Автор: Урнов А.Ю.
Теги: география биографии история политика южно-африканская республика история юар политика юар политика африки
Год: 1982
Текст
А.Ю.УРНОВ
Р II
! ,-, ь>, ” . , ' ' , ч .
I ,. р f ®ввв«в®я®в!я®а^^иви^»в1»ш^»^иви11ии®
ПОЛИТИКА
ЮАР
АФРИКЕ
" ' 1 *, ** ", * I! 1 '
А. Ю. Урнов
ПОЛИТИКА ЮАР
В АФРИКЕ
В
Издательство «Наука»
Главная редакция восточной литературы
Москва 1982
9(М)
У 70
Ответственный редактор
А. Б. ДАВИДСОН
В книге рассматриваются становление и эволюция афри-
канской политики правящих кругов ЮАР с 1910 г. до наших
дней. Автор вскрывает враждебность этой политики интере-
сам народов Африки, 'Прослеживает попытки южноафрикан-
ского режима противодействовать распаду колониальной си-
стемы, увековечить колониально-расистские порядки на юге
Африки, неоколониалистскими методами подчинить своему
влиянию освободившиеся государства. Особое внимание уде-
ляется новым элементам в политике расистов и их империа-
листических покровителей в последние годы.
„ 0804000000-086
У-----------------55-82
013(02)-82
Л'
© Главная редакция восточной литературы
л издательства «Неука», 1982.
Введение
Мировой революционный процесс характеризуется в наше
время крупными победами национально-освободительного дви-
жения. Свидетельством тому служат события в Африке. Как
указывал Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель
Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнев, «в пер-
вой половине 70-х годов на земле этого континента развернулся
заключительный этап крушения колониальной системы» [2,
•с. 15]. За прошедшее десятилетие завоевали национальную не-
зависимость народы Анголы, Гвинеи-Бисау, Зимбабве, Мозам-
бика, Островов Зеленого Мыса, Сан-Томе и Принсипи, Сей-
шельских Островов.
Борьба за полное и окончательное освобождение Африки,
однако, продолжается. Полем этой битвы является юг конти-
нента. В Южно-Африканской Республике под гнетом колони-
ально-расистского .режима томится около 26 млн. человек. Фак-
тической колонией ЮАР все еще остается Намибия.
ЮАР — единственное в Африке империалистическое государ-
ство. Оно располагает самым мощным экономическим и воен-
ным потенциалом на континенте. Империализм ЮАР сформи-
ровался на базе англо-бурского поселенческого колониализма
путем постепенного обособления от империализма Великобрита-
нии. Южноафриканский режим существует в стране, где подав-
ляющее большинство населения составляют африканцы, и име-
ет специфическую форму, которую программа Южно-Африкан-
ской коммунистической партии (ЮАКП) называет «колониа-
лизмом особого типа» J73, с. 126]. Его отличительная_черта со-
стоит в том, что в ЮАР колония и метрополия расположены в
пределах одного государства, а капиталистическая эксплуатация
сочетается с изощренной системой расовой дискриминации и уг-
нетения.
Именуемая апартеидом, т. е. «раздельным развитием», эта
система пронизывает буквально все области жизни. Ее централь-
з
ным элементом на современном этапе является программа бан-
тустанизации, предусматривающая раздел страны на «белую»
Южную Африку (около 90% всех земель) и десять марионе-
точных африканских псевдогосударств (бантустанов), созда-
ваемых по этническому признаку на остальной, наименее ос-
военной и бедной природными ресурсами территории. Посредст-
вом бантустанизации расистская верхушка рассчитывает закре-
пить колониальный захват большей части страны, разобщить-
африканцев по этническому признаку, лишить их южноафрикан-
ского гражданства, одновременно сохранив условия для продол-
жения их эксплуатации в качестве бесправных рабочих-ми-
грантов.
В наше время ЮАР — это своего рода анахронизм, послед-
няя страна на земле, где расизм является официальной госу-
дарственной доктриной, а члены правительства продолжают во
всеуслышание рассуждать о неспособности африканцев рацио-
нально распоряжаться своей судьбой в силу «меньшей раз-
витости» и «медлительности мыслительного процесса» [180,
5.VI.1980].
На протяжении многих лет проблема колониально-расист-
ского Юга, в том числе и вопрос об апартеиде, занимает одно*
из центральных мест в политической жизни Африканского кон-
тинента. «Абсолютная приверженность делу полного освобожде-
ния африканских территорий, все еще находящихся в зависи-
мости», провозглашена основополагающим принципом Органи-
зации африканского единства (ОАЕ) [12, с. 37]. Африканские
руководители справедливо подчеркивают, что режим ЮАР не
только угнетает и эксплуатирует порабощенные им народы, но
и непосредственно угрожает независимому развитию освободив-
шихся государств.
Общность классовых интересов делает южноафриканский ре-
жим самым надежным политическим союзником западных дер-
жав в Африке. Расистская республика представляет собой важ-
нейший экономический и военный плацдарм империализма в
этом районе мира. Иностранные инвестиции в экономику в
ЮАР достигают сейчас около 30 млрд. долл. {198, 1981, vol. 5,
№ 18, 30.IV, с. 16]. Страна производит 75% золота капитали-
стического мира, занимает ведущее место среди западных го-
сударств по добыче платины, хромитов, марганца, кобальта,
ванадия, алмазов, урана и другого редкого сырья. Большое
стратегическое значение ЮАР определяется ее расположением
в месте соединения Атлантического и Индийского океанов, где
проходят морские пути между Америкой, Европой, Азией и
Австралией.
Неудивительно, что империалистические круги проявляют
глубокое беспокойство за судьбу режима Претории, стремят-
ся продлить его существование, вывести из международной изо-
ляции. Особенно активно и открыто выступает в его поддержку
4
республиканская администрация Р. Рейгана, объявившая ЮАР
«давним союзником» Соединенных Штатов [137, 1981, № 84,
с. 17]. «Разве можем мы покинуть страну, которая была на
нашей стороне во всех войнах, что мы вели, страну, которая в
стратегическом отношении столь важна для свободного мира
и которая производит минералы, столь необходимые всем
нам»,— заявляет президент США [61, с. 8]. Официальный Ва-
шингтон причислил расистский режим к избранному кругу тех,
с кем его объединяют «общие духовные ценности». Оскорби-
тельные нападки руководителей США на национально-освободи-
тельные движения вторят южноафриканской расистской пропа-
ганде, которая издавна тщится представить борцов за свободу
как «террористов». Опираясь на поддержку империалистических
кругов, правители Претории превратили юг Африки в опасный,
очаг международной напряженности.
В последнее время у ЮАР появился новый доброжелатель —
маоистский Китай. В глобальном альянсе международной реак-
ции, который пытается сколотить Пекин, расистам ЮАР отво-
дится подобающее место. С точки зрения китайского руковод-
ства, антисоветизм Претории является «достоинством», которое
вполне искупает ее расистские грехи. Южноафриканский режим,
со своей стороны, готов за антисоветизм простить Пекину его
коммунистическую фразеологию. В Африке гегемонистский курс
Китая во многом смыкается с действиями ЮАР. «Южная Аф-
рика и Китай придерживаются сходной африканской политики
на протяжении последних 10—15 лет»,— отмечал близкий к пра-
вительству ЮАР журнал «Ту зе пойнт» [195, 1977, vol. 6, № 5,
с. 21].
В противоборстве с расистами ЮАР африканские народы
всегда располагали широкой политической, дипломатической,
материальной и моральной поддержкой Советского Союза.
КПСС считает «одной из важнейших международных задач
полную ликвидацию всех остатков системы колониального угне-
тения, ущемления равноправия и независимости народов, всех
очагов колониализма и расизма» [2, с. 26]. СССР решительно
осуждает режим апартеида, неукоснительно выполняет резолю-
ции ООН о его бойкоте, выступает за применение к нему все-
объемлющих и эффективных санкций. Национально-освободи-
тельные организации юга Африки неоднократно отмечали ог-
ромное значение советской помощи для их справедливой борьбы.
Разностороннее содействие оказывает Советский Союз незави-
симым африканским государствам, подвергающимся агрессив-
ным нападениям и экономическому давлению расистов. «Мы,
африканцы, хорошо чувствуем ту огромную поддержку, которую
оказывает нам СССР в борьбе против колониализма и расиз-
ма на нашем континенте, как дипломатическими средствами в
Организации Объединенных Наций, так и в форме материаль-
ной и иной помощи... Своей поддержкой сил национализма и
5
свободы в Африке Советский Союз продемонстрировал свою
приверженность принципам расового равенства, справедливости
и самоопределения народов на нашем континенте»,— подчерки-
вал президент Объединенной Республики Танзании, председа-
тель группы «прифронтовых государств» Дж. Ньерере:[5, с. 467].
Незыблемость интернационалистской политики Советского
Союза была с новой силой подтверждена на XXVI съезде КПСС.
«КПСС и впредь будет последовательно проводить курс на
развитие сотрудничества СССР с освободившимися странами, на
упрочение союза мирового социализма и национально-освободи-
тельного движения»,— подчеркивал Л. И. Брежнев {3, с. 15].
* * *
Изучение африканской политики ЮАР — задача важная и
актуальная. В книге предпринята попытка проследить станов-
ление и эволюцию этой политики от основания в 1910 г. бри-
танского доминиона Южно-Африканский Союз (ЮАС) до на-
ших дней, выявить основные этапы этой эволюции, проана-
лизировать главные цели, которые режим преследовал на
каждом из них, важнейшие формы и методы его действий.
Это, в свою очередь, требовало изучения вопросов о месте
и роли ЮАС, а затем ЮАР в африканской стратегии ведущих
империалистических держав, о характере их взаимодействия,
особых интересах режима на континенте, специфике и степени
самостоятельности его политики. Специфика эта обусловлена
прежде всего «особым типом» южноафриканского колониа-
лизма. Колониально-расистские порядки составляют основу
всей политической и социальной структуры ЮАР. Они неот-
делимы от этой структуры, и их ликвидация невозможна без
ее революционной ломки. Подавление национально-освободи-
тельного движения в стране является поэтому для южноафри-
канского режима вопросом самого его существования.
Непримиримость противоречий между правящим режимом
белого меньшинства и африканским населением ЮАР в ре-
шающей степени определяла и определяет характер полити-
ки Претории в Африке. Нет необходимости специально дока-
зывать, что непреходящей задачей всех без исключения южно-
африканских правительств являлось обеспечение на континен-
те условий для сохранения и укрепления в стране колониаль-
но-расистской системы. Очевидно и то, что как в плане обще-
политического воздействия, так и с точки зрения возможностей
получения практической помощи обстановка в Африке имеет
для освободительной борьбы в ЮАР весьма важное значение.
Чем уже сфера прямого колониального господства на конти-
ненте, чем значительнее успехи независимых африканских го-
сударств на пути самостоятельного прогрессивного развития,
чем прочнее их антиимпериалистическое единство, тем благо-
6
приятнее внешние условия для южноафриканских борцов за
свободу.
Отсюда — непримиримая враждебность Претории к нацио-
нально-освободительным процессам в Африке, постоянные ее
выступления на крайне правом фланге империалистической
реакции. Под этим углом зрения рассматриваются вопросы о
том, как эволюционировала африканская политика ЮАР от
«классического» колониализма к неоколониализму, как изме-
нялось соотношение в ней дипломатических, экономических и
военных методов, как сказывалась на южноафриканском нео-
колониализме расистская природа режима Претории.
Разработка поставленной темы облегчает понимание обста-
новки в независимой Африке, дает представление о сильных и
слабых сторонах в позиции освободившихся государств по
проблемам колониально-расистского юга, их реальных возмож-
ностях в борьбе за окончательное освобождение континента, сте-
пени единства и глубине расхождений между ними, происхо-
дящих в их среде процессах политической дифференциации.
Очевидно, что чем решительнее освободившиеся страны Афри-
ки выступают против расистской ЮАР, тем выше уровень анти-
империалистической борьбы на континенте.
Основное внимание в книге уделено политике ЮАР в послед-
нее двадцатилетие. Начало 60-х годов является важным рубе-
жом в новейшей истории Южной Африки и всего континента.
Это было время бурного распада колониальной системы, корен-
ным образом изменившее всю политическую обстановку в Аф-
рике. Примерно в это же время, с провозглашением страны
республикой (май 1961 г.) завершилось становление южноаф-
риканского расистского режима как самостоятельного госу-
дарства.
Глава, посвященная Южно-Африканскому Союзу, носит об-
зорный характер. Политика ЮАС подразделяется в ней на
три этапа. Первый — от образования ЮАС до окончания вто-
рой мировой войны, что в основном совпадает с первым этапом
общего кризиса капитализма. Второй — от начала второго эта-
па общего кризиса капитализма и прихода к власти поныне
правящей Националистической партии (1948) до середины
50-х годов, когда в Африке еще сохранялась колониальная си-
стема и происходило созревание условий для завоевания афри-
канскими народами политической независимости. Третий — вто-
рая половина 50-х годов, ознаменовавшаяся началом распада
колониальной системы на континенте.
В африканской политике ЮАР также выделено три этапа.
Первый — первая половина 60-х годов, когда крушение коло-
ниальной системы в Северной и Тропической Африке в основном
завершилось, в то время как на юге континента в колониальной
зависимости оставались Намибия, Южная Родезия, Ангола и
Мозамбик, а правящие круги ЮАР совместно с родезийскими
7
расистами и португальскими колонизаторами образовали союз
против национально-освободительного движения, получивший
среди африканцев название «нечестивого». Второй (1966—
1974) — период неоколониалистского «нового курса» ЮАР, про-
водимого в условиях существования «нечестивого союза». Тре-
тий (1974—198*1)—от распада «нечестивого союза» и краха
португальской колониальной империи до освобождения Зимбаб-
ве и превращения ЮАР вместе с оккупируемой Намибией в
последний оплот колониализма и расизма на континенте. Как
наиболее актуальный, он выделен в книге в самостоятельную
часть.
Предлагая указанную периодизацию, автор ни в коей мере
не претендует на «последнее слово» в данном вопросе и отдает
себе отчет в известной условности хронологических границ
между рассматриваемыми этапами.
ЧАСТЬ 1
НЕСОСТОЯВШИЙСЯ «ЛИДЕР» АФРИКИ
(1910-1974)
Глава 1
От ЮАС к ЮАР:
Становление и эволюция политики
(1910-1960)
Соучастник колониального порабощения
и грабежа Африки (1910—1945)
Доминион Великобритании, с монокультурной экономикой,
в которой почти безраздельно господствовал английский капи-
тал, Южно-Африканский Союз в первые десятилетия своего
существования не мог выступать на международной арене как
серьезная самостоятельная сила. Большая политика делалась
в Лондоне, и правительство ЮАС было в конечном счете лишь
исполнителем его воли и его замыслов. В то же время ожесто-
ченная борьба между местными политическими группировка-
ми — английской верхушкой доминиона, блокировавшейся с так
называемыми умеренными африканерами, с одной стороны, и
крайними бурскими националистами — с другой, препятствовала
разработке согласованной внешнеполитической программы евро-
пейского меньшинства ЮАС в целом.
Британский империализм и упомянутые группировки, пред-
ставленные соответственно Южно-Африканской (с 1934 г. Объ-
единенной) и неоднократно реорганизовывавшейся Национали-
стической партиями, выдвигали каждый свою собственную кон-
цепцию о месте и роли ЮАС на континенте и той политике,
которую ему следует проводить.
Все эти концепции, однако, исходили из единой посылки —
необходимости всемерно содействовать сохранению и укрепле-
нию колониализма как на юге Африки, так и на континенте в
целом. Иначе и быть не могло. Само создание ЮАС в 1910 г.
явилось компромиссом между английскими и бурскими колони-
заторами в целях совместной эксплуатации и угнетения афри-
9
канцев. В Лондоне, Кейптауне, Йоханнесбурге и Претории в
одинаковой мере разделяли точку зрения, что Африка должна
вечно служить «белому человеку».
«Сохранение любой ценой „белой цивилизации"... толкова-
лось лидерами всех основных партий (ЮАС.—А У.) как не-
обходимость, распространяющаяся за пределы границ Союза»,—
отмечается в Оксфордской истории Южной Африки i[60, с. 492].
Общий подход к главной проблеме не исключал расхожде-
ний — подчас весьма серьезных — по вопросу о том, какими ме-
тодами ее нужно решать, какова очередность задач и интересы
какой группы колонизаторов должны при этом преобладать.
В 70-е годы XIX в. Англия выдвинула пресловутый план
«Кейптаун — Каир», в соответствии с которым она предполага-
ла овладеть югом континента, первоначально на добровольной
основе объединив бурские республики со своими колониями
Капская и Натал в составе доминиона, а затем используя этот
доминион как базу для последующих колониальных захватов.
Острота англо-бурских противоречий помешала осуществле-
нию этого плана. Объединение было достигнуто путем войны
1899—1902 гг. уже после того, как большинство других терри-
торий Юга оказалось под властью Великобритании. В резуль-
тате отпала необходимость использовать новый доминион так,
как это мыслилось раньше. Напротив, самая крупная и эконо-
мически развитая страна региона с более чем миллионной евро-
пейской прослойкой, ЮАС предстал уже как потенциаль-
ный конкурент метрополии. Опыт других «белых» колоний, чьи
интересы начинали приходить в столкновение с британскими,
научил английские правящие круги осторожности.
В «Тетрадях по империализму» В. И. Ленин вскрыл два те-
чения в политике поселенческой буржуазии английских коло-
ний на примере Новой Зеландии. Первое из них он называл
«великодержавным империализмом», подразумевая участие Но-
вой Зеландии в империалистической политике Великобритании.
Второе определялось как «„локальный империализм" — своя
обособленность... замкнутость» (1, с. 511].
Последнее было особенно характерно для ЮАС, где до 60%
европейского населения составляли только что потерпевшие во-
енное поражение буры. «Предоставлением бывшим бурским рес-
публикам тех же прав, что и бывшим английским колониям,
Англии удалось привлечь на свою сторону значительную часть
бурских помещиков и бурской буржуазии,— писал И. И. По-
техин.— Но бурский национализм не умер, борьба против ан-
глийского господства не прекратилась... Не угасло еще чувство
национальной обиды за попранное английским империализмом
право распоряжаться своей судьбой, самостоятельно господст-
вовать над коренным африканским населением и обогащаться
за его счет» [17, с. 96].
Для Англии, таким образом, важно было прежде всего упро-
10
чить контроль над самим доминионом — ее наиболее ценным и
одновременно наименее надежным владением в регионе.
Действуя в духе послевоенной «политики великодушия» и
видя в ЮАС союзника по борьбе с африканским освободитель-
ным движением, Лондон готов был поделиться с Преторией
частью «колониального пирога». Вместе с тем Великобритания
не была склонна чрезмерно усиливать доминион или же его
влияние на континенте, считая, что это может нанести ущерб ее
собственным позициям как в ЮАС, так и за его пределами.
Блок английской поселенческой верхушки с «умеренными»
африканерами, за которым стояли магнаты горнодобывающей
промышленности, часть бурских землевладельцев и буржуазии,
начал складываться еще в последней четверти XIX в. В 80-е и
начале 90-х годов он получил организационное оформление, ко-
гда объединение «Африканербонд» выступило в поддержку
премьера Капской колонии С. Родса и провозглашенной им
«политики колониальной автономии и экспансии» [60, с. 307].
Рейд Л. Джеймсона, предпринятый в 1895 г. по приказу Родса
с целью захвата Трансвааля, подорвал наметившийся союз. Од-
нако после англо-бурской войны сотрудничество было восста-
новлено, результатом чего и явилось создание в 1910 г. Южно-
Африканской партии (ЮАП).
ЮАП, а затем Объединенная партия (ОП), которые нахо-
дились у власти в ЮАС соответственно в 1910—1924 и 1934—
1948 гг., не поднимали вопроса о независимости страны, пола-
гая, что интересы «белой» Южной Африки лучше отстаивать
совместными усилиями буров и англичан в рамках Британской
империи и под ее защитой. Возглавляя правительства ЮАС,
они проявили себя лояльными союзниками метрополии в миро-
вых войнах. Во время войны 1914—1918 гг. южноафриканские
войска не только захватили у немцев Юго-Западную Африку
(Намибию), но и совместно с английскими действовали про-
тив них в Германской Восточной Африке и Египте. В 30-е годы
важнейшей задачей вооруженных сил ЮАС в Африке была
официально провозглашена помощь британским колонизаторам
в борьбе против возможных восстаний коренного населения в
подвластных им территориях.
Участвуя, по выражению В. И. Ленина, в «империализме
Великобритании» [1, с. 511], силы, стоявшие за ЮАП и ОП,
вместе с тем ожидали от империи должного вознаграждения и
встречных уступок.
Речь шла прежде всего о территориальных претензиях.
С. Родс в свое время активно выдвигал идею, согласно которой
Великобритании следовало завоевание, а затем освоение и кон-
троль юга Африки осуществлять не непосредственно, а силами
Капской колонии. «Суть южноафриканского вопроса,— утвер-
ждал он,— лежит в расширении Капской колонии до Замбези»
{10, с. 84]. По существу, аналогичной точки зрения придер-
11
живались руководители ЮАП и ОП, мечтавшие, как ранее
Родс, о крупном самоуправляющемся британском доминионе,
который бы охватывал весь юг Африки. Разница состояла лишь
в том, что место Капской колонии должен был теперь занять Юж-
но-Африканский Союз. «Было бы великим делом так округлить
границы Южно-Африканского государства, чтобы они простира-
лись до самого сердца континента»,— говорил один из наиболее
видных африканерских деятелей, основатель ЮАП и ОП, мно-
гие годы бывший премьером ЮАС,— Я. Смэтс i[25, с. 19—20].
Уже на переговорах о создании ЮАС сторонники этой линии
потребовали включить в состав будущего доминиона, по суще-
ству, все британские владения на юге Африки. Не отвергая их
требований в принципе, Англия тем не менее решила повреме-
нить. В ст. 150 и 151 Закона о Южной Африке, который был
одобрен британским парламентом в 1910 г., возможность пере-
дачи ЮАС протекторатов Бечуаналенд (ныне Ботсвана), Ба-
сутоленд (ныне Лесото) и Свазиленд, а также Южной, Северо-
Восточной и Северо-Западной Родезии допускалась, но была
оговорена рядом условий. С тех пор борьба за присоединение
соседних территорий оставалась неотъемлемой частью африкан-
ской политики ЮАП и ОП, причем их аппетиты не ограничива-
лись британскими владениями, а распространялись на герман-
ские и португальские.
Приведем краткий перечень объектов экспансионистских по-
ползновений ЮАС в период правления Южно-Африканской пар-
тии. В 1911 г. правительство ЮАС готовилось к захвату Ло-
ренсу-Маркиша (ныне Мапуту). В 1912 г. в Претории обсужда-
лись планы рейда на Бейру. В 1913 г. усилилось давление на
Англию с требованием присоединения протекторатов. В 1915 г.,
предвкушая завоевание Германской Восточной Африки, Смэтс
предложил подумать об использовании ее для «обмена с Мо-
замбиком, с тем чтобы консолидировать наши территории к
югу от Замбези и Кунене» :[125, с. 65]. В 1920 г. ЮАС при
содействии Англии «узаконил» захват Намибии, получив от
Лиги наций мандат на управление этой бывшей колонией Гер-
мании. В том же году им был вновь поставлен вопрос о пере-
даче ему протекторатов. В начале 20-х годов взоры правящей
верхушки доминиона обратились к Южной и Северной Роде-
зии (ныне соответственно Зимбабве и Замбия). В парламен-
те стали раздаваться призывы как можно скорее присоединить
Южную Родезию и купить Северную. В 1922 г. накануне рефе-
рендума о будущем статусе Южной Родезии Смэтс лично
выехал в эту страну, агитируя европейских поселенцев прого-
лосовать за вступление в ЮАС в качестве провинции. Это
предложение получило поддержку 40% участвовавших в рефе-
рендуме [88, с. 17].
После сформирования в 1934 г. правительства Объединенной
партии во главе с Дж. Герцогом натиск ЮАС на протектораты
12
усилился. В феврале 1934 г. премьер-министр сделал заявле-
ние, что время для передачи Южно-Африканскому Союзу Бе-
чуаналенда, Басутоленда и Свазиленда наступило [125, с. 136].
Англии стали угрожать, что в случае затяжек будут приняты
меры, от которых пострадает внешняя торговля протекто-
ратов, а их жители лишатся возможности уходить в ЮАС на
заработки. Активно использовалась «пятая колонна» из про-
живавших в протекторатах европейцев. С требованием о при-
соединении к ЮАС выступил, например, европейский консуль-
тативный совет Бечуаналенда.
В 1935 г. Дж. Герцог получил от Лондона официальное со-
гласие на участие ЮАС в «экономическом развитии» протекто-
ратов, что рассматривалось в Претории как предвестник быст-
рого присоединения. На переговорах в 1937—1939 гг. речь уже
шла о порядке управления тремя территориями в случае их
передачи ЮАС. В 1938 г. был создан объединенный консульта-
тивный комитет, состоявший из представителей ЮАС и англий-
ских резидентов-комиссаров в Бечуаналенде, Басутоленде и
Свазиленде.
Начавшаяся вторая мировая война отодвинула проблему
на задний план. В 1944 г. Смэтс, однако, подтвердил, что его
цравительство относится к Бечуаналенду, Басутоленду и Свази-
ленду как к фактической части ЮАС и что вопрос об их при-
соединении будет вновь поднят после окончания войны [125,
'С. 138].
Объясняя отказ Великобритании передать протектораты
ЮАС, буржуазные историки обычно утверждают, что причиной
тому была забота английских правительств об интересах их
коренного населения. Хорошо известно, однако, что за время
своего правления в Бечуаналенде, Свазиленде и Басутоленде
Англия фактически законсервировала их развитие и не предпри-
няла реальных мер для улучшения жизни африканцев. «Тем, кто
призывает дать туземцам более высокое образование, необхо-
димо указать, что обучать туземцев большему, чем это требу-
ется для их работы, было бы большой ошибкой»,— говорилось
в отчете британского резидента — комиссара в Басутоленде за
1898—1899 гг. -[44, с. 1].
Ссылки на «интересы туземцев» были, таким образом, лишь
формальным обоснованием британских отказов. Подлинной же
причиной являлось нежелание английских правящих кругов не
в меру усиливать доминион. Протектораты служили пешкой в
ее политической игре, использовались как приманка и средст-
во давления на ЮАС.
Сохраняя политический контроль над протекторатами, Ве-
ликобритания вместе с тем во многом пошла навстречу южно-
африканскому режиму. Бечуаналенд, Свазиленд и Басутоленд
стали для ЮАС поставщиками сырья и дешевой рабочей силы,
рынками сбыта для его товаров. Создание единого таможенно-
13
го союза, банковской, валютной и почтовой систем закрепило
возникшую зависимость. Протекторатам была уготована судьба
беспомощных и нежизнеспособных придатков южноафриканской
экономики со всеми вытекающими отсюда последствиями.
При содействии английского капитала в экономическую ор-
биту ЮАС втягивались и другие страны региона. По соглаше-
ниям с Португалией, регулярно заключавшимся с 1901 г., на
шахтах Витватерсранда работали десятки тысяч мозамбикцев.
Здесь же трудились выходцы из Южной Родезии, Северной Ро-
дезии и Ньясаленда (ныне Малави). В 1920 г. южноафрикан-
ский магнат Э. Оппенгеймер взял под контроль добычу алмазов
в Намибии и Анголе, а в 1927 г. его компания «Англо-Америкен
корпорейшн» начала разработку меди в Северной Родезии.
Можно констатировать, таким образом, что правительствам
ЮАП и ОП в определенной степени удалось осуществить свои
замыслы в отношении региона, существенно укрепив в нем свои
позиции и захватив Намибию.
Подчинение южноафриканского региона было для ЮАП и
ОП лишь программой-минимумом. Следуя по стопам Родса,
они рассматривали как свой хинтерланд всю центральную и
восточную части континента, добивались от Англии признания
за ЮАС ведущей роли в общеафриканских делах. В условиях
начавшегося кризиса колониальной системы империализма эта
линия проводилась под лозунгом спасения «белой цивилиза-
ции», оплотом и защитником которой был провозглашен до-
минион.
Лидеры ЮАС утверждали, что колониальная политика ев-
ропейских держав не в состоянии дать Африке «стабильность»
и что сохранить континент для «белого человека» можно лишь
при помощи порядков, практикуемых в доминионе. Действие
их, стало быть, и следовало распространить повсюду.
Еще в мае 1917 г., выступая в Лондоне, Смэтс обратился к
колониальным державам с призывом применить опыт туземной
политики ЮАС в Центральной Африке [[125, с. 66]. В 1921 г.
в парламенте ЮАС выдвигалось предложение провозгласить
нечто вроде «доктрины Монро» для Центральной Африки, со-
гласно которой за доминионом должно было быть признано-
право знать, что происходит в этом районе континента, и право-
протестовать против «насаждения враждебных течений и тен-
денций» |[ 125, с. 67].
Существовало немало планов распространения на континен-
те расистских порядков.
Идеальным решением представлялось массовое заселение
Африки европейцами. «Все нагорья Восточной Африки от Сою-
за до Абиссинии,— писал Я. Смэтс в 1924 г.,— имеют здоровый
для европейцев климат и могут быть превращены в великое-
европейское государство в течение жизни трех или четырех по-
колений... Необходима решительная белая политика. Плодом
14
такой политики станет белое государство, со временем более
важное, чем Австралия. Великая белая Африка, расположенная
вдоль восточной оси (континента.— А. У.), будет первоклас-
сным добавлением к Империи» {182, 1971, vol. 5, № 7,с. 19—20].
Выдвигались и более скромные проекты, исходившие из си-
туации на данный момент. Так, в 1929 г., выступая с лекциями,
посвященными памяти С. Родса, Я. Смэтс предложил ежегодно
проводить конференции представителей колониальных властей
территорий от Кении до ЮАС для выработки общей туземной
политики [125, с. 68]. Само собой разумеется, что за основу
юн предлагал принять политику доминиона как самого «опыт-
ного» и «искушенного» в подобных делах государства.
Нечто промежуточное представляли планы создания феде-
раций. Первоначально речь шла, собственно, об одной федера-
ции, в которой ЮАС принадлежала бы доминирующая роль.
Смэтс так формулировал эту идею: «Надеюсь,— говорил он в
1929 г.,— что мы будем постоянно продвигаться на север, в ре-
зультате понятие „Южная Африка4* исчезнет и возникнет ве-
ликая федерация британских государств» {125, с. 67].
К середине 30-х годов, когда неосуществимость такого плана
стала очевидной, лидеры ОП заговорили о создании двух-
трех федераций, расположенных между р. Лимпопо и Суданом
и связанных с Союзом общей политикой в отношении афри-
канцев и «общей оборонительной политикой» {87, с. 2]. При-
мерно в то же время северной границей «обороны» ЮАС были
объявлены Кения и Танганьика.
В годы второй мировой войны идея федераций подверглась
дальнейшим видоизменениям. В октябре 1943 г. Смэтс предло-
жил реорганизовать систему управления британскими владе-
ниями, сгруппировав колонии по регионам и связав их с соот-
ветствующими доминионами, которые тем самым были бы пре-
вращены в «совладельцев и партнеров (Англии.— А. У.) по
империи» [75, с. 447]. В сфере влияния ЮАС оказались бы в та-
ком случае все британские владения в Центральной и Восточ-
ной Африке.
Как показало обсуждение вопроса о федерации в Южно-
Африканском парламенте в марте 1945 г., цепь предшествую-
щих неудач научила Смэтса осторожности. Оставаясь сторон-
ником распространения влияния ЮАС в общеконтинентальном
масштабе, он уже не решился выступить с конкретным проек-
том, ограничившись пожеланием о проведении конференций, по-
добных тем, которые предлагал в 1929 г.
Националистическая партия (НП), возглавлявшаяся после
ее образования в 1913 г. Дж. Герцогом, а с 1934 г.— Д. Мала-
ном, не была удовлетворена компромиссом, достигнутым с бри-
танским империализмом. После англо-бурской войны свою
главную внешнеполитическую задачу она видела в ликвидации
последствий военного поражения 1902 г. и возвращении бурам
15
утраченной государственной независимости путем выхода из
Британской империи и провозглашения ЮАС республикой. Ре-
шение остальных вопросов отодвигалось на второй план, а их
значение оценивалось в зависимости от того, в какой мере
способствовали или препятствовали они достижению основной
цели.
Такой подход нашел свое отражение и в политике НП в Аф-
рике. Экспансионизм в принципе был присущ националистам
не меньше, чем ЮАП и ОП. Ведь они являлись прямыми на-
следниками бурских конкистадоров, начертавших на своих зна-
менах лозунг: «Да будет так: от Саймонсбей до Замбези —
Африка для африканеров!» ,[125, с. 33]. В случаях, однако, ко-
гда осуществление тех или иных экспансионистских планов мог-
ло, по мнению националистов, укрепить позиции Англии и ее
«агентуры» в стране, НП категорически против них возражала.
Во время первой мировой войны, рассчитывая на помощь
кайзеровской Германии в борьбе за независимость ЮАС, На-
ционалистическая партия осудила посылку южноафриканских
войск в Намибию, назвав этот шаг «грабительской акцией» [10,
с. 295]. В 1922 г. Дж. Герцог выступил против попыток при-
соединить Южную Родезию, расценив их как маневр, при по-
мощи которого ЮАП надеялась удержаться у власти на пред-
стоящих парламентских выборах.
Другим фактором, обусловившим особую позицию НП по
африканским вопросам, было ее недоверие к расовой политике
не только Великобритании, но и ЮАП и ОП. Националисты,
отмечал видный прогрессивный исследователь Б. Бантинг, ис-
пытывали постоянный страх по поводу того, что местные англи-
чане и метрополия не будут до конца отстаивать сохранение
системы белого превосходства в ЮАС [182, 1971, vol. 5, № 10,
с. 6]. Это усугубляло их боязнь дальнейшего роста диспропор-
ции между численностью африканского и европейского населе-
ния страны и заставляло настороженно относиться к выдви-
гавшимся Смэтсом проектам территориальных приобретений.
Подобными опасениями, в частности, объяснялись возраже-
ния Дж. Герцога против присоединения протекторатов во вре-
мя переговоров о создании ЮАС. В 1929 г. националисты от-
вергли выдвинутый Смэтсом план образования федерации.
В опубликованном ими «Черном манифесте» Смэтс был заклей-
мен как «апостол черного государства кафров от Кейптауна до
Египта» и обвинен в намерении «утопить белую расу в море
черных» '[182, 1971, vol. 5, № 7, с. 20].
Наконец, делая ставку на выход из Британской империи и
осуществление экспансии своими, т. е. сравнительно небольши-
ми, силами, НП в то время просто не могла выступать с обще-
континентальными претензиями, ограничиваясь рамками юж-
ного региона. Отсюда — ее разногласия со Смэтсом по вопросу
о месте прохождения оборонительной линии зоны «белой ци-
16
вилизации», которая, согласно националистам, не должна была
передвигаться севернее р. Замбези ,[125, с. 155].
С изменением внутренней и внешней конъюнктуры ряд раз-
личий в африканской политике соперничающих европейских
групп ЮАС был преодолен. Прийдя к власти в 1924 г., нацио-
налисты и не подумали отказаться от мандата на Юго-Запад-
ную Африку. Позднее Дж. Герцог даже предложил в порядке
компенсации за утрату Намибии передать гитлеровским фаши-
стам Либерию. В 30-е годы за присоединение протекторатов вы-
ступили не только сторонники Дж. Герцога, но и Д. Малана.
Другие противоречия, прежде всего по вопросу об отношениях,
с Англией и характере взаимодействия с ней в Африке, ока-
зались более долговечными. Однако сложившаяся после второй
мировой войны совершенно новая международная обстановка
и начавшийся распад колониальной системы поломали преж-
ние планы обеих группировок и заставили их искать иные ре-
шения.
Злейший враг независимости африканских народов
(вторая половина 40-х—50-е годы)
Вступление капитализма во второй этап общего кризиса
ознаменовалось в Африке невиданным доселе подъемом борь-
бы порабощенных народов. В условиях изменившегося соотно-
шения сил в мире становилось все более очевидным, что коло-
ниальным державам надолго удержать континент в прямом под-
чинении не удастся. В этой обстановке они видели свою зада-
чу в том, чтобы не допустить прихода к власти в колониях
демократических сил и придать их будущей независимости по
возможности формальный характер. Классический колониализм
по необходимости готовились заменить неоколониализмом.
По-иному развивались события на юге Африки. В отличие
от главных колониальных держав реакционные верхушки евро-
пейских меньшинств в ЮАС и Южной Родезии, как и порту-
гальские колонизаторы, не могли отказаться от непосредствен-
ного господства над захваченными территориями без роковых
для себя последствий и представляли собой силу, готовую от-
стаивать свои позиции до конца. Поскольку колониально-ра-
систские режимы были надежными политическими союзниками
Запада на континенте и их существование гарантировало за-
падное присутствие в исключительно ценном с экономической
и стратегической точек зрения регионе Африки, международ-
ный империализм взял курс на их сохранение. В результате на-
ционально-освободительное движение на юге Африки столкну-
лось с объединенным фронтом местной колониально-расистской
реакции и западных держав, стремившимся удержать субкон-
тинент под своим прямым контролем.
На таком историческом фоне разрабатывалась и осущест-
влялась африканская стратегия Претории. Главная ее цель за-
ключалась в обеспечении режиму на континенте надежных
тылов. Программой-максимум было сохранение в Африке коло-
ниального статус-кво, программой-минимум — нейтрализация
неблагоприятных для ЮАС последствий тех изменений, которые
не удастся предотвратить.
В осуществлении этой политики можно выделить два основ-
ных этапа.
На первом этапе (с конца второй мировой войны до сере-
дины 50-х годов) предпринимались попытки не допустить устра-
нения колониальных порядков в масштабах всей Тропической
Африки.
На втором этапе (вторая половина 50-х годов) наряду с
продолжением курса на насильственное подавление антиколо-
ниальной борьбы повсюду, где это возможно, в отношении тех
национально-освободительных движений, чья победа не вызы-
вала сомнений, ЮАС начал использовать элементы неоколониа-
листской политики.
Расистская хартия сохранения колониализма
на Африканском континенте
(первое послевоенное десятилетие)
После второй мировой войны существование в ЮАС си-
стемы расовой дискриминации оказалось под угрозой. В стра-
не набирало силу освободительное движение. Массовые демо-
кратические организации радикализировались. Забастовкой
1946 г. во весь голос заявил о себе африканский рабочий класс.
Возрастало и давление извне. С разгромом фашизма и разобла-
чением его преступлений существование расистских порядков в
ЮАС стало особенно нетерпимым. Прогрессивная мировая об-
щественность требовала положить им конец. Уже в 1946 г. по-
литика правительства ЮАС в отношении индийского населения
страны была подвергнута резкой критике на сессии Генераль-
ной Ассамблеи ООН.
В складывающейся в ЮАС и вокруг него обстановке На-
ционалистическая партия Д. Малана с ее фанатичной привер-
женностью политике «белого превосходства» представлялась
правящим кругам страны более надежным защитником его при-
вилегий. Предпочтительнее выглядела и традиционная ориента-
ция НП на собственные силы. Считая колониальную политику
европейских держав недостаточно твердой и «оппортунистиче-
ской», расисты ЮАС опасались, что «белая» Южная Африка
может быть принесена в жертву глобальной стратегии Запа-
да. В итоге на состоявшихся в 1948 г. парламентских выборах
18
националисты одержали победу и пришли к власти, оттеснив в
оппозицию «умеренную» Объединенную партию.
Новая внутренняя и международная обстановка вместе С'
тем побуждала НП вносить коррективы в свой подход к отно-
шениям с Великобританией и Западом в целом. Если в прош-
лом националисты были убеждены в своей способности ограж-
дать интересы «белой» Южной Африки без помощи извне, То'
теперь эта уверенность оказалась подорванной, и они остро по-
чувствовали необходимость в зарубежных союзниках.
Поисками таковых не в меньшей мере, чем погоней за голо-
сами англоязычных избирателей, объяснялось то обстоятельство,,
что в 1948 г. требования республики и выхода ЮАС из Содру-
жества в предвыборной платформе НП звучали приглушенно.
Последующее разделение этих, некогда единых требований на
два самостоятельных и не обязательно связанных друг с другом
вопроса наглядно характеризовало раздвоение позиции нацио-
налистов, с одной стороны, как и прежде не доверявших Лон-
дону и стремившихся взять свою судьбу в собственные руки,,
а с другой — уже осознавших, что в борьбе с африканским осво-
бодительным движением без поддержки Запада им не устоять.
Показательно в этом смысле, что никаких существенных
перемен во внешнеполитическом курсе страны с приходом к
власти НП не произошло. Что же касается африканских дел, то>
здесь позиции националистов и сторонников Объединенной пар-
тии особенно сблизились.
В марте 1945 г., еще будучи в оппозиции, Малан предло-
жил, чтобы государства, «имеющие территории и интересы» в
Африке, выступили с совместным заявлением о намерениях, ко-
торое он рекомендовал назвать «Африканской хартией» [125,.
с. 157]. Эта инициатива сразу же получила одобрение Смэтса..
Сформулированные Маланом программные установки «Афри-
канской хартии» и были положены в основу политики ЮАС'-
на континенте, которая уже в рассматриваемый период стала,
по существу, общей политикой обеих партий.
Центральное место в хартии занимало положение о необхо-
димости сохранить континент для «западной, европейской, хри-
стианской цивилизации» ,[125, с. 157]. «Африка,— говорил Ма-
лан,— должна быть сохранена для европейцев, поскольку они
обосновались здесь постоянно и поскольку они на своих пле-
чах принесли сюда цивилизацию и по-прежнему здесь необхо-
димы... В остальном (!) Африка должна служить интересам'
туземцев» [25, с. 102].
Призывая увековечить иностранное господство на континен-
те, правители ЮАС, как и прежде, настаивали на том, чтобы:
сделано это было по их собственным рецептам, что предпола-
гало повышение роли доминиона в общеафриканских делах..
«В силу своего положения как страны белого человека и благо-
даря многолетнему опыту, накопленному в области проблем ту-
2* 19s
земного и цветного населения, Южная Африка имеет право пре-
тендовать на лидерство в этом деле и действовать в качестве
советника для народов северных территорий»,— утверждал Ма-
лая [25, с. 100].
Аргументы расистов ЮАС в пользу продолжения европей-
ской «опеки» и «руководства» Африкой оригинальностью не
отличались. Малан рассуждал о близости «туземцев» к «со-
стоянию варварства», новый лидер ОП Г. Штраус — об отсут-
ствии у них представлений о «демократических институтах»
[125, с. 160, 178].
Другой важнейшей задачей ЮАС и всего Запада в Африке
хартия провозглашала «подавление коммунизма».
Патологическая ненависть расистов к коммунизму общеиз-
вестна и объяснима. Идеи Великого Октября, решающий вклад
СССР в победу над фашизмом и образование социалистического
содружества оказали огромное революционизирующее влияние
на обстановку в Африке. Социалистические государства с са-
мого начала решительно поддержали освободительную борьбу
угнетенных народов. В самом ЮАС старейшая на континенте
Южно-Африканская Коммунистическая партия (ЮАКП) неиз-
менно выступала против колониализма и расизма, за права аф-
риканцев. Несомненно, однако, и то, что в Африке расистскому
режиму ЮАС непосредственно противостояли не «коммунизм»,
а силы национального освобождения (до начала 60-х годов в
Тропической Африке компартий, как известно, не существова-
ло). Национально-освободительное движение уходило своими
корнями в африканскую почву, оно явилось ответом народов
континента на колониально-расистское угнетение. Тяга этих на-
родов к социализму была обусловлена прежде всего объектив-
ными закономерностями общественного развития, самой логикой
освободительной борьбы.
Именно этого как раз и не хотели признавать в Претории, со-
знательно ставя знак равенства между коммунизмом и антико-
лониализмом. По утверждению Малана, например, за стремле-
нием африканских народов к независимости скрывались чуж-
дые влияния и силы, и в первую очередь «происки коммуни-
стов» [125, с. 160]. Министр иностранных дел ЮАС Э. Лоу все
«беспорядки» на континенте — от движения Мау Мау до волне-
ний в Северной Родезии — пытался объяснить подстрекатель-
ством тех. кто оказался под воздействием «коммунистов или
коммунистической пропаганды» [25, с. 59].
Отождествление антиколониализма с коммунизмом имело
вполне определенный политический и пропагандистский смысл.
Подъем национально-освободительного движения ставил под
сомнение один из основополагающих мифов южноафриканской
пропаганды о «белом» руководстве как благе для «туземцев».
В интерпретации же расистов усиление борьбы народов за не-
зависимость из закономерного явления превращалось в резуль-
20
тат «коммунистического заговора» и в качестве такового теряло
право на существование. Тем самым веру в пошатнувшийся миф
предполагалось восстановить, а меры по подавлению освободи-
тельного движения оправдать.
Правящие круги ЮАС, кроме того, рассчитывали максималь-
но использовать в своих интересах развязанную империализмом
«холодную войну». Ссылки на угрозу коммунистического про-
никновения служили в тех условиях едва ли не лучшим аргу-
ментом в пользу распространения на Африканский континент
действия пресловутой «доктрины сдерживания» и постановки
колониально-расистского статус-кво под прямую защиту агрес-
сивных империалистических блоков.
Следующая установка хартии — не допускать вооружения
африканцев, т. е. прекратить их набор в армию колониальных
держав. Объяснялось это требование нежеланием передавать
африканцам военный опыт и знания из боязни, что они со
временем смогут использовать их для борьбы против колони-
заторов. В армии самого ЮАС африканцы служили только во
вспомогательных частях и к оружию не допускались.
Все основные положения «Африканской хартии» были, та-
ким образом, направлены против освободительного движения
на континенте, и ее вполне можно было бы назвать хартией
колониализма.
Как же осуществлялась политика Претории на практике?
Во-первых, оказывалось постоянное давление на Англию и
другие западноевропейские державы с целью побудить их ре-
шительнее противостоять освободительным движениям в под-
властных территориях. Любое отступление, на которое приходи-
лось идти колонизаторам под напором народной борьбы, ЮАС
встречал в штыки. «Ужасной ошибкой» назвал Я- Смэтс предо-
ставление независимости Индии [60, с. 485]. Резкие возражения
ЮАС вызвало введение ограниченного внутреннего самоуправ-
ления в Золотом Береге (с 1957 г.— Гана). Это «необдуман-
ная акция» и «шаг к катастрофе»,— утверждал Малан в июне
1953 г. i[25, с. 103]. Особенно обеспокоил его тот факт, что под
воздействием Золотого Берега с требованиями аналогичной кон-
ституции выступили другие английские колонии.
Во-вторых, принимались меры по укреплению и расширению
собственных владений на континенте. После того как в ноябре
1946 г. Генеральная Ассамблея ООН отклонила просьбу ЮАС о
включении в его состав Юго-Западной Африки, Претория отка-
залась передать ЮЗА под международную систему опеки. «ООН
должна признать Юго-Западную Африку в такой же мере
частью Южно-Африканского Союза, как признает Калифорнию
частью Соединенных Штатов»,— говорил представитель ЮАС
на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН в ноябре
1948 г. i[7, с. 23]. Симптоматично, что в порядке «компромис-
са» ЮАС был готов признать свою международную ответствен-
21
ность за управление Намибией не перед ООН, а ...перед США,
Великобританией и Францией. Законом 1949 г. белому мень-
шинству ЮЗА было предоставлено прямое представительство-
в южноафриканском парламенте. В 1954 г. управление делами
африканцев ЮЗА было передано из ведения администратора,
этой территории министру ЮАС по делам туземцев. Страна
оказалась фактически аннексированной.
Аннексионистскую политику проводил ЮАС и в отношении
протекторатов Бечуаналенд, Басутоленд и Свазиленд. «И прави-
тельство, и оппозиционные партии соглашались, что каждая
территория составляет неотъемлемую часть Южной Африки,,
права на которую ее законные правители лишились только из-за
причуд истории и неуместной щепетильности сменявших друг
друга английских правительств»,— писал автор одной из пер-
вых монографий по внешней политике ЮАС Дж. Спенс [87,.
с. 90].
В 1948—1954 гг. расистский режим предпринял перед Лон-
доном не менее семи демаршей с требованием о присоединении
протекторатов. Наряду со ссылками на географические и эко-
номические факторы в ход все чаще пускались чисто полити-
ческие аргументы. «Можем ли мы в Южной Африке... допустить
возникновение в пределах наших границ негритянских госу-
дарств, государств банту, которые будут свободными и неза-
висимыми и которые смогут по всем вопросам разрабатывать
свою собственную политику?» — задавал риторический вопрос
Мал ан и сам же категорически отвечал: «Ни в коем случае!>
[25, с. ПО].
Серьезное беспокойство Претории вызвала, в частности, воз-
можность устранения в протекторатах цветного барьера. Рас-
сматривая такую перспективу как угрозу основам апартеида,
расисты настаивали на «применении на всем юге Африки еди-
ных стандартов туземной политики» [60, с. 497].
Поучительна в этом смысле судьба С. Кхамы, в последую-
щем президента Ботсваны, а в то время — наследника правите-
ля племени бамангвато. Его женитьба в 1948 г. на англичанке-
произвела в Претории переполох. Малан направил английско-
му правительству секретную телеграмму протеста. Смэтс, в
свою очередь, информировал Лондон, что вступление Кхамы на.
престол повлечет за собой осложнение англо-южноафриканских:
отношений. В результате английское правительство в 1950 г.
пригласило Кхаму в Лондон якобы для переговоров, а затем
запретило ему въезд в Бечуаналенд. Возвратиться на родину
Кхаме удалось лишь в 1955 г.
В руководящих кругах ЮАС были и сторонники присоеди-
нения Южной Родезии. Имелись они также к северу от р. Лим-
попо, главным образом среди родезийских африканеров. При
всем колониально-расистском родстве правящих верхушек ЮАС
и Южной Родезии ни та, ни другая не были, однако, готовы к
22
государственному объединению. Сказывались традиционные
англо-бурские трения, некоторые различия в подходе к «тузем-
ной политике». Не хотела объединения и Великобритания.
Ее опасения по поводу возможности чрезмерного роста влия-
ния ЮАС в регионе с приходом к власти НП усилились. Лон-
дон рассчитывал использовать Южную Родезию для укрепления
собственных позиций. В этих целях им велась подготовка к
созданию Федерации Родезии и Ньясаленда.
В сложившихся условиях Малан отверг как нереалистиче-
ское выдвинутое в 1952 г. в парламенте предложение начать
переговоры об объединении с Южной Родезией. Предвосхищая
-образование будущего «нечестивого союза» расистов и колони-
заторов ЮАР, Южной Родезии и Португалии, он в то же время
выразил надежду, что Федерация станет «буфером» между ЮАС
и северной частью Африки и что южноафрикано-родезийское
сотрудничество будет развиваться во имя «сохранения цивили-
зации и превосходства европейцев» [125, с. 148].
В-третьих, правительство ЮАС стремилось поставить меж-
империалистическое сотрудничество в Африке на постоянную
договорную основу, придать ему конкретные организационные
формы — от регулярных консультаций и конференций до воен-
но-политических союзов. «Цель Южной Африки заключается в
том, чтобы путем возможного соглашения с другими странами
взять на себя ответственность за территории к северу от Юж-
ной Африки. Мы хотим помочь защите наших соседей»,— гово-
рил Малан J25, с. 82]. В апреле 1949 г. он (как в свое время
Я. Смэтс) предложил, чтобы европейские государства, имеющие
владения в Африке, собрались на конференцию для выработки
общей политики в отношении континента.
Изучить возможности осуществления планов ЮАС было по-
ручено Ч. те Уотеру — бывшему представителю ЮАС в Лиге
наций и Высокому комиссару в Англии, назначенному странст-
вующим послом. В 1948—1949 гг. он посетил ряд европейских
столиц, а также Южную и Северную Родезию, Ньясаленд, Тан-
ганьику, Кению, Уганду и Египет, где встречался с представи-
телями местной колониальной администрации и европейских по-
селенцев. В июне 1949 г. он заявил, что оборонительные союзы
находятся на переднем плане южноафриканской политики, и
призвал усилить Атлантический пакт Африканским и Средизем-
номорским ,[125, с. 159].
Расчеты ЮАС, казалось, начали сбываться, когда в конце
40-х годов Великобритания выступила с инициативой создания
«Организации обороны Среднего Востока» (МЕДО). Претории
было предложено присоединиться к МЕДО, на что она с готов-
ностью согласилась. Организация оказалась, однако, мертво-
рожденной.
В августе 1951 г. ЮАС удалось совместно с Англией созвать
в Найроби конференцию, на которой обсуждался вопрос о ме-
23
pax, которые следовало бы принять в Восточной и Центральной
Африке для «облегчения передвижения войск и средств обес-
печения в случае войны или чрезвычайного положения» ,[125,
с. 159—160]. Помимо ЮАС и Великобритании в ней участво-
вали представители Бельгии, Франции, Италии, Португалии,
США, Южной Родезии и Эфиопии. Претория рассматривала
конференцию как шаг к образованию регионального военного’
союза. Западноафриканским вариантом найробийской конфе-
ренции явилась состоявшаяся в 1954 г. встреча представителей
Великобритании, Франции, Бельгии, Португалии и ЮАС в
Дакаре.
Борясь за создание в Африке региональных группировок,
ЮАС одновременно добивался включения континента в сферу
действия других военных союзов, в первую очередь НАТО, а
также СБИТО и АНЗЮС. Так, в ноябре 1952 г. Малан указы-
вал на ошибочность ограничения сферы НАТО Северным Тро-
пиком (23°27' северной широты). В августе 1954 г. он потре-
бовал от Атлантического блока «гарантий» для Южной Африки
и Индийского океана. По не зависящим от расистов причинам
ощутимых практических результатов их деятельность по скола-
чиванию военных блоков в Африке, однако, не принесла.
Вынужденное отступление
(вторая половина 50-х годов)
Когда в ноябре 1954 г. Малана сменил Стрейдом, надежды
расистов ЮАС «навести порядок» на континенте в соответствии
с рекомендациями его «Африканской хартии» были уже в зна-
чительной степени подорваны. События последующего пятиле-
тия покончили с этими расчетами навсегда. В 1957—1958 гг. в
Тропической Африке появились первые независимые государ-
ства — Гана и Гвинея. На качественно новую ступень поднялась
освободительная борьба и в самом Южно-Африканском Союзе.
Под руководством Африканского национального конгресса
(АНК) сложился и упрочился объединенный фронт сил осво-
бождения, выдвинувший в 1955 г. «Хартию свободы», в которой
наряду с требованием ликвидации расистского режима содер-
жалась конкретная программа справедливого демократического
решения национального вопроса в ЮАС.
Продолжая обвинять «мировой коммунизм» в подстрекатель-
стве, националисты должны были, однако, признать, что освобо-
дительное движение не есть некий совершенно чуждый для Аф-
рики феномен, искусственно привнесенный сюда внешними си-
лами. Известный африканский журналист Ч. У. ван Хеерден
по этому поводу отмечал: «Мы должны понять, что рост на-
ционализма африканцев является неотъемлемой чертой совре-
менной истории и что его нельзя остановить» ,[87, с. 16].
24
Стержневым направлением политики ЮАС на континенте
оставалось тем не менее всемерное противодействие борьбе аф-
риканских народов за ликвидацию колониального господства.
Допустив в более определенных выражениях принципиальную
возможность независимости, расисты всячески стремились ото-
двинуть ее практическое достижение на неопределенный срок.
Заявление министра финансов Ганы о том, что с колониализ-
мом в Африке будет покончено через 5 лет, руководящие дея-
тели режима ЮАС встретили как святотатство. В марте 1959 г.
министр иностранных дел ЮАС Э. Лоу выступил с призывом
не спешить с независимостью и не предоставлять ее до тех пор,
пока африканцы не научатся самоуправлению. Времени же на
это, как утверждал он, должно было потребоваться немало, по-
скольку менее одного поколения отделяло современных афри-
канских лидеров от «совершенно примитивного варварства» {25,
с. 106].
О том, как представляли себе обучение африканцев самоуп-
равлению правящие круги ЮАС, красноречиво свидетельство-
вала выдвинутая ими в 1959 г. программа бантустанизации —
пример неоколониализма по-ра.систски, при котором право угне-
тенных народов на самоопределение и независимость целиком
сводится на нет.
Одной из задач, которую расисты ЮАС надеялись решить
при помощи бантустанизации, было поглощение Бечуаналенда,
Басутоленда и Свазиленда. Характерно, что при разработке
этой программы правительственная комиссия Томлинсона рас-
сматривала их присоединение как нечто само собой разумею-
щееся и все свои расчеты и выкладки производила исходя из
перспективы появления в ЮАС трех новых резерватов {28,
с. 479].
С принятием закона о «развитии самоуправления банту»
среди аргументов в пользу присоединения трех территорий по-
явился новый — о «готовности» Претории вести подвластных ей
африканцев к самоуправлению и независимости. X. Фервурд,
пришедший на смену Стрейдому, уверял в мае 1959 г., что рас-
ширение «прав» африканцев в бантустанах должно положить
конец любым опасениям по поводу последствий сотрудничества
протекторатов с Союзом. Он отмечал, что до последнего време-
ни у протекторатов было два опекуна: Англия — в политической
и ЮАС — в экономической области. Ныне, по его словам, было
необходимо дополнить экономическое опекунство конституцион-
ным, с тем чтобы процесс подготовки к независимости разви-
вался гармонично. Южная Африка должна стать «протектором
протекторатов» {125, с. 141].
На практике, однако, речь шла о прямо противоположном —
попытке не допустить политического освобождения Бечуанален-
да, Басутоленда и Свазиленда, поскольку предоставление «не-
зависимости» бантустанам, а именно бантустанами они должны
25
были бы стать в случае присоединения, в то время официально
относилось правительством ЮАС на весьма отдаленное бу-
дущее.
Что касается народа Намибии, то в рассматриваемый период,
режим ЮАС отказывал ему в праве на независимость даже на.
словах.
Как и в предыдущие годы, Претория делала все возможное,,
чтобы в нужном ей направлении воздействовать на африкан-
скую политику Запада. Она назойливо предлагала себя в каче-
стве «постоянного связующего звена между западными нациями,,
с одной стороны, и народами Африки к югу от Сахары — с
другой» [25, с. 106]. С учетом опыта Малана продолжались
поиски взаимоприемлемых форм координации политики и воен-
ных соглашений. В апреле 1956 г., например, Э. Лоу сообщил о
сделанных им Лондону предложениях проводить между заинте-
ресованными странами обмен мнениями по вопросам расовой
политики |[125, с. 165]. В этом же году правительства ЮАС и
Великобритании подписали соглашение об использовании базы
ВМС в Саймонстауне, взяв на себя обязательство внести вклад
«в оборону юга Африки, Африки и средневосточных ворот в
Африку». Была достигнута договоренность созвать конференцию
для продолжения «планирования, уже начатого на конференции
в Найроби», и создания «механизма, способного служить целям,
конференции на постоянной основе» ,[25, с. 85]. В соответствии
с этим решением в 1958 г. в Кейптауне состоялось совещание
офицеров ВМС Великобритании, Франции, Бельгии, Португа-
лии и ЮАС. Дальше, однако, дело не двинулось.
В целом ЮАС, таким образом, по-прежнему рассчитывал
на длительное присутствие колонизаторов в Африке. Весной
1957 г. он отказался участвовать в конференции независимых
государств континента, на которую не были приглашены запад-
ные державы. Это решение мотивировалось тем^ что на конфе-
ренции, посвященной африканским делам, по мнению ЮАС,
должны были быть представлены «все непосредственно ответст-
венные за Африку правительства, включая колониальные дер-
жавы» J25, с. 108].
Разочарование в политике западных держав вместе с тем
побуждало националистов все чаще обращать свои взоры к ев-
ропейским поселенческим общинам, олицетворявшим силы, наи-
более заинтересованные в удержании африканских территорий
под прямым колониальным господством. Именно в это время
в Претории начала вызревать идея создания на юге континен-
та союза «белых» государств.
Незадолго до того, как стать премьер-министром, Стрейдом
говорил: «Наша задача — добиться от них (поселенцев сосед-
них территорий.— А. У.) поддержки нашей точки зрения, что-
правление белых должно быть сохранено и что в противном:
случае они, как и мы, обречены на исчезновение» [125, с. 162].
26
В апреле 1955 г., признав, что ЮАС не в состоянии в одиночку
•спасти «европейскую цивилизацию» на юге Африки, Стрейдом
от имени правительства пообещал «сделать все возможное для
поддержания тесных контактов с различными белыми сообще-
ствами». Последовавшая затем фраза — «Вот что мы обычно
имеем в виду, когда говорим об африканской политике»,— не-
двусмысленно свидетельствовала о том, какое большое значе-
ние уже тогда придавала этой задаче Претория [125, с. 162—
163].
Правительству Стрейдома с самого начала пришлось, од-
нако, исходить из того, что предотвратить достижение незави-.
симости ряда стран Тропической Африки ЮАС будет не в си-
лах. Подобная перспектива ставила перед Преторией немало
принципиальных вопросов: следует ли ей признавать будущие
государства, нужно ли устанавливать с ними отношения, и
если да, то в какой форме, и т. д.
Расисты предприняли попытку приспособиться к обстановке.
В августе 1955 г. на съезде националистов в Натале Стрейдом
объявил о готовности ЮАС «протянуть нарождающимся афри-
канским государствам руку дружбы» [87, с. 70]. «Что касается
небелых государств с их миллионами обитателей,— говорил он
в апреле 1956 г.,— то наше отношение к ним как к странам,
подобно нам, имеющим интересы в Африке, должно быть та-
ким, чтобы мы не считали друг друг врагами, а уважали и при-
знавали право друг друга на существование в качестве наций
и правительств» ([25„ с. 105].
В подтверждение своей «доброй воли» правительство Стрей-
дома предлагало африканским странам экономическую «по-
мощь». В 1956 г. оно назначило странствующего торгового ко-
миссара, включив в сферу его деятельности все страны конти-
нента к югу от Сахары. В некоторые африканские территории
были направлены постоянные торговые представители ЮАС.
Правительство выделило средства на организацию судоходной
линии, связывающей ЮАС с западным побережьем Африки.
В 1958 г. ЮАС принял участие в создании «Фонда взаимной
помощи в Африке к югу от Сахары», действовавшего под эги-
дой «Комиссии по техническому сотрудничеству в Африке к югу
от Сахары», куда Союз также входил. Согласно официальным
данным, во второй половине 50-х годов ЮАС направил в раз-
личные территории континента 112 технических специалистов
{25, с. 107].
Не исключали националисты и возможности дипломатиче-
ских отношений с африканскими правительствами. В 1957 г. об
этом говорил в парламенте Стрейдом, в апреле 1956 и в августе
1958 г.— Лоу. Оба, однако, считали проблему сложной и отно-
сили ее решение на будущее.
Практическая возможность установить контакт с африкан-
ским правительством представилась ЮАС в ,1957 г., когда была
27
провозглашена независимость Ганы. Представитель ЮАС при-
езжал в Аккру на торжества, посвященные независимости. В том
же году Э. Лоу встречался с К. Нкрумой. В кругах, близких к
президенту Ганы, обсуждался вопрос о направлении в Южную
Африку высокого комиссара [40, с. 74]. Прибывший в ЮАС в
1958 г. делегат Ганы на конференцию «Комиссии по техниче-
скому сотрудничеству в Африке к югу от Сахары» был принят
наравне с европейцами.
Согласие К- Нкрумы на подобные контакты не должно вы-
зывать удивления. Национально-освободительное движение
ЮАС вплоть до начала 60-х годов возлагало, как известно, оп-
ределенные надежды на «здравый смысл» правительства. Нкру-
ма, видимо, тоже рассчитывал, что прямые связи с Преторией
позволят ему убедить расистов изменить свою политику.
Претория, однако, строила свои планы исходя из прямо про-
тивоположных расчетов. Связи с независимыми государствами
континента нужны были ей в первую очередь для того, чтобы
по возможности нейтрализовать их негативное отношение к
апартеиду. В качестве непременного условия «дружбы» с аф-
риканскими странами она выдвигала принципы: «уважение и
признание права друг друга на существование», «каждый — в
своей собственной сфере и на своей территории» [87, с. 15].
На практике это означало требование смириться с существую-
щими в ЮАС расистскими порядками, получая от него в каче-
стве платы за терпимость некоторое экономическое содействие.
Успех политики ЮАС будет зависеть от того, займут ли госу-
дарства Африки менее предубежденные позиции по вопросу об
апартеиде, признавал Э. Лоу ;[87, с. 71].
Добиваясь расположения независимых государств континен-
та, расистская пропаганда начала усиленно подчеркивать яко-
бы имевшуюся между ними и ЮАС общность. Если в прошлом
утверждалось, что ЮАС — это европейская страна, которую с
континентом связывают в основном географические, а не де-
мографические и духовные факторы, то теперь о нем заговори-
ли как об исконно африканском государстве. Смысл этого пово-
рота довольно точно определил ван Хеердан: «Вместо того что-
бы быть тем, кем он (ЮАС) был всегда, а именно европейским
государством в Африке, он должен занять свое место как аф-
риканская держава среди африканских держав или же оказать-
ся чужаком, иностранцем в полной изоляции» ;[87, с. 69].
Устанавливая отношения с независимой Африкой, Претория
надеялась тем самым не только легализовать режим апартеида,
но и создать условия для экономического и политического под-
чинения освободившихся государств, навязывания им угодной
ЮАС модели развития. Идея общеафриканского «лидерства» не
покидала расистов даже, казалось бы, в самые неподходящие
периоды их истории. ЮАС, по словам Стрейдома, надлежало
постоянно «добиваться того, для чего, как мы считаем, нас по-
28
селил здесь бог,— распространения нашего влияния на всю Аф-
рику» [182, 1971, vol. 5, № 7, с. 20].
Тем временем, однако, ближайшая задача состояла в том,
чтобы выжить.
Глава 2
«Санитарный кордон»
против освободительной революции
(1960-1966)
Основные установки политики
В начале 60-х годов произошло резкое обострение внут-
риполитической обстановки в стране, сопровождавшееся даль-
нейшим ухудшением международного положения расистского
режима.
«К концу 50-х годов,— писал исследователь-коммунист
А. Лерумо,— стало ясно, что решительная схватка между фа-
шистскими правителями Южной Африки и угнетенным наро-
дом неизбежна» |[46, с. 104]. Правительство перешло к тоталь-
ным репрессиям против освободительного движения, фактиче-
ски объявив народу войну. В марте 1960 г. власти ЮАС учи-
нили кровавую расправу над мирными демонстрантами в Шар-
певиле и Ланге. Вслед за этим в стране было введено чрезвы-
чайное положение: Африканский национальный конгресс (АНК)
и другие прогрессивные организации запрещены, многие их ру-
ководители и активисты арестованы. В мае 1961 г. правящие
круги страны, стремясь укрепить государственные институты
апартеида и продемонстрировать необратимость своего расист-
ского курса, вопреки решительным протестам африканского
большинства провозгласили ЮАС республикой.
Б этой обстановке АНК и ЮАКП отказались от тактики
«ненасильственных действий», которой они придерживались ра-
нее, и приняли решение ответить на террор правительства рево-
люционным насилием. Созданная в подполье военная органи-
зация АНК «Умконто ве Сизве» («Копье нации») провела в де-
кабре 1961 г. свои первые боевые операции. Состоявшийся в
конце 1962 г. V съезд ЮАКП подтвердил курс на подготовку
к свержению режима апартеида вооруженным путем. Ближай-
шей задачей партии и всех освободительных сил было провоз-
29
глашено осуществление национально-демократической рево-
люции.
Неуклонно возрастало число противников апартеида на ме-
ждународной арене. Крупной победой освободительного движе-
ния явилось принятие на XV сессии Генеральной Ассамблеи
ООН в 1960 г. по инициативе СССР Декларации о предоставле-
нии независимости колониальным странам и народам. После
шарпевильского расстрела Совет Безопасности ООН подверг по-
литику апартеида решительному осуждению. В марте 1961 г.
вопреки сопротивлению Лондона и Претории афро-азиатские
страны добились фактического исключения ЮАС из Британ-
ского содружества. В 1962 г. XVII сессия ГА ООН призвала
все государства порвать или воздержаться от установления ди-
пломатических и экономических отношений с режимом апар-
теида. В декабре 1963 г. Совет Безопасности рекомендовал чле-
нам ООН в добровольном порядке ввести эмбарго на поставки
расистам оружия. Южную Африку стали изгонять из различ-
ных международных организаций.
Поистине исторические перемены происходили на земле
А.фрики. В первой половине 60-х годов большинство народов
этого континента сбросило оковы колониального рабства. В мае
1963 г. возникла Организация африканского единства (ОАЕ),
провозгласившая одной из своих программных целей полное
искоренение колониализма и расизма. В рамках ОАЕ был со-
здан специальный комитет по оказанию помощи национально-
освободительным движениям. В 1961 г. за оружие взялся народ
порабощенной Анголы, в 1964 г.— Мозамбика. Волна освободи-
тельных революций неотвратимо подступала к границам расист-
ской Южной Африки.
В связи с событиями в Южной Африке и вокруг нее во все
более затруднительном положении оказывались ее империали-
стические союзники в Европе и Америке. Для того чтобы пол-
ностью не скомпрометировать себя, США, Англия и другие
империалистические державы были вынуждены на словах при-
соединиться к осуждению апартеида и постарались формально
отмежеваться от его преступлений. Статус доминиона Велико-
британии стал в этих условиях обременительным не только для
'Претории, но и для Лондона. В результате провозглашение
Южной Африки республикой устроило их обоих.
Позиция империалистических держав по некоторым вопро-
сам взаимоотношений с ЮАР подчас вызывала в Претории раз-
дражение и нервозность. Запад упрекали в том, что он якобы
готов бросить ЮАР на произвол судьбы и распродает интере-
сы белого человека в Африке на «аукционе умиротворения» аф-
риканцев |[25, с. 161]. Подлинные масштабы имевшихся рас-
хождений при этом явно преувеличивались. Реальная поддерж-
ка, оказывавшаяся ЮАР западными державами в различных об-
ластях все эти годы, продолжала возрастать.
30
Отказ большинства независимых государств Африки прими-
риться с господством расистов в ЮАР правительство Фервурда
не замедлило истолковать как подтверждение «незрелости» аф-
риканцев и преждевременности деколонизации.
Признанная в свое время Преторией возможность сущест-
вования добропорядочного африканского национализма оказа-
лась обусловлена столькими оговорками, что среди его предста-
вителей смогли фигурировать лишь реакционеры и соглашате-
ли типа вождя бантустана Транскей К. Матанзимы. Если же то
или иное африканское государство, партия, либо деятель не хо-
тели послушно следовать за своими бывшими колониальными
хозяевами, осуждали колониализм и расизм, поддерживали
южноафриканских борцов против апартеида и — чего доброго —
имели нормальные отношения с социалистическими странами,,
то их почти автоматически зачисляли в «красные». В апреле
1962 г. X. Фервурд публично усомнился в способности черноко-
жих управлять современным государством ([25, с. 161]. Участни-
ки учредительной конференции ОАЕ были названы Э. Лоу «на-
циями бездельников и попрошаек» (28, с. 425].
От надежд «исправить» положение в независимой Африке1
методами неоколониалистского внедрения и подчинения правя-
щие круги ЮАР, впрочем, не отказались. В апреле 1962 г.
X. Фервурд подтвердил готовность Претории оказывать эконо-
мическую и техническую «помощь» освободившимся странам
при условии безоговорочного признания ими права расистского
режима на существование в качестве полноценного члена аф-
риканского сообщества.
Показательно вместе с тем, что вопрос о дипломатических:
отношениях с государствами континента оказался в тот период
для расистов неразрешимым. В 1960—1961 гг. австралийский:
премьер Р. Мензис настойчиво советовал Фервурду продемон-
стрировать добрую волю, установив дипломатические отношения"
с «цветными» государствами. За это же ратовала Объединенная
партия. Готовность направить в Преторию посла проявляли в
1959—1960 гг. К. Нкрума, в 1962 г.— премьер-министр Нигерии
А. Балева, в 1964 г.— замбийский руководитель К. Каунда [40,.
с. 74; 72, с. 64; 182, 1971, vol. 5, № 10, с. 8].
Все эти предложения националисты отвергли, а Балеву об-
винили в преднамеренной провокации (182, 1971, vol. 5, № 10,.
с. 8]. В доверительной переписке с Р. Мензисом премьер ЮАР
не скрывал истинных причин подобной позиции. «Нельзя ожи-
дать,— писал он,— что мы примем миссию, которая может легка
превратиться в центр брожения, где будут собираться вместе
белые и небелые, желающие создать здесь многонациональное'
правительство банту... Если бы члены этих миссий из черных
государств стали вращаться в высших кругах... как можно бы-
ло бы оправдать тот факт, что ничего подобного не происходит
с местными банту или же с руководителями крупных нацио-
31.
нальных групп банту...» ([25, с. 164—165]. Как свидетельствовал
его ответ Каунде, Претория была готова принимать в ЮАР
африканских дипломатов лишь в случае соблюдения ими «юж-
ноафриканских обычаев», т. е. норм расовой дискриминации if25,
с. 166]. Подобное требование было, однако, абсолютно не-
реальным.
Понимая это, националисты искали промежуточных решений.
В 1964 г., например, Фервурд высказался за институт странст-
вующих послов {125, с. 171]. Африканским государствам пред-
лагали направлять своих представителей в ЮАР с кратковре-
менными визитами. На 1—2 дня правилами апартеида можно
было пренебречь!
Добиваться установления нужных ей отношений с незави-
симой Африкой Претория могла, лишь обеспечив себе на конти-
ненте позиции силы. Путь к этому правительство Фервурда ви-
дело прежде всего во всемерном наращивании своего военного
потенциала и образовании на юге континента системы вассаль-
ных и союзных ему государств, способных сыграть роль «сани-
тарного кордона», который бы оградил ЮАР от потрясений аф-
риканской революции.
Разворачивая гонку вооружений, расисты ссылались на яко-
бы угрожавшую ЮАР «агрессию» со стороны африканских го-
сударств. Как конкретно представлялась им подобная «агрес-
сия», никто из руководителей ЮАР объяснить, правда, не мог.
Более того, уже в июне 1963 г. министр обороны Я. Фуше, по
существу, признал, что вероятность «нападения» чрезвычайно
мала, а несколько позже и вовсе исключил такую возможность
{25, с. 196].
Интенсивные военные приготовления тем не менее продол-
жались. За 1960—1967 гг. расходы ЮАР «на оборону» увели-
чились более чем в пять раз, достигнув 216 млн. рандов {25,
с. 192]. Вооруженные силы республики были коренным обра-
зом реорганизованы и укреплены как количественно, так и ка-
чественно. У ЮАР появились новейшие танки, самолеты и ко-
рабли. В 1963 г. были начаты работы в области военного ра-
кетостроения, производства бактериологического и химического
оружия. В августе 1965 г. в ЮАР вступил в строй первый атом-
ный реактор. Выступая на церемонии открытия, X. Фервурд
особо подчеркнул необходимость для ЮАР «учитывать военное
предназначение» производимого урана [51, с. 7—8]. В резуль-
тате предпринятых мер в распоряжении режима оказалась ар-
мия, которая по своему оснащению и подготовке значительно
превосходила вооруженные силы молодых африканских госу-
дарств и была пригодна к использованию за пределами страны.
«Самооборона» на деле оборачивалась ростом агрессивности
ЮАР, усилением той угрозы, которую она несла всей Африке.
Что касается ближайших намерений ЮАР в южноафрикан-
ском регионе, то они были четко вскрыты в редакционной статье
32
журнала ЮАКП «Африкен комьюнист» весной 1962 г.: «В Пре-
тории замышляется агрессивный план против народа Юго-Запад-
ной Африки. Против Бечуаналенда, Басутоленда и Свазиленда.
И в союзе с твердолобыми белыми расистами Родезии и порту-
гальскими фашистами Салазара — против народов Родезии, Мо-
замбика и Анголы с целью подавить их стремление к свободе
и независимости» [137, 1962, № 9, с. 3]. Главную ставку при
этом правительство X. Фервурда сделало на сохранение в боль-
шей части региона прямого колониально-расистского господства.
Образование «нечестивого союза»
расистов и колонизаторов
В апреле 1960 г., выступая в парламенте, Э. Лоу был вы-
нужден признать, что последними надежными оплотами «белой
власти» в Африке остаются помимо ЮАР лишь португальские
владения и Южная Родезия >[25, с. 160]. Поддержка португаль-
ских колонизаторов и родезийских расистов, объединение их
усилий в рамках «нечестивого союза», противостоящего наро-
дам Африки, и стало важнейшим направлением политики ЮАР
На континенте.
Родезийские и португальские власти разделяли точку зре-
ния Претории о необходимости совместных действий. «Наши
взаимные интересы разносторонни, и мы полностью сознаем
потребность в сотрудничестве для достижения наших общих це-
лей»,— говорил фашистский диктатор Португалии Салазар в
интервью йоханнесбургской газете «Стар» 8 июля 1961 г. [71,
с. 19]. «Белые решили отстаивать свои принципы и объединить-
ся с Южной Африкой и Португалией в твердой решимости спа-
сти эту часть Африки»,— заявлял Я. Смит (цит. по ,[19, с. 53]).
Союз ЮАР, Южной Родезии и Португалии возник не в ре-
зультате какого-либо единовременного акта или соглашения.
Складывался он постепенно как на двусторонней, так и на мно-
госторонней основе. Сотрудничество между его участниками
охватывало самые различные области — политическую, эконо-
мическую, военную, разведывательную и т. д. В ряде случаев
оно получало юридическое оформление, в других — осущест-
влялось на неформальных началах. Многие его элементы дер-
жались в секрете. Африканцы справедливо называли этот союз
«нечестивым».
Сведения о подписании тремя правительствами военного со-
глашения просочились в печать уже в 1960 г. В апреле 1962 г.
о существовании такого соглашения заявил К. Каунда, а не-
сколько позже — представитель родезийской освободительной
организации Союз африканского народа Зимбабве (ЗАПУ)
{71, с. 20]. Сообщения эти были официально опровергнуты, хо-
тя ставшие известными факты о военном сотрудничестве раси-
стов и колонизаторов свидетельствовали об обратном.
3 Зак. 568
33
Военное сотрудничество ЮАР и Португалии приобрело
регулярный характер в 1961 г. После того как в Анголе нача-
лось повстанческое движение, южноафриканские и португаль-
ские части приступили к совместному патрулированию ее гра-
ницы с Намибией. В июле 1961 г. министр обороны ЮАР посе-
тил Лиссабон, где имел переговоры со своим португальским
коллегой. В том же году в Мозамбике состоялись боевые уче-
ния, на которых присутствовали военные миссии ЮАР, а также
Федерации Родезии и Ньясаленда. В 1964 г. совместные учения
провели ВВС, а в 1965 г.— ВМС двух стран. В 1965 г. южно-
африканские контингенты были впервые использованы против
партизан ФРЕЛИМО в мозамбикской провинции Ньяса. Нала-
дилось взаимодействие между южноафриканскими и португаль-
скими органами разведки и безопасности.
Заметно окрепли экономические связи ЮАР с португальски-
ми колониями. В октябре 1964 г. в Лиссабоне встретились ми-
нистры иностранных дел X. Мюллер и А. Ногейра. Констатиро-
вав единство взглядов и намерений, министры подписали серию
торгово-экономических соглашений. Важное значение имела до-
говоренность о совместном освоении гидроэнергетических ресур-
сов р. Кунене, образующей границу между Намибией и Анго-
лой. Были внесены изменения в конвенцию, регулировавшую
условия найма мозамбикцев на работу в ЮАР. Португалии
обеспечивались крупные доходы от железнодорожного фрахта
и портовых сборов с южноафриканских товаров, транспортиро-
вавшихся через Лоренсу-Маркиш. Экспорт ЮАР в португаль-
ские колонии получил дополнительные стимулы. В начале 1966 г.
для содействия торговле между ними в Йоханнесбурге был со-
здан «Бэнк оф Лисбон энд Саут Африка» со смешанным порту-
гало-южноафриканским капиталом. О сближении двух стран
говорило введение в апреле 1965 г. рейсов по маршруту Йохан-
несбург — Лиссабон с посадкой в Луанде.
Если в условиях колониальной Африки расисты ЮАР рас-
сматривали Федерацию Родезии и Ньясаленда прежде всего
как конкурента в борьбе за сферы влияния, то в обстановке
распада колониальной системы на первое место в их подходе к
ней выдвинулось признание «достоинств», связанных с ее су-
ществованием. Поскольку крах Федерации означал бы теперь-
новое сокращение зоны «белого» господства на континенте, по-
пытки ее спасения, которые предпринимались правительством
Р. Беленского и Объединенной федеральной партией, встреча-
ли у Претории сочувствие и поддержку.
X. Фервурд и Р. Беленский неоднократно совещались друг'
с другом. В 1960 г. в военных учениях на территории ЮАР
впервые приняли участие подразделения родезийской армии,,
а в 1961 г.— военно-воздушных сил. Когда вопрос о роспуске
Федерации оказался предрешен, премьер ЮАР публично вы-
разил по этому поводу глубокое сожаление [25, с. 175].
34
Основные свои расчеты Претория связывала с Южной Ро-
дезией. Позиция ЮАР по вопросу о будущем конституцион-
ном устройстве этой страны первоначально внешне претендовала
на беспристрастность, теоретически допуская возможность со-
здания в Южной Родезии как «белого», так и «черного» прави-
тельства. Эту личину Фервурд, однако, вскоре отбросил. Под-
линное отношение ЮАР к данной проблеме было недвусмысленно
продемонстрировано осенью 1963 г. на XVIII сессии Гене-
ральной Ассамблеи ООН, когда делегат Претории проголосо-
вал против резолюции, осуждавшей недемократический харак-
тер конституции Южной Родезии и призывавшей Англию доби-
ваться создания родезийского правительства из представителей
всех групп населения.
Силой, наиболее близкой к южноафриканским расистам, бы-
ла партия Родезийский фронт, пришедшая к власти в стране в
октябре 1962 г. Фронт открыто ориентировался на ЮАР, причем
некоторые его лидеры выступали не только за союз, но и за
государственное объединение с нею. Однако Фервурд, как в
свое время и Малан, не счел государственную унию приемле-
мым решением.
К сдерживающим факторам внутреннего и двустороннего по-
рядка здесь можно, видимо, отнести боязнь резкого увеличения
африканского населения республики, существование в Родезии
чуть менее жесткого расового законодательства, отсутствие
единства по вопросу о присоединении среди самих родезийских
поселенцев, сомнения в их полной надежности, сохранившиеся у
части националистов ЮАР.
В международном плане объединение поставило бы ЮАР и
ее покровителей в эпицентр взрыва всеобщего возмущения, че-
го ни в Претории, ни в западных столицах не хотели. Оно оз-
начало бы также обострение противоречий с Лондоном, тогда
как и ЮАР и Англия стремились к их сглаживанию.
Сдержанность, проявленная Преторией в вопросе об объеди-
нении, не помешала дальнейшему развитию родезийско-южно-
африканских связей. Особую интенсивность приобрели они при
новом премьере Родезии Я. Смите. Первые переговоры Смита
с Фервурдом состоялись в ЮАР почти сразу после того, как он
занял этот пост в апреле 1964 г.
Центральным пунктом программы правительства Смита бы-
ло требование «независимости» Родезии при сохранении власти
европейского меньшинства. Всячески попустительствуя раси-
стам, британский империализм вместе с тем не мог полностью
пренебречь нормами международного права и нуждался в со-
блюдении некоего декорума, создающего видимость «защиты»
интересов африканцев. Смит, однако, не хотел слышать даже о
символических уступках.
В этой мини-конфронтации ЮАР целиком и полностью сим-
патизировала Смиту, немало сделав для того, чтобы подгото-
3*
35
вить Родезию к борьбе против возможных политических и эко-
номических санкций.
В ноябре 1964 г. ЮАР и Южная Родезия подписали торговое
соглашение, которое позволяло южноафриканским товарам ус-
пешно конкурировать с английскими, а в случае надобности —
заменить их. В 1964—1965 гг. южноафриканское правительство
предоставило Смиту займы на сумму 14 млн. рандов на разви-
тие энергетики и инфраструктуры [72, с. 146—147]. Именно в
эти годы в практическую плоскость был поставлен вопрос о
сооружении железнодорожной ветки Бейтбридж — Рутенга,
обеспечивающей Родезии прямую связь с ЮАР, минуя Бечуана-
ленд. В южноафриканские банки была переведена значительная
часть родезийского инвалютного резерва.
В июле 1965 г. в ЮАР с почетом приняли дипломатического
представителя Южной Родезии Дж. Гаунта. Осуществлялся ин-
тенсивный обмен высокопоставленными делегациями. Одновре-
менно правительство Фервурда оказывало давление на Уайт-
холл, убеждая его пойти навстречу требованиям Смита.
ЮАР тем не менее предпочла бы избежать открытого раз-
рыва между Солсбери и Лондоном. Главное для Претории в
то время состояло в том, чтобы не допустить перехода власти
в Южной Родезии в руки африканского большинства. Посколь-
ку существованию расистского режима в своей самоуправляю-
щейся колонии Англия реально не угрожала, одностороннее
провозглашение независимости выглядело в глазах Претории
слишком рискованным шагом. Смит мог и не устоять — со всеми
вытекающими отсюда для ЮАР тяжелыми последствиями.
К тому же в случае подобной «независимости» ЮАР автомати-
чески превратилась бы в главную опору южнородезийского ре-
жима, что потребовало бы от нее дополнительных ресурсов и
еще более ухудшило ее и без того незавидное международное
положение. Поэтому Фервурд советовал Смиту не спешить и
найти компромиссное решение [28, с. 434].
Смит, однако, пошел напролом. И вновь ЮАР сделала мак-
симум от нее зависящего, чтобы поддержать родезийских раси-
стов. Уже 11 ноября 1965 г. Фервурд заявил, что ЮАР сохра-
нит с Южной Родезией прежние нормальные отношения ,[19,
с. 58]. В конце января 1966 г. состоялась тайная встреча Фер-
вурда со Смитом. Претория не только категорически отказалась
от участия в антиродезийских санкциях, но и всячески содейст-
вовала сведению на нет их последствий. В течение 1966 г. между
ЮАР и Южной Родезией состоялось по меньшей мере три тура
экономических переговоров. ЮАР в решающей степени способ-
ствовала обеспечению мятежников нефтью, переориентировала
на себя импорт Южной Родезии, предоставила ей несколько де-
сятков миллионов рандов кредита, взяла на себя роль посред-
ника в сбыте южнородезийского табака и других товаров. Под-
держка распространялась также на «капиталовложения, техни-
36
ческие советы, высшее образование, курсы для штабных офи-
церов» и т. д. {72, с. 58].
Официально, однако, Фервурд мятежный режим не признал,
заявив, что конфликт не следует выносить за рамки англо-роде-
зийских отношений и что ЮАР будет проводить в этом вопросе
политику «невмешательства» {125, с. 149].
Учитывая жизненно важное значение южноафриканской по-
мощи Смиту, тезис о «невмешательстве» звучал заведомо лжи-
во. «Любому ясно,— признавал сам южноафриканский премьер-
министр,— что для такого находящегося в изоляции государст-
ва, как сейчас Родезия, большое значение имеет сохранение
регулярных отношений, особенно экономических, с соседней
страной» {25, с. 179].
Что касается двух других принципов — официальное непри-
знание и двусторонний характер конфликта,— то они логически
вытекали из курса ЮАР на сделку между Лондоном и Солсбе-
ри. По-прежнему придерживаться этой линии Южную Африку
побуждали сохраняющиеся опасения за судьбу режима Смита,
стремление избежать интернационализации родезийской про-
блемы, устранить возникший на границах республики очаг на-
пряженности и вывести ЮАР из-под огня международной кри-
тики. Отказ в признании был, таким образом, одновременно
и жестом в сторону Англии, и средством давления на Смита,
и юридической лазейкой, и мерой по защите собственных ин-
тересов.
Преторией был предпринят ряд шагов, направленных на до-
стижение англо-родезийского урегулирования. Фервурд обра-
тился к Вильсону и Смиту с соответствующими посланиями.
Сменивший его Форстер призывал их к «почетному, приемлемо-
му и реалистическому решению» [125, с. 150]. Однако по мере
того как позиции режима Смита крепли, прородезийская поли-
тика ЮАР становилась все наглее и откровеннее.
Широкую помощь и поддержку Смиту оказывала и Порту-
галия.
С провозглашением «независимости» Южной Родезии «не-
честивый союз» окончательно сложился.
Попытки подчинения английских колоний
и освободившихся государств юга Африки
Протектораты. Следующим условием создания «санитар-
ного кордона» было сохранение контроля ЮАР над Бечуана-
лендом, Басутолендом и Свазилендом.
Перенос в текст конституции ЮАР ст. 151 закона о Южно-
Африканском Союзе, предусматривавшей возможность при-
соединения трех этих территорий, свидетельствовал, что аннек-
сионистская направленность политики режима изменений не
37
претерпела. Новое заключалось лишь в том, что после извест-
ного заявления X. Фервурда в мае 1959 г. присоединение стало
преподноситься не как самоцель, а как временная мера, необ-
ходимая-де для подготовки протекторатов к «независимости».
В действительности это означало, что Фервурд выступал про-
тив предоставления независимости Бечуаналенду, Басутоленду
и Свазиленду в обозримом будущем и настаивал на их включе-
нии в состав ЮАР в качестве бантустанов.
В последний раз попытку добиться своего премьер ЮАР
предпринял в сентябре 1963 г., выступив с речью под претен-
циозным названием «Путь к свободе Басутоленда, Бечуаналенда
и Свазиленда» ,[39, с. 432]. В речи содержался реверанс в сто-
рону норм и требований международного права, говорилось да-
же об отсутствии у ЮАР территориальных претензий в отноше-
нии этих районов. Сразу вслед за этим шло, однако, требова-
ние сделать ЮАР «опекуном, протектором или помощником»
протекторатов, поскольку, как утверждалось, она «сможет при-
вести их к независимости и экономическому процветанию го-
раздо лучше и намного быстрее, чем Великобритания» [39,
с. 432].
В чем конкретно видел Фервурд преимущества южноафри-
канской «опеки»?
Во-первых, подготовку протекторатов к независимости пред-
лагалось проводить в соответствии с принципом «постепенного
конституционного развития», от «стадии к стадии», что уже
само по себе опровергало обещание премьера о скором осво-
бождении трех территорий.
Во-вторых, их «освобождение» ЮАР намеревалась осущест-
влять «в соответствии с политикой раздельного развития», «точ-
но так же, как она действует в Транскее». Это, в свою очередь,
предполагало: отход от «принципа многорасовости» — т. е. ра-
совую сегрегацию; поддержание, «как в Транскее», «естествен-
ной туземной демократии и ее лидеров» — иначе говоря, ставку
на консервативные трайбалистские институты; наконец, «поли-
тику припограничной промышленности» и «включение террито-
рий в будущее планирование» — т. е. закрепление и усугубле-
ние их экономической зависимости от ЮАР |[33, с. 14—15].
«Ныне,— заявлял Фервурд,— я делаю Великобритании пред-
ложение — я могу его назвать почти вызовом — разрешить нам
разъяснить основы нашей политики населению этих территорий»
|[39, с. 434]. «Если же жители территорий, несмотря на эти
и другие преимущества развития под эгидой республики и на
базе раздельной свободы, отвергнут этот курс, то пусть они
идут своим путем постоянно растущей изоляции от республи-
ки»,— заключал он не без угрозы [33, с. 53].
