ISSN 0134

-4331

1995
Бато-Мунко Б А Л Д А Н О В : Бай­
кал—боль и радость экологов
и экономистов.
В. С Т Е Н Ь К И Н : Бурятия лите­
ратурная—послевоенных лет
Г. БАННИКОВ, А. БЕЧ: О ле­
гендарном Буркавдивизионе
К XVI конференции молодых
писателей Бурятии: Подборка сти­
хов и рассказов ^иАиРВЯв^

ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ
И ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ
ЖУРНАЛ ПИСАТЕЛЕЙ БУРЯТИИ

ВЫХОДИТ НА РУССКОМ
И
БУРЯТСКОМ
ЯЗЫКАХ
РАЗ В ДВА МЕСЯЦА
ИЗДАЕТСЯ С 1947 г.

В НОМЕРЕ:

ПРОЗА

С. НЕПОМНЯЩИХ. Цветы для Светы. Повесть
С. БЕЛОБОРОДОВ. Вещий сон. Раесказ
. .
Г. Б А Ш К У Е В . Похитители корсетов. Рассказ
.
Т. Г Р И Г О Р Ь Е В А . Наваждение. Рассказ
.
Л . К У З Н Е Ц О В . Гришка. Рассказ
. . . .

ПОЭЗИЯ'

Д.-Д. 04 И РОВ. Тоска по степи. Верую. Надюша. В кошмаре боя. Ода дороге. Стихи . . .
67
С. ЗАХАРОВА. Как эта осень на весну похожа.
Снегурочка
снегурочка
..
..
.. ,. ti . * . . . 158

ПИаТЕЛЕЙ^У

Ц

А

Н

0

В

А

'

Ю

-

КОРОБКОВА- „хи
С Т

.

.

.

3
32
41
47
57

73

РЯТИИ
ОМЕ'РК
ПУКПШШГТМТГА
пуолшцтлшчн

_ м

Ь \ - БАЛДАНОЙ. Из хозяйства — в экономику 82
- ВАЙЧИКОВ, А. Б Е Ч . ШШШ
и&Ь$«*
.
й кавалерийской" бригады
. 100

г

Б у р я т

НАШИ

в

ПУК ПМ^ДТТМИ

Ч

и^лпадцпп

ЖУРНАЛЬНОЕ

!Г5Г

М о н г о л < л й о

- СТЕНЬКИН._ Наедине с памятью
.130
--Д- Д У Г А Р О В . Традиционная и европейская
медицины: Будущее взаимоотношений
. ,
. 154
t

ЛГ\Г\С
1УУО

ИЮЛЬ

АВТУСТ

А

4

К СВЕДЕНИЮ

ЧИТАТЕЛЕЙ

По всей вопросам ПОДПИСЕЙ на журнал «Байкал», его до­
ставки следует обращаться в отделения «Роспечати» по
месту жительства или в республиканское агентство по адре­
су: 670005, Улан-Удэ, ул. Бабушкина, 25.
В случае некачественного исполнения журнала необходимо
обращаться в республиканскую типографию
по
адресу:
670000, г. Улан-Удэ, ул. Борсоева, 13.

Учредители: Министерство культуры Республики Бурятия,
трудовой коллектив журнала «Байкал».

Главный редактор С. С. Цырендоржиев.
РЕДКОЛЛЕГИЯ: Б.-М. Б. Балданов,
Ц. Р. Галанов,
Г.-Д. Дамбаев, Б. Н. Жанчипов, В. В. Корнаков, С. Л. Лобозеров, С. Д. Бухаев (зам. гл. редактора).
Техн. редактор 3 . Албашеева.

Корректор О. Дориева.

Сдано в набор 30.05.95 г. Подписано к печати 21.11.95 г. Формат бумаги
60Х847ц. Печать высокая. Условн. печ. л. 9,3. Уч.-изд. л. 12,3. Усл. кр.
отт. 9,53. Заказ № 148. Цена договорная.
Адрес редакции: 670000, г. Улан-Удэ, ул. Ленина, 27;
тел. 2-28-82, 2-70-66, 2-26-91, 2-23-36.
Рукописи объемом менее печатного листа не возвращаются.
Республиканская типография Республики Бурятия.
670000, г. Улан-Удэ, ул. Борсоева, 13.

(6) «Байкал», 1995 г.

ПРОЗА

Сергей Н Е П О М Н Я Щ И Х

Ц В Е Т Ы ДЛЯ СВЕТЫ
ПОВЕСТЬ

На перекрестке, перед светофором, остановилось такси. Р я ­
дом, на тротуаре, «притормозил» парень. Пассажир такси за­
смотрелся на него с удивлением.
— Что это он? — кивнул пассажир на парня.
Водитель оторвал взгляд от светофора.
— А, это Пасик,— пояснил он пассажиру.— Дурачок. Бегает
целыми днями по городу, изображает машину.
— Вот мне и показалось странным: бежал, бежал, потом встал
как вкопанный у светофора и будто за руль держится. В каждом
городе есть свой знаменитый дурак...
Водителя будто задело это «дурак», и он перебил пассажира:
— Дурак-то дурак, да не так. Пасик номера всех городских
машин помнит и может сказать, какую, где и когда видел. А про
многие, какой организации принадлежат, знает. Сколько за день
километров наматывает, один черт знает! Где я его только не
видел!
— В нашем городе тоже один есть, так он...
Загорелся зеленый и такси поехало дальше своей дорогой, а
Пасик, «включив скорость» и «загудев» ЗИЛом —своей.
Он «проехал» мимо стадиона, затем еще два квартала, изредка
сигналя и обгоняя пешеходов. Свернул к обувному магазину и
проверил урны, не оставил ли кто своих старых, но еще годных
«покрышек»: тех, что покупала ему мать, Пасику их едва хвата­
ло на пару месяцев. Не найдя ничего подходящего, поколотил
дальше.
Почувствовав, что пора «заправиться», попытался припомнить,
где есть в поблизости водоразборная колонка — ее, на манер авто­
заправочной станции, он называл «АЗС». Ничего не припомнив,
«поехал» по дворам деревянных домов, в надежде обнаружить
еще неизвестную ему «АЗС».
Во дворе со старыми просевшими бараками, явно перегружен3

ном пестрыми сараюшками и пропахшем хлоркой и нечистотами,
Пасику пришлось сдавать задним ходом, потому что даже с его
габаритами иначе развернуться было затруднительно — просто
повернуться вокруг своей оси он как будто бы и не умел.
В темном проеме барачной двери Пасик увидел молодую, очень
неряшливого вида женщину, которая манила его рукой. Пасик
вскинул голову — чего тебе?
— Быстрее! — громко прошептала женщина и исчезла в тем­
ноте коридора.
Недоверчивый Пасик осторожно последовал за ее сутулой спи­
ной сквозь бесконечный коридор в маленькую квадратную комна­
тушку с несуразно высоким потолком. Там он спросил:
— Чего надо?
— Тс-с! — прошептала женщина, приложив палец к губам. Отс­
транила Пасика и заперла дверь на крючок.—Тихо! Будто нас
нету!
— А зачем? — спросил Пасик, косясь на большой
кованый
крючок.
— Чтобы не нашли.
— Кто?
— Кто за тобой гонится,— терпеливо пояснила женщина, все
более казавшаяся Пасику старушкой с лицом девочки.
— Д а ? — П а с и к обернулся на дверь.—Я не видел.
— А почему убегал? Я видела В окно. Хулиганы, наверное?
Пьяницы?
Пасик посмотрел на окно, которое по проницаемости мало
отличалось от серых стен.
— Я не видел,— еще раз со вздохом Сказал он и в нерешитель­
ности присел у двери.
В комнате пахло сыростью, плесенью и еще чем-то очень не­
приятным. К тому же было темно, как в щелеватом чулане, за­
пущено, грязно. Две кровати, большая и маленькая, стояли так,
будто их только что двигали. У окна слева — небольшой стол,
накрытый истерзанной клеенкой, рядом — тумбочка с обросшей
накипями электроплиткой. Й всюду тряпки, тряпки... Пасик ещене видел такого страшного жилища.
— Ты кто? —спросил он.
— Я — Светка-гадючка,—охотно отозвалась женщина.—Меня
тут все так зовут: баба Лида, Семен Филаретыч — учитель... Но
они не виноваты, мамка виновата. Она в детстве била меня по
голове и я стала дурочкой.
Пасик поднялся и потянулся к крючку, но услышал странный
скрипучий звук й обернулся. Тряпье в кроватке зашевелилось и
из-под него появилось маленькое чудовище: большая косматая го­
лова на тонкой шее и тщедушное, едва толще шеи, тельце. Су4

щество немощно покачивалось, подламываясь на тонюсеньких но­
гах, и хрипло плакало. Пасик дико взвыл и снес дверь с крючка.
Он понесся длинным коридором, цепляя бочки, ящики, которые с
грохотом, казалось, гнались за ним. Ему чудилось, что кто-то его
хватает, царапает, кусает. Перед глазами кружилось серое ме­
сиво из пауков, змей и крыс в ворохе грязного тряпья. Причем, в
тряпье ничего этого не было видно, но Пасик точно знал, что все
это там.
Остолбенев от яркого света на улице, Пасик зажмурился, но
услышал за спиной отвратительный вздох и ему снова пригре­
зилась грязная женщина и ужасный детеныш. Он побежал, не
оглядываясь и не разбирая дороги, так быстро, что впервые в
жизни запыхался. Тогда он остановился и обернулся. Не увидев
ничего страшного, немного успокоился, но дальше пошел пешком,
а немного погодя вдруг заревел и принялся колотить попавшую
под руку сосну. Он мутузил ее кулаками и ладонями, пинал но­
гами в ботинках, похожих на разваренный пельмень, и ревел, ре­
вел, как обиженный приятелями мальчуган.
До дома оставалось совсем недалеко, и Пасик, поддавшись
многолетней привычке, побежал. Но не гудел, как обычно, а про­
должал басовито плакать, так громко, что на него подолгу за­
сматривались прохожие: что могло заставить реветь здоровенного
парня, пусть даже тронутого умом?
Отворив дверь квартиры на первом этаже, никогда не запирав­
шуюся на замок, Пасик заревел еще громче.
— Мама-а! Мама-а!
отчаянно звал он.
Матери не было, и Пасик перестал плакать. Забился в угол
комнаты за комод и, усердно сопя, принялся рвать на мелкие
клочки газету. Ему с детства нравилось, как хрустит разрывае­
мая бумага, и мать, Валентина Васильевна, подсовывала сыну
газету каждый раз, когда требовалось его угомонить. С тех пор
кромсать газеты етало привычкой Паеика и универсальным сред­
ством успокоения. Он уснул, не справившись даже с одной стра­
ницей.
Проснувшись от звона посуды, Пасик почувствовал себя го­
лодным.
Мама-а! ^ позвал он, выбираясь из угла.
— Я на кухне,— отозвалась Валентина Васильевна.
Пасик, увидев мать, обнаружил, что ужасно соскучился. Он
обнял ее и легко поднял.
— Раздавишь! Чертяка!
заругалась Валентина Васильевна,
с трудом расцепляя пальцы сына,— Соскучился? Мой руки, садись
за стол. Ужинать будем.
Пасик сбегал в ванную, постучал там кулаком по титану —
видимо, не получил теплой воды. Вернувшись, уселся на скрипу5

чий стул и принялся выбирать ложку, подолгу разглядывая каж­
дую. Мать погладила его стриженый затылок, который не успевал
обрастать: Пасику нравилось стричься и он бежал в парикма­
херскую, как только в его кармане скапливалось больше пятнад­
цати копеек. Его мать работала парикмахером, правда, в женском
зале, и он мог стричься бесплатно, но играть в солидного клиента
было куда привлекательнее.
— Где был сегодня, что видел? — спросила Валентина Василь­
евна, нарезая хлеб.
Пасик, шумно хлебая щи, начал рассказывать. Он рассказывал
о своих впечатлениях не то, что рассказали бы мы с вами: он
обращал внимание на совсем иные вещи и, следовательно, его
впечатления были оригинальными. Благодаря этому, Валентина
Васильевна тоже воспринимала жизнь города большей частью
через сына. Он не рассказывал о длинных очередях в магази­
нах, о давке в троллейбусах или о том, что где дают и почем.
Совсем иные вещи попадали в поле его зрения: цыганки стали
краситься в рыжий цвет и носить джинсовые куртки, хороших
обуток стали много выкидывать в мусорные ящики, а пустых
бутылок наискать стало трудно, в мороженом жир застывает на
деснах, а на площади нынче одних астр насажали...
Когда Пасик подошел в своем рассказе к концу путешествия,
он вдруг перестал есть, глаза наполнились слезами, на стол по­
валился разжеванный хлеб. Он снова заревел.
— Что случилось? — всполошилась мать.
— Там страшно! — ревел Пасик — Т а м темно, женщина гряз­
ная! Там ребенок плакал! Пауки!
— Где ты все это видел? — спросила мать, обеспокоенная не­
обычным волнением сына.
— Там! Там! — указывал за окно Пасик, глаза его при этом
испуганно блестели.
Пасик принялся рассказывать все по порядку, мешая виден­
ное с пригрезившимся. С трудом понимая бредовый рассказ сы­
на, Валентина Васильевна все же сумела разобраться в этой
«шараде».
— Раз там плохо,—сказала она,—не езди больше туда.
— Не поеду! Никогда не поеду! — быстро повторял Пасик,
дрожа, словно в лихорадке.
Валентина Васильевна была вынуждена поставить на газ сте­
рилизатор со шприцем. Вода из чайника закипела быстро, и Па­
сик, увидев приготовления матери, закатал рукав рубашки.
Немного успокоившись после укола, он снова принялся за еду,
будто забыв о происшедшем. А спустя час уже спал в своей чи­
стой постели, то улыбаясь или смеясь в голос, то кривя взрослое
лицо, готовый вот-вот расплакаться. Ему снилось много света,
1

6

деревья, птицы. Все это медленно кружилось, обращалось в жел­
тые листья и опускалось на болотную ряску среди зарослей ро­
гоза. Хлябь расступалась, становилось вокруг зелено и сумрачно,
а вокруг головастики с детскими головами и скрипучий зов ре­
бенка в ушах...
Нечто подобное Пасик видел в раннем детстве, когда пьяный
отец взял его, двухлетнего, покататься на плоте. Плохо сбитые
бревна разошлись и Пасик, а вернее Павлик, упал меж них в
воду. Отец обнаружил пропажу сынишки, лишь когда с берега
донеслись истошные крики отдыхающей толпы. Он с перепугу сам
свалился с плота, и отдыхавшим на берегу пришлось спасать
обоих. Приплывшие на помощь мужики все до одного ныряли в
поисках Павлика, предоставив его отцу хлебать зеленую воду.
Только когда вытащили на поверхность мальчонку, вспомнили об
отце. Павлика откачали быстро: у него, по-видимому остановилось
дыхание, как только он попал в воду, поэтому в легких воды
почти не было. Зато легкие отца были полны не только воды, но
и головастиков, дафний, тины, которые образовали пробку и не
давали воде выйти.
Отца похоронили, а Павлик почти перестал развиваться ум­
ственно и превратился в Пасика.
... Видение куда-то уносилось, а совсем рядом, над головой
голос Светы: «За тобой гнались? Сиди тихо! Тс с!» и Пасик чув­
ствовал, что здесь действительно безопасно: никто
не ударит,
машина не сшибет, люди с любопытством не оглядываются. Но
там,
наверху, солнце, деревья, птицы. Там светло и чисто. А
здесь все плохо и потому страшно.
Поднявшись утром с постели, Пасик продолжал жить снови­
дением. В ушах стоял вздох Светы: «Куда ты? Здесь так хорошо».
— Дура! — крикнул Пасик и зажал уши руками.
— На кого ты так? — спросила мать, собираясь на работу.
— Она — дура.
— Света? — догадалась Валентина Васильевна.— Нельзя так,
Павлик. Ну и что, если она не такая умная, как другие. Зато она
наверняка добрая—тебя спасти хотела, спрятать. Ум, как краси­
вое лицо — от Бога. Это не заслуга, а удача. Им не гордиться, а
лишь благодарить судьбу можно. Чтобы любили, не ум нужен, а
доброе сердце. Света, она, может быть, совсем не плохая, просто
живет без интереса. У нее, наверное, никого нет, никто не ходит
к ней и она никуда не выходит. Е й , может быть, помочь немного
нужно, а некому.
— Чего ей помогать, ей так нравится.
— Может, нравится, потому что по-другому не жила. Но она
ведь не мокрица, а человек, такой же, как ты. И жить должна,
как люди живут. Она, скорее всего, даже не знает, как это хоро7

шо, когда дома чисто.
Пасик помог матери застегнуть босоножки, она чмокнула его
в макушку и ушла.
— За тобой опять гнались? — спросила Света, удивленная по­
явлением Пасика.— Закрывай скорее дверь!
— Не надо,—сказал Пасик, решительно войдя в комнату и
косясь на кроватку.— Никто за мной не гонится.
— А почему бежал?
— Я ехал,—объяснил Пасик, разглядывая едва прозрачное ок­
но.
— Игра такая,— догадалась Света.— Понятно... Значит, ты
тоже дурачок?
Пасик зло зыркнул, но вспомнил, как говорила о ней мать,
и ему стало жаль Свету.
— Нет. И ты не дурочка. Ты — бедная,— как смог ласково
сказал он.
— Бедная?.. А ты пожалеть пришел.— Голос Светы стал злым,
а глаза — колючими.
— Нет, помогать.
— Хм, помогать,— произнесла нараспев Света.— Ты и вправ­
ду того...—она нокрутила пальцем у виска — А мне ничего не
нужно.
— А у меня ничего и нету. Давай окно вымоем?
— Зачем? Не надо ничего мыть,— заволновалась Света.—
Чтобы все в окно подглядывали? Тут целый день ходят туда-сюда.
Зачем мне это?
Пасик хотел сказать, что если задернуть шторы, никто под­
глядывать не будет, но обратил внимание — штор нет.
— Темно здесь. А когда темно, пауков много, мышей.
Мышей Света боялась, а они, мерзкие, и вправду чувствовали
себя в комнате хозяевами. Но даже представить было страшно,
что окно вдруг станет совершенно прозрачным, будто вовсе без
стекол. Это все равно, что вынести весь скарб на улицу да и
жить там. Но противиться Пасику, она чувствовала, сил не хва­
тит.
— Нет, не надо,— попросила она,— так лучше. Я привыкла
так.
— Надо,— настойчиво сказал Пасик — И форточку давай от­
кроем.
— форточку! — Казалось, Света задохнулась от
ужаса.—
Нельзя форточку! У меня... Ребенок у меня! Простынет.
— Да?..
Пасик немного поколебался, но влез на широкий подоконник.
8

— Не простынет. На улице теплее, чем здесь, я
пирожками
пахнет. А здесь...
Пасик поднатужился и оторвал форточку вместе со сгнивши­
ми шурупами. В комнату ввалилась теплая волна улицы с шумом
листвы, шуршанием легковых автомобилей, запахом тополей, си­
рени и, действительно, жареных пирожков.
— Ой, у меня голова закружилась,— застонала Света, а ее
щеки вдруг вспыхнули румянцем.— Закрой! На улице всегда го­
лова кружится. Я ж говорю, она у меня больная.
— Нет, пусть так,—упорствовал Пасик.— Если закрыть, то у
меня закружится,
и я уйду.
Света вдруг почувствовала, что с этим парнем лучше, чем
одной, и ей не хочется, чтобы Пасик ушел. Она представила — он
ушел и больше не появится. Ей стало так дурно, что она чуть
не разрыдалась.
— Ладно, пусть пока так.
— Неси воду,—потребовал Пасик.
— Пить?
— Окно мыть.
— А-а. В этой кастрюле пойдет?
— Окна из таза моют.
— Нету таза.
— А в чем стираешь?
Света нахмурилась и вышла с кастрюлей в коридор. В здоро­
венной общей кухне зашипела вода, затем послышался негром­
кий разговор. Тряпье в кроватке, как и в первый раз, зашевели­
лось и Пасик со страхом стал ждать появления уродца. Но он
не появился, а просто стал плакать. Голос был слабеньким, скри­
пучим. Пасик выбежал в коридор.
— Света! Девчонка плачет.
— Пусть поплачет, не вредно,—ответила Света из кухни, подетски важничая.
— Что значит не вредно! — услышал Пасик старушечий голос.
— А ну шагай! Давай, я домою.
Света с мокрыми руками вошла в комнату и нащупала в трят
пье маленькое тельце. «Девчонка» оказалась мальчиком, да таким
несуразным, хилым — головастик и только.
— Обмочился,—сказала Света, держа ребенка на вытянутых
руках —брось сюда вон ту пеленку.
Пасик снял с веревки сухую, но вряд ли стираную, тряпку и
вернулся к кроватке.
— А мокрую?
— Пусть пока там. Потом...
Пасик йсе же нащупал мокрое и вытащил из кроватки тряпку,

9

вид которой мог бы вызвать приступ рвоты. Бросив тряпку на
пол, он постелил сухую и, сжав губы, побежал мыть руки.
Некоторое время он стоял на кухне: не хотелось возвращать­
ся в комнату. Старуха с самокруткой в сморщенном рту сунула
ему в руки таз с водой.
— Скажешь, кастрюлю отмачивать надо. Пусть не забудет
таз вернуть. Нарожают
полоумков на вечное мученье, а сами
под кресты уберутся — возитесь, соседи! — проскрипела она и,
глухо закашлявшись, пошлепала к плите.
Пасик вернулся в Светину «келью», когда ребенок еще плакал.
— Да замолчишь ты или нет!— крикнула
2вета, встряхнув
тельце.— Я сама жрать хочу, не ору ведь.
— И я хочу,— сказал Пасик, вспомнив, что не позавтракал.
— Давай поедим?
Света зло усмехнулась.
— Нечего есть. Кончилось все.
— Купить надо.
— И деньги кончились,— врала Света, старательно кутая ре­
бенка, чего раньше не делала.
Ничего у Светы кончиться не могло, потому что ничего не бы­
ло. Питалась преимущественно тем, что подбрасывали к двери
соседи: картошку, рожки, зачерствевший хлеб. Иногда кто-нибудь
на кухне ронял: «И куда я столько супу наварила? Не съем ведь,
пропадет. Помогай, Светка!» Света притаскивала тарелку, в ко­
торую ей отливали «лишнего» супа, и сердито ворчала: «Давай­
те уж, выручу!» А сама чуть не падала в обморок от аппетитного
запаха и мучилась от стыда. Сегодня же, как случалось часто,
ей не перепало и крохи.
— А что же делать? — разволновался Пасик, которому от
этого «все кончилось» захотелось есть еще пуще.— Я скоро!
Он несся так быстро, что гудеть уже не хватало дыхания. Од­
нако, даже спешка не мешала ему соблюдать все правила дорож­
ного движения. На пешеходов, перебегающих улицу на красный,
он не обращал внимания. Зато некоторые из них, шагнув уже с
тротуара, останавливались, словно споткнувшись, и косились в
раздражении на невозмутимого Пасика.
«Домой далеко,— соображал на бегу Пасик.— Можно в столо­
вую или ресторан, но вдруг там сейчас не нуждаются в его
сильных руках». До слуха донесся электровозный гудок. Пасик
осадил себя и повернул голову в сторону вокзала. На башенных
часах высвечивалось время. «Россия»
подходит!»—обрадовался
Пасик и побежал к вокзалу.
Поезд только прошипел тормозами, а проводники протирали
поручни. Пасик подбежал к вагону-ресторану и нетерпеливо по­
стучал камнем по железной двери.
10

— А, Пасик!—воскликнул директор ресторана.—Сейчас, по­
годи немного, будет тебе калымчик.
Пасика знали многие из проводников пассажирских вагонов и
работников вагонов-ресторанов проходящих поездов, и он гор­
дился своей известностью.
Вскоре подъехал тракторишка с тележкой — мусоросборщик.
Пасик выкинул из Еагона все, на что ткнул пальцем директор
ресторана. Потом загрузил полный тендер углем — отбирал рука­
ми, чтоб уголек был весь кусочками, без земли и угольной пыли.
Потом перетаскал из тележки электрокара в вагон ящики с мо­
локом, напитками, прочими продуктами. Все выполнил быстро, без
перекуров и понуканий, качественно и ничего не украл. Поэтому
наниматели и предпочитали Пасика бичам. И потом, он ничего
не запрашивал, довольствовался тем, что давали, и всегда гово­
рил спасибо.
Директор ресторана заметил, что сегодня Пасик работал с
двойным усердием и задумал раскошелиться пощедрее обычного,
но Пасик попросил еды.
— О чем разговор! Садись, накормим.
— Нет, с собой. И побольше.
Директор нахмурился.
— На алкашей горбатишься? Закуску им зарабатываешь?
— Нет! — замотал головой Пасик.— Это мне, Свете и ребен­
ку.
— Ребенку? — удивились и директор, и повара.— У тебя есть
ребенок?
— Есть,— гордо ответил Пасик.— Только Светин.
— А-а,— разочаровались повара.— Тунеядку кормишь?
Пасик начал злиться.
— Нет, она хорошая. Просто бедная. У нее никого нет.
— Ладно, ладно... Держи заработок.—Директор
протянул
Пасику полиэтиленовую сумку, довольно увесистую.— «Подъез­
жай», когда нечетным пойдем... Какого мы здесь будем обратно? —
спросил у кого-то из обслуги.
— Через неделю минус один день,— ответил Пасик.
— Молодец! Так вот, подходи — м ы чего-нибудь насобираем.

— Откуда это? — обрадовалась Света.
— В ресторане заработал. Вари чего-нибудь, а то я уже сов­
сем голодный.
— А тут и готовое есть. Картошка, вот — пюре, котлеты. Се­
ледочка! Сто лет не ела,—сглотнула Света слюну.—А еще здесь
иностранные макароны. Какие тоненькие! и без дырочек. И мар­
гарин есть. И еще... Ладно, давай есть.
11

— А разогреть? — подсказал Пасик.
«Ну и зануда же ты!» — читалось на Светином лице.
— Ладно, я пойду греть, а ты можешь пока посмотреть жур­
налы— у меня их много.
Все действа напоминали игру детей во взрослых, и Пасик, в.
который раз посмотрев
на окно, почувствовал, что устает от
этой игры. И вдруг его лицо засветилось улыбкой: окно было
чистеньким. Как он сразу не заметил, что в комнате стало свет­
лее! Собиралась еще что-то мыть — таз с водой стоит на стуле.
Ребенка, наверное!
Утащив продукты на кухню, Света стояла над ними беспомощ­
ная.
— Стащил где-нибудь? — пробухтел за спиной голос старухи.
— Нет. Говорит, в ресторане заработал.
— Врет, поди. Ты, Света, осторожней с ним. Неразумный ведь
он. Вытворит чего, с него спросу не будет.
— Баба Лида,—обратилась Света, пропуская мимо ушей ста­
рухину ворчню,— как пюре разогреть? В кастрюле? Или как?
Старуха полагала, что ее ничем удивить уже нельзя. Она до­
стала из широкого кармана в халате замшевый кисет и присела
на корточки у забрызганной брагой стены. Сослюнявила само­
крутку, не сводя глаз со Светиной спины.
— Бери сковородку. Нет, эта Филаретыча. Ту вон, чугунную,
глубоконькую — это моя. Жир есть?
— Маргарин...
— Сойдет. Отрезай... Не, много. Половинку от того. Дальше
понятие?
Света кивнула.
Вдруг из Светиной комнаты послышался крик ребенка, резкий
— мурашки по спине.
— Ой!— вскрикнула старуха.— Угробил, ирод! Беги, Светка!
Он же дурак — свернет дитю шею!
Перепуганная скорее старухой, нежели криком ребенка, Све­
та влетела в комнату.
— Чего ты? — вопрошал Пасик, держа ребенка над тазом. Я
ж тебя прмою только и все. Это же хорошо, когда чистый. По- •
гляди на окно!
Поняв, в чем дело, Света отняла сынишку.
— Чего он? —повторил свой вопрос Пасик.
— Чего, чего! — передразнила Света.—Тебя бы так —голой
попкой в холодную воду.
Пасик, разинув рот, пощупал воду.
— Правда, холодающая. А как ты собиралась купать?
— Я хотела пеленки сполоснуть. Чокнутый, что-ли — голого
ребенка в ледяную воду!
12

Пасик выбежал и, спустя время, вернулся с чайником. Вылил
половину кипятка в таз.
— Сажай,— велел Пасик, и Света повиновалась.

— Где мой чайник? — завизжал на кухне мужской голос—
Развели гадюшник! Одна была, теперь еще придурок появился.
Скорей бы снесли эту змеевную колоду, да переехать куда-нибудь
подальше, чтоб не видеть...
Увидев Пасика с горячим чайником, мужчина в белой рубашке
с синим галстуком, но без брюк, умолк, заулыбался, взял чайник
и, часто кивая, упятился в свою квартирку. Старухе, похоже,
это понравилось — она рассмеялась.
— Как от чумы... Светка что делает? Картоха-то пригорит.
— Там,— Пасик махнул рукой.— Ребенка МОеТ.
— Да ну?! Хм, надо же.— Старуха поднялась с корточек и
перемешала пюре.— Ты, парень, не обижай ее, и так досталось —
и сраму, и гаму. Сирота, заступиться некому. Хотя при мамке
пуще того было.
— Я не обижаю. Я помогать буду.
— Гляди-ка! Поглянулась, что-ли? Она бравенькая, вот если
б не неряха...
— Мне жалко ее,— пояснил Пасик.
— Так всем жалко. Однако ж, она не допускает к себе, посы­
лает всех... Ведет себя, как мамка ее. Было у кого поучиться.
Больше других Филаретыча не любит, а он учитель-таки, лучше
всякого помог бы на правильную дорогу встать. Правда, он не
особо...
Пасик пожал плечами.
— Учитель, умный, наверное. А чтоб помочь, добрым надо
быть.
Старуха в задумчивости ухмылялась чему-то, колдовала над
сковородкой.
— И как же ты, добрый, помогать ей думаешь? Кормить, поить
будешь? Так она и без того тунеядка от рождения. К труду с
детства приучают, а ейная мамка и сама-то сроду по дому не
работала. И у Светки — в крови это, с молоком матери. Боль­
шее, что делала Тонька, мать, так это пол мыла, и io не каждый
Месяц. А Светка, кажись, и того не делает. Как дите до сих
пор не подохло...
— Так она же не умеет, раз ее никто не учил! — воскликнул
Пасик, удивляясь, как старуха не понимает очевидного. Я научу
.ее как надо жить, и все!
— И все? — старуха захохотала.—А сам-То знаешь?
— Да. Надо, чтоб чисто все было. Потом самому охота что13

нибудь делать. А еще надо, чтоб приходил кто-нибудь.
Старуха попыталась припомнить, заходил ли кто к Светке, и
не припомнила такого. Пьянь всякая, так то при матери. А как
схоронили, то бишь, закопали, Тоньку — никого. Родни, видать,
нету. А если и есть, на хрена она им такая! Специально обходить
будут. Старуха удивилась неожиданному открытию, что сама да­
же не знает, как выглядит Светина комната. И это несмотря на
на диковинное любопытство, благодаря которому она знает даже,
что у холостяка Филаретыча под подушкой всегда имеется жен­
ское исподнее белье. А про Светку что она знает? Выползет по­
тихоньку из своей комнатенки, точно гадюка, помышкует по кухне
и назад. Иногда, правда, во двор выходит, чтобы свои нечистоты
в помойку выплеснуть. И ребятенка Светиного старуха ни разу
не видела, только слышала.
— А зачем к ней заходить-то?— спросила старуха не то Пасика, не то себя.— Думаешь, грязи своей постыдится? Она ничего
не стыдится. Не ворует — один плюс в ней.
— А ты заходила? — спросил Пасик.
Старуха не ответила.
1
— Светка окно помыла,— с жаром, защищая подружку, ска­
зал Пасик.
— Заставил? Что ж, молодец,—пробурчала старуха, давая
понять, что это ничего не значит.
— Нет, сама помыла, пока я на станцию ездил.
Старуха усмехнулась Пасиковой наивности, но не могла не
осознать, что в Светке что-то сдвинулось.
— Я каждый день приходить буду,— продолжал Пасик,— и
она привыкнет, чтоб чисто было. А потом работать пойдет.
Пасик не делал никаких выводов, говорил то, что знал бог
весть откуда. Спорить с ним было бесполезно. Он смотрел на
собеседника с улыбкой изумления — как такой умный человек не
понимает очевидного: уголь — черный, снег — белый... И все жи­
тейские выводы, которые приходили само собой, воспринимались
Пасиком так же просто и бесспорно. Он не знал сомнений.
Старуха засомневалась в слабоумии Пасика, но вдруг отчет-ливо поняла — д л я умного он слишком мудр. Ну что, в самом де­
ле, тот же Филаретыч не смог бы помочь Светке? Если б взялся.
Но не возьмется — умный он, а умный умеет себе вопросы за­
давать. Например: «Зачем это мне?» И если бы Пасик задал себе
этот вопрос, то нашел бы и положительный ответ. А Филаретыч
всю силу ума положит на то, чтобы доказать себе и другим —
никому это не нужно.
— Нет, парень, не такой уж ты дурак,— пробубнила старуха,
опять неведомо кому. Но Пасик услышал.
— Я не дурак,—снисходительно растолковал он.— Я тонул,
14

потом болел и отстал. Но я догоню... Уже догоняю.
— Догонишь, догонишь,— успокоила старуха.— Бери сковород­
ку, пока опять не остыла, да иди корми мадонну с ребенком.
Светка стояла на коленях перед кроватью, на краю которой
сидел отмытый сынишка, и, напевая что-то, расчесывала грязной
расческой его реденькие, но длинные волосы.
Пасик поставил сковородку на замызганный «Огонек» на сто­
ле и тоже опустился на пол возле кровати. Теперь он видел, что
зря вчера испугался: мальчик хорошенький, только худой и бо­
лячки какие-то на
лопатках и попке.
— А папка его где?
Казалось, Света не расслышала. Лишь немного погодя сер­
дито сказала:
— Собакам сено косит.
Пасику почему-то показалось, что она сказала не своими сло­
вами. Мать, наверное, так отвечала.
— Не ври, собаки сено не едят.
Света улыбнулась, пожала плечами.
— Я сама не знаю, кто у него папка, а где — подавно.
— Не знаешь?—удивился Пасик.—Опять врешь.
— Не вру. Ты хоть знаешь, откуда дети берутся?
— Из пуза,—смущаясь, ответил Пасик.
— Из пуза! — передразнила Света.—А туда как попадают?
Знаешь?
— Знаю —Пасик покраснел и опустил взгляд долу.
— С конца,—доответила Света.—А их бывает много.— Вспо­
миная, продолжила.— Пили они у нас. Меня гулять выгоняли.
Штор и тогда не было — я видела, что они с мамкой делали.
Иногда на ночь у нас оставались: кто с мамкой на кровати, кто
на полу. А один раз мамка разбудила меня и сказала: «Тебе уже
пятнадцать, в Индии в одиннадцать замуж выдают. Двигайся, вот
это твой муж будет». Я боялась, но еще больше боялась, что
мамка распсихуется, и подвинулась. Солдат лег со мной. Сна­
чала ласковый был, целовал, гладил. Говорил, ты — самая краси­
вая, тебе U2 место в этой помойке, дембельнусь — с собой увезу.
Мне так хорошо было. А он, когда я совсем голая осталась, будто
озверел... Что с пьяного возьмешь?... Но больше я его не видела.
А мамка сказала: «Раз не смогла мужа удержать, будешь спать,
с кем скажу. Кормежку зарабатывать надо». Какая там кормежка!
Приходят с одним вином или вообще — с одеколоном, напьются
пьяные, а спать ко мне лезут, если убежать не успею. А куда
бежать? На улице совсем страшно. Тут хоть дома, а там...—
Кажется, Спета сама не знала, чем на улице страшно.— Ничего,
привыкла потом. Особенно когда вина выпьешь —все до фени.
Даже самой иногда хотелось, чтоб кто-нибудь... Мамка ревела,
15

потому что ее теперь на пол сбрасывали, если она на кровать
леала. Проституткой меня обзывала и вообще всяко разно. А по­
том не проснулась, рвотой захлебнулась.
— Как его звать? — спросил Пасик, беря малыша за пальчики.
— Как понравится, так и зову. Теперь Пасиком будет.
Пасик поднялся, брезгливо посмотрел на детеныша.
— Но Пасик — это я ! — негодующе прорычал он, будто у него
не заимствовали, а отнимали вовсе собственное имя.
— А как тебя мать зовет?
— Павлик.
— Тогда я его Павликом звать буду. Можно?
Теперь Пасик почувствовал гордость.
— Павликом можно,— разрешил он.— Свет, я есть хочу.
— Сейчас, достираю немножко.
— А почему без мыла?
— Нету,— сказала Света уже без всякого смущения.
От этих бесчисленных «нету» и от голода Пасику стало тоск­
ливо, и он отошел к окну. Света развесила стираные тряпки. За
окном поблескивала глянцем зелень тополей. За деревьями про­
плывали чистенькие автобусы, легковушки. На
противополож­
ной стороне улицы высились новые девятиэтажные дома из белого
кирпича с встроенными магазинами, сберкассой, парикмахерской.
«Вот бы Свете в такой дом»,— вздохнул Пасик. Ему представля­
лось, что в таких домах и люди живут красивые, богатые — н е
чета Свете или Пасику.
Он отвернулся от окна. Грязный пол, давно не беленые сте­
ны так рознились с картиной за окном, что Пасику захотелось
уйти, но подумалось, если он уйдет, то все останется по-прежнему.
— Все,— доложилась Света.— Давай обедать. А то у меня на
остальное сил не хватит. Если по честному, у меня давно голова
кружится — так есть хочу. Но когда наешься, спать тянет и ни­
чего уже делать не хочется.
Дверь с протяжным скрипом отворилась и в комнату вошла
старуха.
— Молодежь, можно и я с вами чайку пошвыркаю? А то все
одна да одна. Наскучило.
— Конечно, баба Лида! — Света была неподдельно обрадова­
на.—Только мы тут еще не совсем убрались...—Она заметно сму­
тилась.
— Ничо-о, девка,— пропела старуха,— война войной, а обед по
распорядку. День длинный. У меня самой-то который день бедлам.
Мои, как жили здесь, наведывались, так и поджидала их и мара­
фет поддерживала. А сейчас не ходит никто, и я пообленилась
малость.
Чувствовалось, старуха частит про все это в каком-то смуще15

нии: то ли неожиданный для Светы гостинец, то ли в ответ на
Светино смущение.
— У меня тут блины утрешни, да вареньице лонишно еще,—
продолжала она, расставляя на столе, что принесла с собой —
По брусницу да голубицу я уже не ходок, но без варенья в зиму
как? Потом за суницами еще ползаю. Вот подойдет, Светка, срок,
доедем на электричке до Батуринской, покажу тебе местечко.
Лежа на спине насобирать можно! Ежли комаров не боишься?
И малого возьмем, пусть прямо с куста, как козленочек.—Стару­
ха заагукала с малышом, который уцепил блин и терзал его двуг.:л зубами.
Свете хотелось намяться побыстрее, чтобы скорей бросило
сосать под ложечкой, но приходилось манерничать, глядя на неторопь бабы Лиды. Старуха это заметила.
— Ты, Светка, на меня не гляди. У меня уже нет вашей сно­
ровки — я могу и рот обнести, а то и вовсе подавиться. Ты с
гостя пример бери.
Свете пришлось послушаться, чтобы не остаться голодной:
Пасик ел не считая съеденного и не косясь на остаток.
Запивая чаем сладкое варенье. Пасик погрозил старухе паль­
цем.
— Врешь! Это — земляника. У нас такое же.
— Ну, по вашему земляника,—ответила старуха,—а по на­
шему суница.
— По иностранному, что ли? — донимал Пасик.
— Почти. Хохлушка я. Правда, в городе совсем обрусела.
Пятьдесят лет!
Света вскинула брови.
— Ого! Я думала вам больше.
Старуха так неожиданно хохотнула, что зашлась в кашле.
— Ты, Светка, не без юмора. Пятьдесят, как в городе. А такто мне уж семьдесят четыре. В пятьдесят-то по мне еще мужики
сохли.
— Как ты? — простодушно спросил Пасик.
— Чего я? — не сразу поняла старуха, но перехватила взгляд
Пасика — А, ты про это?— она подняла левую руку правой, буд­
то она была неживая.— Нет, это старость. Да и по родове... Не
в коня овес травить. А больше всего — мясокомбинат. Вот кто из
людей жилы тянет. Тут многие комбинатские. Мой Колек!.. До
пенсии не дожил. Бойцом робил, а в пятьдесят его энцефалит
скрутил. Долго еще на уколах держался. Вон, Светкина мамка,
спилась. Потому что не выдюжила такой работы, такой жизни.
Грязь, она везде грязь, что в болоте — засасывает и губит. Ты,
Светка, совсем молоденькая — выбирайся из нее, а? —со слезой
в голосе закончила старуха.

2 «Байкал» № 4

17

!

Света со вздохом оглядела стены.
— Куда ж отсюда выберешься, баба Лида?
— М ы ж наелись,—сказал Пасик,—сейчас выбираться будем.
— Куда? — усмехнулась старуха.
— Из грязи.
Света поглядела на Пасика с ухмылкой, словно выражая со­
лидарность со старухой. Та перевела взгляд на Свету.
— Он понял больше, чем я сказала. А ты, Светка, вовсе не
поняла. Я говорю, выбирайся не из комнаты, а из такой жизни.
Тебе еще можно научиться какой-нибудь чистой работенке. А что
до твоей комнаты, то прав Пасик: из любой комнаты можно
сделать такую игрушечку!.. Ведь все комнаты одинаковы: пол,
потолок и четыре стены. Хочешь, Светка, уже сегодня будешь
жить совсем в другой хате! — расходилась старуха, будто хватила
хмельного.— Пасик, сдвигай все шмутье до середины. Я сейчас
вернусь.
Выйдя от Светы, старуха на цыпочках подкралась к квартир­
ке мужчины, у которого Пасик спер чайник с плиты.
— Семен Филаретыч! — позвала она через дверь.
— Заходи, Макаровна,— отозвался Филаретыч.
Старуха отворила дверь и шагнула за порог, но там и стала.
Учитель обгладывал яелую селедину. Других яств, кроме хле­
ба и чая, старуха не увидела.
— Семен Филаретыч. Я видела, вы как-то белились... У вас
известочки не осталось?
— Тебе, что ли? Есть немного. И щетку могу дать.— Он вы­
тер руки листком из «Семьи и школы».— А этот придурок чего
тут объявился? Одна гадючка была, теперь целый гадюшник опять
собирается. После смерти ее матери как тихо стало! Теперь что?
Снова да ладом?
— Ничего страшного не случится,— попыталась успокоить ста­
руха— Да и Светка, чего она вам далась? Какой беспокой от
нее? Живет да и живет себе.
Филаретыч в удивленном возмущении вскинул голову, хотел
возразить что-то да так и замер на мгновенье. Старуха поспешила'
помочь учителю выйти из затруднительного положения:
— А Пасик, он для Светки надежнее нас с вами.
— Чего! Этот дебил?..
— Тише! — старуха поднесла палец к губам — В ы , хоть и
педагог, а у Пасика насчет воспитании тяму больше.
— В ы что, серьезно? — с усмешкой воскликнул Филаретыч.—
Он наверняка двух слов связать не умеет.
— А увидишь! Пасик для Светки сделает больше, чем вся
твоя педагогика,—ляпнула в сердцах старуха и мысленно взмо­
лилась: «Ну, Пасик, не подведи старуху!» — Хотя, больше сде18

лать не трудно. Или вы не видели, в какой она беде живет?
— У меня таких знаешь сколько!
— А! Понятно! Она не из вашей школы. А что, ее учителя
ничего не видели?—старуха уже не давала Филаретычу вста­
вить и словечка.— Один раз только обратили на нее внимание,
когда беременную пробрали на комсомольском собрании, потом на
педсовете и исключили из школы. Иди куды хошь!
— Ну, с таким решением я сам не согласен...
— Да помолчи уж! Если б тебе до нее дело было, то смог
бы чем помочь. Замараться боитесь! Благополучных что не лю­
бить! А такие и не нуждаются в вас. Таких же, как Светка, с
глаз долой, из сердца вон. И получается — ни хрена с вас толку
нету! Настоящих-то учителей — раз, два и обчелся.
— Послушайте, вы! Бабки-няньки! — обозлился Филаретыч.—
На вас те же обязанности, та же ответственность. Свой внук в
лужу залезет, еще вытащите, а чужой пусть брехается. Сами-то
когда-нибудь задумывались, может, у этого мальца мать такая
же, как у Светки. Сами-то вы чем помогли Светке?
— Ничем,— очень быстро и как будто охотно отозвалась ста­
руха.—Давай сейчас и поможем? Не поздно еще.
Филаретыч, словно внезапно припертый к стенке, заморщил
лоб, как бы ища возможности помочь Светке.
— Ладно, давайте известку,—поспешила подытожить стару­
ха, снова спасая Филаретыча.— У Светки побелить хочем. С Пасиком!
— Бери,— сказал Филаретыч таким тоном, мол, кто же про­
тив.
— Ну, молодежь,— крикнула старуха с порога — Кто белить
может?
Света с Пасиком переглянулись и уставились на старуху.
—' Понятно,— вздохнула та и макнула щетку в известь.
Белить пришлось на четыре раза. Хорошо, комнатка не слиш­
ком большая — три на три. Старуха махала щеткой. Пасик пере­
мещал с места на место кровати с шмутьем. Света вдруг разыгра­
лась с малышом, катала его по комнате на своей шее, учила хо­
дить. И малыш, когда сытый, смеяться, оказывается, умеет. А
известь Филаретыча расходовали досуха. Изрядно устав, все
трое, как по команде, уселись на кровать.
— Уф-ф! — отдувалась старуха.— Лет за двадцать
впервые
тут запахло известкой. Ай да Пасик!
— Чего, Пасик? Я не красил.
— Грей чай, Светлана. Попьем, да Пасику, поди, домой пора.
— А сколько время? — заволновался Пасик.
— Где-то четверть пятого,— ответила старуха.
— Это сколько до пяти?
2*

19

— Почти час.
— Тогда ладно, а то, если мама вперед приходит, мне по­
падает.
— Бьет, что ли? —спросила Света, вернувшись с кухни.
— Глупость какая! Волнуется, плачет,— пояснил Пасик.
Старуха внимательно оглядела Пасика. Одежда не шикарная,
но уход заметен: все пуговки на месте и пришиты крепко, рубаш­
ка и штаны штопаные и неимоверно застиранные.
— Любит тебя мамка? — то ли спросила, то ли подытожила
свое наблюдение старуха.
Пасик скромно кивнул и очень деловито пояснил:
— Один я у нее.
Когда Пасик «уехал» домой, Света плюхнулась на кровать.
Старуха посмотрела на нее, обвела взглядом пол.
— А это что,
так и останется?
— Ой, баба Лида! Завтра. Устала я, сил нет.
— Понимаю, устала, но известку сразу смазать надо. Засох­
нет — не отскоблишь.
— Отскоблю.
— Ладно, полежи, коль устала. Я вымою. Я не устала! — и
старуха взялась за тряпку.
— Ой, какая же вы, баба Лида! — вздохнула Света, подни­
маясь— Помою, уж, помою.
— Конечно, помой! — сказала старуха
удовлетворительно.—
Как спать в такой грязи? А завтра встанешь—все чистенько,
опрятненько, и улыбнешься сразу. Знаешь, как важно день с
улыбки начинать! Может, и сама в баньку сходить надумаешь.
Света, елозя с тряпкой по полу, зло посмотрела на старуху.
Та, не замечая взгляд, продолжала:
— Мужики, они чистоту любят...
Света медленно поднялась, так же неспеша размахнулась и
швырнула тряпку в угол комнаты. Черные пятна разлетелись по
беленной стене.
— Мне какое дело! Любят, не любят... Сыта я любовью! И
мужиками сыта! Может, я специально такая, чтоб не лезли? Да
И не мужчина он — дурачок.
Старуха покачала головой.
— Дурачок... Сколько умных вокруг, а он один тебя пожалел,
срачь выскоблить пособил. Мне на кухне объяснял, что ты не
дурочка. А ты на него так...
— А я просила его? — кричала вслед уходившей старухе Све­
та.— Кто его звал?
Света стояла у чистого окна и злилась на весь свет. Потом,
сама еще не сознавая почему, заплакала. Впервые за много ме­
сяцев. «Теперь баба Лида больше не придет. И Пасик тоже. И
20

