Работа выполнена в Институте истории и археологии
Жралвиког*а\ отделения Российской Академии Наук.
Официальные оппоненты:
члш-кодр. РАН, доктор исторических наук Молодин В. И.,
доктор* •'исторических наук	Косарев М. Ф.,
доктор исторических наук, профессор	Чиндина Л. А.
Ведущая организация: Кемеровский государственный
университет.
Защита состоится	199 года
в 	 часов на заседании специализированного совета
Д.002.77.01 по защите диссертаций на соискание ученой
степени доктора исторических наук (630090, г. Новосибирск,
пр. академика Лаврентьева, 17).
С диссертацией в форме научного доклада можно ознако¬
миться в научной библиотеке Института археологии и этно¬
графии Сибирского отделения Российской Академии Наук.
Диссертация разослана
199 года
Ученый секретарь
специализированного совета,
доктор исторических наук
Петрин В. Т.

0.Актуальность тени* Археологические исследования в
Урало-Сибирском регионе» где в последние годы открыто немало
интересных памятников, во многом изменили представления ученых о
местных культурах железного века, поставив некоторые из них в
один ряд с широко известными степными культурами юга Евразии. Уже
не приходится сомневаться в том» что Часть знаменитой коллекции
'tDrfpa 1 связана происхождением с курганами 1 тыс. до н.э.»
расположенными На берегах сибирских рек и без которых еще
столетие назад зауральский лесостепной пейзаж был немыслим. Эти
курганы, а также многочисленные и разнообразные поселения служат
матерйальйьдай свидетельствами некогда яркой И своеобразной
культуры, созданной местными племенами в период их тесного
взаимодействия со степными народами. Западносибирская лесостепь
игпала более заметную роль в Евразийской истории, чем было
принято считать ранее. Наиболее ярко это проявилось в I тыс.до
н«э.« ставшем прологом формирования современной этнокультурной
карты Евразии. С 1 тыс,до н.э.-началом 1-тыс.н.э. связаны такие
глобальные процессы, как расширение сферы влияния ранних госу¬
дарств, становление нового типа экономики и образа жизни, каким
явилось Кочевое скотоводство, и наконец, Великое переселение на¬
родов Наиболее крупное из подобного рода событий. Хотя мы не
имёеМ Письменных свидетельств, характеризующих западносибирскую
лесо&тбПь В 1 тыс. до н.э., археологический материал не оставляет
-сомнений В причастности региона к общеисторическому процессу.
ЭТИ „ обстоятельства наряду с Необходимостью обобщения
накопленного материала	и	систематизации	наших	знаний с
общеисторических позиции определяют актуальность предложенной
темы,
0.It Цеди й задачи исолалозаиик» Объектом изучения служит культура
Населения западносибирской лесостепи от Урала До Западной Барабы
на хронологическом отрезке от УП & до н.э. до середины I тыс.н.э.
В данном докладе излагаются итоги исследований, предпринятых и
опубликованных ранее, поэтому в нем содержатся лишь самые
основные положения , выводы и гипотезы. Многие идеи, наблюдения и
факты уже вошли в научный оборот со страниц предыдущих работ.
Наша задача включается	в	их обобщении и построении схемы
культурной изменчивости	в	обозначенном регионе,	исходя из
имеющейся Источниковой и	теоретической базы. Эго	предполагает
анализ западносибирских лесостепных культур с точки эреуия Tpfo

общего, что между ними есть, отвлекаясь от частностей и,
по-возможности, фиксируя закономерности. Исходя на поставленных
задач, цели работы видятся в следующей} представить Модель
культурно-исторического развития Тобола-Иртмвс Кой лесостепи как
отдельного региона в t тыс,до и,а, - первой половине I тыс, и.а.,
по-воэможности соотнести эту Модель с общеисторической, Икея в
виду, главный образои, центральную часть Евразии. МЫ намерение
отказываемся от детализаций, чтобы сдейать модель болев
наглядной. Важно подчеркнуто, Что эти построения будут инеть
оценочный характер, и ил не Стоит считать ни единственно
возможными. ни окончательными.
О.а. Научнее иовмвня йьяАедеееии*. В ходе реализаций поставленный
целей и задач на основании синтеза суммы археологическим знаний о
Тоболо-Иртышской лесостепи начала железного веха впервые
предпринята попытка определения Места й роли этого региона В
общеисторической процесса, банное обстоятельство обусловило выбор
интегрального подхода, опираэпегосй лак на	результаты
источниковедческого анализа соответствующего материала , тая и на
ряд теоретических положений археологической систематики
структурного уровня. В работе предложен	новый вариант
региональной периодизации, В ев основе лежит Логике внутреннего
развития региона, расположенного Между двуий бвЛьюИии войайщ
степи и леса, Учитываются также обйже эакоиоиерности
функционирования культуры. Не отрицая возможности изучения
локальных культур, эта периодизация позволяет объяснить причины
многообразия культурных традиций, Найти их место в системе
взаимных связей внутри региона и за его пределами.
Оценка саргаТского культурного комплекса как доминантного В
райках обозначенной Пространственно-временной структуры дает
возможность перейти к новому понятию	- саргатской
культурно-исторической общности и сделать попытку реконструкции
тысячелетнего цикла ее развития. В целом, работа подводит итоги
определенного этапа В изучений саргатской общности в ее
взаимосвязи с другими культурными образованиями,
о.з.Источники.Основными источниками послужили археологические
материалы лесостепной зоны от Урала до Баребы. Часть из них
получена автором в процессе самостоятельных расколок памятников
Среднего Прииртышья, Приишинья и Зауралья. В работе использованы
Также материалы других исследователей, как опубликованные, так и
. 4

доступные аяя научного анализа коллекции, архивная документация
Уральской археологической экспедиции. Иртышского отряда
ЭапаДНосйбнрской экспедиции АНСССР (Могильников В.А. ),
Урало-Казахстанской (Здаиовмч Г.Б. .Хабдулина М.К. ), экспедиций
Тюменского и Окского университетов (Матвеевы Н.П. и А.В. Погодин
Л.И,,1руфамов А.Я.,Матюванко В.И. ).
' ' ЪценИвая^иеТочниновую базу, следует иметь в виду объем и
соотношение различным категорий памятников, географическую и
хронологическую представительность, степень совершенства методики
археологического источниковедения и надежность построенных на
этой основе Моделей. Количественно лесостепные памятники ранней и
средний стадий железного Века пожалуй Преобладают Над памятниками
Других Периодов, Это тысячи поселений и могильников,
сосредоточенных> преимущественно вдоль средник течений Иртыша
Юдина, ТЪЯойа и их притоков. Среди них однако иеныпе по
численности и не • очрнь выразительно представлены памятники
переходного вреиоир от 'эпохи бронзы к железному веку. Оставляет
ХМЛать лучшего фонд источников первой Половины 1 тыс. н.э,
равнина в количественной соотношении памятников разных
Хронологически* этапов объясняется хан субъективными причинами
(исследовательскими возможностями)» Тан и объективными,
Отражающими характер развития культуры, Довольно хорошо изучены
ОаргвдгсИив древности. Но если на Иртыше лучше исследованы
Дог^льнини, а степень изученности Поселений остается на уровне,
Ьо-70 .годов, то на Тоболе - наоборот, - гораздо в ббльией мере и
мучЖе раскопаны поселения, хотя могильники, благодаря активности
тюменским археологов также являются объектами научного интереса.
УсМДИяКИ новосибирских исследователей ’железный век Барабы
перестал быть "белый Пятном", каким ой оставайся до начала 70-х
Годов, В последние годы Появились дополнительные данные о
культурах южнотаежной, пограничной с лесостепь» зоны.
Не все источники равноценны по качеству. Отсутствие обшей
системы описания , м фиксаций археологических фактов во многом
затрудняют рабиту обобщающего плана. Кроив того, неравномерность
в степени изученности отдельных районов сохраняется, и о ней,
конечно, не сдрдует забывать.
в, Д! Методологии и ьмтодйка исам>ыьмя»*м. Работа базируется на
некоторых Исходных посылках. К МЛ числу относятся: 1.Принцип
взаимосвязи Иежду культурами, выражающийся в том, что изменение
5

одной культуоы влечет за. собой пряно или косвенно, одновременно
или позже изменение другой. 2,Принцип цикличности в развитии
культуры.3. Принцип ландшзфтно-территориальной обусловленности
культурных образований. 4.Принцип существования закономерностей,
определяющих сходство исторических ситуаций в разное время на
одних и тех же территориях. Эти закономерности не только
локальны, они суть проявление общих, действующих в райках больших
эпох. Основываясь на данном допущении, мы, исследуя процессы,
происходившие в древности, можем использовать в качестве моделей
более поздние, но лучше известные для той или иной территории,
явления или события.
Как у же отмечалось, основной научный метод, используемый в
работе, - метод синтеза. Он учитывает результаты аналитических
процедур, проведенных ранее автором и другими исследователями
применительно к древностям изучаемого периода. При этой
используются уже существующие в нашей науке понятия в их
приложении к конкретному материалу.
В целом, в научном исследовании применялись как традиционные
методы: сравнительный, типологический, ретроспективный, так и
методы математической статистики, компьютерного анализа, теории
информации, сииеотики. Учитывались также данные палеогеграфии,
этнографии и т.п.Большая часть результатов опубликована, поэтому
в настоящей докладе они привлекаются В целях интепретациойного
характера.
Известно» что интерпретационный уровень археологического
исследования опирается на историко-культурное прочтение
источника, зависящее от того, как последний описан и понят, как в
частности* понят культурный слой. Вряд ли стоит доказывать
важность процедуры получения и отбора источников, но именно на
этой стадии много субъективизма и в методах фиксации Материала, и
в способах его описания и обработки,
В западносибирской лесостепи преобладают поселения, содержащие,
как правило, остатки разной культурной принадлежности. Находки
часто не разделяются иначе, как типологически. Чтобы уменьшить
вероятность ошибки и понять, как формировался культурный слой и
как, в конечном счете, разрушался изучаемый объект, нами была
предложена методика, передусматривающая специальную процедуру
точного учета и обрабоки артефактов средствами компьтерной базы
данных сКорякова Л.Н.,Стефанов В.И.,Стефанова H.K.,1991j.
6

Статистическую обработку прошли материалы раскопанных нашей
экспедицией поселений, а также данные могильников, исследованных
в разные годы экспедициями Уральского, Тюменского, Омского
университетов. Выводы о соотношении различных культурных типов в
Зауралье, о динамике развития погребальной обрядности оснос,аны, в
первую очередь на результатах указанных исследовательских
Процедур;
0*6«AnpQ«*4H*	исолвдр^ннй* Основные положения
доклада отражены в 30 статьях и препринтах, в авторской и
коллективной монографиях общин объемом около 42 печатных листов.
Различные части работы были представлены на региональных и
всесоюзных конференциях, в частности, на Уральских совещаниях, на
Западно-сибирских археолого-зтнографических конференциях, на
Грчэновских чтениях, на заседаниях сектора скифо-сарматской
археологии Института Археологии РАН, Отдела археологии эпохи
бронзы н железного 'Века Института археологии СО РАН, а также на
международных конгрессах финно-угроведов в Сыктывкаре( 1985г. ), в
Дебрецене (1990), на Конгрессе Унии Протоисторических и
доисторических наук в Братиславе (1991г. )
значение исследования. Результаты обобщения
имеют значение для подготовки монографий, учебников,лекционных
Курсов* & Частности,основные Положения исследования используются
В курсе общей археологии,	в специальном курсе "Проблемы
^археологии железного века Евразии*’, читаемых в Уральском
университете. Методики, разработанные в холе исследования,
внедрены В прак.йку работы Отдела археологии института истории и
археологии УрО ?.4Н к лаборатории археологических исследований
УрГУ, а также используются специалистами других центров,
0.У.структура исследования. Работа состоит и. вводной, трех
осйовных частей, заключения и иллюстраций, отражающих этапы
развитии Тоболи-Иртышской провинций в обозначенный период. В
первой части излагается историографический обзор, вторая
определяет структурные понятия, третья построена в соответствии с
с основными этапами региональной периодизации.
|.Лопрьоы иоториьградои и провлемтик* исследования• Начало
археологического' изучения западносибирской лесостепи отмечено
ЛЮбЙтельскими раскопками в конце прошлого века. До 20-30 годов
Нашего столетия древности железного века, как предмет
специального научного интереса не выделялись, хотя к тому времени
7

уже был раскопан ряд курганов в разных районах Тоболо-Иртышской
лесостепи. Первый, кто указал на их своебразие в контексте
будущего выделения культурной области, лежащей севернее
сарматской, степной,	был	П.А.Дмитриев, в небольшой	статье	о
памятниках у с.Мыс он обобщил тогда ей» немногочисленные и на
первый взгляд невыразительные материалы курганов Тюйейского,
Омского, Барабинского округов Зауралья, предположив, что эти
курганы были оставлены особой группой сарматского населения
[Дмитриев П.А,,1929]. Эго было, по сути дела, первое целостное
восприятие материала, развитое чуть позже К.В.СйЛьниковьи и
В.Н.Чернецовым.
В 40-50 годы более интенсивные исследования велись на
поселениях Зауралья,	где	по керамике	Шь выдр пая	целый ряд
своеобразных культур. Гамаюнские (по Е.М.Берс ) или каменогорские
(по К.В.Сальникову) памятники были датированы концом эпохи бронзы
- началом железного	века,	гороховские	- последними	венами	до
н.э.-первыми веками	н.э. Первые располагались в	лесном	и
горно-лесном, вторые - в лесостепном ландшафтах Зауралья, включая
Среднее Притоболье. Кроме того, Тогда же были выделены в особый
тип и синхронизированы с анайьиНскими иткульекие памятники.
л В.Н.Чернецов, анализируя материалы расколок курганов й
некоторых поселений Среднего Иртыша вместе с известными
древностями Притоболья, в начале 90-к годов обозначил отдельную
культуру типа Коконовскйх и Саргатскйх иургайов. (Впоследствии -
саргатскую). В отличие от П.А.Дмитриева, он считал ее угорской
[Чернецов В.Н.1953].
Таким образом, к концу 50-х годов, когда сформировался
начальный источниковый фойд, были сделаны первые относительные
определения культурно-хронологической принадлежности Памятников
эпохи железа. Эти определения были закреплены новыми понятиями.
В центре внимания исследователей находились вопросы, касающиеся
поисков специфики и места выделенных образований. В самой общей
форме обсуждались проблемы происхождения, хозяйственной,
этнической принадлежности. Констатировалось наличие признаков
скотоводства и оседлого бьгга, хотя позиция В.Н.Чернецова
склонялась к признанию элементов кочевничества в культуре
местного населения. Подчеркивалось, однако, определенное отличие
ее облика от сарматского, несмотря на Очевидные параллели между
ними.
8

Взгляда* того времени был присущ известный схематизм,
абусловленньД*, с одной стороны, недостаточной Источниковой базой,
с другой предопределенный формационной теорией общественного
развития. Эти же причины лежали в основе оценки культур Западной
Сибири как более отсталых по сравнению с одновременными южными.
Однако многие идеи того врейени сохраняют актуальность и поныне.
Они стимулировали углубленные и интенсивные исследования,
предпринятые различными научными коллективами в 60-70
годы.(Москва, Свердловск, Омск, Тюмень*, Курган).
В обстановке заметного прироста числа новых источников
главными были задачи их осмысления и систематизации. Этому были
посвящены работы В.Л.Викторовой, В.Е.Стоянова. К сожалению, они
опубликованы лишь частично. На основании классификации массового
материала вновь открытые и известные ранее памятники были
картографированы на определенных территориях в виде
культурно-хронологических групп, различающихся керамикой,
погребальный обрядом, жилищами и т.п. Наряду с разработкой их
Периодизации и поисками отличительных признаков делались попытки
исторических и этнических реконструкций, но они ограничивались
лишь довольно общими выводами, следовавшими за гипотезами
В.Н.Чернецова» влияние которого на западносибирскую Историографию
сохраняется и в наши дни.
Г^ьсибльку в данной работе используются основные понятия
культурно-хронологических классификаций, разработанных в те годы,
считав* нужный коротко на Них остановиться.
На основе анализа коллекций рр.ТавдЫ и Туры В.Д.Викторова
пришла к выводу о существовании двух групп памятников:
тавдийской, входящей в крут древностей лесного облика, и
туринской, связанной с гончарными традициями лесостепной полосы.
Наиболее ранними были признаны вагильские памятники,
рассматриваемые в качестве северного аналога гамаюнских. Их
сменяют поселения с кульминской керамикой (северный аналог
йткульской ). • К 1 Тыс. н.э. были отнесены памятники синдейского
типа с трехкойпонентноп орнаментацией керамики: насечковой,
гребенчатой, змейковой.
0 лесостепной зоне картина еще более пестрая. Началом раннего
Железного века В.Е.СтоЯнов датировал известные на Среднем Тоболе,
Средней И Нижней Исети Поселения с Носйловской керамикой. К У1-1У
вв. до н.э. он отнес поселения о йткульской и воробьевской
9

