ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА В ИССЛЕДОВАНИЯХ ВОСПОМИНАНИЯХ ДОКУМЕНТАХ ★	""С
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ МАРКСИЗМА-ЛЕНИНИЗМА при ЦК КПСС
МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ СССР
ГЛАВНОЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ СОВЕТСКОЙ АРМИИ И ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА
МАТЕРИАЛЫ
НАУЧНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ, ПОСВЯЩЕННОЙ 20-й ГОДОВЩИНЕ
ПОБЕДЫ
над фашистской Германией
В ТРЕХ КНИГАХ
ГЛАВНАЯ РВДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:
А. М. САМСОНОВ (главный редактор), Е, А, ВО Л ТИ Н, А. Н. ГРЫ ЛЕВ, П. А. ЖИ Л ИН, В. Л. И С Р АЭ Л Я Н, В. А, К У М А Н Е В, Н. Г. П А В Л Е Н К О, В. Г. П О 3 Н Я К, А. М. ШЕВЧЕНКО
ВТ
О РАЯ
МИРОВАЯ
ВОЙНА
КНИГА ВТОРАЯ
ВОЕННОЕ искусство
ИЗДАТЕЛЬСТВО 'НАуКА' МОСКВА
КНИГА ПОДГОТОВЛЕНА К ПЕЧАТИ
КАФЕДРОЙ ИСТОРИИ ВОЙН И ВОЕННОГО ИСКУССТВА АКАДЕМИИ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА
РЕ ДАКЦЙ О НН А Я КОЛЛЕГИЯ:
В. Г. ПОЗНЯК (главный редактор),
Н. А. ВОЛКОВ, А. Н. Г РЫЛЕ В,
G. G. ЛОТОЦКИЙ, Н. Г. ПАВЛЕНКО,
В. И. АЧКАСОВ, А. А. СТРОКОВ
1-12-2
12-БЗ-25-66
ПРЕДИСЛОВИЕ
Военные аспекты истории второй мировой войны — таково содержание второй книги материалов Международной конференции историков, состоявшейся в 1965 г. в связи с 20-летием разгрома гитлеровской Германии.
Участники конференции уделили большое внимание анализу развития советского военного искусства в годы второй мировой войны, героизму и самоотверженности народов СССР в ходе вооруженной борьбы против германского фашизма. Ученые ряда стран подготовили также материалы о боевом содружестве Красной Армии с армиями государств Восточной и Юго-Восточной Европы, об операциях по освобождению этих стран.
Рассмотрение на конференции всех этих вопросов было сосредоточено в секции военного искусства, в работе которой приняли участие видные представители военно-исторической науки СССР, Польши, Чехословакии, Югославии, Болгарии, Румынии, ГДР, Франции. Их научные сообщения включены в это издание в том виде, в каком они были зачитаны авторами на заседаниях секции или переданы ими для опубликования.
В частности, доклад профессора, генерала армии П. А. Курочкина охватывает широкий круг проблем коалиционной войны п освободительной миссии государств, сражавшихся против фашистской Германии и ее союзников. Значительное место в докладе отведено стратегии, оперативному искусству и тактике Советских Вооруженных Сил, героической партизанской борьбе в тылу противника, роли Коммунистической партии Советского Союза в достижении победы над агрессором. Книга содержит также ценные материалы о характерных чертах стратегического наступления Советских Вооруженных Сил, об опыте ведения армейских наступательных операций, о боевых действиях Военно-Морского Флота и Военно-Воздушных Сил СССР, политической работе на фронте, роли тыловых служб Красной Армии.
Боевому содружеству Советских Вооруженных Сил с армиями и народами стран Восточной и Юго-Восточной Европы посвятили свои научные сообщения советские, польские, румынские, чехо
5
словацкие, югославские, болгарские военные историки. Эти материалы особенно ценны потому, что они основаны на до сих пор малоизвестных источниках. Так, представители стран и народов, боровшихся бок о бок с советским народом против фашистских поработителей, во многом дополнили сведения о вкладе своих вооруженных сил в завоевание трудной и славной победы, о помощи со стороны Советского Союза. Особо следует отметить уточнения ряда фактов и их оценки, являющиеся достижением национальной историографии ряда стран и позволяющие отказаться ит некоторых неправильных представлений о вооруженной борьбе на территории тех или иных государств и о вкладе народов в разгром фашистской военной машины.
Много места в выступлениях военных историков — как советских, так и зарубежных — было уделено историографии Великой Отечественной и второй мировой войн. Важнейшим результатом обсуждения этой проблемы была критика оценок, которые грешат против исторической истины, а главное — оправдывают или преуменьшают преступления темных сил фашизма и империализма, обедняют усилия и вклады вооруженных сил народов в сокрушение военной машины агрессоров. Подверглась осуждению та часть западной историографии, которая пытается снять ответственность с правящих кругов государств-агрессоров за военные преступления и захватническую политику.
Пользуясь случаем, президиум секции военной истории, подготовивший к изданию материалы, приносит всем участникам работы секции благодарность за плодотворное сотрудничество.
Профессор В. Г. Позняк
П. А. КУРОЧКИН
О
ОСНОВНЫЕ ВОПРОСЫ ИСТОРИИ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Введение
На рассвете 22 июня 1941 г. вооруженные силы фашистской Германии внезапно и вероломно вторглись в пределы Советского Союза. Началась Великая Отечественная война, ставшая наиболее тяжелым испытанием для советского народа за всю его историю, самой трудной и всесторонней проверкой силы и жизнеспособности социалистического строя.
Длительная кровопролитная борьба против фашизма закончилась великой победой миролюбивых сил человечества. Решающую роль в достижении этой победы сыграли советский народ, его Вооруженные Силы, которые не только защитили свободу и независимость социалистической Родины, но и оказали помощь в освобождении от ига фашизма многим народам Европы. Эта победа означала крах политической системы, военной организации и идеологии фашизма, представлявшего собой авангард империалистической реакции и страшную угрозу мировой цивилизации.
Наша победа, как и поражение германского фашизма, была обусловлена исторически и явилась закономерным результатом преимущества советского социалистического строя, героической борьбы советского народа и его Вооруженных Сил, организующей деятельности нашей Коммунистической партии и ее Центрального Комитета.
Уже во время Великой Отечественной войны и особенно после ее окончания социологи, историки, военные многих стран обратились к изучению ее хода, итогов и уроков. В советской исторической науке за минувшие 20 лет тематика этой войны заняла одно из ведущих мест.
Основываясь на решениях XX и XXII съездов КПСС, оказавших благотворное влияние на развитие советской исторической науки советские историки исследовали много новых документов
7
и материалов, выдвинули и решили основные принципиальные проблемы истории Великой Отечественной войны.
Весьма положительное влияние на разработку ряда проблем второй мировой войны оказало тесное сотрудничество советских военных и гражданских историков с историками братских социалистических стран. Оно позволило глубже и полнее осветить роль и значение нашей общей борьбы с фашизмом, показать решающую роль Советской Армии в разгроме гитлеровцев, а главное — полнее раскрыть вклад народов и армий этих государств в дело победы над фашистской Германией. Советские историки широко использовали при написании своих трудов достижения военно-исторической науки других стран. Большинство опубликованных советских исследований является коллективными трудами.
Советская историография успешно решила многие важные задачи исследования хода, итогов и опыта минувшей войны. Однако многообразие тематики требует дальнейшей углубленной работы по изучению важнейших аспектов военных событий. Конечно, в докладе не представляется возможным раскрыть положения советской исторической науки, касающиеся всех вопросов истории Великой Отечественной войны. Поэтому рассмотрим лишь те из них, которые, на наш взгляд, являются главными. К таким вопросам относятся: факторы военного могущества Советского Союза; характер советской военной стратегии; значение антигитлеровской коалиции в разгроме фашистской Германии; массовая борьба советских людей в тылу врага; освободительная миссия Советских Вооруженных Сил.
1
Факторы военного могущества Советского Союза
Важнейший вопрос истории Великой Отечественной войны — раскрытие причин, обусловивших победу советского народа.
Истоки победы народов Советского Союза и его Вооруженных Сил лежали в недрах общественных отношений каждой из воевавших сторон и объясняются действием законов социализма и законов капитализма.
В. И. Ленин говорил, что «война есть испытание всех экономических и организационных сил каждой нации», что «побеждает на войне тот, у кого больше резервов, больше источников силы, больше выдержки в народной толще» Ч
Великая Отечественная война подтвердила это положение. В условиях войны, как и в дни мира, экономическая организация и ду-
1 В. И. Л е н и н. Сочинения, т. 30, стр. 133 и 55.
8
ховная мощь социалистической страны неизмеримо превосходили силы фашистской Германии.
Наша страна оказалась способной преодолеть огромные трудности и тяготы войны, ибо она обладает неисчерпаемыми источниками сил и резервов. Великая Отечественная война началась при крайне неблагоприятных для Советского Союза условиях. Фашистская Германия располагала налаженным военным хозяйством, полностью отмобилизованной и получившей боевой опыт армией. Между тем мы вынуждены были перестраивать экономику и осуществлять мобилизационное развертывание вооруженных сил непосредственно в ходе войны. От советского народа война потребовала крайнего напряжения сил, высокой организованности, исключительной стойкости и несокрушимой веры в окончательную победу.
Социалистический общественный строй, ликвидировав классовые противоречия и национальную рознь, обеспечил монолитное единство рабочего класса, крестьянства и трудовой интеллигенции и укрепил нерушимую дружбу всех братских народов нашей страны. Война показала, что Советское государство обладает неоспоримым преимуществом над империалистическими государствами в мобилизации и целесообразном использовании экономических, моральных, научных и культурных возможностей страны для завоевания победы.
Выявилось превосходство плановой социалистической экономики над экономикой высокоразвитой капиталистической державы. Фашистская Германия напала на нас, располагая мощной, полностью развернутой военной промышленностью и огромными военно-экономическими ресурсами, в 1,5—2 раза превосходившими наличные ресурсы Советского Союза 2. В первом периоде войны гитлеровские войска оккупировали западные и частично центральные области нашей страны, где находились жизненно важные промышленные и сельскохозяйственные районы и проживало свыше трети населения СССР. Дальнейшее продвижение врага на восток еще более ухудшило соотношение сил для Советского Союза. Подобных испытаний не вынесла бы экономика любой капиталистической страны. г
Советский народ сумел в этих неимоверно трудных условиях решить ряд сложнейших военно-экономических задач: осуществить эвакуацию промышленных предприятий на восток, перестроить экономику на военный лад, мобилизовать все материальные, финансовые и людские ресурсы, перераспределить их в пользу военного производства, создать слаженное военное хозяйство, позволившее удовлетворять важнейшие потребности фронта.
"'Советское государство смогло обеспечить основными видами вооружения многомиллионную армию и ликвидировать временное
И,;*»——1
гСм. «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941— 1945 гг.», т. 6. М., 1965, стр. 36.
9
превосходство немецко-фашистской армии в области военной техники, достигнутое ею ® первые месяцы войны. Только за период с января по ноябрь 1942 г. число орудий в нашей действующей армии возросло в 2,5 раза, минометов — в 4, танков — в 4,4, самолетов (истребителей и штурмовиков) —в 3 раза.
Темпы роста и объем среднемесячного производства вооружения в первые годы войны характеризуются следующими данными 3:
Вид вооружения	Вторая половина 1941 г.	1942 г.	1943 г.
Самолеты ....	1630	2120	2907
Танки 		696	2060	2001
Артиллерийские орудия ....	5124	10591	10858
Из приведенных данных виден большой объем и неуклонный рост выпуска военной техники в первые годы войны, что обеспечило достижение военно-технического превосходства над противником.
Рост количества производимого вооружения непрерывно сопровождался повышением его боевых качеств.
Характерно, что уже в 1943 г. программа производства некоторых видов вооружения (винтовок, минометов, противотанковых ружей и др.) была значительно сокращена, поскольку потребности фронта в этом оружии оказались полностью удовлетворенными. В 1944 г. было вновь сокращено производство минометов, а также пулеметов, некоторых видов артиллерийских орудий и других видов боевой техники. Число самолетов и танков, приходившихся в среднем на одну стрелковую дивизию, увеличилось почти в 2 раза по сравнению с их числом в операциях 1942—1943 гг.
Таким образом, советская экономика обеспечивала армию новейшими и наиболее эффективными по тому времени средствами вооруженной борьбы.
Важный фактор могущества Советского Союза — жизнеутверждающая социалистическая идеология. Идеи свободы, прогресса и социализма были могучим оружием советского народа и всех передовых людей в ожесточенной борьбе против реакционных, человеконенавистнических идей фашизма.
Фашистская идеология выражала интересы и стремления монополистической буржуазии. Основным содержанием ее были бредовые идеи расизма, проповедь звериного национализма и шовинизма, порабощения других народов.
Социалистическая же идеология обеспечивала единство интересов Советского государства и народных масс, единство^ армии
3 См. «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941— 1945 гг.», т. 6, стр. 52.
10
и народа. Ее превосходство проявилось прежде всего в невиданной мобилизующей силе, в способности оказать могучее воздействие на умы и сердца миллионов людей, на морально-политическое состояние войск и населения страны. Справедливый характер войны против немецко-фашистских захватчиков удесятерял силы нашего народа. Могучим источником его силы был животворный советский патриотизм.
Идеи социализма, пролетарского интернационализма, безграничная любовь к социалистической Родине служили источником стойкости и массового героизма советских людей, одним из важных условий превосходства над гитлеровской армией, предпосылкой нашей победы.
Экономические, политико-моральные, научные и культурные потенциалы государства находят свое воплощение в могуществе вооруженных сил и реализуются на полях сражений.
Как известно, в начальном периоде войны мы понесли тяжелые потери. Ввиду этого немецко-фашистская армия стала обладать значительным численным превосходством, особенно в танках и самолетах. Однако тяжелые потери и неудачи начала войны не сломили волю советских людей к сопротивлению. Наоборот, в пору серьезных испытаний все силы народа, все ресурсы страны были мобилизованы на отпор жестокому и опасному врагу. Уже к исходу зимней кампании 1941/42 г. гитлеровская армия стала утрачивать и свое временное количественное превосходство.
В дальнейшем война протекала при неуклонном возрастании могущества Советских Вооруженных Сил и столь же неотвратимом понижении боевых возможностей гитлеровского вермахта, что видно из данных о составе действующих армий на советско-германском фронте (табл. 1) 4:
Таблица 1
Дата	Люди. тыс. чел.		Танки, САУ		Орудия и минометы		Самолеты	
			советские войска	противник				
	советские войска	противник			советские войска	противник	советские войска	противник
Ноябрь 1942 г.	6124	6 270	6 956	6 800	177 734 70980		3 254^	3500
Январь 1944 г.	6165	4 906	5 357 5 400		92 690 54570		8 500	3073
Январь 1945 г.	6 532	3100	12 900 3 950 108 000 28 500 15 540					1960
Приведенные в таблице данные свидетельствуют о том, что в годы войны шел процесс прогрессирующего роста превосходства советских вооруженных сил над вооруженными силами фашист
4 См. «Великая Отечественная война Советского Союза 1941—1945 гг. Краткая история», М., 1965, стр. 569.
11
ской Германии по всем решающим показателям, что стало важным фактором нашей конечной победы.
Одним из условий боевых успехов Красной Армии явилось воинское мастерство всего личного и прежде всего командного состава. За первые 20 лет своего существования наша страна вырастила замечательные кадры военачальников, командиров, военных теоретиков и специалистов. Быстрый рост численности Вооруженных Сил в предвоенные годы и особенно в период войны потребовал от Коммунистической партии и Советского правительства огромных усилий в области подготовки командных, политических и инженерно-технических кадров.
За годы войны вся сеть военно-учебных заведений подготовила около 2 млн. офицеров различных специальностей. Несмотря на значительные боевые потери, наша армия во втором и третьем периодах войны располагала достаточным числом хорошо подготовленных офицерских кадров. Возросли количественно и обогатились боевым опытом кадры высшего командного состава. К концу войны Советские Вооруженные Силы имели в своих рядах закаленных в огне сражений военачальников, командиров, политработников, солдат, мастеров вождения войск, глубоких знатоков военного дела, людей отлично владеющих военной техникой.
Напряженная и длительная борьба с самой сильной и опытной в тот период армией капиталистического мира — немецко-фашистской армией — явилась суровой проверкой для советской военной пауки и советского военного искусства. Война доказала, что выработанные в мирное время взгляды на характер и способы вооруженной борьбы были в основном правильными. Вместе с тем война вскрыла отдельные наши просчеты и ошибки, обогатила Советские Вооруженные Силы новым опытом и способствовала дальнейшему развитию советского военного искусства.
Красная Армия в неимоверно трудных условиях провела две оборонительные кампании и с успехом решила сложные задачи стратегической обороны. Основным видом действий советских войск* в ходе войны было стратегическое наступление. Оно характеризовалось решительностью целей, правильным выбором направлений главных ударов, массированием сил и средств на решающих направлениях, грандиозным размахом. Еще осенью 1942 г. Советские Вооруженные Силы овладели стратегической инициативой и с этого момента до конца войны основным видом их действий было стратегическое наступление.
Высокого уровня развития достигло и советское оперативное искусство. Красная Армия блестяще реализовала и усовершенствовала теорию глубокой наступательной операции, разработанную советской военной мыслью в предвоенные годы. Сложнейшие проблемы прорыва позиционного фронта, развития успеха в глубину, окружения и разгрома крупных группировок противника успешно решались во многих наступательных операциях. Высокому уров
12
ню оперативного искусства соответствовала и гибкая тактика советских войск.
Исторические победы Красной Армии в многочисленных боях и сражениях Великой Отечественной войны служат самым неопровержимым и убедительным доказательством высокого воинского мастерства наших командных кадров, превосходства советского военного искусства над военным искусством немецко-фашистской армии.
Организационная структура нашей армии развивалась с учетом объективных условий вооруженной борьбы. Уделяя большое внимание новым и новейшим по тому времени видам вооруженных сил (военно-воздушным) и родам войск (бронетанковым и механизированным) , советское командование трезво оценивало их боевые возможности, не увлекаясь односторонними теориями Дуэ, Эйманс-бергера, Фуллера и других, хотя и учитывало их некоторые аспекты.
Советские Вооруженные Силы вступили в Великую Отечественную войну, имея соответствовавшие требованиям того времени сухопутные войска, военно-воздушные силы и военно-морской флот. За годы войны получили значительное развитие и превратились в особый вид вооруженных сил войска противовоздушной обороны страны.
Поскольку решающие операции проводились на сухопутных театрах, главным видом вооруженных сил были сухопутные войска. Их действия поддерживались и обеспечивались с воздуха военно-воздушными силами, а с моря (на приморских театрах) — военно-морским флотом. Кроме того, военно-воздушные силы и военно-морской флот осуществляли самостоятельные операции.
Основным и наиболее многочисленным родом войск в сухопутных силах были стрелковые войска — наша доблестная пехота. На ее плечи легла основная тяжесть наземных сражений. Но бой периода Великой Отечественной войны уже полностью был общевойсковым, в котором победа достигалась согласованными усилиями всех родов войск и служб.
Главной огневой силой Красной Армии была артиллерия, обладавшая большой мощью. С начала 1942 г. завоевание огневого превосходства на решающих направлениях стало важным условием достижения успеха в наступательных операциях. Во втором и третьем периодах войны могучая советская артиллерия, применявшаяся массированно на главных направлениях и участках, помогла взламывать рубежи, «валы» и «линии», за которыми пытались укрыться гитлеровские войска.
Ударную маневренную силу нашей армии составляли бронетанковые и механизированные войска. Вместе с пехотой и артиллерией они прорывали позиционную оборону противника, а затем большими массами вводились в прорыв для развития и достижения конечной цели операции. Довольно широко применялись и кавале
13
рийские соединения, которые успешно действовали в составе конно-механизированных групп.
Значительный вклад в общее дело разгрома армий гитлеровской Германии внесли также другие роды войск и службы наших Вооруженных Сил: саперы, связисты, автомобилисты и т. д. Большое значение имела и деятельность органов тыла, успешно решивших сложную задачу материально-технического обеспечения многомиллионной армии в ходе напряженных боевых действий.
Важные условия достижения успеха в войне — правильная организация руководства страной и четкое управление вооруженными силами. Коммунистическая партия и Советское правительство, решая эту проблему, использовали опыт гражданской войны и ленинские принципы единства политического и военного руководства, централизации управления в сочетании со строгой личной ответственностью.
Ленинские принципы руководства, успешно примененные и развитые нашей Коммунистической партией в годы войны, позволили мобилизовать и целесообразно использовать не только материальные, но и моральные возможности Советского Союза.
В. И. Ленин говорил, что «во всякой войне победа в конечном счете обусловливается состоянием духа тех масс, которые на поле брани проливают свою кровь» 5.
Сыны и дочери советского народа не щадили ни сил, ни крови, сражаясь за свободу и независимость своей Родины, за освобождение народов Европы и Азии от фашистского ига. Высокие морально-боевые качества Советских Вооруженных Сил, проявленные в грандиозных операциях Великой Отечественной войны, очевидны и бесспорны. Наша армия — армия массового героизма. В ходе войны массовый героизм был свойствен целым подразделениям, частям и соединениям. Полкам и дивизиям Красной Армии было вручено 10 900 орденов, многие части, соединения и объединения получили право называться гвардейскими.
Вдохновителем и организатором победы нашего народа, его армии в Великой Отечественной войне была Коммунистическая партия — руководящая и направляющая сила советского общества. В суровые дни войны она действовала как монолитная боевая организация, тесно сплоченная вокруг Центрального Комитета.
Партия раскрыла перед народом всю глубину опасности, нависшей над нашей Родиной, точно определила цели в навязанной нам войне, разработала программу мобилизации всех сил на отпор врагу, на его разгром, обеспечила целеустремленность всех действий советских людей, превратила страну в единый военный лагерь.
На протяжении всей войны Коммунистическая партия успешно решала коренные вопросы военной политики и военного строительства. Какие бы вопросы мы ни взяли — организацию армии, под- 6
6 В. И. Ленин. Сочинения, т. 31, стр. 115.
14
готовку командных кадров, развитие советской военной науки, вооружение и снабжение войск, руководство боевыми действиями на фронте — все они были в центре внимания партии и правительства. Центральный Комитет неустанно заботился об укреплении партийного руководства Вооруженными Силами. С этой целью на фронт были посланы лучшие силы партии, в их числе 45 членов и кандидатов в члены ЦК, 120 секретарей ЦК компартий союзных республик, областных и краевых комитетов партии.
Под руководством Центрального Комитета партии осуществлялись крупные мероприятия по укреплению политорганов и партийных организаций в армии и на флоте.
Армейские партийные организации были той силой, которая цементировала всю военную организацию социалистического государства, придавала советским воинам несокрушимую моральную сплоченность и боевую стойкость. Коммунисты личным примером и страстным словом вдохновляли советских воинов на ратные подвиги, были для беспартийных образцом мужества и отваги. Около 75% Героев Советского Союза составляют коммунисты и 11% — комсомольцы 6. Вместе с тем среди коммунистов были наибольшие потери. За время войны общие потери партии превысили 3 млн. человек7
Среди воинов-фронтовиков считалось большой честью стать коммунистом в условиях ожесточенных боев за Родину. Приток заявлений с просьбой принять в партию становился тем большим, чем напряженнее была обстановка. С 1 июля 1941 г. по май 1945 г. в ряды партии вступило более 5 млн. человек, из них почти 4 млн. в армии.
Руководство Коммунистической партии, ее научно обоснованная политика, организаторская и идейно-воспитательная работа в массах обеспечили монолитное единство советского народа, четкое управление тылом и фронтом, что в конечном счете и позволило нам добиться исторической победы в Великой Отечественной войне.
2
Характер советской военной стратегии
Важной проблемой советской историографии Великой Отечественной войны является всестороннее исследование опыта советской военной стратегии. Характер стратегии изменялся в зависимости от конкретных условий хода войны и задач, решавшихся Вооруженными Силами на каждом из ее этапов.
• См. «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941— 1945 гг.», т. 6, стр. 157.
7 Там же, стр. 365.
15
Перед войной советская военная мысль разработала теорию стратегии, основные положения которой отвечали требованиям своей эпохи. Прогрессивные принципы советской стратегии, ее верный взгляд на характер и методы ведения будущей войны остались непоколебленными. Однако в меньшей степени были разработаны проблемы начального периода войны. Но не это обстоятельство было главной причиной неудач Красной Армии в начальный период войны. Эти причины, являющиеся ныне предметом особого внимания советской исторической науки, заключались прежде всего в превосходстве сил противника и неготовности Советских Вооруженных Сил к отражению сильного внезапного удара.
Гитлеровский вермахт представлял собой перед нападением на Советский Союз сильнейшую военную организацию империализма. Вооруженные силы третьего рейха усвоили опыт и вековые традиции германского милитаризма.
Военная доктрина вермахта опиралась на идеологию и политическую стратегию фашизма с его крайними захватническими устремлениями, с его планами установления мирового господства фашистской Германии, расовыми бреднями и программой уничтожения целых народов.
Взгляды на способы ведения военных действий, детально разработанные немецким генеральным штабом до начала войны и примененные на практике первых двух ее лет, отличались авантюристическим характером. Они преломляли в военной области основы гитлеровской политики и программы нацистской партии. Переплетение традиций германского милитаризма с фашистской идеологией способствовало превращению вермахта в особенно опасный и сильный инструмент ведения войны.
Германское военное командование в 1941 г. было опытной, тщательно отшлифованной в военном отношении кастой, обладавшей серьезными профессиональными навыками. Вермахт имел двухлетний опыт войны в Европе, практические навыки наиболее современных методов ведения наступательных операций.
Личный состав вооруженных сил фашистской Германии в целом отличался значительной военной подготовкой, которая проводилась в течение ряда предвоенных лет, был хорошо вымуштрован. На службу гитлеровской агрессии было поставлено новое мощное вооружение, основанное на использовании последних достижений техники, приспособленной фашистским командованием к современным способам ведения войны.
Решающее преимущество агрессора перед нападением на Советский Союз состояло в заблаговременном полном стратегическом развертывании вооруженных сил, включая их мобилизацию, сосредоточение и боевое развертывание.
* Германское военное командование еще со второй половины: 30-х годов детально разработало методы опережения противника в стратегическом развертывании и нанесения первого удара. Эти методы
16
с успехом осуществлялись при нападении па страны Западной и Юго-Восточной Европы в 1939, 1940 и весной 1941 г. и неизменно обеспечивали вермахту решающие преимущества. Перед нападением на Советский Союз методы заблаговременного стратегического развертывания вооруженных сил при широкой дезинформации и маскировке стратегического масштаба были доведены командованием и штабами гитлеровской армии до значительной степени совершенства.
Накануне вторжения германские вооруженные силы были полностью отмобилизованы и развернуты в приграничной с Советским Союзом зоне. В их состав входило 5,5 млн. человек (190 дивизий, в том числе 19 танковых и 14 моторизованных), 3712 танков и штурмовых орудий (из них средних и тяжелых 2786), 47260 орудий и минометов (без 50-миллиметровых), 4950 самолетов. Все это было сосредоточено в трех стратегических группировках, предназначенных для нанесения массированных ударов на основных стратегических направлениях, где немецко-фашистскому командованию удалось создать значительное превосходство в силах над нашими войсками.
Внезапный удар летом 1941 г. колоссальной военной машины гитлеровской Германии, полностью подготовленной и отмобилизованной, представлял собой грозную силу. Это и явилось одной из главных причин отступления Красной Армии, ее временных военных неудач.
К другим причинам, увеличившим наши трудности в начале войны, относятся обстоятельства субъективного характера. Здесь речь идет прежде всего о крупной ошибке, допущенной Сталиным в оценке международной обстановки, ее военных и политических аспектов, а также намерений и возможностей фашистской Германии, что привело к опозданию в осуществлении всего комплекса государственных мероприятий, необходимых для укрепления обороны Советского Союза. Этот просчет и определил неготовность наших Вооруженных Сил к отражению удара агрессора.
Советский Союз имел в западных приграничных военных округах достаточно сильную группировку войск, располагавшую объективными возможностями для отражения натиска врага. Правда, противник почти в 2 раза превосходил наши войска в людях и артиллерии; в количестве современных танков и самолетов он также имел превосходство. Тем не менее при своевременном приведении в боеготовность имевшихся сил и средств они могли дать решительный отпор агрессору.
Однако войска наших приграничных округов оказались рассредоточенными на обширной территории (до 4,5 тыс. км по фронту и свыше 400 км в глубину) и находились на сугубо мирном положении (артиллерия соединений была на специальных полигонах, где проводились занятия, а авиация — на основных, известных противнику аэродромах). В итоге ни на одном из направлений не
2 Заказ № 952
17
имелось компактной группировки, способной отве^и^ь ёДИИЫМ мощным ударом на удар врага, а он мог наносить нашим войскам последовательные удары.
Весьма отрицательно для нас сказалась незавершенность работ по укреплению западных границ в условиях, когда старые укрепленные районы на прежних наших границах были разоружены. Серьезные недостатки были также в вооружении и организации войск Красной Армии. Огромная работа по реорганизации всех видов вооруженных сил осталась неоконченной.
Таковы основные причины, определившие^ временные неудачи Советского Союза в начале войны.
Гитлеровские вооруженные силы нанесли советским войскам в первые дни войны тяжелый урон. Это привело к резкому изменению в соотношении сил и средств на всем фронте. Противник захватил стратегическую инициативу, добился господства в воздухе и прорвался в глубь территории СССР.
В этой обстановке наша главная стратегическая цель состояла в том, чтобы остановить войска немецко-фашистского вермахта, сорвать наступательные планы врага, истощить его силы, развернуть новые стратегические резервы и создать условия для перелома в ходе войны. Основной формой борьбы в этот период стала стратегическая оборона.
Для достижения поставленной цели Советские Вооруженные Силы провели в 1941 г. ряд стратегических оборонительных операций. В крупнейших сражениях под Смоленском и Ленинградом, на Правобережной Украине и под Ростовом, на дальних и ближних подступах к Москве враг был измотан, его стратегические резервы были истощены. Так, резерв главного командования гитлеровской армии, состоявший к началу войны из 24 дивизий, оказался полностью израсходованным до 1 октября. Советские войска за это время разгромили 26 вражеских дивизий, уничтожили 2400 танков и много другой техники противника. Однако они и сами понесли значительные потери, особенно в танках, авиации и артиллерии.
Решающее значение в этих условиях имело развертывание новых резервных соединений. С 22 июня до 1 декабря 1941 г. наше Верховное командование направило в действующую армию из глубины страны значительные силы, хотя многие из этих соединений были наскоро сформированы и недостаточно сколочены.
Стойкость обороны и . ее активность в операциях 1941 г. неуклонно возрастали. За первые пять месяцев войны мы осуществили 20 фронтовых контрударов и провели несколько наступательных операций. Упорство советских войск срывало планы немецко-фашистского командования и тем самым предопределяло поражение вермахта.
Расчеты гитлеровского руководства на непрочность советского строя, на слабость нашего тыла и отсталость наших Вооруженных
18
I*
Сил оказались Нереальными. К осени 1941 г. гитлеровский план «молниеносной войны» был сорван. Вооруженные силы врага оказались вынужденными перейти к обороне на всем фронте, не выполнив стоявших перед ними стратегических задач. Советские войска создали условия для перехода в контрнаступление, которое было успешно осуществлено в ходе битвы под Москвой.
Сражение на подступах к Москве явилось центральным событием первого периода Великой Отечественной войны. Впервые во второй мировой войне главная стратегическая группировка противника была обескровлена и остановлена. Германское командование утратило инициативу, захваченную в начале войны.
Срыв исходных планов гитлеровского руководства в 1941 г. оказал большое влияние на дальнейший ход и исход второй мировой войны в целом. И хотя летом 1942 г. противник вновь захватил стратегическую инициативу, возможность достижения им конечного успеха была еще менее реальной, чем в первый год войны.
В 1942 г. стратегические оборонительные операции велись нами лишь на одном направлении. К тому времени страна несколько увеличила наши ресурсы, а Красная Армия накопила некоторый опыт. Однако при подготовке летне-осенней кампании наше Верховное командование допустило просчеты, которые были обусловлены прежде всего недооценкой наступательных возможностей противника. Имели место и недостатки оперативно-тактического порядка. Это привело к ряду неудач на Керченском полуострове, на Харьковском направлении и под Севастополем.
Советское командование после этих неудач стремилось сосредоточить главные усилия на юго-западном направлении и, развертывая здесь оборонительные операции, обескровить противника, не допустить его выхода на Кавказ и к Волге, сохранить целостность стратегического фронта и подготовить переход Красной Армии в контрнаступление.
Стратегическая оборона 1942 г. по сравнению с обороной предыдущего года носила более организованный характер. Отступление велось только на одном участке фронта и на значительно меньшую глубину. Особенно стойкой и организованной явилась оборона на Сталинградском направлении, в ходе которой советским войскам удалось нанести главной группировке немецко-фашистских сил тяжелый урон, сковать ее и подготовить условия для контрнаступления, а затем и общего наступления, создавших предпосылки к решающему перелому в войне.
Применение стратегической обороны в дальнейшем носило уже совершенно иной характер.
В ходе стратегического наступления, начатого под Сталинградом, Советским Верховным Главнокомандованием искусно была проведена стратегическая оборонительная операция на Курском выступе фронта летом 1943 г. Здесь советское командование,
2*
19
располагай превосходством в силах по ряду показателей, преднамеренно избрало оборонительную форму борьбы, с тем чтобы сорвать удар мощной наступательной группировки врага, а затем окончательно добить его. Заблаговременно подготовив оборону, планомерно распределив силы и средства, наше командование одновременно создало крупные резервы для контрнаступления, которое должно было последовать после оборонительного периода. Ход борьбы подтвердил целесообразность этого решения.
Рассматривая характер и методы стратегической обороны Советских Вооруженных Сил в минувшей войне, можно отметить следующие основные ее черты.
Стратегические оборонительные операции проводились на главных стратегических направлениях. Для достижения целей операций привлекались крупные силы сухопутных войск (несколько фронтов), авиации, войск противовоздушной обороны, а также флота (на приморских направлениях). Они получали задачу отразить удар вражеской группировки, ослабить ее и создать предпосылки для перехода в контрнаступление.
Создание оборонительных группировок и распределение сил и средств по стратегическим направлениям подчинялось замыслу обороны и оценке вероятных планов противника.
Группировки создавались прежде всего за счет усиления фронтов резервами Главного командования, путем маневра силами и средствами, имевшимися в составе фронтовых объединений, а также между фронтами. Выдвижение стратегических резервов из глубины имело особое значение в 1941 г. и осенью 1942 г. для ликвидации прорывов и восстановления фронта обороны.
Построение стратегической обороны отличалось большой глубиной (до 300 км). Последовательный рост глубины обороны, наблюдавшийся в течение первых двух лет войны, был объективной необходимостью, вызванной способами ведения противником наступательных операций. Строительство оборонительных рубежей для создания стратегической глубины придавало обороне наибольшую устойчивость и способствовало эффективному использованию стратегических резервов.
Советское командование использовало для обороны на каждом стратегическом направлении силы нескольких фронтов, взаимодействующих между собой и с авиацией, а на приморских направлениях — ис военно-морским флотом. При этом задачи того или иного фронта составляли часть общей стратегической задачи, выполнявшейся на данном стратегическом направлении группой фронтов под руководством Ставки.
В результате, несмотря на значительный иногда территориальный проигрыш, удавалось истощить противника и вынудить его отказаться от своих наступательных целей. Стратегической обороне была присуща также высокая активность, которая выра
20
жалась в проведении контрударов и частных наступательных операций.
В ходе оборонительных операций наше Верховное командование все более умело использовало стратегические резервы для обеспечения перехода в контрнаступление. Выигрывая время в длительных оборонительных сражениях, оно развертывало новые силы, способные не только подорвать наступательные возможности врага, но и перейти в контрнаступление с целью его полного разгрома на основных направлениях.
Таковы наиболее характерные черты стратегической обороны Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне.
Главным и решающим видом действий наших Вооруженных Сил было стратегическое наступление. Оно осуществлялось посредством наступательных операций, проводившихся, как пра-» вило, силами нескольких фронтов, авиации дальнего действия, военно-морского флота (на приморских направлениях) и в некоторых случаях отдельными фронтами. Цель этих операций состояла в разгроме главной группировки противника на данном направлении и овладении политическими, экономическими и стратегическими объектами или районами.
Особенностью стратегического наступления Красной Армии в первом и в начале второго периода войны было то, что оно проводилось после стратегической обороны, связанной с отходом и накапливанием сил для наступления.
Контрнаступление под Москвой зимой 1941/42 г. было первой успешно проведенной нами стратегической наступательной операцией. Победа советских войск в этой операции была обусловлена умелым выбором направления главных ударов и своевременным вводом резервов против основных наступающих группировок противника. Успеху способствовало и то обстоятельство, что немецко-фашистское командование исчерпало подготовленные резервы и не смогло своевременно создать устойчивого фронта обороны.
Однако поражение вражеской группы армий «Центр» не означало ее полного разгрома. Недостаток у нас сил и средств, отсутствие должного опыта в проведении крупных наступательных операций не позволили полностью ликвидировать группировку противника. Гитлеровскому командованию удалось восстановить фронт и поднять боеспособность соединений. Тем не менее успех первого стратегического наступления Красной Армии оказал большое влияние на дальнейший ход вооруженной борьбы в масштабе всей второй мировой войны.
Снова в стратегическое наступление наши войска перешли осенью 1942 — зимой 1943 г. также после длительной обороны и отхода. Но теперь в распоряжении советского командования имелось гораздо больше подготовленных резервов и технических средств борьбы, что позволило обеспечить на направлениях глав
21
ных ударов значительное превосходство в силах. Умелый выбор направления главных ударов, скрытность подготовки контрнаступления, решительность действий крупных танковых и механизированных соединений, хорошо налаженное взаимодействие между фронтами — все это обеспечило в битве на Волге крупный успех. Если под Москвой противник сумел отвести значительную часть сил и избежал окружения, то здесь была полностью окружена и ликвидирована его основная, наиболее мощная и активная группировка.
В результате мы прочно взяли в свои руки стратегическую инициативу. Красная Армия расширила фронт действий и в ходе последовавшего затем общего наступления продвинулась на 600—700 км. Она нанесла тяжелое поражение войскам всего южного стратегического крыла армий противника, которые потеряли свыше 1900 тыс. человек8. Этот урон гитлеровская Германия не смогла восполнить до конца войны.
Коренной перелом, начавшийся в битве на Волге, завершился стратегическим наступлением советских войск в летне-осенней кампании 1943 г., центральным событием которой был разгром ударной группировки врага под Курском. Контрнаступление под Курском осуществлялось при небывалом до того времени техническом оснащении наших войск. Отныне Советские Вооруженные Силы опирались на резко увеличившиеся военно-экономические возможности страны. В составе фронтов, перешедших в контрнаступление, имелось 5 танковых армий, 25 отдельных танковых и механизированных корпусов, ряд артиллерийских корпусов и дивизий прорыва9.
В ходе сражения под Курском и последующего общего стратегического наступления наши войска разгромили 118 вражеских дивизий 10 и нанесли невосполнимый урон технике противника, отбросив его из Донбасса и с Левобережной Украины.
Рост военной экономики страны способствовал неуклонному увеличению мощи группировок советских войск, сосредоточенных па главных направлениях. Повышение мастерства советского командования создавало предпосылки для проведения в ходе завершающего периода войны операций еще большего размаха.
В третьем периоде Великой Отечественной войны Красная Армия осуществляла стратегическое наступление путем нанесения одновременных и последовательных ударов на широком фронте, что приносило исключительный эффект, ибо каждый такой удар завершался разгромом крупной стратегической группировки противника. Так, в летне-осенней кампании 1944 г. потерпели поражение все главные группировки гитлеровского вермахта на советско-
8 См. «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941— 1945 гг.», т. 6, стр. 198.
9 Там же, стр. 199.
10 Там же.
22
германском фронте, а в двух кампаниях этого года немецко-фашистская армия потеряла 141 дивизию (2,6 млн. солдат и офицеров) 11 и огромное количество техники.
Изгнание немецко-фашистских захватчиков из пределов нашей страны, потеря ими своих союзников позволили перенести военные действия на территорию собственно гитлеровской Германии, приступить к полному разгрому ее вооруженных сил и выполнению великой исторической миссии Советского Союза по освобождению народов Европы, страдавших под гнетом гитлеровских оккупантов.
Окончательный разгром немецко-фашистских армий был осуществлен в кампании 1945 г. в Европе, когда сократившийся в 2 раза фронт дал возможность высвободить крупные силы и создать особо мощные и подвижные ударные группировки для нанесения решающих ударов. Поэтому стратегические наступательные операции завершающего этапа войны, проведенные на более чем 700-километровом фронте, характеризовались высокими темпами и большой глубиной. Наиболее эффективными из этих операций были Восточно-Прусская, Висло-Одерская, Берлинская. В течение четырех месяцев советские войска уничтожили 154 дивизии немцев и их союзников, а также вынудили сложить оружие, согласно акту о капитуляции, 93 дивизии 11 12.
Вооруженная борьба на советско-германском фронте продолжалась 47 месяцев. За это время Красная Армия уничтожила 214 немецких дивизий и взяла в плен 56 (не считая сложивших оружие при капитуляции). 143 дивизии ввиду утраты боеспособности были расформированы германским командованием 13. Всего наши войска за годы войны вывели из строя 507 дивизий гитлеровских вооруженных сил. Общие потери на советско-германском фронте только сухопутной немецко-фашистской армии с 22 июня 1941 г. по 31 марта 1945 г., по данным главного командования сухопутных войск Германии, составили 6256 тыс. человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести.
Стратегическое наступление Красной Армии имело ряд отличительных черт. Цель стратегических операций заключалась в разгроме основных группировок противника на одном-двух наиболее важных направлениях, в овладении важными в экономическом и политическом отношении объектами и районами, а иногда — в выводе из войны одного из участников вражеской коалиции. Каждая стратегическая операция (всего их было проведено более 30) сводилась к решению нескольких взаимосвязанных задач. Достижение цели в такой операции приводило к существенному изменению обстановки на данном стратегическом направлении или театре военных действий и обеспечивало успешное развертывание дальней-ших военных действий.
11 Там же, стр. 201.
12 Там же, стр. 202.
13 Там же.
23
Великая Отечественная война характеризовалась систематическим ростом размаха стратегического наступления и стратегических операций, что выражалось прежде всего в росте протяженности фронта и в увеличении количества сил и средств, привлекаемых к наступлению. Это видно из данных табл. 2 14.
Таблица 2
Время наступления	Общая протяженность советско-германского фронта к началу наступления, км	Протяженность фронта, на котором велось наступление, км	Число фронтов			Глубина продвиж е-ния советских войск» в км	
			всего действовавших	одновременно участвовавших в наступлении			
Зима 1941/42 г		4000	1000	10	7	1 200—		400
Зима 1942/43 г		6 000	3 200	12	8	200—		700
Лето и осень 1943 г. . .	4300	2000	И	7	200—		600
Зима 1044 г		4400	2 900	И	10	300-		500
Лето и осень 1944 г. . .	4 250	4 250	12	10	еоо-		1100
Зима 1945 г		2 400	2100	10	8	400-		700
Таким образом, протяженность фронта наступления советских войск к зиме 1945 г. увеличилась в 2—3 раза, число фронтов, одновременно участвовавших в наступлении, в 1,5 раза, глубина наступления — в 2—2,5 раза. Среднесуточный темп продвижения войск возрос с 4—5 до 15—20 км.
Основные стратегические операции завершающего периода войны проводились на фронте 500—1200 км и на глубину 350— 600 км. В них участвовало два — четыре фронта, от 100 до 200 дивизий, 20—40 тыс. орудий и минометов, от 3 тыс. до 6 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок, от 2 тыс. до 7,5 тыс. самолетов. Вполне понятно, что количество сил и средств, привлекавшихся к стратегическому наступлению, прямо зависело от процесса развертывания военно-экономического потенциала страны и повышения опыта командования.
Формы ведения стратегических наступательных операций отличались значительным разнообразием. Были достигнуты серьезные результаты прежде всего в осуществлении операций на окружение и уничтожение группировок противника ударами фронтов по сходящимся направлениям. Такой способ действий был особенно успешно применен в битве на Волге, в Белорусской и Ясско-Кишиневской операциях. Он приносил наибольший эффект с точки зрения достижения конечной цели кампании.
14 См. «Военная стратегия». Под редакцией Маршала Советского Союза В. Д. Соколовского. М., 1963, стр. 181.
24
Практиковалось также нанесение ряда дробящих ударов с развитием их в глубину и в стороны флангов (Белгород-Харьковская операция), нанесение мощного фронтального удара с целью расчленения крупной стратегической группировки противника и разгрома ее по частям (Висло-0дерская операция).
Была решена задача осуществления ряда последовательных операций по фронту и в глубину. Этот способ позволил создавать на избранных направлениях мощные группировки и в каждой из операций добиваться превосходства в силах и средствах. Он обеспечивал возможность бить противника по частям, выбирая каждый раз наиболее выгодное направление для нанесения следующего удара. Вместе с тем такой способ приводил к рассредоточению резервов противника, что ослабляло его группировки и создавало выгодные условия для осуществления прорывов на большую глубину и в высоких темпах. Наконец, при проведении последовательных операций по фронту можно было путем включения в наступление войск на смежных направлениях расширять общий фронт стратегического наступления, доводя его до 50—70% протяженности всего фронта вооруженной борьбы.
С особым успехом такого рода операции были проведены в зимней кампании 1945 г., когда фронт вооруженной борьбы значительно сузился, а мощь нашей армии достигла наивысшего уровня. Преимущество указанного способа ведения стратегического наступления состояло в том, что оно приводило к рассечению и дроблению фронта врага в кратчайшие сроки, к решительному одновременному разгрому его оборонительных группировок на нескольких стратегических направлениях.
Советская стратегия успешно решала вопросы выбора направления главного удара. При этом учитывались многие факторы, прежде всего политические, экономические, стратегические, географические. Определив направление главного удара, советское командование стремилось сосредоточить на нем значительные силы и всесторонне обеспечить их в материально-техническом отношении. Правильный выбор направления главного удара позволял Красной Армии достигать в каждой кампании и операции значительных военно-политических результатов, приводивших к решительному разгрому противника и в конечном счете к изменению стратегической обстановки на всем фронте борьбы.
В ходе Великой Отечественной войны у нас сложилась стройная система стратегического руководства Вооруженными Силами. Она отличалась высокой централизацией, которая обеспечивала четкость и планомерность управления ходом вооруженной борьбы, развернувшейся на огромном пространстве. Вместе с тем допускалась значительная инициатива фронтов как в вопросах планирования, так и особенно в ведении вооруженной борьбы.
Конечно, стратегическое руководство не было лишено и недостатков, например, таких, как неточности в оценке сил противника
25
на отдельных этапах войны. Однако в целом система стратегического руководства вполне отвечала условиям вооруженной борьбы.
Планирование военных действий заключалось в определении целей и замысла кампаний и стратегических операций, выборе направления главного удара, распределении сил и средств по стратегическим направлениям, постановке задач видам вооруженных сил и в решении вопросов материально-технического обеспечения войск.
Советская военная стратегия стремилась к гармонической увязке действий на советско-германском фронте с действиями на других фронтах второй мировой войны. Героическая борьба наших Вооруженных Сил оказывала всестороннее влияние на ведение операций английскими и американскими войсками в Северной Африке, Италии и в Западной Европе. Приковав к себе основную массу гитлеровских вооруженных сил, Красная Армия дала возможность западным союзникам собрать необходимые силы и перейти от стратегической обороны к наступлению, что в свою очередь оказало определенную поддержку нашим войскам и ускорило разгром общего врага.
3
Значение антигитлеровской коалиции в разгроме фашистской Германии
СССР в минувшей войне вел борьбу против фашизма не один, а в союзе с миролюбивыми и прогрессивными силами других стран. В связи с этим для истории важное значение имеет раскрытие роли антигитлеровской коалиции в разгроме фашистской Германии, условий возникновения этой коалиции и вклада ее участников в общее дело достижения победы над фашизмом.
Известно, что виновниками развязывания второй мировой войны были не только немецкие фашисты, но и реакционные империалистические силы всего мира. Однако вторая мировая война началась не так, как предполагали покровители Гитлера на Западе. Она разразилась между двумя группировками западноевропейских держав.
Но когда гитлеровские захватчики оккупировали ряд европейских стран, против германских империалистов стали подниматься могучие народные силы. Национально-освободительная борьба народов превращала войну против фашистской Германии из империалистической в антифашистскую, освободительную, справедливую. Этот процесс завершился с вступлением Советского Союза в войну, с созданием антигитлеровской коалиции.
Освободительный характер войны со стороны народов и государств, подвергшихся нападению фашистских агрессоров, был
26
важнейшим фактором, определившим действенность антигитлеровской коалиции. Защита национальной независимости и суверенитета, демократических прав и свобод от угрозы оккупантов стала фундаментом всемирного фронта народов против фашизма. Решительная поддержка широкими народными массами Англии, США и других государств справедливой борьбы советского народа, мощное движение за активную помощь Советскому Союзу оказывали сильное влияние на позиции правящих классов этих государств в отношении СССР.
Фашистская агрессия не только представляла серьезную опасность для народов Англии, США и других стран, но и затрагивала глубокие экономические и политические интересы правящих классов. Народное движение в Англии и США за союз с СССР, за скорейшее открытие второго фронта, активная деятельность различных демократических организаций, направленная на укрепление союзнических отношений,— все это определило развитие сотрудничества антифашистских государств в годы войны.
Политика Коммунистической партии и Советского правительства во время войны служила укреплению боевого союза свободолюбивых народов, добивавшихся разгрома агрессоров, освобождения народов Европы, подпавших под иго германского фашизма.
Образование этой коалиции не было единовременным актом. Формирование ее происходило постепенно и завершилось к концу 1941— началу 1942 г. К этому времени правительства государств, воевавших против фашистского блока, провозгласили свою решимость бороться до полной победы над врагом. В начале 1942 г. 26 государств, в том числе СССР, США, Англия, Китай, подписали декларацию, в которой брали на себя обязательство использовать все свои военные и экономические ресурсы для борьбы против фашистского блока, сотрудничать в войне и не заключать сепаратного мира с противником. Важнейшими документами, скрепившими антигитлеровскую коалицию, были советско-английский договор от 26 мая 1942 г. и советско-американское соглашение от И июня 1942 г.
Объединение военных усилий стран антигитлеровской коалиции во второй мировой войне сыграло значительную роль и имело положительное значение. Однако политические цели и военные усилия участников этой коалиции были неодинаковы.
Правительства Англии и США не спешили с выполнением своих союзнических обязательств перед СССР. Вместо открытия второго фронта они предприняли вторжение в Северную Африку, а затем в Италию. Черчилль внес предложение о высадке в Греции (так называемый Балканский вариант). Второй фронт, как известно, был открыт только в 1944 г., когда весь ход мировой войны коренным образом изменился и стало уже очевидно, что если западные страны не начнут действовать, то советские войска сами освободят всю Европу.
27
Разногласия и трудности в межсоюзнических отношениях определялись главным образом различием целей, которые ставили перед собой правительства СССР, Англии и США.
Советский Союз стремился к тому, чтобы быстрее и полностью разгромить фашистских агрессоров, изгнать оккупантов со своей территории, оказать помощь порабощенным народам и создать наилучшие условия для развития демократии, укрепления мира во всем мире. В частности, СССР ставил своей целью исключить возможность новой агрессии со стороны Германии в послевоенный период.
Правительства Англии и США преследовали иные цели. Они думали прежде всего об ослаблении фашистской Германии как своего соперника. Англо-американские правящие круги намеревались использовать победу в войне для распространения своего влияния на возможно большее число стран во всех частях земного шара. Именно поэтому они не спешили с открытием второго фронта, рассчитывая на то, что чем дольше будет тянуться война, тем больше истощат друг друга Германия и Советский Союз, тем легче будет Англии и США диктовать свои условия в послевоенный период. Эта мысль отчетливо была высказана Гарри Трумэном в 1941 г.
Таким образом, в основе военной стратегии Англии и США ле-: жали политические интересы англо-американских монополий. Эти интересы сводились к тому, чтобы устранить империалистических конкурентов, ослабить Советский Союз и установить безраздельное господство в мире.
Но этим планам не суждено было осуществиться. Советский Союз не только выстоял перед напором фашистского блока, но и оказался в состоянии нанести решающее поражение армиям этого блока.
Наша страна вынесла на своих плечах основную тяжесть войны против гитлеровской Германии и ее сателлитов и сыграла главную роль в разгроме фашизма. Советско-германский фронт был основным фронтом второй мировой войны. Именно здесь фашистской Германии было нанесено решающее поражение. Достаточно сказать, что в течение первых трех лет Великой Отечественной войны на советско-германском фронте находилось свыше двух третей общего состава действующих сухопутных войск вермахта 15. Вне Восточного фронта вплоть до лета 1944 г. находилось только 30— 35% сил гитлеровской армии, использовавшихся по преимуществу для оккупационных целей и фактически являвшихся резервом для решающей борьбы на Востоке. Открытие в 1944 г. второго фронта не повлекло за собой существенного сокращения немецко-фашистских вооруженных сил, действовавших против Советского
16 См. «История Великой Отечественной водны Советского Союза 1941— 1945 гг.», т. 6, стр. 26,
28
Союза. Красная Армия продолжала оказывать решающую помощь западным союзникам, как это было, например, в начале 1945 г., когда германские контрудары в Арденнах и Вогезах поставили американскую армию на Западном фронте в критическое положение. Мощное наступление советских войск, начатое раньше намеченного срока по просьбе союзников, позволило им улучшить положение и ликвидировать угрозу катастрофы.
Красная Армия уничтожила за годы войны и прежде всего в решающих ее битвах и операциях — Московской, на Волге, под Курском, Белорусской, Ясско-Кишиневской, Висло-Одерской, Берлинской — основную часть вооруженных сил фашистской Германии.
Объективный историк не может не сказать со всей определенностью, что своим спасением от фашистской агрессии народы европейских государств, а также Англии и США обязаны прежде всего Советскому Союзу и его Вооруженным Силам.
Подчеркивая решающую роль СССР в разгроме фашистского блока, мы вместе с тем по достоинству оцениваем вклад в дело победы над фашизмом, внесенный народами США, Англии, Франции и других государств Европы, Америки, Азии, Африки и Австралии.
Вооруженные силы США, Англии, Франции, Югославии и ряда других стран принимали непосредственное участие в борьбе против немецко-фашистской армии. В едином строю с советскими войсками до конца войны сражались союзные нам две польские армии и чехословацкий армейский корпус, французский авиационный полк. После освобождения Румынии и Болгарии в боевых действиях против фашистской Германии совместно с Красной Армией приняли участие также две румынские и одна болгарская армии. Значительным фактором в достижении победы было движение Сопротивления в оккупированных странах.
В напряженной и длительной антифашистской борьбе укреплялись дружба наших народов и боевой союз их вооруженных сил. В ходе великой борьбы неизмеримо возрос международный авторитет СССР, окрепли его военные и политические позиции. Это, разумеется, пришлось не по вкусу реакционным элементам в Англии и США, для которых усиление Советского Союза было крайне нежелательно. Но характер и действенность антигитлеровской коалиции определялись не позицией буржуазных правительств США и Англии, а позицией народов, сознательно выступивших против фашистских агрессоров.
Историческая роль антигитлеровской коалиции в годы второй мировой войны заключается прежде всего в том, что ее создание и развитие означали окончательный провал политики изоляции СССР и создания единого антисоветского фронта, проводившейся на протяжении всего периода существования социалистического государства правительствами капиталистических стран.
29
Образовайиё антигитлеровской коаЛицйй, Способствовавшее укреплению и расширению взаимопонимания и сотрудничества между народами крупнейших антифашистских государств — СССР, США, Англии, Франции,— значительно расширило также социальную базу всемирной борьбы против фашизма, содействовало консолидации всех антифашистских сил внутри каждой страны. В своеобразных и сложных условиях войны развивались политические, экономические, военные и другие контакты между СССР, с одной стороны, Англией и США — с другой.
В годы второй мировой войны росло и крепло боевое сотрудничество народов СССР, Англии, США и других государств антифашистской коалиции. Советский Союз свято относился к своим обязательствам, всегда оказывал самую широкую помощь и поддержку союзникам. Он выступил решительным сторонником тесного сотрудничества с западными странами в послевоенный период. И не его вина, что это сотрудничество распалось.
4
Массовая борьба советских людей в тылу врага
В годы Великой Отечественной войны героическую борьбу с фашистским агрессором вели не только воины Вооруженных Сил и труженики нашего тыла, но и население районов, оккупированных врагом. Никогда еще в истории войн не проявлялся с такой полнотой народный характер партизанской борьбы, никогда она не была такой упорной, организованной, тесно связанной с действиями регулярных войск, как это было в минувшей войне.
Вот почему проблема партизанской войны привлекает самое пристальное внимание как советских, так и зарубежных историков и теоретиков.
Германский фашизм ставил своей целью захват и уничтожение Советского государства. Идеологи немецкого фашизма тщательно разработали чудовищные планы порабощения и физического истребления миллионов советских людей.
В дни смертельной опасности для Родины весь наш народ проникся глубочайшим чувством ответственности за судьбу Отчизны. Советские люди сознавали, что нужно любой ценой защитить великие завоевания Октябрьской социалистической революции. Они считали своим священным долгом не на жизнь, а на смерть бороться против злейшего врага человечества — германского фашизма и его грабительской армии.
В борьбе за свободу социалистического Отечества советский человек показал великую и благородную душевную силу, гражданскую зрелость, проявил безграничную инициативу. Перед лицом жизни и смерти он думал и решал за себя и за всех. Самым естественным и необходимым решением для советских патриотов стала
30
Водруженная борьба. С первых Дней Великой Отечественной войны борьба советских людей в тылу врага приняла невиданный в истории размах и явилась важным вкладом в достижение победы. На захваченной оккупантами территории свыше 1 млн. советских патриотов героически сражались в партизанских отрядах, бесстрашно действовали в партийном подполье и антифашистских организациях.
В партизанской войне участвовали представители многих национальностей Советского Союза: русские, украинцы, белорусы, эстонцы, литовцы, молдаване, латыши, казахи, узбеки, грузины, армяне и др. Вместе с ними сражались в партизанских отрядах патриоты Польши, Чехословакии, Югославии и других государств. В совместной борьбе против ненавистного врага они видели залог национального освобождения своих стран.
Социологи и историки некоторых западных государств пытаются извратить социальные основы и национальный характер партизанской борьбы в СССР. Они изображают советское партизанское движение как не имеющее якобы социальных и национальных корней. Так, гитлеровский генерал Бутлар в статье «Война в России» утверждает следующее: «Неразумные действия гаулейтера Коха, назначенного рейхскомиссаром Украины, привели к тому, что украинцы, вначале относившиеся к немцам вполне дружелюбно, в скором времени превратились в партизан» 16. Немецким генералам вторят английские авторы Диксон и Гейльбрунн в книге «Коммунистические партизанские действия» 17.
Но как бы подобные историки ни старались, им не удастся скрыть правду о партизанском движении в СССР, его массовом, народном характере. Об этом убедительно говорят следующие цифры. В Белоруссии в партизанских отрядах и соединениях сражалось около 374 тыс. человек, а на Украине — 220 тыс. Всего на оккупированной врагом территории с оружием в руках боролись более 865 тыс. патриотов 18. Кроме того, сотни тысяч советских людей активно помогали партизанам и подпольщикам в борьбе против немецко-фашистских захватчиков.
Массовость партизанского движения — убедительное доказательство социального и национального единства советского народа, советского патриотизма и пролетарского интернационализма наших людей, их преданности делу коммунизма.
Жизнь показала, что партизанское движение, возникшее как результат животворного патриотизма людей и их высокого долга перед Родиной, нельзя было поколебать ни зверскими репрессиями, ни либеральным заигрыванием.
16 «Мировая война 1939—1945 гг.» М., 1957, стр. 235.
17 Ч. О. Диксон, О. Гейльбрунн. Коммунистические партизанские действия. М., 1957, стр. 7.
18 См. «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—' 1945 гг.», т. 6, стр. 255—256.
31
Руководство партизанским движением возглавляла закаленная в борьбе Коммунистическая партия Советского Союза. В тылу врага, в тяжелых условиях фашистского режима проводили гигантскую политическую и организаторскую работу тысячи партийных и комсомольских организаций. На Украине и в Белоруссии действовали 32 областных, 805 городских и районных комитетов и 5429 первичных парторганизаций. Среди патриотов, сражавшихся в тылу врага на украинской и белорусской земле, насчитывалось более 50 тыс. коммунистов и почти 100 тыс. комсомольцев 19. Партийные и комсомольские организации функционировали и в оккупированных областях Российской Федерации, в Молдавии, Эстонской, Латвийской и Литовской советских республиках. Коммунисты и комсомольцы личным примером отваги и мужества вдохновляли советских людей на борьбу с врагом, добивались всенародного сопротивления немецко-фашистским оккупантам.
По своему размаху и воздействию на работу вражеского тыла партизанское движение в годы Великой Отечественной войны было фактором стратегического значения.
Партизаны и подпольщики систематически нарушали коммуникации врага, дезорганизовывали работу тыла его войск, создавали для гитлеровцев невыносимую обстановку. К лету 1943 г. общая площадь контролируемых партизанами районов превышала 200 тыс. кв. км, что равно территории Австрии, Бельгии, Дании и Швейцарии, вместе взятых. Для борьбы с партизанами и охраны коммуникаций немецко-фашистское командование вынуждено было выделять крупные силы полицейских и охранных частей, а также использовать полевые войска. С середины 1942 г. на эти цели отвлекалось до 10% сухопутных сил врага, находившихся на Восточном фронте 20.
Удары партизан в тылу вражеских войск умело сочетались с мощным наступлением Красной Армии с фронта. Например, летом и осенью 1943 г. в период битвы под Курском и при форсировании Днепра партизанские соединения провели крупную операцию по подрыву железнодорожных путей, в результате которой они причинили огромный ущерб войскам противника и оказали Красной Армии помощь в их разгроме. В 1944 г. партизаны активно содействовали освобождению Прибалтики, Белоруссии, Украины и Крыма.
Советские партизаны проявляли высокое боевое мастерство. Они успешно совершали диверсии, внезапные налеты, рейды по вражеским тылам, а также вели наступательные и оборонительные действия. Особенно широко применялись диверсии, позволявшие наносить противнику большой материальный ущерб, не вступая с
19 См. «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941— 1945 гг.», т. 6, стр. 274—276.
20 Там же, стр. 281.
32
ним в боевое соприкосновение. По обобщенным в послевоенное время данным, советские партизаны и подпольщики за годы минувшей войны произвели более 18 тыс. крушений поездов, ими были убиты и ранены сотни тысяч вражеских солдат, офицеров, чиновников оккупационного аппарата и их пособников из числа предателей 21.
Партизанская война наводила ужас на оккупантов, снижала моральный дух немецко-фашистской армии.
Коммунистическая партия и Советское правительство высоко оценили мужественные действия партизан и подпольщиков. Свыше 184 тыс. из них было награждено орденами и медалями. Высокое звание Героя Советского Союза получили 190 человек, а командиры партизанских соединений С. А. Ковпак и А. Ф. Федоров удостоены этой награды дважды 22.
Выполняя свой интернациональный долг, многие советские партизанские формирования вели боевые действия за пределами Родины. Например, в 1942—1945 гг. в Польше сражалось свыше 80 наших партизанских отрядов и соединений. Летом 1944 г. на территории Чехословакии действовало 10 партизанских соединений и отрядов, во Франции — 32 отряда23.
Самоотверженная борьба наших партизан и подпольщиков в тылу врага вечно будет напоминать о мужестве и непобедимости советского народа, его преданности социалистической Родине.
5
Освободительная миссия Советских Вооруженных Сил
Борьба Советского Союза и его Вооруженных Сил против германского фашизма носила освободительный характер не только по отношению к народам нашей страны. Одной из ее важнейших задач была также помощь порабощенным народам Европы в их освобождении от гитлеровского рабства. Эта задача решалась Красной Армией во второй половине 1944 и в 1945 г.
Выполнение этой высокой миссии потребовало от Советского Союза огромных усилий и больших жертв. Только в операциях по освобождению Румынии, Болгарии, Польши и Чехословакии участвовало 7 наших фронтовых объединений, в состав которых входило 377 стрелковых дивизий, 34 танковых и механизированных корпуса, около 73 тыс. орудий, свыше 10,5 тыс. танков и до И тыс. самолетов.
Советские воины не щадили своих сил, сражаясь за освобождение других народов. Только в боях за изгнание фашистов с румын
21 Там же.
22 Там же, стр. 282.
23 Там же, стр. 316—318.
3 Заказ № 952
33
ской, венгерской и чехословацкой земли мы потеряли сотни тысяч убитыми и ранеными.
Известно, какие разрушения и бедствия принесла народам война. Эти разрушения и бедствия усугублялись в ряде европейских стран еще и тем, что американо-английская авиация осуществляла бомбардировки промышленных объектов и мирных городов, не вызывавшиеся военной необходимостью (София, Дрезден и другие города).
Советские же войска, ведя боевые действия на территории других стран, всегда стремились сохранить материальные и культурные ценности, являющиеся достижением трудящихся масс. Так были, например, сохранены в Польше Силезский, а в Чехословакии — Остравский промышленные районы. Благодаря Красной Армии были также спасены бессмертные произведения живописи, скульптуры, графики многих эпох и народов, хранившиеся в музеях Берлина, Дрездена и в других городах Германии, а также в иных странах.
Великая Отечественная война Советского Союза была тесно связана с движением Сопротивления народов Центральной и Юго-Восточной Европы. Эта связь имела огромное значение как для нашей страны, так и для европейских стран. Народно-освободительная борьба непрерывно нарастала и достигла наибольшего подъема в 1944 г., когда Красная Армия нанесла гитлеровцам решающие удары.
Большую помощь Советский Союз оказывал в оснащении вооружением и боевой техникой воинских частей дружественных армий, сражавшихся против немецко-фашистских войск. Например, Войско Польское получило в свое распоряжение 700 тыс. винтовок и автоматов, 15 тыс. станковых пулеметов и минометов, 3500 орудий, 1000 танков, 1200 самолетов, свыше 1800 автомобилей, огромное количество боеприпасов, горючего, продовольствия и обмундирования 24.
Начиная с октября 1944 г. и до конца войны, Советский Союз предоставил боевую технику и оружие для оснащения 12 дивизий народно-освободительной армии Югославии. Всего было направлено туда 96 515 винтовок, 20 528 пистолетов, 68 423 ручных и станковых пулемета, 3797 противотанковых ружей, 512 зенитных пулеметов ДШК, 3364 миномета, 170 зенитных и 895 полевых артиллерийских орудий разных калибров, 491 самолет, 65 танков, 1329 радиостанций, 7 эвакуационных и 4 хирургических госпиталя и другое имущество25. Значительная военная и материальная помощь была оказана также Румынии, Болгарии, Чехословакии, Венгрии и другим странам.
24 См. «Боевые действия народного Войска Польского. 1943—1945 гг.» Пер. с польского, под ред. С. Г. Поплавского. М., 1961, стр. 35.
25 См. «Белградская операция». М., 1964, стр. 95.
34
Кроме того, на территории СССР при активной помощи Советского Союза были сформированы соединения национально-освободительных войск Польши, Чехословакии, Румынии. После формирования и подготовки в Советском Союзе они включались в активную борьбу против гитлеровских захватчиков, за освобождение своих стран.
В совместной борьбе против общего врага сложилась и окрепла боевая дружба воинов Красной Армии и национально-освободительных армий братских стран.
Победоносное наступление Советских Вооруженных Сил было могучим фактором революционизирующего воздействия на трудящиеся массы в их борьбе за свое национальное освобождение. Разгром фашизма и братская помощь СССР создали благоприятные условия для победы социалистической революции в ряде стран Европы и Азии. Советский Союз не только разгромил оккупационные войска фашистской Германии, но и оградил эти страны от экспорта контрреволюции извне. Советский народ и его Вооруженные Силы с честью выполнили интернациональный долг перед международным пролетариатом, перед всем прогрессивным человечеством.
Победа народов стран Центральной и Юго-Восточной Европы — новое убедительное подтверждение положения марксизма-ленинизма о том, что социалистическая революция — дело самого народа данной страны, что никакая внешняя сила не может за него совершить эту революцию. «Мы всегда говорили,— указывал В. И. Ленин,— что освобождение трудящихся от угнетения не может быть принесено извне; они должны сами, своей борьбой, своим движенцем, своей агитацией, научиться решать новую историческую задачу, и чем более трудна, чем более велика, чем более ответственна новая историческая задача, тем больше должно быть людей, миллионы которых надо привлечь к самостоятельному участию в разрешении этих задач» 26.
Народные массы ряда европейских стран, возглавляемые коммунистическими и рабочими партиями, умело использовали победы Советских Вооруженных Сил не только для освобождения от гитлеровских захватчиков, но и для усиления революционной борьбы, завоевания подлинно народной власти.
Борьба демократических сил многих стран Европы оказала большую помощь СССР в войне против фашистской Германии. Эти силы длительное время отвлекали на себя значительное число вражеских дивизий, всемерно поддерживали наступление советских войск на территории своих стран, саботировали мероприятия оккупантов, проводили массовые диверсии в тылу противника.
26 В. И. Ленин. Сочинения, т. 27, стр. 431.
3*
35
Народно-освободительное движение в оккупированных странах было своего рода вторым фронтом борьбы с немецко-фашистскими захватчиками. Поднимая народные массы на борьбу с фашизмом, коммунистические и рабочие партии выполняли свой патриотический и интернациональный долг.
Европейские народы, сбросившие с себя ярмо фашизма, с благодарностью отмечают, что решающая роль в избавлении их от иноземных захватчиков принадлежит Советскому Союзу и его Красной Армии. Это видно из высказываний многих политических и государственных деятелей. Так, Г. М. Димитров на V съезде Компартии Болгарии говорил: «Необходимо особенно подчеркнуть, что наибольшая заслуга в деле победы восстания 9 сентября, в деле освобождения нашей Родины от немецко-фашистского ига принадлежит героической Советской Армии». В телеграмме польского правительства Верховному Главнокомандованию СССР 20 января 1945 г. говорилось, что «польский народ никогда не забудет, что он получил свободу и возможность восстановления своей независимой государственной жизни благодаря блестящим победам советского оружия и благодаря обильно пролитой крови героических советских бойцов» 27.
Героическая борьба нашего народа и его Вооруженных Сил в годы минувшей войны снискала вечную признательность освобожденных народов. Сотни тысяч наших генералов, офицеров и солдат были награждены орденами и медалями Польши, Югославии, Чехословакии, Албании, Болгарии и других стран. Во многих городах этих стран воздвигнуты памятники в честь Красной Армии — освободительницы. Самый величественный из них — памятник в Берлине. Он символизирует грандиозность победы Советского Союза над фашистской Германией и благородную миссию Советских Вооруженных Сил, спасших народы от фашизма.
Совместная победа миролюбивых сил над гитлеровским фашизмом ярко показывает решающее значение единства народов всех стран в борьбе против империалистической агрессии за мир и предотвращение новой мировой войны.
Одна из важнейших задач исторической науки в современных условиях — дальнейшее исследование вопросов боевого содружества советского народа и его Вооруженных Сил со всеми народами, участвовавшими в борьбе с фашизмом в минувшей войне. Разработка этой проблемы должна осуществляться при братском содружестве советских историков с деятелями исторической науки социалистических стран, с прогрессивными учеными всего мира.
27 «Коммунистическая партия в период Великой Отечественной войны». Документы и материалы. М., 1962, стр. 655.
36
Заключение
Титаническая борьба советского народа и его Вооруженных Сил против фашистской Германии, ее союзников и сателлитов завершилась триумфом страны социализма. Советский народ преодолел небывалые трудности, возникшие в ходе войны, и добился решительной победы. Красная Армия достойно выполнила свою священную обязанность — защитила от агрессии первое в мире социалистическое государство, осуществила освободительную миссию в отношении народов, порабощенных гитлеризмом.
Одним из наиболее важных является вопрос об источниках и закономерностях победы Советского Союза в Великой Отечественной войне.
Некоторые буржуазные историки и политические деятели стараются скрыть от своих народов всемирно-историческое значение победы Советского Союза в минувшей войне. Они пытаются доказать, что поражение фашистскЬй Германии — это не закономерный результат победы передовых общественных сил над отживающими, реакционными силами, а следствие ряда несущественных и случайных факторов. Одни объясняют крах немецко-фашистской машины ошибками отдельных руководителей и полководцев. Особенно широко распространена попытка свалить все неудачи гитлеровской армии в войне на бездарное руководство Гитлера. Другие утверждают, что катастрофа была результатом неблагоприятных климатических условий, а третьи ищут ей оправдание в огромных пространствах нашего государства.
Фальсификация причин и источников нашей победы в минувшей войне не случайна. Ее цель — принизить роль Советского государства и его Вооруженных Сил, умалить могущество советского народа. В этой фальсификации заинтересованы наиболее реакционные элементы в западных странах. Ибо признать закономерной победу СССР в Великой Отечественной войне означает признать передовой характер советского общественного и государственного строя, признать неизбежность поражения империализма в войнах против социалистических стран.
Поражение Германии было обусловлено в конечном счете тем, что немецкие фашисты представляли собой самую реакционную и отживающую общественную силу, ударный кулак мирового империализма, направленный против первого в мире социалистического государства. Захватнические и человеконенавистнические цели фашистской Германии глубоко затрагивали жизненные интересы всех народов.
Победа Советского государства с новой силой подтвердила открытую классиками марксизма-ленинизма закономерность, заключающуюся в том, что ход п исход войны решающим образом зависят от ее характера и отношения к ней народных масс.
Советский народ и его Вооруженные Силы в войне с фашист
37
ской Германией опирались на объективные законы истории, на передовой характер нашего социалистического строя и его преимущества перед капиталистической системой. Стратегические планы и цели Великой Отечественной войны полностью отвечали коренным интересам трудящихся не только нашей страны, но и всего мира. Именно поэтому борьба советского народа против немецко-фашистских захватчиков встретила широкую поддержку и сочувствие всего прогрессивного человечества. Справедливый и освободительный характер Великой Отечественной войны — один из важнейших факторов, предопределивших нашу победу.
Германский империализм, развязав вторую мировую войну, стремился к мировому господству. Его планы не соответствовали имевшимся у него силам и средствам. Захватнический характер этой войны и авантюристические цели ее предопределили порочность стратегии немецко-фашистской армии.
Победа Красной Армии продемонстрировала передовой характер советского военного искусства и его превосходство над военным искусством фашистской Германии.
Вооруженные Силы СССР с честью выполнили стоящие перед ними задачи, полностью оправдали доверие своего народа и трудящихся других стран. Советские люди сражались за правое дело и потому вели борьбу с врагом не на жизнь, а на смерть. В этой борьбе они продемонстрировали выдающиеся образцы воинского мастерства и массовый героизм.
Победа Советского Союза явилась торжеством политики Коммунистической партии. Партия вдохновила и организовала народ на непримиримую борьбу с фашистским агрессором. Она провела советских людей через все трудности и невзгоды, соединив в одно целое боевые усилия воинов на фронте с трудовыми усилиями народа в тылу.
В современных условиях политика нашей Коммунистической партии направлена на всемерное укрепление мира. Эта политика вытекает из ленинского принципа мирного сосуществования государств с различным общественным строем. Вместе с тем партия призывает советский народ и все прогрессивное человечество быть бдительным к проискам империалистической реакции.
Закономерности хода и исхода вооруженной борьбы, выявленные и проверенные в годы Великой Отечественной войны, сохраняют еще свое значение и на сегодняшний день. Они свидетельствуют о том, что если империалистические агрессоры вопреки здравому смыслу развяжут новую мировую войну, то Советский Союз и другие страны социалистического содружества, опираясь на сочувствие и поддержку всех остальных миролюбивых стран и народов, нанесут агрессорам сокрушительное поражение и приведут их к окончательному краху.
I
ФРОНТ и тыл
Н. Г. ПАВЛЕНКО
О
ХАРАКТЕРНЫЕ ЧЕРТЫ СТРАТЕГИЧЕСКОГО НАСТУПЛЕНИЯ СОВЕТСКИХ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ
Великая Отечественная война была ожесточенной борьбой сильных противников, обладавших огромной экономической и военной мощью. В такой войне добиться победы над врагом одним крупным стратегическим усилием было немыслимо. К достижению политических целей войны требовалось идти путем проведения ряда последовательных военных кампаний, в каждой из которых преследовалась определенная военно-политическая цель.
Вооруженная борьба развертывалась на огромных пространствах (протяженность советско-германского фронта колебалась от 2400 до 6000 км). В таких условиях взлом обороны противника на небольшом участке фронта не оказывал существенного влияния на общую обстановку. Чтобы добиться важного военно-политического результата, требовалось сокрушить стратегическую оборону противника на значительной части стратегического фронта и разгромить крупную группировку его сил. Лишь в этом случае удавалось ослабить силы противника и сделать крупный шаг к победе.
Стратегическое наступление в годы минувшей войны являлось решающим видом вооруженной борьбы Советской Армии. Наибольшее выражение оно получало в рамках военных кампаний, состоявших из системы одновременных и последовательных операций, развертывавшихся по фронту и в глубину. Из восьми военных кампаний, осуществленных Советскими Вооруженными Силами против фашистской Германии, шесть были проведены с наступательными целями. Именно в этих наступательных кампаниях были разбиты главные силы фашистской Германии и ее восточноевропейских союзников. Результатом решительного разгрома вражеских сил в ходе каждой из наступательных кампаний являлось освобождение важных экономических и политических центров и огромных территорий.
41
В настоящем докладе будут рассмотрены наиболее характерные черты стратегического наступления, которые, на наш взгляд, отчетливо проявились в годы Великой Отечественной войны.
Решительность целей была одной из важных черт стратегического наступления Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне. Полный разгром противника — всегда весьма заманчивая цель борющихся сторон, ибо он неизбежно ведет к капитуляции врага и окончательной победе. С особой остротой эта проблема стояла в классовых войнах, где борьба обычно принимает исключительно ожесточенный характер. М. В. Фрунзе, исходя из анализа исторического опыта, особенно гражданской войны, указывал, что в национальных войнах борющиеся стороны на худой конец могут ограничиться половинчатыми результатами. Иное дело в классовой войне. «...Исходом ее может быть только полный разгром одной стороны, половинчатые решения, раз война началась, невозможны» L
Именно это обстоятельство определило решительный характер борьбы Советских Вооруженных Сил в годы Великой Отечественной войны.
Война Советского Союза против фашистской Германии была борьбой двух непримиримых общественных систем.
Напав на Советский Союз, фашистская Германия стремилась к тому, чтобы ликвидировать государственный и общественный строй страны социализма, восстановить буржуазно-помещичьи порядки, навязать народам СССР тяжелый гнет иноземных поработителей. Как прямо заявил Гитлер накануне нападения на Советский Союз в своей речи 30 марта 1941 г., цель войны против СССР состояла в том, чтобы «разбить вооруженные силы, уничтожить государство... Речь идет о борьбе на уничтожение... Война будет резко отличаться от войны на Западе. На Востоке жестокость является благом для будущего» 1 2.
Из сказанного видно, что военно-политические замыслы правителей фашистской Германии в войне против Советского Союза заключали в себе смертельную угрозу существованию социалистического общества, свободе и независимости советских людей, их жизни.
Политические цели войны Советского Союза, выдвинутые Коммунистической партией, сводились к тому, чтобы ликвидировать опасность, нависшую над нашей Родиной, освободить советскую
1 М. В. Фрунзе. Избранные произведения, т. II. М., 1957, стр. 45.
2 См. «Военно-исторический журнал», 1959, № 2, стр. 81—82.
42
землю от немецко-фашистских захватчиков и оказать помощь народам Европы в их освободительной борьбе с фашизмом. Из общих политических целей Советского государства вытекал ряд последовательных военно-политических задач, решение которых достигалось вооруженными силами в военных кампаниях.
Война наша с фашистской Германией была классовой битвой. В этой войне не могло быть и речи о компромиссах в политике и полумерах в стратегии. Борьба носила ожесточенный характер и рассчитана была на полный разгром противника. Победа могла быть достигнута только при выдвижении решительных целей и не менее решительными действиями войск на полях сражений.
В наступательных кампаниях военно-политические цели СССР состояли в том, чтобы разгромить главные силы противника, действовавшие на советско-германском фронте, освободить важные в политическом и экономическом отношении территории и создать условия для последующих ударов. В период проведения этих кампаний против Советской Армии действовало от 190 до 266 вражеских дивизий, а под удар попадало от 120 до 180 дивизий, что составляло от 60 до 70% всех сил противника.
Так, в летне-осенней кампании 1943 г. наше стратегическое наступление развернулось на фронте от Великих Лук до Азовского моря против двух самых сильных групп армий («Центр» и «Юг»), в которых было более 60% всех вражеских сил, находившихся в то время на советско-германском фронте. В ходе кампании обе эти группы армий потерпели серьезное поражение и были отброшены: на центральном участке к Витебску и Бобруйску, а на южном — за Днепр.
Еще более решительная военно-политическая цель преследовалась в летне-осенней кампании 1944 г. Она заключалась в том, чтобы разгромить все основные стратегические группировки противника, завершить освобождение советской земли и перенести военные действия за пределы нашей Родины. И эта цель была успешно достигнута. Главные силы противника потерпели крупное поражение. Особенно сокрушительному разгрому подверглись группы армий «Центр» и «Южная Украина». Советские войска освободили от немецко-фашистских захватчиков всю советскую землю за исключением Курляндского полуострова, а также Румынию, Болгарию, значительную часть Польши, Чехословакии, Венгрии и Югославии. Немецко-фашистскому командованию ценой больших усилий удалось восстановить стратегическую оборону на северном крыле лишь у границ Восточной Пруссии и на Висле, а на южном — в Западных Карпатах и на озере Балатон.
Весьма решительную цель преследовало и стратегическое наступление Советской Армии в завершающей кампании в Европе в 1945 г. Результатом наступления был полный разгром противника и его капитуляция.
43
Искусный выбор направлений главных ударов в кампаниях был другой характерной чертой стратегического наступления Сущность нанесения главного удара в стратегии сводится в конечном итоге к тому, чтобы путем решительного разгрома противостоящей группировки противника на избранном для удара направлении добиться коренного изменения военно-политической обстановки на театре военных действий или на всем стратегическом фронте. Достижение таких результатов значительно ослабляет стратегический фронт противника и тем самым создает выгодные предпосылки для развертывания наступления на других направлениях.
В годы минувшей войны в каждой наступательной кампании было, как правило, свое направление главного удара, которое избиралось Советским Верховным Командованием с учетом совокупности политических, экономических, военных и географических факторов.
Следует при этом отметить, что не все эти факторы оказывали одинаковое влияние на выбор того или иного направления. Необходимость нанесения главного удара в одних случаях диктовалась преимущественно политическими причинами, в других — экономическими, в третьих — военными. Поэтому выбор направления для нанесения главного удара в кампании являлся не только военной, но и крупнейшей политической проблемой.
Исходя из целей, возможностей и условий обстановки, Ставка Верховного Главнокомандования в каждом конкретном случае определяла: главное направление в данной кампании, на котором следует сосредоточить основные усилия, а также операции, которые необходимо здесь провести, и требующиеся для этого силы и средства; вражескую группировку, подвергаемую разгрому, и районы (объекты), которые надлежало освободить от противника; операции в интересах обеспечения главного удара; основные мероприятия для использования в максимальной степени результатов, достигнутых на направлении главного удара.
В наступательных кампаниях, в которых Вооруженные Силы СССР вели борьбу за захват и упрочение стратегической инициативы, Советское Верховное Главнокомандование не всегда было свободно в выборе направлений для нанесения главных ударов. В силу складывавшихся условий обстановки оно вынуждено было в трех первых наступательных кампаниях наносить главный удар по тем вражеским группировкам, которые являлись для нас наиболее опасными. Такими группировками были: в зимней кампании 1941/42 г. группа армий «Центр», рвавшаяся к Москве, в зимней кампании 1942/43 г.— силы противника, находившиеся в районе Сталинграда, в летне-осенней кампании 1943 г. — вражеские войска, действовавшие на курском направлении. В каждой из этих группировок насчитывалось около 50 дивизий, богато оснащенных военной техникой. Их разгром не только снимал угрозу с
44
тех направлений, на которых они действовали, но и создавал предпосылки для развертывания наступления па других участках советско-германского фронта.
На выбор направлений главного удара в каждой из перечисленных кампаний оказывали также влияние политические и экономические причины. Так, поражение противника именно под Москвой зимой 1941/42 г. оказало очень сильное моральное воздействие на население нашей Родины и других государств, а также на противника. Уже только один этот фактор имел в то время важное политическое значение, которое трудно переоценить. Сосредоточивая основные усилия на западном направлении, советское командование рассчитывало отбросить противника от Москвы, что должно было благоприятно сказаться как на работе промышленности столицы и прилегающих областей, так и па деятельности Московского железнодорожного узла, являвшегося в то время важнейшим экономическим и стратегическим фактором.
В последующих трех кампаниях (зимней 1942/43 г., летнеосенней 1943 г. и в кампании первой половины 1944 г.) главный удар Советские Вооруженные Силы наносили на южном крыле советско-германского фронта, что диктовалось совокупностью политических, экономических и военных причин.
Как известно, в первом периоде войны противник дальше всего продвинулся на юге. В результате в его руки попала значительная территория с большим количеством населения, угольная и металлургическая база нашего государства на юге, богатейшие сельскохозяйственные районы Украины, Дона и Кубани. С выходом врага к Сталинграду и к предгорьям Главного Кавказского хребта под угрозой оказались нефтяные источники Кавказа и коммуникации на Волге. Последнее сильно осложнило вывоз нефтепродуктов из района Баку, являвшегося в годы войны нашим основным нефтяным источником. Глубокое продвижение противника в сторону Кавказа создавало реальную угрозу вступления Турции в войну против Советского Союза.
Советским войскам, действовавшим на юге, противостояли крупные группировки, насчитывавшие более 100 дивизий. Выход противника в район Сталинграда привел к тому, что взаимодействие между нашими группировками, оборонявшими Закавказье и находившимися на сталинградском направлении, чрезвычайно затруднялось. Нельзя было не учитывать и того обстоятельства, что противник за счет перегруппировки сил и подхода стратегических резервов мог через определенный промежуток времени значительно усилить свою оборону на сталинградском направлении, что еще более осложнило бы борьбу.
Все это вместе взятое и предопределяло необходимость нанесения главного удара на южном крыле советско-германского фронта. Достижение военно-политических целей здесь должно
45
было привести к коренным изменениям обстановки. Разгром крупных вражеских сил на южном крыле советско-германского фронта резко улучшал наше военно-политическое положение, а освобождение важнейших экономических районов увеличивало материальные и людские ресурсы. В то же время противник лишался возможности эксплуатировать наши богатства, что значительно ухудшало его экономическое положение. В результате создавались благоприятные условия для последующего ведения войны против фашистской Германии.
Поэтому в тех конкретных условиях обстановки разгром группировки противника под Сталинградом и развитие удара на Донбасс являлись первоочередной задачей.
Какие же стратегические выгоды имело это направление? Сталинградско-донбасское направление было одним из наиболее уязвимых мест в стратегической обороне противника. Нанесение главного удара в зимней кампании 1942/43 г. на этом направлении позволяло Советской Армии образовать брешь в обороне противника. Развитие наступления в сторону Донбасса и на ростовском направлении создавало реальную угрозу отсечения группы армий «А», находившейся на Северном Кавказе, и приводило к обнажению фланга вражеских войск, действовавших на среднем течении реки Дон.
Столь же важным для всего хода борьбы в летне-осенней кампании 1943 г. являлось курско-киевское направление. Здесь нанесение главного удара позволяло рассечь стратегический фронт противника, создать серьезную угрозу вражеским группировкам, находившимся в Донбассе и на центральном участке советско-германского фронта. Развитие наступления на киевском направлении должно было оказать решающее влияние на успех операций в! Донбассе и во всей Левобережной Украине.
Главный удар в кампании первой половины 1944 г. наносился также на юго-западном направлении. Такой выбор был обусловлен как военно-политическими факторами, в частности, разгромом более 100 вражеских дивизий и вторжением в Румынию, так и экономическими. Решительный разгром группы армий «Юг» позволял освободить от врага важные промышленные и хлебные районы Украины. Достижение этих целей значительно увеличивало экономический и военный потенциал Советского Союза и в то же время лишало Германию крупных продовольственных и сырьевых ресурсов.
В завершающих наступательных кампаниях (летне-осенней 1944 г. и в последней кампании в Европе в 1945 г.) для главного удара было избрано западное направление, которое являлось кратчайшим на пути к Берлину. Разгром группировок на этом направлении создавал благоприятные условия для выхода советских войск к жизненным центрам Германии и ускорял окончание войны.
46
Советское Верховное Главнокомандование учитывало, что в условиях, когда борьба ведется между сильными противниками и на обширных фронтах, одним, даже очень мощным ударом нельзя решить все военно-политические задачи кампании. Для этого требовалось, кроме главного удара, нанести еще ряд ударов на других направлениях, с тем чтобы расстроить если не весь, то во всяком случае большую часть стратегического фронта противника.
Такой метод ведения вооруженной борьбы позволял советскому командованию достичь важных результатов на направлении главного удара, а затем использовать этот успех для быстрого расширения стратегического наступления по фронту и развития его в глубину, вынуждая противника рассредоточивать свои усилия по многим направлениям.
Высокая степень массирования сил и средств на направлениях главных ударов в кампаниях позволяла в короткие сроки достигать крупных военно-политических результатов в операциях и оказывать сильное влияние на развитие наступления на других участках советско-германского фронта. На направлениях главных ударов в кампаниях советское командование обычно проводило наиболее крупные наступательные операции (контрнаступление под Москвой, Сталинградом и Курском, наступление на Правобережной Украине, Белорусская, Висло-Одерская, Берлинская операции).
Они осуществлялись силами нескольких фронтовых объединений (двумя, тремя, а иногда и четырьмя фронтами). Привлечение нескольких фронтовых объединений для проведения стратегических наступательных операций позволяло Советскому Верховному Главнокомандованию наносить мощные удары на широком фронте протяженностью от 500 до 1000 км, а иногда и более.
В табл. 1 (стр. 48) приводятся данные о наличии сил и средств в действующей армии и флотах к началу кампаний, а также показывается, какие силы и средства привлекались к проведению наступательных операций на направлениях главных ударов.
Весьма характерно, что ширина полосы этих операций составляла до 27% общей протяженности советско-германского фронта, а для их проведения привлекалось до 40% личного состава действующих фронтов, до 48% артиллерии и до половины танков и авиации. Особенно высокой степени достигло массирование сил и средств во второй половине войны, когда была снята непосредственная угроза с таких важных политических центров, как Москва и Ленинград, вырвана инициатива из рук врага и резко возросла мощь Советских Вооруженных Сил. Если в контрнаступлении под Москвой и Сталинградом в среднем на 1 км фронта приходилось 1200—1300 бойцов, один-полтора танка, от 8 до 14 орудий и минометов, то в Белорусской и Висло-Одерской операциях соответственно 2500—4200, 5—9 и 40—60.
47
Таблица 1*
Наименование кампаний и операций	Протяженность фронта		Личный состав действующих фронтов и флотов		Орудия, минометы*♦♦		Танки и самоходные орудия		Боевые самолеты ♦♦♦	
	в км	в %	в тыс. чел.	в %	количество	в %	количество	в %	количество	в %
Зимняя кампания 1941/42 года (Контрнаступление под Москвой)	4800	100	4197	100	32194	1 100	1984	100	3688	100
	1000	24	1035	25	7985	25	720	36	1170	32
Зимняя кампания 1942/43	/ года (Контрнаступление 6160		100	6124	100	77734	100	6956	100	3254	100
под Сталинградом)	800	13	1000	18	14218	18	1325****	19	1115	34
Летне-осенняя кампания 1943 года (Белгородско-Харьковская и Орлов-	4300	100	6442	100	103085	100	9918	100	8357	100
ская операции)	600	12	2300	38	34500	34	5000	50	3700	44
Кампания первой половины 1944 года (Наступление на Правобережной Украине)	4400	100	6165	100	92650	100	5357	100	8500	100
	1200	27	2365	39	28347	31	2037	38 '	2367	28
Летне-осенняя кампания 1944 года (Белорусская операция)	4450	100	6425	100	92557	100	7753	100	13428	100
	1160	26	2500	40	45000	48	6000	77	7000	53
Завершающая кампания в 1945 году (Висло-Одер-	2400	100	6532	100	108000	100	12900	100	15540	100
ская операция)	500	21	2204	33	39231	36	4529	36	5047	33
♦	При составлении таблицы использованы следующие труды: Великая Отечественная война Советского Союза 1941—1945. Краткая история. М., 1965, стр. 128, 210, 245, 322, 569; Военная стратегия. М., 1962, стр. 163; Разгром немецких войск под Москвой. М., 1965. стр. 169; «Военно-исторический журнал», 1964, № 6, стр. 77; 1965, № 1, стр, 71, 73.
♦	* В числителе указана общая протяженность советско-германского фронта, в знаменателе —'протяженность линии фронта на направлениях главных ударов в кампаниях.
♦	♦♦ В числителе дана сбщая численность личного состава и боевой техники в действующих фронтах и флотах, в знаменателе — численность личного состава и боевой техники во фронтах, действовавших на направлениях главного удара в кампаниях.
♦	♦♦♦ Количество танков указано на 20. II 1942 года. В их числе — 816 средних и тяжелых танков.
Создание выгодной группировки сил и средств на фронте, простирающемся на тысячи километров, является ярким показателем военного искусства, и советское командование в годы минувшей войны доказало, что оно владело им.
Из таблицы также видно, что Советское государство оказалось способным не только компенсировать потери на фронте, но и наращивать свои силы вплоть до завершающих операций Великой Отечественной войны. В другом положении оказалась фашистская Германия. Она только до середины 1943 г. смогла восполнять крупные потери в людях и боевой технике. Начиная с битвы под Курском, немецко-фашистская армия непрерывно уменьшалась количественно и ухудшалась качественно.
Внезапность всегда являлась одним из важнейших факторов в победе над врагом. Особое значение приобретает достижение внезапности в стратегических масштабах. Это довольно трудная задача, но она вполне выполнима при определенных условиях, а именно, когда искусно осуществленной системой мероприятий удается скрыть от противника подготовку своих войск к предстоящим активным действиям, ввести в заблуждение стратегические инстанции вражеского командования относительно наших намерений, а также использовать, казалось бы, невыгодные для ведения наступления условия погоды и местности. Достижению внезапности может способствовать также недооценка одной из борющихся сторон сил и возможностей своего противника.
В годы минувшей войны командование вермахта недооценивало Советскую Армию и за это жестоко расплачивалось. Факты показывают, что советское командование в ряде военных кампаний успешно решало задачу достижения внезапности.
Вот два примера.
В ноябре 1941 г. в ходе ожесточенного сражения на подступах к Москве советское командование, готовясь к переходу в контрнаступление, скрытно подтягивало стратегические резервы из глубины страны. Как же оценивало сложившуюся стратегическую обстановку на московском направлении немецко-фашистское командование?
Обратимся к очень важному документу противника тех дней — дневнику начальника немецкого генерального штаба сухопутных войск генерала Гальдера. 18 ноября 1941 г. он записал: «Командующий группой армий „Центр" фельдмаршал фон Бок, как и мы, считает, что в настоящий момент обе стороны напрягают свои последние силы, и сохраняет твердую уверенность в победе. Противник тоже не имеет резервов в глубине своего фронта и в этом отношении наверняка находится в еще более худшем положении, чем мы» 3. В дневнике имеется запись от 19 января о том, что по
3 «Военно-исторический журнал», 1961, № 12, стр. 84.
4 Заказ № 952
49
приказу Гитлера «конечная цель — рубеж Ярославль, Рыбинск (а возможно Вологда) — должна быть оставлена в силе, если подвоз и погода позволят достигнуть этой цели» 4.
Итак, советские войска полностью игнорировались, а учитывались лишь условия подвоза материальных средств и погоды. 2 декабря, за три дня до начала нашего контрнаступления, Гальдер, оценивая действия немецких войск под Тулой, записал в своем дневнике: «Сопротивление противника достигло своей кульминационной точки. В его распоряжении нет больше никаких новых сил» 5.
Далее, с весны 1944 г. советское командование и войска готовились к проведению Белорусской наступательной операции — решающему событию летне-осенней кампании. Немецко-фашистское командование, имевшее некоторые сведения об этом, получало подобные же сообщения своей разведай и с других участков фронта (украинского и молдавско-румынского). Оценивая сложившуюся обстановку, оно сделало вывод, что главный удар наши войска будут наносить между Ковелем и Карпатами, где они нависали над флангом группы армий «Центр» и имели в своем составе наиболее сильную танковую группировку (в этой полосе находились четыре танковые армии из шести).
Такого мнения германская разведка придерживалась даже за десять дней до начала Белорусской операции, заявляя, что главный удар советских войск «по-прежнему ожидается между Карпатами и районом севернее Ковеля». Разведка вермахта заранее объявила «вспомогательными» те наступательные действия, которые советские войска «раньше начнут... против группы армий «Южная Украина» (в Молдавии.— /?. 27.) и «Центр» (в Белоруссии.—Я. Я.), чтобы этим ввести в заблуждение германское командование относительно главного удара и заставить оттянуть немецкие резервы из района между Ковелем и Карпатами» 6.
Такая оценка возможных действий советских войск явилась грубым просчетом, за который врагу потом пришлось жестоко расплачиваться. Главный удар советские войска нанесли в Белоруссии, затем последовали операции на других участках фронта.
Итак, из приведенных выше свидетельств противника видно, что советские войска добивались стратегической внезапности в основных наступательных операциях кампаний. Это достигалось тем, что строго соблюдалась скрытность подготовки операции во всех звеньях командования и штабов, тщательно маскировались районы сосредоточения резервов. Перегруппировки войск совер-
4 «Военно-исторический журнал», 1961, № 12, стр. 84.
5 Там же, стр. 89—90.
6 «Вторая мировая война 1939—1945 гг.». М., 1958, стр. 583.
50
шалйсь, Как Правило, в ночное время, устанавливался строгий режим работы радиостанций. Скрытности способствовало и то, что представители Ставки Верховного Главнокомандования, решая все вопросы подготовки операций на местах, сокращали до минимума всяческую переписку между командованием фронтов и Генеральным штабом. Проведением продуманной системы мероприятий удавалось вводить противника в заблуждение относительно намерений советского командования. Весьма поучительны в этом отношении маскировочные мероприятия, проведенные на 3-м Украинском фронте в период подготовки удара в Белоруссии7.
Достижению нами стратегической внезапности способствовало также то, что верховное командование вермахта не смогло отрешиться от такого органического порока, как недооценка возможностей Советского государства, его Вооруженных Сил и советского военного искусства, что видно из приведенных выше оценок фашистского командования возможных действий наших войск в Московской, Сталинградской операциях и в наступлении на Правобережной Украине.
Умелое использование стратегических резервов тоже было одной из характерных черт стратегического наступления. О широком их использовании говорит тот факт, что на разных этапах войны «Ставка для усиления фронтов выдвигала из своего резерва 60—155 стрелковых и 5—16 кавалерийских дивизий, 57—68 стрелковых и 24—25 танковых бригад, 3—22 танковых и 4—10 механизированных корпусов» 8. Об усилении фронтов стратегическими резервами можно составить представление по следующим данным: в зимней кампании 1941/42 г фронтам были переданы 84 стрелковые дивизии, 67 стрелковых, 24 танковые и механизированные бригады; в летне-осенней кампании 1943 г.— 155 стрелковых дивизий, 37 танковых и механизированных корпусов; в летне-осенней кампании 1944 г.— 134 стрелковые дивизии, 21 танковый и механизированный корпус. Кроме того, фронтам передавалось значительное количество авиационных, артиллерийских, инженерных частей и соединений.
В 1941 и частично в 1942 г. основную роль в образовании стратегических резервов играли новые формирования. С 1942 г. стал широко применяться вывод соединений и объединений из фронтов в резерв Ставки Верховного Главнокомандования. Находясь в резерве Ставки, они отдыхали, переформировывались, доукомплектовывались, а когда возникала необходимость — передавались тому или иному фронту.
Бйлыпая часть стратегических резервов (от 50 до 70%) использовалась для усиления войск, наносивших главный удар,
7 Подробнее об этом см. статью С. Штеменко в «Военно-историческом журнале» (1965, № 9, стр. 52).
8 «Военная стратегия». М., 1962, стр. 169.
4*
51
для создания мощных группировок на важнейших стратегических направлениях. Так, для усиления ударных группировок перед контрнаступлением под Москвой Западному фронту были переданы из резерва Ставки три армии 9, в канун Курской битвы в тылу Центрального и Воронежского фронтов был сосредоточен сильный стратегический резерв — Степной фронт, состоявший из четырех общевойсковых, одной танковой, одной воздушной армий, двух танковых, одного механизированного и трех кавалерийских корпусов 10 11. Для усиления стратегической группировки в Белоруссии были выдвинуты из резерва Ставки Верховного Главнокомандования пять общевойсковых, две танковые, две воздушные армии и много других частей и соединений и.
Усиление ударных группировок резервами Ставки в столь крупных размерах создавало благоприятные условия для нанесения мощных первоначальных ударов по врагу и быстрого развития наступления в глубину.
В ходе боевых действий стратегические резервы направлялись для усиления ударных группировок при переходе от обороны в контрнаступление (ввод в сражение Степного фронта на белгородско-харьковском направлении летом 1943 г.), для наращивания удара в глубине и захвата плацдармов на водных рубежах (использование 3-й гвардейской танковой и 37-й армий при подходе советских войск к Днепру летом 1943 г.), с целью отражения контрнаступления противника (ввод в сражение 2-й гвардейской армии в декабре 1942 г. против группировки Манштейна), а также для решения возникавших в ходе наступления новых задач (участие 2-й гвардейской и 51-й армий в окружении группы армий «Север» в Прибалтике).
Здесь приведены лишь некоторые примеры использования стратегических резервов. Изучение истории Великой Отечественной войны показывает, что успешный ход и исход многих операций определялся своевременным вводом в сражение стратегических резервов. Трудно, конечно, сказать, каков бы был результат контрнаступления ударной группы Манштейна юго-западнее Сталинграда, если бы советское командование не ввело из своего резерва в сражение в конце декабря 1942 г. на котельниковском направлении 2-ю гвардейскую армию. Она не только отразила совместно с 51-й армией удар противника, но и сыграла важную роль в развитии наступления на ростовском направлении. Как известно, в ходе оборонительного сражения под Белгородом в июле 1943 г. Воронежский фронт был сильно ослаблен. Вводом в сражение армий находившегося в резерве Ставки Степного фронта удалось
9 «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой». М., 1964, стр. 174— 175.
10 «Военно-исторический журнал», 1963, № 7, стр. 14.
11 «Военная стратегия», стр. 169.
52
не только окончательно сорвать наступление противника, но и создать условия для перехода в контрнаступление на харьковском направлении.
В годы Великой Отечественной войны советское командование в большинстве кампаний показало высокие образцы умелого использования стратегических резервов. Своевременный ввод их в действие на том или ином участке фронта, как правило, окончательно определял ход и исход многих наступательных операций.
Стратегическое наступление Советской Армии в военных кампаниях в годы минувшей войны отличалось высокой эффективностью. Во всех наступательных кампаниях, начиная с контрнаступления под Сталинградом и вплоть до окончания войны, крупные вражеские группировки противника подвергались решительному разгрому. В каждой кампании противник нес большие потери убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести, терял огромное количество боевой техники и вооружения. Разумеется, и наши Вооруженные Силы несли потери в борьбе с врагом.
Мы не располагаем полными данными о потерях противника за годы войны. Однако уже опубликованные в нашей литературе сведения о его людских потерях свидетельствуют о высокой эффективности наступательных кампаний Советской Армии. Табл. 2 „показывает убыль убитыми, ранеными, пленными, пропавшими без вести, эвакуированными в тыл больными и пополнение немецко-фашистских войск, действовавших на советско-германском фронте, только за полтора года войны — с октября 1942 по апрель 1944 г.12:
Таблица 2
Время	Потери в людях (тыс. чел.)	I Пополнение (тыс. чел.)