вообще никто. Ну и пусть! Жила без них и дальше проживу.
Еще и оскорбляет... Намекнула: в баню сходи!.. Что я , совсем
дура, что ли! Сама не знаю? Мне, может, итак весь день Пасика
стыдно было. Он совсем дурачок и то весь чистый, обстиранный.
Я сама хотела! Думала, пол домою, согрею воды и помоюсь.
Вечно лезут со своими советами!»
На улице разгорался яркий оранжевый свет фонарей, и Свет­
лана впервые в жизни почувствовала притягательное тепло ве­
чернего города. Под фонарями искрились облачка мошкары, вспы­
хивали жемчужинами мотыльки. Асфальт тлел поздним жаром,
а по нему неспешно проплывали карамели легковых авто.
По оттененному тополями тротуару, словно на балу, шли па­
ра за парой молодые люди. Не такие, каких видела Света в гостях
у матери, помятых, опухших от пьянки, обросших и заросших
щетиной. Под тополями шли красивые люди. Девушки в длинных
пестрых юбках или в чудноватых ярких брючках, похожих на
шаровары, а некоторые в совсем коротеньких и узких юбочках
и колготках в рисуночек. А какие кофточки, блузки, рубашки!
Вздохнув, Света отвернулась от окна и вспомнила, что у нее
теперь тоже красиво, и ей ужасно захотелось взглянуть на эту
красоту. Она включила свет и прежде всего увидела недомытый
кусок пола и грязные пятнышки на стене. Света проворно, как
подтирают со стола пролитый чай, домыла пол и затерла остав­
ленной щеткой пятна на стене. Вот теперь красиво. Осталось сог­
реть воды и помыться самой.
Старуха, придя в свою комнату, долго ворчала: «Горбатого
могила исправит». Уже ложась спать, подумала:
«Интересно,
чем она сейчас занимается? Спать завалилась? Или все-таки до­
мыла пол?» Это ее заинтриговало до бессонницы. Поворчавшись
полчаса, она с громким матом поднялась и накинула халат. Но
ведь просто так с проверкой не придешь: еще раз нахамит и, по­
жалуй, будет права. И все-таки, сдвинулось в ней чего или нет?
«Зайти, будто бы за ведром с кистью? Скажет, до утра не
могла подождать. Да чего мудрить! Пойду, просто, помирюсь!
Точно! И подарочек какой захвачу. У меня разного барахла хва­
тает». Старуха подняла тяжелую, скорее не крышку, а дверь скры­
ни и принялась перебирать добро. Тут была даже юбка из белого
панбархата, в которой Лидия Макаровна замуж выходила! А вот
это, пожалуй, то, что надо. Тяжелые ярко синие шторы с огром­
ными красными яветами и темно-зелеными листочками.
Старуха постучалась и, не дожидаясь приглашения, потянула
дверь. Заперто. «Конечно, лахудра, спать завалилась!»
— Сейчас! Подождите минутку! — испуганно крикнула Света,
удивленная и впервые обрадованная чьему-то вниманию к ее
персоне.
21

Дверь отворила с мокрой головой, завернутая в прилипшую
к телу простыню.
— Баба Лида?! — удивилась Света.
— Ну не черт же!..—деланно сердито ответила старуха.—
Чо в темноте-то?
У Светы взыграло настроение и она пошутила:
— Так говорила же Пасику, не надо окно мыть —теперь, буд­
то сама с табуреткой и тазиком на улице.
— А я и спросила со смыслом,—схитрила старуха. Отыскала
тут тебе подарочек. Мне-то до смертушки и одних хватит. Прям
сейчас и подвесим, я еще в белянку заметила, что гардины Тонь­
ка пропить не успела.
Старуха в темноте полезла на подоконник и наступила на
мыло. Ей немного повезло, и она не грохнулась на пол, а съеха­
ла, задев ногами табурет с тазиком, который опрокинулся прямо
под старуху. От такой неожиданной баньки старуха не то взвизг­
нула, не то всхрапнула звонко. Света испугалась.
— В ы не ушиблись, баба Лида?
— Нет, но подмылась. Вот тебе истинный хрест!..
Вспыхнул яркий свет. В дверях стоял Филаретыч с протяну­
той к выключателю рукой. Его лицо не долго оставалось камен­
ным. Увидев Лидию Макаровну, сидящей в луже воды, и скло­
нившуюся над ней перепуганную Свету, розово сияющую сквозь
застиранную до дыр простыню, он сдержанно улыбнулся.
— А, купаетесь. Я думал, Пасик тут чего...
Света завизжала, закрываясь руками. Старуха цицнула на
нее.
— Шас весь барак всполошишь! Ты ж ему в детки годишься.
А ты! Чего вылупился? Стучаться надо.
Филаретыч отвернулся и хохотал, упершись руками в колени.
— Я ж думал, помощь нужна,— оправдывался учитель.
— Нужна,—ворчала старуха, отжимая подол.—Неси
стре­
мянку, шторы повесить надо. А ты чего сидишь, как квочка. Оде­
ваться думаешь или так будешь?..
Света, опомнившись, вскочила, кинула на пол простыни и
запуталась в вывернутых рукавах халата.
— А ты, девка, ничего! — многозначительно протянула стару­
ха, любуясь юным телом.
— Да ну вас, баба Лида! — Света раскраснелась и поверх
халата напялила еще и свитер.
Брякнула стремянка о притолоку. Филаретыч в синем трико
и футболке стоял, глядя в коридор.
— Теперь-то можно? Оделась?
— Заходи,— распорядилась старуха.— Ты залезь, а я шторы
подам.
22

Света перехватила взгляд Филаретыча, который задержался
на желтом куске мыла на подоконнике, и опустила глаза.
— Семен Филаретыч,—тихо сказала она, но учитель не дал
договорить.
— Ладно, Светлана, кончай! Это мелочи. Если, не скрытно,
не тайком, то ничего страшного.
— Да, но вас не было дома... Я б попросила.
— Я знаю.
Засыпая, Света вспомнила о Пасике и улыбнулась тому, что
сама недавно говорила о нем старухе.
— «Дурачок... Сама ты, Светка, дура! А Пасик, хоть и не сов­
сем того, но хороший. И баба Лида хорошая. И Филаретыч, ока­
зывается, не такой уж плохой. Хотя, черт их всех знает! Пасик-то
ладно, а эти... Может, хитрят чего? Все гадючка да гадючка, а тут
раздобрились. А шторы красивые...»
— Мама, что папка дарил тебе? — спросил Пасик утром, едва
открыл глаза.
Валентина Васильевна немного растерялась: никогда сын ни­
чего подобного не спрашивал. Вообще, он жил совсем иными
думками. А вчера уснуть не давал, все рассказывал, как у Светы
гостил. И все смеялся. До сих пор в ушах стоит его грубоватое,
но радостное «гы-гы-гы».
— Когда я носила тебя,— вдруг вспомнила она и улыбнулась,—
он купил мне мороженого, целую кастрюльку. Чудной был.
— А другие мужчины что женщинам дарят? — поинтересовался
Пасик, посчитав, что целая кастрюля мороженого — это дорого
и не очень красиво.
— Цветы,— сказала мать, пожав плечами.
Пасик поднялся на локтях и вгляделся в лицо матери. Всегда
бледное, озабоченное, оно светилось теплым румянцем. Пасик
представил букет цветов и такое же, как у мамы, светлое, ра­
достное лицо Светы.
— Ты хочешь Свете подарить что-нибудь? — догадалась Ва­
лентина Васильевна.
— Угу,— буркнул сын, спешно заправляя полы рубашки в
штаны.— Хочу, чтобы она засмеялась. Ты ведь красивая, когда
смеешься. А она никогда не смеется, все охает, стонет или ворчит
и поэтому некрасивая.
— Она где работает? — спросила мать, прибирая сынову пос­
тель.
Пасик пожал плечами.
— Исть ничего нету, денег нету... Нигде, наверное.
Валентина Васильевна покачала головой.
— Работать ей надо, без этого ничего не выйдет. Поговори с
23

ней. Можешь привести ее к нам в парикмахерскую, я поговорю
с заведующей.
Пасик широко распахнул глаза, влажные губы и растянулись
в улыбке.
— Света будет подстригать?!
' — Ну, не знаю,—неуверенно сказала Валентина Васильевна,
не желая разочаровать сь*на. Сначала уборщицей, сметать со­
стриженные волосы. Потом, если ей покажется интересным...
Пасик сграбастал мать и закружился по комнате. Потом по­
ставил ее на пол, и, скрипя от нежности зубами, прижался щекой
к ее груди.
— Ну хватит! — смеясь, отстранила сына Валентина Васильев­
н а — Н а работу опоздаю.
Пасик представил Свету в ситцевом халате на мамином месте
и заторопился.
— Я приведу ее!
По дороге к Свете Пасик забежал во двор цеха, где делали
ведра, лейки и прочие изделия из жести.
— Па-асик! — обрадованно воскликнул плюгавенький мужичок
в спецовке.—Сколько лет!.. А я только о тебе вспоминал, даже
забеспокоился. Думаю, не случилось с моим другом чего?
Мужичок непрестанно хлопал Пасика то по спине, то по пле­
чу: знал, Пасику такая фамильярность по душе.
— Саранин! Где тебя-черти носят? Металл давай! —чуть ли
не рыдал женский голос в открытом окне цеха.
Мужичок вздрогнул.
— У, бестия! Как в прорву! Целый день ишачишь, ишачишь...
А тебя даже по имени не соизволят.—Пожаловался он Пасику.—
Да иду я ! Иду! —хрипло заорал, даже не обернувшись —Перек­
ладываю, не видите, что ль?— Опять к Пасику:— Что, подкалы­
мить пришел?
Пасик частенько за'бегал сюда, чтобы заработать на кино
или мороженое. Больше года назад Саранин обратил внимание
на силищу Пасика, когда тот разгружал машину у винополки,
принимая по два, а то и по три ящика сразу. Лодырь и прой­
доха, Саранин не мог не воспользоваться такой большой силой
да еще при маленьком уме. «Ну, силен, черт!» — восклицал он
каждый раз, наваливая на Пасика груз для него, Саранина, не­
посильный.— «Прям автокар!»
— Саранин,—обратился Пасик к мужичку по фамилии, по­
тому что имени ни разу не слышал,— цветы сколько стоят?
— Смотря какие и где. На базаре дорого.
— А в магазине?
Саранин, поди, за всю жизнь не купил ни одного цветка и
ничем не мог помочь Пасику.
— А черт их знает! Зачем тебе цветы?
24

Пасик пропустил вопрсс мимо ушей.
— Дай мне, чтоб на цветы хватило? Я поработаю.
Саранип присвистнул и сдвинул на затылок коричневый замыз­
ганный берет.
— Это знаешь, сколько работать надо!
— Я столько и буду работать, только мне сейчас надо.
Что-то соображая, Саранин заблестел глазами.
— Погоди, узнаю.— Он взял три листа жести и, согнувшись
в три погибели, похромал на обе ноги в цех.
— Шевелись!.. Шевелись! — слышно было из окна.— С таким
подсобником на обед не заработаешь. Цветы... Какие тебе цветы?
Стеклянные, что ли? Ах, не тебе! Нету в магазинах ни черта, а
на базаре — пятерка за гвоздичку. Да, дорого. Ты с твоим темпом
за смену на полторы гвоздички не заработаешь.
Саранин вышел к Пасику.
— В общем так: ты пока потаскай, а я кой-чего спроворю.
Будет тебе на цветы.
Пасик благодарно закивал и взялся за листы, а
Саранин
пыльно хлопнул верхонки на пачку жести и торопливо заковылял
к дырке в заборе.
Саранин частенько приторговывал жестью и найти клиента
ему было нетрудно. Только всегда тариф был один — бутылка,
а сегодня он задумал сторговаться за деньги, причем, по его
разумению, за большие деньги — рублей за пятьдесят. Разумеет­
ся, жести протащить через дыру в заборе тоже придется немало.
Но если не сегодня, то когда? Надо успевать, пока целый вагон
во двор свозили —не заметят каплю, украденную из моря. И Па­
сик очень кстати.
Женщины, увидев Пасика в иеху, покачали головами, побухтелн что-то меж собой по поводу Саранина, но громко возму­
щаться не стали: им самим так было удобнее. Пасик за пару ча­
сов жести на две-три смены натаскает, а с Сараниным с греха
пропадешь, невротиком сделаешься. Тем более, Саранип с Пасиком из своего кармана рассчитывается — так им хотелось верить.
Саранин вернулся спустя полчаса.
— Все, Пасик! Будут у тебя деньги. Целую двадцатку полу­
чишь! Только тс-с! Ты девкам много натаскал?
Пасик пожал плечами.
— Работают.
— Сейчас вот в ту дыру эту пачку стаскаешь. Минут через двад­
цать машина подъедет. Только чтоб девки не видели!
— А можно? — засомневался Пасик.
— Спрашиваешь! — возмутился Саранин.— все оплачено, толь­
ко таскать я должен в нерабочее время,— врал Саранин.— Дев­
ки увидят, пожалуются мастеру и у меня калым отнимут.
— Вот ты и работай, таскай в цех,—спланировал Пасик,—
25

а я калым делать буду.
Саранин и сам понимал, что так лучше, но ляжку жег авансик, а время без десяти одиннадцать — к открытию винополки не
поспеешь, настоишься потом в очереди.
— Я так и сделаю, Пасик, но сначала надо еще одно дельце
провернуть. Да ты не бойся. Пока жесть под руками есть, девки
и головы не поднимут, будут своими киянками тарабанить. А изза штабелей тебя не видно. Я ведь вчера тут разгрузкой коман­
довал!—гордо хлобыснул себя в грудь Саранин.—Все учтено.
— Попадет тебе, Саранин,— все же переживал Пасик.
— Ты не переживай. Деньги тебе нужны?
— Да,— и Пасик взялся за работу.

Лежа в тени сирени, Саранин слышал доносившийся стук кия­
нок. Испохабить его настроение неспособно было даже то, что
похмеляться пришлось дорогим коньяком: ни водки, ни вина днем
с огнем не сыщешь. Да что их, деньги, солить, что ли? Тем бо­
лее халявные.
Настроение с каждым граммом выпитого взлетало все выше
и взлетело, наконец, до вселенского человеколюбия. «Даст клиент
Пасику два червонца, а я еще пятерик добавлю. Просто так!
Ишь ты! Туда же —цветы! Чего понимал бы! Тоже, видать,
любовь. А говорят — дурак»,— размышлял Саранин и что-то у
него не клеилось.— «Кино, мороженое — это его. Качели-карусе­
л и — т о ж е . Какая к черту любовь?..»
— Нет, раз цветы, значит — любовь! — заключил Саранин и
высунул голову на солнцепек.
— Нехай идет. Торопится, поди. Я теперь и сам в силе.
На дворе Пасика не было видно, пачки жести, предназначен­
ной на продажу — тоже. «Наверное, девки чаем поют»,— предпо­
ложил Саранин.— «Хотя, какой чай, когда он торопится? Убежал,
поди. Пятерка сэкономилась...»
Прохаживаясь меж штабелей жести и прикидывая,
сколько
можно еще сбагрить для шкурного интереса, Саранин наткнулся
на Пасика. Тот сидел на земле, привалившись к начатой пачке,
и с растерянной улыбкой смотрел на окровавленную руку. Из
рваной раны чуть выше запястья слабо фонтанировала кровь,
рубиновой лужицей расстекаясь по зеленой траве. Рядом лежал
виновный лист жести с уголком, испачканным в крови.
— Ах ты ж, язви тебя! — выругался Саранин и тронул Па­
сика за плечо. Тот повалился на бок, сохраняя ту же улыбку.
— Все,— прошептал Пасик одними губами.— Сказали, деньги у
тебя. Давай! — закатил глаза.
Саранин выпрямился.
J

26

— Ну, саранча! Никому верить нельзя. Договорились
же:
мне — мое и Пасику двадцать!
•Поглядел на Пасика и запаниковал, заметался по двору.
— Посадят! Как пить дать посадят! За дурачка-то! Нет, я
его не видел, не знаю.. Как же, не знаю! Девки видели. Что ж
делать-то? И из-за кого! Тьфу! Кому он нужен, дурак-то? Мать
перекрестится, наверное. Цветы ему!.. Нет. Раз цветы, кому-то
еще нужен. Ждет, наверное,какая-то. Неужто можно дурака по­
любить? Видать, такая же. Или сердце доброе. А я . . . Скотина
похмельный! Он, может, живой еще?
Саранин подбежал к распахнутому окну.
— Девки! Девки, черт вас подери с вашей жестью! Хватит
тарабанить! С Пасиком беда!

Кровь для Пасика ходили сдавать всем цехом. И цветы при­
носили, но он бредил и не мог сказать — для кого. А спустя вре­
мя, когда Пасику позволили подниматься и прохаживаться по
больничному саду, к нему
пришла мать.
— Свету нашла? — сразу спросил Пасик.
Валентина Васильевна вздохнула и полезла в сумочку.
— Нет, Павлик. Если бы ты запомнил улицу, хотя бы...
Пасик забеспокоился.
— Она думает, мне не понравилось и больше не приду.
— Нет,— возразила Валентина Васильевна,— она
подумает,
что ты занят и придешь позже.
Пасик не поверил, но спорить не стал. Посидели на скамейке
под акациями, скучно поговорили и Валентина Васильевна, опе­
чаленная, ушла. Не сумела, не смогла она рассказать сыну, что
была у Светы, и что та его не ждет.
Вечером Пасик надергал астр из больничной клумбы и прос­
кользнул через дыру в заборе. «Обрадуется!»— был уверен Па­
сик.—«Рассмеется! И станет красивая, как мама!»
Светина дверь, к удивлению Пасика, оказалась запертой. И
сколько ни тарабанил он, никто не отозвался.
— Баба Лида!— кричал Пасик, бегая взад-вперед по длинно­
му коридору.— Баба Лида! Света где?
— Чего шумишь? — спросил, вышедший на шум, Семен Фила­
ретыч.
— Света где? — повторил свой вопрос Пасик.
— Уехала. Я точно не знаю, что к чему, пойдем к Лидии Ма­
каровне. Я слушал, Светка что-то наказывала насчет тебя.
Старуха лежала в постели больная.
— Света где? — спросил Пасик, делая ударение на вопрос
«где».
27

— Садись, Павел,— повелела старуха.— Светка
распоряди­
лась, чтоб Пасиком тебя больше не звали. Говорит, мать
его
Павликом зовет.
Пасик подошел к кровати, но нетерпение не позволило ему
сесть.
— А где она?
— Уехала.
— Куда? Зачем? — недоумевал Пасик.
— Ты садись, садись,—настояла старуха.— А ТЫ, Филаретыч,
ке в обиду, поди к себе. Я с Пасиком поговорю.
Старуха приподнялась на локоть и отхлебнула морсу из лит­
ровой банки.
— На четвертый день, как ты ушел, забежала она ко мне,
радостная,
светится ЕСЯ. Говорит, солдатик мой за мной при­
ехал. С Украины. Павлика, говорит, пацанчика, то бишь, сыном
признал. Говорит, как дембельнулся, все скучал. Попивать начал.
Запала в сердце, говорит. Мать, видать добрая, вези да живи,
говорит.
Пасик пытался что-то сообразить. На пол сыпались лепестки
с букета.
— Ты, паря, не журись,— уговорила старуха.— Может,
это
счастье ее. На Украине тепло, фрукты. Родня будет. Не дадут
пропасть. А тебе по чо она?
Пасик вдруг заулыбался:
— Так, она замуж вышла?
— Как будто,—ответила старуха, не понимая Пасиковой ра­
дости.
— Баба Лида! — закричал Пасик и сгреб бедную старушонку
с кровати.
Когда Пасик положил старуху на место, она от кашля не могла
сказать больше ни слова, только махала рукой — иди, мол.
Но Пасик не ушел. Он подал старухе банку с морсом и про­
тянул цветы.
Отпившись от приступа кашля, старуха долго молча смотрела
на довольного Пасика и пыталась понять, чему этот
дурачок
радуется.
— А мамка тебе, видать, ничего не сказала? Она была здесь.
Дня через три, как Светка уехала. Долго расспрашивала, что к
чему. Не шибко рада была, что Светку увезли. А ты ничего,
молодцом. Я тоже не знаю, к лучшему ли, что он ее взял. Уви­
дит, что она ни к чему не способная и бросит. А может, и нет.

Пасик бежал домой и всю дорогу смеялся.
— Мама! Света замуж вышла! — с порога порадовал он мать.
— Аж на Украину уехала! Теперь ей хорошо будет?
28

— Дай Бог,—ответила Валентина Васильевна, справившись с
удивлением от появления сына и от его реакции
на Светин
отъезд.— Ты что, с больницы убежал?
— Я вернусь. Поем и вернусь. Баба Лида говорит, там фрук­
ты растут, на Украине. Вот молодец Света!
Валентина Васильевна накормила сына, проводила в больницу
И извинилась за его побег. Сестра-хозяйка снисходительно улыб­
нулась.
— Ничего. Нормальные бегут. Кто напиться, похмелиться, а
кто по титьке соскучится... Ничего.
Пасик, придя в палату, вдруг погрустнел. Соседи по палате
наигрались за день в «подкидного» и всхрапывали во сне,
словно перекликаясь: «Король!.. Крести козырь!..» А Пасик стоял
у окна и глядел на полную луну, которая, казалось, покачива­
лась от ветра.
«Сколько там песка!» — думал он.—«Вон, какая желтая! На­
верное, больше, чем в н?щем городе?.. Баба Лида сказала, что
Света тоже сидела днями у окна, меня ждала. Тоже, навер­
ное, на эту песчаную Луну смотрела... Нет, днями Луны не видно.
А еще Света сказала, все равно Пасик не придет больше, а то б
я ни куда не поехала. Она думала, что я...» — Пасик вздохнул.—
«А я ведь только цветов ей хотел».
Ночью у Пасика поднялось давление. Как ни старалась дежур­
ная медсестра, сбить давление не удалось. Утром первый
же
пришедший врач зашел в палату к Пасику и, лишь взглянув на
побагровевшую шею пациента, распорядился перевести в интен­
сивную терапию. Когда Пасика перекладывали с кровати на но­
силки, мышцы его лица выдавали такие гримасы, каких и из
пластилина не слепишь. А кровяное давление уже
превысило
двести шестьдесят...
Борьба была недолгой. Уже после обеденного перерыва Ва­
лентине Васильевне разрешили посидеть немного возле тела сына
и потом отвезли его в морг.
— Главврача убили, событие было,— рассуждал лечащий врач
Пасика,—но врачей много. А тут Пасик! Пусть не уважал его
никто, но знал-то весь город. Он был единственным и известней­
шим. Генерал де Голь, в своем роде! А забудут быстрее, чем
сбитую машиной собаку. Вот парадокс!
Света появилась в городе спустя два года. О смерти Пасика
она узнала еще в вагоне поезда: ехала с хорошей надеждой, что
в городе у нее есть по крайней мере один друг, поэтому расска­
зывала всем свою историю знакомства с Пасиком, хвасталась,
что мальца его именем назвала. Пассажиры усмехались в сто­
ронку, когда узнали, кто такой Пасик, а проводник вагона «об­
радовал» ее... Уже от Красноярска Света ехала с ощущением,
будто возвращается в город, разрушенный бомбежкой.
29

На месте ее барака стоял наикрасивейший двухэтажный особ­
няк. Объяснили — гостиница для иностранцев. Подаваться было
некуда. Сумела все же найти Семена Филаретыча, он преподавал
в той же школе, что и раньше. Порадовалась за бабу Лиду: жива,
здорова, переселилась в однокомнатную квартиру в новом две­
надцатиэтажном доме: Филаретыч подсказал, где ее найти.
Со старухой просидели допоздна, в мельчайших подробностях
вспоминали, как Пасик помог вычистить Светину комнату. Света
то и дело кривила губы, стараясь не расплакаться.
— Как жаль, баба Лида! — восклицала она.— Я ж и верну­
лась из-за него. Как приехала туда, под Полтаву, так все время
чувствовала себя нехорошо, предала будто.
— Зря, девка,—успокоила старуха.—Он не был в обиде. Я
так слова подбирала, чтоб помягче сказать ему про твой отъезд,
а он обрадовался. Однако, так любить и положено. Расскажи
лучше, чего вернулась?
— Ой, баба Лида!.. — вздохнула Света.— Не ко двору я там,
Его мать думала, что он пить бросит... Не бросил, и получилась
я там лишняя. Хоть и варила соки да компоты по ночам, выстаи­
вала на базаре днями, лучше, чем к батрачке, никто ко мне не
относился. Молва по селу рассосалась, кто я и как жила. Стали
липнуть ко мне кто ни хуже, рвань всякая. Даже свекор, Колин отец... А мать все жужжала: «Где твои глаза были! И дите
вряд ли твое». А однажды позвал с собой, он-на водовозке ра­
ботал. Мне странным показалось. Подъезжаем к водокачке, во­
дой залиться, а мужик, что там работал, говорит Николаю, но
чтоб я слышала: «Гля! Опять свежая. А где, что вчера с тобой
приезжала?» Я как-то сразу прочувствовала, что шито все белыми
нитками: для меня все сказано было. Он ведь, Колек, слабоха­
рактерный. Не мог сказать прямо, мотай, мол, отсюдова.— Горько
усмехнулась.— Нашел способ... Я сразу так по нашему городу за­
тосковала, по Пасику, по тебе, баба Лида. А там все равно де­
ваться некуда было.
Долго молчали. Старуха пощупала электрический чайник, су­
нула штепсель в розетку.
— Ничо, девка! В людях побывала, другую жизнь повидала.
Я за всю жизнь даже до Байкала не добралась. Гляжу на тебя
совсем друга! И малец подрос. А щеки-то, щеки!.. Я думала, он
у тебя вообще долго не проживет. Вот Пасик бы видел.— Теперь
старуха промокнула уголком платка заслезившиеся глаза.— Ты,
девка, найди его мамку, да на могилку с ней сходи — положено.
Искать Валентину Васильевну долго не пришлось. Света приб­
лизительно знала район, где жил Пасик, знала, что его мать
работает в парикмахерской. Сойдя почти наугад с троллейбуса,
спросила у прохожего, далеко ли парикмахерская. Тот объяснил,
как
найти ближайшую. Там Света без обиняков спросила, не
30

знают ли они, где работает мать Пасика. Одна из мастеров ока­
залась профоргом и была
сведуща кое в чем.
— Валя? Она в «Улыбке» работала, мы ее «Комнатой смеха»
зовем, потому что мастера там, я вам скажу... Сейчас не знаю.
Может, там же — И она объяснила Свете, как найти «Улыбку».
В «Улыбке» объяснили, что Валентина Васильевна, как умер
ее сын, стричь бросила, работает теперь уборщицей и сегодня
отдыхает. Дали адрес.
Найдя квартиру на первом этаже, Света постучала в дверь.
Долго никто не отвечал, потом послышались шаги.
— Да! — услышала Света недовольный голос.
— Валентина Васильевна здесь живет? — громко
спросила
Света.
— Да,—уже утвердительно ответил голос, лязгнул замок и
дверь отворилась.
— Что хотели? — спросила Валентина Васильевна, увидев нез­
накомую женщину с мальчиком лет трех.
— Извините,— промямлила Света, вдруг заробев.— Я знала
Пасика...
— Его все знали,—перебила Валентина Васильевна с не­
терпеливой усмешкой.
— Может, он говорил про меня... Я Света.
Валентина Васильевна, словно только проснувшись, захлопала
густыми ресницами, хотела что-то сказать, но, будто поперхнув­
шись, прижала руку к груди и так стояла с приоткрытым ртом.
Потом, придя в себя, попятилась.
— Проходи, Света!
Света вошла в квартиру, а Валентина Васильевна все раз­
глядывала ее, разглядывала, словно стараясь признать в ней ста­
рую знакомую.
— А Пасик...—сказала она сквозь подступившие слезы.
— Я знаю. Для меня это настоящий удар, горе.
— Входи в комнату, чего тут-то...— вдруг засуетилась Вален­
тина Васильевна.—А я тебя другой представляла.
— А я и была другой,—сконфузилась Света.— Пасику спа­
сибо. Если бы Николай приехал за мной неделей раньше, то
сказал бы, что квартирой' ошибся: вряд ли захотел бы признать
во мне знакомую. А то даже сына признал. Правда, я схитрила
малость...
— Расскажи, как живешь? — попросила Валентина Васильевна,
гоноша скорый обед.— Работаешь кем? В отпуск приехала?
— Нет, насовсем. Л работать там шибко негде было. Там
большинство баб дома, кто по саду, кто еще как. Свекор, было,
устроил меня в детсад. А через месяц в стряпне стафилококк
обнаружили, на меня все свалили, хотя сами же дальше порога
в кухню не пускали, чтоб, как они воруют, не видела. Они там
31

вороньей стаей держатся, чужих к своему «скотомогильнику»
и
близко не подпускают.
Валентина Васильевна улыбнулась.
— А ты разговорчивая.
Света смутилась.
— Извините. Я чего-то как дома себя почувствовала. Мне ни
с кем просто не было, как с Пасиком, хотя знала его всего два
дня, а он ведь здесь жил.
•Послышался хруст разрываемой бумаги, и Валентина Василь­
евна вздрогнула так, что столовые вилки посыпались
из рук.
Света, испугавшись такой реакции, кинулась к сыну, который
сидел на полу, и отняла у него газету.
— Нельзя! Павлик. Нельзя! Нечитанная еще, наверное.
— Павлик?— громко, будто с негодованием спросила Вален­
тина Васильевна и опустилась на корточки перед малышом. Ее
глаза были полны страдания и Павлик, испугавшись, захлюпал
носом, потянул руки к Свете.— Павлик,— повторила она шепотом
и нежно обняла малыша, который вдруг притих, только просяще
косился на мать.
— У него не было имени и Пасик... Простите, Павлик разре­
шил.
Света не могла понять, как вести себя. Она отошла к столу
и принялась нарезать хлеб. А Валентина Васильевна все плакала,
притиснув к груди мальчика, и повторяла то нежно, то с укориз­
ной:
— Павлик!.. Павлик!..— Потом отстранилась уже со светлой
улыбкой, даже слезы на ресницах блеснули росой.— На, Павлик,
газету. Рви ее! Рви громче!

Станислав Б Е Л О Б О Р О Д О В

ВЕЩИЙ СОН
РАССКАЗ

Как светает в деревне, Мишка не знал, потому что вставал
всегда в одиннадцать, а то и в двенадцать часов. Он был обыч­
ным городским мальчиком, а в деревню Большие Озера приезжал
каждое лето, чтобы, как говаривала мама, критически разгляды­
вая его щуплую фигурку, поправить здоровье, подрасти и набрать
вес. Ни то, ни другое, ни третье Мишку не волновало: у него бы32

ли свои планы — вволю набегаться и накупаться, что он и делал
самым добросовестным образом, изрядно волнуя бабку Марию и
дядю Федора.
В деревне Мишке часто снились цветные сны. Вот и сейчас он
видел себя с дядей Федором в большой деревянной лодке посреди
огромного озера. Мишка крепко держал в руках удочку и напря­
женно всматривался в зеленую мутную воду, не теряя из виду
едва заметную на ее фоне леску. Клева почему-то не было.
— Мишка, смотри! — вдруг крикнул дядя Федор, указывая
рукой в небо, где в ярко-розовом свечении наступающего рассве­
та, словно встревоженные чем-то или кем-то, в бешеном ритме
закружились чайки и бакланы. Их было великое множество и все
они угрожающе кричали. Мишка испугался: как бы эти птицы не
напали на него! Он ясно ощутил, что дод его телогрейку с холод­
ным утренним воздухом пробирается липкое и неприятно щемя­
щее чувство страха.
— Это — рассвет, который ты никогда не видел! — с гордостью
сказал дядя Федор.
— Мне страшно! — захныкал Мишка, дряча голову в воротпик.
— Смотри, не бойся! — резко оборвал его дядя Федор. Сунул
свою удочку под сиденье и, чертыхаясь в лодке, стараясь не пе­
ревернуть ведро с провизией, нагнулся к Мишке и отдернул его
руку, которой мальчик в страхе заслонил глаза.— Смотри, гово­
рю!
Из-за кромки озера, стреляя огненными спотохами, стремитель­
но выплывало багрово-красное, круглое, живое солнце, наводняя
округу каким-то вязким светом, который, как показалось Мишке,
входил и в него. Мишка заорал, скорчился будто от боли и уро­
нил удочку в воду.
Над ухом вопил дядя Федор:
— Что ты наделал?! Ты испортил все! Ты потерял удочку...
Мишка хотел было оправдаться и признать, что оплошал, и...
проснулся. Яркий луч солнца ослепил его. Он оторвал взъерошен­
ную голову от подушки и огляделся, с трудом соображая, где на­
ходится: маленькая комнатка с неброской на вид мебелью—ди­
ван, железная кровать, круглый стол с причудливыми гнутыми
ножками, большой сундук... Из окна напротив ласково смотрело
на него жаркое солнце. Уф! Конечно, это было лишь минутное
замешательство и Мишка, догадавшись, наконец, что все это ему
только приснилось, стремглав соскочил с кровати и босиком, в
одних только трусиках, подбежал к темным тяжелым шторам, за
которыми угадывалась дверь в другую комнату.
Здесь он застал того, кого больше всего на свете хотел сейчас
увидеть — бабку Марию.
3. «Байкал» № 4

33

— Как я рад, как я рад! — крепко обнял он ее.
Слегка удивленная странным поведением внука, бабка Мария
позволила ему вцепиться в пояс своего фартука, хранящего запах
рыбы, уткнуться в него носом и еще постоять так добрых пять
минут.
— Ну-ну, внучек — успокаивала его бабка.— Сон, поди, страш­
ный увидел? Ну, ничего, ничего...
Мишка вслушивался в родной и приятный, немного распевный
говор бабки Марии и успокаивался. Страх проходил, и скоро все
пошло для Мишки по привычному руслу. Он и раздумывал-то
недолго, куда ему податься сегодня — сразу на озеро купаться
или к дяде Пете, живущему далеко, в третьем проулке: вспомнил,
что дядя Петя обещал ему сегодня что-то подарить, а такое от­
кладывать на потом нельзя.
До дома дяди Пети Мишка шел задами — путь без всякой до­
роги, зато раз в пять короче пути с Центральной улицы, где еще
надо было пройти сломанный мост через ров и обогнуть одну
большую лужу.
Дядя Петя был дома и занимался тем, что мыл во дворе силь­
но испачканные мазутом руки:
— А, Миха! За обещанным пришел? Ну, молодец!
Дядя Петя тщательно вытер лицо и руки большим махровым
полотенцем и, повесив его на крюк возле рукомойника, широкими
шагами направился к амбару. Его почти новые кирзовые сапоги
забавно поскрипывали. Для порядка спросив у Мишки, как дела,
дядя Петя нырнул в темный амбар и, вероятно, хорошо зная, где
и что у него тут лежит, решительно направился в самый дальний
его угол. Мишка вдогонку крикнул «хорошо» и переступил порог
амбара, сразу ощутив приятную прохладу. Сквозь мрак разглядел
ряд тонких, высоких перегородок, возле которых кучей были сва­
лены старые журналы и газеты. Дядя Петя, растворенный в тем­
ноте, что-то искал за одной из перегородок. Перед Мишкой мая­
чила белым пятном его большая спина. Наконец, дядя Петя вы­
прямился и, довольно бормоча что-то себе под нос, пошел к выхо:
ду. В его руках была длинная бамбуковая удочка с позеленев­
шими от времени медными кольцами и скобами для лески. Сама
леска была аккуратно смотана, а на конце ее висела блесна.
— Вот! — торжественно сказал дядя Петя и протянул Мишке
удочку.— Давно уж хотел тебе отдать, да все забывал. Держи.
Магазинская,—добавил он так, будто в этом заключалось все
достоинство преподнесенного Мишке подарка.
Мишка взял удочку и бережно прижал ее к груди. От востор­
га не мог вымолвить ни слова. Мальчик смотрел на дядю Петю
с немой благодарностью и почувствовал, что полюбил этого чело­
века на всю жизнь.
3J

— Спасибо! — еле проговорил он наконец, а уже в следующее
мгновение висел у него на шее, твердя самые добрые слова, кото­
рые он знал.
— Ну, беги, рыбачь. Е ю прямо с берега можно. Насади червя­
ка и закидывай. А вот блесну сними, ни к чему там блесна...— но
это замечание дяди Пети Мишка уже не услышал: жгучее жела­
ние как можно быстрее поделиться с кем-нибудь своей радостью
настолько поглотило его, что он и не заметил, как оказался за
калиткой.
Мишка специально на этот раз не пошел задами, а гордо за­
шагал по самой середине улицы, вскинув удочку на плечо. Пер­
вым делом он решил показать ее бабке и дяде Федору, а потом...
А потом видно будет. Но сначала эту удочку непременно увидят
рее соседи. Он ускорил шаг, но все больше убеждался, что в эту
горячую сенокосную пору никого, кроме собак и свиней, на улице
не было. Мишка в нерешительности остановился: никого! Идти по
самой длинной дороге не было смысла, и Мишка, обиженно хлюп­
нув носом, свернул по тропинке к проулку, чтобы выйти на зады:
застать дома хотя бы бабку! И вдруг услышал смех и частые рез­
кие возгласы. Мишка поднял голову: так и есть —дом тетки Ма­
рины. Как это ему не пришло в голову показать удочку ей? Смех
и крики не прекращались и, похоже, даже усиливались. Что же
там происходит? Подстегиваемый любопытством, но ни на секун­
ду не забывая о своем счастливом приобретении, мальчик про­
ворно обогнул дом, перемахнул через низкий забор и юркнул в
заросли лебеды как раз между стайкой и свинарником, откуда
хорошо просматривался весь двор.
Тетка Марина, еще молодая вдова, лишь в прошлом году (в
предыдущий Мишкин приезд к бабке в деревню)
похоронившая
мужа, стояла возле курятника с корзинкой яиц и звонко хохота­
ла. А дядя Федор, отчаянно размахивая руками и нелепо подпры­
гивая, носился по всему двору от толстого сердитого индюка.
— Да на крыльцо, на крыльцо ж беги! — едва справляясь со
смехом, кричала ему тетка Марина.
Но дядька, по-видимому, до того ошалел, что и не соображал
уже ничего — припертый индюком к поленнице, он сначала замер,
как парализованный, а потом, издав пронзительный нечленораз­
дельный вопль, взлетел на самую верхотуру поленницы и, чуть
ли не всю ее развалив, скатился на другую сторону ограды, на
улицу.
А А\ишка снова перемахнул через забор и, обежав дом уже с
другой стороны, как ни в чем не бывало степенно пошел навстре­
чу дядьке.
— Миха?—удивленно вскинул брови дядя Федор и, подозри-

3'

35

тельно взглянув на мальчонку, с опаской покосился на ворота.—
Ты откуда?
— Дядя Федор, дядя Федор! — восторженно зачастил тот—
Мне дядя Петя удочку подарил, вот!
Дядька небрежно взял удочку и оглядел ее.
— Г м ! Хороша, хороша — только и сказал он. Машинально
потрепал вихор племянника, повернул его к себе спиной и под­
толкнул: — Ступай, ступай, а мне подумать надо, ох как подумать.
С этими словами дядя Федор пересек дорогу и пошел, как по­
казалось Мишке, по направлению к сельмагу.
«Только и всего, что «хороша?»— с обидой подумал Мишка,
провожая взглядом спешащего дядю Федора. Настроение начало
портиться.
Дома, как Мишка и предполагал, никого не оказалось. «Куда
ж теперь?» Равнодушно оглядев пустое подворье, поглазел на сну­
ющих кур и вышел за ворота. И вдруг вспомнил, что в ограде у
него припрятана банка с червями — вчера они с Сережкой ходили
на рыбалку и немного еще осталось. Мишка снова вернулся во
двор, быстро пролез в дыру в заборе, которой всегда пользовался,
и сразу же оказался возле вросшей в землю бани. Сунул руку в
густые заросли лебеды и, пошарив там, вытащил консервную бан­
ку.
По пути к озеру Мишка решил зайти к Сережке и показать ему
удочку. У ж он-то оценит ее ио-достоинству! Сережка был дома.
Он сидел на порожке настежь распахнутых дверей амбара и чтото усердно выстругивал.
— А, это ты,— поднял голову Сережка.
— Что делаешь?— поинтересовался Мишка.
— Вертушку на флюгер,—и строго добавил: — Сядь рядом и
не мешай.
Мишка покорно присел на бревно и стал наблюдать, как Се­
режка вытачивал вертушку. О н весь вспотел от напряжения, пот
скатывался по раскрасневшемуся лицу, свисал с кончика носа и
мутной каплей падал на высунутый от усердия язык. Сережке
почти десять лет, он на три пода старше Мишки, чем и гордился:
другие приятели Сережки были старшеклассниками. На минуту
он отложил работу и порывистым движением снял взмокшую
футболку.
— Фу-у-у! Ну и жарища-то!
Сережка еще долго отдувался и пыхтел. Наконец, закончил с
вертушкой и нацепил ее на заранее приготовленную палку с гвоз­
дем.
— Все! Щас полезу.
— На крышу?— Мишка с уважением посмотрел на старшего
товарища.
36

— А то куда ж? Эх, жаль, что ветра нету. Но все равно: по­
ставить надо... А что это у тебя?— Сережка наконец-то увидел удо­
чку, которую Мишка прислонил к бревну. Теперь пришло время
торжествовать и Мишке.
— Удочка!
— Сам вижу, что удочка — буркнул Сережка.— Где взял?
—Дядя Петя подарил.
— А-а-а... Рад небось?— в голосе Сережки послышались нот­
ки зависти. Он жадно разглядывал удочку и сделал пару взма­
хов, имитируя лов рыбы.— Здорово!
— Еще как рад! Пойдем рыбачить?
— Пойдем! — загорелся Сережка.
— А флюгер?
— А флюгер подождет, все равно ветра нету,— махнул рукой,
но подумав, добавил:—Хотя нет, поставить надо. Давай догово­
римся: ты дашь мне удочку, порыбачить часок-другой, а я тебе
позволю установить флюгер. Идет?
— Давай! — обрадовался Мишка, рассуждая, что от часикадругого ему не убудет.
— Иу, тогда лезь. На зимовье.
— На зимовье?— разочаровался Мишка, презрительно оглядев
приземистое домишко, стоявшее в глубине двора. Его всегда удив­
ляло, как это Сережкин отец, едва ли не самый здоровенный в
деревне) мужик, помещается в этом зимовье. Перед ним возник
образ огромного, неуклюже сгибающего чуть ли не до земли че­
ловека при входе в низкие двери зимовья.
— Ну, ладно! Я залезу, а ты мне подай.— Мишка не мог про­
сто так отказаться от такой возможности: ведь не каждый же
день приходится устанавливать флюгер.
Мишка без труда взобрался на зимовье, долго искал на плос­
кой крыше подходящее место. Водрузил флюгер сбоку, почти у са­
мого края крыши, примерно так, как видел это на других домах,
и, довольный собой, стал слезать.
— Ну и как?— спросил Мишка, издали разглядывая свою ра­
боту.
— Нормально! — Сережка играл с Жучкой — молодой поро­
дистой овчаркой, купленной в городе отцом. Мишка снова присел
на бревно и стал внимательно наблюдать за сильными красивыми
движениями овчарки. Но через несколько минут нетерпеливо за­
ерзал и решил все-таки напомнить Сережке об их планах.
— Знаешь что,— лениво проговорил тот,— я что-то переду­
мал, и вообще, надоело мне уже рыбачить: сидишь ждешь, не
клюет и не клюет. Скучно! Давай лучше с Жучкой поиграем.
Сережка опустился на колени и, подражая движениям собаки,
повизгивая и тявкая, стал возиться с ней в пыли.
37

- .— Ну, как хочешь,— сказал Мишка, вздыхая.— А я пойду на
озеро. Один.— Посмотрел туда, где оставил удочку, когда полез
на крышу зимовья, и... похолодел: он не увидел своей удочки; вме­
сто нее была совсем другая, обычная, из дерева — самоделка, ка­
ких и у дяди Федора дома завались. Он в растерянности взглянул
на Сережку: — А где... моя удочка? Моя?
Еще раз осмотрелся, надеясь, что глаза его обманули и ему
это только привиделось. Но, увы! его удочки не было! И тогда
Мишка понял: Сережка, которого он считал своим лучшим дру­
гом, подло обманул его, подменив удочки.
— Отдай удочку, гад! Отдай! Отдай! — гневно закричал Миш­
ка.
— Уходи отсюда. Сейчас вот мамка придет, она тебе такую
удочку покажет!
Мишка сжал кулаки и решительно бросился на Сережку. Неожидая подобной прыти от щуплого, малорослого Мишки, тот
сначала растерялся и невольно отпрянул к дверям амбара, но,
поднаторевший в многочисленных мальчишеских драках, тут же
резко вытянул руку и с силой толкнул Мишку в грудь. Охнув,
Мишка потерял равновесие и упал на спину. Падение еще больше
разозлило его: не замечая боли, он вскочил на ноги и снова Ки­
нулся на противника, с разбега ткнулся ему головой в живот и
отчаянно замахал руками, норовя угодить в лицо, но скоро вы­
бился из сил, присмирел и... расплакался. Сережка проворно от­
скочил в сторону и быстро взбежал на крыльцо своего дома.
— Ненормальный! — крикнул он оттуда и шмыгнул за дверь,
захлопнув ее перед самым Мишкиным носом
— Отдай удочку, отдай! Подарок же! — вопил Мишка, бараба­
ня в дверь.
— Стучи, стучи, псих,— послышался из сеней насмешливый
голос.— Сейчас мамка придет, уж она-то тебе постучит.
Мишка перевел дыхание и, утирая непроизвольно льющиеся
из глаз слезы, стал медленно спускаться с крыльца, часто обора­
чиваясь на дверь; он все еще на что-то надеялся.
Подобрал Сережкину удочку и направился к калитке, успев
пнуть напоследок подвернувшуюся под ноги Ж у ч к у . Собака взвизг­
нула и, отбежав в сторону, недовольно затявкала.
* * *
Мишка оставил удочку в сенях и нерешительно вошел в ком­
нату.
Бабка крутилась у печки, руки ее были вымазаны в тесте, се­
рый тряпичный фартук, свисал чуть ниже юбки, делая прямые
складки на впалой груди. Дядя Федор торжественно сидел на кол­
ченогом табурете, руки сжаты в кулаки, втиснуты в бедра рас38

ставленных ног, русые волнистые волосы — взлохмачены. А на сто­
ле, крытой изрезанной клеенкой, стояли наполовину початая бу­
тылка «Русской», граненый стакан и нехитрая закуска.
— Вот ведь как вышло, ядрена вошь: погнала-таки баба со дво­
ра! Индюком, индюком! — И сочно выругался — А , Миха! Про­
мялся, поди? С утра не жрал. Сядь рядом... Мать! Дай Мишке
что-нибудь там.
Пробуя тесто на вкус, задумчивая бабка подошла к буфету
и вынула из него банку молока, сметану, конфеты и хлеб.
— Вали, внучек, в сенца, принеси жареху —рыба там, даче
еще жарила,—сказала она.
Но после всего случившегося Мишка совсем не был располо­
жен к еде; с несчастным видом ковырял вилкой, слабо работал
челюстями.
— Ну, шо ты рыбу мусолишь?—доглядел дядя Федор; стул под
ним жалобно скрипнул.—Не хочешь — не ешь.
Мишка только того и ждал: поспешно вылез из-за стола
и
ушел в другую комнату. Там сел на старый бабкин сундук и неви­
дящими глазами уставился в окно. Обида острым комком стояла
в горле, вызывая тошноту и слезы. Он тяжело вздохнул, рассеянно
слушал, что говорит дядя Федор.
— Вот стерва баба! Ни за что не согласна выходить за меня!
А я ведь шибко люблю ее! Она же только и знает, что измываться
надо мной. Вали, говорит, отсюда и носа не кажи. Нужен, дес­
кать, такой. И индюком, индюком... Э-эх! — Он загреб узловатой
рукой душный воздух, потряс кулаком, словно кому-то угрожая, и
шарахнул им об стол. Затем разразился такой бранью, что бабка
Мария, видавшая и слышавшая на своем веку достаточно много,
чтоб ничему уж не удивляться, споткнулась о кочергу и выронила
испеченный пирог, который глухо шлепнулся в золу.
— Вот сатана! Разбрехался, окаянный! Постыдился бы маль­
чонки!
Дядя Федор махнул рукой, ближе придвинулся к столу и кряк,
нул от удовольствия:
— Одно, мать, не пойму: пошто Маринка не желает за меня
выходить? Не по нраву что ли? Разве ж плохой мужик, а? Дом
справный имею, двух телок, быка. Опять же курей полон двор.
Ишо тракторист самого что ни на есть высшего разряду. Шо же
ей, ядрена вошь, не нравится во мне?— разговаривал он сам с со­
бой.— В переплет-то угодил, а! Знамо, пойдут разговоры... Как
индюком-то...
Федор налил себе половину стакана и выпил залпом, не заку­
сывая.
— Лакай энту водку поболе, тогды, может, и приглянешься
ей,—скептически отозвалась бабка, счищая с пирога золу.
39

— А-а-а-, водка! Шо — водка? Все пьют и у всех жены! Дру­
гие зараз три бутылки выпивают, а я , эвон, одну распить не могу,
— убежденно возразил Федор.— Шо я? Пьяница какой пропащий?
— На других не гляди, у самого, поди, голова есть. И к Ма­
ринке, небось, с пьяной рожей привалил? Ты знай —она мужика
напрасно не выгонит.
Федор еще раз крякнул, но теперь уже возмущенно, и умолк,
как будто перейарнйал сказанное. И вдруг оживился:
— Мишка ! Пожйжй-ка удочку, какую тебе дядя Петя подарил.
Мишка так и застыл , сердце бешено застучало, выпирая из
груди. Открыл рот, но слова застряли где-то внутри, Федор крик­
нул еще раз, а потом зашел в комнату сам.
— Ты пошто не отзываешься? Спишь разве? Не спишь. По­
кажи-ка удочку: я даче путем и не разглядел.
Мишка кивнул, слез с сундука и, как человек, страдающий жи­
вотом, еле передвигая ноги, направился к сеням. «Даче не раз­
глядел...»— пронеслось в его голове.— «Может, и не помнит, какая
удочка была?»
Пересиливая желание удрать куда-нибудь подальше, хотя бы
и на край света, Мишка вынес-таки из сеней удочку, которая по­
казалась ему тяжелее любого дядькиного колуна, которым тот
лихо рубил дрова . Федор внимательно оглядел удочку и раздра­
женно произнес те слова, коих гак боялся племянник:
— Так, не та ж удочка-то!
Мишка опустил глаза, чтобы не смотреть на дядьку и выдавил
из себя едва слышно:
— Почему же не та?.. Та!..
Дядя Федор склонился над Мишкой и крепко сжал его плечо.
— Нет, не та! — зловеще выдохнул он; острый запах алкого­
ля, табака, перемешанный с запахом солярки, исходившего от его
рук, сделали состояние Мишки совершенно невыносимым. Он об­
мяк, вот-вот готовый рухнуть на пол, но дядя Федор схватил его
эй другое ПлеЧо, встряхнул, потребовав смотреть ему, дядьке, в
глаза.
-=- И не иначе! Я тогда и увижу — врешь Tbi или нет!
Бабка между тем отворила заслонку и вынула из печи оче­
редной пирог, осторожно, как малое дитя, положила его на край
стола. Федор показал ей удочку:
— Гляди, мать! Петька подарил нашему шалопаю отличней­
шую удочку, а он, Ядрена вошь, променял ее На эту деревяшку.
— Эта та самая, я не менял... Это та самая и есть,—оправ­
дывался, но теперь уже перед бабкой, вконец замученный этой
пыткой, Мишка. Он готов был разреветься.
— Не брехай! Скажи по-доброму: кому променял и я пойду и
возверну ее!
1

5

1

40

Мишка разревелся. Но слезы племянника не смягчили Федо­
ра, а напротив, подстегнули его к более жестким мерам воздей­
ствия.
— Говори, гаденыш, не то задеру!— и сильной ладоьью шлеп­
нул по тощему Мишкиному заду. Еще раз шлепнул, а потом стал
перечислять все известные ему имена и клички деревенских ребят.
Шлепки продолжали сыпаться в той же размеренности, с какой
Федор произносил имена:
— Васька?.. Юрка?.. Сережка?..
Мишка орал благим матом, извивался, пытаясь вырваться из
рук дядьки. Он хотел было выкрикнуть: да! Сережка! Сережка! Он
отобрал мою удочку! — но что-то сдерживало от страшного при­
знания, которое бы, произнеси он это имя, положило бы конец
трепке. Может быть, он все-таки и сделал это, но тут на выручку
внука пустилась бабка Мария.
— Оставь дите, кабан здоровый! — запричитала она, влезая
в трепку.— Приложил силу! Вот окаянный! Да што ты станешь
делать! — ухватилась за ворот Федоровой рубахи.
Мишка вырвался, выскочил в сени, а затем на улицу, перелез
через забор, совершенно забыв про калитку, и, как вор, уличен­
ный в воровстве чужого добра, чуть пригнувшись, помчался через
картофельное поле на зады...
Вот так и кончился для Мишки этот день, рассвета которого
он не видел... А сон —он и есть сон... Пусть даже и «вещий»...