керамикой. Первые сосредоточены в бассейне Синары, верховьях
Исети, Тобола,Ницы и Пышны. Ин синхронны памятники с баитовской
керамикой, картографированные в Среднем ПриишийЬе»
Тоболо-Ишимском междуречье, на правобережье Среднего ТЪбола» на
Исети и Нижней Туре. Последним хронологически близки открытые на
Средней Туре зеленомысские памятники с керамикой, близкой
одновременно и иткульской» и носилмвской. Для Среднего Прииртышья
в рамках этого времени были выделены памятники с романовским
типом посуды. По мнению В.Д.Викторовой, в конце 1 тыс.до н.э.
зеленомысские и баитовские поседения уступили место памятникам
речкинского и кашинского типов. Время последнего было определено
первыми веками н.э. К середине 1 тыс. до н.э. отнесены памятники
с керамикой прыговского типа.
По этой схеме, в У-П вв.до н.э. на иткульской и воробьевской
территории появились памятники с гороховской керамикой, впервые
описанной К.В.Сальниковым в рамках культуры типа городища
"Чудаки”. Поселения с речкинским типом, выделенным В.Е.Стояновым
на селище Речкино П и нашедшим повторение в кургайдх саргатской
культуры, были датированы им 1У в. до н.э. П в.н.э. По мнению
исследователя» гороховские памятники уступили место речкинским»
распространившимся от бассейна Иртыша до Тобола.
В*Е.Стоянов допустил возможность объединения в будущем близких
локально-хронологических Групп памятников в несколько культур!
каненогорску» - в Горнолесной зойе» исетскую с иткульским й
воробьевским вариантами - в горнолесйой и лесостенйой зонах»
баитовскую с носиловским, лихачевским и борковгким вариантами - ё
Среднем Притоболье и Приишммье» гороховскую - на бывших
воробьевской и носиловсной территориях, саргатскую с розановским
и речкинским вариантами - в лесостепной полосе Поболо-Иртышского
междуречья. Позднее роэановский тип был отнесен Могильниковым
В.А. и автором настоящей работы к концу 1 тыс.до н.э». м
сопоставлен с саргатсними курганами. Каменогорская культура
монографически исследована В.А.Борзуновым под названием
гаиаюнской.
Несмотря на то» что описанные концепции в ходе дальнейших
исследований изменялись и уточнялись» от них отталкиваются все»
кто начинает изучать археологию железного века данной территории.
Некоторые из обозначенных выше типов вышли из широкого
употребления (розайовский, лихачевский» речкинский), другие же
10

находятся в стадии обсуждения (баитовский, воробьевский)- Эго
необычайное разнообразие терминов создает впечатление крайней
запутанности археологической ситуации начальной стадии железного
века Зауралья. .Выделение многочисленных керамических типов было
результатом наиболее распространенного в исс ледовательской
практике типолого-дифферинцируюшего подхода, решающим правилом
которого является разграничение во времени и пространстве
культурных образовании, сконструированных на основе определенной
классификации. Этот подход по праву занимает ведущее место в
археологическом источниковедении, служа целям систематизации
обширного и разнородного материала. В то же время он таит в себе
опасность чрезмерного увлечения выделением все новых типов, ибо
разнообразие культурных проявлений почти бесконечно. В
результате, появляется пестрота и путаница названий, и на
некотором этапе пни становятся тормозом в поисках
закономерностей, еыходяших за рамки локального района.
) Существенный вклад в изучение проблем археологии и
культурогенеза на территории Западной Сибири принадлежит
В.А.Могильникову, основы концепции которого сформировались в
60-70 годы под большим влиянием В.Н.Чернецова. [Могильников
Б.А.,1969, 1970. 1972, 1973]. Признав выделенные другими
исследователями культурно-хронологические типы, он сосредоточил
внимание на раскопках памятников саргатской культуры в Среднем
Прииртышье. В.А.Могильникоз развил положение В.Н.Чернецова о
самостоятельности саргатской культуры, дав ей характеристику и
общее описание без разделения на варианты, отметив наиболее
заметные стороны погребального обряда. Концепция этого
исследователя в большей части сохраняется в настоящее время,
поэтому подробное мы «а ней остановимся ниже в связи с
рассмотрением основных проблем археологии раннего железного
века. Следует однако отметить, что она очень трудна для анализа
из-за черезвычайкой дробности изложения м разбросанности по
многочисленным, часто небольшим статьям.
Итак, к концу 70-х годов были атрибутированы основные
древности начала железного века, открытые в лесостепи от Урала до
Иртыша. Предложенные концепции не выходили за рамки интуитивных
схем, ориентированных на точку зреьия о значительной отсталости
региона по сравнению с южными территориями. Вопросы изучения
культурогенеза, внутренних взаимосвязей, социальной интерпретации
II

только лишь ставились. Серьезных разногласий между
исследователями не ощущалось, поскольку источникрвая база была
все же неизмеримо меньше, чем, к примеру, в скифо-сарматской
археологии.
В 80-90 -е голы в связи с расширением хоздоговорной
деятельности и в результате целенаправленных Исследований
отдельных районов появилась реальная возможность с одной стороны
- углубить сделанные ранее выводы, с другой - подвести итог почти
столетнему изучению	первобытной истории западносибирской
лесостепи. Наряду с многочисленными статьями появились
монографии, обобщающие в той илй иной мере накопленный опыт
(Корякова Л.Н., Полосьмак Н.В,,Борзунов В.А. )
Не касаясь частных вопросов, которые мы затронем В дальнейшем
изложении, наметим наиболее актуальные проблемы, имеющие не
только региональное,	но и общеметодологическое значение.
Известно, что развитие культуры многомернью процесс, й
определение временных рамок играет важную роль в осознании
вопросов и ответов, которые мы желаем получить относительно этого
процесса. Однако Не секрет, что проблемы периодизации Наиболее
сложны и запутаны. Часто археологическая периодизации без
каких-либо оговорок или исходных определений мыслится как
историческая* хотя она в лучшем случае может служить лишь
средством построения модели исторического процесса. Принятая в
археологии	периодизация, основанная на технологической
классификации, обладает известной самостоятельностью по отношению
к исторической, социологической и т.п. хронологическим системам
Методы датирования, преобладающие в археологии, допускают'
изрядную долю субъективности и неопределенности. Возникает масса
локальных периодизаций, которые порой бывают столь дробными и
столь разными, что при обилии названий они не только Не
способствуют, но напротив-, затрудняют восприятие материала* Кроме
того, иногда смешиваются понятия хронологии и периодизации, что
неоднократно отмечалось в литературе. Я склонна думать, что
периодизация любой культуры, адекватность которой "живой” системе
далеко не бесспорна, может и должна рассматриваться и с
региональных.,» с эпохальных позиций.
С другой стороны, очевидно, что деление древней истории на
века: каменный, бронзовый и железный, - относительно.. В силу
неравномерности исторического процесса, в различных регионах
12

оно проявляет себя по-разному, выражаясь, в частности, в
условности хронологических границ, Это касается прежде всего
таких понятий, как*' железный век*' и "средневековье"
применительно к Уралу и Сибири, Современная периодизация
западносибирских древностей? "ранний железный век” (УИ> в.до
н.э,- Ш в.н*э. Ь средневековье" (с 1У в.н.э. ) представляется не
совсем логичной и нуждается в конкретизации. Так, "ранний
железный век" в указанных хронологических райках явно не был
одинаковым, поскольку признаки. черной металлургии и
метаялобработки в лесостепной зоне относятся к м-ш вв. до н.э.,а
в лесной ~ к Ш-f в, до н.э. При использовании термина
"средневековье" происходит подмена чисто археологической
(технологической) периодизации исторической, к тому же имеющей
вполне конкретное содержание, относящееся прежде всего, к Европе
и возможность перенесения которого на специфические исторические
процессы» протекающее это время в Западной Сибири, весьма
проблематична.
Достаточно важной представляется необходимость более
внимательного отношения к промежуточным периодам между большими
хронологическими эпохами» так как э НИХ часто находятся ответы на
вопросы о причинах смены культур, которые в переходном состоянии
оставляют очень нечеткие следы.
вО-х годов в западносибирской историографии железного века
^'Интересующего нас региона проблема перехода к железному веку была
тесно увязана с проблемой происхождения местных культур, в первую
очередь, саргатской м гороховской, Их начало относилось к |У в.
до н.э., а конец эпохи бронзы - к jx-мш вв. до н.э. Поскольку
выделенные Стояновым р.Е. и Викторовой В.Д. типы не имея прочной
хронологииi включались в железный век, но непосредственно с
поздними культурами не связывались, то удовлетворительного
объяснения процессу их появления не находилось, В последние годы
В литературе сформировалось представление о существовании особого
переходного .периода, который имел только ему присущие черты,
Проявляющиеся на разных территориях примерно в одинаковой
форме. (Косарев М.ф.л1987, Могильников В,А., 1989, Погодин Л.И.,
1967; Шамшин ^£.1990]. Однако должного анализа этой проблемы &се
же не проводилось. Поэтому некоторые одноуровневые культуры
относят либо к железному веку (например,гамаюнскую), либо к
бронзовому (краснооэерскую). В одной из статей В. А. Могильников
13

допустил возможность существования в Прииртышье, на Ишиме и Туре
в начале железного века иэаноеско-баитовокой общности
(Могильников В.А. 1970], что вызвало возражения со стороны
Стоянова В.Е. и ряда других исследователей. Позже В.А.Могильников
признал, что облик культуры населения лесостепи в VTI-VI вв. до
н.э. не был одинаковым в разных местах. В настоящее время на
Ишиме и Иртыше выделяют несколько культурных групп переходного
состояния: красноозерскую, позднесуэгунскую, поэднеирменскую,
большеложекую, журавлевскую Эти материалы в различной степени
освещены в работах Молодима В.И. (1985 ],• Полосьнак Н.ВЛ1989],
Труфанова А.ЯЛ1990]. Каждый из авторов в той или иной мере
акцентирует внимание на одной-двух составляющих несомненно
многогранного процесса культурном трансформации. Наиболее
обстоятельно эта проблема освещена А.Я.Труфансвым, который
отдавал предпочтение суэгунско-ирменской основе в формировании
культур эпохи раннего железа.
Археологическая картина переходного времени в Зауралье
характеризуется пестротой и многообразием, отмеченными еще в 70-е
годы. Н.П.Матвеева, анализируя источники по Среднему Притоболью,
пришла к выводу, что образование культур начальной стадии
железного века было Вызвано разрушением межевского единства под
влиянием гамаюнской миграции [Матвеева 'И.П.,1989]. Однако
характер последней, как заметил В.А.Борзунов, был не таков, чтобы
подавить более развитую в экономическом отношении культуру. По
мнению Г.В.Бельтиковой, механизм трансформации межевско-бархатов-
ской среды был обусловлен изменениями в хозяйственной ориентации
одних коллективов и переходом части из них к специализированному
металлургическому производству, других же - к многоотраслевой
экономике с доминантой какой-либо отрасли: скотоводства, охоты и
т.п. [Бельтикова Г.В.,Борзунов В. А. .Корякоза Л.Н.,1991].
Зауральско-западносибирская лесостепная керамика, которая
явилась основным критерием выделения множества различных типов,
характеризуется при всем разнообразии большой ’’похожестью”,
своего рода орнаментальной и морфологической непрерывностью,
когда комплексы отличаются один от другого не системой, а
одним-двумя признаками, как бы по цепочке. Эта непрерывность
приводит к тому, что при большом общем сходстве абсолютно
одинаковых и абсолютно разных комплексов нет ( в особенности, в
пределах относительно обширных ареалов). Вот почему, анализируя
14

материал, можно легко поддаться искушению переконструировать
культуры путей их сложения или перемещения. Так произошло с
бантовской культурой, в состав которой вошел носиловский тип как
хронологический компонент, так трансформировалась гороховская
культура после изъятия из нее ряда памятников и включения айских
и воробьевских. [Матвеева Н.П.,1907]. Вряд ли это оправдано при
сохранении .Неопределенности в хронологии. Сходство отмеченных
типов реализуется в рамках той общности, которая вообще
характерна для западносибирской ‘лесостепи. Может быть, стоит
задуматься над проблемами, связанными с определением места
локально-хронологических групп в системе этой общности.
Несмотря на успехи в изучении саргатской культуры, наиболее
известной и хорошо представленной источниками, многие вопросы ее
историй ждут своего ответа. Как уже упоминалось, активнее других
в литературе обсуждалась проблема происхождения культуры, но в
основной на уровне# возможности участия того-или иного
компонента.* Большинство исследователей признает в качестве
субстрата местные компоненты, восходящие к периоду поздней бронзы
( Правда, для разных районов разные ). Сводка мнений по этому
поводу приведена в статье Труфанова А.Я.И989]. Принципиально не
оспаривается степное влияние* Однако в оценке его роли, формы и
врейейи действия есть определенные разногласия.В целом, среди
специалистов по Проблеме происхождения саргатской культуры можно
"Найти сторонников* ‘’широкой” версии, в соответствии с которой
культура формируется повсеместно (Н.В.Полосьмак, А.Я.Труфаноа ) и
узкой в соответствии с которой культура распространялась из
одного центра (В.Ё.Стоянов* И.П.Матвеева, А.В. Матвеев). В
последнее время позиция В.А.Могильникова потеряла четкость в
данном вопросе, хотя он склоняется к точке зрения о формировании
саргатского культурного комплекса в Прииртышье и,частично, в
Прйишимье..По нашему мнению, саргатская культура - более сложная
система, нежели фиксируемое сходством керамики образование ( а
все версии основываются на керамике преимущественно ). Проблема,
оказавшись глубже, неизбежно выводит нас на вопрос о содержании
процессов, определявших историческую обстановку В Зауралье и
Западной Сибири в начале железного века, когда даже косвенное
Воздействие ранних государств На первобытную» перифирию
становится все более ощутимым. Следует также определить, с какого
момента начинается отсчет истории саргатского общества. Кроме
15

того, кажется полезным, устранив неоднозначность в этом вопросе,
яснее очертить подходы к интерпретации всех образований 1 тыс. до
н.э. с точки зрения их соотношения с саргатским культурный
комплексом.
Отсутствие ясности в проблемах археологии переходного времени
сказывается и на внутренней периодизации культур эпохи раннего
железа, в том числе, саргатской и гороховской, хронологические
рамки которых были установлены с помощью аналогий предметам в
сарматских памятниках.
Сначала В.А.Могильников, считая началом саргатской культуры IV
в. до н,э., а концом III-IV вв. н.э., предложил разделить это
время на три этапа, отталкиваясь от некоторых изменений в
погребальном обряде.(IV-III вв. до h.s.j II в. до н.э. - II в.
н.э.; III-IV вв. н.э. ). Другой вариант периодизации, состоящей
из двух этапов - коконовского и саргатского, разделяемых Щ в.
до н.э., был представлен в статье В.Ф.Генинга, Л.Н.Коряковой,
Н.В.Федоровой, Б.Б.Овчинниковой [1970J. По мере поступления новых
фактов стало возможным сместить начальную дату до V в. до н.э.(а
иногда она сдвигалась до VII в. до н.э. ). При этом выяснилось,
что обе периодизации, улавливая правильно какие-то отдельные
моменты, не всегда позволяют дать объяснение общему процессу
развития.
В последние годы были разработаны собственные периодизации для
локальных районов. Анализируя памятники Западной Барабы,
Н.В.Полосьмак , ссылаясь на сарматские и хуннские аналогии,
датировала первый этап саргатской культуры V-III вв. до н.э.,
допустив возможность его удревнениЯ до VII в. до н.э. Второй она
отнесла ко времени II-I вв*' до н.э., последний к I в. до н.э. -
I в. н.э. [1989]. Матвеева Н.П. предложила вариант хронологии
саргатских древностей Среднего Притоболья: первый этап	V-III
вв. до н.э., второй - III-I в. до н.э., третий I-III вв.
н.э.[1969]. На основании материалов Абатского Ш могильника она
присоединилась к мнению других исследователей о расширении даты
позднего этапа до IV-V вв.н.э.[Мобильников В.А, Корякова Л.Н.].
Гороховская культура, после выделения К.В.Сальниковым и
анализа, предпринятого В.Е.Стояновым, была как бы в тени до 80-х
годов, когда в Среднем Притоболье начались интенсивные работы
тюменских археологов. Впрочем и сейчас, она остается иенее
изученной по сравнению с саргатской. Гороховская культура, по*
16

мнению Матвеевой Н.В., прошла в своем развитии два этапа:
воробьевский и гороховский которые однако не имеют четких
хронологических границ и внутренней обусловленности. Разделяя
наблюдение Матвеевой Н.П. о взаимной встречаемости воробьенской и
гороховской керамики на поселениях, заметим, что это еще не
оснрвание для утверждении о их однокультурности или наоборот.
Поэтому, не * имея однозначных свидетельств того или другого
решения* мы предпочитаем придерживаться нейтральной трактовки
воробьевского типа керамики как одного из многих* известных в
Зауралье й представляющих соответствующую культурную традицию.
Своя периодизация разработана для Северного КАзахстан где
раскопаны, главным образом, могильники [Хабдулина M.K.,iqqoj.
Указано на тесную связь северо-казахстанских памятников со
степными и лесостепными.
Таким образом, уже эта короткая сводка свидетельствует о
нарастающем разнообразии локальных периодизаций, которые при
более близком рассмотрении оказываются достаточно похожими,
наводя йа йысль о существовании неких закономерностей в развитии
региона*
Все большую актуальность приобретает тема соотношения
саргатской и гороховской культур, внешнее сходство которых
послужило Поводом Для Вывода о их однокультурности [Полссьмак
Н.В^даМ. Близость черт погребального обряда, совместные находки
"баргатских и гороховских сосудов в отдельных погребениях
обусловили то, что культурная принадлежность некоторых памятников
была поставлена под сомнение (Матвеева Н.П.,.19881. Все это
указывает на необходимость поисков объяснения действительно
существующего сходства.
Хронология изучаемого периода также нуждается в конкретизации
исходных данных, понятий и подходов к оценке археологической
ситуации, от этого зависит уточнение не только начальных, но и
еще более неопределенных конечных дат культур. Создалось
парадоксальноё положение: с одной стороны, мы ежегодно получаем
новые данные, в тон числе, по отдельным культурам, с другой -
неуклонно растет путаница в понятиях, характеризующих как вновь
выделяемые, тай"'и уже известные группы древностей. В некоторых
разделах, например, в археологии второй половины 1 тыс. до н.э.
прирост полевого материала опережает возможности его глубокого
анализа, в тех же, что относятся к переходный периодам, остро
*	I
t? 5

