6 1992

ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ
И

Mm

ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ

ЖУРНАЛ

выходит

ПИСАТЕЛЕЙ

БУРЯТИИ

В НОМЕРЕ*

НА РУССКОМ

И БУРЯТСКОМ ЯЗЫКАХ
РАЗ В ДВА МЕСЯЦА
И З Д А Е Т С Я С 1947 Г.

поэзия

A. ЩИТОВ. В полночь. Стихи. . . .
3
Т. ВЕТРОВА. Я от боли не расплачусь. Стихи.
81

ПРОЗА

Р. Ч А Н Д Л Е Р . Убийца под дождем.
ная повесть

ОЧЕРК,
ПУБЛИЦИСТИКА

B. Г А Р М А Е В .

ИСКУССТВО

В. ВАМПИЛОВ. Сквозь годы.
. . .
83
В. АНТОНОВ. Кандинские: феномен великого
92
творчества.

Сакура

в

снегах

10

Э. ДЕМИН.

В МИРЕ
ИНТЕРЕСНОГО

Д. К Р Ы Л О В . О. Б А Р К О В Е Ц .
ператор.
Л

Золотой след.

КУЗНЕЦОВ
.

.

Неизвестный им­
109

Возвращение в Эльдорадо. По.

120

Шестой конгресс монголоведов
. 151
С. КУТЕЙНИКОВ. Несбывшиеся мечты Алек­
сандра Гумбольдта
158
Содержание журнала за 1992 г.

ЖУРНАЛЬНОЕ

Забайкалья.

Очерк-исследование

СТРАНИЦА
КРАЕВЕДА

ФАНТАСТИКА,
ПРИКЛЮЧЕНИЯ
ХРОНИКА

Детектив­
46

.

НОЯБРЬ

.

. 159

Pi

ИЗДАТЕЛЬСТВО
УЛАН-УДЭ

ДЕКАБРЬ

^

К СВЕДЕНИЮ

ЧИТАТЕЛЕЙ

По всем вопросам подписки на журнал «Байкал», его до­
ставки следует обращаться В | отделения «Роспечати» по
месту жительства или в республиканское агентство по адре­
су: 670005, Улан-Удэ, ул. Бабушкина, 25.
В случае некачественного исполнения журнала необходимо
обращаться в республиканскую
типографию
по адресу:
670000, г. Улан-Удэ, ул. Борсоева, 13.

Учредитель:

трудовой

коллектив журнала «Байкал»

Главный редактор С. С.

Цырендоржиев.

РЕДКОЛЛЕГИЯ:
Б.-М. Б. Балданов. Ц. Р. Галанов, Г. Ц.
Дашабылов, Ц.-А. Д. Дугарнимаев, Б. С. Дугаров, Б. Н. Ж а н чипов,
В. В. Корнаков,
С. Л . Лобозеров,
Н. А. Морозова
(зам. главного редактора), А. В. Щитов (отв. секретарь).
Техн. редактор 3. Албашеева.

Корректор О. Дориева.

Сдано в набор 1.09.92 г. Подписано к печати 20.11.92 г. Формат бумаги
60x84'/i6- Печать высокая. Условн. печ. л. 9,3. Уч.-изд. л. 12,3. Усл. кр.отт. 9,53. Тираж 5052 экз. Цена 1 руб. 80 ксп. Заказ № 182.
Адрес редакции: 670000, г. Улан-Удэ, ул. Ленина, 27;
тел. 2-28-82, 2-70-66, 2-26-91, 2-23-36.
Рукописи объемом менее печатного листа не возвращаются.
Типография

Министерства печати и массовой информации Республик*
Бурятия. 670000, г. Улан-Удэ, ул. Борсоева, 13.

©

«Байкал», 1992

г.

Анатолий ЩИТОВ

В полночь
Я нисколько не трушу, не трушу.
Только вижу из-под козырька,
Как вытряхивают наши души
И забрасывают за сблака.
И в момент бездушевные люди
В заведенных давно пальто
Стали прыгать по лестницам буден,
Позабыв, что они — никто.
Стали на магазины злиться,
Пробегать сквозь таких, как сам.
Ужас, что на земле творится —
Снег гуляет по волосам!
А мы с Галей в обнимку шагаем,
Неподвластные ничему.
И снежок па щеке ее тает,
И трамваи уходят во тьму.
Все любимые нами трамваи
(Ты за каждым-то не спеши).
Впрочем, Галя одна не знает,
Что дазно я уже без души.
Что ж она-то стала сутулиться?!
В небе мрак. Погасла луна.
И, как вся толпистая улица,
Бездушевной вдруг стала она.
Я нисколько не трушу, не трушу.
Только к Богу слова одни:
— Ты столкни в пальто наши души,
Душу Гале моей верни!..
Просыпаюсь. Поймешь едва ли,
Что приснилось. И что почем.
И покапывает тихо Галя
У меня под плечом.
Только — это уж не представляю! —
3

Галя стала белым-бела.
А из рук ее вырастают
Два прозрачных, как сон, крыла.
Не представлю и это тоже —
Стол зацвел мой, листвой шурша.
Я молчу. Лишь чувствую кожей,
Как вползает в меня душа.

//. А .
В этом доме актрисы, безудержно старой,
Среди нас, так бессовестно молодых,
Сгорбясь над чуть потрепанной желтой гитарой,
Завела нам свое она: «Пара гнедых...»
«Пара гнедых...» — в этом давнем романсе
Голос жизни услышал я сразу иной.
«Пара гнедых...» — закружились, как в танце,
Тени минувшего передо мной.
...Помнит она и гусаров, и жесты
Тех, кто цветы ей в безумье бросал,
Аплодисменты, как ливень по жести,
Сотрясали покорный ей зал.
Но велик и сейчас ее слабенький голос,
Ведь актрисе уже девяносто давно.
И средь нас, молодых, воцарилась веселость,
Будто той же судьбой нам прожить суждено.
Будто это и мы в неземном преклоненье
Готовы хоть Цезаря на дуэль вызывать
Из-за бледных актрис, гениальных до изнеможенья.
И восторженно руки их целовать...
Только стало однажды в квартире ее пустовато
Без дивана и стульев — ее постояльцев немых:
По решенью властей этой комнаты адресата
Повезли к Дому старцев мы на паре гнедых.
Взяли их напрокат у колхозного рынка —
Пару кляч дяди Васи, положили еду-питье.
Но стояли у ног ее с тюльпанами три корзинки,
И гитара лежала на коленях ее.
И смеялась толпа, то в лицо, то огульно,
Но безжалостный смех как-то разом затих,
Лишь запела она хрипловато, разгульно:
— Пара гнедых... Пара гнедых...
И двух кляч обдало затухающим жаром.
И бодрее чуть-чуть потащились они
К Дому старцев, а ей показалось — к гусарам,
И вскричала она:
— Васька, мила-ай, гони!..

4

Ухову

1990-й
Не знаю, не помню, забыли,
Когда тебя гордо любили
М ы всею оравой двора,—
Ведь ты уходила не с кем-то,
А с Мишкою-интеллигентом
В веселую ночь до утра.
Потом стали мишки меняться,
И мы перестали смеяться —
Смеялась над нами лишь ты.
М ы всех этих мишек жалели.
М ы тоже с тобою взрослели
Под властью твоей красоты.
И вдруг ты исчезла однажды.
Надолго. Задумался каждый,
Влюбленный в тебя без ума.
И я в их числе. Ты ж е знала
И даже надежды давала...
И вот ты явилась. Сама!
С кудрявым, цветущим мужчиной
Шагаете оба чин-чином.
Но что побледнела ты вдруг?
Его, фирмача, все мы знаем,—
Он продал японцам полкрая,
А твой-то
причем здесь
испуг?
Ты выше! Ты наша по крови!
Тебе я с минувшей любовью
Когда-нибудь руку подам.
Пока ж е пройду молча рядом,
Но если ты встретишься взглядом,
Кивну я :
— Здорово, мадам!..

ЗАКЛИНАНИЕ
Не кручинься ты, радость былая моя.
В том, что стало с тобой, виноват только я.
Что до счастья тебя на руках не донес,
А до счастья-то было всего пара верст.
Что состарилась ты, что морщинки твои
Вряд ли смогут о прошлой поведать любви.
Но усталость твоя, но волос седина
Нашу первую встречу затмить не должна.
О себе говорю: страшен мир, но покуда
В нем живу, я тебя никогда не забуду.
Пусть состарилась ты, пусть сухи твои губы,
Все равно я тебя никогда не забуду.

Пусть к могиле тебя под печальные трубы
Унесут.
Я тебя все равно
не забуду.
Буду сам умирать — прокричу всему люду,
Что тебя
никогда,
никогда
не забуду!..

ЛАБИРИНТ
Мольба, тоскливая, как

вой:

— Хоть солнца бы кусочек!..
А страх в душе перед судьбой
Застыл от мрака ночи.
Куда деваться в этой тьме,
Холодной и угрюмой?
Ты в лабиринте. Ты в уме,
Но в сущности — безумный.
Ты тычешься за вожаком
То в стену ту, то в эту,
Чтобы хотя торчком, ползком
Прорваться к краю света.
А за тобой орущий ком —
Кто плачет, кто смеется:
— Ты первым встал за вожаком,
Так проведи нас к солнцу!..
И вот мы вышли в жаркий дол
И огляделись робко...
О ужас! К свету нас привел
Слепой козел с бородкой.

К

ПЕЩЕРАМ...

Ну, наконец-то, у ледников
Возникли снежные люди.
Сказал нам один из их вожаков:
— И мы помогать вам будем.
У нас в пещерах хватит еды —
Ешьте без вашей меры.
Хватит в бочонках у нас воды —
Идите сюда, в пещеры!
Для праздников есть у нас барабан.
Для смелых найдутся невесты.

Наша жизнь вольна, хоть груба.
Но главное — все мы вместе.
М ы сделаем зорким опять ваш глаз
В охоте на птиц и зверя.
Не бойтесь, как мы не боимся вас,—
Идите сюда, в пещеры!
Здесь огненные не растут грибы.
Здесь нет никаких правительств.
Здесь люди, а не господа и рабы.
Что ж е вы нас боитесь?
М ы тоже от вас не отводим взгляд —
К святой вы стремитесь вере,
Но сгубит вас вами ж рожденный смрад —
Идите скорей в пещеры!..
Умолк волосатый. Рука звала
Нас к их пещерным кладам.
Молча вздохнули
м ы : — Ну, дела...
А впрочем, подумать надо.

* * *
Беленький, чистенький, как одуванчик,
Старец живет.
Утречком летним встанет пораньше,
Чаю попьет.
Кажется всем он совсем бестелесным —
Видится только душа.
С крылечка во дворик спустится тесный,
К колодцу пройдет не спеша.
О чем он хлопочет весь день на подворье?
Не ведает умный народ.
Вокруг суматоха. И злоба. И горе.
А он, улыбаясь, живет.
И нету врагов, и друзей нету тоже.
Вот так и живет человек.
Как будто бы ты на Земле
лишь прохожий,
А он — постоялец навек.
Проклятая жизнь у него! — мы считаем
И все ж е дрожим перед ним.
Ведь он на Земле остается — Хозяин! —
А мы превращаемся в дым.
И может, без утренней проволочки,
Б очередь за колбасой
Спешат только нашенские оболочки,
Давно распростившись с душой?
А может, втихую мы размечтались —
Устали, дела все, дела! —
Чтоб за колбасой наши души топтались
И спали спокойно тела?!
А старец наш, тихонький, как одуванчик,
Живет без забот,
без хлопот.
Утречком зимним встанет пораньше,

Чаю попьет.
Д а ж е в шубенке он весь бестелесный.
Видится только душа.
С крылечка во дворик спустится тесный —
К колодцу пройдет не спеша.

* * *
Я в е р ю — возродится доброта,
Улыбки вновь появятся на лицах.
Не м о ж е т доброта не возродиться,
Она ж не затерялась в никуда!
Тогда, забыв вести минутам счет,
На миг простившись с д е н е ж н ы м наваром,
Сухой делец букетик поднесет
Учительнице старенькой. З а д а р о м .

РАДУЙСЯ
Радуйся тему, что ты ж и в е ш ь —
И б е р е з а м радуйся, и соснам.
Радуйся тому, что сыплет дождь,
Что восходит из тумана солнце.
Радуйся, всему на свете радуйся!
Рели зло вдруг в душу западет,
То сгерит над Г О Л О Е О Ю радуга,
Б у д у щ е е вдаль не позовет.
Радуйся, пусть радоваться нечему.
3 отблесках неласковой зари,
Будь хоть трижды ж и з н ь ю
покалеченным.,
Поднкмайся вновь и говори:
— Радуйся всему на б е л о м езсте —
Ж и т ь - т о хорошо как, б о ж е ж м о й !
Радуйся цветку в асфальте, д е т я м ,
Радуйся тому, что ть: ж и г о й ;

•

Владимир Г А Р М А Е В

ЗАБАЙКАЛЬЯ
ПАМЯТИ

ЯПОНСКИХ

ВОЕННОПЛЕННЫХ

Деревня была небольшой и очень зеленой. Ее дома террг.со>-: спускались
по крутому склону к самому морю. Асаки Тосио жил наверху у начала пред­
горий. Несмотря на занятость и усталость, а он трудился с малых лет, как тру­
дились все его предки, Тосио очень любил встречать восход солнца. Сет и се­
годня, злбхо кутаясь в накинутый на плечи плед, он еще затемно вышел в
крохотный садик перед домом, сел на скамейку и терпеливо принялся ждать.
Небо на востоке, над океаном, гскоре окрасилось ровным розовым цветом
и постепенно начало бледнеть. Немного погодя уже можно было различить
пышную ззлень деревьев, волками уходящих к берегу, разноцветные крыши
соседей, живших ниже его, желтую линию песка у воды и белую полоску прибс-, отсюда, с высоты, казавшуюся почти недзижимой. Ветра не было, и возду,:, г/с.о касыщеи.°ь:и за ночь ароматом зелени и цветущих саде»., окутывал
округу плотной, застывшей пеленой, Среди множества запахоз, слозно звук
скрипки в струнном оркестре, сильнее всех ощущалось дыхание распустившей­
ся на днях сакуры....
Тосио неизвестно чему широко улыбнулся и полной грудью вобрал в себя
густой неподвижный воздух. Он знал, что сакура не просто цветет, а вобрав
в себя от солнца и земли все самое лучшее, налившись чудодейственной си­
лой и божественней красотой, щедро дарит это людгм. Ее аромат проникает
во Есе поры их тела и исцеляет множество недуго? э существовании которых
очи и не ведают, а ее скромчые цветы выживают ' " '. see темное и низ.
и

9

менное. И вся эта ее беззвучная песня наполняет человека тихой радостью
единения с матерью-природой.
Но вот настал и долгожданный миг—из дальних вод, излучая добро и
ласку, медленно и торжественно поднялось умытое, свежее, готовое к дол­
гому и трудному пути дневное светило. Наступил еще один день.
Тосио не спеша обернулся и посмотрел на дом. Скоро должна была встать
его жена, которая, раздвинув рамы-стены жилища, примется шумно умываться.
Потом начнет готовить завтрак, поднимет детей — мальчика и девочку, весь
дом и дЕор заполнятся радостью...
«Подъем!» — резанул уши крин дневального, и в стылой темноте землян­
ки заскрипели неструганые доски нар, тускло загорелся фитиль коптилки, и
зашевелились, вставая с расстеленных шинелей, окоченевшие за ночь люди.
«Выходи строиться!» — раздался все тот же гортанный окрил.
Тосио, еще не опомнившись со сиз, отодрал о: нар видавшую виды ши­
нель. Толкаясь и давясь, военнопленные зэспешилч к синевшему проему низ­
кой двери. Навстречу им, клубясь белым облаком, хлынул внутрь землянки
жесткий, морозный воздух, который сразу ехзатил всех здесь, еще в помеще­
нии, в колючие медвежьи объятия.
Неровной, хрипло дышащей и кашляющей линией строились тут же перед
длинным фронтом приземистых, черных землянок. С руганью, бряцанием ору­
жия и лаем злобных собак заскрипели сапогами по снегу солдаты конвойной
роты. Командиры взводов — японцы из офицеров — торопливо прокричали ут­
реннюю поверку, довели наряды на предстоящий день, и военнопленные,
дрожа от холода, хлынули обратно в землянки. Вскоре дневальные стали раз­
носить по взводам деревянные ведра с утренним чаем и мерзлые буханки
хлеба. В землянке Тосио, кое-как разделив эту более чем скромную
пишу,
военнопленные стали поспешно ее грызть. Кружек не было, кто хотел — пили
остызиий черный чай гргмо из ведра...
3 азгусге-сэнтябре 1945 года, после поражения Квантунской армии и ка­
питуляции Японии перед победителям'/;, в том числе и Советским Союзом,
встал вопрос о судьбе японских
военнопленны::.
По решению Государственного комитета обороны и приказу НКЕД местом
содержания военнопленных, в числе других регионов страны, была определе­
на и Бурят-Монгольская АССР. По маньчжурской ветке незамедлительно по­
тянулись эшелоны в глубь СССР. А на местах шла лихорадочная подготовка к
приему японских военнопленных. Нужно было в кратчайшие сроки организо­
вать новые лагеря, то есть набрать людей для администрации, выделить кон­
войные подразделения, подыскать, обустроить жилые помещения, наладить
продовольственное,
вещевое снабжение, решить вопросы медицинского и
санитарного обеспечения, определиться с фронтом работ.
В Бурят-Монголии для содержания и трудоиспользования военнопленных
были созданы два лагеря: Джидинский лагерь № 28 с лимитной численностью
4000 челезек для обеспечения потребностей в трудсвых ресурсах Джидин•ского вольфрамо-молибденоього комбината; Улзн-Удэнский лагерь № 30 с ли-

10

митнсй численностью в 14000 человек для использования спецконтингента в
промышленных и лесозаготоаительных предприятиях республики.
Б 1945 году с октября по декабрь в Бурят-Монгольскую АССР было заве­
зено 17817 военнопленных японской армии, из ни:: 1337/ человек направлены
в лагерь № 30, 3940 человек — в лагерь № 23.
Как видно из этих цифр, поступление военнопленных в республику было
весьма форсированным. Напрашивается вопрос: сумели ли орга <ы НКВД
и
хозяйственные органы как следует подготовиться к приему, содержа! ию и трудоиспользованию этой массы людей? Конечно, в стране и м с с я достаточный
опыт лагерного дела, были в необходимом количестве и оо/чекные люди.
Тем не менее, к горькому сожалению, в республике готовнсгть бита неудо­
влетворительной, что в зиму 1945—1946 гг. обернулось для приоызшегс сг.ецконтингента большой трагедией. Положение усугублялось с;:_е тем. что воен­
нопленные использовались на роботах небольшими партиями о: 500 до 1000
человек в разных, порой чрезвычайно отдаленных местах. Для организации
такого содержания лагеря делились на отделения, каждое из которых пред­
ставляло собой почти автономный небольшой ла.ерь, и эта есть покрыла
республику от г. Городок (ныне Закаменск) до хоринских и туркинских лесов.
В начальный период их насчитывалось до 22. Например, лагерь № 28 в Закаменском районе имел 5 отделений: в местности Инкур — лимит 5G0 человек;
в Городке — 1000; в поселке Баянгол — 1000; в поселке Первомайский — 500;
в местности Большой Дабан — 500, и еще одно пересыльное отделение па ст.
Джида, где временами накапливалось до 1500 человек в ожидании доставки в
Закаменский район. А лагерь № ?0 в начальный период
функционирования
имел 17 отделений, которые были разбросаны по г. Улан-Удэ и территории
республики сг поселка
Турка до хсринскн:; лесов, были его отделения
в
п. Листвянка Иркутской области и в лесах Б районе ст. Горхон.
На все;: этих точках нужно было иметь жилье для военнопленных, столо­
вые с кухнями, лазареты, бани, сушилки для одежды, дезакамеры, изоляторы
для заразных больных, прачечные, мастерские для обуви и одежды, разные
складские и подсобные помещения, овощехранилища, ледники, помещения для
администрации, жилье для конвоиров и обслуживающего персонала и многое
другое, без чего нормальная жизнь лагерей невозможна. Кроме того, надо
было огородить жилые зоны в соответствии с определенными срогими прави­
лами, не гозоря уже о налаживании продовольственного, вещевого, медицин­
ского и санитарного, топливного и иного снабжения.
7 декабря, изучив создавшееся положение, наркомат внутренних дел рес­
публики подготовил заместителю наркома внутренних дел СССР подробную
докладную записку о состоянии лагерей для военнопленных японской армии.
Е ней отмечается, что «лагеря и лагерные отделения к моменту поступления
военнопленных были не подготовлены'). Правительство
Бурят-Монгольской
АССР, наркомат внутренних дел республики и хозяйственные органы плани­
ровали строительство лагерей и переоборудование / л я них пригодных поме­
щений осуществить силами соэннопленных первых поступлений. Такой поря­
док предполагался из-за острой нехватки в республике рабочей силы. Однако
II

На деле получилось совсем иначе. Во-первых, предприятия и ведомства не
-сумели обеспечить новое строительство и ремонт имеющихся помещений строи­
тельными материалами и инструментами, во-вторых, как уже отмечалось вы­
ше, поступление военнопленных оказалось форсированным и застало всех
врасплох.
Что же представляли собой отделения лагерей № 28 и № 30 в конце 1945
года, то есть в начальный период трехлетней эпопеи японских военнопленных
в Бурят-Монголии?
Представим себе морозный декабрь. Почти по всему Забайкалью ртутный
столбик термометра опускался до 40—45" по Цельсию. Прибывшие военноплен­
ные, кто на открытых бортах автомашин, кто на подводах, кто в вагонах
по
железной дороге, а кто и пешим порядком, были доставлены в 21 точку по
республике, и один этап — в поселок Листвянка Иркутской области. Одеты бы­
ли в основной массе в летнюю форму одежды: шинели, легкие кепи и ботин­
ки, поэтому сполна познали, что такое забайкальская зима.
К 7 декабря 1945 года дислокация лагерных отделений выглядела следую­
щим образом:

Лагерь № 28

1.
2.
3.
4.
5.

Лимит

1000

Холтссон
г. Городок
п. Баянгол
п. Первомайск
Местч. Большой Даба:-

1000
1000
500
500

Фактическое
наличие
находились еще
пути
435
898
409
470

Лагерь № 30
1.

п. Южлаг (для мясокомбината, управле­
ния стр. материалов при СНК БМАССР и
суконной фабрики).
2. ПВЗ
3. Авиазавод
4. Лесозавод
5. Б.-Мгражданстрой
6. ст. Новоильинск (лесокомбинат)
7. ст. Онохой (лесоперевалочная база)
8. п. Еерхние Тальцы Хоринского
района
(трест Б-Млес)
9. местность Барун-Тарбага:ай
Хсринского
района (трест Б-Млес)
10. Местность Зэргэлэй Хоринского
района
(трест Б-Млес)
12

1500
2000
1000
500
1000
500
500

2816
1936
1400
495
579
734
243

500

497

500

497

500

491

11.

Местность Сухая Падь Хоринского района
(трест Б-АЛлес)
12. Местность Нижняя Аракорка Заиграевского района (Хандагатайский мехлеспункт)
13. Местность Верхняя Мойса Заиграевского
р-на (трест Б-Млес)
14. Местность Шабур Заиграевского района
(Челутайский
15.

ЛПХ)
Геленгинского

района (трест
с. Оронгом
Б-Млес)
16. Шахта «Гусиноозерская»
17. пос. Листвянка Иркутской обл. (судоверфь)
18. пос. Турка Прибайкальского района (трест
Б-Млес)
19. 20. 2\. Лесные урочища в районе ст. Горхон
(Глав вое нпромстрой)

500
500

484

500

не завезены

500

704

500
1000
500

494
1000
500

500
500
500
500

18500

ИТОГО:

не завезены из-за
нехватки транспортных ср-в

500
контингент не завезен
(лагерные
отделения НКВД
СССР
не были
утверждены)
15632

В той же докладной записке отражается состояние жилья и хозяйствен­
ных помещений лагерных отделений. Й Улан-Удэ и Городке военнопленных
разместили в бараках, которые требовали ремонта, утепления и побелки. У
многих в окнах не было вторых рам, двери не были оборудованы тамбурами.
Отопление жилых помещений по всем отделениям было печное, 66% из печей
были кирпичные, 34 — временные железные и чугунные. Большая часть из них
нуждались в ремонте, обмазке, прочистке труб, на некоторых не было даже
дверок. Запасов топлива ни в одном отделении не создали, и дрова для них
заготовлялись ежедневно, исходя из суточной потребности.
Освещение жилья по лагерям республики отмечается как крайне недоста­
точное. Электрическое было лишь в 40% отделений, но и оно требовало ре­
монта и переоборудования, остро не хватало лампочек. В остальных отделе­
ниях помещения освещались частично керосиновыми лампами, а в лесных и
вовсе обходились без света.
Бараки и землянки военнопленных в основном были оборудоганы сплош­
ными деревянными нарами. В бараках они были двухъярусные, в землянках —
в один этаж. Только 40% жилых помещений имели, как предусматривалось
санитарными правилами, нары вагонного типа. На одного военнопленного в
среднем по лагерям приходилось по 1,25 м полезной площади, что значитель­
но ниже нормы. В лагерном отделении № 4 (лесозавод) 90 человек спали впо­
валку на деревянном полу. Ни о какой мебели не шло и речи. Только в трех
2

13

лагерных отделениях имелись бачки для кипячения воды, умывальников ни в
одном не имелось.
Для более или менее сносной жизни военнопленных были крайне необхо­
димы различные подсобные помещения. После тяжелей работы на сорока­
градусном морозе возможность просушить промокшую одежду и обувь имели
военнопленные только в одном лагерном отделении из 22, бани были в 10,
но 4 из них не работали — нужен был ремонт, прачечные имелись в 5, дезакамеры— в 7, 12 лагерных отделений имели кухни, 5 из которых были очень
маленькими, а 2 требовали ремонта. Поэтому во многих местах пища готови­
лась в приспособленных помещениях или времянках, а в 4 отделениях — под
открытым небом. По правилам военнопленные в зависимости от выполнения
нормы выработки и физического состояния должны были обеспечиваться диф­
ференцированным питанием, но, как пишется в вышеупомянутом документе,
«имеющиеся кухни не в состоянии были обеспечить дифференцированного
питания из-за отсутствия котлов и кухонной посуды». Столовые имели только
5 отделений (в основном в городах Улан-Удэ и Городок), кладовок для про­
дуктов, хлеборезок, разделочных помещений нигде не было. Только 2 отделе­
ния были обеспечены более или менее исправными овощехранилищами.
Медицинское обеспечение лагерных отделений было явно неудовлетвори­
тельным. Амбулатории, и то только из одной комнаты, были организованы в
11, лазареты в 16, но все нуждались во внутреннем переоборудовании.
Для большей наглядности и примера представим себе, как были устроены
военнопленные лагеря № 28. Здесь для лагерных отделений были выделены
помещения, из которых в свое время вывезли заключенных Джидинского ла­
геря ГУЛАГа НКВД. Жилых помещений (если можно назвать их жилыми) было
44 обшей площадью 5276 м . Если вспомнить лимит лагеря (4 тыс. челоеек),
то на одного всеннопленного приходилось 1,3 м- площади. Все постройки
предстезляли собой неряшливо рубленые лет 6—10 наззд приземистые одно­
этажные барэки, которые ни разу не рэмонтирогались. Для проживания в зим­
нее время они явно не годились: не было на окнэх вторых рам, рассохшиеся
двери имели множество щелей, входных тамбуров не было и в помине. Внутри
бараки были сильио закопчены, все печи развалены. Все их оборудование со­
стояло из двухъярусных нар из неструганых десск, в щелях которых кишело
множество оголодавших клопов. Умывальников, бачков для кипяченой воды,
столов, скамеек и полочек для личных вещей не было. Не было подведено и
электричество, поэтому бараки освещались керосиновыми коптилками. Зато
жилые зоны были укреплены и изолированы от всего остального мира
по
всем правилам с изобилием натянутой колючей проволоки.
2

Лесные отделения лагеря № 30, коих в декабре 1945 года насчитывалось
8, являли собой следующее: представьте себе полянку или опушку леса у ка­
кого-нибудь таежного ключа, речки или ручья. Метрах в 50—60 от берега стоит
совершенно не вписывающаяся в окружающие вольные просторы постройка:
правильной или неправильной формы прямоугольник высотой 2,5 метра и со
сторонами 100 на 60 или 70 метров. Это ограждение жилой зоны. Сделано оно
из вертикально, сантиметров на 60—70, врытых в землю, тесно подогнанных

1!

одна к другой и остро стесанных на конце жердин. Все столбы ограждения
и прожилины находятся снаружи. По четырем углам возвышаются сторожевые
вышки, с одной стороны, обычно с той, где находится вода, имеются ворота и
контрольно-проходная будка. Внутри ограждения, ближе к середине, стоят две
или три недавно вырытые землянки и несколько других построек: кухня со
столовой, лазарет с амбулаторией, склад и кое-что подобное. Где-нибудь
ближе к ограждению заметно отхожее место: просто ровик или ровик, при­
крытый от глаз подобием стенки из сосновых веток. С другой стороны от­
хожего места—-эбольшая конюшня. Ограждение жилой зоны изнутри ров­
ное и гладкое, зыбраться из нее почти невозможно.
Примерно такие сооружения, не то острожек, не то крепостица, будут
стоять, пока их не покинет последний военнопленный.
Обеспеченность спецконтингента продовольствием и вещевым имуществом
в первое время была крайне неудовлетворительной. Отчасти это объяснялось
тем, что Военный Совет фронта, отправлявший военнопленных в лагеря НКВД
из Маньчжурии, не выполнил решен..е Государственного комитета обороны в
части обеспечения эшелонов военнопленных двухмесячным запасом продоволь­
ствия в полном ассортименте. В результате этого спецконтингент прибыл
в
республику без запасов муки, мяса, жиров животных, сахара и овощей,
а
снабженческие организации округа вопросы продовольственного обеспечения
решили с большим запозданием. По этой и другим причинам, о которых речь
пойдет ниже, военнопленные в зиму 1945—1946 годов часто голодали, и смерть
от дистрофии была явлением отнюдь не редким.
На 7 декабря 1945 года лагерь № 78 имел следующий запас продуктов:
Мука для выпечки хлеба — нет
мука 85%,
—на 9 дней
крупы разные
— на 25 дней
в т. ч. рис
— нет
мяса
— на 25 дней
рыбы
— на 28 дней
сахара
—на 12 дней
мыла, табака
— нет
соли
— на 13 дней
На первый взгляд, с такими запасами лагерь мог еще сводить концы с
концами. Но в его жизни были времена гораздо худшие. Все снабжение за­
висело от своевременного подвоза со станции Джида. Из произведенного рас­
чета получалось, ч'о на одного военнопленного полагалось в день 3 кг про­
дуктов, суточная потребность лагеря составила 15 тонн. Для их доставки со
ст. Джида нужно было 5 трехтонных автомобилей. С учетом времени, необ­
ходимого на их доставку, требовалось как минимум 15 трехтонных автомашин.
Кроме того для обеспечения лагерных отделений, дислоцирующихся на рас­
стоянии 20—80 километров от лагерной базы, требовалось еще 5 таких
же
автомашин. В итоге для обеспечения лагеря № 28 было необходимо 23 авто­
машины, а в действительности на 7 декабря 1945 года имелось всего 3, из них
на ходу была только одна.
15

Поэтому военнопленным лагеря голод грозил не столько по причине де­
фицита продуктов, который, конечно, существовал, сколько из-за невозмож­
ности своевременной доставки их в Городок со станции Джида.
На это же число декабря 1945 года положение с продуктами Б лагере № 30
было катастрофическим:
— мука для выпечки хлеба — нет
— мяса, рыбы, сахара
— нет
— табака
— нет
Военнопленные доедали последние крохи круп.
НКВД республики 1 декабря договорился с военным округом о выделении
из войсковых фондов: муки — 57 тонн на 60 дней; круп разных (риса нигде
не было) — 83 тонны на 45 дней; мяса — 8 тонн на 27 дней; макаронных из­
делий — 2 тонны на 60 дней.
Но эти продукты в лагерное отделение еще не были доставлены. В осо­
бенно бедственном положении находились лесные отделения лагеря № 30, за­
воз в некоторые из них длился по 7—10 дней, а Е Турку продукты доставляли,
пока не сковало льдом Байкал.
Положение с одеждой было удовлетворительным в основном за счет фор­
менного обмундирования самих военнопленных. Очень плохо обстояло дело
с зимними вещами, особенно валенками, шапки-ушанки имели 63% контин­
гента. Простынями военнопленные обеспечивались только на четверть, матра­
цев и тюфяков было только для 2,7%, наволочек не было вовсе. Поэтому
практически по всей республике пленные спали на нарах, постелив под себя
верхнюю одежду.
Немаловажным, если не главным, был вопрос организации питания. В каж­
дом лагернсм с-делении обязателен был журнал довольствующихся, еже­
дневно командиры взводов, рот и батальонов представляли строевые записки.
Кроме этих было и множество других, обязательных для армейского котлово­
го довольствия правил. Надо, кстати, отметить, что повседневная жизнь воен­
нопленных строилась применительно к армейской и многие должностные лица
лагерных отделений были из самих военнопленных, особенно командный
состав.
В декабре 1945 года в лагерях отмечалось, что журналы довольствующих­
ся почти повсеместно не были заведены, строевые записки подавались несво­
евременно, часто запаздывали. Поэтому продукты из кухни выдавались по ста­
рым запискам. Меню-раскладки, за исключением нескольких лагерных отделе­
ний, где имелись записи и расчеты на японском языке, не составлялись. Из-за
отсутствия потребного ассортимента продукты одних видоз заменялись други­
ми: хлеб — кукурузной мукой, рис и озощи — различными крупами, мясо —
животными и растительными жирами, а в ряде случаев замена совершенно не
производилась, так как выбирать было не из чего.
Закладка продуктов а котлы производилась без взвешивания. Хлеб, когда
он имелся, отпускалсп военнопленным три раза в день без разрезания на
пайки общим весом повзводно. Приготовление пищи, когда это было возмож­
но, проводилось с учетом национальных блюд. Калорийность питания не учи-

16

тывалась. В подавляющем большинстве случаев зимой 1945—1946 годов пища
получалась однообразной, по качеству неудовлетворительной. Выход готовой
еды составлял около 600—650 граммов, и это были по преимуществу густые
супы-похлебки, которые военнопленные получали три раза в день. Креме то­
го утром и вечером варился чай.
Готовая пища выдавалась из кухни с деревянных ведрах, одно на 23 че­
ловек. В этих же ведрах пища доставлялась к месту работы, зачастую из-за
низкой температуры, отдаленности э их мест от кухни и малой емкости по­
суды она остывала, иногда напрочь. Сахар и табак в это время были большой
редкостью.
т

Никаких витаминных добавок в еду не клалось, даже предписанный инст­
рукциями настой витамина «Е» из хвои и дрожжей не готовился. Контроля за
качеством пищи еще не существовало, журнал учета приготовления, несмотря
на настойчивые требования администрации лагерей, заводился не во всех от­
делениях, к тому же записи велись небрежно, от случая к случаю, контроль­
ная проба пищи на суточное хранение не оставлялась.
Для своих нужд лагеря имели кое-кзкой транспорт. Автомобилей различ­
ных марок, в том числе трофейных, было 57: три в лагере № 28, пятьдесят в
лагере № 30 и 4 находились з пути для лагеря № 28.
Большая часть автомобилей нуждалась в восстановительном и капитальном
ремонте. НКВД республики в это время ожидало еще 33 автомобиля из Ир­
кутска, 7 из которых предназначались для 28 лагеря, остальные 26 — для ла­
геря № 30.
Кроме автомобилей им.елось 202 лошади. 1С5 трофейных двуколок и 59
комплектов сбруи.
Режим содержания воэннспленны< и охраны был слабым. Ограждение ла­
герных отделений освещалосо только а 6 отделениях лагеря N2 30, телефон­
ная связь отсутствовала. Пропускная система в жилые зоны фактически без­
действовала. Военнопленные на работе имели свободный контакт с работни­
ками предприятий и населением, а в лагере № 28—и с заключенными Джидинского лагеря ГУЛАГа НКЬД. Ни средств, пи материальных ресурсов обо­
рудовать производственные зоны в республике но имелось. Множество мел­
ких групп военнопленных, особенно на лесозаготовке, работали без какойлибо серьезной охраны.
Самой острой проблемой первой зимы было медико-санитарное состояние
спецконтингента. Во всех справках и докладных оно отмечалось как неудов­
летворительное.
В землянках и бараках была большая скученность. Форточек ни в одном
помещении не было. Промокшая верхняя одежда и обувь развешивались в
жилых помещениях, от них шел пар и смрад. Навести здесь какой-либо относи­
тельный порядок было довольно сложно. Умывались военнопленные на моро­
зе, торопливо поливая друг другу из есеэозмежной посуды, Еытирались чем
придется, о регулярной стирке белья не могло быть и речи, редкие счастлив­
чики, в основном из городских лагерных отделений, изредка могли помыться
в бане. Поэтому почти во всех землянках и бараках люди завшивели, чему

способствовало сплошное устройство нар. Педикулезом в ту зиму страдали
не только военнопленные, но и вахтеры, солдаты конвойных подразделений и
другие работники лагерей.
Санитарный и медицинский контроль за организацией питания фактически
отсутствовал. Врачи в основном были молодые, выпуска 1945 года, опьга ра­
боты, тем, более в условиях лагерей, не имели. 16 изоляторов и лазаретов та­
ковыми назаать можно было с очень большой натяжкой, li них не было ни­
какой мебели и постельных принадлежностей, больные лежали в обмундиро­
вании на таких же нарах, как и а землянках или бараках, без всякого разделе­
ния по виду и степени заболеваемости. Остро недоставало медикаментов, ин­
струментария и предметов ухода за больными, плохо велись медико-санитарный
учет и отчетность.
7 декабря 1945 года было зафиксировано, что за весь период нахождения
военнопленных в Ьурят-Монголии умерло 52 человека, из них в лагере № 28—
15 человек, № 30—37. На 10 декабря этого же года в лагере № 30 было
зарегистрировано 204 больных, па лагерю № 28 точного учета не велось. По­
чему — остановимся ниже.
Заболеваемость была преимущественно простудного характера: грипп,
бронхит, оронхепнезмо-1ия и другие. Случаи авитаминоза были единичные, но
большая группа военнопленных болела желтухой.
Специализированное стационарное лечение больных проводилось во вновь
организованном специальном госпитале № 944 наркомздраза Бурят-Монголии,
рассчитанном на 400 коек. Это учреждение располагалось на станции Дивизи­
онная под г. Улан-Удэ, на территории войсковой части в помещениях барач­
ного типа, почти не приспособленных для лечения больных. Инфекционное
отделение, кухня и прачечная располагались под одной крышей. Водоснабже­
ние и канализация госпиталя были устроены примитивно,
приемника-санпро­
пускника не было. Три имеющиеся в госпитале отделения — хирургическое,
терапевтическое и инфекционное — врачебным персоналом обеспечены были
плохо, вместо 15 врачей по штату имелось только 4, в двух отделениях не
было начальников, на все хирургическое отделение был только один врач
из военнопленных, не было рентгенолога и половины медицинских сестер.
Инструментария и физиотерапевтической аппаратуры хватало, были и ме­
дикаменты, однако остро недоставало простыней и полотенец.
На 10 декабря в госпитале содержался 251 человек, к этому времени
умерло 11 военнопленных.
Питание больных обеспечивалось через снабженческую сеть лагеря № 30
с огромным трудом. Бсльныа получали обычную норму военнопленного, и то
с частыми перебоями. Ассортимент продуктов не был даже приближен к тре­
бованиям лечебных учреждений, совершенно отсутствовали овощи и молочные
продукты, и больные питались все тем же «густым супом», как и остальные
военнопленные.
И вообще специальный госпиталь во время своего существования терпел
беспрецедентные для лечебного учреждения трудности и невзгоды. В первые
месяцы его деятельности, вплоть до декабря 1945 года, окружное управление

18

военного снабжения и наркомздрав Бурят-Монголии не могли даже разобрать­
ся, кто должен обеспечивать госпиталь продовольствием. К тому же коман­
дование войсковой части, на территории которой дислоцировался госпиталь,
возбудило ходатайство о его выводе за свои пределы, получив на то санкцию
вышестоящего командования. Наркомздраз республики, ссылаясь на отсутствие
подходящего помещения, отказывался перевести это учреждение, которое но­
минально числилось в его ведомстве, в другое, более подходящее место. Впо­
следствии эти вопросы были все же отлажены.
Еыше отмечалось, что на 10 декабря точного учета больных в лагере № 28
не было И это не случайно. Самым черным и позорным пятном за все трех­
летнее пребывание военнопленных гптонской армии в республике являлась ис­
тория пересыльного пункта лагеря № 28 на станции Джида.
В дислокации отделений лагеря № 28 на 7 декабря 1945 года написано,
что при лимите наполняемости в 4000 человек все отделения этого учрежде­
ния имели фактически 2252 человека, а остальные находились в пути. Так вот,
имеются документы, в которых указано, что с 9 ноября 1945 года по 12 фев­
раля 1946 года до 1500 военнопленных находились на ст. Джида в ожидании
доставки в Городок и жили «в крайне тяжелых санитарно-бытэвых условиях,
ухудшающих их физическое состояние». В янзаре 1946 года станцию посетил
командир дивизии конвойных войск НКВД СССР, который инспектировал со­
стояние охраны военнопленных
и условия жизни личного состава войск.
В итоговом документе он отразил следующее: «...на станции Джида три ме­
сяца находятся военнопленные в количестве 992 человека, которые прожива­
ют в жутких условиях». Что же собой представляли эти «жуткие условия?»
Для «временного» жилья военнопленных недалеко от станционного посел­
ка были сыстроены землянки и поставлены палатки. Они не освещались, не­
смотря на то, что печи топились почти круглые сутки. Холодное и голодное
существование людей усугубляли вши, простуда и связанные с ней болезни.
Воду для питания и всех других нужд брали как для спецконтингента, так и
для военнослужащих-конвоиров из единственного колодца, который мог пе­
ремерзнуть в любую ночь. В том же документе комдив пишет: «Дальнейшее
содержание военнопленных на станции Джида нецелесообразно, так как это
количество рабочей силы пользы государств/ никакой не приносит, и к тому
же есть опасение, что антисанитарное состояние землянок и палаток, в кото­
рых расположены военнопленные, может привести к их гибели».
Администрация лагеря № 28 констатировала, что к 7 декабря 1945 года из
числа военнопленных умерло 15 человек. Немного погодя в другом докумен­
те отмечалось, что к декабрю 1945 года число спецконтингента составляет
3940 военнопленных, и за это время госпитализировано 85 человек, умерло
155 человек. Так что же случилось в этом морозном декабре? Ответ напра­
шивается сам собой. Военнопленные, находившиеся на пересыльном пункте,
еще не числились за лагерем № 28 и в первоначальный отчет не вошли. За­
тем по какой-то причине их «приписали» к этому учреждению, и статистика
сразу «испортилась». Сегодня мы можем с горечью отметить, что на станции
Джида умер более чем каждый десятый, остальные, естественно, получили
19

почти непоправимый вред своему здоровью. Позже, когда будут в лагере
№ 28 составляться списки военнопленных, подлежащих эвакуации по состоя­
нию здоровья в Корею, в них попадут в основном те, кто три месяца жил в
пересыльном лагере в «жутких» условиях, которые могли привести «к их ги­
бели».
Возникает естественный возрос: зачем, по какой причине надо было
столько людей и столько времени держать в нечеловеческих условиях и под­
вертеть медленному угасанию и смерти? Все дело в том, что НКВД БурятМонголии, организуя содержание военнопленных и их трудоиспользование,
вошел с рядом промышленных, строительных и лесозаготовительных пред­
приятий в договорные отношения, по условиям которых хозяйственные орга­
ны обязаны были создать для военнопленных нормальные жилищно-бытовые
услоаия и, в числе прочих обязательств, доставлять их к месту проживания
и работы собственным транспортом. Администраторы многих предприятий, в
особенности дирекция Джидинского вольфрамо-молибденового комбината,
большую часть жизненно важных позиций договора по различным причинам
не выполняли. Взаимные жалобы, перепирательство с руководством Джидакомбината шли безрезультатно до октября 1946 года, пока приказом МВД
СССР Джидинский лагерь № 28 из-за отсутствия условий для нормального
содержания и трудового использования военнопленных не был ликвидирован
и контингент не передан в другие лагеря, но об этом речь пойдет ниже.
Горестно, что за этими бюрократическими перепалками мало кто видел про­
должавшуюся изо дня в день трагедию тысячи живых, невинно попавших в
безжалостные челюсти войны людей.
В декабре 1945 года вопросы трудоиспользования военнопленных как сле­
дует решены не были. Во-первых, основная масса военнопленных проходила
карантинный срок, одновременно проводилось комиссионное обследование
для определения их физического состояния. Во-вторых, хозяйственные органы
не успевали решать множество организационных
вопросов обеспечения
фронтом работ, поэтому военнопленные до конца года использовались на
неквалифицированных, низко оплачиваемых операциях. Повсеместно не хва­
тало инструментов, приспособлений, низким было качество технического обес­
печения и руководства, техника безопасности не выдерживала никакой кри­
тики. Это был непростительный пром.ах администрации
предприятий-работо­
дателей, так как контингент представлял собой значительный процент в тру­
довых ресурсах республики. Доля военнопленных в общем количестве рабо­
тающих по некоторым предприятиям выглядела следующим образом:
1. Трест «Бурмонголлес» — 60%. Люди в основном занимались заготовкой
древесины, разделкой её на складах, ручной трелевкой, работали на лесо­
сплаве, изготавливали кирпич, строили помещения. Средний вывод в день на
объекты в 1945 году состазлял 3455 человек.
2. Мясоконсервный комбинат — 16,5%, военнопленные также были заняты
на заготовке древесины, разделке на складах, ручной трелевке, выпускали
пиломатериалы, строили помещения, осуществляли погрузку и разгрузку все-

20

возможных грузов, производили земляные и разные работы, средний вывод
составлял в день 238 человек.
3. Суконная фабрика Наркомтекстпрома СССР—85%, здесь они строили
жилье, служебные помещения, промышленные сооружения и производили
разные работы. Средний вывод в день был 40 человек.
4. Улан-Удзнский паровозостроительный
завод — 2 1 % ,
средний
вывод
1009 человек.
По известным причинам производительность труда была везде низкой и
колебалась от 50 до 59%, выработка на один человеко-день — от 4 р. 80 коп.
до 6 р. 30 коп. При надлежащей организации трудоиспользования, питания и
жилищно-бытоаого обеспечения можно было даже в трудную зиму 1945—
1946 г.г. получить от военнопленных большую пользу и лучше сохранить их
жизни и здоровье.
В этот период серьезные трудности становления испытывала и админист­
рация лагерей. Обеспеченность кадрами составляла 54,5%, сотрудники обыч­
но набирались переводом из воинских частей и опыта лагерной работы не
имели никакого. Остро не хватало специалистов учетной, финансовой, интен­
дантской и медицинской служб, организаторов производства, отсутстзоаали
переводчики японского языка. Среди личного состава нередкими были факты
недисциплинированности, пьянок и даже преступлений: присвоения вещей
военнопленных, краж и хищения предметов продовольственного и вещевого
снабжения. Многие были привлечены к уголовной ответственности и осужде­
ны военным трибуналом. Бытсзые условия сотрудников из числа администра­
ции лагерей и их отделений, а также военнослужащих конвойных войск были
чуть-чуть лучше, чем у военнопленных.
Обеспеченность по некоторой категории лагерей администрацией выгля­
дела в то время следующим образом:
—
—
—
—
—

переводчики
начальники санчастей
врачи
фельдшеры
медсестры

— 29 по
— 25
— 15
— 55
— 28

штату

— ни одного;
— 20
— 4
— 3
— 3

Администрация лагерей естественно не могла относиться к военноплен­
ным, как к сплошной массе солдат, постоянно шла работа по ее изучению и
дифференциации. К концу 1945 года среди военнопленных было выязлено
539 офицеров, в том числе 4 полковника, 14 подполковников и майоров, 210
капитанов и старших лейтенантов, 311 лейтенантов и младших лейтенантов.
Только в лагере № 30 выявили 830 специалистов — по строительству, промыш­
ленных рабочих, инженеров и техников других отраслей производства.
Были, конечно, специалисты
№ 28, но их учет не сохранился.

различных отраслей хозяйства и в лагере

...Сегодня у Асаки Тосио счастливый день — пришла его очередь днева­
лить. Это означало на час-полтора раньше других военнопленных спуститься
с лесосеки на табор, отрыть из-под слоя пепла оставленные утром и еще
•2\

тлеющие угли, раздуть огонь и наложить сверху охапку сучьев. Когда огонь
разгорелся, Тосио, радуясь его веселому потрескиванию, некоторое время —
совсем немного—посидел и погрелся. Мягкой, живительной волной тепло
вскоре прошло по его изможденному телу. Тосио, изгоняя из себя остатки
стужи, судорожно вздрогнул и встал. Из бежавшего неподалеку под тонким
прозрачным льдом шумного ручейка он набрал в закопченный до черноты
котелок воды, пристроил его у костра на камни, поправил огонь. Усевшись на
чурочку у огня, Тосио расшнуровал ботинки, разулся. Расстелив портянки, чтоб
немного просушились, Тосио подставил ступни костру, расслабленно потянул­
ся. У него теперь было около двадцати минут свободного времени, из-за ко­
торых и любил он этот день, приходившийся на его долю раз в половину
месяца.
А вокруг, насколько хватало взгляда, простирались начинавшие освобож­
даться из-под снега, заросшие густым лиственничным лесом сопки. Прибли­
жался полдень, но, хоть и наступила весна, здешнее солнце, проплывающее
чуть выше каменистых останцев макушки Большого Дабана, грело лениво и
слабо. Наверное поэтому теплее время, которое с нетерпением ожидали
военнопленные, все не приходило. Тосио и многие другие, особенно те, кто
вместе с ним пережили холода в землянках и палатках Джидинского пере­
сыльного пункта, считали, что самое страшное у них позади. Эти месяцы они
вспоминать не любили. Но Е Ж И З Н И ничего нельзя из того, что пережито, взять
и выбросить. Джидинская пересылка в каждом из тех, кто прошел ее ад,
оставила неизгладимый след.
Из двадцати человек, обитавших в одной землянке с Тосио, трое тогда
умерли, восемь человек жестоко простудились и болели до сих пор, болели
не так, что можно было обратиться в медпункт и лечь в лазарет, а как-то
иначе: и лечить вроде бы незачем — не было высокой температуры, и здоро­
вым никак не назовешь. Но на работу их выгоняли наравне со всеми...
Шумно забурлила в котелке вода. Тосио, убавляя огонь, растолкал в сто­
роны сучья, вынул из серого холщового мешочка горсть прелых листьев, ко­
торые они собирали вместе с коричневыми, сморщенными ягодками с колю­
чих кустов шиповника, и насыпал в котелок. Это варево заменяло чай, кото­
рый на деляну не приносили.
Где-то ниже по ручью послышался говор. Продолжая помешивать палоч­
кой в котелке, Тосио обернулся. Увидев, что по тропинке идут трое мальчи­
шек, отошел от костра и принялся рыться в своем вещевом мешке.
— Сайн байнуу, Тооси-ахай! — поздоровались ребята и нерешительно за­
топтались возле костра.
Тосио приветливо ответил на своем языке и вручил им собственноручно
изготовленные игрушки. Мальчики с загоревшими глазами, Бырывая друг у
друга, стали их рассматривать. Это были мастерски сделанные из кусочков
дерева два танка и самолетик.
В это время оттуда же, снизу ручья, показались двое японцев, которые
несли по деревянному ведру с кашей и свертки с хлебом. Тосио взял толстую

22

палку и несколько раз ударил ею по дуплистому стволу сухостойной листвен­
ницы. В лесной тишине далеко окрест раздался звонкий стук.
Мальчишка постарше вынул из-за пазухи большой полукруг ячменной ле­
пешки и подал Тосио. Японец с улыбкой и поклоном принял ее, а ребята, с
любопытством косясь на ведра, направились обратно. Японцы проводили их
молча, лишь каждый с потаенными мыслями долго смотрел вслед, пока ху­
денькие фигуры в причудливых бурятских малахаях не скрылись за поворо­
том тропинки. О чем они им напомнили? О родных ли местах, о домашнем
очаге и собственных братишках и детях, или еще о чем, никому, кроме них
самих, было неведомо...
Весну 1946 года лагеря и лагерные отделения встретили почти во всеору­
жии. Несколько наладился быт военнопленных, улучшилось снабжение, больше
стало порядка в их трудоиспользозании.
Б марте этого года лагерь № 30, ставший громоздким и трудным для уп­
равления, приказом МВД СССР был разукрупнен, и лимит численности спец­
контингента уменьшен до 7000 человек. За лагерем в основном были сохра­
нены отделения, обслуживающие лесную промышленность. Остальные, спец­
контингент которых использовался на промышленных предприятиях г. УланУдэ и республики (паровозовагонный завод, авиационный завод, Гусиноозерские угольные шахты, трест «Бурмонголгражданстрой» и некоторые другие),
были переданы вновь организованному лагерю № 6.
По состоянию на 1 апреля в лагерях республики и спецгоспитале № 944
содержалось 17054 военнопленных. Из них:
—
—
—
—

лагерь № 6 — 6659 человек
лагерь № 28 — 3733 человека
лагерь № 30— 6265 человек
госпиталь — 497 человек.

Из общего числа спецконтиигента на промышленных предприятиях и
стройках работали 11586 человек, в лесозаготовительных организациях —
3949 человек. В оздоровительном лагерном отделении № 14 лагеря № 30 в
поселке Южлаг содержалось 1016 человек, в специальном госпитале лечилось
497 военнопленных.
К этому времени окончательная дислокация лагерных отделений выгляде­
ла следующим образом:
Лагерь № 6
1. Паровозовагонный завод
2. Авиазавод
3. Трест «Бурмонголстрой»
4. Гусиноозерская шахта
5. Судоверфь (п. Листвянка)
6. Паровозовагонный завод

лимит

фактически

1600

1817

1000
1000
1500
500
1000

1162
1002
942
314
1327

6600

6564
23

Лагерь № 28
1.
2.
3.
4.
5.

Рудник «Инкур»
г. Городок
п. Баянгол
п. Первомайский
местность Б. Дабан

500
1000
1000
500
500

3500

477
1359
1035
413
459
3743

Лагерь № 30
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.