Геннадий Б А Ш К У Е В

ПОХИТИТЕЛИ

КОРСЕТОВ

РАССКАЗ
Был Мальчик, худенький, скуластенький, краснеющий по лю­
бому поводу, с вырезанными гландами и следами медицинских
банок на сутулой спине, отчего он никогда не купался вместе с
мальчишками. У Мальчика было все, что полагается мальчику —
трезвый папа, добрая мама (поцелуй на ночь), уголок с игрушка^
ми в отдельной квартире, щенок по кличке Варе, коллекция ма­
рок, копилка в виде глиняной кошечки, выглаженный поутру крас­
ный галстук, хорошие отметки в дневнике, прыщи и первые му41

ки, утоляемые в тоскливом одиночестве. И была девочка, полу­
кровка, безотцовщина, с развивающимися формами и обрезанной
косой, круглой мордашкой, блестящими глазками, и с круглым
же именем. Они жили в одном дворе: Оля в двухэтажном бараке,
где в коридорах пахло жареной рыбой, керосином и кошками; он
— в кирпичной пятиэтажке, с балкона он видел ее окно и Олину
мать, высокую, простоволосую, которая имела привычку не за­
дергивать шторки перед сном. Папа твердо обещал ему бинокль,
если закончит четверть на пятерки, и Мальчик налег на учебу,
поражая учителей своей памятью. Он уже трогал ее грудь —
два пугливых зайчонка с маленькими твердыми сосочками, в уз­
ком тупике за дощатыми сараями. Его поражало, что при этом она
беспрерывно жевала шоколадные конфеты, которые он брал без
спроса в мамином буфете. Мальчик решил, что влюблен.
Был еще у него друг Ренат, курчавый крепыш в кедах на босу
ногу, одноклассник и двоечник, родители его — сосланные тата­
ры — жили в том же бараке, что и Олечка. Ренат имел три оче­
видных достоинства: отжимался на турнике одиннадцать раз, ку­
рил взатяжку и презирал девчонок. Свистел им вслед, дергал за
косы и тому подобное. Ему-то и было под величайшим секретом
сообщено. Разговор происходил за бараком, в мужском сортире,
кособоком, крашеном известью, деревянном строении, на стенах
которого выделялись решительные подписи к правдивым рисункам.
Ж у ж ж а л и мухи. Ренат поднял Мальчика на смех: он лазил ей под
маечку чуть ли не каждый день (лифчика Олечка еще не носи­
ла), причем бесплатно. Ловил в коридоре и тащил под лестницу.
Называл он это довольно цинично —«зажимбол». Дружбе едва
не пришел конец — Мальчик был уязвлен, у него защипало в но­
су и стало жалко шоколадных конфет. «Да плюнь ты! — посове­
товал друг и добавил басом.— Все они, бабы, одинаковые!» Фра­
за поразила, в ней была простота, оптимизм и, возможно, исти­
на. Любовь рассеялась как дым от сигаретки, выкуренной вза­
тяжку. Однако какая-то ранка саднила, он шмыгнул носом. Ре­
нат щелчком отправил окурок в дыру, гаркнул: «Эс-Эс-Эс-Эр.
два очка!», хлопнул по плечу и поволок расстроенного товарища
в барак. Мальчик упирался, но Ренат был сильнее. Он отжимал­
ся одиннадцать раз на турнике и был, несомненно, настоящим
другом.
Коридоры были увешаны тазами и вениками, уставлены сун­
дуками и примусами. Было темно, прохладно, пахло жареной кар­
тошкой и кошками. Она спросила «кто?» и долго не открывала.
Вышла в мамином халате с оборками, губки измазаны алым. Ха­
лат был велик и расползался на груди. Олечка улыбалась побед­
но. Ковыряя в носу, Ренат прогнусавил, что его друг умирает от
любви. Мальчик покраснел. Ренат захохотал. Олечка обозвала их
42

нахалами. Пошли под лестницу, Ренат встал на с т р ё м е . У
Мальчика стало сухо во рту, он неловко сунул ей в руку конфе­
ту, раскисшую от долгого пребывания в кармане. Не зашуршала,
как обычно, оберткой, а спросила: «А ты правда, любишь, п р а вд а?». И спрятала его потную ладошку под халатом. Мальчик
замычал. Лестница скрипела, по ней ходили вверх-вниз. На этот
раз ему было позволено больше, много больше. Халат благоухал
духами и рыбой, он задыхался, чуть не потерял сознание. Их ру­
ки встречались и разбегались, незримые, под халатом. Какие-то
резинки, пуговички. Они мешали! Лестница несносно скрипела. Ре­
нат ненатурально кашлял. Мальчик вдруг забормотал уменьши­
тельно-ласкательно, что готов отдать марки, щенка и все конфе­
ты на свете. Она оттолкнула его с загадочным «потом, потом»,
п о - ж е н с к и запахнула халат, блеснула глазками и со смехом
убежала. Он вывалился с не менее загадочным: «Они не такие,
как мы!» На нем не было лица. Ренат ржал, как конь. В штанах
было тесно и горячо. Дома встревоженная мама уложила его в
кровать, напоила морсом, а наутро не пустила в школу.
Да, он как будто заболел. Написал контрольную на «тройку»,
шансы получить бинокль упали. По его вине Ренат, списавший у
него контрольную, схлопотал «двойку». Ходил сонный — наверно,
плохо спал. Отказывался играть в футбол и «ножички». Мама за­
ставляла глотать желтенькие кисло-сладкие шарики, в них было
много витаминов. Коварная Ольга сказала при встрече, что он
задолжал ей три конфеты. Конфет, в общем-то, было не жаль.
Мама привела доктора. Доктор пришел без белого халата, заста­
вил приседать, больно давил веки и переносицу (пальцы воняли
табаком), а после пил с папой на кухне. Диагноз был несправед­
лив: у р е б е н к а переутомление. Услышав это, р е б е н ок дернул
любимого щенка за хвост и бросил баночку с желтенькими шари­
ками в помойное ведро. Папа отметил влияние дурной компании
—имелся в виду Ренат. А Ренат, между прочим, первым доду­
мался, в чем дело. Состоялся мужской разговор на прежнем месте.
Мальчик подтвердил, что конфет ему не жаль. Мухи жужжали.
Ренат, которому недавно в присутствии
родителей — мрачного
рыжебородого толстяка и всегда напуганной чем-то матери —
было заявлено, что если их сын еще раз напишет контрольную
на «двойку», то будет оставлен на второй год, предпринял энер­
гичные меры. На следующий день отозвал на перемене и проши­
пел, округляя глаза, что, кроме долга в три конфеты, девчонка
требует за все удовольствие черт знает чего, и выругался. «Черт
знает чего» состояло в ...— друг сделал паузу, оскалился и закатал
рукав. На грязном запястье химическим
карандашом было
начертано: «к а р е е т » . Смотрелось здорово—как наколка. «Это
еще что такое?»—удивился Мальчик, его бил озноб. «А хрен его
1

43

знает!—друг сплюнул и стер надпись.—Сам хотел спросить. На­
писать написала, а чего, не сказала. Любится токо, сучка. У-у!»
Ренат пробовал по-соседски припугнуть ее, но Оля ответила,
что в с е - в с е расскажет маме, а та —дяде Володе, который ходит
к маме, а дядя Володя — сильный и народный дружинник. «Ты-то
хоть знаешь?»—спросил с надеждой Ренат. Мальчик помотал
чубчиком. «Все они, бабы, одинаковые!»— заключил товарищ. С
тем и удалились на урок. Ренат, над которым висели меч второ­
годничества и отцовский ремень, не давал покоя. Первая записка,
брошенная через парты, гласила: «Ну что, вспомнил?» Хотя вспо­
минать мальчику было абсолютно нечего, даже с его памятью.
Он исписал злополучным словом всю промокашку. Вроде Кармен?
Ьсть такие женские духи, стоят у мамы на трюмо. Слово было
нехорошим, от него воняло кошками. Мальчик готов был выкрасть
духи... «Устроить ей зажимбол, и амба! А на мамашиного хахаля
нассать!»— следующая записка выражала отчаяние. Мальчик гля­
дел в промокашку, где в колючих зарослях враждебного слова
яблочками наливались Олины груди — он рисовал их машинально.
Он вертел слово так и эдак, получалась чепуха, абракадабра, черт
знает чего, буквы были круглыми, как пуговички, и разбегались
в разные стороны. Слово было покрыто тайной, опутано резин­
кой, затянуто нейлоновым чулком — шифр для шпиона, пароль
для часового, заклинание из сказки; тайна пахла духами и не
имела ничего общего с рисунками на дощатой известковой стене.
Ренат с задних парт корчил свирепые рожи. Мальчик сжевал про­
мокашку, сделал из нее снаряд и запустил им в друга. Ренат от
неожиданности выругался и был изгнан из класса. Учительница
сняла очки и шумно вздохнула — Ренат сидел у нее в печенках;
близоруко моргая, спросила, иа чем они остановились. Ах да,
Французская революция... Учительница беззвучно разевала рот.
Франция! Дюма-отец, Дюма-сын, шпоры, шпаги, и, пардон, жен­
щины — красивые, как Кармен, из-за которых беспрерывно дра­
лись на дуэлях, потому что каждая из них носила к о р с е т . «Да
здравствуют мушкетеры короля!»—заорали друзья после уроков.
В штанах было горячо. Олечку можно было понять — ошибки
молодости, с кем не бывает.
В магазине «Товары для женщин» на вопрос, сколько стоит
корсет, из-за прилавка ответили, чтобы мальчики не хулиганили,
г шли делать уроки или собирать металлолом. Тем временем в
кассу выросла очередь, сплошь женщины — привезли нечто загра­
ничное, видимо, корсеты. Стояли часа два. Мальчик гремел в кар­
мане содержимым копилки: семь рублей (два железных) и сорок
восемь копеек медью. Очередь колыхалась от, духоты, бюстов и
авосек. Говорили о ценах и женских болезнях. В кассе сказали,
что корсетов иа базу давно не завозили, потому как это пережиток
41

прошлого. Очередь осуждающе колыхнулась. Ренат, как услышал
про пережиток, так прикусил язык. «Да ну ее, эту хреновину! —
прошипел в ухо.— Припаяют, потом доказывай!» Чего «припая­
ют», Ренат не пояснил, но стало ясно, дело — безнадега. Остава­
лось пасть перед Олечкой на колени. Но оказалось, корсеты во­
все не пережиток. Из «прожигателей жизни» они на глазах оче­
реди превратились в героев-тимуровцев. «А корсеты для больных?
— урезонила всех старушка в очках на резинке.—Пионеры зря
интересоваться не будут». И привела пример. Ренат воспрял ду­
хом и потащил слабонервного друга в аптеку. Было немного стран­
но, Олечка не походила на больную. Зато, рассудил Мальчик, она
походила на женщину, и имела законное право на женскую бо­
лезнь. Милая Олечкина улыбка, неясная, болезненная светилась
в глубине барачного коридора. Мальчик прикинул на ходу: в край­
нем случае, можно загнать марки —один тип из соседнего двора
подкатывался, сулил червонец. Он обогнал озабоченно сопящего
Рената и уверенно толкнул тяжелую дверь аптеки. В нос ударили
воспоминания о вырезанных гландах. Жидкобородый старичок в
белой шапочке заметил из-за стеклянной перегородки, что место
для шуток молодые люди выбрали неудачное. И притворил око­
шечко фанеркой. Было видно, старикан вредный, этот и с рецеп­
том не даст. Ни микстуры, ни корсета. Они сели на скамеечку в
углу, где в деревянной кадке дремал фикус, и крепко задумались.
Звенела дверная рессора, шаркали туда-сюда больные и их род­
ственники, клубились запахи лекарств, солнечные зайчики дро­
жали на темных стенах, рябило в глазах от склянок, и подмыва­
ло перебить их из рогатки.
И додумались. Мальчик, правда, согласился не сразу. Аптека
закрывалась в семь, еще час толстая уборщица мельтешила в окне,
взмахивая тряпкой и шваброй. «Ночной аптекарь приходит в де•сять и дежурит до утра»,— проболталась, закрывая дверь на боль­
шой висячий замок, уборщица. В девять стемнело окончательно.
Зажглись фонари, и на мостовую упали пестрые тени. Ренат щел­
чком отправил окурок в урну, достал из кармана гвоздь —зачем
носил, неизвестно. Подвел Мальчика к окну, забранному редкой
решеткой, озираясь, велел нагнуться, встал ему на спину и ловко
открыл форточку гвоздиком. Ренат отжимался на турнике один­
надцать раз и имел широкие плечи Лезть внутрь пришлось более
тощему. Мальчик пыхтел, извивался ужом, прутья решетки впива­
лись в ребра: чтобы не закричать, он шептал уменьшительно-лас­
кательные слова. Ренат безжалостно толкал в задницу и подбад­
ривал матом. Внутри горела настольная лампа, в поисках вале­
рьянки бродила кошка. Валерьянка была на месте, грелки, бинты
я противозачаточные средства тоже, но корсетов на месте не было.
Дался Олечке этот корсет, в самом деле!.. Он прошел в подсобку,
45

уставленную коробками, затем за стеклянную перегородку, на
полках тускло отсвечивали колбы и бутылки. Пошарил в шкаф­
чиках, заглянул под прилавок, где штабелем были сложены ко­
стыли... О ноги терлась кошка. В окне маячил Ренат, плющил
нос о стекло — рожа получалась зверская. В конечном счете ста­
рикан был прав — место для шуток было выбрано неудачно. По­
тому что вечер закончился в милиции: под ногами заверещала ко­
шка, он дернулся, махнул рукой, на кафельный пол упала здоро­
венная бутыль с резиновой пробкой. Рената в окне как ветром
гдуло. Завоняло чем-то тухлым. Мальчик вдохнул раз-другой и
как будто уснул. Без пяти минут десять его застигли подметаю­
щим с пола осколки и собственную блевотину.
Почему-то это обстоятельство стало отягчающим: заметал сле­
ды преступления, вроде того. Мальчик держался как партизан
и друга не выдал. Но Ренат все равно был доставлен в милицию
и вполне правдоподобно врал про лекарство для больной тетуш­
ки. Дело в газеты не попало, но получило огласку по месту уче­
бы, где прошло собрание под лозунгом: «Они позорят честь на­
шей школы». Папа отметил влияние улицы, имелся в виду Ренат.
С мамой было плохо. «Что, что понесло тебя в эту несчастную ап­
теку?!»— стонала мама с мокрым полотенцем на лбу. Мальчик
расплакался, признался, и был прощен. Дело в итоге уладилось,
похитителей женских корсетов поставили н а у ч е т , папа сходил
в аптеку и заплатил за разбитую бутыль; Ренат, нещадно поротый
отцом, самолично написал контрольную на «тройку» и перешел в
следующий класс. Мальчик снова поражал учителей своей памя­
тью. Вот только Олечка... А что, собственно, Олечка? Ничего с
ней не случилось. Просто мама ходила.в барак к Олиной маме.
А может, и не ходила, шума, крика, слез не наблюдалось. Олечка
здоровалась как прежде, разве что не смотрела в глаза и не тре­
бовала долга в три шоколадные конфеты. А вскоре вообще съеха­
ла со двора. Прикатил на грузовике дядя Володя, маленький, чер­
нявый народный дружинник; не вынимая папиросы изо рта, по­
грузил немудрящий скарб. Олина мама в открытом цветастом
платье громко смеялась, Оля сидела в кузове на матрасах, дер­
жала на коленях большое круглое зеркало и не глядела по сто­
ронам. Мальчик прятался за сараями, но видел все в бинокль.
Лишь когда осела пыль и грузовик скрылся за воротами, его на­
шел Ренат, вложил в руку записку и быстро ушел. На листке в
клеточку химическим карандашом было крупно и округло выве­
дено: П р е д а т е л ь л ю б в и . На этот раз без ошибок.

Никогда больше, не видел Олечку, сгинул, растворился во вре­
мени друг Ренат, стерли с лица Земли старый двор, на его месте
46

сейчас платная автостоянка, ушел к другой папа, умерла мама;
были женщины, дни острого, взахлеб, счастья и годы неудач, была
жена, женатый сын, были зубы, мост на левых нижних резцах,
нелюбимая работа, всякое было,—чего уж там, в одной стране
живем! — но вот что: та детская глупенькая история с корсетом,
этим пережитком прошлого, покрытая плесенью веков, пылью и
сажей отгрохотавших пятилеток и перхотью от седых волос, вспо­
миналась вплоть до запахов — духов, кошек, жареной рыбы, сор­
тира и аптеки... Иногда, обычно ночью, мучило странное: вернуть­
ся и спросить. И был ли знак, предупреждение, исходившие от
детства, там, у незамутненного истока; мета, наколка химическим
карандашом, которую ни смыть, ни стереть плевком, ни вытравить
кислотой, а только искупить?..
1993.

Татьяна Г Р И Г О Р Ь Е В А

НАВАЖДЕНИЕ
РАССКАЗ

Зеленые цифры электронных часов пронизывали темноту ком­
наты и безразлично отсчитывали время. Половина третьего... Люд­
мила взбивала и перекладывала подушку. Пульс на виске бился
часто и упруго. Людмила плотно прикладывала к вискам вспо­
тевшие ладони: ощущение было такое, что эти артерии сейчас лоп­
нут. Мысли скакали: «Бросили, совсем бросили. Нет. Не может
быть! Может, может! Бросили. А ведь говорил, что любит?! Всем,
всем брошенным когда-то это говорили. Но у нас все было подругому, не так, как у всех, лучше. А может, наладится?! Какое
там — наладится. Я же ему все рассказала, а он все равно уехал.
Нет, я наложу на себя руки. Уехал, уехал... Заорать бы громко,
заголосить, но —проклятая коммуналка! — сразу все сбегутся.
Заявится рыжий сосед в драном трико, будет долбить в дверь во­
лосатым кулаком и орать, что я разбудила их ребенка. И их ры­
жий сопливый ребенок начнет орать громче, чем я. Ребенок... А
мой ребенок? Его ребенок! Он должен жить и разве я имею пра­
во отправить его на тот свет вместе с собой? Это будет убий­
ство!»
47

А под окном асфальт, черный, черный, никаких газонов и
клумб. Минута полета, и все — вечность. Это так заманчиво. Но
если я решила, что ребенок должен жить, то к окну лучше не под­
ходить, а тем более—не смотреть вниз. У меня родится сын, и
я назову его Андреем — Андрей Андреевич. А однажды я встречу
его н покажу ему сына.
И от этих мыслей сразу стало спокойнее, и Людмила уснула.
* * *
— У, лупоглазая, разве назовешь тебя отцовским именем?
Есть же Александры, Валентины, Евгении всякие... Все-таки уте­
шение. А ты — горе мое луковое. Ну, заревела... Будто понимает
что-то. Нет, не бойся, не оставлю я тебя. Как-нибудь выращу. Ме­
ня тоже мать одна подняла. И назову я тебя Машкой в честь бабуадки.

Машка громко сопит во сне: опять простыла. Прожектор с
товарной станции освещает три огромных гладиолуса в вазе на
столе, и они отбрасывают на стену длинные стрельчатые тени. Кра­
сиво и тревожно. Завтра Машка понесет их в школу. Вернее, цве­
ты понесет Людмила, а Машка будет семенить рядом, держась за
руку, останавливаться, подавать маме портфель и натирать до
красноты курносый нос кружевным платком. И все старушенции
иа лавочке будут охать:
— Какая большая, как быстро...
Чужие дети всегда растут быстро. Людмила встала с кровати,
подошла к Машке, подоткнула одеяло, побродила по комнате и се­
ла к столу:
— Сопишь, бессонница моя. Действительно, сколько уже поза­
ди... Казалось, можно спать «без задних ног», а сон не идет. А
что, собственно, позади? Пеленки, ветрянка, свинка. Маленькие
детки — маленькие бедки, а большие? Вообще-то Машка — уди­
вительно чуткий ребенок, я ей два года назад сказала, что папа
уехал на Б А М , вернется не скоро, и она пока не спрашивала.
Первый класс, малышка — «Мама мыла раму»... Папа... Н е спра­
шивала, а ведь еще спросит, непременно спросит.
Людмила зябко поежилась, и в этот момент скрипнула дверь.
Она помнила, что закрывала ее, и испуганно обернулась. На поро­
ге стоял Андрей.
— Здравствуй, Люда!
— Здравствуй, Андрей, откуда ты взялся? Дверь-то закрыта
была?
— Разве это важно, откуда я взялся? И что такое закрытая
дверь, разве это преграда, если я иду к тебе! У тебя кто-то есть?
Кто дарит тебе цветы?
48

— Я сама купила. Завтра Машка впервые пойдет в школу. На­
ша Машка. Тише, а то мы ее разбудим. Она немного приболела. А
ведь первый день в школе —это так важно. Они — карапузы, а у
них свои отношения, свои правила.
Людмила волновалась, говорила много и путано. Она была ра­
да его приходу и не могла этого скрыть. «Я ни в чем его не уп­
рекну,— решила Людмила — Я внушу себе, что он никуда не ухо­
дил от меня. И он поймет, что я —добрая, всепрощающая, един­
ственная».
— Ты знаешь, я так хотела, чтоб у нас был сын, а у нас — дочь.
Это ничего, что дочь?
— Это прекрасно.
— Она так похожа на тебя, вот посмотри, особенно в профиль.
Смотри, она поворачивается на другой бок.
— Очень похожа, просто копия, спасибо.
Андрей потянулся и обнял Людмилу. Большая теплая ладонь
согрела плечо. Людмила крепко прижалась к ней щекой и без­
звучно заплакала...
Навязчивый писк электронного будильника зелеными трасси­
рующими пулями пробивал розово-голубой сон. Людмила открыла
глаза. Гость исчез. Людмила спала близко к стене, пустая поло­
вина кровати была холодной, и подушка — без вмятины. «Был ли
он на самом деле, может, это сон, но вообще-то это хороший сон,
я бы не отказалась, чтоб он снился каждую ночь. Вот сейчас за­
крою глаза—и... и обязательно просплю, а Машку надо вести в
школу». Людмила нехотя встала и осторожно, чтобы не разбудить
Машку, выскользнула в коридор.
Вечером Машка, ошалевшая от избытка информации, болтала
без умолку. У Людмилы даже заболела голова. На предложение
оставить маму в покое и заняться своим делом собрала всех кукол:
от новых до старых, без рук, без ног, а иных и без головы. Она
усадила их в ряд и стала объяснять им преимущества грамотного
человека. Эта игра затянулась. Машка никак не хотела ложиться
спать. Людмила поглядывала на часы,- и вместе с неясной трево­
гой в ней загорелась злость на Машку. В конце концов, Людмила
оборвала Машкину. педагогическую деятельность, решительно
скинув кукол в картонный ящик. Машка намеревалась зареветь,
но, взглянув матери в глаза, притихла.
Людмила долго сидела на кровати, закутавшись в одеяло, и
прислушивалась к шагам на лестнице. Но все было тихо. Она по­
пыталась уснуть. Сон не шел. Пришлось считать до ста. И вот на
счете сто кто-то (а теперь она уже знала кто) погладил ее по го­
лове. Она не испугалась и не вскрикнула.
— Я долго ждала тебя. Думала, уже не придешь.
— Я буду приходить каждую ночь.
4. «Байкал> № 4

49

— А днем? Я познакомлю тебя с Машкой? Она так будет ра*
да, что у нее есть отец.
— Потом. Всему свое время. Я еще сам не готов к этому, по­
нимаешь?
— Понимаю. М ы будем ждать. М ы долго ждали, подождем
еще.
— Спасибо, хорошая моя. Я знал, что ты меня поймешь, я ве­
рил в тебя.
Утром Людмила внимательно осмотрела палас: «Что-нибудь—
запонка, ключ, окурок (ах, он же не курит). Какое-нибудь свиде­
тельство ее очень обрадовало. Хотя даже если б он оказался
прикусила во сне? И посоветоваться не с кем. На смех подымут...»
И все-таки на работе она завела разговор о привидениях —
так, между прочим. И знающие люди рассказали ей, что приви­
дения слегка подернуты туманом, по большей части молчаливы,
и уж ни в коем разе не умеют целоваться...
Эти сведения успокоили: Андрей — не привидение. Это обстоя­
тельство ее очень обрадовало. Хотя даже если б он оказался
призраком, это ничего бы не изменило в их отношениях.
Через месяц, на родительском собрании Людмиле сказали, что
Машка плохо учится, рассеянна, неопрятна, что с ней надо персо­
нально заниматься по два-три часа в день, иначе она станет педа­
гогически запущенным ребенком. «Вот еще,— подумала Людми­
ла,— а на что школа? Мое дело накормить, одеть». Машка не­
заметно стала помехой. Людмила мечтала о сыне, чтоб наконец
воссоединить семью.
И наконец одной лунной ночью она решила завести об этом
разговор.
— Андрей, а если у пас будет сын, ты придешь к нам насов­
сем?
,
— Приду, обязательно приду. А что, ты...?
— Нет, пока что нет. Только с твоего согласия.
— И с этой ночи...
В этот момент Людмила увидела стоящую Машку, сонную,
растрепанную, с широко открытыми глазами.
— Мамочка,— закричала Машка, бросилась к двери, повер­
нула ключ и вылетела в коридор. Квартира пробудилась от дет­
ского крика. Людмила потянулась за халатом: «Подожди, Андрюша, я разберусь». Но натянуть халат не успела — в комнату
ввалились соседи, включили свет. Машка, всхлипывая, жалова­
лась соседке: «Она с кем-то невидимым говорит. Мне страшно,
тетя». Людмила запуталась в халате, сердито дернувшись, разо­
рвала рукав:
— По какому праву вы сюда ворвались?!
Соседка шарила глазами по комнате:
50

— Людмила Анатольевна, вы с кем здесь?
— Какое ваше дело? Мне не семнадцать лет, я взрослая жен­
щина. Этот мужчина — Машкин отец.
— Какой мужчина, где он?— сосед полез под кровать.
Людмила осмотрела кровать, подняла одеяло. Ее захлестнула
волна ненависти: Сволочи! Они спугнули его. А если он теперь
не придет? И она со злостью пнула соседа.
— Ну, ты, психоватая, не балуй! Лена, ты беги к соседям,
звони, вызывай там. Чо положено, пусть ее увезут, девчонку за­
бери. А эту я сейчас скручу. Соседка увела Машку, и сосед, про­
пахший табаком и какой-то бормотухой, повалил Людмилу на ко­
вер и попытался скрутить ей руки за спиной. На исцарапанном но­
су соседа выступила испарина, и, озверев, он ударил Людмилу под
дых. Далее она помнила смутно: медсестра сделала какой-то укол,
по телу разлилась неимоверная слабость... Врач велел развязать
ей руки. Все поплыло перед глазами, и стало совершенно безраз­
лично: соседи, ревущая Машка...
Соседка по палате, маленькая старушонка с черными бусин­
ками невыцветших глазок, рассказывала Людмиле, как ее хотят
убить посланцы из тридцать седьмого года. Сама она была родом
из раскулаченной середняцкой семьи. Бабкина биография вполне
могла занять достойное место на страницах журнала «Огонек».
Она довольно поглядывала на окно: «Решетки-то справные, сюда
антихристы не проползут, а по коридору их доктора не пустят».
Людмилу это обстоятельство совсем не радовало:_ «Да, этой сумас­
шедшей повезло, здесь действительно крепость. И Андрея сюда
уж точно не пустят. А без него теперь... без него я точно сойду с
ума...».
Людмила почувствовала к нему доверие — рассказала о рабо­
те, о неприятностях (бабский коллектив — известное дело, особен­
но эти предпенсионные, и особенно в последнее время), о нехватке
денег, но о драке с соседом тоже умолчала. Людмила, догадыва­
ясь, что привезли ее в психиатрическую больницу, все хотела уз­
нать, почему именно сюда, а не в милицию. Но доктор сам? вывел
разговор на эту тему, и они пришли к согласию; конечно, нервиш­
ки расшатались, надо отдохнуть, подлечиться.
Первый день пребывания в больнице подходил к концу, и Люд­
мила начала беспокоиться. Синий, в мелкий цветочек, халат си­
дел на ней мешковато, и черные кожаные тапки с литерами П Б
(псих, больница) явно не украшали. Но по этим тапочкам черно­
волосая девушка из соседней палаты отличала своих от космиче­
ских пиратов, и попадать в разряд последних не хотелось. Стару­
ха никак не ложилась спать; она ходила по палате, заглядывала
в окно, воровато отогнув занавеску, затем задергивала ее и мас-

4*

51

кировала просвет. Лежа, глядя на ровный белый потолок, Людми­
ла пыталась сосредоточиться, чтоб не слышать возни старухи.
Это удалось, и стала фантазировать, как Андрей проберется в па­
лату. «Он же сообразительный, что-нибудь наболтает дежурной
сестре, поулыбается». Тут она нахмурилась, представила себе
смазливую сестричку в накрахмаленном колпаке и ладно подог­
нанном халате с глубоким вырезом. Нет, он пройдет мимо нее ти­
хонько-тихонько. Или наденет белый халат и, наоборот, пройдет
важно да еще спросит, где тут такая-то, покажите быстро. Нет,
все-таки лучше тихонько, а то сестра будет подслушивать под
дверью, или вообще войдет. Хватит с меня -старухи.
...Старуха угомонилась и захрапела громко и противно. Мед­
ленно, с легким скрипом отворилась дверь, появился Андрей в
белом халате. Людмила улыбнулась и приложила палец к губам:
— Т-с-с... Бабка, возможно, из-за своего храпа ничего не слы­
шит, но все-таки... Она сумасшедшая. Лучше ее не будить. Как те­
бя пропустили?
— Очень просто. Я купил в магазине белый халат и прошмыг­
нул под все препятствия. Если бы не было решетки, я бы влез в
окно. А что это вас за решетки посадили?
— Тут всякие лежат. Вон бабушка — возьмет да сиганет в
окно.
— А что с ней, с бабкой-то?
— Да, энкавэдешпики ей мерещатся. Решетку обнюхивает и
радуется.
— Интересно.
— Скажешь тоже. Я ее боюсь, особенно ночью. Ты приходи каж­
дую, ночь. Сможешь?
— Конечно. А тебе врачи что говорят?
— Сильное переутомление — нервы сдали. На работе неприят­
ности, соседи вредные. Ты столько лет не возвращался. Вот все и
наслоилось. А нервы-то не железные.
— Ну, ты давай — лечись хорошо. Чтоб скорей домой отпус­
тили.
— Постараюсь.
И Людмила всерьез взялась за лечение. Она добросовестно
принимала таблетки, тем более, что выбрасывать или копить их
никакой возможности не было. Сестра стояла и ждала до тех пор.
пока все таблетки не попадали в желудок. А кому-то, говорят, да­
же в рот заглядывала. Но Людмила ела таблетки добровольно и
сознательно.
\
...Перед завтраком бабка мстительно заявила:
— Пойду и все доктору расскажу.— И замолчала, поджав гу­
бы.
— Ага, сходите. Я тоже пожалуюсь. Храп неимоверный. Вам
52

бы цены не было в оккупацию. Вашим храпом можно подполь­
щиков пытать.
— Пытки? Пытки!! А-а! Ну, держись, девка, все расскажу
доктору.
Действительно, Людмилу пригласили к доктору, и он спросил:
— В ы не поладили с соседкой. Из-за чего, если не секрет?
— Не из-за чего, просто так.
— А мне кажется — не просто так. Договоримся, что вы мне
все честно расскажете?
Глаза Людмилы суетливо забегали.
— Ничего особенного.
— Я все равно все знаю. Просто я хочу, чтоб вы мне сами
рассказали. В ы мне должны доверять, я — ваш врач.
— Ничего интересного, правда, ничего. Вон Ольга про инопла­
нетян рассказывает. Очень завлекательно. Попросите — расскажет.
— И все-таки?
— Ну, приходил ко мне друг...
— Когда?
— Ну, ночью.
— Зачем приходил?
— Доктор, вы, право, такие вопросы задаете... А говорите, что
Все знаете. Прямо Как со школьницей. Ну, живу я с ним. За тем
и приходит. М ы любим друг друга. Может, мне это сейчас вредно.
Людмила иронично усмехнулась и тут же спохватилась:
— В ы извините нас. Конечно, тут не положено встречаться и
... это самое... Но я же не могу ему откаэать. Я так его люблю.
Неужели вы не можете меня понять? Ну как я могла его прог­
нать?!
— Не в этом дело, Людмила Анатольевна.
— А в чем же?
— У меня есть предположение, что никто к вам не приходил.
— Ха-ха! К а к это не приходил, когда приходил! Странный вы,
доктор. Сначала вынудили меня во всем признаться, а теперь го­
ворите, что ничего не было. Значит, я и не виновата вовсе?
— Не виноваты, вам это приснилось.
— Хорош сон. Слишком хорош. Вам такие сны снятся? Изви­
ните...
— Иногда снятся.— Доктор мечтательно прищурился.
Людмила подумала: «Как кот». А вслух твердо отчеканила:
— Нет. Это — не сон.
— Назовем по-другому — наваждение.
— В ы все клоните к тому, что этого на самом деле не было?
Просто смешно. Ну как вам объяснить?..
— Он вам что-нибудь приносил из нродуктов?
Людмила удивленно вскинула брови:
1

— Зачем мне? Здесь хорошо кормят.
— Согласен. Но родственники все равно что-нибудь тащат,
например, яблоки.
Людмиле сильно захотелось яблока, такого краснобокого, с
рынка. Она никогда не покупала себе таких, только Машке, и
то — когда болеет.
— Что же вы молчите?
— А я ему сама сказала, чтоб не приносил,— вывернулась
Людмила. («Надо же, прямо в душу лезет, когда только этот раз­
говор кончится?»)
— А раньше вы встречались?
— Конечно, у меня ребенок от него.
— А перед самой больницей...
— Когда он вернулся?
— Да, вот после того, как он вернулся, он дарил вам цветы?
— Я не хочу больше отвечать на вопросы. Мне плохо, голова
болит.
—• Анечка, проводите больную в палату.
Черноволосая Ольга из соседней палаты слушала Людмилину
исповедь и цокала языком: «Какая ты счастливая. А меня все за­
были. Ты попроси Андрея, он принесет букет. Доктору покажешь.
Вот будет здорово. А то надо же — не верит. Ой, завидую я тебе.
— А ведь правда. Он придет, и я попрошу у него букет гвоз­
дик. Мне они очень нравятся, и мне, действительно, давно не дари­
ли цветов. Я купила гладиолусы Машке в школу на первое сен­
тября. Машка — это наша дочь. Андрей так ревниво спросил: «Кто
подарил?» Сам не догадался. Я , конечно, могу его попросить, но
мне бы хотелось, чтоб он сам догадался.
...Ночью Андрей с оглушительным хрустом освобождал от цел­
лофана пять махровых, ослепительно красных гвоздик. Людмила
радостно шептала:
— Сумасшедший, тише, ты же старуху разбудишь...
Утром• цветы исчезли. Людмила осмотрела пустую тумбочку,
где вчера в невесть откуда взявшемся хрустальном стакане стояли
гвоздики.
— Странно, очень странно. Неспроста вчера доктор завел раз­
говор о цветах. Он как знал, что мне их не дарили. И эти исчезли.
Исчезли, будто их и не было. А были ли они? Но я же ощущала их
аромат и хруст целлофана слышала. Они были такие большие,
просто нереальные. Нереальные? Накануне вечером я их так живо
представляла. Они появились. И исчезли... Черт знает что. Так до
чего угодно можно договориться.
Вошла сестра с лекарством:
.
,
— Доброе утро. Как спалось?
— Спасибо, хорошо.
54

— Эту таблетку нужно выпить до завтрака.
Людмила послушно проглотила таблетку.
— Скажите, сестра, а когда мне разрешат свидание с род­
ными?
— Скоро. Надо спросить у доктора.
— А если мне принесут цветы, можно их будет поставить на
тумбочку?
— Конечно, можно.
«Интересно, а если спросить Андрея, куда делись цветы? Что
он скажет? Ничего, наверно, не скажет. Лучше и не спрашивать.
И не думать об этом. А как не думать? Когда загадываешь о чемто не думать, то думается как раз об этом... Вот так крыша и
едет...»
В этот день Людмилу пригласили в студенческую группу. Она
долго упиралась: «Я вам не подопытный кролик». Но доктор был
настойчив: «У нас кафедра, мы готовим молодых врачей и всегда
показываем им больных, а как же иначе они научатся лечить, по
одним книжкам не научишься».
Она согласилась, хотя вела себя там скованно и недружелюб­
но. Студенты задавали ей банальные вопросы: «о самочувствии, о
перенесенных болезнях». Но, как ей показалось, глаза у них све­
тились нездоровым интересом. «Хотелось бы знать, что он им про
меня наговорил до моего прихода». Особенно ей запомнилась одна
студентка за последним столом, ее пышные рыжие волосы, сколо­
тые необычной заколкой, великоватый, но красиво очерченный рот
и глаза цвета недозрелой смородины. Она что-то шептала соседу
на ухо. «Очевидно, про меня».— Людмила напрягла слух. Но ни
слова уловить не удалось. В это время ей задали какой-то вопрос,
но она не расслышала. Вскоре повторили, и она буркнула: «Не
знаю». Доктор сделал студентам какой-то знак, и они понимающе
закивали.
— Спасибо вам, Людмила Анатольевна, извините нас за бес­
покойство, сейчас сестра вас проводит.
Людмиле захотелось остаться под дверью и послушать, какое
заключение сделает доктор о ее болезни. Теперь диагноз «расша­
тались нервы» казался ей сомнительным. Она начала догадывать­
ся, что с таким диагнозом здесь никого не держат. В голове все
перепуталось, но уже выстраивались смутные догадки на этот счет.
Но сестра вежливо, но настойчиво препроводила ее в палату.
Андрея она встретила настороженно. И он вел себя странно —
растерянно, задумчиво, как актер, плохо знающий роль. Если у
Людмилы был готов ответ, он повторял его. И это «единение душ»
не вызывало былой радости, а рождало подозрения. Роль его по­
казалась Людмиле бедной, однообразной,
схематичной. Стало
страшновато. А утром она не обнаружила в тумбочке огрызка яб55

лока, хотя точно и сознательно ночью его туда положила. Огры­
зок—не букет гвоздик, на него никто не позарится, а уборку
санитарка делает во время завтрака.

...Коридор длинный и стерильно белый. А за окном все, разу­
меется, цветное, за окном — жизнь. У окна стояли рыжая студент­
ка и доктор. Доктор что-то тихо говорил ей, а она отвечала крат­
ко и однообразно: «Да, Иван Иванович... Нет, Иван Иванович».
И смеялась.
Пройдя мимо них, Людмила вдруг услышала вкрадчивый ше­
пот. Не столько услышала, сколько почувствовала спиной, сгорб­
ленной под линялым халатом.
— Иван Иванович! Это больная... В ы будете ее лечить? Но она
же счастлива?!
В больничном скверике ветер пытался ворошить опавшие ли­
стья. Людмила села на скамейку, поплотнее закуталась в вельве­
товый теплый халат на вате, подбитый изнутри веселеньким цве­
тастым ситчиком. По аллее шел мужчина, из больных, очень худой
(про таких говорят: «Изящный до жалости»). «Псих какой-то плы­
вет, как принц Гамлет»,— подумала Людмила.
— Разрешите присесть рядом с вами?
— Садитесь, пожалуйста. (Нужен ты больно, еще врежет).
— О чем задумались?
— Соображать начинаю.
— Печально...
— Почему печально?
— Да, так. Обычно это печально. А кем вы были. Клеопатрой?
Анжеликой или Жанной д,Арк?
— Что вы несете? Я ни в кого не превращалась.
— И не открывали лекарства от рака?
— Нет.
— И не завоевывали титула «Мисс Вселенная?»
— Рожей не вышла.
— Не сердитесь. Вам повезло. Вот мой сосед был миллионе­
ром, а выздоровел — и у него вошь на аркане... А Дон Жуана ви­
дели? Ну как же? Старый импотент из восьмой палаты. Очнет­
с я — к а к бы руки на себя не наложил.
— Действительно, печально.
—- А аообще-то,, на воле интересно. Мне тоже скоро отсрочка
будет.
— Может, у вас и отсрочка, а я сюда возвращаться не соби­
раюсь.
— Не зарекайтесь.
— Оставьте меня в покое. (Пошел ты отсюда!)
— Как скажете. А жаль, у нас с вами была интересная бесе-

да... «Принц Гамлет» отчалил от скамейки и поплыл по дорожке.
— Если люди будут так грубы друг другу, то всеобщая гар­
мония мира недостижима,—донеслись до Людмилы его слова.
* * *
— Голова не болит?
— Не болит.
— А сон хороший?
— Спасибо. Сплю, как убитая.
— Я рад за вас. Все у вас теперь в порядке. Завтра мы вас
выпишем.
— Спасибо, доктор.
А под окном асфальт... минута полета... и все... вечность...