Сущность апартеида была, однако, и без того хорошо из-
вестна и в протекторатах, и английской и международной об-
щественности. Возмущение, которое повсеместно вызвало вы-
38
ступление южноафриканского премьера, оказалось настолько
сильным, что расисты пошли на попятную. Убедившись в бес-
перспективности попыток поставить Басутоленд, Бечуаналенд и
Свазиленд под свой прямой политический контроль, Фервурд
был вынужден изменить тактику. Как справедливо указывал в
этой связи журнал «Африкен комьюнист», отныне упор был
сделан на «косвенные методы проникновения и контроля», с
тем чтобы при помощи «экономического давления, интриг и кор-
рупции» постепенно «поглотить эти территории фактически»,
т. е. методами неоколониализма [137, 1965, № 23, с. 44].
Условия для этого совместными усилиями ЮАР и Велико-
британии были созданы благоприятные.
Имевшиеся в Бечуаналенде, Басутоленде и Свазиленде не-
многочисленные промышленные предприятия принадлежали
южноафриканскому и английскому капиталу. Европейцы кон-
тролировали внутреннюю торговлю протекторатов, владели поч-
ти половиной земель Свазиленда и значительными сельскохо-
зяйственными площадями в Бечуаналенде. В территориях поощ-
рялось развитие лишь тех отраслей, которые представляли
интерес для ЮАР.
В огромной зависимости от ЮАР находилась внешняя тор-
говля трех стран. Доля ЮАР в экспорте и импорте Бечуана-
ленда составляла соответственно40 и 80%, Басутоленда — 95 и
90%, Свазиленда — 43 и 83% <[72, с. 152, 287]. Вывоз важней-
ших экспортных товаров целиком или в основном осуществлял-
ся через южноафриканские управления и биржи, по своему ус-
мотрению регулировавшие цены, квоты и санитарные нормы на
эти товары.
Важным средством контроля над этими странами было со-
глашение о таможенном союзе (1910 г.), предусматривавшее
объединение ЮАР и трех протекторатов в зону свободной тор-
говли и поддержание ими единых тарифов на товары, ввози-
мые извне. В соответствии с этим соглашением все вопросы,
связанные с разработкой и осуществлением таможенной поли-
тики союза, входили исключительно в компетенцию ЮАР. С его
помощью протектораты были лишены традиционного стимуля-
тора развития стран с отсталой экономикой — протекционизма.
Зато протекционизм активно использовался для ограждения
интересов южноафриканского бизнеса от более мощных замор-
ских конкурентов. Для протекторатов это означало рост цен
и стоимости жизни.
Довольно внушительно, правда, выглядели на первый взгляд
поступавшие протекторатам отчисления от общей таможенной и
акцизной выручки союза. Однако, получая их в течение деся-
тилетий, три территории оставались нищими и слаборазвиты-
ми! Это был весьма коварный механизм воспроизводства за-
висимости: отчисления были достаточно важны для протекто-
ратов, чтобы те могли от них отказаться; вместе с тем их явно
39
не хватало для того, чтобы помочь Бечуаналенду, Басутоленду
и Свазиленду встать на собственные ноги.
В ЮАР, главным образом на шахтах и фермах, ежегодно
трудилось 150—200 тыс. суто, 30—50 тыс. тсвана, 10—18 тыс.
свази [39, с. 384; 72, с. 151; 125, с. 143]. Часть заработной пла-
ты мигрантов переводилась в протектораты и составляла один
из основных источников их денежных доходов. Тем не менее
реальный выигрыш получала опять-таки ЮАР. Мигрантов ис-
пользовали на самых тяжелых и низкооплачиваемых работах.
Они вносили весомый вклад в процветание «белой» Южной
Африки, тогда как их собственные страны продолжали прозя-
бать в отсталости и лишениях.
В руках ЮАР имелся и такой важный рычаг, как финан-
совая политика — денежной единицей во всех территориях был
южноафриканский ранд. Ни один из протекторатов не имел
выхода к морю, и их связь с внешним миром поддерживалась
только через территорию ЮАР, Южную Родезию и Мозамбик.
Ссылаясь на многоплановую зависимость протекторатов от
ЮАР, X. Фервурд довольно уверенно предсказывал, что «лю-
бое созданное там правительство должно будет поддерживать
дружбу со своим соседом» ;[39, с. 437]. Пускать события на
самотек расистский режим, однако, вовсе не собирался.
В годы, предшествовавшие независимости протекторатов,
ЮАР приняла меры, направленные на дальнейшее упрочение/гам
своих экономических позиций. При содействии Англии в сен-
тябре 1965 г. было продлено таможенное соглашение. Общая
доля территорий в совокупных доходах союза при этом сохра-
нялась на прежнем уровне—1,31%, тогда как размер квот
каждой из них изменился — более богатому Свазиленду отныне
выделялось 0,53%, Бечуаналенду — 0,31% Басутоленду — 0,47%
<[136, 1971, vol. 70, № 280, July, с. 269]. В перспективные отрас-
ли экономики территорий устремился частный южноафрикан-
ский капитал. В 1963—1966 гг. в Свазиленд, например, из ЮАР
поступило 52% всех зарубежных инвестиций [39, с. 402].
Вмешательство во внутренние дела территорий, постоянно
практиковавшееся Преторией в прошлом, в первой половине
60-х годов резко усилилось. Особенно грубо вели себя расисты
в отношении южноафриканских политических беженцев, искав-
ших в протекторатах убежища от развязанной правительством
Фервурда кампании кровавого террора и репрессий. Агенты юж-
ноафриканских секретных служб нелегально проникали в Бе-
чуаналенд, Басутоленд и Свазиленд, организовывали покуше-
ния, силой или обманом захватывали политэмигрантов и вы-
возили их на расправу в ЮАР.
В сентябре 1963 г. ЮАР установила правило, согласно ко-
торому пилоты всех самолетов, совершавших рейсы в протекто-
раты, из протекторатов и между ними, должны были в обяза-
тельном порядке приземляться на одном из аэропортов респуб-
40
лики и сообщать южноафриканским властям списки пассажиров
и цель их путешествия. Эта противозаконная мера стала ши-
роко использоваться расистским режимом не только против по-
литэмигрантов, но и против неугодных ему деятелей Бечуана-
ленда, Басутоленда и Свазиленда для изоляции протекторатов
от внешнего мира.
Главная же цель южноафриканского вмешательства состоя-
ла в том, чтобы подавить и подорвать формировавшиеся в Ба-
сутоленде, Бечуаналенде и Свазиленде прогрессивные элементы,
выявить и поддержать те силы, на сотрудничество с которыми —
на добровольной основе или по принуждению — Претория могла
рассчитывать. «В наших интересах способствовать тому, чтобы
люди в этих трех территориях придерживались трезвых взгля-
дов... Важно, чтобы такие партии в территориях пользовались
нашей дружбой»,— говорил Фервурд [52, с. 25].
Понимая, что энтузиастов дружеских отношений с ЮАР сре-
ди африканских деятелей Бечуаналенда, Свазиленда и Басуто-
ленда — независимо от их политических взглядов — найдется не-
много, свое неоколониалистское наступление на эти страны пра-
вящие круги Претории повели под лозунгом необходимости
«считаться с реальностью». Здесь необходима оговорка. Даже
при самом радикальном правительстве ни один из протектора-
тов, завоевав независимость, не мог позволить себе быстрый
экономический разрыв с ЮАР и в течение определенного вре-
мени должен был бы поддерживать с Преторией какой-то ми-
нимум политических контактов. Одно дело, однако, трезвый
учет реальной ситуации и настойчивая — пусть длительная —
борьба за ее изменение, совсем другое — возведение зависимо-
сти от ЮАР в степень фатальной неизбежности. Такая позиция,
сколь добросовестно ни заблуждался бы занимавший ее поли-
тический деятель, вела в конечном счете к капитуляции перед
расистами. Именно на такой путь и стремился столкнуть Фер-
вурд будущих руководителей Бечуаналенда, Басутоленда и
Свазиленда.
Вербовка и обработка сторонников велись с государственным
размахом. В 1965 г. стало известно о существовании в ЮАР
специального правительственного фонда в сумме 500 тыс. ран-
дов, ассигнуемого, по словам министра иностранных дел, на
цели улучшения отношений с иностранными государствами. Ку-
да конкретно идут эти средства, министр парламенту не со-
общил, ограничившись туманным упоминанием о «секретных
услугах» и удовлетворении «просьб о помощи» [39, с. 260]. Ни у
кого, однако, не осталось сомнения, что деньги используются
для поддержки проюаровских элементов в соседних странах.
В Басутоленде правящие круги ЮАР сделали ставку на На-
ционалистическую партию (НП), выступавшую в то время с
откровенно коллаборационистской программой. Само образо-
вание этой партии журнал «Африкен комьюнист» назвал «от-
41
ветом империализма, и особенно южноафриканского империа-
лизма, на подъем патриотического движения в Басутоленде»
[137, 1970, № 41, с. 50].
Разносторонняя поддержка была оказана НП в период под-
готовки и проведения выборов 1965 г., в результате которых
эта партия получила большинство парламентских мест и право
сформировать первое правительство независимого Лесото. Толь-
ко НП, например, было разрешено вести предвыборную агита-
цию среди находившихся в ЮАР отходников-суто. Южноафри-
канские «доброжелатели», среди которых фигурировал крупней-
ший табачный магнат А. Руперт, предоставили в распоряжение
НП вертолет и несколько автомашин, выделяли ей финансовые
средства. Вскоре после выборов правительство ЮАР передало
в дар Лесото 100 тыс. мешков кукурузы и сорго, на каждом из
которых красовалась этикетка с именем лидера НП, премьер-
министра Лесото Л. Джонатана [45, с. 11; 137, 1970, № 41,
с. 53].
2 сентября 1966 г., за два дня до провозглашения независи-
мости Лесото, Джонатан прибыл в Преторию, где состоялась
его встреча с Фервурдом. Это были первые официальные перего-
воры премьера ЮАР с африканским государственным деятелем.
В принятом совместном заявлении говорилось о намерении двух
стран поддерживать «дружественные отношения» [72, с. 42].
По возвращении в Масеру Джонатан объявил, что Лесото бу-
дет выступать против любых предложений о применении к
Южно-Африканской Республике каких бы то ни было междуна-
родных санкций.
В Свазиленде выбор ЮАР пал на консервативные силы,
группировавшиеся вокруг традиционной племенной аристокра-
тии во главе с королем свази Собхузой II. Южноафриканский
адвокат Ван Вик де Вриз, член могущественного тайного обще-
ства расистов «Бродербонд», имел самое непосредственное отно-
шение к созданию сторонниками короля в апреле 1964 г. пар-
тии Национальный совет Имбокодво. По сообщению газеты
«Ранд дейли мейл», незадолго до решающих выборов в Законо-
дательный совет Свазиленда, в июне 1964 г. представители Им-
бокодво выезжали в ЮАР «за последними инструкциями» {28,
с. 443]. Став правящей партией, Имбокодво начала активно
проповедовать необходимость «сосуществования» с расистским
режимом.
Созданная в 1962 г. С. Кхамой Демократическая партия Бе-
чуаналенда (ДПБ) привлекла Преторию своей умеренностью.
Правда, симпатий к лидеру этой партии расисты не питали
(из-за его женитьбы на белой он вплоть до марта 1965 г. не-
гласно считался в ЮАР нежелательным лицом). С. Кхама пла-
тил расистам той же монетой. Апартеид он публично осуждал, с
возмущением говорил об участи «граждан третьего сорта», уго-
тованной в ЮАР отходникам-тсвана. В возможность противо-
42
стоять мощному соседу Кхама, однако, в то время не верил.
В Претории это чувствовали и старались использовать в своих
интересах.
Как свидетельствует автор монографии о протекторатах
Дж. Халперн, при подготовке к выборам 1965 г. в Законода-
тельный совет Бечуаналенда местная белая община, включая
африканеров, «предоставляла средства ДПБ во главе с Серетсе
Кхамой, рассматривая его как наименьшее из возможных зол»
[39, с. 329]. Делалось это не без воздействия со стороны Пре-
тории. Победив, Кхама высказался за развитие с ЮАР эконо-
мических связей. На провозглашении независимости Ботсваны
30 сентября 1966 г. присутствовал министр иностранных дел
ЮАР.
Малави и Замбия. Строительство системы буферных го-
сударств предполагалось завершить включением в нее Ньяса-
ленда и Северной Родезии.
Положение этих двух стран по отношению к расистским ре-
жимам во многом напоминало положение протекторатов, с той
лишь разницей, что их экономика больше зависела от Южной
Родезии. Производство северородезийскойхмеди на 60% контро-
лировалось «Англо-Америкен корпорейшн», а ее вывоз целиком
осуществлялся через территории участников «нечестивого сою-
за». Единственная железная дорога, соединявшая Ньясаленд с
морем, оканчивалась в Бейре (Мозамбик). На Южную Роде-
зию и ЮАР приходилось около 55% импорта Ньясаленда и до
70% импорта Северной Родезии i[72, с. 170, 287]. Северная Ро-
дезия получала из Южной Родезии практически весь потреб-
ляемый ею уголь. На южнородезийском берегу находился пульт
управления Карибской ГЭС, дававшей Северной Родезии до
90% электроэнергии.
В ЮАР и Южной Родезии ежегодно трудилось до 170 тыс.
отходников из Ньясаленда, тогда как в самой стране по найму
работало 119 (Тыс. ([137, 1970, № 40, с. 35]. В промышленности
и на транспорте Северной Родезии специальности, требовавшие
высокой квалификации, являлись монополией европейцев, мно-
гие из которых были выходцами из Южной Родезии и ЮАР.
Все это позволяло Претории надеяться, что при соответст-
вующих усилиях с ее.стороны лояльность независимых Малави
и Замбии будет обеспечена.
В Ньясаленде надежды расистов оправдались. Едва победив
на выборах в Законодательный совет в августе 1961 г., лидер
партии Конгресс Малави X. Банда заявил, что ему «до тошно-
ты надоели все эти южноафриканские борцы за свободу» и что
на поддержку самостоятельного Ньясаленда им рассчитывать
нечего [137, 1962, № 11, с. 19]. В 1964 г. он информировал Ас-
самблею ОАЕ об отказе его страны участвовать в экономиче-
ских и политических санкциях против ЮАР и Португалии.
В торжествах, посвященных независимости Малави (июль
43
1964 г.), участвовали представители Претории, Солсбери и Лис-
сабона.
События, связанные с односторонним провозглашением не-
зависимости Южной Родезии, подтвердили благонадежность
премьера Малави, и слышать не захотевшего о каких-либо ак-
циях против мятежников. В 1966 г. малавийский представитель
в ООН не поддержал предложения о лишении ЮАР мандата
на управление Намибией.
X. Банда обосновывал свой курс ссылками на здравый
смысл и экономические потребности. Но ведь и положение Зам-
бии было нелегким. Ее политика тем не менее была иной. Пра-
вительство страны проявило солидарность с борцами за сво-
боду ЮАР, Родезии и португальских колоний, выступило про-
тив мятежного режима Я. Смита, поддержав и в пределах своих
возможностей включившись в кампанию международных
санкций.
Правда, в ряде вопросов правительству К. Каунды прихо-
дилось идти на компромисс. Страна не смогла принять участие
в экономическом бойкоте ЮАР. Сокращение ее торговли с Юж-
ной Родезией даже повлекло за собой рост южноафриканского
экспорта в Замбию. Между Лусакой и Преторией поддержива-
лись некоторые политические контакты. Столкнуть Замбию на
позиции коллаборационизма’ правящим кругам ЮАР тем не ме-
нее не удалось.
В целом можно констатировать, что появление на юге Аф-
рики группы независимых государств не повлекло за собой ка-
чественных изменений в соотношении сил в регионе. По ряду
объективных и субъективных причин эти государства, кроме
Замбии, не подключились к осуществлению курса ОАЕ на под-
держку освободительных движений, бойкот и изоляцию раси-
стов. Некоторые из них пошли на сближение с ЮАР. Замысел
Претории в отношении «санитарного кордона» был в основ-
ном реализован.
«Содружество юга Африки»
Сплачивая «белые» государства региона и осуществляя ак-
тивное проникновение в «черные», Фервурд в конечном счете
надеялся сколотить здесь под руководством ЮАР блок коло-
ниально-расистских и неоколониальных режимов, который не
только гарантировал бы господство Претории на юге континен-
та, но и обеспечил ей базу для наступления на север.
Идея пропагандировалась под лозунгом укрепления «сотруд-
ничества» стран субконтинента. В речи, произнесенной 23 апре-
ля 1963 г., X. Фервурд призывал развивать это «сотрудничест-
во» как «в форме организованной экономической взаимозави-
44
симости по примеру Европейского экономического сообщества,
так и в общих политических интересах, беря за пример Содру-
жество наций». Для достижения этих целей премьер ЮАР ре-
комендовал создать консультативный механизм '[25, с. 174].
В сентябре 1963 г. он вновь высказался за образование «Со-
дружества Белой и Черной Южной Африки для сотрудничества
свободных черных и белых государств в рамках политического
консультативного органа» [33, с. 15].
Самому понятию «юга Африки» как зоны, в пределах ко-
торой имелось в виду создавать «содружество», Претория дава-
ла максимально широкое толкование, подчас в нее включался
даже нынешний Заир [25, с. 175].
На начальной стадии более осуществимым Претории пред-
ставлялся Общий рынок. Впервые предложив создать его в
1959 г., Фервурд затем неоднократно возвращался к этой идее.
В марте 1965 г. в Йоханнесбурге по инициативе южноафрикан-
ского правительства состоялась конференция на тему: «Общий
рынок в Африке — рыночная концепция». Выступивший на кон-
ференции министр экономики и планирования ЮАР агитировал
за «таможенный союз, почти свободное передвижение капита-
лов, валютное объединение и перемещение значительных масс
рабочей силы» в рамках всего южноафриканского региона
[52, с. 21].
Тем самым Претория намеревалась решить несколько задач.
Во-первых, имелось в виду придать дополнительную прочность
«нечестивому союзу», подведя под него устойчивую экономиче-
скую базу. Традиционные внешние экономические связи ЮАР
и Португалии, их принадлежность к различным валютным и
торговым зонам капиталистического мира не могли быть отне-
сены к факторам, сближавшим «белые» государства региона.
При помощи Общего рынка в ЮАР надеялись преодолеть дейст-
вие этих факторов, крепче привязать к себе португальские ко-
лонии и Южную Родезию.
Во-вторых, Общий рынок предполагалось использовать для
контроля над протекторатами, в условиях, когда от требования
их присоединения пришлось отказаться.
Наконец, в-третьих, Общий рынок преследовал цель сохра-
нить или втянуть на орбиту ЮАР такие африканские государ-
ства, как Малави, Замбия и, возможно, Конго.
В рассматриваемый период политика ЮАР в отношении
стран Тропической и Северной Африки оставалась довольно
пассивной. Налаживавшиеся было связи с Ганой после шарпе-
вильского расстрела сошли на нет. С отзывом из Найроби не-
задолго до провозглашения независимости Кении южноафри-
канского генерального консула оборвалась последняя офи-
циальная нить, соединявшая Преторию с этой частью континен-
та. Деятели ЮАР выступали с оскорбительными заявлениями
по адресу ОАЕ и ее отдельных государств-членов, проводили,
45
где могли, подрывную работу, но сколько-нибудь крупных ак-
ций или инициатив не предпринимали — не хватало сил, да и
обстановка не благоприятствовала.
Исключение составило Конго. События, развернувшиеся
здесь всего через несколько месяцев после «года Африки» и
преступления в Шарпевиле, оказались для ЮАР как нельзя:
кстати. История континента будто бы пошла вспять, и Прето-
рия поспешила внести свою лепту в заговор международного
империализма, направленный на удушение прогрессивных сил
этой страны и разобщение независимых государств Африки..
Ставка была сделана на раскольника Чомбе. Характеризуя на-
строения в ЮАР, американский автор Э. Мунгер отмечал, что-
«при выборе хороших парней белая публика уже не исходила,,
как прежде, только из соображений пигментации. Чомбе был
героем для многих молодых африканеров» [40, с. 175].
Контакты с ним помогли установить горнорудные компании.
Во времена «Катангской республики» расисты направляли Чом-
бе наемников, поставляли оружие и другие материалы. В авгу-
сте 1961 г. в Претории приняли двух чомбовских «министров»
и провели с ними переговоры. Фервурд, судя по всему, всерьеа
рассчитывал на раскол Конго.
Став летом 1964 г. главой центрального правительства Кон-
го, Чомбе возобновил свои связи с Преторией. Оказывая ему
поддержку в борьбе против Национального совета освобожде-
ния, расисты на сей раз мотивировали это необходимостью со-
хранения... единства страны. При прямом содействии расистско-
го режима из ЮАР на помощь Чомбе выехало, по некоторым
сведениям, до 10 тыс. наемников [23, с. 77].
«Правительство Чомбе помещало объявления о наборе сол-
дат в южноафриканских газетах, а конторы по найму открыта
создавались в общественных зданиях. Если бы правительство
Южной Африки захотело, оно могло бы немедленно положить
конец вербовке... Белые наемники, таким образом, находились
в Конго с согласия Южной Африки»,— признавал Э. Руди —
один из авторов «нового курса» ЮАР в Африке, руководитель,
информационной службы режима при премьер-министре Б. Фор-
стере [72, с. 64—65].
Удержись Чомбе у власти, и у ЮАР появился бы долго-
жданный союзник в Тропической Африке. С его падением, од-
нако, надежды на это развеялись.
Глава 3
«Новый курс»
и его общая характеристика
(1966-1974)
Внутренние и международные
причины «нового курса»
Международное Совещание коммунистических и рабочих
партий 1969 г. отметило возрастание активности сил империа-
лизма в ряде стран Африки, их попытки «остановить развитие
освободительной борьбы, сохранить и укрепить свои позиции на
континенте» {4, с. 292].
Отражением этой тенденции явился и так называемый «но-
вый курс» ЮАР, который был провозглашен премьер-минист-
ром Балтазаром Джоном Форстером, сменившим убитого в сен-
тябре 1966 г. Фервурда.
«Новый курс» разрабатывался в обстановке, когда страна
вступила в качественно новую, государственно-монополистиче-
скую стадию развития и местная буржуазия превратилась в до-
вольно самостоятельную экономическую и политическую силу.
«Хотя резкого или революционного разрыва с прошлым не про-
изошло,— указывал „Африкен комьюнист“,— налицо постепен-
ный подъем местного южноафриканского правящего класса до
•более высокого и независимого статуса в империалистическом
лагере» if 137, 1971, № 44, с. 39].
- С точки зрения внешнеполитических возможностей режима
наиболее важные элементы этой эволюции заключались в сле-
дующем.
Происходило интенсивное развитие экономики ЮАР, сопро-
вождавшееся изменениями в ее отраслевой структуре. В 1963—
1969 гг. среднегодовые темпы роста валового национального
продукта (ВНП) достигли 7%, а его стоимость в 1965 г.—
7657 млн. рандов. Ведущее место в ВНП страны заняла обра-
батывающая промышленность, удельный вес которой составил
в 1965 г. 28,2%, превысив долю горнодобывающих отраслей и
сельского хозяйства, вместе взятых [8, с. 22; 37, с. 2]. В сере-
дине 60-х годов в ЮАР производилось 25% ВНП и 40% про-
мышленной продукции всей Африки, в том числе 61% электро-
энергии, 94,5% чугуна и 91,4% угля. Экономическая мощь ре-
жима, таким образом, заметно возросла. Было закреплено его
подавляющее экономическое превосходство на Африканском
континенте.
47
Наблюдалось определенное ослабление влияния иностранно-
го капитала. Несмотря на громадное увеличение суммы загра-
ничных инвестиций — 5313 млн. долл, в 1966 г., удельный вес
иностранных компаний в акционерном капитале ЮАР сокра
тился в 1956—1966 гг. с 40,7 до 22,5%, а доля иностранного
участия в общем объеме капиталовложений уменьшилась с
42,5% в 1947—1951 гг. до 13,5% в 1963—1966 гг. ,[8, с. 34; 11,
с. 30, 43]. В совокупности с явлениями, указанными выше, это
свидетельствовало о смене колониального механизма воспроиз-
водства национально-государственным, о росте экономической
самостоятельности республики.
Изменилось положение местного английского капитала.
В прошлом простой придаток Сити, он вышел из-под прямого
контроля финансово-экономических кругов Великобритании. По-
казательны в этом смысле судьба золотодобывающей промыш-
ленности и, в частности, взлет империи представителя англо-
язычной части европейской общины ЮАР Г. Оппенгеймера.
При сохранении в ней тесных связей местного капитала с капи-
талом бывшей метрополии в системе их отношений произошел
сдвиг в пользу южноафриканского элемента.
Повысилась роль африканерского капитала, превратившегося
в мощную финансово-монополистическую группировку. Если в
1948—1949 гг. ему принадлежало 11% частных инвестиций в
экономику страны (без сельского хозяйства), то в 1966—
1967 гг.— уже 28, в том числе 30 — в торговле, по 10 — в обра-
батывающей и добывающей промышленности и 15% —в сфере
финансов |[28, с. 379; 137, 1970, № 40, с. 64]. Активы 11 веду-
щих африканерских корпораций увеличились с 1950 по 1965 г. в
15 раз, а общие капиталовложения всех африканерских компа-
ний, по некоторым подсчетам, достигли объема иностранных ин-
вестиций [.11, с. 54; 28, с. 398]. Под контролем африканеров
находился и государственный сектор, в котором производилось
около 25% ВНП страны [8, с. 106].
Сосредоточение в руках националистов наряду с политиче-
ской властью значительной, а по мнению Б. Бантинга, даже пре-
обладающей экономической мощи позволило им шире исполь-
зовать экономические рычаги во внешнеполитических целях, при-
дав их международной деятельности дополнительную силу и
гибкость.
Усилилась тенденция ко все более тесному переплетению
местного английского и африканерского большого бизнеса.
В качестве примеров упомянем переход под контроль африка-
нерской корпорации «Федерале минбоу» принадлежавшей Г. Оп-
пенгеймеру компании «Дженерал майнинг энд файненс корпо-
рейшн» (1965) и первое в истории страны избрание африкане-
ра председателем Южно-Африканской горной палаты (1968).
Принципиальная общность позиций двух группировок южно-
африканской буржуазии подкреплялась, таким образом, их эко-
48
номическим сближением, что, в свою очередь, способствовало-
дальнейшей политической консолидации. Более высокая степень
единства правящих кругов ЮАР, довольно точно охарактери-
зованная в одном из исследований как «унификация белой оли-
гархии» [40, с. 48], повышала боеспособность режима на ми-
ровой арене. «Что касается политических партий Южной Аф-
рики, то между ними, к счастью, достигнута очень высокая сте-
пень единства по вопросу о целях нашей внешней политики»,—
говорил министр иностранных дел ЮАР X. Мюллер [25, с. 221].
Со своей стороны, лидер ОП В. де Грааф отмечал, что после
вынужденного выхода ЮАР из Содружества между правитель-
ством и оппозицией не возникло ни одного существенного рас-
хождения ни по одной крупной внешнеполитической проблеме
[25, с. 136].
Во внешнеполитический актив ЮАР следует также записать
значительное усиление ее военного потенциала.
Более благоприятно для Претории складывалась как будто и
политическая обстановка в стране и регионе. Помощь между-
народного империализма, мобилизация всех ресурсов правящих
кругов и расистского государства позволили «белой» Южной
Африке вступить во вторую половину 60-х годов, преодолев в.
основном потрясения начала десятилетия.
Путем террора и репрессий национально-освободительное
движение внутри страны удалось на время парализовать.
В 1963—1965 гг. в ЮАР состоялось 111 политических процес-
сов, за решетку были брошены тысячи борцов за свободу, мно-
гие патриоты замучены и казнены |[137, 1966, № 27, с. 15].
Оформился «нечестивый союз» Претории с португальскими ко-
лонизаторами и родезийскими расистами. Национально-освобо-
дительная борьба в Анголе и Мозамбике приобрела затяжной
характер. Увенчалась успехом авантюра Смита с односторон-
ним провозглашением независимости. Вокруг границ ЮАР был
воздвигнут «санитарный кордон».
Обнадеживающие для ЮАР примиренческие и компро-
миссные тенденции в отношении колониально-расистских режи-
мов обозначились в ОАЕ.
Неудачные попытки создания объединенных африканских
вооруженных сил, несоблюдение рядом стран континента тор-
гово-экономического бойкота ЮАР, невыполнение многими го-
сударствами — членами ОАЕ решения о разрыве дипломатиче-
ских отношений с Англией в связи с ее политикой в родезий-
ском вопросе свидетельствовали о неготовности независимой
Африки предпринять радикальные действия против расистов, их
союзников и покровителей.
Призывом к пересмотру согласованной линии ОАЕ по юж-
ноафриканскому вопросу прозвучали выступления исполнитель-
ного секретаря Экономической комиссии ООН для Африки
гражданина Ганы Р. Гарднера, посетившего ЮАР в марте
4 Зак. 568 49
1967 г. Он проводил мысль, что борьба африканских «микрого-
сударств» против колониальных и расистских режимов не толь-
ко бесперспективна, но и опасна и что им поэтому следовало
забыть о «сентиментах» и исходить из сугубо практических ин-
тересов собственного развития, принимая помощь от любого
донора, в том числе от ЮАР. Политика X. Банды в интерпре-
тации Гарднера оказывалась в результате не только не подле-
жащей осуждению, но и достойной подражания [28, с. 467].
Возникновение в ОАЕ подобных настроений и тенденций бы-
ло непосредственно связано с процессом дифференциации и по-
ляризации политических сил в независимой Африке.
Утвердившиеся у власти в ряде государств континента реак-
ционные антипатриотические элементы, как и их бывшие коло-
ниальные хозяева, стремились не допустить углубления афри-
канской революции и были поэтому заинтересованы в
сглаживании конфликта вокруг Юга. Отсюда — их полное са-
моустранение от борьбы, сочетавшееся с тайными и явными
шагами, направленными на подрыв антиколониальных усилий
других государств и органов ОАЕ.
Другая группа стран занимала промежуточные позиции в
вопросах внутреннего развития и внешней ориентации. Против
политики ОАЕ эти страны не выступали, однако мало что де-
лали для воплощения провозглашенных принципов в жизнь.
Особую сдержанность проявляли они к деятельности Комитета
освобождения ОАЕ, занимавшегося оказанием практической
помощи борцам за свободу.
Наконец, трудности национального строительства, усугубляв-
шиеся острой нехваткой средств, опыта и кадров, прои жами
внутренней и внешней реакции, межплеменными, а под (ас и
межгосударственными трениями, сковывали инициативу даже
наиболеее последовательно антиимпериалистических прави-
тельств, отвлекали их от проблем Юга. К этому следует доба-
вить, что как раз в начале рассматриваемого периода в резуль-
тате свержения К. Нкрумы и израильской агрессии против араб-
ских государств по прогрессивным силам Африки был нанесен
чувствительный удар.
Внутренние возможности и обстановка на континенте, таким
образом, благоприятствовали переходу ЮАР к наступательным
действиям. Против освободившихся государств это наступле-
ние велось неоколониалистскими методами политического, эко-
номического и идеологического проникновения и закабаления.
Что касается освободительных движений юга Африки, то в борь-
бе против них, как и прежде, преобладали военные средства.
Осуществления неоколониальной экспансии настоятельно
требовали также интересы южноафриканской экономики. «Юж-
ная Африка,— писал в 1967 г. южноафриканский исследователь-
коммунист 3. Нкоси,— оказалась в классическом положении
промышленной державы, которая занята поисками новых внеш-
50
них рынков для своих капиталов и товаров, поскольку на внут-
реннем рынке они уже не находят применения» [54, с. 28],
Свойственная любой развитой капиталистической экономике
проблема «излишков» капиталов и товаров усугублялась в ЮАР
политикой апартеида, которая ограничивала покупательную*
способность африканского населения и создавала нехватку
квалифицированной рабочей силы.
Независимые государства Африки, где остро ощущался не-
достаток капиталов, а обрабатывающая промышленность неред-
ко отсутствовала, выглядели в этом плане весьма заманчиво.
К тому же ЮАР привлекали дешевая рабочая сила и сырье
континента. Все это были веские аргументы в пользу принятия
государством мер, которые бы обеспечивали благоприятный
политический климат и стимулировали развитие экономических
отношений с африканскими странами. Действовать в том же на-
правлении побуждало ЮАР и общее стремление к диверсифи-
кации своих экономических связей, подхлестнутое намерением
Англии вступить в Общий рынок.
Однако объяснять появление «нового курса» главным обра-
зом экономическими интересами ЮАР в Африке было бы не-
верно. Решающую роль для ЮАР играли — и еще долго долж-
ны были играть — ее торгово-экономические связи с Западом,
На Африканском континенте самым освоенным и перспектив-
ным являлся южный регион, где экспансия в большей части
осуществлялась в свою или чужие колонии (Намибия, Южная
Родезия, Ангола, Мозамбик). С точки зрения чисто экономиче-
ской проникновение в освободившиеся страны Африки, как и
сохранение уже завоеванных в них позиций, представлялось,,
следовательно, хоть и важным, но не абсолютно необходимым.
Да в Претории и не были настолько наивны, чтобы рассчиты-
вать здесь на быстрые качественные сдвиги.
Экономические потребности сами по себе вряд ли могли по-
этому привести к серьезным нововведениям в политике ЮАР
в независимой Африке. Преобладающую роль играла здесь об-
ратная связь: режим использовал экономическую экспансию в.
качестве важнейшего средства достижения своих политиче-
ских целей.
Шире использовать неоколониалистские методы настойчиво
рекомендовали ЮАР ее западные союзники.
Политика империалистических держав на юге Африки ис-
ходила из предпосылки, что колониально-расистские режимы
обладают запасом прочности, исключающим возможность ко-
ренных перемен в регионе в обозримом будущем. «Белые (ре-
жимы) останутся здесь надолго»,— утверждалось в секретном
меморандуме № 39 Национального совета безопасности США,
определившем линию поведения администрации Р. Никсона в
отношении субконтинента [53, с. 27]. Подобная перспектива им-
периалистов полностью устраивала, поскольку сохранение «не-
4*
51
честивого союза» автоматически означало и сохранность запад-
ных позиций в этой части Африки.
Интересы дальнейшей консолидации режимов меньшинства,
равно как и укрепления их собственных позиций в освободив-
шихся государствах континента, вместе с тем побуждали им-
периалистические державы добиваться ослабления конфронта-
ции между ОАЕ и этими режимами. Понимая нереалистичность
попыток целиком снять проблему Юга с повестки дня ОАЕ, им-
периалистические стратеги видели задачу в том, чтобы напра-
вить усилия африканских стран в приемлемое для себя русло
и по возможности поставить их действия под свой контроль.
Наибольшую активность на этом поприще проявляли админи-
страция Никсона в США, Франция и правительство консерва-
торов в Англии.
Отправной точкой западных инициатив являлась установка
на так называемые мирные перемены на юге континента. «Ра-
совые проблемы нельзя быстро решить... Мы не можем согла-
ситься, что прогрессивным изменениям на юге Африки способ-
ствует насилие»,— говорилось во внешнеполитическом послании
президента Никсона от 18 февраля 1970 г. {182, 1970, vol. 4,
№ 5, с. 12].
Какими же средствами предлагалось решать проблему Юга?
«Южную Африку не следует подвергать остракизму... Ее тер-
ритория должна быть открыта для цивилизующего воздействия
внешнего мира... с помощью контактов, с помощью примера»,—
утверждал министр иностранных дел Великобритании Д. Хьюм
[194, 23.VII.1970]. Известный теоретик внешней политики США
Д. Кеннан доказывал, что «усилия, направленные на изоляцию
Южной Африки от мирового сообщества, попросту разрушитель-
ны» и могут лишь ожесточить апартеид, так как он, мол, и без
того является продуктом излишней изоляции [43, с. 225].
Эту линию западные державы и пытались навязать африкан-
ским государствам. В меморандуме № 39 план действий США
на юге Африки излагался следующим образом: «Мы предпри-
мем дипломатические шаги, чтобы убедить черные государства
этой зоны, что... единственная надежда на мирное и процветаю-
щее будущее заключается для них в установлении более тесных
отношений с государствами, где доминируют белые. Мы будем
подчеркивать нашу уверенность, что более близкие отношения
помогут осуществить перемены в белых государствах» {53,
с. 28].
Африканским странам, иначе говоря, предлагали пересмот-
реть курс на бойкот и изоляцию режимов меньшинства и нор-
мализовать связи с ЮАР, получив взамен сомнительную воз-
можность «по-дружески» убеждать расистов в их неправоте и
уповать на лучшее. Реальную борьбу хотели, таким образом,
подменить ее видимостью.
Параллельно определенное давление оказывалось и на Фор-
52
стера. В той мере, в какой действия ЮАР «окажутся способст-
вующими улучшению международных и человеческих отноше-
ний... мы, безусловно, будем приветствовать их, приветствовать
их максимально»,— заявил в апреле 1967 г. помощник государ-
ственного секретаря США Дж. Палмер [54, с. 38]. Содейст-
вие «новой южноафриканской политике» рассматривалось в ме-
морандуме № 39 в качестве одной из главных задач США в
Африке. «Мы будет поощрять экономическую помощь Южной
Африки развивающимся черным государствам»,— подчеркива-
лось в нем [53, с. 30, 28].
Аналогичная точка зрения высказывалась и в других запад-
ных столицах. Так, директор парижского Института стратеги-
ческих исследований генерал Бофр советовал ЮАР «разору-
жить» противников апартеида с помощью «хорошо продуманных
реформ и мощных пропагандистских усилий». Неоколониа-
листские начинания расистов в южном регионе он охарактери-
зовал как «наилучшую политику» [51, с. 10].
Предпринимались и практические меры, призванные нала-
дить сближение ЮАР с освободившимися государствами. Роль
посредника играл здесь генеральный секретарь президента
Франции Ж. Фоккар. Он регулярно консультировался с Прето-
рией, а также с правительствами некоторых независимых го-
сударств континента, убеждая последних, что благоприятные
перемены в Южной Африке станут результатом сотрудничества
с ней.
Обработке лидеров африканских стран была посвящена по-
ездка на континент в феврале 1970 г. государственного секре-
таря США У. Роджерса. По сообщению йоханнесбургской «Сан-
ди тайме», заместитель министра иностранных дел Англии
лорд Уолстон посетил весной 1970 г. ЮАР, где трижды неофи-
циально встречался с Форстером, советуя ему начать диалог с
К. Каундой |[191, 2.V.1971].
Претория должна была прислушиваться к советам союзни-
ков. «По мере того как Запад убеждается в нашем плодотвор-
ном сотрудничестве с другими государствами Африки, его от-
ношение. к нам улучшается. Мы должны признать, что наши
отношения с остальным миром в большой степени зависят от на-
ших отношений с африканскими государствами»,— говорил в ав-
густе 1968 г. министр иностранных дел ЮАР X. Мюллер [51,
с. 15].
Официальная версия «нового курса»
О стремлении южноафриканских правящих кругов выдать
эту политику за нечто принципиально новое свидетельствовал
сам выбор ее названия: с 1968 г. она стала официально имено-
ваться «политикой выхода во внешний мир», что противопо-
53
ставлялось прежнему «уходу в себя» |[25, с. 229]. Характери-
зуя эти перемены, министр иностранных дел X. Мюллер говорил
в феврале 1968 г.: «В последнее время мы сознательно стараем-
ся действовать более позитивно и отойти от негативных позиций,,
которые по весьма серьезным причинам были вынуждены зани-
мать в прошлом» [25, с. 228].
В самом сжатом виде официальная версия «нового курса»
была сформулирована в принятой в начале 1967 г. резолюции
Палаты собрания Южно-Африканской Республики, одобрившей
«проводимую правительством политику дружественного сосу-
ществования и плодотворного сотрудничества со странами Афри-
ки» [82, с. 5].
Какого-либо единого правительственного документа, изла-
гающего основные положения доктрины «нового курса», не име-
ется. Однако по многочисленным речам и заявлениям Б. Фор-
стера, X. Мюллера и других высокопоставленных националистов,
по высказываниям таких представителей большого бизне-
са, как А. Руперт и Г. Оппенгеймер, наконец, по трудам , близ-
ких к правительству авторов типа Э. Руди представление об
официальной версии «политики выхода во внешний мир» мож-
но получить достаточно полное.
Новая доктрина в принципе подтверждала признание Прето-
рией права африканских народов на самоуправление и незави-
симость, подчеркивала «общность» исторических судеб ЮАР и
других стран континента. Отсюда перебрасывался мостик к.
якобы присущему ЮАР умению лучше других понимать про-
блемы, волнующие африканцев. «Поскольку мы на себе испы-
тали долгий и тяжелый процесс роста и сами познали коло-
ниализм, мы прекрасно понимаем борьбу и цели африканских
государств в сфере экономики. Мы понимаем их националь-
ные чаяния»,— утверждал X. Мюллер [182, 1971, vol. 5, № 7,.
с. 11].
Отрекомендовавшись таким образом, расистский режим выра-
жал готовность поддерживать с освободившимися странами дру-
жественные отношения, причем не как-нибудь, а «без всякого
стремления вмешиваться в их внутреннюю политику или навя-
зывать им какую-либо линию поведения» {156, 11.VI. 1971]. Бо-
лее того, Форстер чуть ли не брал обязательство уберечь эти
отношения от опасности неоколониализма, разглагольствовал
об «особом долге» ЮАР перед Африкой, побуждавшем-де ее
оказывать африканским странам «помощь», делиться с ними
своим опытом и техническими знаниями {156, 11.VI.1971; 196,.
1966, vol. 61, № 20, с. 105].
Эта «помощь» и должна была составлять материальную ба-
зу, а послушать официальную Преторию, так и главное назна-
чение ее политики. Недаром согласно упомянутой резолюции
Палаты собрания «новый курс» предполагалось осуществить
«с особым упором на способность республики внести вклад в-
54
экономическое и техническое развитие и подъем жизненного
уровня в Африке» [82, с. 5].
Большинство приведенных тезисов, равно как и предложения
«помощи», выдвигалось и ранее. На сей раз, однако, речь шла
«о целом комплексе мер, призванных форсировать расширение
экономических связей ЮАР с независимыми странами Африки,
что, на наш взгляд, и явилось первым реальным новшеством
«нового курса».
В начале 1967 г. министр экономики Я. Хаак заявил, что ЮАР
готова вступить в переговоры о заключении торгового соглаше-
ния с любым африканским государством. В марте 1967 г. были
введены льготы для южноафриканских экспортеров. В ноябре
1967 г. правительство поручило председателю Консультатив-
ного совета ЮАР по ресурсам и планированию взять вопросы
технических рекомендаций и помощи странам континента под
-свой контроль. В марте 1968 г. в целях активизации поисков
дополнительных внешних рынков Консультативный совет по
экспорту было решено заменить Советом поощрения экспорта,
наделяемым более широкими полномочиями.
Тогда же парламент ЮАР учредил государственный «Фонд
поощрения экономического сотрудничества путем займов» и в
качестве первого взноса выделил на эти цели 5 млн. рандов.
Согласно пояснению представителей правительства займы Фон-
да предназначались развивающимся странам, «особенно в Аф-
рике», и не могли быть предоставлены без санкций МИД ЮАР
(25, с. 229—230; 82, с. 143]. В июле 1968 г., а затем в июне
1969 г. для поощрения экспорта капитала был смягчен валют-
ный контроль.
Расистское государство начало, таким образом, не только
активно содействовать экспансии частного бизнеса, но и не-
посредственно включилось в экономическое наступление на Аф-
рику, используя для этого собственные ресурсы.
Были разработаны принципы предоставления «помощи» по
официальным каналам. Предполагалось в первую очередь по-
ощрять развитие торговли и других коммерческих связей, тогда
как помощи в общепринятом смысле слова отводилось второе
место. Техническому содействию отдавалось предпочтение перед
финансовым, займам — перед дарами. На объектах, сооружаю-
щихся с помощью ЮАР, имелось в виду по возможности исполь-
зовать южноафриканских специалистов и товары [28, с. 462; 45,
с. 5].
Другое новшество африканского курса Форстера заключа-
лось в том, что было, наконец, поставлено на практические
рельсы решение вопроса о регулярных политических контак-
тах с «черными» государствами континента.
Правительство ЮАР признало необходимым всячески разви-
вать такие контакты — вплоть до встреч на высшем уровне.
30 мая 1968 г. X. Мюллер информировал парламент, что в те-
55
чение предшествующего года в среднем ежемесячно в ЮАР
из стран Африки выезжало по три, а из ЮАР в эти страны по
четыре официальные делегации. За тот же период африкан-
ские деятели в ранге министров в общей сложности 136 раз по-
бывали в ЮАР с визитом или проездом, устанавливая при этом
контакты с южноафриканским правительством [82, с. 143].
Чтобы сделать контакты возможными, Претории пришлось
отказаться от распространения норм «мелочного апартеида»
на официальных деятелей независимой Африки, а заодно и снять
некоторые расистские табу с тех представителей ЮАР, которым
предстояло с ними общаться. «Будем надеяться, что зрелище
того, как премьер-министр Южной Африки по-компанейски са-
дится за один стол с черным премьер-министром, не останется
незамеченным и будет вознаграждено ростом взаимопонимания
между нашей страной и остальным миром»,— комментировала
южноафриканская газета обед Форстера с премьер-министром
Лесото Джонатаном во время приезда последнего в январе
1967 г. в Кейптаун [82, с. 5]. В марте 1967 г. двери лучших
отелей и ресторанов для белых были открыты перед членами
правительственной делегации Малави. В августе 1968 г. стра-
давший заболеванием печени С. Кхама был помещен в Цен-
тральную клинику Йоханнесбурга. По завершении лечения
Форстер принял его с визитом вежливости.
Правительство ЮАР попыталось сдвинуть с мертвой точки
и проблему дипломатических отношений, пообещав, что «чер-
ные» дипломаты не будут подвергаться в ЮАР никакой дискри-
минации. «Мы выглядели бы глупо, если бы стали предлагать
черному дипломату угощаться кофе с черного хода»,— признал
Форстер /[82, с. 310].
В жизни, однако, дела для расистов обстояли сложнее.
«Южноафриканское правительство имеет все основания нерв-
ничать, когда высокий африканский руководитель начинает
передвигаться без сопровождения кого-либо, кто мог бы объяс-
нить,— ирония очевидна,— что чернокожий является иностран-
цем»,— писал американский автор Э. Мунгер {40, с. 74]. Ведь
даже официальным правительственным чинам не всегда уда-
валось сдержаться и сохранить маску благопристойности. «Вы
думаете, министр Юс и я получили удовольствие от еды с бан-
ту?» — жаловался своим избирателям заместитель министра
сельского хозяйства X. Схуман, побывав на приеме в честь
делегации Лесото [82, с. 384].
Чтобы уменьшить вероятность нежелательных инцидентов,
потребовалась немалая изворотливость. Выход был найден:
для делегаций — кратковременность пребывания и верхние эта-
жи отелей, для дипломатов — специальные пригороды. О на-
мерении правительства построить дипломатические поселки близ
Кейптауна и Претории X. Мюллер объявил 31 августа 1967 г.
Однако, чтобы не превращать поселки в откровенное гетто,
56
предполагалось разместить в них не только «черные», но и «бе-
лые» посольства. Причина этой неуклюжей затеи была тем не
менее очевидна всем.
Сущность «нового курса» и его цели
Рекламирование новизны африканской политики ЮАР со-
четалось— особенно для внутренней аудитории — с подчерки-
ванием фактора преемственности. «Принципы и цели нашей
внешней политики остаются неизменными, хотя методы и стра-
тегия зависят от изменяющихся обстоятельств»,—. заявлял
X. Мюллер >[25, с. 228]. Сущность политики ЮАР на континен-
те действительно не изменилась, она, как и прежде, преследо-
вала глубоко реакционные цели.
Ближайшие цели. Первоочередной задачей африкан-
ской политики Форстера оставалось обеспечение расистскому
режиму условий для выживания. В независимой Африке конца
60-х — начала 70-х годов эта задача на практике сводилась к
тому, чтобы воспрепятствовать или по крайней мере затруд-
нить выполнение государствами — членами ОАЕ решений ор-
ганизации, направленных на ликвидацию расизма и колониа-
лизма на континенте. Путь к этому лежал через закрепление и
развитие обозначившихся среди освободившихся государств кол-
лаборационистских, компромиссных и пораженческих тенденций
в отношении «белого» Юга.
В рамках политики «нового курса» для этого использова-
лись двоякие методы.
С одной стороны, с африканскими государствами заигрывали
и сулили им «помощь», надеясь тем самым склонить их к по-
литическим и экономическим контактам с ЮАР, что, как ожи-
далось, должно было, в свою очередь, привести к отказу этих
государств от поддержки национально-освободительных движе-
ний. Не случайно в законе об учреждении уже упоминавшегося
фонда специально оговаривалось, что получателями займов мо-
гут быть только государства, «хорошо расположенные» к ЮАР
[82, с. 143]. А получив помощь, рассуждали деятели ЮАР, аф-
риканские страны тем более не станут выступать против апар-
теида, ибо окажутся заинтересованными в продолжающемся
процветании республики [45, с. 3]. «Разве не в интересах ЮАР
поддерживать хорошие отношения с Замбией, с тем чтобы по-
ток террористов к нашим границам был остановлен»,— откро-
венно пояснял назначение «новой» политики один из членов ка-
бинета Форстера i[82, с. 350].
На изоляцию сил освобождения было рассчитано и предло-
жение правительства ЮАР заключить договор о ненападении,
с которым оно обратилось к африканским государствам в сен-
тябре 1970 г. «Я не знаю, что еще может сделать или сказать
57
Южная Африка, чтобы убедить их, что любые опасения по по-
воду агрессивных намерений с нашей стороны совершенно безос-
новательны»,— лицемерно восклицал X. Мюллер [25, с. 265].
В Африке без труда разгадали, однако, маневр Претории.
Министерство иностранных дел Танзании отмечало: «Целью в
данном случае является нейтрализация освободительных движе-
ний. Она (ЮАР — А. У.) хочет сделать их неэффективными,
лишив той поддержки со стороны свободной Африки, без кото-
рой освободительные движения на данном этапе не могут до-
стигнуть успеха. Ничего иного за предлагаемым „пактом о не-
нападении" не стоит» ([182, 1971, vol. 5, № 7, с. 8].
Добиваясь «нормализации» связей с молодыми государства-
ми, Форстер понимал, конечно, что даже готовые к этому афри-
канские деятели ждут от него каких-то послабляющих жестов,,
которые позволили бы им оправдывать свои контакты с раси-
стами ссылками на их благотворные последствия для черноко-
жих южноафриканцев. Тем не менее Претория длительное вре-
мя в принципе отвергала всякое право народов континента на.
солидарность с их южноафриканскими братьями. «Если усло-
вием сотрудничества выдвигается требование об отказе Южной
Африки от своей политики раздельного развития, то мы на это
не пойдем»,— предупреждал Форстер {82, с. 2]. Руководителям
независимой Африки предлагалось отложить в сторону «идео-
логические разногласия» и исходить из «здорового националь-
ного эгоизма», позабыв о страданиях жителей африканского
юга и не придавая чрезмерного значения тому факту, что идео-
логия расизма декларирует их собственную неполноценность.
Уступка была сделана лишь в 1971 г., когда на пресс-конфе-
ренции 30 мая Форстер, наконец, согласился включить вопрос
об апартеиде в повестку дня возможных переговоров с офи-
циальными представителями других стран Африки. На деле, од-
нако, все свелось к готовности поучать собеседника, заткнув прц
этом собственные уши. «Ни об одном известном мне предмете
не написано и не сказано столько чепухи, сколько о политике
раздельного развития,— сокрушался Форстер.— Я с радостью
воспользуюсь возможностью разъяснить, чем она является на
самом деле...» {182, 1971, vol. 5, № 10, с. 9].
«Добрые отношения» с независимыми государствами ЮАР,
таким образом, была готова поддерживать лишь в жестких пре-
делах ею самой продиктованных условий.
Б. Форстер был на этот счет вполне категоричен: «Следует
абсолютно ясно понять, что существуют две вещи, которые мы,
южноафриканцы, не потерпим,— говорил он.— Первое... это-
коммунистическое господство на юге Африки... Второе — это то,
что мы будем бороться с терроризмом... не только в нашей соб-
ственной стране, но также в любой другой африканской стране,
правительство которой нас об этом просит» {82, с. 9].
В причастности к «коммунизму» и «терроризму» официаль-
58
пая Претория, однако, с давних пор обвиняла едва ли не боль-
шинство противников апартеида в Африке. «Коммунистическим
наступлением... направленным на подрыв стабильности, безо-
пасности и прогресса», называл, например, движение против
-апартеида министр обороны (впоследствии премьер-министр)
ЮАР П. Бота [82, с. 382].
С помощью столь нехитрой классификации в категорию тех,
кого Претория не намеревалась терпеть, могло быть зачислено,
по существу, любое африканское государство, не пожелавшее
принять южноафриканский «пряник» и поддержать «новую» по-
литику расистов. И тогда пряник уступал место кнуту, а непо-
корная страна становилась объектом грубого военного давле-
ния и подрывных действий ЮАР.
Южноафриканская военная доктрина исходила при этом из
возможности «превентивного», т. е. первого, удара. «Всякое на-
падение на ЮАР,— подчеркивал министр планирования К. де
Вет,— будет встречено силой еще до того, как нападающие ус-
пеют пересечь южноафриканские границы» [28, с. 473].
Наиболее вероятной формой удара были признаны «рейды
по типу израильских» [52, с. 25]. Агрессия 1967 г. вызвала в
ЮАР прилив энтузиазма, и расисты поспешили как можно пол-
нее освоить опыт сионистской военщины. По сведениям, полу-
ченным американским журналистом Сульцбергером, «во время
шестидневной войны южноафриканская делегация вылетала в
Израиль для ознакомления с тактикой и использованием ору-
жия» {172, 30.IV.1971]. Затем последовала встреча П. Боты с
бывшим заместителем министра обороны Израиля Ш. Пересом.
В сентябре 1967 г. в ЮАР приезжал командующий израильски-
ми ВВС генерал Ход, выступивший перед группой офицеров
авиационного колледжа. Вероломное нападение Израиля на
арабские страны стало предметом тщательного изучения во
всех военных школах ЮАР.
В первую очередь вооруженные силы ЮАР были нацелены
на государства, активно поддерживавшие борцов за свободу.
Режим открыто грозил им «жестоким возмездием» {28, с. 473].
В сентябре 1970 г. Форстер публично заявил о намерении ЮАР
переносить боевые действия против партизан «непосредствен-
но в те страны, откуда они пришли» {82, с. 383].
В более широком плане военная мощь ЮАР рассматрива-
лась как фактор устрашения, призванный «убедить» независи-
мые государства в бесперспективности сопротивления расист-
скому диктату и склонить их к сотрудничеству с режимом. Бу-
дучи самым сильным государством в Африке, ЮАР «может сде-
лать котлету из любого из них еще до обеда»,— предостерегал
министр транспорта Бен Схуман. «До завтрака»,— поправил его
Форстер (28, с. 472—473].
Наконец, по словам П. Боты, военная машина ЮАР играла
на юге континента роль «гаранта стабильности», т. е. могла
59
быть использована для предотвращения нежелательных раси-
стам изменений в соседних государствах {82, с. 383].
Бронированный кулак оставался, таким образом, важней-
шим «аргументом» в диалоге расистов с независимой Африкой.
Неудивительно, что военные приготовления ЮАР в период
«нового курса» еще более активизировались. В 1966—1973 гг.
ассигнования режима на военные нужды составили около
2,557 млрд, рандов [25, с. 197, 199; 82, с. 283; 84, с. 354]. В Аф-
рике к югу от Сахары ЮАР уверенно лидировала по уровню
военных расходов на душу населения. Доля этих расходов в ее
государственном бюджете увеличилась к концу 60-х годов бо-
лее чем вдвое [125, с. 283]. Самое пристальное внимание уде-
лялось оснащению армии современными видами оружия. Осу-
ществлялся курс на развитие собственной военной индустрии.
Активно осваивалось производство тяжелого оружия и ракет.
Разностороннюю помощь в укреплении военной машины раси-
стов оказывали западные державы, в первую очередь Франция.
В октябре 1972 г. П. Бота признал, что вооруженные силы
ЮАР располагают «наступательным потенциалом» [82, с. 558].
Вооруженное давление на Африку подкреплялось деятель-
ностью разнообразных секретных служб. Ежегодно получало
0,5 млн. рандов на «специальные услуги» Министерство иност-
ранных дел ЮАР. В 1968 г. были ассигнованы на «секретную
службу» полиции—1 млн. рандов, на «военную разведку» —
830 тыс. {137, 1968, № 34, с. 18]. Значительная часть этих
средств использовалась за границей.
В 1969 г. в ЮАР был образован новый карательный орган —
Бюро государственной безопасности (БОСС). Парламент вы-
делил ему 4,63 млн. рандов. Когда министр полиции С. Л. Мюл-
лер, обосновывая создание БОСС, сослался на необходимость
получения информации о намерениях «террористов», стало оче-
видно, что на свет появился южноафриканский двойник ЦРУ
[182, 1969, vol. 3, № 9, с. 3].
В развернутой в рамках «нового курса» кампании по защи-
те и легализации апартеида с начала 70-х годов все более за-
метное место стало отводиться руководителям бантустанов.
Одна из главных промежуточных целей этой кампании состоя-
ла в том, чтобы открыть вождям бантустанов доступ в афри-
канское и мировое сообщество в качестве пусть не единствен-
ных, по все же законных представителей африканского населе-
ния страны. Согласие тех или иных стран или организаций
иметь Дело с лидерами бантустанов — порождением и адвока-
тами «раздельного развития» — уже само по себе было бы
равнозначно шагу к примирению с апартеидом. Ожидалось, что
вступившие в такой контакт хоть частично смягчат свое отно-
шение к расистскому режиму и его политике.
Цель своих усилий расисты не скрывали. «Родные очаги
могут сыграть ключевую роль в обращении вспять потока враж-
60
дебного мирового общественного мнения»,— заявлял X. Мюллер
{137, 1974, № 58, с. 26]. Расисты рассчитывали, что заявления
в поддержку апартеида, исходящие от политических деятелей
с черным цветом кожи, прозвучат для непосвященных убеди-
тельней.
Наконец, даже частичное признание вождей бантустанов
могло, по мнению Претории, повлечь за собой ослабление ме-
ждународных позиций Африканского национального конгресса,
нанести удар по старейшей и авторитетнейшей африканской ор-
ганизации, последовательно отстаивающей интересы народа
ЮАР.
Международный дебют лидеров 'бантустанов состоялся на
Западе. В первой половине 1971 г. Г. Бутелези (Квазулу) в те-
чение двух месяцев находился в США в качестве гостя амери-
канского правительства. Осенью того же года Г. Бутелези,
К. Матанзима (Транскей) и Л. Магопе (Бопутатсвана) нанесли
визит в Великобританию и ФРГ. С тех пор зарубежные поездки
вождей приобрели регулярный характер. К 1975 г. они совер-
шили в общей сложности 27 таких поездок в западные и неко-
торые африканские страны [74, с. 50].
Долгосрочные цели. Несмотря на все заверения, пра-
вящие круги ЮАР никогда не признавали и не собирались при-
знавать права африканских народов на действительно самостоя-
тельное и независимое развитие. Доктрина «белого превосход-
ства» в равной мере распространялась расистами как на «сво-
их», так и на зарубежных африканцев. Одним из главных на-
правлений южноафриканской пропаганды стали в этот период
попытки дискредитировать освободившиеся государства, дока-
зать, что освободительная борьба не принесла народам конти-
нента ничего, кроме хаоса и страданий.
Форстер называл независимость «величайшей несправедли-
востью, предоставившей международный политический статус
слаборазвитым странам, едва достигшим стадии ползания» {28,
с. 426]. «Порядок (в Африке.— А. У.) там, где контроль на-
ходится в руках белого человека»,— откровенничал П. Бота
[182, 1971, vol. 5, № 10, с. 18].
Вывод из всего этого мог быть только один: народы Афри-
ки не в состоянии рационально пользоваться плодами незави-
симости и, как и прежде, нуждаются в «руководстве» со сто-
роны белых.
Такое руководство ЮАР им охотно предлагала. «Мы созна-
ем, что Африка — это наше призвание. Этот дух вдохновляет
нас, и он покорит Африку!», «Ничто не помешает нам стать ли-
дерами Африки во всех областях!» — подобные высказывания
для Форстера типичны [51, с. 15; 36, с. 255]. Поясняя свои за-
мыслы, он говорил: «Во многих отношениях мы несем такую
ответственность за помощь в развитии значительной части Аф-
рики к югу от Сахары, какую можно сравнить с ответствен-
61
иостью, взятой на себя США в гораздо больших масштабах в
•отношении слаборазвитых районов всего мира» |[196, 1966,
vol. 61, № 20, с. 105]. Чем не еще одно издание доктрины Мон-
ро для Африки!
В качестве чуть ли не идеальной модели отношений между
«белыми лидерами» и их «черными подопечными» во всеуслы-
шание рекламировался... апартеид. «Наша африканская поли-
тика в значительной мере определяется и, по существу, логиче-
ски вытекает из нашей внутренней политики раздельного раз-
вития»,— говорил X. Мюллер [25, с. 241]. «Раздельное разви-
тие,— утверждал Форстер,— это политика, которая не только
обеспечит место под солнцем для наций различного цвета ко-
жи, проживающих в ЮАР, но и сделает возможным для рес-
публики взять на себя лидерство в Африке» [28, с. 430].
Какое «место под солнцем» обеспечено в ЮАР африканско-
му населению — хорошо известно. Такую же судьбу Претория
хотела уготовить и другим народам континента. Стратегической
целью «нового курса» являлось, иначе говоря, установление нео-
колониалистского контроля ЮАР над максимально возможным
числом государств Африки, причем оптимальным, хотя и далеко
не всегда достижимым вариантом, считалось низведение этих
государств до положения фактических бантустанов.
«Южноафриканское правительство не намерено превращать
отношения с африканскими государствами в инструмент разви-
тия народов Африки и менее всего — народов Южной Афри-
ки,— подчеркивал МИД Танзании.— Эти отношения намерева-
ются использовать для подчинения свободных африканских
государств процессам и институтам, с помощью которых осущест-
вляется эксплуатация и угнетение цветных народов Южной Аф-
рики» [182, 1971, vol. 5, № 3, с. 8].
Реализовывать планы подчинения африканских стран пред-
полагалось по этапам. Для начала важно было не допустить
их вступления на путь прогрессивного развития, изолировать от
контактов с социалистическим содружеством. Добиваться это-
го, по словам Форстера, следовало, используя «антикоммунизм
и взаимозависимость» [82, с. 198]. Здесь цели ЮАР полностью
совпадали с общеимпериалистическими. Идентичными являлись
и основные направления наносимых ударов: экономичес<ое за-
кабаление, консервация отсталости, насаждение капитал готиче-
ских отношений, поддержка местной реакции и пополне ние ее
рядов, подавление и разложение прогрессивных сил и т. д.
Так, Г. Оппенгеймер в лекции, посвященной памяти С. Род-
са, предупреждал, что помешать Африке «вновь погрузиться
в пучину тирании и хаоса, из которой ее спасли европейцы»,
можно, лишь «быстро создавая растущий класс образованных
на западный лад африканцев и сотрудничая с ними». В основу
этого сотрудничества, по его словам, следовало положить «эко-
номическую зависимость новых африканских государств от тес-
«62
ных связей с высокоразвитыми странами» [182, 1971, vol. 5,
№ 3, с. 12].
Крупнейший представитель африканерского капитала А. Ру-
перт рекомендовал допустить часть африканцев к владению
средствами производства, с тем чтобы «получить побольше лю-
дей, которые окажутся не в состоянии позволить себе быть ре-
волюционерами» i[28, с. 395]. Политической целью большого-
бизнеса он считал наведение «мостов партнерства» с разви-
вающимися странами, проникновение их в систему образования,,
в искусство, спорт и культуру |[36, с. 314—315].
Понимая ограниченность собственных возможностей, Прето-
рия, как и прежде, всячески демонстрировала свое стремление
к сотрудничеству с Западом, не уставала призывать его шире
использовать ЮАР для осуществления своих планов. «Мы яв-
ляемся западной нацией, которая лучше всех подходит для
того, чтобы распространить на наших соседей идеи христиан-
ского запада,— утверждал в ноябре 1968 г. министр информа-
ции К- Мюльдер.— Мы отказываемся только защищаться. Запад
должен открыть глаза и понять, что республика — это ключ к
завоеванию Африки» {182, 1971, vol. 5, № 10, с. 8].
Пояса экспансии. «Третья Африка»
В территориальном плане южноафриканскую экспансию1'
также предполагалось осуществлять постепенно. Не имея боль-
шого выбора, ЮАР, разумеется, не собиралась упускать воз-
можность внедриться в любую африканскую страну, независимо
от ее географического положения. Главное внимание вместе с
тем расисты уделяли южной части континента.
Как в свое время Э. Лоу, многие в ЮАР и теперь были
склонны проводить границу южноафриканского хинтерланда
где-то в районе экватора. Обозреватель йоханнесбургской
«Ландстем», например, распространял его на территории обоих:
Конго, Кении, Уганды и Танзании. «Ныне,— писал он,— Южная
Африка имеет шанс стать лидером группы населения, которая
насчитывает около 72 млн. человек и проживает в одной из
самых богатых частей земного шара» (цит. по [54, с. 27])..
Журнал «Африка Саут» объявил экономической и политической
задачей ЮАР «освоение всех природных и человеческих ресур-
сов от Столовой горы (в Кейптауне.— А. У.) до берегов реют:
Конго» (цит. по [52, с. 22]).
В пределах этой зоны особо выделялся, однако, собственно
юг Африки. С точки зрения правительства Форстера, регион
представлял собой единое геополитическое целое и помимог
ЮАР и Намибии включал Южную Родезию, Анголу, Мозам-
бик, Лесото, Ботсвану, Свазиленд, Малави и Замбию. Посколь-
ку правительство Замбии оказывало поддержку борцам за сво-
63.
боду, военно-стратегический рубеж региона смещался к ее юж-
ным границам. Форстер, по существу, открыто провозгласил
субконтинент сферой преимущественного влияния ЮАР, заяв-
ляя, что ЮАР никогда не уйдет из этой зоны и не потерпит
здесь никакого вмешательства извне {51, с. 9].
Эти претензии обосновывались ссылками на якобы уникаль-
ный характер сложившихся на юге Африки внутрирегиональ-
ных связей. Э. Руди выдвинул целую концепцию о возникно-
вении здесь некоей «Третьей Африки», которую он противопо-
ставлял Арабской (Северной) и Черной (Центральной) [72,
с. 3]. При этом старательно замалчивался и затушевывался тот
очевидный факт, что фундаментом «Третьей Африки» служит
колониально-расистский блок ЮАР, Южной Родезии и Порту-
галии. Так, отвечая на вопрос корреспондента журнала «Юнай-
тед Стейтс ньюз энд уорлд рипорт», существует ли на юге Аф-
рики союз «белых» государств, Форстер утверждал, что разго-
воры о подобном союзе беспочвенны и что ЮАР, мол, стремит-
ся к сотрудничеству со всеми странами региона без исключения
[196, 1966, vol. 61, № 20, с. 95].
Э. Руди, впрочем, не мог не признать вынужденного харак-
тера южноафриканского «регионализма» для африканских го-
сударств субконтинента. В качестве «наиболее важного» из
«объединяющих» факторов он выделял то обстоятельство, что
«Южно-Африканская Республика целиком и полностью доми-
нирует на военной и экономической сцене от южных границ
Конго до мыса Доброй Надежды» {72, с. 143].
Дальнейшей консолидации «Третьей Африки» расисты надея-
лись достигнуть путем образования в регионе замкнутой эконо-
мической и военно-политической группировки.
Важным шагом в этом направлении по-прежнему считался
южноафриканский Общий рынок. С предложением о его созда-
нии выступил в конце 1968 г. президент Торговой палаты Дур-
бана. В 1969 г. в пользу Общего рынка высказался министр
финансов ЮАР Н. Дидерихс, в 1970 г.—П. Бота. Проблема эко-
номической интеграции Юга стала предметом тщательного изу-
чения. В апреле 1967 г. «Файненшл газет» опубликовала объ-
емистое приложение «Южноафриканский Общий рынок», в ко-
тором разбирались различные стороны этого проекта. Перспек-
тивам «сотрудничества» в регионе было посвящено специальное
исследование, предпринятое группой ведущих южноафриканских
экономистов во главе с Дж. Ломбардом. В 1970 г. эта тема
обсуждалась на международной конференции в Южной Роде-
зии.
Сторонники Общего рынка сходились во мнении, что почву
для него следует готовить с помощью комплекса промежуточ-
ных шагов, включающего соглашения о торговле, расширение
инвестиций, оказание технической «помощи», развитие инфра-
структуры и т. д.
64
Строились и планы политического альянса. Развивая идеи
Фервурда, Э. Руди ратовал за создание содружества, консор-
циума или организации южноафриканских государств. В компе-
тенцию такого объединения он включал вопросы торговли, та-
рифов, связи, сельского хозяйства, развития науки, безвозмезд-
ной помощи, займов, а также выработку «в значительной мере
общей внешней и оборонной политики» [72, с. 225]. «Склады-
вающиеся на юге Африки новые политические и экономические
отношения,— писал он,— приведут к полному обособлению ре-
гиона от остальной Африки... созданию нового многонациональ-
ного гиганта — африканской Европы» ?[72, с. 2—3]. В этом, по
его словам, и заключалась «конечная цель южноафриканской
дипломатии» |72, с. 38].
Одновременно регион являлся своего рода полигоном для
отработки лидирующей роли ЮАР на континенте в целом.
«Третья Африка,— писал Руди,— должна задавать в Африке
тон и служить примером упорядоченного прогресса и мирного
сосуществования между странами с различной идеологией» [72,
с. 4]. Наступит день, и она начет «оказывать глубокое воздей-
ствие на события в Африке, если не во всем мире» [72, с. 3].
Подлинное сотрудничество между странами субконтинента,
действительно, отвечало бы интересам всех его народов незави-
симо от цвета кожи. Однако оно станет возможным лишь после
победы в ЮАР национально-освободительной революции. Имен-
но так ставит вопрос Южно-Африканская коммунистическая
партия. «Демократическая Южная Африка,— говорится в Про-
грамме ЮАКП,— должна добиваться самых тесных и братских
отношений на основе полного равенства со своими соседями —
Юго-Западной Африкой, Басутолендом, Бечуаналендом, Свази-
лендом, Мозамбиком и Родезией» ([73, с. 152].
Глава 4
«Новый курс» на юге Африки
В период «нового курса» в политике ЮАР на юге Африки
элементы неоколониализма и «классического колониализма»
тесно переплетались, причем последние продолжали преобла-
дать. На народы Анголы, Мозамбика, Южной Родезии и Нами-
бии, не говоря уже о самой ЮАР, официальная версия этой
доктрины вообще не распространялась, поскольку признавать
за ними право на самоопределение и независимость в общепри-
нятом международно-правовом смысле этих понятий Претория
5 Зак. 568
65
по-прежнему отказывалась. Борьба ЮАР за сохранение упо-
мянутых. стран под прямым колониально-расистским господст-
вом представляла собой столь же неотъемлемую часть «нового
курса», как и попытки неоколониалистского подчинения освобо-
дившихся государств субконтинента.
«Нечестивый союз» в действии
Хотя наличие официально оформленного политического и
военного союза по-прежнему отрицалось, Форстер недвусмыслен-
но давал понять, что в случае необходимости блок расистов и
колонизаторов сработает и без специально подписанного на этот
счет документа. «Мы хорошие друзья как с Португалией, так.
и с Родезией, а хорошие друзья не нуждаются в пактах. Хо-
рошие друзья знают, в чем состоит их долг, если в доме соседа
пожар. Я заверяю, что будет сделано все, что потребуется»,—
говорил премьер ЮАР [38, с. 222].
Как признала в марте 1968 г. лондонская «Таймс», сущест-
вовали «неопровержимые улики, подтверждавшие совместное
планирование обороны» Преторией, Лиссабоном и Солсбери
[194, 12.III. 1968]. Стало известно, например, о регулярно про-
водившихся встречах высших офицеров спецслужб трех режи-
мов, на которых имел место обмен информацией и координиро-
вались военные операции против освободительных движений.
Одно из таких совещаний состоялось в июле 1969 г. в Лисса-
боне, другое — в октябре 1971 г. в Луанде, где обсуждались во-
просы, связанные с активизацией партизан в Намибии, положе-
нием на родезийско-мозамбикской и замбийско-ангольской гра-
ницах. Главным представителем ЮАР на встрече в Луанде был
начальник БОСС генерал X. Дж. ван ден Берг.
Свидетельством дальнейшего расширения военного сотруд-
ничества трех режимов явилось принятие в начале 1973 г. в=
ЮАР закона, который разрешил использовать южноафрикан-
ских призывников за пределами республики.
Южная Родезия. Выступая в сентябре 1967 г. на съезде
Родезийского фронта, Я. Смит имел все основания говорить об
особой важности «растущего партнерства» между Преторией и
Солсбери ([82, с. 61].
Консультации, согласование и совместная разработка поли-
тики стали обычным явлением. Регулярно проводились встречи
между Форстером и Смитом. С октября 1967 по июль 1973 г..
состоялось в общей сложности не менее 11 таких встреч, в том
числе 9 — в ЮАР и 2 — в Южной Родезии. Переговоры прохо-
дили в обстанвке строгой секретности, об их содержании обыч-
но ничего официально не сообщалось. Активные контакты под-
держивались и на уровне министров.
Претория взяла южнородезийских мятежников под свою пря-
66
мую военную защиту. В сентябре 1967 г. для борьбы с парти-
занами ЗАПУ и АНК в страну были направлены южноафри-
канские части. Исполняющий обязанности президента ЮАР Ноде
публично объявил в этой связи, что на ЮАР лежит «ответст-
венность» за охрану границ Южной Родезии от «террористов»
{82, с. 81].
Весь действовавший в стране южноафриканский контингент
официально выдавался за полицейский. Фактически, однако,
в'Южную Родезию прибыли не только полицейские, но и регу-
лярные армейские части ЮАР. По сведениям, которыми распо-
лагали освободительные организации, к концу 1967 г. южноаф-
риканцы составляли уже около 40% боевых сил Смита {28,
с. 469]. Они принимали участие в карательных операциях, пат-
рулировали границу по р. Замбези на катерах, вертолетах и
самолетах. На реке было создано четыре объединенных роде-
зийско-южноафриканских командных поста.
В начале 1970 г. в Южную Родезию в спешном порядке на-
чали перебрасываться новые контингенты. Гражданские аэро-
порты в Виктории-Фолс и Уанки полностью переключились на
прием подкреплений. Когда патриоты атаковали один из воен-
ных лагерей в районе Уанки, оказалось, что он целиком уком-
плектован южноафриканцами. «Нынешние бои вновь показали,
что передовую линию фронта в Родезии, по существу, удержи-
вают фашистские войска из Южной Африки»,— писал по этому
поводу журнал «Африкен комьюнист» [137, 1970, № 41, с. 72].
С течением времени военное вмешательство ЮАР в Южную
Родезию все более усиливалось. В октябре 1972 г. в Солсбери
состоялось четырехдневное совещание министров обороны и на-
чальников генеральных штабов обеих сторон, которые занима-
лись разработкой совместной стратегии в связи с активизацией
партизан в Мозамбике. В июле 1973 г. места боевых действий
в Южной Родезии посетил Форстер, в июле и ноябре 1973 г.,
в марте 1974 г.— министр полиции С. Мюллер, в августе — сен-
тябре 1973 г.— министр внутренних дел К- Мюльдер.
По сведениям из замбийских источников, численность южно-
африканских сил в Южной Родезии в 1973 г. составила около
4 тыс. человек ,{70, с. 9]. «Отныне и навсегда северной границей
Южной Африки... станет Замбези. Все стратегические планы
будут теперь основываться на этой реальности»,— заявил в ию-
ле 1973 г. предшественник К. Мюльдера Т. Герднер [137, 1974,
№ 56, с. 58].
Широкую поддержку оказывала Смиту расистская «общест-
венность» ЮАР. Проводились кампании по набору доброволь-
цев в южнородезийскую армию и полицию. В течение первых
двух лет «независимости» режима Смита южноафриканская ас-
социация «Друзья Родезии» собрала для него более 400 тыс.
рандов пожертвований [45, с. 28]. В ноябре 1970 г. ею был
учрежден специальный «фонд борьбы с терроризмом».
5*
67
Хотя согласно решению Совета Безопасности ООН в декаб-
ре 1966 г. экономические санкции против Родезии приобрели
обязательный характер, ЮАР, как и прежде, отказывалась в
них участвовать. «Мы не намерены мешать бойкоту ООН, но-
мы и не присоединимся к нему»,— утверждал в январе 1967 г.
министр финансов Дидерихс {82, с. 9]. В действительности же-
именно ЮАР принадлежала ведущая роль в срыве санкций.
К 1969 г. объем торговли ЮАР с «независимой» Родезией
удвоился [185, 17.XI.1969]. Через республику стало проходить
до 80% южнородезийского импорта ‘[36, с. 269]. Сразу после-
введения обязательных санкций импорт ЮАР из Японии под-
скочил на 64%, из ФРГ — на 47, из Великобритании — на 32,.
из Италии — на 34, из США — на 11% {83, с. 29]. Ларчик от-
крывался просто: через ЮАР оформлялись закупки нефти, ав-
томобилей, запасных частей и других товаров, продажа кото-
рых Родезии была запрещена.
Аналогичная картина складывалась с родезийским экспор-
том. Примерно 30% вывозимых из Южной Родезии товаров
ЮАР потребляла для собственных нужд и еще около 20% по-
могала реализовать на западных рынках {137, 1971, № 44, с. 13].
Республика превратилась в важнейший канал нелегального
сбыта родезийского хрома, асбеста, табака, говядины. В пер-
вом квартале 1967 г. экспорт ЮАР в Англию увеличился на
20%, в Японию — на 79, в ФРГ — на 8% |[71, с. 26]. Прирост-
объяснялся реэкспортом товаров, поступавших из Южной Ро-
дезии.
Расширение торговли сопровождалось ростом капиталовло-
жений. Пять из десяти крупнейших южнородезийских компаний
действовали под контролем или в ассоциации с южноафрикан-
скими [137, 1971, № 44, с. 13]. В 1963—1974 гг. южноафри-
канские инвестиции в экономику Южной Родезии увеличились
в два раза и достигли 200 млн. ф. ст. {154, 1980, № 2, с. 15].
Большое значение для мятежников имела поддержка южноро-
дезийского доллара Южно-Африканским резервным банком.
Поддерживая государственные отношения со Смитом, Прето-
рия не ставила под сомнение правомочность южнородезийского-
режима и законность всех его действий, включая пересмотр ме-
ждународно-правового статуса страны. 3 ноября 1969 г. в связи
с введением в действие новой южнородезийской «конституции»
Форстер призвал признать независимость Южной Родезии как
совершившийся факт {82, с. 311]. После провозглашения Юж-
ной Родезии республикой 2 марта 1970 г. премьер ЮАР заявил,,
что этот акт никак не повлияет на состояние родезийско-южно-
африканских отношений, которые будут и впредь развиваться
нормально {82, с. 372]. К концу апреля 1970 г. в Солсбери ос-
талось лишь одно официальное представительство иностранного»
государства. Это была южноафриканская «дипломатическая
миссия».
68
Тем не менее Претория по-прежнему не признавала режи-
ма Смита «де-юре» и квалифицировала конфликт как внутрен-
нюю англо-южнородезийскую проблему. «Мы не вмешиваемся
в достойные сожаления разногласия между Родезией и Англией.
Мы продолжаем считать это внутренним делом, которое они
должны разрешить между собой»,— говорил Форстер в сентяб-
ре 1967 г. [194, 9.IX. 1967]. Впоследствии эта точка зрения под-
тверждалась им неоднократно.
Речь шла о сделке, которая была призвана легализовать
мятежный режим ценой незначительных уступок с его стороны.
Подобное «урегулирование» позволило бы Западу увеличить
масштабы помощи южнородезийским поселенцам, сняв часть
этого бремени с ЮАР. Не ослабляя позиций ЮАР на юге кон-
тинента, оно вместе с тем облегчило бы Форстеру осуществле-
ние «нового курса» — группе соглашательски настроенных госу-
дарств Африки видимости перемен в Южной Родезии было бы
достаточно для расширения контактов с Преторией. ЮАР по-
этому настойчиво добивалась англо-южнородезийского прими-
рения, активно выступала в роли посредника.
В начале октября 1967 г. X. Мюллер обсуждал родезийскую
проблему с премьер-министром Г. Вильсоном и министром ино-
странных дел Дж. Брауном в Лондоне. 20 октября того же года
Форстер провел переговоры со Смитом, а 5 ноября в Претории
остановился направлявшийся в Солсбери уполномоченный ан-
глийского правительства Дж. Томсон. Осенью 1968 г. в связи
с переговорами Г. Вильсона со Смитом на английском военном
корабле «Бесстрашный» Мюллер и Томсон встречались четы-
режды. В газеты просочились сведения о секретном послании
Форстера Вильсону, в котором давалось обещание добиться со-
гласия Смита на английские предложения, если Лондон снимет
требование о контроле за южнородезийским законодательством
со стороны Тайного совета Великобритании {82, с. 200].
После смены правительства в Лондоне Форстер, по сообще-
ниям прессы, в июле 1970 г. передал Смиту послание консерва-
торов по вопросу о возобновлении переговоров [82, с. 385].
В ноябре 1970 г. Южная Африка стала местом неофициаль-
ных секретных контактов английских и южнородезийских ди-
пломатов, готовивших почву для встречи на высоком уровне.
Сделку об условиях урегулирования между Смитом и минист-
ром иностранных дел Англии Хьюмом в ноябре 1971 г. Фор-
стер публично приветствовал. Цель, казалось, была достигнута.
Однако решительное «нет» народа Зимбабве заставило Англию
отступить. Для Форстера, по его собственным словам, это яви-
лось «трагическим шоком» [82, с. 498].
Португалия. Имелась вполне определенная символика
в том, что первой европейской столицей, с которой в 1969 г.
ЮАР соединил новый проложенный по дну Атлантического
океана кабель связи, стал Лиссабон. Фашистская Португалия
69
превратилась в ближайшего союзника Южной Африки, оказа-
лась среди тех немногих, с кем, по словам Форстера, у ЮАР
имелось «твердое взаимопонимание» {82, с. 146].
«Совершенное взаимопонимание» констатировалось и в офи-
циальном коммюнике, опубликованном после визита Форстера
в Лиссабон в июне 1970 г. {82, с. 351]. Это были первые пор-
тугальско-южноафриканские переговоры на высшем уров-
не. Министры иностранных дел встречались чаще. В 1969—
1973 гг. X. Мюллер дважды посещал Лиссабон и дважды при-
нимал своего португальского коллегу в ЮАР. В центре внима-
ния на переговорах находились вопросы борьбы против освобо-
дительных движений, меры по укреплению связей между двумя
странами.
Правящие круги ЮАР хорошо понимали и высоко ценили
ту роль, которую играла для них Португалия. «Эти люди ведут
нашу битву и, если они потерпят поражение, у нас сложится
самая неприятная ситуация на двух самых важных наших гра-
ницах. Они выступают как наш самый эффективный буфер»,—
говорил 24 апреля 1968 г. в парламенте лидер ОП В. де Грааф.
В ходе состоявшихся дебатов националисты и представители
оппозиции единодушно высказались за оказание Португалии
максимально возможной поддержки {82, с. 146].
Один из главных аспектов этой поддержки, военный, Пре-
тория и Лиссабон старались держать в секрете. Однако скрыть
удавалось далеко не все.
Самые различные источники указывали на присутствие в
португальских территориях южноафриканских вооруженных сил.
В феврале 1968 г. об этом говорил президент Замбии К. Каун-
да. Об участии военных вертолетов ЮАР в антипартизанских
операциях в отдаленных районах юго-восточной Анголы сооб-
щила в марте 1968 г. группа журналистов лондонской «Таймс»
[194, 12.III. 1967]. А вот свидетельство одного из членов руко-
водства Народной организации за освобождение Анголы
(МПЛА): «Мы уже обнаружили молодых южноафриканских
солдат в португальских частях,— заявил он весной 1968 г.—
В Карипанде... мы видели солдат, которые говорили на афри-
каанс, а по-португальски говорить не умели. В Бие они исполь-
зуют солдат-африканеров для охраны принадлежащих Южной
Африке шахт... Южноафриканские вертолеты также залетают
сюда — привозят их солдатам боеприпасы, продовольствие и т. д.
и ведут для португальцев разведку» {35, с. 26].
В конце 1969 — начале 1970 г. стали поступать сведения о
появлении от двух до четырех южноафриканских батальонов в
районе строительства ГЭС Кабора-Басса {135, 1970, vol. 15,'
№ 5, с. 21; 137, 4970, № 40, с. 13; 138, February, 1970]. В де-
кабре 1970 г. три португальских офицера, будучи в Брюсселе,
сообщили, что ЮАР помогает Португалии осуществлять пере-
броски войск по воздуху в Анголе, Мозамбике и Гвинее-Бисау
70
[82, с. 385]. В 1971 —1973 гг. объединенные силы Южной Ро-
дезии и ЮАР неоднократно атаковали партизан ФРЕЛИМО в
мозамбикской провинции Тете. В сентябре 1973 г., например,
ими было предпринято вторжение в районе Зумбо. В зонах пар-
тизанских действий в провинции Кабо Делгадо южноафрикан-
ская авиация разбрасывала дефолианты и другие отравляющие
химические вещества {50, с. 10; 182, 1981, vol. 15, № 4, с. 22].
Факт военного сотрудничества подтверждался периодически-
ми встречами министров обороны: в начале 1969 г.— в Кейптау-
не и Лиссабоне, в июле 1972 г.— в Лоренсу-Маркише. С усиле-
нием партизанских действий в португальских колониях совеща-
ния военных руководителей двух стран стали проводиться бо-
лее интенсивно. В марте 1973 г. Кейптаун посетил секретарь по
делам обороны Португалии. В июле в Претории прошли пере-
говоры между П. Ботой и командующим португальскими сила-
ми в Мозамбике генералом К- Арриага. В октябре в аэропорту
Я. Смэтса состоялась встреча командующего вооруженных сил
ЮАР адмирала Бирмана с командующим силами Португалии в
Анголе генералом Л. Кунья. В конце ноября — начале декабря
1973 г. тайную поездку в Португалию совершил П. Бота.
Велось совместное строительство стратегического шоссе
Кейптаун — Луанда. Южноафриканский участок протяжен-
ностью более 1,5 тыс. км пересек Намибию от Фиолсдрифа на
р. Оранжевой до Ошиканго на ангольской границе. Осущест-
влялись совместные исследования в ядерной области. В октяб-
ре 1970 г. было подписано соглашение об их расширении.
В 1973 г. ВМФ ЮАР сделал заказ на постройку в Португалии
шести корветов.
Весьма важное место в португальско-южноафриканских от-
ношениях отводилось сооружению гидроэнергетических ком-
плексов Кабора-Басса в Мозамбике и Кунене на границе На-
мибии с Анголой. Вопрос об этих объектах постоянно фигуриро-
вал в повестке дня переговоров премьеров и министров ино-
странных дел двух стран.
Планы строительства мощной ГЭС на Замбези вынашива-
лись Лиссабоном с середины 50-х годов. Вопрос, однако, упи-
рался в отсутствие средств и изыскание потребителей энергии.
Дело сдвинулось с места, когда к нему подключилась ЮАР.
В 1966 г. проект был изучен председателем Корпорации
промышленного развития ЮАР (КПР) ван Экком, который вы-
сказался за его реализацию. Первый раунд переговоров по дан-
ному вопросу состоялся в Лиссабоне весной 1967 г. В июле
1968 г. решением португальского правительства подряд на
строительство электростанции был присужден международному
консорциуму «Замбези консорсио идроэлектрико» (ЗАМКО), ве-
дущую роль в котором играли южноафриканские компании во
главе с «Англо-Америкен корпорейшн». Их партнерами явля-
лись западногерманские, французские и португальские фирмы,
71
в том числе АЕГ Телефункен, Сименс и др. Пост председате-
ля ЗАМКО занял директор ААК Э. Браун.
Открытие ГЭС Кабора-Басса намечалось на 1975 г. при
мощности 800 тыс. кВт с доведением ее до 1,75 млн. кВт в
1977 г. {83, с. 141]. В соответствии с контрактом, подписанным
весной 1969 г. в Лиссабоне, ЮАР обязалась закупать перво-
начально 680 тыс. кВт, а с 1979 г.—1470 тыс. кВт электро-
энергии станции в течение 20 лет {81, с. 81]. Строительство на-
чалось в 1969 г. К весне 1974 г. его первая очередь была близ-
ка к завершению.
Достигнутое между ЮАР и Португалией соглашение о сов-
местном освоении бассейна р. Кунене было (развито и детали-
зировано в мае 1967 г. и январе 1969 г.
Планами первой очереди предусматривалось сооружение во-
дохранилища и ирригационной системы, насосной станции близ
Калуэке с каналом для отвода воды в Намибию, а также ГЭС
на Рваканских водопадах, большую часть энергии которой име-
лось в виду продавать ЮАР. Строительство двух последних
объектов велось южноафриканцами. Контракт на возведение
плотины для водохранилища получили португальские фирмы,
однако финансирование работ осуществлялось из южноафри-
канских источников. К 1974 г. строительство водохранилища и
системы каналов, рассчитанной на орошение и обводнение
345 тыс. га, заканчивалось [84, с. 516].
Для сооружения гидроэнергетических комплексов на Зам-
бези и Кунене имелись, разумеется, свои непосредственные при-
чины — рост потребностей ЮАР в воде и электричестве, стрем-
ление Португалии повысить рентабельность колоний, взаимная
заинтересованность в укреплении материальной базы отношений
между режимами. Немалый политический смысл имело для
ЮАР и Португалии привлечение к строительству западных мо-
нополий — чем глубже проникали они в экономику региона,
тем решительнее брали под свою защиту колонизаторов и ра-
систов. Достижением этих целей назначение проектов, однако,
не ограничивалось.
Огромный и все увеличивающийся разрыв между числен-
ностью африканского и европейского населения субконтинента
уже сам по себе подрывал стабильность режимов меньшинства.
С другой стороны, именно осевшие на захваченных землях ев-
ропейские общины представляли собой наиболее надежную и
активную опору колониально-расистских порядков. Эффектив-
ным средством борьбы против освободительного движения на-
ряду с военным подавлением и неоколониалистскими маневра-
ми считалось поэтому изменение демографической ситуации в
регионе с помощью массовой «белой» иммиграции. Стимулиро-
вать такую иммиграцию и должны были проекты. Кунене и Ка-
бора-Басса.
Приведенные выше характеристики этих объектов относи-
72
лись, как отмечалось, к первой очереди строительства. Впослед-
ствии мощность ГЭС на р. Замбези планировалось увеличить
до 4 млн. кВт [135, 1970, vol. 15, № 5, с. 20]. На базе энергии
Каборы-Бассы, имеющихся поблизости крупных залежей угля,
железных, титановых и других руд, а также путем освоения
земель для нужд сельского хозяйства здесь со временем пред-
полагалось создать новый индустриально-аграрный район, по-
селив в нем до 1 млн. иммигрантов ([72, с. 185].
Амбициозно выглядели и долгосрочные планы освоения ре-
ки и долины Кунене, где намечалось разместить до 500 тыс.
новых поселенцев {138, February, 1970, 182, 1973, vol. 7, № 1,
с. 5].
Основным потенциальным источником иммиграции считалось
«лишнее» население Португалии — безработные и другие обез-
доленные, которые так или иначе уходили из страны на зара-
ботки. Серьезная ставка делалась при этом на психологический
эффект. В дополнение к традиционным соблазнам — постоянной
занятости, высоким доходам и «свободным» землям проекты
самой своей грандиозностью должны были внушить будущему
поселенцу чувство безопасности и уверенности в незыблемости
«белого Юга».