С 1 октября 1942 г. по 31 марта 1943 г		1 1324	1 1115
С 1 апреля по 30 сентября 1943 г		995	1181
С 1 октября 1943 г. по 3Смарта 1944 г		1200	1120
Итого 		3519	3416
Особенно катастрофическими были потери противника в личном составе летом 1944 г. Наши стратегические наступательные операции, последовательно развертывавшиеся на разных участках советско-германского фронта, привели к сокрушительному раз
12 «Поражение германского империализма во второй мировой войне». Статьи и документы. М., 1960, стр. 259.
53
грому двух групп армий — «Центр» и «Южная Украина». Серьезный урон понесла и группа армий «Северная Украина». Потери немецко-фашистских войск только за два месяца (август — сентябрь) составили 572 тыс. человек. Группа армий за это время получила только 118 тыс. человек пополнения. Восполнение потерь достигало лишь 18% 13. После разгрома группы армий «Центр» начальник генерального штаба сухопутных сил фашистской Германии генерал-полковник Г. Гудериан в директиве от 26 июля 1944 г. писал о необходимости «увеличить приток выздоровевших и маршевых пополнений». Намечалось к ноябрю ежемесячно посылать в группы армий, действовавшие против советских войск, 150—160 тыс. человек (из них не менее 60 тыс.— выздоровевшие раненые). Последнее, по мнению Гудериана, должно было иметь решающее значение «для поддержания боеспособности действующей сухопутной армии» 14.
В результате жестких мер немецко-фашистскому командованию удалось к концу 1944 г. несколько восполнить потери действующей армии. Но вот последовал новый удар советских войск. В начале 1945 г. развернулось крупное стратегическое наступление от Балтийского моря до Карпат. Стратегическая оборона противника рухнула. Советские войска вышли на Одер. За два месяца наступления убыль в немецко-фашистских войсках составила 657 тыс. человек, причем командованию противника, несмотря на вновь предпринятые энергичные меры к восполнению потерь и восстановлению разрушенного фронта, удалось за это время направить в группы армий всего лишь около 297 тыс. человек. Потери в людях не были восполнены более чем на 50% 15.
В каждой из наших наступательных кампаний второго и третьего периода войны противник терял от 1 млн. до 1,5 млн. человек. Под мощными ударами советских войск гибли не только дивизии, корпуса и армии противника. Полному разгрому подвергались такие крупные стратегические объединения, как группы армий, насчитывавшие в своем составе сотни тысяч человек и имевшие богатую технику.
То, что фашистская Германия во второй половине войны с Советским Союзом не могла восполнять людские потери на фронте, вело к неуклонному снижению численности ее вооруженных сил. Если к лету 1943 г. немецкие сухопутные войска на советско-германском фронте насчитывали около 3,5 млн. человек, то к началу 1945 г.— лишь немногим более 2 млн.16 Такой же примерно процесс происходил в военно-морских и в военно-воздушных силах фашистской Германии.
13 «Поражение германского империализма во второй мировой войне», стр. 262.
14 Там же, стр. 261.
15 Там же, стр. 263.
16 Там же, стр. 97.
54
Большие потери понесли также и союзники Германии. Если в начале войны они выставили в помощь вермахту 27 дивизий, то всего в ходе войны, учитывая и вновь прибывшие соединения, было разгромлено не менее 100 их дивизий 17. Следовательно, потери в три с лишним раза превышали первоначальное количество дивизий. Из этих данных видно, как дорого пришлось заплатить народам Финляндии, Румынии, Венгрии и Италии за предательство своих правителей, втянувших их в войну с Советским Союзом.	
Приведенные цифры свидетельствуют также о том, что немецко-фашистские главные силы были разгромлены в наступательных кампаниях Советских Вооруженных Сил. Из 10 млн. человек, которые потеряла фашистская Германия (убитыми, ранеными, пленными, пропавшими без вести и больными, эвакуированными в тыл), 8 млн. было выведено из строя в результате стратегического наступления Советских Вооруженных Сил.
Немецко-фашистское командование принимало лихорадочные меры по максимальной мобилизации своих людских и материальных ресурсов для ведения войны. За годы войны ему удалось пять раз восстанавливать рухнувший стратегический фронт обороны — весной и осенью 1943 г., весной и осенью 1944 г., зимой 1945 г. В шестой раз, после прорыва вражеской обороны на Одере в 1945 г., оно уже не смогло это сделать. Наступил крах фашистского рейха.
Важной чертой стратегического наступления Советских Вооруженных Сил в минувшей войне был его большой пространственный размах.
При огромной протяженности стратегического фронта, устойчивости обороны противника и высокой маневренности его войск нельзя было рассчитывать на решительное изменение военно-политической обстановки при развертывании наступления на ограниченных пространствах. Наша теория в 20-х годах считала, что решительная атака армии на участке 25—30 км при ширине полосы наступления фронта 400 км явится «буквально булавочным уколом» 18.
В годы Великой Отечественной войны уже не могло быть эффективным и наступление одного фронтового объединения в полосе 200—400 км при общей протяженности стратегического фронта в 2500—6000 км. Поэтому Советское Верховное Командование, чтобы сокрушить оборону врага, затруднить маневр его войск и добиться такой победы, которая оказала бы крупное влияние на ход войны в целом, организовывало стратегическое (наступление на широком фронте и развивало его на большую глубину. Из .10—12 фронтовых объединений, имевшихся в Советской Армии,
17 «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941— 1945 гг.», т. 6. М., 1965, стр. 28.
18 В. Триандафиллов. Характер операций современных армий.
Изд. 2. М., 1932, стр. 115.
55
в стратегическом наступлении участвовало от 7 до 10. Им содействовали флоты, флотилии, дальняя авиация, соединения и объединения ПВО страны и партизаны.
Конечно, широкого пространственного размаха удалось достигнуть не сразу. В зимней кампании 1941/42 г. стратегическое наступление развертывалось на фронте в 1000 км, что составляло 25% от общей протяженности стратегического фронта. Глубина наступления в кампании не превышала 200—400 км19 Такой ограниченный размах обусловливался острой нехваткой сил и средств в наших фронтах, отсутствием необходимого опыта и серьезными недостатками в руководстве войсками, недооценкой противника, постановкой нереальных целей фронтам, распылением резервов по разным направлениям и т. д.
В последующих кампаниях условия вооруженной борьбы резко изменились. Советское государство во все возрастающих количествах обеспечивало свои вооруженные силы людьми, боевой техникой, вооружением, боеприпасами и другими материальными средствами, что оказало непосредственное влияние на увеличение мощи ударов и пространственного размаха. Уже в зимней кампании 1942/43 г. стратегическое наступление развертывалось на фронте в 3200 км, что охватывало более 50% протяженности советско-германского фронта. Глубина наступления в кампании колебалась от 200 до 700 км. Во второй половине Великой Отечественной войны пространственный размах стратегического наступления имел тенденции к дальнейшему увеличению. По фронту он колебался от 2000 до 4000 км и в глубину от 300—500 км (в кампании первой половины 1944 г.) и до 600—1100 км (в летнеосенней кампании 1944 г.) 20.
Вполне естественно, что показатели пространственного размаха кампаний находились в прямой зависимости от степени поражения противника. Так, в зимней кампании 1941/42 г. нам не удалось полностью разгромить его стратегические группировки, которые хотя и потерпели крупное поражение на ряде направлений, особенно на западном, все же сумели отойти и закрепиться на тыловых рубежах. Это, естественно, ограничивало размах наступления.
По-иному складывалось дело в других кампаниях. Например, в летне-осенней кампании 1944 г. на фронте от Балтики до Черного моря (протяженностью около 3000 км) немецко-фашистское командование противопоставило советским войскам четыре группы армий («Север», «Центр», «Северная Украина» и «Южная Украина»). В ходе стратегического наступления Советских Вооруженных Сил наголову были разгромлены две стратегические группировки врага (группы армий «Центр» и «Южная Украина»), а
19 «Военная стратегия», с.тр. 163.
20 Там же.
56
остальные потерпели крупное поражение. Поэтому и наступление советских войск охватило огромную территорию: по фронту от Балтики до Черного моря, в глубину — от среднего течения Днепра до Вислы и от Кишинева до Белграда.
Столь огромный пространственный размах стратегического наступления в кампаниях завершающего периода войны был обусловлен тем, что их составные части — крупные операции — носили решительный характер и осуществлялись в широких полосах и на большую глубину.
* * * * *
В годы Великой Отечественной войны искусство организации и ведения стратегического наступления непрерывно совершенствовалось и развивалось.
Опыт кампаний первого периода войны послужил серьезным уроком для командования и штабов Советских Вооруженных Сил. Недостатки и просчеты, допускавшиеся в кампаниях, успешно преодолевались в ходе последующей борьбы. С каждой новой кампанией улучшалось руководство вооруженной борьбой на фронтах. росло искусство командования и войск.
Методы организации и ведения наступательных операций и кампаний во втором и третьем периодах войны — яркое свидетельство высокого уровня советской стратегии. Стратегические наступательные операции и кампании отличались большой эффективностью. Сокрушалась оборона противника на обширных фронтах, подвергались решительному разгрому стратегические группировки врага, освобождалась огромная территория. Каждая успешно проведенная кампания с наступательными целями являлась важным этапом на пути к победе. Вместе с тем совершенно отчетливо выявилось, что одной-двумя победоносными кампаниями нельзя было поставить противника на колени. Чтобы довести войну до победного конца, потребовалось на огромном пути от Волги до Эльбы провести целую серию военных кампаний с наступательными целями.
Опыт двух мировых войн показал высокую способность развитых в экономическом отношении государств к довольно быстрому восстановлению крупных потерь в живой силе и боевой технике, к ведению длительной войны до полного истощения людских и материальных ресурсов или полной потери территории.
Эта особенность была подмечена в ходе обеих мировых войн, и борющиеся стороны, наряду с боевыми действиями по уничтожению вражеских вооруженных сил, принимали все более решительные меры, направленные на то, чтобы парализовать стратегический тыл противника и тем самым лишить его возможности ведения вооруженной борьбы.
57
Попытки косвенного воздействия на тыл противника путем экономической блокады, в том числе и морской, успеха не имели. Использование в ходе второй мировой войны стратегической авиации с целью «выбомбить из войны» фашистскую Германию и Японию также не дало радикального решения задачи. Несмотря на огромный расход летного ресурса и авиационных боеприпасов, стратегические бомбардировки тыловых объектов не оказали сколько-нибудь заметного влияния на способность противника продолжать войну. Фашистская Германия потерпела поражение на полях сражений. При этом главные ее силы были разгромлены на советско-германском фронте — решающем фронте второй мировой войны.
С. С. ПОТОЦКИЙ
о
ИЗ ОПЫТА ВЕДЕНИЯ
АРМЕЙСКИХ НАСТУПАТЕЛЬНЫХ ОПЕРАЦИЙ
Советское военное искусство доказало свою зрелость и показало себя как передовое в годы Великой Отечественной войны. Оно явилось одним из главным факторов, обеспечивших победу нашего народа над сильным и опытным противником.
Советская военно-теоретическая мысль в предвоенные годы на основе всестороннего критического обобщения опыта минувших войн, учета развития новых и совершенствования имевшихся средств борьбы разработала передовую теорию организации и ведения наступательных действий. Существо таких операций заключалось в решении задач наступления методом одновременного поражения обороны противника на всю ее глубину, с тем чтобы тактический успех стремительно развить в оперативный. Для достижения этой цели должны были привлекаться в тесном взаимодействии не только пехота, артиллерия и кавалерия, но и в особенности новые средства борьбы — танки, авиация и воздушные десанты. Важнейшие принципы подготовки и ведения наступательных операций подвергались всесторонней проверке на командно-штабных учениях и маневрах. Они широко обсуждались, в том числе на совещании в Наркомате Обороны в декабре 1940 г., и в основном были одобрены.
Таким образом, Советские Вооруженные Силы вступили в Великую Отечественную войну, имея вполне современную теорию ведения наступательных операций. Однако к тому времени не все еще было основательно разработано, осмыслено и доведено до широких кругов командного состава. Имелись большие затруднения в материально-техническом обеспечении войск. Отрицательно сказалось на реализации предвоенных взглядов неблагоприятное для нас развитие событий в начальном периоде войны. Тем не менее опыт в основном подтвердил наши взгляды. Важнейшие основы предвоенной теории ведения операции, подвергшись в ходе воору
59
женной борьбы всесторонней суровой проверке, в принципе оказались правильными. Вместе с тем это искусство систематически совершенствовалось и получило большое развитие в минувшей войне, особенно во второй ее половине, когда было проведено огромное количество наступательных операций (армейских, фронтовых, группы фронтов).
Остановимся лишь на некоторых выводах о подготовке и ведении наступательных действий общевойсковыми армиями на направлении главного удара фронта. Эти объединения в большей степени, чем другие, усиливались артиллерией, танками и поддерживались авиацией, что способствовало успешному проведению операций и значительно увеличивало их размах.
*****
Опыт проведенных в годы войны операций подтвердил наши предвоенные взгляды о том, что в условиях возросшей огневой мощи обороны противника общевойсковая армия, действовавшая на направлении главного удара фронта, могла наиболее эффективно проявить свои оперативные возможности лишь в тесном взаимодействии с другими армиями. Это особенно выявилось прд решении таких задач, как прорыв глубоко эшелонированной обороны противника, развитие успеха в оперативной глубине, окружение и уничтожение крупных группировок врага и др. Общевойсковая армия, являясь первичным оперативным объединением, была способна осуществлять операции в составе фронта, громить часть группировки врага (3—6 дивизий), продвигаясь на глубину 100— 150 км,
В ходе Великой Отечественной войны боевой и численный состав армейских объединений менялся. В первом ее периоде общевойсковые армии состояли в большинстве из 5—8 стрелковых дивизий и бригад, 1—2 танковых бригад. Что касается технического оснащения, то оно было весьма различным даже в рамках первого периода. Так, в ноябре — декабре 1941 г. общевойсковые армии имели в своем составе от 200 до 600 орудий и минометов калибра 76 мм и выше, от 12 до 92 танков.
Такое крайне недостаточное количество сил и средств в армии в зимней кампании 1941/42 г. обусловливалось весьма неблагоприятной для нас обстановкой. Огромные потери вооружения, боевой техники, невозможность быстрого восполнения их промышленностью, возросшие потребности в формировании новых объединений, отсутствие у командного состава боевого опыта и навыков в управлении крупными объединениями в условиях маневренного характера боевых действий — все это вынуждало значительно уменьшить состав общевойсковых армий. В итоге их наступательные возможности были снижены.
В 1942 г. степень технического оснащения армии значительно
60
возросла. Количество орудий и минометов уже колебалось от 1000 до 1500, танков — от 267 до 445 (см. табл. 1).
Таблица 1
Операции и даты	Наименование армии	Количество боевой техники	
		орудий и минометов от 76 мм и выше	танков
Ростовская, июнь 1941 г		37-я	214	92
Калининская, декабрь 1941 г. . . .	30-я	303	21
Тульская, декабрь 1941 г. • . . . .	10-я	593	12
Харьковская, май 1942 г		6-я	1004	445
Волховская, июль 1942 г		61-я	1246	334
Ржевско-Сычевская, август 1942 г. .	31-я	1128	267
Контрнаступление на Волге, ноябрь			
1942 г		5-я	1502	378
	(танковая)		
В первом периоде войны наступательные операции армии, проводившиеся, как правило, в широких полосах, отличались относительно равномерным распределением имевшихся сил по фронту, невысокой плотностью войск и боевой техники, малой глубиной их оперативного построения, слабым взаимодействием родов войск. А отсюда — небольшой размах операции и неполное достижение поставленных целей.
Начиная с осени 1942 г. по мере увеличения производства вооружения и боевой техники мощь армии возрастала за счет усиления ее автоматическим вооружением, более крупными калибрами орудий и минометов, истребительно-противотанковой, зенитной, реактивной и самоходной артиллерией, более совершенными танками. Из таблицы 2 видно, что армии, как правило, имели 3, а в отдельных случаях 4—5 стрелковых корпусов (9—14 дивизий), и усиливались одним, а иногда и двумя танковыми и механизированными корпусами.
Таблица 2
Операции и даты	Наименование армий	Состав армий		
		стрелковых корпусов	стрелковых дивизий	танковых корпусов
Волховская, июль 1943 г		11-я ГВ.	3	12	2
Киевская, ноябрь 1943 г		38-я	4	14	1
Бобруйская, июнь 1944 г		3-я	5	13	1
Ясско-Кишиневская, август 1944 г.	37-я	3	9	1
Висло-Одерская, январь 1945 г. . .	5-я гв.	3	9	2
61
Возросло в армии и количество армейских соединений и частей, что усиливало и делало ее более самостоятельной. Это особенно относится к штатной артиллерии. Вместе с тем практика показала, что при действиях на направлении главного удара фронта, когда предстояло добиться решительного разгрома группировки противника, армия, как правило, нуждалась в усилении артиллерийскими, танковыми и другими соединениями и частями для создания необходимой плотности сил и средств на участке прорыва. Такое усиление в ходе войны систематически возрастало, что значительно увеличивало огневую и ударную мощь армий. В 1943—1945 гг. они’уже имели в своем составе значительно больше боевой техники: от 1500 до 2650 орудий и минометов, от 48 до 497 установок реактивной артиллерии, от 300 до 600 танков, от 30 до 225 самоходно-артиллерийских установок и другой техники. Это показывает табл. 3.
Т а б ли ц а 3
Операции и даты	Наименование армий	Количество боевой техники в армии			
		орудий и минометов от 76-мм	установок реактивной артиллерии	танков	САУ
Волховская, июль 1943 г. . .	1 11-я ГВ.	1 2652	144	' 615	33
Белгородско-Харьковская, август 1943 г		53-я	1698	48	291	И
Киевская, ноябрь 1943 г. . .	38-я	2277	497	108	—
Бобруйская, июль 1944 г. . .	3-я	2108	232	319	225
Ясско-Киптиневская, август 1944 г		37-я	1694	189	215	98
Восточно-Прусская, январь 1945 г		2-я уд.	1910	388	306	125
Висло-Одерская, январь 1945 г.	69-я	2073	209	324	188
	5-я гв.	2400	456	420	217
Таким образом, прослеживается ярко выраженная тенденция все увеличивавшегося в ходе войны количественного и особенно качественного роста боевой техники в армии, приведшая ее состав по ряду показателей почти к нашим предвоенным наметкам Это и позволяет сделать вывод о том, что взгляды на организационную структуру армии были накануне войны в основном правильными.
1 По нашим довоенным взглядам, в ударной армии предполагалось иметь 14—18 дивизий, механизированный корпус, около 2700 орудий и минометов и 1400 танков.
62
Наступательные операции армий, входивших в состав ударной группировки фронта, проводились в различных условиях. Каждая из них имела свои особенности. Общими же их чертами, особенно во втором и третьем периодах войны, были решительность целей, смелость оперативного замысла, ярко выраженный маневренный характер. Развитие искусства ведения армейских наступательных операций в ходе войны шло по пути все более тщательной их подготовки, смелого массирования имеющихся сил и средств на направлениях главного удара, совершенствования оперативного построения войск и повышения их плотности, особенно артиллерии и танков. Советскому командованию удавалось достигать все более решительного превосходства над противником на важнейших направлениях, непрерывного наращивания сил за счет вторых эшелонов и резервов, искусного использования артиллерии, бронетанковых и механизированных соединений, поддерживающей авиации, прочного закрепления достигнутого успеха, выработки наиболее эффективных способов управления и взаимодействия.
На основе исследования ряда операций, проведенных в годы войны, можно сделать вывод, что их подготовка требовала глубокого юперативиого предаидеиия, основанного на тщательном изучении обстановки, особенно данных разведки, умелого расчета имеющихся сил и средств, всестороннего знания противника. Чем глубже было предвидение в ходе подготовки, тем реальнее разрабатывался план операций, меньше возникало случайностей в ходе ее осуществления. Совершенствование этих методов достигалось тщательным анализом обстановки, проведением рекогносцировки на местности, детальной разработкой планов действий соединений армии и родов войск, организацией взаимодействия между ними и всестороннего их обеспечения. Эти требования не только не потеряли своего значения в современных условиях, а, наоборот, еще больше возросли.
Выбор направления главного удара армии или полосы, где сосредоточивались основные ее усилия, имели решающее значение. Он зависел от характера обороны противника и его группировки, оперативного положения своих войск, условий местности, замысла фронтовой операции, задач армии, выделяемых ей сил и средств, условий взаимодействия с соседями и др. Общевойсковая армия, действовавшая на направлении главного удара фронта, прорывала оборону, как правило, на одном участке. Однако имели место отдельные случаи нанесения ударов на двух направлениях, как это сделали, например, 59-я армия в Новгородской операции 1944 г. и 7-я гвардейская в Будапештской операции того же года.
При выборе направления главного удара командующие армиями стремились к тому, чтобы прорвать оборону в наиболее уязвимом, слабом месте, вывести ударную группировку наших войск,
63
главным образом пехоту и танки, по кратчайшему пути во фланг и тыл основной группировки противника и таким образом обеспечить успех операции в минимальные сроки и с наименьшими потерями. Вместе с тем часто наблюдались случаи, когда по замыслу фронтовой операции или условиям местности более целесообразно было главные удары наносить по сильным участкам обороны противника (11-я гвардейская и 3-я армии в Белорусской операции). Это также относится к наступлению с плацдармов (13, 52-я и 5-я гвардейская армии 1-го Украинского фронта в Висло-Одерской операции, 3-я и 5-я ударные и 8-я гвардейская армии 1-го Белорусского фронта в Берлинской операции и др.).
На избранных направлениях главного удара, как правило, сосредоточивались основные силы и средства армии, что позволяло создавать более высокие плотности войск и боевой техники, обеспечивавшие быстрый прорыв обороны.
Наступательные операции армии в годы в^йны обычно начинались в условиях сплошного сильно укрепленного фронта обороны, которая на протяжении всей войны совершенствовалась и становилась все более глубокой и прочной. Если в первом периоде войны оборона противника носила очаговый характер и была неглубокой, то начиная с 1943 г. она стала многополосной и глубоко эшелонированной, достигавшей четырех-пяти оборонительных полос с глубиной 60—100 км и более. Преодоление ее зависело прежде всего от успешного прорыва тактической зоны обороны, который поэтому и являлся одним из важных этапов наступления. Только в результате решения этой первоочередной задачи создавались условия для развития операции в глубину обороны.
Разумеется, для успешного прорыва глубоко эшелонированной обороны требовалось все большее увеличение плотности войск и боевой техники. Этот процесс, как видно из табл. 4, наблюдался в ходе всей войны.
Итак, возрастание, например, плотности орудий и минометов на i км] фронта прорыва с 40—100 единиц в первом периоде войны до 150—250 и выше с 1943 г. было закономерным явлением.
Следовательно, по отношению к наметкам предвоенных лет они были превышены более чем в два с половиной раза2. Оперативная же плотность танков, которая начиная со второго периода войны в сравнении с 1942 г. также возросла (вместе с САУ) с 12—30 до 40—80 на 1 км фронта, не достигла все же предполагавшихся норм (50—100 танков на 1 км фронта). И надо подчеркнуть, что танков для непосредственной поддержки пехоты (НПП)
2 Предполагалось, что на 1 км фронта будет достаточно 50—1’00 орудий.
64
Развитие оперативного построения общевойсковой армии в годы Великой Отечественной войны
в армиях до конца войны явно недоставало, хотя и их количество возросло с 7—12 до 20—30 па 1 км фронта участка прорыва.
Ярко выраженная тенденция неуклонного увеличения числа орудий и минометов, танков и САУ в армии, повышения их тактических и оперативных плотностей, показанная в табл. 4, не
Таблица 4
Операции и даты	Наименование армий	Достигнутые плотности на 1 км участка прорыва		
		орудий и минометов от 76-мм и выше	танков НПП	и САУ всего
Гжатская, январь 1942 г. . J	20-я	44	1 9	12
Харьковская, май 1942 г. . .	6-я	38	7	25
Ржевско-Сычевская, август 1942 г			31-я	108 ‘	13	29
Белгородско-Харьковская, август 1943 г		53-я	154	И	41
Оршанская, июнь 1944 г. . .	11-я ГВ.	181	22	46
Ясско-Кишиневская, август 1944 г		37-я	242	17	52
Восточно-Прусская, январь 1945 г		2-я уд.	276	30	72
Висло-Одерская, январь 1945 г.	69-я	252	27	73
Берлинская, апрель 1945 г. .	8-я гв.	268	29	83
только была обусловлена количественным и качественным ростом боевой техники, но достигалась и за счет систематического сужения полосы наступления и участка прорыва. По сравнению с довоенными взглядами они в 1943—1945 гг. уменьшились соответственно с 50—80 до 10—60 км и с 20—30 до 6—13 км.
Таковы те важнейшие факторы, которые давали возможность при общем небольшом перевесе сил над противником достигать на избранных для прорыва участках значительного превосходства. Так, если в операциях 1941—1942 гг. оно в основном было на таких участках двух-трехкратным, то в 1943—1945 гг. в ряде операций стало пяти-восьмикратным, а иногда и более (13-я армия в Воронежско-Касторненской, 11-я гвардейская в Белорусской, 5-я гвардейская в Висло-Одерской операциях и др.), что обеспечивало наступлению быстрые темпы. Такой метод прорыва отвечал уровню развития вооружения и боевой техники, а также способам ведения армией наступления и был обусловлен характером обороны противника.
5 Заказ № 952
65
Увеличение глубины вражеской обороны, рост сил и средств в армии, а также сужение полосы наступления оказывали непосредственное влияние на изменение ее оперативного построения. Совершенствование шло в направлении роста количества элементов, качественного их улучшения, а также некоторого увеличения глубины. Если в операциях первого периода войны основные силы армии, состоявшие из дивизий и бригад, находились главным образом в первом оперативном эшелоне, а резервы были слабые, то в 1943—1945 гг. оперативное построение включало в большинстве случаев и вторые, а иногда и третьи эшелоны (из стрелковых корпусов), эшелоны развития успеха (подвижные группы — танковые или механизированные корпуса), армейские артиллерийские и зенитные группы. Важное значение имели создаваемые в армии резервы всех видов и назначений (артиллерийско-противотанковые, танковые и инженерные), подвижные отряды заграждения. В связи с этим глубина оперативного построения армии стала достигать 20—30 км.
За первым эшелоном армии, где развертывались уже не отдельные дивизии, а стрелковые корпуса, усиленные танковыми соединениями и частями, чаще всего находился эшелон развития успеха (подвижная группа), за ним — второй эшелон или резерв. Глубокое оперативное построение армий позволяло не только успешно прорывать глубоко эшелонированную оборону, но и стремительно развивать успех прорыва, отражать вражеские контрудары, заменять соединения первого эшелона, утратившие боеспособность, длительное время сохранять превосходство в силах над противником.
Армия осуществляла прорыв в большинстве случаев^ во взаимодействии с другими войсками фронта путем подавления и уничтожения противника на узком участке ударами артиллерии и авиации, внезапной и стремительной атакой стрелковых соединений при поддержке танков НПП и авиации. При этом применялись разнообразные формы оперативного маневра. Наиболее распространенными были: фронтальный удар на одном из флангов во взаимодействии с соседней армией; фронтальный удар во всей или в части полосы армии; оперативные охваты и обходы с целью окружения группировок во взаимодействии с соседними армиями или самостоятельно. Разнообразие применяемых форм во многом исключало шаблон в действиях войск, обеспечивало внезапность. Развитие тактического прорыва в оперативный достигалось своевременным вводом в прорыв подвижных групп, вторых эшелонов и резервов, наращиванием темпов с целью не позволить противнику занять подготовленные рубежи и создать новый фронт обороны.
Успешное решение задачи прорыва вражеской обороны обеспечивалось совершенствованием его методов.
66
В ходе войны зародилось и достигло высокого уровня развития артиллерийское обеспечение. В первом периоде действия артиллерии состояли главным образом в подготовке атаки. Ввиду ограниченного количества орудий огневая поддержка пехоте и танкам и сопровождение их при бое в глубине обороны противника проводились недостаточно интенсивно, что отрицательно сказывалось на результатах наступления. В 1942 г. был осуществлен переход к так называемому артиллерийскому наступлению, которое включало подготовку, затем поддержку атаки и сопровождение наступавших войск в глубине вражеской обороны. Применение такого способа в значительной степени обеспечивалось качественным улучшением орудий, минометов и реактивной артиллерии армии, а главное — созданием и систематическим увеличением артиллерийских частей и соединений резерва Верховного Главнокомандования, обладавших мощной огневой силой и большой маневренностью. Ими усиливались армии, действовавшие па направлении главного удара фронта.
Совершенствование способов применения артиллерии шло по пути увеличения плотности огня орудий и минометов в единицу времени и возрастания глубины подавления обороны противника. Вместе с тем продолжительность артиллерийской подготовки и периодов разрушения сокращалась, а время, отводимое на массированные огневые налеты, увеличивалось. Все более широко внедрялся одинарный, а с 1944 г. и двойной огневой вал. Артиллерия при прорыве тактической зоны обороны являлась главной огневой ударной силой, и это было закономерно, так как других, более эффективных средств борьбы, кроме авиации, не существовало.
Большое значение для непрерывного огневого сопровождения соединений армии имело совершенствование методов применения авиации, в частности зарождение новой теории и практики воздушного наступления, состоявшего из двух периодов. Оно стало основным методом применения авиации в наступательных операциях и предусматривало целую систему боевых мероприятий по подготовке, поддержке и обеспечению действий войск не только в ходе прорыва тактической зоны обороны, но и развития операции на всю ее глубину.
Авиацию стали все больше привлекать для непосредственной поддержки соединений армии и ее подвижных групп в операциях. При этом важнейшей тенденцией являлось стремление приблизить авиационную подготовку к началу общего наступления, использовать большее количество самолетов для содействия наземным войскам, а с вводом в сражение танковых и механизированных соединений переключать авиацию на поддержку их действий. Авиация в годы войны обеспечивала армейское командование разведывательными данными, осуществляла непосредственное прикрытие основной группировки армии от ударов авиации вра
5*
67
га, содействовала в прорыве тактической зоны обороны и в развитии наступления.
Важную роль в достижении успеха армейской операции играли танковые и механизированные части и соединения, которые являлись главной ударной силой армии. В ходе войны они использовались для совместных действий с пехотой как танки НПП и для развития тактического успеха в оперативный в качестве подвижной группы армии. При этом ярко выявились тенденции неуклонного роста танкового насыщения общевойсковых соединений, массированного использования танков в наступлении и увеличения их тактических и оперативных плотностей.
Совершенствование применения танков НПП шло по линии все большего увеличения их количества, а также качественного улучшения, использования для поддержки пехоты самоходно-артиллерийских установок, танков-тральщиков и огнеметных танков. Основной тенденцией в этом отношении являлось стремление все больше применять танки в составе стрелковых батальонов первых, а затем и вторых эшелонов полков для совместных действий с пехотой на всю глубину обороны противника, улучшать их взаимодействие с пехотой, артиллерией, инженерными войсками, авиацией, что способствовало широкому маневру в бою, высоким темпам наступления.
Достижение решительных целей операции и стремительное развитие ее успеха в глубине, как и предусматривалось нашей теорией накануне войны, во многом зависело от умелого применения танковых и механизированных соединений, составлявших подвижные группы армии. Чем успешнее были их действия, тем большие результаты достигались в операции. Подвижные группы армии наиболее целесообразно было вводить в прорыв после преодоления стрелковыми соединениями тактической зоны обороны. Однако ввиду недостаточного количества танков НПП командующие армиями в ряде случаев вынуждены, были применять подвижные соединения для завершения прорыва. И хотя они в большинстве случаев стремились выделять для поддержки пехоты лишь часть сил подвижной группы, но и это отрицательно сказывалось на ходе наступления в оперативной глубине.
Методы оперативного развития прорыва менялись и зависели от имевшихся сил и средств, а также роста организаторских способностей начальствующего состава. Если в первом периоде войны в качестве подвижной группы армии применялись в основном танковые бригады и кавалерийские соединения, то начиная со второго периода для этой цели использовались уже танковые и механизированные корпуса.
Обладая большой ударной силой, высокой маневренностью и мощным огнем, а также имея хорошую броневую защиту, танковые и механизированные корпуса, поддержанные артиллерией и другими родами войск, а также авиацией, тесно взаимодействуя
68
с общевойсковыми соединениями, успешно развивали тактический прорыв в оперативный. Они дробили вражескую оборону, отражали контратаки и контрудары противника, преследовали его, вели встречные бои и сражения, громили подходящие резервы, захватывали важные районы и рубежи, создавали условия для окружения, с ходу форсировали водные преграды, овладевали плацдармами и крупными населенными пунктами. Таким образом, ведущую роль в развитии прорыва в оперативной глубине и в окончательном разгроме противостоящих группировок играли уже не стрелковые дивизии, а танковые и механизированные корпуса.
Развитие наступления и овладение последующими рубежами в оперативной глубине обороны осуществлялось с ходу или с короткой подготовкой. Оно характеризовалось смелым маневром с широким применением обходов и охватов, наращиванием сил путем ввода вторых эшелонов и резервов, а также средств армии, снятых с второстепенных направлений. Успех маневра зависел от степени подготовки войск, их подвижности, умелой организации разведки, четкого управления и взаимодействия. Применение танковых и механизированных корпусов в качестве подвижных групп армий и придавало операциям маневренный характер, позволяло в короткие сроки быстро проникать в оперативную глубину.
Огромное значение имело совершенствование способов оперативного преследования. Обычно оно велось во всей полосе армии в тесном взаимодействии с соседями. Успех преследования был наиболее эффективным при круглосуточном его ведении с периодической заменой войск и выделением сильных высокоподвижных передовых отрядов. Он достигался умелой организацией разведки и управления, четким взаимодействием между подвижными ш стрелковыми соединениями, а также родами войск.
Наиболее решительной и выгодной формой являлось параллельное преследование, осуществлявшееся главным образом танковыми и механизированными соединениями. Широкое использование ими маневра с целью обхода опорных пунктов врага, сочетаемое с фронтальными действиями общевойсковых соединений, приводило к упреждению противника в захвате важных рубежей и объектов, к окружению и разгрому его войск по частям. В преследовании важное значение имели смелые, дерзкие действия передовых отрядов, обеспечивавшие продвижение главных сил в колоннах, что позволяло достигать более высоких темпов наступления.
О совершенствовании способа преследования в армейской операции свидетельствует рост его темпов с 5—8 км в сутки в первом периоде до 25—30 км для общевойсковых и до 40—60 км для танковых и механизированных соединений во втором и третьем периодах войны.
69
Важным условием успешного развития наступательной опера* ции армии являлось умелое отражение контрударов. Успех достигался заблаговременным выявлением намерений врага, своевременным выдвижением вторых эшелонов и различного рода резервов на угрожаемые направления, нанесением внезапных ударов по флангам контратакующих группировок, широким применением маневра с неатакуемых участков, четкой организацией взаимодействия между родами войск. Основными способами были подавление изготовившегося к контрудару противника огнем артиллерии и ударами авиации с последующим разгромом его в ходе решительного наступления или отражение ударов частью сил с одновременным обходом и охватом врага с флангов.
В ходе наступательной операции войскам армии приходилось иногда вести встречные бои и сражения. Они протекали в -иной форме, чем это нам представлялось накануне войны, и возникали, как правило, во время преследования либо отражения контрударов. По мере роста сил армии встречные сражения велись более решительно и маневренно, а их продолжительность сокращалась. Ведущей силой при этом были передовые отряды, подвижные и танковые соединения. Сражения все чаще стали завершаться отходом или разгромом противника. Важную роль в успешном их исходе играли бесперебойная организация всех видов разведки, своевременное выдвижение передовых отрядов, борьба за захват инициативы и упреждение в нанесении удара, гибкое и твердое руководство войсками.
На протяжении войны изменялись и совершенствовались способы форсирования рек, которое войска армий неоднократно осуществляли в наступательных операциях, особенно во втором и третьем периодах войны. Вопреки существовавшим перед войной взглядам, согласно которым планомерная подготовка считалась обязательной во всех случаях, основным способом стало форсирование водных преград с ходу, а если это оказывалось невозможным — с подготовкой в короткие сроки.
Ведущая роль при форсировании с ходу принадлежала передовым отрядам и подвижным группам армии, которые стремились внезапно захватить переправы и плацдармы и удержать их до подхода главных сил. Наибольшего успеха при этом достигали сильные и подвижные передовые отряды, достаточно обеспеченные наземными огневыми средствами, авиацией и переправочным имуществом. Форсирование часто осуществлялось на широком фронте, что дезориентировало противника и создавало условия для маневра силами и средствами на направление обозначившегося успеха. Важное значение имело своевременное выдвижение к реке необходимого количества табельных переправочных и понтонно-мостовых средств с целью быстрейшей переброски на противоположный берег артиллерии, танков и самоходно-артиллерийских установок, а также прикрытие с воздуха. Это повышало
70
темпы форсирования и позволяло в более короткие сроки наращивать силы и средства на противоположном берегу для удержания и расширения плацдармов.
Способ форсирования рек с ходу наиболее полно отвечал характеру боя и операции в минувшей войне и являлся основным. Он обеспечивал достижение высоких темпов форсирования и дальнейшее развитие безостановочного наступления.
Широко применялись как в тактическом, так и в оперативном масштабе ночные боевые действия. Удельный вес их все возрастал. Благодаря им достигались внезапность и непрерывность наступления, повышались его общие темпы, удерживалась инициатива и уменьшались потери от артиллерийского и минометного огня и ударов авиации. Наиболее широкий размах ночные действия приобрели на завершающем этапе войны. Опыт проведения армейских операций показал, что части и соединения, усиленные танками и артиллерией, могут успешно действовать ночью.
Непрерывно развивались в годы войны способы управления войсками. Здесь наблюдалась тенденция ко все более жесткой централизации, сочетаемой с инициативой и творчеством подчиненных командиров и штабов, к конкретизации в постановке четких и ясных задач, настойчивому их выполнению, осуществлению действенного контроля, приближению пунктов управления к войскам, изысканию наиболее совершенных методов, обеспечивающих как быстроту организации взаимодействия и управления, так и их непрерывность.
Важнейшими задачами управления являлись планирование, всесторонняя подготовка и обеспечение операций, а также руководство войсками в ходе боевых действий. При этом объем и сложность вопросов, решавшихся командованием и штабами армии за годы войны, резко возросли, шел процесс уточнения и расширения их функций. Большое значение приобрело совершенствование методов выработки решения командира и своевременного доведения его до войск, способов организации взаимодействия между соединениями армии, родами войск, авиаций и соседями в ходе операции, рационального и эффективного использования различных средств связи (проводной, радио, подвижных), обеспечение ее непрерывности, а также сбор, обработка и своевременное представление кратких и точных донесений.
Искусство подготовки и ведения армейских наступательных операций, осуществлявшихся на главном направлении фронта, непрерывно возрастало в ходе войны. Важнейшим результатом этого было неуклонное увеличение из года в год их размаха, показанное в табл. 5 (стр. 72).
Из этих данных явствует, что если в первом периоде войны армейские операции осуществлялись на глубину 20—65 км, то во втором и третьем они достигали 150 и более километров со среднесуточным темпом до 30 км. Эти показатели превзошли наши
71
Таблица 5
Периоды войны	Ширина полосы наступления (км)	Глубина операций (км)	Продолжи-тельность (суток)	Темпы наступления (км в сутки)	
				общевойсковых соединений	танковых соединений
Первый		20-80	1 20-65	2-10	'	6-15		
Второй 		10—50	45-140	3-10	6-30	10-50
Третий		10-60	65-150	7-12	9—15	15-35
предвоенные взгляды, по которым предполагалось, что глубина армейской операции будет в пределах 75—100 км, а темп для общевойсковых соединений не привысит 10—15 км.
*****
Таковы лишь некоторые вопросы подготовки и ведения наступательных операций общевойсковыми армиями на направлениях главного удара фронта. Не претендуя на исчерпывающее их освещение в настоящем исследовании, следует все же подчеркнуть, что на протяжении всей войны большинство армий действовало в составе фронта не только на главном, но и на второстепенных направлениях. Поэтому они имели значительно меньше сил и средств, хотя для наступательных действий получали более широкие полосы. Такие армии, разумеется, достигали меньших результатов. Некоторые общевойсковые армии проводили наступательные операции на отдельных самостоятельных направлениях. Они располагали значительными силами и средствами и решали крупные оперативные, а в отдельных случаях и стратегические задачи. И хотя важнейшие принципы подготовки и ведения армейских наступательных операций на второстепенных или самостоятельных направлениях, а также способы, применявшиеся в ходе их осуществления, были в основном те же, эти операции имели свои специфические особенности, требующие самостоятельного исследования.
Искусство подготовки и ведения армейских наступательных операций в минувшей войне получило большое развитие. Способы решения задач в операции изменялись в зависимости от возрастания количества и улучшения качества сил и средств в армии и приобретения боевого опыта командным составом. Передовой опыт на протяжении всей войны систематически обобщался и становился достоянием командиров всех степеней. И не какие-то «случайности» привели нас к победе над фашистской Германией, как об этом пишут некоторые буржуазные историки и военные специалисты, а передовой, творческий характер советского военного искусства, мастерство воинов, командиров и военачальников.
Н. И. ШЕХОВЦОВ
О
РАЗВИТИЕ ТАКТИКИ
НАСТУПАТЕЛЬНОГО ОБЩЕВОЙСКОВОГО БОЯ
В годы Великой Отечественной войны тактика как составная часть советского военного искусства выполняла задачи стратегии и особенно оперативного искусства и развивалась в тесной взаимосвязи с ними и в соответствии с условиями обстановки. В этой сфере была занята наибольшая часть личного состава Вооруженных Сил, и от того, насколько правильно и успешно выполняла тактика свои? задачи, зависело достижение цели — разгром врага.
Развитие советской тактики определялось возраставшим уровнем оснащенности соединений и частей боевой техникой, улучшением их организационной структуры, усилением огневой и ударной силы, увеличением подвижности и маневренности, обобщением и усвоением командными кадрами многогранного боевого опыта и всесторонним учетом изменений в характере действий противника.
Одним из решающих факторов, влиявших на развитие тактики, было высокое политико-моральное состояние советских воинов, их сознательность и беззаветная преданность Коммунистической партии и Родине, стремление творчески решать стоявшую перед ними задачу. В годы войны они показали исключительную выносливость и способность вести боевые действия самого разностороннего характера в различных географических и климатических условиях.
В связи с этим нельзя не напомнить, что в буржуазной историографии, в особенности в военно-исторических трудах и мемуарах бывших гитлеровских генералов, при объяснении причин поражения немецко-фашистских войск на советско-германском фронте непомерно большое место отводится влиянию суровых условий распутицы, русской зимы, огромного пространства.
73
Советская военная теория не только не отрицает, но, наоборот, всячески подчеркивает положительное или отрицательное влияние природных и пространственных условий на характер наступательных и оборонительных действий. Однако, разумеется, не нужно забывать, что их воздействие одинаково распространяется на воюющие стороны. Следовательно, тот факт, что советские войска вели успешные боевые действия зимой и летом, в весеннюю и осеннюю распутицу, в лесисто-болотистой и горной местности, на юге и в Заполярье, является свидетельством их лучшей тактической подготовки, умения использовать любые климатические и географические условия, высоких морально-политических качеств.
Справедливые цели войны вдохновляли советских воинов на творческое решение боевых задач, на преодоление всевозможных трудностей, на массовый героизм и самопожертвование. Вместе с тем, благодаря заботе советского народа, не жалевшего ничего для облегчения ратного труда фронтовиков, советские солдаты и офицеры на протяжении всей войны были одеты, обуты и вооружены применительно к изменявшимся природным условиям, что также предопределило преимущество советской тактики над немецко-фашистской.
Советским войскам пришлось сражаться с очень сильным противником, имевшим на вооружении по тому времени лучшую среди буржуазных армий военную теорию. До нападения на Советский Союз немецко-фашистская армия уже провоевала два года и обладала значительным опытом организации боя, взаимодействия родов войск, особенно пехоты с танками и авиацией, ведения боевых действий. Она была воспитана на уверенности в своей непобедимости, что также некоторое время давало ей положительные результаты. Впрочем, эта последняя особенность, представлявшая собой по существу чувство безнаказанности, оказалась как бы палкой о двух концах. Поскольку боевой дух вермахта держался главным образом на самоуверенных «прогнозах» командования, то после их провала он под ударами советских войск сменился унынием и сознанием бесперспективности войны.
Немецко-фашисткие войска и техника оказались недостаточно подготовленными к ведению боевых действий в сложных условиях советско-германского фронта, которые не были своевременно учтены гитлеровским командованием. Оно переоценило возможности достижения «молниеносной» победы, а когда это стало очевидным, прибегло к ссылкам на плохую погоду и большие пространства. По этому поводу У. Черчилль тогда заметил с иронией: «...В конце концов г-ну Гитлеру следовало бы знать, что в России идет снег».
Тактика советских войск в годы войны использовала все формы вооруженной борьбы в соответствии со складывавшейся обстановкой. Однако основным видом боевых действий было наступле
74
ние, потому что только оно позволяло осуществлять полное уничтожение или пленение противника. Наступательный бой характеризовался массовым применением всех родов войск и авиации с разнообразным вооружением и боевой техникой.
С самого начала войны основой организации и ведения наступательного боя стали принятые в Красной Армии теоретические положения, согласно которым сущность глубокого наступательного боя заключалась в одновременном массированном применении войск и техники для быстрого преодоления всей глубины боевого порядка противника. Однако советским войскам не сразу удалось достигнуть высокого тактического мастерства. Разнообразие и сложность обстановки, не предусмотренные теорией, но потребовавшие их учета в ходе войны, решительно повлияли на дальнейшее развитие тактики наступательного боя.
Первый опыт наступательных действий советские войска приобрели еще летом и осенью 1941 г. В трудных условиях борьбы многие соединения и части показали образцы мужества, отваги, дисциплины и организованности. Переходя в наступление на отдельных направлениях (под Смоленском, на Украине), они неоднократно наносили поражения немецко-фашистским войскам. В то время противник не создавал заблаговременно обороны, и поэтому бои носили маневренный характер. Советские дивизии при наступлении не ограничивались только продвижением вперед, а стремились выйти во фланг и тыл вражеским войскам. В этих боях рождалась советская гвардия. Такой же маневренный характер имели боевые действия в районах Ростова, Ельца, на тульском направлении, в контрнаступлении под Москвой. В последующем, с переходом противника к обороне и созданию подготовленных в инженерном отношении оборонительных рубежей на сплошном фронте, наступление советских войск начиналось с прорыва этого фронта.
Ведущая роль в прорыве обороны противника принадлежала усиленным общевойсковым соединениям (стрелковым корпусам и дивизиям), действовавшим во взаимодействии с другими родами войск и авиацией. Вместе с тем в ходе войны, несмотря на увеличение боевых возможностей стрелковых соединений, все больше давала себя знать недостаточность их ударной силы: они не имели в своем составе танков. Поэтому роль танковых частей, соединений и даже объединений как в решении задач прорыва обороны противника, так и особенно в развитии наступления постоянно возрастала.
Основные усилия в наступательном бою направлялись на прорыв тактической зоны обороны, в пределах которой сосредоточивались основные силы и средства войск первого эшелона противника. Достижением этой цели создавались условия для ввода танковых соединений, уничтожения ближайших вражеских резервов и развития наступления в глубину.
75
Важное значение для успеха наступления имел правильный выбор направления главного удара. В контрнаступлении под Москвой при решении этой задачи еще допускались серьезные недочеты. Многие соединения и части из-за отсутствия боевого опыта и плохой организации разведки наносили удары на широком фронте, по наиболее сильным опорным пунктам п узлам обороны противника, не добивались их полного подавления и, естественно, не имели успеха. В дальнейшем же при выборе направления главного удара всесторонне учитывались общий замысел операции, полученная задача, характер группировки войск и обороны противника, свои силы и средства, а также условия местности. В большинстве случаев главный удар наносился по наиболее слабым местам и на местности, допускавшей использование всех родов войск.
Опыт войны показал, что правильный выбор направления главного удара составлял основу решения командира, но еще не обеспечивал достижения успеха. Требовалось обязательное сосредоточение основных усилий на избранном направлении с тем, чтобы создать решающее превосходство над противником в силах и средствах. Особенно важно было добиться огневого превосходства, сильного танкового удара и внезапности наступления. В связи с этим в годы войны шел непрерывный процесс совершенствования искусства массирования сил и средств на направлении главного удара.
В первые месяцы войны, вплоть до битвы под Москвой, советские соединения и части в результате вероломного и внезапного нападения фашистской армии понесли крупные потери, управления стрелковых корпусов были расформированы, значительно уменьшилось количество артиллерии, танков, а командный состав не имел достаточного боевого опыта. В практике наступательного боя советских войск имелись такие недостатки, как равномерное распределение сил по фронту, невысокие тактические плотности, плохое управление войсками, слабое артиллерийское и авиационное обеспечение наступления на всю глубину обороны противника.
В это время полосы наступления стрелковых соединений определяли, исходя из средних норм, которые были установлены в предвоенных уставах Красной Армии. Обычно стрелковые дивизии наступали в полосах от 5 до 10 км. Такая ширина при незначительных средствах усиления не позволяла создать необходимого превосходства над противником. Тактические плотности были очень низкие и составляли 1 —1,5 стрелковых батальона, 15— 35 орудий и минометов и 2—3 танка на 1 км фронта наступления. Они не обеспечивали ни подавления обороны противника, ни мощного удара в период наступления. В результате наступавшие соединения часто не выполняли поставленных задач.
Во время контрнаступления под Москвой и развернувшегося
76
затем общего наступления многие из этих недостатков были устранены. Важную роль сыграл приобретенный боевой опыт, а также своевременное его обобщение и доведение до войск. Уже в ходе общего наступления в начале 1942 г. стрелковые соединения начали сосредоточивать основные усилия на направлении главного удара. Полосы наступления уменьшились, а тактические плотности увеличились. Наступательный бой советских войск начал развиваться успешнее. Однако добиться прорыва в высоких темпах все еще не удавалось.
В ходе наступательных операций 1941—1942 гг. было установлено, что построение боевых порядков войск, соответствовавшее в основном довоенным уставам и характеризовавшееся чрезмерным эшелонированием, не отвечало условиям обстановки, а последние не соответствовали тем предположениям, из которых исходили в предвоенные годы. Так, в стрелковых соединениях не хватало автоматического оружия, артиллерии и танков, а немецко-фашистские войска имели еще недостаточно развитую в инженерном отношении оборону. Поскольку же, несмотря на это, боевые порядки наших войск строились в два эшелона, то в одновременной атаке переднего края обороны противника принимала участие незначительная часть сил, а остальные эшелонировались в глубину.
Такое построение в конкретных условиях обстановки не обеспечивало нанесения мощного первоначального удара. Большая часть огневых средств пехоты к ведению огня по противнику не привлекалась, что при недостатке артиллерии и танков было нецелесообразным. Вторые эшелоны подразделений и частей еще до вступления в бой несли значительные потери от огня артиллерии и авиации противника. Управление боевым порядком, рассредоточенным на большой площади, было затруднено. Все это отрицательно сказывалось на успехе наступательного боя.
Принципы организации и ведения наступательного боя в соответствии с накопленным боевым опытом были определены осенью 1942 г. в ряде указаний Ставки Верховного Главнокомандования, а затем и в новых боевых уставах пехоты Красной Армии. Уже в битве под Сталинградом стрелковые дивизии наступали в полосе 4—5 км. Основные силы сосредоточивались на направлении главного удара, на более узком участке прорыва. Дивизия получала больше средств усиления. Все это позволило увеличить тактические плотности до 2—3 стрелковых батальонов, 40—70 орудий и минометов и 10—12 танков на 1 км фронта наступления, т. е. обеспечить двойное и даже тройное превосходство над противником.
На основе новых уставов боевые порядки стрелковых войск — от роты до дивизии — строились в один эшелон с выделением резервов: в стрелковом батальоне — взвод, в полку — рота и в дивизии — батальон. Взводы, действовавшие в первой линии, долж
77
ны были наступать цепью, которая с тех пор и до конца войны являлась основой боевого порядка стрелковых подразделений. Важное место в нем заняли танки НПП. Новый боевой порядок позволял наносить более сильный первоначальный удар. В атаке принимала участие одновременно большая часть стрелковых рот и огневых средств пехоты, что в какой-то степени компенсировало недостаток орудий и минометов, а также танков. Потери войск уменьшились, управление подразделениями улучшилось, стал возможным быстрый прорыв главной полосы обороны противника.
Однако в зимних боях начала 1943 г., когда советские войска встретились с более сильной и глубокой обороной противника, выявился существенный недостаток одноэшелонного построения боевых порядков: у командиров полков и дивизий не хватало сил и средств для влияния на ход боя. При таком построении войск можно было прорывать только неглубокую оборону.
Поэтому в ряде дивизий командиры начали строить боевые порядки в два эшелона. Но при этом более сильными стали артиллерийские группы дальнего действия и поддержки пехоты, артиллерийско-противотанковые резервы. Появился и новый элемент боевых порядков — подвижные отряды заграждения. В последующее время происходил дальнейший рост огневой силы и подвижности войск, увеличивалось количество артиллерии, средств противовоздушной обороны, повышалось их качество, возрастало усиление войск танками, улучшалось материально-техническое обеспечение соединений. Вновь было осуществлено объединение стрелковых дивизий в корпуса.
К лету 1943 г. еще больше изменилось построение обороны противника. Глубина ее тактической зоны возросла до 12—20 км. Враг создавал две, а иногда и три полосы обороны, оборудованные системой траншей.
Прорыв такой обороны требовал не только мощного первоначального удара, но и непрерывного наращивания сил в ходе боя, создания более высоких тактических плотностей. В связи с этим резко сокращались полосы наступления и участки прорыва частей и соединений Красной Армии. В боях 1943 г. стрелковый корпус имел участок прорыва шириной 4—6 км, стрелковая дивизия — 2—2,5 км. Полоса наступления последней сузилась примерно в два раза, тактические плотности увеличились до 4—7 стрелковых батальонов, 130—180 орудий и минометов и 10—20 танков непосредственной поддержки пехоты на 1 км участка прорыва.
Практика наступательных боев 1943 г. показала, что сосредоточение основных сил соединений на участках прорыва обеспечивало успех наступления. Поэтому в последующие годы войны на указанных участках создавались еще более высокие тактические плотности. Совершенствовалось и построение боевых порядков советских войск. С лета 1943 г. они все более эшелонировались в глубину. В зависимости от задачи, местности, обороны против
78
ника стрелковые соединения строили боевой порядок в один, два или три эшелона. С 1944 г. все большее место занимали танки НПП, сильные артиллерийские группы, возросла роль инженерных частей и подразделений.
Таким образом, задача построения боевых порядков решалась творчески, в соответствии с изменявшимися условиями обстановки.
Боевая практика подтвердила правильность такого решения. В последние годы войны глубокое эшелонирование боевых порядков являлось одним из основных условий высоких темпов прорыва тактической зоны обороны противника. Большие тактические плотности, искусное маневрирование силами и средствами, позволяли командирам соединений надежно подавлять вражескую оборону, наносить мощный первоначальный удар и, наращивая его, поддерживать превосходство в силах над противником на всем протяжении боя, обеспечивать прорыв тактической зоны обороны в первый день наступления. Не менее важным фактором было совершенствование способов и методов применения артиллерии и авиации. Мощная артиллерийская и авиационная подготовка атаки пехоты и танков, а затем поддержка их наступления обеспечивали достижение общего успеха.
Важнейший принцип советской тактики, как известно, гласит, что победа в общевойсковом бою может быть достигнута только объединенными усилиями всех родов войск при четкой организации управления ими.
В свете этого положения представляется несомненным, что одной из причин, препятствовавших успеху наступательных операций в первом периоде войны, была поспешная и неумелая организация боя. Командиры и штабы тогда не смогли найти наилучших способов организации управления и взаимодействия в соответствии с требованиями обстановки. В некоторых случаях они управляли частями и соединениями не путем личного наблюдения, а из штабов или с плохо оборудованных наблюдательных пунктов, находившихся на значительном удалении от войск. Задачи часто ставились по карте без проведения рекогносцировки. Полкам и батальонам оставляли мало дневного времени на организацию боя, что приводило в начале атаки к нарушению взаимодействия артиллерии с пехотой и танками. В результате противник смог последовательно отражать удары вначале танков, а затем и отставшей от них пехоты, которых артиллерия не поддерживала огнем.
Начиная со второго периода войны наступательный бой организовывался тщательнее. Командующие армиями и штабы стали уделять больше внимания этой стороне дела. С образованием корпусов их командиры и штабы приняли на себя значительную часть работы по организации взаимодействия. Они своевременно ставили войскам задачи и лучше осуществляли контроль за их выполнением. Перед началом наступления велась всесторонняя
79
разведка обороны противника. Широко практиковался такой эффективный метод управления войсками, как личное общение командиров и начальников всех степеней с подчиненными. Командные и наблюдательные пункты соединений и частей стали максимально приближаться к войскам.
Все это улучшило взаимодействие на глубину первой, а затем и второй полосы обороны противника по рубежам и задачам, которые делились на ближайшую, последующую и задачу дня. Оно отрабатывалось на местности с привлечением командиров приданных и поддерживающих частей и соединений усиления, а также на занятиях в штабах и войсках до начала боя, причем наиболее детально разрабатывалось взаимодействие в осуществлении ближайшей задачи.
В целях достижения внезапности наступления все работы по организации взаимодействия на местности проводились по строгому плану, скрытно. Рекогносцировка осуществлялась небольшими группами с соблюдением маскировки, чтобы не выдать наличия в них старших офицеров и генералов, а также представителей ранее действовавших на данном направлении войск.
При подготовке прорыва обороны противника командиру корпуса для организации взаимодействия отводилось не менее двух суток, дивизии — до двух, стрелковых полков п батальонов — не менее суток каждому. Общевойсковые и артиллерийские командные и наблюдательные пункты либо располагались совместно, либо имели надежную проводную и радиосвязь. На командном пункте командира дивизии и корпуса находились представители поддерживающих авиационных соединений и частей. Основным средством управления, особенно в ходе боевых действий, стало радио, широкое применение которого, как и дальнейшее улучшение организации всех других видов связи, также послужило улучшению взаимодействия.
В годы войны советские войска, наряду с улучшением организации боя, непрерывно совершенствовали способы и методы его ведения, достигнув в этом отношении большого искусства. Выше говорилось, что опыт наступления был получен уже в боях летом и осенью 1941 г. Первой крупной проверкой тактического мастерства советских войск явилось контрнаступление под Москвой, Тихвином, Ростовом, где успех, безусловно, был достигнут также благодаря умелым, инициативным и стремительным действиям, несмотря на сложные условия суровой зимы. В этих боях многие соединения и части своевременно устраняли недостатки в ведении наступления, смело маневрировали на поле боя, широко применяли ночные действия.
Так, 8-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием генерала В. А. Ревякина в начале декабря 1941 г. получила задачу овладеть сильным узлом сопротивления севернее Москвы, в районе Крюкова, гарнизон которого имел до двух пехотных пол
80
ков, поддерживаемых 70 танками. Первая попытка — фронтальный удар без достаточной подготовки — не имела успеха. Учтя ее недочеты, командир дивизии организовал тщательную разведку вражеской обороны и, обеспечив взаимодействие всех родов войск и поддерживавшей авиации, приблизил рубеж атаки на 200—300 м к узлу сопротивления. Для достижения внезапности и уменьшения потерь от огня обороняющихся атака была начата в 2 часа ночи 8 декабря. Неожиданным для противника ударом главных сил дивизии в обход Крюкова с севера и небольшими силами с фронта вражеский гарнизон был разгромлен уже к 10 часам утра.
Не менее интересным примером творческих действий советских войск является освобождение г. Михайлова, который обороняли два полка 10-й моторизованной дивизии противника. К 20 часам 6 декабря 330-я стрелковая дивизия под покровом темноты вышла на подступы к городу. Командир дивизии полковник Г. Д. Соколов решил овладеть им внезапным ночным ударом. В 24 часа после 10-минутного огневого налета противник был атакован основными силами с севера и северо-востока, а частью — с востока. Неожиданность удара деморализовала вражеские полки, и они начали беспорядочный отход. К 7 часам утра 7 декабря город был освобожден.
Вместе с тем в боевых действиях выявился ряд серьезных недостатков. Рубеж атаки часто находился далеко от переднего края и не был оборудован в инженерном отношении. Начинали ее некоторые соединения после чрезмерно короткой и слабой артиллерийской подготовки. Танков НПП было мало. Не подавив оборону противника, тем самым оставляли ему возможность встретить атакующие части организованным огнем. Поэтому в резуль* тате первой атаки удавалось захватить лишь объекты на переднем крае вражеской обороны, а для прорыва главной полосы, хотя она имела небольшую глубину (до 4 км), приходилось повторять атаку несколько раз. Недостаточное осуществление маневра на поле боя, отчасти связанное с условиями суровой зимы, а также отсутствием крупных танковых соединений, стремление атаковать с фронта вело к медленному выталкиванию противника, который оказывал сопротивление на новом рубеже.
В результате войска затрачивали двое-трое суток на прорыв главной полосы обороны, медленно развивалось наступление и в глубине.
В ходе общего наступления под Москвой^ а также в летних боях 1942 г. советские войска приобретали опыт, устраняли ранее выявившиеся недостатки в действиях соединений и частей. И несмотря на то что в последующем, в связи с усилением обороны противника, ее прорыв становился все более трудным и требовал огромных усилий и большего умения, чем раньше, советские войска успешно решали эту задачу.
6 Заказ № 952
81
Во втором и третьем периодах войны наступление начиналось после сильной артиллерийской и авиационной подготовки из исходного положения, хорошо оборудованного в инженерном отношении и находившегося в 200—300 м от переднего края обороны противника, или с рубежа, достигнутого в период разведки боем. Пехота стремительно поднималась из первой траншеи и бегом, двигаясь цепью и ведя огонь на ходу, быстро достигала первой траншеи врага. Поддерживаемые огнем артиллерии и ударами авиации пехота и танки за 1—2 часа прорывали первую позицию обороны.
Так, уже в первый день контрнаступления под Сталинградом была прорвана главная полоса обороны глубиной до 5 км. Такой темп был в 6—8 раз выше, чем в контрнаступлении под Москвой. Разумеется, он был достигнут лучшей организацией и ведением боя, осуществлением в его ходе широкого маневра, а также вводом подвижных групп армий для завершения прорыва. После этого быстрее развивалось и дальнейшее наступление. В первый же день войска продвинулись на 8—19 км.
Начиная с битвы под Курском прорыв вражеской обороны усложнился в связи с тем, что сильнее стала ее тактическая зона. Теперь она состояла из главной и второй полос. Тем не м:енее противнику не удалось перевести борьбу в позиционную форму, имевшую место в первой мировой войне.
Проблема прорыва всей тактической зоны обороны в первый день наступления была успешно решена советскими войсками благодаря лучшей организации боя, мощному подавлению вражеских позиций огнем артиллерии и авиации и стремительности наступления пехоты и танков, широкому и искусному маневру силами и средствами. Так было и в Белорусской, и в Ясско-Кишиневской, и в Висло-Одерской, и в других операциях. После успешного прорыва второй полосы обороны противника соединения обычно переходили к преследованию. В этот момент еще большее значение приобретали высокие темпы и широкий маневр силами и средствами.
В тактике такого маневрирования советские войска в годы войны достигли большого совершенства. Применялось преследование как параллельное, так и фронтальное. Наибольшие успехи достигались сочетанием этих двух форм. Главные силы в период преследования, которое велось днем и ночью, двигались в колоннах и развертывались в боевой порядок по мере необходимости. Тем временем выделенные соединениями сильные, обеспеченные автотранспортом передовые отряды, не ввязываясь в борьбу за опорные пункты противника, выходили на пути его отхода, захватывали важные рубежи, мосты, переправы, плацдармы и удерживали их до подхода главных сил. Если в 1943—1944 гг. темпы преследования врага составляли 10—15 км в сутки, то уже в 1945 г. они достигали 25—30, а иногда 45 км.
82
В ходе преследования советским войскам приходилось форсировать большое количество рек. Это делалось, как правило, с ходу, на широком фронте и в большинстве случаев ночью, с расчетом внезапного появления на противоположном берегу. Широко использовались подручные переправочные средства. Успех в значительной степени определялся решительными и смелыми действиями передовых отрядов и первых эшелонов дивизий. В ходе форсирования войска смело маневрировали силами и средствами на те направления, где обозначился успех, стойко отражали вражеские контратаки, надежно и прочно закрепляли захваченные плацдармы и стремились как можно быстрее их расширить и вести с них наступление.
Действия соединений и частей ночью получили в годы войны большое развитие. Если вначале их применяли в основном отдельные отряды и лишь изредка дивизии, то в последующем ночное наступление вели и стрелковые корпуса. Во многих случаях для этого специально подготавливались вторые эшелоны. Опыт показал, что успех ночных действий во многом зависел от тщательности подготовки, проведенной днем.
4с 4с 4с 4с 4с
Таким образом, в ходе Великой Отечественной войны тактика наступательного общевойскового боя творчески развивалась в соответствии с изменявшимися условиями ведения вооруженной борьбы в целом. Советские войска, преодолевая трудности и устраняя имевшиеся недостатки, достигли большого совершенства как в организации, так и в ведении наступательного боя. Важнейшим достижением тактики советских войск явилось решение проблемы прорыва сильно укрепленной обороны противника и развития высоких темпов наступления, что имело решающее значение для выполнения оперативных и стратегических задач.
Все это подтверждает, что победа советских войск в Великой Отечественной войне была достигнута не в результате стечения случайных обстоятельств, как это пытаются доказать некоторые буржуазные историки, а благодаря героическим усилиям советских воинов, искусной организации и ведению боевых действий при гармоническом сочетании положительных качеств всех родов войск и авиации с умелым управлением ими. В этом проявилось бесспорное преимущество советской тактики над тактикой немецко-фашистской армии.
6*
с. м. лялько
о
ВОЕННО-МОРСКОЙ ФЛОТ СССР В СОВМЕСТНЫХ ОПЕРАЦИЯХ ФРОНТОВ НА ПРИМОРСКИХ НАПРАВЛЕНИЯХ
Действия Военно-Морского Флота СССР в Великой Отечественной войне определялись обстановкой, составом его сил и средств, политическими и стратегическими целями, которые были поставлены Коммунистической партией и Советским правительством перед нашими Вооруженными Силами. Они были обусловлены также континентальным характером самой войны, в которой главные задачи решались на суше войсками Советской Армии.
В соответствии с этим боевая деятельность наших флотов и флотилий в основном была направлена на оказание помощи сухопутным войскам в борьбе с группировками противника на приморских направлениях, а также на напряженную борьбу с его авиацией, подводными лодками и легкими силами флота на наших закрытых морях и в прибрежных районах открытых морских театров. Основными задачами, которые решали наши флоты и флотилии в Великой Отечественной войне, являлись: содействие сухопутным войскам в оборонительных и наступательных операциях на приморских направлениях; обеспечение воинских и народнохозяйственных перевозок на морях, озерах и крупных реках; нарушение воинских перевозок и перевозок стратегического сырья противника на Баренцовом, Балтийском и Черном морях.
Прежде, чем перейти к изложению действий флота, необходимо кратко рассмотреть некоторые особенности обстановки, оказавшие решающее влияние на использование его сил в совместных с сухопутными войсками операциях на приморских направлениях в Великой Отечественной войне.
Первая особенность обстановки заключалась в том, что действия Военно-Морского Флота находились в прямой и полной зависимости от боевых действий сухопутных войск.
Продвижение немецко-фашистской армии в первые месяцы войны в глубь нашей страны и временная оккупация Украины,
84
Крыма, Прибалтики поставили флот в крайне неблагоприятные условия: нарушилась его система базирования и снабжения, были потеряны также и важнейшие аэродромы. Все это сильно затруднило оперативное и боевое применение кораблей и авиации Краснознаменного Балтийского и Черноморского флотов. Первому пришлось перебазироваться в восточную часть Финского залива, главным образом в Кронштадт и Ленинград, а в последующем, когда противник блокировал Ленинград с суши, направить все усилия надводных кораблей, авиации и береговой артиллерии на совместную с войсками Ленинградского фронта оборону города. Значительно ухудшило возможности ведения активных действий Черноморского флота перебазирование его основных сил в порты Кавказского побережья осенью 1941 г.
Вполне очевидно, что при оценке боевых действий нашего флота в годы Великой Отечественной войны следует учитывать эту особенность обстановки. Однако в послевоенное время многие западноевропейские историки в своих работах умышленно игнорировали условия, в которых происходила борьба Советской Армии и Военно-Морского Флота, нередко выступали с тенденциозной критикой способов их использования. Это делалось с целью умалить роль Советского Союза в войне против фашистской Германии и ее сателлитов.
Второй особенностью было то, что боевая деятельность советского флота в первый период войны проходила в условиях господства противника в воздухе, что крайне осложнило выполнение поставленных задач, особенно на закрытых морских театрах, поставило под угрозу всю систему базирования, чрезвычайно затруднило проведение скрытного маневра при ведении боевых действий. Противник ударами с воздуха и постановкой магнитных мин пытался уничтожить или заблокировать силы наших флотов в пунктах их базирования, а действиями сухопутных войск на приморских направлениях захватить базы с суши. Поэтому основной задачей наших флотов в первом периоде войны являлась совместная с войсками приморских фронтов оборона побережья, военно-морских баз и портов, а также защита своих морских коммуникаций.
Третья особенность состояла в том, что противник в ограниченных масштабах использовал крупные надводные корабли и подводные лодки против наших флотов. Это объяснялось: стратегическими замыслами немецко-фашистского руководства, планировавшего добиться решающей победы в «молниеносной» войне против нашей страны силами только сухопутных войск и авиации; недооценкой мощи Советских Вооруженных Сил; постановкой советским флотом крупных минных заграждений на подступах к важнейшим районам нашего побережья; географическими особенностями морских театров военных действий; отвлечением основной части немецко-фашистских подводных лодок для
85
действий на океанских и морских коммуникациях Англии и США.
Четвертая особенность заключалась в том, что в связи с оккупацией противником важных экономических центров нашей страны и потерей части судостроительных заводов длительное время не представлялось возможным восполнять потери в корабельном составе и развернуть в необходимых масштабах строительство боевых и вспомогательных судов, в которых флоты так остро нуждались при решении поставленных перед ними задач. Только с завершением перестройки промышленности для обеспечения потребностей вооруженных сил на флоты начали поступать в увеличивающихся масштабах боевые средства и оружие. Количественный и качественный рост боевого состава наших флотов, поступление нового, более совершенного оружия и техники позволили успешнее решать поставленные задачи.
Особенно показательным в этом отношении был 1944 г., когда боевых катеров было получено в три с лишним раза больше, чем в 1942 г., что позволило увеличить их количество на действующих флотах на 20—30% по сравнению с 1943 г. Количественный состав авиации Северного, Балтийского и Черноморского флотов увеличился за тот же год в два раза. На вооружение поступали самолеты с высокими для того времени тактикотехническими данными.
Перечисленные особенности обстановки оказали решающее влияние на развитие оперативного искусства и тактики флота в совместных операциях на приморских направлениях.
До Великой Отечественной войны в теории, в боевой и оперативной подготовке наших флотов главное внимание отводилось самостоятельным операциям против морского противника. Предусматривалось также содействие сил флота сухопутным войскам в наступательных и оборонительных операциях на приморском направлении. Однако в силу сложившейся обстановки в начале войны перед флотом в первую очередь были поставлены оборонительные задачи: прикрытие приморских флангов сухопутных войск от ударов противника с моря, содействие наземным силам в обороне побережья и военно-морских баз, высадка морских десантов в интересах обороняющихся войск, защита своих морских коммуникаций и др.
В начальном периоде войны наши флоты решали поставленную им задачу по прикрытию приморских флангов войск от ударов флота противника путем ведения активных боевых действий против последнего и постановки оборонительных минных заграждений на Балтийском, Черном, Баренцевом и Белом морях. Количество поставленных мин и состав привлекавшихся к этому
86
сил флота были тогда наивысшими. В первых оборонительных йинных заграждениях было выставлено 54% всех мин, израсходованных для этой цели нашими флотами за всю войну. Указанные заграждения в целом сыграли положительную роль, так как под их прикрытием наши флоты в менее напряженной обстановке провели мобилизационные мероприятия и развертывание сил на морских театрах. Кроме того, наличие таких заграждений, прикрывавшихся артиллерийским огнем береговой и корабельной артиллерии, повышало устойчивость всей системы обороны на наших морях. Немецко-фашистское командование не решалось форсировать минные заграждения для высадки морских десантов на наше побережье даже на Балтике, где оно располагало крупными силами флота.
Быстрое продвижение вражеских войск на суше уже в начале войны потребовало привлечения основных сил флота для активного участия в оборонительных операциях фронтов на приморских направлениях.
В первом периоде войны был приобретен опыт таких совместных действий, особенно при обороне военно-морских баз, когда совершенствовались оперативное искусство и тактика сил флота, взаимодействие авиации, корабельной и береговой артиллерии с сухопутными войсками.
Примером в этом отношении является хорошая организация и ведение обороны военно-морской базы Ханко ее собственными силами совместно с 8-й стрелковой бригадой. Строительство оборонительных рубежей здесь началось накануне войны. Еще в мирной обстановке были отработаны организация командования и управление всеми силами, привлекавшимися для обороны базы, а также взаимодействие между ними. С началом войны оборонительные рубежи базы умело совершенствовались. Были построены специальные укрытия для боевой техники и личного состава, что значительно сократило потери и повысило устойчивость обороны. Ее положительной стороной являлась также высокая активность ведения боевых действий. В целях расширения операционной зоны базы и усиления ее противодесантной обороны гарнизоном было высажено свыше 10 морских десантов, которые захватили близлежащие к Ханко острова.
Все это наряду с проведением других мероприятий позволило сравнительно небольшому гарнизону, находившемуся в глубоком тылу противника, в течение более 5 месяцев прочно удерживать занимаемые рубежи.
Опыт обороны баз в Прибалтике, особенно Ханко, тщательно изучался и учитывался защитниками Ленинграда, Одессы, Севастополя и др.
В Одессе и Севастополе были созданы оборонительные районы. Для удобства управления и наиболее эффективного использования сил и средств они делились на сектора: в Севастополе — на
87
четыре, в Одессе — на три. Количество оборонительных рубежей, глубина их, а также всей сухопутной обороны определялись кон-^ кретно складывавшейся обстановкой на приморском направлении, наличием времени, сил и средств для ее подготовки и ведения. Так, передовой оборонительный рубеж Одессы создавался в 20— 25 км от города, второй (главный) — в 15 км и третий — почти па линии городской черты. Передовой рубеж обороны Севастополя проходил в 15—17 км от города. Кроме того, имелись главный и тыловой оборонительные рубежи. Большого совершенства достигло строительство этих рубежей, рассредоточение, укрытие и маскировка различных сооружений (складов с запасами, командных пунктов, узлов связи), кораблей, самолетов и других боевых средств от воздействия авиации и артиллерии противника, что увеличило их живучесть.
В ходе боев выработалось тесное взаимодействие между общевойсковой армией, авиацией и силами флота. Оно выражалось в непосредственном участии морской пехоты в обороне баз с суши, систематической поддержке сухопутных войск корабельной и береговой артиллерией и авиацией флота, наносивших удары по противнику, а также в подвозе морем пополнений, боеприпасов и продовольствия оборонявшимся гарнизонам. Взаимодействие в ходе обороны Одессы и Севастополя обеспечивалось: единством командования и централизованного управления всеми силами; отработкой единой документации на оборону баз с суши, моря и воздуха; тесным общением офицеров штабов сухопутных войск и флота.
Особого внимания заслуживает опыт организации воинских перевозок морем для питания и пополнения гарнизонов, оборонявших базы. Обеспечение их осуществлялось в условиях сложной минной обстановки, активного противодействия авиации и в ряде случаев (при обороне Севастополя, Таллина, Ханко, Ленинграда) кораблей противника, большого удаления линии фронта от оборонявшихся баз. Своевременный и систематический подвоз морем всего необходимого явился одной из основных предпосылок длительности обороны Одессы, Севастополя и Ханко. В выборе маршрутов конвоев, в организации их противовоздушной и противоминной обороны на переходе морем, в обеспечении входа транспортов в базы и выхода из них также нашло свое выражение развитие оперативного искусства и тактики флота.
В первом периоде войны в связи со сложившейся обстановкой на советско-германском фронте наши флоты приобрели опыт эвакуации сухопутных войск и техники с изолированных с суши участков морского побережья (военно-морских баз, портов) и островов. При этом применялись два способа: одновременный прием войск и техники на транспорты и боевые корабли и перевозка их морем в пункты назначения одним рейсом (эвакуация войск из Таллина); последовательный отвод войск с обороняемого плац
88
дарма по частям, погрузка их на суда и перевозка несколькими рейсами (эвакуация войск из Одессы и Ханко).
Выбор того или иного способа зависел от обстановки на обороняемом плацдарме, количества войск и техники, подлежащих эвакуации, наличия транспортных средств, состава сил их прикрытия (кораблей и авиации), степени противодействия противника. Важным условием являлось правильное определение начала и продолжительности самой эвакуации.
Первый период войны принес флоту и некоторый опыт ведения наступательных действий на приморских направлениях. В конце декабря 1941 г. силами Черноморского флота и войсками Кавказского фронта была успешно проведена Керченско-Феодосийская десантная операция. По количеству участвовавших в ней сил и средств и достигнутым результатам она является одной из наиболее крупных десантных операций Великой Отечественной войны, и ее опыт изучался и учитывался всеми флотами при ведении совместных действий.
Во втором и третьем периодах войны использование Советского Военно-Морского Флота проходило в условиях преимущественно наступательных действий Советской Армии.
В 1943 г. в операциях сухопутных войск принимали участие Черноморский* флот, Азовская флотилия, Краснознаменный Балтийский флот и Волжская флотилия. Их действия на приморских направлениях состояли в высадке оперативных и тактических десантов (в районе Станичка — Южная Озерейка, в Новороссийске, на Керченском полуострове и др.), осуществлении перегруппировок войск и воинских перевозок, в интересах этих операций, а также в артиллерийской и авиационной поддержке наступающих соединений. В январе того же года Краснознаменный Балтийский флот принимал участие в операции Ленинградского и Волховского фронтов по прорыву блокады Ленинграда с востока.
С переходом Советских Вооруженных Сил в общее наступление коренным образом менялись и условия для ведения боевых действий наших флотов. Освобождение портов и баз на Балтийском, Черном и Азовском морях и выход Финляндии из войны расширили операционные зоны и дали возможность приблизить базирование кораблей и авиации к районам боев и использовать Черноморский флот и Азовскую флотилию при разгроме крымской группировки противника весной 1944 г., а с октября того же года и Краснознаменный Балтийский флот — для активных действий в центральной и южной частях Балтийского моря. Кроме того, силы флота как в базах, так и при выполнении боевых задач в море стали надежно прикрываться с воздуха.
В 1944—1945 гг. перед всеми действующими флотами, принявшими участие в наступательных операциях фронтов на приморских направлениях, возник ряд новых задач, в частности, по
89
срыву снабжения и эвакуации изолированных с суши группировок противника (крымской, курляндской), овладению островами. Значительно увеличились и масштабы операций флотов. Так, если в ходе наступления на приморских направлениях в 1943 г. было высажено 10 морских десантов, то в 1944—1945 гг.— 70.
Кроме того, новые требования были обусловлены тем, что в связи с захватом стратегической инициативы Советскими Вооруженными Силами менялся характер действий кораблей и авиации противника на море и его сухопутных войск на приморских направлениях.
С лета 1943 г. на этих направлениях резко снизилась активность вражеской авиации. Об этом говорят следующие цифры: из 74 300 самолето-пролетов, осуществленных ею за всю войну над объектами наших флотов, 87% было произведено до лета 1943 г. В дальнейшем же гитлеровское командование вынуждено было перебрасывать авиацию с морского направления на наиболее важные участки сухопутного фронта, где немецко-фашистские войска несли крупные потери.
Зато повысилась активность подводных лодок и легких сил вражеского флота на Черном море и в Финском заливе. Если в начале войны он имел на Черном море только три торпедных катера, то в 1943 г. их стало более 30. Кроме того, здесь же противник располагал большим количеством самоходных артиллерийских барж (около 100), вооруженных 88-миллиметровыми орудиями В Финском заливе он к тому времени сосредоточил около 180 кораблей (миноносцы, канонерские и подводные лодки, сторожевые корабли и катера), активно действовавших против Краснознаменного Балтийского флота. Если в 1941 — 1943 гг. немецко-фашистское командование использовало крупные надводные корабли (линкоры и крейсера) против нашего флота в основном лишь на Северном морском театре, то со второй половины 1944 г. и до конца войны оно начало привлекать их для поддержки своих войск на островах и побережье Балтийского моря (на островах Моонзундского архипелага в конце 1944 г., в районах Меме ля, Данцигской и Померанской бухт в январе — мае 1945 г.).
Повышение активности подводных лодок и легких сил флота противника, совершенствование его обороны на суше потребовали привлечения основных сил наших флотов к участию в на-
1 Усиление флота противника на Черном море осуществлялось за счет переброски немецких и итальянских подводных лодок, торпедных катеров и самоходных барж. Только из Германии по маршруту р. Эльба — автострада Дрезден — Ингольштадт — Дунай на Черное море к весне 1942 г. были доставлены: 6 подводных лодок, 30 торпедных катеров, 23 тральщика, 50 самоходных барж, а также большое количество катеров, мотоботов, кораблей специального назначения — всего около 430 единиц (см. Фридрих Руге. Война на море 1939—1945 гт. М., 1957, стр. 234).
90
ступлении фронтов на приморских направлениях. Так, Черноморский флот выделил для Крымской наступательной операции весной 1944 г. 430 самолетов, бригаду подводных лодок (13 единиц), две бригады торпедных катеров (29 единиц) и силы Азовской флотилии. В Выборгской наступательной операции летом 1944 г. участвовали основные силы Краснознаменного Балтийского флота и Ладожской флотилии. Для участия в Петсамо-Киркенесской наступательной операции осенью 1944 г. Северный флот выделил 275 самолетов, 10 подводных лодок, 6 эскадренных миноносцев, 34 торпедных катера и 23 охотника за подводными лодками, а также части и подразделения Северного морского оборонительного района.
Насколько большой и сложный комплекс задач решали в этот период наши Военно-Морские Силы, видно на примере участия Краснознаменного Балтийского флота в Выборгской наступательной операции. Во время ее подготовки флот обеспечил перегруппировку войск Ленинградского фронта, осуществив перевозку пяти дивизий 21-й армии из района Ораниенбаума 2 на Карельский перешеек. В ходе операции артиллерия крупных надводных кораблей, береговых стационарных и железнодорожных батарей и авиация флота разрушали оборонительные сооружения врага, подавляли его огневые точки и живую силу. Частью легких сил и авиации флот прикрывал фланги наших войск от ударов противника с моря и препятствовал его морским перевозкам в Финском заливе. Наши морские десанты овладели островами Бьерского архипелага и Выборгского залива.
Поучительным примером совместных действий сухопутных войск и сил флота по ликвидации изолированной с суши вражеской группировки служит операция по освобождению Крыма, в которой Черноморский флот взаимодействовал с Отдельной приморской армией и 4-м Украинским фронтом. Силы флота осуществляли блокаду Севастополя с моря, нарушали морские коммуникации противника и наносили ему крупные потери при эвакуации войск и боевой техники из Крыма 3.
На дальних подступах к Севастополю вражеским судам угрожали подводные лодки, а па ближних с наступлением темноты — торпедные катера. Это вынуждало немецко-фашистские конвои совершать переходы днем, но тогда они подвергались ударам на
2 Ныне город Ломоносов.
3 По неполным данным, в ходе операции было потоплено 78 боевых кораблей, транспортных и вспомогательных судов. В их числе были транспорты: «Тотила» (6 тыс. per. т бр.), на котором погибло около <5 тыс. солдат и офицеров, «Тея» (6 тыс. per. т бр.), «Румыния» (3152 per. т бр.), «Лориса» (1820 per. т бр.). На большинстве потопленных судов находились войска и техника противника. По данным оперативных сводок 17-й немецкой армии, только с 3 по 13 мая потонуло или пропало без вести во время эвакуации морским путем 37 тыс. немецких и около 5 тыс. румынских солдат и офицеров.
91
шей авиации, которая активно действовала на всем протяжении морских коммуникаций противника, включая занятые им порты Крыма и Румынии. Кроме того, она вела здесь разведку, и сообщаемые ею данные о движении конвоев оказывали большую помощь подводным лодкам и торпедным катерам.
Таким образом, умелая организация оперативного, а в некоторых случаях и тактического взаимодействия разнородных сил флота при блокаде Крыма обеспечивала круглосуточное воздействие на конвои противника. И то обстоятельство, что крупный успех был достигнут небольшими силами (использовалась лишь часть авиации и небольшое количество торпедных катеров и подводных лодок), является показателем высокого оперативного искусства флота.
Значительный интерес представляют и действия Северного флота (нанесение ударов по конвоям и базам, высадка десантов и др.), принимавшего участие в октябре 1944 г. в операции войск Карельского фронта по освобождению Заполярья. Советское командование учитывало, что устойчивость обороны группировки немецко-фашистских войск в Заполярье и даже ее существование во многом зависело от морских коммуникаций, по которым доставлялись резервы, боеприпасы и другие виды снабжения. Исходя из этого, Северный флот одновременно с участием в наступлении соединений Карельского фронта и обеспечением его воинских перевозок частью сил проводил самостоятельную операцию с целью не допустить усиления, а затем и эвакуации войск противника морем.
В наступательных операциях фронтов на приморских направлениях в 1943—1945 гг. была отработана четкая организация командования и управления силами флота, их подготовки, обеспечения и взаимодействия с сухопутными войсками. В 1943 г. подготовка заключалась в планировании главным образом высадки морских десантов и воинских перевозок в интересах войск приморских фронтов. В 1944 г. уже осуществлялось единое совместное планирование, к которому привлекались штабы фронта и флота. Так было, например, в операции по разгрому противника под Ленинградом и Новгородом (январь 1944 г.) и в Выборгской наступательной операции (июнь того же года). В единых планах определялись последовательность действий сухопутных войск на побережье и вытекающие из этого задачи сил флота, порядок организации взаимодействия, связи, оперативного и боевого обеспечения, взаимного опознавания, оповещения и информации.
Оперативное взаимодействие в таких наступательных операциях заключалось в определении задач силам флота и сухопутным войскам, в согласовании выполнения их по времени, месту и целям, а также в распределении задач разведки и взаимной информации о противнике. Кроме того, оно предусматривало организацию и ведение борьбы по завоеванию и удержанию господства в
92
воздухе авиацией фронта и флота, обеспечение морских перевозок войск, техники и грузов, а также единую организацию прикрытия с воздуха.
Тактическое же взаимодействие выражалось в непосредственной артиллерийской и авиационной поддержке, оказываемой силами флота сухопутным войскам, наступавшим на побережье, высадке для содействия им тактических десантов, прорыве обороны противника, овладении портами, базами и островами, уничтожении живой силы и техники противника морской авиацией, а также в решении авиацией фронта задач в интересах флота, в том числе по прикрытию с воздуха военно-морских баз.
Взаимодействие организовывалось командующими фронтом и флотом и их штабами на основе личного общения, а также путем совместной разработки основных документов. Такой способ обеспечивал взаимопонимание между видами вооруженных сил, способствовал лучшему использованию их в боевых действиях. В ходе операции взаимодействие поддерживалось через офицеров связи при штабах фронта и флота.
Одной из самых распространенных задач, которую решали наши флоты и флотилии в совместных с сухопутными войсками действиях в минувшей войне, являлась высадка морских десантов. Она производилась как при ведении оборонительных операций (1941—1942 гг.), так и в ходе наступления, когда стратегическая инициатива перешла к Советским Вооруженным Силам (1943-1945 гг.).
Десанты 1941 — 1942 гг., за исключением высаженных в Феодосии и на Керченском полуострове, преследовали цель ударом в тыл или фланг наступавших немецко-фашистских войск нарушить сухопутные коммуникации и связь противника, сковать его силы и отвлечь часть их для обороны побережья, тем самым замедлив темпы наступления и обеспечив нашим войскам выигрыш времени для организации прочной обороны на приморском направлении. В ряде случаев эти задачи были успешно осуществлены, что помогло нашим войскам в борьбе с отдельными вражескими группировками. В то же время значительное число тактических десантов, будучи малочисленными, слабо подготовленными и недостаточно обеспеченными, не выполнило своих задач.
В 1943—1945 гг. масштабы десантных действий резко возросли, а их цели стали более решительными. Если количество высаженных в 1943—1945 гг. морских десантов было только в 2,5 раза больше, чем в первом периоде войны, то общий их состав увеличился почти в 4 раза. Резко возросла и эффективность этой формы вооруженной борьбы на приморских направлениях. Так, только в 1944 г. морские десанты освободили 7 портов, 19 островов, И крупных населенных пунктов и в 12 случаях оказали содействие войскам в прорыве обороны противника и развитии наступления на побережье.
93
К тому времени десантные войска имели уже большой опыт. Изменилось также и их вооружение. Им стали выделять в случае необходимости артиллерию, противотанковые и инженерные части. Наконец, решительность целей и сильное противодействие потребовали специальных сил и средств, способных подавить вражескую оборону, -а также эффективно поддержать действия десанта на берегу. Поэтому в состав сил обеспечения, кроме кораблей, стала широко привлекаться штурмовая, бомбардировочная и истребительная авиация флота и фронта и в ряде случаев береговая артиллерия и артиллерия сухопутных войск. В результате значительная часть десантов в 1943—1945 гг. была высажена с артиллерийской и авиационной подготовкой и поддержкой их действий на берегу.
Если в первом периоде войны на подготовку десантов предоставлялось недостаточное время, а иногда оно и совсем не давалось, что подчас приводило к неоправданным потерям и невыполнению задачи, то в 1943—1945 гг. положение коренным образом изменилось. На подготовку к высадке оперативного десанта отводилось 10—15, а тактического — 5—10 суток. Это позволило лучше планировать операции и готовить их участников, тщательнее организовывать взаимодействие сил и средств, а также все виды обеспечения. Больше внимания уделялось разведке, которая, как правило, нацеливалась на сбор сведений, обеспечивающих успешную высадку и особенно подавление противодействия противника, а также маскировке, состоявшей из комплекса мероприятий, направленных главным образом на дезориентацию врага относительно времени и направления высадки главных сил десанта. Улучшилась и организация командования этими операциями, которое в основном все больше становилось единым.
В целом десанты 1943—1945 гг. стали более организованными и управляемыми, чем в первом периоде войны. Их задачи не были решены только в двух случаях — в районе Южной Озерейки (февраль 1943 г.) и на острове Тейкарсаари (1 июля 1944 г.). Подавляющее же их большинство — почти 98% — было высажено успешно. Они, как правило, закрепляли и расширяли плацдармы и получали систематическую поддержку кораблей с моря и авиации с воздуха. Вместе с десантами высаживались корректировочные посты от кораблей артиллерийской поддержки и артиллерийских групп, а также офицеры авиационных соединений флота со своими средствами связи для вызова и наведения авиации.
Во втором периоде войны по опыту Черноморского флота были определены и проверены на практике основные элементы подготовки и ведения десантной операции для содействия войскам фронта в прорыве долговременной обороны противника и овладения крупным приморским городом или плацдармом. Одновременно были отработаны основы исключительно важной тогда и вместе с тем самой сложной и ответственной задачи десантной
94
операции — боя за высадку. В следующем, третьем периоде войны оперативное искусство и тактика флота обогатились практикой таких операций с целью овладения портами, базами и островами в шхерных районах, в условиях сильной противодесантной обороны противника и стремительного наступления наших войск на приморском направлении.
Ведение боя за высадку получило наиболее полное развитие в 1944—1945 гг. При этом наши флоты приобрели опыт: прорыва противодесантной обороны на воде при применении противником различных средств заграждения; авиационной и артиллерийской поддержки десантных войск как при прорыве ими противодесантной обороны противника, так и при решении задач на берегу; организации и развертывания базы высадки (западное побережье Днестровского лимана, острова Моонзундского архипелага).
Таким образом, в ходе минувшей войны было высажено большое количество десантов, и это дало возможность наиболее полно проверить на практике все, что связано с подготовкой и осуществлением таких операций.
* * * * *
Боевая деятельность Военно-Морского Флота СССР в минувшей войне являлась составной частью вооруженной борьбы Советского Союза и осуществлялась под руководством Верховного Главнокомандования. Она целиком направлялась на оказание всемерной помощи Советской Армии в разгроме фашистской Германии и империалистической Японии.
Это была всесторонняя проверка системы мероприятий по подготовке и ведению боевых действий сил флота в операциях сухопутных войск на приморских направлениях. Причем характер, продолжительность и содержание планирования этих действий непосредственно зависели и определялись замыслом и ходом осуществления операции фронта на побережье.
Вместе с тем минувшая война была важнейшим этапом дальнейшего развития советского военно-морского искусства. Это развитие шло по линии конкретизации задач, решаемых флотом, и совершенствования способов его содействия сухопутным войскам в операциях на приморских направлениях.
И. И. МАРКОВ
О
БОРЬБА НА МОРСКИХ КОММУНИКАЦИЯХ И ЕЕ ВЛИЯНИЕ
НА ХОД ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ НА СУШЕ
С первых дней Великой Отечественной войны начала сказываться большая зависимость операций сухопутных войск от путей сообщения вообще и морских в частности. К борьбе за морские пути обе воюющие стороны привлекли почти все силы флотов и большое количество транспортных средств.
Так, уже в начале войны потребности в перевозках морем для обеспечения наступавших войск были настолько велики, что к 1 октября 1941 г. германское командование довело общий тоннаж транспортного флота только на Балтийском море до 732 тыс. брутто-регистровых тонн. Однако вскоре и этого стало недостаточно L По данным, приведенным фашистским адмиралом Ф. Руге, только в 1942 г. для обеспечения боевых действий войск в Заполярье и вывоза никеля потребовалось провести в составе конвоев от мыса Нордкап в Петсамо и обратно почти 6 млн. брутто-регистровых тонн 1 2.
Отмеченная Ф. Руге прямая зависимость боевых действий в этой местности от возможности осуществлять морские перевозки в равной степени относилась как к фашистским войскам, так и к Советской Армии. Вместе с ростом количества транспортов требовалось и увеличение боевых сил флота, необходимых для защиты своих перевозок, а также для нарушения сообщений противника. Борьба за морские пути становилась основной задачей воюющих флотов. Опыт начавшейся войны показал, что без учета возможностей основных видов транспорта и всей системы воинских сообщений не могли разрабатываться ни планы войны, ни планы ее отдельных операций.
1 J. Meister. Der Seekrieg in den osteuropaischen Gewassern 1041—1945. Munchen, 1957, S. 23-24.
2 Ф. Руге. Война на море 1939—1945 гг. М., 1957, стр. 214.
96
Немецко-фашистское командование односторонне понимало зависимость хода борьбы от путей сообщения. Из плана войны видно, что оно считало достаточным нарушить наши сухопутные коммуникации, чтобы выиграть борьбу на суше. Так, на Крайнем Севере гитлеровское командование предполагало в очень короткое время силами четырех немецких и двух финских дивизий окружить и овладеть Мурманском, «являющимся опорной базой для наступательных действий сухопутных, морских и воздушных сил противника» 3.
При этом военно-морскому флоту не ставилась задача борьбы на наших морских путях сообщения. Это вытекало из того, что противник, во-первых, рассчитывал молниеносным ударом захватить Мурманск и тем самым решить проблему морских перевозок, во-вторых, недоучитывал возможное противодействие Северного флота и, в-третьих, немецкому командованию, как писал в своих мемуарах квартирмейстер армии «Норвегия» Вильгельм Гесс, ранее не Приходилось заниматься снабжением крупных воинских соединений в подобных условиях 4.
В результате только тогда, когда обозначился провал планов молниеносной войны, немецко-фашистскому командованию стало ясно, что нельзя вести боевые действия на суше без борьбы за морские пути сообщения. Однако оно уже потеряло много времени, чем и воспользовался наш Северный флот, который перевел из Кольского залива в Белое море без противодействия со стороны противника до 200 судов5. Использование их позволило в сжатые сроки перебросить пополнение и грузы к линии фронта. Своевременный маневр войск 14-й армии Карельского фронта, осуществленный по морским путям сообщения в начальный период войны, дал возможность остановить вражеское наступление на Мурманском направлении.
Планы противника в Заполярье, рассчитанные на быстрое овладение Мурманском, были сорваны. Вместе с тем Северный флот ударами по коммуникациям врага помешал ему создать перевес в силах и средствах для организации наступательных действий. Только советскими подводными лодками в сентябре — декабре 1941 г. было потоплено более 30 вражеских судов водоизмещением около 100 тыс. т 6. Войскам армии «Норвегия», как заявил еще 18 сентября начальник ее штаба, «не удалось осуществить поставленные перед ними задачи. Если на юге действия еще могут продолжаться, то операции горного корпуса в направлении
3 «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941— 1945 гг.», т. 1. М., 1960, стр. 384.
4 W. Hess. Eismeerfront 1941. Heidelberg, 1956, S. 137.
6 Архив Главного штаба Военно-Морского Флота (далее — Архив ГШВМФ), д. 34934, л. 346.
6 «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941— 1945 гг.», т. 2. М., 1961, стр. 95.
7 Заказ № 952	97
на Мурманск в связи с полной блокадой морского пути у северных берегов Норвегии должны быть прекращены. Военно-морской флот (немецкий.— И, М.) не в состоянии изменить положение к лучшему» 7.
Хотя командование Северного флота располагало малым количеством сил, правильное решение о сосредоточении их на защите воинских перевозок позволило только в 1941 г. провести без потерь 260 транспортов с 212 тыс. т грузов 8. В 1942 г. по морским коммуникациям ежемесячно перевозилось свыше 30 тыс. т одних лишь грузов для снабжения 14-й армии. Вместе с этим авиация и подводные лодки Северного флота наносили удары по вражеским морским перевозкам и, заставляя Привлекать на их оборону значительные силы, тем самым ослабляли удары противника по нашим коммуникациям.
Следует отметить, что немецко-фашистское командование так и не смогло правильно определить направление использования своих морских сил на Севере. Уделяя недостаточное внимание защите собственных морских коммуникаций и борьбе с воинскими перевозками по морю для наших войск, оно нацелило основные усилия против английских конвоев.
В соответствии с этим для борьбы на внешних коммуникациях были сосредоточены линкор,-три тяжелых крейсера, крейсер, 20 эсминцев и более 20 подводных лодок 9.
Дело в том, что с уничтожением английских конвоев гитлеровцы связывала экономическое и военное ослабление Советского Союза. В этом опять-таки сказалась недооценка гитлеровцами сил и ресурсов нашей страны. Руководствуясь опытом первой мировой войны, где экономической блокаде, препятствовавшей непосредственному питанию войск заморским вооружением, снаряжением и т. д., отводилась главная роль, они не учли, что основное снабжение 14-й армии Карельского фронта осуществлялось за счет собственных ресурсов Советского государства.
Таким образом, действия немецко-фашистского флота против английских конвоев не оказали по существу никакого влияния на боевые операции Советских Вооруженных Сил. Подтверждением служит то, что даже временное прекращение поставок в Советский Союз по ленд-лизу после разгрома немцами конвоя PQ-17 в июле 1942 г. не ослабило советские войска в Заполярье.
Эта крупная ошибка гитлеровцев в планировании использования морских сил в Заполярье не была исправлена ими до конца войны. Только авиация противника наряду с нанесением ударов по порту Мурманск, когда туда приходили союзные конвои, дей
7 W. Hess. Op. cit, S. 111—113.
8 «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941— 1945 гг.», т. 2, стр. 95.
' 9 Там же, стр. 468.
98
ствовала также и против судов Северного флота, перевозивших воинские грузы. Надводные же силы, в которых враг имел абсолютное превосходство, почти не применялись для этой цели. А из 32 подводных лодок противника в 1942 г. и из 50 в 1943 г. 10 11 против воинских перевозок 14-й армии одновременно использовалось не более 4, что облегчало нам проведение противолодочной обороны и при незначительных потерях позволяло организовать бесперебойное питание войск как в обороне, так и в наступлении. Эти возможности усиливали постоянно действующие коммуникации в районе Варенцова, Белого и Карского морей.
Итак, война показала неправильное отношение к проблеме морских коммуникаций со стороны немецко-фашистского командования, которое рассчитывало решить ее путем овладения военно-морскими базами с суши. Вместе с тем она выявила и недостаточную подготовку сил и средств Северного флота к борьбе на морских сообщениях, вызванную недооценкой их роли в обеспечении внутренних перевозок в интересах сухопутных войск. Таким образом, перестраиваться пришлось уже в ходе боевых действий.
Будучи уверено в непогрешимости плана молниеносной войны и поэтому игнорируя возможность возникновения нужды в морских перевозках обеих сторон в интересах сухопутных войск, немецко-фашистское командование не было готово к борьбе на водных путях сообщения и в Прибалтике. Сосредоточив на Ленинградском стратегическом направлении крупные силы — группу армий «Север», оно считало, что захват Ленинграда, Кронштадта, а также Мурманской железной дороги лишит Советский Союз важнейших коммуникаций. Одновременно предполагалось, что решение этой задачи позволит немцам овладеть удобными морскими и сухопутными коммуникациями для снабжения групп армий «Север» и «Центр» и захватить выгодный район для удара в тыл советским войскам, прикрывавшим Москву н.
Обстоятельства же борьбы в Прибалтике оказались иными. С первых дней войны они потребовали осуществления перевозок по обеспечению Советской Армии, а с середины июля снабжение по морю стало крайне необходимым и для немецко-фашистской армии. Сложились условия, в которых борьба за морские пути сообщения стала неотъемлемой частью боевых действий на суше. Влияние этой борьбы на операции сухопутных войск особенно резко стало сказываться с выходом противника в сентябре 1941 г. к Ленинграду. Так, по плану гитлеровцев, предполагалось уничтожить в короткое время наши войска, оставшиеся в Прибалтике и лишенные связи с тылом, однако этого не произошло. Более
10 J. Meister. Op. cit., S. 158—161.
11 «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941— 1945 гг.», т. 2, стр. 79.
7*
99
того, изолированные гарнизоны на островах Моонзундского архипелага, полуострове Ханко, районе Таллина и Ораниенбаумского плацдарма в течение длительного времени оттягивали на себя значительные силы противника, что облегчало положение Ленинграда, а в дальнейшем, когда продолжать борьбу стало невозможно, почти все они были эвакуированы в Ленинград и пополнили оборонявшие его войска.
Одной из причин, приведших не только к провалу замысла относительно быстрого уничтожения этих гарнизонов, но и к срыву наступательного стратегического плана гитлеровцев, было то, что Краснознаменный Балтийский флот в очень сложной обстановке, несмотря на потерю всех своих баз, выиграл борьбу за морские пути сообщения. Противник не смог помешать нашим перевозкам в Финском заливе, хотя он именно с этой целью передислоцировал еще в октябре 1941 г. соединение финских кораблей в район Порккала — Хельсинки 12. Неподготовленность немецко-фашистского командования на Балтике к борьбе на морских путях сообщения дала нам возможность спасти от разгрома значительное количество войск. Только в 1941 г. на Балтийском театре было перевезено на судах 188320 человек, а также 8198 лошадей, 670 орудий, 63 танка, 7995 автомашин, 28 885 т боезапаса, 3493 т вооружения, 41 229 т горючего, 81 061 т продфуража и 137 890 т других грузов 13.
Значение этого факта становится особенно ясным, если учесть, что при отступлении от границы советские войска потеряли сосредоточенные там перед войной большие запасы вооружения, боеприпасов, горючего и снаряжения14. Следует заметить, что в силу сложившейся оперативной обстановки противник имел широкую возможность для срыва наших перевозок. Однако она не была использована, поскольку гитлеровское командование не включало в свои планы задачу борьбы за морские пути сообщения и соответственно не имело заранее развернутых необходимых сил для этого. Не изменило положения дел ни последующее сосредоточение в районе Таллина вражеских подводных лодок, торпедных катеров и авиации, ни установка на отдельных островах дальнобойной артиллерии. Правда, противник нанес нам некоторые потери при эвакуации Таллина, но не смог прервать переброску войск и техники в Ленинград. Если учесть, что из принятых в Таллине на транспорты и боевые корабли около 23 тыс. человек 18 233 прибыли в Кронштадт и Ораниенбаум, то станет очевидным, как мало достиг враг в той исключительно благоприятной для него обстановке 15. По признанию немецкого буржуаз
12 J. Meister. Op. cit., S. 34.
13 Архив ГШ ВМФ, ф. 3, оп. 131, д. 37022, л. 51-52.