Мясокомбинат
Лесозавод
п. Новоильинск
ст. Онохой
Верхние Тальцы
Местность Б. Тарбагатай
Урочище Зэргэлзй
Нижняя Аракорка
Местность Шабур (№ 10)
п. Турка (№ 12)
п. Южлаг (оздоровительный
№ 14)

Почему было организовано,

1000
500
500
500
500
500
500
500
500
500

1167
457
574
344
344
442
348
401
623
473

1000

820

6500

5993

кроме специально го

госпиталя, лазаретов и

изог.;:тсров, специальное лагерное отделение для оздоровления вссннслленных? Ведь до весны 1946 года это учреждение ни з одном документе не
встречается?
Дело в том, что суровая зима 1945—1946 г.г. с ее организационными не­
урядицами и полуголодным существованием спецкептингента настолько подо­
рвала здоровье военнопленных, что весной 1946 года умирало больше, чем
зимой. Положение осложнилось настолько, что по предписанию
наркома
внутренних дел республики в марте во все лагерные отделения были направ­
лены комиссии для проверки положения дел и принятия чрезвычайных мер
по нормализации обстановки.
Комиссия, обследовавшая лагерь № 30 (до разукрупнения), докладывала
о том, что за последние 4 месяца физическое состояние больных в лагере
было неудовлетворительным и это положение только-только начинает стаби­
лизироваться. В доказательство она приводила следующие данные о физиче­
ском состоянии и смертности военнопленных:

•14

Категории учета

Наличие спецконтингента
в т. ч. по физическому
состоянию:
— первая группа
— вторая группа
— третья группа
Оздоровительная команда
Больные до 1 месяца
Больные свыше 1 месяца
Карантин
Умерло (октябрь — 9)

ноябрь

декабрь

январь

9446

13446

13223

13200

2407
1797
1243

5085
3889
1296
462
1070
25
2689
26

5339
4461
1769
768
1121
721

4804
5607

77

83

584
3603
25

февраль

3126
917
203

Причины смерти военнопленных:
— дистрофия и авитаминоз — 54
— дизентерия — 28
— воспаление легких — 22
— туберкулез легких—16
— брюшной тиф — 2
— прочие болезни—103
Описывая причины плохого физического состояния военнопленных, ко­
миссия в первую очередь указывает на неудовлетворительные жилищно-бытовые условия. Отмечается, что в помещениях по-прежнему большая скучен­
ность и холод. Температура в местах для сна понижается до —13°, иногда, в
сильные морозы и ветра, до - 7 , —8°, вода для питья не кипятится — нет
бачков. Комиссия констатировала, что питание военнопленных в январе-февра­
ле значительно улучшилось, введены дифференцированные нормы, которые
выдаются в зависимости от индивидуальных результатов работы. Однако при
этом она же утверждает, что ощущается дефицит кухонной и столовой посу­
ды, часто продукты в лагерные отделения не допоставляются, а там нередко
недовыдаются, длительное время нет овощей, а хвойный отвар по-прежнему
не готовится, все еще много организационных неурядиц.
3

«В лагерном отделении № 1 (мясокомбинат),— пишется а отчете комис­
сии,— в январе месяце недодаю военнопленным 273 кг рыбы, растительного
маслз—180 кг, з декабре, январе и феврале они не получили 177i кг сахара
и 1238 литров молока. Сбой животных (головы, ноги, легкие) вместо того,
чтобы 2 килограмма выдавать за 1 кг мяса, выдается килограмм за кило­
грамм. Таким образом, фактически получается систематический
недокорм
военнопленных».
Лечебную работу в лагере комиссия отметила, как крайне неудовлетвори­
тельную. Указывалось, что физическое состояние военнопленных определяется
неправильно. Так, среди спецконтингента 3 категории во всех лагерных отде-

лениях обнаружено много дистрофикоз и больных, которые должны нахо­
диться з оздоровительной команде. Сами оздоровительные команды многих
лагерных отделений существовали формально. Непростительными были обна­
руженные факты своеобразных приписок, когда принижалось
количество
дистрофиков. Так, в лагерном отделении № 1 (пос. Южлаг) и № 4 (лесоза­
вод) в списке дистрофиков числилось 48 военнопленных, а повторное обсле­
дование показало, что фактически в отделениях имеется 126 человек. Стацио­
нарные отделения большинства лазаретов плохо обеспечивались медикамен­
тами, и условия для лечения были неудовлетворительными.
По этим и другим причинам военнопленные продолжали умирать в боль­
шом количестве по всем трем лагерям вплоть до осени, хотя после комисси­
онного обследования и были приняты серьезные меры по улучшению жилищно-бытовых условий и, по мере возможности, усилено питание. Одной из
причин высокой смертности военнопленных лагеря № 30 администрация гос­
питаля № 944 посчитала позднее доставление больных на специализированное
лечение. Для иллюстрации этого вывода заместитель начальника госпиталя
3 марта 1946 года направляет в отдел по делам военнопленных и интерниро­
ванных лиц НКВД республики список спецконтингента, умершего в госпитале
за ноябрь 1945 — февраль 1946 г.г. В него включены только те военнопленные,
которые умерли в первые дни после доставления. В списке более 60-ти фа­
милий.
При внимательном рассмотрении этого печального списка видно, что из
доставленных в госпиталь больных на 1—2 день умерло 14 человек, на 2—5
день — 14, на 6—10 день — 9 и на 11—15 день — 5. Причиной смерти, основ­
ной или сопутствовавшей, в 52 случаях была дистрофия, в 24 — дизентерия, а
неправильных диагнозов в лагерных отделениях было поставлено 43. Эти
данные свидетельствуют о том, что медицинское обслуживание лагерных от­
делений было по-прежнему, мягко говоря, неудовлетворительным.
Анализируя причины высокой смертности спецконтингента лагерей, руко­
водство министерства внутренних дел Бурят-Монгольской республики летом
1946 года в докладной записке на имя начальника ГУПВ МВД СССР писало:
«...лагеря и теперь имеют частые перебои в таких продуктах, как мясо, рис,
жиры животные и для больных военнопленных — молочные продукты. А полу­
ченная на днях по нарядам окружного управления военного снабжения МВД
свежесушеная трофейная рыба в количестве 100 тонн является недоброкаче­
ственной».
В этой же докладной отмечалось, что руководители хозорганов, и прежде
всего треста «Бурмонголлес», Джидинского комбината и других, не выполнили
решения Бурят-Монгольского обкома ВКП(б) от 12 декабря 1945 года и свои
договорные обязательства перед МВД о создании нормальных условий раз­
мещения военнопленных.
В документе констатируется значительная неукомплектованность аппаратов
лагерей и лагерных отделений руководящими офицерскими кадрами, интен­
дантским составом и особенно медперсоналом. «По состоянию на 1 июня
1946 года,— пишется в нем,— некомплект штатов в лагерях составляет 204 че-

26

ловека, в том числе 34 врача. Врачебными кадрами лагеря укомплектованы в
среднем только на 29%. Лагерь № 28 с пятью лагерными отделениями, вместо
положенных по штату 12 врачей, имеет всего 2 советских врача, лагерь № 6
с шестью лагерными отделениями — 4 врача вместо 15, предусмотренных
штатом.
В большинстве лагерных отделений во глазе санчастей поставлены средние
медработники и даже работники с низшим медобразованием».
Организационные недостатки и последствия тяжелой зимы привели к тому,
что к июню 1946 года в лагерных отделениях и спецгоспитале умерло 778
военнопленных. Основные причины смерти:
— дистрофия — 255
— дизентерия — 102
— туберкулез легких — 108
— воспаление легких — 85
— брюшной тиф—17
— сыпной и возвратный тиф — 9
— другие болезни и травмы — 202
Плохое состояние здоровья военнопленных летом 1946 года видно и из
материалоз готовящейся тогда частичной передислокации военнопленных в
Северную Корею, куда в первую очередь направлялись люди больные, содер­
жать которых еще одну зиму в республике было чревато тяжелейшими
последствиями.
Если из 6265 военнопленных лагеря № 30 в список для отправки было
включено 130 больных-хроников, то из 3733 военнопленных лагеря № 28 туда
было включено 250 человек. Из приведенного
вполне обоснованно
можно
утверждать о продолжающихся последствиях трехмесячного пребывания боль­
шой части спецконтингента на станции Джида зимой 1945 года.
В список этих «счастливчикоз» (Корея для них почти что дом, и климат
там, естественно, намного лучше) Е О Ш Л О 150 человек. Диагноз заболевания
довольно однообразен: туберкулез легких, хронический ревматизм, дистрофия
разных степеней и т. д.
К началу июня 1946 года все больные-хроники из лагерей № № 6, 28, 30
были собраны в отдельном помещении оздоровительного лагерного отделения
№ 14 (лагерь № 30), обеспечены усиленным питанием. Проводилась их коль­
цевая санитарная обработка, на каждого оформлялись санитарные карточки.
Всего их набралось 500 человек. Для их отправки выдали обмундирование,
выделили мягкий инвентарь и начали подготовку железнодорожного состава,
кроме того из центрального аптечного склада были выданы медикаменты,
определены медики для сопровождения эшелона.
Руководство МВД республики и администрация хозяйственных органоз,
учитывая горький опыт прошедшей зимы, летом и осенью 1946 года прозели
целенаправленную работу по подготовке к новой зиме. Все проводимые ме­
роприятия тщательно контролировались, виновные в неисполнении и волоките
привлекались к строгой ответственности. Когда руководство Джидинского
комбината вновь стало игнорировать насущные потребности военнопленных и

17

подготовка к работе в зимних условиях лагеря № 28 была на грани срыва,
МВД СССР по представлению МВД Бурят-Монголии этот лагерь ликвидировало
и военнопленных передали в лагеря № 6 и № 30. Это решение приняли
в октябре. Тогда же были комиссионно проверены все лагерные отделения и
сделан вывод, что большинство из них к зимовке готовы, а по отдельным —
в стадии завершения.
Лагерь № 30 к этому времени имел лимит 6000 человек, фактически
содержалось 6416, из отделений сохранились 1 —10 и 13. Отмечалось, что в
лагерных отделениях 4, 5, 6, 7 много выстроенных вновь жилых и вспомога­
тельных помещений, в отделениях, где не было электрического освещения,
трестом «Бурмонголлес» установлены малые электростанции. Общее наличие
жилплощади (полезной) по всему лагерю № 30 составляло 12050 м-, на одного
военнопленного приходилось 1,94 м . Обеспеченность зимней одеждой со­
ставляла 110— 120 % г по-прежнему не хватало постельных принадлежностей.
2

Обеспеченность продовольствием на 25.10.-16 г. составляла 74%, топлива
был 2-3-месячный запас.
Физическое состояние большинства военнопленных было признано удов­
летворительным. Инвалидов не было, оздоровительную команду составляли
359 военнопленных. За июль, август и сентябрь случаев смерти от болезней
по лагерю не зафиксировано, но один военнопленный погиб от производ­
ственной травмы, один покончил с собой.
Во всех лагерных отделениях уже имелись амбулатории, изоляторы и
стационары, но в них ощущалась нехватка твердой и мягкой мебели, обеспе­
ченность медикаментами и инструментами считалась удовлетворительной и
выглядела следующим образом:
— медикаменты — 70%
— вакцины и сыворотки—100%
— противомалярийные средства—100%
— перевязочные средства—100%
— дезинфекционные средства—100%
По готовности к зиме в лагере № 6 и специальном госпитале обстановка
была аналогичной.
К этому времени был наведен и порядок в трудоиспользовании военно­
пленных. С 1 января 1947 года вступило в силу указание Министерства финан­
сов СССР, согласно которому в основу расчетов за произведенные военно­
пленными работы должны были браться нормы, расценки и коэффициенты,
применяемые для вольнонаемных рабочих, по такому же принципу оплачивался
простой по вине администрации.
Зима 1946—1947 г.г. выгодно отличалась от предыдущей тем, что жизнь
лагерей стабилизировалась, не было столько больных и случаи смерти воен­
нопленных стали редкими, наладилась система продовольственного и вещевого
снабжения. Хозяйственные органы республики стали ощущать от военноплен­
ных огромную помощь. Устоялась и внутренняя жизнь лагерных отделений.

...Асаки Тосио вместе с другими военнопленными ликвидированного лаге­
ря № 28 в ноябре 1946 года был этапирован в Улан-Удэ и попал в первое
отделение лагеря № 6, контингент которого проживал на втором участке
паровозостроительного
завода. Бригада, куда его зачислили, занималась
строительством кирпичной двухэтажной бани для рабочих и служащих желез­
нодорожного узла. Однажды промозглым декабрьским утром еще затемно
его вызвали в оперативно-чекистское отделение управления лагеря и продер­
жали до обеда. Все это время его дотошно допрашивали два офицера. Из
заданных Тосио вопросов ему вскоре стало ясно, что интересовало оператив­
ников. Они спрашивали о настроении прибывших с ним из лагеря № 28 воен­
нопленных, их отношении к СССР, о прошлой военной деятельности. Особенно
их интересовало: нет ли среди этих лиц бывших разведчиков и контрразвед­
чиков, сотрудников японских военных миссий и карательных органов, не слу­
жил ли кто из них в отряде № 731 генерал-лейтенанта Исии Сиро и еще
многое другое.
Когда Тосио, еще в начале допроса ответив, что подобными сведениями
не располагает, упорно держался этой линии, высокий рыжеватый капитан стал
довольно прозрачно намекать, что при соответствующей откровенности Тосио
может оказаться в списке репатриантов первой очереди, а если будет замы­
каться и не давать нужных сведений — отправлен на родину в числе послед­
них. Перед самым обедом, не видя толка в допросе, оперативники его отпу­
стили, и Тосио заспешил на свой объект. Там он немедленно поделился проис­
шедшим с товарищами, и те сказали, что на подобный допрос вызывают
многих и что обещаний в первую очередь отпустить домой при даче нужной
оперативникам информации было немало.
— Ты, Тосио, правильно поступил,— сказал коренастый
японец-камен­
щик,— нам ни к чему вносить раздор в бригаду. Продаваться за пустые обе­
щания оперативникам и доносить на товарищей — дело самое позорное.
А домой, рано или поздно, мы все попадем.
Тосио мысленно с ним согласился и был рад, что сохранил свою честь и
не поддался посулам...
Тщательное изучение спецконтингента лагерей и выявление среди военно­
пленных военных преступников, разведчиков и контрразведчиков, а также лиц,
замышляющих подрыв производственных зданий и диверсионные акты, про­
водилось оперативным составом администрации лагерей и лагерных отделений
с первых дней, и работа эта непрерывно продолжалась до тех пор, пока
последний японский солдат не покинул территорию республики. Если на лю­
бые другие должности административного состава лагерей могли набираться
люди из Советской Армии или ее резерва, то оперсостав в обязательном
порядке набирался из лиц, поднаторевших в этой работе, система слежки и
наблюдения, поисков «врагов Советской власти» имела многолетнюю историю
и большой опыт. Находившийся в полном расцвете тоталитарный режим Со­
ветского Союза создал особую касту людей — оперативно-чекистский состав
лагерей, имевших определенный стиль мышления и действий. Именно они
создали в лагерях заключенных и военнопленных законспирированную осведо-

ОГ)

мительскую сеть. Нельзя сказать, что в среде военнопленных лагерей БурятМонголии она была широкой и дейстзенной. На 1 января 1948 года в ней
состояли всего 84 японца, из них 18 офицеров, 27 сержантов и 39 рядовых.
В лагере № 6 их было 31, в лагере № 30 — 50, и всего трое в специальном
госпитале. Однако посредством их было выявлено много сотрудников бывших
японских военных миссий, жандармерий, разведки и контрразведки, лица, про­
ходившие подготовку в Харбинской разведывательной школе «Кейкутай» и
«Харбин-Гакуин», институте японо-русского общества. К маю 1948 года в лаге­
ре № 30 и спецгоспитале отмечалось наличие 24 сотрудников известного своей
антигуманной
деятельностью бактериологического
отряда № 731. Однако
нельзя сказать, что они все подходили под международное понятие военного
преступника — из 24 сотрудников лишь трое были офицерами: 1—фармацевт,
начальник материального отдела отряда № 543, 1 — интендант и 1 — инженерстроитель. Сержантов было 4, ефрейторов — 3 и 14 солдат. Все они служили
шоферами, заведующими кухней, экспедиторами и другими, не имеющими
прямого отношения к разработке бактериологического оружия лицами.
Тщательной проверке цензорскими отделами подвергалась переписка во­
еннопленных с родственниками, которая была разрешена с первых дней пре­
бывания в лагерях. Порядок ее осуществления был следующим.
Всем военнопленным раздавались специальные бланки открыток, на одной
стороне которых нужно было написать небольшое по объему письмо, а на
другой, ответной стороне, родственники писали то, что считали нужным, и от­
крытки возвращались обратно.
Заполненные открытки собирались в лагерных отделениях в специальные
почтовые ящики и сдавались в цензуру МВД. Поступившие из Японии — разда­
вались после прохождения все той же цензуры военнопленными-почтальонами.
Наряду со сведениями, которые по тогдашним меркам составляли воен­
ную и государственную тайну, цензура не пропускала любые нелояльные
строчки о Советском Союзе и образе жизни его граждан, о трудностях лагер­
ной жизни и о характере работы военнопленных.
Надзор за ними и слежка особенно усилились с осени 1946 года, то есть
с началом «холодной» войны.
Создаваемый годами стереотип мышления и классовый подход к врагам
выразился в том, что под особое подозрение были поставлены военнопленныеофицеры, которых впоследствии изолировали от остальной массы спецконтин­
гента, поместив в специальное лагерное отделение с особым режимом и пе­
рестав выводить на работу. Потенциально лояльными считались военноплен­
ные, имевшие крестьянское и рабочее происхождение, косо смотрели на
выходцев из буржуазных, торгово-промышленных кругов и из «гнилой» интел­
лигенции. Господствовало мнение, что они отрицательно влияют на остальных
военнопленных. Особо крамольными считались критические высказывания о
порядках в СССР и условиях повседневной жизни его граждан, о переживае­
мых страной трудностях послевоенного времени. Военнопленные теперь зано­
сились в списки потенциальных врагов и за патриотические убеждения. Вер­
ность императору, надежда на послевоенное возрождение родины, вера в ее

.40

будущую силу и международный авторитет воспринимались как серьезны',- из­
мышления против Советского Союза.
Для идеологической обработки военнопленных среди них распространя­
лась издаваемая специально для них в СССР газета «Ниппон-Синбун». Случаи
употребления ее на закрутку табака воспринимались почти как диверсия, и
виновных отправляли на гауптвахту.
В целях перевоспитания японцев «а духе пролетарского интернационализ­
ма» в лагерных отделениях существовал штат работников во главе с начальни­
ком по политической части. Весь контингент делился на демократически
настроенных, на категорию, не определившуюся идеологически, на лжедемо­
кратов и фашистов-милитаристов. На последних скрупулезно собирался «ком­
промат», от которого зависел срок их репатриации и даже отказ от отправки
на родину.
Были ли факты противодействия этой массированной идеологической об­
работке и тайной слежке? Да, были. В лагере № 6 в жилой зоне первого
лагерного отделения 23 августа 1947 года на стене барака была вывешена
нелегально выпущенная стенная газета, которая администрацией была опреде­
лена «антидемократической, профашистской, призывающей
военнопленных
японцев хранить традиции старой империалистической Японии и не восприни­
мать демократическую идеологию».
Не ручаясь за точность тогдашнего перевода на русский язык, приведем
из нее некоторые фрагменты. Газета начиналась такими словами:
«Обращение ко всем защитникадл традиций!
Пристальным взглядом посмотрите на те дни, которые мы проводим в
настоящее время.
Посмотрите также и на себя. Хорошо ли нам продолжать так? Разве мож­
но забыть кровь нации Ямаго — первоклассного государства в мире?».
...«В сердце, вспоминающем большое государство, должны храниться бла­
городные чувства.
Каждый, кто забывает традиции и идет против собратьев, тот в будущем
причинит ущерб государству...
В период второй мировой войны среди военнопленных некоторых стран,
как и нам в настоящее время, распространяли собачью идеологию и насильно
заставляли шпионить.
Но пленные, не продавая отечество, кончали жизнь самоубийством—это
были факты любви и преданности отечеству...
В настоящее время мы находимся на положении военнопленных, и ино­
странцы над нами смеются...
В демократии также должны быть плохие стороны. Эти отрицательные
стороны будут изучаться только японским мышлением. Поэтому прекратим
навязывание «товарищами» своей идеологии. Ничего нет хорошего в этих
идеологических интересах.
Братья, не забывайте, что вы японцы!»
...«Среди нас есть жалко подлые люди, продающие свое государство. Эти
люди, думая о хорошем для себя, затемнили свое благородное «японец»,

-1

стали презренными собаками-шпионами и регулярно с утра до к>очи предают
и издеваются над вами, друзья. Разве это не так? Они не только не японцы,
а сверх того собаки и должны это хорошо осознать. У них нет чувства любви
к человеку, их никак не сравнить с настоящими японцами. Если бы они чисто­
сердечно любили бы свое отечество — Японию, то никогда бы не предавали
своих друзей.
Какую они получают выгоду секретными доносами
на друзей? Кроме
того, до каких пор они могут позорить себя?
После возвращения в Японию они будут несчастно слабыми.
Перед ними каменная гора. Понятно!»
Стенгазета заканчивалась призывом:
...«Первое — прекратите позорное «товарищ», над которым смеются ино­
странцы.
Второе — в каких бы то ни было случаях не забывайте свои японские
качества.
Третье — будем жить мечтой и надеждой, как говорят, «домом».
Один смысл разделен на три, но разве наша слава еще не воспрянет?
Японцы, терпите до конца!»
Стенгазета была подписана именем средневекового национального героя
Японии — Тайра Сигемори.
Естественно, этот факт был воспринят администрацией лагерного отделе­
ния и всего лагеря № 6 как чрезвычайное происшествие. К обнаружению ав­
тора стенгазеты были направлены все усилия оперативно-чекистского состава,
и применен весь арсенал негласной работы. Эти поиски вскоре увенчались
успехом. Оказалось, что стенгазету написали и вывесили Наготами Юкио, сол­
дат, 1919 года рождения, уроженец села Ямано, уезда Иса из префектуры
Нагасима, бывший воин 36 батальона авиаобслуживания 800 авиационной ар­
мии, и сержант того же батальона Куроки Кабусси, 1919 года рождения, уро­
женец с. Мияноцдзо, уездз Суцума, что на острове Кюсю. В отношении их
немедленно было возбуждено уголовное дело по пункту 4 одиозно известной
статьи 58 уголовного кодекса РСФСР, и началось следствие.
Кроме случая со стенгазетой были и другие факты противодействия
идеологической обработке: тихий саботаж производственной
деятельности,
уничтожение тиражей газеты «Ниппсн-Синбун», проведение групповых бесед
по разъяснению снутренней и внешней политики японского государства и
изобличению лжедемократических явлений советской действительности. Воен­
нопленные, которые занимались подобной деятельностью, если от них были
добыты доказательные материалы, привлекались к уголовной или иной ответ­
ственности, а если нет — брались под жесткое наблюдение сотрудников опе­
ративно-чекистского состава.
Естественно, случались и побеги, но не в таком количестве, которого
можно было ожидать, учитывая полуголодную жизнь первого года пребывания,
отупляющее однообразие лагерной обстановки и, конечно же, всем понятную
глубочайшую тоску по родине и свободе.
В лагере № 30 за январь—июнь 1946 года было совершено 14 побегов
32

18'военнопленных. Из жилых зон лагерных отделений бежало 11 человек,
с рабочих мест — семеро. Всех 18 военнопленных задержали на первый и вто­
рой день.
За июль, август и сентябрь 1946 года в лагере № 6 было допущено 7 по­
бегов 11 военнопленных. Десятерых задержали в пределах 30—40 километров
от г. Улан-Удэ на 1—3 сутки, а одного на 8-е сутки вблизи советско-монголь­
ской грл 'цы.
В ср. - ении с общим количеством военнопленных эти случаи можно ха­
рактеризовать как единичные и не влияющие на обстановку. Зная недостатки
охраны спецконтингента, можно только удивляться малочисленности побегов.
В мае 1946 года свыше двухсот военнопленных первого отделения лагеря № 6 ,
отработаз в цехах паровозостроительного завода вторую смену, глубокой но­
чью возвращались в свое расположение без единого охранника. Случалось
такое и в лесных отделениях лагеря № 30. И тем не менее почти никто не
стремился бежать. Не зная языка, окрестностей лагерных отделений и вообще
территорию республики, имея только форменную одежду, японцы реально
оценивали ситуацию, к тому же добраться до родины через несколько границ
стран, где едва ли можно было получить политическое убежище, было невоз­
можно.
На 1 ноября 1947 года, после частичной репатриации
военнопленных,
отправки больных в Корею и с учетом умерших, спецконтингент лагерей МВД
Бурят-Монголии значительно уменьшился и составлял 6091 человек. Из них
офицеров 539, лиц младшего начальствующего состава — 905 и 4647 рядовых.
Соответственно была изменена и дислокация лагерных отделений, которая
выглядела следующим образом:
Лагерь № 6
лагерные отделения
№ 1 — второй участок
№
№
№
№

2
3
4
5

лимит
паровозостроительного

завода
авиазавод
трест «Бурмонголстрой»
станция Загустай, шахтстрой
пятый участок паровозостроительного
завода

Лагерь № 30
№ 1 — режимный для офицеров
№ 2 — трест «Бурмонголлес», поселок Зауда
№ 3 — местность Аракорка Заиграевского района,
Хандагатайский ЛПХ
№ 4 — станция Онохой, лесокомбинат треста
«Бурмонголлес»
№ 6 — местность Челан Хоринского района,
Хандагатайский ЛПХ треста «Бурмонголлес»
2. «Байкал» № 6.

фактическое
наличие людей

1100
600
500
700

1095
560
606
607

1100

777

4000

3645

600
500

1121
147

500

230

500

357

2600

2204
32

Кроме того в спецгоспитале N° 944 при лимите 600 человек лечилось 242.
При проверке готовности лагерей к зиме 1947—1948 годов отмечалось,
что оба лагеря имеют полный комплект жилых, коммунально-бытовых и ле­
чебно-санитарных помещений.
Толлизом к зиме запаслись в достаточном количестве, например, лагерь
№ 6 имел его на три месяца.
Продуктов также хватало. Запаслись и вещевым имуществом.
Имели лагеря подсобные хозяйства, в которых для корма
животных
было намолочено 42 центнера овса и заготовлено 600 центнеров зеленки.
В сравнении с осенью 1945-го и даже с осенью 1946 года, повседневная
жизнь всех отделений обоих лагерей, в части жилищно-бытовых
условий,
одежды, обуви и питания, наконец-то нормализовалась и приобрела вполне
приемлемый человеческий облик.
Соответственно улучшилось и физическое состояние
№ лагеря

1 группа

2 группа

3 группа

Инвалиды

военнопленных:
Стацион
больные

6

1860/49,9%

1692/46,5"/,,

26/0,7%

нет

107/2,9%

30

867/39,3%

1202/54,5";

94/4,3%

нет

41 1,9

Трудовой
фонд
97 „
98,1 %

В этот период средняя производительность труда по лагерям превысила
114 процентов, один отработанный день в среднем давал заработок в сумм.е
19 руб. 07 коп.
Результаты трудоиспользования
спецкснтингента
по лагерям за весь
1947 год были следующими.
По лагерю № 6 средний вызод военнопленных на работу в день состав­
лял 4007 человек — 81,5% от общего числа содержащихся, которые отработа­
ли 1J02100 человеко-дней. Производительность труда достигла за год 102,5
было получено зарплаты за один человеко-день 16 рублей 26 копеек, общая
валовая сумма заработка военнопленных приблизились к 20 миллионам руб­
лей.
По лагерю № 30 средний вызод в день 2768 человек — 74,3% всех содер­
жащихся военнопленных. Ими отработано за этот год G455C7 чег.овеко-дней.
Средняя производительность труда была 110,1%, заработок за один челозекодснь—18 рублей 52 копейки, а его общая валовая сумма—-15 /лиллионсв
664 тысячи 822 рубля.
Середина мая 1948 года. Погода наконец-то устоялась. Le весенние кап­
ризы— то мокрый снег с дождем и слякотью, то пронизывающий холодный
ветер, который внезапно сменялся на день-два ласковым теплом, ка.залось,
ушли в прошлое, и по всему Забайкалью наступила пора цветения. Уныло-се­
рые, покрытые густым листвяком склоны сопок за день-два полыхнули езежей
зеленью, на убурах пробилась тоненькая, но полная удивительной силы трава.
На лугах робкими пятнышками засветились ярко-желтые цветочки. Безоблач-

34

нос ярко-синее небо стали пронизывать золотистые стрелы ласточек, а по
зсс-л- прэст~рам, собенно неистовствуя по ночам, закуковала кукушка.
Однажды вечером из тупика возле поселка Южлаг, надрывно рявкнув и
Пробуксовав всеми колесами, потянул за собой длинный-предлинный состав
из 67 вагонов старый, черный от навечно въевшейся копоти паровоз. Пасса­
жиры столпились в открытых дверях теплушек. Каждому хотелось сквозь
сгущающи^-т сумерки бросить последний взгляд на городские окраины, на
слабо све /иеся окна деревянных поселков, на мрачный забор жилой зоны.
Их никто не провожал, не кричал вслед уходящим теплушкам последние,
вдруг вспоминавшиеся и самые нужные слова, не было теплых прощальных
речей...
О чем думали уезжающие навсегда из города, в котором провели без
малого три года, люди, какие мысли роились в их головах, никто, кроме са­
мих военнопленных и их бога, не ведал. Но все они знали, что сегодня
начинается длинный путь домой, пусть через новый лагерь, через новые ис­
пытания и тяжелую работу, но ближе на восток, к теплому морю и знакомому
солнцу.
Асаки Тосио и двадцати его товарищам думать о чем-либо и смотреть по
сторонам было некогда — они торопливо, обливаясь едким потом, который
некогда смахнуть, вытереть с лица, паковали в интендантском вагоне в боль­
шие травяные мешки продукты для завтрака. На ближайшей остановке их
нужно было перенести в вагон-пищеблок, засыпать в котлы и к утру сварить.
А потом, тоже на какой-нибудь станции, успеть разнести по вагонам, и так
три раза в день, вплоть до конечного пункта следования.
Состав двигался с приличной для тех лет скоростью и через 7 суток и
два часа прибыл в бухту Находка. В пути задержек и происшествий не было,
хотя на станции Хор Амурской области пришлось сдать в госпиталь двух
заболевших военнопленных.
Эшелоны, подобные этом.у, для 1947—1948 годов были не редкостью.
Репатриация японских военнопленных, которая, согласно приказу МВД СССР
ст 19 марта 1947 года, неспешно началась по всей стране, передислокация
больших групп спецконтингента в Корею и на Дальний Восток осуществлялись
только по Транссибирской магистрали.
В эшелон, отправившийся в середине мая 1948 года из Улан-Удэ в На­
ходку, погрузили 2054 военнопленных, в том числе 98 офицеров, 328 сержан­
тов и 1623 солдат. Они предназначались для лагеря № 53, спецконтингент
которого использовался для строительства морского порта. Военнопленные из
лагерей Бурят-Монголии должны были работать на каменоломнях.
В Находке администрация лагеря № 53 категорически отказалась прини­
мать офицерез, а после тщательной медицинской проверки— еще 159 чело­
век, признанных негодными для тяжелого физического труда. Этим людям,
можно сказать, исключительно повезло, так как после долгих перепалок на­
чальнику эшелона удалось сдать их в находящийся там же лагерь репатриан­
тов № 3£0, из которого дорога домой становилась реальной и более короткой.
При этом ему долго пришлось доказывать, что все 98 офицеров прошли

2*

35

проверку и были включены еще в Бурят-Монголии в списки подлежащих
репатриации.
В течение второго квартала 1943 года из республики в лагеря органов
репатриации было отправлено еще 1148 человек, а 2190 человек отправили
все в тот же лагерь № 53.
К осени этого же года на территории Бурят-Монголии оставалось 206
военнопленных японской армии, по различным причинам не подлежащих ре­
патриации, 166 пленных корейцев и 23 немца, в разное время дос.
енных
в лагеря МВД республики.
Кто же эти 206 японских военнопленных, которых не отпустили домой?
В архивных материалах их списка не сохранилось. Поэтому можно лишь пред­
положить, что это в основном были офицеры органов разведки и контрраз­
ведки и лица, активно противоборствовавшие идеологическому воздействию
в лагерях.
Из 4 полковников, вероятно, трое остались, ибо в одном документе чита­
ем: «Подлежит репатриации полковник медицинской службы Икеда Кенгити,
1909 года рождения, уроженец села Ооцуки, района Хоой, губернии Аити,
происходивший из крестьян, беспартийный, имеющий высшее образование и
служивший в армии с 1933 года». В годы пребывания в плену он работал в
лазарете первого лагерного отделения лагеря № 30.
Все оставшиеся японцы были переданы в особые режимные лагеря.
Около десяти военнопленных за уголовные преступления, в основном кражи
и хищения продуктов, осуждены военным трибуналом, а пять человек привле­
чены к уголовной ответственности за политические преступления. Это были:
1. Начальник штаба 101-й авиабригады Квантунской армии подполковник
Эгучи Кадздо, 1907 года рождения, уроженец г. Окояма (остров Хонсю), слу­
живший в армии с 1923 года (видимо, с 16 лет) и в плену работавший коман­
диром батальона военнопленных лагеря № 6.
2. Командир полка 101-й авиабригады Квантунской армии Мори Минэо,
1912 года рождения, уроженец г. Касамацу (остров Консю), служивший в ар­
мии с 1931 года, в плену работал командиром роты военнопленных лагеря
№ 6.
3. Командир 19-го автомобильного полка Квантунской армии майор Сузуки Минору, 1911 года рождения, уроженец села Кавздори, уездз Сейтано
Минами префектуры Сейтамо, в плену был командиром роты лагеря № 6.
Все они обвинялись по пунктам 4 и 11 статьи 50-й уголовного кодекса
РСФСР и были приговорены военным трибуналом к разным срокам лишения
свободы до 10 лет.
4. Наготами Юкио, 1919 года рождения, солдат.
5. Куроки Кабусси, 1919 года рождения, сержант.
Оба эти военнопленные являлись авторами известной стенгазеты и были
осуждены по пункту 4 статьи 58-й уголовного кодекса РСФСР к 10 годам ли­
шения свободы.
В каком лагере отбывали срок наказания все осужденные военнопленные,
как сложилась их дальнейшая судьба, вернулись ли они на родину — про то

3G

сведений найти пока не удалось. Также пока неизвестна дальнейшая судьба и
тех 206 военнопленных, которым отказали в репатриации.
К осени 1948 года трехгодичная эпопея пребывания военнопленных япон­
ской армии на территории Бурят-Монголии закончилась. Лагеря МВД, сначала
№ 6, потом № 30 были расформированы, имущество сдано на склады, а по­
мещения по акту переданы хозяйственным органам, многие из которых ждали
этого с нетерпением. Причина? Почти в те же места, где жили военнопленные,
часто в их же землянки, начинали заселять спецпоселенцев из Литвы. Тотали
тарный ре;ким, попирая права и свободы человека, продолжал эксплуатировав •
созданную им систему принудительного труда. Наряду с понятием лагер
появилось новое понятие — спецкомендатура...
За три с лишним года пребывания в плену японские военнослужащие
хорошо и много поработали в Бурят-Монголии. Рабочие и служащие тех
предприятий, на которых работали японцы, до сих пор вспоминают о них как
о людях, умеющих трудиться и очень мастеровитых.
В архивных документах сохранились сведения об объеме выполненных
спецконтингентодл работ за два месяца 1945 года и за 1946—1947 годы. Если
учесть, что 1945 год был потрачен в основном на обустройство лагерных от­
делений, а 1948 —год репатриации, то 1946 и 1947 годы получаются самыми
продуктивными в смысле трудоиспользования военнопленных.
Итак, за :,ти годы японцами внесен солидный вклад в народное хозяйство
республики. Рассмотрим данные, которые приведены в итоговой докладной
записке министра внутренних дел ЬМАССР в МВД СССР.
По лагерю № 30:
1. Трест «Бурмонголлес» Министерства лесной промышленности СССР:
— средний

вывод на работу

за 2 месяца 1945 года — 3455 чел.
за 1946 год — 2720 чел.
за 1947 год — 1950 чел.
л

— удельный вес военнопленных в числе работающих — 60 /о
— средняя производительность
труда

— 1946 г.— 81,2%
— 1947 г.—108,5%
— отработано всего человеко-дней — 1677870;
— заработано за 1 отработанный человеко-день в 1946 г.— 11 руб. 94 коп.,
в 1947 г. — 19 руб. 27 коп.;
— заготовлено древесины — 758400 м \ стоимость которой в плановых це­
нах составляет 9066200 руб., и общая стоимость всех выполненных работ со­
ставила 55 млн. 784 тыс. 240 рублей. За все время военнопленными заработано
23 млн. 399 тыс. рублей.
2. Мясоконсервный комбинат мясомолочной промышленности СССР:
— средний вывод на работу
за 1945 год — 238 чел.;
за 1946 г.— 213 чел.;
за 1947 г. —341 чел.

37

На этом предприятии военнопленные работали на заготовке, разделке и
ручной трелевке древесины, выпускали пиломатериалы, строили различные
помещении, осуществляли погрузо-разгрузочные и разные работы. Удельный
вес в числе всех работающих равнялся 16,5%;
— средняя производительность
труда
в 1945 г.—57,5%
в 1946 г. —97,3%
в 1947 г. — 115,8 '
— отработали всего за весь период 199554 дня;
— за один человеко-день
было заработано
в 1945 г. — 4 руб. 80 коп.
в 1946 г. — 11 руб. 24 коп.
в 1947 г. — 16 руб. 37 коп.
— общая стоимость ее

.ыполненных работ равнялась 3 млн. 113500 руб­

ле..,
— было всего заработано 2662150 рублей.
3. Суконная фабрика Министерства текстильной промышленности СССР:
— средний

вывод на работу

в 1945 г.—40 чел.
в 1946 г. — 125 чел.
в 1947 г. — 117 чел.

— удельный вес в числе всех работающих был 85%.
Здесь военнопленные строили жилье, служебные помещения, промышлен­
ные сооружения и осуществляли разные работы.
— общая стоимость всех выполненных работ составила 5 млн. 843800 руб­
лей, валовой заработок — 1 млн. 315690 рублей;
— средняя производительность
труда
в 1945 г.—59,1 %
в 1946 г. — 111,0%
в 1947 г.—119,2%
— всего отработали 75631 человеко-день;
— выработка за один
человеко-день
в 1945 г.—6 руб. 30 коп.
в 1946 г.— 15 руб. 56 коп.
в 1947 г. — 19 руб. 43 коп.
4. Управление местной топливной промышленности при Совете Министров
республики;
— средний вывод на работу
в 1945 г.—40 человек;
в 1946 г. — 75 человек;
в 1947 г. — 52 человека;
— всех работ было выполнено на 938860 рублей, валовой заработок со­
ставил 471530 рублей.
5. Улан-Удэнский паровозостроительный завод Министерства транспортно­
го машиностроения СССР (функционировало 6 лагерное отделение лагеря
№ 30 до марта 1946 года, которое затем было передано в лагерь № 6);
35

— средний В Ы Е О Д на работу за 2 месяца 1945 года был 1009 человек; за
2 месяца 1946 года — 929 человек;
— удельный вес в общем, числе работающих составил 2 1 % ;
— военнопленные отработали 154057 человеко-дней;
— валовая сумма заработной платы была за эти 4 месяца 1 млн. 670100
рублей.
Всего же военнопленные лагеря № 30 за период с 1 ноября 1945 года по
1 января 1948 года заготовили 8756С0 м леса, обш,ая плановая стоимость ко­
торого составила 1 млн. 5161С0 рублей, построили 21 жилой дом с обще й
площадью 26000 м', два коммунально-бытозых помещения и десять промыи
ленных сооружений. Валовая сумма зарплаты военнопленных лагеря состави:
34 млн. 066 тыс. 100 рублей. Расходы на содержание военнопленных и аппара­
та управления лагеря и его отделений по плану должны были составлять
59 млн. 859 тыс. рублей, фактически было израсходовано 50 млн. 248100 руб.,
что составило 87% от планового.
3

Общая сумма раоодов на содержание только военнопленных планом
предусматривалась в 34 млн. 747303 рублей, фактически на эти цели израсхо­
довали 39 млн. 253400 рублей. Получение дотации от государства планирова­
лось в суммэ 17 млн. 299 тыс. рублей, фактически было получено 18 млн.
390400 рублей.
По лагерю № 6:
1. Улан-Удэнский паровозостроительный завод:
— в среднем ежедневно работало 1978 человек, что составляло 30 • к
ебщон численности рабочих завода. Силами военнопленных был построен
71 паровоз, обшей стоимостью 38056 рублей, построено 42 жилых, служебных
и культурно-бытовых помещения общей полезной площадью 2790 м и плано­
вом стоимостью 4564000 рублей, произведены и другие работы. Всего отрабо­
тано 1012304 человеко-дня, сметная стоимость выполненного — 75082000 ру
лей, валовая сумма заработка—15862000 рублей.
Лагерным отделением № 1 для проживания инженерно-технических ра
ботников и передовиков производства было построено 17 двухквартирных
шлакоблочных домов. Полезная площадь каждой квартиры была 60 м", отоп­
ление печное. Часть этих домов сохранилась, и стоят они в районе стадиона
имени 25-летия республики. Кроме того, построено 25 одноквартирных домов
общей полезной площадью в 750 м' и сметной стоимостью каждого дома в
10СС0 рублей. Все эти дома сохранились, они находятся в районе «Стрелки»
по улице имени Николая Петрова. Военнопленные этого же отделения выпол­
нили земляные работы по планировке стадиона завода (ныне стадион имени
25-летия республики), с общей сметной стоимостью 79 тыс. рублей. Для нужд
завода они заготовили и привезли 66000 м леса, 7000 тонн бутового камня,
1500 тонн доломита, 5000 тонн известняка. Эти же люди построили и ныне
существующую баню для работников железнодорожного
узла. Непосред­
ственно в цехах завода и вспомогательного производства военнопленные отра­
ботали 470032 человеко-дня, были среди них способные станочники, слесари,
л

39

крановщики, часовщики, мастера по пошиву верхней одежды и много специа­
листов других профессий. Если средняя производительность труда по заводу
равнялась 101,3%, то многие специалисты, особенно станочники, перевыпол­
няли нормы выработки в полтора-два раза.
2. Авиационный завод:
Здесь трудились военнопленные второго отделения этого лагеря и в ос­
новном занижались строительными работами. За весь период они возвели
20 одноквартирных деревянных рубленых домов общей полезной площадью
600 м- и сметной стои.мо. • - ю 200000 рублей, 4 кирпичных двухквартирных
дома улучшенной планировки для передовиков производства, шесть двухквар­
тирных рубленых домов, дт/-этажное здание молодежного общежития,
двухэтажное здание детскс.и со дика, поликлинику на 375 посещений в сутки
сметной стоимостью в 10110-'..
лей и другие объекты. Большинство из этих
строений сохранились и продолжают служить жителям поселка Загорск
и поныне.
Средний вывод всепне,... .нчх на работу в день был 717 человек, они
отработали 372517 человеко-дней, общая сметная стоимость выполненных
работ составляла 9296000 рублей, валовой заработок получился в сумме
5910000 рублей.
3. Трест

«Бурмонголстрой»

Министерства

жилищного

и

гражданского

строительства РСФСР.
Здесь работали военнопленные третьего отделения. Средний вывод в день
составлял 526 человек, 85% всей рабочей силы треста. Спецконтингент отра­
ботал 248759 человеко-дней, общая стоимость выполненных работ в плановых
ценах составляла 7854000 рублей, средняя производительность труда — 85,9%.
Все объекты, которые возвели военнопленные этого отделения, сохрани­
лись, достаточно их только перечислить, и сразу станет ясен вклад японцев в
экономику и культуру республики:
1. Национальный музыкально-драматический театр на 800 мест (ныне
театр оперы и балета);
2. Основной корпус педагогического института (достройка);
3. Четырехэтажный кирпичный 52-х квартирный жилой дом (стоит на
проспекте Победы).
4. Двухэтажный кирпичный 26-ти квартирный жилой дом (ныне его, по-ви­
димому, надстроили, стоит на проспекте Победы).
5. Два кирпичных двухквартирных жилых дома улучшенной планировки —
напротив гостиницы «Баргузин».
6. Водозащитная дамба по правому берегу рек Селенги и Уды (ныне
обложена каменными плитами).
4. Гусиноозерское управление новошахтного строительства:
На объектах этой организации работали военнопленные четвертого отде­
ления. Ими построено 14 четырехквартирных жилых дома общей сметной
стоимостью 2016000 рублей, 28 рубленых одноквартирных дома на станции
Загустай, сметная стоимость каждого 8000 рублей, 4 шлакоблочных общежи­
тия на 60 мест каждое, столовая на 300 человек, баня с пропускной способно­

го

стью 50 человек в час. Спецконтингентом выполнен большой объем работ на
строительстве центральной электростанции мощностью 1000 киловатт в посел­
ке станции Загустай, построены подъездные железнодорожные пути к ней.
Кроме того, военнопленные погрузили 200С00 тонн угля в загоны, разделали
лесоматериал на 975000 рублей. Общая сметная стоимость всех выполненных
работ — 5915000 рублей, валовая сумма заработка — 539000 рублей.
т

На 1 января 1943 года итоговые цифры рудовой деятельности лагерей
№ 6 и № 30 были следующими:
— средний вывод военнопленных на работу при плане 80% от всего
спецконтингента равнялся 80,6%, при плане отработать 2177984 человеко-дня
отработали 1989745 или 91,3°/), средняя производительность труда была 98,7%.
— общая сумма расходов на содержание обеих лагерей, включая аппа­
рат управления, составила 90083238 рублей, в том числе только на содержа­
ние военнопленных ушло 70945453 рубля против валового заработка спецкон­
тингента за зтот же период в сумме 68968527 рублей.
Тгким образом, лагеря республики недодали до полной самоокупаемости
1 млн. 976926 рублей.
Если принять во внимание, что в лагерях содержалось 529 еоеннопл' ннь
офицеров, которые не работали и на содержание которых за дза года Сыг
израсходовано свыше 5 млн. рублей, то работающий контингент себя окупил
полностью и более чем на половину возместил расходы, понесенные на со­
держание указанного числа военнопленных-офицеров.
Как известно, осенью 1945 года в республику было привезено 17817 воен­
нопленных японской, в основном Квантунской, армии. Из них умерло и оста­
лось лежать в бурятской земле 785 человек. Эта цифра получена после
анализа и сопоставления многочисленных разрозненных архивных данных.
Непосредственной причиной смерти этих в большинстве с;оем молодых, в
самом расцвете физических и духовных сил людей было следующее:
— дистрофия — 255 посмертных диагнозов;
— туберкулез легких—108;
— дизентерия—102;
— воспаление легких — 85;
— брюшной тиф—17;
— сыпной и возвратный тиф — 9;
— производственные, бытовые травмы, тяжелой степени обморожения и
другие болезни — 209.
Помимо этого количества многие могли умереть в Корее, куда были от­
правлены 500, по сути, тяжелобольных и ослабленных военнопленных, могл.
умереть и в лагере № 53, спецконтингент которого работал на строительстве
морского порта в бухте Находка. Мы не знаем, что в дальнейшем произошло
с теми 206 японцами, которые не были репатриированы, и с теми, которые
были осуждены военным трибуналом и отправлены в лагеря для заключенных.
Судьба попавших в плен солдат тяжела во всякой войне, но особенно
трудной была у тех, кого коснулась эта доля в годы второй мировой и после
Нее, трудной независимо от нации, от принадлежности к стране побежденной
4!

или победившей. Плен оставлял неизгладимые рубцы не только на теле, но
и в памяти, фактически не освобождал человека до самого конца, до самой
смерти. Первые годы после репатриации в любой стране не давали покоя
специальные службы, многочисленными способами проверяя, сохранил ли
военнопленный верность своему отечеству, не стал ли о плену скрытым вра­
гом. Впоследствии официальные органы, работодатели и просто люди, узнав­
шие о прошлом такого человека, относились к нему совершенно по-разно­
му — кто с жалостью, кто с подозрением, что в обоих случаях обидно и оди­
наково больно.
Все империи возникали на крови и пепле, их повивальной бабкой всегда
была война. И все империи без исключения погибали, в лучшем случае оста­
вив кое-какой след в человеческой истории, а то и похорони? под своими
обломками тот народ, который какое-то время гордс зластвозал в качестсе
победителя и покорителя. Сегодня в науке спорят, кто является потомками
гуннов, исчезли с лица земли египтяне, эллины, римляне, растворилась в му­
сульманском мире лучшая часть монголов Чингис-хана, не являются на сегодня
'..нанцами, португальцами, англичанами и французами жители обеих Америк,
.чезли, пропали в Китае маньчжурские завоеватели. В двадцатом веке, на
:,ших глазах, рушатся великая Британия и империя, созданная династией рус:их царей Романовых. Если такова закономерность человеческой истории,
чья очередь наступит в следующем столетии? В связи с этим думается, что
в войнах, особенно мировых, нет победителей. Вечна только сама наша плане­
та, земля под ногами, небо и солнце над головой и сам человек.
Сегодня население мира учится отрицать всякие войны и неизбежные в
связи с ними горе, несчастье и смерть людей, смерть, которая в конечном
счете не имеет смысла. Жертвам войны, и победителям, и побежденным,
воздается память, и делается это лучшей частью человечества, чтобы не по­
вторялись ужасы этого страшного, позорного, не достойного нашего общего
дома явления.
После окончания Второй мировой прошло сорок семь лет, но люди во
многих странах до сих пор ищут пропавших без вести, погибших, умерших от
ран родственников, ищут, чтобы поклониться праху отцов, дедов и братьев,
почтить их память, ибо все они, в любой стране,— безеинные жертсы прошлой
политики, преступных амбиций и ложных устремлений тогдашних правителей.
Наша страна небывалой в истории народов кровью и человеческими
жертвами отстояла свою независимость, внесла огромный вклад в уничтоже­
ние фашизма и оголтелого милитаризма. Огонь войны опалил каждую нашу
:емью, осиротил целое поколение, но могло быть еще хуже, и поэтому мы
никогда не забудем наших солдат, которые избавили нас и многие народы
мира от коричневой чумы. Но в то же время мы сегодня понимаем, что
война принесла горе и смерть не только нашему народу.
Одетый в хаки и хорошо вооруженный японский крестьянин, рабочий,
инженео двигался на север потому, что у него на родине была создана систе­
ма такой государственности, которая верила в правоту захватнических войн,
заразила этим устремлением весь народ, не оставив никакой возможности
42

инакомыслия, не жалея для осуществления этой цели ни крови чужого наро­
да, ни крови самих японцев.
Для того, чтобы подобное никогда не повторилось ни с каким народом,
мы должны помнить о прошлой войне, чтить память всех погибших, и побе­
дителей, и побежденных... К тому же эпопея японски.; военнопленных явля­
ется неотъемлемой частью нашей истории.
Бее умершие 785 военнопленных покоятся в нашей земле. Число захоро­
нений из-за частой реорганизации лагерей и лагерных отделений установить
сразу было довольно трудно. Приходится исходить из того, что согласно
инструкции МВД СССР № 28/2/23, каждое лагерное отделение должно было
иметь С Б О ^ кладбище и хоронить умерших военнопленных по квадратам его
площади с указанием фамилии, имени и номера могилы.
В случае смерти военнопленного на него комиссионно составлялся акт о
смерти, затем., после похорон,— акт о захоронении. Для наглядности привожу
полностью два таких документа:
А К Т

11 дня, ноября месяца 1945 года.
Мы, нижеподписавшиеся, начальник лагерного отделения № 12 (звание
фамилия, имя), начальник санчасти (звание, фамилия и инициалы), инспектор
по учету (звание, фамилия и инициалы) составили настоящий акт о том, что
военнопленный рядовой второй роты четвертого взвода Накаи Мотодзи, по
национальности японец, в возрасте 25 лет, заболевший 28 октября 1945 года,
был изолирован в изолятор л/о № 12 31 октября 1945 года по П О Е О Д У воспа­
ления легких. После тяжелого течения токсической форм.ы заболевания боль­
ной 11 ноября 1945 года в 19.00 умер в состоянии сердечной недостаточности,
в чем и составлен настоящий акт.
Нач. л/о № 12—подпись —
Нач. санчасти — подпись —
Инспектор по учету — подпись —
А К Т

12 дня, ноября месяца 1945 года.
Мы, нижеподписавшиеся, начальник 12 л о (звание, фамилия, инициалы),
начальник учетной части (звание, фамилия, инициалы), дежурный офицер
(звание, фамилия, инициалы) сего числа произвели похороны военнопленного
рядового Накаи Мотодзи второй роты, четвертого взвода в возрасте 25 лет.,
по национальности японец, умершего в изоляторе 12 л/о 11 ноября 1945 года
в 19.00, на кладбище запретной зоны, огороженной
колючей проволокой;
ширина 5 м длина 10 м. Яма: глубина 1 м, ширина 0,5 м, длина 1,5 м. Постав­
лен белый столб за № 1.
В чем и составлен настоящий акт.
Нач. л/о № 12 — подпись —
43

Инспектор учетной части—подпись—
Дежурный офицер — подпись —
Изредка учет умерших военнопленных, документация на них и правиль­
ность захоронений проверялись представителями МВД республики по всем
лагерям и лагерным отделениям. В акте такой комиссии по проверке лагеря
№ 30 от 3 ноября 1947 года отмечены имевшиеся недостатки по этим вопро­
сам, которые впоследствии были устранены администрацией лагерных отделе­
ний и хозяйственных органов.
Дислокация лагерных отделений к тому времени и число могил выгляде­
ли следующим образом:
Лагерные отделения
№
№
№
№

1
2
3
3

№

4

№ 55
№ 5
№ 6
№ 6
№ .7
№ 7
№ 9
№ 10
№ 13

Место дислокации
п. Южлаг
Лесозавод
пос. Новоильинск
местность Аракорка
станция Онохой
первая дислокация
Хандагатайского МЛП
вторая дислокация ЛЗУ-17
Хандагатайского ЛЗП
первая дислокация — местность
Барун Хандагатайского МЛП
вторая дислокация — с. Верхние
Тальцы
первая дислокация — урочище Заргылей
Хоринского ЛПХ
вторая дислокация — 3 километра
от деревни Зунхора Хоринского ЛПХ
район села Михайловка (ликвидировано)
Хандагатайского МЛП
с. Шабур Заиграевского района
(ликвидировано)

Число умерших
70
25
4
3
6
19

43
17
16

28

станция Горхон Заиграевского района
(ликвидировано)

По некоторым сохранившимся актам на умерших военнопленных этого
лагеря удалось установить часть фамилий военнопленных. Документы написа­
ны большей частью карандашом, многие выцвели, и поэтому в отдельных
фамилиях и именах могут быть искажены буквы, но в основном надписи
четкие. В этом списке 189 фамилий.
В списке военнопл»нных, похороненных на кладбище лагерного отделения
№ 1 лагеря № 30 в посёлке Южлаг г. Улан-Удэ, 71 фамилия, на кладбище
первого отделения лагеря № 6 (паровозостроительный завод) — 39, на клад11

бище второго отделения этого же лагеря (Улан-Удэнский авиазавод)—18
и т. д. Могилы японских военнопленных имеются на территории Хоринского
леспромхоза, в районе поселков Новоильинск и Турка в урочище Аракорка, в
районе станции Онохой и в других местах.
В списки похороненных на этих кладбищах включены всего 195 военно­
пленных из 785 умерших. На вопрос, где же покоятся остальные 590, имея
в виду, что кладбищенские книги остальных лагерных отделений не сохрани­
лись, а книга госпиталя № 944 изъята из архива еще в середине пятидесятых
годов, можно ответить только так: смотрите дислокации.
При этом однако надо помнить, что отношение к могилам усопших в не
столь отдаленные времена у нас было поистине варварским. Ярким примером
может послужить история Нагорного кладбища г. Улан-Удэ, на котором в
советское время был разбит городской парк культуры и отдыха, и несколько
поколений молодежи летними вечерами отплясывали на танцплощадке, уста­
новленной буквально на костях предков.
При строительстве одного из корпусов технологического института буль­
дозером сравняли с землей кладбище лагерного отделения лесозавода
(№ 2 лагеря № 30) и над прахом 25 японцев проложили дорогу.
По облысевшей от варварских вырубок бурятской тайге у берегов обме­
левших речек и пересохших ручьев лежат военнопленные, умершие в лесных
лагерных отделениях. Время пригладило могильные холмики, а выросшие на
них кусты и деревья стали уже взрослыми. Там тихо, никто к ним не прихо­
дит, не поклонится и не заплачет...
Не известна судьба кладбищ лагеря № 28, лагерных отделений в поселке
Листвянка, станции Загустей и некоторых других местах.
Сохранилось и обихаживается кладбище госпиталя № 944, где похоронено
немало военнопленных. И сохранилось оно благодаря тому, что располага­
лось на территории одного из городских кладбищ, которое действует и
поныне.
Мне думается, что Япония — великая страна и в ней чтут память предков,
не тревожат всуе их прах, не предают оголтелой ревизии прижизненную
деятельность, и умершие там действительно упокоены.
Поэтому найдутся, наверное, в ней силы и средства заняться поисками
могил своих несчастных солдат, поисками и обустройством, ибо их плен и
тяжелейшая доля — тоже неотъемлемая часть японской истории, а они — ее
горемычные дети.
Есть надежда и на то, что в нашей республике с ростом духовности наро­
да и власть предержащих вместо показушного содержания в относительном
порядке нескольких захоронений японских военнопленных, несмотря на не­
бывало трудные времена, найдутся люди и о(«жут этому делу достойное со­
действие. Ибо они дети земли и достойны, как все люди, Памяти.