Важная роль отводилась проектам Кабора-Басса и Кунене
в планах экономического порабощения независимых стран суб-
континента. Замысел состоял в создании единого энергокольца
для всего юга Африки, включая Замбию и Танзанию. В случае
успеха этого предприятия «нечестивый союз», выступая в каче-
стве поставщика энергии, получил бы возможность на долгие
годы взять молодые государства региона в «электрический»
плен. Энергетическая зависимость, в свою очередь, послужила
бы базой для подчинения других отраслей.
«Мы можем сделать электричество наиболее важным объеди-
няющим фактором на юге Африки»,— подчеркивал председа-
тель КПР ЮАР ван Экк {25, с. 250]. «Кабора-Басса — это
больше, чем электричество... Она означает тесно сросшийся юг
Африки»,— проводил ту же мысль Э. Руди {72, с. 212].
Португальско-южноафриканское сближение происходило и в
других областях. В 1973 г. ЮАР вышла на первое место в им-
порте Мозамбика. По сравнению с 1966 г. ее экспорт в эту
страну увеличился более чем в три раза — с 627 млн. до
2,3 млрд, эскудо [81, с. 81; 84, с. 615]. Экспорт в Анголу в
1966—1972 гг. возрос с 99 млн. до 474 млн. эскудо, т. е. почти
в пять раз, хотя здесь ЮАР еще уступала ряду западноевро-
пейских конкурентов ,[84, с. 615].
В экономику Анголы и Мозамбика внедрялся южноафри-
канский капитал. С 1967 г. КПР ЮАР под гарантию Банка
национального развития Лоренсу-Маркиша предоставляла зай-
мы на финансирование объектов в португальской экономической
сфере при условии использования 60% выделяемых средств на
73
южноафриканские товары и услуги. Один из таких займов в
сумме 12,3 млн. рандов был .предоставлен в 1973 г. мозамбик-
ской цементной компании {84, с. 529—530]. КПР на 51% фи-
нансировала строительство в Анголе железорудного предприя-
тия общей стоимостью 60 млн. рандов {84, с. 216]. Южноаф-
риканские инвестиции имелись в пищевой, рыболовецкой и дру-
гих отраслях промышленности колоний.
Пристальный интерес проявляли монополии ЮАР к мине-
ральным богатствам Анголы и Мозамбика. С середины 60-х го-
дов поисками и добычей нефти здесь занимались «Англо-Аме-
рикен корпорейшн» и «Федерале минбоу». Монопольным произ-
водителем алмазов в Анголе длительное время являлась ком-
пания «Диаманг», крупный пакет акций которой принадлежал
ААК. В 1971 г. «Диаманг» образовала консорциум с «Де Бирс».
В том же году право на разведку и добычу алмазов в Анголе
получила южноафриканская компания «Анкор даймон корпо-
рейшн», а в Мозамбике — дочернее предприятие «Де Бирс».
В 1969 г. монопольная концессия на изыскание полезных ис-
копаемых в мозамбикской провинции Тете (кроме нефти, газа,
алмазов и железной руды) была предоставлена компании «Йо-
ханнесбург консолидейтед инвестментс компани, лтд». В 1973 г.
была создана португальско-южноафриканская компания по раз-
ведке полезных ископаемых в бассейне р. Кунене.
Важным аспектом сотрудничества оставались поставки ра-
бочей силы. В конце 60-х — начале 70-х годов в ЮАР находи-
лось в среднем от 120 тыс. до 130 тыс. мигрантов из Мозамби-
ка, в том числе от 90 тыс. до 100 тыс. шахтеров [84, с. 56, 635].
За каждого завербованного горняка компании платили порту-
гальским властям по 4 ранда, что в общей сложности составля-
ло около 400 тыс. рандов в год. Гораздо большую выгоду, одна-
ко, извлекала Португалия из системы оплаты мигрантов. Зна-
чительная часть зарплаты выплачивалась им лишь после воз-
вращения в Мозамбик, причем Португалии на эти цели ЮАР
передавала золото, тогда как с африканцами расчет произво-
дился в эскудо. Золото в итоге доставалось фашистскому пра-
вительству и могло быть реализовано им по рыночной цене,
в те годы в четыре раза превышавшей номинальную [84, с. 608].
По некоторым подсчетам, выручка от этой операции превышала
100 млн. долл., достигая 30% ежегодных валютных доходов
Мозамбика [81, с. 79].
В соответствии с соглашением о найме рабочей силы около
40% внешнеторгового оборота Трансвааля осуществлялось че-
рез порт Лоренсу-Маркиш. Получаемые в результате этого вы-
платы в форме железнодорожного фрахта и портовых сборов
обеспечивали Мозамбику еще одну треть его валютных посту-
плений {81, с. 80].
Как и всякий межимпериалистический союз, сотрудничество
ЮАР и Португалии не было свободно от соперничества и про-
74
тиворечий. Напористость южноафриканского проникновения в
его колонии не могла не тревожить Лиссабон. Одним из про-
явлений разногласий стал отказ Португалии поддержать южно-
африканские планы Общего рынка. На пресс-конференции
24 июня 1971 г. министр иностранных дел Португалии назвал
эти планы преждевременными, подчеркнув, что его правитель-
ство не намерено добиваться их осуществления {82, с. 428].
Общность интересов, однако, намного перевешивала имев-
шиеся расхождения.
Поиски новых военных союзов. Претория по-
стоянно стремилась разнообразить свои военные связи, расши-
рив «нечестивый союз» или же дополнив его новым пактом.
Показательна в этом плане речь министра обороны П. Боты в
ноябре 1970 г., в которой он призывал соседей и «других дру-
зей» ЮАР обсудить «планы чрезвычайных действий по отпору
нападениям террористов и русскому военному проникновению»
{82, с. 383].
После закрытия Суэцкого канала в 1976 г. активизировались
поиски форм приобщения ЮАР к НАТО. В качестве главного
аргумента выдвигалась необходимость совместной «обороны»
морского пути вокруг мыса Доброй Надежды. Некоторые бла-
гоприятные для Претории сдвиги наметились в начале
70-х годов.
В октябре 1972 г. Военный комитет Парламентской ассам-
блеи НАТО рекомендовал привлечь ЮАР к «обороне» Южной
Атлантики и Индийского океана. Вслед за этим Верховному
союзному командованию НАТО в Атлантике (САКЛАНТ) было
дано указание подготовить доклад о возможных военных опе-
рациях блока в районе юга Африки. В июне 1973 г. Комитет
НАТО по планированию обороны поручил САКЛАНТ разрабо-
тать план создания авиаморской оперативно-тактической груп-
пы для оказания помощи правительству ЮАР в случае, если
в этом возникнет необходимость. В свете курса США на рас-
ширение своего присутствия в Индийском океане сообщения
эти выглядели достоверно, хотя и были опровергнуты Пента-
гоном {82, с. 558; 84, с. 601—602].
Опираясь на антикоммунизм и геополитику, ЮАР вела так-
же поиски союзников к югу от экватора. В 1968—1969 гг. она
организовала серию секретных переговоров с рядом стран юж-
ного полушария. Среди возможных участников этих перегово-
ров называли Аргентину, Уругвай, Бразилию и Новую Зелан-
дию. X. Мюллер несколько раз выезжал в Латинскую Америку,
где совещался со своими аргентинским и бразильским коллега-
ми. Обсуждались вопросы сотрудничества, в первую очередь
военного. В конце 1968 г. отряд южноафриканских ВМС посе-
тил Австралию, в начале 1969 г.— Аргентину. В мае 1969 г.
главнокомандующий аргентинских ВМС побывал в ЮАР, вслед
за чем в посольстве этой страны в Претории был учрежден
75
пост военно-морского атташе. В связи с этой активностью
южноафриканская печать заговорила о возможности создания
Организации договора Южной Атлантики (САТО).
Смена правительств в Австралии, Новой Зеландии и Арген-
тине на время сняла, однако; вопрос о новом блоке в южном
полушарии.
Намибия. Жители Юго-Западной Африки «являются юж-
ноафриканцами во всем, кроме названия», а о ней самой
«можно, по существу, говорить как о пятой провинции Южной
Африки»,— писал Э. Руди .[72, с. 50, 156]. В официальных до-
кументах и заявлениях Претория, правда, прибегала к более
обтекаемым формулировкам, утверждая, что она не стремится
к поглощению ЮЗА и уважает право всех групп ее населения
на самоопределение. Действия ЮАР свидетельствовали, однако,
об обратном.
С помощью недобросовестной юридической казуистики пра-
вительство ЮАР всячески стремилось оправдать свою оккупа-
цию Намибии, оспаривая правомочность ООН определять ста-
тус этой территории. Последним успехом ЮАР на этом поприще
явилось принятое в июле 1966 г. решение Международного су-
да, который фактически солидаризировался с позицией раси-
стов. Реакция, однако, торжествовала недолго. 27 октября
1966 г. Генеральная Ассамблея ООН, как правопреемник Лиги
наций, прекратила действие южноафриканского мандата в На-
мибии. В 1969 г. это решение было одобрено Советом Безопас-
ности. 26 июня 1971 г. Международный суд признал продол-
жающееся присутствие ЮАР в Намибии незаконным, указав,
что Претория обязана положить конец оккупации страны и вы-
вести оттуда свои войска и администрацию.
Проявляя полное пренебрежение к мнению международной
общественности, ЮАР объявила все эти решения недействи-
тельными.
В 1969 г. в дополнение к вопросам обороны, внешних связей,
полиции, внутренних дел, положения африканского населения,
информации, иммиграции, таможенной службы, банковского де-
ла и транспорта Намибии в ведение центральных властей ЮАР
были переданы также вопросы правосудия, налогообложения,
здравоохранения, торговли, промышленности, горного дела, тру-
довых отношений и положения цветного населения. В апреле
1969 г. парламент предоставил президенту ЮАР «право» рас-
пространять на ЮЗА действие любого южноафриканского за-
кона. В феврале 1970 г. было решено распустить Законодатель-
ную ассамблею ЮЗА одновременно с парламентом ЮАР и в
дальнейшем проводить выборы в оба органа в один и тот же
день. Аннексионистская направленность политики ЮАР была,
таким образом, совершенно очевидна.
Что касается «уважения» права африканцев на самоопреде-
ление, то оно заключалось в навязывании им бантустанов. Кон-
76
кретные рекомендации на этот счет представила правительствен-
ная комиссия Одендааля (1962—1964). Согласно ее рекоменда-
циям под «родные очаги» африканцам имелось в виду отвести
40,07% территории Намибии, под «белые» районы — 43,22%.
Остальные земли (16,71%), наиболее богатые месторождениями
алмазов и металлических руд, предлагалось отторгнуть от стра-
ны и присоединить к ЮАР ,[7, с. 98].
В соответствии с законом от 6 июня 1968 г. «О развитии са-
моуправления для туземных народов в Юго-Западной Африке»
и поправкой к нему (февраль 1973 г.) бантустанизация На-
мибии вступила в практическую стадию. В октябре 1968 г. так
называемый Законодательный совет был сформирован в Овам-
боленде, ,в июле 1970 г.—в Окаванго, в феврале 1972 г.— в Во-
сточном Каприви. В 1973 г. Овамболенд, а за ним Окаванго по-
лучили «самоуправление».
Народ Намибии решительно воспротивился апартеиду. С воз-
никновением в 1960 г. Народной организации Юго-Западной
Африки (СВАПО) освободительное движение в стране окреп-
ло. В 1966 г., убедившись в нежелании расистов считаться с во-
лей и интересами коренного населения, СВАПО взяла курс на
развертывание вооруженной борьбы. Форстер ответил усилени-
ем репрессий, многие патриоты были брошены за тюремную
решетку.
Мощная забастовка десятков тысяч африканских рабочих
{декабрь 1971 — январь 1972 г.) показала, однако, что боевой
дух народа сломить не удалось. Посетивший Намибию в октяб-
ре 1972 г. специальный представитель Генерального секретаря
ООН А. Эшер констатировал, что большинство африканцев вы-
ступают за единую и независимую Намибию i[82, с. 565]. Орга-
низованный в августе 1973 г. фарс с выборами в Овамболенде
большинство избирателей бойкотировало: из 50 тыс. человек в
голосовании участвовало лишь 1300 [137, 1974, № 56, с. 18].
Последовавшие за этим новые массовые репрессии, вклю-
чая широкое применение публичных телесных наказаний, на-
глядно показали всему миру, что такое самоуправление по-
южноафрикански.
Полное нежелание отступать от намеченной линии Форстер
продемонстрировал и на проходивших в 1972—1973 гг. перего-
ворах по намибийскому вопросу с Генеральным секретарем
ООН К. Вальдхаймом и А. Эшером. Создание в Намибии в
феврале 1973 г. трайбалистского «Консультативного совета»,
преподносившееся правительством ЮАР как «шаг навстречу»
ООН, на деле лишь подтверждало намерение расистов продол-
жать курс на бантустанизацию страны. В конце 1973 г. Совет
Безопасности проголосовал за прекращение переговоров.
77
Политика в отношении независимых
государств южноафриканского региона
Лесото, Ботсвана, Свазиленд. В апреле 1969 г.
парламент ЮАР исключил из республиканской конституции
статью, предусматривавшую возможность присоединения Лесо-
то, Ботсваны и Свазиленда. Южноафриканское законодатель-
ство было, наконец, приведено в соответствие с реальностью.
Кроме горечи воспоминаний о несбывшихся аннексионистских
амбициях, Претории этот шаг теперь мичего не стоил. С его
помощью она рассчитывала укрепить доверие соседей к своему
режиму, побудить их распахнуть двери перед неоколониальной
экспансией ЮАР.
Важнейшей гарантией сохранения Лесото, Ботсваны и Сва-
зиленда на южноафриканской орбите считалось усиление их
экономической зависимости. Одним из центральных звеньев в
системе экономических связей трех стран с ЮАР являлось уже
упоминавшееся таможенное соглашение, условия которого в со-
ответствии с имевшейся договоренностью подлежали уточнению
после получения протекторатами политической независимости.
Переговоры начались в 1967 г. В декабре 1969 г. новое согла-
шение было подписано и 1 марта 1970 г. вступило в силу.
Собственно новой в соглашении была прежде всего форму-
ла распределения между его участниками совокупных доходов,
получаемых от таможенных, акцизных и торговых сборов. Если
в прошлом доля каждого из них в этих доходах в процентном
отношении оставалась неизменной, то теперь она была постав-
лена в пропорциональную зависимость от их импорта, что обес-
печивало Лесото, Ботсване и Свазиленду возможность некото-
рых дополнительных поступлений [136, 1971, vol. 70, № 280,
July, с. 273].
Дав согласие на новую формулу, ЮАР, по существу, посту-
пилась лишь частью того, что раньше незаконно присваивала.
Претория, однако, преподносила этот шаг как серьезную жерт-
ву, требуя взамен таких уступок, которые бы обеспечили ей
«веское слово в вопросах экономического развития соседей»
|[82, с. 259]. Так, настаивая на беспошлинном ввозе в Лесото,
Ботсвану и Свазиленд своих промтоваров, ЮАР вместе с тем
отказывалась поставить в равные условия продукцию их обра-
батывающей промышленности. В конечном счете Форстеру при-
шлось частично отступить и здесь — при определенных условиях
трем странам было разрешено прибегать к протекционизму в
отношении вновь создаваемых отраслей промышленности. Сво-
бодного же доступа на рынки ЮАР их промтовары так и не
получили.
Несмотря на сдачу ряда позиций, подписание соглашении
явилось успехом Претории. Она сохранила в своих руках эф-
фективное средство, позволяющее ей контролировать экономи-
78
ку Лесото, Ботсваны и Свазиленда, препятствовать ее инду-
стриализации и диверсификации. Внешнеэкономическая ориен-
тация трех стран предопределялась на многие годы вперед.
В 1970 г. принадлежность бывших протекторатов к таможенно-
му союзу с ЮАР послужила поводом для отказа им в приеме
в качестве ассоциированных членов ЕЭС.
Деятельность ЮАР. в рамках соглашения отличало откровен-
ное пренебрежение к интересам партнеров. Затрагивавшая всех
таможенная и валютная политика по-прежнему разрабатыва-
лась Преторией в одностороннем порядке. Государственные
деятели трех стран нередко жаловались на отсутствие в союзе
удовлетворительного консультативного механизма и нежелание
ЮАР считаться с их мнением. В Совете Южно-Африканского
резервного банка Лесото, Ботсвана и Свазиленд представлены
не были.
В марте 1969 г. ЮАР без всякого предварительного обсужде-
ния ввела новый торговый налог, угрожавший остальным чле-
нам союза резким вздорожанием импорта. Для нейтрализации
последствий этого шага им пришлось срочно вносить измене-
ния в свои налоговые системы. В конце 1971 г. ЮАР столь же
неожиданно для всех девальвировала ранд, наложила времен-
ный запрет на сделки в иностранной валюте и установила кон-
троль над импортом. Это оказало неблагоприятное воздействие
на экономику трех стран и, в частности, привело к увеличению
их государственного долга. В ноябре 1973 г. Лесото, Ботсване
н Свазиленду было заявлено, что ЮАР не потерпит «нейтрализ-
ма» в вопросе о нефтяном эмбарго и не гарантирует им по-
ставок горючего, если они не выступят против этой идеи.
Чтобы блокировать связи трех государств с внешним миром,
Претория бесцеремонно злоупотребляла своим географическим
положением. В 1972 г. ЮАР отказала в транзитных визах
10 африканским бизнесменам, направлявшимся в Свазиленд.
.Постоянные трудности создавали расисты для поездок в эти
♦страны сотрудников ООН.
Политика ЮАР побуждала руководство бывших протектора-
тов к совместным ответным действиям. Летом 1973 г. три стра-
ны начали переговоры с ЮАР, добиваясь пересмотра сущест-
вовавших валютных соглашений в целях более полного учета
их интересов. В ноябре 1973 г. в Габороне состоялась трехсто-
ронняя встреча на высшем уровне, на которой обсуждались во-
просы сотрудничества этих стран, укрепления их экономической
и политической независимости. В соответствии с принятым на
встрече решением в апреле 1974 г. была создана совместная кон-
сультативная комиссия.
Лесото. Когда в январе 1967 г. в Кейптаун для перегово-
ров с Форстером прибыл Л. Джонатан, будущее лесото-южно-
африканских отношений рисовалось обоим премьерам в самом
розовом свете. «Мы констатировали полное взаимопонимание по
79
основополагающим проблемам и, в частности, относительно того
факта, что различия в политической философии не являются
препятствием для плодотворного сотрудничества»,— говорилось
в принятом 10 января 1967 г. совместном заявлении {72, с. 42].
В аналогичном духе было выдержано коммюнике о пребывании
X. Мюллера в Масеру в мае 1967 г. В июле 1968 г. министр
иностранных дел ЮАР вновь побывал в Лесото.
«Сотрудничество» между тем оборачивалось для Лесото все
более глубокой зависимостью от расистов. Государственный
аппарат страны заполнили южноафриканцы. Начавшаяся в свя-
зи с отъездом англичан африканизация была замедлена, а кое-
где целиком прекращена. К февралю 1968 г. на государственной
службе страны находилось 67 граждан ЮАР, к маю — 83 [45,
с. 18; 82, с. 192]. Вместе с так называемыми почетными совет-
никами премьера они нередко оказывали решающее воздейст-
вие на важнейшие стороны жизни Лесото.
Почетными советниками Л. Джонатана по экономическим во-
просам стали ректор Наталского университета О. Хорвуд и
А. Руперт. По рекомендации последнего управляющим Нацио-
нальной корпорацией развития Лесото (НКРЛ) был назначен
один из высших служащих его компании «Рембрандт тобэк-
ко» — У. ван Граан. В разное время граждане ЮАР занимали
также в Лесото посты комиссара по торговле, промышленности
и туризму, главного бухгалтера сберегательного банка, инспек-
торов по шерсти и животноводству.
Южноафриканцы получили прямой доступ и к таким сугубо
внутренним делам Лесото, как законодательство, выборы, ох-
рана порядка и правосудие.
В июле 1968 г. к исполнению обязанностей Верховного судьи
страны приступил южноафриканец X. Джекобс. Его соотечест-
венники входили в состав Апелляционного и председательство-
вали в четырех городских судах Лесото. Должность Генераль-
ного прокурора в 1968 г. занял судья из Дурбана Д. Гелденхус.
В 1970 г. его сменил -гражданин ЮАР Т. Бланден. До этого он
вместе с еще одним южноафриканцем в течение двух лет про-
работал в министерстве юстиции Лесото в качестве юридиче-
ского советника. Ответственным за организацию и проведение
парламентских выборов 1970 г. был назначен Дж. Л. Прето-
риус, ранее подвизавшийся на аналогичной работе в бантуста-
не Транскей. В августе 1967 г. ЮАР предоставила 50 тыс. ран-
дов на переоснащение и расширение мобильных групп полиции
страны [45, с. 17].
Большое внимание уделялось идеологической сфере. Дирек-
тором радио Лесото и старшим советником департамента ин-
формации являлись южноафриканцы. Выделив 100 тыс. рандов
университету Рома, «Англо-Америкен корпорейшн» и «Де Бирс»
обеспечили себе право голоса в делах этого единственного в то
время высшего учебного заведения Лесото, Ботсваны и Свази-
80
ленда {45, с. 19]. Широко практиковалась политика малых же-
стов в духе «корпуса мира» США.
На встрече в январе 1967 г. Л. Джонатан обратился к Фор-
стеру «с рядом конкретных предложений об экономической по-
мощи и техническом содействии», которые тот обещал «как
можно скорее изучить» {72, с. 42].
Главное место среди этих просьб занимал проект Оксбау.
Речь шла о строительстве на р. Малибамацо (приток р. Оран-
жевой) гидротехнического комплекса, предназначенного для
снабжения водой и электроэнергией промышленных центров^
Витватерсранда. Стоимость проекта оценивалась в 32 млн. ран-
дов ([192, 1968, vol. 2, № 15, с. 648]. Ожидалось, что ежегод-
ная выручка Лесото от продажи воды и электричества (на уров-
не соответственно 0,5 млн. куб. м в день и 550 млн. кВт«ч в
год) составит около 3,5 млн. рандов {125, с. 275; 192, 1968,
vol. 2, № 15, с. 648].
Очевидный изъян проекта состоял в том, что комплекс был
целиком сориентирован на ЮАР и явился бы чужеродным те-
лом в хозяйстве самого Лесото. Правительство страны пола-
гало, однако, что это обстоятельство будет компенсировано теми
солидными доходами, которые проект сулил.
Переговоры по проекту начались в апреле 1967 г. 23 фев-
раля 1968 г. в Кейптауне и Масеру было объявлено, что прави-
тельства двух стран достигли принципиального согласия о его*
осуществлении {82, с. 123]. Конкретизировать свои обязатель-
ства ЮАР тем не менее не торопилась. Официально это объ-
яснялось необходимостью дальнейших технических исследова-
ний и изыскания средств. Не исключено, однако, что тянуть с
проектом Преторию побуждала неясность политической обста-
новки в Лесото накануне выборов 1970 г.
В подготовленном с помощью южноафриканских советников
плане развития Лесото на 1971—1975 гг. проект Оксбау фигу-
рировал уже в урезанном виде — без электростанции и некото-
рых гидротехнических сооружений. Изменилось и его наимено-
вание — он стал называться проект Малибамацо. Вскоре воз-
никла новая задержка, вызванная отказом ЮАР согласиться
с предлагавшейся Лесото ценой на воду. Без гарантированного
же рынка проект терял смысл.
Вопреки широковещательным заявлениям о намерении ЮАР
и лично А. Руперта способствовать развитию в Лесото обра-
батывающей промышленности результаты, достигнутые в этой
области, оказались малоутешительными. По данным на 1970 г.,
на цели промышленного строительства НКРЛ получила из юж-
ноафриканских источников всего 120 тыс. рандов [45, с. 19].
Поддержкой ЮАР пользовались лишь те отрасли и объекты,
которые не изменяли характера хозяйства Лесото и содейство-
вали его дальнейшей интеграции в южноафриканскую эконо-
мику. 102 тыс. рандов, например, было выделено Лесото на
6 Зак. 568
81
меры по повышению качества шерсти, производство которой
контролировалось Управлением шерсти ЮАР .[45, с. 14].
В 1968 г. компания «Амалгамейтед хотелз» договорилась с
НКРЛ о строительстве в Масеру отеля-казино стоимостью более
1 млн. рандов ,[83, с. 69]. Свои филиалы в Лесото создали хи-
мическая компания «Оптишем» и строительная «Робертс ком-
стракшн». Было достигнуто соглашение о том, что «Де Бирс»
начнет добычу алмазов в месторождении Летсенг-ла-Терей.
Стоимость проекта оценивалась в 20 млн. рандов |[84, с. 741].
В то же время неугодные ЮАР объекты блокировались.
В 1972 г. под давлением Претории Лесото пришлось отказать-
ся от планов строительства трех промышленных предприятий.
Южноафриканцы возражали даже против создания первой в
Лесото мукомольни.
Южноафриканский капитал продолжал эксплуатировать ми-
грантов-суто. В 1969 г. их насчитывалось в ЮАР 169,7 тыс.,
в 1970 г.— 119 тыс., в 1971 г.— 118 тыс., в 1972 г.— 132 тыс. [84,
с. 55—56].
Претория стремилась использовать Лесото для навязывания
«нового курса» другим странам континента. «Мы хотим быть
для Южной Африки мостом в Африку и во весь мир»,— заявлял
Л. Джонатан [138, 1970, March]. В 1967 г. он выдвинул
предложение созвать конференцию круглого стола «белых» и
«черных» государств для обсуждения существующих разногла-
сий [82, с. 117]. В 1971 г. правительство Лесото поддержало
идею «диалога» с расистами ЮАР и начало активно добивать-
ся ее реализации (подробнее о «диалоге» см. главу 5).
Правящие круги ЮАР придавали большое значение закреп-
лению Лесото на коллаборационистских позициях. Многие фак-
ты говорят о причастности южноафриканских расистов к январ-
ским событиям 1970 г., когда в Лесото были аннулированы ре-
зультаты парламентских выборов, действие конституции отме-
нено, а лидеры и многие активисты оппозиционных партий под-
вергнуты репрессиям.
Сотрудничество с ЮАР не принесло, однако, ни благосо-
стояния народу Лесото, ни популярности его правительству.
Не повлекло оно за собой, как на то надеялись некоторые ли-
деры Лесото, и никаких благоприятных перемен для африкан-
цев в самой ЮАР. Руководство НП извлекло из этого свои
выводы. В итоге в конце 1971 — начале 1972 г. в политике пра-
вительства Лесото в отношении Южной Африки наметились
тенденции, которые постепенно привели к сдвигу, охарактеризо-
ванному ЦК ЮАКП как «запоздалое, но отрадное выступление
за независимость от господства Претории» [76, с. 21].
Вначале похолодание проявилось в более смелом осужде-
нии Л. Джонатаном апартеида. Его выступление на празднова-
нии 5-й годовщины независимости прозвучало настолько нели-
цеприятно, что Форстер счел нужным отреагировать. «В Лесото
82
есть много вещей, по которым я мог бы высказаться. Но я воз-
держиваюсь от этого по соображениям дружбы. Ему не сле-
дует, однако, слишком меня искушать»,— пригрозил премьер
ЮАР {82, с. 465]. В сентябре 1972 г. ЮАР выразила протест по-
поводу антирасистской направленности передач радио «Лесото.
Последовательней стала позиция правительства Лесото в
отношении борцов за свободу. «Мы определенно поддерживаем
освободительную борьбу в Южной Африке,— говорил Л. Джо-
натан в августе 1972 г.— Освободительные движения борются
за то, чего хочет каждый из нас,— за свободу от колониализма
и расизма» [82, с. 531]. Когда в ноябре того же года южно-
африканские агенты похитили из Лесото политического бежен-
ца X. Мбале, правительство страны заняло твердую позицию и
добилось его возвращения.
Чувствительным ударом для ЮАР явился отказ Лесото от
поддержки «диалога». «Южная Африка,— признал Л. Джона-
тан в октябре 1972 г.,— видела в нем лишь средство установле-
ния контактов с Африкой и в то же время категорически от-
казывалась от переговоров о мирных переменах» (в ЮАР.—
А. У.)» ,[82, с. 531].
Изменился подход правительства НП к вопросам двусторон-
них отношений с ЮАР. Начали подвергаться критике лесото-
южноафриканские экономические связи. В январе 1972 г. НКРЛГ
публично обвинила фирмы ЮАР в стремлении наживаться на
Лесото. В 1973 г. правительство Л. Джонатана отвергло предло-
женную А. Рупертом новую кандидатуру на должность управ-
ляющего НКРЛ. Не было дано согласия на открытие в Масеру
штаб-квартиры африканского отделения созданной Рупертом
Корпорации экономического развития Экваториальной и Южной
Африки (ЭДЭСА), во главе которой был поставлен ван Граан.
«Лесото отрекается от Руперта»,— писала, сообщая об этих
фактах, южноафриканская газета «Раппорт» )[84, с. 480].
В мае 1973 г. правительство НП потребовало положить ко-
нец расовой дискриминации граждан Лесото, находящихся в
ЮАР. Был поднят вопрос о так называемых завоеванных тер-
риториях, которые отошли от Лесото к Оранжевому Свободно-
му Государству в результате сговора англичан и буров в 1869 г.
Не увенчались успехом попытки расистов установить с Лесо-
то дипломатические отношения. В мае 1971 г. X. Мюллер объ-
явил в парламенте о решении правительств двух стран обме-
няться консульствами. Принятого в таких случаях подтвержде-
ния из Масеру, однако, не последовало, и дело застопорилось..
В апреле 1973 г. министр иностранных дел ЮАР признал, что
обмен консульствами осуществить не удалось. В сентябре
1973 г. сторонники сближения с ЮАР внесли на Временной на-
циональной ассамблее Лесото резолюцию в пользу установле-
ния официальных дипломатических отношений с Преторией на
уровне посольств. Эту резолюцию ассамблея отвергла.
6*
82
Ухудшение отношений по всем линиям не могло не встрево-
жить Преторию. Поездка в Лесото в 1972 г. X. Мюллера ре-
зультатов не дала. В октябре 1972 г. в надежде урегулировать
углубляющиеся разногласия ЮАР предложила провести в
Претории совещание премьеров. Л. Джонатан от встречи ук-
лонился. В ответ в июне 1973 г. ЮАР «временно» отказалась
от участия в проекте Малибамацо, дав понять, что вернется к
этому вопросу лишь в том случае, если лесото-южноафрикан-
ское совещание в верхах состоится {84, с. 194].
Новое обострение произошло в сентябре 1973 г. после рас-
стрела африканских шахтеров в Карлтонвилле, жертвами ко-
торого пали пять рабочих-суто. Шесть тысяч человек во главе
с премьер-министром и королем встречали самолет, доставив-
ший в Масеру тела убитых. Правительство объявило в стране
национальный траур. Набор на шахту «Диплеверз», где работа-
ли убитые шахтеры, был запрещен. Впервые за семь лет ЮАР
не была приглашена па празднование независимости Лесото.
В начале 1974 г. отношение правительства Л. Джонатана
к Южной Африке определялось прежде всего двумя обстоятель-
ствами — предпринятой оппозиционным Конгрессом Басутолен-
да попыткой государственного переворота и энергетическим
кризисом. Первое свидетельствовало о неспособности НПБ и
ПКБ достигнуть национального примирения, второе еще более
усугубило зависимость страны от ЮАР. Оба были использова-
ны расистами для усиления нажима на Масеру.
8 апреля 1974 г. Л. Джонатан прибыл в аэропорт Я. Смэтса,
где состоялась его встреча с Форстером. Согласно опубликован-
ному коммюнике, переговоры помогли «выяснить некоторые не-
доразумения». Премьеры высказались за «добрососедство, не-
вмешательство и мир в регионе» [84, с. 743]. Сделано это бы-
ло, однако, в обстановке, разительно отличавшейся от той, в
которой проходила их первая встреча семь лет назад.
И хотя независимые тенденции в политике правительства
НП имели свои объективные и субъективные пределы, опыт от-
ношений с Лесото со многих точек зрения явился для Прето-
рии разочаровывающим.
Ботсвана. На первых порах казалось, что отношения
ЮАР с независимой Ботсваной пошли по пути, вполне соответ-
ствующему установкам «нового курса». Готовился визит С. Кха-
мы в ЮАР. Обсуждался вопрос об обмене дипломатическими
представителями, лидеры Ботсваны призывали африканские го-
сударства к контактам и переговорам с Преторией. Правитель-
ство страны уклонялось от сотрудничества с освободительными
движениями. Вольготно чувствовала себя в Ботсване белая
южноафриканская община. В районах, где концентрировалось
европейское население, почти в неприкосновенности сохранился
цветной барьер.
Являясь не энтузиастом, а пленником отношений со своим
84
могущественным соседом, руководство Ботсваны тем не менее
с самого начала стремилось не допустить их развития за рамки
того, что представлялось ему неизбежным с точки зрения жиз-
ненных интересов страны.
В итоге после некоторых колебаний официальный визит Кха-
мы в ЮАР было решено не осуществлять. Правительство Бот-
сваны свело политические контакты с Преторией до необходи-
мого минимума, отказалось от установления с ней дипломати-
ческих отношений.
Кхама разошелся с Форстером и его присными в оценках
положения на юге континента и перспектив ботсвано-южноаф-
риканских отношений. «Над югом Африки нависла туча,— заяв-
лял он.— Экономические возможности нашего региона были бы
безграничны, если бы не угроза, создаваемая расизмом и прав-
лением меньшинства» [137, 1970, № 42, с. 119]. Отвергнув про-
поведуемую расистами необходимость сближения, он предупре-
дил, что Ботвана не намеревается связывать с ЮАР свое бу-
дущее. «Мы не для того завоевали у англичан независимость,
чтобы утратить ее, сменив на новую форму колониализма»,—
говорил президент {182, 1970, vol. 4, № 2, с. 17]. Путь к осво-
бождению Ботсваны от южноафриканской зависимости он ви-
дел в «максимально возможном расширении ее внешних свя-
зей», в укреплении сотрудничества с африканскими государст-
вами континента [137, 1970, № 42, с. 117]. Как непохоже все
это было на разглагольствования Э. Руди о «Третьей Африке»!
В 1969 г. правительство Демократической партии известило
европейскую общину, что впредь не потерпит сохранения в Бот-
сване расистских порядков. Проживавший в стране адвокат из
ЮАР Р. Бейере за оскорбительные высказывания в адрес аф-
риканцев был объявлен нежелательным лицом. Для борьбы с
проявлениями расизма был создан специальный парламентский
комитет.
Претория как могла противодействовала радикализации по-
зиций Ботсваны. В целях оказания нажима на правительство
*С. Кхамы в октябре 1969 и декабре 1971 г. в Габороне выез-
жал X. Мюллер.
ЮАР попыталась сорвать осуществление планов строитель-
ства автострады, соединяющей Ботсвану с Замбией. Проектом
предусматривалось сооружение 300-километрового шоссе от ме-
стечка Ната на дороге Франсистаун — Маун до паромной пере-
правы через р. Замбези в районе расположенного на замбий-
ском берегу селения Казунгула. Паром предполагалось заме-
нить мостом. В Габороне придавали проекту большое полити-
ческое значение. Ожидалось, что дорога создаст более благо-
приятные условия для экономического сотрудничества Ботсваны
с независимой Африкой, выбьет из рук расистов такой дейст-
венный рычаг давления на страну, как угроза транспортной
блокады. Именно это и не понравилось Претории.
85
В апреле 1970 г. правительство ЮАР направило Ботсване
и Замбии ноты протеста против планов строительства дороги,,
в которых утверждалось, что в районе Казунгулы эти страны
якобы разделяет оконечность полосы Каприви (Намибия), в
связи с чем общей границы они не имеют ([137, 1970, № 42,.
с. 87]. С аналогичными инсинуациями начало выступать южно-
африканское радио.
О надуманном и конъюнктурном характере аргументов Пре-
тории свидетельствовала ее собственная позиция в прошлом.
Небольшая переправа, соединяющая ботсванский берег р. Зам-
бези с замбийским, существовала в районе Казунгулы в тече-
ние многих лет. ЮАР никогда против этого не протестовала и,
следовательно, не ставила под сомнение наличие у двух стран
общей границы. Теперь же политические интересы побудили
Форстера изменить свои представления о местной географии.
После двухдневных переговоров между С. Кхамой и К. Ка-
ундой правительство Ботсваны в ноте от 14 апреля 1970 г. от-
вергло претензии ЮАР как необоснованные |[ 137, 1970, № 42г
с. 94]. Получив твердый отпор, расисты не решились доводить
дело до открытого конфликта. В сентябре 1970 г. X. Мюллер
информировал парламент, что обсуждение вопроса будет про-
должено по обычным каналам «в спокойной и тихой обста-
новке» -[82, с. 384]. В конечном счете ЮАР все же удалось вы-
нудить Ботсвану внести существенные коррективы в первона-
чальные планы, отказавшись от сооружения моста и ограничив-
шись модернизацией парома. Строительство шоссе началось во-
второй половине 1973 г.
Немало усилий потратило правительство ЮАР на изоляцию
Ботсваны от стран социализма. Сообщение об установлении
дипломатических отношений между Ботсваной и Советским
Союзом (март 1970 г.) было воспринято в Претории с нескры-
ваемым раздражением. X. Мюллер назвал это событие «разоча-
ровывающим», Форстер угрожал «необходимыми» мерами,.
П. Бота многозначительно предупреждал, что Ботсване с ее
географическим положением следует больше считаться с не-
одобрительным отношением ЮАР к связям ее соседей с СССР
.[82, с. 348—349].
Правительство Ботсваны настаивало на своих суверенных
правах и к осени 1971 г. поддерживало дипломатические отно-
шения уже с четырьмя социалистическими государствами. ЮАР,
однако, в то время настояла на том, чтобы постоянных предста-
вительств этих государств в Габороне не учреждалось и их пос-
лы в Ботсвану назначались по совместительству.
Вызовом Претории явились требования правительства
С. Кхамы о выводе южноафриканских войск из Южной Роде-
зии, отказ Ботсваны поддержать предложение о «диалоге», осу-
ждение ею намерения Англии возобновить поставки оружия
ЮАР (1971 г.).
86
Однако особенно остро ЮАР реагировала на позитивные
сдвиги в политике Ботсваны в отношении повстанческих движе-
ний. Целую бурю вызвало в ЮАР опубликованное в сентябре
1973 г. ботсвано-танзанийское коммюнике, в котором президен-
ты двух стран подтвердили законность борьбы народов юга Аф-
рики против колониализма и расизма и заявили о своей под-
держке этой борьбы. Поступавшие в ЮАР сообщения об этом
коммюнике П. Бота назвал «катастрофическими». Для выясне-
ния вопроса была создана специальная комиссия во главе с
X. Мюллером. В итоге под давлением расистов правительству
Ботсваны пришлось выступить с заверением, что территория
страны не будет служить плацдармом для «насильственных дей-
ствий» против режимов меньшинства [84, с. 478].
Южноафриканская охранка не раз бесцеремонно нарушала
суверенитет Ботсваны. В 1971 г. двое ее граждан были тай-
но вывезены в ЮАР для дачи показаний на процессе над груп-
пой борцов за свободу. В октябре 1972 г. стало известно о не-
законном использовании полицией ЮАР ботсванских паспортов.
1 февраля 1974 г. взрывом бомбы, спрятанной в почтовой по-
сылке, был убит укрывавшийся в Ботсване лидер прогрессив-
ной студенческой организации ЮАР А. Тиро. Осудив убийство,
правительство Ботсваны недвусмысленно связало его с тем об-
стоятельством, что Тиро «навлек на себя глубокое недовольство
определенных влиятельных кругов в Южной Африке» [84,
с. 735].
Серьезным препятствием на пути самостоятельного разви-
тия Ботсваны оставалась ее экономическая зависимость от
ЮАР. В конце 60-х — начале 70-х годов в Южной Африке по-
стоянно находилось 30—35 тыс. рабочих-тсвана [84, с. 56].
На долю ЮАР приходилось более 60% импорта Ботсваны [36,
с. 269]. Она являлась главным потребителем важнейшей статьи
ботсванского экспорта — говядины.
Отсутствие у правительства Ботсваны финансовых средств и
квалифицированных кадров широко использовалось частным
капиталом ЮАР для внедрения в экономику страны.
Компания «Де Бирс» прибрала к рукам открытое в конце
1968 г. в Орапе второе по величине в Африке месторождение
алмазов. Правительство Ботсваны получило лишь 15% акций
созданного предприятия. Добыча алмазов началась в 1971 г.
и в 1973 г. достигла 3 млн. каратов i[83, с. 149; 84, с. 736].
Залежи медно-никелевых руд, обнаруженные в 1967 г. в
районе Селеби-Пикве, стали добычей международного консор-
циума «Бамангвато консешенз». Правительство Ботсваны и
здесь было вынуждено удовлетвориться 15% акционерного ка-
питала. Ведущую роль в консорциуме играли американская
компания «Америкен метал клаймекс» и «Англо-Америкен кор-
порейшн». В финансировании проекта принимала участие южно-
африканская КПР. В ЮАР было закуплено около 80% обору-
87
дования. Выходцы из ЮАР составляли большую часть из
300 занятых на объекте иностранцев. Рудники первой очере-
ди вступили в строй в конце 1973 г. и были рассчитаны на еже-
годное производство 32 тыс. т медно-никелевого концентрата
[83, с. 149; 84, с. 476].
Южноафриканский капитал проникал и в другие отрасли —
угольную промышленность, туризм и т. д.
«Искренняя оппозиция (Кхамы.— А. У.) апартеиду... и его
желание присоединить Ботсвану к сообществу независимых го-
сударств севера должны быть увязаны с заботой об экономи-
ческих перспективах страны, иначе троянский конь иностран-
ного капитала подорвет ее, несмотря на то что более явные
дипломатические и политические враги будут получать отпор»,—
писал «Африкен комьюнист» '[137, 1971, № 45, с. 55].
Некоторые шаги в этом направлении правительством Демо-
кратической партии предпринимались. По принципиальным
соображениям оно отказалось от получения экономической «по-
мощи» из южноафриканских государственных источников.
В 1974 г. было объявлено о планах Ботсваны перейти на соб-
ственную валюту. Правительство стало тверже выступать в за-
щиту прав мигрантов-тсвана и в этих целях создало в ЮАР
представительство по вопросам рабочей силы.
Свазиленд. Южноафриканское присутствие в этой стра-
не ощущалось в самых различных областях. Выходцы из ЮАР
занимали в Свазиленде многие ответственные посты. С мая
1967 по июнь 1972 г. министром финансов являлся южноафри-
канец Л. Ловел, которого сменил его соотечественник Р. Сти-
венс. В апреле 1969 г. южноафриканец стал председателем ко-
миссии по делам государственной службы Свазиленда, в мае
1973 г.— руководителем прокуратуры. В январе 1969 г. прави-
тельства двух стран подписали соглашение, в соответствии с
которым Претория получила право отбирать и нанимать граж-
дан ЮАР на работу в местные органы власти Свазиленда. Ка-
налом воздействия на свазилендскую верхушку являлись заня-
тия с государственными служащими и предпринимателями,
ежемесячно проводившиеся в рамках «Группы подготовки уп-
равляющих» силами южноафриканского Фонда национального
развития и управления.
По рекомендации южноафриканских советников весной
1973 г. в Свазиленде началось создание регулярной армии. Со-
гласно некоторым сведениям, во время событий, связанных с от-
меной конституции и подавлением оппозиции (апрель 1973 г.),
в распоряжение свазилендских властей было выделено подраз-
деление сил безопасности Южно-Африканской Республики [84,
с. 195—196].
Южноафриканский капитал продолжал эксплуатировать ра-
бочих-мигрантов и природные богатства Свазиленда, стремился
еще больше укрепить свои позиции в его экономике. В 1969—
88
1972 гг. число отходников-свази в ЮАР составляло 10—
13 тыс. {84, с. 56].
Свидетельством своекорыстного подхода ЮАР к проблемам
промышленного развития Свазиленда являлись ее попытки не
допустить создания в стране предприятий, чья продукция могла
составить конкуренцию южноафриканским товарам. На протя-
жении нескольких лет блокировались, например, планы строи-
тельства в Свазиленде фабрики удобрений и завода по сбор-
ке телевизоров. Несмотря на многократные обращения прави-
тельства Свазиленда, не были удовлетворены его просьбы о со-
действии в сооружении тепловой электростанции и желез1нодо-
рожной ветки от Мбабане в Восточный Трансвааль.
Компании ЮАР широко практиковали экспорт своих това-
ров в другие государства континента под маркой «сделано в
Свазиленде». В 1973 г. в стране обосновалась африканская
штаб-квартира основанной Рупертом корпорации ЭДЭСА.
Превратить Свазиленд в своего бессловесного сателлита
Форстеру тем не менее не удалось. По ряду политических во-
просов страна не подчинилась требованиям Претории. Свази-
ленд уклонился от обмена посольствами с ЮАР, высказался за
ее уход из Намибии, выступил против возобновления поставок
расистам английского оружия. Поддержав предложение о «диа-
логе» с ЮАР, правительство Свазиленда затем несколько из-
менило свою позицию и при решающем голосовании в ОАЕ воз-
держалось.
В 1974 г. в стране была введена национальная валюта с де-
нежной единицей лилангени.
Не обходилось и без публичных столкновений. В сентябре
1969 г. южноафриканское правительство настояло на отмене
футбольного матча между «белой» и «цветной» командами из
ЮАР, который был включен в программу празднования 1-й го-
довщины независимости Свазиленда. Эта акция вызвала в стра-
не взрыв возмущения. Газета «Таймс оф Свазиленд» расценила
ее как «находящуюся в опасной близости к вмешательству в
права и дела Свазиленда» {82, с. 345]. Острой критике неодно-
кратно подвергалось то обстоятельство, что в результате прито-
ка южноафриканских туристов в стране широко распространи-
лась проституция и азартные игры.
Малави. В отношениях с этой страной политика «нового
курса» получила, пожалуй, наиболее полное развитие. Само на-
чало ее осуществления нередко исчисляется с приема в ЮАР
в марте 1967 г. трех малавийских министров — первой офи-
циальной делегации из независимой Африки.
В дальнейшем политические связи между двумя странами
достигли небывалого размаха. В мае 1970 г. в Малави выез-
жал Форстер, в августе 1971 г. в ЮАР побывал президент
X. Банда.
Малави стала первым и единственным африканским госу-
89
дарством, согласившимся установить с ЮАР дипломатические
отношения. Об этом было объявлено в сентябре 1967 г. По-:
скольку к тому времени техника обращения с «почетными арий-
цами» южноафриканского дипломатического корпуса еще не
сложилась, руководителем малавийской миссии в ЮАР во из-
бежание неприятностей назначили европейца. Одновременно
была сделана оговорка, что «чистокровный малавиец займет
этот пост, как только станет возможным и удобным» [133, 1967,
vol. 14, № 8, с. 146—147]. В июле 1971 г. миссия Малави была
преобразована в посольство, а должность посла получил афри-
канец Джо Качингве, в прошлом заместитель главы миссии и
первый аккредитованный в ЮАР «черный» дипломат.
Эксперты из ЮАР начали теснить англичан в государствен-
ном аппарате страны и примыкающих к нему организациях.
Главой Корпорации развития Малави был назначен бывший
управляющий КПР ЮАР А. Корниш-Бауден, генеральным уп-
равляющим авиакомпании «Эр Малави» — его соотечественник
Г. ван Руйен. Курсы подготовки правительственных чиновников
Малави создавались под руководством сотрудника Комиссии
по делам государственной службы ЮАР Р. Даймана.
Южноафриканцы глубоко проникли в малавийские органы
пропаганды. Они сыграли ведущую роль в создании в декабре
1968 г. малавийского министерства информации, захватив в нем
многие ключевые посты. Общее руководство здесь осуществлял
прикомандированный к правительству Малави высокопоставлен-
ный чиновник МИД ЮАР Д. ван дер Спуи.
Планы зарубежного радиовещания страны согласовывались
с представителями Южноафриканской радиовещательной кор-
порации (САБиСи). На службе в Радио Малави находилась
группа южноафриканских экспертов по составлению программ.
Обучением местных кадров занимался один из сотрудников;
САБиСи — X. Туриен.
В качестве проводника южноафриканского влияния в стра-
не выступала местная европейская община, в частности мис-
сионеры голландской реформаторской церквш Одного из них
X. Банда назначил председателем Малавийского совета цензу-
ры. Миссионерка из ЮАР являлась директором крупнейшего
в Блантайре учительского колледжа. Выходцы из ЮАР состав-
ляли весь педагогический персонал привилегированной средней
школы, претендовавшей на подготовку «будущих лидеров Ма-
лави» |[72, с. 177].
Значительно возросло южноафриканское экономическое про-
никновение в Малави. В марте 1967 г. между двумя странами
было подписано долгосрочное торговое соглашение. Гарантиро-
вав закупку части традиционного экспорта Малави (чай, та-
бак, хлопок, арахис), ЮАР обеспечила своим промышленным
и сельскохозяйственным товарам ряд существенных привиле-
гий на малавийском рынке.
90
Объем торговли между двумя странами в 1965—1972 гг.
увеличился с 3,1 млн. до 16,4 млн. квач, причем импорт Мала-
ви из ЮАР возрос более чем в 6 раз, тогда как ее экспорт
в ЮАР — лишь в 2,2 раза. Дефицит торгового баланса Малави
с Южной Африкой подскочил с 850 тыс. до 10,5 млн. квач
£21, с. 507; 45, с. 20]. Структура торговли страны оставалась
типично колониальной. В 1973 г. в связи с сокращением
экспорта в Замбию расисты предприняли новое массированное
наступление на рынки Малави. Министерство торговли ЮАР
открыло в Блантайре самую крупную за свою историю зару-
бежную торговую выставку.
Торговля «живым товаром», малавийскими мигрантами, так-
же стала вестись на основе межправительственного соглашения,
которое было подписано 1 августа 1967 г. К моменту его под-
писания в ЮАР находилось примерно 80 тыс. малавийцев, око-
ло 50 тыс. из которых составляли те, кто был завербован на
шахты Витватерсрандской ассоциацией туземной рабочей силы
(ВИНЕЛА) ;[45, с. 20]. В соответствии с соглашением вербов-
ку шахтеров по-прежнему должна была осуществлять ВИНЕЛА,
но при посредничестве министерства труда Малави. Роль аген-
та по найму рабочих для других отраслей южноафриканской
экономики возлагалась непосредственно на малавийские вла-
сти. Набор предусматривалось проводить по контрактам, как
правило, на два года.
С вступлением соглашения в силу количество малавийцев,
уходящих на заработки в ЮАР, начало быстро увеличиваться
и в 1972 г. достигло 131,3 тыс. человек. По общим показателям
этой статистики, страна обогнала Мозамбик и практически срав-
нялась с Лесото /[84, с. 55]. Что касается горнодобывающей
промышленности ЮАР, то здесь выходцев из Малави оказалось
больше, чем из любой другой африканской страны. В 1973 г.
на южноафриканских шахтах трудилось 106,9 тыс. малавий-
ских граждан, или 28,3% всех занятых [84, с. 635].
Судьба малавийцев в ЮАР мало заботила правительство
X. Банды. Государственные деятели Малави призывали рабочих
к покорности, запрещали им бороться за улучшение своего по-
ложения. «Тем, кто затеет смуту, нечего ждать от Малави со-
чувствия»,— предупреждал отъезжавших Банда i[72, с. 176].
Впервые его правительство проявило твердость лишь после
того, как 4 апреля 1974 г. в результате катастрофы самолета
компании ВИНЕЛА погибло 72 малавийца. Потребовав от
ЮАР тщательного расследования, оно приостановило набор ра-
бочих на южноафриканские шахты.
Неоколониальный. характер экономических связей между
двумя странами виден на примере строительства при содействии
ЮАР новой столицы Малави г. Лилонгве. На финансирование
его первой очереди Претория предоставила Малави долгосроч-
ный 4-процентный заем в сумме 8 млн. рандов [45, с. 21].
91
К планированию и строительству города, а также к поставкам
материалов и техники широко привлекались южноафриканские
фирмы. Детище честолюбия президента X. Банды, проект Ли-
лонгве являлся для Малави непозволительным расточительст-
вом. ЮАР же он сулил не только экономические, но и полити-
ческие выгоды: «сотрудничество» с Малави обеспечивалось на
длительный период, ее зависимость от режима увеличивалась,
а президент становился личным должником Претории.
Еще одним южноафриканским объектом, привязывавшим
Малави к «нечестивому союзу», являлась 100-километровая же-
лезнодорожная ветка от городка Балека до станции Нова-
Фрейшу в Мозамбике. Ее сооружение финансировалось за счет
займа в 10,3 млн. рандов, предоставленного Малави КПР ЮАР
[82, с. 349]. Строительство продолжалось с 19.68 по 1970 г. Его
вела южноафриканская фирма «Робертс констракшн». Рельсы
для дороги поставлялись из ЮАР.
Южноафриканский капитал участвовал также в строитель-
стве в Малави сахарного завода, автодороги, спичечной фабри-
ки, предприятия по производству целлюлозы, фабрики по сор-
тировке и упаковке удобрений, туристского отеля.
Отношения между двумя странами содержали в себе неко-
торые элементы военного союза. В 1968 г. появились сообще-
ния о присутствии в Малави южноафриканских войск {137,
1968, № 35, с. 62—63]. В декабре того же года в дипломати-
ческой миссии ЮАР в Блантайре был учрежден пост военного
атташе. 29 марта 1971 г. кейптаунская газета «Ди Бельд», со
ссылкой на министра планирования ЮАР де Вета, писала, что
самолеты ВВС ЮАР получили право пользоваться новым аэро-
дромом близ Лилонгве. Газета продолжала настаивать на сво-
ем и после того, как де Вет выступил с опровержением [82,
с. 363—364].
В конце 1971 г., усмотрев в действиях партизан ФРЕЛИМО
в Мозамбике угрозу для себя, X. Банда обратился к ЮАР с
просьбой о военных поставках. Претория отправила в Малави
четыре самолета с оружием и выделила броневики для патру-
лирования ее южных границ |[84, с. 466]. «Не следует думать,
что Южная Африка будет сидеть сложа руки и смотреть, как
враги Южной Африки подрывают, а возможно, и завоевывают
дружественную ей страну»,— заявлял заместитель министра по-
лиции Крюгер [84, с. 324]. Учебу и стажировку в ЮАР прохо-
дили офицеры малавийской полиции.
Острие военно-полицейского союза между Форстером и
Бандой было направлено против борьбы народов региона за
национальное освобождение. «Мы должны сделать так, чтобы
никакие враждебные силы не действовали из Малави против
Южной Африки, Родезии или Мозамбика»,— говорил Банда
[82, с. 46]. Малави использовалось «нечестивым союзом» для
оказания нажима на африканские государства, поддерживав-
92
шие освободительные движения на юге континента. В сентябре
1968 г. правительство Банды создало напряженность на гра-
ницах Танзании и Замбии, предъявив им необоснованные тер-
риториальные претензии. Как подчеркивалось в руководящих
кругах ОРТ, за этой провокацией стояли колониально-расист-
ские режимы if 137, 1969, № 36, с. 57].
В Организации африканского единства правительство Банды
проводило курс на «нормализацию» отношений с Преторией.
Даже принятый ОАЕ. в 1969 г. умеренный Лусакский манифест
оно сочло слишком радикальным. X. Банда активно поддержи-
вал предложение о «диалоге», явился посредником при уста-
новлении контактов между ЮАР и Мадагаскаром. Такая по-
литика преподносилась им как якобы единственное средство,,
способное изменить положение африканцев в ЮАР, Южной Ро-
дезии и Намибии. «Я еду в Южную Африку. Вы приезжаете
сюда,— говорил он на банкете в честь Форстера в Зомбе в мае
1970 г.— Это, возможно, не решит проблемы сегодня, на сле-
дующий месяц, через пять, десять и даже двадцать лет. Но я
искренне верю, что в конечном счете это единственное решение»
[52, с. 16]. Так президент Малави призывал порабощенные на-
роды юга Африки к смирению и утешал их надеждой, что через
несколько десятилетий у расистов может пробудиться совесть.
Ценную помощь оказывало правительство Малави попыткам
Претории обеспечить международное признание лидерам бан-
тустанов. Во время пребывания в ЮАР X. Банда встречался с
руководителями «государств банту» как с правомочными пред-
ставителями африканского населения страны. В марте 1973 г.
Малави посетила делегация бантустана Квазулу.
Из всех африканских государств только Малави воздержа-
лось при голосовании по вопросу о прекращении действия ман-
дата ЮАР в Намибии.
Руководители многих независимых стран Африки, лидеры
освободительных движений неоднократно подвергали позицию
президента Малави аргументированной критике, указывали на
тот ущерб, который она наносит делу африканской свободы.
X. Банда оставался, однако, глух к их голосу. На выступления
своих политических оппонентов он отвечал руганью, сравнивал
их с «воем и рычанием гиен» |[82, с. 45]. Расистская пресса с
полным основанием называла его «самым ценным активом ЮАР
в Черной Африке» .[38, с. 132].
Замбия. Вовлечение этой страны в фарватер «нового кур-
са» рассматривалось в Претории как одна из первоочередных
задач ее африканской политики. «По-настоящему ценным за-
воеванием, которое укрепило бы союз и сделало его почти не-
приступным», называл Замбию X. Мюллер |[127, с. 9].
Наряду с заинтересованностью в эксплуатации богатейших
природных ресурсов Замбии повышенное внимание расистов к
этой стране объяснялось ее исключительно важным стратегиче-
93
ским положением на границе между независимой Африкой и
колониально-расистским Югом. Изменение политического курса
Замбии позволило бы «нечестивому союзу» коренным образом
улучшить свои позиции, выровняв фронт против ОАЕ и отрезав
от внешнего мира освободительные движения ЮАР и Зим-
бабве.
Для достижения своих целей Претория действовала в Зам-
бии по двум направлениям: пытаясь склонить к коллаборацио-
низму правительство К. Каунды и одновременно изыскивая воз-
можности его замены другим, послушным ей режимом. Четкая
разграничительная линия между этими действиями прослежи-
валась далеко не всегда. Одна и та же акция могла планиро-
ваться и как шаг к свержению К. Каунды, и как средство дав-
ления с целью добиться от него уступок. Представляется все
же, что на начальной стадии «нового курса» акцент был сделан
на первом направлении.
Переход на сторону ЮАР такого деятеля независимой Афри-
ки, как К. Каунда, сулил расистам большой политический выиг-
рыш. "Имевшиеся же в их руках рычаги воздействия на зам-
бийского президента являлись настолько внушительными, что
вселяли надежду на успех. Политика «выкручивания рук» вы-
глядела в этих условиях предпочтительнее.
«Ближайшая забота южноафриканского министерства ино-
странных дел состоит сегодня в том, чтобы обхаживать и со-
блазнять Замбию и ее президента д-ра Кеннета Каунду,— отме-
чала лондонская „Ивнинг стар11.— Южноафриканцы тщатель-
но изучили президента, его характер, стиль управления и поли-
тическую обстановку в Замбии. Они пришли к выводу о воз-
можности „нейтрализовать11 Замбию, убедив ее занять по отно-
шению к Южной Африке позицию в духе Банды» [28, с. 475—
476].
В закрытом послании на имя К. Каунды в мае 1968 г. юж-
ноафриканский премьер писал: «Будучи главой правительства
Замбии с ее экономическим потенциалом и политическим зна-
чением, Вы, г-н президент, держите в своих руках ключ к рас-
пространению сотрудничества на все страны юга Африки» [163,
1971, № 541, с. 49]. Несколькими днями позже уже в публич-
ном выступлении X. Мюллер так развил мысль своего шефа:
«Ему (Каунде.— А. У.) давно пора понять, что он вносит чуж-
дую ноту на юге Африки... если д-р Каунда хочет сыграть на
юге Африки роль государственного деятеля...— ему следует от-
казаться от методов д-ра Нкрумы и брать пример с других аф-
риканских лидеров, которые сотрудничают с нами» [82, с. 146].
В качестве приманки, как обычно, использовались обещания
экономической «помощи». Весной 1968 г. в Лусаку приезжали
руководители нескольких крупных южноафриканских компаний,
имевших филиалы в Замбии. Пресса сообщала, что во время
встреч с членами замбийского правительства они старались
$4
заинтересовать своих собеседников различными проектами, ко-
торые могли бы финансироваться за счет только что созданно-
го в ЮАР фонда «помощи» дружественным странам. По сви-
детельству самого К. Каунды, к апрелю 1968 г. он получил из;
ЮАР ряд «предложений об открытии широкого сотрудничества
в области техники, экономики, образования и в других обла-
стях» /[163, 1971, № 541, с. 49].
Посредством обмена эмиссарами и посланиями Б. Форстер
в течение трех лет поддерживал негласные контакты с К. Каун-
дой, в ходе которых он добивался согласия президента на лич-
ную встречу и пытался привлечь Замбию к подготовке англо-
родезийской сделки. Контакты продолжались с апреля 1968 по*
март 1971 г. J163, 1971, № 541, с. 46—52]. Участие в них Зам-
бии объяснялось комплексом причин.
Экономическая зависимость страны от ЮАР все еще была
очень велика. Объем южноафриканских инвестиций составлял,,
по некоторым данным, 245 млн. ф. ст. В ведущей отрасли эко-
номики Замбии — горнодобывающей промышленности доминиро-
вал филиал ААК «Замангло» с капиталом 143 млн. ф. ст. [36,
с. 263, 265]. В 1967—1969 гг. на долю ЮАР приходилось от
22,4 до 23,5% замбийского импорта [84, с. 616]. Южная Африка
являлась для Замбии главным поставщиком горной и сельско-
хозяйственной техники, многих металлоизделий, запасных ча-
стей потребительских товаров. Положение усугублялось за-
висимостью от Южной Родезии. В 1970 г. Замбия получала от-
туда 72% электроэнергии, а по железным и автомобильным
дорогам ее южного соседа перевозилось около половины экспор-
та и до 60% импорта страны |[70, с. 7, 20].
Замбийское правительство принимало меры по укреплению
экономической самостоятельности страны. В 1969 г. оно ча-
стично национализировало медные монополии, в том числе
«Замангло». В 1970 г. за деятельность, противоречащую инте-
ресам Замбии, было закрыто 10 иностранных компаний, свя-
занных с капиталом ЮАР и Южной Родезии. Министерство тор-
говли и промышленности установило контроль над импортом
и экспортом, определило список товаров, подлежащих обяза-
тельному ввозу в Замбию через танзанийский порт Дар-эс-Са-
лам. Развернулось строительство нефтепровода, автошоссе и
железной дороги, соединяющих Замбию с Танзанией. Соору-
жались крупные электростанции.
Усилия правительства приносили свои плоды. В 1970—
1973 гг. удельный вес ЮАР в замбийском импорте сократился
с 17,3 до 11,8% [64, 1978, vol. 14, № 10, с. 24]. Этого, однако,
было недостаточно, чтобы колониально-расистский Юг пере-
стал играть для экономики Замбии роль жизненно важного-
фактора.
Замбия являлась постоянным объектом южноафриканского1
военного нажима и вмешательства. «Мы нанесем вам такойг
95
удар, которого вы никогда не забудете»,— грозил Форстер [82,
с. 78]. К. Каунду публично предостерегали, что, если он не из-
менит своей линии, его постигнет судьба других свергнутых
африканских президентов.
Бряцание оружием нередко сопровождалось его применени-
ем. Хотя в роли исполнителей обычно выступали в таких слу-
чаях Португалия и Южная Родезия, в некоторых вооруженных
провокациях против Замбии южноафриканские силы участво-
вали непосредственно. Так, 28 октября 1967 г. в пограничном
районе Замбии, примыкающем к Катима-Мулило, высадился
южноафриканский вертолетный десант. Самолеты ВВС ЮАР
регулярно нарушали замбийское воздушное пространство.
Активно действовали в стране южноафриканские спецслуж-
бы. Делом их рук в Замбии считали организацию взрыва ав-
тодорожного моста через р. Луангва (июнь 1968 г.), диверсию
на нефтепроводе Танзания — Замбия (январь 1970 г.) и ряд
Других.
Одним из направлений подрывной работы расистов в Зам-
бии являлись разжигание межплеменных противоречий и под-
держка оппозиции. В августе 1968 г. в Замбии были арестованы
и осуждены за нелегальный ввоз оружия и боеприпасов три
южноафриканских полицейских. «Можно ли считать простым
совпадением, что вскоре после этого замбийское правительство
запретило оппозиционную Объединенную партию за контрабан-
ду оружия в Замбию?» — писал Б. Бантинг <[28, с. 474]. Пока-
зательно в этом плане, что именно в августе 1968 г. ОП орга-
низовала антиправительственные выступления в Медном поясе.
В унисон с ЮАР нередко выступал и оппозиционный Африкан-
ский национальный конгресс (АНК) Замбии. Во время выбо-
ров 1968 г., например, АНК спекулировал на трудностях, вы-
званных решением правительства запретить наем на работу в
ЮАР жителей провинции Баротселенд. Лидер этой партии
Г. Нкумбула поддержал предложение о «диалоге» с ЮАР.
Так выглядела для Замбии оборотная сторона «нового кур-
са». Целиком игнорировать давление ЮАР руководители стра-
ны не могли й на определенные уступки вынуждены были идти.
Претория всячески стремилась использовать это в своих интере-
сах. Существует, видимо, некоторая связь между замбийско-
южноафриканскими контактами и появлением в апреле 1969 г.
компромиссного Лусакского манифеста ОАЕ по проблемам юга
Африки, одним из авторов которого считается К- Каунда. Тот
факт, что особую настойчивость в вопросе о встрече с Каундой
премьер ЮАР проявил в мае 1970 г., т. е. накануне открытия
кампании за «диалог», наводит, на мысль, что расисты надея-
лись увидеть замбийского президента среди активных ее участ-
ников. Этим надеждам, однако, не суждено было сбыться. На-
вязанные президенту Замбии контакты ожидавшихся результа-
тов не дали. Компромисс капитуляцией не стал.
*96
Тогда Претория изменила тактику. На первый план в ее
антизамбийской политике выдвинулись акции, направленные на
отстранение Каунды от руководства страной. Первый удар был
нанесен 21 апреля 1971 г., когда Форстер разгласил в парла-
менте факты, касавшиеся замбийско-южноафриканских пере-
говоров, и обвинил президента К. Каунду в «двурушничестве»
[82, с. 428]. Вот что писал о причинах этого шага корреспон-
дент «Крисчен сайенс монитор» из Найроби: «Наблюдателям
в Черной Африке наиболее вероятным объяснением представ-
ляется следующее: правительство ЮАР решило, что контакты
между Лусакой и Преторией перестали играть конструктивную
роль для выполнения одной из ее долгосрочных внешнеполити-
ческих целей, а именно: для экономической интеграции Зам-
бии с ЮАР и тем самым для ее политической нейтрализации.
Если это действительно так, то, очевидно, эти наблюдатели
должны были бы прийти к заключению, что южноафриканское
правительство решило использовать эти контакты для выпол-
нения другой своей внешнеполитической цели, которая состоит
в том, чтобы сеять сумятицу и разлад во враждебной Замбии
и дискредитировать ее руководителя» ([142, 26.1V. 1971].
Свои расчеты расисты связывали с осложнением обстановки
в самой Замбии — обострением внутриполитической борьбы,
экономическими трудностями, вызванными падением цен на
медь и сокращением валютных запасов страны. «Форстеру очень
хотелось бы видеть нас разделенными»,— писала «Замбия дей-
али мейл», подчеркивая, что своим заявлением премьер ЮАР
рассчитывал вызвать раскол в партийном и государственном ру-
ководстве страны накануне предстоявшей в мае 1971 г. VI Гене-
ральной конференции ЮНИП ,[201, 23.IV.1971].
Трудно считать случайностью и то обстоятельство, что вто-
рая половина 1971 г. ознаменовалась в стране активизацией
оппозиционных сил. Г. Нкумбула воспользовался речью Фор-
стера для нападок на правительство ЮНИП. В августе 1971 г.
из ЮНИП вышел ее вице-президент С. Капвепве, создавший
Объединенную прогрессивную партию (ООП), которая начала
блокироваться с АНК Замбии.
Замбийские руководители неоднократно указывали на связи
оппозиции с южноафриканской агентурой. По заявлению
К. Каунды, ОПП с самого начала пользовалась поддержкой
1ОАР, Южной Родезии и Португалии i[82, с. 465]. В январе
1973 г. стало известно об аресте 11 членов «замбийской по-
литической партии», которые обвинялись в том, что под пред-
логом найма на работу в ЮАР вербовали граждан страны на
военную подготовку для последующего использования их в ан-
типравительственных целях. Подготовка тайно осуществлялась
южноафриканцами в Намибии [70, с. 17]. Среди причин, обу-
словивших переход страны к однопартийной системе, офи-
циальный замбийский источник называет «многочисленные
7 Зак. 568
97
примеры южноафриканской финансовой и материальной под-
держки оппозиционных партий и групп в Замбии» [127, с. 6].
Речь Форстера послужила сигналом для усиления военного
давления на Замбию. На заседании Совета Безопасности ООН
в октябре 1971 г. замбийский представитель обвинил ЮАР в
24 актах агрессии и заявил, что расисты, по существу, ведут’
против его страны необъявленную войну |[82, с. 467]. Военные и
другие провокации против Замбии не прекращались и в даль-
нейшем. В 1972—1974 гг. в стране проходило пять процессов
над южноафриканскими шпионами.
Серьезное испытание выпало на долю Замбии в начале*
1973 г., когда режим Я. Смита закрыл родезийско-замбийскукх-
границу для всех товаров ее экспорта и импорта, за исключе-
нием меди. Акция сопровождалась ультиматумом: блокада бу-
дет снята лишь после получения «удовлетворительных завере-
ний» от замбийского правительства, что оно более не будет
оказывать поддержки борцам за свободу Зимбабве i[70, с. 7].
Поскольку всерьез рассчитывать на подчинение Каунды их:
ультиматуму расисты не могли, все говорит за то, что от за-
крытия границы они ожидали не столько изменений в политике-
замбийского правительства, сколько смены самого этого пра-
вительства. Блокада, иными словами, мыслилась как генератор
кризиса, который должен был привести к падению Каунды.
Какую же роль играла в этой провокации Претория? В об-
ращении Замбии с просьбой о созыве Совета Безопасности ООН
для рассмотрения предпринимаемых против нее «серьезных ак-
тов агрессии» официально утверждалось, что блокада была ус-
тановлена южнородезийскими властями «в тайном сговоре с
фашистским правительством Южной Африки» |[70, с. 9]. Фор-
стер тем не менее отрицал причастность к действиям Смита,,
заявляя, что они были предприняты родезийским режимом по
собственной инициативе и без каких-либо консультаций с Пре-
торией. Аналогичной версии придерживался Смит.
Можно ли, однако, допустить, что подготовка столь серьез-
ной и рискованной операции, затрагивавшей интересы обоих:
расистских режимов, велась Смитом без ведома и одобрения
своего старшего партнера? Если расхождения между ними и
имели место, то касались они скорее всего вопроса о том, яв-
лялась ли в тот момент блокада более эффективным оружием,,
чем угроза ее установления. Возможно, что в отличие от Сми-
та премьер ЮАР был не склонен переоценивать воздействия
блокады и счел необходимым перестраховаться. В результате-
была, видимо, достигнута договоренность, что в случае неудачи
всю ответственность за закрытие границы Смит возьмет на се-
бя. Так и произошло.
Остается фактом, что правительство ЮАР отмежевалось от
действий Смита лишь на 11-й день после закрытия границы,,
т. е. тогда, когда провал операции стал очевиден. Форстер, та-
98
ким образом, отмежевался не от блокады, как таковой, а от не-
удавшейся блокады. Хранимое им с 9 по 19 января 1973 г. мол-
чание нельзя оценить иначе, как поощрение Солсбери. Симпто-
матично и то, что, заявив о непричастности ЮАР к акции юж-
нородезийских властей, Форстер в то же время фактически со-
лидаризировался с ними, отметив, что в основе конфликта ле-
жит политика Замбии [70, с. 12].
В условиях, когда правительство Каунды ответило на бло-
каду решением о радикальной перестройке торгово-транспорт-
ных связей Замбии и 1 февраля 1973 г. перекрыло границу с
Южной Родезией с севера, усилия ЮАР оказались направлены
на срыв этого решения и восстановление статус-кво. Южноафри-
канские лидеры начали лицемерно призывать «не делать ниче-
го для ухудшения обстановки» и добиваться ее «нормализа-
ции» \[70, с. 13]. 3 февраля 1973 г. Смит объявил о снятии
блокады.
Отступили расисты с угрозами. «Если после наших усилий
сосуществование окажется невозможным, правительство нельзя
будет винить; ему придется предпринять более активные шаги
для защиты жизни и собственности нашего народа и нашей
территориальной целостности»,— заявлял президент ЮАР
Я. Фуше в речи, посвященной событиям на родезийско-зам-
бийской границе [70, с. 13].
Международное сообщество вынесло свой приговор действи-
ям расистов. «Совет Безопасности,— говорилось в резолюции
№ 326 от 2 февраля 1973 г.,— осуждает все акты провокаций
и беспокоящих действий, включая экономическую блокаду, шан-
таж и военные угрозы Республике Замбии со стороны незакон-
ного режима, действующего в тайном сговоре с расистским ре-
жимом Южной Африки» [70, с. 22]. Созданная Советом спе-
циальная миссия, ознакомившись с обстановкой на месте, кон-
статировала, что «продолжающееся развертывание южноафри-
канских вооруженных сил поблизости от границ Замбии и их
несомненное присутствие в других пограничных территориях
являются очень важным фактором в сохранении нынешней на-
пряженной обстановки» ,[70, с. 24].
По данным Экономического и Социального Совета ООН,
родезийско-южноафриканская авантюра на границе нанесла
Замбии ущерб в размере 87 млн. рандов |[84, с. 710]. Ее про-
вал привел тем не менее к укреплению позиций К. Каунды.
Убедившись в стабильности режима и его широкой междуна-
родной поддержке, Форстер вновь изменил тактику. Начиная
с середины 1973 г. он стал предпринимать попытки возобно-
вить контакты с Лусакой.
* * *
Опыт первых лет осуществления «нового курса» на юге Аф-
рики показал, что по сравнению с попытками создания поли-
7*
99
тического союза экономическая экспансия ЮАР встречала в;
африканских странах региона меньше препятствий. Характер-
ное признание сделал осенью 1972 г. Т. Герднер, за несколько*
месяцев до этого вышедший из состава правительства Форсте-
ра. «Боюсь,— заявил он,— что время для дальнейшего расши-
рения сотрудничества на официальном уровне на юге Африки
прошло» [82, с. 529]. Герднер и его сторонники пришли к вы-
воду, что скомпрометированное апартеидом южноафриканское-
государство пока не в состоянии преодолеть недоверие афри-
канцев и добиться образования заветного «содружества». Более
удобными они считали действия по неофициальным каналам.
В октябре 1972 г. по инициативе Герднера была создана
«Акция на юге Африки» (АСАСА) — частная корпорация с
первоначальным капиталом в 100 тыс. рандов, который пред-
полагалось довести до 50 млп. В число учредителей корпора-
ции вошло несколько небелых южноафриканских коллабора-
ционистов, что позволило объявить ее «многорасовой». Задача-
ми АСАСА являлись развитие экономического «сотрудничест-
ва» в регионе, подготовка технических кадров для соседних
государств, пропаганда южноафриканского образа жизни, про-
тиводействие «коммунистическому влиянию» [82, с. 529]. Ее це-
ли полностью вписывались в программу «нового курса».
Аналогичный шаг предпринял А. Руперт. В сентябре 1972 г.
он образовал Корпорацию экономического развития Эквато-
риальной и Южной Африки (ЭДЭСА), которая рекламировала
себя как «многонациональную компанию инвестиционных, уп-
равленческих и технических услуг». К ноябрю 1973 г. капитал
корпорации достиг 10 млн. рандов из намечавшихся 20 млн.
(82, с. 549; 84, с. 448]. Среди акционеров ЭДЭСА числилось
около 20 крупнейших южноафриканских, американских, англий-
ских, западногерманских и других монополий. Корпорация была
зарегистрирована в Люксембурге, штаб-квартира ее африканско-
го отделения разместилась в Свазиленде.
Глава 5
Проникновение в страны Тропической Африки
и борьба за пересмотр линии ОАЕ
(1966-1974)
Неоколониалистское проникновение
в Тропическую Африку
Если на юге Африки неоколониалистское наступление ЮАР
имело фронтальный характер, то за пределами субконтинента
оно осуществлялось избирательно — в страны, которые пред-
100
ставляли для ЮАР особый интерес или же сами являлись сто-
ронниками развития связей с Преторией.
Мадагаскар (до декабря 1975 г.— Малагасийская Республи-
ка, ныне — Демократическая Республика Мадагаскар). Мада-
гаскар соответствовал обоим этим критериям. Стратегическое
положение острова, его богатые природные ресурсы, откровенно
прозападный и антикоммунистический курс правительства
Ф. Цирананы сделали эту страну одним из главных объектов
южноафриканской экспансии.
После провозглашения «нового курса» между двумя страна-
ми были установлены разнообразные связи, уровень и объем
которых постоянно возрастали.
В мае 1967 г. Мадагаскар посетила группа южноафрикан-
ских правительственных чиновников, в августе того же года
между Йоханнесбургом и Антананариву было установлено ре-
гулярное воздушное сообщение, в мае 1968 г. состоялся первый
визит в ЮАР малагасийской торговой делегации. Вслед за
этим на острове побывало несколько южноафриканских мис-
сий, в том числе советник Форстера по вопросам планирования,
представители компаний «Саут Африкэн эрвейз» и «Саут Аф-
рикэп турист организейши». В марте 1969 г. президент Ф. Ци-
рапана принял группу бизнесменов из ЮАР для обсуждения
перспектив южноафриканских капиталовложений в экономику
Мадагаскара.
В апреле 1969 г., будучи с визитом в Малави, Ф. Циранана
обрушился с нападками на сторонников активной борьбы про-
тив режимов меньшинства, подчеркнув, что в вопросе об отно-
шениях с этими режимами он полностью разделяет точку зре-
ния X. Банды. По некоторым сведениям, в ходе визита мала-
гасийский президент имел встречу с эмиссаром южноафрикан-
ского премьера [47, с. 10]. Через несколько дней после возвра-
щения Цирананы в Антананариву Форстер, выступая в парла-
менте, отметил «хорошее взаимопонимание» между ЮАР и Ма-
лагасийской Республикой [82, с. 261]. В ноябре 1969 г. на Ма-
дагаскаре находилась делегация МИД ЮАР. В 1970 г. остров
посетила группа южноафриканских парламентариев.
ЮАР пыталась склонить Антананариву к установлению дип-
ломатических отношений. О переговорах по этому вопросу сооб-
щала йоханнесбургская «Санди экспресс» 19 мая 1968 г. i[28,
с. 457]. Циранана, однако, не решился на столь непопулярный
шаг. В октябре 1968 и мае 1969 г. малагасийцы официально
опровергли сообщения о предстоящем обмене дипломатическими
представителями с ЮАР. «Возможно, но не сейчас»,— сказал
по этому поводу Циранана в интервью «Ранд дейли мейл»
21 июня 1969 г. ([47, с. 11—12].
Объем торговли между двумя странами достиг в 1970 г.
4,5 млн. рандов <{18, с. 112]. Для содействия ее развитию груп-
пой южноафриканских фирм при поддержке французского ка-
101
питала была создана специальная компания. Фирмы ЮАР ис-
пользовали Мадагаскар как перевалочную базу для экспорта
своих товаров в другие африканские страны.
Новый толчок малагасийско-южноафриканским отношениям
дал визит в Антананариву в ноябре 1970 г. министра иностран-
ных дел ЮАР X. Мюллера. Подписанное в результате визита
соглашение предусматривало предоставление Мадагаскару око-
ло 4 млн. рандов на развитие туризма. 2,32 млн. из этой сум-
мы предоставлялось в виде межправительственного займа, ос-
тальное— в форме частного кредита [82, с. 385; 137, 1971,
№ 45, с. 31]. Предполагалось, что дочернее предприятие ком-
пании «Саут Африкэн бруириз» соорудит на о-ве Нуси-Бе в
Мозамбикском проливе туристскую гостиницу-люкс, а государ-
ственные средства будут использованы на модернизацию мест-
ных автодорог, аэропорта и строительство систем электро- и
водоснабжения отеля.
Обсуждался также вопрос об участии ЮАР в международ-
ном консорциуме по строительству в бухте Наринда глубоковод-
ной гавани и сухих доков для обслуживания и ремонта океан-
ских судов, в первую очередь крупнотоннажных танкеров. Про-
ект имел важное стратегическое значение, и Претория проявля-
ла к нему большой интерес.
В августе 1971 г. в ЮАР с ответным визитом прибыла деле-
гация во главе с министром иностранных дел Мадагаскара.
Делегация встречалась с Форстером и Мюллером, вела пере-
говоры по экономическим вопросам, среди которых вновь фи-
гурировал проект Наринда. Вскоре после ее отъезда было объ-
явлено о решении двух правительств создать постоянно дейст-
вующую смешанную комиссию по «сотрудничеству». Первое за-
седание комиссии состоялось в Антананариву.
Правительство Ф. Цирананы являлось одним из наиболее
ярых приверженцев «диалога» между ОАЕ и ЮАР. В сентябре
1971 г. Антананариву был назван в качестве возможного места
проведения конференции государств — сторонников этой по-
литики.
Падение режима Цирананы в мае 1972 г. явилось для Пре-
тории ощутимым ударом. Военное правительство Мадагаскара
приняло решение о разрыве отношений с расистами. В октябре
1972 г. на сессии Генеральной Ассамблеи ООН малагасийский
министр иностранных дел разоблачил попытки Претории ис-
пользовать экономические рычаги для шантажа новых властей
и подверг апартеид острой критике. В марте 1973 г. правитель-
ство республики возвратило 1,33 млн. рандов, полученные от
ЮАР в счет займа на развитие туризма, и выкупило принад-
лежавшие южноафриканцам акции малагасийских компаний на
сумму 4,5 млн. рандов [84, с. 59].
Маврикий. После получения Маврикием независимости его
связи с ЮАР развивались главным образом в области торгов-
102
ли и туризма. Действовавший на Маврикии южноафриканский
торговый комиссар фигурировал в официальном списке зару-
бежных представителей ЮАР [88, с. 201]. В маврикийском им-
порте ЮАР занимала второе место, в экспорте — четвертое.
В 1970 г. страна закупила в ЮАР товаров на 37,8 млн., в
1973 г.— на 52 млн. рупий. Маврикийский экспорт в Южную
Африку в 1968—1972 гг. увеличился с 6,9 млн. до 18,9 млн. ру-
пий [21, с. 530; 49, с. 9]. Торговый баланс Маврикия с ЮАР
постоянно сводился с крупным дефицитом.
Основной статьей маврикийского экспорта в ЮАР являлся
чай. В 1972 г. Маврикий получил 11% южноафриканской кво-
ты на импорт этой культуры j[82, с. 530]. В 1973 г. стоимость
поставок достигла 18 млн. рупий >[167, 7—13.XII.1973]. В соот-
ветствии с подписанным в сентябре того же года соглашением
ЮАР обязалась закупить 7 из 11 млн. фунтов чая, выращи-
ваемого на острове {84, с. 337].
Торговля с Маврикием использовалась ЮАР для проникно-
вения на рынки других африканских государств. Так, посетив-
ший страну в 1971 г. председатель Торговой палаты Дурбана
открыто рекомендовал шире применять опыт одной южноафри-
канской фирмы, чей филиал на острове ввозил из ЮАР полу-
фабрикаты, а затем экспортировал готовый товар как «маври-
кийский».
Число южноафриканских туристов, посетивших Маврикий,
составляло в 1968 г. 15,5 тыс., в 1969 г.— 18 тыс. [49, с. 32].
В марте 1973 г. на состоявшейся в Порт-Луи конференции был
создан Южноафриканский региональный совет по туризму, в
который вошли ЮАР, Маврикий, Португалия, Малави и Сва-
зиленд.
Южноафриканские капиталовложения в различные коммер-
ческие и промышленные предприятия Маврикия к концу 1973 г.
достигли 3,5 млн. рупий {186, 12.ХП.1973].
Прямые контакты между правительствами двух стран были
установлены в 1969 г. В апреле того же года Маврикий наря-
ду с Мадагаскаром был упомянут Форстером в числе госу-
дарств, с которыми ЮАР достигла «взаимопонимания» [82,
с. 261].
Активным сторонником связей с ЮАР являлся лидер Со-
циал-Демократической партии Маврикия Г. Дюваль. С образо-
ванием на острове в конце 1969 г. коалиционного правительст-
ва, в котором Дюваль занял пост министра иностранных дел,
проюаровские тенденции в политике страны усилились. В 1970 г.
Маврикий отказался поддержать требование ОАЕ об установ-
лении эмбарго на продажу ЮАР оружия.
В письме на имя премьер-министра С. Рамгулама в октябре
1970 г. генеральный секретарь АНК А. Изо в связи с этим с
беспокойством отмечал наметившийся в позиции Маврикия
«крен в сторону растущей дружбы с расистским режимом Юж-
103
ной Африки» и призывал премьера пересмотреть курс, ставив-
ший страну «на путь столкновения не только с угнетенными
миллионами в Южной Африке, но и со всеми теми, кому доро-
ги мир и свобода». С. Рамгулам ответил успокоительным по-
сланием. «За исключением оговорки по вопросу о продаже Анг-
лией оружия Южной Африке, мы с вами и мое правительство
сделает все возможное для утверждения прав человека в Аф-
рике и повсюду, где наши братья ведут борьбу»,— писал он
[182, 1971, vol. 5, № 1, с. 7].
Дюваль, однако, продолжал свою линию. В мае 1971 г. он
совершил поездку в ЮАР, где вел переговоры с Мюллером.
Делегация Маврикия, которую возглавлял Дюваль, проголосо-
вала в ОАЕ за «диалог» с расистами.
Сотрудничество с ЮАР вело к усилению экономической за-
висимости Маврикия, давая в руки расистам важный рычаг
воздействия на его политику. Примером служат события, раз-
вернувшиеся осенью 1973 г., после того, как представитель Мав-
рикия в ООН, будучи председателем африканской группы, по-
требовал не признавать полномочий южноафриканской делега-
ции на сессии Генеральной Ассамблеи и вместе с другими
покинул зал заседаний перед речью X. Мюллера. В ответ прави-
тельство ЮАР выразило официальный протест, а Южноафри-
канская ассоциация чая, кофе и цикория отказалась от заку-
пок маврикийского чая, нарушив только что подписанное
соглашение. Маврикийскому правительству пришлось сделать
заявление, что действия его представителя не отражают офи-
циальной политики страны. В ЮАР выехала делегация во гла-
ве с министром торговли и промышленности Маврикия, после
чего закупки были возобновлены.
С выводом Дюваля и других социал-демократических ми-
нистров из состава кабинета в декабре 1973 г. политические
контакты Маврикия и ЮАР были сокращены. Экономические
связи с ЮАР страна тем не менее сохранила.
Другие страны. Сведения об экономических и политических
контактах ЮАР с другими независимыми государствами кон-
тинента в период «нового курса» являются довольно скудны-
ми. Дело не только в завесе секретности, которой окружали
эти контакты Претория и ее партнеры. Связи ЮАР со страна-
ми Тропической и Северной Африки оставались в те годы отно-
сительно небольшими по объему. Экспансия в этом регионе
лишь начинала разворачиваться, причем далеко не всегда и не
везде успешно.
Берег Слоновой Кости. «Все более активным торго-
вым партнером ЮАР в Западной Африке в течение ряда лет
является Берег Слоновой Кости... Двусторонние торговые свя-
зи неуклонно укрепляются из года в год»,— писала в феврале
1969 г. йоханнесбургская «Санди тайме» [191, 9.II. 1969]. Глав-
ными предметами южноафриканского импорта являлись лес и
104
кофе, экспорта — консервированные продукты. Через француз-
ских посредников в БСК южноафриканские товары вывозились
в другие африканские страны. Суда южноафриканских пароход-
ных компаний заходили в порт Абиджан. Известны случаи тран-
зитных посадок в Абиджане самолетов ЮАР.
Политическое сотрудничество ЮАР с президентом БСК на-
чалось задолго до 1970 г., когда Уфуэ-Буаньи выступил с пред-
ложением о «диалоге». Через территорию БСК осуществлялись
поставки южноафриканских материалов для раскольников Би-
афры во время гражданской войны 1967—1970 гг. в Нигерии.
В ноябре 1969 г. Берег Слоновой Кости объявил, что в знак
протеста против неспособности ООН найти решение нигерийской
проблемы он не станет поддерживать резолюций, осуждающих
ЮАР, Южную Родезию и Португалию |[138, 1970, March].
В январе 1972 г. журнал «Африк-Ази», ссылаясь на автори-
тетные южноафриканские источники, сообщил, что ЮАР предо-
ставила БСК «существенную финансовую помощь». По све-
дениям того же журнала, министр иностранных дел БСК на-
меревался «в скором времени» выехать в ЮАР для подготовки
визита Уфуэ-Буаньи [134, 1972, № 57, с. 17, 19]. Изоляция, в
которой оказался Абиджан на континенте, вынудила его все же
воздержаться от осуществления своих планов. Эта сдер-
жанность диктовалась, однако, сугубо тактическими соображе-
ниями, и Берег Слоновой Кости продолжал упорно выступать в
заметно поредевшем строю союзников Претории.
Габон. Страна поддерживала с ЮАР торговые связи,
экспортируя главным образом лес и импортируя продовольст-
вие. Южноафриканские специалисты в течение ряда лет зани-
мались разведкой нефти. В конце 1971 г. появились сообщения,
что ЮАР тайно финансирует сооружение аэропорта в Франс-
виле [199, 24.XII.1971, с. 1526].
Габон, как и БСК, предоставлял свою территорию для тран-
зита южноафриканских поставок в Биафру. Осенью 1971 г.
столица Габона Либревиль считалась наиболее вероятным ме-
стом проведения сепаратного совещания государств — сторонни-
ков «диалога». Впоследствии, сохраняя с расистами экономиче-
ские связи, заметной политической активности в южноафри-
канском вопросе страна не проявляла.
Гана. Как сообщила в июне 1967 г. йоханнесбургская газе-
та «Стар», в результате расследований, проведенных группой
ее сотрудников, было установлено, что власти Ганы негласно
поощряют закупки южноафриканских товаров, а на рынки
ЮАР поступают ганская древесина и какао v[28, с. 467]. На при-
надлежавших частному капиталу золотых шахтах в Ашанти
использовались южноафриканские специалисты и оборудование.
Наибольшую активность в южноафриканском вопросе прояв-
ляло правительство К. Бусиа, пришедшее к власти в 1969 г.
«Гана не собирается направлять в Южную Африку диплома-
105
то’в, но она полагает, что миру следует по-новому взглянуть
на вопрос о ее изоляции»,— говорил Бусиа в ноябре 1969 г.
[138, 1970, March]. Впоследствии премьер-министр неоднократ-
но выступал за «диалог» с расистами, а ганский парламент
объявил эту политику «одним из средств, которое может быть
использовано в борьбе за ликвидацию апартеида» {62, с. 101].
При решающем голосовании по данному вопросу в ОАЕ Гана с
оговоркой поддержала все же мнение большинства.
После того как в январе 1972 г. власть в стране перешла в
руки Национального совета спасения, соглашательская позиция
в отношении ЮАР была пересмотрена.
Гамбия. В октябре 1969 г. президент Гамбии заявил, что
его страна будет приветствовать приезд туристов из ЮАР и
заход в порт Батерст (ныне — Банжул) южноафриканских су-
дов. Позднее он высказался за развитие торговли с ЮАР,
предлагал, чтобы южноафриканские самолеты совершали по-
садки в столичном аэропорту страны {82, с. 311; 138, 1970,
March].