14 «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941— 1945 гг.», т. 2, стр. 61.
18 Архив ГШ ВМФ, ф. 3, оп. 131, д. 37022, л. 51.
100
ного историка Майстера, столь же малоуспешными были действия против советских конвоев в районе Ханко 1б, между тем как «русские проявили... инициативу и энергию...» 17.
Все это позволило нам быстро и с небольшими потерями перебросить морем непосредственно в Ленинград войска, выполнившие задачу борьбы на дальних подступах. И хотя к 29 августа 1941 г. вражеские войска блокировали Ленинград с суши, им не удалось овладеть им, так как для усиления обороны сюда по Финскому заливу и Ладожскому озеру перебрасывались армии и дивизии, вооружение и другие грузы. Особенно ярко подтверждает влияние борьбы за морские пути сообщения на ход оборонительных действий под Ленинградом тот факт, что в сентябре — октябре 1941 г. сюда с Ораниенбаумского плацдарма была переброшена 8-я армия в составе 8 стрелковых и одной кавалерийской дивизии со всей техникой. В это же время попавшие в окружение три стрелковые дивизии были эвакуированы из Койвисто в Ленинград по Финскому заливу.
Таким образом, выход основной части войск группы армий «Север» к Ленинграду не дал противнику желаемого везультата. Немецко-фашистскому командованию не удалось ни уничтожить отсеченные советские войска в Прибалтике и воспрепятствовать их переброске морем в Ленинград, что сорвало стратегический план гитлеровцев в этом районе, ни осуществить свои намерения относительно использования наиболее удобного морского пути для питания групп армий «Север» и «Центр».
Своевременное и бесперебойное обеспечение войск Ленинградского фронта и частей Краснознаменного Балтийского флота было также одной из наиболее важных причин провала плана по захвату Москвы. Как известно из этого плана, гитлеровцы предполагали повернуть после овладения Ленинградом основные силы группы армий «Север» для наступления на Москву. Но в силу возросшего сопротивления на Ленинградском фронте они смогли выделить для усиления группы армий «Центр» лишь шесть дивизий 18.
Если в самом начале войны наступательные и оборонительные операции не ставились нашим командованием в зависимость от морских путей сообщения, то уже в ходе первого периода войны стало очевидным, что это ошибка. В дальнейшем она была устранена. Например, в конце второго периода войны при планировании наступления на приморских направлениях определялось, что одна из важных задач флота — сосредоточение войск морским путем на плацдармах.
18 J. Meister. Op. cit., S. 42.
17 Ibid., S. 36.
18 «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—
1945 гг.», т. 2, стр. 96.
101
Несмотря на ограниченное количество сил, которые можно было использовать для борьбы за морские пути сообщения, Краснознаменный Балтийский флот сумел защитить свои перевозки и нарушить коммуникации противника. Зависимость войск Ленинградского и Карельского фронтов от снабжения морем фактически существовала до начала 1944 г. Что же касается гитлеровцев, то поскольку в тот период они владели железными и шоссейными дорогами вдоль побережья, то и не испытывали в ходе боевых действий на суше непосредственного влияния результатов борьбы Балтийского флота на их морских путях. Зато они резко почувствовали это в 1944 г., когда советские войска в Прибалтике начали наступление, сопровождавшееся окружением крупных группировок противника на побережье. В этих условиях резко возросла зависимость действий его войск на суше от морских сообщений.
Борьба за морские пути приобрела особый характер в конце октября 1944 г., когда под ударами соединений 2-го и 1-го Прибалтийских фронтов войска группы армий «Север», насчитывавшие более 30 дивизий, были прижаты к морю в районе Тукумс — Либава. От ее исхода главным образом и зависело значение этой крупной вражеской группировки для последующего хода борьбы на суше, так как снабжение группы армий «Север», имевшей в своем составе танковые и механизированные дивизии, не могло быть осуществлено никакими другими видами транспорта.
Действиям подводных лодок и авиации Балтийского флота не смогли воспрепятствовать противолодочная и противовоздушная оборона немецкого флота. Как признал вышеупомянутый Майстер, «результаты охоты за подводными лодками (советскими.— И, М.) были неутешительны. Для создания боеспособных самостоятельных групп охотников за подводными лодками не хватало кораблей, так как они были заняты конвоированием» 19. Он же отметил, что только советские подводные лодки с октября по декабрь 1944 г. уничтожили до 14 транспортов, а авиация Балтийского флота за это же время потопила 17 судов. Кроме того, на минах, поставленных самолетами, подорвалось еще 12 транспортных и 9 военных кораблей 20.
Таким образом, даже по далеко не полным данным, только за три указанные месяца было потоплено 42 транспорта и 9 военных кораблей противника, что сократило возможности снабжения и эвакуации войск группы армий «Север».
Необходимо, однако, подчеркнуть, что и наш Балтийский флот не смог оказать армии эффективную помощь в уничтожении Курляндской группировки гитлеровцев, так как не имел достаточных сил для полного прекращения связи по морю между ней и вра
19 J. Meister. Op. cit., S. 110.
20 Ibidem.
102
жеским тылом. Это позволяло противнику длительное время питать по морским коммуникациям войска на изолированных плацдармах и тем самым обеспечивать их боеспособность.
Опыт борьбы за морские воинские перевозки на Балтийском театре показал, что она была тесно связана с действиями наступавших и оборонявшихся войск на приморском направлении. Она стала не только неотъемлемой, но и обязательной частью как оборонительных, так и наступательных операций сухопутных войск на приморских направлениях и непосредственно влияла на ход военных действий на суше в течение всей войны. И Балтийский флот, несмотря на недостаточную подготовку и отсутствие необходимого количества сил и средств, что отражалось на эффективности его действий, победил в этой борьбе как в период обороны, так и в период наступления.
На юге план стратегического наступления гитлеровцев страдал теми же пороками, что и на других приморских направлениях, и точно так же сбрасывал со счета военно-морские силы и их возможность повлиять на ход военных действий на суше. На Черном море в распоряжении немецко-фашистского командования находился военно-морской флот Румынии, однако к началу войны он был совершенно не готов к борьбе за морские пути сообщения, да и вообще был настолько мал, что мог решать лишь задачи охраны перевозок вблизи своего побережья.
Советский Черноморский флот выгодно отличался от флота противника и в количественном и качественном отношениях, что позволило ему сыграть видную роль в оборонительных операциях наших войск на побережье.
Так, наличие постоянно действующих коммуникаций Севастополь — Одесса — Севастополь, кавказские порты — Одесса —- кавказские порты и хорошее обеспечение их со стороны Черноморского флота позволили небольшому одесскому гарнизону в составе четырех стрелковых и одной кавалерийской дивизии приковать здесь на долгое время 18 румынских дивизий, выделенных немецко-фашистским командованием для захвата этого города21. В течение 72 дней противник не мог использовать эти силы для развития успеха 11-й немецкой и 3-й румынской армий, которые к началу октября вышли на северные подступы к Крыму. «...Одесса,— вынужден был признать Майстер,— в течение многих месяцев приковывала к себе основные силы румынской армии, которые в связи с этим исключались из наступления на востоке и в Крыму...» 22.
Борьба Черноморского флота содействовала, таким образом, срыву вражеских наступательных планов. Она также заставила противника бросить почти все силы своего флота и авиации на
21 «Вторая мировая война 1939—1945 гг.» М., 1958, стр. 218.
22 J. Meister. Op. cit., S. 244.
103
прикрытие конвоев, в результате чего в период обороны Одессы мы защищали собственные транспорты главным образом от самолетов. Хорошее обеспечение коммуникаций позволило не только успешно осуществлять оперативные и снабженческие перевозки, но и провести в последующем эвакуацию. Всего по морской трассе Одесса — Севастополь за время обороны прошло 911 транспортов общим водоизмещением до 4173 тыс. т23.
Ярким примером влияния борьбы за морские пути на ход военных действий на суше является также переброска всех сил и средств 80-тысячной Приморской армии в Крым 24, над которым тогда нависла угроза захвата превосходящими силами противника.
Надо сказать, что овладение Крымом и главной базой Черноморского флота — Севастополем не случайно являлось ближайшей целью группы армий «Юг». Вражеское командование ставило возможность дальнейшего продвижения своих войск на Кавказе и в Закавказье в прямую зависимость от потери советским флотом господства на море.
Оборона Севастополя, следовательно, имела важное стратегическое значение. Она не только оказывала прямое воздействие на ход военных действий на приморском направлении, но и выходила далеко за рамки этого района. Длительное же ведение оборонительных действий в данных условиях обстановки могли обеспечить лишь морские пути сообщения, поскольку даже воздушный транспорт, хотя он и значительно вырос во время войны, был не в состоянии решить задачу всестороннего обеспечения всех видов перевозок для почти 200-тысячного гарнизона с современной по тому времени техникой.
Черноморский флот и Черноморское пароходство, несмотря на возраставшее противодействие противника, обеспечили перевозки для длительной и упорной обороны Севастополя. После высадки на Керченский полуостров крупного оперативного десанта в составе двух армий обеспечение Крымского фронта (так стали именоваться с 3 января 1942 г. высадившиеся там войска) стало очень трудной задачей, так как к этому времени резко возросли потребности в снабжении и в то же время уменьшилось в связи с потерями количество транспортных средств. И все же, в течение 180 дней после Керченско-Феодосийской десантной операции Черноморский флот обеспечивал питание крупной группировки советских войск в Крыму. В течение этого времени противник не мог наступать на кавказском направлении и, следовательно, его стратегические планы не были выполнены.
Героическая оборона Севастополя, которая была бы невозмож
23 «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—— 1945 гг.», т. 2, стр. 118.
24 Там же.
104
ной без постоянного пополнения людьми, боеприпасами, горючим, продовольствием и другими видами снабжения, на целый год задержала наступление противника на южном стратегическом направлении, что оказало влияние на ход военных действий и на других участках советско-германского фронта. За время обороны Севастополя сюда было переброшено только военнослужащих 204 131 человек, а также огромное количество различной военной техники, боеприпасов и других грузов25. Кроме того, при высадке морского десанта и последующей перевозке через порты Феодосия, Керчь, Камыш-Бурун в Крым было доставлено еще 261 506 военнослужащих и большое количество воинских грузов 26.
Приведенные цифры как нельзя лучше подтверждают, что в некоторых условиях морские пути являлись единственно возможными для обеспечения решения не только оперативных, но и стратегических задач, а поэтому и борьба за них имела прямое влияние на ход военных действий на суше. В такой же мере сказывалась и утрата инициативы в борьбе за морские сообщения.
Особенно наглядно это можно проследить на примере обороны Севастополя на последнем ее этапе. В это время противник блокировал город с моря, создав здесь специальную группу из самолетов, торпедных катеров и подводных лодок, что резко сказалось на снабжении оборонявшихся войск. Невозможность поддерживать сообщение Севастополя с кавказскими портами привело к истощению сил и средств его гарнизона и вынудило нас оставить город. Трудности в использовании морских путей не позволили произвести эвакуацию войск севастопольского гарнизона в тыл для участия в обороне Кавказа.
Борьба за морские пути сообщения не прекращалась и в дальнейшем. Она достигла кульминации в период проведения советским командованием Крымской наступательной операции.
С освобождением Одессы для нас сложились весьма благоприятные условия: противник полностью зависел от морских путей сообщения, в то время как советские войска опирались в основном на сухопутные коммуникации. В такой обстановке, когда не требовалось охранять свои морские перевозки, Черноморский флот мог направить все силы на срыв питания и эвакуации вражеской группировки в Крыму и содействие в полном ее уничтожении. Тем самым флот способствовал решению стратегической задачи по освобождению Крыма.
Выполняя эту задачу, Черноморский флот нанес противнику большой урон. Если судить даже по данным оперативных сводок 17-й немецкой армии, то только с 3 по 13 мая было потоплено и
25 Архив ГШ ВМФ, ф. 3, оп. 131, д. 37022, л. 57.
26 Там же.
105
пропало без вести во время эвакуации морским путем 42 тыс. солдат и офицеров фашистских войск 27
Однако возможности Черноморского флота не были использованы до конца. Привлечение к делу надводных кораблей в условиях нашего господства в воздухе могло бы привести к окончательному прекращению перевозок и полному уничтожению 200-тысячной вражеской группировки.
Итак, в операциях по уничтожению крупных сил противника, прижатых к морю и имевших возможность использовать для своего питания и эвакуации только морские пути сообщения, основной задачей флотов была борьба за полное овладение коммуникациями, которая и в этом случае оказывала непосредственное влияние на ход боевых действий на суше.
*****
Настоящий анализ показывает, что гитлеровское командование при планировании войны с Советским Союзом недооценило роль борьбы на морских путях, вследствие чего фашистский флот оказался неподготовленным к ней. Как выявилось в ходе войны, это привело к тому, что на всех приморских направлениях противник не смог уничтожить прижатые к морю группировки советских войск, хотя и упорно к тому стремился. Данная неудача и была одной из немаловажных причин срыва его стратегических планов на этих направлениях. Для того чтобы начать борьбу на морских путях сообщения и организовать эффективное прикрытие своих коммуникаций, немецко-фашистскому командованию потребовалось несколько месяцев. Причем оно обратилось к этой задаче только тогда, когда командование увидело провал своего плана молниеносной войны против Советского Союза.
Советское командование использовало потерянное противником драгоценное время для распределения усилий флотов с целью нарушения морских коммуникаций гитлеровцев и защиты своих перевозок, необходимость в которых была исключительно велика в связи с внезапным нападением. Однако тот факт, что у нас в предвоенные годы вопросу о борьбе на морских путях уделялось недостаточное внимание, сказывался на протяжении всей войны.
Великая Отечественная война носила высокоманевренный характер, который требовал осуществления массовых воинских перевозок не только на суше, но и на море. В связи с формами операций, применявшимися сухопутными войсками обеих сторон и направленными на окружение, в некоторых условиях морские пути были единственными, по которым шло снабжение прижатых к морю крупных группировок. При этом борьба за овладение морскими коммуникациями не прекращалась в течение всей войны,
27 «Вторая мировая война 1939—1945 гг.», стр. 567,
106
что потребовало привлечения большого количества сил и средств, в которых наши флоты испытывали серьезный недостаток. Борьба на морских коммуникациях носила наиболее напряженный характер в период осуществления крупных наступательных операций, когда каждая из сторон стремилась решить эту задачу в свою пользу и тем самым оказать влияние на ход военных действий на суше. Недостаток же в силах и средствах не позволял даже при благоприятных условиях достигнуть полного срыва вражеских воинских перевозок.
Весь ход войны с фашистской Германией показал огромное значение морских путей сообщения в обеспечении действий не только армий, но и фронтов. А поэтому борьба на морских коммуникациях часто выходила за рамки оперативного значения и приобретала стратегический характер.
М. А. МАРТЫШЕВСКИЙ
О
РЕШАЮЩАЯ РОЛЬ
СОВЕТСКИХ ВОЕННО-ВОЗДУШНЫХ СИЛ
В РАЗГРОМЕ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКОЙ АВИАЦИИ
Разгром немецко-фашистской авиации во второй мировой войне, как и германских вооруженных сил в целом, был осуществлен, как известно, странами антифашистской коалиции. Однако вклад, внесенный в это дело каждой из них, был далеко не одинаков. Поэтому рассмотрение усилий отдельных государств имеет большое значение, особенно в современных условиях, когда реакционная буржуазная историография стремится всячески принизить и исказить решающую роль советского народа ц®го Вооруженных Сил в разгроме германского империализма.
Это относится, в частности, и к действиям советских ВВС. Для принижения их роли в разгроме немецко-фашистской авиации в годы второй мировой войны используется такой, например, способ, как рассмотрение борьбы в воздухе вне связи с боевыми действиями на земле. Так, Г. Фойхтер утверждает, в частности, будто бы на Западе исход этой борьбы был решен над территорией Германии
В действительности же дело обстояло не так. Разгром гитлеровской люфтваффе осуществлялся параллельно и в непосредственной связи с нанесением поражения его сухопутным войскам, составлявшим основную мощь германских вооруженных сил, а также немецкому военно-морскому флоту. И это вполне закономерно, поскольку борьба с вражеской авиацией была одним из важнейших условий успеха боевых действий, который в прошлой войне достигался лишь при тесном взаимодействии сухопутных и военно-морских сил с военно-воздушными.
1 Г. Фойхтер. История воздушной войны в ее прошлом, настоящем и будущем. М., 1956, стр. 193.
108
* * * * *
Борьба с немецко-фашистской авиацией в прошлой войне осуществлялась путем уничтожения самолетов и летного состава в воздушных боях и на аэродромах, огнем зенитной артиллерии сухопутных войск и флота, а также разрушением авиационных предприятий бомбардировочными ударами. Поэтому для правильного определения роли того или иного участка антифашистской коалиции в разгроме люфтваффе необходимо прежде всего установить, какой из применявшихся тогда способов борьбы с ней был наиболее эффективным.
Удары по предприятиям германской авиационной промышленности наносили главным образом англо-американские ВВС. Однако цель этих операций, состоявшая в подрыве производства самолетов, не была достигнута. Напротив, их выпуск в Германии не-
прерывно возрастал	по 1944	Г.	включительно.	Это	видно из
следующих данных2.					
	Выпуск		Глгг	ВЫПУСК		
Год	самолетов		1	самолетов		
1939	2518		1942	15409		
1940	10247		1943	24807		
1941	12401		1944	40593		
Производство самолетов в гитлеровской Германии даже непосредственно перед ее окончательным разгромом в сущности лишь немного уменьшилось. Так, за первые месяцы 1945 г. их было выпущено 7540 3, что почти равно довольно высоким среднемесячным показателям 1943 г.
Таким образом, англо-американские бомбардировочные удары по авиационной промышленности Германии оказались малоэффективными. Хотя точных сведений нет, однако об этом можно судить по ущербу, нанесенному такими ударами всему промышленному производству Германии в целом. Например, в 1943 г., по данным Фойхтера, в результате налетов англо-американской авиации выпуск промышленной продукции уменьшился на 10%. Этот показатель учитывает не только результаты непосредственного разрушения предприятий, но и косвенный ущерб, связанный со снижением производительности труда рабочих из-за потери квартир, нервного напряжения, длительного пребывания в бомбоубежищах и т. д. 4 Нет сомнения в том, что выпуск самолетов еще более сокращался из-за бомбардировочных ударов. Это подтверждается прежде всего тем, что, в частности в 1943 г., как показывают немецкие данные, из общего веса бомб, сброшенных на террито
2 См. «Мировая война 1939—1945 гг.» Об. статей. М., 1957, стр. 514.
3 Там же.
4 Г. Фойхтер. Указ, соч., стр. 209.
109
рию * Германии, всего лишь 2% пришлось на авиационные заводы5.
Кроме того, даже эти незначительные удары не оказали заметного влияния на выпуск самолетов вследствие заранее предпринятых гитлеровцами мер. «...Уже в 1943 году,— писал по этому поводу Фойхтер,— в немецкой авиационной промышленности было проведено широкое разделение производственных процессов и рассредоточение предприятий. Производство деталей было перенесено в сельские районы; предприятия были хорошо замаскированы, основные части самолетов изготовлялись в подземных убежищах, оборудованных в туннелях или пещерах. Громоздкие машины и станки, перевозка которых была сопряжена с большими трудностями (например, прессы), были защищены от бомбардировок бетонированными укрытиями. Сборка самолетов происходила в бараках, укрытых в лесах, но расположенных около бетонированной автострады. Эта автострада использовалась в качестве взлетно-посадочной полосы при испытательных полетах готовых самолетов. Предприятия по монтажу самолетов были так искусно замаскированы, что противникам Германии фактически не удалось их обнаружить» 6.
Следовательно, низкая эффективность ударов англо-американской авиации как по авиационным заводам, так и в целом по военной промышленности Германии объяснялась, во-первых, недостаточностью усилий по выполнению данной задачи и, во-вторых, предпринятыми гитлеровцами мерами. Что касается первой из этих причин, то она отнюдь не была случайной. Ее обусловило то, что правящие круги США и Англии в своих стратегических решениях исходили в первую очередь из собственных классовых интересов и особых целей, которых они тогда стремились достичь.
Поскольку в их намерения входило сохранение германской военной экономики, то и не удивительно, что «только в исключительных случаях англо-американские воздушные налеты производились на военно-промышленные объекты; главнейшими же объектами этих налетов служили населенные пункты с болыцим скоплением немецкого населения» 7. В результате, например, из 55 предприятий треста «ИГ Фарбениндустри», оказавшихся после войны в американской зоне, бомбардировкам подверглись только 2. В то же время «прекрасный старый город Франкфурт, в котором стоял дом, где родился Гете, и находилось много достопримечательностей, был легко найден американскими летчиками и сравнен с землей» 8.
6 «Промышленность Германии в период войны 1939—1945 гг.» М., 1956, стр. НО.
6 Г. Фойхтер. Указ, соч., стр. 210.
7 «Белая книга о возрождении германского империализма». М., 1952, стр. 55.	,
8 Там же, стр. 57.
110
Итак, англо-американские бомбардировочные удары по промышленности Германии не вызвали сколько-нибудь заметного ослабления немецко-фашистской авиации. Следовательно, и разгромлена она была не этим способом, а нанесением ей решительного поражения на фронте. Поскольку же немецко-фашистская авиация в 1941—1945 гг. действовала на различных фронтах, то определить, на каком из них и когда потерпела она решительное поражение, можно лишь путем рассмотрения хода и итогов боевых операций во второй мировой войне.
Уже при подготовке войны против СССР гитлеровское руководство отказалось от массированных налетов на Англию 9 10 11, поскольку оно приняло решение использовать всю немецкую авиацию против Советского Союза 19. По мере развертывания вооруженной борьбы на советско-германском фронте сюда непрерывно перебрасывались фашистские авиационные части и соединения и. Все это свидетельствует о том, что в годы Великой Отечественной войны на советско-германском фронте находились основные силы фашистских ВВС. Как подтвердил Г. Фойхтер, «Восточный фронт связывал значительное количество немецкой авиации» 12.
В течение 1941—1945 гг. здесь действовало от 37,8 до 66,9% общего числа самолетов немецко-фашистских ВВС, тогда как на Западном фронте — от 9,4 до 39,4, на Средиземноморском театре военных действий — от 9 до 17, на Балканском — от 1,3 до 6,6 и в системе ПВО Германии —от 6 до 26%. В среднем же на советско-германском фронте с начала и до конца -Великой Отечественной войны боевые действия вели 49,16%, на Западном фронте — 24,18, на Средиземноморском театре военных действий — 9,36, на Балканском — 3,54 и в системе ПВО Германии — 13,76% самолетов германских военно-воздушных сил.
Против СССР действовала большая часть бомбардировочной авиации, которая в годы войны являлась основной ударной силой ВВС фашистской Германии. К началу войны на советско-германском фронте было 57,8% немецких бомбардировщиков.,Их удельный вес начал уменьшаться лишь с середины 1943 г., когда он составлял 51,7% (на 1 июня), а год спустя упал до 35,4%, после чего вновь начал возрастать. В среднем же доля бомбардировщиков равнялась в 1943 г.—55,7% от общего числа находаЛпихся здесь немецких боевых самолетов, в 1944 г.—46,6%. В 1945 г. основная их часть по-прежнему действовала против СССР.
Это полностью относится также и к германской истребительной авиации. Гитлеровское командование имело возможность держать основные ее силы на советско-германском фронте, так как в составе ПВО Германии она по-настоящему начала действовать лишь
9 «Мировая война 1939—1945 гг.», стр. 427.
10 Там же, стр. 468—469.
11 Там же, стр. 469.
12 Г. Фойхтер. Указ, соч., стр. 159.
111
с сентября 1943 г. Правда, и в 1942 г. она вступала в борьбу с английской бомбардировочной авиацией, совершившей тогда несколько налетов на Германию 13. Однако дневных истребителей на собственно германской территории с начала войны против СССР и до августа 1943 г. практически не оставалось14.
По интенсивности вооруженной борьбы советско-германский фронт превосходил все другие. Из 1418 дней его существования активные боевые действия велись 1320, в то время как на западноевропейском фронте менее 300, на итальянском — около 500 и на североафриканском — немногим более 300 15.
На советско-германском фронте наблюдалась и наибольшая интенсивность действий немецко-фашистской авиации, что вынуждены признать даже бывшие гитлеровские офицеры и генералы. «Немецкие сухопутные войска,— констатировал западногерманский историк авиации Греффрат,— встретив некоторое сопротивление еще на границе, вскоре стали нуждаться в более сильной непосредственной поддержке со стороны ВВС, особенно после того, как, вклинившись в расположение русских, они столкнулись с их основными силами близ Львова и Белостока. Боевая деятельность немецкой авиации сводилась по всему фронту к прикрытию передовых частей пехоты и танков от ударов с воздуха, к уничтожению русской артиллерии и резервов, к борьбе на коммуникациях близ линии фронта и к охоте за автомашинами противника на шоссейных дорогах. Кроме того, авиация стремилась всякий раз отсечь русских на поле боя и воспрепятствовать организации новой обороны. С каждой неделей эти задачи приобретали все больший удельный вес в боевых действиях немецких ВВС» 16.
В дальнейшем, когда вооруженная борьба на советско-германском фронте приняла еще больший размах, активность немецкой авиации вновь возросла. Уже в ходе битвы под Сталинградом гитлеровское командование стало привлекать соединения своей стратегической авиации для поддержки сухопутных войск. В последующие же годы войны тем более не могло быть и речи об уменьшении активности действий авиации на советско-германском фронте. В связи с этим Греффрат вынужден признать, что в 1943 г. «немецкая авиация все так же оставалась привязанной к выполнению задач по непосредственной поддержке наземных войск», в 1944 г. «по всему фронту от Балкан до Курляндии сражавшиеся на Востоке соединения немецких ВВС продолжали истощать свои силы в наземных сражениях», и, наконец, «роль немецких ВВС
13 Речь идет, в частности, о налете на Кёльн в мае 1942 г. До него, по свидетельству Греффрата, действия английских бомбардировщиков против Германии можно было назвать «булавочными уколами» (см. «Мировая война 1939—1945 гг.», стр. 444).
14 Там же, стр. 440, 442, 448.
15 «Военно-исторический журнал», I960, № 1, стр. 19.
16 «Мировая война 1939—1945 гг.», стр. 472.
112
в наземных сражениях на Восточном фронте не изменилась и в 1945 году... Сухопутную армию Германии в ее последних боях поддерживали все немецкие авиационные части» 17.
Нельзя не отметить, что эти признания соответствуют истине. Действительно, на советско-германском фронте немецко-фашистская авиация действовала с максимальной интенсивностью. Объяснялось же это тем, что именно здесь велись самые крупные операции на суше, решавшие судьбу гитлеровской Германии.
Обратимся теперь к вопросу о противодействии, которое встречала немецко-фашистская авиация на различных фронтах второй мировой войны. Оно, естественно, было различным, причем наиболее мощным — на советско-германском фронте.
С первых дней Великой Отечественной войны, столкнувшись с довольно сильным противодействием советских ВВС и зенитной артиллерии, немецкая авиация несла большие потери. Тот же Греффрат писал: «За первые 14 дней боев было потеряно самолетов даже больше, чем в любой из последующих аналогичных промежутков времени. За период с 22 июня по 5 июля 1941 года немецкие ВВС потеряли 807 самолетов всех типов, а за период с 6 по 19 июля — 477. Эти потери говорят о том, что, несмотря на достигнутую немцами внезапность, русские сумели найти время и силы для оказания решительного противодействия» 18. Это подтверждается и архивными данными, имеющимися в нашем распоряжении. Так, в период с 6 по 17 июля 1941 г. только на одном западном направлении советско-германского фронта в воздушных боях и на аэродромах противник потерял 322 самолета 19.
Еще большие потери немецко-фашистские ВВС понесли в последующих операциях Великой Отечественной войны. Так, в битве под Москвой они потерпели первое крупное поражение с начала второй мировой войны. Только в оборонительный период этой битвы в октябре и ноябре 1941 г. было сбито и повреждено до 1485 немецких самолетов 20. В июле — ноябре 1942 г. люфтваффе понесла новое крупное поражение, потеряв в ожесточенных сражениях между Волгой и Доном более 1400 самолетов21. Всего же в первом периоде Великой Отечественной войны урон немецко-фашистской авиации составил 25 тыс. боевых машин 22.
Победоносное контрнаступление Советских Вооруженных Сил под Сталинградом, начавшееся 19 ноября 1942 г. и завершившееся 2 февраля 1943 г. разгромом 300-тысячной группировки противника, положило начало коренному перелому в ходе Великой Оте-
17 Там же, стр. 481—482.
18 Там же, стр. 472.
19 АМО СССР, ф. 35, оп. 3802, д. 19, лл. 80—85.
20 «Вестник Воздушного Флота», 1955, № 12, стр. 69.
21 «Великая Отечественная война Советского Союза 1941—1945 гг. Краткая история». М., 1965, стр. 178.
22 Там ясе, стр. 201.
8 Заказ № 952
113
явственной войны и всей второй мировой войны не только на земле, но и в воздухе. За эти два с половиной месяца враг потерял до 3 тыс. боевых и транспортных самолетов 23.
Следующее крупное поражение потерпели ВВС Германии в районе Таманского полуострова. Как известно, в ходе разгрома противника под Сталинградом войска Северо-Кавказского и Южного фронтов предприняли наступление на левом крыле советско-германского фронта и вскоре освободили весь Северный Кавказ, за исключением упомянутого полуострова. Немецко-фашистское командование, придававшее большое политическое и оперативностратегическое значение его удержанию силами оборонявшейся там 17-й армии, возлагало при этом большие надежды на свою авиацию. В результате здесь, на 160-километровом участке фронта, и развернулось крупное воздушное сражение, длившееся примерно полтора месяца — с середины апреля до начала июня 1943 г. За это время враг потерял свыше тысячи самолетов 24 25, из которых 70% было сбито нашими истребителями в воздушных боях.
Это сражение явилось важным этапом в борьбе за стратегическое господство в воздухе, которое и было завоевано Советскими Военно-Воздушными Силами летом 1943 г. при разгроме немецко-фашистских войск в битве под Курском. Здесь немецко-фашистская авиация понесла огромные потери — свыше 3500 самолетов 2&.
Громадный урон, нанесенный вражеской авиации в течение первых двух лет Великой Отечественной войны, стал решающей предпосылкой не только для завоевания нашими ВВС стратегического господства в воздухе на советско-германском фронте, но и для потери его немецко-фашистскими военно-воздушными силами на других фронтах второй мировой войны. Именно поражение германской авиации в боях против Советского Союза привело к тому, что ее действия, например в Италии, как свидетельствует Греф-фрат, «в основном закончились еще в 1943 г., причем и в этом году они были уже настолько ограниченными, что их вряд ли можно назвать серьезной войной в воздухе» 26. По той же причине «дальнейшее усиление немецких ВВС в Африке было невозможно, Восточный фронт в России, подобно магниту, притягивал к себе все имеющиеся силы, и с требованиями его должны были считаться все остальные фронты» 27. Более того, «растущие потери немцев в борьбе с русскими» вели к ослаблению сил германских ВВС на Западе и «все больше и больше ослабляли ПВО Германии...» 28.
23 «Великая Отечественная война Советского Союза 1941—1945 гг. Краткая история», стр. 220.
24 «Вестник Воздушного Флота», 1948, № 5, стр. 25.
25 «Великая Отечественная война Советского Союза 1941—1945 гг. Краткая история», стр. 252.
26 «Мировая война 1939—1945 гг.», стр. 492.
27 Там же, стр. 490.
28 Там же, стр. 442.
114
Совершенно очевидно, что на советско-германском фронте, где немецко-фашистская авиация действовала основными силами и особенно интенсивно, она встретила наибольшее сопротивление и понесла крупнейшие потери.
США же и Англия в 1941—1943 гг. вели ограниченные действия против незначительных сил немецкой авиации. Что касается налетов на Англию, то последний из них немецкая авиация произвела в ночь на 11 мая 1941 г. В дальнейшем, в связи с подготовкой и развертыванием войны против СССР, они практически прекратились. Гитлеровское командование отказалось от них потому, что, как заявлял Йодль позднее, «...риск обескровить немецкую авиацию в боях над Англией нельзя было взять на себя перед лицом предстоящей борьбы против Советского Союза» 29.
К началу высадки союзников во Франции гитлеровцы имели на Западе всего лишь до 500 боевых самолетов 30. Объяснялось это, как вынужден признать и Г. Фойхтер, тем, что отвлечение значительного количества авиации на советско-германский фронт сильно ослабляло воздушную мощь Германии на Западе31. Еще точнее будет сказать, что уже задолго до высадки союзников в Западной Европе силы немецко-фашистской авиации были истощены до предела на советско-германском фронте, где ее потери с 22 июня 1941 г. и до конца 1943 г. составили более 39 300 самолетов32. Большой урон понесла она здесь и в первой половине 1944 г. В результате к моменту высадки союзников во Франции «...боевые возможности немецкой авиации... резко сократились, и она по сути дела утратила свое прежнее значение» 33.
На советско-германском фронте боевые действия авиации обеих сторон были наиболее длительными. Они продолжались в течение 47 месяцев, т. е. с 22 июня 1941 г. по 8 мая 1945 г., в то время как на Западе — с 6 июня 1944 г. по 8 мая 1945 г., или 11 месяцев.
Что касается Средиземноморского театра военных действий, то здесь немецкая авиация уже в 1943 г., как отмечено выше, была настолько слаба, что каких-либо серьезных боевых действий вести не могла. Кроме того, почти вся она была переброшена отсюда после высадки англо-американских войск во Франции. К марту 1945 г. на итальянском фронте осталось 70 германских самолетов. Таким образом, немецкая авиация на Средиземноморском театре большую часть войны не представляла собой значительной силы. Но если даже иметь в виду сам по себе период ее пребывания на этом
29 См. Л. А. Безыменский. Германские генералы с Гитлером и без него. М., 1964, стр. 173.
30 «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941— 1945 гг.», т. 4. М., 1962, стр. 524.
31 Г. Фойхтер. Указ, соч., стр. 160.
32 См. «Великая Отечественная война Советского Союза 1941—1945 гг. Краткая история», стр. 201, 305.
33 «Мировая война 1939—1945 гг.», стр. 502.
8*
115
театре военных действии, то и в этом случае он не превышал 45 месяцев (с конца июня 1941 до начала апреля 1945 г.).
На Балканском театре военных действий борьба с немецко-фашистской авиацией продолжалась в период Великой Отечественной войны с 22 июня 1941 г. до ноября 1944 г., т. е. примерно в течение 40 месяцев. Действовавшие здесь тогда партизаны, естественно, не располагали такими силами и средствами, какие были у Советского Союза, США и Англии, а поэтому и оказывали германским ВВС сопротивление несравненно меньшее.
Ярким показателем того, что основные силы немецко-фашистской авиации были уничтожены на советско-германском фронте, являются понесенные ею здесь потери. Они составляли 77 тыс. самолетов, из которых почти три четверти (74%) были сбиты в воздушных боях (57%) или уничтожены на аэродромах (17%) 34.
Эти документальные данные свидетельствуют о решающей роли советских ВВС в разгроме немецко-фашистской авиации в годы второй мировой войны. Они показывают и другую исключительно важную сторону дела: большинство уничтоженных вражеских самолетов было сбито в воздушных боях. Правда, как показал опыт войны, на уничтожение одного самолета в воздухе затрачивалось самолетов в пять-шесть раз больше, чем при ударах по аэродромам. Но зато в воздушных боях потеря самолета лишала противника и летного состава, подготовка которого представляла собой дело значительно более трудное, чем восстановление самолетного парка.
Необходимо также иметь в виду и то обстоятельство, что гитлеровское командование, делая ставку на «молниеносную войну», рассчитывало победить Советский Союз имеющимися силами и потому не позаботилось о подготовке резервов летного состава и развертывании летных школ35. Вследствие этого огромные потери, которые несла немецко-фашистская авиация на советско-германском фронте, главным образом в воздушных боях, привели к острой нехватке хорошо подготовленных летчиков. Поэтому, уже начиная с битвы под Сталинградом, гитлеровское командование вынуждено было использовать на советско-германском фронте летчиков-инструкторов. Впрочем, и их фашистская авиация довольно скоро лишилась. Тысячу летчиков, главным образом инструкторов, она потеряла только в течение тех 70 дней, когда немецко-фашистское командование стремилось обеспечить по воздуху свою окруженную группировку в районе Сталинграда. Потери инструкторского состава привели к снижению качества подготовки молодых летчиков в школах и к увеличению нехватки подготовленных экипажей. Так, к началу вторжения союзников во Францию из 500 находившихся там самолетов боеготовыми были только 35036.
34 АМО СССР, ф. 35, оп. 124569, д. 2, л. 55.
35 «Мировая война 1939—1945 гг.», стр. 469.
36 Там же, стр. 431.
116
Стремясь восполнить убыль в летном составе, гитлеровское командование вынуждено было использовать в действующих авиационных частях летчиков, имевших налет по 15—20 часов. Но и это не решало проблему полного восполнения потерь летного состава. В результате уже в 1944 г. число боеготовых экипажей в немецкой авиации не превышало 40% от боеготовых самолетов, имевшихся в действующих частях37.
Разгром немецко-фашистской авиации — героический подвиг советских воинов-авиаторов и тружеников тыла. По призыву Коммунистической партии и Советского правительства наищи конструкторы, инженеры, техники и рабочие авиационной промышленности, преодолевая трудности военного времени, из года в год увеличивали выпуск самолетов, которые по своим тактико-техническим данным и боевой живучести были на уровне лучших мировых образцов. Доля импортных самолетов в годы Великой Отечественной войны составила всего лишь 13,2%, причем увеличение этих поставок произошло только в 1943 г., когда уже был предрешен разгром гитлеровской авиации. В первые же два года войны такие поступления были незначительными по количеству и неудовлетворительными по летно-тактическим данным. Так, из 730 истребителей, поставленных в СССР из США и Англии в 1941 г., 729 были устаревших типов.
Недостаток самолетов в первый период войны мы восполняли высокой эффективностью боевого использования наших военно-воздушных сил. Это достигалось огромной работой по восстановлению поврежденной авиационной техники. Только силами инженерно-технического состава советских ВВС в годы Великой Отечественной войны было отремонтировано около 1,6 млн. самолетов.
*****
Следовательно, решающий разгром немецко-фашистской авиации в годы второй мировой войны был осуществлен на советско-германском фронте советскими авиаторами на самолетах отечественного производства. Летчики, инженеры, техники и младшие авиационные специалисты военно-воздушных сил нашей страны внесли этим свой огромный вклад в завоевание Победы.
Коммунистическая партия и Советское правительство высоко оценили ратные подвиги личного состава наших ВВС. В годы Великой Отечественной войны около 200 тыс. авиаторов были награждены орденами и медалями, 1857 человек стали Героями Советского Союза, а 61 получил это высокое звание дважды. Два прославленных советских летчика — А. И. Покрышкин и И. Н. Кожедуб — стали трижды Героями Советского Союза.
37 «Военно-исторический журнал», 1959, № 9, стр. 48
В. П. СЕРЕГИН
О
РУКОВОДСТВО КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ -ВАЖНЕЙШИЙ ФАКТОР ПОБЕДЫ
Говоря о закономерностях победы над фашизмом во второй мировой войне и решающей роли СССР и его Вооруженных Сил в разгроме гитлеровской Германии и империалистической Японии, необходимо подчеркнуть, что одним из важнейших факторов, определявших ход и исход вооруженной борьбы, была руководящая деятельность Коммунистической партии Советского Союза.
КПСС как политический вождь советского народа оказалась на высоте положения потому, что за время Советской власти руководящие кадры и рядовые коммунисты накопили огромный опыт инициативной, творческой работы. Выполняя заветы В. И. Ленина, советские люди под руководством. Коммунистической партии за два с небольшим десятилетия преуспели в свершении культурной революции, преодолели технико-экономическую отсталость страны и резко повысили ее обороноспособность.
В годы классовых битв и коренных социально-экономических преобразований ленинская партия дала сокрушительный отпор всем враждебным течениям и группировкам и добилась полного единства своих рядов. Одним из основных условий этого успеха являлась строжайшая, поистине железная дисциплина в партии, самая полная и беззаветная поддержка ее рабочим классом, который вел за собой остальные слои трудящихся. Ярким свидетельством неразрывных связей партии с массами служит, в частности, рост ее рядов, увеличившихся менее чем за четверть века почти в 17 раз. Если в период вооруженного восстания в октябре 1917 г. она насчитывала 240 тыс. человек, а в разгар гражданской войны (1919 г.) — 350 тыс., то к 1929 г.— свыше 1 млн. и к началу Великой Отечественной войны — около 4 млн. человек *. К этому вре
1 ИМЛ. Документы и материалы Отдела истории Великой Отечественной войны, инв. № 16574, лл. 20, 31, 32.
118
мени в стране насчитывалось 184 тыс. первичных партийных организаций, деятельность которых направляли партийные комитеты, имевшиеся в каждом городе и районе, округах, областях, краях, республиках 2.
Внутреннее строение КПСС, таким образом, позволяло охватывать партийным влиянием все стороны жизни социалистического общества и направлять его развитие на основе марксистско-ленинского учения — могущественного оружия партии, позволяющего ей ясно видеть закономерности происходящих событий и находить ответы на самые сложные вопросы внутренней и международной жизни.
Таким образом, Коммунистическая партия Советского Союза в момент нападения гитлеровской Германии на СССР представляла собой закаленную и сплоченную политическую организацию, способную взять на себя всю ответственность за ведение и успешный исход справедливой войны.
Самая сложная задача заключалась в том, чтобы сомкнуть воедино усилия тыла и фронта для разгрома фашизма. Она и составляла основное звено всей политики партии. Как и в период гражданской войны и иностранной военной интервенции, в Отечественной войне против фашистской Германии и ее союзников КПСС твердо и неуклонно проводила ленинскую линию, сосредоточивая все силы для того, чтобы победить. Как и тогда, когда обороной республики руководил великий Ленин, партия постоянно обращалась к народу, видя в нем источник своей силы.
В первом же программном документе — директиве от 29 июня 1941 г.— ЦК партии и Советское правительство призвали партийные, советские, хозяйственные, профсоюзные и комсомольские организации сплотить весь народ для самоотверженной поддержки Красной Армии, для победы. «Теперь,— говорилось в директиве,— все зависит от нашего умения быстро огранизоваться и действовать, не теряя ни минуты времени, не упуская ни одной возможности в борьбе с врагом» 3.
В ответ на этот призыв миллионы советских людей поднялись на защиту социалистического Отечества.
Во всей многогранной деятельности партии центр тяжести был перенесен на руководство вооруженными силами и военной экономикой.
В целях быстрой мобилизации всех сил народа на отпор врагу был образован Государственный Комитет Обороны во главе с Генеральным секретарем ЦК партии И. В. Сталиным.
В руководстве партией, страной и армией принимали активное участие видные партийные и государственные деятели, члены ЦК возглавляли важнейшие наркоматы, оборонные предприятия. По
2 Там же, л. 40.
3 «КПСС о Вооруженных Силах Советского Союза». М., 1958, стр. 356.
119
требовалось коренное изменение в расстановке всех партийных кадров.
На руководящие посты в Красной Армии и Военно-Морском Флоте партия выдвинула замечательных военачальников, помогла им проявить свои знания и полководческий талант. Решениями Политбюро были направлены в Вооруженные Силы 54 члена и кандидата в члены ЦК и 13 членов Центральной Ревизионной Комиссии, а также 120 секретарей ЦК компартий союзных республик, крайкомов и обкомов партий 4, а всего в Красную Армию и Военно-Морской Флот только во второй половине 1941 и в 1942 г. влилось 1523 тыс. коммунистов. За это же время в Вооруженных Силах было принято 503 тыс. новых членов и 1319 тыс. кандидатов в члены партии. Несмотря на огромные потери, которые несли военные парторганизации на фронте, в них уже в 1941 — 1942 гг. было 42,4% всех коммунистов страны, к началу 1943 г.—50,3% (1938 тыс. человек), 1944 г.-55% (2702 тыс.), 1945 г.-52,6% (3031 тыс. человек) 5.
К концу первого года войны партия создала в Красной Армии партийный актив, насчитывавший около 100 тыс. политработников, более 70 тыс. членов партбюро первичных партийных организаций, 73 тыс. ротных парторгов и 500 тыс. коммунистов из числа командного и начальствующего состава 6. Большой вклад в укрепление и борьбу Вооруженных Сил внес верный помощник партии — ленинский комсомол. До нападения гитлеровской Германии в Красной Армии и Военно-Морском Флоте было более 1726 тыс. комсомольцев — свыше трети всего личного состава. В войну в армейский и флотский комсомол влилось по мобилизации ЦК ВЛКСМ и очередным призывам еще 3500 тыс. человек и было вновь принято более 5 млн. молодых воинов7
В каждом боевом подразделении и вспомогательной службе имелось организованное партийно-комсомольское ядро. В целом коммунисты и комсомольцы составляли не менее 40% личного состава Вооруженных Сил. В их лице воины видели самых стойких, бесстрашных и дисциплинированных бойцов, не жалевших ни сил, ни самой жизни ради победы правого дела, в которое они сами непоколебимо верили и воодушевляли этой верой других. Выполняя роль авангарда, коммунисты и комсомольцы сражались на самых ответственных и опасных участках боевых действий. Естественно, они несли и наибольшие потери убитыми и ранеными. Закономерно также, что 50% награжденных боевыми орденами и
4 См. «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941 — 1945 гг.», т. 6. М., 1965, стр. 341.
5 Там же, стр. 342, 365.
6 АМО СССР, ф. 32, оп. 11309, д. 136, лл. 103, 104, 116.
7 Архив ЦК ВЛКСМ. Материалы к отчету ЦК ВЛКСМ XI съезду комсомола, лл. 46, 84, 98.
120
медалями — коммунисты. Они составляют около 75% Героев Советского Союза, комсомольцы — 11% 8.
Непосредственное руководство партийно-политической работой в Вооруженных Силах ЦК партии осуществлял через Главные политические управления Красной Армии и Военно-Морского Флота, работавшее на правах его отделов. Благотворное влияние на деятельность политорганов оказал созданный решением ЦК партии 12 июня 1942 г. Совет военно-политической пропаганды во главе с начальником Главного политического управления Красной Армии секретарем ЦК А. С. Щербаковым. На заключительном этапе Великой Отечественной войны, когда перед Советскими Вооруженными Силами встала непосредственная задача освобождения народов Европы от гитлеровской тирании и окончательного сокрушения фашистской Германии, важную роль в этом отношении сыграло принятое в октябре 1944 г. постановление ЦК партии об усилении идейно-политического воспитания армейских коммунистов.
Организаторская и политическая деятельность Коммунистической партии в Красной Армии и Военно-Морском Флоте дала свои результаты. Великая Отечественная война явилась глубокой проверкой Советских Вооруженных сил, их боеспособности, отваги, стойкости, преданности народу и верности воинской присяге. Армия и флот социалистического государства выдержали это испытание. Выдающуюся роль в этом сыграла партийно-политическая работа, которая поистине являлась тем новым оружием Красной Армии, которое делало ее непобедимой.
В борьбе с немецко-фашистскими захватчиками и японскими империалистами советские воины завоевали симпатии всего мира как представители армии, воспитанной Коммунистической партией в духе дружбы народов СССР и уважения ко всем миролюбивым народам. Братская солидарность вдохновляла советские войска на героические действия по освобождению государств, оказавшихся под игом немецкого фашизма и японского империализма. Советские воины участвовали также в борьбе против фашистских поработителей в составе партизанских отрядов Франции, Италии, Польши, Чехословакии и других стран. Благодарные народы навсегда сохранят память об этих подвигах советских воинов.
Сосредоточив внимание на укреплении и руководстве Вооруженными Силами, Коммунистическая партия одновременно развернула многогранную деятельность по созданию и развитию военной экономики. Возросшие масштабы хозяйственно-организаторской работы и сложность задач того времени требовали повысить уровень руководства делами страны. Этому отвечали проведенные ЦК партии организационные меры. В центральном партийном
8 См. «История Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.», т. 6, стр. 157.
121
аппарате, а также в ЦК компартий республик, крайкомах, обкомах и крупных горкомах были созданы новые отраслевые отделы по оборонной промышленности. Получил дальнейшее расширение институт парторгов ЦК на оборонных предприятиях и крупных стройках. Для усиления партийно-политической работы в деревне в ноябре 1941 г. были созданы политотделы при МТС и совхозах. В промышленные центры и на крупные военные заводы были назначены уполномоченные Государственного Комитета Обороны. Госплан, где партия сосредоточила лучшие кадры организаторов и ученых, стал подлинным штабом военной экономики. Были образованы новые наркоматы: танковой промышленности, минометного вооружения и др.
Опираясь на плановую систему хозяйства, партия и руководимые ею государственные и общественные организации успешно осуществляли: перемещение военных заводов и связанных с ними предприятий из северо-западных, центральных и южных районов страны в глубокий тыл — Поволжье, Урал, Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию; перевод гражданских предприятий на выпуск военной продукции и материалов, необходимых для оборонных заводов; форсированное строительство новых предприятий как для производства военной продукции, так и для снабжения промышленности топливом, металлом, электроэнергией; обеспечение основных отраслей военного хозяйства рабочей силой. Эти задачи, опре-делявщие исход единоборства СССР с сильным противником — фашистской Германией, потребовали напряжения всех сил страны и были выполнены только благодаря социалистическому строю, титанической организаторской деятельности партии и трудовому героизму советского народа.
В связи с постоянными мобилизациями на фронт количество коммунистов в тыловых партийных организациях значительно уменьшилось, хотя за время войны и было принято вновь 948 тыс. в члены партии и 1235 тыс. кандидатами. Если к началу войны в этих организациях состояло 3311 тыс. человек, или 35% всех коммунистов, то в январе 1942 г. их было 1764 тыс., или 57,6%, 1943 г.— 1916 тыс., или 49,7%, 1944 г.—2216 тыс., или 45%, 1945 г.— 2729 тыс., или 47,4% состава партии 9.
Но партия, правильно распределяя свои силы, обеспечила решающие участки необходимыми кадрами. Достаточно сказать, что свыше 60% всех коммунистов в тылу было занято в промышленности, на транспорте, в сельском хозяйстве и в строительных организациях, т. е. там, где непосредственно ковалась победа. Организационную гибкость партии показывает и тот факт, что наибольшее число коммунистов— до 1 млн.— находилось в партийных
9 ИМЯ. Документы и материалы Отдела истории Великой Отечественной войны, инв. № 16574, лл. 20, 32, 34.
122
организациях Поволжья, Урала, Западной Сибири, являвшихся мощным арсеналом Советских Вооруженных Сил 10 11.
Опираясь на Советы, профсоюзы и другие массовые общественные организации трудящихся, партия вела целенаправленную организаторскую и политическую работу на фабриках и заводах, на транспорте и в колхозах. Энтузиазм и творческое вдохновение рабочего класса, колхозного крестьянства и интеллигенции совершали чудеса. Весной 1942 г., в ответ на первомайские призывы ЦК партии, по почину новаторов авиационной, танковой и металлургической промышленности развернулось всесоюзное социалистическое соревнование, вызвавшее к жизни новые, более совершенные формы организации труда и позволившее полнее использовать все резервы производства. В исключительно трудных условиях, связанных с нехваткой рабочей силы, продовольствия и т. п. труженики тыла работали не покладая рук. Содержанием всей их жизни стал лозунг «Все для фронта, все для победы!».
Неоценимая заслуга в снабжении фронта всем необходимым принадлежала советским женщинам, составлявшим основную рабочую силу в сельском хозяйстве и более половины всех промышленных рабочих. Они самоотверженно трудились, мужественно перенося все невзгоды и трудности военного времени. Не было той профессии, которой они не овладели бы11. Выдающуюся роль в развитии военной экономики сыграло молодое поколение, воспитанное Коммунистической партией и ленинским комсомолом. Молодые рабочие и колхозники показали высокую политическую сознательность и выдвинули из своей среды таких патриотов — новаторов производства, которыми гордилась вся страна. Широкое распространение получили комсомольско-молодежные фронтовые бригады. Их число в промышленности и на транспорте достигало 150 тыс. и работало в них более 1 млн. человек 12.
Руководящие органы партии в центре и на местах глубоко за нимались вопросами военной экономики. Начиная с 1942 г. и до конца войны в ЦК было заслушано 167 отчетов местных партийных организаций. О многом говорит один лишь перечень освещенных при этом вопросов: о помощи Красной Армии, военном производстве, партийном руководстве промышленностью, транспортом и сельским хозяйством, подборе, расстановке и воспитании кадров, проверке исполнения директив партии и правительства, организации и содержании идеологической работы и т. д.
При обсуждении отчетов ЦК партии вскрывал недостатки и породившие их причины, указывал пути и способы улучшения работы. Действенность этой критики сверху обеспечивалась дополнявшей ее критикой снизу, которой способствовало широкое
10 Там же, лл. 45—47.
11 См. «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941— 1945 гг.», т. 5. М., 1963, стр. 376.
12 Там же, стр. 377.
123
обсуждение решений ЦК в местных партийных организациях. Так, конкретные предложения, внесенные коммунистами Кемеровской области при обсуждении постановления ЦК партии от 24 сентября 1942 г. «О мерах улучшения партийной работы в угольных районах Кузнецкого бассейна» и постановления Государственного Комитета Обороны от 15 июня 1943 г. «О мерах неотложной помощи шахтам Кузнецкого бассейна», позволили резко повысить производственные показатели. В результате бассейн уже в 1943 г. дал стране угля почти на 4 млн. т больше, чем в предшествующем году 13.
Важнейшие политические, хозяйственные и военные вопросы обсуждались коллективно на партийных собраниях и совещаниях актива, на бюро и пленумах парторганов. За время войны в 8 ЦК компартий союзных республик и 46 краевых и областных комитетах партии тыловых районов состоялось 2851 заседание бюро, 851 пленум и 89 собраний актива 14. При этом по количеству участников они были представительнее, чем до войны. В таких крупных тыловых организациях, как Ярославская, Горьковская, Татарская, Башкирская, Куйбышевская, Саратовская, Челябинская, Алтайская, Кемеровская, Пермская, Свердловская, Новосибирская, Хабаровская, Узбекистанская и Казахстанская, в пленумах обкомов, крайкомов и ЦК компартий республик нередко участвовало от 150 до 250 человек, а на собраниях партактива — по 1000 и более.
Организаторская деятельность партии и трудовой подвиг рабочего класса позволили нашей стране с меньшими — почти в 3— 4 раза — ресурсами чугуна, стали, угля, электроэнергии и станочного оборудования произвести военной техники в 2 раза больше, чем Германия. Советская промышленность за четыре года войны выпустила 489,9 тыс. орудий, 102,5 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок, 136,8 тыс. боевых самолетов 15. К тому же Красная Армия получала вооружение более высокого качества, чем германская. Советские ученые, конструкторы и инженеры в содружестве с рабочим классом дали лучшие в мире средние танки Т-34, реактивные артиллерийские системы, самолеты-штурмовики ИЛ-2 и ИЛ-10.
Благодаря социалистическому способу производства и руководству партии колхозная деревня в основном справилась с труднейшей задачей обеспечения армии и городского населения продовольствием, а промышленности сырьем. Всего за 1941—1944 гг. колхозы и совхозы поставили государству 4312 млн. пудов зерна и 5048 тыс. т мяса. А в дореволюционной России в первую мировую войну за 1914—1917 гг. было заготовлено и закуплено зерна в три с лишним раза меньше — всего 1399 млн. пудов 16.
13 Партархив Кемеровского обкома КПСС, ф. 75, on. 1, д. 17, лл. 4—5.
14 См. «История Великой Отечествепной войны Советского* Союза 1941— 1945 гг.», т. 6, стр. 48.
15 Там же.
16 Там же, стр. 350.
124
Планомерное и централизованное использование ресурсов продовольствия, экономное их расходование позволили Советскому государству, несмотря на временную оккупацию гитлеровцами самых плодородных районов нашей страны, обеспечить бесперебойное питание многомиллионной армии, а также удовлетворить необходимые минимальные потребности 62—80 млн. жителей городов и рабочих поселков, сохранив при этом стабильность цен.
Исход экономического единоборства Советского Союза с фашистской Германией решался не простым арифметическим сложением ресурсов — тоннами угля, стали, хлеба. На весах истории взвешивались две противоположные социальные и государственные системы с различными способами производства. В огне войны испытывались преимущества плановой социалистической экономики перед капиталистической экономикой фашистской Германии.
Экономическая основа социалистического государства оказалась несравненно более жизнеспособной, чем экономическая основа любого буржуазного государства. Это не без горечи признавали и на Западе, характеризуя организацию советской экономики как совершеннейший в мире производственный аппарат. Например, американский журнал «Карент хистори» вынужден был заявить: «Русские победы неопровержимо доказали два факта. Хозяйство может существовать без частной инициативы и быть в то же время высокоэффективным». Более того, он признал: «Помимо этого, социализм... может объединить нацию в период испытания, которое застало столь многие страны капиталистической демократии безнадежно расколотыми» 17. А известный французский журналист Анри де Кериллис в статье «Размышления о русском триумфе» писал: «...Вполне возможно, что Россия обязана своим нынешним фактическим успехом тому факту, что она ликвидировала свою буржуазию подобно тому, как Франция времен революции была обязана своими фактическими успехами тому факту, что она ликвидировала свою аристократию» 18.
Организаторская деятельность партии была поистине всеобъемлющей. В то же время все народы СССР, встав грудью на защиту социалистического Отечества, продемонстрировали свою кровную связь с Коммунистической партией, глубокую веру в ее руководство.
Коммунистическая партия действовала как монолитная организация, как боевой союз единомышленников, сплоченных под знаменем марксизма-ленинизма. Ее не ослабили и понесенные ею в период войны огромные потери, превысившие 3 млн. коммунистов. На место павших в борьбе встали новые тысячи и тысячи. С 1 июля 1941 г. по 31 декабря 1945 г. кандидатами в члены пар-
17 A. Sturm th al. The Future for Europe’s workers.—«Current History», 1943, August, p. 359.
18 «Pour le Victoire», ll.III 1944.
125
тии вступили 5 319 297 человек и в члены партии — 3 615 451. Если к началу войны в стране насчитывалось около 4 млн. коммунистов, то к ее окончанию — свыше 5500 тыс.19, т. е. 6% всего взрослого населения СССР.
Никогда раньше партия не имела такой численности. Непрерывный рост рядов партии свидетельствовал о ее нерушимом единстве с народом, высоком авторитете в широких массах трудящихся. В этом и состоит сила ленинской партии, источник непобедимости коммунизма.
Стремление лучших людей рабочего класса, крестьянства и советской интеллигенции неразрывно связать свою судьбу с партией являлось выражением патриотизма, преданности народных масс социалистическому общественному строю и сплоченности советского народа вокруг своей Коммунистической партии. Ее ряды пополнялись лучшими представителями трудящихся всех наций и народностей, проживающих в СССР. Каждый народ внес свой вклад в укрепление Коммунистической партии, которая с самого своего возникновения строилась как интернациональная.
Коммунистов и беспартийных объединяла общность идей и целей. Идя в бой, многие беспартийные оставляли записки такого содержания: «Если погибну, прошу считать меня коммунистом», «Если в бою прольется моя кровь, считайте ее кровью коммуниста». Заявления о вступлении в партию были, как правило, кратки. Вот что писал 30 августа 1942 г. прославленный партизанский командир К. С. Заслонов: «Прошу принять меня в кандидаты ВКП(б), обещаю устав нашей партии выполнять честно и полноценно, выполнять любые партийные и государственные задания, не щадя ни собственных сил, ни жизни» 20.
Что могли противопоставить советскому народу, его великим идеям гитлеровские захватчики? Фашистское государство, порожденное монополистическим капиталом, являлось орудием угнетения трудящихся масс. Это была террористическая диктатура наиболее реакционных кругов германского империализма, стремившегося завоевать мировое господство и превратить народы в своих рабов. У фашистской клики не было и не могло быть прогрессивных идей, объединяющих народ в одно целое.
Советское государство одержало победу, ибо его мощь заключалась прежде всего в сознательности масс, у него было «больше резервов, больше источников силы, болыце выдержки в народной толще» 21.
Народы СССР выдержали такое труднейшее испытание, как Великая Отечественная война, потому, что вдохновителем и орга
19 ИМЛ. Документы и материалы Отдела истории Великой Отечественной войны, инв. № 16574, лл. 9—И, 19—21, 31—32, 34; инв. Я® 18547, лл 1—2; инв. № 8826, л. 1.
20 Там же, инв. № 17490, л. 2.
21 В. И. Л е н и и. Сочинения, т. 30, стр. 55.
126
низатором борьбы против фашистских захватчиков и японских империалистов была ленинская партия — ум, честь и совесть нашей эпохи. Следует особо подчеркнуть, что в борьбе против немецко-фашистских захватчиков был широко использован всесторонне обобщенный В. И. Лениным опыт партийного руководства в годы гражданской войны и иностранной интервенции.
В послевоенный период Коммунистическая партия направила энергию масс на мирный созидательный труд. Насчитывая в своих рядах более 12 млн. человек, КПСС сейчас сильнее чем когда-либо раньше, и по-прежнему за ней идет весь советский народ, видящий в партии Ленина своего испытанного вождя и успешно строящий под ее руководством коммунистическое общество.
П. Ф. ИСАКОВ
О
ПОЛИТИЧЕСКАЯ РАБОТА НА ФРОНТЕ
В минувшей войне, самой тяжелой и жестокой из всех когда-либо пережитых нашей Родиной, на долю советского народа и его армии выпали суровые испытания. Их не выдержало бы ни одно буржуазное государство, ни одна буржуазная армия. Особенно трудными были для нас первые месяцы войны. Но ни лишения, ни временные неудачи того периода не сломили боевого духа, не поколебали стойкости нашего народа, его безграничной веры в победу своего правого дела. Великая Отечественная война во весь рост показала величие духа воспитанного партией советского человека, его беспримерную самоотверженность и бесстрашие, подлинный массовый героизм.
Есть немало легенд о чудо-родниках, дающих человеку богатырскую силу. Но даже эти сказочные источники кажутся незначительными в сравнении с теми, из которых советский народ черпал силы для победы над немецко-фашистскими захватчиками.
Присутствующие здесь являются очевидцами великого народного подвига в годы войны. Мне также довелось пробыть на фронте с первого до последнего дня войны, в том числе 900 незабываемых дней и ночей в блокированном Ленинграде. И навсегда врезались в память беспримерное мужество и отвага ленинградцев. Даже невыразимо тяжелые условия первой блокадной зимы не поколебали их стойкости и веры в победу над ненавистным врагом. Величие легендарной обороны Ленинграда и битв за другие города-герои состоит в том, что в них особенно ярко проявились черты народного подвига, совершенного миллионами людей: воинами армии и флота, рабочими, деятелями культуры, женщинами и даже детьми. В истории человечества не было ничего и отдаленно похожего на то поистине несокрушимое единство и не знающее равных массовое самопожертвование, какое сознательно проявили советские люди во имя своей Родины.
128
Мужество защитников страны высоко оценило Советское правительство. За боевые подвиги и отличия в войне более 7 млн. воинов армии и флота было вручено около 13 млн. орденов и медалей. Только орденом Славы награждено почти 900 тыс., из них 2 тыс. самых отважных стали кавалерами ордена Славы всех трех степе' ней. 11 525 человек были удостоены звания Героя Советского Союза.
Моральную силу в борьбе с врагами наши люди черпали в классовом единстве общества, в нерушимом союзе рабочих и крестьян, в братской дружбе советских народов. Вместе с победой социализма вырос новый советский человек — носитель высоких моральных качеств, глубоко преданный Родине, делу коммунизма. Коммунистическая идеология, овладевшая миллионами советских людей и превративщаяся в огромную материальную силу, одержала победу над человеконенавистнической идеологией фашизма.
Коммунистическая партия в годы войны неутомимо воспитывала советских воинов. Партийно-политическая работа в Вооруженных Силах являлась важным условием победы над врагом, способствовала укреплению политико-морального состояния и дисциплины войск, непрерывному возрастанию их боевой мощи. В Великую Отечественную войну со всей силой подтвердились слова В. И. Ленина о том, что «там,, где... наиболее заботливо проводится политработа в войсках..., там нет расхлябанности в армии, там лучше ее строй и ее дух, там больше побед» L
Командиры, политорганы и партийные организации обеспечили последовательное и твердое проведение линии партии в Вооруженных Силах. Постоянный учет быстро менявшейся обстановки и характера боевых действий обусловил творческий подход к организации партийно-политической работы. Ее специфические особенности определило и то, что в операциях, которые развертывались на фронте протяженностью свыше трех тысяч километров, участвовали огромные массы войск, оснащенных тысячами танков, самолетов и другой боевой техникой. Анализируя опыт войны, можно сделать вывод, что на всем ее протяжении боевые действия войск, как правило, проходили под определенными, строго продуманными военно-политическими лозунгами.
«Стоять насмерть!», «Ни шагу назад!» —эти лозунги партии определили содержание партийно-политической работы в первый период войны, когда наша армия на многих участках фронта отступала или вела кровопролитные оборонительные бои. В это время необходимо было воспитывать у воинов железную стойкость и мужество. Центральный Комитет партии и Советское правительство призвали героически отстаивать каждую пядь родной земли, проявлять смелость, инициативу и выдержку. Командиры и полит-
1 В. И. Л е н и н. Сочинения, т. 39, стр. 56.
9 Заказ № 952
129
работники не только не скрывали от воинов огромной опасности, нависшей над нашей Родиной, но и с больщевистской прямотой указывали на те трудности, которые предстояло преодолеть, чтобы остановить и разгромить врага. Разъясняя справедливый характер войны против захватчиков и разоблачая звериную идеологию фашизма, армейские и флотские коммунисты развенчивали миф о непобедимости гитлеровской армии, личным примером вдохновляли воинов на разгром врага. Они помогали всему личному составу понять, что враг жесток и неумолим и что поэтому нужно отрешиться от беспечности и благодушия, проникнуться чувством ненависти к фашистским захватчикам и беспощадно истреблять их.
Во втором периоде войны, начало которому положило контрнаступление наших войск под Сталинградом 19 ноября 1942 г., главные усилия командиров, политработников, партийных и комсомольских организаций направлялись на воспитание в войсках высокого наступательного порыва. В основе этой работы лежало требование Коммунистической партии усилить удары по немецко-фашистским захватчикам, решительно преследовать отступающего противника, не позволять ему закрепляться на оборонительных рубежах, окружать и уничтожать оккупантов и освободить от них всю советскую землю.
В третьем периоде войны ведущим направлением партийно-политической работы было воспитание в войсках неукротимой воли к полной победе над фашизмом, обеспечение скорейшего завершения разгрома противника, разъяснение великой освободительной миссии Красной Армии, идей интернационализма. Уделялось большое внимание укреплению боевого содружества с воинами сражавшихся в тот период плечом к плечу с нашими частями и соединениями польских, чехословацких и югославских войск и участвовавших затем в окончательном разгроме врага болгарской и румынской армий.
Все это убеждает в том, что строго продуманный военно-политический лозунг придавал целеустремленность партийно-политической работе в различных видах боевых действий. Вместе с тем вопросы воспитания воинов в духе советского патриотизма и интернационализма, любви к своей Родине и ненависти к ее врагам были в центре внимания Военных Советов, командиров, политорганов, партийных и комсомольских организаций в ходе всей Великой Отечественной войны.
Надо сказать, что ненависть к немецко-фашистским захватчикам была продиктована всем ходом событий и являлась ответом на истребительную войну, которую Гитлер и его клика вели против нашего народа. Важно отметить и то, что, воспитывая ненависть к врагу, мы отделяли нацистскую верхушку, милитаристов и их армию от немецкого народа, к которому, как и к трудовому народу всех стран, подходили как интернационалисты.
130
Известно, например, что перед выходом наших войск за государственную границу СССР. Советское правительство сделало заявление об отсутствии у него каких-либо других целей, кроме разгрома врага и помощи народам в освобождении от ига фащизма и устройстве своей судьбы по их собственной воле. В полном соответствии с этим принципом и действовали наши войска везде, в том числе в Германии и других странах, входивших в фашистскую коалицию. В этом отразилось принципиальное отличие подхода Советского правительства от планов и действий гитлеровской клики, ставившей своей целью истребление советских людей, поляков, чехов и других народов.
У советских воинов были большие счеты с гитлеровской Германией. Об этом говорит хотя бы тот факт, что у нас в стране почти не было семьи, которая не потеряла своих близких. Это, как и зверства фашистов в других странах, не могло не вызвать жгучей ненависти к врагу. Так, на митинге, проведенном на территории Майданека — одного из зловещих гитлеровских концлагерей в Польше, где только в крематориях и на кострах было уничтожено около 1,5 млн. человек2,— личный состав одной из частей 1-го Украинского фронта заявил: «Мы видели разрушенные наши города. Мы видели теперь собственными глазами камеры-дущегубки, валы для расстрелов, горы пепла из костей замученных людей. Нет меры ненависти в наших сердцах».
Однако наш народ не руководствовался чувством мести. Советские люди — гуманисты и интернационалисты. И потому даже в период войны мы оказывали помощь немецкому народу. Свидетельством тому на вечные времена останется один из многих монументов, воздвигнутых в память о советских воинах, павших в боях за освобождение народов Европы от ига фашизма,— величественный памятник в берлинском Трептов-парке, увенчанный грандиозной фигурой бойца-освободителя, прижимающего к себе ребенка.
Выполнив свой интернациональный долг, советские воины завоевали немеркнущую славу и вечную благодарность народов. Советские войска были политически подготовлены к этому огромной работой по воспитанию нашего народа и воинов его армии в духе интернационализма, которую проводила Коммунистическая партия в довоенный период и в годы войны. В этом отношении характерно, что даже тогда, когда наши войска вели бои против немецко-фашистских захватчиков на территории своей страны, личному со-ству разъяснялся смысл освободительной миссии Советской Армии, вытекавший не только из характера Великой Отечественной войны, но и из самой природы вооруженных сил социалистического государства. Советским воинам рассказывалось о героической
2 «Нюрнбергский процесс», т. IV. М., 1959, стр. 386.
9*
131
вооруженной борьбе народов Польши, Чехословакии, Болгарии, Югославии и других европейских стран против гитлеровских захватчиков.
Роль и значение интернационального воспитания советских воинов непрерывно возрастали по мере освобождения временно оккупированных гитлеровцами районов СССР, приближения Красной Армии к границам государства и особенно после ее вступления в пределы других стран. Решению этих задач способствовали тесное сотрудничество Советских Вооруженных Сил с армиями Польши, Чехословакии, Югославии, Румынии и Болгарии в боевых действиях против немецко-фашистских войск и теплый, радушный прием, оказанный нашим воинам населением этих стран.
Одна из характерных особенностей партийно-политической работы во время Великой Отечественной войны — богатство содержания, многообразие форм и методов. В боевых условиях активно работали агитаторы и чтецы, проводились митинги личного состава, собрания коммунистов и комсомольцев в частях, совещания партийного и комсомольского актива соединений, а также другие мероприятия, организуемые Военными Советами и политорганами. Партийно-политическая работа отличалась конкретностью и целеустремленностью на решение боевых задач. В зависимости от обстановки политорганы, партийные и комсомольские организации перестраивались организационно, что также содействовало повышению партийного влияния на всю жизнь и деятельность войск.
Партия помнила, что победа Советской республики в годы иностранной интервенции и гражданской войны стала возможной только благодаря огромной политической работе коммунистов в армии, их стойкости, преданности делу революции, их героическим подвигам, увлекавшим сотни тысяч и миллионы бойцов. Поэтому только за первые полгода Великой Отечественной войны в Вооруженные Силы влилось около миллиона коммунистов. Многие местные партийные организации, оказавщись в полосе фронта, отправлялись в бой почти в полном составе. Центральный Комитет принял также ряд мер к тому, чтобы облегчить для фронтовиков условия вступления в партию. Отличившиеся в боях бойцы и командиры принимались по рекомендации коммунистов с годичным партийным стажем, знавших рекомендуемых по совместной работе и менее года. Кандидатский стаж был сокращен до трех месяцев.
Всего за годы войны членами партии стали 3 615 451 и кандидатами — 5 319 297 человек, из которых многие были приняты армейскими и флотскими организациями. Этот факт, свидетельствующий об огромном авторитете партии в массах, лучше всего говорит и о том, что советские воины считали великой честью сражаться коммунистами.
На протяжении всей войны в армии и флоте находились основные силы партии: в 1942 г.—54,3%, а к началу 1945 г.— почти
132
60% всех коммунистов страны3. Партийные организации Вооруженных Сил, несмотря на большие потери коммунистов в боях, непрерывно укрепляли свои ряды. Это видно из следующих данных: если в начале войны на 100 бойцов приходилось 13 коммунистов, то к концу ее — 25. Это значит, что в конце войны каждый четвертый воин был коммунистом. Характерно, что наибольшее число заявлений с просьбой о приеме в партию поступало от фронтовиков в самые напряженные периоды войны.
Боевыми помощниками командиров и партийных организаций были армейские комсомольцы. В конце войны они составляли 20% ко всему личному составу и героически сражались на всех фронтах. Около двух миллионов воинов-комсомольцев были награждены орденами и медалями Советского Союза 4.
Особое внимание уделялось созданию и укреплению партийных и комсомольских организаций в каждой роте, батарее, что в значительной мере повышало их роль в выполнении боевых задач. Коммунисты и комсомольцы мобилизовывали весь личный состав на разгром немецко-фашистских захватчиков. Этому способствовало и то, что они, как правило, перед каждым боем накоротке определяли свои задачи. Так, в самое тяжелое время битвы под Сталинградом молодежь одного из подразделений, обсудив вопрос «Поведение комсомольцев в бою», решила: «В окопе лучше умереть, но не уйти с позором. И не только самому не уйти, но сделать так, чтобы и сосед не уш|вл». На этом же собрании был поставлен вопрос: существует ли уважительная причина ухода с огневой позиции? Ответ гласил: «Только одна — смерть».
Коммунисты и комсомольцы были цементирующей силой советских войск. Они показывали пример стойкости, бесстрашия и дисциплины, не жалели ни сил, ни самой жизни ради победы над врагом. В боевом полете, в танковом рейде, в разведке, атаке и на марше коммунисты выделялись обдуманными и смелыми действиями, инициативным выполнением приказа, упорством в достижении победы, умением увлечь за собой бойцов.
Центральный комитет партии уделял большое внимание укреплению кадров политических работников Вооруженных Сил. Только в ноябре 1941 г. по решению Политбюро ЦК на пополнение контингента военкомов и начальников политотделов дивизий было мобилизовано 2600 руководящих партийных и советских работников. На военную работу были направлены 54 члена и кандидата в члены ЦК и 13 членов Центральной Ревизионной Комиссии, 120 секретарей краевых и областных комитетов партии, а также ЦК компартий союзных республик.
Успех боевых действий в самых сложных условиях войны обеспечивался единством целей, задач и действий военного командова
3 А. А. Епишев. История учит. М., 1965, стр. 33.
4 Ю. Петров. Партийное строительство в Советской Армии и Флоте (1918—1961). М., 4964, стр. 430.
133
ния, политорганов, партийных и комсомольских организаций. Следует отметить, что в начале войны важную роль сыграли военные комиссары, которые вместе с командирами мобилизовывали и организовывали войска на борьбу с врагом. С введением в октябре 1942 г. полного единоначалия в Советских Вооруженных Силах политорганы и партийные организации проводили большую работу по его укреплению на партийной основе. Они много сделали и для повышения авторитета командиров, кадры которых за годы войны закалились и показали высокую политическую и военную зрелость, прекрасные организаторские способности.
Мудрость и дальновидность политики Коммунистической партии, ее неразрывные связи с широкими народными массами, ни с чем несравнимая способность воздействовать на умы и сердца людей, неутомимая организаторская и идеологическая деятельность были важнейшими источниками нашей победы. И эта победа подтвердила, что в мире нет сил, которые могли бы сломить народ, руководимый такой партией и познавший радость свободного труда. Разгром гитлеровской Германии навсегда остается убедительным уроком всем тем, кто вынашивает планы нападения на нашу Родину и другие социалистические страны.
4с 4с *	*	*
Изучение опыта партийно-политической работы в Вооруженных Силах во время войны, его пропаганда и использование Военными Советами, политорганами, командирами и политработниками, партийными к комсомольскими организациями имеют огромное значение для повышения боевой готовности Советской Армии и Военно-Морского флота. В связи с этим следует хотя бы вкратце коснуться историографии данного вопроса.
Вскоре после войны на основе значительной работы по исследованию этого опыта был издан ряд хороших брошюр и книг. Попытки осветить проблемы партийно-политической работы во время войны предприняты и во многих произведениях военно-мемуарной литературы. Хорошо решена эта задача в книгах «В тяжкую пору» и «Танки повернули на Запад» Попеля, «Годы гнева» Шевченко и др. И все же некоторые из этих работ не содержали поучительного опыта.
Значительно шире освещены вопросы партийно-политической работы в годы войны в вышедших за последнее время крупном монографическом исследовании «КПСС и строительство Советских Вооруженных Сил», а также книге Петрова «Партийное строительство в Советской Армии и Флоте (1918—1961)» и в многотомной «Истории Великой Отечественной войны», подготовленной Институтом марксизма-ленинизма. В 1963 г. была издана специальная работа авторского коллектива под руководством генерал-лейтенанта Крайнюкова «Партийно-политическая работа в Советских Во-
134
оружейных Силах в годы Великой Отечественной войны». В этой книге сделана первая попытка обобщить обширный и ценный опыт. Поэтому, несмотря на серьезные претензии читателей, она заслуживает всяческого одобрения.
Многие из рассматриваемых проблем исследованы в десятках кандидатских диссертаций, в том числе по важным вопросам политической работы в отдельных боевых операциях, а также в ВВС, ВМФ, танковых, артиллерийских и в войсках ПВО.
Все это, конечно, следует считать лишь началом широкой научной разработки вопросов партийно-политической работы в Советских Вооруженных Силах в годы Великой Отечественной войны. На наш взгляд, должны быть подготовлены и изданы специальные монографии, а также фундаментальный многотомный труд, в котором следует раскрыть как огромный, имеющий непреходящую ценность опыт партийно-политической работы на фронтах Великой Отечественной войны, так и недостатки этой деятельности в различные периоды и в тех или иных операциях.
Вместе с тем дальнейшая разработка вопросов партийно-политической работы в годы Великой Отечественной войны будет способствовать разоблачению буржуазных фальсификаторов истории, которые, стремясь преуменьшить вклад СССР в дело победы над фашизмом, замалчивают подвиг нашего народа. Она будет также служить делу патриотического воспитания советской молодежи.
Прошло свыше 20 лет со дня Победы над фашистской Германией. Время успело запахать траншеи на полях сражений, но оно никогда не сможет ослабить в сердцах и умах поколений память о народном подвиге.
В настоящее время открываются все новые и новые материалы о героизме советских людей в годы войны. Теперь, например, мы знаем, что подвиг коммуниста Николая Гастелло был повторен 74 раза. Более 200 советских летчиков совершили воздушный таран и столько же бойцов различных национальностей, подобно Александру Матросову, закрыли грудью амбразуры дзотов или пулеметы врага. Более того, ныне стало известно, что еще до Матросова этот подвиг совершили 22 советских воина. Среди них был выпускник исторического факультета Ленинградского университета Вячеслав Васильковский, который 8 декабря 1941 г. в начале нашего контрнаступления под Москвой одним из первых в минувшей войне и почти на 15 месяцев раньше Матросова своим телом закрыл амбразуру вражеского дзота. Наконец, совсем недавно мы узнали, что три героя — Владимир Майборский, Товье Райз и Александр Удодов, повторившие этот бессмертный подвиг, живы. Им спасли жизнь в длительной борьбе наши славные советские врачи.
Эти примеры позволяют предположить, что еще многие герои войны остаются неизвестными. И, конечно, очень важной является задача исследовать и рассказать об их великом подвиге.
135
Героизм и самоотверженность советского народа и воинов его армии хорошо показаны во многих произведениях художественной и военно-мемуарной литературы, в ряде кинофильмов и других видах искусства. Надо воздать должное и неутомимому исследователю писателю С. С. Смирнову, воссоздавшему истинную картину обороны Брестской крепости и восстановившему имена многих ее защитников.
Несомненно, долг советских ученых и литераторов — включиться в эту работу, которая поможет дальнейшему развитию истории Великой Отечественной войны, будет служить мощным средством патриотического воспитания советских людей. Изучение и пропаганда героических подвигов, совершенных в годы войны, имеет огромное значение и для формирования у советских воинов высоких морально-политических и боевых качеств на основе боевых традиций наших Вооруженных Сил.
К. П. ТЕРЕХИН
О
ТЫЛ СОВЕТСКОЙ АРМИИ
Боевая мощь Советской Армии в годы Великой Отечественной войны во многом зависела от прочности и организованности ее тыла, от возможности советской страны обеспечить материальные потребности Вооруженных Сил. Еще раз подтвердились слова В. И. Ленина: «Для ведения войны по-настоящему необходим крепкий организованный тыл. Самая лучшая армия, самые преданные делу революции люди будут немедленно истреблены противником, если они не будут в достаточной степени вооружены, снабжены продовольствием, обучены» L
К началу Великой Отечественной войны Советский Союз уступал в экономическом отношении фашистской Германии, в руках которой находился военно-экономический потенциал почти всей Западной Европы. Однако в ходе войны наша страна, используя преимущество социалистической плановой системы народного хозяйства, смогла превзойти Германию по количеству и качеству выпускаемой боевой техники.
Но и это было не все. Требовалось точно в срок, в соответствии с оперативными замыслами командования, доставить материальные средства войскам, обеспечить их всем необходимым для жизни и боя. Эта задача ложилась на тыл Советской Армии, представлявший собой в годы войны сложный войсковой организм. Многочисленные железнодорожные, дорожные, автомобильные войска, медицинские и другие части ^ учреждения, различные службы, мастерские и т. п.—все это входило в понятие тыл Советской Армии.
Вероломное нападение фашистской Германии на Советский Союз поставило тыл в тяжелые условия. Планомерное разверты-
1 В. И. Ленин. Сочинения, т. 27, стр. 54.
137
вание тыла приграничных военных округов было сорвано, формирование тыловых частей и учреждений в глубине страны не поспевало за быстро развертывавшимися событиями на фронте. Многие из этих частей и учреждений были сформированы значительно позже, чем предусматривалось планом. Часто они, прибыв в армию, оказывались неукомплектованными вооружением, техникой, транспортом. Эшелоны с мобилизованным из народного хозяйства автотранспортом, предназначенным для тыловых частей, не смогли прибыть в районы комплектования в связи с отходом наших войск и, закупоривая узлы, нарушали плановость в работе железных дорог. Кроме того, последние должны были обеспечить одновременно как перевозки мобилизационные, так и по сосредоточению и эвакуации.
Наконец, в это же время из угрожаемых районов на восток перевозились население, промышленные предприятия и народнохозяйственные грузы, для чего в 1941 г. потребовалось использовать 1 млн. вагонов. Все это осуществлялось в условиях непрерывного воздействия авиации противника, совершавшей, например, в июне того же года в среднем в сутки 49 нападений. Сложность работы тыла Советской Армии в начале войны усугублялась тем, что в результате оккупации фашистскими захватчиками западных областей СССР большое количество запасов материальных средств, сосредоточенных на территории приграничных военных округов, было уничтожено или захвачено противником. Фронты в значительной степени лишились подготовленной в мирное время материальной базы.
Тяжелые условия, в которых оказался тыл Советской Армии, и выявившиеся недостатки в его организации и устройстве, потребовали в ходе войны провести коренную реорганизацию. Поскольку на практике не подтвердилась целесообразность руководства тылом со стороны общевойсковых штабов, то управление им было централизовано. Оно перешло к созданным тогда самостоятельным центральным, фронтовым и армейским органам, возглавляемым начальниками тыла. На них возлагалось руководство всей работой по материальному, техническому обеспечению и обслуживанию войск. Таких тыловых органов ранее ни в одной армии не создавалось.
Коренная реорганизация структуры тыла имела исключительно большое значение в деле улучшения его работы. Советская Армия получила мощный и разветвленный аппарат, обеспечивший ее тесную и непосредственную связь с народным хозяйством, правильное и рациональное использование громадных материальных ресурсов, которые страна предоставляла фронту, их своевременную доставку. Преданность Родине и Коммунистической партии, высокий патриотизм и ненависть к фашистским захватчикам явились движущей силой, позволившей личному составу тыла в трудных условиях решить стоявшие перед ним задачи. Вместе с
138
воинами всех родов войск тыловики мужественно и честно выполняли свой воинский долг.
Важное значение имели действия наших железнодорожных войск. Чтобы задержать продвижение противника в период вынужденного отхода Советской Армии, они разрушали пути, мосты, угоняли подвижной состав. В результате захватчики не могли быстро восстанавливать свои коммуникации. Как признал, например, гитлеровский генерал Гудериан, в критические дни сражения под Москвой группа армий «Центр» имела возможность подвозить к фронту только 23 эшелона в сутки вместо требуемых 70 2.
Не менее успешно справился наш тыл и во время наступления Советской Армии с восстановлением целых железнодорожных направлений и искусственных сооружений, выведенных из строя фашистами. В этот период он, как правило, не отставал на большое расстояние от передовых войск. Например, первый железнодорожный поезд по восстановленному пути пришел в Берлин 25 апреля 1945 г., т. е. тогда, когда там еще шли уличные бои.
Стремясь нарушить работу железных дорог, противник систематически подвергал их воздушной бомбардировке. За время войны фашистская авиация совершила около 20 тыс. налетов и сбросила 400 тыс. бомб на железные дороги. Однако крупных перерывов в движении не было. Восстановители быстро открывали путь воинским эшелонам. Всего за годы войны железнодорожные войска восстановили около 117 тыс. км путей, в том числе 36 тыс. км на зарубежных дорогах, более 15 тыс. мостов общим протяжением около 300 км, 700 тыс. проводокилометров линии связи, тысячи пунктов водоснабжения, десятки туннелей, построили 12 тыс. км новых железных дорог и т. п. Темп восстановления отдельных объектов и участков был рекордным. Так, железнодорожный мост через р. Днепр у Киева длиной 1059 м был восстановлен за 13 суток, т. е. такими темпами, которых не знала мировая практика. Минеры-железнодорожники изъяли и обезвредили более 2 млн. мин и фугасов, 60 тыс. авиабомб3.
Общий объем воинских перевозок за время войны составил свыше 19 млн. вагонов, в том числе 1,5 млн. с боеприпасами и еще больше с горюче-смазочными материалами.
Для целей подвоза использовался также автомобильный, водный, воздушный, трубопроводный транспорт. Автомобильный транспорт, как правило, дополнял работу железных дорог, а иногда действовал, с ним параллельно или на самостоятельных направлениях подвоза. За годы войны автотранспортными частями были перевезены десятки миллионов тонн различных грузов, из
2 «Итоги второй мировой войны». М., 1957, стр. 124.
3 «Ядерный век и война». М., 1964, стр. 155.
139
них 80% — снабженческих. Для успешной работы автотранспорта дорожная служба и дорожные войска за годы войны обслужили 250 тыс. км и построили 17 тыс. км дорог с деревянным и твердым покрытием, восстановили и отремонтировали 1 млн. пог. м мостов.
При большом насыщении Советской Армии боевой техникой и автотранспортом огромная роль в работе тыла отводилась их ремонту. Опыт показал, что безвозвратные потери техники (особенно танков) достигали 50%, остальное подлежало восстановлению. Хорошо налаженное ремонтное дело являлось дополнительным источником пополнения армии боевой техникой.
В трудных условиях военного времени наша страна обеспечивала армию всем необходимым. Бойцы и офицеры с наступлением холодов своевременно получали теплое белье, валенки, шапки-ушанки, стеганые шаровары, телогрейки на вате, рукавицы, а часть — полушубки.
В работе тыла Советской Армии особая роль выпала на долю военно-медицинской службы. Наша армия имела достаточное количество высококвалифицированных преданных своему делу врачей всех специальностей. Медицинская помощь была приближена непосредственно к полю боя. Повседневная забота о судьбе раненых и больных воинов со стороны Коммунистической партии и правительства, оказываемая ими всесторонняя помощь в постановке медицинского обеспечения и привлечении для этой цели гражданского здравоохранения дала возможность добиться невиданных в истории отечественной медицины результатов — возврата в строй свыше 70% раненых и почти всех больных. Медицинские органы исключили возможность распространения эпидемий в армии и среди населения.
Тыл Советской Армии обеспечивал материально-техническими средствами и советских партизан. Наряду с использованием трофейного оружия и местных средств они нуждались в снабжении боеприпасами, минно-взрывной техникой, медикаментами. Партизанам, действовавшим в большом удалении от линии фронта, все это доставлялось по воздуху. Только до 1943 г. им было отправлено около 2,5 тыс. т грузов и перевезено более 7 тыс. человек4. Белорусские партизаны, например, получили 400 т взрывчатых веществ, 100 млн. патронов, 5 тыс. пулеметов, более 15 тыс. автоматов и др.
Вместе с тем наши тыловые органы в годы войны оказывали помощь промышленным предприятиям и сельскому хозяйству транспортом, рабочей силой, топливом, сырьем, в заготовке сельскохозяйственных продуктов не только для вооруженных сил, но и для гражданского населения, в добыче угля, торфа, вывозке хлопка, зерна, в восстановлении Донбасса, строительстве новых
4 Архив ГУГВФ, ф. 4, оп. 17) д. 361, л. 6—7.
140
фабрик и заводов, организации производства вооружения, обмундирования, обуви, снаряжения и т. п. Только автотранспортные части Советской Армии за время войны перевезли для народного хозяйства свыше 21 млн. т различных грузов. На освобожденной территории наши войска восстанавливали предприятия нефтеперерабатывающей и пищевой промышленности, а также других отраслей хозяйства.
Значительное место занимало материальное обеспечение иностранных формирований, созданных на территории СССР. С ноября 1942 г. до конца войны тыл Советской Армии полностью снабдил вооружением, снаряжением, обмундированием, техникой и всем необходимым польские, чехословацкие, румынские, югославские формирования, французский авиационный полк и др.5 Для обеспечения их потребовалось только продовольствия, вещевого и обозно-хозяйственного имущества на 1631,4 млн. рублей6.
Кроме того, тыл Советской Армии провел значительную работу по вооружению и снабжению иностранных частей и соединений, сражавшихся вместе с Советскими Вооруженными Силами на фронте, а также действовавших в тылу врага. Так, только в 1944 г. народно-освободительной армии Югославии было передано 350 самолетов, 65 танков Т-34, 579 орудий разных калибров, 170 зенитных орудий, свыше 3300 минометов, 500 крупнокалиберных пулеметов, около 67 тыс. автоматов, ручных и станковых пулеметов, около 3 тыс. винтовок и карабинов, большое количество боеприпасов, снаряжения, продовольствия 7.
По решению Советского правительства при освобождении восточноевропейских стран, где полностью были истощены продовольственные запасы, дезорганизованы железнодорожный транспорт и вся система торговли и распределения, органы тыла выполняли задачу по оказанию помощи населению городов и крупных промышленных пунктов, в том числе Варшавы, Будапешта, Белграда, Вены, Берлина, Праги. Им было передано из ресурсов действующей армии 572 тыс. т зерна, 60 тыс. т мясопродуктов, 90 тыс. т сахара и др.8 Для снабжения войск народно-освободительной армии Югославии, партизан и населения тыл Советской Армии доставил в эту страну 53 тыс. т продовольствия9.
Кроме того, на освобожденной территории за пределами СССР весенние полевые работы в большей части проводились с помощью советских войск под руководством тыловых органов, так как местное население не имело для этого ни сил, ни средств. Из фронтовых зерновых складов завозилось необходимое количество
5 АМО СССР, ф. 67, оп. 32174, д. 256, л. 19.
6 Там же, ф. 86, оп. 267215, д. 14, л. 38.
7 «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941— 1945 гг.», т. 4. М., 1962, стр. 434.
8 АМО СССР, ф. 87, оп. 107442, д. 4, л. 12.
9 Там же, ф. 67, оп. 20089, д. 564, л. 140.
141
семян для посева. Только на 1-м Белорусском фронте было выделено более 10 тыс. т зерна для весеннего сева, 165 тракторов и 16 тыс. лошадей. Кроме того, в работах на полях здесь участвовали 18 тыс. военнослужащих 10 11.
Таким образом под руководством Коммунистической партии и с помощью всего советского народа тыл Советской Армии не только надежно обеспечивал свои войска всем необходимым для жизни и боя, но и оказывал материальную помощь союзным армиям и освобожденным народам.
В связи с этим нельзя не обратить внимания на то, что некоторые недобросовестные историки на Западе, стремясь умалить роль Советского Союза в разгроме фашистской Германии, пустили в ход вымысел о том, что СССР достиг победы в войне будто бы за счет импорта и материальной помощи союзников11. Американский историк Т. Бейли, например, в книге «Америка против России», утверждал, что Советский Союз без ленд-лиза потерпел бы поражение или в течение многих лет не смог бы изгнать противника со своей территории 12. Ту же мысль высказал бывший гитлеровский генерал фон Меллентин 13.
Необходимо, однако, заявить, что помощь по ленд-лизу не могла играть решающей роли уже потому, что удельный вес ее был незначительным. Он составил около 4% от затраченных материальных средств отечественного производства. Так, количество автоматов, полученных Советской Армией за годы войны по ленд-лизу, равнялось всего 1,7% к автоматам, выпущенным нашей промышленностью, орудий и минометов — 1,2%, пистолетов — 0,8, снарядов — 0,6, мин — 0,114, хлопчатобумажных тканей —1,1% 15 и т. д. Наиболее ощутимой была помощь автотранспортом. Однако и автомобильный парк Советской Армии в годы войны также состоял в основном из машин отечественного производства. Импортных же в его составе было на 1 января 1943 г. только 5,4%, в 1944 г.— 19 и лишь в 1945 г., т. е. к концу войны, их стало более 30% 16.
Известно также, что Советский Союз получал по ленд-лизу почти в три раза меньше, чем Великобритания 17, хотя нес неизмеримо большее бремя войны. Причем поставки начались не
10 АМО СССР, ф. 87, оп. 235548, д. 20, л. 47.
11 См. «U. S. News and World Report», 1955, March, N 4; T. Higgins. Winston Churchill and the Second Front. 1940—1943. New York, 1957, p. 59; T. M о 11 e r. The Persian corridor and aid to Russia. Washington, 1952, p. 4, 5.
12 T. Bailey. America faces Russia, p. 304—305.
13 Ф. В. Меллентин. Танковые сражения 1939—1945 гг. М., 1957, стр. 187, 199, 231.
14 АМО СССР, ф. 81, оп. 119124, д. 66, лл. 44—47.
15 Там же, ф. 84, оп. 221712, д. 213, л. 242.
16 Там же, ф. 41, оп. 34880, д. 2, лл. 2—89.
17 «Survey of Current Business», 1946, March, p. 10.
142
сразу после нападения фашистской Германии на СССР, а значительно позже, и достигли наибольшего размера только в 1943— 1944 гг., когда они уже не имели важного значения, так как Советские Вооруженные Силы добились к тому времени перелома в войне в свою пользу, а наша военная промышленность была развернута на полную мощность и ежегодно выпускала по 120 тыс. орудий, 100 тыс. минометов, 40 тыс. самолетов, 30 тыс. танков, самоходных орудий и бронемашин и достаточное количество другого боевого имущества 18.
Вместе с тем необходимо отметить, что даже то незначительное количество вооружения и техники, которое поставлялось нам из США, по качеству находилось на низком уровне. Советские воины неохотно садились в американские танки «Шерман» и при первой возможности заменяли автоматы «Томпсон» советскими. То же самое можно сказать о самолетах. Получаемая же по ленд-лизу кожаная обувь оказалась настолько неудачной по конструкции, что вызывала массовые потертости ног. Поэтому бойцы предпочитали пользоваться старой обувью отечественного производства.
Следовательно, не отрицая известной роли материальной помощи, оказанной нашей стране союзниками, нужно вновь подчеркнуть, что основное обеспечение было получено Советскими Вооруженными Силами от отечественного народного хозяйства.
*****
Тыл Советской Армии с честью справился с задачей обеспечения войск всем необходимым для полного разгрома фашистской Германии. Он смог это сделать потому, что действовал под руководством Коммунистической партии, опирался на могучую поддержку всего советского народа и располагал необходимой материальной базой, реальными силами и средствами для обеспечения и обслуживания войск.
18 А. Л а г о в с к и й. Стратегия и экономика. М., 1957, стр. 90.
В. А, ШИШКИН
О
УЧАСТИЕ НАСЕЛЕНИЯ ЛЕНИНГРАДА
В ОБОРОНЕ ГОРОДА В 1941 Г.
Характер всякой войны во многом определяется степенью участия народа в непосредственной борьбе с врагом. Участие это может быть пассивным, когда воюющее государство лишь с помощью политико-административных мер организует население на выполнение ряда дэабот или действий, необходимых в военных целях. Оно может носить и ярко выраженный патриотический характер, опирающийся на добровольное стремление населения отдать все силы на защиту отечества. Именно таким было массовое движение советского народа, поднявшегося под руководством Коммунистической партии на борьбу за свою социалистическую Родину.
Только исследование многообразных форм участия трудящихся Советского Союза в борьбе против гитлеровского фашизма позволит во всей полноте воссоздать картину подлинно народного характера Великой Отечественной войны. С этой точки зрения следует обратить особое внимание на изучение роли населения героического Ленинграда в непосредственной обороне города от немецко-фашистских захватчиков, тех форм, в которых отразилось его патриотическое стремление помочь Родине в борьбе с врагом.
Цель данного сообщения — в сжатом виде рассмотреть главным образом вопрос о формировании добровольческих частей ленинградцев в начале Великой Отечественной войны и отчасти о других формах их участия в обороне города.
144
* * * * *
С первых же дней войны приобрела исключительно важное военно-политическое значение оборона Ленинграда. В планах гитлеровского командования захват этого города считался одной из первоначальных задач лета 1941 г. Бросив на осуществление этой цели мощную группировку войск, оно рассчитывало со взятием Ленинграда установить полный контроль над Прибалтикой, захватить или уничтожить Балтийский флот и обеспечить морские коммуникации для снабжения своих войск, а также организовать фланговый удар на Москву.
Оборона Ленинграда, одного из крупнейших промышленных, научных и культурных центров СССР, была важнейшей политико-экономической задачей Советских Вооруженных Сил. Это определялось тем, что его утрата нанесла бы серьезный урон военноэкономическому потенциалу страны, и тем, что оборона Ленинграда — колыбели пролетарской революции, города героических революционных традиций советского народа — имела большое морально-политическое значение в ходе Отечественной войны.
Обстановка на Северо-Западном фронте с самого начала войны складывалась крайне неблагоприятно для Красной Армии. Потерпевшие поражение в Прибалтике войска не могли оказать серьезного сопротивления немецкой группе армий «Север» и отходили под натиском превосходящих сил противника. Из 30 дивизий этого фронта лишь 5 были полностью укомплектованы, остальные имели 10—30% боевого состава и техники. К 10 июля 1941 г. группа армий «Север» превосходила войска Северо-Западного фронта по пехоте в 2,4 раза, орудиям — в 4, минометам — в 5,8 раза и т. д.1 Все это создавало реальную угрозу прорыва немецких войск к Ленинграду и во многом определило массовое стремление трудящихся города принять участие в непосредственной его обороне.
Одним из первых мероприятий Советского правительства в начале войны была мобилизация военнообязанных от 18 до 45 лет. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. она началась уже на следующий день. И сразу же на фронт ушли сотни тысяч ленинградцев, в том числе 54 078 коммунистов и 93 тыс. комсомольцев. Если из этого числа исключить добровольцев, отобранных в части народного ополчения, истребительные батальоны и партизанские отряды особыми комиссиями, то районными военными комиссариатами Ленинграда и их пунктами было отмобилизовано свыше 200 тыс. человек. Некоторые 1
1 «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941— 1945 гг.», т. 2. М., 1961, стр. 79.
Ю Заказ Кв 952
145
йз них (25—35 тыс. человек) были также направлены в добровольческие формирования, остальные — в Красную Армию 2.
Ярчайшим проявлением советского патриотизма, любви к Родине было массовое вступление ленинградцев в добровольческие формирования, создаваемые для обороны города.
Нападение немецко-фашистских захватчиков на Советский Союз вызвало широкую волну патриотического подъема советских людей, прокатившуюся по всей стране. Мобилизационные пункты не успевали оформлять и отправлять военнообязанных в части Красной Армии. С усложнением обстановки на Северо-Западном фронте и возрастанием угрозы приближения врага к Ленинграду трудящиеся города все острее ощущали необходимость принять непосредственное участие в боях с фашистами.
Сложившаяся обстановка требовала энергичной работы по организации новых воинских частей и скорейшей отправке их на фронт для того, чтобы остановить наступление немцев на Ленинград. В связи с этим Военный Совет фронта и городской комитет партии 27 июня 1941 г. приняли решение о создании Ленинградской армии народного ополчения (ЛАНО). Командующим ею был назначен генерал-майор А. И. Субботин, членами Военного Совета — заведующий организационным отделом горкома партии Л. М. Антюфеев и бригадный комиссар И. Д. Жмакин, начальником штаба — полковник М. Н. Никитин. 2 июля 1941 г. на первом заседании Военного Совета между его членами были распределены обязанности по формированию ЛАНО 3.
Параллельно с созданием Военного Совета и штаба ЛАНО в районах города с 30 июня началась непосредственная работа по формированию дивизий народного ополчения. С принятием решения о создании Ленинградской армии народного ополчения патриотический порыв ленинградцев стал обретать конкретные организационные формы. Тысячи людей обращались теперь в районные комиссии по формированию дивизий народного ополчения, в комиссии по отбору добровольцев на крупнейших предприятиях города.
В начале июля 1941 г. на многих заводах, фабриках, в учреждениях и учебных заведениях города проходили многотысячные митинги трудящихся. Славный рабочий класс Ленинграда заявил о своей готовности с оружием в руках выступить на защиту родного города. В резолюции, принятой на цеховых митингах Кировского завода 2 июля 1941 г., говорилось: «По первому зову партии и правительства мы все, как один, пойдем помогать Красной Армии бить фашистских выродков. Создадим мощные доброволь-
2 Ленинградский партийный архив (далее — ЛПА), ф. 25, оп. 12, ед. хр. 13, лл. 49, 55; ф. 24, оп. 2-в, ед. хр. 4819, л. 45.
3 Архив Министерства обороны СССР (далее — АМО СССР), ф. 284, оп. 12604, д. 1, л. 1.
146
ческйё о1ряды Но разгрому фашизма» 4. В короткий срок на Кировском заводе около 15 тыс. человек подали заявления с просьбой зачислить в районную дивизию народного ополчения5. Митинги, завершившиеся принятием резолюций о создании народного ополчения и записью в его ряды, прошли на заводах Металлическом, Балтийском, «Большевик», «Красный выборжец» и сотнях других предприятий города.
В те грозные дни с особой силой проявились лучшие черты советской интеллигенции, вместе со всем народом поднявшейся на защиту Родины от гитлеровских захватчиков. Тысячи ученых, работников литературы и искусства, учителей и врачей подавали заявления с просьбой зачислить их в ряды народного ополчения. Известный советский ученый академик В. Л. Поздюнин обратился в партком Кораблестроительного института с заявлением: «Желая принять активное участие в изгнании с территории нашей Родины вторгнувшихся фашистских полчищ обнаглевшего Гитлера, настоящим прошу зачислить меня добровольцем в Красную Армию» 6.
Горячее стремление представителей буквально всех слоев населения Ленинграда принять активное участие в обороне города нашло свое выражение во все возраставшем потоке заявлений с просьбой зачислить в народное ополчение. Так, в Октябрьском районе поступило 12 885 заявлений, в Свердловском — около 15 тыс., в Выборгском — 12 тыс. и т. д.7 Всего по Ленинграду было получено свыше 200 тыс. заявлений от трудящихся города, просивших направить их на фронт 8.
