый вид оружия, который был в употреблении
в его время, но еще не был известен Маврикию, автору «Стратегикона» (нач.
VII в.). Речь идет о «греческом огне», который именуется пир SctXctacnov
‘морским огнем’. Знаменательно, что он упоминается именно в этих (и только
в этих!), наиболее независимых главах трактата357. Из сочинения Льва извест-
но, что огнеметные сифоны изготовлялись из бронзы. О металлических сифо-
нах сообщает и византийский историк IX в. Феофан: в 805 г. болгары, взяв ви-
зантийские города Мезимврий и Делвет, «нашли в них тридцать шесть медных
сифонов и немалое количество морского извергаемого огня и множество золота
и серебра» (Феофан, с. 367)358.
Действовало это оружие следующим образом. Через особые трубы разо-
гретая нефть огненной струей выбрасывалась на неприятельский корабль, кото-
рый, как правило, воспламенялся. Константин Багрянородный в сочинении
«Об управлении империей» дважды говорит о жидком огне, выбрасываемом
через сифоны. Он предостерегает своего сына от проклятий, которые падут на
голову дерзнувшего передать секрет этого огня другому народу. И добавляет:
«Было определено, чтобы все питающие рвение и страх божий отнеслись к со-
творившему такое как к общему врагу и нарушителю великого сего наказа и по-
старались убить его, предав мерзкой [и] тяжкой смерти» (Константин Багря-
нородный. 13; 48). Сохранение секрета изготовления жидкого огня является
главной заботой правящего императора: «Мы точно осведомлены отцами и де-
дами, чтобы он изготовлялся только у христиан и только в том городе, в кото-
ром они царствуют, — и никоим образом не в каком ином месте, а также чтобы
никакой другой народ не получил его и не был обучен [его приготовлению]»
(Константин Багрянородный. 13).
О том, какое впечатление производило это оружие на современников, пока-
зывают события 941 г., когда византийцы сожгли флот князя Игоря.
380
Часть II. Зеркальное отражение мифа
Феофанъ же оусрете я въ олядехъ съ огнемъ и нача пущати огнь трубами на лодья
рускыя, и бысть видети страшно чюдо. Русь же видяще пламень, вметахуся в воду
морьскую, хотяще оубрести; и тако прочий възвраташася въ свояси. Темь же при-
шедъшимъ в землю свою, поведаху кождо своимъ о бывшемъ и олядьнемъ огни:
«яко же молонья», рече, «иже на небесихъ Греци имуть в себе и сию пущающе
жьжаху насъ и сего ради не одолехом имъ» (ПСРЛ. Т. II. Стб. 33—34)359.
С. Г. Вилинский считал, что летописный рассказ о походе князя Игоря на
Византию в 941 г. имел своим источником русский перевод XII в. греческого
«Жития св. Василия Нового»360. В таком случае понятно, почему огонь не на-
зван греческим, а именуется корабельным огнем (олядемъ огнь). Огнеметы ис-
пользуются греками в морском сражении. Цель их применения — сжечь ко-
рабли противника. Огонь испускается из труб (сифонов). Согласно «Житию»,
русские, видимо первый раз столкнувшиеся с этим оружием, восприняли огнен-
ную струю как страшное чудо. В русской летописи же огонь в руках греков
уподобляется молнии небесной.
Об этом же событии сообщает Лиудпранд из Кремоны361. Он рассказыва-
ет, что грекам удалось подготовить к морскому бою пятнадцать хеландрий (ог-
неносных судов). Любопытно звучит фраза о хорошей погоде, позволившей
грекам метать огонь. Очевидно, что, если бы использовались катапульты, пого-
да не играла бы никакой роли. «В это время бурная погода сменилась иа тихую,
и грекам стало возможно бросать огонь. Вошедши в середину они пустили
огонь вокруг себя. Увидевши это, русские тотчас стали бросаться в воду, пред-
почитая скорее утонуть, чем быть сожженными огнем. Иные в тяжелых доспе-
хах и со щитами поплыли к берегу, но, плывя, многие утонули, и никто из них
в тот день не спасся, а только те, которые вышли на берег»362.
Во время похода русских на Константинополь в 1043 г., византийцы также
выиграли морское сражение с помощью огненосных судов. Это были корабли,
снабженные жидким «греческим огнем». В описании Михаила Пселла битва
выглядела так:
Самодержец стянул в одно место остатки прежнего флота, соединил их вместе, со-
брал грузовые суда, снарядил несколько триер, посадил на них опытных воинов,
в изобилии снабдил корабли жидким огнем <...>. Копейщики и камнеметы подня-
ли на их палубах боевой крик, метатели огня заняли свои места и приготовились
действовать <...>. Затем варвары разделились, окружили со всех сторон каждую
из триер и начали снизу пиками дырявить ромейские корабли; наши в это время
сверху забрасывали их камнями и копьями. Когда же во врага полетел и огонь, ко-
торый жег глаза, одни варвары бросились в море, чтобы плыть к своим, другие со-
всем отчаялись и не могли придумать, как спастись (Михаил Пселл, с. 95—96).
М. Мерсье воспроизводит в своей книге старинную гравюру из библиотеки
Ватикана (№ 1605), представляющую судно, которое атакует другое судно при по-
мощи описанного выше огня363. Оно оснащено трубою, несомненно, металлической,
§ 3. Загадочное оружие XIII века
381
из которой почти горизонтально извергается пламя большой длины. Вероятнее
всего, это единственная сохранившаяся иллюстрация средневекового огнемета.
Важные для нашего сюжета сведения о применении византийцами жидкого
огня содержатся в сочинении принцессы Анны Комниной. Касаясь событий
1099 г., она описывает подготовку ромеев к морскому сражению с пизанским
флотом. Обратим внимание на хитрость, которую используют греки: «Зная
опытность пизанцев в морских боях и опасаясь сражения с ними, император по-
местил на носу каждого корабля бронзовую или железную голову льва или ка-
кого-нибудь другого животного, — позолоченные, с разинутой пастью, головы
эти являли собой страшное зрелище. Огонь, бросаемый по трубам в неприяте-
ля, проходил через их пасть, и казалось, будто его извергают львы и другие
звери» (Анна Комнина, с. 313).
Совершенно ясно, что речь идет о струе горючей жидкости, которая под
давлением вырывается из сифона по трубе, воспламеняется и, достигая кораб-
лей противника, сжигает их. Анна Комнина описывает огнемет. Головы зверей,
венчающие огненосные трубы, являлись лишь устрашающим камуфляжем. Офи-
цер, управлявший огнеметом, мог направлять струю в любую сторону. Для убе-
дительности обратимся к следующему эпизоду из сочинения Анны Комниной.
Командующий византийским флотом «Ландульф первым подплыл к пизанским ко-
раблям, но неудачно метнул огонь и достиг лишь того, что огонь рассеялся. Комит
[высший офицерский чин] по имени Элеимон отважно атаковал с кормы большой
корабль, одиако его судно зацепилось за руль вражеского и ие смогло отплыть.
Эхеимон попал бы в плен, если бы немедленно не кинулся к снарядам, не бросил
в пизанцев огонь и не поразил цель. Затем он быстро повернул корабль и тотчас же
поджег еще три огромных варварских корабля. <...> Варвары, испуганные огнем
(ведь они не привыкли к снарядам, благодаря которым можно направлять пламя, по
своей природе поднимающееся вверх, куда угодно — вниз и в схроны) и устра-
шенные бурей, решили обратиться в бегство» (Анна Комнина, с. 314).
Бронзовые головы хищных зверей, из чьих разинутых пастей вылетает
страшный огонь, вероятно, могли послужить прообразом легендарных медных
фигур, мечущих огонь в противника. В византийском известии и в нашем сюжете
собственно военной хитростью является не огонь как таковой, а камуфляжи,
скрывающие технические устройства. И в том и в другом случае загадочные
медные фигуры, испуская боевой огонь, производят ошеломляющее впечатле-
ние на врага. Глубже проследить эту связь не удается. Других упоминаний
о применении огнеметов в XIII в., кроме как в «Романе о Чингис-хане», нет.
Следует согласиться, что хитрость греков является наиболее близким аналогом
вымышленной хитрости индийцев, что, в свою очередь, выводит наш сюжет за
пределы известного эпизода битвы Александра с Пором и в целом подтвер-
ждает гипотезу об искусном конструировании сюжета автором романа.
382
Часть [I. Зеркальное отражение мифа
Согласно исследованию Г. Халдона и М. Бурне, секрет жидкого огня со-
стоял не столько в соотношении входящих в смесь ингредиентов, сколько в тех-
нологии и методах ее использования, а именно: в точном определении степени
подогрева герметически закрытого котла и в степени давления на поверхность
смеси воздуха, нагнетаемого с помощью мехов3^. В нужный момент кран, за-
пирающий выход из котла в сифон, открывался, к выходному отверстию подно-
силась лампадка с открытым огнем, и с силой выбрасываемая горючая жидкость,
воспламенившись, извергалась на суда или осадные машины врага. На основании
всего изложенного выскажем предположение, что принцип действия легендарных
медных фигур («испускать огонь, раздувая [его] посредством кузнечных мехов»)
весьма напоминает действие греческих «сифонов» (но не китайских огнеметов).
К XIII в. секрет жидкого греческого огня был окончательно утерян3*^3,
и принцип действия огнемета уже неясен авторам, использовавшим ранние со-
чинения. Так, арабский писатель Ибн ал-Асир (ум. 1233), опираясь на утра-
ченное впоследствии сочинение X в., при описании войны 927 г. между му-
сульманами и греками упоминает странное оружие греков. Как для латинских
авторов XIII в., так и для их арабских современников греческий огнемет X в.
представлял неразрешимую загадку. Вот что пишет Ибн ал-Асир об оружии
греков: «С доместиком были подвижные башни, камнеметательные машины; и
с ним были короткие копья, которые с огнем пронзали по 12 человек. И не ус-
тоял перед ними никто вследствие силы огня и его непрерывности. И это было
самым страшным для мусульман. И бросавший этот [огонь] сам принимал не-
посредственное участие в бою и был одним из храбрейших воинов. И выстре-
лил в него стрелою один из мусульман и убил его. И Бог избавил мусульман от
его козней»366.
Любопытно, что на миниатюре Радзивиловской летописи к рассказу о мор-
ском походе Игоря изображены (вопреки тексту) не греческие корабли с огне-
метами, а стоящие на берегу люди с трубами, из которых выходит огонь в лицо
сидящих в ладьях русских воинов367. Такое отступление от текста указывает не
только на поздний состав этой миниатюры, но и на полную утрату сведений
о механизме действия жидкою «греческого огня». Радзивиловская ..иценая ру-
копись создана в конце XV в. как копия Владимирского лицевого же свода
1206 г.368 Миниатюра XV в., копирующая рисунок начала XIII в., демонстри-
рует важный для нашего исследования момент, связанный с развитием легенд
о «греческом огне»: морской огонь становится сухопутным. Битва монголов
с царем Великой Индии была сухопутным сражением.
§ 3.10. Итог
Брат Иоанн совершенно справедливо в своем переводе назвал оружие индий-
цев «греческим огнем» (впрочем, широта употребления этого термина в XIII в.
была исключительна). Версия перевода брата Бенедикта (живой огонь) отражает
§ 3. Загадочное оружие ХШ века
383
русское посредничество и выглядит более корректно. Медные фигуры людей, в
которые нагнетают воздух при помощи кузнечных мехов, действуют по принци-
пу византийских огнеметов IX—XI вв. Только эта техника метания огня позво-
ляла выбрасывать раскаленную струю на относительно большое расстояние.
Индийцы сжигают монгольское войско на расстоянии, превышающем полет
стрелы, что, разумеется, является авторским вымыслом. Гипербола понадоби-
лась автору романа для того, чтобы показать боевое преимущество индийцев
перед монгольскими лучниками. Фантастическое оружие индийцев сделало их
непобедимыми.
Мы не знаем, как часто византийцы для устрашения врагов камуфлировали
огнеметы медными статуями хищных зверей. Несомненно, впечатление, произ-
водимое огненной струей, многократно усиливалось тем, что огонь исходил из
пасти медных фигур. Подобная картина в глазах человека, незнакомого с этим
оружием, воспринималась почти как фантастическая. Таким образом, связь ви-
зантийских фигур, мечущих огонь, с медными воинами из легендарного повест-
вования о Чингис-хане доказана. Образ же медных всадников в войске индий-
цев мог возникнуть как отражение железных всадников Искандера из «Шахна-
ме», но принцип действия огненного оружия в этих произведениях столь разли-
чен, что можно говорить о безусловной уникальности сюжета из «Романа
о Чингис-хане».
Этот сюжет со всей определенностью показывает, что к XIII в. секрет ви-
зантийского огня был прочно утрачен и память о нем переместилась в область
преданий. Только этим и можно объяснить слова брата Бенедикта о бронзовых
фигурах как о новой и неслыханной ранее хитрости. В свое время «греческий
огонь» использовался в морских сражениях, иногда при защите крепостей, но
как полевое оружие он был бесполезен. Следует заметить также, что установка
огнеметов на спинах лошадей совершенно исключена. Следовательно, в романе
в одной сюжетной плоскости совмещены образы и представления разных эпох
и культур.
В целом же рассмотренный сюжет о битве за Великую Индию представля-
ет собой инверсию популярных легенд: 1) победоносного сражения Чингис-хана
с пресвитером Иоанном; 2) персидский вариант знаменитого поединка Искан-
дера со слонами Пора. Благодаря инверсии войлочные чучела превратились
в медные человеческие фигуры, которые, в свою очередь, превратились в огне-
меты. Именно таков был принцип мифологического конструирования сюжета,
демонстрирующего очередное поражение монголов. Военная хитрость пресвите-
ра Иоанна знаменует «трудную задачу», с которой не смогли справиться воины
Чингис-хана.
Самым же занимательным в нашем сюжете является возрожденный миф о могу-
щественном царстве пресвитера Иоанна. В реальности никто не мог противостоять
384 Часть II. Зеркальное отражение мифа
натиску монгольских армий. Но в мифологическом пространстве романа воз-
можно существование стран, могущество которых компенсирует страх и ужас,
рожденный монгольским нашествием. «Изобретение» автором романа нового
оружия преследует единственную цель — изобразить непобедимого противни-
ка, который использует «монгольские» боевые приемы, а сложный характер
комбинаций элементов (игра с фигурами) указывает на литературный характер
всего эпизода.
И. де Рахевильц, который признает идею существования «Романа о Чин-
гис-хане», считает, что эпизод битвы с войском царя Великой Индии из доне-
сений францисканской миссии 1245 г. не входил в состав этого сочинения369.
Согласно И. де Рахевильцу, брат Иоанн во время путешествия интересовался
судьбой легендарного пресвитера, и один из случайных спутников францискан-
ца поведал ему занимательную историю. Полагаю, что наше исследование рас-
сеяло этот научный миф.
§ 4. Монгольская армия в Земле псов
§ 4.1. Сюжет. Постановка проблемы
В обоих донесениях францисканцев говорится о том, что второе войско
монголов, изгнанное за пределы Великой Индии, случайно попадает в Землю
псов. Все мужчины этой земли — псы от рождения. Они охраняют остров
женщин, имеющих, в отличие от псов, человеческий облик. Инициатива сраже-
ния с пришельцами принадлежит воинственным псам, которые прибегают
к хитрости. Они превращают свои тела, покрытые шерстью, в ледяные панцири
и, став неуязвимыми, выигрывают сражение. В этом, собственно, и заключает-
ся загадка. Картина столкновения монголов с войском псов есть частный случай
более широкой темы поединка эпического героя с тем или иным мифическим
соперником, способным превращаться в зверя. Если бы победа была на стороне
монголов, то это соответствовало бы эпической традиции, где по условиям жан-
ра победа непременно должна сопутствовать герою. В нашем случае необычен
исход поединка — поражение монголов. С неизбежностью возникает вопрос
о характере текста, в котором известный легендарный сюжет о Земле псов со-
единяется с историей монгольских походов и удача оказывается на стороне про-
тивников монголов. Очевидно, что этот текст не эпический и не исторический.
Скорее всего, перед нами литературный вымысел квазиисторического харак-
тера.
В восточной средневековой картине мира Земля псов занимает хоть и неоп-
ределенное, но устойчивое место. Неожиданно выглядит вторжение мифа в ре-
альную историю: Землю псов пытается покорить одна из армий Чингис-хана.
Парадокс ситуации в том, что францисканцы при желании вполне могли встре-
титься с участниками вымышленного похода, ведь многие из ветеранов были
еще живы. Следовательно, разоблачить вымысел особого труда не составляло,
но этого как раз и не последовало. Почему? Предполагать, что средневековые
дипломаты приняли эту историю за реальный факт, невозможно. Спрашивает-
ся, с какой целью францисканцы внесли полученные сведения в свои донесе-
ния? Я почти убежден в следующем: они полагали, что записывают историю
легендарных деяний основателя империи. Необычный облик противников, с ко-
торыми сталкиваются монголы, не должен нас смущать, как не смущал он ни
автора «Романа о Чингис-хане», ни францисканцев, записавших перевод этого
386
Часть 11. Зеркальное отражение мифа
сочинения. Воины-псы — метафора, и не более. Однако большинство исследо-
вателей думает иначе. Та или иная позиция зависит от выбора системы коорди-
нат, в которой ведется обзор источников. Если, скажем, исследователь анализи-
рует литературную историю образа собакоголовых людей в западной традиции,
то для него сведения францисканцев лишь частный случай370. Но тот, кто изу-
чает донесения миссии 1245 г., должен ответить на вопрос: почему монголы
оказались в Земле псов?
Сначала мы рассмотрим описание монгольского вторжения в Землю псов
в обоих донесениях францисканцев и отметим расхождения, поскольку их пере-
воды имеют существенные различия. Затем мы проведем сравнительный ана-
лиз этих сведений с широким кругом восточных источников, повествующих
о Земле псов. Это позволит убедиться в восточном происхождении сюжета.
Особый интерес представляет вопрос о том, какие элементы заимствованного
сюжета подверглись инверсии. Инвертированные элементы укажут на замысел
автора романа. В заключение мы коснемся вопроса об истоках происхождения
легендарной Земли псов.
В донесениях, кроме битвы с псами, представлено и описание Земли псов.
Характерные подробности (мальчики рождаются псами, а девочки имеют чело-
веческий облик) позволяют ввести наш сюжет в круг занимательных историй,
хорошо известных при монгольском дворе. Подчеркну, что речь идет именно об
описании Земли псов, а не о сражениях с ее обитателями. Передавая этот сю-
жет, брат Иоанн ссылается на русских священников и неких рассказчиков, ко-
торые уже давно живут в Монгольской империи. Нет сомнений в том, что рус-
ские священники выступают в роли переводчиков с какого-то восточного языка
на латынь, а среди анонимных рассказчиков, возможно, присутствовал автор
«Романа о Чингис-хане». Так или иначе, настойчивая ссылка брата Иоанна на
информаторов демонстрирует дистанцию между фантастическим сюжетом и его
оценкой францисканцем.
По мнению же И. Фрида, подобная формула отстраненности свидетельст-
вует о сдержанности и даже скепсисе брата Иоанна, «который не раздувает ис-
тории про монстров, излагает их сжато и не дает монструозности выходить
из-под контроля»371. Оценивая же в целом пятую главу книги брата Иоанна,
И. Фрид пишет, что представления о всевозможных диковинных народах,
свойственные латинскому Средневековью (и заимствованные у античных авто-
ров — Плиния и Солина), позволяли сочетать сведения о монстрах и чудесах
с весьма точными и реальными данными. Концепция И. Фрида опирается на
общепринятую, однако никем не доказанную теорию о «наивности» средневе-
ковых авторов. И. Фрид оценивает сюжет, но не анализирует его. Вопрос об
истоках сюжета им даже не ставится. Как показывает сравнение с параллель-
ными восточными текстами, сведения брата Иоанна о Земле псов — перевод
§ 4. Монгольская армия в Земле псов
387
литературного текста, в который им вносятся разве что ошибки и сокращения.
О сдержанности и скепсисе брата Иоанна говорить не приходится. Он лишь
передает чужой текст, который, в свою очередь, восходит к текстам более ран-
ней эпохи и имеет центральноазиатское происхождение. В культурных границах
этого региона и должна рассматриваться легенда о Земле псов.
В донесении брата Иоанна сообщается:
А когда они возвращались через пустыни, то пришли в некую землю, в которой,
как нам при императорской курии надежно сообщили русские священники и другие,
долгое время пробывшие среди них, нашли неких чудовищ, имевших женский об-
лик’. И когда они через многих переводчиков11 спрашивали, где мужчины этой зем-
ли, им отвечали, что в этой земле, всякая родившаяся женщиной, имеет человече-
ский облик, а существа мужского пола имеют облик собаки372. И так как они задер-
жались в указанной земле, собаки на другом берегу реки собрались воедино и все
бросились в воду, а зима была лютой, и после этого безудержно катались в пыли,
так что пыль, смешавшись с водой, застыла иа них. И поскольку проделывали они
это многократно, на них образовалась толстая корка льда и мощным натиском со-
шлись с тартарами для боя. Те же метали в них стрелы, ио выпущенные стрелы от-
скакивали, словно от камней, и другое их оружие не могло нанести им вред. Псы
же, совершив нападение на них, укусами многих ранили и убили и так изгнали их из
своих пределов. Среди них до сих пор бытует поговорка об этом: «Твой отец (или
брат) был убит собаками». А их женщин, которые были взяты в плен, [монгалы]
отвели в свою страну, и они находились там вплоть до дня своей смерти (LT,
V. 13).
Версия перевода брата Бенедикта отличается более стройным изложением,
и к тому же она сохранила важные дополнительные подробности. В тексте фи-
гурирует монгольское название Земли псов — Нохой-Кадзар373, что свиде-
тельствует о факте перевода1. Сообщается, что псы трижды катаются по песку,
чтобы покрыться ледяными панцирями. И наконец, имеется важное указание
на уязвимость псов, чьи глаза и рты остались незащищенными. Последние два
Очевидная ошибка брата Иоанна, который не сопоставил этот пассаж с дальнейшим описани-
ем Земли псов, где он сам же пишет, что женщины имеют человеческий облик. В версии бра-
та Бенедикта сообщается, что монголы обнаружили женщин без мужчин.
Весьма занимательная фигура — переводчики, участвующие в легендарных походах Было
бы слишком смелой и к тому же трудно доказуемой гипотезой видеть в одном из них авто-
ра романа, который таким образом ввел себя в число свидетелей фантастических походов.
В пользу этого предположения говорят сюжеты, которые повествуются от первого лица (см.:
НТ, § 12; 17) Странность ситуации в том, что переводчики помогают наладить контакты ме-
жду монголами и чуждыми народами и, следовательно, могли бы помочь избежать пораже-
ний. Но согласно замыслу романа монголы везде терпят поражения.
Pervenerunt ad terram сапит que apellatur tartarice Nochoy Kadzar. Nochoy enim tartarice cams
dicilur laline (HT. § 18).
388
Часть II. Зеркальное отражение мифа
обстоятельства позволяют привлечь североазиатские материалы о шаманских
поединках. Параллельный текст в «Истории Тартар» выглядит так:
А тартары, не решаясь вернуться к себе домой раньше установленного Чингис-ка-
иом срока, дабы избежать смертного приговора, направились в юго-восточном на-
правлении. Пройдя более месяца по пустыне, они достигли Земли псов, называемой
по-тартарски Нохой-Кадзар. Ведь нохой по-тартарски означает на латыни cams
(собака), а кадзар по-тартарски означает на латыни (егга (земля). Оии нашли там
только лишь женщин без мужчин [и], захватив их в плен, остались на два [дия]
возле реки, которая протекает посередине [этой] земли, а когда спросили [их]
о мужчинах, каковы они и где находятся, [те] ответили, что [их мужчины] от при-
роды — псы и что они, прослышав молву о врагах, переправились через реку. На
третий же день обнаружилось, что все псы, которые обитали в [этой] земле, объе-
динились, но, [поскольку] тартары насмехались над ними, они, переправившись че-
рез реку, стали кататься по песку, который вследствие холодного времени замерзал
на них. И так они проделали дважды и трижды, а поскольку псы были покрыты
шерстью, то лед смерзся с песком на толщину ладони. Сделав это, они ринулись на
тартар. Те же, смеясь, начали метать в них стрелы. Но поскольку им не мог быть
причинен вред иначе, чем через рот и глаза, они уничтожили очень немногих. Псы
же, быстрее добегая [до них], одним укусом валили коня, а другим душили татар-
ского [всадника]. Итак, тартары, видя, что ни стрелы, ии мечи не могут повредить
псам, пустились в бегство. Псы, преследуя их в течение трех дней [и] умертвив
очень многих, изгнали их из своих границ. И таким образом обрели впредь мир от
них. Некий тартар также рассказал брату Б[енедикту], что его отец был в то время
убит псами. Кроме того, брат Б[енедикт] твердо уверен в том, что он сам видел
среди тартар одну из песьих женщин, о которой он даже говорит, что она рожала от
тартар, но [рожала] мальчиков чудовищных. А вышеописанные псы очень волоса-
ты, они понимают полностью речь женщин, а женщины — [смысл] знаков псов.
Если женщина рождает дитя женского пола, у него человеческий облик матери,
[а] если мужского, то он делается псом, как отец (НТ, § 18).
§ 4.2. Задачи и источники исследования
Перед нами стоят две разноплановые и независимые друг от друга задачи.
Первая, связанная с выяснением литературных источников, которые отразились
в анализируемом сюжете, практически решена в исследованиях предшественни-
ков. Например, в магистерской работе И. Гизау представлен исчерпывающий
перечень источников, за исключением материалов историко-этнографического
характера374. Что же касается вопроса о том, с какой целью заимствованный
и к тому же инвертированный эпизод присутствует в «Романе о Чингис-хане»,
то он, кажется, не был поставлен ни одним исследователем.
Сведения францисканцев о Земле псов достаточно широко обсуждались
в научной литературе375. Большинство исследователей рассматривает этот сю-
жет как случайные сведения, услышанные францисканцами во время путешест-
вия в Центральную Азию376. При таком взгляде на проблему загадка текста
§ 4. Монгольская армия в Земле псов
389
никогда не будет решена. Совершенно неясно, на чем основана уверенность
в том, что на территории империи можно было найти легендарные истории о по-
ражениях монголов. Подчеркну, что дело не в монстрах как таковых, а в столк-
новении монголов с монстрами, причем неудачном для монголов. Именно это
обстоятельство требует объяснения. На деле же, игнорирование указанного ас-
пекта носит всеобщий характер. Усилия наших предшественников были направ-
лены на решение вопроса о том, как соотносятся универсальные средневековые
представления о собакоголовых людях в европейской и азиатской культурах377.
Своего рода (неутешительным) итогом является краткий обзор этой темы в ком-
ментарии польских авторов к сочинению брата Иоанна. По мнению Войткеви-
ча, в сюжете речь идет о собакоголовых и амазонках, вера в существование ко-
торых на Западе в Средние века опиралась на авторитет Исидора Севильского.
Возникает вопрос, пишет Войткевич, в какой мере эпизод из донесений фран-
цисканцев испытал влияние книжной учености и насколько он отражает приня-
тие монголами универсальных представлений о чудовищах. По мнению Войтке-
вича, сведения о монстрах в сочинениях более ранних авторов таили в себе
возможность для поиска амазонок и песьеголовых на всем пространстве Мон-
гольской империи. Следовательно, полагает он, францисканцы, услышав азиат-
скую легенду, изложили ее в согласии с собственными представлениями378.
Несомненно, вопрос о том, как отнеслись францисканцы к такого рода ле-
гендам, интересен. Однако в данном случае перед нами иная проблема: сведе-
ния францисканцев не носят случайного характера, но являются фрагментом
«Романа о Чингис-хане», сочинения с продуманной авторской концепцией.
Чтобы убедиться в этом, достаточно провести сравнительный анализ сюжета
о Земле псов, представленного в донесениях францисканцев, с аналогичными
по содержанию литературными обработками этих легенд в китайской и персид-
ской традициях. Единственное, но существенное отличие заключается в том,
что эпический герой Огуз, достигнув, как и монголы, Земли псов, одерживает
над ними победу, а монгольское войско терпит поражение. Иными словами,
в романе представлена литературная инверсия центральноазиатской легенды,
и в этом ее уникальность. Доказательством этой гипотезы мы и займемся ниже.
В первую очередь, нас интересуют следующие вопросы: с какой целью ав-
тор романа вводит в свое повествование сражение монголов с необычным про-
тивником; что означает победа псов в контексте военных экспедиций монголов
против монстров; и последнее, почему Земля псов, согласно версии «Истории
Тартар», расположена на юго-востоке, хотя описание климата этой земли вы-
дает ее «северное» происхождение? Попутно рассмотрим ряд частных вопро-
сов: происхождение сюжета о воинах-псах, который, скорее всего, отражает об-
ряд посвящения в воины и охотники; историю мифического «острова женщин»
390
Часть II. Зеркальное отражение мифа
(мотив изоляции) и формы фиксации этих тем в текстах «наблюдающих
культур».
Приведенные ниже сведения восточных источников не раз сопоставлялись
в той или иной комбинации с известиями францисканцев (с целью выяснить
скрытую за ними реальность). П. Ришем379 и вслед за ним Г. Д. Пейнтером380
была отмечена инверсия сюжета (если за исходный вариант принять эпизод из
«Огуз-наме» Рашид ад-дина). П. Даффина381 ограничился простым перечисле-
нием источников, однако не указал ключевой из них — «Огуз-наме». В целом
же попытки Риша и Даффина привлечь в качестве параллелей многочисленные
античные и средневековые свидетельства о собакоголовых (кинокефалах) вы-
глядят неубедительно, потому что в данном сюжете фигурируют именно псы,
а не люди с головами и хвостами собак. В западных источниках отсутствуют ха-
рактерные подробности в описании Земли псов382, какие мы находим в восточ-
ных источниках.
Казалось бы, в руках у исследователей имелись все необходимые исходные
материалы, чтобы поставить вопрос о необычном характере метаморфозы, ко-
торую претерпел сюжет битвы монголов с псами. Монголы проигрывают сра-
жение, тогда как Огуз, получив «подсказку» от женщин Земли псов, оказыва-
ется победителем. Действительно, Пейнтер, опираясь на этот факт, а также на
второй случай, где им отмечена инверсия’, выдвинул идею о существовании
«Романа о Чингис-хане», зафиксированного в отчетах францисканцев. Идея
Пейнтера осталась практически незамеченной8 Дело в том, что Пейнтер, равно
как и другие исследователи, рассматривает сведения францисканцев и парал-
лельные им тексты как однородный материал. Инверсия не вызывает у них
удивления, тогда как для меня инверсия является ключом к содержанию загадоч-
ных сведений из донесений францисканцев. В предыдущих главах были указаны
литературные источники, свидетельствующие о преобразовании всех остальных
сюжетов «Романа о Чингис-хане». На этом основании и был поставлен вопрос
об инвертированном характере всего романа, рисующего рождение вымышленной
империи Чингис-хана. Неизвестный автор, заимствуя темы из литературных ис-
точников, использует «метод зеркала». В результате столкновения монголов
с тем или иным противником или аномальным природным явлением заканчива-
ются поражениями. При этом «нейтральные» элементы легендарных эпизодов
Речь идет о магнитной горе, притянувшей оружие и снаряжение монголов Пейнтер указал
исходную версию легенды, которая содержится в арабском сочинении Бузурга ибн Шахрияра
«Чудеса Индии»
Мне известно только три работы, где идея Пейнтера отмечена и воспринята положительно,
в то время как библиография исследований о миссии брата Иоанна де Плано Карпини из-за
огромного количества не поддается учету Только на русском языке существует свыше тысячи
статей.
§ 4 Монгольская армия в Земле псов
391
передаются без изменений. Этот ключ применим к любому из сюжетов романа.
Дальнейшее изложение преследует цель проверить эту концепцию на конкрет-
ном примере битвы монголов с воинами-псами. Литературная традиция, транс-
лирующая легенду о Земле псов, насчитывала ко времени ее обработки в «Ро-
мане о Чингис-хане» несколько столетий.
Нашей задачей является структурный и семантический анализ названных
литературных текстов. Анализ преследует две цели: определить первичный
текст (исходный модуль), в котором представлен тот же набор элементов, что
и в сюжетах, переданных францисканцами. Тем самым будет продемонстриро-
вана литературная преемственность восточных текстов, область их функциони-
рования и способы передачи представителям других культур. И второе. Путем
сравнения всех доступных источников мы сможем выявить авторский замысел
(изменения, внесенные автором в первичный текст), так как история вторжения
монголов в Землю псов носит исключительно литературный характер.
Действительной трудностью на этом пути могла бы быть фраза брата Ц. де
Бридиа о том, что некий рассказчик поведал брату Бенедикту о своем отце,
убитом в той битве псами. Но брат Иоанн сообщает о ней, как о поговорке.
Эти сведения следует сопоставить с пассажем из «Огуз-наме», где говорится
о походе Огуза в страну псов и упоминается беременная женщина, чей муж по-
гиб в битве с псами. Родившийся мальчик получил от Огуза имя Кыпчак и стал
родоначальником племени кыпчак (см.: Рашид ад-дин. Огуз-наме, с. 36).
В нашем сюжете следует различать две независимые друг от друга темы:
легендарные сведения о Земле псов и битву монголов с воинами-псами. Источ-
ники этих сведений давно известны в науке. Нам предстоит лишь решить, ка-
кой из них являлся «первичным» текстом для автора романа. О Земле псов со-
общается в уйгурском документе, переведенном на тибетский язык в конце
VIII — начале IX в., в китайском сочинении X в., известном по сборнику ком-
пилятора XIII в. Е Лун-ли (£ Лун-ли, с. 328—329), и в армянском известии
XIII в., где передаются истории, рассказываемые при монгольском дворе. Что
же касается описания битвы монголов с воинами-псами, то первичный текст от-
сутствует, но с уверенностью реконструируется. Близкая по содержанию история
столкновения с войском псов представлена в «Огуз-наме» (в версии Рашид ад-ди-
на). Сравнение латинской и персидской литературных версий легенды о битве
с воинами-псами показывает, что они зеркально соотносятся друг с другом. Отсюда
следует, что в романе результат битвы инвертирован. Существует также источник,
указывающий, откуда мог прийти непосредственный импульс, повлиявший на замы-
сел автора романа. В донесении южносунских дипломатов Пэн Да-я и Сюй Тина
(1237 г.) сообщается о походе монголов против Noqai irgan — племени псов.
Содержание эпизодов (набор элементов) в названных восточных источниках
в целом совпадает с версиями, изложенными францисканцами. Можно смело
392
Часть II. Зеркальное отражение мифа
утверждать, что в «Романе о Чингис-хане» мы наблюдаем «склеивание» двух
легендарных тем: о земле, где мужчины имели вид псов, и битвы эпического ге-
роя с войском псов. Та же самая картина, за отсутствием нескольких подробно-
стей, наблюдается и в «Огуз-наме». Особый интерес представляет упоминание
реки, разделяющей область Нохой-Кадзар. Поскольку мотив реки, отделяю-
щей мужчин от женщин, вызывает устойчивую ассоциацию с аналогичным мо-
тивом из легенд об амазонках, можно полагать, что исходный сюжет, использо-
ванный автором романа, имел длительную литературную историю.
§ 4.3. Интерпретации сюжета.
Исследователи в игровом поле романа
Земля псов в легендарной географии романа занимает крайние пределы
мира в юго-восточном направлении. Ниже приводятся сведения из армянского
источника XIII в. о Земле псов, расположенной за Китаем, следовательно, на
юг относительно Монголии. Вероятно, автору романа была известна именно эта
легенда, поскольку армянский автор ссылается на сведения, услышанные при
дворе великого хана. И видимо, неслучайно каждая из трех легендарных облас-
тей на пути второго войска монголов соотносится с югом. Напомним, что их
маршрут проходит через Малую и Великую Индии (легендарное царство пре-
свитера Иоанна), затем через неизмеримую пустыню (символ неосвоенного
пространства), к которой примыкает Земля псов, и завершается покорением
Буритебета. Скорее всего, автор романа имел какие-то важные основания объе-
динить эти области в единое целое и соотнести их с южными границам Мон-
гольской империи.
Картина похода второго войска отражает слухи о разведывательной экспе-
диции Бала-нойона на Пенджаб, в труднодоступные горные области на севере
Индии в 1222 г. Двадцатитысячный отряд монголов пытался настигнуть султа-
на Джалал ад-дина. Обратный путь Чингис-хан планировал совершить через
Индию, Гималаи и Тибет, однако проход через горы был закрыт снегами. По-
разительное по своим масштабам событие и слухи о нем дали импульс для рож-
дения сюжетной линии в романе. Охват мира в южном направлении описывает-
ся через призму легендарных историй, ассоциируемых с южными областями —
Великой и Малой Индиями, Буритебетом и Землей псов. Композиция балан-
сирует на грани реальности и вымысла3. В ней сопрягаются известное событие
Поскольку легендарная география «Романа о Чингис-хане» испытала влияние поэмы Низами
«Искандер-наме», то вполне вероятно, что южный поход монголов является отражением юж-
ного маршрута Искандера: Повелитель мира «из Индии пошел в тибетскую землю, из Тибе-
та прошел в крепкие пределы Китая» (Низами Гянджеви, с. 248).
§ 4. Монгольская армия в Земле псов
393
и сведения о крайне удаленных территориях. Следует согласиться, что автор
романа создает псевдоисторию монгольских завоеваний, перенося действие к
границам вымышленной империи. Стратегический план покорения мира дово-
дится в романе до абсолюта, а прославленная боевая тактика монголов приносит
им лишь поражения. Армии Чингис-хана сталкиваются с противниками, обла-
дающими секретами непобедимости, поэтому вторжения в пограничные про-
странства, как правило, оборачиваются катастрофой для монголов.
Сюжеты романа скрывают в себе неожиданные возможности для интерпре-
тации. Двойственный характер описаний, где слиты факт и вымысел, провоци-
руют исследователей на поиски скрытой реальности. Показателен следующий
пример.
Как выглядит поход монголов против Великой Индии и Земли псов с точки
зрения монгольской стратегии, — спрашивает Д. Синор. Для него это нагляд-
ный пример военной операции с заранее заданной экспозицией. Напомню, что
войско, отправленное в Индию, побеждено и вынуждено отступить. По мне-
нию Синора, время, отведенное для индийской кампании, было сокращено,
и монголы, согласно сведениям «Истории Тартар», «не решаясь вернуться
к себе домой раньше установленного Чингис-каном срока, чтобы избежать
смертного приговора, двинулись в юго-восточном направлении», и наконец,
достигли Земли псов. И если относительно существования Земли псов, пишет
Д. Синор, можно сомневаться, то нет причин игнорировать сведения франци-
сканцев о заранее намеченной кампании. Он считает, что речь идет о спланиро-
ванных действиях, а именно: обходе укрепленных районов, где ожидалось энер-
гичное сопротивление, и внезапных отступлениях, вплоть до полного ухода. Эти
отступления противниками монголов воспринимались как победы, но факты, по
мнению Д. Синора, показывают, что они не были мотивированы каким-либо
поражением. Отступления монголов часто следовали за победными сражениями
и весьма успешными кампаниями383.
На первый взгляд, Д. Синор прав. У францисканцев действительно речь
идет о непрерывном походе, однако длительность похода задана фантастиче-
ским приказом Чингис-хана. Согласно замыслу автора романа, Чингис-хан
приказал трем армиям покорить весь мир и под страхом смертной казни не воз-
вращаться до истечения установленного срока. Д. Синор вычленяет из леген-
дарного контекста реальные, на его взгляд, элементы — непрерывный поход
и внезапное отступление (тогда как в тексте описаны катастрофическое пора-
жение и хаотическое бегство монголов). Этот прием позволил Д. Синору уви-
деть некий «рациональный» аспект интересующей его темы. Синор считает, что
сведения о монгольской стратегии в донесении Бенедикта искажены. Согла-
ситься с таким подходом к материалу оснований нет. Тактика монголов в битве
с псами ие искажена, она безрезультатна. Победить псов может лишь тот, кто
394
Часть II. Зеркальное отражение мифа
владеет сакральным знанием об уязвимых местах псов. Этот эпизод отражает
шаманский поединок легендарных противников, один из которых «заменен»
монголами. Перед нами литературный текст, который следует рассматривать
как единое целое, а не вычеркивать из него неясные моменты. Замысел автора
романа как раз и заключался в сопряжении реальных сведений военного харак-
тера с описанием битв с фантастическими персонажами. И стратегия, и тактика
монголов действительно находятся в центре сюжета, но, видимо, стоит принять во
внимание правила игры, предложенные автором романа. К композиции вполне
приложим только один ключ — ключ инверсии (см. § 4.6).
Другой крайностью является широко распространенное мнение о наивности
францисканцев, описывающих таинственную Азию. Например, И. Чемберс
пишет: «Хотя брат Иоанн, в оценке всего, что он видел, был точен и объекти-
вен, он, как и большинство образованных людей своего времени, был готов ве-
рить и записывать многие легендарные события, которых не видел»384. Посколь-
ку в книге И. Чемберса отсутствует сравнительный анализ текстов (предмет для
спора), то от оценки подобных суждений можно отказаться.
Д. В. Цыбикдоржиев исследует тему «мужских союзов» у средневековых
монголов, участники которых олицетворяли себя с волками или собаками.
В сведениях Иоанна де Плаио Карпини исследователь различает легендарные
мотивы о царстве амазонок и собачьем царстве. Но не всё так просто: «Специ-
фика записи Карпини заключается в том, что у него рассказывается о каком-то
вполне историческом событии, не совсем правильно понятом его информатора-
ми, а затем и им самим»385. Оказывается, вся путаница идет от некоего инфор-
матора, а под историческим событием следует понимать поражение монголов
при столкновении с хори-туматами. Д. В. Цыбикдоржиев полагает, что брат
Иоанн крайне тенденциозен, поскольку «он не упоминает о том, что туматы
или „псы-воины“ все-таки были разбиты монголами, делая упор лишь на поте-
рях, понесенных армией Чингис-хана».
Я согласен с тем, что путаница идет от информатора, с той поправкой, что
информатор сам сочинил инвертированный сюжет, взяв за основу эпизод битвы
с войском псов из тюркского эпоса. Прежде чем искать эхо исторических собы-
тий в фантастической эпопее о Чингизе, следовало привлечь для анализа эпи-
ческий сюжет, совпадающий по всем пунктам с эпизодом у францисканцев.
В противном случае любой вымысел можно превратить в непреложный факт,
на основании которого вина брата Иоанна, тенденциозно не упомянувшего о ту-
матах, не подлежит оправданию. Открывается необычайно широкое поле для
исследования того, о чем не говорит в своем донесении брат Иоанн. А Цыбик-
доржиеву остается объяснить нам, каким образом туматы, трижды окунувшись
в воду и покрывшись ледяными панцирям, вообще могли двигаться.
§ 4. Монгольская армия в Земле псов
395
Оснований для поиска исторической правды здесь нет. Видимо, стоит еще
раз вернуться к сюжету и прочитать его, чтобы убедиться, что ни о каких хо-
ри-туматах здесь и речи быть не может. Эпизод вполне объясним без всяких
попыток исправить его. Пятая глава донесения брата Иоанна, и эпизод о втор-
жении монголов в Землю псов в частности, не являются неким недоразумением,
ошибкой информаторов, результатом небрежности францисканцев. «Специфи-
ка» в том, что нужно увидеть в пятой главе — «Роман о Чингис-хане».
Ниже будет названа еще одна причина, побудившая автора романа распо-
ложить Землю псов между Великой Индией и Буритебетом. В композицион-
ном плане неудачная битва с воинами-псами связана с сомнительной победой
монголов над народом «волков», обитающим в Буритебете. Если же отвлечься
от авторского замысла, то следует признать, что Земля псов могла находиться
и на Крайнем Севере (в древнекитайском сочинении говорится о северном цар-
стве собак). Пока же отметим ее пограничный характер: Земля псов трудно-
достижима и недоступна по причине воинственности ее обитателей. Монголы
вторгаются в эту область, потому что обречены Чингис-ханом на длительный
поход. Несмотря на поражение в битве с индийцами, они не смеют вернуться
восвояси раньше установленного срока. Сценарий похода имеет внутреннюю
логику: по мере удаления от центра к периферии обретают реальность мифоло-
гические фрагменты картины мира. Царство пресвитера Иоанна сменяется Зем-
лей псов. Последняя символизирует неосвоенное пространство. Виден и автор-
ский план. Два поражения монголов уравновешиваются двумя победами — над
Малой Индией, населенной черными эфиопами, и Буритебетом, обитатели ко-
торого уподобляются диким волкам. Обе победы носят сомнительный характер,
и их появление в романе является ответной реакцией на официальные деклара-
ции о покорении мира от восхода солнца до заката.
По мнению Г. Д. Пейнтера, упоминание в «Истории Тартар» о юго-вос-
точном движении монголов — очевидная ошибка; описанный климат Земли
псов подходит, по его мнению, для северо-востока386. Так ли уж важен спор
о географическом местоположении той или иной мифической страны, описывае-
мой в романе? Как писал в свое время П. Пелльо, «эти фольклорные сюжеты
воспроизводятся во многих средневековых источниках и от них нельзя ожидать
каких-либо точных географических сведений»387. Хотя далее П. Пелльо все же
локализует Землю псов в северо-восточной Маньчжурии388.
География романа отражает вымышленный мир. К тому же большинство
сюжетов, в их числе и рассказ о вторжении монголов в Землю псов, являются
результатом литературной переработки легенд, известных книжникам и перево-
дчикам Центральной Азии. Достаточно обратиться к сведениям современника
францисканцев — армянского историка Киракоса Гандзакеци, который передает
396
Часть II. Зеркальное отражение мифа
интересующую нас легенду в «чистом» виде. Во-первых, в ней не фигурируют
монголы, а во-вторых, в этих сведениях ясно проступает китайский источник.
§ 4.4. Загадка Хетума
В 1254 г. царь Малой Армении Хетум совершил путешествие в Монголию
ко двору великого хана Менгу. Это была дипломатическая миссия, которая, со-
гласно армянским источникам, завершилась заключением военного договора.
Из Монголии Хетум привез и занимательные сведения, весьма далекие от це-
лей его поездки. Киракос Гандзакеци передает со слов царя легенду о земле,
где мужчины имеют облик собак, поразительно совпадающую с легендой, по-
павшей в отчеты францисканской миссии 1245 г.389 Отметим, что те и другие
сведения получены в результате путешествий в Центральную Азию. Киракос
пишет: «Множество удивительных и неведомых историй рассказал он нам о
варварских племенах, которые он видел и о которых он слышал. Он говорил:
„Есть некая страна за Хатаем [Китаем], где женщины имеют обличье челове-
ка — [существа] словесного, а мужчины — обличье собачье; они бессловесны,
огромны, волосаты. Собаки эти не позволяют никому вступать в их страну, со-
баки же охотятся за дичью, и ею кормятся собаки и женщины. От совокупле-
ния собак с женщинами дети мужского пола рождаются собаками, женского —
женщинами"» (Киракос Гандзакеци. 58).
Отметим общие элементы в легендарных сведениях, пересказываемых Хе-
тумом и францисканцами:
1) существует некая страна в Азии, которую можно назвать Землей псов;
2) женщины этой земли имеют облик людей, мужчины от природы псы;
3) мальчики, рождающиеся от брака псов с женщинами, становятся псами, а
девочки сохраняют человеческий облик;
4) женщины и псы каким-то образом понимают друг друга;
5) тела псов покрыты шерстью;
6) псы являются воинами (охраняют границы своей земли).
Очевидно, что описания легендарной Земли псов, известные Хетуму и фран-
цисканцам, совпадают. Из этого следуют несколько твердых выводов:
— дипломаты и переводчики XIII в. способны были вполне адекватно пере-
дать сведения своих восточных информантов;
— легенда имела хождение в элитарном окружении монгольского двора;
— легенда относилась к разряду занимательных историй;
— зафиксированный в параллельных литературных текстах сюжет о Земле
псов отражает восточный миф.
При контактах удаленных культур «чужая» легендарная традиция вызыва-
ла не меньший интерес, чем ее реальные проявления. Таким образом, «наблю-
дающая культура» создает «вторичные» тексты, в которых легко распознаются
§ 4. Монгольская армия в Земле псов
397
архаичные мифы вновь открываемых областей мира. Если же игнорировать
этот факт, то придется согласиться с комментарием Ф. Шмидер: в сообщении
брата Ц. де Бридиа монстры восприняты с восхищением, а их союз с женщина-
ми возбуждает фантазию: от брака рождаются исключительно pueri monstruosi,
дети монстры390. Замечу, что pueri monstruosi означает ‘мальчики чудовищного
[вида]’, но никак не ‘дети’. Как показано ниже (§ 4.8), мальчики в облике
псов — участники инициации. Говорить о фантазии францисканцев не прихо-
дится. С таким же успехом можно уличить армянского царя Хетума в склонно-
сти к фантазии. Из поля зрения исследователей обычно ускользает факт диало-
гов: Хетум передает Киракосу то, что ему рассказали при дворе великого хана,
и не более.
Выяснив совпадения в армянском и латинских известиях, зададимся вопро-
сом: что в этих описаниях не совпадает? В армянском известии не говорится
о попытке монголов покорить Землю псов, что, несомненно, свидетельствует
о получении Хетумом сведений из иного источника, нежели «Роман о Чин-
гис-хане». Более того, этот пример наглядно демонстрирует ситуацию, когда
сосуществуют легендарная традиция и ее авторская обработка (в романе). Эпи-
зод о битве с мужчинами-псами, вставленный в нашем случае в описание Земли
псов, как уже сказано, близок к эпизоду из «Огуз-наме». Причем и в романе,
и в «Огуз-наме» отражены сведения из какого-то третьего неизвестного источ-
ника. За исходный вариант, с известной долей условности, можно принять эпи-
зод из якутского олонхо, где повествуется о поединке двух соперников, способ-
ных оборачиваться волками391. Обращение к якутскому эпосу оправдано тем,
что в каждом из указанных случаев фигурирует одна и та же хитрость, с помо-
щью которой шкура собаки (или волка) превращается в неуязвимую броню.
В целом же сведения Хетума представляются мне неразрешимой загадкой.
Загадка возникает при сопоставлении их с ситуацией, описанной Вильгельмом
де Рубруком. Брат Вильгельм, находясь при монгольском дворе одновременно
с Хетумом, настойчиво пытался разузнать у китайских монахов о людях чудо-
вищного вида. То, что он услышал в ответ, выглядит неожиданно. Монахи зая-
вили, что никогда ничего подобного не видели3. Однако настойчивость брата
Вильгельма не пропала даром, и некоторые истории китайские монахи все же
ему поведали. В частности, он узнал о загадочном существе синсин на негну-
щихся ногах, кровь которого использовалась в качестве красителя. Вторая исто-
рия была связана с областью, имеющей такое свойство: в каком бы возрасте че-
ловек ни вошел в нее, находясь там, он уже не состарится. Китайские легенды
Quesivi de monstris sive de monstruosis hominibus de quibus narrat Ysidorus et Solinus. Ipsi
dicebant michi quod nunquam viderant talia, de quo multum miramur si verum sit (Itinerarium.
XXIX, 46).
398
Часть 11. Зеркальное отражение мифа
брат Вильгельм отверг как неправдоподобные. На этом фоне совсем уж удиви-
тельно выглядят сведения Марко Поло о Стране тьмы, куда вторгаются монго-
лы с целью ограбить ее обитателей (Марко Поло, с. 226). Широко известная
легенда о Стране мрака соединяется у него со слухами о северных широтах, об
охотниках на пушного зверя и меновой торговле3.
Получается следующая картина. Брат Иоанн и его спутник брат Бенедикт
записали множество историй о монгольских походах против монстров; царь Хе-
тум также узнает «множество удивительных и неведомых историй», но монголы
в них не упоминаются; и, наконец, брат Вильгельм, который до своего путеше-
ствия в Азию прочитал «Книгу о Тартарах» брата Иоанна, ничего подобного
выяснить не может. Марко Поло также не сообщает о монстрах на границах
Монгольской империи. Оснований не доверять кому-нибудь из них у нас нет.
Остается предположить, что отличался круг общения каждого из путешествен-
ников. Дипломатический статус царя Хетума и папского посланника брата Ио-
анна был намного выше, чем статус простого проповедника брата Вильгельма,
не имевшего никакого дипломатического поручения. Уровень связей и контак-
тов при дворе определялся статусом иноземца.
О том, каким образом францисканцы познакомились с содержанием рома-
на, имеется ясное свидетельство самого брата Иоанна о переводчиках и, воз-
можно, хранителях рукописи. Рассказ о Земле псов начинается фразой: «Как
нам твердо говорили русские священники и другие [люди], долго прожившие
среди них». Ситуация с Хетумом лишь в некотором смысле напоминает ситуа-
цию с францисканской миссией 1245 г. В обоих случаях христианские посольст-
ва, пребывая при дворе великого хана, знакомятся с поразительными рассказа-
ми и не отвергают их. Однако Киракос, записывая слова Хетума, высказывает
осторожное сомнение: «Много чего еще рассказывал мудрый царь наш о диких
племенах, но мы опускаем [эти рассказы], ибо кое-кому они могут показаться
лишними» (Киракос Гандзакеци. 58)ь.
Мы уже согласились, что в донесении брата Иоанна представлена вариация
темы о царстве собак, каким-то образом дошедшая до слуха Хетума и, следова-
тельно, известная при монгольском дворе. Предположим, что армянский царь
Та же самая картина наблюдается в поэме Низами «Искандер-наме». В Стране мрака воины
Искандера подбирают с земли камни, которые оказываются яхонтами, и далее сообщается
о диких обитателях мрака, которые добывают черных соболей, один из них вручает свою до-
бычу Искандеру (см.: Низами Гянджеви, с. 346).
Ср. со следующей подробностью из показаний о монголах брата Андре де Лонжюмо Лион-
скому собору 1245 г.: «Упомянутый брат рассказал многое другое, что перешло бы границы
достоверного, если бы его авторитет не являлся подтверждением истинности сказанного. Зна-
ет он также арабский и халдейский языки, и от него не могло утаиться ничего из того, о чем
они говорили» (Matthaeus Parisiensis. VI. 114).
§ 4. Монгольская армия в Земле псов
399
питал слабость к такого рода легендам, но каков был их источник и почему они
достигли царского слуха? Интересно и другое. Рассказчик, поведавший эти
сведения Хетуму, несомненно, является антиподом неизвестного автора, кото-
рый передал роман францисканцам. Вырисовывается занимательный круг хра-
нителей и знатоков легенд, в чьи функции входило описание «чудес мира».
Можно не сомневаться, что эти люди находили покровительство при монголь-
ском дворе. Возможно, что рассказчиками удивительных историй были много-
численные гонцы великого хана, которые ездили с поручениями в далекие стра-
ны. О том, что при дворе ценились рассказы о необычном, свидетельствует
Книга Марко Поло (Марко Поло, с. 51). Эти сведения важны в том отноше-
нии, что слушателем занимательных историй выступает сам великий хан. В ко-
чевую столицу Менгу-хана также прибывали гонцы с рассказами об иноземных
обычаях и легендах. Становится ясным, что Хетум в ханской ставке встречался
с интересными людьми и проводил время, выслушивая истории о далеких странах.
Сообщения Хетума и брата Вильгельма, равно как и послов Людовика IX,
побывавших в Центральной Азии в 1248 г. (см.: Жан де Жуанвиль. § 481—
486), показывают, в каком виде существовали фантастические легенды в эли-
тарной монгольской, среде. Опираясь на эти факты, можно поставить под со -
мнение гипотезу И. де Рахевильца о том, что сами монголы способствовали
созданию «Романа о Чингис-хане»392. По мнению Рахевильца, легендарные
материалы, включенные в отчеты первой францисканской миссии, извлечены
большей частью из преданий о Чингис-хане, имевших широкое распростране-
ние в Азии. Утверждение Рахевильца опирается исключительно на сведения
легендарного характера из донесений брата Иоанна и брата Бенедикта. Других
примеров не существует. Получается, что материалы миссии дают возможность
Рахевильцу говорить о широкой известности легенд, тогда как я настаиваю на
уникальности сведений из донесений францисканцев. Очевидно, что одна из
двух гипотез ошибочна.
Попробую четче обозначить свою позицию. Так, описание Земли псов
имело широкое хождение в Азии и вследствие «нейтральности» своего содер-
жания без изменения вошло в роман (или в донесения францисканцев). В то же
время катастрофическое столкновение монголов с армией псов — абсолютная
инновация, не имеющая аналогий. Как видим, применение более тонкого инст-
рументария позволяет избежать путаницы и различать легендарные описания от
изящного литературного вымысла.
На мой взгляд, Чингис-хан был героем имперских мифов; одновременно
при дворе можно было услышать занимательные истории космографического
характера. Широкое хождение фантастических сведений о неудачных битвах
армий Чингис-хана с монстрами вызывает сомнение.
400
Часть II. Зеркальное отражение мифа
§ 4.5. Легенды о царстве собак
Столь характерная подробность, что мальчики, рождающиеся от брака жен-
щин и псов имеют вид псов, а девочки — человеческий облик, повторяется как
в сведениях францисканцев, так и в рассказе царя Хетума. Ранний ее вариант
обнаружен в документе, составленном на уйгурском языке, а затем переведен-
ном на тибетский в конце VIII в. Документ содержит своеобразный обзор эт-
нополитической географии Центральной Азии:
<...> На севере от [этих племен] есть большая пустынная цепь песков. Там есть
два племени царя [страны] Гнама. По причине царствования За-ма-кагана, царь
Бугчхора процветал и повел воинов через эту местность. Когда воины ие смогли
пройти, два человека заблудились. Блуждая, они встретили следы верблюда, и пой-
дя по следам, они дошли до источника чистой воды. Возле большого количества
верблюдов они встретили молодую девушку. Они приветствовали ее на языке дру-
гу* и знаками. Молодая девушка стала их проводником, они присоединились к ней
и последовали за ней. Появилась большая свора собак, преследующая диких жи-
вотных. Собаки почуяли [девушку], она остановилась, чтобы их приветствовать.
Затем за десятью верблюдами, груженными всем тем, что было желательно, и во-
дой, необходимой для того, чтобы пересечь пустынные горы, погнались псы и два
человека снова завладели страной Другу.
Первые псы спустились с небес, один красный и один черный. Один из этих псов
взял в жены волчицу и часто посещал ее, но у них не было щенков. Тогда он похитил
девушку возле некоего дома в [стране] Другу. После того, как он стал посещать ее,
дети мужского полу [от этого брака] были собаками, а женского — людьми и были
настоящими девушками. Потомство красной собаки было названо Ге-зир-гу-чху.
А потомство черной собаки было названо Га-ра-гу-чху. Этн собаки и их женщина го-
ворят между собой на языке другу и объясняются знаками. Это именно она [девуш-
ка] собирает стада, их добро и их продовольствие и она об этом заботится <...>393.
Эти сведения должны быть сопоставлены с легендой о волке, который был
отцом основоположника династии у гаоцзюй, предков уйгуров. Согласно генеа-
логической легенде, сохранившейся в «Истории династии Вэй», две прекрасные
дочери шаньюя по приказу отца остаются в безлюдной местности на высокой
террасе. Речь идет о ритуальной изоляции дочерей правителя. Сидение в баш-
не, или, как в данном случае, на высокой террасе, подготовляет к браку с суще-
ством божественного порядка, от которого родится божественный же сын394.
На третий год под террасой появился волк и вырыл себе нору. Одна из сестер
стала женой волка и родила сына. Впоследствии его потомки размножились
и создали государство395. В более поздних китайских литературных обработках
одноактный союз между девушкой и священным животным принимает универ-
сальную форму брачных отношений между женщинами и псами. Возможно, что
Drugu — тюрки.
§ 4. Монгольская армия в Земле псов
401
на это представление оказали влияние неясные слухи об институте инициации.
Сам же обряд свадьбы девушки с волком сохранился у племен Камчатки до
XVIII в. По свидетельству Стеллера, некогда женщина, жившая с волком, ро-
дила двух близнецов. Эти близнецы считались родоначальниками племен Кам-
чатки. Население края каждый год в начале лета отмечало праздник, связанный
с рождением близнецов. Устраивалась свадьба между девушкой и волком; чучело
волка набивалось соломой, его носили по чумам, затем хранили в течение года396.
В китайском источнике X в. легенда о царстве собак выглядит несколько
иначе, чем в тибетском документе. Чиновник Ху Цяо, который с 947 по 953 г.
пребывал в плену у киданей, сообщает в своих записках, что далеко на север от
земель киданей лежит Гоу-го (Собачье владение). Мужчины этого племени —
покрытые шерстью люди с песьими головами, однако мальчики рождаются на-
стоящими собаками. Как и в сведениях Хетума, псы заняты охотой. Их образ
жизни (живут в норах, едят сырую пищу) указывает, что они обитатели неос-
военного пространства, тогда как их женщины воплощают мир культуры. Каза-
лось бы, области обитания псов и женщин должны быть разделены непреодо-
лимой границей, что и наблюдается в самых архаичных вариантах этой легенды.
В таком случае в китайском известии брак между псами и женщинами предста-
ет как парадоксальная ситуация (соединение несоединимого), что свидетельст-
вует об утрате некоторых значимых элементов.
Коротко остановимся также на мотиве помощи чужестранцу со стороны
женщин. Китаец, случайно попавший в Собачье владение, бессилен. Женщины
подсказывают ему хитрость, с помощью которой он становится недосягаем для
собак. Аналогичным образом старшая жена Ит-барака помогает Огузу побе-
дить псов. Отметим, что помощь связана с каким-то «культурным» предметом;
китаец получает десять палочек для еды, Огуз должен изготовить железные
шипы. Эти подробности позволяют ответить на вопрос, почему предмет, прино-
сящий удачу, вручается герою женщиной. И китайский путешественник, и хан
Огуз, побывавшие в Земле псов, на самом деле являются мифическими персо-
нажами. Они участники ритуала посвящения. В ритуале они имеют облик псов,
возвращаясь же из путешествия по иному мир, они обретают человеческий об-
лик. Успешно прошедшие инициацию получали волшебные предметы из рук
женщин. Любопытно, что монголы тоже вступают в диалог с женщинами Зем-
ли псов, но никаких секретов от них не узнают. Это и есть болевая точка наше-
го сюжета. Сведения Ху Цяо сохранились в сборнике XIII в., составленном
Е Лун-ли:
Владение Гоу-го. Народ здесь имеет туловище человека и голову собаки, покрыт
длинной шерстью, поэтому не носит одежды. Голыми руками борются с хищными
зверями. Разговор [их] похож на рычание собаки. Жены [у этого народа] как
обычные люди, умеют говорить по-китайски. Рождающиеся мальчики становятся
собаками, в то время как девочки становятся человеком. Вступив в брак, живут
402
Часть II. Зеркальное отражение мифа
в норах, [мужья и сыновья] едят сырую пищу, а жены и дочери питаются как обыч-
ные люди. Рассказывают, что как-то в их государство приехал китаец. Жены пожа-
лели его и научили бежать. Они дали ему свыше десяти палочек для еды и велели
через каждые десять ди бросать одну палочку. Их мужья-собаки бросились в пого-
ню, но каждый раз, когда находили принадлежащую им палочку, хватали ее в пасть
и бежали обратно. Таким образом, они не смогли догнать китайца. Вот что мне
было рассказано (Е Лун-ли, с. 328—329).
Согласно мифологическим представлениям древних китайцев в северных
землях внутри морей существует «царство, Дарованное Собаке» (Цюаньфэн).
Далее сообщается, что собаки были настоящими воинами:
«Царство, Дарованное Собаке, называется [еще] царством Собачьих жу-
нов (Собак-воинов). [Его жители] похожи на собак. Там женщина совершает
жертвоприношение, преклонив колено, подносит [вино] и еду. Там белые кони
в яблоках с красной гривой, с глазами, как золото. Называются цзилян. Про-
едешься на такой, проживешь тысячу лет» (Каталог гор и морей, с. 137). В «Ка-
талоге Великих пустынь Севера» о собаке говорится как о первопредке вои-
нов-псов: «В Великой пустыне находится гора под названием гора Отца Юня
(Юнфу). Здесь кончается река Шунь. Там обитают люди, которые зовутся
Собаки-воины (Цюаньжун). Желтый предок родил дракона Мао. Дракон Мао
родил Юнъу. Юнъу родил Лунмина. Лунмин родил Белую Собаку. Белая Со-
бака была двуполой. От нее и пошли Собаки-воины. [Они] питаются мясом.
[У них] водится красное животное, похожее на коня, но без головы» (Каталог
гор и морей, с. 158).
Таким образом, китайские источники начала VI в. н. э. уже знают народ
псов во многом похожий на описанный в «Романе о Чингис-хане»397. Отмечен-
ные выше шесть общих элементов, составляющих сюжет о Земле псов в сведе-
ниях Хетума и в романе, обнаруживаются как в ранних, так и поздних источни-
ках. Особенно интересны следующие совпадения:
1. «Эти собаки и их женщина говорят между собой на языке другу и объяс-
няются знаками» (VIII в.); «Разговор [их] похож на рычание собаки. Жены
[у этого народа] как обычные люди, умеют говорить по-китайски» (китайский
источник X в.); «а означенные собаки очень волосаты, они понимают полно-
стью речь женщин, а женщины — [смысл] знаков псов» (НТ, § 18); «женщи-
ны имеют обличье человека — [существа] словесного, а мужчины — обличье
собачье; они бессловесны» (Киракос Гандзакеци. 58). «Мужчины этого наро-
да смуглые, с отвратительными лицами, а женщины их ясноликие» (Рашид ад-
дин. Огуз-наме).
2. «Дети мужского полу [от брака пса и похищенной им девушки] были
собаками, а женского — из расы людей и были настоящими девушками»
(VIII в.); «Рождающиеся мальчики становятся собаками, в то время как девоч-
ки становятся человеком» (китайский источник X в.); «Если женщина рождает
§ 4. Монгольская армия в Земле псов
403
дитя женского пола, у него человеческий облик матери, [а] если мужского, то
он делается псом, как отец» (НТ, § 18); «в той земле все, кто бы ни рождался
женского [пола], имеют человеческий облик, а [дети] мужского пола имеют вид
псов» (LT, V. 13). «От совокупления собак с женщинами дети мужского пола
рождаются собаками, женского — женщинами» (Киракос Гандзакеци. 58).
Следует также привлечь для анализа и сведения южносунских дипломатов
Пэн Да-я и Сюй Тина. Первый совершил поездку к великому хану Угедею
в 1233 г., второй в 1235 г. Отчет Пэн Да-я дополнен наблюдениями Сюй
Тина. Сообщения дипломатов о неудачном походе монголов против Noqai irgan
(племени псов) могли бы поставить современного исследователя в тупик. На
самом же деле уточнения, внесенные Сюй Тином в отчет, являются литератур-
ным комментарием в духе традиционных китайских описаний пограничных об-
ластей мира (в цитате они обозначены в скобках < >). Интерес для нашего ис-
следования сведений южнокитайских дипломатов заключается в следующем.
Подобного рода литературные конструкции могли послужить импульсом для
автора романа, сочиняющего историю вымышленных походов монголов398. Пэн
Да-я сообщает:
Что касается нх тирании во всех государствах, то те, которые [татары] уже разби-
ли и за которые уже не борются, суть: на юго-востоке белые татары, северо-за-
паднее цзиньских разбойников чжурчжэней (нюй-чжэнь); на северо-западе най-мань
(naiman), <некоторые называют най-мань>, у-юй (уйгуры), су-ли (сари), ба-
ли-да (сарты) н кан-ли <название мусульманского государства^ прямо на севере
да-та, <род (чжун) [народа] у-лу-су> (урсуты), ме-ли-ци (меркиты); прямо на
юге Си-Ся. Те, которые [татары], уже начали завоевывать и не закончили: на вос-
токе Тао-ли и Ляо-дун и Вань-ну <государство да-чжэнь чжурчжэней>, его (т. е.
этого государства) князь-министр, помощник [правителя], которому более девяно-
ста лет, проницателен и знает будущее; на северо-востоке ни-шу (Ni-shu) и нохай
и-люй-юй <это собачье государство (гоу го); у мужчин облик энергичный и стран-
ный, на груди волосы, когда бегут, догоняют скачущего коня; женщины красивы;
татары напали на них, но не смогли победить>; на юго-западе ху-су и-люй-юй
<водяные татары> (шуй да-да) и му-бо [одно из] племен западных фаней (си-
фань), для руководства не ставят государя; на северо-западе кэ-би-шао мусульман-
ское государство, [один из] родов уйгуров399.
Сюй Тин отождествляет Noqai irgan с Кои-Кио ‘земля собак’.Сюй Тин отождест-
вляет Noqai irgan с Кои-Кио ‘земля собак’.
Совпадение описаний Земли псов во всех привлеченных нами источниках
не случайно и объясняется «нейтральным» характером этих сведений относи-
тельно замысла романа, тогда как легендарный сюжет, связанный с темой вой-
ны, а именно результат битвы с псами, подвергся инверсии.
404
Часть II Зеркальное отражение мифа
§ 4.6. Битва монголов с воинами-псами
Согласно версии «Огуз-наме», записанной Рашид ад-дином, область псов —
Кыл-барак — расположена в северной части мира. В то же время в сказании об
Огузе по уйгурской рукописи XV в. страна Барак (страна собак) помещена на
юге; таково же местоположение Земли псов в «Романе о Чингис-хане». Муж-
чины племени кыл-барак400 похожи на собак; (ср.: в китайском источнике X в.:
«Народ здесь имеет туловище человека и голову собаки, покрыт длинной шер-
стью»). Иными словами, мужчины, в отличие от женщин этой земли, мало по-
хожи на людей. Но это не самое поразительное обстоятельство. Как выясняется
дальше, мужчины-псы крайне воинственны, умело защищают свою территорию
и владеют секретом непобедимости. Их женщины обитают на берегу реки, пе-
рейти которую псы никоим образом не могут. Река словно разделяет два мира,
мир человеческой культуры и дикой природы.
Ввиду значимости этого эпизода для доказательства восточного происхож-
дения «Романа о Чингис-хане», а также дальнейшего сравнительного анализа
элементов сюжета, приведу текст полностью. Перевод с фотокопии персидской
рукописи401 выполнен С. В. Аксеновым (Институт языков Африки и Азии Уп-
сальского университета).
s a?L a Jr!)) jtz J?
{Jf? (Jli л'л? I (^1 X- iJAJ
AA&i Ir" » L L’l (jb’l /S A?
(ft A A^iAiJA'' Хэ ’t'
*?"' -ааЛ~ tjr" j>
Of’U / (У„1 J* aP
>)& (Jl) I A^jf" iA^ji ALA^ (J;!» (jl
§ 4. Монгольская армия в Земле псов
405
(jU jjKz'x-’i Ji/ Jtf jJi _u > o^u^
^L'zJy/b’l (jLS’I _ZJ J"’ ijfr/J' J d^fa £>/?'&’J л1 я/ ь->1» iji/7-’
> ллХ-^ Ij> I d d cM- fa5 j &J I d d$> -ij U!k
LXity jl I dy^U1} O^U1 -di/ (fa CiJ d^ fa" fa/ Ы sVb’J Ы > id- fad(_/»
LjIjj/ ijpj/l JI/ J^Jl -diif (J 'faf if fa fajSj 7 fafa fa
(jUU>^4/cjU^ s [/jdiXz Jj/(jM fa /* > mjU.
dfa^?-^ -d^dd/d1-^ fafa* fa d'd^ (Jlf J(_£“^l>l»/ -лг/ijUI
d^d^”^/ d^fa’A fa dfaf ^fad ь_^1» ^jl dfa>>X jfa>
faI {jCj j/sbjy/l (_/»b >* ajb <—<V \jjf\ Xl/>U
ifaj fas> ^[U*U ijlz>J/l JbiMa oJIj (jt.b(У»
>)-/.j.l> jf IP ji j; и> jM «л I j u ь / J71 j\jf I > /I bj^j JA >/• J tai' i С/л j h>
ijj))j^i<LXr} ^9> '/) fa" ijb -flAZ J^x\xJ>,Z5
>1 (J^v jbvjf f’l'j/l I Jl ijl>/l J»L ^1 (Jd-v
эЫУЛ ijU1 -a/1 ltT’jj (J7o^j fa'
>>fa (_f“UL b x'* cfa^d' clc,D> (jbifa Ju »j^X^faj JI/ fa d$v -d^? d''
-X.fa-/ »m (jLj o„1Ij j*/ t^A^ifafa
Сражение Огуза с народом кыл-барак
Кыл-барак — это область в пределах тьмы. И мужчины этого народа смуглые,
с отвратительными лицами, а женщины их ясноликие. Когда Огуз приблизился
к ним, он послал к ним девять всадников со следующим посланием. «Большинство
стран и областей подчинились нам и приняли дань [которой мы их обложили] Если
вы также признаете свое подчинение нам и обязуетесь выплачивать дань — то хо-
рошо, если будете сражаться, то мы вступим в противоборство и заставим вас при-
нять дань, и если вы будете разбиты и побеждены, то в этом только ваша вина».
406
Часть II. Зеркальное отражение мифа
Посланцы ограничились этим заявлением, а те же сказали им, мол, пусть двое из
наших сразятся с двумя вашими. А обычай же их был таков, что у них всегда для
сражения имелись наготове два водоема, наполненные раствором клея — один чер-
ным, другой белым. И в нужное время они нагими окунались в белый водоем, для
того чтобы клей прилип к их волосам. И выйдя оттуда, они катались в белом песке,
а затем окунались в бассейн с черным клеем. Когда эта смесь троекратно высыхала
иа их телах, то никакое оружие не могло нанести им вреда. В конце концов, эти
двое посланников [Огуза] были убиты. Семеро же вернулись и, не скрывая ничего,
рассказали Огузу. Огуз же без промедления напал на них и сразился с ними. Враги
одержали победу, и из его войска многие были убиты, а остальные же рассеялись.
Огуз убедился в том, что от битвы и сражения не будет никакой пользы, и, обра-
тившись вспять, встретил на своем пути большую реку. Через эту большую реку
некоторые из них переправились на надутых шкурах и лодках, некоторые же —
вплавь. Народ кыл-барак, как собаки, были голые и пешне, и переход через эту
реку вызвал у них страх. Огуз остановился между двух рек и встал там лагерем, до
тех пор, пока не собрались те, кто обратился в бегство и рассеялся. Случайно некто
из войска Огуза убежал к кыл-баракам и скрылся среди женщин. Поскольку у их
мужей был омерзительный внешний вид и отвратительные лица, а были они похожи
на собак, то он понравился женщинам, и все они собрались вокруг него и желали
говорить с ним. Затем его в качестве подарка отвели к жене Ит-барака. Общение
и совокупление с ним ей чрезмерно понравилось, поскольку из-за состояния своих
мужей они пребывали в тоске и томлении. Из страсти и безумной влюбленности
жены Ит-барака Огуз извлек пользу — она тайно послала того вместе с гонцом
к Огузу и передала такое послание: «Если вы хотите одолеть и победить врага, то
способ к этому следующий. Пусть они из железа отольют шипы и пусть каждый
человек пригоршню их привяжет к седлу и на месте битвы их раскидает и пусть
они подкуют своих лошадей сплошными подковами, чтобы копыта лошадей не по-
страдали от этого. После этого порядок и строй врагов, которые будут нагими и не
защищенными клеем, пусть осыпят градом стрел». Огуз преисполнился решимости
и обрадовался, услышав это, и разбив лагерь между двумя реками, построил лодки
и послал гонцов, лицом хороших собой, к их женщинам. И эти гонцы, когда прихо-
дили на место, постепенно собрали все, что необходимо было Огузу, и переправили
Огузу. И некоторые женщины привязались к ним из-за чрезмерной любви к муж-
чинам, и таким образом, область была побеждена402.
Отметим общие элементы, которые входят в состав сюжетов в «Огуз-на-
ме» и в донесениях францисканцев:
1) противниками Огуза и монголов являются воины-псы;
2) псы владеют секретом непобедимости, превращая свою шерсть в неуяз-
вимый для стрел и мечей панцирь (с помощью замерзающей воды и песка либо
с помощью клея и песка; в данном случае важно совпадение функции: защита
тела от оружия противника);
3) в обоих случаях псы трижды катаются в песке; таким же троекратным
способом герой якутского олонхо, обернувшись волком, превращает свою шку-
ру в броню (см. § 4.7);
§ 4. Монгольская армия в Земле псов
407
4) победа псов в первой битве;
5) река, протекающая посредине Земли псов; однако в романе псы легко
переправляются через нее, тогда как в «Огуз-наме» река выступает для них не-
преодолимой преградой;
6) указание на уязвимость псов.
В версии перевода брата Бенедикта говорится, что монголы «не могли при-
чинить вред [противникам], разве только через рот и глаза». Мотив «жизнен-
ной силы» или «души», скрытой в какой-либо части тела — обычно в глазах
и ноздрях, — разрабатывает тему «условной неуязвимости» противника героя,
что обуславливает в значительной степени «шаманский» характер поединка
с ним403. Это предположение находит опору в материалах по охотничьей прак-
тике народов Сибири. Ноздри промысловых зверей (лисы, соболя и выдры)
считались местом обитания их души404. Охотники на Алтае, чтобы обеспечить
удачный промысел, обрезали кончики носов убитых ими зверей и хранили их
у себя405. Кончики звериных носов собирали чукчи-охотники, видя в этом спо-
соб приобретения власти над зверем, овладения его чутьем406. Внимание к носу
хищников, связанное с тем, что ноздри — источник необычайно острого обоня-
ния зверя, породило представление о носе как вместилище его «души», поэто-
му кончики носов широко использовались в магии407. Согласно распростра-
ненным поверьям у тувинцев, душа в момент смерти покидает тело именно че-
рез ноздри408.
Перечисленные выше шесть совпадений ясно указывают, что источником
сюжета битвы монголов с мужчинами-псами является та же самая легенда, что
вошла в цикл об Огуз-хане. По мнению П. Пелльо, версия, изложенная у бра-
та Иоанна, отражает первичный вариант легенды об Огузе: «Параллельное
сказание, приведенное Рашид ад-дином в легенде об Огуз-хане, показывает,
что в истории первоначально имелись в виду северо-восточные страны и что
она была связана с рассказом брата Иоанна о собакоголовых»409. Разумеется,
ледяной панцирь псов, на первый взгляд, выглядит более реально, чем панцирь,
полученный после погружения в странные бассейны с клеем. Однако ниже при-
водится сюжет из якутского олонхо, в котором герой, обернувшись волком,
превращает свою шкуру в броню с помощью древесной смолы и песка, поэтому
аргумент Пелльо в пользу северных стран отпадает. Видимо, стоит принять во
внимание все элементы, составляющие сюжет «Огуз-наме». Ключевым из них
будет изоляция псов от женщин, проявляющаяся в том, что псы не могут пере-
правиться через реку. Юноши, проходившие инициацию, действительно жили
в полной изоляции. Поэтому ни о каком союзе псов с женщинами в «Огуз-наме»
и не сообщается. Тогда как китайская версия, описывающая совместную жизнь псов
и женщин, является более поздним литературным вариантом. Именно в китайской
408
Часть II. Зеркальное отражение мифа
обработке легенда о Земле псов известна автору «Романа о Чингис-хане» и ар-
мянскому царю Хетуму.
Подчеркнем, что и автор романа, и Рашид ад-дин, записавший «Огуз-на-
ме», подвергли литературной отделке легенду о битве эпического героя с вой-
ском псов. Однако назвать их общий источник не представляется возможным.
Неисключено, что он утрачен и в нашем распоряжении имеются только две
поздние литературные фиксации. Очевидно, что «правильным» вариантом яв-
ляется тот, где герой выигрывает сражение с псами. Поскольку версия Рашид
ад-дина передает эпическую традицию без каких-либо существенных измене-
ний, то она и принята нами за исходный вариант для сравнения.
Для целей исследования важно выявить расхождения исходной и авторской
версии, представленной в романе. Они заключаются в следующем:
1) Огуз, в конце концов, побеждает воинственных кыл-баракцев. В романе же
подчеркивается, что псы, одержав победу над монголами, изгнали их из
пределов своей земли и впредь обрели мир от них;
2) мужчины племени кыл-барак лишь напоминают своим видом псов, тогда
как в романе описаны настоящие псы;
3) женщины кыл-баракцев выдали воинам Огуза секрет слабого места вои-
нов-псов. Монголам этот секрет остался неизвестным; речь идет о магиче-
ских знаниях;
4) женщин из Земли псов монголы захватывают в плен, а воинам Огуза они
покоряются добровольно;
5) в романе подробно описывается боевая тактика монголов — дальний и ближ-
ний бой.
Характер расхождений показывает, что в романе представлена инверсия
сюжета о битве героя с псами. Этот прием позволил автору обрисовать «труд-
ную» ситуацию и поражение монголов в схватке с необычным противником. Столь
очевидная картина таит в себе и более тонкую грань иронии. Как правило, для
автора романа важно не только изобразить поражение монголов (что выдавало
бы вполне заурядный замысел), но и обыграть их военные приемы и символы.
В сражении с псами три особенности монгольской тактики представлены в зер-
кальном отражении. Дальний бой, ближний бой и организованные отступления
(в романе хаотическое бегство от псов в течение трех дней) описаны с об-
ратным знаком. Собственно, по этой причине сюжет и вводится в компози-
цию романа. Инверсия заимствованного сюжета, дополненная вымышлен-
ными подробностями, указывает на игровой характер преобразований, которым
подвергся исходный текст. Рассмотрим эту тему подробнее. Тот факт, что мон-
голы были отличными лучниками, отражен почти во всех западных и восточных
известиях.
£ 4. Монгольская армия в Земле псов
409
Основным оружием, к тому же оружием первого удара, у монголов был лук
(нуму). Фридрих II писал со слов многочисленных европейских свидетелей:
«Луки являются для них самым привычным оружием, каким они постоянно
пользуются (отчего и руки их сильнее, чем у других [людей])» (Английские
источники, с. 142). Согласно брату Иоанну, каждый монгольский воин дол-
жен был иметь один или несколько луков и три больших колчана, полных стрел
(LT, VI. 4). «Вооружение у них лук, меч и палица; всего больше они пускают
в дело лук, потому что ловкие стрелки; а на спине у них панцирь из буйволовой
или другой какой кожи, вареной и очень крепкой. Бьются отлично и очень
храбро»; «У них заведено, чтобы каждый воин в сражении имел шестьдесят
стрел, тридцать маленьких — метать и тридцать больших, с железными широ-
кими наконечниками; их они бросают вблизи, в лицо, в руки, перерезывают ими
тетивы» (Марко Поло, с. 90, 212); Уместно в данном случае привести и посла-
ние Ивона Нарбонского, который передает показания некоего англичанина,
проведшего много лет на службе у монголов и в конце концов попавшего в плен
к венграм в 1240 г. На расспросы о вооружении монголов англичанин ответил:
Их родина, земля некогда пустынная и громаднейшей величины [находится] за все-
ми халдеями; они изгнали из нее львов, медведей и других дикнх зверей при помо-
щи луков и других приспособлений Из их же прокипяченных кож они приспособ-
ляют себе доспехи легкие, однако же непробиваемые Сев же на коней — не самых
больших, но самых сильных, довольствующихся малым кормом, они обыкновенно
крепко [на них] держатся. Они сражаются без устали и смело копьями, булавами,
двухлопастными топорами и мечами, но в сражении они ревностно предпочитают
луки и метко [стреляют из них]. Будучи защищены доспехами со спины слабее,
чтобы не убегать, они уходят от боя не раньше, чем увидят, как двигается назад
главное знамя их предводителя (Английские источники, с. 122—123).
Для монголов сравнение воинов с псами или волками было значимой мета-
форой. Алхумчины Чингис-хана уподобляются псам с бронзовыми лбами и же-
лезными сердцами (Сокровенное сказание. § 195). Престижность этого срав-
нения сомнений не вызывает410. «Псы» Чингис-хана непобедимы. В романе же
они проигрывают сражение настоящим воинам-псам. В чем причина пораже-
ния? Оказывается, стрелы монголов отскакивают от ледяных панцирей псов.
В реальных сражениях стрелы использовались для боя на дальней дистанции,
и удар монгольских лучников был страшен3. Напомню, что в романе в битве
с индийцами стрелы монголов не долетают до противника, тогда как летящий
огонь индийцев успевает испепелить монгольское войско; в поединке с унипеда-
ми дальность полета стрелы, выпущенной унипедами, превосходит возможно-
сти монгольских лучников. В сражении с воинами-псами монголы проигрывают
и ближний бой: их мечи не могут повредить псам, защищенным ледяными дос-
пехами. В результате монголы бегут с поля битвы: «тартары, видя, что ни
стрелы, ни мечи не могут повредить псам, пустились в бегство. Псы, преследуя
410
Часть II. Зеркальное отражение мифа
их в течение трех дней [и] умертвив очень многих, изгнали их из своих границ».
Битва с индийцами заканчивается аналогичным образом: «вслед за огнем они
начали метать стрелы, и войско тартар было таким образом приведено в беспо-
рядок. Одни обожженные, а другие раненые, они пустились в бегство, [а] ин-
дийцы, преследуя их, многих перебили, а остальных изгнали из своих границ»
(НТ, § 17). Известно, что по монгольским законам бегство с поля боя наказы-
валось смертью. Вот, например, сведения брата Иоанна из главы «О войне
и военном порядке»: «А когда они находятся на войне, то, если из десяти чело-
век бежит один или два, или три, или еще больше, убивают всех; и если бегут
все десять, разве только не побежит остальная сотня, убивают всех [десяте-
рых]. И, чтобы мне короче сказать, убивают всех, кто бежит, разве только они
не отступают [все]» (LT, VI. 3).
Оценивать, вслед за Д. Синором легендарные сражения как искажения ис-
торических фактов причин иет. Картины поражений демонстрируют продуман-
ную авторскую концепцию романа, к которой францисканцы ие имеют никакого
отношения. То, чем на самом деле славилась монгольская конница, в легендарных
битвах оказывается бесполезным. Героический облик псов-алхумчинов бледне-
ет на фоне грозного натиска обитателей Земли псов. Эта тема получит развитие
в следующем сюжете, где монголы покоряют народ «волков», поедающих своих
умерших родителей. Инвертированная реальность романа такова, что по шкале
военных ценностей монголы уступают первенство истинным воинам-псам, но
побеждают бесславный народ «волков».
Выполненная часть исследования убедила нас в литературном характере
анализируемого сюжета. Мы выяснили исходный круг источников и мотивацию
автора, занятого конструированием мифической реальности. Дальнейшие раз-
мышления носят факультативный характер. При рассмотрении основной темы
остались вне поля зрения происхождение Земли псов и «острова женщин» и до
конца не раскрыт секрет непобедимости псов.
§ 4.7. Шаманский поединок
Центральноазиатское происхождение двух тем, слитых в сюжете о Земле
псов, сомнений не вызывает. Определенный интерес представляет поиск истоков
темы поединка, в котором противник, обернувшись псом (волком), превращает
свою шкуру в броню. Обладатель шкуры становится почти неуязвимым4”.
Напомню, перед поединком воинов Огуза с псами последние трижды оку-
наются в клей и катаются в песке. Перед сражением с монголами псы превра-
щают свои шкуры в броню с помощью замерзающей воды и песка. В якутском
одонхо есть эпизод подготовки героя к битве, поразительно напоминающий
указанные средневековые литературные версии. Несмотря на то что якутское
предание записано лишь в XIX в., оно, возможно, передает архаический
§ 4. Монгольская армия в Земле псов
411
вариант интересующего нас мотива, ибо речь идет о поединке шамана с влады-
кой нижнего мира, где оба соперника принимают облик хищных зверей4'2.
Как правило, в олонхо действие разворачивается в стране с железной тра-
вой и железными деревьями. Это нижний мир. Типологически сходная картина
наблюдается в древнескандинавской мифологии. Согласно «Младшей Эдде»,
к востоку от Мидгарда — среднего мира — расположен Железный Лес,
в котором обитают ведьмы и великаны, имеющие вид волков (Младшая Эд-
да, С. 29)413.
Герой предания по имени Сюнг-Джасын, чье имя С. Е. Малов переводит
как ‘скрытый шкурой’414, рождается в облике наполовину медведя, наполовину
волка419. Далее говорится, что шкура медведя-волка прикреплена у героя на те-
мени и под ней скрыт прекрасный юноша. Обернувшись птицей, герой покида-
ет средний мир и вступает в схватку с демоном, который превращается в желез-
ного человека. В свою очередь, Сюнг-Джасын перед битвой принимает облик
медведя-волка. Перед схваткой с богатырем абассы (из незримых самым силь-
ным) герой поступает следующим образом: «доехал на пути своем до сыпучих
песков бора, там спрыгнул с коня и как в песке, так и в сосновой смоле терся
и валялся целых три дня и три ночи. После того его медвежье-волчья шкура
стала блестящей бронею». Его соперник оборачивается в алчного волка. Описа-
ние поединка не оставляет сомнений, что перед нами картина схватки перево-
плотившегося шамана со злым духом: «Житель чистого мира схватил демона за
волосы подле ушей и погнал на север: быстрым и гулким галопом и по пятам за
ним пошел. И так достигли они северного края среднего света. Здесь земля, не
выдержавши тяжести, растреснулась, и они с шумом упали тем [провалом] на
дно бездны, в беспорядочный, бездонный мир. Это был мир демонов с гибель
и ужас наводящим дыханием, это был мир, куда, кружась, низвергаются после
« 416
смерти и после троекратных превращении, души шаманов и шаманок» .
Сошлемся также на сведения из самоедской мифологии, которые приводит
исследователь енисейских ненцев А. А. Попов: «Духов медведей и волков име-
ли все юрацкие шаманы. Они служили для них посыльными. Так, злые шама-
ны посылали на своего врага волка, чтобы он съел его. Когда на оленье стадо
нападали волки, шаманы в качестве охранителя посылали свое изображение
волка. Последнее привязывали на шею одного из оленей стада. Враждующие
шаманы посылали друг на друга своих медведей и волков» 1 .
Эпизод, в котором герой олонхо, обернувшись волком, «в песке, так и в со-
сновой смоле терся и валялся целых три дня и три ночи», является ключом, ко-
торый объясняет поведение воинов-псов. С помощью ледяной воды и песка они
превращают свои шкуры в панцири. Готовясь к битве, псы поступают так же, как
и герой олонхо. Отсюда следует любопытный вывод: псы, владеющие секретом
неуязвимости (известным герою олонхо), должны выигрывать поединки. Что,
собственно, и происходит в каждой из трех близких по характеру ситуациях.
412
Часть II. Зеркальное отражение мифа
§ 4.8. Воины-псы
Почему мужчины племени кыл-барак имеют столь непривлекательный об-
раз? Они темнокожи, некрасивы и похожи на собак, более того, говорится, что
они были «страшными и грязными людьми, с противными лицами». Сведения
«Огуз-наме» ответ на этот вопрос не дают. Ответ нужно искать в этнографиче-
ских описаниях обряда посвящения. Воины-псы проходят инициацию, одной из
особенностей которой был запрет умывания. В. Пропп, исследовавший этот
мотив в волшебных сказках, пишет; «В сказке нельзя провести точных границ
между неумытым и животнообразным героем. Возможно, что вымазывание
в грязи имеет какое-то отношение к воображаемому животному облику, есть
своего рода маска. <...> Неумывание есть очень сложное явление, связанное с
невидимостью и слепотой, с животным обликом и неузнаваемостью»418. Там же
приводится пример, когда сибирский шаман, отправляющийся в царство мерт-
вых с душой умершего, вымазывает свое лицо сажей. Герой не только не умы-
вается, но и одет в звериную шкуру. Обитатели Земли псов, как мы помним,
покрыты волосами. Их животный облик связан с пребыванием в ином мире.