P. S, Списки умерших военнопленных и адреса захо­
ронений, упомянутые автором, находятся в редакции.
43

Реймонд ЧАНДЛЕР

УБИЙЦА ПОД ДОЖДЕМ
ПОЗЕСТЬ
1
Мы сидели в моей комнате в «Бергланде». Я — на кровати, Дровек —
кресле.
По стеклам барабанил дождь. Окна плотно закрыты, в комнате стояла
духота, поэтому на столе работал маленький вентилятор. Струя воздуха
била прямо в лицо Дровеку, ворошила его жесткие черные волосы, колы­
хала длинные щетинки широких сросшихся бровей. Похож он был на вы­
шибалу, пришедшего требовать долг.
— Что вы обо мне знаете? — спросил Дровек, обнажив несколько зо­
лотых зубов.
Вопрос был задан таким тоном, словно о Дровеке должно быть извест­
но любому разумному человеку.
— Ничего, — сказал я . — Насколько мне известно, за вами ничего
не числится.
Дровек поднял большую волосатую ладонь и с минуту тупо тара­
щился на нее.
— В ы не поняли. Меня прислал парень по фамилии Макджи. Макджи
Фиалка.
— Отлично. К а к он поживает? — Макджи Фиалка — это сыщик
по
расследованию убийств в отделе шерифа.
Глядя на езою ладонь, Дровек нахмурился.
— Да нет, вы так и не поняли. У меня есть для вас дело.
— Я сейчас надолго не выхожу, — сказал я . — Чувствую себя как-то...
Дровек внимательно, но довольно грубовато, как это свойственно лю­
дям
по природе ненаблюдательным, оглядел комнату.
— Может быть, деньги? — произнес он.
— Может быть, — сказал я .
На Дровеке был замшевый плащ с поясом. Он аккуратно его расстег­
нул и достал бумажник, пухлый, как тюк сена. Из потрепанных уголков
в

46

торчали купюры. Дрозех хлопнул бумажником
по колену, и раздался
Tjroii, ласкающий ухо звук. Дровек вытряхнул из бумажника деньги, взял
;:з куча несколько купюр, остальные запихал обратно. Уронил бумажник
на пол, но не обратил на это никакого внимания, а разложил, как при
игре в покер, пять сотенных бумажек и сунул их под основание вентиля­
тора.
Значит, работа предстоит серьезная.
— Денег у меня полно, — промычал Дровек.
— Ясно. Что требуется взамен?
— Ну, теперь-тс вы поняли, кто я такой?
— Почти.
Я достал из внутреннего кармана конверт и прочел текст, накорябаннып с обратной стороны:
— «Дровек, Антон, или Тони. В прошлом — сталелитейщик в Питс­
бурге, охранник железнодорожных составов, очень развит физически. Совершив какую-то оплошность, попал за решетку. Из города уехал, подался
на Запад. Работал в Эль-Сегиро на плантациях авокадо. Сам стал вла­
дельцем плантации. Когда в Эль-Сегкро вспыхнул нефтяной бум, оказался
прямо па месторождении. Разбогател. Много денег потерял, скупая чужие
непродуктивные скважины. Денег, однако, еще достаточно. По националь­
ности серо, рост шесть футов, вес — двести сорок фунтов. Имеет дочь, был
ли женат — неизвестно. С полицией никаких
дел не имел
со времен
Пнтсбур! а >.
Я зажег трубку.
— Господи, — пробормотал Дровек, — откуда вы все это знаете?
— Связи. Так что за дело?
Высунув язык между толстыми губами, Дровек подобрал с пола бу­
мажник и принялся копаться в нем своими квадратными пальцами. В ы ­
тащил, наконец, тонкую коричневую визитную карточку и несколько из­
мятых листков. Протянул мне.
Карточка была очень
изящная, отпечатанная
золотым
шрифтом.
Текст гласил: «М-р Гарольд Хадвик Стейнер», а в уголке, очень мелко —
«Редкие книги и издания-люкс». Ни адреса, ни номера телефона.
Три белых листка оказались долговыми расписками на тысячу дол­
ларов каждая, подписанными размашистым детским почерком:
«Кармен
Дровек».
Я вернул листки и карточку Дровеку и спросил:
— Вымогательство?
Дровек медленно кивнул, и в лице его появилось некое подобие неж­
ности.
— Кармен — это моя девочка. А этот Стейнер — он ухлестывает за ней.
Она постоянно таскается к нему, они устраивают попойки. Думаю, он за­
нимается с ней любовью. Мне все это не нравится.
Я кивнул.
— А что по

поводу

расписок?

— Меня не деньги золнуют. Кармен развлекается с ним, черт побери.
Она из тех, кого называют помешанными на мужиках. В ы пойдете к этому
Стейнеру и окажете, чтобы он оставил Кармен в покое. А не то я своими
руками ему шею сверну. Ясно?
Сказано это было стремительно, на одном дыхании. Глаза у Дровека
оделались маленькими, круглыми, бешеными. Он едЕа иг стуча.- зубами.
— А почему говорить с ним должен я? — спросил я. —• По 1ему бы
вам самому с ним не договориться?
— Я могу сорваться и тогда убью этого...! — выкрикнул Дровек.
Я вытащил из кармана спичку
и поковырял рыхлый пепел в своей
трубке. Обдумывая одну мысль, несколько секунд внимательно смотрел на
Дровека.
— Ерунда, просто вы боитесь, — сказал я .
Две огромные кисти поползли вверх. Держа ладони на уровне плеч,
Дровек затряс этими узловатыми глыбами из костей и мускулов.
— Да. Боюсь. Я не знаю, как се унять. Постоянно какие-то новые
парни и сплошь всякая дрянь. Совсем недавно я отвалил одному,
Джо
М а р ш , пять кусков, чтобы только он отвязался от Кармен. Так она до сих
пор на меня злится.
Я уставился в окно и смотрел, как дождь бьет в стекло, капли расте­
каются и скользят вниз тягучей, словно растопленный желатин, волной.
— Платя деньги,
вы ничего не добьетесь, — заметил я . — Хоть
всю
жизнь будете этим заниматься. Значит, вы считаете, что мне стоит серь­
езно побеседовать с этим самым Стейнером?
— Скажите ему, что я ему шею сверну!
— Я из-за этого не расстроюсь, — сказал я . — Я знаю Стейнера. И
сам бы свернул ему шею, будь от этого хоть какая-то польза.
Дровек подался вперед и ухватил мою руку. В глазах появилось чтото детское, и выступили серые слезинки.
— Послушайте, Макджи сказал, что вы отличный парень. Вам я
расскажу то, о чем никому не рассказывал, никогда. Кармен, она вовсе
не моя дочь. Еще ребеночком я подобрал ее в Смокн, на улице. У нее ни­
кого не было. Я вот думаю, а вдруг я украл ее, а?
— Похоже на то, — пробормотал я , стараясь высвободить
свою ла­
донь. Чтобы привести ее в чувство, я потер ее другой рукой.
С такой
хваткой этому парню только телеграфные столбы ломать.
— Тогда я вам откровенно скажу, — зловеще, но одновременно
и с
нежностью произнес Дровек. — Правильно я сделал, что пришел
сюда.
Кармен выросла. Я люблю ее.
— Ну, это естественно, — заметил я .
— В ы меня не поняли. Я хочу на ней жениться.
Я уставился на него.
— Она взрослеет, набирается уму-разуму. Ведь может
меня, а?

48

она выйти за

Голос Дровека прозвучал так умоляюще, словно это от меня зависело»
выйдет она за него или нет.
— А ее в ы уже спрашивали?
— Боюсь, — простодушно признался Дровек.
— К а к вы думаете, Стейнер ей нравится?
Дровек кивнул.
— Но это ничего не значит.
Другого ответа я и не ожидал. Я встал с кровати, открыл окно и на
минуту подставил лицо под струи дождя.
— Давайте напрямую, — сказал я , закрывая окно и возвращаясь на
кровать. — Я могу сделать так, что Стейнер от нее отстанет. Это не труд­
но. Я только не понимаю, что вам это даст.
Дровек снова попытался сграбастать мою ладонь, но на этот раз я
оказался про.ворнее.
— Сюда вы пришли самоуверенным, размахивали деньгами, — сказал
я. — А уйдете тихо. И не из-за того, что я вам сказал что-то особенное.
В ы и сами все знаете. Я нэ Дороти Дике, в некотором роде я веэго-навсего простофиля. Но я избавлю вас от Стейнсра, если вы действительно
этого хотите.
1

Дровек неуклюже поднялся, взмахнув шляпой, и уставился вниз, мне
ноги.
— Избавьте меня от него, раз пообещали. Все-таки ей он не пара.
— У вас могут быть неприятности.
— Ничего. Ради такого — пусть, — сказал Дровек.
Он застегнул плащ, водрузил шляпу на большую косматую голову и
вышел. Дверь за собой прикрыл так осторожно, словно покидал комнату
тяжелобольного.
Мне подумалось, что Дровек такой же сумасшедший, как та пара
мышей, что задумала станцевать вальс, но все же мне он понразился.
Я спрятал деньги в надежное место, сделал себе коктейль и сел в
еще не остывшее кресло.
Потягивая спиртное, я размышлял, имеет ли Дровек
хоть малейшее
представление о подпольном бизнесе Стейнера.
У Стейнера имелось собрание редких, да и не очень редких книг не­
пристойного содержания, которые он по довольно высокой цене — десять
Долларов в день — выдавал почитать проверенным людям.
иод

2
Весь следующий день лил дождь. Ближе к вечеру я остановил синий
«крайслер» с откидывающимся верхом на Бульваре, перед узким фасадом
Магазина, над которым светились зеленые неоновые буквы: «Г. X . Стейнер».
Вода по колено залила тротуары, заполнила водостоки, и огромные
полисмены в плащах, блестящих, как дула орудий, развлекались тем, что
1

Дике, Доротея — американская общественная деятельница, прославившая­
ся различными филантропическими начинаниями.
49

переносили через особо непроходимые участки маленьких девочек в шел­
ковых носочках и изящных резиновых ботиках.
Струп дождя барабанили по «крайслеру», хлестали по упругой матер­
чатой крыше, протекали под застежки. Вода так залила мостовую, что я
не мог даже ног высунуть из машины.
С собой у меня был приличный флакон шотландского виски, к кото­
рому я периодически прикладывался для поддержания бодрости.
Даже в такую погоду Стейнер делал свое дело, а может быть, в такую
погоду как раз особенно успешно. Перед магазином останавливались очень
красивый автомобили, в дверь входили очень красивые люди, а потом
выходили со свертками в руках.
Они, конечно,
вполне могли покупать
редкие ккшп и издания-люкс.
В лить тридцать из магазина
вышел прыщавый малый в кожаной
куртке и быстрым шагом завернул за угол. Вернулся он на чистеньком
кремово-сером автомобиле-купе.
Из дверей магазина появился Стейнер.
Был он в темно-зеленом колезном плаще, без шляпы, в янтарном мундш­
туке торчала сигарета. С такого расстояния я не мог разглядеть его глаз,
но знал, что одни из них стеклянный. Пока Стейнер шел по тротуару к
машине, паренек в куртке держал над ним зонт, потом сложил его и су­
нул в машану.
Стейнер поехал по Бульвару на запад. Я двинулся вслед. Проехав
центр, у Пэппер-драйв он повернул на сев.р. Я не торопясь следовал за
ним, отстав на квартал. Я не сомневался, что Стейнер едет домой.
0:i свернул с Пэппер Кэниен, выехал на извилистую, покрытую влаж­
ным цэментом дорогу под названием Ла Берн Террас, и доехал по ней
почтл до самой вершины холма. С одной стороны этой узкой дороги тяну­
лось зыеокое ограждение, с другой — крутой склон, на котором
стояли
удобные, похожие на загородные дачи домики. Крыши домов едва возвы­
шались над уровнем дороги, фасады были скрыты кустарником. Повсюду
с мокрых деревьев падали капли.
Дом Стейнера был окружен высокой живой изгородью
из самшита.
Проход сквозь нее был устроен наподобие лабиринта, поэтому с дороги дверь
в дом не видна. Стейнер зазе.т свой серо-кремовый автомобиль в неболь­
шой гараж, держа над головой зонтик, прошел через лабиринт и скрылся
в д.тме.
Я же проехал мимо п въехал на вершину холма. Развернулся, проехал
назад и остановился, не доезжая одного дома до участка Стейнера. Дом,
перед которым я встал, выглядел пустым и необитаемым, хотя никакого
объявления перед ним не было. Посоветовавшись с флаконом шотландско­
го, я решил остаться в машине.
В шесть пятнадцать над дорогой зажглись фонари, но света они почти
не прибавили. Перед участком Стейнера остановился автомобиль. Из него
вышла стройная высокая девушка в плаще. В полоске света, просачива­
ющегося сквозь изгородь, я смог разглядеть, что девушка темноволосая и.
судя по всему, хороша собой.
50

Сквозь шум дождя до меня донеслись голоса,
дверь закрылась. Я
вылез из «крайслера» и, пройдя вниз по холму, посветил на автомобиль
карманным фонариком. Темно-каштановый или коричневый «паккард» с
откидным верхом. Карточка свидетельствовала, что зарегистрирован
он
на имя Кармен Дровек, 3596, Люцерн-авеню. Я вернулся на свой наблю­
дательный пункт.
Медленно прополз час. Ни снизу, ни сверху холма машин больше не
появилось. Похоже, в округе все обстояло спокойно.
Вдруг из дома
Стейнгра вырвалась одиночная, подобная
молнии,
вспышка ярко белого света. К а к только снова наступила темнота, ее прон­
з и л тонкий звонкий зизг, слабым эхом отозвавшийся в мокрых деревьях.
Не успел еще затихнуть последний отголосок,
как я уже выскочил из
«крайслера».
В этом визге не было страха. В нем слышались нотки
неприятного
удивления, какая-то пьяная, с примесью полного идиотизма интонация.
Пока я искал в изгороди лазейку, ведущую в обход колен лабиринта,
скрывающего входную дверь, дом Стейнера хранил молчание. Я поднял
руку, чтобы постучать в дверь.
II тут же, словно кто-то ждал этого, за дзерью один за другим про­
звучали три выстрела. Послышались долгий бесчувственный стон, глухой
ззук падения и быстрые, удаляющиеся в глубь дома шаги.
Не разбегаясь, я попробовал высадить дверь плечом, но только на­
прасно потерял время. Дверь отбросила меня, слозно копыто армейского
мула.
К двери Бела лишь узенькая тропинка, тянувшаяся, словно перемыч­
ка, с дороги. Боковой веранды нет, к окнам так просто не подберешься.
На задворки дома можно попасть только пройдя через сам дом или под­
нявшись по лестнице, ведущей снизу, с похожей на переулок улочки, к
заднему входу. С этой самой лестницы сейчас доносился стук шагов.
Стук этот словно подтолкнул меня, и, разбежавшись, я снова толкнул
д в е р ь . Замок не выдержал, и я влетел в большую полутемную комнату. В
тот момент мне некогда было разглядывать, что там творится. Я рванул в
глубь дома. Но в том, что в комнате находится покойник, я почти не сом­
невался.
Когда я выскочил на заднее крыльцо, на нижней улице уже завелась
машина. Быстро, не зажигая огней, она уехала. Ничего не поделаешь. Я
вернулся в гостиную.
3
Гостиная занимала большую часть дома со стороны фасада: низкий,
с балками потолок, стены покрыты коричневой краской. Невысокие, устав­
ленные книгами полки. На толстый розовый ковер падает свет двух тор­
шеров со светло-зелеными абажурами. Посреди комнаты стоят широкий
низкий стол и черное кресло с желтой атласной подушкой. Стол завален
книгами.
51

В углу, на каком-то возвышении торчит кресло из тикового дерева с
высокой спинкой и подлокотниками. В кресле на красной шали с бахромой
восседает темноволосая девушка.
Сидит очень прямо, руки — на подлокотниках, колени плотно сведены,
спина совершенно прямая, подбородок поднят.
Глаза безумные, широко
распахнутые, зрачков почти не видно.
Девушка, похоже, не осоз.чает, что происходит вокруг, но бессозна­
тельной ее позу не назовешь. Сидит она так, словно делает нечто необычайно
важное
Изо рта исходит какой-то хихикающий звук, хотя выражение лица
застывшее, и губы не шевелятся. Меня она, похоже, не замечает.
Вся одежда девушки состоит из пары длинных нефритовых сережек.
Я посмотрел на противоположный угол.
На самом краю ковра,
перед каким-то предметом,
напоминающим
языческого божка, на спине лежит Стейнер. В раскрытом округлом
рту
божка виден объектив фотокамеры. Направлен он как раз на девушку в
тиковом кресле.
На полу, рядом с откинутой рукой Стейнера валяется фотовспышка.
Шнур от нее тянется к спине божка.
На ногах Стейнера белые китайские туфли с толстой подошвой из бе­
лого фетра. На теле — узорчатая китайская куртка и черные брюки
из
мягкой ткани. Куртка пропиталась кровью. Один стеклянный глаз Стейне­
ра поблескивает, словно живой. С первого взгляда ясно, что все три выстре­
ла попали точно в цель.
Свет вспышки и был той молнией, которую я заметил, сидя в машине,
а идиотский крик — реакцией на него одурманенной девицы. Кто-то тре­
тий, тот, чьи шаги по лестнице я слышал, решил положить конец всем
этим безобразиям тремя выстрелами.
В позедении этого третьего я разглядел и рациональное зерно. Так,
вполне здравой показалась мне идея запереть входную дверь на замок,
набросив для надежности еще и короткую цепочку. Именно такой запор
был сломан моим грубым вторжением.
На краю стола лежал поднос, на подносе стояла пара пурпурных бо­
калов. Имелась и пузатая бутылка с какой-то коричневой жидкостью. Бо­
калы пахли эфиром и вытяжкой опия; мне такую смесь пробовать не до­
велось, но данной обстановке она вполне соответствовала.
Одежда девушки валялась на диване; для начала я взял коричневое
платье с длинными рукавами и подошел с ним к креслу. От девушки на
несколько футов разило эфиром.
Она продолжала тонко хихикать; с подбородка падали клочки пены.
Я легонько похлопал ее по щекам и громко сказал:
— Ну-ка... Будь умницей. Давай одеваться.
— Пшш... пшел... черту, — выдавила девушка,
правда, без
особого
волнения в голосе.
52

Я снова похлопал се по щекам. Она не обратила на мои шлепки ни
малейшего внимания, и я сам принялся натягивать на нее платье.
Девушка и на это никак не отреагировала. Она позволила поднять ей
руки, но при этом широко растопырила пальцы, словно это было необы­
чайно красиво. Из-за этого мне пришлось повозиться с рукавами. Наконец,
платье я на нее натянул. Надел чулки, туфли и поставил девушку
на
ноги.
»
— Давай походим, — сказал я . — Давай-ка как следует походим.
Мы пошли. Ее сережки бились о мою грудь; временами мы напоми­
нали балетную пару, собирающуюся
сесть на шпагат.
Дойдя до трупа
Стейнера, мы позернули обратно. Ни на Стейнера, ни на его стеклянный
глаз девушка не обратила ни малейшего внимания.
Ее забавляло то, что она еле держится на ногах, и несколько раз она
делала попытки сообщить мне об этом, но изо рта шли лишь пузыри. Я
усадил ее на дизан, собрал нижнее белье и запихал в глубокий карман
своего плаща, в другой карман сунул ее сумочку. Подойдя к столу Стей­
нера, я обнаружил на нем небольшую записную книжку, записи в кото­
рой были закодированы. Этот факт показался мне интересным. Книжку я
тоже сунул в карман.
Потом попытался добраться до фотокамеры, вделанной в языческого
божка, чтобы иззлечь фотопластинку, но не смог отыскать защелку. Я
уже начинал беспокоиться и решил, что легче будет оправдаться перед
полицией, если я приду .сюда позднее, чем если меня застукают сейчас.
Я снова подошел к девушке, накинул на нее плащ, посмотрел, не
осталось ли где-нибудь ее вещей, стер множество отпечатков пальцев, ко­
торых, скорее всего, не делал, и кое-какие из тех, что насажала мисс
Дровек. Открыл дверь и погасил оба торшера.
Опять обхватил девушку левой рукой, и мы пошли под дождем к ее
«паккарду».
Мне очень не хотелось оставлять здесь свою машину,
но
иного выхода не было. Ключ от ее машины торчал в замке зажигания.
Мы поехали.
По пути к Люцерн авеню ничего не случилось, если не считать того,
что Кармен перестала хихикать и пускать пузыри, но начала храпеть. Ее
голова лежала на моем плече, и мне стоило больших усилий не дать ей
свалиться мне на колени. Вести машину приходилось
медленно, да и
путь был не близкий — на западную окраину города.
Дровек обитал в большом старомодном кирпичном доме, расположен­
ном посреди огромного участка, обнесенного стеной. От лселезных ворот
Дорога из серых плит вела мимо клумб и газонов к широкой входной двери
с двумя узкими стеклами в свинцовых рамах. За стеклами тускло мерцал
свет.
Я прислонил Кармен в угол машины, выложил ее вещи на сиденье и
вышел.
Дверь открыла горничная.
Она сказала, что мистера Дровека дома
нет и, где он, она не знает. Где-то в центре. У горничной было вытянутое
53

желтое доброе лицо, почти лишенное подбородка, длинный нос и большие
влажные глаза. Всем своим видом она походила на добрую старую лошадь,
которую после долгой службы выпустили попастись на травке. Я решил,
что для Кармен она сделает все, что угодно.
Показав на «паккард», я сказал:
— Уложите-ка
ее в постель. Ей повезло, что ее не забрали в ку­
тузку за езду в таком состоянии.
Горничная печально улыбнулась, а я пошел прочь.
Пришлось пройти кварталов пять под дождем, прежде чем я в вести­
бюле многоквартирного дома отыскал телефон. Еще минут двадцать прож­
дал такси. Я уже начал беспокоиться по поводу того дела, которое не ус­
пел закончит;,.
Нужно было вытащить из камеры Стейнера отснятую фотопластинку.
4
На Иэппер-драйв, перед зданием какой-то компании я расплатился с
таксистом и пошел вверх по Л а Зерн Террас к дому Стейнера.
Вокруг все было тихо. Я пролез через щель в живой изгороди, при­
открыл дверь и почувствовал запах сигаретного дыма. Раньше этого за­
паха не было. Была целая гамма ароматов, включая запах бездымного
пороха. Но запаха сигаретного дыма в этой гамме не было.
Я прикрыл за собой дверь и, затаив дыхание, опустился на одно ко;it но, Пустил по полу луч карманного фонарика. В меня никто не выстре­
лил.
Я поднялся, нащупал шнурок торшера и включил свет.
Первое, что бросилось в глаза, — со стены исчезли дза гобелена. Го
белены я не пересчитывал, но то, что два из них исчезли, было заметно
сразу.
Потом я обнаружил, что перед языческим божком с объективом
во
рту уже нет трупа. Кто-то прикрыл то место, где лежал мертвец, розовым
ковром. Не было необходимости заглядывать иод ковер, чтобы убедиться в
этом.
Стоя посреди полутемной комнаты, я закурил сигарету и начал раз­
мышлять. Потом подошел к камере, спрятанной в языческом божке. На
этот раз сумел отыскать защелку. В камере не оказалось даже кассеты
для фотопластинки.
Моя рука потянулась к темно-красному телефону на низком столе, но
остановилась на полпути.
Я вышел в узкий коридор и заглянул в аляповатую спальню, больше
похожую на женскую, чем на мужскую. Крозать была накрыта одеялом с
оборками. Я приподнял одеяло и посветил под кровать фонариком.
Стейнера под крозатью не было. В этом доме его вообще не было.
Кто-то унес его труп. Сам Стейнер вряд ли смог бы уйти.
Сделали это не полицейские, иначе кто-нибудь
из них до сих пор
оставался бы в доме. С тех пор, как мы с Кармен смотались, прошло все54

го полтора часа, и беспорядка, который наверняка устроили бы здесь фо­
тографы и дактилоскописты, не было.
Я вернулся з гостиную, ногой оттолкнул фотовспышку за спину бож­
ка, погасил торшер, вышел из дома, забрался в свою мокнущую под дож­
дем машину и завел мотор.
То обстоятельство, что кто-то хочет до норы держать убийство Стей­
нера в секрете, играло мне на руку. Это давало мне шанс выяснить, ка­
ким образом связано исчезновение фотопластинки и наш с Кармен Дрэзек
отъезд.
Шел одиннадцатый час, когда я добрался до «Бергланда», вылез из
машины и поднялся з езою квартиру. Встал под душ, потом залез в пнжаму и приготовил себе порцию горячат а грога. Пару раз я поглядывал
па телефон, прикидывая, не позвонить ли Дрозеку. Но потом решил оста­
вить его в покое до утра.
Я набил трубку, уселся в кресло и взял в одну руку стакан с грогом,
а в другую — записную книжку Стейнера. Записи были зашифрованы, но
само их расположение на страничках с выемками не оставляло сомнений,
что п книжке записаны имена с адресами. Сы.то их там почти четыре с
пологпноп сотни. Если это список клиентов Стейнера, то можно считать,
что он владел золотым прииском.
Любое имя могло принадлежать убийце. Не позавидуешь
полицей­
ским, когда им подвернется такая работенка.
Пытаясь разгадать шифр, я выпал слишком много виски. Около по­
луночи лег в постель, и мне приснилось, что человек в залитой кровью
китайской куртке гоняется за голой девицей с длинными
нефритовыми
сережками, а я в это время пытаюсь заснять эту сцену фотокамерой, в
которой нет пластинки.
5
Утром, когда я еще не успел одеться, но уже успел просмотреть га­
зеты и убедиться, что о Степнере в них кет ни слова, поззонпл Макджи
Фиалка.
— Ну, как ты, парень? — поинтересовался он тоном челозека, кото­
рый прекрасно выспался и не обременен долгам и.
Я сказал, что все нормально, только вот что-то голова слегка потрес­
кивает. Макджн рассеянно хохотнул и произнес совершенно равнодушным
током:
— Тот парень, которого я тебе послал. Дрозек, — уже сделал для не­
го что-нибудь?.
— Дождь был сильный, — ответил я , если это можно
было счесть
ответом.
— Угу. Сдается мне, что с этим парнем вечно что-то приключается.
Сейчас в океане у рыболовного причала в Лидо мокнет его машина.
И ничего не сказал. Только крепче сжал трубку.
— Да, да, — бодро заверил Макджн. —Отличный новехонький «кэд»,
55

весь мокрый и измазанный в грязи... Да, забыл сказать. Б машине — ка­
кой-то парень.
Я медленно, очень медленно выдохнул.
— Дровек? — прошептал я .
— Нет. Какой-то молодой. Дровеку я еще ничего не говорил.
Пока
это секрет. Хочешь, поедем посмотрим?
Я тут же согласился.
— Ну, давай. Я буду у себя в берлоге, — сказал Макджи и повесил
трубку.
Чэрез полчаса, побрившись, одевшись и слегка перекусив, я приехал
в окружное административное здание. Макджи я застал восседающим за
столом, на котором не было ничего, кроме одной его ноги и шляпы; Мак­
джи пялился на желтую стену. Он вышел из-за стола, мы спустились вниз
на стоянку служебных машин и сели в маленький черный седан.
Ночью дождь перестал, утро выдалось солнечно-голубое. Воздух был
чист и свеж, жизнь — проста и прекрасна, в том случае, конечно, если вас
не одолевают никакие заботы. Чего нельзя было сказать про меня.
До Лпдо ехать тридцать миль, причем перзые десять — сквозь поток
городского транспорта. Ото расстояние Макджи преодолел за три четверти
часа. Притормозили мы на стоянке перед оштукатуренной аркой, за кото­
рой начинался длинный причал. Я оторвал ног.: от пола машины, и мы
вышли.
Перед аркой сгрудились машины и люди. Офицер на мотоцикле ни­
кого не пропускал к причалу. Макджи показал ему бронзовую звезду, мы
вышли на причал и двинулись в ту сторону, откуда доносился гнилост­
ный резкий запах, не исчезнувший даже после двухдневного дождя.
— Вон она — на буксире, — сказал Макджи.
Небольшой черный буксир приткнулся к самому краю причала. На
палубе рядом с рулевой рубкой стояло что-то большое,
никелированное.
Вокруг столпились люди.
По скользким сходням мы спустились на палубу буксира.
Макджи
поздоровался с помощником шерифа в зеленом хаки и еще с каким-то
должностным лицом в штатском. Команда буксира в количестве трех че­
ловек вышла из рубки и, подперев ее спинами, глядела на нас.
Мы осмотрели автомобиль. Передний бампер и решетка
радиатора
погнуты, фара разбита. Краска и никель исцарапаны песком, обшивка
мокрая и грязная. Тем не менее, машина — огромная, зеленого цвета с вин­
ной полосой — пострадала не сильно.
Мы с Макджи заглянули внутрь. В рулевую стойку уткнулся строй­
ный темноволосый красивый парень. Голоза запрокинута.
Лицо бледносинее. Из-под опущенных век тускло поблескивают глаза. Открытый рот
забит песком. На голове — следы крови, не смытые морской водой.
Макджи медленно отвернулся, кашлянул и сунул в рот пару
осве­
жающих пастилок с фиалковым запахом, благодаря которым и получил
свое прозвище.
50

— К а к было дело? — негромко спросил он.
Помощник шерифа в униформе кивнул на конец причала. В одном
месте грязно-белое ограждение из досок
два на четыре было сломано,
лерево на сломе было ярко-желтым.
— Он соскочил вон там. Удар, судя по всему, был сильный. Дождь
здесь кончился рано, около девяти, доски па сломе сухие. Значит, к тому
времени дождь уже прошел. Это все, что нам известно, не считая того, что
машина пострадала не сильно, а это значит,
что упала она в большую
воду, думаю, не меньше, чем в полприлива. Такой уровень был как раз
тогда, когда кончился дождь. Из-под воды машина показалась сегодня ут­
ром, ее увидели мальчишки, которые пришли ловить рыбу. Чтобы ее под­
нять, мы пригнали буксир. Потом обнаружили мертвого парня.
Человек в штатском поскреб палубу носком туфли. Макджи скосил на
меня маленькие хитрые глазки.
Я , сделав озадаченное лицо, молчал.
— Напился парнишка, — негромко сказал Макджи. — Выделывался под
дождем сам перед
собой. Похоже, считал себя классным водителем.
Точно, напился.
— Ни черта себе, напился, — запротестовал мужчина в штатском. —
Ручной дроссель наполовину убран, у парня голова разбита. Мне кажется,
это убийство.
Макджи внимательно посмотрел на него, а потом на помощника ше­
рифа.
— А вы как считаете?
— Мне кажется, самоубийство не исключено.
У него сломана шея,
голову он мог повредить при падении. А рука могла надавить на газ. И
все-таки на убийство тоже похоже.
Макджи кивнул и спросил:
— Обыскали? Кто он?
Оба должностных лица посмотрели на меня, а потом на экипаж бук­
сира.
— Ладно. Это опустим, — сказал Макджи. — Я знаю, кто это.
По сходням на буксир сошел невысокий мужчина с усталым лицом,
-в очках и с черным саквояжем в руках. Он отыскал на палубе более-ме­
нее чистое место и поставил свой саквояж. Снял шляпу, вытер шею и
устало улыбнулся.
— Вот ваш пациент, док, — сказал ему Макджи. — Сегодня
ночью
сиганул с причала. Пока это все, что нам известно.
Медицинский эксперт мрачно посмотрел на мертвеца. Чуть сдвинув
его голову, ощупал ее, осмотрел ребра. Поднял безвольную руку и посмот­
рел на пальцы. Отпустил руку, шагнул назад и поднял саквояж с палубы.
— Около двадцати часов, — сказал он. — Ш е я , естественно, сломана.
Есть ли в легких вода, не знаю. Лучше вытащить его отсюда, пока он не
совсем окоченел. Остальное сообщу после того, как его положат на стол.

57

Врач
раскланялся, поднялся по сходням
и зашагал
по причалу.
Сквозь арку на причал въехала санитарная машина.
Два должностных лица поворчали и, с трудом вытащив труп, поло­
жили его рядом с машиной.
— Пошли, — сказал
мне
Макджи. — Первый
акт
представления
окончен.
Мы попрощались, и Макджи велел должностным лицам до поры дер­
жать рот на замке. Мы прошли по причалу,
сели з маленький черный
седан и по белой, чисто Е Ы М Ы Т О Н дождем азтостраде поехали обратно в
город мимо поросших мхом холмов из желтовато-белого песка. Чайки па­
рили в небе и падали в прибой. Д з : белые яхты далеко на морском го­
ризонте казались висящими в воздухе.
Несколько миль мы проехали молча. Потом Макджи повернулся ко
мне и спросил:
— Есть идеи?
— Никаких, — ответил я . — Р а н ь ш е я : :;;го пария не видел. Кто он?
— Черт, а я думал, ты мне что-чнбудь расскажешь.
— Нечего мне рассказывать, Фиалка, — сказал я .
Он что-то проворчал, пожал плечами и резко притормозил, съехав с
дороги в рыхлый песок.
— Это шофер Дрозека. Звать его Карл Оуэч. Откуда знаю? Год на­
зад он сидел у нас в кутузке. Он прихватил шуструю дочурку Дрозека и
смылся с ней в Юму. Дровек поехал за ними, вернул назад и сдал пар­
ня в полицию. На следующий день девчонка его разжалобила, и старик
поехал парня вызволять. Поговариваю-, что этот Оуэн хотел жениться на
его доч-е, да только та отказалась. После всею он, как ни странно, вер­
нулся на работу к Дровеку и работал там до сих пор. Что скажешь?
— Ото похоже на Дровека, — заметил я .
— Ну да, ко у парня ведь мог случиться рецндиз.
У Макджи были золотистые волосы, выдающийся вперед подбородок и
маленький пухлый рот, каким только младенцев целовать. Я глянул на
него краем глаз, и тут до меня дошла его мысль. Я рассмеялся.
— Ты думаешь, его мог убить Дровек? — слросил я .
— А почему нет? Парнишка еще раз подъехал к девице, а Дровек
взбеленился. Мужик он здоровый, шею свернуть — для него пустяк. По­
том он испугался. Отогнал машину в Лидо и пустил ее с причала. Думал,
что ее не обнаружат. А может быть, вообще ни о чем не думал. Слишком
торопился.
— Дал парню пинка иод зад, — сказал я , — а потом
прошел трид­
миль до дома под дождем.
— Давай, давай. Смейся.
— Точно, это Дровек убил парня, — сказал я . — Только дело было так:
они играли в чехарду, и Дровек упал на него.
— Ну, ладно, приятель. Попросишь ты меня чего-нибудь...
— Послушай, Фиалка, — сказал я серьезно. — Если даже парня
и
цать

53

убит;;, з чем я отнюдь не уверен, то такое убийство не в стиле Дровека.
В гневе он смог бы убить человека, но он оставит его лежать на месте
преступления. На всю эту волокиту он не способен.
Пока мы выезжали с обочины на дорогу, Макджн обдумывал мои
•слова.
— Хорош же ты, приятель, — проворчал он. — Я такую
отличную
версию разработал, и посмотрите, что он с ней делает. Да какого еще
рожна тебе надо? Ну и черт с тобой. Я прямо сейчас поеду к Дровеку.
— Валяй. — согласился я . — Без этого все разно не обойтись. Но
Дровек этого парня не убивал. Он слишком мягок внутри, чтобы пойти
на такое.
В город мы вернулись з полдень. Я ничего не ел, если не считать
вчерашнего виски и сегодняшнего легкого завтрака. Вышел я на Бульваре,
предостазив Макджи в одиночку разыскивать Дровека.
Меня, конечно же, интересовало, что случилось с Карлом Оуэном, но
версия о том. что его мог убить Дровек, не вызывала у меня ни малей­
шего интереса.
51 сел у стойки бара, поел и по диагонали пробежал дневную газету.
Как я и предполагал, о Стейнере з ней ничего не сообщалось.
Покончив с ланчем, я прошел шесть кварталов по Бульвару с наме­
рением заглянуть в магазин Стейнера.
6

Магазин занимал одну половину дома, другая часть принадлежала солидг
ному юзелиру. Хозяин — крупный светловолосый черноглазый еврей с брилли­
антом каратов в девять на пальце — стоял перед входом. Когда я прошел
мимо него з магазин Стейнера, его губы скривились в легкой понимающей
усмешке.
Пол в магазине устлан толстым синим ковром. Рядом с креслами го­
лубой кожи с'оят плевательницы. На узких столиках лежат стопки книг в ко­
жаных переплетах. Остальные книги—в витринах. Задняя часть магазина
отделена деревянной переборкой с единственной дверью. В углу за столом
с настольной лампой сидит женщина.
Она встала ч подошла ко мне, покачивая узкими бедрами, обтянуты­
ми юбкой из какой-то черной матовой материн. Яркая блондинка, глаза
зеленоватые, ресницы густо накрашены. Волосы плавно огибают мочки
ушей с огромными пуговицами из черного янтаря. Ногти покрыты серебря­
ным лаком.
— Что вам угодно?
'Л
разнервничался и надвинул шляпу по самые брэвн.
— Стейнера,— сказал я .
— Его сегодня не будет. Могу я . . .
— Я продлю, — перебил я . — Как раз то, что он давно искал.
Серебряный ноготь коснулся волос над ухом.
— А, вы коммивояжер... Можете зайти завтра.
59

— Он что, болен? Я мог бы зайти к нему домой, — с надеждой про­
изнес я . — Он обязательно должен взглянуть на то, что я принес.
Мои слова покоробили блондинку. Несколько мгновений она пыталась
унять дыхание. Но когда заговорила, голос звучал ровно:
— Это... это не имеет смысла. Сегодня его нет в городе.
Я кивнул, стараясь показать, что очень разочарован, коснулся шляпы
и уже собирался уйти, как дверь в переборке открылась, и в ней появи­
лось прыщавое лицо вчерашнего малого. Увидсз меня, он тут же исчез, но
я успел заметить на полу служебного помещения несколько небрежно пе­
ревязанных коробок с книгами.
Коробки были небольшие, открытые, перевязанные на какой-то ста­
ринный манер. Возле них суетился мужчина в совершенно новом комби­
незоне. Похоже, паковали стейнеровские запасы.
Я вышел из магазина, дошел до угла и свернул в переулок.
магазина стоял черный грузовичок с сетчатыми бортами. Никакой
си на нем не было. Сквозь сетку были видны коробки, и пока я
дал, мужчина в комбинезоне вышел еще с одной и погрузил ее в

Позади
надпи­
наблю­
кузов.

Я вышел на Бульвар. В половине квартала от меня стояло такси.
Парнишка-водитель читал журнал. Я показал ему монету и спросил:
— На хвост сядем?
Парень оглядел меня, распахнул дверцу машины и сунул журнал за
зеркало заднего вида.
— Это мой хлеб, хозяин, — весело сказал он.
М ы свернули в переулок и остановились около пожарного крана.
В грузовике лежало уже с дюжину коробок, когда появился мужчи­
на в новеньком комбинезоне и завел мотор. Он быстро проехал по пере­
улку и свернул налево. М ы поехали за ним. Грузовик двинулся на север,
к Гарфилду, потом на восток. Ехал он быстро, а движение в Гарфилде
было интенсивное. Мой водитель следовал за ним с большим отрывом.
Я сказал ему об этом, когда из Гарфнлда грузовик свернул на се­
вер. Улица, на которую он въехал,
называлась Бриттэни. Когда и мы
свернули на нее, грузовика уже не было и в помине.
Мой парень пробормотал что-то утешительное сквозь стеклянную пе­
регородку кабины, и мы двинулись по Бриттэни со скоростью четыре мили
в час, Еысматривая грузовик за придорожными кустами. Бросать дело на
полпути я не собирался.
Бриттэни еще немного тянулась на восток и через два квартала пе­
ресекалась с другой улицей, Рэндэлл Плейс; на углу стоял большой мно­
гоквартирный дом, фасад которого выходил на Рондэлл Плейс, а вход в
подземный гараж — на Бриттэни. М ы уже проезжали мимо, и мой води­
тель сказал, что далеко уйти грузовик не мог, как я заметил его в га­
раже.
М ы остановились перед фасадом дома, я вылез из машины и вошел в
вестибюль.
Кодового замка не было. Конторка придвинута к стене, как будто ею

давно никто не пользуется. Над ней — позолоченные почтовые ящики,

на

них — имена.
На ящике квартиры 405 написано: «Джозеф Марти». Джо Марти —
так звали парня, который развлекался с Кармен Дровек, пока ее папаша
не отвалил ему пять тысяч, чтобы он оставил ее и развлекался с другими
девушками. Вполне могло оказаться, что это и есть тот самый Джо Марти.
Я спустился в подвал и через дверь из армированного стекла попал
в сумрак гаража. Человек в совершенно новом комбинезоне бросал ящи­
ки в автоматический подъемник.
Я встал рядом, закурил сигарету и стал наблюдать за работой. Судя
по всему, мужчине это не понравилось, но он промолчал. Через какое-то
время я сказал:
— Следи за весом, приятель. Лифт берет только полтонны.
Куда
это пойдет?
— К Март;;, четыреста пятая, — сказал мужчина и тут же явно по­
жалел об этом.
— Отлично, — сказал я . — Должно быть, славные книженции.
Я поднялся из подзала, вышел из дома и снова сел в такси.
Мы вернулись в центр и подъехали к дому, в котором располагалась
моя контора. Я заплатил водителю кучу денег, а он дал мне замусолен­
ную карточку, которую я выбросил в медную плевательницу перед лиф­
том.
У двери в контору, прислонившись спиной к стене, стоял Дровэк.
7
Дождь давно кончился, было тепло и солнечно, но на Дровеке был
Есе тот же замшевый плащ с поясом. Плащ, пиджак и жилет были рас­
стегнуты на все пуговицы. Галстук съехал набок. Лицо походило на маску
из серого пластилина, утыканного черной щетиной.
Выглядел он ужасно.
Я открыл дверь, хлопнул Дровека по плечу, приглашая войти, и по­
казал на кресло. Он тяжело вздохнул, но промолчал. Я достал из стола
бутылку ржаного виски и налил две стопки. Не гозоря ни слова, Дровек
проглотил их одну за другой. Потом тяжело опустился в кресло, заморгал
глазами, тяжело застонал и достал из внутреннего кармана
квадратный
конверт. Положил на стол и придавил тяжелой ладонью.
— О Карле я уже знаю, — сказал я . — Сегодня

утром я виделся с

Макджи.
Дровек посмотрел на меня пустым взглядом. Через некоторое время
произнес:
— Ну да. Кг.рл был хорошим парнишкой. Ничего не могу сказать.
Я ждал, глядя на прижатый ладонью конверт. Дрозек тоже посмотрел
На него.
— Вот, получил, взгляните, — пробормотал он. Медленно пододвинул
Конверт и убрал руку, словно этим движением он прощался со всем, что
61

наполняло его жизнь смыслом. Из глаз выкатились две слезинки
и по­
ползли по небритым щекам.
Я взял квадратный конверт и осмотрел. Адресован на дом Дровеку,
написан чернилами, почерк аккуратный, имеется марка срочной доставки.
Я открыл конверт и посмотрел на глянцевый фотоснимок,
вложенный
внутрь.
Кармен Дровек, одетая лишь в нефритовые сережки, сидела на кресле
из тикового дерева. Глаза еще ненормальнее, чем когда я видел их живьем.
Я взглянул, на обратную сторону карточки. Убедился, что она чиста, и
положил фотографию на стол изображением вниз.
— Расскажите, как это произошло, — осторожно попросил я .
Дровек рукавом утер слезы, положил ладонь плашмя на стол и уста­
вился на грязные ногти. Пальцы дрожали.
— Мне позвонил какой-то парень, — произнес он безжизненным
голо ом — Десять кусков за пластинку и за отпечатки. Сделка должна со­
стояться сегодня вечером, иначе он отдаст фотографию в какую-то скан­
дальную газетенку.
— Это, положим, чепуха, — сказал я . — Никакая скандальная газе­
те не сможет использовать эту фотографию без какого-то дополнительного
материала. Какой еще материал он может им предоставить?
Дровек медленно, слоено через силу поднял глаза.
— Еще не все. Этэт парень сказал, что дело пахнет тюрьмой. И луч­
ше мне поторопиться, а то придется вызволять свою дочку из-за решетки.
— Что он может сообщить? — снова спросил я , набивая трубку. — II
сказала Кармен?
Дровек покачал большой вихрастой головой.
— Ее я ни о чем не спрашивал. Такого мое сердце не выдержит...
Бедная девочка. Без одежды... Нет, мое сердце не выдержит. Я так пони­
маю, со Стейнером вы еще ничего не успели сделать?
— Мне не пришлось ничего делать, — сказал я . — Меня кто-то опере­
дил.
Дровек уставился на меня, раскрыв в недоумении рот. Было очевид­
но, !:о о событиях прошедшей ночи он ничего не знает.
— Вчера вечером Кармен куда-нибудь уезжала? — как бы между про­
чим спросил я .
— Пет, она болеет. Когда я вернулся, она лежала в постели. Нику­
да с iи не ездила... Что зы имели в виду — про Стейнера?
Я взял бутылку ржаного и налил нам по стопке. Потом раскурил
труб: у.
— Стейнер мертв. — сказал я . — Кому-то надоели его шуточки, И
этот к го-то застрелил Стейнера. Вчера вечером, когда шел дождь.
что

— Господи, — удивленно выдохнул Дровек. — I I вы ото видели?
Я покачал головой.
— Я — нет. Там была Кармен. Вот почему тот человек упомянул про
тюрьму. Стреляла, конечно, не она.
G2

Лицо Дровека побагровело от гнева. Он сжал кулаки. Шумно зады­
на шее запульсировала вена.
— Неправда. Она болеет. Она никуда не выходила. Когда я пришел
домой, она лежала з постели.
— И ьы говорите это мне? — сказал я. — Все было так, как я рас­
сказал. Я сам привез ее домой. Служанка знает, но не хочет об этом
распространяться. Кармен была з доме Стейнера, а я караулил снаружи.
Раздались выстрелы, кто-то побежал. Кто — я не видел. А Кармен была
слишком одурманена, чтобы разглядеть убийцу. Поэтому-то она и болеет.
Дровек смотрел мне в лицо мутными и пустыми,
как у мертвеца,
глазами. Пальцы впились в подлокотники кресла. Огромные кулаки побе­
лели от напряжения.
— Она ничего не сказала, — прошептал он.—Ничего мне не сказа­
ла. Мне, кто мог бы для нее хоть что-то сделать. — В голосе Дрозео не
было волнения, лишь полнейшая опустошенность.
Он слегка отодвинул кресло.
— Пойду за деньгами, — сказал он. — Десять кусков.
Может быть,
сто? парень угомонится.
li тут Дросск сломался. Большая косматая голова упала на стол, те­
ло затряслось в рыданиях. Я встал, обошел стол и молча похлопал
его
по плечу. Через некоторое время ом поднял мокрое от слез, лицо и схватил
мою руку.
— Господи, а ведь вы и вправду отличный парень, — всхлипнул он.
— В ы еще не знаете остального.
Я вытооодил руку, сунул ему в лапу стакан, помог поднять его и выпить.
Потсм забрал пустой стакан из его рук и поставил на стол. Снова сел.
шал,

— Я вас ободрю, — мрачно сказал я . — Полиция о смерти Стейнера
пока не знает. Я отвез Кармен домой и никуда ничего не сообщал. Я хо­
тел дать вам и Кармен шанс. Мне это грозит тюрьмой. Теперь выпуты­
ваться придется зам самим.
Дсозск медленно, тяжело кивнул.
— Я сделаю все, как вы скажете. Все сделаю. .
—- Достаньте деньги, — сказал я . — Приготовьте их и ждите звонка.
У меня есть кое-какие соображения, так что деньги могут и не понадо­
биться. Но времени на хитрости
у нас нет... Достаньте деньги и держи­
тесь спокойно, рта не раскрывайте. Остальное предоставьте мне. Догово­
рились?
— Ну да, — кивнул Дровек. — Господи, какой же вы отличный па­
рень.
— Кармен ничего не говорите, — предупредил я . — Чем меньше под­
робностей вчерашнего вечера она вспомнит, тем лучше. Этот снимок. — я
Дотронулся до фотографин на столе, — доказывает, что Стейнером кто-то
Занимался. Нам необходимо разыскать этого человека и разыскать быс­
тро — даже если это будет стоить десять тысяч.
Дровек медленно поднялся.

— Это ничего. Всего-навсего деньги. Сейчас съезжу за ними. Потом
поеду домой. Поступайте как надо. А я сделаю все, что вы скажете.
Он снова сграбастал мою руку, сжал ее и медленно вышел из ком­
наты. В коридоре стихли звуки его тяжелых шагов.
Я выпил пару стопок и вытер лицо.
8
Я медленно вел «крайслер» по Ла Берн Террас к дому Стейнера.
При свете дня я разглядел крутой склон холма и деревянные ступени,
по которым убежал убийца. Улочка под лестницей была узкая, похожая
на переулок. На ней, на достаточном удалении от участка Стейнера, сто­
яли всего два дома. Сомнительно, чтобы при шуме дождя кто-то из
их
обитателей обратил внимание на выстрелы.
Освещенный солнцем дом Стейнера выглядел мирно. Крыша из некра­
шеной дранки до сих пор была мокрой от дождя. Листва на деревьях
тоже была умыта дождем. Машин нигде не было.
За ровной порослью самшитовой изгороди, скрывающей парадный вход
в дом Стейнера, что-то шевелилось.
Из проема в изгороди показалась Кармен Дровек — была она в плаще
в зелено-белую клетку, без шляпки, — внезапно остановилась и дико по­
смотрела в мою сторону, словно не слышала шума подъезжающей
ма­
шины. Тут же быстро исчезла за изгородью. Я подъехал и остановился
напротив пустующего дома.
Вылез из машины и прошел назад. При свете солнца это показалось
мне делом опасным и чреватым последствиями.
Я пролез сквозь изгородь. Девушка стояла у наполовину приоткрытой
двери. Одна ее рука медленно поползла ко рту, и зубы впились в боль­
шой палец какого-то странного вида. Под испуганными глазами залегли
темно-лиловые круги.
Ничего не говоря, я затолкал ее в дом и прикрыл дверь. Мы стояли,
глядя друг на друга. Она медленно опустила руку
и попыталась улыб­
нуться. Потом все эмоции разом исчезли с ее лица, и оно стало таким же
осмысленным, как дно пустой коробки из-под обуви.
Подпустив в голос мягкости, я сказал:
— Не волнуйся. Я тебя знаю. Сядь вот в это кресло у стола. Я друг
твоего отца. Без паники.
Кармен прошла к столу Стейнера и села на желтую подушку черного
кресла.
При дневном свете комната выглядела скучной и серой. До сих пор
чувствовался запах эфира.
Кармен облизала губы кончиком белесоватого языка. Сейчас ее чер­
ные глаза казались скорее глупыми и ошеломленными, но не испуганны­
ми. Я размял в пальцах сигарету и сдвинул несколько книг, чтобы при­
сесть на край стола. Зажег сигарету,
медленно раскурил
и лишь тогда
спросил:
С

— Что ты здесь делаешь?
Дезушка молча теребила край плаща.
— А что г.чера вечером было, хорошо помнишь?
К а этот раз она ответила:
— А что тут помнить? Вчера вечером я была дома, болела. — Ее го­
лос, осторожный и хриплый, был едва слышен.
— То, что было до того, — сказал я . — До того, как я привез тебя
домой. Отсюда.
Ее лицо покрылось легкой краской, глаза расширились.
— В ы . . . Так это были вы? — выдохнула она и снова принялась поку­
сывать С Б О Й странный палец.
— Именно я . И часто с тобой случается такое?
— В ы полицейский? — спросила она.
— Нет. Я же сказал: я друг твоего отца.
— Значит, вы не полицейский?
— Нет.
Наконец, она это уразумела. Издала глубокий вздох.
— А... а чего вы хотите?
— Кто убил Стейнера?
Плечи Кармен передернулись под клетчатым пальто, но в лице почти
ничего не изменилось. В глазах появилась скрытность.
— Кто... кто еще знает?
— О Стейнере? Трудно сказать. Полиция — нет, какой-нибудь слу­
чайный посетитель — тоже вряд ли. Может быть, Марти.
Сказано это было просто так, наудачу, но Кармен издала внезапный
резкий крик:
— Марти!
С минуту мы оба молчали. Я дымил сигаретой, Кармен грызла палец.
— Не будем хитрить, — предложил я . — Стейнера убил Марти?
Нижняя челюсть Кармен опустилась на дюйм.
— Да.
— Зачем он это сделал?
— Я . . , я не знаю, — вяло пробормотала она.
— Ты часто виделась с ним в последнее время?
Кармен сжала кулачки.
— Только раз или два.
— Знаешь, где он живет?
— Да! — фыркнула она.
— А в чем дело? Я думал, Марти тебе нравится.
— Ненавижу его! — почти выкрикнула Кармен.
— Значит, ты не откажешься от возможности проучить его? — спро­
сил я .
Кармен не поняла. Пришлось пояснить:
— Я имею в виду: собираешься ты заявить в полицию, что убийца —
Марти?
3. «Байкал» № 6.