Леонид К У З Н Е Ц О В

Г Р И Ш К А
Ф А Н Т А С Т И Ч Е С К И Й РАССКАЗ

Самое поразительное в этой истории — ее обыденность. Люди
каждый день общающиеся с чудесным и необычным, воспринима­
ли все это как само собой разумеющееся.
Родители мои с периодичностью раз в три года ездили на ро­
дину отца в Томскую область. Если отпуск отца совпадал с мои­
ми летними или зимними каникулами, то он брал меня, если же
нет — я оставался со старшей сестрой.
Первая поездка, когда я перешел во второй класс, мне запом­
нилась плохо. У отца родственники жили во многих деревнях, но
чаще всего он гостил или у своей старшей сестры тетки Настасьи,
или у своего младшего брата дяди Лени. Так вот, первый раз я
с родителями был у тетки Настасьи. Запомнилась мне пустынная
маленькая деревенька Мостовка, речка, в которой я купался вме­
сте с двоюродным братом Петькой. Сильное впечатление оставил
сенокос. Наверное потому, что я впервые ездил верхом на лоша­
ди—подвозил копешки к стогам.
Вторая моя поездка была в зимние каникулы, когда я учился в
пятом классе. Гостили у дяди Лени в деревне Орловка на берегу
реки Томь. Тогда я и увидел Гришку.
57

Как-то дядя Леня позвал моего отца поохотиться, а заодно
решили они проведать дядьку Амфила, брата их отца, моего деда
Ивана. Моя мама тоже решила съездить с ними. Взяли меня, двух
младших моих двоюродных братьев — Вовку и Кольку. Всей этой
галдящей толпой мы сели в сани и поехали в тамгу.
Не все знают, что тайга прекрасна в любое время года. Но зи­
мой она великолепна! Елки, покрытые огромными шапками бело­
го снега, морозная тишина и скрип полозьев по накатанной дороге
вызывали восхищение. Укрытые огромным тулупом, я и братья
выглядывали из-под него, вдыхали чистый холодный воздух и
смотрели на проплывающие мимо деревья.
Дядька, а для меня, конечно, дед Амфил, работал лесником в
местном лесхозе. Ж и л он со своей женой, бабушкой Пестпмеей,
в огромном доме, который срубил сам. Дом окружали многочис­
ленные постройки. За баней находился большой огород. Сильнее
всего меня поразил крытый двор и деревянные тротуары. Самого
деда Амфила и его жену я до этого ни разу не видел. Слышал
только от отца своего, что они чистокровные кержаки-староверы,
со своими странными обычаями и жизненным укладом. По рас­
сказам отца я представлял его огромным, крепким стариком с
большущей седой бородой до пояса. На самом деле дед Амфил
оказался низкорослым, коренастым, с большим животом и крас­
ным носом. Борода, правда, была —черная и курчавая, но неболь­
шая по размерам. Из-под густых темных бровей сурово глядели
синие глаза. Бабушка Пестимея — небольшая, сухонькая старуш­
ка в темном платке, повязанном вокруг головы, была глуховатая,
говорила мало и неспеша двигалась по дому и двору, занимаясь
хозяйством. А оно у стариков было большое: две лошади, четыре
коровы, три бычка, телочка, пять свиней, одна с поросятами, штук
десять коз, множество курей. Еще у них были три собаки —кра­
сивые сибирские лайки. Очень умные и серьезные — гладить себя
не позволяли, хотя, признав за своих, брали из наших рук хлеб. В
отдельном загоне жили три лося: самец с небольшими рогами и
две самочки. Были они совсем ручные, пас, пацапов, не боялись
и спокойно подбирали своими большими мягкими губами хлеб и
сахар с наших ладошек. Был также сибирский кот Мишка — ог­
ромный, старый и вальяжный.'
А вот Гришку я увидел только на второй день нашего пребы­
вания у деда Амфила. Когда рано утром мужики собирались на
охоту, я проснулся. Братья сопели рядом, раскинувшись во сне.
А спали мы на печке. При свете керосиновой лампы отец что-то
укладывал в мешок, дядя Леня набивал патронами патронтажи,
дед Амфил проверял ружья, мама и бабушка Пестимея гремели
посудой на кухне, иногда подходили к отцу со свертками. Мне,
конечно, очень хотелось пойти на охоту, но я понимал', что еще
мал и просто лежал, наблюдая за сборами охотников.
58

Вдруг послышалось какое-то странное цоканье и звук, похо­
жий на скрип открываемой двери. Чертыхнулся отец и резко вып­
рямился. Потом нагнулся и стал разглядывать кого-то на темном
полу.
— Гришка, не балуй!— строго сказал дел Амфил, продолжая
смотреть в ствол ружья.
— Испугался?—спросил отца дядя Леня и тоже наклонился
над полом.
Я ничего не мог разглядеть, кроме черного неопределенного
пятна. Опять раздался скрип открываемой двери.
— Что за зверюга?— удивился отец.
— Гришка,— сказал дед и щелкнул курками.— Прошлым ле­
том в тайге нашел. Малой еще был, с кулак всего. А сейчас вона
какой!
— Какой-то он странный,— сказал с сомнением отец.
— Чего странный? Зверь как зверь. Главное—умный и акку­
ратный.
Черное пятно, продолжая скрипеть, исчезло под столом.
— Порода-то какая?— спросил отец, но уже без интереса, по­
тому что подошла мама с еще одним свертком, который он стал
укладывать в разбухший мешок.
— А шут его знает! Зверь, вот и вся порода,— сказал дед.—
Поторопитесь, мужики. Нужно выходить.
Они быстро оделись, потоптались немного в сенях и ушли,
впустив в избу морозные клубы воздуха. Мама с бабушкой про­
должали что-то делать на кухне.
Любопытство заставило меня слезть с печки и подойти к сто­
лу. Взяв лампу, я посветил по ним, но ничего не увидел. Вдруг
раздалось цоканье в углу, под лавкой. Направив лампу туда, я
увидел черный лохматый шар, который покатился на кухню. Мо­
жет быть он шел, но мне показалось, что катился. Ног я не ви­
дел. У косяка кухонной двери шар замедлил движение, что-то в
нем шевельнулось, вроде бы оглянулся и блеснули в свете лампы
три красных огонька, расположенные треугольником. «Какие гла­
за!»— подумал я и прошел на кухню. Мама и бабушка колдовали
над тестом — делали пирожки.
— Ты почему не спишь?— спросила мама, ласково погладив
меня по голове.
— Пить хочется,— сказал я, пытаясь разглядеть лохматый
шар, который затаился под столом за длинной юбкой бабушки
Пестимеи.
Мама зачерпнула деревянным ковшом воды из бочки и подала
мне. ,
—. Иди спи, рано еще,— сказала она, когда я , напившись вер­
нул ей ковш.
Пришлось лезть на печку и дремать до рассвета. Спать я уже
59

не мог. Странный зверь взбудоражил мои мысли, и мне очень за­
хотелось рассмотреть его поближе.
Когда братья проснулись, я им рассказал про увиденного зве­
ря. Они не удивились.
— Батяня нам рассказывал про него. На кота походит, только
поменьше. И с хоботом,—деловито сказал Вовка, шмыгая вечна
сопливым носом.
Упоминание о хоботе еще более разожгло мое любопытство.
За завтраком, уплетая вкусные пирожки с картошкой и запивая
молоком, я спросил бабушку Пестимею о Гришке.
— Сейчас ты его не увидишь. Спит он днем. Ближе к вечеру
вылазит и по избе шастает. Вот как солнце сядет, сразу и поя­
вится.
— А где он спит?
— Не знаю. Гнезда у него нет, да и я не искала. И дед не на­
шел...
— А е:т он что?
—Что дам, то и ест. Молока налью — выпьет. Хлебца кину —
съест. Мясцо тоже любит. Но Мишку не обижает. Если тот ест,,
никогда не лезет. Правда, кот его побаивается. Как только Гриш­
ка по полу коготками заскребет, так он сразу или на улицу или на
лавку лезет.
— Сейчас он на улицу не ходит?
— Нет. Летом бегал. Почти все дни. А зимой всегда в избе
сидит. Но нигде не гадиг. Аккуратный зверь...
Короткий зимний день пролетел быстро. Сходили с братьями»
в лес, поиграли в снежки. Потом помогали бабушке Пестимее и
маме по-хозяйству. Чистили двор от снега, кормили скотину, лосей.
И весь день я находился в предвкушении встречи с неведомым
Гришкой. Хотя я и дал волю фантазии, но остановился на версии,
что он мутант, забредший в эти края из зоны испытаний атомных
бомб. Только вот хобот смущал... На все мои попытки прояснить
этот вопрос, Вовка неизменно отвечал:
— Да не знаю я ! Батяня так говорил, вот у него и спрашивай.
Но охотники ушли в тайгу на несколько дней. А вечер был у ж *
близко.
Ужинали вареной картошкой;, квашеной капустой и солеными
грибами. Но таинственный Гришка не появлялся, хотя солнце дав­
но село и в избе было темно. Только керосиновая лампа освещала
стол, за которым мы сидели. Я опять стал выяснять у бабушки
Пестимеи, где же зверь?
— Появится, когда тихо станет. Шума он не любит.
Я попытался было утихомирить разыгравшихся Вовку и Коль­
ку, но те не поняли меня и обиделись. На мой вопрос —из чего
ест Гришка?—бабушка Пестимея сказала:
— Из Мишкиной- чашки. Положи картошки, может прибежит.
60

Я сразу же взял две горячие рассыпчатые картофелины и по­
ложил в чашку, стоящую около печки. Заинтересованный Мишка,
лежащий возле лавки, вскочил, обнюхал картошку, пытался по­
пробовать, но она была горячая, и он отошел, потряхивая голо­
вой. Однако Гришка не появился.
Братья наконец наелись и полезли на печку. Повозившись за
занавеской, они вскоре успокоились.
Я пил вторую кружку чая, намеренно оттягивая время, чтобы
мама не погнала спать. А она слушала бабушку Пестимею.
— Ну вот, а ближе к вечеру приехали четверо на лошадях.
На плечах погоны блестят. Офицеры...— рассказывала бабушка.
Я тоже стал слушать, иногда поглядывая на чашку с картошкой
и лежащего рядом кота.— Ну, если в тайге долго скитался — вид­
но сразу. Мой-то впустил их во двор. Лошадей накормил. Баню за­
топил. Я на стол собрала. Ничего офицеры были. Интеллигентные.
Меня по имени-отчеству величали. Один-то полковник оказался,
в годах уже...
Вдруг Мишка поднял голову, посмотрел в сторону кухонной
двери и резко вскочил на лавку.
«Он же Гришку побаивается»,—вспомнил я снова слова ба­
бушки.
Послышалось легкое цоканье, и темный лохматый шар выка­
тился из кухни, направляясь прямиком к чашке с картошкой.
Снова заскрипела дверь. Этот звук издавал Гришка.
— Вот. Появился,— прервала свой рассказ бабушка Пести­
мея. Мама тоже заинтересовалась и, взяв лампу, наклонилась
над зверем.
— I Какой он страшный,— сказала она.
Теперь и я увидел, что из лохматого шара высовывается чер­
ный тонкий отросток, скорее похожий на щупальце, с двумя паль­
цами на конце. Этим отростком с пальцами Гришка брал карто­
фелины и засовывал куда-то во внутрь, иногда издавая скрипу­
чие звуки.
— Это он так разговаривает,— сообщила бабушка Пестимея —
Я поначалу все думала, что половицы скрипят или двери...
Кроме хобота, ничего другого примечательного у зверя видно
не было. Ни лап, ни глаз, ни морды. Просто лохматый шар с хо­
ботом. На то, что его разглядывают, он никак не реагировал. По
крайней мере, это было по нему незаметно.
— И никогда не узнаешь, сколько ему надо,— продолжала ба­
бушка.— Один раз свиньям очистки оставила. Пока туда-сюда вер­
телась, смотрю —нет их! Цельное ведро съел. Куда только влазит.
Я подошел поближе.
— Сынок, осторожнее. Вдруг прыгнет!— встревожилась мама.
— Нет. Он смирный. Никогда не бросается,— успокоила ее
бабушка.
61

Вблизи я разглядел, что шерсть у шара как бы двойная. Ос­
новная— густая и черная, а из нее торчат волосы подлиннее и
толще. Хобот был черного цвета и пальцы на его конце тоже. Ше­
велился он как червяк.
Вдруг, чисто автоматически, я выдал звук, которым иногда
подзывают собак. Хобот сразу исчез, шар скрипнул и зашевелил­
ся. И вновь мне показалось, что зверь оглянулся. Снова блеснули
три красных огонька.
«У кошки глаза зеленые, а у этого целых три глаза и крас­
ные»,— подумал я .
Мама поставила лампу на стол, и продолжила беседу с бабуш­
кой.
Я негромко сказал:
— Гришка, Гришка...
Зверь заскрипел, и скрип был какой-то радостный. Я осторож­
но прикоснулся к нему. Длинные волосы оказались жесткими. Ско­
рее всего это были иголки, как у дикообраза. А шерсть оказалась
мягкая, пушистая. Осмелев, я погладил зверя. Он скрипнул и вы­
тянул хобот к моей руке, но я сразу же ее отдернул.
Он скрипнул недоуменно и убрал хобот. Но глаза продолжали
светиться в темноте. Они смотрели на меня. Это ясно чувствова­
лось.
— Еще хочешь картошки?— спросил я. Гришка скрипнул и
опять высунул хобот к моеей руке. На этот раз я руку не убрал.
Пальцы на хоботе оказались прохладными и сухими. Очень неж­
но они ощупали мои пальцы, потом ладонь.
Я взял еще одну картофелину и подал Гришке. Скрипнув, он
засунул ее куда-то во внутрь.
Я уже смелее погладил его, стараясь не задевать иголок. Гриш­
ка хобот убрал и замер на полу.
— Смотри-ка,— сказала бабушка Пестимея.— Гладить дает.
А ведь ни деду, ни мне не позволял. Сразу убегал.
— Чувствует, что Алеша зверей любит, вот и не убегает,—
сказала мама.
Да, я любил зверей. Когда был маленьким, таскал домой бро­
дячих кошек и собак, котят и щенков. Но отец не любил в доме
живности и, не обращая внимания на мои скандалы и истерики,
куда-то их уносил. Потом, когда я учился в первом классе, мама
мне втолковала, почему не нужно приносить разную живность до­
мой, особенно бродячих собак и кошек. Тесно нам было в одно­
комнатной квартирке, а тут еще живые существа. Но аквариум с
рыбками я отстоял, так же как и желтого кенара в клетке. Правда,
птичка быстро сдохла, и непонятно почему. А рыбки ничего, при­
жились и прекрасно себя чувствовали в аквариуме. Тем более,
что много приспособлений для нормального функционирования ак­
вариума я сделал сам, с небольшой помощью папы. Но я всегда
62

мечтал о собаке или кошке. А тут у деда Амфила столько живно­
сти! И необычный зверь—Гришка.
Я бы просидел с ним всю ночь, но мама загнала меня на печку
спать. И мне приснился сон, будто я разговариваю с Гришкой, и
что у него под шерстью человеческое лицо, только вместо носа хо­
бот и три глаза. А рот обычный, человеческий — с губами, зубами
и языком. Говорили мы с ним во сне о разных пустяках, и я хоро­
шо запомнил, что когда спросил — откуда он?— то услышал ответ:
«Из параллельного мира...» С этим я и проснулся. Было темно, но
мама с бабушкой снова находились на кухне и оттуда доносились
вкусные запахи.
Я стал вспоминать сон, и эти слова: «Из параллельного ми­
ра...» сильно смутили меня. Как все мальчишки, я запоем читал
фантастику, и вполне представлял себе, что означают эти слова.
Но в данном случае они увязывались с Гришкой. Тем более, что
весь сон мог быть реализованным плодом моего воображения,
только в форме сновидения.
,
Послышались знакомые скрипучие звуки и, высунув голову изза занавески, я увидел на полу возле печки лохматый шар.
— Ты меня зовешь?— спросил я шепотом. Гришка утверди­
тельно скрипнул. Возмбжно это было не совсем так, но я понял
по-своему.
Слетев с печки, я смело погладил Гришку.
— Картошки хочешь?
Он вновь скрипнул и опять же с утвердительной интонацией.
Я побежал на кухню, где мама и бабушка Пестимея пекли пи­
рожки, взял пару штук и дал Гришке. Никак не реагируя, что они
горячие, он сунул их в предполагаемый рот.
— Сам-то попробуй,— сказала мама.— А то ему скормишь свою
долю — тебе не останется.
— Ничего, мама, потерплю,— сказал я.
Так началась наша дружба с этим необычным зверем — Г р и ш ­
кой. Куда бы я ни ходил, он катился следом. За дровами во двор,
за водой к колодцу, за продуктами в амбар — всюду Гришка соп­
ровождал меня. И в этом общении мы постоянно вели с ним диа­
лог. Правда, был он, мягко сказать, односторонним,
поскольку
говорил я, а Гришка лишь поскрипывал. Но постепенно эти звуки
становились вполне осмысленными. Я уже мог различать утвер­
дительные и отрицательные скрипы, гневные и доброжелательные,
просящие и радостные. Так что разговоры у нас приобретали довильно-таки осмысленную форму.
Мои братья пытались тоже подружиться с Гришкой, но у них
ничего не получилось. Тот на их призывы никак не реагировал
или, если они уж очень сильно приставали, укатывался под кро­
вать.
Две ночи мне продолжали сниться сны, в которых наша друж63

ба с Гришкой как бы продолжалась. И в снах он всё более и бо­
лее очеловечивался. Лицо стало вполне человеческое, лишь три
глаза и нос-хобот немного портили его, вернее, делали необычным.
Фигура у него как бы проявилась в третьем сне и была она похо­
жа на бочку, из которой торчали коротенькие ноги, шесть штук,
и пучок извивающихся щупалец. Очевидно, его руки. Во сне я его
спрашивал, почему он выглядит не так, как я его вижу наяву. Он
отвечал, что форма его в нашем мире одна, а в его параллельном
мире —другая. Как он попал в наш мир, Гришка не знал, но при­
вел веский аргумент: «Люди тоже пропадают...»
Каждое утро, просыпаясь от звуков Гришки, я все больше за­
мечал, что начинаю понимать не только интонации, но и сами
звуки. Они как бы постепенно трансформировались во вполне по­
нятные слова и выражения. Утром я уже уверенно знал, что
Гришка будит меня словами: «Вставай, вставай, парень! Хватит
спать. Мир вокруг такой интересный — все проспишь, ничего не
увидишь и не узнаешь. Вставай...»
И я сразу соскакивал с печки...
Через три дня вернулись охотники. Были они чрезвычайно воз­
буждены, поскольку охота оказалась на редкость удачная: на двух
санках приволокли две медвежьи шкуры и мерзлые куски мяса.
В обед все сидели за столом, ели медвежатину, а отец с дядей Ле­
ней наперебой вспоминали охоту. Дед Амфил только посмеивался
в свою черную бороду, да иногда вставлял кое-какие уточнения.
Медвежатина мне не понравилась. Жесткая оказалась и с ка­
ким-то специфическим вкусом. Я на нее сильно не налегал, ел в
основном картошку, но чаще тихонько толкал ее в хобот Гришки,
сидящего под столом. Кусок мяса он брать не стал и даже возму­
щенно заскрипел: «Что это ты мые всякую гадость суешь...»
Как я понял из рассказа отца и дяди Лени, они наткнулись на
медвежью берлогу совершенно случайно. Пошли-то охотиться на
лося или изюбра. Но посовещавшись с дедом Амфилом, решили
поднять медведя и завалить его. Засунули дрыно в снежную ды­
ру, которая образовалась от дыхания медведя, и начали шевелить
туда-сюда. Поднялся страшный рев и из берлоги выскочили три
медведя — как в сказке. Двоих-то сразу ухлопали, а третий уд­
рал... Почему-то не пошел на охотников, а убежал.
— Шатуном станет — опасно!—сказал дед Амфил.—Мстить
будет. Медведи они такие...
— Мстить?— удивился я.
— А то как же. Медведь — таежный человек. Сообразитель­
ный. Особливо ежели мать его или подругу убьешь. Сразу мстить
начнет. По следам ходить будет. Караулить везде...
— Да не бреши ты, старый,— замахала руками бабушка Пестимея — Детей пугаешь.
— Чего их пугать. Предупредил только.
64

— Ничего,— сказал дядя Леня. Р у ж ь я будем
заряженными
держать. А завтра с утра пойдем по тайге пошаримся. Вокруг хо­
зяйства. Авось, подловим его.
— Во-во,—усмехнулся дед Амфил.—Авось... На авось как бы
ноги протянуть не пришлось.
Ночью собаки несколько раз принимались дружно лаять. М и ш ­
ка беспокойно поднимал голову. А однажды соскочил с печки, раз­
будив меня своим отсутствием, поскольку спал рядом со мной,
вытянувшись во всю свою большую длину. В полумраке я увидел,
что он сел на подоконник и стал всматриваться в темноту окна.
Гришка в эту ночь не снился. Дед Амфил выходил из избы, и
сквозь дрему я слышал, как он сказал кому-то из взрослых: « К а ­
жись, шатун вокруг шастает. С утра нужно поискать его. Где-ни­
будь близко заляжет...»
Проснулся я поздно. Братья сопели носами рядом. Гришка ме­
ня не разбудил, но все-таки приснился. Б ы л грустный, ничего не
говорил, а только, смешно перебирая своими ножками, убежал
куда-то далеко-далеко. С тем я и проснулся.
Мама сидела за столом и зашивала рубаху отца.
— А где все?—спросил я , подходя к столу. Мама улыбнулась,
погладила меня по голове и сказала:
— Ушли. Бабушка скотину кормит. Дедушка с отцом и дядей
шатуна ловят. Всю ночь спать не давал.
— Мстить приходил?
— Не знаю,—засмеялась мама.—Садись кушать. Я кашу те­
бе сварила, твою любимую — гречневую.
— Я с братьями поем. Они скоро встанут. Пойду во двор схо­
жу.
Я одел фуфайку, валенки на босу ногу, накинул шапку.
— А где Гришка?
— Не видела. Наверное, под кроватью сидит.
Я не стал его звать — захочет, сам вылезет,—и вышел на
крыльцо. Солнце поднималось в морозной дымке. Воздух, холод­
ный и свежий, заставил меня закашляться. На запорошенном сне­
гом крыльце отпечатались следы взрослых, а чуть в стороне, по
краю, шли отпечатки лап кота.
Из хлева вышла с ведром бабушка Пестимея.
— Давай помогу, бабуля,— предложил я , подскакивая к ней.
— Помоги, помоги, Алешенька. Сохатым в корыто
вывали.
Сготовила им чуток отрубей на завтрак.
Ведро было не тяжелое, из него шел белый пар. Загон для ло­
сей находился почти у кромки леса. Когда я открыл калитку и во­
шел туда, то увидел всех троих лосей, стоящих в дальнем от леса
углу. Они были явно чем-то встревожены. Шумно втягивали носа­
ми воздух, беспокойно озирались и трясли ушами.
Вывалив из ведра
в корыто варево, я сказал:
5. «Байкал» № 4

G5

— Ну, чего боитесь? Идите завтракать.
Но лоси не двигались с места.
— Кого там увидели?
Я подошел к ограде загона, сделанной из массивных бревен.
Оглядел деревья. Показалось, что за огромным заснеженным кус­
том кто-то пошевелился.
— Эй, охотники!— Крикнул я , подумав, что там сидят в засаде
или отец, или дядя Леня. Караулят медведя-шатуна. Скатав снег
в плотный комок,
я швырнул его в куст.
Что затем произошло, я до сих пор не могу подробно вспом­
нить. Но какими-то урывками память кое-что преподносит..
Страшный рев, и что-то темное огромное и лохматое, несущее­
ся из кустов прямо на меня. Красная пасть и маленькие злые гла­
за. Я от страха побежал к лосям, словно надеялся на их защиту,
но они заметались по загону. Почему-то вспомнились слова деда
Амфила: «От медведя убежать трудно. Он на четырех лапах, а ты
на двух ногах...»
Затрещала сзади меня ограда загона. Я уже ощущал на за­
тылке дыхание зверя. Или мне казалось. Но страх сковывал мои
ноги...
И вдруг рев за моей спиной оборвался, превратившись в глу­
хое рычание. Потом добавились другие звуки, до боли знакомые
скрипы. И сразу же два выстрела и лай собак.
Когда я оглянулся, то увидел огромную тушу медведя и собак,
яростно дравших его бока. Дед Амфил с дымящейся двустволкой
перелез через ограду загона и отогнал собак.
— Алеха!— крикнул он.— Валенки надень. Чего оставилто...— и засмеялся. Я понял, что это был смех облегчения. Мне,
вообще, было странно видеть смеющегося деда Амфила.
Только сейчас я почувствовал обжигающий холод босыми но­
гами. Дед Амфил бросил мне валенки, и я мигом сунул в них но­
ги.
— Подходи, не боись,— сказал он.— Я так и знал, что придет.
Ночью все вокруг затоптал, потом ушел и вернулся же, стервец.
Я подошел ближе. Медведь лежал на животе, скорчившись и
спрятав голову куда-то под брюхо. Кровавые пятна виднелись
вокруг него. Но были и другие, темно-зеленые.
— А это что такое?—дед Амфил наклонился над пятнами.—
Никак Гришка?
Он, кряхтя, попытался перевернуть убитого медведя, но не смог.
Потом торопливо зашагал во двор, а я стал тянуть за жесткую
шерсть на передних лапах, боясь взяться за длинные страшные
когти.
Пришел дед Амфил с жердинкой, быстро перевернул медвежью
тушу иа бок. Голова зверя была вся в темно-зеленой жидкости,
60

а в яростно оскаленной пасти застряли какие-то рваные темные
лоскуты, напоминающие лохматую мокрую шапку.
— Эге,— сказал дед Амфил, присев возле медвежей морды и
разглядывая ее.— Гришка-то, того...— и вздохнул.
Потом встал, зачем-то снял шапку, но тотчас одел.
Я почувствовал, как меня обняли мамины руки, как что-то ска­
зала бабушка Пестимея.
— Вот кто притормозил-то шатуна,— вздохнув, заговорил дед
Амфил.— Я рев услыхал, сюда прибежал. Смотрю, Алеха бежит,
и шатун за ним. И вдруг медведь остановился, перестал реветь,
только мордой мотает туда-сюда. Тут я в него и всадил два заря­
да. А теперь гляжу, Гришка на него бросился. Алеху выручил...
И тут я заплакал. От страха, от боли за Гришку, просто отто­
го, что я живой, а его нет... Мама стала меня успокаивать и увела
в избу.
На другой день мы уехали. Дед Амфил перед отъездом сводил
меня к тому месту, где закопал останки Гришки.
— Камень сверху положил, чтобы место запомнить,— пояснил
дед.— Умный зверь был. Умней даже собаки.— Он вздохнул, по­
теребил бороду.— Иногда казалось, что все понимает, а сказать
не может...
Я молчал. Почему-то решил хранить в тайне свое обещание с
Гришкой. Все равно никто не поверит.

Даши-Дондоп 0 4 И РОВ

Т О С К А ПО С Т Е П И
А что, дорогая моя... не махнуть ли домой?!
Устал я от книжек — Они не научат нас жить.
Все книги да книги... Сочтемся с наукой потом.
Не хочется больше мне голоса сердца глушить.
В

глазах

все одно:

что на пастбище,
в сладкой хэнзэ,
отставшая матка не может отару догнать —
с ногою неладное что-то. А стадо... оно,
хоть блеянье слышит, не станет одну ее ждать.
1

Хэнзэ
5*

(бур) — отава
67

Е й надо копытце подрезать на задней ноге.
Ч а б а н не з а м е т и л . П о б л е я н ь ю я у г а д а л .
Н е м е ш к а й ! Поедем... в такой я т я ж е л о й тоске.
Д о г о н и м , покуда отару не с к р ы л перевал.
В о к р у г очага соберемся ветвистой родней.
В е с н о й не до этого будет: начнется окот —
его прочат д р у ж н ы м , и без особых потерь,
к а к и б ы в а е т в добрый, у д а ч л и в ы й год.
К а к о е т а м небо! К а к о е т а м утро сейчас!
Н а родине все интегралы возьму я легко.
А в этом «пенале» и м ы с л и , и с а м я угас.
Э х , у м н ы е книги, пошли б ы вы все... далеко.
В спиралях г а л а к т и к и , и атомов толкотне
я в и ж у отару н с ш и б к у бараньих
рогов:
за матку с р а ж е н ь е небесные овцы ведут.
О... я на коленях ползти в мои степи готов.

Верую:
и м я мое отзовется,
эху подобно из гор
моих.
Н а свадьбе потомков
мой образ м е л ь к н у в ш и й ,
возможно, заметит
счастливый
жених.
Сердце сгоревшее
с п ы л ь ю вернется
на чуть ж и в ы х
башмаках чужака.
В
котомке
отшельника
соберется
т о - — ч т о , ж и в я на земле,
я искал.
В
почве улуса
будет закопана
тайна м о я ,
с которой уйду.
В царственном вопле

новорожденного
колосом голоса

я

взойду.

* * *
Когда родилась наша дочь,
слышать мы стали, как звери.
Когда родилась паша дочь,
руки у нас понежнели.
Когда родилась наша дочь,
зрение стало орлиным.
Когда родилась наша дочь,
разгладились наши морщины.
Когда родилась наша
лица у нас засияли.

дочь,

Когда родилась наша дочь...
Мы сами себя не узнали.

Н А Д Ю Ш А
На старости лет обзавелся дочкой.
Малютка моя, пичужка,
солнце м о е — Н а д ю ш к а ,
где ж е прятали тебя?
Между книжек, как страничку,
мою Надю-невеличку
укрывали от меня.
Ах, зайчишка моя,
ах, плутовка,
где ж е прятали тебя
бесконечно долго?
В огороде ты росла
сладкою морковкой,—
вот где прятали тебя,
мое золотко!

Позабыл про буйство,
позабыл про пьянку,
лишь увидел эту
милую гражданку.
Почему так долго
к нам не приходила?
Или нас искала
да не находила?..
Как-то были с мамой
мы в магазине,
видим: горько плачет
девочка в зитрине.
Пожалели девочку,
денежек скопили
и бедняжку Надю
взяли да купили.
Вот как было дело...
На руках качаю позднего ребенка..

* * *
В бою, в аду, в клубах огня
от пули быстрой, сабли хищной
твой перстенек сберег меня —
он перед тем исчез бесследно.
В попойке, в драке, в западне,
где нож охотился за мною,
твоя серьга спасла меня —
исчезнув перед тем бесследно.
Тонул в строптивой Селенге,
на дно пошел тяжелым камнем,
но был спасен: твое монисто
исчезло перед тем бесследно.
Когда утешиться решил
с одной красоткой безотказной,
мой дар с твоей руки исчез —
ты снова отвела несчастье.

В кошмаре боя, в черноте сраженья
из грохота, из полымя, из свиста
вдруг промелькнула на одно мгновенье
далекая родная коновязь.
То мой ли вороной, летя в просторе,
и грусть свою проржал?
А может, все грубее: это смерть моя
приблизилась ко мне ПОЧТИ вплотную?
В горниле боя, посредине битвы,
среди осколочной юродственной молитвы
предстал очам погасший наш очаг.
Иль опрокинула злокозненная сила
наш свадебный котел девятой меры —
как Землю опрокинула на нас?
А может проще все: и это смерть
на расстоянии одной слезы...
одной твоей слезы, в очаг упавшей.
1

Только

коснется порога,
и тут же умрет
Дорога умрет,
как солдат,—
навзничь, глазами в закат.
Дорога
Дорога

дорога.

умрет

честно —
уткнувшись в крыльцо судьбы.
умрет бессловесно —
от нежности и любви.

Беда налетает внезапно...
Спеша, собирался он.
Бросилась на дорогу
невеста — ему вдогон...
Все ждет она: пыль заклубится,
дорога солдата вернет.
Все верит, что чудо случится...
То пыль на дороге, то лед.
Мера

чугунного

котла

у

бурят.

71

По западной злой дороге
домой не вернулся солдат,
ни через год, ни больше
солдат не пришел назад.
Дорога умрет от верности,
нас не дождясь.
От старости, от безнадежности
рухнет в осеннюю грязь.
Будут и после смерти
баловать, как дитя,
дорогу цветы полевые,
всю ее переплетя.
А

еще умирает

дорога —
не коснувшись родного порога.

Перевод М. А В В А К У М О В О Й .

К 16-ОЙ КОНФЕРЕНЦИИ МОЛОДЫХ ПИСАТЕЛЕЙ БУРЯТИИ
Наш журнал по давней традиции всегда предоставляет свои
страницы творчеству молодых писателей.
Для всей литературной общественности Бурятии грядет боль­
шое событие—16-я конференция молодых писателей.
История всех прошедших конференций красноречиво свиде­
тельствует о том, что большинство наших профессиональных пи­
сателей прошли через «горнило» этих молодежных форумов, и там
же закалялся их талант, их будущее, их слава.
Сегодня представляем молодых и начинающих писателей, ко­
торые уже сумели овладеть тайнами литературного ремесла, и ко­
торые, надеемся, найдут свое место в большой литературе.

Лариса

ДАВЫДОВА

Не отправляй любовь в изгнанье,
Присядь ты с ней, поговори,
Услышь последнее признанье,
За откровенность не кори.
Не говори ей слов печальных,
В обрывках сна не мельтеши,
Угтрой ей лучше в день прощанья —
Последний праздник для души.
Ты песен ей не пой прощальных,
Кольцо венчальное верни.
Не выдавай своих страданий
И дверь тихонько отвори.

73

И пусть уйдет в воспоминанье,
Пусть будет нежен ее лик.
И подари ей на прощанье
Букетик желтеньких гвоздик.
* * »

Дь<е короткие встречи...
Полувзгляд, полузов.
Врут, что время излечит,
Врут, что спится без снов.
Время — это награда
За познанье любить.
Время — это расплата
За возможность забыть.

Алексей

» * »

Возможно, я старею.
Но, чтоб душой согреться,
Чтоб к помыслам простым вернуться иногда,
Прокручиваю в памяти забытые виденья,
Как старые пластинки, истлевшие года.
Перебираю вехи,
Сдувая пыль забвенья.
Вдруг возникает нечто, подобное лучу.
И кажется мне, будто невидимые тени,
Как крест какой-то тайный,
Я по судьбе влачу.
Мы с каждым своим шагом
Все дальше от порога,
Все тяжелей на горле
Витки годов-колец.
Но в тяжкие минуты нас согревает что-то,
Собою воплощая начало и конец.

И если есть сокрытое
От нашего сознанья,
Неведомое разуму, но видное очам,
М ы в помыслах простых
Приоткрываем тайны,
Которые так мучают
И нас, грешных, по ночам.
* » •

От Витимских пологих хребтов
Д о дрейфующих льдов океана
Этот край миллионы веков
Возлежит среди вечных туманов.
В этих землях седая вода.
И рассветные темные птицы
Из-под ног вдруг взлетят в никуда,
Чтобы с белою вечностью слиться.
Каждый шорох тут с вечностью слит,
За которой само мирозданье.
Смертны здесь только м ы да гранит,
Разрушаемый нам в назиданье.
Но немыслимо бешеный клёв
И реки бесконечная лента
Предвещают бессмертный улов
Для продрогших подвыпивших смертных.
Д а , мы — смертны, и этим страшны.
М ы все тянем визжащую леску,
Все выуживаем из глубины
Обитателей призрачной бездны.
» » »

Застыл зеркальный водоем.
Укрыв щенят, скулит волчица.
И туча черная с д о ж д е м
По небу темному влачится
Вот небо сотрясает г р о м ,
И молния к земле струится.

Л и ш ь , о п о з д а в в свой дальний д о м ,
Кричит испуганная птица.
Ее и с т о ш н ы й д и к и й к р и к
Глушат т я ж е л ы е р а с к а т ы —
То г р о м а р ы к , небесный р ы к ,
Разносят эха п е р е к а т ы .
И в этот миг, з л о в е щ и й миг,
Вся ж и в н о с т ь прячется к у д а - т о ,
И в д о м е крестится старик,
И плачут м а л ы е ребята...
Падёт небесная вода
На этот п р у д , на эту з е м л ю .
Зашевелится б о р о з д а ,
Живые капельки приемля.
П о б е г потянется к с т р у е ,
Д а д у т р о с т о к сухие з е р н а ,
Но в этот м и г п о всей з е м л е
Ж и в о е прячется п о з о р н о !
И т о л ь к о птица все к р и ч и т ,
О д н а , п о к и н у т а я стаей.
И м о л н и й свет во т ь м е висит,
На п р у д з е р к а л ь н ы й ниспадая.
П О С Л Е Д Н Я Я ВСТРЕЧА
Все так б е з ж и з н е н н о , у г р ю м о
В полях в о з л ю б л е н н ы х села.
Лишь посреди снегов, как р ю м к у ,
Природа смерч приподняла!
И с той к а р т и н ы , о б р е ч е н н о й ,
Сойти навек в небытие,
К а к - б у д т о капли к р а с к и ч е р н о й ,
Стекает в н е б о в о р о н ь е .
Ты — м о я малая д е р ж а в а
Чем безнадежней ты, больней,
Тем т я ж е л е й на с е р д ц е к а м н и
У твоих верных с ы н о в е й .

Т е м все б а г р о в е й с л е д з а з у б р и н
И ран к р о в а в е е края...
Т е м б е з ы с х о д н е й ты в о з л ю б л е н ,
М о й край, прародина м о я !

Андрей

КУЗНЕЦОВ

Ночь м о р о з н а я качается
В предрассветной тишине,
С у т р о м с к а з о ч н ы м встречается
И кончается во м г л е .
М е с я ц плавно растворяется
В дымчатой голубизне,
Тихо с з в е з д о ч к о й п р о щ а е т с я ,
Что висит н е в д а л е к е .
На в о с т о к е з о р ь к а ясная
В розоватой желтизне
П е р л а м у т р о м отливается
И блестит во всей к р а с е .
С к а з к а неба о т р а ж а е т с я
На н е т р о н у т о м с н е ж к е
Все в о к р у г переливается
В этой р а д у ж н о й и г р е .

Евгений

ДОМ

ПЛОТНИКОВ

ТВОЕГО ОГНЯ
Наташе

П о з в о л ь м н е войти в Д о м Т в о е г о О г н я ,
Я шел к н е м у д о л г о — и вот я с т о ю на п о р о г е .
Ты стала к о н ц о м и н а ч а л о м м о е й д о р о г и ,
К о г д а ты с у м е л а найти и с о г р е т ь меня...
П о з в о л ь м н е войти в Д о м Т в о е г о О г н я .
77

Позволь м н е толкнуть т я ж е л у ю дверь р у к о й ,
Оставив за д в е р ь ю муть п р о ш л о г о без с о ж а л е н и й ,
И м о ж е т , тогда я впервые паду на к о л е н и ,
С р а ж е н н ы й твоими глазами, как парой клинков...
Позволь м н е толкнуть т я ж е л у ю дверь р у к о й .
Позволь м н е сказать н е с к о л ь к о глупых слов,
П о т о м , о ж и д а я ответа, замкнуться т р е в о ж н о .
К о н е ч н о , они не н у ж н ы , но без них н е в о з м о ж н о ,
Ведь т о л ь к о такие слова выбирает Л ю б о в ь . . .
Позволь м н е сказать н е с к о л ь к о глупых слов.
Позволь мне войти в твой д о м и остаться ж и т ь !
Не просто погреться, из жалости и опасенья,
Не ради т о г о , чтобы так заплатить за спасенье...
Ты знаешь, за это и вовсе не стоит — платить!
Позволь м н е войти в твой д о м и остаться ж и т ь .
Позволь м н е войти в Д о м Твоего Огня...
*

•

*

А. Черкашениной
Нарисуйте м н е лес,
Нарисуйте м н е лес на б у м а ж н о м листе,
Или там на холсте,
Или п р о с т о на старой газете,
Нарисуйте р у ч е й ,
Нарисуйте звенящий р у ч е й ,
И б о т и н о к ничей,
Что застрял в т о м ручье на рассвете.
Нарисуйте м н е
Что уснуло в б о т и н к е п у с т о м ,
И забыто о т о м ,
Что метели гуляют по свету...
Нарисуете?!
Я з н а ю , Вы м о ж е т е ,
Я Вас п р о ш у !
Нарисуйте м н е лес...
И забытое временелл лето...

Наталья

ШАПОВАЛОВА

» * »

Для тебя не осталось строк,
И весны для тебя не осталось.
Я подумала, вот он — р о к ,
А была это просто усталость.
Для тебя не осталось чувств.
И тебя для меня не осталось.
Я подумала, д о м мой пуст,
А была это просто усталость.
Для тебя не осталось встреч,
Ничего от тебя не осталось.
Только я не устану беречь
Д а ж е эту простую усталость.
* » »

Я — в пространстве, я — в событии,
В напряжении, в наитии.
Я — тире, я — восклицание,
Точка, точка и страдание.
Запятая м е ж д у строками,
И предлог м е ж д у п о р о к а м и .
Я — союз чужого
М е ж д о м е т и е без

времени,
племени.

Как и все другие прочие,
Я — сплошное многоточие.
* » »

По ночам половицы песни поют,
И не птицы они, но меня узнают.
И м подрезали крылья в дальней тайге,
И оставили ветви гнить на земле
79

Только голос достался от юной поры,
Да печальные плачи смолистой коры.

Дарима

РАЙЦАНОВА

В обрывок бумаги — клочок бездыханный
Я душу вдыхаю свою,
И молодость дышит... Я ночью прохладной
В костре угольками горю.
И лист молодой, засыхающий летом,
И сердце, и солнце без туч,
И эта бумага, и молодость эта —
Один нетускнеющий луч.

МОЙ ПЕРВЫЙ ДРУГ
Мой первый друг, назло глубокой тайне
Я вспоминаю образ твой в стихах,
И вновь твое знакомое дыханье,
И вновь помада стерта на губах.
И вновь с тобою кружим по Вселенной,
Цветок не отличая от шмеля,
Окутаны мелодией волшебной,
Под парусом слепого корабля.
Любовь моя горячая, как солнце,
Душа твоя устала без луча...
Горит во тьме вселенское оконце,
И я его открою без ключа.
Окутан тишиною Зодиака,
Ты ждешь меня — и я к тебе лечу.
Мой первый друг, я вспыхну в полумраке,
Да так, что даже Землю освечу!

80

РЕКА ЛЮБВИ
Найдя реку любовной ж а ж д ы ,
Ты захлебнешься на мели.
Ты не войдешь в ту реку дважды,
И в даль умчатся корабли.
Ты не почувствуешь прохлады,
Аршан от ж а ж д ы не спасет.
Из той реки не пей, не надо,—
Она болотом отдает.
Нектар любви подобен яду.
Оставь бокал, не пей до дна.
Смотри, уж время листопада.—
Такая ломкая вода.
Перевод с бурятского
А. СТРИГАЛЕВА.

Юлия

КОРОБКОВА

ВЕЧЕРНЯ
Алым нимбом заката церковь Троицы увенчана,
Синь небесная штрихами стрижей расчерчена,
Медь колокольная — тополиным пухом увешана,
И я у ног твоих, Господи, такая грешная.
Господи, Боже мой, один ты все ведаешь,
Белыми стенами, золотыми крестами
Причащаешь — исповедуешь.
.
v

6. «Байкал» № 4

81

ОЧЕРК И ПУБЛИЦИСТИКА

ИЗ

ХОЗЯЙСТВА —В

1. СОСТОЯНИЕ

ЭКОНОМИКУ

ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ

СИЛ

РЕСПУБЛИКИ

Производительные силы Сибири в целом и Республики Бурятия в част­
ности — в условиях перевода народного хозяйства на рыночные отношения
оказались в ситуации неопределенности и неустойчивости. Особенно в труднем,

можно сказать,

критическом положении оказались те регионы

бири и Дальнего Востока, которые по законам

вертикально-иерархической

системы организации и управления народным хозяйством
были выполнять
основная

функции поставщика

деятельность

изводителя

т а к и х видов

и

называлась
продукции

Си­

природных

страны должны

ресурсов (это была их

специализацией

обрабатывающих

территорий)

и про­

отраслей, в изготов­

лении которых на Востоке страны были заинтересованы центральные отрас­
левые монополии (это была дополнительная нагрузка для регионов, участ­
вующих в так
С началом
родным

называемом

территориальном

разделении

труда).

развала отраслевой, вертикальной системы управления

хозяйством и введением

большинство регионов

в действие

свободного

Сибири и Дальнего Востока

удар: во-первых, в одночасье почти

на­

ценообразования

попало под «двойной»

все сибирские и дальневосточные ре­

гионы превратились в непримиримых

конкурентов

между

собой по

своим

природным ресурсам на всех рынках Евразии; во-вторых, продукции обра­
батывающих предприятий восточных районов страны оказались

«ненужны­

ми» в европейской части из-за транспортных и рыночных издержек. В ре­
зультате этого регионы Сибири и Дальнего Востока охвачены финансовым
кризисом: бюджеты их имеют дефицит от 2/3 до 3/4. При этом финансо­
вый кризис в большинстве из них сочетается с экономической депрессией я
экологической

деградацией, что в свою очередь

обостряет

социальное

по­

ложение на местах.
Не только неопределенность
кризисных

явлений, охвативших

но и грозящая

региональной

переходного периода пли неординарность
все регионы Сибири и Дальнего

экономике

катастрофа

Востока,

требуют нового,

не

стандартного подхода к а к в оценке сложившегося в регионах положения, так
и в поиске выхода

экономики

центральные звенья

управления хозяйством страны почти не в состоянии

уделить должного

внимания

региона из сложившейся

каждому

ситуации,

хозяйственному комплексу

когда
террито­

рий в условиях обвального перехода народного хозяйства на товарно-денеж­
ные,
82

т. е. рыночные отношения. Поэтому состояние производительных

сил

Республики Бурятия таково, что через них выражаются к а к закономерности,
присущие всем восточным регионам России, так и особенности, характер­
ные для байкальского региона.
Положение, в котором оказалась Республика Бурятия в результате про­
водимой в стране реформы, если называть вещи своими именами, опреде­
ляется как общественно-политический и социально-экономический кризис.
Общее сокращение производства за последние 4 года приближается к 50процентной отметке, а по отдельным отраслям и звеньям хозяйства региона
спад достигает от 60 до 75 процентов. Особенно тяжелое положение сло­
жилось в отраслях агропромышленного комплекса, которые в условиях Си­
бири вообще и в Бурятии особенно являются основой экономического рос­
та региона.
В сложной обстановке оказалась промышленность республики, которая
в результате быстрого и массового разрушения производственных отноше­
ний и экономических связей лишилась возможностей продолжения хозяй­
ственной деятельности. Продолжающийся уже 4 года застой в инвестици­
онной деятельности и узкие рамки бюджетной возможности Республики Бу­
рятия приводят к ускоренному сокращению экономического
потенциала
республики (от 40 до 60 процентов по отраслям и производствам). Непре­
кращающееся разрушение кооперационных связей и технологических цепо­
чек по изготовлению промышленных видов продукции, увеличение вывоза
сырьевых товаров при сокращении экспорта товаров высокой степени пере­
работки свидетельствуют о нарастающей деиндустриализации республики.
В результате осуществления экономической реформы в народном хозяй­
стве Бурятии сдзинулись с места фундаментальные основы экономики —
ее структура и факторы роста. Так, с началом реформы выявилось, что
структура промышленного производства республики почти на 100 процен­
тов соответствует требованиям натурально-распределительного метода
хо­
зяйствования, т. е. издержки производства и, номенклатура выпускаемой
продукции жестко корреспондируются между собой. В частности, в каждой
отрасли промышленности сложились гиганты-хозяйства, дающие чуть ли
не 80—90 процентов продукции отрасли региона: в лесной промышленно­
с т и — комбинат «Забайкаллес»;
в машиностроении и металлообработке —
Улан-Удэнское авиационное производственное объединение, локомотивовагоноремонтный завод; в промышленности строительных
материалов — Тимлюйский цементный завод и Тимлюйский завод асбоцементных изделий; в
легкой промышленности — Улан-Удэнский тонкосуконный комбинат; в пи­
щевой промышленности — Улан-Удэнский мясоконсервный комбинат.
То,
что было достоинством производства до начала экономической реформы
(высокая концентрация производства и труда, низкая удельная себестои­
мость продукции и т. д.) стало теперь, в условиях рыночного метода хо­
зяйствования, крупным и трудно преодолимым недостатком, чреватым бан­
кротством хозяйства. Именно засилье в промышленности Республики Буря­
тия крупномасштабных предприятий почти по всем ее отраслям делает не­
возможным быструю трансформацию производства, реконструкцию пред6*

83

приятии, а главное—обновление техники и технологии,
освоение новых, конкурентноспособных изделий.