Вернувшийся герой путем мытья приобретал человеческий облик и получал
право вступить в брак. Эта подробность объясняет, почему мужчины-псы жи-
вут изолированно от женщин. Некрасивые мужчины-псы и красивые воины
Огуза являются одним и тем же персонажем: посвящаемым и прошедшим по-
священие. Поясним эту мысль.
И в «Романе о Чингис-хане» и в «Огуз-наме», говорится о реке, отделяю-
щей псов от женщин. Без сомнения, это один из вариантов знаменитого сюжета
об «острове женщин». Обстоятельный обзор источников по этой теме выпол-
нен Пелльо419. Но дело не в количестве примеров, а в сущности явления, не
раскрытого Пелльо. Река выполняет функцию магической преграды, отделяю-
щей человеческий мир от иного мира (который в мифе предстает как дикая при-
рода). По этой причине псы в «Огуз-наме» не могут переправиться через реку.
Переход через преграду связан с переменой облика; те, кто находится по ту
сторону реки, пребывают в диком состоянии и имеют облик псов. Завершив
инициацию, псы должны переправиться через реку, одновременно обретая че-
ловеческий вид. В «Романе о Чингис-хане» наблюдается утрата изначального
смысла реки-преграды, но при этом сохраняется важная подробность; монголы
вступают в прямой диалог с женщинами Земли псов. Значит, река для монго-
лов не помеха. Таким же образом, воины Огуза, построив плоты, переплывают
реку и вступают в контакт с женщинами племени кыл-барак. Переправа через
реку осуществляется с определенной целью. Только таким способом герой мо-
жет узнать секрет непобедимости псов. Монголы не узнают секрета, поскольку
это не входило в планы автора романа. Огузу удается узнать этот секрет. Из
его воинов выбираются красивые мужчины, которые становятся столь желанными
§ 4. Монгольская армия в Земле псов
413
для женщин племени кыл-барак. Разумеется, дело не в красоте чужих мужчин.
«Красивы» мужчины, прошедшие инициацию’. Пока же они находятся в зве-
рином облике (воины-псы), они вынуждены жить изолированно от женщин.
При литературной обработке сюжета это дало повод ввести мотивировку симпа-
тии женщин к воинам Огуза. Очевидно, что это поздняя мотивировка, как и само
появление героя в Земле псов. Настоящими героями являются воины-псы, про-
ходящие инициацию. Поэтому они и побеждают в первом бою. Завершение
инициации превращает их в «красивых и желанных». В «Огуз-наме» образ
мужчин раздваивается: они одновременно и обитатели этой земли, и пришель-
цы, которые знают способ переправы через реку. Огуз (пройдя инициацию)
получает от старшей женщины племени кыл-барак сакральные знания. Эти
знания связаны с изготовлением специального военного костюма, на котором
укрепляются железные шипы. Речь идет об изготовлении шаманского одеяния,
на которое нашивались различные железные предметы в форме колющего и ре-
жущего оружия420. В Средние века сюжет о вручении даров стал достоянием
мировой литературы, связанной с описанием чужих культур. Египетский энцик-
лопедист XV в. ал-Макризи сообщает, каким образом изготавливаются и пере-
даются покупателю копья у племени ал-буджа, обитавшем в верховьях Нила.
В этих сведениях легко угадывается история об «острове женщин» и волшеб-
ном предмете, которым вознаграждается прошедший инициацию. Ал-Макризи
передает:
Оружие ал-буджа — это копья ас-сиба'ийя: длина лезвия составляет 3 локтя,
а древка — 4, потому копья и называются ас-сибаиия; шириною лезвие с [клинок]
меча. Они не выпускают копье из рук своих, разве что изредка, потому что на кон-
це древка есть подобие шарика, мешающее выпустить древко из рук. Изготовляют
эти копья женщины в определенной местности; мужчина с ними не общается — за
исключением покупающего у них [копья]. И ежели одна какая-нибудь из них рожа-
ет от посетителей их девочку, они оставляют ее в живых; если же родит мальчика,
его убивают. Эти женщины говорят, что мужчины-де — это несчастье и война
(цит. по: История Африки, с. 377).
Убийство мальчиков — это мнимая смерть при посвящении в воины. Когда
и где произошло соединение легенды о Земле псов с мифом о поединке героя
Ср. со сведениями персидской космографии об острове Барик, где обитают воины с лицами
псов: «На островах Кух.ра и Барик есть племя. Мужи его носят одежду, [сшитую] из коры
дерева, а женщины их ходят нагими. Оружием им служит сабля. Они едят человечье мясо.
Когда поймают мужчину, то, прежде чем съесть, его отдают женщинам, дабы они понесли от
него и родили бы красивых детей, ибо сами они уродливы. У них вытянутые лица, как у со-
бак» (Чудеса мира. 154), а также со сведениями Марко Поло об обитателях острова Анда-
ман: «У всех здешних жителей и головы, и зубы, и глаза собачьи; у всех них головы совсем
как у большой собаки» (Марко Поло, с. 180).
414
Часть II. Зеркальное отражение мифа
с противником в облике пса, сказать трудно. В то же время отдельно взятый
мотив превращения воинов-мужчин в псов нашел объяснение в исследова-
тельской литературе421. Типологические и генетические индоевропейские па-
раллели культу пса-волка у тюрок и монголов рассмотрены в исследовании
В. В. Иванова422. По его мнению, изображение противника в бою в облике пса
соотносится с отдельными мифологическими пучками мотивов, хронологически
приуроченных к представлениям эпохи бронзы и распространения колесных по-
возок. Исходный мотив, положенный в основу литературного сюжета о вои-
нах-псах и женщинах, живущих отдельно от них, отражал инициацию молодых
воинов, т. е. их магическое превращение в волков (обряд происходил с приме-
нением наркотических или опьяняющих веществ), и связанную с ним необходи-
мость жить некоторое время вдали от поселений «волчьей» жизнью, т. е. воюя
и грабя423. Геродот передает легенду о происхождении савроматов, где описан
союз проходящих инициацию юношей, живущих отдельно, не имеющих ничего,
кроме оружия и коней, и занятых охотой и грабежом (см.: Геродот. IV.
110~116). В сведениях царя Хетума также речь идет об охоте и защите границ
как основных занятиях мужчин-псов. Видимо, об обряде инициации у тюрок
сообщается и в персидской космографии XIII в.:
Сыновей [своих], когда те достигают зрелого возраста, они прогоняют от себя, и те
живут в степях, едят мясо и растения. Говорят, тот, кто ест растительную пищу, как
растение, проживет недолго. Нет у них знаний и терпеливости. Они страстно увле-
каются грабежами и кражами. Говорят, что в Судный день их передадут Иблису.
<...> Одним словом, они имеют человеческий облик, но у них — повадки хищных
зверей, и они не боятся смерти (Чудеса мира. 151).
§ 4.9. «Остров женщин»
Рассматривая различные описания Земли псов, мы уже коснулись вопроса
о роли женщин, живущих на берегу реки, без мужчин. В этих примерах жен-
щины не отличаются воинственностью. В то же время известно, какое широкое
распространение получил античный сюжет о женщинах-воительницах, успешно
защищающих свой остров. В нашу задачу не входит выяснение истоков сюжета
об «острове женщин» и причин отмеченной метаморфозы. Рассмотрим лишь
несколько важных параллелей, объясняющих причины столь разного отношения
к рождающимся мальчикам и девочкам. Согласно еврейской версии романа об
Александре (XII в.), царь «прибыл в землю Аншик, где застал только жен-
щин, а по ту сторону реки живут мужчины, которые никогда не переправляются
[к женщинам] через реку, но постоянно женщины переправляются через воду
для того, чтобы забеременеть от мужчин. Когда женщина рожает мальчика,
то она перевозит его на ту сторону воды, а мужчины его берут и воспитыва-
ют; если же рожает девочку, то она воспитывает ее до пятилетнего возраста,
§ 4. Монгольская армия в Земле псов
415
а затем обучает ее воевать. Они разъезжают на конях и воюют с окрестными
племенами; так они делают два-три раза ежегодно»424. В ответном послании
амазонок Александру сообщается: «<...> Мы живем за Амазонской рекой по-
середине [т. е. на острове, окруженном водой]. Окружность нашей земли про-
стирается на один год [пути], а река не имеет начала. Вход к нам один. Мы,
живущие здесь, — вооруженные девицы в числе 270 000; у нас нет ни одного
[существа] мужского пола, а мужчины живут за рекою, владея [тамошнею]
землей» (Псевдо-Каллисфен. III. 25—26)425.
В «Шахнаме» описывается путь Искандера в страну Харум. Это царство
отделено от остального мира широкой рекой, там живет 30 тысяч дев-воитель-
ниц, каждая из которых повергла во прах могучих мужей. В ответном послании
Искандеру они сообщают: «Здесь тысячи дев на речном берегу в глубь царства
закрыли дорогу врагу» (Фирдоуси, Т. V. С. 60—64). Когда дева захочет за-
мужества, она должна перейти реку. Если родившаяся девочка явит ум и отва-
гу, ее примут в царство Харум. Мальчику ни при каких условиях этого края не
видать. По представлениям ал-Хваризми, в «Северном Внешнем море» суще-
ствуют острова мужчин и женщин, носящие одно и то же имя — «Амазу-
нис»426. Согласно представлениям древних китайцев, «Царство Женщин лежит
к северу от [Царства] Богини-Прорицательницы. [Там] женщины парами жи-
вут в окружающей их воде» (Каталог гор и морей, с. 126). В XII в. страну
женщин располагали в одной из стран Юго-Восточного моря: «На юго-восток
лежит Нюйго („страна женщин”). Воды реки, которая постоянно течет на вос-
ток, раз в несколько лет значительно поднимаются, и из потока появляются ло-
тосы длиной более одного чи, „персиковые косточки" длиной в два чи. Когда
добывают их, то подносят правительнице женщин. <...> Женщины этой стра-
ны „множатся”, когда дует южный ветер. Обнажаются и „чувствуют ветер”.
Все рожают девочек» (Чжоу Цюй-фэй. III. 6).
О «городе женщин» сообщается в географии Закарийи ал-Казвини: «Боль-
шой город с обширной территорией на одном из островов в Западном море.
Сказал ат-Тартуми: „Населяют этот город женщины, и мужчины не имеют над
ними никаких прав. Они ездят верхом на лошадях и ведут войну друг с другом.
Они неустрашимы в бою. <...> Если кто-нибудь из них родит мальчика, уби-
вает его тотчас, а если девочку — то оставляет» (Закарийа ал-Казвини, с. 123).
В арабской сказке о Хасане Басрийском герой попадает землю, где было два
города — Город женщин и Город мужчин427. О Мужском и Женском островах
в Индийском океане известно и Марко Поло (Марко Поло, с. 200).
Мотив реки, отделяющей женщин от мужчин, или в нашем сюжете —
женщин от мужчин-псов, указывает на определенную взаимосвязь всех указан-
ных эпизодов, несмотря на то, что они зафиксированы в разное время и в раз-
ных традициях. Кажется вполне вероятным и следующее предположение:
416
Часть 11 Зеркальное отражение мифа
мальчики, рождаемые амазонками и которых далее либо убивают, либо переда-
ют мужчинам, соответственно, превращаются (в уйгурской и китайских леген-
дах о царстве собак) в псов от рождения.
§ 4.10. Итог
В донесениях францисканской миссии 1245 г. картина неудачного вторже-
ния монгольской армии в Землю псов является фрагментом из «Романа о Чин-
гис-хане». В свою очередь, в романе представлена инверсия литературной ле-
генды о битве героя с воинами-псами, известная по эпическому циклу об Огузе.
Характерная деталь поединка (шкура, которая превращается в броню с помо-
щью песка и смолы) указывает на центральноазиатское происхождение этого
мотива и на его несомненную архаическую глубину. В романе эпизод поединка
совмещен с китайской легендой о царстве собак. Этот же сюжет в виде легенды
об «острове женщин» отразился в различных версиях романа об Александре.
В целом, сюжет о Земле псов не имеет точек соприкосновения с западными
средневековыми представлениями о собакоголовых.
§ 5. Покорение Буритебета
§ 5.1. Сюжет
В латинских средневековых источниках топоним Буритебет (Buriihebef)
встречается только в отчетах францисканской миссии 1245 г. В пятой главе до-
несения брата Иоанна сообщается, что второе войско монголов, потерпев пора-
жение в Земле псов, возвращаясь домой, покорило некую область под названием
Буритабет. В сюжете представлены некоторые этнографические подробности,
характеризующие обычаи и внешний облик обитателей этой земли, а описание
битвы отсутствует. Скорее всего, нарисованная картина не носит случайный ха-
рактер и, вопреки мнению большинства исследователей, является литературным
вымыслом. Обратимся к сюжету в изложении брата Иоанна:
По пути назад это войско, т. е. войско монгалов, пришло в землю Буритабет, кото-
рую войной одолело. Они язычники и у них есть достойный удивления, даже скорее
сожаления, обычай, когда чей-нибудь отец покидает сей бренный мир, то, как нам
достоверно утверждали, собирают всех его родственников, которые его съедают.
Бороды у них нет. К тому же, как мы видели, они носят с собой некий железный
предмет, которым они постоянно выщипывают бороду, если в ней вырастает воло-
сок. К тому же онн очень безобразны. Оттуда это войско вернулось в свою землю
(LT, V. 14)
В сюжете совмещены два временных плана, что порождает загадку. С од-
ной стороны, говорится о легендарном походе, а с другой — брат Иоанн своим
замечанием о том, что он видел этих людей, придает сюжету характер досто-
верности. Вопрос о том, кого францисканец принимает за жителей Буритебета,
трудноразрешим. Этнографических сведений, приведенных братом Иоанном,
недостаточно для отождествления обитателей Буритебета с каким-то реальным
азиатским племенем. В то же время существование в Азии обычая выщипывать
бороду сомнений не вызывает428. Приемлемой, но недоказуемой была бы сле-
дующая гипотеза: францисканцы, встретившись с представителями какого-то
азиатского народа, приняли их за легендарный народ из Буритебета. Ср., на-
пример, со сведениями Марко Поло о жителях некоторых областей Тангута:
«люди толсты, курносы, волосы черны; без бород и без усов» (Марко Поло,
с. 93-94).
418
Часть II. Зеркальное отражение мифа
Прежде чем перейти к параллельному известию из донесения брата Бене-
дикта, отметим странное совпадение в описании облика жителей Буритебета и
легендарных кергизов, которых монголы также побеждают. О «кергизах» у
брата Иоанна сообщается следующее: «А люди эти язычники, у которых нет
волос на подбородке; у них есть такой обычай: когда умирает чей-нибудь отец,
то они от скорби удаляют со своего лица, в знак рыдания, как бы некоторый
ремень [кожи] от уха до уха» (LT, V. 32).
В обоих случаях говорится о вероисповедании, внешнем облике и обычаях,
связанных со смертью отцов. Характер совпадений не случаен и требует объяс-
нения. Сравним эти сведения с тем, как брат Иоанн и другие средневековые
авторы описывают внешний вид монголов и, в частности, бороды азиатских ко-
чевников: «Борода почти у всех совсем не растет, однако у некоторых на верх-
ней губе и на подбородке есть немного волос, которые они совсем не стригут»
(LT, II. 2). То же самое о монголах сообщает армянский историк Киракос:
«Внешний вид их был адским и наводил ужас. Борода не росла, лишь у некото-
рых росло несколько волосков на губах или подбородке» (Киракос Гандзакеци. 32).
Согласно Марко Поло, «катайцы по природе без бород, татары же, сарацины и
христиане носят бороды» (Марко Поло, с. 109). В записках о путешествии да-
осского учителя Чань-Чуня в лагерь Чингис-хана в Средней Азии, наоборот,
отмечается поразительный для китайца факт: «Всего удивительнее то, что у них
попадаются женщины с бородами и усами» (Си ю цзи, с. 326). Насильствен-
ное лишение бороды было высшим оскорблением в глазах тюркской аристокра-
тии XIII в. Так, по сведениям Ибн ал-Асира, посольство Чингис-хана, при-
бывшее к хорезмшаху с объявлением войны, было обесчещено по приказу
последнего: посланник был убит, а сопровождавшим его обрезали бороды и от-
правили обратно к Чингис-хану с угрозой хорезмшаха: «поступить с тобою так,
как поступил с твоими сторонниками» (Сборник материалов. Т. 1. С. 6—7).
Приведенные свидетельства показывают, что в Азии бороды (хоть и негус-
тые) были одним из факторов культурной идентификации и символом мужской
зрелости. Например, ан-Насави, описывая месть Джалал ад-дина жителям го-
рода Калора за убийство старого вазира и юного хана, использует следующее
сравнение: виновные были наказаны «за бороду и за кудри» (ан-Насави. 39).
Одновременно мы вступаем в область до конца неясных представлений сред-
невековых авторов о связи внешнего вида чужеземцев с определенными мо-
ральными императивами. Так, например, в поэме Низами «Искандер-наме»
описывается племя безбородых зинджей-людоедов, наводящих ужас на воинов
Искандера тем, что они пожирают тела поверженных противников. Отсутствие
бород у зинджей ставится в один ряд с отсутствием у них достойных человече-
ских качеств.
§ 5. Покорение Буритебета
419
Это жители пустыни, черные, как деготь,
И их больше, чем травы в степи.
Все старцы у них безбороды, по сложению похожи на детей.
Считаются тем красивее, чем они безобразней.
Нет у них чести, и не знают они стыда,
Не питают ни к кому ни любви, ни нежности.
Все они людоеды, мучители людей.
Низами Гянджеви. Искандер-наме, с. 74.
Универсальным и лежащим на поверхности значением бороды было то, что
она отражала мужественность, мужское начало. Можно предположить, что по-
беда монголов над безбородыми противниками (не мужчинами) в Буритебете
носит сомнительный характер и не прибавляет славы победителям.
В отличие от монголов, мужчины Буритебета постоянно выщипывают под-
бородок с помощью специальных щипчиков (подобный предмет имеется в кол-
лекции отдела Востока Эрмитажа429). В глазах средневекового европейца остри-
жение волос ассоциировалось с жизнью в обществе по определенным правилам
поведения430. Самим францисканцам предписывалось уставом быть гладко
выбритыми431. Однако жители Буритебета, следя за своими подбородками,
вместе с тем предавались «достойному сожаления» обычаю — поеданию умер-
ших родителей. Возможно, контраст в соблюдении приемлемой и неприемлемой
норм поведения и вызвал оживленный интерес францисканцев к этому пассажу.
Иными словами, брат Иоанн, фиксируя в своем донесении эпизод из истории
легендарных походов монголов, дополнил его личными наблюдениями над ази-
атскими обычаями. В результате получился двуплановый текст, совмещающий
вымысел и реальность. Это предположение позволяет различить в сведениях
брата Иоанна ту часть, которая и будет предметом дальнейшего исследования,
а именно обычай безбородых обитателей Буритебета поедать своих мертвецов.
В версии перевода брата Бенедикта появляются новые подробности: жите-
ли Буритебета уподобляются диким волкам, что подчеркивается в самом назва-
нии земли: Burith dicitur lupus — «Бури(т) означает ‘волк’». Это обстоятельство
позволило П. Даффина утверждать, что речь идет о некоей реальной области
под названием «Тибет волков», которую он локализует в районе озера Ку-
ку-нор на северо-востоке Тибета432. Даффина не приводит каких-либо доказа-
тельств в пользу своей гипотезы. Анализ топонима в отрыве от легендарного
контекста и не мог дать иного результата. Очевидно, что подобный подход
к проблеме не вносит ясности. Даффина воспринимает сведения францисканцев
как историческое свидетельство, тогда как перед нами эпизод из восточного ли-
тературного сочинения. Как будет показано ниже, Буритебет является вымыш-
ленной страной. Автора «Романа о Чингис-хане» привлекает тема метагеогра-
фии монгольских походов, а выбор соперников, с которыми он заставляет
420
Часть II. Зеркальное отражение мифа
сталкиваться монголов, отличается особенно каверзным характером. Некоторая
часть сюжетов романа имеет двойственный (псевдоисторический) характер, что
с неизбежностью приводило исследователей в тупик433.
Параллельный пассаж из донесения брата Бенедикта гласит:
Из этой земли [Земли псов] тартары, возвращаясь восвояси, захватили землю, ко-
торую называют Буритебет. Бурит означает ‘волк’, и это хорошо подходит к жите-
лям [этой] земли, которые имеют обыкновение, словно дикие волки, поедать, со-
брав родню, умершего отца. У иих нет волос на подбородке, но, если волосы
появляются, они выщипывают их железными щипчиками, изготовленными для этой
цели. Кроме того, они очень безобразны (НТ, § 19).
Как уже сказано, в «Искандер-наме» Низами Гянджеви описываются об-
росшие волосами с головы до пят яджуджи, пожирающие своих мертвецов.
Хищным повадкам яджуджей, названных Низами волками, соответствует их
дикий внешний вид. Вероятнее всего, пассаж о безбородости жителей Бурите-
бета каким-то образом связан с характеристикой яджуджей у Низами. По
крайней мере, в обоих случаях речь идет о поедании покойников, а сам обычай
назван «волчьим». Если мы решимся сравнить оба случая, то получим следую-
щую картину: внешний облик жителей Буритебета зеркально противоположен
образу яджуджей, но отношение тех и других к умершим совпадает. Я исхожу
из предположения, что в «безбородости» легендарных соперников монголов ав-
тором романа закодирована какая-то информация. Эпизод рассчитан на знато-
ков, способных оценить необычную конструкцию сюжета. Возникает вопрос,
с какой степенью вероятности можно рассматривать этот пассаж как знаковую
игру, результатом которой является превращение яджуджей в слабосильных
противников монголов. С учетом того факта, что сюжеты поэмы Низами были
известны автору романа, это предположение имеет определенный интерес. Од-
нако механизм превращения волосатых яджуджей в безбородых обитателей Бу-
ритебета до конца не ясен (ниже, в § 5.3, мы вернемся к этому вопросу).
Вероятно, для правильной оценки авторского замысла необходимо исполь-
зовать и исторические свидетельства. Так, например, область «безбородых» на
пути к Тибету описывает арабский путешественник X в. Абу Дулаф. С точки
зрения Абу Дулафа, следующая подробность выглядит удивительно: только
царь этой области носит бороду. Сведения Абу Дулафа подробно пересказыва-
ет автор XIII в. Иакут ал-Хамави в своем «Словаре стран»:
Затем мы вышли к племени, называемому Баградж1. У них [на лицах] усы, но без
бороды. Они прекрасно владеют оружием — как всадники, так и пешие. Царь
у них великого сана, говорят, что он алавит [последователь ‘Али] и что он из по-
томков Иахйи ибн Зайда. У него позолоченная книга — Коран, на обложке
Баградж — государство Богра-хана из династии Караханидов, т е. Кашгар.
§ 5. Покорение Буритебета
421
которой бейты, в которых оплакивается Зайд, и они поклоняются этой книге. Зайд,
по их мнению, царь арабов, а Али ‘ибн Абу Талиб, да будет доволен им Аллах, по
их мнению, бог арабов. Они признают над собой царями только потомков этого
алавита. Когда они обращаются лицом к небу, они открывают рты и устремляют
взоры вверх, говоря, что бог арабов спускается с неба н поднимается на него.
И удивительно, что те, кого они признают над собой царями из потомков Зайда,
имеют бороды, у них прямые носы и большие глаза. Их пища — просо и мясо сам-
цов-баранов. В их стране нет ни коров, ни коз. Их одежда из войлока. Они не на-
девают другой. Мы шли среди них месяц в страхе и с опасением, отдавая им деся-
тину от всего, что было с нами (Иакут ал-Хамави. Словарь стран, с. 80).
Итак, из донесений францисканцев вырисовывается следующий сюжет.
В легендарном пространстве Азии за Землей псов расположена земля Бурите-
бет. Ритуальное поедание умерших отцов — отличительный признак ее обитате-
лей. Внешний облик их также отличается своеобразием — они не носят бород.
Монголы легко покоряют эту область. С учетом исторических и легендарных
сведений восточных авторов поиск этой области представляет занимательную
проблему.
§ 5.2. Постановка проблемы
Если Земля псов, бесспорно, является вымышленной областью на маршру-
те второго войска монголов, то примыкающий к ней Буритебет, согласно обще-
принятому мнению, представляет вполне реальный топоним434, тем более что
брат Иоанн, судя по его словам, встречал жителей Буритебета. Большинство
исследователей несклонно видеть в фантастических сведениях из донесений
францисканской миссии 1245 г. продуманную композицию. И хотя связь меж-
ду событиями (поражением монголов в Земле псов и их победой над Буритебе-
том) не столь очевидна, но она существует. В связи с этим рассмотрим не-
сколько вопросов:
1) существовала ли в реальности область с таким названием и такими обы-
чаями, или, иными словами, возможно ли указать другие источники, в которых
фигурируют в единой связке те же самые топоним и обычай;
2) что означает название Буритебет, т. е. можно ли принять этимологию,
зафиксированную в донесении брата Бенедикта;
3) с какой целью сюжет о победоносном присоединении Буритебета вво-
дится в повествование о монгольских походах. Как правило, монголы терпят
поражения, что легко объяснимо авторским замыслом, тогда как их победы над
легендарными противниками требуют объяснения.
В данном случае, как и в некоторых других, существует дилемма: либо, следуя
по пути большинства исследователей, попытаться локализовать Буритебет в реаль-
ном географическом пространстве435, либо же стоит признать сюжет литературной
422
Часть II Зеркальное отражение мифа
конструкцией, созданной в рамках «Романа о Чингис-хане». Как мы увидим
ниже, первый путь упирается в неразрешимые противоречия как в этногеогра-
фическом, так и лингвистическом планах. Обосновать его вне проблематики ро-
мана практически невозможно. К тому же результаты изолированного анализа
первой части термина Буритебет (предпринятого Д. Синором436) не дают ос-
нований для широких обобщений по той причине, что лингвистический анализ не
учитывает легендарный контекст. В донесении брата Бенедикта слово «волк»
в названии земли Буритебет напрямую связывается с ужасным обычаем ее оби-
тателей, что указывает на вымышленный характер всего эпизода. Следуя вто-
рым путем, мы также столкнемся с проблемой, но другого плана — искусствен-
ной конструкцией сюжета. В этом случае, возможно, удастся раскрыть методы
«творческой лаборатории» восточных переводчиков, которые, работая над «Ро-
маном о Чингис-хане», привлекали весь доступный им круг источников о мало-
известных областях Азии и обращались к смысловой игре с омонимами.
Первый из поставленных выше вопросов связан с традиционной для нашего
исследования проблемой поиска «первичного» текста. «Первичный» текст, пол-
ностью удовлетворяющий поставленным условиям, отсутствует. Видимо, автор
романа имел в своем распоряжении несколько разнородных источников, опира-
ясь на которые он конструирует вымышленную реальность. Сюжет имеет две
рамки: внешнюю — реальную (реальны и обычай и топоним) и внутреннюю —
легендарную. В официальной истории Чингис-хаиа неизвестен поход монголов
против поедателей мертвецов. Легендарный Искандер, достигнув земли яджуд-
жей, поедающих своих мертвецов, возводит преграду, чтобы отделить это не-
честивое племя от культурного мира. Если исходить из игрового построения
сюжета, то можно полагать, что автора романа занимал следующий вопрос: как
поведет себя монгольская армия, столкнувшись лицом к лицу с поедателями
трупов? Автор ставит виртуальный эксперимент, и в результате кажущееся от-
сутствие яркого завершающего акта выглядит обманчиво. Одна из пограничных
областей мира, вместо того, чтобы быть отделенной, присоединяется к империи
Чингис-хана. Тихая победа монголов скрывает в себе оглушительный эффект.
В качестве реального исходного сообщения следует привлечь известие ар-
мянского историка Киракоса Гандзакеци о племенах Южного Китая, практи-
ковавших поедание умерших отцов (см. § 5.9). Подобного рода сведения дош-
ли до слуха Вильгельма де Рубрука и вполне могли быть известны автору
романа. Скорее всего, что он совместил эти сведения с описанием яджуджей из
поэмы Низами, что и позволило ему охарактеризовать обычай поедания мерт-
вецов как «волчий». Цель подобного замысла становится ясной только в мифо-
логической перспективе романа: проиграв битву в Земле псов, монголы одер-
живают сомнительную победу над жалким народом «волков». Но дело в том,
что фигура волка ни при каких условиях не могла быть жалкой. Более того,
§ 5. Покорение Буритебета
423
«волками» именовали себя сами монголы. Возможно, что, по замыслу автора
романа, монголы должны были сразиться со своим собственным инвертирован-
ным отражением. Так выглядит рабочая гипотеза. Достоинством этой гипотезы
является то, что она позволяет одновременно ответить на каждый из трех по-
ставленных выше вопросов. Ее обоснованием мы и займемся ниже.
Как правило, содержание большинства рассмотренных ранее сюжетов ба-
лансирует на грани легенды и реальности. «Роман о Чингис-хане» был своеоб-
разным ответом на бесчисленные восторженные панегирики, согласно которым
империя монголов простиралась на всю вселенную — от восхода и до заката
солнца. Последняя метафора имеется в «Сокровенном сказании» и в «Истории
покорителя мира» Джувайни. Тема безграничности империи могла послужить
импульсом для создания неизвестным автором вымышленной истории монголь-
ских завоеваний. Квазиисторические аспекты этого сочинения ввели в заблуж-
дение францисканскую миссию 1245 г. Метод работы над романом заключался
в сопряжении тех или иных известных событий со сведениями из легендарной
географии Азии. А тот факт, что в этом произведении названия легендарных
стран даны на монгольском языке, говорит лишь об одном: перед нами филоло-
гические упражнения переводчика на заданную тему, а именно история созда-
ния вымышленной империи, поглотившей мифические страны. Никто ведь не
решится принять всерьез рассказ о вторжении монголов в Землю псов. В таком
случае и Буритебет — легендарная страна. И вот почему. Проиграв битву
с медными огненными фигурами царя Великой Индии, монголы достигают
Земли псов, где также терпят поражение. Возвращаясь, они попадают в Бури-
тебет. Все три области следует рассматривать в едином пространственном и се-
мантическом контексте. В этом легендарном маршруте Буритебет выступает
как одна из пограничных областей мира, заселенная народом «волков-псов».
Приписанный обитателям страны столь дикий и страшный обычай, как поеда-
ние умерших отцов, является частью авторского замысла.
§ 5.3. Яджуджи, пожирающие своих мертвецов
Образ племени, поедающего своих мертвецов, часто встречается в средне-
вековых описаниях437. И в первую очередь, это относится к нечистым народам,
запертым Александром438. Согласно сведениям автора XII в. Михаила Сирий-
ца, который использует какие-то ранние известия о тюрках, накопленные си-
рийской литературой, тюрки обитают у северо-восточных пределов земли и от-
горожены от мира железными воротами Александра.
Относительно же их варварства и дикости нравов известно, что в той их внутренней
земле нет у них закона в разборе пищи. Все, что ползает по земле, животных и зве-
рей, змей, пресмыкающихся и птиц, они бьют и едят. И тела мертвых [животных]
едят <...>. И даже умерших людей едят. И если среди них находится чужестранец,
424
Часть II. Зеркальное отражение мифа
который ие имеет покровителя от них, как на охоте они пронзают его и едят. Это
и подобное этому рассказывают о них иберы, которые по соседству [с ними] и ох-
раняют ворота (Михаил Сириец, с. 48).
В более широком плане эти представления опираются на идею взаимосвязи
образа жизни и мест обитания, максимально удаленного от центра Земли.
Миру культуры противопоставляется «дикая» периферия. Так, согласно ал-Би-
руни, «все, кто находится за линией экватора, наделены качествами хищных
зверей, поскольку едят людей. Затем эти качества понемногу начинают исче-
зать у тех, кто живет севернее экватора, вплоть до [полного их исчезновения
у людей], оказавшихся в первом климате; [там] они уже окультурены, наделены
людскими нравами и ведут похвальный образ жизни» (ал-Бируни. Геодезия,
с. 156).
Суждения Михаила Сирийца, как и размышления ал-Бируни, отражают
традиционные представления об обитателях пограничных областей мира, кото-
рых, однако, никогда не называют волками. Следовательно, наибольший инте-
рес для нашего исследования могут представлять тексты, где соотносятся ука-
занный обычай и оценка его как «волчьего». Следует отметить, что подобное
сочетание встречается весьма редко. В представлениях центральноазиатских на-
родов образ волка обладал положительной притягательной силой. Например,
ан-Насави сравнивает войско весьма почитаемого им султана Джалал ад-дина
с «голодными львами и волками, алчными от тяжелых испытаний» (ан-Наса-
ви. 39). В этом плане сравнение жителей Буритебета с волками иосит странный
и труднообъяснимый характер. Обычно в символических сравнениях воинов
с волками говорится о поедании живой плоти, но никак ни мергвой. Таким об-
разом, у нас появляются основания говорить о прямом влиянии пассажа о яд-
жуджах из поэмы «Искандер-наме» Низами. В Кораие яджуджи и маджуджи
описываются как народ, едва понимавший какую-либо речь; о других особенно-
стях этих персонажей не сообщается (Коран. 18, 92). Только у Низами яд-
жуджи, пожирающие своих мертвецов, названы волкоподобными существами.
Такая же картина представлена и в версии перевода брата Бенедикта, который
с большей точностью, чем брат Иоанн, передает сюжеты «Романа о Чин-
гис-хане».
Обратимся к поэме Низами. Искандер выслушивает рассказ о племени яд-
жуджей, предающихся ужасному обычаю. Последнее обстоятельство дает Ни-
зами повод для иронии: единственным «достоинством» этой земли является от-
сутствие умерших, ибо они съедены.
За этим кряжем, в сей каменистой пустыне
Увидишь ты степь, как широкое море.
Народ в той степи по названью яджудж,
Породы людской, как мы, ио бесовского склада.
§ 5. Покорение Буритебета
425
С сердцем железным, как дивы, и алмазной рукой,
Как злонравные волки взбешенные.
С головы до пят они обросли волосами,
От их лица ты не увидишь следа.
Словно хищные звери с когтями, клыками,
Для пролития крови бьют зубами и лапой,
Нагоняют ветер во время бега,
Пронзают когтями булат. <...>
Когда кто-нибудь из них умирает, тот народ
Его точно так [как и дракона] поедает в степях и горах,
Не остается в той соленой земле мертвечина,
[И] не видит никто ни мертвецов, ни могил.
Только и доблести есть в той стране,
Что мертвечины она лишена и в ней нет мертвецов. <...>
Редко так от волков убегают стада,
Как от тех волкоподобных с собачьей повадкой.
Поскольку они гнетут нас убийством,
Бьются и обращают нас в рабство,
Мы бежали от них на сию недоступную гору
[И] на деревья, как делают птицы:
Силы такой тот народ не имеет,
Чтобы достать нас на вершине горы.
Низами Гянджеви. Искандер-наме, с. 505.
Характеристика яджуджей у Низами не вписывается в кораническую тра-
дицию, но находит соответствия в облике наснасов из персидских космографий:
«В пределах Булура есть дикари. Они не разговаривают. Называют их на-
снас. <...> Все, что они ухватят зубами, порвут, если же зацепят что-нибудь
ногтем, разорвут на части. Тело их покрыто длинными волосами, как у козы.
Они хорошо бегают. Охотники садятся в засаду, стреляют в них из лука и уби-
вают» (Чудеса мира. 31). У Низами яджуджи — существа людской породы,
но волчьего нрава; они воинственны и ненасытны, и пока еще не отделены от
человеческого мира стеной Искандера. Народ «волков», с которым сталкива-
ются монголы, также обитает на краю мира, славен тем же обычаем и столь же
безобразен. Безбородость подчеркивает неполноценность легендарных против-
ников монголов.
Преграда, которую возводит Искандер, была одним из самых известных его
деяний. Согласно авторскому замыслу, Чингис-хан повторяет многие подвиги
Искандера, однако результат этих деяний носит обратный характер. Искандер не
сражается с яджуджами и даже не вступает в их землю. Монголы же присоеди-
няют к своим владениям племя, подобное яджуджам. Если согласиться, что за
426
Часть II. Зеркальное отражение мифа
образом жителей Буритебета скрыты яджуджи Низами, то, возможно, станет
ясен результат инверсии, позволившей автору романа превратить обросших во-
лосами с головы до пят яджуджей («от их лица ты не увидишь следа») в лю-
дей, абсолютно лишенных растительности на лице. Аналогичный прием, когда
производится замена известных мифологических персонажей другими, менее
известными, демонстрирует и сюжет о походах монголов против диких людей
с негнущимися ногами (см. § 9.4).
В средневековой литературе известно, по крайней мере, еще одно описание
вымышленного царства, на территории которого обитают нечистые народы Гог
и Магог. Речь идет о латинской версии послания пресвитера Иоанна, где опи-
саны владения царя Великой Индии. В послании сведения о нечистых народах
выглядят в высшей степени странно и даже иронично. Так, несмотря на обще-
известный факт, что Александр некогда заключил ужасные племена за непре-
одолимой преградой, царь Великой Индии использует их в качестве непобеди-
мой армии против своих врагов.
Есть у нас другие народы, которые питаются только мясом людей, и неразумных
и преждевременно родившихся животных и никогда не боятся смерти. И если из
них кто-нибудь умрет, то его родственники и друзья жадно его съедают, утвер-
ждая, что употреблять в пищу человеческое мясо есть священная обязанность.
<...> Эти и другие многие народы Александр Великий заключил на Севере между
высочайшими горами. По своему желанию мы водим их против врагов, и от нашего
величества им дано позволение пожирать их, так что ни один человек, ни одно жи-
вотное не может быть избавлено от опасности быть съеденным. Когда все наши
враги будут пожраны, то мы отводим их обратно в отечество. И потому мы отводим
их назад лично, что иначе они пожрали бы всех людей и животных (Сказание об
Индийском царстве, с. 127).
В послании пресвитера Иоанна известная мифологема доводится до абсур-
да: дикие яджуджи приручены и составляют послушное царю Индии войско.
В «Романе о Чингис-хане» нечистому народу, наоборот, придан человеческий
облик, сквозь который все же проступают ужасные черты. Таким образом, пе-
ред нами раскрывается весь диапазон творческих возможностей сирийских ав-
торов, создававших литературные утопии в зависимости от внешнего вызова,
будь то западные крестовые походы в борьбе за небесный Иерусалим или идея
мировой империи, реализованная преемниками Чингис-хана. И если в первом
случае нечистые народы защищают границы Индийского царства, то во втором
они теряются на просторах великой империи.
§ 5.4. Замысел автора романа
Существует ряд смущающих обстоятельств, связанных с более широким
взглядом на проблему. Дело в том, что вполне достоверны и топоним Буритебет, и
описанный обычай. Обычай зафиксирован во всех подробностях средневековыми
§ 5. Покорение Буритебета
427
авторами у каких-то племен Южного Китая, но не Тибета (см. § 5.9). Это на-
водит на мысль, что рассматриваемый сюжет сконструирован на основании гео-
графических и этнографических реалий. Стоит, однако, напомнить, что сюжеты
романа, как правило, балансируют на грани реальности и вымысла. Пока же
можно предположить следующее: в роман из рассказа Низами заимствован об-
раз народа «волков»; что же касается реалий, то они, скорее всего, были из-
вестны автору романа и искусно им использованы. На первый взгляд, получа-
ется слишком громоздкая конструкция. В свое оправдание могу лишь заметить,
что любая попытка объяснить чужой замысел проигрывает по сравнению с са-
мим замыслом.
Остается открытым и вопрос о том, можно ли трактовать Буритебет как
‘Тибет волков’. Скорее всего, случайное созвучие Бури с тюркским bori ‘волк’,
позволило автору романа по ассоциации соединить в одном сюжете название
Буритебет и «волчий» обычай. За внешней правдоподобностью повествования
скрыт вымышленный эпизод. И цель вымысла приобретает ясные контуры
только в мифологическом поле романа, чье действие разворачивается на пересе-
чении достоверных и легендарных тем. В Буритебете монгольское войско побе-
ждает людей, чьи обычаи приравнивают их к волкам. Для монголов же волк
был весьма значимым символом воинских и мужских достоинств. В известном
смысле перед нами картина соперничества истинных волков (монголов) с их
инвертированным отражением (для первых пищей служит живая кровь, для
вторых — мертвая). Престижность эпического сравнения монгольского воина
с волком-псом, поедающим в смертном бою плоть поверженного противника,
не вызывает сомнений. Им противостоят люди-волки, пожирающие мертвую
плоть. В таком случае становится ясным сомнительный характер этой победы.
Инвертированный характер преобразований сюжета отразился и на внешнем
облике обитателей Буритебета, которые отличаются как от монголов, имевших
бороды, так и от волосатых яджуджей из поэмы Низами. Отсутствие бород
и ужасный обычай создают портрет противника, которого и не стоило бы побе-
ждать.
Наш сюжет имеет еще один символический аспект. Если поражения монго-
лов в легендарных битвах достаточно легко объяснимы позицией автора, кото-
рый прибегает к инверсии заимствованных эпизодов, чтобы продемонстриро-
вать «трудные» ситуации, то победы монголов требуют особого внимания.
С какой целью в романе говорится о покорении эфиопов из Малой Индии,
обитателей Буритебета, быченогих, «питающихся паром» и немых людей с не-
гнущимися ногами? Единственным приемлемым объяснением может быть сле-
дующее: маргинальные миры, силой присоединенные к империи, превращают ее
в пространство хаоса; разрыв божественных границ сигнализирует об утрате
империей Чингис-хана сакрального статуса.
428
Часть II. Зеркальное отражение мифа
Выяснив истоки легендарной части сюжета, обратимся к названным выше
реалиям. Для того чтобы яснее обрисовать свою позицию, я воспользуюсь кон-
цепцией двух культурных пространств: реального и легендарного. В реальном
пространстве существовали и область Бури-Туббэт (упоминается Рашид ад-
дином), и некая область в Южном Китае, жители которой поедали умерших
отцов (о ней известно Киракосу Гандзакеци). Но эти области не связаны меж-
ду собой ни в историческом, ни в этнографическом планах. В легендарном же
пространстве романа фигурирует вымышленная земля Буритебет, обитатели ко-
торой уподобляются волкам. Собственно, вымыслом является соединение двух
указанных реальных фактов в один и погружение их в легендарный контекст
(соотнесение с волкоподобными по нраву яджуджами из поэмы Низами). На-
звания Буритебет и Бури-Туббэт являются омонимами. Автор романа напол-
нил равнозвучащее слово особой семантикой, превратив нейтральный термин
в «волчий». Трактовка buri как ‘волк’ обнажает лишь часть авторского замысла
и, что важно — демонстрирует прием конструирования сюжета.
§ 5.5. Буритебет. Анализ лексемы
Топоним Буритебет был предметом исследований известных авторов. По
мнению Ф. Риша, Burithabet, собственно, и есть Тибет439. Он считает, что этот
же топоним в форме Бури-Туббэт фигурирует и у Рашид ад-дина. Усилия пер-
вых издателей текста брата Иоанна были направлены на отождествление тех
или иных сведений из отчета францисканца с реалиями. Вопрос о романе, ин-
корпорированном в текст донесения, возник только после публикации Пейнте-
ром «Истории Тартар» брата Ц. де Бридиа.
Относительно земли Буритебет (Burithebet) в «Истории Тартар» утвер-
ждается, что слово burith означает ‘волк’ и что оно подходит для характеристи-
ки обитателей этой земли, которые, словно дикие волки, поедают умерших от-
цов. Это сообщение не находит параллели у брата Иоанна. Принято считать,
что в данном случае buri(th) действительно означает тюркское ‘волк . Первым
эту мысль высказал Пейнтер440. Синор подтвердил в целом правильность этой
идентификации44’. Однако, по его мнению, имеющееся в виду слово всегда име-
ло в первом слоге б, т. е. boru, bori, а латинская транскрипция burith могла бы
передавать *burit. Синор полагает, что мы имеем дело с народной этимологией
(опущенной или неизвестной брату Иоанну), которая исходила от человека,
знающего тюркский язык. По его мнению, это типичная уничижительная эти-
мология, сходная с тем, как этноним ‘тартары’ возводили к Тартару (бездне).
Конечный -th Синор объясняет лишь недоразумением, проникшим в письмен-
ную форму этой этимологии. Что же касается разделения «Буритебет» на Бу-
рит/ебет, которое является вопиющей бессмысленностью, вместо Бури/тебет,
которое прекрасно выражает смысл, то Синор относит эту ошибку на счет
§ 5. Покорение Буритебета
429
брата Ц. де Бридиа либо переписчика XV в. В итоге, пишет Синор, тюркское
bori, ставшее в латинском тексте bori, превращается в buri442. В заключение Си-
нор отмечает, что это не единственный пример тюркского слова, фигурирующе-
го в «Истории Тартар», в которой встречаются и другие примеры народных
этимологий. Выводы Синора полностью приняты Даффина443.
И Пейнтер, и Синор сосредоточили свое внимание на первой части термина
Буритебет, которая бесспорно означает «волк». Вторая же часть термина (те-
бет) ими не анализируется, видимо, они считают, что речь идет о Тибете. Мне
кажется, что исследователи, повторяя вслед за братом Бенедиктом этимологию
слова buri(th), не замечают ироничную игру смыслами и игнорируют легендар-
ный контекст. Синор не привлек для сравнения топоним Бури-Туббэт из лето-
писи Рашид ад-дина, хотя единственно эти сведения и могут пролить свет на
загадку Буритебета, описанного в «Романе о Чингис-хане».
§ 5.6. Знаковый характер фигуры волка
Вызывает также некоторые сомнения и предположение Синора об уничи-
жительном характере этимологии слова buri. Мы не знаем ни одного средневе-
кового восточного источника, в котором образ волка имел бы отрицательную
коннотацию. Напротив, волк считался первопредком у многих народов Цен-
тральной Азии и воплощал, согласно Махмуду Кашгарскому, мощь и мужскую
силу: когда тюрок хотел узнать, родился мальчик или девочка, он спрашивал:
«Родился волк или лисица» (Махмуд Кашгарский. I, 359). В китайском сочи-
нении «Таншу» говорится об обычаях тюрок тугю: они имеют «знамена с золо-
тою волчьею головою. Телохранителей называют Фули [буре], что на монголь-
ском языке также значит: волк, в знак, что они помнят свое происхождение от
волка. Искусно стреляют из лука с лошади; по природе люты, безжалостны»444.
Согласно древнеуйгурской версии «Огуз-наме», в шатер Огуз-кагана про-
ник луч, подобный солнечному, и из этого луча появился сивогривый большой
волк. Волк двигался впереди тюркского войска, указывая путь. Огуз обращает-
ся к воинам перед походом: «Возьмем-ка луки и щиты, тамгою пусть будет нам
„благодать", „сивый волк“ пусть будет ураном [боевым кличем]» (Огуз-наме,
с. 32, 38). Эту же легенду передает и автор XII в. Михаил Сириец, однако он
говорит о звере, подобном собаке (Михаил Сириец, с. 49).
Фигура волка обладала высоким статусом. Древнетюркская надпись в честь
Кюль-тегина гласит: «Так как Небо даровало силу, то войско моего отца-кагана
было подобно волку, а враги его были подобны овцам»445. По мысли С. В. Кисе-
лева, в раннесредневековых культурах Южной Сибири происходит «возрожде-
ние тотемизма в аристократических генеалогиях»446. Популярная у кочевых
тюркоязычных народов игра в козлодрание носила название кукбури ‘сизый
430
Часть II. Зеркальное отражение мифа
волк’ (узб. купкари и каз. кукпар — искаженное от кукбури)447. То, что это
° 448
название связано с тотемом древних тюрок, не вызывает сомнении .
Рашид ад-дин рассказывает историю о том, как однажды Угедей-хан купил
живого волка и приказал его отпустить. Цель этих действий заключалась в га-
дании о судьбе самого хана.
Когда волка отпустили, на него напали собаки и растерзали его. Каан по этому слу-
чаю разгневался и приказал отомстить собакам за волка. Печальный и задумчивый
ушел он во внутренние покои ставки и сказал, обратившись к вельможам и прибли-
женным: «Цель освобождения волка заключалась в следующем. Я обнаружил в со-
стоянии своего здоровья некоторую слабость и подумал, что если я дам избавление
какому-нибудь животному от гибели, то предвечный бог дарует мне исцеление, но
так как он не спасся от их лап, то, конечно, я тоже не выйду из пропасти. Не скры-
то, что государи — избранники божии и что для них случаются [божественные] от-
кровения, дабы они были осведомлены о [положении] дел» (Рашид ад-дин. Т. II.
С. 63).
Значимый характер фигуры волка отражен и в текстах культур, которые
длительно соприкасались с миром кочевников. Так, например, boz Ьбгй, boz
qurt ‘серый волк’ — могущественный покровитель степняков — был известен
русским. В качестве любопытной параллели можно указать на выражение босым
въдкъ, которое считается народной русской адаптацией тюрк, boz ‘серовато-ко-
ричневый (как степи)’ — устойчивый эпитет табуированного волка, евразий-
ского животного тотема449. При этом образ волка в восприятии русских сохра-
нил всю свою магическую силу. Например, одна из таких значимых ситуаций
связана с предсказанием исхода сражения, когда русский князь Давыд и поло-
вецкий хан Боняк участвовали вместе в походе против венгров в 1097 г.:
«В пути они остановились на ночлег; и когда настала ночь, встал Боняк, отъе-
хал от войска и начал выть по-волчьи, и волк откликнулся на вой его, и завыло
множество волков. Боняк же, вернувшись, поведал Давыду, что „победа у нас
будет над венграми завтра"» (ПВЛ. Ч. I. С. 381)450. Назвав какой-либо народ
«волками», невозможно было тем самым его унизить; весь степной мир был
«волчьим» миром. Другое дело — приписать ему поедание мертвечины. В древ-
нерусских известиях о кочевниках представлены оба интересующих нас мотива,
но важно, что эти мотивы не связываются воедино (как в романе и в описании
яджуджей у Низами). В древнерусском известии о половцах говорится: «Так
вот и при нас теперь половцы держатся закона отцов своих: кровь проливают
и даже хвалятся этим, едят мертвечину и всякую нечистоту — хомяков и сусли-
ков» (ПЛДР. XI — начало XII в., с. 33).
В «Сокровенном сказании» алхумчины Чингис-хана уподобляются псам
с бронзовыми лбами, железными сердцами и мечами вместо плетей. Далее,
в этом эпическом сравнении фигура пса сливается с фигурой волка: «во время
§ 5. Покорение Буритебета
431
смертных боев едят они мясо людей, а на время схваток запасаются для еды че-
ловечиной» (Сокровенное сказание, § 195)45'.
Вернемся к нашему сюжету и отметим, что сетования об удивительном
и достойном сожаления обычае выражают, скорее всего, личное впечатление
брата Иоанна. В «Истории Тартар», в свою очередь, лишь констатируется, что
слово «волк» в названии этой земли соответствует дикому обычаю жителей.
Вопреки Синору, мы имеем дело не с народной этимологией, а с вполне проду-
манным авторским замыслом. Инверсия образа волка (при описании вымыш-
ленного народа волков, поедающих своих мертвецов) понадобилась автору ро-
мана для того, чтобы монголы сразились с противником, чей образ является
перевернутым изображением самих монголов. «Волки» сражаются с «волка-
ми»: воины Чингис-хана сражаются со своим инвертированным отражением.
Проиграв битву с истинными воинами-псами (в Земле псов), монголы покоря-
ют жалкого противника. В целом это может означать, что замысел Чингис-хана
о покорении пределов мира не имеет божественного покровительства. Трудно
представить себе столь свободную игру смыслами, однако в романе имеется
близкий по характеру эпизод, в котором описывается неудавшаяся битва Чин-
гис-хана с его далекими предками.
§ 5.7. Буритебет и Tobod-ud noqod
«Сокровенного сказания»
Легендарный характер земли Буритебет сомнений не вызывает. Возникает
вопрос: не является ли в таком случае слово «Буритебет» литературной фикци-
ей, построенной на соединении двух тюркских слов: bori ‘волк и iobei ‘кобель
(волк-кобель)’?452 Иными словами, не означает ли в нашем случае «Бурите-
бет» — ‘[землю] волков-псов’. При этом двойственный характер названия Бурите-
бет создает иллюзию реальности, к чему, видимо, и стремился неизвестньм автор.
По мнению А. М. Щербака, «значение тдбэт, приведенное в словаре
В. В. Радлова (тдбдт ‘порода больших собак’, ‘овчарка’, РСл. III, 1272),
больше нигде не отмечено и в современных языках отсутствует, поэтому трудно
говорить о каких-либо моментах семантического преобразования рассматривае-
мого слова». Щербак указывает и другие примеры: казах, тдбэт, кирг. ддбдт,
уйг. тдбат, и замечает, что «этимологическое объяснение слова тдбэт на
тюркской почве затруднено»453. Обратим внимание на то, что в «Сокровенном
сказании», монгольском памятнике XIII в., фигурирует аналогичное выражение
Tdbdd-iid noqod, в следующем контексте:
<...> singtalun mene metii yekin eyin dongqodumu ko’iit ayuju setkil-iyen alqasa’ujai
naran singgegiiece urgugu-da giirtele dayyin irgen bill mani Tobod-iid noqod-iyan tukircu
ile’esii dayyin irgen-i ba tenggeri qajar-a giicii nemekdejii altan monggii a’urasun tabar
irgen organ cimada abcirasuqai ali irgen ke’e’esii ene horone Baqtat <...>»454.
432
Часть II. Зеркальное отражение мифа
Первые военачальники Чингис-хана сравнивают себя (согласно переводу Козина) с
тибетскими псами: «<...> ведь у нас — всюду враг от заката солнца и до восхода
его. Натравил бы ты лучше нас, Тибетских псов своих, натравил бы на вражеский
народ» {Сокровенное сказание, § 260).
Ф. В. Кливе, переводя этот пассаж, оставляет в тексте оригинальный тер-
мин Tobod-iid, а в примечании указывает, что речь, возможно, идет о «тибет-
ских псах»455. Авторы английского456, французского457 и немецкого458 переводов
также считают, что речь идет о «тибетских псах», а самый удивительный пе-
ревод издан в Калмыкии459. Странность сравнения монгольских алхумчинов
с тибетскими псами хоть и вызывала сомнения, однако отсутствие парал-
лельного примера закрывало путь для иных трактовок. Видимо, следует со-
гласиться с точкой зрения У. Онона, что выражение Tobod-iid noqod означает пас-
тушьих псов, но никак ни «тибетских» псов460. С учетом сведений из словаря
В. В. Радлова (тобот ‘порода больших собак’), появляются дополнительные
основания отказаться от «тибетских» псов. И наконец, привлечение латинского
известия, отражающего восточный текст, о земле Burithebet («волков- псов»),
позволяет внести полную ясность в формулу Tobod-iid noqod. Если принять tobod
в значении ‘волк-кобель’461, то перевод будет выглядеть следующим образом:
«Натравил бы ты лучше нас, волков твоих, псов твоих, на вражеский народ».
Подобная трактовка представляется более приемлемой, нежели сравнение доб-
лестных монгольских мужей с «тибетскими псами». Существует обоснованная
точка зрения, что роды «волка» и «собаки» — самые распространенные у мон-
голоязычных народов.462 Если все же согласиться с общепринятым переводом,
то остается неясным характер престижного сравнения, в котором обозначен чу-
жой этноним.
Итак, перед нами две письменные фиксации эпической формулы сравнения
кочевого воина с волком-псом. Таким образом, легендарный контекст, в котором
фигурирует Буритебет, имеет и лингвистическое соответствие (лат. [Buri]thebet =
= тюрк. Tobod ‘кобель’). Неизвестный автор, описывая легендарный поход мон-
голов в Буритебет, использовал смысловую игру омонимов Tobod и Tebet463.
Немаловажно и следующее обстоятельство: в родословном дереве Чин-
гис-хана первопредок Буртэ-Чино (Серый Волк) — фольклорное олицетворе-
ние «народа волков», имеющего древнюю традицию управления и наведения
порядка в беспокойном мире кочевников464. Значимое для монгольской военной
элиты сравнение с волками-псами представлено в романе с обратным смыслом.
Напомню, что в романе, как правило, инверсии подвергаются военные знаки
и символы.
Таким образом на карте легендарного маршрута монгольского войска появ-
ляется область Буритебет — земля «волков-псов», которая столь же реальна,
как и предшествующая ей Земля псов. Версия романа в переводе брата
§ 5. Покорение Буритебета
433
Бенедикта демонстрирует, кроме Буритебета, целый ряд таких же придуман-
ных названий, например, Нохой-Кадзар — Земля псов, область Укорко-
лон — область быченогих, земля Нараирген — земля людей солнца. Реаль-
ных топонимов в романе нет. Итак, на первый из заданных в начале главы во-
просов, видимо, можно дать такой ответ: в романе земля Буритебет, с ее
достойным сожаления обычаем, существует как вымысел, имеющий под собой
реальное основание.
Соглашаясь с гипотетичностью представленной версии, предлагаю рассмот-
реть дополнительные сведения о Тибете, собранные другими средневековыми
авторами и путешественниками. Очевидно, что дальнейшее исследование долж-
но вестись в двух намеченных выше плоскостях. Ранее мы условились рассмат-
ривать сюжет в двух культурных пространствах, где Буритебет и Тибет соотно-
сятся как легенда и реальность. Приведенные ниже факты либо подтвердят,
либо поставят под сомнение выдвинутую гипотезу о вымышленной области, ко-
торая является проекцией исторического Тибета. Вместе с тем у меня есть
ощущение, что ассоциация, позволившая автору романа обыграть название
Буритебет, превратив его в мифическую страну, имела еще какие-то важные
основания.
§ 5.8. Буритебет и Бури-Туббэт Рашид ад-дина
Согласно Рашид ад-дину, область Бури-Туббэт располагалась на юго-за-
пад от безводной степи у пределов Монголии, в направлении Хотана и Кашга-
ра. Рашид ад-дин различает названия Бури-Туббэт и Тибет; истоки Желтой
реки (Хуан-хэ) он помещает в область Тибета (Рашид ад-дин. Т. I. Ки. 2.
С. 134, 169). По мнению Е. И. Кычанова, Бури-Туббэт, упоминаемый Рашид
ад-дином, — это государство тангутов, известное также под китайским назва-
нием Великое Ся465. Пелльо считал Буритебет (из донесения брата Иоанна)
территорий Тангута466.
Независимое владение тангутов образовалось в X в. на северо-западной
границе Китая. Территория этого государства охватывала современные Нинся,
Ордос и северо-западную часть Ганьсу. Тангуты были покорены монголами
в 1227 г. На территории Ордоса скончался Чингис-хан. Других свидетельств
о том, что при жизни Чингис-хана монголы совершили поход на Тибет, кроме
как в тибетском историческом сочинении XVIII в., нет. В «Хронологических
таблицах» этого сочинения, в частности, говорится: «1206 год. — огня-тигра.
<...> Чингэс прибыл в Тибет и стал владыкой всего тибетского Уйя, куда не
входил Миньяг. <...> 1226 г. — огня-собаки. 1227 г. — огня-свиньи. <...>
Чингэс-хан захватил тибетский Миньяг, после чего умер»467.
Согласно сведениям Рашид ад-дина, в 1227 г. Чингис-хан скончался в пре-
делах Тангуга, когда он направлялся оттуда в область Нангяс (Рашид ад-дин.
434
Часть II. Зеркальное отражение мифа
Т. II. с. 18; ср.: Т. I. Кн. 2. С. 232). В одной из неприступных областей Нан-
гяс, согласно Киракосу Гандзакеци, обитали идолопоклонники, пожиравшие
своих старых родителей. В 1235 г. великий хан Угедей устроил курултай, чтобы
назначить царевичей и эмиров на окраины и рубежи своих владений. Угедей на-
значил своего сына Кучу и царевича Кутуку, сына Джучи-Касара, в Мачин,
который называют Нангяс. Они отправились туда и разграбили по пути облас-
ти Тибета; в том же году было послано войско в Кашмир и Хиндустан (Рашид
ад-дин. Т. II. С. 36). Незадолго до прибытия францисканской миссии в Мон-
голию в 1240 г. в Тибет совершил поход Годан, сын хана Угедея и внук Чин-
гис-хана. Могли ли сведения об этих военных экспедициях повлиять на замы-
сел автора романа? Скорее всего, да.
В исследовании «Империя и космос» (§ 3.1.6) было высказано предполо-
жение о том, что разведывательный поход Бала-нойона на Пенджаб, в трудно-
доступные горные области на севере Индии в 1222 г., в котором Чингис-хан
лично не участвовал, превращается в романе в поход второго войска, посланно-
го против «Индии». Сейчас мы можем добавить, что на это событие наклады-
ваются вышеприведенные сведения о покорении Чингис-ханом тангутов и втор-
жениях монголов в тибетские области. Таким образом, легендарный маршрут
второго войска (Малая Индия, Великая Индия — царство пресвитера Иоанна,
Земля псов, Буритебет) в мифологической плоскости воспроизводит картину
монгольских завоеваний в южном направлении.
В качестве несколько рискованной параллели к географии этого маршрута
можно привести сведения Марко Поло, касающиеся некоторых областей Тан-
гуга. Речь идет о загадочном царстве Ергинул и области Егрегайа. Жителями
их были несториане («есть там три христианских церкви несториан»), идолопо-
клонники и мусульмане. О местных жителях Марко Поло сообщает: «Люди
толсты, курносы, волосы черны; без бород и без усов. У женщин волосы только
на голове, а в других местах волос нет»“ (сведения о безбородости мужчин пе-
рекликаются с характерной чертой внешности жителей Буритебета: волос на
подбородке у них нет по той причине, что они их постоянно выщипывают;
к тому же они очень безобразны). Это горная страна, в которой водятся яки.
Дорога в Китай из этих областей идет на юго-восток. На восток же оттуда рас-
положена область Сендук, в которой живут подданные пресвитера Иоанна.
И правит ими от имени великого хана шестой по счету потомок пресвитера Ио-
анна. Марко Поло подчеркивает, что там «властвуют христиане, но и идолопо-
клонников довольно, есть и мусульмане» (Марко Поло, с. 93—94).
а Ср. В персидской космографии XIII в. о кара-китаях сказано: «нет в мире народа красивее
их, на их теле не бывает волос» (Чудеса мира. 463).
§ 5. Покорение Буритебет,
435
Наиболее интересным в этих сведениях является их соответствие географии
похода второго войска монголов в «Романе о Чингис-хане»: в обоих случаях
речь идет о царстве пресвитера Иоанна и Тангуте. Видимо, существовали ка-
кие-то общие представления в картине мира восточных авторов, которые позво-
ляли разным людям, будь то переводчики или путешественники, прожившие
много лет на Востоке, помещать царство пресвитера Иоанна именно в этой точ-
ке пространства, в труднодоступных горных областях на границе Тангута, кото-
рый и был, собственно, реальным Бури-Туббэтом.
Известия средневековых авторов о жителях Тибета не позволяют с доста-
точной ясностью определить местоположение легендарного Буритебета, где люди
ведут себя подобно волкам. Сведения о последнем попали только к участникам
миссии 1245 г. Брату Вильгельму де Рубруку, который часто дополняет сооб-
щения своего предшественника, брата Иоанна, известен подобный обычай, но
неизвестно название Буритебет. Рашид ад-дин, наоборот, употребляет название
Бури-Туббэт, но ничего не говорит об обычаях его жителей. Тем самым кос-
венно подтверждается высказанная ранее гипотеза о том, что названия Бурите-
бет и Бури-Туббэт являются омонимами.
В «Чудесах мира», персидском сборнике XIII в., где собраны бесчислен-
ные описания необычных нравов разных народов, о тибетцах сообщается сле-
дующее:
Тибетцы — племя, [живущее] по ту сторону Баграджа’. У них есть храмы, сделан-
ные из коровьих шкур. Внутри [храмы] украшены оленьими рогами. Как только ре-
бенок выйдет из [чрева] матери, [тибетцы] сразу отвешивают ему земной поклон.
Они почитают планеты Венеру и Сатурн. Там есть камень, который они жгут вме-
сто светильника. Он похож на янтарь и дает яркий свет» (Чудеса мира. 150).
«Туббат — красивая и веселая область. <...> Местное население лицом и обычая-
ми похожи на арабов. Климат мягкий. Говорят, тот, кто посетил Тибет, всегда ве-
' сел и жизнерадостен. У тибетских лошадей и верблюдов узкие глаза и широкий лоб.
Его товаром является мускус. Говорят, что тибетский мускус — лучший [в мире]
(Чудеса мира. 423).
В поэме Низами Искандер совершает поход из Индии в Тибет, а затем
в пределы Китая, что отчасти напоминает маршрут второго войска монголов.
Искандер изумлен тем обстоятельством, что земля Тибета вызывает беспри-
чинный смех у его войск (Низами Гянджеви, с. 248)468. В персидских извес-
тиях нет ни интересующего нас топонима, ни упоминания о диких обычаях469.
Согласно Марко Поло, Тибет подчинен монгольскому императору Хуби-
лаю:
Баградж — государство Богра-хана из династии Караханидов, т. е. Кашгар. Пассаж о ти-
бетцах является пересказом сведений путешественника X в. Абу Дулафа, где также фигури-
рует название Баградж.
436
Часть II. Зеркальное отражение мифа
Тебет большая область; народ идолопоклонники и говорят особенным языком;
страна, пограничная с Манги [Южным Китаем] и со многими другими областями.
<...> В этой большой области восемь царств, а городов и замков многое множест-
во. Во многих местах тут есть реки, озера и горы, где много песочного золота. Ко-
рица родится тут в обилии. На кораллы тут большой спрос, и они здесь дороги; ве-
шают их, ради красоты, на шеи женам и идолам. Выделывается в этой области
камлот и другие золотые и шелковые ткани; много здесь таких пряностей, которых
и не видели в наших странах. Скажу вам еще, здесь самые ловкие колдуны и самые
лучшие их звездочеты; есть они также и в соседних областях. С вражьей помощью
колдуют они и творят неслыханные и невиданные чудеса. <...> А область Тебет,
знайте, принадлежит великому хану. <...> Добрых двадцать дней идешь по той
стране, и нет тут ни постоялых дворов и никакого продовольствия; на все двадцать
дней нужно запасаться едой для себя и кормом для скотины; хищные звери, смелые
и злые, попадаются часто; остерегаться их нужно, они опасны. Замков и деревень
тут, однако же, довольно. <...> Народ тут — идолопоклонники и злой; воровать
и разбойничать за грех не почитается, таких насмешников и разбойников в свете нет.
Живут они охотою, дичью; занимаются скотоводством и хлебопашеством. <...> Бу-
мажных денег великого хана у них нет, и деньги они делают из соли; одежда бедная
из звериных шкур, холщовая или шерстяная (Марко Поло, с. 134—135).
Брат Одорик де Порденоне совершил путешествие через Тибет, возвраща-
ясь из Китая в Европу в 1325—1330 гг.470 Он побывал в столице Тибета и опи-
сывает местные обычаи как заинтересованный наблюдатель. Обратим особое
внимание на сведения о погребальных ритуалах тибетцев, в которые, вероятно,
вкралась любопытная ошибка о том, что сын съедал голову умершего отца.
Опираясь на сообщение Вильгельма де Рубрука, можно полагать, что дело ог-
раничивалось изготовлением чаши из черепа. Об этом же далее пишет и сам
брат Одорик.
О провинции Тибет великого хана, где женщины имеют зубы осклабленные; о по-
честях, которые сын оказывает умершему отцу, ибо плоть его расчленяет и отдает
орлам и коршунам на съедение и верит при этом, что орлы — ангелы Божьи и не-
сут его на небеса.
Покинув эту область, я достиг великого царства под названием Тибет, которое гра-
ничит с Индией. Все это царство подвластно великому хану. И там хлеб и вино
в таком изобилии, как ни в одной части света. Эти люди живут в шатрах, изготов-
ленных из черного войлока. Их столичный город царственен и выстроен белыми
и черными стенами, а все улицы вымощены камнем. В этом городе никто не осме-
ливается пролить кровь ни человека, ни животного из благоговения перед идолом,
которого здесь пестуют и которому поклоняются. В этом городе живет Ло-Албас-
си, т. е. высшее духовное лицо на их языке. Он является главой всех идолопоклон-
ников, блага коих, благодаря своему нраву, он распределяет и имеет. В этом царст-
ве есть обычай; женщины носят более трех кос, при этом имея два зуба во рту,
которые настолько длинны, что рот у них не закрывается. Есть также и другой
обычай: если у кого-то умирает отец, то над телом его сын говорит: «Желаю поч-
тить своего отца». После чего он созывает всех священников и служителей культа,
§ 5. Покорение Буритебета
437
гистрионов (шутов), а также всех своих соседей и родных. Тело из их поселения
выносится с большой радостью в то место, где устроен большой круг, над которым
священнослужители отрезают голову, которую, в согласии со своим обычаем, они
отдают сыну. После чего сын покойного со всеми присутствующими начинает петь
и говорить много речей о покойном. После этого священнослужители все тело раз-
резают на куски и, сделав это, выкладывают наверх для того, чтобы собравшиеся
могли над ними молиться. Затем слетаются орлы и коршуны с гор, каждый из ко-
торых хватает свой кусок и уносит его. При этом все в полный голос восклицают:
«Узрели мы кем был сей человек, посему да будет он свят, ибо снизошли ангелы
Божьи и вознесли его в рай». Таким образом, сын покойного, исполнив эти обря-
ды, считает, что он воздал тому должные почести. И отец, пребывая с ангелами
Божьими, т. е. с птицами Его, вознесся с почестями. Сын же умершего брал его го-
лову, приготовлял ее и съедал. Из головы, из костей черепа сын умершего делает
для себя чашу, из которой сам и все его домашние всегда с почтением пьют в па-
мять об умершем отце. Поступая таким образом, как говорят, умершему отцу ока-
зывают большую почесть. У этих людей есть многое другое, разнообразное и не-
подвластное нашему пониманию (Одорик де Порденоне. XXXIII. 1—4)471.
Приведенных сведений достаточно, чтобы убедиться в том, что Тибет и
Буритебет (из донесений францисканцев) — разные области. Реальный Бу-
ри-Туббэт не означал «Тибет волков». Вымышленный же Буритебет демонст-
рирует прозрачную лингво-этнографическую конструкцию, в которой название
земли и обычай ее жителей искусно подобраны друг к другу: в земле «вол-
ков-псов» обитают люди-волки. Реальное и вымышленное название соотносят-
ся как омонимы. Игра омонимами открывает простор игре смыслами. И дока-
зательство этому я вижу в следующем.
§ 5.9. Сведения брата Вильгельма и Киракоса Гандзакеци
Известия, к которым мы сейчас обратимся, принадлежат двум авторам
XIII в., миссионеру-францисканцу и армянскому историку. Первый беседовал
с очевидцами, второй использовал какие-то официальные документы, но ни тот,
ни другой не бывали в земле Нангяс в Южном Китае. Тем не менее их осве-
домленность убедительно показывает, что и автор романа вполне мог обладать
такими же сведениями.
Как уже отмечено, брату Вильгельму де Рубруку, который, совершая путе-
шествие в Монголию в 1253—1254 гг., не преминул уточнить сведения брата
Иоанна, неизвестно название Буритебет; он называет эту землю Тебет. Спра-
шивается, как могло в такой короткий срок исчезнуть или измениться название
Буритебет. Единственно возможный ответ: земли с таким названием и одно-
временно с такими обычаями в реальности не существовало. Рассказ брата
Вильгельма заслуживает внимания и по другой причине: он перекликается со
438
Часть II. Зеркальное отражение мифа
сведениями персидской космографии о горной провинции Болор, а, во-вторых,
свидетельствует о неких жителях Тибета, пожиравших умерших родителей.
За ними [тангутами] есть тибетцы, которые имеют обычай поедать своих умерших
родителей, потому что благоговение перед ними не позволяет захоранивать их ни-
где, кроме как в своих внутренностях. Однако такое поведение они оставили, ибо
сие было неприемлемо другими народами. Однако они все еще делают красивые
чаши из голов родителей своих, и в память о них они пьют из этих чаш в моменты
радости. Так мне рассказал тот, кто это видел. В земле их имеется много золота,
поэтому те, кто нуждается в золоте, копает землю до тех пор, пока не найдет его,
и, достигнув количества, ему необходимого, остатки скрывает в земле. Ибо, если он
станет откладывать золото в сокровищницу или сундук, то верит, что Бог отнимет
у него все то, что остается в земле. Среди этих людей я видел очень безобразных
личностей (Itinerarium. XXVI. 3 —4)472.
Сведения об излишках золота, которые запрещено хранить в доме, находят
подтверждение в персидской космографии, что лишний раз подчеркивает необ-
ходимость сопоставления латинских и персидских известий о Центральной Азии.
Опираясь на этот случай, можно полагать, что до слуха западного путешествен-
ника доходили в первую очередь сведения, циркулировавшие в персоязычной
среде. Скорее всего, речь идет о магических практиках, связанных с добычей
металлов, однако эти сведения сильно искажены.
За пределами Булура есть гора. Называют ее Гармак. Жители той местности
все — дервиши. У них иет ни посевов, ни четвероногих. В горах много золота и се-
ребра. Каждый слиток — [весом в] два или три мана. Если кго-нибудь из них
возьмет слиток, на них обрушится мор и погибнут все члены их семей. Они будут
умирать все время, пока они не принесут обратно золото и серебро, которое взяли,
и не бросят. [Тогда] мор прекратится. Если же придут чужеземцы или путники
и возьмут того золота и серебра и увезут [с собой], то никакого ущерба им ие будет.
Дервиши те брать [золото] ие осмеливаются. Они, [находясь] среди золота и се-
ребра, беспомощны и бессильны. Причину этого никто не знает (Чудеса мира. 82).
Похожую историю Закарийа ал-Казвини выписал из сочинения с характерным на-
званием: «Автор книги „Подарок странностей" рассказывает, что в земле тюрок
есть гора, которую люди называют Закак. У этого народа нет ни посевов, ни скота.
В их горах много золота и иногда там находят самородки величиной с голову овцы.
Тот, кто возьмет небольшой самородок, получит пользу, а тот, кто возьмет боль-
шой — умрет и умрут члены его семьи. Но если он отнесет его на то место, где
взял, смерть отступит от них. Если же чужестранец возьмет золото, с ним ничего не
473
случится» .
В рассказе брата Вильгельма как в капле воды отразился интересующий нас
сюжет: место действия — горные области Тибета; диковинный погребальный
обычай; изготовление чаш из черепов; безобразный облик людей; запреты, связан-
ные с золотом. В целом эпизод пронизан космографическими представлениями
§ 5. Покорение Буритебета
439
о жизни изолированных обществ. Единственное, о чем не говорится у брата
Вильгельма, так это о походе монголов к отвратительным горцам.
Изготовление чаш из человеческих черепов — древняя традиция кочевни-
ков Центральной Азии474. В XIII в. этот обычай существовал, например, у най-
манов. Известно, что государь найманов повелел отделать серебром череп Ван-
хана, хана кереитов, и клал его на свой престол ради приобретения почета и для
выражения величия (Рашид ад-дин. Т. I. Кн. 2. С. 134). Отметим, что в доне-
сении брата Иоанна не говорится об изготовление чаш из голов умерших роди-
телей. Брату Вильгельму и Кнракосу, напротив, известно о подобных чашах.
Сведения, сообщаемые Киракосом Гандзакеци, позволяют поставить точку
в исследуемом сюжете. Отметим, что эти сведения отражают официальные им-
перские данные.
Величайший из царей земли, властелин вселенной Мангу-хан в 707 [1258] году ар-
мянского летоисчисления собрал неисчислимое и несметное войско и направился
к далекой стране на юго-востоке, против народа найнгам, так как последние восста-
ли против него и не платили податей, как это делали другие страны. Ибо это были
люди воинственные, страна нх неприступна, а сами они — идолопоклонники. Они
пожирали своих стариков и старух: собиралось все племя — сыновья, внуки и внуч-
ки, и убивали своих престарелых родителей, начиная резать со рта; затем, отделив
мясо н кости, варили и съедали все без остатка. Кожу же, содрав и превратив
в бурдюк, наполняли вином, которое и пили через отверстие мужского члена все,
кто принадлежал к этому племени, но не представители другого племени. Только
те, кто происходил от него, обладали правом есть [мясо] и пить [вино]. А черепные
кости отделывали золотом и из них пили весь год. Мангу-хан пришел к ним с вой-
ной, перебил и покорил [их] могущественной рукой. А на обратном пути домой на-
стигла его смертельная болезнь и он скончался (Киракос Гандзакеци. 60).
Согласно сведениям Рашид ад-дина, события этой войны развернулись зи-
мой 1256 г. «Менгу-каан летом дошел до области Тангут и Нангяс и закончил
летовку в местности, которая называется Люпань Шань, а это то самое место,
где Чингис-хан во время похода на Хитай, прибыв туда, заболел и скончался.
Осенью [Менгу-каан] выступил в поход, направляясь на <...>, что находится
в пределах Нангяса, и в тех окрестностях он взял двадцать крепостей. <...>
Он расположился вокруг большой крепости, которую называют Дали Шанк
[кит. Дяо-юй-шань], и осадил ее» (Рашид ад-дин. Т. II. С. 146).
Известно, что великий хан Менгу погиб во время осады крепости Дяо-юй-
шань в Сычуани. Эту область под названием Синда-фу описывает Марко
Поло, и, по его сведениям, она граничит с Манзи; от Тибета ее отделяет путь
длиной в пять дней (Марко Поло, с. 133). Другими словами, область с интере-
сующим нас обычаем не входила в пределы Тибета. Передаваемое Киракосом
название народа найнгам от кит. нань-цзя; *нань-гя ‘южанин’ — относится
к обитателям Южного Китая и имеет слишком общий характер. Известно, что
440
Часть II Зеркальное отражение мифа
Южный Китай назывался китайцами Мачин (Манзи от кит. манъ-изы ‘южные
варвары ), а монголами — Нангяс; оба названия относились к владениям дина-
стии Сун.
В дополнение к названным свидетельствам можно привести фантастиче-
ский рассказ из персидской космографии XIII в., где речь идет о ритуальном
питье вина из черепа в стране под названием Мачин:
В Мачине хранится человеческий череп, величина которого равна целому дому.
В праздник приходят вельможи, наполняют тот череп вином и пьют из него Когда
выпьют все, наливают снова и говорят. «Бойтесь же Господа, который сотворил та-
ких людей, а в конце погубил их Судьба всех зависит [только] от него!». Это ска-
жут и расходятся. Чен это череп, никому не известно (Чудеса мира. 354).
У нас нет оснований сомневаться в достоверности известий о народе найн-
гам, передаваемых Кнракосом Гандзакеци. В этногеографическом плане извес-
тия Киракоса совпадают с аналогичным сообщением брата Вильгельма о народе,
живущем за тангутами. А поскольку сведения получены ими из независимых
источников, то можно настаивать на том, что в XIII в. подобная информация
воспринималась как достоверная и имела широкое хождение. Область, жители
которой пожирали своих умерших родителей, была расположена в труднодос-
тупных горах на границе Южного Китая и Тибета (область Нангяс известна
и Рашид ад-дину). Однако ни один из средневековых авторов не называет ее
Буритебетом. Следовательно, подтверждается гипотеза об искусственной кон-
струкции рассмотренного сюжета. Вполне вероятно, что автор романа соединил
сведения об обычаях племен Южного Китая с реальным названием Бури-Туб-
бэт, превратив его в Буритебет — область «волков-псов». Реальный Бу-
ри-Туббэт, перейдя в легендарное пространство романа, превратился в геогра-
фический символ, одну из пограничных областей человеческого мира. Бели бы
на средневековой карте Центральной Азии не было бы названия Буритебет,
оно непременно бы возникло в «Романе о Чингис-хане», ибо в представлениях
монголов образ мифического волка-пса играл важную роль.
Других сведений о том, что в Тибете поедали трупы умерших людей, нет.
Тибетцы-скотоводы, как и тангуты и другие кочевники, ели павших животных.
Что касается трупов умерших, то их первоначально или погребали в земле, или
сжигали. Позже, с распространением буддийского вероисповедания — учения
о перерождениях — тело покойного старались уничтожить: расчленить, скор-
мить животным или хищным птицам, бросить в реку, сжечь, мумифицировать.
Возможно, погребение в земле считалось неприемлемым по той же причине,
которую приводит Марко Поло, сообщая об обычаях жителей острова Сумат-
ра1. Считалось, что скармливание трупа животным, птицам, рыбам способству-
ет поддержанию жизни живых существ. Согласно брату Одорнку, тибетцы
съедают голову умершего отца, а тело выбрасывают птицам небесным на
§ 5. Покорение Буритебета
441
съедение. Скорее всего, брат Одорик допускает ошибку; в тех слухах, которые
дошли до него, речь шла об изготовлении чаш из черепов умерших родителей,
что и было воспринято им, как поедание голов. (В ламаистской обрядности
в качестве священного предмета используется чаша, называемая габала. Она
выпиливалась из человеческого черепа и отделывалась серебром и золотом475.)
Тот, чей труп поедался животными, птицами или рыбами, как бы приносил
свое тело в жертву и тем самым увеличивал свои религиозные заслуги и приоб-
ретал надежду на лучшее перерождение. Обычно труп оставляли на особо отве-
денном месте, где имелся плоский камень, испещренный буддийскими изрече-
ниями. Труп клали на камень и рассекали на части. Куски тела скармливали
животным — собакам, свиньям или птицам. Кости измельчали, смешивали
с тестом и тоже скармливали птицам или животным.
§ 6. Паросциты — «паром сытые»?
§ 6.1. Сюжет. Постановка проблемы
Сведения о познавательной экспедиции монголов к существам, питающим-
ся паром, способны опровергнуть все наши построения, связанные с реконст-
рукцией «Романа о Чингис-хане». В предшествующих главах роман рассматри-
вается как интеллектуальная игра с символами империи, а не набор ходячих
фольклорных сюжетов, которые без особого труда могли быть зафиксированы
францисканцами. Исследователь, полагающий, что именно францисканцам
принадлежит авторство большинства легендарных сведений, сейчас имеет ре-
альный шанс доказать свою правоту, оперируя вполне надежным методом со-
поставления и сравнения. Дело в том, что легенда о диковинных людях, питаю-
щихся запахом пищи, широко представлена в латинских источниках, в то время
как восточных свидетельств на эту тему нет (по крайней мере, мне они неиз-
вестны). Выигрышность позиции оппонента заключается в том, что мы ничего
не можем противопоставить ей. В таком случае я сам воспользуюсь этим шан-
сом и выступлю в роли оппонента. При этом главный вопрос остается в силе:
что, собственно, привело монгольскую армию к паросцитам?
Итак, уточним проблему: либо мы имеем дело с продуманным авторским
замыслом, где со скрытой иронией описывается открытие загадочных миров
(пародия на экспедиции Искандера), либо должны признать, что популярный
в латинской литературе сюжет об индийских астомах каким-то случайным обра-
зом вошел в эпопею походов Чингис-хана.
Система доказательств того факта, что в донесения францисканской миссии
1245 г. включено восточное сочинение, базируется на двух обстоятельствах: на-
личии параллельных восточных текстов и обнаруженной путем сравнения ин-
версии ключевых моментов, связанных с темой «трудных» ситуаций и военных
столкновений, предстающих в нашем случае поражениями. А как быть, если
в сюжете отсутствует описание «трудной» ситуации и нет даже намека на бит-
ву, а параллельные тексты находят полное соответствие в греческой и латинской
литературной традиции. Казалось бы, такие сюжеты мы просто вынуждены
вынести за рамки «Романа о Чингис-хане». Если бы из всего корпуса леген-
дарных известий францисканцев в нашем распоряжении имелось только описа-
ние северного похода к паросцитам, мы бы так и поступили.
§ 6 Паросциты — «паром сытые»} 443
А еще лучше, игнорируя композицию романа, обратиться к пересказу све-
дений брата Бенедикта кёльнским схоластом, где говорится, что за областью
баскартов обитают кинокефалы, имеющие собачьи головы, и паросциты, пи-
тающиеся исключительно паром и запахом пищи, а упоминание монгольского
похода отсутствует. Как видим, по мере передачи исходного сообщения проис-
ходит естественная утрата важных моментов, а сам эпизод обретает форму кос-
мографического описания. Иными словами, кёльнский схоласт, сам того не
осознавая, окончательно разводит древний мифологический сюжет и историю
легендарных монгольских походов. Точно так же поступает большинство совре-
“476
менных исследователей .
Сам по себе анализ сюжета, восходящего к Мегасфену и передающего,
в свою очередь, древнеиндийскую мифологическую традицию, вполне оправдан.
Трудности начинаются дальше и связаны с вопросом: как могли монголы обна-
ружить на севере ойкумены древнеиндийских легендарных персонажей? Если
это вымысел брата Иоанна, то какую цель он преследует? Этот сюжет есть
и в донесении Бенедикта. Получается, что францисканцы занимались сочине-
нием мнимых историй, видимо, с целью ввести в заблуждение курию относи-
тельно замыслов монгольского императора. Если же францисканцы записали
сведения о паросцитах с чужих уст, то это меняет ситуацию.
И здесь мы вновь возвращаемся в творческую лабораторию автора романа,
соединявшего космографические описания с историей рождения ирреальной им-
перии Чингис-хана. Однако, как уже сказано, назвать какой-либо близкий по
времени восточный текст, где описаны безротые существа, мы не можем, тогда как
латинских параллелей более чем достаточно. Таким образом, искомый «первич-
ный) текст со всей очевидностью указывает на западное происхождение сюже-
та. Можно не согласиться с этим выводом и констатировать нерешаемость за-
дачи. На самом же деле задача вполне решаема и связана с расшифровкой
имени «паросцитов».
В рукописях книги брата Иоанна представлены следующие лексемы: Paros-
site (Parrossyte, Parossite, Parosite, Parositi, Parossiti). Для «Истории Тартар»
можно с достаточной уверенностью реконструировать основу Parosci/-, где -sc-
идентично -ss- у брата Иоанна. Наличие неустойчивой флексии может указы-
вать на то, что слово взято из языка флективного типа, т. е., скорее всего, от
русских информаторов. Уникальное сообщение о народе, питающемся исключи-
тельно паром (Jumus у брата Иоанна и — еще однозначнее — иарог в НТ)
позволяет предположить, что мы имеем дело с русским композитом, в котором
первым элементом было древнерус. пара или церковнослав. паръ, а второй ос-
новой — сыт-. Таким образом, имя «паросциты» буквально означает «паром сы-
тые», что подтверждается описанным способом поддержания жизни — они впи-
тывают пар от варящейся пищи. Своим появлением в донесениях францисканцев
паросциты обязаны русскому переводчику. Спрашивается, какое сообщение
444
Часть II. Зеркальное отражение мифа
переводил русский посредник? Кажется очевидным, что он переводил сведения
о легендарной экспедиции монголов к северным пределам мира, а не просто
рассказ о загадочном племени. В предыдущих главах мы уже выяснили, что
картина трех походов завоевателя мира создана автором «Романа о Чингис-ха-
не». Поэтому я не вижу веских причин далее оставаться в роли оппонента.
Вот как выглядят сведения о странствии монгольского войска к мифическим
паросцитам в донесениях миссии:
Монголы сначала покоряют баскартов, т. е. Великую Венгрию. «Оттуда, направля-
ясь в основном на север, они пришли к паросцитам, у которых, как нам говорили,
маленькие животы и совсем маленький рот. Они мяса не едят, но варят его; и сва-
рив его, наклоняются над горшком и вдыхают пар и только этим достигают сыто-
сти. Если же они что-нибудь едят, то эта [пища] — очень мала» (LT, V. 30).
«От этой земли [Великой Венгрии] они пришли к паросцитам, которые высоки
ростом, но щуплы и немощны. Имея живот маленький и круглый в виде небольшой
чаши, они никогда не едят глотая, но живут паром. Ведь у них вместо рта малень-
кое отверстие. И в то время, когда они варят мясо, положенное в горшок, они кор-
мятся, ловя пар через [упомянутое] маленькое отверстие. А мясо, не заботясь о нем,
бросают собакам. Итак, их [тартар] эти [люди] не заботили, потому что они испы-
тывают сильное отвращение ко всему чудовищному» (НТ, § 21).
Для полноты картины приведем уже упоминавшийся рассказ кёльнского
схоласта, записавшего впечатления брата Бенедикта. Пример показателен тем,
что это единственный пассаж из всей фантастической эпопеи о Чингис-хане, со
вниманием воспринятый западным слушателем. Но что самое поразительное,
так это внесение в текст уточнений, поскольку схоласт прекрасно знал, что
в аналогичном сюжете у Плиния говорится о запахе фруктов. Подобные сведе-
ния не были секретом для средневековых латинских писателей. Например, в со-
чинении французского энциклопедиста XII в. Гонория Августодунского «Об
образе мира», в главе, посвященной Индии, повторяются античные описания
диковинных народов, в том числе, говорится, что «есть другие, у истока реки
Ганг, которые живут только запахом некоего древесного плода и, отправляясь
в дальний путь, берут плод с собой, а умирают, если вдохнут испорченный за-
пах» (Honorius Augustodunensis. XII).
In Ruscia vero in antea habuerunt Morduanos a sinistris, hi sunt pagani et habent capud
retro rasum pro maiori parte; postea Byleros et hii sunt pagani; postea Bascardos qui sunt
antiqui Ungari; postea Cynocephalos capud caninum habentes; postea Parocitas qui
habent os parvum et angustum, nec quidquam possunt masticare, sed sorbicia sumunt et
vaporibus carnium et fructuum reficiuntur (Relatio Fr. Benedict! Poloni. § 7).
Слева от Русси раньше жила мордва: они язычники н на голове у них сзади боль-
шая часть волос выбрита; далее билеры, н они язычники; далее баскарды, которые
и есть древние венгры; далее кинокефалы, имеющие собачьи головы, затем пароциты,
у которых рот очень маленький и узкий и они не могут что-либо жевать, но в качестве
$ 6. Паросциты — «паром сытые»? 445
пищи потребляют похлебку н насыщаются парами мяса н плодов (Relatio Fr. Bene-
dict! Poloni. § 7).
На мой взгляд, описание паросцитов, равно как и легендарных самоедов
и быченогих и песьелнцых людей, обнаруженных монголами в северной части
мира, составляют единую мифологическую картину и должны рассматриваться
в едином контексте. Поход монголов к фантастическим народам севера призван
подчеркнуть тщетность и бессмысленность героических усилий Чннгиса, кото-
рый в своем стремлении покорить вселенную посылает войска в области обита-
ния монструозных рас. Единственное, чего бесспорно добились монголы, так
это точного знания имен легендарных племен. В этом слышится ирония по по-
воду официальных списков покоренных империей народов.