65

Внезапно в ее глазах появился страх.
— Если я уничтожу улику в виде фотопортрета
обнаженной, — ска­
зал я успокаивающе.
Кармен хихикнула. У меня ее реакция вызвала неприятное чувство.
Было бы гораздо естественнее, если бы она вскрикнула, побледнела, даже
упала в обморок. Но она просто
хихикала.
Это зрелище начинало вызывать во мне отвращение. Один вид Кар­
мен уже действовал на меня раздражающе.
Смешки продолжались, они срывались с губ Кармен и разбегались по
комнате, словно крысы. Постепенно смех стал переходить в истерический.
Я поднялся со стола, шагнул к Кармен и похлопал ее по щекам.
— Совсем как вчера вечером, — сказал я .
Хихиканье моментально прекратилось, и возобновилось жевание паль­
ца. Было ясно, что моих шлепков Кармен попросту не ощущает. Я снова
присел на край стола.
— Ты пришла сюда забрать пластинку с твоей фотографией з костю­
ме новорожденной? — спросил я .
Подбородок Кармен задвигался вверх-вниз.
— Слишком поздно. Я уже искал ее вчера ночью... Уже тогда плас­
тинка исчезла. Может быть, она у Марти. Ты не обманываешь меня по
поводу Марти?
Кармен энергично затрясла головой.
Медленно поднялась с кресла.
Глаза были узкие, тернового цвета и пустые, как устричные раковины.
— Мне пора, — сказала она таким тоном, словно мы только что вы­
пили с ней по чашке ч а я .
Она подошла
к двери и уже собиралась открыть ее, как на холм
въехал автомобиль и остановился напротив дома. Хлопнула дверца.
Кармен позернулась и испуганно уставилась на меня.
Дверь небрежно распахнули, и на нас воззрился какой-то мужчина.
9
У мужчины было вытянутое лицо с острыми чертами, одет он был в
коричневое пальто и черную фетровую шляпу. Обшлаг левого рукава подо­
гнут и приколот к пальто большой английской булавкой.
Мужчина снял шляпу, прикрыл дверь, толкнув ее плечом, и с прият­
ной улыбкой посмотрел на Кармен. У него были густые, коротко стриже­
ные волосы и костистый череп. Одет со вкусом. На преступника не похож.
— Я Гай Слейд, — представился мужчина. — Извините
за бесцере
монное вторжение. Звонок не работает. Стейнер дома?
К звонку он даже не притрагивался. Кармен смущенно посмотрела на
мужчину, потом на меня, потом снова на Слейда. Облизала губы, но ни­
чего не сказала.
— Стейнера нет, мистер Слейд, — сказал я . — И мы даже не знаем,
где он.
Слейд кивнул, коснувшись длинным подбородком поля сгоей шляпы.
6G

— В ы его друзья?
— Просто заскочили за одной книгой, — сказал я и улыбнулся в ответ.
Дверь была приоткрыта. Мы постучались, потом вошли. Совсем как вы.
— Ясно, — задумчиво протянул Слейд. — Все очень просто.
Я промолчал. Кармен тоже молчала. Только пялилась ка пустой ру­
кав Слейда.
— За книгой, значит? — протянул Слейд. Тон, каким он произнес
отн слова, сказал мне самое важное. Судя по всему, Слейду был известен
источник подпольных доходов Стейнера.
Я шагнул к двери.
— Только вы не стучались, — заметил я .
Слейд смущенно улыбнулся.
— Верно.

Надо

было

постучаться.

Извините.

— М ы у ж е уходим, — беззаботно сообщил я и взял Кармен за руку.
— Если Стейнер вернется, что-нибудь ему передать? — вежливо поин­
тересовался Слейд.
— Не

стоит

беспокоиться.

— Очень плохо, — со значением произнес Слейд.
Я отпустил руку Кармен и медленно отступил от девушки. Слейд попрежнему держал шляпу в руке. Он не пошевелился. В глубоко посаженных
глазах поблескивал ехидный огонек.
Я открыл дверь.
— Девушка пусть идет, — сказал Слейд. — А с
побеседовать.

вами мне хотелось бы

Я уставился на него, стараясь выглядеть очень озадаченным.
— Не понимаете? — мило осзедомился Слейд.
Внезапно Кармен издала крик и выбежала в дверь. Несколько мгно­
вений были слышны ее удаляющиеся шаги. Ее машины я не Еидел, но
догадывался, что она оставила ее где-то поблизости.
— Какого черта... — начал было я .
— Прекратите, — холодно прервал Слейд. — Здесь что-то не так. Я
просто выясню, в чем дело,.
Он беззгботно, слишком беззаботно принялся расхаживать по комнате.
Хмурился, не обращая на меня особого внимания. Это заставило меня
призадуматься. Я кинул быстрый взгляд в окно, но не увидел
ничего,
кроме крыши автомобиля Слейда, возвышавшейся над живой изгородью.
Слейд обнаружил на столе пузатую бутылку и два пурпурных бокала.
Понюхал. Тонкие губы скривились в отвратительной ухмылке.
— Потаскун паршивый, — беззлобно произнес он.
Он посмотрел на книги, лежащие на столе, коснулся одноп-ДЕух, обо­
млел вокруг стола и очутился перед фигурой языческого божка. Внима­
тельно посмотрел на нее. Потом опустил глаза вниз, на толстый ковер,
прикрывавший то место, где лежал труп Стейнера. Сдзинул ковер ногой и
внезапно напрягся.
Или это было отлично сыграно, или Слейд обладал чутьем, которое
3*

67

не помешало бы и мне в моей работе. Что было ближе к истине, я так и не
решил, но призадумался крепко.
Слейд медленно опустился на колено. Стол наполовину скрыл от ме­
ня его фигуру.
Я достал из подмышки револьвер, заложил руки за спину и присло­
нился к стене.
Послышалось резкое короткое восклицание, после чего Слейд вскочил
на ноги. Метнулась его рука. В ней мгновенно оказался длинный черный
«люгер». Я не шелохнулся. Слейд сжимал «люгер»
в длинных тонких
пальцах, не направляя его на меня, не направляя его никуда конкретно.
— Кровь, — тихо и мрачно объявил он; глубоко посаженные глаза
были теперь черными и колючими. — На полу под ковром кровь. Много
крови.
Я усмехнулся.
— Я заметил, — сказал я . — Это старая кровь. Засохшая.
Слейд боком плюхнулся в черное кресло рядом со столом Стейнера и, по­
додвинув к себе телефон, положил «люгер» рядом. Хмуро посмотрел на те­
лефон, потом так же хмуро — на меня.
— Думаю, надо сообщить в полицию.
— Я не возражаю.
Глаза Слейда сузились и стали твердыми, словно черный янтарь. То,
что я с ним согласился, ему не понравилось. Внешний лоск слетел с него,
обнажив хорошо одетого прожженного мужика с «люгером». Создавалось
впечатление, что он вполне способен пустить его в ход.
— Так кто же в ы , черт побери? — прорычал он.
— Сыщик. И м я значения не имеет. Девушка — моя клиентка. Стейнер
ее шантажировал. М ы пришли потолковать с ним. Его не оказалось дома.
— Значит, просто вошли?
— Именно так. А Б чем дело? Думаете, м ы убили Стейнера, мистер
Слейд?
Сн слабо улыбнулся, но ничего нэ сказал.
— Или вы считаете, что Стейнер сам кого-то застрелил и сбежал? —
предположил я .
— Стейнер никого не убивал, — сказал Слейд. — Он не сумасшедший.
— Здесь никого не видно, не так ли? — сказал я . — Может быть, у
Стейнера был на обед цыпленок, а цыплят он любит убивать в гостиной?
— Я вам не верю. Здесь дело нечисто.
Я скова усмехнулся.
— Валяйте, звоните вашим друзьям в управление. Только результат
вас разочарует.
Слейд раздумывал, не дрогнув ни единым мускулом. Улыбка исчезла.
— Почему? — наконец осторожно спросил он.
— Я знаю вас, мистер Слейд, — сказал я . — В ы содержите в Пэлисейдсе клуё «Алладин». Подозрительное заведение. Мягкий свет, вечерние туа­
леты и леп;нй ужин впридачу. В ы достаточно хорошо знакомы со Стейне-

ром, чтобы входить в его дом без стука. Бизнес у Стейнера был такого
рода, что время от времени ему требовалась кое-какая помощь. В ы вполне
могли ее оказывать.
Пальцы Слейда сомкнулись на рукоятке «люгера», потом расслабились.
Он положил «люгер» обратно на стол, но руки с него не убрал. Рот ис­
казила неприятная гримаса.
— Со Стеннером что-то случилось, — мягко сказал он; казалось, голос
и лицо принадлежат двум разным людям. — Сегодня
он не появился :
магазине. Не отвечал на звонок. Я приехал выяснить, в чем дело.
— Рад узнать, что вы не убивали Стейнера, — сказал я .
Слейд снова вскинул «люгер» и направил его мне в грудь.
— Положите оружие, Слейд, — сказал я . — В ы еще слишком
мало
знаете, чтобы стрелять. А я еще не успел привыкнуть к тому, что я не
бронированный. Так что положите пистолет. Я вам кое-что расскажу. Се­
годня кто-то вывез из магазина Стейнера книги — те книги, которые при­
носили ему основной доход.
Слейд снова положил «люгер» на стол. Откинулся в кресле и попы­
тался придать лицу дружелюбное выражение.
— Я слушаю, — сказал он.
— Я тоже думаю, что со Стейнером что-то случилось, — продолжил
я, — Уверен, что это его кровь. То, что из магазина вывезли книги, сви­
детельствует о том, что труп Стейнера спрятали. Кто-то решил завладеть
делом Стейнера и хочет до поры скрыть его смерть. Кто бы это ни был,
кровь ему следовало смыть. Но он этого не сделал.
Слейд слушал молча. Его брови остро изогнулись.
Я продолжал:
— Глупо было убивать Стейнера ради того, чтобы прикарманить ег~
книги, и я не уЕерен, что все произошло именно так. Но я уверен, чт
тот, кто взял книги, знал о случившемся, а блондинка из магазина был
чем-то сильно обеспокоена.
— Что еще? — ровным голосом спросил Слейд.
— Пока все. Есть еще одна вещь, которую я должен выяснить. Если
удастся, я , может быть, поделюсь с вами. Это будет вам наградой за ва­
ше вторжение.
— Будет лучше сделать это прямо
сейчас, — сказал Слейд. Потом
сложил губы трубочкой и два раза пронзительно свистнул.
Я вздрогнул. На улице хлопнула дверца машины. Послышались шаги.
Я вытащил револьвер из-за спины. Лицо Слейда исказила судорога, и
or. потянулся к лежащему рядом «люгеру», пытаясь нащупать спусковой
крючок.
— Не прикасаться, — предупредил я .
Подавшись вперед, он привстал, пальцы лежали на пистолете, но не
сжимались. Я проскользнул за спиной Слейда в коридор и повернулся.
Вошли двое мужчин.
У одного были короткие рыжие волосы, морщинистое лицо, беспокой69

иые глаза. Второй—явно бывший боксер: симпатичный парень, только
нос расплющен, и ухо толстое, как отбнзная.
Оружия в руках у вошедших не было. Они остановились, оглядыва­
ясь.
Я стоял в коридоре за спиной Слейда. Он не шевелясь навис над
столом.
Боксер что-то прорычал, широко раскрыв рот и обнажив острые бе­
лые зубы. Рыжий держался неуверенно и был явно напуган.
Слейд проявил недюжинную силу воли. Ровным, низким, но очень яс­
ным голосом он произнес:
— Этот мерзавец убил Стейнера. Взять его!
Рыжий закусил нижнюю губу и сунул руку под левую подмышку. Но
достать оружие не успел. Я держался начеку и выстрелил ему в правое
плечо, хотя и не хотел доводить до этого.
Выстрел эхом прокатился по
комнате. Мне показалось, что грохот будет слышен всему городу. Рыжий
осел, скорчился и задергал ногами, как будто я прострелил ему живот.
Боксер не шелохнулся. Вероятно, понял, что сделать ничего не успеет.
Слейд сомкнул пальцы на рукояти «люгера» и начал поворачиваться. Я
шагнул к нему и ударил в висок. Он повалился на стол, «люгер» выстре­
лил в стопку книг.
Слейд уже не мог слышать, как я сказал:
— Ненавижу бить одноруких, тем более со спины, Слейд. И пускать
пыль в глаза тоже не люблю. В ы сами меня вынудили.
Боксер ухмыльнулся и произнес:
— Ладно, приятель. Что дальше?
— Я бы хотел выйти отсюда, но уже без стрельбы. Или могу по­
дождать полицию. Мне все равно.
Он спокойно обдумал мои слова. Рыжий постанывал на полу. Слейд
не шевелился.
Боксер поднял руки и сложил их сзади на шее. Невозмутимо произ­
нес:
— Я не знаю, что здесь произошло, и мне наплевать, откуда ты и
что здесь делал. I I не я устроил здесь пальбу. Вали.
— Умный мальчик. Соображаешь, что к чему, не то что твой босс.
Я обошел стол и осторожно двинулся к распахнутой двери. Держа
руки на шее, боксер поворачивался мне вслед. По его лицу блуждала кри­
вая, но чуть ли не добродушная усмешка.
Я вышел за дверь, проскочил сквозь проход в изгороди и побежал
вверх по холму, ожидая, что мне вслед засвистят пули. Но все обошлось.
Я прыгнул в «крайслер» и погнал его вверх по склону холма, стре­
мясь как можно быстрее очутиться подальше от этого места.
10
Было уже начало шестого, когда я остановился напротив многоквар­
тирного дома на Рэндэлл Плейс. В некоторых окнах уже горел свет, нз
70

разных волнах нестройно блеяли радиоприемники. Автоматический лифт
поднял меня на четвертый этаж. Квартира 405 располагалась в конце
длинного коридора, устланного ковром и отделанного панелями под сло­
новую кость. Прохладный сквознячок
продувал коридор насквозь — от
открытой двери до пожарного выхода.
Рядом с дверью под номером 405 была маленькая кнопка цвета сло­
новой кости. Я позвонил.
Очень не скоро какой-то мужчина приоткрыл дверь примерно на фу .
Длинноногий, стройный, с темно-карими глазами на очень смуглом лиц
Жесткие волосы обрамляли большой куполообразный лоб. Карие глаз
смотрели на меня с безразличием.
— Стейнер? — спросил я .
В лице мужчины ничего не изменилось. Откуда-то из-за двери он до­
стал сигарету и сунул ее между плотно сжатых коричневых губ. На меня
пахнуло дымом, сквозь который донеслись слова, произнесенные холодным
неторопливым тоном, без каких-либо
интонаций:
— Что вы говорите?
— Стейнер. Гарольд Хадвик Стейнер. Тот, кому принадлежат книги.
Мужчина кивнул. Неспешно обдумал мои слова. Глянув на кончик
сигареты, сказал:
— Похоже, я его знаю. Но здесь он не бывает. Кто вас послал?
Я улыбнулся. Мужчине моя улыбка, судя по всему, не понравилась.
— В ы Марти? — спросил я .
Смуглое лицо стало тверже.
— I I что с того? В ы по делу или так, развлекаетесь?
Я осторожно пододвинул левую ногу так, чтобы он не смог захлоп
нуть дверь.
— У вас есть книги, — сказал я . — А у м е н я — список
клиенте..
Может быть, потолкуем?
Марти не сводил глаз с моего лица. Его правая рука снова исчезл;
за дверью, плечо задвигалось, словно рукой он делал какие-то жесты. В
комнате за его спиной послышался слабый, едва уловимый шорох. Легко
звякнули кольца на портьере.
Потом Марти широко распахнул дверь.
— Почему бы и нет? Раз вы чего-то хотите, — холодно произнес он.
Я
прошел в комнату. Светлая, мебели мало и хорошего качества.
Французские окна выходят на каменный балкон и на предгорья, в сумер­
ках ставшие лиловыми. Дверь, что рядом с окнами, закрыта. Еще одна
Дверь з другой стене задернута портьерой, висящей на медном прутке под
косяком.
Я сел на кушетку, стоявшую у стены без дверей. Марти запер вход­
ную дверь и прошел к дубовому письменному столу, обитому гвоздями с
квадратными шляпками. На откидной крышке стояла сигарная коробка из
Кедра с позолоченными петлями. Марти взял ее и, не спуская с меня
глаз, поставил на низкий столик у кресла. Сам сел в кресло.

Я положил шляпу рядом с собой, расстегнул верхнюю пугозицу пла­
ща и улыбнулся.
— Итак... я слушаю, — сказал Марти.
Он затушил сигарету, поднял крышку коробки и достал из нее дзе
толстые сигары.
— Сигару? — небрежно предложил он и протянул одну мне.
Я свалял дурака, потянувшись за сигарой. Марти бросил зторую си­
гару в ящик и мгновенно поднялся — в руке у него был револьвер.
Я осторожно посмотрел на оружие. Черный полицейский «кольт» ка­
либра тридцать восемь. В данный момент противопоставить мне было не­
чего.
— Встаньте-ка на мннуточ.су, — сказал Марти. — I I пройдите вперед
ровно на два ярда.
Пока шагаете, можете вздохнуть. — Тон голоса был
деланно небрежным.
Внутри у меня все кипело, но я усмехнулся:
— За сегодняшний день
встречаю уже второго человека,
который
.считает, что револьвер в руке способен решить все проблемы.
Брови Марти сошлись на переносье, подбородок чуть подался вперед.
В карпх глазах промелькнула тень беспокойства.
Мы смотрели друг на друга. Я не подал вида, что заметил острый
носик черной туфли, показавшейся под занавеской, скрывавшей дверь
слеза от меня.
На Марти был темно-синий костюм, синяя сорочка и черный галстук.
На фоне темной одежды его смуглое лицо смотрелось мрачновато. Мед­
ленно и мягко он прогозорил:
— Не поймите меня превратно. Я не преступник, я просто осторож­
ный человек. Про вас мне ничего не известно. Откуда я знаю, может быть,
зы убийца?
— Не так уж вы осторожны, — сказал я . — Комбинация с книгами
сказалась не из самых удачных.
Марти глубоко вздохнул и тихо выпустил воздух. Потом откинулся
ла спинку кресла и закинул ногу на ногу, положив «кольт» на колено.
— Только не подумайте,
что в случае необходимости
я не смогу
пустить его в ход. Что вы хотели мне предложить?
— Попросите вашу подругу в остроносых туфлях войти, — сказал я .
А то она уже устала сдерживать дыхание.
Марти позвал, не поворачивая головы:
— Войди, Агнесс.
Портьера над дверью отодвинулась, и в комнату вошла зеленоглазая
блондинка из магазина Стейнера. Я не очень удивился, увидев ее здесь.
На меня блондинка посмотрела со злобой.
— Я сразу поняла, что вы что-то заподозрили, — сердито
сообщила
она. — Говорила я Джо, чтобы был осторожнее.
— Хватит, — огрызнулся Марти. — Я действовал достаточно осторож­
но. Включи-ка свет, чтобы я мог в случае чего пристрелить этого парня.
72

Блондинка зажгла большой торшер с квадратным красным абажуром.
Удерживая на лице застывшую надменную улыбку, села в широкое плю­
шевое кресло под торшером. Напутана до предела.
Я вспомнил про сигару, которую держал в руке, и сунул ее в рот.
Пока доставал спички и прикуривал, «кольт» Марти был направлен точно
на меня.
Выдохнув дым, я сказал:
— Список клпектоз, о котором я говорил, зашифрован. Поэтому фа­
милии я еще не прочел, ко их там около полусотни. У вас есть двенад­
цать ящиков книг, ото, скажем, три сотни штук. Но это также означает,
что очень много книг находится сейчас на руках.
Предположим —по
самым скромным подсчетам, — что всего книг пятьсот. Если ото хороший
рабочий список и Б Ы смелеете пропустить
все книги через всех клиен­
тов, то получится четверть миллиона выдач. Положим, средняя плата за
выдачу — доллар. Это очень мало, но пусть будет доллар. По нынешним
временам это сулит хорошие деньги. За такие можно и человека убить.
— Б ы сумасшедший... — резко взвизгнула блондинка.
— Заткнись! — прикрикнул на нее Марти.
Блондинка утихла и откинула голову на спинку кресла. Ее лкцэ и:
казилось от напряжения.
— Бизнес этот не для лодырей, — продолжал я.—Надо
завоезать
доверие я оправдать его. Лично я против шантажа. Я за игру а открытую.
Марти не спускал с меня холодного взгляда темно-карих глаз.
— Странный Е Ы все-таки парень, — вкрадчиво протянул он. — И в
чы:х же руках находится столь восхитительное дельце?
— Б зашнх, — сказал я . — Почти.
Марти промолчал.
— Чтобы завладеть этим дельцем, вы убили Стейнера, — сказал я . —
Прошлой ночью, когда шел дождь. Для стрельбы такая погода подходит
как нельзя лучше. Но вся беда в том, что в это время Стейнер был не
один. Б ы этого или не заметили, или заметили и испугались. В ы убежали.
Но у вас хватило выдержки вернуться и спрятать труп — таким образом,
У вас появилась возможность наложить лапу на книги до того, как дело
вскроется.
Блондинка издала какой-то хриплый ззук, потом отвернула: и уста­
вилась в стену. Ее посеребренные ногти впились в ладе:-;.
р.?пкс
закусила губу.
Марти даже глазом не моргнул. Ни он сам, ни «кольт» в его руке н
Шевелились. Лицо было твердое, словно вырезанное из дерева.
— Ты рискуешь, парень, — наконец, тихо проговорил он. — Тебе черТ О Е С К И повезло, что это не я убил Стейнера.
Я усмехнулся, но не очень весело.
— Все равно не исключено,
что расплачиваться придется
вам, —
сказал я .
Голос Марти прозвучал, как сухой шорох:
73

— Думаешь, что сможешь пришить мне это дело?
— Не сомневаюсь.
— Каким же образом?
— Есть человек, который укажет на вас.
И тут Марти выругался:
— Эта чертова маленькая...! Она сможет, это точно...
черт бы ее
подрал!
Я молчал, давая ему возможность подумать. Постепенно лицо Марти
прояснилось, и он положил «кольт» на стол, держа руку рядом.
— В ы не похожи на мошенника,
насколько я в них разбираюсь, —
медленно проговорил он; глаза тускло блестели из-под узких темных век.—
И полиция, я вижу, здесь тоже не замешана. Чего вы хотите?
Я затушил сигару и взглянул на руку, покоящуюся рядом с револь­
вером.
— Ту пластинку,
которая была в камере Стейнера. Все отпечатки,
которые были с нее сделаны. Прямо здесь и прямо сейчас. Они у вас,
потому что только по ним вы могли узнать, кто был у Стейнера вчера
-.ечером.
Марти медленно повернул голову и посмотрел на Агнесс. Та сидела,
твернувшись к стене, ногти по-прежнему
впивались в ладони. Марти
щять посмотрел на меня.
— А не слишком ли вы самоуверенны? — спросил он.
Я покачал головой.
— Нет. Не составит труда обвинить вас в убийстве. Все просто. Если
девчонка все расскажет, то снимки уже не будут иметь никакого значе­
ния. Но она как раз не хочет ничего рассказывать.
— В ы сыщик? — спросил Марти.
— Да.
— К а к вы на меня вышли?
— Я занимался Стейнером. Он вымогал деньги у Дровека, и Дровек
ему платил. Немалая сумма досталась от него и вам. Я проследил путь
книг из магазина Стейнера до вашего дома. Остальное, после того, как я
услышал рассказ Кармен, оказалось простым делом.
— Она так и сказала, что это я убил Стейнера?
Я кивнул:
— Но она могла и ошибиться.
Марти вздохнул.
— Она меня ненавидит, — сказал он. — Я дал ей отставку. За это
мне заплатили, но я бы и без денег с ней порвал. Она просто чокнутая.
— Давайте снимки, Марти, — сказал я .
Он медленно поднялся, посмотрел на «кольт» и сунул его в карман
брюк. Рука медленно потянулась к кармашку на груди.
Кто-то нажал кнопку дверного звонка и держал, не отпуская.

74

11
Марти это не понравилось. Он закусил нижнюю губу и нахмурился.
Лицо выражало беспокойство.
Звонок продолжал звенеть.
Блондинка вскочила. От нервного напряжения ее лицо постарело и
стало отталкивающим.
Не спуская с меня глаз, Марти рывком открыл ящик стола и достал
небольшой
автоматический пистолет с бело:": рукояткой.
Протянул его
блондинке. Она подошла и опасливо, без зсякого желания, взяла его.
— Сядь рядом с этой ищейкой, — проскрежетал
Марти. — Не своди
с него ствол. В случае чего — сразу стрелян
Блондинка села на кушетку в трех футах от меня, с дальней от две­
ри стороны. Направила пистолет мне в ногу. Скачущий Е З Г Л Я Д ее зеленых
глаз не предвещал ничего хорошего.
Дверной звонок умолк, его сменил быстрый нетерпеливый стук. Март:'
подошел к двери и повернул замок. Левую руку опустил в карман, а пр.
ЕОЙ быстро распахнул дверь.
Кармен Дровек сунула в лицо Марти дуло маленького револьвер'
Марти отшатнулся. Рот раскрылся, на лице появилось паническое выр; •
жение. Он слишком хорошо знал Кармен.
Захлопнув дверь, Кармен двинулась
со своим маленьким револьве­
ром вперед. Смотрела она на Марти, все остальные для нее, похоже, просто
не существовали. Вид у нее был одурманенный.
Блондинка содрогнулась всем телом и направила на Кармен автомати­
ческий пистолет. Я выбросил руку, ухватил запястье блондинки,
сжал
его, а большим пальцем перевел предохранитель пистолета и так удержи­
вал его. Ни Марти, ни Кармен не обратили на нашу маленькую стычку
никакого внимания. Я отобрал пистолет у блондинки.
Тяжело дыша, блондинка смотрела на Кармен. Глядя на Марти шаль­
ными глазами, Кармен сказала:
— Мне нужны фотографии.
Марти сглотнул и попытался улыбнуться.
— Конечно, детка, конечно, — проговорил он слабым голосом, абсо­
лютно не похожим на тот, каким разговаривал со мной.
Создавалось ьпечатление, что, как и тогда, в кресле у Стейнера, Кар­
мен сейчас не в себе. Только теперь она полностью владела и гэлвсом, и
телом.
— Ты убил Гэла Стейнера, — сказала она.
— Подожди, Кармен! — крикнул я .
Кармен не повернула головы. Блондинка же,
нулась в мою сторону, будто хотела нанести удар
бами в мою правую руку, в которой я держал
Я негромко вскрикнул. На это тоже никто не
— Слушай, детка, ведь я же не... — бубнил
Блондинка отпустила мою руку и плюнула в

словно очнувшись, дер­
головой, и впилась зу­
пистолет.
обратил внимания.
Марти.
меня моей же кровью.

Потом уцепилась за мою ногу и попыталась ее укусить. Я легонько стук­
нул ее по голове стволом пистолета и попробовал встать. Блондинка осела
к моим ногам и обхватила меня за колени. Я опять упал на кушетку.
Безумный страх придал блондинке сил.
Внезапно левой рукой Марти попытался выбить револьвер Кармен, но
промахнулся.
Маленький револьвер издал глухой, тяжелый, негромкий
звук. Пролетез мимо Марти, пуля разбила стекло в одном из французских
окон.
Марти застыл как. вкопанный.
Казалось, у него свело все мускулы
разом.
— Нырни и сбей ее с ног, идиот чертов! — крикнул я .
Потом еще раз ударил блондинку в висок, уже сильнее, и она отпус­
тила мои ноги. Освободившись, я проскользнул мимо нее.
Марти и Кармен по-прежнему неподвижно стояли друг перед другом,
словно две статуи.
Снаружи в дверь ударили
чем-то большим и тяжелым, и дверная
;лнель треснула из угла в угол.
Тут же с Марти слетело оцепенение. Он выхватил из кармана «кольт»
: отпрянул назад. Я выстрелил ему в правое плечо, но, из-за боязни серьезно
о ранить, промахнулся. В дверь опять ударили чем-то тяжелым; казалось,
•.то затрясся весь дом.
Я отшвырнул маленький пистолет, достал свой револьвер, и в эту
минуту сквозь выломанную дзерь в комнату влетел Дровек.
С дикими глазами, вне себя от ярости, неистовый. Огромные кулаки
молотили по воздуху. Налитые кровью глаза сверкали, на губах выступила
пена.
Даже не глядя, кто перед ним, он с силой ударил меня в висок. Я
отлетел в простенок между кушеткой и выломанной дверью.
В тот момент, когда я , мотая головой, пытался подняться на ноги,
Марти начал стрелять.
Плащ на спине Дровека вздулся, будто пуля прошла навылет. Дровек
запнулся, но тут же выпрямился и, как бык, двинулся вперед.
Я прицелился и выстрелил в Марти. Он вздрогнул, но «кольт» в его
руке продолжал биться и грохотать. Потом между нами оказался Дровек;
Кармен была отброшена в сторону, словно сухой лист, и уже никто не
смог бы ничего изменить.
Пули Марти не могли остановить Дровека. Его уже ничто не могло
:становить. Даже мертвый, он дотянулся бы до Марти.
Он схватил Марти за горло в тот момент, когда Марти швырнул ему
в лицо свой уже бесполезный «кольт». Револьвер отскочил, словно рези­
новый мячик. Марти пронзительно завизжал, Дровек, сжав его шею,
оторвал его от земли.
На мгновение
смуглые ладони Марти обхватили
широкие запястья
Дровека. Что-то резко хрустнуло, и руки Марти безвольно опали. Раздался
еще один, более глухой звук. Прежде, чем Дровек отпустил шею Марти,
70

я успел заметить, что лицо его стало темно-лиловым. Почти механически
я вспомнил, что иногда люди со сломанной шеей, прежде чем умереть,
проглатывают свой язык.
Потом Марти свалился в угол, а Дровек начал отступать от него. Он
пятился, как человек, потерявший равновесие и не способный держаться
на ногах. Сделал четыре неуклюжих шага назад. Потом его большое тело
опрокинулось, и он упал навзничь, широко раскинув руки.
Изо рта вытекала кровь. Глаза глядели будто сквозь туман.
Кармен опустилась рядом и начала выть, словно испуганное

живот­

ное.
Из коридора доносился шум, но в дверном проеме никто не показы­
вался. У ж очень много пролетело здесь шальных пуль.
Я быстро подошел к трупу Марти, склонился над ним и сунул руку
в его нагрудный карман. Достал квадратный конверт с чем-то жестким и
плотным. Выпрямился и отвернулся.
Где-то далеко в вечернем воздухе разнесся вой сирены, сначала сла­
бый, потом все более сильный. В дверной проем опасливо заглянул какой-то
мужчина с совершенно белым лицом. Я опустился на колени около Дро­
века.
Он попытался сказать что-то, ко слов я не разобрал. Потом напря­
женный взгляд погас, глаза стали отчужденными и безразличными, как
у человека, разглядывающего что-то вдалеке.
Кармен произнесла ледяным тоном:
— Он был пьяный. Заставил меня сказать, куда я еду. Я не знала,
что он поедет за мной.
— Угу, — безразлично кивнул я .
Я поднялся и открыл конверт. Несколько отпечатков
и стеклянный
негатнв. Я начал рвать снимки; обрывки падали из моих рук на пол.
— Теперь напечатают кучу твоих фотографий, девочка, — сказал я . —
Но этой среди них не будет.
— Я не знала, что он поедет за мной, — повторила Кармен и приня­
покусывать большой палец.
Сирена завыла уже где-то совсем близко. К а к раз в тот момент, когда
я покончил со снимками, вой перешел в пронзительное гудение, а потом
совсем смолк.
лась

Я неподзижно стоял посреди комнаты и пытался решить, для чего же
я влез в это дело. Но мои размышления уже не могли иметь никакого
значения.
12
Облокотившись о край стола орехового дерева в кабинете
Ишэма, небрежно зажав между пальцами дымящуюся сигару,
сказал, даже не взглянув в мою сторону:

инспектора
Гай Слейд

— Спасибо тебе, сыщик. Люблю иногда повидаться с ребятами из уп­
равления. — Уголки его глаз сморщились в отвратительной улыбке.
77

Я сидел за столом напротив Ишэма. Ишэм был сед, долговяз и носил
пенсне. Ни речью, ни манерами он совершенно не походил на полицейско­
го. Макджи Фиалка и сыщик-ирландец с веселыми глазами по фамилии
Гриннел сидели на вращающихся стульях у наполозику застекленной пе­
регородки, отделявшей кабинет от приемной.
— Я решил, что ту кровь вы обнаружите несколько позже, — сказал
я Слейду. — Признаю, что ошибался. Мои извинения, мистер Слейд.
— Ладно. Будем считать, что ничего не было. — Он поднялся, взял со
стола трость и одну перчатку. — У вас ко мне все, инспектор?
— На сегодня все, Слейд. — Голос у Ишэма был сухой,
холодный,
строгий.
Слейд позесил трость за крюк на запястье, чтобы открыть
дверь.
Прежде чем выйти, одарил всех улыбкой. Последнее, на чем задержался
его ззгляд, был, скорее, мой затылок, но я не обернулся.
Ишэм сказал:
— Мне нет необходимости объяснять вам, как полицейское управление
смотрит на сокрытие убийстз.
Я вздохнул и сказал:
— Стрельба, мертвец на полу. В кресле — обнаженная одурманенная
девушка, не ведающая, что творится. Убийца,
которого тогда н е могли
схватить ни я , ни вы. А за Е с е м этим — старый буян, надорвавший себе
сердце, пытаясь найти хоть какой-то Е Ы Х О Д из тупика. Давайте — вешайте
все на меня. Я стерплю.
Ишэм отмахнулся.
— Кто убил Стейнера?
— Об этом вам расскажет
блондинка.
— Я хочу, чтобы рассказали вы.
Я пожал плечами.
— Если вас интересуют мои предположения,
то — шофер Дровека,
Карл Оуэн.
Мне н е показалось, что Ишэм сильно удивился. Макджи Фиалка гром­
ко хмыкнул.
— Почему вы так решили? — спросил Ишэм.
— Сначала я думал, что убить Стейнера мог Марти, но это потому, что на
него указала Кармен. Но ее словам доверять нельзя. Сама она ничего не
помнила, а просто использовала возможность подложить Марти сзпнью. А
она не из тех, кто легко отказывается от своих намерений. Но Марти не
был похож на убийцу.
К тому же такой
хладнокровный человек, как
Марти, не стал бы убегать столь поспешно. Я даже не успел Е.зломать
дверь, как. убийца уже скрылся.
Думал я , конечно, и о Слейде. Но Слейд у ж совсем не подходил на
роль убийцы. Для боевых операций он повсюду таскал за собой двух голо­
ворезов. И сегодня, когда Слейд обнаружил на полу кровь, он казался
искренне удивленным. Слейд был знаком со Стейнером, имел с ним какието дела, но он не убивал его, у него не было на это причин, а если бы и
были, он не стал бы убивать его при свидетеле.

:>

Причины для убийства были у Карла Оуэна. Когда-то он был влюблен
в Кармен, и от этой любзи, похоже, так и не избавился. У него была
возможность следить за Кармен, знать, куда она ходит и чем занимается.
Он подошел к дому Стейнера, вошел с заднего хода, увидел весь этот
спектакль с фотографированием обнаженной и потерял голову. Застрелил
Стейнера. Потом испугался и просто-напросто бежал.
— И добежал до причала в Лидо, откуда и свалился, — сухо произ­
нес Ишэм. — Е ы не забыли, что на голове Оуэна была крозазая рана?
— Нет, — ответил я . — Помню и о том, что каким-то образом Марти
узнал о содержании фотоснимка, не зря же он вошел в дом, взял плас­
тинку, а труп Стейнера спрятал в гараже.
— Гриннел, приведите сюда Агнесс Лоурэл, — сказал Ишэм.
Гриннел неохотно встал с кресла и, прошагав через кабинет, скрылся
за дверью.
— Ну ты и приятель! — протянул Макджи.
Я даже не обернулся. Ишэм, выпятив кадык, разглядывал свои ногти.
Гриннел привел блондинку. Ее волосы разметались по воротнику пла­
ща. Сережки-пуговицы из черного янтаря она сняла. Вид усталый, но уже
не такой испуганный. Она медленно опустилась в кресло возле стола, на
котором до нее сидел Слейд, и сжала ладони с покрытыми серебром ног­
тями.
— Итак, мисс Лоурэл, — негромко сказал Ишэм, — теперь мы хоте­
ли бы выслушать вас.
Девушка посмотрела на свои сомкнутые ладони и не колеблясь заго­
ворила тихим ровным голосом:
— С Джо Марти я познакомилась примерно три месяца назад. Сей­
час я понимаю, что он только потому завел со мной дружбу, что я ра­
ботала у Стейнера. А тогда мне казалось, что я ему нравлюсь. Я расска­
зала ему все, что знала о Стейнере. Кое-что он и сам знал. Ж и л он на
деньги, которые получал от отца Кармен, но они кончались, и Марти ре­
шил что-нибудь предпринять. Он решил примазаться к бизнесу Стейнера и
вел за ним слежку, чтобы выяснить, нет ли у него дружков-головорезов.
Прошлой ночью Марти сидел в машине на той улице, что проходит
позади дома Стейнера. Он услышал выстрелы и увидел, как какой-то па­
рень сбежал вниз по лестнице, запрыгнул в большой автомобиль-седан и
быстро уехал. Джо поехал за ним. Недалеко от побережья Джо нагнал
его и перегородил дорогу. Парень выскочил с оружием, но нервы у него
сдали, и Джо уложил его.
Пока парень лежал без сознания, Джо его
обыскал и выяснил, кто он такой. Когда тот очухался, Джо разыграл по­
лицейского, парень сломался и все выложил. Пока Джо раздумывал, что
предпринять, парень пришел в себя, оттолкнул Джо от машины и стал
удирать. Гнал он как сумасшедший, и Джо его упустил. Он вернулся в
Дом Стейнера. Остальное, полагаю, вам известно.
Когда Джо проявил
пластинку и увидел, что на ней, он тут же решился на шантаж, рассчи­
тав, что мы сможем исчезнуть из города раньше, чем полиция обнару79

жит труп Стейнера. Мы собирались прихватить с собой часть книг Стей­
нера и открыть в каком-нибудь другом городе магазин.
Агнесс Лоурэл умолкла. Ишэм спросил, постукивая пальцем по столу:
— Все это рассказал вам Марти, не так ли?
— Да.
— Карла Оуэна он, естественно, не убивал?
— Меня там не было. Но мне не показалось, что Джо ко:ю-то убил.
Ишзм кивнул.
— На сегодня Есе, мисс Лоурэл. Ваши показания нужно будет изло­
жить з письменном виде. Вас, как вы сами понимаете,
мы вынуждены
задержать.
Девушка поднялась. Гриннел вывел ее. Выходя, она ни на кого не
взглянула.
— Марти не мог знать, что Карл Оуэн погиб, — сказал Ишэм. — Но
он был уверен, что тот попытается скрыться. За то время, пока бы мы
его искали, Марти вполне мог получить от Дрозека деньги и уехать. Мне
кажется, рассказ девушки похож на правду.
Бее молчали. Через минуту Ишэм обратился ко мне:
— В ы совершили одну большую ошибку. Не следовало упоминать при
Кармен имя Марти, раз вы знали, что она была близка с ним. Это при­
вело к бессмысленной гибели двух человек.
— Угу, — кивнул
я . — Может быть, мне стоит вернуться назад и
сделать все по-другому?
— Не надо упрямиться.
— Я не упрямлюсь. Я работал на Дровека и пытался избавить его от
небольшого затруднения. Я не мог знать, что дезчокка так психанет, а с
Дровеком случится помешательстве. Мне нужны
были фотоснимки.
А
всякая дрянь типа Стейнера, Джо Марти и его подружки меня не инте­
ресовала, да и сейчас не интересует.
— Ну, ладно, — нетерпеливо сказал Ишэм. — Сегодня вы мне больше
не потребуетесь. Но в связи с этим делом вас еще порядком помаринуют.
Ишзм поднялся. Я тоже. Он протянул мне руку.
— Но пользы вам от этого будет гораздо больше, чем вреда, — сухо
добавил он.
Я пожал его руку и вышел. Макджи вышел вслед за мной. М ы молча
спустились в лифте. Когда вышли из здания, Макджи обошел вокруг моего
«крайслера» и уселся в него.
— В твоей берлоге найдется что-нибудь выпить?
— Естественно, — ответил я .
Я зазел машину и повел ее на запад по Первой улице сквозь длин­
ный гулкий тоннель. Когда мы выехали на свет, Макджи сказал:
— Когда в следующий раз подкину тебе клиента, буду уверен, что
ты на него не донесешь.
Перевод с английского
Олега К У Ч Е Р О В А
80

Татьяна ВЕТРОВА

* *
Дарите знакомым
И просто прохожим,
Похожим на нас
И совсем не похожим,
Попятным до дна
И совсем не понятным
ЦВЕТЫ.
Это невероятно
Приятно.
Дарите встречаясь,
Дарите прощаясь,
И в праздник, и в будни,
И просто общаясь,
Дарите поутру.
Дарите но сие,
Чтоб просто услышать:
«Цветы?!
Это мне ?»

Завивать да развивать.
Завивайтесь, кудри-кольца,
Молодца ли, молодца.
В поле сини колокольцы,
Песни по околицам.
Песни льются и смеются
Во всю ширь, да во всю мощь
Губы ждут да не дождутся
Губ других В такую ночь.
Ночи, ночи, дни короче,
Ночи слаще меда днем,—
По стерне, иод своды рощи
С пареньком-о юрником!

Выхожу я н: пике
Не в дурацком колпаке,
Не

* **
Я от боли не расплачусь.
Я от боли рассмеюсь.
Невезение?
Удача!
Упаду?
Не разобьюсь!
Ох и несело на свете,
Песни петь да распевать.
Ох и сладко кудри эти

в отрепьях,

II не в репьях,
11е в гря ноке,
11е В песке.
Выхожу я Hi пике
11е в расстройстве,
Не в тоске.
Не избитой.
Не забытой.
Не в пере
И не в муке.
Выхожу я из инке
Не вдовицею в платке,
Не намученною бабой.
Не скандалью
81

И не слабой,
Выхожу я из пике
С Солнцем,
Спрятанным в зрачке.

Я увидела —
Стал мишка бородатым.
Детской памяти и чувства
Не нарушив
Бородатым стал,
Оставшись плюшевым...

* * *
Между всеми
Детскими игрушками
Был любимым самым
Мишка плюшевый.
И совсем его
Я не боялась,
С ним я безмятежно
Целовалась,
Спать укладывала,
С ложечки кормила,
Ласковости нежно
Говорила,
Колыбельные, как мама,
Напевала.
Ночью, незаметно,
Подрастала.
Начала писать,
Читала книжки
И забросила,
Забыла мишку.
...А недавно, странным
Сном объята,

82

* * *
Боюсь тебе наскучить.
Боюсь, боюсь,
боюсь!
Кокетству не обучена,
Стремглав к тебе стремлюсь.
Боюсь, что посмеешься
Ты, втайне, надо мной.
Нехоженная стежка
К тебе, весенний мой.
Иду, сама не знаю,
Зачем к тебе иду.
Я для тебя случайность,
Нежданный звук в ладу.
И радуясь, и маясь —
Мои слова чисты,—
Я для тебя — случайность,
Но не случайность — ты.
г.

Северобайкальск.

ИСКУССТВО

Буда В А М П И Л О В ,
народный артист Р С Ф С Р

СКВОЗЬ г о д ы
Шестьдесят лет назад 17 декаб­
ря 1932 года был открыт бурят­
ский
профессиональный драмати­
ческий театр, ныне Бурятский го­
сударственный ордена
Трудового
Красного
Знамени
академический
театр драмы имени Хоца Намсараева. Путь к академическому зва­
нию у театра не сочтешь легким:
были творческие взлеты, были и пе­
риоды
просто
отчаянные, когда
нужно было решать
гамлетовское
«быть или не быть».
Автору этих строк выпала счаст­
ливая судьба — работать с велико­
лепным, самобытным
актерским
ансамблем, связавшим свою жизнь
с театром со дня его основания.
К большому моему сожалению, в
1964 году, в пору заметного твор­
ческого подъема театра, вызван­
ного успешным
проведением
2-й
Декады искусства и литературы в
Москве, когда я тоже переживал
свой творческий подъем, был полон
новых замыслов и надежд,! не­
ожиданно меня вырвали, а по-дру­
гому не скажешь, из театра и на­
значили
заместителем
министра
культуры. Хотя я долго сопротив­
лялся этому, но не отстоял себя —
время было такое...
В 1936 году я был студентом
техникума искусств, учился в клас­
се
режиссера
Марии Бадмаевны
Шамбуевой.
Однажды после занятии Мария
Бадмаевна попросила меня и мое­
го однокурсника Намсараева остать­

ся. Я сразу же с тревогой стал
вспоминать, где и что я мог на­
творить. Тогда мне было всего 15
лет, и примерным
поведением
я
особо не отличался. Когда мы оста­
лись в классе втроем, Мария Бад­
маевна поинтересовалась, как мы
живем, как питаемся. Я рассказал
ей все, как есть. Она рассмеялась
и сообщила нам, что мы будем в
ее спектакле «Оюн-Билик» играть
роли мальчиков, театр нам будет
платить зарплату и мы будем за­
числены в штат как артисты вспо­
могательного состава. От такой не­
ожиданности мы очень растерялись
и не нашли, что сказать
Марии
Бадмаевне.
Она
нам
назначила
репетицию в театре на следующий
день.
Помню, с каким волнением шел
я в театр. До этою мы бывали в
театре на всех спектаклях, но быть
на репетиции, быть, что называет­
ся, в творческой кухне театра не
приходилось.
Когда мы с Намсарэевым вошли
за кулисы, коллектив артистов был
в полном сборе. При
виде
нас
все заулыбались, встретили очень
тепло.
Когда
Мари» Бадмаевна
представила нас и объявила, что
мы будем в спектакле играть ро­
ли мальчиков, артисты стали апло­
дировать. Эта встреча не забыва­
ется. Хорошо помню, как Н. Гендуиова, Ч. Ренинов, Ц. Халматов,
Ж . Пагбаин. Ж . Иванов, Ц. Дамдинов, Н. Гармаева, Ю. Шанги-

83

на — в общем, все в перерыве под­
зывали к себе, расспрашивали о
наших делах. В этот день я уз­
нал,
что
Чойжинима
Генинов
учился в Хоринске у моего отца.
Генинов сказал: «Ох, Буда, ты
был большим шалуном!». Все, кто
был рядом, громко засмеялись. И
кто-то, теперь точно
не помню,
добавил: «Значит, он будет хоро­
шим актером».
В течение полутора месяцев, по­
ка шли репетиции спектакля «ОюнБилик», я имел огромное счастье
быть рядом с этим прекрасным
коллективом, следить за тем, как
работают замечательные артисты,
которым
суждено было положить
начало профессионального театра.
Мне особенно запомнилась в те
дни
1936 года большая, теплая,
искренняя дружба этих людей. Я
помню, как они шутили между со­
бой, помню их дружный смех. И
никто никогда ни на кого не оби­
жался. Все артисты имели вторые
имена. Например, Ж . Пагбаина
ласково называли «Жук Пак», к
нему так и обращались, а Ц. Дамдинова,—«Батюшка», Н. Дылгирова — «Танго».
Утром, когда собирались на ре­
петицию, все очень тепло встреча­
лись. Когда же заходил Ц. Дамдинов, то его встречали словами:
«О, батюшка
что-то
интересное
расскажет!» Или же: «О-о, сейчас,
Жук Пакнай нас рассмешит!». И
обязательно
Жугдэр
Саидович
Пагбаин начинал рассказывать, что
вызывало большое оживление.
После шуток, приступив к репе­
тиции, все серьезно настраивались,
сосредоточивались. На каждой ре­
петиции артисты, как волшебники,
преображались, доставляя радость
себе и режиссеру. Все артисты за
кулисами, как правило, разбирали
ту или иную сцену, понимая друг
друга с полуслова. И этот творче­
ский, порой и трудный разговор
шел в духе взаимопонимания и
дружелюбия, давал пищу для раз­
мышления, осмысления, углубления
своей роли. Видимо, здесь закла­
дывалась творческая традиция, ко­
торая сохранилась и сейчас.

Нельзя не отметить, что первые
артисты пришли в театр по зову
сердца, а некоторые даже и не со­
знавая глубоко специфику театра,
искусство актера. Все они честно,
самоотверженно, до конца своих
дней прослужили в театре на ра­
дость зрителям. Имена наших пер­
вых артистов, таких, как Ч. Гени­
нов, Н. Гендунова, М. Степанова,
Ж. Иванов, Ц. Дамдинов, Ж . Паг­
баин, Ц. Халматов, Ю. Шангина,
С. Халтагарова,
Д. Дондуков,
Б-Ц. Ринчино, Ц. Шагжин и дру­
гих, как и имена многих артистов
среднего поколения, мне думается,
остались в благодарной
памяти
бурятского народа.
Каждый артист, кого я назвал,—
это яркая творческая индивиду­
альность, о каждом из них можно
говорить
бесконечно.
Я уверен,
что их труд, их талант, отданный
народу, ждут своих исследовате­
лей.
В жизни театра бывает период
большого творческого взлет i и пе­
риод, если можно так выразиться,
затишья. Театр всего.:- жизет твор­
ческими поисками, постоянно ре­
шает сложные проблемы, связан­
ные с репертуаром, а репертуар оп­
ределяет творческий рост коллекти­
ва, его общественное лицо.
На мой взгляд, первый этап
большою творческою подъема те­
атра пришелся на период 1936—
1940 годов.
Тогда к нам приехали два пер­
вых профессиональных режиссера —
М. Шамбуева и Г. Цыденжапов,
которые
с большой энергией и
вдохновением
руководили творче­
ской работой театра. К ним очень
органично
подключился
русский
режиссер А. В. Миронский, кото­
рый много сделал для развития на­
шего театральною искусства.
В эти годы театр мною работал
над освоением русской, советской и
мировой драматургии. Одновремен­
но шла активная работа по созда­
нию бурятского репертуара.
Вот как выглядел в те годы ре­
пертуар театра: «Шестеро люби­
мых» А. Арбузова, «Чудесный си­
лач» В. Киршона, «Платон Кречет»

А. Корнейчука, «Васса Железнова»
Л\. Горького, «Тартюф» Мольера,
«Слу1а
двух господ», «Трактирщи­
ца» К. Гольдони, «Отелло» В. Шек­
спира, «Коварство и любовь» Шил­
лера.
Все эти спектакли привлекли к
себе большое внимание обществен­
ности. Каждая премьера вылива­
лась в большой праздник.
Я не забываю премьеру спектак­
ля «Слуга двух господ» в поста­
новке М. Шамбуевой. В главной
роли выступил замечательный ар­
тист Жамсо Иванов. Я тоже был
занят в итом спектакле, был живым
свидетелем интересных репетиций,
когда М. Шамбуева, окрыленная
творческим
вдохновением, могла
из-за режиссерского стола букваль­
но влетать на сцену и проиграть
сама какую-то роль. Были, конеч­
но, и не совсем удачные репетиции,
когда и артисты, и режиссер молча
расходились. Но больше — радост­
ных репетиций, когда все удава­
лось, получалось. Очень большое
внимание Мария Бадмаевна уделя­
ла пластике, движению, манерам,
учила ходить, кланяться, носить
одежду, пользоваться веером.
Кстати, на каждую
репетицию
собирался весь коллектив, прихо­
дили все занятые и не занятые ар­
тисты. Часто присутствовал на ре­
петициях режиссер Миронский.
Премьера спектакля «Слуга двух
господ» прошла на большом твор­
ческом подъеме, зрители приняли
спектакль
восторженно.
После
спектакля, помню, многократно от­
крывался занавес, выходили на по­
клон артисты, бурно аплодировали
режиссеру.
Спектаклем «Слуга двух господ»
театр завершил театральный сезон
1936/37 года, в котором было много
актерских удач.
Во всех этих спектаклях было
Много актерских удач. Я запомнил
почти всех артистов в главных ро­
лях. Это Тартюф — Ж. Иванов, в
спектакле «Чудесный сплав» неболь­
шую, ко очень комичную роль бли­
стательно сыграл Ж . Пагбаин. В
спектакле «Платон Кречет» запом­
нилась яркая игра артистов М. Шам­

буевой, Г. Цыденжапова, Н. Балдано.
В театральном сезоне 1937/38 го­
да особое место в нем занимает
пьеса В. Шекспира «Отелло» в по­
становке режиссера русского дра­
матического театра Л. Ицкова, он
же и художник спектакля. В глав­
ной роли был занят Гомбо Цыденжапов. Весь коллектив театра по­
нимал значение спектакля и с вол­
нением ждал премьеры. И вот дол­
гожданный день премьеры насту­
пил. Все артисты гораздо раньше,
чем обычно, собрались на грим
Началась волнительная подготовка
к спектаклю. Я находился за куаисами. Помню, что артисты разго­
варивали шепотом. Одевалыцицм и
реквизиторы ходили на цыпочках,
бесшумно входили в гримуборные,
приносили костюмы и реквизиты.
В этот вечер я не видел ни Шамбуеву, ни Цыденжапова, ни Балдано, ни Халматова, ни Гергесову— всех, кто играл главные роли.
Они не выходили из гримуборных—
готовились к спектаклю.
Раздался первый звонок, затем
второй и третий, слышно было,
как зрители заполняют зал. По­
мощник режиссера негромким го­
лосом пригласил артистов на сце­
ну. Вот прошел Гомбо Цыденжапов—Отелло, прошел тихо, как-то
торжественно, за ним пошли Дез­
демона — М.
Шамбуева,
Яго —
Н. Балдано, Кассио — Ц. Халматов,
Эмилия — Т. Гергесова. Вскоре по­
слышался мягкий звук гонга. Му­
зыка. Спектакль начался. В зале
воцарилась тишина... Спектакль про­
извел на зрителей ошеломляющее
впечатление. После спектакля мно­
гие из них заходили за кулисы по­
здравлять артистов.
«Отелло» в жизни театра стал
этапным спектаклем и явлением
большой художественной значимо­
сти.
В этом же сезоне в театре был
поставлен очень яркий, колоритный
спектакль по музыкальной пьесе
А. Шадаева и Г. Цыденжапова
«Баир». Музыку написал компози­
тор П. Берлинский, который долго
85

жил и работал R Бурятии, мною
сделал для рождения профессио­
нальной музыки Бурятии. Поста­
новку «Баира» осуществил Гомбо
Цыденжапов, балетмейстер
спек­
такля — М. Арсеньев. Мы, студен­
ты, были задействованы в массо­
вых сценах. Нам было интересно
наблюдать за репетициями, ведь
все драматические артисты в своих
ролях должны были петь.
В перерывах между репетициями
всегда веселый Ж . Пагбаин стал
обращаться к товарищам только
ариями. Например, однажды он
арией стал просить папиросу у
Ц. Дамдинова. Все, кто присут­
ствовал, смеялись до боли в жи­
воте.
Следующий| сезон 1938—1939 гг.
стал временем подготовки театра
к декаде искусства и литературы в
Москве. Когда было принято поста­
новление правительства СССР о
проведении в Москве этой декады,
нашему театру было всего-навсего
шесть лет. Подготовка театра к де­
каде сразу же выдвинула крупно­
масштабные задачи. Состав театра
в основном был укомплектован дра­
матическими артистами. Нужно бы­
ло готовить музыкантов, певцов,
артистов балета. Только глубокая
вера в это большое дело Г. Цыденжапова, его кипучая энергия по­
зволили ему, как художественному
руководителю театра, успешно ре­
шить столь сложные проблемы.
Специалисты ездили по районам
отбирать из числа молодежи наи­
более способных петь, танцевать,
играть на музыкальных инструмен­
тах. Набор шел достаточно успеш­
но. В Улан-Удэ приезжали целыми
партиями юноши и девушки, вы­
державшие конкурс. Не теряя вре­
мени, приступили к их обучению.
Былм приглашены из Москвы спе­
циалисты — педагоги по вокалу. Об­
наружились и у многих драматиче­
ских артистов хорошие вокальные
данные, впоследствии они стали ве­
дущими солистами оперы. Вот их
имена: Н. Петрова, Б. Балдаков,
И. Башутин, В. Лыгденова. Они за­
кончили театральное отделение тех­
никума искусств и были артиста­
86