ощущается его нехватка. Данное обстоятельство послужило в
некоторой степени олним из стинулов для подготовки настоящей
работы.
К работай В.Н.Чернецова восходит представление о скотоводческой
направленности хозяйства пленен западносибирской лесостепи,
причем, он считал их кочевыми скотоводами.[Чернецов В.Н.,1953],
При всем разнообразии мнений по частным аспектах данного вопроса
(степень оседлости, состав стада* время перехода к Подвижным
формам скотоводства) в литературе преобладает точка зрения о
комплексном характере экономики западносибирского Населения в I
тыс. до н.э. при ведущей роли скотоводства, ооновёнйого на
разведении лошади, крупного, и в меньшей мере, мелкого рогатого
скота. Однако опыт показывает, что нельзя подходить прямолинейно
к данной проблеме, так как в зависимости от интерпретации
материалов по экономике могут меняться взгляды на характер
общества. По нашему мнению, для реконструкции западносибирского
скотоводства эпохи железа наиболее подходят модели экономики
зауральских башкир, сибирских татар И казахов, живших в южной
лесостепи в прошлом и в начале нашего столетия. Эго Подтверждают
и анализ фаунистических остатков на памятниках* й архивные
материалы по указанным народам [Морякова Л.Н.,Сергеев А.С.1989].
Этнолингвистическая принадлежность Населения Тоболо-Иртышской
лесостепи определяется в русле трех гипотезi угорской
(Могильников В.А.* Косарев М.Ф. ), самодийской (Васильев В.И. )*
угорско-иранской (частично, Могильников В.А., Корякова Я.Й. ).
Однако ни одна из них не имеет бесспорной аргументации.
В последние годы в связи с раскопками большого числа
могильников появилась возможность глубже Проанализировать
отдельные стороны социальной организаций населения, оставившего
эти памятники. Начала преобладать точка зрения о высоком уровне
социальной дифференциации в среде саргатсКих племен и о их
военизированном быте. [Корякова Л*Н.,1988, Матвеева Н.П.,1989,
Косарев М.Ф.,19913. Я склоняюсь к выводу о глубокой взаимосвязи
этнического и социального факторов В процессе формирования и
развития саргатского общества.
Таким образом, оценивая историографический опыт в интересующем
нас аспекте, следует признать, что наши знания о регионе
значительно расширились и углубились. Лостаточно сказать, что
саргатская культура в настоящее время является наиболее изученной
16

не только для начала железного века, но и для других периодов.
Однако досадный пробелом выглядит	отсутствие	обобщенного
представления о культурно-исторических процессах, обусловивших
своеобразие Тоболо-Иртышского лесостепного междуречья в,системе
культур Центральной Евразии.
Как мы уже отмечали, прирост новых знаний обеспечивается, в
основном, за счет раскопок и публикации полученных материалов, но
последняя, как правило, запаэдьюет. Исследования все более
приобретают региональный характер* углубляя частные аспекты, что
черезвычайно важно и необходимо, но при отсутствии в археологии
научного языка, порождая трудности интеграции Новых фактов. Тогда
как потребность в такой интеграции ощущается все острее,
поскольку только оценив уже имеющийся запас знаний, можно ставить
новые вопросы и надеяться на их разрешение.
g.Вопросы археологической систематики, территория, по сути дела -
единственный компонент прсшлой и Настоящей действительности:
соединяющей аккумулированную в литосфере мертвую и
функционирующую в биосфере "живую” культуру. Система
физико-географического районирования, основанная на выделении
ландшафтных зон, провинций, лодпровинций и районов, в основной
корреллируют с системой культурных и историко-этнографических
регионов. Известный в этнографии ареальный подход обнаруживает
многообразие пространственно обусловленных систем, которые в
зависимости от исходных принципов их анализа объединяются в две
категории: хозяйственно-культурные типы и историко-культурные
(этнографические ) области. Эгнографы отмечают, что ИКО сохраняют
ареальную устойчивость, независимо от смены входящих в них
этнических общностей 1Левин М.Г.,4ебоксаров,1955; Андрианов
Б.В.1963; Алексеев В.П.1986; Арутюнов С.А.1989].
В	Сибири среди	прочих выделяют	Западно-Сибирскую
историко--этнографическую областную общность, объединяющую, в
основном, народы лесной зоны, а также Южно-Сибирскую, в которую
наряду с сеяно-алтайскими народами входят сибирские татары,
чулынские тюрки, сибирские бухарцы, северные казахи и т.д. Кроме
того, в этой общности существуют как бы две региональные
историко-этнографические общности: Саяно-Алтайская (алтайцы,
шорцы, хакасы, тувинцы, тофалары)и Юго-западно-сибирская (север¬
ные казахи, различные группы татар, башкир) [Андрианов Б.В.,4е-
19

боксаров Н.Н.1Я75, Томилов Н.А.1986].
Б пределах указанных областей наблюдалось сходство многих
сторон хозяйства, быта, идеологии, создававших общий культурный
фон, несмотря на то, что он продуцировался разными этническими
группами. Большую роль в формировании этой общности играла
степень внутренних вертикальных и горизонтальных связей между
жившими там народами, независимо от их возраста и времени
появления.
Сравнивая ландшафтно-географическую и этнографическую системы
пространственной классификации с археологической, нельзя не
заметить возможности их взаимного соответствия. Отталкиваясь от
этой возможности и обозначив пространственно-хронологические
рамки исследования, определим основные понятия, которые
потребуются для реализации поставленных задач.
Горизонтальное пространство объекта исследования моделируется
с помощью географического и культурно-исторического
районирования, спроецированного на археологический материал. Для
ЭТОГО	ИСПОЛЬЗУЮТСЯ	ПОНЯТИЯ	культурно-историческая
Сархеологическая) аона, область, провинция. С НИМИ СООТНОСИТСЯ
понятие культурно-исторической общности населения, обитавшего в
гом или ином обозначенном регионеЛКорякова Л.Н.1991].
Как показывают исследования, по крайней мере с эпохи бронзы в
Евразии складывается ряд устойчивых культурных зон, в которых
распространяются относительно близкие материальные и духовные
стереотипы. В качестве примера можно привести территорию:
Средняя Азия - Казахстан - Западная Сибирь, - где в разные эпохи
эпохи, несмотря на смену этносов творцов культуры, повторялись
основные направления взаимных связей В эпоху бронзы функция
связующего фактора принадлежала андроиовскому миру, в эпоху
раннего железа эту роль выполняли кочевники.
Для 1 тыс. до н.э.можно наметить несколько культурно-историче¬
ских областей и провинций. Нас интересует Тобопо-Иртышекая про¬
винция, которая включала совокупность культур и типов, террито¬
риально приуроченных к лесостепи от Урала до Барабы. В середине 1
тыс. до н.э. здесь оформилась саргатская общность. Тоболо-
Иртышская провинция вместе Южно-Уральской, Верхне-Обской и
Саяно-Алтайской, входила в Юго-Западно-сибирскую область. На
севере она граничила громадной Северо-Западно-Сибирской
областью, совпадающей с лесным ландшафтом, на юге . обширной
20

Среднеазиатско-Казахстанской областью. Эти области были заняты
соответствующими общностями населения, оставившего свой след В
археологическом материале.(Рис. 1 ,2 ).
Вертикальное пространство нашей модели структурируется с
ПОМОЩЬЮ ПОНЯТИЙ: епока, стадийI Интереfaдиад, этан - ОТНОСЯЩИХСЯ
к различным сферам и уровняй культуры. Поскольку в поле нашего
зрения находится одна археологическая эпоха, формальным критерием
которой считается появление и распространение железа в качестве
основного сырья для производства орудий труда, нам кажется
логичным разделить эту эпоху на несколько стадий, отталкиваясь от
технологической классификации.
Таким образом, для лесостепи и, в частности, для ТОболо-Иртыш¬
ской Провинции периодизация будет следующей. Строго говоря, до у
в. до н.э. здесь продолжалась эпоха бронзы, характеризующаяся
подъемом цветной металлургии. Однако изменения в облике культуры,
наблюдаемые нами в рамках VII-VI вв. до н.э., свидетельствуют об
особом характере этого времени, на основании чего мы его
Определяем как переходную стадий Синтеротадйел), V-III ВВ. ДО
н.э. - время становления черной металлургии в лесостепи может
быть обозначено ;<ек ранняя стадия железного века ИЛИ м KB I" J с
III д. до н.э. лесостепное население переходит на желеэьые орудия
труда и оружие, сохранив бронзу в изготовлении украшений, предме¬
тов быта, культа, И в меньщей мэре - в вооружении. Можно считать,
ЧТО С ЭТОГО времени начинается средняя стадия Железного века ИЛИ
”жв йм когда сырьевое преобладание переходит к железу, III-IV - 7
вв. характеризуются новый разрушением основных культурных
стереотипов. Железо становится обыденным в изготовлении орудий
труда и оружия. Увеличивается сортамент изделий и появляются
новые способы кузнечной обработки [Зинякое Н.М.*199У^. Лесостепь
вступает в позднюю стадию железного века ижв V'.
Технологические открытия и достижения* неизбежно сказывались
на развитии общества и культуры. Дальнейщие наши рассужденйя
будут опираться на обозначенную периодизацию ( Рис 4)
З.Отапы развития Товоло-ИрТышской (фоэйнции на рачней и средней
стадиях железного oetca.
з.|-Освоение железа на обширных пространствах Евразии, несмотря
на неравномерность, произошло относительно быстро, вызвав
серьезные изменения во всех сферах человеческой деятельности.
И

Предпосылки культурной трансформации, в которой отразились эти
изменения, стали заметными уже в эпоху бронзы, предопределив
многие явления, характерные для начальной стадии железного века.
Вслед за распространением производящих отраслей экономики, в
первую очередь, металлургии, колесного и верхового транспорта,
вслед за возросшей активностью межплеменного общения происходило
столь же быстрое освоение идей и открытий в духовной сфере.
Обширные зоны с относительно близкими культурными стереотипами
сложились уже в эпоху бронзы. Внутри таких зон каналы
информационных связей насыщались быстрее и были стабильнее,
вследствие чего образовывались области с повышенным уровней
культурной и этнической консолидации. Оформившиеся в
предшествующую эпоху историко-культурные области и провинции,
рамки которых изначально были заданы природными условиями,
диктовавшими выбор хозяйственной специализации населения,
фактически сохранились и в начале железного века. Климатические
изменения могли на время смещать абрис историко-культурных
областей, вызывая нарушение баланса между внутренними и внешними
факторами их развития. Поскольку области не были изолированными,
события fe одном регионе так или иначе сказывались на ситуации в
другом.
Специфика исторического развития лесостепного Зауралья и
Западной Сибири определилась промежуточным географическим Поло¬
жением, интенсивностью влияния степных и лесных традиций,
степенью их интеграции и силой воздействия со стороны более
развитых обществ юга. При этом решающую роль сыграло включение
провинции в ареал андроновского влияния и производящего
хозяйства. Пограничное положение на стыке с сильным и
устойчивым миром лесных культур, отсутствие серьезных
ландшафтных преград', речная сеть, соединяющая фактически всю
Западную Сибирь, Казахстан, Урал и Алтай, способствовали
выработке уникально гибкого механизма культурогенеза,
позволяющего синтезировать инновации без ущеоба местной
самобытности.
Современные исследования показывают, что определяющая роль в
формировании археологической ситуации начала железного века в
лесостепной полосе от Урала до Ьарабы принадлежала саргатской
культуре. Ученые справедливо отмечают, что в различных районах ее
распространения памятники характеризуются известным

своеобразием, тем не менее редко выходящим за рамки системы,
очерченной основными признаками культуры. Хорошо известен также
факт своеобразной морфологической и орнаментальной непрерывности,
в пределах провинции. Мы не найдем абсолютно разных или абсолютно
одинаковых комплексов. Саргатская культура как устойчивая система
фиксируется не ранее V в.до н.э. Ее истоки лежат в переходном
периоде,когда происходила трансформация систем, основанных на
металлургии бронзы, и формировалась база новых хозяйственных
структур и связей. Ее расцвет совпадает распространением
железа.
Б зоне саргатского влияния оказались не только лесостепные
культурные образования, вошедшие органично в ее состав, но и те,
чья территория находилась в южной тайге или в северной степи.
Вокруг основной территории культуры образовалась своеобразная
саргатская	"вуаль”, плотность которой была весьма различной в
зависимости от того, на какие культуры она наложилась. Я думаю,
чго пытаясь ответить на вопрос о происхождении саргатской
культуры, не следует искать какой-то один или два компонента. Она
многокомпонентна подобно всем зтнокультурным образованиям эпохи
железа. Так или иначе развитие провинции в начале железного века
шло под знаком саргатских традиций. Именно поэтому я считаю
нужный различать понятия собственно саргатской культуры, как
комплекса маркирующих признаков, и саргатской общности, понимая
под последней всю совокупность культурных образований в пределах
провинции. Н определенном смысле обозначенное ссоотногаение может
кореллировать понятиями "культура этноса" и "этническая
культура”. В составе общности, естественно ожидать наличие
локальных культур и их вариантов.
Период У11-У1 ВЬ.ДО Н.Э. МОЖНО Назвать придсаргатским,
учитывая, что в ./го время закладывались предпосылки будущей
саргзт \к.>й	Ппедсар! атский этап в основном пришелся на
перекидные время между эпохами брицзн и железа ( иитерстадиал )
3- 2. Прид :jpi-a n.<nrt	СУП-У1	йв . да и.	.	) . ( . Рис . 5 )	По
современным пре'к ппдрни лм накануне перехода к железному веку
лесостепные мространг inn Урала и Западней Сибири были заняты
населенном, оставившим свой след в культурах межовско-ирненского
пласта (п позднем варианте), являющегося модифицированным
заьершенисм япдриморскои андроноилной линии развития. В степях
Казахстана и Средней Азии эго время (ХТ1-1Х-Ш1 вв. до н.э. )
S3

представлено восточным ареалом массива валиновой керамики, к
числу которых относятся саргаринско-алексеевская,(или
дандыбаевско-саргаринская по Варфаломееву В.В* ), амирабадская
культуры. Археологический материал дандыбаевско- саргаринских
поселений Казахстана, где в одних слоях с местной встречается
лесостепная (ирменская, бархатовская.межевская ), а также
станковая среднеазиатская керамика, свидетельствует о
существовании определенных отношений между двумя соседними
регионами.
Отвлекаясь от частностей, можно заметить, что вся эта
огромная территория была вовлечена в один глобальный процесс
смены большинства стереотипов хозяйства и культуры. Однако
хронологически эти изменения не совсем совпадали! начинались
раньше на юге, распространялись на север, создавая своего рода
’’эффект волны”, затухающей в лесных пространствах Евраэиии. К
VTTI-VII вв. до н.э. в недрах суперсистемы валиновой керамики уже
обозначились контуры будущего скифо-сибирского мира, точнее
сказать,	скифо-сакской культурной зоны,	найдя отражение в
комплексах ее аржано-чернсгоровской фазы [Грязнов М.П. 1981*].
Трансформировалось хозяйство, ведущую роль в котором отошла к
кочевому скотоводству, изменились быт и идеология, нашедшая
выражение в новых знаковых средствах, значительно усложнилась
структура общества. Стали динамичнее контакты, в тугой узел
слились судьбы населения Евразии, значительная часть которого
говорила на иранских языках.. Материальная культура отреагировала
на смену хозяйства появлением новых форм, прежде всего в конском
снаряжении и вооружении. Вместе с распространением кочевого
скотоводства и освоением' верховой езды повысилось значение
дистанционного боя в рассыпном конном строю [Худяков W.C.1989J.
Производство оружия, которого требовалось все больше,
базировалось на цветной металлургии.	Набор инвентаря
карасукско-киммерийского облика включал несколько форм мечей и
кинжалов с навершием в виде трехжелобчатой бляшки, кинжалы с
широкой овальной гардой, со спиралевидным орнаментом, бронзовые
втульчатне наконечники стрел с ромбическим пером, бронзовые
чеканы с круглыми в сечении бойком и пяткой, плоские ножи с
кольцевым завершением рукояти, удила со стремячковидным или
круглым кольцом, трехдырчатые с грибовидной шляпкой псалии,
ранние формы зверииного стиля с изображением зверей ”на
24

цыпочках”, со скульптурными фигурками архара, бляхи ь виде
свернутого в кольцо хищника [Грязнов М.П* 1961, ). Подобных
находок в Зауральско-Западносибирской лесостепи немного, чаше они
происходят из случайных сборов или из комплексов Северного
Казахстана [Могильников В.А. 1985,Матвеева Н.11.19еэ, Хабдулина
М.К.1986].(Рис. 5 ) Предметы из погребений не сопровождались
керамиксй, и лишь некоторые из них (бронзовые наконечники стрел
с шипом и плоские ножи ), связаны с керамикой позднебронэового
(позднеирменско-сузгунского ) облика. Надо полагать, лесостепь в
У111-У11 вв. до н.э. была еще слабо связана с формирующейся
сакской культурой. В ней сохранялись собственные внутренние
отношения, к тому же с севера она испытывала давление лесных по
происхождению культур. Исследовали отмечают, что в предскифскоэ
время не было того тесного взаимодействия между районами оседлой
и кочевой культур, какое стало характерным для более позднего
времени. Археология СССР, 1989].
Северная миграционная волна, по всей видимости, была довольно
сильной, она стимулировалась какими-то пока неясными процессами в
тайге, выразившимися в увеличении числа памятников с лозьвинской
и атлимской керамикой (ареал культур с крестово-иггамповой
орнаментацией). (Традиционно волна ’’крестового” нашествия
связывается	увлажнением гумидной зоны и распространением
лесных биогеценозов к югу, в лесостепь [Косарев М.Ф.1984. j
Вполне вероятно, что этому предшествовало увеличение рождаемости,
и как следствие, рост народонаселения б тайге, сопровождавшиеся
сегментацией старых и образованием новых общин. Степь, скорее
всего, испытывала обратную реакцию: понижение рождаемости в связи
с ухудшением климатических условий, сокращением природных
ресурсов и кризисом пастушеского хозяйства. Эти обстоятельства
нарушили баланс в системе ’’степь-лесостепь-лес ”, вызвав к жизни
механизм адаптации к новым условиям. Эта перестройка ослабила
внутренние связи. Культура стала дискретной, появились лакуны,
которые стали	заполняться либо	лесными,	либо степными
генерациями.
Таким образок, в канун перехода к железному веку мы видим
следующие культурные зоны: степную евразийскую (1ШК
аржанэ-черногорсвская фаза скифских культур), лесостепную
(не же вс ко-ирме но кал ), лесную (лоэьвинско-атлынская ). Между зонами
возникали территории интерференции. Судя по всему, они были
°г,
K.<J