§ 6.2. Обзор исследований
Эпизод в целом и фигурирующее в нем название удивительного народа —
паросцитов, — представляют известную загадку. В XVIII в. ее пытался разъ-
яснить немецкий ученый А. X. Лерберг. Он дает рациональное объяснение сю-
жету. В паросцитах, глотающих пар, Лерберг видит какое-то северное племя:
«Все это без сомнения значит то, что они, подобно прочим жителям отдален-
ных северных стран, летом жили в своих юртах по целым неделям, хотя не ды-
мом, но в беспрестанном и густом дыме, чтобы защититься от комарей и ово-
дов, которые во влажных низменных местах размножаются до бесчисленности
и для людей бывают очень несносны»477. Разумеется, объяснения Лерберга —
не более чем историографический курьез, однако их в свое время поддержал
А. И. Малеин (1911), и вынуждена была смягчить редактор переиздания
Н. П. Шастина (1957)478.
Попытки большинства исследователей479 увидеть в сведениях францискан-
цев какие-то реальные известия о финских племенах ничем не обоснованны.
В исследованиях по вопросу о паросцитах наблюдается следующий парадокс:
большинство авторов считают, что этот этноним скрывает вполне реальный на-
род, и одновременно признают, что описание паросцитов является не чем иным,
как вариантом античной легенды о питающихся запахом племенах Индии, из-
вестной по сочинениям Солина, Плиния и Исидора Севильского480. Парадокс
носит мнимый характер. Дело в том, что слово «паросциты» не является этно-
нимом, однако именно так оно воспринято францисканцами, а вслед за ними
и большинством исследователей.
П. Даффина, исходя из того факта, что поход на север к паросцитам опи-
сывается после вторжения монголов в Великую Булгарию и Великую Венгрию,
с некоторой оговоркой относит эти события ко временам Чингис-хана и первой
западной кампании481. Даффина разделяет принятое в литературе мнение, что
parossiti это borossit арабского географа ал-Идриси (XII в.), и соотносит
446
Часть II Зеркальное отражение мифа
последних с финно-угорским народом пермяков482. На мой взгляд, Даффина со-
вершает ту же ошибку, что и древнерусский переводчик «Романа о Чингис-хане»,
принимая легендарный поход на паросцитов за отражение каких-то реальных
событий. Столь прямолинейное прочтение текста, когда «этноним» анализи-
руется в отрыве от «этнографического» контекста, ничем не оправдано. Впрочем,
сам же Даффина далее отмечает, что брат Иоанн так же, как и Ц. де Бридаа, пере-
носит на паросцитов черты мифического народа асгомов ('Aenouoi), или безротых,
описанных Мегасфеном (IV в. до н. э.). Точно так же рассуждает академик
М. П. Алексеев, по мнению которого, «здесь проще видеть модификацию од-
ного из легендарных преданий о народах востока, как видно из последующего,
хорошо известных Плано Карпини; трудно только решить, в такой ли форме
передано оно ему монголами, рассказывавшими о походе, или связалось у авто-
ра с воспоминаниями чтений классических авторов»483. Впечатление такое, что
академик рассказывает о себе, припоминая цитаты из классиков, спрятанные
в книге брата Иоанна. К реальному положению дел, это не имеет никакого от-
ношения. Из донесения брата Иоанна мы знаем, как и с кем общались участни-
ки миссии. Ничего, кроме туманных предположений и тупиковых гипотез по
поводу астомов, исследователями высказано не было. Общая картина такова:
какие-то подозрительно начитанные монголы делятся с францисканцами ре-
зультатами своих разысканий по древнеиндийской мифологии; францисканцы
тоже оказались на высоте, поддержав разговор на свободную тему.
Хочу напомнить, что сюжет об астомах включен в пятую главу, посвящен-
ную истории рождения империи. Столь ясно обозначенный контекст на практи-
ке просто игнорируется. Дело вовсе не в астомах, а в том, с какой целью об-
ласть обитания астомов включена в империю. И что это за империя, у пределов
которой можно встретить диковинные племена. Стирание границ между обы-
денным и сакральным пространством чревато хаосом, деструкцией наиболее
уязвимой части империи — ее центра. Участники северного похода не догады-
ваются о последствиях слепого странствия — император, отдавший приказ
о походе, убит небесным громом.
§ 6.3. Астомы или «питающиеся запахами»
Поразительное совпадение анализируемого сюжета со сведениями латин-
ских писателей, возможно, объясняется тем, что при записи перевода франци-
сканцы отождествили его с известным литературным эпизодом, и соответствен-
но, изложили его в принятой на Западе форме.
Находившийся при дворе индийского царя Кандрагупта Мауруа посол си-
рийского царя Никатора Мегасфен рассказывал, что у истоков Ганга жили че-
ловеческие существа, лишенные рта; они питались паром от варящегося мяса,
а также ароматом плодов и цветов, и имели вместо рта дыхательный орган. Они
не выносили плохих запахов и поэтому выживали с трудом, особенно когда
§ 6. Паросциты — «паром сытые»? 447
оказывались в условиях военного лагеря484. Сведения Мегасфена сохранились
только в пересказе более поздних авторов и пользовались популярностью (см.:
Страбон. XV. 1. 57; Плиний. VII. 25; Исидор Севильский. Этимологии. XI.
3. 18). Даффина указывает, что происхождение сообщения Мегасфена не было
прослежено, но, возможно, в нем содержится намек на gandharua, вид сверхъ-
естественных существ индийской мифологии, название которых широко объяс-
нялось как сочетание gandha ‘запах’ и art) ‘есть, вкушать’, и следовательно,
имеет значение ‘ест запахи’485. Как бы то ни было, заключает Даффина, остает-
ся неясным, каким образом черты астомов, о которых сообщает Мегасфен,
были перенесены на пермяков XIII в.
На последний вопрос, в том виде, как его формулирует Даффина, ответа
нет и в принципе, быть не может. Поиск скрытой реальности в легендарных из-
вестиях францисканцев бесперспективен. Даффина, видимо, прав лишь в од-
ном: в западной традиции сведения о питающихся паром восходят к Мегасфе-
ну, но из этого не следует, что францисканцы являются авторами сюжета
о странствии монголов в область обитания паросцитов. Отметим и существен-
ное различие между астомами и паросцитами — последние имеют маленький
рот, а астомы безроты.
Более продуктивным являлся бы вопрос о том, из какого круга источников
автор романа мог заимствовать античный сюжет. В настоящий момент этот во-
прос нерешаем. Мы можем лишь высказать несколько общих замечаний. Об-
ратим внимание, что в обоих версиях говорится о странствии монголов на север,
а не о военном вторжении. Мотив странствий был ведущим в жизнеописании
подвигов Искандера. Появление монголов у паросцитов скорее напоминает по-
знавательные экспедиции Искандера к удивительным народам, обитающим на
краю мира. В таком случае местоположение паросцитов у северных пределов
ойкумены является инверсией использованного автором романа сюжета о суще-
ствах индийской мифологии.
Завершая главу, рассмотрим античные и раннесредневековые свидетельства
о племенах, питающихся запахом. В «Естественной истории» Плиния со ссыл-
кой на Мегасфена сообщается: «Они не имеют рта <...> и живут только воз-
духом н запахами, которые впитывают через носовые отверстия. Они не едят
и не пьют, но во время путешествия, чтобы не испытывать никакого недостатка
в питании, носят с собою благоухающие корни, цветы и фрукты, которые они
и нюхают; но слишком сильный запах, напротив, для них может легко сделаться
смертельным»486. В другом месте Плиний сообщает более существенные для наше-
го сюжета сведения об эфиопах со сросшимся ртом и питающихся растительной
пищей: «И нисколько не удивительно, что в дальних пределах страны эфиопов
[вечно] изменчивым огнем, который искусно создает там формы тел и „чека-
нит“ образы, порождаются диковинного вида животные и люди. Во всяком
случае, сообщают, что в самой внутренней части [страны] на востоке существу-
ют племена, [люди которых] без носов, все лицо их ровная плоскость, другие
448
Часть II. Зеркальное отражение мифа
якобы лишены верхней губы, третьи без языка. [Имеется] также разновид-
ность [эфиопов] со сросшимся ртом и лишенных ноздрей, которые дышат толь-
ко через одно отверстие и через него же втягивают влагу при помощи стебля
тростника, а семена того же дикорастущего тростника [употребляют] в пищу»
(Плиний. VI. 187-188)487.
Страбон, также со ссылкой на Мегасфена, пишет о безротых людях: «Это
были кроткие люди, живущие у истоков Ганга. Питаются они только испаре-
ниями жареного мяса и запахами плодов и цветов, так как вместо ртов у них
лишь дыхательные отверстия; они страдают от зловония и поэтому с трудом
выживают, в особенности в военном лагере» (Страбон. XV. 1. 57). Далее, эти
сведения попадают в раннехристианскую литературу. Например, св. Августин,
перечисляя диковинные народы, упоминает и безротых: «у иных нет рта, а под-
держивают они жизнь только посредством дыхания через ноздри» (Августин.
О граде Божием. III. 16. 8).
Сведения об Индии продолжали волновать христианских писателей. В си-
рийской литературе нашли отражение вполне реальные сообщения об индий-
ских отшельниках, соблюдавших различные пищевые запреты. Труд об Индии
Бар Дейсана (нач. III в.), уроженца г. Эдессы в Месопотамии, христианского
богослова, одного из основоположников сирийской литературы, не сохранился
до наших дней. Выдержки из этого сочинения обильно цитирует более поздний
автор, Порфирий (конец III в.). Порфирий в главе с характерным названием
«О воздержании от животной пищи» пишет: «В обществе индийцев, разделен-
ном на множество [разрядов], есть некий род святых мудрецов, которых элли-
ны обычно называют гимнософистами [т. е. нагими мудрецами]. Среди них су-
ществуют две секты: брахманы, которым отдается преимущество, и саманеи.
<...> Из этих философов одни живут в горах, другие — у реки Ганг. Горные
философы питаются плодами и коровьим молоком, заквашенным на травах,
а живущие у Ганга — плодами, в изобилии растущими вблизи этой реки. Ибо
земля дает постоянный урожай плодов и, кроме того, много дикого риса, кото-
рый они употребляют в пищу, когда не хватает плодов. Употребление в пищу
чего-либо другого, равно как и прикосновение к животной пище, рассматрива-
ется ими как верх нечистоты и бесчестия»488.
В версии брата Иоанна уточняется, что паросциты иногда съедают что-ни-
будь, и в обоих версиях утверждается, что эти существа отвергают мясо. Иппо-
лит Римский (нач. 111 в.) в сочинении «Опровержение всех ересей» (I. 24) пи-
шет: «Есть и у индийцев секта философствующих среди брахманов, которые
ведут обособленный образ жизни, воздерживаются от всякой животной пищи,
а также от пищи, приготовленной на огне. Они довольствуются плодами, но не
сорванными с деревьев, а подобранными с земли»489.
§ 7. «Самоеды» (загадка перевода)
§ 7.1. Поход к северным пределам мира. Композиция
Начнем обзор темы с изложения мнения специалиста по средневековой
монгольской литературе Н. П. Шастиной. Ее комментарий к сведениям брата
Иоанна с обезоруживающей искренностью показывает, что некоторые научные
теории не уступают грандиозности замысла анализируемого нами «Романа о Чин-
гис- хане».
«Сообщение Плано Карпини о самоедах было одним из первых известий об
этом народе в западноевропейской географической литературе. Это сообщение
наряду с достаточно достоверными известиями о жизни и занятиях самоедов
содержит также ясное'указание на их местообитание и до сих пор не выяснен-
ное положение о том, что монголы совершили поход на самоедов. Подтвержде-
ние этого последнего указания Плано Карпини мы не находим ни в монголь-
ских летописях, вообще очень скупо сообщающих о походах Чингис-хана, ни
в китайских анналах. Тем не менее, по-видимому, именно это указание Плано
Карпини послужило причиной создания так называемой теории южного проис-
хождения самоедов, которой придерживаются советские этнографы. Авторы
этой теории Фишер, Кастрен предполагали, что самоеды первоначально жили
южнее, где-то в верховьях Енисея, откуда были затем вытеснены на север»490.
Мне кажется, с таким же успехом можно ставить вопрос об этногенезе укорко-
лонов (быченогих), которые согласно тем же сведениям францисканцев, обита-
ют рядом с самоедами. По мнению немецкого географа Р. Хеннига, сообщение
брата Иоанна о том, что монголы в своих походах доходили до самоедов и Ле-
довитого океана, достойны внимания с культурно-исторической и географиче-
ской точек зрения491. Хеннигу оставалось только доказать, что монголы туда
действительно доходили.
«Достоверные» сведения о самоедах изъяты исследователями из легендар-
ного контекста. Напомним, как выглядит картина, если в целом. Согласно вер-
сии перевода брата Бенедикта, Чингис-хан, став императором, «распределил
три войска [идти воевать] в три части света, чтобы они покорили всех людей,
которые живут на земле» (НТ, § 11). В силу приказа, запрещающего возвра-
щение до определенного срока, монгольские армии, одержав победы над сосед-
ними и дальними народами, переходят границы освоенного мира и попадают
450
Часть II. Зеркальное отражение мифа
в мифические пространства, где, к своему удивлению, обнаруживают басно-
словные народы (НТ, § 18).
Как показано в книге «Империя и космос» (§ 3.1.1—3.1.3), план мировой
экспансии является завязкой «Романа о Чингис-хане»; северное и южное на-
правления отданы армиям правого и левого крыла, сам же Чингиз направляется
на восток. Основное действие романа разворачивается в фантастических мирах,
описание которых заимствовано из восточных космографий, поэмы Низами
Гянджеви «Искандер-наме» и других источников. Обитатели легендарных об-
ластей (воины-псы, «люди солнца», войско пресвитера Иоанна) нанесли монго-
лам сокрушительные поражения, но диковинные северные народы не оказали им
сопротивления. Результатом военных экспедиций в три части света явилось рож-
дение квазиимперни, которая по своим масштабам превосходит реальную импе-
рию монголов. Легендарная империя раздвигает свои границы до областей, на-
селенных паросцитами (питающимися паром), самоедами, быченогими и песье-
лицыми, асимметричными людьми, немыми существами на негнущихся в коленях
ногами, черными эфиопами и т. д. Замысел мировой экспансии обречен, гибель
империи закодирована в самом процессе ее рождения. Попытки Чингис-хана
нарушить границы Космоса влекут божественные санкции — император поги-
бает от удара грома. Завершается роман пророчеством, согласно которому в со-
ответствии с шестидесятилетним китайским циклом обновления монгольскому
могуществу наступит конец.
Панорамный взгляд на историю рождения ирреальной империи Чингис-ха-
на позволяет увидеть трехчастную композицию «Романа о Чингис-хане». Каж-
дая из частей посвящена покорению мира в одном из трех направлений: южном,
северном и восточном. Однако большинство исследователей не видит в изложе-
нии легендарных событий, перемешанных в донесении брата Иоанна с реаль-
ными фактами, композиционный замысел неизвестного автора. Версия перево-
да брата Бенедикта сохранила композицию сочинения в ее изначальном виде.
Вопрос, который незримо присутствует в каждом исследовании (и который
решается не в пользу францисканцев), — отдавали ли они себе отчет, что фик-
сируют вымышленные сведения. Так, например, перечислив легендарные сю-
жеты пятой главы из донесения брата Иоанна, И. де Рахевильц замечает: «За
исключением этих историй, и случайных отсылок к собакоголовым, моноподам
и другим монстрам, обычно повторно относимых к арктической области и не-
доступным пустыням, отчет брата Иоанна свободен от мифических элементов
и чудес»492. С легкостью необыкновенной легендарные сюжеты превращаются
в мифические элементы и оцениваются как случайности, которыми, видимо,
можно пренебречь. В другой своей статье исследователь пишет, что огромная
территория, пересеченная францисканцами, была для них terra incognita: то, что
они знали относительно Азии, взято ими почти полностью из географических
§ 7. «Самоеды» (загадка перевода)
451
трудов средневековых энциклопедистов. И следовательно, по мнению Рахе-
вильца, не стоит удивляться тому, что у францисканцев описание северных
народов дополняется сведениями, почерпнутыми из западных географических
° 493
сочинении .
На первый взгляд, Рахевильц прав. Для большей убедительности можно
привести следующий пример. В девятой главе при описании маршрута миссии
брат Иоанн еще раз перечисляет северные народы, о которых ранее уже сооб-
щил в пятой главе: «С севера же к Комании, непосредственно за Руссией,
мордвой и билерами, то есть Великой Булгарией, прилегают баскарты, то есть
Великая Венгрия; за баскартами паросситы и самоеды, за самоедами те, кто,
как говорят, имеют собачью внешность и обитают на пустынных берегах Океа-
на» (LT, IX. 20). Девятая глава написана братом Иоанном по настоянию папы
Иннокентия IV по возвращении в Лион. Как видим, сведения о северном похо-
де монголов опущены. Перечень народов показывает, что роман не восприни-
мался францисканцами как литературное произведение, и поэтому они исполь-
зовали его фрагменты при воссоздании этногеографии Северной Азин. Известно,
что именно эти сведения были перепроверены братом Вильгельмом, который
начинает свой обзор Северной Азии с Великой Венгрии, а заканчивает орен-
гаями и кергизами; ни самоедов, ни песьелицых на севере не оказалось494. Сле-
довательно, первая миссия имела необычный источник информации.
Согласно концепции Рахевильца, вымышленные истории, передаваемые бра-
том Иоанном, носят случайный характер и никак не взаимосвязаны друг с дру-
гом. Как в таком случае объяснить, что во всех фантастических битвах высве-
чивается одна и та же деталь: превосходство противников над монгольскими
лучниками? Анализ изъятых из легендарного контекста этнонимов, топонимов
и даже целых эпизодов с неизбежностью упирается в неразрешимые противо-
речия, которые, как правило, игнорируются. Классический пример такого ана-
лиза — попытка Д. Синора в монгольском названии земли Нараирген («люди
солнца») увидеть первое упоминание Японии в латинских текстах. Гипотеза
Д. Синора обосновано отвергнута Дж. Э. Бойлом49’. Если сюжет о Нараирген
имеет достаточное количество внутренних характеристик, позволяющих успеш-
но вести поиск параллельных текстов, то описание северного маршрута слиш-
ком лаконично.
Если сведения о походе монгольского войска к северным пределам мира
и, в частности, в области, заселенные самоедами, — вымысел, то какова его
цель? Рассмотрим это странствие как композицию. Необходимость такого под-
хода диктуется следующими соображениями:
1. Поход монголов напоминает познавательное странствие, потому что ни
с одним из северных народов они не вступают в битву. «Мирный» характер
этого странствия не может не вызывать удивления. Так, например, Марко
452
Часть II. Зеркальное отражение мифа
Поло передает легенду о северной Стране тьмы, куда монголы вторгаются с це-
лью ограбить ее обитателей (Марко Поло, 226). Фабула северного похода,
скорее всего, заимствована из какого-то литературного источника, описываю-
щего путешествие на север с познавательной целью.
2. Легендарный характер маршрута, где упоминаются области «питающих-
ся паром», а также быченогих и песьелицых людей, сомнений не вызывает.
Возникает вопрос: для всех ли средневековых авторов эти персонажи являлись
символическими фигурами традиционной (неосознаваемой) картины мира? Ины-
ми словами, поход монгольских армий к северным пределам мира — литера-
турная конструкция или обычный фольклорный сюжет?
3. Каждый из северных народов имеет свое название. Как объяснить, что
два легендарных названия (паросциты и самоеды) имеют русское «происхож-
дение», два других — укорколоны ‘быченогне’ и нохойтерим собакоголо-
вые’ — являются монгольскими названиями, а однорукие и одноногие существа
названы в отчете брата Иоанна латинским термином ицклопеды (круглоногие),
а у Бенедикта — унипедами (одноногими). Пока лишь ясно, что монгольские,
русские и латинские термины свидетельствуют о факте перевода.
4. Единственный и, видимо, последний наблюдатель, у которого вызвал
удивление поход монголов в северные области, населенные монстрами, был
Вильгельм де Рубрук. В своем отчете, датируемом 1255 г., он дает достоверное
описание северных пределов Азии. Никто не смог подтвердить ему историю
интересующего нас легендарного монгольского похода. Как выяснил брат Виль-
гельм, чудовищные народы на севере не обитают. Казалось, что настойчивые
поиски брата Вильгельма могли бы увенчаться находкой сведений фо льклорно-
го характера, но и этого не произошло. Следовательно, наш сюжет отражает
какой-то неизвестный литературный источник.
Прежде чем приступить к анализу сведений, касающихся каждого из пере-
численных северных народов, попробуем оценить ситуацию в целом. Перед
нами стоят две задачи. Нужно определить исходный («первичный») текст, со-
держащий аналогичную композицию — описание путешествия и перечень на-
родов, и второе — объяснить цель заимствования.
Что означает странствие монголов по мифическим северным территориям?
Францисканцы или их переводчики представили дело так, что войско Джу-
чи-хана, одержав победу над русскими и команамн в битве на Калке, устремля-
ется на север. «Историческая» составляющая замысла легендарной экспедиции
Джучи-хана рассмотрена в предыдущих исследованиях, где показано, что со-
держание сюжета балансирует на грани вымысла и реальности496. Остается вы-
яснить происхождение легендарных сведений, позволивших перенести действие
похода в мифические пространства. При этом следует помнить, что в нашем рас-
поряжении имеются только латинские версии перевода сочинения, написанного
§ 7. «Самоеды» (загадка перевода)
453
на восточном языке. А какими литературными источниками располагал неиз-
вестный автор, творя мифическую реальность, мы точно не знаем. К тому же
легко предположить, что в процессе перевода, в котором участвовали русские
священники, в текст могли быть внесены поправки, ошибки и сомнительные,
с современной точки зрения, отождествления.
Как уже сказано, версия брата Бенедикта сохранила композицию перевод-
ного сочинения в более полном виде.
Итак, после сражения на Калке монголы, «возвращаясь в свою землю, на обратном
пути захватили некоторые земли на севере, а именно: бастархов, то есть Великую
Венгрию, которая соседствует с морем-океаном на севере. От этой земли они при-
шли к паросцитам, которые высоки ростом, но щуплы и немощны. Имея живот ма-
ленький и круглый в виде небольшой чаши, они никогда не едят глотая, но живут
паром. Ведь у них вместо рта маленькое отверстие. И в то время, когда они варят
мясо, положенное в горшок, они кормятся, ловя пар через [упомянутое] маленькое
отверстие. А мясо, не заботясь о нем, бросают собакам. Итак, их [тартар] эти
[люди] не заботили, потому что они испытывают сильное отвращение ко всему чу-
довищному. После этого они прибыли к неким [людям], которые называются само-
еды. Но и эти люди их не заботили, потому что-де они люди бедные и дикие и жи-
вут только охотой. Наконец, они прибыли к тем, которые зовутся укорколон. Укор
по-тартарскн означает на латыни bos (бык), колон — pedes (ноги): [получается],
так сказать, „ноги быка“. Они же называются нохойтерим: нохой означает cams
(пес), терим — caput (голова), то есть „голова пса“, на латыни же говорится
canina capita (песьи головы). У них бычьи ноги вниз от лодыжек н человеческая го-
лова от затылка до самых ушей, но лицо во всех отношениях как [морда] пса, н по-
этому они именуются по своей отличительной части. Они говорят два слова, а
третье проланвают, и ввиду этого они также могут называться псами. Они также
[люди] дикие и в беге соответствующим образом проворны. И они [тартары] по-
следних сходным образом презирают. Итак, вернувшись в свою землю, они нашли
Чингис-кана пораженным [насмерть] ударом грома. Кроме того, тартары сообщили
нашим братьям, что они побывали в земле неких людей, у которых были только
одна нога и одна рука [и] которым ннкто не мог причинить вред вследствие скоро-
сти нх [передвижения] и силы стрел. Ведь один [из них] натягивает лук, а другой
пускает стрелу сильнее, чем любой [другой] народ. Говорят также, что своей скоро-
стью они превосходят не только жителей других стран, но даже всех четвероногих
на земле. <...> А зовутся они унипедамн (одноногими)» (НТ, § 20—22).
Предполагаемый параллельный текст должен включать сходные элементы
и аналогичную фабулу. Учитывая, что перед нами перевод авторского текста на
латынь, трудно ожидать сохранения первоначальных названий (в версии брата
Иоанна нет монгольских лексем), но описательные характеристики должны
совпадать. Дальнейшие размышления на эту тему исходят из того, что автор
романа использовал какой-то источник легендарных сведений о северных облас-
тях. Например, в описании путешествия уйгурских послов (конец VIII в.) упоми-
нается и царство псов, и область быченогих497. Аналогичные сведения нашли
454
Часть II. Зеркальное отражение мифа
отражение и в отчете китайского чиновника Ху Цяо (X в.), описывающего об-
ласти к северу от киданей. В его донесении, как и в нашем сюжете, в перечне
северных народов встречаются люди с бычьими ногами, за ними обитают пле-
мена, которые питаются сырым человеческим мясом; далее на север лежит Со-
бачье владение, а также сообщается о многолетнем путешествии киданей к се-
верным пределам мира. Кажется, характер указанных совпадений не случаен,
поэтому приведу сведения Ху Цяо полностью. Рассказ Ху Цяо сохранился в
компиляции автора XIII в. Е Лун-ли:
К северу от киданей «живут хэйчэцзы, искусно изготовляющие телеги с юртами.
Они с почтением относятся к родителям. Земли бедные, ничего на ннх не растет.
<...> Далее на север живут нюти туцзюэ. У них туловище человека и ноги быка.
Земля их еще более холодна. Есть река, называемая Хулухэ. Летом и осенью на
ней лед толщиной в два чи, а весной и зимой она промерзает до дна. Чтобы напить-
ся, лед приходится растапливать на огне в сосудах. На северо-востоке живут ваи,-
зецзе. Онн ходят с растрепанными волосами и накидывают на себя полотно, служа-
щее одеждой. Ездят верхом без седла. Имеют большие луки, длинные стрелы
и великолепно стреляют. Если кого-либо встречают на дороге, убивают и мясо уби-
того едят сырым. <...> Далее на север лежит владение Гоу-го [Собачье владение].
Народ здесь имеет туловище человека и голову собаки, покрыт длинной шерстью,
поэтому не носит одежды. Голыми руками борются с хищными зверями. Разговор
[их] похож на рычание собаки. Жены [у этого народа] как обычные люди, умеют
говорить по-китайски Рождающиеся мальчики становятся собаками, в то время как
девочки становятся человеком. Вступив в брак, живут в норах, [мужья и сыновья]
едят сырую пищу, а жены и дочери питаются как обычные люди. < ..> Кроме того,
мне говорили, что как-то кндане отобрали двадцать лошадей, пробегающих в день
по сто ли, и отправили на север десять человек, снабдив их сухим продовольствием.
Я расспросил, что они видели, и получил следующий ответ. Проехав земли племени
хэйчэцзы и владения нюти-го, посланные целый год ехали на север, миновав сорок
три города, жители которых по большей части строили дома из коры деревьев. По-
скольку не было переводчика с их языка, названия владений, местностей, гор, рек,
племен н родов остались неизвестными. В этих землях на равнинах тепло, а в горах,
покрытых лесами, холодно. В тридцать третьем городе нашелся человек, умевший
говорить на языке тедяней, и его речь была совершенно понятной. Он сказал, что
эта местность называется Селиуюйсеянь. К северу от нее стадами ползают змеи,
бегают хищные звери, ходят оборотни, так что туда нельзя ехать4'18. После этого
посланные вернулись обратно. Они доехали до предела стран, расположенных на
севере (Е -Лун-ли, с. 328—329).
Трудно настаивать на том, что сведения именно из этого китайского источ-
ника были заимствованы автором романа. В любом случае, совпадение компо-
зиций позволяет настаивать на существовании литературного источника, ис-
пользованного автором романа. Тот факт, что такие источники имелись, сомне-
ний не вызывает. Например, к теме быченогих в качестве параллели можно ука-
зать материалы о динлинах, древнейших обитателях Центральной Азии, которые
§ 7. «Самоеды» (загадка перевода)
455
упоминаются в китайских письменных источниках с конца III в. до н. э. Соглас-
но мифологическим представлениям китайцев, «есть царство Динлин. У людей
в нем ниже колен растет шерсть, [у них] лошадиные копыта, [они] любят хо-
дить» (Каталог гор и морей, с. 163). По мнению Д. Г. Савинова, «за этим
фантастическим образом, очевидно, скрывается реальная фигура пешего охот-
ника на лыжах, подбитых лошадиными камусами, обитателя горно-таежных
районов»499. Можно предложить и объяснение столь любопытной черте в обли-
ке песьеголовых, как то, что передняя часть их лица напоминала морду собаки,
а обратная часть была человеческой500. Скорее всего, перед нами искаженные
сведения о ритуальных охотничьих масках, скрывающих переднюю часть лица501.
Эту мысль косвенно подтверждает и способ общения этих существ: «Они гово-
рят два слова, а третье пролаивают». В целом, на мой взгляд, это описание ри-
“ 502
туальнои игры в масках .
Напомним, что брат Вильгельм, находясь при монгольском дворе, записал
со слов китайских монахов две легенды, имеющих древнее происхождение,
а армянский царь Хетум там же услышал китайскую легенду о Земле псов. Та-
ким образом, у нас есть некоторые основания продолжить сопоставительный
анализ аналогичных эпизодов из китайского источника и нашего сюжета. По
крайней мере, этот путь представляется более продуктивным, нежели поиск не-
существующей реальности в сведениях францисканцев.
§ 7.2. Самоеды. Постановка проблемы
Сведения о самоедах в обоих версиях крайне лаконичны. Третье войско
монголов, призванное покорить северные пределы мира, достигает края земли
у Океана. По пути они встречаются с самоедами. Согласно версии брата Иоан-
на, покинув область паросцитов и «продвигаясь оттуда вперед, они пришли
к самоедам. А эти люди, как говорят, живут только охотой; палатки и одежда
у них также [сделаны] только из звериных шкур» (LT, V. 31). Достоверность
сообщения о самоедах сомнений никогда не вызывала. А в образе жизни само-
едов легко угадывались охотники северных областей Евразии. Кажущаяся про-
стота этого фрагмента не оставляет места для загадки.
Параллельный пассаж у брата Ц. де Бридиа гласит: «После этого [пребы-
вания у паросцитов] они прибыли к неким [людям], которые называются само-
еды, но и эти люди их не заботили, потому что они люди бедные и дикие и под-
держивают жизнь только охотой» (НТ, § 21).
Область охотников-самоедов расположена между племенами, которые пи-
таются паром, и быченогими и песьеглавыми людьми, чья земля соприкасается
с северным морем-океаном. Подобное соседство самоедов не может не вызы-
вать удивления и, без сомнения, требует объяснения. Попытки расчленить сведе-
ния этого фрагмента на «реальные» и «легендарные» ничем не мотивированны.
456
Часть И. Зеркальное отражение мифа
Как показано выше, перед нами цельная картина событий, возможно, заимст-
вованная из китайской космографической литературы. В частности, Ху Цяо
упоминает народ, который убивает и поедает людей. При такой постановке во-
проса характер известия о самоедах приобретает особый интерес.
Итак, каково происхождение термина «самоеды» в донесениях франци-
сканцев? Кто и по какой причине мог назвать народ диких северных охотников
«самоедами»? Монголы или их соседи исключаются. Напомним, что в донесении
брата Вильгельма самоеды в числе северных народов вообще не упоминаются.
Ниже приводятся сведения арабских авторов, традиционно интересовавшихся
маршрутами торговцев мехами. Им известны названия различных северных
племен, самоедов среди них нет. Этноним «самоеды» встречается только
в древнерусских источниках и только в описаниях областей, лежащих на севе-
ро-восток от Новгорода. Известно, что так далеко на север монгольские армии
не заходили. Что же в таком случае означает упоминание «самоедов» в донесе-
ниях францисканцев?
Ф. Риш503 и вслед за ним П. Даффина304, равно как и большинство иссле-
дователей, принимают самоедов, о которых сообщают францисканцы, за вполне
реальный народ303. Таким же образом обстоит дело и в отечественной тради-
ции, хотя иногда звучали и сомнения306. Общее мнение выразил академик
М. П. Алексеев: «Рассказ Карпини о самоедах принадлежит к числу наиболее
интересных известий хотя бы уже потому, что это одно из первых упоминаний
w « 507
самоедов в западноевропейской литературе» .
На свидетельстве брата Иоанна построена теория о южной прародине са-
моедов (в Саянских горах или верховьях Енисея), и вытесненных впоследствии
оттуда монголами. Изъятый из контекста эпизод рассматривается слишком
прямолинейно308. Например, по мнению Ю. В. Симченко, ценность замечания
брата Иоанна о самоедах в том, что сообщается об охоте как основе жизни
самоедов309. Таким образом, францисканец, чей маршрут в Азию и близко не
касался предполагаемой области расселения самоедов, предстает любознатель-
ным этнологом, которому до всего есть дело, в частности, он, видимо, интересо-
вался проблемой питания самоедов.
Какую бы из теорий, объясняющую происхождение этнонима, ни принять,
нарисованная выше картина позволяет вновь обратиться к древнерусским лето-
писям, чтобы ответить на вопрос: каков был образ самоедов в этих источниках?
Я полагаю, что характеристика «самоедов» в донесениях францисканцев явля-
ется своего рода поясняющим комментарием русского переводчика к фрагменту
романа, где речь шла о людях, пожирающих человеческую плоть. Дело в том,
что до XIII в. в восприятии русских самоеды были абсолютно мифическим наро-
дом, который не следует путать с «самоедами», известными русским первопро-
ходцам XVII в. Например, в Сказании «О человецех незнаемых в Восточней
§ 7. «Самоеды» (загадка перевода)
457
стране» (известном по спискам конца XV в.) сообщается: «На Въсточной
стране за Югорьскою землею над морем живут люди самоедь, зовомы малгон-
зеи. А ядят мясо оление да рыбу, да межи собою друг друга ядят. А гость
к ним приидет, и они дети свои закалают на гостей, да тем кормят. А который
у них умрет, и они снедают. А в землю не хоронят. А люди резвы, не великы
възрастом, плосковиды, носы малы, а ездят на оленех. А платье носят соболье
и оление. А торг у них соболи»510. В русских известиях XVII в. о самоедах
и остяках такая мифическая подробность быта, как поедание людей, уже не
упоминается (ПСРЛ Т. 36. Ч. 1. С. 32, 45).
Наиболее загадочная параллель к сведениям францисканцев содержится
в «Казанской истории» (XVI в.). В главе «О первом начале Казанского царст-
ва» упоминаются самоеды с песьими главами: «Яко же преже сего на том месте
вознездися змий лют и токовище их, и воцарися во граде скверный царь, нечес-
тия своего великим гневом наполнився <...>. И наведе из-за Камы реки язык
лют и поган, болгарскую чернь со князи их и со старейшинами и много ему сущу,
ибо подобно суровством и обычаем злым, песьим главам, самоедом» (Казанская
история, с. 48). Видимо, и в позднейших списках повести об Индийском цар-
стве отражено влияние устной молвы о самоедах: «коровьи ноги, песьи мортки,
иже то суть самоеди»511.
§ 7.3. Древнерусские известия о самоедах
В древнерусских летописях сведения о самоедах появляются с XI в. Пер-
вый раз самоеды упоминаются как неведомое племя, запертое в далеких труд-
нодоступных северных горах512. Составитель третьей редакции «Повести вре-
менных лет» внес в летопись под 1096 г. рассказ о поездке отрока Гюряты
Роговича в землю Югорскую. В рассказе повествуется о чуде: на краю земли
лежат горы, возвышающиеся до небес; за горами заключены племена, говоря-
щие на неведомом языке, они пытаются разрушить гору, чтобы выйти из нее,
и просят у чужеземцев железные предметы в обмен на меха:
«<...> хочу поведать, о чем слышал четыре года назад и что рассказал мне Гюрята
Рогович новгородец, говоря так: „Послал я отрока своего в Печору, к людям, кото-
рые дань дают Новгороду. И пришел отрок мой к ним, а оттуда пошел в землю
Югорскую. Югра же — это люди, а язык их непонятен, и соседят они с самоядью
в северных странах. Югра же сказала отроку моему: „Дивное мы нашли чудо, о ко-
тором не слыхали раньше, а началось это еще три года назад; есть горы, заходят
они в луку морскую, высота у них как до неба, и в горах тех стоит клик великий
и говор, н секут гору, стремясь высечься нз нее; и в горе той просечено оконце ма-
лое, и туда говорят, но не понять языка их, но показывают на железо и машут рука-
ми, прося железа; и если кто даст им нож ли или секиру, они вместо того дают меха.
Путь же до тех гор непроходим из-за пропастей, снега и леса, потому и не всегда
доходим до них; идет он и дальше на север". Я же сказал Гюряте: „Это люди,
458
Часть II. Зеркальное отражение мифа
заклепанные Александром, царем Македонским”, как говорит о них Мефодий Па-
тарский: „Александр, царь Македонский, дошел в восточные страны до моря, до
так называемого Солнечного места, н увидел там людей нечистых из племени Иа-
фета, и нечистоту нх видел: ели они скверну всякую, комаров и мух, кошек, змей, и
мертвецов не погребали, но поедали их, н женские выкидыши, и скотов всяких не-
чистых. Увидев это, Александр убоялся, как бы не размножились они н не осквер-
нили землю, и загнал их в северные страны в горы высокие; н по божию повелению
сошлись за ними горы великие, только не сошлись горы на двенадцать локтей, н тут
воздвиглись ворота медные и помазались синклитом; н если кто захочет их взять, не
сможет, ни огнем не сможет сжечь, ибо свойство синклита таково: ни огонь его не
может спалить, нн железо его не берет. В последние же дни выйдут восемь колен
нз пустыни Етривской, выйдут и эти скверные народы, что живут в горах северных
по повелению Божию”» (ПЛДР. XI — начало XII века. С. 243—245).
Случайный рассказ (передающий северную легенду) приобретает в глазах
русского летописца истинную ценность после сопоставления с пророчеством
Псевдо-Мефодия513, что позволило ему выявить сокровенный смысл и значение
рассказа как свидетельства божественного промысла. Собственно, рассказ по-
тому и вносится в летопись, что на нем лежит печать божественного смысла.
С помощью пророчества Псевдо-Мефодия о последних днях и нечистых наро-
дах древнерусский книжник расшифровывает северную легенду и находит ей
место во всемирной истории. Современные же исследователи толкуют это из-
вестие как историческое свидетельство контактов русских с самоедами514. При
этом очевидно, что именно русскими наблюдателями соседние с Югрой племе-
на названы «самоядью», а как они именовались на самом деле, никто не знает3;
к тому же местопребывание неведомого племени абсолютно фантастично и, ско-
рее всего, отражает мифологию магического полета шамана, где самым трудным
был переход границы между краем земли и краем неба515.
О том, каким образом в Средние века соединялись в цельную картину
книжные сведения и впечатления путешественников, имеется несколько ярких
примеров. Так, в Лаврентьевской летописи (под 1114 г.) от первого лица при-
водится рассказ о том, как в Ладоге на берегу Волхова после прохождения тучи
жители находят множество стеклянных бус. «Когда я удивился, — продолжает
Ср. с размышлениями дипломата XVII в. Адама Олеария: «У древних писателей не говорит-
ся о том, чтобы они именовались самоедами, но называются они скифами, и я думаю, что ны-
нешнее название получено ими лишь от русских, когда они подпали под русское владычество.
Так как они раньше ели людей — даже мясо собственных друзей после смерти их мешали
они с дичью и поглощали, как о том рассказывают Плиний и Олай Великий — их и прозвали
самоедами от русских слов „сам” и „ем”. Об этом упоминает Гвагнин в описании Московии
при упоминании о провинции Печоре. Название это обозначает то же, что греческое слово
„антропофаги” (т. е. „людоеды”), как их титулует Плиний; подобное рассказывают, между
прочим, и о бразилианцах» (Олеарий. III. 3).
§ 7. «Самоеды» (загадка перевода)
459
летописец, — они сказали мне: „Это не удивительно; живы еще старики, кото-
рые ходили за Югру и за Самоядь и видели сами в северных странах, как спус-
тится туча, и из той тучи выпадут белки молоденькие, будто только что родив-
шиеся, и выросши расходятся по земле, а в другой раз бывает другая туча, и из
нее выпадают оленьцы маленькие и выросши расходятся по земле"*516. Этому
у меня есть свидетель посадник Павел ладожский, и все ладожане. Если же кто
этому не верит, пусть почитает Хронограф» (ПВЛ. Т. I. С. 399~400). Далее
следуют многочисленные примеры из Хронографа, русского компилятивного
сборника, соединяющего переводы по всемирной истории, в первую очередь из
византийских хроник Георгия Амартола и Иоанна Малалы517.
В «Слове о погибели Русской земли» описан круг земель и народов, с ко-
торыми граничит Русь. Самоедов в этом перечне нет, несмотря на то что взгляд
автора обнимает пространство от Северного моря («Дышючее море») до булга-
ров. Как показано в следующем параграфе, маршрут от булгаров до Югорской
земли был хорошо известен арабским купцам. «Отсюда до угров и до ляхов, до
чехов, от чехов до ятвягов, от ятвягов до литовцев, до немцев, от немцев до ка-
релов, от карелов до Устюга, где обитают поганые тоймичи, и за Дышащее
море; от моря до болгар, от болгар до буртасов, от буртасов до черемисов, от
черемисов до мордвы — то все с помощью божьею покорено было христиан-
ским народом, поганые эти страны повиновались великому князю Всеволо-
ду»518.
Самоеды, в отличие от Печоры и Югры519, не упоминаются в грамотах Ве-
ликого Новгорода XIII в.520 Следовательно, «самоеды» входили в число леген-
дарных народов. В древнерусских известиях о северных пределах, отмеченных
печатью мифологичности, югра и самоядь, как правило, упоминаются в едином
контексте.
§ 7.4. Арабские описания седьмого климата
В древнерусских известиях о самоедах описан загадочный обмен железного
оружия на меха. Аналогичный сюжет об обмене был известен и арабским гео-
графам, что и позволяет обратиться к этой группе источников. Согласно антич-
ной традиции, обитаемая четверть Земли была разделена на семь климатов.
В средневековых арабских описаниях седьмого климата фигурируют страна
Югра и Вису и какие-то племена, обитающие еще дальше на севере, но они не
называются «самоедами». Согласно ал-Бируни, между северными народами
и купцами происходит немой обмен.
Жители, находящиеся за [серединой седьмого климата], — немногочисленны и по-
добны дикарям. Крайний пункт, где они сообща [живут], — страна Иура. К ней
идут из [страны] Ису в течение двенадцати дней, а к Ису из Булгара в течение
двадцати дней. [Они передвигаются] на деревянных санях, в которые погружают
460
Часть II. Зеркальное отражение мифа
припасы и которые тащат либо сами, либо их собаки, а также на других [скользя-
щих приспособлениях], сделанных из кости, которые они привязывают к ногам
и с их помощью покрывают большие расстояния в короткие сроки. Жители Иуры
из-за их дикости и пугливости торгуют так: они оставляют товары в каком-нибудь
месте и удаляются от него. Так же торгуют гвоздикой жители земли Ланка, нахо-
дящейся в море (ал-Бируни. Геодезия, с. 156).
Ланка — индийское название Цейлона. О торговле гвоздикой на этом острове
ал-Бируни сообщает следующее: «Свидетельства мореплавателей единогласно схо-
дятся на том, что корабли снаряжаются в эту страну, а затем груженные на них ста-
рые магрибинские динары и товары, такие как индийские полосатые ткани, соль
и прочие обычные предметы торговли, доставляются на берег на лодках и склады-
ваются там на кожаных подстилках, на которых написаны имена владельцев кораб-
лей. Затем [торговцы] удаляются от этих товаров к кораблям. На следующий день
они находят на кожаных подстилках гвоздику в обмен [на свои товары], при этом
гвоздики бывает много или мало в зависимости от того, имеют ли ее местные жители
в изобилии или в незначительном количестве. По мнению одних, эта торговая сдел-
ка совершается с джиннами, а по мнению других — с дикими людьми» (ал-Биру-
ни. Индия, с. 282).
Рассказ о жителях далекой северной области Иура (Югра), которые выме-
нивают дорогие меха на железные клинки, был известен арабскому купцу и пу-
тешественнику XII в. Абу Хамиду ал-Гарнати. Если в древнерусском известии
говорится, что за Югрой лежат высокие горы, и неведомое племя пытается
пробиться сквозь них и с этой целью меняет железные предметы на меха, то
в арабском известии жители Югры отправляются в море Мраков, чтобы бро-
сить в него полученные клинки (мотив высоких гор отсутствует)3. Народы
Крайнего Севера, которым мировая космографическая традиция приписывала
необычайное стремление завладеть железными предметами, в русских источни-
ках именуются самоедами, а в арабских — либо югрой, либо вообще не имеют
названия.
«За Вису на море Мраков есть область, известная под названием Иура. Летом
день у них бывает очень длинным. Так что, как говорят купцы, солнце не заходит
сорок дней, а зимой ночь бывает такой же длинной. Купцы говорят, что Мраки не-
далеко от них и что люди Иура ходят к этому Мраку, и входят в него с факелами,
и находят там огромное дерево вроде большого селения13, а на нем — большое
а В персидской космографии действие сюжета переносится в Китайское море: «Говорят, в Ки-
тайском море живут люди. Они появляются из моря и плывут к берегу. [С собой] они прино-
сят жемчуг и отдают его индийским купцам. Взамен берут железо и сталь. Золото и другие
вещи не берут. Поспешно они возвращаются назад. Никто ие знает, откуда они приплывают
и куда уплывают» (Чудеса мира. 54).
Ср.: «В Индии посреди моря иа горе есть дерево. В дереве сорок дверей в дома и десять две-
рей в лавки, настолько дерево толстое. Лавки всегда полны товаров и разнообразных тка-
ней», далее говорится о немой торговле (Чудеса мира. 1).
§ 7. «Самоеды» (загадка перевода)
461
животное, говорят, что это птица. И приносят с собой товары, и кладет [каждый]
купец свое имущество отдельно, и делает на нем знак, и уходит; затем после этого
возвращаются и находят товар, который нужен в их стране. <...> И привозят люди
мечи из стран ислама, которые делают в Зенджаие, и Абхаре, и Тебризе, и Исфа-
хане, в виде клинков, не приделывая рукоять и без украшений, одно только железо,
как оно выходит из огня. <...> И эти мечи как раз те, которые годятся, чтобы вез-
ти в Иуру. А у жителей Иуры нет войны, и нет у них ни верховых, ни вьючных
животных — только огромные деревья и леса, в которых много меда, и соболей
у них очень много, а мясо соболей они едят. И привозят к ним купцы эти мечи и
коровьи и бараньи кости, а в уплату за них берут шкуры соболя и получают от этого
огромную прибыль. А дорога к ним по земле, с которой никогда не сходит снег».
Интересна мотивировка обмена мечей на меха: «Каждому человеку, живущему там,
нужен каждый год меч, чтобы бросить его в море Мраков. И когда они бросят
мечи, то Аллах выводит им из моря рыбу вроде огромной горы, которую преследу-
ет, желая ее съесть, другая рыба, больше ее во много раз. И спасается маленькая от
большой, и приближается к суше, и попадает на место, откуда не может возвратит-
ся в море, и остается там. А большая рыба не может достать меньшую и возвраща-
ется в море. Выходят жители Иура в море на судах и отрезают [мясо] от ее боков,
а рыба не чувствует этого и не шевелится, и они наполняют свои дома ее мясом
и поднимаются на ее спину, а она как огромная гора. И остается она у них какое-то
время, пока они отрезают от нее: каждый, кто бросил в море меч, берет от рыбы
долю» (Абу Хамид ал-Гарнати, с. 32—34).
Рассказ о рыбе, которую Аллах выводит из моря, известен был уже Ибн
Фадлану. Со слов царя булгар, который пересказывает послание, прибывшее
с севера из страны Вису, сообщается о яджуджах и маджуджах, чья область
обитания окружена с одной стороны горами, а с другой — морем. На самом
деле, как показал А. П. Ковалевский, Ибн Фадлан передает рассказ царя, свя-
зывая его с мусульманскими сказаниями о преграде Искандера521.
Они от нас на [расстоянии] трех месяцев [пути]. Нас и их разъединяет море, так
как они [живут] на [том?] его берегу. Они подобны [днким] скотам, нагие, босые,
[как скот] совокупляются друг с другом. Аллах могучий и великий выводит для них
каждый день из моря [одну] рыбу, и каждый из них приходит, имея при себе нож,
и отрезает себе от нее столько, сколько достаточно для него и достаточно для его
семьи. Если же он возьмет сверх того [количества], которое их удовлетворяет, то
у него заболит живот и у его семьи тоже заболят животы, а иногда он умрет, и ум-
рут они все. Когда же они возьмут от нее [рыбы] то, что им нужно, она повернется
и погрузится в море. Итак, они изо дня в день [живут] таким образом. [Лежащее]
между нами и ими море [находится у них] с одной стороны, а горы окружают их
с других сторон. Преграда [также] отделила их от ворот, из которых они обычно
выходили (Ахмед ибн Фадлан, с. 139).
В «Словаре стран» Иакута ал-Хамави (I, 34) в обзоре седьмого климата
перечисляются следующие народы: вису (весь русских летописей), варанг, йура.
Согласно сведениям другого арабского автора, Ауфи, йура (югра) — дикий
462
Часть II. Зеркальное отражение мифа
народ, не общающийся с людьми и боящийся их, но купцы из Болгара приез-
жают в их земли, привозят одежду, соль и другие предметы, которыми торгу-
ют; для перевозки товаров употребляются повозки, запряженные собаками,
снега там так много, что никакое другое животное не может проехать по этой
земле. С людьми племени йура купцы ведут торговлю, объясняясь посредством
знаков; они привозят из их земли шкурки больших и красивых соболей522. Слу-
хи о темной стране на севере, где нет ни солнца, ни луны, ни звезд, но богатой
дорогими мехами, известны и Марко Поло. По его мнению, «Великая Россия
граничит с одной стороны с этой областью» (Марко Поло, с. 226). Таким об-
разом, в представлениях людей, находившихся на службе у монгольских ханов,
страна Тьмы соприкасалась с северными пределами русских земель. Как мы
помним, в романе легендарный поход монголов начинается с области бастардов
(именуемой Великой Венгрией).
Исследователь книги Марко Поло Генри Юл приводит рассказ о «стране
мрака» арабского путешественника Масалак ал-Абсара: «Купцы не поднима-
ются [по Волге] выше Болгара, отсюда они совершают поездки через область
Julman. Из этой страны купцы проникают в Югру, которая находится на край-
нем севере. За нею нет никаких следов жилья, кроме великой крепости, постро-
енной Александром, за которой же нет ничего, кроме мрака. <...> Это область
пустынных гор, где всегда царят мороз и снег, где никогда не светит солнце, нет
ни растений, ни зверей. Эти горы граничат с темным морем, над которым все-
гда идет дождь и стоит непроницаемый туман; само солнце никогда не показы-
523
вается, и вся страна всегда покрыта мраком» .
§ 7.5. Итог
Предложение рассматривать монгольский поход к самоедам как фрагмент
романа кажется бесспорным. Поскольку соседние с самоедами народы заведо-
мо фантастичны, то и самоедов следует признать фантастичными. Монгольский
поход на север превращен в познавательную экспедицию, которая не приносит
участникам ни славы, ни добычи. Они лишь узнали то, что знатокам и так было
известно. Обратный ход мысли, если признается реальность «самоедов», по-
требует отождествления укорколонов и нохойтерим с какими-то северными пле-
менами. Столь прямолинейное прочтение текста, на самом деле, не составляет
особого труда и приветствуется позитивистами, выискивающими крохи «досто-
верных и полезных» сведений в океане мифологических известий. В их упоря-
доченном мире нет места игре, священные символы неприкосновенны, а мифа-
ми названо все, что не имеет практической пользы.
Не претендуя на окончательное решение вопроса, можно предложить сле-
дующее объяснение загадке «самоедов», включенных в панорамную картину
монгольских походов. В анализируемом фрагменте романа речь шла о диком
§ 7. «Самоеды» (загадка перевода)
463
северном племени, которое убивало и поедало людей, а область их обитания со-
прикасалась с быченогими и песьелицыми. В романе образ быченогих слит
с песьелицыми. Композиционно близкие сведения содержатся в китайском со-
чинении Е Лун-ли, и, что особенно важно, «сыроядцы» занимают место между
быченогими и царством псов: «На северо-востоке живут вацзецзе. Они ходят
с растрепанными волосами и накидывают на себя полотно, служащее одеждой.
Ездят верхом без седла. Имеют большие луки, длинные стрелы и великолепно
стреляют. Если кого-либо встречают на дороге, убивают и мясо убитого едят
сырым. <...> Далее на север лежит владение Гоу-го [Собачье владение]»
(Е Лун-ли, с. 328—329).
Имя «самоеды» появилось в текстах францисканцев при посредстве рус-
ского переводчика, который отождествил северные племена, поедающие людей
(гипотетичных «сыроядцев» из романа), с известными ему самоедами. Назвать
некий легендарный северный народ «самоедами» мог только русский перево-
дчик, чье участие в передаче текста несомненно. Например, в списке покорен-
ных монголами народов значится: Obesi sine Georgian! — «обезы или георгиа-
ны» (LT, VII. 9). Спутать обезов с георгианами (грузинами) мог только
русский переводчик524. К тому же невозможно предполагать наличие этнонима
«самоеды» в монгольском этнополитическом обиходе. Иными словами, появле-
ние «самоедов» в сочинениях францисканцев есть переводческий казус.
В «Сокровенном сказании» говорится о приказе Чингис-хана Субутаю от-
правиться в поход на север против одиннадцати народов: «А Субетай-Баатура
он отправил в поход на север, повелевая дойти до одиннадцати стран и народов,
как то: Канлин, Кибчаут, Бачжигит, Оросут, Мачжарат, Асут, Сасут, Серке-
сут, Кешимир, Болар, Рарал (Лалат), перейти через многоводные реки Идил
и Аях, а также дойти и до самого города Кивамен-кермен» (Сокровенное ска-
зание, § 266). Чингис-хан находился в это время в Средней Азии, поэтому по-
ход за Яик и Волгу против кыпчаков и русских вполне мог быть назван «север-
ным», однако о самоедах нет ни слова.
§ 8. Унипеды (циклопеды)
§ 8.1. Сюжет. Постановка проблемы
В версии перевода брата Иоанна рассказ об одноногих и одноруких обита-
телях пустыни отнесен ко временам правления хана Угедея, унаследовавшего
империю Чингис-хана. Встреча монгольского войска с одноногими существами
происходит во время похода нойона Гирподана против кергизов и армян. Это
уже второй случай в донесении брата Иоанна, когда с именем хана Угедея свя-
зывается легендарный сюжет525. Очевидно, что это явная ошибка брата Иоан-
на, в чьем донесении эпизоды романа более свободно «перетасованы» с други-
ми известиями. Параллельные сведения об одноногих существах из «Истории
Тартар» брата Ц. де Бридиа не только более точны, но и не содержат намека
на возможность мифологической трактовки походов Гирподана.
В изложении брата Иоанна эпизод о циклопедах разрывает повествование
о походах Гирподана. Это обстоятельство демонстрирует ту степень легкости
перемещения и комбинации сюжетов, которая может поставить в тупик совре-
менного исследователя (если под рукой отсутствует параллельный текст). Брат
Иоанн пишет:
А в это время Оккодай-хан послал Хирподана с войском на юг против кергизов,
которых он в войне победил. Эти люди язычники; у них иет волос на подбородке.
У них есть такой обычай: когда умирает чей-нибудь отец, то он от душевной боли
в знак скорби на своем лице от одного уха до другого удаляет у себя лоскут кожи
в виде ремня. Победив их, он пошел на юг против арменов. Но, когда они проходи-
ли через пустыню, встретили неких чудовищ, которые, как нам достоверно расска-
зывали, имеют человеческий облик, но у них была только одна рука с кистью по-
среди груди и одна нога, так что двое стреляют из одного лука. И они так быстро
бегали, что кони не могли их настичь. Бежали же они, подпрыгивая на этой одной
ноге, а когда уставали передвигаться таким образом, то начинали перекатываться
с руки на йогу как в колесе. Исидор этих людей называл циклопедами. А когда ус-
тавали [передвигаться] таким образом, снова бежали по первому способу. Однако
некоторых из них убили. И, как нам при дворе императора говорили русские свя-
щенники, которые находились при императоре, многие из них [чудовищ] приходили
послами ко двору вышеупомянутого императора, чтобы иметь возможность заклю-
чить с ним мир. Продвигаясь оттуда вперед, они [монгалы] пришли в Армению, ко-
торую в войне победили, [также как] и часть Георгиании; а другая часть [георгиан]
§ 8. Унипеды (циклопеды)
465
сдалась по их приказу. В качестве дани они выплачивали раз в год сорок тысяч
иперперов и делают это до сих пор (LT, V. 32—33).
Параллельное место в пересказе брата Ц. де Бридиа гласит:
Кроме того, тартары сообщили нашим братьям, что они побывали в земле неких
людей, у которых были только одна нога и одна рука [и] которым никто не мог
причинить вред вследствие скорости их [передвижения] и силы стрел. Ведь один
[из них] натягивает лук, а другой пускает стрелу сильнее, чем какой-либо [другой]
народ. Говорят также, что своей скоростью они превосходят не только жителей
других стран, но даже всех четвероногих на земле. Поэтому перед появлением на-
ших братьев у тартар двое из уже названных людей (отец и сын), явившись ко дво-
ру императора тартар, спросили: «По какой причине вы пытаетесь беспокоить нас
войнами? Разве мы не превосходим вас в метании стрел и скорости бега?». И когда
самый быстрый конь был поставлен бежать с ними [наперегонки] на виду у всех,
согласно ранее сказанному, они [тартары] пустили коня мчаться быстрым бегом.
А эти [люди] удивительным образом начали быстро вращаться, подобно колесу,
и внезапно настигли коня. Наконец, обратясь спиной к коню и тартарам, они побе-
жали в свою землю. Тартары, увидев это, больше не захотели к ним вторгаться.
А зовутся они унипедами (одноногими) (НТ, § 22).
В «Истории Тартар» сюжет об одноногих завершает легендарную эпопею
о Чингис-хане. И как справедливо отметил Даффина, помещение этого эпизода
в контекст легендарных экспедиций Чингис-хана более уместно, нежели отне-
сение его к военным кампаниям хана Угедея.
Итак, в легендарной географии Азии существует земля асимметричных лю-
дей и одна из трех монгольских армий, посланных Чингис-ханом на завоевание
мира, достигает этой земли. Столкновения между противниками не происходит,
потому что унипеды обладают двумя важными преимуществами перед монголь-
скими всадниками — последние не могут сравниться с ними в скорости пере-
движения и метании стрел. В ответ на монгольское вторжение унипеды присы-
лают ко двору императора двух своих послов, которые вызывают соперников на
поединок и выигрывают его. Вымышленный характер этой истории сомнений не
вызывает.
Перед нами стоят две задачи: первая — выяснить литературный источник,
откуда автор романа заимствовал образ асимметричных людей, и вторая —
с какой целью этот сюжет вводится в повествование о Чингис-хане. Представ-
ления об асимметричных существах являются универсальными, в частности, они
зафиксированы как в тюрко-монгольской, китайской, так и в индоевропейской
традициях. В античной и связанной с ней раннесредневековой западной литера-
туре образ одноногих не отличается воинственностью, они не метают стрел
и вообще ни с кем не соперничают, хотя и характеризуются удивительной под-
вижностью. Таковы скиаподы Исидора Севильского. Поздние этнографические
и эпические материалы из Северной Азии (зафиксированные в XIX в.) дают яр-
кий ряд асимметричных персонажей — воинственных обитателей нижнего мира,
466
Часть II. Зеркальное отражение мифа
стремящихся во что бы то ни стало поразить странствующего героя. Нам же,
в первую очередь, надо разобраться с причиной расхождений в латинских пере-
водах: в версии брата Иоанна асимметричные названы циклопедами, а в «Ис-
тории Тартар» — унипедами.
§ 8.2. Унипеды или скиаподы?
В одном из списков «Книги о Тартарах» брата Иоанна, а именно в рукопи-
си W, на полях появляется приписка: Cyclopedes («Циклопеды»)526. Ссылка на
Исидора Севильского впервые появляется в редакции S: appellat ciclopedes527.
Скорее всего, идея сослаться на Исидора возникла в результате каких-то кон-
тактов брата Иоанна уже в Европе, т. е., иначе говоря, была кем-то ему под-
сказана. Однако ссылка неточна и, вероятно, сделана по памяти: у Исидора нет
слова ciclopedes ‘круглоногие’. Вместе с тем не вызывает сомнений, что брат
Иоанн (или его «консультант») имел в виду следующее место из Исидора: «на-
род скиаподов <...>, [имеющий] только одну ногу каждый и удивительную
скорость [передвижения]» {Исидор Севильский. Этимологии. XI. 3. 23).
Слово sciapodes ‘тененогие’ взято из классической греческой литературы
(встречается уже у Алкмана). Речь идет о баснословном народе, живущем
в самой жаркой части Ливии и имеющем столь большие ступни, что они могут
прикрываться ими от солнца, как зонтиками, ложась на спину. Исследователи
справедливо полагают, что Исидор контаминировал легендарные сведения
о скиаподах и окиподах (‘быстроногих’)528. Сведения о живущих в Индии оки-
подах, которые бегают быстрее лошадей, восходят к Мегасфену (Страбон.
II. 1. 9, XV. 1. 57), причем резонно предполагается, что Мегасфен грецизиро-
вал санскритское ukupada, означающее, однако, не ‘быстроногий’, а ‘одноногий’,
т. е. именно то, что по смыслу требовалось бы брату Иоанну (у Бенедикта цик-
лопеды называются как раз unipedes ‘одноногие’). На карте Беата из Осмы
(1203 г.) скиапод помещен за огненным поясом, отделяющим Ливию от земли
529
монстров .
§ 8.3. Асимметричные существа
В первоначальном тексте «Романа о Чингис-хане» название «циклопеды»
(равно как и «унипеды») отсутствовало, и как именовались в авторском вари-
анте эти удивительные персонажи, мы не знаем. Однако это не имеет особого
значения, поскольку представления об асимметричных существах носили уни-
версальный характер. В то же время исследования, посвященные циклопедам
и унипедам530, проливают свет на историю этих мифологических персонажей.
Следует констатировать, что на сегодняшний день не выяснено, какой кон-
кретный литературный источник послужил прототипом нашего сюжета. Поэтому
§ 8. Унипеды (циклопеды)
467
в дальнейшем исследовании присутствует некая неопределенность, а сопостави-
тельный анализ ключевых элементов будет проведен в самых общих чертах.
Я полагаю, что автор романа опирался на какой-то восточный текст, в котором
фигурировали одноногие и однорукие существа, способные быстро перемещать-
ся и метать стрелы.
Ближайшей аналогией являются сведения из арабской космографии XIII в.
Закарийа ал-Казвини, где сообщается о племени наснасов: каждый из них име-
ет половину головы, одну руку и одну ногу, и похож на человека, разделенного
на две части; они скачут большими прыжками с огромной скоростью531.
В компиляции ал-Бакуви (XV в.), которая представляет собой сокращен-
ную редакцию труда ал-Казвини, мифические наснасы выглядят следующим
образом: «наснас — это животное с половиной тела как у человека» {ал-Баку-
ви. I. 4). В другом пассаже сообщается о мертвом городе на аравийском побе-
режье: «Когда джинны стали творить зло, возгордились и не воздали должное
Аллаху всевышнему за его милости, Аллах всевышний изменил их природу,
превратив их в наснас: у каждого из них лишь половина лица, один глаз, одна
рука и одна нога. И ушли они [из города], пасясь в лесистых зарослях на берегу
моря, как пасется скот, губя посевы. Жители этой страны охотятся на них с со-
баками» {ал-Бакуви. 1.12).
Согласно же персидской космографии XIII в., существа, именуемые наснас,
выглядели иначе {Чудеса мира. 4; 31; см. § 5.3). Мутаххар ал-Макдиси, автор
«Книги творения и истории» (966), полагает, что «один из видов наснасов на-
ходится в местности Памир, а это плоскогорье между Кашмиром, Тибетом,
Вахханом и Китаем. Они дикие, звероподобные люди. Все их тело покрыто во-
лосами, кроме лица. Они прыгают как газели. Многие жители Ваххана расска-
зывали мне, что они охотились на наснасов и ели их мясо»532. Поэтому вопрос
о происхождении в персидской литературе сведений об асимметричных сущест-
вах остается открытым. Возможно, это отражение тюркских представлений
о демонических существах нижнего мира. Такова, например, «половиннотелая»
ведьма алмас533. Характерной чертой ведьмы данного типа является ее повы-
шенная подвижность, чем она отличается от демонической старухи с длинными
534
грудями .
Типологической параллелью к нашему сюжету является эпизод, включен-
ный в «Сагу об Эйрике Рыжем». На побережье Винланда норманы увидели
одноногого человека, который передвигался скачками. Одноногий выпустил
стрелу и ранил Торвальда, сына Эйрика Рыжего, и затем как вихрь умчался по
бездорожью. Норманы посчитали, что они попали в Страну Одноножек, и ре-
шили больше не подвергать себя опасности535. Эти легендарные сведения соот-
носятся исследователями с самодийскими мифами об одноногих и одноруких
духах. Касаясь персонажей самодийской мифологии, Ю. В. Симченко пишет:
468
Часть II. Зеркальное отражение мифа
«У азиатских ненцев, в частности, имеются мифы о нгаэтаре, вайнга, у энцев
о сихео, у нганасан о сиге и баруси — сверхъестественных существах с одной
рукой и одной ногой, выступающих в мифах то как людоеды, то как духи, не
причиняющие людям вреда»536. Нганасаны относят баруси к строго определен-
“ 537
нои категории одноглазых, одноруких и одноногих существ .
Особый интерес представляет вопрос о восприятии средневековыми евро-
пейскими интеллектуалами сюжетов и образов восточной мифологии. Обратим
внимание, что в обеих версиях францисканцев в описании внешнего облика
монстров подчеркивается, что они одноногие и однорукие, тогда как о скиапо-
дах Исидора и окиподах Мегасфена определенно известно лишь, что они одно-
ноги. Для поиска исходного мотива у нас есть два пути. Либо, выделив функ-
циональные характеристики (необычная скорость передвижения диких обитате-
лей пустынь), признать влияние восточных Александрий, либо же привлекая
для сравнения более поздние материалы якутской мифологии, где описаны од-
ноногие и однорукие обитатели нижнего мира, с которыми вступает в поединок
герой преданий, признать влияние азиатских мифов. Но предварительно рас-
смотрим древнеиндийские свидетельства.
§ 8.4. Мифические послы
В Махабхарате есть эпизод о дани, которую принесли царю Юдхиштхире
саки, тохары и мифические племена. Среди мифических дароносцев фигуриру-
ют люди об одной ноге и люди с одним глазом на лбу. Их приношение — свер-
кающее золото. Оба признака (одни глаз, одна нога) указывают на асиммет-
ричность этих персонажей и их связь с нижним миром, н особый интерес
ситуации придает золото, которым они владеют.
Глава 47-я. Дурьиодхана сказал: «Слушай теперь о наиболее ценном богатстве, ко-
торое я видел у пандавов, о потомок Бхараты, и которое было доставлено храните-
лями земли одним за другим. <...> Царь Камбоджи3 дал [такое] богатство: одеяла
из овечьей и кошачей шерсти, отороченные золотом, и отличные, превосходные
шкуры. <...> Сто тысяч рабынь, обитательниц [страны] Карпасика6, приятно-смуг-
лых, тонких в талии, длинноволосых, увешанных золотыми украшениями, а также
шкуры антилоп из породы Ранку, весьма дорогих даже для брахманов, и коней,
происходящих из страны гандхарвовс, вместе со всей данью, о великий царь, доста-
вили туда [правители] шудр, живущие [в стране] Бхарукаччха. <...> Я видел там
Kamboja — название древней страны, которая была расположена на месте нынешнего Афга-
нистана или же северной части его.
Karpaslka букв, ‘изобилующая хлопком’.
Gandharva — в индийской мифологии разновидность добрых полубогов, почитающихся не-
бесными музыкантами.
§ 8. Унипеды (циклопеды)
469
[людей] с двумя и тремя глазами и с [одним] глазом на лбу, пришедших из различ-
ных стран, [людей], носящих тюрбаны, не имеющих определенного места жительст-
ва, карликов и людоедов и [людей] об одной ноге, которые принесли царю [Юд-
хиштхире] в ваде дани много сверкающего золота и были удерживаемы у ворот.
Люди об одной ноге даровали ему диких коней цвета кошенили н цвета попугая,
быстрых как мысль, а также напоминающих сияние радуги и подобных вечернему
облаку, пегих, стремительных, как мысль, а также [дали много] бесценного золота.
Я не [в состоянии] перечислить различных чинов, хунов, шаков, удров, а также лю-
дей, живущих в горах и из рода Вришни, харахунов и черных обитателей Хималая,
которые пришли туда с многочисленными дарами и были удерживаемы у ворот.
Они доставили тому [царю] в виде даров десять тысяч ослов, различных видом,
с черной гривой, крупным телом, способных пройти [в день] сто [йоджан], хорошо
обученных и известных во всех странах» (Махабхарата. Книга вторая, Сабхапар-
ва, с. 95—96).
§ 8.5. Поединок асимметричных людей с монголами
Займемся вопросом о семантике феномена столкновения между мифически-
ми персонажами и монголами. В версии брата Бенедикта имеются любопытные
подробности: два унипеда появляются при дворе императора тартар, бросают
вызов и выигрывают спор. Что означает этот эпизод в контексте легендарных
приключений Чингис-хана? Обычно монголы сталкиваются с монстрами и за-
гадочными природными явлениями во время походов к пределам мира, а в этом
случае обитатели пустыни (существа иного мира) объявляются при дворе импе-
ратора, в самом центре монгольского социума. Скорее всего, подобное вторже-
ние сигнализирует о разрыве божественных границ (преграды нарушены пред-
шествующими походами монголов).
Появление мифических персонажей в сакральном центре империи означает
наступление сил хаоса (внешних и внутренних границ больше не существует,
либо они меняются местами). Каждое из трех войск Чингис-хана стремилось
покорить запретные пространства, в результате — легендарная империя не
имеет границ. Вернее сказать, эти границы расширились настолько, что внеш-
ние, враждебные миры оказались внутри империи. Именно поэтому возникает
парадоксальная ситуация, когда ко двору в качестве послов являются унипеды
с резонным вопросом: «По какой причине вы пытаетесь беспокоить нас война-
ми. Разве мы не превосходим вас в метании стрел и скорости бега?» Интерес-
но, что достоинства унипедов, которыми они явно превосходят монголов (мета-
ние стрел и скорость движения), являются не чем иным, как прославленными
качествами монгольской конницы. Автор романа верен приему литературной
инверсии. То, чем в реальности обладают монголы, переносится на их легендар-
ных противников. Поединок с унипедами не приносит монголам успеха, и они
вынуждены впредь отказаться от вторжений в запретную область. Конструкция
470
Часть И. Зеркальное отражение мифа
мифической империи Чингис-хана не выдерживает собственной тяжести, а по-
явление монстров есть божественный знак того, что она должна в скором вре-
мени вернуться к своим прежним границам. Как уже не раз отмечалось, дико-
винные народы, обитающие у крайних пределов царства пресвитера Иоанна,
символизируют обширность его владений, достичь границ которых невозможно.
Однако ни сам царь Великой Индии, ни фантастические существа его царства
не стремятся к взаимной встрече.
В одном из первых памятников монгольской письменности — «Чингисовом
камне», хранящемся в Эрмитаже, говорится о состязаниях в стрельбе из лука
как о развлечении знати. «Когда Чингис-хан, по возвращении с захвата власти
сартагулов, всех нойонов народа Монгол поставил на состязание в стрельбе, то
Исунхэ на триста тридцать пять маховых сажень расстояния [прицела] выстре-
лил из лука»538.
Не исключено, что соревнование монголов с унипедами в искусстве метания
стрел пародирует дворцовые праздники времени правления хана Угедея. Как
известно, двор этого хана ежегодно совершал сезонные перекочевки. Весной
Угедей-хан направлялся в окрестности Каракорума. Согласно Рашид ад-дину,
«все надевали одинакового цвета одежду и шли оттуда в Карши, а впереди вы-
ступали юные жонглеры. В Карши он развлекался в течение месяца и, раскрыв
двери казнохранилища, оделял знатных людей и простой народ своей всеобъем-
лющей милостью. Каждый вечер он устраивал состязания лучников, арбалетчи-
ков и борцов и одарял того, кто достигал превосходства» (Рашид ад-дин.
Т. II. С. 41). Известен случай, трагически закончившийся для Угедей-хана.
Его советник, Елюй Чу-цай, «высчитав на „числах великой единицы", доло-
жил, что [тому] не следует выезжать на охоту. [Но] все из свиты императора
сказали: „Если не поскакать на коне и не пострелять из лука, то [больше] нечем
и развлечься!". [Его величество] преставился после пяти дней охоты» (Сун
Цзы-чжень, с. 85). Эти же два развлечения — поскакать на коне и постре-
лять из лука — представлены и в соревновании монголов с асимметричными
людьми.
Остановимся подробнее на мотивах, связанных с архаическими представле-
ниями о разного рода рубежных состояниях и формах, где в центре внимания
оказывается феномен столкновения противоположных явлений. Дуализм миро-
устройства имел всеобщий характер. И если временная граница противопостав-
ляла мифическое время повседневности, то пространственная граница разделяла
не столько области мира, сколько разные его стороны: зримую и невидимую.
Так, монстры существуют иа границах царства пресвитера Иоанна, и увидеть
их никто не может; Марко Поло описывает собакоголовых людей и птицу рухх,
охотящуюся на слонов, когда речь заходит о землях, лежащих вне империи Ху-
билая (Марко Поло, с. 201~203). Согласно сведениям ал-Бируни, эта птица
§ 8. Унипеды (ииклопеды)
471
«живет за морем в необитаемых пустынях Китая и страны зинджей» (ал-Биру-
ни. Минералогия, с, 195—197). Между «своим» миром и «чужим» пролегает
рубеж, пограничная область: бескрайнее море, непреодолимые пустыни и горы.
Полет Синдбада-морехода на птице рухх означает возвращение из мира мерт-
вых. Переход границ связан с переменой состояния героя, однако в романе
смертельный удар грома настигает Чингис-хана не в момент пересечения границ
и путешествий по чужим мирам, а лишь по возвращении в свою землю. В этом
плане вторжение унипедов в человеческое пространство является не столько
зеркальным отражением походов Чингис-хана в иные пространства, сколько
придает самой империи маргинальный характер. И империя, и ее центр обрета-
ют черты иного мира. Перед нами не традиционный мифопоэтический сюжет,
а построенная на его основе авторская концепция отрицания символов империи,
чьи границы перешли земные пределы. Видимо, неслучайно роман завершает-
ся появлением в пределах культурного горизонта империи асимметричных су-
ществ.
Касаясь темы мифологической неполноты формы и асимметрии, С. Ю. Не-
клюдов пишет: «Маргинальные признаки, всегда присущие потустороннему,
как бы приоткрывают завесу „наполовину", с одного бока, способствуя возник-
новению асимметрически неполных форм, например, пол-луны в подземном
мире тунгусской мифологии. Отсюда становятся понятны и представления, со-
гласно которым за пределами „этого" мира обитают одноногие или однорукие
существа»539. Таковы, например, представления древних китайцев о стране
оборотней с человеческими лицами, туловищами животных, с одной ногой и од-
ной рукой на крайнем западе и Царстве Одноруких за западными морями:
«У люден [в нем] по одной руке, одному глазу и одной ноздре. [Там] водятся жел-
тые лошади, полосатые как тигры, с одним глазом и одной передней ногой. Царство
Цигун лежит к северу от него. В нем у людей по одной руке и по три глаза. [Там]
то свет, то тьма. Ездят на полосатых лошадях» (Каталог гор и морей, с. 125).
«Царство Мягкотелых (Жоули) находится к востоку от [царства] Одноглазых.
Там у людей одна рука и одна нога вывернуты, коленка искривлена, ступня вывер-
нута наверх. Еще говорят: в царстве Люли ноги у людей повернуты [ступнями] на-
зад, [словно] сломаны» (Каталог гор и морей, с. 128).
Мотив асимметрии демонических в своей основе персонажей имел широкое
распространение. Происхождение формулы («пять цветных и четыре чуждых
народа») автор сочинения «Течение Ганга» Гомбоджаб (1723—1735; заведую-
щий тибетской школой в Пекине) объясняет тем, что нойон Алтай, следуя на-
ставлениям Чингиса, одним народам «присвоил цвета», а другие народы «сделал
чуждыми». Указанная формула встречается в более ранних сочинениях «Цаган
тухэ» («Белая история») и анонимной «Алтай тобчи» («Золотой свод»), где
она осталась нераскрытой, что было отмечено Н. П. Шастиной540. Перечисление
472
Часть II. Зеркальное отражение мифа
«четырех чуждых народов» в «Ганга-йин урусхал» выглядит следующим обра-
зом: «<...> одноногий народ Дзуд [?], народ дев, народ с [одним] глазом на
груди, народ с песьими головами [«песьеглавцы»] — эти четверо называются
чуждыми [народами]»541.
Интересно, что три из этих четырех народов представлены в романе. Не
исключено, что именно загадочный одноногий народ Дзуд является прототипом
одноногих и одноруких существ, выступающих в поединке с монголами.
Привлечение для дальнейшего анализа образов якутской мифологии (не-
смотря на то обстоятельство, что устные предания якутов были записаны толь-
ко в середине XIX в.) оправдывается следующим соображением: в одном из
якутских преданий сохранилась архаическая версия легенды представленной как
в «Огуз-наме», так и в «Романе о Чингис-хане» (см. § 4.7). Эти материалы
хорошо известны этнографам, изучающим культуру народов Сибири и Дальне-
го Востока, но кажется, никогда не привлекались для сравнения с сюжетами из
донесений западных дипломатов, совершивших путешествия в Центральную
Азию в ХШ в. Древность якутских материалов об асимметричных существах
подтверждается существованием одноглазых, одноруких и одноногих медиых
фигурок у тюркских племен542. У башкир зафиксированы представления об од-
ноглазых и одноногих лесных духах шурэлэ (ярымтык)543.
Герой олонхо по имени Ку лун Куллустур спускается в нижний мир к вла-
дыке закоптелолицых, с лицом, на три пальца покрытым смертным тлением,
к сильнейшей из незримых, к Ытык-Холур шаманке. В ее облике есть приме-
чательная деталь — единственная нога («ровно б пест, выросла одна-одине-
шенька нога»)544. В представлениях якутов существа нижнего мира подчеркну-
то асимметричны. С одним из них сталкивается герой Сюнг-Джасын. «Это
была демонская девка, одноногая, однорукая, одноглазая. <"...> Имя ее: Быст-
рый пах, Иноходец колено, Бегун-сустав, Проворные подмышки, Рвется-рвет-
ся наставляется, Трескается-трескается сходится, Ножницы задок, Узкие пле-
чи, Дымокур хвост, Пламя-дыхание, демонская, с вертлявой шеей, белокурая
девка»; передвигаясь, она скачет вприпрыжку545.
В стране с железной травой и железными деревьями живет одноногий и од-
норукий великан («в паху об одной, пест ровно, ноге, на груди, по самой серед-
ке, об одной саженной руке, на лбу его как раз посредине <...> один-одинеше-
нек глаз»)546. Герой другого предания по имени Эр Соготок достиг «мутной,
как уха, страны, где ровно б заячий желудок, выщербленное солнце, где все на-
выворот, все опрокинуто и ночь стоит непроглядная». Он выигрывает поединок
547
с одноногим и одноруким великаном, которого родственники держат на цепи .
По ту сторону огненного моря, в каменной стране Эр Соготок, встречает еще
одного соперника: «Он был об одной черной ноге, что столбом росла из паха.
Громадная вороватая рука росла из грудной кости. Был у него один только
§ 8 Унипеды (циклопеды)
473
глаз, как раз посреди лба, такой, как вымерзшее озеро. Переносье у него было
громадное, как спинная кость худого быка. Окладистая седая борода похожа
была на старинный нагрудник из медвежьей шкуры» и одет он был в железную
куртку-кафтан и железную обувь"148.
Отметим немаловажное обстоятельство: представленные эпические мате-
риалы якутской мифологии свидетельствуют об асимметрии существ иного
мира. Тогда как в средневековых сочинениях описываются встречи с этими
персонажами в пределах «среднего» мира, хотя и на самых отдаленных его гра-
ницах. Одноногие названы людьми, и с ними даже возможен диалог. Известно,
что перемещение по горизонтали одновременно могло означать и перемещение
по вертикали, т. е. по мере удаления от того или иного сакрального центра ге-
рой, в конце концов, мог попасть в нижний мир, но в данном случае важна ли-
тературная традиция, в рамках которой описывались встречи с теми или иными
странными существами вне контекста потустороннего мира.
§ 8.6. Итог
Представления об асимметричных существах носили универсальный харак-
тер. Зона обитания этих существ была расположена вне человеческого мира.
Вследствие своей потусторонней природы они обладали возможностями, пре-
восходящими человеческие. Однако тот или иной эпический герой, сталкиваясь
с ними, находит способ выиграть поединок. Автор романа, используя этот сю-
жет, прибегает к инверсии. Он переносит достоинства монгольской конницы на
одноногих и одноруких, вследствии чего и победа в соревновании остается за
мифическими существами.
§ 9. Охотники на слонов
§ 9.1. Сюжет. Постановка проблемы
Сюжет о монгольских походах против диких людей без связок в голенях
имеется только в донесении брата Иоанна; в книге брата Ц. де Бридиа эти све-
дения, видимо, опущены. События относятся ко времени правления хана Угедея
и разворачиваются в одной из подвластных монголам областей, за границами
освоенного пространства, поскольку речь идет о большой пустыне.
А в земле вышеназванных кара-китаев Оккодай-хан, сын Чингис-хана, после того
как он был поставлен императором, построил город, который он назвал Эмиль.
К югу от него находится некая большая пустыня, в которой, как утверждают с пол-
ной достоверностью, обитают днкие люди. Друг с другом они никак не разговари-
вают и не имеют связок в голенях. И при падении самостоятельно встать совершен-
но не могут; но у них имеется достаточно рассудительности для того, чтобы делать
войлочные подстилки из верблюжьей шерсти, в которые онн одеваются, а также за-
щищаются ими от ветра. В случае если тартары идут против иих и ранят их стрела-
ми, то они кладут на раны травы и спасаются от них быстрым бегством (LT, V. 6).
На первый взгляд кажется, что речь идет об одной из множества легенд,
которые мог услышать путешественник, странствующий по пустыням Цен-
тральной Азии. Об этом недвусмысленно говорит реальный ландшафт; великая
пустыня к югу от города Эмиль в земле кара-китаев. Это пустыня Джунгарии
к северу от Тяиь-Шаня. О диких бессловесных людях из этой местности из-
вестно и армянскому царю Хетуму. Необычные существа, обитающие в восточ-
ных пустынях, занимают воображение многих средневековых авторов. Ниже
мы рассмотрим несколько историй, рассказанных путешественниками ХШ в.
У нас имеются основания признать за сведениями, записанными братом
Иоанном, исключительно литературное происхождение. Все дело в отличитель-
ной особенности диких обитателей пустыни — негнущихся ногах, а также зна-
нии ими трав, помогающих при ранениях стрелами. Единственный близкий
пример (персонаж из мифологии племен Гиндукуша — пери, у которых ноги
в коленях лишены суставов), скорее всего, является случайным совпадени-
549
ем с нашим сюжетом .
В целом разбираемый параграф пятой главы «Киигн о Тартарах» носит ха-
рактер вставки, разрывающей повествование о Чингис-хане (см. перевод пятой
§ 9. Охотники на слонов
475
главы). Рассказав о победе монголов над кара-китаями, брат Иоанн упоминает
город Эмиль, и далее, ссылаясь на «достоверного» собеседника, описывает пус-
тыню и диких людей. Как правило, брат Иоанн ссылается на достоверность ус-
лышанных сведений в тех случаях, когда использует по своему усмотрению
фрагменты «Романа о Чингис-хане». Таков, на мой взгляд, и сюжет о диких
немых людях из южной пустыни.
Поиск параллельных литературных известий приведет нас к неожиданным
результатам. Поскольку сюжет о людях на негнущихся ногах вызывает в памя-
ти легенду о слонах с негнущимися ногами, которые, упав, встать самостоятель-
но уже не могут, то большинство исследователей признает косвенное влияние
александрийского «Физиолога». Однако «Физиологом», в котором содержит-
ся рассказ о слоне, тема не исчерпывается550. Как показано мной в специальном
исследовании, сведения «Физиолога» опираются на описание индийской охоты
на слонов в изложении Страбона (Страбон. XV.1.42) и на сообщение Диодо-
ра о магических приемах охоты на африканских слонов (Диодор Сицилийский.
III. 26—27)551. Следовательно, в мировую литературу образ слона на твердых
ногах мог попасть и помимо «Физиолога». В частности, в книге о животных
Тимофея из Газы (V в.), не связанной с христианской традицией, говорится:
«Слон не имеет [суставов в] коленях. <...> Поющие женщины очаровывают
его и возглавляют охоту таким же способом, как дева выводит [единоро-
га]. Слоны ловились среди пустошей [с помощью] ловушек и в ямах» (Тимо-
фей из Газы. О животных. 25.1—5).
Легенда об охоте на слона с негнущимися ногами была известна авторам
арабских книг о чудесах мира; в частности, ее излагают Наджиб Хамадани
(XII в.) и Закарийа ал-Казвини (XIII в.). В Индии, куда «Физиолог» перено-
сит действие легенды, слон был домашним животным, окруженным священным
ореолом. Индусы не могли приписать слону отсутствие суставов в коленях,
к тому же убивать слонов в Индии было запрещено. Так, согласно ал-Бируни,
в Индии «разрешается убивать овец, коз, газелей, зайцев, носорогов ганда,
буйволов, рыб, водяных и сухопутных птиц, таких, как воробьи, вяхири, тетере-
ва, голуби, павлины, и прочих животных, которые не вызывают отвращения
у человека или не вредны ему. То, запрет чего признается всеми, — это уби-
вать коров, лошадей, мулов, ослов, верблюдов, слонов, домашнюю птицу, во-
рон, попугаев и соловьев» (ал-Бируни. Индия, с. 467).
Если слон не представлял загадки для арабских и персидских авторов, то
о носорогах передавались самые невероятные слухи (вплоть до времени Марко
Поло). За исходную легенду Б. Лауфер предлагает принять китайский рассказ
эпохи Тан об охоте на носорога с негнущимися ногами. Действие разворачива-
ется в одной из стран Индо-Китая. В таком случае остается загадкой, каким
476
Часть II Зеркальное отражение мифа
образом мифическая особенность носорогов — негнущиеся ноги — была пере-
несена на слонов. Ниже мы вернемся к теории Лауфера.
Важна также литературная традиция, разрабатывающая тему охоты на аф-
риканских слонов с применением ядов и противоядий. Сведения арабских писа-
телей интересны в двух отношениях. Во-первых, они дают импульс мифологи-
ческому сюжету об африканских охотниках, владеющих секретом яда. Яд мгно-
венно убивает жертву, а если охотник случайно ранит себя кончиком ядовитой
стрелы, то использует в качестве противоядия какую-то траву и тем самым спа-
сает себя от смерти. В нашем сюжете дикие люди также прикладывают траву
на раны от монгольских стрел.
В арабской литературе о чудесах мира имеются истории о «единорогах»
и «носорогах», которых, как и слонов, убивают ядом. Об охотниках, вооружен-
ных отравленными стрелами и выслеживающих булгарского «носорога», рас-
сказывает Ибн Фадлан. Булгары идут на риск для того, чтобы завладеть рогом
животного, из которого делают царские чаши. По другим источникам известно,
что сосудам из рогов приписывалось свойство обезвреживать яды. Тема охоты
включает в себя мифологию противоядий, что находит отражение в восточных
космографиях.
Таким образом, существовали представления о двух принципиально разных
способах поимки крупного и опасного животного: если считалось, что у зверя
твердые ноги, тогда для него устраивали ловушку, либо же зверя убивали ядом.
В нашем случае и слон, и носорог в равной степени могут претендовать на роль
жертвы. Интересно другое: в легендарных сюжетах, как правило, не возникает
удвоения одного и того же элемента; если жертву можно убить ядом, то нет не-
обходимости придумывать мифические ловушки. В нашем сюжете происходит
наложение двух способов охоты: жертву на негнущихся ногах пытаются убить
с помощью стрел. Следовательно, искомая первоначальная версия также долж-
на быть построена на пересечении двух способов охоты.
Поскольку в «Физиологе» говорится только о хитрости с подпиленным де-
ревом, к которому слон должен прислониться, чтобы упасть, и нет речи о стре-
лах, то мнение о решающей роли этого источника утрачивает свою силу. Юлий
Цезарь описывает охоту на мифического лося с негнущимися ногами; обитает
этот зверь в землях германцев (см.: Юлий Цезарь. Галльская война. VI. 27).
Подобного же зверя Плиний называет ахаия. У ахаии не сгибаются ноги в ко-
ленях, а верхняя губа настолько велика, что подворачивается при движении
вперед; водится ахаия в Скандинавии {Плиний. VIII. 39). Все эти животные
ловятся с помощью подпиленного дерева. Мы можем отвергнуть влияние све-
дений Юлия Цезаря и Плиния по той же самой причине, по которой отвергли
влияние «Физиолога».
§ 9. Охотники на слонов
477
Как произошла встреча и слияние двух исходных мотивов (охоты на слона
с помощью стрел и охоты на носорога, у которого не гнутся ноги), сказать
трудно, но ясен конечный результат. Мифология охоты, зафиксированная на-
блюдателями из иных культурных традиций, порождает странную фигуру: охот-
ник, вооруженный ядовитыми стрелами, и его жертва — слон (носорог) на не-
гнущихся ногах, сливаются в единый образ. Так появляется бессловесное суще-
ство без суставов в ногах, владеющее секретом ядовитых стрел. Очевидно, что
подобный персонаж не мог возникнуть в охотничьих культурах. Такая фигура
могла появиться только в результате литературных комбинаций. Я даже скло-
няюсь к мысли, что она изобретена автором романа.
На мой взгляд, картина нападений монголов на диких людей с негнущимися
ногами является вторичным использованием темы «охоты» на слонов, причем
«охоты», неудачной для монгольских лучников. Их жертвы, будучи раненны-
ми, все же стремительно убегают. Совмещение в одном сюжете монгольских
стрелков и диких бессловесных людей, наряду с переносом действия в южную
пустыню, несомненно, связано с авторским замыслом. Вероятно, автор романа
имел какие-то важные основания для выбора реальной пустыни в качестве ми-
фологического ландшафта и «внешней рамки», в котором разворачивается ос-
новное действие «охоты». Из мировых космографических сюжетов автор рома-
на с особым пристрастием выбирает те, где представлены столкновения или
поединки. Такова в общих чертах скрытая картина замысла. Ее отдельные
фрагменты нуждаются в уточнении и обосновании. Особый интерес исследова-
нию придает отсутствие «первичного» текста и обилие «вторичных» текстов,
где речь идет об охоте на различных животных.