ми драмы, но вот так повернулась
их судьба в те далекие годы.
В репертуар декады вошли: му­
зыкально-драматический
спектакль
«Баир» А. Шадаева, Г. Цыдепжаиова, музыка Берлинского, поста­
новка Г. Цыденжапова; опера «Энхэ-Булат батор», либретто Н. Балдано, музыка М. Фролова, поста­
новка И. Туманова, балетмейстер
М. Арсеньев, художник Г. Кигель,
костюмы по эскизам художника А.
Тимина; музыкальная пьеса «Эржен» Н. Балдано, М. Эделя, музы­
ка В. Морошкг.на, постановка Н.
Балдано, художник Г. Кигель, ко­
стюмы по эскизам Ц. Сампилова.
Вся подготовка к декаде была в
центре внимания руководства рес­
публики. Москва направила к нам
опытных
специалистов-педагогов.
Среди них были выдающиеся ма­
стера советскою искусства: балет­
мейстер Игорь Моисеев, режиссер
Иосиф Туманов, театральные ху­
дожники. Специально для подготов­
ки декадных спектаклей был вы­
строен театр летнего типа с разме­
ром сцены, как у филиала Большо­
го театра Союза ССР, где должна
была проходить декада. Большое
внимание было уделено подготовке
первой бурятской оперы «Энхэ-Булат батор». Репетиции шли очень
интересно, артисты хора и балета
даже не замечали, что они, не схо­
дя со сцены, проработали 4 — 5
часов, были случаи, когда прямо
на сцене кто-то просто валился от
усталости, а у кого-то случался
обморок. Но выдержали столь боль­
шое напряжение все: и постанов­
щик И. Туманов, и композитоо
М. Фролов, и автор либретто Н.
Балдано, и балетмейстер М. Ар­
сентьев, и артисты — исполнители
ведущих партий — заслуженно де­
лили радость премьеры.
Вскоре
состоялась
премьера
спектакля «Эржен» (автор пьесы и
постановщик
Н. Балдано). Выпу­
ском этого спектакля театр завер­
шил основную работу над декад­
ным репертуаром. Но работы бы­
ло еще очень и очень много. Осо­
бенно над оперой «Энхэ-Булат ба­
тор», а также над музыкальной

драмой «Баир». Одновременно шла
работа над программой заключи­
тельною концерта.
Ему уделяли
очень большое внимание, полагая,
что па заключительный концерт
придет правительство.
Подготовка к декаде привлекла
всю общественность. Кто бы ни
встретился на улице, обязательно
спрашивал о делах театра. И в
районах республики, во всех кол­
хозах очень заинтересованно, с ка­
ким-то волнением, тоже следили за
ходом подготовки к декаде.
В те годы в республике был соз­
дан второй театр — специально для
обслуживания сельского населения.
Именовался
он
республиканским
колхозно-совхозным театром. В на­
чале подготовки к декаде нам, ар­
тистам колхозно-совхозного теат­
ра, официально было объявлено, что
театр будет участвовать в декаде,
мы даже были слиты с коллекти­
вом музыкально-драматическою те­
атра и вовлечены в репетиции
спектакля «Баир». Но затем всем
составом были выделены и направ­
лены обслуживать районы респуб­
лики. До последнею момента мы,
артисты колхозного театра, были
уверены, что будем участвовать в
декаде. В мае 1940 года нас от­
правили в Тункинский район. Там
мы и получили телеграмму, кото­
рую нам зачитал директор театра
Г. А. Башубаев. Текст телеграммы
гласил: «В связи с завершением
подготовки декадного репертуара,
участие артистов колхозно-совхоз­
ного театра в декаде исключается».
Мы, конечно, болезненно восприня­
ли эту весть и очень переживали.
- Первая декада бурятского искус­
ства и литературы в Москве про­
ходила с 20 по ,30 октября. Она
открылась оперой «Энхэ-Булат батор» на сцене филиала Большого
театра Союза ССР.
Вся республика, в любом отда­
ленном участке, в районах Оки,
Зак'амны, Баунта, Курумкана, за­
таив дыхание, слушала по радио
сообщения из Москвы. Декада про­
шла с триумфом, на высоком твор­
ческом, профессиональном уровне.
Во всех газетах нашей страны по­

явились рецензии на спеюакли, где
крупные театроведы давали высо­
кую оценку таланту наших замеча­
тельных артистов.
Многие артисты были награжде­
ны орденами и медалями страны,
почетными званиями заслуженных
артисюв
РСФСР, а художествен­
ный руководитель театра Гомбо
Цыденжапов был удостоен звания
народного артиста СССР и награж­
ден орденом Ленина. Театр был
также награжден орденом Ленина.
Вот так щедро правительство
СССР отметило и оценило теат­
ральное, тогда еще очень молодое
искусство бурятского народа. Ли­
ковала вся республика.
Для нашею театра период 1935—
1940 годов был чрезвычайно важ­
ным. За этот короткий отрезок
времени театр успешно осваивал
русскую, советскую и мировую
классику, в нем зарождалась своя
национальная драматургия. Имен­
но в эти годы были осуществлены
великолепные спектакли по пьесам
Шекспира, Шиллера, Гольдони, Ост­
ровского, Горького. Заметно росло
профессиональное мастерство ар­
тистов.
Театр готов был крепить свой
успех, но в июне 1941 года нача­
лась война, и многие задумки те­
атра остались неосуществленными.
В самом начале войны многие ар­
тисты ушли защищать родину,
среди них И. Батурин, Ж . Иванов,
С. Очиров, М. Машаров, Г. Ло­
сев, Д. Дондуков и другие.
В годы войны театр пережил
большие трудности с комплектова­
нием репертуара, с содержанием
здания, постановочные расходы бы­
ли сокращены до минимума. Но
тем не менее были поставлены
крупные
спектакли, такие, как
«Шел солдат с фронта» В. Ката­
ева, «Рыбаки Байкала» Н. Балдано, «Сын народа» и «Снайпер» Г.
Цыденжапова, «Бабжа-Барас батор» — народная героическая эпо­
пея Н. Балдано. Заметным явлени­
ем в репертуаре театра в эти годы
были спектакли «Греза» А. Ост­
ровского, «Сон в летнюю ночь» В.
Шекспира,
«Егор Булычев» М.
87

Горького. Наряду с этими шедев­
рами мировой драматургии
театр
уделял большое внимание созданию
бурятского репертуара.
Для театра сезон 1948 — 1949 гг.
оказался самым тяжелым: офици­
ально было объявлено об образо­
вании театра онеры и балета, и
все ведущие
артисты драматиче­
ской группы — Н. Гендунова, Ч. Ге­
нинов, М. Степанова, Ж . Пагбаин
и другие вообще из театра ушли,
не захотели войти в состав кол­
хозно-совхозного театра. В эти го­
ды республиканский
колхозно-сов­
хозный театр переживал огромные
трудности: был снят
с
дотации,
трудно было комплектовать репер­
туар, не было никакого транспорта.
При такой ситуации, конечно, вряд
ли можно было ожидать прихода в
театр артистов, которых я назвал.
Но вес же в театр из драматиче­
ской группы бывшего музыкальнодраматического театра пришли Ю.
Шаигииа, С. Халтагаропа,
Г. Ло­
сев, С. Рабсалов, Б. Ринчино и ряд
других.
Год-полтора
мы, объеди­
нившись, работали
как
колхозносовхозный театр. В репертуаре бы­
ли
одноактные
пьесы, сценки, в
общем, работали на малой форме.
Приходилось
почти
круглый год,
зимой и летом, весной и осенью,
разъезжать по
республике, чтобы
выжить. Было очень трудно. Пере­
носили зной, стужу, часто пешком
добирались от одного населенного
пункта до другого. Однажды, ког­
да мы гастролировали в Усть-Ор­
дынском округе Иркутской области,
в райцентре Аларского района Кугулике нам организовали грузовую
машину, чтобы отвезти в Черемхово. Мы были бесконечно рады, со­
брались, оделись кто
как
может,
забрались в кузов и выехали. Мо­
роз стоял жестокий.
По пути не­
сколько раз останавливали машину,
чтобы
подвшаться, разогреться.
Вот мы въехали в Черемхово, оста­
новились—что-то
случилось с ма­
шиной. Я спустился на землю и
посмотрел
па
своих
товарищей,
они
даже не двигались — замерз­
ли. Помню Ю. Шангину, С. Халтагарову. Они сидели, покрытые од­
88

ним одеялом. В общем, вид у всех
был, прямо скажем, не очень ар­
тистичный. Подошла пожилая жен­
щина, шла за водой. Наш вит ее
остановил, она молча
посмотрела
на нас, потом обратилась ко мне:
«Куда вы их пезете?» А я возьми
да и скажи: «В Александровский
централ».
Она
поверила, что на
машине сидят арестанты и что я их
конвоир. Я был одет в полушубок,
ьатные
брюки
защитною
цвета.
Она постояла, сокрушенно покача­
ла головой и говорит мне: «Да ты
смотри, какой мороз, да ты же их,
сердешных, не довезешь!».
Вот этот эпизод я запомнил на
всю жизнь. А таких эпизодов было
не счесть.
Да, для нашею театра
1948 —
1949 и середина 1950 годов были
очень и очень тяжелыми. Иногда
возникал
вопрос
о
закрытии
театра, но мы выстояли. Осенью
1950 года официально было приня­
то постановление: на базе респуб­
ликанского колхозно-совхозного те­
атра и драматической группы быв­
шею
музыкально-драматическою
театра образовать Бурятский дра­
матический передвижной театр. Ди­
ректором и художественным руко­
водителем был назначен Намжил
Гармаевич Балдано. Но у театра
не было ни помещения, ни рекви­
зита, ни костюмов. Вот в таком
состоянии мы начали
возрождать
наш драматический театр. Репети­
ционной
базой
определили клуб
им. Серова.
Намжил Гармаевич прежде всего
собрал всех артистов, уехавших в
районы, укомплектовал
артистиче­
ский состав, определил репертуар.
Были
запланированы
возобновле­
ния, а по сути, новые постановки
«Грозы»
А.
Островскою,
«Кнут
танши» X. Плмсараева, новая по­
становка
по
пьесе П. Павленко
«Счастье». Надо
отдать
должное
всему коллективу театра: в этот
период он работал самоотверженно,
не считались со временем. Прихо­
дилось
собирать
реквизит, одеж­
ду из домашних
запасов, чтобы
как-то
пополнить
костюмерную и
реквизиторную.
Выпуск названных

спектаклей
состоялся в срок, и
спектакли были приняты зрителями
очень тепло. Все мы понимали и
•сознавали, что этот акт является
вторым рождением нашего драма­
тического театра.
Период
с
1950 по 19Н0 годы
прошел насыщенно, театр обретал
творческую
стабильность и зре­
лость, в эти годы в репертуаре
появились весьма крупные спектак­
ли. Не могло не сказаться на жиз­
ни театра
и то обстоятельство,
что в эти годы в театр приехали
режиссеры — выпускники
Государ­
ственного
института
театральною
искусства им. Луначарского.
Буянто Аюшин учился- у выдаю­
щегося советского режиссера Алек­
сея Попова. Федор Сахиров — у Ма­
рии Кнебель, Цыден Цыренжаиов —
у Покровского.
Один за другим они ставят до­
вольно значительные спектакли, в
которых вновь засверкали таланты
наших артистов, тех, кто начинал
работать в театре с первого дня
его возникновения. И всею-то за
девять лет, с 1950 до 1959 года,
геатр сумел окончательно
утвер­
диться и, самое главное, показать
свой огромный творческий потен­
циал.
Мы,
старшее поколение
арти­
стов, чувствовали и понимали, что
назревает вопрос о новом творче­
ском отчете в Москве.
Так оно и случилось. Вскоре к
нам пришло решение правительства
Союза ССР о проведении 2-й де­
кады искусства и литературы Бу­
рятии в столице нашей Родины.
' К декаде театр имел в реперту­
аре спектакль «Будамшу» по пьесе
Ц. Шагжина в его же постановке.
В
этом спектакле
блистательно
сыграли свои роли Н. Гендунова,
Ч. Генинов, С. Уладасва, Ж . Ива­
нов, Ц. Дамдинов. На этот спек­
такль многие зрители
приходили
по два и три раза, чтобы посмот­
реть на Гендунозу и Генинова, осо­
бенно в сцене, где они подсчиты­
вают, сколько у них будт овеа и
скота. И, действительно, эта сце­
на незабываема. Я помню, как сво­
бодные от спектакля актеры спе­

циально приходили посмотреть эту
сцепу.
Событием театра в тот период
стал спектакль «Горе от ума» по
пьесе А. Грибоедова в постановке
Ф. Сахирова. Бурно был принят
зрителями спектакль по пьесе Д.
Батожабая «Барометр показывает
бурю» в постановке И. Миронова.
Большим творческим успехом ре­
жиссера Цыдена Цыренжапова был
его спектакль «Тайфун» но пьесе
Цао 10й. Молодой
артист
Батсмунко Пуроуев в этот период на­
писал
пьесу
«Ровесники». Пьеса
была принята театром, и режиссер
народный артист СССР Г. Цыденжапов осуществил ее постановку.
Таким образом, декадный реперту­
ар театра был окончательно сфор­
мирован.
В 1958 году, в разгар подготов­
ки к декаде, неожиданно, конечно,
для нас, приехала съемочная труп­
па
Свердловской
киностудии во
главе с режиссером Я . Л . Лапши­
ным снимать фильм по сценарию
Н.
Дамдинова
«Пера
таежного
подснежника». В этом фильме бы­
ли заняты все ведущие артисты
нашего театра: Н. Гендунова, М.
Степанова, В. Халматов, Б. Вампилов, П. Николаев, Б. Ринчипо,
Ф. Сахиров, Б. Аюшин, С. Рабсалов и другие. Это обстоятельство
удвоило нашу нагрузку: репетиции
над спектаклем декады шли парал­
лельно со съемками. Как бь ни
было тяжело и трудно, съемки за­
вершились, фильм
был
принят
очень тепло. Но зато каких усилий
потребовал он от нас, знаем толь­
ко мы — участники съемок.
В середине 1959 года
к
нам
приехал замечательный киноартист
и режиссер народный артист СССР
В. Басов снимать фильм по сцена­
рию Д. Батожабая и Г. Цыденжа­
пова
«Золотой дом». Режиссер
утвердил меня на роль Гэсхы-лзмы,
Ц. Дамдинова — на роль старикабатрака, М. Степанову на роль
старушки
и А. Ильина — на роль
богатою улусника. Это обстоятель­
ство, надо сказать, очень усложни­
ло нашу жизнь. Ведь до начала
декады оставалось всего 3 — 4 ме1

89

сяца, а надо было ежедневно быть
и на репетициях в театре, и на
съемках.
Часто
я приезжал
прямо со
съемочной
площадки из Иволгинского района в одежде ламы в те­
атр на репетицию «Горе от ума» и
репетировал роль Фамусова: пере­
одеваться не было времени. Од­
нажды, помню, нас, М. Степанову,
Ц. Дамдинова
и меня, привезли
тоже со съемок на общее собра­
ние
театра,
где
присутствовали
министр
культуры,
председатель
Совмина
и другие
руководящие
товарищи. Когда мы вошли в зал
в одежде своих героев, все сидя­
щие в президиуме весело рассмея­
лись.
Фильм «Золотой дом» был
отснят за очень короткий срок.
Премьера фильма состоялась во
время декады в Москве.
Вторая декада искусства и лите­
ратуры Бурятии в Москве прошла
на большом творческом подъеме.
Все спектакли были приняты очень
и очень тепло.
Спектакли нашего театра драмы
шли на сцене Малого театра СССР
и на сцене Кремлевского театра.
Конечно, мы постоянно чувствова­
ли
и высокую
ответственность,
большую честь, и большое счастье
играть на таких сценах, особенноМалого театра.
Четко помню день открытия де­
кады, когда
нас
приветствовали
ведущие мастера советского театра.
Зал разразился овацией, наше вол­
нение достигло
высокого
накала,
и надо было приложить невероят­
ные усилия, чтобы успокоить себя,
настроиться на спектакль.
Первый спектакль прошел успеш­
но, зрители приняли его очень хо­
рошо, на следующий лень (второй
день декады) был назначен спек­
такль «Горе от ума». Этою спек­
такля мы все очень боялись и вол­
новались, потому
что
знали: на
этой прославленной русской сиене
в спектакле «Горе от ума» шрали
великие русские артисты. Но спек­
такль, неожиданно
для пас, был
принят московскими зрителями вос­
торженно, многократно открывался
занавес, и мы выходили на поклон.

90

После спектакля я ушел в гример­
ную' снимать грим. Сел к столу и
заметил: потекли слезы. Таково бы­
ло нервное, психическое напряже­
ние. Шутка ли, я . совсем молодой
артист
из далекой
Бурятии, на
сцене Малого театра СССР сыграл
роль Фамусова! В этот момент в
гримерную
вошли
наш
министр
культуры
Д. Жалсабон,
министр
культуры России А. Попов, поздра­
вили меня и пошли к другим артис­
там. После их визита вошла В. Па­
шенная. Когда она поздравила меня,
я вообще потерял дар речи. Вот
такое счастье я и мои дорогие то­
варищи испытали в тот вечер. Ко­
гда я спустился вниз, в вестибюле
стоялч М. Степанова, Ю. Шангина,
Ж . Иванов, в общем, все артисты, и
все мы пошли на Красную площадь,
походили по центру
столицы и,
счастливые, пришли в гостиницу.
Это незабываемо.
Вторая декада искусства и лигеpa туры Бурятии в Москве в 1950
году прошла более чем успешно.
Все центральные газеты освещали
декаду. Чем же отличалась вторая
декада от первой? Прежде
всего,
масштабом. Наше искусство на вто­
рой декаде было представлено во
всех жанрах.
Это тоже немало­
важно.
Если на первой декаде театраль­
ное искусство
было представлено
одним
музыкально-драматическим
театром, то во второй декаде уча­
ствовали
два крупных бурятских
театра: ордена Ленина Государст­
венный Бурятский театр оперы и
балета, драматический
театр им.
Хода Намсараева. Репертуар их
выглядел довольно внушительно. В
кинотеатрах
шли художественные
фильмы, в которых в основном сни­
мались артисты театра драмы: Н.
Гендунова, М. Степанова, В. Халматов, Ц. Дамдинов, П. Николаев
Б. Аюшин, Б. Вампилов. А в
фильме «Песня табунщика» (1957 г.)
в главно"! роли снимался замеча­
тельный артист, солист театра опе­
ры и балета В. Манкетов.
В московском цирке в дни де­
кады выступил первый бурятский
цирковой
артист-иллюзионист
А.

Галеанэ, с большим успехом высту­
пал
ансамбль «Байкал», оркестр
народных
инструментов, исполня­
лись симфонические
произведения
бурятских
композиторов.
Словом,
вторая
декада,
бесспорно, была
демонстрацией
больших
успехов
бурятского народа в искусстве и
литературе.
На второй декаде самым стар­
шим был Бурятский драматический
театр им. Хоца Намсараева. Ныне
этот
театр
награжден
орденом
Трудового Красного Знамени, удо­
стоен высшей художественной
ат­
тестации — академический.
В этом году театру исполняется
60 лет. За эти годы, как я выше
писал, у театра были годы творче­
ского взлета, когда театр испытал
радость крупных успехов ! 932 —
1940 годов. Трудности военных лет
1941 — 1945 гг. Очень сложные го­
ды после войны вплоть до 1950 г.,
когда на повестку дня, независимо
от нас, всплыл вопрос: как сохра­
нить театр. И новый творческий
подъем 1951 — 1959 годов. Этот пе­
риод и завершился И декадой ли­
тературы и искусства
в Москве.
Все, кто начинал работать в теат­
ре с первых дней, просто герои­
чески выдержали и невзгоды, и
трудности, сумели сберечь и сохра­
нить театр. И не просто выстоять,
сохранить театр, но и довести его
до звания академического.
Да, мы перенесли большие труд­
ности. Были в те годы
нелегкие
гастроли по районам, а иначе было
нельзя — надо было* зарабатывать
Деньги. Многие наши артисты бра­
ли с собой детей, и целых два и
больше месяцев те ездили с нами.
Переезжали каждый дгць. кочева­
ли. Нигде гостиниц не было, устра­
ивались у колхозников,
а то и
прямо в клубе. Пристраивать лю­
дей на ночлег было нелегко: кол­
хозники сами-то жили в не очень
просторных домчх. Вот один эпи­
зод. В Цакирс, тогда это районный
Центр Закаменского района, нас по
квартирам устраивал некто Ташканэ, заврайкомхозом. Я пошел с ним

по Цакиру искать
квартиру для
артистов, а они сидели в холодном
Доме культуры, ожидая, когда их
устроят. Прошли мы несколько до­
мов и получили отказ.
Я очень
расстроился. Тогда Ташканэ мне
говорит: «Пойдем еще по домам, я
буду разговаривать, просить хозя­
ев, а вы молчите, договорились?».
Я ответил утвердительно. Вошли
с ним в одну избу. Хозяйка дома,
женщина
средних
лет, встретила
Ташканэ довольно приветливо, при­
гласила к чаю. Сели мы за стол.
Хозяйка спрашивает: «Ну, что но­
вого, Ташканз-ака?». А он отвеча­
ет: «Да ничего особо нового нет,
вот сегодня мне поручили устроить
по квартирам на одну ночь бамлаговцев (т. е. арестантов) и еще
артистов. А тебе кого поставим:
бамлаговцев или артистов?». Хо­
зяйка взмолилась: «О, Ташканэ-ака,
пожалуйста,
артистов
приведи,
прошу тебя». Короче, эту операцию
завершил!: успешно.
Вот и такие моменты пережи­
вать приходилось.
Приходилось и
делить картошку поштучно, чтобы
что-то поесть. Правда, это было во
время и после войны.
Но сегодня, когда нлшему теат­
ру исполняется 60 лет. когда огля­
дываешься на пройденный путь, ког­
да осмысливаешь его, хочется низ­
ко склониться перед именами тех,
кто всю жизнь отдал театру, не
дрогнув ни перед какими
трудно­
стями, жертвуя личным благополу­
чием. Вот они: Н. Гендунова. Ю.
Шангина, М. Степанова, Ч. Рени­
нов, В. Халматов, Ц. Дамдинов,
Д. Дондуков, С. Рабсалов, Г. .Ло­
сев, Ж . Иванов, Ж . Пагбаин, П.
Николаев.
Сейчас среди нас их уже нет. Но
я уверен, что они остались в благо­
дарной памяти народной, и думаю,
что их имена не забудутся.
Театр — это артисты. Ушло поко­
ление уникальных талантов, на сме­
ну им пришло молодое поколение
и продолжает
славные
традиции
театра.

КАНДИНСКИЕ:
ФЕНОМЕН ВЕЛИКОГО
ТВОРЧЕСТВА
Б А Р А Е В В. В. Древо: декабристы и семейство Кандинских.— М .
Политиздат, 1991 г.— 270 с : ил.
В Москве вышла в свет книга
нашего земляка, известного журна­
листа, признанного декабристоведа
Владимира Бараева, посвященная
знаменитым фамилиям России: Бес­
тужевым, Кандинским, Сабашнико­
вым и др., чей вклад в духовное
развитие Сибири, Забайкалья и все­
го Отечества чрезвычайно много­
гранен и основателен. Она венчает
собой в известной мере итог мно­
голетнего и столь же многотрудно­
го поиска. В этом невольно убеж­
даешься, когда начинаешь пости­
гать интересный, увлекательный, но
очень непростой поисково-познава­
тельный процесс, разворачиваемый
в книге. Чем дальше и глубже вчи­
тываешься в текст, тем зримее
ощущаешь, что за каждой страни­
цей, за каждым абзацем и даже
строкой сокрыт упорный, кропот­
ливый труд автора. Труд, проник­
нутый
одержимостью, фанатиче­
ской верой в успех того благород­
ного дела, что связано с творче­
ским изысканием и установлением
не только малоизвестных, по суще­
ству, забытых корней, но и мно­
жества новых ответвлений бога­
тейшей кроны древа, объединяю­
щего вышеназванные фамилии. До­
статочно обратиться к «многоко­
ленным»
родословным
Бестуже­
вых. Кандинских, Сабашниковых с
бесконечной цепочкой имен, дат и
других сведений, скрупулеено вы­
явленных и систематизированных
на протяжении десятилетий В. Бара­
евым, чтобы понять, какого на­
пряжения интеллектуальных, да и
физических с;:л стоили они автору.

92

Книга лишена привычной, где-то
упрощенной легики для читатель­
ского восприятия. Для нее харак­
терен высокий ментально-духовный
уровень. Она глубоко философична
(кстати, автор — философ по обра­
зованию, закончил философский фа­
культет МГУ им. М. В. Ломоносо­
ва). Масштабность, многоплановость,
творчески-поисковый «разбпос», ас­
социативное многообразие — вот те
отличительные особенности книги,
не позволяющие подходить к ней
только с одной меркой, рассматри­
вать ее под одним углом зрения.
Когда читаешь книгу, то стал­
киваешься с удивительным феноме­
ном: тебя все время охватывает
чувство единовременности, сопри­
частности к духовному
прошлому,
неразрывно связанному с настоя­
щим и будущим, ощущение живой
связи
времен. «Разнослойность»,
«разнопластность»
представленных
в книге конкретных форм истори­
ческого времени и пространства,
где и когда развертываются те или
иные события, явления, нисколько
не противоречат друг другу, буду­
чи осмысливаемыми автором с
точки зрения целостного духовножизненного
процесса.
Поэтому
взаимные «переливы», диалектиче­
ские переходы между ними на ее
страницах воспринимаются как ес­
тественные, логичные.
Безусловно, значительный инте­
рес в книге представляет семейство
Кандинских, которое
по-прежнему
остается малоизвестным, а может,
совсем неизвестным для многих чи­
тателей. Хочется на нем остано-

питься особо. Это семейство преж­
де всего
примечательно тем, что
дало двух знаменитостей — выдаю­
щегося
психиатра
Виктора Кан­
динского
и
великого художника
Василия Кандинского. Но вначале
несколько слов о самом роде. Кор­
ни его уходят в конец 17-го —на­
чало
18-го
столетия и связаны
с именем Алексея
Кандинского,
сосланного, по свидетельству
ху­
дожника В. Кандинского, в Сибирь
по политическим причинам. В тре­
тьем колене наибольшую извест­
ность
получил
Кандинский
Хрисанф
Петрович (1774 — 185?). В
книге дается его портрет. Вызыва­
ет неожиданное удивление тунгусско-монгольская
наружность
его
сурового
лица.
Занимаясь граби­
тельством на таежных дорогах, он
сумел
разбогатеть,
стал купцом
I гильдии и «почетным граждани­
ном», а в 1839 г.—коммерции со­
ветником.
Будучи
главой
клана
Кандинских, осуществил закабале­
ние Нерчинской волости.
Упомянутые выше
великий
ху­
дожник и известный психиатр появ­
ляются в шестом колене.
Раздел,
посвященный
Виктору
Кандинско­
му, в книге справедливо называет­
ся «Подвиг психиатра» и читается
с большим внутренним
напряже­
нием. Он родился в 1849 г. в таеж­
ном селении Бянкине, что на бере­
гу Шилки. В 1863 г. Виктор посту­
пил в 3-ю Московскую гимназию
на Большой Лубянке. Успешно за­
кончив ее в 1867 г., он в том же
'оду поступает в Московский уни­
верситет, причем
в отличие
от
большинства
друзей,
отдавших
предпочтение юриспруденции,
Кан­
динский выбирает медицину.
По окончании университета врачпсихиатр одновременно углубленно,
можно
сказать,
профессионально
занимается философией. После пе­
реезда в 1881 г. в Петербург наря­
ду с практической работой в пси­
хиатрической
больнице он пишет
философские
труды:
«Современ­
ный монизм» и «Общепонятные пси­
хологические
этюды». Особенность
Монизма, по Кандинскому, состоит
В ТОМ, ЧТО ОН ИСХОДИТ ИЗ Т " К К"»?М-

ваемого гилозоизма,
по существу,
снимавшего границу между живым
и неживым и признающего всеоб­
щую одушевленность — панпсихизм.
Видимо, неслучайно, что в качестве
идеи в работе «Современный мо­
низм» фигурирует эпиграф из Гете:
«Нет духа без материи, нет мате­
рии без духа». Как тонко подме­
чает В. В. Бараев, «эта идея близ­
ка и понятна Кандинскому, так как
довольно близкие предки его — бу­
ряты и тунгусы были шаманистами,
анимистами,
веровали
в
духов­
ность огня, воды, грома, ветра, на­
деляя ' окружающую природу, жи­
вотных, растения свойствами чело­
века. Поэтому он, «скрестив» веро­
вания своих предков с идеями Ге­
те и Спинозы, написал в той же
работе: «Для монистов
вселенная
одушевлена до последнего агома».
Необходимо
также подметить, что
психиатру
Виктору
Кандинскому
был присущ в большой степени во­
сточный, монголоидный облик, не­
жели его кузену художнику Васи­
лию Кандинскому.
Но главное в
его научном творчестве связано с
исследованиями о галлюцинациях и
псевдогаллюцинациях.
В
1884 —
86 гг. он интенсивно, почти что на
грани
самоистязания
работает в
этой области, публикует множество
работ
в России и за рубежом. С
ними вместе приходит
и извест­
ность, возрастает авторитет
Кан­
динского в медицинском мире. Од­
ним из таких подтверждений слу­
жит то, что в 1887 г. его избирают
ответственным секретарем I съезда
русских психиатров.
Самоотверженный научный поиск
Кандинского, который
невозможен
был без личного подвига, заклю­
чался
в беспрестанном жертвова­
нии собой, в искусственном вызове
приступов с помощью
«аутоэкспериментов». Тем самым он постоянно
стремился выявить
рубеж, погра­
ничную
черту, за которой «царст­
вуют»
псевдогаллюцинации, нащу­
пать то, что начинается за «поро­
гом сознания». Психиатр, естествен­
но, не страдал алкоголизмом или
наркоманией. «Аутоэксперименты» с
приемом строго дозированного ми-

нимума экстрачта конопли и опиу­
ма явились сознательным
добро­
вольным актом ради исследования
синдрома
психиатрического
авто­
матизма. С помощью такого весьма
рискованного
«самоисследованпя»
Кандинский
хотел
глубже, более
основательно понять схему, меха­
низм возникновения болезни с тем,
чтобы научиться регулировать, упраглять ее дальнейшим ходом и в
конечном счете — лечить.
Ему
удалось составить целый
каталог
псевдогаллюцинаций.
Но
«полез проявления синдрома оказа­
лось
настолько обширным и мно­
гообразным, что каждый раз пси­
хиатр
оставался до
конца не­
удовлетворенным. И он был вынуж­
ден повторять эти самоотверженные
и страшные
эксперименты.
При
этом испытывает широчайшую гам­
му переживаний, от мании пресле­
дования до мании величия. Им бы­
ло установлено, что болезнь можно
условно разделить на два периода.
Первый
характеризуется
усилен­
ной, но хаотично протекающей ин­
теллектуальной
деятельностью.
Больного
начинают
волнообразно
захлестывать идеи, одна
бредовее
другой. Но особенность рассматри­
ваемою периода в тем, что его по­
стоянно охватывает страх «откры­
тости» этих идей. В результате он
рветсч в нелюдимую
обстановку,
опасается людскою общества. Лю­
бой шаг для налаживания контак­
та с ним наталкивается на вспыш­
ку мании преследования. Во вто­
ром периоде бредовые идеи вытес­
няются бредовыми чувствами, гал­
люцинациями органов чувств. До­
статочно яспэ определив этот по­
рог развития болезни, Кандинский
приходит к однозначному
выводу:
галлюцинации
являются следстви­
ем относительного
угасания, пара­
лизации
интеллектуальней сферы.
И тут он проявляет себя не только
как
профессионал, но и как на­
стоящий диалектик, предлагая ле­
чить эту болезнь усилием умствен­
ной деятельности. Добившись ре­
альных успехов, Кандинский дока­
зывает, что такой страшный недуг,
как синдром психическою автома­
01

тизма в принципе так или иначе
«обуздаем». Это чрезвычайно важ­
ное открытие давало
возможность
для эффективного
лечения болез­
ней подобного типа.
1889 год оказался последним в
жизни Кандинского.
Искусственно
вызванные им повторные приступы
приводят к трагическому
исходу.
Неоспоримо и верно в этой связи
сказано В. В. Бараевым: «В исто­
рии медицины мною примеров уди­
вительной самоотверженности вра­
чей, сознательно шедших на риск,
испытывавших на себе новые вак­
цины, методы переливания
крови,
способы
лечения. Убежден,
что
Кандинского можно
смело поста­
вить
в число врачей, принесших
себя в жертву на алтарь науки».
В отличие от
кузена-психиатра
художнику Василию Кандинскому
суждено было пройти жизнь, поч­
ти в два раза большую по време­
ни, жизнь столь же, а может, еще
более насыщенную, богатую, много­
образную, противоречивую. Родил­
ся в 1866 г. в Москве. Еще в ран­
нем возрасте у него пробуждается
особая тяга к рисованию, живопи­
си. С радостью обнаружив такую
любовь у сына, Василий Сильвестрович приглашает учителя рисо­
вания. И он самозабвенно отдает­
ся рисованию, а несколько позже
живописи. Гимназию заканчивает в
Одессе, где
Кандинский
главным
образом занимался музыкой и жи­
вописью (сюда он переехал еще в
пятилетнем возрасте с отцом пос­
ле развода его с матерью). После
гимназии 19-летний юноша, возна­
мерившись стать юристом, а не ху­
дожником,
поступает на юридиче­
ский факультет Московского
уни­
верситета. В 1889 г., прервав учебу
в университете, он совершает путе­
шествие по рекам Северная Двина.
Вычегда, испытывая при этом все
крайние неудобства и тяготы глу­
бин Севера. Оттуда возвращается
творчески осененным, как бы зано­
во открывшим себя в живописи. В
этом же году он выезжает в Пе­
тербург, где впервые посещает Эр­
митаж.
Его буквально
потрясли
полотна
Рембрандта, перевернуз-

шие его былое видение и понима­
ние возможностей живописи и от­
крывшие
перед
ним, говоря его
же
словами, «сверхчеловеческую
силу краски самой по себе».
Окончив
Московский
универси­
тет, Кандинский сначала оказывает­
ся на разных скучных, нелюбимых
работах — инструктор по зарплате,
затем лектор. В конце концов он
находит работу по душе, став ху­
дожественным
директором
одной
из лучших столичных типографий.
Однажды Кандинский нежданнонегаданно
совершает для
себя
удивительное открытие.
Этот мо­
мент тонко и в то же время емко
описывается В. В. Бараевым. Както,
заслушавшись
вагнеровским
«Лоэнгрином»,
Кандинский
вдруг
обнаружил себя в состоянии вос­
принимающего цветное
изображе­
ние
мелодий. Неразрывная связь
музыки и живописи произвела на
него впечатление огромной
силы.
Высокие и низкие звуки, сочетаясь
между
собой, вызывали у
него
цветовую энергию с гаммой оттен­
ков, тонов и полутонов. Контрасты
мелодий и ритмов сопровождались
почти что живым ощущением игры
красок.
Позднее, когда он познакомился
с западноевропейской живописью, в
особенности
с
импрессионизмом,
стал учиться в Мюнхене, у него
складывается собственный взгляд и
толкование всего символизма соот­
ношения звуков и красок. Желтый
Цвет, ассоциирующийся в его вос­
приятии с назойливостью и безуми­
ем, порождался
в
нем высоким
звучанием трубы. Как он считал,
желтизна — символ
остроты, пото­
му сю сенсорный аппарат выда­
вал этот цвет в виде геометриче­
ского треугольника. Красный цвет
символизировал
«движение внутрч
себя» — цвет внутреннего
кипения.
Геометрически его можно
отобра­
зить как квадрат, а музыкально он
связан со звуками фанфар, бара­
бана, виолончели. Синий цвет —
антипод желтого, отличается двуединством движения: от зрителя и
Центростремительным.
Его
музы­

кальный
аналог — высокий
звук
флейты.
«Особняком» Кандинскому видят­
ся цвета — белый и черный. Белый
цвет — потенция
рождения любою
цвета, черный, напротив, означает
«подавление» всякого другого цве­
та.
Следовательно, белое — символ
рождения, черное — смерти.
Столь же символичны линии. Го­
ризонтали
присущи
пассивность,
женственность, а вертикаль облада­
ет
активностью,
мужественностью
и олицетворяет движение по восхо­
дящей.
Быстрое
и
широкое признание
Кандинскчй
получает, «войдя в
мир абстракционизма». Его полот­
на
демонстрировались
почти
во
всех европейских столицах и круп­
ных городах. И это за каких-то
десять лет после того, как он
всерьез взялся за кисть. Основным
его художественным кредо стано­
вится такой принцип: предметность
со своими законченными
линиями,
определенными деталями
противо­
показана
подлинной картине. На­
стоящее художественное
творение
основано на очаровании размытости
и сиянии красок.
Кандинского по праву
считают
одним из основоположников
абст­
ракционизма
в живописи. Особую
лепту в его развитие внесло осно­
ванное в Мюнхене в 1911 г. и ру­
ководимое им творческое объеди­
нение «Синий всадник». В его ря­
ды
вступила большая группа ху­
дожников
разных
стран. Однако
творческие попеки гармонии
кра­
сок и звуков оказались на время
«контуженными»
выстрелами
и
пзрывами первой мировой
войны.
Многих художников из этою объ­
единения мобилизовали, некоторые
из них погибли на фронтах. Кан­
динский в конце 1914 г. возвраща­
ется в Россию, ибо не мог оставать­
ся в Германии, воюющей с его ро­
диной.
В 1917 г. он вступает в брак с
Н. Н. Андреевской — дочерью
ге­
ройски погибшего под Порт-Арту­
ром капитана Н. А. Андреевскою.
Вскоре у них родился сын, кото­
рый, увы, умер в трехлетнем воз-

расте от скоротечной болезни. Фев­
ральскую, а затем Октябрьскую ре­
волюции
Кандинский
встретил с
большими надеждам:: и ожидания­
ми лучшего в своей жизни. Однако,
как показало последующее время,
они
не оправдываю! ся.
Разуве­
рившись в НИХ, он в 1921 г. поки­
дает Россию и вновь оказывается
в Германии. Е ю приглашаю! з ка­
честве преподавателя в знаменитую
школу Баухауз, где готовили
ди­
зайнеров.
Наряду с преподаватели кой де­
ятельностью
Кандинский
активно
разворачивает
свои выставочные
дела, ибо в России ему не удалось
организовать ни одной персональ­
ной выставки. В 1922 г. у него про­
ходят сразу три выставки — в Бер­
лине,
Мюнхене,
Стокгольме, а в
следующем году — первая в США.
Но в 1933 г., когда к власти
приходит
фашисты.
Кандинский,
будучи, так сказать, не «арийцем»,
вынужден был уехать из Герма­
нии. Он создает картину «Развитие
в
коричневом» — предупреждение
угрозы коричневой чумы фашизма.
В ней нечто наподобие
гробовых
досок сжимает, словно в тисках,
светлое, т. е. жизнь.
Кандинский
поселяется в приго­
роде
Парижа — Нейи-сюр-Сен, где
проживает до конца с-лОей жизни.
Турне по странам Западной Ев­
ропы и Америки с выставками ею
картин стало почти традиционным,
тем не менее интерес к ним оста­
вался всеобщим и неослабевающим.
Только в США было устроено 28
выставок. Также они
с большим
успехом прошли с Японии, Австра­
лии. И лишь Россия, СССР оста­
вались недоступными для них под
«железным занавесом» тоталитариз­
ма. Перестройка
и
демократиза­
ция советского общества проломи­
ли
этот
барьер.
Наконец-то
в
1989 г. в Москве и Ленинграде со­
стоялись первые на родине выстав­
ки Кандинского.
Хотя Кандинский никогда не пыл
на земле своих предков в Забай­
калье, эту символическую связь ав­
тор книги, улавливает в его «Ро­
мантическом
пейзаже»
(1911 г.),
96

где всадники ассоциативно «допи­
сываются»
тарбаганами», в аб­
страктной «Композиции Е» (1916 г.),
где еще более ясно «прорисовыва­
ются» тарбаганы. Восточными мо­
тивами пронизан графический лист
«Без названия» (1917 г.), где вид­
ны лук и стрелы. Поражает при­
водимая
в
книге
иллюстрация
«Гусляра» (1907 г.). У него совер­
шенно
восточный,
монголоидным
тип лица.
Завершая столь краткий, в фор­
ме лишь беглых штрихов, экскурс
в биографию и где-то в творческую
лабораторию
великого художника,
хочется обратиться к приводимым в
книге строкам из каталога москов­
ской выставки: «...Кандинский оста­
ется в науке все еще «неприручен­
ным» гигантом искусства XX века.
Его творчество не имеет здесь ана­
логий не только потому, что о;:,
как любой большой художник про­
шлого и настоящею, индивидуален
и неповторим. Дело не в этом. В
его искусстве есть выход на такие
глобальные проблемы художествен­
ного творчества и человеческого
существования, без которых труд­
но представить и понять масштаб­
ность замыслов искусства XX сто­
летия, их неосуществленный потен­
циал, о котором
грезили
только
исключительные личности художест­
венной культуры XX века».
Да,
психиатр
Виктор
Кандин­
ский, художник
Василий Кандин­
ский — великие
личности, мощный
пласт науки и культуры двух сто­
летий. И
отрадно
отметить, что
наш земляк с успехом поднял его,
равно как и другие, столь же зна­
чительные пласты, связанные со
знаменитыми фамилиями России —
Бестужевы, Сабашниковы, Лушниковы и т. д. Поднял и открыл чи­
тателю
масштабность, богатство и
величие
этих
фамилий, живую
связь поколений, сокрытую време­
нем удивительную вязь великих и
благородных судеб.
В. АНТОНОВ,
доктор философских наук.

СТРАНИЦА КРАЕВЕДА

Эдуард ДЕМИН

ЗОЛОТОЙ СЛЕД
Все золото,
что блещет под луной,
Иль было встарь, из этих теней
бедных
Не

успокоило
Данте.

1.

бы

ни

«Божественная

одной...
комедия».

НЕЛЮБИМ

Когда я встретился с ним впервые, он уже 7 лет не мог ходить: отказали
ноги. В разговоре с ним, из-за заметной стариковской его глуховатости, прихо­
дилось говорить громче обычного. Однако ум и память моего собеседника со­
хранили удивительную остроту. Поражал в этом человеке, давно и безысходно
прикованному к креслу, завершающему свой жизненный путь, совершенно не
утраченный интерес к настоящему и прошедшему. А еще: его своеобразная ма­
нера совсем незлобивого подсмеивания над героями своих воспоминаний и,
прежде них, над самим собой. Это последнее его качество проявилось уже в
первом его письме, которым он отозвался на наш весьма спорный очерк в жур­
нале «Байкал».
Как бы извиняясь, он писал, что йоги его не «желают» двигаться, а самому
ему «всего-то 86-й годик» пошел, поэтому-то и просит к себе. И добавил: «При­
ем» у меня с 2-х до полвторого, так как до 5—6 часов утра сижу, курю трубку
и читаю, а потом до 12-ти, часу и двух сплю, и встаю к 2-м часам дня, так
что дни у меня «бегут».
Это его первое письмо, датированное серединой декабря 1986 года, немало
заинтересовало меня и обещаниями поделиться своими баргузинскнми воспо­
минаниями. Будучи большим охотником до подобных повествований, я вскоре
нанес ему первый визит. I I возблагодарил потом судьбу, что свела меня с ним,
предоставив возможность узнать и записать интереснейшие страницы не только
баргузинской, но и верхнеудинской старины.
Удивительный этот человек до самых последних дней своих волновался за
Державу и. прочитывая множество периодических изданий, печатал на машинке
спои отклики. Мало кто реагировал на эти письма беспокойного старого 'челоВека... I I в чтом тоже проявилась трагедия переживаемого периода нашей
4. «Байкал» N° 6.

97

жизни. Невостребованным остается, уходя навсегда, многое из того, без чего
духовное аутодафе общества становится еще мучительнее, а возрождение еще
более долгим.
Он умер в прошлом (1991) году, совсем немного не дожив до полного
крушения, казалось бы, таких непоколебимых идеалов и авторитетов. По его
личное прозрение началось раньше, значительно раньше... Его рассказы о пере­
житом тому подтверждение. От нашего пятилетнего знакомства осталась папка
с его письмами и машинописными воспоминаниями, да еще две магнитофонных
кассеты записей его рассказов. И память...
Пусть не посетует на меня читатель: собеседник мой вскоре представит
себя сам. Прежде отмечу, что из нескольких тем его воспоминаний я выбрал
лишь одну. Тема эта вечная, как мир: з о л о т о . . .
Моему рассказчику довелось видеть и держать в руках количество «пре­
зренного» металла, сравнимое с золотым запасом какой-нибудь совсем не бедной
страны. И
з о Л) о т о
Росспйск ой
И м п с р и и тоже...
Золотой блеск возникал перед совсем еще молодым человеком несколько
раз и при весьма несхожих обстоятельствах. Ясное осознание их общего страш­
ного начала, насилия, не могло не прийти к нему. Слишком бесчеловечным
было то, чему он совсем скоро стал свидетелем... За долгую свою жизнь, не
сомневаюсь, успел он не раз задать себе вопрос: за что бился он в брато­
убийственном гражданском противостоянии?
Из письма-протеста от 18.03.87 г. министру здравоохранения Бурятской
ССР В. В. Ангапову по поводу предполагаемого сноса старого баргузинскогО'
кладбища: «...Кратко о себе: уроженец г. Верхнеудннска, рождения 1901 г.
Большую часть своей жизни прожил в родном своем городе. Ветеран Красной
Армии и ветеран труда, член КПСС с 1939 года. Кавалер орденов: Ленина,
Боевого Красного Знамени, Отечественной войны 11 степени, десятка медалей.
Партизан в/части Восточно-Забайкальского партизанского фронта в 1920 году,
участвовал в войне с Японией в 1945 году. Пенсионер МО СССР.
Нелюбин Анатолий
Михайлович».
Из распечатки фонозаписи моей беседы от 12.08.87: «Я уроженец Верхне­
удннска, родился в 1901 году. Анатолий Михайлович Нелюбин... 27 лет про­
служил в Советской Армии, потом 14 лет проработал в Буркоопсоюзе. И после
этого еще 14 лет работал руководителем жилищно-пенсионной группы комитета
содействия при Советском райвоенкомате (г. Улан-Удэ — Э. Д.). Баргузинский
период, первый — с 1908-го по 1912-й год и второй — с 1924 по 1931 год...»

2. ЗОЛОТОЙ ОБОЗ

ВЕРХНЕУДННСКА

Дожидалась бы «золотая» тема в моем архиве лучших времен, если б не
публикация в 3-м номере ежемесячника «Совершенно секретно» за 1990 год
о кровавых перипетиях золота Российской Империи. Статья <Где искать золотой
клад адмирала?» начинается с происшествия на советско-турецкой границе в
о-

I960 году, где при попытке уйти за кордон го 150 килограммами золота импе­
рии был застрелен бывший колчаковекий офицер, эмигрировавший в 1920 году
через Китай в США. Для последующих аналогий с нашим изложением отме­
тим, что золото это было в слитках, помещенных в деревянные ящики. Убитого
на границе белогвардейца звали Вячеслав Богданов. В 1938 году он сделал
американским журналистам ошеломляющее заявление. Им утверждалось, что
без ведома адмирала Колчака, ввиду практической невозможности прорыва
остатков его армии в Маньчжурию, было принято решение спрятать часть золо­
того запаса империи в 500 килограммов вблизи участка железной дороги меж­
ду Томском и Енисейском. Все исполнители этой секретной операции, кроме
Богданова, были уничтожены... Кровь у клада в 20-м, кровь на границе в
60-м — золотые следы в кровавой пене...
Упомянутое здесь золото—это лишь малая толика того, что хранилось
перед этим в золотой кладовой огромной империи. Ведь только у адмирала
Колчака, по точной оценке экспертов, имелось его 495,873 тонны!
Какова тайная судьба этого и другого российского золота? Кто еще его
жертвы и сколько их? Кому и зачем требовалось хранить у нас «золотые»
тайны? Может быть, и не задал бы я себе эти вопросы, если б не воспоминания
Нелюбина... Названная публикация и целая лавина последовавших за ней заста­
вили меня найти все же время для работы в архиве. Нужно было отыскать
документальное подтверждение рассказу всеми давно забытого очевидца.
Воспроизвожу соответствующую часть той же беседы с Нелюбиным: «...Отец
работал в это время здесь, в Верхнеудинске, в уездном же казначействе. Был
присяжным счетчиком. Эта должность, (где) люди давали присягу. Кассиры
работают в казначействе целый день, а потом... деньги слаживают в пачки, купорят, обертывают их и передают этим присяжным счетчикам. Л те пересчи­
тывают снова, расписываются, указывают, сколько в пачке купюр, на какую
сумму... И казначей уже принимает эти деньги для того, чтобы положить в кла­
довую, без всякого пересчета. Ибо присяжный счетчик отвечал за свою под­
пись...»
Прерву чуть повествование Нелюбина, чтобы пояснить: немаловажными
будут для нас эти казначейские секреты.
«...В 1918-м году Центросибирь иод давлением чехословаков, Гайды и кол­
чаковцев переехала в Верхнеудинск и привезла с собой запасы золота и круп­
ного серебра. Это золото было сложено у кладовой казначейства, а серебро
было спрятано в самой кладовой. Потому что украсть серебро было легче из
Мешков, чем золото... Было много мешков: д в е
или т р и
с о т н и , не
Помню сейчас, м е ш к о в
с крупным
золотом,
с рублями, с
полтинниками.
Т р и с т а я щ и к о в з о л о т а со с л и т к а м и ,
каж­
дый
два
пуда.
Я держал их в руках, работал в это время счетным
чиновником в казначействе. Пыла такая должность. Сидел на операциях сбере­
гательной кассы... Раньше казначейство объединяло госбанк, сберегательные
кассы, сбор податей всевозможных по актам податных инспекторов. Занима­
лось продажей карт игральных, это была царская монополия, и гербовой бумаги.
Раньше заявления, прошения можно было подавать выше только на гербовой
4«

од

бумаге. Она стоила копейки, копеек 50. А в то время 50 копеек это была боль­
шая, пребольшая сумма... Потому что я помню: мой отец, когда мы приехали
в 908 году в Баргузин, купил, а семья большая была, корову стельную за 8 руб­
лей. Вот такие цены были...
Вот золото, значит, лежало у нас. Когда чехословаки и колчаковцы начали
наступать на Верхнеудииск, приехал в казначейство отряд. Не знаю, то ли
красногвардейский, то ли анархистский. По-моему, под руководством Тютюиика,
так, насколько помню, его фамилия. Этот отряд всех нас выгнал из казначей­
ства, поставил к стенке, а казначея — с собой в казначейство. И, значит, стали
забирать золото и серебро. Для этого они пригнали конный обоз Елисеева...
Он держал конный обоз в городе. Кому надо, значит, возчиков перевезти что-то,
пожалуйста, к нему. Этот отряд погрузил все золото на телеги, серебро тоже,
и увез в железнодорожный парк, где сейчас находится военный госпиталь. Вот.
Там погрузил в вагон и отправился в Читу, отступая. Потом поступили сведе­
ния, что до Читы отряд не добрался верст сто и на какой-то станции выгрузил
в:с из вагонов, согнал окрестных крестьян с повозками, и увезли это в тайгу.
Вот. А там, в тайге, закопали в яму. Где это место, не скажу (не знаю)... Но
такой слух прошел. И вот с тех пор никак не получу сведения: где же это зо­
лото, где это серебро? Чита уже была занята семеновцами. Овладели они им?
Если бы овладели,— у... у, Семенов бы царем небесным был! Значит, в руки их
не попало. Где лежит оно? Если в дальнейшие годы его вывезли, почему ничего
об этом не пишут. Вот я читал «Золотой поезд», рассказ, как с запада везли
золото...
— Может быть, это то же самое золото?
— Нет. По времени не подходит.
— В ы в каком году это помните, в 18-м? Какой был месяц?
— В августе чехи пришли сюда, а Центроснбирь пли в конце май, или в
июне приехала сюда (из Иркутска). В это время привезли золото и положили
в казначейство... С виду оно невзрачное, ничем особенным не прельщает. Вес
было в дубовых деревянных ящиках. Закрытые эти бруски.
— Это бруски, а монеты?
— В мешках из толстого брезента.
— В ы говорили, что пока на ногах ходили, пытались найти концы. К кому
вы обращались?
— Я писал и в нашу «Бур. Правду», писал и в Москву. И все с концом.
— И нигде не публиковали ваши заметки па эту тему?
— Никто не попытался мне ответить, не нашли время.
— А в Госархив наш обращались?
— Обращался, когда хотел найти документы, по которым этот Тютюник
получил все это золото.
— А какие документы нужно искать?
— Надо искать к л а д о в у ю з а п и с к у
за 1918 год. На этих кладовых
записках раньше стояла надпись: «Вечное хранение». В этой кладовой записке
бухгалтер Т е м н и к о в
Сергей
С е м е н о в и ч принял это золото и се­
ребро, занес туда точные данные, сколько чего. И по этой же кладовой записке

выписал, когда Тютюник увёз. Но Тютюнлка он заставил подписать акт о
том, что тот получил из казначейства такое-то количество золота и такое-то
количество серебра. Эти акты и кладовая записка .хранятся в делах нашего
Госархива. Я обращался к работнику архива... К у р т к у , чтобы он нашел мне
дело.
— В каком году обращались?
— ...В 70-х годах обращался. Потому что потом я осел и хождения мои
прекратились.
— Он вам ответил?
— Он нашел мне это дело, нашел кладовую записку и сообщил, что можно
прийти и посмотреть. Л я уже не мог... Тогда у. начал писать в «Бур. Правду»...
отвечать не хотели.
— Где же находилось тогда в Верхнеудинске уездное казначейство?
— По (сегодняшней) улице Ленина, на пересечении ею улицы Куйбышева.
Стоит на углу двухэтажное каменное здание. Раньше на нем была пожарная
вышка. Стоял всегда пожарник... В нижнем -лаже помещалось казначейство.
В верхнем этаже помещалась полиция. Охрана большая, усиленная была. Пото­
му что была попытка вести подкоп из соседних дворов, (расположенных) по
этой же стороне улицы. По Куйбышевой дома идут, п нот оттуда была попытка
копать подкоп к казначейству, прибиться к его полу, взломать его каменные
плиты... Давно это было...»
Если быть совсем точным, то впервые эту историю я услышал от Нелюбина
несколько раньше, по тогда магнитофон у меня отсутствовал, а сделанные мною
краткие заметки силой свидетельской не обладали.
Что же мы имеем, раздумывал я, дважды выслушав очевидца и в чем-то
участника событий. Вспомнилось, что при первом «слушании» мною этого дела
рассказчик мой упоминал о какой-то утечке ценностей по дороге в «железнодо­
рожный парк». В остальном повторное изложение практически не отличалось
от первого. Оснований не доверять самой сути рассказа у меня не было ника­
ких: не тот человек был Нслюбии, чтобы фантазировать на подобные темы.
Память и точность в деталях у него профессиональные: сначала от службы в
казначействе, потом от военной. А о том, что ко времени нашего знакомства эти
качества моим собеседником ничуть не утратились, я уже говорил. Да и хоро­
ню известная историческая ретроспектива того времени во многом подтверж­
дала рассказ. И все равно: представить себе все эти несметные ценности в
хорошо известном мне старинном здании, мимо которого я, живя синеем рядом,
проходил бесконечное количество раз, было очен:) и очень непросто.
Вспомнил один наш похожий на ковбойский фильм о борьбе за обладание
золотом Российской Империи с совершенно положительным для советской власти
концом. Перечитал соответствующие страницы романа «Даурия» Константина
Седых. Верхнеудинекнй след огромной части з .лота империи там микзк не
обозначен. Он, золотой этот след, представлялся мне, так сказать, престижной
для моего родного города частью рассказа Нелюбина. За правдивость ее ста­
рый человек ручался. Даже не страдая манией кладоискательства, нельзя была
не волноваться по поводу последующей судьбы золотого обоза. Но эту-то часть
10!