Кения. Бывший вице-президент страны Д. Мурумби в
1967 г. возглавил основанный в Кении филиал компании Рупер-
та «Рембрандт тобэкко корпорейшн», а личный секретарь
Дж. Кениаты совершил секретную поездку в ЮАР, где встре-
чался с членами кабинета и ведущими бизнесменами. Филиал
этот вскоре был закрыт, однако в стране сохранилось несколько
компаний, сумевших замаскировать свое южноафриканское про-
исхождение. Вопреки официальному запрету продолжалась
торговля с ЮАР. В конце 60-х годов в магазинах Найроби от-
крыто продавалось южноафриканское вино. В феврале 1973 г.
газета «Стар» сообщила о нелегальном ввозе в Кению 10 тыс.
ящиков южноафриканских яблок [84, с. 76; 161, 21.VIII.1971].
Заир поддерживал с ЮАР торговые связи, экспортируя
древесину и цинк и импортируя мясо, фрукты, спиртные на-
питки, промышленные товары и строительные материалы. Юж-
ноафриканские суда заходили в порты Бома и Матади.
Торговые связи с ЮАР поддерживали также Камерун, Ли-
берия, Мавритания, Сенегал и некоторые другие страны.
Уганда. В сентябре 1971 г. тогдашний президент И. Амин
направил X. Банде поздравительное послание, в котором вы-
ражалась поддержка политики контактов с Преторией и гово-
рилось о готовности Уганды послать в ЮАР миссию для озна-
комления с проблемами африканского населения на месте. От-
клонив предложение о миссии, Форстер пригласил в ЮАР са-
мого Амина или кого-нибудь из членов его кабинета. Амин на-
стаивал на своем и, встретив отказ, прекратил переговоры с
Преторией [82, с. 465].
Нигерия. «Что может выиграть Южная Африка от войны
в Биафре? Неужели трудности черных на руку белым?» —
спрашивала в марте 1968 г. лондонская «Таймс» [194,
106
12.Ш.1968]. На сей раз газета была близка к истине. Любой
кризис, который ослаблял африканские страны, вносил раскол
в их ряды и грозил «балканизацией», Претория стремилась
продолжить и обострить. Так случилось во время гражданской
войны 1967—1970 гг. в Нигерии, в которой Претория выступила
на стороне сепаратистской реакции. К тому же у расистов имел-
ся здесь особый интерес — нефть. ЮАР начала закупать нефть
в Восточной Нигерии еще до военного конфликта и теперь рас-
считывала обрести в лице новоиспеченной «республики» надеж-
ного поставщика этого сырья
Наиболее ценную помощь Биафре расисты оказали оружием.
Самолеты «Геркулес» ВВС ЮАР тайно доставляли ей полевую
артиллерию, пулеметы, минометы, ручные гранаты, противо-
танковые ракеты, боеприпасы. В распоряжение армии сепара-
тистов попадала и значительная часть продовольствия и меди-
каментов, поступавших из Южной Африки под видом «помощи»
голодающим <[82, с. 331, 349].
Капитуляция мятежников похоронила надежду Претории на
появление в Африке нового союзника.
* * *
Обобщающие данные об объеме экономической экспансии
ЮАР в Африку в период «нового курса» неполны, противоре-
чивы и не всегда дают возможность проследить ее эволюцию.
С 1967 по 1970 г. государственные и частные капиталовложе-
ния ЮАР на юге континента возросли с 910 млн. до
1,3 млрд. долл. i[85, с. 291].
О развитии торговли ЮАР с африканскими странами по-
зволяют судить следующие цифры [25, с. 206; 83, с. 121; 84, с. 40,
72, 615]:
Год Экспорт ЮАР в Африку, млн. раидов Удельный вес в общем экспорте ЮАР, % Импорт ЮАР из Африки, млн. рандов Удельный вес в общем импорте ЮАР, %
1966 196,3 16,3 110 6,9
1967 225,6 16,7 141 7,3
1968 248 16,5 121 6,4
1969 254,6 16,7 121 5,7
1970 263,9 17,1 131 5,2
1971 294,4 18,6 127,5 4,4
1972 305,6 15,0 152,6 5,4
1973 341,7 14,5 191,0 5,8
Как видно из приведенных данных, объем торговли ЮАР
со странами континента заметно увеличился, хотя ее доля в
общем внешнеторговом обороте республики существенно не из-
менилась. Наиболее быстрыми темпами развивался экспорт,
около 3/4 которого приходилось на продукцию обрабатывающей
промышленности.
107
По официальным и явно неполным данным, в 1965—1974 гг.
ЮАР предоставила африканским государствам займов на сум-
му 15310253 рандов [91, 1975, с. 287].
Финансовая помощь ЮАР странам континента в те же годы
составляла (рандов) {91, 1975, с. 287]:
1965/66 г. . . . . 3238
1966/67 г. . . . . 11682
1967/68 г. . . . . 44 324
1968/69 г. . . . . 68 842
1969/70 г. . . . . 696 427
1970/71 г. . . . . 711 345
1971/72 г. . . . . 1 039288
1972/73 г. . . . . 866 635
1973/74 г. . . . . 1 244 300
Всего . . . 4 686 081
ЮАР и ОАЕ: Лусакский манифест и «диалог»
Проникновение в отдельные африканские государства осу-
ществлялось параллельно с попытками Претории и ее союзни-
ков добиться общего пересмотра линии ОАЕ на изоляцию ко-
лониально-расистских режимов и поддержку освободительных
движений. В результате внутри ОАЕ усилилась борьба по во-
просам стратегии и тактики независимой Африки в отношении
«белого» юга. Отражением этой борьбы явилось принятие «Ма-
нифеста о юге Африки», именуемого обычно Лусакским.
Манифест был принят на V конференции стран Восточной
и Центральной Африки, состоявшейся в Лусаке в апреле
1969 г., 13 голосами против 1 (Малави). В сентябре 1969 г. он
получил одобрение VI сессии ассамблеи глав государств и пра-
вительств ОАЕ и затем был представлен 39 африканскими го-
сударствами XXIV сессии Генеральной Ассамблеи ООН в ка-
честве «авторитетного выражения их коллективных взглядов и
политики в отношении колониальных вопросов в южной части
Африки» [14].
В манифесте подтверждалось, что освобождение юга кон-
тинента остается неизменной целью африканских стран и что
в этом вопросе они не могут ни отступить, ни пойти на ком-
промисс. Иное дело — методы достижения поставленной цели.
Поддержку, оказываемую ОАЕ вооруженной борьбе угнетенных
народов региона, документ объяснял отсутствием у нее выбора,
поскольку «мирное развитие блокировано действиями тех, кто
ныне стоит у власти в государствах юга Африки». Между тем,
отмечалось в манифесте, независимая Африка всегда выступа-
ла и выступает за решение проблемы мирным путем. «Мы пред-
почли бы вести переговоры, а не разрушать, говорить, а не уби-
вать»,— заявляли африканские лидеры [13, с. 189].
108
Путь к мирному решению лежал, по их мнению, через при-
знание режимами меньшинства «принципов равенства людей и
их самоопределения» jf 13, с. 187]. В ответ на такое признание
африканские государства обещали «побудить» освободительные
движения «использовать мирные средства борьбы даже ценой
некоторого компромисса в вопросе о длительности переходного
периода» [13, с. 189]. Выражалась также готовность вести дело
к нормализации собственных отношений со странами юга кон-
тинента: «Если бы подобное признание имело место, то не было
бы оправдания для открытой и активной враждебности к ре-
жимам юга Африки, которую наши государства провозгласили
л продолжают пропагандировать»,— говорилось в манифесте
.(13, с. 187].
Само по себе стремление африканских государств добиться
освобождения юга континента с наименьшими потерями, без
человеческих жертв и страданий не заслуживало ничего, кроме
поддержки и одобрения. Дело, однако, состояло в том, что в
период появления манифеста условия для мирного решения про-
блемы отсутствовали. Колониально-расистские режимы чувст-
вовали себя в то время достаточно прочно, пытались наступать,
а не обороняться. Ни о каких уступках освободительным дви-
жениям они и не помышляли. Патриотам не приходилось поэто-
му выбирать между мирными и немирными формами борьбы.
Выбор, как и прежде, заключался в другом: либо покориться
насилию угнетателей, либо отвечать на него революционным
насилием.
Какой же смысл имели в таком случае выдвигавшиеся в ма-
нифесте предложения? Однозначного ответа на этот вопрос не
существует. Лусакский манифест явился компромиссной акци-
ей, и различные силы внутри ОАЕ ожидали от него различных,
если не прямо противоположных, результатов.
Предвидя негативный ответ «нечестивого союза» на требова-
ния манифеста, прогрессивные государства, возможно, рас-
сматривали выдвижение этих требований как шаг, который по-
может вскрыть иллюзорность расчетов на «добрую волю» ко-
лонизаторов и расистов, разоблачит несостоятельность линии
на примирение с ними, убедит колеблющихся в необходимости
решительных действий.
Для коллаборационистских сил был важен уже сам преце-
дент — появление выдержанного в смягченных тонах коллектив-
ного документа ОАЕ, в котором, пусть даже на строго опре-
деленных условиях, допускалась возможность сотрудничества с
колонизаторами и расистами. При помощи манифеста, особенно
его положений о предпочтительности переговоров и нежелатель-
ности кровопролития, они надеялись извратить суть вопроса,
создать впечатление, будто бы у независимой Африки есть пред-
мет для конструктивного диалога с Форстером и К0, дискреди-
тировать курс на развертывание вооруженной освободительной
109
борьбы, оправдать собственную политику контактов и развязать
себе руки на будущее.
Влиянием прозападных элементов объяснялась прослежи-
вавшаяся в манифесте тенденция снять с империалистических
держав ответственность за положение на юге континента, за-
тушевать их враждебность делу освобождения Африки. Доку-
мент обходил молчанием вопрос об оказании этими державами
всесторонней помощи «нечестивому союзу».
Недоумение вызывало и то обстоятельство, что документ, за-
трагивавший жизненные интересы народов Юга, был разрабо-
тан, принят и обнародован без предварительных консультаций
с законными представителями этих народов — национально-ос-
вободительными движениями. В результате независимые госу-
дарства как бы обращались к противнику через голову союзни-
ка. Неуместные нотки проскальзывали в их обещании побудить
борцов за свободу изменить методы действий. Борющиеся пар-
тии считали ОАЕ братской организацией, высоко ценили ее по-
мощь и всегда с уважением относились к ее мнению и сове-
там. Они являлись, однако, суверенными движениями, и по-
следнее слово в вопросах стратегии и тактики могло принад-
лежать только им самим.
В Лусакском манифесте содержалось немало позитивного.
Африканские государства сурово осуждали преступления коло-
низаторов и расистов, требовали применения против ЮАР тор-
говых санкций, исключения режима из ООН и ее специализи-
рованных учреждений. В случае, если путь мирного развития не
будет деблокирован, они обещали поддержать освободительную
борьбу во всех ее формах. Национально-освободительные дви-
жения тем не менее оценили манифест как уступку консерва-
тивным и умеренным силам. Журнал «Африкен комьюнист» на-
звал его документом, «вызывающим беспокойство» {137, 1970,.
№ 40, с. 7].
На XXIV сессии Генеральной Ассамблеи ООН в поддержку
Лусакского манифеста проголосовало 113 стран, в том числе
СССР. Положительно отозвавшись об антиколониальных целях
документа, советская делегация сделала вместе с тем ряд ого-
ворок. Представитель СССР подчеркнул, что точка зрения, буд-
то бы «настало время для диалога, переговоров с колониаль-
но-расистскими режимами, может лишь породить опасные ил-
люзии... Для искоренения колониально-расистских режимов на
юге Африки нужны не переговоры и уговоры, а конкретные
эффективные действия» [96, с. 3].
Западные державы увидели в появлении манифеста шаг в;
нужном для них направлении. Односторонне и предвзято тол-
куя документ, они попытались использовать его для пропаган-
ды собственных концепций. Хотя этот документ содержал поло-
жения, допускавшие возможность военного решения, во внешне-
политическом послании президента США Р. Никсона в февра-
110
ле 1970 г. он был представлен лишь как призыв африканских
государств к мирному урегулированию проблемы Юга.
На XXIV сессии Генеральной Ассамблеи ООН представители
ОША, Англии и Франции отказались поддержать эти положе-
ния под тем предлогом, что они-де не. соответствовали общему
«конструктивному и творческому» духу манифеста ([95, с. 5, 6].
ЮАР и Португалия проголосовали против манифеста, про-
демонстрировав тем самым, что не считают его приемлемой
основой для урегулирования проблемы. Иной официальной по-
зиции по отношению к документу, исходившему из необходи-
мости коренных перемен в регионе, режимы и не могли занять.
Однако их реакция оказалась все же более сдержанной, чем на
другие документы ОАЕ. В мае 1969 г. X. Мюллер заявил, что
-«дух манифеста произвел на него благоприятное впечатление»
{25, с. 271]. Несмотря на «неправильные представления и не-
умение его авторов снабдить себя информацией о сущности и
целях политики Южной Африки», манифест, по его словам, со-
держал в себе многое, с чем Претория могла бы согласиться
{182, 1971, vol. 5, № 10, с. 8—9]. ЮАР, таким образом, резер-
вировала себе возможность в случае необходимости попытаться
использовать манифест в своих интересах.
В последующий период борьба по вопросу об отношениях с
режимами меньшинства еще более обострилась, причем поле-
мика, как правило, велась вокруг Лусакского манифеста, его
толкования и осуществления.
Коллаборационисты поднимали на щит миротворческий дух
манифеста, стремились вытравить его антиколониальное содер-
жание, настаивали на новых уступках режимам меньшинства.
Антиимпериалистические силы, со своей стороны, апеллиро-
вали к разделам документа, утверждавшим, что в случае не-
признания принципов равенства и самоопределения борьбу за
их осуществление следует вести всеми имеющимися средствами.
На Хартумской конференции государств Восточной и Централь-
ной Африки в январе 1970 г. эти силы одержали важную побе-
ду. Напомнив о «торжественном обязательстве» ОАЕ «не ща-
дить усилий во имя освобождения территорий, все еще находя-
щихся под иностранным господством», участники встречи в
Хартуме констатировали, что отказ Португалии и расистских
правительств юга Африки найти мирное решение проблемы де-
колонизации оставляет всем свободным африканским странам
только один выход — усиление всесторонней помощи националь-
но-освободительным движениям, борющимся за ликвидацию ко-
лониального господства [137, 1970, № 41, с. 68—69]. Форум, дав-
ший Лусакскому манифесту путевку в жизнь, признал тем
самым неудачу своей инициативы.
В антиимпериалистическом духе были выдержаны резолю-
ции XV сессии Совета министров и VII сессии ассамблеи
ОАЕ в августе — сентябре 1970 г. Солидаризировавшись с реше-
111
ниями ассамблеи, III конференция неприсоединившихся стран
в Лусаке (сентябрь 1970 г.) «осудила так называемую поли-
тику выхода Южной Африки во внешний мир, целью которой
является создание на ее границах с помощью экономического и
финансового давления буферной зоны из марионеточных госу-
дарств, с тем чтобы защитить и увековечить апартеид и белое
превосходство на юге Африки» i[82, с. 381].
Коллаборационисты тем не менее не собирались складывать
оружие. Главным инициатором новой кампании за пересмотр
политической линии ОАЕ стал президент Берега Слоновой Ко-
сти Ф. Уфуэ-Буаньи. 4 ноября 1970 г. на неофициальной встрече
с журналистами в своей загородной резиденции президент БСК
сообщил, что он намерен добиваться созыва африканского со-
вещания в верхах, которое рассмотрит вопрос о начале «диа-
лога» с правительством Форстера /[82, с. 383]. «Мы должны
открыть переговоры с этой страной»,— заявил Уфуэ-Буаньи /[25,
с. 268]. Его инициативу вскоре поддержали Габон, Гана, Даго-
мея, Лесото, Малави, Мадагаскар и Нигер.
(Большинство африканских государств не одобрило, однако,
идею «диалога». Не оправдались, в частности, надежды БСК
и его сторонников на поддержку Общей афро-малагасийской
организации (ОКАМ), хотя они располагали в ОКАМ силь-
ными позициями. В заключительном коммюнике конференции
ОКАМ в январе 1971 г. говорилось лишь, что сообщения де-
легаций БСК и Мадагаскара по проблеме юга Африки «были
приняты к сведению» J38, с. 144]. Многие политические деятели
и органы печати заклеймили предложение Уфуэ-Буаньи как
предательство.
Политика «диалога» целиком соответствовала западной ус-
тановке на примирение с расистами. Более того, как свидетель-
ствуют многие источники, президент БСК выступал в данном
случае не столько в роли автора, сколько исполнителя. «Пола-
гают, что стремление Берега Слоновой Кости к новым формам
отношений с Южной Африкой пользуется полной поддержкой
президента Франции Помпиду,— писала, например, йоханне-
сбургская „Стар".— Определенные круги в Париже даже утвер-
ждают, что политика, проводимая президентом Уфуэ-Буаньи,
была разработана лично г-ном Помпиду» [185, 6.Х1.1970].
Важная роль в подготовке кампании за «диалог» принадле-
жала Претории. По свидетельству американского исследовате-
ля К. Грунди, ее связи с Абиджаном поддерживались в основ-
ном через А. Б. Ф. Бюргера, который до августа 1969 г. возглав-
лял Африканский отдел МИД ЮАР, а затем был назначен по-
слом Южной Африки во Франции. Бюргер действовал в тесном
контакте с Ж. Фоккаром и одним из ближайших советников
президента БСК — французом М. Бопре [38, с. 143]. Как сооб-
щил журнал «Африка конфиденшл», во время визита Форстера
во Францию в июне 1970 г. между ним и Уфуэ-Буаньи состоя-
112
лась тайная встреча. «Маловероятно,— писал журнал,— чтобы
южноафриканцы не были заранее информированы о планах про-
ведения пресс-конференции лидером Берега Слоновой Кости»
[132, 1971, vol. 12, № 10, с. 3]. В плане подготовки к пресс-кон-
ференции можно рассматривать и выдвинутое в сентябре 1970 г.
предложение ЮАР о «пакте о ненападении».
Империалистические державы начали всемерно содейство-
вать воплощению идеи «диалога» в жизнь. В ноябре 1970 г.
помощник государственного секретаря США Д. Ньюсом и его
заместитель Б. Картер совершили поездку в ЮАР, Свазиленд,
Лесото, Ботсвану, Малави и Замбию. Б. Картер посетил также
Кению и Уганду. Судя по заявлениям, с которыми эти деятели
выступали во время поездки и по возвращении в США, одной
из основных задач их миссии была агитация за «диалог». Как
американцам, так и африканцам «мы рекомендуем расширять,
а не сокращать связи с народами Южной Африки»,— отмеча-
лось в докладе Ньюсома подкомитету Палаты представителей
[182, 1971, vol. 5, № 3, с. 18]. «Мы за диалог»,— сказал в сво-
ем выступлении Б. Картер J16, с. 18].
В феврале 1971 г. Мавританию, Сенегал, БСК, Камерун и
Габон посетил президент Франции Ж. Помпиду. «Южноафри-
канский вопрос, вероятно, составлял наиболее важную причину
визита, хотя в сообщениях западной прессы о поездке этот во-
прос почти не затрагивался»,— писал «Африкен комьюнист»
[137, 1971, № 46, с. 82].
В марте 1971 г. в БСК, Нигерию, Заир, Танзанию и Замбию
отправился министр иностранных дел Канады М. Шарп. В Абид-
жане он устроил пресс-конференцию, на которой призвал афри-
канские страны «проводить политику добрососедства по отно-
шению к Южной Африке». Канада, по его словам, была гото-
ва взять на себя роль «честного посредника» i[131, 15.III.1971].
Можно предположить, что это заявление было согласовано с
Лондоном, где Шарп останавливался по пути в Африку.
Первая официальная реакция ЮАР на выступление Уфуэ-
Буаньи была нарочито сдержанной, что объяснялось нежела-
нием слишком откровенно демонстрировать свою заинтересован-
ность в «диалоге» из опасения его скомпрометировать. Обработ-
ка общественного мнения руками западных и африканских союз-
ников представлялась в тот момент делом более надежным.
В течение нескольких месяцев после пресс-конференции прави-
тельство Форстера ограничивалось поэтому закулисной деятель-
ностью. Ссылаясь на «надежные слухи», К. Грунди пишет, в
частности, об активной обработке расистами африканских руко-
водителей, присутствовавших на похоронах генерала Де Голля
в ноябре 1970 г. [38, с. 143].
Время, однако, шло, а желанного перелома в ОАЕ не На-
ступало. Возникла угроза, что идея «диалога» выдохнется.
Тогда Претория открыто включилась в борьбу. На пресс-кон-
8 Зак. 568
113
ференции 30 марта 1971 г. Форстер впервые дал согласие об-
судить в ходе «диалога» вопрос об апартеиде. Было объявлено
о готовности официально пригласить в ЮАР африканских пред-
ставителей. 21 апреля 1971 г. южноафриканский премьер на-
мекнул на возможность смягчения позиции ЮАР в отношении
Лусакского манифеста, посетовав, что авторы манифеста нико-
гда не посылали его в Преторию и не пытались вступить с
ней в переговоры на основе этого документа |[82, с. 427].
Все эти шаги преследовали цель сделать идею «диалога»
более привлекательной для африканской общественности нака-
нуне второй пресс-конференции Уфуэ-Буаньи, к которой они
и были приурочены.
Пресс-конференция состоялась 28 апреля 1971 г. в присут-
ствии 125 журналистов и продолжалась около пяти часов.
Смысл предложения Уфуэ-Буаньи остался прежним: необходи-
мо вступить в прямые переговоры с южноафриканским прави-
тельством. «Форстер обещал принять нас как равных,— гово-
рил президент БСК. Для всех, кем движет дух мира и благо-
состояния Африки, положительный ответ на приглашение юж-
ноафриканского премьера будет, по моему мнению, актом веры
и мужества» {137, 1971, № 46, с. 6].
Основные положения концепции «диалога» представляют
собой следующее.
Так же как и «новый курс», «диалог» предполагал нор-
мализацию отношений государств — членов ОАЕ с расистским
режимом ЮАР, развитие между ними широких экономических,
политических и культурных связей. «Единственное вторжение в
Южную Африку, которое мне хотелось бы увидеть,— это втор-
жение африканских дипломатов»,— говорил Уфуэ-Буаньи {38,
с. 142].
Сохраняя верность традиции, сторонники «диалога» объяс-
няли свои действия заботой о благе чернокожих южноафрикан-
цев, стремлением найти наиболее эффективное средство покон-
чить с расовой дискриминацией. По словам президента БСК,
контакты должны были помочь расистам «увидеть в нас, неграх,
людей, таких же людей, как все остальные» |[139, 1970, № 619,
с. 12506]. «Наш подход и наше предложение вдохновлены лишь
желанием служить интересам наших братьев, которые страдают
и борются»,— утверждал руководитель Берега Слоновой Кости
[62, с. 164].
Полная несостоятельность этого тезиса признавалась даже
многими буржуазными исследователями. «Мнение, будто бы
контакты с Черной Африкой так или иначе убедят белых юж-
ноафриканцев в ошибочности или безрассудстве их расовых по-
рядков, не учитывает саму цель „политики выхода во внешний
мир...“ — защитить социально-политическую структуру, которая
живет за счет расового превосходства и угнетения»,— писал
К. Грунди [38, с. 272].
114
На практике адвокаты «диалога» начинали свое «служение»
интересам африканцев Юга с отступления по всему фронту.
Требование о признании принципов равенства и самоопреде-
ления народов, удовлетворение которого рассматривалось Лу-
сакским манифестом в качестве непременного предварительного
условия установления отношений между независимой Африкой
и режимами меньшинства, было ими снято.
Проблему апартеида в ЮАР они стали толковать как внут-
реннее дело этой страны, по существу солидаризировавшись тем
самым с утверждениями южноафриканской пропаганды о про-
тивоправном характере международной поддержки борьбы про-
тив расизма.
Невмешательство в дела расистской диктатуры вместе с тем
легко уживалось у сторонников «диалога» с бесцеремонным по-
сягательством на суверенные права освободительных движений,.
Если рекомендованное Лусакским манифестом мирное урегу-
лирование безусловно предполагало участие в нем борцов за
свободу, то от «диалога» их фактически имелось в виду отстра-
нить.
Отстаивая необходимость «диалога», Уфуэ-Буаньи ссылался*
на неэффективность прежних методов борьбы против апартеи-
да, которые он называл трагичными и смешными [133, 1970,.
vol. 17, № 6, с. 114]. Экономические санкции против режима
были, по его словам, обречены на провал <[62, с. 163]. Воз-
можность немирного решения — и в этом еще одно отличие
«диалога» от Лусакского манифеста — им полностью исключа-
лась. «В наш век и в наши дни война ничего не решает... Про-
блема расовой дискриминации... по нашему мнению, не может
быть решена силой»,— утверждал он [62, с. 159, 163].
Вместо активизации борьбы против апартеида и колониализ-
ма сторонники «диалога» старались, таким образом, вести де-
ло к ее свертыванию.
Неудивительно поэтому, что от ответа на вопрос, каких кон-
кретных результатов могут ожидать от «диалога» африканские
народы юга континента, адвокаты этой политики всячески ук-
лонялись. Премьер Ганы К. Бусиа туманно обещал, что «диа-
лог» со временем приведет к образованию в ЮАР демократиче-
ского правительства [82, с. 383]. Уфуэ-Буаньи рассуждал о-
«постепенном достижении расового равенства» /[139, 1970,.
№ 619, с. 12506]. Откровеннее высказался президент БСК в ин-
тервью южноафриканской газете «Раппорт», заявив, что в
сложившихся условиях с помощью «диалога» можно было бы
добиться, как максимум, лишь «лучшего применения политики
раздельного развития», в частности предоставления независи-
мости бантустанам {181, 27.VI.1971]. Так президент БСК вплот-
ную подошел к признанию апартеида в качестве средства реше-
ния национального вопроса в ЮАР, показав, какого рода «об-
легчение» несет угнетенным народам «диалог».
8*
115-
«Диалог» с расистами и колонизаторами президент БСК
пытался представить как политику, якобы отвечавшую высшим
интересам всего Африканского континента. «Апартеид — это
сравнительно несущественный аспект»,— заявлял он, нимало
не смущаясь тем, что только что клялся в верности делу уг-
нетенных народов Юга [182, 1971, vol. 5, № 10, с. 9]. Несрав-
ненно большее значение, согласно его доктрине, имело обес-
печение «абсолютного нейтралитета» Африки в отношении двух
существующих в мире блоков [139, 1971, № 643, с. 12997].
В этом Уфуэ-Буаньи видел общую проблему, которую следова-
ло ставить впереди всех прочих, частных i[62, с. 160]. Конфликт
вокруг апартеида, рассуждал президент БСК, мешает решению
этой проблемы, поскольку противоборствующие стороны поль-
зуются поддержкой противостоящих военно-политических сою-
зов. Дабы избежать подобного «раскола» Африки, он и ре-
комендовал независимым государствам нормализовать отноше-
ния с «нечестивым союзом», отложив освобождение народов
ЮАР, Намибии и Зимбабве до лучших времен. «Диалог явля-
ется лишь стратегией достижения... эффективного нейтралитета
Африки»,— признавал он [62, с. 164].
Что же представлял из себя «абсолютный нейтралитет», во
имя которого африканским народам предлагали смириться с
сохранением господства колонизаторов и расистов на юге кон-
тинента?
Отметим прежде всего, что призыв к «абсолютному нейтра-
литету» исходил от одного из наиболее ярко выраженных про-
западных неоколониалистских режимов на континенте. «Первое
место среди наших заграничных друзей неоспоримо принадле-
жит Франции»,— откровенно заявлял Уфуэ-Буаньи [139, 1971,
№ 633, с. 12790]. «Его страна... отчетливо ориентируется на За-
пад. Ни одно левое государство не имеет здесь дипломатических
представительств»,— писала о Береге Слоновой Кости газета
«Стар» [137, 1971, № 46, с. 8]. Всесторонняя поддержка, оказы-
вавшаяся западными государствами колониально-расистским
режимам, на отношение к ним БСК никак не влияла — по это-
му поводу у президента Уфуэ-Буаньи не нашлось в адрес Запада
ни слова упрека!
Самые тесные связи БСК с бывшей метрополией и другими
державами НАТО, поддержка их внешнеполитического курса,
включая непосредственное участие в предпринимаемых ими ма-
неврах вокруг Юга Африки, препятствием для осуществления
политики «абсолютного нейтралитета», таким образом, не яв-
лялись.
Без труда вписывалось в концепцию «абсолютного ней-
тралитета» и установление сотрудничества независимых госу-
дарств с колониально-расистскими режимами, представлявшими
собой составную часть и главный плацдарм империалистической
системы в Африке.
16
Зато, когда речь заходила об отношениях с социалистиче-
скими государствами, «абсолютный нейтралитет» превращался
в абсолютную враждебность. «Подлинная опасность это не
Южная Африка... Подлинная опасность — это коммунистическая
экспансия»,— заявлял Уфуэ-Буаньи l[178, 1971, № 1149, с. 56].
«Если вследствие преступной небрежности или слепого фана-
тизма мы позволим втянуть себя в войну с Южной Африкой
из-за апартеида, то мы откроем новые возможности перед ком-
мунизмом»,— предостерегал он [182, 1971, vol. 5, № 10, с. 9].
Президент БСК призывал поэтому действовать в прямо про-
тивоположном направлении, выражая надежду на то, что между
ЮАР и независимыми государствами континента будут со вре-
менем заключены пакты о взаимной обороне. От кого? Ну, ра-
зумеется, от «коммунистической экспансии» в Африке, глав-
ную роль в борьбе против которой призваны были играть, по
его словам, вооруженные силы ЮАР ![38, с. 259].
Круг, таким образом, замыкался, и политика «абсолютного
нейтралитета» оказывалась на поверку еще одним антикомму-
нистическим ухищрением, направленным на подчинение Африки
интересам империализма. Потушив посредством «диалога» пла-
мя освободительной борьбы, империализм и его агентура наде-
ялись предотвратить углубление революционного процесса на
континенте, помочь возобладать здесь неоколониалистской реак-
ции, на антикоммунистической основе объединить ее в блок с
колониально-расистскими режимами, не допустить укрепления
союза сил социализма и национального освобождения. Прав
был журнал «Африкен комьюнист», называя «диалог» «не толь-
ко маневром Форстера для подавления африканской оппозиции
апартеиду, но и орудием Запада для втягивания Африки в им-
периалистический лагерь» ,[137, 1971, № 46, с. 8].
На сей раз Претория не сочла нужным скрывать свое по-
ложительное отношение к позиции Уфуэ-Буаньи. «Г-н Уфуэ-
Буаньи оказал Африке огромную услугу, признав, что подлин-
ная опасность исходит не с Юга, а с Востока»,— заявил премь-
ер ЮАР через несколько дней после пресс-конференции, под-
черкнув в этой связи «необходимость создания в Африке общего
фронта», противостоящего «коммунистической угрозе» :[38,
с. 259; 134, 1972, № 57, с. 19]. «Мы одобряем эту декларацию,—
говорил Форстер о выступлении президента БСК в интервью га-
зете „Фигаро".— Я сказал ранее, что приветствую его выска-
зывание о проекте диалога, поскольку оно полностью совпадает
с нашей позицией. И я не просто рад этому, я готов также в
любой момент вступить в переговоры со всеми странами, кото-
рые этого пожелают» <[156, 11.VI.1971].
Что касается независимой Африки, то в пользу «диалога» в
той или иной форме высказалось 11 государств — БСК, Верх-
няя Вольта, Габон, Гана, Дагомея, Лесото, Мадагаскар, Мала-
ви, Нигер, Того и ЦАР. Четыре страны — Маврикий, Руанда,
117
Свазиленд и Чад не приняли окончательного решения и прояв-
ляли колебания. 26 государств выступило против.
Убедившись, что большинство против них, Уфуэ-Буаньи и
его сторонники предприняли попытку не допустить официаль-
ного обсуждения инициативы БСК на XVII сессии Совета ми-
нистров и VIII сессии ассамблеи ОАЕ в июне 1971 г. В этих це-
лях делегация БСК потребовала не включать вопрос об отно-
шениях с ЮАР в повестку дня сессии Совета министров и
предоставить Уфуэ-Буаньи возможность в доверительном поряд-
ке изложить свои взгляды непосредственно ассамблее. Тем са-
мым имелось в виду свести дело к простому обмену мнениями,
избежав принятия окончательного решения, которое при сло-
жившемся соотношении сил не могло не быть негативным для
коллаборационистов.
Большинство африканских государств не согласились с этим
предложением, подчеркивая, что интересы свободы и единства
Африки требуют от ОАЕ выработки согласованной позиции, яс-
но и недвусмысленно определяющей ее отношение к «диалогу».
В течение трех дней, действуя с тактом и выдержкой, они ста-
рались урезонить делегацию БСК и найти взаимоприемлемое
решение. Абиджан, однако, упорно стоял на своем. Уступить
этим настояниям означало бы позволить Уфуэ-Буаньи диктовать
свою волю большинству. Участники сессии не поддались дик-
тату, и в ее повестку дня был включен пункт: «Устав ОАЕ,
Лусакский манифест, диалог и будущая стратегия» [62, с. 2].
В ответ делегации БСК, Верхней Вольты, Габона, Дагомеи и
Того ушли из зала заседаний. Но сорвать дискуссию они уже
не могли.
XVII сессия Совета министров ОАЕ работала в Аддис-Абебе
с 15 по 19 июня 1971 г. Из прибывших на сессию 37 делегаций
в обсуждении вопроса о «диалоге» участвовала 31. За «диа-
лог» высказались Мадагаскар, Малави, Лесото и Свазиленд.
Общим для их выступлений было стремление выдать «диалог»
за политику, способствующую претворению в жизнь Лусакского
манифеста. В обоснование обильно цитировались положения ма-
нифеста о нежелательности «насилия».
Противники «диалога» также обращались к Лусакскому ма-
нифесту, указывая, что вопрос о выборе форм и методов борь-
бы рассматривается в нем как подчиненный, с точки зрения
его соответствия решению главной задачи — ликвидации ко-
лониализма и апартеида. Манифест отдает предпочтение мир-
ному урегулированию, но отнюдь не абсолютизирует этот путь,
подчеркивали они. «В Лусакском манифесте определенно ска-
зано — если переговоры возможны, мы будем их вести. Раз
возможности для переговоров нет, мы должны сражаться»,—
говорил делегат Сьерра-Леоне [62, с. 28]. В условиях, когда
Претория отвергла Лусакский манифест, «диалог» с ней будет
равнозначен отказу от поддержки освободительного движения,
118
превратит «свободу миллионов в Южной Африке в предмет
расчетливой сделки между интересами Форстера и независи-
мой Африки»,— предупреждал представитель Танзании [62,
с. 15]. Красной нитью через выступления многих ораторов про-
ходила мысль о том, что «диалог» ОАЕ с расистским режимом
невозможен до тех пор, пока он не согласится вступить в «диа-
лог» с африканским населением ЮАР в целях осуществления
выдвинутых манифестом принципов.
Промежуточную позицию занял представитель Ганы. При-
знав, что время для переговоров «не является подходящим», он
вместе с тем рекомендовал «изучать возможность и желатель-
ность диалога как дополнительного орудия», одновременно ис-
пользуя «все другие меры, включая... партизанскую войну» [62,
с. 96, 98].
Итог дискуссии подвело голосование по проекту «Деклара-
ции по вопросу о диалоге». За декларацию проголосовало
27 государств, в том числе Гана, против — 4 (Лесото, Мадага-
скар, Малави и Свазиленд), Дагомея и Нигер воздержались,
Верхняя Вольта не голосовала, БСК, Габон, Того отсутствовали
при голосовании, Заир, Маврикий, ЦАР и Уганда не прибыли
на сессию /[62, с. 5—6].
В декларации подчеркивалась верность независимых стран
Уставу ОАЕ и Лусакскому манифесту, подтверждался закон-
ный характер освободительной борьбы народов Юга, заявлялось
о ее «полной и безусловной» поддержке {86, с. 46].
Предложение о «диалоге» между независимыми африкански-
ми государствами и расистским режимом меньшинства в Юж-
ной Африке документ охарактеризовал как «маневр этого ре-
жима и его союзников, призванный расколоть африканские го-
сударства, ввести в заблуждение мировое общественное мне-
ние, спасти Южную Африку от международного остракизма и
изоляции и добиться признания статус-кво на юге Африки» [86,
с. 47].
Окончательный вывод был сформулирован ясно и четко:
«XVII очередная сессия Совета министров Организации афри-
канского единства твердо заявляет, что нет никакой основы
для содержательного диалога с расистским режимом меньшин-
ства Южной Африки. В этих условиях Совет подтверждает свою
решимость продолжать и увеличивать помощь освободительным
движениям вплоть до достижения победы» [86, с. 47].
Важное значение для борьбы против раскольнической дея-
тельности коллаборационистов имело положение декларации о
’Том, что «любые действия государств-членов, касающиеся реше-
ния проблем колониализма, расовой дискриминации и апартеи-
да, должны осуществляться в рамках Организации африкан-
ского единства и при всесторонних консультациях с освободи-
тельными движениями соответствующих территорий» {86, с. 46].
Декларация была представлена на рассмотрение VIII сессии
119
ассамблеи ОАЕ, открывшейся 21 июня 1971 г. С прибытием в;
Аддис-Абебу делегаций Заира и Маврикия число ее участников
достигло 39. В начале работы ассамблеи президент Сенегала
Л. Сенгор предпринял осторожную попытку отложить оконча-
тельное решение проблемы, призвав развернуть диалог внутри
ОАЕ в целях достижения «динамического компромисса» между
сторонниками противоположных точек зрения. Сенгор считал
такой компромисс вполне возможным, поскольку, по его сло-
вам, «у каждого главы государства имелась своя доля истины
и своя доля заблуждения» {62, с. 150].
Позиция президента Сенегала оказалась созвучной предло-
жению Уфуэ-Буаньи, изложенному в его послании участникам
ассамблеи. «Я предлагаю встречу с моими ответственными кол-
легами, главами африканских государств, для того чтобы из-
ложить мои взгляды об эффективном нейтралитете Африки»,—
писал президент БСК {62, с. 164].
Но разве ассамблея ОАЕ не представляла собой встречи «от-
ветственных коллег» Уфуэ-Буаньи, разве не отвечала она тем
повышенным требованиям, которые президент БСК предъявлял
к форуму, достойному обсуждать его идеи? Конечно, да, вот
только рассчитывать на успех в Аддис-Абебе он не мог. В ре-
зультате Уфуэ-Буаньи счел за благо не приезжать на ассамблею
и добивался оттяжки обсуждения до более благоприятных вре-
мен. Выраженного Советом министров ОАЕ мнения большин-
ства для президента БСК будто и не существовало, и о только
что принятой декларации в его послании не говорилось ни сло-
ва. Подтекст был очевиден — любое неугодное ему решение
Уфуэ-Буаньи намерен игнорировать.
Демарш БСК не достиг цели и «Декларация по вопросу о
диалоге» была рассмотрена. За проголосовало 28 государств.
Против выступило 6 стран: к Лесото, Мадагаскару и Малави
присоединились БСК, Габон и Маврикий. Министр иностранных
дел Маврикия Г. Дюваль мотивировал свою позицию несогла-
сием с пунктом о полном отсутствии основы для диалога.
На чрезмерную категоричность этой формулировки ссылались
также Того и Дагомея, объясняя причины, побудившие их воз-
держаться. Кроме них воздержались Верхняя Вольта, Нигер
и несколько смягчивший свою позицию Свазиленд. «Диалог»,
таким образом, был отвергнут большинством более чем в
2/з голосов.
Коллаборационисты и на сей раз не посчитались с волей
большинства. «Я категорически отказываюсь подчиниться тако-
му решению»,— заявил Уфуэ-Буаньи, предупредив, что он будет
продолжать поиски «диалога», даже если останется в полном
одиночестве {139, 1971, № 652, с. 13181]. Подобная перспектива
была, однако, малоутешительной, и президент БСК попытался
сплотить своих единомышленников для совместных действий.
В интервью газете «Раппорт» 27 июня 1971 г. он сообщил, что
120
намеревается в скором времени созвать совещание государств —
сторонников политики «диалога» для выработки практических
мер по ее осуществлению [181, 27.VI.1971].
Видимо, с этой инициативой были связаны визиты в Абид-
жан в начале июля 1971 г. президента Габона и секретная по-
ездка в ряд африканских стран,.в том числе в.БСК, делегации
-Лесото. В течение июля в поддержку «диалога» вновь выска-
зались президент Габона А. Бонго, премьер-министр Ганы
К. Бусиа и (в более осторожной форме) министр иностранных
дел Того и президент Нигера. Факт подготовки конференции
«реалистически мыслящих» стран подтвердил 10 сентября
1971 г. вице-президент Мадагаскара Ж. Рабеманандзара. В ка-
честве возможного места проведения конференции он назвал
Антананариву/[82, с. 465]. Вопросам «диалога» была посвяще-
на состоявшаяся в том же месяце секретная встреча Уфуэ-
Буаньи с Бусиа {132, 1971, vol. 12, № 21, с. 5].
Пик коллаборационистской активности пришелся на октябрь
1971 г. 4 октября Уфуэ-Буаньи изложил план поэтапного раз-
вертывания «диалога» с расистами. В качестве первого шага
предполагалось направить в ЮАР делегацию. «Если, как мы
надеемся, результаты контактов окажутся ободряющими, я
вместе с некоторыми из моих коллег без колебаний отправлюсь
в Южную Африку и равным образом приглашу г-на Форстера
сюда»,— заявил президент БСК ’[163, 1971, № 562, с. 27].
Можно предположить, что предложение Уфуэ-Буаньи рас-
сматривалось на проходивших в те дни в Масеру консультаци-
ях, посвященных поискам «формулы диалога». Согласно сооб-
щению Л. Джонатана, в них приняли участие представители
11 стран — Ботсваны, БСК, Ганы, Заира, Лесото, Маврикия,
Мадагаскара, Малави, Нигерии, Свазиленда и Уганды {82,
с. 465].
Сразу после этого делегация БСК во главе с государствен-
ным министром К. Ндиа вылетела из Лесото в ЮАР, где 7 ок-
тября имела встречу с Форстером. Визит был объявлен озна-
комительным и частным. По версии Абиджана, его цель состоя-
ла в том, чтобы на месте убедиться в готовности Претории свя-
зать «диалог» со смягчением режима апартеида. После возвра-
щения К. Ндиа в БСК здесь утверждали, что он якобы получил
на этот счет «существенные гарантии» {163, 1971, № 563, с. 14].
Одновременно в Нью-Йорке имели место встречи между
X. Мюллером и министром иностранных дел БСК А. Ушер-Ас-
суаном, участвовавшими в работе XXVI сессии Генеральной Ас-
самблеи ООН. На устроенной 7 октября в штаб-квартире ООН
пресс-конференции А. Ушер-Ассуан сообщил, что пять-шесть аф-
риканских государств — сторонников «диалога» договорились
провести совещание на уровне министров иностранных дел для
решения вопроса о направлении в ЮАР объединенной делегации.
В Претории, по его словам, к приему делегации были готовы
121
[168, 9.Х. 1971]. Наиболее вероятным местом совещания счи-
тался Габон.
Однако затем сторонники «диалога» пошли на попятную.
В начале ноября 1971 г. правительство Габона заявило, что
сочтет за честь принимать в Либревиле участников конферен-
ции, но только в том случае, если в основу ее работы будет
положен Лусакский манифест >[82, с. 465]. Месяц спустя А. Бон-
го, подтвердив свою приверженность «диалогу», в то же время
выразил недоумение по поводу упоминания Либревиля в ка-
честве места встречи сторонников этой политики [199, 1971 г
№ 2845, с. 1526]. В итоге ни совещание, ни поездка делегации
в ЮАР так и не состоялись. В декабре 1971 г., будучи с визи-
том на Мадагаскаре, премьер-министр Лесото договорился с
Ф. Цирананой о совместных действиях по созданию «группи-
ровки черных африканских государств, выступающих за диа-
лог с Южной Африкой» [199, 1971, № 2845, с. 1526]. Но и здесь
дальше декларации дело не двинулось.
Срыв коллаборационистских планов объяснялся рядом при-
чин. Важную роль сыграло противодействие антиимпериалисти-
ческих сил. Суровым предостережением сторонникам «диалога»
явились, в частности, решения VII конференции государств Во-
сточной и Центральной Африки в Могадишо в октябре 1971 г.
Сказались также просчеты самой Претории. Усиление во
второй половине 1971 г. военных провокаций ЮАР против Зам-
бии послужило новым убедительным аргументом против «диа-
лога», наглядно продемонстрировавшим, что скрывается за
призывами расистов к миру и сотрудничеству. С другой сторо-
ны, союзники режима не дождались от него даже символиче-
ского жеста, который они могли бы использовать как свидетель-
ство благотворного воздействия контактов на положение афри-
канцев ЮАР. Полученные делегацией Ндиа «существенные га-
рантии» на поверку оказались блефом.
В сложившейся обстановке активизация связей с ЮАР ста-
ла чревата для коллаборационистов чрезмерным риском. Она
окончательно разоблачила бы лживость утверждений о пользе
«диалога» для жертв апартеида, усилила бы изоляцию сторон-
ников этой политики, еще более ограничив возможности их под-
рывной работы внутри ОАЕ. В результате большинство адвока-
тов «диалога» предпочло не идти на открытый разрыв с ОАЕ
и повременить с осуществлением своих планов.
1972—1973 годы ознаменовались дальнейшим ослаблением
позиций коллаборационистов. В январе 1972 г. был свергнут
К. Бусиа, в мае 1972 г. пал режим Цирананы, в октябре того же
года произошел переворот в Дагомее, причем во всех этих стра-
нах новое руководство выступило против контактов с расиста-
ми. В августе от «диалога» отказалось Лесото.
Состоявшаяся в июне 1972 г. сессия ассамблеи ОАЕ при-
знала вопрос о «диалоге» исчерпанным и приняла решение не
122
включать его в повестку дня всеафриканских встреч {16, с. 46].
Символом провала «нового курса» стали события, развернув-
шиеся на XXVIII сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 1973 г.
«Кампания режима Форстера за диалог, его попытки выйти
из изоляции в Черной Африке получили резкий отпор, что бы-
ло продемонстрировано на Генеральной Ассамблее ООН в ок-
тябре, когда представители всех африканских государств (кро-
ме Малави) ушли с заседания перед речью Мюллера»,— кон-
статировал пленум ЦК ЮАКП [137, 1974, № 56, с. 21].
Неудачи, испытанные Преторией во второй половине 1971 г.,
в известной мере компенсировались в то время ее успешными
действиями в Малави и Малагасийской Республике. Положе-
ние в Африке на рубеже 1971 —1972 гг. расисты все еще оцени-
вали оптимистически. «Мы увеличили сотрудничество с другими
странами, наши программы технической и экономической по-
мощи особенно расширились в африканских странах...— говорил
в январе 1972 г. президент Фуше.— Многие проявили большой
интерес к возможности достижения лучшего понимания и обес-
печения общих интересов путем диалога с африканскими стра-
нами. Наше правительство со своей стороны горячо приветст-
вует прогресс, достигнутый в этом направлении» [82, с. 497].
К концу 1972 г. Форстеру, однако, пришлось признать пора-
жение. «Я думаю, что в данный момент обстановка является не
слишком благоприятной»,— сказал премьер ЮАР в ответ на во-
прос о состоянии отношений между режимом и независимыми
государствами Африки {82, с. 530].
Сказанное не означало пересмотра намеченного курса. Ко-
гда в октябре 1973 г. Уфуэ-Буаньи, выступая в Национальном
клубе печати США, вновь призвал к «диалогу» с Южной Аф-
рикой, Претория откликнулась немедленно. «Я нахожу его слова
весьма обнадеживающими»,— заявил министр иностранных дел
ЮАР {84, с. 324]. Только действовали теперь расисты с боль-
шой осторожностью, полагаясь главным образом на тайную
дипломатию. По некоторым сведениям, эмиссары Форстера по-
сетили ряд стран — сторонников «диалога» весной 1974 г. В Па-
риже состоялась встреча министра внутренних дел К. Мюльде-
ра с «императором» Центральноафриканской Империи Ж. Бо-
кассой ,[163, 1975, № 745, с. 29].
Говоря о «диалоге», необходимо упомянуть об участии в
нем вождей бантустанов. Уже в первый свой приезд в США в
1971 г. Г. Бутелези агитировал африканских представителей
в ООН за контакты с ЮАР. Одновременно предпринимались по-
пытки втянуть независимую Африку в «диалог» с самими «го-
сударствами банту». «Я не считаю насилие ответом на южно-
африканские проблемы, и я хотел бы посетить совещание ОАЕ в
верхах, чтобы поспорить с ними по вопросу о насилии»,— го-
ворил вождь квазулу [137, 1972, № 48, с. 57].
Некоторый отклик эти призывы получили. Так, в июне
123
1971 г. министр иностранных дел Кении Д. Мунгаи предложил
пригласить вождей бантустанов на следующую ассамблею ОАЕ,
В июле 1972 г. Г. Бутелези и Л. Магопе присутствовали на
праздновании годовщины независимости Малави, где установи-
ли связи с рядом африканских делегаций. В декабре 1973 г,
Г. Бутелези совершил поездку в Эфиопию, Кению, Танзанию и
Замбию, встречался с Дж. Ньерере, К- Каундой, Д. Мунгаи и
заместителем генерального секретаря ОАЕ. Дальнейшего раз-
вития эти контакты, однако, не имели.
* * *
Период «нового курса» закончился в апреле 1974 г., когда
в Португалии был свергнут режим Каэтану. Блок колониза-
торов и расистов не сумел остановить развитие партизанского
движения в португальских владениях, Южной Родезии и На-
мибии. Успехи национально-освободительной борьбы народов
колоний явились одной из главных причин падения фашизма
в Португалии, повлекшего за собой распад «нечестивого сою-
за» и начало деколонизации Анголы и Мозамбика. Важнейшая
задача «нового курса» — сохранение этих стран под прямым
колониальным господством — оказалась, таким образом, невы-
полненной. Немало разочарований постигло режим в ОАЕ и
в освободившихся странах континента.
Несмотря на различного рода неудачи, политика «нового
курса» в целом способствовала, однако, ослаблению единства
африканских государств, превращению соглашательских тен-
денций в устойчивое и довольно влиятельное течение внутри
ОАЕ.
Сотрудничество, установленное с африканской неоколониаль-
ной реакцией в первые годы «нового курса», в немалой степе-
ни облегчило Претории осуществление тех маневров, которые
она предприняла после победы апрельской революции в Порту-
галии.
ЧАСТЬ II
ПОСЛЕДНИЙ ПЛАЦДАРМ
КОЛОНИАЛИЗМА И РАСИЗМА
(1974-1981)
Глава 6
Распад «нечестивого союза»
и «разрядка» по-южноафрикански
(апрель 1974— март 1976 г.)
В поисках передышки: «разрядка» на фронте
освободительной борьбы
Падение португальского фашизма в апреле 1974 г. нанесла
сокрушительный удар по всей стратегии «нового курса». С при-
знанием правительством Португалии в июле 1974 г. права ан-
гольского и мозамбикского народов на самоопределение и неза-
висимость надежды Претории на европеизацию южноафрикан-
ского региона под эгидой «нечестивого союза» окончательно'
рассеялись. Возникла реальная угроза, что из некогда надеж-
ных звеньев защитного «санитарного кордона» независимая Ан-
гола и Мозамбик превратятся в форпост общеафриканского ан-
тирасистского фронта. Морально-политическое и практическое-
значение этих перемен с точки зрения перспектив освободитель-
ной борьбы в самой ЮАР, Намибии и Южной Родезии было-
очевидно.
Воспрепятствовать подобному развитию событий, не дать
борцам за свободу воспользоваться благоприятной обстановкой
для всемерного усиления натиска на остающиеся колониально-
расистские режимы и стало главной ближайшей задачей афри-
канской политики правительства Форстера после апреля 1974 г..
Анализируя последствия революции в Португалии для ЮАР,,
пленум ЦК ЮАКП указывал: «На международной арене расист-
ское государство проводит многоплановую политику, призван-
ную (1) приостановить нарастание враждебных ему настроений
в Африке и во всем мире, (2) помешать оказанию моральной
и материальной поддержки делу освободительного фронта и
125.
особенно предоставлению ему баз стратегически важными сосед-
ними государствами, (3) создать столь остро необходимые ка-
налы для капиталовложений и сбыта товаров в Африке» [31,
Со свойственной им склонностью злонамеренно извращать
смысл общепринятых понятий и терминов расисты ЮАР назва-
ли свою политику «политикой разрядки». Основные установки
и направления этой политики определились примерно через 5—
6 месяцев после португальской революции и были в наиболее
полной форме изложены в речах Форстера в сенате ЮАР 23 ок-
тября, в Нигеле 5 ноября и в Зеерусте 16 ноября 1974 г.
В части, касавшейся общего подхода ЮАР к отношениям с
независимыми государствами континента и преследуемых при
этом целей, послеапрельская политика Форстера от «нового
курса», по существу, не отличалась. Она, как и прежде, была
направлена на легализацию расистского режима на основе при-
знания апартеида «внутренним делом» ЮАР. Спекулируя на
экономических трудностях, переживаемых молодыми государст-
вами, Претория и на сей час предлагала им «помощь», требуя
взамен отказа от поддержки национально-освободительного
движения, которая по-прежнему квалифицировалась как «вме-
шательство».
Расистский режим продолжал претендовать на общеафри-
канское лидерство, рекламировал себя в качестве самого по-
следовательного защитника интересов Африки, способного обес-
печить на континенте «порядок и развитие», равно как и убе-
речь его от «коммунистической угрозы» [84, с. 804]. Не отказы-
вался Форстер и от своих экспансионистских замыслов в отно-
шении юга континента, где, по его словам, ЮАР намеревалась
вести дело к созданию некоей обособленной Организации объ-
единенных наций [202, 24.ХЛ974].
Политика «разрядки» опиралась на форсированные военные
приготовления. За первые два года после революции в Порту-
галии расходы ЮАР на «оборону» возросли в два раза, достиг-
нув почти 1 млрд, рандов ,{84, с. 889; 91, 1975, с. 41].
Подтверждение неизменности стратегических целей Прето-
рии, включая сохранение вокруг ЮАР «санитарного кордона»,
сопровождалось известной модификацией применяемых такти-
ки и методов. Корректировке подвергалась главным образом по-
литика ЮАР в южноафриканском регионе. Отличительной чер-
той вносимых изменений был их явно вынужденный характер.
Ближайшие союзники португальских колонизаторов, южно-
африканские расисты были и оставались злейшими противни-
ками независимости Анголы и Мозамбика. Если в отно-
шении официальной Претории к борцам за свободу этих стран
теперь что-либо и изменилось, то только то, что она вознена-
видела их еще больше, чем прежде. Совершенно недвусмыслен-
но это выразил командующий вооруженными силами ЮАР ад-
126
мирал Г. Бирман. В июне 1974 г. он обрушился с грубыми
публичными нападками на ангольских и мозамбикских патрио-
тов. Адмирал именовал их не иначе как «террористами», ут-
верждал, что «так называемые освободительные движения... по-
являются представителями населения... и обязаны своей жиз-
неспособностью коммунистической поддержке» |[141, 17. VI. 1974]..
Обстоятельства оказались, однако, сильнее режима Форсте-
ра. Сорвать начавшийся процесс деколонизации Претория была
не в состоянии. Именно это и заставило ее смириться с пер-
спективой появления на континенте двух новых независимых
государств, объявить, что она не собирается вмешиваться в де-
ла Анголы и Мозамбика и не видит «катастрофы или опасно-
сти» в том, что к власти в этих странах придут «черные пра-
вительства» ([84, с. 805].
Тем не менее если отступление ЮАР в вопросе о независи-
мости бывших португальских колоний. было реальным, то ее
заверения о невмешательстве в происходящие там события ни-
чего общего с действительностью не имели. Претория исполь-
зовала все доступные ей средства для того, чтобы оказать воз-
действие на процесс деколонизации, не допустить вступления
Анголы и Мозамбика на путь прогрессивного развития, подчи-
нить их своему влиянию.
Конкретные формы такого вмешательства определились с
учетом условий, складывавшихся в каждой из двух стран.
В Мозамбике расисты ЮАР первоначально попытались-
действовать через разного рода местных реакционеров, среди
которых наиболее видную роль играл крупный бизнесмен из;
Лоренсу-Маркиша Ж. Жардин. Летом 1974 г. он начал усилен-
но сколачивать собственную политическую группировку, на-
мереваясь противопоставить ее Фронту освобождения Мозам-
бика (ФРЕЛИМО), возглавлявшему антиколониальную борь-
бу народа этой страны. Одновременно осуществлялась вербов-
ка наемников в его военные отряды. Часть этой работы ве-
лась непосредственно в ЮАР, куда Жардин приезжал в июне
и июле 1974 г. Планы захвата власти подготовлялись самые
разные — от фальсифицированных всеобщих выборов до воен-
ного путча.
Достигнутое в' сентябре 1974 г. соглашение между Порту-
галией и Фронтом освобождения Мозамбика о передаче власти
в стране этой партии лишило Преторию возможности открыто
выступить против ФРЕЛИМО на стороне местной реакции. Убе-
дившись, что создать в Мозамбике угодное ему правительст-
во не удается, режим Форстера стал искать подходы к буду-
щей правящей партии. Вчерашних «террористов» начали кор-
ректно называть националистами. Лейтмотивом официальных:
высказываний, касавшихся Мозамбика, стали многозначитель-
ные напоминания об экономической зависимости этой страны от
ЮАР. Так, в речи в сенате 23 октября 1974 г. Форстер стара-
127'
тельно перечислил все южноафриканские источники поступле-
ний в мозамбикский бюджет, подчеркнув, что их утрата нанесла
бы удар по высшим интересам Мозамбика [84, с. 804-а]. Не ос-
танавливался он и перед открытыми угрозами, заявляя, что под-
держка южноафриканских патриотов приведет Мозамбик к пря-
мому столкновению с ЮАР, в котором она «полностью использу-
ет свою мощь и силу» i[191, 15.IX.1974].
Курс, таким образом, был взят на нейтрализацию, а в даль-
нейшем и подчинение революционного правительства Мозамби-
ка путем экономического и военного давления.
Условия для подрывной деятельности ЮАР в Анголе бы-
ли более благоприятными. В лице марионеточных трайбалист-
ских группировок УНИТА и ФНЛА международная реакция уже
имела здесь более или менее готовый инструмент борьбы про-
тив Народного движения за освобождение Анголы (МПЛА) —
партии, выражавшей подлинные интересы ангольского народа,
которая все эти годы шла во главе антиколониальной револю-
ции. Тот факт, что УНИТА и ФНЛА (наряду с МПЛА) поль-
зовались в ОАЕ статусом освободительных движений и были
привлечены Португалией к процессу деколонизации, позволил
их хозяевам воздействовать на ход процесса как бы изнутри,
до поры до времени не вступая в конфронтацию с ОАЕ и быв-
шей метрополией. Замысел состоял в том, чтобы для начала
обеспечить ФНЛА и УНИТА господствующие позиции в пере-
ходных органах власти, а затем полностью отстранить МПЛА
от управления страной и уничтожить ее. При этом империали-
сты и расисты рассчитывали, что, получив соответствующую
помощь финансовыми средствами, оружием и наемниками, их
ставленники сумеют расправиться с МПЛА самостоятельно, то-
гда как сами они останутся в тени.
В официальных заявлениях начального периода деколони-
зации Анголы правительство Форстера стремилось поэтому
скрывать свои симпатии под личиной беспристрастности. Сред-
ства массовой информации вели себя откровеннее, их «героем»
сразу стал лидер УНИТА Ж. Савимби. Показательно вместе с
тем, что уже в июне 1974 г. ЮАР приступила к массированной
переброске войск в Намибию, концентрируя их на ангольской
границе.
События в Анголе и Мозамбике заставили ЮАР внести оп-
ределенные коррективы в свой подход к намибийской и
родезийской проблемам. К весне 1974 г. позиции ра-
систов в Намибии и особенно в Южной Родезии были уже за-
метно подорваны, партизанское движение неуклонно ширилось
и обрело прочную базу в ряде районов обеих стран. С распа-
дом «нечестивого союза» стратегическое положение этих звень-
ев колониально-расистского комплекса ухудшилось особенно рез-
ко. К этому следует добавить, что даже западные державы не
решались оспаривать незаконность существовавших здесь режи-
128
мов, тогда как ОАЕ считала освобождение Намибии и Южной
Родезии своей первоочередной задачей.
Правительство Форстера отдавало себе отчет, что от спо-
собности расистского режима ЮАР удержать Южную Роде-
зию и Намибию на своей орбите во многом зависело само его
существование. Однако рассчитывать на сохранение в этих стра-
нах статус-кво на сколько-нибудь продолжительный срок было
в сложившихся условиях просто нереально. Попытки такого ро-
да привели бы лишь к дальнейшему нарастанию освободитель-
ной войны, усилению международной изоляции ЮАР, а в ко-
нечном счете — к революционному взрыву и возникновению на
южноафриканских границах двух новых прогрессивных госу-
дарств.
Тактика лобовой атаки для ограждения интересов ЮАР
в Намибии и Южной Родезии, таким образом, не подходила.
Требовалась иная, более гибкая политика, по необходимости
допускавшая некоторое видоизменение структуры правления в
этих странах с помощью реформ сверху, с тем чтобы изолиро-
вать национально-патриотические силы и предотвратить рево-
люционную ломку колониально-расистских порядков снизу.
В первую же очередь Форстеру и Смиту нужно было сбить на-
кал освободительной борьбы и получить передышку, которую
можно было бы использовать для выхода из кризиса с наи-
меньшими потерями.
Стремлением выиграть время, направить события в контро-
лируемое ЮАР русло и диктовалась выдвинутая Форстером
идея «разрядки» в южноафриканском регионе. «На протяже-
нии более чем 10 лет положение на юге Африки характеризова-
лось насилием и раздорами»,— говорил Форстер в сенате в ок-
тябре 1974 г. Ныне регион «оказался на распутье и должен
сделать выбор... между миром, с одной стороны, и эскалацией
борьбы — с другой...». ЮАР, по его словам, выбирала «путь
мира, нормализации отношений, трезвого взаимопонимания и
нормальных связей» [84, с. 804]. Ее примеру предлагалось сле-
довать и остальным.
В Претории понимали вместе с тем, что с помощью одних
голословных призывов к миру побудить национально-патриоти-
ческие силы юга Африки и ОАЕ отказаться от курса на развер-
тывание вооруженной освободительной борьбы не удастся. Не-
обходимо было попытаться представить конкретные свидетель-
ства готовности правительства Форстера пойти навстречу тре-
бованиям африканцев. Доказательством «доброй воли» ЮАР
и были призваны стать инициативы Форстера в родезийском
и намибийском вопросах.
В Южной Родезии, отказавшись от прежней линии на
«урегулирование» путем прямого соглашения между Англией и
расистскими властями Солсбери, правительство Форстера под-
держало идею конституционной конференции с участием пред-
9 Зак. 568 129
ставителей признанных ОАЕ освободительных движений для1
определения будущего государственного устройства страны. Бы-
ло дано понять, что ЮАР готова практически содействовать со-
зыву такой конференции и оказать посреднические услуги в на-
лаживании обмена мнениями и прямых переговоров между ее
будущими участниками.
Подобный сдвиг в позиции ЮАР заинтересовал руководите-
лей Замбии, Танзании, Ботсваны и ФРЕЛИМО, которые сочли:
возможным вступить в негласный контакт с правительством
Форстера. Как объявил позже премьер ЮАР, в конце октября
1974 г. в Кейптауне у него состоялись переговоры с посланни-
ками упомянутых лидеров. По словам Форстера, «этот контакт
привел к контакту между Родезией и теми же самыми предста-
вителями в Претории, Солсбери и Лусаке» [84, с. 803]. Замбий-
цы, в свою очередь, впоследствии сообщили, что специальный
помощник президента Каунды в то время выезжал в Прето-
рию и Солсбери, а южноафриканские правительственные чинов-
ники посетили Лусаку J84, с. 945].
Непосредственным результатом этих встреч явилось осво-
бождение из заключения в Южной Родезии в начале декабря
1974 г. группы африканских лидеров, в том числе президента
Африканского национального союза Зимбабве (ЗАНУ) Н. Си-
толе, генерального секретаря ЗАНУ Р. Мугабе и президента
Союза африканского народа Зимбабве (ЗАПУ) Дж. Нкомо,.
объединение освободительных сил страны под эгидой Африкан-
ского национального совета Зимбабве (АНС) и вступление
АНС в переговоры с режимом Смита по вопросам, связанным
с подготовкой конституционной конференции.
Судя по сообщениям западной и южноафриканской прессы
того времени, .южнородезийские власти первоначально негатив-
но восприняли инициативы Форстера и согласились поддержать
их только под сильным нажимом Претории. В официальных до-
кументах расистских режимов, напротив, всячески подчеркива-
лось их единство. Правительство ЮАР утверждало, что ни-
какого давления на Солсбери оно не оказывает, а стремится
лишь, «не вмешиваясь в чьи-либо внутренние дела, сделать все,
чтобы свести стороны вместе и облегчить им понимание про-
блем друг друга» [194, 9.ХП.1974].
И все же в сообщениях о разногласиях между Преторией и
Солсбери доля истины содержалась. Каждая расистская груп-
пировка отстаивала прежде всего свои собственные интересы,
а полностью идентичными эти интересы быть, естественно, не
могли. В затеянной Форстером «родезийской партии» опреде-
ленные жертвы были неизбежны, причем принести их должен'
был Смит. Согласование позиций проходило поэтому не без
трений, и правительству Форстера пришлось кое в чем пристру-
нить своего младшего партнера.
Все это отнюдь не означало (как представляли дело некото-
130
рые западные пропагандисты), будто- бы во имя собственного
спасения южноафриканские расисты намеревались бросить сво-
их родезийских собратьев на произвол судьбы. Напротив, дей-
ствия ЮАР не только не подрывали режима Смита, но и были
в конечном счете направлены на то, чтобы помочь ему удер-
жаться у власти.
Жизненно важное значение для родезийского режима имело
в этом плане свертывание в стране вооруженной освободитель-
ной борьбы, на чем Форстеру удалось настоять ценой согла-
сия Смита на переговоры с АНС и обещания вывести из Юж-
ной Родезии контингенты ЮАР.
Программные документы ОАЕ допускали, как мы помним,
возможность прекращения боевых действий против колониаль-
но-расистских режимов, но только в том случае, если эти ре-
жимы предварительно признают принцип правления большинст-
ва и проявят готовность вступить в переговоры с патриотически-
ми силами по вопросу о механизме и сроках воплощения
данного принципа в жизнь. Именно на таких условиях и были на-
чаты переговоры с Лиссабоном о деколонизации Анголы и Мо-
замбика.
В Южной Родезии, однако, это требование усилиями Фор-
стера было обойдено. Правда, по некоторым сообщениям, в ходе
предварительных контактов с независимыми африканскими го-
сударствами премьер ЮАР как будто допускал возможность
перехода Южной Родезии к правлению большинства и даже
согласовал со Смитом план изменения родезийской избиратель-
ной системы, позволявшей осуществить такой переход в тече-
ние пяти лет ([84, с. 946; 194, 25.11.1975]. Но если это и было
сделано, то лишь в качестве приманки, призванной втянуть
африканцев в переговоры. Ведь остается фактом, что никаких
предварительных обязательств относительно конечных целей пе-
реговоров родезийский режим на себя не взял. Когда же они
начались, принцип правления большинства был Смитом кате-
горически отвергнут. «Любой конституционной конференции
придется согласиться с тем, что не будет никакого снижения
стандартов (избирательных цензов.— А. У.)»,— говорилось в
заявлении канцелярии Смита 7 декабря 1974 г. [84, с. 946].
Это заявление получило полную поддержку со стороны Фор-
стера. «Родезия заняла весьма реалистическую и разумную по-
зицию»,— утверждал он на следующий день. Предпринятую же
АНС попытку обусловить созыв конституционной конференции
принятием принципа правления большинства премьер ЮАР оха-
рактеризовал как «полностью противоречащую духу, направлен-
ности и результатам ранее достигнутых договоренностей» [84,
с. 947].
Прекращение боевых действий лишало национально-патрио-
тические силы важнейшего средства борьбы за достижение сво-
сих целей, что существенно облегчило Смиту проведение обструк-
9*
131
ционистской линии в отношении урегулирования. Одновременно
оно было использовано режимом Солсбери для укрепления и
пополнения своих вооруженных сил. Пошатнувшиеся военно-по-
литические позиции родезийских расистов в итоге несколько
укрепились. Обещанный вывод южноафриканских войск в этих
условиях реальной опасности для Смита уже не представлял.
При помощи этого обещания расисты, по сути дела, получили
то, чего не смогли добиться путем использования сил ЮАР на
поле боя. К тому же фактический вывод войск под разными
предлогами затягивался, и к апрелю 1975 г. они все еще на-
ходились в Южной Родезии.
Никаких практических результатов не было к тому времени
достигнуто и в подготовке конференции. Почувствовав себя уве-
ренней, родезийский режим начал действовать еще более нагло.
По его вине переговоры постоянно прерывались и так и не выш-
ли за стадию обсуждения процедурных вопросов.
В своих комментариях по этому поводу западная пропаган-
да стремилась создать впечатление, будто бы Смит действовал
таким. образом вопреки воле Форстера, который-де в отличие
от него искренне хотел скорейшего решения проблемы Южной
Родезии. Подобное противопоставление несостоятельно. Форстер,
как и Смит, был заинтересован в родезийском урегулировании
только на строго определенных условиях — в обход принципа
правления большинства. В этом их позиции, по существу, не
отличались. Сходились главари расистов и в том, что пока
приемлемое урегулирование неосуществимо, наиболее подходя-
щей линией поведения для них обоих является тактика затя-
жек и проволочек.
Разумеется, не все, что делал Смит в связи с переговорами,
обязательно получало одобрение Форстера или заранее согла-
совывалось с ним. У премьера ЮАР имелось вместе с тем до-
статочно возможностей для того, чтобы удержать своего млад-
шего партнера в нужных ему рамках. Несговорчивость Солсбе-
ри в отношении Претории была поэтому в значительной мере
показной. Расисты цинично разыгрывали спектакль: Смит заво-
дил переговоры в очередной тупик, после чего Форстер вмеши-
вался и «спасал» их от окончательного провала. Все это неод-
нократно повторялось, придавая топтанию на месте видимость
движения.
Выполнение ЮАР ее «посреднической миссии» в Южной
Родезии было сопряжено с интенсивной дипломатической актив-
ностью. В августе 1974 — марте 1975 г. состоялись две офи-
циальные и несколько закрытых встреч Форстера со Смитом.
Параллельно с октября 1974 по март 1975 г. южноафриканцы
провели не менее 15 встреч с представителями Замбии, причем
в некоторых из них участвовал лично Форстер. В начале декаб-
ря 1974 г. в Лусаку выезжал государственный министр по ино-
странным делам ЮАР Б. Фури. В феврале 1975 г. X. Мюллер
132
провел в Лусаке переговоры с министрами иностранных дел
Замбии, Танзании и Ботсваны и встретился с руководством
ЮАР продолжала оказывать Южной Родезии разносторон-
нюю экономическую поддержку. В сентябре 1974 г., на два го-
да раньше срока, было открыто прямое железнодорожное со-
общение между Южной Родезией и ЮАР через Бейтридж, что
в значительной степени ослабило зависимость режима Солсбе-
ри от железных дорог, проходящих по территории Мозамбика
и Ботсваны.
Идею конституционной конференции правительство Форсте-
ра использовало ив Намибии. Решение начать подготовку
к ее созыву было объявлено 24 сентября 1974 г. и формально
исходило от Националистической партии Юго-Западной Афри-
ки (НПЮЗА) {200, 25.IX.1974]. Этому предшествовало четырех-
дневное совещание Форстера с руководящими деятелями адми-
нистрации ЮЗА, которое состоялось в Кейптауне.
Уже первые шаги организаторов «конференции» выявили их
намерение вести дело к так называемому внутреннему урегу-
лированию, полностью отстранив от решения намибийской про-
блемы единственного законного представителя народа этой
страны — партию СВАПО. Состав участников конференции пла-
нировалось сформировать по этническому принципу. От имени
расистского режима («белых») на ней должна была выступать
Националистическая партия ЮЗА, от имени африканцев — ма-
рионеточные деятели десяти существующих и создававшихся
бантустанов. Конференция, таким образом, с самого начала ли-
шалась сколько-нибудь представительного характера и превра^
щалась в послушный ЮАР орган, призванный проштамповать
то, что Претория сочтет нужным предложить.
Решение созвать конференцию на трайбалистской основе в
то же время свидетельствовало, что расистский режим будет и
впредь добиваться «урегулирования» намибийской проблемы,
не выходя за рамки программы бантустанизации. Это подтвер^
ждалось официальными заявлениями и практическими действияг
ми властей. «Народам этой территории должна быть предо-
ставлена возможность набраться опыта, с тем чтобы со време-
нем они смогли осуществить свое право на самоопределение.
Именно такая возможность и предоставляется им сейчас»,— го-
ворил Форстер в октябре 1974 г. в сенате {84, с. 804-а]. В ян-
варе 1975 г. в условиях жесточайшего террора был организован
повторный фарс с выборами в «законодательный совет» Овам-
боленда. В феврале того же года начал заседать «консультатив-
ный совет» цветного населения. В марте Форстер информировал
парламент о серии мер по дальнейшей бантустанизации Во-
сточного Каприви, Намаленда, Герероленда и Дамараленда.^
Позиция ЮАР по вопросу о статусе Намибии изменений не
претерпела. Признавая сквозь зубы его «международный харак-
133
тер», Форстер вместе с тем по-прежнему отрицал правомочность
ООН в отношении этой территории. Максимум, на что он со-
глашался, так это вести переговоры с «ответственными члена-
ми ООН» (читай — с западными державами), хотя и такие пере-
говоры представлялись ему лишними |[24, с. 2—3]. «Вовлече-
ние внешних сил, кто бы они ни были, лишь еще более запутает
вопрос»,— утверждал премьер ЮАР |[84, с. 804].
Показательно, что в тот период вопрос о независимости от
ЮАР не ставился даже применительно к намибийским банту-
станам. Говоря о перспективах страны в свете планируемой кон-
ференции, лидер НП ЮЗА А. дю Плесси, являвшийся, кстати
сказать, членом правительства Форстера, без обиняков утвер-
ждал, что «о полном отделении Юго-Западной Африки от Юж-
ной Африки не может быть и речи» [84, с. 927]. Любая воз-
можность ухода ЮАР из Намибии в обозримом будущем Пре-
торией безоговорочно исключалась. «Мое правительство не ос-
тавит Юго-Западную Африку»,— заявлял Форстер [24, с. 2].
Стремясь закрепиться в стране, расисты развернули здесь ши-
рокое военное строительство. Было создано несколько новых во-
енных баз, наиболее крупная из которых (в Гротфонтейне) обо-
шлась ЮАР около 40 млн. рандов. Ассигнования на сооруже-
ние стратегических дорог составили 80 млн. рандов [84, с. 941].
Акции в Южной Родезии и Намибии сопровождались намека-
ми на предстоящие перемены в самой ЮАР. Особую извест-
ность получили в этой связи заверения представителя ЮАР в
ООН о намерении режима «отойти от дискриминации, основы-
вающейся на расе и цвете кожи» *[84, с. 921]. На деле, одна-
ко, имелись в виду лишь некоторые, хотя и тоже вынужденные,
послабления в области «мелочного апартеида» (типа, например,
снятия табличек «только для белых» со скамей в общественных
парках). От основных принципов «раздельного развития» ра-
систы отступать не собирались. Более того, было признано необ-
ходимым пересмотреть прежние сроки предоставления «неза-
висимости» южноафриканским бантустанам в сторону их со-
кращения, с тем чтобы попытаться поставить мир перед свер-
шившимся фактом раздела страны. «Только белые будут пра-
вить в белой Южной Африке»,— говорил Форстер 5 ноября
1974 г.— Если мир ждет от нас, что в нашей части Южной Аф-
рики должно быть правление черного большинства, то я заяв-
ляю, что этому не бывать никогда» [84, с. 806].
Так выглядели шаги, которые правительство ЮАР пыталось
представить как вклад в дело нормализации отношений между
расами в южноафриканском регионе. Таковы были условия, на
основе которых Форстер предлагал африканским государствам
«мир» и «сотрудничество».
Послеапрельские маневры Форстера предпринимались в рам-
ках общих империалистических усилий, направленных на ней-
трализацию неблагоприятных для Запада последствий порту-
134
гальской революции в Африке. В связи с начавшимся распадом
колониальной империи Португалии значение ЮАР как военно-
политического плацдарма империализма на Африканском конти-
ненте еще более возросло. Беспокойство западных государств за
судьбу этого плацдарма, заинтересованность в его сохранении
и использовании для борьбы против национально-патриотиче-
ских сил в соседних территориях обусловили дальнейшее рас-
ширение сотрудничества между ними и Преторией.
Тройное вето, наложенное США, Англией и Францией на
проект резолюции Совета Безопасности об исключении ЮАР из
ООН в октябре 1974 г., явилось недвусмысленной демонстра-
цией солидарности «свободного мира» с расистами Претории.
Были приняты меры по укреплению военных связей. В мае
1974 г. главнокомандующий вооруженными силами ЮАР ад-
мирал Бирман посетил США и имел несколько встреч с выс-
шими чинами Пентагона. В начале 1975 г. из Франции прибы-
ла первая партия модернизированных истребителей «Мираж-1».
Соглашением предусматривался переход ЮАР к самостоятель-
ному производству этих самолетов по французской лицензии.
Примерно в то же время Соединенные Штаты санкционирова-
ли продажу ЮАР партии военно-транспортных самолетов «Гер-
кулес С-130». Проводились совместные маневры английских и
южноафриканских ВМС. Постоянная связь поддерживалась
между коммуникационными и радиолокационными центрами
ЮАР, США и Великобритании, осуществляющими слежение за
передвижением самолетов и кораблей в районе Атлантики.
О намерении западных держав и дальше способствовать росту
военного потенциала ЮАР свидетельствовало их голосование
в Совете Безопасности ООН в июне 1975 г. против введения
обязательного эмбарго на поставки ЮАР оружия.
Самое широкое содействие было оказано Форстеру в разра-
ботке и осуществлении политики «разрядки». Установлению
прямых контактов ЮАР с Замбией, Танзанией и Ботсваной
предшествовала интенсивная подготовительная деятельность
Лондона и Вашингтона. В августе 1974 г. министр иностранных
дел Англии Дж. Каллагэн, а затем государственный секретарь
США Г. Киссинджер обсуждали перспективы родезийского уре-
гулирования с министром иностранных дел Замбии В. Мваангой.
В сентябре 1974 г. этот вопрос стал предметом закрытых кон-
сультаций представителей Танзании, Замбии, Ботсваны и Ве-
ликобритании в Лондоне. Затем произошла вторая встреча Кал-
лагэна с Мваангой.
После того как контакты были налажены, западные держа-
вы передали инициативу ЮАР, развернув дипломатическую и
пропагандистскую кампанию в поддержку ее «миролюбивых»
усилий. Частью этой кампании явилась поездка в ЮАР, Танза-
нию, Замбию, Малави и ряд других стран континента помощ-
ника госсекретаря США по делам Африки Д. Несома (ок-
135
тябрь —ноябрь 1974 г.), проведение в конце ноября в Лондоне
новой встречи представителей четырех стран по родезийскому
вопросу, визит в Замбию и ЮАР Дж. Каллагэна (конец де-
кабря 1974 г.— начало января 1975 г.), приглашение в США
в апреле 1975 г. президента К. Каунды и некоторые другие ша-
ги. Выступая на пресс-конференции по случаю визита Каунды,
президент США Форд всячески превозносил политику «перемен
путем мирных переговоров», обещал сторонникам этой политики
«содействие и поддержку» Соединенных Штатов, уверял, что
«терпеливая дипломатия принесет плоды» |[135, 1975, vol. 20,
№ 3, с. 23].
Установка на «мирные перемены» на юге Африки фигуриро-
вала еще в меморандуме № 39, который, однако, реальную воз-
можность таковых в обозримом будущем полностью исключал.
Теперь «мирные перемены» были признаны главным средством
предотвращения дальнейшего подъема освободительной борь-
бы, в связи с чем западные руководители заговорили о них уже
не для отвода глаз, а всерьез. Примечательно вместе с тем,
что каких-либо конкретных предложений на этот счет запад-
ные державы в то время не выдвигали, предоставив Претории
и Солсбери самим определять сроки и характер предстоящих
нововведений. Считалось, видимо, что обстановка в регионе еще
не является критической и что колониально-расистские режимы
пока располагают достаточными силами для того, чтобы добить-
ся урегулирования на оптимальных для себя условиях.
В действиях империалистических держав в то же время чет-
ко просматривалась линия на «отделение» намибийской и ро-
дезийской проблем от собственно южноафриканской. «Кон-
структивная» роль, которую правительство Форстера якобы иг-
рало в Южной Родезии и Намибии, использовалась Западом
для того, чтобы помирить независимую Африку с режимом апар-
теида, склонить ОАЕ к признанию его права на существование.
Так, комментируя переговоры Д. Несома с африканскими руко-
водителями, йоханнесбургская «Стар» отмечала, что одной из
главных целей помощника госсекретаря являлась «попытка вы-
яснить, на какие уступки Южной Африке могут пойти эти пра-
вительства в обмен на ее позитивное усилие в интересах поли-
тического урегулирования в Родезии» [84, с. 806-а].
Важное место в реализации планов Форстера отводилось
государствам, принадлежавшим к правому крылу ОАЕ, и преж-
де всего группировке сторонников «диалога». Несмотря на из-
вестные решения VIII сессии ассамблеи ОАЕ, Уфуэ-Буаньи и
его единомышленники не отказались от контактов с расистами.
По собственному признанию президента БСК, он никогда не
прерывал «диалога», начатого с южноафриканскими руководи-
телями [163, 1975, № 747, с. 49]. Согласно заявлению X. Мюл-
лера, с августа 1973 по июль 1974 г. члены южноафриканского
кабинета имели 24 встречи с главами правительств или ми-
136
нистрами стран Африки. Контакты на официальном уровне под-
держивались в общей сложности с 12 государствами континен-
та. 144 африканских деятеля приезжали в ЮАР для официаль-
ных переговоров. Десять визитов в африканские страны совер-
шили члены правительства Форстера. Кроме них в эти страны
выезжали еще 145 южноафриканских представителей [84,
с. 804-а], Хотя значительная часть этих контактов приходилась,
по-видимому, на рабочие встречи с деятелями соседних госу-
дарств, некоторое представление о масштабах тайного «диало-
га» накануне и сразу после португальских событий приведен-
ные Мюллером цифры все же дают.
Если уже в период «нового курса» в подходе африканских
деятелей правого толка к отношениям с ЮАР естественное для
всех африканцев неприятие апартеида стало постепенно отсту-
пать перед соображениями, продиктованными общностью их
классовых интересов с правящими кругами этой страны, то
после апреля 1974 г. данная тенденция усилилась. Перспектива
победы национально-патриотических сил в Анголе, Мозамбике,
Южной Родезии и Намибии напугала африканскую реакцию, и
она начала искать сближения с ЮАР, видя в ней союзника по>
борьбе против революционных перемен на континенте.
Предложенная Форстером «разрядка» создавала удобную
основу для такого сближения. Она стала орудием дальнейшего
подрыва единства ОАЕ по южноафриканскому вопросу, усиле-
ния коллаборационистских и соглашательских тенденций среди
государств Африки. При помощи «разрядки» предполагалось
задним числом доказать «правоту» сторонников «диалога», реа-
билитировать и узаконить эту политику в порядке ответного ша-
га на инициативы Форстера.
С учетом опыта предшествовавших провалов коллаборацио-
нисты сочли, однако, за благо не афишировать своих усилий
в этом направлении, понимая, что их прямая и открытая при-
частность к «разрядке» на ее начальном этапе может дать обрат-
ный результат и навредить делу. Для согласования и коорди-
нации действий с Преторией, как и прежде, использовалась по-
этому тайная дипломатия.
Крупной акцией в этом плане явился секретный блиц-визит
Форстера в БСК 23—24 сентября 1974 г. По некоторым сведе-
ниям, в проходивших здесь переговорах помимо Уфуэ-Буаньи
участвовали Л. Сенгор и представители Габона. В конце ок-
тября состоялась негласная поездка премьера ЮАР в Малави.
К «диалогу» на базе «разрядки» удалось подключить Либерию.
В феврале 1975 г. Форстер был принят в Монровии президентом
У. Толбертом. Визит имелось в виду сохранить в тайне, но
сведения о нем просочились в печать. Установив связи с либе-
рийскими лидерами, Форстер попытался организовать через них
встречи с президентами Заира, Кении и Нигерии. В начале
1975 г. в ЮАР побывала делегация Центральноафриканской
137
Республики во главе с министром финансов. «Диалог» разра-
стался, и дело дошло до того, что его сторонники стали поти-
хоньку зондировать возможность приема ЮАР в ОАЕ.
Стимуляция «диалога» обходилась Претории недешево.
В 1974—1975 гг. из фондов Министерства иностранных дел
ЮАР на «помощь» «дружественно настроенным» африканским
государствам было израсходовано около 800 тыс. рандов. Зай-
мов было предоставлено на сумму свыше 1 млн. рандов [91,
1976, с. 401].
Попытки Претории и ее союзников извратить смысл разряд-
ки и перенести ее из области межгосударственных отношений в
сферу национально-освободительной борьбы встретили реши-
тельную отповедь со стороны прогрессивных сил Африки.
С разоблачением маневров расистов выступили Южно-Афри-
канская коммунистическая партия и Африканский националь-
ный конгресс Южной Африки.
Опыт Гвинеи-Бисау, Мозамбика и Анголы свидетельствует,
что «мир неотделим от завоевания национальной независимо-
сти», указывали южноафриканские патриоты [137, 1974, № 59,
с. 42]. В португальских колониях, а ранее в Алжире воору-
женная борьба уступила место политическому урегулированию
лишь после того, как «противник признал свою неспособность
сдержать натиск сил освобождения» |[137, 1975, № 61, с. 7].
В Южной Родезии, Намибии и ЮАР такого положения пока не
было достигнуто. Позиции колониально-расистских режимов ос-
лабли, но они все еще обладают определенным запасом проч-
ности. В отличие от новых властей в Лиссабоне Форстер и
Смит ищут «решения», которое, как они надеются, поможет со-
хранить в неприкосновенности главную суть эксплуататорской
системы в странах юга Африки, находящихся под господством
меньшинства [137, 1975, № 61, с. 6]. Разрядка по-южноафри-
кански означает, таким образом, мир без независимости. Для
народов субконтинента ее принятие было бы равнозначно одно-
стороннему разоружению и сдаче на милость расистов. Поэтому
никакого «мирного сосуществования» с режимами меньшинства
быть не может. «Мы совершенно недвусмысленно отвергаем
претензии Форстера играть на начавшихся переговорах роль
„честного маклера*4»,— заявляли борцы за свободу ЮАР [137,
1975, № 61, с. 6]. «Оценивая различные политические, эконо-
мические и военные маневры Форстера, следует помнить, что
они проистекают не из позиции силы, а из позиции слабости.
Наступило время, когда необходимо преследовать отступаю-
щего противника, а не поддаваться на его лживые уговоры»,—
подчеркивал президент АНК О. Тамбо [89, с. 6].
138
Отказ от признания принципа правления
большинства в Родезии и Намибии
Организации африканского единства нужно было разо-
браться в происходящем, дать оценку действиям ЮАР и выне-
сти коллективное решение относительно ответных мер. Все эти
вопросы стали предметом обсуждения на IX чрезвычайной сес-
сии Совета министров ОАЕ, состоявшейся в Дар-эс-Саламе 7—
10 апреля 1975 г.
Поскольку наряду с традиционными сторонниками «диалога»
правительство Форстера имело теперь контакты с рядом го-
сударств, активно выступавших против этой политики, расисты
надеялись, что на дар-эс-саламской встрече линия ОАЕ в отно-
шении ЮАР может быть изменена в благоприятную для них
сторону. «Это собрание имеет кардинальное значение для на-
шего будущего»,— говорил Форстер накануне сессии |[163, 1975,
№ 746, с. 24].
Принятые на сессии документы — общая декларация, а так-
же специальные резолюции по ЮАР и Намибии — носили, од-
нако, антирасистский и антиколониальный характер и в целом
подтвердили принципиальную позицию ОАЕ по вопросам борь-
бы за освобождение юга континента. «Приверженность Афри-
ки цели полного освобождения континента не подлежит ника-
кому сомнению. Не может быть никакого отказа от этой цели,
никакого компромисса»,— говорилось в декларации [55]. Было
констатировано, что основным препятствием на пути к дости-
жению этой цели является расистская ЮАР. «Ведем ли мы
борьбу против колониализма в Родезии, незаконной оккупации
Намибии или расистского господства в Южной Африке, глав-
ный противник Африки один и тот же — режим ЮАР»,— заяв-
ляли участники сессии [55]. Не усмотрев признаков доброй
воли в инициативах Претории, Совет министров ОАЕ охарак-
теризовал их как «попытки уменьшить, если не нейтрализовать,
воздействие революционных перемен», происходящих в южно-
африканском регионе [55]. Суровой критике были подвергнуты
действия Форстера в самой ЮАР. «Несмотря на заявления
Форстера... что месяцев через шесть мир будет удивлен пере-
менами, которые будут проведены в этой республике, положе-
ние фактически ухудшилось»,— подчеркивалось в декларации
[55]. Указывалось, что ЮАР по-прежнему не желает уйти из
Намибии, стремится укрепить свою власть в этой стране и про-
должает ее бантустанизацию. Отмечалось также, что ЮАР, как
и прежде, игнорирует позицию Африки в родезийском вопросе,
оказывает Смиту экономическую и военную поддержку, сры-
вает международные санкции, помогая тем самым сохранить
власть белого меньшинства в Солсбери.
С учетом всех этих обстоятельств на заседании был сде-
лан вывод о том, что «нет совершенно никакого оправдания
139
Для изменения политики ОАЕ» в отношении ЮАР [55]. Совет
министров ОАЕ «категорически отвергает политику переговоров
и так называемой разрядки с африканскими государствами, ко-
торую проповедует Форстер»,— говорилось в резолюции по
ЮАР |[56]. «Всякие разговоры об ослаблении напряженности
в отношениях с режимом апартеида — это такой абсурд, к ко-
торому следует отнестись со всем презрением, какого он заслу-
живает»,— заявили африканские министры |[55]. Как было под-
черкнуто в Дар-эс-Саламе, «вопли Форстера о разрядке могут
иметь лишь один смысл, а именно, что Африка должна сосуще-
ствовать с апартеидом и, следовательно, мириться с повседнев-
ным унижением, деградацией, лишениями и подавлением афри-
канского народа в Южной Африке» [55].
Совет министров призвал государства — члены ОАЕ сохра-
нять единство в проведении политики изоляции и остракизма
расистского режима ЮАР и его марионеток — лидеров банту-
станов.
Твердо выступив против «разрядки» в том виде, в каком
она мыслилась Форстером, Совет министров вместе с тем под-
твердил, что ОАЕ, как и прежде, отдает предпочтение мирным
средствам решения проблем юга Африки. В связи с этим на
сессии было признано целесообразным продолжить контакты с
ЮАР по вопросу о Южной Родезии и выражена готовность к
аналогичным контактам по намибийской проблеме. Специаль-
но оговаривалось, однако, что обсуждение должно быть строго
ограничено кругом вопросов, касающихся ликвидации в этих
странах колониально-расистских порядков. Тем самым, по мне-
нию большинства участников заседания, проводилась четкая
грань между поисками политического урегулирования, с одной
стороны, и «разрядкой» и «диалогом» —с другой. «Следует
подчеркнуть,— говорилось в записке правительства Танзании,—
которая была принята в качестве исходного документа сессии,—
что готовность к переговорам с Форстером и его правитель-
ством о передаче власти в Родезии и Намибии ничего общего
не имеет с тем, чтобы сотрудничать с ним в его попытках най-
ти себе друзей в Африке и ослабить борьбу... в самой ЮАР»
[22].