довольно подвижны в это время. В связи с нестабильностью климата,
границы областей также колебались* активизируя миграционные
механизмы культур. С севера в сторону лесостепи, но
преимущественно по лесным ландшафтам, растекались ручьи
лоэьвинско-атлымского массива, меняя облик культуры южной кромки
тайги и севера лесостепи, формируя кратковременную, но ярко
выравненную общность культур крестовой керамики. В горно-лесном
Зауралье это гамаюнская, В Притоболье и Прииртышье
карьковско-краснооэерская, в Томско-Нарымском Приобье
молчановская, в Новосибирском Приобье ранняя эавьяловская
КУЛЬТУРЫ. (Рис. 3 ).
Отдельные места южной лесостепи осваивали группы населения с
традициями культур валиновой керамики. На Среднем Иртыше* к
примеру, прослеживается хронологическое и территориальное
совмещение позднеирменской, позднесуэгунской, красноозерской и
саргаринской орнаментальных традиций. В результате взаимного
обмена идеями, достижениями и	людьми, видимо, возникали
предпосылки формирования новых соплеменностей, культура которых
сменой своего облика отреагировала на трансформацию общества. При
этом какие-то традиции были утрачены; другие ушли вглубь Народной
памяти, чтобы возникнуть вновь позднее* но уже в иной облике;
третьи дали начали новым.	Эти	процессы, видимо, длились
болезненно и отнюдь не равномерно до VII-VT вв. до н.э.
Таким образом УШ -УП вв.до н.э. Можно считать начальной
фазой переходного интерстадиала, когда преобладали традиции эпохи
бронзы, в VTI-VT вв. до н.э. - этот переход приблизился к своему
завершению, и в культуре стали заметными у новые элементы,
которые, сочетаясь* дали иную, нежели ранее, картину. Изменения
происходили на фоне выравнивания климатических условий [Корякова
Л.Н.,Сергеев А.С.1976].
В степях в результате перегруппировки населения и
относительной стабилизации системы хозяйства, сопровождающихся
становлением новых социальных образований в виде связанных между
собой племенных союзов складывается сакская историко-культурная
область и в ее рамках одноименная общность. Определяющую роль в
ней начинают играть племена тасмолинской культуры. На
северо-западе области оформляется комплекс бобровского этапа
культуры южноуральских кочевников (южноуральский этнопотестарный
союз). Он становится влиятельной силой, вмешивающейся в течение

этнокультурных процессов и в Зауральской лесостепи. В УШ-УП вв.
до н.э. практически одновременно появляются рзннеананьинские
памятники в Прикамье и Поволжье, а также иткульские - в
горно-лесной зоне Урала и в Зауралье [Бельтикова Г.В. 1977.;
Халиков А.X. 1977.] На базе обеих культур вырастают мощные очаги
цветной металлургии, ориентированные на разные зоны
взаимодействия и влияния: ананьимской, в основном, на запад
(Кавказ); иткульский	на восток, Но это не мешает их
внутреннему информационному обмену идеями, технологиями, сырьем.
Однако разнонаправленность связей сказыватся в том что в
ананьинском очаге довольно ране появляечхя производство железа,
зауральские же пламена осваивют его позднее.
Считается, что ананьинские традиции являются продолжением
приказанских [Халиков А.Х. 1977]* а иткульские - межовских
[Бельтикова Г.В* 1977]. Вполне вероятно допустить участие в этом
процессе каких-то северных групп, для иткульской культуры -
лозьвйнских (через гамаюнскую среду). Иначе трудно объяснить
сходство иткульских и кульминских орнаментально-гончарных
мотивов. Пока недостаточно ясно место памятников с кульминской
керамикой. Неравномерная изученность последних ке позволяет
прояснить ситуацию vui-vn вв. в Среднем Зауралье. Бесспорно
одно, решающая роль принадлежала процессам, сопровождающим
формирование иткульской металлургии. Ранняя производственная
специализация иткульских общин, стимулируемая потребностями
кочевого мира, ’’завязала” узел истормко -культурных процессов в
Зауралье, и в Притоболье. К сожалению, относительная хронология
известных в этом районе памятников, разработанная в свое время
В.Е.Стояновым [1970], за последние годы не пополнилась новыми
серьезными доказательствами, хотя число исследованных памятников
значительна увеличились. По-прежнему господствует точка зрения о
последовательной сменяемости культур и типов в этом регионе в
рамках УП-У вв. до н.э.
Считается, что наиболее ранними являются поселения с
нпсилоьскии керамиком, обнаруженные на Среднем Тоболе, Средней и
Ни*,нем Исети. KpoMi Зауралья, носилоэскля керамика встречена на
некоторых памятниках раннего железа и в составе отдельных поздних
комплексов гаргаринской культуры Северного Казахстана.В настоящее
время ни можем констатировать лишь относительную позицию
носиловских древностей: на каких-то промежутках времени они
27

фиксируются вместе валиковыми, крестовыми, идут вместе с
воробьеэскики, иткульсккчи (Дуван II), гороховскими (Рафаилово),
баитовскими и т.л. Однако практически, без сомнения, они
предшествуют массе с?.ргатских комплексов. Эго со всей
очевидностью показали материалы поселения Ук-3 [Корякова Л.Н.,
Стефанов В.И. .Стефанова Н.К.1991].
Наиболее достоверно датированы итк.ульские памятники, на
которых в изобилии найдены остатки и продукция металлургического
производства, йткульские поселения существовали в VIII-III вв. до
н.э., концентрируясь в основном э Среднем Зауралье, на Исети, на
левобережье Тобола. В пределах этой территории«открыто несколько
гнезд скоплений памятников с различными остатками
металлургического цикла.
К VT-V вв. до н.э. относят поселения ворсбьевской посудой,
многие фрагменты которой черезвычайно близки иткульской
композиционным построением и техникой орнамента. Памятники с
воробьевской керамикой не образуют непрерывного ареала. Они
встречаются вместе с другими в бассейне Средней и Нижней Исети,
Тобола. Воробьевская керамика часто залегает в одних слоях вместе
с иными типами посуды.
Близкую хронологическую позицию занимают поселения г
баитовской керамикой, которая отличается от носиловской явным
акцентом на ямочно-накольчатую технику выполнения узоров.
Баитовский ареал располагается восточнее Тобола, в междуречье
Тобола и Ишима, а также в бассейне последнего, хотя баитовские
памятники можно встретить и на тобольском левобережье. Матвеева
Н.П. объединяет их вместе с носиловскими в одну - баитовскую -
культуру.
Помимо названных, в бассейне Ницы и Туры и южнее (в районе
Тюмени ) встречаются комплексы с так называемой эеленомысской
керамикой, представляющей нечто среднее между иткульской и
носиловской [Викторова В.Д. 1968]. Все названные типы в целом
относятся к предсаргатскому этапу, не имея твердых дат, за
исключением иткульских. У нас нет пока оснований для более
точной хронологии этих памятников. Г.В.Бельтикова на основе
детального анализа связей иткульского металлургического очага
предполагает, что взаимоотношения иткульского населения с
несомненно родственными группами носиловских, воробьевских племен
определялись разделением труда между ними.[Бельтикова Г.В.,1991].
£8

Кроме них, в зауральском (западном ) ареале Гоболо-Иртышской
провинции широко встречаются памятники гороховской культуры,
впервые выделенной К.В. Сальниковым. В отличие от предыдущих
образований, эта культура представлена не только поселениями, но
и могильниками, распространенными на большой территории, которая
охватывает как горно лесной Урал, так и Зауралье. В Ь’эшкирии ей
соответствуют группы айских и гафурииских памятников, керамика
которых ьо многом напоминает гороховскую и сарматскую. Эго
послужило игиовслшем для вывода о принадлежности гафурийских
памятников осевшим сарматам. й.Ф/Генинг считает, что появление
этой культуры в Приуралье с вязано синтезом местного и
среднеазиатского < хорезмийского ) компонентов [Геничг В.Ф..iUtil,]
Матвеева Н.П. включила айские и гафурииские группы в состав
гороховской культуры, fМатвеева Н.В.Нпт/]. В целом, горохоьскую
керамику отличет обильная примесь талька и "размашистый” резной
орнамент в довольно грубом исполнении. Чистых гороховских
поселений не очень много,чаще гороховская посуда встречается
вместе с другими типами. Большее количество известных комплексов
датируется в пределах У-Ш вв.до н.э., точнее lY-ill вв.до н.э.
Нижняя и верхняя даты культуры остаются неопределенными. Ряд
памятников дает керамику смешанного облика: гороховско-воробьев-
скую, горохопско саргатскую и т.д. Анализ материалов
Павлиновского городища (раскопки автора) свидетельствует о том,
что все перечисленные выше гипы сосуществовали в Зауралье в одно
и то же время, скорее всего, в IV-III вв. до н.э.. Если
формирование гороховского культурного комплекса шло в рамках
предсапгатскогс этапа, то его развитие приходится уже на более
поздний период.
Таким образом, можно видеть,что в западном (зауральском)
ареале ТОболо-Иртышской провинции в УП--У1 вв. до н.э. переплелось
несколько линии культурного развития,	несколько традиций,
связанных с различными генерациями.
Первая линия объединяет памятники близкие иткульским:
ворибьевскио, носйловские, зеленомысские. Они имеют достаточно
высокое сходство нежду собой, образуя своебразную общнисть или
ассоциацию. которую можно	назвать	исетской. Ей присуще
преобладание гребенчатой орнаментики с включением ямочных узоров
в украшении керамики.(Рис 5-10-12,	19-17,	21-гэ) Погребальный
29

обряд неизвестен. Жилой комплекс включает полуэемляночные и
наземные постройки небольшой плошали. Характерно сочетание
открытых поселений, укрепленных производственных площадок и
горсдиш с простейшими и сложными оборонительными конструкциями.
По мнению Г.В.Бельтиковой, появлению отмеченных групп
способствовало разделение межевско-бархатовской субстратной
основы путем сегментации и перехода на определенную
хозяйственную специализацию в ведущих отраслях: металлургию,
скотоводство, охоту и рыболовство. [Бельтикова Г.В., Борзунов
В.А., Корякова Л.Н. 1991J.
Вторая традиция маркируется баитовскими комплексами,
содержащими керамику с доминантой ямочно-накольчатых орнаментов
(Рис. 514,1в-2о ).	Керамика, похожая на баитовсхую с
орнаментацией преимущественно из горизонтальных елочек, ямок и
жемчужин известна на Ишиме и Иртыше в южной зоче тайги под
названием богочановсхой, но там она датируется У-П вв. до н.э,
следуя за журавлевской. Последняя однако изучена весьма
слабо.[Данченко Е.М.]. Встречаемая в Притоболье на Исети, Туре и
Нице керамика, также напоминающая баитовскую, по ряду признаков
сближается	с	носиловской,	создавая уже упоминаемую нами
орнаментальную непрерывность. Несмотря на увеличение материала и
кажущееся бесспорным сходство с бархатовским комплексом, пока
довольно трудно выявить основной путь сложения баитовской
традиции. Без сомнения, она занимает промежуточное место на стыке
западного и восточного ареалов Тоболо-Иртышской провинции между
исетской общностью и эарождающеся саргатской, больше тяготея к
первой. Можно допустить, что в основе бзитовского керамического
комплекса лежат некоторые бархатовские стереозипы, но нельзя
не видеть в нем влияния сузгунской орнаментации в виде
черезвычайно высокого акцента на таком традиционном для леса
элементе орнамента, как ямки. Однако справедливости ради нужно
отметить, что многие культуры поздней бронзы демонстрируют нам
довольно значительную долю ямочных узоров (бархатовские,
позднесузгунские, розановские ). К тому же ямки, как наиболее
сильный элемент, во все времена употреблялись населением лесной
зоны. Судя по всему, баитовская линия принадлежала
суэгунско-бархатовской генерации. Хронологически баитовский тип
(или культура) частично совпадает с предсаргатским этапом,
30

заходя в IV-1II вв. до н.э. Погребения неизвестны. На Тоболе
баитовские группы появились рано и сосуществовали на каком-то
хронологической промежутке с носиловскими, воробьевскиии,
иткульскими, гороховскими.
Любой исследователь, так или иначе сталкивающийся с
зауральскими материалами раннего железного века, может отметить
большую "похожесть” керамики. Например, иткульские, ворооьевские
и носиловские сосуды сходны наличием гребенчатого орнамента по
внешнену разрэзу венчика, размещением узоров преимущественно по
горлу и плечику, баитовские и носиловские высокой степенью
наличия ямок в орнаментальных композициях* гороховские,
воробьевские и иткульские утолщенной шейкой (наиболее выражен
этот признак на воробьевской керамике ). В целом, коэффициенты
корелляции рангов между всеми названными типами от 0,70 до 0,90.
В принципе,опыт показывает, что если строить типологические
схемы соотношения названных культур, то при отсутствии твердых
дат можно получить целую серию различных и равнозначных
вариантов. Данное обстоятельство уже сказалось в том, что одни и
те же памятники попадают из одной культурной групйы в другую.
Орнаментальная непрерывность, столь характерная в целом для всей
провинции, лишает однозначности наши опоеделения. Видимо, поэтому
Матвеева И.П., публикуя материалы баитовской культуры, вместе с
носиловг.ким комплексом включила туда и явно иткульские сосуды
(Матвеева Н.П. 1983.]
Третья линия представлена гороховскими древностями:
укрепленными и неукрепленными городищами, демонстрирующими
черезвычайно сложную архитектуру жилых и оборонительных
сооружений, а также могильниками с явными признаками
имущественной неоднприднооти погребенных в них людей. Посуда, как
уже отмечалось, тальковая, в орнаментации доминируют грубые
резные узоры. Данный культурный комплекс оформился к концу
предсаргатского этапа.. Как уже отмечалось, гороховские комплексы
пока не уходят глубже У, от силы конца У1 в. до н.э.
Территориально они распространяются на юг до р.Миасс, который был
границей между зауральским лесостепнын миром и
кочевниками,имевшими летивки на Мжним Урале, а зимовки в низовьях
Сыр-Дарьи и соединязнини, таким образом, эти регионы. Около У в.
до н.э. р культуре кочевников произошли серьезные изменения: в
3!