а на этой основе

К тому же, с завершением ваучерной приватизации государственной соб­
ственности в Российской Федерации республиканская промышленность ока­
залась в системе жесткой конкуренции с обрабатывающими отраслями не
только Сибири и Дальнего Востока, но и с более сильными и мобильными
индустриями регионов европейской части страны и ближнего
зарубежья.
Что касается продукции природоиспользующих отраслей промышленности,
то по ним Республика Бурятия не выдерживает серьезной конкуренции по­
чти со всеми регионами Сибири и Дальнего Востока. Поскольку системы
материально-технического снабжения и сбыта продукции до начала рефор­
м ы были жестко централизованы через головные отраслевые монополии,
то на долю промышленности Бурятии приходилась
такая номенклатура
производимой продукции, которая соответствовала интересам
отраслевых
монополий. Так, в большинстве отраслей индустрии республики набор вы­
пускаемой номенклатуры продукции был настолько ограниченным, что в
условиях приватизации и акционеризации госсобственности
стала почти
неразрешимой задачей проблема диверсификации производства. Кстати, имен­
но ограниченность и узость номенклатуры выпускаемой продукции сдела­
ли наиболее низким коэффициент выхода дополнительной
стоимости
в
промышленности Бурятии по сравнению с индустриями других регионов
Сибири и Дальнего Востока. Исключительно низкий выход добавочной сто­
имости, порождаемой дополнительной переработкой исходного сырья и мате­
риалов, выявился в условиях проведения реформы и это оказалось основ­
ным недостатком Сибирской экономики вообще и байкальской экономики в
особенности. Собственно говоря, узость доходной части госбюджета
Рес­
публики Бурятия вызывается низким уровнем выхода добавочной стоимо­
сти, порождаемой как дополнительной переработкой исходного сырья и мате­
риалов так и усилением технологических и экономических связей в пределах
байкальского регионального хозяйственного комплекса.
Производительные силы республики, удваивавшиеся в каждые десять лет
послевоенного полстолетия, в условиях экономической реформы оказались
раздробленными и дезорганизованными, что выразилось в глубине и остро­
те экономического кризиса, охватившего все отрасли регионального хозяй­
ства. Так, большинство промышленных и других производственных пред­
приятий Бурятии в условиях обвальной монетизации экономики страны по­
теряло свои позиции на рынке потребителей, равным образом и на рынке
производителей они уступили свои места конкурентам, что выразилось в
нарастающем объеме кредиторской (на 1.VI1994 г. сумма ее — 311,9 млрд.
руб.) и дебиторской (на этот же срок на 307,2 млрд. руб.) задолженности.
Н а 1 июля 1994 года задолженность предприятий и организаций по выдаче
средств на потребление составило 364 млрд. руб., в том числе: по пред­
приятиям промышленности — 49,3%, сельского хозяйства — 13% и строи­
тельства — 37,7%.
Дезорганизованное™
84

и

раздробленность,

охватившие

производительные

силы республики,
вызывают дрейф
структурных
характеристик
про­
мышленного производства от стабильности — к неустойчивости, от роста —
к снижению и т. д. Если за рассматриваемые годы (1991—1993) в промыш­
ленности наиболее стабильно •развивались' только энергетика и угольная
промышленность (что было связано с освоением задельных мощностей и под
давлением социальных требований), то непременно сокращали объемы про­
изводства отрасли лесного комплекса, промышленность строительных мате­
риалов, легкая, пищевая, мукомольнокрупяная и комбикормовая промыш­
ленность. В
натуральном виде это выглядит т а к : вывозка древесины
в
год сократилась с 4,5—5,0 до 1,0 млн. м , производство картона со 140—
150 тонн до 10—13 тонн, кирпича строительного — на 5 0 % и т. д. За ян­
варь-май 1994 года по сравнению с тем ж е периодом 1993 года, сократи­
лись объемы производства до 3 0 % : электродвигателей, тракторных при­
цепов, асбестоцементных листов, целлюлозы, картона. До 3 0 — 5 0 % сократи­
лось производство стали, оконного стекла, лесопродукции и т. д. За эти
годы в пищевой промышленности * республики производство снизилось до
53,5%. Поэтому на одну треть используются мощности многих производств
лесного комплекса, промышленности строительных материалов и мясо-мо­
лочной промышленности. Поэтому происходят передвижки в структуре
в
основном под влиянием ценовых факторов: одних отраслей (электроэнер­
гетика, машиностроение и пищевая) на передний план экономики, а других
(отрасли лесного комплекса, легкой промышленности)— в аутсайдеры. Не­
смотря на то, что происходят изменения в форме собственности в отрас­
лях промышленности, тем не менее, на данном этапе на государственных
предприятиях
выпускаемое около 2/3 промышленной продукции. Хотя
целью реформы, проводимой в Российской Федерации, является диверсифи­
кация форм собственности, однако этатистский характер российской про­
мышленности вообще и индустрии Бурятии в особенности очевиден. Так,
по количеству предприятий негосударственный сектор в промышленности
Республики Бурятия превысил госсектор, но по масштабу производствен­
ного потенциала, уровню технологии и фондовооруженности труда послед­
ний в народном хозяйстве остается монополистом и в конкурентной борьбе
занимает ведущее положение.
3

Однако положение, сложившееся в промышленности республики (неза­
висимо от форм собственности), таково, что расширенное воспроизводство
в ней быстро превращается в чисто простое воспроизводство, которое, к а к
известно, есть начало деградации производственной деятельности. Превра­
щение экономики в хозяйство, т. е. прекращение статуса культуры у про­
изводственной деятельности, есть явный признак перехода всеобщего кри­
зиса в этап депрессии. Ведь в условиях кризиса, когда не используются
производственные мощности, наблюдаются частые простои
производства,
говорить о других показателях эффективности (производительности труда,
материале- и энергоемкости производства, отдачи фондов и т. д.) не при­
ходится. Кроме всего этого, сильно сузились источники финансовых ресур­
сов, направленных на обновление производственного аппарата.
Долгосроч-

85

ные кредиты настолько обременительны для производителей, а внутренние
ресурсы направляются только на текущее производство, быстрый рост цен
— все это обесценило значение амортизационного отчисления, к а к финан­
сового источника обновления производственного аппарата.
Сегодня региональная экономика переживает потрясающий спад инвес­
тиционной активности, вслед за которым неизбежно произойдет новое па­
дение промышленного производства. Именно процесс затухания инвестицион­
ной активности, определяя диссипацию (рассеивание) факторов
экономи­
ческого роста, вызывает потерю производственных сил в оргомных разме­
рах. В 1994 году спад производительных капиталовложений составил при­
мерно 3 6 % . Идет вторая волна сокращения инвестиций (первая была в 1992
году, когда объем капиталовложений в народном хозяйстве сократился в
два раза, а в 1993 году — на 1 7 % ) . Иначе говоря, в настоящее время уро­
вень инвестиций в экономике в 4 раза ниже, чем был три года назад.
Имея в виду, что страна и ее регионы столкнулись (вследствие откры­
тости нашей экономики) с колоссальным влиянием иностранной конкурен­
ции, нашей промышленности для выживания необходима переориентация
на платежеспособный спрос населения. Ведь, сейчас, например, промыш­
ленность Бурятии почти полностью потеряла свое место на местном рын­
ке потребителей. Необходимо поднять ее конкурентоспособность. А все это
невозможно без инвестиций. Например, ключевая проблема для промыш­
ленности республики — конверсия военного производства. Резкий спад гос­
заказов и потребительского спроса привел к тому, что уровень загрузки
мощностей машиностроительных предприятий сегодня 3 0 - ~ 3 5 % . На таком
уровне эксплуатации предприятия выжить не могут: им не хватает ин­
вестиций даже для модернизации производства.
Кризис в инвестиционной сфере в последние три года привел к повы­
шению степени изношенности основных фондов республики и к росту выбы­
тия их. Так, на конец 1993 года степень износа всех основных фондов рес­
публики составила 30,7%, машин оборудования — на 46,8%. При этом ко­
эффициент износа основных фондов достиг 52,5% в отраслях лесного ком­
плекса 4 6 , 8 % — в машиностроении, 4 4 , 7 % — в строительстве и т. д. Более
того, в 1992 году коэффициент обновления основных фондов и коэффициент
выбытия их сравнились и в последние годы обозначаются тенденции пре­
вышения коэффициента выбытия основных фондов показателя их обновле­
ния, что означает физическое (не говоря о резком увеличении морального
износа основных фондов) сокращение основных фондов республики.
Если в индустриальном комплексе (промышленность и инвестиционная
сфера) дело идет к тому, что расширенное воспроизводство в довольно бы­
стром темпе переходит в простое воспроизводство, то положение в аграр­
ном секторе региональной экономики иначе к а к критическим не оценить.
Сельское хозяйство, являющееся особым фактором экономического роста в
регионах Сибири и Дальнего Востока с началом реформы в Российской
Федерации переживает тяжелый и затяжной кризис, преодоление которого
в рамках монетизации экономики — трудноразрешимая задача. К тому же,

Ь6

исторически так сложилось, что в России сельское хозяйство и все другие
природоиспольгующие отрасли традиционно служили источниками финан­
сирования развития всех других отраслей народного хозяйства, включая и
расходы на содержание государственного аппарата. За годы Советской вла­
сти эта традиция, сложившаяся в царской России, не была преодолена,
ибо поиск путей, ведущих к иным источникам финансирования развития
народного хозяйства, не дал положительных результатов. Поэтому за дол­
гие столетия в прошлых веках и десятилетия коллективного хозяйствова­
ния в сельском хозяйстве страны и ее регионов, особенно Сибирских, база
расширенного воспроизводства, сведенная к минимуму, всегда находилась
на грани катастрофического распада при резком и заметном изменении хо­
зяйственной конъюнктуры. В настоящее время, когда реформа коснулась
только организационной структуры аграрного сектора, а земля — основное
средство сельского хозяйства — еще не вовлечена в сферу рынка, проблема
малоболезненного вхождения его в рыночные, товарно-денежные отноше­
н и я является крайне сложной задачей. Только на начальном этапе реформации аграрного сектора валовая продукция сельского хозяйства Бурятии
в 1992 году снизилась на 1 7 % к уровню 1991 г., а в 1993 г . — н а 16,9%
к уровню 1992 года. Если в 1985 году посевная площадь зерновых культур
составила 800,8 тыс. га, то в 1993 г.— 680,1 тыс. га. Поголовье крупного
рогатого скота сократилась на 100 тыс. толов за 1990—1993 годы. Чис­
ленность свиней составила в 1993 году 175,1 тыс. голов против 266,2 тыс.
голов в 1990 году и т. д. Обеспеченность собственными кормами в насто­
ящее время не превышает 50% от достигнутых
в 90-х годах рубежей.
Производительные силы сельского хозяйства республики стремительными
темпами раздробляются
и дезорганизуются, идет потеря
накопленного
потенциала. Иначе говоря, подрываются основы не только расширенного,
но даже и простого воспроизводства.
Таким образом, в результате отсутствия рациональной управляемости
функционированием производительных
сил сложилась
ситуация, когда
экономическая система республики разрушается до уровня,
превышаю­
щего пределы ее жизнеспособности. Появляется реальная опасность того,
что неконтролируемый спад производства может повлечь за собой к а к за­
тухание экономической ж и з н и на уровне предприятий, поселков, городов,
целых районов, так и медленную агонию отраслей социальной
инфраст­
р у к т у р ы . В настоящее время лишь за счет работающих предприятий мо­
жет обеспечиваться содержание и нормальное функционирование звеньев
и предприятий социальной сферы, обслуживающей население.
Известно, что функционирование некоторых отраслей и производств
обеспечивает поступление средств в доходную часть государственного бюд­
жета Республики Бурятия, который итак на 2/3 пополняется за счет суб­
венции из центра. Иначе говоря, дальнейшее сокращение объема
произ­
водства хозяйственного комплекса Бурятии может подорвать политичес­
кие устои в республике. Если в ближайшие годы в экономике Бурятии не

87

произойдут

положительные

изменения,

если

не

прекратятся

тенденции

усиления кризиса с массовой безработицей и нищетой населения, то в со­
циальном организме и в общественных отношениях республики могут на­
чаться

необратимые

изменения,

сводящие

на нет итоги

исторического

развития региона за последние 70 лет.
Как

бы не оценивали социально-экономическую политику КПСС с вы­

соты конца X X века, но тем не менее, к началу 90-х годов
основным

параметрам

его структуре,

развитости

составу

народно-хозяйственного

Бурятия по

комплекса

отраслей, технико-технологическому

потенциалу,

т а к ж е по основным экономическим и социальным стандартам)
к

(по
а

относилась

среднеразвитым регионам бывшего Советского Союза. А по уровню раз­

вития

к у л ь т у р ы , искусства, образования

относилась к

и науки

Бурятия,

несомненно,

развитым районам бывшего СССР.

Теперь, если экономика Бурятии не будет в кратчайшие
становлена,
ее будут
примера

возрождена,

то

развития цивилизации

условиях

социально-политического

регион превратится из

в экстремальных

развития

положительного

природно-климатических

в полигон попятного, зигзагообразного движения бурятского об­

щества, превращающегося
изводительных
XXI

результаты

утеряны, а Байкальский

сроки вос­

в результате

сил в социальный

развала, дезорганизации его

реликт на Востоке

про­

России в начале

века.
К с т а т и , исторически

именно

природопользуемые

отрасли

(топливно-

энергетические, горнорудные, лесные, рыбные, а т а к ж е сельское хозяйство
и т. д.) превратились, так сказать, в источник развития остальных

секто­

ров экономики, и эта закономерность, сложившаяся в хозяйственной прак­
тике

России, вызвала

хозяйственного

к

жизни

механизма,

формируя особые

вертикальную, иерархическую

сложившегося

геополитические

в нашей

приоритеты

стране,

государства.

структуру
тем

самым

Целые

регио­

н ы (например, Сибирь, Дальний Восток и т. д.), ориентированные на осво­
ение природных ресурсов оказались не

только в финансовом

и ценовом

отношении в неравном положении по сравнению с регионами, имеющими
мощную

обрабатывающую промышленность,

мерении очутились

в сильном

Реформа, начавшаяся
финансового

и ценового

но

и

в геополитическом

из­

проигрыше.

со 2 января

неравенства

1992 года,

регионов

усиливает

страны

тенденции

и порождает

геопо­

литические условия, при которых целые города, территории, даже регионы
могут оказаться в поясе отсталости, нищеты, застоя. К сожалению, Буря­
т и я , бюджет которой дотируется на 2/3 из центра (в среднем), находится
у опасной черты, и на долгие годы она может оказаться в аутсайдерах в
экономической
тегическое

географии

будущее

России.

Республики

социально-экономическими

Геополитическое

положение

Бурятия, определяемые

факторами,

бы это не хотелось признать кем-то,

тем

не менее

на природном

и

геостра­

историческими

проецируются,
феномене

бассейна

озера Байкал, через проблемы которого выявляется значение Бурятии.

88

и
как

2. ПРИРОДНО—РЕСУРСНЫЙ

ПОТЕНЦИАЛ

РЕСПУБЛИКИ

Говоря о природном феномене бассейна озера Байкал, м ы имеем в
виду не естественно-природные параметры
региона, а то, к а к проблема
сохранения и развития социально-экономического и геополитического зна­
чения Республики Бурятия рефлексируется в прогрессе мировой цивили­
зации. Поскольку
социально-экономическое и геополитическое
значение
Республики Бурятия нерасторжимо связано с судьбой озера Байкал, то
решение Байкальской проблемы сообществом наций мира не только не ми­
нует судьбы Республики Бурятия, но и вытекает из прогресса цивилиза­
ции в регионе.
Поэтому состояние природно-ресурсного потенциала (а это сам по се­
бе есть продукт цивилизации) Республики Бурятия, являясь характерис­
тикой уровня развития производительных сил региона, выявляет полити­
ко-экономическое и геоэкономическое значение байкальской республики,
как полноправного субъекта Российской Федерации с позиции политичес­
кой и стратегической перспективы.
В природно-ресурсном отношении Республика Бурятия является не­
сомненно аномалией не только сама по себе, но и в решающей степени
благодаря озеру Байкал, в бассейне которого она конституирована в 1923
году. Бурятия, занимаемая свыше 70% российской территории водоохран­
ной зоны озера, превратилась за 70 лет в индустриально-аграрный район,
вписанный по некоторым своим (правда, нерешающим) параметрам в сис­
тему великого озера. К сожалению, по своим технико-технологическим и
социально-экономическим характеристикам Бурятия почти не интегрирует­
ся с экологическими свойствами Байкала. Более того, природно-ресурсный
Потенциал Бурятии, безусловно являясь уникальным по своим
характе­
ристикам, по возможностям
своего освоения от 2/3 до 3/4 (по видам
ресурсов) рассчитан на развитие н а у к и и техники в будущем, ибо совре­
менное использование, базирующееся
на достижения
нынешнего этапа
Научно-технического прогресса, способно вызывать катаклизм, равный к а ­
тастрофе. Одним из парадоксов нынешнего уровня использования природ­
но-ресурсного потенциала бассейна озера Байкал — это не только н и з к и й
показатель эффективности производства, базирующегося на эксплуатации
богатств природы при нынешнем состоянии н а у к и и техники, но и дегра­
дация природной среды человека.
Главная отрасль региональной экономики — сельское хозяйство, ох­
ваченное индустриальными преобразованиями, совершило значительный
Подъем в 60—70-х годах, но одновременно его развитие подорвало основ­
ной базис его функционирования — землю, деградация
которой в усло­
виях извращенной
и искаженной
индустриализации хозяйства
региона
Достигла опасных масштабов. Так, с начала 80-х годов почти 3/4 пахот­
ной земли Республики Бурятия охвачено ветровой и водной эрозией из-за
Несовершеннства технологии, а т а к ж е вследствие нерационального хозяйст­
венного механизма. Освоение целинных и залежных земель, происходив-

89

шие в 60-х годах в бассейне озера Байкал в условиях
экстремальных
природно-климатических флюктуации, вместо индустриализации сельскогохозяйства вызвало подрыв основы аграрного природопользования — сис­
темы землепользования. Аграрное природопользование,
являющееся во
всех цивилизациях системой воспроизводства окружающей человека при­
родной среды, в бассейне озера Байкал спровоцировало появление эколо­
гического кризиса в сельской местности Республики Бурятия.
Земельные ресурсы, составляя 2,06% территории Российской Федера­
ц и и , в хозяйственном отношении проигрывая большинству регионов стра­
н ы и значительно отставая от н и х по своим ценностям, тем не менее в
геополитическом плане занимает почти самые выгодные на Востоке стра­
ны положение. На долю сельскохозяйственных пользователей приходится
немногим более 13% общей земельной площади Б у р я т и и , что
говорит о
к р у п н ы х трудностях и проблемах аграрного
природопользования в бас­
сейне Байкала. Различные условия (в основном, природно-климатические)
и возможности (научно-технические) развития сельского хозяйства сказа­
лись на степени сельскохозяйственной освоенности территории Бурятии.
Несмотря на довольно значительный удельный вес сельскохозяйственных
угодий в отдельных (центральных и ю ж н ы х ) районах республики, терри­
ториальные резервы для развития сельскохозяйственного землепользования
невелики, ибо все наиболее пригодные (для современного уровня н а у к и и
техники) для сельского
хозяйства
земли в той или иной мере освоены.
Территория республики так расположена в меридиальном плане, что степ­
ные районы ее имеют наибольшие ресурсы тепла — за вегетационный пе­
риод сумма температуры достигает 1800—2000 градусов. Но эти ресурсы
недостаточно эффективно используются
из-за нехватки
в л а г и : за год в
среднем выпадает 250 мм осадков, ежегодно сильно проявляется майскоиюньская засуха. Преобладающие каштановые
почвы
малоплодородны,
имеют слабый механический состав, подвергаются действию водной и вет­
ровой эрозии. В лесостепной зоне тепла меньше, но осадков выпадает бо­
льше — в среднем около 300—350 миллиметров. В почвенном покрове пре­
обладают серые лесные почвы несколько более тяжелого
механического
состава.
Состояние земельного фонда на территории Бурятии нельзя признать
удовлетворительными. В республике 22% земельной площади заняты ма­
лопригодными и непригодными для освоения (для нынешнего уровня на­
у к и и техники) землями (под водой, прочие — пески, овраги и другие, на­
рушенные болота). Большие площади сельскохозяйственных угодий повре­
ждены в той или иной степени ветровой и водной эрозией и у ж е потеря­
л и часть своего плодородия. В плохом состоянии находятся кормовые уго­
дья. Свыше 500 тыс. га сенокоса и пастбищ требуют той иной мелиорация,
так к а к заросли кустарниками и мелколесьем, заболочены или покрыты
к о ч к а м и . Третья часть лугов непригодна для
механизированной уборкиВ Бурятии преобладают суходольные сенокосы и пастбища, составляющие
более 89% общей площади естественных кормовых угодий.

ьО

Наиболее крупными земелепользователями являются лесохозяйственные предприятия, за которыми закреплено около 77% земельной площади
республики.
Лесные ресурсы, являясь наиболее ценными на шкале современной ры­
ночной экономики, представлены в природно-ресурсном
потенциале рес­
публики в убывающей пропорции по мере интенсивного
развития отрас­
лей лесного комплекса, производящего около 8% валовой продукции
ин­
дустрии. Хотя за последние 60 лет заготовлено и вывезено из Бурятии
свыше 800 млн. куб. метров древесины, но из-за экологической специфи­
к и региона даже такой объем лесозаготовок оказал почти катастрофичес­
кое воздействие на состояние лесного фонда бассейна озера Байкал.
Весь лесной фонд Республики Бурятия, находящийся в ведении госу­
дарственных лесных органов, сегодня составляет 27,4 млн. га, в том числе
леса 1 г р у п п ы —8,6 млн. га, I I г р у п п ы —5,1 млн. га и леса I I I г р у п п ы —
13,7 млн. га. Территориально-лесной фонд республики, исходя из природо­
охранного и народно-хозяйственного значения лесов, разделен на две зо­
ны: леса бассейна озера Байкал (примерно 45%), в которых преобладают
леса 1 г р у п п ы , и леса за пределами бассейна озера Байкал (55%), в ко­
торых преобладают леса I I и I I I г р у п п .
Водоохранная зона — это район интенсивной хозяйственной деятель­
ности. Здесь сконцентрированы наиболее ценные и продуктивные леса, име­
ющие большое значение, в первую очередь, в охране окружающей среды
и одновременно продолжающие оставаться основной лесосырьевой
базой
для удовлетворения потребностей народного хозяйства и населения. При­
мерно 70% лесозаготовок осуществляется в этой зоне.
В общей земельной площади лесофонда лесопокрытой площадью за­
нято 20039 тыс. га, в том числе хвойными породами 15174 тыс. га с за­
пасом древесины 1726,65 млн. мЗ (из них лиственничниками
соответствен­
но 9845 и 987,94, сосняком — 3036 и 367,31), мягколиственными—1588,5
и 123; 30, кустарниками — 3276 и 69,16 (из них кедровостланиковыми —
1641,2 и 59,98). Запас древесины на лесопокрытой площади лесофонда
1,92 млрд.м. В целом по Бурятии лесопокрытая площадь составляет 21818
тыс. га и запас древесины 2,31 млрд. мЗ Среди общей площади земель ле­
софонда на долю лесов 1-ой группы, выполняющих водоохранные, защит­
ные, санитарно-гигиенические функции приходится 31,2% — П-ой — 18, и
в Ш-ей-50,7%.
Констатируя к а к богатство лесных ресурсов Бурятии,
но и истоща­
ющее, почти хищническое их использование, надо отметить еще тот факт,
Что в нашей стране и в республике использование древесины было, не
Просто традиционным (на уровне техники и технологии эпохи
промыш­
ленной революции — X I X века и начале X X века), но и экстенсивным. Вы­
ход качественной продукции из кубометра древесины был в России, тем бо­
лее в Бурятии, не выше 15—17%, т . е . на уровне К.П.Д. паровоза.
Водные ресурсы, составляя 80% бывшего СССР и 20% мирового запа­
са поверхностных пресных вод, образуют материальную основу уникально-

91

го

богатства

планетарного

промышленной

значения.

Вода — классическое

сырье

революции и самое малооценимое вещество

этой стране изобилия

эпохи

в России (в

всех видов природных ресурсов оценка их

ценнос­

ти была обратно пропорциональна их запасам) уже в X X I веке, по-види­
мому, будет одним из самых дорогих ресурсов человечества. Тем не ме­
нее, водные

ресурсы, представляя

огромную

ценность

для

современной

цивилизации, остается аутсайдером в хозяйственной и социальной
россиян вообще и жителей Бурятии в особенности. Несмотря на
обеспеченность водными ресурсами, к а к
сельскохозяйственные

районы

Бурятии

жизни

высокую

ни парадоксально, самые развитые
систематически

страдают

от

засу­

х и , от нехватки влаги. При системе хозяйства, построенной на достиже­
ниях

только эпохи промышленной

банальностью в экономическом

революции, такого рода казусы

смысле. Имея огромные ресурсы

стали

пресной

воды, подвергаться засухе (май-июнь) и наводнению (июль-август, иногдавесной)—это значит, что вода,
полноправным экономическим
стимулирует

активное

роизводство — в

по-крайней

вовлечение

круговорот

мере в России, еще не стала

фактором, ибо хозяйственный
водных ресурсов

в

механизм

расширенное

не

восп­

капитала.

Минерально-сырьевые ресурсы, являясь в отличие от водных ресурсов
исходным материалом индустриального производства, превратились в пол­
ноправные экономические факторы и степень глубины их переработки ха­
рактеризует развитость производительных

сил общества. Однако минераль­

но-сырьевые ресурсы, благодаря их разнообразию и богатству их
химических

свойств, порождают

не только проблему

физико-

конкуренции

между

их освоением и использованием, но и создают непримиримые противоречия
между

экономическими

тации.

По-существу,

минерально-сырьевых

и экологическими

регионы,

последствиями

располагающие

ресурсов, в условиях

их

различными

эксплуа­

сочетаниями

монетизации народного хозяй­

ства вступают между собой в непримиримую конкуренцию к а к по соста­
ву полезных ископаемых, найденных на территории, но и по перспектив­
ности

их

физико-химических

свойств, открытых

научно-технической

территории

открыто

ре­

волюцией.
Республика

Бурятия,

на

которой

более

трехсот

месторождений полезных ископаемых к началу 90-х годов, по уровню ос­
воения и использования их занимает в Российской Федерации

самое пос­

леднее место, ибо в национальном продукте ее доля добывающих отраслей
менее 10 процентов. На фоне высокой дотационности госбюджета
лики

малая

возможности
озера

освоенность

ее полезных

финансирования

ископаемых

природоохранных

ными

мероприятий

снять

напряжение

месторождениями

доходной

части

в

бассейне

Ципиканского,

районов, в пределах которых

ископаемых

Бурятии,

спо­

бюджета, представлено россып­

Муйского

и

Северо-Байкальского

разведено свыше 100 преимущественно

к и х месторождений, и на 2-мя рудными месторождениями

Р2

респуб­

ограничивают

Байкал.

Золото, одно из традиционных полезных
собное

резко

мел­

Зун-Холбинским

(Вост. Саяны) и Ирокиндинским (Шуйский
район). Прогнозные
ресурсы
россыпного золота на территории республики составляют 96,5 усл. единиц,
рудного —1434 усл. единиц. Намечается увеличение добычи золота в 2000
году в 2 раза против 1993 г., в том числе рудного золота — более чем в
3,2 раза.
Цветные и редкие металлы, по которым Россия максимально
проиг­
рала из-за распада СССР (самые крупные месторождения по позициям ока­
зались в других странах), представлены в Бурятии уникальным по запа­
сам Холоднинским и к р у п н ы м Озерным колчеданно-полиметаллическим,
а т а к ж е Орекитканским, Малоойнгорским и Ж а р ч и х и н с к и м молибденовым,
Холтосонским и И н к у р с к и м вольфрамовым месторождениями.
Из-за дефицита свинцово-цинковых металлов Россия 30% своих пот­
ребностей покрывает за счет импорта из ближнего Зарубежья, а запасы
месторождений Бурятии поэтому образуют 48% ресурсов
ц и н к а и 25%
свинца страны.
Стронций, по которому еще более сложная обстановка в стране, по­
буждает ускоренное освоение Халютинского месторождения строцианитов
(карбонатная форма сырья) в удачном экономико-географическом распо­
ложении.
Россия унаследовала от СССР резкий
дефицит глиноземного сырья,
который может быть в значительной мере покрыт за счет отработки Сыннырского месторождения высококалиевых псевдолейцитовых пород сынныритов. Помимо глинозема, при переработке сынныритов может быть полу­
чено значительное количество метасиликита к а л и я , сырья для производ­
ства бесхлорных, экологически безопасных калийных удобрений. Попутно
Может извлекаться т а к ж е апатит — сырье для производства
фосфорных
Удобрений. Кстати, большая часть калийных месторождений т а к ж е ока­
зались за пределами России.
Поскольку вне России оказались все эксплуатируемые месторождения
бентонитовых г л и н , широко применяющихся в промышленности
и сель­
ском хозяйстве, наличие одного Десятихуторского карьера низкокачествен­
ных грубозернистых г л и н стимулирует
быстрое
освоение
бентонитовых
глин в Бравнинском районе Бурятии. Испытания показали их высокое ка­
чество и пригодность для металлургии в качестве окомкователя.
У н и к а л ь н ы м по . размерам и качеству сырья являются Черемшанское
Месторождение химически чистых кварцитов, используемых пока для про­
изводства технического кремния (на экспорт) и пищевого сплава (силуми­
на). Уникальное по своему элементу
состава природное месторождение
кварцитов может использоваться при изготовлении кремния солнечного ка­
чества и солнечных батарей (СБ). В России неизвестны другие месторож­
дения с т а к и м и ж е физико-химическими свойствами кварцитов. За рубе­
жом кремниевые солнечные батареи с К П Д 14 — 18% стоят 4 — 5 долл./Вт.
Цроизводство кремния и СБ на базе природных кварцитов Бурятии значи­
тельно удешевляет продукцию. Так, солнечные батареи, произведенные в
Бурятии, будут стоить 3,5 — 3,8 долларов/Вт. ТЭО показывает, что ежегод-

93

ная

прибыль

без расширения

производства с учетом

выплаты

процентов

кредита составляет 761,45 тыс. долл. С Ш А . (ТЭО Бурятского филиала Но­
восибирского Госуниверситета).
гранулированного
кальском

и

кварцита,

Окинском

В

Бурятии

имеющего

также

сходное

есть ряд

проявлений

применение, в Северобай­

районах.

Бурятия по запасам плавикового шпата (10 млн. т.) находится на вто­
ром месте в России

после Приморского края.

Перспективна

разработка

Наранского (Селенгинский р-н) и Эгитуйского (Еравнинскнй р-н)
дений благодаря большей близости к

потребителю

месторож­

в Европейской

части

России и Сибири. Россия может отказаться от импорта этого сырья.
Уникальным

'является

^Молодежное

месторожденние

текстильного

хризотил-асбеста. Его роль возрастает с прекращением асбестофобии и тем,
что

Баженовское

месторождение

осталось

единственным

экслуатируемым

объектом в России. Освоение его позволит отказаться от импорта тексти­
льного

асбеста.

Большое значение для Азиатской части России имеет

Айкинское

и

другие месторождения химически чистых известняков (Муйский р-н). Бли­
жайший

аналогический

объект — Шимановский — находится

в

Амурской

Интенсивно отрабатывается Мухор-Талинское месторождение

(Заиграев-

области.
ский р-н) перлита,

единственное на территории России,

за

исключением

Дальнего Востока. Этот теплоизоляционный материал широко

используется

в России и имеет большой экспортный потенциал.
Резко возрастает значение Ботогольского
месторождения
Бурятия
(Окинский,
хороший

высокачественного

богата

камнесамоцветным

Закаменский,

рыночный

природных

Муйский

потенциал

(Окинский р-н)

и

Боярского

графита из-за дефицита его в России.
сырьем, прежде всего

р-ны).

в связи

Камнесамоцветное
с возрастающей

нефритом

сырье

имеет

популярностью

материалов.

В настоящее время обостряется проблема платиновых металлов в связи
с резким снижением запасов в Норильском рудном районе. При этом в ми­
ре возрастает их потребление, особенно в Японии. Наиболее перспективным
объектом

является

проявление

высокотехнологического

оруднения в Йоко-Довыренском
носланцевых

проявлений

в

массиве,

а также

Северобайкальском

районе.

Цеолиты, широко используемые в промышленности,
ве и экологии, представлены

малосульфидного

Котерская группа черсельском хозяйст­

Холинским, Мухорталинским

комплексными

перлит-цеолитовыми месторождениями. Запасы их в Бурятии более 2 млрд. т.
Найдены в экономически освоенных

районах новые перспективные

прояв­

ления цеолитов (Гавриловское, Бадинское, Неметейское, Могзонское и дру­
гие).
Ограничиваясь перечисленными видами полезных ископаемых, необхо­
димо

отметить,

что

разнообразие

видов

минерально-сырьевых

ресурсов,

выявленных на территории Республики Бурятия за последние полстолетия,
достигает только к настоящему времени нескольких

94

сотен

при общепри-

нятой их классификации, а в будущем через каждые полвека оно может
удваиваться, к а к результат научно-технического прогресса. Сейчас мы вы­
делили лишь те виды полезных ископаемых, которые в ближайшие годы
характеризуют Республику Бурятию в системе общероссийских приоритетов
по природно-ресурсному потенциалу.
3. ОСНОВНЫЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ
ПРЕДПОСЫЛКИ
Р А З В И Т И Я Р Е С П У Б Л И К И С УЧЕТОМ ЕЕ Э К О Н О М И К О —
ГЕОГРАФИЧЕСКОГО П О Л О Ж Е Н И Я
Если иметь в виду только соврменное состояние
производительных
сил и наличие нынешнего
природно-ресурсного потенциала
Республики
Бурятия, то в этом случае вырисовывается очень противоречивая картина
социально-экономического положения байкальского региона, являющегося са­
мым богатым на планете по водным ресурсам и в то ж е время выпускающего
валового внутреннего продукта в сотни раз меньше, чем некий Гонконг,
имеющий территорию меньше, чем даже г. Улан-Удэ. Разумеется, на д у ш у
населения.
С т о ч к и зрения рыночной оценки Республика, являясь монополистом
мирового масшбата не только по водным, но и другим ресурсам, остается
одним из аутсайдеров российской э к о н о м и к и , а уровень ж и з н и населения
Байкальского региона таков, что республика находится пятидесятых мес­
тах среди 89 субъектов Российской Федерации.
По ресурсам настоящего времени, являющихся в основном продуктом
ушедшей с исторической арены
промышленной революции,
Республика
Бурятия,
занимая в настоящее время примерно серединное
положение
среди регионов России, в то ж е время по степени трансформации, превра­
щения довольно крупномасштабного по размеру и многообразию по составу
регионального хозяйственного комплекса в функционирующую экономи­
ческую систему, далеко отстала от т а к и х высокоразвитых регионов, к а к
Нижегородская область или Рязанская область. Пока что в
Республике
Бурятия довольно крупное региональное хозяйство еще не поднялось
до
Уровня функционирующей э к о н о м и к и , а общественное производство ее не
Достигло уровня к у л ь т у р ы . Ведь известно, что в развитых
цивилизациях
Хозяйственная система достигает уровня э к о н о м и к и , а производство — сту­
пени к у л ь т у р ы .
Сейчас, не вдаваясь в причины и обстоятельства, определившие совре­
менное положение Республики Бурятия и состояние ее производительных
сил, надо констатировать тот факт, что мощный хозяйственный организм
(несколько сотен к р у п н ы х производственных объектов,
имеющих
значи­
тельный потенциал), сформировавшийся на территории Бурятии
за годы
Советской власти, при всей и х масштабности, размеру, количественных и
качественных параметрах, н и к а к не может обеспечить
жизнеспособность
Республики в условиях трансформации экономической политики страны.

95

Это выяснилось теперь, с началом перехода российского народного хозяй­
ства на товарно-денежные, . рыночные отношения.
Д а ж е в условиях натурально-распределительного метода хозяйствова­
ния, когда вертикально-иерархическая система управления и организации
народного хозяйства обеспечивала жизнеспособность региональных хозяй­
ственных комплексов (материально-техническое снабжение, сбыт продук­
ц и и , финансирование расширенного воспроизводства и т.д.), народное хо­
зяйство Республики Бурятия развивалось с известным напряжением, допу­
ская сбои и отстаивания, что отражалось на показателях социального бла­
госостояния населения. Это находило свое отражение, в частности в том, что
Республика Бурятия примерно по десяти стандартам развития социальной сфе­
ры, даже в самые лучше дни его народного хозяйства, занимала 30-е—30-е мес­
та среди субъектов РСФСР.
Это положение, которое признавалось на И , H I , I V совещаниях по пробле­
мам развития и размещения производительных сил Бурятской АОСР, объясня­
лось тогда к а к экстремальным природо-климатическим фактором, так и
просчетами и упущениями отраслевых и других центральных министерств
и ведомств. Не давая оценку этим соображениям и выводам, хочется отме­
тить, что создание хозяйства, равного уровню экономики, и производства,
достигшего ступени к у л ь т у р ы в условиях экстремальных природно-клима­
тических флюктуации,
настолько сложное дело,
какое еще не решали
другие страны.
С экономико-географической точки зрения Республика Бурятия распо­
лагает очень противоречивыми параметрами. Зимой холода достигают —30
и более градусов, а летом — ж а р а , достигающая + 30 и более градусов. Тер­
риториально Бурятия оседлала Байкальский меридиан с севера на юг, на­
поминая по конфигурациям, к а к н и странно, форму оз. Байкал. Отсюда —
крайние значения температурной среды на севере и юге Бурятии, которые
создают тяжелейшую обстановку для сельского хояйства, сосредоточенного
в основном в центральных и ю ж н ы х районах региона. Поскольку респуб­
лика своим ю ж н ы м концом выходит на горные массивы Саянских А л ь п , то
там обстановка почти тундровая, к а к на Севере, занимающем почти 3/4
территорий Бурятии. Из-за конфигурации
территории Бурятия попала в
очень сложное экономико-географическое положение, даже широтные же­
лезные дороги (Транссиб и Б А М ) не спасают положение. Надо сказать, что
к а к пространственно, так и территориально, понимая под ними к а к физгеографические, так и экономико-географические характеристики положе­
ния региона, Республика Бурятия, к а к ни парадоксально, имеет свойства
переходной зоны (в прямом и переносном смысле слова): между высоко­
развитыми сибирскими регионами ( И р к у т с к а я область, Красноярский край
и т.д.) и слаборазвитыми регионами Дальнего Востока (Читинская область,
А м у р с к а я область и т. д.); между А р к т и ч е с к и м и районами Сибири (Саха Рес­
публика) на Севере и степными просторами Центральной А з и и на Юге (Мон­
голия). Переходная зона, каковой является Бурятия, приобрела в условиях Сиби­
ри не только физико-географическую, но и экономико-географическую значи-

9с

мость, сопряженность, что создает большие трудности для превращения
даже развитого народного хозяйства в экономику, для поднятия системы
даже крупного общественного производства до статуса (уровня) культуры,
каковое имеет место в развитых странах. Поэтому объяснить положение,
сложившееся в Республике Бурятия, типичной переходной зоне,
только
ошибками планирования или ведомственными интересами нельзя.
К тому же, Байкальский регион, объявленный мировым природным
памятником или наследием, как всякий мирового значения естественный
или общественный объект есть притяжение не только высоких интересов, но
и затрат, превышающих скромные возможности не только экономики реги­
она, всей Сибири, даже национального хозяйства Российской Федерации,
которая одна не в состоянии содержать мирового значения экологическую
систему в жизнеспособном состоянии. Все это надо не только осознать и
осмыслить, но и видеть в геополитической проекции. Само по себе желание
видеть экологический объект общемирового значения как чисто националь­
ное достояние, заслуживает всяческой поддержки и одобрения, но тем не
менее, оставаясь на почве реальности и предвидя будущие сложности проб­
лемы (а байкальская проблема, являясь переходной зоной в физико-географи­
ческом, экономико-географическом и экономико-экологическом плане, склон­
на очень сильно эволюционировать все более и более в негативную сторону
из-за состояния и будущего науки и демографии), как Республика. Буря­
тия, так и Россия, должны начать вхождение в именно экономические ас­
пекты будущего Байкала, не ожидая катастроф или что-нибудь в этом ро­
де в Сибирском регионе.
На фоне такой эволюции Байкальской проблемы в будущем, состояние
производительных сил Республики Бурятия должны внушить всем нам боль­
шую тревогу, ибо дезорганизованность их только на начальном этапе про­
ведения реформы в Российской Федерации — не просто симптом, а суровая
реальность, ведущая, как ни парадоксально, к катастрофе, т. е. к экономи­
ческому банкротству, на грани которого находится сейчас республика.
Даже та::ие большие преимущества и возможности Бурятии, как на­
личие разнообразного по составу а крупномасштабного по запасам природно-ресурсного потенциала, удобное транспортно-географическое положение,
образованное население, а главное — политико-правовое положение Бу­
рятии как государства, имеющего президентский строй и являющегося
нполне реальным политическим субъектом Российской Федерации,— все это,
при всем нашем оптимизме и уверенности в завтрашний день (в политикоправовом смысле), не дают основания некритического, тем более самодо­
вольного восприятия такой сложной проблемы, как экономическое будущее
Бурятии и экономические перспективы оз. Байкал.
Все вышесказанное позволяет нам придти к выводу о том, что регион,
интегрированный в экологическую систему мирового наследия природы —
сз. Байкал, подчиняется в социально-экономическом смысле такому уров­
ню политических видений, которые не дают региональные, даже общерос­
сийские характеристики проблемы. Более того, масштаб проблем, норож7. «Байкал» № 4

97

денных эволюции байкальской проблемы в будущем при всем пиетете

к

Закону «Об озере Байкал», таков, что национальные усилия России по со­
хранению природных комплексов Байкала будут совершенно недостаточны,
ибо превращение регионального хозяйства в экономику и производство респуб­
лики — в
в

виду

культуру сама по себе
экстремальную

есть задача мирового значения,

природно-климатическую

обстановку,

если иметь
в

пределах

которой приходится ж и т ь и работать людям в бассейне оз. Байкал.
О том, что экология оз. Байкал способна давать большие доходы
привлекать

иностранный

и отечественный

этом забывают или не хотят

капитал, говорят

обращать внимание

и

все, но п р и

на то, что Байкал

станет

центром притяжения капитала не сам по себе, а благодаря тому экономиче­
скому механизму, который придется смонтировать и пустить

в действие в

ближайшие годы. Сам по себе природный объект — ничто, если он не прое
цирован в мощный экономический механизм, конструирование, монтаж, от­
ладка которого, не говоря о пуске его в постоянную эксплуатацию,

есть

сложнейшая социально-экономическая предпосылка, о необходимости кото­
рой

упоминается

в

Законе

Социально-экономические

«Об озере

Байкал».

предпосылки

развития

Республики

Бурятия

но есть только совокупность хозяйственных факторов и условий, делающих
реальными
танных

в

траектории
тех

или

экономического

иных

модельных

и

социального

развития,

вырабо­

расчетах.

К а к нам представляется, если м ы признаем мировое значение байкаль­
ской проблемы (не только ее экологические, но и экономике- политике-,
социальные аспекты ее ), то очевидно, что развитие производительных сил Бай­
кальской

Республики

вписывается в экономический

механизм,

способный

задействовать к а к общероссийские, так и мировые социально-экономические
предпосылки сохранения жизнеспособности экологической системы оз. Бай­
кал.
С другой стороны, масштаб и размер противоречий (экономических
социально-экологических),

характерных

для байкальского

региона

и

ТЯКОЕЫ,

что общепринятые региональные рычаги и стимулы рыночной экономики,
ьак

нам представляется, совершенно недостаточны и неадекватны, чтобы

начать решение байкальской проблемы. Республика Бурятия, к а к полити­
ческая система и к а к субъект общероссийской политики, при сложившихся
конституционных правах, данных ей Россией к а к субъекту Российской Фе­
дерации, не в состоянии, да и не имеет права запускать такой экономиче­
ский механизм, который превышает региональные правовые и властные пол­
номочия. Этот экономический механизм, порожденный особым обстоятель­
ством (наличие природного объекта мировою значения к а к по масштабу,
так и по содержанию, плюс место Бурятии в мировой, цивилизации и в ее
1еополитическом измерении), тем не менее, выходит из природы общенаиионального, т. е. общероссийского хозяйственного положения и целиком
и полностью вписывается в конституционные прерогативы страны.
Исходя из этих соображений, можно ставить вопрос о переводе Рес­
публики Бурятия в особую экономическую зону, напоминающую офф-шор-

н у ю по своим целям и задачам, хотя и с учетом возможностей и реалий
сибирского региона на Востоке страны. Это — вторая важная социальноэкономическая предпосылка оживления хозяйственной ж и з н и в бассейне
оз. Байкал. Отметим, что статус свободной экономической зоны не обяза­
тельно должен напоминать Гонконг или свободные экономические зоны
К Н Р , ибо создание таких экономических зон требует выработки особой эко­
номической стратегии и политики. Это — третья, очень важная социальноэкономическая предпосылка вывода Республики Бурятия из впадины к р и ­
зиса и обеспечения ее вывода на траекторию развития и прогресса, не го­
воря у ж о возрождении производственного потенциала региона.
При этом необходимо отметить то обстоятельство, что правовой статус
озера Байкал и политическое положение Республики достаточно разные
вещи, хотя в каких-то аспектах и сферах политические и правовые изме­
рения оз. Байкал и Республики Бурятия даже совпадают в силу того, что
народ, населяющий бассейн великого озера, в общем-то завоевал свои пози­
ции в геополитическом пространстве страны чисто историческими действи­
ями.
А вот экономические права Республики Бурятия и экономические^ ас­
пекты Байкальской проблемы, к а к нам представляется,
находится в не­
расторжимом единстве, требующем конституционного (государствоведческого), правового осмысления, что образует четвертую, т а к ж е очень серьез­
ную социально-экономическую предпосылку спасения экологии
бассейна
оз. Байкал и одновременно регенерации, восстановления не только произ­
водительных сил Бурятии, но и воспроизводительных сил природы региона.
Здесь важен системный подход с сочетанием системной диагностики терри­
ториально-природного комплекса, образуемого уровнем развития человека
07 статуса индивида к статусу личности в бассейне великого озера, явля­
ющегося мировым культурным наследием.
И последними (не по значимости, а просто по перечислению) являют­
ся такие социально-экономические предпосылки развития Республики Бу­
рятия, к а к интегрирование ее экономики сначала в масштабе общероссий­
ского уровня, а затем и в системе Азиатско-тихоокеанского региона, чтобы
в будущем хозяйственная
деятельность Человека в бассейне
оз. Байкал
гармонично и непротиворечиво вписалось в общепланетарную систему эконо­
мического функционирования. Но путь к этому долог и тернист.
Поэтому Программы социально-экономического развития Республики
Бурятия, являясь составной частью общероссийской Программы восстанов­
ления и возрождения экономики России, д о л ж н ы вписаться к а к в эконо­
мическую политику и перспективные стратегии России, так и в ее важней­
шие приоритеты и ценности. Только в этом случае, проблемы оз. Байкал и
необходимость подъема Республики Бурятия будут в интегрированном един­
стве и одновременно непротиворечиво входить в мировые и цивилизационкые рамки развития и прогресса.
Б.-М. Б А Л Д А Н О В ,
кандидат экономических наук.
99

ТРАГИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ
БУРЯТ-МОНГОЛЬСКОЙ КАВАЛЕРИЙСКОЙ БРИГАДЫ
В зарождении бурят-монгольской
кавалерийской бригады
немалую роль сыграли выдающийся полководец Михаил Ва­
сильевич Фрунзе и видный военачальник Иероним Петрович
Уборевич. Они оказали неоценимую помощь в решение ряда
принципиальных и практических вопросов национального во­
енного строительства.
В рапорте командующего 5-й краснознаменной армии тов.
Уборевича от 15 мая 1924 года заместителю председателя Рев­
военсовета республики тов. Фрунзе говорится: «Во исполнение
телеграммы штаба Р К К А от 23 апреля 1924 года и в соответ­
ствии с планом формирования национальных частей вопрос о
формировании бурятских частей был подвергнут немедленному
совместному обсуждению с Бурят-Монгольским обкомом Р К П ( б ) ,
причем приняты следующие положения:
1. К а к правило, бурятские национальные части должны
комплектоваться путем ежегодного призыва на общих основа­
ниях со всем населением СССР.
2. В первый год мог быть сформирован отдельный кавдивизион. С призывом следующего года кавдивизион может быть
развернут в полк.
3. Для комплектования комсоставом намечается:
а) создание при 5-й Кубанской кавбригаде, квартирующей
в городе Верхнеудинске, школы младшего комсостава с про­
граммой кавалерийских дивизионных школ.
б) инструкторский и педагогический состав школы может
быть набран из ясачных и бывших офицеров Забайкальского
войска, владеющих бурятским я з ы к о м ;
в) преподавание в школе должно вестись на русском и бу-рятском языках».
18 декабря 1924 года за подписью заместителя Председателя
Революционого Военного Совета СССР М. Фрунзе был утвер­
жден
«Штат № 117
Бурят-Монгольской национальной школы подготовки младше­
го командного состава при 5-й Кубанской отдельной кавалерий­
ской бригаде. (Мирного времени).
I. Постоянный состав — 48 человек.
П. Переменный состав — 75 человек.
III. Лошадей всего — 118 голов...»
Большую помощь в создании и воспитании первых бурят­
ских национальных частей в те годы оказал командир 5-й от100

дельной Кубанской кавалерийской бригады Костантин Констан­
тинович Рокоссовский. Он являлся активным участником борь­
бы за Советскую власть в Забайкалье, ещё в 1921 году коман­
довал у нас кавалерийским полком. Национальное военное
строительство Бурят-Монголии непосредственно связано с име­
нем выдающегося полководца К. К . Рокоссовского.
12 сентября 1924 года в газете «Бурят-Монгольская правда»
в передовой статье говорилось: «Красная Армия нуждается в
пополнении своих рядов свежими силами — красными коман­
дирами, — вполне подготовленными для выполнения колос­
сальных задач, возложенных историей на молодых вооружен­
ных рабочих и крестьян...
Сугубо важное значение имеет подготовка красных коман­
диров для автономных республик и областей... Каждый улус,
каждая деревня должны знать о предстоящей добровольной
вербовке в военно-учебные школы.
Передовая молодёжь наших степей, иди в школы красных
командиров!».
В 1924 роду ещё не был объявлен призыв бурят в Красную
Армию. Поэтому курсанты в школу подготовки младшего ко­
мандного состава набирались через комсомольские организации
из числа добровольцев. В то время комсомол республики толь­
ко зарождался. Наибольшее количество добровольцев шло из
тех районов республики, где раньше возникли и окрепли ком­
сомольские организации. Так, из Аларского аймака было на­
брано 20, Боханского — 18, Тункинского и Эхирит-Булагатского — по 5—6 человек и из других — по 1—3 человека.
Очень сложным оказалось дело комплектования школы ко­
мандно-политическим составом. Тогда в Бурятии почти не бы­
ло военных кадров из коренной национальности.
Средний и младший комсостав первого набора школы и все
специалисты, начиная от повара, фуражира, кузнеца и ору­
жейного мастера и кончая начфином, лекпомом и ветфельдше­
ром были подобраны из русских товарищей, служивших в час­
тях и соединениях Красной Армии в Забайкалье, в том числе в
5-й Кубанской кавбригаде. Подбирались наиболее опытные
командные кадры, старые коммунисты, хотя бы немного знав­
шие бурятский язык. На командные должности было привлече­
но и несколько бурят: командир Намцараев Даши-Нима, млад­
шие командиры Зимин Василий, Максимов Бадма и другие
служившие в частях 5-й Кубанской кавбригаде добровольцами.
Начальником школы был назначен И Е Э Н Ильич Дударев, ак­
тивный участник гражданской войны. Комиссаром школы был
назначен Василий Степанович Токмаков — активный участник
вооруженной борьбы против семеновцев в 1918 году и разгро101