В практическом плане ожидалось, что контакты приведут к
созыву конституционной конференции по Родезии и началу
переговоров между ЮАР и СВАПО, после того как Претория
«признает право народа Намибии на самоопределение и неза-
висимость, будет уважать территориальную целостность этой
страны и признает СВАПО в качестве единственного законного
представителя намибийского народа» [57]. Представлять ОАЕ
на переговорах по родезийскому вопросу поручалось Замбии,
Танзании, Мозамбику и Ботсване, которые стали именоваться
«прифронтовыми государствами». Возможное обсуждение на-
мибийских дел предполагалось возложить на специальный коми-
140
тет ОАЕ по Намибии, решение о создании которого приняла
сессия. (Комитет впоследствии себя не проявил, и вопросы на-
мибийского урегулирования также оказались в ведении группы
«прифронтовых государств».) Оба эти органа считались, однако,
вспомогательными и посредническими. Право брать обязатель-
ства и принимать решения по вопросам урегулирования остава-
лось исключительной прерогативой освободительных движений
Зимбабве и Намибии, с которыми ОАЕ надлежало тесно со-
трудничать. Создаваемый механизм рассматривался также как
средство, призванное помешать коллаборационистским силам
под предлогом оказания «помощи» народам юга континента
устанавливать связи с Преторией в обход ОАЕ.
Решение продолжать контакты с ЮАР было принято в то
время, когда обструкционистская позиция Претории и Солсбе-
ри выявилась уже достаточно определенно. Тем не менее боль-
шинство участников сессии, судя по всему, пришло к выводу,
что при новом соотношении сил в регионе защита колониально-
расистских порядков в соседних странах, особенно в Южной
Родезии, уже не отвечает интересам самого южноафриканского
режима, поскольку ставит под угрозу его собственную безопас-
ность. Неизбежность «мирного отступления» ЮАР в вопросе
о власти большинства в Южной Родезии и Намибии представ-
лялась им поэтому делом предрешенным, несмотря на тупик,
в котором оказались переговоры о родезийской конституцион-
ной конференции. В результате на сессии, как представляется,
была допущена известная недооценка необходимости сочетания
всех форм борьбы за освобождение Южной Родезии и Намибии.
Задача усиления военного давления на расистов ставилась Со-
ветом министров, так сказать, в сослагательном наклонении —
не незамедлительно, а лишь в случае, если переговоры потерпят
окончательную неудачу.
Коллаборационистские силы не сочли нужным возражать
против решений сессии, увидев в них шаг в сторону признания
ЮАР в качестве приемлемого для ОАЕ партнера по перего-
ворам.
Сам Форстер в официальном выступлении негативно ото-
звался об итогах сессии, заявив, что «члены ОАЕ решили за-
крыть дверь для разрядки и диалога» [163, 1975, № 747, с. 48].
Проюаровская пресса оценивала ход и результаты сессии более
оптимистично. По мнению журнала «Ту зе пойнт», заседание
в Дар-эс-Саламе показало, что «проводимая Форстером дипло-
матия разрядки добилась в Африке знаменательного продви-
жения» i[195, 1975, vol. 4, № 16, с. 10]. «Адвокаты диалога все
•еще в меньшинстве,— писал этот журнал,— но пока они дей-
ствуют, сохраняются шансы, что к ним присоединятся другие»
i[195, 1975, vol. 4, № 16, с. 5].
Оставив без внимания требования Совета министров ОАЕ,
расисты продолжали навязывать АНС и «прифронтовым госу-
141
царствам» свой подход к родезийскому урегулирова-
нию. 9 августа 1975 г. Форстер и Смит встретились в Пре-
тории с представителем этих государств, специальным помощ-
ником президента Замбии М. Чоной. На встрече была достиг-
нута договоренность, что родезийские власти и руководство
АНС проведут не позднее 25 августа 1975 г. «официальную кон-
ференцию» i[91, 1975, с. 321]. По настоянию Форстера и Сми-
та задача перед конференцией ставилась весьма ограниченная:
«дать сторонам возможность публично выразить свое искреннее
стремление договориться о приемлемом урегулировании» [91,.
1975, с. 321]. Затем конференцию предлагалось прервать, а
конкретные предложения по урегулированию обсудить в рабо-
чих комиссиях. После того как соглашение в комиссиях будет
выработано, для его «ратификации» планировалось вновь со-
звать официальную конференцию.
Данная договоренность была оформлена в виде документа,,
получившего название «преторийское соглашение». Вопрос о со-
держании и характере урегулирования был в нем, как видим,,
обойден, принцип правленця большинства не упоминался, край-
ние сроки завершения работы комиссий не устанавливались.
Если учесть, что незадолго до этого Смит в телевизионном ин-
тервью категорически исключил возможность передачи власти
большинству, станет ясно, что ни общая позиция, ни тактика
расистов после дар-эс-саламской сессии Совета министров.
ОАЕ не изменилась.
В совместном южноафриканско-родезийском коммюнике по
итогам встреч'и, по существу, в ультимативном порядке указы-
валось, что «преторийское соглашение» — это максимум, на ко-
торый готовы пойти Претория и Солсбери [91, 1975, с. 320].
Той же линии они придерживались и на самой конференции,
заседания которой проходили 25 августа 1975 г. в предостав-
ленных Преторией салон-вагонах, установленных на мосту че-
рез р. Замбези близ водопада Виктория. Форстер лично при-
был на конференцию и выступил на ее открытии. Явно об-
ращаясь и АНС, премьер ЮАР предупредил против любых
попыток выдвигать «предварительные условия», т. е. настаивать
на предварительном принятии принципа правления большинст-
ва [201, 26.VIII.1975]. На всех заседаниях конференции при-
сутствовал государственный министр иностранных, дел Б. Фу-
ри. Форстер тем временем провел серию бесед с К. Каундой —
сначала на замбийском берегу в Ливингстоне, а затем на роде-
зийском — в Виктории-Фолс.
Следует отметить, что Форстер и Смит все же сумели до-
биться снятия требования АНС о включении в итоговый доку-
мент конференции пункта о передаче власти большинству..
Вслед за этим расисты попытались поставить в подчиненное по-
ложение представителей АНС в рабочих комиссиях. Настаивая
на проведении заседаний комиссий в Южной Родезии, власти.
142
Солсбери в то же время отказывались дать гарантии, что деле-
гаты АНС не будут подвергаться арестам, задержаниям и дру-
гим преследованиям. Это переполнило чашу терпения африкан-
цев. Встречи X. Мюллера с К. Каундой и делегацией АНС
-26 августа (Форстер накануне вечером возвратился в ЮАР)
показали, что больше отступать патриоты не намерены. Кон-
ференция в итоге закончилась безрезультатно.
Провал конференции не слишком обеспокоил расистов. К кон-
цу августа 1975 г. масштабы партизанского движения в Южной
Родезии сократились, и оно уже не представляло столь серьез-
ной угрозы для Смита, как прежде. Ближайшая цель, кото-
рую поставила перед собой Претория, была, таким образом,
достигнута, условия для осуществления жесткого курса в от-
ношении АНС созданы. Приуроченный к конференции вывод из
Южной Родезии южноафриканских войск в этой ситуации прин-
ципиальных изменений в расстановку сил не внес.
Вплоть до весны 1976 г. сколько-нибудь существенных сдви-
гов в родезийском вопросе не произошло. На встрече в Пре-
тории в октябре 1975 г. Форстер и Смит вновь ограничились
туманными обещаниями добиваться «мира» и «решения кон-
ституционных проблем Родезии» {91, 1975, с. 327]. В январе —
марте 1976 г. состоялся еще один раунд переговоров между ро-
дезийскими властями и ЗАПУ, однако и он результатов не дал.
В выдвинутых расистами предложениях о новом конституцион-
ном устройстве страны африканцам предоставлялось лишь око-
ло */з мест в будущем парламенте. Встречные предложения
ЗАПУ, исходившие из принципа правления большинства, Смит
отверг. Неприемлемым оставался этот принцип и для Форсте-
ра. «Решение для Родезии заключается в том, чтобы найти и
согласовать правильные критерии для избирательного права
черных. К сожалению, такая основа еще не найдена»,— утвер-
ждал премьер Южно-Африканской Республики в мае 1976 г.
[175, 17.V.1976, с. 22].
Реакция Претории на предложения Совета министров ОАЕ
по Намибии была сугубо негативной. Как следовало из вы-
ступлений Форстера 21 апреля и 20 мая 1975 г., ЮАР была
согласна начать переговоры со специальным комитетом ОАЕ
лишь в том случае, если он не станет руководствоваться приня-
тыми в Дар-эс-Саламе решениями об условиях намибийского
урегулирования. Особое озлобление вызвала у премьера ЮАР
позиция ОАЕ в отношении СВАПО. Форстер не только не желал
признавать эту партию в качестве единственного законного
представителя народа Намибии, но и вообще отказывался иметь
с ней дело. Вместо этого представителям ОАЕ рекомендовалось
встретиться с намибийскими марионетками ЮАР, которых Фор-
стер называл не иначе, как «подлинными лидерами народов этой
территории» {91, 1975, с. 342]. Такие встречи ЮАР была го-
това разрешить как в независимых африканских государствах,
143
так и в самой Юго-Западной Африке (слово Намибия премьер
ЮАР все еще не мог выговорить).
Впрочем, предлагалось все это скорее в порядке подтвер-
ждения позиции и в расчете на будущее. Пока же расистам
нужно было придать своим марионеткам более респектабельный
статус, хотя бы внешне представить их как равноправных участ-
ников обещанного процесса «конституционного развития».
Местом этого спектакля, торжественно поименованного «кон-
ституционными переговорами», стал переоборудованный в кон-
ференц-зал гимнастический центр Турнхалле в Виндхуке. 1 сен-
тября 1975 г. расисты собрали здесь около полутора сотен на-
дежных темнокожих, разбив их на 10 «делегаций», представ-
лявших послушные Претории трайбалистские институты и ор-
ганизации основных этнических групп африканского населения
Намибии, а также метисов (были представлены овамбо, дама-
ра, гереро, каванго, нама, каприви, бушмены, тсвана, цветные
и бастеры-рехобот). Отбор «делегатов» власти осуществляли
со всей строгостью. Лица и группы, в лояльности которых воз-
никали сомнения, в Турнхалле допущены не были. Так произо-
шло, например, при отборе представителей народностей дамара
и нама. Одиннадцатая делегация была сформирована из чле-
нов руководства НП ЮЗА, которая являлась, по существу, со-
ставной частью южноафриканской оккупационной админи-
страции.
Все расходы по проведению конференции оплачивались за
счет правительства ЮАР. Само оно, однако, в списке участни-
ков переговоров не фигурировало, что официально объяснялось
стремлением Претории дать населению ЮЗА возможность опре-
делить свое будущее без вмешательства извне.
Подобное объяснение было грубой ложью. Без указаний
правительства Форстера турнхалльские пешки в действитель-
ности не могли ступить и шагу. В Претории за них решалось
буквально все — и то, какие вопросы следует поднимать, и то,
какие комиссии создавать и какие рекомендации представлять.
«Неучастие» ЮАР в турнхалльских переговорах было по-
этому лишь уловкой, давшей Претории дополнительное поле для
маневра при обсуждении намибийской проблемы на междуна-
родном уровне. В случае необходимости Форстер теперь всегда
имел возможность сослаться на сфабрикованное в Турнхалле
«мнение жителей ЮЗА», которое его правительство не могло-
де не учитывать. Одновременно «независимый» характер турн-
халльской конференции должен был, как надеялись расисты,
подтолкнуть независимую Африку к контактам с ее участника-
ми, облегчить процесс ее международной легализации.
Первым документом турнхалльской конференции была де-
кларация, возвещавшая о намерении ее «делегатов» «в порядке
осуществления своего права на самоопределение и независи-
мость» в течение примерно трех лет разработать новую консти-
144
туцию Юго-Западной Африки [91, 1975, с. 349]. Стремясь рань-
ше времени не раскрывать свои карты, Форстер позаботился о
том, чтобы сделать формулировки декларации как можно более
обтекаемыми, а ее полный окончательный текст распорядился
не публиковать. Однако и попавших в печать выдержек из это-
го документа оказалось достаточно, чтобы убедиться, что ни-
чего общего с уважением права намибийского народа на само-
определение и независимость планы Претории в отношении этой
страны не имеют. Декларация исходила из официальной доктри-
ны расистов ЮАР, отрицавшей существование единого наро-
да Намибии. В противовес принципу правления большинства в
ней выдвигался тезис о необходимости некоего разделения вла-
сти между представленными в Турнхалле группами населения.
Вместо твердого обязательства уважать единство и террито-
риальную целостность Намибии в декларации содержалась
лишь двусмысленная формула о «соблюдении интересов Юго-
Западной Африки в целом» {91, 1975, с. 349]. О характере бу-
дущих связей между ЮЗА и ЮАР в документе не говорилось.
На деле все это было равнозначно одобрению бантустанизации
и оккупации страны южноафриканским режимом.
Работой своих ставленников Претория не слишком утружда-
ла. Вопросами будущего государственного устройства, т. е. тем,
для чего, собственно, и была официально созвана турнхалль-
ская конференция, она в течение полугода вообще не занима-
лась. Комитет по подготовке проекта конституции был образо-
ван в Турнхалле только в марте 1976 г. Его председателем
стал Администратор ЮЗА, один из лидеров местной Национа-
листической партии — Д. Мадж. В том же месяце конференция
приняла обращение к правительству ЮАР с просьбой продол-
жать «защищать ЮЗА» и «поддерживать в ней закон и поря-
док» {24, с. 11].
Симптоматично, что бездеятельность «делегатов» в Турн-
халле обычно объяснялась их «занятостью» в своих бантуста-
нах. Весной 1976 г. вслед за Овамболендом и Окаванго статус
«самоуправления» получил Восточный Каприви. В 1976—
1977 гг. различные трайбалистские органы власти были созда-
ны для бастеров-рехобот, нама, бушменов и дамара.
Партия СВАПО с самого начала осудила турнхалльскую
говорильню как «направленную на увековечивание власти бе-
лого меньшинства, при которой будет продолжаться господство
ЮАР». Одновременно она подтвердила свое «стремление начать
с Южной Африкой переговоры по существу с целью создания
подлинно независимого демократического унитарного государ-
ства Намибия» {24, с. 14].
Пустив в ход турнхалльскую конференцию, ЮАР развер-
нула кампанию за ее международное признание. В этом ей
активно помогали официальные круги, пропагандистские и спе-
циальные службы Запада. Переговоры едва успели начаться,
Ю Зая. Б68 U5
как 34 ведущих участника отправились — опять-таки за счет
.южноафриканского правительства — в пропагандистское турне
по США и Англии. В состав группы входил и вождь народности
гереро К. Капуо, который вплоть до своей гибели в' апреле
1978 г. являлся основным претендентом на главную роль среди
африканских марионеток Претории. Роль рекламного агента,
юридического консультанта и сборщика средств для Капуо вы-
полняла связанная с ЦРУ американская фирма «Псиком».
Очередную попытку легализовать конференцию в Турнхалле
правительство Форстера предприняло в январе 1976 г., когда
во время обсуждения намибийского вопроса в Совете Безопас-
ности ООН представитель ЮАР Рулоф («Пик») Бота (впослед-
ствии назначенный Форстером министром иностранных дел)
предложил, чтобы специальный представитель Генерального
^секретаря ООН присутствовал на турнхалльских переговорах в
качестве наблюдателя. Аналогичное предложение было сделано
специальному комитету ОАЕ по Намибии.
Совет Безопасности отверг это провокационное приглашение.
В принятой Советом резолюции № 385 от 30 января 1976 г.
осуждалась «продолжающаяся незаконная оккупация терри-
тории Намибии Южной Африкой», проводимая ею «политика
бантустанов... направленная на подрыв национального единства
и территориальной целостности Намибии». Принципиальное зна-
чение имели содержавшиеся в резолюции требования о выводе
•из Намибии незаконной южноафриканской администрации и
предоставлении народу этой страны возможности «свободно оп-
ределить свое собственное будущее» путем проведения «во всей
Намибии как одной полйтической единице» «свободных выбо-
ров под наблюдением и контролем Организации Объединенных
Наций» :[99].
Из-за позиции западных держав эти требования не были,
однако, подкреплены мерами практического воздействия на
расистов. По той же причине в резолюцию не были включены
положения об обсуждении турнхалльского сборища и признании
СВАПО единственным законным представителем намибийского
народа.
Совет постановил продолжать заниматься намибийской про-
блемой и собраться не позднее 30 августа 1976 г., с тем чтобы
«рассмотреть вопрос о выполнении Южной Африкой положений
этой резолюции и, в случае невыполнения их Южной Африкой,
для рассмотрения надлежащих мер, которые должны быть при-
няты в соответствии с Уставом ООН» [99].
Несмотря на серьезное ухудшение международного положе-
ния ЮАР, правительство Форстера стремилось, таким образом;
ограничиться в Родезии и Намибии самыми поверхностными ре-
формами, не затрагивавшими основ колониально-расистского
господства не только в социально-экономическом, но и в госу-
дарственно-правовом отношении.
146
Агрессия в Анголе и ее провал
Выдвигая, казалось бы, столь мало соответствующую об-
становке программу, в Претории, судя по всему, полагали, что
ускоренный апрелем 1974 г. процесс изменения соотношения
сил в регионе еще не приобрел необратимого характера и что
он может быть остановлен и даже повернут вспять. Решающее
значение с этой точки зрения придавалось разгрому МПЛА в
Анголе.
Увенчайся успехом империалистический заговор против ан-
гольского народа, утвердись в этой стране марионеточный нео-
колониалистский режим УНИТА — ФНЛА— и позиции раси-
стов ЮАР в южноафриканском регионе вновь упрочились бы,
Намибия и Южная Родезия опять оказались прикрытыми с
флангов, а коллаборационистские элементы в ОАЕ получили
важное подкрепление. Для достижения этих целей ЮАР сдела-
ла все от нее зависящее, взяв на себя роль основной базы, а
затем и ударной силы антиангольской контрреволюционной коа-
лиции.
Уже в феврале 1975 г. А. Нето сообщил, что ЮАР поставля-
ет оружие португальским поселенцам, которые в своих действи-
ях против МПЛА «пытаются опереться на ангольскую основу» в
лице УНИТА и ФНЛА [168, 5.11.1975]. Вскоре военная помощь
ЮАР раскольническим группировкам стала оказываться на-
прямую. В мае 1975 г. для обсуждения связанных с этим вопро-
сов в Виндхук на встречу с представителями расистского режи-
ма приезжал начальник штаба ФНЛА Д. Чипенда. Лидеры
УНИТА и ФНЛА, со своей стороны, начали все откровеннее
пропагандировать южноафриканские рецепты решения проблем
региона. В многочисленных интервью и выступлениях лиде-
ра УНИТА Ж. Савимби весной и летом 1975 г. всячески пре-
возносились «диалог» и «разрядка», почти открыто заявлялось,
что в случае прихода к власти раскольнические группировки бу-
дут тесно сотрудничать с ЮАР |[137, 1975, № 62, с. 50; № 63,
с. 92].
Поощряемые и поддерживаемые международной реакцией
марионеточные партии развалили созданное в начале 1975 г.
переходное коалиционное правительство и в июле этого года
объявили МПЛА «тотальную войну». Очень скоро выяснилось,
однако, что, несмотря на массированную помощь оружием, фи-
нансами и наемниками, ФНЛА и УНИТА не в состоянии про-
тивостоять патриотическим силам. События наглядно подтвер-
дили авторитет и влияние МПЛА как признанного националь-
ного лидера ангольского народа. К осени 1975 г. под ее контро-
лем находилось уже 12 из 16 провинций страны.
Между тем приближалось 11 ноября 1975 г.— день, когда в
соответствии с обязательством португальского правительства
должна была быть провозглашена независимость Анголы. Хо-
10*
147
зяевам УНИТА и ФНЛА стало ясно, что помешать превраще-
нию МПЛА в правящую партию они смогут лишь путем прямой
военной интервенции.
Первые южноафриканские подразделения пересекли анголь-
скую границу в августе 1975 г. Массированное вторжение на-
чалось в октябре. Одновременно на севере развернули наступле-
ние заирские войска. Вместе с интервентами шли банды УНИТА
и ФНЛА. Целью агрессоров была столица страны Луанда, ко-
торую они надеялись захватить до 11 ноября, с тем чтобы уже
в день провозглашения независимости Анголы сформировать
.здесь марионеточное правительство.
Войска ЮАР действовали двумя боевыми группами под ко-
довым названием «Зулу» и «Фоксбэт». Южноафриканские воен-
нослужащие использовались также в качестве советников, ин-
структоров и технических специалистов в лагерях и отрядах
марионеточных сил. ЮАР, кроме того, являлась перевалочной
•базой для направлявшихся в Анголу наемников из западных
•стран.
Наступление велось при поддержке дальнобойной артилле-
рии, ракетной и бронетанковой техники. В конце октября — на-
чале ноября 1975 г. расистские подручные из УНИТА, продви-
гаясь на север вдоль Атлантического побережья, захватили го-
рода Са-да-Бандейра, Мосамедиш, Бенгела и Лобиту. Примерно
в то же время банды ФНЛА и заирская военщина вплотную по-
дошли к Луанде. Осуществить свои первоначальные планы аг-
рессорам, однако, не удалось. Луанда устояла. 11 ноября 1975 г.
здесь было торжественно объявлено об образовании независи-
мой Народной Республики Анголы (НРА). Президентом НРА
стал председатель МПЛА А. Нето.
Марионетки и их покровители тем не менее все еще надея-
лись на успех. На территории Анголы, контролируемой ЮАР,
было создано «временное коалиционное правительство»
УНИТА—ФНЛА. 13 ноября расисты вошли в г. Нову-Редонду.
В декабре 1975 г. из ЮАР в Анголу были направлены под-
крепления и сформированы две новые боевые группы —
«Оранж» и «Иксрей». Интервенты захватили г. Вила-Лузу, рас-
положенный в восточной части страны на Бенгельской железной
дороге. На южном направлении бои велись в районе Габела —
Кибала в 900 км от намибийско-ангольской границы и в 300 км
от Луанды. Но дальше расисты продвинуться не смогли.
Столкнувшись с неприкрытой агрессией, правительство НРА
обратилось за помощью к тем, кто в тяжелые годы борьбы
против португальского колониализма снискал дружбу и доверие
ангольского народа своей последовательной и твердой поддерж-
кой его справедливого дела. Советский Союз, Куба, другие со-
циалистические страны и прогрессивные африканские государ-
ства откликнулись на призыв МПЛА. Опираясь на помощь дру-
зей, армия НРА сумела стабилизировать положение на фронтах,
148
а затем перешла в контрнаступление. Под ее ударами в конце
января 1976 г. силы ЮАР стали отходить из глубинных райо-
нов страны. Попытка закрепиться в южной Анголе успеха не
имела, и в конце марта 1976 г. южноафриканские вояки были
вынуждены с позором убраться восвояси. Иностранная интер-
венция привела к гибели около 20 тыс. мирных жителей и на-
несла молодой республике огромный материальный ущерб,
ввергнув экономику в состояние разрухи ([143, 1976, vol. 71,
№421, с. 155].
Некоторые более или менее достоверные данные о своих во-
енных акциях в Анголе расистский режим обнародовал лишь
через год после провала агрессии. На первом же этапе интер-
венции участие ЮАР в боевых действиях Преторией тщатель-
но скрывалось. Похоже, что подходящее пропагандистское обо-
снование предполагалось подыскать задним числом, в свете ус-
пешно осуществленного блицкрига. После того как планы мол-
ниеносной войны провалились, а мировая печать запестрела
сообщениями о присутствии в НРА южноафриканских войск, на
свет появилась версия об ограниченных «мерах безопасности»,
предпринимаемых ЮАР в районе намибийско-ангольской гра-
ницы. В таком духе, например, выступил 18 ноября 1975 г. в
•Лондоне X. Мюллер [138, 1975, December]. По свидетельству
лондонской «Таймс», вследствие правительственной дезинфор-
мации сами южноафриканцы длительное время «находились под
впечатлением, будто бы вооруженные силы республики огра-
ничиваются охраной гидроэнергетического комплекса на р. Ку-
пене да время от времени совершают вылазки, преследуя по
горячим следам отходящих в Анголу партизан Народной орга-
низации Юго-Западной Африки» [<194, 26.1.1976].
С международно-правовой точки зрения ссылки расистов на
необходимость «защиты» плотины Калуэке на р. Кунене уже
•сами по себе являлись совершенно несостоятельными: участие
в сооружении плотины никакого права на оккупацию прилегаю-
щей к ней территории, естественно, не давало. Если же учесть,
что войска ЮАР продвинулись в глубь Анголы на несколько
'сот километров, тогда как расстояние от Калуэке до намибий-
ской границы исчислялось не более чем двумя десятками кйло-
метров, лживость и лицемерие агрессоров предстанут со всей
'очевидностью.
Форстер тем не менее упрямо доказывал недоказуемое. ЮАР
вступила в Анголу, чтобы «отогнать» тех, кто угрожал плотине,
утверждал он, например, во время парламентских дебатов
30 января 1976 г. «А ведь когда ты за кем-нибудь гонишься,
довольно трудно решить, где следует остановиться»,— цинично
заявил премьер |[91, 1976, с. 414]. Той же версии придерживал-
ся министр обороны П. Бота, уверявший корреспондента «Ва-
шингтон пост», что войска ЮАР в Анголе всего-навсего «про-
двинулись дальше, чем хотели» [197, 4.11.1976].
149
Не менее смехотворно выглядели попытки лидеров режима
представить дело таким образом, будто бы действия ЮАР в Ан-
голе не являются вмешательством во внутренние дела этой
страны. «Мы не стремились и не будем стремиться предписы-
вать ангольскому народу, какого типа правительство ему сле-
дует избирать»,— не моргнув глазом, заявил в ходе упомяну-
тых дебатов X. Мюллер [91, 1976, с. 419].
Совместить подобное заявление с неоспоримым фактом уча-
стия войск ЮАР в борьбе против МПЛА на стороне ФНЛА и
УНИТА было, казалось, невозможно. Для южноафриканских ли-
деров это, однако, труда Tie составляло по той простой причине,
что логику им заменял набор антикоммунистических штампов.
Дружеские связи МПЛА с социалистическими государствами,.,
наличие в ее программе некоторых социалистических лозунгов
были, с точки зрения Претории, достаточным основанием для
того, чтобы объявить ее «марксистской организацией» и в ка-
честве таковой «орудием коммунистической экспансии». Ви-
новной во вмешательстве в дела Анголы при подобной поста-
новке вопроса оказывалась... сама МПЛА, в то время как ЮАР
представала в роли «благородного защитника» ангольского
народа от угрозы «иностранного господства». Для пущей убе-
дительности хронологическая последовательность событий зло-
намеренно нарушалась, в результате чего появление в НРА ку-
бинских контингентов из следствия расистской агрессии превра-
щалось чуть ли не в ее первопричину.
Так, громогласные заверения о признании права ангольско-
го народа на выбор собственного правительства сводились с
помощью антикоммунистической демагогии к обоснованию «пра-
ва» ЮАР на подавление стремлений этого народа к подлинной
независимости и прогрессу, на навязывание ему неоколониалист-
ских порядков.
Весьма тревожным было то обстоятельство, что агрессия
против Анголы явилась, по существу, совместной акцией ЮАР
и Заира, подготовленной и осуществленной при поддержке ря-
да других независимых государств Африки. Между президентом
Ж. Мобуту и южноафриканскими военачальниками в период
интервенции поддерживалась регулярная связь. Из ЮАР для
наступавшей из Заира группировки поставлялось вооружение,
горючее и т. д. Правительство Форстера взяло обязательство'
компенсировать южноафриканским экспортерам убытки от
торговли с Заиром, вызванные валютными трудностями этой
страны, которые возникли в связи с ее участием в агрессии.
Среди других государств Африки, в той или иной форме
поддержавших интервенцию, в печати наиболее часто называ-
лись Берег Слоновой Кости, Сенегал, Камерун, Габон, Кения,
Либерия, Марокко, Тунис, ЦАР. В период ангольских событий
БСК демонстративно активизировал свои отношения с расиста-
ми. В сентябре 1975 г. министр финансов БСК Дона-Фолого>
150
нанес официальный визит в ЮАР. Министр посетил Транскей
м фактически одобрил программу бантустанизации, выразив на-
дежду, что подготовка Транскея к «независимости» будет про-
должаться ([135, 1975, vol. 20, № 5, с. 37]. В ноябре 1975 г. пра-
вительство Уфуэ-Буаньи, не считаясь с требованиями ОАЕ, да-
ло разрешение самолетам южноафриканской авиакомпании со-
вершать посадку в Абиджане. На официальную церемонию, по-
священную первой посадке, из ЮАР прибыли Б. Фури и
Э. Руди.
Широко распространились слухи о предстоящем установле-
нии дипломатических отношений между двумя странами. «Пе-
реговоры между Преторией и Абиджаном уже некоторое время
продолжаются в конфиденциальном порядке, и первый посол
БСК в ЮАР будет, возможно, назначен в феврале 1976 г.»,—
писала в декабре 1975 г. йоханнесбургская «Санди тайме» /[191,
14.XII.1975]. В марте 1976 г. в Абиджане побывал министр
внутренних дел и информации ЮАР К. Мюльдер. В сентябре
1975 г. газета «Ранд дейли мейл» сообщила, что ЮАР собира-
ется посетить президент ЦАР Ж. Бокасса. Э. Руди выступил с
^опровержением, однако не преминул подчеркнуть в связи с этим,
что число сторонников «диалога» в ОАЕ растет [199, 1975,
.№ 3039, с. 1132].
Руководители расистского режима не упускали возможности
обыграть факт нахождения ими общего языка с группой неза-
висимых стран континента, хотя, как правило, от упоминания
конкретных государств воздерживались и деталей имевшихся
договоренностей не раскрывали. Так, отвечая на вопрос кор-
респондента журнала «Ньюсуик», действительно ли по крайней
.мере шесть африканских президентов «благословили» ЮАР
на «операцию» в Анголе, Форстер ответил: «Если вы говорите
это от себя, то я не назову вас лжецом» [175, 17.V.1976, с. 23].
По заявлению министра иностранных дел X. Мюллера, с 1 де-
кабря 1975 по 1 апреля 1976 г. ЮАР посетили 24 африканских
министра, причем только 9 из них представляли ближайших со-
юедей республики {195, 1977, vol. 6, № 8, с. 22].
Претория стремилась использовать ангольские события для
того, чтобы под знаменем антикоммунизма еще более сблизить-
ся с реакционными африканскими режимами, запугать и дез-
ориентировать колеблющихся и на этой основе сдвинуть по-
литическую ось ОАЕ вправо. «Натиск русских необходимо ос-
тановить путем решительных и скоординированных действий.
Исключительно важно, чтобы другие африканские государства
присоединились к Южно-Африканской Республике»,— призывал
Форстер {189, 14.Ш.1976].
В том же направлении действовали африканские пособники
расистов. Не осмеливаясь пока одобрять южноафриканскую аг-
рессию, они в то же время открыто оправдывали ее, утвер-
ждая, что ЮАР повинна во вмешательстве в дела Анголы не
151
более, чем силы, пришедшие на помощь МПЛА. Тезис о «рав-
ной ответственности всех сторон» далее развивался в том пла-
не, что в сложившейся ситуации ЮАР, как «африканская дер-
жава», угрожает странам континента все же меньше, чем «ком-
мунисты». До призыва к «общеафриканскому отпору» проискам
«мирового коммунизма» отсюда было уже рукой подать.
Подходящий случай для наведения мостов между ЮАР и
«умеренными» африканскими государствами усмотрели в ан-
гольских событиях Соединенные Штаты Америки. Хотя уроки
поражения во Вьетнаме в конечном счете удержали США от
прямого участия в интервенции, главным ее вдохновителем яв-
лялся именно Вашингтон. В период решающих боев в Анголе
администрация Никсона — Киссинджера оказывала агрессорам,
их пособникам и союзникам разностороннюю помощь. Мощное
давление в пользу ЮАР было оказано на большинство незави-
симых стран Африки. В одном лагере с международной реакци-
ей оказался Пекин.
Коллективные усилия империалистов, расистов, маоистов и
коллаборационистов не прошли бесследно. Ряд государств кон-
тинента, в том числе Замбия, не сразу сумели разобраться в
обстановке и в течение некоторого времени выступали с не-
дружественных МПЛА позиций. В итоге и ОАЕ в целом пона-
чалу не смогла правильно оценить ангольские события. Рабо-
та чрезвычайной сессии ассамблеи ОАЕ, созванной для рас-
смотрения положения в Анголе в январе 1976 г., зашла в тупик.
За предложение Нигерии признать правительство МПЛА из
46 участников сессии проголосовало 22. Столько же делегаций
(Ботсвана, БСК, Верхняя Вольта, Габон, Гамбия, Египет, Заир,
Замбия, Камерун, Кения, Лесото, Либерия, Мавритания, Мала-
ви, Марокко, Руанда, Сенегал, Сьерра-Леоне, Свазиленд, Тунис,
Того, ЦАР) поддержало проект резолюции Сенегала, в кото-
рой МПЛА ставилась на одну доску с предательскими группи-
ровками, а осуждение южноафриканской агрессии подменялось
игравшим на руку Претории призывом к прекращению всякого
«иностранного вмешательства». Две делегации в голосовании не
участвовали |[163, 1976, № 785, с. 24; 199, 1976, № 3055, с. 85].
Результаты чрезвычайной сессии ободрили расистов. Как
стало известно от представителей УНИТА, в надежде закрепить
успех и оформить наметившийся блок ЮАР обратилась к стра-
нам, поддержавшим сенегальский проект, с требованием о при-
знании. Из этого, однако, ничего не вышло.
Терпеливая разъяснительная работа правительства НРА,
других антиимпериалистических сил, сами факты жизни убеди-
ли заблуждавшихся африканских лидеров в их неправоте. Ко-
ренной перелом в ходе войны вместе с тем вынудил большин-
ство противников МПЛА признать бесперспективность расчетов
на победу интервентов и попытаться приспособиться к новой
ситуации. Атмосфера в ОАЕ начала резко меняться. Уже в пер-
152
вой декаде февраля 1976 г. правительство МПЛА, получив при-
знание 26 африканских государств (т. е. большинства членов
ОАЕ), в соответствии с уставом этой организации стало ее пол-
ноправным членом. 1 марта 1976 г. Совет министров ОАЕ на
сессии в Аддис-Абебе принял решение обратиться к Совету
Безопасности ООН с просьбой рассмотреть акт агрессии, совер-
шенной ЮАР против НРА. Заседание Совета Безопасности
состоялось в конце марта. Единственный проект резолюции был
подготовлен африканской группой. Одобрив проект девятью
голосами при пяти воздержавшихся, Совет квалифицировал
ЮАР как агрессора и потребовал от Претории выплаты репа-
раций за причиненный Анголе ущерб |[91, 1976, с. 430]. К сере-
дине апреля правительство МПЛА пользовалось признанием
всех государств — членов ОАЕ, за исключением Сенегала, Ке-
нии и ЦАР.
Глава 7
«Тотальная стратегия» агрессии
и неоколониального обмана
(март 1976—1981 г.)
Подтверждение ставки на политику силы
Победа ангольского народа во второй войне за независи-
мость (июль 1975 — март 1976 г.) сорвала осуществление пла-
нов ЮАР и ее союзников на Африканском континенте. Особен-
но заметно последствия этой победы ощущались в южноафри-
канском регионе. Сфера империалистического господства здесь
еще более сузилась, соотношение сил продолжало изменяться
в пользу борцов за свободу.
Новый импульс получило освободительное движение внутри
ЮАР. Охватившие всю страну народные волнения, начало ко-
торым положило восстание в Соуэто в июне 1976 г., показали,
что южноафриканские расисты уже не могут рассчитывать на
безопасность даже в стенах собственной крепости.
Почувствовали себя увереннее африканские народы других
стран региона. Престиж военной машины ЮАР, которую многие
здесь считали чуть ли не всемогущей, был поколеблен. Оказа-
лась скомпрометированной форстеровская «разрядка».
«Попросту говоря, вовлеченность Южной Африки в Анголе
может рассматриваться как крупнейшая ошибка... То, что долж-
153
но было завершиться блестящей военной и политической побе-
дой, вылилось в стратегическую потерю лица, утрату влияния;
и доверия многих черных друзей Южной Африки, что, по су-
ществу, похоронило разрядку, которую столь усердно пестовал,
южоафриканский премьер Дж. Форстер. Также впервые в со-
временной истории Южной Африки ее белые солдаты оказа-
лись в плену у африканцев — ситуация, полностью противопо-
ложная той, которую ожидали южноафриканские военные и по-
литические стратеги»,— писал южноафриканский исследователь
А..Дж. Бентер Д195, 1977, vol. 6, № 27, с. 38].
Даже наиболее рьяные проюаровские элементы в ОАЕ по-
няли неуместность защиты политики, при которой мирные посу-
лы сопровождались беспрецедентной по масштабам агрессией
против соседней страны, а обещания содействовать справедли-
вому решению родезийской и намибийской проблем вылились
в неприемлемые предложения ублюдочных реформ. В свою оче-
редь, те, кто полагал, что под давлением обстоятельств Фор-
стер готов согласиться па реальные уступки,, убедились, что это-
не так. Симптоматично высказывание К. Каунды, признавшего
в августе 1976 г., что политика Форстера не только не способ-
ствует родезийскому урегулированию, но, напротив, служит
главным препятствием па пути к устранению Смита [91, 1976,.
с. 403].
Разоблачение «мирных» инициатив Форстера побудило неза-
висимую Африку усилить внимание к вопросам вооруженной
борьбы против колонизаторов и расистов, что нашло свое отра-
жение в решениях XIII сессии ассамблеи ОАЕ в Порт-Луи в
июле 1976 г. Пламя партизанской войны на юге Африки стало
разгораться с новой силой. Особенно обострилась обстановка в
Южной Родезии, где в результате активизации патриотов спо-
собность расистов удержаться у власти вновь оказалась под
вопросом. Они начали терять контроль над северными, восточ-
ными и юго-восточными районами страны.
Правительству ЮАР пришлось констатировать, что затея с
«разрядкой» ожидавшихся политических дивидендов не дала.
«До событий в Анголе и Мозамбике нам удалось установить
определенные линии связи и навести мосты с рядом государств
Черной Африки... Некоторые из них в последующем были уни-
чтожены»,— признал Форстер в мае 1976 г. '[175, 17.V.1976,
с. 23]. Премьер тем не менее бодрился, заявляя, что будет по-
прежнему прилагать все старания для «нормализации» отноше-
ний между ЮАР и африканскими странами. По его утвержде-
нию, в течение примерно двух месяцев после ангольских собы-
тий министры и высокопоставленные должностные лица ЮАР
побывали в 12 независимых африканских государствах {175,.
17.V.1976, с. 23]. Эта цифра говорила, однако, о том, что поли-
тические связи Претории с независимой Африкой вновь огра-
ничились группой традиционных сторонников «диалога» и со-
154
сед них с ЮАР государств. Так, в апреле 1976 г. X. Мюллер со-
вершил поездку в ЦАР и был принят Ж. Бокассой.
Не случайно сквозь официальный оптимизм Претории про-
рывались досада и озлобление. Журнал «Ту зе пойнт» дошел
до того, что выдвинул против ОАЕ расистское обвинение в сле-
довании «иным моральным и ценностным критерйям», а поло-
жение в этой организации охарактеризовал как «непрекращаю-
щееся варварство» |[195, 1977, vol. 6, № 28, с. 19]. Усилилась
кампания по дискредитации освободительных движений.
Поражение в Анголе расистская верхушка расценила тем
не менее как проигрыш сражения, но не войны. Средством до-
стижения «национальных целей» ЮАР была провозглашена
«тотальная национальная стратегия», весьма напоминавшая по-
литику тотальной мобилизации всех доступных расистскому го-
сударству ресурсов [91, 1977, с. 89]. Белая книга по вопросам
обороны ЮАР за 1977 г. определяла «тотальную стратегию»
как «интегрированную национальную акцию... требующую вза-
имозависимых и скоординированных действий во всех обла-
стях — военной, психологической, экономической, политической,
социологической, технологической, дипломатической, идеологи-
ческой, культурной» [184, 1981, vol. 14, № 1, с. 10].
«Тотальная стратегия» была разработана под непосредст-
венным руководством министра обороны ЮАР П. Боты. Глав-
ной в ней являлась установка на еще более ускоренную и раз-
ностороннюю милитаризацию страны, с тем чтобы восстановить
поблекший престиж вооруженных сил ЮАР и сохранить за
режимом и его союзниками господствующие военные позиции
в регионе.
В течение двух лет, прошедших после разгрома интервенции
в Анголе, военный бюджет ЮАР вырос почти на 180%, со-
ставив в 1977/78 финансовом году 1,7 млрд, рандов [91, 1975,
с. 41; 1977, с. 83]. С января 1978 г. в два раза был увеличен
срок службы в южноафриканской армии. В том же году общая
численность вооруженных сил ЮАР возросла по сравнению с
1975 г. почти на ’/з [130, 1978, № 12, с. 38; 180, 1.1Х.1978].
«Южная Африка стала страной, поставленной под ружье»,—
констатировал журнал «Ту зе пойнт» [195, 1977, vol. 6, № 32,
с. 34].
Максимум усилий прилагался для оснащения армии самым
современным оружием. В августе 1976 г. в целях совершенство-
вания системы снабжения армии Совет по вопросам вооруже-
ния, занимавшийся закупками военной техники, был слит с го-
сударственной Корпорацией по производству оружия
(АРМСКОР). Выполнением военных заказов занимались де-
вять дочерних предприятий этой корпорации и около 1200 част-
ных фирм .[78, с. 46]. В 1977 г. ЮАР за счет собственного про-
изводства обеспечивала уже 75% своих потребностей в воору-
жении [185, 28.IV.1977].
155
На полный ход была запущена ядерная программа расистов.
«Мы умеем обогащать уран, и у нас есть этот потенциал. И мы
не подписали Договора о нераспространении ядерного ору-
жия»,—заявил Форстер в мае 1976 г. if 175, 17.V.1976, с. 23]..
В августе 1977 г. было опубликовано заявление ТАСС, в кото-
ром сообщалось, что в ЮАР близятся к завершению работы по
созданию ядерного оружия и ведется непосредственная подго-
товка к проведению испытаний |[131, 9.VIII.1977]. Проанализи-
ровав фотоснимки, сделанные разведспутниками США, амери-
канские специалисты вскоре подтвердили, что ЮАР строит в пу-
стыне Калахари полигон для испытаний ядерного оружия и что
взрыв может быть осуществлен уже через несколько недель.
Реакция Претории была намеренно противоречивой. Новый
министр иностранных дел ЮАР Рулоф («Пик») Бота отверг по-
явившееся сообщение как необоснованное. 23 августа 1977 г.
президент США Дж. Картер объявил о полученных от ЮАР
заверениях, что испытания ядерных взрывчатых веществ в
Южной Африке проводиться не будут. Однако уже в октябре
1977 г. в интервью радиотелевизионной компании Эй-Би-Си Фор-
стер отрицал, что давал подобные заверения, и настаивал на
праве ЮАР использовать свой ядерный потенциал «любым пу-
тем», отвечающим ее нуждам [29, с. 213—214]. По оценке
Стокгольмского международного института по исследованию
проблем мира (СИПРИ), в 1978 г. ЮАР была способна столь
быстро наладить производство ядерного оружия, что ее следо-
вало причислить к ядерным державам {171, 1978, vol. 80,
№ 1125, с. 169].
Еще более агрессивную направленность приобрела военная
доктрина ЮАР. В феврале 1976 г. правительство Форстера
внесло на рассмотрение парламента поправку к закону об обо-
роне, снимавшую имевшиеся ограничения на использование во-
оруженных сил ЮАР за пределами страны. Из текста поправки
следовало, что зоной наиболее вероятного применения этих сил
является «юг Африки», который определялся как «Африка к
югу от экватора», т. е. как район, полностью охватывающий
территорию 11 независимых африканских стран и частично —
еще шести. Предложение оппозиции ограничить применение
войск ЮАР «районами, примыкающими к границам республи-
ки», националистическое большинство отвергло {160, 1976, № 3,
с. 3]. Поскольку, однако, данное правительством определение
юга Африки звучало слишком вызывающе, было решено заме-
нить его более общей формулировкой. В окончательной редак-
ции поправка разрешала правительству использовать воору-
женные силы режима «в любом месте за пределами республи-
ки», без каких-либо уточнений {91, 1976, с. 36].
Что касается целей военных операций ЮАР за рубежом, то
к традиционной борьбе с «терроризмом» было теперь добав-
лено «предотвращение или подавление любого вооруженного
156
конфликта, который, по мнению президента страны, представ-
ляет или может представить угрозу для безопасности республи-
ки» ([91, 1976, с. 36]. Тем самым в законодательном порядке
фиксировалось положение, с помощью которого расисты имели
возможность оправдать практически любую агрессию против
независимой Африки.
Разумеется, в той военно-политической ситуации, которая
сложилась непосредственно после ангольских событий, ЮАР
была не в состоянии сразу приступить к широкому контрна-
ступлению. Ее возможности, однако, и в то время оставались
достаточными для того, чтобы продолжать военный нажим на
соседей. По мере же наращивания мощи милитаристской маши-
ны расистов их агрессивные акции приобретали все более круп-
ные масштабы.
«Преследование по горячим следам, некогда ассоциировав-
шееся исключительно с военными акциями Израиля, быстро
становится составной частью южноафриканской военной такти-
ки»,— писала в мае 1977 г. газета «Ранд дейли мейл» {180,
24.V.1977]. А несколько месяцев спустя та же газета сообщила,,
что министр иностранных дел ЮАР, встретившись с Ф. Уфуэ-
Буаньи, просил его предупредить африканских лидеров, что
Претория не намерена ограничиваться этой тактикой и в случае
необходимости не остановится перед оккупацией стратегических
территорий, подобно тому как Израиль оккупировал арабские
земли {180, 11.Х.1977].
Уже в августе 1976 г., т. е. всего через четыре месяца после
провала ангольской авантюры расистов, Совет Безопасности
ООН вновь осудил ЮАР как агрессора — на сей раз за серию
военных провокаций против Замбии. Наиболее серьезной из них
явилось нападение 11 июля 1976 г. на замбийский населенный
пункт Сиалола. В нападении участвовали сухопутные войска,
реактивные самолеты и вертолеты. Было убито 22 человека и
ранено 45.
Так и не узнали настоящего мира южные районы Анголы.
Не успел последний солдат ЮАР покинуть территорию НРА,
а Претория и ее единомышленники уже приступили к разработ-
ке планов реванша. Имеются сведения, что во время пребыва-
ния Форстера в Цюрихе в сентябре 1976 г. между ним, госсек-
ретарем США Киссинджером, генеральным секретарем НАТО’
Лунсом и главнокомандующим этого агрессивного блока Хей-
гом состоялась секретная встреча, на которой обсуждались ме-
ры по дестабилизации обстановки в НРА. «Мы располагаем
неопровержимыми доказательствами существования военных
баз, расположенных вблизи границ с Анголой и предназначен-
ных для ведения военных действий против нашей страны. В опе-
рации, которая имеет кодовое название „Кобра 77“, запланиро-
вано использование авиации, бронетанковых частей и военно-
морских сил»,— заявил в феврале 1977 г. президент НРА
157
А. Нето /[131, 26.11.1977]. По сообщениям английской прессы,
план «Кобра 77» предусматривал одновременное вторжение в
Анголу из Намибии, Заира, а также с побережья Атлантиче-
ского океана. Начало операции намечалось на вторую полови-
ну 1977 г. [190, 29.V.1977].
Хотя реализовать этот план в полной мере врагам Ан-
голы не удалось, их провокационные вылазки против республики
во второй половине 1977 г. значительно активизировались. На-
пряженная обстановка сложилась на ангольско-намибийской
границе. Самолеты ВВС ЮАР нарушали воздушное простран-
ство Анголы, воинские подразделения расистов вторгались на ее
территорию, грабили приграничные деревни. 12 июля 1977 г.
артиллерия ЮАР сбила ангольский транспортный самолет в
районе населенного пункта Куангар. Сильному артобстрелу
подвергся г. Калуэке. 21 июля Куангар был временно захвачен
южноафриканскими войсками.
Одновременно Претория развернула работу по «оживлению»
УНИТА. В Намибии была создана сеть лагерей, где недобитые
банды этой группировки реорганизовывались, обучались и по-
полнялись за счет запуганных и обманутых соплеменников
Ж. Савимби. Затем диверсантов снабжали оружием и снаря-
жением и перебрасывали в Анголу. Между бандами УНИТА
и южноафриканским военным командованием поддерживалась
‘Оперативная связь. Расисты оказывали им авиационную и ар-
тиллерийскую поддержку. Некоторые военные операции против
НРА проводились совместно.
Все это не мешало Претории категорически отрицать свои
связи с УНИТА. Не обходилось без курьезов. В ноябре 1976 г.
в газетах появилось сообщение, что в ЮАР прибыл один из
лидеров УНИТА—Ж. Сангумба. Расисты поспешили опроверг-
нуть это сообщение. Министр обороны П. Бота утверждал, что
ЮАР в настоящее время никоим образом в ангольские дела не
вовлечена. А через несколько дней сотрудники авиакомпании
в Ботсване подтвердили, что Сангумба находился на борту са-
молета, проследовавшего в ЮАР.
В сентябре 1977 г. тот же Сангумба объявил о планах
УНИТА создать на юге Анголы «новое государство», исполь-
зуя оружие и «опыт» ЮАР. Раскольники не скрывали своего
намерения со временем обратиться к «союзникам» с просьбой
оттеснить вооруженные силы НРА от ангольско-намибийской
границы к 11-й параллели [131, 10.IX.1977]. «Нам нужно выйти
из дипломатической изоляции, и я знаю, что Южная Африка
готова помочь»,— говорил в апреле 1978 г. Ж. Савимби /[180,
22.IV. 1978].
Что касается борьбы с национально-освободительным дви-
жением в самой ЮАР, то наряду с усилением военно-полицейско-
го террора против патриотов правительство Форстера сочло
необходимым предпринять ряд новых неоколониалистских ма-
358
невров. Наиболее крупными из них явились фарсы с провозгла-
шением «независимости» бантустанов Транскей (октябрь
1976 г.) и Бопутатсвана (декабрь 1977 г.). ООН и ОАЕ в спе-
циальных резолюциях отвергли эти незаконные акты расист-
ского режима, объявив независимость Транскея и Бопутатсва-
ны недействительной. Бантустаны не были признаны ни од-
ним государством мира.
Усиление империалистического
вмешательства на юге Африки
И все же для того, чтобы подавить освободительную борь-
бу и стабилизировать положение в южноафриканском регионе,,
одного только наращивания политических и военных усилий
ЮАР на основе прежнего «разделения труда» между ней и за-
падными державами было теперь недостаточно. Жизнь пока-
зала, что с поставленной перед ним задачей по осуществлению
замыслов империализма на субконтиненте режим Претории не
справился. Это обстоятельство побудило ведущие западные дер-
жавы резко усилить вмешательство на юге Африки с целью
поставить происходящие здесь процессы под свой прямой
контроль. Подобное перераспределение ролей выразилось преж-
де всего в том, что империалистические государства открыто
включились в поиски выхода из кризисной для них ситуации,
во многом взяв на себя инициативу в вопросах родезийского
и намибийского урегулирования и выдвинув конкретные пред-
ложения на этот счет от своего собственного имени. Уровень со-
гласованности и координации их действий при этом заметна
повысился.
Центральной фигурой «новой» африканской политики Запа-
да стал тогдашний государственный секретарь США Г. Кис-
синджер. О том, сколь интенсивно он действовал, говорит уже
простой перечень его встреч и поездок, посвященных пробле-
мам Африки (в первую очередь южноафриканского субконти-
нента). В апреле 1976 г. Г. Киссинджер совершил вояж в Ке-
нию, Танзанию, Замбию, Заир, Гану, Либерию и Сенегал. В июне
1976 г. на курорте «Баварский лес» (ФРГ) состоялась первая
в истории американо-южноафриканских отношений встреча го-
сударственного секретаря США с премьером ЮАР. В начале
сентября 1976 г. Киссинджер и Форстер встретились вторично,
на сей раз в Цюрихе. В середине сентября государственный
секретарь опять отправился в Африку. Сделав по пути оста-
новки в Танзании и Замбии, Г. Киссинджер прибыл в Прето-
рию, где провел третий раунд переговоров с Форстером и имел
две беседы со Смитом. Его обратный маршрут лежал через
Замбию, Танзанию и Кению. За это время на тему об Африке
им было произнесено более десятка программных речей.
159
Активность государственного секретаря США на африкан-
ском поприще осуществлялась в тесном взаимодействии с ру-
ководителями других государств НАТО. Началу его поездок
предшествовало появление в марте 1976 г. английских предло-
жений относительно возобновления переговоров по родезийско-
му урегулированию, за принятие которых Киссинджер всячески
агитировал своих собеседников в Африке. О ходе своих кон-
тактов с Форстером и африканскими лидерами он во многих
случаях лично информировал руководителей Англии, Франции
и ФРГ. Правительство ФРГ, со своей стороны, не ограничилось
предоставлением места для встречи Киссинджера с Форстером,
но и само подключилось к переговорам: премьер-министр и ми-
нистр иностранных дел ЮАР были приняты канцлером Г. Шмид-
том. Главным непосредственным итогом деятельности Киссин-
джера явилось выдвижение первого американо-английского пла-
на родезийского урегулирования и созыв правительством Анг-
лии в Женеве в октябре 1976 г. конференции по Родезии.
К разработке и реализации повой империалистической поли-
тики были, как обычно, привлечены африканские коллабора-
ционисты. В мае 1976 г. в Париж для переговоров с В. Жискар
д’Эстеном и Г. Киссинджером прибыл Ф. Уфуэ-Буаньи. Как от-
мечала газета «Монд», в центре их внимания находились «аф-
риканские тревоги», обуявшие Запад и «западный лагерь» в
Африке после победы МПЛА в Анголе {168, 5.V. 1976]. В числе
африканских стран, включенных в маршруты поездок Киссин-
джера, помимо «прифронтовых государств» не случайно пре-
валировали режимы, принадлежавшие к тому самому лагерю,
о котором писала «Монд».
После прихода к власти в США администрации Дж. Кар-
тера линия Запада на прямое вмешательство в дела субконти-
нента получила дальнейшее развитие. Помимо государственного
-секретаря С. Вэнса африканскими делами стали вплотную за-
ниматься такие влиятельнейшие члены кабинета Картера, как
вице-президент У. Мондейл и постоянный представитель США в
ООН Э. Янг. Янг выезжал в Африку неоднократно. В мае 1977 г.
переговоры по всему комплексу проблем юга континента про-
вел с Форстером в Вене Мондейл. Много внимания было уделе-
но этим проблемам на встрече Картера с Ньерере в ходе визита
танзанийского президента в США в августе 1977 г. В апреле
1978 г. поездку на континент (в Нигерию и Либерию) совер-
шил Дж. Картер.
Со стороны Англии вопросы южноафриканского урегулирова-
ния были взяты под личный контроль министра иностранных
дел Д. Оуэна. В 1977 г. он совершил две поездки по странам
субконтинента (в апреле и августе), во время которых имел
встречи с Форстером, Смитом, а также президентами Танзании
и Замбии.
Действия западной дипломатии постепенно приобрели кол-
160
лективный характер. 10 марта 1977 г. правительства США и
Англии приняли решение совместно выступить с новой инициа-
тивой по урегулированию в Южной Родезии. В конце того же
месяца США, Англия, Франция, ФРГ и Канада объявили о
своем намерении начать многосторонние переговоры с ЮАР
по намибийскому вопросу. Были созданы специальные смешан-
ные группы. Южной Родезией стала заниматься англо-амери-
канская «консультативная группа», Намибией — «контактная
группа» из представителей всей «пятерки». В мае 1977 г. после
переговоров с Форстером У. Мондейл совещался в Лондоне с
премьер-министром Англии Дж. Каллагэном. В июле Д. Оуэн
выезжал в Вашингтон для консультаций с Картером. Регуляр-
но проводились встречи между Оуэном и Вэнсом. В августе
1977 г. в Лондоне они вместе провели переговоры с новым
министром иностранных дел ЮАР Р. Ботой. В сентябре 1977 г.
был опубликован второй англо-американский план урегулиро-
вания в Южной Родезии, в апреле 1978 г.— предложения «пя-
терки» по Намибии.
Характеризуя миссию, которую взяли на себя западные дер-
жавы, творцы «новой» политики империализма в зависимости
от обстоятельств и аудитории обычно варьировали акценты.
Наибольшее хождение получил приписываемый Западу образ
«друга Африки», поспешившего ей на «помощь», с тем чтобы
раз и навсегда покончить с расизмом и колониализмом. Гово-
рилось и более нейтрально — о посредничестве и «добрых ус-
лугах», оказываемых западными державами противоборствую-
щим сторонам в поисках мирного и взаимоприемлемого урегу-
лирования конфликта. В действительности в политике западных
держав в отношении народов юга Африки отсутствовали не
только «дружба», но и нейтралитет. Они продолжали выступать
в своей прежней ипостаси покровителей и союзников южноаф-
риканских расистов.
При разработке Западом вариантов его политики на суб-
континенте интересы ЮАР учитывались в максимально возмож-
ной степени. Это проявлялось прежде всего в подходе к само-
му южноафриканскому режиму. Была сохранена и активно от-
стаивалась линия на его легализацию. «В отличие от Родезии
и Намибии правительство ЮАР не может рассматриваться как
незаконное», «они не колониалисты»,— утверждал Г. Киссин-
джер |[32, 1976, vol. 74, № 1927, с. 677; 1976, vol. 75, № 1943,
с. 354]. Аналогичной точки зрения придерживалась и админи-
страция Дж. Картера. Когда в апреле 1977 г. Э. Янг утверди-
тельно ответил на вопрос, считает ли он незаконным режим
белого меньшинства в ЮАР, государственный департамент не-
медленно вмешался и дезавуировал высказывание Янга как «не
отражающее официальную политику США». «Неправильно го-
ворить, что правительство ЮАР является незаконным»,— заявил
представитель госдепартамента <[131, 18.IV.1977].
п Зак. 568
161
Оправдывая такую позицию, руководители США и других
западных государств подчеркивали, что признание законности
колониально-расистских порядков в ЮАР не означает их одоб-
рения. Недостатка в сетованиях по поводу несправедливостей
апартеида с их стороны в самом деле не было. Показательно,
однако, что, когда речь заходила о будущем ЮАР, западные
лидеры начинали демонстрировать чудеса уклончивости. Го-
ворилось об «эволюции в сторону создания справедливых внут-
ренних институтов» (Г. Киссинджер), о «десятилетнем периоде
политических и социальных реформ» (Д. Оуэн), о «полном
политическом участии» всех групп населения (У. Мондейл), о
«мирном и постепенном преобразовании» южноафриканского*
общества (Дж. Картер), но только не об утверждении прин-
ципа «один человек — один голос» ,[9, с. 67; 32, 1976, vol. 75,
№ 1943, с. 354; 195, 1977, vol. 6, № 31, с. 19; 180, 24.V.1977],
Преодоление крайностей апартеида мыслилось, таким образом,
как многолетний процесс, тогда как коренное переустройства
южноафриканского общества, по сути дела, не допускалось
даже в теории. Покончить с апартеидом в ЮАР западные «по-
борники прав человека» явно не спешили.
Призывы к реформе системы апартеида подчас сопровож-
дались намеками на готовность Запада оказать на Преторию
соответствующее давление. Широко пропагандировалось, в
частности, заявление, сделанное Мондейлом Форстеру в Вене,,
что при отсутствии прогресса в деле прекращения расовой ди-
скриминации Соединенные Штаты могут «предпринять акции в-
ущерб конструктивным отношениям, которые они предпочитают
иметь с Южной Африкой» [180, 24.V.1977]. Некоторые трения
по вопросу об апартеиде между администрацией Картера и1
Форстером действительно обозначились. Но это была лишь
семейная ссора, участники которой ни на минуту не забывали о
своей глубокой заинтересованности друг в друге. «Средства мас-
совой информации изображали венские переговоры как признак
того, что нами взят курс на столкновение. Я думаю, что это
сказано куда как сильно. Мы не хотим столкновения»,— успо-
каивал Э. Янг расистов, будучи в ЮАР [195, 1977, vol. 6,.
№ 21, с. 8].
Янг говорил правду. Эпизодических антиюаровских жестов*
США и других империалистических держав было совершенно
недостаточно для того, чтобы подтолкнуть ЮАР даже на то
ограниченное отступление от апартеида, которого они от нее'
ждали. Линия действий Запада в‘ отношении Претории, как и
прежде, колебалась в диапазоне между прямой поддержкой и-
попустительством.
Принятию против ЮАР эффективных всеобъемлющих санк-
ций западные державы продолжали препятствовать под предло-
гом, что изоляция и чрезмерный нажим могут лишь еще более
ожесточить расистов. В октябре 1976 г. США, Англия и Фран-
162
зция вновь наложили вето на проект резолюции Совета Безопас-
ности ООН о введении эмбарго на поставки ЮАР оружия..
Любопытно, что непосредственной причиной, побудившей за-
падную «пятерку» начать переговоры с Форстером о Намибии,
‘явилось решение африканской' группы ООН внести в Совет
Безопасности новые предложения об установлении запрета на
иностранные займы, инвестиции и военные поставки ЮАР. С по-
мощью этого демарша «пятерка» смогла уговорить африканцев
повременить со своими предложениями. В октябре 1977 г., ко-
гда дело все же дошло до голосования в Совете, западные дер-
жавы помешали принятию трех резолюций, предусматривавших
применение к ЮАР экономических санкций.
Экономическая поддержка расистского режима со стороны
империалистических держав и многонациональных корпораций
тем временем возрастала. В 1977 г. общая сумма иностранных
капиталовложений в ЮАР составила 21,3 млрд, рандов [79,
1978, № 130, December, с. S-64]. Прямые инвестиции достигли
8,7 млрд, рандов, из них 5,4 млрд, приходилось на страны ЕЭС
и около 1,5 млрд, рандов — на США {79, 1978, № 130, Decem-
ber, с. (S-65; 195, 1977, vol. 6, № 21, с. 47]. Журнал «Ту зе
пойнт» писал, что объем американских капиталовложений в
ближайшие годы планировалось увеличить еще на 30% {195,
1977, vol. 6, № 21, с. 47]. Более 350 американских фирм имели
в ЮАР свои дочерние компании {135, 1978, vol. 23, № 5, с. 18].
Единственной уступкой, на которую западным державам
пришлось пойти, явилось их согласие в ноябре 1977 г. не возра-
жать против введения эмбарго на поставки оружия. Не сде-
лать этого они, судя по всему, уже не могли без риска окон-
чательной утраты доверия к своим инициативам со стороны аф-
риканцев. Практическое значение эмбарго оказалось, однако,
невелико. Введено оно было с большим опозданием, к моменту,
когда благодаря предшествующим военным поставкам и ли-
цензиям, полученным от Запада, ЮАР уже сумела достаточно
прочно встать на собственные ноги. К тому же установленный
запрет постоянно нарушался и обходился.
Военное сотрудничество ЮАР с Западом не прекращалось и
в других областях, включая ядерную. В 1976—1977 гг. продол-
жались поиски форм распространения на ЮАР сферы действия
НАТО. Особую настойчивость проявлял в этом вопросе главно-
командующий вооруженными силами НАТО А. Хейг, впоследст-
вии ставший государственным секретарем США в правитель-
стве Р. Рейгана. На тот же период пришелся новый всплеск ак-
тивности по сколачиванию военного блока в Южной Атлантике
(САТО). Инициатором разработки соответствующих планов
выступил Пентагон, рассматривавший Южно-Атлантический
пакт как еще один инструмент ограждения стратегических и
экономических интересов империализма в Южном полушарии.
Принципиальная общность между западными державами и
11*
163
ЮАР имелась и в подходе к родезийской и намибийской про-
блемам. Идентичными являлись их конечные цели, состоявшие
в том, чтобы не допустить к власти в Южной Родезии и Нами-
бии национально-патриотические силы, сохранив эти страны в;
качестве своих опорных пунктов и «буферных зон» вокруг ЮАР.
Совпадали или были близки многие установки, касавшиеся пу-
тей и средств достижения этих целей.
Важнейшим условием реализации своих замыслов империа-
листы и расисты считали обеспечение режимам меньшинства
военного превосходства над освободительными движениями, с
тем чтобы на переговорах о политическом урегулировании эти
режимы могли выступать с позиции силы. Именно эта установ-
ка скрывалась за внешне благочестивыми рассуждениями запад-
ных политиков о необходимости уберечь Южную Родезию и
Намибию от ужасов расовой войны. Прикрываясь лозунгом о
«ненасилии», империалистические державы, как и ЮАР, по-
прежнему отказывали угнетенным народам в праве добивать-
ся своего освобождения всеми имеющимися в их распоряжении
средствами, включая вооруженную борьбу. «Сейчас мы сталки-
ваемся с ситуацией, при которой так называемая вооруженная
борьба уже идет в Родезии и начинается в Намибии. Истори-
ческая логика этой борьбы такова, что она ведет к эскалации
насилия»,— утверждал Киссинджер {32, 1976, vol. 75, № 1945„
с. 410].
В нарушении мира, таким образом, вновь обвинялись осво-
бодительные движения, которым, по существу, предлагалось
сложить оружие. Постоянное же наращивание военной машины
расистов в ЮАР, Южной Родезии и Намибии, проводимая ими
политика террора в отношении местного африканского населе-
ния, разбойные нападения на соседние африканские государст-
ва поощрялись и оправдывались как «ответные» меры на дей-
ствия патриотов.
Выступая заодно с Преторией, империалистические держа-
вы, как и в прошлом, всячески стремились изолировать освобо-
дительные движения от их естественных и верных союзников—
государств социалистического содружества. Вульгарный ан-
тикоммунизм и антисоветизм сочетался здесь с более утонченной
формулой Киссинджера о необходимости соблюдать «принцип
африканских решений африканских проблем перед лицом ра-
стущей опасности иностранного вмешательства» [32, 1976„
vol. 75, № 1939, с. 259]. Подлинно африканские решения про-
блем Намибии и Южной Родезии, которые предлагались освобо-
дительными движениями этих стран и пользовались поддержкой
ОАЕ, Запад, однако, за таковые , не признавал. В противовес
им за «истинно африканские» без смущения выдавались ре-
шения, разработанные в Вашингтоне и Лондоне. «Иностранным
вмешательством», которого столь опасался Киссинджер, эта
почему-то не считалось. С точки зрения западной дипломатии не
164
нарушало «африканского» характера выдвигаемых ею проектов
и то обстоятельство, что в роли конструктивных участников в
них неизменно фигурировали такие злейшие враги Африки, как
режимы расистских меньшинств. «Правительство ЮАР в зна-
чительной степени представляет собой стабилизирующий фактор
в южной части Африканского континента, и ему предстоит
играть важную роль в мирном урегулировании проблем Роде-
зии и Намибии»,— заявил Дж. Картер [162, 18.IV.1977].
Единственно, кто не вписывался в данную схему урегули-
рования,— это страны социализма. Лишить освободительные1
движения поддержки этих стран, предоставить империализму
возможность без помех диктовать свою волю народам субкон-
тинента и надеялись с помощью политики «африканских реше-
ний» ее авторы.
В то же время по ряду вопросов родезийского и намибийско-
го урегулирования между ЮАР и западными державами суще-
ствовали расхождения.
К ним прежде всего относился вопрос о распространении на
Южную Родезию и Намибию принципа правления большинства,
ЮАР и после поражения в Анголе еще в течение некоторога
времени продолжала противиться признанию этого принципа.
Против него восставала сама расистская природа южноафри-
канского режима. Всякое ущемление привилегий меньшинства
в двух соседних странах воспринималось в Претории как опас-
ный прецедент с точки зрения будущего внутренних порядков
в самой ЮАР. В принятии этого принципа для Южной Родезии
и Намибии расисты ЮАР видели подкоп под идею несокруши-
мости «белой» власти у себя дома, шаг к своему собственному
концу. Отсюда — непримиримость позиции правительства Фор-
стера по данному вопросу, стремление придать будущим госу-
дарственным моделям четко выраженную расистскую окраску.
Если для правящих кругов ЮАР самостоятельное значение
имело существование в Южной Родезии и Намибии колониаль-
но-расистских институтов, как таковых, то для западных дер-
жав они представляли ценность прежде всего как средство обес-
печения здесь позиций империализма. Поскольку это средство
становилось неэффективным, Запад проявлял готовность от него
отказаться. Сохранение за местными расистами доминирующей
роли в новой структуре власти в Южной Родезии и Намибии
было для международного империализма не столь существен-
но, при условии, разумеется, что им будет найдена более или
менее равноценная замена из представителей африканской нео-
колониальной реакции.
В конечном счете — сначала в отношении Южной Родезии,
а затем и Намибии — западные союзники убедили Форстера,
что дальнейшее упорствование в вопросе о принципе правления
большинства связано для ЮАР с чрезмерным риском, и раси-
сты отступили.
165
С принятием Преторией данного принципа для Южной Роде-
зии и Намибии подход ЮАР и западных держав к вопросу о
том, на какой основе следует осуществить урегулирование в
этих странах, стал, по существу, одинаковым. Отныне их об-
щие усилия были направлены на создание здесь марионеточных
неоколониалистских режимов, которые формально отвечали бы
требованиям установления власти большинства, однако отлича-
лись бы от своих предшественников лишь по цвету кожи, со-
хранив неизменной их социально-экономическую и политическую
суть. Признав принцип в теории, Претория вместе со своими
союзниками стала, иначе говоря, делать все, чтобы .извратить
и подорвать его на практике. При этом она, как обычно, высту-
пала с экстремистских позиций, добиваясь продления в ряде
областей юридического неравенства африканского населения.
Империализмом было разработано два основных варианта
решения проблем Намибии и Южной Родезии на неоколониа-
листской основе.
Первый — так называемое внутреннее урегулирование —
предполагал формальную передачу расистами власти непо-
средственно местным африканским марионеточным группиров-
кам при полном отстранении от этого процесса национально-
освободительных организаций.
Второй вариант был тоньше и внешне выглядел более бла-
гообразно. Согласно этому варианту, привлечение патриотиче-
ских сил Зимбабве и Намибии к участию в урегулировании
считалось необходимым. Вопреки решениям ОАЕ они не при-
знавались, однако, единственными законными представителями
народов своих стран, а ставились на одну доску с марионеточ-
ными группировками в качестве «одной из сторон» в конфлик-
те. Утверждение марионеток у власти планировалось осущест-
вить под прикрытием всеобщих выборов, подготовленных и про-
веденных в условиях, препятствующих свободному волеизъяв-
лению избирателей.
Форстер и Смит настаивали на «внутреннем урегулирова-
нии», которое представлялось им менее рискованным и болез-
ненным.
Западные державы стремились смотреть дальше, понимая,
что для более или менее долгосрочного решения проблем На-
мибии и Южной Родезии на неоколониалистской основе одного
только сформирования здесь послушных им «черных» прави-
тельств недостаточно. Нужно было попытаться одновременно
ослабить национально-освободительные организации, подорвать
их авторитет в своих странах и за рубежом, обеспечить созда-
ваемым марионеточным режимам хотя бы частичное междуна-
родное признание, особенно в Африке. По мнению западных
держав, наилучшим путем к этому было должным образом ин-
сценированное «поражение» патриотических сил на выборах.
Выступать за урегулирование, по форме отличающееся от
166
«внутреннего», побуждали Запад и его интересы в независимой
Африке. Действуя таким образом, западные державы как бы
отмежевывались от южноафриканских и южнородезийских ра-
систов в расчете, что это позволит им реабилитировать себя в
глазах африканских народов и создаст более благоприятные
условия для империалистического проникновения в независимые
государства континента.
«На карте стоит не только будущее двух государств в Юж-
ной Африке, но и потенциальная эволюция всей Африки»,— за-
являл Г. Киссинджер [32, 1976, vol. 75, № 1945, с. 411]. Моти-
вируя свои начинания, государственный секретарь США откры-
то признал, что прежняя южноафриканская политика Запада
нанесла серьезный ущерб его позициям в независимой части
континента. «Нас тревожила судьба континента, ожесточив-
шегося в политическом отношении, а в экономическом отноше-
нии отошедшего от Запада, мы видели впереди процесс ради-
кализации»,— говорил он [32, 1976, vol. 74, № 1928, с. 715].
Показательно тем не менее, что, пока колониально-расист-
ские порядки в Родезии, Намибии были прочны, выгоды, из-
влекавшиеся империализмом из их существования, по мнению за-
падных лидеров, превосходили те издержки, которые они несли
в независимой Африке, эти порядки поддерживая. Когда же
обстоятельства сделали отступление в Южной Родезии и Нами-
бии неизбежным, на Западе постарались осуществить его таким
образом, чтобы получить максимально возможную отдачу в
освободившихся (странах. Г. Киссинджер в связи с этим отмечал
необходимость для США «подчеркнуть позитивные элементы в
нашей политике, в поддержку которой могли бы сплотиться
наши друзья, и дать возможность ответственным африканским
руководителям солидаризироваться с Соединенными Штатами
и сотрудничать с ними» /[32, 1976, vol. 74, № 1928, с. 715]. В ко-
нечном же счете эта «позитивная» политика должна была, по
его словам, помочь убедить африканцев, «что их надежды на
процветание и развитие наилучшим образом могут быть претво-
рены в жизнь посредством связей с Западом» {32, 1976, vol. 75,
№ 1933, с. 47]. Сказано вполне откровенно.
«Потенциальная эволюция всей Африки» заботила, естест-
венно, и правительство Форстера. Первоочередную важность
для него имело, однако, состояние ближайших тылов ЮАР. Со-
здание гарантий против любых неожиданностей в Южной Ро-
дезии и Намибии рассматривалось поэтому как задача, прева-
лирующая над всем остальным. Отсюда и меньшая в данном
случае восприимчивость ЮАР к давлению независимой Африки.
Нужно отметить вместе с тем, что никакого непреодолимо-
го барьера между двумя вариантами неоколониалистского ре-
шения проблем Южной Родезии и Намибии не существовало.
Действия расистов по «внутреннему урегулированию» органиче-
ски вписались в общую стратегию империализма, став состав-
167
ной частью его политико-дипломатических маневров, направ-
ленных на подрыв освободительных движений и создание в
этих странах марионеточных режимов.
Посредством «внутреннего урегулирования» в Южной Роде-
зии и Намибии были сколочены и организационно оформлены
блоки расистских и неоколониалистских сил, что позволило им-
периализму несколько расширить этническую и социальную ба-
зу незаконных местных властей и консолидировать лагерь реак-
ции. Этот новый элемент начал активно использоваться Запа-
дом в качестве дополнительного средства давления на патрио-
тические силы Зимбабве и Намибии, «прифронтовые» и дру-
гие африканские государства.
Пытаясь навязать освободительным организациям свои соб-
ственные планы, западные державы откровенно давали понять,
что, если их условия приняты не будут, они не «смогут» вос-
противиться созданию внутренних режимов и будут в конечном
счете «вынуждены» признать их. Обсуждение справедливых тре-
бований патриотов об устранении неблагоприятных для них по-
ложений, содержавшихся в планах Запада, подменялось, таким
образом, угрозами и шантажом, с помощью которых империа-
листы стремились заставить борцов за свободу согласиться на
эти планы как на «наименьшее зло».
Вместе с тем западные державы неоднократно корректиро-
вали свои предложения в сторону их постепенного сближения
с условиями, которых домогались расисты. Осуществлявшиеся
Форстером, Ботой и Смитом меры по созданию неоколониалист-
ских структур власти официально оценивали на Западе как «ша-
ги в правильном направлении».
В результате, несмотря на имевшиеся между ними такти-
ческие расхождения, империалистические державы и ЮАР в
конечном счете всегда находили общий язык и против нацио-
нально-освободительных движений неизменно выступали единым
фронтом.
Рост агрессивности режима ЮАР
На стыке 70-х и 80-х годов в политике западных держав
резко усилились гегемонистские и милитаристские тенденции.
Возможности империализма господствовать над другими стра-
нами и народами продолжали сокращаться, что вызывало ярост-
ную реакцию со стороны его наиболее агрессивных кругов.
«Авантюризм, готовность ставить на карту жизненные интересы
человечества во имя своих узких корыстных целей — вот что
особенно обнаженно проявляется в политике наиболее агрессив-
ных кругов империализма,— указывал на XXVI съезде КПСС
Л. И. Брежнев.— Демонстрируя полное пренебрежение к правам
и чаяниям народов, они пытаются изобразить освободительную
168
борьбу народных масс как проявление „терроризма0. Они по-
истине задались целью достичь недостижимого — поставить барь-
ер на пути прогрессивных изменений в мире, вернуть себе рольс
вершителей судеб народов» {3, с. 20—21].
Империализм развязал новый тур гонки вооружений, начал
все чаще прибегать к демонстрациям военной мощи и угрозам
пустить ее в ход. В Азии, Африке и Латинской Америке им
был взят курс на сохранение и восстановление гегемонии пу-
тем более активного, широкого и открытого применения воору-:
женных и других насильственных средств борьбы против ревот
люционно-освободительных процессов. В качестве пропагандист-
ского прикрытия с удвоенной энергией стала муссироваться
лживая выдумка о «руке Москвы», якобы посягающей на «жиз-
ненные интересы» Запада. В сферу этих жизненных интересов в
соответствии с худшими традициями колониальной эпохи бес-
церемонно включались целые страны и регионы. Оказался при-
численным к ней и южноафриканский субконтинент. f
Повышенная жесткость всегда была присуща внешней поли-
тике ЮАР, к чему она постоянно подталкивала и Запад. Нема-
ло усилий было затрачено Преторией с целью извратить суть
южноафриканского конфликта, с тем чтобы ЮАР могла высту-
пать в нем не как душитель свободы народов, а в роли борца
против «терроризма» и пресловутой «советской экспансии». По-'
этому сдвиг, происшедший в политике империалистических
держав, расисты ЮАР встретили с большим удовлетворением,,
не преминув расценить его как доказательство своей правоты.
Когда в мае 1978 г. произошла американо-франко-бельгийская
интервенция в Заире, Форстер с энтузиазмом приветствовал
ее, назидательно заявив, что Запад наконец «начинает осозна-
вать наличие марксистской угрозы в Африке... о чем всегда го-
ворила ЮАР» [41, с. 29130]. Министр иностранных дел ЮАР
Р. Бота договорился до того, что призвал западные государст-
ва «подумать о готовности вступить в войну, даже в ядернук>
войну» против СССР [183, 23.V.1980, с. 3].
Сама ЮАР к тому времени уже оправилась от поражения
в Анголе. Усиление военного нажима и подрывных действий
против «прифронтовых государств» и освободительных движе-
ний в Претории всегда считали важнейшим условием достиже-
ния нужных ей решений проблем субконтинента. Общей импе-
риалистической линии на преимущественно насильственное под-
чинение народов своей политической воле эта установка теперь
как никогда соответствовала. То, что ранее рассматривалось
в западных столицах как крайние меры, отныне становилось
нормой. В итоге ЮАР получила возможность действовать наг-
лее и агрессивнее.
В новой обстановке создавались предпосылки для повыше-
ния удельного веса ЮАР в политике мирового империализма
при одновременном усилении вовлеченности западных держав-
169
в южноафриканский конфликт. Почетный секретарь движения
против апартеида А. Минти писал по поводу вступления ЮАР
в «новую фазу военной агрессивности»: «Прифронтовые госу-
дарства и освободительные движения не могут не сделать вы-
водов из этого; они будут добиваться дополнительной помощи
от социалистических стран... А это подкрепит аргументацию
Претории и ее союзников, согласно которой ЮАР должна за-
щищать весь юг Африки от коммунизма от имени западного
мира, который на этом основании должен оказывать ей по-
мощь» ([169, 1979, № 10, с. 17].
Весьма симптоматичные перемены произошли в руководстве
ЮАР. В сентябре 1978 г. теперь уже недостаточно «твер-
дый» Форстер подал в отставку, уступив кресло премьера глав-
ному южноафриканскому «ястребу», министру обороны Питеру
Боте. Решающее слово в определении политического курса стра-
ны перешло к южноафриканской военщине. Как отмечалось на
пленуме ЦК ЮАКП в ноябре 1979 г., при правительстве П. Бо-
ты «тотальная стратегия» ЮАР вылилась в политику «постоян-
ной и усиливающейся агрессии» с целью «уничтожить освобо-
дительные движения в Намибии, Зимбабве и Южной Африке,
ликвидировать народные демократии в Анголе и Мозамбике и
навязать фашистскую ЮАР народам других стран юга Африки
в качестве всесильного неоколониального хозяина» [137, 1980,
№ 80, с. 11].
Расходы Претории на «оборону» в 1979/80 финансовом году
достигли 2189 млрд, рандов, увеличившись по сравнению с пре-
дыдущим годом на 36% i[91, 1978, с. 53; 184, 1981, vol. 14,
№ 1, с. 13]. В 1981/82 финансовом году военный бюджет ЮАР
был запланирован на уровне 2637 млрд, рандов [180,
13.VIII.1981].
В конце 70-х годов в вооруженных силах ЮАР постоянно
находилось под ружьем до 180 тыс. человек, а ее мобилизацион-
ный потенциал приближался к полумиллиону |[184, 1981, vol. 14,
№ 1, с. 13]. Показательно, что мобилизационные возможности
Мозамбика, Анголы, Танзании, Ботсваны, Замбии, Малави и
Зимбабве, вместе взятых, были намного ниже. По некоторым
данным, южноафриканский режим располагал 650 боевыми са-
молетами и 220 вертолетами, 530 танками, свыше 1,6 тыс. бро-
неавтомобилей, современной артиллерийской и ракетной техни-
кой, в том числе ракетами дальностью действия до 3,5 тыс. км
{182, 1980, vol. 14, № 9, с. 31; 195, 1979, vol. 8, № 40, с. 30].
Обогнав Австралию и Бразилию, ЮАР превратилась в круп-
нейшего производителя оружия в Южном полушарии.
Жизненно важное значение сохранило вместе с тем воен-
ное сотрудничество с Западом. Приведем выдержку из заявле-
ния делегации СВАПО на международном семинаре по вопро-
сам осуществления эмбарго на поставки ЮАР оружия, который
состоялся в Лондоне в апреле 1981 г.: «Хотели бы перечислить
170
некоторые виды вооружений, предоставляемых незаконному ре-
жиму... Из Франции расистский режим получает реактивные
истребители „Мираж-Ш“ и Ф-I; вертолеты СА-130 „Пума“;
бронеавтомобили „Панар АМЛ-245“. Британия предоставляет
истребители-бомбардировщики „Канберра**, танки „Центурион**,
140-миллиметровые и 90-миллиметровые полевые орудия, средст-
ва микроволновой связи дальнего радиуса действия и радары;
из США поступают самолеты „Локхид С-130“ и „Локхид Л-100“,
„Дуглас С-47“, „Чесна-185“ и через Канаду—155-миллиметро-
вые полевые гаубицы. Из Италии идут истребители-бомбарди-
ровщики „Импала МК-П“. Пулеметы Дж-3, которыми в прош-
лом году были перевооружены подразделения расистских ком?
мандос... производятся в ФРГ» ;[ 198, 1981, vol. 5, № 14, с. 3].
Не считаясь ни с чем, расисты продолжали работать в об-
ласти ядерного вооружения. В апреле 1979 г. журнал «Юнай-
тед стейтс ньюз энд уорлд рипорт» сообщил со ссылкой на раз-
ведывательные источники США о предстоящем в скором вре-
мени в ЮАР ядерном испытании Д196, 1979, vol. 86, № 17, с. 19].
22 сентября 1979 г. над Атлантическим побережьем ЮАР были
зарегистрированы признаки ядерного взрыва мощностью 2,5—
3 килотонны. Претория выступила с опровержениями, которые,
однако, мало кого убедили. Позже появились свидетельства, что
испытание было произведено ЮАР совместно с Израилем. При-
знаки еще одного ядерного испытания в том же районе Атлан-
тики, что и в 1979 г., были обнаружены 16 декабря 1980 г.
Согласно докладу международной группы экспертов,, подготов-
ленному по заданию ООН, уже ко времени первого взрыва ЮАР
располагала обогащенным ураном в количестве, достаточном
для производства 7—8 атомных бомб [180, 2.Х.1980]. В марте
1980 г. газета «Журнал ди Ангола» писала, что Претория полу-
чила западногерманские пусковые установки для ракет с ядер-
ными боеголовками '[164, 27.III.1980]. Упоминавшиеся выше
американские 155-миллиметровые орудия пригодны для стрель-
бы ядерными снарядами.
Правительство Боты открыто декларировало свое намере-
ние заставить соседние государства «дорого заплатить» за про-
водимую ими политику, зарезервировав за собой право прини-
мать против них любые необходимые меры, в любом месте и
не считаясь с последствиями {141, 20.11.1980; 183, 27.IV.1979,
с. 7; 183, 22.11.1980, с. 4; 183, 8.II.1980, с. 7]. «В случае необхо-
димости наши воины могут победоносно дойти до любой цели в
Африке»,— похвалялся командующий вооруженными силами, а
с сентября 1980 г. министр обороны ЮАР М. Малан [180,
27.IX.1980].
На практике это вылилось в попытку расистов перенести
военные действия на территорию сопредельных стран с целью их
политической и экономической дестабилизации. Преследование
«по горячим следам» уступило место тактике «превентивных
171
ударов», которые стали во все большей степени наноситься не
столько по объектам освободительных организаций, сколько по
гражданским и военным целям самих «прифронтовых госу-
дарств». Одновременно значительно возросли интенсивность,
глубина и масштабы проводимых операций.
В Претории ожидали, что, столкнувшись с новой военной си-
туацией, «прифронтовые государства» будут вынуждены усту-
пить давлению и согласятся с южноафриканскими планами ре-
шения проблем субконтинента. Вместе с тем военная эскалация
рассматривалась как средство подрыва соседних антиимпериа-
листических режимов, направленное в конечном счете на под-
готовку условий для их устранения.
Эскалация агрессии ЮАР началась в мае 1978 г. бандит-
ским нападением на лагерь намибийских беженцев в Касинге,
расположенный на территории Анголы в 250 км к северу от
границы с Намибией. В налете участвовало 8 истребителей-бом-
бардировщиков «Мираж», 4 транспортных самолета «Геркулес
£-130» и 14 вертолетов «Пума» [48, с. 16, 20]. После бомбар-
дировки и минирования подступов к лагерю расисты выса-
дили десант и учинили над безоружными людьми кровавую бой-
ню. 700 человек было убито и около 1,5 тыс. ранено [[160, 1978,
№ 17, с. 8]. П. Бота цинично назвал это чудовищное преступле-
ние «ограниченной операцией» [41, с. 29042].
Ангола и в последующем оставалась главным объектом уда-
ров южноафриканской военщины. В марте 1979 г. Совет Безо-
пасности ООН осудил ЮАР за «преднамеренные упорные и не-
прерывные вооруженные вторжения в Народную Республику
Анголу, которые представляют собой грубое нарушение сувере-
нитета и территориальной целостности этой страны, а также
серьезную угрозу международному миру и безопасности» {104].
По данным на июнь 1979 г., после отступления из НРА в марте
1976 г. ЮАР совершила в общей сложности 386 антиангольских
военных провокаций {160, 1979, № 24, с. 15]. Расисты «интен-
сифицируют свои провокационные действия, концентрируя вой-
ска на границе, усиливая нарушения нашего воздушного про-
странства, подвергая бомбардировкам беззащитные деревни и
уничтожая имущество наших людей»,— говорилось в заявлении
министерства обороны Анголы в середине июня 1979 г. {160,
1979, № 23, с. 3].
В октябре 1979 г. число вооруженных акций ЮАР против
НРА достигло 40 {131, 25.1.1980]. В ноябре 1979 г. Совет Безо-
пасности ООН вновь осудил Преторию за нападения на Анголу.
Расисты ответили дальнейшим расширением агрессии.
Начиная с марта 1980 г. ЮАР повела против НРА настоя-
щую воздушную войну. Авиационные налеты на южные про-
винции Анголы приобрели систематический характер, стали осу-
ществляться по нескольку раз в сутки, как днем, так и ночью.
Южноафриканские стервятники сжигали посевы, бомбили шко-
172
лы и другие гражданские объекты. Особенно ожесточенным и
частым ударам расисты подвергали линии транспортных комму-
никаций, надеясь таким образом сорвать снабжение населения
и парализовать хозяйственную жизнь юга страны.
Самое крупное нападение на НРА после агрессии 1975—
1976 гг. ЮАР совершила летом 1980 г. Вторжение началось
7 июня. В нем участвовало до двух пехотных бригад, два воз-
душно-десантных и один танковый батальон, которые действо-
вали при поддержке дальнобойной артиллерии и нескольких
эскадрилий истребителей-бомбардировщиков «Мираж» {131,
28.VI.1980; 131, 2.VII.1980]. В некоторых местах расистам уда-
лось продвинуться на глубину до 140 км. Был захвачен ряд
населенных пунктов, в том числе Монгва, Эвале, Куамато,
Мулемба. Сотни ангольцев были убиты. Интервенты постара-
лись нанести максимальный ущерб экономике южных провин-
ций НРА, разрушали сельскохозяйственные и промышленные
предприятия, уничтожали и угоняли скот. В начале июля
1980 г. ангольская армия перешла в контрнаступление и изгна-
ла захватчиков.
Всего с июня 1979 по 31 декабря 1980 г. расистские агрес-
соры предприняли против НРА 1052 военные провокации. Об-
щий материальный ущерб, нанесенный Анголе в результате на-
падений ЮАР, оценивался к тому времени в 7 млрд, долларов
{160, 1981, Special Issue 2, с. 1, 4].
В январе — феврале 1981 г. число южноафриканских прово-
каций достигло 181 {160, 1981, № 35, с. 10]. Крупномасштаб-
ное вторжение в НРА было осуществлено Преторией в июле
1981 г. Особо опасный характер приобрели агрессивные действия
ЮАР в конце августа. На срочно созванном заседании Совета
Безопасности ООН представитель НРА говорил: «Расистский
режим апартеида в Претории направил свои несущие смерть
вооруженные силы в южную часть Анголы, на 110—115 миль
в глубь страны, в виде вооруженного массового вторжения. Ра-
систы имеют при себе 135 танков, 140 бронетранспортеров,
•38 вертолетов и три артиллерийских подразделения. Следую-
щие самолеты используются для бомбардировок и обстрелов:
,,Мираж“, „Импала МКА“. „Буканиер“, „Аллуэт“ и „Пума“.
Кроме того, применяются противорадарные ракеты с радиусом
действия в 20 км. Расисты оккупировали ряд городов и частич-
но уничтожили другие. Провинции Кунене, Уила и Мосамедиш
подвергаются воздушным бомбардировкам» |[15а, с. 4—5].
Совет Безопасности не смог, однако, даже формально осу-
дить агрессора, поскольку США на сей раз открыто поддержали
Преторию и при голосовании соответствующего проекта резолю-
ции не воздержались, как это обычно имело место в прошлом,
;а применили вето.
В заявлении ТАСС от 27 августа 1981 г. политика ЮАР и
<ее покровителей в отношении НРА квалифицировалась следую-
178
щим образом: «Подлинными целями действий Претории, какими
бы лицемерно-фальшивыми предлогами они ни прикрывались,
являются подрыв революционных завоеваний ангольского на-
рода, дестабилизация прогрессивного режима в этой стране»
[1131, 27.VIII.1981].
В результате августовской агрессии 1981 г. была оккупиро-
вана значительная часть ангольской про1винции Кунене, воз-
никла угроза отторжения ее от НРА.