погребальной обрядности появились новые черты, в составе керамики
- сосуды зауральских типов. Видимо соответствующие события
определенным образом стимулировали подъем гороховской культуры,
во многом близкой раннекочевнической южноуральской, правда, с
менее яркими атрибутами [Таиров А.Д. 1991.]. Допустимо
предположить, что гороховская культура есть результат
генетического процесса, при котором часть местного населения,
принадлежавшего исетской общности, но имезшего
саргаринско-межевские корни, под влиянием ряда причин
природно-климатического, экономического и политического
характера, переходила к подвижному скотоводству. Кочевники,
являясь также участниками этого процесса, играли роль
своеобразного катализатора. Будучи хорошо знаакомыми со
среднеазиатским культурным миром, они могли принести его элементы
в зауральскую лесостепь (архитектура, домостроительство,
керамика, напоминающая ампрабадскую). Как свидетельствуют
последние материалы, в VTI-V вв. до н.э. южноуральское
этнопотестарное объединение входило в состав сакской
(тасмолинской ) этнокультурной общности [Таиров А.Д. 1991]. Именно
поэтому погребальный обряд гороховского населения появляется в
довольно сформировавшемся виде, причем некоторые его черты уводят
в сакскую обрядность (северные, главным образом, северо-западные
ориентировки, шатровые, столбовые конструкции). В.Е.Стоянов
совершенно правильно в свое время почувствовал приаральский
культурный компонент в гороховской традиции. Правда, в
лесостепном Зауралье этот комплекс черт проявляется позже, и в
несколько измененном варианте, что вполне объяснимо с точки
зрения культурогенетического процесса.
Сложившись под влиянием и с участием южноуральских
кочевников, гороховская культура стала органической частью,
поддерживающей баланс взаимных оотношений в системе "оазис -
степь - оазис”. Следует полагать, что формирование этой системы
было ускорено тем, что именно в У1-У вв. до н.э. были временем
серьезной социальной перестройки кочевого общества, в котором
росла, и отчетливо проявилась в погребальном обряде, социальная
стратификация. В V-IV вв. до ч.э. она была уже достаточно сильна.
Все большие гороховские курганы датируются в пределах V-III вв.
до н.э. и, несмотря на разграбленность, свидетельствуют о
32

принадлежности лицам отнюдь не рядового статуса (Царев курган,
Шмаково, Кенес,Красногорка и т.д. ). По- своим конструктивным
особенностям они вполне сопоставимы со скифскими и сакскими
"дружинными” курганами, но, к сожалению* из-за разграбленности и
трудоемкости исследования изучены весьма недостаточно.
Таким образом, в VII-V вв. до н.э. культурно-генетическое
развитие в западном ареале провинции* определялось культурами
межевско-бархатовской, суэгунской-бархатовской генераций, которые
начали оформляться в самостоятельные образования и между которыми
возникали самые разнообразные связи. Следует однако признать, что
указанные линии преемственности между образованиями поздней
бронзы и ранней стадии железного века, скорее всего, не
исчерпывают возможного	многообразия.	Говоря о бархатовской
генерации, мы далеки от мысли считать все культурные образования
начала раннего железного века прямыми потомками названной
культуры. Механизм культурогенеза, очевидно, был гораздо сложнее.
Любая система, более или менее	организованная, стремится
сохранить себя. Но в условиях сильной нестабильности, которой
характеризовалось начало 1 тыс. до н.э., когда бархатовское
лесостопное население оказалось как минимум между двумя волнами
инокультурного влияния, сопровождавшимися непосредственным
внедрением новых групп, культура была вынуждена перейти в
дисперсное состояние.	Ее отдельные части, в лице вновь
обособившихся общин, племенных групп, взаимодействуя с окружением
или замыкаясь в себе, утрачивали прежний облик, вырабатывая новые
стереотипы материального выражения. Складывалась иная система
связей,	закреплявших эти	стереотипы. Но	чем дольше
взаимодействовали между собой вновь появившиеся структуры, тем
меньше становилось оригинальных черт, тем больше между ними
появлялось сходства. Зарождалась новая общность.
Появление гороховской культуры, положило начало культурной
нивелировке, но не сломало системы связей, концентрирующихся
Еокруг иткульского металлургического очага. Поэтому зауральские
памятники демонстрируют, с одной сторины, пестроту керамических
традиций, с другой устойчивую внутреннюю взаимосвязь между
ники.
Если на западе провинции определяющая роль в становлении
культур начала железного века принадлежала кругу традиций
§	33

исетской (иткульской) ассоциации, на которые наложились
гороховские. то на востоке аналогичный процесс шел на
позднеирмепской основе. Ирменская культура (общность), большое
число памятников которой, обширная территория распространения,
включающая лесостепное Приобье, Алтай, Барабу и Прииртышье,
очевидно, принадлежала самостоятельному этнокультурному
образованию, находившемуся в активной фазе своего развития. Шло
освоение новых районов, в основном, в широтном направлении. В
Прииртышье ирменский слой наложился на андроноидную основу и
какое-то время сочетался с сузгунским дериватом. В Приишимье
происходило соединение культур западного и восточного ареалов
провинции: бархатовской и поэднеирменской, а также
поэднесузгунской. Важно подчеркнуть, что накануне распада
культуры межевско-ирменского круга демонстрировали довольно
высокое сходство, что могло объясняться рядом причин: во-первых,
единой андроноидной основой, во-вторых, близкими условиями
существования, в третьих, одинаковыми направлениями внешнего
воздействия, и видимо, обшей системой мировоззрения, если
вспомнить удивительное однообразие мелкой пластики в слоях многих
памятников этого времени. По мнению ряда исследователей,
ирменская культура, кроме прочих, дала начало болыпереченской и
саргатскои. Без сомнения, они принадлежат единой генерации, но
так же, как и на западе, зарождение новых материальных
стереотипов происходило в условиях нарастания дискретности и
ослаблении внутренних связей, что влекло за собой нарушение
старой сети информации между коллективами и поколениями.
Неравномерность развития, обусловленная переходом к новым
хозяйственным формам и связям, приводила к появлению новых
традиций, когда старые еще не совсем трансформировались. Мы
всегда ищем последовательные звенья в цепочке эволюции культур, а
поскольку наши источники компрессивны, нам но всегда удается
найти удовлетворительное объяснение некоторым фактам. Например,
нам хорошо известны ситуации, когда в слоях памятников, относимых
традиционно к поздней бронзе, обязательно встречаются в том или
ином количестве черепки вполне "классического” саргатского
облика. Из этого иногда делаются выводы о появлении саргатской
культуры уже в УП вв. до н.э. Например, фрагменты саргатской
керамики встречены в коллекциях поселений Инберень У1,
34

Новотроицкое, Сибирская САргатска. Однако ни в одном случае не
было зафиксировано точное стратиграфическое положение этой
керамики. А.В.Матвеев, исследуя городище Ефимово, пришел к выводу
об одновременности красноозерской и саргатской керамики, но
позднее он признал ошибочность данного наблюдения.
В Барабе В.И.Молодин в коллекции поселения Туруновка-4
типологически выделил группу керамики, соединяющей в себе в
усеченном виде ирменские признаки и* черты более позднего
проявления, в частности, больше ре че нс кие и саргатские. (Рис. 5-?-* )
Он считал, что саргатские фрагменты там	есть результат
включения в ирменскую среду раннесаргатских переселенцев с запада
[Молодин В.И.,1985].Современные исследования пока не подтверждают
эту гипотезу. Знакомство с керамикой переходного вида убеждает
нас в том. что она весьма неоднородна. Часть сосудов сделана по
стереотипам эпохи бронзы, другая по более поздней модели. Так
как мы не можем установить точную привязку этой группы керамики
к конкретному слою, то разумно присоединиться к выводу о
формировании саргатской керамической традиции в недрах ирменской.
Однако этот процесс, очевидно шел на относительно широкой
территории, включая Барабу и Прииртышье, причем в последнем
районе, как считает	А.й.Труфанов, в его основе лежало
сузгунско-ирменское взаимодействие (в позднем варианте ) [Труфаное
А.Я.,1990J. Напомним о постоянном южном влиянии, которое, как и
на западе, катализировало культурную трансформацию. В данной
связи уместно вспомнить материалы городища "Большой Лог",
свидельствуюшего о распространении саргаринских керамических
стереотипов в лесостепь, о тесном взаимодействии с ирменскими
[Стефанов В.И.1990J. Оставила свой след и красноозерская
гончарная традиция, но она относительно быстро угасла. Интересным
кажется одно наблюдение А.Я.Труфанова. Оно касается появления в
Прииртышье п памятниках красноозерской культуры
ганаюнско-игкульской керамики и ананьинских кельтов, указывающих
на сохранение традиционных связей между западным и восточным
ареалами в пределах провинции на переходной стадии. [Труфанов
А.Я.1П90J,
Каковы основные свойства культур УП-У вв.до н.э. в восточных
районах провинции? К сожалению, четкого облика они не имеют. Но
36

одним из основных свойств, видимо, следует признать их
способность к сосуществованию в условиях многообразия. Однако
стремление к устойчивости, характерное для всех без исключения
культурных систем, неизбежно должно было привести к упадку одни
и к укреплению другие. Таким образом, содержании культурогенеза в
Прииртышье и в Барабе, а также в Лесостепном и в Барнаульском
Припбье в УГ1-.У вв. до н.э. составляли, выражаясь языком биологии,
процессы естественного отбора, в результате которого лидерство
закрепилось за саргатской линией развития в первом районе,за
большеречеиской - во втором. Раннесаргатские общины, видимо
включали разное население, готовое принять новую хозяйственную
ориентацию на интенсивное подвижное скотоводство. Поэтому в
саргагском культурном комплексе можно увидеть и суэгунские, и
ирменские, и саргаринские, и красноозерские элементы. Кстати,
некоторые бархатовские сосуды больше напоминают саргатск^»
нежели баитовские. Пока это трудно объяснить, но может быть, уже
на стадии трансформации бархатовской культуры и формирования
саргатского комплекса между ними существовали контакты. В пользу
такого предположения свидетельствуют находки "западной” керамики:
иткульской, баитовской, гороховской, - в Прииртышье, Северном
Казахстане. Поэтому нет ничего удивительного в том, что
саргатская керамика оказывается в слоях ранних памятников
западных районов Тоболо-Иртышской провинции. Кроме прочего, в
период УП-У вв.до н.э. в лесостепи шла борьба за преобладание со
стороны северных, лесных по происхождению, и южных, степных
культур. (Аналогичная ситуация, кстати, повторится через
тысячелетие ). В конце переходного времени, к У в до н.э.
положение стабилизировалось. Лесостепь прочно вошла в сферу
влияния степных обществ. Этот процесс шел вместе с утверждением
саргатских культурных стереотипов, сосуществовавших поначалу с
другими, но дольше всех - с гороховскими.
Несколько слов о погребальных комплексах этого времени. Они
встречены в небольшом числе, преимущественно в восточном ареале
провинции (Калачевка, Окунево, Абатский-3 могильник). Многие
разрушены или имеют невыразительный облик. Бесспорно, что они
имеют связь с местными традициями эпохи бронзы, но эта связь не
прямая и прослеживается не везде. Относительно удовлетворительно
36

в зоне красноозерских и позднеирменских памятников. Забегая
□перед, отметим, что погребальная обрядность Урало-Иртышской
лесостепи известна, главным образом, по гороховским и саргатским
могильникам, Она довольно стандартна:	курганный способ
захоронения, ингумация в ямах вытянуто на спине, ориентировка в
северном секторе, деревянные перекрытия и камеры, кости животных,
сосуды, разнообразное использование огня. Эк и черты не характерны
дл га-VI вв. до н.э., хотя элементы преемственности, конечно,
есть. Более близкие параллели можно отыскать в Севернин
Казахстане и на Южном Урале в памятниках VIII-V вв. до н.э.. В
этих районах находились летовки части племен сакской общности.
Сюда попадали и лесогтепные племена, что хорошо маркируется
нссиловской и баитовской керjmhkoh. Возникали различного рода
контакты. Керамика, как органичная часть бытовой сферы скорее
реагировала на изменения в образе жизни, поэтому мы ножеч
встретить на посуде переходного времени саргатские черты.
Погребальная обрядность, как часть духовной сферы, сохраняла
дольше старые обычаи. Лесостепному населению понадобилось около
дзух веков, чтобы в сознании его представителей сформировалась и
закрепилась новая система взглядов на жизнь и смерть.
Таким образом,	б рамках интерсталиала, отделяющего	и
связывающего одновременно две большие эпохи, в Тибодо-Иртышской
провинции	на фоке культурной	трансформации закладывались
предпосылки перехода общества на новым этап развития.
3.3. Оаргатско-гороновокий этап CJ/-IU пи. но н. a. J . ( Рис. 6 ) Кб
будет преувеличением г казать, что вторая половина 1 тыс.до н.э.
вплоть до начала н.э. была своеобразным ''золотым веком” в древней
истории западносибирского лесостепного населения. Археологически
эти время представлен.) памятниками, числам намного превосходящими
ранние и более поздние. Если для предсаргатского этапа известны,
в основном, поселенческие комплексы, то последующие века
характеризуются и могильниками, которые свидетельствуют	о
появлении инои, нежели ранее,	погребальной обрядности и,
следовательно, иной мировоззренческой системы. Мы уже отмечали,
что саргатсрая культура довольно хорошо описана и имеет несколько
внутренних периодизаций. основанных, главным образом, на
аналогиях погребальному инвентарю в памятниках скифо-сарматского
37

круга. [Могильников В.А..	1972; Стоянов В.Е.,	1970; КорякоЬа
Л.Н.1988]. Эти периодизации принципиально мало различаются,
поскольку спектр аналогий примерно одинаков, а даты отдельных
вещей довольно растянуты. Нами были статистически выделены группы
категорий погребального инвентаря, более других связанных
взаимной встречаемостью, в соответствии с чем была
структурирована вся совокупность известных памятников. Намечено
несколько периодов: V - начало III в.до н*э.; вторая половина III
в. до н.э. - начало II в. до н.з.; II в. до н.э. - II в. н.э.; Ш
-У вв. н.э. соответствии с этой схемой мы построим дальнейшее
изложение, но поскольку рассматривается вся провинция, укрупним
группы, взяв	основные в рамках определенной выше общей
периодизации: V - III вв до н.э.; II в. до н.э. - II в. н.э.; III
- V вв. н.э. Можно заметить, что данное хронологическое деление
не отрицает созданных другими исследователями схем, разработанных
для конкретных локальных районов.
Как считает большинство исследователей, в конце VI V вв.
до н.э. в степях произошли серьезные измененения, вызвавшие
цепную реакцию передвижений, миграций и перераспределения
населения в переделах Среднеазиатского-Казахстанской культурной
зоны. Не останавливаясь на всем спектре этих событий, отметин
лишь те, что могут иметь отношение к объекту нашего исследования.
Завоевательная политика Ахеменидов в Средней Азии, образование
в У1 в.до н.э. государства Хорезм в низовьях Аму-Дарьи, его
стремление к независимости, которую оно обрело в У в. до н.э. не
без помощи кочевников,определенным образом сказалось и на
обстановке в степи [Дандамаев М.А.,1963]. По мнению Таирова А.Д.,
саки, кочевавшие в VI - V вв.до н.э. между Южным Уралом и
Хорезмом, вынуждены были перенести свою столицу на север, изменив
маршруты кочевания. В результате к V в.до н.э. в Южном Зауралье
образовался сильный союз кочевых родов во главе с
дахо-массагетами и верхними аорсами (Смирнов К.Ф., Скрипкин В.П. ),
оставившими свой след в памятниках прохоровской культуры,.
[Таиров А.Д., 1991]. С VI в.до н.э. начинает действовать "Путь
Геродота” [Смирнов К.Ф.1964]. Серединой I тыс. до н.э. отмечаются
связи Приуралья с Передней Азией [Иессен, 1952]. Примерно в это
же время заметна миграция с Алтая и Восточного Казахстана в
3,8

Минусинскую котловину Плежтва М.П.,1957, ]. Повсеместно на
территории кочевых культур появлятся много богатых дружинных
курганов. Западносибирские крупные курганы располагаются
преимущественно в южной лесостепи в районах формирования
гороховской и саргатской культур.
Очевидно, что V в.лр н.э. стал рубежным в развитии Юго-
Западно-Сибирской культурно-исторической области. Серия причин:
улучшение природных условий, .подъем кочевого скотоводства,
повышение активности племен во взаимодействии с государствами и
между собой, демографический рост,- все это ускорило
социально-экономическое "созревание” кочевых обществ. Не
последнюю роль в их жизни стал играть политический фактор. Как и
в позднее время часть степного населения выплескивалась в более
спокийные районы: оазисы, лесостепь.
Выше уже отмечалось, что появление в Зауралье курганов
гороховской культуры относится У1-У вв, до н.э. Наибольшее же их
количество приходится на 1У-Ш вв.до н.э. Гороховское население
вело полукочевой образ жизни и было тесно связано с
южноуральским племенным союзом, являясь его своеобразным агентом
на севере. Гороховские городища, как правило, расположены в
удобных местах по берегам рек Тобольского бассейна, хорошо
укреплены. Однако существование вокруг укреплений обширных
посадов свидетельствует о том, что городища были не столько
убежищами, хотя и ими тоже, сколько центрами общения и
концентрации больших групп населения. Возможно, некоторые из них
выполняли роль торговых пунктов, но из-за слабой изученности
городищ мы можем это только предполагать. Гороховская керамика
больше других типов зауральской посуды близка южноуральской
"сарматской”. Погребальная обрядность культуры определяется
следующими признаками: преимущественно одномогильные курганы с
трупоположением в ямах, в большинстве неглубоких, укрепленных
деревом, с северной и северо-западной ориентировкой умерших, в
сопровождении полагающегося по статусу инвентаря и мясной
заупокойной пищи. В горной части Урала встречаются погребения без
видимых насыпей в скальном грунте, почти без инвентаря, может
быть, это захоронения пастухов. (оз.Куртугуз, Мал. Вишневый).
Система местообитания гороховских племен реконструируется по типу
башкирской. Она включала, помимо крупных или средних городищ
3*3

мелкие неукрепленные поселки временного характера. Часто они
возникали на местах проживания воробьевского, иткульского
населения Жилища отличаются разнообразием планировочных схем и
устройства. Ведущий тип: комбинированная постройка, содержащая в
едином комплексе жилую и хозяйственную площадь на основе
однорядовой связи. Уровень строительного дела гороховского
населения был одним из наиболее развитых в Тобола-Иртышекой
провинции. Повторение одних и тех же признаков планировки и
конструкции жилищ в разных пунктах гороховского ареала
свидетельствует в пользу существования устойчивой архитектурной
традиции.
Гороховская культура формировалась из разных элементов в
виде потестарного объединения, достигшего расцвета к 1У в. до
н.э..имевшего тесные связи с южными кочевниками. Кстати, именно в
памятниках 1У-Ш вв.до н.э. часто встречаются фрагменты
хорезмийской керамики.
В то время, как на западе провинции на основании тесных
хозяйственных, культурных и иных связей шло поглощение
гороховским союзом соплеменностей исетской (иткульской) общности,
на востоке в Барабе и Прииртышье в недрах саргатской линии
развития сформировался культурный комплекс, который очень быстро
расширил свое влияние. Может быть, мы несколько преувеличиваем
масштабы непосредственного перемещения саргатского населения на
запад, в Притоболье, где саргатскад культура считается пришлой.
Предпосылки распространения саргатских традиций закладывались еще
в предшествующий период, когда в процессе общей трансформации шла
переориентация на более рациональные в то время формы хозяйства с
увеличением доли подвижного скотоводства. Собыг. о которых речь
шла выше, привели к внедрению сакскоги населения в
иртышско-ишимскую лесостепь. Об этом свидетельствует как
инвентарь предшествующего этапа, так и ряд черт погребальной
обрядности ранних богатых погребений (Боглановка Ш, Карташево ).
Видимо, это Сило не массовое вторжение, а проникновение отдельных
родов, изменивших маршруты своих кочевий в связи с изменением
обстановки в степи. По сути дела, повторение подобной ситуации мы
уэидин в 1 тыс. н.э. Тюркиздция Западной Сибири началась также с
проникновения отдельных групп вл'пь резных долин ча север вплоть
40