сведений, содержащих некий повод к конструктивному поиску золотого клада,
рассказчик подчеркнуто выделял в «поступившую» со стороны. II здесь па ум
приходит несколько интересных вариантов поиска. Пусть поразмыслит о них
и читатель, которого не смутят возможные тупиковые ситуации и нулевые
решения.
Я же поделюсь здесь тем, что удалось пока обнаружить в Госархиве Буря­
тии. В фонде 287, описи 2, деле 17, на листе 144 на бланке телеграммы из Кабанска в Верхнеудичское казначейство, поданной 01.06.18, имеется личная ре­
золюция и роспись казначея Темннкова. Им же подписаны и некоторые другие
документы этого дела. Этим в принципе, и по времени тоже, документально под­
тверждается одна из главных действующих фигур рассказа Нелюбина. Здесь
же обнаруживаются и документы, отражающие финансовую деятельность Центроепбири и сибирского Временного Правительства в Омске, датированные июлемавгустом 1918 года. Все они не противоречат временным вехам пашей истории
с золотом. Лист 207 представляет собой обращение Центросибнрн в Верхнеудинское казначейство от 1.08.18, в котором содержится просьба «выдать предъ­
явителю сего вр. п. о. Казначея Центросибнрн т. Сахьяиовой новую (третью)
чековую книжку...» На этом документе стоит личная резолюция и подпись
«М. Сахьянова». Эта важная находка: ведь, полагаю, казначей Центросибнрн
Сахьянова не могла не знать об этом золоте. Поэтому в поисках можно идти и
от эго-н весьма известной в республике личности. Документы на листах 194,
194 об., 195 и 195 об., за 26—30 июля подтверждают операции между Центросибирью и Верхнеудинскнм казначейством на сумму более 10 млн. рублен,
Сумма, по тем временам, очень даже солидная, но и она не идет в сравнение
с возможной стоимостью золотого обоза. Обнаружить же кладовую записку
за 1918 год и акт получения Тютюпиком от казначея Темникова ценностей пока
не удалось. Но не находятся и многие другие обязательные и несомненно су­
ществовавшие документы, не относящиеся непосредственно к нашему делу...
Значит, надежда найти нужные листы остается.
Ключевой факт вывоза из казначейства красногвардейским отрядом в ука­
занный Нелюбимым период больших сумм надежно подтверждается другим, до­
вольно неожиданным, путем. В несколько строк делает это газета «Прибай­
кальская жизнь», приветствовавшая смену власти в Верхнеудииске. В номере 24
от 10 (23) августа 1918 года этого «общественно-демократического и социали­
стического» органа Прибайкальского Товарищества кооперативов на стр. 2 пи­
салось: «Ограбление казначейства. В момент отступления советских войск из
города, последним отрядом красногвардейцев под руководством Тютюника было
ограблено Верхнеудинское казначейство, нз которого захвачено более 300 т.
рублей» . Точен был мой собеседник и в отношении другого своего главного
героя: именно командир Тютюник нанес, как теперь говорят, неформальный ви­
зит в казначейство. И может оказаться, что тс «более 300 т. рублей» — это
наличность самого казначейства, прихваченная им сверх «сокровищ» Центро­
сибнрн...
1

1

102

Автор признателен Г. М. Семиной за указание этого источника.

3. ЗОЛОТО

ПОБАРГУЗИНСКИ

Вот еще один фрагмент той же беседы. Тот, где Нелюбин рассказывает о
втором своем периоде жизни в Баргузине. Когда он, находясь на военной служ­
бе, работал там в военкомате:
— «Дома декабристов» помните в Баргузине?
- Помню. Один-то сгорел... Этот дом был не двухэтажный, а как это на­
зывается? — С мезонином... Такой дом был.
(Показываю Нелюбипу старую фотографию).
— Похож?
— Похож. Я его знаю почему: там помещался баргузинский районный отдел
ГПУ. А военкомат и ГПУ были тесно связаны в те годы.
— Это здание в каком году сгорело?
— Уже после моего выезда (из Баргузина). А я выехал оттуда в 31-м
году. А после этого сгорело...
— На территории какие дома стояли, в усадьбе самой?
— В самой усадьбе? Там только склад двухэтажный был. Я почему пом|ИЮ, потому что в те годы производилось изъятие книг из библиотек. Вы об
эгом ничего не знаете?
— Нет, не знаю.
— И вот в этом складу у них лежали книги.
— В ГПУ?
— В ГПУ. Я ходил туда, лазил, брал Достоевского, оттуда доставал.
Достоевский... это же черносотенец (считался тогда). Да... Так вот в то время
была объявлена кампания по всему Советскому Союзу. Изъятие золота, сереб­
ра у населения. Баргузин... был золотая жила. Почему? Потому что золото­
промышленники некоторые имели прииски, они же в собственности частной
были, жили в Баргузине. Имели там лавки, магазины...
— Новомейского магазин на 2-й улице?
— Да, у Банной речки... Бреславского. Напротив, через Банную речку,
сюда к нам, будто ближе, Жндовецкого лавка была. Тут была столовая. Потом
дальше был магазин Фейшера. Гуревича магазин. Два магазина китайских
было, один другого напротив. Один... по 2-й улице, как пойдете в проулок...
И сейчас наверное стоит.
— Улица Достоевского была в Баргузине в старое время?
— Нет. В старое время были улиц названия: 1-я, 2-я, 3-я, 1-я, 5-я, 6-я
и 7-я.
— Именных не было?
— Нет. Семь улиц было. По номерам они и числились.
— Значит, золото свозили в ГПУ?
— Вот значит задача была. День работаешь, а на ночь ГПУ вызывает,
пошли с обысками. И ночь орудуем. Мы как понятые были.
— В ы сами ходили?
— Ну! Как же! Куда денешься, военный. Приказ. Ой, что... было с этим
золотом! Пришли к Фейшсру, к этому. Кто-то сообщил ГПУ, что у него есть
103

золото и что золото он храпит в своей лавке. Ну, значит, пришли. Его уже ГПУ
посадило, спрашивало насчет золота,— «нету у меня золота». Пришли, перевер­
нули нес вверх дном. И В лавке все переворочали, и в доме. Он тут же жил.
рядом... Ничего не нашли, ушли. Назавтра снова поступает сообщение,— «эх, вы,
искали, не нашли, все обкатано в лагуне с известкой: в нем два дна, вышибите
одно и найдете золото». Опять отправились.
— Значит, в банке с гвоздями вы уже нашли?
- Нет, оно уже переехало, туда, в лагун. Пришли, днем уже пришли.
Вывернули лагун с известкою, дно выбили. Пожалуйста,—лежат два мешочка
узеньких, таких длинных, набитых золотом. Все, есть. И Флейшера выпустили...
Где только не прятали! У одного взяли: охо.тзень лежит на крыше, крышу
объединяет сверху, под охолзенем и нашли...
Пришли к другому, все обыскали, нет. Но один из понятых говорит: «У
него в колодце». Пошли к колодцу. Колодец как колодец, сруб деревянный
спущен. Приглядываться стали. На середине сруба, от воды до земли, окошечко
в сторону. Повесили человека на ведре, опустили туда до этого окошечка. Он
залез, там целая комната выкопана под землей. Все честь по чести сделано.
И там лежат цепные пещи разные. И золото там нашли.
Одного никак они взять не могли. Отправили его в Верхнеудинск, сюда.
Оттуда его привезли, а это было в 30-м году, уже голодное время, первая же
пятилетка шла. Его привезли, кормили мясом. Белый хлеб, красное вино ему
подают... Лишь бы сказал. Он тут, в Верхиеудинске уже, сказал, что покажет.
Вот повезли его. Красная речка там, знаете? Банная речка, Гремячья, потом
Красная речка. Это около подъема, где утесы сдавливают Баргузин, тут эта
Красная речка вытекает. Вот он привел сам на кострище. Ягодники .ходят, яго­
ды собирают, костры разводят. На кострище привел, говорит,—вот здесь ко­
пайте. Кострище разбросали, копнули, есть, готово дело.
У Жидовсцкой обыск производили. Ну, все подымали, половицы даже
подымали. Нету. Назавтра поступает записка к ним, в ГПУ,—«дурачье, разве
можно так искать, вы же это золото в руках несколько раз держали. Оно
было пришито па веревочку в рукаве медвежьей дохи. В ы ее трясли, бросили
на пол, с золотом со всем». Ребятам из Г П У некогда просить у прокурора
разрешения. Раз, снова к ней с обыском. Хватили доху, точно. Она висит и дна
мешочка золота болтаются в рукаве.
Так мы в этот год золота для Советского Союза добыли больше, чем дала
баргузинская тайга...»
Атного раз прослушивал я заключительную фразу рассказа о баргузинской
экспроприации, пытаясь уточнить, по какую сторону барьера находился мой
.собеведник ко времени пашей беседы: еще по ту или уже по сю? Внешне он
страховался, по горькому опыту не доверяя до конца переменам... Уверен, что
внутри себя, находясь на самом пороге вечности, он все называл своими имена­
ми... Ведь он точно знал, что, несмотря на огромные богатства баргузинской
тайги, возмещение ограбленным местным жителям так и не состоялось... Зато
преуспевала власть в духовном их ограблении... А это пострашнее изъятий
материальных, в чем он убедился лично...
вся

№

4. «ЗОЛОТОЙ»

КОШМАР

Всего пять встреч состоялось у меня с Анатолием Михайловичем. Но почти
ежедневно проходил я , чаще затемно, под окнами его комнаты на первом
этаже. И каждый раз боялся не увидеть уже в нем знакомый приглушенный
свет... Однажды т о г о
света в окне уже не было...
Что-то трудное и важное укреплялось во мне после каждой повои беседы
с ним. Золото... Навязчиво преследовала мысль, что именно оно, залитое кровью
и слезами, явилось главным топливом для гигантской адской машины, пере­
моловшей за десятилетия миллионы тел и душ... Жуткий его след я стал от­
четливо различать и в моем рассказчике, и в себе, и вокруг... Сознавал ли он
себя ясно жертвой этой трагедии? Трудный вопрос... Он в своих воспоминаниях
напоминал мне долго сдавливаемый материал, который медленно распрямлялся
после освобождения от тяжкого спуда. И, снимая груз с души, он писал и
рассказывал...
Из упомянутого письма министру здравоохранения В. В. Лнгапову от
18.03.87: «До меня дошел слух, что районные руководители решают вопрос
о закрытии кладбища в Баргузине, хотят сравнять все могилы н построить на
кладбище к г. кое-то предприятие. Л раз будут строить предприятие пли жилые
дома, то будут копать котлованы, подполья и т. п. и выбрасывать гроба из
могил. Так произойдет с гробами моих детей... На моем веку в Улан-Удэ уже
уничтожили с полдесятка кладбищ. Могилы моего отца и моей матери срав­
нены с землей, н по ним прошла пешеходная тропка. 11а могилах моих деда
и бабки, прадеда и прабабки построено здзние танцплощадки, и молодежь
отплясывает на костях предков сноп бугн-вугн и прочно престижные танцы.
Л наша печать но всю мочь кричит,— «охрана памяти о прошлом...» Вот тебе
и не Иваны безродные... На костях предков плясать удобнее...
Ну, вот что, с выбросом моих детей из могпл я могу примириться. Это же
решили « Р У К О В О Д И Т Е Л И » , а им виднее...»
Нет, так и не смог примириться старый человек со святотатством. И про­
должал этот разговор в беседе со мной от 21.04.89: «В Баргузине на восточной
стороне его, у берега реки Баргузин, располагалось кладбище. На этом клад­
бище в 20-х гидах, в первые годы после революции, демонстрация после митинга
на площади Баргузина уходила па кладбище, и там располагались около могил
декабриста и революционеров прошлого века. Там проходил тоже митинг.
Причем этот митинг проводился два раза в год: 1 мая и 7 ноября. Кладбище
было обычное, деревенское, огороженное жердями, вдвинутыми в колья. На
кладбище было много могил, причем часть уже провалилась, настолько оно
старинное, это кладбище. На кладбище были могилы революционеров, Кюхель­
бекера и других. Сейчас фамилии уже не помню, на могилах которых лежали
чугунные доски с надписями, кто покоится в этой могиле. Доски эти отлива­
лись в Петровско-Заводском железоделательном заводе. В конце 20-х годов
райисполком вынес постановление: объединить в одну могилу всех революцио­
неров с Кюхельбекером. Это задание было дано Чуднпову, заврайкомхозом. Он
Нанял рабочих, выкопал большую могилу в северо-восточном углу кладбища,
105

и потом, раскопав могилы, на которых лежали плиты, перенесли останки в
общую могилу. Над могилой был насыпан холм, а на нем была потом постав­
лена пирамида из кирпича на известковом растворе. Но вся лиха-беда в том,
что если древние строили на известковом растворе, который сначала три четыре
года выдерживался в ямах, то тут просто погасили известку и начали на ней
класть кирпичи. В результате, в дальнейшем, известка начала выпаливаться..,
а жители города постепенно растаскивали кирпичи по споим домам для своих
домашних дел. Все пять чугунных плит были установлены вокруг памятника.
Вместо того, чтобы вмазать в стенки этой пирамиды, их просто приставили к
памятнику, а пятую поставили на угол. Что ж получилось? Доски эти потом
люди тоже растаскали: весьма удобно в грязное время ноги обтирать об них...
Ну, а потом они перешли в кузницы, которые были в городе за Первой улицей,
начиная от реки... От реки Банной и вниз на целый квартал тянулись кузницы,
пять пли шесть кузниц было. Кузницы тоже использовали их для своих целей.
И сейчас навряд ли можно найти эти доски, хотя бы одну из них.
...Чудинова звали Митя, это было принято в баргузинском обществе: почемуто всех называли уменьшенным именем... Чудинов выкопал эти могилы, пере­
ложил останки.., после этого как-то зашел ко мне и пожаловался, что вот до
чего я дошел, в могильщика превратился. Он был большой чудак, Чудинов...
Однажды Чудинов с фельдшерам зашли в столовую, ну, и сели за бутылочкой.
Чудинов жаловался, что ему надоела его работа: то могилы копать, то с Цер­
квей колокола сбрасывать... Как ему избавиться от этой работы? Фельдшер
выдал ему справку медицинскую, за подписью и печатью. Митя предъявил ее
председателю райисполкома и по этой справке был освобожден от работы.
Через некоторое время председатель райисполкома вызвал Митю п спрашива­
ет его: «Ты какую же мне справку принес?».
— Ну, какую доктор дал.
— Л ты читал её?
— Л что я сё буду читать!
— Так вот. прочитан...
II читает справку: «Чудинов Митя (отчество) болен мпокардией, когда
лезет па колокольню...»
В начале оО-.х годов я ездил туда и кладбище не узнал, потому что боль­
шинство могил оеело. Вес кресты, которые когда то стояли, давно упали, и
люди рпстащилн их па дрова. По существу, был голый участок земли с не­
большими бугорками. А от кирпичной пирамиды верх снят уже был. Вот такое
впечатление было у меня от кладбища, когда я приехал...»
Духовное небытие, пустота, беспамятство — вот запланированный результат
всего сотворенного с баргузинскими жителями. И с нами всеми тоже —такими
нужны были мы системе...
Явлением все того же «золотого» кошмара воспринимаются и фрагменты
его воспоминаний о давнем баргузинском друге, Петре Николаевиче Эдинге,
содержащиеся в фонозаписи беседы от 12.08.87. Позволю здесь предварить этот
рассказ несколькими словами о нем от себя. Человек он в современном баргу­
зинском обществе известный, прежде всего, как местный краевед. Так случи-

106

лось, что познакомиться с Эдпнгом лично я но успел: в его дом в Баргузине
я попал, когда хозяин находился уже на смертном одре. Его сын, Виден Петро­
вич, принимал пае в соседней комнате... Благодаря любезности внучки Эдинга,
Валентины Виленовны, получил потом для изучения сто архив. Этими воспо­
минаниями задушевного друга Эдинга я в чем-то выполняю данное ей обещание
обязательно написать о деде...
«...Эдинг Петр Николаевич приехал в Баргузин примерно в 27-м пли 28-м
году. До пего был (в райвоенкомате) Жуков... Когда я приехал, он был ко­
миссаром. А потом был демобилизован. Тогда военкоматы-то были не такие, как
сейчас... Тогда пас было три человека.., а район был от Кики и включая весь
Баунтовскпй район. Баргузинскнй, Курумканский, Баунтовский районы
всеони
входили и половина еще Прибайкальского района. Это был один район. Вот мы
втр >ем и расправлялись...
Он (Эдинг) женился при мне там... Жена его, Воронкова.., местная баргузнпская. Отец-то се был фельдшером в старое время... Брат ее — Ваня Воронков.
Может быть, слышали про его чудеса... На 9-м километре, на взгорке, усадьба
его.., на Шаманке. ...Усадьбу он построил там без всякого разрешения... Он же
смолокур был... Райисполком взялся за него: на каком основании он построил,
не получив разрешения. Он говорит: «Д вы декрет читали о земле, декрет
Советской власти? Кому принадлежит земля — пароду. А я кто? Я представи­
тель парода. Поэтому и взял. Земля, значит, свободная». И он устроил там
смолокурню. Гнал смолу, деготь гнал, рыбу ловил, потому что туг сразу Бар­
гузин. И пашню немного распахал... И вывесил флаг, красный флаг с надписью:
«Смолокуры всех стран, соединяйтесь!» Его, значит, Г П У за шиворот, на каком
основании такой лозунг выкинул. Он им говорит: «Слушайте, к рабочим вы
меня не относите, нет, к крестьянам вы меня не относите, пет. Кто же я: смоло­
кур. Значит, единственное, что я могу написать на своем знамени: «Смолокуры
всех стран...» У этого Ивана жена была дочь кулака, у Воронкова. Он приез­
жает к своему тестю в гости, у ворот коня останавливает, а тесть жил в
Читкане, и кричит па всю улицу: «Эй, буржуй, открывай ворота, пролетарий
приехал...»
...С Эдингом очень дружно жили все годы. И он мне и ребят хоронил,
...потому что выйти я не имел права . Он бегал заказывать гроб, могилу ко­
пал... Последних двух мы в один день хоронили, с ним уже. Один гроб нес он,
другой я...
По отцу он латыш..., а по матери он баргузинец. Вот когда отец увез их
туда (на родину) и помер там, мать его живо, раз-раз, поместье спустила.
Такая была женщина... И выехала оттуда. Она по дороге сына бросила, остави­
ла его в детском приюте. Тогда приюты были. Или в Саратове, или в Самаре,
где-то оставила. Почему я это знаю, потому что как-то к нам в военкомат
пришел человек. Пришел и увидел Петьку и, значит, бросился к нему, давай
обнимать его. Стоят оба, плачут. Я за ними смотрю, что такое, люди-то |зрослые, все-таки по тридцать лет. Стоят, плачут горькими слезами. Я его спраюн1

1

Ч«тв#ро детей А. М
латины.

Нелюбина умерли от эпидемии септической скар­

117

ваю, в чем дело, что случи лось?— «Так мы с ним вместе в детском приюте
были, что мы только там не поиспытали, как нас там не били, не колотили...»
В 37-м году он был уже комиссаром Селеитинского райвоенкомата. Его вая­
ли. Год и девять месяцев он сидел. Семье его приказали в 24 часа выехать
ИЗ Селенгннска на родину, в Баргузин... Они поехали в Баргузин, доехали ДО
Верхнеудипска, нынче Улан-Удэ. Здесь надо было им переждать, когда приедет
из Баргузина какой-нибудь обоз, тогда машин еще было кот наплакал, чтоб
уехать в Баргузин. Сунулись к тем, к другим в городе знакомым, к родным:
никто не пускает... Пришли ко мне. Вот, Толя, как... Ты единственный еще ос­
тался, к кому мы можем обратиться.—«Л, что, пожалуйста,- дом—две комна­
ты, расположимся как-нибудь». Хотя самих было пять человек. ...Я уже работал
в Буркоопсоюзе. Пожили они у меня с педелю примерно, жена и мать, его
мать... (Ведь) потом он к ней все-таки приехал и Баргузин. И учился уже В
Баргузине. Как он выбрался из этого детского приюта, я не знаю, не спросил...
Уехали в Баргузин, а ОН сидел. В Читу его увезли... Потам, когда освободи­
ли, он пришел ко мне. Я ему отдал свое обмундирование поношенное. Пришел
чуть не голый. Порассказал... Что творили... Следователь, говорит, вызывает и
кричит: «Ну, ты, японская .... рассказывай, как ты шпионил, кому материал
передавал». Л один раз, говорит, следователь сидит курит, взял, говорит, и
папиросой мне лоб прижег. Я . говорит, схватил табуретку и табуреткой его этой
двинул. Ну, говорит, сразу, два красноармейца стояли, поймали меня н пово­
локли, и так всыпали, что замертво приволокли в камеру. В камере, говорит,
ребята со мной отваживались. Но зато, говорит, когда переменилось (в руко­
водстве ГПУ) и следователь этот попал в пашу камеру, все двинулись к нему,
а старший по камере говорит — стоп, погодите, давайте сделаем так: пусть
каждый in вас даст ему по одному удару, не больше. И вот, когда, говорит,
сорок человек ударили его, надзиратели вытащили его замертво. ...Потом его
(Эдинга) восстановили в звании. Потом дали пенсию, выбросив время отсидки,
как будто он виноват был. что сидел...»
Эдипгу, как
худшего спасло
власти в Кяхте,
воспринимается

видим, все-таки еще повезло, он умер в своей постели... I I от
его, быть может, активное участие в становлении Советской
о чем пишет комсомолец 20-х годов И. Г. Старчак. Тем горше
рассказ его друга.

В великой обеспокоенности уходят люди тех лет. Подошел их срок... В смя­
тении они все: и те, кто трудно прозрел, и те, кто слепо верит... Мать моя,
сирота бедная, пронесла тот же крест: тяжко уже больная, мучилась и от по­
тери веры. Поклонимся им всем, не дани им было обрести покой в душе...
За в с е приходит время платить. И от неисчислимого золотого обоза ве­
ликой державы остался сегодня лишь только след... Как и от нее самой... По­
чему так случилось? Наверное и потому, что высокие цели не достигаются низ­
кими средствами.
Но

самый

темный

ночи

час —всегда

перед

рассветом...

В МИРЕ ИНТЕРЕСНОГО

НЕИЗВЕСТНЫЙ ИМПЕРАТОР
Из всех российских императоров менее всего повезло в славе и извест­
ности тринадцатому — Александру III. О нем не написано романов, моногра­
фий, научных исследований.
В школьные учебники истории император удостоился чести попасть един­
ственно по той причине, что едва не стал жертвой покушения Александра
Ульянова с товарищами. В Большой Советской Энциклопедии императору
посвящена такая эпитафия: «Ограниченный, грубый и невежественный...»
А кем же был на самом деле Александр III, прозванный в народе «Миро­
творцем», какие принципы исповедовал, куда вел Россию?

СЫН ЦАРЯ-ОСВОБОДИТЕЛЯ
26 февраля 1845 года в семье будущего императора Александра II и его
жены Марии Александровны родился второй сын, которого также назвали
Александром. Второй сын в семье наследника престола — фигура не самая
заметная в сложной иерархической системе русской монархии.
После коронации Александра II титул цесаревича перешел к его старше­
му сыну Николаю. Александру же с младшими братьями была уготована роль
надежной опоры престола.
Соответственно этой задаче строилось и воспитание великих князей.
Надо сказать, что уже для своего сына, будущего императора Николая II,
Александр III в корне изменил план учебы, положив в основу углубленную
гимназическую программу и дополнив образование наследника университет­
ским и военно-академическим курсами.
Вероятно, одной из причин этого послужили детские воспоминания Алек­
сандра. И хотя среди его педагогов были замечательные ученые, такие как
историк С. М. Соловьев, филолог Я. К. Грот, профессор Ф . И. Буслаев, зако­
новед К. П. Победоносцев, учебная часть была устроена довольно рутинно, по
стандарту военно-учебных заведений. Естественно, это накладывало отпечаток
на отношение детей к занятиям. Жена Я. К. Грота вспоминала о маленьком
великом князе: «Он очень способный и любознательный мальчик, но медлен­
но развивается, особенно, когда речь идет о сухих материях, грамматических
правилах, и тогда он невнимателен. Но зато как интересует и увлекает его
всякое чтение...
По характеру Александр Александрович был весел, добродушен, кроток.
109

Кроме того, он обладал светлым и ясным здравым смыслом чисто русского
человека, который составляет его коренную особенность и, при всей еще
неразвитости его ума, вызывает в нем замечательную сообразительность, ко­
торую он сам в шутку прозвал «смекалкой...»
Александр с большим интересом занимался предметами, близкими его
душе,— русской историей, археологией, историей искусств.
Впрочем, занятия искусством и историей не снимали с него традиционной
обязанности великих князей быть профессиональными военными. Со дня рож­
дения Александр числился в Павловском и Преображенском гвардейских пол­
ках. Когда подошел срок, он вместе с братьями был зачислен в первый
кадетский корпус.
В 1864 году Александр был прикомандирован к учебному пехотному ба­
тальону, где постигал премудрости строевой службы. После этого он на прак­
тике смог применить полученные знания, сначала командуя небольшими
строевыми частями, а затем лейб-гвардии Преображенским полком, гвардей­
ским корпусом и, наконец, войсками гвардии и петербургского военного
корпуса.
Военное образование Александра было весьма основательно и сослужило
ему немалую пользу во время русско-турецкой войны.
Один из виднейших деятелей России, С. Ю. Витте писал: «Я не стану
спорить о том, что император Александр III был человеком сравнительно не­
большого образования, можно сказать — он был человеком ординарного об­
разования, ... но у него был громадный выдающийся ум сердца; это — своего
рода ум, присутствие которого нечасто, в особенности в положении лиц, кото­
рым приходи;ся умом предвидеть, предчувствовать и предопределять... Нако­
нец, у Александра III было совершенно выдающееся благородство и чистота
сердца, чистота нрапов и помышлений».
Жизнь полна неожиданностей, и одной из них стала скоропостижная
смерть старшего брата Николая весной 1865 года. Право на наследование
престола перешло к Александру. До коронации оставалось еще 16 лет.

МЕЖДУ ДОЛГОМ И СТРАСТЬЮ
Если о государственной деятельности Александра III можно судить по
успехам русской экономики и внешней политики, по манифестам и указам,
то о характере, привычках царя, истории его любви и семейной жизни рас­
сказывают письма, воспоминания и, главное, его личный дневник, которому
он доверял сокровенное.
Перелистаем страницы этих старых документов, хранящиеся ныне в лич­
ном фонде Александра III в Центральном Государственном архию Октябрь­
ской революции СССР.
Когда 12 апреля 1865 года в Ницце от менингита умер старший брат Ни­
колай, то Александр унаследовал не только цесаревича, но и его невесту —
датскую принцессу Дагмару.
«Не вот его не стало и ен оставил мне свое месте, которое для меня

110

было всегда ужасно и я только одного и желал, чтобы брат мой был женат
скорее и имен сыча, тогда только, говорил я себе, я буду спокоен.
Но этому не суждено было исполниться».
Причина волнения Александра не была тайной для окружающих. Вот уже
более года, как в сердце молодого князя прочно поселилась фрейлина импе­
ратрицы очаровательная Мария Элимовна Мещерская. «Я ее люблю не на
шутку и, если бы был свободным, то непременно женился и уверен, что она
была бы совершенно согласна».
Б детстве ее воспитывали под строгим надзором мать и тетушка. С пятна­
дцати лет она жила у бабушки з Ницце. В Россию Мария вернулась, когда ей
исполнилось 18 лет.
Любовь Александра к молоденькой фрейлине породила массу сплетен.
Александр пишет в дневнике; «За себя мне все равно, но бедная, бедная
М. Э., вот дэ чего я ее довел, что о ней печатают в газетах. Вот он, мир-то!
Вот люди! Сет к чему мы жиаем на свете, что даже самая невинная вещь
может сделать человека самым нгсчг.сткым и запачкать человека на всю его
жизнь. Зачем живем, зачем я живу, зачем она на свете!..
...Я тола.чэ и дума.о теперь о том, чтоб.,| отказаться от своего тяжелого
положения и, если будет возможно, жениться на милой М. Э. Я хочу отка­
заться
от сзадьбы с Дагмарой, которую я не могу любить и не хочу. Ах,
если бы все, об чем я теперь так много думаю, могло бы осуществиться!? Я
не смею надеяться на Бога в этом деле, но может быть и удастся. Может
быть будет лучше, если я откажусь от престола. Я чувствую себя неспособ­
ным быть на этом месте, я слишком мало ценю людей, мне страшно надоеда­
ет все, что относится до моего положения. Я не хочу другой жены как М. Э...
Несносно, что поездка в Данию на носу и преследует меня, как кошмар».
Слухи о любовном увлечении цесаревича дошли и до берегов Дании.
Датский король Христиан IX в письме к императору просил подтвердить или
опровергнуть возникшие слухи. Между отцом и сыном состоялся суровый
мужской разговор, который решил все:
«19 мая 1866 г.
...Я остался с Папа один. Он у меня спросил, подумал ли я о вчерашнем
и на что я решился. Я отвечал, что решительно не могу ехать в Данию. Тогда
папа спросил у меня, что мне мешает ехать, я отвечал, что чувствую, что не
могу любить ее и поэтому не хочу ехать. Папа сам сказал, что наверное твои
чувства к М. Э. мешают, я хотел молчать, но Папа заставил меня сказать.
Тогда Папа рассердился и сказал мне, что же ты хочешь, чтобы я так и напи­
сал в Данию, что все, что написано в газетах, правда и поэтому ты не при­
едешь.
Я отвечал—конечно, я этого не желаю. Тогда я решил высказать все,
что у меня было на душе и сказал о том, что я решил отказаться от престола,
потому что чувствую себя неспособным. Папа окончательно рассердился на
меня и сказал: что же ты думаешь, что я по своей охоте на этом месте,
разве ты так должен смотреть на свое призвание, ты, я вижу, не знаешь сам,
что говоришь, ты с ума сошел. И потом прибавил, если это так, то знай, что
1 I I

я сначала говорил с тобой, как с другом, а теперь я тебе приказываю ехать
в Данию и ты поедешь, а к(няжну) Мещерскую я отошлю...
Папа сказал мне убирайся вон, я с тобой говорить не хочу. С тем я и
вышел, но, что происходило у меня в груди, этого описать нельзя: грусть,
тоска и раскаяние».
Тем не менее на следующий день после разговора с отцом Александр
объявил, что готов ехать в Данию. Волею императора предмет страсти цеса­
ревича фрейлина Мария Мещерская была отослана к своей тетушке княгине
Чернышевой. Спустя три года она, став к тому времени княгиней Демидовой
Сан-Донато, умрет в Париже от родов.
2 июня 1866 года императорская яхта «Штандарт», на борту которой на­
ходился цесаревич Александр, подошла к берегам Дании. Его поселили в той
же комнате, в которой жил умерший брат. Именно здесь, молясь за него,
Александр принял окончательное решение: «Я уверен, что я буду счастлив с
милой Дагмарой, и что Бог благословит наш брак».
Вернувшись в Россию, Александр не находит себе места. Он уговаривает
родителей ускорить свадьбу, нэ откладывая ее, как предполагалось, на год.
О княжне Мещерской он больше не вспоминает. Чувство новой любви
овладело им. Он с нетерпением ждет писем из Дании. «Меня так и тянет
туда»,— записывает он в дневнике.
И вот наступил долгожданный день. 14 сентября 1866 года датский
корабль «Пелер Скрам» в сопровождении русской эскадры вошел в гавань
Кронштадта. Будущую невестку встречали русский император с женой и их
сыновья — Александр, Владимир и Алексей.
Почетный караул Гвардейского экипажа, конвой из казаков сопровождали
кортеж до Царского Села. Там во всем великолепии были построены лейбгвардии гусарский полк, кирасиры, кавалергарды и уланы Его Величества.
Скромной датской принцессе предстояло стать невестой русского цесаревича...
Вернувшись в Царское Село, Александр начинает готовиться к свадьбе и
немало времени посвящает благоустройству дворца, в котором должны были
жить молодожены. Он лично обходит все комнаты дворца, тщательно отби­
рает мебель и посуду.
12 сентября состоялось миропомазание Дагмары. Она приняла правосла­
вие и новое имя — Мария Федоровна.
Во дворце шли последние приготовления к свадьбе. Бесконечные приемы
и визиты, царящая суета страшно раздражали и угнетали Александра.
«Я теперь нахожусь в самом дурном настроении духа в предвидении всех
несносных праздников и балов, которые будут на днях. Право не знаю, как
выдержит моя милая бедная душка Минни все эти мучения. Даже в такие
минуты жизни не оставляют в покое, а мучают целых две недели. Это просто
безбожно. И потом будут удивляться, кричать, что я не в духе, что я нарочно
не хочу казаться весёлым...»
Наконец, 28 октября 1866 года состоялась свадьба.
«Такое приятное и вместе с тем необыкновенное чувство было думать,
что я наконец женат и самый главный шаг в жизни сделан... Душка Минни
была как-то особенно хороша сегодня весь день».
112

Вечером в Георгиевском зале Зимнего дворца большой праздничный бал
открылся полонезом. Александр был утомлен жарой, долгой церемонией,
речами. В полночь молодожены вместе с царской четой вернулись во дворец.
Получив благословение родителей, Александр надел серебряный халат и
вошел в спальню своей Минни. «Здесь дальше я не буду распространяться»,—
записал он в дневнике.
На следующий день Минки слегла с сильной простудой, и Александру в
одиночестве пришлось принимать родственников. В редкие минуты, когда не
было визитеров, он спешил к больной жене. Он был счастлив.
Заканчивая дневник, которому он поверял свои мысли в течение восьми
месяцев 1866 года, Александр пишет:
«...Часто я думал тоже, как это все случилось... Как я наследовал от моего
милого брата и престол, и такую жену как Минни, которую он любил еще не
знавши ее, и о которой я тогда и не думал, и уж и в голоиу не приходило,
что она будет когда-нибудь моей женой. Вот что значит Божья Воля! Человек
думает одно, а Бог совершенно иначе располагает нами. Не наше дело рас­
суждать, лучше или хуже было прежде или как теперь!.. Через такие пере­
мены, через какие я прошел, я думаю, ни один человек не прошел и не
пройдет... это была борьба между долгом и страстью, и Слава Богу, что так
кончилось!»
Через два года у Александра и Мгрии Федоровны родится первенец —
наследник престола и будущий император Николай li; в 1871 гсду — сын
Георгий, который проживет всего 28 лет и умрет от туберкулеза; в 1875 и
1882 годах в семье появятся две дочери — Ксения и Ольга, которые намного
переживут своих братьев и умрут в 1960 гсду вдали от Родины.
Любимый сын Александра Ш Михаил родился в 1878 году. Его постигла
участь старшего брата, в июне 1918 года он будет расстрелян бопьшезиками.
Бывшая датская принцесса Дагмара, русская императрица Мария Федо­
ровна, персжиз своего мужа на четверть века, умрет в Копенгагене, так до
конца своих дней и не поверив в смерть своих сыновей, внучек и Е н у к а , до
последнего вздоха ожидая чуда, которого не могло быть.

ГЕОРГИЕВСКИЙ КАВАЛЕР
Балканская война 1877—1878 годоз стала серьезным испытанием для рус­
ской армии. Перед Рущукским отрядом, которым командовал Александр,
была поставлена задача взять Рущук, овладеть Никополем и, двигаясь вперед,
захватить стратегический проход через Балканы у Шипки. Однако поражение
русских войск под Плевной в июле 1877 года заставило изменить план ком­
пании. Отряду пришлось занять оборону по левому берегу реки Кара-Лома
и прикрывать почти 120-верстный восточный фланг русских войск.
Черты, которые отличали Александра как человека, нашли свое отраже­
ние и в его руководстве боевыми действиями. В его отряде не было блестя­
щих кавалерийских атак — твердо, надежно, намертво стояли армейские
полки, возглавляемые цесаревичем.
113

Медлительные и нерешительные действия протизника, И М С Е Ш С Г О значи­
тельное превосходство в силах, позволили цесаревичу удачно перегруппиро­
вать свои силы, сосредоточив войска на небольшом фронте. У болгарских
деревень Трестеника и Мечки произошел бой, в котором победа досталась
русским солдатам.
Падение Плевны и события на главном театре военных действий позволи­
ли Рущукскому отряду перейти в наступление по линии Разград, Рущук, Ос­
ман-Базар.
После Б 3 ЯТИ Я Шипки Александр был награжден орденом святого Георгия
второй степени.
Страдания, боль, смерть оставили в памяти будущего императора тяжкие
воспоминания. «Я рад, что был на сойне и видел сам все ужасы, неизбежно
связанные с войной, и после этого я думаю, что всякий человек с сердцем
не может желать войны, а всякий правитель, которому Богом вверен народ,
должен принимать все меры, для того чтобы избежать ужасов войны»,— эти
слова Александр скажет, уже став полновластным властителем Российской
империи.
Слово не разошлось с делом. Все годы царствования Александра Россия
прожила в мире. Народ это оценлл, назвав своего царя «Миротворцем».

1 М А Р Т А 1881 Г О Д А
За несколько часоз до покушения 1 марта 1881 года Александр II одоб­
рил проект графа Лорис-Л'.гликова о преобразовании Государственного сове­
та, участия в нем народных представителей. Проект также предусматривал
упразднение
III отделения, ограничение
административного и цензурного
произвола, расширение круга действий земского и городского самоуправле­
ния.
России предстояло стать буржуазно-демократической страной с институ­
том конституционной монархии. Абсолютизм добровольно ограничивал свой
беспредел сласти. Такого не знала даже Англия.
Но взрывы на набережной Екатерининского канала поставили точку на
этих демократически;; планах. Царь, смертельно раненный бомбой террориста,
умер спустя три с половиной часа после покушения. На российский престол
взошел новый император Александр III.
После трехдневного заседания Суд особого присутствия Правительствую­
щего Сената в 3 часа ночи 29 марта всем обвиняемым вынес смертный при­
говор через повешение. Многих это решение повергло в сомнение: можно ли
насилием искоренить насилие, жестокость — жестокостью? Одним из тех, кто
первым поднял голос об отмене смертной казни, был Лев Толстой. Он пишет
письмо царю, в котором есть такие слова:
«...Положение Ваше и России теперь — как положение больного во время
кризиса. Один ложный шаг, прием средства ненужного, вредного может на­
всегда погубить больного. Точно так же теперь одно действие в том или
другом смысле — возмездие за зло жестокими казнями или вызова предста-

N4

вителей — может связать все будущее... Простите, воздайте добром за зло, и
из сотен злодеев десятки перейдут от дьявола к Богу и у тысяч, у миллионов
дрогнет сердце от радости и умиления при виде примера добра с престола
в такую страшную для сына убитого отца минуту...
...Только одно слово прощения и любви христианской, сказанное и испол­
ненное с высоты престола, и путь христианского царствования, на который
предстоит вступить Вам, может уничтожить то зло, которое точит Россию. Как
воск от лица огня, растает всякая революционная борьба перед царем-чело­
веком, исполняющим закон Христа».
После долгих странствий письмо попало к церю, ко ответа на него не
последовало...
Казнь на Семеновском плацу в Петербурге была беспримерна по своей
жестокости.
Александр III недолго колебался в выборе политического курса. В мани­
фесте от 29 апреля 1831 года верноподданные призывались к «искоренению
гнусной крамолы, позорящей землю русскую», и к водворению порядка и
правды.
Наиболее прогрессивные государственные деятели прошлого царствова­
ния— М. Т. Лорис-Меликоз, Д. А. Милютин, великий князь Константин Нико­
лаевич были вынуждены уйти с политической арены. Vvx места заняли предста­
вители консервативных сил — обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев, фа­
натик самодержавия граф Д. А. Толстой, редактор погромных «Московских
ведомостей» М. Н. Катков.
Одной из первых политических мер Александра III стало усиление цензу­
ры, были закрыты десятки газет и журналов, по стране прокатилась волна
политических процессов. В университетах вводился режим военных учрежде­
ний, либерально настроенные профессора были вынуждены подать в отставку.
Народное образование отдавалось на откуп православной церкви, создавшей
систему церковно-приходских школ.
Может быть, все-таки права БСЭ?

СТРОГИЙ

х о з я и н

Александр II оставил сыну тяжкое наследство. Состояние финансов было
плачевным: с каждым годом увеличивался бюджетный дефицит, с обреченно­
стью самоубийцы падал государственный кредит. И даже недавняя экстра­
ординарная мера правительства — продажа Аляски не могла спасти Россию от
катастрофы.
Целью Александра III стало создание финансовой системы, основанной на
Новой экономической политике. Жесткая экономия расходов через несколько
лет позволила восстановить бюджетное равновесие. Этот режим бережливо­
сти почувствовали на себе даже члены свиты императора. Кажется, ни при
одном русском царе не были в таком пренебрежении балы, маскарады и
прочие придворные увеселения.
Перед новым военным министром П. С. Ввнновским царь пеставил неви115

данную ранее задачу — максимальное сокращение военных расходов. Уже на
следующий год после восшествия на престол Александра III затраты на ар­
мию уменьшились на 20 процентов. В последующие три года эта цифра стала
еще более значительной, составиз экономию в 53,3 миллиона рублей в
1884 году.
Несмотря на сокращение средстп, продолжалась реорганизация русской
армии: обновлялся и увеличивался артиллерийский парк, интенсивно строи­
лись крепости, в полтора раза ?сзросло число инженерных войск, отрабаты­
валась система мобилизации запасных на случай войны. По инициативе Алек­
сандре! lil была начата работа по перевооружению армии современным
стрелковым оружием. Выбор остановился на 3-линейной винтовке капитана
Мосина, находившейся в дальнейшем на вооружении русской армии более
пятидесяти лег и послужившей славе русского оружия в двух мировых
войнах.
Большие планы Александр III намечал по возрождению отечественного
военно-морского флота. Было образовано Особое совещание под председа­
тельством великого князя Алексея Александровича, которое
наметило на
двадцать лет комплексную программу судостроения. Предполагалось постро­
ить 16 броненосцев, 13 крейсероз, более 100 миноносцев.
И в военных реформах трезвомыслящий Александр III оставался верен
себе: исчезли мишура и помпезность. Были упразднены столь любимые
прежними монархами длаиские парады на Марсовом поле, торжественные
разаоды караулов, упрощена форма одежды. Ставшие к тому времени ана­
хронизмом, картинные гусарские и уланские полки преобразовали в более
эффективные в условиях войны драгунские части.
Инвестиции сбереженных средств в промышленность, строительство же­
лезных дорог, портов, заводов привели к разительным изменениям в аграр­
ной России. Лапотная Россия вышла на четвертое место в мире по выплавке
чугуна и на пятое по производству стали.
За период царствования Александра III, то есть всего за 13 лет, длина
русских железных дорог значительно увеличилась.
Изменение
усло­
вий работы, внедрение новых технологий, пресечение злоупотреблений и хи­
щений на железной дороге позволили поднять доход с эксплуатации версты
железной дороги вдвое. Число фабрик и заводов к концу царствования до­
стигло 22483, на них работало почти полмиллиона рабочих и служащих.
Но ссе-таки основное внимание Александр III уделял крестьянину, ведь
недаром он хотел войти в историю под именем «крестьянского царя». Зако­
ном от 28 декабря 1881 года были значительно снижены выкупные платежи,
с 1885 года было прекращено взимание подушной подати. Учреждение кре­
стьянского банка позволило крестьянам приобретать землю, для переселен­
цев открылись просторы Сибири, Дальнего Востока.
Нищая, как писалось в советских учебниках истории, Россия стала давать
до 15 процентов мирозого урожая пшеницы. Рискуя утомить читателя, назо­
вем всего лишь несколько цифр: из России экспортировалось 157431000 пуда
пшеницы на сумму 154429000 рублей.

ПО

Только домашней птицы в 1887 году за границу было вывезено на три
миллиона рублей, добавьте к этому еще полмиллиона яиц.
В Ярославской и Костромско-i губерниях существовала специальная от­
расль птицеводства — выращивание каплунов. Многие ли из наши.< современ­
ников не то чтобы видели, а хотя бы слышали о подобных гастрономических
деликатесах На всякий случай придется объяснить: птиц — холощенных пету­
хов, усажизали в темный ящик и усиленно откармливали шариками из овся­
ной, гречневой и ржаной муки, замешанной на молоке. Ежегодно на рынки
Москвы и Петербурга поступало более двухсот тысяч штук такой продукции.
И надо добавить, что цены на продовольствие в то время были значительно
ниже, нежели в других странах Европы.
2

Экономические преобразования Александра III позволили совершить, ка­
залось бы, невозможное. В 1893 году государственные доходы превысили
расходы почти на 100 миллионоз рублей. Русский рубль стал твердой между­
народной валютой. Состояние экономики не замедлило сказаться и на благесостоянии народа. Об этом можно судить по размерам вкладов в государ­
ственных сберегательных кассах, которые за тринадцать лет увеличились
в 33 раза.
Откроем еще раз воспоминания графа Витте: «...император Александр III
был хороший хозяин не из-за чувства корысти, а из-за чувства долга... Он
каждую копейку русского народа, русского государства берег, как самый
лучший хозяин не мог ее беречь».
Помните идеологические
самодержавие, народность...

столпы

русского

самодержавия? Православие,

Суть национальной политики со времен Николая I оставалась неизмен­
ной— русификация местного населения, повсеместное применение русского
языка, примат православия над всеми прочими конфессиями. Но если в преж­
ние царствования интенсивная русификация Польши и западных
губерний
была реакцией на освободительные восстания 1831 и 1863 годов, то Алек­
сандр III поставил вопрос для всех регионов страны просто, как колумбово
яйцо. Если держава называется Россией, то и все ее подданные должны быть
русскими. А еще короче — Россия для русских.
Нельзя сказать, чтобы эта идея вызвала оживленные протесты среди
большинства великороссов. Широкое хождение полупила острота Александра,
который, будучи еще цесаревичем, на представлении ему штаба армейского
корпуса, утомившись слушанием бесконечных фамилий с частицами «фон» и
окончаниями на «гейм» и «бах», при фамилии генерал-майора Козлова
Воскликнул: «Наконец-то», чем завоевал широкую симпатию русских офи­
церов.
Самым очевидным и простым методом превращения инородцев в русских
был переход в православие. В течение царствования Александра III были
обращены в православие тысячи магометан, язычников, иудеев. Идеологом
этой методики был обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев со своими
единомышленниками.
Государственный секретарь А. А. Половцев записывал з своем дневнике,
117

что они «ставят идеалом русской политической жизни мнимую самобытность,
выражавшуюся поклонением самовару, лаптям, квасу и презрением ко всему,
что выработала жизнь других народов. Идя по этому пути, разыгрывается
травля против всего, что не имеет великорусского
образа: немцы, поляки,
финны, евреи, мусульмане объявляются врагами России без всяких шансов на
примирение и на совместный труд...»
Характеристика поистине убийственная и, к сожалению, во многом точная
не только для эпохи Александра III... Примеров подобного подавления само­
бытного, национального можно привести немало. Так, учащимся государствен­
ных учебных заведений в Царстве Польском во время пребывания в гимна­
зиях запрещалось говорить на родном языке. Польский, украинский или ли­
товский мальчик обязан был знать грамматику русского языка лучше родного.
В ряде губерний для лиц нерусской национальности были введены меры, за­
прещающие владение недвижимостью, в некоторых случаях указы ограничи­
вали даже право наследования. Например, князь Гогенлоэ, немецкий посол в
Париже, был вынужден продать огромное имение в Литве, наследником ко­
торого он являлся.
Особое значение в годы царствования Александра III приобрел еврейский
вопрос. Законодательство о евреях в России состояло к моменту его восше­
ствия на престол из длинного ряда неясных и противоречивых узаконений,
к которым прибавлялись бесчисленные административные распоряжения, еще
более запутывающие и усложняющие проблему.
Главными ограничениями прав еврейского населения, в первую очередь,
были законы, регламентирующие место жительства так называемой чертой
оседлости.
Сам термин «черта оседлости» впервые прозвучал в указе Екатерины II
23 декабря 1791 года. Первоначально в нее входили белорусские губернии,
Екатсринославская, Таврическая области. При Александре III черту оседлости
составляли уже 15 губерний.
Весьма ограничены были для еврейского населения права приобретения,
взятия з залог и аренды недвижимости. Этим правом можно было пользо­
ваться только в пределах черты оседлости, причем, согласно закону от 11 мая
1891 года, в западных губерниях и Царстве Польском евреям воспрещалось
приобретать землю у крестьян и помещиков.
Немало было приложено сил, чтобы затруднить евреям получение обра­
зования. С 1887 года вводились процентные нормы, регламентирующие допуск
еврейских детей в учебные заведения. В черте оседлости эта цифра состави­
ла 10 процентов, вне черты — 5 и в столицах — 3 процента.
Наверное, неплохой иллюстрацией, характеризующей отношение самого
Александра III к еврейскому вопросу, может стать его замечание варшавско­
му генералу-губернатору И. В. Гурко, сделанное по поводу волны погромов,
прокатившейся по стране: «Сердце мое радуется, когда бьют евреев, но
допускать этого ни в коем случае нельзя, ибо от них богатеет земля русская».
Экономические преимущества, связанные с промышленной и финансовой
деятельностью еврейских предпринимателей, были очевидны для хезяйствен11S

«ого Александра III. Кроме того, напрямую стазилась возможность получения
внешнего долга, с участием в нем Ротшильда, от актов, принятых по улучше­
нию положения евреез в России.
В 1883 году была образована Высшая комиссия для пересмотра действу­
ющих законов о еврейском населении. Ее председателем стал граф К. И. Па­
лен. Комиссия продолжала работу целых пять лет, и результатом ее деятель­
ности стали следующие положения: «...a) Главная задача законодательства о
евреях заключается в возможно большем объединении евреев с общим хри­
стианским населением, б) Не следует формулировать новое законодательство
в виде «Положения или «Устава», что принципиально противоречило бы уси­
лиям правительства снять с евреев их обособленность, в) Система репрессив­
ных и исключительных мер должна быть заменена системой освободительных
и уравнительных законов.»
Однако предложения комиссии графа Палена не нашли практического
выхода в законе — такого попустительства сердце императора просто не вы­
держало. А с началом деятельности в ней в качестве председателя В. К. Пле­
ве либеральные идеи сменились тупым антисемитизмом, находившем естест­
венный выход в ужасающих еврейских погромах.
Усиление антисемитизма, унижения, взяточничества в первую очередь
касалось беднейших слоев еврейского населения, отплатившего России страш­
ной местью — дав наибольшее число революционеров всех мастей, партий,
рангов. Такова историческая реальность, ведь насилие и кровь способны
породить разгул насилия и реки крови.

ФИНАЛ
Могучее здоровье, внушительная внешность обещали сорокадевятилетне­
му Александру III долгие годы царствования. Но случилось неожиданное:
в 1894 году царь тяжело заболел воспалением почек — нефритом. Врачи
предлагали переехать на остров Корфу в Ионическом море, рассчитывая, что
климат окажется действеннее лекарств. Но смертельно больной император
категорически отказался покинуть Россию. Тогда его перевезли в царский
дворец под Ялтой.
Здоровье его стремительно таяло...
7 ноября состоялись похороны императора. При несмолкаемых залпах
траурного салюта гроб был опущен в могилу. Вдовствующая императрица
Мария Федоровна бросила горсть земли...
Россию ждало трагическое царствование Николая II...
Александр КРЫЛОВ,
Ольга БАРКОВЕЦ.

ФАНТАСТИКА, ПРИКЛЮЧЕНИЯ

Леонид КУЗНЕЦОВ

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЭЛЬДОРАДО
ФАНТАСТИЧЕСКАЯ

ПОВЕСТЬ

Оки вышли из храма, и яркий солнечный свет на миг ослепил их.
Проморгавшись, увидели, что окружены плотным кольцом высоких воинов,
одетых в подобие доспехоз, с шлемами-масками на головах.
Угрожающе
покачивались огромные плюмажи кз белых нергез. Прикрываясь круглы­
ми щитами, воины направили копья з центр круга, где оказались Логов и
Герберт. Тягостное молчание не предвещало ничего хорошего.
Вдруг кольцо воинов разомкнулось, и Логов увидел сгорбленную фи­
гурку человека, закутанного в белую накидку. Низкий покатый лоб пере­
ходил в массивные надброзные дуги, под которыми недобрым огнем горе­
ли маленькие глазки. Большой нос начинался почти от середины лба и
походил на уродливый клюв птицы. Морщинистые губы беззубого рта сжа­
лись в надменно-презрительную
зловещую полуулыбку.
Многочисленные
морщины избороздили все лицо старика. Волосы, измазанные чем-то бу­
рым, были собраны на затылке в пучок, з котором торчали три желтых
пера. Из-под накидки виднелись кривые, тонкие ноги в грубых са«далиях.
Логов решил попробовать поговорить с ним.
— Мы пришли с миром, — сказал он.
Старик понял. Это было заметно по его глазам, чуть пригасившим
злобное пламя. И он ответил на языке племени. Очевидно, старик знал его:
— В ы белые люди. Вы не похожи на людей ица...
Логов читал перевод, выдаваемый универсальным браслетом. Видимо,
последнему слову тот не смог подобрать подходящего сравнения и выдал
на экран микродисплея все слово как есть — ица.
— Мы пришли издалека, — сказал Логов, читая транскрипцию фра­
зы, выданную браслетом, после того, как набрал слова на микропульте.
Старик-индеец сразу обратил на это внимание.
— Зачем вы смотрите на свою руку? — показал на браслет, и к еще
не погасшему в его глазах огоньку злобы примешался блеск подозритель­
ности.
Окончание.
120

См. «Байкал» № 5 1992 г.