В роли вспомогательных сил ЮАР против НРА использова-
лись банды УНИТА. На ее перевалочные базы в Анголе из Се-
верной Намибии доставлялись вооружение, снаряжение, про-
довольствие, а также пополнение, прошедшее подготовку в на-
мибийских военно-учебных лагерях. Практиковались и челноч-
ные операции, когда диверсанты УНИТА с вечера забрасыва-
лись вертолетами в Анголу, а утром вывозились обратно в:
Намибию.
На рубеже 1979—1980 гг. Претория перешла к оказанию
УНИТА открытой политической поддержки па международной
арене. Это выразилось, в частности, в попытке правительства
П. Боты легализовать своих ангольских марионеток в ООН в
качестве участника урегулирования проблемы Намибии на том
основании, что УНИТА якобы контролирует территории, подле-
жащие включению в демилитаризованную зону вдоль анголь-
ско-намибийской границы.
Широкое применение в военных действиях ЮАР против Ан-
голы получили наемники. Из них был сформирован, например,
отдельный 32-й батальон, дислоцированный в Намибии. Извест-
ный как «батальон Буффало», он специализировался на наибо-
лее грязных и жестоких операциях, в ходе которых поголовно
истреблялось население целых деревень и поселков.
Антиангольская политика ЮАР представляла собой важ-
нейший элемент того враждебного подрывного курса, который
продолжал проводить против этой страны международный им-
периализм. В 1979—1981 гг. на Западе развернулась кампания
за легализацию УНИТА. Ж- Савимби стал частым гостем в сто-
лицах государств НАТО. От ЦРУ и других западных спецслужб
расисты ЮАР во все возрастающем объеме получали для своих
марионеток оружие, боевую технику и финансовые средства.
Разведка США действовала при этом в обход принятой конгрес-
сом в 1976 г. под еще свежим впечатлением вьетнамского про-
вала «поправки Кларка», которая запрещала оказание военной
и финансовой помощи ангольским антиправительственным орга-
низациям. Хотя эта поправка имела, как мы видим, во многом
формальный характер, американских правых она не устраивала..
В ходе избирательной кампании 1980 г. сторонники Р. Рейгана
подвергали «поправку Кларка» резкой критике. Придя к власти,
новая администрация потребовала от конгресса ее отмены, тем
самым открыто продемонстрировав свое намерение непосред-1
174
ственно включиться в агрессию против НРА. В заявлении, с
которым выступил от имени правительства США в августе
1981 г. помощник государственного секретаря Ч. Крокер,
УНИТА была объявлена «важным и законным фактором анголь-
ской политической жизни» {172, 30.VIII.1981].
Вопрос о совместных действиях по подрыву народного пра-
вительства Анголы обсуждался на встрече помощника госсек-
ретаря США Ч. Крокера с Р. Ботой и М. Маланом в ЮАР в
апреле 1981 г. и в ходе визита Р. Боты в Вашингтон в мае
того же года. «Ангола — одна из стран, где США могут дать
ютпор советско-кубинскому присутствию в Африке. Необходимо
избавиться от кубинцев и поддерживать УНИТА»,— говорил
Малан Крокеру [191, 31.V.1981].
За империалистами тянулись маоисты. По сведениям, полу-
ченным журналом «Африк-Ази», китайское руководство спе-
циально информировало П. Боту о своей готовности поддержать
усилия-ЮАР, направленные на дестабилизацию правительст-
ва НРА с целью его свержения {134, 1981, № 233, с. 41].
Нападения войск ЮАР на Замбию и Мозамбик обычно осу-
ществлялись под видом и в составе родезийских «сил безопас-
ности». Предпочтение отдавалось ударам с воздуха и вертолет-
ным десантам. Журнал «Сечаба» писал: «Что касается воздуш-
ных налетов, то можно не сомневаться, что многие, если не все
крупные нападения родезийцев на «прифронтовые государства»
.были совместно запланированы и скоординированы с южноаф-
риканской военной разведкой и что в них участвовали южно-
африканские самолеты и пилоты» [182, 1980, vol. 14, № 2, с. 1].
Наибольший размах эти операции имели весной и осенью
.1979 г., в ходе подготовки и проведения Смитом апрельского
фарса с «внутренними» выборами и во время работы конфе-
ренции по Родезии в Лондоне.
В Замбии только в период с 12 октября по 11 ноября
1979 г. в результате налетов расистов было разрушено 11 круп-
ных мостов на основных железнодорожных и шоссейных маги-
стралях страны {128]. Осудив эти пиратские акты, Совет Без-
опасностии ООН указал, что они проводились Родезией «при
тайном соучастии» ЮАР {105].
В ряде случаев ЮАР действовала самостоятельно. В авгу-
сте 1978 г. ее войска вторглись в Замбию в районе населенного
пункта Сешеке. С января по сентябрь 1979 г. вооруженные силы
Претории 10 раз нарушали замбийскую границу |[119]. В ок-
тябре 1979 г. южноафриканский отряд силой до двух батальо-
нов захватил часть Западной провинции Замбии и находился
там вплоть до конца апреля 1980 г. {128; 161, 29.IV.1980]. Ин-
тервенты убивали и калечили мирных граждан, разрушали до-
роги и мосты, уничтожали различные экономические объекты.
Замбийское правительство было вынуждено в очередной раз об-
ратиться в Совет Безопасности ООН, осудивший Преторию.
175
В октябре 1980 г. в Замбии была сорвана попытка государ-
ственного переворота. По заявлению президента Каунды, заго-
ворщики пользовались поддержкой Претории. ЮАР, в частно-
сти, принимала непосредственное участие в подготовке воору-
женной банды из предателей и наемников, силами которой пла-
нировалось свергнуть замбийское правительство [201,28.Х. 1980].
В июне 1981 г. в стране был раскрыт новый антиправительст-
венный заговор, готовившийся спецслужбами США и ЮАР \[131>
24.VI.1981].
В Мозамбике, по опубликованным в декабре 1979 г.
официальным данным, в результате вооруженных нападений ра-
систов было убито в общей сложности 1338 граждан страны,
ранено 1538 и взят в плен 751 человек. Стоимость разрушенных
народнохозяйственных объектов составила 45 млн. долл. [176,
24.XII.1979].
В феврале 1980 г. правительство П. Боты сконцентрировало
на границе с Мозамбиком крупные военные силы, открыто угро-
жая ему вторжением. Предлогом послужило обвинение НРМ
в причастности к выступлениям партизан АНК. В ноте МИД.
ЮАР правительству Мозамбика поддержка освободительной
борьбы в ЮАР приравнивалась к «агрессивным актам», что
по интерпретации Претории давало ей основание для любых
«контрмер» [183, 22.11.1980].
Значительная помощь оказывалась Преторией мозамбикским
контрреволюционерам, именовавшим себя «Национальным дви-
жением сопротивления» (НДСМ). Базы этого двойника анголь-
ской УНИТА первоначально находились в Южной Родезии.
ЮАР снабжала НДСМ вооружением, перебрасывала его банды
по воздуху в глубинные районы Мозамбика. После прихода к
власти в Зимбабве правительства Р. Мугабе главари «сопро-
тивления» перебрались в ЮАР. Здесь же начали создаваться
тыловые базы и военно-учебные лагеря НДСМ. По свидетельст-
вам пленных, захваченных бойцами Народных сил освобожде-
ния Мозамбика в ходе ликвидации в июле 1980 г. центра НДСМ
в провинции Маника, туда регулярно прибывали военно-тран-
спортные самолеты и вертолеты ЮАР с оружием и боеприпа-
сами. Бандиты обучались под руководством южноафриканских
инструкторов.
Актом открытой агрессии против НРМ явилось нападение
южноафриканских десантников в январе 1981 г. на пригород
Мапуту, в котором проживали беженцы из ЮАР. В последую-
щем рейды войск ЮАР против Мозамбика приобрели регуляр-
ный характер. Еще более возросла поддержка, оказываемая
ЮАР марионеточным силам «сопротивления». «Южная Африка
создает у наших границ целую армию. Она использует те же
самые методы, что португальцы и родезийцы. Южноафриканцы
командуют вооруженными бандами, действующими в нашей
стране, и обучают их. Они снабжают их оружием, средствами
176
связи, обеспечивают тыловую поддержку»,— говорил в июне
1981 г. политический комиссар вооруженных сил НРМ А. Гебу-
за ([161, 25.VI.1981]. В совместном коммюнике об итогах встре-
чи С. Машела и К. Каунды в Бейре в августе 1981 г. констати-
ровалось возрастание агрессивности международного империа-
лизма в отношении Замбии и Мозамбика, выражающееся в во-
оруженных нападениях, экономических диверсиях и подрывных
акциях против этих стран. Президенты подчеркнули, что ору-
дием для проведения своей агрессивной политики на юге Аф-
рики международный империализм избрал расистский режим
ЮАР [131, 10.VIII.1981].
Неоднократным нападениям ЮАР и Южной Родезии подвер-
галась Ботсвана. В апреле 1979 г. расисты разбомбили па-
ром Казунгула, который удалось ввести в строй только в ян-
варе 1980 г. Все эти месяцы сообщение между Ботсваной и не-
зависимой Африкой поддерживалось только по воздуху.
Не ограничиваясь рамками южноафриканского региона,
ЮАР вела подрывную работу против прогрессивных сил кон-
тинента повсюду, где только могла.
На Мадагаскаре в январе 1977 г. были задержаны
два южноафриканца. Самолет, на котором они совершили вы-
нужденную посадку, имел на борту груз оружия. Президент
ДРМ Рацирака в связи с этим инцидентом обвинил ЮАР в
причастности к организации подрывных актов в целях свер-
жения возглавляемого им правительства [41, с. 29052]. Дивер-
сантов судили и приговорили к пятилетнему тюремному заклю-
чению. В сентябре 1978 г. спецслужбы ЮАР попытались осу-
ществить высадку на Мадагаскаре отряда наемников с задачей
освободить осужденных. Посредством этой операции расисты
рассчитывали посеять на острове панику, внушить населению
мысль о неспособности прогрессивного режима обеспечить безо-
пасность страны. Срок высадки был приурочен ко времени, ко-
гда президент Рацирака находился в зарубежной поездке. Бди-
тельность и решительные действия революционных властей ДРМ
позволили сорвать операцию расистов на ее начальной стадий.
ЮАР оказалась причастной к подготовке контрреволюционного
переворота в ДРМ, который был раскрыт в конце 1981 г.
Претория была замешана в подготовке заговора против npaL
вительства Прогрессивного фронта народа Сейшельских
Островов в ноябре 1979 г. Его целью являлось восстановле-
ние у власти коллаборациониста Дж. Мэнчема, свергнутого
патриотическими силами в июне 1977 г. Это предполагалось
сделать с помощью банды наемников, которая должна была
захватить столицу Сейшел Викторию и физически уничтожить
президента Рене и членов его кабинета. Местом сбора банды
являлся южноафриканский порт Дурбан. Расистам, однако, и
на сей раз не удалось выполнить свой план.
В ноябре 1981 г. из ЮАР на Сейшелы с той же задачей бы-
12 Зак. 568 177
ла направлена еще одна вооруженная банда. Встретив отпор,
наемники бежали в ЮАР на захваченном гражданском само-
лете. Правительство П. Боты взяло их под защиту.
Режим Претории поставлял Марокко вооружение, в частно-
сти изготовленные по французской лицензии бронемашины МК-5
и МК-6, для борьбы против освободительных сил ПОЛИСАРИО
в Сахарской Арабской Демократической Рес-
публике.
«Созвездие государств юга Африки»
Весной 1979 г. правительство ЮАР сочло обстановку под-
ходящей для того, чтобы вновь открыто заявить о своих пре-
тензиях на гегемонию в южноафриканском регионе. На сей раз
это было сделано в форме призыва П. Боты к созданию на
субконтиненте военно-политической и экономической группиров-
ки под цветистым названием «Созвездие государств юга Афри-
ки». Министр иностранных дел ЮАР назвал это начинание «но-
вым великим треком», не постеснявшись сравнить его с завое-
вательными походами буров на север в XIX в. [185, 14.IV.1979].
По заявлениям южноафриканских лидеров, «Созвездие» бы-
ло призвано оградить регион от опасностей «марксистского
вмешательства» и «подрывной деятельности», обеспечив «без-
опасное существование» ЮАР и «проводящим умеренную по-
литику африканцам и белым» в соседних странах [173,
17.V.1979], За этими словесами скрывались планы Претории в
региональном масштабе на межгосударственной основе объеди-
нить под своей эгидой расистскую и неоколониальную реакцию
в новый «нечестивый союз» борьбы против национально-патрио-
тических сил.
Одно из основных предназначений «Созвездия» расисты ви-
дели в том, чтобы закрепить за ЮАР роль регионального жан-
дарма, присвоив себе право на военное вмешательство во внут-
ренние дела других стран под предлогом оказания им «помо-
щи» в подавлении «террористов» и поддержании «стабильности».
«В порядке реализации идеи „Созвездия** южноафриканские
силы обороны разработали специальные планы вступления в
другие страны для осуществления превентивных и оборонитель-
ных акций, а также поддержки в этих странах стабильных
<сил»,— сообщала лондонская «Таймс» [194, 1.IX.1980]. С целью
.придать такого рода акциям видимость законности между участ-
никами будущего «Созвездия» имелось в виду заключить со-
глашение об «обороне и безопасности» [191, 18.III.1979].
Впрочем, о военных аспектах союза официальные деятели
Претории предпочитали не распространяться. Внимание акцен-
тировалось на вопросах экономического сотрудничества, разви-
тие которого в рамках «Созвездия» выдавалось за эффективное
:178 v '
средство преодоления отсталости его африканских участников.
На деле и экономические планы, .связанные с «Созвездием»,
преследовали в первую очередь политические цели. «Южноаф-
риканское правительство создало высокопоставленную комиссию
по изучению своей экономической стратегии с задачей инкор-
порировать экономическую активность в „тотальную стратегию"
премьер-министра П. У. Боты»,— писала в октябре 1979 г. анг-
лийская газета «Файненшл тайме» ([158, 31.Х.1979].
На практике речь шла о возрождении проектов экономиче-
ской интеграции южноафриканского субконтинента, с помощью'
которых расисты надеялись упрочить господствующие позиции
ЮАР в экономике региона, открыть перед ней дополнительные
каналы для грабежа природных и людских ресурсов соседних
стран. Соответственно возросли бы и возможности их полити-
ческого подчинения. В более широком плане дальнейшее усиле-
ние экономической зависимости африканских государств регио-
на от ЮАР должно было гарантировать их развитие по пути
капитализма. «Марксистский порядок не поможет разрешить
проблемы Африки,— утверждал П. Бота.— Мы должны на прак-
тике доказать преимущества той системы, в которую верим»
[185, 22.XI.1979] .В связи с этим ставилась задача интенсифици-
ровать процесс формирования в странах субконтинента афри-
канской буржуазии в качестве социальной опоры и младшего
партнера «белого» южноафриканского и международного ка-
питала.
Не была забыта и идейно-пропагандистская сторона дела..
В рамках мероприятий по «региональному сотрудничеству» пра-
вительство ЮАР предлагало начать издание газеты, рассчи-
танной на весь субконтинент и предназначенной для борьбы с
«международным коммунизмом».
Что касается организационной структуры «Созвездия», то
в качестве первого шага министр иностранных дел ЮАР ре-
комендовал создать несколько «региональных секретариатов»
для руководства различными областями «сотрудничества» [91,
1979, с. 650]. «Есть надежда,— писала о „Созвездии" йоханнес-
бургская „Санди тайме",— что впоследствии оно будет разви-
ваться по образцу ЕЭС и превратится в конфедерацию госу-
дарств со своим собственным парламентом» l[191, 12.VIII.1979].
Лидеры расистского режима не скрывали, что объектом их
вожделений является весь юг Африки. О возможном конкрет-
ном составе будущего «Созвездия» говорилось, однако, уклон-
чиво и осторожно. «Подобный союз южноафриканских госу-
дарств может охватить любую страну на юге Африки,— заяв-
лял П. Бота.— Сначала приходят на ум национальные государ-
ства в пределах границ ЮАР (т. е. бантустаны.— А. У.).
Но можно представить себе участие и тех стран, с которыми
уже существует определенная степень сотрудничества и эконо-
мического обмена. Естественно, сюда относятся члены валют-
12*
179
ной зоны ранда и нашего таможенного союза. Далее, мы долж-
ны помнить, что со временем эта зона, возможно, будет расти
и охватит также другие страны нашего региона» [141,
53.XI.1979].
Приравнивая бантустаны к независимым государствам,
премьер ЮАР достаточно ясно раскрыл намерения расистов как
в части, касавшейся очередной попытки легализовать эти де-
тища апартеида, так и в отношении будущего, уготованного в
«Созвездии» странам, освободившимся от колониального гос-
подства. Из числа этих стран в состав альянса предполагалось
втянуть прежде всего Лесотэ, Ботсвану и Свазиленд. К другим
государствам, поддерживавшим, по словам П. Боты, «определен-
ную, степень сотрудничества с ЮАР», наблюдатели единодуш-
но относили Намибию и Южную Родезию, проводя изначальную
границу «Созвездия» по рекам Кунене и Замбези.
Собственно говоря, весь замысел «Созвездия» в том виде,
в каком он был первоначально сформулирован, базировался на
предпосылке, что наряду с баптустанами непременными его
участниками станут Намибия и Южная Родезия. Ясно, однако,
что произойти это могло только при условии решения нами-
бийской и родезийской проблем па неоколониалистской осно-
ве. Само выдвижение плана «Созвездия» должно было помочь
.достигнуть такого решения. Оно свидетельствовало также о
том, что иного исхода событий в Намибии и Южной Родезии
правительство ЮАР не допускало. Не случайно появление пла-
на совпало по времени с активизацией усилий Претории по осу-
ществлению в обеих странах «внутреннего урегулирования»: в
Намибии правительством Боты было только что создано ма-
рионеточное Учредительное собрание, в Южной Родезии при
участии ЮАР завершалась подготовка к намеченному на ап-
рель 1979 г. избирательному фарсу, посредством которого име-
лось в виду утвердить у власти расистско-соглашательскую коа-
лицию Смита — Музоревы.
Намек премьер-министра ЮАР на возможное «со временем»
расширение зоны сообщества показывал, что расисты не ос-
тавляли надежд на восстановление своих позиций к северу от
Кунене и Замбези. По плану «Созвездия», предупреждал пре-
зидент Замбии К. Каунда, «Южная Африка должна стать для
всех нас центром притяжения, и все мы — Замбия, Мозамбик
и Ангола — должны будем превратиться в ее сателлитов или
марионеток» {180, 26.XI. 1979].
Обнародовав предложение о «Созвездии», правительство
ЮАР ретиво взялось за его реализацию. В марте 1979 г. этой
теме было посвящено инструктивное совещание южноафрикан-
ских дипломатов, перед которыми выступил Р. Бота. Из прави-
тельственных источников стало известно, что для обсуждения
вопросов, связанных с созданием «Созвездия», ЮАР намере-
вается созвать в ближайшем будущем конференцию южноаф-
180
риканских государств. По сообщениям газет, такая конферен-
ция ожидалась уже в июне или июле 1979 г. Сам П. Бота, вы-
ступая в парламенте в апреле 1979 г., подтвердил, что ЮАР
намечает вскоре провести переговоры со странами региона {187,
22.IV. 1979].
В конце апреля 1979 г. Р. Бота и министр экономики ЮАР
К. Хьюнис встретились в Мбабане с министрами иностранных
дел и экономики Свазиленда, Лесото и Ботсваны. «В информи-
рованных кругах сообщили,— отмечала „Санди таймс“,— что за
многосторонним обсуждением вопроса о южноафриканском та-
моженном союзе и других технических проблем последовали
двусторонние переговоры с министрами иностранных дел Ле-
сото и Ботсваны и королем Свазиленда Собхузой относитель-
но аспектов новой региональной стратегии ЮАР» {191,
29.1 V. 1979].
В попытках навязать свою линию африканским государст-
вам Претория, однако, не преуспела. Лесото и Ботсвана отверг-
ли и осудили идею «Созвездия». Свазиленд публично своей точ-
ки зрения не высказал, но и поддержки ЮАР не оказал. В июле
1979 г. в г. Аруше (Танзания ) состоялась встреча представи-
телей правительств пяти «прифронтовых государств», на кото-
рой было решено в противовес экспансионистским поползнове-
ниям Претории разработать комплекс мер, направленных на
юслабление экономической зависимости африканских стран ре-
гиона от ЮАР и упрочение хозяйственных связей между ними.
Из африканских деятелей только родезийский соглашатель
А. Музорева открыто выступил вместе с ЮАР. Можно предпо-
ложить, что, если бы образованное им в мае 1979 г. марионе-
точное правительство получило признание хоть некоторых за-
падных и африканских государств, ублюдочное «Созвездие» в
составе ЮАР, бантустанов, «ЮЗА-Намибии» и «Зимбабве-Ро-
дезии» (так начали теперь расисты именовать эти страны) было
бы создано без промедления. Попытки ЮАР, Великобритании
и США легализовать режим Музоревы — Смита, однако, сор-
вались. В этой обстановке Претории не оставалось ничего ино-
го, как повременить в ожидании исхода лондонской конферен-
ции по родезийскому урегулированию.
В ноябре 1979 г. на собранном в Йоханнесбурге совещании
тю проблемам «Созвездия» П. Бота был вынужден заявить, что
-«политические реальности» пока не позволяют приступить к
организационному оформлению этого альянса путем создания
его консультативных структур и секретариата {146, 22.XI.1979].
Сам созыв такого совещания, на которое были приглашены
юколо 250 высокопоставленных политических деятелей и пред-
ставителей большого бизнеса ЮАР, вместе с тем говорил о том,
что правительство Боты продолжает придавать вопросу о «Со-
звездии» первостепенное значение.
В своей шестичасовой речи перед собравшимися премьер-ми-
181
нистр дал понять, что за неимением возможности действовать
по первоначально намеченной схеме ЮАР следует идти к цели
обходными путями, постепенно расширяя уже существующие'
многосторонние соглашения и увеличивая государственную «по-
мощь» и частные инвестиции в соседние страны. «Ненужных
ограничений на передвижение товаров и услуг, а также на пере-
движение факторов производства следует избегать»,— говорил
П. Бота [195, 1979, vol. 8, № 48, с. 37]. Среди рекомендован-
ных им мер фигурировали такие, как поощрение прямых отно-
шений между деловыми кругами различных стран, техническое
и финансовое «сотрудничество», содействие капиталовложениям
с помощью ослабления валютного контроля, создание Банка
развития для юга Африки и т. д. П. Бота информировал, что
для содействия «региональному экономическому сотрудничест-
ву» в ЮАР образован специальный межведомственный комитет-
во главе с госсекретарем по иностранным делам.
Особый упор был сделан на роли южноафриканского част-
ного капитала как более приемлемого для независимых госу-
дарств донора. Деловые круги поддержали премьер-министра.
Присутствовавший на совещании Г. Оппенгеймер назвал его
подход «весьма ободряющим» [195, 1979, vol. 8, № 48, с. 37].
Поражение А. Музоревы и победа патриотических сил Зим-
бабве на выборах в феврале 1980 г. нанесли тяжелый удар no-
планам «Созвездия». Страна (с апреля 1980 г.— Республика
Зимбабве), которой отводилась едва ли не ключевая роль в
осуществлении этого проекта, внезапно для Претории оказа-
лась в стане его противников. Иным стал и весь политический
климат на субконтиненте. В апреле 1980 г. «прифронтовые го-
сударства» в развитие решений своей Арушской встречи про-
вели в Лусаке конференцию, посвященную проблемам южно-
африканского региона. О серьезных переменах, происходящих
в регионе, свидетельствовал уже сам состав участников кон-
ференции. К ее инициаторам присоединились Зимбабве, Лесото,
Свазиленд и даже Малави. Все «прифронтовые государства»,
Зимбабве, а также приглашенная в Лусаку в качестве наблю-
дателя партия СВАПО были представлены на высшем уровне.
Конференция отвергла проповедуемую Ботой концепцию ре-
гиональной интеграции под' эгидой ЮАР. Южная Африка яв-
ляется «основным препятствием для нашего национального
развития», подчеркнули участники встречи [158, 2.IV.1980]. Эко-
номическое освобождение стран региона, отмечалось в приня-
той ими декларации, лежит на пути ослабления их зависимости
от ЮАР, других империалистических государств и многонацио-
нальных корпораций, на пути объединения их национальных ^ре-
сурсов. Конференция одобрила программу совместных дейст-
вий в области использования и дальнейшего развития средств^
транспорта и связи, борьбы с засухой и заболеваниями скота,
координации промышленного и энергетического строительства,.
182
подготовки национальных кадров, финансирования объединен-
ных проектов.
Практические вопросы, связанные с осуществлением этой
программы, обсуждались на встречах глав государств и прави-
тельств южноафриканской «девятки» в Мапуту (ноябрь 1980 г.)
и Солсбери (июль 1981 г.). Было решено создать постоянный
секретариат формируемой экономической ассоциации 9 стран,
одобрен меморандум, регламентирующий ее деятельность. К се-
редине 1981 г. в стадии реализации находилось около 20 сов-
местных проектов развития в области транспорта и связи.
Очевидно вместе с тем, что достижение поставленных целей
является делом длительным и многотрудным. А пока зависи-
мость сохраняется, в руках ЮАР остается и мощный рычаг дав-
ления на соседей, способность и готовность которых противо-
стоять этому давлению к тому же далеко не одинаковы. В Пре-
тории это обстоятельство, разумеется, учитывают.
Лозунг «Созвездие государств юга Африки» в итоге сохра-
нен в качестве стратегической цели политики ЮАР на субкон-
тиненте. Правительство П. Боты пошло на значительное увели-
чение выделяемых на это средств. В 1980/81 финансовом году
на экономическую и техническую «помощь» африканским госу-
дарствам Юга (главным образом Намибии и бантустанам)
ЮАР ассигновала 150,6 млн. рандов по сравнению с 38,7 млн.
в предшествующем году [185, 16.VII.1980]. Усилилась обработ-
ка африканской буржуазии соседних стран. В июле 1980 г. в
Претории была организована специальная встреча П. Боты с
представителями деловых кругов ряда африканских государств
субконтинента.
Одновременно, дабы создать видимость прогресса, прави-
тельство Боты решило устроить спектакль с образованием чего-
то вроде мини-«Созвездия» из ЮАР и трех «независимых»
^бантустанов (к Транскею и Бопутатсване в 1979 г. добавилась
Венда). Идея получила одобрение на совещании П. Боты с ма-
рионеточными лидерами этих бантустанов, которое состоялось
!23 июля 1980 г. в Претории в здании обсерватории Рэдклиф.
Отношение данного учреждения к созвездиям небесным, видимо,
должно было каким-то образом придать затеваемому Преторией
«Созвездию» земному столь недостающие ему блеск и привлека-
тельность. На встрече П. Бота объявил о создании Специаль-
ного комитета по вопросам «Созвездия» в составе председателя
и нескольких секретарей, возглавляющих различные рабочие
труппы. Председателем комитета был назначен старший заме-
ститель управляющего Резервным банком ЮАР Дж. де Кок.
Комментируя совещание в обсерватории, газета «Ранд дейли
мейл» саркастически писала: «Ненастоящее — вот слово, кото-
рое сразу же приходит на ум... Вся концепция „Созвездия го-
сударств" представляет собой акт самообмана. Пытаются со-
здать впечатление, будто речь идет о чем-то, охватывающем
183
весь субконтинент. Южная Африка вступает в новые отноше-
ния со своими соседями — так подает дело пресса национали-
стов, порождая надежды, что наступил перелом во взаимоотно-
шениях с черными государствами, расположенными вокруг на-
ших нервных границ. В действительности ничего подобного не
происходит. Это „Созвездие*4 не имеет никакого отношения
ни к настоящим соседям, ни к внешней политике вообще...
Единственными иностранными участниками встречи в среду бы-
ли бантустаны... чью независимость никто, кроме нас, не при-
знает. Это была семейная встреча для обсуждения домашних
дел. Перспектива того, что кто-либо из настоящих соседей вро-
де Зимбабве или Замбии присоединится к этому „Созвездию**,,
является столь же отдаленной, как те настоящие звезды, кото-
рые должна изучать обсерватория Рэдклиф» {180, 25.VII.1980].
Выдвижение плана «Созвездия» правительство Боты в пер-
вое время попыталось представить как шаг, знаменующий со-
бой переориентацию политики ЮАР, ее намерение проводить
чуть ли не нейтралистский курс, объединив государства суб-
континента в некий независимый от Востока и Запада блок.
Для чего понадобился этот камуфляж? Причин было несколько.
Прикрываясь нейтралистскими лозунгами, Претория надеялась
придать концепции «Созвездия» более респектабельный вид, со-
здать условия, при которых коллаборационистские режимы мог-
ли бы вступить в него, формально не нарушая принципов не-
присоединения. Одновременно оказывалось давление и на За-
пад, выражалось неудовольствие тем, что он не считает воз-
можным во всем безоговорочно поддерживать курс Претории,,
делалась заявка на более самостоятельную роль ЮАР в импе-
риалистической политике.
Неудача плана «Созвездия» и дальнейшее ужесточение
внешнеполитического курса империализма в связи с избранием
Р. Рейгана президентом США положили конец фронде Прето-
рии. В ноябре 1980 г. в Брюсселе состоялась встреча Р. Боты
с генеральным секретарем НАТО И. Лунсом. В заявлении АНК
по этому поводу указывалось: «Встреча знаменует собой нача-
ло зловещего заговора, опасный шаг на пути интеграции апар-
теида в военную машину НАТО; она свидетельствует, что со-
трудничество между НАТО и режимом апартеида будет отны-
не осуществляться более открыто» {26, с. 1]. По инициативе
новой американской администрации оживились секретные кон-
такты между ЮАР и некоторыми странами Латинской Америки
по вопросу о создании военно-морского пакта в Южной Атлан-
тике (САТО).
Поддерживая курс империализма США на мировое господ-
ство, правящие круги ЮАР видят в его осуществлении и путь
к достижению своих собственных долгосрочных целей. «Южная
Африка является для Африки тем же самым, что США для
всего мира»,— заявляет П. Бота [170, 1981, vol. 5, № 1, с. 10].
184
Отказаться от несбыточных надежд на бантустанизацию Афри-
канского континента руководители Южно-Африканской Респуб-
лики не могут и по сей день.
Глава 8
ЮАР и родезийская проблема
(март 1976-1981 г.)
Два американо-английских плана
урегулирования в Родезии
Первый американо-английский план урегулирования в
Южной Родезии, обычно именуемый планом Киссинджера, раз-
рабатывался с марта по сентябрь 1976 г. В ходе его подготовки
Вашингтон и Лондон регулярно консультировались с Прето-
рией. Форстер, в свою очередь, обговаривал возникавшие во-
просы со Смитом. Главари расистов встречались накануне выез-
да премьера ЮАР на переговоры с Г. Киссинджером в ФРГ
в июне 1976 г. и сразу же по возвращении Форстера со второго
тура переговоров с государственным секретарем США в Цюрихе
в сентябре. В том же месяце Претория стала местом, где в ре-
зультате трехсторонней встречи Киссинджера, Смита и Форсте-
ра план урегулирования был окончательно согласован. 24 сен-
тября 1976 г., выступая в Солсбери, Я. Смит обнародовал со-
держание этого плана и официально объявил о его принятии ро-
дезийским режимом. Президент США Форд счел в связи с
этим необходимым специально отметить «конструктивную роль,
которую сыграл премьер-министр ЮАР Форстер» [32, 1976,
vol. 75, № 1948, с. 528].
Планом предусматривался комплекс мер, направленных на
замену существовавшего в Южной Родезии режима новым, ос-
нованным на принципе правления большинства. Включение в
план этого принципа, признавать который расисты ранее кате-
горически отказывались, явилось крупной победой национально-
освободительных сил Зимбабве, свидетельством их возрастаю-
щей мощи. «Президенты поздравили народ и борцов Зимбабве,
чья упорная и героическая вооруженная борьба вынудила мя-
тежный режим и других врагов признать неизбежность установ-
ления правления большинства»,— говорилось в совместном ком-
мюнике о встрече руководителей «прифронтовых государств» в
Лусаке 25—26 сентября 1976 г. .[194, 27.IX. 1976].
Расисты, однако, капитулировать не собирались. Не скрывая,
185
что он предпочел бы действовать иначе, если бы все зависела
только от него, Смит вместе с тем заявил, что в сложившихся
условиях план Киссинджера представляет для правящей южно-
родезийской верхушки «наилучший выбор» {194, 25.IX.1976].
Как и полтора года назад, свою первоочередную задачу режи-
мы меньшинства и их союзники видели в том, чтобы ослабить
накал освободительной борьбы и выиграть время для восста-
новления и перегруппировки сил. Обеспечить решение этой за-
дачи предполагалось при помощи переходного механизма, кото-
рый имелось в виду создать в Южной Родезии в соответствии,
с планом Киссинджера.
План .рекомендовал в качестве верховного органа страны на*
двухлетний переходный период создать государственный совет
из равного числа африканцев и европейцев, но во главе с пред-
ставителем меньшинства, иначе говоря, во главе со Смитом.
К исключительной компетенции госсовета должны были быть
отнесены выработка новой конституции страны, подготовка и
проведение выборов в парламент на основе этой конституции, а
также назначение переходного совета министров. Решения в гос-
совете предлагалось принимать единогласно, либо 2/3 голосов.
Последнее слово во всех ключевых вопросах урегулирования ос-
тавалось, таким образом, за расистами, поскольку они получали
возможность блокировать любое неугодное им предложение.
В руках расистов намечалось сосредоточить и все основные
рычаги власти. Для этого в переходном совете министров за'
режимом Смита резервировались посты министра обороны и
внутренних дел, обеспечивающие ему сохранение контроля над
армией и полицией. Национально-освободительное движение,
напротив, от использования своих вооруженных сил должно бы-
ло бы отказаться.
Что касается совета министров в целом, то при подобных ус-
ловиях он превращался во второстепенный и беспомощный ор-
ган, неспособный оказывать сколько-нибудь серьезное воздейст-
вие на события в стране. Отсюда — пункт плана о предостав-
лении африканцам большинства министерских постов, в том
числе поста главного министра.
Предусматривалась также отмена экономических санкций
и создание западными державами специального фонда помощи
Южной Родезии. Как заявил Смит, посредством этого фонда
предполагалось «поддерживать внутренние и внешние экономи-
ческие условия Родезии», т. е. закрепить за меньшинством пре-
обладающие позиции в экономике страны и сохранить Южную
Родезию в системе мирового капиталистического хозяйства {194,
25.IX.1976].
Реализация американо-английского плана повлекла бы за
собой продление господства расистов в Южной Родезии и но-
вое ослабление национально-патриотических сил. Возможности
для урегулирования на неоколониалистской основе в резуль-
186
тате значительно возросло бы. Дополнительные надежды на это
вселяло в Смита и Форстера ренегатство временного президен-
та АНС епископа А. Музоревы и бывшего лидера ЗАНУ Н. Си-
толе, которые порвали с освободительным движением и скати-
лись на коллаборационистские позиции.
Сколь благоприятными были для расистов условия переход-
ного периода и как они намеревались их использовать, хорошо
видно из выступления одного из руководителей родезийского
режима, Э. Саттон-Прайса, на закрытом собрании членов сми-
товской партии Родезийский фронт. Его высказывания не пред-
назначались для посторонних и были вполне откровенны. Прав-
ление большинства «не рассматривается как один человек —
один голос», успокаивал Саттон-Прайс своих слушателей. «Если
согласованная конституция не понравится нам, то наш парла-
мент может отвергнуть ее»,— продолжал он. Согласившись с
планом, власти Солсбери, по его словам, выиграли бы два года;
Это время можно было бы использовать «для торговли на от-
крытом рынке, возрождения экономики с помощью фонда раз-
вития в размере 2 млрд. долл, и наращивания вооружений, во-
енных материалов и вооруженных сил. «В худшем случае мы
будем находиться в гораздо лучшем положении для ведения
войны, чем сейчас»,— делал вывод Саттон-Прайс.[194,1.XI. 1976].
Расисты, как мы видим, сориентировались верно и в даль-
нейшем отстаивали американо-английский план подчас даже
активнее, чем сами его авторы.
Замысел реакции был, однако, разгадан и разоблачен. «При-
фронтовые государства», которых западная дипломатия попы-
талась выдать чуть ли не за соавторов своих предложений, ре-
шительно отмежевались от плана Киссинджера, заявив, что его
принятие «было бы равнозначно узакониванию колониалистской
и расистской структуры власти» {[194, 27.IX. 1976]. 9 октября
1976 г. президент ЗАПУ Дж. Нкомо и новый лидер ЗАНУ
Р. Мугабе достигли соглашения о совместных действиях двух
партий в рамках Патриотического фронта Зимбабве (ПФЗ).
В документе об образовании фронта американо-английский план
отвергался в качестве базы для каких бы то ни было дискуссий
{194, 11.Х.1976].
Национально-освободительные движения и независимая Аф-
рика в то же время подтвердили свою принципиальную готов-
ность к политическому урегулированию родезийской проблемы
при условии, что вопросы урегулирования будут решаться не
по американо-английской схеме, а на конституционной конфе-
ренции. Темой конференции должен быть вопрос о «полной и
незамедлительной передаче власти» народу Зимбабве, говори-
лось в заявлении ПФЗ [194, 11.Х.1976].
Вашингтону и Лондону пришлось перестраиваться и на ходу
менять формулировки. То, что ранее выдавалось за одобренный
всеми план действий, было переименовано в «предложения
187
Смита», подлежавшие обсуждению наряду со встречными пред-
ложениями африканцев. В целях такого обсуждения английское
правительство созвало в Женеве в конце октября 1976 г. кон-
ференцию по Южной Родезии.
Председательствовал на конференции посол Великобрита-
нии в ООН А. Ричард. Делегацию ПФЗ возглавляли Р. Мугабе
и Дж. Нкомо. Были приглашены также группировки А. Музо-
ревы и Н. Ситоле. Режим меньшинства представлял Я. Смит,,
а затем его министр иностранных дел Ван дер Бил.
С самого начала подтвердилось, что подход основных участ-
ников к задачам конференции является диаметрально противо-
положным. Смит категорически настаивал на неукоснительном
выполнении американо-английского плана, требуя, чтобы работа
конференции ограничилась сформированием государственного
совета. Делегация ПФЗ указывала на неприемлемость плана
Киссинджера, добивалась скорейшей и реальной передачи вла-
сти в стране представителям африканского большинства. Пози-
ция Смита разделялась и активно поддерживалась Форстером.
Сразу после того, как президенты «прифронтовых государств»-
отвергли предложения Киссинджера по переходному механизму,,
премьер ЮАР сделал заявление, в котором призвал их следо-
вать примеру Южной Родезии и полностью принять американо-
английский план в том виде, в каком он был согласован в Пре-
тории. В последующем руководители ЮАР неоднократно преду-
преждали, что любые попытки внести изменения в план Кис-
синджера обрекут конференцию на провал.
Отказ Патриотического фронта подчиниться диктату выну-
дил Лондон несколько видоизменить первоначальные америка-
но-английские предложения по структуре переходного механиз-
ма. Во главе переходного правительства было рекомендовано
поставить английского «комиссара» в качестве силы, якобы спо-
собной обеспечить баланс «законных интересов» большинства
и меньшинства [65]. В декабре 1976 г. женевская конференция
была прервана, и в начале 1977 г. А. Ричард отправился в Аф-
рику доказывать преимущества модифицированного им плана.
Комментируя переговоры А. Ричарда в Претории, журнал
«Ту зе пойнт» писал: «Форстер, судя по всему, продолжает под-
держивать Смита по вопросу о плане Киссинджера и считает,
что, если он подвергнется сколько-нибудь существенному изме-
нению, возникнет совершенно новая ситуация, которая потре-
бует нового подхода» {195, 1977, vol. 6, № 2, с. 43]. Выступая
в парламенте 28 января 1977 г., премьер ЮАР подтвердил свою
поддержку позиции Смита, заявив, что никакого давления на
Родезию оказано не будет.
Из-за позиции расистов и пособничества им со стороны Ве-
ликобритании и США женевская конференция так и не смогла
возобновить свою работу.
Подготовка новых англо-американских предложений по Юж-
188
ной Родезии началась почти сразу же после провала женевской
конференции, а с ней и планов Киссинджера — Ричарда. Пра-
вительство ЮАР было привлечено ко всем этапам разработки
этих предложений, продолжало выступать в роли главного свя-
зующего звена между Лондоном, Вашингтоном и Солсбери.
В апреле 1977 г. наметки нового плана обсуждались Оуэном,
Форстером и Смитом в Кейптауне. Родезийская проблема заня-
ла одно из центральных мест на переговорах Форстера и Мон-
дейла в Вене, где, как заявил вице-президент США, премьер
ЮАР обещал ему поддержать «англо-американские усилия» no-
достижению урегулирования [91, 1977, с. 581]. Министр ино-
странных дел ЮАР Р. Бота консультировался со Смитом нака-
нуне и после своей лондонской встречи с Оуэном и Вэнсом в
августе 1977 г. Затем Смит был приглашен в ЮАР для беседы
с Форстером. В конце августа окончательный вариант второго
англо-американского плана стал предметом обсуждения между
Форстером и прибывшими в Преторию Оуэном и Янгом. Мно-
гочасовая дискуссия выявила ряд расхождений, в результате
чего выступить в поддержку этого плана ЮАР отказалась.
План был опубликован 1 сентября 1977 г. Он состоял из
проекта конституции независимой Республики Зимбабве, предло-
жений по «переходному периоду» и созданию «фонда развития»
[66]. Выдвигая свои предложения, Лондон и Вашингтон откро-
венно игнорировали принятое в июне 1977 г. решение XIV сес-
сии ассамблеи глав государств и правительств ОАЕ считать
ПФЗ единственной организацией, ведущей освободительную
борьбу в Южной Родезии, и оказывать ему всевозможную по-
мощь и поддержку. В соответствии с их планом борцы за сво-
боду страны получали одинаковый статус с расистами и согла-
шателями в качестве одной из партий, претендующей на уча-
стие в управлении независимой Зимбабве. Но даже и это само
по себе ничем не оправданное «равенство» сводилось на нет
предусматривавшимися в плане условиями «переходного пе-
риода».
Намечаемые в нем всеобщие выборы предлагалось подгото-
вить и провести в обстановке, когда вся полнота законодатель-
ной и исполнительной власти в стране, равно как и руководство1
механизмом обеспечения избирательного процесса, должна была
бы быть сосредоточена в руках главы английской переходной
администрации, который именовался резидентом-комиссаром.
Он наделялся бы также функциями главнокомандующего всеми
вооруженными силами Южной Родезии, включая военные фор-
мирования ПФЗ. Рекомендовалось, чтобы «законность и поря-
док» в стране резидент-комиссар поддерживал силами действую-
щей расистской полиции.
Патриотический фронт увидел в этих предложениях попыт-
ку создать в Южной Родезии переходную систему управления,
ему глубоко враждебную. «Мы не считаем резидента-комисса-
180
ра нейтральным и беспристрастным должностным лицом. Он яв-
ляется всего лишь колониальным администратором, представ-
ляющим систему, против которой мы ведем борьбу»,— говори-
лось в официальном ответе Патриотического фронта на англо-
американские предложения ,[129, с. 4]. Патриотический фронт
подчеркивал далее, что предусматриваемая в плане отправка в
Южную Родезию гражданского и военного персонала ООН по-
ложения не исправит, так как по возлагаемым на этот персо-
нал функциям он будет, по существу, превращен в дополни-
тельное звено в аппарате резидента-комиссара, благодаря чему
английская администрация лишь получит возможность прикры-
вать свои действия авторитетом и флагом ООН. Все это дава-
ло лидерам фронта основание для вывода, что англо-американ-
.ские предложения по переходному механизму «не ведут ни к
свободным, честным и демократическим выборам, ни к подлин-
лой независимости Зимбабве» {129, с. 2].
Демонстрируя искреннее стремление к поискам путей поли-
тического урегулирования проблемы, Патриотический фронт
вместе с тем вновь подтвердил свою готовность к переговорам
с английским правительством. На состоявшемся в Мапуту в сен-
тябре 1977 г. совещании «прифронтовых государств» было со-
чтено возможным использовать англо-американский план в ка-
честве основы для дальнейшего обсуждения.
Можно предположить, что данное решение объяснялось по-
явлением в плане таких новых элементов, как отстранение Сми-
та и частичный вывод из-под непосредственного контроля ра-
систской верхушки южнородезийской армии и полиции. Вместе
с тем эти положения плана стали главной причиной расхожде-
ний между его авторами и расистскими режимами. В делах, ка-
савшихся средств борьбы против патриотических сил и обеспе-
чения нужных им результатов выборов, расисты не хотели дове-
рять никому. Не устраивало их и отсутствие в плане специаль-
ных конституционных гарантий, закрепляющих привилегирован-
ное положение белого меньшинства в государственной струк-
туре независимого Зимбабве.
Политика «внутреннего урегулирования»
Подготовка «внутреннего урегулирования» была начата и
^велась параллельно с разработкой и переговорами по второму
• англо-американскому плану. Замысел исходил непосредственно
от Претории и Солсбери. Самое активное участие принимала
'ЮАР и в его реализации.
В середине февраля 1977 г. журнал «Ту зе пойнт» писал:
«Уже началось осуществление новой инициативы по урегули-
рованию в Родезии, причем Южной Африке на сей раз принад-
лежит роль координатора». Отметив, что за образец берутся
'190
турнхалльские переговоры в Виндхуке, журнал продолжал: «Ве-
роятный сценарий предполагает организацию встречи за круг-
лым столом, возможно в Солсбери, между родезийским премь-
ер-министром Яном Смитом, епископом Абелем Музоревой из
АНС и вождем Чирау из недавно образованной ЗУПО... Для
Патриотического фронта в этом сценарии места не оставлено»
(195, 1977, vol. 6, № 7, с. 52].
Журнал, похоже, черпал свою информацию из первоисточ-
ника, поскольку дальнейшие события развивались строго по
указанному им «сценарию». Отклонение состояло лишь в том,,
что к А. Музореве и Дж. Чирау приоединился Н. Ситоле, в
июле 1977 г. возвратившийся в Южную Родезию из-за гра-
ницы. Договоренность об этом была достигнута при содействии
Бюро государственной безопасности ЮАР, с агентами которо-
го бывший лидер ЗАНУ встречался в Женеве в мае и в июне
1977 г.По признанию Э. Руди, в 1977 г. соглашательским южно-
родезийским группировкам из южноафриканских источников бы-
ло выделено около 500 тыс. ф. ст. [161, 28.III.1979].
20 июля 1977 г. Смит объявил, что его правительством под-
готовлен план «внутреннего урегулирования», и обратился к бе-
лым избирателям с призывом предоставить ему мандат на осу-
ществление этого плана на внеочередных выборах в расистский
парламент 21 августа 1977 г. (91, 1977, с. 582]. Как уже от-
мечалось выше, лето 1977 г. было периодом интенсивных роде-
зийско-южноафриканских консультаций. Визит министра ино-
странных дел ЮАР в Солсбери в начале августа 1977 г. пресса
характеризовала как широкую демонстрацию двумя режимами
«взаимопонимания и доброй воли» и свидетельство «согласия
ЮАР с тем, что Смит делает упор на внутреннее урегулирова-
ние в Родезии» (147, 5.VIII.1977]. «Посторонним не разрешат
диктовать условия урегулирования»,— заявил Р. Бота по окон-
чании визита [147, 5.VIII. 1977]. Несколькими днями позже, бу-
дучи в Лондоне, министр провел встречу с А. Музоревой.
Переговоры между Смитом, Музоревой, Ситоле и Чирау на-
чались 9 декабря 1977 г. и завершились 3 марта 1978 г. под-
писанием «Конституционного соглашения по Родезии» (41,.
с. 28945—<28946].
Сердцевину соглашения составляли так называемые фунда-
ментальные принципы будущей конституции, посредством кото-
рых существование в стране расистских порядков имелось в ви-
ду продлить на многие годы вперед.
В парламенте в нарушение принципа «один человек — один-
голос» европейцам, составлявшим около 4% населения, как ми-
нимум на 10 лет гарантировалось непропорциональное пред-
ставительство (28 мест из 100), причем группа белых депута-
тов получала право вето по всем вопросам, связанным с из-
менением экономического и государственного устройства
страны.
19b
В неприкосновенности должны были быть оставлены расист-
ская армия, полиция, чиновничий аппарат и судебная система.
Под предлогом «свободы от политического вмешательства» все
эти органы фактически выводились из-под контроля парламен-
та и правительства, где африканцам как-никак предоставлялось
формальное большинство, и оказывались в ведении «независи-
мых» комиссий, формируемых по принципу «эффективности» и
«компетентности». Критерием компетентности считалась принад-
лежность к верхнему эшелону расистской государственной ма-
шины, доступ в который был африканцам, естественно, закрыт.
Из того же критерия обязывались исходить и сами комиссии
при назначении на должности в подведомственных им органах.
Ни на .членство в комиссиях, ни на руководящие посты в госу-
дарственном и судебном аппарате африканцы в результате пре-
тендовать не могли.
Пункт соглашения о «защите от конфискации собственности»
•обеспечивал сохранение в руках белой общины основных на-
циональных богатств страны.
Конституцию предполагалось разработать в течение ближай-
ших месяцев. На декабрь были запланированы «парламентские»
выборы, на 31 декабря 1978 г.— провозглашение «независимо-
сти» ,[41, с. 28945—28946].
Тем временем в Солсбери было образовано двухъярусное
«переходное правительство» из Исполнительного совета и под-
чиненного ему кабинета министров. В состав совета вошли
Смит, Музорева, Ситоле и Чирау. Каждый из девяти минист-
ров реорганизованного смитовского кабинета получил в качест-
ве «стажера» министра-африканца. Реальная власть в стране,
однако, осталась у расистов.
Патриотический фронт и независимая Африка осудили сол-
сберийскую сделку. «Это как раз то, за что всегда боролся
Я. Смит и его партия Родезийский фронт... Режиму удалось
добиться не только признания привилегированного положения
белого меньшинства. Ему удалось также добиться для него вла-
сти... Так называемое соглашение закрепило и осветило гнусную
практику расизма в Родезии»,— говорилось в заявлении МИД
Танзании j[145, 18.11.1978].
Претория официально приветствовала соглашение от 3 мар-
та, заявив, что ЮАР будет сотрудничать с южнородезийским
правительством «черного большинства» и ~в том случае, если
оно не получит международного признания [41, с. 28947]. Не бу-
дучи уверен, удастся ли довести до конца «внутреннее урегули-
рование» в чистом виде, Форстер вместе с тем оставлял себе
поле для маневра, давая понять, что допускает возможность
увязки этого процесса с приемлемыми для расистов элементами
англо-американского плана. Переговоры в Солсбери «если и не
приведут к урегулированию, то внесут в него вклад»,— заявлял
премьер ЮАР [194, 31.1.1978].
192
Соединенные Штаты и Англия, со своей стороны, не только
не осуждали переговоры о внутреннем урегулировании, но и,
напротив, открыто поощряли Смита и южнородезийских согла-
шателей, представляя их действия как правомерные и кон-
структивные. «Ни я, ни правительство ни в коем случае не ста-
нем мешать мирному урегулированию, от кого бы оно ни ис-
ходило»,— заявлял, комментируя готовящуюся в Солсбери сдел-
ку, Д. Оуэн ,[194, 26.1.1978]. Государственный департамент США
назвал солсберийский сговор «знаменательным шагом», якобы
«открывающим возможность для скорейшего прекращения гос-
подства белого меньшинства» {174, 23.11.1978, с. 2].
Благожелательная реакция англо-американской дипломатии
на «внутреннее урегулирование» свидетельствовала, что оно
готовилось расистами с одобрения Лондона и Вашингтона, а
возможно, и при их участии. Строить свою политику только на
потакании маневрам Форстера и Смита на Западе, однако, не
считали целесообразным. Отсюда — тезис о «неадекватности»
солсберийского соглашения [41, с. 28947], решение США и Анг-
лии воздержаться и не применять вето против предложенной
группой африканских стран резолюции Совета Безопасности
ООН, в которой «внутреннее урегулирование» объявлялось «не-
приемлемым и незаконным» >[100].
Характерно вместе с тем, что сразу после 3 марта 1978 г.
США и Англия начали отходить от своего собственного плана,
который стал преподноситься ими как некий уже недостижимый
идеал, тогда как практически осуществимое решение они теперь
рекомендовали искать где-то на пути между этим планом и
условиями соглашения в Солсбери. Для поисков такого компро-
мисса было выдвинуто предложение о созыве конференции «за-
интересованных сторон», с которым Дж. Картер выступил
9 марта 1978 г. [41, с. 28947].
Вопросам этой конференции и увязки двух планов были по-
священы переговоры Д. Оуэна и С. Вэнса в Претории и Сол-
сбери в апреле 1978 г. Расисты, однако, сочли, что их домо-
гательства все еще учитываются недостаточно полно, и отка-
зались от участия в конференции. «Я глубоко не согласен с их
прохладной поддержкой внутреннего урегулирования»,— мотиви-
ровал свою позицию Форстер [162, 22—23.IV. 1978]. В конце
мая 1978 г. он призвал руководителей США и Англии «поста-
вить на новое переходное правительство» и не терять времени
на свои «нежизненные предложения по урегулированию» [41,
с. 29178].
Агитировать США и Англию в пользу смитовского Испол-
нительного совета было в общем-то излишне. «Прохладность»,
в которой упрекал их Форстер, являлась в действительности ос-
торожностью, проистекавшей из необходимости учитывать бо-
лее широкий круг факторов. И все же, несмотря на изощрен-
ные попытки Вашингтона и Лондона сохранить личину беспри-
13 Зак. 668
193
страстности, прорасистская направленность их политики с каж-
дым днем обнажалась все четче.
Вопреки громогласным обещаниям участников солсберийской
сделки создание «переходного правительства» не привело к
прекращению вооруженной освободительной борьбы и нацио-
ному примирению. Партизанское движение продолжало усили-
ваться, что вынудило режим распространить военное положение
на 70% территории страны. Первоначальный график мер по
осуществлению соглашения о «внутреннем урегулировании»
(регистрация «партий», опубликование полного текста консти-
туции и т. д.) был в результате сорван. Наблюдатели начали
поговаривать о провале планов расистов.
В этой обстановке западные державы предприняли ряд но-
вых акций в их поддержку. В июне 1978 г. с явной целью ока-
зать нажим на борцов за свободу правительство Великобри-
тании сообщило о наличии у него планов военного вмешательства1
в Южной Родезии якобы в целях спасения европейцев, если их
жизнь окажется под угрозой [158, 16.VI.1978]. Поскольку бук-
вально за несколько дней до этого Соединенные Штаты, Фран-
ция и Бельгия под видом «спасательной операции» совершили
интервенцию в заирскую провинцию Шаба, подавив разгорев-
шееся там народное восстание, зловещий смысл английского
предупреждения был очевиден.
Интересам международной легализации режима Солсбери
и поднятия духа его сторонников служило приглашение Сми-
та и других членов Исполнительного совета в США в октябре
1978 г. Данное Смитом в ходе этой поездки согласие на уча-
стие в конференции «всех сторон», если она будет созвана без
предварительных условий, западная пропаганда раструбила как
позитивный сдвиг в его политике. На деле подобная позиция
означала лишь, что расисты по-прежнему отказываются принять
за основу переговоров даже план США и Англии. И вновь За-
пад сделал шаг им навстречу. «Мы не будем упрямо цепляться
за англо-американские предложения»,— заверил Преторию и:
Солсбери премьер-министр Великобритании Дж. Каллагэн в
ноябре 1978 г. [494, 24.XI.1978].
В начале декабря 1978 г. в Африку была направлена еще-
одна англо-американская миссия с заданием установить, име-
ется ли основа для созыва конференции. На рубеже 1978—
1979 гг. стало ясно, однако, что англо-американская дипломатия
утратила интерес к своему плану, сочтя, очевидно, что отве-
денную ему роль он сыграл.
Давая оценку активности Вашингтона и Лондона вокруг вто-
рого плана, можно сказать, что в конечном счете она вылилась
в операцию по прикрытию «внутреннего урегулирования». Пока
на Западе разглагольствовали о необходимости «расширить
сферу достигнутого согласия» и имитировали поиски общеприем-
лемого решения, создавая у африканской общественности лож-
194
ное чувство успокоенности, расисты форсировали реализацию
солсберийского сговора.
После образования в Солсбери «переходного правительства»
правящие верхушки ЮАР и Южной Родезии продолжали тесно
координировать свои действия. Появление в Претории нового
премьер-министра ощутимых изменений в родезийско-южноаф-
риканские отношения также не внесло. ЮАР строго следила
за ходом «внутреннего урегулирования», активно вмешивалась
для устранения возникавших заминок, помогала Смиту дер-
жать в повиновении его коллег по Исполнительному совету.
В последний раз в ранге премьер-министра Форстер встре-
чался со Смитом в мае 1978 г. В августе 1978 г. в Южную
Родезию выезжал Р. Бота. Позднее из прессы стало известно
о тайных поездках в ЮАР летом 1978 г. А. Музоревы и его за-
местителя Дж. Чикеремы, которым было выплачено из спе-
циальных фондов около 800 тыс. рандов ([179, 15.VI.1979].
В середине ноября 1978 г. на берегу р. Лимпопо состоялись
первые переговоры членов Исполнительного совета Южной Ро-
дезии с П. Ботой. В то время в совете шла перебранка. По-
скольку вследствие народного сопротивления график подготови-
тельных мер по урегулированию оказался сорванным, расистам
пришлось принять решение о переносе «парламентских выборов»
с декабря 1978 г. на более поздний срок. Африканские согла-
шатели усмотрели в этом подвох против них, стали выражать
недовольство и апеллировать к Претории.
П. Бота успокоил марионеток. В конце ноября совет одоб-
рил новый график, предусматривавший проведение «выборов»
в Южной Родезии 20 апреля 1979 г. Было также решено -вклю-
чить в конституцию дополнительную статью, гарантирующую
европейскому меньшинству в течение первых пяти лет «незави-
симости» не менее V4 министерских постов *[91, 1978, с. 508].
В конце января 1979 г. доработанный вариант «внутренней»
конституции, в котором страна именовалась «Зимбабве-Родези-
ей» был одобрен на референдуме европейского меньшинства.
В марте 1979 г. расистский парламент ввел ее в действие.
В полном соответствии с расистским духом урегулирования
среди африканского населения референдум по конституции не
проводился. Новый основной закон страны был, таким образом,
навязан большинству волей меньшинства и исходил от незакон-
ного органа мятежного режима.
Затем последовал апрельский избирательный фарс. Он про-
водился в условиях чрезвычайного положения, жестоких воен-
ных и политических репрессий. Убедившись в своей неспособно-
сти одновремено контролировать всю территорию Южной Роде-
зии, режим в очередной раз изменил прежние планы и растя-
нул выборы на пять дней, что позволило ему поочередно кон-
центрировать силы в различных районах страны. Африканское
население было согнано на избирательные участки в основном
13*
195
при помощи армии, полиции и сформированных из резервистов
вспомогательных подразделений. Общая численность этих сил5
была доведена до 100 тыс. человек. Отказ от голосования гро-
зил потерей работы, выселением, арестом, избиением и даже
смертью. «Идите голосовать или мы разбомбим ваши дома»,—
агитировала африканцев солдатня Смита |[160, 1979, № 22,.
с. 8, 10]. Оказавшись же на избирательном участке, африканец,
против своей воли автоматически становился сторонником «внут-
реннего урегулирования», ибо голосовать он мог только за груп-
пировки, признающие соглашение от 3 марта 1978 г. и новую-
конституцию «Зимбабве-Родезии».
То, что родезийскому режиму удавалось до поры до време-
ни устоять под ударами освободительного движения, направ-
ляя «урегулирование» в приемлемое для него русло, объясня-
лось не только политической, но и широкой экономической и
военной поддержкой внешних сил. Ведущую роль среди них
продолжала играть ЮАР.
В марте 1976 г. Народная Республика Мозамбик в соответ-
ствии с решениями ООН и ОАЕ закрыла границу с Южной Ро-
дезией, блокировав тем самым внешнеторговые пути, через ко-
торые во времена «нечестивого союза» проходило до 80%'
экспорта и импорта расистского режима. К этому моменту, од-
нако, доля Мозамбика в транспортировке южнородезийских
внешнеторговых товаров в результате переориентирования гру-
зопотока на ЮАР сократилась до 20% [81, с. 35]. После закры-
тия мозамбикской границы весь экспорт и импорт Южной Ро-
дезии стал осуществляться через ЮАР. «В пределах наших
физических возможностей наши железные дороги и порты будут
продолжать служить Родезии»,— заявил в связи с решением
правительства НРМ о закрытии границы южноафриканский ми-
нистр транспорта [91, 1976, с. 439].
В 1976—1979 гг. экспорт режима Солсбери вырос с 563 млн.
до 698 млн. родезийских долл., импорт с 408 млн. до 584 млн.
[151, 1980, Annual Supplement, с. 20]. Около 98% южнороде-
зийской торговли велось в обход экономических санкций. Еже-
дневно через ЮАР в Южную Родезию импортировалось пример-
но 50 тыс. баррелей нефти ,[172, 17.Х.1976]. Власти Претории
и Солсбери действовали в сговоре с крупнейшими нефтяными
монополиями — «Бритиш петролеум», «Шелл», «Мобил ойл»^
«Калтекс» и «Тоталь», чьи филиалы имелись в ЮАР. В качест-
ве посредников выступали южноафриканские фирмы «Фрейт
сервисиз» и «Натреф», являющаяся дочерним предприятием го-
сударственной корпорации «Сасол».
Для того чтобы облегчить тайные операции по снабжению
Южной Родезии, южноафриканское законодательство объявило-
преступлением отказ от продажи нефти и нефтепродуктов поку-
пателям, не желающим представлять сведения о том, кому эти
продукты предназначаются. На деле о конечном адресе прода-
196
ваемой продукции компании прекрасно знали. И не только они.
В 1978 г. выяснилось, например, что компания «Бритиш петро-
леум» занималась нелегальной торговлей с Южной Родезией с
ведома английского правительства. Разразился скандал. Но и
после этого нефть продолжала поступать к Смиту.
Южнородезийский государственный долг ЮАР, исключая
военную «помощь», достиг к 1980 г. 260 млн. рандов [154, 1980г
№ 2, с. 11]. Инвестиции ЮАР в экономику Южной Родезии уве-
личились в 1974—1979 гг. более чем в два раза и составили
450 млн. ф. ст. [154, 1980, № 2, с. 15]. Южноафриканский'
капитал контролировал около 30% горнодобывающей и (сов-
местно с английским) до 80% обрабатывающей промышленно-
сти страны |[9, с. 35].
Поддержка Южной Родезии в военной области осуществля-
лась по нескольким линиям. ЮАР поставляла Смиту собст-
венную военную технику и одновременно служила каналом, по-
которому расисты Солсбери получали вооружение, закупленное
на Западе. Особое внимание уделялось при этом укреплению
южнородезийской военной авиации. В 1975 г., уходя из Южной
Родезии, войска ЮАР оставили армии Смита несколько десят-
ков вертолетов «Алуэтт-3». Затем Претория передала режиму
Солсбери 12 истребителей-бомбардировщиков «Мираж», новую
партию вертолетов «Алуэтт» и провела переподготовку южно-
родезийских пилотов [135, 1977, vol. 22, № 4, с. 42]. Из того,
что известно, западными компаниями, в свою очередь, было
поставлено через ЮАР в Южную Родезию около 20 легких
ударных самолетов «Уориер» и 4 самолета «Роукэл-Бронко»,
17 транспортно-патрульных самолетов «Бриттен-Норман Айлен-
дер», 12 американских вертолетов «Белл-205», способных нести
на борту до 13 десантников [159, 24.11.1979; 191, 4.III.1979].
Поскольку не только Патриотический фронт, но и «прифронто-
вые государства» современными ВВС в то время не распола-
гали, поставки авиатехники давали родезийским расистам серь-
езные преимущества.
Возобновилось прямое участие вооруженных сил ЮАР в
боевых действиях на территории Южной Родезии. Принципиаль-
ное решение на этот счет было принято в 1977 г. в связи с про-
валом женевской конференции и продолжавшимся ухудшением
позиций Смита. С середины 1978 г. военное вмешательство ЮАР
в этой стране стало уже весьма ощутимым. Представители Пат-
риотического фронта неоднократно привлекали внимание между-
народной общественности к появлению в Южной Родезии южно-
африканских контингентов. Осенью 1978 г. факт военного при-
сутствия ЮАР в стране был подтвержден министром иностран-
ных дел Англии Д. Оуэном. Южноафриканцы непосредственно
участвовали в антипартизанских операциях и были дислоциро-
ваны во многих районах страны.
Наряду с поддержкой со стороны регулярных войск ЮАР
197
южнородезийская армия получила усиление за счет наемников.
В Претории функционировал расистский Южноафриканский
конгресс солидарности, занимавшийся вербовкой «доброволь-
цев» для Южной Родезии. По данным ПФЗ, в 1978 г. в воору-
женных силах Солсбери находилось около 4,6 тыс. южноафри-
канцев [203, 1978, № 4, с. 3]. Кроме того, при широком содей-
ствии ЮАР для А. Музоревы была специально подготовлена
«частная армия», которая насчитывала несколько тысяч чело-
век и состояла из вооруженных банд, терроризировавших граж-
данское население главным образом в сельской местности.
По данным газеты «Нью-Йорк тайме», ЮАР покрывала
около 40% всех военных расходов южнородезийского режима
(172, 31.III. 1981]. Особенно нагло стали действовать расисты
в 1979 г., когда «внутреннее урегулирование» вступило в завер-
шающую стадию. Было даже официально признано, что в зонах
партизанской активности устроители «выборов» пользовались
военным автотранспортом, вертолетами и транспортными само-
летами ЮАР /[160, 1979, № 22, с. 9].
Запрограммированную победу на «выборах» Объединенного
африканского национального совета (ОАНС) А. Музоревы в
Претории поспешили объявить «явным выражением воли наро-
да» страны [141, 23.IV.1979]. В будущем политическом курсе
правительства «Зимбабве-Родезии» расисты не сомневались.
Уже накануне выборов Р. Бота уверенно предсказал, что после
того, как А. Музорева займет кресло премьера, между ЮАР и
«Зимбабве-Родезией» будут проведены «переговоры для заклю-
чения твердых соглашений о торговле и обороне» (160, 1979,
№ 22, с. 9]. Епископ, в свою очередь, пообещал в отношениях
с ЮАР следовать примеру Малави. Сразу после «выборов» он
одобрил идею «Созвездия» южноафриканских государств и за-
явил о заинтересованности «Зимбабве-Родезии» в военной под-
держке ЮАР для борьбы против Патриотического фронта.
По сообщениям прессы, первая секретная встреча П. Боты
и А. Музоревы состоялась уже в конце апреля 1979 г. [187,
29.IV.1979]. На их второй встрече в июне 1979 г. главное вни-
мание было уделено вопросам военного сотрудничества. Посту-
пали сведения, что стороны заключили на этот счет секретное
соглашение. В конце мая 1979 г. П. Бота сделал необычное по
откровенности заявление, предупредив, что он не исключает по-
сылки в «Зимбабве-Родезию» южноафриканских войск, если там
возникнет «хаос» (180, 30.V.1979]. Что касается фактической
стороны дела, то, по сведениям Патриотического фронта, в это
время в стране постоянно находилось от 5 тыс. до 7,5 тыс.
южноафриканских военнослужащих [160, 1979, № 23, с. 6].
В то же время ЮАР, как и в прошлом, воздержалась от при-
знания режима «Зимбабве-Родезии» де-юре, полагая, что пер-
выми это должны сделать «западные и умеренные африканские
государства» [141, 24.IV. 1979].
198
Западные державы фактически санкционировали проведение
апрельского фарса, дав понять, что не считают нужным доби-
ваться отмены выборов и не будут рассматривать их как меру,
препятствующую осуществлению их собственной политики.
При голосовании в Совете Безопасности ООН, объявившем эти
выборы незаконными, они воздержались. Дж. Картер усмотрел;
в родезийских событиях «весьма ободряющий прогресс» |[162,
9—10.VI.1979]. Еще дальше пошла Консервативная партия Ве-
ликобритании, ставшая в мае 1979 г. правящей. Пункт о не-
обходимости мер, направленных на легализацию режима Музо-
ревы — Смита, фигурировал в ее предвыборной платформе и
после сформирования правительства М. Тэтчер начал активно-
проводиться в жизнь.
В обоснование своих действий консерваторы выдвинули лжи-
вый тезис о том, что в результате апрельских выборов обста-
новка в Южной Родезии якобы «коренным образом измени-
лась»' и в стране установилось «правление большинства»,
«Право» правительства Музоревы на управление страной ими
под вопрос не. ставилось. Высказывались лишь пожелания об
устранении из конституции «Зимбабве-Родезии» наиболее явных
расистских крайностей, после чего Лондон был готов считать
процесс «урегулирования» законченным. «Епископу Музореве
необходима наша помощь и поддержка»,— заявлял министр
иностранных дел Великобритании лорд Каррингтон [144,
11.VII. 1979]. Показательно, что аналогичной формулой о «по-
мощи» Музореве оперировал и бывший помощник президента
США 3. Бжезинский. В конце мая 1979 г. на встрече С. Вэнса
и лорда Каррингтона в Лондоне второй англо-американский
план «урегулирования» в Южной Родезии был окончательно
отброшен. Вступив в должность премьера, А. Музорева отпра-
вился на Запад и провел переговоры с М. Тэтчер и Дж. Кар-
тером. Лондон принял решение направить в «Зимбабве-Роде-
зию» своего официального представителя.
у Провал неоколониалистских маневров
и победа патриотических сил Зимбабве
И все же признания не состоялось. Те на Западе, кто сде-
лал ставку на «внутреннее урегулироваие», очень скоро убе-
дились, что ни одной проблемы оно не решило. Политические
и военные возможности «нового» режима остались прежними.
Фарс с передачей власти большинству не обманул африканское
население Зимбабве. Вопреки обещаниям расистов и их ма-
рионеток народная поддержка освободительной вооруженной
борьбы Патриотического фронта не только не ослабла, но и
продолжала нарастать. Ожидать от правительства Музоревы —
Смита стабилизации обстановки в стране в этих условиях не
199
приходилось. «Чем дольше будет продолжаться война в Роде-
зии, тем больше существует опасность распада правительства
Музоревы»,— писал журнал «Экономист» Т148, 1979, vol. 272,
№ 7093, с. 10].
Не лучше обстояли дела участников «внутреннего урегу-
лирования» на международной арене. XVI сессия ассамблеи
ОАЕ (1979 г.) объявила конституцию «Зимбабве-Родезии»
«предательской», а созданное в результате апрельских «выбо-
ров» правительство — незаконным [58]. Осудив Соединенные
Штаты и Англию за их действия, направленные на легализацию
режима Музоревы — Смита, ассамблея предупредила, что лю-
бая попытка признания этого режима или отмены антиродезий-
ских санкций будет рассматриваться как «акт, враждебный Аф-
рике». Ассамблея провозгласила Патриотический фронт «един-
ственным законным представителем парода Зимбабве» [58].
Проимпериалисгические африканские деятели различными пу-
тями начали сигнализировать в Вашингтон и Лондон, что уста-
новление отношений с правительством Солсбери подорвет по-
зиции Запада на континенте и поставит в крайне затруднитель-
ное положение его здешних «друзей». Колебания проявляли и
многие западноевропейские державы.
Английское правительство не могло не считаться с этими
фактами и было вынуждено дать задний ход. Его отступление
имело, однако, чисто тактический характер. Односторонние дей-
ствия Великобритании в отношении «Зймбабв1е-Родезии» «оста-
вили бы ее по-прежнему изолированной и поставили бы в по-
ложение изоляции нас»,— мотивировала свой отказ от официаль-
ного признания солсберийской клики М. Тэтчер [158,
7.VIII.1979]. Непригодными были, таким образом, объявлены
лишь средства достижения цели, а отнюдь не сама цель. В ито-
ге западная дипломатия вновь обратилась к идее выборов с
участием «всех сторон», признав, что без должным образом ин-
сценированного поражения Патриотического фронта у избира-
тельных урн легализовать режим Музоревы — Смита будет
-невозможно.
О том, что на Западе по-прежнему надеялись свести дело
именно к инсценировке выборов, свидетельствовали предвари-
тельные условия, которыми сопровождалось предложение Анг-
лии возобновить переговоры по родезийской проблеме. Настаи-
вая на предоставлении ему безраздельного контроля над Южной
Родезией в течение переходного периода, правительство М. Тэт-
чер к тому же потребовало полностью отстранить от участия в
процессе урегулирования Организацию Объединенных Наций, а
функции международного наблюдения возложить на гораздо бо-
лее удобное для него Британское содружество. Заранее огова-
ривалось, что будущая конституция независимого Зимбабве
должна включать в себя «надлежащие гарантии» для европей-
ского меньшинства. Интересы Патриотическог.о фронта тем са-
200
мым ущемлялись даже еще в большей степени, чем во втором
англо-американском плане.
«Прифронтовые государства» и ПФЗ понимали вместе с тем,
что возобновление переговоров о политическом урегулировании
означало бы признание Англией, а с ней и Западом в целом
недемократического характера конституции «Зимбабве-Родезии»
и недействительности апрельских выборов 1979 г. Это объектив-
на способствовало бы ослаблению позиций Музоревы — Смита и
росту авторитета Патриотического фронта, что, в свою очередь,
могло в известной мере компенсировать потери, связанные с ус-
тупками требованиям Лондона.
«Прифронтовые государства» и ПФЗ исходили также из то-
го, что при сложившемся соотношении сил освободительное
движение Зимбабве было не в состоянии быстро добиться ре-
шающего перелома в ходе вооруженной борьбы и, следователь-
но, не располагало средствами, способными заставить против-
ника принять его политические требования в полном объеме..
Отказ от английского предложения привел бы к затяжному и
все расширяющемуся военному конфликту в регионе, чреватому
новыми испытаниями для безопасности и экономики «прифрон-
товых государств».
В конечном счете «прифронтовые государства» пришли к
выводу о целесообразности возобновления переговоров на ос-
нове (Новой английской схемы. Их точка зрения получила под-
держку большинства стран Африки. Согласился с ней и Патрио-
тический фронт. Конкретная договоренность по данному вопро-г
су была зафиксирована в решениях конференции стран Содру-
жества, состоявшейся в Лусаке в начале августа 1979 г. |34].
В соответствии с этими решениями правительство М. Тэтчер
объявило о созыве в Лондоне под председательством Англии
конституционной конференции по Родезии с участием Патрио-
тического фронта и представителей режима «внутреннего уре-
гулирования».
Тот факт, что консерваторы не осмелились пойти до конца
и признать правительство Музоревы — Смита, вызвал в Прето-
рии разочарование и замешательство. Газета «Гардиан» писала
в этой связи, что ЮАР «неправильно оценила те резкие между-
народные протесты, которыми была встречена инстинктивная
стратегия г-жи Тэтчер, настроенной сначала действовать по
принципу „признать и плевать на всех*'» |[161, 3.IX.1979],
По мнению южноафриканских лидеров, открытая массирован-
ная поддержка Западом и ЮАР нового родезийского режима
позволила бы ему укрепиться и уцелеть, а это, как считали
в Претории, стоило конфронтации с ОАЕ и других возможных
международных осложнений. В официальном комментарии
Р. Бота выразил «обеспокоенность» по поводу решений лусак-
ской конференции, обвинив ее участников в том, что они упо-
добляют родезийское урегулирование «матчу в регби», в кото-
201
ром «победителей» (т. е. Музореву и Смита) заставляют играть
до тех пор, пока те не проиграют )[180, 16.VIII.1979].
Успокоить южноафриканского союзника было поручено од-
ному из руководителей английского МИД — А. Даффу. Эмиссар
Лондона тайно выехал в ЮАР, где провел переговоры с Р. Бо-
той. Взаимопонимание было восстановлено на базе договорен-
ности о совместных действиях в целях превращения лондонской
конференции в инструмент утверждения у власти в Южной Ро-
дезии коалиции африканских соглашателей и местных расистов.
Конституционная конференция по Родезии проходила в Лон-
доне во дворце «Ланкастер хаус» с 10 сентября по 21 декабря
1979 г. под председательством лорда Каррингтона. В течение
всего периода ее работы Великобритания проводила в отно-
шении Патриотического фронта политику грубого давления, при-
бегала к диктату и ультиматумам. «Единственная цель сложной
дипломатии правительства — помочь кабинету епископа Музо-
ревы»,— резюмировала газета «Дейли телеграф» смысл про-
граммного выступления Каррингтона по родезийскому вопросу
на конференции Консервативной партии в начале октября
1979 г. ([147, 11.Х. 1979]. Со своей стороны, Патриотический
фронт, будучи связан условиями лусакских решений, далеко
не всегда имел возможность эффективно противостоять давле-
нию Лондона и его союзников.
На конференции обсуждались и были приняты проекты кон-
ституции независимой Республики Зимбабве, соглашение о ме-
рах переходного периода и соглашение об условиях прекраще-
ния огня.
Главным, что отличало подготовленный Англией проект но-
вой конституции Зимбабве от конституции «внутреннего урегу-
лирования», было отсутствие в нем положения о праве «вето»
для группы белых'депутатов парламента. В то же время не-
пропорциональное представительство европейского меньшин-
ства— 20 из 100 мест в нижней палате и 10 из 40 мест в се-
нате — узаконивалось как минимум на 7 лет |[67]. Статьи про-
екта о государственной службе, вооруженных силах и полиции
при определении порядка заполнения руководящих и командных
должностей ставили во главу угла пресловутый критерий «ком-
петенции» и «опыта управления», что должно было обеспечить
сохранение преобладающих позиций белому офицерству и чи-
новничеству.
В новую конституцию перекочевала статья о «защите собст-
венности». Отчуждение собственности допускалось лишь в ис-
ключительных случаях, на условиях «немедленной и адекват-
ной компенсации» [67]. Тем самым вопреки программным тре-
бованиям ПФЗ в Зимбабве конституировалось крупное частное
предпринимательство и продлевалась существующая система
землепользования, при которой более половины сельскохозяйст-
венных площадей страны принадлежало белым владельцам.
202
На время переходного периода предлагалось передать власть
в Зимбабве английскому губернатору, на которого наряду с
управлением страной возлагалась вся ответственность за под-
готовку и проведение выборов. Свои функции губернатор дол-
жен был осуществлять с помощью небольшой группы англий-
ских советников через сохраняемый в неприкосновенности госу-
дарственный механизм режима «внутреннего урегулирования».
Как и во втором англо-американском плане, законность и поря-
док имелось в виду поддерживать силами действующей полиции.
Срок переходного периода был установлен в два месяца {68].
Прекращение огня планировалось обеспечить путем развода
войск конфликтующих сторон, причем формирования ПФЗ долж-
ны были покинуть районы своих боевых действий и разместить-
ся на специально образуемых «пунктах сбора», тогда как ра-
систской армии надлежало сосредоточиться в местах своей по-
стоянной дислокации {69].
Наблюдение за организацией и ходом выборов поручалось
группе представителей стран Содружества. Для надзора за ба-
зами сил Музоревы — Смита и сборными пунктами ПФЗ дол-
жен был использоваться смешанный воинский контингент. По-
мимо английских военнослужащих в его состав вошли неболь-
шие подразделения Австралии, Новой Зеландии, Кении и Фид-
жи. Решение пригласить именно эти «дружественные» Лондону
страны правительство М. Тэтчер приняло в одностороннем по-
рядке, вопреки возражениям ПФЗ. Названные подразделения
не имели автономного статуса и целиком подчинялись англий-
скому командованию. Общая численность смешанного контин-
гента составила 1300 человек/[177, 30.XII.1979].
Большинство предложений Патриотического фронта относи-
тельно демократизации конституции, участия ПФЗ в переход-
ных органах управления и в обеспечении общественного поряд-
ка, продления переходного периода, а также посылки в страну
наблюдателей и военных контингентов ООН были отклонены.
В ходе конференции фронт в итоге сумел добиться лишь неко-
торого смягчения первоначальных английских проектов, тогда
как их неблагоприятная для него общая направленность оста-
лась неизменной. Управление страной и организация выборов
передавались в руки враждебных фронту сил^ короткий срок
переходного периода был выгоден группировке Музоревы —
Смита, международное наблюдение сводилось к минимуму, раз-
мещение воинских формирований ПФЗ на сборных пунктах ста-
вило их под угрозу физического уничтожения в случае срыва
соглашений.
ЮАР фактически являлась неофициальным участником кон-
ференции. Осведомленные английские обозреватели писали
о ключевой роли Претории на переговорах и ее решающем
влиянии на поведение делегации Солсбери. На время работы
конференции в Лондон был специально направлен дипломатиче-
203
ский представитель ЮАР в Родезии Питер ван Вюрен. В сере-
дине октября и в конце ноября 1979 г. в английскую столицу
для встречи с М. Тэтчер и лордом Каррингтоном приезжал
Р. Бота. Накануне своей ноябрьской поездки южноафриканский
министр принимал в Йоханнесбурге А. Музорёву, возвращавше-
гося из Лондона в Солсбери.
Направленность своих усилий в Претории не скрывали.
«Мы,— говорил премьер ЮАР,— поддерживаем всех, кто отно-
сится к нам благожелательно, и епископ Музорева — независи-
мый руководитель, относящийся вполне доброжелательно к
ЮАР. Спрашивается, почему я должен быть не расположен к
нему? Другое дело — Патриотический фронт; он состоит из ком-
мунистов, а коммунисты мне не по душе» [193, 1979, vol. 114,
№ 23 с. 31].
С точки зрения правительства ЮАР, оптимальным вариан-
том было бы спровоцировать уход Патриотического фронта с
конференции и завершить се сепаратным соглашением между
Англией и режимом Солсбери, что сделало бы повторные вы-
боры в Южной Родезии пустой формальностью. На практике эта
позиция сводилась к тому, что все без исключения требования
фронта режим Боты считал нужным игнорировать. Стоило
ПФЗ добиться в Лондоне малейшей уступки, как в Претории
поднимался шум, что конференция идет по опасному пути и
создает угрозу стабильности и прогрессу в регионе. Лидеры
ЮАР публично призывали Великобританию к твердости. Появ-
ление Р. Боты в Лондоне в октябре не случайно совпало с ре-
шением лорда Каррингтона не допускать делегацию Патрио-
тического фронта к дальнейшим переговорам до тех пор, пока
она не согласится с английским проектом конституции. Одна из
целей второго вояжа Р. Боты состояла в том, чтобы подтолкнуть
Англию к свертыванию конференции с помощью очередного
ультиматума фронту по вопросу об условиях прекращения огня.
Хотя своей программы-максимум в отношении конференции
расисты не выполнили, в целом ее результаты они признали
приемлемыми. Перед отлетом из Лондона 28 ноября 1979 г.
Р. Бота заявил, что теперь он «несколько менее обеспокоен из-
за Зимбабве-Родезии», и выразил уверенность в неминуемом
поражении «марксистов» на предстоящих выборах [185,
29.XI.1979].
•Одним из главных факторов, порождавших эту уверенность,
была достигнутая между Преторией и Лондоном секретная
договоренность об использовании в Южной Родезии в переход-
ный период южноафриканских войск.
С началом лондонской конференции военный нажим раси-
стов на ПФЗ и «прифронтовые государства» усилился. В мно-
гочисленных заявлениях П. Боты и его коллег по кабинету от-
крыто говорилось, что, если события в «Зимбабве-Родезии» при-
мут нежелательный оборот, ЮАР осуществит в этой стране
204
•военную «акцию, призванную нейтрализовать приход к власти
сил хаоса и смуты» [195, 1979, vol. 8, № 42, с. 13]. Какие «си-
лы» имелись при этом в виду, догадаться было нетрудно.
Уже сами по себе заявления такого рода рассматривались
в Претории как средство деморализации и запугивания насе-
ления Зимбабве, внушения ему мысли о бесперспективности
надежд на победу Патриотического фронта. Одновременно ве-
лась подготовка к осуществлению этих угроз на практике. В ок-
тябре 1979 г. журнал «Ту зе пойнт» сообщил, что у ЮАР име-
ются планы, предусматривающие ввод в «Зимбабве-Родезию»
крупных сил в составе бронетанковой и механизированной ди-
визий с параллельным нанесением ударов по «прифронтовым
государствам» 1195, 1979, vol. 8, № 42, с. 13].
Открытое массированное вторжение считалось, однако, ме-
;рой чрезвычайной. Пока же правительство П. Боты шло путем
по возможности скрытного и постепенного наращивания своих
вооруженных сил в важнейших стратегических точках Южной
Родезии. Согласно опубликованным в прессе данным, после на-
чала лондонских переговоров в страну было дополнительно
введено не менее двух южноафриканских батальонов ;[177,
Л9.ХП,1979]. Войска ЮАР установили контроль над Бейтбрид-
жем — единственным железнодорожным мостом через р. Лим-
попо на родезийско-южноафриканской границе. Близ г. Чирун-
ду, у главной переправы через Замбези на восточном участке
границы Южной Родезии с Замбией, появились тяжелые южно-
африканские гаубицы. Возросла активность военно-воздушных
м воздушно-десантных сил ЮАР. Об их участии в боях против
патриотов Зимбабве английские газеты начали печатать целые
репортажи. Тысячи военнослужащих ЮАР, кроме того, дейст-
вовали в составе сил безопасности «Зимбабве-Родезии». В их
числе были штабные офицеры, летчики, водители бронемашин
-и другие специалисты.
Находившиеся в стране войска и персонал ЮАР стали жиз-
ненно важной опорой режима Музоревы — Смита, составной
частью его военно-репрессивной машины. Между тем в связи
ю приближавшимся завершением лондонской конференции Анг-
.лии и ЮАР нужно было решить вопрос о том, как поступить с
ними дальше. Английская концепция урегулирования исходила
мз того, что во время переходного периода силы, противостоя-
щие ПФЗ, должны обладать военным преимуществом. Это пре-
имущество должно было служить одновременно и фактором
устрашения, и условием, позволявшим противникам фронта
владеть инициативой и в случае необходимости быть в состоя-
нии принять против освободительного движения достаточно
эффективные меры военного подавления. Для обеспечения этих
условий Лондон нуждался в продолжавшемся присутствии в
стране южноафриканских сил, что и было санкционировано пра-
вительством М. Тэтчер.
205
Пытаться узаконить этот сгОвор, придав его гласности и сде-
лав частью лондонских соглашений, было, естественно, нереаль-
но. Вместе с тем продолжать отрицать ставшие уже общеизвест-
ными факты южноафриканского военного присутствия представ-
лялось Великобритании затруднительным. Выход был найден1
в форме одностороннего заявления П. Боты от 30 ноября 1979 г.,.
т. е. сразу после отъезда из Лондона Р. Боты, в котором офи-
циально признавалось, что войска ЮАР находятся в «Зимбаб-
ве-Родезии» |[180, 1.XII. 1979]. При помощи этого маневра име-
лось в виду создать впечатление, будто бы ЮАР действует в;
Южной Родезии на свой страх и риск и Англия никакой ответ-
ственности за происходящее не несет. «Заявление г-на Боты,—
писала „Дейли телеграф",— свидетельствует, по-видимому, о-
том, что южноафриканские силы будут оставаться в Родезии-
Зимбабве, нравится это английскому правительству или нет»
[147, 1.ХП.1979].
Факты, в том числе и поведение самой Англии, быстро опро-
вергли подобную версию. Не будь правительство М. Тэтчер в
сговоре с Преторией, оно не стало бы возражать против тре-
бования Патриотического фронта включить в текст соглашения
об урегулировании пункт о выводе из Южной Родезии южно-
африканских войск. Лондон, однако, требование ПФЗ отверг,
ограничившись ни к чему не обязывающим заявлением Кар-
рингтона о том, что, как только английский губернатор присту-
пит к исполнению своих обязанностей, присутствие в стране лю-
бых «иностранных частей» станет неприемлемым [42, с. 30173].
А по прошествии двух недель после подписания лондонских со-
глашений англичане, по существу, отступили и от этой своей
позиции, признав, что войска ЮАР продолжают находиться в
Южной Родезии с согласия губернатора лорда Соумса [42,.
с. 30366].
Стремясь приуменьшить политический смысл своей сделки,.
Претория, а вслед за ней и Лондон заявляли, будто бы южно-
африканский контингент в «Зимбабве-Родезии» является немно-
гочисленным и занимается исключительно охраной коммуника-
ций, которые имеют жизненно важное значение для экономики'
всего региона. Большая его часть, по их утверждениям, была
сосредоточена вокруг Бейтбриджа. В конце января 1980 г. пра-
вительства П. Боты и М. Тэтчер предприняли новый маневр:-
возвратив в ЮАР контингент, охранявший Бейтбридж, они по-
пытались представить этот шаг как чуть ли не прекращение^
южноафриканского военного присутствия в стране в целом.
Действительности это не соответствовало. По данным ОАЕ,.
в конце января 1980 г. в различных районах Южной Родезии
находилось около пяти пехотных батальонов, а также воздуш-
но-десантные и артиллерийские подразделения регулярной ар-
мии ЮАР [185, 31.1.1980]. Газета «Антиапартеид ньюс», ссы-
лаясь на свидетельства очевидцев, писала, например, о поло-
206
жении в Восточном Машоналенде: «Южноафриканские войска,
как полагают, размещены в центре Мрева. Солдаты белые, и
некоторые не говорят по-английски. Их крупные грузовики име-
ют южноафриканские регистрационные номера и сильно отли-
чаются от всех автомобилей, которые раньше можно было уви-
деть в Родезии. Их форма также отличается по цвету» [138,
1980, March].
В решении от 2 февраля 1980 г. Совет Безопасности ООН,
приняв к сведению сообщение правительства Великобритании
ю том, «что войска Южной Африки были выведены с Бейт-
бридж», призвал его «обеспечить немедленный, полный и безого-
ворочный вывод любых других сил Южной Африки, регуляр-
ных или наемных, из Южной Родезии» (106]. Сессия Совета
министров ОАЕ в резолюции от 15 февраля 1980 г. отметила,
однако, «продолжающееся присутствие южноафриканских войск
и наемников в Южной Родезии», вновь призвав Лондон поло-
жить этому конец ,[59].
Призывы остались без ответа. Накануне выборов произо-
шла новая активизация войск ЮАР в Южной Родезии. Их ме-
ханизированные колонны были замечены на дорогах, соединяю-
щих Солсбери с другими главными городами страны — Була-
вайо, Гвело, Форт-Виктория, Умтали. В то же время власти
ЮАР инспирировали в печати серию сообщений, подтверждав-
ших готовность Претории к широкой военной интервенции. Ре-
зервисты в ЮАР получили повестки с предписанием «проверить
и упаковать все свое военное снаряжение для того, чтобы за
несколько часов быть готовыми явиться для прохождения служ-
бы» (161, 1.III.1980]. «Британские власти знали, что при роде-
зийских силах находятся южноафриканский персонал и техни-
ка»,— признал после выборов премьер-министр ЮАР П. Бота
(42, с. 30366].
Сохранение в Южной Родезии южноафриканских войск яв-
лялось далеко не единственным грубым нарушением ланкастер-
ских соглашений со стороны Англии. Вопреки условиям пере-
ходного периода и прекращения огня вооруженные силы «Зим-
бабве-Родезии» не были ограничены территорией своих баз и
лолучили полную свободу действий — якобы в интересах под-
держания «законности и порядка», а на деле — для запугивания
я расправ над сторонниками Патриотического фронта. Особен-
но бесчинствовали отряды головорезов А. Музоревы, включен-
ные в состав родезийской армии в качестве «вспомогательных
сил». «У нас руки свободные,— хвастал командир одного из та-
ких отрядов в записанном на пленку телеинтервью.— Наша за-
дача сделать так, чтобы люди проголосовали, вы понимаете,
проголосовали за нас... Нет, мы не оказываем на них давления...
Мы просто говорим... Не забудьте, если вы не проголосуете за
нас, ваша деревня может сгореть от молнии или ваши дети
«свалятся в колодец» .[138, .1980, March]. Жертвы «вспомога-
207
тельных сил» нередко жаловались, что эти силы действуют «ру-
ка об руку» с контингентами ЮАР.