до тамги. Эти явления, как известно, стимулировались
государственными образованиями типа Тюркских каганатов [Тадина
Н.А.,1984]. Надо полагать, что в У в.до н.э. аналогичную роль
играли кочевые объединения, о существовании которых говорят такие
культуры, как пазырыкская на Алтае [Руденко С.И.,1953,1560],
тасмолинская в Центральном Казахстане [Кадырбаев М.К.,1968],
прохоровская на Южном Урале [Мошкова М.Г.,1990]. Если данных о
более раннеем, чем в У вв. до н.э., появлении саргатских
некрополей в западносибирской ^лесостепи у нас пока нет, то
материалы Северного Казахстана свидетельствуют о существовании
тем близких форм погребальной обрядности еще в УШ-У вв. до н.э.
Причемi к этому времени относится большее число исследованных
курганов. Ближе к рубежу эр их становится на данной территории
меньше [Хабдулина М.К. ,1986].(Забегая вперед, отметим, что в
Западной Сибири наблюдается в некотором роде обратная картина:
численно превалируют погребения П в. до н.э. - П в. н.э. ) Видимо,
постепенное проникновение на север номадов, чьи кочэвья
приблизились вплотную к землям западносибирских племен,
происходило на протяжении всего предсаргатского этапа, когда в
Северном Казахстане встречались группы лесостепного населения
(носиловскио, баи'говские ) и ранние кочевники сакской общности В
итоге сформировалась иная культура, субстратной основой которой
стали потомки населения эпохи бронзы поздней и переходной стадий.
Возраст субстратных слоев, очевидно, был разным, но точно
разграничить их во времени довольно трудно. Суперстратом
послужили кочевые и полукочевые группы, которые уступали местным
количественно, но, видимо, были более активны, воинственны и
обладали более сильным идеологическим потенциалом, по крайней
мере, в то время. Консолидирующую роль играла нарождающаяся
аристократия. К У в. до н.э. она окрепла уже настолько, что могла
продуцировать элитарную субкультуру в общей культурной системе.
Таким образом, если исходить из гипотезы об угорской
принадлежности основной массы населения Тоболо-Иртышекой
провинции в эпоху поздней бронзы и в переходное время, а это
вполне вероятно, ибо культурная преемственность, несмотря на
серьезные изменения, прослеживается, то описанная ситуация может
свидетельствовать в пользу естественного внедрения иранского
этнического элемента в угорскую среду. Это не противоречит модели
41

этногенетического процесса, в котором так или иначе участвуют
кочевники степи и население лесостепи. Подобная модель лежала в
основе образования сибирских татар [Тонилов Н.А.]. и Сибирского
ханства.
Существует мнение, что ранние кочевники Северо-Восточного
Казахстана пользовались металлом местных производственных центров
и алтайской рудной базой. Видино, к У в. дс н.э. каналы получения
металла оттуда были перекрыты усилившимся пазырыкским племенным
союзом. Это заставило, во-первых, активнее осваивать лесостепь,
во-вторых, расширять территорию на запад, к источникам итульского
металла. Данное обстоятельство способствовало ускоренному вхож¬
дению лесостепного населения в зону влияния "сарматов”. То, что
мы не знаем достоверно саргатских могильников ранее У в. до н.э.,
но знаем поселения этого времени, свидетельствует о постепенном
интеграционном процессе, шедшем на всей территории провинции, и в
целом, в Юго-Западно-Сибирской культурно- исторической области в
течении примерно двух веков.
Вновь обратимся к поздней истории. Вот что пишет Н.А.Томилов
о формировании тюменско-туринских татар. В ХШ в на территории Ту¬
ринского района, где проживало преимущественно угорское населе¬
ние, стали селиться тюрки. К ХУ1-ХУП вв.,т.е.примерно через 300
лет,источники фиксируют здесь в основном татарское население,
имеющее в своей культуре и языке некоторые особенности [Томилов
Н.А.,1981]. Поздняя история, как, впрочем, и ранняя, указывает на
неизменно постоянные направления миграций в Казахстанско- Запад¬
носибирском регионе. Кочевники различных тюркских родов прони¬
кали далеко на север и нередко вели борьбу за за обладание лесо¬
степными и даже южнотаежными районами, откуда можно было получать
пушнину - несомненно ценный товар во все времена. Довольно раннее
проникновение кочевников тюркского происхождения на север фикси¬
руется по материалам археологии I тыс. н.э. ГКоников Б.А.1984].
Возвращаясь к культуре населения Тоболо-Иртышекой провинции
в У-Ш вв. до н.э., мы можем отметить следующее. В начале периода
на западе еще докинирогала система, основанная на взаимодействии
гороховского населения с с племенами исетской (иткульской)
ассоциации. Однако уже в 1У-Ш вв. до н.э. там ощутимо чувствуется
саргатское присутствие. Оно проявляется в довольно заметной доле
42

саргатской керамики на поселениях, где она залегает вместе с
гороховской, воробьевской, иткульской. В могильниках саргатские
сосуды находятся в одних наборах с гороховскими. Саргатские
курганы появляются и в лесной зоне вдоль долины Иртыша, земли
которой изначально принадлежали племенам с богочановской
керамикой. На Ишиме еще сохраняется слой бзитовской культуры, но
к концу периода происходит окончательная переориентация на
саргатские стереотипы. Возникают крупные населенные пункты, на
которых жизнь не Прерывалась несколько столетий и которые были
местами контактов, общения и обмена. Основным источником цветного
металла продолжал быть иткульский очаг, но он стал терять свое
значение после Ш в, до н.э., лишившись сферы сбыта в землях
южноуральских кочевников. К тому же сырьевое преобладание
закреплялось за железом, получение которого не требовало столь
жесткой зависимости от горнорудной базы. При этом, судя по всему,
на крупных городищах возникали собственные производственные
центры, которые снабжали округу железными орудиями труда.
Свидетельства металлургического производства встречаются почти на
всех исследованных памятниках такого рода, конечно, в различной
степени представительности. Известно, что в степи недостаточно
ресурсов для черной металлургии, требующей, кроме сырья -
болотной руды - черезвычайно много топлива - дерева.
В У-Ш вв. до н.э. территория распространения саргатского
культурного комплекса охватывет уже всю лесостепь от Урала до
среднего течения р.Оми. В зоне южной тайги складывются гибридные
культуры с преобладанием местного богочановского, новочекинского
или какого-то иного, пока не изученного облика. Эти районы
находились, с одной стороны, под влиянием усиливающейся кулайской
общности на ее белоярско-васюганском этапе, с другой - в сфере
интересов саргатско- гороховских племен. На юге те территории
Северного Казахстана, где в предшествующее время были летовки
сакских родов и откуда они попали в лесостепь, входят уже в
состав саргатских земель. Здесь увеличивается число курганов с
саргатской	керамикой,	которая иногда в начале
гороховско-саргатского этапа сочеталась с тасмолинской, а ближе
к Ш в. до н.э.- с сарматской.На востоке саргатское население
устанавливает прочные связи с большереченеким, имея с ним.не
только общих предков в лице ирменского субстрата, но и развиваясь
4.3

в одном русле культурогенеза. Большэреченская территория была,
очевидно, открыта для саргатского населения, отдельные
представители которого доходят до Алтая, откуда попадают в
Прииртышье предметы конской сбруи, украшения, а также какие-то
формы сосудов типа кувшинов. Кроме того, примерно с конца III до
н.э. в Прииртышье проникают вещи хуннского происхождения
(ложечковидные застежки, ножи с кольцевой рукоятью, ажурные
бронзовые пряжки, зажимные костяные наконечники стрел )* указывая
на определенные контакты с восточными кочевниками.
Благоприятные климатические условия середины 1 тыс. до н.э.
способствовали укреплению саргатского союза, основанного на
военно-потестарном принципе организации подобно другим
объединениям этого времени. В последующие века он достигает
расцвета, включив в свой состав различные по происхождению
племена, образовавшие саргатскую культурно-историческую общность.
Распространяютя обычаи, закрепляемые мировоззрением, основные
принципы которого опирались на мифологию иранского мира, домини¬
ровавшего в Евразии в П-1 тыс* до н.э.
Саргатская керамика, с одной стороны, удивительно
однообразна, особенно та, что происходит из погребений. С другой
стороны, в каждом локальном районе она имеет свои специфические
черты. Например, иртышско-барабинские сосуды» среди которых
превалируют толстостенные образцы, украшались довольно небрежно
гладким штампом или резными узорами в виде горизонтальных елочек
в сочетании с наколами или крупными ямками. Больший акцент на
последний элемент вместе с преобладанием открытых
слабопрофилированных форм определяли облик новочекинской
керамики, в которой так или иначе чувствуется ^аргат:кое влияние.
Большереченская традиция сказалась в том, что коллекции восточных
памятников содержат довольно много плоскодонных сосудов, почтй не
свойственных западным районам. Керамика приишииских памятников по
своим технологическим свойствам и морфологическому составу близка
иртышской, по орнаментации она занимает промежуточное положение.
Наиболее ранний из северо-казахстанских памятников - городище
Ак-Тау (У-Ш вв. до н.э. ) - дало керамику с поразительно бедной,
преимущественно резной орнаментацией, находящей аналогии в
поздних саргаринских комплексах. Посула среднеишимских поселений
44.

и могильников украшена богаче: в узорах, помимо, стандартных
резных елочек, постоянно присутствуют различного рода наколы,
вдавления, есть гребенчатый штамп. Керамика Притоболья вообще
отличается большим разнообразием. В ее составе немало шаровидных
приземистых форм и гребенчатого орнамента. Многие сосуды, имея
саргатские форму и орнамент, содержат примесь талька. На
саргатской керамике появляются иткульские орнаментальные схемы.
Взаимодействие и синтез традиций осуществлялись, главным образом,
между гороховской, иткульской и саргаТской линиями развития в их
широком понимании. Образуется масса переходных типов:
гсроховско-саргатский, саргатско-иткульский и т.д. Особо следует
остановиться на выделенном В.Л.Викторовой кашинском типе, который
она относила к рубежу эр. [Викторова В.Д.,1968] .Он
характеризуется следующими чертами: круглодонные, преимущественно
шаровидные сосуды с прямой или резко отогнутой шейкой, широким
горлом, высоким слабо- или средневыпуклым плечом. Орнамент, как
правило, занимает шейку, причем.по основанию она иногда
специально подчеркивается линией. Узоры гребенчатые или резные
(гладкий штамп), часто в виде вертикальной елочки или
горизонтального зигзага. Это - один вариант кашинской керамки (он
хорошо представлен на поселении Исток 3). Другой характеризуется
той же формой, но отличается преобладанием резной и накольчатой
обедненной орнаментацией (пос.Ипкуль ХУ). Судя по всему,
кашинский тип неоднороден, представляя собой сложное явление, -
результат иткульско-саргатскогосинтеза. Ранние образцы такого
синтеза встречены в жилище Павлйновского городища 1У-Ш вв. до
н.э., где они залегали вместе с гороховской, иткульской и
саргатской керамикой. В целом, кашинский тип распространяется в
белее позднее время, доживая до середины 1 тыс. н.э., но начало
видимо, приходится на гороховско- саргатскйй этап саргатской
общности.
Усиление саргатского влияния сопровождалось нивелировкой
культуры на огромной территории, что нашло отражение в единых
принципах погребального обряда, в общих канонах орнаментального
творчества, ярким свидетельством чего служит узор в виде
звездочки, в общих формах архитектуры и домостроительства.
Активное включение в культурогенетический процесс разных, .по
происхождению и ориентации групп населения формировало локальные
45

особенности отдельных вариантов саргатской общности.
(Барабинский, Среднеиртышский, Среднеишимский, Северо-
Казахстанский, Средне, Нижне-Тобольский, Исетский ).
У нас нет данных, которые бы говорили о напряженности
отношений между саргатскими и гороховскими племенами в Зауралье,
хотя вполне вероятно, что распространение гороховской культуры на
запад и включение ее элементов в прохоровский культурный
комплекс могло быть следствием признания саргатского приоритета
на этой территори. Но все же V-III вв. до н.э были временем
относительного равноправия двух основных компонентов саргатской
общности. Гороховская традиция, в целом, сохранялась в
последующие века и в обрядности, и в домостроительстве, и в
керамическом производстве. Именно поэтому так трудно разграничить
саргатские и гороховские комплексы.
Мы уже писали, что первый цикл проникновения населения из
районов уже сложившегося кочевого скотоводства в западносибирскую
лесостепь был приурочен к лредсаргатскому этапу. Этот цикл имел
сакскую окраску, был длительным, но не носил характера экспансии.
К V-IV вв. до н.э. стал набирать силу процесс внутренней
интеграциии, свойственный лесостепи и регулируемый механизмом,
который действовал как в предшествующую андроковскую, так и
последующую тюркскую эпохи. Лесостепь никогда не пустела. Какие
бы природные или политические бури не проносились на ее
территории, в ней всегда сохранялся аборигенный компонент,
способна гибко реагировать на любые внешние импульсы. Эта
высокая способность к восприятию и переработке внешнего влияния
обеспечила формирование саргатской общности во второй половине I
тыс. до н.э. Подъем культуры был связан также с тем, что ее
развитие совпало с временем активного освоения новой
производственной базы' - черной металлургии.
Анализ погребальной обрядности, которая в наибольшей степени
была связана с южными, степными традициями, свидетельствует о
том, что в конце III в. дс н.э. начался новый цикл проникновения
кочевников в лесостепь [Корякова Л.Н.1988,Таиров А.Л. 1991. J
Погребения рубежа III-II вв. до н.э. характеризуются появлением
признаков, свойственных уже не столько сакскин, сколько
южно-уральским,	’’сарматским” культурным образованиям.

Увеличивается число комплексов с огнем, меломпоявляются
широтные ориентировки, возрастает число воинских захоронений и
т.д. Меняется роль курганов с шатровыми конструкциями, которые
становятся меньше, приблизившись по виду к обширным
горизонтальным платформам. Если в предыдущий период сосуды не
были обязательным атрибутом сопровождающего инвентаря, то в III -
II вв. до н.э. они присутствуют в большинстве погребений. Время
конца III II в. до н.э. являет собой как бы малый переходный
период от этапа подъема саргатскоЯ культуры и формирования на ее
основе общности, охватившей практически все районы
Тс боло-Иртышской провинции, к этапу стабилизации и расцвета.
3,4. Саргатокий этап СИ в. до н.э. - XI в. н. э. J . (Рис. 7>. ЕСЛИ
сравнивать облик культуры западно-сибирской лесостепи с
культурами соседних территорий этого времени, то можно заметить,
что по уровню культурного развития лесостепь сравнялась со
степью, а лесные культуры, входящие в Обь-Иртышскую общность,
находились на подьеме. Эгому в немалой степени способствовало
распространение черной металлургии, служившей базой производства
орудий труда и оружия, а также укрепления межплеменных связей й
обмена, связавших	отдаленные районы Западной Сибири с
государствами Средней Азии, Алтая, с кочевыми объединениями Уралё
и Европы. Около III в. до н.э. южноуральский "прохоровский*
племенной союз переносит свою активность на другие территории!
часть его населения устремилось на запад, часть попала в Средний
Азию вместе с юэчжами, участвуя в походах на Греко-Бактрий
[Мошкова М.Г. 1972, Скрипкин А.С.1990].
Вполне вероятно,что отдельные группы южноуральских кочевников
естественно влились в состав саргатского племенного союза* уже
окрепшего и не нуждавшегося в, чьем-либо покровительстве.
Южчоуральские степи опустели по сравнейию с предыдущим
периодом.[Пшеничник А.Х.,	1983]. Напротив, западносибирская
лесостепь, особенно зауральская, стала многолюдной, на что
указывает самое большое число памятников, в первую очэредь
могильников, относящихся к П в. до н.э. - П в.н.э. Характерный
черты саргатской культуры с полным правом могут быть отнесены к
описанию комплексов этого времени [Корякова Л. Н.,1988], Система
местообитания представлена открытыми и укрепленными, большими и
малыми поселениями, приуроченными к рекам й озерам. Судя по

концентрации поселений и могильников в отдельных местах, особенно
в средних течениях Иртыша, Ишима, Тобола, Исети, Туры, Ницы, по
почти обязательной встречаемости саргатской керамки на поселениях
вместе с другими типами, наряду с сохранением родственных связей
формировались территориальные. Как в системе обитания, так и в
домостроительстве заметна определенная иерархия. Наряду с
небольшими полуземляночными постройками существуют многокамерные,
полифункциональные жилища, различающиеся площадью и организацией
интерьера. В северной лесостепи и в южной тайге вдоль нижнего
течения Иртыша образуется уже упоминаемая нами саргатская
"вуаль”.
Погребальная обрядность демонстрирует преемственность с
предыдущим этапом. Сохраняются все ведущие обряды, мате¬
риализованные в курганах, вмещающих, как правило, несколько
погребений, ограниченных одним-двумя круглыми или многоугольными
рвами. По мнению большинства исследователей, курганы были
организованы по семейно-родственноку признаку* Погребальная
атрибутика указывает на заметное имущественное неравенство.
Выделяется несколько социальных групп населения:
военно-аристократическая, всенно-дружинная, рядовое население и
люди, лишенные собственности (пс крайней мере, в ином мире)
[Корякова Л.Н., 1988). Высокий статус погребенного Маркируется не
столько грандиозным надмогильным сооружением, сколько характером
и подбором инвентаря, в котором обязательно присутствуют те или
иные импортные веши. Поэтому контраст между курганами не так
велик. Другим указателем особого положения является
"комфортабельность” погребальной камеры (наличие деревянного
ящика, ложа, перекрытия и т.п. ). В устройстве виутримогильных
конструкций становятся заметными "этнографические" черты: способ
крепления горизонтальных плах вдоль стенок ямы, способ скрепления
перекрытия, употребление рамы или ящика, которыми различаются
отдельные могильники и районы. Военизированный быт,
отразившийся в составе погребального инвентаря, вполне
соответствовал уровню развития общества конца I тнс. до н.о.
Несомненно, ч^о лесостепные племена на ранних этапах своей
истории больше воспринимали достижения в военной сфере от южных
кочевников. Однако во второй половине 1 тыс. до ч.э. они не
48