ма Врангеля в Крыму. Он происходил из ононских казаков,
прекрасно знал жизнь, быт и я з ы к бурят.
В школе по штату были установлены должности политра­
ботника, лектора, политгрупповода.
На эти должности были
назначены следующие товарищи: Кузнецкий
Наум Самойлович, до того служивший политруком артдивизиона 35-й стрел­
ковой дивизии в Ч и т е ; Рубашкевич Лука Николаевич, по на­
циональности бурят, еще в 1919 году вступивший бойцом в
партизанский отряд Павла" Балтахинова, а в 1920 году с §-м
Зиминским партизанским
отрядом, преследовавших отступав­
ших белых, прошел от станции Зима до Ч и т ы . Л . Н . Рубашке­
вич имел военно-политическое образование; Бальжиров Бадмажап — воспитанник Коммунистического университета
тру­
дящихся Востока.
С таким курсантским и командно-политическим составом
была создана первая военная школа младших командиров —
основа Бурятской национальной воинской части.
Школа была дислоцирована на Нижней Берёзовке (станция
Дивизионная) в казармах, которые были построены в начале
нашего века. Она находилась при 5-й Кубанской кавалерий­
ской бригаде. Занятия в ней начались в ноябре 1924 года. В
школе был введен строгий и точный распорядок
проведения
школьных и внешкольных занятий. Во время проведения вне­
школьных занятий в основном изучали русский язык, так как
почти все курсанты или совсем не знали его или знали плохо.
В краткой пояснительной записке к годичному плану заня­
тий с курсантами подчеркивалось, что учебный план был раз­
бит на 2 полугодия. В первом учебном полугодии план охваты­
вал знания, необходимые для молодого красноармейца кавале­
рии и имел целью дать законченную подготовку одиночного
бойца. Изучались уставы: дисциплинарной, внутренней и гар­
низонной службы, производилось обучение стрелковому делу,
владению холодным оружием, велась тактическая подготовка
и другие. Второе учебйое полугодие предусматривало для кур­
сантов объём знаний, необходимых для занятий должностей
командиров отделений и помкомвзводов. Кроме специальных
занятий изучались ветеринария, естествознание, агрономия.
С первых дней учебы для курсантов был установлен стро­
гий распорядок: подъём в 6 часов утра, заправка койки, 30
минутная физзарядка на воздухе, уборка и чистка лошадей
(это делалось трижды: утром, днем и вечером), затем завтрак
и занятия по боевой и политической подготовке. Ежедневно
выезжали на манеж на конно-строевые занятия. Сначала учи­
лись строем совершать фигурную езду, затем ездить рысью или
галопом, сидя в седле без стремян. А когда достаточно отраба1С2

тгывали кавалерийскую посадку и научились держаться на ко­
не шенкелями, начали брать барьеры. Одновременно учились на
скаку запрыгивать на коня и соскакивать.
Не менее сложным и трудным было овладение клинком —
основным оружием кавалериста. Сначала учились рубить лозу,
стоя на земле, потом — на коне, когда он идет шагом, затем
бежит рысью и, наконец, — галопом. Эти занятия представля­
ли собой серьёзную подготовку будущих командиров-кавалерис­
тов. Все приемы и методы управления конем, преодоления
препятствий, рубки и другие доводились до высокого совершен­
ства.
Боевая подготовка не сводилась только к конным заняти­
ям. Для будущих командиров не менее важно было изучение
Уставов, материальной части оружия, а также стрелковая и
тактическая подготовка, в частности, знание топографии.
Курсанты неплохо овладевали оружием, показывали хорошие
результаты на стрельбищах, а пулеметчики научились лихо
ездить на пулеметных тачанках, быстро и метко поражать
цель. На тактических занятиях учились проводить разведку,
быть дозорными, наступать на «противника», совершать быст­
рые и внезапные «атаки».
Сами по себе конные занятия для курсантов являлись серь­
ёзной физической подготовкой. Наряду с этим, с первых же
дней все начали заниматься гимнастикой, упражняться на сна­
рядах, а с наступлением лета, особенно после выхода в лаге­
ря — бегом, прыжками и борьбой, учились также метать дис­
ки, гранаты, копье.
В связи с сомнениями, можно ли из бурят подготовить фи­
зически выносливых воинов, физическая подготовка курсантов
имела не только военное, но и политическое значение. Поэто­
му комиссар школы В. С. Токмаков уделял этому делу боль­
шое внимание и сам являлся его организатором. Вскоре выяви­
лись способные спортсмены из числа курсантов и командиров
школы: Тимофей Бодонов, Василий Ильин, Петр Борисов, Гарма Мункин, Лука Рубашкевич, Василий Зимин.
Весь командный состав и все курсанты три раза в неделю
тренировались в различных спортивных кружках. Впервые в
истории бурятского народа в Буркавшколе была создана на­
циональная футбольная команда. Каждый выходной день под
руководством йомиссара Токмакова проходили соревнования
по легкой атлетике. Ещё в 1925 году курсант Буркавшколы
Василий Ильин на Всесибирских армейских соревнованиях в
беге на 5 км занял первое место. Спортсмены Буркавшколы
выступая в бригадных и республиканских
соревнованиях по
легкой атлетике и стрельбе занимали первые места. В 1925 го103

ду сборная команда школы, выступая на 1-й Бурят-монголь­
ской олимпиаде заняла первое общекомандное место.
Перед школой стояла задача: подготовить не только физи­
чески закаленных, но и политически грамотных младших ко­
мандиров. Поэтому на политподготовку по учебной программе
отводилось много времени — 12 часов в неделю. Политзанятия
проводились не повзводно, а по группам, которые были созданы
с учетом грамотности курсантов и знания ими русского языка.
В школе много внимания уделялось и внешкольной работе,
через неё курсанты вовлекались в общественно-политическую
жизнь, повышали свои знания и кругозор, приобретали опыт
и навык в проведении массовых мероприятий и культурно-про­
светительной работы. Душой всей этой работы был комиссар
В. С. Токмаков.
15 ноября 1925 года состоялся 1-й выпуск курсантов Буркавшколы. Этому знаменательному событию была посвящена
статья в «Бурят-монгольской правде», где говорилось: «Две­
надцать месяцев упорной напряженной работы курсантов и
комполитсостава школы — и в итоге задачи, стоящие перед
школой, выполнены. Бурят-монгольский командир, пришедший
в школу полуграмотным, но бодрым духом, старался как мож­
но больше получить знаний с тем, чтобы оправдать славное
звание командира Красной Армии, и это он выполнил».
В своей стенной газете «Бурят-командир» в статье «Благо­
дарность политическому и командирскому составу «Буркавшколы» первые выпускники писали: «...Мы, курсанты Буркавшколы,,
благодарим своих командиров и политработников за те знания,
которые м ы получили в школе. Заверяем, что полученные зна­
ния сумеем передать 1903 (призывному) году. Наши знания
действительно будут отвечать не только Еинтовке, но и серпу и
молоту. Задачу укрепления боеспособности Красной Армии,
заветы дорогого учителя Ленина мы выполним».
Выпуск курсантов явился большим событием в жизни рес­
публики. В обращении Ц И К и С Н К БМАССР ко всем трудя­
щимся республики по случаю 1-го выпуска младшего команд­
ного состава говорится: «Мы имеем сегодня выпущенными 50
человек красных командиров, часть их вольется в будущую
национальную часть, а часть курсантов отправлена учиться в
специальные военные учебные заведения Рабоче-Крестьянской
армии для получения военной подготовки к занятию средних
и высших командных должностей в будущих
национальных
войсковых частях. Выпуском кадров красных командиров из
бурят, заложен крепкий фундамент формирования бурят-мон­
гольской национальной части». Таким образом, школа явилась

104

первым национальным воинским формированием Бурят-Мон­
гольской АССР.
В день первого выпуска курсантов Буркавшколы на город­
ской площади (сейчас площадь Революции) состоялся большой
митинг, на который были приглашены жители ближайших сел
и улусов. После митинга вся делегация Союза печатников бы­
ла приглашена на праздничный вечер к курсантам Буркав­
школы. После большого концерта, в котором приняли участие
и гости, был товарищеский ужин. «При царе рабочие не допу­
скались до казарм, при советской власти казармы радостно
встречают рабочих», — писали рабочие типографии в газете
«Бурят-монгольская правда».
Могучим средством интернационального воспитания и про­
паганды дружбы между народами являлось рабочее шефство.
Шефом Буркаишколы по собственной инициативе стал Союз
печатников, его основное ядро — старые кадровые рабочие и
рабочая
молодёжь государственной
типографии — одно из
больших предприятий Верхнеудинска.
Шефы были частыми
гостями школы, а курсанты знакомились с условиями работы
и быта полиграфистов, курсанты были желанными гостями в
семьях рабочих типографии. И после первого выпуска курсан­
тов Буркавшколы, шефские связи с бурят-монгольской воин­
ской частью ещё долгие годы поддерживались.
1925 год явился новым этапом в развитии
национального
военного строительства Бурятии. На собрании работников БурЦИКа, Бурятского обкома и военного командования по вопро­
су «Национальное формирование Бурятии» отмечено следую­
щее:
«Признавая, что распространение воинской повинности на
бурят-монгольское население Бурятской республики выставит
из темных уголков Бурятии наиболее здоровые и молодые силы
и тем самым благоприятным образом отразится на физическом
возрождении бурят, приучит их к культурным условиям жиз­
ни, повысит их хозяйственные и жизненные потребности и спо­
собности. С точки зрения политической это даст возможность
Широкой массе связаться с культурным центром, приведет к
Усилению и углублению политпросветительной работы в улу­
сах, сомонах и будет иметь решающее значение в области ук­
репления взаимоотношений между русским и бурятским насе­
лением».
Но прежде, чем объявить мобилизацию, нужно было про­
вести большую агитационно-разъяснительную работу. Буряты
призывались впервые, а по своим религиозным убеждениям,
По учению ламаизма, население Бурятии приблизительно на
30% далеко не воинственное и отвергающее всякие войны и
105

ношения оружия (грех),
по своим особенностям кочующее,
любящее широкую степь, но отнюдь не казарменную жизнь.
Вот почему к массе подводился весьма осторожный подход.
При проведении агитации, последняя проводилась не в удар­
ном порядке, а постепенно, приблизительно за полтора года до
призывной подготовки и призыва в армию. Были выпущены
Буробкомом РКП(б) две брошюры «О льготах по семейному
положению и о льготах семьям призываемых в армию», и «К
призыву бурят в Красную Армию». Последняя' имела разделы:
«О царской армии Красной Армии», «Для чего Рабоче-Крестьянскому государству нужна своя Красная Армия?», «Внутрен­
ний строй жизни Красной Армии», «Для чего практикуется
допризывная подготовка» в виде приложения давался текст
Постановления 3-го съезда Советов Союза ССР «О Красной
Армии».
Каждая глава имела эпиграфы в виде цитат о Красной Ар­
мии: «Все силы, все средства, всё умение целиком отдавать
делу создания и укрепления Красной Армии. Всячески и всем
помогать Красной Армии, чем только может помогать
каж­
дый — таков первый основной и главнейший долг всякого со­
знательного рабочего и крестьянина». «Каждый живущий в
Советской стране должен быть не только гражданином, но и
хорошим воином, метким стрелком и отличным бойцом. При­
том воином не только умеющим просто держать винтовку, но
твердо знающим как её держать и для чего держать».
Партийные и комсомольские организации сельских мест­
ностей использовали все возможности для обеспечения призыва
бурят. Вопрос этот не раз обсуждался на общих собраниях жи­
телей улусов, деревень, сёл. Не оставался этот вопрос незатро­
нутым на конференциях, съездах, празднествах, торжествах.
Ставились спектакли и инсценировки из жизни старой царской
армии и Красной Армии. Второй съезд Советов республики
решал этот вопрос уже в тот момент, когда руководящие орга­
н ы на местах и население Бурятии стало прямо высказываться
за создание своей национальной части Р К К А .
На собраниях, конференциях, съездах выносились резолю­
ции, одобряющие решение 2-го съезда Советов республики о
призыве бурят в армию. Из статистического отчета за о к т я б р ь ноябрь 1925 года о составе призывников—бурят рождения 1903
года следует, что на оборные пункты прибыло 1281 человек.
Каждая работа проводилась на сборных пунктах, можно
проследить хотя бы по Нижне-Березовскому. На этот сборный
пункт только из Хоринского и Верхнеудинского аймаков при­
было 250 призывников. Они были размещены в обширных чис­
тых казармах. Неграмотные проходили ликбез, проводились
106

строевые занятия, общеобразовательные дисциплины на род­
ном языке. Правда, трудностей в учебе было немало, многие
неграмотные. Но их обучение грамоте облегчалось тем, что не­
посредственные начальники-воспитатели бойцов были буряты,
окончившие национальную школу младшего комсостава.
Центром внешкольной работы был ленинский уголок.
В
нем проводили занятия кружки: военный, политический, есте­
ствознания, антирелигиозный, санитарного просвещения и ги­
гиены, ветеринарный, авиахимовский, военкоровский. Комму­
нисты и комсомольцы сумели вовлечь в группы и кружки мно­
гих курсантов, не состоящих в комсомоле.
Таким образом, к началу 1926 года наряду со школой млад­
шего комсостава выросла первая кадровая единица — отдель­
ный Бурят-Монгольский кавалерийский эскадрон.
По стандарту низкорослые бурятские лошади не годились
для кавалерии. Поэтому весной 1926 года для эскадрона с кон­
ного завода из-под Минусинска было привезено около 130 ло­
шадей. Это были табунные, полудикие лошади, на которых не
только седла, но и узды ни разу не одевали. Эскадрон занялся
не столько боевой подготовкой, сколько «обучением» этих ло­
шадей.
Были вдребезги разбиты несколько десятков седел и более
10 серьезно пострадавших красноармейцев и многие недели
дрессировки прежде чем они были укрощены и стали настоящи­
ми кавалерийскими лошадьми.
Комплектование школы и эскадрона национальным соста­
вом было следующим: школа к 1924 году младшим комсоста­
вом укомплектована на 7%, средним комсоставом — на 20%;
к 1925 году младшим комсоставом на 93%, средним — на50 /оЭскадрон: рядовой состав на 100%, младший комсостав—
100%, средний — 5 0 % .
За 1924—1926 годы школа и эскадрон имели хорошие ре­
зультаты учёбы не только по гарнизону, но и по округу. Этого
они достигли потому, что уже имели некоторый опыт обучения
новобранцев. С первых дней службы в школе и эскадроне под­
держивался строгий порядок. Учеба проводилась по заранее
составленному плану. Не считаясь со временем командиры до­
полнительно занимались с отстающими. Большое внимание об­
ращалось на политико-воспитательную работу и самообразова­
ние.
Физкультура и спорт стали постоянными и верными спутни­
ками жизни курсантов и красноармейцев.
Существенную помощь школе и эскадрону оказывали ше­
фы-рабочие верхнеудинской типографии, в организации и прои

107

ведении спортивных соревнований и вечеров художественной
самодеятельности.
Партийная прослойка в школе и эскадроне была крайне
незначительной. Партячейка в основном состояли из партра­
ботников, отдельных командиров, курсантов и частично красно­
армейцев. Большую политико-воспитательную работу
среди
курсантов и красноармейцев проводили старые коммунисты —
начальник школы Иван Ильич Дударев, ветеринарный фельд­
шер Николай Федорович Шеланов. В ходе этих бесед у многих
появилось желание вступить в партию. И все желающие обра­
щались за рекомендациями к И . И . Дудареву и Н . Ф . Шеланову.
И партячейки школы и эскадрона стали пополняться новыми
членами. Заседания парткомиссии политотдела бригады, ко­
торой руководил старый коммунист Мезенцев, не проходили
без приемных дел из национальной части. Из числа курсантов
первого добровольного набора 1924 года вступили в партию
Николай Таров, И л ь я Хуриганов, Василий Зимин, Аполлон
Пирожков, Доржи Цыбиков, Дамдин Цыденов, Василий Ильин.
Второго набора — Василий Плишкин, Петр Манжигеев, Степан
Пилунов, Георгий Андреев, Адуша Матоваров, Даша Рабжаев
и другие.
По приказу командования Восточно-Сибирского округа на­
циональная часть не раз выделялась как образцовая по внут­
реннему порядку, по постановке культурно-просветительной ра­
боты, по состоянию конного состава, по физической подготовке.
На основе имеющихся успехов в национальном военном
строительстве в декабре 1927 года была сформирована более
крупная единица — кавалерийский дивизион.
Командиром дивизиона был назначен Леонид Андреевич
Бусыгин — опытный строевой командир, закаленный в битвах
с врагами на фронтах империалистической и гражданской
войн. Военную службу знал хорошо, был требователен и дис­
циплинирован. Командирские занятия проводил лично сам.
Комиссаром дивизиона
стал Павел Прокопьевич Кобелев в.
прошлом шахтер из Донбасса — активный участник граждан­
ской войны, человек с богатым опытом партийно-политической
работы в армии. В дивизионе он хорошо организовал партий­
но-политическую работу, заботливо и внимательно относился к
бойцам и командирам. При нем многие товарищи смело были
выдвинуты на более ответственные должности или направлены
на учебу в военные и гражданские учебные заведения.
Ответственным секретарем партбюро дивизиона стал Миха­
ил Максимович Воропаев, коммунист с 1918 года,
опытный
политработник. В стиле его работы была характерна беспре­
дельная преданность делу воспитания людей и забота о них.
108

Работал он много, не считаясь со временем и личными интере­
сами. Михаил Максимович был очень строгим и взыскатель­
ным к людям, не допускал в работе формализма и расхлябан­
ности.
Кроме вышеперечисленных в деле боевой подготовки и по­
литического воспитания воинов-бурят, особенно национальных
кадров командно-политического состава, большую роль сыгра­
ли такие опытные русские командиры и политработники
как
Иван Ильич Дударев, Василий Степанович Токмаков, Иван
Павлович Любимов, Михаил Илларионович Кундо.
Повышению боевой подготовки в дивизионе способствовала
и хорошо поставленная партийно-политическая работа. На эту
работу было выдвинуто много молодых коммунистов и комсо­
мольцев из числа младших командиров и курсантов; Василий
Плишкин, Петр Манжигеев, Базыр Мужанов, Степан Пилунов,
Осип Жеребцов, Василий Балтуев и другие. Была организова­
на политическая учеба коммунистов и комсомольцев. Полит­
школой повышенного типа руководил М. М. Воропаев. Комсомоль­
ской школой руководил В. Плишкин. 'Эта учеба была серьезной
политической подготовкой партийно-комсомольского актива.
Дополнительно к регулярным политзанятиям в подразделе­
ниях проводилась с красноармейцами содержательная и инте­
ресная массово-политическая работа: политбои, соревнование
на лучшее знание материальной части оружия, занятия раз­
личных кружков, красноармейские спектакли в клубе. Прово­
дились собрания, выпускались стенгазеты, где отмечались от­
личники боевой и политической подготовки, подвергались кри­
тике недостатки в работе и нарушители воинской дисциплины.
Вся эта работа втягивала красноармейцев в общественную
жизнь, поднимала их активность.
Дивизион постепенно превращался в сплоченную боевую еди­
ницу, способную решать серьезные задачи по защите Родины.
Весной 1929 года вернулась первая группа выпускников сред­
ней военной школы—командиры со средним военным образо­
ванием в составе И. В . Балдынова, У. В. Шагдырова, С. П . Темникова, Д. А . Васильева, С. X . Митанова, А . М. Шаракшинова,
Л. Н . Лосова и М. Н. Хамагаева. Они влились в дружную семью
части. Это ещё более укрепило ее в боевом отношении. Высо­
кий моральный дух и боевое мастерство бойцов и командиров
было блестяще продемонстрировано во время военного конфлик­
та на К В Ж Д .
В июле 1929 года возник военный конфликт на Дальнем
Востоке в связи с захватом Китайско-Восточной железной до­
роги ( К В Ж Д ) отрядами китайских милитаристов и русских
белогвардейцев, которые действовали по заданиям империалис109

тических держав. На К В Ж Д была устранена советская админи­
страция, арестованы советские граждане. Вслед за этим осенью
1929 года китайские войска генерала Ч ж а н Сюэляна вместе с
русскими белогвардейцами напали на пограничные части и
вторглись на советскую территорию. Д л я отпора милитаристам
была создана особая Дальне-Восточная А р м и я ( О Д В А ) . Ко­
мандующим был назначен Василий Константинович Блюхер.
В августе 1929 года буркавдивизион, который вошел в сос­
тав О Д В А , был погружен в эшелон и двинулся на Восток. На
станции Бырка был выгружен и своим ходом двинулся к со­
ветско-китайской границе.
К ноябрю обстановка на границе
стала очень тревожной, а провокации со стороны К и т а я все
наглее.
Боевые действия начались 15 ноября. Буркавдивизион всту­
пил в бой вместе с другими частями О В Д А . 17 ноября дивизи­
он прорывался в тыл врага между городами Чжалайнором и
Маньчжурией. Кавалеристы взорвали в нескольких местах по­
лотно железной дороги, а также около десятка телеграфных
столбов, тем самым прервав связь между белокитайскими час­
тями. Против Буркавдивизиона были брошены численно пре­
восходящие силы противника. В эти дни боев в мороз и ветер
бурят-монгольские кавалеристы сбрасывали с себя
верхнюю
одежду, сковывающую движения в бою и в конном строю в
одних гимнастерках устремлялись на засевшего в окопах про­
тивника, своей решительностью и неустрашимостью обращая
его в паническое бегство.
Особенно дивизион отличался 20 ноября в бою в районе юговосточнее города М а н ь ч ж у р и я , когда многотысячная колонна
войск генерала Ляна совершила попытку прорваться на рассве­
те на восток.
Поднятый по тревоге Буркавдивизион, не дожидаясь под­
хода частей 5-й отдельной Кубанской бригады, первым смело
атаковал рвущиеся на восток многочисленные колонны врага.
В этом бою особое мужество проявили пулемётчики. Когда
кончились патроны, командир взвода И л ь я Балдынов прика­
зал взводу приготовиться к конной атаке. Х о т я было холодно,
пулеметчики, следуя командиру, сбросили шинели и в гимна­
стерках ринулись в кавалерийскую атаку. Буркавдивизион за­
держал продвижение врага, а затем с подошедшими кубанца­
ми обратил врага в бегство. После этого боя белокитайцы по­
слали парламентеров и остатки разгромленной
группировки
сдались в плен. Военные действия были прекращены. Кавале­
ристы 5-й отдельной Кубанской бригады и Бурятского кавале­
рийского дивизиона были расквартированы в городе Маньчжу­
рия.
1)0

На поле боя пали смертью храбрых: командир эскадрона
Зайкин, командир взвода Шаракшинов, инструктор Белядаев,
командир отделения Кынзеев, рядовой Степанов.
За проявленный героизм в боях Бурятский кавалерийский
дивизион получил от Ц И К Союза ССР высшую награду — По­
четное Красное Знамя, а четырнадцать особо отличившихся
воинов получили ордена Боевого Красного Знамени: командир
дивизиона Леонид Андреевич Бусыгин, военком Михаил Макеимович Воропаев, командир пулеметного взвода Илья Василь­
евич Балдынов, уполномоченный особого отдела Иван Данило­
вич Букин, старшина Михаил Андреевич Щукин, командиры
отделений Гуржап Очиров, Дылык Вамбуев, Загда Занаев,
Дондок Дылгыров, Басон Байминов, Нима Хандажапов, Батор
Мочалов, Тогой Кынзеев (посмертно), Иван Харахинов.
8 начале декабря 5-я Кубанская кавалерийская бригада и
Буркавдивизион прибыли на станцию Даурия, где перед стро­
ем член реввоенсовета Союза ССР М. Н. Тухачевский и коман­
дарм О К Д В А В . К . Блюхер, вручили особо отличившимся орде­
на. Всему составу Буркавдивизиона были вручены дорогие по­
дарки.
9 января 1930 года Верхнеудинск принял праздничный вид,
улицы украсились флагами, транспарантами. В 10 часов гуд­
ками паравозов и депо, и заводов встречали медленно прибли­
жающийся состав с героями боев на К В Ж Д . Когда поезд оста­
новился раздалось многочисленное «ура». На привокзальной
площади возник стихийный митинг. С приветственными слова­
ми выступили представители партийных, профсоюзных, ком­
сомольских организаций, трудящихся города. В это время про­
ходил пленум обкома партии и все участники пленума во главе
с М. Н. Ербановым были на этой торжественной встрече. Все
ораторы говорили о том, что население города, сёл и улусов
республики за все время пребывания дивизиона на границе
жило думами и заботами о бойцах.
Особенно важно отметить то, что на героическую
борьбу
Буркавдивизиона трудящихся Бурят-Монголии
откликнулись
созданием ударных бригад, организацией коммун, принятием
Ш е ф с т в а н а д дивизионом. Коммунисты г о с т и п о г р а ф и и ВерхнеУдинска решили создать ударную коммунистическую бригаду,
о н и обязались поднять производительность труда, личным п р и ­
мером увлечь за собой беспартийных рабочих.
500 рабочих стеклозавода, крупнейшего в то время пред­
приятия республики, взяли шефство н а д Буркавдивизионом.
Вот т а к расценил э т о событие комполитсостав
дивизиона:
«Шефство поможет укрепить и улучшить нашу боевую и поли­
тическую подготовку. Буркавдивизион по своему составу ис111

ключительно скотоводческо-земледельческий и бойцы совер­
шенно не знакомы с условиями работы и быта рабочих. Теперь,
когда м ы на пятом году существования добились такого по­
четного шефства, нам прежде всего надо получить от своих
шефов пролетарскую закалку, укрепить нашу связь с рабочи­
ми».
Большую шефскую помощь оказывали рабочие железнодо­
рожного депо, учителя, водники.
Помочь дивизиону в повышении боеспособности красноар­
мейцев вызвался и комсомол Бурят-Монголии. Он каждый при­
зывной год направлял в дивизион лучших комсомольцев. Про­
водилась большая разъяснительная работа как среди комсо­
мольцев, так и среди населения республики, чтобы скотовод,
земледелец и рабочий сознавали, что Красная Армия защища­
ет государство рабочих и крестьян.
Во время ежегодной демобилизации обком комсомола бро­
нировал места на производстве и в учебных заведениях для демо­
билизованных комсомольцев, оказывал материальную помощь
нуждающимся семьям красноармейцев.
В свою очередь комсомольская организация дивизиона обя­
зывалась каждый год из нового пополнения призванных бед­
няков, батраков, рабочих вовлекать в комсомол, оказывать са­
мую энергичную помощь селам и улусам в коллективизации
сельского хозяйства. За время прохождения службы малогра­
мотные красноармейцы получали начальное обрзование.
После событий на К В Ж Д бойцы дивизиона переключились
на выполнение новых задач. Широко развернулось социалисти­
ческое соревнование, давшее 70% отличников и ударников бо­
евой и политической подготовки. На примере героев боев на
К В Ж Д воспитывались последующие поколения воинов. В Ле­
нинской комнате на видном месте находилась Доска почета,
на которой золотыми буквами были написаны имена героев. В январе 1930 года Буркавдивизион праздновал свой 5-илетний юбилей. Этому событию газета «Бурят-Монгольская
правда» 25 января 1930 года отводит целую страницу.
«В 1930 году дивизион был укомплектован национальным
составом следующим образом: младшим
комсоставом — на
100%, средним — на 75%, политпросветработниками — на90 /оБыстрому росту национального командного состава способст­
вовал созданный за 5 лет партийно-комсомольский костяк, мо­
лодой, задорный, крепкий...
...за 5 лет в улусы вернулось 255 человек, 50% из них —партийные и советские активисты» — подводя итоги,
писала
газета.
В адрес юбиляра поступило много приветствий от обкомов
и

112

ВКП(б) и В Л К С М , от Ц И К а и С Н К республики, Бурпрофсовета
и других организаций. В адрес командования дивизиона посту­
пило от трудящихся республики более 2 тыс. рублей (по тому
времени большие деньги) на подарки красноармейцам. Б у р Ц И К
в день юбилея подарил полный набор духозых
инструментов
для дивизионного оркестра, а профессиональный союз работ­
ников искусств преподнес Красное знамя за героизм в боях
на К В Ж Д .
После того, как дивизион получил духовые инструменты,
командование утвердило штатную единицу капельмейстера. На
эту должность был приглашен известный в городе кларнетист
Александр Кудрявцев. Желающих играть в духовом оркестре
набралось много.
Через несколько месяцев смотры и парады дивизиона про­
ходили под марши духового оркестра.
Культурно-воспитательной работе в Буркавдивизионе уде­
лялось большое внимание. В клубе была стационарная кино­
установка и в неделю демонстрировались киножурналы и
фильмы. Четыре раза в неделю в клубе работали различные
кружки художественной самодеятельности. Художественным
руководителем с большим энтузиазмом и выдумкой работал
Семен Метелица (Ицкович) — в будущем известный поэт и
прозаик.
В клубе часто устраивались концерты, в которых принима­
ли участие не только участники художественной самодеятель­
ности дивизиона, но и коллективы художественной самодея­
тельности городских предприятий.
Активный
участник
художественной
самодеятельности,
запевала дивизиона Николай Таров впоследствии стал народ­
ным артистом республики и заслуженным артистом России.
Бурятский кавалерийский дивизион был тесно связан с жи­
телями республики. Отдельные коллективы брали шефство
над эскадроном, взводом. День Красной Армии и другие празд­
ники часто отмечались вместе, посылали друг к другу делега­
ции. В Буркавдивизион на праздники приезжало столько гос­
тей, что на ночлег их размещали в здании клуба и столовых.
Танцы, игры, ёхор продолжались до глубокой ночи.
1 Мая и в начале июля, в годовщину образования респуб' лики, на площади Революции, на Верхней Березовке или на
ипподроме устраивались парады и конно-спортивные соревно­
вания. Лучшие красноармейцы, командиры и политработники
показывали искусство владения шашкой, преодоления различ­
ных препятствий, вольтижировку.
В дивизионе в большом почете был сперт. В части устраива­
лись спортивные соревнования. В программу входили стрельба,
8. сБайкал» № 4

113

бег на различные дистанции, эстафета, прыжки в высоту и
длину, гимнастика, метание гранаты, преодоление препятст­
вий полевого городка, а зимой лыжные кроссы.
В 1931 году краснознаменная национальная часть по бо­
евой и политической подготовке занимает первое место среди
частей О К В Д А и награждается переходящим призом «Всад­
ник».
На маневрах 1932 года командующий О К Д В А дает хоро­
шую оценку по боевой и политической подготовке.
Нарком
обороны тов. Ворошилов, присутствуя на маневрах, отметил:
«Не стыдно Буркавдивизион показать в Москве на параде».
Буркавчасть включилась в соревнование за Переходящее
знамя Реввоенсовета О К Д В А и удостоилась высокой чести быть
включенной в почетный рапорт Наркому Обороны.
Подразделения части, соревнуясь между собой, ставят за­
дачу добиться отличных результатов по стрельбе из винтовки,
по тактике, политподготовке.
Соревнуется красноармеец с
красноармейцем. Развертывается большая работа военкоров.
Регулярно выходит газета «Морито Цирик» («Конник»). •
Для обеспечения продуктами командиров
и красноармей­
цев было организовано подсобное хозяйство, которое имело
несколько ферм — свиноводческую, молочную, овцеводческую,
птицеводческую, посевы зерновых и огороды. В создании мате­
риальных, культурно-бытовых условий краснознаменной части
исключительную поддержку оказало правительство Бурят-Мон­
голии. Благодаря инициативе и организаторской роли командо­
вания национальная часть становится хорошо подготовленным
воинским подразделением.
В постановлении Президиума Ц И К БМАССР от 16 ноября
1932 года говорится: «Проведение празднования и реорганиза­
цию кавдизизиона приурочить к открытию сессии Ц И К а , т. е.
к 5 декабря сего года».
К концу 1932 года дивизион развернулся в полк, команди­
ром и комиссаром был назначен М. И. Кундо. Начальником
штаба — И. Дадинов, заместителем комполка Г. И. Верещагин,
командиром артиллерийской батареи — В. Д. Леонтьев, началь­
ником ПОЛКОЕОЙ школы — Г. Д. Мункин, командиром полуэскад­
рона связи — Д. А . Васильез.
В 1933 году полк достиг больших успехов в боевой и поли­
тической подготовке (на смотре он получил хорошие оценки по
огневой, политической, тактической
и конной
подготовке).
Больших успехов полк добивается также в создании матери­
ально-культурных условий.
Здесь большую положительную роль сыграл женский совет,
созданный при части. Еще в середине 20-х годов по инициати114

ве командования дивизиона стали привлекать к работе с красно­
армейцами наиболее активных жен командиров части. В нача­
ле своей деятельности они помогали улучшать культурно-бы­
товые условия жизни и работы бойцов и командиров, стара­
лись сделать казармы и квартиры командиров более уютными.
Вскоре подавляющее большинство жен командиров
активно
участвовало в общественной работе, соревнуясь между собой за
лучшую постановку работы в подразделении своего мужа. Они
создавали уют в казармах, следили за чистотой в ленинских
комнатах и клубах. Организовывали кружки художественной
самодеятельности и сами в них активно участвовали, создавали
кружки ликбеза для красноармейцев, а также кружки по изу­
чению русского языка, регулярно проводили читку газет. Почти
в каждую субботу устраивались вечера отдыха, которые прохо­
дили очень велесо: пели, танцевали, проводились различные ат­
тракционы, также организовывались вечера художественной само­
деятельности. Особенно готовились жены командиров к праздни­
кам — 23 февраля, 1 мая, 7 ноября. К этим праздникам с помо­
щью красноармейцев наводили порядок в казармах, клубах,
столовых, ремонтировали мебель.
В праздничные дни для красноармейцев устраивались тор­
жественные обеды, к ним многие жены командиров
готовили
свои фирменные блюда: саламат, винегреты, салаты и т. д. И
эта традиция сохранилась до расформирования части.
В начале 1930 года командование дивизиона организовало
подсобное хозяйство, пошивочную мастерскую и детский сад.
И для оперативного руководства ими был создан женский со­
вет, который возглавила жена И. В. Балдынова Валентина Иль­
инична Балдынова.
Под детский сад выделили большой, хороший дом, заве­
дующей назначили жену командира учительницу Е. Н. Зими­
ну. Желающих ходить в сад было много, и вскоре детский сад
ьырос в детский комбинат, дополнительно было открыто ясель­
ное отделение. В комбинате было много цветов, игрушек, инте­
ресного учебно-воспитательного материала, командование пода­
рило пианино. Под музыку с детьми проводились физкультур­
ные занятия, пение, танцы, игры.
После окружного смотра детских учреждений Забайкальско­
го военного округа комбинат за хорошо поставленную работу
был премирован детскими кроватями, постельными принадлеж­
ностями, мягким инвентарем, скатертями, салфетками, тюле­
выми шторами. Все работники комбината были награждены
ценными подарками.
В 1933 году при Бурят-Монгольском полку был организован

8

115

ночной санаторий для командного состава. Заведующей была
назначена В. И. Балдынова. Право отдыхать в санатории полу­
чили лучшие командиры полка. Санаторий имел большую свет­
лую столовую с белоснежными скатертями цветами и гарди­
нами. Спальни также размещались в светлых комнатах. Отдых
в ночном санатории командиры проводили в течение месяца.
За хорошую работу и активное участие в общественной жизни
награждались путевками в ночной санаторий жены команди­
ров: В. Балдынова, М. Битуева, М. Васильева, Е. Зимина,
П . Кундо, А . Мункина, М. Милосердова.
С организацией Буркавбригады культурно-массовая работа
среди жен командиров приняла более широкий размах. Стали
работать различные кружки, проводились спортивные соревно­
вания.
Для руководства художественной самодеятельностью приг­
лашались опытные педагоги. Участники художественной само­
деятельности успешно выступали на республиканском смотре
художественной
самодеятельности, а также Забайкальского
военного округа.
Политотдел бригады стал проводить женские конференции
части. Женщины-активистки В. Балдынова, М. Битуева, Е . Зи­
мина, П. Кундо, Г. Пандалова-Иванова избирались делегатками
на республиканские конференции женщин. Е. Н. Зимина была
избрана делегаткой от Забайкальского военного округа на
Всесоюзное совещание жен командного и начальствующего
состава, которое состоялось в начале 1937 года в Москве. За
хорошую работу и активное участие в общественной жизни она
была награждена орденом Трудового Красного Знамени, а Нар­
комом Обороны — золотыми именными часами.
Командование и партийная организации Бурят-монгольской
кавалерийской части всегда и во всем помогали женщинам-ак­
тивисткам в их работе. Женский совет в свою очередь проводил
большую работу, чтобы улучшить быт воинов бригады. В 1937
году с началом репрессий в Буркавбригаде женский совет пре­
кратил свое существование.
Новый, 1934 год, год своего десятилетия, начсостав, партор­
ганизация, бойцы полка начали под знаком борьбы за отлич­
ные показатели в боевой и политической подготовке, за пре­
кращение Особой Краснознаменной — верного стража восточ­
ных границ Союза — в передовой отряд Р К К А .
В связи с юбилеем бурят-монгольской кавалерийской части
был издан приказ Народного комиссара Обороны СССР от 19 но­
ября 1934 года. В приказе говорится: « 1 . Сегодня отдельный
Бурят-Монгольский
кавалерийский
Краснознаменный
полк
празднует 10-ю годовщину существования национальных фор116

мирований
Бурят-Монгольской Советской
Социалистической
республики.
Полк, развернутый в 1933 году из первого отдельного Бу­
рят-Монгольского кавалерийского Краснознаменного дивизи­
она, сформированного в свое время из первых бурят-монголь­
ских частей, представляет собой к настоящему дню крепко спа­
янную, хорошо сплоченную национальную часть; полк, совер­
шенствуя из года в год свою боевую и политическую подготов­
ку, с честью хранит почетное революционное Красное знамя,
полученное первым отдельным Бурят-Монгольским кавалерий­
ским дивизионом в боях против врагов нашей Социалистической
Родины.
Вместе с полком эту славную годовщину празднуют и все
трудящиеся Бурят-Монгольской АССР. За 10 лет своего суще­
ствования бурят-монгольские национальные части оказали пло­
дотворное влияние на культурное развитие Бурят-Монголии,
подготовили в своих рядах значительное число передовых бой­
цов за перестройку
бывшей царской окраины в культурную
социалистическую республику.
2. В ознаменование этой десятилетней годовщины, за ус­
пешную работу в деле боевой и политической подготовки пол­
ка награждаю ценными подарками; командира полка Кундо
М. И., помощника по политчасти Любимова И. П., Балдынова
И. В . , Рубашкевич Л . Н., Цыбикова Д. С , Хамагаева М. Н.,
Шагдырова О. В., Тараскина И., Бадмаева Л . М., Лосова М. М.,
Зимина В. Ф . , Очирова Г. В .
Народный комиссар Обороны СССР
К . Ворошилов.»
В связи с юбилеем полка было принято Постановление
Б у р Ц И К а и С Н К Б М А С С Р , где отмечались большие успехи
национальной части.
В адрес юбиляра пришло много поздравлений, в том числе
от Командующего Красной конницей С. М. Буденного, Коман­
дующего О К Д В А В . К. Блюхера, от руководителей союзных и
автономных республик, краев и областей, от коллективов про­
мышленных предприятий, колхозов и совхозов.
В те годы Буркавполк пользовался большим авторитетом и
любовью у жителей Бурят-Монголии. Многие призывники изъ­
явили желание служить в Буркавполку. И в этом показывали
пример руководящие комсомольские работники. Так из обко­
ма комсомола пришли служить в полк Илья Борсоев и Еремей
Тугутов. Еремей Иванович Тугутов после окончания школы
младшего комсостава был секретарем комсомольского, а затем
партийного бюро Буркавполка. Потом до конца Отечественной
войны был кадровым политработником в действующей армии.
117

В 1934 году в полку были созданы курсы по подготовке
поступающих в военные академии. Эти курсы посещали многие
командиры полка. Получив на курсах
хорошую подготовку
ряд командиров поступили в различные военные академии.
Первым из бурят-командиров направили на учебу в 1934 го­
ду в военную академию имени Фрунзе героя боев на К В Ж Д ,
заместителя начальника штаба Буркавполка Илью Василье­
вича Балдынова. Несколько позже были направлены в военные
академии из числа командного и политического состава Бур­
кавполка следующие товарищи: в Военно-политическоую ака­
демию — Л . Н . Рубашкевич, С. X . Митанов, И . М. Туманов,
Б . Р . Мужанов, Д. Б . Доржиев, М. Н . Хамагаев, в Военно-хозяй­
ственную академию Г. А . Асалханов.
Начиная с 1934 года, 10—20 демобилизованных
красно­
армейцев, отличников боевой и политической подготовки,
по
рекомендации командования части направлялись в выошие и
средние учебные заведения страны.
После окончания учебы возвращались на работу в респуб­
лику. Многие из них были выдвинуты на руководящую работу
Так, Адуша Арданович Матоваров стал первым
директором
Селенгинской МТС, Петр Степанович Борисов — первым секре­
тарем Баргузинского райкома партии, Дмитрий Петрович Х у банов работал заместителем начальника политотдела Илькинского свиносовхоза Заиграевского района. Жамсо Бальжинимаевич Ванкеев долгие годы был председателем знаменитого
колхоза имени Карла Маркса Селенгинского района, Бадма Нимаевич Нимаев работал председателем колхоза,
директором
совхоза, Бадай Байминович Баймин — руководителем лектор­
ской группы обкома партии, Цокто Номтоевич Номтоев стал
Героем Социалистического труда, народным поэтом, Николай
Васильевич Таров — популярным певцом, заслуженным артис­
том Р С Ф С Р , Гомбо Цыбикович Бельгаев — Председателем Пре­
зидиума Верховного Совета Б М А С С Р , Доржи Цыремпилович
Цыремпилон — Председателем Совета Министров республики.
В 1935 году была инспекторская проверка полка по боевой
и политической подготовке. В состав инспекторской комиссии
входили представители О К Д В А и наркомата обороны СССР.
По политической подготовке полк получил хорошую оцен­
ку, а по стрелковой — отличную. Тогда для большинства частей
Красной Армии стрельба из ручного пулемета Дегтярева б ы л !
узким местом, а пулеметчики Буркавполка отстрелялись на
«отлично». По представлению инспекторской комиссии отдель­
ные командиры были представлены к правительственным на­
градам. Командир взвода полковой школы Агнаев и командир
взвода станковых пулеметов Сескик были награждены ордена118

ми Красной Звезды, а секретарь партбюро полка ветеран час­
ти Цыбиков — орденом «Знак Почета». Так, впервые за будни
боевой и политической подготовке в полку появились ордено­
носцы.
Члены инспекторской комиссии пришли к выводу, что Буркавполк имеет отличные показатели по боевой и политической
подготовке, хорошо подготовленные командирские кадры и по­
этому на базе полка можно сформировать более крупное воин­
ское соединение — бригаду.
Национальную часть дважды посещал командующий Особой
Краснознаменной Дальневосточной армии В. К. Блюхер. В 1934
году Буркавполк посетили зам. наркома обороны, начальник
Главного политического управления Красной Армии Я . Б. Га­
марник, и начальник Генерального штаба А . И. Егоров, кото­
рые дали высокую оценку полку. При осмотре национальной
части Я . Б. Гамарник сказал секретарю обкома партии М. Н.
Ербанову и председателю Совнаркома республики Д. Д. Доржиеву, что Бурят-Монгольская республика может гордиться
своим национальным кавполком, А . И. Егоров добавил, что в
полку есть чему поучиться другим, особенно по конной подго­
товке и лихости действий пулеметных тачанок. В дальнейшем
разговоре с М. Н. Ербановым и Д. Д. Доржиевым они высказа­
ли мнение о возможности развертывания полка в отдельную на­
циональную кавалерийскую бригаду.
Впоследствии все пятеро: В. К. Блюхер, Я . Б. Гамарник,
Д . Д. Дорлсиев, А . И. Егоров и М. Н. Ербанов приняли мучени­
ческую смерть в сталинских застенках.
В 1936 году боевая и политическая подготовка проходила
еще более организованно и качественно, чем в 1935 году. Воспи­
таны 22 стахановца из командиров и красноармейцев. По
стрельбе из ручного пулемета повторен рекорд Р К К А . На гар­
низонных лыжных соревнованиях команды полка заняли два
первых места. Команда лыжников из комсомольцев полка в
составе 6 человек побила краевой рекорд по переходу УланУдэ—Иркутск. Полк занял первое место на окружном смотре
художественной самодеятельности.
Благодаря постоянному совершенствованию боевой и поли­
тической подготовки, полк к 19-й годовщине Октября (к 1 но­
ября 1936 года) вырос в крупное кавалерийское соединение—
бригаду.
Приказом наркома Обороны СССР от 1 ноября 1936 года
была сформирована Бурят-монгольская кавалерийская бригада.
По ходатайству Бурят-монгольского обкома партии и Сов­
наркома республики полковник М. И. Кундо назначается ко­
мандиром бригады. Начальником политотдела стал бригадный
119

комиссар М. Ф . Лебедев, начальником штаба—майор Вэпрэ.
Здесь хочется сказать несколько слов о Михаиле Илларио­
новиче Кундо, который был одним из организаторов националь­
ного военного строительства Бурят-Монголии. Он — активный
участник гражданской войны, член Р К П ( б ) с 1918 года. Буду­
чи начальником политотдела 5-й Кубанской
кавалерийской
бригады, дислоцированной в Верхнеудинске, М. И. Кундо ока­
зал огромную помощь в организации школы младших коман­
диров (Буркавшколы), а затем отдельного Бурят-монгольского
кавалерийского эскадрона, а в начале 1933 года по просьбе
правительства республики М. И. Кундо назначается команди­
ром формируемого Бурят-монгольского кавалерийского полка.
В 1935 году М. И. Кундо был выдвинут на ответственную рабо­
ту в штаб Забайкальского военного округа, расположенный в
Чите. И . В. Балдынов вспоминал, что когда Кундо узнал, что
его отзывают в Улан-Удэ и назначают командиром Буркавбригады, очень обрадовался. Он Бурят-Монголию считал своей
второй родиной.
Отдельная Бурят-монгольская кавалерийская бригада состо­
яла из двух кавалерийских полков, бронетанкового эскадрона,
саперного эскадрона, эскадрона связи и комендантского эскад­
рона. Полки состояли из 4 кавалерийских эскадронов, пуле­
метного эскадрона, полуэскадрона связи,
саперного Езвода,
химвзвода, полковой батареи 76 мм. пушек и полковой школы.
Лето 1936 года бригада провела в лагерях на станции Заиграево. Все части бригады успешно выполнили поставленную на
лагерном сборе задачу. Инспекторскую проверку по боевой и
политической подготовке сдали на оценку «хорошо».
В середине 1937 года бригаду посетили начальник Главного
политического
управления Р К К А армейский
комиссар 1-го
ранга Смирнов и командующий Забайкальским военным окру­
гом командарм 2-го ранга Великанов. Они дали отличную оцен­
ку боевой и политической подготовке бригады.
Но дни существования Буркавбригады были сочтены, как и
других национальных формирований Красной Армии. В стра­
не началась волна репрессий и инсценированных
судебных
процессов. Репрессии коснулись и Красной Армии. Она была
обезглавлена чудозищной расправой с командными кадрами.
Сместив и репрессировав командующих округами, армиями,
корпусами, дивизиями, бригадами и даже пблками, Сталин
разрушил всю систему управления обороной страны. Около 40
тысяч офицеров расстались тогда с жизнью или свободой.
После ареста почти всех руководителей обкома партии и
правительства республики начались аресты в кавбригаде. Од­
ним из первых арестовали заместителя начальника политотде120

ла бригады Н . И. Занданова, затем были арестованы командир
бригады, полковник М. И. Кундо, начальник штаба, майор
В. Вэпрэ, начальник политотдела, бригадный комиссар А . Ле­
бедев, секретарь бригадной парткомиссии И. Андреев, коман­
дир 12-го полка И. Бондаренко, начальник штаба 11-го полка
В. Зимин, комиссар этого же полка Л . Лосев и многие другие.
И м были предъявлены обвинения, что они являются врагами
народа, немецкими и японскими шпионами, панмонголистами,
троцкистами, вредителями. Впоследствии маховик репрессий все
больше набирал силу, начали арестовывать младших коман­
диров и красноармейцев. И м также были предъявлены лож­
ные обвинения.
Так на командира кавбригады, полковника М. И. Кундо
сфабриковали дело о его членстве в правотроцкистской военной
антисоветской группировке, возглавляемой бывшим командо­
ванием ЗабВО, а также членстве в панмонгольском контррево­
люционном центре в Бурят-Монголии, руководимом Ербановым
и Доржиевым.
Героя боев на К В Ж Д , заместителя начальника штаба Буркавбригады капитана Илью Васильевича Балдынова обвинили
в национализме, а также в том, что он являлся японским шпи­
оном и одновременно был связан с немецкой разведкой.
Впоследствии И. В . Балдынов вспоминал, что после ареста,
его несколько дней продержали в тюрьме Улан-Удэ, а затем
переправили в Читу. В первые дни следователи требовали,
чтобы он подробно написал, кто входил в шпионскую группу,
как поддерживалась связь с японскими и немецкими агентами
и т. д. Когда он категорически отказался это сделать, то его
стали морить голодом, ночью не давали спать, садили в кар­
цер, где можно было стоять или сидеть на корточках. Изредка
его выводили на прогулку в тюремный двор. Однажды во вре­
мя прогулки к нему подошел К. К . Рокоссовский, тоже аресто­
ванный по ложному обвинению. С ним И. В . Балдынов позна­
комился во время учебы в Академии. Он тихо сказал: «Хо­
чешь остаться ж и в ы м , не подписывай ни одного
протокола
допроса, ни одного списка».
Ничего не добившись от Балдынова, следователи на допро­
сах стали избивать его, подсовывали заранее заготовленные
протоколы, списки людей знакомых и совершенно незнакомых
Илье Васильевичу, якобы входивших
в шпионскую органи­
зацию.
Самой страшной пыткой было, когда подследственного до­
нага раздевали, переворачивали табуретку и силой садили на
ножку табуретки. От боли подследственный терял сознание и
падал на цементный пол. Его отливали холодной водой, при121