— Чтобы общаться с вами, — сказал Логов.
Старик произнес короткую фразу на другом языке, которую браслет не
смог перевести. Воины подняли копья и быстро перестроились, образовав
коридор из двух рядов. Теперь Логов заметил, что у некоторых за поясом
были топорики и ножи.
— Уходите! — вдруг сказал старик. — Белые люди
принесли зло на
.землю ица! Если не хотите лечь на жертвенный камень — уходите! — он
несколько раз махнул сухой рукой.
— Но мы не те белые люди... — попытался было объяснить Герберг.
Логоз схватил его за руку.
— Пошли, Свен, скорее! Я удивляюсь, что они нас отпускают, — быстро
сказал он.
В прорезях устрашающих масок воиноз недобро поблескивали глаза.
Копья, поднятые кверху, угрожающе закачались.
— Белые люди погубят
народ ица! — крикнул старик. — Они будут
убивать мечом, огнем и болезнями! Горе народу ица! Горе!
Спускаться с пирамиды оказалось еще сложнее, чем подниматься.
— Смотри прямо, — сказал Логов Гербергу, заметив, как тот слегка
качнулся вперед.
У ж е проходя скорым шагом по площади, Логов оглянулся на грохот
барабана, несущийся с вершины пирамиды. У самого ее края стояли воины,
и ветер колыхал их огромные плюмажи из перьев. Около лестницы потря­
сал сухими кулаками старик. Дым из храма валил густыми черными клу­
бами.
— Почему нас отпустили? — пробормотал Логов.
— Что? — спросил Герберг.
— Обычно индейцы пленных приносят в жертву.
— Сердце вырывают?
— Да. А тут — отпустили.
— Может, приняли за кого-то? — предположил Герберг.
Через несколько минут джунгли скрыли обоих. Но долго еще они слы­
шали гул барабанов, видели черный дым, поднимающийся к небу.
4
Наконец-то подули западные ветры и разогнали серые тучи над гаванью
Белен, где стояли каравеллы. Полуголые матросы и солдаты целыми днями
жарились на солнце, сушили снасти и амуницию, продолжали заниматься
ремонтом,
Прошло ,тва дня, как был отправлен е письмом к брату Адмирала
посланец. Обратно с ответом он не воззратился, хотя колония находилась
всего лишь в одном светозом дне пути. Это тревожило Адмирала, но не
очень сильно. Гарнизон у брата насчитывал почти сто человек, оружия и
припасов было достаточно. Так что отражать атаки индейцев они могли
без особых затруднений.
Правда, Бартоломе принялся ловить индейцев, чтобы продать на Гаити.
И хотя Адмирал был скрытым противником рабства, действовать брату не

мешал. Но после массового самоубийства индейцев Адмирал изменил свое
мнение. В рабство всех индейцев не загонишь, а вот заставить верить в бо­
га — можно. Это усмирит их дух. Но единственный священник, францискан­
ский монах, лежал с лихорадкой, поэтому обращение в веру Христову Ад­
мирал отложил на неопределенный срок.
Сын Эркандо внозь стал пропадать на реке Верагуа, промывая песок
в поисках золота. Иногда к нему присоединялось несколько солдат и мат­
росов. Крупных самородков не находили. Довольствовались мелкими час­
тичками, которых за один день непрерывной промывки набиралась не­
большая щепотка.
Нападения индейцев Адмирал не боялся. Они ушли от побережья да­
леко в джунгли, избегая стычек с испанцами. Иногда случайные группы
охотникоз повоевать налетали на пирогах, но такие нападения легко отби­
вались. Достаточно было выстрелить из пары аркебуз или из пушки.
На четвертый день ухода индейца-посланника Адмирал, обеспокоенный
за судьбу брата и колонистов, решил послать к ним небольшой отряд из
двадцати человек. Но вечером произошли два события, которые заставили
отказаться от этой затеи.
Сначала вернулся индеец с запиской от брата. Бартоломе писал: «Лю­
безный старший брат мой, сеньор Адмирал дон Кристобаль Коломбо! На
Ваше письмо, отправленное с посланником
и полученное мною три дня
назад, написал ответ, который отсылаю к Вам с тем же индейцем.
Дела наши идут плохо. Индейцы непрерывно атакуют поселок. Не да­
ют покоя ни днем, ни ночью. В стычках с ними гарнизон потерял 12 че­
ловек убитыми, а остальные или раненые или больные.
Отряд дона Вальядо, захвативший в одном селении много индейцев,
был разбит, а рабы освобождены. Уцелели только семь человек из двадца­
ти, которые двигались впереди отряда. Когда они услышали шум схватки
и повернули коней, все было закончено. Неизвестные, напавшие на отряд,
хорошо владели мечами. Они унесли все оружие, увели лошадей, сняли с
некоторых убитых солдат доспехи. Попытки солдат догнать индейцев не
увенчались успехом.
'
На другой день в стычке с индейцами солдаты захватилм одного в
плен, он рассказал им, а потом и мне, когда его привели в гарнизон, о
том, что изрубили отряд дона Вальядо два белых человека с серебристой
блестящей кожей. Не знаю, стоит ли им верить, любезный брат мой
Кристобаль?
Получив Ваше письмо, решили собираться в дорогу. Воссоединимся с
Вами дня через два или три.
Да благословит Вас Господь! Дон Бартоломео Коломбо».
Брат звал Адмирала на итальянский манер, остальные же на испан­
ский — Кристобаль Колон.
Адмирал еще раз прочитал письмо, задержавшись на строчках о двух
серебристых людях. И сжал недовольно губы. В это трудно было поверить,
но двое разгромили целый отряд! Слуги дьявола они или ангелы Господа
нашего?

Адмирал пытался вспомнить дона Вальядо, но на каравелле такого
офицера не было. Наверное, сел незаметно в Санта-Доминго с некоторыми
солдатами. Шпион наместника Овандо.
«Кто же они такие, двое белых с серебристой кожей?» —эта мысль не
давала покоя Адмиралу.
Он поднес письмо к свече и долго смотрел на горящую бумагу.
Стук в дверь прервал созерцание Адмирала. Он быстро смахнул пепел
на пол под стол и громко спросил:
— Кто там?
— Я , отец, — послышался голос Эрнандо.
— Входи, сынок! — обрадовался Адмирал, вставая со стула.
Вошел Эрнандо, явно взволнованный и от этого заметно побледневший.
— Отец! Посмотрите, что я нашел! — голос мальчика дрожал от
волнения. Он протянул Адмиралу белый платок, на котором лежали четыре
золотых самородка. Не очень большие, чуть меньше голубиного яйца, с
вмятинами, они тускло поблескивали при свете свечи. Глаза Адмирала
вспыхнули. Он осторожно взял один, самый крупный самородок, долго
рассматривал его, даже попробовал на зуб.
— Где ты нашел их? — спросил он сына.
— Я поднялся чуть выше по течению...
— Никто не видел?
— Нет, отец. Хуан и Антонио спали на берегу.
— Я спрячу самородок. А если ты завтра найдешь еще, то будет что
доказать королю Фердинанду!
— Завтра с утра я пойду на то же место.
— Его нужно будет официально зарегистрировать нотариусом и коро­
левским контролером. Поужинай, Эрнандо, а я пройдусь по кораблю.
Адмирал вышел на палубу. Темная южная ночь окружала каравеллу.
Лишь фонарь на носу да еще один на корме горели в это время. Дремал
вахтенный матрос, оперевшись на мачту. Вдоль борта прямо на голых дос­
ках храпела часть экипажа. Остальные были в своих каютах.
Адмирал долго смотрел в ночное небо, на тусклые пятна фонарей
соседнего корабля.
Двое серебристых людей, упомянутые в письме брата, не давали покоя
Адмиралу. Тревога зародилась в его душе.

ТАЙНА АДМИРАЛА
1
— Я устал, Алексей! Чертозски устал! Эти хождения по джунглям,
эта неопределенность действуют угнетающе! Вначале я думал, что устроим­
ся, прижиземся в этом времени. Но сейчас все сильнее ощущаю, что я
чужой здесь. Вроде бы и свой, но чужой! Понимаешь?
Герберг врубился в заросли, раздвигая их телом, рубил мечом, чтобы
123

как-то израсходовать злость, что накопилась в нем, особенно в последние
дни. Логоз это чувствовал. Он сам Сы.т зол, хотя не так сильно, как Гер­
берт. Он молча слушал Сзена, давая тому возможность выговориться.
— За свою жизнь я несколько раз попадал, казалось, в безвыходные
ситуации. Казалось! Да еще какие ситуации — жизнь или гибель. Выбирал­
ся... Один раз даже не понял как, но сделал все, чтобы избежать гибели.
А здесь я оказался в странном положении: жизни моей, может, никто и
не угрожает, но получается так, что я сам ищу своей погибели.
— Обстоятельства так складываются, — сказал Логов.
— Какие обстоятельства! Убиваем себе подобных, а благородная за­
тея поднять индейцев на борьбу с конкистадорами так затеей и осталась...
— Ты не прав, Свен. Тут можно
поспорить!
—• О чем, Алексей? Они друг друга обманывают, а мы лезем со своей
честностью. Ну, допустим, обучили бы племя хорошо владеть оружием и
некоторым правилам рукопашною боя. Думаешь, они не использовали бы
сзое преимущество для покорения других племен?
— Ну, хорошо, Сзен! Давай тогда останемся простыми наблюдателями.
Не будем ни во что вмешиваться, а просто смотреть. Ж и т ь среди живых
людей и смотреть, как одни убивают других, как сильный угнетает слабо­
го. Я сомневаюсь, что ты спокойно будешь смотреть на беспредел вокруг
себя. Ты уже показал, что равнодушным оставаться не можешь.
— Это случайность...
— Это закономерность, Свен. М ы с тобой так воспитаны.
Поэтому
нам трудно понять все нравственные выкрутасы живущих здесь люден. Да
попади мы не сюда, а в другое место, в Европу, например, было бы то же
самое.
Герберг шумно вздохнул и остановился. Логов подошел ближе к нему.
— Я понимаю, Свен, что у тебя на душе. Выход у нас один: нужно
где-нибудь пристраиваться. Вопомни, как мы жили в поселке. Столько за­
бот сразу появилось, что и думать ни о чем другом не могли.
— Боюсь, деградируем. Все-таки не тот уровень.
— Вот и нужно стараться делать так, чтобы не опуститься духовно до
людей этого века. Оставаться на том уровне, который у нас есть. А еще
лучше будет, если мы свои знания передадим детям. И не только чужим...
Герберг усмехнулся:
— Предлагаешь жениться?
— А почему бы и нет?
Герберг уже успокоился, и злость у него прошла.
— Наверно, я не смогу этого сделать.
— Ну и напрасно, Свен. Нужно рассуждать логически, а не ударяться
в эмоции.
Герберг с усмешкой взглянул на Логова, хотел, очевидно, что-то ска­
зать, но промолчал.
Заросли стали реже, а вскоре закончились. Логов и Герберг вышли на
открытое место. .

— Море недалеко, — сказал Герберг. — Запах его чувствую.
Грохнул выстрел, и над их головами с басовитым жужжаньем проле­
тела пуля. Оба быстро упали в траву.
— Испанцы! — пробормотал
травы ничего не было видно,

Герберг,

оглядываясь.

Но

кроме неба, редких облаков

из

высокой

и ближайших

кустов.
— Откуда

стреляли? — спросил

Логоз.

— Не заметил, — сказал Герберг. Он мечом пошевелил недалеко от
себя невысокий куст, и тут же справа раздались два выстрела. Пули впи­
лись в землю возле куста, сбив несколько листьев.
— Метко

стреляют-, — вздохнул

Герберг. — Подняться будет

трудно.

— Поползли, — сказал Логоз.
— Куда?
— В сторону, откуда стреляли. Подползем поближе и будем действо­
вать

по

обстановке...

Ползти не пришлось. Послышался топот копыт, и из кустов, чуть даль­
ше того места, откуда вышли Логов и Герберг, Еыскочила группа всадни­
ков. В кирасах, в шлемах с перьями, с копьями, наклоненными к земле.
Некоторые всадники прикрывались круглыми щитами.
Логоз замешкался, зетавая, а Герберг уже был на ногах и выстрелил
из арбалета. С глухим звуком короткая стрела пробила доспехи скачущего
впереди всадника и сбросила его с лошади. Она испуганно прянула в сто­
рону, столкнулась с другой лошадью. Все это Логоз увидел, уже встав в
полный рост. Он тоже выстрелил, но неудачно: стрела ушла поверх голов
нападавших. Отбросив арбалет, встал спиной к Гербергу и вытащил меч.
Всадники брали их в кольцо. А из кустов выбегали солдаты. Много солдат.
На этот раз бойцы были поопытнее. Логов не видел, как рубится Свен.
Он с трудом отражал удары четырех всадников, напавших на него. Обру­
бив наконечники копий, Логов решил поранить лошадей, чтобы всадники
спешились. Хитрым приемом ему удалось проскользнуть между ними, по
п\ти ударив мечом по ногам лошадей. Но тут же он сам получил крепкий
удар в затылок обрубком копья. В голове зашумело, накатились тошнота и
слабость. Логов упал на одно колено, пытался махнуть рукой с мечом, но
новый удар в спину опрокинул его на траву. Боль, резкая, пронизывающая,
впилась в позвоночник и горячими ручейками побежала по телу. Сквозь гул
в голове он с л ы ш а л крики, выстрелы.
Его грубо подняли, заломив за спину ослабевшие руки. К а к в тумане
он видел кучку солдат и всадников, окруживших высокую
серебристую
фигуру. Вдруг Герберг повернул голову, и Логов увидел светловолосого,
синеглазого и бородатого человека из своего сна. Лицо Овена было в крови...
Логова сильно встряхнули, и боль из позвоночника
Сознание покинуло Алексея.

впилась в голову.

2
Очнулся Логов от легкого прикосновения к вискам. Открыв глаза, уви­
дел в сумраке сосредоточенное лицо Герберга.
— Живой? — улыбнулся Герберг, прекратив массаж висков.
— Вроде бы, — отозвался Логов. Боль з голове была слабой, а спина
уже не болела.
— Досталось тебе, — сказал Герберг. — С трудом болевые участки
локализировал. Синяки небольшие остались.
— Тебе тоже передало, — сказал Логов и тронул шрам на щеке Свена. — Успел заживить...
— Т ы же знаешь, что я силен в экстрасенсорике.
— Где мы? — Логов приподнялся, оглядываясь. Они находились
в
каком-то небольшом помещении, сделанном из толстых бревен. Под потол­
ком, выложенным из таких же бревен, виднелось крохотное
квадратное
отверстие, в которое пробивались хилые лучи света. Была и дверь, если
только небольшой квадратный люк можно было назвать дверью. На полу,
а вернее, на каменистой земле, лежали кучки сухой жесткой травы.
— В плену, Алексей. Попались все-таки... — вздохнул Герберг.
— Поопытней вояки оказались. Не такие, как в первой стычке.
— Мне показалось, что они специально охотились за нами. Сначала
незаметно следили в джунглях, а на открытом месте напали.
— Мне так не показалось.
— В первый раз солдаты были испуганы. У всех реакция замедленная.
А здесь чувствовалась целеустремленность
во что бы то ни стало нас
захватить. Видимо, та первая стычка насторожила.
— Еще бы! Двое каких-то типов перебили человек двадцать и освобо­
дили рабов. Отобрали хорошие деньги.
— Тут поневоле объявишь на нас охоту.
— И что нас ждет?
Герберг пожал плечами:
— Кроме смерти, думаю, ничего... Хотя кто их знает. Может быть,
придумают что-нибудь
другое.
Логов вздохнул:
— Почему нас не сзязали?
— Отсюда не убежишь. А может быть, за благородных нас приняли.
Таких в те времена вроде бы не связывали.
Логов сделал попытку встать. Голова слегка закружилась, его качну­
ло, но Герберг поддержал.
— Пришли бы за нами скорее. Посмотреть на противника в спокойной
обстановке хочется. Думаю, что сразу они нас не умертвят. Им тоже лю­
бопытно узнать кое-что о нас.
— Будем надеяться, — сказал Герберг и тоже встал. Сделал несколько
размнночных движений. Затем пошел вдоль стен, внимательно осматривая
их, насколько это было возможно в сумеречном свете.

126

Вдруг открылась дверь, и чьи-то руки поставили кувшин, положили на
две лепешки.
— Подкармливают, — сказал Герберг, подходя к кувшину.
Взял ле­
пешку, попробовал. — Вкус довольно странный, но есть можно.
Логов подошел к нему. Боль прошла, и появилось чувство голода.
Они молча съели лепешки, запивая прохладной ключевой водой.
Дзерь снова открылась. Виднелись за ней зеленая трава и ноги в са­
погах.
— Выходите! — сказал по-испански грубый голос. — Быстрее!
Герберг посмотрел на Логова.
— Пошли! — сказал тот.
Согнувшись в три погибели, они, почти на корточках,
пролезли в
дзерь и сразу выпрямились.
Человек десять солдат с хмурыми лицами окружили их. Несколько
копий уткнулись в бока.
— Уберите копья! — резко сказал Логов по-испански. — Мы
никуда
не убежим!
Солдаты растерянно посмотрели на человека без доспехов, стоящего
чуть в стороне. Синий плащ скрывал его фигуру, шляпа с белыми перьями
была надвинута на глаза. Он кивнул головой и произнес сквозь зубы:
— Уберите!
Копья поднялись кверху, но несколько солдат, что были без них, об­
нажили мечи.
— Идите за мной! — бросил человек в синем плаще. Окруженные
солдатами, Логов и Герберг последовали за ним.
Вокруг было множество строений, сложенных из бревен. Они не оченьто походили на дома, в понимании Логова, но несомненно, это были жилые
здания. Кое-где стояли лошади. Иногда мелькали полуголые тела индейцев.
Вдалеке за строениями виднелся частокол из заостренных вверху бре­
вен. Очевидно, крепостная стена.
— Поселок или крепость, — сказал негромко Герберг. — Мы в плену
у колонистов.
— У конкистадоров, — сказал Логов.
— I Это одно и то же.
На их разговор никто не реагировал. Человек в синем плаще молча шел
впереди. Солдаты гремели доспехами по бокам и сзади.
Показался навес на четырех тонких столбах. Под ним стоял грубо
сколоченный стол, вокруг которого сидело несколько человек. Одеты они
были разнообразно, с преобладанием синих и черных цветов. Все при шпа­
гах или мечах. Шляпы с белыми перьями они держали в руках,
кроме
одного, сидевшего в центре стола.
него

Судя по напряженным лицам, хотя в глазах виднелось плохо скрывае­
мое любопытство, Логова с Гербертом ждали.
Человек в синем плаще, полуобернувшись, скомандовал: «Стой!» —
снял шляпу и, почтительно поклонившись, обратился к сидящему в центре
стола:
127

— Сеньор Комендант, пленные доставлены.
— В и ж у , — низким рокочущим голосом отозвался тот и откинулся на
спинку стула. Его чуть одутловатое лицо было надменным, а серые сталь­
ные глаза смотрели без всякого любопытства, но с нескрываемой нена­
вистью. Логову стало неприятно от этого ничего хорошего не предвещающе­
го взгляда. Герберг же довольно спокойно смотрел на Коменданта, и толь­
ко желваки выдавали то усилие, какое он прилагал для показного спо­
койствия.
— Ну-с, сеньоры, — сказал Комендант, — хотелось бы узнать, кто вы
такие, откуда прибыли и для чего убиваете моих офицероз и солдат?
Логоз решил ничего не скрывать и говорить открыто, так, чтобы его
собеседникам было многое понятно.
— Я Алексей Логов. А это мой друг и помощник Свенальд Герберг.
М ы прибыли из далекого огромного мира. Так получилось, что судно, на
котором м ы передвигались, потерпело крушение, и нас выбросило на берег.
Убийство ваших людей мы совершили по причине того, что они, воору­
женные, убивали безоружных.
М ы вступились за индейцев и, чтобы не
быть утЗитыми, применили своп приемы обороны и защиты. Поэтому о
том, что случилось, мы, конечно,
сожалеем, но считаем, что поступили
правильно, так как защищали слабых и безоружных.
4

Сидевшие вокруг стола при последней фразе Логова недовольно зароп­
тали. Комендант помрачнел, нахмурил густые черные брови и сказал:
— Я не знаю з.конов того мира, откуда вы прибыли. У нас здесь
свои законы. За убитого офицера мы казним сто индейцев, за одного уби­
того солдата — пятьдесят. За убитого раба мы никого не казним.
— Я сожалею, но мы не знали, что здесь можно убивать индейцев и
нельзя убивать офицеров и солдат.
Комендант помрачнел еще сильнее, уловив издевку в голосе Логова.
— Из тебя плохой дипломат, — негромко проговорил Герберг. - - М ы
погибаем...
— Что сказал ваш советник? — спросил один из сидящих
в черном.
У него были бледное лицо, черные навыкате глаза и небольшая бородка.
— Он сказал, что в каждой стране свои законы, — ответил Логов. —
И их нужно уважать.
— В ы этого не сделали! — властно вмешался вновь Комендант.
— Чтобы прекратить спор, пусть разберется суд, — сказал Логов.
— Властью, данной мне королем, я , как комендант Белена, являюсь и
судьей, поэтому могу решать все спорные вопросы, — он мрачно уставился
на Логова.
— М ы не признаем права вооруженных людей убивать безоружных, —
сказал, чуть помедлив, Логоз. — Это наша жизненная позиция. М ы так
воспитаны в своем мире и так же воспитываем детей.
— Но вы находитесь
в нашем мире и должны подчиняться его за­
конам.
— То есть — Испании?
128

— Да!
— Разве

Испания — это

есть мир?

— Половина мира.
— Ну что ж, — вздохнул Логов. Он понял, что переубедить этих людей
невозможно. — Поскольку мы ваши пленники, то наша дальнейшая судьба
в ваши-" руках.
K o j .^акг пристально посмотрел на Логова. Ненависть в его взгляде
исчезла, появилось любопытство.
— Что скажут благородные сеньоры? — обратился он к сидящим за
столом.
— Я думаю, что этих людей нужно показать сеньору Адмиралу, —
сказал один из сидящих. На вид ему было лет сорок, и в волосах видне­
лось много седины.
Остальные дружно закивали головами. Логову показалось, что Комен­
дант с облегчением вздохнул. А может быть, только показалось...
— Оставим это решение в силе, — Комендант
хлопнул ладонью по
столу.

3
Где-то около полудня носовой вахтенный крикнул: «Вижу на берегу
людей!»
Адмирал в это время стоял на верхней палубе с двумя офицерами,
которые докладывали ему о проделанном на данный момент ремонте
каравелл.
Первой мыслью была: «Индейцы!» Корабль стоял в пятидесяти метрах
от берега. Но Адмирал увидел кирасы, копья, лошадей и успокоился. Он
понял, что это брат его, Бартоломе, со своими людьми возвращается из
джунглей. Также он увидел двух людей, идущих в кольце охраны. Дей­
ствительно, одежда у них была серебристого цвета и необычного покроя.
Адмирал сразу оценил удобство такого костюма. Ему понравились лица
пленников: умные, немного усталые, но внушающие уважение.
• Кто они? Откуда появились здесь, среди диких джунглей и индей­
цев? Неужели это жители страны, которая находится где-нибудь в глубине
материка?»
Адмирал приказал спустить шлюпки, но офицеры опередили его, и
несколько шлюпок, направляемые энергичными взмахами весел, уже плыли
к берегу.
Через полчаса Адмирал нежно обнял своего брата.
— Как ты, брат мой? — спросил он, пристально вглядываясь в одутло­
ватое лицо.
— Все хорошо, Кристобаль, — ответил Бартоломе. — Со мной все хо­
рошо. А вот идея наша — основать колонию не удалась. Индейцы, словно
бешеные псы, каждый день нападали на нас...
Они направились к каюте Адмирала.
— Может быть, ты или твои люди сделали что-то не так? Вначале
они неплохо встретили нас.
5. «Байкал» № 6.

129

— Не знаю. Может быть, виноваты солдаты. Но индейцы бросили свои
селения и ушли в джунгли.
В каюте Бартоломе устало опустился в кресло, которое заскрипело
под его грузным телом.
Адмирал сел напротив, налил вина.
— Спасибо, брат! — Бартоломе
крупными глотками осушил стакан,
в ш х р платком губы.
— Может быть, дон Вальядо спровоцирозал индейцев?
— Нет. Дон Вальядо неплохой офицер и очень удачно захва/лтзал ра­
бов. И если бы не эти двое... — Бартоломе замялся, даже прищелкнул
пальцами — . . . из другого мира, как они соизволили представиться, то
можно было набрать немного мараведи, продав индейцев на Эспаньоле.
Там рабы в цене.
—
образе
—
вина и
жизни
—
—

Из какого мира? — насторожился Адмирал.—Неужели дьяволы в
человеческом?
Не знаю. Они сами так сказали — из другого мира, — брат налил
вновь выпил крупными глотками. — Хорошее вино! После месяца
на одной воде ничего вкуснее и приятней сейчас нет.
Что еще они говорили? — нахмурился Адмирал.
Я не очень много задавал вопросов.

— Они люди?
— Конечно, а кто же еще? Костаньедо прочесывал джунгли в поис­
ках индейцев после того, как отбил очередную атаку на крепость, и слу­
чайно увидел этих двоих. Они шли из глубины джунглей к морю. Я послал
сорок лучших своих солдат и кавалеристов. И не зря... Еле-еле их скрути­
ли. Очень ловкие оказались. Прекрасно владеют оружием и какими-то хит­
рыми приемами. Будь людей у Костаньеды меньше, эти двое всех переби­
ли бы...
— Что еще ты узнал о них?
— Мне кажется, они колдуны. Одному щеку рассекли, а утром только
шрам остался. Другого сильно солдаты побили, а он тоже здоровым ока­
зался. Несомненно колдуны. Да ты сам поговори с ними.
— Вечером! — сказал резко Адмирал. — Я думаю, это не совсем обыч­
ные люди, и мне нужно подготовиться к разговору с ними.
— Я вообще хотел им головы снести,
тебе их показать.

да дон Корреджо

предложил

— Правильно сделал. Тебе лишь бы мечом рубить да сжигать.
— Да, брат, это мое призвание — рубить и жечь! И я не отрицаю это­
го. Но больше всего мне нравится золото!
Бартоломе немного захмелел, лицо побагровело.
Он налил себе еще
стакан. Адмирал посмотрел осуждающе, но не остановил его. Он про­
щал слабости брата, понимая, что тот был единственным человеком здесь,
на которого можно положиться.
— Ты представляешь, что делал Костаньедо с захваченными индейца­
ми? — спросил Бартоломе, выпив очередной стакан. — Нет? Х а ! Он обвя-

130

зывал их сухими ветками, да так густо, что они превращались в кусты, и
поджигал. Ха-ха! Ничего оригинальней я еще не видел...
— Зачем ты мне это рассказываешь? — нахмурился Адмирал.
— Чтобы

ты

знал, как

развлекались

мы, когда

скучали.

— Надо все делать осторожнее и мягче. Чтобы не возбуждать у ин­
дейцев ненависти.
— с е , брат мок Кристобаль. Знаю я твою политику: тихо хапать и
грабить. Ч^
плохо о тебе не подумали. Глупости все это! Их нужно дф»
жать в страхе! Всегда и постоянно! Чтобы боялись нас, чтобы знали, ка­
кие мы жестокие, если они будут непослушными...
Брат хотел налить еще вина, но кувшин оказался пустым.
— Больше нет? — уставился он на Адмирала.
— Нет, — покачал тот головой. — Иди, отдыхай. Каюта для тебя
приготовлена.
Покачиваясь, Бартоломе вышел на палубу. Адмирал шел позади.
С шумом и гамом поднимались на борт солдаты, бряцали оружием и
амуницией. Тихо и испуганно ржали лошади, которых поднимали
из
шлюпок на канатах. На соседней каравелле творилось то же самое.
Подбежал офицер и доложил:
— Сеньор Адмирал, погрузка заканчивается.
— Где пленники?
— В носовом карцере.
— Охрану выставили?
— Да. Часовой у двери.
— Хорошо.
Адмирал услышал крики и обернулся. Это Бартоломе, размахивая
обнаженным мечом, наступал на небольшую группу индейцев,
стоящих
связанными возле мачты. Матросы и солдаты гоготали, глядя, как несчаст­
ные пытаются уклониться от сверкающего лезвия.
г

— Передайте дону Колону, что я призываю его к п;рядку, — прика­
Адмирал офицеру.
Тот осторожно подбежал к Бартоломе сзади и передал ему на ухо
приказ Адмирала. Бартоломе оглянулся, увидел брата, быстро сунул меч в
аожны и потошел к смеющимся солдатам. Что-то сказал им, и те загого­
тали еще громче.
- Адмирал молча повернулся и ушел в озою каюту.
зал

4
— Заходите! — сказал офицер, открывая дверь, сделанную из гладко
оструганных и тщательно подогнанных досок, потемневшие от времени.
В каюте, куда вошли вслед за офицером Логов и ГерСерг, был легкий
полусумрак. Возле стола с трехсвечовым подсвечником, грудой книг и бу­
маг стоял высокий седой человек. Одет он был просто, без украшений, в
небольшой черной шапочке на голове. Заложив руки за спину, он молча
рассматривал Логоза и Герберга серыми большими глазами.
— Сеньор Адмирал, пленные доставлены, — доложил офицер.
131

— Пока можете быть свободны, лейтенант, — сказал низким властным
голосом Адмирал.
Логов уже знал из услышанных им разгозоров солдат, что попал на
корабль Колумба. А также то, что это было его четвертое плавание к бе­
регам все еще неведомой земли. И, сидя в тесной конурке, куда их втолкну­
ли солдаты, он и Герберг решили между собой, что о случае совместного
допроса будет в основном говорить Логов, поскольку он лучше ЗУ >г ис­
панский язык.
— Садитесь, сеньоры, — широким
жестом Адмирал указал на два
стула. Сам сел в кресло за столом.
Когда Логов и Герберг сели, он заговорил дальше:
— Чтобы не было недоразумений
между нами, представимся друг
другу. Я дон Кристобаль Колон, адмирал их величеств короля
Испании
Фердинанда и королевы Изабеллы.
Логову неудобно было представляться сидя, и он встал.
— Я Алексей Логов, а это Свенальд Герберг, — Свен привстал и накло­
нил голову. — Силой обстоятельств м ы оказались в этих местах.
Адмирал откинулся на высокую спинку кресла и спросил:
— Позвольте узнать, сеньоры, чем вы занимаетесь?
— Мы... — Логов чуть замялся. — М ы , в некотором роде,
путешест­
венники.
Он заметил, как напряглось лицо Адмирала и чуть сузились серые
глаза. Нужно было уточнять, и Логов не стал скрывать причин истинного
появления себя и Герберга в этих краях. В своем коротком рассказе он
постарался использовать понятные Адмиралу слова. Заканчивая рассказ,
Логов понял, что Колон не поверил ни единому слову. Недоверчиво поджа­
тые губы слишком явно это выдавали.
Адмирал помолчал немного, барабаня холеными пальцами по столу.
На двух красовались перстни с драгоценными камнями. Затем взглянул на
Герберга. Тот пожал плечами и сказал на скверном испанском:
— Мне добавить нечего, сеньор Колон. Все, что рассказал мой друг, —
это истинная правда.
— Ну, хорошо, — в раздумье произнес Адмирал. — Допустим, я пове­
рю, что вы оба прилетели из далекого будущего. Но поверят ли вам мои
спутники: простые матросы и солдаты, неграмотные люди, многие кресть­
янского происхождения? Поверят? Я сильно в этом сомневаюсь...
Он встал, прошелся взад-вперед по каюте, заложив руки за спину.
— В ы сами понимаете, что я должен предпринять какие-то действия
в отношении вас. Брат мой Бартоломе считает вас колдунами и преступни­
ками. В ы убили много его солдат, и он хочет отплатить тем же.
— М ы полностью доверяем вам, сеньор Колон, и наша
дальнейшая
судьба целиком зависит от ваших решений, — сказал Логов.
Адмирал бросил внимательный взгляд на него — искренно ли он го­
ворит?
— У нас сейчас трудный период, — продолжал Логов, — и вы должны

132

понять это. Мы оказались хотя и на своей планете, но в другом мире.
Нам нужно прижиться в нем, потому что назад невозможно вернуться...
М ы могли остаться у индейцев, но нам бы долго пришлось адаптироваться.
Услышав незнакомое слово, Адмирал вновь недоверчиво посмотрел на
Логова.
— Я понимаю, что моему рассказу трудно поверить. Но, к сожалению,
кроме этих костюмов, которые на нас, мы ничего в качестве доказательства
представить не можем.
— Браслет, — сказал Герберг Логову.
— Может быть, этот браслет убедит вас, сеньор Колон, в правдивости
моих слов?
Логов встал и подошел к Адмиралу. Хотя тот был высокого роста по
сравнению со своими спутниками по экспедиции, но в данном случае Ад­
мирал едва доставал Логову до плеча.
Логов продемонстрировал Адмиралу несколько рабочих режимов брас­
лета. Но кроме скептической полуулыбки на лице Колона ничего не появи­
лось. Лишь страх на мгновение изменил лицо, когда Логов включил фо­
нарик браслета и лучик света попал в глаза Адмиралу. И еще раз измени­
лось его лицо, когда браслет в режиме перевода заговорил механическим
голосом по-испански, переводя слова Логова:
— Эта вещь из того же времени, из того же далекого будущего, отку­
да появились мы.
Гербергу стало смешно от испуга Адмирала, и он не смог сдержать
улыбки. Колон, заметив это, нахмурился.
Логов продолжал беседу в дипломатическом, как ему казалось, тоне:
— Было бы лучше, если бы вы помогли нам перебраться в Европу.
Адмирал чуть заметно усмехнулся и шумно вздохнул.
— Это будет очень трудно сделать, учитывая настроение команды, —
сказал он. — Я должен объяснить им причину моего решения везти вас .
Старый Свет.
— Но вы же Адмирал! — воскликнул
Герберг. — В ы можете при­
казать!
Грустная улыбка появилась на лице Колона. Он опять вздохнул.
— Это мое последнее плавание. Средства на его организацию я добыл
с большим трудом. Их величества отвернулись от меня, а без королевской
помощи и защиты я имею только звание адмирала, но не имею власти. И
если матросы и солдаты подчиняются мне, то офицеры и купцы
могут
сделать вид, что не слышат моего приказа.
— Наверное, вы сами виноваты в этом, — сказал Логов с сочувствием.
— Сам? Возможно... — Адмирал вновь заходил по тесной каюте. И
снова остановился. — Кстати, сеньоры. Если вы из будущего, то, наверное,
знаете, что будет со мной дальше?
— В ы желаете это знать? Зачем? — спросил Логов.
— Простое любопытство.

133

— Состав красок, наверное, такой, что они долго сохраняют свежесть, —
предположил Герберг.
— Даже если я скажу, что будет с вами дальше, изменить свою судь­
бу вы не сможете!
— Тем более — скажите!
— М ; : с з е я не знаю. Только одно могу сообщить вам, сеньор Адми­
рал, что умрете вы в нищете через три года после нашей встречи.
Лицо Адмирала сделалось задумчивым.
— Вот как, — произне: он. — Грустное предсказание.
— Позвольте задать вам один вопрос, сеньор Колон, — сказал Логов.
— Слушаю вас.
— До нашего времен:: не утихали споры ученых о том, что вы вели
корабли в первой экспедиции по известному вам маршруту и с самого на­
чала знали, куда плы ..те. Правда ли это?
Глаза Адмирала сзоза стали недоверчивыми.
— Господь вел своим провидением. А я слушал только глас Божий...
— Индейцев вы убиваете, тоже слушая голос сверху? — вдруг пере­
бил Герберг. Логов строго посмотрел на него.
Лицо Адмирала стало очень нехорошим, и Логов заволновался. Ста­
раясь смягчить инцидент, он сказал:
— Я думаю, на этот вопрос можно не отвечать.
— Нет, почему же. Я отвечу. Люди эти несчастны, поскольку не зна­
ют, что есть один Бог. Несчастны еще и потому, что не желают верить в
Иисуса Христа. Приходится применять силу.
— Убивать за то, что они не желают верить в чужого бога и не отвер­
гают своих богов? Убизать детей, женщин, стариков? — скверный испан­
ский Герберга становился таковым уже в ином смысле, усиливая беспо­
койство Логова.
— Они тоже убивают наших людей. Но самое мерзкое, что они дела­
ют, — это едят человечину! Это самый страшный грех! — глаза Адмирала
засверкали непритворным гневом.
— Извините, сеньор Колон, — Логоз
не бросил попыток
направить
разговор в нужное русло, — но мы отклоняемся от главной темы нашего
разговора. Мы хотим, чтобы вы помогли нам...
Резкий стук в дверь заставил всех замолчать. Вошел брат Адмирала.
— Можно войти, брат Кристобаль? — спросил он и, не ожидая отве­
та, подошел к столу. Внимательно посмотрел на Логоза и Герберга, а за­
тем сказал, обращая:ь к Адмиралу: — Я прошу уделить мне полчаса вре­
мени на срочный разговор.
— Очень срочный? — переспросил Адмирал.
— Да. Очень, — Бартоломе непримиримо поджал губы.
— Что ж , — вздохнул Адмирал и обратился к Логову. — Прервем на­
шу беседу. Я думаю, нам еще есть о чем поговорить. — На Герберга Адми­
рал старался не смотреть, подчеркивая свою неприязнь к нему.
— Лейтенант! — рявкнул Бартоломе.

134

Вошел офицер, который привел Логова и Герберга.
— Уведите их, — приказал Адмирал, — И не забудьте накормить.
— Слушаюсь, сеньор Адмирал! — вытянулся офицер
и сделал плен­
никам приглашающий жест рукой.
5
— Бежать надо! Бежать! — воскликнул Герберг,
едва закрылась за
ними дверца карцера. — Этот Бартоломе убьет нас. У него так и чешутся
руки!
— Я почему-то не заметил этого, — пожал плечами Логов.
— Ты вообще себя странно ведешь! —синие глаза Герберга посветлел ;
от гнева. — Зачем ты унижался перед Адмиралом?
«Помогите нам вы­
жить...» Что это такое? Я тебя не узнаю, Алексей!
— А ты хочешь погибнуть здесь? Хочешь, чтобы нас убили? Просто
так, ради потехи или отмщения! Ты этого хочешь?! — вспылил вдруг Ло­
гов. Герберг, редко видевший своего командира в таком состоянии, сразу
притих. — У нас сейчас одна забота — выбраться отсюда любым путем.
Унижаться, прогибаться, просить, умолять, но нужно выбраться...
— Такими способами — не хочу! — резко сказал Герберг.
— Конечно. Ты же гордый!
Ты лучше голову под меч подставишь,
чем захочешь заполучить его в руки и защищаться!
— Но не унижаться же!
*
— Иногда можно делать и такое. Иногда! М ы с тобой оказались здесь
чужеродными телами. И если вначале не представляли всего того, что мы
пережили, строили довольно-таки оптимистические планы дальнейшей на­
шей жизни, то сейчас нам с тобой нужно одно — выжить! Для чего я и
хочу, чтобы Колумб помог нам перебраться в Европу. Там нам будет вс^
же легче, чем здесь!
— Чем легче? — сказал Герберг. — М ы и там останемся чужеродным:
— Ну, не совсем такими...
— Нет, Алексей! — вздохнул Герберг и посмотрел на него. — М ы дети
своего времени, и здесь нам не прижиться. Будем чужаками. Даже маски­
руясь, выдадим себя слозом, жестом, поведением и сразу станем изгоями!
Не понятыми, не нужными, пугающими.
— Совсем не обязательно маскироваться.
— Сейчас мы с тобой не маскируемся, а где находимся? В изоляции,
Значит, нас боятся...
— Нового всегда боятся.
— Вещь или явление — да! А людей, даже не совсем обычных, не
очень... Они вызывают любопытство, и только. Но это в том случае, если
такие странные люди слабее тех, чье внимание они привлекают. Но стоит
только показать, что ты сильнее и умнее этих наблюдающих, вот тогда они
начинают бояться. Я не удивлюсь, если нас объявят волшебниками
или
колдунами. Для таких у испанцев приговор один — костер.

135

— Я смотрю,
ты неплохо
знаешь древнюю
историю, — улыбнулся
Логов.
— Читал то же самое, что и ты. Для расширения кругозора.
Логов уже сидел на голом дощатом полу карцера, прислонившись к
стенке. Герберг, стоявший в углу во время спора, подошел к Алексею, при­
сел рядом и вдруг обнял за плечи и засмеялся, правда, не очень весело.
— Эх, Алексей, командир ты мой бывший, друг и коллега. Трудный у
нас с тобой период сейчас. Без поддержки друг друга погибнем. Но, чув­
ствую, все равно нам расстаться придется.
— Глупый ты, — сказал Логов и опустил голову. — Вместе выбраться
хочешь, а потом разбежаться.
— У нас разные точки зргкия почти по всем вопросам. Да к тому же
ты по старой памяти все еще мной командуешь, а я так же по старинке
подчиняюсь. Независимости хочется...
— Я тебе что, запрещал что-нибудь делать?
— Нет. Но обычно возражал вначале или молча осуждал все мои
действия.
— Один ты быстрее погибнешь.
— Посмотрим...
Снаружи закричало несколько голосов, раздались какие-то глухие уда­
ры, затем частый стук. Крики усилились, грохнули выстрелы из ружей, а
вскоре послышался орудийный залп. Пол ощутимо дрогнул и закачался.
— Что это за шум? — Герберг встал, подошел к дверце карцера, пы­
таясь сквозь щели в досках что-нибудь разглядеть. Ничего не было видно.
— Индейцы, наверное, напали, — предположил Логов. Вставать не
хотелось, и он продолжал сидеть, вытянув ноги.
Крики затихли. Выстрелов больше не было слышно.
Герберг отошел от двери, снова сел рядом с Логозым.
— Очезидно, отбили нападение, — сказал он и повернул лицо к Ло­
севу. — Алексей, ты читал про эту экспедицию?
— Конечно. Б ы л период, когда я интересовался открытием и колони­
зацией Америки, тогда-то и перечитал массу книг.
— К а к там описывалось это плавание?
— Последняя экспедиция Колумба была плохо подготовлена, корабли
постоянно ремонтировались. Да ты сам, наверное, обратил внимание на
этот старый корабль, где мы находимся...
Логов постучал рукой по стенке. Доски глухо загудели.
— Эй! Тихо там! — крикнули снаружи.
— Ты смотри, — усмехнулся Логов. — Охраняют нас, оказывается!
— Чем закончилась экспедиция? —спросил Герберг.
— Доплыли до Ямайки. Потом в Испанию вернулись.
— То есть, если нас не убьют то увезут на Ямайку?
— Наверное, — ответил Логов.
— Ну, а конкретно про самого Колумба что читал? Если он скова
г

136

пожелает с нами встретиться, то обязательно поинтересуется, чтобы сопо­
ставить тзою информацию.
— О нем знаю мало. Так, общие сведения. Итальянец по происхожде­
нию, умный, знал четыре языка. До первой экспедиции
часто плавал,
когда жил в Португалии. Кстати, много спороз вызывали в разное время,
уже после Колумба, факты его открытия Америки. Он же вел корабли
очень уверенно, словно знал, что будет земля. И хотя окружающие его
спутники понимали, что обнаружили не Китай и Индию, он упорно твер­
дил, что это Азия. Или ошибался, или специально занимался дезинформа­
цией.
— Поэтому ты и спросил его?
— Хотел немного приоткрыть зазесу тайны. Хотя бы для себя... Не
получилось,
вернулся он от ответа.
— Да, хитрый сеньор.
— Ч.о поделаешь! Время такое...
«Итак, мне отведено судьбой еще три года жизни»,— думал Адм::рал, сидя за столом в своей каюте. Перед ним лежал чистый лист бумаг.
Он хотел написать письмо королю Фердинанду и королеве Изабелле. П;~
одном воспоминании об этой удивительно умной и обаятельной женщин.:
сердце Адмирала сладко ныло. Конечно, когда-то он был в нее влюблен,
но рассчитывать на ответное чувство... Даже звание адмирала и титул
вице-короля всех Индий не подняли его на ту ступень иерархической лест­
ницы, где находилась Изабелла. Но именно ее слова были решающими,
когда она посоветовала своему мужу, королю Фердинанду, прислушаться к
доводам и доказательствам просителя и помогла организовать экспедицию
через Атлантику для поиска пути в Индию. К а к после этого не боготво­
рить королеву и не молиться на неё всю жизнь?
Адмирал открыл потайной ящик стола, достал шкатулку с секретным
замком. Открыл ее и, перебрав несколько бумаг, вытащил одну, желтова­
того цвета. Развернул, осторожно разгладиз ладонями хрупкий лист. Это
была копия с карты, оригинал которой хранился в Испании в надежном
месте. Саму карту Адмирал приобрел на Мадейре, где когда-то торговал
книгами и картами. Продал ему ее какой-то заезжий турок. Где он взял
карту, турок не сказал, так же как и не захотел называть себя. Просто
спросил на плохом португальском: нужна ли карта? Запросил за нее при­
личную сумму, которая была у Адмирала после удачной торговли книга­
ми. Он отдал деньги и не жалеет об этом. Потому что карта стала самы:
сильным толчком в его идее плавания через Атлантику.
На карте были изображены, кроме трех материков Старого Света, еще
три. Ничего не было написано на этой карте, ни названий материков и
островоз, океанов и рек, морей и озер. Все было тщательно прорисовано,
но безымянно. Помимо огромного сдвоенного материка, возле перешейка
которого сейчас находились каравеллы Адмирала, были на карте еще два.
Огромный южный материк, на котором должен быть Южный полюс, с
горными хребтами, реками и озерами. И другой, поменьше, находившийся
137

на юго-востоке от Индии. Большую часть этого материка занимала пустыня.
Вначале Адмирал подумал, что карта — плод богатой фантазии турка.
Но тот рассказал, как его дед, пиратствуя в Средиземном море, отобрал ее
у арабского купца, торговый корабль которого подвергся нападению и раз­
граблению пиратами. Дед турка хотел сам плыть к неведомым землям, но
был схвачен вместе со своими сообщниками и лишен головы. Карта пере­
шла к отцу, который не имел тяги к путешествиям, а затем к сыну. На
вопрос Адмирала, почему он сам не поплыл, турок только засмеялся и
покачал головой, ответив, что он чувствует себя спокойнее, когда недале­
ко видит берег.
Там же, на Мадейре, Адмирал стал обучаться мореходным наукам,
понимая, что это обязательно пригодится. Иногда он плавал на кораблях
в Англию, в Исландию, в Африку к Золотому Берегу. В Исландии Адми­
рал слушал древние саги норманнов о Земле Винланд, лежащей далеко на
северо-западе. В Бристоле он с жадностью внимал рассказам моряков о
плаваниях в Страну Семи Городов. Даже упросил одного капитана, Морриса
Торгата, взять его в такое плавание. Но сильный шторм почти две недели
.е давал выйти кораблю в море, а потом Адмиралу пришлось срочно
езжать по требованию владельца торгового дома.
После всех этих рассказов Адмирал твердо поверил в то, что там, за
Атлантическим океаном, находится материк. Обитаемый. И, возможно, имею­
щий в своих недрах несметные богатства. Желание доплыть до этого ма­
терика стало у Адмирала основной целью жизни.
По возвращении в Португалию и после консультаций с флорентийским
астрономом и географом Паоло Тосканелли Адмирал обратился с проектом
экспедиции к португальскому королю Жуану I I . Тот долго тянул с рассмот­
рением проекта, а потом передал его ученому совету, который отзерг до­
казательства Адмирала. Он понял тогда, что просьбы на организацию эк­
спедиции к неизвестному материку вряд ли будут удовлетворены. Кто ста­
нет рисковать деньгами, не зная, окупятся ли все расходы? Материк не­
известный, может быть, там никто и не живет. А посылать экспедицию
просто так, для осмотра материка и подтверждения его присутствия по ту
сторону океана, вряд ли кто захочет.
Тогда и решил Адмирал пойти на хитрость: организовать экспедицию
якобы для прокладывания мореходной трассы в Индию и Китай. Не в об­
ход Африки, а напрямую, двигаясь на Запад. Естественно, португальцев
-акой проект — плавания в неизвестность — не устраивал. Они недавно
открыли путь вокруг Африки в Индию, не давая плавать судам других
государств. Только Испания, соперница Португалии на море, могла решить­
ся на организацию такой экспедиции.
Прибыв в эту страну, Адмирал с помощью герцога Мединасели при­
ступил :: осуществлению своего проекта, теперь уже по организации
эк­
спедиции с целью поиска западного пути в Индию. И, если вначале ко­
роль и королева, прислушиваясь к мнению сзоих советников, отвергли
его про:.чТ, то затем, когда Адмирал сумел заручиться поддержкой пспан138

ских финансистов, обещавших дать ссуду на организацию экспедиции, они
дали согласие. Конечно, Индия и Китай — это что-то иолгс реальное, чем
неиззесткый материк. В этих странах можно раздобыть пряности, золото,
драгоценные камни.
Экспедиция состоялась. Адмирал всегда с удовольствием вспоминал
zio первое плавание, принесшее ему славу, ззание и титул.
Правда, пришлось брать клятву с членов экспедиции, что открытый
остров Куба — это берег Китая. Кое-кого Адмирал был вынужден при­
пугнуть.
Триумфальное возвращение и исполнение королем всех своих обеща­
ний поззолило Адмиралу очень быстро организовать вторую экспедицию.
Ока состояла из 17 кораблей, куда погрузилось более 2 тысяч человек с
домашними животными и саженцами. Люди ехали обживать новые остро­
ва, открытые первой экспедицией.
Конечно, о первой экспедиции узнали в Португалии через обширную
шпионскую сеть. Был скандал по поводу раздела мира, который относ:
тельно быстро урегулировал римский папа Александр V I Борджиа...
Адмирал зздохнуф Вспомнил, сколько сил, нервов и крови стоило ек •
преодоление всех этих интриг: как государственных, так и дворцоьы;-Нменно из-за зависти придворных, окружающих короля и королеву, Ад­
мирала и двух его братьев — Диего и Бартоломе — привезли в Испанию
из третьей экспедиции з кандалах.
Хвала всевышнему, что флорентийские финансисты знозь помогли
Адмиралу, и он был освобожден королем.
Перед последней экспедицией Адмирал узнал, что португальцы плава­
ли к южной части материка. Однако незначительные отклонения в ста­
ринной карте дали ему повод для сомнений. И Адмирал решил организо­
вать еще одну экспедицию, чтобы попробовать найти богатое государство,
о котором часто слышал от индейцев.
И вот ни богатой страны, ни золота не обнаружено. Тех немногих
самородков, что принес сын, вряд ли хватит для того, чтобы доказать бо­
гатство недр открытого материка. А задерживаться нельзя. Корабли на­
столько обветшали, что вряд ли без серьезных происшествий дойдут до
Кадиса.
Адмирал вздохнул, порылся в бумагах на столе, нашел собственно­
ручные рисунки береговых линий, сделанные в последние две недели. Сра:
нил со старинной картон. И вновь поразился полнейшему совпадению очс
таний берегоз с теми рисунками, которые сделал он.
«Кто мог нарисовать эту карту? — думал Адмирал, в который par
рассматриз;.;! очертания знакомых и незнакомых материков. — Кто этот
умелый и всезнающий картограф? Откуда он брал сведения? Кто-то ему
рассказывал, или он использовал более древние источники? Или сам видел
эти неведомые земли? Но как? Откуда? Неужели?..»
Страшная доадка заставила поежиться и осенить себя крестным
онамением.
139

«А что, вполне возможно. Сверху все видно. Конечно, не сам творец
рисовал. Наверное, какой-нибудь смертный
с божьей помощью... Может
быть, эти люди из будущего приложили руку? Они же не сказали кон­
кретно, когда появились здесь. Может быть, сто лет назад? А то, что мо­
лодо выглядят, так у них там, в будущем, наверное, все бессмертные. Но
зачем они просятся з Европу?»
Адмирал
опять вздохнул, вспомнив разговор с братом. Бартоломе
был тверд, как никогда, в своем решении убить этих двоих. Никакие до­
воды Адмирала не помогли.
— Если ты не отдашь приказ, я сделаю это тайно. Никто не узнает,
куда они исчезнут. Но я буду после этого презирать тебя за слабость всю
жизнь! — сказал брат и ушел.
Адмирал хотел еще раз поговорить с ними, узнать побольше о том
времени, откуда они явились, а заодно и о севе, чтобы знать, к чему быть
готовым в будущем.
В том, что брат выполнит свою угрозу, Адмирал не сомневался. При
зсем уважении к нему, который дал всему роду Колонов дворянское зва­
ние, Бартоломе мог втайне делать то, что считал для себя нужным.
«Как бы он не совершил этой ночью задуманное», — обеспокоенный
акой мыслью, Адмирал вышел из своей каюты. На мостике стоял вахенный офицер.
— Лейтенант, — обратился к нему Адмирал, — как наши пленные?
— Спят в карцере.
— Часовой на месте?
-«• К а к обычно, у двери.
— Дайте ему указание, чтобы никого не впускал к пленникам. Это
касается всех, даже дона Бартоломе.
— Слушаюсь, сеньор Адмирал, —оказал офицер
и направился
на
нос каразсллы.
Адмпрал подошел к борту. Тихо плескались волны. В черном небе с
крупными звездами висел кверху рогами месяц.
Была обычная душная ночь.

ВОЗВРАЩЕНИЕ Н А БЕРЕГ
"Г...

1

Логов спал плохо. Лежал на жестких досках, заложив руки за голо­
ву, слушал сопение Герберга, плеск волн о борт каравеллы, храп часового
у двери и погружался в какое-то странное состояние полудремы. Никакие
мысли не лезли в голову, никакие сны не снились. Лежал в полной темноте
и слушал окружающие звуки.
Вдруг проснулся Герберг, перестал сопеть, завозился в темноте.
— Почему не спишь? — спросил Логоз.
— А ты?