только усваивали, но и вносили свои вклад в общий процесс
развития военных достижений. Кажется бесспорным, что сложный лук
"гуннского" типа появился у саргатских племен раньше, чем у
сармат. Скорее всего, последние излучили его от своих
северо-восточных соседей. Погребения HI-IT вв. до н.э. и в
особенности II-I вв. до н.э. содержат костяные накладки сложного
лука, который применялся наряду с малым ’’скифским”. Для стрельбы
из последнего служили некрупные бронзовые наконечники, доживающие
местами до конца I тыс. до н.э.^ и мелкие железные, массовое
производство которых начинается в III в до н.э. Мы допускаем,
правда, пока по аналогии с восточноевропейской лесостепью, что на
некоторых из западносибирских городищ ковалось оружие,
поступающее затем в степь. В комплект вооружения саргатского
воина входили лук, меч, кинжал, защитные доспехи, сначала
костяные, а затем железные и кожаные, а также щит, шлем. Узда -
столь же частая находка, как, и стрелы. Анализ
погребального инвентаря отчетливо фиксирует разницу между
погребениями по составу военного снаряжения.
Встречающиеся в погребениях восточных районов вещи алтайского
и хуннского происхождения свидетельствуют на то", что в конце II
в.до н.э. западносибирская лесостепь по каким-то не совсем ясным
каналам включается в сферу взаимодействия с хуннами, подчинившими
в 203-202 гг. до н.э. племена Саяно-Алтая и Верхнего Енисея
[История Древнего мира, 1983 ]. Последовавшая во П в. до н.э.
война хуннов с юэчжами, приведшая к разгрому последних,
завершилась подъемом хуннского объединения и перераспределением в
соотношении кочевого населения в Казахстане и на границах
среднеазиатских государств. Китайские источники сообщают об
образовании на территории казахстанских степей государства
Кангюй, в составе населения которого находились кочевники. Кангюй
усилился после падения Греко-Бактрии и раздела юэчжей на
несколько самостоятельных владений. Около рубежа эр он попал в
зависимость от Кушанского царства и начал активно действовать в
отношении северных районов, подчинив государство Яньцзай. Таким
образом, его границы достигли Южного Урала и .видимо, кромки
лесостепи. В китайских хрониках есть также сведения о том, что на
востоке "Кангюй подчиняется и служит сюнну” [Кюнер В.Н.1967].
Надо полагать, часть кочевников опять попала в лесостепь.
49

Погребения рубежа эр содержат большое количество среднеазиатского
импорта, преимущественно бактрийского производства. Если учесть
большую вероятность связи части Сибирской коллекции с курганами
Западно-сибирской лесостепи, находки подобных дорогих предметов в
ряде могильников, раскопанных в последние	годы (Тютрино,
Сидоровка, Исаковка ), включая вещи, прямо	указывающие на
принадлежность к эллинистическому миру (серебряная чаша с
изображением дельфинов из Исаковского II могильника - раскопки
Погодина Л.И., устная консультация Доктора С. Штайнграбе
[Университет г.Майнца]), то придется допустить в качестве вполне
реальной гипотезу о постоянных контактах с государствами Средней
Азии, а через них и с другими районами. Отметим,"что чуть позднее
около 1 в. до н.э. волна нового полихромного стиля
распространяется в Восточной Европе. Поскольку памятники этого
времени не дают нам фактов, которые бы указывали на какое-либо
уменьшение населения или упадок культуры, можно допустить, что в
обстановке нестабильности, которая была присуща отношениям между
восточными и южными кочевниками, саргатский племенной союз имел
достаточно людских и экономических ресурсов для временного
сохранения самостоятельности. Л.Н.Гумилев на основании китайских
хроник помещает в Тоболо-Иртышское междуречье Северное Угорское
царство (Уи-Бейго), с которым у хуннов были мирные отношения
[Гумилев Л.Н.1989].
Начавшееся в III в. до н.э. продвижение кулайских племен в
южном направлении несколько изменило ситуацию в восточных
районах* вызвав некоторый отток бзрабинского и иртышского
населения на запад и, частично, на юго-восток, в районы Алтая.
Отдельные саргатские группы еще в предшествующее время имели
какие-то отношения с кулайскими. Взаимные связи сказывались
прежде всего в керамике: на многих сосудах из погребений
встречается сочетание различных технологических и орнаментальных
приемов или же разные сосуды находятся в одних и тех же
погребениях. Но в целом, кулайская и саргатская общности
выглядели достаточно обособленными друг от друга, будучи
ориентированными на разные системы хозяйственного развития и
разные мировоззренческие каноны.
Процессы культурной консолидации, обеспечивающие интеграцию
50

многих и многих племен в рамках саргатской общности, продолжали
стимулировать, помимо прочего, появление новых культурных
традиций. Особенно заметно и интенсивно протекали эти процессы в
районах, прилегающих к Уралу. Распространение саргатских
культурных стереотипов по всему Зауралью совпали с угасанием
иткульского бронзолитейного очага и с трансформацией иткульской
культурной специфики. Однако, как мы писали выше, иткульские
традиции нашли отражение в других, в частности, в кашинской и
петрогромской, ознаменовав собой стойкость и гибкость местного
компонента, вновь окрепшего в* момент распада саргатского
общности.
3.5.Позднееаргатокий этай CItI-У вы.н.э.3.С Рис. 82. ПрИХОДИТСЯ На
переходное время к поздней стадии железного века. Хронологические
рамки позднего этапа в истории саргатской общности достаточно
условны, поскольку археологически он представлен гораздо хуже,
чем предыдущий, и наши знания о нём в определенной мере
относительны.
Как известно, верхняя дата саргатской культуры определяется
в пределах II Т вв. и.э. В литературе 60-70-х гг* существовало
мнение о хронологическом разрыве между саргатскими и
Потчевашскими (или логиновского типа ) древностями. Считалось, что
культура Погибла в результате хуннского нашествия. Количественное
сокращение памятников начала н.э. было очевидным, и так как
особенности различных вариантов культуры еще не были определены,
то этот факт выглядел как свидетельство внезапной гибели
общества.
В настоящее время в связи с открытием новых данных можно
говорить если не о конкретных путях историко- культурного
развития ТОболо-Иртышской лесостепи, то, по крайней мере, о его
основных тенденциях, (хотя степень изученности первой половины I
тыс. н. э. остается все еще недостаточной).
Исследования в Барабе показали, что в этом районе почти
отсутствуют памятники, датируемые позже I вк н. э. [Полосьмак
Н.В., 1987]. Не очень много их и в Прииртышье, хотя там еще
сохраняются поселения и могильники с богатым инвентарем II - III
вв. н.э.
На западе провинции в Среднем Притоболье и на Ишиме
погребения этого времени встречены в ряде могильников: в
51

Тютринском, Савиновском, Абатском, Ипкульском, Дуванском.
[Матвеева Н.П., 1995, 1991; Корянова Л,Н. 1988]. Однако мы не
сделаем большой ошибки, если скажем, что памятников, датируемым
заведомо позже III В., обладающих классическим набором саргатских
признаков (обряд - керамика), фактически нет* Отдельные элементы
прослеживаются достаточно четко - именйо это дает нам основание
связывать первую половину I тыс. н.э. с историей развития
саргатской общности* Сохраняется способ захоронения в курганах с
рвами и без них, следы огня фиксируются больше в насыпй или на
подкурганных	площадках, по-прежнему	доминируют	северные
направления в ориентировке*	Но столь же очевидны и новые
культурные явления, сопровождающие саргатский комплекс на данном
этапе. В качестве примера можно привести куст памятников на
оз.Ипкуль* В могильнике, состоящем из новысоких курганов с 1-3-мя
погребениями,	характеризующими обряд	захоронения	рядового
населения, вместе с саргатскими встречены сосуды,
распространенные на карымском этапе Обь - Иртышской культурно¬
исторической общности [Корякова Л.Н., 1966]. Состав коллекции
поселения Ипкуль XV, расположенного рядом, показал аналогичную
картину* В поздних Погребениях Абатского могильника Н.П. Матвеева
обнаружила сосуды кашинского типа и инвентарь, аналогии которому
указывают на лесную зону как источник его происхождения. В
Восточной ареале саргатской общности проникновение стереотипов
лесной культуры фиксирутся уже в последние века до Н.э. Кулайские
сосуды регулярно встречаются вместе с саргатскими как в
Погребениях, ток и на поселениях. Правда* следует отметить, что
поселения Среднего Иртыша изучены Весьма слабо. В.А.Могильников
вслед	за В.И.Чернецовым	выделил	на этой территории
среднеиртышскую культуру, включающую памятники типа Сперановского
Городища и могильника. По мнению исследователя, эта культура
сформировалась как результат продвижения на юг Саровского
населения (Могильников В.А.,1970* 1990J. Другая точка зрения
отражена в недавно вышедшей книге новосибирских археологов. Они
полагают, что в Западной Бзрабо и в Среднем Прииртышье с
последних веков до н.э. развивалась потчеваиюкая культура,
Первым этапом которой был сперановский, длившимся до V в.[Елагин
В.С*,1969} Елагин В.С., Молодин В.И.1991]
52

Не вдаваясь в подробности данной проблематики, ибо она сама
по себе требует серьезного и специального анализа, заметим, что
известные факты в любой интерпретации демонстрируют отрицательную
иорелляцчонную связь между комплексами с лесным и лесостепным
обликом. Уменьшение числа саргатскик памятников сопровождается
увеличением количества сперановскик, и к середине I тыс* н.э. мы
видим ситуацию, обратную той, что фиксировали в конце и несколько
напоминающую ту, что отмечали в начале 1 тыс. до н.э,
III v вв, н,э. вошли в ‘историю под знаком Великого
Переселения народов, Строго говоря,, эно было далеко не первым в
цэпи подобных явлений, но оказалось в поле зрения европейских
историков, назвавших имена его некоторых участников* Великое
Переселение народов былр подготовлено всем ходом предыдущих
процессов. Широкое распространение железа и производящих отраслей
хозяйства относительно выравняло социально-экономическое развитие
различных регионов Евразии, находящихся в той или иной степени
удаленности от Великих государств того времени; Ханьского Китая,
ПАрфянского, Кушанского царств и Римской империи. К середине 1
тыс. до н,э* в целом завершилось формирование черной металлургии
в лесостепной Воне Западной Сибири* Об этом, в частности,
свидетельствует анализ железного инвентаря из саргатских
памятников. Жители саргатских поселений достигли достаточно
высоких результатов в черной металлургии. Основным поделочным
сырьем служили кричное железо, сырая науглерожвнкая сталь,
полученная в горне , среднеуглеродистая сталь, изготовленная путем
сквозной цементации. Применялись свободная кузнечная ковка,
сварка, наварка, наварка стальных лезвий на железную основу,
закалка стали, паянье медью и ,т.п.[Эыков А.П. 1908* Эиняков
Н.М.1990]. В поздних памятниках железа много, из него фактически
изготавливалось все оружие, хотя по традиций предметы из кости
были весьма популярны. Явный прбгресс в железоделательном
производстве способствовал включению лесостепных, а затем и
лесных культур в общеисторический процесс.
Вместе с тем, повсюду в Евразии во второй четверти 1 тыс*н.э,
происходили события, которые в той или иной мере сопровождались
сменой культур. Применительно к интересующему нас региону можно
отметить следующие моменты. В Прикамье и Приуралье разрушилась
пьяНобоскзя общность, на месте которой появилось множестве новых
53

культурных образований. На Южном Урале значительно сократилось
число позднесариатских могильников.. К У в. они исчезли вовсе.
(Полагают, что эта территория входила в государство Аланья
китайских хроник ). Археологическая ситуация достаточно
неопределенна и не дает нам ответа на многие вопросы. Мы ножем
лишь отметить, что во второй четверти 1 тыс. н.э. происходило
активное смешение различных племен на Южном Урале и в Нижнем
Поволжье. Эти события, в результате которых мир узнал имена новых
кочевых племен (акациры, савиры, утигуры, сарагуры и т.п» ) стали
прологом образования новых этнических общностей и недолговечных
политических образований VI-VII1 в. н.э., [Халиков А.X.1950].
На востоке около II1-IV вв. трансформировалась большереченская
общность [Троицкая Т.Н.1979]. Серьезная перестройка культуры
заметна на Алтае, в Казахстане* в Средней Азии.
Первые века н.э. были отмечены ухудшением климата и признаками
обшей дестабилизации обстановки в восточных регионах Евразии.
Китайские хроники рисуют картину сложных, драматичных
взаимоотношений Между отдельными племенами и племенными
объединениями* с одной стороны* с другой - Между ними и Ханьской
империей. Как пишут китайские авторы, "Нападения и разбои были
обычными" (Кюнер Н.В.1961]. Хунны весь 1 век до н.э. с переменным
успехом вели борьбу с Китаем. После серии расколов и поражений
часть северных хуннов могла попасть в Юго-Западную Сибирь, что
вместе с другими событиями* происходившими в степях Казахстана и
Средмей Азии, должно было нарушить стабильность обстановки на
кжодых рубежах саргатской территории. Если судить по поздним
аналогиям, то можно допустить, что наиболее сильные группы
начинали покидать места обитания* увлекая за собой другие, либо
примыкая К сильным объединениям. Не исключено также* что в
условиях ухудшения климата и сокращения продуктивности пастбищ
происходила частичная депопуляция.
У нас нет данных, которые бы указывали на хуннское нашествие,
на внезапную гибель поселений и их обитателей. Хотя, как уже
отмечалось выше, отдельные веши еючну появились уже в Ш-И вв.
До н.э. в предметном Комплексе саргатской и бильшереченской
культур, да конца I тыс. до н.э. хунны не могли оказывать
серьезного дестабилизирующего влияния на саргатскую общность.
54

Саргатские объединения еще были достаточно сильны. Допустимо
предположить, что большее значение мог иметь разгром северных
хуннов сяньбийскими племенами, которые в П в. создали собственное
государство на обломках хуннского {Бичурин Н.Я.1952].
I По--видчмому эти и другие, не отмеченные нами события, связанные
с рождением и гибелью многочисленных государств Алтая, Средней
Азии и Казахстана, вместе с общин ухудшением климата
способствовали упадку и аккультурации саргатской общности. Вновь,
как тысячелетие назад, повторилась ситуация, когда культура
переходила в дисперсное состояние. Внутреннеее напряжение и
внешнее давление, которое постоянно усиливалось и действовало
сразу в нескольких направлениях: с севера и с юго-востока,
разорвали связи, благодаря которым в течение нескольких столетий
сохранялась устойчивая преемственность традиций и поколений.
В результате, ареал Обь-Иртышской культурно-исторической
общности на карынском этапе расширился на значительную часть
Тоболо-Иртышекой провинции. Раньше и ощутимее это почувствовалось
в восточных районах по соседству с которыми на юго-востоке
зарождались начала культуры прототюркского субстрата [Савиноз
Д.Г.1984]. Если вспомнить, что формирование этноса сибирских
татар позднее шло на основе взаимодействия различных групп
угорско-самодийского и тюркского происхождения, и в этом свете
оценить ситуацию, связанную с разрушением саргатской общности, то
придется признать, что в ее популяционной структуре более
многочисленным и устойчивым был угорский компонент, иранский слой
был, видимо, относительно тонок, хотя и повлиял в значительной
мере на культуру, мировоззрение и социальную организацию местного
населения.
На западе провинции под воздействием культуры лесного облика
оказались районы северной лесостепи до средних течений Ишима и
Тобола. В Зауралье переходное состояние культуры, выражающееся в
многообразии традиций и стреотипов, сохранялось дольше.
Саргатские элементы в форме и орнаментации керамики, в
погребальном обряде, в домостроительстве сочетались с другими до
1У-У вв.н.э,. Ослабление и распад саргатской общности на западе
провинции сопровождались расширением на территорию Зауралья
ареала керамики со шнуровой орнаментацией, что было связано с
перегруппировкой населения в Приуралье и притоком туда новых
55

племен. Кроме того, как бы вновь "расцвела** традиция гребенчатой
орнаментации, которая всегда сохранялась на западе провинции.
Исследователи справедливо отмечают, что столь многочисленное
население, создавшее довольно развитую культуру, не могло
исчезнуть полностью. Часть его, ориентированная на подвижные формы
скотоводства и наиболее способная к передвижениям, а также,
по-видимому, та, что была ближе к военному делу* могла принять
участие э гуннском нашествии на Европу или остаться на какае-to
время в Приуралье, другая же, вступила во взаимодействие с новым
окружением и приняла уже другой облик. Саргатское наследие
отразилось позднее в различных традициях как на территории
западносибирской лесостепи, так и за ее пределами. Однвко эти
вопросы черезвычайко сложны, крайне интересны, и еще ждут
серьезного и специального анализа.
Поэднесагатский этап - это время разрушения системы и
зарождения на ее обломках новой культуры.
4.Заключение Изложенное выше позволяет сделать несколько важных
выводов.
4.I.Основное содержание культурно-генетического процесса,
определявшего облик культуры Тоболо-Иртышекой лесостепи на
протяжении почти тысячелетнего развития, было подчинено
закономерностям эпохального, регионального и локального уровней.
4.к.Тоболо-Иртышская провинция, находившаяся на пересечении
путей, по которым поступали разнонаправленные импульсы,
испытывала влияние фактически со всех сторон, а со йременени
вступления в железный век взаимодействие культур стало одним из
решаюнш факторов развития. Особенности природных условий
лесостепи, влияние культурного окружения способствовали выработке
культурогенного	механизма,	который обеспечивал	оптимальный
уровень синтеза различных традиций. Судя^по всему, такое свойство
вообще характерно для культурных систем, связанных с лесостепным
ландшафтом.
На предварительном уровне можно уловить следующую
закономерность.	Во всех	районах провинции	сохраняется
опрелеленныая линия премственности между местными культурами.
Каждая последующая (во времени) наследует часть признаков
предыдущей, но поскольку механизм наследования нам неизвестен, то
5Ь