Рассказ о существах, не имеющих связок в голенях, один из самых занима-
тельных примеров мифологического конструирования сюжетов в «Романе
о Чингис-хане». Требуется проследить, каким образом описание охоты на но-
сорогов соединилось с описанием охоты на слонов и породило гибридную фигу-
ру человека-животного. Предварительно отметим «функциональные характери-
стики» этих персонажей:
1) они лишены человеческой речи, что является признаком животных;
2) упав, дикие люди встать уже не могут, потому что у них нет связок в голе-
нях;
3) если их ранят стрелами, они прикладывают на рану траву и убегают;
4) они настолько разумны, что делают войлоки и ставят их как заслон против
ветра.
Сам факт нападения монголов на диких обитателей пустыни выглядит до-
вольно-таки странно: за исключением этого случая и битвы с воинами-псами
(причем инициатива натиска была за псами), монголы нигде не сражаются с су-
ществами чудовищного вида. В версии брата Бенедикта даже поясняется, что
478
Часть II. Зеркальное отражение мифа
монголы «испытывают сильное отвращение ко всему чудовищному»; быченогих
людей, например, они презрели (НТ, § 21). Почему же в таком случае они на-
падают на диких людей, не отличающихся особой воинственностью? Тема «ми-
фической войны», как будет показано ниже (§ 9.6), задается известным миро-
вым сюжетом о поединке охотника и слона (носорога).
Сведения брата Иоанна о существах без связок в голенях были предметом
исследований ряда ученых, однако ни одна из выдвинутых ими гипотез не полу-
чила окончательного и ясного обоснования. Причина в том, что разрозненному
анализу подверглись три из четырех выделеинных нами «функциональных ха-
рактеристик». Б. Лауфер рассмотрел только одну особенность, а именно лите-
ратурную историю о существах с бессуставными ногами. П. Пелльо указал на
китайские истоки эпизода, где говорится об использовании дикими людьми вой-
лока для защиты от ветра — это «большой ветер», о котором сообщает и брат
Вильгельм де Рубрук. Дж. Э. Бойл в свою очередь привел важные параллели,
касающиеся внешнего оформления легенды. Материалы, привлекаемые Бой-
лом, близки к нашему сюжету в географическом плане и лишь частично в со-
держательном, хотя Бойл думает иначе. Тема «мифической войны» осталась
без внимания этих и других исследователей. Так, Ф. Шмидер в своем коммен-
тарии ограничилась пояснением выражения silvestres homines, которое в воспри-
ятии средневековых европейских авторов означало диких людей, живших вне
общества552.
В заключение приведу комментарий И. П. Шастиной, как типичный обра-
зец антинаучного решения проблемы: «Воображение кочевников населяло пус-
тыню фантастическими обитателями, в существование которых Плано Карпини
мог легко поверить, так как средневековые географы распространяли немало ле-
генд о существовании людей с глазами в груди, с одной ногой и т. д. В глухих
углах Монголии и до наших дней бытовала легенда о людях, обитающих в пус-
тыне, в песках, так называемых Хун-Хорохой. Основой этой легенды служат
рассказы о песчаном удаве, живущем среди песков. Одну из таких легенд, бы-
товавших в ХШ в., и повторяет Плано Карпини»555.
Я не пониманию, что общего между песчаными удавами и дикими людьми
с несбигающимися ногами. Но предположим, что Н. П. Шастина права и во
всем виноваты средневековые географы, распространявшие сомнительные ле-
генды, а брат Иоанн, вследствие своей наивности, их жертва. Все равно остает-
ся вопрос: что означают походы монголов против диковинных обитателей пус-
тыни? К тому же, надо полагать, географы жили и творили в Европе, а брат
Иоанн записал эту историю в Центральной Азии. С кочевниками, пусть даже
с очень богатым воображением, брат Иоанн определенно не общался, потому
что не знал монгольского языка. И наконец, кочевники, рассказывающие за-
падному послу странные истории о неудачах монголов, мне кажутся более
§ 9. Охотники на слонов
479
фантастическими существами, чем дикие люди, стремительно бегающие на не-
гнущихся ногах.
Бросающийся в глаза космографический характер эпизода обретает ясность
лишь с учетом имперской составляющей сюжета: на подвластной монголам тер-
ритории живет странное племя, справиться с которым они не могут. Иными
словами, в имперский порядок по воле автора романа внесен элемент хаоса.
Проверим эту гипотезу и заодно попробуем выяснить происхождение легенды.
§ 9.2. Загадка Хетума
В 1254—1255 гг. царь Малой Армении Хетум совершил путешествие в Цен-
тральную Азию, в ставку Менгу-хана. Маршруты царя Хетума и францискан-
ской миссии 1245 г. по землям найманов, кара-китаев и собственно Монголии,
должны были совпадать. В пути Хетум слышит легенду о бессловесных суще-
ства, обитающих в стране песков. Армянский историк Киракос Гандзакеци за-
писал рассказ Хетума:
[Царь] выехал от ннх [из ставки Менгу-хана] и на тридцатый день прибыл
в Гумсгур554, [оттуда] он поехал в Перпалеха, [затем] в Пешпалехь и в страну пес-
ковс, где обитали дикари: голые, волосы у них росли лишь на голове; груди у жен-
щин чрезвычайно велики и длинны. Люди эти были бессловесны. Водились там ди-
кие лошади желтой и черной масти, белые и черные мулы, крупнее лошади и осла,
и дикие двугорбые верблюды {Киракос Гандзакеци. 58).
Вполне понятно стремление исследователей сопоставить известия Хетума
и брата Иоанна. Однако то и другое сообщение перекликаются лишь частично.
Для начала выясним точки соприкосновения. В обоих случаях говорится о ди-
ких бессловесных людях, обитающих в стране песков. Среди множества диких
народов, упоминаемых в «Книге о Тартарах», — это единственный, не обла-
дающий речью. Даже люди с песьими головами два слова говорили по-челове-
чески, а третье — пролаивали (НТ, § 21). Бессловесность — признак живот-
ных. Автор «Чудес мира» замечает: «В том, что наснас — животное с челове-
ческим обликом, сомнения нет! Я, раб, много раз его видел. Однако сомнительно,
чтобы они разговаривали, ибо речь — отличительная черта людей»; «В преде-
лах Булура11 есть дикари. Они не разговаривают. Их называют наснас» {Чудеса
а Перпалех — Berbalex, отождествляется с городом P‘u-lei периода Тан, в настоящий момент
Mu-lei, расположенный в 5 км западнее Гучена.
Пешпалех — BeS-Baliq (‘пять городов’), столица уйгуров, соответствует современному
Jimsa, расположенному немного северо-западней Гучена.
С Страна песков — пустыня Джунгарии.
Будур (Болор) — ныие Нуристан (сев.-вост, часть совр. Афганистана).
480
Часть II. Зеркальное отражение мифа
мира. 68; 31). Бессловесность диких людей, а также тот факт, что этого эпизо-
да нет в книге брата Ц. де Бридиа, возможно, указывают на то, что легенда
была услышана и записана братом Иоанном вне контекста романа о Чингис-ха-
не. Иными словами, может возникнуть впечатление, что сюжет о диких суще-
ствах входил в цикл дорожных рассказов, популярных среди купцов н гонцов,
странствующих по великим пустыням Азии. Как будто бы эту же легенду
о диких людях слышал и Хетум. Подобной точки зрения придерживается
Дж. Э. Бойл. Однако ряд обстоятельств показывает, что проблема более слож-
на и не может быть речи о местном происхождении легенды о людях без связок
в голенях. В рассказе Хетума не говорится о том, как выглядели ноги диких
людей, но зато подчеркивается анатомическая подробность в облике обитатель-
ниц пустыни — чрезмерно длинные груди.
Комментируя сведения царя Хетума, Дж. Э. Бойл в качестве параллели
ссылается на известие брата Иоанна о диких людях из песчаной пустыни к югу
от Эмиля. Приоритет этого сравнения принадлежит Ф. Ришу.555 По мне-
нию Бойла, в обоих случаях речь идет о существах, которых мусульманские ав-
торы называли наснас.556 В качестве дополнительной иллюстрации Бойл ссыла-
ется на сведения персидского автора XII в. Низами Арузи Самарканда. Низами
Арузи так описывает наснас:
«Это — животное, которое обитает в пустынях Туркестана, у него вертикально по-
ставленное туловище, прямой рост и широкие ногти. И человека он крайне любит.
Где бы он ни увидел людей, он выходит на их путь и наблюдает за ними. А если
увидит одинокого человека, похищает его и, говорят, способен зачать от него2.
Итак, после человека он — самый благородный среди животных, сходный с чело-
веком в нескольких отношениях: первое — прямизной стана, второе — шириной
ногтей и третье — волосами на голове» (Низами Арузи, с. 33“34)557.
Далее Низами Арузи передает историю, услышанную им от Абу Ризы ибн ‘Абд
ас-Салама ан-Нисабури в соборной мечети Нишапура в 1116 г. Удивительный слу-
чай произошел с караваном купцов, направлявшихся в Китай: «Мы шли по направ-
лению к Тамгачу558, и караван [ наш] был в несколько тысяч верблюдов. Однажды
двигались мы полуденной порой. На одном из песчаных холмов мы увидели жен-
щину. Она стояла — простоволосая и нагая, необычайно прекрасная, со станом,
как кипарис, лицом, как луна, и с длинными волосами — и смотрела на нас. Сколь-
ко мы с ней ни заговаривали, она не отвечала и, когда мы направились к ней, убе-
жала. И в беге она так быстро удалялась, что, верно, ни один конь не смог бы ее
а Ср. с рассуждениями Бузурга ибн Шахрияра (X в.): «Когда человек сходится с диким зве-
рем — с гиеной, или пантерой, или с другим сухопутным животным, — у них рождаются
обезьяны, наснасы и другие похожие на людей существа» (Бузург ибн Шахрияр, с. 42);
в «Чудесах мира» приводится рассказ Абу-л-‘Аша’ира: «В нашей пустыне много оборотней.
Они принимают любое обличье. Только конечности их не меняются Если человек попадет
к ним в лапы вечером, они совокупятся с ним и сразу убьют» (Чудеса мира. 161).
§ 9. Охотники на слонов
481
нагнать. И наши погонщики — они были тюрки — сказали: „Это дикий человек,
его зовут наснас". И следует знать, что он — самое благородное среди животных
в тех трех отношениях, о коих сказано» (Низами Арузи, с. 34).
Трудно сказать, чья это ошибка (самого ли Низами Арузи, его почтенного
рассказчика ан-Нисабури или тюрков-погонщиков), но прекрасное существо,
с которым они встретились в пустыне, было скорее пёри559, чем ужасным на-
снасом.
Важна также традиция, приписывающая Искандеру походы на на-
снас. Ал-Бируни пишет, что Аллах помог Зу-л Карнейну «вступить на севере
в [царство] мрака [и пройти его] полностью, лицезреть отдаленнейшие пределы
населенного мира, совершать походы против людей и ,,наснасов“» (ал-Бируни.
Хронология, с. 49).
Скорее всего, в рассказе Низами Арузи произошла контаминация сведений
о диких существах пустыни и прекрасных созданиях Аллаха, чей образ часто
возникает в суфийских сочинениях. Вот сообщение Ансари Харави (1006—
1088), теоретика персидского суфизма: «Зу-н-Нун Мисри говорит: Видел
я одну женщину в пустыне на пути в хадж. Тень ее видна, а сама она нет.
Я сказал: О господи! Да будет на тебе благословение Бога, покажись мне сама!
Тогда она появилась, до крайности красивая, и сказала: О невежда, что такое
ты сделал, что меня божественным заклинанием сделал явной? Я сказал: Люб-
лю благочестивцев оттого, что посредством любви к ним к господу приближа-
юсь. Сказала: О Зу-н-Нун, какое отличие между тобой и идолопоклонниками,
которые также говорят: Мы этим идолам не поклоняемся, разве только для
того, чтобы нас к господу приблизили. Сказал [Зу-н-Нун]: Ответом ее я поди-
вился»560.
Достаточно сравнить эти рассказы со сведениями из персидской космогра-
фии «Чудеса мира» (ХШ в.), где описываются наснасы, чтобы убедиться
в ошибке, попавшей в сочинение Низами Арузи. Тело наснасов покрыто длин-
ными волосами, как у козы; у них звериные когти и хищные зубы; к тому же
они агрессивны (Чудеса мира. 31)561. Как правило, к основному признаку, от-
личающему тот или иной мифический персонаж, могли случайно добавляться
черты других, но то, что наснас предстал перед путниками луноликой красави-
цей, исключено.
Не совсем ясно, опираясь на какие признаки, Дж. Э. Бойл относит диких
людей из рассказа царя Хетума к наснасам, привлекая сведения Низами Ару-
зи. Между этими персонажами пустыни действительно есть нечто общее: голое
тело, волосы только на голове, бессловесность. Однако наснас, в описании Ни-
зами Арузи, — прекрасная женщина и своим обликом напоминает пери, тогда
как дикие люди из рассказа Хетума — это, скорее всего, безобразные дэвы
с грудями, перекинутыми через плечи, и обычно стерегущие путника на больших
482
Часть II. Зеркальное отражение мифа
дорогах562. Характерная подробность в облике дэвов отмечена в записи Кира-
коса («груди у женщин чрезвычайно велики и длинны»), такой же изображает-
ся у киргизов девица Кульдыргыш. Согласно этнографическим материалам
XIX в., «албоста — злой дух, наиболее подходит к ведьме. Живет в логах
и ярах. Албосту представляют в образе женщины высокого роста, с большой
головой и большими грудями, доходящими до колен; пальцы рук вооружены
длинными и острыми ногтями, волосы очень длинные и распускаются до зем-
ли»565. Описание этой фигуры удивительным образом совпадает с характери-
стикой яджуджей в «Искандер-наме» Низами (см. § 5.3).
В монгольском халхаском эпосе ведьма обычно имеет такой облик: рослая
белая женщина с железной кожемялкой (ее чудесное оружие) и с отвисшими
грудями — одна перекинута через плечо, другая лежит в очажной золе564.
Близкий к сведениям Хетума эпизод имеется в сочинении Иоганна Шильтбер-
гера (XV в.). Татарскому правителю Едигею владетель Сибири прислал двух
диких людей — мужчину и женщину.
В стране этой находится гора, называемая Арбус и простирающаяся на тридцать
два дня ходьбы; живущие там люди полагают, что за горой этой находится пусты-
ня, доходящая до оконечности света: никто не может также пройти через эту пус-
тыню или жить в ией по причине [водящихся там] диких зверей и гадов. На выше-
упомянутой горе живут днкие люди, не имеющие постоянных жилищ; тело же
у них, за исключением рук н лица, покрыто волосами; подобно другим животным,
оии скитаются по горе, питаясь листьями и травой, и всем, чем придется. Владетель
упомянутой страны подарил Едигею двух диких людей — мужчину и жeнщииv, ко-
- 565
торых поймали на горе .
Дикие люди, о которых рассказывают средневековые путешественники,
скорее всего, существа монгольской мифологии, извесные под именем хун-гу-
рогун. Согласно сведениям Г. Н. Потанина, «так называются человекоподоб-
ные звери, живущие в лесу; их стати человеческие, они говорят человеческим
языком, только тело их покрыто шерстью. Они ходят по двое, муж с женой.
У женщины груди до колен, когда она бежит, то закидывает их за плечи»566.
Очевидно, что Низами Арузи и Хетум говорят о разных персонажах вос-
точной демонологии: первый — о прекрасных пери, второй — об ужасных дэ-
вах. К диким людям без связок в голенях эти существа никакого отношения не
имеют. Ошибка Бойла весьма показательна — он не заметил в сравниваемых
им сюжетах подмены персонажей. Столь яркая подробность, как негнущиеся
ноги, вероятнее всего, не могла бы сама по себе выпасть из описаний. В качест-
ве сведений, проливающих свет на происхождение легенды, известной Хетуму,
я предлагаю рассмотреть сообщение персидской космографии:
В пределах Булура есть местность, где три месяца в году видят солнце, [в течение]
девяти месяцев сверкает молния и гремит гром. Климат умеренный. Там есть
§ 9. Охотники на слонов
483
капище, а в нем — идол в образе женщины. У идола сделаны огромные соски.
Больных, которые бывают в той местности, везут туда. Руку больного подставляют
к соску идола, и в нее стекает две-три капли молока. Их смешивают с водой и дают
больному выпить. Ему сразу становится лучше. Если же больной должен умереть,
он умрет (Чудеса мира. 29)567.
§ 9.3. Синсин
Брат Вильгельм де Рубрук записал со слов китайского монаха легенду
о синсине — маленьком человекоподобном существе на негнущихся ногах. Эта
легенда известна и по китайским источникам, но поскольку в ней не говорится
о ногах синсина, то происхождение версии, зафиксированной братом Вильгель-
мом, остается неясным.
Quadam vice sedebat mecum quidam sacerdos de Cathaia indutus panno rubeo optimi
coloris, et quesivi ab eo unde haberet talem colorem, et ipse narravit michi quod in
orientalibus partibus Cathaie sunt rapes excelse in quibus habitant quedam creature
habentes per omnia formam humanam, excepto quod genua non flectunt sed ambulant
nescio qualiter saltando, et non sunt longitudinis nisi unius cubiti, et vestitur totum
corpusculum crinibus, et habitant in cavemis inaccessibilibus; et vadunt venatores eorum
portantes secum cervesiam quam possunt facere magis inebriantem, et faciunt foveas in
rupibus in modum ciforum implentes eas cervisia ilia. Cathaia enim adhuc vinum non
habet. sed modo incipiunt plantare vineas, sed potum faciunt de risio.
Abscondunt ergo se venatores, et exeunt predicta animalia de cavemis suis et gustant
predictum potum et clamant chinchin, unde nomen acceperant a clamore illo, dicuntur
enim chinchin. Tunc conveniunt in maxima multitudine et bibunt predictam cervesiam et
inebriantur et obdormiunt ibidem. Tunc accedunt venatores ligantes eis manus et pedes
dormientibus. Deinde aperiunt eis venam in collo et extrahunt tres vel quatuor guttas
sanguinis de quolibet et permittunt eos abire liberos; et ille sanguis, ut dixit michi, est
preciosissimus ad colorandum purpuras (Itinerarium. XXIX. 47—48).
Однажды сидел co мной некий священнослужитель из Китая, который был одет
в ткани лучших красных оттенков. И спросил я его, откуда у него такой цвет одежд.
Ои же рассказал мне, что в восточных областях Китая есть высокие скалы, средн
которых обитают некие существа, в целом похожие на человека, за исключением
того, что их ноги не гнутся в коленях, и ходят они словно подпрыгивая. Ростом они
не выше одного локтя, тела их полностью покрыты волосами, и живут они в недос-
тупных пещерах. Их охотники, выходя, приносят с собой пиво, коим они могут
сильно опьянить, и делают углубления в скалах, наподобие чаши, и наполняют их
этим пивом. Ибо Китай до сих пор не имеет вина, и лишь теперь они начинают вы-
саживать виноградную лозу, хотя их основной иапиток приготовляется из риса.
Итак, охотники прячутся, а вышеуказанные животные выходят из своих пещер
и отведывают этот напиток и кричат: хин, хин, и поэтому, благодаря этому крику,
они имеют свое название, т. е. хинхин. И тут они собираются в большом количестве
и пьют это пиво, пьянеют и тут же засыпают. Затем подходят охотники и связыва-
ют руки и ноги спящих. После чего они вскрывают у них вену на шее и собирают их
484
Часть II. Зеркальное отражение мифа
кровь по каплям в необходимом количестве, после чего не препятствуют их уходу.
И эта кровь, как он мне сказал, является самым ценным веществом для окраски
в красный цвет (Itmerarium. XXIX. 47—48).
Касаясь истории происхождения некоторых средневековых китайских краси-
телей, которые наделялись фантастическим названием или репутацией, Э. Шефер
пишет, что «в отличие от них краска, называющаяся „кровь гиббона“, сущест-
вовала на ином уровне реальности или же, скорее, была, как это ни парадок-
сально, мифической и реальной одновременно. Это была кровь (как это утвер-
ждалось) животного, называвшегося синсин»568. Синсины имели пристрастие
к вину, и эта слабость помогала туземцам южных лесов ловить их. По мнению
Шефера, синсин — это китайский гибон, однако исследователь признается, что
источник рассказа о крови синсина как красителя тканей неясен. Согласно сведе-
ниям эпохи династии Тан, охотятся на синснна не китайцы, а люди племени ху.
«Варвары ху западных стран берут его кровь для окраски своих шерстяных
ковров, ее цвет чистый, и она не темнеет. Говорят, что можно спросить его до
того, как наносить ему рану, чтобы получить кровь: „Сколько ты дашь мне?“
Синсин отвечает: „Хватит ли двух шэнов?“ Для того чтобы получить больше,
его, перед тем как спрашивать, бьют кнутом, и тогда он дает больше крови, так
что ее можно получить до одного доу»569. О синсине как об обезьяне говорится
в древнекитайском «Каталоге гор и морей»: «[Там] водится животное, похожее
на обезьяну, но у него белые уши (ходит как люди, но горбится). Его называют
синсин. Съешь его, будешь ходить быстро»; «Роща Заводи (Сы), имеющая
в окружности триста ли, расположена к востоку от [места обитания] синсин.
Синсин понимает человеческие имена. Это животное, похожее на кабана, но
с человеческим лицом» (Каталог гор и морей, с. 38,134).
Врач Ли Ши-чжэнь (1518—1593), цитируя древнее сочинение, пишет:
«Синсин обитает в горных ущельях. Внешне похож на собаку и на макаку.
Имеет сходство с человекообразной обезьяной. У него — человеческое лицо
и конечности. На голове синсина — длинные волосы. Голова и лицо „поставле-
ны прямо”. Голос его похож на плач младенца и лай собаки»570. В противопо-
ложность синсину, другой обитатель гор — фэйфэй отличался высоким ростом,
вывернутыми ступнями и негнущимися коленями. В беседе китайского монаха
с братом Вильгельмом говорится, что у синсина ноги не гнутся в коленях. Эта
особенность перенесена на синсина с фэйфэй.
§ 9.4. Подмена персонажей
Подведем предварительный итог. Легенды о дэвах из рассказа Хетума,
арабские и персидские предания о наснас, китайские мифы о синсине, сообще-
ние Марко Поло о голосах джиннов пустыне (Марко Поло, с. 79—80) — все
§ 9. Охотники на слонов
485
это не имеет прямого отношения к сведениям о существах из донесения брата
Иоанна. Напомним их отличительные признаки: они не имеют связок в голенях
(поэтому, упав, встать не могут), одеваются в войлоки и знают траву, которую
можно приложить к ране. Дэвы, джинны, пери и наснасы (отличаясь друг от
друга характерными признаками) являлись популярными персонажами восточ-
ной демонологии. Рассказы о них были на слуху, чего не скажешь о существах
на негнущихся ногах. Выявленные обстоятельства лишний раз подтверждают
уникальность сведений, составляющих живую ткань «Романа о Чингис-хане»,
и одновременно проливают свет на способ сочинения этого произведения.
Дэвы из рассказа Хетума не представляют особой загадки. Эти демониче-
ские существа сохранились в мифологии тюрков и персов до наших дней .
Мир дэвов был частью мифической реальности, и можно полагать, что в ХШ в.
никто не сомневался в их существовании. Загадочность сведений Хетума в дру-
гом: это уже вторая из «удивительных и неведомых историй», услышанных ар-
мянским царем во время его путешествия в Центральную Азию, совпадающая
по некоторым важным аспектам с сюжетом из «Романа о Чингис-хане». Как
мы уже отметили, обе легенды указывают в качестве места действия одну и ту
же песчаную местность к югу от города Эмиль.
Однако при внимательном рассмотрении обнаруживается, что совпадает
лишь внешняя рамка изложения и происходит подмена мифических персона-
жей. Место дэвов занимают дикие люди с негнущимися ногами. Скорее всего,
автор романа воспользовался известной при монгольском дворе легендой о ди-
ких существах (с длинной грудью) и вставил в нее сюжет о диких людях (без
связок в голенях), что позволило перенести действие в южную пустыню. Тем
самым были достигнуты две цели, чрезвычайно важные для замысла романа:
во-первых, неосвоенное пространство, пригодное только для обитания диких
людей, включается в пределы легендарной империи Чингис-хана; и, во-вторых,
вымышленная история приобретает статус реального события. Против людей-
животных на негнущихся ногах монголы совершают нападения, словно те явля-
ются их непокорными подданными. Именно поэтому автор не изобразил войну
монголов с дэвами, истинными обитателями пустынь. Война с дэвами не позво-
лила бы обыграть прославленные особенности монгольских лучников — пора-
жающую силу их дальнобойных луков, тогда как «охота» на мифических носо-
рогов идеально подходит для этих целей. Замечу, что «Роман о Чингис-хане»
не является коллекцией случайных фантастических эпизодов, созданных с це-
лью развлечь читателя занимательными историями, как, например, персидская
космография «Чудеса мира». Напротив, в романе изображена квазиисториче-
ская модель Монгольской империи, поглотившей запретные миры. Выбор тем
486
Часть II. Зеркальное отражение мифа
и конструирование сюжетов показывают, что перед нами интеллектуальная
игра, построенная на инверсии военных символов империи. И сведения Хетума
косвенно подтверждают эту идею.
§ 9.5. Мифические носороги
По мнению Пелльо, сведения брата Иоанна о людях, не имеющих суставов
в голенях и неспособных подняться самостоятельно, воспроизводят легенду, из-
вестную всему древнему миру572. В ней шла речь то о слоне, то о носороге,
реже о других животных, и лишь иногда о людях. Лауфер занимался этой ле-
гендой дважды575. Другие «функциональные признаки» диких людей, в частно-
сти знание о травах, прикладываемых ими на раны, остались в тени.
Лауфер полагает, что сюжет о носорогах с бессуставчатыми ногами встре-
чается уже в «Физиологе» (II—IV вв.), где аналогичная история связана со
слонами. Далее он указывает иа сведения об индийских носорогах арабского
путешественника Сулеймана (851 г.). Однако более ясная и оригинальная вер-
сия рассказа, по мнению Лауфера, содержится в китайском источнике периода
Тан. Дуань Чэн-ши, большой собиратель диковинок, с удивлением писал о де-
ревянных ловушках, которые применяются для поимки носорогов в одной из
экзотических стран Южных морей. Рассказ был услышан им от врача из мор-
ского города Гуанчжоу, который в свою очередь узнал эту историю от некоего
морского капитана. История следующего содержания: «Морские люди охотят-
ся на носорогов, устраивая на лесных тропах конструкции из подгнившей древе-
сины, что-то вроде стойла для свиней или овец. Так как передние ноги носорога
не имеют суставов, это животное имеет обыкновение спать, облокотясь на ствол
дерева. Гнилые деревья внезапно ломаются, и животное валится вперед и долго
не может встать. Тогда люди нападают на него и убивают»574.
Лауфер справедливо указывает на очевидное совпадение рассказа о носоро-
ге с историей о слоне из «Физиолога», где говорится следующее: «Особенность
же слона такова: когда упадет, не может встать, ибо не имеет суставов в своих
коленах. Как же падает он? Когда хочет спать, то, прислонившись к дереву,
спит. Индийцы575 же, зная об этом свойстве слона, идут и подпиливают дерево
немного. Приходит слон, чтобы прислониться, и, как только приблизится к де-
реву, падает дерево вместе с ним. Упав же, не может встать. И начинает пла-
кать и кричать. И слышит другой слон, и приходит помочь ему, но не может
поднять упавшего. Тогда оба кричат, и приходят другие двенадцать, ио и они
не могут поднять упавшего. Тогда кричат все вместе. После всех приходит ма-
ленький слон, подкладывает свой хобот под слона и поднимает его» (Физио-
лог, с. 151).
§ 9. Охотники на слонов
487
Как отметил уже Лауфер, в «Физиологе» говорится лишь о хитростях охо-
ты, и довольно нелогично забывается об охотниках, сидящих в засаде; в итоге
животное спасается чудесным образом. В этом произведении все подчинено
символической христианской интерпретации (упавший слон — Адам и т. д.).
В китайском описании охоты на носорога прямо не говорится об Индии,
а упоминаемые в нем «морские люди» — туманное выражение, указывающее
на жителей Южных морей (может быть, Аннама или Камбоджи); капитан,
рассказавший эту легенду, прибыл, несомненно, из какого-то южного порта,
находящегося в культурной сфере Индии. По мнению Лауфера, это означает,
что легенда в то время имела широкое хождение в Островной Индии576.
Рассмотрим, вслед за Лауфером, сведения о носороге арабского купца Су-
леймана, который в начале IX в. совершил несколько путешествий в Индию
и Китай. Это была эпоха, когда торговые связи империи багдадских халифов
с Индией и Китаем достигли высшего расцвета. Рассказ Сулеймана был запи-
сан около 851 г.:
Носорог меньше слона по толщине и его цвет близок к черному. Он напоминает
быка, очень силен, ни одно животное не может с ннм сравниться по силе. У него
нет суставов в колене и руке. От стопы до подмышки — это один кусок плоти.
Слон избегает встреч с ним. Его мясо разрешается принимать в пищу [мусульма-
нам] и мы ели его. В этой стране он обитает в лесах в большом количестве. Есть
носороги и в других провинциях Индии, но здешняя кость красивее, так как из нее
можно сделать фигуры людей, павлинов, рыб или иное. Обитатели Китая делают
из рога этого животного пояса, стоимость которых доходит до двух-трех тысяч ди-
наров и даже более, в зависимости от красоты изделия. Всю эту кость приобретают
в стране Рама, вместе с [ракушками] каури, которые ходят там как деньги577.
Известно еще одно свидетельство IX в. об интересующем нас предмете:
Именно в этой стране [Рама] встречается животное, называемое нишам (nisan),
более распространенное его имя каркадан (носорог). На лбу у него рог. Ростом
меньше чем слон, но крупнее быка. Цветом он почти черный. Слон избегает встреч
с ним, как с самым сильным животным. Большинство его костей слитные, без сус-
тавов в ногах, таким образом он не может ни присесть, нн спать иначе, нежели об-
локотись о деревья, растущие в джунглях. Индийцы и мусульмане, живущие здесь,
едят его мясо, так как оно вроде [мяса] быка в Индии и Зинде. Носорог водится
везде в лесистых местах Индии, но нигде нет его в таком количестве, как в коро-
левстве Рама. Кость тамошних носорогов отличается великолепной гладкостью
"578
и красотой .
Подробные сведения об экзотических животных с острова ар-Рами (это,
вероятно, Суматра) известны и Ибн Хордадбеху (IX в.). Ибн Хордадбех сам
не совершал путешествий, но возглавляя почтовое ведомство и службу осведом-
ления халифата, имел доступ к самым точным сведениям. Так вот, о вымышлен-
ных особенностях носорога он не говорит (см.: Ибн Хордадбех. 41). Напротив,
488
Часть II. Зеркальное отражение мифа
в персидской литературе XII—XIII вв., посвященной чудесам мира, сохраня-
лось представление о несгибаемых йогах иосорога. В анонимной космографии
сообщается:
В Индии есть животное. Называют его носорогом Оно очень большое, разве что
только слон крупнее его. Передние и задние ноги — словно столбы. На лбу у носо-
рога выступает один рог, очень твердый, с острым концом. Если [носорог] ударит
[рогом] по железу, рассечет. Всевышний из кожи сотворил для него панцирь и по-
местил [ему] на спину. По повелению Всевышнего [носорог] в тот миг, когда видит
врага, опускает панцирь [?], и все тело его бывает защищено, так что никакое ору-
жие на него не окажет действия. Носорог вступает в противоборство со слоном.
Если быстрее удается улучить момент слону, то он ранит [носорога] хоботом. Если
же повезет носорогу, он вонзит в слона свой рог. Говорят, что [слои повисает на
роге и освободится ему не удается, пока] оба не подохнут (Чудеса мира. 14).
По мнению Лауфера, в «Физиологе» носорог превращается в слона. Араб-
ский источник Сулеймана и китайская версия показывают, что в Индии перво-
начально история о животных с иегнущимися ногами ассоциировалась с носоро-
гами. Иначе трудно было бы понять, пишет Лауфер, как индийцы, столь
близко знакомые со слонами, могли бы придумать, что у последних — бессус-
тавные колени. Фундаментальная ценность китайского текста, подчеркивает
Лауфер, заключается в том, что он отражает первичную форму индийской ле-
генды, послужившей основанием рассказа в «Физиологе».
Видимо, стоит внести ясность в картину, нарисованную Лауфером. Как
в китайском источнике, так и в некоторых арабских текстах сообщается исклю-
чительно о носорогах с иегнущимися ногами. Гипотеза Лауфера не объясняет,
как мифический носорог превратился в слона. Сведения «Физиолога» наибо-
лее близки к описанию африканской охоты на слона, изложенной у Страбона
(Страбон. XVI. 4. 10), и потому нет необходимости привлекать поздннй ки-
тайский источник.
«Индийцев» из «Физиолога», устраивающих ловушку слону, следует при-
знать африканскими охотниками; в противном случае придется согласиться
с тем, что под видом слона описан мифический носорог. Первый вариант пред-
почтителен. И он позволяет отказаться от дальнейшего рассмотрения сведений
«Физиолога», в котором, возможно, нашла свое завершение античная традиция
изображать слона с иегнущимися ногами. Так или иначе, связь «Физиолога»
с сюжетом о диких людях без суставов в коленях не прослеживается. Напраши-
вается труднодоказуемое предположение, что в древности и Средневековье не-
сколько раз рождался фантастический образ человеческого существа с негну-
щим ися ногами.
Охота и связанный с ней мир переживаний, отразившись в текстах «наблю-
дающих культур», с неизбежностью породили множество вторичных мифов.
Одним из них является легенда о слоне из «Физиолога», другой древний миф
§ 9. Охотники на слонов
489
передает бл. Августин (353—430): «Рассказывают также, будто есть народ,
который имеет ноги, состоящие из одних голеней, колен не сгибает, и отличает-
ся удивительной быстротою: их называют скиоподами, потому что в летнее вре-
мя, лежа навзничь на земле, они прикрывают себя тенью от ног» {Августин.
О граде Божием. XVI. 8). В рассказе, известном бл. Августину, уже про-
изошла контаминация твердоногих с тененогимн.
Лауфер показал исходную форму средневекового арабского сюжета о носо-
роге с негнущимися ногами, но вопрос о переносе вымышленной особенности
с носорога на слона остался нерешенным. Далек от разрешения и вопрос, каким
образом эта мифическая особенность животных была перенесена на людей.
Даффина соглашается с Пелльо в том, что легенда о людях без связок в голе-
нях восходит к «Физиологу»579. Далее, Даффина, ссылаясь на исследование
Дж. Шарпентьера580, утверждает, что эта тема получила широкое распростра-
нение и разнообразное развитие, вплоть до формы, которую мы находим у бра-
та Иоанна. Однако ни тот, ни другой исследователь не показали путь этого
превращения.
§ 9.6. Охота на слонов с помощью ядовитых стрел
В поисках выхода из тупика следует выяснить, в какой традиции возникла
сюжетная связь между существами с негнущимися коленями и их умением ис-
пользовать травы для лечения ран от стрел.
Первым ключевым текстом в этом направлении является сообщение Стра-
бона. Он описывает три различных способа охоты на африканских слонов, один
из которых является заведомо фантастическим. Охотники именуются элефанто-
фагами (букв, «поедающие слонов»); охотятся они следующим образом:
Завидев с деревьев пробирающееся сквозь лесную чащу стадо, они не нападают,
а незаметно приблизившись сзади, перерезают жилы у заблудившихся животных.
Некоторые охотники тем не менее поражают слонов стрелами, отравленными ядом
змеиной желчи. Стреляют из лука 3 человека: двое держат лук, выступив вперед,
а одни натягивает тетиву. Другие, заметив деревья, к которым слоны обычно при-
ходят на отдых, подходят к ним с другой стороны и снизу подрубают стволы. За-
тем, когда животное подходит к дереву и прислоняется к нему, дерево падает,
а вместе с иим и слон. Так как животное не может подняться, потому что ноги
у него сплошные, лишены суставов и не сгибаются, то охотники соскакивают с де-
ревьев и рассекают слона на куски {Страбон. XVI. 4. 10).
Как мы увидим далее, два из описанных Страбоном приемов охоты (свя-
занные с использованием яда и негнущимися ногами слона) отразятся в образе
существа с твердыми ногами, знающего, как защитить себя от яда на кончиках
стрел.
490
Часть II. Зеркальное отражение мифа
Спустя почти тысячу лет после Страбона знаменитый арабский путешест-
венник ал-Масуди описывает охоту на африканских слонов. Картина, рисуемая
ал-Масуди, дает одно из недостающих звеньев, выстраиваемой нами компози-
ции. Ведь нам нужно найти текст, в котором произошла утрата исходных моти-
вировок. В сведениях ал-Масуди произошло наложение двух способов охо-
ты — зинджи отравляют слонов, чтобы затем их убить.
В земле зинджей великое обилие слонов, все они дикие, не одомашненные. Зинджи
никак не используют их — ни на войне, ни как-либо помимо нее, а только убивают
их. Они бросают в воду для слонов листья деревьев разного рода, которые имеются
в земле их, их кору и их ветви. Зинджи прячутся, а слоиы приходят, чтобы пить
воду. И когда слоны напьются этой воды, она их обжигает и опьяняет; слоны пада-
ют, и их ноги и суставы не могут двигаться, как мы сообщали ранее. А зинджи вы-
ходят к ним с самыми большими копьями и убивают их, дабы взять их клыки. В их
земле покупают клыки слонов, в каждом клыке сто пятьдесят или больше того ман-
ное веса. Большая часть их продается из Омана в земли ас-Син и ал-Хинд (Араб-
ские источники VII—X ев., с. 237).
Свидетельство ал-Масуди указывает на популярность теории о том, что
слоны не имеют суставов в своих коленах. Однако охотники побеждают живот-
ное с помощью особой хитрости, отличной от того, что пишет Страбон. Они
опьяняют слонов — опьянев, слоны падают и не двигаются. Фактически
у ал-Масуди представлен (по слухам) один из вариантов темы «отравления»
слонов, в результате чего ноги животных немеют и суставы теряют способность
двигаться. Если мы движимся в правильном направлении, то следующим шагом
должна быть находка сведений о ядовитых растениях, вызывающих онемение
жертвы. Такие материалы мы найдем в книгах по восточной фармакологии, но
для начала рассмотрим несколько тупиковых линий развития темы охоты с от-
равленными стрелами.
Охоту на «носорога» с помощью отравленных стрел описывает современ-
ник ал-Масуди знаменитый Ибн Фадлан. Охота на это странное животное
происходит в лесах Булгара, на Средней Волге581. Рассказ Ибн Фадлана отра-
жает один из самых необычных вариантов развития интересующей нас легенды
и имеет некоторые параллели с описанием индийского единорога из романа
Флавия Филострата.
Странствуя по Индии, Аполлоний Тианский и его спутники «видели на бо-
лотах диких ослов, у коих посреди лба рос рог, и рогом этим они храбро сража-
лись, бодаясь на бычий лад. Такие рога индусы употребляют вместо сосудов
для питья: испив из подобного кубка, человек якобы в этот день уже не заболе-
ет, и никакая рана не нанесет ему ущерба, и из огня он выйдет невредим,
и даже, отведав какого угодно яда, совершенно не пострадает — поэтому пьют
из таких рогов цари, и лишь царям можно охотиться на вышеописанных тва-
рей» (Флавий Филострат. III. 2).
§ 9. Охотники на слонов
491
К сведениям Ибн.Фадлана примыкает рассказ ал-Бируни о хирхизских ди-
ких козлах или быках, чьи рога способны обезвредить яд. Во всех трех случаях
описывается животное, обладающее рогом, и представлена тема яда / противо-
ядия. Вещи из хуту582 обладали сверхценностью в глазах их владельцев, пото-
му что им приписывалась способность обезвреживать любые яды583.
Согласно ал-Бируни, «хуту — [вещество] животного происхождения. Тем не ме-
нее он является желанным и хранимым особенно у китайцев и у восточных тюрок;
у него есть некая связь с безоаром584, ибо они утверждают, объясняя причину сво-
его пристрастия к нему, что он потеет при приближении к нему яда. <...> Я рас-
спрашивал о нем послов, прибывших от Катай-хана [в 1027 г.], и не нашел иной
причины спроса на него, помимо того, что он потеет от яда; [они говорили], что
это — лобная кость быка; то же говорится в книгах, но с добавлением, что этот
бык водится в земле хирхизов. Мы видели куски хуту толщиной более чем в два
пальца, и это делает почти невозможным предположение о том, чтобы это была
лобная кость при малом размере туловища у быков, [которые водятся в стране] тю-
рок; более вероятно, что это его рог. Если бы сказанное было верным, то следовало
бы отнести этот рассказ к хирхизским диким козлам, так как страна хирхизов бли-
же всего к нему [Китаю], и не доставляли бы его из Ирака и Хорасана. Также го-
ворят о нем, что это лоб водного носорога, которого называют водным слоном; в его
рисунке, подобном рисунку на клинках, есть сходство с [рисунком] сердцевины
клыка рыбы’, который привозят булгары в Хорезм из Северного моря, ответвляю-
щегося от Окружающего моря [океана]; величина его бывает в локоть или немного
меньше, сердцевина его расположена внутри клыка по длине и известна под именем
джаухар ас-синн» (ал-Бируни. Минералогия, с. 195).
Создается впечатление, что связь загадочного вещества хуту с ядами явля-
ется производной от круга представлений, в котором разрабатывалась мифоло-
гия «охоты на носорога» с помощью ядовитых стрел.
Тема мифической охоты на слонов, представленная у ал-Масуди, получает
неожиданное развитие в книге о лечебных веществах ал-Бируни. В этой книге
в разделе, посвященном мандрагоре, появляются сведения о ядовитом растении,
из которого зинджи готовят яд и используют его во время охоты на слонов.
Ядовитое растение зинджей не названо мандрагорой, но появление его в этом
разделе не случайно. На арабском Востоке плоды мандрагоры именовались
«яблоками демона» и относились к числу ядов; считалось, что ее семена смер-
тельны, а запах убивает. Ал-Бируни пишет о неясности термина, означающего
плоды мандрагоры, поэтому, чтобы разобраться с существом дела, приведем
все доступные нам материалы585. Напомню, что, в первую очередь, нас интере-
сует свойство мандрагоры вызывать онемение.
Клык рыбы, который привозят булгары в Хорезм из Северного моря, — моржовый клык.
492
Часть II. Зеркальное отражение мифа
Туффах ал-джинн* — плод мандрагоры. Этому [дереву] не дано ясного определе-
ния, оно [только] упоминается в ал-Адвийат ал-муфрада Галена. Ибн ал-Битрик
говорит: потенциальная холодность — это то, чем обладают такие [вещества], как
белена и «яблоко демона» [= мандрагора]. <...> Куста говорит: [«яблоко демо-
на»] — это сабизадж", а это есть луффах [= плод мандрагоры]. Его семеиа смер-
тельны. Клеопатра относит «яблоко демона» к числу ядов (ал-Бируни. Книга о ле-
чебных веществах. 217).
Хамза в ал-Мувазана [говорит]: по-персидски это йамру и представляет собой ко-
рень луффаха, если расщепить его на две половины, то в нем покажутся два изо-
бражения, похожих на облик человека, — мужской и женский. Указанное название
состоит из двух имен: йам, что означает всякую парную вещь, и ру, которое означа-
ет лицо и облик. Название это указывает, что носитель его имеет два облика.
Ал-Арраджани: если употреблять [мандрагору] в большом количестве, то она уби-
вает. Это деревянистые куски различной формы цвета пыли с небольшим желтым
оттенком, они напоминают древесину крупного костуса. [Иабрухс] — корень луф-
фаха-, луффах белого вида [мандрагоры], у которого нет стебля, усыпляет; а корень
[мандрагоры], у которой листья похожи на листья белого вида, но мельче их, усып-
ляет на три или четыре часа. Говорят, что он холодный, как цветки паслена. Ар-Ра-
зи: индийская мандрагора представляет собой куски различной формы пыльного
цвета с небольшим желтым оттенком. <...> Ибн Масавайх: кору корней [мандра-
горы] заменяет белая белена (ал-Бируни. Книга о лечебных веществах. 1110).
Иабрух — мандрагора
Сущность. [Это] корень дикого луффаха [плод мандрагоры], т. е. корень всякого
крупного луффаха. Он похож на изображение человека, и его поэтому [также] на-
зывают йабрух, ибо Иабрух есть имя созданного [самой] природой идола, т. е. рас-
тения, имеющего человеческий облик, все равно, существует ли [в действительно-
сти] носитель этого имени или не существует. [Ведь] многие названия указывают
на вещи, [в действительности] не существующие. Тот [корень] мандрагоры, кото-
рый можно найти, — это темноватые деревянистые [куски], слегка крошащиеся,
и напоминают крупный костус. Естество. [Мандрагора] холодная в третьей [сте-
пени] и почти столь же сухая. Как думают некоторые, в ней есть небольшая тепло-
та. Что касается корней, то они очень холодные и сушащие, а кора на корнях [дей-
ствует] слабо. Листья употребляют сухими и свежими, и [это] приносит пользу;
в самом луффахе есть влажность.
Действия и свойства. Вызывает онемение. От мандрагоры получают слезу, а так-
же выжатый сок, причем выжатый сок сильнее, чем слеза. Тому, у кого хотят отре-
зать какой-нибудь орган, дают выпить три обола [такого выжатого сока] в вине,
и это вызывает спячку. Говорят, что если кипятить корень мандрагоры со слоновой
костью в течение шести часов, она становится гибкой и податливой. <...>
Туффах ал-джинн, т. е. «яблоко демона» = Mandragora officinarum L.
Сабизак — перс, название мандрагоры.
С Йабрух — от сир. йабруха = Mandragora officinarum L.
§ 9. Охотники на слонов
493
[Мандрагора] вызывает спячку и сонливость, а если ее положить в вино, то сильно
опьяняет. Иногда мандрагору вводят в задний проход, и это вызывает спячку, ню-
хание мандрагоры [тоже] вызывает спячку. Это относится к той мандрагоре, у ко-
торой белые листья и которая не имеет стебля и называется мужскою. <...>
Яды. [Мандрагору] с медом н оливковым маслом прикладывают на места укусов
(Ибн Сина. Канон. II. 333).
Иабрух [мандрагора] — это торчащий из земли стебель, [сплошь] покрытый во-
лосками, [напоминает] фигурку человека. Запах [йабруха] усыпляет людей. Когда
его срывают, выступает яд. Тот, кто вырвет йабрух из земли, умрет. <...> [Расте-
ние] это используется при [приготовлении] лекарств. Кладут в лекарства неболь-
шую дозу (Чудеся мира. 137).
Закарийа ал-Казвини пишет, что в стране кимаков есть «растение, одурма-
нивающее и вызывающее сон» (Закарийа ал-Казвини, с. 112). Говоря о раз-
личных ядах, Ибн Сина упоминает и отравление мандрагорой; ее яд вызывает
онемение.
Мандрагора. Симптомы [при отравлении] ею такие же, как и симптомы и явления
[при отравлении] дурманом, т. е. литаргус, зуд, кузаз, глухота. Хуже всего [дейст-
вует] кора мандрагоры; семена ее близки к ней [в этом отношении], и самое ее тело
тоже иногда причиняет некоторые такие расстройства (Ибн Сина. Канон. IV. 6.
1. 78).
Вызывающие онемение — есть лекарство холодное, которое до того охлаждает ор-
ган, что делает вещество пневмы, несущей к нему движущую и ощущающую силу,
холодным по натуре и густым, и [благодаря этому] душевные силы не пользуются
пневмой. Так же оно изменяет и натуру органа, который более не воспринимает
действия душевных сил. Таковы, например, опий, белена, латук, черный мак, манд-
рагора и подобные им вещества (Ибн Сина. Канон. II. 1. 4).
Эффект отравления мандрагорой сравнивается Ибн Синой с отравлением
дурманом или опием: «Если возникает спячка, онемение и похолодание, значит
яд принадлежит к числу вызывающих онемение»; Ибн Сина советует не давать
больному спать. Об онемении конечностей слонов, которые пьют отравленную
охотниками воду, говорится в описании ал-Масуди.
Для нашей темы важно, что ал-Бируни или кто-то из его предшественников586
соединил мандрагору с тем растением, из которого охотники на слонов готовят
яд. В рассказе появляется и трава в качестве противоядия от отравленных
стрел. Каких-либо мифических подробностей о ногах слонов не сообщается, од-
нако важен результат: поражение жертвы. В ситуации, когда у охотника имеет-
ся сильный яд, сведения о несгнбающихся ногах слонов уже не актуальны.
У зинджей есть ядовитое [растение], похожее на баклажан, его варят и им отравля-
ют наконечники стрел. Кого бы они ни поразили этими [стрелами], тот тут же уми-
рает; ими они охотятся на слонов. Если же съесть этот яд, то он не повредит587.
У них есть противоядие от него, оно представляет собой траву, которую они носят
494
Часть II. Зеркальное отражение мифа
с собой в растертом виде. Когда кто-нибудь из них получит ранение отравленной
стрелой, он смачивает этот порошок и наносит его вокруг раны в виде круга, и яд не
распространяется за этот [круг] (ал-Бируни. Книга о лечебных веществах. 950).
Использование африканскими охотниками на слонов некой травы в качест-
ве защитного противоядия поразительным образом напоминает поведение ди-
ких людей из легенды, сообщаемой братом Иоанном: «А если иногда тартары
ходят на них [походом] и ранят их стрелами, то они накладывают на рану травы
и [со всех] сил бегут от них». Какую траву используют дикие люди, будучи ра-
нены монгольскими стрелами? Корень мандрагоры, согласно сведениям Ибн
Сины, применяется при лечении от укусов ядовитых змей, ибо яд застывает под
действием корня мандрагоры (Ибн Сина. Канон. IV. 6. 3. 1). По мнению Ибн
Сины, «к числу полезных при этом холодных лекарств принадлежит корень
мандрагоры в виде повязки с медом» (Ибн Сина. Канон. IV. 6. 3. 2). Но са-
мым поразительным является совет Ибн Сины для лечения кровоподтеков при-
менять «хорошее простое лекарство» — листья мандрагоры, которые следует
втирать при красноватом кровоподтеке в течение недели (Ибн Сина. Канон.
IV. 7. 2. 7).
Прежде чем завершить тему охоты на слонов, рассмотрим сведения Иакута
ал-Хамави из его «Словаря стран». Иакут передает какие-то слухи о племени
ал-барбар — охотников на диких зверей.
Земля ал-барбар ^расположена «между странами ал-хабаша, зинджей и Йеменом на
побережье моря Йемена и моря зинджей. Ее жители очень черны, и у них особый
язык, которого не понимают другие. Они кочевники, и способ их пропитания —
охота на диких зверей. В их стране водятся диковинные звери, каких не найти ни
в какой другой стране. Среди них — жирафа, ал-бабр, иосорог, леопард, слон
и другие. <...> Что касается описания их охоты, то многие из посещавших их стра-
ну рассказывали мне [следующее]. У них есть растение, похожее на мальву, кото-
рое они собирают, варят и сливают его сок. Затем варят сок, пока он не загустеет
и не станет подобен смоле. [Смола и есть яд...]. Затем человек некоторое количест-
во яда помещает в коробку, подвешивает ее на поясе и прячется в засаде на зверей
среди деревьев или в ином месте. Когда ои заметит зверя, то, положив немного яда
на острие стрелы, стреляет в него. И как только этот яд смешивается с кровью зве-
ря, тот подыхает. Охотник же подходит к нему, сдирает его шкуру, рог или бивень
и продает, а мясо животного он съедает, и оно не приносит вреда» (Арабские ис-
точники XII—XIII вв., с. 121—122).
Далее, Иакут ал-Хамави излагает любопытную подробность: когда охотник
ест ядовитую смолу, она не причиняет ему вреда, но если он сделает на своем
теле ранку величиной с укол иголкой и оставит там яд, то это его погубит. Не-
сомненно, у Иакута речь идет о том же самом растении, которое фигурирует
у ал-Бируни под названием мандрагора. В обоих случаях совпадают и способ
изготовления яда — варка, и удивительное свойство этого вещества: оно
§ 9. Охотники на слонов
495
убивает животное или человека, если попадет в рану, и при этом его можно
безопасно употреблять в пищу. В качестве противоядия ал-Бируни указывает
на порошок из травы, скорее всего — это листья той же самой мандрагоры (см.
выше сведения Ибн Сины). Впрочем, идентификация этих растений не входит
в нашу задачу.
Появление у ал-Бируни в трактате о лечебных веществах (в разделе о ман-
драгоре) вставки о зинджах, охотящихся на слонов, демонстрирует один из воз-
можных вариантов развития легенды о существах с негнущимися ногами, кото-
рые обладают секретом травы, помогающей при ранении ядовитыми стрелами.
Отравленные стрелы охотников на диких зверей, свойство яда убивать,
проникнув в рану, и наконец, противоядие в виде порошка из травы — сово-
купность этих тем разрабатывалась восточными авторами, которые обращались
к рассказам и слухам о далеких африканских племенах, и является отражением
в мифологическом зеркале неких реалий охоты на слонов. Важно, что представ-
ленные выше тексты создаются вне прямых контактов с Африканским конти-
нентом. Мы имеем дело с литературой отражений. Скорее всего, в этом же
культурном пространстве происходит соединение легенды о людях на негну-
щихся ногах с темой охоты, где фигурируют ядовитые стрелы и противоядие
к ним. Именно этот вариант легенды и представлен в романе.
Таким образом, существовала область представлений, в которой с большой
вероятностью могло произойти смещение и перенос мифического свойства слона
(носорога) на охотника, обладающего как ядовитыми стрелами, так и противо-
ядием к ним. Это тем более верно, что соку мандрагоры приписывалась способ-
ность вызывать охлаждение и онемение органов, что в каком-то смысле соот-
ветствует отвердению конечностей. Важно также напомнить, что листья мандра-
горы препятствовали проникновению яда внутрь.
В результате наложения образов появляются бессловесные люди (= живот-
ные) с несгибающимися ногами; в случае опасности они убегают, а будучи ра-
нены стрелами, прикладывают к ране траву (= противоядие). Иными словами,
в одном персонаже совмещаются характерные черты охотника и его жертвы.
Охотник, «превращаясь» в слона, утрачивает способность говорить, но приоб-
ретает «твердые» ноги и при этом сохраняет знания о противоядии.
Выше мы выделили четыре «функциональные характеристики» в описании
диких людей из южной пустыни; три из них нашли приемлемое объяснение при
анализе мифологемы «охоты на слона»: 1) несгибаемые ноги; 2) бессловес-
ность; 3) использование травы для лечения ран от стрел. Из описания африкан-
ской охоты известно, что животное, пораженное стрелами, лишалось мобильно-
сти и становилось добычей охотника, в нашем случае жертва ускользает, т. е.
она оказывается хитрее охотника.
496
Чость И Зерколъное отряжение мифа
Оценивая значение сюжета в рамках «Романа о Чингис-хане», мы прихо-
дим к выводу, что автор романа изобразил неудачную «охоту» монголов на ми-
фических людей-животных. Этот вывод согласуется с результатами анализа
других сюжетов романа, где описываются битвы монголов с необычными про-
тивниками. Та или иная легенда, входя в живую ткань романа, диктует разви-
тие сюжета. И только в одном пункте автор остается верен замыслу игры:
столкновение монголов с фантастическими существами не приносит им удачи.
§ 9.7. Итог
В записанной братом Иоанном версии легенды о диких людях из южной
пустыни эти существа имеют облик людей, однако они бессловесны и дики, как
и положено животным. Отсутствие у них связок в голенях и, как следствие, не-
возможность при падении встать самостоятельно появились в рамках литера-
турной традиции, описывающей те или иные нюансы легендарной охоты на сло-
на (носорога). При этом дикие люди сохраняют в своем поведении некоторые
важные приемы охотников на слонов: будучи ранены стрелами, они пользуются
травами (т. е. они знают противоядие от отравленных лезвий стрел). В сведени-
ях ал-Масуди и ал-Бируни я вижу необходимое звено, отталкиваясь от которо-
го можно объяснить метаморфозу сюжета об охотниках на слонов. Существа из
южной пустыни, с которыми иногда сражаются воинственные монголы, на са-
мом деле являются вымышленными персонажами, чье происхождение связано
с вариацией и внутренней инверсией древней легенды об охотниках иа слонов.
Появление бессуставных людей в «Романе о Чингис-хане» и войну монголов
с ними следует отнести на счет фантазии автора романа.
ИОАНН ДЕ ПЛАНО КАРПИНИ
КНИГА О ТАРТАР АХ
ПЯТАЯ ГЛАВА
О ПРОИСХОЖДЕНИИ ИМПЕРИИ ТАРТАР
И ЕЕ ЗНАТИ
И О ВЛАСТИ ИМПЕРАТОРА
И ЕГО ПЕРВЫХ ЛИЦ
ТЕКСТ И ПЕРЕВОД
Латинский текст дается по изданию: Giovanni di Plan di Carpine. Storia dei
Mongoli / Ed. critica del testo latino a cura di E. Menesto; trad, italiana a cura di
M. C. Lungarotti e note di P. Daffina; introduzione di L. Petech; studi storico-
filologici di C. Leonardi, M. C. Lungarotti, E. Menesto. Spoleto, 1989.
В переводе параграфы, относящиеся к «Роману о Чингис-хане», выделены
звездочкой [*].
loannes de Plano Carpini
Liber Tartarorum
[Cap. V:] De principio imperii Tartarorum et principibus
eius et dominio Imperatoris et principum eius
[1] Dicto de consuetudinibus de ipsorum est imperio subnectendum. Et primo
dicemus de ipsius principio, secundo de principibus eius, tertio de dominio
Imperatoris et principum eius.
[2] Terra quedam est in partibus orientis, de qua dictum est supra, que Mongal
nominatur. Нес terra quondam populos quatuor habuit: unus Yekamongal, id
est magni Mongali, uocabatur; secundus Summongal, id est aquatici Mongali,
uocabantur (ipsi autem se ipsos Tartaros appellabant, a quodam fluuio qui
currit per terram eorum qui Tartar nominatur); alius appellabatur Merkit;
quartus Mecrit.
[3] In terra Yekamongal fuit quidam qui uocabatur Chingis. Iste incipit esse
robustus uenatoi coram Domino, didicit enim homines furari, capere predam.
Ibat autem ad alias terras, et quoscumque poterat, capere et sibi associare non
dimittebat. Homines autem sue gentis ad se inclinauit qui tamquam ducem
ipsum sequebantur ad omnia malefacta. Hie autem incepit pugnare cum Sum-
mongal siue Tartaris, postquam homines aggregauerat sibi, et interfecit ducem
eorum, et multo bello sibi omnes Tartaros subiugauit et in suam seruitutem
redegit. Post hec cum omnibus istis pugnauit: cum Merkitis qui erant positi
iuxta terram Tartarorum, quos etiam bello sibi subiecit, inde procedens, pu-
gnauit contra Mecritas et etiam illos deuicit.
[4] Audientes Naimani, quod Chingis erat taliter eleuatus, indignati fuerunt. Ipsi
enim habuerant imperatorem qui fuerat strenuus ualde, cui dabant tributum
omnes nationes predicte, quo debitum uniuerse camis exsoluente, filii eius
successerunt loco illius, sed iuuenes erant et stulti, et populum nesciebant
tenere, sed ab inuicem diuisi erant et scissi unde medio tempore Chingis
predictus erat taliter exaltatus. Nichilominus tamen faciebant insultum in terras
superius annotatas, uiros et mulieres et pueros occidebant et capiebant predam
eorum.
[5] Chingis, hoc audiens, omnes sibi subiectos homines congragauit. Naimani
etiam et Karakytai, id est nigri Kytai, ex aduerso prelium in quamdam uallem
strictam inter duos montes (per quam nos euntes ad imperatorem eorum
500
Joannes de Plano Carpini. Liber Tartarorum
transiuimus) similiter conuenerunt, et commissum est prelium in quo Naimani
et Karakytai a Mongalis sunt deuicti. Et maior pars eorum fuit occisa, et alii
qui euadere potuerunt in seruitutem redacti fuerunt.
[6] In terra autem predictorum Karakytaorum Occodaycan, filius Chingiscan,
postquam positus fuit imperator, quamdam ciuitatem edificauit quam Emil
appellauit, prope quam ad meridiem est quoddam desertum magnum in quo
siluestres homines pro certo habitare dicuntur, qui nullo modo loquuntur nec in
cruribus habent iunctarus. Et si quandoque cadunt, per se surgere sine aliorum
adiutorio minime possunt; sed tantam habent discretionem, quod faciunt filtra
de lana camelorum quibus uestiuntur, et ponunt etiam contra uentum. Et si
aliquando Tartari uadunt ad eos et uulnerant eos sagittis, ponunt gramina in
uulnus et fortiter fugiunt ante eos.
[7] Mongali autem, in terram eorum reuertentes, se contra Kytaos ad prelium
preparauerunt; qui, castra mouentes, terram Kytaorum intrauerunt. Imperator
autem Kytaorum, hoc audiens, uenit cum suo exercitu contra eos, et com-
missum est prelium durum in quo prelio Mongali fuerunt deuicti, et omnes
nobiles Mongalorum qui erant in predicto exercitu fuerunt occisi usque ad
septem. Vnde adhuc, quando aliquis eos minatur dicens: «Occidemini, si in
illam iueritis terram, quoniam populi multitudo ibidem moratur et sunt homines
ad prelium apti», respondent: «Quondam etiam fuimus occisi et non rema-
nsimus nisi septem, et modo creuimus in multitudinem magnam, quare de
talibus non terremur».
[8] Chingis uero et alii qui remanserunt in terram suam fugerunt, et cum aliquan-
tulum quieuisset Chingis predictus, preparauit se rursum ad prelium et contra
terram Huyrorum processit ad bellum. Isti homines sunt Christiani et de secta
Nestorianorum erant, quos etiam bello deuicit, et eorum litteram acceperunt;
nam prius scripturam non habebant, nunc autem eamdem appellant litteram
Mongalorum. Inde procedens contra terram Sarruyur et contra terram Karani-
tarum, et contra terram Voyrat, et contra terram Canana quas terras omnes
bello deuicit.
[9] Inde est in terram suam reuersus. Et cum aliquantulum quieuisset, conuocatis
omnibus hominibus suis, contra Kytaos pariter processerunt ad bellum. Et cum
diu contra ipsos pugnassent, magnam partem terre Kytaorum interemerunt.
Imperatorem autem eorum conduserunt in suam ciuitatem maiorem quam tarn
longo tempore obsederunt, quod exercitui omnino defecerunt expense; et cum
non haberent omnino quid manducarent, precipit ille Chingiscan, quod de
decern hominibus unum darent ad manducandum. Illi autem de ciuitate pugna-
bant uiriliter contra istos machinis et sagittis; et cum deficerent lapides, pro
lapidibus argentum prohiciebant, et maxime liquefactum; ciuitas enim hec
multis diuiciis erat plena. Et, cum diu pugnassent et earn bello minime uincere
[Cap. V:] De principle imperii Tartarorum et principibus eius 501
possent, fecerunt unam magnam uiam sub terra ab exercitu usque ad medium
ciuitatis et, [aperientes subito terram eis nescientibus], prosilierunt in medio
ciuitatis et pugnauerunt cum hominibus ciuitatis. Et illi qui erant extra eodem
modo etiam contra eos pugnabant et, concidentes portas, intrauerunt ciuitatem,
et, occidentes imperatorem et homines plures, ciuitatem possederunt, et aurum
et argentum, et omnes diuicias eius abstulerunt; et, cum predicte terre Kyta-
orum suos homines prefecissent, in terram propriam sunt reuersi. Et tunc primo
imperatore Kytaorum deuiclo factus est predictus Chingiscan imperator.
Quamdam tamen partem terre Kytaorum, quia posita erat in mari, usque in
hodiemum diem, nullatenus deuicerunt.
[10] Kytai autem, de quibus superius diximus, homines sunt pagani qui habent
litteram specialem, et habent Nouum et Vetus Testamentum, et dicitur, et
habent uitas patrum et heremitas, et domos quasi ecclesias factas in quibus ipsi
orant temporibus suis, et dicunt se quosdam sanctos habere. Deum unum
colunt, dominum lesum Christum honorant et credunt uitam eternam, sed
minime baptizantur. Scripturam nostram honorant et reuerentur, Christianos
diligunt et elemosinas faciunt plures. Homines benigni et humani satis esse
uidetur. Barbarn non habent et in dispositione faciei satis concordant cum
Mongalis, non tamen sunt in facie ita lati. Linguam propriam habent. Meliores
artifices non inueniuntur in mundo in omnibus operibus in quibus homines
solent exercitari. Terra eorum est opulenta ualde in frumento, uino, auro,
argento et serico et omnibus rebus ex quibus solet sustentari humana natura.
[11] Et, cum aliquantulum quieuisset, suos exercitus diuisit. Vnum de filiis suis
Tossuc nomine quern etiam can appellabant, id est imperatorem, misit cum
exercitu contra Comanos quos multo bello deuicit. Et, postquam deuicerat eos,
in terram suam est reuersus.
[12] Alium etiam filium misit cum exercitu contra Indos, qui Minorem Indiam
deuicit. Hii autem nigri sunt Sarraceni qui Ethiopes nominantur. Hie autem
exercitus contra Christianos qui sunt in India Maiori ad pugnam processit.
Hoc autem audiens, rex terre illius qui uulgo lohannes Presbyter appellatur
uenit contra eos exercitu congregato et, faciens ymagines hominum cupreas, in
sella posuit super equos, ponens ignem interius, et posuit hominem cum folle
post ymaginem cupream super equum. Et cum multis ymaginibus talibus et
equis taliter preparatis uenerunt contra predictos Tartaros ad pugnandum. Et
cum ad locum prelii preuenissent, istos equos unum iuxta alium premiserunt;
uiri autem qui erant retro posuerunt, nescio quid, super ignem qui erat in
predicta ymagine et cum follibus fortiter sufflauerunt. Vnde factum est, quod
ex igne grego homines comburebantur et equi et ex fumo aer est denigratus. Et
tunc super Tartaros iecerunt sagittas ex quibus multi homines uulnerati fuerunt
502
Joannes de Plano Carpini. Liber Tartarorum
et interfecti et sic cum confusione eos de suis finibus eiecerunt, nec unquam
audiuimus, quod ultra ad ipsos redierint.
[13] Cum autem per deserta redirent, in quamdam terram uenerunt in qua, ut nobis
ad curiam imperatoris per clericos Ruthenos et alios qui diu fuerunt inter ipsos
firmiter dicebatur, quedam monstra ymaginem femineam repererunt. Et, cum
interrogassent ea per multos interpretes, ubi essent uiri illius terre, responderunt
quod in ilia terra quecumque femine nascebantur habebant formam humanam,
masculi autem speciem habebant caninam. Et, dum moram protraherent in
terra predicta, canes in alia fluuii parte conuenerunt in unum et, dum esset
hyems asperrima, se omnes proiecerunt in aquam et post hoc in continent! in
puluerem uoluebantur et ita puluis admixtus aque super eos conglebatur. Et,
dum sepe ita fecissent, glacies densa facta est super eos, et cum magno impetu
cum Tartaris conuenerunt ad pugnam. At illi cum sagittas iactabant super eos
ac, si super lapides sagitassent, retro sagitte redibant; alia etiam arma eorum in
nullo ledere poterant ipsos. Canes uero, insultum facientes in eos, morsibus
uulnerauerunt multos et occiderunt et ita eiecerunt eos de finibus suis. Et de
hoc adhuc est prouerbium inter eos: «Pater tuus (uel frater) a canibus fuit
occisus». Milieres autem eorum quas ceperant duxerunt in terram eorum et
usque ad diem mortis earum ibidem fuerunt.
[14] Et, dum reuerteretur exercitus ille, uidelicet Mongalorum, uenit ad terram
Burithabet quos bello uicerunt, qui sunt pagani, qui consuetudinem mirabilem
immo potius miserabilem habent, quia, cum alicuius pater humane nature
debitum soluit, omnem congregat parentelam et comedunt eum, sicut nobis
dicebatur pro certo. Isti pilos in barba non habent, immo quoddam ferrum in
manibus portant, sicut uidimus, cum quo semper barbam depilant si forte
aliquis crinis crescit in ipsa. Et multum etiam sunt deformes. Inde exercitus ille
in terram suam et reuersus.
[15] Chingiscan etiam eo tempore quo diuisit alios exercitus iuit cum expeditione
contra orientem per terram Kergis quos bello non uicit et, ut nobis dicebatur
ibidem, usque ad Caspios montes peruenit. Montes autem illi in ea parte ad
quam applicuerunt sunt de lapide adamantino, unde eorum sagittas et arma
ferrea attraxerunt. Homines, inter Caspios montes conclusi, clamorem exer-
citus, ut creditur, audientes, montem frangere inceperunt. Et, cum alio tempore
post decern annos reuereterentur, montem inuenerunt confractum. Sed, cum ad
illos Tartari accedere attentassent, minime potuerunt, quia nubes quedam erat
posita ante ipsos ultra quam accedere non poterant ullo modo, quia uisum
amittebant omnino, statim cum perueniebant ad illam. Illi autem, ex aduerso
credentes, quod Tartari ad illos accedere formidarent, insultum contra eos
fecerunt, sed statim, cum peruenerunt ad nubem, procedere non potuerunt,
[Cap. V:] De principio imperii Tartarorum et principibus eius
503
propter causam superius pretaxatam. Sed, antequam peruenirent ad montes
predictos, plus quam per mensem per uastam solitudinem transierunt.
[16] Inde procedentes adhuc contra orientem, plus quam per mensem per magnum
desertum iuerunt et peruenerunt ad quamdam terram, ut nobis certissime
dicebatur, ubi uidebant uias tritas, sed nullum hominem poterant inuenire; sed
tantum quesiuerunt per terram, quod inuenerunt unum hominem cum sua
uxore, quos ante Chingiscan adduxerunt. Et, cum interrogasset eos, ubi essent
homines terre illius, responderunt, quod in terra sub montibus habitarent. At
Chingiscan predictus retenta uxore misit uirum ilium, mandans hominibus illis,
quod uenirent ad mandatum ipsius. Ille autem uadens ad eos, narrauit omnia
que Chingiscan mandauerat eis, qui, respondentes, dixerunt, quod tali die
uenirent ad ipsum ad faciendum mandatum ipsius. Ipsi autem medio tempore
congregauerunt se per uias occultas sub terra et uenerunt contra istos ad
pugnam, et irruentes subito super eos, plurimos occiderunt. At illi, Chingiscan
uidelicet et sui, uidentes, quod nichil proficerunt, sed potius perderent homines
suos, et quis etiam solis sonitum sustinere non poterant (immo eo tempore quo
sol oriebatur, oportebat eos ponere unam aurem ad terram et superiorem
obturare foriter, ne terribilem ilium sonum audirent, nec sic tamen cauere
poterant, quin propter hoc ex eis plurimi necarentur), fugerunt et terram
exierunt predictam. Illos tamen homines, uirum uidelicet cum uxore, secum
duxerunt; qui usque ad mortem in terra Tartarorum fuerunt. Interrogati uero,
quare habitarent sub terra, dixerunt, quod uno tempore anni, cum sol oritur,
tantus sonitus erat, quod homines nulla ratione poterant sustinere, ut superius
de Tartaris dictum est. Immo etiam tunc percutiebant in organis et timpanis, et
in aliis instrumentis, ut ilium sonitum non audirent.
[17] Ex, dum Chingiscan de terra ilia reuerteretur, defecerunt eis uictualia et
habebant maximam famem. Et tunc recentia interiora unius bestie eos contigit
inuenire; que accipientes depositis tantum stercoribus decoxerunt et, coram
Chingiscan portantes, cum suis ilia comedit. Et ex hoc statutum fuit a Chingis-
can, ut nec sanguis, nec interiora, nec aliquid de bestia, quod manducari
potest, exceptis stercoribus proiciatur.
[18] Et inde in terram propriam est reuerses et ibidem leges et statute multuplicia
fecit que Tartari inuiolabiliter obseruant; ex quibus tantum duo dicemus.
Vnum est, quod quicumque in superbiam erectus propria autoritate sine elec-
tione principum, uoluerit esse imperator, sine ulla miseratione debet occidi.
Vnde ante electionem istius Cuyuccan, propter hoc unus de principibus, nepos
ipsius Chingiscan, fuit occisus. Volebat enim sine electione regnare. Aliud
statutum est, quod sibi subiugare debeant omnem terram, nec cum aliqua
gente pacem habere debeant, nisi subdatur eis, quousque ueniat tempus inter-
fectionis eorum.
504
loannes de Plano Carpini. Liber Tarfarorum
[19] Quadraginta duobus siquidem annis pugnauerunt et ante decern et octo annis
debent regnare; post hec, ut dicunt, ab alia natione, tamen nesciunt que sit ilia,
debent deuinci, ut uaticinatum est eis. Ex illi qui euadere poterunt, ut dicunt,
debent illam legem tenere quam tenent illi qui eos bello deuincunt. Statuit
etiam quod per millenaries centenaries et decanos, et tenebras, id est decern
milia, debeat eorum exercitus ordinari. Multa etiam alia statuit de quibus
longum est enarrare et nos etiam ignoramus. Post hec ab ictu tonitrui est
occisus peraclis suis ordinationibus et statutis.
[20] Hie autem habuit quatuor filios. Vnus uocabatur Occoday, secundus uocaba-
tur Tossuccan, alter uocabatur Chiaaday, et nomen quatri ignoramus. Ab hiis
quatuor omnes duces Mongalorum descenderunt. Primus, uidelicet Occo-
daycan, hos filios habuit: primus est Cuyuc qui nunc est imperator, Cocten et
Sirenen, et si plures habuit filios ignoramus. Filii uero Tossuccan: Bati, iste est
ditior et potentior post imperatorem; Ordu, iste est senior omnium ducum;
Siban, Bora, Berea, Tanuht; aliorum filiorum Tossuccan nomina ignoramus.
Filii Chiaaday sunt Burin, Cadan; nomina aliorum filiorum eius ignoramus.
Alterius autem filii Chingiscan, cuius nomen nescimus, filiorum nomina sunt
hec: unus uocatur Mengu, cuius mater est Seroctan; ista domina inter omnes
Tartaros, excepta matre imperatoris, magis est nominata et potentior omnibus,
excepto Bati; alius uocatur Bechac; alios filios habuit plures, sed eorum nomina
ignoramus.
[21] Hec sunt nomina ducum: Ordu (iste fuit in Polonia et in Hungaria), Batu,
Burin, Cadan, Siban, Buyget (isti omnes fuerunt in Hungaria), Chirpodan
(iste est adhuc ultra mare contra soldanum Damasci) — et alios qui sunt ultra
mare. Isti alii remanserunt in terra: Mengu, Cocten, Sirenen, Hubilai, Sire-
num, Sinocur, Thuatemyr, Caragai, Sibedei senex, qui dicitur inter eos miles,
Bora, Berea, Moucy, Choranca (sed iste inter alios minimus est). Alii uero
duces sunt plures, sed eorem nomina ignoramus.
[22] Imperator autem Tartarorum habet mirabile dominium super omnes. Nullus
audet in aliqua parte morari, nisi ipsi assignet. Ipse autem assignat ubi maneant
duces, duces uero assignant millenariis loca, millenarii centenariis, centenarii
uero decanis. Insuper quicquid precipitur eis quocumque tempore, quocumque
loco, siue ad bellum, siue ad mortem, siue ad uitam, sine ulla contradictione
obediunt. Etiam si petit filiam uirginem uel sororem, sine contradictione dant
ei. Immo singulis annis aut intermissis aliquibus annis uirgines collegit ex
omnibus finibus Tartarorum, et, si ipse uult sibi aliquas retinere, retinet; alias
dat suis hominibus, sicut uidetur ei expedite.
[23] Nuntios quoscumque et quocumque el ubicumque transmittit; oportet, quod
dent eis sine mora equos subducticios et expensas. Vndecumque etiam ueniunt
et tribute uel nuncii, oportet quod equi, currus et expense similiter demur. Sed
[Cap. V:] De principio imperii Tariaronim et principibus eius 505
nuncii qui ueniunt aliunde in magna miseria sunt in uictu pariter et uestitu, quia
expense eorum uiles sunt et pauce. Et maxime, cum ueniunt ad principes et ibi
debent moram contrahere: tunc ita parum datur decern hominibus quod uix
inde possunt uiuere duo. Nec etiam in curiis principum nec in uia datur eis
comedere, nisi semel in die et satis parum. Insuper, si alique sibi iniurie fiunt,
conqueri de facili minime possunt, unde oportet eos ilia patienter portare.
Insuper multa munera tarn a principibus quam ab aliis maioribus et minoribus
petuntur ab eis. Et si non dantur uilipendunt eos, immo quasi pro nichilo
habent ipsos. Et, si a magnis uiris mittuntur, nolunt ab eis modicum munus
habere, sed dicunt: «А magno homine uenitis et tarn modicum datis?». Vnde
accipere dedignantur, et si nuncii bene uolunt facere facta sua, oportet eos dare
maiora. Iccirco magnam partem rerum que nobis pro expensis a fidelibus erant
donate, oportuit nos de necessitate in muneribus dare.
[24] Et hoc sciendum est, quod ita omnia sunt in manu imperatoris, quod nemo
audet dicere «hoc tneum est uel illius», sed omnia sunt imperatoris, res scilicet
homines et iumenta; et super hoc etiam nuper emanauit imperatoris statutum:
idem dominium habent duces per omnia super homines suos; diuisi enim sunt
homines, Tartari scilicet et alii, inter duces. Nunciis etiam ducum, quocumque
eos transmittant, homines tarn imperatoris quam alii omnes, equos subdue -
ticios et expenses et qui equos custodiunt et etiam nunciis seruant, sine con-
tradictione dare tenentur. Imperatore autem iumenta, ut habeat lac ex eis, ad
annum uel ad duos uel ad tres, sicut placuerit ei, tarn duces quam alii pro
redditu dare tenentur. Et homines ducum idem tenentur facere domines suis;
inter eos enim nullus est liber. Et ut breuiter dicam, quiquid imperator et duces
uolunt et quantum uolunt, de rebus eorum accipiunt. De personis etiam eorum
disponunt per omnia secundum beneplacitum suum.
[25] Mortuo imperatore, ut superius dictum est, conuenerunt duces et elegerunt
Occoday filium Chingiscan predicti in imperatorem, qui habito consilio princi-
pum eius diuisit exercitus. Baty qui in secundo gradu attinebat eidem misit
contra terram Altisoldani et contra terram Bisserminorum; hii enim Sarraceni
erant, sed Comanicum loquebantur. Et cum intrasset terram eorum, pugnauit
cum eis et bello eos sibi subiecit. Quedam autem ciuitas, nomine Barchin, diu
restitit ei; fecerant enim foueas multas in circuitu ciuitatis et operuerant illas, et
quando illi ueniebant ad ciuitatem, cadebant in foueas; unde non potuerunt
illam ciuitatem habere, antequam predictas foueas impleuissent.
[26] Homines autem de quadam ciuitate que uocatur lanikint, hos audientes, exi-
erunt obuiam eis, sponte se in manu eorum tradentes; unde ciuitate eorum non
fuit destructa, sed plures eorum occiderunt et alios transtulerunt. Et acceptis
spoliis ciuitatis ipsam aliis hominibus repleuerunt, et iuerunt contra ciuitatem
Ornas. Ista ciuitas erat nimium populosa; erant enim ibi Christian! plures,
506
Joannes de Plano Carpmi. Liber Tartarorum
Gazari uidelicet et Ruteni et Alani et alii, necnon et Sarraceni; Sarracenorum
tamen erat dominium ciuitatis. Нес autem ciuitas erat diuiciis multum plena;
est enim posita super fluuium quemdam, qui currit per lanikint et terram
Bisserminorum, qui intrat mare; unde est quasi portus, et forum maximum
habebant de ilia ciuitate alii Sarraceni. Et, cum non possent eos aliter deuin-
cere, preciderunt fluuium qui currebat per ciuitatem, et illam cum rebus et
hominibus submerserunt. Quo facto postea intrauerunt terram Turcorum qui
sunt pagani.
[27] Quam deuincentes, iuerunt contra Rusciam. Et fecerunt magnam stragem in
terra Ruscie, ciuitates et castra destruxerunt et homines occiderunt. Et Kiouiam
que est metropolis Ruscie obsederunt; et cum diu obsedissent illam ceperunt et
occiderunt homines ciuitatis. Vnde quando per terram illam ibamus, inue-
niebamus innumerabilia capita et ossa hominum mortuorum super campum
iacere. Fuerat enim ciuitas ualde magna et nimium populosa, et nunc quasi in
nichilum redacta est. Vix enim ducente domus sunt ibi modo, et illi homines
tenentur in maxima seruitute. Inde procedentes pugnando, destruxerunt totam
Rusciam.
[28] De Ruscia autem et de Comania processerunt duces predicti, et pugnauerunt
contra Hungaros et Polonos; ex quibus Tartari in Polonia et in Hungaria
plures interfecti fuerunt et, si non fugissent, et uiriliter restitissent Hungari,
exiuissent Tartari de finibus suis, quia Tartari habuerunt talem timorem, quod
omnes fugere attentabant. Sed Baty, euaginato gladio, in faciem restitit eis
dicent: «Nolite fugere, quia si fugitis nullus euadet, et, si debemus mori
moriamur omnes, quia futurum est, ut Chingiscan predixit, quod interfici
debeamus; et, si nunc tempus est, sustineamus». Et sic animati sunt, et
remanserunt et Hungarian! destruxerunt.
[29] Inde reuertentes, uenerunl in terram Morduanorum qui sunt pagani et eos bello
uicerunt. Inde procedentes contra Bileros, id est Bulgarian! magnam, et ipsam
destruxerunt omnino. Inde procedentes ad aquilonem adhuc contra Bascart, id
est Hungariam magnam, eos etiam deuicerunt.
[30] Inde egredientes, iuerunt amplius ad aquilonem, et uenerunt ad Parossitas qui
habent paruos stomachos et os paruulum, ut nobis dicebatur. Nec manducant,
sed decoquunt cames; quibus decoctis, ponunt se super ollam et fumum recipiunt
et de hoc solo reficiuntur. Sed si aliquid manducant, hoc ualde modicum est.
[31] Inde procedentes, uenerunt ad Samogedos. Hii autem homines, ut dicitur,
tantum de uenationibus uiuunt; tabemacula etiam et uestes habent tantum-
modo de pellibus bestiarum. Inde ultra procedentes, uenerunt ad quandam
terram super Oceanum, ubi inuenerunt quedam monstra, ut nobis firmiter
dicebatur, que per omnia formam humanam habebant, sed pedes desinebant in
pedes bouinos, et humanum capud habebant, sed faciem habebant ut canis.
[Cap. V:] De principio imperii Tartarorum et principibus eius
507
Duo uerba loquebantur more humano et tertio latrabant ut canis et sic per
interualla temporum latratum interponebant, tamen ad materiam suam redi-
bant, et sic intelligi poterat quid dicebant. Inde redierunt in Comaniam et
usque nunc quidam ex eis morantur ibidem.
[32] Chirpodan uero eodem tempore misit Occodaycan cum exercitu ad meridiem
contra Kergis quos in hello deuicit. Hii autem homines sunt pagani qui pilos in
barba non habent; quorum consuetudo talis est: cum pater alicuius moritur, pre
dolore quasi unam corrigiam in signum lamenti ab aure usque ad aurem de
facie sua leuant.
[33] Quibus deuiclis ad meridiem iuit contra Armenos. Sed, cum per deserta
transierunt, quedam etiam monstra, ut nobis dicebatur pro certo, effigiem
humanum habentia, inuenerunt, sed nonnisi unum brachium cum manu in
medio pectoris et unum pedem habebant, et duo sagittabant cum uno archu.
Et isti ita fortiter currebant, quod equi eos inuestigare non poterant. Currebant
autem saltando super ilium unum pedem et cum essent fessi taliter eundo, ibant
super manum et pedem reuoluendo se quasi in circulo. Istos autem homines
Isidorus ciclopedes appellauit. Et, cum essent sic fessi, iterum currebant secun-
dum modem priorem. Aliquos tamen occiderunt ex eis. Et, sicut nobis a Ruthenis
dericis in curia dicebatur qui morantur cum imperatore predicto, plures ex eis
nuncii uenerunt in legatione apud imperatoris curiam superius annotati, ut
pacem habere possent cum eo. Inde procedentes, uenerunt in Armeniam quam
bello uicerunt et partem Georgianie, et alia pars uenit ad mandatum eorum. Et
quadraginta milia yperperorum singulis annis dederunt pro tributo et adhuc
faciunt illud idem.
[34] Inde procedentes ad terram soldani de Vrum qui erat satis magnum et potens
cum quo pugnauerunt et deuicerunt. Et processerunt ultra debellando et uin-
cendo usque ad terram soldani Alapie et nunc etiam terram illam optinent et
alias terras ultra illas proponunt impugnare; nec postea usque ad presentem
diem in terram suam fuerunt reuersi. Alius exercitus iuit contra terram calif de
Baldac quam etiam sibi subdiderunt; et quadrigenta bisancia, exceptis balda-
kinis et aliis muneribus omni die dant pro tributo. Et omni anno pro calif, ut ad
eos ueniat, nuncios mittunt; qui cum tributo munera magna mittit, rogans, ut
eum supportent. Ipse uero imperator munera accipit, et nichilominus, ut ueniat,
mittit pro eo.
Иоанн де Плано Карпини
Книга о Тартарах
[Глава V:] О происхождении империи тартар
и ее знати и о власти императора и его первых лиц
[1] После того как сказано об обычаях, следует добавить об их империи,
причем сперва мы скажем о ее происхождении, во-вторых — о ее знати,
в-третьих — о власти императора и его первых лиц.
[2] В восточных краях есть некая страна, о которой рассказывалось выше
и которая называется Монгал. В старину в этой стране было четыре на-
рода: один из них назывался йека-монгал, то есть великие монгалы; вто-
рой — су-монгал, то есть водные монгалы; сами же они именовали себя
тартарами по названию некоей реки, которая протекает через их землю
и называется Тартар. Другой же [народ] именуется меркит, а четвер-
тый — мекрит. И все эти народы имели сходную внешность и один
язык, хотя между ними и было разделение по провинциям и правителям.
[3] В стране йека-монгал был некий человек, которого звали Чингис. Он
стал «сильным звероловом пред Господом8 ибо он обучился похищать
людей и захватывать добычу. К тому же ходил он в чужие земли и не
упускал случая захватить кого-либо и подчинить себе. А людей своего
рода он склонил на свою сторону, так что они следовали за ним, как за
вождем, к свершению всяческих злодеяний. Он же начал сражаться
с су-монгалами, то есть тартарами, и после того как он собрал вокруг себя
людей, он умертвил их вождя и в великих битвах подчинил себе всех тар-
тар и сделал их своими рабами. После этого он сражался со всеми прочи-
ми: с меркитами, [чьи земли] непосредственно прилегали к стране тартар,
коих войной он также подчинил себе. Выступив оттуда, он сразился
с мекритами и их также победил.
[4] Когда найманы прослышали, что Чингис настолько возвысился, они воз-
мутились. Ибо сами они имели императора, который был чрезвычайно
решительным и которому платили дань все вышеперечисленные народы.
Быт 10.8—9.
[Глава V:] О происхождении империи тартар и ее знати
509
Когда он исчерпал страдания земной юдоли, ему наследовали его сыно-
вья, но были они юнны и глупы и не могли удержать народ, а, наоборот,
разделились и раскололи [страну]. Вследствие этого вышеназванный Чин-
гис тем временем сильно возвысился. Однако, невзирая на это, они со-
вершали набеги на вышеуказанные земли, убивали мужчин, женщин
и детей и захватывали их имущество.
[5] Чингис, прослышав про это, собрал всех подчиненных себе людей. Най-
маны, а также кара-китаи, то есть черные китаи, сошлись с обратной сто-
роны в той же узкой долине, расположенной между двух гор, которую
и мы пересекли по пути к их императору. И завязалась битва, в которой
найманы и кара-китаи были разбиты монгалами. И большая часть из них
была убита, остальные же, которым не удалось спастись бегством, были
обращены в рабство.
[6] А в земле вышеназванных кара-китаев Оккодай-хан, сын Чингис-хана,
после того как он был поставлен императором, построил город, который
он назвал Эмиль. К югу от него находится некая большая пустыня, в ко-
торой, как утверждают с полной достоверностью, обитают дикие люди.
Друг с другом они никак не разговаривают и не имеют связок в голенях.
И при падении самостоятельно встать совершенно не могут; но у них
имеется достаточно рассудительности для того, чтобы делать войлочные
подстилки из верблюжьей шерсти, в которые они одеваются, а также за-
щищаются ими от ветра. В случае если тартары идут против них и ранят
их стрелами, то они кладут на раны травы и спасаются от них быстрым
бегством.
[7] Монгалы же, вернувшись в свою страну, приготовились к сражению против
китаев и, снявшись с лагеря, вошли в страну китаев. А император китаев,
услышав об этом, выступил со своим войском против них. Завязалась тя-
желая битва, в которой монгалы потерпели поражение и вся монгальская
знать из этого войска, кроме семерых, была перебита. И отсюда пове-
лось, что, когда кто-либо угрожает им, говоря: «Войдя в эту страну, вы
будете убиты, ибо здесь множество народа готово к смерти и битве», —
то они отвечают: «Нас также некогда перебили и не осталось у нас нико-
го, кроме семи [вождей], и вскоре взросли мы в великое множество и по-
сему такого мы не боимся».
[8] Чингис же и другие, кои остались [после сражения], бежали в свою зем-
лю. Известный же Чингис после краткого отдыха вновь приготовился
к битве и пошел войной на страну уйгуров. Эти же люди — христиане из
секты несториан; их он также войной покорил. Они [монгалы] приняли
их письмо, ибо ранее не имели письменности, а теперь именно его назы-
вают письмом монгалов. Выступив оттуда против земли Сариуйгур,
510
Иоанн де Плано Карпины. Книга о Татарах
и против земли каранитов, и против земли Войрат, и против земли Кайа-
на, ои все эти земли войной одолел.
[9*] Оттуда он вернулся в свою землю. После краткого отдыха он созвал всех
своих людей и выступил войной, как и прежде, против китаев. И после
долгих сражений с ними они покорили большую часть земли китаев. Им-
ператора же своего они [китаи] укрыли в своем большом городе, который
[монгалы] осаждали так долго, что полностью закончились их припасы.
А когда им совсем уже нечего было есть, то сей Чингис-хан приказал от-
дать одного из десяти человек на съедение. А те, кто был в городе, муже-
ственно сражались против монгалов при помощи машин и стрел. По-
скольку им недоставало камней, вместо камней они бросали серебро, по
большей части расплавленное, ибо этот город был полой многими богат-
ствами. И после того как долго сражались и совершенно не могли побе-
дить этот город войной, они проложили большой ход под землей от [мес-
та расположения] войска до середины города и, вскрыв внезапно землю,
когда те не подозревали, вышли в середине города и бились с его жителя-
ми. А те же, которые находились вне [города], точно также сражались
с ними и, сломав ворота, вошли в город и, убив императора и множество
народа, захватили город и унесли золото и серебро и все его богатства.
И, когда поставили во главе названной страны китаев своих людей, вер-
нулись в собственную землю. После поражения императора китаев, пер-
вое, что было сделано, — это то, что императором стал вышеназванный
Чингис-хан. Однако некая часть страны китаев, которая расположена на
побережье, вплоть до сегодняшнего дня осталась совершенно не покорен-
ной ими.