Нужна была напряженная организаторская работа по отбору из этого потока необходимого количества добровольцев и формированию боеспособных отрядов народного ополчения. Перед комиссиями по отбору добровольцев, созданными в районах и на крупных предприятиях, стояла ответственная задача: в предельно сжатые сроки отобрать и направить в формируемые части годных для военной службы людей, учитывая при этом интересы производства. Многие из этих комиссий, ввиду большого количества заявлений, вынуждены были работать по 18—20 часов в сутки9.
Естественно, что удовлетворить желание всех подавших заявления было невозможно. Большая категория лиц, движимых самыми лучшими патриотическими побуждениями, ни по возрасту, ни по состоянию здоровья не могла быть направлена в ополче
4 «Ленинградская правда», 3.VII 1941.
6 ЛПА, ф. 4000, оп. 10, д. 1324, л. 1.
6 «На защиту Ленинграда», 6.VII 1941.
7 См. ЛПА, ф. 1431, оп. 2, ед. хр. 386, лл. 13—14; ф. 14, оп. 3, ед. хр. 1231, л. 1; ф. 2, оп. 4, ед. хр. 1662, л. 40.
8 Там же, ф. 25, оп. 5, ед. хр. 195, л. 50.
9 Там же, ф. 2, оп. 4, д. 1662, л. 37.
10*
147
ние, многие из подавших заявления нужны были для работы в оборонной промышленности и т. д. Поэтому там, где комиссии строго и продуманно подходили к вопросам отбора добровольцев, наблюдался значительный отсев.
Однако было бы неправильным не отметить и те серьезные недостатки, которые имели место в работе комиссий, занятых отбором добровольцев. Поспешность, вызванная напряженной обстановкой, недостаточная продуманность или желание направить в ополчение как можно больше людей нередко приводили к тому, что в формируемые части попадали люди, совершенно непригодные к воинской службе. Вряд ли оправданным был, например, низкий процент отсева в Октябрьском районе. Из 12 885 добровольцев, подавших заявления с 25 июня по 25 июля 1941 г., были отобраны в ополчение 12 661 (в том числе на Адмиралтейском заводе — 1654 из 1713, в консерватории — 119 из 129 и т. д.) 10 11.
Последствия недостатков в работе комиссий проявлялись еще до того, как сформированные части выходили на рубежи обороны. Об этом красноречиво говорят свидетельства многих командиров и комиссаров бывших ополченских подразделений. Командир сформированного из добровольцев Свердловского района 5-го истребительного полка К. Н. Волович в своем отчете о боевой готовности части указывал, например, что при ее комплектовании не было проведено необходимого отсева. В полку оказалось много физически не пригодных к воинской службе людей. Уже по пути из Ленинграда к району боевых действий из 1000 бойцов было отчислено около 200 «больных, стариков, инвалидов, физически непригодных» п. Такая же картина наблюдалась и во время марша 3-й дивизии народного ополчения 15 июля 1941 г. к месту назначения, когда в третьем стрелковом полку отстало 605 человек, во втором — 30% состава 12.
Отбор добровольцев из числа подавших заявления проходил ускоренным темпом. Уже к вечеру 1 июля 1941 г. в Ленинском районе было зачислено в ополчение 2204 человека, в Кировском — 3655, в Володарском — 2682, Фрунзенском — 2634, Приморском — 2038, Дзержинском — 1300, Куйбышевском — 2002 человека и т. д.13 С каждым днем количество отобранных добровольцев увеличивалось. Если в первый день работы комиссий (30 июня) было зачислено в ополчение 10 890 человек, то 4 июля — уже 77 413, 5 июля — 87 615, 7 июля — 110 тыс.14
Большинство ополчения состояло из рабочих Ленинграда. В Выборгском районе, например, их было 3316 из 5418, или 61,2%, остальные — служащие, учащиеся, инженерно-технические
10 ЛПА, ф. 1431, оп. 2, д. 386, лл. 13-14.
11 Там же, ф. 414, оп. 3, ед. хр. 1199, лл. 1—2.
12 АМО СССР, ф. 284, оп. 12948, д. 2, л. 31.
13 Там же, л. 1.
14 Там же, л. 13; ЛПА, ф. 25, оп. 12, ед. хр. 262, л. 81.
148
работники15. Значительную часть составляли интеллигенция и студенчество, что особенно характерно для Василеостровского, Куйбышевского и других районов с большим количеством вузов и научно-исследовательских институтов.
В первых рядах патриотов шли коммунисты и комсомольцы Ленинграда. Партийно-комсомольская прослойка в дивизиях, истребительных полках, артиллерийско-пулеметных батальонах, сформированных из добровольцев, была очень высокой — от 20 до 46% 16. Всего в ополчение вступило около 20 тыс. ленинградских коммунистов и 18 тыс. членов ВЛКСМ 17.
Обстановка на фронте требовала ускоренного комплектования хотя бы нескольких дивизий для приостановки наступления противника. В связи с этим пришлось отказаться от принятого ранее плана формирования их по районам, поскольку это требовало более длительного времени, и перейти к форсированной подготовке ополченческих частей. 4 июля 1941 г. Военный Совет ЛАНО, «учитывая недостаточное количество состава для сформирования дивизий в пределах одного района и необходимость ускорения формирования соединений», принял решение о спешном комплектовании первых 3 дивизий народного ополчения и отправке их на Лужский оборонительный рубеж. Кроме того, было решено сформировать 14 артиллерийско-пулеметных батальонов для обороны Лужского рубежа и Южного пояса укрепленных районов 18.
Первые три дивизии ЛАНО были сформированы в исключительно короткий срок.
1-я дивизия народного ополчения состояла в основном из трудящихся Кировского района. Ее первый стрелковый и артиллерийский полки скомплектовал целиком коллектив Кировского завода, второй стрелковый полк — коллектив завода им. А. А. Жданова, третий был сформирован главным образом из рабочих и служащих Дзержинского района 19. Командиры и комиссары подбирались также из работников предприятий, комплектовавших часть. 5 июля ее личный состав был переведен на казарменное положение в лучшие школы и здания района и приступил к овладению воинскими знаниями. Одновременно осуществлялось организационное укрепление дивизии. 10 июля ее формирование было закончено. Командиром дивизии был назначен генерал-майор Ф. П. Родин, заместителем по политчасти — полковой комиссар Костри-ков, начальником политотдела — Д. А. Подрезов20.
15 ЛПА, ф. 2, оп. 4, ед. хр. 1662, л. 41.
16 «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941— 1945 гг.», т. 2, стр. 82.
17 ЛПА, ф. 25, оп. 12, д. 112, л. 25.
18 АМО СССР, ф. 284, оп. 12604, д. 1, лл. 3-4.
19 ЛПА, ф. 4000, оп. 10, ед. хр. 1324, л. 2.
20 С. Беляев, П. Кузнецов. Народное ополчение Ленинграда. Л., 1959, стр. 26—27.
149
Эта дивизия состояла из 3 стрелковых, артиллерийского полков, разведывательного батальона, батальона связи и насчитывала 10 431 человек, в том числе 3493 коммуниста и комсомольца21. Ей было торжественно вручено боевое красное знамя Кировского завода. Выгрузившись 11 июля на станции Батецкой, бойцы 1-й дивизии народного ополчения заняли оборонительную полосу на одном из участков Лужского рубежа и вскоре вступили в кровопролитные бои с превосходящими силами противника.
2-я дивизия народного ополчения комплектовалась в Московском районе. Ее первый стрелковый полк состоял в основном из рабочих завода «Электросила», второй — из рабочих фабрик «Скороход», «Пролетарская победа», № 1 и № 2, третий —из добровольцев Ленинского, Куйбышевского и Московского районов. В артиллерийский полк, формировавшийся на территории Лен-мясокомбината, влились рабочие и служащие этого предприятия, а также студенты института и техникума авиаприборостроения22. Политсостав укомплектовали работниками районных и городских организаций. Командиром дивизии был назначен Герой Советского Союза полковник Н. С. Угрюмов, заместителем по политчасти — П. Т. Тихонов, начальником политотдела — Г. С. Красовский. 12 июля формирование было закончено, а на следующий день 2-я дивизия народного ополчения численностью в 9210 человек (из них 2947 коммунистов и комсомольцев) отбыла из Ленинграда и спустя еще сутки направилась со станции Веймарн на Лужский оборонительный рубеж23.
К этому же времени было закончено и формирование 3-й дивизии народного ополчения, состоявшей в основном из трудящихся Фрунзенского и частично Выборгского районов. В ночь на 15 июля ее части общей численностью в 10 094 человека, среди которых было 2425 коммунистов и комсомольцев, выступив походным маршем на фронт, прошли в первый день 25 км, а вскоре достигли Кингисеппа24. В конце июля основные силы дивизии (два стрелковых и артиллерийский полки) были переброшены на Карельский перешеек и заняли оборону по реке Тулоксе25.
Несколько позднее по приказу Военного Совета ЛАНО от 19 июля 1941 г. была создана 4-я дивизия народного ополчения во главе с полковником П. И. Радыгиным и старшим батальонным комиссаром И. А. Степановым26. Как по вооружению, так и по численному составу она представляла собой дивизию облегченного типа и насчитывала всего лишь 3931 человек. В ее составе были 3 стрелковых полка и артиллерийский дивизион. Основой
21 АМО СССР, ф. 284, оп. Д2948, д. 8, л. 34; д. 29, л. 8.
22 ЛПА, ф. 4000, оп. 10, ед. хр. 850, л. 3.
23 АМО СССР, ф. 284, оп. 12948, д. 29, л. 23.
24 ЛПА, ф. 4000, оп. 10, д. 1129, л. 3.
25 Там же.
28 АМО СССР, ф. 284, оп. 12948, д. 71, л. 2.
150
комплектования послужили 3 истребительных полка, созданные ранее в Дзержинском и Куйбышевском районах города27. 22 июля формирование 4-й легко-стрелковой дивизии было завершено, и в тот же день она заняла один из участков обороны на нарвском направлении28.
Одновременно с формированием первых 3 дивизий народного ополчения комплектовались 14 артиллерийско-пулеметных батальонов для выдвижения их на дальние и ближние подступы к Ленинграду. В отличие от дивизий они создавались из ополченцев одного района и нередко целиком на крупнейших предприятиях города из числа наиболее подготовленных к военной службе добровольцев.
Формирование первых четырех таких батальонов — 13-го, 14-го (Невский район), 15-го и 16-го (Свердловский) закончилось 11 июля. На следующий день они отправились на фронт и заняли позиции на Лужском рубеже. 19 июля в распоряжение командования Южного пояса укрепленных районов были направлены еще 10 артиллерийско-пулеметных батальонов — 5-й, 6-й (Октябрьский район), 7-й, 8-й (Куйбышевский), 9-й, 10-й (Красногвардейский), 11-й (Смольнинский), 17-й, 18-й (Василеостровский) и 19-й (Петроградский район)29. Каждый из них имел в своем составе примерно 1050 человек; а общая численность 14 артиллерийско-пулеметных батальонов достигала 14 255 человек30.
Встретив сопротивление на Лужском оборонительном рубеже, немецко-фашистские войска начали во второй половине июля перегруппировку сил для прорыва линии обороны наших частей и выхода на ближние подступы к Ленинграду. Чтобы воспрепятствовать новому наступлению противника, нужно было пополнить войска Северо-Западного фронта. Поэтому Военный Совет ЛАПО решил создать несколько гвардейских дивизий народного ополчения из скомплектованных в разных районах города подразделений. 18 июля был издан приказ о сформировании 1-й и 2-й дивизий 31, 24 июля — 3-й и 27 июля — 4-й32.
Формирование их заняло несколько больше времени, чем организация названных выше частей.
1-я гвардейская дивизия народного ополчения начала комплектоваться 20 июля в основном из ополченцев Невского и Куйбышевского районов с включением в нее отдельных подразделений других районов города. 27 июля она была выведена из Ленинграда и дислоцировалась в районе Красное Село — Пушкин, где личный состав производил заградительно-оборонительные рабо
27 Там же, д. 29, л. 68.
28 С. Беляев, П. Кузнецов. Указ, соч., стр. 31.
29	АМО СССР,	ф. 284,	оп. 12948, д. 6, л.	41;	д. 8, л. 111—119.
30	Там же, ф.	243, оп.	3850, д. 4, л. 81.
31	АМО СССР,	ф. 284,	оп. 12948, д. 71,	л.	3-6.
82	Там же, д.	6, л. 53;	д. 71, л. 45.
151
ты и занимался военной подготовкой в полевых условиях. Одновременно происходило довооружение и оснащение дивизии. К концу формирования дивизия насчитывала 10431 человек. 11 августа она была доставлена несколькими эшелонами на станцию Волосово, где и развернулась для занятия боевого рубежа33.
5 августа закончила формирование и вышла в район Слуцка для прохождения боевой подготовки 2-я гвардейская дивизия, скомплектованная из трудящихся Свердловского и других районов и насчитывавшая 10 719 человек. 17 августа она была переброшена в Красногвардейский укрепленный район, где заняла оборонительные позиции34. 3-я гвардейская дивизия народного ополчения формировалась в основном в Петроградском районе и проходила боевую подготовку вблизи Красного Села. С 17 по 19 августа она в составе 10 087 человек35 под командованием полковника В. И. Котельникова и военкома Д. И. Сурвилло занимала рубеж обороны в районе Старого Петергофа, Ропши и Кипени, ттпикрывая Ленинград с западазб.
1 сентября 1941 г. командование Ленинградского фронта приняло решение сформировать еще две дивизии народного ополчения: одну в Октябрьском и Ленинском районах, другую — в Дзержинском и Куйбышевском. Комплектование предполагалось осуществить на базе создававшихся в то время рабочих батальонов народного ополчения и частично партизанских отрядов37. К 16 сентября закончилось формирование б-й дивизии народного ополчения, командиром которой был назначен полковник К. А. Антонов, комиссаром А. А. Булышкин. Она заняла полосу обороны на участке от Мясокомбината до села Рыбацкого. 30 сентября на оборонительные позиции в районе Автова вышла еще одна, 7-я дивизия народного ополчения под командованием полковника И. С. Кузнецова и комиссара Ф. В. Конончука38.
На этом Военный Совет и штаб ЛАНО завершили свою работу по созданию частей народного ополчения и в конце сентября были расформированы.
Заслуживает особого внимания вопрос о степени готовности направленных на фронт частей ленинградского ополчения к выполнению боевых задач.
Моральное состояние дивизий, сформированных исключительно из добровольцев, было высоким. Как уже отмечалось, в ополчение пришли лучшие люди всех слоев населения Ленингра
33 АМО СССР, ф. 284, оп. 12948, д. 2, л. 103: ф. 249, оп. 3850, д. 4, лл. 81—83.
34 Там же ф. 284, оп. 12948, д. 24, л. 94; ЛПН, ф. 4000, оп. 10, ед. хр.
1250, л. 3.
35 Там же, д. 1, лл. 55—56; д. 24, л. '104.
36 Там же, д. 2, л. 98; А. В. Карасе в. Ленинградцы в годы блокады. 1941—1943. М., 1959, стр. 77.
37 ЛПА, ф. 408, оп. 2, ед. хр. 700, л. 44.
33 С. Беляев, П. Кузнецов. Указ, соч., стр. 38.
152
да. Подразделения были прочно сцементированы коммунистами и комсомольцами, составлявшими значительную часть личного состава.
Вместе с тем поспешность, с которой создавались подразделения народного ополчения, отсутствие у организаторов необходимого опыта в комплектовании крупных воинских частей, а также ряд объективных причин, связанных с внезапным нападением противника и недостаточной подготовленностью страны к войне, не могли не сказаться на качестве новых формирований. Их командный состав был плохо подготовлен для руководства боевыми действиями. Кадровых командиров в частях было крайне мало. Так, в 1-й дивизии народного ополчения их насчитывалось всего лишь 10 из 1824, во 2-й—16, в 3-й —И39. Такая же картина была и в других частях народного ополчения. Известное исключение составляла 1-я гвардейская дивизия, где было 82 кадровых командира40.
Подавляющее большинство командиров ополченских частей было из запаса. Многие из них давно утратили всякую связь с армией или вовсе не имели опыта. Часть младших командиров не прошла даже элементарного военного обучения. Естественно, что это сказалось в первых же боях с противником и стоило немалых жертв защитникам Ленинграда. Воспоминания командиров и комиссаров частей народного ополчения говорят о том, что первое время многие из них не умели сколько-нибудь грамотно строить оборону, маскироваться, возводить укрепления, прикрывать фланги, решать простейшие тактические задачи41.
Рядовой состав подразделений был также недостаточно подготовлен для участия в боях с кадровыми частями противника. В народном ополчении, комплектовавшемся в течение считанных дней, было (Много не обученных военному делу бойцов. Так, в 3-й дивизии к моменту отправки на фронт их насчитывалось 4934, во 2-й гвардейской — 5734 и т. д.42 В относительно лучшем положении находилась 1-я гвардейская дивизия, в которую влилось несколько кадровых подразделений и где обученные составляли 80—85%. Но и здесь перед отправкой на фронт имелось 1383 бойца, не прошедших никакой военной подготовки43.
В период комплектования дивизий командование ЛАНО принимало все меры, чтобы повысить боеспособность ополченцев. В подразделениях была организована напряженная военная учеба. Бойцы и командиры настойчиво занимались военным делом,
39 АМО СССР, ф. 284, оп. 12948, д. 14, л. 18; д. 29, л. 23; д. 16, л. 9.
40 Там же, д. 2, л. 103.
41 См., например, воспоминания батальонного комиссара из 2-й дивизии народного ополчения А. В. Тихвинского.— ЛПА, ф. 4000, оп. 10, ед. хр. 1338, л. 19.
42 АМО СССР, ф. 284, оп. 12948, д. 14, л. 18; д. 29, л. 103.
48 Там же, д. 2, л. 103; ф. 249, оп. 3850, д. 4, лл. 81—83.
153
стремясь овладеть хотя бы самыми элементарными навыками обращения с оружием и тактикой боевых действий. Однако сроки были слишком сжатыми, да и не хватало опытных командиров-инструкторов.
Части народного ополчения, уходившие на фронт, не имели достаточного количества оружия и боевой техники. Сравнительно благополучно обстояло дело с винтовками, которые получило подавляющее большинство бойцов. Однако часть винтовок была устаревших образцов, нередко иностранного происхождения, не вполне исправных. В некоторых подразделениях, особенно артиллерийских и саперных, винтовок было недостаточно44. На 70— 80% были обеспечены ими 5, 6, 7 и 8-й артиллерийско-пулеметные батальоны45. А 14-й артиллерийско-пулеметный батальон Невского района перед отправкой на фронт получил всего 303 винтовки при личном составе в 1050 человек46.
Первые формирования народного ополчения имели недостаточное количество станковых и ручных пулеметов, минометов и орудий. В 1-й дивизии вместо 175 было 58 станковых пулеметов, а ручных 160 при норме 371, во 2-й и 3-й при тех же нормах соответственно — 75 и 69 станковых, 240 и 150 ручных47В этих дивизиях было мало минометов, противотанковой артиллерии, совсем не имелось зенитных орудий и пулеметов. Лучше были вооружены 1-я, 2-я и 3-я гвардейские дивизии, но совершенно недостаточно — артиллерийско-пулеметные батальоны 48. Артиллерийские полки дивизий нередко получали изношенные пушки, к тому же разных калибров 49.
Таким образом, вооружение большинства созданных частей народного ополчения оставляло желать лучшего. В докладе руководителей ЛАНО начальнику штаба ставки главного командования северо-западного направления от 27 июля 1941 г. отмечалось, что «все части, убывшие на фронт и формируемые, недостаточно и несвоевременно вооружаются и оснащаются» 50. Учитывая низкий уровень военной подготовки командного и рядового состава, большое количество необученных бойцов, недостаточную оснащенность оружием и боевой техникой, Военный Совет ЛАНО, передававший сформированные части в распоряжение Северного фронта, указывал, что первые три дивизии подготовлены «в ос
44 ЛПА, ф. 4000, оп. 10, ед. хр. 1324, л. 2; ед. хр. 1305, л. 2; ед. хр. 1250, л. 3; ед. хр. 850, л. 3; ф. 414, оп. 3, ед. хр. 1199, л. 1; АМО СССР, ф. 284, оп. 12948, д. 2, л. 39, 98.
« АМО СССР, ф. 284, оп. 12948, д. 60, л. 111, 113, 117.
48 Там же, д. 3, л. 11.
47 Там же, д. 8, л. 35—37.
48 Там же, оп. 12948, д. 60, л. 111—113, 115, 117, 119; д. 3, л. 10-12, 15-27; д. 24, л. 94, 104.
49 См. ЛПА, ф. 4000, оп. 10, ед. хр. 1350, л. 3.
80 АМО СССР, ф. 249, оп. 3850, д. 4, л. 85.
154
новном для решения задач оборонительного боя»51. Остальные подразделения народного ополчения, за небольшим исключением, также значительно уступали кадровым частям Красной Армии как по военной подготовке, так и по вооружению.
Несмотря на все эти существенные недостатки, формирования народного ополчения сыграли свою роль и оказали большую помощь кадровым подразделениям Красной Армии в обороне города от немецко-фашистских захватчиков. Они дали фронту более 135 тыс. бойцов-добровольцев52, значительно пополнивших ряды и усиливших обороноспособность войск северо-западного направления. Анализируя боевые действия в июле — августе 1941 г., командующий войсками Ленинградского фронта маршал Советского Союза Л. А. Говоров отмечал, что наряду с частями Красной Армии и Балтийского флота с «исключительным упорством, героизмом» сражались с врагом и бойцы народного ополчения 53.
А автор «Истории второй мировой войны» немецкий генерал К. Типпельскирх, характеризуя обстановку под Ленинградом к исходу трех месяцев боев, вынужден был отметить значительную роль добровольческих формирований в обороне города. «Немецкие войска дошли до южных предместий города,— писал он,— однако ввиду упорнейшего сопротивления оборонявшихся войск, усиленных фанатичными (так именовал бывший гитлеровский генерал мужество и стойкость советских людей.—В. Ш.) ленинградскими рабочими, ожидаемого успеха не было» 54.
Помимо ополченских дивизий и артиллерийско-пулеметных батальонов, создавались и другие формирования трудящихся Ленинграда. К середине июля в районах города было сформировано 7 партизанских (или истребительных) полков общей численностью 6600 человек55 *, а к концу августа также 191 партизанский отряд, из которых 67 общей численностью в 2886 человек было переброшено в тыл врага55. Большинство тех и других формирований не имели определенной базы в районах действия, получали краткосрочные задания и по выполнении их пробивались в расположение наших частей, где вливались в их состав.
С начала июля в городе и пригородах действовали и 90 истребительных батальонов, состоявших из добровольцев и насчитывавших 19 тыс. человек57. Они создавались работниками милиции и предназначались для борьбы с десантами противника и диверсантами, а также для охраны города. С ухудшением военного
81 Там же, ф. 284, оп. 12948, д. 29, л. 25.
12 ЛПА, ф. 25, оп. 12, ед. хр. 262, л. 55—56, 81.
83 Л. А. Г о в о р о в. В боях за город Ленина. Статьи 1941—1945 гг. Л., 1945, стр. 19.
84 К. Т и п и е л ь с к и р х. История второй мировой войны. М., 1956, стр. 197.
85 ЛПА, ф. 25, оп. 12, ед. хр. 262, л. 81.
88 Там же, ед. хр. 263, л. 68—70.
87 «Коммунистическая партия в период Великой Отечественной войны».
М., 1962, стр. 395; ЛПА, ф. 25, оп. 5, ед. хр. 195, л. 50.
155
положения Ленинграда большинство этих Оатальонов влилось в части и подразделения, защищавшие город. В августе по заданию командования фронтом было начато формирование рабочих батальонов для охраны фабрик, заводов, учреждений. Они создавались по производственному принципу. Всего в 79 таких батальонах насчитывалось 41 255 человек58. В сентябре же, после того как значительная часть их состава влилась в формировавшиеся тогда 6-ю и 7-ю дивизии народного ополчения, было создано 119 менее крупных рабочих отрядов, насчитывавших 16 215 человек 59.
Таковы в самых общих чертах основные формы непосредственного участия ленинградцев в обороне города. Массовый характер |добровольческого движения позволил в начале Отечественной войны создать многотысячные части и соединения народного ополчения, которые при всех своих недостатках оказали существенную помощь войскам, защищавшим Ленинград.
Участием в добровольческих формированиях, однако, не исчерпывается роль населения в обороне города Ленина. Достаточно сказать, что только на строительство оборонительных сооружений в июле — августе ежедневно выходило около полумиллиона трудящихся Ленинграда. А всего они отработали в 1941 г. свыше 15 млн. человеко-дней, соорудив 626 км противотанковых рвов, 406 км эскарпов и контрэскарпов, 306 км лесных завалов, 635 км проволочных заграждений, 935 км ходов сообщений, 15 тыс. дотов и дзотов, 49 тыс. надолб и т. д.60 Столь же широкий размах приобрела и работа по организации противовоздушной обороны города. К началу вражеской блокады 124 тыс. человек вступили в группы самозащиты МПВО, не считая тысяч людей, занятых в командах местной противовоздушной обороны предприятий61.
Высокий моральный дух, самоотверженность, мужество и дисциплина сотен тысяч ленинградцев позволили в короткий срок мобилизовать все людские и материальные ресурсы на оборону. Наступавший враг встретил на своем пути десятки тысяч новых бойцов-добровольцев, мощные оборонительные укрепления и непреклонное в своей решимости отстоять любимый город население Ленинграда.
58 ЛПА, ф. 25, оп. 12, ед. хр. 262, л. 83.
59 Там же.
60 Там же, д. 267, л. 24.
61 Там же, д. ИЗ, л. 93.
О. Ф. СУВЕНИРОВ
О
ПОМОЩЬ ЛЕНИНГРАДА ФРОНТУ ЛЮДЬМИ
В ПЕРВУЮ БЛОКАДНУЮ ЗИМУ
Подвиг жителей и солдат Ленинграда в минувшей войне бессмертен. Не только для советских людей, но и для всего цивилизованного мира героическая оборона этого города была символом непоколебимой стойкости, беззаветного мужества и геройства, направленных против фашистской агрессии.
Ход боевых действий на северо-западном направлении в первые месяцы войны общеизвестен. В силу целого ряда причин гитлеровцам удалось добиться крупных успехов. Войска Ленинградского фронта уже в этот период сделали все, что могли,— враг был серьезно измотан в боях на дальних подступах к городу. Но опьяненная прошлыми победами немецкая армия рвалась вперед. Солдатам вермахта внушалась мысль, что «от немедленного захвата Ленинграда зависит окончание военных действий» 1.
Окружив город, фашистские орды ринулись на последний, как им казалось, штурм. Но враг просчитался. Именно здесь, под Ленинградом, в конце сентября 1941 г. впервые в истории второй мировой войны хваленая гитлеровская военная машина дала первую осечку. Она была намертво остановлена и вплоть до часа своей гибели уже не могла продвинуться к видимому невооруженным глазом Ленинграду буквально ни на один шаг.
Вражеский штурм был отбит, но смертельная угроза самому существованию Ленинграда не была снята. Оказавшись не в состоянии взять город штурмом, гитлеровцы решили уничтожить его авиацией, артиллерией, блокадой.
Этот человеконенавистнический, поистине дьявольский план зрел в воспаленном мозгу фашистских главарей с самого начала войны. Питая лютую ненависть к городу великого Ленина, как
1 «Партийное строительство», 1945, № 9—10, стр. 55.
157
«символу большевизма», изуверы намеревались превратить святыню советского народа в сплошное пепелище. Еще 8 июля 1941 г. на совещании в своей ставке Гитлер объявил принятое им решение: Москву и Ленинград сравнять с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов и «не кормить его в течение зимы». В совершенно секретном приказе начальника гитлеровского военно-морского штаба от 29 сентября 1941 г., адресованном только штабным офицерам, говорилось, что будет уничтожен не только город, но и верфи, гавань и т. д. «ввиду генеральной линии поведения в отношении Петербурга». Линия же эта, как заявлялось далее, состояла в следующем: «Фюрер решил стереть с лица земли Санкт-Петербург... В этой войне... мы (гитлеровское командование.— О. С.) не заинтересованы в сохранении даже части населения этого большого города» 2.
И вот теперь гитлеровцы решили, что, наконец, настало время для приведения этого плана в исполнение. Озлобленный неудачей штурма враг, словно хищный зверь, залег под стенами блокированного Ленинграда, рассчитывая уморить голодом его население, включая женщин и детей.
При этом немецко-фашистское командование настолько не сомневалось в неизбежности падения города, что не раз заявляло во всеуслышание, будто он фактически уже «взят», и даже в документах писало об операциях по овладению Ленинградом... в прошедшем времени3.
Ожидая со дня на день капитуляции ленинградцев, Гитлер дал свои указания и на этот случай. «Фюрер снова решил,— говорилось в специальной директиве верховного главнокомандования вооруженных сил Германии от 7 октября 1941 г.,— что капитуляция Ленинграда, а позже Москвы, не должна быть принята даже в том случае, если бы она была предложена противником», и что ввиду опасности эпидемий ни один немецкий солдат не должен вступать в этот город. Разрешалось оставить небольшие проходы, по которым жители Ленинграда поодиночке смогли бы «пробираться во внутренние районы России» и этим «увеличивать хаос в стране» 4.
Вскоре, однако, Гитлер решил, что и одиночки-ленинградцы не должны спастись. Как свидетельствовал позднее майор Бернгард Бехлер, служивший зимой 1941/42 г. в верховном штабе германских сухопутных войск, среди немцев тогда распространился слух о том, будто бы ленинградские женщины и дети готовились в целях спасения от голодной смерти направиться из города к немецким линиям. В связи с этим Гитлер приказал на случай,
2 «Нюрнбергский процесс». Об. материалов, т. I. М., 1955, стр. 62.
8 И. П. Б а р б а ш и н, А. И. К у з н е ц о в, В. П. М о р о з о в, А. Д. Хари т о н о в, Т. Н. Я к о в л е в. Битва за Ленинград. М., 1964, стр. 549.
4 «Нюрнбергский процесс», т. I, стр. 784.
158
если слух подтвердится, «стрелять (в женщин и детей.—О. б.), как в наступающих солдат противника» 5.
Фашистскому плану уничтожения Ленинграда вместе со всем его населением Советское правительство противопоставило план спасения Ленинграда.
Сердцевиной этого плана было всемерное укрепление обороны Ленинграда, который мог быть спасен лишь при условии, что нога вражеского солдата не ступит на улицы города. От войск Ленинградского фронта потребовался такой высокий уровень боеготовности и боеспособности, который позволил бы в любой момент отбить новые атаки врага. Теперь-то мы хорошо знаем, что после своего поражения под Тихвином и Москвой немцы вплоть до лета 1942 г. уже не предполагали штурмовать Ленинград. Но тогда, зимой 1941/42 г., хотя командование Ленинградского фронта, по крайней мере начиная с декабря, располагало сведениями о том, что новое наступление маловероятно, все же не могло быть полной уверенности в том, что враг не повторит его. Тем более, что если бы наши войска под Ленинградом оказались не в состоянии надлежащим образом обеспечить оборону города, то немецкое командование, несомненно, изменило бы свои планы ради новой попытки штурма. Следовательно, именно сила противодействия врагу определяла судьбу великого города.
Прочность обороны Ленинграда, в том числе противотанковой, противовоздушной и противоартиллерийской, зависела от своевременного пополнения ее людскими ресурсами. Войска Ленинградского фронта, усиленные матросами и рабочими, ценой неимоверных усилий сумели остановить врага, но и сами понесли огромные потери. Некомплект рядового и сержантского состава по фронту в целом даже после принятия ряда мер равнялся на 10 января 1942 г. 45%, а в 55-й армии доходил до 63%. Почти половина всех дивизий фронта (14-ти из 32-х) была укомплектована лишь на 30% 6, а некоторые стрелковые полки —всего на 17-21% 7.
Фронту нужны были люди немедленно. Между тем переправлять извне пополнение внутрь блокадного кольца было тогда делом чрезвычайно трудным и опасным. Кроме того, такой способ потребовал бы значительного увеличения продовольственных ресурсов, что было не менее сложно. Вот почему в течение всей зимы 1941/42 г. войска Ленинградского фронта, находившиеся в блокадном кольце, увеличились за счет пополнения извне лишь на 25 тыс. человек 8.
6 Архив Министерства обороны СССР (далее —АМО СССР), ф. 32, оп. 253351, д. 178, л. 44.
8 АМО СССР, ф. 217, оп. 205346, д. 50, лл. 48- 49.
7 Там же, оп. 100713, д. 14, лл. 12, 13.
8 Там же, оп. 203968, д. 2, лл. 350, 356.
159
Главными источниками пополнения оборонявшихся здесь войск могли быть в тех условиях лишь внутренние возможности самого фронта и блокированного Ленинграда.
Стремясь полностью использовать первый из этих источников и учитывая, что дорог был каждый человек, способный носить оружие, Военный Совет фронта систематически проводил самые различные меры по перераспределению личного состава. В результате в период с 1 октября 1941 г. по 1 мая 1942 г. боевые части получили за счет сокращения личного состава тыловых частей и учреждений примерно 17—18 тыс. человек9 10 11 и из отдельных строительных батальонов — около 6 тыс. человек 19 В эти же месяцы на сухопутный фронт было отправлено 30 277 моряков с кораблей Краснознаменного Балтийского флота п.
Но хотя все эти меры в какой-то степени и укрепили войска, все же решить коренным образом проблему обеспечения фронта людскими ресурсами они, разумеется, не могли. Ради спасения города необходимо было мобилизовать в действующую армию новые десятки тысяч ленинградцев. Осуществить это в ту пору было необычайно трудно, потому что, во-первых, людские ресурсы военнообязанных в Ленинграде уже к октябрю 1941 г. были исчерпаны полностью и, во-вторых, в городе резко снизилась численность населения, которая, как подчеркивал еще Ф. Энгельс, имеет огромное значение для установления пределов возможного набора в армию 12.
Если к началу сентября 1941 г. население Ленинграда и пригородов, оказавшееся в кольце вражеской блокады, составляло 2887 тыс. человек, то уже с ноября оно стало катастрофически уменьшаться прежде всего вследствие колоссальной смертности от голода. Кстати, ее масштабы, по-видимому, не полностью отражены в литературе, основанной на данных, оглашенных на Нюрнбергском процессе в 1946 г. и гласивших, что «в результате голодной блокады в г. Ленинграде погибло 632 253 человека»13. Многие очевидцы событий уже тогда высказывали сомнение в точности этой цифры, а совсем недавно в одном из официальных документов Советского правительства было прямо заявлено: «Никто не знает точно, сколько погибло людей в Ленинграде и в районе Ленинграда» 14.
Поскольку сложившиеся тогда в Ленинграде условия не позволяли вести точный учет умерших, то и здесь приходится говорить лишь о приблизительных цифрах. По данным всех кладбищ
9 АМО СССР, ф. 217, оп. 100708, д. 13, л. 269; д. И, л. 297; оп. 205346, д. 44, л. 116.
10 Там же, оп. 20487, д. 32, л. 346.
11 Там же, оп. 33888, д. 2, л. 244, 249.
12 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, изд. 2-е, т. 7, стр. 511.
13 «Нюрнбергский процесс», т. I, стр. 594.
14 «Красная Звезда», 28.VI 1964.
160
города, за период с 1 июля 1941 г. по 1 июля 1942 г. ими было захоронено 1 093 695 человек15. Кроме того, в созданном тогда в Ленинграде импровизированном крематории с 16 марта по май 1942 г. было кремировано более 52 тыс. умерших 16. Из этого общего количества, очевидно, нужно вычесть похороненных на городских кладбищах военнослужащих, умерших от ран, голода и болезней, а также тех, кто умер до ноября 1941 г., т. е. не от голода. Но в то же время необходимо учесть, что немалое количество ленинградцев умерло в ходе эвакуации 17.
Все это вместе взятое неизбежно приводит к выводу, что в результате фашистской осады только в течение первой блокадной зимы погибло от голода не менее миллиона жителей Ленинграда. Как справедливо подчеркивала «Правда», «мир еще не знал подобных масштабов массового истребления гражданского населения, такой глубины человеческих страданий и лишений, которые выпали на долю ленинградцев» 18.
Характерно, что в первые месяцы голод гораздо чаще скашивал именно мужчин, особенно в возрасте до 25 лет и старше сорока. По некоторым данным, из всех умерших в январе 1942 г. мужчины составили 73,2%, а женщины — 26,8% 19. Определенное количество мужчин выбыло из Ленинграда за время массовой зимней эвакуации по «дороге жизни», когда удалось вывезти из осажденного города около 480 тыс. жителей 20.
Таким образом, мобилизационные возможности Ленинграда, крайне уменьшившиеся уже к октябрю 1941 г., в дальнейшем, в первую блокадную зиму, стали по существу мизерными не только вследствие небывалого сокращения численности населения, но и ввиду крайней истощенности оставшихся в живых, их неспособности носить оружие. В этих чрезвычайно тяжелых условиях изыскание людских ресурсов для пополнения частей Ленинградского фронта приобрело исключительно напряженный характер. На протяжении всей первой блокадной зимы эта задача была первостепенной для Военного Совета фронта, городского и районных комитетов партии. Они вынуждены были заниматься этим делом буквально повседневно.
Необычайно сложная обстановка прежде всего потребовала мер в области учета всех ресурсов военнообязанных, который в силу обстоятельств, вызванных блокадой, оказался совершенно запущенным и не отражал действительного положения. По указа
15 ГАОРСС ЛО, ф. 2076, оп. 4, ед. хр. 63, л. 184.
16 Там же, л. 174.
17 В одном из официальных изданий говорится: «Десятки тысяч истощенных жителей умерли по пути эвакуации» (см. «Ленинград». Энциклопедический справочник. М.—Л., 1957, стр. 130).
18 «Правда», 27.1 1964.
19 АМО СССР, ф. 217, оп. 33888, д. 4, л. 297.
20 См. А. В. Карасев. Ленинградцы в годы блокады. М., 1959, стр. 200—201.
11 Заказ Кв 952
нию Военного Совета фронта и бюро горкома партии органы местного военного управления провели в течение 1942 г. шесть полных переучетов военнообязанных и четыре проверки бронирования специалистов предприятиями.
Первый такой полный переучет, начатый в январе, в связи с трудностями обстановки не был закончен в течение нескольких дней, как намечалось, и фактически растянулся до середины февраля. Как и следовало ожидать, он не дал сколько-нибудь серьезных возможностей увеличить пополнение за счет военнообязанных, состоявших на общем учете, так как все они были выбраны в первые месяцы войны. Немногое дал и учет юношей, родившихся в 1924 и 1925 гг., а также мужчин в возрасте 51—55 лет.
Единственным выходом из создавшегося положения являлось использование для пополнения фронта людскими ресурсами такого источника, как военнообязанные, находившиеся на спецучете. И хотя каждый из них был очень нужен как специалист на том или ином предприятии или в учреждении, пришлось прибегнуть к разбронированию некоторых из них. Для этого горком партии создал специальную комиссию, которая и представила 17 октября 1941 г. справку о возможностях призыва таких военнообязанных в армию. Количество разбронируемых было определено не только по всем 15 районам Ленинграда, но и по каждому предприятию, вплоть до таких, где намечалось призвать 3 и даже 2 человека21.
В результате в течение ноября фронт получил пополнение численностью 4300 человек (младший начальствующий и рядовой состав)22, которые до этого были в основном забронированы за предприятиями оборонной промышленности. К данному источнику приходилось обращаться и в дальнейшем в ту зиму. Эти люди оказали серьезную помощь фронту, помогая прежде всего в какой-то мере преодолеть острую нужду войск в специалистах.
Поскольку же и это пополнение было совершенно недостаточно в тех условиях, Военный Совет вынужден был предпринять и такую меру, как мобилизация женщин. Здесь нужно отметить, что 32 тыс. женщин Ленинграда уже в первые месяцы войны добровольно пошли в армию медсестрами, сандружинницами и т. п. Теперь же, зимой, пришлось привлечь женщин к гораздо более широкому кругу боевой деятельности.
Серьезной боевой школой для них стала МПВО, где они в декабре 1941 — январе 1942 г., в основном заменили 5 тыс. мужчин, направленных в армию23. В марте была начата подготовка небольшой группы радисток-операторов. К систематической же работе по мобилизации женщин в войска приступили в Ленинграде по существу лишь с апреля 1942 г. И уже к концу июня того же
21 ЛПА, ф. 24, оп. 2в, ед. хр. 4811, лл. 21—40.
22 АМО СССР, ф. 217, оп. 20487, д. 8, л. 301.
23 ЛПА, ф. 24, оп. 2в, ед. хр. 6240, л. 43.
162
года их, по неполным данным, насчитывалось в действующих частях, в том числе в строевых, более 9 тыс.24
Опыт привлечения женщин для несения службы в войсковых частях весьма поучителен и полностью себя оправдал.
Так, в результате повседневной напряженной работы Военного Совета фронта, горкома и райкомов партии, органов местного военного управления удалось дать фронту немалое пополнение. Только за последние три месяца 1941 г. из Ленинграда и области было послано на фронт более 70 тыс. рядовых и младших командиров, в том числе в октябре — 29 567, в ноябре — 28 249, в декабре — 12 804 25. Насколько значительным было тогда это количество, видно из того, что за последующие шесть месяцев ленинградцы смогли направить на фронт лишь немногим более 30 тыс. человек26.
Сравнительный анализ этих цифр наглядно показывает, что людские ресурсы Ленинграда были на пределе, иссякали. С каждым новым месяцем войны город мог давать их фронту все меньше. И это не удивительно, ибо они нигде и никогда, а тем более в блокированном, вымиравшем городе, не могли быть неисчерпаемыми. Напротив, можно лишь изумляться тому, что Ленинград, находившийся тогда в непередаваемо тяжелом, буквально катастрофическом положении, нашел в себе силы послать в ту зиму и весну на фронт свыше 100 тыс. человек.
И дело не только в том, что это количество было само по себе довольно значительным. Главная особенность нового пополнения состояла в том, что эти физически истощенные люди, зачастую с трудом добиравшиеся до своего полка и фигурировавшие далее в официальных документах как «слабосильные», обладали великой моральной силой.
Каждый ленинградец, уходивший тогда в армию, лютой ненавистью ненавидел заклятого врага — фашистов, обрекших любимый город на неимоверные страдания. Этим новобранцам ничего не нужно было говорить о звериной сущности гитлеризма — они сами воочию, на судьбе своих близких, на собственной участи увидели, что несет им фашизм. Ленинградцы, отправлявшиеся тогда на фронт, были не просто воинами, они были мстителями. «Пепел Клааса стучит в мое сердце»,—мог сказать каждый из них. Их руки рвались к оружию, чтобы отомстить за умерших голодной смертью и разорванных фашистскими снарядами и бомбами малолетних детей, родителей, жен... Вот почему эти 100 тыс. ленинградцев во главе с коммунистами, направленные в действующую армию, сыграли исключительную роль в укреплении боеспособности войск Ленинградского фронта.
24 АМО СССР, ф. 32, оп. 22150, д. 17, л. 279.
25 Там же, ф. 217, оп. 204365, д. 9, л. 36.
26 ЛПА, ф. 25, оп. 12, ед. хр. 13, л. 264.
11*
163
Но и население Ленинграда йрй сложившихся тогда условиях не могло стать основным источником пополнения частей и соединений. Им являлись в ту зиму военнослужащие, направленные на фронт после излечения.
Особенность Ленинградского фронта в отличие от других состояла в наличии большого количества больных. Общие санитарные потери за семь месяцев — с октября 1941 г. по апрель 1942 г.— составили здесь 353424 человека, т. е. в среднем более чем по 50 тыс. в месяц, или почти по 1700 человек ежедневно. Процент больных в общем количестве санитарных потерь, непрерывно увеличиваясь, достиг к концу этого периода 49. Голод обрушился не только на жителей, но и на войска Ленинграда. За восемь месяцев, начиная с ноября 1941 г., алиментарное истощение поразило более 62 тыс. воинов27; вспышка цинги в апреле 1942 г. охватила около 20 тыс.28
С огромным трудом в течение зимы 1941/42 г. удалось эвакуировать за пределы блокадного кольца около 48 тыс. раненых и больных29, а более 305 тыс. оставались на блокированной территории. Естественно, что потребовалось организовать их лечение.
Военный Совет и парторганизация города провели большую организаторскую работу по мобилизации и ускоренной подготовке кадров медицинской службы фронта и особенно по созданию ее материальной базы. Общая численность старшего, среднего, младшего и рядовюго медицинского состава в войсках с 8056 человек на 1 октября 1941 г. увеличилась к 1 января 1942 г. до 13 69530*. Обеспечение медикаментами и медицинским имуществом пришлось осуществлять в основном за счет мобилизации внутренних ресурсов и организации местного производства. Таким путем, в частности, изготовлялось в дни блокады свыше 60 наименований важнейших лекарственных препаратов 31.
Значительное место в медицинском обеспечении заняла «служба крови». В тяжелых условиях голодной блокады тысячи ленинградцев капля по капле отдавали свою кровь родной армии. Подлинную самоотверженность проявил коллектив Ленинградского института переливания крови. Благодаря этому Ленинград обеспечил потребности Ленинградского фронта в консервированной крови и послал почти две тонны ее другим фронтам32.
27 Архив ВММ, ф. 1, оп. 47174/9, ед. хр. 3, л. 70; ед. хр. 4, л. 4; ф. 21, оп. 5725/3, лл. 2, 3; АМО СССР, ф. 27, оп. 505474, д. 2, л. 55.
28 АМО СССР, ф. 217, оп. 505474, д. 2, л. 84. В свете этих данных непонятным является следующее утверждение Д. В. Павлова, содержащееся в его книге о блокаде Ленинграда: «Цинготных заболеваний среди воинов Советской Армии на протяжении всей войны не было» (см. Д. В. Павлов. Ленинград в блокаде. М., 1961, стр. 98).
29 АМО СССР, ф. 217, оп. 505474, д. 2, лл. 102, 105, 408.
30 Там же, д. 1, лл. 19, 23, 26.
31 «Очерки истории здравоохранения в СССР (1917—1956 гг.)». М., 1957, стр. 285.
32 АМО СССР, ф. 217, оп. 505474, д. 1, лл. 108, 109, 154.
164
В связи с небывалым и к тому же непредвиденным наплывом раненых и больных военные госпитали в Ленинграде уже начиная с сентября 1941 г. создавались беспрецедентными темпами. К 9 мая 1942 г. их общее число достигло 10833, в том числе было 83 госпиталя системы ФЭП-50 и 25 армейских (23, 42 и 55-й армий), а количество коек в них возросло с 9330 на 1 июля 1941 г. до 46 637 на 1 октября того же года и до 95 018 на 1 марта 1942 г.34
Но развертывание новых госпиталей было только началом дела. Потребовалась самоотверженная деятельность по быстрейшей доставке раненых и больных в госпитали и особенно по созданию в них хотя бы более или менее сноснцх условий. Надо было самому побывать в ленинградском госпитале той поры, чтобы реально представить, что тогда там было — на протяжении ряда месяцев зачастую отсутствовали самые элементарные условия человеческого быта — тепло, свет, вода... О количестве и качестве пищи и говорить нечего.
16 января 1942 г. бюро Ленинградского горкома партии и исполком горсовета приняли совместное решение «О мероприятиях по улучшению бытовых условий в военных госпиталях». В нем, в частности, обращалось «внимание секретарей райкомов ВКП(б) и председателей исполкомов райсоветов депутатов трудящихся на то, что создание нормальных бытовых условий для раненых бойцов и командиров, находящихся на излечении в военных госпиталях, является одной из важнейших задач в работе районных организаций» 35.
Особое внимание Военный Совет фронта и горком партии уделяли организации партийно-политической работы в медико-санитарных учреждениях, роль которой тогда необычайно возросла. Одновременно под руководством коммунистов в городе развернулось широкое движение по оказанию помощи военным госпиталям. Большое распространение получило шефство над ними. По решению горкома партии от 24 марта 1942 г. к 152 лечебным учреждениям было прикреплено 356 предприятий, учреждений и организацийЗб.
Даже сейчас, по прошествии почти четверти века, нельзя без волнения вспомнить об этом. Жители блокированного Ленинграда, сами неимоверно страдавшие от голода и холода, напрягая последние силы, по зову партии поспешили на помощь раненым и больным братьям-воинам. Эта помощь измученных голодом людей не только ускоряла выздоровление раненых, но и укрепляла в каждом из них неукротимое стремление скорее стать в ряды бой
33 Там же,	оп. 205346, д. 68, лл. '107—110.
34 Там же,	оп. 20534, д. 69, л. 543.
35 ГАОРСС	ЛО, ф. 7384сч, оп. 36, ед. хр. 67,	лл. 189,	190.
36 ЛПА, ф.	24, оп. 2в, ед. хр. 4459, лл. 71—78; ф.	25,	оп. 12, ед. хр. 65,
лл. 80-87.
165
цов переднего края, чтобы отомстить врагу за все страдания героических ленинградцев.
Наряду со всемерной заботой о скорейшем выздоровлении раненых командиры, политорганы, партийные организации и весь большой коллектив медицинских работников под руководством Военного Совета фронта провели целый ряд специальных мероприятий по излечению больных воинов, прежде всего пораженных алиментарным истощением. К сожалению, полностью не удалось избежать потерь от голода. По данным Санитарного управления Ленинградского фронта в госпиталях фронтового и армейского районов в ту зиму умерло от алиментарного истощения 12 416 военнослужащих (19,9% поступивших больных). И все же 32 232, т. е. больше половины таких больных, вылечились и были направлены в части выздоравливающих37. В апреле 1942 г. были приняты меры по ликвидации последствий вспышки цинги.
Другие заболевания в войсках фронта не носили массового характера и не нанесли серьезного ущерба боеспособности частей и соединений, несмотря на исключительно неблагоприятные условия. Ведь история войн не знает примеров, когда бы блокированные города, выдерживая длительную осаду, не несли колоссальных потерь от эпидемических заболеваний. И если этого не случилось на Ленинградском фронте, то прежде всего потому, что под руководством партии была проведена огромная противоэпидемическая работа. Ее результаты были поистине замечательными. В течение первой блокадной зимы (октябрь 1941 — апрель 1942 г.) из 305 тыс. раненых и больных, находившихся в госпиталях фронтового и армейского районов, 276 864 человека были выписаны по излечении38, в том числе около 275 тыс. направлено на фронт.
Эти данные подтверждают высказанную выше мысль о том, что в ту роковую зиму основным и решающим источником для пополнения Ленинградского фронта были именно излеченные от ран и болезней бойцы и командиры. Это обстоятельство было исключительно важным в качественном отношении, так как подавляющее большинство прибывавших на фронт из госпиталей уже имело боевой опыт. По количеству же они, как показывают вышеприведенные данные, почти в три раза превосходили пополнение за счет жителей Ленинграда и в одиннадцать раз — прибывшее с «Большой земли».
В целом же главным итогом организаторской работы партии по обеспечению Ленинградского фронта людскими ресурсами в первую блокадную зиму было то, что оборонявшие Ленинград войска получили необходимый минимум пополнения — около 400 тыс. человек.
37 АМО СССР, ф. 217, оп. 505474, д. 2, л. 83; Архив ВММ, ф. 1, оп. 47174/9, ед. хр. 3, л. 70.
38 АМО СССР, ф. 217, оп. 33888, д. 10, л. 99.
Я. В. ФРИДМАН
О
СОСТОЯНИЕ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКОЙ АРМИИ ПОСЛЕ ПОРАЖЕНИЯ ПОД МОСКВОЙ
В результате первого крупного поражения под Москвой зимой 1941/42 г. немецко-фашистская армия претерпела ряд серьезных изменений, сказавшихся на ее боеспособности. Исследование этого процесса дает возможность более полно раскрыть военно-политические результаты и последствия Московской битвы.
В ту зиму вермахту был нанесен прежде всего серьезный урон в живой силе. По данным из дневника Гальдера, в период битвы под Москвой и зимнего наступления советских войск с 1 октября 1941 г. по 31 марта 1942 г. немецко-фашистская армия потеряла убитыми, ранеными, пропавшими без вести и пленными 556 791 человек *. Однако эту цифру превышают на 94 тыс. человек обобщенные сведения организационного отдела германского генштаба о потерях сухопутных войск за меньший отрезок времени (с декабря 1941 г. по февраль 1942 г.) 1 2.
Следовательно, общие потери германских сухопутных войск, если судить по этим источникам, с октября 1941 г. по март 1942 г. составляли по меньшей мере 650 тыс. человек3. Как видно из дневника Гальдера, потери сухопутных войск только убитыми
1 Generaloberst Halder. Kriegstagebuch. Bd III (далее — Halder KTB), S. 266, 424.
2 H.-A. Jacobsen, J. Rohwer. Entscheidungsschlachten des Zweiten Weltkrieges. Frankfurt/Main, 1960, S. 181.
3 Следует отметить, что и эта цифра не охватывает полностью все потери германской армии в личном составе за указанный период. Она не включает потери сольными, удельный вес которых зимой 1941/42 г. был особенно значительным. В заметках Гальдера для доклада Гитлеру 21 апреля 1942 г. указывалось, что в результате зимней кампании в России потери в личном составе с 1 ноября 1941 г. по 1 апреля 1942 г. составили, включая больных, 900 тыс. человек, а поступившие в этот период пополнения —* 450 тыс. (см. Halder KTB, S. 430).
167
составили: в октябре-ноябре 1941 г.— 39,5 тыс., в декабре — 17,2 тыс., в январе 1942 г.— 18 тыс., в феврале — 18,7 тыс., в марте— 21,8 тыс. человек4. Для сравнения укажем, что за всю военную кампанию на Западном фронте в 1940 г. вооруженные силы фашистской Германии потеряли убитыми 27 074 человека5.
В Московском сражении был нанесен первый серьезный удар немецкой кадровой пехоте. Обескровленными оказались лучшие, наиболее боеспособные пехотные дивизии вермахта. Большие потери они понесли еще в период наступления на Москву осенью 1941 г. Уже к концу ноября некомплект пехотных дивизий составил 340 тыс. человек и достиг 50% боевого состава пехоты сухопутных войск.. Пополнение же, подготовленное к этому времени в Германии для отправки на фронт, составляло всего лишь 33 тыс. человек 6.
В период контрнаступления в декабре 1941 г. советские войска нанесли тяжелое поражение 23 немецким пехотным дивизиям. Некоторые из них были почти полностью разгромлены. Так, согласно донесению командующего 4-й танковой группы, к концу декабря 106-я пехотная, дивизия насчитывала в строю всего 300 солдат, в связи с чем ее способность к сопротивлению была почти сведена на нет7. Еще большими были потери немецко-фашистских пехотных соединений в ходе зимнего наступления Советской Армии с января по март 1942 г. 4-я немецкая армия из 214 тыс. человек потеряла за эти три месяца 97 тыс., т. е. 45% личного состава8.
Текущие же пополнения покрывали лишь около 40—60%, а в ряде случаев еще меньше — 20—25% понесенных потерь. Так, 9-я армия за десять дней (с 20 по 30 января 1942 г.) потеряла 9639 человек, получив пополнение 2034 человека9. К концу апреля 1942 г. некомплект личного состава в немецко-фашистских войсках на Восточном фронте, по данным Гальдера, составил 625 тыс. человек. Соединения групп армий «Центр» и «Север» к этому времени имели лишь 35% первоначальной боевой мощи пехоты 10.
Немецкое командование было вынуждено принять экстренные меры для пополнения и сколачивания новых пехотных частей и соединений.
4 Halder КТВ, Bd. Ill, S. 366, 318, 374, 395, 409, 424.
5 К. Типпельскирх. История второй мировой войны. М., 1956, стр. 93.
6 Halder КТВ, Bd. Ill, S. 319.
7 ИМЛ. Документы и материалы Отдела истории Великой Отечественной войны, инв. № 13533, л. 430.
8 «Вторая мировая война 1939—1945 гг.» М., 1958, стр. 280.
9 ИМЛ. Документы и материалы Отдела истории Великой Отечественной войны, инв. № 13519, л. И.
10 См. Halder КТВ, Bd. Ill, S. 431.
168
Битва под Москвой подорвала мощь ударных сил гитлеровской военной машины — бронетанковых войск11. В наступление на Москву немецко-фашистское командование бросило три танковые группы из четырех, имевшихся в его распоряжении. Там они понесли большой урон в боевой технике и лишились значительного количества танковых специалистов (водителей, башенных стрелков, радистов) Например, 2-я танковая армия немногим более чем за два месяца, с 1 декабря 1941 г. по 6 февраля 1942 г., потеряла 29 тыс. человек11 12. Большой урон понесли также входившие в состав немецких танковых армий моторизованные дивизии. 8 февраля 1942 г. командование 2-й танковой армии доносило: «В армии моторизованных соединений практически больше нет» 13.
21 апреля 1942 г. Гальдер констатировал, что потери материальной части танковых войск в результате зимней кампании (с 1 октября 1941 г. по 15 марта 1942 г.) составили 2340 танков. Для определения масштабов этого урона достаточно сказать, что за второе полугодие 1941 г. в войска из промышленности поступило 1890 танков 14 15. Следовательно, потери в танках не были восполнены ,б.
Тяжелое поражение гитлеровских танковых дивизий, которые до этого в течение двух лет победно продвигались по территории стран Западной Европы, в значительной степени подорвало боеспособности немецко-фашистской армии во втором году войны против Советского Союза. В этой связи представляет определенный интерес высказанное Флетчером Праттом в его книге «Сражения, которые изменили историю». мнение о том, что поражение гитлеровцев в битве на Волге следует рассматривать как результат больших потерь немцев в танках под Москвой зимой 1941/42 г.16 Хотя это суждение и является односторонним, все же надо признать, что разгром германских танковых войск под Мо
11 «На обширных равнинах России,— писал генерал Меллентин,— главным средством к достижению победы были танковые армии» (см. Ф. В. Меллентин. Танковые сражения 1939—1945 гг. М., 1957, стр. 14).
12 Донесение командования 2-й танковой армии штабу группы армий «Центр» № 8/42сс от 8 февраля 1942 г. (см. ИМЛ. Документы и материалы Отдела истории Великой Отечественной войны, инв. № 131517, л. 22).
13 Там же, л. 19.
14 Б. Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германии 1933— 1945 гг., т. II. М., 1958, стр. 145.
15 Определенное количество подбитых и выведенных из строя танков гитлеровцам удалось восстановить. Так, с 22 февраля 1942 г. по 15 апреля 1942 г. из зоны боевых действий в тыл было доставлено 454 танка с тяжелыми повреждениями. Из них было поставлено на ремонт 211 и предполагалось, что удастся восстановить еще 75 (ИМЛ. Документы и материалы Отдела истории Великой Отечественной войны, инв. № 13605, л. 204).
16 F. Pratt. The battles that change history. New York, 1956', p. 316—317.
169
сквой оказал значительное влияние на снижение наступательных возможностей вермахта в 1942 г.
В сражении под Москвой были серьезно ослаблены и силы немецкой авиации. Оборонявшие советскую столицу войска ПВО к апрелю 1942 г. сбили 952 и подбили 130 немецких самолетов 17. Потери в летном составе оказались для гитлеровских ВВС более чувствительными, чем урон в авиационной технике.
В целом о влиянии Московской битвы на боеспособность люфтваффе можно судить по нижеследующим данным, взятым из немецких источников. К концу декабря 1941 г. в ВВС Германии насчитывалось всего 3306 самолетов. Из них боеспособными были 1462 — наименьшее количество за весь период с начала второй мировой войны до 1945 г.18 На советско-германском фронте к середине марта 1942 г. немецкая авиация насчитывала всего 646 боеготовых самолетов19. Даже авторы западногерманского сборника «Мировая война 1939—1945 гг.» с полным основанием характеризовали состояние германских ВВС по окончании кампании 1941 г. как «упадок сил» люфтваффе 20.
Существенное влияние на боеспособность немецко-фашистской армии оказали серьезные потери в командном составе. К 31 декабря 1941 г. гитлеровская сухопутная армия на советско-германском фронте потеряла 26 755 офицеров21. При этом приблизительно треть потерь офицерского состава под Москвой приходилась на погибших в бою22. Восполнялся же этот урон зимой 1941/42 г. лишь на 25—30% 23. 30 марта 1942 г. штаб группы армий «Центр» сообщил главному командованию сухопутных войск, что в 4-й армии «число офицеров и унтер-офицеров, имеющих большой опыт, так уменьшилось, что в некоторых дивизиях, несмотря на большую нужду в людях, нельзя принимать поцолнение, так как отсутствует командный состав» 24. К этому времени потери офицерского состава сухопутной армии достигли 33 223 человек25.
Впервые за время войны вермахт понес заметные потери и в высшем командном составе. К концу 1941 г. на советско-германском фронте погибло 16 генералов, в том числе 14 из сухопутной армии и войск СС26. Только один месяц боев под Москвой —
17 «Военно-исторический журнал», 1959, № 12, стр. 49.
18 «Мировая война 1939—1945 гг.», М., 1957, табл. 6, стр. 517.
19 A. Philippi, F. Heim. Der Feldzug gegen SowjetruBland 1941 bis 1945. Stuttgart, 1962, S. 109.
20 «Мировая война 1939—1945 гг.», стр. 517.
21 Halder KTB, Bd III, S. 374.
22 «The german campaign in Russia — planning and operations (1940— 1942)». Washington, 1955, p. 83.
23 НМЛ. Документы и материалы Отдела истории Великой Отечественной войны, инв. № 13519, л. 520.
24 Там же, инв. № 13605, л. 15.
25 Halder KTB, Bd. Ill, S. 424.
26 J. Foltmann, H. Miilder-Wiffen. Opfergang der Generale. Berlin, 1957, S. 28-29, 58, 87, 90-94, 97, 117, 125, 129.
170
декабрь 1941 г. обошелся фашистскому генералитету дороже, чем кампании против семи капиталистических государств Европы27.
В результате понесенных германской армией материальных и людских потерь гитлеровское командование было поставлено перед необходимостью значительных организационных изменений в сухопутных войсках. В марте 1942 г. наряду с пехотными дивизиями прежней организации (штат 1941 г.) были введены сокращенные по составу. Солдат в них было на 43% меньше, батальонов не 9, а 6 (в каждом пехотном полку исключался один батальон) 28. В соответствии с этим было уменьшено количество вооружения, в том числе орудий и минометов — вдвое. В том же году на сокращенный состав было переведено большинство пехотных дивизий, что, разумеется, заметно сказалось на уровне их боеспособности. В середине 1942 г. германское командование было вынуждено ввести, кроме того, так. называемый заниженный штат офицерского состава (2 офицера в стрелковых ротах, 3 — в артиллерийских, моторизованных и танковых подразделениях)29.
Важную роль играли и качественные изменения в личном составе германских вооруженных сил. Обескровленные под Москвой лучшие немецкие пехотные и танковые дивизии, а также авиационные соединения, имевшие за плечами двухлетний опыт победоносной войны в Европе, были разбавлены резервистами. В сухопутную армию с 1 июля 1941 г. по 30 июня 1942 г. пришли 1,4 млн. призывников30.
Несмотря на большой военный потенциал, которым продолжала располагать фашистская Германия, наступательные возможности ее вооруженных сил в 1942 г. снизились. В то время как мощь Советской Армии значительно выросла, гитлеровское командование не сумело тогда добиться серьезного усиления своей сухопутной армии на советско-германском фронте. Хотя ему удалось в период с 1 июля 1941 г. по 1 июля 1942 г. увеличить количество дивизий с 202 до 220, все же численность немецко-фашистских сухопутных войск за этот период не только не возросла, но даже уменьшилась с 4025 тыс. до 3950 тыс. человек31. Фактический некомплект составил 650 тыс. человек.
Поражение под Москвой вызвало кризис руководства вермахта. Ярким выражением этого были перемены в германском командовании. Смещение Браухича и самоназначение Гитлера на пост главнокомандующего сухопутной армией обострило взаимоотно
27 В 1*939—1940 гг. германская сухопутная армия потеряла двух генералов, а в декабре 1941 г.— трех.
28 ИМЛ. Документы и материалы Отдела истории Великой Отечественной войны, инв. № 13605, л. 16.
29 Там же, инв. № 12661, лл. 4—5.
30 По данным приложения № 1 к докладу начальника штаба германских сухопутных войск от 15 августа 1943 г. (см. «Военно-исторический журнал», 1960, № 5, стр. 83).
31 «Военно-исторический журнал», 1960, № 5, стр. 82.
171
шения фашистской верхушки с частью генералитета. С декабря 1941 г. по апрель 1942 г. нацистский фюрер сместил 35 генералов, в том числе всех трех командующих группами армий, ряд командующих армиями, корпусами и дивизиями. В группе армий «Центр» из всех командующих войсковыми объединениями на посту остался только один генерал Вейхс32.
В результате поражения немецко-фашистской армии под Москвой появились первые симптомы падения боевого духа солдат и офицеров. 19 декабря 1941 г. командир 5-го немецкого армейского корпуса отдал приказ, в котором указывал: «...Курсируют упаднические слухи о... превосходстве русских... Я убедительно прошу расследовать каждый случай в отдельности, чтобы пресечь все попытки недоброжелателей. Кто же не будет препятствовать распространению подобных слухов, того я сам предам военно-полевому суду» 33. А 19 апреля 1942 г. командир 8-й легко-пехотной дивизии генерал-майор Хене, будучи обеспокоен «снижением боевого духа солдат», обратился к солдатам с воззванием, в котором настойчиво призывал их «не терять мужества» 34. Как открыто признал генерал Филиппи в книге «Поход в Россию», после поражения под Москвой командование вермахта боялось, что деморализованные войска могут выйти из повиновения35.
Тогда же впервые в гитлеровской действующей армии начали проявляться симптомы антивоенных и антифашистских настроений. Это нашло свое выражение, в частности, в том, что на различных участках фронта переходили на сторону партизан или вступали в активное сотрудничество с ними служащие вермахта.
К ним относятся, например, ефрейтор Фриц Шменкель (впоследствии, 6 октября 1964 г., ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза), унтер-офицеры Пауль Кернер-Шрадер и Отто Вайс, обер-ефрейтор Густав Рейнике и другие солдаты и унтер-офицеры36. В качестве другого примера можно указать на сложившуюся в г. Калинковичах Гомельской области группу немецких офицеров во главе с Фрицем Родемахером, в состав которой вошли Пауль Вабик, Отто Унтыт и другие, впоследствии присоединившиеся к советским партизанам37. К числу таких офицеров — борцов против германского фашизма — относятся и те, кто в период Московской битвы влился в состав первых анти
32 К. R i е с к е г. Ein Mann verliert einen Weltkrieg. Frankfurt/Main, 1955, S 79
33 AMO СССР, ф. 208, on. 12932, д. 1, л. 55.
34 Архив ЦК КП Латвии, ф. 301, on. 1, № 292, л. 13.
35 Он писал: «Над германским командованием довлел страх, что войска, потрясенные поражением... накануне краха и гибели, могут выйти из повиновения» (см. A. Philippi, F. Heim. Op. cit., S. 100).
36 «Под одним знаменем». М., 1961, стр. 213—221; П. Кернер-Шрадер. Дневник немецкого солдата (Полевая почта — 01621). М., 1961, стр. 117—141.
37 «Под одним знаменем», стр. 240—245.
172
фашистских групп в лагерях для немецких военнопленных и впоследствии принял участие в создании Национального комитета «Свободная Германия».
Под влиянием поражения вермахта под Москвой активизировалась деятельность буржуазной оппозиции Гитлеру.
Многие западногерманские историки замалчивают, а иногда и прямо отрицают какую бы то ни было связь между событиями на советско-германском фронте и зарождением и подготовкой заговора 20 июля 1944 г. в Германии38. А между тем весьма показательно, что самую решительную и активную часть заговорщиков в действующей армии составили офицеры подвергшейся наиболее сильному разгрому под Москвой группы армий «Центр». Крупную роль в заговоре играл начальник оперативного отдела ее штаба Тресков, а также тесно сотрудничавшие с ним Шлабрендорф, Хар-денберг, Лендорф, Герсдорф и другие офицеры и генералы этой группы армий. На то обстоятельство, что именно здесь сосредоточились основные кадры заговорщиков, справедливо указывают советские исследователи39.
В связи с этим следовало бы уточнить, когда именно Тресков и другие офицеры группы армий «Центр» примкнули к заговору. В некоторых исследованиях это относят к концу 1942 — началу 1943 г. Но уже в октябре 1941 г., в период битвы под Москвой, Тресков через Шлабрендорфа связался с заговорщиками в Берлине и пытался склонить командующего группой армий «Центр» фельдмаршала Бока к выступлению против Гитлера40.
Глубокое воздействие оказал разгром немецко-фашистских войск под Москвой и на формирование «верхушечной оппозиции» в Берлине. Среди главных организаторов и руководителей заговора мы видим изгнанного из армии Гитлером за «самовольный отход» генерал-полковника Гепнера и уволенного в отставку той же зимой фельдмаршала Витцлебена. Что касается бывшего начальника генерального штаба Бека, то уже после провала октябрьского наступления на Москву он считал войну проигранной и заявил посетившему его тогда в Берлине генерал-квартирмейстеру Вагнеру: «В России мы разобьем себе Лоб» 41.
Через несколько месяцев после окончания зимней кампании 1941/42 г. Бек написал военно-теоретическую работу, в которой пришел к отказу от своих прежних взглядов на фашистскую концепцию «тотальной войны». Именно зимой 1941/42 г. сформировалась ведущая тройка заговора (Бек — Герделер — Витцлебен)
38 См., например, Н. Rothfels. Die deutsche Opposition gegen Hitler. Frankfurt/Main, 1958, S. 168.
39 См. Д. Мельников. Заговор 20 июля 1944 г. в Германии. Легенда и действительность. М., 1962, стр. 85.
40 G. Ritter. Carl Gordeler und die deutsche Widerstandsbewegung. Stuttgart, 1955, S. 345.
41 E. К ii h n e r. Wahn und Untergang 1939—1945. Stuttgart, 1957, S. 130—131.
173
в качестве костяка предполагаемого «временного правительства» 42. Наконец, именно тогда же, в январе 1942 г., руководители оппозиции начали планировать покушение на Гитлера43, которое впоследствии (в 1943 г.) впервые и пытались осуществить офицеры все той же группы армий «Центр».
Поражение под Москвой несомненно явилось тем рубежом, за которым последовала активизация военной оппозиции, консолидация и объединение зародившихся в ней течений и групп. Наряду с ярыми реакционерами и милитаристами в среде оппозиционеров все более отчетливо выделялась группа молодых, прогрессивно настроенных офицеров вермахта, последовательно выступавших за демократизацию Германии.
Организационное сплочение этой группы произошло значительно позднее. Однако примечательно то влияние, какое оказало поражение германской армии под Москвой на взгляды и решения полковника Клауса фон Штауффенберга, который возглавил впоследствии эту группу, стал центральной фигурой заговора и осуществил покушение на Гитлера. Зимой 1941/42 г. в Берлине, беседуя со своим старым товарищем Шпеером, офицером из управления генерал-квартирмейстера, о возможных последствиях катастрофы вермахта под Москвой, Штауффенберг заявил, что выход из создавшегося положения может быть теперь только один — убить Гитлера 44.
Таким образом, сражение под Москвой, бесспорно, оказало серьезное влияние на состояние вооруженных сил гитлеровской Германии. В этой битве притупились основные орудия наступательной стратегии немецкого командования. И хотя, пользуясь отсутствием второго фронта, немецко-фашистское командование сумело временно преодолеть последствия этого разрушительного кризиса, устранить их до конца ему так и не удалось.
Весьма показательно, что это подтверждают и бывшие генералы немецкой армии, принимавшие участие в битве под Москвой. Так, бывший командир 47-го немецкого танкового корпуса Рудольф Бамлер писал: «Я утверждаю, что отступление 1941/42 г. было исходным пунктом большого военного кризиса, от которого немецкая армия ни материально, ни морально так и не могла оправиться» 45.
К такому же выводу склоняются и некоторые западногерманские военные историки, в прошлом генералы фашистского рейха. В упоминавшейся книге Филиппи и Гейма поражение германской армии под Москвой расценивается как «безусловно решающий
42 G. Ritter. Op. cit., S. 348.
43 H. Trevor-Roper. The last days of Hitler. London, 196'2, p. f3.
44 «Vierteljahreshefte fur Zeitgeschichte», 1964, H. 3, S. 238.
45 См. Л. Безыменский. Германские генералы с Гитлером и без него. М., 1961, стр. 170.
174
поворот в соотйошейии сил с Советским Союзом»46. Подобную оценку масштабов и последствий этого поражения еще ранее можно было встретить у Ассмана и Квинта47. Наконец, в изданной недавно на Западе книге «Война Гитлера против России» западногерманский историк Карелль заявил: «Какие бы победы ни ожидали их в будущем, дивизии группы армий „Центр44 никогда не пришли в себя от удара, который был нанесен им под Москвой. С тех пор они никогда не достигали своего полного численного состава. Боевая мощь этих дивизий никогда уже не достигала полной эффективности. Под Москвой сила германской армии была надломлена...» 48
*****
В битве под Москвой Советская Армия нанесла серьезный ущерб столь безотказно сработавшей на Западе гитлеровской военной машине. На подступах к столице первого в мире социалистического государства было положено начало разгрому фашистской Германии, великой победе Советского Союза и других стран антигитлеровской коалиции.
46 A. Philippi, F. Heim. Op. cit., 290.
47 К. A s s m a n. Deutsche Schicksalsjahre. Wiesbaden, 1951, S. 2843; H. Ouint. Die Wendepunkte des Krieges. Stuttgart, 1950, S. 78.
48 P. G a r e 11. Hitler’s War on Russia. London, 1964, p. 191.
Я. Г. РАЙД
О
БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ
ЛАТЫШСКИХ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИХ ПОЛКОВ ПРОТИВ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ЗАХВАТЧИКОВ НА ТЕРРИТОРИИ ЭСТОНСКОЙ ССР
И ЛЕНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ В 1941 Г.
Великая Отечественная война явилась серьезной проверкой политических и моральных качеств всего советского народа, в том числе и народов прибалтийских республик, которые лишь за год до нападения гитлеровской Германии на СССР свергли диктатуру фашистской буржуазии и установили Советскую власть. Своей борьбой против гитлеровских захватчиков на оккупированной территории и активным участием национальных частей в боях с немецко-фашистскими войсками эстонцы, латыши и литовцы с честью выдержали это испытание и вписали много героических страниц в историю Великой Отечественной войны.
О борьбе народов Прибалтики против гитлеровских захватчиков написано немало научных исследований и мемуаров. Данное сообщение имеет целью осветить относительно малоисследованные до сих пор боевые действия латышских добровольческих полков против фашистских оккупантов на территории Эстонской ССР и Ленинградской области в 1941 г.
Прежде всего нужно сказать, что на территории Латвийской ССР бои начались с первых дней войны. В них в едином строю с регулярными соединениями Советской Армии приняли участие латышские добровольческие отряды, сформированные по инициативе ЦК партии республики. Основой этих отрядов была рабочая гвардия, созданная еще в 1940 г. Теперь к рабочегвардейцам примкнули многие партийные, комсомольские активисты и другие патриоты, пожелавшие с оружием в руках встать на защиту социалистической Родины. Среди бойцов и командиров были участники гражданской войны, а также бойцы интернациональных бригад республиканской Испании, незадолго до этого вернувшиеся в Латвию. Политическую работу в отрядах вели, как правило, руководящие партийные работники республики. Политико-мо
176
ральное состояние добровольцев было исключительно высоким. Несмотря на сравнительно слабое вооружение, эти отряды проявили себя с лучшей стороны в боях па территории Латвии. Особенно успешно сражались они с врагом в районах Лиепаи и Риги1.
В начале июля войска Северо-Западного фронта были вынуждены оставить Латвию. Вместе с ними латышские добровольческие отряды отошли на территорию Эстонской ССР с твердым намерением продолжать вооруженную борьбу против немецко-фашистских захватчиков. Часть их сконцентрировалась в эстонском г. Тырва, где 6 июля началось формирование 1-го латышского добровольческого (истребительного) полка. Командиром его был назначен начальник милиции Тукумского уезда А. Жунис, комиссаром — первый секретарь ЦК ЛКСМ Латвии Э. Либерте 1 2. Одним из политработников полка стал участник гражданской войны в Испании Ж. Фолманис, которого общественность нашей страны знает больше под именем Жана Гривы — популярного писателя Латвии и депутата Верховного Совета СССР.
1-й латышский добровольческий полк с боями отходил через Вильянди, Тюри и Пайде на Таллин. В целях лучшего использования латышских добровольцев Военный Совет 8-й армии 16 июля передал этот полк в оперативное подчинение командования 10-й стрелковой дивизии3, в составе которой он и участвовал в обороне Таллина, где занимал позиции к юго-западу от озера Юлемисте. В этот период особенно отличилась группа отважных комсомольцев-разведчиков во главе с Я. Бартушем, которая неоднократно проникала на 15—20 км в тыл врага и доставляла командованию ценные сведения4.
В боях на территории Эстонии 1-й латышский добровольческий полк с честью выполнил все поставленные перед ним задачи, о чем свидетельствуют отзывы командования 8-й армии5. Здесь он понес значительные потери. И. о. командира полка после гибели А. Жуниса, павшего смертью храбрых в бою между Тюри и Пайде, был назначен капитан Мельников. В конце августа латышские добровольцы вместе с другими защитниками Эстонской ССР эвакуировались в Ленинград.
Другая часть латышских добровольческих отрядов вступила в начале июля на территорию Эстонии в районе г. Валги и стала отходить по направлению к г. Тарту. К середине того же месяца эти отряды сосредоточились в районе местечка Торма, северо-восточнее Тарту, где находился штаб эстонских добровольческих (истребительных) батальонов Тартуского уезда.
1 Д. Генкина. В боях за Советскую Родину.— «Коммунист Советской Латвии», 1958, № 2, стр. 21—23.
2 Музей революции ЛССР, инв. № 4184/10258-VII.
3 Партархив ЦК КПЛ, ф. 301, on. 1, ед. хр. 44, л. 20а.
4 Д. Генкина. Указ, соч., стр. 25.
5 Партархив ЦК КПЛ, ф. 301, on. 1, ед. хр. 44, л. 206.
12 Заказ № 952
177
14 июля в Торма состоялось совместное заседание представителей Центральных Комитетов КП (б) Эстонии и КП (б) Латвии, на котором было принято решение о формировании 2-го латышского добровольческого (истребительного) полка. Командиром его был назначен проректор Латвийской сельскохозяйственной академии полковой комиссар запаса К. Ульпе, комиссаром — заведующий отделом ЦК КП (б) Латвии К. Циелавс6. Кроме того, на территории Тартуского уезда был создан отдельный Иелгавский добровольческий батальон, командиром которого был заведующий кафедрой марксизма-ленинизма Иелгавского учительского института К. Жубит.
При формировании полка и батальона строго соблюдался принцип добровольности. Выступая на собраниях будущих бойцов, К. Ульпе спрашивал, все ли желают и могут по состоянию здоровья вступить в полк и биться с гитлеровскими захватчиками. Ответ на этот вопрос был всегда один и тот же: «Будем биться насмерть» 7. Ряд командных должностей в полку занимали офицеры Советской Армии, только что окончившие военные училища.
В связи с тем что полк и батальон латышских добровольцев должны были выполнять боевые задания на территории Тартуского уезда, их передали в оперативное подчинение уездному штабу добровольческих отрядов, который возглавлялся секретарем Тартуского укома КП (б) Эстонии Э. Авальдом. Для организации постоянной связи между латышскими и эстонскими добровольческими подразделениями уездный штаб командировал в латышский полк 16 оперативных работников.
Основной задачей эстонских и латышских добровольческих подразделений была борьба против гитлеровских парашютистов и банд эстонских националистов, пытавшихся по заданию германского командования совершать вооруженные нападения в тылу и на коммуникациях советских войск. Эстонская буржуазная эмиграция и некоторые реакционные круги за рубежом до сих пор утверждают, что эти банды состояли из так называемых борцов за независимую буржуазную республику, ничего якобы общего не имевших с гитлеровцами. Эта ложь легко опровергается имеющимися документами. Кроме того, использование эстонских националистов фашистским командованием открыто подтвердил известный гитлеровский разведчик Оскар Рейле. В своей книге, вышедшей в Мюнхене в 1963 г., он подробно и откровенно рассказал, как нацистская разведка еще до начала войны вербовала на территории Финляндии эстонских фашистов и готовила их для диверсий в тылу советских войск 8.
6 Партархив ЦК КПЛ, ф. 301 on. 1, ед. хр. 44, лл. 13 и 14.
7 Там же, л. 2.
8 О. R е i 1 е. Geheime Ostfront. Munchen — Weis, 1963, S. 296, 369—370.
178
С первых же дней своего существования латышскому полку пришлось вести бои не только с немецкими парашютистами и буржуазно-националистическими бандами, но и с регулярными частями гитлеровской армии. «Часть, которой командовал тов. Уль-пе...,— писала тогда «Правда»,— наголову разбила крупную колонну немецких войск у западного берега Чудского озера, уничтожила несколько танков врага, много грузовых машин, захватила штабную легковую машину, много мотоциклов, различное оружие и пленных» 9.
К двадцатым числам июля полк дислоцировался в районе поселка Пуурмани к северо-западу от Тарту и, находясь в оперативном подчинении 125-й стрелковой дивизии, вел активную разведку в направлении озера Вырцярв. 21 июля подразделения латышских добровольцев устроили засаду недалеко от местечка Лалси, неожиданно напали на крупный отряд гитлеровцев, продвигавшийся в северном направлении, и, разгромив его в коротком бою, захватили 2 легковые машины, 82 велосипеда и много различного оружия 10 11.
Этими победами латышские добровольцы достойно отметили первую годовщину Советской власти в прибалтийских республиках и доказали, что в определенных условиях они могут успешно вести бои с регулярными войсками противника.
Но не все бои кончались столь удачно. Как известно, в середине июля гитлеровское командование, взбешенное задержкой наступления в центральной части Эстонии, перебросило туда еще три дивизии и усилило натиск на оборонительные рубежи советских войск11.
23 июля во второй половине дня фашисты атаковали позиции латышских добровольцев у поселка Пуурмани. На протяжении семи часов полк стойко удерживал участок обороны12, а затем получил приказ командира 125-й стрелковой дивизии занять позиции у поселка Паламузе. Однако при подходе к последнему выяснилось, что он занят гитлеровцами. Оказавшись, таким образом, отрезанным от советских войск, полк с большим трудом вырвался из окружения. Героический подвиг совершил при этом политрук Карлис Розенберге. Будучи тяжело ранен, он продолжал вести огонь из пулемета, прикрывая отход товарищей. В бессознательном состоянии К. Розенберге был захвачен в плен я впоследствии казнен гитлеровцами13.
В те дни латышский полк лишился и командира и комиссара. К. Ульпе погиб при налете фашистских самолетов, а К. Циелавс был ранен и эвакуирован в госпиталь.
9 «Правда», 17.Х 1941.
10 Музей революции ЛСС, инв. № 5147/10768-VII.
11 «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941— 1945 гг.», т. 2. М., 1961, стр. 83.
12 Партархив ЦК КПЛ, ф. 301, on. 1, ед. хр. 44, л. 5.
13 Д. Генкина. Указ, соч., стр. 25.
12*
179
В конце июля полк сконцентрировался в мызе Таммику в 3 км южнее г. Йыхви. Там его командиром был назначен Ф. Пуце, начальником штаба Г. Брозынып — оба ранее сражались с фашистами в рядах интернациональных бригад в Испании. Комиссаром стал А. Деглав, имевший большой опыт подпольной партийной работы в буржуазной Латвии. Здесь же были произведены некоторые изменения в структуре полка. В его состав вошел и Иелгавский добровольческий батальон. Кроме того, были сформированы кавалерийский эскадрон и велосипедная рота 14.
Создание новых подразделений позволило совершать быстрые броски в лесах и болотах Вируского уезда, где автомашины не могли пройти. Дислоцируясь в районе г. Йыхви, полк в основном вел борьбу с буржуазно-националистическими бандами и охранял коммуникации советских войск. Ряд таких заданий был выполнен совместно с эстонскими добровольцами. Так, в начале августа объединенный отряд, состоявший из 1-го батальона латышского полка под командованием лейтенанта П. Догадова и кавалерийского эскадрона эстонских добровольцев, очистил от банд и немецко-фашистских парашютистов лесисто-болотистую местность к югу от шоссе между городами Раквере и Йыхви15.
Когда немецко-фашистские войска стали приближаться к г. Йыхви, полк получил приказ вести разведку на участке между шоссе Йыхви — Тарту и р. Нарва, чтобы предотвратить неожиданный выход гитлеровцев во фланг отходивших с боями к г. Нарва войск 8-й армии. Это было по существу последнее задание, которое латышский полк выполнял в Эстонской ССР. 13 августа он отошел через железнодорожную станцию Вайвара к курорту Нарва-Йыесуу, а оттуда 14 августа по берегу Нарвского залива вступил на территорию Ленинградской области.
Таким образом, в середине августа закончился первый этап в истории латышского добровольческого полка. Действуя на территории Эстонской ССР, командование латышских добровольцев находилось в постоянном контакте с местными партийными и советскими органами, решало с их помощью вопросы снабжения личного состава, координировало свои действия с эстонскими добровольческими отрядами.
Латышские добровольцы чувствовали постоянную поддержку трудящихся Эстонии, которые охотно помогали ориентироваться в незнакомой местности, а также сообщали о расположении вражеских банд и гитлеровских войск. Так, благодаря информации, полученной от одного крестьянина из деревни Тарума (Вирус-ский уезд), удалось обнаружить и спасти племенное стадо совхоза Поркуни, угнанное и скрытое бандитами на труднодоступном болотистом острове. Многие участники событий первых месяцев
14 Партархив ЦК КПЛ, ф. 301, on. 1, ед. хр. 48, л. 2.
15 Партархив ЦК КПЗ, ф. 32, on. 1, ед. хр. 9, лл. 130, 131, 134.
180
войны в своих воспоминаниях, хранящихся в Партархиве Института истории партии при ЦК КП Эстонии, дали высокую оценку боевым действиям латышских добровольцев, их совместной с русскими, эстонцами и представителями других народов Советского Союза борьбе против гитлеровских захватчиков 16.
Наиболее достоверные сведения о численности латышских добровольцев, сражавшихся тогда на территории Эстонской ССР против гитлеровцев, содержатся в письме ЦК КП (б) Латвии и СНК Латвийской ССР Центральному Комитету КП (б) Эстонии от 26 июля 1941 г. Согласно этому документу, она на 16 июля того же года составляла 2400 человек17. Впрочем, и эта цифра, по-видимому, несколько преуменьшена, так как она включала лишь численность названных выше двух полков и входивших в них подразделений. Между тем помимо них были еще и другие, в основном небольшие, отряды латышских добровольцев, сражавшиеся в составе эстонских добровольческих формирований против фашистов на территории Эстонской ССР. Например, один из таких отрядов входил в качестве роты в состав эстонского Нарвского рабочего полка 18.
После отхода на территорию Ленинградской области 2-й латышский добровольческий полк продолжал действовать в составе 125-й стрелковой дивизии и участвовал совместно с другими частями Советской Армии, а также с Нарвским рабочим полком в оборонительных боях в излучине р. Луга. 3 сентября он был отведен в деревню Устье на кратковременный отдых и тогда же по приказу Военного Совета 8-й армии переименован в 76-й отдельный латышский стрелковый полк19. Одновременно его личный состав впервые получил военное обмундирование, что было очень кстати, ибо гражданская одежда, в которой добровольцы сражались с первых дней войны, изрядно износилась.
Таким образом, полк стал регулярной частью Советской Армии, и его отличало теперь только то, что никто из командиров и политработников, кроме нескольких прикомандированных лейтенантов, не имел военных званий. Этот вопрос так и не был решен за время существования полка и являлся серьезной помехой во взаимоотношениях с соседними частями.
На отдыхе латышский полк находился всего около двух суток, а затем вновь стал отходить с боями к Ленинграду, неся при этом довольно ощутимые потери. Он не имел своего госпиталя, долгое время в нем не было даже врача, и медицинскую помощь раненым оказывали люди, не имевшие специального образования, хотя, безусловно, очень старательные. С этим еще можно было мириться, когда бои шли в Эстонии и потери были в основном незна
16 Партархив ЦК КПЭ, ф. 32, on. 1, ед. хр. 4, л. 86 и др.
17 Партархив ЦК КПЛ, ф. 301, on. 1, ед. хр. 44, л. 20а.
18 Партархив ЦК КПЭ, ф. 32, on. 1, ед. хр. И, л. 93.
19 Партархив ЦК КПЛ, ф. 301, on. 1, ед. хр. 50, л. 7.
181
чительными. Поскольку же теперь обстановка изменилась, то по просьбе командования полка сюда был направлен медико-санитарным отделом 8-й армии военврач III ранга А. Михайлов, который сумел быстро организовать медицинскую службу и эвакуацию раненых в госпиталь.
С 6 сентября полк участвовал в боях у Ропши, где соединениям 8-й армии удалось остановить наступление гитлеровцев на Ленинград. Когда же немецко-фашистские войска прорвались в районе Стрельны к Финскому заливу и отрезали от Ленинграда большую часть 8-й армии, он выполнял -различные боевые задания в районе Петергофа, нередко действуя совместно с частями Ленинградского народного ополчения, состоявшими, как и латышский полк, из добровольцев.
В конце сентября было получено задание выбить противника из деревни Агакули. Латышским бойцам удалось сперва несколько потеснить врага. Но, не получив достаточной артиллерийской поддержки, они не смогли выполнить задание. 29 сентября, во время одной из атак погиб командир полка Ф. Пуце. Это была тяжелая потеря для бойцов и командиров, успевших высоко оценить его умение принимать правильные решения в сложной боевой обстановке и личную храбрость. В приказе № 8 по полку от 30 октября отмечалось: «29 сентября 1941 года смертью храбрых пал командир полка Пуце Фриц Янович. Вся его жизнь была посвящена беспощадной борьбе с фашистскими бандами, где бы они ни появлялись, и защите интересов рабочего класса и нашей социалистической Родины...»20
На его место командование 8-й армии назначило бывшего командира батальона Яниса Паневича. В связи с тем что почти одновременно получил сильную контузию и выбыл в госпиталь А. Деглав, исполняющим обязанности комиссара стал комсорг полка Я. Райд21.
Заняв позиции в Старом Петергофе, латышский полк с 8 октября перешел в оперативное подчинение командования 11-й стрелковой дивизии22. В эти дни в его состав был включен и батальон под командованием уже упоминавшегося Ж. Фолманиса (Гривы), сформированный из бойцов 1-го латышского добровольческого полка, эвакуировавшегося из Таллина в конце августа. Прибыли в полк и другие латыши, направленные для его пополнения по решению Военного Совета 8-й армии 23.
К тому времени встал вопрос об эвакуации личного состава полка к месту формирования 201-й латышской стрелковой дивизии. Дело в том, что о ее создании ЦК КП (б) Латвии и СНК Латвий
20 Партархив ЦК КПЛ, ф. 301, on. 1, ед. хр. 48, л. 10.
21 Там же, л. 23.
22 Там же, л. 19.
23 Там же, л. 20.
182
ской ССР ходатайствовали перед Государственным Комитетом Обороны еще в августе. В сентябре было принято соответствующее решение, и в Гороховецких лагерях под Горьким началось формирование 201-й латышской стрелковой дивизии. В связи с этим Военный Совет 8-й армии по указанию командующего войсками Ленинградского фронта издал 20 октября приказ № 0102 о расформировании 76-го отдельного латышского стрелкового полка. Пробыв некоторое время в качестве отдельного подразделения во втором эшелоне 11-й стрелковой дивизии24, большинство латышей в начале ноября прибыло в Ленинград, а оттуда в конце декабря было эвакуировано через замерзшее Ладожское озеро.
Таким образом, латышские полки, состоявшие из добровольцев, отступивших с оружием в руках в начале июля из Латвии и прошедших почти с непрерывными бояади через Эстонскую ССР и Ленинградскую область, прекратили свое существование в конце октября 1941 г. Хотя просуществовали они недолго, однако и за это короткое время сумели нанести чувствительный урон противнику и внести свой вклад в оборону города Ленина. Как отмечала «Правда», латышские добровольческие полки в боях «причинили немало беспокойства „непобедимой44 германской армии» 25.
Боевой опыт и традиции, приобретенные бойцами и командирами латышских добровольческих полков во время боев на территории Эстонской ССР и Ленинградской области, были впоследствии использованы и преумножены. Влившись в ряды латышской стрелковой дивизии, бывшие добровольцы успешно сражались с немецко-фашистскими захватчиками под Москвой, Старой Руссой, Даугавпилсом, Резекне и Ригой.
Настоящее краткое исследование, конечно, не исчерпывает всех вопросов, связанных с историей латышских добровольческих полков. Подробного изучения заслуживают, в частности, взаимодействие в бою между ними и другими частями Советской Армии, боевой путь отдельных латышских отрядов до их включения в состав полков и др. Выяснения ожидает и дальнейшая судьба некоторых бывших бойцов и командиров, в том числе тех немногих русских, которые были направлены в полки командованием 8-й армии.
Боевые действия латышских добровольческих полков являются составной частью общенародной борьбы против немецко-фашистских захватчиков. История их боевого пути должна стать достоянием всех, кто интересуется героическими событиями Великой Отечественной войны.
24 Там же, л. 27.
25 «Правда», 17.Х 1941.
П. И. КАКТЫШ
О
ВЕЛИКАЯ БИТВА ЗА ЖИЗНЬ
Великая Отечественная война 1941—1945 гг. охватила громадную территорию и вовлекла в свою орбиту многие миллионы людей. Были применены все известные к тому времени средства вооруженной борьбы, кроме химического оружия. Лавина огня и металла, направляемая рукой немецкой военщины, сжигала все на своем пути, уродовала, калечила, ослепляла, убивала мирных советских людей, вставших на защиту своей отчизны. Это была самая тяжелая и кровопролитная из всех войн, когда-либо пережитых нашей Родиной. Она унесла 20 млн. жизней сынов и дочерей советского народа г, вынесшего основную тяжесть борьбы во второй мировой войне.
Медицинская служба Советской Армии и Военно-Морского Флота, все работники советского здравоохранения ранее не сталкивались с такими огромными массами пораженных в бою, с необходимостью в сложнейших условиях войны оказывать помощь и лечить миллионы раненых и больных.
В связи с этим необходимо прежде всего сказать о проблеме выноса раненых с поля боя. Объем этой боевой работы в настоящее время трудно определить.
Однако о нем можно судить по таким примерам: в ходе наступления 245-й стрелковой дивизии на Северо-Западном фронте было ранено 1209 человек1 2. В августе 1943 г. только в один из медико-санитарных батальонов 34-й армии поступило 2406 ране
1 «Великая Отечественная война Советского Союза. 1941—1945 гг. Крат кая история». М., 1965, стр. 552.
2 Архив ВММ, ф. 27, оп. 8949, д. 10, л. 207.
184
ных3. Всех их нужно было прежде всего вынести с поля боя, оказав первую помощь.
И эта проблема, о важности которой нечего и говорить, была решена. Нельзя не назвать подвигом работу санитаров и санитарных инструкторов рот, от которых получило первую помощь более половины раненых4. Организация непрерывного выноса пострадавших с поля боя, нередко под огнем противника, потребовала чрезвычайного напряжения физических и моральных сил санитаров и санитарных инструкторов.
Этот тяжелый и опасный труд получил заслуженное признание в приказе Верховного Главнокомандования от 23 августа 1941 г. о представлении их «к правительственной награде... за хорошую боевую работу».
Вынося раненых и оказывая им помощь, медицинская служба часто несла потерь не меньше, чем боевые подразделения. Так, в августе 1943 г. за день боя в одной из бригад 34-й армии выбыли из строя все ротные санитары, в одной из дивизий такие потери составили 70%, в другой (за пять дней)— 90% 5.
Наконец, в одной из армий, принимавших участие в Восточно-Прусской и Восточно-Померанской операциях, выбыло 45,6% медицинского состава, а безвозвратные потери среди санитаров достигли 15% 6.
Несмотря на трудности и опасности, раненых быстро доставляли в батальонные и полковые медицинские пункты, где им оказывали медицинскую помощь. Например, по данным Л. Р. Маслова, в 16-й армии Западного фронта они поступали на полковые медицинские пункты в следующие сроки: через 1 час после ранения-—37%, через 2 часа —23%, от 2 до 4 часов —28%, свыше 4 часов — 12%. А во время Берлинской операции, как подсчитал Л. Л. Либов, 64,8% пострадавших в бою было доставлено на полковые медицинские пункты в срок до 4 часов после ранения 7.
Медицинская служба работала в соответствии с принятой в Советской Армии системой этапного лечения и эвакуации, которые начинались на поле боя и заканчивались в глубоком тылу страны. В эвакуации, сочетавшейся с лечением, участвовало большое количество личного состава медицинской службы, использовавшего все виды транспорта, начиная с собачьих и оленьих упря
3 Там же, ф. 27, оп. 12105, д. 14, л. 319.
4 5,9% пострадавших сами оказали себе первую помощь и 32,3% полу чили ее от товарищей (см. «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», т. I. М., 1952, стр. 94).
5 Архив ВММ, ф. 27, оп. 12105, д. 14, л. 318.
6 Там же, ф. 108, оп. 19632, д. 1 и 2; ф. 40, оп. 19550, д. 115.
7 «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941— 1945 гг.», т. I, стр. 102.
185
жек, конно-санитарных и автомобильных рот и кончая поездами метрополитена, железнодорожным, водным и воздушным.
На дивизионных медицинских пунктах до 72% раненых подвергалось первичной хирургической обработке8. Эта цифра колебалась в зависимости от оперативной, тактической и медицинской обстановки. По данным главного хирурга фронта бригврача профессора П. А. Куприянова, в 1942 г. в войсковом районе хирур-хическую квалифицированную помощь получало от 65 до 80% раненых, причем остальные не нуждались в оперировании9. Эта работа часто протекала в условиях подвижного фронта, под угрозой артиллерийского обстрела и бомбардировок с воздуха. Например, 112-й медико-санитарный батальон 6-й армии 30 сентября 1942 г. понес большие потери от прямого попадания бомбы в перевязочную. Эвакуация раненых из 54-го эвакоприемника и 689-го полевого подвижного госпиталя 25 сентября 1942 г. проходила под прикрытием бронекатеров, пробившихся с боем к причалу. Но и в этих условиях за 2 дня был эвакуирован 1261 человек 10 11.
Для хирургических бригад, как правило, устанавливался график, по которому они работали не менее 16 часов в сутки. Нормы обслуживания больных врачами и средним медицинским персоналом, действовавшие в мирное время, были значительно увеличены во фронтовых, а также и в тыловых учреждениях. Так, в лечебные учреждения 34-й армии, емкость госпитальной базы которых составляла 6800 мест, с 18 по 27 августа 1943 г., т. е. за 10 дней, поступило 15 768 раненых. В связи с этим количество мест было доведено до 16 тыс. без увеличения штата медицинского состава11.
Этот пример характеризует колоссальную напряженность в работе лечебных учреждений и всей медицинской службы. Но, несмотря на чрезвычайную физическую перегрузку, прием, первичная хирургическая обработка раненых и эвакуация по назначению проводились комплексно и в сжатые сроки, диктовавшиеся оперативной обстановкой.
Особенно значительно расширился объем работы в специальных госпиталях, входивших в созданную в Советской Армии систему лечения легкораненых. Так, один из таких госпиталей — 2603-й,— имевший по штату 1000 мест, в ноябре 1942 г. увеличил их до 6000, разместившись в 12 деревнях Тульской области. Более того, по свидетельству генерал-лейтенанта медицинской службы
8 «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1'941—1945 гг.», т. I, стр. 112.
9 «Медицинские работники в Отечественной войне». М., 1942, стр. 40.
10 Маршал Советского Союза В. Чуйков. Подвиг медиков в битве на Волге.— «Медицинская газета», 30.III 1965.
11 Архив ВММ, ф. 27, оп. 13805, д. 17, лл. 207—222.
186
Д. Д. Цувшинского, Тернопольский военный госпиталь, рассчитанный на 200 коек, обслужил с 22 по 27 июня 1941 г. около 5000 раненых.
Емкость действовавшей тогда системы специализированного лечения также была увеличена. Она определялась количеством раненых в ту или иную область тела, которое, по подсчетам профессора С. С. Гирголава, характеризовалось следующими данными: раненые с повреждением головы составляли от 7 до 13%, шеи —от 0,5 до 1,5, груди —от 7 до 12, живота — от 1,9 до 5, позвоночника — от 0,3 до 1,5, таза, поясницы и ягодиц — от 5 до 7, верхних конечностей — от 29 до 45, нижних — от 30 до 40%. Почти 50% всех ранений были множественными 12.
Страна мобилизовала большое количество медицинских работников для оказания помощи раненым и больным защитникам Родины. Органы здравоохранения дали Красной Армии квалифицированных специалистов — хирургов, травматологов, невропатологов, физиотерапевтов, рентгенологов, опытных медицинских сестер. В результате принятых партией и йравительством мер уже за первые 10 месяцев войны на каждых работавших до войны трех хирургов было подготовлено на фронте и в тылу еще два. Только к концу 1942 г. курсы Красного Креста и Красного Полумесяца выпустили более 100 тыс. санитарных дружинниц.
На фронт ушли крупнейшие ученые страны. Главным хирургом Советской Армии работал виднейший нейрохирург академик Н. Н. Бурденко, главным хирургом Военно-Морского Флота — профессор Ю. Ю. Джанелидзе. Главными хирургами фронтов стали профессора Н. Н. Еланский, М. Н. Ахутин, А. А. Вишневский, В. И. Попов и др. Ушли на фронт хирург В. В. Гориневская, терапевты профессора Н. С. Молчанов, П. И. Егоров, С. А. Поспелов, М. С. Вовси, эпидемиолог Т. Е. Болдырев, гигиенист Ф. Г.. Кротков и многие другие. Харьковский профессор А. И. Мещанинов организовал спасение раненых советских воинов на оккупированной территории. Героически погиб профессор П. М. Буйко, заживо сожженный фашистами за медицинскую помощь партизанам.
На фронте и в тылу вся система советского здравоохранения была мобилизована на выполнение единой задачи — скорейшего возврата в строй бойцов и офицеров, спасения жизни раненых и больных, уменьшения инвалидности. Страна ничего для этого не жалела, и фронт непрерывно получал необходимое количество медицинского имущества и медикаментов.
В спасении жизни раненых огромное значение имело переливание крови. Оно производилось в масштабах, которых еще не
12 «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941— 1945 гг.», т. I, стр. 21.
187
знала история. Его получили, по данным В. Н. Шамова, в качестве средства спасения жизни, например, в 1943 г. 13,4% раненых, в 1944 г.—26,1, в 1945 г.—28,6%- Величайший подвиг совершили советские доноры. Ни с чем не сравнить, в частности, самоотверженность ленинградцев, которые в тяжелейших условиях голодной блокады дали защитникам своего города 144 тыс. литров крови. 600—700 тыс. раз брали ее у них своими ослабевшими от истощения руками медицинские работники. Всего же советские доноры дали фронту 1700 тыс. литров крови 13.
Приведенные данные показывают, что на протяжении всей войны шла великая битва за жизнь миллионов раненых советских людей, за их здоровье и возвращение в строй и к труду. Как подчеркивал Н. Н. Бурденко, «каждый возвращенный на фронт раненый не только боец или командир. Это воин, закаленный уже в боях, приобретший опыт жестоких сражений». Медики на фронте понимали огромное значение своей работы. Оно было обусловлено историческим опытом, который, как отмечалось на совещании начальников санитарных служб армий 12 декабря 1942 г., показывал, что уже на втором году война ведется преимущественно при помощи контингентов, выписываемых из госпиталей 14.
Наличие достаточного количества лечебных учреждений, единство советского здравоохранения, общность взглядов на происхождение и развитие болезненного процесса, принципов хирургической и терапевтической работы, преемственность в лечении раненых на всех этапах медицинской эвакуации, широко разработанные теория и практика профилактической работы обеспечили советским медикам успех.
Фронт непрерывно получал пополнение из лечебных учреждений. На 1-м Украинском фронте за первую половину 1944 г. было возвращено в строй 286 тыс. раненых. Этого количества было достаточно для укомплектования нескольких десятков дивизий того времени. Медицинская служба 2-го Украинского фронта за последние два года войны дала на пополнение войск 1055 тыс. выздоровевших воинов 15 16.