водили в чувство и издевательства продолжались. Такие пытки
выдерживали немногие,
подписывали ложные протоколы и
списки и тем самым подписывали себе смертный приговор. Но
И л ь я Васильевич Балдынов выдержал все пытки и издеватель­
ства, не подписал ни одного протокола, ни одного списка, тем
самым он спас жизнь сотням ни в чем неповинных людей и
спас свою честь и жизнь.
Вот воспоминания Валентины Ильиничны, жены Ильи Ва­
сильевича Балдынова: « Я познакомилась с Илюшей Балдыновым в 1923 году, когда он по направлению у кома партии при­
ехал работать избачом в мое родное село Ользоны Эхирит-Булагатского района. В те годы избач был заметной фигурой на
селе, он организовывал культурные и политические мероприя­
тия. По его инициативе в Ользонах была создана комсомоль­
ская ячейка, а Илью избрали комсоргом. Вскоре из числа ком­
сомольцев он организовал агитбригаду, и я стала ее активной
участницей. М ы вечерами после работы собирались в школе,
репетировали, разучивали песни, стихи, басни и с концертами
ездили по близлежайщим селам, улусам. Перед концертом прово­
дились небольшие беседы на самые различные темы. Концерты
пользовались большим успехом у крестьян.
В те годы было еще очень неспокойно, в тайге бродили ос­
татки банд Кочкина и Донского, которые отнимали у крестьян
продовольствие, фураж, угоняли скот, убивали активистов. И
поэтому уком партии Илью Балдынова, как грамотного и име­
ющего авторитет среди населения и преданного Советской влас­
ти, назначил по совместительству милиционером. Он стал пер­
вым и единственным милиционером на весь уезд. Он органи­
зовал народную дружину по борьбе с бандитами.
За время репетиций и поездок по уезду мы привязались
друг к другу, и эта привязанность переросла в хорошую дружбу.
В 1925 году Илюшу, как одного из самых активных комсо­
мольцев уезда, избрали делегатом на первый съезд комсомола
Бурят-Мояголии, который состоялся в Верхнеудинске
(ныне
Улан-Удэ). На съезде его избрали членом обкома комсомола и
назначили инструктором Верхнеудинского укома комсомола.
И в этом же году Илью в числе 25 активистов-комсомольцев
бурятской национальности по решению обкома партии напра­
вили на учебу в Ленинградскую кавалерийскую школу. За вре­
м я учебы мы постоянно переписывались. В 1928 году он окон­
чил кавалерийскую школу и получил назначение в Верхнеудинск. К этому времени я окончила в Иркутске школу рабо­
чей молодежи и переехала в Верхнеудикск. После пятилетней
дружбы мы поженились.
Он был очень ласковым, добрым,
внимательным, отзывчивым. И в то же время у него был очень
122

сильный характер, он был дисциплинированным,
упорным в
работе и учебе.
Сколько было беспокойства, бессонных ночей, когда И л ь я
вместе с Буркавдивизисном уехал на советско-китайскую гра­
ницу, где белокитайцы и русские белогвардейцы спровоцирова­
ли военный конфликт на К В Ж Д в 1929 году. А сколько было
радости и гордости, когда пришла весть о том, что враг раз­
громлен, а взвод Балдынова получил пять самых высоких по
тому времени наград — ордена Красного Знамени, и един из
них украсил грудь мужа.
В то время ордена носились на красном банте на гимнас­
терке или на шинели. И когда м у ж одевал шинель, то я отвин­
чивала орден с гимнастерки и привинчивала на шинель. Это
была моя святая обязанность.
В 1930 году Илья был направлен на учебу в школу полит­
работников в Киев. В марте зтого года у нас родился сын Ген­
рих, и Илья не захотел нас оставить одних. М ы всей семьей
выехали в Киев. Илюше, как краснознаменцу командование
училища выделило отдельную маленькую комнату, в которой
стояли кровать, небольшой стол, две табуретки и тумбочка. В
выходные дни мы совершали экскурсии по красивейшему К и ­
еву, посещали театры и музеи.
После окончания учебы он вернулся в свою родную часть.
В 1934 году Илью Васильевича первым из бурят-командиров
направили на учебу в военную академию имени Фрунзе. В то
время он был заместителем начальника штаба буркавполка. В
честь отъезда первого посланца республики на учебу в Москву,
командование полка устроило торжественный ужин, на кото­
рый была приглашена и я . Я не хотела идти, так как не с кем
было оставить второго восьмимесячного сына Вовочку. Но со­
седи сами пришли поняньчиться с малышом.
Илюшины сослуживцы в наш адрес сказали много теплых,
хороших слов, было много подарков. А провожать нас пришел
чуть ли не весь полк. Гремит оркестр, поцелуи, рукопожатия,
прощальные слова, вот поезд тронулся, и мы всей семьей едем
в далекую Москву.
В академии И л ь я Васильевич был зачислен в особую груп­
пу, где учился высший командный состав Красной Армии, с
большим жизненным и военным опытом, с большими воински­
ми званиями. А Илья Васильевич в то время носил три куби­
ка, т. е. был в звании старшего лейтенанта. В первые полгода
Илье Васильевичу пришлось очень много заниматься. Затем он
втянулся в учебу и стал хорошо учиться.
При академии были организованы одногодичные
библио­
течные курсы для жен слушателей, которые я успешно окон­
чила.
1

123

Будучи слушателем академии, Илья Васильевич был вклю­
чен в состав бурят-монгольской делегации, приглашенной в Мо­
скву на правительственный прием. Руководитель
делегации
Михей Николаевич Ербанов поручил Илье Васильевичу высту­
пить с речью на приеме и вручить от имени бурят-монгольско­
го народа подарки И. В . Сталину и К. Е. Ворошилову. И когда
он уходил на прием, то было заметно, как он взволнован. В
тот вечер ребята не ложились спать, ждали отца. Где-то в 12-ом
часу ночи счастливый и улыбающийся Илюша буквально вле­
тел в комнату с каким-то свертком в руке. И когда он раздел­
ся, на его груди рядом с орденом Красного Знамени блестел
орден Красной Звезды. Многие члены делегации были награж­
дены орденами, в том числе и Илья Васильевич. Ему от имени
правительства подарили патефон с набором пластинок и на­
ручные именные часы. Тогда наручные часы были редкостью.
Илюша очень подробно рассказал о том, как проходил при­
ем, как он выступил с речью, а на торжественном ужине надел
на И. В. Сталина бурятский халат, подпоясал кушаком, к нему
подвесил на серебряной цепочке нож в ножне и надел бурят­
скую шапку — малахай. К. Е. Ворошилову подарил колчан с
луком и стрелами. .
После учебы мы вернулись в Улай-Удэ, выполнив наказ од­
нополчан: старший лейтенант Балдынов хорошо окончил ака­
демию и стал первым бурятом-командиром, получившим выс­
шее военное образование. Он 'был назначен начальником штаба
Буркавполка, а через некоторое время ему присвоили очеред­
ное звание «капитан».
Страшным для многих стал 1937 год. Сначала по ложному
обвинению были арестованы почти все руководители респуб­
лики. Затем волна репрессий докатилась и до Буркавбригады.
В числе первых был арестован ее командир, полковник М. И .
Кундо.
Однажды, когда Илья Васильевич собирался на работу, в
квартиру вошли двое в штатском, приказали сдать оружие —
наган, саблю и даже прихватили с собой командирский ремень
и сказали, чтобы он не выходил из квартиры. В доме на Диви­
зионной, где жила семья командиров бригады уже было не­
сколько арестованных. Под домашним арестом Илья Василье­
вич находился более двух месяцев. За это время он очень силь­
но похудел, ел мало, стал страдать от бессонницы.
Около дома круглые сутки, сменяя друг друга, дежурили
«топтуны», которые следили за теми, кто заходил в дом, кто с
кем выходил. Под стражей И. В. Балдынов был доставлен на
партийное собрание, где был исключен из партии. Через не­
сколько дней за ним пришли глубокой ночью, велели одеться,
]24

затем, грубо толкая в спину, вывели из квартиры. В послед­
ний момент он оглянулся и сказал: «За меня не стыдитесь, я
ни в чем не виноват».
Я работала начальником библиотеки Дома Красной Армии.
После ареста мужа на общем собрании работников библиотеки
меня сняли с работы, и никто из присутствовавших на собра­
нии не заступился за меня, хотя до этого мы жили и работали
очень дружно. В то время все были настолько запуганы, что
при встрече с друзьями или знакомыми не здоровались, отво­
рачивались, будто не знают друг друга. Обходили стороной
тех, чей м у ж был арестован, в том числе и меня. Сначала это
возмущало меня, а потом поняла, что они боятся за судьбу
своего мужа, своей семьи. Ведь дружба, даже знакомство с
арестованными и их семьями грозило большими неприятностя­
ми.
После ареста мужа я каждый день, приготовив передачу,
приходила в городскую тюрьму и просила свидания с мужем.
На мою просьбу не было ответа. Там встречала жен и родст­
венников сослуживцев Ильи Васильевича. Они тоже не знали
о судьбе своих близких.
Однажды после неудачного
посещения тюрьмы я шла по
улице, впереди не спеша шел мужчина, оглянувшись, он увидел
меня и пошел еще тише. Я обогнала его и он тихо сказал мне
вслед: «Балдынов в читинской тюрьме, вас на днях арестуют,
уезжайте». Пришла домой и начала собирать в чемодан все са­
мое необходимое. Ночью с ребятами тайком отправились пеш­
ком к своим знакомым, которые жили в небольшой избушке
За удой. Здесь мы прожили несколько дней, за это время я на­
сушила сухарей, знакомая накупила продуктов в дорогу, и мы
втроем поездом выехали в Казань, где жили мои мать, отец,
брат и сестра с семьями. У нас с Илюшей не было никаких сбе­
режений и денег едва хватило доехать до Казани. Я с ребята­
ми стала жить с родителями в их небольшой комнате. Отец
мне сказал, чтобы я всем говорила, что я тайком сбежала от
своего мужа пьяницы. Сестра познакомила
меня со своими
подругами, женами двух профессоров и начальника городско­
го общепита. И я стала ходить в эти семьи, прибирала в квар­
тире, мыла полы, стирала на руках белье и гладила его. Иногда
по их просьбе готовила еду. У отца была небольшая пенсия, и
он, несмотря на свой возраст, ему было 78 лет, пошел рабо­
тать лотошником, продавал пряники, конфеты, чтобы зарабо­
тать деньги и помочь нам.
Однажды, где-то в начале весны 1939 года, на имя отца
пришел вызов на телефонные переговоры с Москвой. На пере­
говоры пошла я . Незнакомый человек сказал мне, что он отды125

хал в санатории вместе с Ильей, и он послал со мной посылку,
за которой нужно приехать в Москву.
М ы договорились о времени и месте встречи. Когда встре­
тились, он сказал: «Мою фамилию знать необязательно. И л ь я
жив, послал вам весточку, держится он мужественно, не под­
писал ни одного протокола, дважды объявлял 10-дневные го­
лодовки. И когда он узнал, что меня освобождают, попросил,
чтобы я доставил письмо вам. Он сказал адрес вашего отца,
который я запомнил. Он дал мне лоскуток бязи, который я
зашил в подкладку зимней шапки». Незнакомец отдал мне лос­
куток бязи и попрощавшись ушел. На лоскутке бязи химиче­
ским карандашом было написано: « Ж и в , пусть Гера напишет
письмо Сталину».
Я тут же написала около 10 писем по разным адресам:
Сталину, Берии, Ворошилову, Вышинскому и другим. Верну­
лась в Казань, все рассказала своим, и мы стали ждать отве­
та. В конце азгуста 1939 года пришло из Москвы письмо на имя
Генриха Балдынова, где и когда арестован И. В . Балдынов и
где в данный момент находится. Я была удивлена, что письмо
пришло на имя сына и спросила его, почему на его имя пришло
письмо. Он, не дождавшись ответа, решил тайком от меня с
помощью моей сестры написать письмо на имя Сталина. Текст
письма был такой: мой папа из бедняков, в гражданскую бо­
ролся за Советскую власть, боевой командир, герой боев на
К В Ж Д , дважды орденоносец. Во время приема Советским пра­
вительством бурят-монгольской делегации мой папа надел на
вас бурятский халат и шапку. Мой папа не враг народа!»
Я сразу же ответила на это письмо, и потянулись тягост­
ные дни ожидания. В начале февраля 1940 года, я получила
письмо из секретариата Берии, в котором говорилось, что дело
вашего мужа И. В . Балдынова будет рассмотрено на Особом
совещании. И снова дни ожидания.
3 июля 1940 года моя сестра получила телеграмму: «Осво­
божден, сообщи где В а л я , ребята, телеграфируйте Чита глав­
почтамт, востребования». Потом пришла телеграмма, сообщаю­
щая о дне приезда. Встречать Илью Васильевича поехали все:
отец, мать, я с Вовочкой (Генрих отдыхал в пионерском лаге­
ре) брат и сестра с семьями. Из вагона вышел Илюша в воен­
ной форме, на гимнастерке 2 ордена, в руке небольшой чемо­
данчик, очень похудевший, коротко остриженный, сильно по­
седевший. Он подошел к нам, обнял меня и заплакал. М ы все,
обнявшись, заплакали.
За время заключения И л ь я Васильевич потерял около 20
килограммов веса, на допросах выбито несколько зубов. Он от­
дохнул, подлечился, поправился, затем телеграммой был в ы 126

зван в Наркомат обороны, где получил приказ ехать в Ново­
черкасск, где стал работать старшим преподавателем Высших
кавалерийских курсов усовершенствования командного состава
Красной конницы».
Так закончился для Ильи Васильевича и его семьи самый
страшный период их жизни.
И л ь я Васильевич проявил большое гражданское мужество,
когда будучи депутатом Верховного Совета СССР второго со­
зыва стал разыскивать семью репрессированного М . И . Кундо.
Отыскал младшего сына М . И . Кундо, который ж и л в Харь­
кове. И. В . Балдынов съездил к нему, встретился с ним. Сын
Кундо — Владимир Михайлович ж и л с женой и сыном в домеразвалюхе, работал шофером. Он рассказал о горькой судьбе
семьи. После ареста отца, они уехали на Украину, к родите­
л я м матери. Материально жили очень стесненно. Когда нача­
лась война, старший сын М . И. Кундо добровольцем ушел на
фронт и погиб. Ж е н а М . И . Кундо умерла вскоре после войны.
Владимиру не удалось получить образование, потому что на
нем висел ярлык — сын врага народа. И л ь я Васильевич, как
депутат Верховного Совета СССР, добился, чтобы семье Влади­
мира Кундо выделили однокомнатную благоустроенную квар­
тиру. Устроил Владимира в вечернюю школу рабочей молоде­
ж и . Затем Владимир заочно окончил техникум. Впоследствии
Балдыновы поддерживали постоянную связь с семьей В . М .
Кундо.
Один из ветеранов Буркавполка подполковник И. М . Тума­
нов вспоминал, что его в числе хорошо подготовленных коман­
диров части в 1935 году направили на учебу в Военно-полити­
ческую академию имени Ленина. В 1938 году успешно окончил
ее, получил очередное звание «капитан». Д л я дальнейшего
прохождения
службы получил направление в свою родную
часть. У ж е готовился к отъезду, когда меня вызвали в партком
академии и сказали, что из Бурят-монгольского обкома партии
пришла телеграмма, что я женат на сестре жены врага народа,
бывшего секретаря Бурят-монгольского обкома партии Ербанова и просили принять меры и сообщить об этом в Бурят-мон­
гольский обком партии. Мне был объявлен строгий выгогор за
утерю политической бдительности, о чем и сообщили в УланУдэ. Оттуда пришел ответ, что строгий выговор слишком мяг­
к а я мера наказания. Меня снова вызывают в партком акаде­
мии исключают из партии, как родственника врага народа
и
лишают воинского звания «капитан». Ехать в Улан-Удэ не име­
ло смысла, потому что меня там сразу же арестовали бы. И я
устроился чернорабочим на завод («Красный треугольник»). Про­
шло месяца три, и меня сноза вызывают в партком академии "и
127

предлагают ехать на поселение в город Чимкент. В этом, в то вре­
м я небольшом казахском городе жили на поселении около тысячи
человек — преподаватели и выпускники военных академий и
училищ. Я там устроился работать учителем в семилетнюю
школу.
Когда началась война, я сразу же написал заявление, чтобы
добровольцем уйти на фронт. Мне отказали, и я еще несколько
раз писал заявления, но получал отказ. И только в середине
1942 года я был призван в армию. Несмотря на высшее образо­
вание, я начал воевать рядовым. Первое время я чувствовал,
что за мной постоянно следят. И когда были пройдены сотни
километров фронтовых дорог, мне присвоили звание «младший
лейтенант», и я был представлен к правительственной награде.
Войну я окончил в чине капитана».
Герой Социалистического Труда
Жамсо Бальжинимаевич
Ванкеев вспоминал: «Меня, колхозного счетовода, комсомоль­
ца из бурятского улуса Ташир Селенгинского аймака, призва­
ли в армию весной 1936 года.
Службу проходил в Буркавполку. Первое время было труд­
новато. Никак не мог привыкнуть к строгому армейскому ре­
жиму. Потом постепенно привык к армейской жизни. Помимо
строевой подготовки, изучения материальной части оружия,
уставов, мы изучали русский язык. Н а ш взвод, зскадрон была
единая дружная семья. Не помню ни одного случая, чтобы ко­
го-то обижали, чтобы кто-то убегал в самоволку или был вы­
пившим. М ы все занимались в кружке художественной самоде­
ятельности, активно занимались спортом. Очень хорошо рабо­
тали партийная и комсомольская организации. Я был избран
членом комсомольского бюро эскадрона.
В ноябре 1936 года наш полк вырос до бригады. Где-то к
осени 1937 года начались аресты командного состава бригады.
Об этом м ы узнавали на комсомольских собраниях, когда их
объявляли врагами народа, немецкими и японскими шпиона­
ми. М ы верили в это и клеймили их. Потом стали исчезать ко­
мандиры среднего и младшего состава и далее красноармейцы.
В части резко упала дисциплина, почти никакие занятия не про­
водились. Все жили в постоянном страхе: кого ждет арест. В
нашем эскадроне было несколько человек, в том числе и я , ко­
му оставалось служить где-то полгода. Но нас всех досрочно
демобилизовали. Наша бригада была переименована в 5-ю ка­
валерийскую бригаду, а затем расформирована. Личный состав
был направлен для прохождения службы в Белорусский и Ленин­
градский военные округа, где командиры и красноармейцы не­
большими группами были направлены в различные части. Об
этом я узнал спустя много лет.
128

В 1968 году Бурятское книжное издательство выпустило кнй*
гу «Бурятская краснознаменная». Исторические очерки, воспо­
минания, тиражом 6 тысяч экземпляров. Выпуск этой книги
был приурочен к 50-летию Октябрьской революции. Эта книга
вызвала большой интерес у читателей, весь тираж был сразу
раскуплен. Интерес к ней был вызван тем, что впервые была
рассказана история первой национальной части — Буркавбригаде.
Со своими воспоминаниями выступили Маршал Советского
Союза, дважды Герой Советского Союза К. К. Рокоссовский,
генералы Герой Советского Союза И. В. Балдынов и М. И. Яго­
дин, ветераны части И. П. Любимов, Л . Н. Рубашкевич, О. А .
Жеребцов, И. М. Туманов, А . М. Етобаев, И. Б. Мархакшинов
и другие.
В большинстве воспоминаний чувствовалась недосказан­
ность. После хрущевской «оттепели» снова вовсю заработало
«прокрустово ложе» цензуры. В книге «Бурятская краснозна­
менная» была заметна грань, через которую нельзя было пере­
ходить. Все, что казалось крамольным, было вырезано ножни­
цами цензуры.
Готовя данную работу авторы встречались с Ильей Василье­
вичем, Валентиной Ильиничной, Генрихом Ильичом Балдыновым, Петром Степановичем Борисовым, Гомбо Цыбиковичем
Бельгаевым, Жамсо Бальжинимаевичем Ванкеевым, Иннокен­
тием Матвеевичем Тумановым. Также были использованы до­
кументы, хранящиеся в Национальном архиве Республики Бу­
рятия. Авторы данной статьи хотели более полно и объективно
рассказать о героической и трагической истории Бурят-монголь­
ской кавалерийской бригады, которая вписала яркие страни­
цы в историю Республики Бурятия.
Георгий Б А Н Н И К О В , кандидат
исторических наук,
Анна Б Е Ч , научный сотрудник
Национального архива Р Б .

9. «Байкал» N° 4

129

НАШИ ПУБЛИКАЦИИ

Василий С Т Е Н Ь К И Н

НАЕДИНЕ

С

ПАМЯТЬЮ

Четверть века тому назад я перешел на профессиональную ли­
тературную работу. Это стало новым этапом моей судьбы. Многие
годы военной службы убедили меня, что по служебной лестнице
успешно подымаются чаще всего не самые честные, не самые до­
стойные, не самые умные люди. Причин тому множество, но я не
стану перечислять их: пишу не монографию о служебной карьере,
а лишь воспоминания о собственной жизни.
На новом этапе ее я почувствовал свободу, стал хозяином сво­
ей судьбы. Теперь я занимаюсь своим любимым делом — литера­
турой, которая постоянно была моей «голубой мечтой».
Лет в тринадцать я написал первое стихотворение, вызванное
горькой мальчишеской обидой на кого-то. С этого все и началось:
писал много, но никому своих стихов не показывал, опасаясь на­
смешки со стороны деревенских острословов. Стихи не берег, они
терялись. О, как тогда был нужен мне совет старшего! Но люби­
телей поэзии в нашей Новопавловке не было.
Когда я уже учился в техникуме, муж моей двоюродной сест­
ры, талантливый инженер, старше меня лет на пятнадцать-двадцать, признался, что в свое время читал мои детские стихи и был
очень удивлен тем, что в них пылко высказывались любовные
чувства.
Те вирши, как и стихи более поздних лет, не сохранились. Лич- но для меня они, наверное, были бы интересными в зрелом возра­
сте: по ним я мог бы проследить процесс зарождения в мальчи­
шеской душе наивных и искренних чувств первой любви.
Поэзия стала моей доброй спутницей, с ней я никогда не рас­
ставался: стихи мои выходили отдельными книжками, печатались
в журналах и газетах, альманахах и даже — в антологии.
В годы военной службы стихи мои были бельмом на глазу у
начальства, меня нередко вызывали «на ковер», упрекали ими,
цитировали в укор мне на совещаниях и партийных собраниях.
Помню, как-то состоялось оперативное совещание с участием
руководителей районных подразделений. Один из периферийных
130

начальников в своем выступлении рассказал такой случай: к ним
поступают сигналы о том, что в районе появляется подозрительный
человек, но на след его они не могут напасть. Заместитель мини­
стра в своем докладе, что называется, обыграл этот факт: дескать,
шпионы свободно гуляют по нашей земле, а начальник розыскного
подразделения—это относилось ко мне — пишет стихи и сказки...
«Но ведь сказкой врага не заманишь, а стихами не ублажишь!»—
воскликнул он под одобрительный смешок зала.
Но не писать стихов я уже не мог, они стали потребностью
моей души.
Лет десять писал стихи «на злобу дня», их охотно печатали в
газетах. Но они бесследно исчезали, как бабочки-однодневки. Я
освоил технику стихосложения: мог легко выдерживать заданный
ритм, подбирать рифмы, использовать элементарные приемы ал­
литерации. Однако вскоре убедился, что мне не достает главного—
поэтического видения действительности, а без него нет настоящего
поэта. Самокритично оценив это, перестал предлагать свои стихи
для публикации, и с той поры пишу их только для себя, как гово­
рится, для души. За долгую жизнь — одно-два удачных стихотво­
рения.
Еще десять лет овладевал прозой: писал короткие рассказы,
очерки, фельетоны, пьесы...
Расскажу историю моей первой пьесы, она примечательна. Году
в пятьдесят пятом министерство культуры Бурят-Монголии объя­
вило конкурс на современную пьесу. Я представил пьесу «Случай
на заводе*. Ее краткое содержание: в годы войны на оборонный
завод проник агент немецко-фашистской разведки, нелегально пе­
реброшенный в нашу страну и успешно легализовавшийся. Из-за
беспечности работников первого отдела (секретного) шпиону уда­
лось выкрасть чертежи шифровального блока. В поиск утраченных
чертежей включились сотрудники службы безопасности. Агент*был
разоблачен и понес заслуженное наказание. Пьеса получила кон­
курсную премию и была рекомендована для постановки драмати­
ческому театру.
Главным режиссером театра в то время был заслуженный ар­
тист республики Владимир Александрович Закатов, крупный
мужчина импозантной внешности, талантливый режиссер. Он, ес­
тественно, был членом жюри конкурса и охотно взялся за подго­
товку спектакля. Пьесы на чекистскую тематику тогда вызывали
большой зрительский интерес. М ы несколько раз встречались с
Владимиром Александровичем. Я в данном случае выступал не
только как автор, но и как консультант. Все шло хорошо и лишь
трагический случай неожиданно разрушил наши планы. Закатов
на мотоцикле без коляски возвращался со своего огородного уча­
стка, на багажнике у него была тяжелая сумка с картошкой. Ярко
светило сентябрьское солнце, ничто не предвещало беды. И вдруг
131

из-за поворота, скрытого железнодорожной насыпью, на большой
скорости выскочил грузовик и сбил Закатова, который скончался
на месте, не приходя в сознание. Как потом выяснилось, водитель
грузовика был пьян...
В театр приехал новый режиссер, со своими планами и често­
любивыми задумками, и «Случай на заводе» потерялся на пол­
пути, не дойдя до сцены.
В конце пятидесятых годов ко мне попали отобранные тамо­
женной службой дневники репатрианта, только что возвративше­
гося из долгих странствий на чужбине. Дневники заинтересовали
меня: события, о которых рассказывалось в них, мне были так
или иначе известны по другим источникам. Написанные со многи­
ми подробностями и живыми наблюдениями, они дополняли, как
бы соединяли воедино все, что я знал о жизни так называемых пе­
ремещенных лиц за пределами Родины и о деятельности различно­
го рода эмигрантских организаций, возникавших в послевоенные
годы в Зарубежье. Я завел специальную тетрадь и стал записы­
вать в нее нужные мне сведения из обзоров, ориентировок, след­
ственных дел и иных документов, к которым имел доступ по роду
службы, а также из журнала «Новое время» и других изданий,
широко освещавших проблемы послевоенного устройства мира.
Встречался со многими скитальцами, прошедшими тот горестный
путь.
Настал день — и я приступил к работе над своим первым боль­
шим произведением, которое назвал «Годы, вычеркнутые из жиз­
ни». Заглавие раскрывало суть романа: время, проведенное после
войны на чужбине,— невосполнимая утрата. Такую мысль выска­
зывали многие репатрианты, возвращавшиеся на Родину.
iK работе над романом я приступил, имея весьма слабые по­
нятия о писательском труде. Последующее изучение стиля и ме­
тодов великих предшественников, встречи с друзьями-писателями—
о них я расскажу ниже,— работа с умными редакторами помогли
пополнить копилку моего опыта и избежать ошибок и просчетов,
допускаемых, наверное, всеми, кто впервые профессионально всту­
пает на трудное литературное поприще...
Семь лет я отдал роману. Вечерами, возвращаясь домой с ра­
боты, ужинал и садился за рукопись, корпел до часу ночи, а то и
дольше, успевая настрочить за вечер восемь-девять страниц. Кста­
ти, теперь, когда уже приобрел некоторый опыт, моя дневная нор­
ма — три страницы. После этого, как я убедился, наступает ле­
ность мысли и на чистый лист бумаги ложатся слова, находящие­
ся на самой поверхности нашего сознания. Но это я заметил много
позже.
Работа над рукописью так захватила меня, что ни о чем другом
я уже не мог думать. Теперь и на службе в моей голове что-то
делали, о чем-то горячо спорили и переживали персонажи романа.
132

Я понял, что совмещать службу и творческую литературную рабо­
ту нельзя. Однако оставлять хорошо оплачиваемую должность бы­
ло страшно: со слов товарищей знал, что прожить на гонорар у
нас почти невозможно, поэтому решил предварительно определить,
что же у меня получилось.
Когда рукопись вчерне была закончена, я послал ее на заклю­
чение в пресс-бюро Комитета госбезопасности — такой существо­
вал порядок. Ответ обрадовал меня: «Рукопись романа «Годы,
вычеркнутые из жизни» нами рассмотрена,— писал полковник Ро­
занов, консультант группы при председателе К Г Б . — Тема книги
актуальна, а ее содержание правильно отражает подрывную дея­
тельность НТС против нашего государства, не оставляя сомнения
в том, что организация эта находится на службе у американской
разведки. Книга может быть рекомендована для открытого изда­
ния».
В замечаниях, приложениях к письму, указывалось: «Тема ро­
мана — судьбы, горести, переживания советских людей, потеряв­
ших Родину, является важной и, несомненно, представляет инте­
рес для советских читателей, особенно молодежи, и наших сооте­
чественников за рубежом».
С получением этого письма, означавшего разрешение на пуб­
ликацию, я передал рукопись на отзыв ведущим пензенским писа­
телям: А. С. Васильеву, Н. И. Каткову и Н. М. Почивалину.
Их советы и предложения очень помогли мне в дальнейшей
работе над романом. Примечательно то, что они, не сговариваясь
между собой, рассмотрели художественные достоинства и недос­
татки рукописи с разных точек зрения. Александр Сергеевич оце­
нивал характеры и поступки персонажей, рассматривал компози­
цию произведения, давал советы, как лучше построить сюжет; Ни­
колай Иванович провел большую редакторскую работу, отметил
канцеляризмы, штампы и речевые огрехи; Николай Михайлович
отметил стилевые погрешности и указал на основные требования,
предъявляемые к роману.
Должен признаться: не все, даже очень верные замечания тог­
да были понятными для меня. Когда говорили, что повествование
рыхлое, вялое, не мускулистое, эти слова были для меня пустым
звуком. Слова да слова, думал я , как они могут быть вялыми или
рыхлыми? Прошел не один год, пока я понял их смысл.
Толстенную рукопись романа — больше семисот страниц маши­
нописного текста — я послал в редакцию журнала «Байкал», вы­
ходящего в Улан-Удэ. Там я прожил двадцать лет, печатал стихи
в газетах и журналах; многие страницы романа посвящены Бай­
калу, чудесной природе Забайкалья; главный герой романа —
Иннокентий Каргопольцев — родом из Бурятии.
Вскоре, за подписью главного редактора журнала Африкана
Андреевича Бальбурова, получил ответ такого содержания: «По
133

решению редакционной коллегии Ваш роман принят в портфель
журнала «Байкал». Публикация Вашего произведения окажется
возможной во второй половине 1970 года при условии значитель­
ного сокращения и тщательной редактуры.
Сокращение объема рукописи взялся произвести член редкол­
легии писатель Михаил Николаевич Степанов».
;
Я подал рапорт на имя руководства Управления, просил уво­
лить меня из органов безопасности по выслуге установленных сро­
ков прохождения военной службы. Получив расчет, тут же поехал
в Улан-Удэ для совместной с редактором работы над рукописью.
В Улан-Удэ поезд прибыл поздней ночью, меня встретил мой
добрый друг Матвей Романович Алагуев. Его я показал в романе
«Без вести...» и в рассказе «Миссия Хуана».
В десять утра был в кабинете Африкана Андреевича Бальбурова. Мы тепло поздоровались, хотя прежде мало знали друг дру­
га. Передо мной стоял невысокий лысеющий мужчина, коренас­
тый, с карими пронзительными глазами.
— Но, как доехал? Где остановился? Пошто не известил? Я
встретил бы тебя!—затормошил меня Бальбуров, сразу же пере­
ходя на «ты».
— Доехал нормально, остановился у своего друга Матвея Алагуева...
— Знаю, хороший мужик. Земляк мой... Слушай, он кем теперь
работает, в какой должности?— Глаза Африкана загорелись от
какой-то мысли.
— Начальником хозяйственного отдела Комитета.
— Ты можешь договориться с ним насчет машины? На полдня.
Я съездил бы в Селенгинский район и привез барана. Приму тебя
по-настоящему, по-бурятски,— живо объяснил Бальбуров.
— Можно попробовать,—сказал я . Отношения с Алагуевым у
меня были дружескими, и я не считал бестактным обращение к
нему по личному делу.
,
— Но, Аавай, звони — Бальбуров сел за рабочий стол и при­
двинул ко мне телефонный аппарат.
Матвей Романович согласился дать машину на полдня.
—\ Чем еще могу быть полезен? Деньги нужны?
— Не-не! Ты у меня в гостях. Значит, договорились — завтра
пораньше я выеду. Вечером пригласим Алагуева с супругой... Она
где работает?
—| В Совете Министров, начальником спецчасти.
— Но, но, знаю. Анна Николаевна? Теперь о деле. Я решил
сам готовить твой роман к публикации. Не возражаешь?
— Напротив, рад буду.
Я знал Африкана как опытного писателя и журналиста и его
предложение польстило мне.
В первые послевоенные годы Бальбуров работал корреспон134

дентом «Правды» по Бурят-Монгольской АССР. Хорошо помню
его нашумевшую статью «Плоды формального руководства», ко­
торая занимала целую полосу в центральной партийной газете. В
ней Африкан Андреевич резко критиковал первого секретаря об­
кома Кудрявцева за крупные просчеты и порочные методы руко­
водства животноводством, которое является основной отраслью
сельскохозяйственного производства республики.
После этой,статьи, разумеется по команде секретаря обкома,
началась шумная кампания травли Бальбурова, его обвиняли в
клевете, легкомысленном подходе к проблемам села и даже — в
буржуазном национализме. Статью обсудили на бюро обкома, при­
знали клеветнической. Бальбурова исключили из партии. Восста­
новили лет через шесть-семь, когда первым секретарем обкома
стал Александр Уладаевич Хахалов.
Бальбуров выпустил несколько романов, повестей и рассказов,
получивших высокую оценку и признание общественности. Неза­
долго до нашей встречи получил звание народного писателя рес­
публики. И конечно же, я с благодарностью принял готовность
Африкана Андреевича лично готовить мой первый роман к печати.
Вечером у Бальбурова собрались: Михаил Николаевич Степа­
нов — о нем я расскажу особо, Матвей Романович Алагуев, их же­
ны, еще кто-то из бурятских писателей, отец и мачеха Африкана,
его жена — Антонина Александровна.
По бурятскому обычаю меня усадили на почетное место, рядом
со стариком Бальбуровым, преподнесли баранью голову — знак
высокого уважения к гостю. Я отрезал кусочек мяса и передал
голову отцу Африкана, что вызвало бурное одобрение. На боль­
шом противне лежали килограммовые куски отваренной барани­
ны, мясные деликатесы, которые готовят только буряты.
Когда приглашенные разошлись, мы с Бальбуровым остались
вдвоем. Оба были навеселе и поэтому предельно откровенны.
— Знаешь, за что я тебя уважаю?— вдруг спросил Бальбуров,
разминая сигарету меж коротких и толстых пальцев.— Не знаешь,
так слушай... Ты помнишь мою статью «Плоды формального ру­
ководства»? Она в «Правде» была напечатана.
— Да, я хорошо помню Вашу статью.— Перейти на «ты» я не
мог: все-таки мы мало знали друг друга, а я щепетилен в этих
вопросах.
— Так вот,—продолжал Африкан — З а нее меня тогда исклю­
чили из партии... Через шесть лет, когда пересматривался вопрос
о моей партийности, мне в партийной комиссии показали дело, в
котором был документ за твоей подписью, в нем говорилось: в Ко­
митете госбезопасности никаких материалов об антисоветских и
националистических проявлениях со стороны Африкана Андрееви-

135

ча Бальбурова нет, исключение его из партии считаем необосно­
ванным.
— Так было на самом деле и ничего другого я не мог написать.
— Нет, брат, надо было быть смелым человеком, чтобы в те
годы подписать такой документ. Собственно, он и решил мою
судьбу.
Наутро мы с Бальбуровым уселись за рукопись. Работа шла
медленно: к нему без конца заходили сотрудники редакции, зво­
нили друзья, а их у него, как я убедился, было бессчетное число.
В обеденный перерыв пошли закусить в ресторан. Африкан
выпил «сто пятьдесят с прицепом». На этом наш рабочий день
закончился. Второй день был похож на первый, и я понял, что
такими темпами нам редактирование романа не закончить и в пол­
года.
— Африкан Андреевич, может все-таки подключить Степанова
к работе над рукописью? —- предложил я , хотя успел заметить
зоркий редакторский глаз Бальбурова.
— Однако ты прав,— согласился он.— На самом деле, нам не
дадут спокойно работать.
Он тут же позвонил Михаилу Николаевичу Степанову и пред­
ложил взяться за редактирование моего романа. Тот охотно сог­
ласился. Две недели мы днями и ночами сидели на квартире у
Михаила Николаевича и закончили работу над рукописью.
Роман был напечатан в четвертом, пятом и шестом номерах
журнала «Байкал» за семидесятый год. По предложению редак­
тора ему дали новое название—«Без вести...» Отточие означало,
что люди только считаются пропавшими без вести, на самом деле
они существуют.
Это была моя первая крупная публикация прозы, я был беско­
нечно рад и, будучи человеком доверчивым, уже видел свое дети­
ще отдельной книгой. Однако потребовалось еще целых четыре
года трудной борьбы, хлопот и переживаний, прежде чем сбылась
моя самонадеянная мечта. Были написаны десятки рецензий и от^
зывов — от доброжелательных до откровенно очернительских.
Вначале я обратился в Куйбышевское книжное издательство,
полагая, что земляки не обидят меня. Рецензирование по моей
просьбе поручили писателю Михаилу Толкачу, с которым мы были
знакомы еще по бурятской писательской организации, были почти
друзьями, и я надеялся, что он объективно оценит мою рукопись.
Но надежда моя не оправдалась. Более чем в десятистраничной
рецензии Толкач все события перевернул с ног на голову, перепу­
тал, передернул, зато не пожалел злобных выпадов против автора
романа. Так, характеризуя образ Николая Огаркова, Толкач пи­
сал: «Огарков служил врагом своей родины, и автор легко про­
щает мерзавца. Огарков уходит из романа под ручку с автором и
J 36

с благосклонностью К Г Б » (!) И далее: «Чем больше вчитывался'
я в текст, тем больше встречал строк, абзацев, страниц с автор­
ским сочувствием главным героям... Каргопольцев олицетворяет
тех блуждающих по свету эмигрантов, которых совесть и страх
удерживает на Западе. Почему-то именно они вызывают, слезы
умиления автора». И еще одна фраза, показывающая, что Толкач
фактически сочинил донос, а не рецензию: «Автор непомерно мно­
го внимания отводит переживаниям подлеца Милославского. Это
законченный мерзавец и об изменении его характера зря печется
автор». Особо следует отметить заключительные строки: «Автора
волнуют судьбы изменников родины. Он волен в выборе тем и ма­
териала. Но если бы его эмоции и пыл направить на отображение
слез вдов и матерей солдатских, горечи сирот, родители которых
погибли честно в боях за наше правое дело...»
Так вот. Писатель Михаил Толкач оказался бдительнее кон­
сультанта К Г Б полковника Розанова, разрешившего роман к от­
крытой публикации..
Прошло еще три года, прежде чем Приволжское книжное изда­
тельство включило роман в тематический план. Включило, но все
же, перестраховки ради, повторно направило рукопись в Госком­
издат, а оттуда роман переадресовали в К Г Б . И все началось сыз­
нова. Рецензент, сотрудник Комитета госбезопасности майор Лей-'
бутин — к слову, член Союза писателей С С С Р , — сочинил разгром­
ную рецензию. На сей раз меня обвинили не только в аполитизме,
а в фактическом незнании материала. К счастью, рецензия Л е й
бутина была столь бездарна и некомпетентна, что удалось без
большого труда опровергнуть ее. А каких переживаний стоило это!
В семьдесят четвертом году, наконец-то, роман «Без вести...»
вышел отдельной книгой, потом дважды переиздавался, отмечен
дипломом 'и премией К Г Б в области литературы и кино, как луч­
шее произведение о чекистах и пограничниках, высоко оценен в
периодической печати, в том числе в еженедельнике «Литератур­
ная Россия».
Работа над рукописью с М. Н. Степановым и многие беседы с
доброжелательными писателями и редакторами стали для меня
полезной литературной школой.
Затем появились повести «Среди врагов», «Взойти на костер»,
«Расплата неизбежна», «В осажденном городе», роман «Опасный
выбор» и другие книги. Они шли уже по проторенной дороге, бо­
лее или менее благополучно, минуя выбоины и колдобины. Как
говорится — лед тронулся!..
Часто вспоминаю хороших, добрых людей, с которыми свела
меня судьба, и первым в их числе — Михаила Николаевича Сте­
панова, скромного и бескорыстного труженика на ниве журнали­
стики и литературы, удивительнейшего и честнейшего человека,
моего первого наставника. Я познакомился с ним в первые после:

137

роенные годы. Михаил Николаевич тогда работал заведующим от­
делом культуры газеты «Бурят-Монгольская правда» (ныне «Прав­
да Бурятии»), к нему я приходил с первыми стихами, фельетона­
ми, небольшими рассказами. Как-то незаметно стали близкими
друзьями. В моем архиве сотни писем Степанова, которые раскры­
вают его доброту, душевную щедрость, неиссякаемый оптимизм,
юморок.
Михаил Николаевич Степанов родился в Петрограде, там окон­
чил среднюю школу, там встал к станку, начал пробовать перо.
Нелегким был его путь: от рядового рабочего Химкомбината, что
на Охте, до известного писателя, чей труд отмечен орденами и
медалями, почетными званиями заслуженного работника культуры
России и народного писателя Бурятии. Путь этот пролег через
войну, через суровые будни фронтовых газет, через бессонные но­
чи на штормовом Байкале. Именно там, в таежном краю, он, че­
ловек необычайной душевной щедрости, нашел свое счастье.
Семья Степанова — жена и три дочери — постоянно жила в
нужде. Бывало, он продавал последний костюм, чтобы заплатить
за перепечатку рукописи. Только поздними вечерами выходил в
пижамных штанах погулять возле дома. А случалось и так: встре­
тит в день получки кого-либо из приятелей, любителя выпить за
чужой счет, приглашает в ресторан, а там щедро угощает всех,
кто попадется на глаза. Домой возвращался с пустыми карманами.
— Отец, ты деньги получил?— спрашивала утром Нина Вениа­
миновна, с нетерпением ждавшая зарплату мужа, чтобы купить
детям хлеба и молока.
— Получил, мать, но опять истратил. Прости меня, каюсь.
Видно, такой уж я простофиля...
— На что истратил-то?— с болью спрашивала жена.
— В ресторане. Уж больно мужики хорошие попались...
И что удивительно, Нина Вениаминовна не ругала мужа, не
укоряла, а успокаивала:
— Ладно, отец, не казнись, как-нибудь перебьемся.
А то был такой эпизод. Находясь в день получки навеселе,
Михаил Николаевич накупил в универмаге сувениров —от духов
до кастрюль, вышел на центральную улицу и вручал подарки кра­
сивым женщинам. «Уж больно симпатичные они,— виновато оп­
равдывался он потом.— Охота было сделать что-то хорошее для
них».
Михаил Николаевич горячо любил священное море Байкал, отк­
рытых, честных и гостеприимных сибиряков. Вдумайтесь в строки
из «Байкальской повести» Степанова:
«Байкал никогда не спит. Тихо, ласково шелестит вода у пес­
чаного берега, звонко всплескивает под темной скалой, шуршат,
перекатываются некрупные обточенные камешки. Далеко уходит
по морю лунная дорога: кажется, что спокойный поток больших
138

серебристых рыб широкой лавиной течет от берега к середине Бай­
кала; рыбы бесшумно выпрыгивают из воды, играют в прохлад­
ном свете луны. Или вдруг море яростно кинется на берег, закру­
тит воду в тугие смерчи, тяжелые волны примутся крутить на сво­
ем пути все: рыбачьи лодки, прибрежные скалы... Байкал не спит.
Потому, наверное, и горы по ночам лишь замирают в насторожен­
ном, чутком забытьи, величавые кедры и стройные сосны прислу­
шиваются к чему-то сквозь легкую дрему».
Такие проникновенные строки мог написать только человек,
горячо и навечно влюбленный в солнечный забайкальский край.
Более сорока лет тому назад в альманахе «Байкал» были на­
печатаны первые рассказы Степанова: «Старики», «Золотина»,
Затем появляются новые—«Победа на «Счастливом», «Земля го­
рит», «Ихтиозавр» и другие. Рассказы эти разные—одни удачнее,
другие — слабее, но в них четко вырисовывается тема, которая
станет ведущей в творчестве писателя: о неизбежной победе доб­
ра над злом, о душевной красоте человека.
Потом в издательстве «Молодая гвардия» выходит его «Бай­
кальская повесть» и, наконец,— лучшее произведение Михаила
Николаевича — роман «Ночь умирает с рассветом». Он напечатан
в Улан-Удэ и в Москве. Книга эта — результат многолетних поис­
ков писателя, изучение более чем в течение четверти века быта и
нравов забайкальцев, их героической летописи.
Михаил Николаевич не хотел расставаться с героями своего
романа; беспощадно требовательный к себе, к своим книгам и
и вообще к слову, он много и кропотливо работал над материа­
лом, немало уж было написано... Грозная и безжалостная смерть
прервала его творческие планы и замыслы...
i
Помню наши бесконечные разговоры с ним о литературе.
«Боюсь, паря,— беспокоился он,— а вдруг кто-нибудь уже на­
писал об этом. Даже самое интересное при построении превра­
щается в свою противоположность. Каждый писатель должен ска­
зать что-то свое, новое, чего другой сказать не может. Иначе не
стоит браться за перо».
Много труда и времени тратил Михаил Николаевич на перево­
ды. Самые значительные произведения бурятской прозы — роман
X . Намсараева «На утренней заре», два романа
талантливого
Ч . Цыдендамбаева «Доржи сын Банзара» и «Вдали от родных сте­
пей», повесть Б. Санжина, рассказы Ц. Номтоева — переведены
им с бурятского на русский язык и были изданы не только в Бу­
рятском, но и в центральных книжных издательствах. Переводы
его оригинальны, интересны. Степанов умел донести до читателя
не только содержание произведения, но и особенности творческой
манеры, стиля каждого писателя, сохранить дух и самобытную
культуру бурятского народа.
Михаил Николаевич был очень больным человеком, перенес
139

три инф'аркта, два инсульта, но не опускал рук и не терял интере­
са к жизни. Как-то мы сидели у него на квартире. Степанов, по­
ложив теплую руку мне на плечо, говорил: «В голове, как хмель­
ной квас, бродят мысли второй части романа «Ночь умирает с
рассветом», а работу приходится откладывать.— Он глубоко вздох­
нул и продолжал:— Надо редактировать, переводить, рецензиро­
вать, консультировать... Надо же!»
Он искренне радовался успехам молодых литераторов и был,
как учитель, строг к небрежному обращению со словом, мелко­
темью, идейной расплывчатости. Однажды я дал Михаилу Нико­
лаевичу почитать стихи молодого автора, на мой взгляд, способ­
ного человека и, может быть, даже одаренного. Степанов читал
с большим вниманием, вслух любовался свежими образами, от­
дельными поэтическими находками. Дочитав до конца, задумался.
«Не годятся,— сердито проговорил ом,— красивые безделушки.
Идейные позиции автора не только не ясны, но часто сомнитель­
ны. Это стихи для альбома». Долго глядел в окно, молчал, а по­
том добавил: «А жалко, человек, видать, способный. Надо бы по­
мочь ему». Последние слова он сказал тепло, участливо, и я не
сомневался, если понадобится, Михаил Николаевич отложит все
свои дела и будет целыми днями сидеть с неизвестным автором,
разъяснять ему азбуку литературного процесса. Так многократно
случалось со мной, поэтому я убежденно считаю Степанова своим
литературным наставником. Свою первую книгу я подарил ему с
такой надписью: « Я верю, вложена сюда частица Вашего труда».
Это было написано искренне.
И вот через много лет редакция журнала «Байкал» поручала
Михаилу Николаевичу редактировать мое первое крупное произ­
ведение — роман «Без вести...» Без доброжелательной и требова­
тельной помощи Степанова публикация романа в журнале, а за­
тем выход отдельной книжкой могли бы не состояться. Работа с
ним открыла мне глаза на муки литературного труда.
Оптимизм Михаила Николаевича был неисчерпаем, это была
самая примечательная черта его характера. Иногда он шутил:
«Хворей у меня, паря, много. Названия у них прелестные, велико­
лепные, обольстительные... Но фигу им! Я живучий! Со мною не
так-то просто!» К нашему огорчению, не сбылась главная мечта
Михаила Николаевича — написать такую книгу, чтобы читатели
увидели, как «ступают меж вековых сосен и кедров изюбри, чтобы
люди поверили, что Байкал никогда не спит, и еще крепче полю­
били бы талантливых и гостеприимных людей, живущих на его
священных берегах». Я благодарен судьбе за то, что она подарила
мне дружбу с таким верным другом, удивительнейшим человеком,
каким был Михаил Николаевич Степанов. Кстати, в марте 1994 го­
да ему исполнилось бы 80 лет. Хочется верить, что журналистская
и писательская общественность Бурятии широко отметила юбилей
149

безвременно ушедшего талантливого журналиста и народного пи­
сателя Республики.
В грустные минуты я гляжу на фотокарточку Степанова. На
ее оборотной стороне написано: «Дорогому Василию .Степанови­
ч у — с великой дружбой, от собственника бороды». И мне стано­
вится легче, укрепляется вера в то, что хороших людей на белом
свете больше, чем плохих. Книги Михаила Николаевича обладают
чудесным свойством: в них слышится не только его образная, с
юморком речь, но и его ласковый голос. А с фотокарточки смот­
рит на меня доброе, дружески улыбающееся лицо с аккуратной
бородкой...
После опубликования в журнале «Байкал» романа «Без ве­
сти...», после великолепного приема, который оказал мне Африкан
Андреевич Бальбуров, после многих и долгих доверительных бесед,
между нами установилась крепкая дружба. Мы обменивались свои­
ми новыми книгами; ему я обязан знакомством с замечательными
литераторами.
В декабре семидесятого года мы, предварительно созвонив­
шись, встретились в Москве. В воскресный день я приехал в гос­
тиницу «Украина», где остановился Бальбуров, занимая огромный,
метров в тридцать, номер. После дружеских объятий и поцелуев
по московскому обычаю я еще раз поблагодарил Африкана за
публикацию моего романа в «Байкале» и за теплый прием на бу­
рятской земле.
— Но как, старик, все хорошо? Ошибок нет?— спрашивал он,
заглядывая мне в глаза.— Когда выйдет отдельной книгой, не за­
будь послать с автографом.
— Спасибо, дорогой Африкан Андреевич, непременно пришлю.
Бальбуров посмотрел на часы:
— Слушай, сейчас одиннадцать часов, пойдем в буфет, я поз­
накомлю тебя с хорошими людьми.
М ы поднялись, кажется, на седьмой этаж, прошли в небольшую
уединенную комнату при буфете, где уже собрались прозаики и
поэты. Их национальный состав отражал наше общество: кал­
мык—Давид Кугультинов, чуваш Николай Дедушкин, аварец
Юсуп Хаппалаев, еврей Оскар Хавкин, буряты Африкан Бальбу­
ров и Дамба Жалсараев, Гарольд Регистан и я —смешанных на­
циональностей, но считающие себя русскими.
Африкан Андреевич представил меня, новичка в литературе,
как известного писателя и своего друга, сказал несколько теплых
слов о моем романе. На столе стояли бутылки армянского коньяка
и сухого вина. Как обычно в мужских застольях, скуповатая за­
куска: колбаса, сыр, апельсины...
До этой встречи я был знаком только с Дамбой Зодбнчем Ж а л сараевым. В сорок шестом году я тогда старший лейтенант, и он,
лейтенант пограничной службы, пришли в бурятскую писатель141

скую организацию, которую много лет бессменно возглавлял Цэдэн Галсанов, со своими первыми стихами. Жалсараев читая сти­
хотворение «Медаль», его я помню и сейчас. Вот две первые стро­
фы из него:
«У рейхстага мне седой полковник
Ту медаль победную вручил,
И навеки сердцем я запомнил,
Что комдив в Берлине говорил.
О победе нашего солдата,
О тяжелых днях жестоких битв.
На медали с лентой полосатой,
Надпись полукругом говорит...»
Через год оба мы стали участниками первого республиканского
совещания молодых и начинающих литераторов, а наши первые
стихи были напечатаны в сборнике «Голоса молодых». Сейчас
Дамба Зодбич Жалсараев — народный поэт Бурятии. Впрочем, не­
много знал я и Оскара Хавкина. В сороковые-пятидесятые годы
он жил в Чите и мы с ним встречались на межобластных писа­
тельских совещаниях.
Случайная встреча писателей из разных республик и областей
прошла интересно, непринужденно: много спорили о смысле жиз­
ни, о литературе, читали стихи, рассказывали мужские, неполити­
ческие анекдоты.
В центре внимания был поэт Гарольд Регистан — автор многих
поэтических сборников и не одного десятка песен, широко испол­
нявшихся и с эстрады, и в семейных застольях: «Море зовет»,
«По ночной Москве», « Я встретил девушку», «Голубая тайга» и
других. После долгих мытарств и проволочек тогда только что вы­
шел из печати сборник его стихов «Стать березой». По словам Р е гистана, он дошел до одного из членов Политбюро, который сми­
лостивился и написал на рукописи: «Не возражаю». «Крамолу»
находили, очевидно, в реквиеме «Стать березой», в начале третьей
части. Продолжая разговор с посетившим его черным человеком,
поэт говорит:
«А жизнь моя не сладко мне далась,
И если уж считать как обыватель,
То не тебе, а мне бы нашу власть
Ругать бы надо, черный мой приятель.
Я б мог сказать: а помнишь, в том году
Я сделал то-то, в другом — ЕОТ то-то.
И что взамен имею?!...»
И вдруг совершенно неожиданный ход:
«Но расчеты с матерью родною не веду!»