[10] Китаи же, о которых мы говорили выше, являются язычниками и имеют
особые письмена. У них есть Новый и Ветхий Заветы, и жития отцов,
а также отшельники и дома, устроенные наподобие церквей, в которых
они временами молятся, а также говорят, что у них есть некие святые.
Они поклоняются единому Богу, почитают господа Иисуса Христа и ве-
рят в вечную жизнь, но у них никакого обряда крещения. Они почитают
и уважают наше Писание, христиан уважают и раздают щедрую мило-
стыню. Похоже, что они люди радушные и достаточно человеколюбивые.
Бороды у них нет, но в отношении черт лица они схожи с монгалами, хотя
лицами не так широки. У них свой собственный язык. Лучших мастеров
не найти во всем мире в искусствах и ремеслах, которыми люди обычно
занимаются. Страна их очень богата зерновыми, вином, серебром и шел-
ком, и всеми теми вещами, которыми поддерживается человеческая при-
рода.
[Глава V:] О происхождении империи тартар и ее знати
511
[И*] После краткого отдыха он разделил свои войска. Одного из своих сыно-
вей, по имени Тоссук, которого также называли каком, то есть императо-
ром, он послал с войском против команов, которых он победил в большой
битве. И после победы он вернулся в свою землю.
[12*] Другого сына он также послал с войском против индийцев, который и по-
корил Малую Индию. Они [т. е. ее жители] являются черными сарраце-
нами и называются эфиопами. Тогда же это войско выступило против
христиан, которые живут в Большой Индии. Прослышав об этом, царь
этой земли, обыкновенно именуемый Иоанном Пресвитером, собрав вой-
ско, выступил против них и, сделав медные фигуры людей, посадил их
в седла на коней, разведя внутри огонь, и поместил на каждую лошадь за
медной фигурой человека с кузнечным мехом. После того как было при-
готовлено множество таких фигур и такого рода коней, они выступили
против названных тартар на битву. Прибыв же к месту сражения, они
выстроили в первом ряду этих коней одного рядом с другим, а мужи, ко-
торые находились сзади [фигур], клали нечто на огонь, находящийся
в указанных фигурах, и с силой раздували его мехами. В результате чего
люди и лошади [монгалов] сгорали от греческого огня и воздух почернел
от дыма. И затем они метали стрелы в тартар, от которых множество лю-
дей было ранено и убито. Таким образом они изгнали их в беспорядке из
своих пределов, и мы никогда не слышали, чтобы [монгалы] впоследст-
вии к ним возвращались.
[13*] А когда они возвращались через пустыни, то пришли в некую землю,
в которой, как нам при императорской курии надежно сообщили русские
священники и другие, долгое время пробывшие среди них, нашли неких
чудовищ, имевших женский облик. И когда они через многих переводчи-
ков спрашивали, где мужчины этой земли, им отвечали, что в этой земле
всякая родившаяся женщиной имеет человеческий облик, а существа муж-
ского пола имеют облик собаки. И так как они задержались в указанной
земле, собаки на другом берегу реки собрались воедино и все бросились
в воду, а зима была лютой, и после этого безудержно катались в пыли,
так что пыль, смешавшись с водой, застыла на них. И поскольку проде-
лывали они это многократно, на них образовалась толстая корка льда,
и мощным натиском сошлись с тартарами для боя. Те же метали в них
стрелы, но выпущенные стрелы отскакивали, словно от камней, и другое
их оружие не могло нанести им вред. Псы же, совершив нападение на
них, укусами многих ранили и убили и так изгнали их из своих пределов.
Среди них до сих пор бытует поговорка об этом: «Твой отец (или брат)
был убит собаками». А их женщин, которые были взяты в плен, [монгалы]
отвели в свою страну, и они находились там вплоть до дня своей смерти.
512
Иоанн де Плано Карпини Книга о Татарах
[14*] По пути назад это войско, то есть войско монгалов, пришло в землю Бу-
ритебет, которую войной одолело. Они язычники, и у них есть достойный
удивления, даже скорее сожаления, обычай, когда чей-нибудь отец поки-
дает сей бренный мир, то, как нам достоверно утверждали, собирают всех
его родственников, которые его съедают. Бороды у них нет. К тому же,
как мы видели, они носят с собой некий железный предмет, которым они
постоянно выщипывают бороду, если в ней вырастает волосок. К тому же
они очень безобразны. Оттуда это войско вернулось в свою землю.
[15*] Чингис-хан же в то время, разделив другие войска, сам отправился в по-
ход на восток через страну Кергиз, жителей которой он в войне не побе-
дил, к тому же, как нам говорили, он достиг Каспийских гор. Горы же
в той части, которой они достигли, из адамантова камня, к которому
и притянулись их стрелы и железное оружие. Люди, запертые между
Каспийских гор, как полагают, услышали шум, [произведенный] вой-
ском, и начали ломать гору. А когда в другой раз, спустя десять лет, они
возвращались, они обнаружили гору разрушенной Но когда тартары по-
пытались приблизиться к ним, у них ничего не вышло, поскольку между
ними находилось некое облако, через которое пройти они никак не могли,
потому что, приблизившись к нему, они тотчас же полностью теряли зре-
ние. Те же, полагая, что тартары не решаются приблизиться к ним от
ужаса, напали на них, но подойдя к облаку, по вышеуказанной причине
потеряли возможность двигаться вперед. Но прежде чем они приблизи-
лись к названным горам, они больше месяца двигались через обширную
пустыню.
[16*] Продвигаясь оттуда прямо на восток, более месяца они шли через боль-
шую пустыню и пришли в некую землю, в которой, как нам с полной дос-
товерностью сообщалось, они увидели исхоженные тропы, но не могли
найти ни одной живой души. Но после усиленных поисков по всей стране
они нашли одного человека с его женой, которых и доставили к Чии-
гис-хану. И когда он спросил их, где находятся люди их страны, они от-
ветили, что они живут в земле под горами. А вышеупомянутый Чин-
гис-хан, задержав жену, послал того мужчину [к его соплеменникам] с тем,
чтобы они явились по его повелению. Тот же, пойдя к ним, рассказал все,
что приказал им [Чингис-хан] Они сказали в ответ, что придут в та-
кой-то день к нему согласно его повелению. Сами же тем временем тай-
ными путями собрались под землей и вышли против них на бой. Внезапно
напав на них, убили многих. А те же, то есть Чингис-хан и иже с ним,
видя, что успеха им не добиться, а скорее, наоборот, они теряют своих
людей, а также, поскольку они не могли выдержать шума солнца, бежали
и оставили указанную землю. К тому же во время восхода солнца им
[Глава V ] О происхождении империи тартар и ее знати
513
надлежало приложить одно ухо к земле, а другое сильно зажать, чтобы
не слышать ужасного шума. Однако и после этого они не могли уберечь-
ся, и вследствие [шума] многие из них погибли. А тех людей, то есть
мужчину с его женой, они увели с собой. И они до самой смерти остава-
лись в стране тартар. Когда их спрашивали, почему они живут под зем-
лей, они говорили, что один раз в году при восходе солнца раздается та-
кой шум, который ни один человек никак не может выдержать, как выше
сказано о тартарах. К тому же тогда они бьют в органы и тимпаны и дру-
гие инструменты, чтобы не слышать этот шум.
[17*] И пока Чингис-хан и иже с ним возвращались из этой страны, у них стал
заканчиваться провиант и среди них начался большой голод. И тогда они
натолкнулись на внутренности недавно павшего животного, которые они
взяли и, удалив только кал, сварили и принесли пред лице Чингис-хана,
который съел их со своими приближенными. И на основании этого Чин-
гис-ханом было постановлено, что нельзя, за исключением кала, выбра-
сывать кровь, внутренности и прочие части животного, которые можно
потреблять в пищу.
[18*] Оттуда же он вернулся в свою страну и там создал множество законов
и установлений, которые тартары безупречно соблюдают. Из коих мы
расскажем о двух. Одно из них состоит в том, что если кто-либо, возне-
сясь гордыней, собственной властью, минуя выборы предводителей, захо-
чет стать императором, то он должен быть убит без всякого сожаления.
Поэтому перед выбором нынешнего императора Куйук-хана, согласно
этому установлению, один из предводителей, внук самого Чингис-хана,
был убит, ибо возжелал он править, не будучи избранным. Другое же ус-
тановление состоит в том, что они должны подчинить себе всю землю
и не должны иметь мира ни с одним народом, если только он не подчи-
нился им, до тех пор, пока не настанет время их истребления.
[19*] Они сражались, по крайней мере, сорок два года и сначала восемнадцать
лет должны править. И как говорят, после этого они должны быть поко-
рены другим народом, согласно пророчеству, данному им, однако они не
знают, что это будет за народ. Те же, кто сможет спастись, как говорят,
должны будут соблюдать тот закон, который соблюдают победившие их
в войне. Он установил также, что их войско должно распределяться по
тысячникам, сотникам, десятникам и тьмам, то есть десяти тысячам. Так-
же было много иных установлений, о которых долго рассказывать, да
и мы всего не знаем. После этого, доведя до конца свои распоряжения
и установления, он был убит ударом грома.
[20] Имел он четырех сыновей. Одного звали Оккодай, второй звался Тос-
сук-хан, другого звали Чаадай, а имени четвертого мы не знаем. От этих
514
Иоанн де Плано Карпини. Книга о Татарах
четверых произошли все монгальские вожди. У первого, то есть Окко-
дай-кана, были сыновья; первый — Куйук, который сейчас является импе-
ратором, Коктен и Сиренек. Были ли у него другие сыновья, нам неизвест-
но. Сии же сыновья Тоссук-хана: Баты (он самый богатый и могущест-
венный после императора), Орду (он старший из всех вождей), Сибан,
Бора, Берка, Танухт; имена других сыновей Тоссук-кана нам неизвест-
ны. Сыновьям Чаадая являются: Бурин, Кадан; имена других сыновей
его мы не знаем. Имена сыновей того сына Чингиз-хана, имени которого
мы не знаем, следующие: один зовется Менгу (его мать — Сероктан; эта
женщина более всего славится среди всех тартар, за исключением матери
императора, и могущественнее всех, за исключением Баты); другой име-
нуется Бечак; у него было много сыновей, но их имена нам неизвестны.
[21] Вот имена вождей: Орду (он был в Польше и Венгрии), Баты, Бурин,
Кадан, Сибан, Буйгет (эти все были в Венгрии), Хирподан (этот до сих
пор находится за морем и [воюет] с султаном Дамаска); есть и другие,
которые также находятся за морем. А следующие остались в стране:
Менгу, Коктен, Сиренен, Хубилай, Сиренум, Синокур, Туатемыр, Ка-
рагай, старик Сибедей, который среди них зовется воином, Бора, Берка,
Моуцы, Хоранка (но этот среди прочих наименьший). Есть также мно-
жество других вождей, но их имена нам неизвестны.
[22] Император же тартар имеет удивительную власть над всеми. Никто не
смеет занять какое-либо место, если сам император его не назначит. Сам
же он назначает, где надлежит пребывать вождям, вожди же назначают
на места тысячников, тысячники — сотников, сотники — десятников.
Сверх того, независимо от времени и места, если им приказано, они идут
и на битву и на жизнь и на смерть, и без всяких возражений подчиняются
[приказу]. Также если он требует девственную дочь или сестру, то они
отдают ему [их] без возражения. К тому же раз в год или с перерывом
в несколько лет он собирает юных дев изо всех пределов [земли] тартар.
Если же сам [император] возжелает оставить при себе какую-либо [из
них], то оставляет, других же отдает своим приближенным согласно сво-
им соображениям.
[23] Любым его послам, куда бы и когда бы он их ни послал, надлежит без
промедления выдавать сменных лошадей и содержимое. А если к нему
откуда-либо прибывают приносящие дары или послы, то им сходным об-
разом [в пути] надлежит выдавать лошадей, повозки и содержание. Но
послы, прибывающие из других мест [вне пределов монгальских] нахо-
дятся в великой нужде в отношении пропитания и одежды, потому что со-
держание их ничтожно и мало. В особенности [трудности] у тех, кто при-
бывает к предводителям с необходимостью задержаться там на некоторое
[Глава V'] О происхождении империи тартар и ее знати
515
время: тогда [им] на десять человек выдается так мало, что на это с тру-
дом могут прожить двое. Ни в дороге, ни даже при дворах правителей им
не дают есть больше чем одного раза в день, что совершенно недостаточ-
но. К тому же если им причиняют какую-либо обиду, у них совершенно
нет возможности пожаловаться, посему надлежит это терпеливо сносить.
К тому же как правители, так и другие большие и малые [чины] выпра-
шивают у них множество даров. Если же [эти дары] им не даются, то
к ним относятся с презрением, более того, их ни во что не ставят. Если
же [послы] посланы великими мужами, [монгалы] не хотят иметь от них
малые дары, и говорят: «Вы пришли от великого человека, а даете такую
малость». То есть от таких подношений они отказываются, и если послы
хотят с успехом выполнить свои дела, им надлежит преподносить боль-
шие [дары]. Поэтому большую часть из вещей, которые были даны ве-
рующими нам на содержание, нам надлежало по необходимости отдать
как подношения.
[24] И посему да будет известно, что все находится в руках императора и ни-
кто не смеет сказать: «это — мое» или «это — его», потому что все при-
надлежит императору, а именно: вещи, люди и лошади. И сверх того, им-
ператор недавно издал установление: такой же властью располагают вожди
над всеми своими людьми, поскольку люди, а именно: тартары и другие —
поделены между вождями. Также послам вождей, куда бы они тех ни по-
сылали, как люди императора, так и все другие, обязаны давать им без
возражения сменных лошадей и содержание, и тех, кто будет охранять
лошадей, а также прислуживать послам. Как вожди, так и другие обяза-
ны как должное давать императору кобылиц, чтобы у него было молоко
от них, раз в год, в два или в три, согласно его желанию. То же самое
должны делать и люди вождей для своих хозяев, ведь среди них никто не
свободен. Короче говоря, император и вожди берут из принадлежащего
им [своим подчиненным], что и сколько хотят, а их личностями они рас-
полагают во всех отношениях, как им будет благоугодно.
[25] После того как император умер, как сказано выше, собрались вожди
и выбрали императором Оккодая, сына вышеназванного Чингис-хана.
Он, созвав совет своих вождей, разделил войска. Баты, который был
вторым после него [в иерархии], он послал против земли Альтисолдана
и против земли бисерминов; ведь они — сарацены, хотя говорят по-ко-
мански. И когда он вошел в их землю, бился с ними и в войне их себе по-
корил. И некий город по названию Бархин долго ему сопротивлялся, пото-
му что они вырыли много ям и прикрыли их. И когда тартары подходили
к городу, они падали в ямы. Поэтому они не могли взять этот город, пока
ямы не были засыпаны.
516
Иоанн де Плано Карпины. Книга о Татарах
[26] А люди из некоего города, который называется Яникинт, услышав об
этом, вышли им навстречу и добровольно сдались им. Поэтому их город
не был разрушен, но многие из них были убиты, а другие — переселены.
Взяв в городе добычу, его наполнили другими людьми и пошли на город
Орнас. Этот город был чрезвычайно населен, ибо было там много хри-
стиан, а именно: газаров, русских, алан и других. Были и сарацены, кото-
рым и принадлежала власть в городе. Также этот город был наполнен бо-
гатством, поскольку он расположен на некоей реке, которая протекает
через Яникинт и страну бисерминов и впадает в море. Поэтому этот го-
род как бы порт и от него иные сарацены имели большую торговую при-
быль. [Монгалы] запрудили реку, которая протекала через город, и зато-
пили его вместе со всем имуществом и людьми, поскольку иначе они не
могли его захватить. Совершив это, они вторглись страну турков, кото-
рые являются язычниками.
[27] Покорив ее, они пошли на Руссию и содеяли великие разрушения в земле
русской. Они разрушали города и крепости и убивали людей. Киев же,
столицу Руссии, обложили и после долгой осады захватили ее и истреби-
ли жителей города. Посему, когда мы проходили через их землю, мы на-
ходили разбросанное по полям неисчислимое множество черепов и костей
погибших людей. Был же град очень велик и многонаселен, а ныне он об-
ращен почти в ничто. Ибо там осталось едва ли двести домов и жители те
содержатся в великом рабстве. Далее продвигаясь с битвами, они разори-
ли всю Руссию.
[28] Названные вожди, продвигаясь из Руссии и Комании, сражались против
венгров и поляков, и многие из тартарских [вождей] были умерщвлены
в Польше и Венгрии. И если бы венгры не обратились в бегство, а оказа-
ли мужественное сопротивление, то тартары покинули бы их границы,
ибо тартар объял столь великий страх, что все пытались бежать. Но
Баты, обнажив меч, встал перед ними, и сказал: «Не смейте бежать, по-
тому что, если вы побежите, никто не спасется, и если мы должны уме-
реть, то умрем все, потому что, как предсказал Чингис-хан, наше буду-
щее в том, что мы должны быть убиты. И, если ныне время пришло, то
да будем стойкими!». И они были так воодушевлены [этими словами],
что остались на месте н разгромили Венгрию.
[29] Вернувшись оттуда, они пришли в землю мордванов, являющихся языч-
никами и в войне их победили. Продвигаясь оттуда вперед против биле-
ров, то есть Великой Болгарии, они и ее разрушили полностью. Продви-
гаясь оттуда вперед на север, теперь против баскартов, то есть Великой
Венгрии, они покорили также и их.
[Глава V ] О происхождении империи тартар и ее знати
517
[30*] Оттуда, направляясь в основном на север, они пришли к паросцитам,
у которых, как нам говорили, маленькие животы и совсем маленький рот.
Они мяса не едят, но варят его; и сварив его, наклоняются над горшком и
вдыхают пар и только этим достигают сытости. Если же они что-нибудь
едят, то эта [пища] — очень мала.
[31*] Продвигаясь оттуда вперед, они пришли к самоедам. А эти люди, как го-
ворят, живут только охотой; палатки и одежда у них также [сделаны]
только из звериных шкур. Продвигаясь оттуда далее, они пришли в не-
кую землю, расположенную иа берегу океана, и как нам с полной уверен-
ностью рассказывали, нашли неких чудовищ, которые в целом имеют че-
ловеческий облик, но ноги у них переходят в бычьи копыта, голова у них
человеческая, однако лицо, как у собаки. Два слова они говорили как
люди, а третье лаяли, как собаки, таким образом их речь через опреде-
ленные промежутки времени мешалась с лаем, однако они постоянно воз-
вращались к теме [разговора], и таким образом можно было понять, что
они говорили. Оттуда они [монгалы] вернулись в Команию, и некоторые
из них до сих пор там пребывают.
[32*] А в это время Оккодай-хан послал Хирподана с войском на юг против
кергизов, которых он в войне победил. Эти люди язычники; у них нет во-
лос на подбородке. У них есть такой обычай: когда умирает чей-нибудь
отец, то он от душевной боли в знак скорби на своем лице от одного уха
до другого удаляет у себя лоскут кожи в виде ремня.
[33*] Победив их, он пошел на юг против арменов. Но когда они проходили
через пустыню, встретили неких чудовищ, которые, как нам достоверно
рассказывали, имеют человеческий облик, но у них была только одна
рука с кистью посреди груди и одна нога, так что двое стреляют из одно-
го лука. И они так быстро бегали, что кони не могли их настичь. Бежали
же они, подпрыгивая на этой одной ноге, а когда уставали передвигаться
таким образом, то начинали перекатываться с руки на ногу как в колесе.
Исидор этих людей называл циклопедами. А когда уставали [передви-
гаться] таким образом, снова бежали по первому способу. Однако неко-
торых из них убили. И как нам при дворе императора говорили русские
священники, которые находились при императоре, многие из них [чудо-
вищ] приходили послами ко двору вышеупомянутого императора, чтобы
иметь возможность заключить с ним мир. Продвигаясь оттуда вперед,
они [монгалы] пришли в Армению, которую в войне победили, [так же
как] и часть Георгиании; а другая часть [георгиан] сдалась по их приказу.
В качестве дани они выплачивали раз в год сорок тысяч иперперов и де-
лают это до сих пор.
518
Иоанн де Плано Карпини. Книга о Татарах
[34] Продвигаясь оттуда далее к стране султана Урума, который был доста-
точно велик и могущественен, сразились с ним и победили. И двинулись
дальше, воюя и побеждая, вплоть до земли султана Дамаска, и теперь им
подчинена также и эта страна, и предполагают напасть на другие страны,
[расположенные] за этими, так что вплоть до сегодняшнего дня они
в свою землю не вернулись. Другое войско пошло против страны калифа
Балдакского, которого они также подчинили себе; и те дают ежедневно
в качестве дани сорок бизанциев, не считая балдекинов и других подно-
шений. И они [монгалы] ежегодно отправляют послов к калифу, чтобы
он к ним явился; он вместе с данью посылает большие подношения, про-
ся, чтобы ему простили его отсутствие. Император, принимая дары, тем
не менее посылает за ним, чтобы он прибыл.
Примечания
1 В последнюю часть «Сборника летописей» Рашид ад-дина включено все-
объемлющее описание буддизма, выполненное представителем этой религии
Камала Шри: Jahn К. Kamalashri—Rasid al-Din’s «Life and teaching of Buddha».
A sourse for the Buddhism of the Mongol period // Jahn K. Rasid al-Din’s History
of India. Collected essays with facsimiles and indices. Paris—London, 1965,
p. xxi—Ixxvii.
2 Крадин H. H., Скрынникова T. Д. Империя Чингис-хана. M., 2006.
С. 320.
3 Крадин Н. Н., Скрынникова Т. Д. Империя Чингис-хана. М., 2006.
С. 321.
4 Кривошеев Ю. В. Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Вос-
точной Руси XII— XIV вв. СПб., 2003; Назаренко А. В. Русь и монголо-та-
тары в хронике сплитского архидьякона Фомы (XIII в.) // История СССР.
1978. № 5.
5 Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси.
Феодальная Русь и кочевники. М., 1967.
6 Жарко С. Б. Достижения историографии монгольского нашествия на Русь
в XIII в. // XXI век: актуальные проблемы исторической науки. Минск,
2004; Котеньков с. А., Котенькова О. Ю. Спорные вопросы истории мон-
гольского нашествия / / Перекрёстки истории: Актуальные проблемы истори-
ческой науки. Астрахань, 2004; Выборнов А. А. Монгольское нашествие и ус-
тановление монгольского ига на Руси // Надежда Отечества: к 10-летию
сотрудничества ист. фак. Самарского гос. пед. ун-та и Кинель-Черкас. шк.
№ 1. Сб. ст. Кинель-Черкассы, 2004; Ставиский В. И. Рассказ о нашествии
Батыя на Русские земли по рукописи из Пскова // ТОДРЛ. Л., 1993. Т. 47;
Мартынюк А. В. «Поучения» Владимирского епископа Серапиона о причинах
поражения русских княжеств в борьбе с монголо-татарским нашествием //
Спорные проблемы русской общественной мысли (до начала XIX в.). Науч,
конф. Москва, 12—14 мая 1992 г. Тез. докл. М., 1992; Рапов О. М. Русские
города и монгольское нашествие / / Куликовская битва в истории и культуре
нашей Родины. М., 1983; Анкудинова А. М., Ляхов В. А. Ярославский край в борь-
бе с полчищами Батыя // Северо-Восточная Русь в борьбе с монголо-татарскими
520
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
захватчиками. Ярославль, 1981; Лавров Л. И. Нашествие монголов на Север-
ный Кавказ // История СССР. М., 1965. № 5.
7 Хрусталев Д. Г. Русь: от нашествия до ига (30—40 гг. ХШ в.). СПб.,
2004.
8 Ивакин Г. Ю. Киев и монгольское нашествие // Русь в XIII веке: конти-
нуитет или разрыв традиций? М., 2000; Халиков А. X. Монгольское нашест-
вие и судьба Великого города / / Археологические памятники Нижнего Прика-
мья. Казань, 1984; Волжская Булгария и монгольское нашествие. Казань,
1988.
9 Свентославский В. Архелогические следы нашествия татар на Централь-
ную Европу в XIII в. // Межкультурный диалог на евразийском пространстве.
Уфа, 2002; Ледерер Э. Татарское нашествие на Венгрию в связи с междуна-
родными событиями эпохи / / Acta historica Academiae scientiarum Hungaricae.
Budapest, 1953. T. II. Fasc. 1—2.
Ю Schmieder F. Europa und die Fremden. Die Mongolen im Urteil des Abend-
landes vom 13. bis in das 15. Jahrhundert. Sigmaringen, 1994 (Beitrage zur Ge-
schichte und Quellenkunde des Mittelakers 16).
Барфилд T. Монгольская модель кочевой империи // Монгольская импе-
рия и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004. С. 254.
I. de Rachewillz. Yeh-lii Ch’u-ts’ai (1189—1243): Buddhist idealist and
Confucian statesman // Wright A. F. and Twitchett D. (eds). Confucian Perso-
nalities. Stanford, 1962. P. 189—216.
Подробнее о китайском единороге цзюе-дуань, см.: Franke Н. From Tribal
Chieftain to Universal Emperor and God: The Legitimation of the Yuan Dynasty.
Munchen, 1978. S. 51.
Юань ши. Гл. 146, с. 2а—2б. Цит. по: Мункуев Н. Ц. Китайский источ-
ник о первых монгольских ханах. М., 1965. С. 186—187.
Ср.: Флетчер Дж. Средневековые монголы: экологические и социальные
перспективы If Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004. С. 246.
В историческом расследовании о Чингис-хане английский писатель Джон
Мэн излагает этот эпизод настолько вольно, что сочиняет новый миф: оказыва-
ется, Чингис испытал религиозный восторг от вида носорога. Неизвестно, чему
следует больше удивляться: наивности писателя или наивности его литературно-
го героя? Д. Мэн, поколесивший по Азии в поисках святилищ Чингис-хана,
знает, как на самом деле развивались события: «Чингис решил не пользоваться
плодами победы и не вторгаться в пределы Индии. По одной из версий, ему
повстречался заговоривший с ним „единорог“. Скорее всего, это были носоро-
ги, вид которых вызвал в Чингисе такое благоговение, что он внял толкованию
Чу Цзая — не мешкая поворачивай назад! — и пошел туда, куда звала его
судьба, обрушившись на неверных вассалов, осмелившихся бросить ему вызов,
Примечания
521
и на неведомые страны, лежавшие далеко на западе» (Мэн Д. Чингисхан.
Жизнь, смерть и воскрешение. М., 2006. С. 207). Великолепная конфуциан-
ская метафора о единороге превращена в нелепую сказку о носороге. Д. Мэну,
видимо, неведомо, что носороги не водятся в верховьях Инда.
Описание индийского носорога в анонимной персидской космографии XIII в.
не дает оснований говорить о благоговении перед этим зверем. Наблюдателей
привлекал панцирь, защищающий тело животного: «В Индии есть животное.
Называют его носорогом. Оно очень большое, разве что только слон крупнее
его. Передние и задние ноги — словно столбы. На лбу у носорога выступает
один рог, очень твердый, с острым концом. Если [носорог] ударит [рогом] по
железу, рассечет. Всевышний из кожи сотворил для него панцирь и поместил
[ему] на спину. По повелению Всевышнего [носорог] в тот миг, когда видит
врага, опускает панцирь, и все тело его бывает защищено, так что никакое ору-
жие на него не окажет действия. Носорог вступает в противоборство со слоном.
Если быстрее удается улучить момент слону, то он ранит [носорога] хоботом.
Если же повезет носорогу, он вонзит в слона свой рог. Говорят, что [слон пови-
сает на роге и освободится ему не удается, пока] оба не подохнут» (Чудеса ми-
ра. 14). Суматранского носорога видел Марко Поло и, кажется, не испытывал
от этого особого восторга (Марко Поло, с. 177—178).
В 1421 г. Фасих Ахмад ибн Джалал внимательно рассмотрел индийского но-
сорога, присланного в дар правителю Герата, и сообщил следующие подробно-
сти: «Прибыл из Хиндустана, куда он ездил в качестве посла к Хизир-хану,
мавлана, эмир Ходжа, из числа [послов], возглавленных покойным эмир Хасан
Суфи тарханом. С ним была группа знатных людей из Хиндустана, которые
прибыли в качестве послов от Хизир-хана, в то время, когда его Величество на-
ходился в Азербайджане. Среди пешкашев, которые были с ними, имелся но-
сорог, наподобие буйвола. У него был один только рог посреди лба. Спина его
покрыта как будто латами, сделанными из его же кожи, концы ее свисали
[складками] вниз со всех сторон, и никакой режущий инструмент не мог подей-
ствовать на его шкуру. В Хиндустане из его шкуры изготовляют щиты. Его ко-
пыта раздвоены, когда охотятся на него, устраивают засаду на деревьях, режу-
щий инструмент не действует ни в какое другое место, кроме как под хвост. Он
намного меньше слона, но слон убегает от него, так как он по силе превышает
его. Это описано [нами после] увиденного собственными глазами» (Фасих Ах-
мад ибн Джалал ад-Дин Мухаммад ал-Хавафи. Муджнал-и фасихи (Фаси-
хов свод) / Пер., предисл., прим. Д. Ю. Юсуповой. Ташкент, 1980. С. 191).
16 Hellelner К. F. Prester John’s Letter: A Medieval Utopia // The Phoenix
III, 1. 1959. P. 47—57; Slessarev V. Prester John: The Letter and the Legend.
Minneapolis, 1959.
522
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
17 Zamcke F. Der Priester Johannes. Erste Abhanlung, enthakend Capitel I, II
und III. Leipzig, 1879. Cap. IV. S. 1—22.
Куник А. А. О тожестве пресвитера Иоанна и царя Давида с Чингис-ха-
ном / / Учен. зап. Имп. АН. 1854. Т. 2. Вып. 5. С. 761—764.
Ришар Ж. Латино-Иерусалимское королевство. СПб., 2002. С. 214.
2® Юрченко А. Г. Столица хорезмшаха Ургенч в европейской политической
мифологии (XIII в.) // Университетские Петербургские чтения. 300 лет Се-
верной столицы. Сб. ст. СПб., 2003. С. 680—687.
Ледерер Ф. Венгерско-русские отношения и татаро-монгольское нашест-
вие // Международные связи России до XVII в. М., 1961. С. 81
22 Пытаясь объяснить, почему монголов называли татарами, Г. Дёрфер опи-
рается на сообщение Вильгельма де Рубрука, видимо не отдавая себе отчет, что
использует фрагмент политического мифа: «Хотя сами татары были, собственно
говоря, истреблены, их название стало общепринятым обозначением монголов,
их заклятых врагов. Возможно, что его себе избрали сами монголы, с целью из-
бежать возмездия со стороны божеств завоеванных стран (после истребления
такого большого количества людей)», см.: Дерфер Г. О языке гуннов // Зару-
бежная тюркология: Древние тюркские языки и литературы. М., 1986. Вып. 1.
С. 79.
23 Потапов Л. П. Алтайский шаманизм. Л., 1991. С. 125—128.
24 Юрченко А. Г. Империя и космос. СПб., 2002. § 3.7.4.
Флетчер Дж. Средневековые монголы: экологические и социальные пер-
спективы // Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004. С. 230.
26 Рыкин П. О. Создание монгольской идентичности: термин «монгол»
в эпоху Чингис-хана / / Вестник Евразии. Acta Eurasica. М., 2002. № 16.
77 Юрченко А. Г. Монгольская мужская прическа XIII века // Mongo-
lia—VI. Сб. ст. СПб., 2003.
28 Крамаровский М. Г. Новые материалы по истории культуры ранних Джу-
чидов: воинские пояса конца XII — первой половины XIII вв. / / Источнико-
ведение истории Улуса Джучи (Золотой Орды). От Калки до Астрахани.
1223—1556. Казань, 2002.
29 Бартольд В. В. Образование империи Чиигис-хана // Бартольд В. В.
Сочинения. М., 1968. Т. V. С. 261.
30Недавно появился любопытный перевод этого пассажа: «...велел им
в один и тот же день с двух сторон вторгнуться в страну царя Давида и мчаться
быстро, не останавливаясь для того, чтобы поесть или совокупиться»
(Послания из вымышленного царства / Пер. с лат. Н. Горелова. СПб., 2004.
С. 169). В таких вещах монголов не обвиняли даже их враги в XIII в. Что это,
как не искажение глубинных структур средневекового текста, при попытке пе-
ревести то, что не понимаешь.
Примечания
523
Ср.: Дмитриев С. В. 1) Версии коронации Темучина с точки зрения по-
литической логики: I. Теб-Тенгри // Mongolica. III. СПб., 1994. С. 72—74;
2) Версии коронации Темучина с точки зрения политической логики: II. Ван-
хан // Mongolica. IV. СПб., 1998. С. 25—29; Скрынникова Т. Д. Два акта
интронизации Чингис-хана // Социогенез Северной Азии. Иркутск, 2005. Ч. 1.
Барфилд Т. Монгольская модель кочевой империи // Монгольская импе-
рия и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004. С. 259.
Иванич М. «Дафтар-и Чингиз-наме» как источник по истории кочевых
обществ // Источниковедение истории Улуса Джучи (Золотой Орды). От
Калки до Астрахани 1223—1556. Казань, 2002. С. 316.
Юрченко А. Г. Коронация великого хана Гуюка (штрихи к ритуалу) //
Allaica. X.
Кычанов Е. И. Кешиктены Чингис-хана (о месте гвардии в государствах
кочевников) // Mongolica. К 750-летию «Сокровенного сказания». М., 1993.
С. 154.
Подробнее см.: Кычанов Е. И. 1) Сведения «Юань ши» о завоевании
Руси монголами // Историография и источниковедение истории стран Азии
и Африки. СПб., 1999. Вып. XVIII. С. 160—169; 2) О некоторых обстоя-
тельствах похода монголов на запад (по материалам «Юань ши») // ТС 2001.
М., 2002.
З7 Цит. по: Кычанов Е. И. Субутай-богатур // Кюнеровские чтения. 1995—
1997. СПб., 1998. С. 43-46.
38 По мнению А. М. Хазанова, тюркские каганы никогда не апеллировали
к Небесному Мандату на управление всем миром, довольствуясь санкцией
Неба на управление собственным народом и царством. И далее: «Чингис-хан,
вполне возможно, был не только политическим, но и до некоторой степени ре-
лигиозным инноватором. Во время его правления, а также в период правления
его первых наследников концепция Небесной Божественности, столь характер-
ная для религий тюркоязычных кочевников, а также для алтайских народов
в целом, получила дальнейшее развитие в результате их политических достиже-
ний и знакомства с различными религиями оседлых народов как монотеистиче-
скими, такими, как христианство и ислам, так и религиями Китая», см.: Хаза-
нов А. М. Мухаммед и Чингис-хан в сравнении: роль религиозного фактора
в создании мировых империй // Монгольская империя и кочевой мир. Улан-
Удэ, 2004. С. 387. Возникает вопрос: не является ли нынешняя трактовка мон-
гольских притязаний на управление миром как религиозных, неосознанной да-
нью христианской религии, рамки которой и задают парадигму исследования
А. М. Хазанова? На мой взгляд, монгольские ханы не интересовались доктри-
нами мировых религий по двум причинам: 1) знакомство с догматами не
524
А. Г. Юрченко. Истерическая география политического мифа
увеличило бы реальную власть хана; 2) для ханов и их ближайшего окружения
не была секретом взаимная нетерпимость адептов мировых религий.
39 Friedman L. J. Joinville’s Tartar Visionary // Medium Aevum 27/1. 1958.
P.1-7.
40 Ср.: Кощеев В. Б. Еще раз о численности монгольского войска в 1237
году // ВИ. № 10. 1993. С. 131—135; Вернадский Г. В. История России:
Монголы и Русь. Тверь; М., 2000. С. 57; Каргалов В. В. Внешнеполитиче-
ские факторы развития феодальной Руси. М., 1967. С. 75.
4' В. Б. Кощеев и И. Н. Данилевский принимают численность монгольских
войск Бату, указанную в донесении доминиканца Юлиана за чистую монету
(см.: Кощеев В. Б. Еще раз о численности монгольского войска в 1237 году //
ВИ. 1993. № 10. С. 131—135; Данилевский И. Н. Русские земли глазами со-
временников и потомков (XII—XIV вв.). М., 2001. С. 147). На самом деле,
называемое братом Юлианом число: «240 000 рабов не их закона и 135 000
отборнейших воинов их закона в строю», восходит к донесению епископа Акры
Жака де Витри, писавшего в 1221 г. о победе «царя Давида» (сына или внука
пресвитера Иоанна) над мусульманами.
47 Крадин Н. Н., Скрынникова Т. Д. Империя Чингис-хана. М., 2006.
С. 314.
43 Михалевич Г. П. Насир ад-дин Туси о резном изумруде хорезмшаха Те-
кеша // Иранская мифология. М., 1969. С. 32—34.
44 Гимадеев Р. А. О восточных параллелях сказке о кольце Поликрата //
История и филология древнего и средневекового Востока. М., 1987. С. 101—110.
43 Дучицкая С. И. Мусульманские идолы // Другие средние века. К 75-ле-
тию А. Я. Гуревича. М., СПб., 2000. С. 219—236.
46 Григорьев А. П. Монгольская дипломатика XIII—XIV вв.: Чингизидские
жалованные грамоты. Л., 1978. С. 18—19.
47 Bruner С. David d’ Ashby auteur meconnu des Faits des Tartares 11 Romania.
Revue trimestrielle. Paris, 1958. T. LXXIX. (313. 1). См. также: Borghezio C.
Un episodic delle relazioni tra la Santa Sede e i Mongoli (1274) / / Istituto di Studi
Romani. Atti de! IV congresso nazionale di Studi Romani. Roma, 1938. Vol. I. P.
319—331; Roberg B. Die Tartaren auf dem 2. Konzil von Lyon 1274 // An-
nuarium historiae conciliorum. Internationale Zeitschrift fur Konziliengeschichtsfor-
schung. Paderborn 5. 1973. S. 241—302; Sinor D. Le Mongol vu par [’Occident,
dans 1274 // Annee chamiere Mutations et continuite. Paris, 1978 (Colloques
internationaux C. N. R. S. n° 588). P. 55—72.
48 Цит. по: Алексеев, c. 523.
49 Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Российского государ-
ства I Пер. с нем. Ф. Томанский. СПб., 1773—1788. Ч. I. С. 501.
30 Бойл Дж. Э. Посмертный титул Бату-хана // ТС 2001. М., 2002. С. 30.
Примечания
525
Цит. по: Материалы по истории киргизов и Киргизии. М., 1973. Вып. I.
С. 40.
Юрченко А. Г. Чингис-хан в стране «шумящего солнца» // Кунсткамера.
Этнографические тетради. СПб., 1998. Вып. 12. С. 109—148; Юрченко А. Г.
Империя и космос. СПб., 2002. § 3.3.
Средневековье в его памятниках / Под ред. Д. Н. Егорова. М., 1913.
С. 283.
Чекин Л. С. Картография христианского средневековья. VIII—XIII вв.
Тексты, перевод, комментарий. М., 1999. С. 217—218.
Цит. по: Хенниг Р. Неведомые земли. М., 1962. Т. III. С. 38—39.
Pelliot Р. Les Mongols et la Papaute. Extrait de la Revue de l’Orient chretien,
3e serie, t.III (XXIII), № 1 et 2 (1922-23). Paris, 1923. P. 3-30.
Базарова Б. 3. Монгольские летописи — памятники культуры. М., 2006.
С. 213. Б. 3. Базарова полагает, что это была печать Угедея, поскольку печать
Гуюка не была готова ко дню коронации, а письмо папе римскому, заверенное
печатью, Иоанн де Плано Карпини получил при завершении коронации. Это
утверждение — недоразумение. Иоанн де Плано Карпини сообщает о золотых
дел мастере Косме, который изготовил печать Гуюка и разъяснил ее текст
францисканцу. Что же касается письма для папы римского, то оно было пере-
ведено спустя два месяца после коронации.
58 Шастина, с. 216.
59 Бартольд В. В. Двенадцать лекций по истории турецких народов Сред-
ней Азии / / Сочинения. М., 1968. Т. V. С. 158.
68 Цит. по: Толстогузов А. А. Очерки истории Японии VII—XIV вв. М.,
1995. С. 219-221.
61 Косвенным свидетельством значимости шестого / седьмого месяца для на-
чала важных дел, по которым принималось коллективное решение, являются
сведения Сун Цзы-чжэня о начале похода монгольских войск против хорезм-
шаха: «Летом в 6-ю луну года цзи-мао [13 июля — И августа 1219 г.] великая
армия выступила в карательный поход на запад» (Сун Цзы-чжэнь, с. 70). Ср.
со сведениями Чжао Хуна: «На пиршествах [по случаю праздника начала лета
в июне] пятого дня пятой луны, совместно решают, куда направиться [с вой-
ной] нынешней осенью. [После этого] все возвращаются в свои государства
спасаться от жары и откормить [коней] на пастбищах. В восьмую луну [август]
все собираются в Аньду и после этого выступают [в поход]» (Мэн-да бэй-лу,
с. 68). Г. В. Вернадский игнорирует календарную приуроченность и ритуаль-
ную сторону курултаев и поэтому считает их «лишь совещаниями офицеров ар-
мии и родовых старейшин для принятия к сведению и исполнению решений
хана», см.: Вернадский Г. В. О составе Великой Ясы Чингис-хана. Bruxelles,
1939. С. 16.
526
А Г. Юрченко Историческая география политического мифа
Pelliol. Recherches, р. 63.
63 Pelliot. Recherches, р. 63.
64 Юрченко А. Г. Элита Монгольской империи: время праздников // Altai-
са. IV. М., 2000. С. 176-183.
65 Языков Д. И. Собрание путешествий к татарам и другим восточным на-
родам в XIII, XIV, XV столетиях: 1. Плано Карпини; 2. Асцелин / Лат.
текст, пер. и коммент. СПб., 1825. В 2004 г. в Казани вышла научно-популяр-
ная книга, где представлены переводы средневековых текстов, отражающие ис-
торию татар, см.: Из глубины столетий / Сост., вступ. ст. и коммент Б. Л. Ха-
мидуллина. Казань, 2004. Совершенно непонятно, на каких основаниях в книгу
включен текст Симона де Сент-Квентина. События происходят в монгольском
лагере на территории Великой Армении и, очевидным образом, не имеют ника-
кого отношения к истории татар. Составитель книги игнорирует хорошо извест-
ное обстоятельство: средневековые латинские авторы называли монголов тата-
рами. Никакой научной ценности переиздание перевода Д. И. Языкова не
имеет, поскольку составитель немотивированно сократил текст.
66 В мусульманском восприятии скульптурные изображения христианских
святых были идолами. «Абулда — большой город в земле франков, построен
из камня. Здесь, кроме монахов, никто не живет, а женщины и дети сюда не
входят: так завещал их мученик, имя которого Баг Алб (Баугулф), он был епи-
скопом. Он прибыл в это место и заложил этот город. Это большая церковь,
почитаемая христианами. И это самая богатая золотом и серебром страна: боль-
шая часть их сосудов из золота и серебра. Там есть идол из серебра, изобра-
жающий мученика этого города, с лицом, обращенным на запад, и идол из зо-
лота весом в триста ратлей, прикрепленный спиною к широкой доске, обрам-
ленной яхонтами и изумрудами. Это изображение Мессии» (ал-Бакуви. VI. 1).
67 По мнению американского историка Тимоти Мэя, «остается открытым
вопрос, почему монголы не обратились ни к одной из мировых религий, с кото-
рыми столкнулись? Частично ответ на этот вопрос заключается в том, как мон-
голы рассматривали сами себя. Несомненно, они верили в то, что Небо, или
koke mongke tngri, повелело, чтобы Чингис-хан и его сыновья правили всей зем-
лей», см.: Мэй Т. Монголы и мировые религии в XIII веке // Монгольская
империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004. С. 436. На мой взгляд, доктрина
Вечного Неба дает полный, а не частичный ответ на вопрос, почему монголы
отвергли все мировые религии в качестве государственного вероучения. У них
уже была собственная имперская религия. В документах XIII в. Вечное Небо
всегда сопряжено со стремлением к светской власти.
68 Ayalon D. The Great Yasa of Chingiz Khan: A re-examination // Studia
Islamica 1971, № 33—34.
Примечания
527
К. Коллмар-Пауленц, обращаясь к проблеме религиозной идентичности
монголов, видимо, не знает о классификации Роджера Бэкона, который в исто-
рической перспективе выступает ее предшественником. Вот что она пишет:
«Прежде чем ставить вопрос о характере религиозной идентичности у монго-
лов, нам следует поставить вопрос: а возможно ли вообще говорить о „религи-
озной идентичности” у монголов в начале XIII в.? Действительно ли монголы
в эпоху империи Чингис-хана уже обладали чем-то вроде этноцентрического
самовосприятия, которое на теоретическом уровне определяет культурную стра-
тегию в создании специфической идентичности посредством дифференциации
между собственной группой и другими людьми? На этот вопрос ие так легко
ответить. Речь не идет о том, чтобы снова разворачивать дискуссию о термине
mongghol или пытаться выяснить, когда это этническое определение было ис-
пользовано впервые. Мы считаем необходимым подчеркнуть, что определение
mongghol и, соответственно, monggholjin использовалось в начале XIII в. для
обозначения политической общности, которая в 1206 г. уже состояла из не-
скольких этнически и лингвистически разных групп. Кроме того, характерной
чертой этой общности была искусственно созданная социально-военная струк-
тура», см.: Коллмар-Пауленц К. Новый взгляд на религиозную идентичность
монголов // Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004. С. 446.
Ответить на поставленный вопрос нетрудно, если мы согласимся рассматри-
вать идентичность монголов как культурно-политическую, а не узко религиоз-
ную институцию. В таком случае для решения проблемы мы можем привлечь
надежные источники. Одним из таких источников, например, являются воин-
ские пояса конца XII — первой половины XIII в. Анализ этих артефактов,
вкупе с изложением основных принципов формирования чингизидской правя-
щей элиты, проведен М. Г. Крамаровским, см.: Крамаровский М. Г. Новые
материалы по истории культуры ранних Джучидов: воинские пояса конца XII —
первой половины XIII вв. // Источниковедение истории Улуса Джучи (Золо-
той Орды). От Калки до Астрахани. 1223—1556. Казань, 2002. С. 43—70.
Определенно можно говорить о корпоративной солидарности императора и его
гвардии, что нашло отражение в геральдических символах: седло и конское сна-
ряжение Чингис-хана и кебтеулов украшались фигурами свернувшихся драко-
нов. Элиту первого порядка составляла ночная стража — кебтеулы. Ступенью
ниже стояли гвардейцы дневной стражи — турхауды. Элита третьего порядка
была представлена армейскими офицерами. Налицо группа, ясно демонстри-
рующая внешние и внутренние знаки различия, которые одновременно высту-
пают идентификационными кодами. Следующими материалами, указывающими
на наличие социо-культурных кодов, являются данные письменных источников
и миниатюр о мужской прическе. Мужчины Монгольской империи обязаны
были носить сложный тип прически. Требование одинаковой укладки волос на
528
А. Г. Юрченко Историческая география политического мифа
голове распространялось на всех мужчин, находящихся на службе, независимо
от их этнического происхождения и социального статуса. Прическа Чингис-ха-
на не отличалась от прически рядового воина в его армии. Имперская мода вы-
полняла функцию социального регулятора, очерчивая границу между «своими»
и «чужими», и одновременно оставляла открытой возможность для вхождения
новых групп в культурное пространство империи, см.: Юрченко А. Г. Мон-
гольская мужская прическа ХШ века // Mongolica—VI. Сб. ст. СПб., 2003.
С. 63—67. Стоит вернуться и к дискуссии о термине mongqol в эпоху Чин-
гис-хана. Монгольская идентичность была сконструирована и использовалась
в символической унификации новообразованной империи. По мнению П. О. Ры-
кина, в «Сокровенном сказании» термин mongqol играл роль не этнонима,
а своего рода классификационной категории, куда включаются группы, провоз-
гласившие Чиигиза ханом. С именем «монгольской» идентичности произошла
занимательная трансформация: став обозначением обширной державы, раски-
нувшейся «от восхода солнца до его захода», термин mongqol приобрел пре-
стижные коннотации и превратился в нечто вроде статусного индикатора, обла-
дание которым давало право на пользование определенными «корпоративными
привилегиями», см.: Рыкин П. О. Создание монгольской идентичности: термин
«монгол» в эпоху Чингис-хана // Вестник Евразии. Acta Eurasica. М., 2002.
№ 16. С. 61-68.
70 Папа декларировал свою духовную власть над миром, но при этом пред-
полагалось, что духовная власть выше светской. Салимбене, сторонник папы,
описывает причину разногласий между Иннокентием IV и императором Фрид-
рихом II, которая, несомненно, заключалась в борьбе за власть. «Фридрих поч-
ти всегда любил ссориться с Церковью и многократно подвергал ее напад-
кам — ту, которая его вскормила, защитила и вознесла. В Бога он нисколько
не верил. Он был хитрым, изворотливым, алчным, любящим роскошь, злокоз-
ненным, злобным человеком. Но иногда он обнаруживал хорошие качества —
когда хотел выказать благорасположение и обходительность; он любил развле-
чения, был приятным, ласковым, деятельным; умел читать, писать и петь,
а также сочинял кантилены и песни; он был красивым человеком, хорошо сло-
женным, но среднего роста. Я видел его и некогда почитал. <...> Он также
мог говорить на многих и различных языках. Короче говоря, если бы он был
верным католиком и любил Бога и Церковь и свою душу, мало бы нашлось
в мире правителей, равных ему. Но так как написано, что „малая закваска ква-
сит все тесто“ (1 Кор 5,6), он перечеркнул все свои хорошие качества тем, что
преследовал Церковь Божию. Он не стал бы ее преследовать, если бы любил
свою душу и Бога» (Салимбене де Адам, с. 381). В течение всего Средневековья
отношения глав христианского мира демонстрировали соперничество церковной
и светской иерархий, священников и воинов. Каждая из сторон пыталась разрешить
Примечания
529
конфликт в свою пользу. Соединяя обе власти в своем лице, папа становился
императором, король становился священником. По словам Жака Ле Гоффа,
«идея вселенской империи в последний раз облачилась в ослепительные одея-
ния при Фридрихе II, увенчавшем свои юридические притязания на всемирное
верховенство эсхатологическими аргументами. В то время как его противники
видели в нем Антихриста или предтечу Антихриста, он представлял себя „импе-
ратором конца времен", спасителем, который приведет мир к золотому веку —
„дивной неизменчивости", новым Адамом, новым Августином, почти что но-
вым Христом» (Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992.
С. 250).
В 1246 г. Даниил Галицкий должен был выбрать себе сюзерена: либо папу
римского, либо монгольского хана. Князь вступил в переговоры с курией. Вот
послание папы: «Светлейшему королю Руси епископ Иннокентий, раб рабов
божьих. Поелику мы намерены удостоить тебя и королевство твое, как новую
ниву [Господню], особой милости и благоволения, то охотно вняли твоим моль-
бам и благожелательно выслушали просьбы твои, уповая на милость Бога.
Склоненные твоими мольбами, мы принимаем тебя и означенное королевство
под покровительство святого Петра и наше, [что] и подтверждаем настоящим
письмом. Да не будет никому из людей позволено нарушать эту страницу наше-
го покровительства или в безрассудной дерзости выступать против него. Если
же кто-либо осмелится это сделать, то пусть он знает, что испытает на себе
гнев всемогущего Бога и святых апостолов Петра и Павла. Дано в Лионе, в пя-
тые ноны мая, третий год понтификата [3 мая 1246 г.]» (Большакова С. А.
Папские послания галицкому князю как исторический источник // ДГ. 1975.
М„ 1976. С. 126).
Потенциальный конфликт между папой и великим ханом, если бы конфликт
обрел реальные черты, был бы связан с борьбой за мировое лидерство. На
практике, папа римский стремился к тому же, к чему и великий хан — к неог-
раниченной светской власти. Мир был многообразней, чем это представлялось
из Лиона. Универсальный принцип Монгольской империи давал ответ и папе,
и императору. Преимущество монгольской концепции власти заключалось
в том, что она, имея ресурсы для самореализации, отводила папе роль одного из
духовных лидеров, наряду с патриархом несториан, халифом, духовными лиде-
рами даосов, буддистов.
Книга Марко Поло / Пер. старофр. текста И. П. Минаева. М., 1956.
С. 275; [Палладий]. Комментарий архимандрита Палладия Кафарова на путе-
шествие Марко Поло по Северному Китаю // ИИРГО. СПб., 1902. Т. 28.
Вып. 1. С. 15-16.
72 Natigay у Марко Поло соответствуют luga брата Бенедикта (НТ, § 42) и Ytoga
брата Иоанна (LT, III. 10) и Eke Etugen ‘великая мать-земля’ «Сокровенного
530
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
сказания» (§ ИЗ). Этугеи обозначало божество земли или обожествленную
землю. Термин Otiikan встречается в малой надписи памятника в честь Кюль-
Тегина и в надписи памятника в честь Тоньюкука (Малое С. Е. Памятники
древнетюркской письменности. М.; Л., 1951). Владимирцов Б. Я. указывает на
соответствие названия Otukan древнетюркскому орхонскому otiiken в монголь-
ском языке в форме монг.-письм. etiigen, otiigen ‘Земля, земля — владычица,
божество земли’, см.: Владимирцов Б. Я. По поводу древнетюркского Otiiken
yi$ 11 ДАН СССР. 1929. № 7. Серия В. С. 133. Он отмечает, что слово
это известно и некоторым живым монгольским наречиям, напр. халх.-вост.
е1угун'гд, и считает, что монгольское etiigen ~ otiigen является шаманским бо-
жеством, которое «обозначало — божество земли и землю, саму землю, рас-
сматриваемую как божественную». В якутской мифологии угпугэн — ‘пропасть,
бездна, преисподняя, подземный мир’, место обитания демонических богатырей
абаасы, см.: Якутско-русский словарь. Под ред. П. А. Слепцова. М., 1972.
С. 458; Пухов И. В. Якутский героический эпос олонхо. Основные образы.
М„ 1962. С. 148.
7 ^ Хазанов А. М. Мухаммед и Чингис-хан в сравнении: роль религиозного
фактора в создании мировых империй / / Монгольская империя и кочевой мир.
Улан-Удэ, 2004. С. 390.
74 Soler i Llopart A. EI Liber Super Psalmum Quicumque de Ramon Llull i
I’opcio pels Tartars / / Studia Lulliana olim Estudios Lulianos. Palma di Mallorca.
XXXII, 1.1992.
75 Хазанов A. M. Мухаммед и Чингис-хан в сравнении, с. 390.
76 Ср. с текстом послания великого хана папе, оригинал которого был обна-
ружен в 1920 г. в архивах Ватикана, см.: Pelliot Р. La lettre du Grand Khan
Giiyrik a Innocent IV // Revue de 1’Orient Chretien. 3e serie 3. Vol. ХХ1П. Paris,
1922-1923, pp. 3-30.
77 Хазанов A. M. Мухаммед и Чингис-хан в сравнении, с. 399.
78 Золотая Орда. История и культура. Автор концепции выставки М. Г. Кра-
маровский. СПб., 2005. См. раздел: Золотая Орда как цивилизация.
77 Птолемей, Клавдий. Альмагест или Математическое сочинение в трина-
дцати книгах / Пер. с древнегреч. И. Н. Веселовского. М., 1998.
80 Эти сведения находятся в I книге трактата «О природе», см.: Луций Ан-
ней Сенека. Философские трактаты / Пер. с лат. Т. Ю. Бородай. СПб.,
2000. С. 184.
8' Cassaria, Cessaria — Хазария. Генуэзские источники XIII—XV вв. назы-
вают восточную часть Крымского полуострова, прилегающего к Каффе, Газа-
рией (Хазарией), см.: Еманов А. Г. Север и Юг в истории коммерции: на ма-
териалах Кафы XIII—XV вв. Тюмень, 1995. С. 19. Топоним Газарат иногда
выступал как название Солхата-Крыма, см.: Смирнов В. Археологическая
Примечания
531
экскурсия в Крым летом 1886 года // Записки Восточного отделения Имп.
Русского археологического общества. СПб., 1887. Т. I. Вып. IV. С. 15; Ста-
рокадомская М. К. Солхат и Каффа в XIII—XIV вв. // Феодальная Таврика.
Киев, 1974. С. 162.
Подробнее см.: Васильев А. А. Готы в Крыму // Изв. ГАИМК. Л.,
1927. Т. 5; Топоров В. Н. Древние германцы в Причерноморье: результаты
и перспективы // Балто-славянские исследования. 1982. М., 1983.
Мургулия Н. П., Шушарин В. П. Половцы, Грузия, Русь и Венгрия
вХП-ХШ веках. М„ 1998.
Неизвестный латинский автор XIII в. искал ответ на вопрос о происхож-
дении монголов в пророчествах Иезекииля, где предрекается нашествие наро-
дов севера подобное туче, покрывающей землю, ибо явятся «сидящие на конях,
сборище великое и войско многочисленное» (Иез., 38:15). В своем географиче-
ском трактате «Описание земель» он так ставит вопрос: «Дабы узнать о том,
откуда произошел, как рассеялся и какие обычаи имеет народ, именуемый тар-
тарами, следует [вначале] отметить, что обитаемая земля разделена на три ос-
новные части. Это явствует из различных исторических сочинений. Сыновья
Ноя — Сим, Хам и Иафет — по смерти отца заселили их и заполнили своими
потомками. Это [во-первых] Азия, принадлежавшая сынам Симовым. Она бе-
рет начало у великой реки Евфрат и ограничена восточным океаном». Европа
начинается «от сицилийских и сирийских гор Тавр и Аман и простирается меж-
ду востоком летнего солнцестояния и северной стороной тех краев, где располо-
жена земля татар Монгал <...>». Завершается вступление следующими раз-
мышлениями: «Итак, следует знать, что упомянутое трехчастное членение земли
должно рассматривать, учитывая [расположение] средоточия всей земли, где
и пророки проповедовали, и Господь в середине ее послужил спасению многих.
Это — Святая Земля. В ее северной [части], которая также называется Евро-
пой, обитали пятнадцать поколений Иафета сына Ноя, как гласят истории.
Пророк Иезекииль открывает [нам], что от их корня в конце времен произой-
дет народ наихудший и жестокий, то есть Гог и Магог <...>. Два народа со-
гласно Писанию грядут со стороны севера, чтобы в конце времен покарать не-
верных, так и верных. Пока же представляется неопределенным, эти самые
народы придут или другие. Определенно же [известно] то, что из тех мест ни-
когда прежде, при том что прошли [многие] века, такая масса народу не выхо-
дила, и на разные части света не нападала без устали и с таким многочислен-
ным войском» (Описание земель, с. 220). Итак, аноним, как и Роджер Бэкон,
высказывает сомнение, следует ли принимать монголов за Гога и Магога.
85 В анонимном географическом трактате «Описание земель» (XIII в.) гово-
рится об обычаях ятвягов и пруссов: «Они, как и прутены, за богов почитали осо-
бые рощи. Усердно следовали гаданиям. А мертвых с конями, оружием и лучшими
532
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
платьями сжигали, веря, что смогут всем этим и прочим, что сжигается, пользо-
ваться в будущей жизни» (Описание земель, с. 218); Также характеризует
обычаи пруссов Петр из Дусбурга, см.: «Хроника земли Прусской» Петра из
Дусбурга / Пер., вступ. ст. и коммент. В. И. Матузовой // Вопросы истории.
1986. № 7; О тризне у древних пруссов, см.: Топоров В. Н. Конные состяза-
ния на похоронах / / Исследования в области балто-славянской духовной куль-
туры. М., 1990.
86 Цит. по: Роджер Бэкон. Избранное / Пер. с лат. М., 2005. С. 245,
283-297, 367-369, 405-413.
Сухарева О. А. Пережитки демонологии и шаманства у равнинных тад-
жиков // Домусульманские верования и обряды в Средней Азии. М., 1975.
С. 80.
88 Сухарева О. А. Пережитки демонологии и шаманства у равнинных тад-
жиков, с. 80.
89 Якубовский А. Ю. Восстание Тараби в 1228 г. // Труды Ин-та восто-
коведения АН СССР. М.; Л., 1935.
99 Неклюдов С. Ю. Мифология тюркских и монгольских народов (проблемы
взаимосвязей) // ТС. 1977. М., 1981. С. 189.
91 Храпачевский Р. П. Военная держава Чингис-хана. М., 2004. С. 449.
Цит. по: Буниятов 3. М. Государство Хорезмшахов—Ануштегинидов.
1097-1231. М„ 1986. С. 131-132.
93 Барфилд Т. Монгольская модель кочевой империи / / Монгольская импе-
рия и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004. С. 263.
94 Зотов О. В. Китай и Восточный Туркестан на геополитической «орбите»
империй Чингизидов и Тимуридов // ТС 2000—2004. М., 2005. С. 88—89.
93 Барфилд Т. Монгольская модель кочевой империи / / Монгольская импе-
рия и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004. С. 263.
98 Буниятов 3. М. Государство Хорезмшахов—Ануштегинидов. 1097—1231.
М., 1986. С. 154.
92 Буниятов 3. М. Государство Хорезмшахов—Ануштегинидов. 1097—1231.
М„ 1986. С. 137.
98 Бартольд В. В. Сочинения. Т. I. С. 439—440.
99 Золотая Орда. История и культура. Автор концепции выставки М. Г. Кра-
маровский. СПб., 2005. С. 63.
100 Бартольд В. В. Сочинения. Т. 1. С. 473.
Гоюнебаум Г. Э. Классический ислам. Очерк истории (600—1258). М.,
1986. С. 186.
102 Кычанов Е. И. Субутай-богатур // Кюнеровские чтения. 1995—1997.
СПб., 1998. С. 44.
Примечания
533
Когда монголы взяли крепость Ардахн, они извлекли останки хорезмшаха
Ала ад-Дина Мухаммада и отправили их каану Угедею, который приказал их
сжечь, см.: Буниятов 3. М. Государство Хорезмшахов—Ануштегинидов. 1097—
1231. М., 1986. С. 148; В Багдаде монголы предали разрушению захоронения
аббасидских халифов (Grousset R. The Empire of the Steppes. Rutgers Univ.
Press, 1994. P. 356); см. также: Дмитриев с. В. Практика разорения могил
в политической культуре тюрко-монгольских кочевников / / Антропология на-
силия. СПб., 2001.
«Ясно, что кочевники не имели понятия, ни что можно было сделать
с большим городом, ни как они могли использовать его для объединения и экс-
пансии своей силы. Здесь самая интересная ситуация для изучающих человече-
скую географию: недоумение обитателей степей, когда, без переходной фазы,
случай дает им во владение древние страны с городской цивилизацией. Они
жгут и убивают не столько из жестокости, сколько из замешательства и еще
потому, что они не знают ничего лучшего, что предпринять» (Grousset R. The
Empire of the Steppes. Rutgers Univ. Press, 1994. P. 230).
Книга Марко Поло / Пер. старофр. текста И. П. Минаева; Ред. и вступ.
ст. И. П. Магидовича. М., 1956. С. 22.
Кепинг К. Б. Имя Чингис-хана в тангутской песне // Ксения Кепинг.
Последние статьи и документы. СПб., 2003. С. 196—200.
Невский Н. А. Тангутская филология: Исследования и словарь. В 2 кн.
М., 1960. С. 52.
Кепинг К. Б. Имя Чингис-хана в тангутской песне, с. 200.
109 эта цифра взята нами из пророчества, согласно которому монголы долж-
ны провести в сражениях 42 года, см.: Юрченко А. Г. Империя и космос,
§3.7.1.
НО Мункуев Н. Ц. Некоторые проблемы истории монголов XIII в. по новым
материалам. Исследование южносунских источников. Диссертация на соиска-
ние степени доктора ист. наук. М., 1970. VII М 4ж/Мун. Отд. рук. С. 775.
Ш Срезневский И. И. Древние памятники русского письма и языка (X—
XIV веков). Общее повременное обозрение с палеографическими указаниями
и выписками из подлинников и из древних списков. СПб., 1882. IV. С. 48—49.
Ахинжанов С. М. Кыпчаки и Хорезм в канун Монгольского нашест-
вия // Вестник АН КазССР. Алма-Ата, 1970. № 1. С. 45—49.
Ш Истрин В. М. Откровение Мефодия Патарского и апокрифические ви-
дения Даниила в византийской и славяно-русской литературе. М., 1897.
С. 101-105.
1 ,1,4 Мишин Д. Е. Отношение Руси к крестовым походам // Сборник Рус-
ского исторического общества. № 7 (155). Россия и мусульманский мир. М.,
2003. С. 49.
534
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
И5 Пророчество Мефодия цитировалось и ранее XIII в. одним из составите-
лей киевской Начальной летописи при описании набега половцев в 1096 г.
(ПСРЛ. Т. 1. Стб. 234, 235-236).
И6 Буниятов 3. М. Государство Хорезмшахов—Ануштегинидов. 1097—
1231. М„ 1986. С. 154.
Ахинжанов С. М. Хорезм и Дешт-и Кыпчак в начале XIII в. (о месте
первого сражения армии хорезмшаха с монголами) / / Взаимодействие кочевых
культур и древних цивилизаций. Алма-Ата, 1989. С. 330—333.
118 Романов В. К. Статья 1224 г. о битве при Калке Ипатьевской летописи
// Летописи и хроники. 1980. М., 1980. С. 79—103; Вернадский Г. В. К во-
просу о вероисповедании монгольских послов 1223 г. / / Сб. статей по археоло-
гии и византиноведению, издаваемый семинарием им. Н. П. Кондакова. 1929.
111. С. 145—146; Свердлов М. Б. К вопросу о летописных источниках «Повес-
ти о битве на Калке» / / Вестник ЛГУ. 1963. № 2. Сер. истории, яз. и лит-ры.
Вып. 1. С. 139—141; Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. Л., 1989.
С. 498—502; Кривошеев Ю. В. Русь и монголы. СПб., 2003. С. 131—136.
Костюков В. П. Была ли Золотая Орда «Кипчакским ханством»? //
ТС 2005. М„ 2006.
120 Цулая Г. В. Джелал ад-Дин в оценке грузинской летописной тради-
ции // Летописи и хроники. 1980. М., 1981. С. 119—120; Шахназарян А.
Разведывательный поход монголов в Закавказье (1220—1222 гг.) // Ист.-фи-
лол. журнал. Ереван, 2000. № 2. (Арм. яз. Рез. русск.)
121 Христианский мир и «Великая Монгольская империя». СПб., 2002.
С. 227-235.
122 Рашид ад-дин. Сборник летописей. Т. I. Ки. 2. С. 67, прим. 2.
12-5 Кляшторный С. Г. 1) Кто были половцы // Altaica. II. М., 1998.
С. 88—91; 2) Кипчаки, команы, половцы // Дешт-и Кипчак и Золотая Орда
в становлении культуры евразийских народов. М., 2003.
124 Кляшторный С. Г., Султанов Т. И. Казахстан. Летопись трех тысяче-
летий. Алма-Ата, 1992. С. 116—138.
I25 Risch, s. 147; Painter, р. 78, п. 24.3.
126 Pelliot. Recherches, р. 39—40; SM, р. 449, п. 46.
I27 Кадырбаев А. Ш. Тюрки-канглы в империи Чингис-хана // П. И. Ка-
фаров и его вклад в отечественное востоковедение. М., 1979. Ч. II.
128 Зуев Ю. А. Из древнетюркской этнонимики по китайским источникам
(бома, гуй, яньмо) // Труды института истории, археологии и этнографии АН
КазССР. Алма-Ата, 1962. Т. 15. С. 101.
129 Гафуров А. Имя и история. Об именах арабов, персов, таджиков и тюр-
ков. Словарь. М., 1987. С. 95.
Примечания
535
Мургулия Н. П., Шушарин В. П. Половцы, Грузия, Русь и Венгрия
в ХП-ХШ веках. М„ 1998. С. 160.
Pelliot. Recherches, р. 14; Richard J. Sur un passage de Simon de Saint-
Quentin. Le costume, signe de soumission dans le monde mongol /1 Etudes
mongoles et siberiennes 27. Actes de la 37e P.I.A.C. 1996. P. 229—234; Голу-
бовский П. В. Половцы в Венгрии / / Университетские известия, год 29.
Киев, 1889. № 12. С. 60-66.
Ш Жаворонков П. И. Военное искусство Никейской империи // Византий-
ские очерки. Труды российских ученых к XIX Международ, конгрессу визан-
тинистов. М., 1996. С. 145.
Ш Ср.: А. В. Назаренко относит их к числу подчеркнуто прозаических из-
вестий, см.: Назаренко А. В. Русь и монголо-татары в хронике сплитского ар-
хидьякона Фомы (XIII в.) // История СССР. 1978. № 5. С. 158. Существует
предположение, что в монгольском обряде побратимства участники смешивали
кровь из своих пальцев в чаше с молоком, см.: Тугутов А. И. Анда-побратим-
ство и сакральные элементы родовых представлений в древней и средневековой
Монголии // Владимирцовские чтения — V. Докл. науч. конф. М., 2006.
С. 216.
^4 Улла Йохансен полагает, что Вильгельм де Рубрук подразделяет облада-
телей религиозных функций на колдунов и предсказателей, при этом предсказа-
тели не являются шаманами, см.: Йохансен У. К истории шаманизма // «Из-
бранники духов» — «Избравшие духов»: Традиционное шаманство и неошама-
низм. Памяти В. Н. Василова. Сб. ст. М., 1999. С. 32. (Этнологические иссле-
дования по шаманству и иным традиционным верованиям и практикам. Т. 4).
См. коммент.: Потапов Л. П. Алтайский шаманизм. Л., 1991. С. 11,117.
Мункуев Н. Ц. Китайский источник о первых монгольских ханах, с. 114.
Юрченко А. Г. Империя и космос. СПб., 2002. § 3.7.1.
^8 Латиноязычные источники по истории Древней Руси: Германия, середина
XII — середина XIII в. / Сост., пер., коммент. М. Б. Свердлова. М.; Л.,
1990. С. 389.
Подробнее см.: Христианский мир и Великая Монгольская империя.
СПб., 2002. С. 348-352.
140 Латиноязычные источники по истории Древней Руси: Германия, середина
XII — середина XIII в. / Сост., пер., коммент. М. Б. Свердлова. М.; Л.,
1990. С. 391-392.
,4) Виллани Д. Новая хроника, или История Флоренции. М., 1997. С. 150.
142 Мокшин Н. Ф. Мордва глазами зарубежных и российских путешествен-
ников. Саранск, 1993. С. 10,12.
Halecki О. Borderlands of Western Civilization: A History of East Central
Europe. Safety Harbor, 1980. P. 87
536
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
144 Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. М.; Л.,
1950. С. 58.
145 Буквальное прочтение источников переводит миф в плоскость реальной
истории. Так, по мысли Р. П. Храпачевского, «против особо досаждавшего
монголам Бачмана были отправлены лучшие силы — тумены Мэнгу и Субэ-
дэя. Их действия против Бачмана были настолько важны, что практически
в идентичном виде рассказы о них оказались сохранены у Джувайни, Рашид
ад-дина и в Юань ши», см.: Храпачевский Р. П. Военная держава Чингис-ха-
на. М., 2004. С. 374. Три названных источника относятся к придворной лите-
ратуре, которая так просто не интересуется народными восстаниями.
146 Зориктуев Б. Р. Взаимоотношения племен Прибайкалья и Монголии
в эпоху Чингис-хана // «Тайная история монголов»: источниковедение, исто-
рия, филология. Новосибирск, 1995. С. 90~95.
,47 Кычанов Е. И. О некоторых обстоятельствах похода монголов на запад
(по материалам «Юань ши») // ТС 2001. М., 2002. С. 80, 81.
Кычанов Е. И. О некоторых обстоятельствах похода монголов на запад,
с. 79, 80.
149 Мысъков Е. П. Политическая история Золотой Орды (1236—1313).
Волгоград, 2003. С. 28.
150 Анализ текстов см.: Арсланова А. А. Остались книги от времен былых...
(Персидские исторические сочинения монгольского периода по истории наро-
дов Поволжья). Казань, 2002. С. 167—169.
151 Кычанов Е. И. О некоторых обстоятельствах похода монголов на запад,
с. 79.
152 Иванич М. «Дафтар-и Чингиз-наме» как источник по истории кочевых
обществ // Источниковедение истории Улуса Джучи (Золотой Орды). От
Калки до Астрахани 1223—1556. Казань, 2002. С. 317.
155 Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды в XIII—XIV вв.
М„ 1985. С. 27.
154 Мысъков Е. П. Политическая история Золотой Орды (1236—1313).
Волгоград, 2003. С. 37—38.
I55 Sinor D. Horse and pasture in Inner Asian history // Oriens Extremus. Vol.
19.1972. P. 181.
I56 Халбай Я. Чингис-хан — гений: Историческое эссе. Улан-Удэ, 2001.
С. 223-224.
157 Цит. по: Арсланова А. А. Остались книги от времен былых... (Персид-
ские исторические сочинения монгольского периода по истории народов Повол-
жья). Казань, 2002. С. 172.
15® Флетчер Дж. Средневековые монголы: экологические и социальные пер-
спективы // Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004. С. 247.
Примечания
537
В примем. Такова же точка зрения Г. Е. Грумм-Гржимайло: «Кончины импе-
раторов всегда останавливали военные действия монголов, где бы они не проис-
ходили, так как князья должны были спешить на курултай для избрания нового
хана» (Грумм-Гожимайло Г. Е. Джучиды. Золотая Орда // «Арабески» ис-
тории. Ки. 1. Русский взгляд. М., 1994. С. 102).
159 Сингатуллина А. 3. О булгарских монетах с именами великих каанов
// Из истории культуры и общественной мысли народов СССР. М., 1987.
С. 16.
16° Закиров С. Дипломатические отношения Золотой Орды с Египтом (XIII—
XIV ВВ.). М„ 1966. С. 44.
161 Арещи des entreprises des Mongols en Georgie et en Armenie, dans le XIIIе
siecle, par H. J. Klaproth /1 Nouveau journal asiatique. T. XII. Paris, 1832,
p. 274.
162 Cm.: Juvaini Ata-Malik. The History of the World-Conqueror, p. 557; Ра-
шид ад-дин. Сборник летописей. Т. II. С. 129. Boyle J. A. On the Titles given in
Juvaini to Certain Mongolian Princes // HJAS 19. 1956, pp. 146—154.
163 Бойл Дж. Э. Посмертный титул Бату-хана // ТС 2001. М., 2002.
С. 28.
164 Романив В. Я. Бату-хан и «центральное монгольское правительство»: от
противостояния к соправительству // ТС 2001. М., 2002. С. 88—89.
165 Малышев В. И. Житие Александра Невского // ТОДРЛ. М., 1947.
T.V. С. 191.
166 Феннел Дж. Кризис средневековой Руси. 1200—1304. М., 1989.
С. 138-139.
16' Вернадский Г. В. О составе Великой Ясы Чингис-хана. Брюссель, 1939.
С. 43, 54.
168 Marco Polo. Das Buch der Wunder. Handschrift Frangais 2810 der Biblio-
theque nationale de France, Paris I Kommentar F. Avril, M.-T. Gousset, J. Mon-
frin, J. Richard, M.-H. Tesniere. Luzern, 1996. F. 2v.
!69 Richard J. Sur un passage de Simon de Saint-Quentin. Le costume, signe de
soumission dans le monde mongol /1 Etudes mongoles et siberiennes 27. Actes de
la 37е P.I.A.C. 1996. P. 231-232.
1™ Рашид ад-дин. T. II. С. 49. Подробнее, см.: Юрченко А. Г. Яса Чин-
гис-хана: нерасшифрованные запреты / / Altaica. VI. 2001.
121 Гурлянд А. И. Степное законодательство с древнейших времен до 17 ст.
/ / Известия Общества археологии, истории и этнографии при Казанском
ун-те. 1904. Вып. XX. № 4—5. С. 62; Вернадский Г. В. О составе Великой
Ясы Чингис-хана. Bruxelles, 1939. С. 40—41; Ratchnevsky Р. Die mongolischen
GroBkhane und die buddhistische Kirche 11 Asiatica. J. Schubert und U. Unger
(hg.). Festschrift F. Weller zum 60. Geburtstag. Leipzig, 1954. S. 489—504;
538
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Spuler В. Die Reiigionspolitik der Mongolcn // Beitrage zur ostdeutschen und
osteuropaischen Kirchengeschichte. Fs. B. Stasiewski, hg. v. G. Adrianyi und j. Gott-
schalk. Koln; Wien, 1975. S. 1-12.
Харт Г. Венецианец, Марко Поло. M., 1956. С. ИЗ; Witte J. Das Buch des
Marco Polo als Quelle fiir die Religionsgeschichte. Berlin, 1916.
17^ Boyle I- A. The Seasonal Residences of the Great Khan Ogedei / / Sprache,
Geschichte und Kultur der altaischen Volker I G. Hazai and P. Zieme (eds.).
Berlin, 1974. P. 145—151.
174 Юрченко А. Г. Элита Монгольской империи: время праздников //
Altaica. IV. М„ 2000. С. 190-192.
Галданова Г. Р. Доламаистские верования бурят. Новосибирск, 1987.
С. 22. Ср. с мнением Л. Н. Гумилева, который видел причину смерти князя
Михаила в том, что Батый был осведомлен о переговорах князя с папой рим-
ским, однако монголы дали князю возможность оправдаться; «очиститься»,
пройдя между кострами. Михаил отказался и был казнен, см.; Гумилев Л. Н.
Древняя Русь и Великая Степь. М., 1989. С. 527—528.
Amitai-Preiss R. Evidence for the Early use of the Title ilkhan among the
Mongols // JRAS. 3 rd. Ser. 1991. Vol. I. Pt. 3. P. 355-356.
Айналов Д. В. Замечания к тексту «Слова о полку Игореве» // Сб. ст.
к сорокалетию ученой деятельности академика А. С. Орлова. Л., 1934. С. 180;
ср.: Львов А. С. Из лексикологических наблюдений // Этимология. 1965. М.,
1967. С. 188—195; Менгес К. Г. Восточные элементы в «Слове о полку Игоре-
ве». М., 1979. С. 87; Баскаков Н. А. Тюркская лексика в «Слове о полку
Игореве». М., 1985. С. 139.
17Ср.: Nitsche Р. Mongolensturm und Mongolenherrschaft in RuBIand // Die
Mongolen in Asien und Europa / Hrsg. S. Conermann und J. Kusber. Frankfurt
am Main, 1997. S. 76.
Обратная точка зрения, см.; Неклюдов С. Ю. Мифология тюркских
и монгольских народов (проблемы взаимосвязей) // ТС 1977. М., 1981.
С. 189.
Voegelin Е. The Mongol Orders of Submission to European Power, 1245—
1255 Ц Byzantion. 1941-1942. Vol. 15. P. 378-413.
Schmieder, s. 126, komm. 28.
Risch, s. 68; Painter, p. 88, n. 39.3; SDS, s. 181.
Бартольд В. В. Сочинения. М., 1966. Т. IV. С. 390.
Бартольд В. В. Сочинения. М., 1966. Т. IV. С. 392—393.
Т. Мэй, рассматривая ситуацию с позиции монголольских обычаев, при-
знает нерешаемость этой загадки, см.: Мэй Т. Монголы и мировые религии
в XIII веке // Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004. С. 438—
439.
Примечания
539
188 Совершенно не понятно, на каких основаниях И. Н. Данилевский полага-
ет, что папский легат Иоанн де Плано Карпини был очевидцем смерти Михаи-
ла Черниговского и описал ее со всеми подробностями, в том числе, передал
и прямую речь, см.: Данилевский И. Н. Русские земли глазами современников
и потомков (XII—XIV вв.). М., 2001. С. 168. Папский легат не был очевид-
цем происшествия, поскольку находился в Монголии, более того, сообщая о смерти
князя, он ссылается на рассказ черниговского посла. Таким образом, брат Ио-
анн передает черниговскую версию события, которая не может быть использо-
вана для иллюстрации диковинной теории о том, что эсхатологические ожидания
не позволили русским организовать достойный отпор монголам. Что касается
эсхатологических ожиданий, то, на мой взгляд, Лаврентьевская летопись пере-
дает умонастроения церковного писателя. Каковы были настроения на русских
землях мы попросту не знаем. Нет никаких оснований ставить знак равенства
между представлениями церковных писателей и тех, кто занимался реальной
политикой.
187 Поклонение кусту остается загадкой; о каком «кусте» может идти речь,
если двор Бату совершал сезонные перекочевки? Статуя Чингис-хана находи-
лась на повозке, предполагать, что и «куст» находился на повозке — неле-
пость. Это простое обстоятельство обычно не учитывается исследователями,
см.: Барсов Е. В. Объяснение летописного слова «куст», упоминаемого в Ска-
зании об убиении князя Михаила Тверского // Древности. Труды имп. Мос-
ковск. археология, общества. М., 1881. Т. 9. Вып. 1. Протоколы. С. 54; Ры-
кин П. О. Гибель князя Михаила Черниговского в свете традиционных мон-
гольских верований // Россия и Восток: Традиционная культура, этнокультур-
ные и этносоциальные процессы. Материалы IV междунар. науч. конф. «Россия
и Восток: проблемы взаимодействия». Омск, 1997. С. 86; Белозеров И. В.
Убийство князя Михаила Черниговского монголами в 1246 г. и монгольский
языческий обряд при дворе хана Бату / / Русское средневековье. 2000—2001.
М., 2002. Палладий считал, что под «кустом» следует понимать жертвенный
шест, см.: Комментарий архимандрита Палладия Кафарова на путешествие
Марко Поло по Северному Китаю // ИИРГО. СПб., 1902. Т. 28. Вып. 1.
С. 16.
188 Федотов Г. П. Святые Древней Руси (X—XVII ст.). Нью-Йорк, 1959.
С. 77—78; Красносельцев Н. Западные миссии против татар-язычников и осо-
бенно против татар-мухаммедан. Казань, 1872. С. 41. По мнению Н. Красно-
сельцева, «у Батыя послы гордого первосвященника должны были подверг-
нуться еще большему унижению. Их принудили, в угоду татарским суевериям,
пройти между двух огней и потом уже допустили к хану с теми же унизитель-
ными обрядами, что и у Коренцы».
540
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
189 Горский А. А. Гибель Михаила Черниговского в контексте первых кон-
тактов русских князей с Ордой // Средневековая Русь. Вып. 6. М., 2006.
С. 149-150.
190 Латинское выражение contra cor букв, «против сердца» в переносном
смысле означает «против желания». А. А. Горский настаивает на буквальном
переводе. В первом русском переводе 1795 г., выполненном по французскому
изданию П. Бержерона (1723 г.) интересующий нас пассаж выглядит так: «то-
гда Батый послал одного из своих стражей, который до тех пор бил его в живот
и в грудь, что он вскоре от того умер» (Любопытнейшее путешествие монаха
францисканского Ордена Жана дю План-Карпино... М., 1800. С. 56). В пере-
воде Д. И. Языкова опущено слово живот: «После этого Баты прислал одно-
го телохранителя, который бил его пинками в сердце до тех пор, пока он не
умер» (Языков Д. И. Собрание путешествий к татарам и другим восточным
народам в XIII, XIV, XV столетиях: 1. Плано Карпини; 2. Асцелин / Лат.
текст, пер. и коммент. СПб., 1825. С. 86). Последний немецкий переводе Ф.
Шмидер буквально следует тексту: «Und Batu sandte einen seiner Leute, der den
Michail so lange mit der Ferse in der Herzgegend in den Leib trat, bis er starb»
(Schmieder, s. 49). В итальянском переводе M. Лунгаротти говорится об уда-
рах в грудь и живот: «Allora quello gli mando uno dei suoi emissari, che lo colpM
ripetutamente a calci nel petto e nel ventre finche perse i sensi» (SM, p. 343).
191 На уровне массового сознания фантом выглядит так: «Сказание о Михаи-
ле Черниговском прославляет мученический подвиг русского князя. Вынужден-
ный пойти в Орду на поклон к Батыю, чтобы из рук завоевателя получить „яр-
лык" (фирман) на право княжения, Михаил и его боярин Федор наотрез
отказались от требования пройти сквозь очистительный огонь, поклониться
солнцу, кусту и идолам (монголо-татары были тогда еще язычниками). Выпол-
нение этого требования было для них равносильно измене родине, т. е. христи-
анской вере, вере отцов своих» (Кусков В. В. Повести о трагических событиях
отечественной истории // Русская словесность. 1996. № 1. С. 10).
Рыкин П. О. Гибель князя Михаила Черниговского, с. 88.
Пак Н. И. Некоторые исторические замечания к летописной «Повести
о Михаиле Черниговском» // Литература Древней Руси. Сб. научных трудов.
М., 1981. С. 58—59; Poppe A. Michail, Fs. von Cemigov I/ Lexikon des Mittel-
alters VI. 1993. Sp. 607/8.
194 Насонов A. H. Монголы и Русь. M.; Л., 1940. С. 26—27.
19^ Wahlstatt 1241: Beitrage zur Mongolenschlacht bei Liegnitz und zu ihren
Nachwirkungen. U. Schmilewski (Hrsg.). Wurzburg, 1991. S. 178.
198 См. также выразительное свидетельство ан-Насави: когда султан Джалал
ад-дин приказал убить своего взбунтовавшегося вазира Шараф ал-Мулка, то
гибель последнего, по словам ан-Насави, была смертью, достойной знатного
Примечания
541
человека. Слуги султана спросили вазира: «Что ты предпочитаешь — удуше-
ние или меч?» Он ответил: «Меч лучше!» Они сказали: «Владык не убивают
мечами, и удушение для тебя легче!» Вазира задушили, а затем отрубили ему
голову и отнесли ее султану (ан-Насави. 102). И другой пример. В 1501 г. вой-
ско кочевых узбеков Шейбани-хана было разбито войском шаха Исмаила I.
Шейбани-хану отрубили голову, с нее была снята кожа, набита соломой и по-
слана его союзнику турецкому султану Баязиду II. Череп же хана шах приказал
оправить в золото и употреблял его как кубок для вина на своих пирах, см.: Се-
менов А. А. Шейбани-хан и завоевание им империи Тимуридов // Материалы
по истории таджиков и узбеков Средней Азии. Сталинобад, 1954. Вып. 1.
С. 79.
По мысли М. Б. Плюхановой, композиция памятника первой половины
XVI в. «Слово похвальное Филолога черноризца Михаилу Черниговскому
и боярину его Федору», сочетающая плач о страдании русской земли-Церкви
с прославлением святого героя-воина, князя-мученика, идеальна для литерату-
ры Московского царства. Монгольское нашествие в «Слове» трактуется как
вражье ополчение на святую Церковь. Русское царство пало, подобно Вавилону,
Риму и Иудее, от собственных грехов. Но скорбь оборачивается радостью, когда
Михаил Черниговский совершает свой подвиг (погибает в Орде). Как считает
Плюханова, «Житие Михаила Черниговского, возникшее в середине XIII в.,
представило Михаила традиционным мучеником за веру, хотя сам Батый в ран-
них версиях еще не получил черт борца против христианства. К эпохе Льва
Филолога... Михаил из страдальца за веру стал преображаться в воителя за
Русь-Церковь. Как мученик за веру, Михаил традиционно предстает победи-
телем, увенчанным венцом победы и смерти, но теперь это одновременно и по-
беда христианства, и победа над Батыем, спасение Руси-Церкви» (Плюхано-
ва М. Б. Сюжеты и символы Московского царства. СПб., 1995. С. 78). По
наблюдению А. С. Демина «Житие» князя Михаила в списках Х1Ц—XIV вв.
упоминало о Батые нейтрально: «царь Батыеви». И только в списках XV-
XVI вв. появился «безбожный», «скверный», «нечестивый», «законопреступ-
ный» царь Батый; с этого времени наблюдается систематическая вставка осуж-
дающих эпитетов везде, где упоминались татарские имена (Демин А. С. Эле-
менты тюркской культуры в литературе Древней Руси XV—XVII вв. (К во-
просу о видах связей) / / Типология и взаимосвязи средневековых литератур
Востока и Запада. М., 1974. С. 526—527).
Franke Н. From Tribal Chieftain to Universal Emperor and God: The
Legitimation of the Yuan Dynasty. Miinchen, 1978. S. 40—42.
Скрынникова T. Д. Представления монголов XIII века о харизме и куль-
те Чингис-хана // «Тайная история монголов». Источниковедение, филология,
история. Новосибирск, 1995. С. 83.
542 А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Середонин С. М. Сочинение Джильса Флетчера «Of the Russe Common
Wealth» как исторический источник. (Записки историко-филологического фак-
та Имп. СПб. ун-та. Ч. 27). СПб., 1891. С. 45-56.
Вяткина К. В. Монголы Монгольской Народной Республики // ТИЭ.
М.;Л.,1960.С. 183.
Цулая Г. В. Джелал ад-Дин в оценке грузинской летописной тради-
ции / / Летописи и хроники. 1980. М., 1981. С. 124—125.
203 Буниятов 3. М. Государство Хорезмшахов—Ануштегинидов. 1097—
1231. М„ 1986. С. 191-192.
204 ришар Латино-Иерусалимское королевство. СПб., 2002. С. 302.
203 Флетчер Дж. Средневековые монголы: экологические и социальные
перспективы // Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004. С. 247.
200 Байтон — Байджу-нойон, наместник монголов на территории сельджу-
ков. В переводе с. М. Мирного также речь идет о Байджу (Мирный С. М. «La
flor des estoires de terres d’Orient» Гайтона как историко-географический источ-
ник по Востоку и по истории монголов / / Советское востоковедение. 1956.
№ 5. С. 80).
В исследовании Г. Г. Микаеляна дается перевод 16 главы сочинения Гайто-
на, где вместо Байджу-нойона фигурирует Бату и перевод текста существенно
отличается от перевода А. Г. Галстяна (ср.: Микаелян Г. Г. История Киликий-
ского армянского государства. Ереван, 1952. С. 312). В изложении Н. Горело-
ва, заявленном как перевод со старо-французского, в 16 главе сочинения также
назван Бату (Книга странствий / Пер. с лат. и ст.-фр. Н. Горелова. СПб.,
2006. С. 265). Очевидным образом, эти переводы никак не связаны со ста-
ро-французским оригиналом.
207 Сейфеддини М. А. Монеты ильханов XIV века. Баку, 1968. С. 19.
208 Мал (
от араб.) — имущество вообще, богатство, скот, лошади. А также
налог на имущество, скорее всего, десятая часть. Считается, что мал в период
монгольского завоевания имел и другое значение — поземельная подать, см.:
Петрушевский И. П. Земледелие и аграрные отношения в Иране XIII—
XIV вв. М.;Л„ 1960. С. 373.
2®^ Тагар — собственно хлебная мера. Подробную характеристику этой по-
винности дает сам же Киракос: «Пришел приказ Хулагу о взыскании повинно-
сти с каждой души, которую называли т агаром, чло и было внесено в казенные
списки. [В уплату его] требовали сто литров пшеницы [1 литр = 408 г], пятьде-
сят литров вина, два литра очищенного и неочищенного риса, три мешка, две
веревки, одну [серебряную] монету, одну стрелу, одну подкову, не считая иных
взяток. С двадцати голов скота — одну голову и двадцать монет, а у кого не
было [скота], отбирали по [их] требованию сыновей и дочерей. И так была
притеснена и страдала вся страна» (Киракос Гандзакеци. 59). О налоговой
Примечания
543
политике монголов в Армении см.: Бабаян Л. О. Социально-экономическая
и политическая история Армении в ХШ — XIV веках. М., 1969. С. 237—273.