мы улавливаем самце общие элементы. С другой стороны, направление
развития линии преемственности может изменяться под влиянием
миграционных процессов, действующих на лесостепь в тот или иной
момент. Миграционные волны с севера усиливаются в периоды
увлажнения гумидной зоны и усыхания аридной. Миграционные волны с
юга активизируются во время увлажнения аридной зоны и несколько
уменьшаются в периоды ее усыхания.(^с. 9 Поскольку природные,
популяционно-генетические, культурные, экономические и социальные
циклы действуют асинхронно/ нам очень трудно найти
причинно-следственные зависимости нежду различными факторами
развития. Но мы видим результат их взаимодействия» которое, б
данном конкретном случае, в канун и в начале новой эпохи
обеспечило сложение саргатской общности.
4.3.	Саргатская общность Прошла в своем развитии четыре основные
фазы: сложения, подъема, стабилизации и упадка (трансформации). Б
этом отношении она является хорошей моделью для изучения подобных
процессов, поскольку представлена большим числом археологических
памятников, обладающих ярким и своеобразным колоритом. Такая
модель	может	быть описана нормальной , кривой, если
переменными считать число памягников, количество металлического
инвентаря, количество богатых погребений и некоторые другие
признаки. Сравнение "кривых” развития степных, лесостепных и и
лесных	культур	(к	примеру,	сако-сарматской, саргатской,
кулайской) обнаруживает сходство в форме этих кривых, но если мы
их расположим на оси времени, то увидим, что в начале они
окажутся сдвинутыми на один-два века, а на склоне этот промежуток
будет меньше.
4.4.	Перейдя в плоскость исторической интерпретации, мы будем
вынуждены признать, что степень достоверности наших выводов пека
еще весьма относильна. Одчако можно не сомневаться в том, что в
памятниках саргатской общности нашел отражение наиболее высокий
уровень социального развития, который был достигнут населением
Тоболо-Иртышской провинции в Древности: По моему глубокому
убеждению^саргагское общество было объединено в один или, что^
вероятнее, в несколько племенных союзов, организованных в рамках
примитивного государственного	образования. основанного на
военно-потестарном принципе. Свидетельства тому: ярко выраженная
иерархия поселений, жилищ	и погребальной обрядности,
57

военизированный	быт» существование	рядовой и элитарной
субкультур, общая территория и общие принципы мировоззрения,
широкие межплеменные связи. Трудно представить, что фиксируемая
во второй четверти 1 тыс. до н.э. стандартизация культуры могла
быть обеспечена без влияния организованной структуры общества.
4.5.Саргатская	обвшость возникла	как многокомпонентное
образование, в котором, однако, преобладающим был угорский,
поскольку местная линия развития в лесостепи Не прерывалась и
коренной смены населения там не было. Суперстратом стали,
по-видимому, иранские племена, передавшие уграм навыки кочевого
скотоводства и значительную часть своей мифологии. Впоследствии
ее элементы нашли отражение в мифологии обских угров. Кроме
этого, в состав саргатской общности на разных этапах ее развития
попадали и самодийские (кулайские ), и возможно, прототюркские
(хуннские ) элементы. И.Ф.Косарев допускает, что на позднем этапе
в составе саргатского населения могли находиться угорско-тюркские
популяции.
Консолидация, ставшая набирать силу к концу 1 тыс. до н.э.,
прервалась во второй четверти 1 тыс. н.э. Однако для многих
племен, вышедших из западно-сибирской лесостепи, этот опыт не
прошел даром. Их потомки, обладая способностью к созданию
собственной культуры в условиях внешнего влияния, смогли
утвердить себя и сохранить свои традиции уже в новую эпоху..
Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях
Монографии
1 Ранний железный век Зауралья и Западной Сибири (саргатская
культура) - Свердловск, 1988. 12 п.л.
2.	Поселения и жилища лесостепного междуречья Тобола и Иртыша.
Раздел в коллективной монографий "Очерки этнокультурной истории
Западной Сибири”.- 1 том. Томск. 1,8 п.л.< в печати)
3.	Погребальная обрядность	лесостепного	населения
ТОболо-Иртышского междуречья. - Разчеп в коллективной монографии
"Очерки этнокультурной истории Западной Сибири” том. Томск.-
5 п.л. ( в печати )
58

Препринты
1.	Культурно-исторические общности Урала и Западной Сибири(Тоболо-
Иртышская провинция в начале железного века) - Екатеринбург.
1991. - 4 п.Л.
2.	Проблемы исследования древних памятников и
культурно-хронологическая стратиграфия поселения Ук-3.
Свердловск. 1991. 4 п.л.(В соавторстве со Стефановьи В.И.,
Стефановой Н.К. )
Статьи в сборниках
1.	Омское Прииртышье в железном веке.//Проблемы хронологии и
Культурной принадлежности памятников Западной Сибири. Томск.
1970.	1 п.л. (В соавторстве с Генингом В.Ф., Овчинниковой
Б.Б., Федоровой Н.В. )
2.	Могильник саргатской культуры у с. Красноярка.//Советская
археология. 1979. №2.-1 п.л.
3.	Ансамбль некрополя саргатской культуры.//Археологические
исследования на Урале и в Западной Сибири. Свердловск. 1977. - 1
п.л.
4.	К вопросу об этносе саргатской культуры.✓’/Вопросы финно¬
угроведения. Сыктывкар. 1979. - ОД п.л.
5.	Роль географического фактора в сложении саргатской
культуры.//Особенности естественно-географической среды й
исторические процессы в Сибири* Томск. 1979* - 0,2 п.л.
6.	Городище Инберень 1У на Иртыше.//Советская археология. 1981.
№2.-1 п.л. (В соавторстве со Стефановым В.И. )
7.	Хронология погребений саргатской культуры.//Вопросы археологии
Урала. 1982* Вып.15* Свердловск. - 0,8 п.л*
8.	Из истории изучения саргатской культуры.//Вопросы археологий
Урала. 1982. Вып.16. Свердловск. - 0,8 п.л.
9 Принципы классификации саргатской керамики.//Использование
Методов естественных наук в изучении древней истории Западной
Сибири. Тезисы докладов конференции. Барнаул. 1983. - 0,2 п.л*
1C. Лихачевские и Черноозерские курганы раннего железного века
западно-сибирской лесостепи.//Советская археология. 1984. № 2. -**
1 п.л. (В соавторстве с Генингом В.Ф. )
11.	Поселения саргатской культуры.//Вопросы археологии Урала.
1984. Вып. 17. Свердловск. - 1 п.л.
59

12.	Памятники у д. Ново-Шадрино на юге Тюменской области. //Там
же. - 0,6 п.л. (В соавторстве со Стефановой Н.К. )
13.	Некоторые аспекты динамики саргатской культуры.//Тезисы
докладов международного конгресса финно-угроведов. Сыктывкар.
1935.- ОД п.л.
14.	Комплекс раннего железного века поселения Чупино.//Краткие
сообщения Института археологии АН СССР. 1905. Выл.186.	1 п.л.
(В соавторстве с Генингом В.Ф. )
15.	Географический аспект хозяйственной деятельности племен
саргатской культуры.//Вопросы археологии Урала. 1986. Выл.18.
Свердловск. 1 п.л. (В соавторстве с Сергеевым А.С. )
16.	Уральская родина венгерского народа.//Методические
разработки лекций по теме "Духовная культура Урала”. Свердловск.
1985 - 0,2 п.л.
17.	О социальном уровне саргатских племен.//Тезисы докладов ХУ1
Всесоюзной конференции фийно-угроведов. Ижевск. 1987. - ОД
п.л.
18.	К вопросу о сравнении саргатской и савромато-сарматской
культур.//Ранний железный век и средневековье Урало-Иртышекого
междуречья. Челябинск. 1986. - 0,6 п.л. <В соавторстве с Поповой
С.В. )
19.	Поселение Ипкуль ХУ - памятник переходного периода от раннего
железного века к	еркдневековью	в	Нижнем
Притоболье.//Материальная культура древнего нас^Гения Урала и
Западной Сибири, Свердловск, i960.	1 п.л. {fit соавторстве с
Морозовым В.М., Сухановой Т.Ю. )
20.	К вопросу об особенностях переходного периода от paHHefa
железного века к средневековью.//Смена культур и миграции в
Западной Сибири. Томск. 1987.	0,3 п:л. (В соавторстве с
Морозовым В.М. )
21. К вопросу о связях населения лесостепи Западной Сибири в
эпоху бронзы - раннего Железного века .1м1рЬблемы археологии
степной Евразии. Кемерово. 1987. - 0,2/ п.л. (В соавторстве с
Погодиным Л.И.. ТоуАановым А.Я. )	/
!СКоГо анализа селиша
деятельности племен
хозяйства на Урале.
60

Свердловск. 1989. - 1 п.л. (В соавторстве с Сергеевым А.С. )
23.	Некоторые проблемы археологии раннего железного века
Зауралья и Западной Сибири.//Проблемы изучения археологических
культур Урала и Западной Сибири, Свердловск. 1991. - 1 п.л. (В
соавторстве с Бельтиковой Г,В,, Борэуновьм В.А. )
24.	Некоторые статистические методы морфологического анализа
керамики.//Математические методы и ЭВМ в исторических
исследованиях. М. 1989. - 1 п.й,
25.	Динамика саргатской культуры.//Материалы У1 Международного
конгресса финно-угроведов. Сыктывкар. 1989. - 0,3 п.л.
26.	Саргатская культура или общность?//Проблемы изучения
саргатской культуры, Омск. 1990. - 0,4 п.л.
27.	Археологические аспекты древней истории Западной Сибири
(эпоха камня и бронзы )//Лроблемы культурной и хронологической
принадлежности памятников Южной Сибири. Барнаул. 1991. - 0,3 п.л.
(В соавторстве с Кокшаровым С.Ф. )
28.	Археологические аспекты древней истории Западной Сибири
(эпоха железа)// Там же. - 0,3 п.л. (В соавторстве с Морозовым
В.М., ЗыКовым А.П. )
29.	The interrelation of cult urea in forest-steppe zone between
the Tobol and Irtysh rivers in the epoch of Bronze and Early
Iron Age. - Congress septiVus international is finno-. ugristarum.
Debrecen. 1990# - 0,5 п.л.
30. The Tobol and Irtysh province in the culture system of
Eurasia. - The XII International Congress of the Prehistory and
protohistory science. Prague# 1992* - 0,5 п.л.
31. Problem© der ugrichen etnogenesis im lichte	der
Weohselwimmng von den archaeogischen kulturen dee
transural und westsibiriens. - in press. - 1 П.Л*
61

Список иллюстраций
Рис.1.Саргатская общность в системе культур Евразии (карта-схема,
УЦ-1У вв. до н.э. )
рио.г.Саргатская общность в системе	культур	Евразии
(карта-схема,Ill-И вв.до н.э. - II-III вв.	н.э. )
рио.з.Схема соотношения культур Урала и Западной Сибири на
ранней и средней стадиях железного века.
рис.4-Схема изменения культурных общностей Тоболо-Иртыщской
провинции в железном веке.
Рио.5.Комплекс материальной культуры предсаргатского этапа
<m-vi вв. до н.э. )
t-Носилойское городище, 2-селище ДуЬанское И, жилишр 5;	3
-тогильник Кенес, курвам t; 4,5 - тогильник Верлик, курган 1; 7-9
пос. Турунойка 4;	t0-t2 Иосилойское городище; t3-t4 пос.
Карл уга, t5-t7	Вороеьейское городище; % В-20,33 Лиходейское
городище; 21-22 Цткульское городище; 23 городище Мкхидуриха;
24- 26 - тогильник Саргары; 27-20 - случайные находки у с.Рассйет,
34,37-40	Прыгойскии /полил ь ник; 36	6отинцейскии /полил ь ник,
36,43 тогхтьник Раскагиха; 4t ~ Ко ко но йс кии /повил ь них; 26,30 -
случайные находки й окрестностях О/пска; 32 - тогильник Кенес;
42,44,45 - Могильник Берлик, 46 - тогильник Калачейка П.
Рио.в.Комплекс	материальной культуры	саргатско-гороховского
этапа (м - ill вв. до н.э. )	^
i - Лихачейское городище; 2 - Горохойское "Чудсщи” городище , 3 -
Пайлинойское городище, 4	Воройъейское городище, Шил. в; В
Штакойскии тогильник; б Тюгринскии тогильник, курган t; 7,^-£'
Курган у с.Боройое; В-9 Уолойское поселение; iO Нечуниейсий
тогильник; ti	городище Ынберень	(У; t2,t5-tв,31,jO
Пайлинойское	городище,	t3^i4,19,30,4^,45,50,5i,54,55,57
Штакойскии тогильник; 20	Шалринскии /ровиль ник; 21 селище
/fyirxu; 23,33 тогильник Красноярка; 24 I - йленскии тогильник;
25- 26	КоконоЬскии тогильник;	27, fВ, 56	Красногорский
тогилььтк; 26	Воройьейскии *тогильнир; 29,59	Тотилойскии
тогильник;	32	Лихачейский /повил ьhtux;1 34,47,49	Иечунаейскии
/т/огильник; 35 Царей курган; 36
Моггшьник Горная Бития; 36,	46
6Z

Чернооэерский товиильник, 43	Фо/пин небе кий /повильник; 5(5
Богданове кий /повильник; 60	Лихаче 6с кий /повильник; 63
Усть-Таргасский товильник; 64	погребение на Перейлгинско/п
/повил ь нике
Ри*5.г. Комплекс материальной культуры саргатского этапа (II вв.до
н.э. - II вв. н.э. )
t Уолобск.ое поселение; 2,3 Дубайское t1 селише;	4
Тътринский /повильник. курван t ; 5 - ДихаЧебский /повильник, курван
2, погребение 4; о	Гюгринский /повильник, курван 5; 7,8
Абатский /повильник, ку рваны 1,2	9,ti,ii,£6-{7,t9	UpcKUi i
/псвильнь'к; t2 noc Uctok; t3	t5, 48,49,52,55,58,59,62—65
Сидоробский /повильник.; £8 /повильник Анлреебское озеро П; tO,
2t,22,27,4i,46,47,5t,60,68	Длхачебский me вильник; 23-26,67
Тюгринский /повильник; 28,36	Роэо.нобское городище; 29
Дубанский /тюгильник; 30 Узлобское поселение; 3i-35	селише
Дубайское П; 3^-39,50,53,54 Абатский />ю гиль них;	41,43, 45,6t
Бовданобский /повильник; 42 - Ысакобский /повильилах; 59 - /повильник
Маркобо £; 66 - /повильник Красноярка.
Рис,в. Комплекс материальной культуры позднесаргатского этапа
(m-у вв.н.э, )
i ,23	поселение ЫпхулЬ ХУ; 2	Кашинское селише;
3,5,2i ,22,25-33,40	Ипкульский /повильнгос; 6-ii	£4-£9'
поселение Дубанское 6;	24,35 /говильник Калачебка t;	34-39 —
Абатский 3 /пови/1ьник; 4i - Сгрижебский /повильник.
Рис.э. Схема соотношения климатических изменений и миграционных
процессов в Тоболо-Иртышекой провинции.
б'З

Рис L Саргатсжао общность в систбкле KVAbTvp Евразии
/КАРТА - OXfrtHA, \%B~JV ЭВ. ДО н.э.)
4	V,

СГ>
ЧЛ
Puc 2. Саргатска-я общность в системе KVAbTVP Евразии
^КАРТА-СХЕМА, Л1~ПВВ. ДО НЭ. ~ П'ШВВ. нэ)

Рис.3 Схема соотношений культур Урала и Западной Сибири
НА РАННЕЙ И СРЕДНЕЙ СТАДИЙ X ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКА.

ОбШ,АЯ
пеРиоди-
ЗациЯ
КЗГО - ЗАПАДНОСИБИРСКАЯ ОБЛАСТЬ
ТовоЛсэ — Иртышская
провинция
X
з
6
СиВИРСКОЬ ПАНСТВО
" т5;~
/ \
СРОСТСкИНСКАЯ
/ \
ареал
ШНУРОВОЙ
КЕРАМИКИ
КАРЫМСКМЙ
Вариант
,	ПОЗДНВСАРГАТСКИЙ	, g
(РАЗРУШЕНИЕ ^ТРАНСФОРМАЦИЯ) _
СаРРатский этан
(стабилизация)
САРГА+СКО — ГОРОХОВСкИЙ
Э+'ап
(подъем)
ПредсаРгатский
(предпосылки)
4-
4
я
8 о
о;	cd
*	I
я
dl
я? —
gs*
l!g
s&1
V
16
15
м
13
12
fl
ю
9
8
7
6
5
4
3
2
1
J2
2
4
6
7
8
9
поздняя
ВРОНОА
межовскр -
ирменскии
ПЛАСТ
культур
КЭК
культуры.
КРЕСТОВОЙ
КЕРАМИКИ
Рис.4. Схема развития культурных общностей "Тоболо-
ИртышскоЙ ПРОВИНЦИИ В ЖЕЛЕЗНОМ веке.
67

Рис.5. Комплекс материальной'культуры предсаргатсного этапа
л	*

Рве.Б. Комплекс материальной культуры саргатско-гороховского этапа

Рис.7. Какшшяс интервальной культуры саргатскаго этапа

£яе.8» Зошяеяс материальной культуры позднесаргатского этапа