142

Далее автор говорит о потерянной своей юности и молодости,
о страшном голоде, и заключает:
«Работа, бесконечная работа,
Корми семью и пол-Европы с ней».
Реквием очень точно выражал самые глубокие переживания
собравшихся — все мы были людьми одного поколения — и , зача­
рованные замечательным чтением Регистана, мы украдкой смахи­
вали непрошенную слезу. Окончательно сразили нас заключитель­
ные строки, когда автор говорит о своей готовности покинуть Бо­
жий мир:
«Все... Я готов!
Что может быть красивей,
Чем стать березой,
Черный человек?»
С той поры я стал горячим поклонником поэтического дара
Регистана и считаю, что его заслуги перед нашей литературой
оценены не в полной мере.
Мы покинули буфет около девяти часов вечера. Кугультпнов,
Бальбуров и я проходили мимо номера Давида Никитовича, и он
пригласил нас зайти к нему. Чувствовалось: Кугультинов не вы­
говорился, не успел высказать того, что накопилось в его душе.
Кугультинов занимал большой двухкомнатный люкс. Сам он усел­
ся в кресло за рабочим столом, а Африкану Андреевичу и мне
предложил устраиваться на мягком диване, стоявшем напротив
стола. Продолжался разговор о поэзии. Я открыл для себя, может
быть, простую истину: читатель часто остается безучастным к сти­
хам, потому что не понимает замысла поэта.
Прежде чем прочитать то или иное стихотворение, Кугультинов
рассказывал о том, при каких обстоятельствах оно написано и что
побудило его взяться за перо. Вот небольшое стихотворение «Про­
зрение», привожу его полностью:
«Врач, мучиться заставив, уничтожил мрак слепоты,
Что длился много лет,
И для слепого мир впервые ожил,
И жизнь его наполнил добрый свет.
Но мрак давно привычных темных дней
Был мрака слепоты сильней.
Он, и прозрев, не доверял удаче,
Шел по земле, на землю не смотря,
Упасть боялся в яму зрячий,
Беспощадно искал поводыря,
Страшил его людской круговорот...
Кто зрение зрячему вернет?»
143

Давид Никитович так комментировал это стихотворение: двад­
цатый съезд партии открыл нам глаза на бесчеловечную.сталин­
скую диктатуру, на жестокость «великого вождя и учителя», а лю­
ди все еще чего-то боятся, создают для себя нового кумира. От
этой слепоты нелегко избавиться, поэтому остается безответным
вопрос: «Кто зрение зрячему вернет?»
И еще одно маленькое, но весьма многозначительное стихотво­
рение—«Пестрые волки». И его я привожу целиком:
«Бейте, люди, пестрых волков!
В дни, когда опустели хотоны,
О хозяевах исступленно выли псы
Калмыцкой земли.
Одичали, в степи ушли...
Бейте, люди, пестрых волков!
Не боятся они огня и слова,
И не терпят духа людского,
Почитавшие нас, как богов,
Твари, одичавшие снова,—
Порождение времени злого...
Бейте, люди, пестрых волков!»
Авторский комментарий: в декабре сорок третьего года калмы­
ков выселили, скот угнали, дома разграбили. Голодные собаки
ушли в степь. Кобелей волки загрызли, а у сук стали рождаться
пестрые волчата —«порождение времени злого».
Я долго приглядывался к Давиду Никитовичу, меня поражали
неизбывная грусть и боль в его проникновенном взгляде. Откуда
это? Тяжкие муки униженного и оскорбленного народа, тюрьма и
ссылки, пережитые лично, оставили неизгладимый след во всем
облике выдающегося поэта.
В стихотворении «В цирке» Кугультинов зримо рисует страш­
ную картину: разукрашенный конь —циркач, некогда в степи уби­
вавший могучим копытом волка, забыв упрямство и смелость,
послушно танцует убогий вальсик, не думая об утраченной свобо­
де и довольный своей жалкой судьбой. Кончается стихотворение
многозначительно:
«Закружились в бесплодной погоне
Разноцветные жалкие кони, жалких львов унося на спине».
— Так вот и некогда гордые народы смирились со своей судь­
бой и позабыли о своей вольной жизни.
— Давид Никитович, напечатают ли эти стихи?—спросил я .
Это было его новое стихотворение.
— Почему же нет? Против свободы открыто никто не высту­
пает, ее душат либо молча, либо маскируясь красивой фразой.
Потом Кугультинов стал читать главу из поэмы «Хиросима».
144

Как помнится, она называлась «Девочка и атомная бомба». Аф­
рикан, видно, изрядно захмелевший, откинулся на спину дивана
и всхрапнул.
— Но ладно, пошли спать, время позднее,— сказал Давид Ни­
китович, собирая разбросанные по столу страницы поэмы.
При встрече на седьмом съезде писателей России я спросил
Кугультинова о его поэме.
— Она напечатана в журнале и в моем сборнике,— сказал он.
Я почувствовал неловкость от того, что ни журнала, ни сборлика с поэмой «Хиросима» не читал.
При той, теперь уже давнишней, встрече в гостинице «Украи­
на» Кугультинов подарил мне две свои новые книги, пожелав в
автографах «успехов и счастья». Одна книга — поэтический сбор­
ник «Добро и зло», вторая — красочно иллюстрированное издание
поэмы «Ганец Ситары Дэви».
Африкан Бальбуров высылал мне все свои новые книги «с лю­
бовью, на дружбу вечную». К сожалению, век «неистового Афри­
кана», как его в шутку называли друзья, оказался коротким. По
семейным обстоятельствам он вынужден был покинуть свою Бу­
рятию и умер в январе 1980 года в Алма-Ате вдали от родной зем­
ли, вдали от родного народа, в памяти которого навсегда останут­
ся его талантливые романы, повести, рассказы и смелая, всегда
актуальная и политически острая публицистика.
Недавно я с радостью узнал, что несмотря на строгий запрет
тогдашнего руководства республики, главный редактор журнала
«Байкал» Сергей Цырендоржиев пошел на смелый риск и взял на
себя ответственность похоронить народного писателя в Улан-Удэ.
Так и случилось. Теперь прах выдающегося сына бурятского на­
рода покоится па родной земле. В мае 1994 года ему исполнилось
бы 75 лет...
Двадцать лет я прожил в Бурятии, полюбил ее изумительную
ло красоте природу — снежные вершины, бурливые реки, высокие
ьодопады, тайгу с ее несметными богатствами и бескрайние бурят­
ские степи, величественный и неповторимый Байкал; добрых, су­
ровых и справедливых забайкальцев, гостеприимных бурят, серд­
ца которых всегда открыты для друзей. Я с гордостью говорю: моя
Бурятия! Там я нашел любовь, там родилась моя жена Ольга, сы­
новья Владимир и Юрий, там я получил институтский диплом...
Все, что было и есть у меня лучшего, я нашел в Бурятии...
Я уже упомянул бурятских писателей Хоца Намсараева и Чимита Цыдендамбаева, произведения которых удачно перевел на
русский язык мой друг и наставник Михаил Николаевич Степа­
нов.
Хоца Намсараевич Намсараев родился в конце девятнадцато­
го века, прожил ровно семьдесят лет. Он по праву считается од­
ним из зачинателей бурятской литературы. В послереволюционное
10. «Байкал» № 4

145

время в ней появлялись, конечно, и другие, может быть, не менее
талантливые имена, такие, как Солбонэ Туя ( П . Н. Дамбинов) —
автор поэтического сборника «Цветостепь» или Ц. Дон ( Ц . Ц. Дондубон), успевший выпустить лишь две повести: «Луна в затмении»
и «Отравление от брынзы». Талант их не успел раскрыться в пол­
ной мере: Дамбинов и Дондубон погибли в годы сталинских реп­
рессий, говорить и писать о них запрещалось, их произведения не
печатались и не были известны новым поколениям читателей.
X. Намсараев начал печататься в девятнадцатом году. Его пье­
сы «Тьма», «Оракул Дамби», «Темная жизнь», «Кнут тайши» поль­
зовались успехом и на клубных сценах, и в театре. Литературное
признание Намсараеву принесли роман «На утренней заре», пове­
сти «Цыремпил», «Однажды ночью» и « Л у ч победы».
Мое знакомство с Хоца Намсараевым началось с такого лите­
ратурного факта: в пятьдесят втором году в журнале «Знамя»
появилась рецензия А. Д. Романенко о современной бурятской ли­
тературе. Незадолго до этого почти одновременно были напечата­
ны поэма X. Намсараева «Рассказ гэлэна Бадмы» и моя сказка в
стихах «Иван — крестьянский сын», написанная по мотивам рус­
ских народных сказок. Романенко поставил эти публикации в
один ряд и отозвался о них весьма положительно, как о примерах
удачного использования источников народного творчества.
На одном из писательских собраний Хоца Намсараевич подо­
шел ко мне.
— Какой ты есть Стенькин? Но покажись,— проговорил он,
рассматривая меня.
Потом заговорил по-бурятски, русским языком он владел сла­
бо. Я ничего не понял. На помощь нам пришел кто-то из писателей,
находившихся поблизости:
— Хоца Намсараевич поздравляет тебя со сказкой, говорит,
молодец.
После этого он стал приветливо здороваться со мной. Его доб­
рое отношение ко мне закрепилось после того, как я написал ста­
тью в целую газетную полосу, в которой попытался нарисовать ли­
тературный портрет Намсараева, выдвинутого кандидатом в депу­
таты Верховного Совета С С С Р .
Помню выступление X. Намсараева на первом совещании мо­
лодых и начинающих литераторов:
«Говорят, легко пишется, если выпить стакан водки. Мне рас­
сказывали, что Чимит Цыдендамбаев выпивает целую бутылку...
Я тоже попробовал. Налил полный стакан, выпил — хорошая
мысль не пришла в голову; наполнил второй стакан, а потом тре­
тий... Утром старуха нашла меня спящим под столом. Как я туда
попал, не помню». Слова Хоца Намсараевича были встречены
дружным хохотом зала.
146

В заключение выступления Намсараев, член партии с двадцать
пятого года, неоднократно избиравшийся депутатом
Верховных
Советов Союза и республики, призывал молодых писателей к ак­
тивному участию в жизни и общественных делах, к ответственным
и смелым поискам своего пути в литературе...
'
Чимит Цыдендамбаев, о котором упоминал патриарх бурятской
литературы, очень талантливый, тогда еще молодой писатель.
Имея образование в объеме девяти классов, он одинаково успеш­
но выступал и в прозе, и в драматургии, и в поэзии; перевел с рус­
ского на бурятский язык многие басни И. А. Крылова, стихи А. С.
Пушкина и М. Ю. Лермонтова.
В личной жизни Цыдендамбаев был несколько странным, неор­
ганизованным человеком. Всем бросался в глаза его беспорядоч­
ный образ жизни. Мы много лет дружили с Чимитом, были ровес­
никами. По его собственному признанию, рабочий день Чимита
складывался так: вставал часов в шесть и, выпив крепкого чаю с
сахаром или кофе, садился за письменный стол; работал до десяти-одиннадцати часов с небольшим перерывом на второй завтрак.
Потом шел в ближайшую забегаловку и опохмелялся; всякий раз
попадались дружки, составляющие компанию... Куролесил он це­
лый день, возвращался домой около десяти вечера в сильном под­
питии и сразу же ложился в постель. И так — изо дня в день.
Скончался Чимит рано, в последние свои годы упорно работал
над трилогией о жизни первого бурятского ученого первой поло­
вины девятнадцатого века Доржи Банзарова, востоковеда, автора
книги «Черная вера, или шаманство у монголов». Цыдендамбаев
успел закончить романы «Доржи, сын Банзара» и «Вдали от род­
ных степей»— первую и вторую часть задуманной трилогии. Вели­
колепный поэт и новеллист, он был изумительным сатириком. В
последние годы своей недолгой жизни он завершил сатирическую
повесть «Охотники за голубыми гусями», которая была издана в
Улан-Удэ, Новосибирске и Москве.
В конце сороковых Чимит попал под критический обстрел, его
обвинили в «антисоветизме» и «буржуазном национализме». Пово­
дом для этого послужили басни «Петух и репродуктор» и сатири­
ческое стихотворение, название которого я запамятовал. Содер­
жание басни таково: Петух и репродуктор заспорили, кто лучше
поет. Репродуктор упрекал Петуха: «Ты поешь монотонно, каж­
дый день одну и ту же песню». Петух отвечал: «Одну песню пою,
зато свою, а ты с чужого голоса поешь». В этих словах придвор­
ные критики усмотрели клевету на советский образ жизни и пар­
тийную пропаганду.
В сатирическом стихотворении рассказывалось о том, как пред­
седатель колхоза, чтобы быстрее собрать колхозников на собра­
ние, разослал по улусу верховых, которые извещали: в правлении
колхоза будут бесплатно раздавать мясо. Колхозники сбежались
10*

147

немедленно. Эти стихи были расценены, как клевета на колхозное
крестьянство.
Впрочем, в те годы в буржуазном национализме обвиняли не
только бурят, но и русскую писательницу Ольгу Серову — дочь
первого председателя Верхнеудинского Совета рабочих и кресть­
янских депутатов, а также доктора филологических наук, профес­
сора Лазаря Элиасова, еврея по национальности, изучавшего на­
родное творчество бурят.
Вспоминается маленькая деталь, свидетельствующая о безуко­
ризненной честности Чимита. Дружба с Бахусом требовала денег,
а их часто не хватало. В таких случаях Чимит приходил к нам и
просил в долг полсотни, обещая вернуть долг в определенный
срок. Если к назначенному дню деньгами не разживался, то сно­
ва приходил и заплетающимся языком извинялся перед моей же­
ной: «Ольга, прости, пожалуйста, деньги не получил. Верну в пят­
ницу». Не помню ни одного случая, чтобы Чимит нарушил свое
обещание.
В разговорах Цыдендамбаев мог без конца восхищаться своим
любимцем Валеркой. В одно время каждому встречному и попе­
речному рассказывал: «Сегодня Валерка спросил меня: папа, са­
молет тоже писает и какает? «Говорю, откуда ты взял это? «По
радио передавали — самолет сел над ведром».
Не сомневаюсь, водка погубила в лице Чимита Цыдендамбаева талантливого писателя.
Из моих бурятских друзей часто вспоминаю Андрея Андрее­
вича Белоусова, профессора, доктора филологических наук, за­
щитившего диссертацию по теме: «Жизнь и творчество А. М. Горь­
кого». Андрей Андреевич был прекрасным собеседником, его эру­
диция в литературе была, что называется, энциклопедической. Он
занимательно рассказывал не только о Горьком, но и о Чехове,
Блоке, Толстом, Бунине. Вообще, он отличался остроумием, был
находчив на экспромт и шутку.
Осенью шестьдесят девятого года случился забавный эпизод,
показывающий наш образ жизни в те времена. Мы с Михаилом
Николаевичем напряженно работали над рукописью романа «Без
вести...» Вечером Степанов позвонил Белоусову и сообщил о мо­
ем приезде. Андрей Андреевич, живший поблизости, тут же зашел
к Степановым.
— Нет, ребята, так на Руси не положено. Надо бы вспрыснуть
встречу друзей,— сказал Михаил Николаевич. Сам он, как гово­
рится, был еще не транспортабелен после очередного инфаркта.
Прилавки продовольственных магазинов были пусты. Андрей Анд­
реевич и я пошли в ресторан «Селенга», чтобы купить бутылку
водки. Нам объяснили, что на вынос спиртное не отпускается.
М ы разделись, сели за стол, заказали бутылку «Столичной» и бу­
тылку минеральной воды, кажется, «Аршана».
148

— В ы , мужики, должно быть, хотите с собой?— спросила офи­
циантка, мило улыбаясь.
— Конечно,— простодушно признались мы, не умевшие врать.
— На вынос спиртное не отпускаем!— категорически отрезала
официантка.
И только администратор, пожилая женщина, вняла нашей слез­
ной мольбе, и продала нам злополучную бутылку. Белоусов —
известный в городе человек, ученый и я — литератор, каждому из
нас было более пятидесяти лет, были публично унижены. Это счи­
талось в порядке вещей. Таким был наш образ жизни!
Помню рассказ Андрея Андреевича об одном забавном случае.
В конце сороковых годов Белоусова взяли в горком партии на
должность заведующего отделом агитации и пропаганды. Однаж­
ды на его имя поступило анонимное письмо, автор которого «сиг­
нализировал» о том, что пожилой профессор пединститута С... со­
жительствует со своей молодой лаборанткой. Заявление надо
было «закрыть», как тогда говорили канцеляристы. Андрей Анд­
реевич пригласил профессора С... — они были старыми приятеля­
ми по институту — и показал ему анонимку. Профессор долго
смеялся, а потом сказал: «Как-то я пошел в туалет по малой нуж­
де и надул себе в штаны: полчаса искал деталь, которой справля­
ется эта нужда... А тут—«сожительствует». «Не обижайся, я
соскучился по тебе, давно не виделись —вот и позвал тебя. Да и
письмо «закрыть» надо»,— оправдывался Белоусов.
Жизнь Андрея Андреевича Белоусова оборвалась трагически.
Его труп нашли в канализационной трубе большого диаметра,
приготовленной для укладки в траншею. На шее у него была за­
тянута удавка, ни денег, ни документов преступники не взяли.
Убийца, как мне известно, не найден.
Страшно сложилась судьба еще одного моего знакомого—учено­
го Максима Ильича Шулукшина, выпускника Московского инсти­
тута истории, философии и литературы. Накануне войны в клубе
строителей состоялся цикл лекций по философии. Тридцатилетний
лектор, в солдатской гимнастерке, среднего роста, худощавый, с
еле заметными оспинами на одухотворенном лице, увлекательно
рассказывал об элементарных философских понятиях и категориях,
и главное — говорил без бумажки, что не часто встречалось тогда.
Это и был Максим Шулукшин, тогда уже кандидат философских
наук. В первые послевоенные годы он снова приехал в Улан-Удэ,
теперь уже насовсем; работал в редакциях областных, точнее —
республиканских газет, а потом — в Областном комитете партии,
поднялся до должности секретаря обкома по идеологии. Когда на­
чалась «охота на ведьм» среди бурятской интеллигенции, Шулук­
шин понял: делается что-то неладное, обратил на это внимание
первого секретаря обкома Кудрявцева. Тот не разделял тревоги
Шулукшина, между ними возник конфликт.
149

Перед партийной конференцией Шулукшин — такая шла мол­
в а — в разговорах с некоторыми первыми секретарями районов
высказал мысль, что первым секретарем обкома надо избрать бу­
рята. Кто-то из чрезвычайно услужливых деятелей районного мас­
штаба донес об этом Кудрявцеву, тот немедленно созвал бюро, ко­
торое приняло решение освободить Шулукшина от должности сек­
ретаря и вывести из состава бюро и обкома. Началась травля по
хорошо разработанному сценарию.
Шулукшин любил красивых женщин. Знаю, что две его любов­
ницы были осведомителями министерства
госбезопасности, они
следили за каждым его шагом, однако фактов «антисоветской на­
ционалистической» деятельности не было выявлено. На радость
Кудрявцеву, всплыл такой факт: работая, после ухода из обкома,
директором научного института культуры и экономики, Шулукшин
затеял капитальный ремонт здания института. Внезапная ревизия,
скорее всего заранее подстроенная, выявила недостачу материаль­
ных ценностей на сумму одна тысяча четыреста рублей, это мень­
ше его месячного оклада. По команде Кудрявцева Шулукшина
арестовали, осудили на десять лет лишения свободы и направили
в Джидинский лагерь. Там он, естественно, высказывал возмуще­
ние неправедным судом и мстительными действиями Кудрявцева
и повторял мысль, что на должность первого секретаря обкома
следует избрать бурята. Тут уж прямой «национализм». Теперь
Шулукшиным стало заниматься М В Д , хотя подобного рода дела
не входили в компетенцию этого учреждения. Но зато там был
послушный министр. Кончилось тем, что Шулукшина осудили к
десяти годам исправительно-трудовых лагерей, теперь уже по ста­
тье пятьдесят восьмой и направили в особый лагерь, находивший­
ся на станции Тайшет Иркутской области.
Через какое-то время Шулукшин, как тогда сообщалось совер­
шил побег из лагеря и был убит при задержании. В акте медицин­
ского освидетельствования указано, что на трупе обнаружено три­
надцать пулевых ранений. Так погиб безусловно талантливый и
перспективный ученый, философ, затравленный за инакомыслие.
В пятидесятых годах Максим Ильич Шулукшин реабилитиро­
ван по всем статьям обвинения, сотрудники, повинные в его трав­
ле и гибели, понесли справедливые наказания.
|
Мне посчастливилось несколько раз встречаться с известным
русским писателем и талантливым переводчиком Сергеем Василье­
вичем Шервинским — автором романа «Ост-Индия», многих сти­
хотворных сборников; его переводы с древнегреческого,
поэтов
эпохи Возрождения отличаются высоким мастерством и остаются
непревзойденными. Известны его труды по теории перевода.
В начале пятидесятых годов Шервинский больше месяца жил
в Улан-Удэ, переводил поэму Хоца Намсараева «Рассказ гэлэна
Бадмы» и поэму «Сухэ-Батор» Жамсо Тумунова. Я познакомился
150

с ним на писательском собрании, рассказал о том, что пробую пе­
реводить стихи бурятских поэтов. Сергей Васильевич был добро­
желательным и доступным человеком, пригласил меня в гостини­
цу. В долгих разговорах, не жалея времени, объяснял мне азбуч­
ные истины перевода: точность, близость к оригиналу, поэтическое
мастерство.
Но, как я уже признавался, поэзия не стала моим призванием,
в ней я навсегда остался дилетантом. К моему счастью, вовремя
понял это и не превратился в обиженного графомана, каких не­
мало в окололитературной среде...
Интересной была моя встреча с еще одним выходцем из Буря­
тии, с писателем, для которого фамилия родного отца стала лите­
ратурным псевдонимом. Это случилось в Дубултах, в Доме твор­
чества.
Однажды в холле я проходил мимо группы писателей, ожив­
ленно споривших о протопопе Аввакуме и о старообрядцах. И
вдруг услышал звонкий, уверенный голос)
— Обожди, милок, не спорь, я же родился в старообрядческом
селе Хонхолое в Забайкалье, хорошо знаю быт и нравы этих лю­
дей.
Поняв, что рассказчик, небольшого роста, крестьянского вида
мужчина происходит из Бурятии, где я много лет жил и работал,
подошел к группе и включился в разговор. Познакомились. Рас­
сказчик назвался Мальцевым Елизаром Юрьевичем. Он со знани­
ем дела говорил о различных «толках» и «согласиях» старообряд­
ческой веры: беспоповцах, белокриничниках, бегунах.
Случайная группа вскоре распалась, а мы с Елизаром Юрьеви­
чем сели на диван и предались воспоминаниям. Я сказал, что бы­
вал в Хонхолое, некогда богатейшем селе.
— Хонхолой называли центром повстанческого крестьянского
движения,— сказал я . — Во время коллективизации богатые ста­
роверы дружно поднялись на защиту уклада своей жизни.
— Да, богато жили люди,— согласился Мальцев,— и не уди­
вительно: трезвые, крепкие, работящие мужики, земли вдоволь,
живи — да радуйся...
Во время этого разговора Елизар Юрьевич рассказал о себе:
Мальцев — это литературный псевдоним
и подлинная фамилия
его отца. В конце первой мировой войны его отец попал в плен к
немцам, каким-то образом переехал в Соединенные Штаты, там
и похоронен. Мать, считая отца погибшим на войне, вышла замуж
за Пупко Юрия, который усыновил его, дал ему свою фамилию
и отчество. По паспорту он Пупко Елизар Юрьевич. Когда начал
писать, взял в качестве литературного псевдонима фамилию род­
ного отца.
Печататься начал рано. Известность Мальцеву принес роман
151

«От всего сердца», отмеченный в сорок девятом году государст­
венной премией. По роману была создана опера и написана пьеса
«Вторая любовь». Потом появился роман «Войди в каждый дом»—
о жизни колхозной деревни, о творившихся там беззакониях, о
закрепощении колхозников, о пренебрежении к нуждам людей.
Пишет Мальцев интересно: с большим знанием дела создает жи­
вые образы мужиков-староверов, с которыми съел не один пуд со­
ли, воссоздает картины родной природы; язык его произведений
обогащен наблюдениями за живым языком и юмором односельчан,
ярко передает быт забайкальских крестьян.
,
Очень драматичной оказалась биография самого писателя. К^к
уже отмечалось, его отец жил в Штатах, миллионером он не стал,
в душе сохранил любовь к своей родине. Елизар не помнит отца.
— Между прочим, там его принимали за коммунистического
агента,— рассказывал Елизар Юрьевич,— наверное, из-за прямоты
и открытого неприятия социальной несправедливости.— Пригла­
див поредевшие волосы, он продолжал:— Я дважды побывал на
могиле отца в Калифорнии. Слушайте дальше.— Мальцев помол­
чал минуту.— Брат отца работал начальником железной дороги
на Дальнем Востоке, в тридцать седьмом году его арестовали «за
связь с братом», то есть моим отцом; обвиняли в шпионаже в
пользу какой-то иностранной державы. Такая вот страшная исто­
рия.
Елизар Юрьевич тогда работал над биографическим романом.
В декабре девяностого года я мельком виделся с Мальцевым на
седьмом съезде писателей России, спросил его о романе. Елизар
Юрьевич ответил, что роман продвигается медленно, недостает
многих деталей.
— Хотелось бы еще побывать в Соединенных Штатах,— сказал
он,— поискать новые материалы об отце.
Не знаю, состоялась ли эта поездка...
Определенный след в моей литературной жизни оставил та­
лантливый бурятский поэт Николай Гармаевич Дамдинов. Я мало
встречался с Дамдиновым: через непродолжительное время после
возвращения его в Улан-Удэ, по окончанию литературного инсти­
тута имени Горького, я был переведен по службе в Пензенскую
область. Тем приятнее мне было прочитать в первом номере жур­
нала «Байкал» за 1978 год статью Н. Дамдинова «Форум молодых
литературных сил Республики». Называя участников первых лите­
ратурных конференций в числе «ныне хорошо известных поэтов и
прозаиков», он назвал и мое имя. Это вызвало во мне приятные
чувства: значит, в Бурятии еще есть люди, которые вспоминают
меня добрым словом. В том же году, когда на приемной комиссии
Союза писателей России рассматривались мои документы, Нико­
лай Гармаевич выступил в поддержку моей кандидатуры, и я
стал членом Союза писателей С С С Р .
152

Н. Г. Дамдинов — единственный из писателей Бурятии, которо­
го я имел честь принимать на своей пензенской квартире. В
июне 1985 года в Пензе проходили Дни российской литературы.
Николай Гармаевич был участником этого важного для жизни на­
шей области литературного события. В субботний вечер я пригла­
сил Дамдинова к себе домой. Моя жена, Ольга Степановна, уро­
женка Улан-Удэ, была рада встрече с земляком и угостила доро­
гого гостя пельменями, позами, изготовленными по бурятским ре­
цептам. Мы чудесно провели вечер, вспоминая писателей Респуб­
лики: Дамбу Жалсараева, Чимит-Рыгзена Намжилова, Сергея
Цырендоржиева, Цырена Галанова, Чимита Цыдендамбаева и
многих других, с кем я дружил в те далекие годы. Для меня это
был настоящий праздник.
Осенью 1975 года я познакомился с новым главным редактором
журнала «Байкал», молодым прозаиком Сергеем Цырендоржиевым. Я послал ему свою повесть «Среди врагов». Оказывается,
прототипа главного героя повести Ермака Тарова Сергей помнил.
Думаю, это обстоятельство сыграло решающую роль в быстром
«продвижении» рукописи на страницы журнала. И, что интересно,
С. Цырендоржиев, совершенно не имея представления о том, что
М. Н. Степанов редактировал мой первый роман, словно по чутью
поручил члену редколлегии «Байкала» Михаилу Степанову довести
до кондиции «Среди врагов». И в 1976 году повесть была напеча­
тана в «Байкале» под названием «Под чужим небом».
Я благодарен Бурятскому книжному издательству, выпустив­
шему две мои книги: «Рассказы чекиста Лаврова» и «Среди вра­
гов».
Бурятия — вторая моя родина, всегда в моем сердце. Поклон
тебе.

153

ТРАДИЦИОННАЯ И ЕВРОПЕЙСКАЯ МЕДИЦИНЫ:
БУДУЩЕЕ ВЗАИМООТНОШЕНИИ
В настоящее время, когда человеческий дух к а к н и к о г д а раньше в ис­
тории человечества находится на подъеме, и самосовершенствование лично­
сти стало основой социального прогресса, н а ш и взоры обращены к

самым

фундаментальным к о р н я м испытания судьбы, связанной с нарушением внут­
реннего мира человека. Внутренний мир человека, согласно учению Будды,
строится на

«четырех благородных и с т и н а х » :

существует страдание;

чина страдания; освобождение от страданий; п у т ь , ведущий к

при­

освобожде­

н и ю от страданий. Следовательно, концептуальная система буддизма, опи­
сывающая бытие человека, в своей основе ориентирована на равновесие фи­
зического

и

духовного

состояния

Однако, в современную

«хомо

сапиенса».

эпоху, когда духовное и физическое

здоровье

человека находятся на пределе сохранения, люди убеждаются в узости к о н ­
цептуальной
ческого

базы европейского

мышления

в понимании

существа, ибо материализм Западноевропейского

личие от буддийского материалистического

природы

челове­

познания, в от­

подхода, гипертрофировал био­

логическое составляющее человеческой личности. В результате этого
нейшая

социальная

база существования

важ­

человека — его здоровье

рассмат­

ривается через призму медицинской патологии и это определило

характер

развития европейской медицины за последние несколько столетий. М ы да­
леки от того, чтобы упрекать систему европейской медицины в узости ее
концептуальной
ционной

базы, но хочется обратить внимание на то, что в тради­

медицине, где и природное, и социальное начало

человека

сматривается не только в сакральном единстве, но и на основе
ценностей. О том, что

человек — единство

биологического

и

рас­

духовных

социального

составляющих, было известно, например, на всех этапах развития буддий­
ской системы мышления, хотя в разных ее ш к о л а х указанное соотношениэ
интерпретировалось, естественно, по-разному, но одно оставалось
ным.

Это — концепция

«страдание»

что

философское

понятие

и физическое страдание — это разные вещи, но опять-таки

концептуальной
единство,

страдания. Понятно,

неизмен­

системе буддизма

организующее

сущность

мир индивида

и все мировое

в

бытие —

человека.

В связи с этим здоровье и болезнь, например, есть путь человека к ис­
тине, являющейся

одной

из

фундаментальнейших

основ

концептуальной

системы буддизма, и в то ж е время определяющей исходные позиции та­
кого

направления традиционной

медицины, к а к

индо-тибетской. В

мере во взглядах современного человека, погруженного

равной

в научно-техничес­

кие миры и мысли, страх перед страданием, вызванным болезнью, к а к

ни

парадоксально, играет все более нарастающую роль, свидетельствуя о к р и ­
зисе европейского мышления в целом и медицины европейской в особенно­
сти.

154

По нашему мнению, вся громадная к о н с т р у к ц и я буддийской концеп­
туальной системы держится на самом прочном фундаменте на моральных,
нравственных ценностях, накопленных историей человечества. Поэтому, са­
ма, например, индо-тибетская медицина, являясь одной из пяти составля­
ю щ и х частей концептуальной системы буддизма, выступает к а к нравствен­
но-моральный институт человечества. Т а к а я посылка, возможно, в глазах
европейского мышления покажется не совсем основательной и убедитель­
н о й , но, по нашему мнению, к а к здоровье, так и болезнь человека, явля­
ясь чем-то большим, чем оком медицины, выступают не только атрибута­
м и социальной действительности, но и отражением сущности человека.
Если м ы определяем индо-тибетскую медицину,
как
нравственно-мо­
ральную составляющую человеческой ж и з н и , то имеем в виду не только
чисто гуманистическую сторону этой системы медицины, но и то, что ме­
тоды и средства индо-тибетской медицины вытекают из сущности концеп­
туальной системы буддизма.
Здесь м ы подходим к одной из к р у п н ы х проблем, порожденных самим
развитием человеческой цивилизации, это — средства и методы лечения бо­
лезней человека. Европейская медицина, исходящая из своих собственных
философских взглядов, базируется в основном на достижениях естествозна­
н и я , результаты которого не так у ж редко становятся на п у т и человече­
ского развития. Т а к о й характер эволюции европейского естествознания свя­
зан не только с самой логикой развития н а у к и к а к таковой, но и ориен­
тированностью
европейской медицины именно на биологическую
состав­
л я ю щ у ю человека.
К а к н и странно, но огромное
преимущество европейской
медицины
перед традиционной — лавинообразный рост ее лекарственных средств в к о н це X X века и накануне X X I века становится ее недостатком, а может быть,
ее непреодолимым пороком. Современная фармацевтическая индустрия вы­
брасывает на рынок ежегодно более сотни наименований новых лекарствен­
н ы х препаратов, что медики из европейской ш к о л ы лечения начали бить
тревогу о «побочных действиях», «о патологии лекарственной терапии» и
г. д. Это означает, что современная европейская медицина вступила в кри­
зисный этап своего развития.
В индо-тибетской медицине, не блещущей массовым использованием до­
с т и ж е н и й современного естествознания, на н а ш взгляд, основная ставка де­
лается на социальную составляющую человека, что требует более сакраль­
ного отношения к а к к средствам и методам лечения, так и духовной сущ­
ности человека. Абсолютизация возможностей лекарственных препаратов,
возможно,— один из источников трудностей европейской медицины, о чем
свидетельствует такой пример. Т а к , во время пребывания в городе Цюрихе
(Швейцария) с 28 октября по 7 ноября 1994 года нами проводился
прием
пациентов с различными видами хронических заболеваний. Все больные
находились в течение многих лет в различных европейских к л и н и к а х , име­
ю щ и х максимальное оснащение высококлассным диагностическим обору­
дованием и современными средствами лечения. Эти пациенты получали ле-

155

чение и находились под наблюдением у квалифицированных врачей. Боль­
ные принимали препараты европейской фармацевтическсй индустрии в те­
чение длительного времени, в результате у большинства из них развились
«явления п р и в ы к а н и я » . К а к показывает наша п р а к т и к а , в этих условиях,
при применении препаратов индо-тибетской медицины, получить адекват­
ные результаты почти невозможно. Иначе говоря, лекарства индо-тибетской
медицины, разработанные в соответствии с концепцией буддийской позна­
вательной системы (если назвать вещи своими именами), вступают в про­
тиворечие с европейской системой мышления, создавшей имманентную ей
фармацию.
По-существу, в настоящее время мир современной медицины стоит пе­
ред дилеммой: или соперничество, слияние или содружество, партнерство
традиционной и европейской медицины. По нашему мнению, всякая моно­
полия вредна, но особенно в сфере медицины, где д о л ж н ы процветать раз­
личные ш к о л ы лечения человека. К а к нам известно, система гомеопатии,
действующая в контексте европейской медицины, до настоящего времени
ие слилась, не интегрировалась с аллопатией, т. е. с официальной медици­
ной. В нашей стране, к а к известно, только в 1994 году официально приз­
нано гомеопатическое лечение человека. Если эти почти родственные, нап­
равления лечения человека не смогли за длительно время приблизиться к
черте интеграции и слияния, то что можно говорить о содружестве и парт­
нерстве традиционной и европейской медицины, о чем так хорошо и попу­
лярно рассказал на страницах «Правды Бурятии > от 3 декабря 1994 года
академик M A P Э. Базарон.
Исходные постулаты индо-тибетской и европейской медицины, к а к м ы
пытались выше показать, достаточно различные, а потому интеграция и сое­
динение и х — почти невозможное дело. Отдавая отчет в этом, тем не менее,
м ы д о л ж н ы поступиться принципами и признать, что мир болезни настоль­
ко разнообразен и многомерен, что он, к а к своеобразная Вселенная, не зна­
ет н и конца и ни к р а я , а потому н и одна европейская, н и одна индо-тибетс к а я , даже десятки других систем медицины ( к и т а й с к а я , японская, вьет­
намская, филиппинская и другие традиционные системы лечения не м о г у т
схватить, к а к теперь стало ясно, весь мир человеческих недугов и страда­
ний. М ы можем предполагать, что европейской медицине «по зубам» зна­
чительное число болезней человека (около 2/3 от общего числа), есть замет­
ное число болезней, которые поддаются лечению методом индо-тибетской
медицины, но и есть — и это знают не только специалисты — такие н е д у г и ,
которые не излечиваются методами даже всех известных систем спасения
человека. Это надо признать, и с этим надо считаться, хотя м ы ж и в е м в
эпоху научно-технической революции. Поэтому в ближайшем будущем, к а к
нам представляется, не ожидается появление на горизонте прогресса чело­
вечества так называемой супермедицины, вбирающей в себя или интегри­
рующей через себя все современные ш к о л ы медицины — традиционные и
европейские. Такой детерминизм в науке вообще, и в медицине в особен-

156

ности, не только невозможен, но и был бы опасным феноменом для судь«
бы человечества.
По нашему мнению, именно поэтому все современные школы медици­
н ы , традиционные и европейские, должны развиваться параллельно, не пе­
ресекаясь, не закрывая дороги друг другу, не вступая в конфронтацию
друг с другом. Обучение, воспитание кадров, равным образом и исследо­
вательские работы должны идти в каждой школе медицины самостоятель­
но, без навязывания своих позиций и взглядов друг другу. Состязатель­
ность и соревнование — благое дело в одном направлении обычной работы,
но это совершенно нетерпимо в такой области человеческой ж и з н и ,
как
охрана его здоровья. Унификация и стандартизация систем лечения чело­
века путем интеграции, слияния восточной и европейской медицины была
бы опрометчивым шагом в такой деликатной и священной области социаль­
ной действительности, к а к спасение ж и з н и Человека.
Сила индо-тибетской медицины, развившейся в концептуальной системе
буддизма, к а к нам представляется, кроется в самом свойстве человека, его
сущности и его потенциале. Буддизм, к а к известно, полагает, что потен­
циал человека неисчерпаем во все времена, ибо никакая наука никогда не
сможет раскрыть все возможности человеческого существа, тем более его
организма, если иметь в виду медицинское познание.
Согласно европейской философии, если я правильно понимаю ее кон­
цепцию, человек—венец природы, а для нас, представителей и сторонников
буддийской системы познания, Человек — это исторически развивающийся
социальный эквивалент Большой природы, всей Вселенной! В этом случае,
окружающая человека экологическая природная среда является составным
элементом и частью сущности Человека. Следовательно, здоровье и болезнь,
вытекающие из состояния экологической системы, ухудшающейся и дегра­
дирующей под влиянием хозяйственной деятельности людей, становятся
истиной, равно страданию Человека. Согласно взглядам индо-тибетской ме­
дицины, при болезни человека 25 процентов ее исхода будут летальными:
следующие 25—самовыздоровление; следующие 25—выздоровление на ос­
нове психотерапии; последние 25—выздоровление на основе лекарствен­
ной и иной терапии.
К а к видим, выбор судьбы — здоровье или болезнь — не есть только ре­
зультат биологических катаклизмов организма человека, а является резуль­
татом сохранения или разрушения фундамента человеческой жизни — мо­
рали и нравственности!
Чнмит-Доржо
эмчи-лама

ДУГАРОВ,

поликлиники

Центра

восточной медицины.

157

Светлана З А Х А Р О В А

КАК ЭТА О С Е Н Ь НА В Е С Н У П О Х О Ж А
Осенние ручьи —
что может быть печальней
Растаявших снегов в начале ноября?
Вдоль улицы плывет, кружа,
как в танце бальном
Комочком невесомым
листок календаря.
А взгляд успел поймать три буквы —
«АВГ»— и красным
Отмеченную дату —
наверно, день седьмой.
Спешит смешной листок
с надеждою напрасной,
Что время вспять пошло,
раз полон мир весной.
Мы этот летний день прожили,
как сумели,
Не в силах повторить
ни слез его, ни встреч.
Зачем же ноябрю быть двойником апреля?
Нелепый карнавал.
Игра не стоит свеч!
Ноябрь — плохой актер,
освистан и забрызган
Той снеговой водой,
что приготовил нам.
«Не верим!»— мы кричим,
а ребятишки с визгом
Форсируют студеный
дворовый «океан».
И, может быть, для них,
для верующих в чудо,
Ноябрь надел личину
смеющейся весны.
Забыты рукавички,
уроки и простуды,
Глаза сияют счастьем,
а щеки так красны!
Вдоль улицы плывет, кружа,

к а к в танце б а л ь н о м .
Комочком невесомом
листок календаря,
Плывет наш п р о ш л ы й день,
и нам чуть-чуть печально,
Но у детей есть «завтра»
и нет е щ е «вчера».
И потому с восторгом
п р и е м л ю т з в о н капели
В л ю б о е в р е м я года —
в и ю л е , в ноябре...
Но м ы - т о з н а е м т в е р д о ,
что впереди метели,
О к н о в м о р о з н ы х ветках
и с т у ж а на д в о р е .
К о г д а такой п о р я д о к —
все п р о с т о и понятно,
Но вот ручьи вдоль у л и ц —
и на д у ш е тоска.
А как бы я хотела
по-детски б е з о г л я д н о
В п р е д д в е р и и метелей
п о д с н е ж н и к и искать!

С Н Е Г У Р О Ч К А
Как д о б р а к о м н е нынче З и м а !
Вон к а к у ю м н е выдала н о ч к у !
Будто мама явилась сама
Приласкать з а г р у с т и в ш у ю д о ч к у .
Пух л е б я ж и й к р у ж и т возле глаз,
Н е ж н о трогает щ е к и и г у б ы .
М н е зима подарила, смеясь,
Д о р о г у ю песцовую шубу!
Вот теперь я С н е г у р о ч к а вполне —
В невесомой искрящейся пене.
О з о р у я , на чьем-то о к н е
Н а р и с у ю я ветку сирени.
На д р у г о м — к о р о л е в с к и й тюльпан,
А на т р е т ь е м — веселый п о д с н е ж н и к .
Н и к а к о й разудалый буран
Не погасит их т е п л у ю н е ж н о с т ь !
Они здесь, как посланцы в е с н ы , —

Той, что к а ж д о м у с о л н ы ш к о м светит
Пусть приснятся цветочные сны
Всем уставшим от с у м е р е к д е т я м .
И моя сумасбродка-душа
Знать не хочет м о р о з а и в ь ю г и .
Как бы ты ни была х о р о ш а ,
Но, Зима, м ы с т о б о й не п о д р у г и !
Час придет — я приникну к тебе,
Попрошу немоты и покоя,
И метель в п о л у н о ч н о й волшбе
Будет д о л г о к р у ж и т ь надо м н о ю .
А , к о г д а я о т к р о ю глаза,
Став С н е г у р о ч к о й белого царства,
Не прольется с них б о л ь ш е слеза
Ни от радости, ни от коварства.
Я с т о б о ю уйду от л ю д е й
В потаенные с н е ж н ы е к у щ и ,
К р а с о т о ю проникнусь твоей —
Л е д я н о й , непонятной ж и в у щ и м .
Но сейчас не очерчивай к р у г :
Не С н е г у р о ч к а я, а ж и в а я .
П о с м о т р и — лебединый твой пух
От дыханья г о р я ч е г о тает.
Я ж и в а я . М н е надо Весну.
Слышу плеск ее шелковых к р ы л ь е в !
Ну, а ш у б у с плеча я стряхну,
Облетит с е р е б р и с т о ю пылью.
Станут зимние ночи светлей,
И запахнет проталинкой вешней.
Расцветут на м о р о з н о м стекле
И сирень, и тюльпан, и п о д с н е ж н и к !

Индекс 73019

Редакция, редколлегия, читатели журнала
«Байкал» благодарят АО МТД «Ариг Ус» и
лично Генерального директора Евгения Каза­
кевича ХАНХАЛАЕВА за спонсорскую помощь
в выпуске 4, 5—6 номеров нашего журнала
за 1994 год.