Накануне 20-й годовщины Победы над фашистской Германией Маршал Советского Союза В. И. Чуйков писал, что «самоотверженность медицинских работников, находившихся на переднем крае борьбы с врагом, помогла 62-й армии выполнить боевую за-дачу» ,6.
Всему миру известны достижения советской медицины в Be-
13 И. А. К р и в о р о т о в. Переливание крови во время Великой Отечественной войны. Рукопись.—Библ. ВММ, инв. № 1410, стр. 27.
14 Архив ВММ, ф. 27, оп. 12105, д. 14, л. 52.
15 Д. Д. К у в ш и н с к и й. Во имя жизни.— «Тыл и снабжение Вооруженных Сил», 1964, № 12, стр. 16.
16 «Медицинская газета», ЗО.Ш 1965.
188
ликой Отечественной войне 1941—1945 гг., позволившие вернуть в строй 72,3% раненых и 90,6% больных воинов Советской Армии и Военно-Морского Флота. В этой связи небезынтересно вспомнить, что в ходе всей первой мировой войны было возвращено в строй не более 50% раненых 17.
Удельный вес инфекционных заболеваний к числу всех санитарных потерь составил в Советской Армии ничтожный процент. Не были допущены серьезные вспышки инфекционных заболеваний не только на фронте, но и в тылу, что также явилось крупным достижением советских эпидемиологов, гигиенистов, инфекционистов и всех медиков страны. Поскольку возраст раненых в большинстве (85,9%) не превышал 40 лет, то спасение их жизни явилось в то же время битвой за наиболее цветущую, работоспособную часть советского народа.
Успехи, достигнутые в лечении раненых и больных, в возвращении их в строй и к труду, по своему значению и объему равны выигрышу крупнейших стратегических сражений.
Коммунистическая партия и Советское правительство оценили деятельность медицинской службы как боевой подвиг. Начальник Главного военно-санитарного управления Красной Армии генерал-полковник медицинской службы Е. И. Смирнов награжден орденом Кутузова, начальники санитарных управлений фронтов генерал-лейтенанты медицинской службы Н. П. Устинов и А. Е. Песис, главный хирург фронта профессор М. Н. Ахутин были награждены орденами Суворова. Главным хирургам Советской Армии и Военно-Морского Флота генерал-полковнику медицинской службы Н. Н. Бурденко и генерал-лейтенанту Ю. Ю. Джанелидзе, а также видному физиологу генерал-полковнику медицинской службы Л. А. Орбели было присвоено звание Героя Социалистического Труда. «Награждение т. Бурденко,— подчеркнул тогда председатель Президиума Верховного Совета СССР М. И. Калинин,— имеет большое политическое значение. Это награждение означает, что медицинское обслуживание нашей Красной Армии стоит в одном ряду с авиационным, артиллерийским обслуживанием, что медицинские работники в рядах армии столь же нужны, как бойцы и командиры».
В борьбе за жизнь и здоровье советских людей участвовали все медицинские работники страны. 42 из них удостоены высшей степени отличия — звания Героя Советского Союза. В числе 115 тыс. военных медиков и более 30 тыс. работников здравоохранения, награжденных орденами Союза ССР, есть прославленные ученые, хирурги, терапевты, эпидемиологи, теоретики медицинской науки, рядовые врачи, медицинские сестры, фельдшеры, санитарные инструкторы и санитары.
17 «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941— 1945 гг.», т. I, стр. 8.
189
Были награждены орденами и многие санитарные учреждения, в том числе 1-й Ленинградский военно-морской госпиталь, которому в 1965 г. исполнилось 250 лет, Севастопольский, а также более 30 других госпиталей и медико-санитарных батальонов.
Великая битва за жизнь и здоровье советских воинов была выиграна совместными усилиями военных и гражданских медицинских работников благодаря достижениям советского здравоохранения и советской военной медицины, основанным на завоеваниях социалистического строя в нашей стране, благодаря заботе Коммунистической партии и всенародной помощи.
ОСВОБОЖДЕНИЕ СТРАН ВОСТОЧНОЙ
И ЮГО-ВОСТОЧНОЙ
ЕВРОПЫ
М. Е. МОНИН
О
БОЕВОЕ СОДРУЖЕСТВО СОВЕТСКОЙ АРМИИ
С АРМИЯМИ
СТРАН ВОСТОЧНОЙ И ЮГО-ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ
В годы Великой Отечественной войны на советско-германском фронте в боях против немецко-фашистских захватчиков сложилось и окрепло боевое содружество Советской Армии с армиями Польши, Югославии, Чехословакии, Болгарии, Румынии и Венгрии. Более того, оно превратилось в одну из главных и наиболее эффективных форм сотрудничества народов Советского Союза и восточноевропейских стран в их совместной борьбе за сокрушение гитлеровской Германии и достижение мира в Европе и во всем мире.
Боевое содружество возникло не случайно. Оно было порождено всем объективным ходом развития событий и вытекало, во-первых, из освободительного характера Великой Отечественной войны Советского Союза против немецко-фашистских захватчиков; во-вторых, из общности целей народов СССР и порабощенных германским фашизмом восточноевропейских стран, заключавшихся в стремлении разгромить фашистских агрессоров и восстановить национальную независимость всех государств; в-третьих, из той решающей роли, которую выполняла Советская Армия в разгроме фашистских агрессоров и освобождении стран Восточной и Юго-Восточной Европы в рамках всей второй мировой войны; в-четвертых, из возросшей роли польского, чехословацкого, югославского, болгарского, румынского, венгерского народов и их марксистско-ленинского авангарда в политической жизни своих стран.
Инициаторами и главными организаторами боевого содружества Советской Армии с армиями стран Восточной и Юго-Восточной Европы были Коммунистическая партия Советского Союза и Советское правительство. И это вполне закономерно, ибо они с первых дней Великой Отечественной войны проявляли максимум усилий для сплочения народов Европы в единой антифашистской коа
13 Заказ № 952
193
лиции, сердцевину которой составлял СССР. Советский Союз обладал необходимыми материальными возможностями для оказания реальной помощи народам Восточной и Юго-Восточной Европы в их освободительной, антифашистской борьбе, в том числе и в организации, вооружении и обучении их воинских частей и соединений сначала на советской земле, а после выхода Советской Армии за пределы своих государственных границ — и на освобожденной территории самих восточноевропейских стран.
Совершенно очевидно, что налаживание боевого содружества было бы невозможным без наличия в самих восточноевропейских странах таких патриотических сил, которые со своей стороны были заинтересованы в нем, как в необходимом условии приближения победы над гитлеровской Германией и освобождения попавших под иго фашизма народов. Такие силы в этих странах были. И главную, наиболее деятельную их часть составляли коммунисты.
Боевое содружество Советской Армии с армиями восточноевропейских стран сложилось не сразу после нападения гитлеровской Германии на СССР. Потребовались время и упорная борьба, прежде чем это содружество стало реальным фактором войны против немецко-фашистских захватчиков.
Известно, что страны Восточной и Юго-Восточной Европы оказались в разных воюющих коалициях. Если Польша, Чехословакия и Югославия являлись вместе с Советским Союзом, США и Англией участниками антигитлеровской коалиции, то Румыния, Венгрия и Болгария вплоть до своего поражения в войне в 1944 г. были членами фашистского разбойничьего блока. Более того, Румыния и Венгрия вопреки воле их народов были втянуты фашистскими правительствами Антонеску и Хорти в преступную войну против СССР.
Советская Армия разгромила войска, вторгшиеся в июне 1941 г. в пределы Советского государства. В августе 1944 г. в ходе осуществления 2-м и 3-м Украинскими фронтами Ясско-Кишиневской операции румынская армия, руководимая фашистским диктатором Антонеску, потерпела полное поражение и капитулировала. 23 августа в стране победило подготовленное и руководимое румынскими коммунистами антифашистское восстание. Антонеску был свергнут.
Румыния порвала преступный союз с гитлеровской Германией и объявила ей войну. По соглашению о перемирии она обязалась выставить против немецко-фашистских войск не менее 12 пехотных дивизий со средствами усиления 1. Так поступила и Болгария, чья армия после освобождения этой страны советскими войсками
1 См. «Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны», т. II. М., 1946, стр. 206.
194
в сентябре того же года и победы народного антифашистского восстания стала боевым союзником Советской Армии. В конце 1944 г., когда Советская Армия разбила основные силы хортистской армии и освободила значительную часть венгерской территории, вышла из войны против СССР и Венгрия, также объявившая войну гитлеровской Германии.
Таким образом, после присоединения Румынии, Болгарии и Венгрии к антигитлеровской коалиции сложились необходимые условия для совместных боевых действий Советской Армии с армиями и этих трех стран против общего врага — немецко-фашистских захватчиков.
Необходимо отметить, что и в тех восточноевропейских странах, которые входили в антифашистскую коалицию с момента ее возникновения, идея установления боевого сотрудничества с Советским Союзом в войне против гитлеровской Германии наталкивалась на противодействие наиболее реакционно настроенной части буржуазных эмигрантских правительств, пользовавшейся в этом полной поддержкой империалистов Англии и США. Однако происки реакции оказались в конечном итоге тщетными.
18 июля 1941 г. в Лондоне были подписаны советско-чехословацкое, а 30 июля — советско-польское соглашения, которые предусматривали создание на территории СССР национальных чехословацких и польских воинских частей и соединений, предназначенных для совместной с советскими войсками борьбы против немецко-фашистской армии и действующих в оперативном отношении под руководством Верховного Командования СССР 2. В дал]>-нейшем был подписан ряд других соглашений, которые непосредственно регулировали порядок формирования, обучения и финансирования этих частей и соединений 3.
В течение 1942 г. в г. Бузулуке (Оренбургская область) было закончено формирование и обучение чехословацкого отдельного батальона. В январе следующего года он насчитывал 974 человека 4. Уже в августе 1942 г. его командование обратилось с просьбой об отправке батальона на фронт 5.
В 1942 г. на территории СССР были сформированы также 6 польских дивизий общей численностью в 75 тыс. человек. Но польское правительство в Лондоне, действуя в согласии с правительствами Англии и США и преследуя антисоветские и антинациональные цели, нарушило советско-польское соглашение и к 1 сентября 1942 г. вывело все свои дивизии из СССР в Ирак6.
2 «Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны», т. I. М., 1944, стр. 118, 121—122.
3 Там же, стр. 129—130, 149, 168—169, 179, 190.
4 «Рождение Чехословацкой Народной армии». М., 1959, стр. 104.
6 Там же, стр. 98.
6 «Внешняя политика Советского Союза...», т. I, стр. 303—308.
13*
195
Идя навстречу просьбе польских патриотов, проживавших в СССР, Советское правительство в мае 1943 г. разрешило создать на советской территории 1-ю польскую пехотную дивизию имени Т. Костюшко 7. За очень короткое время она была сформирована и обучена. 15 июля того же года, в день 533-й годовщины битвы под Грюнвальдом, польские воины приняли присягу. Ее текст, в частности, гласил: «Торжественно присягаю земле польской, залитой кровью, народу польскому, изнывающему под немецким ярмом, что не запятнаю имени поляка и верно буду служить родине... Присягаю на верность своему союзнику, Советскому Союзу, который дал мне в руки оружие для борьбы с общим врагом, присягаю на верность братству по оружию союзной Красной Армии. Клянусь быть преданным знамени моей дивизии и лозунгу отцов, на нем начертанному: „За нашу свободу и вашу“» 8.
Тогда же было начато формирование 1-го польского корпуса в СССР. К концу 1943 г. общая численность польских частей в Советском Союзе достигла 24 600 солдат и офицеров 9.
Осенью 1943 г. по просьбе румынских военнопленных и югославских граждан, находившихся в СССР, началось и к весне 1944 г. было закончено формирование 1-й румынской добровольческой пехотной дивизии имени Тудора Владимиреску и 1-й отдельной югославской бригады.
Чехословацкие, польские, румынские и югославские части и соединения получили лучшее советское вооружение. Они были также обеспечены обмундированием, продовольствием, денежным довольствием и всем необходимым военным имуществом. Советские офицеры-инструкторы оказывали большую помощь в боевой подготовке личного состава этих частей и соединений. В военных училищах СССР готовились для них офицерские кадры.
Со своей стороны патриоты, добровольно вставшие в ряды национальных воинских частей, чтобы с оружием в руках сражаться вместе с Советской Армией против немецко-фашистских захватчиков, за свободу и независимость своих стран, проявляли максимум стараний в овладении военным делом. Лучшими бойцами и офицерами этих частей и соединений были коммунисты. Личным примером они воодушевляли других, помогали заблуждавшимся и подпавшим под влияние враждебной пропаганды найти свое место в освободительной борьбе народа, воспитывали солдат и офицеров в духе дружбы с СССР и братского боевого союза с героической Советской Армией.
Первой иностранной воинской частью, открывшей начало боевого содружества с Советской Армией, был отдельный чехословацкий батальон. В марте 1943 г. он вместе с 62-й гвардейской стрел
7 «Правда», 9.V 1943.
8 Fr. Z b i n i е w i с z. Armia Polska w ZSSR. Warszawa, 1963, str. 103.
9 «Wojna Wyzwolencza narodu polskiego w latach 1939—1945». Warszawa, 1963, str. 346.
196
ковой дивизией (Воронежский фронт) героически сражался у деревни Соколово против наступавших на Харьков гитлеровских войск. В ожесточенных схватках с гитлеровцами чехословацкие воины подбили и сожгли более 20 немецких танков, уничтожили свыше 400 фашистских солдат и офицеров 10 11.
12 и 13 октября 1943 г. в составе 33-й армии Западного фронта сражалась против немецко-фашистских захватчиков 1-я польская пехотная дивизия имени Т. Костюшко. Это было в районе местечка Ленино Могилевской области Белорусской ССР. Она находилась в первом эшелоне армии вместе с 42-й и 290-й стрелковыми дивизиями. Советские и польские части, сломив упорное противодействие хорошо вооруженного и подготовленного к отражению наступления противника, вклинились в немецкую оборону и овладели сильно укрепленными пунктами Ползухи и Трегубово. Однако ввиду усилившегося огневого сопротивления врага дальнейшее продвижение на этом участке было приостановлено.
Несмотря на неудачу наступления, в котором 1-я пехотная дивизия имени Костюшко получила первое боевое крещение, бои в районе Ленино навсегда вошли в историю советско-польского братства по оружию. Они заложили основу того боевого содружества, которое получило всестороннее развитие в дальнейших боях против злейшего врага СССР и Польши — германского фашизма. Весть об участии дивизии имени Т. Костюшко в боевых действиях против немецко-фашистских войск под Ленино дошла до оккупированной Польши и стала фактором большого революционного значения. Орган Польской рабочей партии (ППР) газета «Трибуна вольносьци» 22 ноября 1943 г. в статье под заголовком «Об армии народа» писала: «Все поляки могут гордиться тем фактом, что солдаты этих дивизионов (так газета называла части 1-й польской пехотной дивизии имени Т. Костюшко.— М. М.) уже стали участниками последних замечательных побед Красной Армии» н.
В конце октября 1943 г. на 1-й Украинский фронт под Киев прибыла 1-я отдельная чехословацкая бригада (1-я ОЧБр), сформированная на базе отдельного батальона. Ее численность составляла 3309 солдат и офицеров. Бригада имела подразделения почти всех родов войск, в том числе танковые, противотанковые, зенитные и др.12
В оперативном отношении ее подчинили 38-й армии 13 и планировали использовать во втором эшелоне на правом фланге. Но командир бригады полковник Л. Свобода, учитывая наступательный порыв личного состава, обратился к командующему армией генерал-лейтенанту Н. Е. Чибисову с настоятельной просьбой пре
10 «Сообщения Советского Информбюро», т. 4, М., 1944, стр. 408.
11 «Ksztaltowanie sie podstaw programowych Polskiej Partii Robotniczej w latach 1942—1945». Warszawa, 1958, str. 172.
12 См. «Рождение Чехословацкой Народной армии», стр. 173.
13 АМО СССР, ф. 430, оп. 15889, д. 17, л. 2.
197
доставить 1-й ОЧБр возможность наступать в первом эшелоне. «Я не согласен наступать во втором эшелоне и лишь обеспечивать правый фланг тридцать восьмой армии,— заявил он генералу Чибисову.— Поймите настроения чехословацких воинов. Ведь мы идем на Киев, и наступление на него для нас — наступление на вражеские позиции перед Прагой. Ваша борьба — наша борьба. Пусть нас мало, но мы хотим сражаться бок о бок с вами. Нельзя допустить, чтобы вы одни тянули всю повозку войны, а мы бы в ней только катились. Мы желаем наступать в первом эшелоне» 14 15.
Желание чехословаков было удовлетворено. Командующий армией с согласия командующего фронтом поставил им новую боевую задачу. 1-я ОЧБр была придана 51-му стрелковому корпусу и действовала в его первом эшелоне на направлении главного удара. В тесном взаимодействии с 240-й и 136-й стрелковыми дивизиями бригада в течение 5—6 ноября вела ожесточенные бои за овладение Киевом. Советские танки и артиллерия, а также штурмовики поддерживали своим огнем наступление чехословацких подразделений. В свою очередь чешские артиллеристы и танкисты метким огнем поражали огневые точки противника, сдерживавшие продвижение советских частей.
Советское командование высоко оценило действия 1-й ОЧБр в боях за освобождение Киева. Она была отмечена в приказе Верховного Главнокомандующего 6 ноября 1943 г., а Президиум Верховного Совета СССР наградил ее орденом Суворова II степени.
Это было первое иностранное воинское соединение, награжденное советским орденом. Как писал командующий 1-м Украинским фронтом генерал армии Н. Ф. Ватутин в телеграмме полковнику Л. Свободе, в высокой оценке, данной чехословацкой бригаде, «отмечается та заслуга и воинское умение, которое показали вы и личный состав 1-й ОЧБр в решающий момент наступления по изгнанию нашего общего врага — гитлеровцев из столицы Украины г. Киев». Далее в телеграмме говорилось: «Выражаю уверенность, что в дальнейшем, неся на своем знамени орден великого полководца Суворова, умножая воинское умение, храбрость, отвагу, стремительными ударами по наглому врагу 1-я ОЧБр покроет себя невиданной славой в общей борьбе свободолюбивых народов против гитлеровской тирании» 16.
Бригада оправдала надежды командующего фронтом. В конце декабря 1943 г. и начале января 1944 г. она вновь отличилась в боях за овладение г. Белая Церковь и была удостоена ордена Богдана Хмельницкого.
Участием 1-й ОЧБр в боях за освобождение Белой Церкви закончился первый этап боевого содружества Советской Армии с че
14 Людвик Свобода. От Бузулука до Праги. М., 1963, стр. 201—202.
15 1«Известия», 7.XI 1943.
16 АМО СССР, ф. 430, оп. 15889, д. 16, лл. 45—46.
198
хословацкими и польскими частями и соединениями, созданными на территории СССР. Хотя оно тогда по существу лишь начинало складываться, но уже подтвердило свою жизненность и действенность.
Совершенно очевидно, что участие в боях чехословацких батальонов (а затем отдельной бригады) и польской пехотной дивизии не вносило заметных изменений в соотношение сил на советско-германском фронте и не оказало влияния на решение многомиллионной, хорошо вооруженной и закаленной в ожесточенных боях с противником Советской Армией больших задач стратегического значения. Но вместе с тем первые совместные с советскими войсками бои этих национальных воинских формирований против немецко-фашистских захватчиков имели положительное значение и стали важной вехой в истории советско-чехословацкого и советско-польского боевого содружества.
Чехословацкие и польские части в боях под Соколово, Ленино, Киевом и Белой Церковью проявили мужество и решительность и зарекомендовали себя верными боевыми друзьями Советской Армии. Искреннее стремление чехословацких и польских воинов сражаться плечом к плечу с ее героическими солдатами под общим руководством советского командования свидетельствовало о большой перспективности боевого содружества вооруженных сил СССР и нарождавшихся новых армий Чехословакии и Польши в войне против гитлеровской Германии.
К весне 1944 г. на территории СССР была создана 1-я польская армия, насчитывавшая более 90 тыс. солдат и офицеров. Шло формирование и обучение 1-го чехословацкого армейского корпуса общей численностью в 16 тыс. человек 17. Создавались первые авиационные части Польши и Чехословакии. Интенсивная боевая подготовка велась в румынской добровольческой пехотной дивизии имени Тудора Владимиреску и отдельной югославской бригаде.
Одним словом, боевые друзья и союзники Советской Армии, готовые сражаться бок о бок с нею вплоть до полного разгрома и безоговорочной капитуляции врага, становились сильнее, обретали значительно большие боевые возможности.
* * * * *
Завершающий период Великой Отечественной войны характеризуется непрерывными успехами Советской Армии. Развивая наступление на Запад и громя немецко-фашистские войска, она завершила освобождение временно оккупированных гитлеровцами территорий Советского Союза и осуществила триумфальное ше
17 АМО СССР, ф. 233, оп. 548345, д. 182, л. 201; См. «Рождение Чехословацкой народной армии», стр. 199.
199
ствие по странам Восточной и Юго-Восточной Европы. Армия-освободительница несла свободу и независимость порабощенным фашизмом народам. Уже летом и осенью 1944 г. были освобождены Румыния, Болгария, обширные территории Польши, Югославии, Чехословакии и Венгрии. В боевых операциях по изгнанию фашистов из Восточной и Юго-Восточной Европы войска Польши, Чехословакии, Югославии, а также перешедших на сторону антигитлеровской коалиции Румынии, Болгарии и некоторые добровольческие подразделения Венгрии тесно взаимодействовали с Советской Армией. Размах ее боевого содружества с армиями этих стран неизмеримо вырос. Плечом к плечу с нею теперь стояли не отдельные бригады и дивизии, а регулярные массовые армии, насчитывавшие десятки и сотни тысяч солдат и офицеров.
С вступлением Советской Армии в Польшу, Чехословакию, Румынию, Болгарию, Югославию и Венгрию начался новый этап этого боевого содружества. Именно теперь оно получило всестороннее и полное развитие, стало серьезным фактором всей второй мировой войны и борьбы народов Восточной и Юго-Восточной Европы за национальное и социальное освобождение. Оно как в фокусе наиболее полно отражало объединение моральных и материальных усилий Советского Союза и народов этих стран в их совместной справедливой борьбе против наиболее оголтелых сил империалистической реакции и ее фашистского авангарда.
Проблемы боевого содружества советских войск с польскими, чехословацкими, югославскими, болгарскими, румынскими и венгерскими частями и соединениями, связи между их штабами, взаимоотношений воинов этих союзнических армий и многие другие вопросы, вытекавшие из их совместного участия в боевых действиях против гитлеровских захватчиков, занимали видное место в работе командиров, политорганов и партийных организаций Советской Армии. В частях и соединениях тех фронтов и армий, в оперативном подчинении которых находились иностранные войска, велась разносторонняя и непрерывная работа по интернациональному воспитанию личного состава.
На партийных активах и собраниях, на митингах солдат и офицеров, в индивидуальных беседах с воинами широко разъяснялись военное и политическое значение участия боевых друзей Советской Армии в боях против немецко-фашистских захватчиков, политическая обстановка в освобожденных советскими войсками восточноевропейских странах. В советской печати, в том числе в армейских и фронтовых газетах, публиковались статьи, справки и другие материалы о новых армиях этих государств, об их участии вместе с советскими войсками в боевых действиях против фашистов, о фактах взаимной выручки воинов дружественных частей и соединений в бою.
Все это сыграло большую роль в налаживании нормального взаимодействия и хороших, подлинно товарищеских отношений.
200
Однако нельзя не сказать, что в организации боевого содружества Советской Армии с иностранными армиями были и трудности. Они вытекали прежде всего из того, что СССР и восточноевропейские страны имели в то время неодинаковый общественный и государственный строй. Да и сами иностранные армии, входившие в оперативное подчинение советского командования, отличались от Советской Армии как по своему классовому составу, так и традициям, состоянию боевой подготовки, накопленному опыту, уровню идейной закалки командных кадров и в некоторой степени по организационной структуре. Наконец, сказывалось и то обстоятельство, что реакционные круги во всех восточноевропейских странах вели активную враждебную работу против Советской Армии, стремясь внести разлад и недоверие в отношения между армиями союзных государств.
Что касается румынских, венгерских и отчасти болгарских войск, то в организации их совместных с Советской Армией боевых действий против немецко-фашистской армии встречались и такие трудности, которые являлись результатом участия Румынии, Венгрии и Болгарии в войне на стороне гитлеровской Германии. Солдаты и офицеры армий этих стран длительное время подвергались усиленной идеологической обработке в духе ненависти к Советскому государству и его вооруженным силам. Часть их с грузом антисоветских предубеждений и сомнений, навеянных фашистской пропагандой, пришла и в новые армии, ставшие союзниками СССР. Требовались определенное время и большая воспитательная работа коммунистов в войсках, чтобы рассеять у этой части солдат и офицеров неправильные представления о Советской Армии, ее целях в войне.
Осложнял управление войсками разных стран, организацию взаимодействия между ними и «языковый барьер». Сказывался также и недостаток опыта в этом деле.
Однако, несмотря на наличие разного рода трудностей, боевое содружество Советской Армии с польской, чехословацкой, болгарской, югославской, румынской и венгерской армиями успешно развивалось, из месяца в месяц крепло и строилось на вполне здоровой основе доверия и братства по оружию. Наличие главной общей цели, заключавшейся в достижении скорейшего разгрома гитлеровской Германии, объединяло и сплачивало их.
После вступления Советской Армии в Восточную и Юго-Восточную Европу Советский Союз значительно расширил содействие в создании, вооружении и обучении новых частей и соединений тех стран, правительства которых хотели получить такую помощь. Особенно много сделал в этом отношении СССР тогда для Польши, Югославии, Чехословакии, Болгарии и в меньших размерах — для Румынии и Венгрии.
О масштабах советской помощи в вооружении, снаряжении и обучении армий восточноевропейских стран свидетельствуют сле
201
дующие, далеко не полные данные. Только различного стрелкового и артиллерийского вооружения Советский Союз предоставил Польше для двадцати пехотных, одной артиллерийской, трех зенитно-артиллерийских дивизий, шести артиллерийских, четырех истребительно-противотанковых, двух минометных и одной кавалерийской бригад, Чехословакии — для четырех пехотных дивизий, одной пушечной, одной истребительно-противотанковой бригад, Югославии — для двенадцати, Болгарии — для пяти и Румынии — для двух пехотных дивизий. И все это, не считая вооружения для ряда других частей. Кроме того, СССР помог создать танковый корпус и танковую бригаду Войска Польского, танковую бригаду 1-го чехословацкого армейского корпуса, танковую бригаду югославской армии, а также предоставил самолеты и другую боевую технику и вооружение для создания польского авиационного корпуса, чехословацкой и двух югославских авиационных дивизий.
Исключительно большую помощь оказал Советский Союз братским восточноевропейским странам в подготовке квалифицированных офицерских кадров для всех родов войск. Тысячи молодых офицеров армий этих стран прошли курс обучения в советских военно-учебных заведениях. Летчики и авиатехники для югославской армии готовились авиагруппой генерал-майора авиации А. Н. Витрука, в составе которой были 10-я гвардейская штурмовая и 236-я истребительная авиадивизии18. Только с октября 1944 г. в ней обучалось 288 югославских летчиков и 3451 авиатехник. Из них уже к началу февраля 1945 г. было подготовлено для самостоятельной работы 107 летчиков и 1104 авиатехника19.
Армиям братских стран было предоставлено значительное количество советских офицеров-инструкторов для оказания помощи в формировании и обучении частей и соединений. По просьбе польского командования Советское правительство направило для прохождения службы в Войске Польском свыше 16 тыс. генералов и офицеров, имевших большой опыт руководства войсками в боевой обстановке20. Более 500 советских офицеров и других военных специалистов было в 1-м чехословацком армейском корпусе21. Большая группа советских инструкторов была направлена по просьбе югославского командования в войска НОАЮ22.
Начиная с лета 1944 г. и вплоть до безоговорочной капитуляции фашистской Германии во многих наступательных операциях
18 В сентябре 1944 г. Советское правительство передало народной Югославии эту авиагруппу. Она поддерживала с воздуха боевые действия НОАЮ и одновременно готовила кадры для нарождавшейся тогда с помощью СССР югославской авиации.
19 АМО СССР, ф. 243, оп. 265386, д. 2, л. 75.
20 Zbignien Zaluske. Final 1945. Wyd. Warszawa, 1965, str. 98.
21 AMO СССР, ф. 244, on. 75856, д. 18, л. 58.
22 См. «Болгарская операция». М., 1964, стр. 85.
202
Советская Армия сражалась вместе со своими боевыми друзьями — армиями восточноевропейских стран.
В Брест-Люблинской операции в составе 1-го Белорусского фронта действовала 1-я армия Войска Польского, принявшая активное участие в прорыве обороны противника на Западном Буге в полосе наступления 69-й армии, в обороне Пулавского и Демб-линского плацдармов на Висле и в освобождении правобережной части Варшавы — Праги. В Карпатско-Дуклинской операции 1-го Украинского фронта в составе 38-й армии действовал 1-й чехословацкий армейский корпус, который после овладения 6 октября 1944 г. Дуклинским перевалом в Карпатах вместе с советскими войсками вступил на землю родной Чехословакии, неся ее многострадальному народу долгожданное освобождение от немецко-фашистского ига. «На Дукле,—отмечал К. Готвальд,—родился лозунг, прочно вошедший в чувства и сознание нашего народа: с Советским Союзом на вечные времена! С Советским Союзом, и уже никогда иначе!» 23.
После Ясско-Кишиневской операции войск 2-го и 3-го Украинских фронтов в наступательных действиях по освобождению центральных и западных районов Румынии, в Дебреценской и Будапештской наступательных операциях 2-го Украинского фронта, в боях за освобождение многих районов Чехословакии активно участвовали 16 румынских дивизий24. Родившаяся в этих совместных битвах против общего врага советско-румынская боевая дружба навсегда вошла в историю двух братских народов и их армий.
Известно, что румынская армия, действуя до конца августа 1944 г. на стороне гитлеровской Германии, не отличалась высокими боевыми качествами. И это понятно, ибо она воевала за чуждые народу интересы. Однако в боях против немецко-фашистских захватчиков румынские солдаты воевали храбро. Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский, командовавший в годы Великой Отечественной войны 2-м Украинским фронтом в оперативном подчинении которого находились румынские войска, говорил, что в совместных с советскими войсками боях против фашистов «некоторые румынские дивизии просто приводили нас в восхищение своим боевым напором, своей храбростью, самопожертвованием. Они выдерживали тяжелейшие бои» 25.
Исключительно большую роль в развитии и упрочении боевого содружества Советской Армии с братскими армиями славян
23 К. Gottwald. 1949—1950. Praha, 1954, str. 137.
24 Генерал армии Леонтин С э л э ж а н. На антигитлеровском фронте.— «Красная звезда», 30.IV 1965.
25 Маршал Советского Союза Р. Малиновский. Из воспоминаний о Ясско-Кишиневской операции (август — сентябрь 4944 г.).—«Военноисторический журнал», 1959, № 2, стр. 32.
203
ских стран сыграла Белградская наступательная операция. Она занимает значительное место в борьбе против немецко-фашистских захватчиков в заключительный период Великой Отечественной войны не только потому, что наступавшим войскам пришлось преодолеть сильное сопротивление противника и трудную горно-лесистую местность, но и потому, что в ее осуществлении впервые за всю войну участвовали большие контингенты войск трех дружественных союзных стран — Советского Союза, Югославии и Болгарии. Белградская операция навсегда вошла в историю трех славянских народов, как одна из лучших ее страниц. Боевое содружество трех армий в этой операции явилось важным условием победы над немецко-фашистскими войсками на Балканах.
В Висла-Одерской, Восточно-Померанской, Берлинской и Пражской наступательных операциях плечом к плечу с советскими войсками мужественно сражались соединения Войска Польского. 1-я польская армия, действуя в составе войск 1-го Белорусского фронта, сыграла важную роль в овладении Варшавой. Советские и польские войска одновременным ударом с севера, запада, востока и юга заставили противника оставить столицу Польши. В этих боях польский солдат с особой силой почувствовал значение для судеб Польши советско-польского братства по оружию. Газета 1-й польской армии «Звыценжимы» («Мы победим»), выражая радость всех польских воинов по поводу того, что им выпала честь действовать вместе с героической Советской Армией, писала: «С какой гордостью и уверенностью шагает рядом с ней польский солдат. Он знает, что идет плечом к плечу с надежным товарищем и другом» 26.
Свой вклад внесла 1-я польская армия и в сокрушение так называемого Померанского вала противника, состоявшего из нескольких оборонительных рубежей с мощными дотами, развитой системой траншей, противотанковых заграждений и т. д. Гитлеровское командование возлагало большие надежды на «Померанский вал», рассчитывая задержать здесь войска 1-го Белорусского фронта. Но совместным ударом советских и польских соединений он был прорван. В ходе осуществления Восточно-Померанской операции советские и польские войска смелыми и решительными действиями очистили от противника Поморье и вернули его Польше. На улицах Гданьска, Гдыни, Колобжега и других городов польской Балтики крепилось советско-польское братство по оружию.
- Но самых больших масштабов оно достигло в Берлинской наступательной операции Советской Армии. Десять польских пехотных дивизий, танковый корпус, артиллерийские, инженерно
26 «Zwycigzymy», 18 Styczen 1945.
204
саперные и другие соединения и части действовали тогда в составе 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, обеспечивая фланги их ударных группировок и тем самым активно способствуя созданию внешнего фронта окружения фашистской столицы. Войска 1-й польской армии и 47-й советской армии глубоко обходили Берлин с севера и северо-запада.
Некоторые польские соединения, преодолевая упорное сопротивление противника, вместе с советскими войсками вышли к Эльбе. Польские 2-я армия, 1-й танковый корпус и артиллерийская дивизия вели бои с противником в районе Дрездена. Они отбили здесь многочисленные контратаки и контрудары немецко-фашистских войск во фланг главной группировки 1-го Украинского фронта, наступавшей на Берлин с юга. 1-я пехотная дивизия имени Т. Костюшко, 1-я отдельная минометная и 2-я гаубичная артиллерийская бригады были привлечены командованием 1-го Белорусского фронта к участию в штурме Берлина. Действуя бок о бок с советскими войсками, эти польские соединения закончили боевые действия в берлинском районе Тиргартен.
В самые последние дни войны 2-я польская армия и 1-й польский танковый корпус участвовали в Пражской наступательной операции Советской Армии. Вместе с советскими частями они освобождали Чехословакию. Польские танкисты продвинулись до чешского города Мелник и освободили его.
В Пражской операции в составе войск 4-го Украинского фронта участвовал и 1-й чехословацкий армейский корпус, а в составе войск 2-го Украинского фронта — 1-я и 4-я румынские армии. В Венской наступательной операции войск 3-го и 2-го Украинского фронтов вместе с советскими войсками мужественно сражались румынские танкисты и болгарские войска. 1-я болгарская армия, действуя в составе войск 3-го Украинского фронта, участвовала в отражении контрнаступления немецко-фашистских войск в районе озера Балатон.
В совместных с советскими войсками боях против немецко-фашистских захватчиков приняли участие и некоторые венгерские части и подразделения еще до того, как 20 января 1945 г. началось формирование новой венгерской армии. В частности, в битве за освобождение Будапешта на стороне советских войск сражался Будайский добровольческий полк. В боях на улицах Буды он потерял 600 солдат и офицеров. Большую помощь наступавшим советским войскам оказала сформированная в начале января 1945 г. венгерская железнодорожностроительная дивизия. Она проделала значительную работу по восстановлению разрушенных врагом коммуникаций. Не менее активно действовала 3-я венгерская железнодорожностроительная бригада. Сформированная в первой половине февраля, она закончила войну в чехословацком городе Брно. В конце марта в оперативное подчинение 26-й и 27-й армий прибыли две дивизии новой венгерской
205
армии. По заданию командования 3-го Украинского фронта они приняли участие в уничтожении разрозненных эсэсовских банд в Альпах и фашистских диверсантов в тылу советских войск27.
Во всех перечисленных наступательных операциях получили свое наиболее полное и всестороннее развитие и закрепление советско-польское, советско-чехословацкое, советско-югославское, советско-румынское, советско-болгарское братство по оружию. Советское командование всегда было уверено в боевых союзниках Советской Армии и знало, что ими будут выполнены все боевые задачи в рамках общей операции фронта или нескольких фронтов. И действительно, части и соединения польской, чехословацкой и других братских армий сражались напористо, как правило, умело, штабы проявляли оперативность в управлении боевыми действиями и поддерживали постоянную связь с соответствующими штабами советских войск.
За образцовое выполнение заданий командования и проявленные при этом мужество и решительность в боях против немецко-фашистских войск польские, чехословацкие, румынские и другие соединения и части братских армий много раз были отмечены в приказах Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина. Некоторым из них были присвоены почетные наименования городов, во взятии или освобождении которых они принимали участие. Ряд иностранных соединений, сражавшихся вместе с советскими войсками, награжден боевыми орденами СССР. Среди них польские 1, 2, 3, 4-я пехотные дивизии и 1-я танковая бригада, чехословацкие 1, 3, 4-я пехотные и 1-я танковая бригады, румынская добровольческая пехотная дивизия имени Владимиреску и многие другие.
Советское командование бережно относилось к боевым друзьям Советской Армии. Ставя боевые задачи, оно всегда учитывало их сильные и слабые стороны, боевой опыт и принимало все возможные в условиях войны меры к тому, чтобы помочь им достигнуть успеха с наименьшими потерями в личном составе и боевой технике, выходить из каждого боя более закаленными физически и духовно.
Во всех операциях иностранным войскам придавалось значительное количество советских артиллерийских, а иногда и танковых частей для поддержки огнем при прорыве обороны и преследовании противника. Активно поддерживала их и советская авиация. Немало боев было выиграно боевыми друзьями Советской Армии благодаря такой мощной поддержке.
Например, только авиагруппа генерал-майора авиации А. Н. Витрука с октября 1944 г. по апрель 1945 г. совершила око
27 См. «Красная звезда», 4.IV 1965.
206
ло 7500 боевых самолето-вылетов для поддержки югославской армии28, уничтожив и повредив за этот период более 40 танков, свыше 350 полевых и зенитных орудий, 2117 автомашин, 1469 повозок с грузами и людьми, 80 складов с боеприпасами, 598 вагонов. Кроме того, было уничтожено и рассеяно около И тыс. солдат и офицеров противника29. В частности, как отмечал в марте 1945 г. командующий 3-й югославской армией генерал-подполковник К. Надж в письме А. Н. Витруку, за время боев на плацдарме р. Драва севернее Валпово 6—22 марта авиагруппа «своим активным действием в большой мере помогла задержать наступление противника и совершенно разбить его плацдармы в такой степени, что лишь отдельным группам противника удалось переправиться на правый берег Дравы... Взаимодействие авиации с нашими частями было очень эффективным... Оборона противника была совершенно деморализована. С другой стороны, взаимодействие авиации сильно подняло дух наших войск» 30.
Советская армия оказывала большую помощь сотрудничавшим с ней иностранным национальным армиям в налаживании управления войсками, организации взаимодействия с соседями, постановке политико-воспитательной работы и т. д. Это делали как непосредственно командующие фронтами и армиями, в оперативном подчинении которых находились войска той или иной восточноевропейской страны, так и представители советских штабов и политорганов.
Так, когда в октябре 1944 г. в боях под Сольноком (Венгрия) 2-ю и 4-ю румынские пехотные дивизии постигла неудача и их командиры и штабы оказались не в состоянии быстро навести порядок в своих частях, для оказания практической помощи были направлены заместитель начальника оперативного управления штаба 2-го Украинского фронта генерал-майор Давыдов и заместитель начальника политотдела 7-й гвардейской армии полковник Добряков. Их советы помогли румынскому командованию быстро исправить положение дел в обеих дивизиях31. Систематическую помощь 4-й румынской армии в налаживании взаимодействия и других вопросах оказывала оперативная группа штаба 40-й армии во главе с заместителем командующего армией.
Положением дел в болгарской армии постоянно интересовался командующий 3-м Украинским фронтом Маршал Советского Союза Ф. И. Толбухин. Часто бывал в болгарских войсках заместитель командующего фронтом генерал-полковник С. С. Бирюзов.
28 АМО СССР, ф. 370, оп. 32119, д. 3, л. 60; д. 27, л. 61; д. 26, л. 78; оп. 50496, д. 1, л. 57; д. 2, л. 67; д. 3, л. 102; д. 4, л. 78.
29 Там же (цифры о нанесенном противнику ущербе не включают данные за октябрь).
30 Там же, оп. 50496, д. 3, л. 97.
31 Там же, ф. 240, оп. 14234, д. 3, лл. 153-156.
207
Их товарищеские советы во многом способствовали укреплению боеспособности болгарских войск.
Для боевого сотрудничества Советской Армии с армиями восточноевропейских стран характерны полное единство действий, честное выполнение союзнического долга на полях сражений. За все время совместных боевых действий против гитлеровцев не о'ыло случая, чтобы одна из армий поставила под удар противника своего союзника или не поддержала попавшего в тяжелое положение. Здесь не было ни вражды, ни серьезных разногласий между командованием и штабами армий союзных стран, как это, например, не раз имело место у англичан и американцев на Западном фронте.
И это вполне закономерно, ибо на советско-германском фронте сотрудничали армии государств, не преследовавших эгоистических, захватнических целей. Они стремились искренне помочь друг другу в совместном решении общих задач по разгрому фашизма. Их объединяли идеи интернациональной солидарности народов в борьбе за свободу и независимость.
Советская Армия, обладавшая мощью, которая многократно превосходила силу и возможности всех ее боевых союзников на советско-германском фронте, вплоть до конца войны несла на своих плечах основную тяжесть по разгрому фашистских армий. Она сыграла решающую роль в освобождении стран Восточной и Юго-Восточной Европы от фашистской оккупации и в восстановлении их национальной независимости. Советская Армия — армия социалистического государства, армия-освободительница народов — являлась главной цементирующей силой боевого содружества воинов братских стран. Именно это и было определяющим фактором того, что в основе боевого содружества лежали принципы интернационализма, взаимного доверия, единства действий и взаимной выручки, уважения национальных военных традиций всех стран и их вклада в общее дело победы над фашистской Германией.
*	*	♦	♦ 4с
Боевое содружество Советской Армии с армиями Польши, Чехословакии, Югославии, Болгарии, Румынии и Венгрии в годы Великой Отечественной войны имело большое военное и политическое значение, а его опыт представляет собой непреходящую ценность для организации и упрочения военного сотрудничества социалистических государств в современных условиях.
Активное участие крупных контингентов войск восточноевропейских стран в ряде наступательных операций Советской Армии в течение 1944—1945 гг. положительно сказалось не только на успехе этих операций, но и способствовало ускорению окончательного решения главной стратегической задачи всех антифа-
208
шистских сил — полного военного разгрома гитлеровской Германии. С точки зрения военного искусства эти операции дали немало образцов умелой организации взаимодействия и управления войсками дружественных союзных государств, взаимной выручки и поддержки друг друга не только в тактическом, но и оперативном масштабе.
В ходе развития и упрочения боевого содружества прошла успешную проверку на практике система единого верховного руководства, а также оперативного подчинения иностранных национальных формирований единому командованию фронтов. Опыт управления боевыми операциями войск ряда государств представляет безусловный интерес в наши дни, когда существуют Объединенные Вооруженные силы и Объединенное командование стран Варшавского договора.
Дружба и боевой союз братских народов СССР, Польши, Чехословакии и других стран Восточной и Юго-Восточной Европы, скрепленные совместно пролитой кровью их лучших сынов в боях против фашистских агрессоров, превратились ныне в великую неодолимую силу.
Вооруженные силы этих государств, пройдя плечом к плечу с Советской Армией суровую школу антигитлеровской войны, получили огромную физическую и духовную закалку. Они выросли в прочную опору трудящихся в их борьбе за революционное преобразование общества на социалистических началах. Боевое содружество с Советской Армией в годы войны способствовало скорейшему превращению армий восточноевропейских стран в подлинно народные, рабоче-крестьянские армии. Уже к концу войны благодаря помощи Советского Союза они выросли в такую серьезную силу в руках народно-демократической власти, с которой вынуждены считаться империалисты.
Традиции боевого содружества братских армий СССР и стран Восточной и Юго-Восточной Европы, сложившиеся в годы Великой Отечественной войны против гитлеровской Германии, являются богатейшим достоянием всех социалистических стран, объединенных ныне Варшавским договором в единый боевой союз для защиты социалистических завоеваний трудящихся от агрессивных поползновений империализма. Эти традиции представляют собой неисчерпаемый источник для воспитания воинов армий социалистических стран в духе нерушимой дружбы и верности идеалам интернационализма и коммунизма.
14 Заказ № 952
Т. С. ГОРБУНОВ
О
ЕДИНЕНИЕ СЛАВЯНСКИХ НАРОДОВ
В ГОДЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Вторая мировая война явилась тяжелым испытанием для славянских народов.
Как известно, Гитлер, разработав в книге «Моя борьба» чудовищную программу их массового уничтожения, начал ее осуществление 1 сентября 1939 г, нападением на Польшу. В тот день мир был ввергнут в самую кровопролитную и разрушительную войну. Первые свои удары германский фашизм обрушил на славянские государства. Когда пали Польша, Чехословакия, Югославия и была оккупирована Болгария, народы этих стран испытали на себе все ужасы фашистского порабощения. Гитлеровцы опустошали славянские земли, сжигали города и села, подвергали пыткам и умерщвляли население, не щадя ни стариков, ни женщин, ни детей.
Захватив затем страны Западной Европы, гитлеровцы вновь обратили взоры на восток, ибо свою программу завоевания мирового господства они рассчитывали осуществить прежде всего путем уничтожения могучего социалистического государства — Советского Союза, в котором до 80% населения составляли славянские народы. «Если мы хотим господствовать, мы должны завоевать Россию»,— говорил Гитлер.
22 июня 1941 г. гитлеровская Германия вероломно, без объявления войны, напала на СССР. Советский народ вступил в смертельную схватку со злейшим врагом славянства и всего человечества — германским фашизмом.
Нападение гитлеровцев на Советский Союз усилило борьбу народов Польши, Чехословакии, Болгарии и Югославии против поработителей. Большую роль в сплочении всех славян на борьбу с врагом сыграл 1-й Всеславянский митинг, который проходил в Москве 10 августа 1941 г. Представители всех славянских народов единодушно выразили решимость бороться против фашизма. Этот митинг вылился в яркую демонстрацию единства и друж
210
бы. Его участники, выражая мысли и чаяния пославших их народов, заявили, что славяне предпочтут погибнуть в борьбе, чем стать рабами фашистов.
Основными формами борьбы народов оккупированных славянских стран стали руководимые коммунистами стачки, саботаж, партизанское движение.
Компартия Чехословакии вела большую работу по объединению всех антифашистских сил страны. В марте 1942 г. здесь по инициативе коммунистов и других участников Сопротивления получила большое распространение «Клятва народа», призывавшая дезорганизовать тыл неприятеля и уничтожать его живую силу.
Компартия Болгарии уделяла значительное внимание работе в армии, которая велась под лозунгом: «Ни одного солдата на Восточный фронт!», «За братание с югославскими партизанами!» Болгарские солдаты отказывались воевать против Советского Союза. «Поголовно весь болгарский народ поддерживает борьбу славянских народов против закрепощения, ига кровавых гитлеровских насильников...,— заявил один из болгарских офицеров.— Великую освободительную борьбу Советского Союза поддерживают не только рабочие, интеллигенция, крестьянство и солдаты: к борьбе с германскими фашистами стремится болгарское офицерство. Болгарская армия поддержит свой народ и борьбу всех славянских народов. Если гитлеровцы и их лакеи внутри нашей страны заставят нас воевать, мы повернем наши штыки против них. Болгарский солдат не будет воевать против братьев-славян: для пего это было бы равносильно самоубийству» 1 2.
Учитывая, что борьба с фашизмом могла быть успешной лишь при условии вовлечения в нее самых широких народных масс, Компартия Болгарии многое сделала для сплочения и объединения всех прогрессивных сил народа. Эта борьба увенчалась в 1942 г. созданием Отечественного фронта, непосредственным инициатором которого был вождь болгарского народа Георгий Димитров.
В оккупированной Югославии в первые дни после нападения Германии на Советский Союз был сформирован главный штаб народно-освободительных партизанских отрядов во главе с Иосипом Броз-Тито. Среди населения распространялись листовки, призывавшие к вооруженной борьбе с захватчиками и выражавшие чувства солидарности с Советским Союзом и надежду па его помощь в изгнании оккупантов. Издававшаяся в Ушице газета «Борба» писала: «Героическая борьба Советского народа и его Красной Армии вдохновила народы Югославии на вооруженное восстание против ненавистных оккупантов. То сопротивление и те страшные
1 «Материал по истории на Бэлгарската комунистическа партия», стр. 361.
2 «Славяпе», 1942, № 1, стр. 48.
14*
211
удары, которые Красная Армия наносит фашистским бандитам, развеяли миф о непобедимости этих грабительских орд» 3.
Народные массы горячо откликнулись на призыв Компартии Югославии, которая стала организатором народно-освободительной борьбы. Партизанское движение распространилось по всей стране. Оно постепенно крепло и росло. Единый боевой центр распределил районы действия партизанских отрядов. Началось издание патриотического бюллетеня, листовок и других пропагандистских материалов.
2-й Всеславянский митинг в Москве, как и 1-й, нашел горячий отклик в народных массах порабощенных стран, еще теснее сомкнул ряды борцов против оккупантов. Так, газета «Югославски гласник» писала: «Мы рады, что эта война воскресила братство славянских народов. Всеславянское единство, основы которого заложены на Московском митинге, отвечает чаяниям всех славянских народов и имеет огромное значение. Это сотрудничество принесет благотворные результаты во всех отношениях» 4.
Борьба народов славянских стран разгоралась с каждым днем. В рассматриваемое время, а также в дальнейшем она нашла яркое выражение и в создании на территории Советского Союза частей и соединений из воинов-славян.
Важную роль в формировании чехословацкой воинской части в СССР сыграл находившийся в Москве политический центр Компартии Чехословакии во главе с Клементом Готвальдом. Ее ряды пополняли переходившие на сторону Советской Армии чехи и словаки. В результате только с февраля по май 1942 г. эта часть численно выросла почти в три раза5.
В далеком заволжском городе под руководством советских инструкторов-офицеров, прибывших с фронта, чехи и словаки настойчиво учились воинскому искусству и с нетерпением ждали дня, когда их пошлют в бой. Вскоре они обратились с просьбой к Советскому правительству об ускорении отправки на фронт, заявив, что хотят принять участие в борьбе против немецко-фашистских захватчиков в тяжелое для советского народа время. Советское Главнокомандование удовлетворило эту просьбу. 5 февраля 1943 г. Советское Информбюро опубликовало следующее сообщение: «30 января из пункта формирования отправилась на один из участков советско-германского фронта чехословацкая воинская часть, сформированная из чехословацких граждан, находившихся на советской территории к моменту вероломного нападения гитлеровской Германии на СССР. Чехословацкой воинской частью командует полковник Свобода» 6.
3 «Борба», 19.Х 1941.
4 См. «Славяне», 1942, № 1, стр. 38.
5 В. И. Клоков. Борьба народов славянских стран против фашистских поработителей (1939—1945 гг.). Киев, 1961, стр. 112.
6 «Славяне», 1943, № 3, стр. 19.
212
Чехословацкий батальон был направлен под Харьков, в район села Соколово. Здесь гитлеровцы обрушили главный удар на участок, который обороняло подразделение подпоручика Отокара Яроша. Окруженный с трех сторон, раненный в голову Ярош продолжал командовать ротой. Он пал смертью героя на поле боя. «Его видели в последний раз с противотанковой гранатой в руках, вторично раненного в голову. Кровь заливала ему лицо, он продолжал сражаться и пал, подкошенный очередью пулемета немецкого танка» 7.
За мужество и героизм в боях под Харьковом славному сыну чехославацкого народа Отокару Ярошу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 апреля 1943 г. было присвоено звание Героя Советского Союза. Отокар Ярош был первым иностранцем, отмеченным этой высшей степенью отличия в СССР. Тогда же 86 чехословацких воинов, в том числе восемь женщин, были награждены советскими орденами и медалями.
Чехословацкий батальон пополнился новыми сотнями воинов и .развернулся в стрелковую бригаду. Она имела и батальон танков Т-34. На башнях этих грозных боевых машин, переданных чехам и словакам Советским правительством, воины батальона сделали надписи «Ян Жижка», «Ярош», «Яношик» — в память о героях чехословацкого народа, а также «Лидице», «Соколово». Бригада генерала Свободы в составе войск 1-го Украинского фронта приняла участие в тяжелых боях в районе Белой Церкви. Здесь пал смертью храбрых патриот Тучек. Геройски погиб Франтишек Крал, сражавшийся против фашистов еще под Мадридом. И вновь около 50 чехословаков были награждены советскими орденами, а трое — Буршик, Тесаршик, Сохор — стали Героями Советского Союза.
Столь высокая оценка их ратных подвигов вызвала большую радость у всех патриотов Чехословакии. 21 апреля того же года на заседании ее Государственного совета подчеркивалось, что это награждение имеет не только политическое и военное, но и историческое значение и является новым выражением скрепленной кровью дружбы между СССР и Чехословакией. В принятой на заседании резолюции говорилось: «...Совет с гордостью встретил весть о том, что чехословацкая воинская часть в СССР своими действиями и боеспособностью заслужила высшую оценку. Государственный совет особо отмечает тот факт, что первым иностранцем, которому присвоено звание Героя Советского Союза, явился чехословацкий воин» 8.
Боевые успехи чехословацкой воинской части в СССР высоко оценил Клемент Готвальд в своем выступлении по радио 7 апреля 1943 г. Он отметил, что чешский и словацкий народы гордятся
7 «Славяне», 1944, № 10, стр. 26.
8 «Славяне», 1943, № 4, стр. 41.
213
участием своего самостоятельного войска рядом с Красной Армией в боях против гитлеровской Германии и видят в то же время свой долг в усилении национально-освободительной борьбы против немецко-фашистских оккупантов внутри страны. И действительно, боевые успехи чехословацкой бригады в СССР стали вдохновляющим примером. Об этом писала в своем приветствии воинам генерала Свободы чехословацкая бригада имени Яна Жижки, которая сражалась против фашистов в Югославии. Те же чувства испытывали чехи и словаки, боровшиеся в подполье. Чехословацкие заключенные, которые вырвались из немецких концлагерей, рассказывали, что «и туда, через бетонные стены Маутхаузена, Дахау, через колючую проволоку Майданека, проникали вести о героях, вселяли мужество в сердца обреченных на гибель людей» 9, Именно в тот период в Чехословакии начали возникать стабильные партизанские отряды. Они действовали в Центральной Словакии, Южной Чехии, в районе Табора, в городах Чешско-Моравской возвышенности и в других районах страны. В Восточной Словакии был создан партизанский отряд имени Чапаева 10 11.
Активной формой борьбы стал переход целых частей посланной против СССР словацкой армии на сторону Советской Армии и партизан. Под влиянием коммунистов-словаков он становился все более массовым. Против гитлеровцев поворачивали оружие не только солдаты, но и офицеры. Так, 25 января 1943 г. на сторону гомельских партизан во время их боя против немцев в с. Амельковщина перешел словацкий офицер Владислав Дында, сообщивший о планах гитлеровцев в этой районе. В дальнейшем он отважно действовал в партизанской диверсионной группе и, будучи схвачен во время одной из операций, умер как герой.
Много славных боевых дел совершили словаки в составе Мозырской партизанской бригады, который командовал Ал. Жиль-ский. В своих воспоминаниях И. Д. Ветров пишет: «С первых дней своего пребывания в партизанской бригаде все словаки зарекомендовали себя мужественными, смелыми бойцами. Особенно большой симпатией пользовались Янек Зеленко, Янек Яворчик, Павел Зеленко и Стефен (фамилии его не помню). Их зачислили в группу подрывников и разведчиков. Смелые были ребята». А во время разгрома немецко-фашистского гарнизона в местечке Брагин Гомельской области весной 1943 г. силами трех крупных соединений под командованием С. А. Ковпака, А. Ф. Федорова и Я. И. Мельника словацкая часть, расположенная в Хойниках, несмотря на приказ гитлеровского командования, не выступила против партизан н.
9 «Славяне», 1944, № 10, стр. 27.
10 «История Чехословакии», т. 3, М., 1960, стр. 346.
11 Архив КИОВ, ф. 1, оп. 2, д. 1, л. 36.
214
Большую агитационную работу среди словацких частей в этих районах проводили подпольные партийные организации Белоруссии и Украины. Они оказали существенную помощь вышедшему в конце ноября 1942 г. в северные районы Житомирской области соединению А. Сабурова. Партизанские листовки распространялись среди солдат словацких гарнизонов в городах Наровле, Ель-ске, Буйновичах иве. Рудня, Овручского района 12. Вскоре это дало результаты. В январе 1943 г. на сторону советских партизан перешли 24 солдата из словацких гарнизонов. К этому времени относится и установление связи с рядом офицеров словацких частей. Во время встреч они договаривались о переходе на сторону партизан, сообщали сведения о гитлеровцах, передавали медикаменты, оружие и боеприпасы. Когда же вражеские части блокировали почти все леса и населенные пункты Мозырского района, словацкие солдаты стали переходить на сторону партизан большими группами. Они заявляли населению деревень Картыничи, Жмурное, Лохница и других: «Мы — ваши братья и воевать против вас не будем» 13.
Совместные боевые действия вели словацкие патриоты с Наровлянской, Василе^ичской и другими партизанскими бригадами. Перешедший на нашу сторону в июне 1943 г. чехословацкий солдат Ян Дринек заявил: «К белорусским партизанам меня привели ненависть к фашизму и любовь к советскому народу» 14.
С каждым днем росла неприязнь к оккупантам среди словацких солдат, массами переходивших на сторону партизан. Меры, которые предпринимало против этого фашистское командование, ни к чему не привели. Тогда оно прибегло к репрессиям. О них можно судить, в частности, по документу № 36 от 27 мая 1943 г., в котором на девяти страницах были изложены приговоры и приказы об арестах словацких патриотов. Солдатам запрещалось выходит) за пределы гарнизона. 22 мая того же года в приказе № 12/43 по словацкой дивизии, находившейся в Белоруссии, говорилось: «Было установлено, что вражеская пропаганда начала вербовать наших солдат в подпольную Коммунистическую партию, которая тайно проводит свою деятельность. Но вступление в Коммунистическую партию — это только предлог для того, чтобы наших солдат обязать работать в пользу... партизан» 15.
С целью запугать солдат командование этой дивизии издавало грозные приказы. 10 июня 1943 г. заочно были приговорены к смертной казни через повешение патриоты Ян Налепка, Имрих Лысак-Яцкий и Михаил Петра. Но и это не помогло. Тогда гит
12 Архив Института истории партии при ЦК КП Украины, ф. 1, оп. 1—9, д. 15, лл. 180—181.
13 «Огни партизанской дружбы». Сборник..., стр. 55.
14 Там же, стр. 104.
15 Там же, стр. 10.
215
леровское командование решило перебросить дивизию в Минскую область. Однако это лишь усилило антифашистские настроения словацких частей.
Словацкие патриоты бежали к партизанам не только ночью, но и днем. Особенно участились случаи перехода летом 1943 г. Солдаты и офицеры приходили с оружием. А, например, 20 июля газета «Партизанская правда» сообщала, что словацкий патриот Мартин Корбеля привел в партизанский отряд танк, вооруженный двумя пулеметами и пушкой. На территории Минской области в партизанские отряды бригады имени Фрунзе, «Дяди Коли», «Штурмовая» и другие вскоре перешли целые подразделения словаков с полным вооружением и боеприпасами. Белорусские партизаны встречали и принимали их как братьев. В свою очередь, славные сыны словацкого народа, воевавшие во многих партизанских отрядах Белоруссии и Украины, совершили немало подвигов в борьбе против гитлеровских захватчиков.
Союз польских патриотов, созданный по инициативе коммунистов, поставил своей целью объединить всех поляков, проживавших в СССР, и возглавить их борьбу против фашизма. Выражая их волю, этот союз обратился к Советскому правительству с ходатайством о создании польской пехотной дивизии имени Тадеуша Костюшко. Эта просьба была удовлетворена. Советское правительство выделило также необходимые средства и оружие.
Формирование 1-й польской дивизии, которая затем стала ядром вооруженных сил новой Польши, началось в мае 1943 г. под Сельцами, недалеко от Рязани. Когда об этом было объявлено, сюда начали съезжаться со всех концов СССР поляки, желавшие с оружием в руках бороться против фашизма. С помощью Советского правительства дивизия всего лишь за два месяца учебы стала воинской частью, готовой к боевым действиям. 15 июля того же года, в годовщину исторической Грюнвальдской битвы, где плечом к плечу боролись польские и русские воины, тысячи солдат дивизии имени Тадеуша Костюшко приняли присягу на верность родине и своему союзнику — советскому народу. Каждый из них заявил: «Даю торжественную клятву истекающей кровью польской земле, замученному под немецким игом польскому народу..., что буду верно служить родине» 16.
1 сентября 1943 г дивизия выступила на ближайший к Польше фронт. Спустя несколько дней она прибыла в район боевых действий под местечко Ленино Могилевской области в Белоруссии, где гитлеровцы после отступления от Смоленска создали мощные оборонительные укрепления. Действуя в составе 33-й армии Западного фронта и выполняя первый боевой приказ, поль
16 «Славяне», 1944, № 5, стр. 29—30.
216
ские солдаты в боях за местечко Ленино проявили мужество и героизм.
Отважно сражалась и погибла в этом бою первая женщина-снайпер Польши восемнадцатилетняя Анеля Кшывонь. Смертью храбрых пали капитан Владислав Высоцкий, поручик Вишневский, подпоручик Чарковский, коммунисты М. Калиновский, Р. Пазинский и многие другие польские патриоты. Тяжело раненный капитан Юлиуш Гюбнер не позволил унести себя с поля боя, пока не был выполнен боевой приказ. Истекая кровью, он поднял солдат в атаку возгласом: «Вперед, мстители Варшавы» 17.
Советское правительство высоко оценило мужественную борьбу польских солдат на полях Великой Отечественной войны. Звание Героя Советского Союза было присвоено посмертно капитану В. Высоцкому и рядовой А. Кшывонь. За отличное выполнение боевого приказа командования под местечком Ленино Указом Президиума Верховного Совета СССР 240 солдат и офицеров польской дивизии были награждены орденами и медалями.
Вслед за дивизией имени Костюшки была создана вторая — имени Домбровского, а затем Польский корпус, танковая бригада имени героев Вестерплятте и авиационный истребительный полк «Варшава». В них сражались поляки, объединенные ненавистью к врагу, поработившему их народ, и охваченные одним желанием — бороться за освобождение своей родины. В приветствии шестого пленума Всеславянского комитета офицерам и солдатам Польского корпуса в СССР говорилось: «От имени славянских народов, сражающихся со смертельным врагом всего человечества— фашизмом, Всеславянский комитет шлет вам, воины свободной Польши, пламенное братское приветствие... На поле битвы крепло ваше братство со сражающимися рядом с вами чехословацкими частями, с народно-освободительной армией Югославии... и с могучим союзником — Советским Союзом. Все свободолюбивое человечество с гордостью и радостью следит за вашей мужественной борьбой. Ваши успехи вдохновляют народы других порабощенных Гитлером стран. Смерть немецким захватчикам!» 18
Югославские патриоты рассматривали свою борьбу как часть общей войны всех свободолюбивых народов против гитлеризма. Огромное значение в этой борьбе имели успехи Красной Армии на советско-германском фронте, которые воодушевляли югославских патриотов, вселяли уверенность в близкой победе справедливого дела. Правительство СССР оказало им и непосредственную помощь. Для этого в начале 1944 г. в советском тылу были созданы специальные авиабазы, с которых самолетами было переброшено в Югославию несколько тысяч тонн грузов. Позднее
17 Указом Президиума Верховного Совета СССР Ю. Гюбнеру присвоено звание Героя Советского Союза.
18 «Славяне», 1943, № 11, стр. 45.
217
Советское правительство договорилось с Англией и США о создании авиационной базы в Италии, что облегчило доставку необходимых грузов югославским патриотам. Всего в 1944 г. с этой базы было произведено 1460 самолето-вылетов и переброшено около 3 тыс. т различных грузов 19. Немало советских людей боролись против оккупантов вместе с партизанами Югославии. В начале сентября 1943 г. в освобожденный район Словении — «Кобаридскую свободную республику» — прибыло 20 советских людей, освобожденных партизанами из концлагеря. Они были зачислены во 2-й батальон 18-й югославской народно-освободительной бригады. Прибывали и другие группы советских людей, бежавших из фашистской неволи. В конце сентября из них была сформирована 2-я рота 2-го батальона. Командиром ее был назначен Анатолий Дьяченко.
Активно действовавший в Словенском Приморье 2-й батальон 18-й народно-освободительной бригады пополнился 11 января 1944 г. большой группой советских партизан, направленных штабом 9-го корпуса Народно-освободительной армии. В середине января батальон на две трети состоял из советских людей.
В начале 1944 г. к народам Югославии обратились с воззванием солдаты и офицеры югославской добровольческой части в СССР. Они писали: «Мы знаем, братья, о вашей героической борьбе. Многие из нас принимали в ней участие, когда были у себя на родине. Мы прошли тернистый путь тяжелых испытаний. Но теперь мы вознаграждены за пережитые нами страдания. Советское правительство дало нам возможность и оружие бить нашего общего врага. И недалек уже день, когда мы здесь, на советско-германском фронте, где решаются судьбы всего человечества, вступим в бой с немецкими захватчиками... Мы клянемся вам, братья, что не посрамим славу отцов наших, славу нашего боевого знамени. С твердой верой в победу мы пойдем в бой. И гром наших пушек сольется с вашими залпами, которыми вы уничтожаете захватчиков» 20.
Югославская воинская часть в СССР была сформирована офицерами бывшей югославской армии во главе с подполковником Марко Масичем с согласия и при помощи Советского правительства. Она состояла из сербов, словенцев, хорватов, далматинцев, боснийцев. Среди них было много офицеров и солдат югославской армии, уже прошедших большой боевой путь, а также крестьян, рабочих, служащих. Во время митинга на территории лагеря, где они проходили военное обучение, Марко Масич сказал: «Я с гордостью и радостью открываю наш митинг, на котором присутствуют представители почти всех славянских народов...
19 «Советские Вооруженные Силы в борьбе за освобождение народов Югославии». М., 1960, стр. 47—48.
20 «Славяне», 1943, № 2, стр. 9—10.
218
Я пользуюсь случаем, чтобы перед всем миром выразить горячую благодарность, которая переполняет наши сердца, Советскому правительству и великому братскому народу, который удовлетворил наше желание и дал нам прекрасное оружие, чтобы плечом к плечу со всеми славянскими народами принять участие в борьбе с кровавым фашизмом» 21.
В дни, когда югославская добровольческая часть готовилась к большим боям против гитлеровских захватчиков, в своем приветствии ей верховный главнокомандующий Народно-освободительной армии Югославии маршал Тито писал: «Югославская народно-освободительная армия и партизанские отряды приветствуют вас и выражают твердую уверенность в том, что вы будете достойно представлять нашу Народно-освободительную армию Югославии на поле боя, непосредственно плечом к плечу борясь вместе со славной Красной Армией против общего нашего врага» 22.
Сила славянских воинских частей состояла в непримиримой ненависти к врагу, в возможности действовать вместе с Красной Армией, в непоколебимой уверенности в победе. Это нашло яркое отражение и на созванном Всеславянским комитетом 23 и 24 февраля 1944 г. в Москве митинге славян-воинов, прибывших со всех фронтов Отечественной войны. «Борьба, которую мы, славянские народы, ведем совместно,— заявил в своем выступлении капитан Милютин Першич из югославской воинской части в СССР,— является не только борьбой за освобождение и спасение наших народов, она является борьбой за спасение всего человечества от фашистского мракобесия, реакции и рабства. С гордо поднятой головой говорю я эти слова, потому что знаю: в горах моего родного края раздается сегодня победоносный гул орудий Народно-освободительной армии» 23.
Командир этой части полковник Марко Масич сказал: «Я приветствую храбрых бойцов и командиров польских и чехословацких воинских частей в СССР, которые вместе с Красной Армией принимают участие в борьбе на советско-германском фронте и уже проявили свои блестящие боевые качества на радость всем славянским народам... Бойцы и офицеры сформированной в СССР югославской части готовы бороться до последней капли крови. Мы считаем себя частью Народно-освободительной армии, борющейся за новую, освобожденную Югославию, за принципы свободы, демократии и национального равноправия. Никогда и ничто не сможет больше разъединить братьев — сербов, хорватов и словенцев. Их единство закреплено потоками крови и бесконечными жертвами за дорогое нам отечество. Мы — первый югославский отряд, борющийся за свободу своей родины здесь, на святой рус
21 «Славяне», 1943, № 2, стр. 22.
22 «Славяне», 1944, № 2, стр. 39.
23 «Славяне», 1944, № 3, стр. 22.
219
ской земле, плечом к плечу с героической Красной Армией. Клянемся перед народами Югославии, что не сложим своего оружия, пока вместе с Красной Армией не выполним нашей великой освободительной миссии» 24.
Участники митинга приняли обращение ко всем славянским народам. В нем заявлялось, что боевое содружество славянских народов в самоотверженной борьбе против поработителей является прочным залогом их грядущей победы25.
Так в суровые годы Великой Отечественной войны в тяжелых и кровопролитных боях крепла дружба славянских народов. Она помогла им не только выдержать тяжкие испытания борьбы, но и во главе с могучим Советским Союзом сыграть главную роль в разгроме гитлеровской военной машины, спасти Европу, а вместе с ней и весь остальной мир от германского фашизма.
24 «Славяне», 1944, № 3, стр. 22.
25 «Там же, стр. 7.
Бронислав БЕДНАЖ
(Польская Народная Республика)
О
УЧАСТИЕ ПОЛЬСКИХ РЕГУЛЯРНЫХ
ВОЙСКОВЫХ СОЕДИНЕНИЙ
ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
Имея в виду дату 1 сентября 1939 г. как начало второй мировой войны, следует подчеркнуть, что Польша, начиная с этого дня и до окончания боевых действий в Европе, вела вооруженную борьбу с захватчиком как в собственной стране, так и за ее рубежами. Нашему народу принадлежит печальное первенство как в продолжительности войны, так и — пропорционально к размерам и богатству страны — в понесенных жертвах и потерях.
В своем выступлении мне хотелось бы остановиться на борьбе, которую вели регулярные войсковые соединения, действовавшие самостоятельно, как, например, в 1939 г., или же совместно с государствами антигитлеровской коалиции. Мне кажется, что целесообразно проследить эту форму военных усилий Польши, принимая во внимание слишком одностороннюю, хотя иногда очень разнообразную, трактовку их в историографии собственной и наших союзников, а также в западной, не говоря уже о недружелюбном или же враждебном характере большинства западногерманских разработок этой темы. Тем более, что недооценка усилий польского народа на отдельных этапах войны затрудняет правильную характеристику его вклада в победу всей антигитлеровской коалиции и значения Польши в послевоенной Европе.
Кажется, что вполне правильно обратить внимание на три следующих этапа этой борьбы: 1) оборонительная война Польши в 19)39 г.; 2) совместная борьба поляков и западных союзников; 3) борьба Польского Народного государства с гитлеровской Германией. Конечно, нереальным было бы для настоящего краткого выступления стремиться сделать полный исторический очерк и раскрыть все значение каждого из названных этапов для борьбы польского народа и антифашистской коалиции в целом. Поэтому коснусь только некоторых аспектов этого вопроса.
221
1
Оборонительная война Польши в 1939 г.
Вооруженное сопротивление, начатое Польшей 1 сентября 1939 г., развеяло надежды третьего рейха на «мирное завоевание» страны. Благодаря политической деятельности прогрессивных, демократических сил народа, авангард которых составляли коммунисты, народные массы ясно понимали угрозу со стороны германского фашизма и не позволили группам буржуазии, управлявшим Польшей, удовлетворить немецкие требования. В основной своей массе народ хотел защищать и защищал государственную и национальную независимость.
Уже в те первые сентябрьские дни, когда правительство и верховное командование потеряли свободу распоряжаться, дело обороны страны начал брать в свои руки сам народ. Это были преследуемые коммунисты, символом стойкости которых является, например, М. Бучек, социалисты, людовцы и беспартийные, вступавшие в армию и батальоны добровольцев, солдаты и офицеры, а также патриотически настроенные и связанные с народом генералы, не ждавшие приказа сверху, чтобы бороться против агрессора.
О значении и размахе польско-германской войны в 1939 г. наиболее выразительно свидетельствуют данные о силах и средствах, которые применили обе стороны. К 1 сентября 1939 г. Германия имела 51 соединение, сосредоточенное и готовое к боевым действиям; Польша выставила 36 соединений. Всего приняло участие в боях с обеих сторон около 2,8 млн. человек, почти 3 тыс. танков, 15 тыс. орудий и минометов, свыше 2 тыс. самолетов.
Перевес противника по численности войск, представляющийся как 1,4:1, в оперативном отношении не был бы катастрофическим, особенно при условии создания польской стороной предпосылок, для обороны, если бы не огромное техническое превосходство немецкой армии. На направлении главного удара оно было восьмикратным по танкам, более чем семикратным по противотанковой артиллерии и свыше чем четырехкратным — по полевой артиллерии. В ходе боевых действий соотношение сил еще больше изменялось в пользу противника.
На, । польской стороне в борьбе с захватчиками приняло участие около 1 млн. солдат, более 4500 орудий и минометов, около 500 танков и 400 самолетов, а также свыше десятка военных кораблей. Об ожесточенности борьбы говорят потери сражавшихся на польской стороне; они составили около 66,3 тыс. убитыми, 133,7 тыс. ранеными и около 420 тыс. попавшими в плен1.
1 В1 эти данные не входят огромные потери гражданского населения вследствие военных действий и массовых экзекуций, которые проводились гитлеровцами на оккупированной территории.
222
Эффективность польского сопротивления и его военные последствия определяются потерями гитлеровцев. Не обладая точными сведениями об уроне, нанесенном их живой силе в Польше, приведем хотя бы подсчеты немецких авторов. Они колеблются от 40 тыс. до 46 тыс. убитых, раненых и пропавших без вести, в том числе от 8 до 16 тыс. убитых солдат и офицеров сухопутных войск. Хотя потери противника в людях были в несколько раз меньше польских, однако, даже по немецким данным, они в 25 раз превышали урон, понесенный гитлеровцами за это же время на Западном фронте, где велась пресловутая «странная война». Захватчики понесли в Польше в 1939 г. следующие потери в технике: 674 танка, т. е. около 25%, 319 бронемашин, 195 орудий и минометов, 11584 автомашин и мотоциклов, сотни самолетов.
Не менее показательно, что гитлеровцы во время войны в Польше израсходовали большое количество боеприпасов и горючего. Оно составило свыше 406 млн. винтовочных и автоматных патронов, 1,2 млн. ручных гранат, около 400 тыс. бомб разного калибра и почти 270 тыс. м3 различного горючего. Эти цифры подтверждают мнение ряда военных специалистов и историков о том, что расход немецких сил и средств в Польше был до того велик, что исключил для Германии возможность провести в течение ближайших месяцев какую-либо операцию такого же масштаба на другом театре.
Война с Польшей не была для Гитлера маневрами с боевыми стрельбами, как это пыталась представить фашистская пропаганда. Сопротивление или, как это было в боях на Бзуре и в других местах, контрнаступление наших войск неоднократно заставляло немецкое командование полностью пересматривать свои планы, рассчитанные на быстрый разгром польских сил. Данное обстоятельство отмечено, в частности, и советскими историками в труде «Уроки истории неопровержимы». Борьба ветеранов силезских восстаний и харцерской молодежи, особенно в обороне Катовиц и Хожова, упорное сопротивлепие горстки солдат на Вестерплятте и гданьских почтовых работников и, наконец, оборона Оксивья до 18 сентября и Хеля до 2 октября, битва под Коцком 2—5 октября — это примеры многочисленных боевых действий, которые создали для захватчиков большие трудности.
Справедливая борьба Польши имела также влияние на позицию других народов, мобилизовала мировую общественность на сопротивление гитлеризму. Более чем 5-недельное сопротивление польских вооруженных сил имело колоссальное значение для государств — союзников Польши. Они прежде всего выиграли время для дальнейших военных приготовлений к вооруженному столкновению с Германией. Это относится, в первую очередь, к Великобритании, которая была совершенно неподготовленной к войне.
Существенным вкладом в борьбу против фашизма был также военный опыт, извлеченный из оборонительной войны Польши
223
в 1939 г. Он касался главным образом новых способов тактического и оперативного использования па поле боя бронетанковых войск и авиации. Польские офицеры, избежавшие плена и бежавшие во Францию, обобщили и передали военным штабам союзнических государств этот опыт, но, к сожалению, он не был использован.
2
Совместная борьба поляков и западных союзников
Почти немедленно после эвакуации части вооруженных сил из страны началось формирование польских регулярных войск за рубежом. Действия этих новых соединений польское эмигрантское правительство, во главе которого стоял генерал Владислав Сикорский, стремилось согласовать со стратегическими планами западных государств, поскольку именно с ростом вооруженных усилий последних оно связывало возможность разгрома гитлеризма.
Формирование польских воинских соединений на Западе про ходило в атмосфере недоброжелательности, особенно со стороны руководящих кругов французской буржуазии. Впрочем, в свете общеизвестных фактов политики тогдашнего французского правительства легко понять и происхождение трудностей, которые искусственно создавались в области снабжения, организации и подготовки польских частей во Франции.
Наконец, есть и другой факт, свидетельствующий, что в действительности препятствия экономического или военного характера не являлись при этом существенными. Речь идет о том, что там же были весьма быстро сформированы отдельная бригада под-халянских стрелков и польский истребительный дивизион, намечавшиеся для использования в составе антисоветского экспедиционного корпуса в Финляндии.
Лишь к июню 1940 г. удалось создать несколько польских сухопутных и воздушных воинских соединений. Их численность составляла около 75 тыс. солдат и офицеров. Сухопутные войска состояли из одной гренадерской и двух пехотных дивизий, а также отдельной бригады подхалянских стрелков. Кроме того, было начато формирование 3-й и 4-й пехотных дивизий, а также 10-й бронетанковой бригады и комплектовавшейся с апреля в Сирии отдельной бригады карпатских стрелков. Возникло и несколько военно-учебных центров. Кроме этих частей, начали работу польские военно-воздушные силы, которые параллельно создавались во Франции и Великобритании и состояли из трех дивизионов и более десятка звеньев истребительной авиации, двух специальных и одного бомбардировочного дивизиона. Их личный состав насчитывал около 10 тыс. человек. Военно-морской флот в составе дивизиона эсминцев, нескольких подводных лодок и штабной группы базировался в Великобритании.
224
Характерными являются данные, показывающие социальный состав польских частей. 45 тыс. человек, т. е. большинство, являлись призывниками или добровольцами из числа поляков, живших во Франции. В основном это были рабочие, эмигрировавшие из Польши в поисках заработка. Их связь с революционным рабочим движением представляла постоянную затруднительную проблему для кадрового офицерского состава.
В 1940—1941 гг. эти регулярные части и соединения приняли участие в ряде сражений против гитлеровской Германии.
В мае — июне 1940 г. они действовали против фашистских захватчиков в Норвегии. В известной битве за Нарвик польские матросы и отдельная бригада подхалянских стрелков составляли треть всех сухопутных войск союзников и своими действиями, особенно на полуострове Анкенес, оказали существенное влияние на исход сражения. Польская бригада также прикрывала в Нарвике эвакуацию экспедиционных сил союзников и последней отплыла на кораблях во Францию. Потери бригады исчислялись в 97 солдат, в то время как немцы только на названном полуострове потеряли 150 человек.
То обстоятельство, что битва за Нарвик была первой довольно крупной схваткой созданных за рубежом польских регулярных частей, и объясняет ее популярность в Польше. Конечно, в масштабе войны даже в те годы это сражение являлось эпизодом. Однако участие в нем польских частей было важным доказательством того, что польский солдат продолжает вести борьбу с захватчиком не только в собственной стране, но п за ее пределами.
Очередным этапом было участие польских воинских соединений во французской кампании 1940 г. Первыми польскими солдатами, боровшимися с немцами после их нападения на Францию, были летчики и бронетанковые роты, действовавшие в составе французских частей. Летчики-истребители сбили тогда 51 гитлеровский самолет. При этом погибло И польских пилотов. В июне, когда французская оборона была прорвана на Сомме и Айспе, в боях против фашистов участвовали польские части, насчитывавшие около 40 тыс. солдат, что равно почти трем дивизиям. Они действовали храбро и дисциплинированно, несмотря на огромные трудности, которые встретились им в период подготовки, а также нехватку продовольствия, вооружения и боеприпасов. Французские штабы направляли их на самые трудные участки, поручали им прикрывать отступавшие войска. В частности, 17—18 июня 1-я гренадерская дивизия стойко вела неравный бой под Легардом.
Несмотря на то что Франция проиграла войну, польские части не капитулировали. Их командование решило продолжать вооруженную борьбу в эмиграции, опираясь на Великобританию.
15 Заказ Кв 952
225
На Британские острова были переправлены прежде всего части, не принимавшие участия в боях, учреждения, учебные заведения— всего около 19,5 тыс. человек, что составляло 23,5% всех сил, эвакуированных с территории Франции. Вместе с авиацией и военно-морским флотом, а также бригадой карпатских стрелков, переброшенной из Сирии в Палестину, число польских солдат в Великобритании увеличилось до 27,5 тыс. человек. Созданный здесь 1-й польский корпус получил задачу прикрывать 200-километровый участок в Шотландии от возможной высадки немецких войск.
В соответствии с тогдашним положением Англии и под влиянием ее командования польское правительство в Лондоне обращало особое внимание на организацию авиации и военно-морского флота, стремясь полнее использовать довольно многочисленный персонал летчиков и моряков. Уже в июне 1940 г. в английских истребительных соединениях насчитывалось более 100 польских пилотов. В августе были созданы две первые польские истребительные эскадрильи — 302-я и 303-я.
Эти усилия привели к тому, что польские летчики сыграли значительную роль в так называемой воздушной битве за Англию. Они сбили 203 самолета противника (и, кроме того, предположительно еще 35), повредили 36, что составило 11% всех потерь, нанесенных за это время британской авиацией фашистским ВВС. Польские эскадрильи понесли значительно меньший урон. На одного погибшего их летчика приходилось 9 сбитых самолетов противника, в то же время в британских соединениях это соотношение равнялось только 1 :3. Составляя в решающий период этой битвы лишь Vs часть пилотов истребительной авиации, польские летчики по эффективности своих действий достигли значительно большего удельного веса. Он равнялся, например, в последний месяц битвы 20%.
Тогда же были сформированы новые истребительные, бомбардировочные и специальные эскадрильи, общее число которых достигло 13. Они беззаветно и стойко участвовали в действиях союзнической авиации. В 1941 и 1942 гг. части польской бомбардировочной авиации совершили 3800 боевых вылетов, а истребительной — 23 тыс., уничтожили 288 самолетов противника и много повредили. Около 1500 самолетов провела через Африку польская группа обеспечения их переброски.
Рос и военно-морской флот за счет ряда судов, переданных британским адмиралтейством. Всего в 1940—1941. гг. плавало под польским флагом 28 кораблей. Они вели бои в районе Хьюм Флит при обороне Великобритании, принимали участие в ряде морских операций, в частности в уничтожении немецкого линкора «Б’исмдрк» (май 1941 г.), в проведении конвоев в СССР, Ньюфаундленд, па Мальту, а также в высадке многочисленных десантов.
226
Наземные бои с противником вела в тот период отдельная бригада карпатских стрелков, которая в течение 1941 г. и в начале 1942 г. действовала в Ливийской пустыне (Северная Африка) в составе британской армии. Она в течение четырех месяцев участвовала в известной обороне Тобрука п в битве под ЭльГазаль 14—17 декабря 1941 г. В том же месяце, а также в январе 1942 г. польская артиллерийская бригада поддерживала штурм Бардии, который окончился овладением второй по величине после Тобрука крепостью па Ливийском побережье.
Определенный вклад в победу внесли польские соединения на Западе после высадки войск союзников во Франции. Здесь принимали участие в боях 1-я бронетанковая дивизия, 1-я отдельная парашютная бригада, авиация, а также корабли польского военно-морского флота.
Названная бронетанковая дивизия очутилась па континенте в первых числах августа 1944 г. и действовала в составе 1-й канадской армии. Особенно заметным было ее участие в битве под Фале. Во время преследования противника дивизия освободила ряд бельгийских городов. В борьбе во Фландрии и в Брабанте ее действия были связаны с очисткой от противника территории Антверпена. В сентябре в известной под условньш наименованием «Маркет Гарден» воздушно-десантной операции под Арнем, в южной Голландии, принимала участие 1-я польская отдельная парашютная бригада, входившая в состав одной из английских воздушных дивизий.
Авиационную поддержку сухопутным войскам в Западной Европе оказывали также два польских крыла истребительной авиации — 131-е и 135-е. А третье крыло во взаимодействии с польской эскадрильей воздушных шаров с 16 июня 1944 г. прикрывало Лондон от вражеских самолетов-снарядов. Во время немецкого контрнаступления в Арденнах (декабрь 1944 — январь 1945 г.) вся польская авиация наносила удары по коммуникациям и базам снабжения противника.
В союзническом весеннем наступлении 1945 г. участвовали следующие соединения и части находившихся па Западе польских вооруженных сил: на Западном фронте — в действиях против портов-крепостей Эмден и Вильгельмсхафен — 1-я бронетанковая дивизия, в воздушном наступлении на Германию и в подавлении тактических цепей па поле боя — 14 польских истребительных и бомбардировочных эскадрилий, в рядах 1-й французской армии — группировки пехоты №№ 19 и 29, сформированные еще в 1944 г. польским Сопротивлением во Франции, на Южном фронте, в наступлении на Булонь, увенчавшемся разгромом немецких воздушно-десантных дивизий и занятием этого города,— 2-й польский корпус.
Этот корпус был создан из частей, сформированных на со!-ветской земле в 1941 г. после нападения Германии на СССР и,
15*
227
к сожалению, выведенных в марте и августе 1942 г. в Ирак вследствие антисоветской политики польского эмигрантского правительства. Эта более чем 80-тысячная армия во главе с генералом Андерсом была затем подчинена британскому командованию и реорганизована во 2-й польский корпус. В начале 1944 г. он сражался в Италии, где занимал оборону на реке Сангро, принимал участие в боях 17 и 18 мая на «линии Густава», при Пьедемонте и во время преследования врага вдоль Адриатического побережья. Теперь уже на Западе забыли, что именно поляки овладели тогда монастырем Монте Касино — наиболее упорно оборонявшимся участком.
Хотя в итальянской кампании польские войска совершили немало подвигов и понесли тяжелые жертвы, опа не сыграла существенной роли в разгроме фашизма и тем более не ускорила освобождения Польши. Ни тем, ни другим никогда нельзя будет оправдать огромные потери польского корпуса в итальянской кампании, которые исчисляются в 17 521 убитых, раненых и пропавших без вести.
Польские боевые корабли весной 1945 г. продолжали взаимодействовать с британскими в окончательной ликвидации немецкого военно-морского флота.
Среди польских вооруженных сил, сражавшихся в армиях западных союзников, особенно большой вклад в победу над гитлеровской Германией внесла авиация. Всего ее бомбардировщики совершили около 12 тыс. боевых вылетов, сбросив почти 15 тыс. т бомб и мин, а истребители — около 74 тыс. боевых вылетов, во время которых было уничтожено 793 и повреждено 250 немецких самолетов, а также сбито 190 снарядов «фау-1». Собственные потери польского летного персонала составили около 1500 человек.
В целом сражения, которые вели польские части на Западе, несомненно, имели определенное военное значение, так как серьезно ослабляли силы главного противника.
Солдаты и офицеры, которые образовали свои национальные соединения за рубежом и, пе щадя сил и жизни, служили Польше за ее пределами, имели право считать, что ускоряют момент освобождения своей Родины. Нс их вина, что в военно-политических планах западных держав они были пешками в руках правительств этих государств и использовались ими для собственных целей. Трагическим подтверждением тому служит как ход войны, так и умалчивание вклада поляков на различных театрах военных действий. Тем не менее героическая стойкость польских солдат и офицеров, воевавших на Западе и в огромном большинстве вернувшихся на Родину, занимает почетное место в наших народно-освободительных традициях.
228
3
Народное Польское государство в борьбе с гитлеризмом
Образование Польского комитета народного освобождения в качестве «временной исполнительной власти для руководства освободительной борьбой народа, завоевания независимости и строительства польского государства» открыло новый исторический этап в борьбе нашего народа с гитлеровской Германией. 21 июля 1944 г., одновременно с указом об образовании этого комитета, Крайова Рада Народова издала закон «О принятии командования над Польской Армией в СССР и о соединении Армии Людовой и Польской Армии в СССР в единое Войско Польское». С этого времени и до мая 1945 г. военные усилия польского народа были наибольшими за весь период войны по масштабам мобилизации сил и, что наиболее существенно, по эффективности борьбы за окончательный разгром врага.
Программа, намеченная Польским комитетом народного освобождения, ставила на первое место задачи, вытекавшие из войны с гитлеровской Германией. Для их выполнения нужно было напрячь все силы страны. Чтобы ускорить освобождение всей Польши, требовалось внести вклад в победу, соответствовавший роли и политическим интересам народа.
Польский комитет народного освобождения, а затем временное правительство Польской Народной Республики, демократические партии и политические группировки во главе с решающей политической силой — Польской рабочей партией провели буквально гигантскую работу по мобилизации ресурсов на борьбу с гитлеризмом. В результате народ, который получил столь жестокий опыт в войне и в течение нескольких лет гитлеровской оккупации подвергался систематическому истреблению, в условиях разрухи и огромных политических трудностей, преднамеренно создаваемых реакционными силами и их западными покровителями, отдал несмотря на все это свои лучшие силы борьбе за окончательную победу над врагом.
Вклад народного Польского государства был очень значительным и многосторонним. Он прежде всего состоял в создании и развитии Войска Польского и партизанских частей, действовавших в тылу врага. Борьба этих обоих формирований имела огромное значение как для освобождения страны и возвращения западных, земель, ,так и для окончательного разгрома гитлеровской Германии.
Основным ядром Войска Польского стала 1-я польская армия в СССР. Действия этого объединения общеизвестны. По инициативе польских коммунистов и других демократических деятелей, находившихся во время войны в СССР, образовался Союз поль
229
ских патриотов, который получил согласие и помощь Советского правительства в создании 1-й пехотной дивизии имени Т. Костюшко. Это был шаг неизмеримой политической важности!, так* как он создавал возможность дружественных польско-советских отношений после вывода в 1942 г. польских соединений под командованием Андерса из СССР и вопреки провокационной политике польского эмигрантского правительства. Он сыграл важную роль и в военном отношении, так как создал условия для полноправного участия поляков в борьбе с гитлеризмом на главном, Восточном фронте второй мировой войны.
Развитие польских народных вооруженных сил в СССР продолжалось с мая 1943 г. до июля 1944 г. и проходило весьма динамично.
Быстрое и массовое прибытие добровольцев в Селецкий лагерь! на! реке Оке, где 14 мая 1943 г. начала формироваться 1-я пехотная дивизия имени Т. Костюшко, привело к тому, что уже 6 июня она насчитывала 6092, а к 20 июля — 15 700 человек. Успешный ход комплектования и боевой подготовки частей, приток большого количества призывников и всесторонняя помощь Советского правительства дали возможность 19 августа того же года начать организацию 1-го корпуса польских вооруженных сил в СССР. Его состав очень скоро превзошел обычные рамки таких соединений, ибо, кроме трех пехотных дивизий и корпусных частей, он имел еще и бронетанковую и артиллерийскую бригады, полк истребительной авиации, воздушно-десантный батальон и др. К исходу сентября, т. е. менее чем за полтора месяца, общая численность частей достигла 25 370 солдат и офицеров.
Сильнейшим соединением корпуса, который в то время ужо находился в полной боевой готовности, была 1-я пехотная дивизия имени Т. Костюшко.
Усиленная 1-м танковым полком и некоторыми корпусными подразделениями, она провела 12—13 октября 1943 г. под Ленино свой первый бой с гитлеровцами. Он имел не только политическое значение как демонстрация братства по оружию и крови с Советской Армией, но и явился также началом нового, высшего этапа вооруженной борьбы польского народа против фашизма. Это был первый бой, в котором закалились будущие кадры многих последующих дивизий Войска Польского. Наконец, это была схватка с сильным противником на важнейшем, советско-германском фронте второй мировой войны. Об ожесточенном характере боя под Ленино свидетельствует и то, что нанеся врагу серьезный урон, в том числе около 1500 убитыми и 329 захваченными в плен, сама дивизия потеряла 2941 солдата и офицера.
В конце марта 1944 г. 1-й корпус польских вооруженных сил
230
в СССР, насчитывавший уже 43 508 солдат и имевший на вооружении значительное количество боевой техники, составлял достаточную базу для преобразования его в более крупное объединение. В связи с этим той же весной была создана польская армия в СССР. Главный штаб формирования этой армии в г. Сумы, а затем в Житомире скомплектовал еще три пехотные дивизии, несколько артиллерийских бригад, бронетанковый корпус, кавалерийские и инженерно-саперные части. Он же готовил офицерские кадры. Одновременно партизанский штаб польской армии, находившийся в Ровно, руководил польскими партизанскими отрядами в тылу врага.
18—21 июля того же года 1-я польская армия, выделив свою артиллерию для поддержки наступления 69-й армии Советских Вооруженных Сил на Турье и Буге, положила начало непосредственному участию польских регулярных частей в освобождении Польши.
Во второй половине 1944 г. части единого Войска Польского совместно с партизанскими отрядами, боровшимися в тылу врага и сохранившими традиционное наименование Армия Людова, сыграли серьезную роль в освобождении польских земель, помогая решающей силе — Советской Армии. В тот период части 1-й армии Войска Польского сражались в районе Демблина и Пулавы, овладев рядом плацдармов на западном берегу Вислы. Бои на Магнушевском плацдарме имели особенно важное значение для последующего сражения за Варшаву и для зимнего наступления. В сентябре польские части участвовали в освобождении восточной части Варшавы — Праги и оказывали помощь восставшему населению столицы Польши, потеряв в ходе этих боев около 10 тыс. человек.
С начала освобождения восточных районов Польши велась интенсивная организационная работа, имевшая целью максимальное увеличение численности Войска Польского, его техническое оснащение и дальнейшее повышение боеготовности. Сегодня мы уверенно можем дать высокую оценку этой работы.
Людские резервы европейских государств, принимавших участие в войне, за несколько лет ее ведения почти полностью исчерпались. Даже Советский Союз, имеющий огромные людские резервы, ощущал в это время необходимость в серьезном пополнении как командных кадров, так и солдат. Поэтому боевые действия десятков тысяч воинов польских дивизий представляли собой реальную военную помощь, которая имела определенное влияние на ускорение окончания войны.
В результате интенсивной мобилизации сил к исходу 1944 г. были сформированы 2-я армия Войска Польского, 1-й бронетанковый корпус, 1-й авиакорпус и двенадцать других, главным образом артиллерийских, соединений, а также несколько десятков отдельных частей и подразделений. Накануне январского
231
наступления 1945 г. Войско Польское насчитывало около 300 тыс, солдат, из которых 200 тыс. находились в боевых частях и частях боевого обеспечения. Свыше 30 соединений, 15 полков, 15 равных им отдельных батальонов и много других, меньших подразделений были подготовлены для выполнения боевых задач.
В условиях того времени это был подвиг огромного масштаба. Ведь следует помнить, что армии почти всех остальных участвовавших в войне государств, в том числе и те, которые до известного момента сражались на немецкой стороне, имели готовый аппарат управления, снабжения и мобилизации, тогда как пам пришлось буквально все это создавать заново. И это было сделано при неоценимой помощи Советского Союза.
Только в последние месяцы войны были созданы полностью или частично 6 дивизий, 5 полков (главным образом, артиллерийских), ряд других специальных частей, особенно учебных. К тому времени Войско Польское насчитывало 47 соединений, 29 отдельных полков, свыше 30 равных им отдельных батальонов, а также несколько десятков меньших подразделений, всего около 400 тыс. человек. Наряду с двумя объединениями — 1-й и 2-й армиями — имелся и резерв верховного командования в составе вышеупомянутых 1-го бронетанкового и 1-го авиационного корпусов, 12 отдельных соединений и нескольких десятков частей и подразделений всех родов войск и служб.
Итак, благодаря огромным усилиям Польской рабочей партии и народной власти, а также всесторонней помощи Советского Союза менее чем за год Войско Польское возросло почти в четыре раза и превратилось в могучую, оснащенную современным вооружением и техникой силу народного Польского государства. Относительно большое количество артиллерии, авиации, бронетанковых и инженерно-саперных войск, составлявших резерв верховного командования, обеспечило нужную поддержку 1-й и 2-й армиям Войска Польского и позволяли им самостоятельно выполнять боевые задачи.
Это убедительно проявилось в операциях, которые были проведены в 1945 г., когда Войско Польское вместе с Советской Армией освобождало польские земли.
В течение 14—17 января 1945 г. 1-я армия Войска Польского действовала в Варшавской операции в составе 1, 2, 3, 4 и 6-й пехотных дивизий, 1-й кавалерийской бригады, 1, 2, 3, 4 и 5-й артиллерийских бригад, 1-й бронетанковой бригады, 1-й дивизии зенитной артиллерии, 1-й смешанной авиационной дивизии, 1-й и 2-й инженерно-саперных бригад, а также других частей. Выполнив 17 января свою почетную задачу по освобождению столицы Польши и продолжая преследование противника в оперативном промежутке между 1-м и 2-м Белорусскими фронтами, она совершила марш-маневр из Варшавы в Быдгощ.
232
30 января эта армия перешла бывшую польско-германскую границу возле Семпольна и приблизилась к укреплениям Поморского вала. Выполняя на правом фланге 1-го Белорусского фронта задачу прикрытия главных сил от противника, готовившегося нанести контрудар с так называемого поморского выступа, она в начале февраля преодолела вражеское сопротивление нд| реке Гвда, овладела рядом населенных пунктов, в том чйсле Злотовом, Подгаями, Ястровьем, и решительным ударом прорвала сильно укрепленные позиции Поморского вала.
В первой декаде марта 1-я армия Войска Польского участвовала в действиях 1-го и 2-го Белорусских фронтов по ликвидации в Поморье гитлеровских группировок, которые угрожали правому флангу советских войск накануне заключительной, Берлинской операции. Эти действия имели для нас не только политическое значение, связанное с возвращением Польше ее исконных земель, выхода к Балтике, Колобжегу и Щецину, но и являлись очень важным стратегическим маневром, срывающим гитлеровские намерения нанести опасный удар с севера по советским войскам, которые приблизились к Одеру. Польские соединения во взаимодействии с советскими 3-й ударной и 1-й гвардейской танковой армиями разбили в районе Свидвина 10-й армейский корпус СС и ряд других гитлеровских частей. Противнику были нанесены большие потери: около 25 тыс. убитых и 8929 захваченных в плен, в том числе 4 генерала. 1-я армия Войска Польского потеряла при этом 16960 человек.
Продолжая преследование противника, наши войска вышли на побережье Балтийского моря. Главные силы 1-й польской армии в составе 3, 4, 6-й пехотных дивизий и частей поддержки начали бои за сильно укрепленный город Колобжег и в результате самостоятельной операции в тяжелых боях овладели 18 марта этим первым польским портом на Балтике. Гитлеровцы потеряли при этом почти 9 тыс. человек, в том числе 4 тыс. пленными, а польские потери составили около 4300 человек.
После этих боев 1-я армия Войска Польского в период с 20 марта по 7 апреля вместе с Советской Армией очистила от противника, а затем защищала морское побережье до Щецинского залива. Резерв польского верховного командования — 2-я артиллерийская дивизия и 1-я отдельная минометная бригада — поддерживал под Дембем Щецинским 2-ю советскую гвардейскую танковую и 47-ю армии. 1-я польская бронетанковая бригада имени Героев Вестерплятте, действуя в составе 1-й гвардейской танковой армии, приданной 2-му Белорусскому фронту, 27— 28 марта принимала участие в боях за освобождение Гдыни п Гданьска.
Одновременно польские 2-я армия и 1-й бронетанковый корпус действовали во втором эшелоне 1-го Белорусского фронта и участвовали в ликвидации немецких групп и гарнизонов.
233
Позднее они были переброшены сперва на познаньско-берлинское направление в район Кшижа Поморского, а затем под Вроцлав с целью участия в операции 1-го Украинского фронта на згожелецко-дрезденском направлении.
Потери польских частей в период с января до апреля 1945 г. составили около 22 тыс. человек.
Марш и действия наших вооруженных сил в западных районах страны имели важное политическое и военное значение. Но самым большим военным успехом Польши, одним из величайших подвигов в ее истории, было участие народного Войска Польского в заключительной, Берлинской операции, которой была окончена вторая мировая война. В ней действовали польские 1-я и 2-я армии, 1-й бронетанковый и 1-й авиационный корпусы, а также часть резерва верховного командования Войска Польского, а всего 35 соединений, 14 полков, свыше 20 отдельных батальонов (дивизионов) и десятки подразделений боевого обеспечения.
Две польские армии, действуя в первом оперативном эшелоне 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, совместно с частью их сил вели наступление на внешних флангах ударных группировок, штурмовавших Берлин, и прикрывали их от контрударов противника с севера и юга. Армии развернулись па двух участках польской границы, из которых один находился па Одере, а другой — на Ниссе Лужицкой, и перешли в наступление 16 апреля, т. е. в день начала Берлинской операции.
1-я армия частью сил форсировала Одер, а главными силами ударила с плацдарма в районе Костшинь, развивая наступление на запад. После форсирования нескольких водных препятствий, в том числе Старого Одера, канала Гогенцоллерна, Хавелы, прорвав с марша ряд оборонительных позиций, она 4 мая вышла к Эльбе. Особого внимания заслуживает участие этой армии в отражении контрудара войск оперативной группы Штейнера, что обеспечило свободу действий главных сил советских войск, создавших в районе Потсдама внутренний фронт окружения Берлина.
2-я армия начала операцию с форсирования Ниссы Лужицкой в районе Ротхенбурга и после прорыва вражеской обороны и введения в действие подвижной группы — 1-го бронетанкового корпуса — развивала наступление в направлении Дрездена. С 24 апреля опа и 2-й бронетанковый корпус совместно с советскими войсками в 10-дневных боях отразили контрудар резервов противника (две бронетанковые и две пехотные дивизии), стремившихся зайти в тыл главных боевых порядков 1-го Украий-ского фронта, наступавших на Берлин.
Войско Польское внесло свой вклад и в завершающие бои по овладению Берлином. В этом штурме принимала участие 1-я пехотная дивизия имени Т. Костюшко, 2-я бригада гаубичной 234
артиллерии, 1-я минометная бригада и 6-й понтонно-мостовой батальон.
Всего же в Берлинской операции участвовало около 200 тыс. польских солдат, 3100 орудий и минометов, 500 танков и самоходных орудий, 320 самолетов. Эти силы по отношению к войскам трех советских фронтов (1-го Украинского, 1-го и 2-го Белорусских) равнялись 8% личного состава, танков и самоходных орудий, 7,5% орудий и минометов, 4% самолетов. А, например, в боевых войсках на участке наступления 1-го Украинского фронта 2-я польская армия составляла по личному составу около 18%, по орудиям и минометам почти 10%, по танкам и самоходным орудиям — около 23 %. В организационном отношении польские соединения представляли собой 13% общевойсковых армий и 25% отдельных бронетанковых корпусов первого эшелона двух фронтов и занимали 17% их общего участка наступления (45 из 262 км).
Как показывают эти данные, польские народные вооруженные силы внесли свой добросовестный вклад в усилия Советской Армии на главном стратегическом направлении, решавшем исход войны. Тот факт, что участие польских соединений в боях с гитлеровцами имело важное военное значение, подтверждается, в частности, и характером направления, на котором наступали поляки. Символами же их успешных действий были польские знамена, водруженные на известной Зингсссейле вблизи рейхстага и на Бранденбургских воротах.