Этот сюжет в «Скифской истории» Андрея Лызлова (1692) изображен
крайне негативно: «А о начале своем те ординцы сице повествуют. Яко во стра-
нах тех, отнюду же изыдоша, бяше некая вдова, породы между ими знамени-
тый. Сия некогда от любодеяния породила сына, имянем Цынгиса, юже первые
ее сынове прелюбодейства ради хотеша убита. Она же обрете вину ко оправда-
нию си глаголющи: „Аз от лучей солнечных зачала есть сына“» (Лызлов,
л. 12об).
Pelliot Р. Notes on Marco Polo. Paris, 1959. 1963. Vol. 2. P. 627—637.
Ш Miller K. Mappaemundi. Die altesten Weltkarten. 6 Bde. H III. Stuttgart,
1895. S. 49.
Жизнь растений в шеста томах. Т. 5. Ч. 1. Цветковые растения / Под
ред. А. Л. Тахтаджяна. М., 1981. С. 242—244.
Асланов М. Г. Афганские народные поверья о растениях («Алхимиче-
ский куст» и др.). М., 1964. С. 3.
Категории буддийской культуры. СПб., 2000. С. 43.
2^ Лат. текст см.: Zamcke F. Der Priester Johannes. Leipzig, 1883. S. 127—
128.
Дмитриев С. В. Отказ от власти как культурно-политическое явление
(к постановке проблемы) // Этнические аспекты власти. СПб., 1995. С. 115—116.
Палладий [Кафаров П. И.] Старинное монгольское сказание о Чин-
гис-хане // ТЧРДМ. СПб., 1866. Т. IV. С. 28.
Цит. по: Мункуев Н. LJ. Китайский источник о первых монгольских ха-
нах. М„ 1965. С. 31.
220 Мункуев Н. Ц. Китайский источник о первых монгольских ханах. М.,
1965. С. 92.
Чойбонов М. Р. Чингис-хан — духовный наставник грядущих поколений
/ / Чингис-хан и судьбы народов Евразии. Материалы междунар. науч. конф.
3_5 октября 2002. Улан-Удэ, 2003. С. 241—242.
222 Чагдуров с. Ш. «Золотой век» в истории человечества // Чингис-хан
и судьбы народов Евразии. Материалы междунар. науч. конф. 3~5 октября
2002. Улан-Удэ, 2003. С. 50.
225 Храпачевский Р. П. Военная держава Чингис-хана. М., 2004. С. 447—
448.
224 Кычанов Е. И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. М.,
1997. С. 191.
Мункуев Н. Ц. Некоторые проблемы истории монголов XIII в., с. 774.
544
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Банзаров Д. Собрание сочинений. М., 1955. С. 156; см. также; Григорь-
ев А. П. Монгольская дипломатика XIII—XIV вв. (Чингизидские жалованные
грамоты). Л., 1978. С. 68; Мэн-да бэй-лу, с. 178—183, прим. 377, 385.
Крамаровски'и М. Г. Символы власти у ранних монголов. Золотоордын-
ские пайцзы как феномен официальной культуры // ТС 2001. М., 2002.
С. 218.
22® Смирнов Я. И. Восточное серебро. Атлас древней серебряной и золотой
посуды восточного происхождения, найденной преимущественно в пределах
Российской империи. СПб., 1909. Табл., ILIII, рис. 29, 30; табл. ILIV,
рис.31, 32.
Банзаров Д. Собрание сочинений. М., 1955. С. 143—146, прим. 201.
Спицын А. А. Татарские байсы / / Известия Археологической Комис-
сии. № 29. СПб., 1909. С. 130—141; Банзаров Д. Собрание сочинений. М.,
1955. С. 291-294, прим. 203, 204, 207-209; Munkuyev N. Ts. A New
Mongolian P’ai-tzu from Simferopol // Acta Orientalia Hungaricae. Tomus
XXXI (2). Budapest, 1977. P. 185-215.
231 Pelliot P. Les Mongols et la Papaute. Extrait de la Revue de 1’Orient
chretien, 3е serie, t.III (XXIII), №os 1 et 2 (1922-1923). Paris, 1923. P. 22.
2^2 Спицын А. А. Татарские байсы / / Известия Археологической Комис-
сии. № 29. СПб., 1909. С. 104.
Ш Скрынникова Т. Д. Представления монголов XIII века о харизме и культ
Чингис-хана // «Тайная история монголов». Источниковедение, филология,
история. Новосибирск, 1995. С. 84.
23^ Цит. по; Мэн-да бэй-лу, с. 77.
233 Мункуев Н. Ц. Некоторые проблемы истории монголов XIII в., с. 786.
236 Потанин Г. Н. Очерки Северо-Западной Монголии. Материалы этно-
графические. СПб., 1883. Вып. 4. С. 111.
232 Доде 3. В. Символы легитимации принадлежности к империи в костюме
кочевников Золотой Орды / / Восток. 2005. № 4. С. 33. Следует согласиться
с реконструкцией, предложенной 3. В. Доде, сомнения вызывают ее аргумен-
ты. Ориентация кочевнических погребений на юг (под влиянием монгольской
традиции) не имеет отношения к имперскому этикету и не определяет смысло-
вую нагрузку левой и правой стороны. Южносунский дипломат Пэн Да-я, по-
бывавший в приемном шатре хана Угедея, пишет: «Что касается [различия ме-
жду] местами у них [по почетности], то самым почетным считается центр, за
ним идет правая [сторона], а левая [сторона] считается еще ниже» (Хэй-да
ши-люе, с. 141). По правую руку от хана находится мужская сторона, по ле-
вую — женская. О соотношении правой-левой сторон, символизирующей уст-
ройство монгольского социума, свидетельствует расположение хана и его под-
данных на первом пиру после коронации Менгу-хана в 1251 г. «Государь мира
Примечания
545
сидел на троне, по правую его руку — царевичи, стоявшие толпой, точно со-
звездие Плеяд, и семь его высокопоставленных братьев чинно стояли перед
ним, по левую руку сидели жены, подобные райским девам» (Рашид ад-дин.
Т. II. С. 133). Ритуал в золотом шатре закреплял за каждым участником пира
обретенный им новый статус. Организация ритуального пространства отражала
социальную иерархию. Такое же соотношение правого-левого соблюдалось при
расположении и угощении «семьи» войлочных онгонов: «жену ставят по его ле-
вую сторону, а сынов перед ним; и им также молятся. Во время еды возьмут да
помажут жирным куском рот богу, жене и сыновьям» (Марко Поло, с. 90).
Итак, правая сторона была мужской, а поскольку луна символизировала муж-
ское начало, то луна должна была украшать правый рукав, а солнце — левый.
Украшая рукава, изображения луны и солнца символически воспроизводили ие-
рархию мужского и женского.
238 Крамаровский М. Г. Символы власти у ранних монголов. Золотоордын-
ские пайцзы как феномен официальной культуры // ТС 2001. М., 2002.
С. 220—221.
239 Выезд халифа наблюдал еврейский путешественник Вениамин Тудель-
ский. Он рисует другую картину. «Царь только однажды в год выходит из сво-
его дворца, именно в праздник, называемый рамадан. К этому дню из дальних
стран съезжаются, чтобы иметь случай видеть царя. Он является верхом на
муле, в царских одеждах, сотканных из золота и серебра; на голове его тюрбан,
украшенный драгоценными камнями, которым нет цены, а сверх тюрбана чер-
ное покрывало, которое служит выражением смирения, как бы так говоря каж-
дому. „взгляни на все это земное величие и помни, что оно в день смерти по-
кроется вечным мраком"» (Еврейские путешественники, с. 129—130).
24® Михайлова И. Б. Средневековый Багдад. М., 1990. С. 98, 109.
241 Книга Марко Поло / Пер. старофр. текста И. П. Минаева; Ред. и вступ.
ст. И. П. Магидовича. М., 1956. С. 255 (отдельная глава в издании Рамузио).
242 [Цколяр С. А. Китайская доогнестрельная артиллерия. М., 1980.
С. 251-252.
24^ Григорьев А. П. Монгольская дипломатика XIII—XV вв.: Чингизидские
жалованные грамоты. Л., 1978. С. 28.
244 Султанов Т. И. Чингис-хан и Чингизиды. Судьба и власть. М., 2006.
С. 60.
245 Эгль Д. Великая Яса Чингис-хана, Монгольская империя, культура
и шариат / / Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004. С. 491—492.
246 Ratchnevsky Р. Die Yasa (jasaq) Cinggis-Khans und ihre Problematik / /
Schriften zur Geschichte und Kultur des alten Orients 5: Sprache, Geschichte und
Kultur der altaischen Volker. G. Hazai, P. Zieme (ed.). Berlin, 1974. S. 471—
487.
546
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Хатиби С. О. Персидские документальные источники по социально-эко-
номической истории Хорасана: XIII—XIV вв. Ашхабад, 1985. С. 92.
248 Гурленд Я. И. Степное законодательство с древнейших времен до XVII
столетия // ИОАИЭ. 1904. Вып. XX. № 4—5. С. 61—64.
249 Храпачевский Р. П. Военная держава Чингис-хана. М., 2004. С. 136—
140.
250 Штернберг -Л. Я. Культ орла у сибирских народов (Этюд по сравни-
тельному фольклору) // Кунсткамера: Избранные статьи. СПб., 1995. С. 365—
366.
251 Цулая Г. В. Джелал ад-Дин в оценке грузинской летописной тради-
ции // Летописи и хроники. 1980. М., 1981. С. 123—124.
252 Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-
XVIII вв. Т. 1: Структуры повседневности: возможное и невозможное. М.,
1986. С. 445-446.
255 Freiesleben H.-Ch. Der Katalanische Weltatlas von Jahre 1375. Stuttgart,
1977.
254 Письма иль-хана Гавана римскому папе Бонифацию VIII (1302) и иль-
хана Олджейту французскому королю Филиппу Красивому (1305), см.: Dschin-
gis Khan und seine Erben. Das Weltreich der Mongolen. Munchen, 2005.
S. 312-313.
255 Мартынюк А. В. Каталонский атлас 1375 г. как источник по истории
Золотой Орды и других монгольских государств XIV в. (доклад на нумизма-
тической конф, в Булгаре, сентябрь 2005, на правах рукописи).
256 После Марко Поло: Путешествия западных чужеземцев в страны Трех
Индий / Пер. с лат. и староитал. яз., вступит, статья и прим. Я. М Света. М.,
1968. С. 56—57.
257 После Марко Поло: Путешествия западных чужеземцев в страны Трех
Индий / Пер. с лат. и староитал. яз., вступит, статья и прим. Я. М. Света. М.,
1968. С. 55-56.
258 Григорьев А. П. Монгольская дипломатика XIII—XIV вв.: Чингизид-
ские жалованные грамоты. Л., 1978. С. 29.
259 Базарова Б. 3. Монгольские летописи — памятники культуры. М.,
2006. С. 173.
280 Эгль Д. Великая Яса Чингис-хана, Монгольская империя, культура
и шариат // Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004. С. 497—498.
281 Карпов С. П. Кризис середины XIV в.: недооценненный поворот? //
Византия между Западом и Востоком. Опыт исторической характеристики.
СПб., 1999. С. 230.
282 Элиаде М. Космос и история. М., 1987. С. 132.
Примечания
547
Цит. по: Ибрагимов Н. Ибн Баттута и его путешествия по Средней
Азии. М., 1988. С. 64.
264 Утемищ-хаджи. Чингиз-наме / Факсимиле, пер., транскр., текстол. при-
меч., исслед. В. П. Юдина; коммент. М. X. Абусеитовой. Алма-Ата, 1992.
С. 152. Прим. 48.
Султанов Т. И. Известия османского историка XVI в. Сейфи Челеби
о народах Центральной Азии // Тс. 2003—2004. М., 2005. С. 256—257.
266 pa'mter, р. 68—70, п. 1~5, р. 84, п. 3; SDS, р. 191—192, кот. 72—74;
р. 257, кот. 37; р. 264, кот. 76.
Апостол Фома по традиции, заложенной Евсевием, проповедовал хри-
стианство в Парфии (НЕ. HI, I). С IV в. приобретает популярность иная тра-
диция, идущая от апокрифического сочинения «Деяния Фомы», связывающая
его с Индией, см.: Philipps W. R. The Connection of St. Thomas the Apostle with
India // Indian Antiquary. 1903. Vol. XXXII. P. 1—15, 145—160.
Сирийский автор XIII в. Абу-л-Фарадж бар-Эбрей в «Церковной исто-
рии» пишет об апостоле Фоме: «С самого начала божий апостол Фома провоз-
гласил его, евангелие христианское, в восточных областях, во втором году воз-
несения Господа нащего. Так как он вместе с ним [евангелием] должен был
пройти в Индию, то он [по пути] провозгласил [евангелие] народам различным:
парфянам, мидянам, персам, карабеям, бактрийцам, маргианцам и индийцам»
(цит. по: Гусейнов Р. А. Сирийские источники XII—XIII вв. об Азербайджане.
Баку, 1960. С. 85); подробные сведения брата Одорико де Пордононе «о цар-
стве Мобар, где покоится тело блаженного Фомы апостола», см. в: После
Марко Поло, с. 179—180.
268 Daffina, с. 436. Даффина ссылается на исследование: Jean de Plan
Carpin. Histoire des Mongols / Traduit et annote par Dom Jean Becquet et par
Louis Hambis. Paris, 1965, p. 153, n. 56; p. 173, n. 152; p. 174, n. 156.
269 Risch, s. 123-124.
270 Повесть о Варлааме и Иоасафе. Памятник древнерусской переводной
литературы XI—XII вв. / Подгот. текста, исслед. и коммент. И. Н. Лебеде-
вой. Отв. ред. О. В. Творогов. Л., 1985; Кузнецов Б. И. Повесть о Варлааме
и Иоасафе. К вопросу о происхождении // ТОДРЛ. Л., 1979. Т. XXXII;
Peters Р. La premiere traduction Latine de «Barlaam et Joasaph» et son original
grec: .Analecta Bollandiana. T. XLIX. fasc. Ill et IV. Bruxelles, 1931; The Wis-
dom of Balehvar a Christian Legend of the Buddha by David Marshall Lang. 1957.
13; арабская редакция создана в VIII—IX вв., см.: Повесть о Варлааме Пус-
тыннике и Иосафе царевиче индийском / Пер. с араб. В. Р. Розена, под ред.
И. Ю. Крачковского. М.; Л., 1947; о грузинских редакциях и их соотношении
с греческими версиями, см.: Балавариани. Мудрость Балавара / Пред, и ред.
И. В. Абуладзе. Тбилиси, 1962. С. IX-XXX.
548
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
2А Хинтибидзе Э. Г. Вопрос об авторстве «Варлаама и Иоасафа» в совре-
менной византинистике // Кавказ и Средиземноморье. Тбилиси, 1980. С. 268—
269.
272 Цит. по: Балавариани. Приложение: (Мудрость Балавара) / Пер.
И. А. Джавахишвили, с. 115.
273 Повесть о Варлааме и Иоасафе, с. 112.
274 Miller К. Mappaemundi. Die altesten Weltkarten. 6 Bde. H I. Stuttgart,
1895. Bd. III. S. 14-
275 Pelliot P. Notes on Marco Polo. Paris, 1963. Vol. II. P. 649: «Ethiopia».
276 Zotenberg H. Notice sur le livre de Barlaam et Joasaph, accompagnee d’ex-
traits du texte grec et des versions arabe et ethiopienne. Paris, 1886.
277 Peters P. La premiere traduction Latine de «Barlaam et Joasaph».
278 Pelliot, Notes on Marco Polo. II, p. 650; См. также историографический
обзор И. В. Абуладзе в: Балавариани, с. IX—XXX.
27д Котрелев Н. В. Восток в записках европейского путешественника («Мил-
лион») // Типология и взаимосвязи средневековых литератур Востока и Запа-
да. М„ 1974.
280 Хроника псевдо-Дионисия Тельмахрского о Южной Аравии // Н. В. Пи-
гулевская. Ближний Восток. Византия. Славяне. Л., 1976. С. 111.
281 Юрченко А. Г. Империя и космос. СПб., 2002. § 3.1.4.
282 Маккензи, анализируя этот сюжет в главе с характерным названием «По
следам Александра Великого», пишет о пушках, которыми владели индийцы
в XIII в., см.: Mackenzie F. Dschingis Khan. Der Furst, der aus der Wiiste kam,
das groBte Reich der Welt griindete und zum Schrecken des Abendlanders wurde.
Bern; Munchen, 1977. S. 294. На чем основано это предположение, осталось
неизвестным.
285 A. D. von den Brincken. Die «Nationes Christianorum Orientalium» im
Verstandnis der lateinischen Historiographie von der Mitte des 12. bis in die zweite
Halite des 14. Jahrhunderts. Koln; Wien, 1973. S. 399.
284 MacGregor J. Tibet. A Chronicle of Exploration. London, 1970. P. 7.
285 Oppert G. Der Presbyter Johannes in Sage und Geschichte. Berlin, 1870;
Nowell С. E. The Historical Prester John / / Speculum. 1953. XXVIII. P. 435—
445; Richard J. L’Extreme-Orient legendaire au Moyen-Age // Annales d’Ethi-
opie. II. 1957. P. 225~242; I. de Rachewiltz. Prester John and Europe’s Dis-
covery of East Asia. Canberra, 1972. P. 11; Bezzola G. A. Die Mongolen in
abendlandischer Sicht. (1220—1270). Ein Beitrag zur Frage der Volkerbegegen-
ungen. Bern; Miinchen, 1974. S. 20—25; Sinor D. The Mongols and Western
Europe //A History of the Crusades / ed. К. M. Setton. III. Madison, Wise.,
1975. P. 516—517; Gasman M. Otton de Freising et le Pretre Jean // Revue
Примечания
549
beige de philologie et d’historie. LXI. 1983. S. 270—283; Райт Д. К. Географи-
ческие представления в эпоху крестовых походов. М., 1988. С. Ill, 253-254.
Borzsdk I. Zentralasiatische elemente in dem Alexanderroman / / From
Hecataeus to Al-Huwarizmi. Bactrian, Pahlavi, Sogdian, Persian, Sanskrit, Syriac,
Arabic, Chinese, Greek and Latin Sources for the History of Pre-Islamic Central
Asia. Ed. by J. Harmatta. Budapest, 1984. S. 93.
Zamcke F. Der Priester Johannes, zweite abhanlung, enthaltend capitel IV,
V und VI. Leipzig, 1876. S. 69-70.
288 I. de Racheiviltz. Papal Envoys to the Great Khans. London, 1971. P. 106—
107.
289 /. de Racheiviltz. Prester John and Europe's Discovery of East Asia // East
Asian History 11. june 1996. P. 69.
290 Этот факт отмечает и А. Д. фон де Бринкен, однако оставляет его без
анализа, см.: A. D. von den Brincken. Die «Nationes Christianorum Orientalium»,
S. 399.
Olschki L. Marco Polo’s Asia. An Introduction to His «Description of the
World» called «II Milione» / trans, from the italian by J. A. Scott. Berkeley and
Los Angeles, 1960. P. 391—392. Версия легенды, изложенная братом Иоанном,
в этом исследовании не рассматривается.
292 Itinerarium. XXVI, 1. Анализ этих сведений, см.: Olschki L. Marco
Polo’s Asia, p. 394—396.
293 В исследовании Кнефелькампа нет анализа ситуации, он ограничивается
следующим замечанием: «В противоположность мнению других авторов, в этом
случае пресвитер Иоанн разбивает монголов и обращает их в бегство. Таким
образом продолжается жизнь мифа о непобежденном христианском царе на
Востоке», см.: Knefelkamp U. Die Suche nach dem Reich des Priesterkonigs
Johannes. Freiburg, 1985. S. 64.
294 Schmieder, s. 83.
293 МакГрегор высказывает предположение, что в основе сведений брата
Иоанна лежит несторианский источник, а миф о пресвитере Иоанне искажен,
см.: MacGregor J. Tibet. A Chronicle of Exploration. London, 1970. P. 6_7. Ра-
зумеется, искажен, но разве это не повод, чтобы сравнить его с «правильными»
версиями и, выявив различия, найти им причину.
296 Ср.: Helleiner К. F. Prester John’s Letter: A Medieval Utopia // The
Phoenix. Ill, 1. 1959. P. 47_57; Olschki L. Der Brief des Presbyter Johannes //
HZ 144. 1931. S. 1—14; Olschki L. Storia letteraria delle scoperte geografiche.
Studi e ricerche. Firenze, 1937. P. 194—214.
297 Хенниг P. Неведомые земли. M., 1962. T. III. С. 28—29.
298 Risch, s. 125.
550
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
299 По мнению Даффина, «брат Иоанн, без сомнения, намекает, хоть и в фан-
тастической форме, на быстрое вторжение, которое в 1221 г. Чингис-хан осуще-
ствил в северо-западную Индию, преследуя султана Джалал ад-дина» (Daffina,
р. 436-437).
300 В новых исследованиях эта идея поддержана польским авторами, см:
SDS, s. 192, кот. 73—74. Там же ссылка на исследование Г. Лабуды, в кото-
ром проводится параллель между битвой при Перване и битвой Александра с По-
ром, см.: Labuda С. Zaginiona kronika z pierwszej polowy XIII w. w Rocznikach
Krolestwa Polskiego Jana Dlugosza. Proba rekonstrukcji (Uniwersytet im. Adama
Mickiewicxa w Poznaniu, seria Historia nr 106). Poznari, 1983. S. 241—242. Cp.
также: Sinor D. On Mongol Strategy / / Proceedings of the Fourth East Asian
Altaistic Conference, ed. Ch’en Chien-hsien. Tainan, Taiwan, 1975. P. 244—245.
303 Кадырбаев А. Ш. Индийцы в монгольской империи в Китае / / Общест-
во и государстов в Китае. XXXVI науч. конф. М., 2006. С. 44.
302 Бартольд В. В. Сочинения. М., 1963. Т. I. С. 520—521; Ср.: Boyle J. А.
The Mongol Invasion of Eastern Persia // History Today. 1965. XIII.
P. 614-623.
3°3 Юрченко А. Г. Империя и космос. § 3.1.6.
304 Risch, s. 125.
305 Daffma, p. 436-437.
306 Risch, s. 125.
302 /. de Racheiviltz. Prester John and Europe’s Discovery of East Asia, p. 11;
Id., Papal Envoys to the Great Khans. London, 1971. P. 107. Исключением явля-
ется мнение Ф. Шмидер, которая полагает, что речь идет о «греческом огне»,
применяемом византийцами. Она считает, что подобная техника метания огня
была известна и в Китае; поэтому в случае, описанном братом Иоанном, следу-
ет видеть не «греческий огонь», но некий опасный легковозгорающийся матери-
ал, см.: Schmieder, s. 134.
308 Веселовский А. Н. Новые данные для истории романа об Александре //
СОРЯС имп. АН. СПб., 1892. Т. LIII. № 7. С. 45.
309 Borzsdk I. Zentralasiatische elemente in dem Alexanderroman, s. 93.
3’0 Латинская рукопись «Historia de preliis Alexandri Magni» из собрания
библиотеки PAH (F. 10). Перевод О. Н. Блескиной. О различных версиях
латинских «Александрий» см.: Блескина О. Н. Латинская рукопись «История
о сражениях Александра Великого» (F. 10) // Материалы и сообщения по
фондам отдела рукописной и редкой книги библиотеки Российской АН. СПб.,
1994.
3” Ross D. ]. A. Illustrated Medieval Alexander-Books in Germany and the
Netherlands. A study in comparative iconography. Cambridge, 1971. Fig. 192, 226,
255.
Примечания
551
312 Желание использовать греческий огонь в военных целях заставило Напо-
леона распорядиться в 1804 г. о переводе и исследовании хранящегося в На-
циональной библиотеке манускрипта «Liber ignium», см.: Арендт В. В. Грече-
ский огонь (техника огневой борьбы до появления огнестрельного оружия) //
Архив истории науки и техники. М., 1936. Серия 1. Вып. 9. С. 164.
Ср.: Арендт В. В. Греческий огонь, с. 163; Davidson Н. R. Е. The secret
weapon of Byzantium // BZ. 66. 1973. P. 61 — 74; Pdszihory E. Uber das
«Griechische Feuer» / / Zs. fiir Archaologie und Kulturgeschichte. 17. 1986.
S. 27-37.
Беленицкий A. M. О появлении и распространении огнестрельного ору-
жия в Средней Азии и Иране в XIV-XVI вв. / / Известия Тадж. фил. АН
СССР. История и этнография. Сталинобад, 1949. Вып, 15. С. 23—24; см. так-
же: Шамгунов Р. Ф. Об использовании ручного огнестрельного оружия в Улусе
Джучи (последняя треть XIV — первая половина XVI вв.) // Культурные
традиции Евразии: вопросы средневековой истории и археологии / Серия «Вос-
ток— Запад: Диалог культур Евразии». Казань, 2004. Вып. 4. С. 195— 205.
Р. Ф. Шамгунов пользовался источниками из вторых рук.
Беленицкий А. М. О появлении и распространении огнестрельного ору-
жия, с. 24.
Уложение Тимура. [Факсимиле изд. 1894 г.].Ташкент, 1968. С. 139—
140.
Владимирове Б. Я. Общественный строй монголов. Монгольский коче-
вой феодализм. Л., 1934. С. 36.
318 ПНколяр С. А. Китайская доогнестрельная артиллерия, с. 183.
319 Ср.: Школяр С. А. О китайских огнеметных аппаратах, с. 161; Школяр
пишет о двух основных направлениях развития огневого оружия: 1) забрасыва-
ние зажигательных средств в расположение противника; 2) сожжение живой
силы и техники противника в ближнем бою, в момент соприкосновения сра-
жающихся сторон. См. также: Конрад Н. И. Сунь-цзы. Трактат о военном ис-
кусстве. Пер. и исслед. М.; Л., 1950. Гл. XII. С. 51.
Цит. по: Юнусов А. С. Трактат ат-Тарсуси как источник по военному
делу народов Востока во второй половине XII в. // Восточное историческое
источниковедение и специальные исторические дисциплины: Сб. ст. М., 1995.
Вып. 3. С. 162.
Гусейнов Р. А. Сирийские источники XII—XIII вв. об Азербайджане.
Баку, 1960. С. 75.
322 В XIII в. именно камнеметы с противовесом стали основным видом мета-
тельного орудия на Востоке и Западе, см.: Юнусов А. С. Трактат ат-Тарсуси
как источник по истории метательной техники средневекового Востока / /
552
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Проблемы военной истории народов Востока (бюллетень Комиссии по военной
истории народов Востока). Л., 1990. Вып. II. С. 163—164.
323 Школяр С. А. Китайская доогнестрельная артиллерия, с. 339.
Там же, с. 190.
323 Флуг К. К. Из истории книгопечатания в Китае // СВ. М.; Л., 1940.
T.I.C.84.
326 HI коляр С. А. Китайская доогнестрельная артиллерия, с. 160.
322 Там же, с. 165.
328 Там же, с. 170. Автор приводит полный текст рецепта пороха для снаря-
да хо пао.
329 Там же, на с. 178 см. многочисленные свидетельства об использовании
монголами китайских артиллеристов.
33° Там же, с. 181.
33^ Там же, с. 182.
332 Там же, с. 183, 193.
333 Об упоминании самострелов в русских летописях см.: Кочин Г. Е. Мате-
риалы для терминологического словаря древней России / Под ред. Б. Д Греко-
ва. М.; Л., 1937. С. 312.
33^ Арендт В. В. Греческий огонь, с. 194.
333 Арендт В. В. Греческий огонь, с. 194, ср.: с. 176; См. также: Ко-
чин Г. Е. Материалы для терминологического словаря древией России, с. 312.
338 Словарь-справочник «Слова о полку Игореве» / Составитель В. Л. Ви-
ноградова. Л., 1984. Вып. 6. С. 179—180.
332 Мелиоранский П. М. Турецкие элементы в языке «Слова о полку Иго-
реве» Ц ИОРЯС имп. АН. СПб., Т. VII. Кн. 2 С. 296-298; Ср. В «Худуд
ал-‘алам» В. Минорский привел отрывок из сочинения Ибн Мискавейха «Eclipse»
об употреблении дейламитами (X в.) в военных целях нефти, ввозимой из Баку.
Эти снаряды назывались mazariq an-naft wa n-niran ‘копья нефти и огня’, см.:
Hudud al-‘Alam. ‘The Regions of the World’. A Persian Geography 373. A. H.~
982 A. D. / Transl. and expe. by V. Minorsky. London, 1937. P. 442, n. 41;
145.
338 В трактате ат-Тарсуси (XII в.) имеется рисунок чарха для метания сосу-
дов с нефтью (карура нафт), см.: Юнусов А. С. Трактат ат-Тарсуси как ис-
точник по военному делу народов Востока, с. 162, 167. Об огнеметах в трактате
не говорится.
339 Баскаков Н. А. Тюркизмы — воинская терминология и бытовая лексика
в «Слове о полку ИгОреве» / / Rocznik orientalistyczny. Warszawa, 1976.
Т. XXXVIII. S. 78.
Примечания
553
340 Д^енгес /( Г Восточные элементы в «Слове о полку Игореве». М., 1979.
С. 180-186. Менгес ставит несколько интересных вопросов, часть из которых,
возможно, находит решение в настоящем исследовании.
34' Ср.: Менгес К. Г. Восточные элементы в «Слове о полку Игореве». М.,
1979. С. 184.
Виноградова В. Л. О некоторых словах и выражениях в «Слове о полку
Игореве» // «Слово о полку Игореве» и его время. М., 1985. С. 135.
Ср.: Айналов, опуская сведения о луке, считает, что Кончак имел бусур-
манина-«сифонатора», владевшего техникой сухопутного греческого огня, см.: Ай-
налов Д. В. Замечания к тексту «Слова о полку Игореве» // Сб. статей к со-
рокалетию ученой деятельности академика А. С. Орлова. Л., 1934. С. 183.
344 Робер де Клари. Завоевание Константинополя / Пер., статья и коммент.
М. А. Заборова. М., 1986. С. 147. Прим. 295.
Срезневский. Т. III. Вып. 1. Стб. 445.
Жаворонков П. И. Военное искусство Никейской империи / / Византий-
ские очерки. Труды российских ученых к XIX Международному конгрессу ви-
зантинистов. М., 1996. С. 116.
^47 Арендт В. В. Греческий огонь, с. 171 и далее; Ср.: Мелиоранский, со
ссылкой на известия двух авторов XIII в. Ибн ал-Асира и Веха ад-дина, ука-
зывает на технику метания горючих составов с помощью катапульт. Нефть по-
мещалась либо в горшках, либо в медных котлах, см.: Мелиоранский П. М.
Турецкие элементы, с. 298. Арабский шейх XII в. Усама ибн Мункыз описы-
вает яркий эпизод бросания руками сосудов с горящей нефтью в осаждающих
крепость рыцарей (см.: Усама ибн Мункыз, с. 137). Об огнеметах в его книге
не сообщается.
348 С'1
С ужасным шумом летали и камни, метаемые камнеметами; ср. со сведе-
ниями Иоанна Камениата о метании камней, «самый свист которых вселяет
в варваров ужас» (Иоанн Камениата, с. 176).
З49 Berthelot М. La chimie au Moyen Age. Paris, 1893. P. 100; cp.: Par-
tington J. R. A History of Greek Fire and Gunpowder. Cambridge, 1960. P. 42.
Цит. по: Арендт В. В. Греческий огонь, с. 170. Видимо, этот рецепт дал
Арендту повод утверждать следующее: «Греческий огонь представлял собой
взрывчатую зажигательную смесь на селитряной основе. Сера, селитра, смола
и льняное масло были главными элементами состава огня». Отсюда следует
«логичный» вывод, что византийские сифоны «напоминают конструкцию пер-
вых пушек XIV в. с их вкладными камерами». На самом деле перечень Марка
Грека, где упоминаются сера, винный камень, как и сама процедура нагревания,
есть типичный алхимический рецепт, никакого отношения к «греческому огню» не
имеющий. Ср.: Альберт Великий. Малый алхимический свод // Возникновение
и развитие химии с древнейших времен до XVII в. М., 1980. С. 357, 362.
554
А. Г Юрченко. Историческая география политического мифа
Подробнее об этом см.: Школяр С. А. Китайская доогнестрельная артил-
лерия, с. И, 16.
Ср.: Вилинбахов В. Б. О первоначальном типе огнестрельного оружия //
СА. 1962. № 1; М. Мерсье также, например, не видит разницы между огнен-
ной струей и жидкой нефтью, метаемой в сосудах с помощью камнеметов, см.:
Mercier М. Le feu gregeois. Les feux de guerre depuis 1’antiquite la poudre a canon.
Paris; Avignon, 1952. P. 65.
См., например, комментарий в: ПВЛ. Ч. 2. С. 287; Ср. также: Совет-
ская военная энциклопедия. М., 1977. Т. 3. С. 48; Военный энциклопедиче-
ский лексикон. Изд. 2-е. СПб., 1853. Т. IV. С. 497; Морской энциклопедиче-
ский словарь / Под ред. В. В. Дмитриева. Л., 1991. Т. I. С. 357; Габриель
пишет о селитре, но не упоминает технику метания огня под давлением, см.:
Cabriel Е. «Griechisches Feuer» // Lexikon des Mittelalters. IV. Munchen und
Zurich, 1989. Sp. 1711/12; Ср. с комментарием Шмидер к сведениям брата
Иоанна о медных фигурах индийцев: «Средство борьбы, которое было извест-
но на Западе во времена крестовых походов с 1100 года. Использовалось ви-
зантийцами. Речь шла, конечно, о легко воспламеняющейся жидкости — неф-
ти, серы, смолы и другого, как и нерастворимой извести, что при соединении
с водой сразу же воспламенялось», см.: Schmieder, s. 134. Комментарий Шми-
дер — это химическая абракадабра.
Кирпичников А. Н. История античной и раннесредневековой метатель-
ной техники в книге А. Брун-Хоффмейер «Античная артиллерия» // Сб. ис-
следований и материалов Артиллерийского исторического музея. Л., 1959.
Вып. IV. С. 345.
Romocki S. I. Geschichte der Explosivstoffe. Berlin, 1895. I. S. 38, 115.
Эти обстоятельства не отрицаются современными западными исследова-
телями. См. краткий и сумбурный обзор темы пороха в работе: Контамин Ф.
Война в средние века. СПб., 2001. С. 156.
Кучма В. В. «Тактика Льва» как исторический источник // ВВ. М.,
1972. Т. 33. С. 79.
358 Ср.: Hime Н. W. L. The History of Artillery. Б. м., б. г., р. 25.
Истрин В. М. Летописные повествования о походах русских князей на
Царьград // ИОРЯс. Пгр., 1916. Т. XXI. Кн. 2. С. 215-236; Поло-
вой Н. Я. 1) Русское народное предание и византийские источники о первом
походе Игоря на греков // ТОДРЛ. 1960. Т. 16; 2) К вопросу о первом по-
ходе Игоря против Византии. (Сравнительный анализ русских и византийских
источников) // ВВ. 1961. Т. 18; О случаях упоминания «олядьего» огня
см.: Кочин Г. Е. Материалы для терминологического словаря древней России,
с. 214.
Примечания
555
36® Вилинский С. Г. Житие св. Василия Нового в русской литературе. Одес-
са, 1913. Ч. 1. С. 312—315. Там же см. сравнение текста Лаврентьевской лето-
писи с текстом Жития; О взаимоотношениях статьи о походе 941 г. Повести
временных лет с Хронографом Амартола и Житием Василия Нового см. также:
Т ворогов О. В. Повесть временных лет и Хронограф по великому изложе-
нию // ТОДРЛ. 1974. Т. XXVIII. С. 108—112; Ср.; Истрин В. М. Где
было переведено Житие Василия Нового? / / ИОРЯС РАН. Пгр., 1918.
Т. XXII. Кн. 2.
36^ Латинский текст см.: Die werke Liudprands von Cremona / Hrsg. J. Becker.
Hannover und Leipzig, 1915. S. 138. (Lib. V. 15).
362 Цит. по: Айналоа Д. В. Замечания к тексту «Слова о полку Игореве»,
с. 182.
363 /yfercier Д/ Le feu gregeois, р. 28.
364 Haldol С., Вуте М. A Possible Solution to the Problem of Greek Fire //
BZ. 1977. Bd. 70. S. 91—99; См. также: Brehier L. La marine de Byzance du
VUI-me an XI-е siecle // Byzantion. XIX. 1949. P. 5—15.
365 Видимо, сыграл свою роль и запрет на использование жидкого огня, при-
нятый Вторым Латеранским собором в 1139 г., см.; Second Lateran Council
(Innocent II) //C. Hafele and H. Leclerq. Histoire des Conciles. Paris, 1912.
V.l.P. 730-731.
366 Цит. по: Васильев А. А. Византия и арабы. СПб., 1902. Т. II. Прило-
жение. С. 108.
362 Радзивиловская летопись. Факсимильное воспроизведение. СПб.; М.,
1994. Т. I. Л. 22 об; Также выглядит ситуация с изображением на миниатюрах
стягов. Так, по наблюдениям М. Г. Рабиновича, «повествование летописи о
войне болгар с веш рами в 902 г. иллюстратор Радзивилловской летописи снаб-
дил рисунком, на котором полотнище стяга болгар — с полумесяцем и звез-
дой — османскими символами, хорошо известными в XV—XVI вв., но вряд
ли распространенными у болгар в X в.», см.: Рабинович М. Г. Древнерусские
знамена (X—XV вв.) по изображениям на миниатюрах // Новое в археоло-
гии. Сб. статей в честь А. В. Архиховского. Л., 1972. С. 180.
36® Предположение о наличии иллюстраций в копируемом своде начала XIII в.
было высказано А. А. Шахматовым, см.: Шахматов А. А. Исследование
о Радзивиловской или Кенигсбергской летописи / / Радзивиловская или Ке-
нигсбергская летопись. II. Статьи о тексте и миниатюрах рукописи. Изд. ОЛДП.
СПб., 1902. Т. 118. Это подтверждено последующими исследователями. Так,
О. И. Подобедова предполагает, что в руках копиистов XV в. были две лице-
вые рукописи, разнящиеся характером миниатюр, см.: Подобедова О. И. Ми-
ниатюры русских исторических рукописей: К истории русского лицевого лето-
писания. М., 1965. С. 80 — 86.
556
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
369 I. de Racheuiiltz. Prester John and Europe‘s Discovery of East Asia, p. 69.
™ В большинстве исследований попытка монголов покорить Землю псов ос-
тается просто незамеченной. Например, в статье Л. С. Чекина сведения фран-
цисканцев рассматриваются как легенды о собакоголовых людях в европейской
и азиатской традициях, но о битве монголов с войском псов и поражении монго-
лов не сказано ни слова. См.: Чекин Л. С. Безбожные сыны Измаиловы //
Из истории русской культуры. Т. I. Древняя Русь. М., 2000. С. 700. Мне же
кажется, что смысл эпизода заключен в неудачном для монголов столкновении
с фантастическим противником. Чекин ссылается на комментарии Пейнтера,
никак не реагируя на идею о романе.
Fried J. Auf der Suche nach der Wirklichkeit. Die Mongolen und die euro-
paische Erfahrungswissenschaft im 13. Jahrhundert // HZ 243:2.1986. S. 320.
Ш В арабских популярных космографиях можно обнаружить подобные при-
меры, призванные объяснить происхождение странных существ. Авторы пишут
о браке человека с животными. Вместе с тем настаивать на универсальности
и всеобщем характере подобных представлений в Средние века оснований нет.
Ср. с рассуждениями Бузурга ибн Шахрияра (X в.) о происхождении рыб
с лицом человека. Он пишет: «Люди совокуплялись с какой-нибудь рыбьей по-
родой и от них в течение веков рождались такие, похожие на людей, рыбы.
Так, например, когда человек сходится с диким зверем — с гиеной, или панте-
рой, или с другим сухопутным животным, — у них рождаются обезьяны, на-
снасы и другие похожие на людей существа» (Бузург ибн Шахрияр с. 42);
Легенда о браке псов с женщинами, представленная у брата Иоанна, по своему
происхождению связана с древними представлениями о собаке, как первопредке
(см. § 4.5); ср.: Веселовский А. Н. Историческая поэтика / Редакция, вступ.
ст. и прим. В. М. Жирмунского. Л., 1940. С. 522, 524.
Ш Монгольское rtochoy ‘собака’ засвидетельствовано в ряде средневековых
источников. Касательно монгольского kadzar ‘земля’, Синор пишет, что «Пейн-
тер приравнивает это слово к yajar письменного монгольского, но более пра-
вильно и исторически и лингвистически видеть здесь передачу среднемонголь-
ского qajar — ‘земля’», см.: Sinor D. Mongol and Turkic Words in the Latin
Versions of John of Plano Carpini’s Journey to the Mongols (1245—1247) //
Mongolian Studies ed. by L. Ligeti. Budapest, 1970. P. 541.
Die Mongolengeschichte des Johannes von Piano Carpine / iibersetzt und
kommentiert von J. Giessauf. Graz, 1995.
Enn den Wyngaert, p. 60, adn. 1; Шастина, c. 204, прим. 58—59;
Painter, p. 70 — 71, n. 1 — 4; Daffina, p. 438—439; SDS, p. 257, kom. 40; Witt-
kower R. Marvels of the East. A Study in the History of Monsters / / Journal of the
Warburg and Courtauld Institutes. London, 1942. Vol. V. P. 183 sq.
Примечания
557
376 Ср.: Juroiv W. Benedykt Polak jako sredniowieczny zbieracz podari i legend
oTatarach // Literature Ludowa. 20:1976, nr 6 (1977). S. 29.
m Zaleivska-Lorkieivicz K. Ilustrowane mappae mundi jako obraz swiata. Sred-
niowiecze i poczatek okresu nowozytnego. Warszawa, 1997. S. 122—123.
3?8 SDS, p. 192—193, kom. 75. В заключение он отсылает к исследованиям:
Lecouteux С. Les monstres dans la litterature allemande du Moyen Age. Contri-
bution a 1’etude du merveilleux medievale. (330). Goppinger, 1982. II. P. 20,
и Fajnsztejn D. Potwory fantastyczne w wierzeniach i mitach. Wilno, 1938. S. 111.
Ни в одном из названных исследований нет сравнительного анализа сюжета.
™ Risch, s. 127.
380 ра;п(ег> р. 70~71.
381 Daffina, р. 438—439, п. 22.
382 Исчерпывающий обзор западных источников см.: Lecouteux С. Les Супо-
cephale. Etude d’une tradition teratologique de 1’Antiquite au Xlle siecle / / Cahiers
de Civilisation Medievale. XXIV. 1981. Nr 1; см. также: Hall berg L L’Extreme-
Orient dans la litterature et la cartographie de 1’Occident des XIIIе, XIVе et XVе
siecles. Etude surl’histoire de la geographie. Handlingar, 1904—1906.
Sinor D. On Mongol Strategy / / Proceedings of the Fourth East Asian
Altaistic Conference, ed. Ch'en Chien-hsien. Tainan, Taiwan, 1975. P. 244—245.
Видимо, Синор имеет в виду следующее событие, когда нойон Бала, посланный
в погоню за султаном Джалал ад-дином, «дошел даже до середины Хиндус-
ской страны, но будучи не в силах вести дальнейшее преследование, он повер-
нул назад и, разорив и полонив пограничный хиндусский народ и набрав мно-
жество верблюдов, прибыл к Чингис-хану» (Сокровенное сказание, § 264).
384 «Although Friar John's account of everything he had seen was accurate and
objective, like so many
scholars of his age he was prepared to believe and record many of the legendary
phenomena that he had not seen», cm.: Chambers J. The devil's horsemen: the
Mongol invasion of Europe. London, 1988. P. 153—154.
383 Цыбикдоржиев Д. В. Мужской союз, дружина и гвардия у монголов:
преемственность и конфликты / / Монгольская империя и кочевой мир. Улан-
Удэ, 2004. С. 352.
386 Painter, р. 70, n. 1. ,
^Pelliot, Notes on Marco Polo. II, p. 620.
388 Pelliot, Notes on Marco Polo. II, p. 686.
38^ Близость сведений брата Иоанна и Киракоса ранее была отмечена Аве-
заком (d’Avezac, р. 544—545), Рокхиллом (Rockhill, р. 36), Ришем (Risch,
s. 126—127) и Бойлом. Все исследователи ограничились констатацией этого фак-
та, успешно избежав сопоставительного анализа. Бойл также указывает на более
древнюю версию этого сюжета со ссылкой на работу: Bacot J. Reconnaissanse en
558
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Haute Asie Septentrionale par cinq envoyes ouigours au VIIIе siecle // JA 244.
1956. P. 137—154. Бако, в свою очередь, сравнивает эту версию с сюжетом о со-
баке Р ап Ни, «муже дочери императора Као Син, сын которой Яо является
предком южных варваров». Эта легенда была обнаружена А. Дедье у Яо в Лао-
се. Яо заявляют, что они потомки дочери императора Китая и Собаки Р ап Ни.
(Boyle J. A. The Journey of Het‘um I, King of Little Armenia, to the Court of the
Great Khan Mongke // CAJ 9. 1964. P. 187, n. 99). He совсем ясно, зачем так
далеко от Центральной Азии искать исходный вариант легендарных сведений.
Например, в китайском лексиконе «Шо-Вэнь» название племени чи-ди (пред-
ков уйгуров) объясняется следующим образом: «Чи-ди суть древнейшие по-
томки собак, отсюда и иероглиф ‘ди’ имеет ключ, означающий собаку», цит. по:
Позднеев А. М. Исторический очерк уйгуров. СПб., 1899. С. 3.
39° Schmieder, s. 134, comm. 85.
Ястремский С. В. Образцы народной литературы якутов / / Труды ко-
миссии по изучению Якутской АССР. Л., 1929. Т. VII. С. 93—94.
392/. Racheiviltz. Papal Envoys to the Great Khans. London, 1971. P. 107.
Перевод с франц, яз. С. В. Аксенова по: Bacot J. Reconnaissanse, р. 147;
См. также: Pelliot Р. Notes on Marco Polo. 11, p. 620 — 621; рациональную
оценку этих легендарных сведений см.: Гумилев Л. Н. Древние тюрки. М.,
1967. С. 80.
394 Объяснение мотива «заключение девушки», см.: Пропп В. Я. Морфоло-
гия сказки. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1998. С. 134—136.
395 «Родоначальником гаоцзюйцев является внук по дочери сюннуского [шань-
юя]... У сюннуского шаньюя родилось две дочери необыкновенной красоты, по-
этому население владения считало их богинями. Шаньюй заявил: „Поскольку
у меня такие дочери, разве я могу выдать их замуж за [обыкновенных] людей?
Я отдам их Небу“. После этого он насыпал на севере владения в безлюдной
местности высокую террасу и поселил на ней двух дочерей, сказав: „Прошу
Небо встретить их“. Через три года мать хотела встретить дочерей, но шаньюй
сказал: „Нельзя [этого делать], их ожидает переселение”. Прошел еще год,
и появился старый волк, который днем и ночью, охраняя террасу, выл. Он вы-
рыл под террасой нору и не выходил из нее. Тогда младшая дочь сказала:
„Наш отец поместил меня здесь, желая отдать Небу. Ныне появился волк, ко-
торый, возможно, является чудесным существом, посланным Небом". Она хо-
тела спуститься с террасы, чтобы пойти к волку, но старшая сестра в испуге
воскликнула: „Это животное, ты только осрамишь отца и мать!" Однако млад-
шая сестра не послушалась ее, спустилась с террасы, стала женой волка и родила
сына. Впоследствии его потомки размножились и создали государство. [Вот
почему] люди этого государства любят протяжные длинные песни, исполняя ко-
торые воют, подобно волкам» (Вэй шу. Цз. 103, с. 734; цит. по: Кычанов Е. И.
Примечания
559
Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. М., 1997. С. 253—254; Об-
ратный вариант, о союзе мужчины, основателе династии, с волчицей, см.: Ов-
чинникова Б. Б., Ганиев Р. Т. Лю Мау-Цай о тюрках-тупо (Тукюе). Прило-
жение Лю Мау-Цай. Китайские источники по истории восточных тюрок (Тю-
куе) If Культурные традиции Евразии: вопросы средневековой истории и ар-
хеологии / Серия «Восток—Запад: Диалог культур Евразии». Казань, 2004.
Вып. 4. с. 30.
396 Steller С. W. Bechreibund von dem Zande Kamtschatka. Frankfurt, Leipzig,
1774. S. 327—328; Титова 3. Д. Историко-этнографическое описание наро-
дов Камчатки XVIII в. в трудах Г. В. Стеллера / / Краеведческие записки /
Камчатский обл. краеведческий музей. Петропавловск-Камчатский, 1999.
Вып. 11. С. 57.
39^ Chaoannes Ed. Voyageurs chinois chez les Khitan et les Joutchen / / JA.
Seria nona. 1897. IX, p. 408—409; Pelliot P. Notes on Marco Polo. Il, p. 724;
Albanese A. Tra mito e realta: Nii-kuo, regni di donne neiia tradizione cinese.
Bologna, 1983. P. 40.
39& По мнению Пелльо, сведения Хетума являются прямым соответствием
рассказу о Царстве Собак в «Хэй-да ши-люе», и нет никаких сомнений, что
люди с лицами псов на берегу северного Океана, о которых говорит брат Иоанн
в V. 31, являются не чем иным, как третьей версией одной и той же истории,
см.: Pelliot Р. Notes on Marco Polo. II, p. 686.
399 Мункуев H. Ц. Некоторые проблемы истории монголов XIII в. по но-
вым материалам. Исследование южносунских источников. Диссертация на со-
искание степени доктора ист. наук. М., 1970. VII М 4ж/Мун. Отд. рук.
С. 815-816.
Пт-барак — «собака с длинной шерстью, на которой шаманы поднима-
лись на небо», см.: Щербак А. М. Огуз-наме. М., 1959. С. 58; о половецком
имени Барак в древнерусских летописях, см.: Баскаков Н. А. Тюркская лекси-
ка в «Слове о полку Игореве». М., 1985. С. 82.
401 Персидский текст см.: Die Geschichte der Oguzen des Rasid ad-Din / K.
Jahn (hrsg). Vienna, 1969. S. 24— 26, ср.: Фаздалдах Рашид ад-дин. Огуз-на-
ме / Пер. с перс., предисл., коммент., прим, и указ. Р. М. Шукюровой. Баку,
1987. С. 34-35.
На близость легенды об Огузе со сведениями брата Иоанна ранее указа-
ли Ф. Риш (Risch, s. 127—128) и Пейнтер (Painter, р. 70—71). Однако ни тот
ни другой автор не предприняли сравнительного анализа сюжетов.
Неклюдов С. Ю. Анимистические мотивы в демоноборческих сюжетах
монгольского эпоса / / Fragen der Mongolischen Heldendichtung. Teil III. Vor-
trage des 4. Epensymposiums des Sonderforschungsbereichs 12, Bonn 1983. Her-
ausgegeben von W. Heissig. Wiesbaden, 1985. C. 32—33.
560
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
404 Цинциус В. И. Воззрения негидальцев, связанные с охотничьим промыс-
лом // Сб. МАЭ. Л., 1971. Т. XXVII. С. 176.
Зеленин Д. К. Табу слов у народов Восточной Европы и Северной
Азии. Ч. 1.: Запреты на охоте и иных промыслах // Сб. МАЭ. Л., 1929.
Т. VIII. С. 56~57; Потапов Л. П. Очерки по истории Шории. М.; Л., 1936.
С. 52, 54.
Зеленин Д. К. Табу слов у народов Восточной Европы и Северной
Азии, с. 56.
Кубарев В. Д., Черемисин Д. В. Волк в искусстве и верованиях кочевни-
ков Центральной Азии // Традиционные верования и быт народов Сибири.
XIX — начало XX в. Новосибирск, 1987. С. 111.
408 Дьяконова В. П. Погребальный обряд тувинцев как историко-этногра-
фический источник. Л., 1975. С. 91.
4°0 Pelliot Р. Notes on Marco Polo. Il, p. 620.
440 Ср. с ритуалом клятвы над разрубленным надвое телом собаки. Рашид
ад-дин описывает клятву, «крепче которой нет среди монгол. Клятва эта за-
ключается в следующем: они вместе зарубают мечом жеребца, быка и кобеля
и [при этом] говорят: „О господь неба и земли, слушай, какую клятву мы при-
носим! Эти [самцы] — корень и мужское начало этих животных. Если мы не
сдержим своего слова и нарушим договор, пусть мы станем такими же, как эти
животные"» (Рашид ад-дин. Т. I. Кн. 2. С. 117); И второй пример, тюркский:
король Венгрии Бела отдал своего сына «в мужья дочери короля команов, при-
чем свадьба была заново отпразднована в Венгрии. А во время этой свадьбы
десять команов сошлись для клятвы над собакой, разрубленной надвое мечом,
по их обычаю, — [клятвы в том], что будут отстаивать землю венгров также,
как верные [люди венгерского] короля, против тартар и варварских народов»
(MS, р. 117). См. также: Мункуев Н. Ц., Таскин В. Об общности института
побратимства и термина jad у киданей и монголов // СЭ. 1971. № 1; Луки-
на Н. В. Формы почитания собаки у народов Северной Азии / / Ареальные
исследования в языкознании и этнографии (Язык и этнос). Л., 1983.
411 Ср. с мотивом собачьей шкуры на богатыре: Материалы по фольклору
хантов / Записи, введение и прим. В. М. Кулемзина и Н. В. Лукиной. Томск,
1978. С. 34-35.
442 Ср.: Диосэги В. К вопросу о борьбе шаманов в образе животных // Acta
orientalia. Budapest, 1952. Т. 2. Fasc. 2—3. С. 303—314; Потапов Л. П. Сле-
ды тотемистических представлений у алтайцев // СЭ. 1935. № 4—5. С. 146;
Серошевский В. Л. Якуты. СПб., 1896. Т. I. С. 626.
4^ Подробнее см.: Мелетинский Е. М. Скандинавская мифология как сис-
тема // ТЗс. VII. (УЗТГУ. Вып. 365). Тарту, 1975. С. 38-51.
Примечания
561
Малов С. Е. Предисловие к исследованию: Ястремский С. В. Образцы
народной литературы якутов / / Труды комиссии по изучению Якутской АССР.
Л., 1929. Т. VII. С. XI.
Ястремский С. В. Образцы народной литературы якутов // Труды ко-
миссии по изучению Якутской АССР. Л., 1929. Т. VII. С. 88, 93; Егорова
Л. И. Различия трех тотемных образов волка у якутов // Олонхо — духовное
наследие народа Саха. Сб. ст. Якутск, 2000. С. 118—124; О культовой роли
медведя и его объединении с образом волка см.: Гамкрелидзе Т. В., Ива-
нов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984. Т. 2.
С. 497-498.
416 Ястремский С. В. Образцы народной литературы якутов / / Труды ко-
миссии по изучению Якутской АССР. Л., 1929. Т. VII. С. 94.
417 Попов А. А. Енисейские ненцы (юраки) // Известия ВГО. 1944. Т. 76.
Вып. 2-3. С. 91.
418 Пропп В. Я. Морфология сказки. Исторические корни волшебной сказ-
ки. М., 1998. С. 225.
4^9 Pelliot Р. Notes on Marco Polo. Il, p. 680—730; см. также: Косвен M. О.
Амазонки. История легенды / / СЭ. 1947. № 2—3.
Ср.: Иванов С. В. Элементы защитного доспеха в шаманской одежде на-
родов Западной и Южной Сибири / / Этнография народов Западной Сибири
и Алтая. Новосибирск, 1978. С. 136—138.
Иванов В. В. Сходные черты в культе волка на Кавказе, в древней Ма-
лой Азии и на Балканах // Кавказ и Средиземноморье. Тб., 1980. С. 60—61;
Иванчик А. И. Воины-псы. Мужские союзы и скифские вторжения в Перед-
нюю Азии / / СЭ. 1988. № 5. Там же см. литературу вопроса.
477 Иванов В. В. Древнебалканский и общеиндоевропейский текст мифа
о герое-убийце Пса и евразийские параллели / / Славянское и балканское язы-
кознание. М., 1977. Вып. 4. С. 203—210.
47^См.: Иванчик А. И. Воины-псы, с. 40—41.
474 Гаркави А. Я. Неизданная версия романа об Александре. СПб., 1892.
С. 41.
475 Цит. по: Латышев В. В. Известия древних писателей о Скифии и Кав-
казе / / ВДИ. 1947. № 3.
476 Калинина Т. М. Сведения ранних ученых арабского халифата. Тексты,
пер., коммент. М., 1988. С. 52, коммент., на с. 89—90; там же см. литературу
о поздней арабской географической традиции, помещающей амазонок на севере
европейской части.
477 Книга тысячи и одной ночи / Пер. с араб. М. А. Салье. М., 1961. Т. 7.
С. 82-241.
562
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Ср. со сведениями Ахмеда ибн-Фадлана, где подчеркивается та же самая
подробность — отсутствие у тюрков бород, но не усов: «Все тюрки выщипыва-
ют свои бороды, кроме усов. Иногда я видел среди них дряхлого старика, кото-
рый выщипал себе бороду и оставил немного от нее под подбородком, причем
на нем [надета] шуба, так что, если человек после этого увидит его, обязательно
примет его за козла» (Ахмед ибн-Фадлан, с. 128). Об этой этнографической
подробности см.: Risch, s. 129, n. 7. О том, что в древнетюркской среде было
принято носить усы и бороду, свидетельствует значительное число изваяний, на
которых изображены усы и борода (вернее, около половины всех изваяний
Южной Сибири и Монголии, см.: Евтюхова А. А. Каменные изваяния Юж-
ной Сибири и Монголии. МИА. № 24. М., 1952. С. 72—120) и 37 из 58 ту-
винских изваяний имеют усы или усы и бороду, см.: Грач А. Д. Древнетюрк-
ские изваяния Тувы. М., 1961 (сводная таблица).
Консультация проф. М. Г. Крамаровского.
Констебл Д. Бороды в истории. Символы, моды, восприятие // Одис-
сей: Человек в истории. 1994. Картина мира в народном и ученом сознании.
М„ 1994. С. 170-171.
Ср. с одним из обвинений русских против латинян: «Занеже многыа вины
варяжьскыа, ибо женам уподобльшеся ходят бороды побривше», см.: Истори-
ко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений против лати-
нян. (XI—XV вв.) А. Попова. М., 1875. С. 81. Ср. со сведениями персидской
космографии о европейцах: «[Франк] — обширная страна за морем от арабов.
Его жители — кафиры и христиане. Они все бреют бороды. Говорят, будто
нет в мире народа более мужественного, чем они. У них есть тяжелое оружие;
передвигаются они верхом на мулах, а во время сражений сидят на боевых ко-
нях; воздвигают величественные здания и владеют хорошими ремеслами» (Чу-
деса мира. 593). О сведениях греческих писателей, сообщающих о бритье бо-
род у франков, участвовавших в крестовых походах, см.: Schramm Р. Е. Zur
Haar- und Barttracht als Kennzeichen im germanischen Altertum und im Mittelalter:
Herrschaftszeichen und Staatssymbolik / / Schriften der MGH. Stuttgart, 1954—
1956. Bd. 1. S. 120-121.
Dafftna, p. 439; cp.: Pelliot P. A propos des Comans // JA 15. 1920.
P. 182-183.
Говоря о тупике, я подразумеваю результат поисковых усилий, предпола-
гающих хоть какое-то понимание сути вопроса. Когда же разрозненные мате-
риалы о «волчьей стране», в которых не упоминается это название, собраны
с единственной целью — рассказать о шокирующей Азии, ускользнувшей от
внимания Марко Поло, то это не тупик, а либо полное непонимание вопроса,
либо введение читателей в заблуждение, см.: Книга странствий / Пер. с лат.
и ст.-фр. Н. Горелова. СПб., 2006. С. 295—298.
Примечания
563
434 Dawson С. The Mongol Mission. Narratives and Letters of the Franciscan
Missionaries in Mongolia and China in the Thirteenth and Fourteenth Centuries.
London and New York, 1955. P. 23, n. 1; Risch, s. 128; Painter, p. 72; SDS,
s. 193: Пиеткевич, например, отождествляет сведения брата Иоанна о покоре-
нии Буритебета, с планом Чингис-хана прибыть в Тангут через труднопроходи-
мую горную область Хиндустана, описанным в сочинении Рашид ад-дина (Ра-
шид ад-дин. Т. I. Кн. 2. С. 225); Менгес К. Г. Восточные элементы в «Слове
о полку Игореве». М., 1979. С. 70; Кюнер Н. В. Описание Тибета. Владиво-
сток, 1907. Ч. 1. Географическая. Вып. 1. Имя. Границы. Обзор путешествий.
С. 1—5, 28—29; Tibet und Zentraiasien mit einer einieitung von E. Schafer.
Stuttgart, 1965. S. 38—43; Toscano G. M. Alla scoperta del Tibet. Relazioni dei
missionari de! sec. XVII. Bologna, 1977. P. 30.
433 Обращаясь к анализируемому сюжету, Гузман пишет; «Так как боль-
шинство исследователей соотносят Буритебет с Тибетом, то, возможно, в этом
пассаже брат Иоанн описывает не монгольские обычаи», см.: Guzman С.-С.
Reports of Mongol Cannibalism in the Thirteenth-Century Latin Sources: Oriental
Fact or Western Fiction? / / Discovering New Worlds. Essays on Medieval Explo-
ration and Imagination / Ed. by S. D. Westrem. New York; London, 1991. P.
34—35. Очевидно, что здесь описываются не монгольские обычаи. Гузман счи-
тает, что речь идет о ритуальном каннибализме. С этой точкой зрения можно
было бы согласиться, если бы автор привел параллельные примеры, связанные
с регионом Тибета. Однако Гузман такими сведениями не располагает.
436 Sinor D. Mongol and Turkic Words in the Latin Versions, p. 540—541.
43' Tattersail /. Anthropophagi and Eaters of Raw Flesh in French Literature of
the Crusade Period: Myth, tradition, and reality / / Medium Aevum 57. 1988. P.
244—245.
Обзор материалов см.: Guzman G.-G. Reports of Mongol Cannibalism,
P. 31-68.
439 Risch, s. 128.
449 Painter, p. 72 n. 1.
441 Sinor D. Mongol and Turkic Words in the Latin Versions, p. 540—541.
44^ Cp.: boni — ‘волк’ алт., балк., кирг., к-калп., кумык.; тув. Ьоги; казах.,
турк., уйг. bori; якут. Boro, см.: Щербак А. М. Названия домашних и диких
животных в тюркских языках, с. 131—132; Другие примеры см.: Потанин Г. Н.
Очерки Северо-Западной Монголии. Материалы этнографические. СПб., 1883.
Вып. 4. С. 157.
443 Daffina, р. 439.
444 Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Собрание сведений о народах, обитавших
в Средней Азии в древние времена / Редакция текста, вступ. ст., комм.
А. Н. Бернштама и Н. В. Кюнера. М.; Л., 1950—1953. Т. I. С. 229.
564
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Подробнее о древнетюркских генеалогических легендах: Кляшторный С. Г.
Древнетюркские рунические памятники как источник по истории Средней
Азии. М., 1964. С. 102—114; Он же, Проблемы ранней истории племени Турк
(Ашина) // МИА. 1965. № 130. С. 278-281; О почитании волка, выражен-
ном в разнообразной, по преимуществу в военной символике, см.: Esin Е. Tbs
and Moncuk. Notes on Turkish Piag-Poie Finials // CAJ. 1972. Vol. 16. № 1.
P. 17—31; Хайтун Д. E. Пережитки тотемизма у народов Средней Азии
и Казахстана. Уч. зап. Тадж. гос. ун-та. Душанбе, 1956. Т. XIV; Гордлев-
ский В. А. Что такое ‘босый волк ? (К толкованию «Слова о полку Игоре-
ве» // В. А. Гордлевский. Избранные сочинения. Т. II. Язык и литература.
М., 1961; Негматов Н. Н., Соколовский В. М. «Капитолийская волчица»
в Таджикистане и легенды Евразии / / Памятники культуры. Новые откры-
тия. Письменность. Искусство. Археология. Ежегодник. 1974. М., 1975; Яй-
ленко В. П. Правящий тюркский род ашина: истоки и продолжение // Элита
и этнос средневековья. [Сб. ст.]. М., 1995. С. 59—71.
445 Малов С. Е. Памятники древнетюркской письменности. М.; Л., 1951.
С. 37.
446 Киселев С. В. Древняя история Южной Сибири. М., 1951. С. 498.
44? Кармышева Б. X. К вопросу о культовом значении конных игр в Сред-
ней Азии // Прошлое Средней Азии. Душанбе, 1987. С. 237; См. также:
Фасеев Ф. С. Кто они так называемые «голубые тюрки»? // Источниковеде-
ние и история тюркских языков. Казань, 1978.
44^ Потапов Л. П. Волк в старинных народных поверьях и приметах узбеков
// КСИЭ. М„ 1958. Вып. XXX. С. 135-148; Зуев Ю. А. «Тамги лошадей
из вассальных княжеств» // Новые материалы по древней и средневековой ис-
тории Казахстана (Труды Института истории, археологии и этнографии АН
КазССР. Т. 8). Алма-Ата, 1960. С. 121—124; Липец Р. С. Лицо волка благо-
словенно... (Стадиальные изменения образа волка в тюрко-монгольском эпосе
и генеалогических сказаниях) / / СЭ. 1981. № 1. С. 120—133.
44^ Менгес К. Г. Восточные элементы в «Слове о полку Игореве». М., 1979.
С. 79.
4^0 Пархоменко В. Следы половецкого эпоса в летописях // Проблемы ис-
точниковедения. М.; Л., 1940. Сб. III.
441, Ср.: Иванов В. В. Древнебалканский и общеиндоевропейский текст мифа
о герое-убийце Пса и евразийские параллели / / Славянское и балканское язы-
кознание. М., 1977. Вып. 4. С. 205—206; О мифологической близости фигуры
собаки и волка, ср.: Долгих Б. О. Принесение в жертву оленей у нганасан и эн-
цев // КСИЭ. М„ 1960. Вып. 33.
Примечания
565
Об этих терминах, см.: Щербак А. М. Названия домашних и диких жи-
вотных в тюркских языках / / Историческое развитие лексики тюркских язы-
ков. М., 1961. С. 128.
Там же, с. 127.
454 Histoire Secrete des Mongols / Par L. Ligeti. (Monumenta Linguae Mon-
golicae). Budapest, 1971. P. 235.
455 The Secret History of the Mongols. For the First Time Done into English out
of the Original Tongue and Provided with an Exegetical Commentary by
F. W. Cleaves. Cambridge Mass.-London, 1982. Vol. 1. P. 202, 267.
446 The Secret History of the Mongols (Translation by Igor de Rachewiltz).
Кар. XI. 30 // Papers on Far Eastern History, 30. 1984. P. 99. (§ 260);
comm., p. 153. И. де Рахевильц ссылается на свидетельство Марко Поло о ти-
бетских псах, ценимых за свою выносливость: «Есть у них большие собаки
с осла, и ловки они диких зверей ловить» (Марко Поло, с. 135). Но без собак
не обходился ни один кочевой народ в Азии. Из сведений Марко Поло не вы-
текает необходимость престижного сравнения монголов с тибетскими псами.
Следует также учитывать тот факт, что во времена Чингис-хана Тибет не был
дружеской территорий для монголов.
4^7 Histoire Secrete des Mongols (Mongghol-un ni’uca tobciyan). Chronique
mongole du XIIIе siecle, traduit du mongol, presente et annote par M.-D. Even et
R. Pop; preface de R. N. Hamayon. Paris, 1994. P. 226; comm., p. 306.
4^8 Manghol un niuca tobca‘an (Yiian-ch’ao pi-shi). Die Geheime Geschichte der
Mongolen aus der chinesischen transkription im mongolischen wortlaut Wieder-
hergestellt von E. Haenisch. Wiesbaden, 1962. S. 91, komm., s. 122. Хениш пи-
шет в комментарии: «tobodut nohat tibetische Hunde, beachte den Plural des
Attributs: Tibeter-Hunde».
4^9 «От захода солнца до восхода есть много враждебных народов. Если вы
пошлете нас, своих Тободов-слуг, мы все враждебные народы милостью Неба
и Земли покорим и золото, серебро, ткани и товары тебе отдадим!», см.: Со-
кровенное сказание монголов. Анонимная монгольская хроника 1240 года /
Пер. П. А. Дарваева и Г. Г. Чимитова. Элиста, 1990. С. 244. В вольном пере-
воде монгольское noxoi ‘собака’ превращается в «слуг».
460 По мнению У. Онона: «The Chinese interlinear note gives ‘Tibetan dogs’ for
tobod-ut noxod. However, tobod (plural tobod-Cit) meant ‘(large) sheep dog’...»,
cm.: The History and the Life of Chinggis Khan. (The Secret History of the
Mongols). Translated and annotated by Urgunge Onon. Leiden; New York; Ko-
benhaven; Koln, 1990. P. 154, comm., p. 344.
4f*1 В «Сокровенном сказании» отмечены тюркские элементы, но слово tobod не
вошло в их число, см.: Рассадин В. И. Тюркские элементы в языке «Сокровенного
566
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
сказания монголов» // «Тайная история монголов». Источниковедение, фило-
логия, история. Новосибирск, 1995. С. 108~115.
467 Коновалов П. Б. Об историческом и этническом сознании средневеко-
вых монголов // «Тайная история монголов». Источниковедение, филология,
история. Новосибирск, 1995. С. 36—37; Об этнониме йэти-бдри ‘семь волков’,
см.: Малов С. Е. Енисейская письменность тюрков. М.; Л., 1952. С. 33; К во-
просу о «роде собаки» у тюрков см. также: Менгес К. Г. Восточные элементы
в «Слове о полку Игореве». М., 1979. С. 102—105.
О различных формах написания термина Тибет в средневековых источ-
никах см.: Rona-Tas A. Tibet // Documenta Barbarorum. Festschrift fur W. Heis-
sig / K. Sagaster, M. Weiers (Hrsg.). Wiesbaden, 1983. S. 326—329.
Коновалов П. Б. Об историческом и этническом сознании, с. 46. По
мнению Л. Р. Павлинской, генеалогическая легенда о Буртэ-Чино и Гоа-Марал
(Прекрасная лань) воплощает миф о небесной охоте, см.: Павлинская Л. Р.
Еще раз об этнической истории Байкальского региона / / Сибирь. Древние эт-
носы и их культуры. СПБ., 1996. С. 89—90.
465 Консультация Е. И. Кычанова. См. также: Кычанов Е. И. Монго-
ло-тангутские войны и гибель государства Си-Ся // Татаро-монголы в Азии
и Европе. М., 1970; Бичурин Н. Я. История Тибета и Кукунора с 2282 года
по Р. X. до 1227 года по Р. X. СПб., 1833. Ч. II; Рерих Ю. Н. Монголо-ти-
бетские отношения в XI—XIV вв. // Филология и история монгольских наро-
дов. М., 1956; Кучера С. Монголы и Тибет при Чингис-хане и его преемни-
ках // Татаро-монголы в Азии и Европе. М., 1970; Martin Н. D. The Mongol
Wars with Hsi Hsia / / JRAS. 1942. P. 195-228.
466 Pelliot P. A propos des Comans 11 JA. 1920. Vol. 15. P. 182—183.
467 Пагсам-джонсан. История и хронология Тибета / Пер. с тибет. яз., пре-
дисл., коммент. Р. Е. Пубаева. Новосибирск, 1991. С. 74—76; Ср/. Kwan-
ten L. Chingis Khan’s Conquest of Tibet. Myth or Reality ? // JAH 8. P. 1—20.
468 Загадка смеха связана, скорее всего, с наркотической травой. В области
Арран, между Араксом и Курой, врач и путешественник Абу Дулаф (X в.) об-
наружил следующие удивительные и, на первый взгляд, малопонятные вещи:
«Я нашел там много мандрагоры крупного вида, каждая — в десять локтей
и больше этого. В этом городе есть река; кто напьется из нее, тот обезопасит
себя от камней. Там имеется трава, которая заставляет смеяться того, при ком
она находится, до такой степени, что смех доводит его до сумасшествия; если
же он выронит всю ее или часть ее, то из-за этого находит на него печаль, и он
плачет» (Абу Дулаф, с. 34—35).
469 Ср. со сведениями Гардизи (XI в.): «тибетцы едят вшей, совокупляются
друг с другом, спускают волосы [на лоб], подобно женщинам, и обвязывают их
Примечания
567
платком» (Гардизи, с. 48—49); Marvazi, р. 28; Rockhill, The land of the
Lamas, p. 209, n. 1.
Laufer B. Was Odoric of Pordenone ever in Tibet? // T’oung-Pao. 1914.
P. 405—418; Yule H. Cathay and the Way Thither. Being a Collection of Medieval
Notices of China, translated an edited by Colonel Sir Henry Yule. New Edition,
revised throughout in the Light of Recent Discoveries by Henri Cordier. 1914. Vol.
II. P. 251-254.
471 Глава имеет подзаголовок: «De provincia Tibor magni Canis, ubi mulieres
habent dentes aprinos; et de honore quern filius facit patri in morte, nam cames eius
incidit et eas dat aquilis et vultoribus ad manducandum, et credit eas aquilas esse
angelos Dei qui portant eum in ceium.
1. De hac provincia recedens, veni ad unum magnum regnum nomine Tibot, quod
ipsi Indie est confine. Totum hoc regnum est subiectum magno Cani, et in ipso est
maior copia panis et vini quam sit in aliqua parte mundi. Gentes istius contrate
morantur in tenctoriis, que ex filtris sunt facta nigris. Tota sua civitas regalis et
principalis est facta ex muris albis et nigris; omnesque sue vie sunt scaliate. In hac
civitate non audet aliqua persona effundere sanguinem alicuius hominis vel animalis, et
hoc ob reverenciam unius ydoli quod ibi colitur et adoratur. In ista civitate moratur lo
Albassi, id est papa in linqua sua. Iste est capud omnium illorum ydolatrorum quibus
dat et distribuit secundum morem suum omnia ilia beneficia que ibi habet.
2. Hoc regnum hanc consuetudinem habet, nam mulieres portant plures quam
centum tricas, habentes duos dentes in ore, ita longos sicut habent apri.
3. Нес etiam alia consuetudo habetur in hac contrata, nam ponatur quod pater
alicuius moriatur, et tunc ipse filius sic dicet: „Volo honorare patrem meum“. Unde
faciet convocari omnes sacerdotes et religiosos, omnesque ystriones de contrata,
vicinos similiter et parentes qui ad campaneam ipsum portant cum gaudio magno, ubi
est paratus discus unus magnus super quo ipsi sacerdotes sibi capud amputabunt,
quod postea filio suo sibi dabunt. Deinde eius filius cum tota sua societate cantat et
pro eo multas orationes facit. Deinde sacerdotes totum eius corpus incidunt in frusta,
quod cum sic fecerint, tunc sursum se reducunt cum societate pro eo orationes
facientes. Post hec veniunt aquile et vultures de montibus, et sic unusquisque unum
frustum accipit et portat. Deinde omnes alta voce clamant dicentes: „Videamus qualis
homo iste fuit, quia ipse sanctus est, nam veniunt angeli Dei et ipsum portant ad
paradisum“.
4. Et sic isto modo faciendo filius eius multum se reputat honoratum. Cum pater
eius ab angelis Dei, id est ab avibus illis, ita honorifice sit portatus, tunc statim filius
eius capud accipit, quod coquid et comedit. De testa autem seu de osse capitis ipse
filius sibi fieri facit unum cyphum, cum quo ipse et omnes de domo sua semper cum
devotione bibunt in memoriam patris sui defuncti. Nam sic faciendo, ut dicunt,
568
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
magnam reverenciam exhibent patri suo. Unde muita alia inconsueta et disoiuta fiimt
ab istis» (Одорик де Порденоне. XXXIII. 1—4).
472 «Post istos sunt Tebec, homines solentes comedere parentes suos defunctos, ut
causa pietatis non facerent aliud sepulcrum eis nisi viscera sua. Modo tamen hoc
dimiserunt, quia abhominabiles erant omni nationi. Tamen ad hue faciunt pulchros
cifos de capitibus parentum, ut in illis bibentes habeant memoriam eorum in iocun-
ditate sua. Hoc dixit michi qui viderat. Isti habent multum de auro in terra sua, unde
qui indiget auro, fodit donee reperiat, et accipit quanto indiget, residuum recondens in
terra. Quia si reponeret in thesauro vel in archa, credit quod Deus aufferret ei alliud
quod est in terra. De istis hominibus vidi personas muitum deformes» (Itinerarium.
XXVI. 3-4).
На важность сведений брата Вильгельма обратил внимание Пейнтер (Painter,
р. 72); см. также комментарий Рокхилла (Rockhill, р. 152—153) и Франке
(Franke Н. Tibetans in Yuan China // China under Mongol Rule / Langlois J. D.
(ed.). Princeton, 1981. P. 298—299, n. 8).
473 Демидчик В. П. Описание шестого и седьмого климатов в «Асар ал-би-
лад ва ахбар ал-‘ибад» Закарийа ал-Казвини / / Восточная филология. Душан-
бе, 1974. Вып. III. С. 48.
474 Об исторической интерпретации этой формы эндоканнибализма см.:
Daffina Р. Il nomadismo centrasiatico. Roma, 1982. I. P. 19—23; см. также: Вое-
водский И. Ф. Этнологические и мифологические заметки. I. Чаши из черепов
и тому подобные примеры утилизации трупов / Записки Нового ун-та. Одес-
са, 1877. Т. XXV; Клейн Л. С. Черепа, покрытые смолой, в погребениях эпо-
хи бронзы / / СЭ. 1961. № 2; Липец Р. С. Отражение этнокультурных связей
Киевской Руси в сказаниях о Святославе Игоревиче (X в.) // Этническая ис-
тория и фольклор. М., 1977. С. 217—257.
473 Позднее в А. М. Очерки быта буддийских монастырей и буддийского ду-
ховенства в Монголии в связи с отношениями сего последнего к народу. СПб,
1887. С. 98-99.
476 Ср. с размышлениями немецкого проф. Ф. Райхерта: «Aber ein solch
markantes Detail wie die Erzahlung von den Frauen, die hundsgesichtige Sohne und
menschengestaltige Tochter zur Welt brachten, findet sich auch bei Adam von
Bremen, ein Volk von einbeinigen Schnellaufem fiihrt der Autor selbst auf Isidore
Cyclopeden zuriick, und ganz nach europaischem Verstandnis ist schlieBlich der
Stamm der Parossite in Worten beschrieben, die sehr an die klassischen Schil-
derungen der mundlosen, deshalb von Geriichen sich nahrenden Astomen erinnem.
Plano Carpini war in vielem ein zuverlassiger Beobachter; aber gerade dort, wo sie
fremde Berichte wiedergab, war die „Historia Mongalorum“ den Topoi des her-
kommlichen Asienbildes ausgesetzt, und in die Notizen des Reisenden drangten sich die
gelehrten Fabeln des Plinius und anderer Autoritaten» (Reichert F. E. Begegnungen
Примечания
569
mil China. Europa und die Kenntnis Ostasiens im Mittelalter. Sigmaringen, 1992.
S. 132—133); см. также: Sagaster K. Die Weisse Geschichte. Eine Mongolische
Quelle zur Lehre von den Beiden Ordnungen Religion und Staat in Tibet und der
Mongolei. Wiesbaden, 1976. S. 313f.
477 Наследования, служащие к объяснению древней русской истории, А. X. Лер-
берга. Перевел Д. Языков. СПб., 1819. С. 54.
478 Шастина, с. 48.
479 d'Avezac. Rec. IV, 492; Beazley, р. 285; Risch, s. 153; Малеин, с. 211,
прим. 104; Алексеев, с. 10; SDS, s. 200, kom. 106. Особая точка зрения выска-
зана в исследовании: Jurow W. Benedykt Polak jako sredniowieczny zbieracz
podan i legend oTatarach // Literatura Ludowa. 20:1976, nr 6 (1977), s. 21—31.
48° Jacoby F. Die Fragmente der griechischen Historiker, III C, p. 632—633.
481 Daffina, p. 454-455.
482 Даффина ссылается на мнение Пейнтера (Painter, р. 74. n. 1). Впервые
эта точка зрения была высказана Авезаком (d’Aixzak. Rec. IV, 492) и получи-
ла широкую поддержку, см., например: Sinor D. Introduction a 1’etude de 1’Eura-
sie centrale. Wiesbaden, 1963. P. 18—21. Kappler C. Monstres, demons et mer-
veilles a la fin du Moyen Age. Paris, 1980. P. 115.
48^ Алексеев, c. 10.
484 Rawlinson H. G. Intercourse between India and the Western World. Cam-
bridge, 1916 (19262). P. 66.
487 Daffina, p. 454—455, co ссылкой на: L. De La Vallee Poussin. L’Abhi-
dharmakosa de Vasubandhu. Paris-Louvain, 1926. 11. P. 47—48; West M. L.
Megasthenes on the Astomi // Classical Review 14. 1964; Ср.: Алексеев, c. 11.
486 Цит. по: Алексеев, c. 11; Bianchi E. Teratologia e geografia: L’homo
monstruosus in autori dell’antichita classica // Acme 34. 1981. P. 227—249;
Friedman J. B. The Monstrous Races in Medieval Art and Thought. Cambridge,
Mass., 1981. P. 27-29.
487 Цит. по: История Африки, с. 125; ср.: Walter Н. De nato Ethiope — Ein
Beitrag zum Nachleben des alteren Plinius im Mittelalter // Rheinisches Museum
111. 1968. S. 64-68.
488 Цит. по: История и культура Древней Индии: Тексты / Сост. А. А. Ви-
гасин. М„ 1990. С. 295-296.
489 Там же, с. 297-298.
490 Шастина, с. 211—212, прим. 105.
491 Хенниг Р. Неведомые земли. М., 1962. Т. III. С. 46.
4921 , de Racheiviltz. Papal Envoys to the Great Khans. London, 1971. P. 108.
49^ I. de Rachewiltz. Prester John and Europe's Discovery of East Asia // East
Asian History 11 june 1996. P. 68.
494 Юрченко А. Г. Империя и космос. § 1.15.
570
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
4^5 Юрченко А. Г. Империя и космос. § 3.3.3—5.
496 См.: Христианский мир и Великая Монгольская империя, с. 229—233;
Юрченко А. Г. Империя и космос. § 3.1.5.
497 Bacot /. Reconnaissanse en Haute Asie Septentrionale par cinq envoyes
ouigours au VIIIе siecle 11JA. 1956. Vol. 244. P. 137—154.
498 Китайский источник, скорее всего, отражает мифы сибирских племен, по-
этому маршрут киданей с необходимостью переходит из горизонтального в вер-
тикальный план. В качестве параллели сошлемся на якутскую сказку, где про-
тивопоставлены два царства. Герой попадает в царство змей: «Долго ли,
коротко ли он скакал, с пылью взъехал вдруг на высокую почтенную гору. Ко-
гда доехал на место, где сходятся небо и земля, где предел святой земли и дья-
вольской, на той стороне за полтора переезда идет с шумом смертный огонь,
взвиваясь со свистом, за 15 верст ползут земляные гады, разные черви, совер-
шенно одолевшие землю», см.: Худяков И. А. Верхоянский сборник. Якутск,
1890. С. 180.
499 Савинов Д. Г. Народы Южной Сибири в древнетюркскую эпоху. Л.,
1984. С. 12.
Ср.: В якутском олонхо богатырь Басымджи облачается перед началом
испытаний. Отрубив голову быку и сняв с него шкуру, одел ее на себя: «глаза к
глазам пригнал, рот ко рту, уши к ушам. Из задних ног шкуры обувь сделал, из
передних — рукавицы, из головы — шапку» (Ястремский С. В. Образцы на-
родной литературы якутов, с. 47).
501 Даже в XIX в. промысловый костюм бурятских охотников часто изготов-
лялся из волчьей шкуры. По сведениям Хангалова, «снимая шкуру волка, сни-
мают ее целиком. Из шкуры шьют доху, а из кожи головы делают шапку, на-
зываемую мяха малга»; на шапке сохранялись уши зверя, отверстия глаз
и часть морды, которая составляла лобную часть головного убора, см.: Ханга-
лов М. Н. Собрание сочинений: в 3 т. Улан-Удэ, 1960. Т. 2. С. 181.
502 о
D качестве типологической параллели ср. с ритуалом, описанным у цезов
(Нагорный Дагестан), где юноши одевали маски волков, и вступал в силу за-
прет на «человеческую» речь, см.: Карпов Ю. Ю. Персонажи шаитлинского
праздника игби: атрибуты костюмов и общественные функции // Памятники
традиционно-бытовой культуры народов Средней Азии, Казахстана и Кавказа.
Л., 1989. (СМАЭ. XLIII); Новикова Л. А. Маска в культуре // Реконст-
рукция древних верований: Источники, метод, цель. Сб. науч. тр. СПб., 1991.
С. 11-44.
Risch, s. 153. Риш ссылается на сочинение Палласа (Pallas. Voyages. V,
S. 162-208).
ЭД4 Daffina, p. 455.
Примечания
571
5°5 Beazley С. R. The texts and versions of John de Plano Carpini and William
de Rubruquis. London, 1903. P. 285; Sinor D. Introduction a 1’etude de 1’Eurasie
centrale. Wiesbaden, 1963. P. 36—39.
Оксенов А. Сношения Новгорода Великого с Югорской землей // Ли-
тературный сборник. Изд. ред. «Восточного Обозрения». СПб., 1885. С. 437.
507 Алексеев, с. И.
50^ Сибирская история. СПб., 1774. С. 74; Крестинин Вас. Рассуждения
о начале и происхождении самоедов // Новые ежемесячные сочинения. СПб.,
1786. Ч. 2.; [Лерберг А. К.] Историческое изследование о Югорской земле
в российско-императорском титуле упоминаемой. СПб., 1818. (Отт. из журна-
ла Соревнователь просвещения и благотворения. 1818. Ч. 4. № 10. Труды
Вольного об-ва любителей словестности); Кастрен. Русские самоеды // Совре-
менник. 1846. Т. 44; Фирсов Н. Положение инородцев северо-восточной Рос-
сии в Московском государстве. Казань, 1866. С. 34; Костров Н. Обзор этно-
графических сведений о самоедских племенах, обитающих в Сибири / / Труды
III международного съезда ориенталистов в Петербурге. СПб., 1879. С. 10;
Марков А. В. К вопросу об источниках древних сведений об инородцах север-
ной России // ЭО. М„ 1909. Кн. LXXVIII (1908. № 3); Старцев Г. А. Са-
моеды (ненча). Историко-этнографическое исследование. Л., 1930. С. 12—13.
5°9 Симченко Ю. В. Культура охотников на оленей Северной Европы. Эт-
нографическая реконструкция. М., 1976. С. 68—69.
5Ю Плигузов А. И. Текст-кентавр о сибирских самоедах. М., 1993. С. 78—
79. Ср.: Лашук Л. П. О человецех незнаемых // ВИ. 1971. № И; Летописи
русской литературы и древности / Изд. Н. Тихонравовым. М., 1859. Т. I.
С. 48—49; Лаврентьев А. В. Известия о Сибири в русских исторических со-
чинениях XVII века и их источники // Исследования по источниковедению
истории СССР XIII—XVII вв. М„ 1986.
511 Сперанский М. Н. Сказание об Индийском царстве / / Известия по рус-
скому языку и словесности АН СССР. 1930. Т. III. Кн. 2. С. 397.
512 Карпов А. Ю. «Заклепанные человекы» в летописной статье 1096 г. //
Очерки феодальной России. М.; СПб., 1999. Вып. 3; Головнев А. В. Югра
и Самоядь // Сибирь в панораме тысячелетий. (Материалы междунар. симпо-
зиума). Новосибирск, 1998. Т. 2. С. 133—135.
515 Ср. с текстом «Откровения Мефодия Патарского» по списку XV в.
в: Апокрифы Древней Руси. Тексты и исследования. М., 1997. С. 24—25.
Лашук Л. П. Сииртя — древние обитатели Субарктики // Проблемы
антропологии и исторической этнографии Азии. М., 1968. С. 178—179; Кур-
лаев Е. А. К вопросу об этнической принадлежности летописной Югры //
XIII уральское археолог, совещание. Тез. докл. Уфа, 1992. Ч. 2. См. также
комментарий М. П. Алексеева (Алексеев, с. 122—123); Мартюшев А. М.
572
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Коми-народ в первый период его исторической известности // Коми-му. 1928.
№ 2. С. 34—41; Интересную параллель см. в сказании, записанном в северной
Монголии о народах, заклепанных Чингис-ханом (ИВСО ИРГ’О. Т. XV.
№ 1—2. С. И); Косвен М. О. Из истории ранней русской этнографии (XII—
XVI ВВ.) //СЭ.1952. №4.
Ср. с долганской сказкой; «В одном месте им [шаманам-гусям] пришлось
пролететь через отверстие в небе. Около этого отверстия сидела старуха, под-
стерегала пролетающих гусей». Старуха оказывается хозяйкой вселенной, см.:
Долганский фольклор / Вступ. ст., тексты и пер. А. А. Попова. Л., 1937.
С. 55—56. К теме отверстия между краем земли и краем неба, см.: Ива-
нов В. В., Топоров В. Н. Комментарий к описанию кетской мифологии //
Кетский сборник. М., 1969. С. 149, 152; Ястремский С. В. Образцы народ-
ной литературы якутов // Труды комиссии по изучению Якутской АССР. Л.,
1929. Т. VII. С. 64. Ср. со скандинавским мифом о северных духах — рим-
фурсах, отделенных от центральной части земли высокой стеной, которую они
беспрестанно угрожают разрушить (ИОАИЭ при Казанском ун-те. 1909.
Т. XXV. Вып. 5. С. 103).
516 Сенкевич-Гудкова В. В. Отражение фольклора народов Севера в «По-
вести временных лет» / / ТОДРЛ. 1960. Т. 16.
517 Творогов О. В. Повесть временных лет и Хронограф по великому изло-
жению // ТОДРЛ. Л., 1974. Т. 28. С. 103-113.
ПЛДР. ХШ. М., 1981. С. 131. Текст опубликован в исследовании: Бегу-
нов Ю. К. Памятник русской литературы ХШ века «Слово о погибели Рус-
ской земли». М.; Л., 1965. С. 154—157.
519 Лыткин В. И. К этимологии слова угры // Вест. АН СССР. 1948.
№ 6. С. 118—119; Курлаев Е. А. Летописная «югра»; исчезнувшее имя или
исчезнувший народ? / / Уральский исторический вестник. № 4. Урал в системе
культурных и хозяйственных связей в древности и средневековье. Екатерин-
бург, 1997; Напольских В. В. О происхождении названия югра // Сибирь в па-
нораме тысячелетий (Материалы междунар. симпозиума). Новосибирск, 1998.
Т. 2. С. 343-351.
5^6 Грамоты Великого Новгорода и Пскова / Подгот. к печати В. Г. Гей-
ман, Н. А. Казакова, А. И. Копанев и др. Под ред. С. Н. Валка. М.; Л.,
1949. См. также: Макаров Н. А. Русский Север и Лапландия: торговые связи
XI-XIIIbb. //СА. 1993. №1.
52] Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана о его путешествии на
Волгу в 921—922 гг. Статьи, переводы и комментарии. Харьков, 1956. С. 61.
522 Бартольд В. В. Арабские известия о русах // Советское востоковеде-
ние. 1940. № 1. С. 46—47.
Примечания
573
523 Цит. по: Алексеев, с. 45. (с ссылкой на: Notices et Extraits des MSS. de la
Bibliotheque du Roy. Paris, XIII. 1. P. 285).
524 Цулая Г. В. Обезы по русским источникам / / СЭ. 1975. № 2.
5^5 В другом сюжете, связанном с именем Угедея, говорится о бессловесных
обитателях пустыни к югу от города Эмиль (см. § 3.8).
526 SM,p. 192.
522 Van den Wyngaert, p. 75; SM, p. 274.
528 Risch, s. 153, 156; Painter, p. 76, n. 22; Daffina, p. 458—459, n. 60; SDS,
s. 201, kom. 111.
529 M[[[er R [)ie akesten Weltkarten. Stuttgart, 1895. H I. S. 35; см. также:
Gerhardt Ch. Die Skiapoden in den Herzog-Ernst Dichtungen // Literaturwissen-
schaftliches Jahrbuch N. F. 1977. № 18. S. 13—87.
53° Pulle G. «Historia Mongalorum». Viaggio di F. Giovanni da Pian del
Carpine ai Tartari per G. Pulle. Firenze, 1913. P. 162, 171 (Studi di filologia
indoiranica IX); Wittkower, s. 185; Rawlinson H. G. Intercourse between India and
the Western World, p. 66; Przyluski J. Les Unipedes // Melanges chinois and
bouddhiques. 1932-1933. II. P. 307-332.
53^ Ansbacher J. Die,Abschnitte uber die Geister und wunderbaren Geschopte aus
Qazwini’s Kosmographie zum ersten Male ins Deutsche iibertragen und mit Anmer-
kungen versehen. Kirchhain N.-L., 1905. S. 33; см. также; Topographisch-histo-
rische Studien zurn Iranischen Nationalepos von D. Monchi-Zadeh. Wiesbaden,
1975. S. 149-153.
532 Бейлис В. M. Народы Восточной Европы в кратком описании Мутахха-
ра ал-Макдиси // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной
и Центральной Европы. М., 1969. Т. 2. С. 311.
533 Потанин Г. Н. Тангутско-Тибетская окраина Китая и Центральная
Монголия. СПб., 1893. Т. II. С. 351.
534 Неклюдов С. Ю. Героический эпос монгольских народов. Устные и лите-
ратурные традиции. М„ 1984. С. 116—117.
535 Сага об Эйрике Рыжем // Исландские саги. Ирландский эпос. М.,
1973. С. 124—125. (Библиотека мировой литературы); Сага об Эйрике написа-
на не ранее середины XIII в. Она сохранилась в рукописи начала XIV в. в так
называемой «Книге Хаука» (прим. М. И. Стеблин-Каменского, с. 801).
536 Симченко Ю. В. Культура охотников на оленей Северной Европы. Эт-
нографическая реконструкция. М., 1976. С. 71; ср.: МНМ. II. 399.
532 Долгих Б. О. Принесение в жертву оленей у нганасан и энцев // КСИЭ.
М„ 1960. Вып. 33. С. 73.
538 Клюкин И. А. Древнейшая монгольская надпись на хорхирасском («Чин-
гисовом») камне // Труды Дальневосточного ун-та. Серия I. № 5. Владиво-
сток, 1927.
574
А Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Неклюдов С. Ю. О кривом оборотне (К исследованию мифологической
семантики фольклорного мотива) // Проблемы славянской этнографии. Л.,
1979. С. 135; со ссылкой на: Юань Кэ. Мифы Древнего Китая. М., 1987.
С. 245, 249, 254, 255. См. также: Семенов В. А. Некоторые архаичные пред-
ставления коми по материалам погребального обряда / / Вопросы этнографии
народа коми, (Труды ИЯЛИ. Вып. 32). Сыктывкар, 1985. С. 170—171.
$40 Шара туджи. Монгольская летопись XVII в. / Сводный текст, пер.,
введ. и прим. Н. П. Шастиной. М.; Л., 1957. С. 177.
Гомбоджаб. Ганга-йин урусхал (История золотого рода владыки Чинги-
са — Сочинение под названием «Течение Ганга») / Изд. текста, введ. и указ.
Л. С. Пучковского. М., 1960. Л. 54а; см. также: Цыремпилов В. Б. Выраже-
ние «пять цветных и четыре чужих» в монгольских летописях ХШ—XIX вв.
// Монголоведные исследования. Улан-Удэ, 1996. Вып. 1. С. 49—58.
542 Спицын А. А. Уродливые медные статуэтки // Известия археологиче-
ской комиссии. 29. СПб., 1909.
Халиков А. X. Маклашеевская всадница // СА. 1971. № 1.
544 Ястремский С. В. Образцы народной литературы якутов // Труды ко-
миссии по изучению Якутской АССР. Л., 1929. Т. VII. С. 64—66.
545 Там же, с. 84—85.
546 Там же, с. 78.
^47Там же, с. 17,19.
548Там же, с. 27.
549 К. Йеттмар отмечает как странный факт описание пери (обычно прекрас-
ных и благородных созданий), у которых ноги в коленях и лодыжках лишены
суставов и их стопы повернуты пятками наперед, и предлагает вероятное объяс-
нение этому: «Только в Мастудже я получил подтверждение и одновременно
толкование этого поверья: гигантские коршуны, которые водятся в Северном
Читрале и носят название ashkula, считаются феями, принявшими этот облик.
Возможно, отсюда и представление о ногах без коленных и голеностопных сус-
тавов и с обращенными назад пальцами» (Йеттмар К. Религии Гиндукуша.
М„ 1986. С. 453-454).
’-’° Ср.: Jaufi Н. R. Rezeption und Poetisierung des Physiologus // GrundriB
der romanischen Literaturen des Mittelalters. Bd. VI, 1. (GRML). S. 170—181.
Юрченко А. Г. Александрийский «Физиолог». Зоологическая мистерия.
СПб., 2001. С. 241-248.
557 Schmieder, s. 132, amn. 71.
Шастина, с. 203.
554 Гу мегур — арм. Tumsyur, тюрк. Qum-Sengir (Кум-Сенгир), букв. «Песчаный
мыс»; это название встречается в сочинениях Джувайни и Абу-л-Фараджа бар-Эб-
рея, представлено в «Юань ши» как Heng-hsiang-yi-erh, и в «Сокровенном
Примечания
575
сказании» как Qum-Singgir, см.: Pelliot Р. Les Mongols et la Papaute // Revue
de 1’Orient Chretien. 3е s£rie 3. Paris, 1924. Vol. 24. P. 196—197; Pelliot P.,
Hambis L. Histoire des campagnes de Gengis Khan. Cheng-wou Ts’intchend Lou,
traduit et annote par... Leiden, 1951. P. 315—316. Кум-Сенгир следует искать
где-то в верхнем течении Urungu, вероятно, в том месте, где она делает резкий
поворот на запад (Boyle ]. A. The Journey of Het'um I, King of Little Armenia, to
the Court of the Great Khan Mongke // CAJ. 1964. Vol. IX. P. 181); О мар-
шруте царя Гетума и Рубрука см. также: Бартольд В. В. Сочинения. Т. IV.
С. 85.
555 Risch, s. 112.
556 Boyle J. A. The Journey of Het'um I, c. 181.
551 Цитируя Низами Арузи, Бойл ссылается на идание: Revised Translation
of the Chahar Maqala («Four Discourses») of Nizami-i-'Ankli of Samarqand ...,
by Edward G. Browne. London, 1925. P. 9; см. также: Баевский С. И., Воро-
жейкина 3. Н. «Собрание редкостей» Низами Арузи Самарканди как источ-
ник по истории культуры Средней Азии и Ирана X — XII вв: (Обычаи. Реа-
лии) // Палестинский сборник. Л., 1970. Вып. 21 (87).
558 См. прим. с (с. 145).
55^ Бертельс Е. Э. показывает как изменялось значение слова пари (заимст-
вовано в русский как пери) в персидском литературном языке X—XV вв. На-
чиная с эпохи «Шахнаме» в персидской поэзии и фольклоре пари — эфирная
женщина, очень красивая, необыкновенно привлекательная, во всем противопо-
ложная дэвам. В арабско-персидском словаре Замахшари (ум. 1143) «Мукад-
димат ал-адаб» против арабского слова джинни стоит перевод пари, а арабское
слово шайтан передано персидским див, т. е. «дэв», иблис переведен словом
михтар-и парийан ‘глава пери’ (Бертельс Е. Э. Пери // Культура и искусст-
во народов Средней Азии в древности и средневековье. Л., 1979. С. 124).
Ср.: Бертельс А. Е. Художественный образ в искусстве Ирана IX—XV вв.
(Слово, изображение). М., 1997. С. 141—153. В персидском романе XIII —
XIV вв. «Гюл и Санаубар» описана сказочная страна Шабистан, где правит
Прекрасная Гул-пери, царица пери (Жирмунский В. М., Зарифов X. Т. Уз-
бекский народный героический эпос. М., 1947. С. 287—288).
560 Ворожейкина 3. Н. Вставные рассказы в романе ‘Абдаллаха Ансари
«Друг послушников и солнце маджлисов» // Палестинский сборник. Л., 1970.
Вып. 21 (84). С. 11~ 12. Ср. с рассказом о дереве, которому поклонялись ара-
бы во времена пророка Мухаммада: когда дерево по его приказу срубили, отту-
да «появилась голая женщина с распущенными волосами» (Чудеса мира. 163).
Возможно, что речь идет о древнеарабской богине ал-‘Узза, культ которой был
распространен в доисламский период по всему Аравийскому полуострову. О ней
см.: Хишам ибн Мухаммад ал-Калби. Книга об идолах (Китаб ал-аснам) /
576
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Пер. с араб., предисл. и примеч. Вл. В. Полосина. М., 1984. С. 22—23 и 44,
прим. 70.
Известны поздние предания о животных, имеющих сходство с человеком
и живущих в горах; их характерная черта — медные или железные когти, см.:
Диваев А. А. Джез-тырнак (Этнографический набросок) // Сборник мате-
риалов для статистики Сыр-Дарьинской области. Ташкент, 1904. Т. И. Отд.
2. С. 1—6; Орлов В. Джестернак (Железные когти) // Средняя Азия. 1910.
Кн. И. С. 116-122.
562 зто же Существо в мифологии тюркоязычных народов носит имя алба-
сты (злой дух, связанный с водной стихией). Албасты обычно представлялся
в облике уродливой женщины с длинными распущенными светлыми волосами
и такими длинными грудями, что она закидывает их за спину. Свойственные
албасты черты имеют в мифологиях узбеков и киргизов дух азаткы, сбиваю-
щий с дороги путников (МНМ. Т. I. С. 58). См. также: Сухарева О. А. Пере-
житки демонологии и шаманства у равнинных таджиков // Домусульманские
верования и обряды в Средней Азии. М., 1975. С. 29—37; Басилов В. Н. Ал-
басты // Историко-этнографические исследования по фольклору. [Сб. ст.].
М., 1994; В представлениях жителей Мунджана, изолированной высокогорной
долины в Восточном Гиндукуше, ал масти также связана с водной стихией, не
избегает общения с человеком; если ей обстричь волосы на голове, то она под-
чинится человеку, см.: Грюнберг А. А. Языки Восточного Гиндукуша. Мунд-
жанский язык. Тексты, словарь, грамм, очерк. Л., 1972. С. 143—145; ср.: Анд-
реев М. С. Краткие сведения о верованиях в божество-демона Ал-Албасты в
Средней Азии // Андреев М. С. Таджики долины Хуф (верховья Аму-Да-
рьи). [Душанбе], 1953. Вып. I. С. 78—82; Дэвы — в иранской мифологии
злые духи, противостоящие благим духам — ахурам. «Шахнаме» изобилует
сюжетами борьбы с дэвами. Представления о дэвах сохранились в фольклоре
иранских народов; у таджиков дэвы — великаны, покрытые шерстью, с остры-
ми когтями на руках и ногах, ужасными лицами (МНМ. Т. I. С. 417). О дивах
см.: Иностранцев К. А. Материалы из арабских источников для культурной
истории сасанидской Персии // ЗВОИРАО. СПб., 1908. Т. XVIII. Вып. II—
III. С. 140; В мифологии тюркоязычных народов образ дэва индоевропейского
происхождения. У турок и гагаузов дэвы-великанши имеют, как и албасты,
длинные груди, которые они забрасывают за плечи. Последний признак сбли-
жает их с персонажами из рассказа Хетума.
Поярков Ф. Из области киргизских верований // ЭО. М., 1891. Ки. XI.
№ 4. С. 41.
Поппе Н. Н. (собрал). Произведения народной словесности халха-мон-
голов. Северо-халхаское наречие (Образцы народной словесности монголов.
Примечания
577
Т. 3). Л.; 1932; По мнению С. Ю. Неклюдова, «этот класс персонажей восхо-
дит к образам демонических матриархальных „хозяек“ архаической мифологии
или разновидностям хтонической богини-матери, хотя генезис отдельных персо-
нажей может быть и гораздо более поздним», см.: Неклюдов С. Ю. Героиче-
ский эпос монгольских народов. Устные и литературные традиции. М., 1984.
С. 115.
Цит. по: Алексеев, с. 52—53. Ср.: Языческая Сибирь начала XV в. в описа-
нии западноевропейского христианина: «Книга путешествий» Иоганна Шильт-
бергера / Пер. и коммент. А. Г. Еманова // Религия и церковь в Сибири
(Тез. и материалы науч. конф.). Тюмень, 1990. Вып. I. С. 60—61. А. Г. Ема-
нов трактует сведения Шильтбергера исключительно в рациональном ключе,
поэтому диких людей он принимает за самодийцев, пустыню, доходящую до
края света, — за Барабинскую степь, а лошадей, обитающих на мифической
горе, — за северных оленей и т. д. Это попытка «вертикальный» текст, пере-
дающий мифы иной культуры, расшифровать как «горизонтальный» текст.
Дело в том, что гора Арбус — это Эльборз, мифическая гора иранской космо-
логии. О горе Эльборз см.: Фирдоуси. Шахнаме. Т. I. С. 613 и далее по гео-
граф. указателю.
566 Потанин Г. Н. Очерки Северо-Западной Монголии. Материалы этно-
графические. СПб., 1883. Вып. 4. С. 185.
Согласно поздним преданиям, герой, столкнувшись с женщиной-дэвом,
знает как себя вести. Он сосет молоко из ее грудей и таким, символическим,
образом между ними устанавливается родство: дэв-женщина волей-неволей
должна уже помогать своему «названому сыну», см.: Гордлевский В. А. Из ос-
манской демонологии // ЭО. 1914. Ки. CI—СП. № 1—2. С. 3—4; В якутском
олонхо герой сосет молоко из груди старухи (существа нижнего мира), явив-
шейся ему во сне, что удесятеряет его силы, см.: Ястремский С. В. Образцы
народной литературы якутов // Труды комиссии по изучению Якутской АССР.
Л., 1929. Т. VII. С. 116—117; и, наоборот, у горных таджиков считалось, что
если алмасти дает пососать свою длинную грудь младенцу, то он умирает, см.: Кис-
ляков Н. А. Материалы по древним верованиям горных таджиков // Страны
и народы Востока. Вып. XXVI. Средняя и Центральная Азия. Ки. 3. М.,
1989. С. 252; Сосание груди входило в цикл испытаний, связанных с получени-
ем шаманского дара. Посвящаемый находился в состоянии галлюцинаций: «Его
били веревками и ремнями, в тело его впивались гады. Его обмакивали в кровя-
ные сгустки, он захлебывался в крови, должен был сосать грудь ужасной стару-
хи, ему выкололи глаза, просверлили уши, тело его разрезывали на куски и ук-
ладывали в железную люльку», см.: Дыренкова Н. П. Получение шаманского
дара по воззрениям турецких племен // Сб. МАЭ. Л., 1930. Т. IX. С. 273.
578
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
В русских волшебных сказках яга рисуется женщиной с гипертрофированными
грудями. Как показал В. Я. Пропп, яга является хозяйкой лесных зверей и имеет
над ними неограниченную власть, см.: Пропп В. Я. Морфология сказки. Исто-
рические корни волшебной сказки. М., 1998. С. 168~169.
568Шефер Э. Золотые персики Самарканда. М., 1981. С. 276—277.
769 Цит. по: Шефер Э. Золотые персики Самарканда. М., 1981. С. 277.
^Терентъев-Катанский А. П. Иллюстрации к китайскому бестиарию.
Мифологические животные древнего Китая. СПб., 2004. С. 53.
Василов В. Н. Демон албасты в шаманстве Средней Азии и Казахстана.
М„ 1992.
5?- Pelliot. Recherches, р. 34—35, там же см. литературу вопроса.
773 Laufer В. Arabic and Chinese Trade in Walrus and Narwhal Ivory //
T’oung Pao. 1913. XIV. P. 361—364 (Далее сноски на эту статью — Laufer);
Laufer В. Chinese Clay Figures. Chicago, 1914. P. 146.
574 Laufer, p. 362.
V5 В списках Sac вариант: «охотники».
576 Laufer, p. 363.
Ferrand G. Relations de voyages et textes geographiques arabes, persans et
lurks relatifs а Г Extreme-Orient. Paris, 1913. I. P. 44.
578 Ferrand C. Relations de voyages, p. 105.
579Daffina, p. 430-431.
58° Charpentier J. Kleine Bemerkungen zum Physiologus / / Festschrift Ernst
Kubn. Breslau, 1916. S. 281—282. Шарпентьер ограничивается пересказом све-
дений из «Физиолога».
581 В книге Ибн Фадлана описывается «обширная дикая местность, о кото-
рой рассказывают, что в ней [есть] животное, по величине меньшее, чем верб-
люд, но больше быка. Голова его — голова верблюда, а хвост его — хвост
быка, тело его — тело мула, копыта его подобны копытам быка. У него посре-
ди головы один толстый круглый рог. По мере того как он возвышается [при-
ближается к кончику], он становится все тоньше, пока не сделается подобным
наконечнику копья. Из них [рогов] некоторые имеют в длину от пяти до трех
локтей, больше или меньше [этого]. Оно питается листьями деревьев халандж,
имеющими превосходную зелень. Когда оно увидит всадника, то направляется
к нему, и если под ним рысак, то он [рысак] спасается от него с трудом, а если
оно догонит его [всадника], то оно хватает его своим рогом со спины его лоша-
ди, потом подбрасывает его в воздух и [вновь] подхватывает его своим рогом
и не перестает [делать] таким образом, пока не убьет его. А лошади оно ничем
не вредит, никоим образом и никаким способом. И они преследуют его в диких
Примечания
579
местах и лесах, чтобы убить его. А это [делается] так, что [они] влезают на вы-
сокие деревья, между которыми оно [животное] находится. Для этого собира-
ются несколько стрелков с отравленными стрелами, и когда оио окажется меж-
ду ними, то стреляют в него, пока не изранят его и не убьют. Право же, я видел
у царя три больших миски, похожих на йеменский оникс, о которых он мне сооб-
щил, что они сделаны из основания рога этого животного. Некоторые из жителей
[этой] страны утверждают, что это носорог» (Ахмед ибн Фадлан, с. 139—140).
Ср. с противоречивой историей названия носорога в танском Китае. Видимо,
носорога путали с различными видами древнего дикого быка, особенно с индий-
ским диким буйволом-гауром, с водяным буйволом-буфало и, может быть,
даже с яком; см.; Шефер Э. Золотые персики Самарканда. М., 1981. С. 398,
прим. 45; В уйгурской весрии «Огуз-наме» имеется эпизод битвы Огуза с еди-
норогом (Огуз-наме, с. 23—27); Этот эпизод исключительно литературного
происхождения (тема борьбы царя с мифическим драконом), и, вопреки мне-
нию X. Короглы, не имеет отношения к преданиям древних тюрок и рассказу
Ибн Фадлана об охоте булгаров на «носорога»; ср.: Короглы X. Огузский ге-
роический эпос. М., 1976. С. 40.
В средневековых восточных сочинениях наряду с хуту, или хутв, встре-
чается и одинаковый по значению термин хартут. Согласно Аауферу, слово
хуту происходит от китайского ку-ту, что означает «моржовый клык» и «рог
носорога», см.: L.aufer В. Sino-Iranica. Chicago, 1919. Р. 565. В арабской пись-
менности хуту означает чаще всего «рог носорога». В Северной Африке рог
носорога до настоящего времени известен под названием xapmum. Он служит
противоядием от укусов ядовитых змей, ср.: Ferrand G. Relations de voyages et
textes geographiques arabes, p. 679.
583 Согласно исследованию Шефера, «рог носорога играл важную роль в сред-
невековой китайской медицине, в особенности как средство против всех видов
яда. Вера в его действенность в качестве противоядия восходит к IV в. и, воз-
никнув, может быть, в Китае, распространилась в Западную Азию и Римскую
империю. В танском Китае рог носорога принимали в виде порошка. <...>
В более ранние времена рог носорога выдалбливали, чтобы сделать из него це-
лительный сосуд, возможно копируя при этом архаические чаши из рогов буй-
вола, полых от природы», см.: Шефер Э. Золотые персики Самарканда. М.,
1981. С. 319.
584 Безоар — от перс, базизахр ‘противоядие’. В арабской литературе раз-
личаются два типа безоара, оба применявшихся как противоядия: один мине-
рального происхождения (ма’дани), другой — животного (хайвани); о том, как
добывали животный безоар, см.: Михалевич Г. П. О персидской и армянской
580
А. Г. Юрченко. И а дорическая география политического мифа
минералогиях XVII в. // Культура и искусство народов Средней Азии в древ-
ности и средневековье. Л., 1979. С. 117. Безоар — это образование, которое
встречается в четвертом желудке многих жвачных животных, особенно безоа-
рового козла, см.: Карасик В. М. Исторический очерк учения о противояди-
ях // Природа. 1939. № 7.
Литературу об этом растении у мусульманских авторов см.: Abu-Dulaf
Mis’ar Ibn Muhalhil’s Travels in Iran (circa A. D. 950) / Arabic text with an
English translation and commentary bu Prof. V. Minorsky. Cairo University Press,
1955. P. 76; Eliade M. La Mandragore et le mythes de la «Naissance miraculense» //
Zalmoxis. 1940—1942. T. 3. P. 3—48; См. также: Хлопни И. Мандрагора турк-
менская в истории народов Востока (к 70-летию со дня рождения О. Ф. Мизги-
ревой) // Изв. АН ТуркССР. Серия биологии, наук. Ашхабад, 1979. № 1.
С. 70—75; Joret Ch. Les plantes dans 1’antiquite et au Moyen Age. Histoire, usages
et symbolisme. Paris, 1897. Part. 1. P. 498; Brugsch H. Die Alraune als altagyp-
tische Zauberpflanze // Zeitschrift fur agyptische Sprache. T. XXIX. S. 31—33;
Randolph С. B. The Mandragora of the Ancients in Folklore and Medicine / /
Proceedings of the American Academy of Arts and Science. 40. 1905. P. 487—
537; Thompson C. J. S. The Mystic Mandrake. London, 1934; Schmidbauer W.
Die magische Mandragora // Antaios. 10.1969. S. 274—286.
Какие-то неясные реминисценции на эту тему сохранились у ал-Хави:
«говорят, что если кипятить корень [мандрагоры] со слоновой костью в течение
шести часов, то он сделает ее мягкой и гибкой, и ей можно [легко] придать раз-
личные формы» (ал-Бируни. Книга о лечебных веществах. 1110). Важно, что
существовало некое мифологическое пространство, в котором мандрагора свя-
зывалась со слоновой костью.
58? Следует различать характер сведений арабских путешественников, лично
наблюдавших те или иные удивительные вещи, и обработку этих сведений
в ученой и популярной литературах. Так, Абу Хамид ал-Гарнати сообщает
о виденных им ядовитых стрелах, где в качестве яда используется кровь желтых
змей: «Что же касается Гвинеи, Куку, Мали, Такрура и Гадамеса, то их жите-
ли — люди храбрые, но в земле их нет благословения. В их земле нет добра,
а у них нет ни веры, ни ума. Наиболее злые из них куку. У них короткая шея,
приплюснутый нос, красные глаза; их волосы [завиваются и] похожи на зерна
перца. Их запах неприятен и подобен [запаху] жженого рога. Они стреляют
стрелами, отравленными кровью желтых змей. Не проходит и часа, как начина-
ет отваливаться мясо с костей у того, кого поразила такая стрела, даже если бы
это был слон или какое-либо другое животное. Эфф н других видов змей, кото-
рые у них [водятся], они едят, как рыбу, не опасаясь яда ни эфф, ни больших
ядовитых змей, а только [яда] желтой змеи, которая [водится] в их стране,
Примечаний
581
потому что они ее боятся. Кровь ее они берут для своих стрел. Луки у них ма-
ленькие и короткие, я видел их в странах Магриба, а также и стрелы» (Араб-
ские источники XII—ХШ вв., с. 24—25). Обратим внимание на то, что, со-
гласно ал-Гарнати, куку не опасаются употреблять в пищу мясо ядовитых
змей, за исключением только одной змеи, чью кровь они используют в каче-
стве яда для наконечников стрел. Это перекликается со сведениями ал-Бируни
о том, что зинджи едят яд, используемый против слонов, без вреда для себя
и одновременно отравленное лезвие несет смерть человеку или животному.
Источники
Абу Дулаф — Вторая записка Абу Дулафа / Изд. текста, пер., введ. и ком-
мент. П. Г. Булгакова и А. Б. Халидова. М., 1960. (Памятники литерату-
ры народов Востока. Тексты. Малая серия. V)
Абу Хамид ал-Гарнати — Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в Восточ-
ную и Центральную Европу (1131—1153 гг.). Публ. О. Г. Большакова,
А. Л. Монгайта. М., 1971.
Лвгусгтшн. О граде Божием — Блаженный Августин. О граде Божием в два-
дцати двух книгах. Киев, 1906—1910. (Репринт, М., 1994)
Алтан тобчи — Аубсан Данзан. Алтай тобчи («Золотое сказание» ) / Пер.
с монг., введение, коммент, и приложения Н. П. Шастиной. М., 1973.
(Памятники письменности Востока. X).
Аммиан Марцеллин — Аммиан Марцеллин. Римская история / Пер. с лат.
Ю. А. Кулаковского, А. Сонни; науч. ред. Л. Ю. Лукомский. СПб.,
1994.
Английские источники — Матузова В. И. Английские средневековые источ-
ники, IX— XIII вв.: Тексты; Перевод; Комментарий. М., 1979.
Анна Комнина — Анна Комнина. Алексиада / Пер., вступ. ст., комм. Я. Н. Лю-
барского. М., 1965.
Арабские источники VII—X вв. — Арабские источники VII—X веков по эт-
нографии и истории Африки южнее Сахары / Подготовка текстов и пер.
Л. Е. Куббеля и В. В. Матвеева. М.; Л., 1960. Т. 1.
Арабские источники Х~ХП вв. — Арабские источники X—XII вв. по этно-
графии и истории Африки южнее Сахары / Подготовка текстов и пер.
А. Е. Куббеля и В. В. Матвеева. М.; А., 1965. Т. 2.
Арабские источники XII—XIII вв. — Арабские источники XII—XIII вв. по
этнографии и истории Африки южнее Сахары / Подготовка текстов и пер.
Л. Е. Куббеля и В. В. Матвеева. Л., 1985. Т. 3.
Армянские источники — Армянские источники о монголах. Извлечения из
рукописей XIII—XIV вв. / Пер. с др.-арм., предисл. и примеч. А. Г. Гал-
стяна. М., 1962.
Арриан — Арриан. Поход Александра / Пер. М. Е. Сергеенко. М., 1993.
Источники
583
Ахмед ибн Фадлан — Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн Фадлана о его
путешествии на Волгу в 921—922 гг. Статьи, переводы и комментарии.
Харьков, 1956.
Бабур-наме — Zahir al-Din Muhammad Babur. Babur-nama (Vaqayi) / Critical
edition by Eiji Mano. Kyoto Syokado, 1995.
ал-Бакуви — ‘Абд ар-Рашид ал-Бакуви. Китаб Талхис ал-асар ва‘аджа’иб
ал-малик ал-каххар. («Сокращение книги о „памятниках" и чудеса царя мо-
гучего») / Изд. текста, пер., предисл., прим, и прил. 3. М. Буниятова. М.,
1971.
ал-Бируни. Хронология — Абу Рейхан Бируни. Избранные произведения.
Т. I: Памятники минувших поколений / Пер. с араб, и прим. А. М. Салье.
Ташкент, 1957.
ал-Бируни. Индия — Абу Рейхан Бируни. Избранные произведения. Т. II:
Индия. / Пер. с араб. А. Б. Халидова и Ю. Н. Завадовского. Ташкент,
1963.
ал-Бируни. Геодезия — Абу Рейхан Бируни. Избранные произведения. Т. III:
Определение границ мест для уточнения расстояний между населенными
пунктами [Геодезия] / Исслед., пер. и прим. П. Г. Булгакова. Ташкент,
1966.
ал-Бируни. Книга о лечебных веществах — Абу Рейхан Бируни. Избранные
произведения. Т. IV: Фармакогнозия в медицине (Китаб ас-сайдана фи-т-тибб) /
Исслед., перевод, прим, и указ. У. И. Каримова. Ташкент, 1973.
ал-Бируни. Минералогия — Абу-р-Райхан Мухаммед ибн Ахмед ал-Бируни.
Собрание сведений для познания драгоценностей (Минералогия) / Пер.
с араб. А. М. Беленицкого. [А.], 1963.
Бузург ибн Шахрияр — Бузург ибн Шахрияр. Чудеса Индии / Пер. с араб.
Р. Л. Эрлих. Под ред. И. Ю. Крачковского. М., 1959.
Вардан Аревелии — История монголов по армянским источникам / Пер.
и объяснения К. П. Патканова. СПб., 1873. Вып. I. (Извлечения из тру-
дов Вардана, Стефана Орбелиана и конетабля Смбата).
Вегеций Ренат — Греческие полиоркетики. Вегеций Флавий Ренат. Краткое
изложение военного дела СПб., 1996.
Временник Георгия Монаха — Временник Георгия Монаха (Хроника Георгия
Амартола) / Русский текст, коммент., указ. В. А. Матвиенко, Л. И. Ще-
голева. М., 2000.
Гардизи — Бартольд В. В. Извлечение из сочинения Гардизи «Зайн ал-ах-
бар» // Бартольд В. В. Сочинения. М., 1973. Т. VIII. С. 23—62.
Генрих Латвийский — Генрих Латвийский. Хроника Ливонии / Изд.
С. А. Аннинский. М.; Л., 1938.
584
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Георгий Пахимер — Георгий Пахимер. История о Михаиле и Андронике Па-
леологах. Патриарх Фотий. Сокращение церковной истории Филосторгия.
Рязань, 2004.
Геродот — Геродот. История в девяти книгах / Пер. и прим. Г. А. Страта-
новского. Л., 1993.
Гийасаддин Али — Гийасаддин Али. Дневник похода Тимура в Индию /
Пер. с персид., предисл. и прим. А. А. Семенова. М., 1958.
Григор Акнерци — История монголов инока Магакии, XIII в. / Пер. и объ-
ясн. К. П. Патканова. СПб., 1871.
Джамал ал-Карши — Джамал ал-Карши. Ал-Мулхакат би-с-сурах / Введе-
ние, пер. с арабо-персидского, коммент., текст, факсимиле Ш. X. Вохидо-
ва, Б. Б. Аминова // История Казахстана в персидских источниках. Т. I.
Алматы, 2005.
Джувайни — Чингнс-хан. История завоевателя мира, записанная Ала ад-ди-
ном Ата-Мелнком Джувайни / Пер. с англ. Е. Е. Харитоновой. М., 2004.
Диодор Сицилийский.— Diodorus Siculus. Library of History I Ed. by
С. H. Oldfather and R. M. Peer. Vol. 2. Harvard Univ. Press, 1935.
Еврейские путешественники — Три еврейских путешественника / Пер. и при-
меч. П. В. Марголина. Иерусалим; М., 2004.
Е Лун-ли — Е Аун-ли. История государства киданей (Цидань го чжи) /
Пер. с кит., введ., коммент, и приложения В. С. Таскина. М., 1979. (Па-
мятники письменности Востока. XXXV)
Жан де Жуанвиль — Jean de Joinville. Histoire de Saint Louis. Texte original par
Natalis de Wailly. Paris, 1906. (Пер. co старофранц. Ю. П. Малинина
и Г. Ф. Цибулько)
Жоффруа де Виллардуэн — Жоффруа де Виллардуэн. Завоевание Констан-
тинополя / Пер., статья и коммент. М. А. Заборова. М., 1993.
Закарийа ал-Казвини — Демидчик В. П. «География» или «Памятники
стран и предания о людях» Закарийа ал-Казвини. Душанбе, 1977.
Ибн ал-Асир — Ибн ал-Асир ‘Изз ад-дин. Ал-Камил фи-т-та’рих. Т. 1—9.
Каир, 1346 г.х. (араб, текст)
Ибн Баттута — Ибрагимов Н. Ибн-Батгута и его путешествия по Средней
Азии. М„ 1988.
Ибн Сина. Канон — Абу Али Ибн Сина (Авицена). Канон врачебной науки.
Книга II: О простых лекарствах / Пер. с араб. Ю. Н. Завадовского,
С. М. Мирзаева при участии М. А. Салье. Ташкент, 1956; Кн. IV, 1960.
Ибн Хордадбех — Ибн Хордадбех. Книга путей и стран / Пер. с араб., ком-
мент., исследование Н. Велнхановой. Баку, 1986.
Иоанн Камениата — Две византийских хроники X века. Псамафийская хро-
ника / Предисл., пер. и коммент. А. П. Каждана; Иоанн Камениата.
Источники
585
Взятие Фессалоники / Пер. С. В. Поляковой и И. В. Феленковской, ком-
мент. Р. А. Наследовой. М., 1959.
Иоанн Хильдесхаймский — Иоанн Хильдесхаймский. Легенда о трех святых
царях / Пер. с нем. А. Ярина. М., 1998.
Иоганн Шильтбергер — Иоганн Шильтбергер. Путешествие по Европе,
Азии и Африке с 1394 года по 1427 год / Пер. со старонем. Ф. К. Бруна.
Издание, редакция и прим. 3. М. Буниятова. Баку, 1984.
Иордан де Северак — 11осле Марко Поло: Путешествия западных чужезем-
цев в страны Трех Индий / Пер. с лат. и староитал. яз., вступит, статья
и прим. Я. М. Света. М., 1968. (Путешествия по странам Востока).
Исидор Севильский — Isidori Hispalensis Etymologiarum sive Originum libri XX,
ed. W. M. Lindsay. Vol. 1—2. Oxford, 1911.
История Африки — История Африки в древних и средневековых источни-
ках / Сост. С. Я. Берзина и Л. Е. Куббель, под ред. О. К. Дрейера. М.,
1990. 2-е нзд.
История Ябалахи — История мар Ябалахи III и раббан Саумы / Пер., пре-
дисл. и коммент. Н. В. Пигулевской. М., 1958.
Иакут ал-Хамави. "Словарь стран — Иакут ал-Хамави. Му’джам ал-Бул-
дан (Словарь стран) / Пер. с араб., прим. О. Б. Фроловой // Материалы
по истории Средней и Центральной Азии X—XIX вв. Ташкент, 1988.
Казанская история — Казанская история / Подг. текста, вступ. ст. и
прим. Г. Н. Моисеевой. Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М.; Л.,
1954.
Калила и Димна — Калила и Димна / Пер. с араб. И. Ю. Крачковского
и И. П. Кузьмина. М., 1957.
Каталог гор и морей — Каталог гор и морей (Шань хай цзин) / Предисл.,
пер. и коммент. Э. М. Яншиной. М., 2004.
Квинт Курций Руф — Квинт Курций Руф. История Александра Македон-
ского. С приложением сочинений Диодора, Юстина, Плутарха об Алек-
сандре / Отв. ред. А. А. Вигасин. М., 1993.
Киракос Гандзакеци — Киракос Гандзакеци. История Армении / Пер.
с др.-арм., предисл. и коммент. Л. А. Ханларян. М., 1976.
Китайское сказание — Старинное китайское сказание о Чингисхане / Пер.
с предисл. и примеч. архим. Палладия // Восточный сборник. СПб., 1877.
Т. I.
Константин Багрянородный — Константин Багрянородный. Об управлении
империей. Текст. Перевод. Комментарий / Под ред. Г. Г. Литаврина,
А. П. Новосельцева. М., 1991.
Коран — Коран / Пер. и коммент. И. Ю. Крачковского. Изд. 2-е. М., 1986.
586
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Косма Индикоплов — Cosmas Indicopleustes. Topographie chretienne / Introd.,
texte critique, ill., trad. et. notes par W. Wolska-Conus. Paris, 1968—1973.
T. 1-3.
Лее Африканский — Лев Африканский. Африка — третья часть света. Опи-
сание Африки и достопримечательностей, которые в ней есть / Пер.
с нтал., коммент, и ст. В. В. Матвеева. Л., 1983.
Лызлов — Лызлов А. Скифская история / Подг. текста, коммент. А. П. Бо-
гданова. Отв. ред. Е. В. Чистякова. М., 1990.
Маврикий — Маврикий. Тактика и стратегия / С лат. пер. капитан М. А. Цы-
бышев. СПб., 1903.
Марко Лоло — Книга Марко Поло / Пер. старофр. текста И. П. Минае-
ва; ред. и вступ. ст. И. П. Магидовича. М., 1956.
Махабхарата. Книга вторая — Махабхарата. Книга вторая. Сабхапарва, или
книга о собрании / Пер. с санскрита и коммент. В. И. Кальянова. М.; Л.,
1962.
Махмуд Кашгарский — Mahmud al-Kasgari Compendium of the Turkic dialects
(Diwan Lugat at-Turk). Harvard University, 1982. Pt. 1—3.
Михаил Пселл — Михаил Пселл. Хронография / Пер., статья и примеч.
Я. Н. Любарского. М., 1978.
Михаил Сириец — Гусейнов Р. А. Сирийские источники XII~ХШ вв. об
Азербайджане. Баку, 1960.
Младшая Эдда — Младшая Эдда. Видение Гюльви / Изд. подготовили
О. А. Смирницкая и М. И. Стеблин-Каминский. Л., 1970. (Литературные
памятники).
Мхитар Айриванеци — Мхитар Айриванеци. История Армении / Пер.
с др.-арм. К. Патканова. СПб., 1867.
Мухаммад ал-‘Ауфи — Садид ад-дин Мухаммад ал-‘Ауфи. Джавами" ал-хи-
кайат ва лавами" ар-ривайат («Собрание рассказов и блестящие истории»).
Сокровищница восточной мудрости / Под. изд., пер. с персид., коммент.
Тимура К. Бейсембиева. Алма-Ата, 2005.
Мэн-да бэй-лу — Мэн-да бэй-лу («Полное описание монголо-татар») / Фак-
симиле ксилографа; Пер. с кит., введ., коммент, и приложения Н. Ц Мун-
куева. М., 1975. (Памятники письменности Востока. XXVI)
Наджиб Хамадони — Aja’ib-Nama [The Book of Marvels] by Muhammad b.
Mahmood Hamadani living in the second half of the 6th century A. H. (12th
century A. D.) / Edited by J. M. Sadeghi. Tehran, 1996. (Перевод фрагмен-
тов на русский яз. С. В. Аксенова).
ан-Насави — Шихаб ад-дин Мухаммад ан-Насави. Сират ас-султан Джалал
ад-дин Манкбурны (Жизнеописание султана Джалал ад-дина Манкбурны) /
Источники
587
Изд. критич. текста, пер. с араб., предисл., коммент., прим, и указатели
3. М. Буниятова. М., 1996.
Насир-и Хусрау — Насир-и Хусрау. Сафар-наме. Книга путешествия / Пер.
и вступ. статья Е. Э. Бертельса. М.; Л., 1933.
Никита Хониат — Никита Хониат. История со времени царствования Ио-
анна Комнина (1186—1206) / Пер. с греч. Н. В. Чельцова. Рязань, 2003.
Т. 2.
Никифор Григора — Никифор Григора. Римская история, начинающаяся со
взятия Константинополя латинянами. Т. 1. (1204—1341). Рязань, 2004.
Низами Арузи — Низами Арузи Самарканда. Собрание редкостей, или Че-
тыре беседы / Пер. с перс. С. И. Баевского и 3. В. Ворожейкиной. М.,
1963.
Низами Гянджеви — Низами Гянджеви. Искандер-наме: [Поэма об Александ-
ре Македонском] / Пер. с фарси и коммент. Е. Э. Бертельса, А. К. Арен-
дса. Баку, 1983.
НПА — Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов / Под
ред. и с преднслов. А. Н. Насонова. М.; Л., 1950.
Одорик де Порденоне — Sinica Franciscana, vol. I: Itinera et relationes Fratrum
Minorum saeculi XIII et XIV. Collegit, ad (idem codicum redegit et adnotavit
P. Anastasius Van den Wyngaert O.F.M. Quaracchi — Firenze, 1929. P. 413—
495.
Огуз-наме — Щербак A. M. Огуз-наме. Мухаббат-наме. Памятники древне-
уйгурской и староузбекской письменности. М., 1959.
Олеарий — Олеарий Адам. Описание путешествия в Московию и через Мос-
ковию в Персию и обратно. СПб., 1906.
Описание земель — Чекин Л. С. «Описание земель», анонимный географи-
ческий трактат второй половины XIII в. // Средние века. М., 1993.
Вып. 56.
Папские послания — Lupprian К.-Е. Die Beziehungen der Papste zu islamischen
und mongolischen Herrschem im 13. Jahrhundert anhand ihres Briefwechsels.
Studi e testi 291. Citta del Vaticano, 1981.
Плиний — C. Plinius Secundus d. A. Naturkunde. Lateinisch-deutsch. Buch VI.
Geographie: Asien. Herausgegeben und libersetzt von K. Brodersen; Buch VII.
Anthropologic. Herausgegeben und libersetzt von R. Konig in Zusammenarbeit
mit G. Winkler; Buch VII — VIII. Darmstadt, 1996.
ПВА — Повесть временных лет по Ааврентьевской летописи 1377 г. Текст
и перевод / Подгот. текста Д. С. Лихачева, пер. Д. С. Лихачева и Б. А. Ро-
манова под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М.; Л., 1950. Ч. 1—2.
588
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Повесть — Повесть о Варлааме и Иоасафе. Памятник древнерусской пере-
водной литературы XI—XII вв. / Подгот. текста, исслед. и коммент. И. Н. Ле-
бедевой. Отв. ред. О. В. Творогов. Л., 1985.
Понс де Обон — Савченко С. В. Письмо магистра тамплиеров к Людовику
Св. о вторжении татар в Западную Европу / / Университетские известия.
Киев, 1919, №1-4.
Прокопий Кесарийский — Прокопий Кесарийский. Война с персами / Пер.
С. П. Кондратьева. М., 1993.
Псевдо-Каллисфен — Kroll W. Historia Alexandra Magni. Berlin, 1926. Bd. I;
Pseudo-Callisthenes. Primum edidit C. Miller // Arriani. Anabasis et Indica.
Paris, 1846.
Рашид ад-дин — Рашид ад-дин. Сборник летописей. Т. I. Ки. 2 / Пер.
с перс. О. И. Смирновой. Прим. Б. И. Панкратова и О. И. Смирновой.
Ред. А. А. Семенова. М.; Л., 1952; Т. II / Пер. с перс. Ю. П. Верховско-
го, прим. Ю. П. Верховского и Б. И. Панкратова, ред. И. П. Петрушев-
ского. М.; Л., 1960; Т. III / Пер. с перс. А. К. Арендса под ред. А. А. Ро-
маскевича, Е. Э. Бертельса и А. Ю. Якубовского. М.; Л., 1946.
Рашид ад-дин. Огуз-наме — Die Geschichte der Oguzen des Rasid ad-Din I
K. Jahn (hrsg). Vienna, 1969.
Робер де Клари — Робер де Клари. Завоевание Константинополя / Пер., ста-
тья и коммент. М. А. Заборова. М., 1986.
Роджер Бэкон. Большое сочинение — Роджер Бэкон. Избранное / Пер.
с лат. М., 2005 (Францисканское наследие. Т. IV).
Руи Гонсалес де Клавихо — Руи Гонсалес де Клавихо. Дневник путешествия
в Самарканд ко двору Тимура (1403—1406) / Пер. со староиспан., пре-
дисл. и коммент. И. С. Мироновой. М., 1990.
Салимбене де Адам — Салимбене де Адам. Хроника. М., 2004.
Сборник материалов — Сборник материалов относящихся к истории Золотой
Орды. Т. I. Извлечения из сочинений арабских собранные В. Г. Тизенгау-
зеном. СПб., 1884; Т. II. Извлечения из персидских сочинений собранные
В. Г. Тизенгаузеном и обработанные А. А. Ромаскевичем и С. Л. Воли-
ным. М.; Л., 1941.
Симон де Сент-Квентин — Simon de Saint-Quentin. Histoire des Tartares /
Publiee par]. Richard. Paris, 1965.
Си ю иди — Палладий [Кафаров П. И.]. Си ю цзи, или описание путешествия
на Запад // ТЧРДМ. 1866. Т. IV.
Сказание об Индийском царстве — Баталин Н. Сказание об Индийском
царстве. Воронеж, 1876. (Филологические записки. Приложения)
Смбат Спарапет. Летопись — Смбат Спарапет. Летопись / Пер. с др.-арм.,
пред, и прим. А. Г. Галстяна. Ереван, 1974.
Источники
589
Сокровенное сказание — Козин С. А. Сокровенное сказание. Монгольская
хроника 1240 г. под названием Mongyol-un niyuca tobciyan. Юань Чао би
ши. Монгольский обыденный изборник. Введение, перевод, тексты, глоса-
рии. М.; А., 1941. Т. I.
Стефан Орбелиан — История монголов по армянским источникам / Пер. и объ-
яснения К. П. Патканова. СПб., 1873. Вып. I.
Страбон — Страбон. География в 17 книгах / Пер., статья и коммент. Г. А. Стра-
тановского; Под общ. ред. С. Л. Утченко; Ред. перевода О. О. Крюгер;
Репр. воспроизведение изд. 1964 г. М., 1994.
Сун Цзы-чжэнь — Мункуев Н. Ц. Китайский источник о первых монголь-
ских ханах: Надгробная надпись на могиле Елюй Чу-цая. Перевод и иссле-
дование. М., 1965.
Сюй Мэн-синь — Кычанов Е. И. Чжурчжэни в XI в. (Материалы для этно-
графического исследования) / / Древняя Сибирь. Сб. ст. Вып. 2. Сибир-
ский археологический сборник. Новосибирск, 1966. (Материалы по исто-
рии Сибири)
Тимофей из Газы. О животных — Юрченко А. Г. Тигрица и грифон. Са-
кральные символы животного мира. СПб., 2002.
Усама ибн Мункыз — Усама ибн Мункыз. Книга назидания / Пер. с араб.
М. А. Салье, под ред. и с прим. И. Ю. Крачковского. М., 1958.
Утемиш-хаджи — Утемиш-хаджи. Чингис-наме / Факсимиле, пер., транс-
крипция, текстол. примеч., исследование В. П. Юдина. Коммент, и указ.
М. X. Абусеитовой. Алма-Ата, 1992.
У цзин цзунъяо — Школяр С. А. О китайских огнеметных аппаратах XI века
(из истории китайской военной техники) / / Вопросы филологии и истории
стран советского и зарубежного Востока. М., 1961.
Фазлаллах ибн Рузбихан — Фазлаллах ибн Рузбихан Исфахани. Михман-
наме-йи Бухара (Записки бухарского гостя) / Пер., предисл. и примеч.
Р. П. Джалиловой, под ред. А. К. Арендса. М., 1976.
Феофан — Летопись византийца Феофана от Диоклетиана до царей Михаила
и его сына Феофила / Пер. с греч. В. И. Оболенского и Ф. А. Терновско-
го. ЧОИДР. 1884. Кн. 1—3; 1885, Ки. 1-4; 1886, Ки. 1-3; 1887, Ки.
1-3.
Феофилакт Симокатта — Феофилакт Симокатга. История / Пер. С. П. Кон-
дратьева. М., 1996.
Физиолог — Физиолог / Изд. подгот. Е. И. Ванеева. СПб., 1996.
Фирдоуси — Фирдоуси. Шахнаме / Пер. Ц. Б. Бану-Лахути и В. Г. Берзне-
ва.М., 1984. Т. 4-5.
Флавий Филострат — Флавий Филострат. Жизнь Аполлония Тианского /
Изд. подготовила Е. Г. Рабинович. М., 1985.
590
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Флетчер — Флетчер Дж. О государстве русском. 1591 г. / Под ред. князя
Н. В. Голицына. СПб., 1911.
Фома Сплитский — Фома Сплитский. История архиепископов Салоны и Спли-
та / Вступ. ст., пер. и коммент. О. А. Акимовой. М., 1997.
Фукидид — Фукидид. История / Изд. подг. Г. А. Стратановский, А. А. Ней-
хард, Я. М. Боровский. М., 1993.
Хронограф — Цулая Г. В. Грузинская книжная легенда о Чингис-хане //
СЭ. 1973. № 5.
Хэй-да ши-люе — «Краткие сведения о черных татарах» Пэн Да-я и Сюй-
Тина / Публ. и коммент. Линь Кюн-и и Н. Ц. Мункуева / / Проблемы
востоковедения. М., 1960. № 5.
Чжоу Цюй-фэй — Чжоу Цюй-фэй. За хребтами. Вместо ответов (Лин вай
дай да) / Пер. с кит., введение, коммент, и прил. М. Ю. Ульянова. М.,
2001. (Памятники письменности Востока)
Чудеса мира — ‘Аджа’иб ад-дунйа (чудеса мира) / Критический текст, пер. с перс.,
введение, коммент, и указ. Л. П. Смирновой. М., 1993. (Памятники пись-
менности Востока. LXXXIII).
Чэн Цзю-фу — Дмитриев С. В. Самый влиятельный христианин Монголь-
ской империи. Проблемы реконструкции биографии иноземца на монголь-
ской службе / / Общество и государство в Китае. XXXV науч. конф. М.,
2005. (пер. с кит.: Чэн Цзю-фу. Стела на пути духа Верного и Мудрого
Фу-линь вана).
Шильтбергер — Иоганн Шильтбергер. Путешествие по Европе, Азии и Аф-
рике с 1394 года по 1427 год / Пер. со старонем. Ф. К. Бруна. Издание,
редакция и прим. 3. М. Буниятова. Баку, 1984.
Шэн чу цинь-чжен лу — «Шэн чу цинь-чжен лу» (Описания личных похо-
дов священновоинственного). Сборник монгольских преданий о возвыше-
нии Чингисхана / Пер. Палладия // Восточный сборник. СПб., 1877.
Т. 1.
Юлиан — Dome Н. Drei Texte zur Geschichte der Ungam und Mongolen. Die
Missionsreisen des fr. Julianus O.P. ins Uralgebiet (1234/5) und nach Rut-
land (1237) und der Bericht des Erzbischofs Peter liber die Tartaren / /
Nachrichten der Akademie der Wissenschaften in Gottingen. I. Philol.-Hist. KI.
Gottingen, 1956. Nr. 6. S. 125—202.
Юлий Цезарь. Галльская война — Записки Юлия Цезаря и его продолжате-
лей о Галльской войне, о гражданской войне, об Александрийской войне,
об африканской войне / Пер. и коммент. М. М. Покровского. М.; Л.,
1948. (Литературные памятники).
Источники
591
Ян Длугош. Польская история — Щавелева Н. И. Древняя Русь в «Поль-
ской истории» Яна Длугоша (книги I—VI). Текст, перевод, комментарий.
Под ред. А. В. Назаренко. М., 2004.
* * *
Alberich de Triumfontium — Alberich von Troisfontaines Chronica / / MGH SS.
1884. T. 23.
Bar Hebraeus — The Chronography of Gregory Abu’l-Faraj 1225—1286. The Son
of Aaron, the Hebrew Physician Commonly Known as Bar Hebraeus. Volume
I: English Translation. Edited and Translated by Ernest A. Wallis Budge.
Amsterdam, 1976. (1932).
David de Ashby — Brunel c. David d’Ashby, auteur meconnu des «Faites des
Tartares» / / Romania 79.1958.
Crigor of Akanc — History of the Nations of the Archers (the Mongols) by Grigor
of Akanc', Hitherto Ascribed to MaFakia the Monk, the Armenian Text,
Edited with an English Translation and Notes by R. P. Blake and R. N.
Frye //HJAS. Bd. 12.1949.
Hans Schiltberger — Hans Schiltberger. Reisebuch, ed. V. Langmantel. Tubingen,
1885.
Hedwigs-Codex — Der Hedwigs-Codex von 1353. Faksimile und Text, 2 Bde /
Ed. W. Braunfels. Berlin, 1972.
Hei-Ta shih-liien — Meng-Ta Pei-lu und Hei-Ta shih-liien. Chinesische Gesand-
tenberichte liber die friihen Mongolen 1221 und 1237 / tibersetzt und kom-
mentiert von Olbricht P. und Pinks E. Wiesbaden, 1980.
Heinrich von Lettland — Heinrich von Lettland. Chronicon Livoniae XXVI, 1.
Ed. L. Arbusow, A. Bauer. Darmstadt, 1959. (Ausgewahlte Quellen zur dt.
Geschichte des Mittelalters, Freiherr vom Stein-Gedachtnisausgabe. Bd. 24).
Hetoum — Hetoum, Prince. La Flor des estoires d’Orient / Flos historiarum terre
orientis / / Recueil des Historiens des Croisades: documents armeniens. 1906.
Paris, Vol. 2.
Histoire Secrete des Mongols — Histoire Secrete des Mongols / Par L. Ligeti.
(Monumenta Linguae Mongolicae). Budapest, 1971.
Honorius Augustodunensis — Honorius Augustodunensis. Imago mundi /
V. I. J. Flint // Archives d’Histoire Doctrinale et Litteraire du Moyen Age.
Paris, 1982. T. 52. P. 7-153.
HT (Hystoria Tartarorum) — Христианский мир и «Великая Монгольская им-
перия». Материалы францисканской миссии 1245 года. «История Тартар»
брата Ц. де Бридиа / Критический текст, перевод с латыни С. В. Аксено-
ва и А. Г. Юрченко. Экспозиция, исследование и указатели А. Г. Юрчен-
ко. СПб., 2002.
592
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Hudud al-‘Alam — Hudud al-‘Alam. ‘The Regions of the World’. A Persian
Geography 373. A. H.— 982 A. D. / Transl. and expe. by V. Minorsky.
London, 1937.
Ibn al-Atir — Ibn al-Atir. Chronicon, quod perfectissimum inscribitur, edidit C. J.
Tomberg. Leiden, 1867—1874. Bde. I—XIV. (Neudruck: Beirut, 1965)
Isidorus Hispalensis — Isidori Hispalensis Etymologiarum sive Originum libri XX,
ed. W. M. Lindsay. Vol. 1—2. Oxford, 1911.
Itinerarium — Sinica Franciscana, vol. I: Itinera et relationes Fratrum Minorum
saeculi XIII et XIV. Collegit, ad (idem codicum redegit et adnotavit P. Ana-
stasius Van Den Wyngaert O.F.M. Quaracchi — Firenze, 1929. P. 164—
332.
Jacobi de Vitriaco — Jacobi de Vitriaco Acconensis Episcopi Historia Hiero-
solymitana / Ed. J. Bongars. Hannoviae, 1611.
Jaivzjani — Jawzjani. Tabakat-i-Nasiri: A General History of the Muhammadan
dynasties of Asia, including Hindusten — from A. H. 194 (810 A. D.), to
A. H. 658 (1260 A. D.)... by the Maulana Minhay ud-Din Abu Umar-i-Usman
/ Transl. from original Persian Manuscripts. H. G. Raverty. Calcutta, 1881.
Vol. 1-2.
Johanes von Hildesheim — Johanes von Hildesheim. Historia trium regum, ed. lat.
C. Horstmann. London, 1886; ed. Max Benland, Die Dreikonigslegende des J.,
Munchen, 1958; ed. Marion Miller Lee (zwei Handschriften transskrib.), Univ.
Kansas 1971.
Jordan von Severac — Jordan von Severac (Catalani). Mirabilia, ed. Trad. H. Cor-
dier, Les merveilles de 1’Asie par le Pere J. Paris, 1925.
Juvaini — The History of the World-Conqueror by ‘Ala ad-Din ‘Ata-Malik
Juvaini, trans. J. A. Boyle. Manchester, 1958. 2 vols.
LT (Liber Tartarorum) — Giovanni di Pian di Carpine. Storia dei Mongoli / Ed.
critica del testo latino a cura di E. Menesto; trad, italiana a cura di M. C. Lun-
garotti e note di P. Daffina; introduzione di L. Petech; studi storico-filologici di
C. Leonardi, M. C. Lungarotti, E. Menesto. Spoleto, 1989.
Liudprand — Die werke Liudprands von Cremona / Hrsg. J. Becker. Hannover
und Leipzig, 1915. (Scriptores Rerum Germanicarum in usum scholarum. Liud-
prand Opera)
Marco Polo — Marco Polo. The Description of the World / Ed. A. C. Moule
and P. Pelliot. London, 1938. 2 vols; Marco Polo. La discription du monde.
Texte integral en Francais moderne avec introduction et notes par L. Hambis.
Paris, 1955.
Marvazi — Sharaf al-Zaman Tahir Marvazi on China, the Turks and India /
Arabic text with an engl. transl and comm, by V. Minorsky. London, 1942.
Источники
593
Matthaeus Parisiensis — Matthaeus Parisiensis. Chronica Majora / Ed. H. R. Lu-
ard. London, 1872—1883. 7 vols. (Rolls Series 57, 1—7).
Relatio Fr. Benedict! Poloni — Sinica Franciscana, vol. I: Itinera et relationes
Fratrum Minorum saeculi XIII et XIV. Collegit, ad fidem codicum redegit et
adnotavit P. Anastasius Van Den Wyngaert O.F.M. Quaracchi — Firenze,
1929. P. 135-143.
Rogerius de Apulien — Rogerii Carmen Miserabile // SRH / Ed. E. Szent-
petery. Budapest, 1937. T. II. S. 543—588.
Roger Becon — Roger Becon. Opus maius ad Clementem papam, ed. Johr Henry
Bridges, 3 Bde., Oxford, 1897—1900. (repr. 1964)
Salimbene de Adam — Salimbene de Adam. Chronica / Ed. O. Holder-Egger //
MGH SST. 32. Hannover; Leipzig, 1905-1913.
Simon de Saint-Quentin — Simon de Saint-Quentin. Histoire des Tartares /
Publiee par J. Richard. Paris, 1965. (Documents relatifs a 1’historie des croi-
sades publies par I’Accademie des Inscriptions et Belles-Lettres, VIII)
Thomas of Spolato — Thomas of Spolato / Ed. in A. F. Gombos // Catalogue
Fontium Historiae Hungaricae. III. Budapest, 1938.
Topkapi — Topkapi. Sarayi-Museum. Manuskripte / Hrsg. und erweitert von
J. M. Rogers. Tokyo (farbteil), Lausanne (text). 1986.
Al-‘Umari — Das Mongolische Weltreich: Al-‘Umari’s Darstellung der mongo-
lischen Reiche in seinem Werk Masalik al-absar wa mamalik al-amsar, ed.
K. Lech. Wiesbaden, 1968. (Asiatische Forschungen, Bd. 22).
Vardan Aratvel'ci — Thomson R. W. The Historical Compilation of Vardan
Arawel'ci // Dumbarton Oaks Papers (43). Dumbarton Oaks Research Li-
brary and Collection. Washington D. C. 1989.
Vincencius Bellovacensis — Vincencius Bellovacensis. Speculum maius. Vol. 4:
Speculum historiale. StraBburg, 1473. (Neudruck Graz, 1965)
Walter von Chdtillon — Patrologia Latina, T. CCIX, Edidit j.-P. Migne. 1855,
cols 459—574; Christensen H. Das Alexanderlied Walthers von Chatillon.
Halle, 1905.
Yaqut al-Hamatvi — Yaqut (ar-Rumi al-Hamawi) sihab ad-Din Abu ‘Abd-Allah
Ya‘qut b. ‘Abd-Allah. Mu'jam al-buldan = jacut’s Geographisches Worter-
buch / Hrsg. F. Wustenfeld. Leipzig, 1866—1873. Bd. I—VI.
Zakariyya al-Qaztvini — Zakarija Ben Mahmud el-Cazwini’s Kosmographie. Die
Wunder der Schopfund / Hrsg. von F. Wiistenfeld. Gottingen, 1848.
Литература
Абрамсон М. А. Фридрих II Сицилийский и его эпоха. М., 1994.
Агапитов Н. Н. О божествах и идолах шаманствующих бурят / / ИВСОРГО.
Иркутск, 1883. Т. 14. № 3.
Акатаев С. Н. К пережиткам культа Тенгри у казахов / / Известия АН
КазССР. Серия обществ, наук. 1984. № 2.
Акимова О. А. Политическая направленность рассказа Фомы Сплитского
о татарском нашествии на королевство Венгрию / / Вопросы истории сла-
вян: Социально-экономическое и политическое развитие зарубежных сла-
вянских народов в эпоху феодализма. Воронеж, 1985. Вып. 8.
Александров с. Большая облава монголо-татар весной 1238 года на территории
Смоленского княжества // Край смоленский. Смоленск, 1999. № 10— 12.
Алексеев В. П. К оценке производительных сил в империи Чингис-хана / /
Восток и всемирная история. М., 1989.
Алексеев М. П. Сибирь в известиях западно-европейских путешественников
и писателей. Введение, тексты и комментарий, XIII—XVIII вв. Иркутск,
1941. Изд. 2-е.
Арендт В. В. Греческий огонь (техника огневой борьбы до появления огне-
стрельного оружия) // Архив истории науки и техники. М., 1936. Серия 1.
Вып. 9.
Арсланова А. А. Остались книги от времен былых... (Персидские историче-
ские сочинения монгольского периода по истории народов Поволжья). Ка-
зань, 2002.
Асланов М. Г. Афганские народные поверья о растениях («Алхимический
куст» и др.). М., 1964.
Ахинжанов С. М. Кыпчаки и Хорезм в канун монгольского нашествия / /
Вестник АН КазССР. Алма-Ата, 1970. № 1.
Ахинжанов С. М. Из истории взаимоотношений кыпчаков и Хорезма в XII —
начале XIII в. // Археологические исследованяи в Казахстане. Алма-Ата,
1973.
Ахинжанов С. М. Кыпчаки в истории средневекового Казахстана. Алма-Ата,
1989.
Литература
595
Ахинжанов С. М. Хорезм и Дешт-и Кыпчак в начале ХШ в. (о месте первого
сражения армии хорезмшаха с монголами) / / Взаимодействие кочевых
культур и древних цивилизаций. Алма-Ата, 1989.
Бабаян Л. О. Социально-экономическая и политическая история Армении в XIII-
XIV веках. М., 1969.
Базаров Б. В., Ням-Осор Н. Из истории символики и атрибутики монгольской
государственности // ЭО. М., 2003. № 2.
Базарова Б. 3. Юаньская династия в летописи «Монгол борджигид обог-ун
тэукэ» // История и культура народов Центральной Азии. Улан-Удэ,
1993.
Базарова Б. 3. Монгольские летописи — памятники культуры. М., 2006.
Байпаков К. М. Средневековая городская культура Южного Казахстана и Се-
миречья. Алма-Ата, 1986.
Байпаков К. М., Настич В. Н. Клад серебряных вещей и монет ХШ в. из
Отрара // Казахстан в эпоху феодализма. (Проблемы этнотопонимиче-
ской истории). Алма-Ата, 1981.
Банзаров Д. Собрание сочинений. Подготовка к печати и примечания Г. Н. Ру-
мянцева, отв. ред. Г. Д. Санжеев. М., 1955.
Барсов Е. В. Объяснение летописного слова «куст», упоминаемого в Сказании
об убиении князя Михаила Тверского // Древности. Труды имп. Мос-
ковск. археологии, общества. М., 1881. Т. 9. Вып. 1. Протоколы.
Бартольд В. В. Сочинения. Т. 1—9. М., 1963—1977.
Бартольд В. В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия // Сочинения.
1963. Т. I.
Бартольд В. В. К вопросу о Чингизидах-христианах // Сочинения. 1964.
Т. II. Ч. 2.
Бартольд В. В. Мусульманские известия о Чингизидах-христианах // Сочи-
нения. 1964. Т. II. Ч. 2.
Бартольд В. В. К вопросу о погребальных обрядах турок и монголов // Сочи-
нения. М., 1966. Т. IV.
Бартольд В. В. Образование империи Чингисхана // Сочинения. М., 1968.
Т. V.
Бартольд В. В. Халиф и султан // Сочинения. М., 1966. Т. VI.
Барфилд Т. Мир кочевников скотоводов / / Кочевая альтернатива социальной
эволюции. М., 2002.
Барфилд Т. Монгольская модель кочевой империи / / Монгольская империя
и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004.
Баскаков Н. А. Тюркская лексика в «Слове о полку Игореве». М., 1985.
596
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Баскаков Н. А. Тюркизмы — воинская терминология и бытовая лексика
в «Слове о полку Игореве» // Rocznik orientalistyczny. Warszawa, 1976.
Т. XXXVIII.
Баторов П. П. Культ орла у северобайкальских бурят / / Бурятоведение.
Верхнеудинск, 1927. № 3—4.
Баяр Д. Прически монголов в XIII—XIV вв. // Из истории хозяйства и мате-
риальной культуры тюрко-монгольских народов. Новосибирск, 1993.
Баясах Ж. Записки южносунских дипломатов как источники по истории и эт-
нографии монголов XIII века. Улан-Батор, 1997.
Белозеров И. В. Убийство князя Михаила Черниговского монголами в 1246 г.
и монгольский языческий обряд при дворе хана Бату / / Русское средневе-
ковье. 2000-2001. М., 2002.
Бертельс А. Е. Художественный образ в искусстве Ирана IX—XV вв.:
(Слово, изображение). М., 1997.
Бертельс Е. Э. Роман об Александре и его главные версии на Востоке //
Бертельс Е. Э. Избранные произведения. М., 1965. Т. 4.
Бертельс Е. Э. Пери / / Культура и искусство народов Средней Азии в древ-
ности и средневековье. Л., 1979.
Блескина О. Н. Латинская рукопись «История о сражениях Александра Вели-
кого» (F. 10) // Материалы и сообщения по фондам отдела рукописной
и редкой книги библиотеки Российской АН. СПб., 1994.
Богораз-Тан В. Г. К психологии шаманства у народов северо-восточной Азии / /
ЭО. М., 1910. № 1-2.
Бойл Дж. Э. Посмертный титул Бату-хана // ТС 2001. Золотая Орда и ее
наследие. М., 2002.
Большакова С. А. Папские послания галицкому князю как исторический ис-
точник // ДГ. 1975. М., 1976.
Боровкова А. А. Экзаменационная система, обряды и первый император дина-
стии Мин / / Конфуцианство в Китае. Проблемы теории и практики. М.,
1982.
Боровкова Л. А. Влияние господства монголов на развитие китайского общест-
ва в XIII—XIV вв. / / Олон улсын монголч эрдэмтний IV их хурал. I боть.
Улаанбаатар, 1984.
Босворт К.Э. Мусульманские династии. Справочник по хронологии и генеало-
гии. Пер. с англ, и примеч. П. А. Грязневича. М., 1971.
Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV—XVIII вв.
Т. 1: Структуры повседневности: возможное и невозможное. М., 1986.
Буланин Д. М. Повесть о битве на Калке / / Словарь книжников и книжности
Древней Руси. Л., 1987. Вып. 1.
Литература
597
Буниятов 3. М. Государство Хорезмшахов—Ануштегинидов. 1097—1231.
М„ 1986.
Вадецкая Э. Б. О культе головы по древним погребениям Минусинских сте-
пей // Духовная культура народов Сибири. Томск, 1980.
Валиханов Ч. Ч. Собрание сочинений: В 5 т. Алма-Ата, 1985.
Ванникова Ц. 17. Биография Тэму джина как исторический источник // Abs-
tracts of the 8th International congress of Mongolists. Ulaanbaatar, 2002.
Ванникова Ц. П. К интерпретации биографии Темуджина (по «Сокровенному
сказанию монголов») // Чингис-хан и судьбы народов Евразии. Материа-
лы междунар. науч. конф. 3—5 октября 2002. Улан-Удэ, 2003.
Васильев Д. Д., Горелик М. В., Кляшторный С. Г. Формирование имперских
культур в государствах, созданных кочевниками Евразии / / Из истории
Золотой Орды. Казань, 1993.
Варденбург Ж. Мировые религии с точки зрения ислама // Христиане и му-
сульмане: проблемы диалога. М., 2000.
Вернадский Г. В. Золотая Орда, Египет и Византия в их взаимоотношениях
в царствование Михаила Палеолога / / Сб. статей по археологии и визан-
тиноведению, издаваемый семинарием им. Н. П. Кондакова. «Seminarium
Kondakovianum». Прага, 1927.1.
Вернадский Г. В. К вопросу о вероисповедании монгольских послов 1223 г. //
Сб. статей по археологии и византиноведению, издаваемый семинарием
им. Н. П. Кондакова. 1929. III.
Вернадский Г. В. О составе Великой Ясы Чингис хана. С приложением главы
о Ясе из истории Джувейни в переводе В.Ф.Минорского. Брюссель, 1939.
Вернадский Г. В. Монголы и Русь. Тверь, М., 1997.
Веселовский Н. И. О религии татар по русским летописям. (Опыт коммента-
рия летописных известий) // ЖМНП. Новая серия. 1916. Ч. 64, июль.
Веселовский Н. И. Роль стрелы в обрядах и ее символическое значение / /
ЗВОРАО. Пг„ 1921. Т. 25.
Виды тамги на джучидских монетах / / Нумизматические исследования по ис-
тории юго- восточной Европы. Кишинев, 1990.
Вилинбахов В. Б. О первоначальном типе огнестрельного оружия // СА.
1962. № 1.
Вилинбахов В. Б. Источники требуют критического подхода / / Военно-исто-
рический журнал. 1961. № 4.
Владимирове Б. Я. Анонимный грузинский историк XIV века о монгольском
языке // Известия Российской АН. 1917. Сер. VI. № 17.
Владимирцев Б. Я. По поводу древнетюркского Otuken yis / / ДАН. Серия
В. 1929. № 7.
598
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Волков И. В. Столицы Золотой Орды во внешних источниках // Научное на-
следие А. П. Смирнова и современные проблемы археологии Волга-Камья.
Труды ГИМ. Вып. 122. М„ 2000.
Волков И. В. Золотая Орда и христианский мир (археологические свидетель-
ства исторических событий) // Вестник Рос. гуманит. науч, фонда. М.,
2001. № 4.
Воскобойников О. С. «Мудрость короля рождается на небесах» // Королев-
ский двор в политической культуре средневековой Европы: Теория. Симво-
лика. Церемониал. М., 2004.
Вуд И. Кинокефалы: кто они? // Древнейшие государства Восточной Европы.
2003 год. Мнимые реальности в античных и средневековых текстах. М.,
2005.
Вяткина К. В. Монголы Монгольской Народной Республики / / Труды Ин-
ститута этнографии. М.; Л., 1960. (Новая серия. Т. 60: Восточно-азиат-
ский этнографический сборник. I).
Гаев А. Г. Генеалогия и хронология Джучидов. К выяснению родословия ну-
мизматически зафиксированных правителей улуса Джучи / / Древности
Поволжья и других регионов. Нумизматический сборник. М., 2003. Т. 3.
Галданова Г. Р. К вопросу о верованиях ранних монголов // VI Межд. кон-
гресс монголоведов. Докл. российской делегации. Ч. 2. М., 1992.
Галданова Г. Р. Эволюция представлений о тэнгри (по текстам монголоязыч-
ных обрядников) / / Средневековая культура Центральной Азии: письмен-
ные источники. Улан-Удэ, 1995.
Галкин Л. Л. Символика джучидских монет // Проблемы советской археоло-
гии. М., 1978.
Галкин Л. -4. Некоторые новогодние монеты Золотой Орды // СА. 1985.
№4.
Галстян А. Г. Смбат Спарапет / / Ближний и Средний Восток. М., 1962.
Галстян А. Г. Новые армянские источникио монголах. М., 1963.
Гарустович Г. Н., Ракушин А. И., Яминов А. Ф. Средневековые кочевники
Поволжья (конца IX — начала XV века). Уфа, 1998.
Гарькавый И. В. «Измаильтяне» или «Нечистые человеки»? (Некоторые на-
блюдения над семантикой русских летописей) / / Историческая антрополо-
гия: место в системе социальных наук, источники и методы интепретации.
Тез. докл. и сообщений науч. конф. Москва, 4—6 февраля 1998. М., 1998.
Гафуров А. Имя и история. Об именах арабов, персов, таджиков и тюрков.
Словарь. М., 1987.
Гёкенъян X. Знамя / штандарт и литавры у алтайских народов // Монголь-
ская империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2005. Кн. 2.
Гене Б. История н историческая культура средневекового Запада. М., 2002.
Литература
599
Голден П. Б. Половцы дикие // Tatarica 1997 — 1998. № 1.
Голден П. Б. Кипчаки средневековой Евразии: пример негосударственной
адаптации в степи / / Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ,
2004.
Головнев А. В. Югра и Самоядь // Сибирь в панораме тысячелетий. (Мате-
риалы междунар. симпозиума). Новосибирск, 1998. Т. 2.
Голубинский Е. Г. Порабощение Руси монголами и отношения монгольских ха-
иов к русской церкви или к вере русских и ее духовенству / / Богословский
вестник. 1893. № 7~8 (июнь—июль).
Голубовский П. В. Половцы в Венгрии // Университ. известия, год 29. Киев,
1889. № 12.
Гончаров Е. Ю. «Китайский след» в Джучидской нумизматике // Труды Ме-
ждународных нумизматических конф. Монеты и денежное обращение в Мон-
гольских государствах XIII—XV веков. М., 2005. (Ill МНК)
Горелик М. В. Монгольский костюм XIII—XIV веков как имперское интегри-
рующее явление // «Восток: прошлое и будущее народов». IV Всесоюзная
конф, востоковедов. Тез. док. и сообщений. Махачкала, 1—5 окт. 1991, М.,
1991. Т. II.
Горский А. А. О контактах Александра Невского с Римом // Восточная Ев-
ропа в древности и средневековье. М., 1994.
Горский А. А. Москва, Тверь и Орда в 1300—1339 годах // ВИ. 1995. № 4.
Горский А. А. Александр Невский // Мир истории. 2001. № 4.
Горский А. А. Гибель Михаила Черниговского в контексте первых контактов
русских князей с Ордой // Средневековая Русь. Вып. 6. М., 2006.
Гриб В. К. Об одном из атрибутов власти в погребениях поздних кочевников
// Проблемы охраны и исследования памятников археологии в Донбассе.
10—И апреля 1986. Тез. докл. Донецк, 1986.
Григорьев А. П. Использование древнемонгольского института «эджен» в прак-
тике наследования отцовского юрта / / Общественные науки в Узбекиста-
не. Ташкент, 1972.
Григорьев А. П. Монгольская дипломатика XIII—XV вв.: Чингизидские жало-
ванные грамоты. Л., 1978.
Григорьев А. П. Официальный язык Золотой Орды в XIII—XIV вв. //тс
1977. М„ 1981.
Григорьев А. П. Золотоордынские ханы 60—70-х годов XIV в.: Хронология
правления / / Историография и источниковедения истории стран Азии
и Африки. Л., 1983. Вып. 7.
Григорьев А. П., Фролова О. Б. Географическое описание Золотой Орды
в энциклопедии ал-Калкашанди //ТС 2001. Золотая Орда и ее наследие.
М„ 2002.
600
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Грумм-Гржимайло Г. Е. Джучиды. Золотая Орда / / «Арабески» истории.
Ки. 1. Русский взгляд. М., 1994.
Грюнебаум Г. Э. Классический ислам. Очерк истории (600—1258). М., 1986.
Гумилев Л. И. Древние тюрки. М., 1967.
Гумилев Л. Н. Поиски вымышленного царства: Легенда о «государстве пре-
свитера Иоанна». М., 1970.
Гумилев Л. И. «Тайная» и «явная» история монголов XII—ХШ вв. // Тата-
ро-моиголы в Азии и Европе. М., 1977.
Гумилев Л. И. Древняя Русь и Великая Степь. М., 1989.
Гуревич А. Я. Язык исторического источника и средневековая действитель-
ность // Труды по знаковым системам. Тарту, 1975. Вып. 7.
Гурленд Я. И. Степное законодательство с древнейших времен до XVII столе-
тия // ИОАИЭ. 1904. Вып. XX. № 4—5.
Додай Ч. Чингис-хан и Великое монгольское государство // Проблемы Даль-
него Востока. М., 1992.
Данилевский И. Н. Русские земли глазами современников и потомков (XII—
XIV вв.). Курс лекций. М„ 2001.
Данилевский И. Н. Цитаты, которые мы изучаем // Одиссей. Человек в ис-
тории. М., 2004.
Демидчик В. П. Описание шестого и седьмого климатов в «Асар ал-билад ва
ахбар ал-‘ибад» Закарийа ал-Казвини // Восточная филология. Душанбе,
1974. Вып. III.
Демидчик В. П. Мир чудес в арабской литературе XIII—XIV вв.: Закарийа
ал-Казвини и жанр мирабилий. М., 2004.
Демин А. С. Элементы тюркской культуры в литературе Древней Руси XV—
XVII вв. (К вопросу о видах связей) // Типология и взаимосвязи средне-
вековых литератур Востока и Запада. М., 1974.
Демин А. С. «Языци»: неславянские народы в русской литературе XI—XVIII вв. //
Древнерусская литература: Изображение общества. М., 1991.
Джадагания И. Л. Из истории монетного дела в Грузии ХШ века. Тбилиси,
1958.
Джордан У. Ч. Самоидентификация населения и королевская власть в средне-
вековой Франции // Одиссей. М., 1995.
Дмитриев С. В. Версии коронации 4 емучина с точки зрения политической ло-
гики: I. Теб-Тенгри // Mongolica. III. СПб., 1994.
Дмитриев С. В. Ритуальная трапеза — жертва — социальная иерархия в по-
литической культуре тюрко-монгольских кочевников / / Животные и расте-
ния в мифоритуальных системах. Материалы науч. конф. Октябрь 1996 г.
СПб., 1996.
Литература
601
Дмитриев С. В. Отказ от власти как культурно-политическое явление (к по-
становке проблемы) // Этнические аспекты власти. СПб., 1995.
Дмитриев С. В. Феномен дуумвирата и его оценки в политической культуре
кочевников Евразии (к постановке проблемы) // Языки, духовная культу-
ра и история тюрков: традиции и современность / Труды междунар. конф,
в 3-х томах. 9-13 июня 1992. Казань. М., 1997. Т. 3.
Дмитриев С. В. Тема отрубленной головы в политической культуре народов
Центральной Азии (общеазиатский контекст) / / Stratum. Структуры и ка-
тастрофы: Сборник символической индоевропейской истории. СПб., Ки-
шинев, 1997.
Дмитриев С. В. Версии коронации Темучина с точки зрения политической ло-
гики: II. Ван-хан // Mongolica. IV. СПб., 1998.
Дмитриев С. В. Практика разорения могил в политической культуре тюр-
ко-монгольских кочевников // Антропология насилия. СПб., 2001.
Доде 3. В, Символы легитимации принадлежности к империи в костюме ко-
чевников Золотой Орды // Восток. 2005. № 4.
д'Оссон К. История монголов от Чингиз-хана до Тамерлана. Чингиз-хан. Пер.
и предисл. проф. Н. Козьмина. Иркутск, 1937. Т. I.
Дробышев Ю. И. Некоторые аспекты отношения к окружающей среде в эпоху
завоеваний // Бюллетень общества востоковедов (Newsletter). 9. Hun-
garo-rossica: История и культура евразийской степи. М., 2002.
Дробышев Ю. И. Чингисхан в контексте восточноазиатской традиции: миро-
устройство и экология / / Чингисхан и судьбы народов Евразии. Материа-
лы междунар. научной конф. Улан-Удэ, 2003.
Дробышев Ю. И. Похоронно-поминальная обрядность средневековых монго-
лов и ее мировоззренческие основы // ЭО. 2005. № 1.
Дугаров Р. Н. О визитах правителей и князей в Каракорум (XIII в.) // Рос-
сия, Сибирь и страны Азиатско-тихоокеанского региона. Иркутск, 1994.
Евглевский А. В. Влияние ислама на половецкий погребальный обряд в золото-
ордынское время / / Проблемы исследования памятников археологии Се-
верского Донца. Луганск, 1990.
Евсеева И. А. Библейские цитаты и реминисценции в тексте Повести о разоре-
нии Рязани Батыем // Проблемы литературных жанров. Томск, 1983.
Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды в XIII—XIV вв. М.,
1985.
Егоров В. Л. Золотая Орда: мифы и реальность. М., 1990.
Егоров В. Л. Александр Невский и Золотая Орда // Александр Невский
и история России. Новгород, 1996.
602
А. Г Юрченко. Историческая география политического .мифа
Егоров В. Л. Александр Невский и Чингизиды // Отечественная история.
1997. № 2.
Егорова Л. И. Различия трех тотемных образов волка у якутов // Олонхо —
духовное наследие народа Саха. Сб. ст. Якутск, 2000.
Еманов А. Г. Север и Юг в истории коммерции: на материалах Кафы XIII-
XV вв. Тюмень, 1995.
Ермоленко А. Н. Представления древних тюрков о войне // Altaica. II. М.,
1998.
Жаворонков П. И. Никейская империя и Восток (взаимоотношения с Иконий-
ским султанатом, татаро-монголами и Киликийской Арменией в 40—50-е
годы XIII в.) //ВВ. 1978. Т. 39.
Жаворонков П. И. Военное искусство Никейской империи / / Византийские
очерки. Труды российских ученых к XIX Междунар. конгрессу византини-
стов. М., 1996.
Жарко С. Б. Достижения историографии монгольского нашествия на Русь в XIII в.
// XXI век: актуальные проблемы исторической науки. Минск, 2004.
Жуковская Н. Л. Число 9 как символ полноты и завершенности в архаическом
мировоззрении и традиционной культуре (на монгольском материале) / /
Шаманизм как религия: генезис, реконструкция, традиция. Якутск, 1992.
Жуковская Н. Л. Напитки «белые», напитки «черные» — сакральная антите-
за в пищевой традиции монголов / / VI Конгресс этнографов и антрополо-
гов России. Санкт-Петербург. 29 июня — 2 июля 2005 г. Тезисы. СПб.,
2005.
Зайцев И. В. К истории книжной культуры в Джучидских государствах / /
Восточный архив. М., 2000. № 4—5.
Закиров С. Дипломатические отношения Золотой Орды с Египтом (XIII-
XIV ВВ. ).М., 1966.
Законы Великой династии Мин: Со сводным коммент, и прилож. постановле-
ний: (Да Мин люй цзи цзе фу ли): В 2 ч. / Пер. с кит., исслед., примеч.
и прилож. Н. П. Свистуновой. М., 2002.
Залкинд Е. М. Вольтер об империи Чингис-хана // Известия Сибирского от-
деления АН СССР. Серия обществ, наук. Новосибирск, 1977. № 1.
Вып. 1.
Зеленеев Ю.А. Мордва в составе Улуса Джучи // Восток. 2000. № 6.
Зимони И. Первый монгольский рейд на Волжскую Булгарию / / Из истории
Золотой Орды. Казань, 1993.
Зимони И. Венгры в Волго-Камском бассейне (проблема Югра / Jugria) //
Бюллетень (Newsletter). 9. Hungaro-rossica: История и культура евразий-
ской степи. М., 2002.
Литература
603
Золотая Орда. История и культура. Автор концепции выставки М. Г. Крама-
ровский. СПб., 2005.
Зориктуез Б. Р. Взаимоотношения племен Прибайкалья и Монголии в эпоху
Чингис-хана // «Тайная история монголов»: источниковедение, история,
филология. Новосибирск, 1995.
Зотов О. В. Китай и Восточный Туркестан на геополитической «орбите» им-
перий Чингизидов и Тимуридов // ТС 2000—2004. Тюркские народы
в древности и средневековье. М., 2005.
Зотов О. В. «Пассионарная» харизма Чингис-хана в свете китайской и рос-
сийской теорий стратегии / / Владимирцовские чтения — V. Доклады
науч. конф. М., 2006.
Зубов А. Б. Харизма власти. От современности к древности: Опыт архетипи-
ческой реконструкции // Восток. 1994. № 4—5; 1995. № 1.
Зуев Ю. А. Из древнетюркской этнонимики по китайским источникам (бома,
гуй, яньлю) // Труды института истории, археологии и этнографии АН
КазССР. Алма-Ата, 1962. Т. 15.
Ибрагимов И. Ибн-Баттута и его путешествия по Средней Азии. М., 1988.
Иванич М. «Дафтар-и Чингиз-наме» как источник по истории кочевых об-
ществ // Источниковедение истории Улуса Джучи (Золотой Орды). От
Калки до Астрахани 1223—1556. Казань, 2002.
Ивакин Г. Ю. Киев и монгольское нашествие / / Русь в ХШ веке: континуи-
тет или разрыв традиций? М., 2000.
Ивакин Г. Ю. Историческое развитие Южной Руси и Батыево нашествие / /
Русь в XIII веке: Древности темного времени. М., 2003.
Измайлов И. Л. Ислам и язычество в Улусе Джучи: проблемы и дискуссии / /
Культурные традиции Евразии. Казань, 2004.
Ислам. Энциклопедический словарь. М., 1991.
Истрин В. М. Откровение Мефодия Патарского и апокрифические видения
Даниила в византийской и славяно-русской литературах: Исследования и тек-
сты. М., 1897.
Исхаков Д. Сеиды в позднезолотоордынских татарских государствах // Tata-
rica: Звездный час татарской истории. Казань, 1997. № 1.
Йохансен У. К истории шаманизма // «Избранники духов» — «Избравшие
духов»: Традиционное шаманство и неошаманизм. Памяти В. Н. Басилова.
Сб. ст. М., 1999. (Этнологические исследования по шаманству и иным тра-
диционным верованиям и практикам. Т. 4).
Кадырбаев А. Ш. Тюрки-канглы в империи Чингис-хана // П. И. Кафаров
и его вклад в отечественное востоковедение. М., 1979. Ч. II.
604
А Г Юрченко Историчс кая география политического мифа
Кадырбаев А. Ш. «Юань ши» как источник по истории кераитов и найма -
иов / / Письменные памятники Востока. Историко-филологические иссле-
дования. Ежегодник. 1976—1977. М., 1984.
Кадырбаев А. Ш. Очерки истории средневековых уйгуров, джалаиров, найма-
нов и кереитов. Алматы, 1993.
Кадырбаев А. Ш. За пределами Великой степи. Алматы, 1997.
Кадырбаев А. Ш. Тюрки Великой Степи при Хубилай-хане. 1260—1294 гг.
(По материалам «Юань-ши» // Восточный архив. М., 2000. № 4—5.
Кадырбаев А. Ш. Ислам и мусульмане в истории монголов ХШ—XIV вв. (по
материалам китайских династийных историй) / / Монгольская империя
и кочевой мир. Кн. 2. Улан-Удэ, 2005.
Кадырбаев A. LU. Индийцы в монгольской империи в Китае // Общество
и государстов в Китае. XXXVI науч. конф. М., 2006.
Кайдаров А. Т. К историко-лингвистической характеристике этнонима канг-
лы / канлы // Тюркская ономастика. Алма-Ата, 1984.
Капанадзе Д. Г. Продолжительность и характер монгольского владычества
в Грузии по нумизматическим данным // СА. 1964. № 2.
Капица М. С. Еще раз о роли Чингис-хана в истории // ВИ. 1988. № 7.
Караев О. Чагатайский улус. Государство Хайду. Могулистан. Образование
кыргызского народа. Бишкек, 1995.
Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси. Фео-
дальная Русь и кочевники. М., 1967.
Карпов А. Ю. «Заклепанные человекы» в летописной статье 1096 г. // Очер-
ки феодальной России. М.; СПб., 1999. Вып. 3.
Карпов С. П. Кризис середины XIV в.: недооценненный поворот? // Визан-
тия между Западом и Востоком. Опыт исторической характеристики. СПб.,
1999.
Карпов С. П. От Таны — в Ургенч: Эти трудные дороги Средневековья //
Средние века. М., 2000. Вып. 61.
Катанов Н. Ф. Гадания у жителей Восточного Туркестана, говорящих на та-
тарском языке // ЗВОРАО. 1894. Т. VIII.
Кепинг К. Б. Имя Чингис-хана в тангутской песне // Ксения Кепинг. По-
следние статьи и документы. СПб , 2003.
Клюкин И. А. О чем писал иль-хан Аргун Филиппу Красивому в 1289 г.
К разбору древнейших памятников монгольской письменности. Владиво-
сток, 1926 (на правах рукописи).
Клюкин И. А. Письмо Улдзэйту иль-Хана к Филиппу Красивому, Эдуарду 1
и прочим крестоносцам. Владивосток, 1926. (Труды Гос. Дальневосточно-
го ун-та. Сер. VI. 2).
Кляшторный С. Г. Кто были половцы // Altaica. II. М., 1998.
Литература
605
Кляшторный С. Г. Кимаки, кипчаки и половцы // История татар. С древней-
ших времен в семи томах. Т. I. Народы степной Евразии в древности. Ка-
зань, 2002.
Кляшторный С. Г. Кипчаки, команы, половцы / / Дешт-и Кипчак и Золотая
Орда в становлении культуры евразийских народов. М., 2003.
Кляшторный С. Г., Савинов Д. Г. Степные империи Евразии. СПб., 2005.
Кляшторный С. Г., Султанов Т. И. Казахстан. Летопись трех тысячелетий.
Алма-Ата, 1992.
Кляшторный С. Г., Султанов Т. И. Государства и народы Евразийских сте-
пей. Древность и средневековье. СПб., 2004.
Князький И. О. Рыцари-тевтоны и половцы // Славяне и их соседи: Славяне
и немцы: Средние века и раннее новое время. Сб. тез. М., 1997.
Коллмар-Пау лени, К. Новый взгляд на религиозную идентичность монголов
// Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004.
Кольченко В. А. Христианские течения в Семиречье и Центральной Азии
в средние века (по данным письменных источников) // Россия, Сибирь
и Центральная Азия: взаимодействие народов и культур. Мат-ры III меж-
дунар. научно-практич. конф. Барнаул, 15 — 16 ноября 2001 г. Барнаул,
2001.
Коновалов П. Б. Об историческом и этническом сознании средневековых мон-
голов // «Тайная история монголов». Источниковедение, филология, исто-
рия. Новосибирск, 1995.
Коновалов П. Б. Этнические аспекты истории Центральной Азии (древность
и средневековье). Улан-Удэ, 1999.
Кононов А. Н. Способы и термины определения стран света у тюркских наро-
дов Ц Тс. 1974. М„ 1978.