Английские власти отказались отменить введенное еще при
Смите чрезвычайное положение, продолжали держать в тюрь-
мах тысячи политических заключенных расистского режима,
препятствовали возвращению в страну беженцев. Они развер-
нули против ПФЗ широкую враждебную пропаганду, всячески
затрудняли фронту ведение избирательной кампании, одновре-
менно оказывая разностороннее, покровительство А. Музореве.
В пользу марионеточного Объединенного африканского на-
ционального совета в период подготовки к выборам из США
и западноевропейских стран поступали крупные суммы денег.
В ЮАР для сбора средств в поддержку Музоревы в ноябре
1979 г. был создан так называемый Фонд родезийской демо-
кратии. На заседании Совета министров ОАЕ в феврале 1980 г..
указывалось, что ОАНС получил от южноафриканских расистов
несколько десятков миллионов долларов.
Ничто, однако, не помогло марионеткам. Всенародная под-
держка Патриотического фронта была настолько велика, что
вся хитроумная машина подавления и обмана избирателей ока-
залась перед ней бессильной. На выборах 27—29 февраля
1980 г. из 80 парламентских мест для африканцев 77 завоевали
партии ПФЗ. ОАНС с позором провалился.
Результаты выборов в Зимбабве произвели в Претории и
Лондоне эффект, близкий к шоковому. Оспаривать результаты
было бессмысленно — избиратели выразили свою волю совер-
шенно очевидно и однозначно. Африканская и международная
общественность единодушно приветствовала исход голосования
как торжество справедливости. Победители вели себя органи-
зованно и с достоинством и никакого повода для вмешатель-
ства под предлогом борьбы с «хаосом» расистам и империали-
стам не давали. Врагам Зимбабве пришлось, на время смириться
и уповать на заложенный в ланкастерской конституции меха-
низм сохранения в независимом Зимбабве классовых и расовых
реалий «белой» Родезии.
Как это уже было не раз в прошлом, свои отношения с но-
вым независимым государством юга Африки правительство
ЮАР начало с военных угроз. «Любому соседу, который позво-
ляет использовать свою территорию для нападений на ЮАР или
для подрыва ЮАР и ее безопасности, придется испытать на
себе всю силу мощи нашей республики»,— заявил П. Бота после
опубликования результатов выборов вЗимбабве{194,5.III.1980].
В связи с выступлением главы правительства Зимбабве Р. Му-
габе в поддержку освободительных движений юга Африки на
сессии ассамблеи ОАЕ в июле 1980 г. один из министров режи-
ма Претории публично предупредил, что ЮАР незамедлитель-
но нанесет удар по любому району Зимбабве, где будут обна-
ружены «террористы» [185, 5.VII.1980].
208
На территории ЮАР, в Северном Трансваале, начали тайно
создаваться силы вторжения в Зимбабве, в состав которых вер-
бовались родезийские расисты и их прислужники из африкан-
цев. К началу июля 1980 г. численность этого интервенционист-
ского корпуса составила около 5 тыс. человек [185, 5.VII.1980].
Ведущую роль в нем играли головорезы из «вспомогательных
сил» Музоревы и карательных отрядов Смита «Селус Кактус»,,
«прославившиеся» своими зверскими расправами над патрио-
тами в период освободительной войны.
Одновременно Претория попыталась завязать с новым пра-
вительством политический «диалог», зондировала возможность
встречи между П. Ботой и Р. Мугабе. Это предложение было,
однако, отвергнуто. В сентябре 1980 г. была закрыта оставшая-
ся в Солсбери со времен Смита и Музоревы дипломатическая
миссия ЮАР. Вместе с тем правительство Р. Мугабе признало
необходимость сохранения с ЮАР торгово-экономических и
транспортных связей. Опасаясь санкций со стороны Претории,
оно дало согласие на выплату Южно-Африканской Республике
долгов прежнего режима.
В мае 1981 г. П. Бота выступил с новыми угрозами в адрес
Зимбабве. Поводом на сей раз послужило открытие в Сол-
сбери представительства АНК. В ответ правительство Р. Муга-
бе обвинило ЮАР в намерении осуществить «свой давно за-
думанный план» вторжения в Зимбабве, предупредив, что ин-
тервенты встретят решительный отпор if 185, 11.V.1981]. В конце
июля 1981 г. в пригороде Солсбери был предательски убит
представитель АНК Джо Гкаби. Правительство Зимбабве воз-
ложило вину за этот зверский акт на спецслужбы ЮАР. Было
подчеркнуто, что Претории не удастся заставить Зимбабве от-
казаться от поддержки борцов за свободу Южной Африки. По-
хороны Гкаби, на которых присутствовали премьер-министр и
другие руководители республики, вылились во внушительную
демонстрацию, направленную против злодеяний расистского
южноафриканского режима.
В Претории было объявлено о предстоящей отмене льгот,
которыми расистская Родезия пользовалась по торговому со-
глашению с ЮАР от 1964 г. Тарифы на транспортировку зим-
бабвийских грузов по железным дорогам ЮАР были повыше-
ны, а объем перевозок сокращен. В результате сознательного
сокращения Преторией поставок нефти и нефтепродуктов запа-
сы горючего в Зимбабве начали уменьшаться, что делало стра-
ну еще более уязвимой для давления со стороны Южно-Афри-
канской Республики.
Политика ЮАР свидетельствовала, что она не примирилась
с результатами выборов Зимбабве и не отказалась от
планов вмешательства с целью изменить ход событий в
стране.
14 Зак. 568
209
Глава 9
Политика ЮАР в Намибии
;(март 1976—1981 г.)
Турнхалльская «конституция» (март 1977 г.)
После поражения в Анголе правительство ЮАР было вы-
нуждено с запозданием признать за Намибией право на суще-
-ствование в качестве самостоятельной политической единицы.
18 августа 1976 г., за несколько дней до истечения установ-
ленного Советом Безопасности ООН срока принятия Преторией
резолюции № 385, в Виндхуке было опубликовано заявление
Конституционного комитета Турнхалльской конференции, в ко-
тором сообщалось, что Юго-Западная Африка получит «незави-
симость» 31 декабря 1978 г. [194, 19.VIII.1976].
Из заявления следовало вместе с тем, что все основные тре-
бования резолюции № 385 расисты продолжают игнорировать.
О выводе из Намибии южноафриканских войск и администра-
ции и проведении в этой стране всеобщих выборов в докумен-
те не говорилось ни слова. Все мероприятия, связанные с под-
готовкой и предоставлением стране «независимости», ЮАР на-
.меревалась осуществлять через своих турнхалльских марионе-
ток. Для начала в Виндхуке имелось в виду как можно скорее
подготовить что-то вроде временной конституции, создав на этой
основе «многорасовое переходное правительство», которое, в
свою очередь, должно было разработать конституцию незави-
симости и сформировать правительство постоянное [194,
19.VIII.1976]. Отсутствие в заявлении малейшего намека на ха-
рактер будущего государственного устройства страны свиде-
тельствовало, что отхода от трайбалистских принципов в гото-
вящихся конституциях не намечается.
Непосредственная цель виндхукского заявления состояла в
том, чтобы помешать Совету Безопасности ООН применить к
ЮАР санкции. Одновременно расисты надеялись, что обещание
предоставить ЮЗА независимость повысит престиж турнхалль-
-ских переговоров и облегчит их международное признание.
Первую цель удалось достигнуть. Именно ссылки на вин-
дхукское заявление послужили для западных делегатов глав-
"ным аргументом против санкций при обсуждении намибийского
вопроса в Совете Безопасности в сентябре — октябре 1976 г.
Толкуя заявление как свидетельство существенного прогресса
на пути к независимости Намибии, представители США, Англии
и Франции в ходе дебатов утверждали, что с его опубликова-
нием необходимость в «новых инициативах» ООН якобы отпа-
s210
ла. Когда же подобная аргументация не возымела действия и
предложение о введении эмбарго на продажу ЮАР оружия бы-
ло поставлено на голосование, Соединенные Штаты, Англия и
Франция вновь наложили на него вето.
С международным признанием конференции в Турнхалле
дело не продвинулось. Столкнувшись с почти всеобщей отри-
цательной реакцией на виндхукскую инициативу, Форстер пред-
принял обходный маневр, заявив, что не станет возражать про-
тив переговоров между СВАПО и турнхалльскими «лидерами»,,
на которых ЮАР могла бы присутствовать в роли наблюда-
теля. Подыгрывая премьеру ЮАР, Г. Киссинджер предложил Со-
вету Безопасности провести под эгидой ООН конференцию по
Намибии с участием марионеточных деятелей Турнхалле .[91,,
1976, с. 477].
Оба эти предложения не получили поддержки мирового со-
общества. В декабре 1976 г. XXXI сессия Генеральной Ассам-
блеи ООН подтвердила, что единственным законным предста-
вителем народа Намибии является СВАПО '[94]. Со своей сто-
роны, СВАПО вновь заявила о готовности начать переговоры
с правительством ЮАР, оговорив, что Претория может, если
сочтет нужным, включить в состав южноафриканской делегации
своих марионеток из Турнхалле.
Ободренный передышкой, полученной с помощью западных
держав в Совете Безопасности ООН, Форстер дал команду ус-
корить подготовку временной конституции. Долгие месяцы ни-
чегонеделания сменились в Виндхуке лихорадочной актив-
ностью, и в марте 1977 г. конференция обратилась к ЮАР с пе-
тицией, содержавшей просьбу об образовании в Намибии «пере-
ходного правительства» и излагавшей «конституционные осно-
вы», на которых это «правительство» должно было бы функ-
ционировать вплоть до провозглашения «независимости» ЮЗА
[92].
Конституционные предложения турнхалльской конференции
исходили из признания правомерности южноафриканской окку-
пации Намибии и проводимой Преторией политики бантустаниза-
ции этой страны. Согласно этим предложениям, в течение все-
го периода действия «временной конституции», т. е. до 31 де-
кабря 1978 г., ЮАР должна была оставаться полным хозяином
Намибии. Оборону и внутреннюю безопасность страны имелось
в виду обеспечивать силами южноафриканской армии и поли-
ции. Непосредственно в ведении ЮАР сохранялись вопросы
внешних сношений и торговли, транспорта, финансов, почт и
связи, таможенной, акцизной и торговой политики.
Во главе государства, поименованного в документе Юго-За-
падной Африкой-Намибией, предлагалось поставить назначае-
мого ЮАР президента, который провозглашался «символом
единства» и «представителем правительств как Южно-Афри-
канской Республики, так и Республики ЮЗА-Намибии». Свои
14*
211
функции этот «представитель» должен был выполнять «по со-
вету и с разрешения» южноафриканских властей /[92].
Существующие в стране органы власти расистского мень-
шинства и марионеточные трайбалистские советы и легислату-
ры планировалось сохранить. Строго следуя доктрине апар-
теида, документ распространял их юрисдикцию на всех лиц
соответствующей этнической принадлежности, независимо от ме-
ста проживания. Эти органы, которые проект называл «предста-
вительными властями второго яруса», должны были составить
•основу всей государственной структуры «ЮЗА-Намибии», гаран-
тировать сегрегацию населяющих ее рас.
На базе «представительных властей» по этническому призна-
ку рекомендовалось формировать «центральное правительство»
(«первый ярус»), в состав которого помимо уже упоминавше-
гося президента включались министерский совет и националь-
ная ассамблея. Расистский парламент ЮЗА (Законодательная
,ассамблея) и трайбалистские органы власти объявлялись с этой
целью «коллегиями выборщиков», каждая из которых должна
была делегировать в совет и ассамблею своих представителей
[92]. Так с помощью жалкого суррогата «разрешалась» в пети-
ции проблема всеобщих выборов!
Решения в совете и ассамблее могли приниматься только
консенсусом, с согласия представителей всех «групп населения»,
что было равнозначно предоставлению белым министрам и де-
путатам права вето. Функции «центрального правительства»
имели скорее административный, чем политический характер и
^охватывали в основном сферу управления общенациональной
инфраструктурой. «Представительные власти», т. е. прежде все-
го Законодательная ассамблея белых, фактически ему не под-
чинялись.
Дабы оградить экономические позиции меньшинства, свобод-
ное предпринимательство и неприкосновенность владения зем-
лей и собственностью возводились в проекте в конституционные
принципы. Документ официально «признавал и принимал реаль-
ность» разделения городов на «белые» и «черные» районы и
запрещал африканцам приобретать жилье за пределами отво-
димых для них гетто [92].
В нарушение территориальной целостности страны петиция
не включала в ее состав зону глубоководного порта Уолфиш-
Бей общей площадью 374 кв. мили с 13 прибрежными острова-
ми, которая с 1 октября 1922 г. управлялась как часть ЮЗА.
Порт являлся главными морскими воротами Намибии. На тер-
ритории анклава были обнаружены ценные минералы. ЮАР
располагала здесь крупной военной базой.
О том, как будет практически осуществлен переход Нами-
бии к независимости, в петиции не упоминалось. Говорилось
лишь, что министерский совет проведет на этот счет перегово-
ры с правительством ЮАР.
212
Подготовленный в Турнхалле план урегулирования находил-
ся в вопиющем противоречии с резолюцией Совета Безопасно-
сти ООН № 385. СВАПО охарактеризовала этот шаг Претории
как еще один маневр, направленный на создание ложного впе-
чатления, будто бы в Турнхалле ведутся переговоры о пере-
даче власти, тогда как в действительности речь идет о продол-
жении попыток «навязать народу Намибии марионеточную кон-
федерацию баитустанов» [92]. Опубликование петиции вызвало
возмущение в кругах ОАЕ и ООН. К заседанию Совета Безо-
пасности в марте 1977 г. африканская группа вновь подготовила
проекты резолюций о применении к ЮАР санкций за неподчи-
нение решениям Совета.
Стремление не допустить принятия этих резолюций и одно-
временно избежать новой конфронтации с независимой Афри-
кой в Совете Безопасности послужило, как уже отмечалось, не-
посредственной причиной образования пятью западными держа-
вами (США, Англия, ФРГ, Франция, Канада) «контактной груп-
пы», которой было поручено начать переговоры с правительст-
вом ЮАР, СВАПО и «прифронтовыми государствами» в целях
«выработки предложений по урегулированию намибийской про-
блемы, направленных на обеспечение перехода к независимости
в течение 1978 г., на основе, приемлемой для народа Намибии
и тем самым для международного сообщества» [107]. В связи
•с созданием этой группы африканские страны пошли навстречу
«пятерке» и согласились подождать практических результатов
<ее деятельности, отложив на время рассмотрение вопроса о
•санкциях.
План ООН (март 1977 — сентябрь 1978 г.)
В итоге первых двух раундов переговоров «контактной
группы» с правительством ЮАР в апреле и июне 1977 г., а
также обсуждения намибийского вопроса между Форстером и
Мондейлом в Вене в мае 1977 г. западным державам удалось
убедить Преторию, что реализация в сложившихся условиях
турнхалльской петиции не только не разрешит проблемы, но и
•еще более обострит обстановку. На Западе считали, что,
отвергая с порога все требования ООН, ЮАР лишь ограничи-
вает себе и своим друзьям возможности для маневра. По мне-
нию «пятерки», тактически было вернее формально согласиться
с некоторыми из этих требований, настаивая взамен на встреч-
ных уступках. Это позволило бы ЮАР активнее влиять на со-
бытия, а заодно успокоить страсти и выиграть время. Подклю-
чение Претории к процессу намибийского урегулирования под
эгидой ООН, иначе говоря, представлялось империалистическим
державам более эффективным средством борьбы за их общие
цели, чем безоговорочная обструкция этому процессу.
213
Под воздействием своих союзников Претория, хотя и не без
сопротивления, уступила, на время отказавшись от планов со-
здания переходного турнхалльского правительства. В ходе пере-
говоров «пятерки» с ЮАР были определены также основные
контуры нового варианта урегулирования намибийской пробле-
мы. Главным его элементом явилась договоренность о том, что
на протяжении всего периода, предшествующего провозглаше-
нию независимости Намибии, реальный контроль над этой стра-
ной в нарушение резолюции Совета Безопасности № 385 должен
быть сохранен в руках ЮАР. Турнхалльские марионетки, для
встречи с которыми «контактная группа» дважды специально
выезжала в Виндхук, были фактически признаны ею в качестве
самостоятельной стороны в конфликте. «Пятерка» санкциони-
ровала ЮАР аннексию территории Уолфиш-Бей, дав понять,
что не намерена связывать данный вопрос с проблемой урегу-
лирования.
На этих условиях Претория дала принципиальное согласие
на проведение в стране общенациональных выборов в Учреди-
тельное собрание, участие в них СВАПО и допуск в Намибию
представителей ООН. Это согласие сопровождалось, однако^
разного рода оговорками, подрывавшими возможность того, что
планируемые выборы будут действительно свободными и чест-
ными. Так, недвусмысленное положение резолюции № 385 О'
«наблюдении и контроле» ООН над выборами подменялось в
южноафриканской интерпретации расплывчатым и необяза-
тельным тезисом о «вовлеченности» ООН.
Сразу после второй встречи с «контактной группой» Прето-
рия приступила к реорганизации своего оккупационного адми-
нистративного аппарата в Намибии, с тем чтобы при разработ-
ке нового плана урегулирования «пятерке» было легче легали-
зовать южноафриканское присутствие в стране на период под-
готовки и проведения выборов.
Посты администратора ЮЗА и генерального комиссара по*
делам туземных народов ЮЗА были упразднены и вместо них
в августе 1977 г. учреждена должность генерального админи-
стратора территории Юго-Западная Африка, на которого воз-
лагалась верховная власть в стране. Назначить и смещать ад-
министратора с должности могло только правительство ЮАР.
В соответствующих официальных южноафриканских докумен-
тах период его правления именовался «переходным». Было объ-
явлено, что в течение этого периода под руководством гене-
рального администратора будут организованы выборы в Уч-
редительное собрание, которое выработает конституцию неза-
висимости. Вплоть до завершения работы собрания и провоз-
глашения независимости страны управление Намибией, согласно
законодательным актам Претории, должно было оставаться
«обязанностью» ЮАР [160, 1977, № 13, с. 14].
Первым генеральным администратором ЮЗА стал член Вер-
214
ховного суда ЮАР Мартйнус Стейн, приступивший к своим
обязанностям 1 сентября 1977 г. По заявлению министра ино-
странных дел ЮАР, учреждение должности генерального ад-
министратора было осуществлено «с ведома пяти западных дер-
жав» [108]. Выразив протест против этого шага Претории,
СВАПО указала, что «он означает всего лишь замену одного
^незаконного администратора другим» [41, с. 28790].
На последующих пяти раундах переговоров «контактной
труппы» с руководителями ЮАР в сентябре 1977 — марте 1978 г.
предложения западных держав по урегулированию в Намибии
’были доработаны и согласованы в деталях. Особое значение в
этой серии обсуждений имела встреча на уровне министров
иностранных дел пяти держав и ЮАР в Нью-Йорке в февра-
ле 1978 г.
Состоялись также три встречи группы с делегацией СВАПО,
последняя из которых проходила в США параллельно с пере-
товорами «пятерки» с Р. Ботой. Сама СВАПО с самого на-
гчала отнеслась к инициативе пяти держав с понятным недо-
верием. Выступая за прямые контакты между СВАПО и пра-
вительством ЮАР, руководство партии не видело необходимо-
сти в западном посредничестве. Поскольку, однако, большин-
ство африканских государств полагало, что такое посредниче-
ство создаст дополнительные условия для оказания давления
на Преторию, ЦК СВАПО счел возможным вступить в пере-
товоры с «пятеркой». В ходе переговоров представители
СВАПО требовали от западных держав строгого соблюдения
всех положений резолюции № 385, в частности полного удале-
ния из Намибии южноафриканских вооруженных сил и админи-
страции, освобождения политзаключенных, уважения террито-
риальной целостности страны, прекращения ее бантустанизации.
Во время разработки «пятеркой» своих предложений нами-
бийская проблема дважды обсуждалась в Совете Безопасности
ООН. На заседаниях Совета Безопасности в октябре — ноябре
1977 г. африканская группа, выразив неудовлетворение ходом
подготовки плана урегулирования в Намибии, поставила на го-
лосование три проекта резолюций о применении к ЮАР эко-
номических санкций, которые не были приняты из-за вето за-
кладных держав. В январе — феврале 1978 г. дело до голосова-
ния не дошло, так как западные державы пообещали предста-
вить предложения в ближайшее время. Работа над этими пред-
ложениями завершилась в конце марта 1978 г., после чего они
были переданы Совету Безопасности и распространены в каче-
стве его официального документа S/12636 от 10 апреля 1978 г.
1107].
Урегулирование в Намибии документ рекомендовал осущест-
вить путем всеобщих выборов в Учредительное собрание, перед
которыми ставилась задача разработать и принять новую кон-
ституцию, сформировать правительство и провозгласить незави-
215
симость страны. В нем фигурировала формула о «наблюдении
и контроле над выборами со стороны ООН», предлагалось на-
править в Намибию специального представителя Генерального-
секретаря ООН с военным и гражданским персоналом, име-
нуемым Группой Организации Объединенных Наций по оказа-
нию помощи в переходный период (ЮНТАГ). Авторы доку-
мента многократно ссылались на резолюцию № 385, утвержда-
ли, что их предложения «обеспечивают эффективную основу»-
для ее выполнения ,[107].
На деле резолюция № 385 толковалась в документе одно-
сторонне, многие ее положения нарушались или учитывались,
не полностью, что, по существу, вело к ревизии этой резолюции,
в пользу ЮАР.
Незаконное назначение южноафриканского генерального ад-
министратора признавалось в западном проекте как свершив-
шийся факт. Он получал статус управляющего Намибией «офи-
циального лица», с которым персоналу ООН вменялось в обя-
занность сотрудничать. В подчинении генерального администра-
тора оставлялось такое важное звено репрессивного аппарата
расистов, как существующие полицейские силы, причем на них:
возлагалась «основная ответственность за поддержание закон-
ности и порядка» в стране [107].
Западные державы постарались также сохранить за гене-
ральным администратором роль главного организатора избира-
тельного процесса. Ему и его аппарату поручалась вся практи-
ческая работа по регистрации и составлению списков избира-
телей, определению избирательной системы и процедуры выбо-
ров, установлению даты начала избирательной кампании и са-
мих выборов, подсчету голосов и опубликованию результатов
голосования. Вместо всеобщего и эффективного контроля над
избирательным процессом функции специального представителя
Генерального секретаря ООН сводились в этих условиях к на-
блюдению и выборочной проверке.
Западный план исходил из необходимости сохранения в На-
мибии южноафриканского военного присутствия, хотя и реко-
мендовал поэтапное сокращение войск ЮАР до 1,5 тыс. чело-
век в течение трех месяцев, предшествующих началу избира-
тельной кампании. Оставляемые в стране контингенты ЮАР
предлагалось разместить на базах в Гротфонтейне и Ошивелло
(в северной и центральной Намибии соответственно). На «своих
базах» имелось в виду дислоцировать и силы СВАПО ’[107].
Вопрос о возвращении Намибии Уолфиш-Бея в документе не
затрагивался, и, следовательно, запланированные в нем меро-
приятия по урегулированию на этот район не распространялись..
Помимо прочего, это позволяло ЮАР сохранить в Намибии еще
одну дивизию своих войск. Оценивая предложения пяти держав,
президент СВАПО С. Нуйома подчеркивал, что в них «важней-
шие элементы государственной власти и физического контроля
216
(над Намибией.— А. У.) оставляются в руках Южной Африки,
тогда как роль ООН постепенно подрывается». Все это, по его
«словам, давало Южной Африке односторонние преимущества,
делало «очень трудным, а может быть невозможным проведе-
ние свободных справедливых демократических выборов в На-
мибии» [97, с. 32].
Предложения пяти держав были переданы Совету Безопас-
ности в качестве «последних и окончательных» — сторонам над-
лежало либо принять их целиком, либо отвергнуть. На прак-
тике подобное требование предъявлялось только СВАПО. Что
касается ЮАР, то она получила от «пятерки» дополнительные
«разъяснения и заверения», как устно — на встрече Оуэна и
Вэнса с Р. Ботой в середине апреля 1978 г. в Лондоне, так и
в письменной форме. Письменных пояснений, судя по всему,
было несколько. О получении таковых 24 апреля 1978 г. премь-
ер ЮАР на следующий день официально информировал парла-
мент {41, с. 29041]. Ранее йоханнесбургская «Стар» сообщила о
секретной записке пяти держав правительству ЮАР, в которой
положения их плана интерпретировались в выгодном Претории
духе. Полномочия генерального администратора, например, «пя-
терка», не будучи стеснена официальными условностями, при-
знавала в записке в том виде, в каком их определило южноаф-
риканское правительство [185, 7.IV.1978].
Двойная игра велась Западом и в вопросе о южноафрикан-
ских войсках. По свидетельству газеты «Ранд дейли мейл»,
в ходе переговоров с ЮАР «пятерка» всячески давала понять,
что Южной Африке не следует опасаться вывода своих войск,
поскольку она всегда сможет вернуть их обратно, если положе-
ние выйдет из-под контроля [180, 31.Х.1977].
25 апреля 1978 г. Форстер объявил о согласии ЮАР с пред-
ложениями пяти западных держав по намибийскому урегулиро-
ванию. В качестве главного аргумента в пользу такого решения
в речи премьера фигурировали ссылки на существование заку-
лисного сговора с «пятеркой» относительно путей осуществления
ее плана {194, 26.IV. 1978]. Подобная постановка вопроса сви-
детельствовала, что если Форстер в тот момент и допускал
возможность сотрудничества с ООН в организации выборов, то
на условиях еще более выгодных Претории, чем это предусмат-
ривалось в официальных предложениях Запада. Дело, другими
словами, велось к созданию обстановки, дававшей расистам пол-
ную уверенность в успехе их марионеток. Одновременно пре-
следовалась цель поставить СВАПО перед дилеммой: либо со-
гласиться с неблагоприятными для нее условиями урегулиро-
вания с участием ООН, либо, отвергнув их, дать Западу и ЮАР
повод для обвинения партии в блокировании мирного решения
проблемы и тем самым облегчить расистам реализацию «внут-
реннего урегулирования».
Практические действия ЮАР в Намибии после назначения
217
генерального администратора подтверждали, что допускать
СВАПО к власти расисты не намеревались. Пока шли перего-
воры об урегулировании, Форстер и его покровители делали
максимум возможного, для того чтобы ослабить и подорвать,
позиции патриотов.
Важное место в этих условиях отводилось попыткам органи-
зационно и политически укрепить турнхалльскую группировку,
придав ей некоторое подобие общенациональной партии. В ию-
ле 1977 г. в Виндхуке был опубликован проект, предусматри-
вавший трансформацию «конституционной конференции» в про-
тивостоящую СВАПО избирательную коалицию ,{180,.
19.VII.1977]. Осуществление проекта несколько задержалось из-
за разногласий, вспыхнувших в Националистической партии
ЮЗА между ультраконсервативной фракцией Дю Плесси и
сторонниками «просвещенного» расиста Д. Маджа. В сентяб-
ре 1977 г. НП ЮЗА раскололась на две группировки, и Мадж
с благословения Форстера создал свою собственную партию, на-
званную Республиканской (РП). 5—6 ноября 1977 г. на встрече
руководства РП с африканскими и цветными участниками
виндхукской конференции был официально образован Демокра-
тический альянс Турнхалле (ДТА), который объявил, что будет
выступать на выборах как единая организация.
Поскольку расистские каноны не позволяли Республиканской
партии утратить свой лилейно белый цвет, организационная
структура альянса осталась расово-этнической. Все одиннадцать,
«групп населения» ЮЗА были представлены в нем «самостоя-
тельными» партиями, каждой из которых было дано по четы-
ре места в общем исполкоме. Председателем и фактическим ру-
ководителем ДТА стал Д. Мадж. Пост номинального президента:
получил К. Капуо. ............
Программой ДТА стали чуть подновленные «конституцион-
ные предложения» из мартовской петиций 1977 г. Поправки не
затрагивали основ предусмотренного в петиции государственного
устройства Намибии и лишь несколько расширяли полномочия
«центрального правительства» [30]. Мадж не скрывал, что он и
его сторонники рассматривают предстоящие всеобщие выборы
как вынужденную и единовременную меру, которая не станет
конституционной нормой и не приведет к правлению большин-
ства. Победа ДТА на выборах будет означать одобрение турн-
халльской конституции, рассуждал лидер альянса, автомати-
чески исключая возможность любого иного исхода голосования.
Поэтому в дальнейшем «каждая группа населения будет изби-
рать только своих собственных представителей. Они и войдут
затем в состав центрального правительства. Необходимости в вы-
борах по принципу один человек — один голос больше не воз-
никнет», предрекал он [137, 1978, № 74, с. 92].
Деятельности альянса стало сразу же оказываться всяческое
покровительство со стороны оккупационных властей и лично ге-
218
нерального администратора. Из секретных фондов правительст-
ва ЮАР в кассу ДТА потекли крупные суммы. Отсутствие у
ДТА влияния в стране расисты старались компенсировать с по-
мощью рекламной шумихи, поднятой вокруг него в средствах
массовой информации.
Для того чтобы марионетки смогли со временем самостоя-
тельно держать в повиновении намибийский народ, летом 1977 г.
было принято решение об ускоренном создании «национальной
армии ЮЗА-Намибии». Ее подразделения в большинстве случа-
ев формировались по этническому признаку. В течение года
после принятия этого решения к ранее существовавшим ба-
тальонам каванго, овамбо, восточных каприви и бушменов до-
бавились роты дамара, нама, гереро и цветных, которые были
сведены в «многорасовый» 41-й батальон. Велась подготовка
подразделения тсвана. Офицерский корпус повсеместно состоял
только из европейцев.
«Племенные армии», как их прозвали журналисты, занима-
лись в основном тем, что терроризировали гражданское насе-
ление. В расчете на психологический эффект им часто поруча-
лась охрана порядка на митингах, созываемых, а точнее, сго-
няемых ДТА. Серьезной военной силы эти подразделения не
представляли, и главным инструментом оккупации оставались
войска ЮАР.
Во второй половине 1977 г. под аккомпанемент заверений
«пятерки» о готовности Претории к сокращению этих войск
правительство Форстера начало новый этап эскалации своего
военного присутствия в Намибии. В июле 1977 г. все вооружен-
ные силы ЮАР в этой стране были поставлены в подчинение
специального объединенного командования с центром в Виндху-
ке. «Мы располагаем неопровержимыми доказательствами ин-
тенсивных военных приготовлений и активности противника в
Намибии,— говорил в апреле 1978 г. С. Нуйома.— Режим, на-
пример, направляет подкрепления для своей и без того огром-
ной армии в Намибии. Одновременно он развертывает там но-
вые типы тяжелого оружия. По этому плану в Намибию посы-
лается большое число танков, боевых самолетов, артиллерий-
ских орудий и крупные партии боеприпасов. Для размещения
этой постоянно расширяющейся военной машины в стратегиче-
ских районах страны строятся новые базы, казармы и военные
аэродромы» {48, с. 11].
Согласно западным оценкам, численность южноафриканских
войск в Намибии составляла 20 тыс. человек. Национально-пат-
риотические силы считали эту цифру заниженной примерно в
два раза {97, с. 36].
Несмотря на все подготовительные меры и договоренности
с западными державами, правительство Форстера рассматри-
вало отказ СВАПО от плана «пятерки» как перспективу наибо-
лее желательную. Приоткрывая замыслы Претории, М. Стейн
219
неоднократно заявлял, что не считает участие СВАПО в вы-
борах обязательным и что «независимость» будет предоставлена
«ЮЗА-Намибии» и в том случае, если переговоры с «пятеркой»
не дадут результатов. Не дожидаясь завершения подготовки
плана пяти держав, не говоря уже о его апробации Советом
Безопасности, генеральный администратор в одностороннем по-
рядке предложил политическим партиям к 15 декабря 1977 г.,
письменно информировать его о своих соображениях относи-
тельно организации выборов, а к 31 января 1978 г.— зареги-
стрироваться. Расистами предпринимались также попытки са-
мостоятельно определить дату выборов: Стейн называл 31 мар-
та и 17 июля 1978 г. Поскольку и Стейну и Форстеру было пре-
красно известно, что ни в каких затеянных ими акциях СВАПО
участвовать не станет, все это не могло выглядеть иначе, как
продолжение подготовки к «внутреннему урегулированию».
После того как работа над предложениями «пятерки» была
закончена, режим Претории сделал все от него зависящее, что-
бы заставить СВАПО отвергнуть эти предложения и тем самым
дать ему повод для оправдания дальнейших односторонних дей-
ствий по урегулированию. Была предпринята серия мер, на-
правленных на подрыв и ослабление СВАПО, изоляцию ее от
масс, деморализацию руководителей и активистов. В Претории
рассчитывали, что под воздействием этих мер сомнения руко-
водства СВАПО по поводу возможности проведения в Намибии
свободных выборов еще более усилятся.
В конце февраля 1978 г. оккупационные власти с помощью
наемных банд и провокаторов ДТА развязали кампанию тер-
рора против активистов и сторонников СВАПО в африканском
пригороде Виндхука Кататура, откуда волна насилия переки-
нулась на ряд других районов страны. Террористам был дан от-
пор. Обстановка резко обострилась. 26 марта 1978 г. К. Капуо,
лично одобривший и поддержавший резню и избиения патрио-
тов, был убит двумя неизвестными. Власти поспешили возло-
жить вину на СВАПО, хотя никакими доказательствами ее при-
частности к убийству не располагали. Партия отвергла эти об-
винения, заявив, что «Капуо стал жертвой обстоятельств, созда-
нию которых он сам сознательно способствовал» [48, с. 7]. Ге-
неральный администратор тем не менее воспользовался собы-
тиями для расширения масштабов репрессий. 18 апреля 1978 г.
он присвоил себе право ареста и задержания на неограничен-
ный срок всех, кто, по его мнению, мог представлять «угрозу
для безопасности» территории. Сотни патриотов были брошены
за решетку.
Кульминационным пунктом провокаций расистов явилось
бандитское нападение на Касингу, которое было демонстратив-
но совершено на следующий день после окончания работы
IX специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по На-
мибии (24 апреля — 3 мая 1978 г.). Ассамблея подчеркнула.
220
«свою решимость покончить с незаконной оккупацией Намибии
Южной Африкой, обеспечив ее полный и безоговорочный уходг
е тем чтобы дать народу Намибии под руководством Народной
организации Юго-Западной Африки возможность свободно осу-
ществить свое право на самоопределение и независимость» { 15].
Западные державы при голосовании воздержались. В связи с
бандитской вылазкой расистов по просьбе Анголы было созва-
но заседание Совета Безопасности. В решении Совета действия
ЮАР осуждались, однако из-за обструкции «пятерки» конкрет-
ных мер против Претории вновь не было принято.
. После Касинги руководство СВАПО прервало контакты с
пятью державами. Претория тем временем сделала еще один
шаг по пути «внутреннего урегулирования». 26 июня 1978 г.
по распоряжению Стейна в Намибии началась принудительная
регистрация избирателей, которую имелось в виду завершить в
конце сентября. Противники этой незаконной акции подлежали
тюремному заключению сроком до 3 лет и штрафу в размере до
3 тыс. рандов.
Национально-патриотические силы стояли перед трудным
решением. Руководители и активисты СВАПО отдавали себе
отчет в том, что в случае принятия плана «пятерки» их партии
придется выступать на выборах в крайне тяжелых условиях.
И все же убежденность в широкой народной поддержке, дове-
рие к ООН и надежда на то, что присутствие ее представителей
в Намибии помешает ЮАР открыто надругаться над волеизъяв-
лением избирателей, наконец, советы дружественных независи-
мых государств Африки не упускать шанса мирного решения
проблемы в конечном счете побудили СВАПО пойти на риск.
11 —12 июля 1978 г. в Луанде состоялась встреча предста-
вителей «пятерки» с делегацией СВАПО, на которой была до-
стигнута договоренность передать вопрос об урегулировании
в Намибии на рассмотрение Совета Безопасности ООН {109].
27 июля 1978 г. Совет Безопасности одобрил резолюцию № 431,
в которой «принял к сведению предложение об урегулировании
положения в Намибии, содержащееся в документе S/12636 от
10 апреля 1978». Генеральному секретарю ООН поручалось на-
значить специального представителя для Намибии и как мож-
но скорее представить «доклад, содержащий его рекомендации
об осуществлении данного предложения в соответствии с резо-
люцией 385 (1976) Совета Безопасности» [101].
При голосовании по резолюции № 431 Советский Союз и
Чехословакия сочли нужным воздержаться. Мотивируя свою по-
зицию, представитель СССР подверг критике предложение пяти
западных держав, выразив отрицательное отношение в особен-
ности к его положениям, касающимся присутствия на терри-
тории Намибии южноафриканских войск и генерального адми-
нистратора. Учитывая позицию СВАПО и ряда африканских
стран, СССР не стал возражать против принятия этой резолюции.
22t
На том же заседании Совета была единогласно принята ре-
золюция 432, подчеркнувшая необходимость обеспечения един-
ства и территориальной целостности Намибии путем скорейшей
реинтеграции Уолфиш-Бея. Выступая от имени западных дер-
жав, С. Вэнс вместе с тем дал юридическому статусу Уолфиш-
Бея такое толкование, которое, по существу, подкрепляло пре-
тензии ЮАР на эту территорию. Правительство Форстера кате-
горически отвергло данную резолюцию, заявив, что вопрос о
принадлежности Уолфиш-Бея ЮАР обсуждению не подлежит.
Специальным представителем Генерального секретаря ООН
был назначен Комиссар ООН по Намибии финн М. Ахтисаари.
В начале августа 1978 г. он с группой сотрудников ООН вы-
ехал в Намибию с «миссией обследования». Основываясь на ре-
зультатах этого обследования, К- Вальдхайм 29 августа 1978 г.
представил Совету Безопасности свой доклад [ПО].
В соответствии с документом S/12636, на осуществление ме-
роприятий, связанных с подготовкой и проведением выборов в
Учредительное собрание Намибии, в докладе К. Вальдхайма
отводилось семь месяцев.
В течение первых трех месяцев переходного периода плани-
ровалось: обеспечить прекращение огня; провести сокращение
южноафриканских войск, разместив остающийся контингент, а
также силы СВАПО в Намибии на базах под контролем ООН;
демобилизовать военизированные «гражданские» отряды раси-
стов и племенные формирования; установить силами ООН на-
блюдение за пограничными районами Намибии в целях предот-
вращения незаконных переходов границы; отменить все дискри-
минационные и ограничительные законы и административные
меры; освободить политических заключенных и задержанных; со-
здать условия для добровольного возвращения беженцев; раз-
работать и опубликовать общие правила проведения выборов
[ПО].
В последующие четыре месяца имелось в виду провести и
завершить официальную избирательную кампанию.
В докладе указывалось, что из-за задержки в достижении
согласия сторон по плану урегулирования соблюдение зафикси-
рованной в документе S/12636 даты независимости Намибии
(31 декабря 1978 г.) представляется невозможным, поскольку
это потребовало бы значительного сокращения установленного
тем же документом семимесячного срока, необходимого для осу-
ществления подготовительных мероприятий. Отмечалось к тому
же, что определение сроков выработки конституции, введения
ее в действие и провозглашения независимости является ком-
петенцией Учредительного собрания, которое предстоит из-
брать.
Военный компонент Группы ООН по оказанию помощи в
переходный период (ЮНТАГ) Генеральный секретарь рекомен-
довал сформировать из семи пехотных батальонов общей чис-
222
ленностью 5 тыс. человек, 200 офицеров-контролеров, а также’
подразделений управления, связи, инженерных войск, тыла и
воздушной поддержки силой до 2,3 тыс. человек. Гражданского4
персонала предлагалось направить около 1,5 тыс. человек, вклю-
чая 360 полицейских [ИО].
Доклад подлежал одобрению Совета Безопасности ООН.
В нем подчеркивалось, что и в дальнейшем «все вопросы, ко-
торые могут касаться характера или постоянного эффективного
функционирования ЮНТАГ, будут передаваться для решения'
Совету» [ПО].
Ознакомившись с докладом Вальдхайма, который стали на-
зывать планом ООН, руководство СВАПО высказало по нему
ряд критических замечаний. Было отмечено, что в докладе ни-
чего не говорится о регистрации избирателей под контролем'
ООН и тем самым, по существу, признается приемлемость не-
законной регистрации, проводимой ЮАР в Намибии в односто-
роннем порядке. В целях строгого и скрупулезного соблюдения
прекращения огня СВАПО предлагала подписать на этот счет
официальное соглашение с ЮАР. Численность полицейского эле-
мента ЮНТАГ партия считала недостаточной для эффективного
наблюдения за южноафриканской полицией. Функции специаль-
ного представителя были, по ее мнению, сформулированы не-
четко, особенно в области обеспечения безопасности, законности:
и порядка.
Партия в то же время заявила, что с учетом вышесказанного
она «одобряет доклад Генерального секретаря и обещает все-
мерно сотрудничать, чтобы добиться быстрых действий Совета:
Безопасности» i[l 11].
Отказ ЮАР от осуществления плана ООН и создание
марионеточного Учредительного собрания
(сентябрь 1978 — июль 1979 г.)
Согласие СВАПО с докладом К. Вальдхайма подорвало
расчеты Форстера возложить на нее ответственность за срыв
урегулирования с участием ООН. Заманчивая перспектива сов-
местить позу оскорбленной добродетели с быстрым заверше-
нием «внутреннего урегулирования» улетучилась. В то же время
тщательный анализ обстановки в Намибии в свете решения
СВАПО убедил расистов, что, несмотря на их лихорадочные
усилия укрепить ДТА и все те преимущества, которые давал
альянсу план «пятерки», противостоять намибийским патрио-
там на выборах эта кучка предателей не сможет. «Руководст-
во альянса первым признает, что этот фронт в его нынешнем ви-
де не будет иметь шансов в борьбе против СВАПО на оонов-
ских выборах»,— писал южноафриканский еженедельник «Фай-
неншл мейл» {157, 17.XI.1978].
223:
В ряде выступлений расистских лидеров вероятность побе-
ды СВАПО, по существу, была признана публично. Так, в речи
П. Боты на съезде партии националистов в сентябре 1978 г.
недвусмысленно давалось понять, что, если развитию событий
не помешать, СВАПО получит Юго-Западную Африку в качест-
ве «рождественского подарка». ЮАР не отдаст ЮЗА «марк-
сизму», тут же поклялся будущий премьер {185, 9.IX.1978]. Од-
нако помешать победе СВАПО можно было, лишь отказавшись
ют ранее взятых перед ООН обязательств. Так и произошло.
20 сентября 1978 г. одновременно с сообщением о своей от-
ставке Форстер объявил, что правительство ЮАР считает до-
клад Вальдхайма неприемлемым и что выборы в Учредительное
собрание ЮЗА будут организованы Преторией в одностороннем
порядке без согласия ООН [112]. Сразу после этого М. Стейн
назначил проведение выборов на 20—24 ноября 1978 г. Несколь-
ко дней спустя по техническим причинам они были перенесены
на 4—8 декабря 1978 г.
Пытаясь хоть как-то сохранить лицо, расисты утверждали,
что план Вальдхайма во многом не соответствует положениям
документа S/12636, который-де ЮАР по-прежнему принимает и
признает {112]. Но это была лишь увертка. Возражения, вы-
двинутые Преторией в отношении доклада Генерального секре-
таря ООН, на деле представляли собой целую серию требова-
ний, направленных на еще больший подрыв роли ООН в нами-
бийском урегулировании.
ЮАР, в частности, настаивала на резком сокращении воен-
ного компонента ЮНТАГ, хотя в документе S/12636 численность
войск ООН вообще не определялась и, следовательно, говорить
о нарушении этого документа оснований не было. Суть дела
раскрыл Р. Бота, признавший в интервью по английскому те-
левидению, что появление в стране достаточно крупных контин-
гентов ООН произвело бы на население «психологический
эффект», который бы «не помог» умеренным лидерам террито-
рии {141, 29.XI.1978]. Претория таким образом сама расписыва-
лась в том, что в глазах народа Намибии турнхалльцы прочно
ассоциируются с оккупантами и что рассчитывать на успех ДТА
она может, лишь запугивая африканцев демонстрацией незыбле-
мости господства ЮАР в стране.
ЮАР возражала далее против включения в состав ЮНТАГ
«офицеров полиции. Подобное возражение опять-таки являлось
необоснованным, поскольку документом S/12636 предусматри-
валось «наблюдение за полицейскими силами» и «сопровожде-
ние» их персоналом ООН [107]. Логично, что эти функции
предлагалось возложить на лиц компетентных.
Шумно сокрушалась Претория по поводу переноса даты
независимости Намибии. Ее настояния на соблюдении этой даты
имели, однако, откровенно обструкционистский характер, ибо
каждому было ясно, что осуществить предусматриваемые в до-
224
кладе мероприятия в оставшееся до конца года время невоз-
можно.
Претория, кроме того, выражала общее недовольство тем,
что в ходе подготовки доклада представители ООН недоста-
точно консультировались с генеральным администратором.
С учетом характера конкретных претензий ЮАР к докладу и
ее решения не идти на осуществление его рекомендаций за та-
кого рода жалобой нетрудно было разглядеть плохо замаски-
рованную попытку присвоить себе право последнего слова во
всех вопросах, связанных с формированием и деятельностью
ЮНТАГ /[112].
Первоочередное значение в тот момент ЮАР придавала, од-
нако, не столько исправлению плана ООН, сколько превраще-
нию в более заметную силу турнхалльского альянса. Для это-
го и потребовался фарс с внутренними выборами.
С точки зрения внутриполитической «выборы», проводимые
под контролем ЮАР, без участия СВАПО и ООН, мыслились
расистами как общенациональная операция по запугиванию и
обману, призванная нанести удар по надеждам африканцев на
скорое освобождение, заставить их подчиниться неоколониалист-
ским планам Претории, смириться с неотвратимостью установ-
ления власти ДТА. Одновременно они давали расистам возмож-
ность практически отработать механизм фальсификации на
случай, если избежать выборов с участием ООН в будущем все
же не удастся.
Во внешнеполитическом плане Претория хотела использо-
вать превращение турнхалльцев в «избранных народом лиде-
ров» для усиления борьбы за их международное признание.
Конкретно имелось в виду попытаться навязать Учредительное
собрание в качестве партнера ООН по переговорам о дальней-
шей судьбе территории. Объявляя о предстоящих выборах, Фор-
стер и Р. Бота специально подчеркивали в этой связи, что речь
идет о создании органа, который сможет «говорить от имени
народа» Намибии и будет сам определять свои отношения с
ООН /[141, 21.IX.1978].
При благоприятном стечении обстоятельств не исключалась
и перспектива быстрого одностороннего провозглашения неза-
висимости. Стейн, например, без обиняков объявил, что собра-
нию предстоит разработать и принять конституцию независимо-
сти, которая будет введена в действие в установленный им,
Стейном, день ([91, 1978, с. 526].
Учитывая доверительный характер отношений между ЮАР
и западными державами, можно с достаточной долей уверенно-
сти предположить, что о предстоящих шагах 1расистского прави-
тельства «пятерка» была информирована заранее. Тот факт, что
эти шаги были сделаны, свидетельствует, как минимум, о не-
принятии Западом активных мер по их предотвращению. Ви-
димо, предупреждение Претории о реальной «опасности»
15 Зак. 568
225
победы СВАПО на выборах возымело действие. В принципе со-
гласившись с линией ЮАР, на Западе вместе с тем сочли, что-
осуществлять ее следует более гибко, не доводя дело до откры-
того разрыва с ООН.
Первая официальная реакция западных держав на решение-
Претории, если не считать дежурных «сожалений», свелась по-
этому к попыткам успокоить международное общественное мне-
ние и удержать Совет Безопасности от «поспешных действий»-
под предлогом необходимости выяснить окончательные наме-
рения ЮАР и возможность пересмотра ее позиции. На заседа-
нии 29 сентября 1978 г. «пятерка» настояла на том, чтобы Со-
вет Безопасности ограничился одобрением доклада Вальдхайма
(резолюция № 435), не принимая никаких мер против ЮАР
|[102].
В середине октября 1978 г. для выработки взаимоприемле-
мой тактики министры иностранных дел пяти держав отправи-
лись в Преторию. Новый премьер П. Бота выступил перед вы-
сокопоставленными визитерами с речью |[113, Annex 1]. Он под-
твердил, что приход СВАПО к власти «не является отдаленной
возможностью» и что это может произойти в рамках «приемле-
мого на международной арене урегулирования». Как выразился
премьер-министр, от подобного урегулирования было бы, одна-
ко, «мало пользы», поскольку «безответственное правительство»-
СВАПО, «пусть хоть и международно признанное», станет
угрозой для ЮАР и всего «свободного мира». В качестве аль-
тернативы П. Бота ратовал за «независимую Юго-3ападнук>
Африку с ответственным правительством, которое должно будет
считаться с фактами». Среди этих «фактов» фигурировали
южноафриканские инвестиции в экономику Намибии и-
200 млн. рандов, ежегодно расходуемых ЮАР на ее «безопас-
ность» [113, Annex 1]. Вся речь П. Боты была построена на ан-
тисоветчине самого вульгарного толка.
Удостоверившись на месте в обоснованности опасений пра-
вительства ЮАР, министры пяти держав окончательно одобри-
ли его решение о внутренних выборах. В совместном коммюнике
об итогах визита о проведении этих выборов говорилось как
о Допросе предрешенном [113, Annex 2]. Одновременно участ-
ники встречи достигли понимания о целесообразности продол-
жить переговоры с ООН по плану Вальдхайма. Для того чтобы
несколько смягчить противоречивость подобной позиции, ЮАР
в порядке уступки ООН объявила, что «намеченные на де-
кабрь выборы должны рассматриваться как внутренний про-
цесс избрания лидеров». «Пятерка», со своей стороны, признала:
их «не имеющими силы» {ИЗ, Annex 2].
Конкретные положения плана ООН, с которыми ЮАР ра-
нее высказала несогласие, в итоговом документе посредством
произвольного толкования были скорректированы в нужном для
расистов направлении. Указывалось, в частности, что, по мне-
226
нию пяти держав, состав и фактическая численность военного
компонента ЮНТАГ должны определяться после консультаций
с генеральным администратором.
Тем не менее о принятии резолюции № 435 ЮАР так и не
заявила, согласившись лишь возобновить обсуждение условий
проведения выборов под наблюдением ООН (слово «контроль»
было опущено) «в рамках» этой резолюции [113, Annex 2].
Вдобавок в совместном документе фигурировало положение,
согласно которому ЮАР еще предстояло «убедить» тех, кого
она называла «лидерами» ЮЗА, «рассмотреть самым серьезным
образом пути и средства достижения международного призна-
ния при посредничестве специального представителя и гене-
рального администратора» [113, Annex 2]. Турнхалльцы тем
самым все глубже втягивались в процесс международного уре-
гулирования, а ЮАР обеспечивала себе дополнительный путь
к отступлению — ведь новоиспеченные «лидеры» могли в слу-
чае надобности и не поддаться «убеждениям» Претории. Объ-
ект искомого международного признания к тому же не указы-
вался, что позволяло выдавать за таковой самих турнхалльцев.
Не удовлетворившись всем этим, ЮАР выступила еще с од-
носторонним заявлением, в котором потребовала не ставить
сроки проведения выборов с участием ООН в зависимость от
вывода из Намибии южноафриканских войск. При этом ра-
систы безапелляционно присваивали себе право прерывать
или на неопределенное время откладывать запланированное со-
кращение оккупационных сил [113, Annex 3]. Было ясно, что
правительство Боты пытается ревизовать важнейшее положе-
ние плана Вальдхайма и сохранить свои войска в Намибии в
период выборов.
Сговор в Претории был с осуждением встречен независимой
Африкой. Представители африканских государств в ООН отме-
чали, что так называемый компромисс между пятью запад-
ными державами и режимом Претории представляет собой от-
ход от положений доклада Генерального секретаря ООН и ре-
золюции Совета Безопасности № 435. Подчеркивалось, что
целью поездки представителей «пятерки» в Преторию должно
быть не возобновление переговоров по плану ООН, а получение
от ЮАР гарантий относительно его скорейшего претворения в
жизнь. Генеральный секретарь ООН, в свою очередь, не счел
возможным направить М. Ахтисаари в Виндхук, как это реко-
мендовалось «пятеркой» и ЮАР.
В резолюции Совета Безопасности от 13 ноября 1978 г. ре-
шение ЮАР провести выборы в Учредительное собрание осу-
ждалось как «открытый вызов Организации Объединенных На-
ций и, в частности, авторитету Совета Безопасности» ;[103].
Совет потребовал от ЮАР отменить эти выборы и объявил их
результаты недействительными. ЮАР была предупреждена, что,
если она не будет сотрудничать с Советом Безопасности и Ге-
227
15*
неральным секретарем ООН, против нее могут быть приняты
«надлежащие меры в соответствии с Уставом ООН, включая
его главу VII» [103].
Эта формулировка могла бы быть намного решительней и
определенней, если бы не позиция западных держав, категори-
чески выступавших против санкций. «Пятерка» вообще на-
стаивала на исключении из проекта резолюции любых ссылок
иа главу VII Устава ООН и отступила лишь в последний мо-
мент, воздержавшись при голосовании.
Будучи уверен в, том, что Запад не оставит его и в даль-
нейшем, режим Боты не посчитался с требованием Совета
Безопасности об отмене выборов. В ходе переговоров с
К. Вальдхаймом в конце ноября 1978 г. в Нью-Йорке министр
иностранных дел ЮАР. пообещал лишь сразу не передавать
власть Учредительному собранию, а с учетом его «мнения» до
конца декабря 1978 г. сообщить Генеральному секретарю ООН
официальную позицию Претории по вопросу о возможных даль-
нейших шагах в отношении резолюции № 435. Во время пре-
бывания в США Р. Бота был принят Д. Картером и С. Вэнсом.
Под давлением «пятерки» рассмотрение намибийского вопроса
в Совете Безопасности ООН было отложено до получения ин-
формации, обещанной Р. Ботой.
По возвращении в ЮАР министр цинично признался, что
целью его поездки было предотвращение санкций и что это
ему удалось.
Центральной фигурой декабрьских выборов являлся южно-
африканский солдат и полицейский. Численность оккупацион-
ных сил, по данным СВАПО, была доведена до 60 тыс. чело-
век ([160, 1979, № 20, с. 16]. «Мы знаем из своих собственных
источников,— заявил в конце ноября 1978 г. С. Нуйома,— что
недавно из ЮАР через Виндхук поступило множество танков
и автомашин. Сейчас они сконцентрированы вблизи ангольской
границы в Ондангве, на севере, в Рунду, на северо-востоке, и в
Катима-Мулило, в полосе Каприви. Другие сосредоточены также
в Рвакане и Очипопо, на северо-западе... В Ондангве они рас-
ширили военный аэропорт и перевели туда военные самолеты и
«Миражи» из Гротфонтейна. В Рвакане они продлевают взлет-
но-посадочную полосу. Один «Боинг-707» используется исключи-
тельно для доставки войск в Ондангву. Гражданские рейсы от-
менены. В Рвакане взлетно-посадочная полоса сейчас достаточ-
но длинна для взлета истребителей» [134, 1978, № 175, с. 16].
Южноафриканские каратели непосредственно участвовали в ре-
гистрации избирателей. Устраивались специальные проверки до-
кументов, на которых отсутствие у человека регистрационного
удостоверения или членской карточки ДТА нередко заканчива-
лось его задержанием и избиением. Оккупационные власти
Южно-Африканской Республики часто, прибегали к прямому
обману намибийцев, уверяя избирателей, что регистрация ве-
228
дется в порядке подготовки к всеобщим выборам, предусмот-
ренным планом урегулирования ООН.
В ходе самих выборов под предлогом «охраны» широко
практиковалось вооруженное конвоирование избирателей в пунк-
ты для голосования. Около 100 «мобильных избирательных
участков» с усиленным вооруженным сопровождением прочесы-
вали сельскую местность, выявляя уклоняющихся и принуждая
их голосовать на месте. По распоряжению генерального адми-
нистратора персоналу этих «участков» было дано право втор-
гаться в жилища африканцев в любое время суток.
Повсеместно применялись и другие методы запугивания: ра-
бочим грозили увольнением, пенсионерам — невыплатой пен-
сии, больным — отказом в медицинской помощи. Для того что-
бы поднять итоговую цифру участвовавших, к голосованию бы-
ли привлечены граждане ЮАР и беженцы из Анголы {63; 160,
1979, № 20, с. 2].
Пока власти обеспечивали организационную сторону дела,
ДТА усиленно имитировал избирательную кампанию. В рас-
поряжении альянса оказалось множество передвижных теле-
визионных установок, киноаппаратура и даже странствующий
цирк. Людей приманивали бесплатными угощениями, раздачей
специально изготовленных рубашек, галстуков, спичечных ко-
робков и значков. В аппарат ДТА наняли несколько сот штат-
ных организаторов. На службу альянсу были поставлены две ве-
дущие намибийские газеты, в том числе наиболее известная —
«Виндхук адвертайзер». Операция потребовала перехода обеих
газет в руки нового владельца и смены их редакторов. Тайное
участие в финансировании этой сделки приняло правительство
ЮАР.
В марионеточном Учредительном собрании представителям
ДТА досталось 41 место из 50. «Оппозицию» составил Фронт
действий за сохранение принципов Турнхалле (АКТУР), как
стала именовать себя после раскола НП ЮЗА группировка Дю
Плесси.
После сформирования Учредительного собрания правительст-
во ЮАР уведомило Генерального секретаря ООН о своей го-
товности возобновить переговоры по резолюции № 435, что и
было сделано. В январе — феврале 1979 г. в Намибию, ЮАР
и «прифронтовые государства» выезжал М. Ахтисаари. В конце
марта 1979 г. в Нью-Йорке состоялись параллельные перегово-
ры «пятерки» с Р. Ботой и делегацией СВАПО. Министр ино-
странных дел ЮАР обменялся с Генеральным секретарем ООН
множеством писем. Результаты, однако, оказались самыми не-
гативными. Расисты еще более ужесточили свою позицию, вы-
двинув очередной набор условий и интерпретаций, принятие
которых было бы равнозначно дальнейшему отходу от резо-
люции.
Подтвердилось намерение ЮАР уклониться от вывода из
229
Намибии своих войск. С этой целью Претория продолжала на-
стаивать на своем «праве» в обход ЮНТАГ определять, соблю-
дают ли силы СВАПО прекращение огня, и в зависимости от
этого в одностороннем порядке решать вопрос о том, придер-
живаться ей запланированого графика вывода войск или нет.
«Не будет никакого сокращения численности южноафриканских
войск на территории до полного и всеобъемлющего прекраще-
ния насилия и враждебных действий»,— говорилось в письме
Р. Боты Генеральному секретарю ООН от 22 декабря 1978 г.
[114]. «В период избирательного процесса... войска будут сокра-
щены только в том случае, если СВАПО прекратит насилие»,—
заявил он двумя месяцами позже [90]. Фабрикация же «фак-
тов насилия» со стороны СВАПО для понаторевших на этом
деле расистов проблемы не представляла!
С тем чтобы еще больше изменить в свою пользу военную
ситуацию, правительство Боты начало требовать разоружения
партизанских формирований СВАПО либо их вывода из На-
мибии в соседние африканские государства. Сделано это было
с помощью злонамеренного искажения смысла пункта 21 пла-
на ООН, предусматривающего «ограничение передвижения во-
оруженных сил Южной Африки и СВАПО территорией их баз»
i[ 110]. Поскольку находившиеся внутри страны отряды СВАПО
были мобильными и стационарных баз не имели, Генеральный
секретарь ООН, руководствуясь данным пунктом, считал необ-
ходимым разместить эти отряды в специально выделенных ме-
стах Намибии, которые предстояло определить его представи-
телю '[116]. ЮАР, однако, категорически отвергла предложе-
ние Вальдхайма и тщилась доказать, что речь в пункте 21 идет
о базах СВАПО в «прифронтовых государствах» [115]. Так, не
сумев подавить партизанское движение собственными силами,
расисты пытались теперь положить конец военному присутствию
СВАПО в Намибии при посредстве ООН.
Умышленно провокационный характер имело требование
ЮАР об установлении контроля ЮНТАГ над базами СВАПО
в Анголе и Замбии/[114]. По свидетельству представителя США
в «контактной группе» Д. Макгенри, ЮАР поднимала этот во-
прос еще в период разработки западного плана. Было, однако,
признано, что включение в план положения о подобном кон-
троле сделает его неприемлемым для «прифронтовых госу-
дарств» ([135, 1979, vol. 24, № 6, с. 58]. В то время ЮАР от-
ступила. И вот теперь она вновь вытащила на свет свое старое
требование, представлявшее собой прямое посягательство на
суверенитет Анголы и Замбии. Отвечая ЮАР, Генеральный се-
кретарь ООН указывал, что в предложении пяти держав «не
содержалось какого-либо конкретного положения об осущест-
влении контроля со стороны ЮНТАГ над базами СВАПО в со-
седних странах». Он отмечал также, что получил от этих госу-
дарств «неоднократные заверения в том, что они сделают все
230
ют них зависящее для обеспечения положений об урегулиро-
вании» ([116]. Претория, однако, упрямо твердила свое.
С позиций диктата подходила Претория и к вопросу о сфор-
мировании военного компонента ЮНТАГ. Ссылаясь на «прак-
тику» и «прецеденты» ООН, Р. Бота утверждал, что при опре-
делении национального состава войск ЮНТАГ должна «при-
знаваться точка зрения принимающей стороны» {117]. При этом
министр «забывал», что претендовать на роль «принимающей»
стороны ЮАР никак не может, поскольку ее присутствие в На-
мибии является незаконным. Излишне говорить, что в южно-
африканских вариантах состава войск ООН главенствующее ме-
сто отводилось странам НАТО и связанным с ними государст-
вам.
Претория толковала резолюцию № 435 как признание южно-
африканской администрации в Намибии и отрицала право
ЮНТАГ на контроль за ее деятельностью по управлению стра-
ной. К СВАПО предъявлялось требование «подчиниться зако-
нодательной и исполнительной власти генерального администра-
тора» {90].
Все эти старые и новые домогательства ЮАР подкрепля-
лись соответствующими резолюциями марионеточного собрания
в Виндхуке, тексты которых южноафриканский МИД старатель-
но препровождал в ООН. Через «собрание» была также начата
кампания против намибийской политики ООН в целом. Особым
нападкам подвергалось провозглашение СВАПО единственным
законным представителем народа Намибии и признание за ней
права вести освободительную борьбу всеми средствами, в том
числе и вооруженным путем.
Позиция правительства П. Боты свидетельствовала, что оно
готово допустить силы ООН в Намибию с единственной целью
«освятить» их присутствием «победу» турнхалльских марионе-
ток на повторном фарсе с выборами. Действия ЮАР были, од-
нако, настолько наглы, что поддержать их в открытую не ос-
мелились даже западные державы. Увидев, что навязать свои
условия ООН не удается, Претория вновь обратилась к одно-
сторонним акциям.
14 мая 1979 г. распоряжением генерального администратора
Учредительное собрание было преобразовано в Нацио-
нальную 'ассамблею, а ее состав увеличен с 50 до 65 человек.
Дополнительные места предназначались для двух -соглашатель-
ских организаций, которые не участвовали в декабрьских «вы-
борах». Первая именовалась Национальным фронтом Намибии
(ННФ), вторая представляла собой группировку А. Чипанги,
в 1977 г. исключенного з& предательство из СВАПО. В отли-
чие от собрания, которое было наделено рекомендательными
функциями, новая ассамблея получила право издавать законы
и вносить поправки к существующим, разумеется, с одобрения
генерального администратора. В помощь администратору было
231
создано и подобие «правительства» — консультативный совет,,
председателем которого стал все тот же Д. Мадж. Аппарат нео-
колониальной власти в Намибии приобретал, таким образом,,
все более определенные формы.
В мае 1979 г. началась новая волна репрессий против аф-
риканского населения. Примерно половину территории страны,,
включая Виндхук и другие городские центры, расисты объявили
«зоной безопасности», распространив на нее действия законов-
военного времени. В течение трех месяцев арестам подверглось-
несколько тысяч членов и сторонников СВАПО [118].
Наращивалась концентрация в стране южноафриканских:
войск. Газета «Гардиан» писала в мае 1979 г.: «ЮАР мобили-
зовала тысячи резервистов, чтобы усилить армейские воинские
части, находящиеся в северной Намибии, где, как сообщают,,
проводятся самые крупные за тринадцать лет войны операции
против партизан-националистов... Эта операция, очевидно, при-
звана буквально битком набить север войсками в попытке уни-
чтожить партизанские отряды СВАПО» [161, 19.V.1979].
Положение в Намибии обсуждалось на возобновленной
XXXIII сессии Генеральной Ассамблеи ООН в конце мая 1979 г.
Ассамблея «констатирует,— говорилось в принятой резолюции,—
что в течение затянувшегося периода переговоров о мирном уре-
гулировании в Намибии Южная Африка действовала обманным
путем посредством односторонних мер и злонамеренных планов^
в ущерб намибийскому народу и его национальному движению,
Народной организации Юго-Западной Африки и в нарушение-
резолюций Совета Безопасности». Было выражено убеждение,,
что «Южная Африка стремится создать марионеточный режим
в Намибии... с тем чтобы увековечить незаконную оккупацию
и колониальную и расистскую эксплуатацию» этой страны. Дей-
ствия ЮАР квалифицировались как «серьезная угроза между-
народному миру и безопасности» |[98].
Точно так же характеризовалась политика ЮАР и в реше-
ниях XVI сессии ассамблеи глав государств и правительств-
стран— членов ОАЕ в июле 1979 г. Высказавшись за применение
к ЮАР всеобъемлющих принудительных санкций в соответст-
вии с гл. VII Устава ООН, участники сессии предупредили, что
в случае непринятия этих мер возникнет необходимость созыва
чрезвычайной сессии Совета министров ОАЕ для выработки но-
вой стратегии освобождения Намибии от южноафриканской ок-
купации.
Возможность такого оборота событий тревожила «пятерку»,,
и она в очередной раз принялась тянуть время, убеждая
СВАПО и африканские государства дать Западу время для
новых дипломатических усилий и не настаивать на том, чтобы
Совет Безопасности немедленно принял санкции против ЮАР;.
В конце июня 1979 г. в Лондоне состоялась встреча Р. Боты
с лордом Каррингтоном, после которой как о чем-то весьма?
232
значительном было объявлено о предстоящем новом туре пере-
говоров между пятью державами и правительством ЮАР.
Переговоры были задуманы для отвода глаз, поскольку ни-
каких изменений в позиции ЮАР не произошло и не ожида-
лось. «ЮАР не станет участником передачи Намибии в руки
террористов»,— заявил Р. Бота перед отлетом из Лондона {161,.
21.VI. 1979]. Еще откровеннее высказывался председатель тай-
ного расистского общества «Бродербонд» Г. Вилджоин, в ав-
густе 1979 г. сменивший М. Стейна на посту генерального ад-
министратора «ЮЗА-Намибии». Целью урегулирования, по Вил-
джоину, являлось не создание'международно признанного пра-
вительства Намибии, а международное признание режима,
угодного ЮАР: «Идеальным было бы урегулирование, полностью
принятое международным сообществом,— говорил он.— Но если
достичь этого не удастся, то мы можем попытаться провести
урегулирование, которое признают максимальное число госу-
дарств, имеющих значение. Я, однако, подчеркиваю, что мы не
будем добиваться признания любой ценой» [191, 12.VIII.1979].
Правительство ЮАР, по его словам, рассчитывало видеть «не-
зависимую ЮЗА-Намибию» «дружественной» страной, «ориенти-
рующейся на Запад» [200, 21.VIII.1979]. Будущее этой страны
представлялось ему таким же, как у «независимых» Транскея и-
Бопутатсваны.
Продолжение курса на срыв справедливого
урегулирования в Намибии
(июль 1979—1981 г.)
Обструкционизм политики ЮАР со всей очевидностью*
проявился в ее реакции на выдвинутое в июле 1979 г. прави-
тельством НРА предложение о создании демилитаризованной
зоны (ДМ3) вдоль границы Намибии с Анголой и Замбией.
Требуя установить наблюдение ООН над базами СВАПО в
«прифронтовых государствах», Претория обычно ссылалась на
необходимость воспрепятствовать просачиванию партизан в
Намибию, после того как будет достигнуто прекращение огня.
Заверения, которые давались на этот счет руководителями
НРА, Замбии и СВАПО, правительство Боты отвергало как не
подлежащие проверке. Предложение президента А. Нето обра-
зовать инспектируемую ООН демилитаризованную зону глуби-
ной до 50 км с каждой стороны границы полностью снимало на-
думанную расистами проблему просачивания. Неудивительно,,
что это вызвало в Претории раздражение и замешательство.
Прибегнув к испытанному методу проволочек, расисты по-
требовали дополнительных разъяснений. Конкретизацией кон-
цепции ДМ3 занялись военные эксперты «пятерки». В октябре
1979 г. был распространен рабочий документ, в котором изла-
гались соображения западных держав по ее осуществлению.
233.
Предложения по реализации концепции ДМ3 давали ЮАР
ряд серьезных односторонних преимуществ. Часть расположен-
ных в приграничной полосе военных баз ЮАР рекомендовалось
из демилитаризованной зоны исключить, что позволило бы ра-
систским войскам оставаться в ней, как минимум, в течение трех
месяцев после прекращения огня ,[120]. Отрядам же СВАПО
предписывалось покинуть эту полосу через 14 дней после пре-
кращения огня. С помощью предложения об учреждении в
Луанде и Лусаке пунктов связи ООН, призванных информиро-
вать штаб-квартиру специального представителя в Виндхуке о
положении на базах СВАПО в НРА и Замбии, протаскивалась,
хотя и в урезанном виде, идея контроля ЮНТАГ над этими
базами. Вместе с тем в предложениях полностью обходился во-
прос о пресечении переброски через ДМ3 в Анголу базирую-
щихся в Намибии банд УНИТА.
Претории, однако, этого показалось мало. На многосторон-
них «параллельных» переговорах по Намибии, проходивших в
середине ноября 1979 г. в Женеве под эгидой ООН, делегация
ЮАР не согласилась с концепцией демилитаризованной зоны
даже в принципе. Когда же в начале декабря 1979 г. такое
-согласие последовало, оно было сделано со множеством ого-
ворок и сопровождалось подтверждением всего комплекса юж-
ноафриканских претензий к плану ООН ,[91, 1979, с. 635—636].
«Расистский режим Южной Африки... продолжает препятство-
вать созданию демилитаризованной зоны, преграждая тем са-
мым путь к осуществлению резолюции № 435 Совета Безопас-
ности ООН по вопросу о Намибии»,— констатировал, выступая
в Москве 21 декабря 1979 г., новый президент НРА Ж. Э. душ
Сантуш <[131, 22.XII.1979].
Обсуждение вопроса о демилитаризованной зоне совпало по
времени с лондонской конференцией по Родезии (сентябрь — де-
жабрь 1979 г.) и последовавшими за ней всеобщими выборами
в этой стране (февраль 1980 г.). Понятно, что подход ЮАР к
намибийскому урегулированию во многом определялся этими
событиями. Вплоть до завершения родезийского эксперимента
принимать какие-либо принципиальные решения относительно
дальнейшего курса действий в Намибии расисты считали не-
цел есообр азным.
Убедительная победа патриотических сил Зимбабве подтвер-
дила опасения Претории за судьбу своих турнхалльских ма-
рионеток в случае их противоборства со СВАПО на выборах
под наблюдением и контролем ООН. И если до родезийского
урегулирования ЮАР, хотя и на своих условиях, все же допу-
скала возможность таких выборов, то после позорного провала
.А. Музоревы сама эта идея стала для расистов неприемлемой.
Для начала Претория вновь прибегла к тактике проволочек.
Когда в первой половине марта 1980 г. в ЮАР и Намибию
^выехала миссия ООН, ей было заявлено, что правительству
1234
ЮАР «потребуется определенное время для нового рассмотре-
ния своей позиции в свете... недавних событий в данном ре-
гионе» |[120].
Одним из решений ЮАР считала вывод намибийского во-
проса за рамки ООН и его передачу на рассмотрение конфе-
ренции «заинтересованных сторон», состав участников кото-
рой определяли бы они сами. Созыв такой конференции, как на-
деялось правительство Боты, означал бы частичную деинтерна-
ционализацию намибийской проблемы, сведение ее до уровня
заурядного локального конфликта, что позволило бы перечерк-
нуть или, как минимум, размыть заложенную в резолюциях
ООН политическую платформу ее урегулирования. Возможности
дипломатической поддержки СВАПО со стороны социалистиче-
ских государств и других дружественных ей членов ООН ока-
зались бы в этом случае существенно ограничены. Вокруг На-
мибии была бы создана более выгодная ЮАР обстановка.
В конце марта 1980 г. Г. Вилджоин отправился в Лондон,
где обсуждал вопрос о конференции с лордом Каррингтоном.
Будучи в английской столице, генеральный администратор в по-
рядке зондажа намекнул на одной из пресс-конференций на го-
товность ЮАР начать переговоры в обход ООН непосредствен-
но с «прифронтовыми государствами» и даже со СВАПО |[141,
1.IV. 1980]. Уловка расистов никого не обманула. Ни СВАПО,
ни «прифронтовые государства» против прямых переговоров с
ЮАР не возражали, однако настаивали, чтобы они велись под
эгидой ООН и на основе ее резолюций.
Убедившись, что ее замыслы не проходят, ЮАР повела дело
к срыву переговоров. 12 мая 1980 г. Р. Бота направил К. Вальд-
хайму письмо, в котором в дополнение к своим старым требо-
ваниям поставил ряд новых условий участия ЮАР в осущест-
влении резолюции № 435 [121].
Этими условиями являлись: отказ ООН от признания СВАПО
единственным законным представителем народа Намибии и пре-
кращение ей материальной помощи из фондов ООН; допуск
турнхалльской группировки к дальнейшим переговорам по уре-
гулированию на равной основе со СВАПО; привлечение к со-
зданию демилитаризованной зоны марионеток из УНИТА.
К письму была приложена телеграмма Ж- Савимби с аналогич-
ными домогательствами. Правительство ЮАР, таким образом,
теперь уже от собственного имени потребовало от ООН в корне
пересмотреть всю концепцию намибийской проблемы и впредь
рассматривать ее не как противоборство между национально-
освободительным движением и оккупационным колониальным
режимом, а как конфликт между «террористической» СВАПО и
«демократическими» турнхалльскими партиями в борьбе за
власть. Одновременно делалась попытка международной лега-
лизации УНИТА в качестве силы, противостоящей законному
правительству НРА.
235
Кроме того, ЮАР потребовала сохранить в намибийской
части ДМ3 в течение трех месяцев после прекращения огня по-
ловину всех дислоцированных там южноафриканских войск, а
также сосредоточить в зоне большую часть военного компонен-
та ЮНТАГ. Сама суть концепции ДМ3 тем самым во многом
извращалась, а военное присутствие ООН внутри страны сво-
дилось к минимуму. Наконец, Претория требовала гарантий,,
что СВАПО не будет настаивать на создании в Намибии своих:
собственных баз.
Выдвижение этих требований сопровождалось беспрецедент-
ной эскалацией расистской агрессии против НРА и новой вол-
ной террора в Намибии.
После серьезных колебаний и споров «прифронтовые госу-
дарства» и СВАПО в интересах урегулирования согласились с
тремя последними требованиями расистов, о чем К. Вальдхайм
уведомил Р. Боту 20 июня 1980 г. [122]. Руководство СВАПО
вместе с тем подчеркнуло, что его согласие не ставить более во-
проса о базах в Намибии ни в коем случае не означает, что
партизаны должны быть разоружены или выведены. «Борцы
СВАПО за свободу останутся со своим оружием в Намибии, хо-
чет того ЮАР или не хочет. Идея ЮАР и ее союзников исполь-
зовать силы ЮНТАГ для разоружения и эскортирования бор-
цов СВАПО из их собственной страны в соседние страны осу-
ждается и отклоняется как неприемлемая»,— говорилось в заяв-
лении президента СВАПО С. Нуйомы i[93].
Что касается домогательств ЮАР в отношении статуса
СВАПО, ДТА и УНИТА, то, как указывалось в письме К. Вальд-
хайма, «в осуществлении резолюции Совета Безопасности 435
(1978 г.) Организация Объединенных Наций будет продолжать
иметь дело лишь с теми сторонами, которые предусматриваются
в предложении об урегулировании (S/12636) и в предложении о
создании демилитаризованной зоны» [122].
Подобный ответ Вальдхайма не удовлетворил Преторию.
«Правительство Южной Африки считает важным,— говорилось
в письме Р. Боты Генеральному секретарю ООН от 29 августа
1980 г.,— чтобы Ваше Превосходительство впредь включало1
представителей руководства территории для участия во всех
будущих консультациях по вопросу о начале осуществления ре-
золюции 435 (1978) Совета Безопасности или по другим вопро-
сам, которые будут способствовать достижению приемлемого в
международном масштабе решения» {123].
В конце ноября 1980 г. в надежде вывести намибийское уре-
гулирование из тупика. К. Вальдхайм предложил организовать
в январе 1981 г. под эгидой ООН «многостороннюю встречу за-
интересованных в намечаемых выборах сторон», с тем чтобы
дать им возможность посредством прямых переговоров прийти
к соглашению о сроках прекращения огня и начале операций
ООН в Намибии. В качестве такого срока Генеральный секре-
236
парь называл март 1981 г., исходя из того, что ei'o принятие
позволило бы завершить процесс урегулирования до конца этого
года |124].
Появлению предложения К. Вальдхайма предшествовала ин-
тенсивная дипломатическая активность. В октябре ЮАР посети-
ла миссия ООН во главе с заместителем Генерального секрета-
ря Б. Урквартом. В начале ноября Р. Бота выезжал в Европу,
где провел консультации с руководящими деятелями Англии,
Франции и Бельгии, генеральным секретарем НАТО И. Лунсом
и эмиссаром нового президента США Г. Киссинджером.
Встреча по Намибии проходила в Женеве 7—14 января
1981 г. под председательством Б. Уркварта. Согласно установ-
ленному секретариатом ООН порядку ее основными участника-
ми считались СВАПО и ЮАР, которой было разрешено вклю-
чить в состав своей делегации представителей марионеточных
намибийских партий. Наблюдателями являлись «прифронтовые
государства», Нигерия, ОАЕ и западная «пятерка». По прибы-
тии в Женеву делегация СВАПО сразу же заявила, что она
готова в любое время подписать соглашение о прекращении ог-
ня и лояльно сотрудничать с ООН в осуществлении резолю-
ции 435.
ЮАР заняла откровенно обструкционистскую позицию. Для
начала ее официальные представители самочинно объявили себя
«наблюдателями» и стали выдавать за основных участников
встречи турнхалльцев. От обсуждения практических вопросов,
связанных с реализацией плана ООН, делегация ЮАР укло-
нилась. Единственно, о чем говорили расисты и их марионетки,
так это о необходимости международного признания турнхалль-
ских партий и лишения СВАПО ее статуса. При этом заявля-
лось, что ООН должна не просто пересмотреть имеющиеся по
данному вопросу решения, но затем еще в течение некоторого
времени на практике доказать свою «беспристрастность» в от-
ношении конфликтующих сторон ([20]- Осуществление плана
ООН, даже в случае удовлетворения домогательств Претории,
тем самым откладывалось ею на неопределенный срок. Под-
писать соглашение о прекращении огня делегация ЮАР кате-
горически отказалась.
Срыв правительством ЮАР женевской конференции под-
тверждал, что все его потуги поднять престиж турнхалльцев и
подорвать доверие народа Намибии к СВАПО не давали же-
лаемых результатов. Анализ обстановки свидетельствовал, что
СВАПО могла рассчитывать на поддержку около 80% потен-
циальных избирателей if 185, 21.VIII. 1980]. Свою боязнь выборов
расисты и их марионетки, будучи в Женеве, даже не сумели
скрыть. «Мы уверены, что победим на свободных и честных вы-
борах. Но что произойдет, если победу одержит СВАПО!» —
восклицал, противореча сам себе, Д. Мадж [20, с. 18].
В самой Намибии расисты упрямо продолжали формировать
237
органы неоколониалистского управления в том виде, в каком
это было предусмотрено проектом турнхалльской конституции-
В 1980 г. на так называемое конституционное развитие терри-
тории только по официальным каналам было выделено около
170 млн. рандов ,[160, 1980, № 27, с. 6]. В июле 1980 г. «кон-
сультативный совет» при генеральном администраторе был пре-
образован в «министерский совет», и Д. Мадж стал именоваться
«премьер-министром». «ЮЗА-Намибия достигла важного этапа
на пути к независимости, обретя свое собственное ответственное
правительство»,— комментировала это событие пресс-служба
генерального администратора ;[80, с. 38]. Были унифицированы
расистские и трайбалистские институты «второго яруса», по-
лучившие общее название законодательных ассамблей. В ноябре
1980 г. путем «выборов» и назначений был обновлен состав ас-
самблей гереро, дамара, каванго, каприви, нама, тсвана, цветных
и белых. «Выборы» в Овамболенде правительство Боты прове-
сти не решилось из-за высокой активности в этом районе пар-
тизан СВАПО.
В августе 1980 г. прокламацией генерального администрато-
ра в стране были учреждены «территориальные силы ЮЗА-На-
мибии» общей численностью около 20 тыс. человек [77, с. 6].
Их основу составили формирования из белых намибийцев, кото-
рые до этого являлись частью вооруженных сил ЮАР. В «тер-
риториальные силы» были включены также созданные ранее по
этническому признаку подразделения из африканцев. С января
1981 г. для чернокожих жителей Намибии была введена все-
общая воинская повинность. У марионеточного «министерского
совета» появилась в итоге номинально самостоятельная армия,
хотя в оперативном отношении она полностью подчинялась
южноафриканскому командованию.
Образуя эту армию, Претория, помимо прочего, рассчитыва-
ла создать себе еще одну лазейку для несоблюдения военных
статей плана ООН. Сразу после опубликования прокламации
о «территориальных силах» командующий оккупационным кор-
пусом ЮАР в Намибии генерал Дж. Гелденхус выступил с ут-
верждениями, что положения резолюции 435 на эти силы яко-
бы распространяться не должны [160, 1980, № 30, с. 7].
В сентябре 1980 г. в подчинение «министерского совета» пе-
решли граждане «ЮЗА-Намибии», состоявшие на службе в по-
лиции ЮАР. В апреле 1981 г. в стране были созданы «само-
стоятельные» полицейские силы.
После прихода к власти в США новой администрации обста-
новка вокруг Намибии еще более осложнилась и обострилась..
В апреле 1981 г. три западные державы с помощью вето не до-
пустили введения Советом Безопасности обязательных эконо-
мических санкций против ЮАР за саботаж резолюции 435. Про-
возгласив курс на «глобальную конфронтацию» с СССР, офи-
циальный Вашингтон, со своей стороны, по существу, открыто
238
солидаризировался с лживыми утверждениями ЮАР о «комму-
нистическом наступлении», которое якобы ведется против На-
мибии под флагом СВАПО. Правительство Рейгана вознамери-
лось было дать зеленый свет «внутреннему урегулированию»^
предав забвению даже те минимальные обязательства, которые
США взяли на себя перед независимой Африкой относительна
решения намибийской проблемы с участием СВАПО. Гневная1
реакция «прифронтовых государств», ОАЕ и всего движения не-
присоединения, сомнения, высказанные по поводу разумности
подобного курса другими членами «контактной группы», за-
ставили Вашингтон отступить. Последовали успокоительные
заявления, что США, мол, в принципе не отвергают плана Орга-
низации Объединенных Наций, а лишь считают необходимым
обновить и дополнить его.
Начался новый тур дипломатических переговоров. В апре-
ле 1981 г. поездку в ЮАР и ряд независимых государств Аф-
рики совершил помощник государственного секретаря США по
африканским делам Ч. Крокер. Итоги его визита обсуждались
на встречах «контактной группы» в конце апреля в Лондоне и
в начале мая в Риме, причем последняя встреча проходила на
уровне министров иностранных дел. В середине мая в США был
приглашен Р. Бота, который провел переговоры с президентом
США Р. Рейганом и госсекретарем А. Хейгом. Затем последо-
вало еще одно совещание «пятерки» в Вашингтоне, после чего
(в июне) в ЮАР и Намибию отправился заместитель госсекре-
таря США У. Кларк. В июле в США побывала делегация ДТА
во главе с Д. Маджем, к которой присоединился новый гене-
ральный администратор «ЮЗА-Намибии» Д. Хоуг. В ходе встре-
чи руководителей ведущих империалистических держав в Отта-
ве в июле 1981 г. состоялось специальное заседание министров
иностранных дел «пятерки», на котором линия США на даль-
нейшую ревизию плана ООН по Намибии в пользу ЮАР по-
лучила одобрение. За этим последовали консультации между
США и ЮАР в Цюрихе в сентябре, встречи министров ино-
странных дел «пятерки» в США в сентябре и декабре, поездка
ее представителей в Африку в октябре — ноябре 1981 г. Запад-
ные державы явно пытались взять весь процесс урегулирова-
ния в свои руки, фактически отстранив от него Организацию
Объединенных Наций.
Новые предложения «пятерки» представляют собой комплекс
глубоко эшелонированных условий и требований, призванных
гарантировать решение намибийского вопроса в интересах ЮАР
и Запада. Разработанная ею система выборов в Учредительное
собрание под прикрытием принципа «справедливого представи-
тельства» в нем политических партий Намибии преследует цель
максимально использовать против СВАПО трайбалистский фак-
тор, обеспечить турнхалльцам число парламентских мест, не со-
ответствующее их влиянию в стране.
239
Дабы исключить неожиданности при любом составе собра-
ния, «пятеркой» сформулированы обязательные для него «кон-
ституционные принципы». Их назначение — гарантировать со-
хранность экономических позиций белого меньшинства и ино-
странного капитала, продлить существование марионеточных
партий, расистских и трайбалистских институтов, в целом пред-
определить капиталистическую ориентацию развития страны.
«Контактная группа» хочет связать независимую Намибию обя-
зательствами, ограничивающими ее суверенные права в обла-
сти обороны, отношений с зарубежными государствами и ор-
ганизациями.
«Пятерка» стремится поставить под свой фактический кон-
троль ЮНТАГ, особенно ее военный компонент, который пред-
лагается сформировать по преимуществу из контингентов
западных и прозападных государств. Мотивируется это необхо-
димостью иметь в Намибии «беспристрастный» международный
механизм наблюдения, которому ЮАР могла бы «доверять».
Очевидно, однако, что «доверие» ЮАР можно заслужить лишь
превратив ЮНТАГ в откровенно враждебную ОВАПО силу.
К этому и ведет дело «пятерка», одновременно добиваясь ли-
шения СВАПО статуса единственного законного представителя
народа Намибии. Твердых сроков урегулирования «пятерка» не
устанавливает'. Обещая начать его в 1982 г., западные диплома-
ты тут же оговариваются, что это станет возможным лишь в
случае, если «опасения» ЮАР по поводу плана ООН будут
устранены.
Была, наконец, сделана попытка оправдать продолжающую-
ся оккупацию Намибии ссылками на присутствие в Анголе ку-
бинских контингентов и обусловить решение намибийской про-
блемы их выводом из НРА. С точки зрения методов действий
администрации Рейгана на международной арене это весьма по-
казательно. Пренебрежение к нормам международного права
здесь полное, вмешательство во внутренние дела суверенной Ан-
голы — открытое. Ведь общеизвестно, что кубинские подразде-
ления находятся в НРА по просьбе ее правительства с целью
оказания ему помощи в отражении южноафриканской агрессии,
которая осуществляется с территории оккупируемой Намибии.
Присутствие этих подразделений в НРА поэтому совершенно
правомерно, тогда как действия ЮАР незаконны вдвойне — и
в отношении Анголы, и в отношении Намибии. В Вашингтоне,
однако, стремятся обелить расистов.
ЮАР приветствовала «новый подход» США к намибийской
проблеме, хотя в Претории по-прежнему считали наилучшим
решением «внутреннее урегулирование» и требовали, чтобы
«пятерка» более не признавала СВАПО даже в качестве пре-
тендента на власть в Намибии. «Правительство ЮАР не хочет,
чтобы Намибия пошла по ложному пути,— заявил Р. Бота на
беседе с Ч. Крокером 16 апреля 1981 г. — Вот почему ЮАР го-
: 240
това к такому дорогостоящему шагу, как война. Мы молимся и
надеемся, что будет создано правительство, относящееся к нам
благосклонно. Внутренние политические партии Намибии не
хотят, чтобы мы ушли, пока у них нет достаточных сил, чтобы
установить контроль над положением. Мы хотим антисоветского
черного правительства» [191, 31.V.1981]. Слова эти взяты из
попавшей в печать секретной записи беседы и в комментариях
не нуждаются. Общая численность оккупационных сил в На-
мибии достигла в 1981 г. около 100 тыс. человек [189,
22.III.1981].
* * *
Оправдывая оккупацию Намибии, расистская пропаганда
любила козырять внушительными экономическими показателя-
ми, якобы достигнутыми в стране под южноафриканским «ру-
ководством». Валовой национальный продукт (ВНП) Намибии
составил в 1977 г. около 1,1 млрд, рандов [151, 1979, Annual
Supplement, с. 34]. В результате освоения рудника «Россинг»
страна вышла на четвертое место в капиталистическом мире
по добыче урановой руды. Алмазов добывалось в год около
2 млн. каратов [151, 1979, Annual Supplement, с. 37].
Все эти цифры свидетельствовали, однако, вовсе не о про-
цветании Намибии, а лишь о чрезвычайно широких масштабах
расхищения ее естественных богатств. Опасаясь за свои буду-
щие позиции, ЮАР и ее империалистические союзники спешили
выкачать из страны максимум возможного. Около 36% стоимо-
сти ВНП Намибии вывозилось за рубеж, тогда как на долю
африканского населения приходилось всего 10% ВНП {151,
1979, Annual Supplement, с. 34; 155, 1979, № 33, с. 12]. «Корен-
ные жители этой очень богатой страны крайне бедны... в то
время как именно южноафриканская экономика и граждане
ЮАР кладут в свои карманы львиную долю доходов, получен-
ных в Намибии»,— признавалось в специальном исследовании,
опубликованном Секретариатом Содружества наций [155, 1979,
№ 33, с. 12].
В 1977 г. ЮАР получила из Намибии примерно половину
своих валютных поступлений — 460 млн. долл. «Все доходы На-
мибии в иностранной валюте вкладываются в запасы ЮАР.
У Виндхука нет никакого отдельного счета»,— писал журнал
«Бизнес уик» [140, 1978, № 2563, с. 43]. Доходы поступали как
от собственных южноафриканских компаний, так и от действо-
вавших в Намибии многонациональных корпораций. Ведущее
место среди них принадлежало «Англо-Америкен корпорейшн»,
«Рио тинто зинк, лтд», «Америкен метал клаймекс», «Ньюмонт
майнинг» и др. По данным, представленным Советом ООН по
Намибии, в 1981 г. в этой стране действовали 88 транснацио-
нальных корпораций, 35 из которых имели свои штаб-квартиры
в ЮАР, 25 — в Англии, 15 — в США, 8 — в ФРГ, 3 — во Фран-
16 Зак. 568
241
ции и 2 — в Канаде [131, 15.IX.1981]. Значительные прибыли
давал расистам контроль над всеми экспортно-импортными
операциями Намибии. Только в 1977 г. ЮАР присвоила
173 млн. долл, в виде активного внешнеторгового сальдо Нами-
бии, образовавшегося вследствие форсированного вывоза ив
страны минерального сырья, продуктов рыболовства и живот-
новодства [140, 1978, № 2563, с. 43]. Превратив страну в ры-
нок сбыта собственных товаров, ЮАР тормозила развитие на-
мибийской обрабатывающей промышленности. Южноафрикан-
ский экспорт в Намибию достиг около 350 млн. рандов в год
[151, 1980, Annual Supplement, с. 40—41].