После окончания Берлинской операции, в которой польские армии полностью выполнили свою часть общей задачи, одна из них — 2-я, а также 1-й бронетанковый корпус приняли участие в Пражской операции советских войск, имевшей целью разгромить группы армий «Австрия» и «Центр» и освободить западную часть Чехословакии. 7 мая польские части начали наступление в направлении на Парну. После прорыва нескольких сильно укрепленных оборонительных позиций противника в труднопроходимой лесисто-горной местности в Судетах они ворвались в Мелник и достигли передовыми бронетанковыми подразделениями северных пригородов Праги.
*****
Когда умолкли последние выстрелы в Европе, польский солдат мог с гордостью заявить, что он не сложил оружия в сентябре 1939 г., а сражался в течение всей войны. Солдат народного Войска Польского закончил ее рядом с победоносной Советской Армией в столице побежденного противника.
История освободительной войны польского народа — прекрасная и трагическая страница истории Полыни. В настоящее
235
время мы еще не в состоянии точно определить число поляков, которые сражались с оружием в руках против гитлеровских оккупантов. Во всяком случае оно превышает 2 млн. человек, ибо паряду с регулярными польскими соединениями и партизанскими отрядами десятки тысяч поляков сражались в рядах Советской Армии, а также армий США, Великобритании, Франции и других союзнических государств. На последнем этапе войны только польские регулярные части в стране и за ее пределами насчитывали около 600 тыс. солдат.
Вспоминая историю боев и сражений польских регулярных соединений, мы делаем это не только из чувства долга перед ними и десятками тысяч наших братьев, погибших в войне, но и для того, чтобы неустанно крепить рожденное в совместных усилиях по разгрому фашизма единство социалистических государств, демократических сил Европы и мира в борьбе с угрозой новой войны. Память о годах совместных сражений является не только важной морально-воспитательной, ио и материальной силой в борьбе за мир и процветание народов.
КАЗИМЕЖ СОБЧАК
(Польская Народная Республика)
О
ВАРШАВА В ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЯХ 1939-1945 гг.
Варшава вошла в историю второй мировой войны как город, ведущий непрерывную борьбу. Два раза она была районом боевых действий регулярных войск, два раза — ареной крупных вооруженных столкновений с гитлеровскими оккупантами, а весь период оккупации — самым большим центром всенародного сопротивления.
Важная роль и большое стратегическое и оперативное значение Варшавы в военных действиях определялись рядом факторов. К важнейшим из них относится ее положение как столицы, так и географического центра страны и крупнейшего коммуникационного узла между Балтикой и Карпатами, а также компактность застройки города, позволявшая легко приспособить его к обороне, превратить в крепость и вести продолжительные уличные бои.
Будучи главным политическим и административным центром страны, в котором размещались высшие государственные и военные власти, Варшава должна была выполнять свою функцию столицы также и в случае войны. Это обстоятельство подчеркивалось оставлением в Варшаве верховного командования, которое осуществляло стратегическое руководство войсками. Чтобы избежать потерь от бомбардировки с воздуха, перед самым началом войны было решено, что в случае военного конфликта столице будет обеспечена сильная противовоздушная оборона, а учреждения и часть гражданского населения эвакуируются в варшавские предместья.
Из анализа польского плана войны вытекает, что в случае неудачи к западу от Варшавы, борьба должна была продолжаться за Вислой. В связи с этим придавалось большое значение переправам, в частности варшавским мостам — двум железнодорожным и двум автомобильным, которые намечалось использовать в случае
237
необходимости при перегруппировке войск с западного на восточный берег реки. Вместе с тем Варшава не рассматривалась в качестве оперативной базы для контрударов и контратак пли как звено, соединяющее отдельные армии («Модлин», «Познань», «Поможе», «Лодзь» и «Прусы»), и ее (в мирное время не готовили к обороне так как опасались, что это могло оказать определенное психологическое и политическое влияние на население.
В связи с этим хочу отметить, что, как показал опыт второй мировой войны, мало оказалось столиц или больших городов, расположенных в глубине страны, которые были специально подготовлены к обороне еще в мирное время. Так обстояло дело п в Варшаве к моменту начала германо-польской войны в 1939 г. Столица страны была, следовательно, городом открытым, не подготовленным к обороне, а его оперативные возможности не учитывались в планах польского командования.
Для немецкого же командования Варшава фактически была стратегической целью, достижение которой, как оно рассчитывало, приведет к ликвидации главных сил Войска Польского и окончанию войны. Стремление к быстрейшему осуществлению этого замысла, несомненно, диктовалось дальнейшими агрессивными планами и желанием избежать войны на два фронта. А для того чтобы быстрее окончить войну с Польшей, гитлеровцам нужно было ударить по наиболее чувствительному для поляков направлению, т. е. на Варшаву. Но такой удар не мог быть нанесен только с запада, поскольку он, как показывает исторический опыт, явился бы фронтальным и мог ослабнуть либо уже на западной окраине миллионного города, либо на Висле. В таких условиях Польша имела бы возможность создать линию обороны на восточном берегу реки, что в свою очередь вело к затягиванию войны.
Чтобы избежать такого нежелательного варианта, немецкое командование предпочло использовать известный маневр, применявшийся в большинстве операций, проведенных в направлении Варшавы. Поскольку их общей чертой было стремление обойти город и искать южнее и севернее его решения оперативных задач, то и гитлеровское командование решило одновременно с фронтальным ударом выйти довольно крупными силами в тылы Варшавы в среднем течении Вислы. Был принят во внимание и тот факт, что часть Войска Польского может успеть отойти и создать оборону на линии р. Буг. Чтобы не допустить этого, немецкое командование решило левым флангом своих войск из бывшей Восточной Пруссии (с севера) и правым — из Словакии (с юга) выйти в район восточнее Буга и таким образом помешать созданию обороны вдоль этой реки.
Этот стратегический маневр должен был, по замыслу немецкого командования, привести к разгрому польских главных сил в так называемой большой дуге Вислы и сделать невозможным появление новой линии сопротивления в глубине страны. Данные сооб-
238
ражепия отражало также построение немецких войск, предназначенных для нападения на Польшу. Если хорошо присмотреться к направлениям действий групп армий «Север» (3-я и 4-я армии) и «Юг» (8, 10-я и 14-я армии), то приходишь к неоспоримому выводу, что они сосредоточивались, учитывая возможность сопротивления в районе Варшавы.
Итак, овладение Варшавой являлось важнейшей целью противника, между тем как город не был подготовлен к обороне как непосредственно, что уже отмечалось, так и косвенно.
Главное направление вражеского удара из Нижней Силезии (Вроцлава и Ополя) через Петркув и Лодзь на Варшаву не было обеспечено необходимыми польскими войсками. Армия «Лодзь», фактически насчитывавшая четыре пехотные дивизии и две кавалерийские бригады, была не в состоянии успешно противостоять превосходящим силам противника. В результате так называемое Петрковское шоссе практически не охранялось и противник мог тут развить успех.
Варшава не была должным образом прикрыта также и с наиболее опасной для нас северной стороны. Это направление, являвшееся самым коротким путем из районов бывшей Восточной Пруссии через Млаву и Модлин на Варшаву, должно было охраняться еще более слабой армией «Модлин», имевшей всего лишь две пехотные дивизии, две кавалерийские бригады и несколько фортификационных батальонов. Ей явно было не под силу решить выпавшую на ее долю наиболее важную оборонительную задачу — удержание линии Нарев и прежде всего переправ в районе Остроленки, Ружан и Пултуска.
Неожиданное начало войны и молниеносный ее ход в первые два дня создали реальную опасность немецкого удара с флангов по главным польским силам «Познань» и «Поможе», выдвинутым в так называемые Поморский коридор и Великопольскую дугу. Непосредственную угрозу столице представлял рейд 16-го танкового корпуса 10-й армии противника (1-я и 4-я танковые дивизии), который явно стремился прорваться на Варшаву. В этом направлении фактически наносили удар главные силы обеих групп армий.
В такой обстановке польское командование обратило внимание на необходимость защищать столицу. По приказу военного министра от 3 сентября началась организация противодействия противнику на Висле. В рамках северного участка, охватывающего среднюю Вислу от Модлина до Демблина, была организована также оборона Варшавы и создано ее командование во главе с генералом бригады В. Чума. Одновременно приступили к обеспечению защиты западной части города, над которой нависла сильнейшая угроза.
В связи с тем, что командование располагало в районе Варшавы небольшими силами, было решено отказаться от выдвинутой
239
линии фортов, окаймлявших Варшаву с запада, и организовать оборону на окраинах компактно застроенных западных районов города. Но не успели еще окончить здесь необходимые работы, как уже Варшава подверглась угрозе с востока и появилась неотложная потребность организовать также оборонительные позиции на восточном берегу Вислы, у пригорода Прага.
. В городе спешно строились баррикады и огневые позиции для артиллерии вдоль главных улиц, укреплялись площади, скверы и парки, организовывалась оборона варшавских мостов и важнейших объектов. Оборонительные работы выполняло главным образом гражданское население под руководством мобилизованных из запаса офицеров.
4 сентября по Варшаве с быстротой молнии разнеслась весть о распоряжении относительно эвакуации правительства и разного рода центральных учреждений. Это вызвало волну негодования среди жителей столицы. Напряжение среди населения еще больше усилилось, когда 5 сентября началась частичная эвакуация, а в ночь на 6 сентября пришли известия о неудачах польских войск под Лодзью и Петрковом. В этих условиях решение относительно эвакуации было понято как намерение командования сдать Варшаву без боя.
Но население столицы не могло согласиться с этим. В то время, когда уже шла паническая эвакуация правительственных органов, жители города, воодушевленные патриотическими чувствами, приступили к рытью окопов, постройке баррикад, налаживали медицинскую службу, массами вступали в отряды противовоздушной защиты и в рабочие батальоны по обороне Варшавы.
Тем временем с 6 сентября подвижные части 10-й немецкой армии продвигались в направлении Вислы, 16-й танковый корпус 8 сентября достиг юго-западных пригородов Варшавы. 4-я танковая дивизия под командованием генерала Рейнгарда, насчитывавшая около 320 танков, наступала в первом эшелоне двумя колоннами, каждая из них состояла из танкового и мотопехотного полков и дивизиона полевой артиллерии. Командование же обороной Варшавы могло противопоставить немецким силам на участках, находившихся под непосредственной угрозой, 8 пехотных батальонов, 50 орудий и 40 легких танков.
Противник не ожидал сопротивления в городе. Поэтому в момент, когда 4-я танковая дивизия еще только приблизилась к Варшаве, гитлеровское командование уже объявило, что немецкие танки вошли в столицу Польши. И даже указал©, что это произошло 8 сентября в 17 часов 15 минут.
Однако это сообщение было преждевременным. Немецкие танковые части, пытавшиеся овладеть Варшавой и переправами с ходу, были задержаны эффективным огнем глубоко эшелониро-' ванной вдоль крупнейших улиц и хорошо замаскированной артиллерии и вынуждены были отступить. Не принесло также успеха на
240
ступление 4-й танковой дивизий, Предпринятое йа следующий день. Во время двухдневных боев она понесла потери, равные 20% танковой техники, и была вынуждена отказаться от дальнейшего наступления на город1.
Итак, немецкие войска не выполнили своих намерений и им не удалось овладеть Варшавой с ходу. Причем в этих действиях выявилось, что танковые части не могут самостоятельно овладеть крупным городом без тщательной разведки и подготовки атаки.
В день, когда наступление немецких танковых войск на Варшаву было сорвано, армия «Познань» начала наносить контрудар и завязала жаркий бой с 8-й немецкой армией. Выполняя приказ главного командования, который требовал отхода главных сил из большой дуги Вислы, она вступила на средней Бзуре в крупнейшее сражение с 8-й немецкой армией, прикрывавшей с севера ударную группировку 10-й армии. Эта битва сыграла важную роль, оттянув немецкие войска от Варшавы. Оттуда после неудачной атаки с марша главные силы 16-го танкового корпуса были направлены на борьбу с войсками командующего армией «Познань» генерала Кутшебы. Это дало время на организацию обороны Варшавы, что в свою очередь позволило сделать ее довольно продолжительной, когда части противника, оставшиеся в предполье столицы, совместно с артиллерией и авиацией приступили к блокаде города.
Оперативная обстановка на Бзуре потребовала активных действий из Варшавы для того, чтобы сковать часть немецких сил в предполье города. Однако в критические дни между 10 и 17 сентября слабый варшавский гарнизон не мог вести активных действий. И хотя в течение 12—19 сентября были предприняты попытки контрударов из Варшавы для оказания помощи частям, сражавшимся на Бзуре, выделенные для этого силы — около пяти батальонов — были слишком недостаточными. Таким образом, во второй декаде сентября Варшава потеряла оперативное значение, ибо не стала исходной базой для противодействия в оперативном масштабе.
Польское верховное командование не отказалось от обороны Варшавы, но не увязывало ее с общими оперативными планами. Недостаточное внимание уделяло оно даже осуществлению своего собственного приказа от 10 сентября 1939 г. армии «Варшава», предусматривавшего оборону столицы и в случае оставления польскими войсками линии Нарев. Следовательно, можно констатировать, что в существовавших тогда условиях героическая борьба защитников столицы сводилась в оперативном отношении к пас
1 Немецкие потери на переднем крае составили 20 танков, но, как явствует из показаний пленных, большой урон понесли и части, находившиеся в глубине боевых порядков дивизии.
16 Заказ № 952
241
сивному сопротивлению, которое не могло иметь решающего влияния на исход войны.
15 сентября 1939 г. вокруг Варшавы сомкнулось кольцо немецких войск. Столица, осажденная частями 10-й и 3-й, а позже и 8-й немецких армий, превратилась в крепость. Не прекращались начавшиеся с первого дня войны варварские налеты бомбардировщиков. С 17 сентября усилился артиллерийский обстрел города, возросла сила ударов авиации, что являлось одним из видов подготовки, а затем частью непосредственной атаки на Варшаву.
Начиная с 19 сентября немецкое командование направило все свои усилия на ликвидацию последних пунктов сопротивления в центральной части нашей страны, в том числе и в столице. Основная идея плана захвата Варшавы заключалась в том, чтобы на первом этапе сузить кольцо окружения юго-западной части города и блокировать его с востока, а затем начать генеральное наступление с применением штурмовых групп, огнеметов и при поддержке огня тяжелой артиллерии.
С 21 сентября противник начал систематические атаки на польские оборонительные позиции. Гарнизон столицы, усиленный частью войск армий «Познань» и «Поможе», которые успели прорваться в город, эффективно отражал натиск врага. Несмотря на недостаток не только боеприпасов, но и воды, рост продовольственных затруднений и ухудшение санитарных условий, защитники Варшавы твердо держались в пылающем городе и не думали капитулировать. Не видя возможности преодолеть их сопротивление, немецкое командование решило овладеть столицей путем террора и с этой целью усилило обстрел и бомбардировку города и его гражданского населения, доведя их непрерывную продолжительность до десяти и более часов в день. 26 сентября оно возобновило штурм, но и на этот раз он не принес успеха, за исключением нескольких неглубоких вклинений в польскую оборону.
Однако к тому времени прекращение дальнейшего сопротивления стало необходимостью. Оно обусловливалось общей обстановкой и огромными потерями, нанесенными гражданскому населению и городу и составлявшими около 55 тыс. убитых и раненых, а также до 15% разрушенных зданий. 27 сентября бои в Варшаве прекратились, но не потому, что противник овладел городом, а на основе перемирия.
Варшава была первой столицей государства, испытавшей на себе немецко-фашистский тотальный способ ведения войны. Ежедневные бомбардировки и систематический обстрел приводили к уничтожению всего, что находилось в радиусе действия бомб и снарядов. Желая облегчить себе овладение Варшавой, гитлеровцы растоптали все конвенции о гуманном ведении войны, запрещении атак госпиталей и важнейших учреждений, необходимых для жизни гражданского населения. Вражеское командование учло огромное значение нашей столицы для хода всей войны, а защитни
242
ки города не использовали всех оперативных возможностей, которые объективно предоставляла Варшава.
Оборона польской столицы в 1939 г. показала возможность быстрого создания круговой обороны неукрепленных городов в ходе начавшейся войны. Этот способ применялся и в последующие периоды войны. Вопреки стремлению сражающихся сторон, бои за города и застроенные территории сделались довольно общим явлением, причем они, как правило, носили ожесточенный и продолжительный характер. Примером тому были Сталинград, Тула. Города или застроенные территории, преобразованные в сильные опорные пункты или центры сопротивления, составляли костяк полевой обороны. Обороняющиеся, как свидетельствовал, в частности, опыт Варшавы, имели хорошие условия для размещения и маскировки огневых средств, для организации огня, особенно на близких расстояниях. Пример Варшавы также показал, что хорошо организованная противотанковая оборона города приводит к торможению натиска и силы прорыва, вынуждая противника к повторной организации наступления. Это испытали на себе позже, под Тулой 2-я и под Сталинградом — 4-я танковые армии врага.
Находясь в критическом положении, Варшава сыграла роль крупного противотанкового центра, тем более важного, что она была узлом коммуникаций, а также большинства постоянных мостов через Вислу. Заслуживает внимания правильное решение относительно сосредоточения главных усилий обороны в районах компактных застроек, концентрации вдоль главных улиц и массового применения орудий для ведения огня прямой наводкой. Создавались специальные штурмовые группы и отряды для ведения уличных боев. Первые из них возникли 9 сентября. Оше приняли участие в боях, происходивших в городском районе Охота, который был занят накануне 4-й танковой дивизией. 25 сентября в районе Западного вокзала за паровозное депо сражался уже штурмовой взвод, в котором каждое отделение имело по три ручных пулемета, гранатометы и гранаты. Позже штурмовые группы широко применялись в советских войсках, а также в 1-й и 2-й армиях Войска Польского.
Уже в первые дни второй мировой войны проявилась большая роль бронетанковых войск при наступлении в застроенном месте путем использования их в составе штурмовых групп. 4-я немецкая танковая дивизия в этом отношении не показала положительного примера.
Штурму города предшествовали бомбардировка с воздуха и обстрел артиллерией ряда пунктов, что имело целью облегчить наступление пехоты. Защитники же Варшавы имели возможность вести эффективную противовоздушную оборону лишь в течение 1—6 сентября, когда столицу прикрывала так называемая бригада преследования противника. После ее отхода положение резко изменилось. Прежде всего отсутствовала зенитная артиллерия,
16*
243
а небольшое количество имевшихся орудий не могло вести эффективного огня, так как не было условий для занятия огневых позиций за городом. Не было также возможности организовать эффективное наблюдение и оповещение. В результате немецкие самолеты имели почти полную свободу действий.
Оборона Варшавы играла большую роль не только с военной точки зрения. Она явилась примером выдающегося патриотизма, высокого морального духа солдат и гражданского населения, их воли к борьбе. Польская столица превратилась в большой военный лагерь, в котором стерлась граница между военным гарнизоном и гражданским населением. Несмотря на поражение, доблесть защитников Варшавы навсегда вошла в историю как фактор войны. О его роли в обороне городов свидетельствует пример Ленинграда, Одессы, Севастополя, Сталинграда и ряда других городов.
Защитники Варшавы, которые так мужественно переносили тяжесть блокады, продолжали прекрасные традиции борьбы с фашистскими захватчиками и во время оккупации, превратив город в последующие годы в главный центр фронта Сопротивления нашей страны2.
Военное значение Варшава вновь приобрела в середине 1944 г., когда советские войска после разгрома немецкой группы армий «Центр» в Белоруссии продолжали стратегическое наступление в направлении Вислы и Нарева. В этих условиях польская столица, будучи главным стратегическим объектом, открывающим дальнейший путь на запад, должна была учитываться как наступающей, так и обороняющейся сторонами.
Для наступающей стороны достижение успеха на варшавском направлении во многом зависело от того, в какой степени удастся осуществить маневр, который позволил бы обойти город с юга и севера. В конкретных оперативных условиях, сложившихся летом 1944 г., овладение Варшавой требовало захвата и удержания плацдарма на левом берегу Вислы, южнее города, и выхода части сил на Нарев, откуда могла бы развиваться новая операция.
Наступление вдоль Брестского шоссе непосредственно на Варшаву не сулило больших успехов именно потому, что противник учитывал такую возможность и обращал особенное внимание на оборону города с востока. Кроме Брестской крепости, Варшаву с востока эффективно прикрывал Белостокский укрепленный район, Буг и другие реки, текущие в меридиональном направлении. Немецкое верховное командованию, видя в успешном ходе наступательной операции советских войск опасность потери средней Вислы и Варшавы как важного узла коммуникаций и учитывая также все возможные последствия этого, приняло решение организовать оборону на Висле и Нареве.
2 Освещение роли Варшавы в деятельности- фронта Сопротивления не входит в задачу настоящего исследования.
244
Что касается Вислы, то хотя ее оборону немцы могли организовать только на западном берегу, они стремились удержать значительный плацдарм и на восточном. Вражеское командование не могло не видеть, что от этого в большой степени зависела эффективность обороны Варшавы, особенно в обстановке конца июля. Как известно, войска левого крыла 1-го Белорусского фронта занимали тогда плацдарм в 100 км южнее польской столицы. Армии же правого крыла после ликвидации брестской группировки противника стремились достигнуть Вислы и Нарева севернее Варшавы. Именно этому и хотело помешать немецкое командование путем создания плацдарма восточнее пригорода Прага. Его оборона была поручена 9-й армии. Сюда же командование группы «Центр» направило почти весь подвижной резерв.
Сосредоточение значительных немецких танковых сил на плацдарме восточнее Варшавы и предпринятые ими в течение 28 июля — 5 августа маневры затормозили темп наступления войск правого фланга 1-го Белорусского фронта и не дали им возможности овладеть правобережной частью Варшавы — Прагой в установленный первоначально срок — до 6 августа. Таким образом, сражавшиеся с 1 августа в Варшаве повстанцы оказались изолированными от советских и польских войск. В этих условиях для наступающих приобрели особенное значение плацдармы, захваченные несколькими днями раньше на левом берегу Вислы южнее Варшавы (под Пулавами и Магнушевом). Фактически они стали важными факторами разработки плана овладения польской столицей.
Планы наступления в этом районе, разработанные Военными Советами 1-го и 2-го Белорусских фронтов, учитывали как географические, так и оперативные аспекты. Основная идея планов заключалась в двухсторонних фланговых ударах и окружении Варшавы с севера и юга. Начало Варшавской операции ставилось в зависимость от срока выхода войск правого фланга 1-го Белорусского фронта на Нарев и захвата плацдарма на его западном берегу на участке между Пултуском и Сероцком, а также от достижения войсками левого фланга линии Варка, Стронец, Радом, Вежбица. Согласно расчету командования фронтов, Варшавская операция могла начаться около 25 августа и должна была развиваться до рубежа Цеханов, Плоньск, Вышогруд, Сохачев, Скер-невице, Томашув. 1-я армия Войска Польского в этой операции должна была наступать с магнушевского плацдарма вдоль западного берега Вислы с задачей овладеть Варшавой во взаимодействии с войсками правого фланга и центра фронта.
Замысел Варшавской операции разрабатывался параллельно с выполнением боевых задач с целью захвата намеченных рубежей. 8-я гвардейская армия и взаимодействующие с ней соединения 1-й армии Войска Польского в первой половине августа сражались за расширение захваченного плацдарма под Магнушевом
245
в западном и южном направлениях, а 69-я армия до 27 августа вела активные действия в северо-западном направлении для соединения с 8-й гвардейской армией и создания общего фронтового плацдарма южнее Варшавы.
Анализ оборонительных мероприятий, предпринятых противником в августе 1944 г. в районе Пулав и Магнушёва, показывает, что он видел угрожавшую ему опасность в случае овладения Советской Армией и Войском Польским большим плацдармом на левом берегу Вислы южнее Варшавы. Поэтому немецкое командование постоянно вводило на это направление новые части, в том числе 46-й танковый корпус, что и помешало соединить плацдармы в один общий исходный район для дальнейших действий в западном и северо-западном направлениях.
Немалое внимание обращало немецкое командование на удержание плацдарма восточнее Варшавы, на западном Буге и Нареве. Считаясь с опасностью, какую таило в себе овладение советскими войсками рубежа Нарева, противник и здесь концентрировал свои усилия. Это было также главной причиной того, что войска внешних флангов 1-го и 2-го Белорусских фронтов в направлении Лом-жи и Пултуска встретились с сильным сопротивлением немецких войск. Хотя оно не могло изменить общей обстановки, однако эффективно тормозило наступление в направлении Нарева. Преодолевая это сопротивление и упорно стремясь обойти Варшаву с севера и захватить плацдармы на Нареве, советские войска наступали в темпе от одного до трех километров в сутки.
К 6 сентября 48-я и 65-я армии в кровопролитных боях с частями 2-й немецкой армии форсировали Нарев в районе Ружаны и южнее Пултуска, овладели двумя плацдармами, а затем вели бои за их удержание и расширение. 47-я и 70-я армии, наступавшие в междуречье Вислы и Буга в северо-западном направлении, прорвав немецкую оборону восточнее Праги, достигли 10—14 сентября восточного берега Вислы в Варшаве.
Это улучшило положение советских и польских войск на данном участке и позволило оказать непосредственную помощь повстанцам путем попытки захвата плацдарма на левом берегу реки. Вместе с тем в случае успеха этой попытки мог измениться весь оперативный замысел, так как не исключена была возможность овладения столицей путем фронтального удара. К сожалению, действия 1-й армии Войска Польского, направленные к захвату плацдарма и продолжавшиеся с 16 по 23 сентября, не дали ожидаемого результата.
Упорная борьба, целью которой было достичь Вислы севернее Варшавы, продолжалась до конца сентября. Дальнейшие же действия на этом участке стали нецелесообразными в связи с разработкой новых планов.
Анализ усилий советского и польского командования, стремившегося к овладению Варшавой летом и осенью 1944 г., показывает, 246
что если не удалось освободить город в конце июля — начале августа, когда немецкая оборона была еще неустойчива, то в следующий период, когда противник сумел восстановить стратегический фронт и усилить сопротивление на средней Висле и в северной Мазовии, эта задача становилась еще более сложной. В новой оперативной обстановке Варшава могла быть освобождена только в рамках операций с плацдармов на левом берегу Вислы и на правом берегу Нарева, при создании выгодных условий для двустороннего флангового удара и окружения города.
Положение советских и польских войск на Висле и Нареве осенью 1944 г., следовательно, указывало, что они не будут стремиться к форсированию Вислы в районе Варшавы и предпочтут искать решения ее судьбы севернее и южнее. Кроме того, после взятия советскими и польскими войсками Праги и перемещения фронта к левобережной части Варшавы, функционирование города как единого организма было нарушено. Изменилась его роль как узла коммуникаций, и вместе с этим он потерял то оперативное значение, которое придавало ему немецкое командование в июле и августе.
Поэтому с точки зрения оперативных факторов трудно найти оправдание решению немецкого командования о превращении Варшавы в крепость.
Конечно, она оставалась важным географическим объектом, который благодаря своему положению на передовой линии фронта закрывал удобные переправы на Висле, ведущие непосредственно на важнейшее познаньско-берлинское направление. В обстановке, сложившейся осенью 1944 г., Варшава вместе с Кампиносской Пущей, крепостью Модлин и немецкими плацдармами в междуречье Буга и Вислы должна была обеспечивать прочность обороны левого фланга группы армий «Л» и облегчать ее оперативное взаимодействие с правым флангом группы армий «Центр», оборонявшимся на Нареве, в северной Мазовии и на территории Мазур.
Но и это не было основным мотивом принятого тогда немецкими властями и военным командованием решения об участи Варшавы. Главное, из чего исходили при этом оккупанты, состояло в их намерении полностью разрушить столицу Польши, центр ее национальной культуры. Эта так называемая новая политика по отношению к Варшаве была разработана ими в октябре 1944 г. и предусматривала в соответствии с приказом Гитлера уничтожение более чем миллионного города незадолго до окончания войны. Осуществляя свой варварский план, гитлеровцы только с 3 октября 1944 г. по 16 января 1945 г. взорвали 30% имевшихся в городе до войны зданий, т. е. больше, чем в период военных действий в сентябре 1939 г. Всего же к моменту освобождения 17 января 1945 г. Варшава оказалась разрушенной на 85%. Так было совершено беспрецедентное за всю вторую мировую войну, не вызывав
247
шееся военной необходимостью тотальное уничтожение крупного города.
Что же касается задуманного немецким командованием создания крепости, то ее намечалось построить на развалинах Варшавы с тем, чтобы она была приспособлена к круговой обороне и позволяла гарнизону, равному дивизии, выдержать длительную осаду. Это решение было также продиктовано прежде всего политическими мотивами, хотя гитлеровцы и пытались прикрыть его «военными соображениями». Впрочем, точно так же они «объяснили» и уничтожение города. «С военной точки зрения,— писал командующий 9-й немецкой армией генерал С. В. Люттвиц,—следует разработать очередность необходимых работ, имеющих связь с приказом Гитлера о разрушении Варшавы...»
План полного уничтожения Варшавы оккупантами был сорван благодаря решительному противодействию жителей города, а также продуманному замыслу и молниеносно проведенной операции советских и польских войск в январе 1945 г. При этом значительную роль в выборе советским командованием формы этой наступательной операции сыграло именно стремление не допустить окончательного разрушения нашей столицы.
Общая оценка положения позволяла советскому командованию сделать вывод, что хотя занятие Варшавы давало возможность выйти непосредственно на познаньское направление, однако овладение его было крайне затруднено, особенно из-за того, что все мосты на участке средней Вислы оказались взорванными. Географические условия, влияющие на характер оперативного маневра, в значительной мере определяли направление главного удара с юго-востока на Сохачев — Кутпо и из района Нарева на Оль-штын — Мальборк с целью обхода Варшавы как лучшего способа овладения ею, а также Модлином и Кампиносской Пущей. Принятию в конце 1944 г. правильных в этом отношении оперативных решений способствовало наличие у советских войск плацдармов на левом* берегу Вислы и на правом берегу Нарева на расстоянии 60—120 км южнее и севернее Варшавы, в районах Магнушева и Пулав, Пултуска и Ружан.
Общий замысел освобождения Варшавы был конкретизирован в директивах Советского Верховного Главнокомандования, а также в планах командующих фронтами и армиями. Намечалось, что это будет двусторонний удар от Вислы и Нарева в северо-западном и юго-западном направлениях на первом этапе Висла-Одерской операции 1-го Белорусского фронта с целью обойти Варшаву, разгромить оборонявшуюся здесь группировку немцев и освободить польскую столицу. План операции, разработанный штабом 1-го Белорусского фронта, предусматривал два удара с плацдармов, находившихся на Висле. Третий удар наносился из района севернее Варшавы с целью обхода и охвата противника с флангов. Одновременно имелось в виду продолжить наступление в познаньском
248
направлении. Ликвидация вражеской группировки в Варшаве и непосредственное освобождение нашей столицы было поручено 1-й армии Войска Польского.
Варшавская операция дала серьезные политические и военные результаты. В течение четырех дней, с 14 по 17 января, войска 1-го Белорусского фронта прорвали на Висле оборонительный рубеж немецкой 9-й армии на участке свыше 200 км и на глубину более 100 км. Общевойсковые армии продвинулись на запад почти на 80 км, а танковые — на 130 км. Соединения правого фланга фронта разбили 46-й танковый корпус противника, нанесли серьезные потери 40-му танковому корпусу и освободили столицу Польши, что обеспечило свободу действий на следующем этапе Висла-Одерской операции. Командование 1-го Белорусского фронта теперь могло обратить все внимание на выполнение основной задачи — развитие решительного наступления в направлении Кут-но, Познань.
Ликвидация варшавской группировки позволила также ускорить наступление левофланговых соединений 2-го Белорусского фронта.
Находившаяся в полосе наступления 70-й армии крепость Мод-лин смелыми действиями 47-й армии была изолирована от немецких войск в районе Варшавы и вскоре была занята советскими войсками. В этих условиях отпала надобность использовать 70-ю армию для удара на юг, как предусматривал план операции; она могла наступать вдоль правого, северного берега Вислы и обеспечивать с юга действия главной группировки 2-го Белорусского фронта.
Варшавская операция принесла немалый опыт в области планирования, подготовки и ведения наступления с целью овладения большим городом, расположенным на реке, без кровопролитных уличных боев и фронтального форсирования водного рубежа. Она относилась к числу тех, где успех был решен ясным замыслом, и являлась составной частью стратегической операции, проведенной на главном, познаньско-берлинском направлении, а также первого этапа операции 1-го Белорусского фронта и развивалась на его вспомогательном направлении.
Планировавшие ее советские штабы учли и политический аспект данного направления, обусловленный положением Варшавы. В результате появился план операции, который хотя и был довольно сложным, но оказался наиболее целесообразным. Глубокий охват варшавской группировки с обоих флангов исключительно благоприятно сказался на судьбе города. В этом отношении интересен и план операции 1-й армии Войска Польского. Оп является замечательным примером планирования армейской наступательной операции в составе вспомогательной ударной группировки фронта с применением разных форм маневра с целью овладения большим городом,
249
Ход варшавской операции показал правильность маневра в обход Варшавы, что избавило город от дальнейшего разрушения. Судьба польской столицы, как и предусматривалось, была решена на Палице и в междуречье Вислы и Буга. Это — пример положительного влияния действий главной группировки на выполнение вспомогательных задач. Так, благодаря успешному ходу операций на направлении главного удара 2-я гвардейская танковая армия на день раньше намеченного срока достигла района Сохачева и таким образом вышла на тылы немецкой варшавской группировки. Это привело к отказу противника от дальнейшего сопротивления в районе Варшавы. Также раньше срока удалось 47-й армии достигнуть Вислы, что в свою очередь ускорило начало наступательных действий 1-й армии Войска Польского.
Быстрый темп операции во фронтовом масштабе потребовал от командования 1-й армии Войска Польского гибкого управления, смелых решений относительно изменений по мере надобности ранее разработанного плана. Так, на основании информации об успешном ходе операции 47-й армии командующий 1-й польской армией решил начать форсирование Вислы силами 2-й пехотной дивизии на один день раньше, чем было предусмотрено. Подверглись изменениям и задачи 1-й кавалерийской бригады, а также способ форсирования Вислы ударной группировкой армии. Наконец, в ходе операции появилась возможность отказаться от глубокого маневра с юго-запада, осуществив вместо него непосредственный удар с юга.
Итак, владевшее инициативой действий командование советских и польских войск отказалось от фронтального удара на Варшаву и применило такую форму оперативного маневра, которая лучше всего соответствовала как географическим условиям, так и оперативным и политическим.
Обороняющаяся сторона стремилась сперва использовать оперативные преимущества Варшавы, чтобы создать восточнее города плацдарм для наступления. Когда же стало очевидным, что главные усилия советских и польских войск концентрируются вне Варшавы, немецкое командование попыталось удержать рубеж средней Вислы и Нарева. И хотя Варшаве оно придавало уже не более чем тактическое значение, однако в отличие от 1939 г. польская столица должна была составлять теперь часть укрепленного района, охватывающего также Модлин, Кампиносскую Пущу и плацдарм в междуречье Вислы и Буга.
Но и это не могло ни в чем изменить общей обстановки. Молниеносно и неожиданно проведенная операция в январе 1945 г. принесла Варшаве долгожданное освобождение.
250
ВЛАДОСТРУГАР
(Социалистическая Федеративная Республика Югославия)
О
НАРОДНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ АРМИЯ ЮГОСЛАВИИ
Народно-освободительная армия Югославии была создана в годы второй мировой войны, в ходе народной борьбы с фашистскими армиями и их оккупационным режимом на югославской территории. Она зародилась в мае — июне 1941 г., когда военные коми** теты, проводя непосредственную подготовку к вооруженному восстанию, создавали ударные и диверсионные группы в городах и повстанческие отряды в районах страны. Эти группы в составе 5—20 человек, вооруженных пистолетами, ручными гранатами и подрывными средствами, совершали нападения на мелкие подразделения оккупационных войск и уничтожали объекты военного значения.
Подготовка к восстанию усилилась после 22 июня, когда немецко-фашистские армии начали свой захватнический поход на Советский Союз. 27 июня Центральный комитет Коммунистической партии Югославии образовал Главный штаб народно-освободительных партизанских отрядов во главе с И. Тито. На заседании Центрального комитета 4 июля было принято решение начать вооруженную борьбу с оккупантами и с этой целью из ударных и подготовительных групп, повстанческих отрядов и добровольцев создавать партизанские отряды в качестве военных организаций восстания.
1
Создание партизанских отрядов и бригад
К концу августа вооруженное восстание охватило большую часть югославской территории. Повстанцы своими силами освободили почти 100 тыс. квадратных километров, а в неосвобожденных городах активизировались боевые действия ударных групп. Главный штаб еще 10 августа дал директиву уничтожать все, что использу
251
ется оккупантами —железные дороги, мосты, фабрики, мастерские, склады боеприпасов и оружия, защищать население и его имущество, при выгодных стратегических и других условиях объединяться в более крупные войсковые части, развивать восстание в общенародную освободительную войну.
Партизанские отряды создавались по районам — по одному на два или три уезда. Они состояли главным образом из рабочих, крестьян и учащихся, добровольно присоединившихся к освободительному восстанию. Командирами выбирали бойцов, отличавшихся храбростью и находчивостью. Отрядам присваивались названия гор, рек, городов и отдельных областей. Бойцы помещались в импровизированных лагерях вблизи населенных пунктов или вне районов своей боевой деятельности. Оружие и снаряжение они захватывали при нападениях на гарнизоны и склады противника, а продовольствием их на добровольных началах снабжали жители тех районов, в которых они действовали. Уход за ранеными и больными партизанами осуществлялся при помощи антифашистских организаций.
Отряды смело и стремительно нападали на противника, но избегали фронтальных столкновений с его крупными силами. Они руководствовались правилом: партизаны должны непрерывно нападать. Верховный штаб установил для партизанских отрядов трехцветное знамя с красной пятиконечной звездой, эмблему, способ отдания чести, а также текст присяги.
Развернувшееся в стране восстание способствовало дальнейшему развитию вооруженных сил. 26 сентября 1941 г. в Столицах вблизи Крупня (Сербия) совещание членов Центрального комитета, Главного штаба и представителей краевых военных руководств решило во всех областях Югославии перейти на единую организацию партизанских отрядов, которые должны иметь в своем составе 3—4 батальона — каждый по 3—4 роты численностью 80—100 человек. Было определено, что отряды и батальоны возглавят штабы, состоящие из командира, политического комиссара и их заместителей, а роты — командование приблизительно такого же состава. Наряду с боевыми действиями штабы должны были обращать особое внимание на организацию разведки, медицинской и других служб, а также на порядок и дисциплину в отрядах. Главный штаб был переименован в Верховный штаб Народно-Освободительных партизанских отрядов Югославии. Национальным военным руководствам Сербии, Хорватии, Словении, Боснии и Герцеговины, Македонии, Черногории присваивалось наименование главных штабов.
К концу года краевые партийные и военные руководства провели в жизнь эти решения.
Тем временем происходили ожесточенные изнуряющие бои партизанских отрядов с превосходящими силами оккупантов. Вооруженное восстание стало перерастать в настоящую войну. В этой
252
обстановке Верховный штаб пришел к заключению, что партизанские отряды, как территориальные войска, не могут обладать достаточной ударной силой и маневренностью, необходимыми для ведения войны с противником, численно гораздо более сильным и оснащенным самым современным оружием. Поэтому Центральный комитет и Верховный штаб решили создавать войсковые соединения, которые не были бы привязаны к определенным районам и смогли бы вести боевые действия против более крупных сил врага и там, где это будет необходимо. Первым таким соединением была 1-я пролетарская бригада, сформированная 21 декабря в боснийском местечке Рудо. В последующем создавались и другие бригады.
Наряду с ними до самого конца войны продолжали существовать и партизанские отряды. Они формировались с целью мобилизации новых бойцов, защиты населения и его имущества, дополняли действия бригад. Численный состав отрядов не являлся постоянным. В первый год войны он был более высоким, а затем уменьшался. Кроме того он был весьма различным — от 50 до 4 тыс. бойцов. Существовали и отдельные партизанские батальоны, которые до своему организационному составу и предназначению были похожи на отряды, о которых сказано выше, но имели в своем составе 50—300 бойцов. Формирование этих партизанских сил за годы народно-освободительной войны можно проследить по данным табл. 1.
Таблица 1
Некоторые отряды и батальоны, поскольку из них создавались бригады, переставали существовать. Другие, несшие потери в ходе борьбы, пополнялись людьми и техникой или же формировались заново. За исключением незначительного количества отрядов, действовавших в течение всей войны, большинство из них существовало один или два года^ а некоторые — всего лишь несколько месяцев. Поэтому и случалось, что количество вновь сформированных партизанских отрядов и отдельных батальонов было выше их числа к концу года.
В конце 1941 г. в Югославии было 49 партизанских отрядов, 15 отдельных батальонов и 1 пехотная бригада. Вместе с личным составом ударных групп, сельских страж, вооруженными членами партийных и других антифашистских организаций, участниками
253
различных форм сопротивления в городах и неосвобожденных районах эти силы составляли освободительную армию, насчитывавшую около 80 тыс. человек.
Оккупационные же войска, находившиеся в стране, состояли из 6 немецких, 16 итальянских и 2 болгарских дивизий, частей 2 других болгарских дивизий, 7 бригад, 15 отдельных полков и различных небольших подразделений для охраны путей сообщения, пограничной и полицейской службы, административных и хозяйственных работ, что в общей сложности составляло около 500 тыс. человек. Кроме того, в Югославии были квислинговские 6 дивизий и 4 жандармских полка (хорватских) и 8 отрядов (сербских), всего 120 тыс. человек.
В начале 1942 г. Верховный штаб, находясь в Восточной Боснии, создал 7 добровольческих отрядов, чтобы с их помощью привлечь в вооруженные силы тех крестьян этой области, которые еще не поняли или не усвоили в целом всей политической программы освободительного движения. Он также поручил главным штабам приступить к формированию батальонов и рот для бригад. Предусматривалось, что каждая такая бригада, кроме 4 ударных батальонов по 3—4 роты в каждом, будет иметь роту сопровождения, вооруженную пулеметами и минометами, артиллерийское подразделение (до дивизиона) и по возможности мотомеханизированное. При её штабе, состоявшем из командира, политического комиссара и их заместителей, создавались тыловые и санитарные части, взводы конный, саперный и связи, а также группа для проведения просветительной и политической работы в бригаде и среди населения.
Бригады, особо отличившиеся в боях, получали наименование пролетарских и ударных. Согласно их статуту, объявленному Верховным штабом, они имели красное знамя с серпом и молотом в пятиконечной звезде и определенное название.
Всего в годы освободительной войны было сформировано следующее число бригад различных родов войск (см. табл. 2):
Таблица 2
Год	Бригады					Всего
	пехотные	артиллерийские	инженерные	танковые	конные	
1941	'	1 '									-	1
1942	36	—	—	—	hi	36
1943	74	—	—	н—		74
1944	123	17	3	1	1	145
1945	8	15	2	1	<—	26
Всего . .	242	32	5	2	1	282
254
Им присваивались номера и названия края, области, в которых они были созданы или имена выдающихся личностей национальной истории. Состав их был неодинаков. 22 из них имели по два батальона или дивизиона, 150 — по три, 101 — по четыре, 7 — по пять, 2 — по шесть батальонов общей численностью от 500 до тысячи бойцов в 1942—1943 гг., до 1500 —в 1944 г. и до 3 тыс.— в конце войны. Иногда две бригады сводились в одну. Некоторые расформировывались, причем их личный состав передавался в другие. Бригады обладали большей подвижностью, чем отряды, и были способны действовать во все времена года и в любых условиях местности.
По директиве Верховного штаба с 1942 г. стали формироваться оперативные зоны под командованием главных штабов. Три из них были созданы в Боснии и Герцеговине, по шесть — в Хорватии и Словении, две — в Воеводине, по одной — в Косово и Метохии и пять — в Македонии. Снабжение партизан осуществляло созданное Верховным штабом главное интендантское управление.
2	?
Формирование дивизий и корпусов
На протяжении первого года войны вооруженная борьба в Югославии характеризовалась непрерывными столкновениями с врагом, в которых партизанские отряды и бригады стремились расширить освобожденные районы, закрепиться и обеспечить условия для создания революционной власти, а оккупационные и квислингов-ские войска пытались объединенными усилиями уничтожить освободительные силы. Важнейший переломный момент наступил летом 1942 г., когда Верховный штаб с группой пролетарских бригад, сформированных в Сербии, Черногории, Санджаке и Герцеговине, прибыл из района верхнего течения р. Дрины в Западную Боснию и соединил их с бригадами и отрядами этой области, а также Средней Хорватии и Южной Словении.
Для ведения более крупных операций с целью расширения свободной территории в этой части Югославии Центральный комитет партии и Верховный штаб решили продолжать дальнейшее развитие вооруженных сил освободительного движения путем создания более крупных соединений — дивизий и корпусов. В результате были сформированы 1-я и 2-я пролетарские, 3-я ударная, 4-я и 5-я кирашские, 6-я ликская, 7-ябанийскаяи8-я кордунашская дивизии. Они, как и созданные в дальнейшем, имели в своем составе по три пехотных бригады, роты связи, охраны, разведывательную и инженерную, тыловые и санитарные части, а в большинстве и артиллерийскую батарею. Их наименования соответствовали названиям областей, где они были сформированы.
В 1942—1943 гг. каждая из них в среднем насчитывала около 3 тыс. бойцов, начиная с середины 1944 г.— от 5 тыс. до 6 тыс.,
255
а к концу войны некоторые имели в своем составе до 10 тыс. человек. Штаб дивизии, состоявший из командира, политического комиссара и начальника штаба, управлял также партизанскими отрядами, находившимися на данной территории.
4-я и 5-я дивизии вместе с отдельной бригадой и партизанскими отрядами составили 1-й Боснийский, а 6-я, 7-я и 8-я дивизии — 1-й Хорватский корпуса. В дальнейшем были созданы и другие подобные соединения, имевшие определенные оперативные области, в которых их штабы управляли и всеми тыловыми частями и учреждениями. В связи с этим здесь упразднялись существовавшие ранее оперативные зоны и их штабы. Первые корпуса имели каждый около 10 тыс. человек. Впоследствии их состав увеличился в соответствии с ростом численности дивизий.
Количество сформированных в годы войны дивизий и корпусов видно из табл. 3.
Таблица 3
Соединения	Годы			
	1942	1943	1944	1945
Дивизии пехотные . . .	9	18	32	3
авиационные . . .	—	—	2	—
Корпуса ... «...	2	8	9	—
В ноябре 1942 г. Верховный штаб принял решение наименовать вооруженные силы освободительного движения «Народно-освободительной армией и партизанскими отрядами Югославии».
Народно-освободительная армия Югославии (НОАЮ) росла. К концу 1942 г. она насчитывала 34 партизанских отряда, 12 отдельных батальонов, 37 пехотных бригад, 9 дивизий и 2 корпуса. Численный ее состав вместе с вооруженными бойцами тыловых частей и членами антифашистских организаций достиг почти 150 тыс. человек.
Немецкое и итальянское командование бросило крупные силы с целью уничтожить Народно-освободительную армию прежде, чем союзники, завершавшие кампанию в Африке, смогут высадить свои войска на Балканский полуостров. К тому времени в Югославии находилось 7 немецких, 22 итальянских, 5 болгарских дивизий, части 3 венгерских дивизий, 5 бригад, 12 отдельных полков, итальянские морские силы в югославских водах Адриатики. Вместе с частями обслуживания они насчитывали около 600 тыс. солдат. Более чем вдвое увеличился и численный состав квислин-говских войск, в том числе и четников, составлявший около 250 тыс. человек.
Однако вражеские наступательные действия, продолжавшиеся с 20 января до середины 1943 г. на фронте протяжением до 400 ки
256
лометров (от Карловца до реки Лима в Санджаке), были успешно отражены, после чего Верховный штаб в условиях приближавшегося краха фашистской Италии начал подготовку контрнаступления.
Освободительная борьба развернулась по всей Югославии, особенно в областях, где находились капитулировавшие вскоре 280 тыс. итальянских солдат. Захваченное у них оружие широко использовала Народно-освободительная армия. Она вновь значительно увеличилась и к концу 1943 г. имела в своем составе 99 партизанских отрядов, 20 отдельных батальонов, 99 пехотных бригад, 27 дивизий, 2 равные им по численности группы и 9 корпусов. Созданный ею к тому времени флот насчитывал 9 вооруженных кораблей, 45 сторожевых катеров, 8 вспомогательных судов и 172 моторных и парусных бота. В этих частях и соединениях, а также тыловых учреждениях и в рядах активистов антифашистских организаций было около 320 тыс. вооруженных бойцов.
После капитуляции итальянской армии численность немецких войск в Югославии увеличилась. Оккупанты имели здесь в конце 1943 г. 15 дивизий, части 3 дивизий, 13 отдельных полков и соединения флота, состоявшие из захваченных итальянских боевых кораблей.
Кроме того, в Югославии в качестве оккупационных войск все еще находились 8 болгарских, 2 венгерские дивизии, а также 6 итальянских фашистских отрядов, 3 болгарские бригады и другие подразделения, всего около 400 тыс. человек, и, наконец, 300 тыс. солдат квислинговских войск.
3
Завершение организации Народно-освободительной армии
Освободив почти половину Югославии — около 120 тыс. квадратных километров, Народно-освободительная армия сорвала в первой половине 1944 г. проведение ряда наступательных операций противника с целью захвата этой территории. К концу года во взаимодействии с войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов Красной Армии и соединениями новой Болгарии она окончательно освободила восточные районы и большую часть центральных и западных областей страны.
За это время Народно-освободительная армия численно увеличилась и создала все роды войск и служб. Имелись среди них и воинские части в составе советских людей, бежавших из немецкого плена, а также из антифашистов соседних стран и перешедших на сторону народно-освободительного движения солдат оккупационных войск. Всего за годы войны были сформированы 2 такие дивизии, 18 бригад и 21 батальон (см. табл. 4).
17 Заказ Кв 952
257
Кроме того, в некоторых бригадах Народно-освободительной армии было несколько иностранных рот, взводов и небольших групп. Они имели свой национальный флаг, их командиры избирались и носили национальные знаки различия.
Таблица 4
Части и соединения	Советские	Болгарские	Австрийские	Итальянские
Батальоны		6	'	4	4	7
Бригады		—	3	—	15
Дивизии		—	—	—	2
По приказу Верховного штаба от 18 октября 1943 г. был образован штаб флота Народно-освободительной армии. Югославская прибрежная полоса Адриатики между реками Соча и Бояны сначала была поделена на шесть участков, а затем на три зоны — северную, центральную и южную. Для связи были сформированы две речные флотилии — Савская и Дунайская. Флот, против которого действовали все имеющиеся здесь военно-морские силы противника, располагал боевыми кораблями водоизмещением до 80 т. Вооружение их состояло из 2—3 орудий малого калибра и двух пулеметов. Имелись также сторожевые катера водоизмещением от 5 до 30 т, вооруженные двумя небольшими орудиями и двумя пулеметами. Флот поддерживал наши сухопутные войска при проведении операций на приморских направлениях, подвозил во-, енное имущество с союзнических баз в Италии и удерживал побережье, обеспечивая НОЛЮ, которая до соединения с войсками Красной Армии находилась в стратегическом окружении.
Вскоре были созданы и военно-воздушные силы. Народно-освободительная армия имела в мае 1942 г. всего несколько самолетов. Первые две эскадрильи были сформированы летом 1944 г. на британском аэродроме Бенина близ Бенгази (Северная Африка). Они состояли из югославских летчиков, летавших на самолетах, переданных союзниками по соглашению о помощи, подписанному 12 марта в Дрваре Верховным штабом и главою англо-американской миссии. 29 октября был создан штаб авиации, а в конце года подготовленные при содействии СССР летчики на переданных советскими ВВС (10-й гвардейской штурмовой и 236-й истребительной авиационными дивизиями) самолетах составили две авиационные дивизии, которые успешно действовали в завершающих операциях по освобождению Югославии.
В конце февраля 1943 г. появилось в Народно-освободительной армии и первое танковое подразделение, имевшее на вооружении трофейные итальянские танки. Но просуществовало оно недолго. Летом же 1944 г. и в марте 1945 г. были созданы две
258
югославские танковые бригады. Первая была оснащена танками, переданными западными союзниками, вторая, комплектовавшаяся в СССР,— советскими.
По указанию Верховного штаба к концу 1944 года были сформированы артиллерийские бригады почти во всех дивизиях, находившихся в восточной части страны, а также во всех корпусах, проводивших операции в ее западной части, три зенитные, четыре инженерные бригады и бригада железнодорожных войск, пополнены до штатного состава части и подразделения войск связи, созданы техническая и дорожная службы, определены организация и состав частей и подразделений служб снабжения и медицинской. Изданные к тому времени приказы регулировали также внутренние отношения в армии, структуру пропагандистских и культурно-просветительных органов, функции отделов кадров.
Верховный штаб проводил работу и по укреплению тыловых властей и военного правосудия. Первые распоряжения об этом были изданы еще весной 1942 г. Осенью того же года главные штабы получили приказ создать военные округа, охватывающие территорию одного или нескольких районов. Командованию округов и штабам оперативных соединений предписывалось при занятии крупного города или важного района учреждать там местные комендатуры.
Задачи этих органов состояли в том, чтобы проводить мобилизацию, заботиться о снабжении и размещении войск, восстанавливать дороги и регулировать движение по ним, создавать лечебные учреждения в тылу, организовывать разведку и сотрудничать с народно-освободительными комитетами. Согласно директиве Верховного штаба от 8 февраля 1944 г., высшие тыловые органы военной власти в областях возглавлялись заместителями командиров корпусов. Дивизии также имели право создавать военные области в крупных районах.
На основании статута пролетарских бригад и приказов Верховного штаба, изданных в сентябре и декабре 1942 г., при бригадах, отрядах и военных округах были образованы военные суды, рассматривавшие дела о воинских преступлениях лиц, обвинявшихся в измене, шпионаже, грабежах и убийствах, в противодействии воинским частям при исполнении ими своих задач. Такая организация правосудия существовала до 24 мая 1944 г., после чего были созданы военные суды: корпусные при военных областях и высший при Верховном штабе. Одновременно был установлен порядок судопроизводства и определения меры наказания.
Распоряжением Верховного штаба от 15 августа 1944 г. был сформирован корпус народной обороны. Он предназначался для защиты освобожденной территории, охраны государственных границ, борьбы с предателями, диверсантами и вражескими шпионами. В состав корпуса вошло 29 пехотных бригад, из которых было создано 8 дивизий.
17*
259
Большой вклад в политическую мобилизацию сил в ряды освободительного движения внесли организации коммунистической партии. В Народно-освободительной армии они состояли из ячеек в ротах и бюро в батальонах и равных им подразделениях, с партийными руководителями в бригадах и соединениях, связанными с Центральным комитетом или национальными руководствами. Существовали здесь также организации Союза коммунистической молодежи. Партийные ячейки и бюро в максимальной степени способствовали тому, чтобы Народно-освободительная армия приобрела высокие боевые качества.
В начале 1945 г. по приказу Верховного штаба от 1 января началось формирование армий. Первую из них составили 1-я пролетарская, 5, 6, И, 21-я дивизии, вторую — 17, 23, 25, 28, и 45-я, третью — 16, 36 и 51-я (Воеводинская) дивизии. 1 марта Народно-освободительная армия была переименована в Югославскую армию и Югославский флот, а Верховный штаб — в Генеральный штаб. На следующий день закончилось формирование 4-й армии в составе 9, 19, 20 и 26-й дивизий.
Закончив организацию и формирование, освободительная армия предприняла последнее наступление на оккупационные и квислинговские войска, сгруппировав свои силы на трех основных операционных направлениях. Противник, имевший здесь в начале 1945 г. 16 немецких дивизий, 4 боевые группы, 5 бригад и 33 отдельных полка, которые вместе с обслуживающими подразделениями насчитывали свыше 400 тыс. солдат, а также квислинговские войска общей численностью около 200 тыс. человек, оказывал упорное сопротивление, продолжавшееся и после того, как на всех остальных фронтах фашистские войска уже капитулировали. И лишь 15 мая пленение балканской группировки немецких войск в северо-западной части Югославии положило конец войне на югославском театре.
В этот последний день войны Югославская армия имела 17 партизанских отрядов, 198 пехотных, 32 артиллерийских, 5 инженерных, 2 танковых и 1 конную бригады, 57 пехотных и 2 авиационных дивизии, 7 корпусов, 4 армии. Флот насчитывал 11 военных кораблей и буксиров, 8 вооруженных и 19 вспомогательных судов, 51 сторожевой катер, 24 парохода, 269 моторно-парусных ботов, а также 9 батальонов морской пехоты. Численность личного состава вооруженных сил страны в то время достигла почти 800 тыс. солдат и офицеров.
В борьбе с захватчиками освободительная армия потеряла 305 тыс. бойцов и командиров убитыми и 399 880 — ранеными. В ходе войны она сковывала от 30 до 55 фашистских дивизий с отдельными и обслуживающими частями и подразделениями, т. е. от 600 тыс. до 830 тыс. человек, и захватила у противника 4630 орудий, 7149 минометов, 928 танков, 309 самолетов, 13396 станковых пулеметов, 31819 ручных пулеметов, 590 984 винтовки,
260
17 994 автомата, 70178 пистолетов, 362,9 млн. ружейных патронов, 1 716609 снарядов и мин, 1615 радиостанций, 11330 телефонных аппаратов, 20 022 автомашины и около 55 различных вооруженных судов.
4
Особенности Народно-освободительной армии
Народно-освободительная армия создавалась в непрерывной борьбе против вражеских войск. Она сражалась с противником в городах, где действовали ее ударные группы, и в сельских районах. Фронт был везде, и отпор фашистам непрерывно усиливался. Различные формы сопротивления — невыполнение приказов оккупационных властей, сбор пожертвований для нужд Народно-освободительной армии и создание разных боевых организаций перерастали в вооруженные выступления и военные операции крупного масштаба.
Такое разнообразие методов борьбы заставляло оккупантов вести непрерывные действия против местных партизанских отрядов, а также часто сосредоточивать значительные силы для восстановления контроля над территорией. При этом они должны были держать часть войск в опорных пунктах, где им угрожала опасность. Необходимость такого прикрытия в ходе проведения наступательных операций вынуждала противника привлекать значительно больше крупных соединений, чем требовалось с учетом численности Народно-освободительной армии. Не случайно поэтому гитлеровское командование уже осенью 1942 г. оценило войну в Югославии, как «трудную и изнуряющую», создавшую серьезную угрозу положению немецких войск на юго-востоке Европы. А командование действовавших здесь итальянских войск еще в начале того же года в свою очередь заявляло, что это «такая же война, какая ведется в России, Ливии, на Дальнем Востоке».
Мощь Народно-освободительной армии заключалась в росте численности, моральной силе и политическом единстве ее рядов. Это была армия добровольцев, сознательно вступивших в справедливую борьбу с захватчиками и их пособниками. Они смело нападали на врага, неожиданно и стремительно наносили удары, активно действовали в его тылу, избегая столкновений с превосходящими силами.
В основе действий Народно-освободительной армии был царивший в ней наступательный дух. По призыву Верховного штаба она стремилась каждую потерю какого-либо района возместить освобождением другого, более важного. Ее подразделения обычно ночью атаковали вражеский гарнизон в населенном или опорном пункте, одновременно частью сил прикрывая внешние направления, чтобы не допустить подхода подкреплений противника. Нападению предшествовала разведка, которая велась с помощью мест
261
ных жителей и часто позволяла заставать оккупантов врасплох. Недостаток тяжелого оружия возмещали действиями стрелков-гранатометчиков, подавляя укрепленные пункты огнем отдельных орудий — прямой наводкой с близких расстояний. Партизаны наступали упорно, стремительно и им всегда удавалось проникать в расположение противника.
Оборона Народно-освободительной армии была эластичной и отличалась активностью. Небольшие подразделения обычно оборонялись, а более крупные силы выходили на фланги и в тыл противнику, часто создавая выгодные условия для контратак. Если же задачей являлось удерживать важные позиции и районы, то и в таких случаях сочетали оборону с более или менее активными наступательными действиями на флангах и в тылу врага. Когда войска оккупантов продвигались вдоль коммуникаций, части Народно-освободительной армии атаковали их с флангов и наносили им больше ущерба, чем могли бы это сделать фронтальной обороной.
Соотношение сил в целом, а также чаще всего и в отдельных операциях было в пользу противника. Вот несколько примеров.
Против повстанческих сил в Черногории, составлявших до 30 тыс. человек, командование итальянской армии в июле-августе 1941 г. выставило 6 дивизий, 2 боевые группы, танковые, артиллерийские и другие части своего 14-го корпуса, а также армейскую авиационную группу — всего около 80 тыс. солдат. Против 20 тыс. партизан в Западной Сербии немецкое командование в октябре-ноябре того же года сосредоточило 2 укомплектованные дивизии, части 4 дивизий, усиленный пехотный полк, обслуживающие и квислинговские части — в общей сложности около 70 тыс. солдат.
2-й краишский отряд в составе 3 тыс. человек оборонялся на горном хребте Козара в Западной Боснии в июне 1942 г. против 40 тыс. солдат, среди которых было 12 немецких пехотных батальонов. Во второй половине января того же года против 1-й пролетарской бригады и трех партизанских отрядов, в которых насчитывалось менее 5 тыс. бойцов, противник бросил около 45 тыс. солдат, в том числе 2 дивизии и части еще одной дивизии. Тогда же в Словении против четырех бригад, трех партизанских отрядов и трех отдельных батальонов численностью около 2,5 тыс. бойцов итальянское командование сосредоточило 4 дивизии 11-го корпуса с частями усиления и обслуживания — всего около 70 тыс. солдат и офицеров.
Народно-освободительная армия умелым маневром, опираясь на местное население, снижала это преимущество противника. В ходе войны соотношение сил постепенно менялось и в последний год численное превосходство принадлежало народным войскам. В то же время высокого уровня достигла самостоятельность штабов в управлении частями и соединениями. Условия для этого
262
были очень трудными. Не хватало технических средств. Однако со временем между Верховным штабом, военными областями, корпусами, дивизиями и бригадами была установлена радиосвязь. Приказы и донесения чаще всего передавались через связных.
Воинские части снабжались трофейным оружием, боеприпасами и снаряжением. Поэтому при каждом столкновении с противником они придавали особое значение захвату боевых средств. В легком оружии не было большого недостатка, зато остро не хватало боеприпасов, что отрицательно сказывалось на ходе боевых действий и нередко вынуждало оставлять отдельные позиции и районы. В этих условиях предпринимались попытки организовать самостоятельное производство оружия. В Ужице (Сербия) в 1941 г. изготовлялись партизанские ружья (16,5 тыс.), в Боснии я Хорватии — ручные гранаты, а в Словении — даже легкие орудия. Последние полтора года войны Народно-освободительная армия получала от Советского Союза, а также от англичан и американцев помощь в вооружении и других материальных средствах.
Снабжение армии продовольствием зависело от помощи местных жителей, а также, например одеждой, от захвата у противника. Что касается населения, то был установлен справедливый порядок обложения, оказавший положительное влияние также на морально-политическое состояние войск. Медицинских кадров было очень мало, а еще меньше — средств и условий для создания лечебных центров по оказанию помощи раненым и больным бойцам, а также населению освобожденных районов. Но постепенно и это дело улучшалось. С оккупированной территории прибывали медицинские кадры, а подпольные антифашистские организации собирали медикаменты и другие санитарные средства для частей Народно-освободительной армии. В соединениях создавались подвижные госпитали, а при органах военной власти в тылу — стационарные. Благодаря советской и англо-американской помощи лечение раненых улучшилось.
Вследствие неблагоприятных условий ведения войны и особенностей состава армии сложной проблемой являлась подготовка кадров. Верховный штаб, национальные главные штабы и командование частей и соединений постоянно заботились о боевой подготовке бойцов и командиров по специальным планам. Учебные занятия в подразделениях, которые прерывались только на время боев с противником, были основаны на примерах повседневной боевой практики и направлены на отработку наиболее часто применяемых тактических приемов. Для подготовки командиров существовали школы и курсы, разумеется, краткосрочные, что только и было возможно в условиях такой войны.
20 февраля 1942 г. была открыта Партизанская офицерская школа главного штаба Хорватии, впоследствии ставшая Военной школой Верховного штаба. Всего до конца войны было учреждено 27 школ с различными сроками обучения для подготовки офице-
263
ров и сержантов артиллерии, авиации, флота, войск инженерных, танковых, связи, дорожных, интендантской службы. Кроме того, при штабах корпусов, дивизий и бригад время от времени организовывались курсы младших командиров и политработников.
В последний год войны Народно-освободительная армия осуществляла непосредственное взаимодействие с союзническими армиями: с войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов Красной Армии при окончательном освобождении Восточной и Центральной Сербии, Белграда, Воеводины и в долине р. Дравы, Отечественного фронта Болгарии — в Восточной Македонии, области Ниша, Среме и долине Дравы, двумя албанскими дивизиями — в Косово-Мето-хийской области и Черногории, а также оперативное — с англо-американскими в Италии. В завершающих операциях по освобождению Югославии она показала, что обладает всеми качествами современной армии.
Эти успехи были достигнуты при помощи народа, который ее создал. Своим происхождением и всей деятельностью она была тесно связана с ним, объединяя в своих рядах наиболее активную его часть. Будучи носительницей идей освобождения, она для достижения победы над врагом подняла широкие народные массы и находилась в центре всех национальных усилий. И чем больше укреплялась в народе мысль о свободе, тем сильнее становилась Народно-освободительная армия.
Своей бесчеловечной политикой оккупанты нанесли большой ущерб населению и экономике страны, но не смогли покорить народ и заставить его признать захватчиков своими хозяевами. Напротив, именно репрессии в значительной мере укрепили убежденность югославских народов, богатых традициями освободительной борьбы, в том, что они не смогут жить, не изгнав захватчиков из своей страны.
Это и послужило толчком к созданию Народно-освободительной армии, сделало ее непобедимой и привело к победе над врагом. Являясь ядром освободительных сил Югославии, она еще раз подтвердила историческую истину, что энергия, дающая силу идее свободы, сильнее страстей, разжигающих и поддерживающих насилие, и что народы способны преодолеть все препятствия, мешающие сделать свободу достоянием всех людей, ибо это их естественное право.
*****
В настоящем сообщении использована лишь та часть трудов о Народно-освободительной армии, где подробно освещается ее развитие в целом. Относящиеся к этой теме основные источники хранятся в Архиве Военно-исторического института в Белграде. Большое количество материалов опубликовано в 1949—1965 гг. в изданных этим институтом девяти томах «Сборника документов и данных о Народно-освободительной войне югославских народов». Об этом историческом периоде написано также много книг, а еще больше статей в журналах п газетах.
К. ПОПА, Л. ИОН, Л. ЛОГИН (Социалистическая Республика' Румыния)
О
УЧАСТИЕ РУМЫНСКОЙ АРМИИ ПЛЕЧОМ К ПЛЕЧУ
С СОВЕТСКОЙ АРМИЕЙ
В ВОЙНЕ ПРОТИВ ГИТЛЕРОВСКОЙ ГЕРМАНИИ
В СВЕТЕ АРХИВНЫХ ДОКУМЕНТОВ
Научное исследование вклада румынского народа в разгром гитлеровской Германии, как и в целом хода второй мировой войны, ее причин и последствий, находится в центре внимания румынских историков.
Первые труды о внутренних и внешних условиях, при которых Румыния перешла на сторону антигитлеровской коалиции и приняла участие плечом к плечу с Советской Армией в войне против фашистской Германии, основывались главным образом на документах Коммунистической партии Румынии, оперативных дневниках генерального штаба и командующих армиями, принимавшими участие в военных действиях, на мемуарах и некоторых зарубежных исторических исследованиях. Позже архивы некоторых государственных органов, народных советов и учреждений, оперативные дневники армейских корпусов, дивизий и полков, а также свидетельства бывших офицеров и других участников войны, сражавшихся на антигитлеровском фронте, составили обширный фактический материал о вкладе румынского народа в войну против германского фашизма.
Большое внимание уделяется изучению архивных материалов и трудов по военной истории, которые имеются или издаются в других странах. Хотя эти источники еще не полностью изучены, но уже получены некоторые данные, дополняющие отечественную документацию о вкладе Румынии в разгром гитлеровской Германии. На основе анализа всех этих материалов опубликован ряд трудов по военно-политической истории — исследований, статей и т. д.
*****
Повернуть оружие румынской армии против гитлеровских войск было одной из главных задач антифашистского вооруженного восстания, подготовленного и руководимого Коммунистической пар
265
тией Румынии. Организаторы его должны были решить ряд сложных вопросов, учитывая при этом большую численность гитлеровских войск на территории Румынии, а также имевшуюся у немецкого командования возможность ввести в страну пополнение извне. Из документов, которыми мы располагаем, явствует, что 20 августа 1944 г. немецкое командование имело во фронтовой зоне между Карпатами и Черным морем свыше 565 тыс. человек, в тыловой — около 60 тыс., в том числе 11 тыс. в Бухаресте и его окрестностях и 25 тыс. в нефтяном районе долины р. Прахова1.
В своих военно-стратегических расчетах гитлеровцы придавали большое значение сохранению позиций в Румынии, где условия местности (Восточные Карпаты) позволяли организовать длительное сопротивление с использованием относительно небольших сил против значительно превосходившей их по численности армии.
Немецкое командование и румынское фашистское правительство приняли особые меры по организации мощной линии сопротивления в горах и усилению обороны в укрепленном районе Фокшаны, Браила с тем, чтобы наглухо закрыть так называемые Фокшанские ворота (пространство между Карпатской дугой и Дунаем). Планировалась организация других последовательных линий обороны внутри страны. Что касается укрепленного района Фокшаны, Браила шириной около 80 км, опираясь на который гитлеровское командование рассчитывало помешать проникновению Советской Армии на юго-запад, то в нем имелось в августе 1944 г. около 1700 бетонированных огневых точек, снабженных противотанковыми орудиями и автоматическим оружием, а также многочисленные инженерные сооружения 1 2.
Румынская армия располагала в тыловой зоне 385 тыс. солдат и офицеров 3. Можно было рассчитывать, что к этим силам примкнет большая часть личного состава соединений, находившихся на фронте в группе армий «Южная Украина».
Учитывая численное превосходство противника в зоне боевых действий, Коммунистическая партия Румынии считала, что воору-женное восстание следует начать в момент, когда ожидавшееся наступление Советской Армии на южном крыле фронта вовлечет в бои главные гитлеровские силы группы армий «Южная Украина». Военный план восстания предусматривал нанести главный удар в Бухаресте при одновременных выступлениях в Плоешти и в нефтяном бассейне долины Праховы.
Решительные, быстрые и внезапные действия воинских частей и боевых патриотических отрядов, организованных Коммунистической партией Румынии в этих важных центрах, обеспечивали
1 Архив министерства вооруженных сил и генерального штаба Румынии (далее —Архив МВС-ГШ), д. 732/7, лл. 19—20.
2 Там же, д. 30.
3 Там же, д. 732/7, лл. 19—20.
266
одновременно со свержением военно-фашистской диктатуры ликвидацию основных гитлеровских группировок в тыловой зоне, овладение политическим, экономическим и административным центром страны, нефтяным бассейном и основными путями сообщения, имевшими особое стратегическое значение для сосредоточения румынских и советских войск севернее Южных Карпат. В то же время план восстания предусматривал меры по прикрытию временной границы в Трансильвании и Ванате с тем, чтобы помешать подтягиванию пополнений для гитлеровских и хортистских войск.
Антифашистское вооруженное восстание началось 23 августа 1944 г. в момент, когда характерной особенностью обстановки внутри страны был резкий и постоянный рост борьбы патриотических сил, подрыв позиций военно-фашистской диктатуры, чуждой и ненавистной народу, при умелом использовании благоприятных внешних условий, созданных блестящими победами Советской Армии. Немедленно после свержения военно-фашистской диктатуры румынская армия повернула оружие против гитлеровской Германии и хортистской Венгрии 4.
Вечером 23 августа в 10 часов была передана по радио прокламация короля. Ее текст был заранее согласован с Коммунистической партией Румынии. Прокламация извещала о ликвидации военно-фашистской диктатуры, прекращении действий против Объединенных Наций и о дальнейшей совместной борьбе румынской армии плечом к плечу с Советскими Вооруженными Силами для защиты независимости страны и освобождения севера Трансильвании 5.
После оглашения прокламации румынские соединения на Молдавском фронте прекратили огонь против советских войск и приступили к перегруппировке в целях выступления против фашистских сил, а находившиеся в тыловой зоне страны начали очищать территорию от гитлеровцев и препятствовали подтягиванию их частей из-за границы. Соглашение о перемирии, заключенное 12 сентября 1944 г. в Москве, отмечало, что с 24 августа Румыния находилась в состоянии войны с гитлеровской Германией. «Румыния,— указывалось в статье первой Соглашения,— с 4 часов 24 августа 1944 года полностью прекратила военные действия против СССР на всех театрах войны, вышла из войны против Объединенных Наций, порвала отношения с Германией и ее сателлитами, вступила в войну и будет вести войну на стороне Союзных Держав против Германии и Венгрии в целях восстановления своей независимости и суверенитета» 6.
В борьбу против фашистских войск с воодушевлением включилась вся румынская армия. Плечом к плечу с воинскими частя
4 Архив МВС-ГШ, д. 242/2, лл. 17—18. Телефонограммы № 30864, 30866.
5 «Romania Libere», 24.VIII 1944.
в «Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны», т. II. М., 1946, стр. 206.
267
ми сражались боевые патриотические отряды. Следует особо отметить бои в районе Бухареста, где войсками командовал генерал Иосиф Теодореску, а начальником штаба был полковник Думитру Дэмэчану, в долине Праховы, в том числе в г. Плоешти, под руководством генерала Василиу Рэшкану, в Добрудже под командованием генерала Ионашку Костина и в юго-западной части страны.
Активные военные действия в районе Бухареста, умело организованные румынским командованием при участии воинских частей и боевых патриотических отрядов, привели к окончательной ликвидации фашистских центров сопротивления к утру 28 августа. Бои за уничтожение гитлеровских войск в долине Праховы, в Плоешти, а также в других районах страны успешно закончились 31 августа.
В боях во время вооруженного восстания (23—31 августа 1944 г.) и в действиях по прикрытию границ участвовала вся румынская армия, насчитывавшая более 460 тыс. человек7. Данные, содержащиеся в оперативных дневниках, показывают, что противник потерял в боях с румынскими вооруженными силами в эти дни 56 тыс. человек пленными, в том числе 14 генералов и 1224 офицера, а также 5 тыс. человек убитыми8.
Планы гитлеровской Германии, рассчитывавшей продолжать сопротивление в Румынии и остановить наступление Советской Армии на юго-востоке Европы, провалились. Одновременно с развитием вооруженного восстания в Румынии советские войска, разгромившие гитлеровцев в Ясско-Кишиневском районе и продолжавшие продвижение вперед, вступили 30 и 31 августа в Бухарест. Их с энтузиазмом встретило население освобожденной столицы.
Вооруженное восстание ознаменовало начало справедливой освободительной отечественной войны, которая совпадала с интересами других народов и представляла собой крупнейший вклад румынского народа в совместную борьбу против нацистской Германии. Присоединение Румынии к антигитлеровской коалиции, борьба плечом к плечу с Советской Армией-освободительницей против немецко-фашистских войск привели к важным военностратегическим последствиям.
Помимо того, что гитлеровская Германия понесла в результате восстания потери в размере примерно шести дивизий и утратила
7 Архив МВС-ГШ, д.	732/1, лл.	26—29; д. 3/36; л. 29;	д. 215/62, л. 99;
д. 307/156, л. 107; д.	320/102, л.	174; д. 456/23, л. 119;	д.	457/63, карта по-
ложения на 25 августа 1944 г.; д. 1/28, л. 145; д. 650/4; лл. 2—9; д. 1/193, л. 5; д. 654/7, лл. 2, 3, 12; д.	686/62, лл» 60—61; д.	686/64, лл. 40—129;
д. 457/182, л. 555; д.	235/10, лл.	4—85; д. 732/1, глава	2,	лл. 112—116.
8 Там же, д. 211/2, кп. 2, лл. 5—7; д. 456/23, лл. 30, 48, 54; д. 457/387, кн. 23; д. 457/621, лл. 53, 306-307, 311—314; д. 223/2, л. 26; д. 457/382, л. 91; д. 242/2, лл. 351-359, 449; д. 686/180, лл. 9—11; 35-41, 64; д. 670/1, книга за май, л. 18; д. 216/1, лл. 120—122; д. 244/5, лл. 70—89; д. 244/56, л. 133; д. 231/1, лл. 4—18; д. 221/26, лл. 269—381; д. 456/23, л. 119; д. 1/28, л. 194; д. 650/4, л. 1; д. 654/7, л. 3.
268
важные ключевые стратегические позиции в своей оборонительной системе в Румынии и на Балканском полуострове, вступление Румынии в войну против германского фашизма, мобилизация всей ее военной и экономической мощи привели к росту превосходства сил антигитлеровской коалиции. В печати того времени и в зарубежной историографии имеется немало сообщений о том, как действия румынских войск благоприятно повлияли на ход наступательных операций Советской Армии в Ясско-Кишиневском районе. «С этого момента,— писал генерал Фриснер в своих мемуарах,— судьба немецких войск зависела от советских войск и в дальнейшем от румын... Возможность прорвать неприятельское окружение с запада и оказать помощь немецким войскам в их тяжелом положении отпала в результате того, что румыны начали враждебные действия и внутри страны» 9.
Осуществив исторический акт 23 августа 1944 г., Румыния способствовала развалу гитлеровского фронта на Балканах и приближению конца войны.
Изучение обширного материала об организации боевого взаимопонимания между румынскими и советскими войсками поднимает интересные проблемы, которые, по нашему мнению, до настоящего времени не были достаточно исследованы.
Первые связи в целях организации взаимодействия установили непосредственно командиры румынских частей и соединений на Молдавском фронте. Так, немедленно после того, как румынские радиостанции сообщили вечером 23 августа о присоединении Румынии к антигитлеровской коалиции, части пограничников — 3-й полк и батальон 6-го полка,— объединившиеся в отряд под командованием полковника Нистора Теодореску, атаковали в 11 часов 15 минут вечера войска 3-й горно-стрелковой дивизии противника, оборонявшейся на севере Молдовы, нанесли им серьезные потери и выбили с позиций10 11.
На следующий день они установили через своего командира связь с 50-м стрелковым корпусом 40-й советской армии, присоединились к нему и совместно сражались в лесистой зоне Восточных Карпат до конца сентября11. Командир 50-го стрелкового корпуса писал тогда: «Все боевые задания, данные 3-му полку пограничников, полностью выполнялись. Успешные действия 3-го полка пограничников совместно с частями 50-го стрелкового корпуса, которые сражались в районе Кымпулунг Молдовенеск, имели решающее значение для перехода через Карпаты в этом районе» 12.
Другие румынские части, расположенные в Молдове, также установили связь с советским командованием в целях совместной
9 Н. F г i s s п е г. Verratene Schlachten. Hamburg, 1956, S. 93.
10 Архив МВС-ГШ, д. 650/4, л. 1.
11 Там же, д. 650/4, лл. 1—17.
12 Там же, д. 457/385, л. 131.
269
борьбы против гитлеровцев для освобождения родины. Например, в донесении 7-й советской гвардейской армии от 26 августа 1944 г. командованию 2-го Украинского фронта указывалось, что ряд частей восьми румынских дивизий во главе с их‘командирами и штабами «выразили желание сражаться против немцев и венгров вместе с Красной Армией... Все они, находятся под руководством командира 1-го стрелкового корпуса...» 13.
103-й и 104-й горные отряды, 17-й пехотный полк, 6-я артиллерийская бригада, пять рот тяжелых минометов 4-й пехотной дивизии, реорганизовавшись в 103-ю горную дивизию под командованием генерала Илие Крецулеску, вместе с танковым отрядом и 7-м полком тяжелой артиллерии сражались в составе 7-й советской гвардейской армии против немецких частей, которым удалось выйти из окружения в Ясско-Кишиневском районе. Они взяли в плен более 500 гитлеровских солдат 14. В дальнейшем они до конца сентября принимали участие в форсировании Восточных Карпат и разгроме немецких войск на этом участке фронта, после чего влились в 4-ю румынскую армию.
Для исторической науки представляет интерес изучение условий и результатов действий по прикрытию государственных границ того времени с тем, чтобы помешать переброске гитлеровских и хортистских войск главным образом из Трансильвании и Венгрии. Румынская армия выполняла это одновременно с ликвидацией немецко-фашистских сил внутри страны. Вначале задача помешать врагу пройти через ущелья и перевалы Южных Карпат выпала на долю 1-й армии. Позже, в первые дни сентября, барьер прикрытия был укреплен путем сосредоточения 4-й румынской армии в Трансильвании, а 1-я армия заняла оборону вдоль границы между Западными Карпатами и Дунаем 15.
Правильность мер, принятых румынским командованием, была подтверждена военными событиями, которые развернулись на этом участке фронта в первой половине сентября.
5 сентября гитлеровские и хортистские силы перешли в мощное наступление в центре Трансильвании, а 13 сентября — западнее Западных Карпат. Они стремились захватить Южно-Карпат-ский хребет, чтобы остановить наступление советских и румынских войск. Этот замысел был сорван сопротивлением 1-й и 4-й румынских армий, которые таким образом сохранили за собой на Трансильванском плато и в Ванате большой плацдарм шириной в 325 и глубиной 75—200 км, общей площадью примерно в 45 тыс. кв. км. Здесь сосредоточились советские и румынские силы, которым предстояло вести боевые действия.
Значение сохранения плацдарма и срыва наступления гитлеровских и хортистских сил отмечалось во многих исторических
13 АМО СССР, ф. 240, оп. 14234, д. 3, л. 137.
14 Архив МВС-ГШ, д. 335/1, л. 15-25.
15 Там же, д. 3/11, л. 14—18 и 59.
270
документах и трудах. В труде «Великая Отечественная война Советского Союза» указывается: «Когда немецко-венгерские войска в первых числах сентября попытались перейти в наступление, румынские войска организовали оборону на рубеже Тыргу-Му-реш, Турда, а также в районе Арад, Тимишоара и в течение нескольких дней сдерживали натиск противника. Это дало возможность частям Красной Армии в благоприятных условиях преодолеть Южные Карпаты и вовремя прийти на помощь румынам» 16.
Действия по прикрытию границ вели сухопутные, воздушные и флотские части, личный состав которых превышал 270 тыс. человек 17. Остальные силы, участвовавшие в победоносном вооруженном восстании, перегруппировывались в это время для отправки на фронт или проходили боевую подготовку.
7 сентября 1-я и 4-я румынские армии были подчинены в оперативном отношении 2-му Украинскому фронту 18. Они внесли свой вклад в выполнение оперативно-стратегических планов, разработанных советским командованием. Хотя оперативное подчинение устанавливалось в разгар боев по мере того, как советские войска подходили с 6 по 17 сентября к занятым румынскими частями рубежам, взаимодействие между ними осуществлялось успешно. До начала октября 1944 г. им удалось освободить юго-восток Трансильвании, отбросить фашистские силы из ее центральной части, Кришаны и Ваната и установить рубеж по линии, проходившей по Прислопскому перевалу, северо-западнее Тыргу-Муреш, южнее Клужа и Орадеа и по западной границе Румынии до Бела Црква 19.
На этом рубеже началась операция, известная под названием Дебреценской. Ее замысел, как указывается в советских оперативных документах, предусматривал окружение и уничтожение вражеских сил на севере Трансильвании и в Дебреценской зоне войсками 2-го Украинского фронта во взаимодействии с 4-м Украинским фронтом. В состав 2-го Украинского фронта входили 1-я и 4-я румынские армии.
Перейдя в наступление, советские и румынские войска сломили ожесточенное сопротивление 6-й и 8-й гитлеровских, а также 2-й и 3-й хортистских армий и к 25 октября освободили всю территорию Румынии. В этих действиях приняло участие более
16 «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1944— 1945 гг.», т. 4. М., 1962, стр. 284.
17 Архив МВС—ГШ, д. 732/1, лл. 31—'35; д. 457/649, приложение 8; д. 1/193, лл. 20—46; д. 1/258, лл. 94—97; д. 1/28, лл. 145—155; д. 1/258, лл. 96—97; д. 3/20 А, лл. 10, 148; д. 3/193, лл. 5, 13; д. 1016/54, л. 226; д. 1/103, лл. 94— 95; д. 242/2, лл. 26, 96, 129, 233: д. 315/63, л. 59; д. 315/10, лл. 5, 24, 60; д. 231/54, л. 350; д. 654/7, лл. 2-3; д. 650/4, л. 12-17; д. 335/2, л. 67; д. 686/82, л. 65; д. 457/182, лл. 555—558; д. 732/1, л. 10.
18 Там же, д. 457/613, л. 437.
19 Там же, д 1/8, л. 219.
271
260 тыс. солдат и офицеров румынской армии20 21. Ее потери составили свыше 58 тыс. человек.
Весть об освобождении 25 октября 1944 г. всей территории страны от фашистского ига была воспринята румынским народом с законной гордостью и огромной радостью. По всей стране прокатилась волна митингов, в которых народные массы выражали свою признательность советским и румынским воинам и обязывались умножить свои усилия по оказанию поддержки фронту.
Воодушевляемая благородными идеалами справедливого дела румынская армия продолжала войну против гитлеровской Германии и фашистской Венгрии и за пределами своей родины. На венгерской территории она сражалась совместно с Советской Армией около трех с половиной месяцев и внесла свой вклад в Дебреценскую и Будапештскую операции, которые привели к освобождению Венгрии.	*1
В Дебреценской операции, закончившейся освобождением районов восточнее Тиссы, приняли участие 17 румынских дивизий, авиационный корпус, 2 бригады зенитной артиллерии, насчитывавшие более 182 тыс. человек2Г. Из них 8 дивизий 4-й армии действовали на правом крыле фронта в направлении Карой, Домб-рад, севернее Ньиредьхаза, а 5 других наступали в составе основной группы 2-го Украинского фронта в направлении Арад, Дебрецен, Ньиредьхаза. 1-я армия (4 дивизии) приняла участие в боях левого крыла фронта по среднему течению Тиссы. Румынские войска, среди которых отличились дивизии имени Тудора Владимиреску и 3-я горная, действуя совместно с советскими войсками, помогли сломить сопротивление гитлеровской армии на подходах к Дебрецену и участвовали во взятии этого города, а также отражали мощные контрудары противника в районах Орадеа, Сольнока и Ньиредьхазы.
В Будапештской операции в составе 2-го Украинского фронта приняли участие 15 румынских дивизий, авиационный корпус, дивизия зенитной артиллерии и другие части, насчитывавшие более 210 тыс. человек22. 4-я румынская армия, действуя на северо-востоке Венгрии, в результате обходного маневра с запада и овладения горным массивом Хедьалья обеспечила связь с левым флангом 4-го Украинского фронта и облегчила его наступление на Кошице.
4-й румынский армейский корпус под командованием генерала Иона Боицяну сражался во взаимодействии с соединениями 27-й
20 Там же, д. 732/1, лл. 31—37; д. 1/193, л. 27; д. 1/28, л. 145; д. 457/464, лл. 195—200; д. 3—193, лл. 5, 9, 13; д. 1/258, л. 93; д. 315/70, лл. 233—253; д. 231/54, л. 350; д. 335/2, л. 87; д. 329/5; л. 59; д. 686/82. лл. 67, 95; д. 686/126, лл. 46—48, 60; д. 457/176, лл. 5—7.
21 Там же, д. 732/1, лл. 37—39; д. 315/95; л. 125; д. 457/474, лл. 429—432; д. 457/107, л. 47.
22 Там же, д. 732/1, л. 39; д. 1/153, лл. 81, 92 и 98; д. 457/205, лл. 603—G04; д. 315/95, л. 125.
272
советской армии в горах Бюкк, овладение которыми привело к отступлению фашистских сил, оборонявшихся в горах Матра. Захват этих горных массивов советскими и румынскими войсками обеспечил фланг главной группировки 2-го Украинского фронта. На направлении главного удара 7-й советской гвардейской армии наступал 7-й румынский корпус под командованием генерала Николае Шова, который, сломив сопротивление 20-й пехотной и 1-й кавалерийской дивизий 3-й венгерской армии, в первые дни 1945 г. вступил в Будапешт. 15 января, после того как ценой тяжелых жертв был освобожден Пешт, потеряв между Тисой и рубежом, лежащим в двух километрах от Дуная, И тыс. человек23, 7-й армейский корпус был переброшен на юг Чехословакии, где совместно с советскими войсками действовали и другие румынские соединения.
С 18 декабря 1944 г. румынские войска, перейдя венгерско-чехословацкую государственную границу южнее Кошице, начали совместно с советскими соединениями бои за освобождение Чехословакии. 8-я гитлеровская армия, располагая благоприятными условиями в пересеченной и лесистой местности и имея в своем распоряжении укрепления, построенные в мирное время, оказывала вначале ожесточенное сопротивление, активно оборонялась, проводила широкие маневры и во многих случаях переходила в контратаки.
До 25 марта 1945 г. 1-я и 4-я румынские армии вели тяжелые бои в составе 2-го Украинского фронта в горах Яворье, в районе Зволен, Банска-Бистрица. Они внесли свой вклад в освобождение этих двух городов. «В боях за овладение городом Банска-Бистрица,— говорилось в приказе Советского Верховного Главнокомандующего,— отличились войска генерал-лейтенанта Жмаченко, корпусного генерала румынской армии Даскэлеску. Сегодня, 26 марта, в 21 час столица нашей Родины Москва салютует доблестным войскам 2-го Украинского фронта, в том числе войскам румынской армии корпусного генерала Даскэлеску, овладевшим городом Банска-Бистрица, двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырех орудий» 24.
Ликвидация вражеской группировки на юго-востоке Чехословакии и выход советских и румынских войск к р. Грон в районе ее среднего течения создали благоприятные условия для освобождения центральной части страны, что и было осуществлено в ходе Венской операции. За эти победы, достигнутые в боях плечом к плечу с советскими войсками, румынская армия была дважды отмечена в приказах Советского Верховного Главнокомандующего.
После разгрома гитлеровских войск в этом районе румынская армия вышла в начале мая к западу от р. Морава и принимала участие в наступлении на пражском направлении вплоть до капи
23 Архив МВС—ГШ, д. 732/1, глава 2.
24 Там же, д. 457/387, л. 19.
18 Заказ № 952	77*3
туляции немецко-фашистской армии. Всего в операциях на территории Чехословакии участвовало 16 дивизий румынской армии, авиационный корпус, дивизия зенитной артиллерии, танковый полк и другие части. Общая их численность составила 248 тыс. человек25. В тяжелых боях на чехословацкой земле румынские войска потеряли свыше 66 500 человек26.
Советское командование высоко оценило вклад румынских войск в освобождение Чехословакии. 13 апреля 1945 г. командующий войсками 2-го Украинского фронта маршал Р. Я. Малиновский заявил румынскому военному министру, который находился на фронте с целью инспекции: «Румынская армия отлично сражается, и я очень доволен командирами, штабами и войсками, которые отважны и готовы на любые жертвы» 27. Чтобы сохранить боеспособность соединений, на фронт были направлены из Румынии пополнения численностью более 160 тыс. человек28. В конце войны на фронте находилось более 198 тыс. солдат и офицеров румынской армии29. Общие потери, понесенные румынскими войсками в ходе антифашистской войны, составили более 167 тыс. человек, в том числе 5 тыс. офицеров и столько же подофицеров 30.
В течение 260 дней, непрерывно сражаясь с сильным, ожесточенно сопротивлявшимся противником, румынская армия прошла более тысячи километров и достигла Богемии в районе примерно 80 км юго-восточнее Праги, преодолела 17 горных массивов, в том числе некоторые в трудных условиях жестоких морозов и обильных снегов, 12 рек, освободила 3831 населенный пункт, среди них 53 крупных города, захватила более 118 тыс. пленных и нанесла противнику большие людские и материальные потери. В победу в антифашистской войне большой вклад внесли румынский авиационный корпус, совершивший более 4300 боевых вылетов, военный флот, захвативший 438 вражеских судов, а также понтонные, железнодорожные, дорожные и другие части.
Боевые подвиги румынских войск отмечались в 14 приказах румынского военного министерства, в 7 приказах Советского Верховного Главнокомандующего, в 21 советском военном сообщении, в двух документах командующего 2-м Украинским фронтом.
25 Там же, д. 1/191, лл. 133—140; д. 1/28, лл. 146—148; д. 686/126, л. 233; д. 3/168, л. 1; д. 3/194, л. 135; д. 3/179, л. 82; д. 3/20 А, л. 148: д. 457/176, л. 765-бис; д. 315/51, л. 202; д. 457/474, лл. 429—432; д. 457/107, лл. 34, 40; д. 732/1, лл. 41, 114, 116; д. 670/1, книга за март, лл. 25—31; д. 315/70, лл. 70—198; д. 686/82, лл. 75, 78.
26 Там же.
27 Там же, д. 731/1, т. II, л. 64.
28 Там же, д. 732/1, лл. 35, 41, 80, 212—214; д. 1/106, л. 100; д. 1/153, л. 81; д. 1/191, лл. 225—230; д. 1/28, лл. 145, 146; д. 3/190, л. 36; д. 3/20А, л. 48; д. 315/70, лл. 200,893; д. 315/51, л. 202; д. 670/1, лл. 25-31; д. 686/126, лл. 71, 245; д. 686/82, л. 78.
29 Там же. Сводка документальных материалов о военном вкладе Румынии в войну против Германии и Венгрии, л. 6.
30 Там же.
274
Более 300 тыс. румынских солдат, подофицеров и офицеров были награждены орденами и медалями, в том числе 190 135 — советскими и 5676 — чехословацкими. Помимо военного вклада антигитлеровская война потребовала от румынского народа значительных экономических усилий. Все народное хозяйство страны было мобилизовано для нужд фронта.
Кровью, пролитой в боях, румынский народ внес свой вклад в победу антигитлеровской коалиции. На мирной конференции министр иностранных дел СССР, отмечая значение вступления Румынии в войну против фашистской Германии, говорил: «В результате этого акта Румыния оказала помощь Объединенным нациям и в первую очередь Советскому Союзу, ощутившему в большей мере, чем другие страны, тяготы военной агрессии Германии и ее сателлитов. Дальнейший ход военных событий подтвердил значение шага румынского народа, свергнувшего правительство Антонеску — эту гитлеровскую агентуру — и перешедшего на сторону демократических стран, став одним из активных участников борьбы против гитлеровской Германии и оставшихся ей верными сателлитов» 31.
* * * * #
Слом фашистской военной машины антигитлеровской коалицией, в которой Советский Союз сыграл решающую роль в небывалой в истории человечества схватке, создал благоприятную общую обстановку для структурных политических и социальных перемен в жизни многих народов, в том числе румынского. В огне войны против фашизма выковались, укрепились братская дружба и союз румынского и советского народов в борьбе за торжество мира и социализма, горячая признательность к Советской Армии. Румынский народ будет вечно чтить память о доблестных советских воинах, отдавших свою жизнь за свободу нашей страны. Пролитая совместно кровь сцементировала румыно-советское братство по оружию.
Румынский народ гордится тем, что он вписал в историю своей родины новую славную страницу, способствуя всеми силами победе над фашизмом. Неразрывно связав антигитлеровскую национально-освободительную войну с борьбой за социальный прогресс против реакционных сил внутри страны и их империалистических покровителей, он взял свою судьбу в собственные руки, создал новую, независимую и суверенную страну, идущую по пути бурного экономического и культурного прогресса. Защищая родину, ее будущее и дело мира во всем мире, румынский народ вносит активный вклад в решение проблем, с которыми связано упрочение мира, свободы и процветания народов.
31 «Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны», т. II. М., 1964, стр. 264.
18*
ВОИН БОЖИНОВ
(Народная Республика Болгария)
О
АГРЕССИВНАЯ ПОЛИТИКА ГЕРМАНСКОГО ИМПЕРИАЛИЗМА И ВОВЛЕЧЕНИЕ БОЛГАРИИ ВО ВТОРУЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ
Дважды в своей истории болгарский народ освобождался от чужеземных поработителей с братской помощью великого русского народа. Освобождение Болгарии от турецкого ига, подготовленное болгарской национально-демократической революцией, было достигнуто в результате русско-турецкой войны 1877—1878 гг. В ней погибли за нашу свободу 200 тыс. русских солдат и офицеров. И для победы народного восстания 9 сентября 1944 г. против нацистской оккупации и монархо-фашистской диктатуры решающее значение имели исторические победы Советской Армии над гитлеровской Германией в период второй мировой войны.
Во время этих переломных для судьбы болгарского народа событий против его справедливой борьбы за национальное и социальное освобождение выступали реакционные правящие круги крупных капиталистических государств. Они навязали свои решения на Берлинском конгрессе в 1878 г., а при заключении мирного договора в Париже 10 февраля 1947 г. пытались наказать болгарский народ за союз болгарских монархо-фашистов с гитлеровской Германией. После окончания второй мировой войны они не приняли в достаточной степени во внимание борьбу болгарского народа против находившейся у власти фашистской буржуазии и германского империализма, представлявшего главную внешнюю опасность для Болгарии и соседних ей балканских стран.
Анализу агрессивной политики германского империализма посвящено много различного рода трудов: монографических исследований, воспоминаний, сборников документальных материалов и др. Тем не менее этот вопрос и сейчас имеет важное и актуальное значение, особенно если иметь в виду, что остатки второй мировой войны все еще не ликвидированы. Настоящая конференция, посвященная 20-й годовщине разгрома фашистской Германии, бес
276
спорно будет способствовать выяснению целого ряда аспектов данной проблемы как составной части общей проблемы причин и характера второй мировой войны и ее уроков для человечества.
Для болгарских историков исследование агрессивного курса германского империализма неразрывно связано с выяснением предательской политики находившейся под его влиянием болгарской фашистской буржуазии и монархии. Именно последнее обстоятельство и привело к вовлечению Болгарии вопреки воле народа в войну на стороне фашистского блока. И хотя основные вопросы, связанные с присоединением болгарского фашистского правительства к тройственному пакту, освещены в документах Болгарской коммунистической партии, а также в опубликованных после войны материалах и трудах историков \ однако некоторые из них еще не исследованы или нуждаются в уточнении.
После прихода Гитлера к власти германский империализм поставил перед собой задачу подчинить европейские страны и включить в свое «жизненное пространство» Балканы. Важное значение придавалось вовлечению в сферу немецкого влияния Болгарии, которая согласно военно-стратегическим планам гитлеровского командования должна была служить плацдармом для подготовки и ведения войны на Балканском полуострове и против Советского Союза. В этом отношении германский фашизм следовал политике кайзеровской Германии, выраженной словами фон Макензена: «У кого Болгария —у того и Балканы» 1 2.
Проведение соответствующей политики облегчалось приходом к власти в нашей стране монархо-фашистской клики (1935 г.), прогерманской ориентацией болгарской буржуазии и ее «ревизионистскими» устремлениями, связанными с несправедливостью Версальского договора, но фактически служившими ее собственным классовым интересам. Все это вместе взятое, а также немецкое влияние в царском дворце и германские поставки для болгарской армии постепенно усиливали зависимость болгарской буржуазии и монархии от Берлина в экономическом, политическом и военном отношении. Наиболее сильным средством экономического подчинения Болгарии являлась ее внешняя торговля, в кото
1 «БКП в резолюции и решения на конференциите и пленумите на ЦК», т. III. София, 1954; «Говори радиостанция „Христо Ботев“», т. 1—7. София, 1951, 1952; «Нелегални позиви на БКП». София, 1954; Г. Димитров. Съчинения, т. XI—XIV. София, 1954; В. Коларов. Избрани произведения, т. III. София, 1955; Тр. Костов. Избрани статин, доклади, речи. София, 1964; «Въоръжената борба на българския народ против фашизма 1941—1944 г.». Сборник от документа. София, 1962; Н. Г op-fl е н с к и. Въоръжената борба на българския народ 1941—1944. София, 1958; «Приносът на българския народ за разгрома на фашистка Германия». София, 1964; Л. Б. В а ле в. Болгарский народ в борьбе против фа* шизма. М., 1964, и т. д.
2 Архив МИД Болгарии. Политическая дирекция, парт. № 14, 2, стр. 4.
277
рой Германия заняла господствующее положение Так, в 1939 г. ей принадлежало 69,6 % болгарского импорта и 70,8 % экспорта 3.
Здесь нет необходимости подробно говорить о том, как Болгария была превращена в сырьевой и аграрный придаток поставленного на военные рельсы хозяйства нацистской Германии, поскольку экономическая сторона агрессии германского империализма в отношении нашей страны сравнительно хорошо освещена4. Следует лишь подчеркнуть, что болгарские плутократы, связанные с немецкими трестами, стали ярыми сторонниками прогитлеровского курса царя Бориса и его правительства, оттеснив те группы болгарской буржуазии, которые экономически контак-тировались с англо-французским и американским капиталом5.
Германские империалисты занимали доминирующее положение в экономике не только Болгарии, но и Румынии и Югославии. Руководствуясь принципом «разделяй и властвуй» и противопоставляя балканские народы друг другу, они поставили перед собой цель укрепиться на Балканском полуострове в политическом и военном отношениях. С другой стороны, Англия и Франция стремились образовать балканский фронт против Германии, включив в него Грецию и Турцию. Летом 1939 г. в результате сосредоточения турецких войск в Восточной Фракии и болгарских войск на болгарско-турецкой границе в этом районе возникло напряженное положение6.
Когда вспыхнула война, Болгария была политически изолированной и неподготовленной в военном отношении. Декларация фашистского правительства от 15 сентября 1939 г. о том, что Болгария останется «нейтральной» в войне, была неискренней и рассчитанной на то, чтобы выиграть время для подготовки к включению страны в фашистский блок.
После разгрома Франции давление на Болгарию со стороны нацистской Германии, стремившейся привлечь на свою сторону новых «союзников», значительно усилилось. Оно связывалось с разработкой гитлеровским командованием плана войны против Советского Союза. В ноябре 1940 г., когда Берлин добился присоединения к трехстороннему пакту Венгрии и Румынии, офи-__________ •
3	«Статистически годишник на церство България». София, 1940, стр. 622.
4	В. Коларов. За Октомврийската революция, Съветския Съюз и бол-гаро-съветската дружба. София, 1949; В. Ангелов. Стопанската разруха на България. София, 1945; Д. Б. Коен. Финансирането на гер-манските окупационни войски в България и отражението му върху народного стопанство (194'1—1944 г.) — «Известия на държавните архи-ви», 1959, бр. 3; Д. Б. К о е н. Ограбването на българското народно стопанство чрез снабдяването на германските окупационни войски през Втората световна война сп.— «Исторически преглед», 1961, кн. 4 и др.
5	В. Коларов. Избрани произведения, т. III, стр. 155; Л. Б. В алев. Болгарский народ в борьбе против фашизма, стр. 48.
6	Архив Института истории БАН, зап. ген. И. Попов. Българското правительство и Главного командуване през Втората световна война 1939— 1945 г. Спомени и документи (рукопись), стр. 18, 19, 20, 39, 40.
278
циальное предложение об этом было сделано также и Болгарии. Во время переговоров Гитлера с царем Борисом по этому вопросу оно не было отклонено. Болгарское правительство, которое фактически действовало уже как союзник фашистской Германии, только отложило свое вступление в агрессивный блок на 2—3 месяца, да и то лишь из тех соображений, что при недостаточной подготовке этого акта «могут появиться осложнения со стороны России и соседей» 7.
В этот ответственнейший для судьбы Болгарии момент, когда решался вопрос о том, по какому пути пойдет страна, Советский Союз сделал исключительно важный шаг. Руководствуясь политикой сохранения мира и обеспечения безопасности в районе Черноморского бассейна и исходя из полного совпадения интересов обеих братских стран, он предложил 25 ноября 1940 г. болгар-кому правительству заключить договор о взаимопомощи. При этом СССР выражал готовность гарантировать Болгарии национальную независимость и суверенитет и оказать ей поддержку в мирном решении вопроса о ее справедливых национальных требованиях. Договор, предложенный советской страной, означал для Болгарии укрепление международных позиций, а главное — позволял ей оставаться вне сферы войны 8.