140

— Думаю... Не могу спать в такой духоте.
— Мне показалось, что кто-то крикнул.
— Странно. Я не сплю давно, но криков не слышал...
— Ну, не знаю, — Герберг опять завозился в темноте. — Спать на дос­
ках было жестковато.
— Да, это тебе не в гамаке покачиваться...
Герберг, очевидно, посмотрел на браслет, индикатор которого вспыхнул
в темноте зеленым квадратным глазом.
— Три часа ночи, — вздохнул он. — Что-то не идут за нами.
— А почему они должны прийти? — спросил Логов.
— Обычно ночью убивают или водят на допросы.
— Ты путаешь разные времена, Свен. В этом времени, где мы с тобой,
убить могут и днем. Нравы такие. Подерутся, например, на шпагах два
кавалера: один проткнет другого, а дамы рукоплещут убийце. Ах какой
герой! И любовь подарят за это.
— Мне кажется, днем убивать сложнее.
— В чем же сложности? Вздернуть на рее? Или привязать ядро к
ногам и за борт, на корм рыбам? Для этих убийц — плевое дело!
— А если Адмирал узнает или увидит?
— Он может сам отдать приказ. В его интересах, чтобы мы исчезли.
— Почему?
— Чтобы другим не наговорили лишнего об их будущем.
— Бежать надо, бежать! — воскликнул Герберг.
— К а к бежать?
— Часового заманить.
— Бесполезно. Часовой, я думаю, стоит для того, чтобы никого к
двери не подпускать. А сам он нам не откроет.
— Но что-то надо же делать! Глупо погибать не хочется!
— Не суетись, Свен. Что-нибудь придумаем.
Часозой за дверью сильно всхрапнул, зачмокал во сне губами и звяк­
нул оружием. Очевидно, перевернулся на другой бок.
— Попробую проверить крепость досок, — сказал
Герберг. — Может
быть, есть подгнившие?
Он включил фонарик браслета и стал осторожно пошатывать обшивку
. карцера.
— Почему мы раньше об этом не подумали? — бормотал Герберг, пол­
зая вдоль стен. — Убежим, потом пусть ищут...
— С Колумбом хотелось поговорить. Все-таки историческая личность, —
сказал Логов.
— Ну и как тебе эта личность?
Вдруг за дверью карцера послышались шаги, негромкий разговор с
часовым, который перестал храпеть. Логов с Гербергом
насторожились.
Дверь открылась, и вошел офицер с фонарем в руке.
— Сеньор Логов? — спросил он, подняв фонарь над головой.
— Слушаю вас, — сказал Логов, переглянувшись с Гербергом.
141

— Прошу следовать за мной. Приказ сеньора Адмирала.
— А меня этот приказ не касается? — спросил Герберг.
— Нет. Только сеньора Логова.
— Алексей, я попробую отсюда выбраться и выручить тебя, — быстро
шепнул Герберг.
— Не торопись, Свен. Может, все не так серьезно, как нам кажется.
Да я и сам просто так не дамся, — тихо ответил Логов.
— Прошу, — повторил офицер и сделал приглашающий жест рукой.
— Держись, — сказал Герберг.
— Не волнуйся, Свен. Все будет хорошо, — Логов посмотрел в глаза
Гербергу. Страха в его взгляде не было.
Следом за офицером Логов вышел из карцера, прошел мимо часового,
который сонно хлопал глазами и судорожно сжимал в руках меч.
На палубе во многих местах спали матросы. На корме тускло горел
фонарь, под ним клевал носом вахтенный.
Офицер подошел к знакомой двери адмиральской каюты,
осторожно
постучался.
— Входите, — послышался голос Адмирала. Офицер открыл дверь и
пропустил Логова.
Адмирал сидел за столом и что-то писал. Увидев Логова, он сразу
встал.
— Сеньор
Логов, — улыбнулся Адмирал. — Прошу
извинить,
что
пригласил вас ночью. Так сложились обстоятельства. Прошу вас, сади­
тесь, — он указал на кресло возле стола.
— Благодарю, — кивнул головой Логов и сел. Только войдя в каюту
Адмирала, он почувствовал огромное облегчение. И даже не зная цели
вызова, Логов понял, что ничего страшного не произойдет.
Адмирал прошелся по тесной каюте, затем сел за стол. Посмотрел на
Логова.
— Дело в том, сеньор Логов, что мой брат, комендант Бартоломе,
требует смерти для вас обоих.
— За то, что мы уложили его солдат? — спросил Логов.
— И за это тоже. Но главная причина — его страх. Он боится и хочет
поскорей от вас избавиться.
— Мне кажется, вы не любите своего брата, сеньор Адмирал, — осто­
рожно сказал Логов.
— Ну, почему же, — усмехнулся Адмирал. — Брат, он и есть брат.
Тут никуда не денешься. Только некоторые его поступки мне не нравятся.
— И что же вы решили в отношении нас?
— Отпустить, что же еще. В ы должны жить...
Логов склонил голову.
— Ну, что ж , — посмотрел он на Адмирала. — Спасибо.
— Я хотел бы немного узнать — как там, в будущем?
— Там? — переспросил Логов, и взгляд его затуманился, погружаясь
в воспоминания.
142

Он стал рассказывать Адмиралу о себе. Где родился, учился, работал.
Рассказал о своих родителях, погибших во время гигантской пылевой бури
на Марсе, когда маленькому Алеше было всего пять лет. Рассказал, как
учился и жил в интернате. Как стал космонавигатором, а после окончания
Академии космопилотом-испитателем. Как летал в системы планет-гиган­
тов, как высаживался на их спутники. Конечно, многое Адмиралу был»
не совсем понятно, хотя Логов старался объяснить все попроще.
— Сеньор Логов, — после длительной паузы немного
торжественно
начал Адмирал. — У меня есть один документ... Не взглянете ли вы на
него?
Адмирал достал из стола шкатулку, вытащил из неё вложенный лист
бумаги желтоватого цвета. Развернул его на столе. Логов встал с кресла,
подошел ближе и увидел карту мира. Правда, изображение было дано в
какой-то странной проекции, но не это удивило его, а очертания материков.
— Откуда она у вас? — воскликнул Логов.
Адмирал рассказал о том, как карта оказалась у него.
Больше всего Логова поразила изображенная Антарктида без ледяного
покрова. Даже в том времени, откуда он появился здесь, не было такой
карты этого материка.
— В ы думаете, что это наша работа, сеньор Адмирал? — спросил он.
Тот пожал плечами.
— Я так не думаю. Лишь предполагаю.
— Вынужден вас огорчить. А вот в реальности гипотезы, что у вас
была карта и вы знали, куда плывете, я теперь убедился.
Адмирал вздохнул.
— Кроме нас, сеньор Логов, никто про нее не знает.
— Тем приятнее мне знгть вашу тайну. Но хочу сказать вам, сеньор
Адмирал, что к этой карте люди будущего не имеют никакого отношения.
— Тогда я не понимаю... — растерянно сказал Адмирал.
— Есть предположение, что до нашей цивилизации на Земле было
еще несколько, которые погибли по разным причинам. Может быть, карту
оставили они?
— Как все сложно и непросто, — задумался Адмирал.
Раздался условный стук в дверь. Адмирал поспешно сложил карту и
-спрятал ее в шкатулку.
Вошел офицер, встал на пороге, сняв шляпу, сказал:
— Сеньор Адмирал, вы просили привести в четыре часа второго плен­
ного.
— Да, да, — кивнул головой Адмирал. — Веди.
Офицер не успел повернуться, как вдруг отлетел в сторону, а на по­
роге возник Герберг с мечом в руке.
— Свен! Успокойся! — крикнул Логов. — Все в порядке!
Посветлевшие от гнева глаза Герберга приобрели свой изначальный
ярко-синий цвет, но меч из руки он не выпустил.
— Ты живой? — спросил Герберг .хриплым голосом.

143

— К а к видишь, — Логов подошел к нему, похлопал по плечу, — Успо­
койся. Адмирал позвал меня побеседовать.
Поднявшийся с пола офицер взялся за рукоять меча, но, увидев, что
ничего страшного не происходит, застыл у двери, поглядывая на Адмира­
ла. Тот подошел ближе к Логову и спросил:
— В ы доплывете до берега?
— Конечно, сеньор Адмирал.
— Тогда пойдемте...
Они вышли из каюты на ночную палубу с храпящими матросами.
— Останься здесь, — приказал Адм,прал офицеру.
— Т ы что сделал с часовым? — спросил Логов Герберга.
— Связал его же ремнем и оставил в карцере.
— Никого не разбудил?
— Вроде бы нет.
Осторожно переступая через спящих матросов, они направились
к
борту каравеллы.
Вдруг от мачты отделилась фигура, закутанная в плащ, тускло сверк­
нуло лезвие меча, и голос Коменданта спросил:
— Не спится, сеньоры?
2
Когда из Центра
Космических исследований пришло окончательное
подтверждение намеченного времени старта «Прорыва», Логов с Гербергом
часами ползали по кораблю, проверяя и перепроверяя состояние его обору­
дования. Им помогала в этом деле большая группа ученых и специалистов
из Института пространства.
За сутки до старта усилилась общая нервозность среди всех участников
подготовки эксперимента. Лишь - Логов и Герберг оставались внешне спо­
койными. Но только внешне.
Герберг был серьезен, деловит и хмур. Логоз догадывался, почему.
Девушка Свена, Иванка, изящная и смешливая болгарка чистых кровей, с
великолепными волосами глубокого черного цвета, на его несмелое призна­
ние весело сказала, что даст ответ после возвращения. Герберг, не
очень откровенный с Логовым в своих сердечных делах, вдруг поведал о
том, что у него произошло с Изанкой. Логов, конечно, посочувствовал ему,
но о своей проблеме с Викой говорить не стал.
Он и три спеца-пространственника в тот предпоследний до старта день
осматривали кольца преобразователей пространства. Эта рутинная работа
несколько раз была проделана роботами, но специалисты заметили в пока­
заниях, выданных ими, незначительные отклонения
и решили проверить
сами. Логов, как командир, вынужден был им помогать, поскольку кольца,
крепились к корпусу «Прорыва» и отклонения могли быть в крепежных
узлах.
Работа оказалась ужасно утомительной. Особенно в узком пространстве
между самими кольцами и корпусом. Там приходилось ползти, сжатым
144

сверху и снизу, тыкать щупом анализатора и вести диалог в рабочем ре*
жиме с универсальным браслетом. Сначала перерывы объявлялись через
час, потом через полчаса, а затем и через десять минут. Сами перерывы
возрастали з обратной последовательности: с десяти минут до часа.
В последний перерыв, когда спецы стали поговаривать
бросить это
нудное дело, Логов заметил Вику, стоящую за агрегатами
предстартовой
подготовки и пристально наблюдающую за ним. К а к однажды
заметил
Логов, это была ее излюбленная манера: подойти незаметно и наблюдать.
Вика говорила, что ей нравится смотреть на его рабочее состояние. Логов
лишь посмеивался над ней, считая это непонятной причудой.
Логов сказал спецам, что можно заканчивать, и не спеша подошел к
стоящей девушке. И вновь поразился перемене ее глаз. Из внимательных,
темно-фиолетозых, они превратились в ярко-васильковые, сияющие нескры­
ваемыми любовью и восторгом. Логов смущался этих глаз, хотя и было
приятно, что такими они бывают только в те минуты, когда он рядом.
— Подсматриваешь? — улыбнулся Логов.
— Да, — тряхнула Вика короткой стрижкой. — Подглядываю.
— Интересно?
— Конечно. В ы уже закончили?
— Вроде бы...
— Зазтра .стартуете?
Логоз кивнул головой, заметив, как легкая тень пробежала
по ее
лицу.
— Провожать придешь? — спросил он.
— Нет. Встречать буду.
— Это же на «Омеге-17». С другой стороны Солнца.
— Попробую успеть...
Они вышли из предстартового ангара, прошли коротким коридором и
оказались в смотровой галерее. В огромные экраны из черной глубины
Космоса заглядывали звезды. Самая яркая и большая из них была Солн­
цем. Медленно пересек все экраны, помигивая позиционными и габаритны­
ми огнями, огромный корпус грузовоза.
— Сегодня Иванка мне сказала, что вы не вернетесь, — вдруг тихо
произнесла Вика, глядя на экраны.
— Не понял? — удивился Логов.
— Иногда она умеет предсказывать будущее. Предки были пророка­
ми, — пояснила девушка.
— Вообще-то есть такая наука — футурология. Но прогнозы, выдава­
емые ее последователями, чаще всего ошибочные и не сбываются.
— А у Иванки сбываются.
— Ну, что остается делать? Проверим ее предсказание, — усмехнулся
Логов.
Вика быстро взглянула на него глазами, полными слез, и отвернулась.
— Ну, вот, — огорчился он и нежно обнял ее за хрупкие плечи. —
Сразу в слезы...
145

Вика повела плечами, но Логов рук не убрал, и она прижалась к нему.
— Иванка после знакомства сразу сказала, что с вами у нас не бу­
дет будущего.
— К а к же понять ее отношения со Свеном?
— Если она сильно захочет, то в Банке Потомков найдет его семя. А
твоего там нет.
Логов вздохнул. «Уже и это узнала...»
— Недосуг как-то все было. Дела и делишки, — попытался отшу­
титься он. — Да и консервативен я в этом вопросе.
— Время еще есть, — тихо сказала Вика.
У Логова сладко заныло сердце, и он не омог сдержать взволнованного
вздоха.
— Если я не вернусь, то буду мучиться всю оставшуюся жизнь там,
неизвестно где, тоскуя по своему ребенку.
— Ты никогда об этом не узнаешь.
— Заживо хоронишь меня, Вика? — Логов хотел заглянуть ей в ли­
цо, увидеть необыкновенные глаза, но девушка сильно прижалась к его
груди. Он ласково погладил ее по гибкой спине.
— Вика, Вика, взгляд, как пика: сердце пронзает и дрожь вызывает,—
сымпровизировал Логов.
— Глупый ты, — вдруг сказала она. — Большой, старый и глупый.
Логов промолчал. А что говорить. Ей со стороны виднее. После всех
встреч с Викой, после ее неожиданного объяснения, после его попыток
как-то скрасить удар отказа и последующего увлечения ею, уже всерьез,
он часто стал размышлять о странности отношений между мужчиной и
женщиной. Попутно проанализировал итоги своей жизненной деятельности
на настоящий момент. Что оставит он человечеству, если вдруг не вернется?
Что оставит друзьям и близким? Возможность такого происшествия он не
исключал. И вот Вика подтвердила этот вариант предстоящих испытаний.
Но что значит — не вернется? Будет взрыв, или «Прорыв» застрянет в
подпространстве, или заблудится при возвращении? Множество «или» с
одним концом — невозвращением.
— Я , может, и глупый, — сказал затем Логов, — но не верю всяким
предсказателям.
— Ты не знаешь Иванку.
— Её знает Свен.
— Он ее плохо знает. Иванка жалеет его и многого не говорит. А все
ее пророчества сбываются. Мы даже как-то провели эксперимент, чтобы я
поверила в ее способности. Она назвала дату и время, когда ты меня пер­
вый раз поцелуешь. Совпало все до минуты.
— Та-ак, — притворно возмутился Логов. — Я ее целовал, а она про­
водила эксперимент!
— Это оказалось для меня самым сильным доказательством.
— Ну, если учесть ваше желание, которое биотоками передалось мне,
то в успехе можно было не сомневаться.
146

— Ты вчера вечером два часа смотрел записи видов Земли, — тихо
сказала Вика.
Это был более веский аргумент, поскольку, кроме самого Логоза, об
этом никто не знал. А проговориться никому он не успел.
— Тебе Иванка сказала об гтом?
— Да.
Пискнул браслет, давая знать Логову о срочном вызове. На дисплее
появилось озабоченное лицо Свека.
— Алексей, срочно приходи в комнату
Эрда, — сказал он. — Нужна
твоя консультация.
Эрд был научным руководителем испытаний.
— Сейчас, — кивнул головой Логаз и посмотрел на Вику.
Она грустно улыбнулась и сказала:
— Потом приходи. Я буду ждать.
На выходе из галереи Логоз оглянулся. Не хотел, застазлял себя не
делать этого, но не сумел пересилить какого-то странного ощущения утра­
ты, возникшего внутри. И часто потом, закрыв глаза, видел Логов хрупкую
фигуру девушки на фоне звезд и черного неба.

3
— Остановись, брат! — воскликнул Адмирал.
— К а к ? ! И ты с ними? — ззревел Бартоломе.
Но в этот момент, ослепив лучом фонарика браслета, отчего тог здо­
рово перепугался, Герберг несколькими приемами обезоружил его и закру­
тил на голове плащ, чтобы сн не кричал. Бартоломе, опомнившись, пытался
сопротивляться, но это у него очень плохо получалось. Логов помог уло­
жить спеленутого Бартоломе возле борта. Адмирал молча наблюдал за
ними.
— Храбрый сеньор, — сказал Герберг, — один против двоих.
— Наглый, скорее всего, — проворчал Логов. — Думает, если воору­
жен, то может творить, что хочет.
— Может быть, и так, — согласился Герберг и выпрямился.
Логов обратился к Адмиралу.
— Прошу извинить, сеньор Адмирал, но иного выхода у нас не было.
— Ничего. Так будет лучше.
— А потом?
— Разберемся. Все-таки мы братья.
Они подошли к борту каравеллы.
— Берег там, — показал рукой Адмирал. — Плывите, и да поможет
вам Бог.
— Благодарю вас, сеньор Адмирал, — вдруг
проникнозенно сказал
Логов.
Ему стало немного жаль этого старого человека, который, имея
славу, титулы и звания, был бессилен перед сильными мира сего и даже
перед собственным братом.
147

— Пусть вам сопутствует удача, — сказал Адмирал.
— Жаль, что так мало пообщались с вами, сеньор Адмирал, — сказал
Логов.
— Мне тоже жаль. Хотелось бы узнать поподробнее о том, что есть и
что будет.
— Я уже вам сказал, как закончится ваша жизнь.
— Мне бы не хотелось такого конца.
— Что делать! Это судьба.
— Неужели я здесь ничего не найду? Ни золота, ни драгоценностей?
— Здесь все найдут после вас, — сказал Логов. — Но почему вы не
обнародовали свое открытие нового материка? Почему утверждали, что это
Китай и Индия?
— Так легче было просить средств на вторую и последующие экспе­
диции. От меня ждали несметных богатств, а я из первой экспедиции при­
вез всего ничего. А за экспедицию нужно было платить. Нужно было воз­
вращать долги. Но что может дать неизведанный материк? И что может
дать известная Индия? Когда я сообщил о том, что открыл короткий
путь в Индию, на вторую экспедицию денег не жалели, поскольку знали,
что отдача будет великой. И если бы не дворцовые интриги, если бы не
козни моего главного соперника, наместника на Гаити Овандо, я себя чув­
ствовал бы гораздо увереннее. — Адмирал глубоко вздохнул.
— Богатство здесь найдут и разграбят
после вашей смерти, сеньор
Адмирал, — сказал Герберг. — И население почти полностью
истребят.
Разрушат несколько государств индейцйв...
— Среди них есть Эльдорадо? — заволновался Адмирал.
— Нет. Такой страны здесь нет.
— Вот как! Печально...
Вдруг упал вахтенный, спавший под кормовым фонарем. Сразу вско­
чил и, очевидно, заметил в свете носового фонаря стоящих у борта людей.
— Эй! Кто там! — крикнул он.
Некоторые спящие матросы зашевелились, просыпаясь, стали подни­
мать головы.
— Ты уже проснулся? — громко спросил Адмирал. — Ты так несешь
вахту?
— Извиняюсь, сеньор Адмирал, задремал немного, — сразу сбавил
тон вахтенный.
— Смотри лучше по сторонам, не крадутся ли индейцы.
— Ночью они не нападают...
— Все может быть. Будь внимательней!
— Тише вы, черти! — рявкнул кто-то из лежавших матросов. — Спать
не даете своими воплями!
— Это сеньор Адмирал... — сказал вахтенный.
— Да хоть сам Бог, а спать не мешай, — шумно зевнул недовольный
матрос.
— Не будем мешать, — согласился Адмирал.
148

Вахтенный в показном рвении стал зертеть в разные стороны головой.
Потом достал из кармана рваных штанов сухарь и принялся его грызть.
— Ну что, сеньор Адмирал, мы поплывем, наверное? — Логов вопро­
сительно посмотрел на Колона.
— Плывите, — сказал Адмирал. — Вахтенного я отвлеку.
Герберг быстро перелез через борт и без всплеска погрузился в чер­
ную, как небо, воду. Логов приготовился спускаться следом.
— Кстати, — вдруг повернулся к нему Адмирал. — К а к назовут этот
материк?
— Америкой.
— Как!? По имени этого борзописца и прохиндея Веспуччи?
— Что поделаешь, но таковы парадоксы истории. Открывают новые
земли одни, а названия дают в честь других.
Логов перебросил тело через борт и повис на руках. Адмирал накло­
нился над ним, но в темноте невозможно было разглядеть выражения его
лица.
— Но что-то от моего имени останется в памяти у людей? — голос
его дрожал.
— Конечно, сеньор Адмирал. Все будут знать, что Америку открыл
Колумб, — ответил Логов и разжал руки. Вода оказалась удивительно
теплой.
— Поплыли, — сказал Герберг, голова которого смутно виднелась не­
вдалеке.
Они повернулись спиной к каравелле и поплыли в шумящую волнами
темноту. Судя по звукам набегающих волн, берег был в той стороне.
Когда ноги их коснулись дна, сзади бухнула пушка, подавая сигнал
тревоги. Поднялись шум и гвалт, на которые немедленно отреагировали на
соседней каравелле. В гуле криков послышался рев Коменданта:
— Дрыхнете, скоты! Забыли о своих обязанностях! Всех перевешаю!
Видимо, Адмирал развязал его.
Логов оглянулся. Матросы метались по палубе, вспыхнули несколько
факелов, которые стали бросать в воду, пытаясь высветить беглецов. Ктото выстрелил из ломбарды. Теперь Логов знал, как называются ружья
испанцев.
— Пускай ищут, — сказал Герберг и вдруг засмеялся.
— Ты чего это? — забеспокоился Логов.
— Так... Нервы...
Логов промолчал. Он сам испытывал огромное облегчение от того, что
произошло. Но самое главное, он понял поступок Адмирала и мысленно
поблагодарил его.
Вновь раздался выстрел, на этот раз с соседней каравеллы.
Герберг резко сказал:
— Ну все, уходим. Хотя испанцы за нами не погонятся, но случайно
могут попасть пулей.
Они побежали по песчаному берегу, и волны лизали им ноги.
149

эпилог
ЛЕГЕНДА

О „СЕРЕБРЯНЫХ

ЛЮДЯХ"

Есть у народа майя-ица легенда. Кто не слышал ее — пусть услышит.
«Они вышли из морской воды, и кожа их отливала на солнце серебром.
Но она не походила на чешую рыб. Было их двое, лица у них были белые,
рост высокий, телосложение крепкое. Волосы у одного были светлые, а гла­
за цвета неба, у другого, как у людей ица, — темные волосы и темные
глаза. Говорили они на непонятном языке, но, встретив людей ица, загово­
рили на их наречии. Были они умны и добры. Имели знания, не известные
людям ица, но охотно ими делились. Шли они от народа к народу, от пле­
мени к племени и давали знания и умения людям ица. Лечили от болезней.
Учили владеть оружием. Говорили, что белолицые злые люди с громом в
руках, которые приплыли на кораблях-дсмах, с парусами-облаками, — не
сыны богов, а зазоеватели, и они погубят народ ица и другие народы. Го­
ворили, что надо не бояться белолицых, а сражаться с ними. Но те оказа­
лись хитрее; одних ица они задабривали подарками, а других запугивали.
Люди ица или покорялись, или уходили в джунгли и прятались в горах.
А серебряные люди шли дальше, на север, оставляя после себя добрую па­
мять. Перед ними бежала молва об их умении и справедливости. Белоли­
цые пытались захватить серебряных людей, но народ ица не давал их в
обиду. Но белолицые сумели поссорить серебряных людей друг с другом. И
один ушел дальше на север, а другой на запад к ацтекам. И больше никто
и никогда не видел их и не слыхал про серебряных людей...»

ШЕСТОЙ КОНГРЕСС МОНГОЛОВЕДОВ

11 — 15 августа 1992 г. в Улан-Баторе состоялся очередной, шестой по сче­
ту, Международный конгресс ученых-монголоведов. В его работе приняли уча­
стие представители 22 стран мира. Наиболее широко на конгрессе были пред­
ставлены делегации России (30), Монголии (51), Китая (28), Японии (22),
США (16), Республики Корея (18), Германии (10 чел.) Официальными языка­
ми конгресса были английский, монгольский и русский. Следует заметить, что
большинство научных докладов были прочитаны на монгольском языке. Это,
пожалуй, еще одно свидетельство постоянно растущего интереса ученых раз­
личных стран к Монголии и Центральной Азии, к монголоведению, к изучению
вклада кочевых народов в мировую цивилизацию. Монголоведение — одна из
старейших отраслей востоковедения сегодня — все больше привлекает внимание
исследователей различных стран.
Международный конгресс проходил, несомненно, в трудное время перестрой­
ки экономики и общественной жизни во многих странах мира и, все же он впол­
не успешно справился со своими задачами. Работа конгресса в целом и всех
•его 5 секций прошла па высоком научном уровне, в обстановке творческой дис­
куссии и взаимопонимания ученых различных стран. В перерыве между заседа­
ниями, несмотря на некоторые языковые барьеры, ученые-монголоведы обмени­
вались мнениями по различным научным проблемам. Подводя некоторые итоги
конгресса, нельзя не отметить подготовительную работу оргкомитета, Академии
наук Монголии и ее иностранного отдела. Международной Ассоциации монголо­
ведов и ее президента, иностранного члена АН Монголии, профессора Ш. Озава
и Генерального секретаря МАМ, академика Ш. Бира. Большое внимание было
проявлено к работе конгресса со стороны правительства Монголии и общеетвен•ности страны. Вея работа V I конгресса монголоведов проходила под патрона­
жем президента Монголии П. Очирбата, который обратился к участникам конг­
ресса с приветствием и искренними пожеланиями плодотворной работы.
Шестой международный конгресс открыл краткой речью на монгольском
языке президент Международной Ассоциации монголоведов, японский профес­
сор Шигво Озава. Затем с отчетным докладом о работе Международной Ассо­
циации монголоведов в период между V (1987) и шестым (1992 г.) конгрес­
сами выступил Генеральный секретарь МАМ академик Ш. Бира. В своем докла­
де он с удовлетворением отметил те мероприятия, научные конференции, симпо­
зиумы ученых-монголоведов, которые были проведены в различных странах за
последние пять лет. Среди «их следует особо выделить мероприятия, связан­
ные с 750-летием «Сокровенного сказания монголов»— первого литературного
памятника всех монголоязычных народов. Эта дата по решению Ю Н Е С К О ши­
роко отмечалась в августе 1990 г. К ней была приурочена международная науч-

151

ная конференция ученых-монголоведов в Улан-Баторе (13—15 августа 1993), в
работе которой принимали участие 137 ученых из 22 стран мира.
В 1988 и 1991 гг. были организованы семинары школы монголоведов сна­
чала в Дели, а затем в Улан-Баторе для монгольских и индийских ученых. В
1992 г. состоялся первый симпозиум монгольских и корейских ученых, посвя­
щенный изучению «Сокровенного сказания монголов».
В связи с 30-п годовщиной первого международного конгресса монголове­
дов в 1989 г. в Улан-Баторе впервые была организована школа молодых ученых,
изучающих Монголию. Свыше 70 молодых ученых-монголоведов из 17 стран ми­
ра занимались в летней школе, где им читали лекции такие выдающиеся ученые,
как профессор Ш. Оаава из Японии, профессор В. Солнцев из России, профес­
сор Б. Чингэлтэй из Китая и другие. В октябре 1989 г. в Улан-Удэ была прове­
дена международная научная конференция «История и культура монголоязычных народов», в работе которой приняли участие ученые 10 зарубежных тран,
в августе 1990 г. п Элисте состоялась международная научная конференция,
посвященная 550-летию «Джангара».
В сентябре 1991 г. в Китае (г. Хухэ-Хото) был проведен Международный
симпозиум монголоведов. Наряду с этими форумами состоялись международные
семинары и симпозиумы тибетологов (Нзрнта, август 1989), алтаистов (Буда­
пешт, май 1990), «Монгольская империя и ее наследие» (Лондон, март 1991).
В русле развития монголоведения в Бурятии были проведены международ­
ные научные конференции, посвященные 110-летию со дня рождения известно­
го ученого-монголоведа Ц. Жамцарано (1991) и 170-летию со дня рождения
первого бурятского ученого Доржи Банзарова (1992).
В рассматриваемый период учеными-монголозедамн в различных странах из­
даны новые монографии, коллективные труды и научные сборники по актуаль­
ным проблемам истории и этнографии, языка и литературы, культуоы и религии,
источниковедения и историографии всех монголоязычных народов. Наметился ши­
рокий научный подход к исследованию проблем Монголии и Центральной Азии.
Более объективно и глубоко, с учетом исторической эпохи того времени стала
оспещатгея истерия монголов X I I I — X I V вв. и деятельность Чннгис-ханэ. Осо­
бенно много исследований в этом направлении появилось в связи с празднова­
нием 750-летия «Сокровенного сказания монголов» (1990)
и проведением в
Улан-Баторе научной конференции, приуроченной к 830-летию со дня рождения
Чингис-хана (1992). Отрадно отметить, что в течение всего периода между пя­
тым и шестым конгрессами монголоведов регулярно выпускались бюллетени
М А М ; на страницах которых печатались статьи и библиографические материалы
ученых различных стран, а также информационные сообщения о конференциях
и симпозиумах, о новинках литературы по монголоведению. Кроме того, одни
раз в год'выходил научный сборник. Участники конгресса с признательностью
отметили, что очень кстати бюллетени МАМ ( № № 1, 2 (9, 10) с материалами
развития мирового монголоведения и тезисы докладов V I конгресса К'ИлтгэлуудиЯн товчлол»), У. Б. 1992).
К конгрессу также были предеставлены опубликованные доклады россий­
ской делегации в двух томах (т. 1 — история, источниковедение, экономика, ар­
хеология, т. 2—филология, культура, религия, М., 1992) и библиография по со­
ветскому монголоведению
(1987—1991).
3 конце первого пленарного заседания конгресса (11 августа) президент
МАМ профессор Ш. Озава вручил дипломы почетных членов Международной
Ассоциации монголоведов группе известных и признанных п мире ученых-монго­
ловедов—В. Хайссигу (Германия), Б. Ширендыбу (Монголия), В. Солнцеву
(Россия), Д. Кара (Венгрия), И. Рахевильцу (Австралия), П. Аальто (Финлян­
дия), Баудену (Англия), С. Жагчн (США) М. Мураками (Япония), Цай Мэо
Бяг> ( К Н Р ) .
Интересные научные дискуссии развернулись в течение 4-х дней на заседа­
ниях секций. Все доклады и сообщения участников конгресса были прочитаны
на заседаниях пяти секций: 1. Археология древней и средневековой истории
152

Монголии (руководители: академик Н. Ишжамц, кандидат исторических наук
А. Очир), 2. Новой и новейшей истории Монголии (руководители: академик
Ц. Пунцагноров, кандидат исторических наук I J . Батбаяр). 3. Монгольского
языка и письменности (руководители: профессор Т. Дашцэдэн, Ц. ШагдарСурэн).
4. Монгольской литературы, культуры и искусства (руководитель: профессор
Д. Ендон). 5. Экономики, философии, права и политологии (руководители: ака­
демик С. Норовсамбуу, профессор Д. Лхашид).
В общей сложности на заседаниях секций были прочитаны и обсуждены
189 докладов и сообщений. Обсуждение многих проходило в форме вопросов и
живого обмена мнениями. На конгрессе была представлена научная делегация
России во главе с членом корреспондентом Р А Н , председателем Всероссийской
ассоциации монголоведов В. М. Солнцевым. И в ее состав входили представите­
ли Москвы, Бурятии, Калмыкии, Новосибирска, Иркутска и Тувы.
В работе секции активное участие принимали также известные историки,
как директор института истории Лю Жин Суй (Хухэ-Хото), доктор Г. Сухбаатор
(Монголия), академики Ш. Нацагдорж, Н. Ишжамц (Монголия), доктор Ч. Далай (Монголия), Т. Морнкава (Япония) и другие.
Докладчиками выступали представители 15 стран. Наибольшее количество
докладов сделали монгольские ученые—7. На заседаниях секции выступили с
докладами бурятские ученые, входящие в состав делегации Российской Федера­
ции: П. Коновалов (О двух археологических культурах эпохи бронзы), Ш. Чимитдоржиев (Взаимоотношения Бурят-Монголии и Центральной Азии), Ц. Ван­
никова (Восточные рукописи и ксилографы в Бурятии), Р. Дутаров (О дневни­
ке Базара Барадина). В ходе обсуждения этих докладов отмечалось, что ученые
Бурятии поднимают научно значимые проблемы, что их доклады содержат бо­
гатый фактический материал и обоснованные выводы.
Впервые участвовал в работе конгресса монголоведоз ученый из Израиля:
Р. Амитай-Прес рассказал об арабских рукописях по истории Монголии. Следу­
ет отметить, что из его доклада участники конгресса узнали о существовании
ряда важных арабских источников, в которых содержатся малоизвестные дан­
ные о монголах, их политике на Среднем и Ближнем Востоке.
Большой интерес вызвали доклады, посвященные эпохе Чингнс-хана и чингисидов, источникам той эпохи, в частности, «Монголии Нууц товч». Это докла­
ды, сделанные такими известными исследователями, как Ш. Гаадамба (Монго­
лия), Чэн Дези, Сайшаал ( К Н Р ) , И. Осаку, Т. Морикава (Япония) В тех док­
ладах вполне объективно оценивалась деятельность монгольских деятелей сред­
невековья, направленная на укрепление монгольского единства, на развитие общемонгольекой экономики и культуры.
В докладе доктора Г. Сухбаатора была дана всесторонняя характеристика
истории сяньби, жужаней, хунну — этих монголоязычных народов Центральной
Азии. Приведенные им фактические данные из древних источников убедительно
доказывают, что монгольские народы являются их потомками. Большой интерес
вызвал доклад Д. Тумэна об антропологии монголов, подкрепленный многочис­
ленными иллюстрациями и графическими схемами. Доклады М. Татар (Норве­
гия), М. Смите (США), посвященные монгольским завоеваниям, по мнению
слушателей, содержали верную характеристику политики средневековых мон­
гольских ханов, князей и военачальников.
На заседаниях секции новой и новейшей истории Монголии были заслуша­
ны преимущественно доклады по проблемам новой истории. К этой проблема­
тике относятся доклады академиков Б. Ширендыба «Традиции домашнего обу­
чения и воспитания молодого поколения в Монголии в начале X X в.», Ц. Пунцагнорова «О внешней политике Монголии при Богдо-хане», профессора Улымжиева Д. «Академик Владимирцов Б. Я . и его научные связи с бурятскими уче­
ными», монгольских историков А. Очира —«О происхождении и родах байтов»,
А. Жа мера на «О втором периоде национально-освободительной борьбы в Мон­
голии», Л Ринчина «Некоторые вопросы историографии монгольской истории

153

X X в.» Большой интерес вызвал доклад Б. Ширендыба, который привлек вни­
мание слушателей к традиции домашнего обучения и воспитания детей, и под­
ростков. Эта интересная система обучения была обусловлена специфической
кочевой жизнью монголов и сложилась в стране к началу X X в. Кроме того,
молодое поколение получало обучение тибетской и монгольской грамоте в мо­
настырях, где их обучали ламы-наставники.
Академик Ц. Пунцагноров на основе архивных источников дал новую оцен­
ку в освещении деятельности Богдо-хана, раскрыл не только негативные, по и
прогрессивные стороны его внешней политики. Стремление Богдо-хана устано­
вить дипломатические отношения со многими странами мира, установление дип­
ломатических отношений с Россией привели к новым сдвигам в политической,
экономической и культурной жизни страны,— отметил докладчик.
Характеризуя научную деятельность академика Б. Я . Владимирцова, про­
фессор Улымжиев подчеркнул, что круг его научных интересов был исключи­
тельно широк: это проблемы истории, этнографии, языка, литературы всех мон­
гольских народов. Его в одинаковой степени интересовали проблемы развития
науки и подготовки национальных кадров Бурятии, Калмыкии и Монголии. Он
был основательно знаком с трудами Д. Банзарова, Г. Гомбоева, А. Бобровиикова, М. Хапгалова, Г. Цыбпкова, Ц. Жамцартно, Б. Бараднна и других. Док­
ладчик также отметил, что важную роль в развитии монголоведения в Бурятии
сыграли непосредственные связи Б. Владимирцова с бурятскими учеными и
научными учреждениями.
В работе секции новой и новейшей истории Монголии принимали участие
и выступали с докладами американские монголоведы профессор Сэцэн Жагчид,
М. Сантаро, Р. Хуер, японские ученые Т. Паками, М. Мураи, М. Икома, К. Танака, К. Мамочи, К. Ирата, германские монголоведы профессор В. Бейт, доктора
У. Баркман, Ута Шене, Б. Борман, монголоведы из Тайваня профессор X. Хагаанчулуун, Б. Сагараажав, доктор И. Шима из Чехословакии, Элизабетта Койда из Италии. С наиболее интересными докладами выступали, на наш взгляд,
профессор Сэцэн Жагчид из США, доктор наук У. Баркман, Ута Шене из Гер­
мании, японские монголоведы Т. Наками, К. Тапака, доктор И. Шима из Чехос­
ловакии. Все они выступали на монгольском языке. С интересом были выслуша­
ны доклады ученых из Тайваня X. Хагаанчулуун, Б. Сагараажав, которые впер­
вые принимали участие в работе конгресса. Интересно заметить, что японский
ученый К. Тапака выступил с докладом «Меморандум Танака». Он изучил все
материалы, опубликованные по этому вопросу. Докладчик отметил, что в са­
мой Японии до сих пор не найден текст «Меморандума Танака» на японском
языке.
С большим вниманием участники конгресса выслушали доклад Н. Симуковой, дочери известного русского исследователя Монголии Андрея Дмитриевича
Симукова (1902—1942), о жизни и научной деятельности отца. А. Д. Симуков
около 20 лет работал в Монголии, занимался изучением географии, экономики,
истории, литературы и культуры, прекрасно знал монгольский язык, побывал во
многих аймаках и сомонах. С особой теплотой говорили о нем, как о неутоми­
мом исследователе Монголии и замечательном человеке академики Б. Ширендыб,
Ш. Нацагдорж, Ц. Пунцагноров, Даваажамц. С интересными докладами высту­
пили также ученые из России Б. Бойкова, Р. Дутаров, Б. Лиштованный. В ра­
боте секции новой и новейшей истории принимали активное участие академики
Б. Ширендыб, Ц. Пунцагноров, доктор исторических наук Л . Бат-Очир, дирек­
тора институтов АН Ч . Далай, А. Очир, Ц. Батбаяр, кандидат исторических наук
С. Цэрэнханд и другие.
В работе секции монгольского языка и письменности приняли участие деле­
гаты из 11 стран, ими было сделано 41 доклад. Наибольшее количество докла­
дов—13—было представлено членами делегации Монголии. Второй по числу
сделанных докладов—8—была делегация российских монголоведов. Ученые из
Японии и Китая сделали по 5 докладов. По 2 доклада сделали монголоведы из
Венгрии и Германии — традиционных центров европейского монголоведения, а
154

такие из США. Представители из других стран — Швеции, Франции, Австралии
и Чехо гловахии — сделали по одному докладу.
Секция пользовалась у общественности Монголии большой популярностью:
во время ее заседаний всегда присутствовало много научных работников А Н
Монголии и преподавателей вузов, которых привлекал профессиональный ин­
терес, школьных учителей и студентов.
Среди докладчиков наряду с крупнейшими общепризнанными монголове­
дами мира, такими, как академик АН Монгольской республики А. Лувсандэндэв, профессора Ш. Одзава, М, Хашимото, Дж. Крюгер, И. Рахевильн, Д. Ка­
р а — Г . - П . Фитце, Ж .Легран, было немало молодых: Ш. Чойма, Ж . Сэржэ,
А. Бирталан, И. Канзава, М. Масанорп, В. Рихтер, О. Корф, Сзнэниогт, а так­
же начинающих исследователей монгольского языка, например, О. Свантессон,
М. Зигмундова, Саранцацрал, Ш. Шигеки. Следует отметить, что почти все
доклады были сделаны на монгольском языке — одном из рабочих языков кон­
гресса.
Из российских ученых с докладами на лингвистической секции выступили
председатель Всероссийской Ассоциации Монголоведов (ВАМ) чл.-кор. Р А Н ,
проф. В. Солнцев, группа ученых Бурятского института общественных паук
БНЦ СО Р А Н : чл.-кор. А Е Н Р Ф , проф. В. Рассадин, кандидаты наук Г. Дырхеева, Л . Бадмаева, а также группа ученых из Калмыцкого института обще­
ственных наук.
Работа секции не была подчинена какой-либо одной сквозной теме. По
сути дела представленные доклады знакомили мировую научную обществен­
ность с направлениями монгольского языкознания, которое в настоящее время
разрабатывается в тех странах, откуда
были докладчики, и с наи­
более крупными результатами проводившихся ими исследований. Судя по те­
матике докладов, для мирового монголоведения продолжали оставаться тра­
диционными такие направления, как исследование языка средневековых мон­
гольских памятников, в том числе и «Сокровенного сказания монголов», па­
мятников классического монгольского письма, сравнительно-историческое изу­
чение монгольских языков, связь монгольских языков с другими языками,
этимология, проблемы строя современного монгольского языка (на фонетиче­
ском, морфологическом, синтаксическом и лексическом уровнях), а также воп­
росы компьютеризации монгольского языка, как классического, так и совре­
менного, над которыми наряду с учеными США, Германии, Японии и Китая
стали работать и исследователи из Монголии.
Все эти направления, кроме компьютеризации, представлены традиционно
и в российском монголоведении, о чем свидетельствовали доклады ученых из
Москвы, Бурятии и Калмыкии. Так в докладе В. Солнцева (в соавторстве с
Н. Солнцевой) была обоснованно поставлена проблема дальних исторических
связен монгольских языков, раскрывалась она на примере обозначения понятия
«Человек» в монгольских языках и ряде языков юго-восточной Азии. В докла­
де В. Рассадина поднимался вопрос об исследовании лексики алтайских языков
методом семантических групп, при этом па примере охотничье-рыболовческой
лексики монгольских языков показаны степень и глубина ее сходства и разли­
чия с соответствующей лексикой из тюркских и тунгусо-маньчжурских языков.
Последовательное применение этих методов в сравнительно-исторической мон­
голистике позволит получить новые данные по истории монгольских языков.
Не меньший интерес на секции вызвали также доклады А. Г. Улановой о срав­
нительно-историческом изучении ойратских языков и диалектов, Л . Бадмасвой — о системе терминов в медицинском трактате «Чжудши» и Д. Гедеевой —о
судебной лексике в калмыцких правовых документах
XVII—
X V I I I вв., Э. Омакаевой — о некоторых итогах и проблемах разработки
синтаксиса современного монгольского языка, В. Убушиевой — о принципах
организации разговорной речи калмыков, а также Г. Дырхеевой — о распре­
делении лексики по частям речи в бурятском тексте и словаре, сделанном на
материале «Частотного словаря прозаических произведений X. Намсараева>.
153

В целом работа секции была весьма успешной и плодотворной.
На заседаниях секции «Литература, культура, искусство» заслушан 51 до­
клад. По тематике доклады относились к фольклору (свыше 20-ти докладов),
литературе до 20-х годов X X в. (7 докладов), современной литературе (5),
«Сокровенному сказанию монголов» (2), «Джангару» (3), образу Чингис-хана
в литературе (2), искусству монголов (7), обычаям и культуре поведения
(1 доклад). По прослушанным докладам высказано мнение, чтобы в дальней­
шем выделить самостоятельную секцию по искусству.
На уровне
высоких требований пересмотра прежних устаревших схем
и шаблонов прозвучали доклады проф. Д. Цэнда «Новые оценки некоторых
зопро.-ов п'торни монгольской литоратуры>, проф. В. Пайдакова «Б. Барадин — монголовед и писатель». Проф. Д. Цэнд подчеркнул значение объек­
тивно-исторического подхода в изучении истории монгольской литературы,
а в оценке
художественных
произведений — гуманистических,
эстетических
критериев, отвергая прежние политизированные подходы. В докладе проф.
B. Пайдакова впервые на уровне международного форума монголоведов по­
ставлен вопрос о значении творческого наследия Б. Барадина— известного пу­
тешественника, крупного деятеля науки и народного образования в Бурятии.
Во всех докладах содержались новые данные, свежие современные идеи.
Доктор Д. Ендон доложил о новых находках (24 стихотворения) поэтического
наследия монгольского литератора 19 века Д. Равжа. Известный тибетологлнтературовед Л . Хурэлбатор на новых письменных источниках характеризо­
вал мистерию нам, бытовавшую в монгольских буддийских монастырях.
Ц-А. Дугар-Нимаев рассказал о ранее малоизвестном филологическом труде
бурятского литератора Р. Номтоева, что дает возможность видеть в нем че­
ловека, освоившего монголо-тибетскую культуру и культуру русскую. Проф.
Ж . Ринчиндорж на основе анализа трех типов напластований в содержании
эпоса «Джангар» высказал мнение о сложности датировки этого эпоса, но от­
мстил, что самый ближайший слой восходит к 16 веку. Доктор Д. Цэрэнсодном остановился на характеристике китайского дословного перевода «Сокро­
венного сказания монголов» и при сравнении оригинала и перевода обнару­
жил пропуски (41 слово) и высказал мнение о необходимости критического
изучения текста памятника. В докладе Д. Васильева и В. Кулганек раскрыта
еще малоизвестная сторона деятельности известного исследователя музыкаль­
ного фольклопл монголов С. Кондпятьева. он ппедетлл как квалифицирован­
ный археолог, исследовавший знаменитый Ноипульский памятник гуннского
времени.
На секции со своими докладами выступили молодые монголоведы России
X. Гармаева, К. Орлова, Л . Нуркаева, А. Цсндина.
Думается, что в целом научные доклады секции явились существенным
вкладом в изучение литературы, искусства, фольклора монголов.
На заседаниях секции экономики, философии, права и политологии было
заслушано 33 доклада. В работе секции активное участие принимали мон­
гольские и зарубежные ученые.
Большинство прослушанных докладов были посвящены современным про­
блемам экономики, права, философии, общественно-политической жизни Мон­
голии.
15 августа состоялось заключительное пленарное заседание конгресса, на
котором руководители 5 секций академики I I . Ишжамц, Ц. Пуниагноров,
C. Норовсамбу. профессора Д. Ендон и Т. Дашцэдэн доложили об итогах
работы секций и прослушанных докладах. Они отметили в своих выступлени­
ях, что в работе всех секций царила деловая обстановка, дискуссионность.
Затем делегаты и участники конгресса приступили к избранию руководящих
органов Международной Ассоциации монголоведов.
Единодушно был избран исполком Международной Ассоциации монголо­
ведов в составе 55 человек, куда вошли представители различных стран:
loo

Научную общественность России в исполкоме М А М представляют ака­
демик Деревянко А., члены-корреспонденты Р А Н Солнцев В., Капица М.,
профессора Дылыков С. и Найдаков В.
Президентом Международной Ассоциации монголоведов (МАМ) избран
крупный ученый-монголовед, японский профессор, иностранный член А Н Мон­
голии Ш. Озава.
Вице-президентами
М А М избраны Ч . Бауден, (Англия), Чингэлтэй
( К Н Р ) , В. Хайссиг (Германия), Нацагдорж Ш. (Монголия), Солнцев В. (Рос­
сия), И. Рахевильц (Австралия), И. Шима (Чехословакия).
Генеральным секретарем М А М вновь избран академик Ш. Вира. На за­
ключительном заседании со своими впечатлениями о работе конгресса высту­
пили профессора Шарма (Индия), В. Солнцев (Россия), Ж . Ринчиндорж ( К Н Р ) ,
С. Жагчид ( С Ш А ) . В своих выступлениях они одобрили плодотворную дея­
тельность Международной Ассоциации монголоведов и ее секретариата. Затем
с заключительным словом выступил президент Международной Ассоциации мон­
головедов, японский профессор Ш. Озава. Закрывая конгресс, он искрение по­
желал ученым-монголоведам всех стран новых творческих успехов.
Шестой Международный конгресс монголоведов (1992) отметил исключи­
тельную важность развития научных связей между учеными различных стран
мира. Доклады делегатов из России показали, что отечественное м. нголоведение пока удерживает традиционные высокие рубежи и находится на мировом
уровне. И вполне правомерно подчеркивалось в рекомендации конгресса про­
должить работу по расширению научных контактов с монголоведческими цент­
рами различных стран и регулярно проводить конференции и симпозиумы по
актуальным проблемам Монголии и Центральной Азии.
В. Найдаков, Д. Улымжиев, В. Рассадин, Ш. Чимитдоржиев, Ц.-А. Дугар-Нимаев,— делегаты V I Международного
конгресса монголоведов.

157

НЕСБЫВШИЕСЯ МЕЧТЫ
АЛЕКСАНДРА ГУМБОЛЬДТА
Русское правительство, разрабатывая проект миссии в Тибет, решило прив­
лечь к участию известного немецкого путешественника и географа Александра
Гумбольдта. В 1811 году Ренненкампф, находившийся на службе при русском
дворе, начинает переписку с Гумбольдтом по поводу предстоящего путешествия.
Гумбольдт принял предложение. «Целью моего путешествия в Азию является
высокая цепь гор, идущая от истоков Инда к истокам Ганга,— пишет он в от• вете Рснненкампфу — Я желал бы посмотреть Тибет, но страна эта не главная
задача моих исследований». И Гумбольдт раскрывает план обширных исследо­
ваний Азии, которые он мог бы провести в течение 7—8 лет, как в южной, так
и в северной частях Азии. Что касается исследований на севере Азии, то Гум­
больдт предлагает: «Чтобы охватить сразу все пространство моих операций, я
желал бы получить позволение на проезд поперек всей Азии под 58—60° широ­
ты, через Екатеринобург, Тобольск, Енисейск, Якутск до вулканов Камчатки
и до берегов Тихого океана. В виду уклона поверхности к северу, можно будет
видеть на этом пути все более юные геологические формы: возвращаться потом
на запад пришлось бы под 48° широты, к озеру Байкал, чтобы отдаться затем
изысканиям, которые должны начаться к югу от этой параллели и занять от
четырех до пяти лет... Мое желание — чтобы большинство ученых в экспедиции
были русские, они будут бодрее переносить лишения и не станут так сильно
стремиться обратно. Я не знаю ни слова по-русски, но я сделаюсь русским,
как я сделался испанцем. Все, за что я берусь, я исполняю с энтузиазмом».
Из приведенного отрывка письма следует, что Гумбольдт выделяет озеро
Байкал и территории около пего, как один из важных районов исследования во
время намечаемого путешествия. Знакомый с Байкалом по трудам Палласа и
Георги, Гумбольдт сам стремился к берегам уникального озера. Его интересо­
вало многое: высота озера над уровнем моря, высоты окружающих гор, их про­
стирание и строение.
Гумбольдту 42 года. Он полон энергии и энтузиазма. Готовясь к путешест­
вию в Азию, великий путешественник берет уроки персидского языка, собирает­
ся выучить русский, изучает многочисленные книги по географии Азии. Но не
законченная обработка и опубликование материалов, собранных во время пу­
тешествия в Америку, совершенного в 1799—1804 годах, не позволяет ему не­
медленно отправиться в странствия по Азии. Поэтому Гумбольдт уведомляет,
что он не сможет явиться в Петербург ранее зимы 1814 года.
Война 1812 года между Францией и Россией и последовавшие за ней все­
европейские неурядицы нарушили планы Гумбольдта. Прервалась его связь с
российским двором, решавшим в это время более важные политические пробле­
мы.
Только в 1827 году Гумбольдт получил письмо российского министра фи­
нансов Канкрина, в котором сообщалось о находке платины на Урале и спра­
шивалось мнение Гумбольдта о ценности этого металла в связи с чеканкой
платиновых монет. Это письмо послужило началом переписки, которая подго­
товила путешествие Гумбольдта в Россию.
В одном из писем Канкрин, как бы между прочим, заметил, что платина
добывается на Урале, «который, несомненно, заслуживал бы посещения его
крупным естествоиспытателем». В связи с этим Гумбольдт в ответном письме
сделал приписку в постскриптум: «Мое горячее желание — засвидетельствовать
Вам свое почтение в самой России. Урал и — скоро, конечно, тоже русский —
Арарат, даже озеро Байкал, мелькают перед моими глазами, как милые карти­
ны».

158

Если в 1811 году Гумбольдт планировал широкомасштабные исследования
в Азии, в том числе и на Байкале, то 16 лет спустя эти исследования ему уже
не по силам. В его словах нет уверенности в том, что он сможет посетить озеро
Байкал.
В 1829 году Александр Гумбольдт отправился в путешествие по России.
Ему 60 лет, и даже передвижение в удобной коляске кажется серьезным испы­
танием. Путешественник посещает Урал, Западную Сибирь, Алтай, с которого
возвращается на Урал. Далее после осмотра берегов Каспийского моря Гум­
больдт закапчивает свое последнее крупное путешествие.
Гумбольдту не суждено было исследовать многие намеченные ранее терри­
тории, в том числе район озера Байкал. Может быть, поэтому в книге «Цент­
ральная Азия», вышедшей в 1843 году после путешествия в Россию, Байкал
описан черезвычайно кратко: «Озеро Байкал... представляет образование более
новое, трещину или продольную долину, зависящую от направления системы
гор, возвышающихся в окрестных
странах».

С. Кутейников

С О Д Е Р Ж А Н И Е Ж У Р Н А Л А «БАЙКАЛ» З А 1992 ГОД
ПОЭЗИЯ

Л. ЩИПАХИНА. На родимой стороне. Г. МЕРЯСОВА. Ритмичней все дыхание
земли. Т.ГРИГОРЬЕВА. Выставка икон. Стихи — № 1.
Г. ДАШАБЫЛОВ. Божий дар. В. КОРНИЛОВ. Первый поэт. А. МУХРАЕВ.
Нам снился ангел. Стихи — № 2.
А. БАДАЕВ. Прозрачный дым несбывшихся желаний. Д.-Д. ОЧИРОВ. Однаж­
ды проснулись... А. КАЗАНЦЕВ. В четыре жердины поскотина. Р. ЧОЙНОМ.
Письмо к дочери. Стихи — № 3.
Д. ГОМБОЕВ. Преграда. И. ДРУЖИНИН. В тот памятный июнь. М ШИХА­
НОВ. Все то же над родиной небушко. Стихи —№ 4.
Р.-Ц. ДЖАМЦО. Еще не раз исполнится луне. Л. ТАПХАЕВ. Стихотворение о
волосах. О. ФРОЛОВА. Сенокос... Е. ЧИГРИН. Отрывок. Стихи — № 5.
A. ЩИТОВ. В полночь. Т. ВЕТРОВА. Я от боли не расплачусь. Стихи —№ 6.
ПРОЗА

Н. КУЗАКОВ. Королевский выстрел. Повесть. В. НОСКОВ. Душа просит. Рас­
сказы —N°

1.

К. КАРНЫШЕВ. Россыпи. Рассказы. С. ЧЕРЕПАНОВ. Воспоминания о ловле
зверей в Сибири. Тункинские силуэты.—№ 2.
B. ИНЖИНАШ. Палата красных слез. Роман №.№. 3—4
О. КУНИЦЫН. Дождливый вечер в Иркутске. Повесть. Д. БАТБАЯР. Сила ду­
ха.

Повесть — №

3.

А. НЕМТУШКИН. П у х о м земля ему. Повесть О. СЕРОВА. Только красота.
Л. КОЗЛОВА. Завтра.—N° 4.
М. БАТОИН. Далекие берега. Повесть. Е. КУРЕННОЙ. Тайна черного ущелья.
Рассказы —N°

5.

Р. ЧАНДЛЕР. Убийца под дождем. Детективная повесть—.№ 6.
159

ОЧЕРК,

ПУБЛИЦИСТИКА

Д. У Л Ы М Ж И Е В . Научный подвиг Д. Банзарова. В. РАДНАЕВ. Н. И. Лоъачевский и Доржи Банзаров.—№ 1.
Ч. АНДРЕЕВ. Столыпинская аграрная политика в Бурятии. У.-Ж. ДОНДУКОВ.
О путях развития бурятского языка.—№ 3.
С. ЗАНГЕЕВА. Петербург в жизни Д. Банзарова. А. УЛАНОВ. Устное творче­
ство в культуре бурят. А. У Л Ы М Ж И Е В . О времени возникновения монгольско­
го народного государства.—№ 4.
И. БОРСОЕВ. Будя из Холбота. Г КИБАНОВ. А. ПЕЛЕПЯГИН. Откроем две­
ри в каменное царство. Б. БАЛД
ОВ. Стратегические ресурсы цивилизации—
№

5.

В. ГАРМАЕВ. Сакура в снегах

.айкалья. Очерк-исследование.—№ 6.

KPbi/lKA

И

БИБЛИОГРАФИЯ

Э. ДЕМИН. Возвращение казака-писателя. М. ХАМАГАНОВ. «Разные люди»
времен перестройки. С. СМИРНОВ. «Голоса» из «Провинции»—№ 2.
А. ПАЛИКОВА. Заботы-хлопоты. С. СМИРНОВ. Неакадемический портрет.—
№ 3.
3 . СЕРЕБРЯКОВА. Один день и вся жизнь Хасууриты.—№ 5.
НАШИ

Жизнь

ПУБЛИКАЦИИ

Будды. № № 1—3.

Э. РИНЧИНО. Великая революция и инородческая проблема в Сибири.—№ 2.
ИСКУССТВО

Е.

ГОЛУБЕВ.

Потомок

Чингис-хана.—№

2

Б. ВАМПИЛОВ. Сквозь годы. В. АНТОНОВ. Кандинские:

феномен великого

творчества.— № 6.
СТРАНИЦА

Е.
Э.

КРАЕВЕДА

ГОЛУБЕВ.Польские бунтари.—№ 5.
ДЕМИН. Золотой след.—6.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ,

ФАНТАСТИКА

Р. СТАУТ. Кровь расскажет. Детективная повесть—№ 2.
Ю. ЯЧЕЙКИН. Ниндзя Токугавы. Историко-приключенческая повесть—№ 3.
Л . КУЗНЕЦОВ. Возвращение в Эльдорадо. Фантастическая повесть.—№ 5—6.
В

МИРЕ

ИНТЕРЕСНОГО

А. КРЫЛОВ., О. БАРКОВЕЦ. Неизвестный император.—№ 6.

160

Индекс 73019

Цена 1 p. 80 коп.

Байкал, 1992, № 6, 1—144