Оценивая перспективы решения намибийской проблемы, пре-
зидент СВАПО С. Нуйома говорил с трибуны XXVI съезда
КПСС: «Добиваясь освобождения, национальной независимости:
нашей страны, мы использовали самые различные формы поли-
тических действий, включая дипломатические шаги, мирные пе-
реговоры. Однако наш противник, расистская ЮАР, повел се-
бя нагло и непримиримо, показав, что он не готов и не желает
положить конец незаконной военно-колониальной оккупации на-
шей страны путем политического урегулирования» [6, с. 3811-
Поведение ЮАР и ее покровителей во главе с США убеждает
в том, что политическое урегулирование нужно им не для вы-
явления воли намибийского народа, а только как средство лега-
лизации фиктивной независимости этой страны под властью»
турнхалльского альянса.
Глава 10
Отношения ЮАР с|некоторыми
независимыми африканскими государствами
(1974-1981)
ЮАР и соседние страны
Лесото, Ботсвана, Свазиленд. Необходимость
ослабления зависимости от ЮАР признавалась важнейшей на-
циональной задачей теперь уже во всех трех странах. Во вто-
рой половине 70-х годов руководители Ботсваны, Лесото и Сва-
зиленда, хотя и с разной степенью последовательности, искали
пути к ее решению, стремились диверсифицировать свои внеш-
ние связи. Независимые тенденции в политическом курсе этих
государств, особенно правительств С. Кхамы и Л. Джонатана,,
укреплялись. Они все более смело выступали против расист-
ских порядков в ЮАР, отвергали попытки Претории осущест-
242
вить в Намибии и Южной Родезии «внутреннее урегулирова-
ние», оказывали морально-политическую поддержку АНК,
СВАПО и Патриотическому фронту Зимбабве. Ботсвана присо-
единилась к группе «прифронтовых государств», что позволило
ей играть заметную роль в разработке общеафриканской стра-
тгегии борьбы против колониализма и расизма. Правительство
С, Кхамы явилось инициатором совещания в Аруше (июль
1979 г.), посвященного проблеме ограничения экономического
господства ЮАР в южноафриканском регионе. Лесото и Свази-
ленд поддержали это начинание, приняли участие в последую-
щих встречах такого рода.
ЮАР болезненно реагировала на происходящие перемены,
прибегала к различным средствам, стремясь предотвратить не-
благоприятные для нее сдвиги в политике трех стран, вынудить
их следовать своему курсу.
Важнейшим фактором, ограничивавшим возможности при-
нятия тремя странами самостоятельных политических решений,
оставалась их экономическая зависимость от ЮАР. В проекте
третьего пятилетнего плана Лесото, подготовленном правитель-
ством страны в октябре 1979 г., говорилось, например, что «Ле-
сото, по сути, остается страной — резервуаром рабочей силы,
которая служит потребностям Южной Африки, содействует раз-
витию ее экономики и потребляет ее товары» [44, с. 2].
Средством сохранения и воспроизводства зависимости по-
прежнему являлось соглашение о таможенном союзе. Доля от-
числений от совокупных сборов союза в доходной части бюдже-
та Лесото в 1975—1980 гг. увеличилась с 59 до 74% [44, с. 24].
В бюджете Свазиленда в те же годы эта цифра достигала 49%,
в бюджете Ботсваны колебалась между 25—35% [151, 1977,
с. 51; 1979, с. 48; 1980, с. 49, Annual Supplement]. Как подчер-
кивалось в упомянутом выше документе правительства Лесото,
столь высокие проценты отнюдь не свидетельствовали, однако,
о больших выгодах, извлекаемых из соглашения его африкан-
скими участниками. С помощью протекционистского тарифа,
ограждавшего зону союза, цены на южноафриканские товары
поддерживались на завышенном уровне, вследствие чего их за-
купки были сопряжены для трех стран с крупными финансовы-
ми потерями. Доходы от таможенного соглашения в основном
лишь компенсировали эти потери [44, с. 26—27].
Торговля ЮАР с тремя странами сохраняла ярко выражен-
ный несбалансированный характер. В 1974—1976 гг. экспорт
ЮАР в Лесото, Ботсвану и Свазиленд составил 238,7 млн. ран-
дов, тогда как импорт — всего 43 млн. [182, 1979, vol. 13, № 10,
с. 23].
На ЮАР приходилось около 90% внешнеторгового оборота
.Лесото. Страна полностью зависела от южноафриканских поста-
вок нефти и электроэнергии, ввозила из ЮАР около 20% всей
потребляемой кукурузы — главного пищевого продукта боль-
16*
243
шинства лесотцев. Дефицит торгового баланса Лесото с ЮАР
в 1974—1978 гг. возрос в три раза [136, 1979, vol. 78, № 311,
с. 179; 151, 1980, Annual Supplement, с. 59].
В импорте Ботсваны доля ЮАР составляла 80%, в экспор-
те— 25%. Из ЮАР ввозилась вся нефть и 80% закупаемого
продовольствия. Свазиленд получал из ЮАР 90% импортируе-
мых товаров. В его экспорте ЮАР принадлежало второе место
после Англии [151, 1979, Annual Supplement, с. 47, 48, 60, 65;
151, 1980, № 1, с. 26].
По-прежнему острой для трех стран являлась проблема ра-
бочих-мигрантов, причем в наиболее тяжелом положении оста-
валось Лесото. За первые три года второго пятилетнего плана
в этой стране было создано всего 1,7 тыс. рабочих мест [44,
с. 13]. В самом Лесото число лиц, работающих по найму, не
превышало 30 тыс., на заработки же в ЮАР ежегодно уходило
в общей сложности до 200 тыс. граждан страны, т. е. около по-
ловины всего ее взрослого мужского населения [44, с. 2; 151,
1977, Annual Supplement, с. 46; 151, 1979, Annual Supplement,
с. 51]. Переводы их заработков составляли 40% ВНП Лесото
[44, с. 2]. «Правительство Лесото считает,— отмечалось в проек-
те третьего плана,— что заработная плата, выплачиваемая миг-
рантам, не адекватно компенсирует вклад народа басуто в раз-
витие южноафриканской экономики» [44, с. 3].
В ЮАР ежегодно работали от 20 тыс. до 40 тыс. мигрантов-
тсвана, т. е. примерно 25—50% всех граждан Ботсваны, заня-
тых наемным трудом [91, 1978, с. 177; 151, 1979, Annual Supple-
ment, с. 41; 151, 1980, Annual Supplement, с. 42]. Число мигран-
тов-свази составляло 10—20 тыс. человек или 20—30% всех лиц
наемного труда Свазиленда {91, 1978, с. 177; 151, 1979, Annual
Supplement, с. 59; 151, 1980, Annual Supplement].
Капиталовложения ЮАР в трех странах продолжали воз-
растать. Ограниченность других источников капитала побужда-
ла Лесото, Ботсвану и Свазиленд принимать специальные меры
для стимулирования южноафриканских инвестиций в различные
отрасли экономики.
В Ботсване компания «Де Бирс», согласившись на увеличе-
ние доли правительства в акционерном капитале алмазного ме-
сторождения Орапа с 15 до 50%, получила право на освоение
новой шахты Летлакане. Стоимость проекта составила
28 млн. пул i[151, 1977, № 1, с. 26]. Шахта вступила в строй в
1976 г. В 1979 г. ее производительность достигла 300 тыс. кара-
тов. Добыча алмазов в Орапе в том же году составила. 4,1 млн.,
каратов {151, 1980, Annual Supplement, с. 46]. В 1977 г. было
заключено соглашение о разработке в основном на средства
«Де Бирс» нового месторождения Джваненга. Инвестиции в его
освоение оценивались в 200 млн. рандов, проектная мощность —
в 3,5, а впоследствии — в 6 млн. каратов [151, 1979, Annual
Supplement, с. 45]. Ввод в строй намечен на 1982 г.
244
Группа «Англо-Америкен», как и прежде, участвовала в экс-
плуатации медно-никелевого комплекса Селебе-Пикве, контро-
лировала добычу угля на шахте Палапи. В связи с нехваткой
собственных энергетических мощностей, необходимых для обес-
печения растущих потребностей горнодобывающей промышлен-
ности, правительство Ботсваны было вынуждено обратиться с
просьбой о подключении страны к южноафриканской энерго-
сети.
В Лесото «Де Бирс» вложила в разработку алмазного ме-
сторождения Летсенг-ла-Терей 36 млн. рандов [151, 1977, № 4,
с. 27]. Правительство страны получило лишь 25% акций компа-
нии и одно место в совете директоров. С участием южноафри-
канского капитала в стране были построены предприятия муко-
мольной, хлебопекарной, мебельной и обувной промышленно-
сти, торговый центр, туристские объекты.
В Свазиленде группа «Англо-Америкен», в основном завер-
шив выработку железной руды на горе Нгвения, продолжала
добычу угля и вела переговоры об освоении месторождения ал-
мазов. Южноафриканский капитал контролировал или был пред-
ставлен в большинстве ведущих предприятий, занятых производ-
ством продовольствия, цемента, химикатов, удобрений, текстиля,
лесопродуктов. По оценке лондонской «Таймс», доля ЮАР в
акционерном капитале Свазиленда составляла от 60 до 70%
[194, 6.1Х.1978]. В 1975 г. ЮАР, оказавшись заинтересованной
в переориентировке внешнеторговых путей Свазиленда с неза-
висимого Мозамбика на себя, дала согласие на соединение его
единственной железной дороги со своей железнодорожной сетью.
Ветка протяженностью 93 км начала функционировать в 1978 г.
Строительство велось южноафриканской фирмой и обошлось в
29 млн. долл. [151, 1978, № 4, с. 40; 151, 1979, Annual Supple-
ment, с. 63].
В области валюты и финансов наибольшей независимости от
ЮАР добилась Ботсвана, которая в августе 1976 г. ввела свою
собственную денежную единицу — пулу — и вслед за этим вы-
шла из зоны ранда. На собственные денежные единицы пере-
шли также Свазиленд (сентябрь 1974 г.) и Лесото (январь
1980 г.). По соглашению, заключенному в декабре 1974 г. меж-
ду этими странами и ЮАР, они в отличие от Ботсваны оста-
лись, однако, в зоне ранда. Свазилендские лилангени и лесот-
ские малути подлежали обязательному рандовому обеспечению,
для чего в южноафриканском резервном банке были созданы
специальные депозиты. Ранд продолжал иметь хождение в Ле-
сото и Свазиленде в качестве законного платежного средства,
тогда как лилангени и малути к обращению в ЮАР допущены
не были.
Лесото как наиболее уязвимое государство особенно страда-
ло от различных форм давления со стороны ЮАР. Претория
предприняла попытку заставить правительство Национальной
245
партии установить отношения с «независимым» Транскеем. Че-
рез пропускные пункты на отрезке границы между Лесото и
отведенной под этот бантустан территорией ЮАР проходили
многие тысячи мигрантов-суто и ввозилась значительная часть
лесотского импорта. После провозглашения «независимости»
Транскея в октябре 1976 г. марионеточные власти бантустана
по указке и при официальной поддержке Претории закрыли
границу с Лесото, потребовав, чтобы его граждане, направляю-
щиеся в ЮАР, получали транскейские визы. Согласие с таким
порядком со стороны правительства Лесото было бы, однако,
равнозначно признанию Транскея де-факто. На это и рассчиты-
вали в ЮАР, зная, что утрата возможности пользоваться тран-
зитом через Транскей нанесет экономике Лесото ущерб в сумме
более 40 млн. рандов [141, 18.XI.1976]. Правительство Л. Джо-
натана тем не менее не подчинилось шантажу, заявив, что оно
не намерено признавать «независимость» Транскея и по-преж-
нему считает ЮАР ответственной за положение дел на грани-
це. В декабре 1976 г. Совет Безопасности ООН осудил дейст-
вия ЮАР и предложил ей деблокировать границу. Претория
оставила требование Совета без внимания и вдобавок — явно
в отместку — отменила субсидии на экспортируемые в Лесото
южноафриканскую кукурузу и пшеницу, что привело к вздоро-
жанию мучных продуктов в стране.
ЮАР считала себя вправе диктовать правительству Лесото,
с какими зарубежными государствами ему следует сотрудни-
чать. Претории удалось оттянуть установление дипломатических
отношений между Лесото и Кубюй. Вскоре-после того, как в
июне 1979 г. эти отношения были все же установлены, П. Бота
выступил с прямыми угрозами в адрес Джонатана, заявив, что
премьер-министр Лесото «играет с огнем» [151, 1979, № 4,
с. 35]. Новая волна враждебной пропаганды, поднялась в ЮАР
в феврале 1980 г., когда было объявлено об установлении дип-
ломатических отношений между Лесото и СССР. Выразив по
этому поводу решительный протест, министерство иностранных
дел Лесото подчеркнуло, что ЮАР ведет себя так, будто бы
страна является ее «марионеткой^ [180, 7.11.1980].
В связи с усилением антиимпериалистических элементов в
позиции Национальной партии Претория во второй половине
70-х годов пересмотрела отношение к своему бывшему против-
нику, лидеру партии Конгресс Басутоленда Н. Мокхехле. После
неудавшейся попытки государственного переворота в 1974 г. Мок-
хехле покинул страну. Вскоре в ПКБ произошел раскол, и воз-
главляемая им фракция начала за рубежом подготовку к во-
оруженной борьбе против правительства НПБ. В 1979 г. боевые
группы сторонников Мокхехле приступили к осуществлению в
Лесото диверсионных операций. Согласно заявлениям государ-
ственных руководителей Лесото, эти группы базировались в
ЮАР и действовали под покровительством расистских властей.
246
В документах МИД Лесото их нападения квалифицировались
как «акты агрессии со стороны правительства Южно-Африкан-
ской Республики» \[ 166, 1.III.1980].
Грубое давление на Л. Джонатана с целью изменения поли-
тики его правительства было оказано П. Ботой в ходе встречи
двух премьеров, состоявшейся в местечке Пека Бридж на ле-
сото-южно африканской границе в августе 1980 г., и во время
визита Р. Боты в Лесото в июле 1981 г.
ЮАР игнорировала требования Лесото о возвращении «заво-
еванных территорий», называя их «абсурдными», «дикими и про-
вокационными» [151, 1977, № 2, с. 31]. В нарушение суверени-
тета Лесото, Ботсваны и Свазиленда спецслужбы ЮАР прово-
дили враждебную работу против укрывавшихся в этих странах
южноафриканских политических беженцев, организовывали их
похищения и убийства.
Народная Республика Мозамбик (НРМ).
В своей политике в отношении Мозамбика режим Претории на-
ряду с военным давлением и подрывной деятельностью умело
использовал его экономическую привязанность к ЮАР, сложив-
шуюся в период, когда эта страна была колонией Португалии.
Массовый отъезд из НРМ португальских плантаторов, админи-
страторов и специалистов, экономический саботаж, отсутствие
у ФРЕЛИМО необходимого хозяйственного опыта и кадров при-
вели к резкому падению сельскохозяйственного и промышлен-
ного производства страны, обострению проблемы безработицы,
сокращению доходов от экспорта. Закрытие в порядке санкций
границы с Южной Родезией в марте 1976 г. повлекло за собой
уменьшение валютных поступлений НРМ в среднем на
140 млн. долл, в год [176, 24.XII.1979]. Значение для НРМ эко-
номических связей с ЮАР в этих условиях еще более возросло.
Антиимпериалистическая внешняя политика ФРЕЛИМО, ре-
шительная поддержка ею борьбы Патриотического фронта Зим-
бабве, глубокие социально-экономические преобразования, осу-
ществляемые партией внутри страны, естественно, не распола-
гали расистов ЮАР к оказанию НРМ помощи в преодолении
возникших трудностей. С точки зрения возможностей воздей-
ствия на Мозамбик сохранение его зависимости от южноафри-
канских товаров и платежей вместе с тем представлялось Пре-
тории не только желательным, но и необходимым, тем более
что сама ЮАР извлекала из этого немалые экономические вы-
годы. Правительство же НРМ, со своей стороны, вынуждено
было идти на поддержку связей с ЮАР, поскольку их разрыв
грозил хозяйству страны тяжелейшими последствиями.
В 1975 г. транзитом через Мозамбик прошло около 18% все-
го внешнеторгового оборота ЮАР, а из порта Мапуту ежеднев-
но отправлялось 25 тыс. т различных экспортных грузов ЮАР
[81, с. 80]. Хотя во второй половине десятилетия эти показа-
тели сократились (Мапуту, в частности, ежедневно обрабатывал
247
15—18 тыс. т южноафриканских грузов), выплаты ЮАР за
пользование железной дорогой и портом оставались для НРМ
важнейшим источником иностранной валюты [81, с. 80: 152,
1979, № 4, с. 18].
ЮАР направляла в Мозамбик специалистов и технику, ре-
монтировала часть подвижного железнодорожного состава.
В феврале 1979 г. между транспортными службами двух стран
было подписано рабочее соглашение. Южноафриканские фирмы
приступили к укладке более тяжелых рельсов и установке цен-
трализованной системы управления движением на линии Транс-
вааль— Мапуту. Ожидалось, что в результате пропускная спо-
собность дороги увеличится в два-три раза. Вместе с тем в Мо-
замбике не могли не обратить внимания на то обстоятельство,
что одновременно ЮАР активно осваивала и расширяла порт
Ричардс-Бей у южной границы с НРМ, который по своему про-
филю и географическому положению вполне мог служить за-
меной Мапуту.
После завоевания независимости примерно до середины
1977 г. численность мозамбикских рабочих-мигрантов в ЮАР
держалась на уровне 100—ПО тыс. человек ,[81, с. 79; 91, 1978,
с. 177]. Инвалютные поступления страны из этого источника
составили в указанный период 250—275 млн. долл. [81, с. 75;
152, 1979, Annual Supplement, с. 32]. В конце 70-х годов число
мигрантов колебалось в пределах от 40 тыс. до 60 тыс. [91,
1980, с. 114; 152, 1979, Annual Supplement, с. 31]. Одной из при-
чин этого сокращения явилась отмена режимом ЮАР в апреле
1978 г. преференциальной системы, позволявшей Мозамбику
получать разницу между официальной и рыночной ценой золо-
та, которым оплачивался труд мигрантов.
В августе 1974 г., когда сооружение первой очереди гидро-
электростанции Кабора-Басса подходило к концу, Форстер не
без издевки заявил, что в случае отказа Мозамбика продавать
ее энергию ЮАР станция уподобится «белому слону», превра-
тившись в предприятие столь же дорогостоящее, сколь и
бессмысленное {81, с. 81]. Иного выхода правительство
ФРЕЛИМО, действительно, не имело, поскольку ГЭС с самого
начала строилась в расчете на многолетнее использование в
энергосистеме ЮАР, тогда как условий для обеспечения стан-
цией потребностей самого Мозамбика создано не было.
В октябре 1974 г. первая очередь станции была завершена,
однако ввод ее в действие задержался на 2,5 года в связи с
нерешенностью вопросов о возмещении расходов по строитель-
ству и цене на подлежащее продаже электричество. В марте
1976 г. Мозамбик и Португалия подписали соглашение, в соот-
ветствии с которым эксплуатация ГЭС и осуществление второй
и третьей очереди строительства возлагались на вновь создан-
ный консорциум «Компании Идроэлектрика де Кабора-Басса»
(ПСБ). Консорциум контролировался правительством Португа-
248
лии и включал всех инвеститоров проекта. Мозамбик обязался
не национализировать станции до тех пор, пока затраты участ-
ников консорциума на строительство ГЭС с соответствующими
процентами на вложенный капитал не будут возмещены за счет
поступлений от продажи электроэнергии ЮАР. Предполагалось,
что это займет от 15 до 20 лет [81, с. 81].
Однако и после образования ИСБ станция бездействовала
еще около года из-за попыток южноафриканской государствен-
ной компании ЭСКОМ навязать консорциуму заниженную це-
ну на электричество. Наконец, в марте 1977 г. ГЭС начала вы-
рабатывать промышленный ток. Свою долю от южноафрикан-
ских платежей Мозамбик начал получать лишь в 1980 г. По не-
которым сведениям, она должна составлять около 30 млн. долл,
в год. К этому времени мощность ГЭС достигла 1920 млн. кВт
и небольшая часть ее энергии стала использоваться для нужд
самой НРМ [152, 1980, № 1, с. 20].
В связи с закрытием границы с Южной Родезией усилилась
зависимость Мозамбика от закупок южноафриканских товаров.
По данным Национального управления статистики НРМ, в им-
порте страны ЮАР принадлежит первое место, в экспорте —
пятое. Ввозятся пшеница, кукуруза, мясо, машины и оборудова-
ние, запасные части, черные металлы, удобрения. Сальдо тор-
гового баланса с ЮАР страна сводит с большим дефицитом.
В 1981 г. наряду с усилением военного нажима на Мозам-
бик, расисты стали все чаще прибегать к экономическому шан-
тажу, грозить уменьшением поставок продовольствия, оборудо-
вания и электроэнергии, которой ЮАР снабжает г. Мапуту.
Из НРМ были отозваны южноафриканские специалисты-желез-
нодорожники, введены ограничения на использование Мозамби-
ком подвижного состава, принадлежащего ЮАР.
Замбия. Позитивная реакция Замбии на провозглашение
Форстером политики «разрядки», ведущая роль, которую она
играла среди «прифронтовых государств» в ходе первого раунда
переговоров по родезийскому урегулированию (1974—1975),
благожелательная позиция, занятая в то время Лусакой в отно-
шении УНИТА в Анголе, привели к оживлению замбийско-юж-
ноафриканских политических связей.
В августе 1975 г. в дни конференции по Южной Родезии у
водопада Виктория произошла личная встреча Форстера с
Каундой. Осенью того же года Замбию посетили министр эко-
номики ЮАР К. Хьюнис и президент Южно-Африканского фон-
да Я. Мараис. Пропагандистская машина ЮАР расточала Зам-
бии комплименты, сулила значительную экономическую «по-
мощь».
Картина изменилась в 1976 г., когда Замбия отказалась от
поддержки «разрядки», признала правительство МПЛА в Ан-
голе и одобрила решение зимбабвийских патриотов о всемерной
активизации вооруженной освободительной борьбы. Правитель-
24^
17 Зак. 568
ство К. Каунды вновь превратилось для Претории в политиче-
ского противника, в ЮАР развернулась злобная антизамбийская?
кампания, с лета 1976 г. возобновились и постоянно нарастали;
нападения на Замбию расистской военщины.
Примерно по тем же причинам, что и в Мозамбике, военно-
политическая конфронтация не повлекла, однако, за собой раз-
рыва хозяйственных связей между ЮАР и Замбией. Южноафри-
канский капитал по-прежнему играл важную роль в экономике1
Замбии, прежде всего в ведущей медедобывающей компании
«Нчанга консолидейтед коппер майнз». Стоимость южноафри-
канских товаров, ввозившихся в Замбию в период после за-
крытия границы с Южной Родезией с 1973 по 1977 г. включи1-
тельно, колебалась в пределах 35—40 млн. квач ежегодно, что
составляло около 7,5% всего импорта страны [64, 1980, vol. 16,.
Nos 1—3, с. 24]. Доставка этих товаров осуществлялась преиму-
щественно через Ботсвану и паром Казунгула на р. Замбези.
Основная масса экспорта и импорта Замбии в тот период
проходила через порт Дар-эс-Салам транзитом по территории-
Танзании (Северный маршрут), а также порты Накала и Бейра
транзитом через Мозамбик и Малави (Восточный маршрут)..
В 1977—1978 гг. из-за перегруженности дар-эс-саламского порта
и неэффективной работы построенной при содействии КНР же-
лезной дороги Танзания — Замбия объем замбийских товаров,,
перевезенных по Северному маршруту, оказался намного ниже
необходимого минимума. Попытка решить проблему путем более-
интенсивного использования Восточного маршрута ожидаемых,
результатов не дала.
Столкнувшись с острой нехваткой ряда импортных товаров,,
в частности удобрений, и резким сокращением инвалютных до-
ходов от экспорта, усугубленным к тому же падением мировых:
цен на медь, правительство Замбии в октябре 1978 г. приняло
вынужденное решение возобновить транспортировку части своих
внешнеторговых грузов через южноафриканские порты по же-
лезным дорогам ЮАР и Южной Родезии. Одновременно были:
увеличены закупки южноафриканских товаров, в основном про-
довольствия и ширпотреба. В течение 11 месяцев после откры-
тия Южного маршрута по нему было перевезено около полови-
ны экспорта и импорта Замбии.
Власти Претории и Солсбери охотно пошли на открытие-
Южного маршрута, поскольку оно давало им в руки немало-
важное средство давления на Замбию и отводило угрозу напа-
дения партизан ПФЗ на южнородезийскую железную дорогу..
В последующем расисты попытались превратить железнодорож-
ный путь через Южную Родезию в единственную транспортную-
артерию, соединяющую Замбию с внешним миром. В апреле
1979 г. вооруженные силы режима Солсбери вывели из строя'
паром Казунгула, а правительство ЮАР отказалось дать раз-
решение на использование в качестве замены переправы через;
250
р. Замбези, расположенной в 60 км к западу на замбийско-на-
мибийской границе. Только железная дорога, связывающая
Замбию с Южной Родезией, не пострадала от налетов расистов
® октябре—ноябре 1979 г., когда было разрушено 11 мостов на
других главных магистралях страны.
Примером использования в политических целях зависимости
Замбии от Южного маршрута и торговли с ЮАР является бук-
вально-таки по-иезуитски разыгранная сцена с поставками
.южноафриканской кукурузы. Неурожай 1978/79 г. заставил
Замбию обратиться к ЮАР с просьбой о продаже 200 тыс. т
этого основного продукта питания населения страны [158,
122.111.1980]. В октябре 1979 г. ЮАР дала согласие, однако не
прошло и нескольких дней, как режим Музоревы — Смита по-
требовал от Лусаки прекращения поддержки бойцов ПФЗ, угро-
жая запретить провоз кукурузы через «Зимбабве-Родезию».
Встретив решительный отпор, власти Солсбери в начале нояб-
ря привели свою угрозу в действие. В Претории же лишь теат-
рально развели руками.
После заключения в Лондоне соглашения по Южной Роде-
зии поставки возобновились. Крупные партии южноафрикан-
ской кукурузы Замбия закупала и в дальнейшем.
Перспективы ослабления зависимости Замбии от Южного
маршрута во многом зависят от восстановления регулярного
движения по железнодорожному пути через Зимбабве и Мозам-
бик в Бейру, а также по Бенгельской железной дороге через
Заир к ангольским портам Бенгела и Лобиту (Западный мар-
шрут), которая является одним из главных объектов диверсий
южноафриканцев и их марионеток из УНИТА.
Малави. Президент X. Банда остался верен своему колла-
борационистскому курсу, хотя и предпочитал теперь действовать
более скрытно. Вызывающих демонстраций малавийско-южно-
;африканской «дружбы» уже не устраивалось. Сообщения печа-
ти о поездках Форстера в Малави (октябрь 1974 г.) и Банды
в ЮАР (январь — февраль 1980 г.) обе'стороны опровергали [154,
1980, № 2, с. 18; 163, 1975, № 757, с. 35]. В сентябре 1978 г.
Малави посетил Р. Бота.
Претория продолжала оказывать помощь малавийской ар-
мии и охранке. После падения режима Каэтану южноафрикан-
цы на некоторое время заменили португальцев, работавших в
качестве инструкторов на базе подготовки сотрудников малавий-
ской службы безопасности и в отряде военных катеров на
оз. Малави. ЮАР поставляла Малави оружие.
Расисты использовали Малави в борьбе против националь-
но-освободительных движений и прогрессивных государств Аф-
рики. X. Банда способствовал достижению «внутреннего урегу-
лирования» в Южной Родезии. В Малави были подготовлены
формирования так называемой частной армии коллаборациони-
ста Н. Ситоле. Когда же в страну попадали бойцы Патриотиче-
251
ского фронта Зимбабве, их бросали в тюрьму и нередко выда-
вали в руки властей Солсбери.
Малави поддерживала мозамбикские контрреволюционные*
организации и служила одной из баз для их бандитских вылазок
против народной власти в этой стране. На малавийской терри-
тории имелись секретные аэродромы, с которых самолеты ЮАР1
совершали разведывательные полеты над соседними независи-
мыми государствами. В посольства Малави в африканских стра-
нах были внедрены агенты южноафриканских спецслужб.
Наращивалось экономическое проникновение ЮАР в Мала-
ви. В 1974 г. ЮАР вышла на первое место в малавийском им-
порте. В 1975—1979 гг. стоимость закупавшихся в ЮАР това-
ров увеличилась более чем в два раза, превысив 100 млн. квач
и достигнув 40% всего импорта страны >[150, 1977, № 4, с. 20;
153, 1979, № 4, с. 20; 154, 1980, Annual Supplement, с. 33].
Значительная часть поставок осуществлялась по воздуху — в
Малави ежемесячно прибывало около 50 южноафриканских
транспортных самолетов ([179, 28.VIII.1979]. Ввозились продук-
ты питания, топливо, металлы, оборудование, удобрения. Экс-
порт Малави в ЮАР примерно в 10 раз уступал по стоимости
импорту. Доля ЮАР в экспорте страны в 1964—1979 гг. сокра-
тилась с 5 до 4% [154, 1980, Annual Supplement, с. 33].
Во второй половине 70-х годов Корпорация промышленного
развития ЮАР предоставила Малави несколько займов.
19 млн. рандов было выделено на строительство 112-километро-
вой железной дороги от Лилонгве до границы с Замбией,
15 млн. рандов — на сооружение сахарного завода и около
7 млн. рандов — на постройку комплекса зернохранилищ [135,
1979, vol. 24, № 5, с. 38; 150, 1977, № 4, с. 15; 153, 1979, Annual
Supplement, с. 29]. Строительство двух последних объектов ве-
лось южноафриканскими фирмами. Частный капитал ЮАР дей-
ствовал в обрабатывающей промышленности, на предприятиях
по производству удобрений, в сельском хозяйстве и рыболовст-
ве страны.
В 1977 г. возобновилась вербовка малавийцев на шахты
ЮАР. В конце 70-х годов численность малавийских рабочих-
мигрантов в ЮАР достигла 36 тыс., в том числе шахтеров —
24,6 тыс. человек 1[91, 1980, с. 114].
Отношения с другими африканскими государствами
Заир. После провала интервенции в Анголе политические
и военные связи ЮАР с Заиром сохранились, хотя и стали ме-
нее активными. Во время первого антиправительственного вы-
ступления в заирской провинции Шаба (бывшая Катанга) в
марте—апреле 1977 г. один из руководящих деятелей Бюро го-
сударственной безопасности (БОСС) выезжал в Киншасу, где
252
была достигнута договоренность о предоставлении ЮАР режи-
му Мобуту экстренной помощи [165, 1979, vol. 5, № 2, с. 233].
Южноафриканские наемники участвовали в подавлении восста-
ния в Шабе в мае 1978 г. Претория и Киншаса продолжали ко-
ординировать свои действия по поддержке ангольских анти-
правительственных организаций.
Между южноафриканским и заирским правительствами ве-
лись переговоры о совместном издании пропагандистского жур-
нала для Западной Африки. В 1975—1976 гг. Э. Руди трижды
приезжал в Заир для обсуждения этого вопроса с Ж. Мобуту.
Местом издания был избран Париж. Заир предполагал выде-
лить на это предприятие 1,5 млн. ф. ст., однако из-за событий
в Шабе не смог предоставить обещанную сумму [161,.
11.VI.1979].
ЮАР вела с Заиром оживленную торговлю. Южноафрикан-
ский экспорт в эту страну составлял около 40 млн. рандов в год
[165, 1979, vol. 5, № 2, с. 232]. Часть экспорта финансировалась
за счет предоставленного Преторией кредита. До 90% всего гор-
ного оборудования на шахтах Шабы было южноафриканским
[165, 1979, vol. 5, № 2, с. 232]. Заир закупал в ЮАР продоволь-
ствие, химикаты, продукцию обрабатывающей промышленности.
После выхода из строя в связи с событиями в Анголе Бен-
гельской железной дороги ЮАР предоставила Заиру возмож-
ность вывозить свою экспортную продукцию, в первую очередь
медь, через порт Ист-Лондон. Грузы доставлялись железнодо-
рожным путем через Замбию и Родезию. Что касается заирско-
го импорта, то Южный маршрут был для него традиционным.
Решение о закрытии замбийско-родезийской границы на пере-
возки Заира не распространялось. В 1975—1978 гг. из Заира
через ЮАР было экспортировано 1015 млн. т грузов, импорти-
ровано— 1037 млн. т '[64, 1980, vol. 16, № 1—3, с. 28].
Центральноафриканская Республика (с де-
кабря 1976 г. по октябрь 1979 г.— Центральноафриканская Им-
перия). Когда в сентябре 1979 г. был отстранен от власти «им-
ператор» Бокасса, получивший за свои злодеяния прозвище
«мясник Африки», в его архиве обнаружилось несколько объ-
емистых подшивок, озаглавленных «Переписка с главой госу-
дарства Южная Африка» if 147, 1.Х.1979].
Контакты между двумя странами были довольно разнооб-
разными. В ходе визита в ЮАР в феврале 1975 г. центрально-
африканской делегации во главе с министром финансов было
подписано соглашение о предоставлении ЦАР на межправитель-
ственной основе южноафриканского кредита в сумме 4 млн. ран-
дов на строительство гостиницы в Банги [199, 1975, № 3014,
с. 359]. Пресса писала, что принимающая сторона обещала де-
легации в течение 10 лет вложить в экономику ЦАР до
250 млн. долл. [135, 1975, vol. 20, № 3, с. 29]. В последующем в
ЮАР тайно выезжали еще несколько министров ЦАР.
253
По некоторым данным, за время правления Бокассы его ре-
жим получил от ЮАР в общей сложности более 200 млн. долл.
[147, 1.Х.1979]. Большая часть этих средств поступила в виде
гарантированных расистским государством займов и кредитов.
Солидные суммы перепали и лично Бокассе. На его «корона-
цию» ЮАР пожертвовала 2 млн. рандов ![187, 29.VI.1980].
Территория ЦАР использовалась для посадок южноафрикан-
ских самолетов, совершавших разведывательные полеты над не-
зависимыми африканскими государствами.
Новый президент ЦАР Д. Дако, сменивший Бокассу с по-
мощью французского экспедиционного корпуса, в конце сентяб-
ря 1979 г. объявил о своем намерении установить с ЮАР дип-
ломатические отношения и легализовать поддерживаемые с ней
экономические связи. Заявление Дако было с одобрением встре-
чено Р. Ботой. В конечном счете правительство Дако не реши-
лось осуществить задуманное, и отношения между двумя режи-
мами сохранили закрытый характер.
Берег Слоновой Кости. Правительство БСК продол-
жало поддерживать регулярные прямые контакты с Преторией.
В мае 1977 г. Форстер тайно встретился с президентом Уфуэ-
Буаньи, воспользовавшись своим выездом в Европу на перего-
воры с Мондейлом |[147, 24.V.1977; 191, 4.1Х.1977]. В сентябре
1977 г. секретные переговоры с президентом БСК провел в Па-
риже Р. Бота [162, 5.1Х.1977]. Через год Уфуэ-Буаньи и министр
иностранных дел ЮАР встретились вновь [135, 1978, vol. 23,
№ 6, с. 37]. «Диалог» БСК с ЮАР по-прежнему распространял-
ся и на Транскей. В 1978 г. в Абиджан был приглашен член
«правительства» этого бантустана Нчонгвана. Несколько позже,
в октябре 1978 г., в Транскее с ответным визитом побывала
делегация БСК во главе с заместителем председателя Нацио-
нальной ассамблеи К. Анет-Биле [132, 1978, vol. 19, № 23, с. 8].
Республика Сейшельские Острова. Будучи пре-
зидентом республики, Д. Мэнчем, как он сам позже признался,
получал от Претории крупные денежные суммы. Одну из таких
подачек Э. Руди вручил ему лично во время визита на Сейшелы
в январе 1977 г. [187, 5.VIII.1979]. Претория финансировала вы-
пуск на островах проправительственной газеты. В ответ Д. Мэн-
чем предоставил самолетам «Саут Африкэн эрвейз» право по-
садки на Сейшелах. Некоторые самолеты ЮАР имели даже сей-
шельские регистрационные номера, что открывало им доступ в
другие государства Африки. Режим Мэнчема передал в распоря-
жение спецслужб ЮАР несколько сот паспортов, которыми ра-
систская агентура широко пользовалась для прикрытия своих
действий в независимых странах континента [191, 23.VII.1978].
Египет. Переход президента А. Садата на проимпериали-
стические позиции создал предпосылки для установления кон-
тактов между ЮАР и Египтом. В 1978 г. власти АРЕ выдали
визы большой группе южноафриканских туристов. Вскоре еги-
254
петское руководство стало оказывать ЮАР содействие в тайных
закупках оружия. Египет согласился сыграть роль посредника
в поставках расистам партии французских бронемашин и ра-
кетных установок «земля-воздух» стоимостью 40 млн. ф. ст.
Переговоры об этой сделке начались летом 1979 г. В январе
1980 г. в Каир для встречи с французскими и египетскими пред-
ставителями приезжала делегация Претории. Было договорено,
что французское оружие поступит в Египет, который и перепра-
вит его в ЮАР. Со своей стороны, правительство Садата при-
совокупило к поставкам стрелковое оружие и боеприпасы на
сумму 10 млн. ф. ст. ([190, 17.11.1980]. Экспорт ЮАР в Египет
достиг, по некоторым оценкам, 100 млн. долл. [191, 15.III.1981].
Маврикий сохранял с ЮАР торговые связи. Доля ЮАР
в маврикийском импорте составляла 11—12%, в экспорте — око-
ло 2%. В 1979 г. Маврикий посетило 24 тыс. южноафриканских
туристов. Южноафриканский капитал играл активную роль в
гостиничном бизнесе [149, 1980, Annual Supplement, с. 19, 22].
В ноябре 1978 г. из дипломатических источников стало из-
вестно, что президент Сенегала Л. Сенгор зондировал воз-
можность выезда в ЮАР в качестве никем не уполномоченного
посредника между Преторией и независимой Африкой [180,
28.XI.1978]. В августе 1978 г. Генеральный атторней Кении
Ч. Нжоджо призвал африканские страны направить в Преторию
своих послов и начать «диалог» с южноафриканским правитель-
ством [180, 17.VIII.1978]. Официальные южноафриканские де-
легации неоднократно допускались в Кению в качестве участ-
ников различных международных конференций.
Некоторые аспекты экономической
экспансии ЮАР в Африке
Анализ обобщенных данных по Африке свидетельствует,
что качественных изменений в характере экономических связей
ЮАР со странами континента во второй половине 70-х годов не
произошло. ЮАР оставалась доминирующей силой в южноафри-
канском регионе, хотя некоторые тенденции к ослаблению ее
позиций здесь и обозначились. Новых сфер устойчивого эконо-
мического влияния Претории завоевать не удалось. Хозяйствен-
ные трудности, которые переживали многие независимые госу-
дарства Африки, в частности обострение продовольственной
проблемы, вместе с тем по-прежнему делали их уязвимыми для
политического давления и экономического проникновения ра-
систов. В ЮАР даже вошло в моду выражение «кукурузная
дипломатия». Теоретики ее внешней политики открыто заявля-
ли, что экспорт продовольствия может быть использован «как
политический рычаг или как средство купить расположение
стран, неспособных прокормить себя» [91, 1980, с. 628]. Заин-
255
тересованностью в получении южноафриканских товаров и ка-
питалов в немалой степени объяснялась недостаточная актив-
ность членов ОАЕ в вопросе о введении Советом Безопасности
ООН обязательных экономических санкций против ЮАР. В ря-
де африканских стран экономические связи с ЮАР поощрялись
по политическим соображениям.
По сравнению с периодом «нового курса» экспорт ЮАР в
Африку в стоимостном выражении значительно возрос, однако
его удельный вес в общем экспорте страны сократился с 14—
16% до 8—12%. Импорт из Африки вырос по стоимости не столь
заметно, а его доля в общем импорте ЮАР держалась пример-
но на одном и том же уровне, за исключением 1979 и 1980 гг.,
когда она начала резко падать. Об этом свидетельствуют сле-
дующие данные [27; 91; 126; 157, 20.VI.1980; 158, 27.1.1981]:
Год Экспорт ЮАР в Африку, млн. рандов Удельный вес в общем экспорте ЮАР, % Импорт ЮАР из Африки, млн. рандов Удельный вес в общем импорт е ЮАР, %
1974 454 14,3 241 4,2
1975 420 12,3 250 4,5
1976 450 10,7 310 5,3
1977 520 9,8 290 5,7
1978 530 8,4 350 5,6
1979 730 8,0 250 2,5
1980 1100 11,4 280 1,9
По различным сведениям, торговые отношения с ЮАР под-
держивали более половины независимых государств континента.
Капиталовложения ЮАР в странах Африки, согласно неко-
торым подсчетам, составляли в 1977 г. около 2 млрд, долл., 83%’
из которых приходилось на долю частных инвестиций [9, с. 59—
60]. Наведению экономических «мостов» в независимые госу-
дарства континента пытались содействовать такие частнокапи-
талистические объединения, как Ассоциация иностранных дел и
Консультативный комитет по вопросам частного экспорта ЮАР,
в который входили представители торговой ассоциации Афри-
каанс Хандельс институт, Ассоциации торговых палат, Сельско-
хозяйственной палаты, Южно-Африканской ассоциации внешней
торговли, Федерации металлургической и машиностроительной
промышленности ЮАР, а также крупных банков.
Численность находившихся в стране рабочих-мигрантов из
соседних африканских государств в рассматриваемый период
уменьшилась, что объяснялось главным образом более широким
использованием в горнодобывающей промышленности труда
чернокожих граждан ЮАР. Если в 1973 г. в ЮАР работало
475,4 тыс. граждан из других африканских государств, в том
числе на шахтах — 405 тыс. человек, то к июню 1979 г. общее
количество мигрантов сократилось до 326,7 тыс., в том числе
шахтеров — до 255,4 тыс. i[84, с. 855—856; 91, 1980, с. 114]. В на-
чале 1980 г. на шахтах ЮАР было занято около 190 тыс. ино-
странных рабочих-африканцев [188, 3.II. 1980].
256
A sje
Период, рассматриваемый во II части этой книги, ознамено-
вался рядом серьезных внешнеполитических поражений режима
Претории. Разбив оковы колониального рабства, встали на путь
социалистического развития Мозамбик и Ангола. Завоевал не-
зависимость народ Зимбабве. Неуклонно нарастал напор на-
ционально-освободительной борьбы в Намибии. Позиции ЮАР
в южноафриканском регионе в итоге заметно ослабли.
События в соседних африканских государствах способствова-
ли усилению борьбы угнетенного народа в самой ЮАР, укрепи-
ли его веру в грядущее освобождение. После восстания в Соуэ-
то сопротивление апартеиду постоянно набирало силу. Шири-
лось забастовочное движение, протестовала учащаяся молодежь,
все более активно и умело действовали бойцы «Умконто вё
визве». Из года в год росли влияние и авторитет Африканского
национального конгресса — подлинного представителя южно-
африканского народа, защитника его прав и интересов.
На международной арене усиливались выступления солидар-
ности с южноафриканскими патриотами, расистский режим ока-
зывался во все большей изоляции.
Вместе с тем на завершающем этапе рассматриваемого пе-
риода Претория обрела весьма ценного покровителя в лице но-
вой американской администрации. Приход к власти в США
Р. Рейгана был встречен в ЮАР с ликованием, внешнеполити-
ческие концепции правительств двух стран сблизились как hhj
когда. Сдвиг произошел настолько зловещий, что Совет минист-
ров ОАЕ уже в июне 1981 г. констатировал возникновение ме-
жду Преторией и Вашингтоном «нечестивого союза», назвав его
так по аналогии с недоброй памяти альянсом между ЮАР, ко-
лониально-фашистской Португалией и расистской Родезией.
Возросшая поддержка со стороны Соединенных Штатов
ободрила расистов, позволила им действовать жестче и наглее.
Сконцентрировав усилия в южноафриканском регионе, новый
«нечестивый союз» предпринимает попытки перейти здесь в
контрнаступление. Он стремится спасти от краха режим ЮАР,
подавить действующие в регионе национально-освободительные
силы, дестабилизировать и ликвидировать прогрессивные прави-
тельства в независимых государствах, вновь превратить субкон-
тинент в зону империалистического и расистского господства.
Действия альянса Вашингтон — Претория вызывают глубо-
кое беспокойство среди независимых государств континента.
Африканцев возмущают беззастенчивые попытки Соединенных
Штатов диктовать им, что для них хорошо и что плохо, с кем
им следует поддерживать внешнеполитические связи и какой
путь развития избирать. Получают отпор фальшивые аргумен-
ты администрации США, оправдывающей свой союз с расиста-
ми ссылками на интересы «безопасности» Запада, ее стрем-
257
ление разжечь в Африке антисоветские и антикоммунистические
настроения.
Поучительна отповедь, которую дал Ч. Крокеру президент
К. Каунда на встрече в Лусаке в апреле 1981 г.: «Вы говорите
нам о „свободном мире“ о „демократии", об „опасностях тота-
литаризма и коммунизма", тогда как трагедия, которую мы
переживаем на наших границах, порождена одной только Юж-
ной Африкой, чей режим не смог бы выжить без вашей актив-
ной поддержки и чьи интересы вы защищаете, требуя от нас из-
менить резолюцию ООН по Намибии. Если СВАПО — это
террористическое движение, то и все наши государства — тер-
рористические. А те в Южной Африке, кто убивает, творит мас-
совые зверства, грабит и совершает агрессию,— всего лишь не-
винные и кроткие овечки, с которыми вы призываете нас найти
общий язык во имя обороны „свободного мира". Но что же это
за „свободный мир", если он подпирает, поддерживает, помо-
гает расистам Претории и защищает их» [434, 1981, № 239,
с. 28].
Политика Вашингтона в отношении Юга Африки подверг-
лась решительному осуждению на крупнейших международных
форумах, проходивших в 1981 г.— заседании Координационного
бюро движения неприсоединения в апреле, конференции ООН
по санкциям против Южной Африки в мае, Ассамблее глав го-
сударств и правительств ОАЕ в июне, 8-й специальной чрезвы-
чайной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по Намибии в сен-
тябре, очередной XXXVI сессии Генеральной Ассамблеи ООН.
Заключение
Политика ЮАР в Африке представляет собой одно из наи-
более реакционных направлений империалистического курса в
отношении народов, переживших трагедию колониализма.
Возникнув в результате компромисса между английскими и
бурскими колонизаторами, ЮАС сразу же выступил как со-
участник Лондона по угнетению и грабежу африканского насе-
ления. В последующем правящие круги страны постоянно стре-
мились увеличить свой вклад в разработку и осуществление
британской, а затем и общеимпериалистической политики в Аф-
рике, требовали, чтобы при определении этой политики интере-
сам режима Претории отдавался приоритет, претендовали на
роль своего рода «наместника» Запада на континенте.
Ведущие западные державы по понятным причинам не могли
смотреть на весь Африканский континент только через южно-
африканские очки и выдвигавшиеся Преторией планы и концеп-
ции брали на вооружение далеко не всегда. Вместе с тем они
всякий раз внимательно прислушивались к ее голосу, взаимо-
действовали с ней и старались в максимально возможной сте-
пени учесть ее интересы. Империализм совершенно сознательно
проводил курс на экономическое и военное укрепление режима
ЮАР, благодаря чему этот режим обрел тот запас прочности и
ту силу, которые ныне позволяют ему противостоять националь-
но-освободительным движениям и независимой Африке и даже
время от времени переходить в контрнаступление.
С другой стороны, возросший экономический и военный по-
тенциал ЮАР, политическая консолидация правящей верхушки
дают Претории возможность действовать в Африке и на между-
народной арене более самостоятельно, проявлять «строптивость»
и «непослушание», добиваться от западных держав корректи-
ровки их позиций в свою пользу. В целом, однако, положение
ЮАР в империалистической системе остается подчиненным, а
ее самостоятельность — относительной. Очевидно, что без разно*
17*
259
сторонней поддержки Запада расистский режим долго бы не
просуществовал.
Отличительной чертой политики ЮАР в Африке является
экстремизм. Правящие круги страны проявили наибольшую сре-
ди империалистических держав приверженность «классическо-
му» колониализму. Еще совсем недавно сама мысль о том, что
человек с черным цветом кожи может стать во главе африкан-
ского государства, отвергалась ими как кощунственная. Прето-
рия отчаянно противодействовала распаду колониальной систе-
мы в Тропической Африке, а когда это произошло, сделала все
от нее зависящее, чтобы сохранить зону «белого господства» на
юге континента.
В своем расистском самоослеплении режим Претории позже
других осознал необходимость подготовки условий, обеспечива-
ющих установление контроля над будущими независимыми го-
сударствами методами неоколониализма. Отход руководителей
режима от привычной формулы «хороший негр — это мертвый
негр» происходил медленно и болезненно. Их ближайшими союз-
никами и ставленниками в странах Африки неизменно оказы-
вались представители самой крайней и продажной неоколониа-
листской реакции типа предателя конголезского народа М. Чом-
бе и главаря ангольских контрреволюционеров Ж. Савимби.
Неоколониалистские модели, автором или соавтором которых
является Претория (южноафриканские бантустаны, «ЮЗА-Нами-
бия», «Зимбабве-Родезия»), попросту оскорбительны для афри-
канцев. Право народов ЮАР, Намибии и Зимбабве на'самоопре-
деление и независимость не обеспечивается ими даже формаль-
но. Они конституируют трайбализм и привилегии белого мень-
шинства. Навязываемые в них режимы имеют откровенно
марионеточный характер. Симптоматично, что просуществовав-
шее около года «правительство» А. Музоревы не осмелились при-
знать даже самые близкие союзники ЮАР.
Подход ЮАР к освободившимся государствам характеризу-
ется повышенной жесткостью и агрессивностью. В основу ее
отношений с этими государствами положена политика с пози-
ции силы. За последние 20 лет военные расходы расистов уве-
личились более чем в 50 раз. Вооруженные силы ЮАР построе-
ны в расчете в первую очередь на наступательные действия и
по своей боевой мощи превосходят армии многих освободивших-
ся государств, вместе взятых. Они оснащены самым современ-
ным оружием, включая, как о том свидетельствуют многочислен-
ные факты, и ядерное. Военная доктрина режима допускает их
использование в любом районе Африканского континента.
Главными объектами вооруженных нападений ЮАР являют-
ся прогрессивные соседние государства. По существу необъяв-
ленная война ведется против народной Анголы, а в последнее
время и против Мозамбика. Военный нажим подкрепляется и
дополняется разного рода подрывными действиями против ан-
260
доимпериалистических сил континента повсюду, где это только
возможно.
ЮАР стремится обострить существующие и создать новые
конфликты между африканскими государствами, разжигает
трайбализм и сепаратизм. Так было, например, во время граж-
данской войны в Нигерии, где Претория выступала на стороне
раскольников «Биафры».
Экономическое проникновение ЮАР в независимую Африку
имеет ярко выраженную политическую направленность. Уже
сам по себе факт существования экономических связей между
ЮАР и той или иной страной континента дает Претории поли-
тический выигрыш, поскольку он означает несоблюдение реше-
ний ОАЕ о всестороннем бойкоте расистского режима. К чести
.государств Африки следует сказать, что их экономические отно-
шения с ЮАР носят в большинстве случаев вынужденный ха-
рактер. Логика этих связей, однако, такова, что они ставят осво-
бодившиеся страны в зависимость от южноафриканских товаров
и капиталов, тем самым сковывая и ограничивая их возмож-
ности в борьбе за искоренение колониализма и расизма, в част-
ности, в таком важном вопросе, как введение против расистско-
го государства эффективных санкций по линии Организации
Объединенных Наций.
Политике ЮАР в Африке был всегда присущ экспансионизм.
Предметом вожделений Претории является в первую очередь
тог континента, Я. Смэтс в свое время требовал включить в со-
став ЮАС все расположенные в этом регионе британские вла-
дения. После провозглашения республики правяшие круги стра-
ны видели свою задачу в создании на субконтиненте военно-по-
литического и экономического блока во главе с ЮАР. Пред-
ставления о составе его участников с течением времени изменя-
лись. При Фервурде и Форстере юг Африки мыслился по
преимуществу как колониально-расистский. П. Бота ставит ЮАР
в центр неоколониалистского «Созвездия», в котором освобо-
дившиеся страны региона были бы низведены до положения
>бантустанов. Во всех случаях, однако, речь шла и идет о южно-
африканском регионе как «естественной» сфере господства и
влияния Претории.
Идеологическое и пропагандистское обеспечение африкан-
ской политики ЮАР базируется на расистской догме о неспо-
собности африканцев рационально распоряжаться своей судь-
бой и зоологическом антикоммунизме. Освободительная борьба
африканских народов против колониально-расистского гнета
•оборачивается в интерпретации Претории «террористическим
движением», которое обязано своим существованием «проискам
международного коммунизма». Теми же происками объясняют
расисты избрание освободившимися государствами иного, чем
хотелось бы Претории, пути развития. В табели о рангах южно-
африканской пропаганды статуса «подлинно национальных»
261
удостаиваются в результате лишь откровенно проимпериалисги-
ческие и антинациональные режимы и движения.
Итоги внешнеполитических усилий ЮАР в Африке выглядят
для расистского режима малоутешительно. Ни одна из долго-
срочных целей, выдвигавшихся Преторией на различных этапах
ее африканской политики, достигнута не была. Потерпели про-
вал претензии режима на общеафриканское «лидерство». Зона
прямого колониально-расистского господства на континенте со-
кратилась до минимума. Развалился «санитарный кордон», при-
званный оградить ЮАР от потрясений развернувшейся в Аф-
рике освободительной революции.
Апартеид не только не получил признания в качестве право-
мерного средства решения национального вопроса и «внутренне-
го дела» ЮАР, но и был заклеймен и осужден освободившимися
государствами как преступная расистская система, которая угро-
жает миру и безопасности народов всего континента.
Не увенчались успехом попытки ЮАР и ее союзников добить-
ся отказа ОАЕ от поддержки национально-патриотических орга-
низаций, возглавляющих освободительную борьбу на юге Афри-
ки, оспорить законность вооруженных форм борьбы против ко-
лониализма и расизма и дискредитировать их, легализовать
своих марионеток в качестве представителей порабощенных на-
родов субконтинента. Не удалось им также под прикрытием
предложений о «ненападении», «диалоге», «разрядке» и «сотруд-
ничестве» навязать независимой Африке концепцию сосущество-
вания с расистским режимом, побудить ОАЕ пересмотреть свой
курс на его изоляцию.
ЮАР остается изгоем в Африке. Лишь одно государство Аф-
рики пошло на установление с ней дипломатических отношений.
Выдвигаемые Преторией проекты создания под ее эгидой ре-
гиональной группировки на юге континента расположенные
здесь страны недвусмысленно отвергают.
ЮАР вместе с тем все еще располагает довольно мощными
рычагами военного, экономического и политического воздействия
на отдельные африканские страны и положение на континенте?
в целом. За ее спиной стоят империалистические державы.
В ряде африканских государств у власти утвердились нео-
колониалистские режимы, которые, как и империалистические
державы, стремятся «нормализовать» отношения между Прето-
рией и независимой Африкой, видя в ЮАР союзника по борьбе
с прогрессивными силами и понимая, что обострение конфликта
вокруг проблемы апартеида радикализует обстановку на кон-
тиненте. Эти режимы не только самоустранились от антирасист-
ской /борьбы, но и всячески содействуют ЮАР и Западу в их
усилиях, направленных на подрыв и пересмотр линии ОАЕ.
Типичными представителями таких государств являются Малави
и БСК.
Существует группа африканских стран, которые в принципе?
262
поддерживают курс ОАЕ, однако по различным причинам не
участвуют активно в его осуществлении, особенно когда это ка-
сается оказания практической помощи освободительным органи-
.зациям. Среди такого рода причин, нередко сочетающихся друг
с другом, могут быть и умеренная политическая ориентация, и
уязвимость перед давлением со стороны ЮАР и ее империали-
стических покровителей, и экономические трудности, толкающие
на связи с ЮАР, и занятость внутренними проблемами, и не-
которые другие.
Остаются пока ограниченными и возможности наиболее по-
следовательных антиимпериалистических режимов Африки.
Все это играет на руку режиму Претории, позволяет ему
приспосабливаться к ситуации. Нет, однако, сомнений, что ра-
систы ведут борьбу обреченных, и не так уже далек тот день,
когда Африканский континент полностью очистится от скверны
расизма и колониализма. «Рождение Республики Зимбабве, ра-
стущий накал освободительной борьбы в Намибии, а теперь уже
и в ЮАР наглядно показывают, что господство „классических"
колонизаторов и расистов близится к концу»,— констатировал
XXVI съезд КПСС ([3, с. 14].
Использованная литература
1. Ленин В. И. Тетради по империализму.— Полное собрание сочинений,
Т 28
2. Материалы XXV съезда КПСС. М., 1976.
3. Материалы XXVI съезда КПСС. М., 1981.
4. МеждуН|ародно1е Совещание коммунистических и рабочих партий. Доку-
менты и материалы. М., 1969.
5. Приветствия Коммунистической партии Советского Союза в связи с ше-
стидесятилетием Великого Октября. М.» 1978.
6. Приветствия XXVI съезду КПСС. М., 1981.
7. Галибин А. И. Намибия (Юго-Западная Африка) в планах колониза-
торов 1946—1970 гг. М., 1971.
8. Гальчинский А. С. Южно-Африканская Республика: развитие госу-
дарственно-монополистического капитализма. М., 1973.
9. Громыко Анатолий. Конфликт на Юге Африки. М., 1979.
10. Давидсон А. Б. Южная Африка. Становление сил протеста 1870—
1924. М., 1972.
11. Иванов К- В. Особенности развития монополистического капитала в
ЮАР и роль государства (дне. канд. экон. наук). М., 1970.
12. Организация африканского единства (История создания и деятельности).
М., 1970.
13. Организация африканского единства. Вып. 2. М., 1973.
14. ООН. Генеральная Ассамблея. Двадцать четвертая сессия. Документ
А/7657. Нью-Йорк, 1969.
15. ООН. Генеральная Ассамблея. Девятая специальная сессия. Резолюция
S-9/2, 3 мая 1978 г. Нью-Йорк, 1978.
15а. ООН. Совет Безопасности. Предварительный стенографический отчет о
2296 заседании. S/PV.2296, 28 августа 1981 г. Нью-Йорк, 11981.
16. Политика империалистических держав в Африке на рубеже 70-х годов.
М., 1973.
17. Потехин И. И. Формирование национальной общности южноафрикан-
ских банту. М., 1955.
18. Экономика Африки. М., 1973.
19. Южноафриканский блок колонизаторов. М., 1968.
20. Address by Mr. D. F. Mudge, Chairman of the Democratic Turnhalle Alli-
ance (DTA) to the Conference on Namibia. Geneva, 1981, January.
21. Africa South of the Sahara 1974. Europa Publications. L„ 1974.
22. African Strategy in Southern Africa. Tanzania’s Position Paper Circula-
ted at the Ninth Extraordinary Session of the OAU Council of Ministers in
Dar Es Salaam.— «Daily News». Dar Es Salaam, 10.IV.1975.
264
23. Against Racialism and Neocolonialism, for the Liberation of South Africa.
B., 1968.
24. All Options and None. The Constitutional Talks in Namibia.— «Fact Paper
on Southern Africa». International Defence and Aid Fund. L., 1976, № 3.
25. Barber J. South Africa’s Foreign Policy 1945—1970. L., 1973.
26. Botha’s Manoeuvres: Statement of the African National Congress of South-
Africa.— «Weekly News Briefing». L., 1980, vol. 4, № 47.
27. Bulletin of Statistics. 1968—4979. Department of Statistics. Pretoria.
28. Bunting B. The Rise of the South African Reich. L., 1969.
29. Cervenka Z., Rogers B. The Nuclear Axis. Secret Collaboration bet-
ween West Germany and South Africa. L., 1978.
30. Constitutional Principles Adopted by the Constitutional Conference (as
Amended) Relating to the Institution of a Government for the Republic of
South West Africa/Namibia. Democratic Turnhalle Alliance. Windhoek, [б. r.].
31. Defeat Vorster and His Collaborators! Engage the Enemy on Every Front!
A Report on the Situation Confronting the Liberation Movement Adopted
at the Plenary Session of the Central Committee of the South African Com-
munist Party. 1975.— «The African Communist». L., 1976, № 64.
32. The Department of State Bulletin. Wash.
33. The Export of Apartheid to Lesotho. A Case Study by the Basutoland Con-
gress Party. Cairo, 1971.
34. Final Communique. 22d Commonwealth Heads of Government Meeting. Lu-
saka, 7.VIII.1979.— «Keesing's Contemporary Archives». L., 1979, vol. 25,
c. 29904—29908.
35. F i r s t R. Portugal’s Wars in Africa. L., 1971.
36. First R., Steele J., Gurney C. The South African Connection. L.,
1972.
37. Foreign Economic Trends and their Implications for the United States.
American Embassy. Pretoria, 1972.
38. G r u n d у К. W. Confrontation and Accommodation in Southern Africa.
The Limits of Independence. Berkley — Los Angeles — London, 1973.
39. Halpern J. South Africa’s Hostages: Lesotho, Botswana, Swaziland. L.,
1965.
40. Hance W., Kuper L„ McKay V., Munger E. Southern Africa and
the United States. N. Y.— L., 1968.
41. Keesing’s Contemporary Archives. Record of World Events. L., 1978,
vol. 24.
42. Keesing’s Contemporary Archives. Record of World Events. L., 1980,
vol. 26.
43. К e n n a n G. F. The Hazardous Courses in Southern Africa.— «Foreign
Affairs». N. Y., 1971, First Quarter, vol. 49, № 2.
44. Kingdom of Lesotho. Third Plan Preview. Maseru, 1979.
45. L e i s t n e r G. M. E. South Africa’s Development Aid to African States.
Africa Institute of South Africa. Pretoria, 1970.
46. L e r u m о A. Fifty Fighting Yearo. The South African Communist Party
1921-^1971. L., 1971.
47. Materiaux du Parti du Congres de 1’Independence de Madagascar, du Co-
mite National Malgache pour la Paix et Fifanampiana Malagasy. Tana-
narive, 1970, Janvier.
48. Massacre at Kassianga. Special Bulletin of the South West Africa People’s
Organization (SWAPO) of Namibia. [Б. m.], 1978.
49. Mauritius. Commerce, Industry, Tourism. A Handbook Prepared by the Mi-
nistry of Commerce and Industry. Port Louis, 1970.
50. Message from Comrade Samora Moises Machel, President of FRELIMO,
to the 24th Session of the Liberation Committee of the OAU. Dar Es Sa-
laam, 1975, January.
51. Minty A. S. South Africa’s Defence Strategy. L., 1971.
52. M о 11 e n о R. Africa and South Africa. The Implications of South Afri-
ca’s «Outward-Looking» Policy. L„ 1971.
53. National Security Council Interdepartmental Group for Africa. Study in
265
Response to National Security Study Memorandum 39: Southern Africa.
Wash., 1969.
54. Nkosi Z. South African Imperialist Expansion.— «The African Commu-
nist». L., 1967, № 30.
•55. Organization of African Unity. Declaration of Dar Es Salaam on Southern
Africa. ECM/St. 15ПХ). Dar Es Salaam, 1975, April.
56. Organization of African Unity. Resolution on South Africa. ECM/Res
22(IX). Dar Es Salaam, 1975, April.
57. Organization of African Unity. Resolution on Namibia. ECM/Rec 23(IX).
Dar Es Salaam, 1975, April.
- 58. Organization of African Unity. CM/Res 719/XXXIII. Monrovia, (1979, July.
- 59. Organization of African Unity. Resolution on Zimbabwe. CM/Res
766/XXXIV. Addis Ababa, 1980, February.
• 50. The Oxford History of South Africa. Part II. South Africa 1870—1966.
L., 197il.
61. President Reagan’s CBC Interview with Walter Cronkite. 3.111.1981. Offici-
al Text International Communication Agency. U. S.Embassy. L., 1981.
62. The Principles of the OAU Charter, the Lusaka Manifesto, Dialogue and
Future Strategy. OAU Secretariat. Addis Ababa, 1971.
- 63. Report on the Registration and Election Campaign in Namibia, ,1978. Chri-
stian Centre in Namibia. [Б. m.J, 1978.
• 64. Republic of Zambia. Monthly Digest of Statistics. Central Statistical Of-
fice. Lusaka.
- 65. Rhodesia. Suggestions for a Possible Structure of the Transitional Go-
vernment. Note by the Chairman of the Conference Mr. Ivor Richard,
Q. C. British High Commission. Lusaka, 1977, January.
66. Rhodesia. Proposals for a Settlement. Presented to Parliament by the Sec-
ratary of State for Foreign and Commonwealth Affairs by Command of
Her Majesty. L., 1977, September.
67. Rhodesia: Constitutional Conference. Zimbabwe Independence Constitution.
Verbatim Service 0.60/79, 3.X.1979. iL., 1979.
68. Rhodesia: Constitutional Conference. The Pre-Independence Arrangements.
Paper Tabled by Lord Carrington as Chairman on 2 November 1979. L.,
1979.
69. Rhodesia: Constitutional Conference. The Ceasefire. Paper Tabled by Lord
Carringtoni as Chairman on 16 November, 1979. L., 1979.
70. The Rhodesia — Zambia Border Closure. January — February 1973. Speci-
al Report. Southern Africa Information Service. L., 1973. № 11.
71. Rhodesia: Why Minority Rule Survives. L., 1969.
72. R h о о d i e E. The Third Africa. Cape Town, 1968.
73. The Road to South African Freedom. The Programme of the South Afri-
can Communist Party.— African Communists Speak. Moscow, 1970.
74. Rogers B. Divide and Rule. South Africa’s Bantustans. L., 1976.
75. S mu t s J. C. Jan Christiaan Smuts. Cape Town, 1952.
76. South Africa — A Time of Challenge. Statement Presented to the Plenary
Session of the SACP’s Central Committee by Chairman Dr. Y. M. Dadoo
on Behalf of the Secretariat, October 1973.— «The African Communist».
L., 1974, № 56.
77. The South African Military Occupation of Namibia. Committee On South
African War Resistance (COSAWR). L., 1981.
78. The South African Military System. South African War Resisters. L., 1978.
79. South African Reserve Bank. Quarterly Bulletin. Pretoria.
80. South West Africa/Namibia Survey. June 1980. Press Relations Office of
the Administrator General. Windhoek, (1980.
81. Southern Africa in Crisis. Bloomington and London, 1977.
82. Southern Africa Information Service. Political and Social. International
Defence and Aid Fund. L., 1967—1972.
83. Southern Africa Information Service. Economic. International Defence and
Aid Fund. L., 1967—1972.
266
84. Southern Africa Information Service. International Defence and Aid Fund..
L„ 1973—4974.
85. Southern Africa in Perspective. Essays in Regional Politics. N. Y., 1972.
86. Special 8th Summit. OAU Secretariat. Addis Ababa, 1971.
87. Spence J. E. Republic under Pressure: A Study of South African Fo-
reign Policy. London — New York — Toronto, 1965.
88. State of South Africa Year Book 1973. Johannesburg, [il974].
89. Statement by O. R. Tambo, Acting President General of the African Natio-
nal Congress of South Africa to the 9th Extraordinary Session of the Co-
uncil of Foreign Ministers of the Organization of African Unity. Dar Es
Salaam, 1975, April.
90. Statement Issued by the Honourable R. F. Botha in Reaction to a State-
ment Made by Mr. Nujoma in Luanda on 11 February, 1979. Pretoria,.
1979.
91. A Survey of Race Relations in South Africa 1971—1980. South African'
Institute of Race Relations. Johannesburg.
92. SWAPO Aid Memoire to Heads of the Front Line States Meeting in Lu-
anda, April 18, 1977. Document A. Petition for the Establishment of an.
Interim Government. Luanda, 1977.
93. SWAPO Press Statement. 17th May, 1980. People’s Republic of Angola.
Luanda.
94. U. N. General Assembly. Resolution A/31/146 of 20 December 1976.
95. U. N. Official Records of the General Assembly. Twenty Fourth Session..
1969, vol. 3, 11814th Meeting.
96. U. N. Official Records of the General Assembly. Twenty Fourth Session..
1969, vol. 3, 1815th Meeting.
97. U. N. General Assembly. Ninth Special Session. Provisional Verbatim Re-
cords of the Tenth Meeting. A/S—9/Pv.lO, 28.IV.1978.
98. U. N. General Assembly Resolution 33/206 of 31 May 1979.
99. U. N. Security Council Resolution 385(11976) of 30 January 1976.
100. U. N. Security Council Resolution 423(1978) of 14 March 1978.
101. U. N. Security Council Resolution 431 (1978) of 27 July 1978.
102. U. N. Security Council Resolution 435 (1978) of 29 September 1978.
103. U. N. Security Council Resolution 439 (1978) of 13 November 1978.
104. U. N. Security Council Resolution 447 (1979) of 28 March 1979.
105. U. N. Security Council Resolution 455 (1979) of 23 November 1979.
106. U. N. Security Council Resolution 463 (1980) of 2 Ferbruary 1980.
107. U. N. Security Council. Document S/12636 of 10 April 11978.
108. U. N. Security Council. Document S/12678 of 2 May 1978.
109. U. N. Security Council. Document S/12775 of 14 July 1978.
110. U. N. Security Council. Document S/12827 of 29 August >1978.
111. U. N. Security Council. Document S/12841 of 8 September 1978.
112. U. N. Security Council. Document S/12853 of 20 September 1978.
113. U. N. Security Council. Document S/12900 of 19 October 1978.
114. U. N. Security Council. Document S/12983 of 23 December 1978.
115. U. N. Security Council. Document S/13105 of 20 February 1979.
116. U. N. Security Council. Document S/13120 of 26 February 1979.
117. U. N. Security Council. Document S/13143 of 6 March 1979.
118. U. N. Security Council. Document S/13469 of 27 July 1979.
119. U. N. Security Council. Document S/13539 of 13 September 1979.
120. U. N. Security Council. Document S/lSSefi1 of 31 March 1980.
121. U. N. Security Council. Document S/13935 of 12 May 1980.
122. U. N. Security Council. Document S/14011 of 20 June 11980.
123. U. N. Security Council. Document S/14139 of 29 August 1980.
124. U. N. Security Council. Document S/14266 of 24 November 1980.
125. Vandenbosch A. South Africa and the World. The Foreign Policy of
Apartheid. Lexington, 1970.
126. Yearbook of International Trade Statistics 1978. N. Y., 1979.
127. Zambia 1964—1974. Published by the Government of the Republic of Zam-
bia. Lusaka, 1974.
267
:128. Zambia News. Zambia High Commission. Dar Es Salaam, 20 October 1979.
129. The Zimbabwe Patriotic Front on British «Proposals for a Settlement» in
Rhodesia. Maputo, 12 September 1977.
Периодика
130. «Азия и Африка сегодня». М.
131. «Правда». М.
132. «Africa Confidential». L.
133. «Africa Digest». L.
134. «Afrique Asie». P.
135. «Africa Report». Wash.
136. «African Affairs». L.
137. «The African Communist». L.
138. «Anti-Apartheid News». L.
139. «Bulletin de ГAfrique Noire». P.
140. «Business Week»- N. Y.
141. «Cape Times». Cape Town.
142. «Christian Science Monitor». Boston.
143. «Current History». Philadelphia.
144. «Daily Express». L.
145. «Daily News». Dar Es Salaam.
Г46. «The Daily News». Durban, S. A.
147. «Daily Telegraph». L.
148. «The Economist». L.
149. «The Economist Intelligence Unit, Ltd. Quarterly Economic Review of Ma-
dagascar, Mauritius, Seychelles, Comoros». L.
150. i«The Economist Intelligence Unit. Ltd. Quarterly Economic Review of
Rhodesia, Malawi». L.
151. «The Economist Intelligence Unit, Ltd. Quarterly Economic Review of Sout-
hern Africa». L.
152. «The Economist Intelligence Unit, Ltd. Quarterly Economic Review of Tan-
zania, Mozambique». L.
153. «The Economist Intelligence Unit, Ltd. Quarterly Economic Review of
Zimbabwe — Rhodesia, Malawi». L.
154. «The Economist Intelligence Unit, Ltd. Quarterly Economic Review of
Zimbabwe, Malawi». L.
155. «L’Economiste du Tiers monde». P.
156. «Le Figaro». P.
157. «Financial Mail». Johannesburg.
158. «Financial Times». L.
159. «Flight International». L.
160. «Focus on Political Repression in Southern Africa». L.
161. «Guardian». L.
162. «International Herald Tribune». P.
163. «Jeune Afrique». Tunis.
164. «Jornal de Angola». Luanda.
165. «Journal of South African Studies». L.
166. «Lesotho Weekly». Maseru.
167. «Mauritius Times». Port Louis.
168. «Le Monde». P,
169. «Le Monde Diplomatique». P.
170. «Namibia Today». Luanda^
171. «New Scientist». L.
172. «The New York Times». N. Y.
173. «The New York Times Information Service». N. Y.
174. «News Bulletin», American Embassy. Moscow.
175. «Newsweek». N. Y.
176. «Noticias», Maputo.
268
177. «Observer». L.
178. «Paris Match». P.
179. «The Post». Johannesburg.
180. «Rand Daily Mail». Johannesburg.
181. «Rapport». Johannesburg.
182. «Sechaba». L.
183. «South African Digest». Pretoria.
184. «Southern Africa». N. Y.
185. «The Star». Johannesburg.
186. «The Star». Port Louis.
187. «Sunday Express». Johannesburg.
188. «Sunday Post».. Johannesburg.
189. «The Sunday Telegraph». L.
190. «The Sunday Times»,. L.
191. «Sunday Times». Johannesburg.
192. «Survey of British and Commonwealth Affairs». L.
193. «Time». N. Y.
194. «The Times». L.
195. «To the Point». Johannesburg.
196. «United States News and World Report». Wash.
197. «Washington Post». Wash.
198. «Weekly News Briefing». L.
199. «West Africa». L.
200. «The Windhoek Advertiser». Windhoek.
201. «Zambia Daily Mail». Lusaka.
202. «Zambia Evening Mail». Lusaka.
203. «The Zimbabwe Review». Lusaka.
Именной указатель
Амин Иди 106 ,'
Анет-Биле К. 254
Арриага К. 71 "*4
Ахтисаари М. 222, 227, 229
Балева Абубакар 31
Банда X. 43, 44, 50, 89—94, 101, 106,
251
Бантинг Б. 16, 48, 96
Бейере Р. 85
Берг X. Дж. ван ден 66
Бжезинский 3. 199
Бил П. ван дер 188
Бирман Г. 71, 127, 135
Бланден Т. 80
Бокасса Ж. 123, 151, 155, 253, 254
Бонго А. 121, 122
Бопре М. 112
Бота Питер У. см. по всей книге
Бота Рулоф («Пик») 146, 156, 161,
169, 175, 180—181, 184, 189, 191,
195, 198, 201—202, 204, 206, 215,
217, 224, 225, 228—233, 235—237,
239, 240, 247, 251, 254
Браун Джордж 69
Браун Э. 72
Бофр А. 53
Бусиа К. 105, 115, 121, 122
Бутелези Г. 61. 123, 124
Бюргер А. Б. Ф. 112
Вальдхайм Курт 77, 222—224, 226 —
228, 230, 235—237
Беленский Р. 34
Вентер А Дж. 154
Вет К. де 59, 92
Вик де Вриз ван 42
Вилджоин Г. 233, 235
Вильсон Г. 37, 69
Вэнс С. 160, 161, 189, 193, 199, 217,
222, 228
Вюрен П. ван 204
Гарднер Р. 49, 50
Гаунт Дж. 36
Гебуза А. 177
Гелденхус Д. дю Пизани 80
Гелденхус Дж. 238
Герднер Тео 67, 100
Герцог Дж. Б. М. 12, 13, 15—17
Гкаби Дж. 209
Голль Ш. де 113
Граан У. ван 80, 83
Грааф де Вильерс 49, 70
Грунди К. 112—114
Дайман Р. 90
Дако Д. 254
Дафф Антони 202
Джеймсон Л С. Ы
Джекобс X. 80
Джонатан Леабуа 42, 56, 79, 81—84,,
121, 242, 246, 247
Дидерихс Н. 64, 68
Дона-Фолого Л. 150
Дюваль Г. 103, 104, 120
Жардин Ж. 127
Жискар д’Эстен В. 160
Иссом Д. 13'5, 136
Каллагэн Дж. 135, 136, 161, 194
Капвепве С. 97
Капуо К- 146, 218, 220
Каррингтон П. 199, 202, 204, 206, 232,.
235
Картер Джеймс 156, 160—162, 164„
193, 199
270
Картер Б. 113, 228
Каунда К. 31^33, 44, 53, 86, 94—99
124, 130, 136, 142, 143, 154, 176, 177,
1'80, 249, 250, 258
Качингве Дж. 90
.Каэтану М. 124,‘251
Кениата Дж. 106
Кеннан Дж. 52
Киссинджер Г. 135, 152, 157, 159—
162, 164, 167, 185, 189, 2Г1, 237
Кларк У. 239
Кок Дж. де 183
Корниш-Бауден А. 90
Крокер Ч. 175, 239, 240, 258
Крюгер 92
.Кунья Л. 71
Кхама С. 22, 42, 43, 56, 84—86. 88,
242, 243
Л еру мо А 29
Ловелл Л. 88
Ломбард Дж. 64
• Лоу Эрик 20, 25—28, 63
Луне И. 157, 184, 237
Магопе Л. 61, 124
Мадж Дирк 145, 218, 232, 237—239
Макгенри Д. 230
.Малан Д. Ф. 15, 17—24, 26, 35
.Малан Магнус 171, 175
Мараис Я- 249
Матанзима К- 31, 61
Машел С. 177
Мбале X. 83
Мваанга В. 135
Мензис Р. 31
Минти А. 170
Мобуту Ж. 1'50, 253
Мокхехле Н 247
Мондейл У.’ 160—162, 189, 213, 254
Мугабе Р. 130, 176, 187, 188, 208,
209
Музорева А. см. по всей книге
Мунгаи Д. 124
Мунгер Э. 46, 56
Мурумби Д. 106
Мэнчем Дж. 177, 254
Мюллер С. Л. 60, 67 .
-Мюллер X. см. по всей книге
.Мюльдер К. 63, 67, 123, 151
Ндиа К. 121, 122
Него А. 147, 148, 158, 233
Нжоджо Ч. 251
Нзо А. 103
.Никсон Р. 51, 52, 1'10, 152
Нкомо Дж. 130, 187, 188
Нкоси 3. 50
Нкрума К- 28, 31, 50, 94
Нкумбула Г. 96, 97
Ногейра А. 34
Ноде Дж. Ф. 67
Нуйома С. 219, 228, 236, 242
Нчонгвана Л. 254
Ньерере Дж. 6, 124, 160
Ньюсом Д. 113
Оппенгеймер Г. 48, 54, 62, 182
Оппенгеймер Э. 14
Оуэн Д. 160—162, 16У, 193, 197, 217
Палмер Дж. 53
Перес Ш. 59
Плесси А. X. дю 134, 218, 229
Помпиду Ж. 112, 113
Потехин И. И. 10
Преториус Дж Л. 80
Рамгулам С,- 103, 104
Рабеманадзара Ж. 121
Рацирака Д. 177
Рейган Р. 5, 163, 174, 184, 239, 240,
257
Рене Ф. А. 1-77
Ричард А. 188, 189
Роджерс У. 53
Родс С. И, 12, 14, 15
Руди Э. 46, 54, 64, 65, 73, 76, 85, 151,
191, 253, 254
Руйен Г. ван 90
Руперт А. 42, 54, 63, 80, 83, 89, 100,
106
Савимби Ж. 128, 147, 158, 174, 235,
258
Садат А 254, 255
Салазар А. 33
Сангумба Ж. 158
Сантуш Ж. Э. душ 234
Саттон-Прайс Э. 187
Сенгор Л 120, 137, 255
Ситоле Н. 130, 187, 188, 101, 192, 251
Смит Я. см. по всей книге
Смэтс Я. 12—16, 19, 20, 22, 23, 261
Собхуза П. 42, 181
Соумс А. К. Д. 206
Спенс Дж. 22
Спуи Д. ван дер 90
Стейн М. 215, 219—221', 224, 233
Стивенс Р. 88
Стрейдом И. 24—27
Сульцбергер 59
Схуман Бен 59
Схуман X. 56
Тамбо'О. 138
Тиро А. 87
Толберт У. 137
Томсон Дж. 69
Туриен X. 90
Тэтчер М. 199—201', 203—206, 296
271
Хьюм Д. 69
Хьюнис К- 131, 249
120, Циранана Ф. 101, 102, 122
160,
Чикерема Дж. 195
Чипанга А. 231
Чипенда Д. 147
Чирау Дж. 191, 192
Чомбе М. 46, 258
Чона М. 142
Шарп М. 113
Шмидт Г. 160
Штраус Г. 20
Экк X. Дж. ван 71, 73
Эшер А 77
Юс Д. С. X. 56
Янг Э. 160—162, 189
Уолстон Г. Д. Л. Дж. 53
У отер те Чарльз 23
Уркварт Б. 237
Уфуэ-Буаньи Ф. 105, 112—118,
121, 123, 136, 137, 151, 157,
254
Ушер-Ассуан А. 121
Фервурд X. 25, 31—47, 65, 261
Фоккар Ж. 53, 112
Форд Дж. 136, 185
Форстер Б. Дж. см. по всей книге
Фури Б. 132, 142, 15Ь
Фуше Я. 32, 99, 123
Хаак Я. 55
Халперн Дж. 43
Хеердан Ч. У. ван 24, 28
Хейг А. 157, 163, 239
Ход М. 59
Хорвуд О. 80
Хоуг Д. 239
Summary
The book by the Soviet scholar Andrei Y. Urnov examines the policy of
the Republic of South Africa (until 1961, the Union of South Africa) on the
African continent since 1910 to our day. Being a component of the general
imperialist course with respect to the peoples of Africa, Asia and Latin Ameri-
ca, this policy embodies one of its most reactionary and extremist trends. Its
specific features are determined by the very nature of Pretoria’s racist regime.
Pretoria has invariably regarded all national-liberation processes in other parts
of Africa (and quite justifiably) as a rejection of the system of racial and
colonial oppression existing in South Africa. Hence, the regime’s pathological
hatred for the national-liberation forces of Africa, its persistent attempts to
crush them and keep African peoples in imperialist bondage, maintain and ex-
pand the sphere of its own influence on the continent.
Throughout its entire history South Africa has always been, and continu-
es to be, a mortal enemy of Africa’s freedom and independence.
The policy of the Union of South Africa (1910—'1961) had passed three
stages:
The first — from the inception of the Union to the end of World War II.
All South-African government of that period, despite certain distinctions bet-
ween them, had pursued a course of territorial, political and economic expan-
sion on the continent, working at the same time for the consolidation of the
colonial system throughout Africa.
The second — the postwar decade. South Africa’s ruling circles based their
activities on the premise that the colonial status quo in Africa must and can
be preserved. The notorious «African Charter» was advanced proclaiming the
need of «saving» Africa for the whites.
The third stage — from the mid — 1950s until the proclamation of a racist
republic in 1961. Pretoria continued to do everything possible to prevent de-
colonization. Inasmuch as the gaining of independence by some African coun-
tries had by that time become a fait accompli, South Africa began to resort to
neocolonialist methods.
The book also analyses three periods in the African policy of the Republic
of South Africa.
18 Зак. 568 2 73
The first includes the earlier part of the 1960’s, when the Pretoria regime,,
after the collapse of colonialism in Tropical Africa, embarked on the road of
broad cooperation with the Portuguese colonialists and Rhodesian racists and
put up a .«Cordon sanitaire» against the wave of national liberation coming;
from the north.
The 1966—1974 period when South Africa undertook an attempt at coun-
ter-offensive under the slogan of Vorster’s «outwardlooking policy». Its aims
were to prevent the implementation of the anti-racist decisions of the Organi-
zation of African Unity, create in Africa’s south a bloc of racist, colonial and;
neocolonial regimes under the aegis of the Republic of South Africa, and, with:
the help of a «dialogue», open the way for its own economic and political pe-
netration in the liberated countries of the continent.
The 1974—1981 period lasted from the downfall of Portuguese colonialism
to the liberation of Zimbabwe, after which the RSA became the last stronghold
of racism and colonialism in Africa. The Book analyses Vorster’s «detente» and’
the «total strategy» of P. Botha, the failure of South African aggression in
Angola and the attempt undertaken by the RSA to set up a «Constellation of'
Southern African States», as well as its manoeuvres in Zimbabwe and Namibia..
Drawing on a vast factual material and documents, the author exposes the-
RSA ruling circles as the most reliable ally of the main imperialist powers ire
Africa, acting in concert with them and enjoying their all-round support.
Оглавление
Введение........................................................... 3
ЧАСТЬ I. НЕСОСТОЯВШИЙСЯ «ЛИДЕР» АФРИКИ (1910-1974) . 9
Глава 1. От ЮАС к ЮАР: становление и эволюция политики (1910—
1960).............................................................. 9
Соучастник колониального порабощения и грабежа Африки
(1910—-1945) 9
Злейший враг независимости африканских народов (вторая по-
ловина 40-х — 50-е годы).................................... 17
Расистская хартия сохранения колониализма на Африканском
континенте (первое послевоенное десятилетие).................18
Вынужденное отступление (вторая половина 50-х годов) . . 24
Глава 2. «Санитарный кордон» против освободительной революции
(1960—1966)....................................................... 29
Основные установки политики..................................29
Образование «нечестивого союза» расистов и колонизаторов . 33
Попытки подчинения английских колоний и освободившихся го-
сударств юга Африки..........................................37
«Содружество юга Африки».....................................44
Глава 3. «Новый курс» и его общая характеристика (1966—1974) . 47
Внутренние и международные причины «нового курса» ... 47
Официальная версия «нового курса»..................53
Сущность «нового курса» и его цели...........................57
Пояса экспансии. «Третья Африка».............................63
Глава 4. «Новый курс» на юге Африки ............................
«Нечестивый союз» в действии.................................65
Политика в отношении независимых государств южноафрикан-
ского региона................................................78
Глава 5.' Проникновение в страны Тропической Африки и борьба за пе-
ресмотр линии ОАЕ (1966—1974).................................... 100
Неоколониалистское проникновение в Тропическую Африку . 100
ЮАР и ОАЕ: Лусакский манифест и «диалог»....................108
ЧАСТЬ II. ПОСЛЕДНИЙ ПЛАЦДАРМ КОЛОНИАЛИЗМА И РАСИЗМА (1974—1981) 125
Глава 6. Распад «нечестивого союза» и «разрядка» по-южноафрикан-
ски (апрель 1974— март 1976 г.)..................................125
В поисках передышки: «разрядка» на фронте освободительной
борьбы......................................................125
18* 275
Отказ от признания принципа правления большинства в Родезии
и Намибии......................................................139'
Агрессия в Анголе и ее провал...................................147
Глава 7. «Тотальная стратегия» агрессии и неоколониально1го обмана
Подтверждение ставки на политику силы....................153'
Усиление империалистического вмешательства на юге Африки . 159'
Рост агрессивности режима ЮАР................................168'
«Созвездие государств юга Африки»............................178:
Глава 8. ЮАР и родезийская проблема (март 1976—1981 г.) 185
Дев американо-английских плана урегулирования в Родезии . 185
Политика «внутреннего урегулирования».........................190
Провал неоколониалистских маневров и победа патриотических
сил Зимбабве..................................................199
Глава 9. Политика ЮАР в Намибии (март 1976—1981 г.) .... 210'
Турнхалльюкая «конституция» (март 1977 г.)....................210
План ООН (март 1977—сентябрь 1978 г.).........................213
Отказ ЮАР от осуществления плана ООН и создание марионе-
точного Учредительного собрания (сентябрь 1978—июль 1979 г.) 223
Продолжение курса на срыв справедливого урегулирования в
Намибии (июль 1979—1981 г.)...............................233
Глава 10. Отношения ЮАР с некоторыми независимыми африканскими
государствами (1974—1981).......................................... 242
ЮАР и соседние страны.........................................242
Отношения с другими африканскими государствами .... 252
Некоторые аспекты экономической экспансии ЮАР в Африке . 255
Заключение..........................................................259
Использованная литература...........................................264
Именной указатель............................................ . 279
Summary..........................................................; 273
Андрей Юрьевич Урнов
ПОЛИТИКА ЮАР В АФРИКЕ
Редактор Н. А. Кочнева
Младший редактор С. Г. Карпюк
Художник А. Г. Кобрин
Художественный редактор Б. Л. Резников
Технический редактор 3. С. Теплякова
Корректор Г, А, Дейгина
ИБ № 14423
Сдано в набор 04.11.81, Подписано к печа-
ти 05.04.82. А-04083. Формат 60X90716-
Бумага типографская Ns 2. Гарнитура ли-
тературная. Печать высокая. Усл. п.
л. 17,5. Усл. кр.-отт. 17,75. Уч.-изд. л. 18,89.
Тираж 2600 экз. Изд. Ns 5101. Зак. № 568.
Цена 1 р. 90 к.
Главная редакция восточной литературы
издательства «Наука»
Москва К-45, ул. Жданова, 12/1
3-я типография издательства «Наука»
Москва Б-143, Открытое шоссе, 28
ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ИЗДАТЕЛЬСТВА „НАУКА"
Выйдет:
РАБОЧИЙ КЛАСС СТРАН АФРИКИ: СПРАВОЧНИК. 20 л.
Издание содержит справочные сведения о структуре и со-
ставе рабочего класса, об условиях его жизни и труда, о раз-
вертывании классовой борьбы, а также общие данные о рабо-
чем движении в странах Африки.
Заказы на книги принимаются всеми магазинами книготоргов и «Академ-
книга», а также по адресу: 117464, Москва В-464, Мичуринский проспект,
12, магазин № 3 («Книга — почтой») «Академкнига».
ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ-
ИЗДАТЕЛЬСТВА „НАУКА"
Выйдет:
Рубинштейн Г. И.
АФРИКА В МИРОВОМ ХОЗЯЙСТВЕ И МЕЖДУНАРОДНОЙ ТОРГОВЛЕ,
12 л.
В книге рассматриваются роль Африки в мировом капита-
листическом хозяйстве и важнейшие изменения внешних эконо-
мических связей после достижения большинством стран конти-
нента политической независимости. Анализируются современное
положение отдельных стран Африки в международном разделе-
нии труда, взаимосвязи между развитием внешней торговли и
других отраслей экономики. Выявляется неоколониалистская по-
литика главных империалистических держав по отношению к:
Африке, рассматривается участие стран Африки в борьбе за
установление нового международного экономического порядка.
Заказы на книги принимаются всеми магазинами книготоргов и «Академ-
книга», а также по адресу: 117464, Москва В-464, Мичуринский проспект.,
12, магазин № 3 («Книга — почтой») «Академкнига».
ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ИЗДАТЕЛЬСТВА „НАУКА"
Выйдет:
Ш вецова С. И.
ТРОПИЧЕСКАЯ АФРИКА: ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛЬНОГО ОСВОБОЖДЕ-
НИЯ ЖЕНЩИН. 10 л.
В книге рассматриваются содержание и специфика женско-
го вопроса в странах социалистической ориентации Тропиче-
ской Африки, программные установки и политика революцион-
но-демократических партий в области социального освобожде-
ния женщин. Особое внимание уделено женскому движению в
этих странах: подробно анализируются формирование и орга-
низационная структура женских организаций, основные направ-
ления, формы и методы их работы в массах, международная
деятельность.
Заказы на книги принимаются всеми магазинами книготоргов и «Академ-
книга», а также по адресу: 117464, Москва В-464, Мичуринский проспект,
.12, магазин № 3 («Книга — почтой») «Академкнига».
ОПЕЧАТКА
Стр. Строка Напечатано Следует читать
75 18 сверху в 1976 г. в 1967 г.
Зак. 299