Контамин Ф. Война в Средние века. СПб., 2001.
Коробейников Д. А. Византия и государство ильханов в XIII — начале
XIV в.: система внешней политики империи // Византия между Западом
и Востоком. Опыт исторической характеристики. СПб., 1999.
Костюков В. П. Была ли Золотая Орда «Кипчакским ханством»? // ТС
2005. Тюркские народы России и Великой степи. М., 2006.
Котвич В. А. Из поучений Чингис-хана / Пер. с монг. // Восток. М.; Пг.,
1925. Ки. 3.
Котрелев Н. В. Восток в записках европейского путешественника («Милли-
он») / / Типология и взаимосвязи средневековых литератур Востока и За-
пада. М., 1974.
Кощеев В. Б. Еще раз о численности монгольского войска в 1237 году / / ВИ.
№ 10.1993.
606
А Г Юрченко. Историческая география политического мифа
Кравцова М. Е. Жизнеописание Сына Неба Му: Вопросы и проблемы // Пе-
тербургское востоковедение. 1992. Вып. 2.
Крадин Н. Н. Структура власти в государственных образованиях Кожевни-
ков / / Феномен восточного деспотизма: структура управления и власти.
М„ 1993.
Крадин Н. Н. Трансформация политической системы от вождества к государ-
ству: монгольский пример 1080 (?) — 1206 // Альтернативные пути.
Владивосток, 1995.
Крадин Н. Н. Престижная экономика и структура власти в кочевых империях
// VIII Междунар. конгресс монголоведов (Улан-Батор, 5—12 августа
2002 г.). Доклады российской делегации. М., 2002.
Крадин Н. Н. Власть в империи Чингис-хана с точки зрения престижной эко-
номики // Чингис-хаи и судьбы народов Евразии. Материалы междунар.
иауч. конф. 3—5 октября 2002. Улан-Удэ, 2003.
Крадин Н. Н., Скрынникова Т. Д. Империя Чингис-хана. М., 2006.
Крамаровский М. Г. Серебро Леваита и художественный металл Северного
Причерноморья // Художественные памятники и проблемы культуры Вос-
тока. Л., 1985.
Крамаровский М. Г. О доблести и пряжке у Чингизидов (в связи с новой на-
ходкой воинского пояса первой половины XIII в.) // Эрмитажные чтения.
Тез. докладов. СПб., 1999.
Крамаровский М. Г. Джучидский пир / / Государственный Эрмитаж. Отделу
Востока 80 лет. СПб., 2000.
Крамаровский М. Г. Pax Mongolica и восточное серебро XIII—XIV вв. / / Эр-
митажные чтения памяти Б. Б. Пиотровского. СПб., 2000.
Крамаровский М. Г. Золото Чингисидов: культурное наследие Золотой Орды.
СПб., 2001.
Крамаровский М. Г. Символы власти у ранних монголов. Золотоордынские
пайцзы как феномен официальной культуры / / ТС 2001. Золотая Орда
и ее наследие. М., 2002.
Крамаровский М. Г. Новые материалы по истории культуры ранних Джучи-
дов: воинские пояса конца XII — первой половины XIII вв. / / Источни-
коведение истории Улуса Джучи (Золотой Орды). От Калки до Астраха-
ни. 1223—1556. Казань, 2002.
Крамаровский М. Г. Ранние Джучиды: хронология и проблема культурогенеза
// Эрмитажные чтения памяти Б. Б. Пиотровского. СПб., 2004.
Крамаровский М. Г. Куманские пояса в Дешт-и Кыпчаке и на Балканах
в XIII-XIV вв. // ТС 2003—2004. Тюркские народы в древности и сред-
невековье. М., 2005.
Литература
607
/Срасносельцев Н. Западные миссии против татар-язычников и особенно про-
тив татар-мухаммедан. Казань, 1872.
Кривошеев Ю. В. Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточ-
ной Руси XII- XIV ВВ. СПб., 2003.
Кубарев В. Д„ Черемисин Д. В. Волк в искусстве и верованиях кочевников
Центральной Азии // Традиционные верования и быт народов Сибири.
XIX — начало XX в. Новосибирск, 1987.
Кудрявцев О. Ф., Уколова В. И. Представления о фортуне в Средние века и в эпо-
ху Возрождения / / Взаимосвязь социальных отношений и идеологии в сред-
невековой Европе. М., 1983.
Кузьмин А. В. Восточная (ордынская) политика Александра Ярославича Нев-
ского // Вестник общества исследователей Древней Руси за 2000 г. М.,
2002.
Кузьмин Н. Ю. Ограбление или обряд? / / Реконструкция древних верова-
ний: источники, метод, цель. СПб., 1991.
Кулаева с. Б. Символические жесты зависимости в оформлении средневекового
оммажа // Одиссей. Человек в истории. 2002. Слово и образ в средневе-
ковой культуре. М„ 2002.
Кумеков Б. Е. Об этнонимии кыпчакской конфедерации Западного Дешт-и
Кыпчака XII—начала ХШ в. // Известия НАН Республики Казахстан.
(Сер. общественных наук.) 1993. № 1.
Куник А. А. О тожестве пресвитера Иоанна и царя Давида с Чиигис-ханом //
Учен. зап. Имп. АН. 1854. Т. 2. Вып. 5.
Курлаев Е. А. Летописная «югра»: исчезнувшее имя или исчезнувший народ?
// Уральский исторический вестник. № 4. Урал в системе культурных
и хозяйственных связей в древности и средневековье. Екатеринбург, 1997.
Кусков В. В. Повести о трагических событиях отечественной истории / / Рус-
ская словесность. 1996. № 1.
Кучера с. Проблема преемственности китайской культурной традиции при ди-
настии Юань // Роль традиции в истории и культуре Китая. М., 1972.
Кучкин В. А. Монголо-татарское иго в освещении древнерусских книжников
(ХШ— первая четверть XIV вв.) / / Русская культура в условиях инозем-
ных нашествий и войн. X — начало XX вв. М., 1990. Вып. I.
Кычанов Е. И. Очерк истории Тангутского государства. М., 1968.
Кычанов Е. И. Кешиктены Чингис-хана (о месте гвардии в государствах ко-
чевников) // Mongolica. К 750-летию «Сокровенного сказания». М.,
1993.
Кычанов Е. И. Чингис-хан / / Кунсткамера. Этнографические тетради. СПб.,
1995. Вып. 7.
Кычанов Е. И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. М., 1997.
608
А. Г. Юрченко Историческая география политического мифа
Кычанов Е. И. Субутай-богатур // Кюнеровские чтения. 1995—1997. Крат-
кое содержание докладов. СПб., 1998.
Кычанов Е. И. Сведения «Юань-ши» о завоевании Руси монголами // Исто-
риография и источниковедение истории стран Азии и Африки. СПб., 1999.
Вып. XVIII.
Кычанов Е. И. О некоторых обстоятельствах похода монголов на запад (по
материалам «Юань-ши») // ТС 2001. Золотая Орда и ее наследие. М.,
2002.
Кычанов Е. И. Сведения из «Истории династии Юань» («Юань-ши») о Зо-
лотой Орде // Источниковедение истории Улуса Джучи (Золотой Орды).
От Калки до Астрахани. 1223—1556. Казань, 2002.
Лаланн Л. Исследование о греческом огне и о введении пороха в Европе /
Пер. с франц. М. Силич. СПб., 1847.
Лаушкин А. В. Провиденциальная концепция взаимоотношений Руси и Степи
в древнерусском летописании XI-XIII вв. / / Славяне и кочевой мир.
Средние века — ранее Новое время. М., 1998.
Лаушкин А. В. К истории возникновения ранних проложных Сказаний о Ми-
хаиле Черниговском / / Вестник Московского ун-та. Серия 8. История.
1999. № 6.
Лаушкин А. В. Регулирование контактов христиан с нехристианами в Древней
Руси (XI—XIII вв.) / / Сборник Русского исторического общества. № 7
(155). Россия и мусульманский мир. М., 2003.
Лебедев В. П. Новые данные о раннеджучидском чекане Хорезма и Сарая //
Степи Евразии в эпоху средневековья. Донецк, 2000. Т. 1.
Лебедев В. П. Судьба города Сарая XIII в. Факты, вопросы, версии, гипотеза
// Труды Международных нумизматических конф. Монеты и денежное
обращение в Монгольских государствах XIII—XV веков. М., 2005.
(IMHK— Саратов 2001)
Лебедев Н. Византия и монголы в XIII в. (По известиям Георгия Пахиме-
ра) / / Исторический журнал, 1944. № 1.
Леве М. Ранние китайские императоры и их функции // ВДИ. 1994. № 4.
Ле Гофф /К. С небес на землю (Перемены в системе ценностных ориентаций
на христианском Западе XII—XIII вв.) // Одиссей. № 3. 1991.
Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992.
Ле Гофф Ж. Людовик IX Святой / Пер. с франц. В. И. Матузовой, предисл.
М. И. Парамоновой, коммент. Д. Э. Харитоновича. М., 2002.
Легран ГК. Определение политического содержания «Монголын нууц товчоо»
и установление даты его сочинения / / Олон улсын монголч эрдэмтний IV
их хурал. 1 боть. Улаанбаатар, 1984.
Литература
609
Лучицкая С. И. Образ Другого: мусульмане в хрониках крестовых походов.
СПб., 2001.
Лэн-Пуль С. Мусульманские династии. Хронологические и генеалогические
таблицы с историческими сведениями / Пер. с англ, с примеч. и допол.
В. В. Бартольда. СПб., 1899.
Любопытнейшее путешествие монаха францисканского Ордена Жана дю План-
Карпино, посланного в 1246 г. в достоинстве Легата и Посла от папы Ин-
нокентия IV к татарам, им самим писанное и заключающее в себе достовер-
ные известия о тогдашнем в Европе и Азии могуществе татар; об их одеж-
де, пище и питии; о политическом и гражданском правлении; о образе
богопочитания их; о поведении их на войне; об обрядах, наблюдаемых при
свадьбах и погребениях и о многих достопямятных происшествиях, касаю-
щихся до Российских великих князей. М., 1800, в университетской типо-
графии у Ридигера и Клаудия.
Майнагашев С. Д. Жертвоприношение Небу у бельтиров // СМАЭ. Пг.,
1916. Т. III.
Макаров Н. А. Русь в XIII в.: характер культурных изменений // Русь в XIII в.:
Древности темного времени. М., 2003.
Малеин А. И. Энциклопедия Винцентия из Бовэ // Труды Института книги,
документа и письма АН СССР. Л., 1932. Т. II.
Малышев А. Б. Религиозно-политическая идеология несториан Монгольской
империи XIII века // Актуальные вопросы истории: Сб. иауч. работ аспи-
рантов и студентов ист. фак. СГУ. Саратов, 1999. Вып. 1.
Малышев В. И. Житие Александра Невского / / ТОДРЛ. М., 1947. Т. V.
Мальм. В. А. Пайцза из симферопольского клада // Средневековая Русь. М.
1976.
Марко Поло. Книга чудес. М., 2004. (факсимиле)
Мартынов А. С. Религии, «учения» и государство на Дальнем Востоке в сред-
ние века II ППиПИКНВ. XVII годичная научная сессия ЛО ИВ АН
СССР. (докл. и сообщ.) январь 1982. М., 1983. Ч. I.
Мартынюк А. В. «Поучения» Владимирского епископа Серапиона о причинах
поражения русских княжеств в борьбе с монголо-татарским нашествием //
Спорные проблемы русской общественной мысли (до начала XIX в.).
Науч. конф. Москва, 12—14 мая 1992 г. Тез. докл. М., 1992.
Матузова В. И. Монгольское нашествие в свете политических взглядов Мат-
вея Парижского (по материалам «Великой хроники») // Методика изуче-
ния древнейших источников по истории народов СССР. М., 1976.
Мелихов М. В. Гадание на стрелах перед боем на исход сражения в «Сказании
о Мамаевом воинстве» / / Вещь в контексте культуры. Материалы науч,
конф., февр. 1994. СПб., 1994.
610
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Микаелян Г. Г. История Киликийского армянского государства. Ереван, 1952.
Милонов Ю. К. Энциклопедия Винцента де Бове // История естествознания
и техники. 1970. Вып. 2 (31).
Миргалеев И. М. Политическая история Золотой Орды периода правления
Токтамыш-хана. Казань, 2003.
Мирный С. М. «La flor des estoires de terres d’Orient» Гайтоиа как истори-
ко-географический источник по Востоку и по истории монголов // СВ.
1956. № 5.
Митрошкина А. Г. Термин «Золотая Орда» // Труды Иркутского гос. ун-та.
Иркутск, 1968. Т. 65. Вып. 4. Серия языкознание.
Михайленко с. В. Противостояние монголов Ирана и Золотой Орды в Малой
Азии: (по сведениям византийских историков) // Материалы научной сес-
сии Волгоградского гос. ун-та. Волгоград, 2001. Вып. 3. История.
Михайлова И. Б. Средневековый Багдад (некоторые аспекты социальной и по-
литической истории города в середине X — середине ХШ в.). М., 1990.
Михалевич Г. П. Насир ад-дин Туси о резном изумруде хорезмшаха Теке-
ша // Иранская мифология. М., 1969.
Мишин Д. Е. Отношение Руси к крестовым походам // Сборник Русского
исторического общества. № 7 (155). Россия и мусульманский мир. М.,
2003.
Мокшин Н. Ф. Мордва глазами зарубежных и российских путешественников.
Саранск, 1993.
Мунку ев Н. Ц. Традиционные китайские административные институты у мон-
голов в первой половине ХШ в. (По запискам китайских путешественников
ХШ в.) // Симпозиум «Роль традиций в истории Китая». Тез. докл. М.,
1968.
Мункуев Н. Ц. Некоторые проблемы истории монголов ХШ в. по новым ма-
териалам. Исследование южносунских источников. Диссертация на соиска-
ние степени доктора ист. наук. М., 1970. VII М 4ж/Мун. Отд. рук. (Ии-т
востоковедения РАН, на правах рукописи).
Мункуев Н. Ц. О некоторых нормах обычного права у монголов (По запискам
китайских путешественников ХШ в.) / / Седьмая науч. конф. «Общество
и государство в Китае». Тез. и докл. М., 1976. Ч. 1.
Мункуев Н. Ц. Китайский источник о первых монгольских ханах. Надгробная
надпись на могиле Елюй Чу-цая. Перевод и исследование. М., 1965.
Мургулия Н. П. К вопросу переселения половецкой орды в Грузию // Из ис-
тории украинско-грузинских связей. Киев, 1971.
Мургулия Н. П., Шушарин В. П. Половцы, Грузия, Русь и Венгрия в XII—
ХШ веках. М., 1998.
Литература
611
Муродов О. М., Полякова Е. А. Трансформация мифологических и легендар-
ных образов в таджикско-персидских хрониках XI—XV вв. Душанбе, 1986.
Мусакаева А. А. О несторианах в Средней Азии (по нумизматическим дан-
ным) / / Из истории древних культов Средней Азии. Христианство. Таш-
кент, 1994.
Мухаметов Ф. Ф. Социально-политическая борьба в монгольском обществе
и на Руси (конец XII—XIV вв.). Челябинск, 2000.
Мысъков Е. П. Политическая история Золотой Орды (1236—1313). Волго-
град, 2003.
Мэй Т. Монголы и мировые религии в ХШ веке // Монгольская империя
и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004.
Менгес К. Г. Восточные элементы в «Слове о полку Игореве». М., 1979.
Мэнэс Г. О генезисе и эволюции идеи небесного происхождения правящего
«золотого» рода у средневековых монголов // Этнографийн судлал. 1987.
Т. X. Fasc. 3.
Мэнэс Г. Символика солнца в системе погребального обряда монгольских пле-
мен // Археологические памятники эпохи средневековья в Бурятии и Мон-
голии. Новосибирск, 1992.
Назаренко А. В. Русь и монголо-татары в хронике сплитского архидьякона
Фомы (ХШ в.) // История СССР. 1978. № 5.
Наполъских В. В. О происхождении названия югра // Сибирь в панораме ты-
сячелетий. (Материалы междунар. симпозиума). Новосибирск, 1998. Т. 2.
Нарожный Е. И. О роли христианства в хулагуидо-джучидских взаимоотно-
шениях в предкавказской зоне / / Северное Причерноморье и Поволжье во
взаимоотношениях Востока и Запада в XII—XVI в. Ростов-на-Дону, 1989.
Нарожный Е. И. О половецких изваяниях и святилищах ХШ—XIV вв. Север-
ного Кавказа и Дона // Степи Европы в эпоху средневековья. Донецк,
2003. Т. 3.
Насонов А. Н. Монголы и Русы (История татарской политики на Руси). М.;
Л., 1940.
На стыке континентов и цивилизаций...: Из опыта образования и распада им-
перий. X—XVI вв. М., 1996.
Недашковский Л. Ф. Золотоордынский город Укек и его округа. М., 2000.
Недачин с. В. Поход императора Хубилая на Японию (по китайским, корей-
ским и японским источникам). Выдержка из доклада // Отчет о деятель-
ности Общества русских ориенталистов в Санкт-Петербурге за 1910 год.
СПб., 1911.
Неклюдов С. Ю. Мифология тюркских и монгольских народов (Проблема
взаимосвязей) // ТС 1977. М., 1981.
612
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Неклюдов С. Ю. Анимистические мотивы в демоноборческих сюжетах мон-
гольского эпоса // Fragen der Mongolischen Heldendichtung. Teil III. Vor-
trage des 4. Epensymposiums des Sonderforschungsbereichs 12, Bonn 1983.
Herausgegeben von W. Heissig. Wiesbaden, 1985. (Asiatische Forschungen.
Band 91).
Нестеров А. Г. Формирование государственности у тюркских народов Урала
и Западной Сибири в XIV—XVI вв. / / Дешт-и Кипчак и Золотая Орда
в становлении культуры евразийских народов. М., 2003.
Никитин А. Н. Восприятие Джучидской улусной системы в житии Федора
Ростиславича, князя Ярославского и Смоленского, и его сыновей Давида
и Константина / / Источниковедение и историография в мире гуманитарно-
го знания. М., 2002.
Новгородова Э. А. Знамя — вместилище души (сулдэ и туг) у тюрко-мон-
гольских народов // Лингвистическая реконструкция и древнейшая исто-
рия Востока: Тез. докл. междунар. конф. 29 мая — 3 июня 1989 г. М.,
1989. Ч. 3.
Ням-Осор Н. Монгольское государство и государственность в XIII—XIV вв.
Улан-Удэ, 2003.
Овчинникова Б. Б., Ганиев Р. Т. Лю Мау-Цай о тюрках-тугю (Тукюе). При-
ложение Лю Мау-Цай. Китайские источники по истории восточных тюрок
(Тюкуе) // Культурные традиции Евразии: вопросы средневековой исто-
рии и археологии / Серия «Восток—Запад: Диалог культур Евразии». Ка-
зань, 2004. Вып. 4.
П агсам-джонсан. История и хронология Тибета / Пер. с тибет. яз., предисл.,
коммент. Р. Е. Пубаева. Новосибирск, 1991.
Павленко С. О. Князь Михайло Чершпвський та його виклик Ордт Чершпв,
1996.
Пак Н. И. Некоторые исторические замечания к летописной «Повести о Ми-
хаиле Черниговском» // Литература Древней Руси. Сб. научных трудов.
М„ 1981.
Пак Н. И. Краткая характеристика редакций Повести о Михаиле Чернигов-
ском // Литература Древней Руси. Межвузовский сб. научных трудов.
М„ 1988.
[Палладий]. Комментарий архимандрита Палладия Кафарова на путешествие
Марко Поло по Северному Китаю // ИИРГО. 1902. Т. 28. Вып. 1.
Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Российской империи. СПб.,
1773. 4.1.
Памятные записи армянских рукописей XIII в. / Сост. А. С. Матевосян. Ере-
ван, 1984.
Литература
613
Панкратов Б. И. Об этимологии титула «Чингис» // Страны и народы Вос-
тока. Вып. XXVI. Средняя и Центральная Азия. М., 1989. Кн. 3.
Пархоменко В. Следы половецкого эпоса в летописях // Проблемы источни-
коведения. М.; Л., 1940. Сб. III.
Пасту шенко И. Еще раз о локализации Вису // Finno-Ugrica. Казань, 2001 —
2002. № 1.
Пашуто В. Т. Некоторые данные об источниках по истории монгольской по-
литики папства // Вопросы социально-экономической истории и источни-
коведения периода феодализма в России. М., 1961.
Петров П. Н. Булгар середины ХШ в. и Великая Монгольская империя / /
Девятая Всероссийская нумизматическая конф. Тез. докл. и сообщ. СПб.,
2001.
Петров П. Н. Очерки по нумизматике монгольских государств XIII—XIV ве-
ков. Нижний Новгород, 2003.
Петров П. Н., Беляев В. А. К вопросу о персонализации тамг на монетах Ча-
гатайского улуса / / Труды Международных нумизматических конф. Мо-
неты и денежное обращение в Монгольских государствах ХШ~XV веков.
М„ 2005. (I МНК— Саратов 2001)
Петров П. Н. Тамги на монетах Монгольских государств ХШ—XIV вв. как
знаки собственности / / Труды Международных нумизматических конф.
Монеты и денежное обращение в Монгольских государствах ХШ—XV ве-
ков. М„ 2005. (II МНК — Муром 2003)
Петрушевский И. П. Хамдаллах Каэвини как источник по истории Восточно-
го Закавказья // Известия АН СССР. Отд. общественных наук. 1937.
№ 4.
Петрушевский И. П. Земледелие и аграрные отношения в Иране ХШ—XIV
веков. М.; Л., 1960.
Пигулевская Н. В. Сирийская средневековая историография: исследования и пе-
реводы. СПб., 2000.
Плюханова М. Б. Сюжеты и символы Московского царства. СПб., 1995.
Позднеев А. М. Объяснение древней монгольской надписи на чугунной дощеч-
ке // Записки Академии наук. СПб., 1881. Т. XXXIX. Кн. II.
Полякова Е. А. Об этикетности и реалистичности в хрониках Джувейни и Ра-
шид ад-Дина / / Общественные науки в Узбекистане. Ташкент, 1979.
№10.
Померанц Г. С. С птичьего полета и в упор / / Arbor Mundi. 1/92. М., 1992.
Поппе Н. Н. Пережитки культа огня в монгольском языке // ДАН. Сер. В.
1925, январь-март.
Попов П. С. Яса Чингис-хана и Уложение монгольской династии Юань-
чао-дянь-чжан // ЗВОИРАО. 1907. Т. XVII. Вып. 4.
614
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
После Марко Поло: Путешествия западных чужеземцев в страны Трех Ин-
дий / Пер. с лат. и староитал. яз., вступит, статья и прим. Я. М. Света.
М., 1968. (Путешествия по странам Востока).
Потанин Г. Н. Очерки Северо-Западной Монголии. Материалы этнографи-
ческие. СПб., 1883. Вып. 4.
Потанин Г. Н. Тангутско-Тибетская окраина Китая и Центральная Монго-
лия. СПб., 1893.
Потанин Г. Н. Тема усеченной головы в Орде // ЭО. М., 1893. Ки. XVI.
Потанин Г. Н. Легенды об Ашоке и предания о Чиигис-хане // ЭО.
Кн. XXIII.
Потанин Г. Н. Ерке. Культ сына неба в Северной Азии. Материалы к тур-
ко-монгольской мифологии. Томск, 1916.
Потанин Г. Н. Круговращение ночного неба и грозовое явление в монгольских
преданиях, иконописи и пластике / / Записки Семипалатинского подотде-
ления ЗСОРГО. 1919. Вып. 13.
Потапов Л. П. Алтайский шаманизм. Л., 1991.
Почекаев Р. Ю. Статус ханов Золотой Орды: правовое регулирование //
Монгольская империя и кочевой мир. Ки. 2. Улан-Удэ, 2005.
Притула А. Д. Христианство и персидская книжность XIII—XIV вв. (Пра-
вославный Палестинский сборник. Вып. 101). СПб., 2004.
Прохоров Г. М. Кодикологический анализ Лаврентьевской летописи / / Вспо-
могательные исторические дисциплины. Л., 1972.
Прохоров Г. М. «Повесть о Батыевом нашествии» в Лаврентьевской летопи-
си и ТОДРЛ. Л., 1974. Т. XXVIII.
Пучковский Л. С. Заключительная формула в письмах иль-ханов Аргуна (1289)
и Ульдзейту (1305) // СВ. М.; Л., 1949. Т. VI.
Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука / [Пер. А. И. Ма-
леина], ред., вступ. ст. и прим. Н. П. Шастиной. М., 1957.
Пэрлэ X. Пайза — один из источников изучения истории монголов / / Туу-
хийн судлал. Улаанбаатар, 1976 (Studia Historica Instituti Historiae Aca-
demiae Scientiarum Reipublicae Populi Mongolici, t. XII).
Рабинович M. Г. Древнерусские знамена (X—XV вв.) по изображениям на
миниатюрах // Новое в археологии. Сб. статей в честь А. В. Архиховско-
го. Л., 1972.
Раднаев В. Э. Надпись на грушевкинской пайцзе как лингвистический источ-
ник / / Монголоведение в новом тысячелетии (к 170-летию организации
первой кафедры монгольского языка в России). Материалы межд. науч,
конф. (20—26 сентября 2003 г.). Элиста, 2003.
Литература
615
Радойичич Г. С. Пандехово сказание 1259 г. (О Византии, татарах, куманах,
русских, венграх, сербах, болгарах) / Пер. с серб. В. К. Петухова / /
ТОДРЛ. 1960. Т. 16.
Райт Дж. К. Географические представления в эпоху крестовых походов: Ис-
следование средневековой науки и традиции в Западной Европе / Пер. с англ.
М. А. Кабанова. М., 1988.
Ришар Ж. Латино-Иерусалимское королевство / Пер. с франц. А. Ю. Кара-
чинского. СПб., 2002.
Романив В. Я. Бату-хан и «центральное монгольское правительство»: от про-
тивостояния к соправительству // ТС 2001. Золотая Орда и ее наследие.
М„ 2002.
Романов В. К. Статья 1224 г. о битве при Калке Ипатьевской летописи //
Летописи и хроники. 1980. М., 1980.
Рошко Г. Иннокентий IV и угроза татаро-монгольского нашествия (послания
Папы Римского Даниилу Галицкому и Александру Галицкому) // Сим-
вол. Париж, 1988. № 20.
Рудаков В. Н. Восприятие монголо-татар в летописной повести о битве на
Калке / / Проблемы источниковедения истории книги. Межведомственный
сб. научных трудов. М., 1998. Вып. 2.
Рудаков В. Н. Восприятие монголо-татар в летописных повестях о нашествии
Батыя // Герменевтика древнерусской литературы. М., 2000. Сб. 10.
Рудаков В. Н. Язык Библии в ранних рассказах русских летописей о монго-
ло-татарском нашествии // Одиссей. Человек в истории. Язык Библии
в нарративе. М., 2003.
Рыдзевская Е. А. Сведения по истории Руси ХШ в. в саге о короле Хако-
не // Исторические связи Скандинавии и России. IX—XX вв. Л., 1970.
Рыкин П. О. Гибель князя Михаила Черниговского в свете традиционных
монгольских верований / / Россия и Восток: Традиционная культура, этно-
культурные и этносоциальные процессы. Материалы IV междунар. иауч.
конф. «Россия и Восток: проблемы взаимодействия». Омск, 1997.
Рыкин П. О. «Обряды перехода» в системе русско-монгольских отношений
XIII в.: Семиотические аспекты межкультурной коммуникации // Истори-
ческая психология и ментальность. Эпохи. Социумы. Этносы. Люди. СПб.,
1999.
Рыкин П. О. Дуальная система власти на Руси при Александре Невском (ан-
тропологический подход) / / Михайловский замок. Историко-литератур-
ный журнал. СПб., 2000. № 3.
Рыкин П. О. Создание монгольской идентичности: термин «монгол» в эпоху
Чингис-хаиа // Вестник Евразии. Acta Eurasica. М., 2002. № 16.
616
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Рыкин П. О. Семантический анализ слова aqa в среднемонгольском языке / /
Алгебра родства. СПб., 2005. Вып. 9.
Рыкин П. О. Монгольский средневековый ритуал в летописном рассказе об
убийстве князя Романа Рязанского (1270 г.): Опыт интерпретации //
Nomadic studies. Ulaanbaatar, 2005. №11.
Савельев 17. С. Монгольское пайзе, найденное в Забайкальской области //
Труды Восточного отделения Московского археологического общества. М.,
1856. Т. II.
Савельев Ю. В. Последствия монгольских завоеваний на Руси // Проблемы
социально-политического развития российского общества. Воронеж, 1999.
Вып. 6.
Самойлович А. Н. О «пайза» — «байса» в Джучиевом улусе / / Известия
АН СССР. 1926.
Санчиров В. П. «Калмаки» в «Истории» турецкого автора XVI в. Сейфи Че-
леби / / Малоисследованные источники по истории дореволюционной Кал-
мыкии и задачи их изучения на современном этапе. Элиста, 1987.
Санчиров В. П. Монгольское завоевание Южной Сибири в начале XIII века
и вхождение ойратов в состав государства Чингис-хана // Монголоведе-
ние. Элиста, 2004. № 3.
Санчиров В. П. Ойраты в составе Монгольской империи // Монгольская им-
перия: этнополитическая история. Улан-Удэ, 2005.
Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды. Саранск, 1960.
Свентославский В. Архелогические следы нашествия татар на Центральную
Европу в ХШ в. // Межкультурный диалог на евразийском пространстве.
Уфа, 2002.
Свердлов М. Б. К вопросу о летописных источниках «Повести о битве иа Кал-
ке» // Вестник ЛГУ. 1963. № 2. Сер. истории, яз. и лит-ры. Вып. 1.
Сейфеддини М. А. Монеты ильханов XIV века. Баку, 1968.
Сейфеддини М. А. Монетное дело и денежное обращение в Азербайджане,
XII—XV вв.: [в 2-х кн.]. Баку, 1978.
Сенкевич-Гудкова В. В. Отражение фольклора народов Севера в «Повести
временных лет» / / ТОДРЛ. 1960. Т. 16.
Середонин С. М. Сочинение Джильса Флетчера «Of the Russe Common Wealth»
как исторический источник. (Записки историко-филологического фак-та
Имп. СПб. Ун-та. Ч. 27). СПб., 1891.
Сингатуллина А. 3. О булгарских монетах с именами великих каанов // Из
истории культуры и общественной мысли народов СССР. М., 1987.
Сингатуллина А. 3. Джучидские монеты поволжских городов ХШ в. (Мате-
риалы из каталога) // Татарская археология. Казань, 1998. № 1 (2).
Литература
617
Сингатуллина А. 3. Джучидские монеты поволжских городов ХШ в. Казань,
2003.
Скрынникова Т. Д. Сакральность правителя в представлениях монголов ХШ в.
/ / Народы Азии и Африки. 1989. № 1.
Скрынникова Т. Д. Представления монголов о сакральности правителя / /
Тюрские и монгольские письменные пямтиики. Текстологические и культу-
роведческие аспекты исследования. М., 1992.
Скрынникова Т. Д. Представления монголов ХШ века о харизме и культ Чин-
гис-хана // «Тайная история монголов». Источниковедение, филология,
история. Новосибирск, 1995.
Скрынникова Т. Д. Сходство и различие в ритуальной деятельности правителя
и шамана // Владимирцовские чтения — III. Докл. и тез. Всеросс. науч,
конф. М., 1995.
Скрынникова Т. Д. Харизма и власть в эпоху Чингис-хана. М., 1997.
Скрынникова Т. Д. Монгольское кочевое общество периода империи / / Аль-
тернативные пути к цивилизации. М., 2000.
Скрынникова Т. Д. Два акта интронизации Чингис-хана // Социогенез Се-
верной Азии. Иркутск, 2005. Ч. 1.
Скрынникова Т. Д. Коды и уровни идентификационных практик средневеко-
вых монголов // Монгольская империя: этнополитическая история. Улан-
Удэ, 2005.
Скрынникова Т. Д., Мэнэс Г. Об одном атрибуте верховной власти монголь-
ских хаганов / / Туухийн судлал. Улаанбаатар, 1990.
Смирнов Я. И. Восточное серебро. Атлас древней серебряной и золотой посуды
восточного происхождения, найденной преимущественно в пределах Рос-
сийской империи. СПб., 1909.
Соловьева О. А. Символы, символические знаки и знаки власти (на среднеази-
атском материале) // Символы и атрибуты власти. Генезис. Семантика.
Функции. СПб., 1996.
Спицын А. А. Татарские байсы // Известия Археологической комиссии. 1909.
Вып. XXIX.
Старокадомская М. К. Солхат и Каффа в ХШ—XIV вв. // Феодальная
Таврика. Киев, 1974.
Степи Европы в эпоху средневековья. Донецк, 2000. Т. 1.
Стори Ч. А. Персидская литература. Био-библиографический обзор. В трех
частях / Пер. с англ., перераб. и дополн. Ю. Э. Брегель. М., 1962.
Стратонитский К. А. Монгольское управление покоренными Китаем и Ар-
менией. М., 1913.
Строева Л. В. Борьба кочевой и оседлой знати в Чагатайском государстве
в первой половине XIV в. // Памяти И. Ю. Крачковского. Л., 1958.
618
А. Г Юрченко Историческая география политического мифа
Строева Л. В. Последний хорезмшах и исмаилиты Аламута // Сб. в честь
академика И. А. Орбели. М.; Л., 1960.
Султанов Т. И. Небесный мандат Чиигис-хана // Материалы науч. конф.
Восточного факультета, посвященные 275-летию Санкт-Петербургского уни-
верситета. СПб., 1999.
Султанов Т. И. Известия османского историка XVI в. Сейфи Челеби о наро-
дах Центральной Азии / / ТС 2003—2004. Тюркские народы в древности
и средневековье. М„ 2005.
Султанов Т. И. Чингис-хан и Чингизиды. Судьба и власть. М., 2006.
Сумьябаатар Б. Монгольский законодательный памятник XIII в. // Мон-
гольская империя и кочевой мир. Ки. 2. Улан-Удэ, 2005.
Сухарева О. А. Пережитки демонологии и шаманства у равнинных таджи-
ков // Домусульманские верования и обряды в Средней Азии. М., 1975.
Сычев Л. П. Об иконографии Чингис-хана и его преемников // Народы Азии
и Африки. М.
1968. № 6.
Тажутов А. Куманы, половцы, кыпчаки и казахи. Алматы, 1998.
Терентьев-Катанский А. П. Материальная культура Си Ся. По данным тан-
гутской лексики и иконографическому материалу. М., 1993.
Терентъев-Катанский А. П. Иллюстрации к китайскому бестиарию. Мифо-
логические животные древнего Китая. СПб., 2004.
Тизенгаузен В. Г. «Пайзе» с арабской надписью. СПб., 1896.
Тоган И. Джучи-хан и значение осады Хорезма как символа законности / /
Источниковедение истории Улуса Джучи (Золотой Орды). От Калки до
Астрахани. 1223—1556. Казань, 2002.
Топорова А. В. Создание и распространение средневековых текстов: На при-
мере францисканской литературы XIII—XIV вв. // Кинга в системе меж-
дународных культурных связей. М., 1990.
Трепавлов В. В. Соправительство в монгольской империи (XIII в.) // Archivum
Eurasiae medii aevi. 7. Wiesbaden, 1987—1991.
Трепавлов В. В. Государственный строй Монгольской империи XIII в. Про-
блема исторической преемственности. М., 1993.
Трубецкой Н. С. Наследие Чингис-хана. Взгляд на русскую историю ие с За-
пада, а с Востока // Трубецкой Н. С. История. Культура. Язык. М.,
1995.
Тугутов А. И Анда-побратимство и сакральные элементы родовых представ-
лений в древней и средневековой Монголии // Владимирцовские чте-
ния — V. Доклады науч. конф. М., 2006.
.Литература
619
Тыдыкова Н. Н., Кудачина А. К вопросу об образе волка в тюркоязычных ле-
гендах и сказаниях, а также в алтайском фольклоре / / Алтай и тюрко-мон-
гольский мир. Горно-Алтайск, 1995.
Ульянов О. М. Смерть Батыя (к вопросу о достоверности летописного сооб-
щения о гибели в Венгрии золотоордынского хана Батыя) / / Сборник
Русского исторического общества. Т. 1. М., 1999.
Ундерова Л. В. Костюм несторианских христиан Центральной Азии // Из ис-
тории древних культов Средней Азии. Христианство. Ташкент, 1994.
Усманов М. А. Жалованные акты Джучиева Улуса XIV—XVI вв. Казань,
1979.
Усманов М. А. Этапы исламизации Джучиева улуса и мусульманское духовен-
ство в татарских ханствах XIII—XVI веков / / Духовенство и политическая
жизнь на Ближнем и Среднем Востоке в период феодализма. М., 1985.
Усманова М. С. Жертвоприношение земле и воде у северных хакасов / / Из
истории Сибири. Томск, 1976.
Усманова М. С. О категориях шаманов / / Этногенез и этническая история
тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий. Омск, 1979.
Успенский Ф. И. Византийские историки о монголах и египетских мамлю-
ках//ВВ. М., 1926. Т. XXIV.
У Хань. Жизнеописание Чжу Юаньчжана / Перевод с кит. А. И. Желохов-
цева, Л. А. Боровкиной, Н. Ц. Мункуева. М., 1980.
Фадеева И. Л. Концепция власти на Ближнем Востоке. Средневековое и новое
время. М., 1993.
Фалилеев А. Свет с Востока в его западном преломлении: российская призма
// Критическая масса. 2004. № 1.
Федоров-Давыдов Г. А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоор-
дынских ханов. (Археологические памятники.) М., 1966.
Федоров-Давыдов Г. А. Общественный строй Золотой Орды. М., 1973.
Федоров-Давыдов Г. А. Искусство кочевников и Золотой Орды: Очерки
культуры и искусства народов Евразийских степей и золотоордынских го-
родов. М., 1976.
Федоров-Давыдов Г. А. Смерть хана Бату и династическая смута в Золотой
Орде в освещении восточных и русских источников (Источниковедческие
заметки) / / Средневековые древности Волго-Камья. Йошкар-Ола, 1992.
Федоров-Давыдов Г. А. Религия и верования в городах Золотой Орды // Ис-
торическая археология. Традиции и перспективы. М., 1998.
Федотов Г. П. Святые Древней Руси (X—XVII ст.). Нью-Йорк, 1959.
Феннед Дж. Кризис средневековой Руси. 1200—1304. М., 1989.
620
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Фишман О. Л. К проблеме восприятия современниками «Книги Марко Поло»
и «Путешествий Мандевиля» // ППиПИКНВ. XIX годичная научная
сессия АО ИВ АН СССР. Л., 1985. Часть 1.
Фишман О. Л. Хронотоп «путешествия» Рубрука // Двадцать вторая науч-
ная конф. «Общество и государство в Китае». Тез. и докл. М., 1991. Ч. 3.
Фишман О. Л. Китай в Европе: миф и реальность (XIII—XVIII вв.). СПб.,
2003.
Флетчер Дж. Средневековые монголы: экологические и социальные перспек-
тивы / / Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004.
Фролова О. Б. Ибн ал-Асир как историк и космограф и изучение его сообще-
ний русскими востоковедами / / Россия и арабский мир. СПб., 1994.
Хазанов А. М. Мухаммед и Чингис-хан в сравнении: роль религиозного фак-
тора в создании мировых империй / / Монгольская империя и кочевой мир.
Улан-Удэ, 2004.
Халбай Я. Чингис-хан — гений: Историческое эссе. Улан-Удэ, 2001.
Халиков А. X. Монголы, татары, Золотая Орда и Булгария. Казань, 1994.
Хан Н. А. Ярлык в традиции политической культуры Восточной Европы
в XIV веке//ВИ. 2004. №6.
Хаптаев П. Т. Культ огня у западных бурят-монголов / / Бурятоведческий
сборник. 1927. № 3—4.
Харитонов М. А. Социокультурные аспекты зооморфной символики народов
Центральной Азии. Улан-Удэ, 2001.
Харт Г. Венецианец Марко Поло. М., 1956.
Хатиби С. О. Персидские документальные источники по социально-экономи-
ческой истории Хорасана: ХШ—XIV вв. Ашхабад, 1985.
Хенниг Р. Неведомые земли. М., 1961—1963. Т. I—IV.
Ходжсон М. Дж. С. Орден ассассинов. Борьба ранних низаритов исмаилитов
с исламским миром. СПб., 2004.
Храпачевский Р. П. Военная держава Чингис-хана. М., 2004.
Храпачевский Р. П. Эволюция государственного аппарата в государстве Чин-
гис-хана и ее влияние на экономическую политику в монгольской империи
(по китайским источникам) / / Труды МНК — III.
Христофорова О. Б. Гадание как моделирование событий: к вопросу о про-
граммирующей функции ритуала / / Труды по культурной антропологии.
М., 2002.
Худяков Ю. С. Знамена древних тюрков и кыргызов в Центральной Азии
в эпоху раннего Средневековья // ТС 2003—2004. Тюркские народы
в древности и средневековье. М., 2005.
Хури А.-Т. Ислам в восточной христианской мысли в средние века / / Хри-
стиане и мусульмане: проблемы диалога. М., 2000.
Литература
621
Цендина А. Д. Миф о Чингис-хане как покровителе буддизма // Altaica. IV.
М., 2000.
Цендина А. Д. Чингис-хан в устном и письменном наследии монголов / /
Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004.
Цендина А. Д. Ханы в монгольских летописях: образ властителя // Монголь-
ская империя и кочевой мир. Кн. 2. Улан-Удэ, 2005.
Цулая Г. В. Грузинская книжная легенда о Чингис-хане / / СЭ. 1973. № 5.
Цулая Г. В. Обезы по русским источникам / / СЭ. 1975. № 2.
Цулая Г. В. Грузинский «Хронограф» XIV в. о народах Кавказа / / Кавказ-
ский этнографический сборник. М., 1980. Т. VII.
Цулая Г. В. Джелал ад-Дин в оценке грузинской летописной традиции / / Ле-
тописи и хроники. 1980. М., 1981.
Цыбикдоржиев Д. В. Мужской союз, дружина и гвардия у монголов: преемст-
венность и конфликты / / Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ,
2004.
Цыремпилов В. Б. Выражение «пять цветных и четыре чужих» в монгольских
летописях XIII—XIX вв. / / Монголоведные исследования. Улан-Удэ, 1996.
Вып. 1.
Чагдуров С. Ш. «Золотой век» в истории человечества / / Чингис-хан и судь-
бы народов Евразии. Материалы междунар. науч. конф. 3—5 октября 2002.
Улан-Удэ, 2003.
Чекин А. С. Традиционные и новые сведения в западноевропейской географии
XII- XIII вв. // ДГ. 1985. М., 1986.
Чекин Л. С. Переводчики монгольского языка в XIII в. (Материалы к истории
устного перевода) / / Внешняя политика Древней Руси. Тез. докл. М.,
1988.
Чекин Л. С. Безбожные сыны Измаиловы. Половцы и другие народы степи
в древнерусской книжной культуре / / Из истории русской культуры. Т. I.
Древняя Русь. М., 2000.
Чернышевский Д. В. «Приидоша бесчислены, яко прузи» // ВИ. 1989. № 2.
Чернышевский Д. В. Русские союзники монголо-татар / / Проблемы истории
российской цивилизации. Саратов, 2004. Вып. 1.
Чойбонов М. Р. Чингис-хан — духовный наставник грядущих поколений / /
Чингис-хан и судьбы народов Евразии. Материалы междунар. науч. конф.
3—5 октября 2002. Улан-Удэ, 2003.
Чхао Чху-Чанг. К вопросу о взаимоотношениях юаньских и золотоордынских
правителей (по данным китайских источников) // Источниковедение исто-
рии Улуса Джучи (Золотой Орды). От Калки до Астрахани. 1223—1556.
Казань, 2002.
622
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Шавкунов Е. В., Певнев А. М., Ивлев А. Л. Серебряная верительная пласти-
на чжурчженей с Шайгинского городища / / Археологические материалы
по древней истории Дальнего Востока СССР. Владивосток, 1978.
Шахматов М. В. Отношение древнерусских книжников к татарам / / Труды
IV Съезда русских академич. организаций. Белград, 1929.1.
Шефер Э. Золотые персики Самарканда. Книга о чужеземных диковинах в им-
перии Тан. М., 1981.
Шенк Ф. Б. Политический миф и коллективная идентичность: миф Александ-
ра Невского в российской истории (1263—1998) / / Ab Imperio. 1—2.
2001.
Школяр С. А. О китайских огнеметных аппаратах XI века (из истории китай-
ской военной техники) / / Вопросы филологии и истории стран советского
и зарубежного Востока. М., 1961.
Школяр С. А. Китайская доогнестрельная артиллерия. (Материалы и исследо-
вания) / Отв. ред. Е. И. Кычанов. М., 1980.
Шнайдштейн Е. В. Нашествие монголов и кочевники Нижнего Поволжья
в ХШ—XIV вв. // Археологические исследования в Калмыкии. Элиста,
1987.
Штернберг Л. Я. Культ орла у сибирских народов (Этюд по сравнительному
фольклору) // Кунсткамера: Избранные статьи. СПб., 1995.
Эгль Д. Великая Яса Чингис-хана, Монгольская империя, культура и шариат
// Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004.
Элиаде М. Космос и история. М., 1987.
Эрдэнэбат У. Монгол эхнэрийн богтаг малгай. Улаанбаатар, 2006. (Головной
убор богтаг монгольских жен, на монг. яз.)
Юнусов А. С. Трактат ат-Тарсуси как источник по истории метательной тех-
ники средневекового Востока / / Проблемы военной истории народов Вос-
тока (бюллетень Комиссии по военной истории народов Востока). Л., 1990.
Вып. II.
Юнусов А. С. Трактат ат-Тарсуси как источник по военному делу народов
Востока во второй половине XII в. // Восточное историческое источнико-
ведение и специальные исторические дисциплины: Сб. ст. М., 1995. Вып. 3.
Юнусов А. С. Восточное рыцарство в сравнении с западным // ВИ. 1986.
№ 10.
Юрасов М. К. Источники по исторической географии похода Бату в Венг-
рию / / Восточная Европа в древности и средневековье: Проблемы источ-
никоведения. Чтения памяти чл.-кор. АН СССР В. Т. Пашуто. Москва,
18—20 апр. 1990. Тез. докл. М., 1990.
Юрченко А. Г. Элита Монгольской империи: время праздников // Altaica. IV.
М., 2000.
Литература
623
Юрченко А. Г. Яса Чингис-хана: нерасшифрованные запреты / / Altaica VI.
М., 2002.
Юрченко А. Г. Францисканская миссия 1246 г. во владениях Бату-хана //
ТС 2001. Золотая Орда и ее наследие. М., 2002.
Юрченко А. Г. Золотая статуя Чингис-хана (русские и латинские известия) / /
ТС 2001. Золотая Орда и ее наследие. М., 2002.
Юрченко А. Г. Империя и космос. Реальная и фантастическая история походов
Чингис-хана по материалам францисканской миссии 1245 года. СПб., 2002.
Юрченко А. Г. Русские и половцы перед лицом монгольского вызова (1223 г.)
/ / ТС 2002. Россия и тюркский мир. М., 2003.
Юрченко А. Г. Чудеса Азии в восприятии европейцев XIII века / / Восточная
Европа в древности и средневековье. Автор и его текст. XV чтения памяти
В. Т. Пашуто. М., 2003.
Юрченко А. Г. Столица хорезмшаха Ургенч в европейской политической ми-
фологии (ХШ в.) // Университетские Петербургские чтения. 300 лет Се-
верной столицы / Сб. ст. СПб., 2003.
Юрченко А. Г. Монгольская мужская прическа XIII века // Mongolica—VI.
Сб. ст. СПб., 2003.
Юрченко А. Г. Магические приемы ведения войны в XIII в. // Чтения по во-
енной истории. Сб.ст. СПб., 2005.
Юрченко А. Г. Власть и женская мода в Монгольской империи //IX Между-
народный конгресс монголоведов (Улан-Батор, 8—12 августа 2006 г.).
Доклады российских ученых. М., 2006.
Яблонский Л. Т. Физикоантропологический аспект формирования этносоци-
ального организма знати (на примере Золотой Орды) / / Элита и этнос
средневековья. Сб. ст. М., 1995.
Языков Д. И. Собрание путешествий к татарам и другим восточным народам
в ХШ, XIV, XV столетиях: 1. Плано Карпини; 2. Асцелин / Лат. текст,
пер. и коммент. СПб., 1825.
Языков Д. И. Сартак. Батый. Мангу-хан / Тр. Российск. Академии. 1840.
Ч.З.
Якубовский А. Ю. Восстание Тараби в 1228 г. // Труды Ин-та востоковеде-
ния АН СССР. М.; Л., 1935.
Якубовский А. Ю., Греков Б. Д. Золотая Орда и ее падение. М.; Л., 1950.
* * *
Abramowski W. Die chinesischen Annalen von Ogodei und Giiyuk. Ubersetzung
des 2. Kapitels des Yuan-shi // ZAS. 1976. Bd. 10.
Abramowski W. Die chinesischen Annalen des Mongke. Ubersetzung des 3. Kapi-
tels des Yuan-shi / / ZAS. 1979. Bd. 13.
624
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Albanese A. Tra mito е realta: Nii-kuo, regni di donne nella tradizione cinese.
Bologna, 1983.
Altaner B. Die Dominikanermissionen des 13. Jahrhunderts. Forschungen zur Ge-
schichte der kirchlichen Unionen und der Mohammedaner- und Heidenmission
des Mittelalters (Breslauer Studien zur historischen Theologie, Bd. 3). Habel-
schwerdt, 1924.
Altaner B. Sprachkenntnisse und Dolmetscherwesen im missionarischen und diplo-
matischen Verkehr zwischen Abendland (papstliche Kurie) und Orient im 13.
und 14. Jahrhundert // Zeitschrift fur Kirchengeschichte 55.1936.
Amitai-Preiss R. Evidence for the Early use of the Title ilkhan among the Mon-
gols // JRAS. 3 rd. Ser. 1991. Vol. I. Pt. 3.
Amitai-Preiss R. Mongol Imperial Ideology and the Ilkhanid War against the
Mamluks // The Mongol Empire and its Legacy. Edited by R. Amitai-Preiss
and D. Morgan. Leiden—Boston—Koln, 1999.
Ayalon D. The Great Yasa of Chingiz Khan: A re-examination / / Studia Islamica
1971, № 33-34.
Aubin J. Le Khanate de Cagatai et le Khorassan (1334—1380) / / Turcica, 8.
Paris—Strasbourg, 1976.
Bacot J. Reconnaissanse en Haute Asie Septentrionale par cinq envoyes ouigours au
Ville siecle // JA 244.1956.
Ball W. Two aspects of Iranian Buddhism // Bulletin of the Asia Institute of
Pahlavi University 1—4. 1976.
Balazs E. Marco Polo in the capital of China. In his: Chinese Civilisation and
Bureaucracy. New Haven and London, 1964.
BaltruSaitis J. Imaginare Realitaten. Koln, 1984.
Batvden C. R. Astrologie und Divination bei den Mongolen — die Schriftlichen
Quellen // ZDMG 108, Neue Folge Bd. 33.1958.
Bawden C. R. Divination // Heissig W., Muller С. C. (Hg.). Die Mongolen
(Ausstellungskatalog) 2 Bde. Innsbruck; Frankfurt am Main, 1989.
Beckingham C. F., Hamilton B. Prester John, the Mongols and the Ten Lost
Tribes. Aidershot, 1996.
Berthelot M. La chimie au Moyen Age. Paris, 1893.
Bezzola C. A. Die Mongolen in abendlandischer Sicht (1220—1270). Ein Beitrag
zur Frage der Volkerbegegenungen. Bern—Munchen, 1974.
Bianchi E. Teratologia e geografia: L’homo monstruosus in autori dell’antichita
classica / / Acme 34.1981.
Bigalli D. I Tartari e 1’Apocalisse. Ricerche sull’escatologia in Adamo Marsh e
Ruggero Bacone. Firenze, 1971.
Литература
625
Borghezio G. Un episodic delle relazioni tra la Santa Sede e i Mongoli (1274) //
Istituto di Studi Romani. Atti del IV congresso nazionale di Studi Romani.
Roma, 1938. Vol. I.
Borzsdk I. Zentralasiatische elemente in dem Alexanderroman / / From Hecataeus
to Al-Huwarizmi. Bactrian, Pahlavi, Sogdian, Persian, Sanskrit, Syriac, Arabic,
Chinese, Greek and Latin Sources for the History of Pre-Islamic Central Asia.
Ed. by J. Harmatta. Budapest, 1984.
Borland! F. Alle origin! del libro di Marco Polo // Studi in onore di Amintore
Fanfani. Bd. 1. Milano, 1962.
Boyle J. A. On the Titles given in Juvaini to Certain Mongolian Princes / / HJAS
19.1956.
Boyle J. A. The Journey of Het‘um I, King of Little Armenia, to the Court of the
Great Khan Mongke / / CAJ 9. 1964.
Boyle J. A. The Mongol Invasion of Eastern Persia // History Today. 1965. XIII.
Boyle A. The Successors of Genghis Khan. Translated Pom the persian of Rashid
al-Din by John A. Boyle. New York; London. Columbia University Press.
1971.
Boyle J. A. The Seasonal Residences of the Great Khan Ogedei / / Sprache,
Geschichte und Kultur der altaischen Volker / G. Hazai and P. Zieme (eds.).
Berlin, 1974.
Boyle J. A. The Alexander Romance in Central Asia / / ZAS 9.1975.
Boyle J. A. Narayrgen or the People of the Sun // Altaica collecta (Berichte und
Vortrage der XVII. P.I.A.C. 3. — 8. Juni 1974 in Bonn / Bad Honnef) /
W. Heissig. Wiesbaden, 1976.
Brehier L. La marine de Byzance du VUI-me an XI-е siecle // Byzantion. XIX.
1949.
yon den Brincken A. D. Die «Nationes Christianorum Orientalium» im Verstandnis
der lateinischen Historiographie von der Mitte des 12. bis in die zweite Halfte
des 14. Jahrhunderts. Koln; Wien, 1973.
Buell P. D. The role of the Sino-Mongolian frontier zone in the rise of Cinggis-Qan
// Schwarz H. G. (ed.). Studies on Mongolia: Proceedings of the First North
American Conference on Mongolian Studies. Bellingham, Washington, 1979.
Canard M. A propos de la traduction d’un passage de 1’Histoire Universelle de
Vardan sur les luttes entre Mongols d’lran et Mongols de Horde d’Or / /
REArm. V. 1968.
Chambers J. The devil's horsemen: the Mongol invasion of Europe. London, 1988.
Charpentier J. William of Rubruck and Roger Bacon / / Hyllningsskrift tillagnad
Sven Hedin pa hans 70-arsdag den 19. Febr. 1935. Stockholm, 1935.
Chavannes Ed. Voyageurs chinois chez les Khitan et les Joutchen / / JA. Seria
nona. 1897. IX.
626
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Clark L. V. The Turkic and Mongol words in William of Rubruck’s Journey / /
JAOS ХСШ. 1973.
Conermann S. Cinkiz Han — Organisator eines Weltreiches? / / Die Mongolen in
Asien und Europa / Hrsg. S. Conermann und J. Kusber. Frankfurt am Main,
1997.
Connell C. W. Western views of the origin of the «Tartars»: an example of the
influence of myth in the second half of the thirteenth century / / The Journal of
Medieval and Renaissance Studies 3. 1973
Daffina P. Il nomadismo centrasiatico. Roma, 1982.1.
Davidson H. R. E. The secret weapon of Byzantium // BZ. 66.1973.
Dawson C. The Mongol Mission. Narratives and Letters of the Franciscan Missio-
naries in Mongolia and China in the Thirteenth and Fourteenth Centuries.
London and New York, 1955.
De Weese Devin A. Islamization and native religion in the Golden Horde; Baba
Tukles and conversion to Islam in historical and epic tradition (in series: Herme-
neutics: Studies in the history of religions). The Pennsylvania State University
Press, 1994.
Der Mongolensturm. Berichte von Augenzeugen und Zeitgenossen 1235—1250.
Ubersetzt, eingeleitet und erlautert H. Gikkenjan, J. R. Sweeney. Graz—Wien—
Koln, 1985 (Ungams Geschichtsschreiber 5).
Die Mongolengeschichte des Johannes von Piano Carpine / ubersetzt und kom-
mentiert von J. Giessauf. Graz, 1995 (Schriftenreihe des Instituts fur Geschichte
6).
Dschingis Khan und seine Erben. Das Weltreich der Mongolen. Munchen, 2005.
Esin E. Tos and Moncuk. Notes on Turkish Plag-Pole Finials // CAJ. 1972.
Vol. 16.
Fajnsztejn D. Potwory fantastyezne w wierzeniach i mitach. Wilno, 1938.
Franke H. From Tribal Chieftain to Universal Emperor and God: The Legitimation
of the Yuan Dynasty. (Sitzungsbericht der Bayer. Akad. der Wiss., Phil.-hist.
Klasse vol. 2). Munchen, 1978.
Franke H. Tibetans in Yuan China // China under Mongol Rule / Langlois J. D.
(ed.). Princeton, 1981.
Franke H. A Sung embassy of 1211—1212 / / BEFEO. 1981. T. 69.
Fried J. Auf der Suche nach der Wirklichkeit. Die Mongolen und die europaische
Erfahrungswissenschaft im 13. Jahrhundert // HZ 243:2. 1986.
Friedman J. B. The Monstrous Races in Medieval Art and Thought. Cambridge,
Mass., 1981.
Friedman L. J. Joinville’s Tartar Visionary / / Medium Aevum 27/1.1958.
Gabriel E. «Griechisches Feuer» // Lexikon des Mittelalters. IV. Munchen und
Zurich, 1989.
Литература 627
Geley J. L'ethnonyme mongol / / Etudes Mongoles. Vol. 10. Paris, 1979.
Golden P. B. Tuci: the turkic name of Joci // AOH. 2002. Vol. 55 (1—3).
Gasman M. Otton de Freising et le Pretre Jean / / Revue beige de philologie et
d’historie. LX1.1983.
Graf A. Die Tartaren im Spiegel der byzantinischen Literatur / / Jubilee Volume in
Honour of Prof. Bernhard Heller. Budapest, 1941.
Gueret-Laferte. M. Sur les Routes de 1’Empire Mongol. Ordre et rhetorique des
relations de voyage aux Xllle et XlVe siecles. Paris, 1994.
Guzman C. G. Simon of Saint-Quentin and the Dominican Mission of the Mongol
Baiju: A Reappraisal / / Speculum 46.1971.
Guzman G. G. Simon of Saint-Quentin as Historian of the Mongols and Seljuk
Turks / / Medievaliaet Humanistica, n. s. 3. 1972.
Guzman G. G. The Encyclopedist Vincent of Beauvais and his Mongol extracts
from John of Plano Carpini and Simon of Saint-Quentin / / Speculum 49.
1974.
Guzman G. G. Reports of Mongol Cannibalism in the Thirteenth-Century Latin
Sources: Oriental Fact or Western Fiction? / / Discovering New Worlds.
Essays on Medieval Exploration and Imagination / Ed. by S. D. Westrem.
New York; London, 1991.
Guzman G-G. European Clerical Envoys to the Mongols: Reports of Western
Merchants in Eastern Europe and Central Asia, 1231—1255 / / Journal of
Medieval History (22), 1. 1996.
Haldol G., Byrne M. A Possible Solution to the Problem of Greek Fire / / BZ.
1977. Bd. 70.
Hallberg I. L’Extreme-Orient dans la litterature et la cartographic de 1’Occident des
Xllle, XlVe et XVe siecles. Etude sur 1’histoire de la geographie. Handlingar,
1904-1906.
Hambls L. Saint Louis et les Mongols // JA 258.1970.
Hanska J., Ruotsala A. Berthold von Regensburg, OFM, and the Mongols —
Medieval Sermon as a Historical Sourse / / Archivum Franciscanum Histo-
ricum (89), 3—4. 1996.
Helleiner K. F. Prester John’s Letter: A Medieval Utopia / / The Phoenix. Ill, 1.
1959.
Histoire Secrete des Mongols (Mongghol-un ni’uca tobciyan). Chronique mongole
du Xllle siecle, traduit du mongol, presente et annote par M.-D. Even et R.
Pop; preface de R. N. Hamayon. Paris, 1994.
Holmgren J. Observation on marriage and inheritances practices in Early Mongol
and Yuan society, with particular reference to thee levirate / / Journal of Asian
history. Wiesbaden, 1986. Vol. 20. № 2.
628
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Jackson Р. William of Rubruck in the Mongol Empire: perception and prejudices //
Travel Fact and Travel Fiction: Studies on Fiction, Literary tradition, Scholarly
Discovery and Observation in Travel Writing. Ed. Z. von Martels (Brill’s
Studies in Intellectual History, 55) Leiden, 1994.
Jahn K. The Still Missing Works of Rashid al-Din / / CAJ. 1964. Vol. 9.
Jahn K. Wissenschaftliche Kontakte zwischen Iran und China in der Mongolenzeit
/ / Anzeiger der phil.-hist. Klasse der Osterreichischen Akademie der Wissen-
schaften, 106. Jahrgang, So 10.1969.
Jean de Plan Carpin. Histoire des Mongols / Traduit et annote par Dom Jean
Becquet et par Louis Hambis. Paris, 1965.
Jurotv W. Benedykt Polak jako sredniowieczny zbieracz podari i legend о Tata-
rach // Literatura Ludowa. 20:1976, nr 6 (1977).
Kappler C. Monstres, demons et merveilles a la fin du Moyen Age. Paris, 1980.
Kappler C. Das Bild der Mongolen nach den Geschichtswerken von Juveyni und
Rasid ad-Din // Heissig W., Muller С. C. (Hg.). Die Mongolen (Aus-
stellungskatalog) 2 Bde. Innsbruck; Frankfurt am Main, 1989.
Kappler C. L’lmage des Mongols dans le Speculum historiale de Vincent de
Beauvais // Vincent de Beauvais. Intentions et receptions d’une oeuvre ency-
clopedique au Moyen Age. Actes du XlVe Colloque de 1’Institut d’etudes
medieval s, organise conjointement par 1’Atelier Vincent de Beauvais (A.R.Te.M.,
Univ, de Nancy II) & 1’Institut d eludes medievales (Univ, de Montreal)
27—30 avril 1988. / / Ed. M. Paulmier-Foucart, S. Lusignan and A. Nadeau.
Paris, 1990.
Knefelkamp U. Die Suche nach dem Reich des Priesterkonigs Johannes. Dargestellt
anhand von Reiseberichten und anderen ethnographischen Quellen des 12. bis
17. Jahrhunderts. Freiburg, 1985.
Knefelkamp U. Der Priesterkonig Johannes und sein Reich — Legende oder
Realitat? / / Journal of Medieval History 14. 1988.
Kotivicz W. Formules initiates des documents mongols au XHIe et XlVe ss. / /
RO 10.1934.
Kotivicz W. Les Mongols, promoteurs de 1’idee de paix universelle au debut du
XHIe siecle. La Pologne au 7e Congres international des sciences historiques,
Varsovie, 1933,1, pp. 199-204 // RO 16.1950.
Kwanten L. Chingis Khan’s Conquest of Tibet. Myth or Reality ? // JAH 8.
Labuda G. Zaginiona kronika z pierwszej poiowy XIII w. w Rocznikach Krolestwa
Polskiego Jana Dlugosza. Proba rekonstrukcji (Uniwersytet im. Adama Mickie-
wicxaw Poznaniu, seria Historia nr 106). Poznan, 1983.
Lattimore O. The geography of Chingis Khan // Geographical Journal 129/1.
1963.
Laufer B. Was Odoric of Pordenone ever in Tibet? / / T’oung-Pao. 1914.
Литература
629
Lecouteux С. Les Cynocephale. Etude d’une tradition teratologique de 1’Antiquite
au Xlle siecle 11 Cahiers de Civilisation Medievale. XXIV. 1981. Nr 1.
Lecouteux C. Les monstres dans la litterature allemande du Moyen Age. Contri-
bution a Г etude du merveilleux medievale. (330). Goppinger, 1982. II.
MacGregor J. Tibet. A Chronicle of Exploration. London, 1970.
Mackenzie F. Dschingis Khan. Der Fiirst, der aus der Wiiste kam, das groBte
Reich der Welt griindete und zum Schrecken des Abendlanders wurde. Bern;
Munchen, 1977.
Manghol un niuca tobca’an (Yiian-ch’ao pi-shi). Die Geheime Geschichte der
Mongolen aus der chinesischen transkription im mongolischen wortlaut Wieder-
hergestellt von E. Haenisch. Wiesbaden, 1962.
Marco Polo. Das Buch der Wunder. Handschrift Francais 2810 der Bibliotheque
nationale de France, Paris I Kommentar F. Avril, M.-T. Gousset, J. Monfrin,
J. Richard, M.-H. Tesniere. Luzern, 1996.
Marvels of the East. A full reproduction of the three known copies I Ed. M. R.
James. Oxford, 1929.
Martin H. D. The Mongol Wars with Hsi Hsia 11 JRAS. 1942.
Mercier M. Le feu gregeois. Les feux de guerre depuis 1’antiquite la poudre a canon.
Paris; Avignon, 1952.
Meyvaert P. An unknown letter of Hulagu, Il-khan of Persia, to King Louis IX of
France // Viator XI. 1980.
Miller K. Mappaemundi. Die altesten Weltkarten. 6 Bde. H I. Stuttgart, 1895. Bd.
III.
Morgan D. Persian historians and the Mongols // Medieval Historical Writing in
the Christian and Islamic Worlds. Ed. D. Morgan. London, 1982.
Morgan D. The Mongols. New York, 1986.
Morgan D. The Great Yasa of Chingiz Khan’ and Mongol law in the Ilkanate /1
BSOAS 49/1.1986.
Mostaert A. Le mot Natigay I Nacigay chez Marco Polo /1 Oriente Poliano.
Roma, 1957.
Nitsche P. Mongolensturm und Mongolenherrschaft in RuBland 11 Die Mon-
golen in Asien und Europa I Hrsg. S. Conermann und J. Kusber. Frankfurt am
Main, 1997.
Nowell С. E. The Historical Prester John I/ Speculum. 1953. XXVIII.
Olschki L. Der Brief des Presbyter Johannes /1 HZ 144.1931.
Olschki L. Storia letteraria delle scoperte geografiche. Studi e ricerche. Firenze,
1937.
Olschki L. Marco Polo’s Asia. An Introduction to His «Description of the World»
called «II Milione» I trans, from the italian by J. A. Scott. Berkeley and Los
Angeles, 1960.
630
А. Г. Юрченко. Историческая география политического мифа
Oppert G. Der Presbyter Johannes in Sage und Geschichte. Berlin, 1870.
Ostrowski D. G. Second-Redaction Additions in Carpini’s Ystoria Mongalorum I/
Harvard Ukrainian Studies. 1990. Vol. 14.
Pallisen N. Die alte Religion der Mongolen und der Kultus Tschingis-Chans I /
Numen (3), 2.1956.
Partington /. R. A History of Greek Fire and Gunpowder. Cambridge, 1960.
Pdszthory E. Uber das «Griechische Feuer» 11 Zs. for Archaologie und Kultur-
geschichte. 17.1986.
Pelliot P. A propos des Comans I/ JA 15. 1920.
Pelliot P. Les Mongols et la Papaute. Extrait de la Revue de 1’Orient chretien, 3e
serie, t.III (XXIII), №os 1 et 2 (1922-23). Paris, 1923.
Pelliot P. La lettre du Grand Khan Giiyiik a Innocent IV // Revue de 1’Orient
Chretien. 3e serie 3. Vol. XXIII. Paris, 1922—1923.
Pelliot P. Notes sur 1'Histoire de la Horde d'Or. Paris, 1949.
Pelliot P. Notes on Marco Polo. Paris, 1959. Vol. 1; 1963. Vol. 2.
Pelliot P. Recherches sur les Chretiens d’Asie Centrale et d’Extreme-Orient, opera
postuma pubblicata a cura di J. Dauvillier e L. Hambis. Paris, 1973.
Peters P. La premiere traduction Latine de «Barlaam et Joasaph» et son original
grec: Analecta Bollandiana. T. XLIX. fasc. Ill et IV. Bruxelles, 1931.
Philipps W. R. The Connection of St. Thomas the Apostle with India // Indian
Antiquary. 1903. Vol. XXXII.
Poliak /4. N. The Influence of Chingiz-Khan’s Yasa upon the General Organisation
of the Mamluk State 11 BSOAS. 1942.
I. de Rachewiltz. Yeh-lii Ch’u-ts’ai (1189—1243): Buddhist idealist and Confucian
statesman // Wright A. F. and Twitchett D. (eds). Confucian Personalities.
Stanford, 1962.
I. de Rachewiltz. Papal Envoys to the Great Khans. London, 1971.
I. de Rachewiltz. Prester John and Europe’s Discovery of East Asia. Canberra,
1972.
I. de Rachewiltz. Prester John and Europe’s Discovery of East Asia I/ East Asian
History 11. june 1996.
Ratchnevsky P. Die mongolischen GroBkhane und die buddhistische Kirche /1
Asiatica. J. Schubert und U. Unger (hg.). Festschrift F. Weller zum 60.
Geburtstag. Leipzig, 1954.
Ratchnevsky P. Uber den mongolischen Kult am Hofe der Grosskhane in China I /
L. Ligeti (ed.). Mongolian Studies. Budapest, 1970.
Ratchnevsky P. Die Yasa (jasaq) Cinggis-Khans und ihre Problematik // Schrif-
ten zur Geschichte und Kultur des alten Orients 5: Sprache, Geschichte und
Kultur der altaischen Volker. G. Hazai, P. Zieme (ed.). Berlin, 1974.
Литература
631
Rawlinson Н. G. Intercourse between India and the Western World. Cambridge,
1916 (19262).
Reichert F. E. Begegnungen mit China. Europa und die Kenntnis Ostasiens im
Mittelalter. Sigmaringen, 1992.
Richard J. L’Extreme-Orient legendaire au Moyen-Age // Annales d’Ethiopie. II.
1957.
Richard /. The Mongols and the Franks 11 JAH 3.1969.
Richard J. La politique orientale de saint Louis. La croisade de 1248 // L.
Carolus-Barre (ed.). Septieme centenaire de la mort de saint Louis. Actes des
colloques de Royaumont et de Paris (21—27 Mai 1970). Paris, 1976.
Richard J. Le christianisme dans 1’Asie Centrale 11 JAH 16.1982.
Richard /. La lettre du connetable Smbat et les rapports entre Chretiens et Mongols
au milieu du Xllleme siecle // D. Kouymjian (ed.). Armenian studies in
memoriam Haig Berberian. Lisbon, 1986.
Richard J. Sur un passage de Simon de Saint-Quentin. Le costume, signe de
soumission dans le monde mongol 11 Etudes mongoles et siberiennes 27. Actes
de la 37e P.I.A.C. 1996.
Roberg B. Die Tartaren aufclem 2. Konzil von Lyon 1274 // Annuarium historiae
conciliorum. Internationale Zeitschrift far Konziliengeschichtsforschung. Pader-
born 5.1973.
Romockl S. I. Geschichte der Explosivstoffe. Berlin, 1895.1.
Rdna-Tas A. Tibet // Documenta Barbarorum. Festschrift far W. Heissig I
K. Sagaster, M. Weiers (Hrsg.). Wiesbaden, 1983.
Ross D. J. A. Illustrated Medieval Alexander-Books in Germany and the Nether-
lands. A study in comparative iconography. Cambridge, 1971.
Roux J.-P. Histoire de 1’Empire mongol. Paris, 1993.
Ruotsala A. Europeans and Mongols in the Middle of the Thirteenth Century:
Encountering the Other. Saarijarvi, 2001.
Russell G., Kempiners Jr. Vassaf's Tajziyat al-amsar wa tazjiyat al-asar as a Source
for the history of the Chaghadayid Khanate // JAH, 1988. Vol. 22. № 2.
Sagasler K. Die Weisse Geschichte. Eine Mongolische Quelle zur Lehre von den
Beiden Ordnungen Religion und Staat in Tibet und der Mongolei. Wiesbaden,
1976.
Schmieder F. Europa und die Fremden. Die Mongolen im Urteil des Abendlandes
vom 13. bis in das 15. Jahrhundert. Sigmaringen, 1994 (Beitrage zur Geschichte
und Quellenkunde des Mittelalters 16).
Schramm P. E. Zur Haar- und Barttracht als Kennzeichen im germanischen
Altertum und im Mittelalter: Herrschaftszeichen und Staatssymbolik // Schrif-
ten der MGH. Stuttgart, 1954—1956. Bd. 1.
632
А. Г. Юрченко И сторическа^ география политического мифа
Second Lateran Council (Innocent II) //C. Hafele and H. Leclerq. Histoire des
Conciles. Paris, 1912. V. 1.
Sela Ron. Ritual and Authority in Central Asia: The Khan’s inauguration ceremony
I / Indiana Universiti research Institute for Inner Asian studies. Papers of Inner
Asia № 37. Bloomington, Indiana, 2003.
Sinor D. Introduction a Г etude de 1’Eurasie centrale. Wiesbaden, 1963.
Sinor D. Foreigner — Barbarian — Monster 11 East-West in Art, ed. Th. Bowie.
Bloomington, Indiana Univ. Press, 1966.
Sinor D. Inner Asia. History, civilization, languages. A Syllabus. Bloomington,
Indiana, 1969.
Sinor D. Mongol and Turkic Words in the Latin Versions of John of Plano
Carpini’s Journey to the Mongols (1245—1247) // Mongolian Studies ed. by
L. Ligeti. Budapest, 1970.
Sinor D. Horse and pasture in Inner Asian history // Oriens Extremus. Vol. 19.
1972.
Sinor D. The Mongols and Western Europe //A History of the Crusades I ed.
К. M. Setton. III. Madison, Wise., 1975.
Sinor D. On Mongol Strategy / / Proceedings of the Fourth East Asian Altaistic
Conference, ed. Ch’en Chien-hsien. Tainan, Taiwan, 1975.
Sinor D. Le Mongol vu par 1’Occident, dans 1274 // Annee chamiere Mutations
et continuite. Paris, 1978.
Sinor D. Interpreters in Medieval Asia // Asian and African Studies. Journal of the
Israel Orietal Society (16), 3. 1982.
SleJ^prev V. Prester John: The Letter and the Legend. Minneapolis, 1959.
Soler i Llopart A. El Liber Super Psalmum Quicumque de Ramon Llull i I’opcio
pels Tartars // Studia Lulliana olim Estudios Luhanos. Palma di Mallorca.
XXXII, 1.1992.
StellerG. W. Bechreibund von dem Zande Kamtschatka. Frankfurt, Leipzig, 1774.
Tanase T. Le Royume de Hongrie et les missions franciscaines dans les regions sous
domination mongole du XHIe siecle au XVe siecle: un example de geopolitique
religieuse // Annuario. Istituto Romeno di culture e ricerca umanistica 5 (2003),
edited by §erban Marin, Rudolf Dinu, Ion Bulei and Cnstian Luca, Bucharest,
2004.
Tattersail J. Anthropophagi and Eaters of Raw Flesh in French Literature of the
Crusade Period: Myth, tradition, and reality // Medium Aevum 57. 1988.
The History and the Life of Chinggis Khan. (The Secret History of the Mongols).
Translated and annotated by Urgunge Onon. Leiden; New York; Kobenhaven;
Koln, 1990.
Литература
633
The Secret History of the Mongols. For the First Time Done into English out of the
Original Tongue and Provided with an Exegetical Commentary by F. W. Clea-
ves. Cambridge Mass.-London, 1982.
The Secret History of the Mongols (Translation by Igor de Rachewiltz). Кар. XI.
30 // Papers on Far Eastern History, 30.1984.
The Successors of Genghis Khan. Translated from the Persian of Rashid al-Din by
J. A. Boyle. New York and London, 1971.
Togan A. Z. The composition of the History of the Mongols by Rashid al-Din //
CAJ. Wiesbaden, 1962. Vol. 7. № 1.
Toscano G. M. Alla scoperta del Tibet. Relazioni del missionari del sec. XVII.
Bologna, 1977.
Voegelin E. The Mongol Orders of Submission to European Power, 1245—1255
// Byzantion. 1941—1942. Vol. 15.
Wahlstatt 1241: Beitrage zur Mongolenschlacht bei Liegnitz und zu ihren Nachwir-
kungen. U. Schmilewski (Hrsg.). Wurzburg, 1991.
West M. L. Megasthenes on the Astomi // Classical Review 14. 1964.
Witte J. Das Buch des Marco Polo als Quelle fur die Religionsgeschichte. Berlin,
1916.
Wittkower R. Marvels of the East. A Study in the History of Monsters // Journal
of the Warburg and Courtauld Institutes. London, 1942. Vol. V. (Kraus
reprint. Nendein / Lichtenstein. 1968)
Wittkower R. Marco Polo and the Pictorial Tradition of the Marvels of the East //
Oriente Poliano. ed. Is. M. E. O. Roma, 1957.
Wittkower R. Allegory and the Migration of Symbols. London, 1977.
Yourtchenko A. Ein asiatisches Bilderratsel fur die westliche Geschichtsschreibung:
Ein unbekanntes Werk aus dem 13. Jahrhundert (Der «Tschingis Khan-Ro-
man») // ZAS. 28.1998.
Yule H. Cathay and the Way Thither. Being a Collection of Medieval Notices of
China, translated an edited by Colonel Sir Henry Yule. New Edition, revised
throughout in the Light of Recent Discoveries by Henri Cordier, 4 vols.,
1913—1916 (Reprint: Nendein; Liechtenstein, 1967)
Zalewska-Lorkiewicz K. Ilustrowane mappae mundi jako obraz swiata. Srednio-
wiecze i poczQtek okresu nowozytnego. Warszawa, 1997.
Zamcke F. Der Priester Johannes, zweite abhanlung, enthaltend capitel IV, V und
VI. Leipzig, 1876.
Zeno oder die Legende von den Heiligen Drei Konigen, ed. A. Arfwidsson. Lund;
Kopenhagen, 1940 (Lunder Germanistische Forsch. 10)
Zotenberg H. Notice sur le livre de Barlaam et Joasaph, accompagnee d’extraits du
texte grec et des versions arabe et ethiopienne. Paris, 1886.
Библиографические сокращения
Алексеев — Алексеев М. П. Сибирь в известиях западно-европейских путеше-
ственников и писателей. Введение, тексты и комментарий, XIII—XVIII вв.
Иркутск, 1941. Изд.
Малеин — Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука /
[Пер. А. И. Малеина], ред., вступ. ст. и прим. Н. П. Шастиной. М., 1957.
Шастина — Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука /
[Пер. А. И. Малеина], ред., вступ. ст. и прим. Н. П. Шастиной. М., 1957.
d'Avezac — d’Avezac, М. А. Р. Relation des Mongols ou Tartares par le Frere
Jean du Plan de Carpin 11 Recueil de Voyages et de Mcmoires Public par la
Societe de Geographic. Paris, 1839. Vol. 4.
Beazley — Beazley C. R. The texts and versions of John de Plano Carpini and
William de Rubruquis. London, 1903. (Hakluyt Society, extra series)
Daffina — Daffina P. Note / / Giovanni di Pian di Carpine. Storia dei Mongoli /
Ed. critica del testo latino a cura di E. Menesto; trad, italiana a cura di
M. C. Lungarotti e nete di P. Daffina; introduzione di L. Petech; studi storico-
filologici di C. Leonardi, M. C. Lungarotti, E. Menesto. Spoleto, 1989,
p. 401-496.
Painter — The Vinland Map and the Tartar Relation / by R. A . Skelton, Th. E.
Marston, and G. D. Painter, for the Yale University Library, with a foreword by
A. O. Vietor. New Haven; London, 1965.
Pelliot. Recherches — Pelliot P. Recherches sur les Chretiens d’Asie Centrale et
d’Extreme-Orient, opera postuma pubblicata a cura di J. Dauvillier e L. Ham-
bis. Paris, 1973.
Risch — Johann de Plano Carpini. Geschichte der Mongolen und Reisebericht
1245 — 1247 I Ubersetzt und erlautert von F. Risch. Leipzig, 1930.
Rockhill — The journey of William of Rubruck to the eastern parts of the world,
1253-1255 I trans, and ed. W. W. Rockhill. London, 1900.
Schmieder — Johannes von Plano Carpini. Kunde von den Mongolen: 1245—
1247 I Ubersetzt, eingeleitet und erlautert von F. Schmieder. Sigmaringen,
1997.
Библиографические сокращения 635
SDS — Spotkanie dwoch swiatow: Stolica apostolska a swiat mongolski w potowie
XIII wieku: Relacje powstafe w zwiqzku z misjq Jana di Piano Carpiniego do
Mongotow I Pod red. J. Strzelczyka. Poznan, 1993.
SM — Giovanni di Pian di Carpine. Storia dei Mongoli / Ed. critica del testo
latino a cura di E. Menesto; trad, italiana a cura di M. C. Lungarotti e note di
P. Daffina; introduzione di L. Petech; studi storico-filologici di C. Leonardi,
M. C. Lungarotti, E. Menesto. Spoleto, 1989.
Van den Wyngaert — Sinica Franciscana, vol. I: Itinera et relationes Fratrum
Minorum saeculi XIII et XIV. Collegit, ad fidem codicum redegit et adnotavit
P. Anastasius Van Den Wyngaert O.F.M. Quaracchi — Firenze, 1929.
Сокращения
ВВ — Византийский временник. Л.; М.
ВДИ — Вестник древней истории. М.
ВГО — Всесоюзное Географическое общество. М.
ВИ — Вопросы истории. М.
Восток — BocTOK=Oriens. Афро-азиатские общества: история и современ-
ность. М.
ГИМ — Государственный исторический музей. М.
ДАН — Доклады Академии наук СССР.
ДГ — Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и исследо-
вания... М.
ЖМНП — Журнал Министерства народного просвещения, СПб.
ЗВОРАО — Записки Восточного отделения Имп. Русского археологического
общества. СПб.
ЗСОРГО — Западно-Сибирский отдел Русского географического общества.
ИВСОРГО — Известия Восточно-Сибирского отдела Русского географиче-
ского общества. Иркутск.
ИОАИЭ — Известия Общества археологии, истории и этнографии при Ка-
занском университете. Казань.
ИИРГО — Известия Имп. Русского Географического общества. СПб.
МНК — Международная нумизматическая конференция.
МНМ — Мифы народов мира. М.
ПЛДР — Памятники литературы Древней Руси. XI — начало XII в. М.,
1978; XIII век. М., 1981.
ППиПИКНВ — Письменные памятники и проблемы истории культуры на-
родов Востока. Л.
ПСРЛ — Полное собрание русских летописей. М., 1925—1962.
ПСРЛ. Т. II — Полное собрание русских летописей. Т. II. Ипатьевская лето-
пись. 1908.
ПСРЛ — Полное собрание русских летописей. СПб. — Пг. — М.
СА — Советская археология. М.
СМАЭ — Сборник Музея антропологии и этнографии АН СССР. Л.
СВ — Советское востоковедение. М.
Сокращения
637
СЭ — Советская этнография. М.
ТОДРЛ — Труды Отдела древнерусской литературы Института русской ли-
тературы (Пушкинский дом) АН СССР. Л.
ТС — Тюркологический сборник. М.
ТЧРДМ — Труды членов Российской духовной миссии в Пекине. СПб.
ЧОИДР — Чтения в Императорском обществе истории и древностей Россий-
ских при Московском университете. М.
ЭО — Этнографическое обозрение. М.
•fc Л Л
Altaica — Altaica. Сборник статей и материалов
АОН — Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungaricae. Budapest.
BEFEO — Bulletin de 1’Ecole francaise d’Extreme-Oriente, Hanoi (Paris-Saigon).
Byzantion — Byzantion. Revue Internationale des Etudes Byzantines.
BZ — Byzantinische Zeitschrift
BSOAS — Bulletin of the School of Oriental and African Studies, University of
London.
CAJ — Central Asiatic Journal, The Hagye- Wiesbaden.
HJAS — Harvard Journal of Asiatic Studies, Harvard.
HZ — Historische Zeitschrift.
JA — Journal asiatique, Paris.
JAH — Journal of Asian History, Wiesbaden.
JRAS — Journal of the Royal Asiatic Society.
JAOS — Journal of American Oriental Society. New York — New Haven.
MGH SS — Monumenta Germaniae historica, Scriptores, 32 vol., Hannover;
Leipzig, 1826—1934.
MS — Monumenta Serica
PIAC — Permanent International Altaistic Conference
REArm. — Revue des Etudes Armeniennes, N.S. Paris.
RO — Rocznik Orientalistyczny.
SRH — Scriptores rerum Hungaricarum tempore ducum regumque stirpis Arpadi-
anae gestarum, ed. Szentpetery, 2 vol., Budapest, 1937—1938.
Viator — Viator: Medieval and Renaissance Studies. Berkeley, Los Angeles,
London.
ZAS — Zentralasiatische Studien, Bonn.
ZDMG — Zeitschrift der Deutschen Morgenlandischen Gesellschaft, Leipzig,
Wiesbaden.
ОГЛАВЛЕНИЕ
ЭКСПОЗИЦИЯ............................................................... 5
§ 1. Монгольский вызов................................................ 7
§ 2. Тенгри и Аллах.................................................. 9
§ 3. Реальность политических мифов.................................. 11
§ 4. Исторические источники......................................... 15
§ 5. Информаторы и наблюдатели...................................... 17
§ 6. Конструирование истории........................................ 21
КОНСТРУИРОВАНИЕ ОБРАЗА.................................................. 23
§ 1. Послание Сыну Неба.............................................. 25
§ 2. Победный поход царя Давида..................................... 27
§ 3. Сведения о Чингис-хане, собранные Вильгельмом
де Рубруком............................................... 30
§ 4. Чингис-хан и царь Давид в историческом обзоре Винцента
де Бове................................................... 39
§ 5. Правило Чингис-хана............................................. 50
§ 6. Коронация Чингис-хана: воображаемый сценарий.................... 53
§ 7. Биография полководца Субутай-богатура........................... 58
§ 8. Несторианская утопия глазами католиков.......................... 62
§ 9. Христианская мистерия Смбата Спарапета.......................... 76
§ 10. Папа римский и великий хаи: диалог богов и людей........... 81
§ 11. Папские послы в лагере Байджу-нойона: дипломатический тупик . 88
§ 12. Почему Монгольская империя не стала христианской империей? . 112
§ 13. Магическая революция....................................... 129
§ 14. «История завоевателя мира» Джувайни........................ 133
§ 15. Расследование ан-Насави.................................... 141
§ 16. Пленники судьбы............................................ 150
§ 17. Башни из черепов: послание без адреса...................... 161
§ 18. Катастрофа в фольклорной упаковке.......................... 167
§ 19. Имя Чингис-хана в тангутской песне......................... 171
§ 20. Русские и половцы перед лицом монгольского вызова (1223 г.) . 176
§ 21. Размышления Фомы Сплитского о монгольском вторжении. . 189
§ 22. Три жабы Апокалипсиса..................................... 196
§ 23. Что спасло Западную Европу от монголов?................... 200
§ 24. Скромное обаяние Батыя.................................... 208
Оглавление
639
§ 25. Золотая статуя Чингис-хана.................... 216
§ 26. Астральный знак............................... 232
§ 27. Имперские мифы в «Истории Армении» Киракоса Гандзакеци. 235
§ 28. Владетель Сухого дерева....................... 245
§ 29. Легенды о Чингис-хане в книге Марко Поло...... 252
§ 30. Солнце и Луна как символы харизмы............. 261
§ 31. Предсказание катастрофы: Аллах против Тенгри.. 267
§ 32. История Чингизидов в примечаниях к арабо-персидскому
словарю............................................ 275
§ 33. Идеальный монгольский мир Георгия Пахимера.... 286
§ 34. Чингис-хан в «Римской истории» Никифора Григора .... 292
§ 35. Золотой орел и Яса............................ 296
§ 36. Повесть о Чингис-хане в «Картлис цховреба».... 300
§ 37. «История трех царей» Иоанна Хнльдесхаймского.. 305
§ 38. О чем забыли мифологи XV века?................ 318
ЗЕРКАЛЬНОЕ ОТРАЖЕНИЕ МИФА.............................. 323
§ 1. Интеллектуал в имперском ландшафте............. 325
§ 2. Малая Индия или Эфиопия........................ 330
§ 3. Загадочное оружие XIII века.................... 342
§ 4. Монгольская армия в Земле псов................. 385
§ 5. Покорение Буритебета........................... 417
§ 6. Паросциты — «паром сытые»?..................... 442
§ 7. «Самоеды» (загадка перевода)................... 449
§ 8. Унипеды (циклопеды)............................ 464
§ 9. Охотники на слонов............................. 474
ИОАНН ДЕ ПЛАНО КАРПИНИ.
КНИГА О ТАРТАРАХ......................................... 497
loann es de Plano Carpini. Liber Tartarorum. Cap. V. 499
Иоанн де Плано Карпини Книга о Тартарах. Глава V... 508
ПРИМЕЧАНИЯ............................................. 519
ИСТОЧНИКИ................................................ 582
ЛИТЕРАТУРА............................................... 594
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ СОКРАЩЕНИЯ............................. 634
СОКРАЩЕНИЯ............................................... 636
Научное издание
Юрченко
Александр Григорьевич
ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ
ПОЛИТИЧЕСКОГО МИФА.
ОБРАЗ ЧИНГИС-ХАНА В МИРОВОЙ
ЛИТЕРАТУРЕ X1H-XV ВВ.
Главный редактор Чубаръ В. В
Ответственный редактор Трофимов В. Ю.
Верстка Харитонов Л. А.
Корректор Тимофеева Н. Э.
Подписано в печать 13.07.2006. Формат 60 х 90 1/16
Усл. печ. л. 40. Гарнитура «Академическая». Бумага офсетная №1.
Печать офсетная. Тираж 2000 экз. Заказ № 115.
ООО «Издательство „Евразия”»
197110, Санкт-Петербург, ул. Барочная, д. 2, лит. А, пом. 3-Н.
Отпечатано с готовых диапозитивов
в типографии ООО «ИПК ,,Бионт“»
199026, Санкт-Петербург, Средний пр. В.О , д. 86
тел. (812) 322-68-43
Настоящее исследование посвящено тайным механизмам
формирования политических мифов о Чингис-хане. Базовый
корпус мифов об основателе империи интенсивно формировался
при его сыне и преемнике, великом хане Угедее (1229—1241).
С середины ХШ в. эти мифы становятся достоянием властных
элит в государствах, включенных в Монгольскую империю.
Мировую известность и славу Чингис-хану принесли походы его
внуков, а литературное оформление мифов завершили персид-
ские, армянские и китайские историки. Пик политического
мифотворчества приходится на это время, поскольку в игру
вступают выдающиеся представители покоренных наций.
Исследование основано на подробном и тщательном ана-
лизе сорока восьми исторических источников, переводы двух из
них впервые публикуются на русском языке. Предложенная
автором типология текстов позволяет выяснить, кто, с какой
целью и в чьих интересах создавал мифы о Чингис-хане, а так-
же дает возможность проследить, из каких религиозных и кос-
мографических элементов конструировался многоликий образ
«Покорителя Вселенной».
ISBN 5-8071'0203-7
9 785807 102034