Вопреки интересам страны и организованному БКП широкому народному движению в пользу договора с СССР9 фашистское правительство царя Бориса, возглавляемое Филовым, отвергло это предложение, тем самым показав, во-первых, что оно заведомо направило свою политику на союз с гитлеровцами и, во-вторых, что этот его шаг был сделан по наущению из Берлина. Болгарская коммунистическая партия 10 11, разоблачая антинародную линию фашистских руководителей, заявила тогда, что «болгарский народ потребует у них отчета за ту участь, которую ему готовит следование враждебной народу, гибельной для него политике» н.
В январе — феврале 1941 г., когда в Румынии уже сосредоточивались немецко-фашистские войска, готовясь к нападению на СССР, болгарское правительство усиленно вело переговоры об условиях присоединения Болгарии к пакту агрессивных держав.
7 ЦГИА. Дневник Б. Филова. Запись 18.XI.1940, л. 22.
8 «БКП в резолюции и решения...», т. III, стр. 381—382; «Работпическо дело», декабрь 1940, № 14.
9 Подробно об этом массовом движении см.: М. Михов. Борбата на СССР за мир на Балканите в началото на Вторат-а световна война и България.— ВИС, 1953, кн. 4; «Борбата на СССР за предотвратяване на хитлеристката агресия на Балканите по време на Втората световна война».—ВИС, 1954, кн. 1; П. Иванов. Присъединяването на България към фашисткия блок и борбата на българския народ под ръковод-ството на БКП за мир и дружба със СССР.— ВИС, 1960, кн. 6 и др.
10 Тогда она называлась Болгарской рабочей партией.
11 ЦП А, ф. 1, оп. 4, арх. ед. 82. Воззвание ЦК БРП «Войната иде с бързп крачки».
279
Одновременно под видом «туристов» в Болгарии появились немецкие специалисты, главным образом из инженерных войск и радисты, которые должны были технически подготовить вступление в страну германских войск. Тогда же болгарские фашисты, стремившиеся как можно скорей опереться на вооруженные силы гитлеровцев с целью укрепления своих позиций в стране, по указанию гестапо приняли чрезвычайные полицейские меры против деятелей коммунистической партии и антифашистских сил, чтобы парализовать сопротивление народа.
Заранее были подготовлены все условия для того, чтобы «узаконить» ограбление страны «союзной» Германией. 1 февраля 1941 г. в Софии состоялось заключение так называемого соглашения «Нейбахер» — относительно финансирования и снабжения гитлеровских вооруженных сил в Болгарии 12. Неделю спустя фашистское правительство в целях «централизации снабжения немецких войск» приняло решение о создании «Центра специальных поставок». Кроме того, 2 февраля болгарская и германская военные делегации подписали в Румынии протокол, регулирующий вопросы, связанные со вступлением немецких войск в Болгарию 13.
В протоколе, состоявшем из 14 пунктов, определялась также задача болгарских войск, которым надлежало «быть в готовности, с тем чтобы способствовать установлению нового порядка на Балканах», навязываемого нацистской Германией, указывалось на «необходимость секретности и внезапности действий как гарантии успеха военных операций». Им вменялось в обязанность «принять меры против саботажа и проч, с тем, чтобы обеспечить ход немецких операций». Подчиненное положение болгарского военного командования было закреплено и новым соглашением, подписанным в Софии 15 февраля 1941 г. Согласно этому документу болгарские войска по существу переходили под начало гитлеровского командования 14.
Предательская по отношению к болгарскому народу политика монархо-фашистского правительства отчетливо видна также из направленного в Берлин доклада Рихтгофена от 8 февраля 1941 г. В нем отмечалось: «...Болгарское правительство считает Болгарию одной из стран трехстороннего пакта, что видно из деятельности
12 ВИА, ф. МВ—ЩВ, отдел «Снабженческий», 1941—1944, on. V, д. 2108, лл. 204—206; Соглашение «Нейбахер» вместе с двумя приложениями опубликовано в «Известия на държавните архиви», 1959, бр. 1—3.
13 Служебная копия протокола хранится: ВИА, ф. МВ—ЩВ, отдел «Снабженческий», 1941—1944, on. V, д. 2108, лл. 183—188. Протокол опубликован: «Documents on German foreign policy 1918—1945» (далее — «Documents on Germany»), Ser. D, vol. XII, London, 1962, Doc. № 39, Enclosure 1 to № 137/41 Chefsache. Op. Alt, p. 67—71.
14 ВИА, ф. MB—ЩВ, отдел «Снабженческий», 1941—1945 гг. on. V, д. 2108, лл. 189—190.
280
обеих военных делегаций, задачей которых было решить проблемы, связанные о присоединением к пакту». А в заключение заявлялось: «Руководимое желанием дать доказательства своей готовности присоединиться к пакту уже сейчас, не ожидая военных мер, которые будут приняты перед публичным и формальным в него вступлением, болгарское правительство готово немедленно подписать тайный протокол о присоединении к пакту. На это соответственно уполномочен болгарский посланник в Берлине» 15. Поэтому Риббентроп в беседе с японским послом 23 февраля заявил, что по первому требованию Берлина Болгария присоединится к тройственному пакту «хоть завтра». После этого, по его словам, то же самое сделает Югославия. «...Тогда уж,— уверял гитлеровский министр,— Балканы будут в наших руках» 16.
Закончив все приготовления, в том числе и заключение упомянутых соглашений, фашистское правительство подписало 1 марта 1941 г. Венский протокол о присоединении Болгарии к агрессивному тройственному пакту. В тот же день немецкая армия вступила на болгарскую территорию со стороны Добруджи и Дуная 17. Правящие круги Болгарии были довольны делом своих рук. Царь считал, что благодаря присутствию немецких войск в стране «уже не существовало ни опасности со стороны коммунистов, ни опасности нападения» 18.
После подписания Венского протокола Риббентроп вручил болгарской делегации ноту, в которой от имени стран оси заявлял, что «при новом определении границ на Балканах Болгария получит выход к Эгейскому морю, простирающийся приблизительно от дельты Струмы на западе до устья Марицы на востоке». Это обещание должно было сохраняться в «строгой тайне» 19. Любопытно, что и югославскому правительству Цветковича — Мачека вскоре после его присоединения к тройственному пакту также была обещана территориальная связь с Эгейским морем путем передачи Югославии города и порта Салоники20. Гитлеровцы вообще были щедры на посулы за счет чужих территорий, рассчитывая таким образом прочнее привязать к своей военной колеснице новых «союзников». В действительности же они рассматривали всю территорию Балканского полуострова как свои владения. Именно поэтому и «уступленные» ими Болгарии области всегда обозначались на картах немецкого генерального штаба как «временно оккупированные».
*15 «Documents on Germany», Ser. D, vol. XII, Doc. № 30, p. 54—56.
16 Ibid., Doc. № 78, p. 141.
17 Телефонограмма о движении немцев от 1 марта 1941 г. (см. ВИА, оперативное V, д. 2003, л. И).
18 ЦГИА, Дневник Б. Филова, запись от 3 марта 1941 г., л. 85.
19 «Documents on Germany», Ser. D., vol. XII, Doc. № 114, p. 203.
» Ibid., Doc. Ns 205, p. 353,
281
Болгарское правительство взяло на себя также малопочтенную задачу уверить правительство СССР и другие соседние страны в том, что подписание тройственного пакта и вступление немецких войск в Болгарию было «необходимым». Разумеется, сделало оно это по указке из Берлина. Еще 27 февраля в Софии была получена нота Риббентропа в которой прямо указывалось: «Мы хотим, чтобы к вечеру 1 марта болгарское правительство вручило ноту турецкому, русскому, а по возможности и югославскому правительствам относительно вступления немецких войск, внушив, что это действие имеет целью сохранение мира на Балканах» 21.
Однако в ответ на подобные уверения болгарского правительства его посланнику в Москве было заявлено 3 марта 1941 г. следующее:
«1. Советское правительство не может разделять мнение болгарского правительства по данному вопросу, так как такая позиция, независимо от желания болгарского правительства, ведет не к укреплению мира, а к расширению сферы войны и вовлечению в нее Болгарии.
2. Советское правительство, верное своей мирной политике, не может ввиду этого оказать какую бы то ни было поддержку болгарскому правительству в проведении его теперешней политики.
3. Советское правительство считает своей обязанностью сделать это заявление, особенно ввиду широко распространяемых в болгарской прессе слухов, которые коренным образом извращают поведение СССР» 22.
Как отмечал Георгий Димитров, «нет сомнения, что существовала полная возможность спасти мир в этой части Европы, спасти насущные интересы Болгарии, если бы болгарское правительство приняло во внимание это ясное предупреждение Советского правительства» 23.
Но болгарские правители, отклонившие за три месяца до этого советское предложение относительно заключения договора о взаимопомощи под предлогом, что это якобы угрожало миру и безопасности страны, не вняли и новому предостережению со стороны СССР. Вместо этого они превратили Болгарию в союзника самого агрессивного, германского империализма и допустили оккупацию страны немецко-фашистской армией. В результате Болгария оказалась вовлеченной в мировую войну24.
БКП была единственной в стране партией, которая решительно выступила против предательской политики фашистского правй-
21 Ibid., Doc. '№ 98, р, 180, 181.
22 Г. Димитров. Речи, доклади, статии, т. III. София, 1947, стр. 8, 9.
23 Там же, стр. 9.
24 ЦПА, ф. 1, оп. 4, арх. ед. 90, «Българският народ и войната»; Тезиси на ЦК на БРП от април 1941 г.
282
тельства. Болгарский народ убежден, говорилось в заявлении компартии от 6 марта 1941 г., что только демократическое правительство, опирающееся на волю и доверие передовых масс и заключившее пакт о взаимной помощи с СССР, сможет свернуть страну с гибельного пути войны, на который ее толкнуло теперешнее правительство 25.
В этом направлении партия и развернула энергичную деятельность в! массах, а после вероломного нападения Германии на Советский Союз организовала и возглавила вооруженную борьбу болгарского народа против фашизма и гитлеровской оккупации.
Против нашествия немецких войск на Болгарию выступила также верная идеям пролетарского интернационализма Коммунистическая партия Германии. В марте 1941 г. она выпустила листовку, в которой говорилось: «...Только тот немецкий солдат действительно будет служить интересам германского народа, кто сделает все, чтобы помочь болгарскому трудовому народу в его борьбе против собственных угнетателей и против немецкого гестапо и СС» 26.
В этот исторический момент две братские партии протянули друг другу руки в борьбе против общего врага — германского и болгарского фашизма.
Яс *	*	*	*
Вторая мировая война, развязанная агрессивным германским империализмом, явилась для всех народов тяжелым испытанием. Можно с полным основанием сказать, что болгарский народ во главе с коммунистической партией своей вооруженной антифашистской борьбой и последующим активным участием в Отечественной войне против гитлеровской Германии с честью выдержал это историческое испытание. Подтверждением тому является также становление и развитие новой Болгарии — равноправного члена могучего социалистического содружества. Укрепляя непрестанно дружбу с Советским Союзом и с остальными братскими социалистическими странами, болгарский народ строит свою новую жизнь и активно участвует в защите мира во всем мире.
25 ЦПА, № 980. Заявление Рабочей партии от 6.III 1941 г.
26 Вальтер Ульбрихт. К истории новейшего времени. М., 1957, стр. 342.
ЙОНО МИТЕВ
(Народная Республика Болгария)
О
ВКЛАД БОЛГАРСКОГО НАРОДА
И ЕГО НАРОДНОЙ АРМИИ
В ПОБЕДУ НАД ГИТЛЕРОВСКОЙ ГЕРМАНИЕЙ
Подписанием Венского договора 1 марта 1941 г. царю Борису и его правительству во главе с Богданом Филовым удалось вовлечь Болгарию в гитлеровский военный блок. В этот же день немецкие войска, распоряжавшиеся в Румынии, переправились через Дунай и вступили на территорию нашей страны. Так совершилось величайшее предательство национальных интересов болгарского народа. Он был вовлечен во вторую мировую войну на стороне гитлеровской Германии, а Болгария становилась плацдармом германских войск против соседних стран — Югославии и Греции, а также и против СССР.
Несмотря на то, что гитлеровские войска были впущены в страну «добровольно», т. е. в силу упомянутого Венского договора, трудящимся массам и всем болгарским патриотам было ясно, что Болгария только формально сохраняет независимость, а фактически она оккупирована. Германские войска пользовались в оккупированной стране правами экстерриториальности. Болгарские военные и административные власти выполняли распоряжения гитлеровского главного командования, правительство страны постепенно усиливало и довело до самых крайних форм режим террора, широко используя «опыт» нацистов.
Благодаря политической работе Болгарской коммунистической партии (БКП) 1 основные массы трудящихся не заблуждались в отношении лживых лозунгов об объединении болгарской нации в «великую» Болгарию после оккупации Югославии и Греции германскими войсками. Это, как и провозглашение царя Бориса «объединителем», временно обмануло лишь незначительную часть народа. Огромное же большинство понимало, что царь и правительство недут страну к новой национальной катастрофе. С возму
1 Тогда она называлась Болгарской рабочей партией.
284
щением была встречена передача части болгарской армии в распоряжение гитлеровского командования в качестве оккупационных войск в Югославии и Греции, таким же было и отношение к объявлению войны западным державам. Это возмущало и солдат, призванных в армию.
Предательская политика царского правительства вызывала растущее негодование масс. Болгарский народ поднимался на борьбу за национальные интересы страны, принявшую особенно широкий размах после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз.
Болгарский народ связан вековыми культурными и политическими узами с русским народом, освободившим Болгарию от пятивекового оттоманского ига. Чувство любви к России, к Советскому Союзу не смогли подавить никакие усилия Кобургской династии и буржуазно-монархической клики, хотя они добивались этого в течение десятилетий. Вот почему в частях болгарской армии, находившихся на южной границе, еще до начала антисоветской войны началось брожение и распространялись листовки, в которых говорилось, что болгарские солдаты никогда не будут сражаться против Советской Армии. Эти настроения резко усилились после нападения гитлеровской Германии на СССР.
Сразу же после этого ЦК БКП принял решение организовать массы на вооруженную борьбу против гитлеровских войск и болгарской фашистской власти. Одна из главных задач состояла в том, чтобы не допустить вовлечения Болгарии в войну против СССР.
Воплощая в жизнь эти решения, партия организовала партизанское движение и создала боевые группы саботажа в городах и селах, на промышленных предприятиях и на транспорте. Они начали действовать уже летом 1941 г. Постепенно их деятельность усиливалась и в 1944 г. приняла массовые размеры. Важную роль в расширении базы движения сопротивления сыграл созданный под руководством Георгия Димитрова Отечественный фронт. Между болгарскими партизанами и антифашистскими силами братских югославских народов установились тесные связи. ЦК БКП издал специальное воззвание против использования болгарской армии Гитлером и царем Борисом в целях оккупации земель соседних стран и особенно братской Югославии. Обращаясь к болгарским трудящимся и солдатам, партия призывала их поддержать «справедливую борьбу за свободу наших братьев сербов» 2.
БКП и руководимый ею Отечественный фронт поставили своей целью добиться разложения царской армии. Для выполнения этой задачи при ЦК БКП была создана центральная военная комиссия. Предпринятые в данном направлении усилия привели в период 1941—-1944 гг. к тому, что, во-первых, рядовой состав решительно выражал нежелание сражаться против Советской Армии, во-вто-
2 Центральный партийный архив БКП, ф. 1. оп. 4, ед. хр. ИЗ.
285
рых, солдаты и офицеры с оружием в руках переходили на сторону партизан и, в-третьих, громадное большинство солдат саботировало приказы фашистского командования и делало все возможное, чтобы сорвать акции против болгарских и греческих партизан.
Работа БКП в массах и среди личного состава царской армии сорвала попытку отправить болгарские войска на Восточный фронт. Дело в том, что в марте 1942 г. Гитлер и царь Борис договорились, что Болгария пошлет против СССР 100-тысячную армию3. Однако осуществить этот замысел не решились, ибо царь, как явствует из дневника Богдана Филова, опасался, что в этом случае вспыхнут волнения и бунты в армии и что соединения скорее присоединятся к Советской Армии, чем будут сражаться против нее4. Болгария оказалась единственной страной в Европе, которая, несмотря на хозяйничанье в ней германских войск, не объявила войну СССР и не послала ни одной роты на Восточный фронт5. Это было большим успехом болгарского народа.
Конечной целью болгарского движения Сопротивления были подготовка и проведение народного антифашистского восстания, которое привело бы к изгнанию гитлеровских войск из страны, свержению фашистской диктатуры и созданию правительства Отечественного фронта. В начале сентября 1944 г. условия для этого были уже вполне благоприятны. Разгром гитлеровских войск под Яссами, Кишиневом и наступление Советской Армии поставили в катастрофическое положение болгарскую фашистскую власть. Кроме того, движение Сопротивления в Болгарии приняло еще большие размеры.
В связи с этим БКП и Отечественный фронт дали директиву о проведении общей политической забастовки, которая переросла бы в повсеместное восстание. 9 сентября 1944 г. на сторону антифашистских сил перешли армейские части. Партизаны и рабочие отряды захватили власть и было создано правительство Отечественного фронта, которое немедленно объявило войну гитлеровской Германии. Таким образом в стране была совершена социалистическая революция.
Западные державы пытались воспротивиться участию Болгарии в борьбе против фашистской Германии. Премьер-министр Великобритании У. Черчилль заявил о наступлении болгарских войск против гитлеровцев: «На земле наших союзников мы не желаем их иметь» 6. Означало же это лишь нежелание Запада признать революционные преобразования в Болгарии и стремление перело
3 Генчо Попцвятков. Генерал Вл. Займов. София, стр. 168.
4 «Отечествен фронт», 30.XI 1944.
6 Необходимо также отметить, что болгарский народ не позволил осуществить и так называемую депортацию евреев в гитлеровские лагеря уничтожения. Таким образом, среди европейских стран, в которых хозяйничал германский фашизм, Болгария была единственной, где евреи не подверглись истреблению.
6 См. W. Churchill. The Second World War, v. III. London, 1950, p. 60.
286
жить преступления царско-фашистской клики на правительство Отечественного фронта, чьи силы понесли неисчислимые жертвы в борьбе против фашизма и гитлеровских оккупантов.
Однако болгарский народ активно выступил против гитлеровской Германии. Он назвал эту войну Отечественной. Его участие в ней было высшим выражением интернационального долга болгарского рабочего класса, широких трудящихся масс под руководством БКП. Освобождение Европы от гитлеровского засилья являлось делом благородным, прогрессивным. Вместе с тем вступление в войну на стороне антифашистской коалиции создавало для Болгарии, бывшей союзницы фашистских государств, благоприятные условия при заключении мирного договора. «Будущее нашей страны,— писал Георгий Димитров в своем обращении к ЦК БКП,— зависит прежде всего от того реального вклада, который теперь как народ и государство мы прибавим к общим военным усилиям за скорейшее завершение войны и установление нового справедливого мира» 1.
Выражая волю болгарского народа и армии, Георгий Димитров выдвинул лозунг: «Все для фронта, все для победы». Под этим лозунгом Болгария и участвовала в войне.
Совершившаяся в стране социалистическая революция привела и к коренному изменению характера болгарской армии. В результате революционных преобразований на все ответственные посты были назначены новые, народные командиры — участники партизанского движения, офицеры запаса — коммунисты и болгарские офицеры, служившие в Советской Армии. Связанные со старой фашистской властью командиры были отданы под суд за преступления, совершенные против народа. В армию влились партизаны. Был создан институт политических комиссаров и сформированы гвардейские подразделения из бывших политзаключенных и комсомольцев. Так родилась Болгарская народная армия (БНА).
По предложению правительства Отечественного фронта она была подчинена командованию 3-го Украинского фронта. Первым боевым крещением БНА было отражение удара гитлеровских войск, наступавших из Македонии и Сербии в направлении Софии. Под г. Кула и под Девебайр они были разбиты и отброшены на запад. После этого болгарским вооруженным силам предстояло наступать к долинам рек Моравы, Нишавы, Ибра и Вардара, разгромить противника, перерезать ему пути отхода на север и обеспечить левый фланг войск 3-го Украинского фронта7 8. Данную задачу надо было выполнить в тесном взаимодействии с Народно-освободительной армией Югославии (НОЛЮ). Соглашение об этом было подписано 5 октября 1944 г. правительствами обеих братских стран 9.
7 Г. Димитров. Съчинения, т. II, стр. 152.
8 ВИА, ф. on. 1, д. 8, л. 5.
9 «Отечествен фронт», бр. 29, 9.Х 1944.
287
Болгария действовала тремя армиями (1-я, 2-я и 4-я) в составе 188 253 человек, а вместе с резервами главного командования и другими мобилизованными войсками — 448 тыс. человек. 1-я армия была сосредоточена для действия в направлении Куманово — Скопье, 2-я — на софийско-нишском направлении, 4-я — в направлении Царево село — Кочани — Штип — Скопье.
8 октября 1944 г., после мощной артиллерийской подготовки, соединения 2-й армии во взаимодействии с 13-м корпусом НОЛЮ и советскими войсками начали наступление с задачей овладеть Нишем и перерезать немецко-фашистским войскам пути отхода из Греции. В семидневных упорных боях болгарским и югославским воинам удалось уничтожить большую часть оборонявшихся против них вражеских сил. Ниш был освобожден. 14 октября западнее этого города соединения 2-й армии разгромили немецко-фашистские войска, в том числе и 7-ю дивизию СС «Принц Ойген».
Во взаимодействии с частями НОЛЮ и при поддержке авиации 3-го Украинского фронта 2-я армия освободила 7 городов и 540 сел. Ее потери в боях составили 1500 убитых и раненых. Противник же в Нишской операции понес значительно большие потери — 5200 убитых и раненых, около 3800 пленных и большое количество боевой техники, в том числе около 100 пушек, свыше 700 пулеметов, 1100 автомашин, тысячи снарядов и др.10 11
В последующие дни 2-я армия преследовала противника в направлении Прокупле — Подуево — Приштина. Преодолевая упорное сопротивление врага, ее соединения 30 октября освободили г. Подуево, а 20 ноября достигли Косова поля, после чего наступали в направлении Рашки и Новый Пазар11. Этим операциям содействовали 24-я югославская дивизия и 4-я Косовская бригада. Разгромив в течение 40 дней фашистские войска на значительной части югославской территории, 2-я армия выполнила возложенную на нее задачу, потеряв при этом 946 убитыми и 3406 ранеными 12. Противник оставил на поле боя свыше 3 тыс. убитых и 2300 пленных, около 1600 железнодорожных вагонов, свыше 150 автомашин, много пушек и снарядов 13.
Южнее 2-й армии одновременно с ней перешла в наступление и 1-я армия. Во взаимодействии с НОЛЮ она в упорных 43-дневных боях сломила сопротивление противника и преодолела его глубоко эшелонированную оборону на Кривопаланской, Стражин-ской и Страцинской позициях и высотах западнее р. Пчиня. Были освобождены Крива Паланка, Куманово, Бояново, Ниляне, Преше-во и многие другие города и села, а также — совместными действиями со 2-й армией — г. Приштина. В этих боях 1-я армия поте
10 ВИА, ф. 7, on. 1, д. 2, л. 36.
11 1ам же, ф. 24, on. 1, д. 2, лл. 52—53 и 57—58.
12 Там же, ф. 7, on. 1, д. 6, л. 245.
13 Там же, л. 242.
288
ряла 2091 человек убитыми и 6273 ранеными. Большие потери понес и противник, 750 его солдат и офицеров были захвачены в плен 14.
4-я армия, наступая с 15 октября по 8 ноября совместно с 5-й пехотной дивизией, очистила от врага Царево село, Кочани, Пехче-во, Берово и другие и достигла г. Штин. Преследуя отходящего противника, части 4-й армии совместно с войсками 1-й армии и НОАЮ освободили Скопье. 13 ноября в этот город вошел разведывательный взвод 5-го пехотного полка 15. Приданная 4-й армии 7-я пехотная дивизия в результате 10-дневных упорных боев изгнала врага из района Ново Село, Струмица, Радовиш и Валандово. Так, в ходе 30-дневных боевых действий 4-я армия освободила значительную часть Македонии и выполнила возложенные на нее задачи. Ее наступлению содействовали ударами по тылам и коммуникациям противника части Брегалнишко-Струмицкого корпуса (50-я и 51-я дивизии) македонских народно-освободительных войск и 42-я дивизия НОАЮ.
В ходе этих операций БНА сковала значительные силы противника и нанесла им тяжелый урон. Всего за время действий нашей армии в Македонии и Сербии немецко-фашистские войска потеряли 35 тыс. убитыми, ранеными и пленными, 3200 автомашин, 32 танка, 76 тягачей, 35 локомотивов, 2400 железнодорожных вагонов, 20 самолетов, 277 пушек, 100 минометов и свыше 1000 пулеметов 16. Наши потери составили 16461 убитыми, ранеными и без вести пропавшими 17. В совместных действиях утвердилось боевое сотрудничество между БНА и НОАЮ, окрепла дружба между болгарским и югославским народами. БНА оказала и большую материальную помощь югославскому населению и частям НОАЮ, обеспечивая их продовольствием 18.
Болгария по решению правительства Отечественного фронта участвовала в войне до полного разгрома гитлеровской Германии.
В состав 3-го Украинского1 фронта в конце 1944 г. была включена новая 1-я болгарская армия, в которую сначала входили 6 пехотных дивизий (3, 8, 10, И, 12 и 16-я), а также специальные части и подразделения. Общая их численность тогда составляла 99 632 бойца и командира, а впоследствии была увеличена до 130 тыс.19 Советское командование оказало армии помощь оружием, боеприпасами и горючим. В декабре 1944 г. она под командованием генерал-лейтенанта Владимира Стойчева и полит-
14 ВИА, ф. 5, on. 1, д. 9, лл. 201, 203.
45 Там же, ф. 34, on. 1, д. 4, лл. 47—48; «Народна армия», 16.Х 1944.
16 Там же, ф. 7, on. 1, д. 24, л. 88.
17 Там же, ф. 1, on. 1, д. 161, л. 29.
18 Там же, ф. 5, on. 1, д. 67, лл. 9, И, 19,20,27,31,33-35,38, 54, 71; оп. 2. д. 2, лл. 445—446; ф. 8, on. 1 д. 6, лл. 35, 36; ф. 15, on. 1, д. 21, лл. 15, 19, 23.
19 Генерал-лейтенант Щт. Атанасов и др. Краткая история Отечественной войны. София, '1'958, стр. 202.
19 Заказ JSfi 952
289
комиссара полковника (впоследствии генерала) 1Ц. Атанасова действовала в междуречье Дуная — Савы, ведя бои с гитлеровскими войсками. Эти действия сыграли положительную роль, так как дали возможность 3-му Украинскому фронту перегруппировать свои силы.
Вскоре в связи с быстрым изменением линии фронта, вызванным стремительным наступлением Красной Армии, 1-й болгарской армии была поставлена задача выдвинуться в юго-западную часть Венгрии, что и было выполнено в январе 1945 г. после утомительного и тяжелого похода. А в марте гитлеровское командование начало здесь контрнаступление. Главный удар наносился между озерами Балатон и Веленце, а южнее Балатона — два вспомогательных, из которых один в стыке между 57-й советской и 1-й болгарской армиями и другой — против 4-го корпуса болгарской армии.
Так началась Балатонская оборонительная операция, целью которой было не позволить немецко-фашистским войскам окружить и уничтожить вклинившиеся на запад между оз. Балатон и р. Драва войска 3-го Украинского фронта и 1-й болгарской армии. В ночь с 5 на 6 марта под с. Долни Михоляц на р. Драва началась переброска немецких частей на северный берег. Передовые наблюдательные посты 1-й болгарской армии подняли тревогу, и наша артиллерия начала обстреливать противника, имевшего численное и техническое превосходство.
Гитлеровское командование считало, что контрнаступление против болгар не встретит особых трудностей. Но оно ошиблось. 1-я болгарская армия была первоклассной в политическом и военно-техническом отношении. Солдатский состав глубоко проникся стремлением вести войну до полного разгрома врага, выполнить свой интернациональный и национальный долг. И хотя неприятельским войскам удалось вклиниться на стыке между 57-й советской армией и 1-й болгарской армией в районе Надбайом — Киш-байом, однако намеченный немецким командованием план выхода к Печи и Домбовару целиком провалился.
С 6 по 15 марта 1-я болгарская армия вела одно из самых тяжелых и кровопролитных сражений с врагом. Болгарские солдаты и командиры показали исключительные боевые качества. Тысячи бойцов и командиров пали смертью храбрых, но не позволили врагу выйти в тыл войскам 3-го Украинского фронта. В боях за ликвидацию плацдарма гитлеровцев. севернее Долного Михоляца части 1-й армии потеряли 4857 убитыми, ранеными и без вести пропавшими, причем только в 16-й пехотной дивизии было 2,5 тыс. убитых и раненых. Болгарские воины оказывали стойкое сопротивление врагу, геройски отражая все его попытки развить наступление.
Борьба велась не только за каждое село, но и за каждый дом. Харкан, Драва Саболч, Драва Чехи, Драва Полконя, Надбайом, 290
Кишбайом, Сабаш и многие другие населённые пункты вошли в историю как места, где 1-я болгарская армия покрыла себя неувядаемой славой. Болгарские бойцы стояли насмерть, веря в торжество великого дела — разгрома фашизма и освобождения братского венгерского народа от гитлеровской оккупации. Небольшая территория, занятая гитлеровцами, превратилась в могилу для них. В многодневных боях они понесли большие потери в живой силе и технике, которые в несколько раз превышали наш урон. Так, в 31-м пехотном полку было 300 убитых и раненых, а у сражавшихся против него гитлеровцев — 700 убитых и 1500 раненых.
В тяжелых мартовских боях 1-я болгарская армия получила поддержку советских войск. Бойцы 133-го советского корпуса под командованием генерала Артюшенко бились бок о бок с болгарскими солдатами, вписав новую страницу в летопись боевой дружбы между болгарским и советским народами. И марта командующий войсками 3-го Украинского фронта маршал Толбухин поздравил командира 1-й болгарской армии следующей телеграммой: «В жесточайших шестидневных боях против девяти танковых дивизий, одной моторизованной и пятнадцати пехотных дивизий войска фронта, включительно и вверенные вам войска, с большой стойкостью устояли и не позволили противнику сломить нашу оборону, нанеся ему исключительно большой урон... Надо еще 4— 5 дней действовать с той же беспримерной стойкостью и упорством и эту авантюру противника сломить, а танковую группу его разгромить» 20. А генерал Артюшенко, наблюдая действия нашей 16-й пехотной дивизии, заявил: «Я воюю уже четвертый год, но редко видел такую стремительную и дружную атаку. Ваши бойцы действуют как хорошо вышколенные воины во время учения» 21.
Благодаря храбрости, воинскому мастерству, высокому морально-политическому духу 1-я болгарская армия смогла ограничить, а позже ликвидировать немецкий прорыв при Драве. 29 марта она начала мощное наступление к укрепленной линии «Маргит» и р. Мур. Боевой порыв ее личного состава был неудержим. В этом отношении она следовала темпам наступления Красной Армии и только в течение двух дней продвинулась своей правой ударной группой на 40, а левой — на 50 км. Форсировав укрепленную линию «Маргит» и р. Мур, канал Принципалис и линию Велики Ког —- Ястребцы — Хум, армия снова одержала крупную победу, заслужив признание болгарского и венгерского народов. Советское командование вновь выразило свое удовлетворение боевыми подвигами болгарских солдат и офицеров. Тысячи из них были награждены за храбрость болгарскими и советскими орденами.
Продолжая стремительное наступление в апреле и начале мая 1945 г., 1-я болгарская армия вышла к предгорьям Альп в Австрии
20 ВИА, ф. 6, on. 1, д. 19, л. 177.
21 Цоию Г а н е в. Суровые дни. София, 1965, стр. 54.
19*
291
и встретилась близ г. Клагенфурта с войсками западных союзников. Здесь до нее дошло известие о безоговорочной капитуляции гитлеровской армии. Вскоре после этого бойцы и командиры 1-й болгарской армии вернулись на свою родину, где были восторженно встречены народом.
<:****
Победы 1-й болгарской армии над гитлеровскими войсками на венгерской земле явились не только вкладом в разгром фашизма, но и имели важное значение для укрепления дружбы между венгерским и болгарским народами. С полным основанием можно отметить, что именно в тот период она достигла своего расцвета. Венгерское население, партизаны, участники Сопротивления, комитеты Национального фронта встречали 1-ю болгарскую армию как освободительницу. На занятой ею территории немедленно создавались органы новой народной власти, причем в этом отношении установилось теснейшее сотрудничество между командованием армии и комитетами Национального фронта независимости.
В свою очередь венгерские патриоты оказали неоценимую помощь нашей 1-й армии. Существовавшие в оккупированных гитлеровцами районах венгерские группы саботажа и партизанские части, насчитывавшие тогда 12 тыс. человек, своими действиями поддерживали операции правого фланга наступавших болгарских войск. Братскую помощь оказывали венгерские трудящиеся болгарским частям и соединениям при расквартировании для ночевок, а также снабжая важными сведениями о враге и укрывая болгарских бойцов в тылу гитлеровцев. 2,5 тыс. венгерских патриотов-коммунистов, социалистов и членов других демократических партий и организаций влились в состав 1-й болгарской армии. Во всех ее ротах и батареях имелись венгерские добровольцы, которые действовали в качестве разведчиков и проводников в незнакомой местности. Многие из них геройски погибли при выполнении своего тяжелого долга.
Руководствуясь идеями пролетарского интернационализма и солидарностью, вдохновляемая великим Георгием Димитровым, 1-я болгарская армия выполнила свой интернациональный долг и внесла вклад в освобождение многих районов Венгрии от фашистского ига. Кровь, пролитая болгарскими воинами на венгерской земле, смешалась с кровью венгерских партизан и разведчиков, действовавших в составе 1-й болгарской армии, с кровью воинов Советской Армии, которая разгромила гитлеровские войска и водрузила знамя победы в Берлине.
РАДОСЛАВ ЯНЧЕВ ТАКЕВ
(Народная Республика Болгария)
О
О НЕКОТОРЫХ СТОРОНАХ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СОЮЗНОЙ КОНТРОЛЬНОЙ КОМИССИИ В БОЛГАРИИ НА ЗАВЕРШАЮЩЕМ ЭТАПЕ ВОЙНЫ
Вступление 8 сентября 1944 г. советских войск в Болгарию ускорило развитие революционных событий. Политбюро ЦК БРП1 и Главный штаб Народно-освободительной повстанческой армии решили осуществить свержение монархо-фашистского правительства в Болгарии в ночь на 9 сентября. В результате восстания народных масс власть перешла в руки Отечественного фронта. Было создано новое правительство во главе с К. Георгиевым.
Победа Отечественного фронта в Болгарии совершенно не устраивала правящие круги США и Англии. «Они всячески старались воспрепятствовать освобождению Балкан Советской Армией и спешили оккупировать Румынию, Болгарию, Югославию, Грецию, Албанию. Им хотелось во что бы то ни стало сохранить в этих странах реакционные режимы и опять превратить Балканы в антисоветский плацдарм»1 2. Автором этой идеи являлся премьер-министр Великобритании У. Черчилль. По иронии судьбы 9 сентября 1944 г., т. е. в тот самый день, когда в Болгарии власть перешла в руки трудящихся, Черчилль писал Ф. Рузвельту: «В настоящее время необходимо приложить все возможные усилия, чтобы организовать наступление (англо-американское.—Р. Я. Т.) на немцев по всему Балканскому полуострову, наладить доставку туда агентов, оружия и обеспечить хорошее руководство». А в своих мемуарах, изданных после войны, он же писал: «Я очень хотел, чтобы мы опередили русских» 3.
Именно поэтому Черчилль и его единомышленники в Англии и США настаивали на так называемом балканском варианте второго фронта, отдавая ему предпочтение перед планом десантирования союзных войск в Северной Франции в июне 1944 г. Они, кроме того, вели подготовку к оккупации Болгарии и других балканских стран силами турецкой армии. По свидетельству Фуллера,
1 БРП — Болгарская рабочая партия — так называлась тогда Болгарская коммунистическая партия.
2 С. С. Бирюзов. Советский солдат на Балканах. М., 1963, стр. 175.
3 Там же.
293
уже в 1943 г. английский премьер вынашивал план вооружить 45 турецких дивизий и, бросив их в войну, захватить Балканы 4.
Надо полагать, что не случайно после англо-американских переговоров с турецким правительством, состоявшихся в конце 1943 г., во внешней политике последнего произошла поразительная метаморфоза. Турция, выжидавшая момента для выступления на стороне фашистской Германии, оказалась в состоянии войны с нею. Турецкие войска, предназначавшиеся ранее «для броска на Ереван, Тбилиси и Баку, к осени 1944 г. сосредоточились у границы с Болгарией. Во Фракию было подтянуто 18—19 пехотных и моторизованных дивизий, 3 кавалерийские и 1 бронебригада» 5.
В замене германской оккупации страны англо-американской и даже турецкой правящая монархо-фашистская клика тогдашней Болгарии видела свое спасение. Она была готова на все ради того, чтобы не допустить победы Народного фронта.
Но пока ее представитель вел в Каире тайные переговоры с американцами и англичанами, болгарский трудовой народ восстал и при поддержке Советской Армии сорвал предательские маневры своих продажных правителей и взял судьбу страны в собственные руки. Быстрое продвижение советских войск из района Констанцы в направлении Варна, Бургас и далее к болгаро-турецкой границе отрезвляюще подействовало на турецких кандидатов в новые интервенты. Расчеты Черчилля «опередить русских» на Балканах, как и его план оккупации Болгарии англо-американо-турецкими войсками, провалились.
Борьба за независимость Болгарии, однако, продолжалась.
26—28 октября 1944 г. в Москве состоялись переговоры между представителями Советского Союза, Великобритании и Соединенных Штатов Америки, с одной стороны, и делегацией болгарского правительства — с другой. Во время переговоров был выработан важный документ — соглашение о перемирии с Болгарией, которое подписали Маршал Советского Союза Ф. И. Толбухин и представитель англо-американского командования на Средиземноморском театре военных действий генерал-лейтенант Д. Гомель, а с болгарской стороны — П. Стайнов, Д. Терпешев, П. Стоянов и др.
На период перемирия учреждалась Союзная Контрольная Комиссия (СКК) в составе представителей СССР, Великобритании и США, которой вменялось в обязанность организовать строгое наблюдение за выполнением всех условий соглашения. Руководить ее работой было поручено представителю советского командования.
Задачи СКК были весьма разнообразны, но основные из них сводились к трем группам. В области административной Союзная Контрольная Комиссия должна была организовать надежную охрану границ, в военной — осуществлять контроль за переходом болгарских вооруженных сил на штаты мирного времени, за чист
4 Дж. Ф. С. Ф у л л е р. Вторая мировая война 1939—1945. М., 1956, стр. 342.
5 С. G. Б и р ю з о в. Указ, соч., стр. 176.
294
кой офицерского корпуса от фашистских элементов и т. д., в экономической — выявить и взять на учет все инвестированные капиталы, принадлежавшие раньше врагам Советского Союза, обеспечить возврат ценностей союзным нациям и их гражданам. Выполнением этих задач СКК в конечном счете обеспечила не только завершение освобождения Болгарии от фашистского ига, но и укрепление народной власти.
В то же время борьба за упрочение власти Отечественного фронта в немалой степени затруднялась тем фактом, что входившие в состав СКК представители США и Англии, несомненно, стремились помешать установлению в Болгарии демократического строя.
Но советские представители в СКК не допустили этого, и в Болгарии укреплялись демократические порядки.
Поскольку это не устраивало буржуазные группировки, поддерживавшие связи с гитлеровской Германией и другими державами из фашистского блока, то они стали сколачивать контрреволюционные подпольные организации для подготовки государственного переворота. Реакционные элементы из числа приверженцев тогдашнего военного министра Д. Белчева создали заговорщические общества, носившие названия «Военный союз» и «Нейтральный офицер». В 1945 г. возникло еще несколько нелегальных организаций — так называемый легионерский центр, «Крестьянская армия свободы», «Болгарское освободительное движение», «Фронт свободы» и др.6 Все они состояли из офицеров, уволенных из армии, и членов фашистских организаций, распущенных после 9 сентября 1944 г.
Вскоре эти фашистские последыши не без помощи империалистов нашли и легальные формы деятельности.
Так, англо-американский ставленник Гемето, который возглавлял Болгарский земледельческий народный союз (БЗНС), широко открыл им двери этой организации и попытался противопоставить ее народному правительству, в особенности коммунистам. Народные массы, конечно, выступили против геметовщины. О том, чьи приказы выполнял Гемето, говорит тот факт, что когда, наконец, он был разоблачен, то тут же скрылся в американском посольстве и при содействии посла Баранса нелегально уехал в США.
Летом 1945 г. не без помощи англо-американских империалистов от Отечественного фронта откололись правые из БЗНС и социал-демократической партии во главе с Н. Петковым и К. Лулче-вым. Обе группировки стали в оппозицию к Отечественному фронту и вели подрывную работу против всех мероприятий народного правительства в области внешней политики.
Как нелегальная, так и легальная деятельность фашистских организаций создавала для советской части СКК огромные труд
6 См. «Судебный процесс американских шпионов в Болгарии». София, 1950, стр. 89—92.
295
ности при осуществлении контроля за выполнением условий перемирия. Однако эта задача была успешно выполнена с помощью Отечественного фронта, Болгарской рабочей партии и широких народных масс.
Большое место в деятельности СКК занимал вопрос об участии болгарской армии в войне против гитлеровской Германии, от которого зависело укрепление международных позиций новой Болгарии. В то время как прогрессивные силы страны рассматривали эту задачу как одну из важнейших, реакционно-фашистские группировки, покровительствуемые правящими кругами западных стран, всячески стремились сорвать ее осуществление. В такой обстановке народное правительство приступило к созданию 1-й болгарской армии и подготовке ее к боевым действиям против гитлеровской Германии. Большое содействие в этом оказали военный отдел СКК и штаб советских войск в Болгарии. Они помогли ей хорошо оснаститься и экипироваться, стать высокоорганизованным и боеспособным объединением.
Противники революции во главе с упоминавшимся Д. Белчевым пытались оказать сопротивление участию Болгарии в боевых действиях на стороне антигитлеровской коалиции. Утверждая, что для Болгарии война уже закончилась, они противопоставили лозунгу «Все для фронта, все для победы» выкрики «Лучше платить репарацию, чем умирать на фронте», «Пусть с Германией воюют русские» и т. д. Не ограничиваясь этим, реакционеры сначала перешли к подрывным действиям, направленным к срыву формирования 1-й армии, а затем, когда она уже сражалась беззаветно на фронте, вожаки военно-фашистских подпольных группировок задумали организовать в ее тылу мятеж. Подобные намерения агенты Белчева даже попытались осуществить в 24-м пехотном полку.
Кульминационной точки подрывная деятельность врагов болгарского народа достигла в конце ноября 1944 г., когда правительство в отсутствие министров-коммунистов приняло, по предложению Велчева, так называемое постановление № 4, имевшее целью сорвать суд над фашистами, который вот-вот должен был начаться. В этом документе предписывалось освободить их из-под ареста и направить в армию, на фронт. Сразу же после этого по распоряжению Велчева были выпущены на свободу фашистские военные преступники из числа генералов и офицеров. Это была часть плана организации мятежа. Одновременно главарь заговорщиков Велчев приказал «взять под охрану» все правительственные учреждения и в первую очередь правительственную радиостанцию.
Политическая атмосфера в Софии накалилась. Запахло грозой.
На действия реакционеров широкие народные массы под руководством Отечественного фронта ответили многолюдными митингами и манифестациями, выразив свою непреклонную волю подавить заговор и привлечь к суровой ответственности его организаторов и участников. В результате постановление № 4 было отменено,
296
а Белчев, окончательно скомпрометированный связями с военными преступниками, отстранен от должности министра. Что касается СКК, то ее позицию в этот критический момент можно охарактеризовать следующими словами Маршала Советского Союза С. С. Бирюзова: «Мы не позволяли себе вмешиваться во внутренние дела Болгарии, а тем более оказывать какое бы то ни было давление на ее правительство. Но когда реакция наглела и ее враждебные действия шли в разрез с соглашением о перемирии, наш долг состоял в том, чтобы безотлагательно оказать всяческую помощь болгарскому трудовому народу» 7.
Итак, получив решительный отпор со стороны народных масс, заговорщики временно отступили. Впрочем, ненадолго. Вскоре они сделали еще одну попытку захватить власть с помощью обманутых ими солдат артиллерийского полка. Однако и на сей раз путч провалился, а вновь активизировавшиеся заговорщические организации «Царь Крум», «Военный Союз» и другие, созданные, как выяснилось впоследствии, при активном содействии Белчева и англо-американской агентуры и политически связанные с Гемето и Н. Петковым, были разгромлены.
Серьезную опасность для страны представлял наплыв из-за границы шпионов, диверсантов, спекулянтов. В связи с этим административный отдел СКК во главе с генералом Кирюшиным принял меры по охране болгарской государственной границы, которые соответствовали также интересам советских войск.
Ко всему этому следует добавить, что находившаяся тогда на территории Болгарии 37-я советская армия не только обеспечивала левый фланг советско-германского фронта, но и сковывала действия болгарской реакции и ее зарубежных вдохновителей. Само присутствие Вооруженных Сил СССР предотвратило гражданскую войну в стране и обеспечило ее независимость и суверенитет, способствовало осуществлению воли болгарского народа к установлению подлинно демократического строя.
Советская часть СКК оказала Болгарии решающую помощь на завершающем этапе освобождения от фашистского ига, которая являлась составной частью освободительной миссии советского народа и его славной Советской Армии. Выражая за это свою глубокую признательность Советскому Союзу, болгары видят в его помощи новое яркое проявление братских уз, связывающих народы двух стран. Нам также приятно сознавать, что даже при жестоком монархо-фашистском режиме болгары, руководимые коммунистами, не допустили участия своих солдат в войне против СССР, на последнем этапе вооруженной борьбы внесли значительный вклад в'дело разгрома гитлеровской Германии. Болгарский народ назвал войну против фашизма Отечественной и вместе с советским народом ежегодно 9 мая отмечает Праздник Победы.
7 С. С. Бирюзов. Указ, соч., стр. 267. С. С. Бирюзов был тогда заместителем председателя СКК.
•я»	в. МЕЛИХАР
(Чехословацкая Социалистическая Республика)
О
ЗНАЧЕНИЕ ПРАЖСКОЙ ОПЕРАЦИИ КРАСНОЙ АРМИИ
В ОСВОБОЖДЕНИИ ЧЕХОСЛОВАКИИ
В мае 1945 г. Советская Армия провела Пражскую операцию, результатом которой было полное уничтожение крупной группировки немецко-фашистских войск (групп армий «Центр» и «Австрия» общей численностью около 900 тыс. человек) и освобождение западной части Чехословакии со столицей Прагой. Эта операция является наглядным примером зависимости войны от политики, которую вели в тот период отдельные государства, применяя соответствующие формы вооруженной борьбы.
Фашистское правительство в это время не могло уже надеяться на осуществление той политической цели, ради которой оно развязало вторую мировую войну, т. е. завоевания мирового господства. Наоборот, полный разгром фашистской Германии был уже очевиден и неминуем. Но упомянутая политическая цель еще отражалась на способах ведения вооруженной борьбы. Прежде всего это было упорство действий немецких войск на Восточном фронте до самого конца войны. Оно вытекало из определенного классового характера борьбы между фашистскими вооруженными силами и Советской Армией, а также из страха немецких солдат перед ответственностью за страшные преступления, которые совершили гитлеровцы на территории СССР. Вот почему главной целью немецко-фашистских войск в боях в конце войны было, сдерживать наступление Советской Армии и не препятствовать продвижению американцев.
Это достаточно четко было выражено в приказе Деница от 1 мая 1945 г. Этот документ, в частности, гласил: «Я принимаю главное командование над всеми частями немецких вооруженных сил, и я решил продолжать войну против большевиков... Против англичан и американцев я буду вынужден продолжать борьбу до тех пор, пока они будут препятствовать мне вести войну против
298
большевиков» Другими словами, это означало: упорной обороной против Советской Армии помогать англо-американским войскам продвигаться как можно дальше на восток.
В соответствии с данной целью задача немецко-фашистских войск, оборонявшихся в западной Чехословакии, состояла в tomv чтобы любой ценой задержать на линии чешских пограничных гор наступление советских войск. А тем временем последний рейхспротектор Карл Герман Франк отправлял своих курьеров в штаб генерала Эйзенхауэра с тем, чтобы американские войска оккупировали Чехию и Моравию.
Как известно, таковы же были намерения англо-американцев. Английский премьер-министр Уинстон Черчилль предлагал генералу Эйзенхауэру занять Прагу своими войсками. Он говорил, что даже временная ее оккупация американцами будет иметь решающее значение для послевоенного устройства не только Чехословакии, но и соседних с нею государств.
Из этого видно, какая опасность угрожала чешскому и словацкому народам в самом конце войны со стороны американского империализма. Под защитой войск США чехословацкая буржуазия могла лишить наш народ результатов его долголетней и тяжелой освободительной борьбы, как это случилось в некоторых других странах. То, что опасность была реальной, подтвердил в своих воспоминаниях и Эдуард Таборский, секретарь тогдашнего президента Бенеша. «Никогда не забуду глубокого волнения,— писал он,— с каким Бенеш, который никогда не проявлял свои чувства, принял сообщение о том, что войска Паттона перешли границу Чехословакии... Не в силах сдержать волнение, он ходил по кабинету и, судя по выражению его глаз, уже видел положительные политические последствия этих событий... Если бы Паттон продолжал свое наступление, он мог бы освободить не только Прагу, но и всю Чехию и большую часть Моравии. Коммунисты могли быть лишены тех преимуществ, которыми пользовались благодаря активной помощи Красной Армии во время ее прихода в эти наиболее населенные и стратегически важные районы Чехословакии» 1 2.
Однако осуществить эти реакционные планы не удалось, поскольку Верховное Главнокомандование Советской Армии на основе ранее достигнутой договоренности попросило Эйзенхауэра остановить продвижение американских войск на линии Карлови Вари, Пльзень, Ческе Будеёвицы. Это мероприятие диктовалось как политическими, так и военными причинами, и нарушение его могло помешать осуществлению Пражской операции Советской Армии.
1 J. Schulz. Die letzten 30 Tage. Aus dem Kriegstagebuch des OKW, he-rausgegeben von Jurgen Thorwald, 1951, S. 62—63.
2 E. Taborsky. The triumph and disaster of Edvard Benes.— «Foreign Affairs», 1958, July, № 4, p. 680.
299
В связи с этим буржуазная пропаганда уверяет, будто бы американцы тогда хотели помочь восставшей Праге, а Верховное Главнокомандование Советской Армии им в эхом воспрепятствовало. На самом же деле американское командование хотело вступить в Прагу совсем не для того, чтобы помочь чешскому народу, а исключительно в собственных империалистических целях, которые не имели ничего общего с борьбой и надеждами нашего народа. Если бы они хотели помочь нам, то могли бы это сделать уже давно и многими способами. Но вместо этого они в последние месяцы войны бомбили Пльзень, Готтвальдов и даже Прагу, хотя это не могло повлиять на положение на фронте.
Для нашего народа чрезвычайно важным является тот факт, что именно Советская Армия в результате Пражской операции освободила и западную Чехословакию — наиболее густо населенные и важные районы страны. В этом также видна очень тесная связь между политикой и войной, выражавшаяся в задаче Советской Армии закончить поскорее военные действия и освободить братский чехословацкий народ. В то же время Пражская операция имела важное интернациональное значение. Результаты военных действий советских войск коренным образом повлияли на послевоенную политическую обстановку не только в ЧССР, но и в ряде других стран. Борьба рабочего класса против буржуазии в ГДР, Польше и Венгрии была бы гораздо тяжелее, если бы в соседней Чехословакии буржуазии удалось восстановить капитализм.
Таким образом, если в 1938—1939 гг. Чехословакия явилась одной из первых жертв немецко-фашистской агрессии, то в мае 1945 г. ее освобождение стало ключом к послевоенному устройству всей Средней Европы.
Надо указать еще на одну интересную и очень важную сторону Пражской операции. В ней принимали участие не только советские, но и польские, румынские и чехословацкие войска. Само собой разумеется, что решающую роль в этой операции сыграли советские солдаты. Для нашего парода они были легендарными русскими богатырями, которые, как он всегда верил, придут к нему на помощь в тяжелую годину. И они пришли. Наш народ приготовил им встречу, о которой нельзя забыть.
Об этом хорошо написал, например, танкист Валентин Чернов, который с первыми советскими частями вступил в Прагу: «Я люблю Прагу. И хотя я видел ее всего лишь несколько часов, опа мне стала такой дорогой и близкой. Я видел много городов, столиц, но только Прага стала близкой и родной. И это не потому, что там я был ранен, что на ее мостовых есть и моя капелька крови. Нет, не потому. Мне кажется потому, что в Праге живут люди, близкие нам и по духу, и по крови. И когда мы входили в Прагу 9 мая 1945 г., каждый из нас видел, как нас здесь ждали, ждали как самых родных».
300
Подобные чувства испытывал наш народ и к солдатам 2-й польской, 1-й и 4-й румынских армий. «Солнцем и цветами нас встречала в эти памятные майские дни братская союзная Чехословакия»,— отмечал тогда журнал 1-го танкового корпуса 2-й польской армии. И самые счастливые минуты переживали солдаты 1-го чехословацкого корпуса, помогавшие освобождать свою родину и столицу Прагу.
Пребывание союзнических армий на территории Чехословакии привело ко многим дружеским встречам и митингам. Так, большая встреча состоялась 13 мая в г. Мелник, в которой вместе с местным населением принимали участие советские и польские части, а также чехословацкие партизаны. Выступая перед собравшимися, советский генерал Мишкин сказал: «Мы победили потому, что все свободолюбивые народы скрепили свою дружбу кровью. И никогда, нигде и никому не удастся нарушить эту дружбу, которая укрепилась на поле боя». А польский майор Бургин добавил: «В этой войне, в которой славяне вместе проливали кровь, на поле боя родилась дружба великого советского народа, народов Польши и Чехословакии... И мы здесь, на освобожденной чешской земле, клянемся, что никогда никакой фашизм не подорвет эту дружбу, рожденную в огне сражений».
Итак, Пражская операция является ярким примером совместной борьбы братских социалистических армий. Приобретенный ими опыт совместных боев стал основой их послевоенного развития и боевой дружбы. Ныне, в новых условиях, утвердились и окрепли эти славные традиции социалистических армий, их братство по оружию в организации Варшавского договора, стоящей на защите мира против планов новой империалистической агрессии.
И. БЛЮМ
(Польская Народная Республика)
О
РОЛЬ ВОЙСКА ПОЛЬСКОГО
В ВОЗРОЖДЕНИИ НОВОЙ ПОЛЬШИ
Во второй мировой войне участвовало 40 государств с населением, составлявшим 1,7 млрд, человек. Военные действия велись на территории свыше 22 млн. кв. км, а количество солдат, призванных по мобилизации, превышало 110 млн.
Эта война со всей силой выдвинула проблемы человеческого самосознания. Если во время первой мировой войны империалистам удалось ложью, террором, а также пользуясь неосведомленностью солдат, в течение нескольких лет удерживать в повиновении армии обеих воюющих сторон, то сильным оружием антигитлеровской коалиции являлось именно понимание солдатскими массами справедливого характера их борьбы, ненависть к фашизму. Движущей же силой действий фашистских армий, особенно японской и германской, хотя они воевали также со всей ожесточенностью и упорством, являлся внушенный руководством психоз национальной исключительности.
Далее, вторая мировая война показала, что без сознательной заинтересованности солдат в осуществлении целей войны в XX веке невозможно даже мечтать о достижении военных успехов. Постепенное исчезновение неграмотности, повышение общественного сознания привели к тому, что* целые народы были охвачены стремлением понять сущность политических событий и подлинные мотивы мероприятий, осуществлявшихся их правительствами. Более того, массы требовали допустить их к участию в принятии важнейших решений, имевших жизненное значение для будущего народов.
Между прочим, как раз это и толкало империалистические правительства на поиски такого разрешения международных конфликтов военным путем, которое исключило бы участие массовых армий. Однако «кнопочная война» была тогда недостижимой мечтой, что и привело на Западе к повышению заинтересованности
302
б Моральной «обработке» войск. Сущность ее сводилась в капиталистических армиях к психологическому воздействию на солдат, имевшему целью отвлечь их от конкретной политической ситуации, изолировать от общества и его устремлений.
Совсем по-иному обстояло дело в социалистических и народных армиях. Здесь нет места навязыванию войскам роли «пушечного мяса», изолированию их от общества и его конфликтов. Наоборот, сила этих армий именно в тесной связи с народом. И то обстоятельство, что они называются народными, конечно, вытекает не только из их состава. Ведь в настоящее время личный состав всех армий формируется в основном из рабочих и крестьян. Следовательно, народный характер армии представляет собой неизмеримо более широкое понятие и означает прежде всего полное совпадение ее интересов с чаяниями народа. А это, естественно, исключает необходимость в изолировании армии от общества, в ее аполитичности или «нейтральности». Армии социалистического и народного типа не только наблюдают с глубоким вниманием за развитием политических событий в мире и в собственном государстве, но и имеют к ним непосредственное отношение, так как принимают активное участие в политической, культурной и экономической жизни страны.
Возрождавшаяся польская армия с самого начала выполняла двойную роль — боролась за освобождение страны от гитлеровской оккупации и одновременно являлась в руках народной власти инструментом охраны формирующегося строя. В происходившей тогда классовой борьбе Войско Польское решительно выступило на стороне народных сил. «На лезвиях штыков,— писала газета «Звытенжимы» — орган 1-й армии,—несем народу не только освобождение от гитлеровской тирании, но также хорошую весть о новой, справедливой Польше, которая рождается... Мы являемся армией свободы. Каждый шаг вперед обозначает победу общественной справедливости, учреждения и органы которой вырастают непосредственно за первой линией фронта. Там, где развеваются наши знамена, польский крестьянин получает землю, берут в свои руки власть трудящиеся города и деревни, распространяет свое влияние подлинная демократия».
В настоящем сообщении нет возможности осветить все стороны общественной роли Войска Польского. Его участие в процессе завоевания и укрепления народной власти заслуживает более широкого исследования. Однако и приведенные здесь данные, относящиеся ко времени начала нашей революции, содержат много поучительного.
4с 4с 4с 4с *
22 июля 1944 г., вскоре после того как наступавшие советские и польские войска подошли к рубежу р. Вислы, в Люблине образовался первый зародыш народной власти — Польский комитет национального освобождения (ПКНО). До начала освободительного
303
наступления в январе 1945 г. он осуществлял власть на территории 47 повятов (уездов), равной 72,837 кв. км и охватывавшей приблизительно пять довоенных воеводств. Население Люблинской Польши, составлявшее около 5 млн. человек, как показывают статистические данные, по роду занятий в 1938 г. распределялось следующим образом (в %):
Воеводства	Сельское хозяйство	Промышленность	Торговля	Транспорт
Варшавское		60,8	21,2	6,5	3,5
Люблинское		71,0	13,9	5,8	2,3
Белостокское		69,9	14,1	4,5	2,9
Львовское		68,6	11,9	6,2	з,о
Новогрудское			7,1	3,0	1,6
Так было в 1938 г. Но к моменту создания ПКНО здесь не существовало ни промышленности, ни торговли, ни коммуникаций. Большинство промышленных предприятий Варшавского воеводства находилось по другую сторону Вислы. Текстильные фабрики Белостока, как и подавляющая часть других предприятий на освобожденной территории, были разрушены.
Не лучшим было также наше политическое положение. Люблинская Польша превратилась в очаг невиданной в истории борьбы, острых политических стычек. Реакция не признала ПКНО. Используя террор и саботаж, она препятствовала деятельности народной власти, мешала всеми доступными ей средствами решению важнейшей задачи того времени — развитию Войска Польского.
На территории Люблинской Польши находились главные силы 1-го, 2-го и 3-го Белорусских, 1-го и 4-го Украинских фронтов. Вместе с частями Войска Польского, насчитывавшего в конце 1944 г. 286 тыс. человек, только первый эшелон пяти советских фронтов имел здесь около 2,5 млн. солдат — по 35 человек на каждый квадратный километр. Такого насыщения территории войсками не знала до сих пор военная история.
Поэтому, естественно, о вооруженной борьбе против народной власти реакция даже не могла мечтать. Она избрала тактику диверсий, саботажа, контрреволюционной пропаганды.
В этих условиях народная власть решила поручить армии, в особенности ее политическим кадрам, выполнение целого ряда особых задач. Армия является частью государственного аппарата, однако решает она в основном задачи охраны государственной границы в мирное время и обороны страны — в военное. В памятном же 1944 г. наша армия приняла на себя также и такие функции, которые присущи обычно гражданским учреждениям.
304
Когда советские и польские войска перешли Западный Буг и вступили на польскую землю, ПКНО учредил пост уполномоченного Военного совета польской армии, деятельность которого была связана с восстановлением нормальной жизни в освобожденных воеводствах. В аппарате уполномоченного были отделы: военный, печати и пропаганды, медицинской службы и социального обеспечения, просвещения, государственных органов и самоуправления, судоустройства, по делам вероисповедания, а также отделение по сельскому хозяйству. Военнослужащие — специалисты разных отраслей хозяйства временно откомандировывались на гражданскую работу. Соответствующие уполномоченные имелись в воеводствах и в каждом повяте, где они сотрудничали с местной Радой Наро-довой. Так, в Люблинском воеводстве первым уполномоченным был с 26 июля 1944 г. Эдвард Охаб, тогда полковник.
Оперативные группы военных уполномоченных сыграли важную роль в организации государственной администрации, восстановлении экономической и политической жизни страны.
Специфические условия, создавшиеся на освобожденной территории, потребовали от Войска Польского выполнения самых различных задач. Трудности, вызванные развязанной реакционными силами братоубийственной борьбой и организуемым ими саботажем, бойкотом распоряжений народной власти и т. п., усугублялись из-за острой нехватки руководящих кадров. Оккупанты истребили значительную часть польской интеллигенции, а уцелевшая ее часть находилась тогда в основном на территории Центральной Польши. Поэтому не случайно большинство работников тогдашнего Главного политического управления Войска Польского пошло работать в административные и хозяйственные органы, а также в высшие учебные заведения — в качестве преподавателей, научных работников и т. п.
В целом в тот период было бы трудно провести разграничительную линию между армией и органами гражданской власти. Между ними установились тесная связь и взаимодействие. Польский комитет национального освобождения действовал через армию, а офицеры, особенно политработники, в свою очередь хорошо сработались с органами гражданской власти.
Войско Польское отвергло теорию аполитичности армии. Оно было полностью на стороне новой власти, нового общественного строя в стране и являлось одновременно пропагандистом этой идеи среди гражданского населения. В то же время участие в больших политических и экономических кампаниях, в осуществлении крупных социальных реформ стало неотъемлемой частью программы воспитания воинов. Будучи непосредственным участником тогдашней общественной жизни с ее острыми политическими конфликтами и смелыми социальными преобразованиями, солдат обретал еще большую уверенность в том, что Польша, которую он освобождает, будет непохожа на довоенную. Он наглядно
20 Заказ Ха 952
305
убеждался в правильности пути, избранного народом, и поддерживал народную власть с оружием в руках.
Одной из самых больших политических кампаний в 1944 г. была аграрная реформа.
В свое время профессор Ягеллонского университета Анатоль Листовски писал: «Декрет ПКНО от 6 сентября 1944 г. о нрове- • дении аграрной реформы,— это четыре обыкновенные печатные страницы малого формата... Вот они лежат на столе. Ветер, немного сильнее обычного, легко развеял бы эти несколько листков по всем углам комнаты. Но в них было заключено столько силы, что она смогла пронести по полям и лесам волну революции».
В Польше, где до войны 65% населения занималось сельским хозяйством, завоевание поддержки широких масс и все будущее развитие страны во многом зависело от решения аграрного вопроса. И земельная реформа явилас^^гем фактором, который оказал решающее влияние на отношение к народной власти со стороны крестьянства, а также на настроения солдат Войска Польского, в большинстве выходцев из деревни.
Первым документом, касавшимся участия армии в проведении реформы, были указания Главного политического управления от 8 сентября 1944 г. Они рекомендовали политработникам подробно ознакомить с декретом всех офицеров, сержантов и рядовых, разъяснить его гражданскому населению в местах пребывания частей и в населенных пунктах, находящихся в радиусе 10 км от них, а также помочь в организации выборов тминных (сельских) комиссий по осуществлению аграрной реформы.
Позднейшие события потребовали включения солдат непосредственно в процесс наделения землей. Это было вызвано тем, что помещики, пробравшись в земельные управления, тормозили своевременную подготовку к реформе, а во многих деревнях терроризировали крестьян, получавших земельные наделы. Нередко земельные комиссары и управляющие имениями также действовали на руку крупным землевладельцам.
В связи с этим Главное политическое управление по указанию партии и правительства направило в распоряжение повятовых Рад Народовых на период раздела земли всех военнослужащих — землемеров и инженеров-геодезистов. Было также предложено создать бригады в составе двух-трех человек из числа наиболее подготовленных офицеров, сержантов и рядовых для оказания помощи тминным комиссиям по аграрной реформе. На практике состав и численность этих бригад были неодинаковы и зависели от местных условий.
В кампании по проведению аграрной реформы наиболее отличилась 2-я армия. Обусловлено это было прежде всего тем, что эта армия состояла из польских граждан, ранее жителей Западной Украины и Западной Белоруссии. Это были в основном крестьяне, глубоко переживавшие отрыв от своей земли. Участие в
306
проведении аграрной реформы помогло им преодолеть собственные колебания и крепче связать свою судьбу с новой Польшей.
Политуправление 2-й армии организовало первую земельную бригаду 4 ноября 1944 г. Всего же, как удалось пока установить, такие бригады, насчитывавшие около тысячи офицеров, сержантов и рядовых, действовали в 400 населенных пунктах на территории 33 повятов Люблинской Польши. Они помогли разделить 300 поместий общей площадью 42 тыс. га.
Но цифры, даже столь значительные, не в состоянии показать все политическое значение этой деятельности. Участие армии в аграрной реформе придало смелость крестьянам, освободило их от страха перед помещиками и их пособниками, помогло им правильно определить свое место в разыгрывавшихся тогда событиях. С другой стороны, контакт армии с крестьянскими массами, понимание их нужд превратили многих солдат в активных борцов за демократию. Они могли на практике убедиться, что дает трудовому крестьянству народная власть, что нового вносит она в жизнь народа.
* * * * *
Аграрная реформа представляла собой первоочередную государственную задачу и на землях западнее Вислы, освобождение которых началось 12 января 1945 г.
В тот день соединения Советской Армии и Войска Польского двинулись на запад. Восточнее Вислы остались только офицерские училища, райвоенкоматы и запасные полки. Внимание Временного правительства и Главного командования Воцска Польского было направлено теперь на запад, где разыгрывался последний акт большой исторической эпопеи.
К тому времени окончательно провалились расчеты реакции на развал демократического блока, на интервенцию с Запада, на изменение характера войны. Программа Временного правительства с каждым днем приобретала новых сторонников. Поэтому ситуация на землях к западу от Вислы, в начале 1945 г. резко отличалась от положения на востоке от нее в 1944 г. Но и здесь перед партией и органами народной власти стояла большая задача — наладить нормальную жизнь, создать местные советы и, наконец, довести до сведения населения программу Временного правительства. Эта миссия была возложена главным образом на политический аппарат Войска Польского.
Главное политическое управление обязало заместителей командиров частей, вступающих в освобождаемые населенные пункты, проводить, если это не препятствовало выполнению боевых задач, совместные митинги гражданского населения, солдат и офицеров. Там, где войска задерживались на продолжительное время, политический аппарат обязан был помогать в организации мест
20* 307
ной власти, милиции, в наведении порядка и нормализации работы административных и культурно-просветительных учреждений.
Что касается земельной реформы, то она оказала огромное благотворное влияние на настроения населения вновь освобожденных районов. В проведении этой важной кампании, которую Временное правительство решило окончательно завершить к 1 апреля 1945 г., активнейшую роль продолжала играть армия.
По указанию Главного политического управления 100 лучших курсантов Центрального училища политических офицеров, находившегося тогда в г. Люблине, были направлены на территорию западнее Вислы для оказания помощи в проведении аграрной реформы. Директива от 16 марта 1945 г. потребовала усилить содействие войск местным властям и жителям и при этом «всемерно стремиться к созданию наиболее сердечных отношений, укреплять связи между армией и народом».
Войско Польское помогло также населению в сплочении демократических сил, в налаживании промышленного производства, в охране народного имущества.
В Быдгощи, например, политработники 1-й армии прежде всего установили контакт с бывшими членами Коммунистической партии Польши и Независимой социалистической партии. На проведенном ими совещании было решено создать местную организацию Польской рабочей партии, провести выборы заводских комитетов, организовать профсоюзы. В четырех больших митингах, созванных посланцами армии, участвовало около 5 тыс. человек. Кроме того, было проведено собрание железнодорожников и заводских рабочих. По инициативе и при помощи политуправления 1-й армии начала выходить газета «Вядомости Быдгоске».
В Бжесге Куявском оперативная группа политработников организовала митинг с участием около тысячи жителей. Здесь также была создана местная организация ППР и налажен выпуск ежедневной газеты. На сахарном заводе были избраны фабрично-заводской комитет и временный директор.
После перехода старой польско-германской границы перед армией встала задача организации не только государственной и местной власти, но также всей экономической и культурной жизни. Военные действия на западных землях продолжались со второй половины января до 8 мая 1945 г. Некоторые территории, например Любужская земля, Опольская Силезия, были освобождены в относительно короткий срок, другие являлись полем сражений еще три с лишним месяца, что позволило гитлеровцам эвакуировать промышленность и склады с запасами. Кроме того, па этих землях на 80% сократилось немецкое население. В 360-тысячном Щецине, например, осталось только 6 тыс. немцев, а из Вроцлава было эвакуировано около 700 тыс. человек. Осуществление фашистского плана превращения этой территории в зону «мертвой земли» лишило ее жителей источников существования.
308
В этих условиях вся тяжесть восстановления легла на плечи солдат Советской Армии и Войска Польского. Работа советских и польских военных комендатур сконцентрировалась на двух главных задачах — обеспечении безопасности и общественного порядка, организации экономической жизни на западных землях.
По соглашению между правительствами СССР и Польши, действовавшему с 26 июля 1944 г., на освобожденных польских территориях, уже не являвшихся зоной непосредственных военных операций, руководство всеми делами гражданской администрации принимал на себя ПКНО. Но, например, в Западную Померанию польские административные власти начали прибывать только в апреле 1945 г., т. е. спустя более двух месяцев после ее освобождения. Поэтому первое время власть здесь осуществлялась только военными комендатурами.
Отдельные хозяйственные функции они передавали созданным ими административным органам, в которые назначались местные жители — поляки, а если их на данной территории не было, то советские граждане, возвращавшиеся с принудительных работ в Германию, а в исключительных случаях — немцы. Например, части 1-й польской армии создавали органы местной власти в полосе своих действий. Это были повяты Новогруд, Грыфиц, Ло-без. Здесь с 20 марта по 15 апреля 1945 г. начали действовать органы власти в 8 городах и 165 деревнях.
Военным комендантам пришлось преодолевать большие трудности. Это понятно, если учесть, что в то время вся Западная Померания была охвачена волной невиданных массовых переселений. Эвакуация жителей этой территории, начатая немцами еще в 1941 г., приняла в 1945 г. чудовищные размеры. Кроме того, через Западную Померанию проходил поток беженцев из Восточной Пруссии и других районов. Наконец, здесь же можно было встретить сотни тысяч людей, возвращавшихся на родину из немецкой неволи.
В целом, по приблизительным данным, по Западной Померании только в первой половине 1945 г. прошли: 1) первая волна беженцев-немцев — 1 млн. человек; 2) беженцы из Восточной Пруссии и Гданьской Померании — 1,8 млн. человек; 3) эвакуированные непосредственно из Западной Померании — 0,5 млн. человек; 4) иностранные рабочие, уходившие с принудительных работ в Западной Померании — 0,4 млн. человек; 5) иностранцы, возвращающиеся на восток из северной части Германии,— 0,7 млн. человек; 6) освобожденные из лагерей для военнопленных и концентрационных лагерей, направлявшиеся на восток и на юг,— 0,3 млн. человек. Таким образом, в течение короткого времени на территории Западной Померании находилось 4,7 млн. человек, передвигавшихся в различных направлениях.
Наведение порядка в неразберихе передвигающихся масс населения, требовавшего крова, продовольствия и т. п., затрудня
309
лось и тем, что тогда свирепствовали банды из остатков разбитых гитлеровских войск, имевшие иногда значительные силы. К этому добавлялись мародерство, мешочничество и спекуляция — атрибуты всякой войны. В таких условиях коменданты были вынуждены организовать, кроме постов гражданской милиции, также и милицию общественного порядка. В Ястрове она была создана 7 февраля 1945 г., в Кошалине — в конце марта.
Одной из наиболее важных задач советских и польских комендантов являлось проведение весенней посевной кампании. При помощи административного аппарата комендатур налаживалось использование брошенных немецких хозяйств. На вновь назначенных солтысов (сельских должностных лиц) возлагалась обязанность создать в деревнях специальные бригады для полевых работ хотя бы на части сельскохозяйственных угодий. Это была нелегкая задача. Так, солтыс из Дравского повята в своих мемуарах вспоминает, что когда И марта 1945 г. он занял эту должность, в деревне насчитывалось 42 хозяйства. Постройки на 50% были разрушены, а одичавший скот надо было вылавливать из леса. Когда дело дошло до организации полевой бригады, оказалось, что, не считая женщин и подростков, в деревне только восемь мужчин пожилого возраста.
В этих условиях помочь могла только армия. И вот в период, когда части занимали оборонительные позиции, 1-я польская армия выделила из своего состава специальные группы для проведения весенних полевых работ. Каждая группа получала определенное задание. Пехотная дивизия, например, была обязана посадить картофель на 30 га и засеять яровыми 450 га, артиллерийские бригады — соответственно 15 и 20 га.
Ход работ сразу же показал, что солдаты правильно поняли значение посевной кампании. Воины 1-й пехотной дивизии уже за первые три дня выполнили свое задание на 51%. Отдельные группы вырабатывали свыше трех норм. В целом солдаты 1-й армии произвели посев яровых на 5306 га и посадили картофель на 147 га. Они работали на полях вплоть до выхода войск на исходные позиции для наступления.
Значение этой посевной кампании выходило далеко за пределы экономических задач. Солдаты считали ее актом принятия во владение западных земель, и это придавало посевной кампании большой политический смысл.
Войско Польское помогало также восстановить национальный облик древних Пястовских земель. Отыскивались и реставрировались памятники, свидетельствующие о том, что эти территории — исконно польские. Главное политическое управление издало брошюру, в которой содержались подлинные названия и краткая историческая характеристика наиболее важных местностей старинных польских земель — Силезии, Западной Померании и Восточной Пруссии.
310
К этому нужно добавить, что в мае 1945 г., а в некоторых районах в июне, когда завершилось возвращение через Померанию на родину тех советских войск, которые не принимали участия в оккупации Германии, вся власть на западных землях Польши была передана польской администрации.
*****
В прежние времена армия всегда выступала как враг угнетенных, как карающий инструмент в руках господ. Это, конечно, отчуждало ее от народных масс. Октябрьская революция создала новую армию, являющуюся частью народа и стоящую на его стороне в борьбе с эксплуатацией и гнетом. В свое время Ленин охарактеризовал Красную Армию, как солдат с ружьями, которых простые люди перестали бояться. Такими стали и армии других стран, где власть взяли в свои руки революционно-демократические силы.
Не случайно поэтому реакция в этих странах немедленно начала выступать за нейтралитет армии во всех общественных конфликтах. То была явная попытка вновь обезоружить народ, оторвать от него армию в надежде испельзовать ее в своих собственных интересах. Так было и в Польше в первые годы народной власти. Лидер объединенных сил польской реакции Миколайчик даже выступил на форуме Крайовой Рады Народовой с требованием лишить солдат избирательного права.
В ответ на это во всей польской печати появилась статья, отражавшая официальную точку зрения Войска Польского. Солдаты определили в ней свое место в борьбе демократии против реакции. «Обозначилась четкая линия раздела,— заявлялось в этом документе.— С одной стороны — блок демократических партий, представляющий и осуществляющий интересы народа, блок единства труда и мира, блок силы Польши и ее будущего, с другой — блок Польского Стронництва Людового (ПОЛ) и всех оттенков реакции, блок штрейкбрехеров народного единства, блок сил, жаждущих повернуть вспять колесо истории, блок, тянущий Польшу назад. Для нас, для возрожденного Войска Польского, выбор не вызывает затруднений. Не могут рассчитывать на нашу поддержку руководители ПСЛ. Наше место на стороне демократического блока».
Этой точке зрения Войско Польское осталось верным на протяжении всего периода борьбы за укрепление народной власти. Оно осталось на стороне польского народа, защищая его революционные завоевания и помогая ему строить новую, народную Польшу. Именно эти тесные связи с народом и являются наиболее существенным элементом характера Войска Польского.
Э. КОЗЛОВСКИЙ (Польская Народная Республика)
О
ХАРАКТЕР ОБОРОНИТЕЛЬНОЙ ВОЙНЫ ПОЛЬШИ в 1939 г.
О причинах и характере второй мировой войны написано немало диссертаций, этим вопросам посвящены целые разделы в многочисленных крупных исторических трудах. Столь большой интерес к ним вполне понятен и закономерен, поскольку в историографии второй мировой войны они вызывают самые большие разногласия. Большая разница взглядов в этой области вызывается не особыми оценками отдельных факторов и событий, а прежде всего различным политическим и классовым подходом к исследованию.	ф
Наиболее глубокий и всесторонний анализ причин и характера второй мировой войны сделан только марксистской историографией, выявившей важнейшие источники агрессии и империалистические, захватнические цели, которых путем войны намеревались достичь фашистские государства, особенно гитлеровская Германия. Во многих публикациях раскрывается, как на базе постепенно обострявшихся империалистических противоречий вызревал мировой вооруженный конфликт между различными группами держав. Достаточно полно был охарактеризован курс западных держав, которые в своем стремлении направить агрессию гитлеровской Германии против единственного тогда социалистического государства — Советского Союза проводили политику невмешательства и потакания агрессору. Это нашло свое выражение в мюнхенской политике, жертвой которой оказались не только Чехословакия и Польша, но пострадали и сами инициаторы — западные государства.
Сопоставляя причины возникновения первой и второй мировых войн, мы делаем в основном правильный вывод, что обе они представляли собой борьбу за передел мира между главными империалистическими державами. Однако вторая мировая война с самого начала имела характерную особенность: агрессор — фашистская Германия — стремился также и к абсолютному мировому господству, к уничтожению и порабощению покоренных народов и массовому физическому истреблению миллионов людей. Это существенное отличие имеет исключительное значение не только для понимания источников невиданного в истории войн массового уча-312
стия народов в освободительной борьбе против агрессоров, но также и для наиболее точного определения характера второй мировой войны.
Серьезным достижением нашей марксистской историографии, особенно в последние годы, является стремление глубоко исследовать всю сложность событий того времени, избегая упрощений и чересчур далеко заходящих обобщении в оценке как причин возникновения войны, так и характера ее начального периода. Это касается в особенности двух комплексных проблем.
Первая из них охватывает крут вопросов, связанных с оценкой роли фашистских государств и западных держав в подготовке второй мировой войны. Нет никакого сомнения в том, что империалистические круги Великобритании и Франции существенно способствовали восстановлению экономической и военной мощи Германии, что их политика невмешательства и умиротворения, завершившаяся Мюнхеном, развязала агрессору руки, облегчила ему вступление на путь войны. Однако в правильном стремлении к разоблачению этой позорной роли западных империалистических держав мы иногда теряем из виду главного виновника, ответственного за развязывание мирового военного пожара,— гитлеровскую Германию.
В дальнейших исследованиях, по-видимому, целесообразно обратить* внимание на довольно существенную, по моему мнению, разницу точек зрения в европейской политике и в отношении британских и французских буржуазных кругов к Германии, особенно после захвата ею Чехословакии в марте 1939 г. Не менее важно исследовать влияние общественного мнения, антифашистских настроений широких слоев английского и французского народов* на формирование справедливого характера войны против гитлеровской Германии.
Вторая группа вопросов касается нашей оценки характера войны малых и средних буржуазных государств против фашистских агрессоров. Я имею здесь в виду такие государства, как Польша, Греция, Дания, Норвегия, Голландия, Бельгия, Югославия.
Изучение этих вопросов показывает, что независимо от характера правительств эти государства оказывали фашистским захватчикам более или менее эффективное сопротивление. В противоположность великим западным державам они не в состоянии были претендовать на роль равных партнеров в борьбе за новое разделение мира. Буржуазные правительства этих стран имели две возможности: либо капитулировать без боя перед фашистскими оккупантами и превратиться в сателлитов, либо оказать сопротивление, защищая независимость и суверенитет государства, самое существование народа.
Стоит напомнить, что буржуазные правительства государств, оккупированных фашистскими агрессорами, находясь в эмигра
313
ции, преимущественно в Великобритании, входили в состав антигитлеровской коалиции. Из этого вытекает, что независимо от критической оценки роли буржуазии малых и средних государств, ее ответственности за понесенные поражения и утрату народами независимости, все же необходимо учитывать патриотизм большей части буржуазии, которую фашизм также не щадил.
Исследование этих проблем позволит лучше понять процесс образования антигитлеровской коалиции и пути развития движения Сопротивления под руководством буржуазных эмигрантских правительств, а также раскрыть двойственность политики последних по отношению к освободительной борьбе пародов и ее левым течениям, вытекающую из узкоклассовых интересов буржуазии. Полагаю, что подобные исследования могут иметь актуальное значение, так как политика национальной буржуазии новых государств так называемого третьего мира, возникших после второй мировой войны, во многом напоминает поведение буржуазных кругов малых и средних стран во время второй мировой войны.
4с Ис Ис Ис *
В настоящее время, через двадцать пять лет после начала второй мировой войны, мы располагаем почти исчерпывающими материалами, подробно раскрывающими преступные приготовления гитлеровской Германии к захватнической несправедливой войне против Польши. Можно сказать, что ответственность за подготовку и развязывание войны редко бывала так очевидна, как во второй мировой войне. Факты, свидетельствующие о том, что именно гитлеровская Германия стремилась к войне и спровоцировала агрессию против Польши, были бесспорно подтверждены на основе многочисленных доказательств, и для прогрессивной историографии являются несомненными.
Эта агрессия являлась первым шагом на пути осуществления программы борьбы за мировое господство. В начальном периоде она должна была обеспечить условия для колонизации Востока, порабощения славянских народов и стран Восточной Европы, расширения «жизненного пространства» за счет Польши, а затем и Советского Союза. Их участь должны были разделить после завоевания всей Европы также народы Африки, Ближнего и Среднего Востока, а затем, как это доказывают многие военно-географические и политико-экономические исследования, сохранившиеся в архивах вермахта, и страны Северной и Южной Америки.
Как известно, Гитлер уже в своей книге «Майн кампф» наметил программу покорения мира немецким империализмом. Но она осталась бы лишь фантазией безумца, если бы не была одобрена германским империализмом и милитаризмом. Немецкая буржуазия и помещики допустили Гитлера к власти, поддерживали все его начинания, отдали в его распоряжение всю экономику, финансы и вооруженные силы. Во имя интересов именно этих клас
314
сов гитлеровский режим осуществлял план расширения «лебенс-раума» для «расы господ» и еще задолго до 1 сентября 1939 г. начал осуществлять лозунг: «Сегодня нам принадлежит Германия, завтра весь мир». Этапы этой политики известны: грубое нарушение ограничений Версальского договора и возрождение вооруженных сил, ремилитаризация Рейнской зоны, вооруженная интервенция в Испании, захват Австрии и Судетов, а затем полный раздел Чехословакии, занятие Клайпеды и, наконец, открытая война против всего мира.
Уже Нюрнбергский судебный процесс показал, а позднейшие кропотливые исследования подтвердили, что главной целью агрессии гитлеровской Германии против Польши вовсе не являлся Гданьск, «коридор» или «кровоточащие границы». Впрочем, это ясно и недвусмысленно выразил сам Гитлер. На совещании командного состава вермахта 23 мая 1939 г. он говорил: «Гданьск не является главным объектом... Польша — это только ступень». Уже тогда Гитлер думал о нападении и на Советский Союз, подчеркивая, что «Польша является слабым барьером против России...» На совещании 22 августа 1939 г. в Оберзальцберге он заявил: «Я дам вам пропагандистскую причину войны... Победителя не спрашивают, сказал ли он правду или нет. При развязывании и ведении войны важным является не право, а победа».
События, предшествовавшие второй мировой войне, отраженные в многочисленных материалах, особенно в документах главного командования вермахта, бесспорно доказывают, что война была навязана миру гитлеровской Германией. Тем не менее, вопреки доказанным фактам, множество западногерманских историков, особенно гитлеровские генералы, в своих трудах и мемуарах стремятся замазать основные причины возникновения войны, оправдать фашистскую Германию и гитлеризм, а главное — свалить все на Гитлера и его «роковые решения». Они пытаются переложить вину за развязывание войны на западные державы, на Советский Союз, а также на Польшу. Характерно, что к их голосам присоединяются и некоторые западные историки, которые, как например американский историк Хогган, выдвигают «теорию» о том, будто бы немецкая агрессия в Европе была вынужденной.
Я позволю себе перечислить только некоторые из лживых антинаучных трактовок причин и характера войны.
Гитлеровский генерал Типпельскирх лицемерно уверяет, будто именно Гитлер и Германия стояли на страже мира в Европе и делали все для того, чтобы не допустить кровопролития, односторонняя же ликвидация ограничений Версальского договора, аннексия Австрии и Судетов были якобы актом справедливости. Тот же автор утверждает, что, мол, великие державы повинны в возникновении войны, ибо они не сумели уговорить Польшу, чтобы она «мирно капитулировала» перед «справедливыми немецкими требованиями».
315
Многие генералы и среди них Гудериан, Манштейн, Вестфаль, Кессельринг, если и осуждают Гитлера за нападение на Польшу, то пытаются объяснить его решение необходимостью исправления «исторической несправедливости» или «империалистической» политикой Польши. С поистине прусским двоедушием они обвиняют свою жертву в ее стремлении обороняться.
Главные тенденции послевоенной западногерманской историографии заключаются в намерениях скрыть истинные причины агрессии против Польши, доказать, что нападение было «политически обоснованным», так как-де его целью являлось исправление «версальской ошибки», возвращение Германии «исконных немецких земель».
Разделяют и пропагандируют эти тезисы некоторые английские и американские историки.
Известной, например, является антинаучная точка зрения генерала Дж. Фуллера, который видит основные причины второй мировой войны... в инстинкте первобытного человека и позорном для Германии Версальском договоре. Фуллер отпускает грехи гитлеровской Германии за ее агрессию против Польши, утверждая, что «оба требования Гитлера от 21 марта (относительно присоединения Гданьска к райху и экстерриториальности автострады через «коридор».— Э. К.) не были все-таки очень неразумными».
Лиддел Гарт, по мнению которого, «поляки всегда были крайне упрямым народом, когда вставал вопрос об урегулировании спорных дел путем переговоров», выражает даже недовольство тем, что польский народ отверг немецкие требования. Подобные претензии предъявляют Польше и некоторые другие западные историки. Отчасти их взгляды объясняются недостаточным знакомством с историей нашей страны; оказывает на них влияние и реваншистская западногерманская историография, тенденциозно освещающая польско-немецкие отношения и фальсифицирующая историческую истину. Но главное, чем продиктованы их упреки, это стремление оправдать тот факт, что в сентябре 1939 г. польский народ был обманут и брошен на произвол судьбы своими западными союзниками и в одиночестве вел тяжелые кровопролитные сражения с агрессором — гитлеровской Германией.
Характерно, что даже в официальной британской истории второй мировой войны замалчиваются главные причины невыполнения союзнических обязательств по отношению к Польше. Виновными в этом объявляются французы и сами поляки, сопротивление которых агрессору сочтено слишком кратковременным!.
1 Например, гитлеровский генерал Борман в книге «Кампания в Польше 1939 г.» пытается внушить, что убийство 58 тыс. немцев, проживавших в Польше, вовсе не является выдумкой пропаганды Геббельса. Согласно же нашим тщательным послевоенным исчислениям, действительно убито в боях или расстреляно на основе приговоров польских военных судов только несколько сот членов «пятой колонны» и немецких диверсантов.
316
♦ ♦ ♦ ♦ *
Методы ведения военных действий гитлеровцами против Польши были особенно преступными. Тотальный характер войны проявлялся не только в беспощадном ведении военных действий, но и в массовых террористических налетах люфтваффе на беззащитные польские города и деревни, в психологической войне и деятельности «пятой колонны», а также в массовом убийстве военнопленных и гражданского населения на захваченной территории.
Эти факты западногерманская историография упорно замалчивает. Вместо этого из арсенала геббельсовской пропаганды извлекаются мнимые преступления поляков по отношению к немецкому национальному меньшинству, проживавшему в Польше. На Западе редко говорят о директивах Гитлера высшему командному составу верхмахта, изданных в Оберзальцберге за неделю до войны. Фашистский режим без оговорок принимал концепцию тотальной войны, разработанную Людендорфом, а военные действия пытался использовать для максимального физического истребления польского населения.
Еще в 1932 г. в разговоре с Раушнингом, а затем и позднее Гитлер не раз высказывал свои истинные намерения в отношении Польши. Он говорил, что обязанность немцев — обезлюдить Польшу и использовать ее как территорию для немецкой колонизации. А в 1939 г. открыто призывал «не щадить Польшу». Наиболее ясно выразил он свои цели на совещании 22 августа 1939 г. «Цель войны,— говорил он,— не заключается только в достижении определенного рубежа, а в физическом уничтожении противника. Потому я — пока только на Востоке — подготовил мои части «Тотенкопф» («Мертвая голова».—Э. К.) и приказал им убивать без сожаления и милосердия мужчин, женщин и детей польского происхождения. Только таким способом мы можем завоевать жизненное пространство». Эти задачи, разумеется, решали не только войска «СС» или созданные при полевых управлениях армий специальные отряды, так называемые «Эйнзацгруп-пен», но и все части армии и авиации, которые боннский режим сегодня пытается реабилитировать, уверяя, будто вермахт не имел ничего общего с гитлеровскими преступлениями.
Террористические налеты гитлеровской авиации были направлены главным образом на беззащитные города и деревни, поезда с эвакуируемым населением, колонны беженцев на дорогах, санитарные поезда и госпитали, школы и костелы. По неполным данным, в результате налетов бомбардировщиков люфтваффе полностью уничтожено свыше 160 городов и местечек, не считая сотен частично разрушенных деревень и селений. Например, город Велюнь во время одного из налетов 1 сентября 1939 г. был уничтожен на 60%, при этом погибло около 2150 мирных жителей. В результате налетов бомбардировщиков и артиллерийско-
317
го обстрела почти на 20 % была разрушена столица Польши — Варшава. Под ее развалинами погибло 20 тыс. человек. Фашистские самолеты обстреливали даже маленькие группы людей и одиноких путников, устраивая на них форменную охоту.
Гитлеровские войска в Польше сжигали деревни и города, совершали массовые расстрелы. По данным Главной комиссии по расследованию гитлеровских преступлений в Польше, в сентябре 1939 г. было совершено 394 массовых расстрела польских граждан. Значительную часть этих убийств совершили части и специальные отряды вермахта. Почти во всех городах Западной Польши без приговоров были расстреляны бывшие польские повстанцы, местная польская интеллигенция, солдаты территориальных отрядов национальной обороны и вспомогательных формирований, подчиненных Войску Польскому. Последних, вопреки Гаагской конвенции, гитлеровцы объявляли бандитами. Только в Ченстохове 4 сентября специальные отряды (эйнзацкомандос) 10-й армии расстреляли свыше 100 граждан и солдат национальной обороны. Много преступлений было совершено по отношению к военнопленным. 9 сентября подразделения 15-го мотопехотного полка 10-й немецкой армии (командир полка полковник Бессель), мстя за понесенное в бою поражение, в лесу под Домбровой расстреляли около 300 взятых в плен польских солдат. 5 сентября под городом Свецье в Приморье по согнанным в поле военнопленным конвоиры без всякого повода произвели несколько залпов из пулеметов. Они убили 36 польских солдат и многих ранили. В ночь на 14 сентября в городе Замбрув гитлеровцы собрали на учебном поле 4 тыс. польских военнопленных, осветили их прожекторами и, открыв 15-минутный пулеметный огонь, убили свыше 200 солдат и еще больше ранили.
Отряды службы безопасности и полиции во взаимодействии с частями вермахта на основе списков, подготовленных еще до войны, арестовали несколько десятков тысяч польских граждан, главным образом представителей интеллигенции, политических и общественных деятелей. Из них было убито около 10 тыс. человек.
В период подготовки к агрессии, а затем в ходе военных действий Германия в массовом масштабе развернула против Польши шпионско-диверсионную деятельность и целую систему провокаций. Геббельсовская пропагандистская машина весной и летом 1939 г. развила бурную антипольскую деятельность с целью возбудить у немцев ненависть ко всему польскому, а также внушить мировому общественному мнению, что Польша якобы готовит агрессию против Германии, преследует немецкое национальное меньшинство и организует провокационные нападения.
В действительности все было наоборот. Преобладающая часть немецкого национального меньшинства, несмотря на исключительные привилегии и права, каких не имело ни одно национальное
318
меньшинство в довоенной Польше, находилась под полным влиянием гитлеровской агентуры, действовавшей буквально на глазах польских властей, систематически наносила ущерб польскому государству, а в ходе военных действий сыграла роль широко разветвленной «пятой колонны». Многочисленные немецкие боевые дружины и диверсионные группы атаковали отряды Войска Польского на путях отхода, дезорганизовали связь, транспорт, тыл и подняли вооруженные восстания, в том числе особенно значительное в городе Быдгощ 3 сентября 1939 г.
Перед началом войны немецкие власти в своей пограничной полосе организовали многочисленные банды, в которые преимущественно входили нацисты из так называемых фрайкорпусов, бывшей Балтийской дивизии, черного рейхсвера, боевые дружины СС и СА. Особенно широко развернулась деятельность таких банд на территории немецкой Силезии, где созданный ими «фрайкор-пус Эббингхауз» за несколько недель до гитлеровской агрессии начал совершать вооруженные нападения на польские таможни, пограничные посты, вокзалы, железнодорожные линии и мосты, промышленные объекты и т. п. Ежедневно производилось 10—15 нападений. Они особенно усилились в период с 24 по 31 августа 1939 г. В ночь на 26 августа, в частности, было совершено нападение на Яблонковский туннель и железнодорожную станцию Мосты; им руководил офицер вермахта. В тот же период гитлеровцы провели и хорошо известную по материалам Нюрнбергского процесса провокацию на радиостанции в Гливицах, зашифрованную под названием «Гиммлер».
Диверсии несколько меньшего масштаба имели место и в приграничных районах Великополыпи, Приморья и Мазовии. В Гданьске, например, были созданы отряды «СС — Хеймвер», которые 1 сентября атаковали польский почтамт, а затем принимали участие в боях на побережье.
Ограниченные рамки настоящего сообщения не позволяют более широко осветить элементы тотальной войны, преступлений и террора, которые применяли оккупанты на наших землях, однако даже приведенные примеры отчетливо показывают, что сентябрь 1939 г. был первым этапом осуществления гитлеровских планов физического уничтожения польского народа.
4с *	*	*	*
Польский народ, который после многолетней неволи получил в 1918 г. свободу, особенно сильно реагировал на все проявления угрозы своей независимости. Его внимание было обращено прежде всего на Германию, где довольно часто раздавались голоса, ратовавшие за ревизию договоров, заключенных после первой мировой войны. Особенно ощутимой являлась угроза агрессии после захва
319
та власти Гитлером и быстрого возрождения германского милитаризма. Польские правящие классы, Юзеф Пилсудский и главный проводник его внешней политики Юзеф Бек не отдавали себе отчета или не хотели видеть этой опасности. Во имя своих узкоклассовых интересов и борьбы против коммунизма, они вели политику сближения с гитлеровской Германией, торпедируя всевозможные попытки создания системы коллективной безопасности в Европе. Последствием этого было постоянное ухудшение политико-стратегического положения страны, потеря потенциальных союзников в лице Советского Союза и Чехословакии и, наконец, одиночество Польши в момент гитлеровской агрессии. Здесь следует подчеркнуть, что не вся польская буржуазия поддерживала прогерманскую политику Бека. Военные круги заметили опасность нападения Германии и, начиная с 1936 г., предпринимали попытки выхода из катастрофического положения путем увеличения оборонной мощи страны. Однако экономическая отсталость, отсутствие реальной и разумной военной доктрины и особенно глубоко укоренившиеся антисоветские устремления сделали невозможным создание преграды для немецкого империализма.
Наиболее последовательной политической силой польского народа, разоблачавшей антинародную политику правящих кругов, была Польская коммунистическая партия. Вплоть до трагического роспуска ее в 1938 г. она руководила борьбой прогрессивных сил народа за антифашистский народный фронт с целью сплочения всех демократических элементов для обороны независимости страны. Польская коммунистическая партия постоянно выступала против авантюристической великодержавной политики санации, которая, как указывали коммунисты в своей разъяснительной работе среди народных масс, вела к катастрофе.
В течение месяцев, предшествовавших гитлеровскому нашествию, широкие массы польского общества проявили высокий патриотизм и готовность к обороне родины. Коммунисты были вместе с народом. Хотя они оказались лишены своей партии и организационной связи, но сохранили уменье правильно оценивать политическую обстановку и доступными им способами продолжали борьбу против угрозы немецкого нашествия, жертвовали деньги на закупку вооружения, требовали права участия в обороне страны.
Полное патриотизма желание народа оказать немецкому фашизму сопротивление вынудило польское правительство отказаться от прогерманской политики и отвергнуть гитлеровские территориальные требования. Весной и летом 1939 г. оборонительные мероприятия проводились более интенсивно. Однако они уже не могли изменить катастрофического для Польши соотношения сил и избавить ее от неизбежного поражения. Хотя официальная польская пропаганда обманывала народ лживыми гарантиями западных держав и надеждой, что немцы не отважатся совершить
320
нападение на Польшу, польское общество более реально оценивало положение страны и все свои усилия направляло на усиление обороны. Массовая кампания по 'сбору денежных средств в фонд национальной обороны, добровольное участие в строительстве полевых оборонительных сооружений, общественная инициатива в организации местной противовоздушной обороны и противохимической защиты, формирование отрядов самообороны, борьба с немецкими диверсиями и саботажем — таков неполный перечень патриотических дел польского народа.
Свою решимость защищать родину он доказал с первых же дней вооруженного нападения гитлеровской Германии, самоотверженно оказывая сопротивление превосходящим силам врага. Героизм солдат и населения в сентябре 1939 г. ярко отразил уверенность польского народа в справедливости войны во имя обороны своих границ, городов и деревень, спасения народной культуры и независимого существования. Символом этой справедливой борьбы была оборона Вестерплятте, Гданьского почтамта и Побережья, упорные действия польских солдат под Млавой и Визной, на Бзуре и под Плоцком. Широко известны бой «красных косинеров» за г. Гдыня, силезских повстанцев и пионеров и особенно массовое участие населения, в том числе сформированной коммунистами и социалистами Варшавской рабочей бригады, в обороне Варшавы.
Хотя гитлеровцы имели решающее численное и техническое превосходство над .слабо вооруженной и оснащенной польской армией, располагали лучшими авиацией и бронетанковыми войсками, их кампания в Польше отнюдь не была 18-дневным победным маршем. Военные действия велись пять недель и принесли немцам относительно большие потери, составившие около 42 тыс. солдат, почти тысячу танков и бронеавтомобилей (35% боевого парка), 600 самолетов, 400 орудий и минометов, свыше 11,5 тыс. автомашин и мотоциклов.
Нападение гитлеровской Германии 1 сентября 1939 г., развязавшее вторую мировую войну, несмотря на героизм польских солдат и всего народа, завершилось тяжелым политическим и военным поражением Польши. Прежде всего это было поражение как внутренней, так и внешней политики так называемой санации, проводившейся польской буржуазией, особенно ее правящими кругами. Вместе с тем это было поражение всего польского народа, оказавшегося в беспощадной гитлеровской неволе, перед лицом непосредственной угрозы биологического истребления.
Правда, вследствие проявленной широкими народными массами решительной воли к сопротивлению, польское буржуазное правительство не капитулировало перед агрессором и не вступило на путь коллаборационизма, тем не менее оно несет ответственность за неготовность к обороне, за антинародную политику л изоляцию Польши от ее ближайших союзников, за то, что оно бросило страну на произвол судьбы, а само спаслось бегством за границу.
21 Заказ № 952
321
Результат оборонительной войны Польши фактически был предрешен уже с момента ее начала. 35-дневные военные действия показали всю слабость польской обороны. Если, однако, сопротивление не прекратилось уже через несколько дней, то это было результатом решительных действий народа, который беззаветно боролся против нападения врага. Не смогли пошатнуть народной решимости ни поражения, понесенные на фронте, ни быстрый распад государственного организма. Борьба народа против агрессора была наиболее убедительным опровержением политики польских правящих кругов и выражением их всеобщего осуждения.
$ $
Представленные в настоящем сообщении факты неопровержимо доказывают, что польский народ с самого начала вел справедливую оборонительную войну против агрессора, против угрозы истребления, за право самостоятельного, независимого государственного существования. В этой войне Польша была первым государством в Европе, оказавшим вооруженное сопротивление гитлеровским завоевателям. Решительная борьба польского народа произвела сильное впечатление на другие народы, помогла им увидеть нависшую над ними угрозу и осудить мюнхенскую капитулянтскую политику своих правящих классов. Вероятно, эти обстоятельства и вынудили западные державы объявить войну Германии.
Оборонительная война Польши в 1939 г. оказала, таким образом, существенное влияние на образование справедливого характера второй мировой войны. Она также представляла собой новый этап борьбы польского парода за свое существование, за возвращение независимости.
Ill
ИСТОРИОГРАФИЯ
21»
ГЕЙНЦ ШТЕХБАРТ
(Германская Демократическая Республика)
О
О НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМАХ ФАШИСТСКОЙ ВОЕННОЙ СТРАТЕГИИ В ЛЕТНЕ-ОСЕННЕЙ КАМПАНИИ 1941 г. ПРОТИВ СССР
Военная агрессия гитлеровской Германии против Советского Союза была величайшим преступлением германского империализма против народов СССР, общественного прогресса человечества и самого немецкого народа. И, как указывается в программе СЕПГ, «эта безрассудная и преступная авантюра закончилась так, как и должна была закончиться,— катастрофой» L Между тем западногерманские милитаристы и историки силятся доказать, что гитлеровская Германия могла бы избежать поражения во второй мировой войне и что германский империализм отныне якобы в состоянии вместе со своими союзниками одержать победу в будущей войне против СССР и всего социалистического лагеря. При этом они прибегают к грубой фальсификации исторической правды.
Поскольку ликвидация германского милитаризма является основной предпосылкой сохранения мира, а также решения национального германского вопроса, научное исследование уроков второй мировой войны имеет решающее значение для понимания наших задач настоящего времени1 2. Вследствие военно-географического положения Германской Демократической Республики и в свете того факта, что на территории Германии противостоят друг другу два государства с различным общественным строем, т. е. законное немецкое государство — Германская Демократическая Республика — и боннское государство германских империалистов, особое внимание мы уделяем вопросам начального периода войны и проблемам закономерности поражения германского милитаризма.
1 «Einheit», 1963, № 1, S. 8.
2 См. W. Ulbricht. Zur Eroffnung der ersten sozialistischen Militar-akademie in der Geschichte Deutschlands.— «Militarwesen», 1959, Februar, S. 11—12, 45.
325
Фашистский план сокрушения СССР в «молниеносной» войне 3 окончательно рухнул в конце летне-осенней кампании 1941 г., несмотря на значительные оперативные успехи начального периода войны. Директивой № 39 верховное главнокомандование вермахта приказало 8 декабря 1941 г. перейти к стратегической обороне на всем советско-германском фронте 4.
Захват стратегической инициативы Советскими Вооруженными Силами путем перехода в контрнаступление явился выражением того, что концепция молниеносной войны не была в состоянии разрешить противоречия между военными возможностями и целями.. Фашистский вермахт утратил свой наступательный порыв благодаря растущему сопротивлению Советских Вооруженных Сил. «Испытанные» принципы военного искусства германского генерального штаба не привели к успеху на советско-германском фронте.
Ход военных действий в течение летне-осенней кампании 1941 г. показал, что военный потенциал гитлеровской Германии не был достаточным для запланированной войны и что военные возможности СССР были недооценены. Данные оперативного отдела генерального штаба сухопутных войск вермахта от 21 июня 1941 г. свидетельствуют, что фашистский вермахт по количеству войсковых соединений и артиллерии примерно был равен первому стратегическому эшелону Советской Армии, однако в танкам и самолетах значительно уступал Советскому Союзу (см. табл. 1) 5.
Таблица 1
Количество сил и средств	Фашистский вермахт	Красная Армия	Соотношение сил
Дивизии		188	।	174	1,1:1
Танки 		3 580	15 000	1:4,2
Артиллерийские орудия и минометы калибра 75 мм и выше		30 000	26000	1,1:1
Самолеты		4500	6000	1:1,3
К началу военных действий фашистский вермахт создал на стратегических направлениях в целом примерно трехкратное пре
3 См. директиву № 21 «План Барбаросса» от 18 декабря 1941 г., приведенную в кн.: W. Hubatsch. Hitlers Weisungen fur die Kriegfiihrung 1939—1945. Frankfurt/Main, 1962, S. 84.
4 Ibid., S. 171.
6 См. H. G d p f e r t. Das Scheitern der Blitzkriegskonzeption des Groben Vaterlandischen Krieges der Sowietunion. Dresden, 1963.
Данные немецко-фашистской разведки, на которые ссылается автор статьи, не соответствуют действительности. Особенно завышено количество танков, имевшихся в Советской Армии. Более точные сведения о соотношений сил сторон на западной границе СССР накануне Великой Отечественной войны опубликованы в советских военно-истори
326
восходство сил, а на направлениях главного удара групп армии — даже четырех- и пятикратное. Это, как нам известно из советских источников, удалось ему вследствие неправильной оценки военно-политического положения И. В. Сталиным, влияния культа личности и враждебной деятельности клики Берия, а также в результате упущений со стороны командующих и главнокомандующих. Советские Вооруженные Силы не были своевременно приведены в полную боевую готовность и развернуты для отражения агрессии соответственно плану обороны страны.
Во время боев на границе советские войска были вынуждены начать в стратегических целях отступление и понесли большие потери. Общее соотношение сил изменилось следующим образом в пользу фашистских вооруженных сил (см. табл. 2) 6.
Таблица 2
	Соотношение сил и средств			
	личный состав	артиллерия и минометы	танки	самолеты
Весь фронт		1,4:1	—	—	2:1
Группа армий «Юг» . .	2:1	2:1	—	1,5:1
Группа армий «Центр» .	1,6:1	1,8:1	7:1	2:1
Группа армий «Север» .	1,5:1	2:1	2:1	—
Гитлер и начальник штаба сухопутных войск вермахта переоценили результаты боев на границе. Оба предполагали, что одержат победу в войне над Россией в течение четырнадцати дней7.
В действительности же, несмотря на высокий темп наступления и глубокое проникновение моторизованных войск на территорию СССР, группами армий по существу еще не были достигнуты ближайшие оперативные задачи. Достаточных сил для окружения и уничтожения советских главных сил западнее линии Днепр — Двина не оказалось, а последствия этого не были осознаны.
Еще при планировании агрессии верховное командование вер
ческих изданиях (см. «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—1945 гг.», т. 1. М., 1960, стр. 473—476; т. 2. М., 1961, стр. 9; «Великая Отечественная война Советского Союза 1941—1945. Краткая история». М., 1965, стр. 53).— Прим. ред.
6 См. «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941— 1945 гг.», т. 2. М., 1961, стр. 65—66, 98.
7 См. Generaloberst Halder. Kriegstagebuch. Stuttgart, 1963 (далее — Halder KTB). Aufzeichnung von 3. VII 1941; P. de Mendelssohn. Die Niirnberger Dokumente. Studien zur deutschen Kriegspolitik 1937—1945. Hamburg, 1947, S. 336.
327
махта было вынуждено из-за недостатка сил и средств отказаться от создания самостоятельно действующей группы боевых сил в районе р. Припять (ширина фронта приблизительно 200 км) , а также от намерения провести операцию по сходящимся направлениям на Украине. Теперь, к концу пограничных сражений, когда группа армий «Юг» отставала, а группа армий «Север» теснила советские войска по фронту, выявилось, что обеим группам армий оказывалось более упорное сопротивление, чем предполагалось раньше, и что силы, которыми они располагали, были недостаточны для выполнения поставленной задачи.
Несмотря на значительные успехи фашистского вермахта, ход пограничных сражений показал, что благодаря сохранению боеспособности многочисленными советскими войсками действующей армии и начатым мероприятиям по мобилизации война в дальнейшем потеряет свой молниеносный характер, что повлечет за собой существенные изменения в фашистском плане ее ведения.
Во второй фазе боевых действий летне-осенней кампании 1941 г. фашистский вермахт, который снова завладел численным превосходством в силах и средствах, продолжал осуществлять оперативные прорывы. Однако советские оборонительные операции вынудили его перейти к обороне на долгое время. Чтобы устранить серьезную угрозу с фланга группе армий «Центр», фашистскому главному командованию пришлось также повернуть атакующие на направлении главного удара бронетанковые соединения на юго-восток в сторону Киева и на северо-восток — к Ленинграду, т. е. на вспомогательные направления. Такое решение было принято вследствие того, что вермахт не располагал иными силами, которые могли бы взять на себя выполнение задач па фланговому прикрытию.
Недостаток сил и средств фашистского вермахта имел и другие серьезные последствия, оказавшие сильное влияние на ход боевых действий. С проникновением в глубь советской земли и захватом территории, имевшей воронкообразную форму, выявились новые операционные направления и благодаря этому возникла необходимость использовать свежие стратегические резервы. Такой возможности, однако, не было, так как гитлеровская Германия вообще не располагала подобными силами. Поскольку в распоряжении вермахта отсутствовали дополнительные резервы, а Советская Армия постоянно обрушивала свои контрудары на фланги фашистских группировок, протяженность фронтов увеличивалась. Поэтому плотность становилась меньшей, ударные группировки утрачивали свою мощь.
Даже в генеральном штабе сухопутных войск вермахта с конца июля 1941 г. начали оценивать события более трезво. Начальник генерального штаба вынужден был констатировать И августа: «Верховное командование очень ограничено в резервах... Израсходованы наши последние силы. Любая новая группировка
328
войск означает передислокацию на основную линию внутри групп армий... На фоне общей обстановки все явственнее вырисовывается, что русский колосс недооценен нами» 8. Уже тогда высказывалось, например, мнение о том, что поставленные задачи на период до 1 октября недостижимы9. А в одобренной Гитлером докладной записке от 13 сентября констатировалось, что война против Советского Союза не может быть закончена в 1941 г.10
Несмотря на эти признания, не допускалось никаких сомнений в окончательной победе фашистского вермахта. Он превосходил численно Советские Вооруженные Силы и еще не утратил наступательный порыв. Поскольку же Германия была не в состоянии вести продолжительную войну, то принимались все меры, чтобы завершить ее на московском направлении до наступления зимы.
Последняя большая решающая битва летне-осенней кампании 1941 г., как она была названа в приказе Гитлера от 2 октября, началась 30 сентября на правом фланге группы армий «Центр», главные силы которой два дня спустя перешли в наступление на московском направлении. Фланговые группы армий, также превосходившие численно советские войска, должны были выполнять задачи — разумеется, ограниченного характера — по наступлению в Донецкой области и в районе Ленинграда. Для решающей битвы за Москву главное командование сухопутных войск вермахта сосредоточило следующую часть находившихся на советско-германском фронте сил: 38% пехотных дивизий, 64% танковых и мотострелковых дивизий, 75% танков, 45% артиллерии и 31% самолетов11. Превосходство в танковых группах на направлениях наступления было подавляющим (см. табл. 3) 12.
Таблица
Соотношение сил по танковым группам
	2-я	3-я	4-я
Личный состав		'	2,6:1	1 зл	3,2:1
Танки 		Абсолютное превосходство	1,7:1	8:1
Орудия (минометы) . • . . .	4,5:1	3,8:1	7:1
8 Halder КТВ, 11.VIII 1941.
9Н. Guderian. Erinnerungen eines Soldaten. Heidelberg, 1951, S. 167.
10 Cm. Halder КТВ, 13.IX 1941.
11 См. «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941— 1945 гг.», т. 2, стр. 234—235; «Geschichte des zweiten Weltkrieges 1939— 1945», Teil 1. Berlin, 1961, S. 210—211.
12 «Geschichte des zweiten Weltkrieges 1939—1945».
329
И хотя на этот раз также удалось прорвать оборону Красной Армии, однако советское командование сумело опять приостановить наступление фашистов на линии Тула — Наро-Фоминск — Волоколамск — Калинин. После короткой передышки группа армий «Центр», поставив на карту все, «даже несмотря на опасность полного ее уничтожения» 13, еще раз перешла в наступление на Москву.
Для хода боев на московском направлении в ноябре особое значение имел контрудар советских войск под Серпуховом против южного фланга 4-й армии (XIII армейский корпус) 14. В результате командующий армией не мог приказать ее правому флангу перейти в наступление в назначенное время, поскольку сначала нужно было ликвидировать вклинение советских войск и «нормализовать» здесь положение. Он отдал подчиненным ему 3-й и 4-й танковым группам приказ о наступлении на северном фланге, надеясь таким образом облегчить положение правого крыла своей армии. В целом советский контрудар привел к потере фашистами важного участка между 2-й танковой армией, пытавшейся обойти Москву с юга, и 3-й и 4-й танковыми группами, задача которых состояла в том, чтобы сделать то же самое с севера.
Большое оперативное значение контрудара под Серпуховом состояло в том, что «основной замысел операции, представлявший также основное условие последнего наступления на Москву...— привлечение всех имеющихся здесь сил» в результате сковывания 4-й армии, «не только был обесценен, но и сведен на нет» 15. Лишь 1 декабря, когда в значительной степени иссякли наступательные возможности 3-й и 4-й танковых групп, 4-я армия одна перешла в наступление на Москву. После кратковременного начального успеха она была отброшена на исходные позиции контрударом Западного фронта.
Контрудар советских войск по южному флангу 4-й армии был решающим фактором провала наступления фашистов, так как он значительно облегчил положение внешнего фланга Западного фронта и способствовал отражению атакующих там фашистских танковых соединений. Фашистский вермахт утратил всякий наступательный порыв, а советские войска создали предпосылки для перехода в контрнаступление. Поэтому после того, как 3 декабря упомянутые две танковые группы и в ночь на 6 декабря 2-я танковая армия перешли в наступление, то, хотя соотношение сил, особенно в танках и за исключением самолетов, все еще было в пользу фашистов 16, стратегическая инициатива была вырвана у них и перешла в руки советских войск.
13 Halder KTB, 29.XI 1941.
14 Walter Chales de Beaulieu. Sturm bis vor Moskaus Tore.— «Wehrwis-senschaftliche Rundschau», 1956, № 8, S. 424.
15 Ibidem.
16 См. H. G 6 p f e r t. Op. cit., S. 354.
330
Итак, концепция молниеносной войны германского милитаризма на советско-германском фронте окончательно провалилась. Фашистский вермахт потерпел первое тяжелое поражение. Если в первые месяцы роковую для фашистов роль при веденпи ими боевых действий сыграла прежде всего недооценка оборонительной мощи мобильных войск Советской Армии, то теперь в действие вступил новый решающий фактор, который вообще не учитывался: ввод в бой отмобилизованных резервов и подтянутых с Дальнего Востока соединений.
Еще при подготовке войны составители «плана Барбаросса» игнорировали мобилизационные резервы СССР, которые оценивались начальником IV отдела генерального штаба вермахта К. Типпельскирхом более чем в 12 млн. годных к военной службе лиц мужского пола «младших возрастов», а военным атташе в Москве Кёстрингом —в 8—10 млн. человек обученных резервов 17. Начальник I отдела генерального штаба вермахта Ф. Паулюс на основании проведенных в ноябре — декабре 1940 г. для уточнения плана агрессии военных игр считал, что приблизительно через 3 месяца после начала войны советское командование сможет ввести в бой на германско-советском фронте от 30 до 40 вновь сформированных, а также переброшенных с других пограничных участков дивизий, а еще через 3 месяца, в ходе всеобщей мобилизации,— 100 новых дивизий 18.
Остается еще невыясненным, насколько точен был этот подсчет относительно мобилизационных возможностей Советского Союза. Однако фактом является то, что они никоим образом не были учтены верховным главнокомандованием вермахта при планировании войны.
Продвижение фашистских орд затруднило и ограничило возможности мобилизации в СССР, однако не сделало ее невозможной. Благодаря усилиям КПСС и всего советского народа оказалось возможным доставить к фронтам контингенты войск и привести в боевую готовность стратегические резервы. Так, во второй половине октября были сформированы 10, 26-я и 57-я, в первой половине ноября — 28, 39, 59, 60, 61-я резервные армии, а в последующие дни — еще несколько. К северу от Москвы были сосредоточены в исходных районах 1-я ударная и 20-я армии, восточнее Москвы — 26-я, в районе Рязани — 10-я и в районе Ряжск — Рауэнбург — 61-я армии 19. На подходе находились 24-я и 60-я армии.
17 См. К. Tippelskirch. Hitlers Kriegfiihrung nach dem Frankreich-feldzug.— «Wehrwissenschaftliche Rundschau», 1954, № 4, S. 178; H. U h-1 i g. Das Einwirken Hitlers auf Planung und Fiihrung des Ostfeldzuges.— «Aus Politik und Zeitgeschichte», 1940, l№ 11, S. 172.
18 Cm. F. Paulus. Ich stehe hier auf Befehl. Frankfurt/Main, 1960, S. 113, 110.
19 См. «История Великой Отечественной войны Советского Союза», т. 2, стр. 271.
331
Экономный и целесообразный ввод в бой этих стратегических резервов советским командованием явился решающей предпосылкой для перехода в контрнаступление. Тем более, что в ходе непрерывно продолжавшейся летне-осенней кампании все ощутимее становился для вермахта сильный недостаток в собственных стратегических резервах.
Еще при планировании нападения на Советский Союз рассматривался вопрос о том, следует ли ослаблять группы армий в пользу стратегических резервов главного командования сухопутных войск вермахта; он был решен отрицательно. Стратегический резерв для войны против СССР составил лишь 28 дивизий, на 14 меньше, чем было предоставлено для агрессии в Европе 20. Но и это небольшое количество фашисты вынуждены были преждевременно ввести в бой вследствие упорного сопротивления, оказанного Советскими Вооруженными Силами, ведения ими активных оборонительных боевых действий и осуществления советскими командными инстанциями оперативно-стратегического руководства. Так, еще в начале июля, во время сражений в приграничной зоне, было использовано 14 дивизий, т. е. 50% резервов главного командования сухопутных войск вермахта, а в конце августа — уже 21 дивизия (75%) 21.
Из-за недостатка сил невозможно было осуществлять военный принцип наиболее быстрого создания новых резервов для восполнения исчерпанных. Когда 2 октября 1941 г. главные силы группы армий «Центр» перешли в наступление на Москву, в резерве остались лишь 19-я танковая дивизия и полк СС «Великая Германия», стоявшие в тылу 4-й танковой группы, а 3-я танковая группа имела в своем тылу всего лишь 900-ю учебно-тренировочную бригаду. К 1 декабря в резерве группы армий «Центр» при ширине фронта приблизительно 1000 км оказалась одна слабая дивизия. Стратегический же резерв главного командования сухопутных войск вермахта составляли в то время четыре венгерские бригады и одна словацкая дивизия 22.
Отсутствие стратегических резервов, а также нехватка пополнений при комплектовании личного состава до боевой численности не были результатом «упущенной возможности», ибо еще до нападения на Советский Союз гитлеровская Германия довела численность войск до максимального при существующих материальных и людских ресурсах уровня. Утрата же фашистскими ударными группировками наступательного порыва находилась в прямой зависимости от характера сопротивления Советских Во-
20 G. Е. В1 a u. The german Campaign in Russia. Planing and Operations (1940—1942). Washington, 1955, p. 41.
21 См. H. G 6 p f e r t. Op. cit., S. 198.
22 См. H.-A. Jacobsen. 1939—1945. Der zweite Weltkrieg in Chronik und Dokumenten. Darmstadt, 1959, S. 71; «Военно-исторический журнал», 1960, № 12, стр. 71.
332
оружейных Сил, явилась следствием возраставших потерь и привела к снижению темпа наступления.
Фашистские. пехотные соединения в сражениях в приграничной зоне продвигались в среднем на 15—25, а танковые — на 50—55 км в сутки23. Решающим для такого высокого темпа наступления было то, что им удалось использовать внезапность нападения, а также результаты первого удара и прорваться вдоль дорог в желаемых направлениях в глубину, в оперативный район. С середины июля 1941 г. активная оборона советских войск и усилия советского командования форсировать создание сплошного фронта на стратегических направлениях привели к значительному снижению темпа наступления фашистских войск* Для пехотных соединений он составлял уже лишь 5—10 км, моторизованных — 20—25 км в сутки. Глубокие удары танковых соединений, достигавшие во время сражений в пограничной зоне, как правило, 50—70 км в сутки, стали теперь исключением24.
В целом темп наступления снизился приблизительно на 50%. Подобное изменение характера боевых действий метко оценил Мендельсон. «Под давлением „уничтоженных" сил противника германские армии в значительной степени утратили свободу маневра и инициативу,— писал он.— Кампания еще не перешла в стадию ведения чисто оборонительных действий, однако она уже более не имела размаха всесокрушающего наступления... Через 5 недель после начала войны наступило такое время, когда Гитлер вынужден был ориентировать свою стратегию в любой фазе на мероприятия Красной Армии и приспосабливать ее к ним» 25.
Во время битвы под Москвой в октябре и ноябре 1941 г. темп фашистского наступления особенно резко снизился — до 1,5— 6,5 км для пехотных соединений и объединений, 2,2—4,4 км — для танковых (например, для 2-й танковой армии в период с 27 октября по 14 ноября при наступлении на Тулу) 26. Это значит, что темп наступления моторизованных войск не превышал больше темпа наступления пехотных соединений, а оперативных прорывов танковых соединений уже вообще не происходило.
В западной литературе причинами этого считают военно-географические факторы. Как утверждает, например, бывший фашистский генерал, позднее генерал бундесвера Мунцель, фактическое превосходство немцев было утрачено якобы вследствие связанности операций «малым числом дорог» 27.
Но это было не так. Ведь прорыв вдоль шоссейных дорог как раз и являлся характерным для молниеносной войны. Если фа
23 См. Н. G б р f е г t. Op. cit., S. 216.
24 Ibid., S. 217.
25,P. de Mendelssohn. Op. cit., S. 338.
26 H. G 6 p f e r t. Op. cit., S. 359-360.
27 См. О* M u n z e 1. Panzer-Taktik. Neckargemund, 1959, S. 106.
333
шистские вооруженные силы не были в состоянии вести наступление в привычном темпе на предполагаемую глубину, то в первую очередь вследствие сопротивления советских войск, которое было особенно сильным как раз на избранных направлениях главного удара вдоль основной дорожной магистрали. Это был также результат утраты фашистского господства в воздухе, а с появлением в большом количестве танков типа Т-34 и превосходства в танках. Бывший начальник штаба 4-й танковой группы В. Шаль де Болье в своем боевом донесении «Штурм у ворот Москвы» доказал, сам того не желая, что фашистские войска «застряли в грязи» как раз там, где советские соединения решали задачи обороны путем ведения наступательных действий 28.
Наступательная мощь вермахта была существенно ослаблена понесенными потерями. С 22 июня по 1 декабря 1941 г. они составили 767 415 офицеров, унтер-офицеров и рядовых. Из них убитыми — 162 314, без вести пропавшими — 33 334, ранеными — 571 767 человек. Ежесуточные потери в среднем достигли 4708 человек и были примерно на 92% выше, чем в Польше, и приблизительно на 42% выше, чем в Западной Европе 29.
Самые большие потери (в среднем 7751 человек ежесуточно) фашистские силы понесли в период между 17 июля и 6 августа 1941 г., т. е. в то время, когда советские войска наносили мощные удары на всех стратегических направлениях или оказывали упорное сопротивление на важных участках фронта, даже находясь в окружении. В октябре и ноябре потери также были значительно выше уровня, обусловленного погодными условиями, болезнями, а также обмораживанием.
Износ и боевые потери привели к ослаблению мощи танковых войск. В конце августа — начале сентября 1941 г. эксплуатационная готовность танкового парка равнялась 47%. Так как для технического обеспечения не хватало времени, то в последующих операциях приходилось считаться с износом, составлявшим 25% 30. О размерах потерь, понесенных фашистами в танках осенью 1941 г., свидетельствуют успехи 4-й советской танковой бригады. Только она за 8 дней боев в районе Орел — Мценск уничтожила 133 танка противника. А во время «генерального наступления» на Москву вермахт потерял 777 танков 31.
Советские войска преодолели «танкобоязнь» и научились вести успешные боевые действия против танковых группировок.
На советско-германском фронте, где фашистские ВВС вводили в бой больше 60% самолетов, они несли и основной урон. Общие
28 См. Walter Chales de Beaulieu. Op. cit., S. 424.
29 См. H. G 6 p f e г t. Op. cit., S. 218.
30 G. E. В 1 a u. Op. cit, p. 72-73.
31 См. H. Г. Андроников, А. С. Б e г и ш e в и др. Бронетанковые и механизированные войска Советской Армии. М., 1958, стр. 91 и далее; «История Великой Отечественной войны Советского Союза», т. 2, стр. 265.
334
потери люфтваффе в период между 28 июня и 27 декабря 1941 г. составили 3946 боевых самолетов. В это же время коэффициент эксплуатационной готовности боевых самолетов сократился с 64% до 44%, т. е. на 20%, и достиг самого низкого за период второй мировой войны (точнее — до 31 декабря 1944 г.) уровня32 Эти факты опровергают ложные утверждения фашистского военного преступника Альберта Кессельринга о том, что «первый удар по русским ВВС помешал их возрождению вплоть до конца войны» 33.
В результате больших потерь резко сократилась боевая численность вооруженных сил вермахта. Это вынудило фашистские штабы объединить наиболее ослабленные подразделения и воинские части. Еще в июле 1941 г. во время контрударов советских войск под Рогачевом фашистский генерал Рендулич констатировал, что силы его дивизии были на исходе 34. Хотя главному командованию сухопутных войск вермахта это было известно, оно оказалось не в состоянии обеспечить своевременное и достаточное пополнение личного состава на советско-германском фронте. Об этом свидетельствует запись Гальдера в «Служебных дневниках»: «На Восточном фронте недостает 200000 человек, которых некем заменить кроме как выздоровевшими» 35.
Поэтому фашистское командование прибегло к значительным переброскам войск из западноевропейских стран на советско-германский фронт, с тем чтобы форсировать достижение еще в 1941 г. целей, поставленных «планом Барбаросса».
Государства —- сателлиты гитлеровской Германии понесли на советско-германском фронте такие потери, что для боевого использования можно было оставить лишь два румынских соединения (3-ю кавалерийскую и 3-ю горно-стрелковую бригады). Остальные румынские войска, а также венгерские соединения пришлось вывести в тыл. Они были отправлены на родину или использовались как оккупационные войска. Вооруженные силы Финляндии по той же причине были вынуждены 6 ноября 1941 г. перейти к обороне 36. Вследствие больших потерь, которые понесли в летне-осеннюю кампанию 1941 г. сателлиты гитлеровской Германии, фашистская коалиция дала глубокую трещину.
32 См. «Weltkrieg 1939—1945». Teil 3. Der Luftkrieg. Stuttgart, 1954, S. 101— 102; A. Oe se n. Die faschistische Luftwaffe im zweiten Weltkrieg 1939— 1945. Dresden, 1963.
33 A. Kesselring. Die deutsche Luftwaffe.— «Bilanz des zweiten Welt-krieges». Oldenburg—Hamburg, 1953, S. 153.
34 L. R e n d u 1 i c. Gekampft — gesiegt — geschlagen. Weis — Munchen, 1957, S. 33.
35 Cm. Halder KTB, 26.IX 1941.
36 Cm. A. Hillgruber. Der Einbau der verbiindeten Armeen in die deutsche Ostfront 1941—1944.— «Wehrwissenschaftliche Rundschau», 1960, № 12, S. 667; Deutschland und Ungarn 1933—1944.— «Wehrwissensehaft-liche Rundschau», 1959, № 11, S. 667—668.
335
Постоянно нараставшее сопротивление советских войск, все увеличивавшиеся собственные потери, снижение темпа наступления и невыполнение поставленной стратегической задачи побудили германских милитаристов пересмотреть эффективность принципов своего оперативного искусства.
В начальный период войны сражения германских групп армий с целью окружения и уничтожения главных сил Красной Армии западнее линии Днепр — Двина проводились в соответствии с «планом Барбаросса» как операции больших масштабов. Для этого сосредоточивались ударные соединения и объединения, превосходившие основные группировки советских войск по численности, маневренности и боеспособности. Они должны были осуществлять прорывы, наращивать ударную мощь в процессе охвата войск противника, обеспечивать свободу оперативного маневра и фланговое прикрытие, завершать их окружение, дробить и уничтожать по частям, срывать попытки выхода из кольца и деблокирования извне.
При этом с целью окружения танковые и моторизованные войска вводились на узких участках фронта. Чтобы обеспечить действия фланговых частей, осуществлявших охват в высоком темпе, главные удары наносились там, где существовала хорошо развитая дорожная сеть. Одновременно самолеты люфтваффе совершали массированными силами боевые вылеты. Пехотные соединения должны были сковывать противника с фронта, прикрывать фланги танковых группировок, уничтожать остановленные части противника, сменять танковые войска на внутреннем фронте окружения и доводить до конца бои. Поэтому для достижения успеха, особенно для замыкания кольца окружения, большое значение имело беспрепятственное взаимодействие танковых групп и полевых армий.
Обладание инициативой, превосходство сил на направлениях наступления и временные военные преимущества, которыми располагали фашистские войска в 1941 г., были важнейшими предпосылками для окружения мощных группировок советских войск и выключения их из процесса дальнейшего развития боевых действий. Этому, правда, благоприятствовали и серьезные недостатки и ошибки в области оперативно-тактического руководства обороной Красной Армии, особенно неоднократная потеря управления войсками.
И все же, хотя германские милитаристы публично постоянно твердили, что достигнутые успехи были больше ожидаемых, ни одно из сражений по окружению не принесло им полного успеха. Надежды на быстрое пленение окруженных советских войск и тем более на скорую капитуляцию СССР остались беспредметными бреднями. Еще 29 июня 1941 г. в одном донесении группы армий «Центр» главному командованию сухопутных войск говорилось: «Если на Западе окруженные силы противника в общем почти
336
добровольно целиком сдавались в плен, то здесь все будет по-другому. Причина этого заключается в том, что русские вообще избегают плена...» 37
То же самое вынужден был констатировать начальник штаба ставки верховного главнокомандования вермахта Кейтель. Как он сообщал командующему группой армий «Центр» фон Боку, не привели к полному успеху «чрезмерно широко задуманные, оперативные охваты советских вооруженных сил в соответствии с доктринальными положениями генерального штаба». Тактика советских войск и их упорное сопротивление сковали крупные силы фашистов, сильно измотали их танковые войска и «воспрепятствовали тотальному уничтожению советских вооруженных сил»38. Гитлер же вообще придерживался мнения, что Советской Армии как раз благодаря чересчур широкому оперативному охвату удалось «спасти часть своих соединений, которые после пополнения снова находятся на фронте» 39.
Оперативные планы генерального штаба вермахта были весьма обширны. Но тактические успехи по сравнению с потраченными усилиями оказались слишком незначительными. Поэтому в приказе от 21 августа 1941 г. генеральный штаб вермахта потребовал от главного командования сухопутных войск в будущем применять короткие охваты вместо крупномасштабных40. Это и означало изменение принципов немецко-фашистского военного искусства. Оно привело к отходу от «доктринальных положений» генерального штаба и, следовательно, от оперативных замыслов, на которых основывался также и «план Барбаросса», преследовавший цель быстрого окружения и уничтожения главных сил Советской Армии.
Некоторые фашистские генералы, рассматривая результаты проведенных сражений на окружение, приводят в качестве причины возникновения этой «оперативной дилеммы» следующие доводы: отсутствие танков поддержки пехоты; сопротивление, оказываемое силами, оставшимися боеспособными между танковыми клиньями; недостаток сил и средств, чтобы герметически замкнуть «кольцо окружения» и противостоять «натиску противника»; постановка задач для танковых соединений на слишком большие расстояния; наконец, «тесная связь русских с природой», которая «позволяла им выбираться из котлов» 41.
Этот перечень, несомненно, содержит ряд правильно оцененных факторов, однако он далек от анализа фактических причин
37 См. Р. A. S с h i 1 i n. Die wichtigsten Operationen des GroBen Vater-landischen Krieges 1941—1945. Berlin, 1958, S. 90.
38 См. P. de M e n d e 1 s s о h n. Op. cit., S. 385.
39 Ibid., S. 417.
40 Cm. Halder KTB, 21.VIII 1941.
41 См. H. Uhlig. Op. cit., S. 182; P. de Mendelssohn. Op. cit., S. 385, 417; E. R 6 h r i c h t. Probleme der Kesselschlacht. Karlsruhe, 1958, S. 34.
22 Заказ № 952
337
названной «оперативной дилеммы». Ограниченность буржуазной военной мысли и здесь сказалась в неспособности до конца понять ошибочность военно-научных теорий, основанных на авантюристической и бесперспективной военной доктрине.
Концепция молниеносной войны, стремление сокрушить Советский Союз в ходе скоротечной кампании продолжительностью всего лишь 6—8 недель при отсутствии хотя бы приблизительно достаточных потенциальных возможностей привели к тому, что грандиозные операции на окружение были возведены в некое чудодейственное средство, в панацею от всех зол. Роль танковых войск и военно-воздушных сил была переоценена, а значение прочих родов войск, особенно пехоты и артиллерии, умалялось.
Это свидетельствует о том, что фашистское командование пренебрегло принципом, согласно которому победа может быть завоевана лишь в результате общих усилий всех видов вооруженных сил. Так как оно рассчитывало на слабого и пассивного противника, то упорное сопротивление советских войск и высокая активность командования, руководившего оборонительными операциями, потребовали ввода в бой дополнительных сил, выявили их нехватку для выполнения поставленной задачи, спутали план молниеносной войны, вынудили перенапрячь и израсходовать фашистские войска. Более же крупными силами и средствами германские милитаристы не располагали.
Противоречие между наличными силами и поставленными задачами — одна из существенных причин закономерности поражения гитлеровской Германии во второй мировой войне — присуще и сегодняшней военной концепции Бонна. Отчасти осознав этот факт, руководители бундесвера, однако, снова пытаются сгладить данное противоречие путем использования новейшей техники и новых «рецептов», например стратегии передовых рубежей.
В связи с этим не лишним будет напомнить им следующее: «Если... план Шлиффена привел Германию к Версальскому миру, если доктрина молниеносной войны и тотальной войны практически привела к безоговорочной капитуляции гитлеровскую Германию, то доктрина мировой термоядерной войны может иметь лишь один финал: в огне ядерной войны сгорит тот, кто намеревается ее разжечь» 42.
Это вытекает не только из анализа сегодняшнего соотношения сил, но также и из опыта истории, о котором не следует забывать.
42 «Neues Deutschland», 8.11 1963.
А. А. СТРОКОВ
О
БУРЖУАЗНАЯ ЛИТЕРАТУРА О РОЛИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА В РАЗГРОМЕ ФАШИСТСКОЙ КОАЛИЦИИ
Не умаляя крупного вклада народов США, Англии, Франции» и других стран антифашистской коалиции в дело победы над гитлеровской Германией, историческая справедливость требует, однако, признать, что основную тяжесть войны вынес на своих плечах советский народ. Ему принадлежит решающая роль в разгроме фашистской коалиции, главные битвы второй мировой войны происходили на советско-германском фронте.
Между тем в буржуазной историографии этот вопрос освещается необъективно. В ней, на наш взгляд, можно условно выделить три реакционных направления, которые, несмотря на некоторые различия, имеют общую цель — исказить всемирно-историческую роль Советского Союза в разгроме гитлеровской Германии. Одно из них выдвигает концепцию «равного вклада» основных участников -антифашистской коалиции, другое попросту замалчивает решающую роль СССР, а третье прямо приписывает ее западным державам.
Первое из этих направлений выявилось еще в ходе второй мировой войны и с тех пор все более усиленно стремится оказывать соответствующее воздействие на умы. Его типичные представители — Омар Брэдли, Дж. Ф. С. Фуллер, М. Мэтлофф, Б. X. Лидделл Гарт, Курт Типпельскирх, Джон Батлер и др.
Свои реакционные взгляды они выражают, используя самые различные формы и способы, в том числе и создающие иллюзию «объективного» научного анализа. Вот почему концепция «равной роли» встречается, казалось бы, в самых серьезных исследованиях. М. Мэтлофф, например, в книге, изданной в 1964 г. под названием «От Касабланки до ,,Оверлорда“», сделал попытку поставить знак равенства между значением Сталинградской битвы, положившей начало коренному перелому в ходе всей второй мировой войны, и второстепенных сражений, происходивших на ог
22*
339
ромном расстоянии от основных сил главного противника — гитлеровской Германии. Так, он заявил, что «победы союзников в Северной Африке, Гуадалканале (одном из Соломоновых островов на Тихом океане.— А. С.) и на берегах Волги свидетельствовали о том, что в ходе войны наступил поворотный момент» L
При этом Мэтлофф, как и многие другие буржуазные историки, избегает даже простого сравнения сил, сражавшихся у Эль-Аламейна, на Гуадалканале и в битве под Сталинградом. В сражении у Эль-Аламейна (Египет), хотя оно и было самым крупным за все время военных действий в Северной Африке, т. е. почти за два с половиной года, участвовало только четыре с половиной из 14,5 немецких дивизий1 2. На островах Гуадалканал и Тулаги (также из группы Соломоновых островов) американское командование высадило 7 августа 1942 г. одну дивизию морской пехоты, которой пришлось действовать против гарнизона, состоявшего из частей японской 38-й пехотной дивизии. На Сталинградском же стратегическом направлении к середине ноября 1942 г. противник имел 50 дивизий, в том числе до 26 немецких3. Тщетно было бы искать в подобных книгах данные о контрнаступлении советских войск под Сталинградом, в результате которого общий уроч противника составил более 800 тыс. человек. Враг потерял тогда полностью 32 дивизии и 3 бригады, а 16 дивизиям было нанесено серьезное поражение 4.
Из сравнительного анализа вытекает единственный вывод — о весьма скромном значении военных действий у Эль-Аламейна и на Гуадалканале. Советская историография не отрицает, что эти сражения, как и у о. Мидуэй, сыграли известную роль, но не считает их решающими для всей второй мировой войны. Они имели большое значение лишь в пределах Североафриканского и Тихоокеанского театров военных действий, которые по сравнению с советско-германским фронтом были, как известно, второстепенными.
Поворотными пунктами борьбы против гитлеровской Германии явились битвы под Москвой и под Сталинградом. Коренной перелом в ходе войны был завершен в битве под Курском. В свете этих неоспоримых фактов совершенно очевидно, что попытки умалить роль Советского Союза в исходе второй мировой войны являются не более чем составной частью идеологической подготовки капиталистических стран к агрессии против СССР и имеют целью убедить в «слабости» Советских Вооруженных Сил, в возможности достижения победы над социалистическим лагерем.
1 М. М a t1 о f f. Op. cit., p. 21.
2 «Великая Отечественная война Советского Союза в 1941—1945 гг. Краткая история». М., 1965, стр. 299.
3 «История Великой Отечественной войны Советского Союза в 1941— 1945 гг.», т. 3, стр. 25.
4 Там же, стр. 65.
340
Начало второму направлению в буржуазной историографии второй мировой войны было положено приказом командовавшего тогда американо-английскими вооруженными силами в Европе генерала Дуайта Эйзенхауэра от 8 мая 1945 г. по случаю безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии. Перечисляя страны, воевавшие против гитлеровской Германии, он не только поставил на первое место США и Англию, но и вообще не упомянул Советский Союз. Можно не сомневаться, что это было сделано преднамеренно, с явной целью приписать англо-американским войскам все заслуги, принадлежащие Советской Армии.
Подобный метод вскоре получил довольно широкое распространение в западной «научной» литературе, посвященной второй мировой войне. Так, автор вышедшего в Лондоне в 1957 г. второго тома ее официальной шеститомной истории Джон Эрман, перечисляя стратегические факторы, которые привели к поражению Германии, ни словом не обмолвился о роли Советского Союза.
Таков же характер опубликованной в 1962—1965 гг. в США 16-томной популярной серии «Военная история второй мировой войны» 5, издающейся в настоящее время также в Лондоне. Это небольшие книги, около 100 стр. каждая, написанные без ссылок на источники, но зато богато иллюстрированные и снабженные многочисленными упрощенными схемами. Автор серии армейский полковник в отставке Т. Н. Дюпуи, предназначивший свое сочинение для самого широкого круга читателей и прежде всего молодежи, выросшей в послевоенный период, 14 из 16 книг посвятил военным действиям в Северной Африке, на Средиземном море, в Европе, Азии и на Тихом океане, 15-ю — движению Сопротивления, а последнюю — итогам второй мировой войны.
Отведя, например, во втором томе лишь полторы страницы наступательным операциям Вооруженных Сил СССР зимой и весной 1944 г. и не найдя при этом слов для оценки военного искусства и героизма Советской Армии, он в то же время не поскупился на похвалы... гитлеровским генералам. По его словам, в частности, наступление русских на Украине было остановлено благодаря «блестящей оборонительной тактике генерала Моделя». Летнему наступлению советских войск в 1944 г. посвящены всего четыре страницы, из которых почти половину занимают схема и иллюстрация 6. В целом же изложение событий на советско-германском фронте построено главным образом на описании действий немецко-фашистского командования. Наконец, в заключение автор уверяет, что нацистская Германия потерпела поражение якобы исключительно из-за бездарности Гитлера.
5 «The military history of world war II», vol. 1—16, by Trevor Nevitt Dupuy. New York, 1962—1965.
6 «European land battles: 1944—1945». New York, 1962, p. 8, 35—38.
341
Подобное стремление умолчать о значении Вооруженных Сил СССР в разгроме германского фашизма имеет целью вытравить из памяти народов исторический подвиг Советского Союза, который в ходе второй мировой войны сыграл решающую роль в освобождении порабощенных нацистами стран.
В последние годы в западной историографии оказывается предпочтение концепции о решающей роли вооруженных сил США и Англии во второй мировой войне.
Например, авторы книги «Важнейшие решения», входящей в 96-томную американскую официальную историю второй мировой войны, стремятся внушить мысль о том, что исход борьбы определила политика руководителей США. В этой работе нет ни одной главы о советско-германском фронте, и все изложение посвящено операциям в Северной Африке, Италии, Западной Европе и на Тихом океане. Здесь же сделана попытка фальсифицировать факты, касающиеся контрнаступления немецких войск в Арденнах в декабре 1944 г. Автор одной из глав Люттихау уверяет, будто «задолго до официального окончания контрнаступления Германии в Арденнах его стратегические последствия стали ощутимо сказываться на Восточном фронте». И далее: «Последние резервы немецкой армии в живой силе, технике и снабжении, которые в течение истекших четырех месяцев непрерывным потоком шли на запад, были израсходованы в кратковременной битве в Арденнах. Этим воспользовались русские» 7.
В действительности дело обстояло совсем наоборот. Советские войска перешли в наступление раньше намеченного срока, а именно 12 января 1945 г. на фронте протяженностью 1200 км от Балтийского моря до Карпат, чтобы оказать помощь войскам союзников, потерпевшим поражение не только в Арденнах, но и в Эльзасе 8. В результате германское командование было вынуждено 18 января приступить к переброске на советско-германский фронт 6-й танковой армии (500 танков и штурмовых орудий).
Косвенным образом концепция о «решающей» роли западных держав выражена в написанной Мортоном другой главе этой книги — о решении использовать атомную бомбу. Автор ставит вопрос: «Что же, в конце концов, вынудило Японию капитулировать,— бомбардировка с воздуха, мощь военно-морского флота США, применение атомной бомбы или вступление в войну Советского Союза?» И тут же отвечает: «К лету 1945 г., если даже не раньше, Япония уже потерпела поражение в войне... К августу 1945 г. Япония была разгромлена» 9.
7 «Важнейшие решения». М., 1964, стр. 292.
8 См. «Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.», т. I. М., 1957, стр. 298.
9 «Важнейшие решения», стр. 353.
342
Таким образом, Мортон отрицает тот факт, что вступление Советского Союза в войну против империалистической Японии и успешное осуществление Советскими Вооруженными Силами операций на Дальнем Востоке имели огромное значение для исхода войны. Между тем именно разгром Квантунской армии — одной из главных ударных группировок японских империалистов — ускорил поражение Японии и ее капитуляцию.
К работам того же реакционного направления принадлежит и книга «Самый длинный день 6 июня 1944 г.», изданная в Нью-Йорке в 1959 г. Ее автор Райян, рьяно отстаивая концепцию «решающего вклада» западных держав, заявил, например, будто вторжение англо-американских войск положило начало окончанию второй мировой войны». Более того, по его словам, «если бы оно (вторжение во Францию.—Л. С.) окончилось неудачей, то для полного разгрома Германии потребовались бы годы» 10 11. Некоторые из буржуазных историков и военных деятелей, правда, отмечают мощное развитие советского стратегического наступления на востоке, но при этом уверяют, как это делает, например, английский фельдмаршал Монтгомери в книге «От Нормандии до Балтики», изданной в Лондоне в 1947 г., что оно «явилось дополнением к англо-американскому наступлению на юге и западе» п.
Второй фронт в Западной Европе, бесспорно, сковывал значительное число сухопутных войск фашистской Германии, однако в начале июня 1944 г. Красной Армии противостояли 228 дивизий и 23 бригады врага, а американо-английским войскам — 60 дивизий во Франции, Бельгии, Голландии и 26 дивизий в Италии, всего 86 дивизий противника, т. е. почти втрое меньше. Из остальных 60 немецких дивизий 4 находились в Дании, 13 — в Норвегии, 19 — в Югославии, Албании и Греции, 24 — в резерве главного командования 12.
Спрашивается, как же можно при таком соотношении сил считать советское стратегическое наступление «дополнением» к англо-американскому наступлению? Оказывается, можно. Мог же вчера историк из ФРГ Якобсен заявить на этой конференции, что Гитлер, начав вторжение в СССР, не преследовал цели захвата советской территории и что это «стало его мечтой» позже. Нелепа, архивздорна, особенно сегодня, подобная попытка отделить Гитлера от тех, кто его вскормил, и от генералитета вермахта. Гитлер и его военачальники представляли собой одну клику преступников, развязавших войну и принесших неисчислимые бедствия человечеству.
10 С. Ryan. The longest day, June 6, 1944. New York, 1959, p. 46, 53.
11 B. Montgomery. Normandy to the Baltik. London, 1947, p. XI.
12 «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—
1945 гг.», т. 4, стр. 112.
343
Что же касается второго фронта, то историческая правда состоит в том, что ко времени его открытия в Северной Франции исход второй мировой войны был уже предрешен на советско-германском фронте. Это вынуждены признать даже некоторые западногерманские историки. Так, Риккер в книге «Один человек проигрывает войну», изданной в ФРГ в 1955 г., отмечал, что «Германия проиграла в военном отношении вторую мировую войну еще до вторжения Запада» 13.
Говоря в целом об историографии западных стран, было бы несправедливо не назвать тех историков, которые являются в определенной степени носителями объективных взглядов. Можно привести совсем свежий пример, получивший широкое освещение в советской печати. Речь идет о видном английском историке второй мировой войны Алане Кларке, который вместе с Антони Фэртом, используя документальный материал, показал грандиозность Курской битвы. Фэрт заявил: «На Западе, в частности в Англии, не совсем правильно понимают, что представляла собой битва под Курском. Даже многие западные историки, писавшие о второй мировой войне, не оценили правильно истинного значения этой битвы... Сражение на Курской дуге окончательно сломило хребет гитлеровской Германии» 14.
Хотелось бы коснуться и еще одного вопроса. С 1955 г. в русском переводе издано около 100 книг буржуазных авторов по истории второй мировой войны. В связи с этим позволительно спросить, а сколько работ советских авторов переведено и издано, например, в США, Англии, Франции? Мы считаем, что изданные в Советском Союзе зарубежные книги представляют определенный интерес, поскольку они содержат много сведений, хотя и разной ценности, по истории минувшей войны, а также по военному искусству западных армий. Публикации переводных книг необходимы и в дальнейшем, несмотря на то что многие из них носят на себе печать явно тенденциозного подхода к оценке стратегических планов, роли участников коалиции, результатов отдельных кампаний и операций, а нередко представляют собой прямое из-, вращение исторических фактов и заслуживают лишь решительного разоблачения.
Советская историческая наука противопоставляет буржуазной историографии принципиальное и объективное изучение событии, фактов, закономерностей второй мировой войны. На этой основе она устанавливает действительные причины поражения фашистской Германии и оценивает вклад, внесенный каждым из участников антигитлеровской коалиции в разгром германского фашизма и его союзников.
13 См. «Уроки истории неопровержимы». М., 1964, стр. 171.
14 «Правда», 9.IV 1965.
В. И. КАРДАШОВ, В. М. КОВАЛЬЧУК и Г. Л. СОБОЛЕВ
О
ОБОРОНА ЛЕНИНГРАДА
В ОСВЕЩЕНИИ БУРЖУАЗНОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Героическая оборона Ленинграда в годы Великой Отечественной войны навсегда войдет в историю как свидетельство безграничного мужества советских людей, их преданности Советскому государству и Коммунистической партии. Многочисленная советская литература раскрывает все величие подвига ленинградцев в период блокады. Борьбе за Ленинград уделяется большое внимание и в буржуазной историографии. В общих работах по истории второй мировой войны, в статьях, посвященных отдельным вопросам или театрам военных действий, буржуазные историки создают свою собственную версию обороны Ленинграда, которая вытекает из их насквозь лживой концепции роли СССР во второй мировой войне.
Говоря о зарубежной историографии на данную тему, нужно прежде всего отметить, что подавляющее большинство таких работ написано западногерманскими историками, очень часто — бывшими военными, принимавшими участие в сражениях под Ленинградом, что не могло не отразиться на их отношении к рассматриваемому вопросу.
Планы фашистского верховного командования по захвату Ленинграда, ход военных событий на этом участке фронта, положение в осажденном городе в той или иной степени нашли отражение как в общих работах по истории второй мировой войны1,
1 «Bilanz des Zweiten Weltkrieges». Hamburg, 1953; P. Bor. Gesprache mit Halder. Wiesbaden, 1950; G. Buchheit. Hitler der Feldherr. Rastatt (Baden), 1958; P. Care 11. Unternehmen Barbarossa. Frankfurt/Main, 1963; H. G. Dahms. Der Zweite Weltkrieg. Tubingen, 1960; A. D a 11 i n. German rule in Russia. 1941—1945. London, 1957; «Der Zweite Weltkrieg
345
так и в специальных книгах, посвященных событиям на этом участке советско-германского фронта. Среди последних следует различать две группы. Наибольшее место буржуазные историки, в основном немецкие, уделяют военным действиям под Ленинградом, особенно в первый период войны* 2. Они всячески восхваляют умелое руководство гитлеровских генералов, высокие боевые качества фашистских солдат и стремятся представить фашистских захватчиков, в особенности генералов, «рыцарями без страха и упрека», выполнявшими свой воинский долг и не имевшими-де никакого отношения к зверствам, совершавшимся на оккупированной ими советской земле. В эту группу книг входят также и изданные в Западной Германии в послевоенное время многочисленные истории отдельных дивизий гитлеровского вермахта, участвовавших в боях под Ленинградом3.
К другой группе авторов, уделивших большое внимание внутреннему положению Ленинграда и трудностям, с которыми пришлось столкнуться защитникам и населению осажденного города, следует в первую очередь отнести английского журналиста А. Верта, посетившего Ленинград в сентябре 1943 г., а также американских корреспондентов Р. Лаутербаха и У. Уайта, которые в своих книгах о России, опубликованных непосредственно после войны, делились впечатлениями о поездке в Ленинград и встре
in Bildem und Dokumenten». Munchen, 1963; W. Erfurth. Die Geschi-chte des deutschen Generalstabes von 1918 bis 1945. Gottingen, 1960; J. Erickson. The soviet high command. London, 1962; M. Freund. Der Zweite Weltkrieg. Gutersloh, 1962; J. F. C. Fuller. The second world war. New York, 1962; «Geschichte des Zweiten Weltkrieges». Ploetz, 1960; W. Gorlitz. Der Zweite Weltkrieg. Stuttgart, 1951; H. A. Jacobsen. 1939—1945. Der Zweite Weltkrieg in Chronik und Dokumenten. Darmstadt, 1961; E. Manstein. Verlorene Siege. Bonn, 1955; О. E. Mo 11. Die deutsche Generalfeldmarschalle. Rastatt, 1961; K. Rieck er. Ein Mann verliert einen Weltkrieg. Frankfurt/Main, 1955; P. E. Schramm. Deutschland—Russland. 1941—1945. Hannover, 1960; К. T i p p e I s k i r c h. Geschichte des zweiten Weltkrieges. Bonn, 1956; «Weltkrieg». 1939—1945. Stuttgart, 1957.
2 Walter Chales de Beaulieu. Der Vorstoss der Panzergruppe 4. auf Leningrad — 1041. Neckargerimind, 1961; W. Erfurth. Der finnische Krieg. 1941—1944. Wiesbaden, 1950; «Finland and world war II. 1939—1944». New York, 1948; W. Haupt. Kurland. Bad-Nauheim, 1961; C. L. Lundin. Finland in the second world war. Bloomington, 1957; J. Meister. Der Seekrieg in den osteuropaischen Gewassern. Munchen, 1958; H. P о h 1-m a n. Wolchow, 900 Tage Kampf um Leningrad. Bad-Nauheim, 1962; E. Raus. Im Tor nach Leningrad.— «Wehrwissenschaftliche Rundschau», 4953, № 3; V. Erinhardt. Der Vorstoss des XLI Panzerkorps im Sommer 1941 von Ostpreussen bis vor die Toren von Leningrad.— «Wehrkun-de», 1956, No 3.
3 E. Esteban-Infantes. 250. Infanterie Division. Leoni am Starnber-ger-See, 1958; G. К a r d e 1. Die Geschichte der 170. Infanterie' Division. Bad-Nauheim, 1953; G. L i h s e. Geschichte der rheinisch-westfalischen 126. Infanterie Division. Bad-Nauheim, 1957; H. Pohlman. Die Geschichte der 96. Infanterie Division. Bad-Nauheim, 1959, и др.
346
чах с ленинградцами4. И, наконец, оборона Ленинграда стала предметом специального рассмотрения в книге американского историка Л. Гуре «Осада Ленинграда» 5, написанной с явно реакционных позиций.
*****
Что касается большинства зарубежных работ о Ленинграде в годы Великой Отечественной войны, написанных западногерманскими историками, то почти все они проникнуты духом реваншизма, желанием доказать, что войну можно было бы выиграть. Таковы, например, книга К. Риккера «Один человек проигрывает мировую войну», все содержание которой призвано убедить читателя в возможной победе гитлеровской Германии, и работа Г. Буххайта «Гитлер — полководец», полная упреков в адрес фашистского диктатора, который якобы один виновен в поражениях, понесенных вермахтом.
Фашистских солдат-захватчиков и их генералов, путь которых был усеян тысячами трупов ни в чем не повинных советских людей, западногерманские историки изображают «авангардом западной цивилизации» в борьбе против коммунизма. Такой позиции придерживаются как бывшие гитлеровские генералы — фон Бутлар, автор большой статьи в книге «Мировая война», и В. Эрфурт в «Истории немецкого генерального штаба с 1918 по 1945 г.», так и П. Карелл, которому принадлежит «бестселлер» западногерманской военно-исторической литературы — книга «Операция Барбаросса». Для них всех характерна мысль, выраженная X. Польманом в его книге «Волхов»: «Здесь на севере они (т. е. немецкие солдаты.— Авт.) вели борьбу не с русскими, как людьми или нацией, а с большевизмом, угрожавшим свободе Средней и Западной Европы» 6.
В стремлении изобразить гитлеровских захватчиков защитниками западной демократии и носителями передовой культуры современные западноевропейские историки без всякого стеснения используют в своих работах материалы геббельсовской пропаганды и прямо заимствуют из фашистской литературы времен войны целые страницы. Так, уже упоминавшийся П. Карелл, при описании боев на Волховском фронте весной и летом 1942 г., переписал несколько страниц из книги «Битва на Волхове», изданной пропагандистской ротой 18-й немецкой армии в Риге в 1942 г.7 и представлявшей собой панегирик гитлеровскому вермахту.
4 A. Werth. Leningrad. London, 1944; R. E. Lauterbach. These are the Russians. New York, 1945; W. L. White. Report on the Russians. New York, 1945.
5 L. G о u r e. The siege of Leningrad. Stanford, California, 1962.
6 H. Pohlmann. Wolchow, S. 128.
7 «Schlacht am Wolchow», Riga, 1942.
347
Правда, отдельные западногерманские историки более критически подходят к оценке некоторых сторон второй мировой войны. В частности, они признают, что Советский Союз не собирался нападать на Германию и что приготовлений к наступательным операциям не было обнаружено. Немецкий историк Г. Даме в книге «Вторая мировая война» пишет, что Советская Армия перед войной была сконцентрирована на западных границах, но не собиралась нападать на Германию; к тому же она не была готова к наступательным действиям 8. Директор исследовательского института немецкого общества иностранной политики в Бонне Г. Якобсен заявляет в книге «Немецкое военное руководство. 1939— 1945 гг.», что «нападение Германии на Советский Союз в 1941 г. не было, по всем сегодняшним данным исследователей, превентивной войной» 9. По его мнению, Гитлер с самого начала преследовал те цели, которые были изложены им в «Майн кампф», и для достижейия их отбросил все человеческие и национальные законы 10 11.
Высказывания Дамса и Якобсена, к сожалению, являются редким исключением в литературе о войне, столь многочисленной в Западной Германии. Основной топ в ней задают те элементы, которые стремятся любыми способами обелить гитлеровский вермахт, и гораздо более характерной является позиция таких историков, как О. Молль, в книге которого, например, все фашистские генерал-фельдмаршалы изображаются борцами против Гитлера, а командующий группой армий «Север» фон Лееб назван «рыцарем без страха и упрека» п.
Значительное место в работах буржуазных историков занимает рассмотрение подготовки «Операции Барбаросса», согласно замыслу которой Ленинград являлся одной из основных целей наступления немецко-фашистских войск и захват его по времени должен был предшествовать взятию Москвы. В послевоенное время битые немецкие военачальники постоянно стремятся доказать, что вермахт не смог осуществить ни одной из этих целей в первую очередь потому, что Гитлер не прислушивался к мнениям своих генералов, поступал вопреки их советам. Но ни для кого не является секретом, а тем более это известно западногерманским историкам, что немецкий генеральный штаб полностью поддерживал план «молниеносной» войны против Советского Союза. Уже упоминавшийся Г. Якобсен признает, что такие взгляды разделяли ведущие офицеры в Германии 12.
Пытаясь объяснить, почему немецкие войска не смогли взять Ленинград, потерпели поражение под Тихвином и были в конце
8 Н. G. Dahms. Op. cit., S. 187.
9 H. A. Jacobsen. Deutsche Kriegsfiihrung. Hannover, 1961, S. 27.
10 Ibid., S. 7.
11 О. E. Moll. Op. cit., S. 101.
12 H. A. J а с о b s e n. Op. cit., S. 30—31.
348
концов разгромлены и выброшены из пределов Советского Союза, буржуазные авторы не находят ничего лучшего, как валить вину за все неудачи на Гитлера. По их мнению, это он своим неумелым, дилетантским руководством лишил «военных гениев» германского генерального штаба, а вместе с ними и немецкую армию, всех плодов столь многообещающих по началу побед.
Не забывают буржуазные историки и пожаловаться на плохие дороги в России, грязь, помешавшие соединениям 4-й танковой группы генерала Хепнера с хода прорваться к Ленинграду. Так поступает бывший начальник штаба этой группы Вальтер Шаль де Болье, утверждающий, что после занятия г. Острова не сопротивление советских войск, а характер местности сдерживал продвижение немецкой армии 13. При описании дальнейших событий никто из авторов не упускает возможности посетовать на трудности, с которыми столкнулась гитлеровская армия зимой 1941/42 г.: жестокие морозы, глубокий снег. Причем все это имеет определенную направленность: как-то объяснить тот факт, что войска группы армий «Север» не смогли осуществить поставленную перед ними задачу — захватить Ленинград.
Возможность, даже неизбежность взятия Ленинграда фашистскими войсками не вызывает сомнений у подавляющего большинства западногерманских историков второй мировой войны. Так, О. Молль заявляет, что фон Лееб рассматривал возможности штурма города и нашел их благоприятными 14, а П. Карелл патетически восклицает, что «никто не мог бы поверить в то, что город удастся удержать» 15. К тому же выводу приходит и Шаль де Болье 16.
Ряд буржуазных историков (К. Риккер, О. Молль, Г. Буххайт, В. Гёрлитц), пытаясь объяснить, почему осенью 1941 г. немецко-фашистские войска не смогли овладеть Ленинградом, видят причину этого не в силе сопротивления защитников города, а в отказе германского командования от дальнейшего штурма в связи с отозванием танковых частей. Поэтому спасителем Ленинграда объявляется не кто иной, как Гитлер,— ведь это именно он в середине сентября 1941 г. приказал перебросить танковые соединения для участия в битве за Москву, чем будто бы вызвал полное ожесточения замечание фон Лееба: «Гитлер вел кампанию в России так, как будто он был в союзе с русскими» 17. Характерно, что эти ни на чем не основанные утверждения не разделяют даже такие историки, как Ю. Майстер и Д. Фуллер. Последний прямо пишет, что «в середине сентября фон Лееб атаковал Ленинград и был отбит» 18.
13 Walter Chales de Beaulieu. Op. cit., S. 50, 72—73.
14 О. E. M о 11. Op. cit, S. 109.
15 P. С а г e 11. Op. cit, S. 223.
16 Walter Chales de Beaulieu. Op. cit, S. 136.
17 О. E. M о 11. Op. cit, S. 109.
18 J. F u 11 e r. Op. cit, p. 124.
349
Причиной, вызвавшей внезапное решение Гитлера не штурмовать Ленинград, многие западногерманские историки считают его нежелание снабжать продовольствием население города. Бывший полковник гитлеровского вермахта X. Польман так и заявляет: «Гитлер вдруг не захотел больше брать город с многомиллионным населением, потому что он боялся принять ответственность за его снабжение. Как оккупирующая власть он должен был нести эту ответственность» 19. Это последнее утверждение выглядит особенно фарисейски, так как хорошо известно, что Гитлер еще задолго до установления блокады Ленинграда заявил о стремлении уничтожить город, стереть его с лица земли, о чем в дневнике начальника генерального штаба сухопутных войск фашистской Германии Гальдера сделана соответствующая запись 8 июля 1941 г.20
Характерно, что у западногерманских историков не вызывает осуждения варварский план разрушения Ленинграда. Некоторые из них — К. Риккер, О. Молль, X. Польман — с сожалением отмечают, что это было неосуществимо путем воздушных бомбардировок и артиллерийских обстрелов. Между тем даже такой антисоветски настроенный автор, как Александр Даллин, пишет, что «Ленинград является примером крайности, до которой доходило планирование нацистов». Он также иллюстрирует готовность, с которой руководство верховного командования вермахта исполняло гитлеровские приказы. «Ни по одному пункту оно не подвергало сомнению директивы фюрера, исходя из моральных соображений» 21.
Многоречивые и не жалеющие красок в тех случаях, когда речь идет об успехах гитлеровских войск, западногерманские историки становятся несравненно более сдержанными, когда говорят об их противнике. Если кое-кто из них нехотя, как бы сквозь зубы признает, что гитлеровские захватчики встретили упорное сопротивление со стороны частей Советской Армии и дивизий народного ополчения, то тут же спешит объяснить это «фанатичностью» ленинградских рабочих.
Особенно молчаливыми становятся они, когда доходит черед до потерь, понесенных фашистскими войсками в боях под Ленинградом. Между тем именно это не позволило командованию группы армий «Север» добиться взятия Ленинграда. Иногда сведения о тяжелых потерях частей 16-й и 18-й немецких армий все же появляются на страницах книг буржуазных авторов. Так, Г. Лозе, описывая бои под Старой Руссой в середине августа 1941 г., вынужден признать, что «немецкая армия сражалась на пределе человеческих возможностей» и что «части понесли тяжелые потери и некоторые роты насчитывали приблизительно 50 человек» 22.
19 Н. Р о h 1 m а n n. Wolchow, S. 22.
20 «Военно-исторический журнал», 1959, № 7, стр. 101.
21 A. D а 11 i п. Op. cit., р. 78.
22 G. L о h s е. Op. cit., S. 30.
350
А Шаль де Болье, рассматривая бои в районе Слуцка 14—16 сентября, с сожалением констатирует, что после захвата этого города «наступательная сила XXVIII армейского корпуса иссякла окончательно» 23.
Совсем немногословными становятся западногерманские историки при описании поражений, понесенных группой армий «Север» зимой 1941/42 г. X. Польман, оценивая Тихвинскую операцию немцев осенью 1941 г. как широкозадуманный план, посвящает ее выполнению значительное место, а вот поражению, нанесенному советскими войсками 39-му моторизованному корпусу под Тихвином, уделяет буквально несколько строчек24. О. Молль вообще утверждает, будто бы отступление немецких частей из Тихвина произошло не в результате контрнаступления советских войск, а по приказанию фон Лееба, и даже не упоминает о потерях фашистских войск25.
Особое место в историографии Ленинграда в годы Великой Отечественной войны занимает вышеупомянутая книга корреспондента агентства Рейтер в Советском Союзе в этот период А. Верта. Родившийся и проведший детские и юношеские годы в Петербурге, свободно говорящий по-русски, он — единственный из иностранных журналистов побывавший в Ленинграде во время блокады в сентябре 1943 г. Затем он посетил его в феврале 1944 г., сразу после разгрома фашистских войск под Ленинградом. Его книга, вышедшая в Лондоне в 1944 г., проникнута чувством восхищения ленинградцами, их мужеством в борьбе с фашистскими захватчиками.
Английский журналист побывал на нескольких предприятиях Ленинграда, в том числе на Кировском заводе, беседовал с летчиками и артиллеристами, оборонявшими город, посетил школу на Тамбовской улице, дважды ходил в театр, присутствовал на приеме в Ленинградском отделении Союза советских писателей, был принят председателем исполкома Ленсовета П. С. Попковым. А. Верт пишет, что повсюду, где он бывал, его не оставляло ощущение исключительности происходящих событий. С волнением рассказывает он, что 15-летняя работница Кировского завода на вопрос, не хочет ли она работать в менее опасном месте, ответила: «Нет, я кировка, а мой отец был путиловцем, и худшее теперь позади, так что следует держаться до конца» 26.
Особенно большое впечатление произвело на А. Верта посещение Кировского завода, где он был в нескольких цехах, беседовал с рабочими и директором предприятия Н. Пузыревым. Английский журналист правдиво описал условия, в которых приходилось трудиться кировцам, и отметил, что их героизм явился следствием
23 Walter Chales de Beaulieu Op. cit., S. 123.
24 H. P о h 1 m a n n. Wolchow, S. 34.
25 О. E. M о 11. Op. cit., S. 110.
26 A. W e r t h. Op. cit., p. 61.
351
не только глубокого патриотизма, но и революционной страсти, присущей рабочему классу. «Для мужчин и женщин, которые работали здесь,— писал он,— эта война была также и сознательной революционной борьбой, которую следовало вести, чтобы сохранить любой ценой не только русское национальное наследие, но и наследие революции и все, что символизировал Ленинград, „город Ленина". Нацистская Германия для этих людей была не просто врагом Советского Союза, это был враг рабочего класса, русского рабочего класса, гордого своими революционными завоеваниями и сражавшегося теперь, защищая их» 27
Обобщая увиденное в осажденном Ленинграде, А. Верт заявил в заключительной главе своей книги: «Я видел человеческое величие и ранее. Я видел его в Испании, затем во время массированных бомбардировок Лондона, я видел его в том страшном арктическом конвое, который привел меня в Россию в мае 1942 г., я видел генералов и солдат, выигравших битву за Сталинград... Но величие Ленинграда имеет свое особое свойство» 28.
На фоне этих свидетельств английского журналиста, сделанных в годы совместной борьбы Советского Союза, США и Великобритании против общего врага — германского фашизма, особенно неприглядно выглядит вышедшая в 1962 г. книга Л. Гуре «Осада Ленинграда». В распоряжении этого американского историка были материалы, которыми не мог пользоваться А. Верт. Об этом свидетельствуют имеющиеся в работе Л. Гуре многочисленные ссылки на советскую литературу, материалы западногерманских авторов и документы командования группы армий «Север». Казалось бы, он мог объективно и всесторонне исследовать героическую оборону Ленинграда. Однако не сделал этого. Его книга представляет собой злобный пасквиль на героическую эпопею Ленинграда.
Уже во введении к книге автор недвусмысленно дает понять, что его интересуют не мужество и героизм защитников и населения Ленинграда в борьбе с врагом, а такой опыт функционирования советского города и поведения его жителей в чрезвычайных условиях, который можно учесть при подготовке к новой войне. Не жалея усилий, Л. Гуре разыскивает «слабости» и «пороки» в организации и проведении обороны Ленинграда, причем не стесняется и выдумывать их. Это, естественно, приводит к явному противоречию между приведенными в книге документами и сделанными автором выводами.
Так, пытаясь создать впечатление, что немецко-фашистские войска могли бы захватить город, он заведомо лживо уверяет, будто бы у защитников Ленинграда было «низкое моральное со
27 A. Werth. Op. cit., р. 107.
28 Ibid., р. 179.
352
стояние» и что «падение Ленинграда солдаты считали неизбежным» 29. Но буквально на следующей странице книги приводится немецкий документ, из содержания которого следует, что сами немцы думали об этом иначе. Он гласит: «...Многие части (Советской Армии.—Лет.) дерутся очень хорошо, будь то по убеждению или под нажимом комиссаров, и сопротивляются вплоть до полного уничтожения» 30.
Однако несоответствие между действительными фактами и тем, как представляет их себе Л. Гуре, нимало не смущает его. Многочисленные документальные свидетельства, в том числе и немецкие, о высоком моральном духе защитников города-героя и его населения он объявляет «пропагандой», предпочитая основывать свои суждения на показаниях семи анонимных «информаторов» — перебежчиков. Эти «очевидцы» пользуются у Л. Гуре неограниченным доверием, и к их помощи он прибегает всегда, когда ему больше нечем подкрепить свои измышления.
Для Л. Гуре патриотизм ленинградцев, вступавших в народное ополчение иногда целыми коллективами, не более как результат «пропаганды и давления партии» 31. Пытаясь уверить читателя, что кампания по формированию народного ополчения носила принудительный характер, он в качестве доводов приводит высказывания тех же семи перебежчиков, однако, сам того не замечая, опровергает их помещенными на той же странице данными из советских источников об участии в ополчении рабочих Кировского завода, «Электросилы» и других предприятий и учреждений города32. И как бы ни стремился интерпретировать эти документы американский историк, они неоспоримо свидетельствуют о массовом патриотизме ленинградцев, вставших на защиту своего города.
Большое место в своей книге Л. Гуре уделяет описанию жизни осажденного города, тем трудностям и лишениям, с которыми пришлось столкнуться его населению. В основном по советским источникам он характеризует продовольственное и топливное положение Ленинграда, организацию Ладожской трассы и проведение эвакуации населения. Скрупулезно подсчитывая количество ленинградцев, погибших от голода и обстрелов, Л. Гуре не находит слов осуждения в адрес фашистского командования, но считает возможным упрекать руководителей обороны Ленинграда в том, что они не собирались сдавать город33.
Будучи не в состоянии понять психологию советских людей, американский историк явно недоволен тем, что в осажденном Ленинграде не было голодных бунтов и беспорядков. Он с нескрываемой досадой пишет: «Большие хлебные мятежи и грабеж про
29 Ibid., р. 93.
30 Ibid., р. 94.
31 Ibid., р. 31.
32 Ibidem.
33 Ibid., р. 301.
23 Заказ № 952
353
довольственных и промтоварных магазинов, что было бы неудивительно, очевидно, просто не имели места, публичные демонстрации с требованием сдачи города отсутствовали»34. Объяснение же этому он, не желая видеть истинных причин, предпочитает искать в том, что у ленинградцев, по его мнению, «недоставало эмоций и энергии» бунтовать35. Где уж ему понять, что советские люди, отстаивая свой любимый город, были полны решимости продолжать борьбу даже в условиях голода и холода, непрерывных вражеских артиллерийских обстрелов и бомбардировок.
Особенно злобным нападкам Л. Гуре подвергает руководителей обороны Ленинграда, пытаясь противопоставить население партийным и государственным организациям. Однако буквально тут же американский историк, вынужденный приводить многочисленные примеры того, что население Ленинграда верило в Коммунистическую партию, в своих руководителей, весьма неохотно признает: «Большинство народа знало, что они должны положиться на энергию и мудрость их руководителей для того, чтобы спасти Ленинград» 36.
Столь же вынужденным является и его признание того, что коммунисты и комсомольцы играли самую активную роль в обороне Ленинграда, «будь то народное ополчение, строительство оборонительных сооружений или увеличение промышленной продукции», и что партия и комсомол шли в передних рядах защитников города и работали упорнее и с большей решимостью, чем все остальные 37.
* * * ♦ ♦
Оборона Ленинграда навсегда останется одной из ярчайших страниц в истории человечества. И как бы ни стремились буржуазные фальсификаторы принизить величие подвига ленинградцев в годы Великой Отечественной войны, эти попытки обречены на провал.
34 L. G о и г е. Op. cit., р. 197.
35 Ibid., р. 253.
36 Ibid., р. 80.
37 Ibid., р. 124.
П. О. БАУМАН, П. Я. КРУПНИКОВ
О
ПРОТИВ ФАЛЬСИФИКАЦИИ ИСТОРИИ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ НА ТЕРРИТОРИИ ЛАТВИЙСКОЙ ССР в 1941 — 1945 гг.
Прошло полвека после вторжения кайзеровских войск в прибалтийские губернии России. Четверть века отделяет нас от начала второй мировой войны, в ходе которой Прибалтика два раза становилась ареной боевых действий и в течение трех с лишним лет была оккупирована фашистами. Более двадцати лет прошло после завершающих боев в Курляндии (по-латышски — Курземе) и капитуляции гитлеровских войск.
Названия «Прибалтика», «Латвия», «Курляндия» в отдельные периоды первой и второй мировых войн занимали прочное место в сводках военных действий и политических обзорах. В межвоенный период была издана обширная, написанная с разных позиций литература о военных действиях, о германских планах аннексии, о дипломатической и политической борьбе в самой Прибалтике и вокруг нее в период 1914—1919 гг.
В течение последних 15—20 лет появилось большое количество публикаций различного характера, посвященных боевым операциям 1941—1945 гг. в Прибалтике или касающихся их. Даже беглое перечисление наиболее крупных из них, появившихся на Западе, заняло бы много времени. Ограничимся несколькими названиями. Это книги Г. Гудериана «Воспоминания солдата» \ Л. Рендулича (командующего немецкой Курляндской группой армий) «Боролись, побеждали, были разбиты»1 2, В. Гёрлитца «Вторая мировая война» 3, В. Г. Лиддел Гарта «По ту сторону холма» 4, Честера Вильмота «Борьба за Европу»5, Фрейвальда «Крепость Курлян
1 Н. Guderian. Erinnerungen eines Soldaten. Heidelberg, 1956.
2 L. R e n d u 1 i c. Gekampft — gesiegt — geochlagen. Weis — Munchen, 1957.
3 W. Gorlitz. Der Zweite Weltkrieg. Stuttgart, 1951.
4 В. H. L i d d e 1 Hart. The other side of the hill. London, 1948.
6 C. Wilmot. The struggle for Europe. London, 1952.
23* 355
дия» 6 и значительное количество так называемых историй дивизий. Несколько лет назад появилось новое, третье издание книги Вернера Хаупта «Курляндия. Последний фронт. Судьба двух армий» 7.
Среди вышедших в ФРГ можно насчитать более 35 книг и брошюр, имеющих отношение к данному вопросу. Выполняя в той или иной мере определенный «политический заказ», современная западногерманская реакционная историография войны на территории Латвии имеет две основные тенденции. Первая из них — это попытки обелить, реабилитировать гитлеризм, проявляющиеся: а) в умалчивании истинных планов фашистских захватчиков в Прибалтике, в частности — в Латвии, и б) в фальсифицированном освещении политической практики оккупантов, их взаимоотношений с населением этой части нашей страны. Вторая тенденция заключается в восхвалении вермахта и попытках представить его поражение в Курляндии как... победу.
Рассмотрим вкратце первый из этих вопросов.
В течение одного поколения Латвия, в том числе Курляндия, два раза становилась объектом аннексионистской практики германского империализма. Но было бы ошибкой ставить между обоими случаями знак равенства. Наоборот, между ними существует качественное различие. Оно, в частности, проявилось в отношении к населению Латвии.
В 1916 г. кайзер Вильгельм заявил немецким баронам в Елгаве: «С божьей помощью и моим доблестным мечом я сохраню (для себя.—Лет.) Курляндию». Что же касается населения, то намерения германского империализма нашли ясное выражение во многих документах и публикациях. Так, например, Карл Мейсснер в книге «Прекрасная Курляндия. Немецкая земля» прямо заявлял, что хотя «латыши составляют в Курляндии 75% населения», однако, «говоря о будущем Курляндии, нет причины считаться с латышами»8. Раздавались призывы к германизации латышей, хотя и тогда уже поговаривали об «обезземеливании» их, как и других порабощенных народов. Так, А. Дикс в книге «Мировая экономическая война» писал в 1915 г.: «Необходимо обезземелить жителей тех территорий, которые будут отняты у побежденных Германией стран» 9.
Однако ограбление и уничтожение народов стало альфой и омегой германской аннексионистской политики только в годы второй мировой войны, в ходе которой фашизм оправдал предвидение Гердера о том, что национализм приведет к бестиализму, к озво-рению.
8 О. Freivalds. Kurzemes cutcksnis. Kopenhagena, 1954.
7 Werner Haupt Kurland. Die letzte Front. Schicksal fur zwei Armeen, 1963.
8 Karl Meissner. Das schone Kurland. Ein deutsches Land. Munchen, 1917, S. 23.
9 Arthur D i x. Der Weltwirtschaftskrieg, 1915, S. 35.
356
На Нюрнбергском процессе главных военных преступников, а также на Рижском процессе военных преступников обвинением было предъявлено большое количество секретных германских документов, показывающих, что целью гитлеровцев было выселение коренного населения Прибалтики, и колонизация ее немцами. Надо сказать, что и сами гитлеровцы не считали нужным скрывать эти свои цели. В гиммлеровской газете «Дас шварце кор» в августе 1942 г. открыто говорилось, что нацисты намерены «не германизировать неполноценные народы, а убрать их, дать место людям чистой немецкой крови» 10 11.
Такие планы приводили к соответствующей политической практике, т. е. к лишению оккупированных народов любых элементов государственности. Однако обо всем этом умалчивают авторы упомянутых книг. Ни слова о подобных планах не говорится даже в специальной статье К. Пфефера «Немцы и другие народы во второй мировой войне» п.
Предпринимаются, правда, попытки представить дело в таком свете, что гитлеровцы, мол, после Сталинграда и Курска «отрезвели», отказались от своих прежних планов и стали «лояльно» относиться к жителям Прибалтики. Но и это опровергается многочисленными фактами. В книге Хаупта, например, имеются высказывания, показывающие отношение к Прибалтике со стороны гитлеровцев в тот период. Так, в ней говорится: «Группа армий достигла Курляндии — старой немецкой земли... Курляндские дивизии продолжили цепь, начатую рыцарями германского ордена». Наконец, газета «Данцигер форпостен» даже в августе 1944 i. продолжала твердить, что в Прибалтике после победы будут проживать одни немцы 12.
Западногерманские и белоэмигрантские публикации пытаются создать впечатление, будто фашистские войска были «восторженно» встречены в Прибалтике. Так, вышеупомянутый Хаупт утверждает, что «местное население видело в немецком солдате своего защитника» 13. Но в действительности это относилось лишь к определенной прослойке людей, готовых сотрудничать с оккупантами и отнюдь не отражавших отношения народа к фашистским захватчикам.
Кстати сказать, даже этим своим пособникам нацисты не доверяли, относились к ним с презрением. Верный прислужник оккупантов латышский белоэмигрант Фрейвальд, например, признал, что «политическое положение в Курляндии осенью 1944 года было хуже, чем в предыдущие годы немецкой оккупации. Было рискованно произнести слово „Латвия"». По его же свидетельству, Кох, назначенный Гитлером в Прибалтику в 1944 г., запретил сво
10 «Das schwarze Korps», 20.VIII 1942.
11 Итоги второй мировой войны. Сб. статей. М., 1957, стр. 492.
12 «Danziger Vorposten», 21.VIII 1944.
13 Werner Haupt. Op. cit., S. 55.
^7
им подручным искать опоры у местных реакционных элементов, которых он назвал «остидиотами» («Ostidiotien») 14.
Вместе с тем, как показывают военные документы, гражданское население, например в Риге и Лиепае, принимало активное участие в обороне против гитлеровцев. О нараставшем движении Сопротивления говорят обширные материалы, в том числе и из архивов гестапо, собранные латвийскими историками в послевоенные годы.	'
Вторая тенденция реакционных западногерманских авторов, которой хотелось бы коснуться, — это искажение хода боевых действий на территории Прибалтики. Для этого используются два приема, издавна практикуемых фальсификаторами: преувеличение количества советских и соответствующее занижение численности немецких войск, действовавших там в 1944 г., а также заведомо лживые данные о потерях сторон.
В связи с этим небезынтересно сопоставить действительное положение с описанием, содержащимся, например, в книгах Хаупта и Фрейвальда.
Первый из них, говоря о боях за о. Эзель и подтверждая наличие здесь четырех немецких дивизий и бригады штурмовых орудий, которые поддерживались огнем двух броненосцев и двух тяжелых крейсеров, утверждает, что они противостояли «несметному» количеству танков, самолетов, тяжелой артиллерии 15. На самом же деле, как показала проверка по архивным материалам, советские войска на острове составляли три стрелковые дивизии, в том числе две из эстонского корпуса, и не имели превосходства в артиллерии.
Далее Хаупт утверждает, что на фронте германской 18-й армии в сентябре того же года сражалось 70, а в октябре в районе Ауце-Тукумса — 60 советских дивизий 16. Фактически же, по сверенным данным, в первом случае их было около 45, а во втором — 33. Кроме того, необходимо отметить, что если, по данным самого Хаупта, в немецких дивизиях в среднем насчитывалось по 5— 12 тыс. человек, то в наших только по 2,5—3 тыс. Наконец, не соответствует истине и утверждение, что на смену нашим войскам, перебрасываемым в Восточную Пруссию и Померанию, прибывали другие.
Что же касается потерь, то их подсчет Хаупт ведет также весьма своеобразно. В результате приводимое им, как и другими западногерманскими авторами, количество германских военнослужащих, плененных нашими войсками в Курляндии, значительно ниже фактических данных на 30%. Зато он настолько преувеличил потери наших танковых частей, что называемые им цифры
14 Latvju enciklopedija. Stokholma, 1953, II, «Kurzemes cicloksnis».
15 Werner Haupt. Op. cit., S. 47.
16 Ibid., S. 76.
358
значительно превосходят общее количество советских танков, действовавших в соответствующий период на Курляндском фронте.
Оценивая роль немецких 16-й и 18-й армий в Курляндии, большинство западногерманских авторов утверждает, что они оттянули на себя и сковали значительное количество наших войск, помешав использовать советские соединения на направлении главного удара и тем самым облегчив положение войск, оборонявших территорию рейха. Однако это опровергается фактами, которые они же сами приводят. Бессмысленность пребывания этой группы армий в Курляндии по существу подтверждает и Хаупт, отмечая, что ее командующие начинали свою деятельность с подачи верховному командованию вермахта плана отвода этих войск 17. Так поступали и Линдеман, и Фриснер, и Шернер. Более того, как известно, Гудериан и впоследствии адмирал Дениц также неоднократно предлагали Гитлеру положить конец нецелесообразному пребыванию немецких войск в Курляндии. Они поднимали этот вопрос на совещаниях в гитлеровской ставке в октябре — 3 раза, в ноябре 1944 г. и январе 1945 г.— по 6, а всего 20 раз. Гитлер неизменно отклонял предложения о выводе войск. Он либо ссылался на то, что их присутствие в Курляндии помешает Швеции объявить войну Германии, либо просто приходил в бешенство при одном лишь упоминании о них. Гудериан вспоминает, что Гитлер однажды пошел на него с кулаками, а Хаупт со слов очевидцев пишет, что в другой раз в ответ на подобное предложение Гудериана и Деница фюрер поднял крик, который вскоре «перешел в нечленораздельное рычание» 18.
Из всего этого, естественно, следует, во-первых, что Гудериан и Дениц не настаивали бы так упорно на отводе группы армий «Курляндия», если бы она сковывала превосходящие советские силы, и, во-вторых, что отказ Гитлера в сущности ничем не был обоснован.
На деле наши армии сковали в Курляндии превосходящие немецко-фашистские силы и помешали их использованию в Германии. Гудериан это понимал, а Хаупт и другие реакционные историки тщетно пытаются это отрицать.
****>*
В заключение следует отметить, что в ходе дальнейшей работы по изучению Великой Отечественной войны необходимо уделить больше внимания разоблачению буржуазной, в частности западногерманской, школы фальсификации истории.
Мы разгромили армии германского империализма на поле боя. Сегодня наша задача — разгромить реакционную идеологию также на военно-историческом участке борьбы сил прогресса против сил реакции.
17 Ibid., S. 65.
18 Ibid., S. 66.
М. А. АЛЕКСЕЕВ
О
СОВЕТСКОЕ ВОЕННОЕ ИСКУССТВО
В ЗАВЕРШАЮЩЕЙ КАМПАНИИ В ЕВРОПЕ (Обзор военно-историческом литературы)
Заключительная кампания Великой Отечественной войны в Европе вызвала большой интерес у исследователей не только тем, что в ней советские войска достигли крупнейших военно-политических результатов, но и многими поучительными особенностями развития советского военного искусства.
Вот почему изучение боевых действий этого периода началось сразу же после разгрома гитлеровской Германии. Уже тогда в газетах и журналах стали появляться статьи, очерки, публиковались брошюры, в которых в основном рассматривались военно-политические итоги, отдельные этапы и эпизоды боевых действий частей и соединений. Иногда в них затрагивались некоторые особенности военного искусства, главным образом тактики, делались отдельные выводы из действий пехоты, артиллерии, танков и авиации !.
1 См. К. Галицкий. Бой за город (По опыту штурма города и крепости Кенигсберг).— «Военный вестник», 1945, № 10, стр. 2—13; Н. Т а ленский. Две армии — два сражения.— «Красная звезда». 15.1 V 1945; Оп же. Новые победы.—«Красная звезда», 29.IV 1945; С. Богданов. От Одера до Берлина.— «Журнал бронетанковых и механизированных войск», 1945, № 10—11, стр. 44—48; И. Сухов. Марш-маневр Берлин— Прага.— Там же, стр. 61—64; М. Малинин. Подготовка и действия войск по опыту Варшавско-Лодзинско-Познаньской операции,— «Военный вестник», 1946, № 5—6, стр. 5—12; И. Пономарев. Научная конференция по изучению Варшавско-Лодзинско-Познаньской операции.— Там же, стр. 9—13; М. Пронин. Политическая работа в наступлении (По опыту Варшавско-Лодзинско-Познаньской операции).— Там же, стр. 40—44; Висло-Одерская операция. Оперативно-тактический очерк.— «Сборник материалов по изучению опыта войны». М., 1946, № 25. О литературе, посвященной завершению освобождения Венгрии и Венской операции, см. статью М. Малахова в «Военно-историческом журнале» (1№ 8 за 1964 г.).
360
В последующий период, с 1947 г. до XX съезда КПСС, проводилась систематизация и научная обработка архивных материалов, и на их основе был создан ряд трудов описательного характера. Однако в опубликованной до 1956 г. литературе2 было еще немного обобщений, вопросы военного искусства освещались мало. Слабо использовались архивы, особенно оперативные документы Ставки и фронтов, а также материалы военно-дипломатического характера и др.
Значительные успехи в исследовании Висло-Одерской, Восточно-Прусской, Восточно-Померанской, Верхне- и Нижне-Силезской, Берлинской и Пражской операций были достигнуты в последние годы 3.
2 См. Н. Замятин. От Вислы до Одера. М., 1947; Он же. Берлинская операция. М., 1949; Е. Шилове кий, Н. Таленский, А. Василь-ев. Восточно-Прусская операция Красной Армии. М., 1946; Н. Замятии, Ф. Воробьев, И. Паротькин. Наступательная операция 1-го Белорусского фронта в январе 1945 года. М., 1946; И. П р о ч к о. Советская артиллерия в прорыве немецкой обороны на Висле в январе 1945 года.—«Артиллерийский журнал», стр. 6—11; Ф. Воробьев, Б. Кравцов. Победы Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне 1941—1945 (Краткий очерк). М., 1954, стр. 337—384; «Очерки истории Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.». Под ред. Б. С. Тельпуховского. М., 1955, стр. 425—488; А. Багреев. Освобождение советскими войсками Польши в 1944—1945 гг.— «Вопросы истории», 1955, № 7, стр. 29—41; М. Малинин. Освобождение героической Варшавы.— «Правда», 17.1 1955; В. Позняк. Славная страница истории Великой Отечественной войны (К десятилетию освобождения Варшавы от фашистских захватчиков).—«Красная звезда», 16.1 1955; И. Зубков. Битва, возвеличившая славу советского оружия (К пятилетию Берлинской операции Советской Армии).—«Военный вестник», 1950, № 8, стр. 9—14; «Военные сообщения в Берлинской операции». М., 1951; Ф. Лучкин. Боевые действия Военно-воздушных сил Советской Армии в Берлинской операции (апрель—май 1945 г.). Оперативно-тактический очерк. М., 1951; М. Малинин. Берлинская наступательная операция Советской Армии.— «Красная звезда», 30.IV 1955; С. Голиков. Выдающиеся победы Советской Армии в Великой Отечв' ственной войне. М., 1954, стр. 216—260; Е. Болтин. Победа Советских Вооруженных Сил на заключительном этапе Великой Отечественной войны.— «Вопросы истории», 1955, <№ 5, стр. 9—22; Н. Таленский. Победа, увенчавшая Великую Отечественную войну.— «Военный вестник», 1955,» № 4, стр. 18—30; В. Чуйков. Битва за Берлин.— «Правда», 2.V 1955.
3 См. «Вторая мировая война 1939—1945 гг.». Военпо-исторический очерк. Под общ. ред. С. П. Платонова, Н. Г. Павленко и И. В. Паротькина. М., 1958, стр. 669—738; «Боевые действия Советской Армии в Великой Отечественной войне (январь 1941 — сентябрь 1945 г.)», т. II. М., 1958, стр. 181—281; «Боевые действия стрелковой дивизии (Сборник тактических примеров из Великой Отечественной войны)». М., 1958; «Наступление стрелкового корпуса (Сборник тактических примеров из Великой Отечественной войны)». М., 1958; Ф. Данилов. Радом-Лодзинская операция. М., 1958; Ф. Воробьев, В. Кравцов. Великая Отечественная война Советского Союза 1941—1945 гг. Краткий исторический очерк. М., 1961, стр. 363—419; «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—1945 гг.», т. 5. Победоносное окончание войны
361
С 1956 г. в военно-исторических работах на эту тему используется большое количество новых документов Ставки, фронтов, армий, общевойсковых соединений, родов войск, видов вооруженных сил, материалов военно-дипломатического характера, постановлений партии и правительства. Это позволило рассмотреть весь комплекс военных, экономических и политических проблем завершающей кампании Великой Отечественной войны в Европе и — в некоторых трудах — сделать определенные обобщения и выводы в области военного искусства.
Именно эти труды и рассматриваются в настоящей статье.
В статье М. Малинина «Подготовка и действия войск по опыту Варшавско-Лодзинско-Познаньской операции» 4 подчеркивается, что основной особенностью последней была борьба за темпы наступления. Причем тот факт, что наши войска передвигались быстрее, чем подходили резервы противника из глубины, и явился залогом дальнейшего успеха. Об условиях подготовки и ведения Висло-Одерской операции говорится в статье «Сокрушительный удар по врагу и выход советских войск на Одер». Н. Антипенко в статье «От Вислы до Одера» делится опытом тылового обеспечения этой операции. Интересные новые документальные материалы приводятся в статье «Висло-Одерская операция в цифрах». Сообщаемые в ней данные дают представление о количественных и качественных показателях операции, о достигнутом в ней высоком уровне советского военного искусства 5.
В книге «Вторая мировая война 1939—1945 гг.» (стр. 685— 696) хорошо показана оперативная обстановка, предшествовавшая Висло-Одерской операции, подробно изложен ее план и кратко —
с фашистской Германией. Поражение империалистической Японии (1945 г.). М., 1963; А. Харитонов. Гумбиненский прорыв (Гумби-ненская операция 28-й армии, январь 1945 года). М., 1960; М. Смако-тин. От Дона до Берлина. М., 1962; С. Блинов. От Вислы до Одера. Боевые действия 60-й армии в Сандомирско-Силезской операции (январь 1945 г.). М., 1962; В. Чуйков. Через Вислу.—«Военный вестник», 1961, № 6, стр. 15—20; С. Платонов. Стратегическое наступление Советской Армии на территории Польши. Краткий обзор военных действий.— «Военно-исторический журнал», 1964, № 2, стр. 14—24; Н. Павленко. Некоторые вопросы советского военного искусства в операциях по освобождению Польши.— «Военно-исторический журнал», 1964, № 2, стр. 25—36; И. Конев. Удар с Сандомирского плацдарма.— «Красная звезда», 12.1 1965; «Сокрушительный удар по врагу и выход советских войск на Одер».— «Военно-исторический журнал», 1965, № 1, стр. 4—8; А. Радзиевский. Стремительные действия танковых армий.— Там же, стр. 8—15; С. Красовский. Советская авиация в боях за освобождение Польши.— Там же, стр. 15—22; Н. Антипенко. От Вислы до Одера.— «Военно-исторический журнал», 1965, № 3, стр. 69—81; И. Коровников. На краковском направлении.— Там же, стр. 81—87; «Великая Отечественная война Советского Союза 1941—1945. Краткая история». М., 1965, стр. 451—507, и др.
4 См. «Военный вестник», 1946, № 5-6, стр. 5—12.
5 См. «Военно-исторический журнал», 1965, № 1, 3.
362
ход боевых действий. Даны также военно-политические итоги операции.
Большое политическое значение этой операции и участие соединений Войска Польского в освобождении Польши показаны в пятом томе «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941 — 1945 гг.». Здесь подчеркивается высокое искусство оперативного маневра крупными объединениями с целью обхода, охвата и разгрома группировок противника в районе Варшавы, Островецко-Опатувского выступа, Верхне-Силезского промышленного района и в некоторых крепостях. К сожалению, в труде недостаточно раскрываются особенности и трудности, с которыми пришлось столкнуться советскому командованию при подготовке и ведении этой операции. В преодолении этих трудностей, лишь отчасти показанных в томе, наиболее полно проявлялось возросшее советское военное искусство.
Значительный интерес представляет книга «Великая Отечественная война Советского Союза 1941—1945. Краткая история». Авторский коллектив привлек большое количество ранее не опубликованных материалов, позволивших обрисовать трудности подготовки и ведения Висло-Одерской операции. Однако при рассмотрении ее, как и других операций зимней кампании 1945 г., можно было, на наш взгляд, полнее показать противника и осо бенно его сильные стороны, позволявшие ему оказывать ожесточенное сопротивление советским войскам до последнего дня войны.
Висло-0дерская операция рассматривается и в труде «История военного искусства» 6. Авторы справедливо считают, что достижение крупных военно-политических результатов было обеспечено всесторонней подготовкой операции, искусным выбором формы ее осуществления и высокой степенью массирования сил и средств на избранных направлениях главных ударов. В книге подчеркивается, что удары на этих направлениях привели к рассечению и уничтожению по частям вражеской группировки в Польше. С полным основанием отмечено, что широкий маневр танковых и механизированных войск с целью выхода на тылы крупных группировок противника создавал угрозу окружения и вынуждал гитлеровцев поспешно отходить с занимаемых рубежей и районов. Как указывается далее, классический маневр представляли собой действия 3-й гвардейской танковой армии при уничтожении силезской группировки.
О том, как были достигнуты высокие темпы действий наших танковых войск в Висло-Одерской операции, рассказывает в своей статье «Стремительные действия танковых армий» 7 генерал-полковник А. И. Радзиевский. Он пишет, что танковые армии явля
6 «История военного искусства», т. 2. Под общ. ред. П. А. Ротмистрова. М., 1963, стр. 441—467.
7 «Военно-исторический журнал», 1965, № 1.
363
лись наиболее сильной ударной подвижной группировкой фронта, решающим фактором стремительного развития наступления. Танки непосредственной поддержки пехоты (НПП) после прорыва всей тактической глубины вражеской обороны изымались из подчинения стрелковых дивизий и объединялись в нештатные армейские (корпусные) подвижные отряды для преследования противника. Как отмечает автор статьи, они были как бы связующим звеном между танковыми армиями, глубоко проникавшими в оперативную глубину противника, и общевойсковыми.
В статье маршала авиации С. Красовского «Советская авиация в боях за освобождение Польши»8 говорится, что одной из основных задач авиации в Висло-Одерской операции являлась поддержка танковых армий, а главным объектом ее действий были отступавшие войска и резервы противника. В условиях высоких темпов наступления самой сложной была проблема своевременного перебазирования вслед за сухопутными войсками. Автор показывает тщательную организацию взаимодействия и опыт использования для управления авиацией оперативных групп, размещавшихся на командных пунктах танковых и общевойсковых армий.
Краткий военно-исторический очерк, написанный генералом армии П. И. Батовым 9 и посвященный 300-километровому марш-маневру из района Данцига (Гданьска) на рубеж нижнего течения Одера, хорошо освещает подготовку и ведение операции по разгрому штеттинской группировки немецко-фашистских войск. Интересно и описание частной операции, проведенной 65-й армией до начала общего наступления. Наступление, о котором рассказал автор, является одним из удачных примеров боевых действий армии, находящейся на фланге ударной группировки фронта. Успех, достигнутый ею в начальной стадии наступления, оказал благоприятное влияние на развитие всей фронтовой операции. Особенно поучителен показ того, как фронтовое командование, видя успех не на направлении главного удара, смело переносит на соответствующий участок свои основные усилия, перегруппировывая силы и средства.
Восточно-Прусской операции посвящен целый ряд книг. Среди них упомянутая выше книга Е. Шиловского, в которой рассматриваются ее особенности и военно-политический аспект, и работа участника этой операции А. Д. Харитонова — о боевых действиях 28-й армии.
Авторы пятого тома «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—1945 гг.» (стр. 92—123) относят к особенностям Восточно-Прусской операции прорыв укрепленных рай
8 «Военно-исторический журнал», 1965, № 1.
9 П. И. Батов Операция «Одер» (Боевые действия 65-й армии 2-го Белорусского фронта в Берлинской операции, апрель—май 1945 г.). М., 1965.
364
онов, окружение, расчленение крупной группировки противника и затяжной характер операции. Последнее, как указывается в книге, объяснялось трудными условиями местности, развитой сетью укрепленных районов и тем, что главным силам восточно-прусской группировки противника удалось отойти в Хайльсбергский район, в Кенигсберг и на Земландский полуостров, где они под прикрытием укреплений могли долго сопротивляться. Уничтожение каждой группировки представляло собой самостоятельную наступательную операцию, определявшуюся общим стратегическим замыслом.
Заслуживает внимания и книга «История военного искусства» 10 11, в которой разбираются вопросы подготовки и ведения Восточно-Прусской операции. Авторы особо выделяют решение командующего 3-м Белорусским фронтом о перенесении основных усилий в полосу 39-й армии, где наметился успех. Туда были брошены два танковых корпуса и выдвинут второй эшелон фронта — 11-я гвардейская армия, что вынудило противника, боявшегося окружения, начать отвод войск в полосе всего 3-го Белорусского фронта. Эта сторона дела освещена и в воспоминаниях бывшего командующего 39-й армией генерал-полковника И. И. Людникова. В его статье «Прорыв укрепленного фронта» 11 подчеркивается, что в Восточно-Прусской операции поучительным является перенесение главного удара фронта с ранее намеченного направления на другое и использование в связи с этим второго эшелона и танковых корпусов для выполнения новой задачи.
Восточно-Прусской операции посвящен и опубликованный в 60-е годы ряд статей в газетах и журналах 12. Например, А. П. Покровский в статье «На кенигсбергском направлении» отмечает, что Ставка Верховного Главнокомандования при планировании выбрала не лучший вариант разгрома восточно-прусской группировки. По его мнению, целесообразно было сразу готовить операцию на ее окружение, а не наносить два рассекающих фронтальных удара, что в условиях Восточной Пруссии не сулило быстрого успеха. В статье также разбираются особенности управления ходом операции со стороны Стазки Верховного Главнокомандования и причины затяжного характера боев. Особый интерес представляет статья «Восточно-Прусская операция в цифрах». В ней на основании новых документальных материалов приводятся уточненные данные о боевом и численном составе советских войск, а также
10 «История военного искусства», т. 2, стр. 468—491.
11 См. «Военно-исторический журнал», 1965, № 2, стр. 58—66.
12 См. А. Горбатов. Перед нами было логово зверя.— «Красная звезда», 13.1 1965; А. Дорофеев. Форсирование пролива и бой за косу «Фриш-Нерунг».— «Военно-исторический журнал», 1962, № 5, стр. 53— 57; А. Покровский. На кенигсбергском направлении.— «Военно-исторический журнал», 1965, № 2, стр. 80—90; К. Рокоссовский. На берлинском и восточно-прусском направлении.— Там же, стр. 25—28 и др.
365
силах противника. В статье впервые в нашей литературе даются итоговые данные, характеризующие материальную обеспеченность наступавших в Восточной Пруссии фронтов и общий расход материальных средств в операции.
Восточно-Померанская операция получила в нашей литературе еще недостаточное освещение. Научный интерес представляет военно-исторический очерк А. С. Завьялова и Т. Е. Калядина]3, в котором рассматриваются ее подготовка, проведение и некоторые особенности использования войск. Авторы считают, что планирование и накапливание сил для этой операции осуществлялось в ходе наступления. Возможность избежать перерыва в наступательных действиях обеспечивалась своевременным вводом в сражение дополнительных сил как за счет резервов Ставки, так и путем широкого маневра войсками, особенно танковыми и механизированными соединениями. Последние, подчеркивается в книге, сыграли решающую роль в развитии операции и ее быстром завершении. Их стремительные действия в оперативной глубине не позволили противнику организовать оборону на подготовленных, а также на некоторых естественно выгодных рубежах.
В пятом томе «Истории Великой Отечественной войны 1941— 1945 гг.» (стр. 138—153) рассматриваются вопросы, связанные с выработкой решения и планированием этой операции, указываются причины, вызвавшие необходимость быстрейшей ликвидации померанской группировки противника, значение ее разгрома для развития успеха на берлинском направлении. Авторы подчеркивают, что силами одного 2-го Белорусского фронта разгром противника в Восточной Померании не мог быть осуществлен, и поэтому в середине февраля 1945 г. план операции был изменен.
Наибольшее количество литературы посвящено завершающей операции Великой Отечественной войны — Берлинской. Особенно интересны статьи и книги, написанные после 1955 г. 13 14
Значительное место в них занимают вопросы использования общевойсковых и танковых соединений. Так, в книге М. П. Сма-котина «От Дона до Берлина» рассматриваются бои 57-й гвардей
13 А. Завьялов, Т. Калядин. Восточно-Померанская наступательная операция советских войск. Февраль—март 1945 года. Военно-исторический очерк. М., 1960.
14 М. И р т ю г а. Советская авиация в Берлинской операции.— «Вестник Воздушного флота», 1957, № 10, стр. 36—42; М. С м а к о т и н. От Дона до Берлина. М., 1962, стр. 157—198; Ф. Высоцкий, М. М а к у х и н, Ф. Сарычев, М. Шапошников. Гвардейская танковая. М., 1963, стр. 182—219; «Наступление стрелкового корпуса (Сборник тактических примеров из Великой Отечественной войны)». Под общ. ред. К. В. Сычева и М. М. Малахова. М., 1958, стр. 364—397; Д. Кузнецов. Операция, завершившая разгром фашистской Германии.— «Военно-исторический журнал», 1960, № 5, стр. 26—41; И. Крупченко. Танковые армии в Берлинской операции.— «Военно-исторический журнал», 1960, № 7, стр. 14—34, и др.
366
ской дивизии за кюстринский плацдарм и описывается ее участие в штурме Берлина. Рассказывая о прорыве обороны противника на берлинском направлении 2-й танковой армией и ее боях в городе, авторы книги «Гвардейская танковая» выделяют организацию взаимодействия с пехотой, артиллерией и авиацией В статье М. Иртюги обобщены некоторые вопросы использования военно-воздушных сил.
Что касается статьи И. Е. Крупченко «Танковые армии в Берлинской операции», содержащей оценку применения бронетанковых и механизированных войск, то хотелось бы вкратце коснуться одного из высказанных автором положений. Дело в том, что он, анализируя причины медленного наступления 1-го Белорусского фронта, делает вывод о нецелесообразности использования танковых армий для методического прогрызания глубоко эшелонированной обороны противника и для борьбы в крупных населенных пунктах.
В принципе можно согласиться с этим. Однако, на наш взгляд, в конкретных условиях завершающей операции войны действовать по-иному вряд ли было целесообразно. Во-первых, применение танковых армий в борьбе за прорыв вражеской обороны и участие их в штурме города совместно с общевойсковыми было обусловлено трудными условиями местности. Во-вторых, оборона между Одером и Берлином имела большую глубину и высокую плотность сил и средств, а это не позволяло танковым армиям оторваться от стрелковых войск. К тому же подобное решение командования 1-го Белорусского фронта оправдывалось и тем, что с падением Берлина враг должен был капитулировать, а это и являлось конечной целью войны.
Хорошо организованное в зимней кампании 1945 г. взаимодействие в стратегическом масштабе отмечает В. Кузнецов в статье «Операция, завершившая разгром фашистской Германии». 2, 3 и 4-й Украинские фронты, как подчеркивает автор, получили активные наступательные задачи и должны были на южном участке советско-германского фронта сковать противостоящие силы врага, лишив немецко-фашистское командование возможности использовать их на берлинском направлении, где решались судьбы гитлеровской Германии.
Анализируя замысел Берлинской операции, авторы пятого тома «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—1945 гг.» (стр. 246—290) подчеркивают, что он предусматривал нанесение войсками 1, 2-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов нескольких фронтальных и охватывающих ударов с целью окружить, расчленить и уничтожить вражескую группировку в районе Берлина и вынудить гитлеровскую Германию к безоговорочной капитуляции. Однако в книге обойден молчанием тот факт, что было запланировано использование 3-й и 4-й гвардейских танковых армий 1-го Украинского фронта для овладения Берли
367
ном. В результате создается впечатление, что поворот этих танковых армий на Берлин якобы не предусматривался. ♦
Обширные сведения об использовании бронетанковых войск в Берлинской операции содержатся во втором томе труда «История военного искусства» (стр. 492—525). Указывая, что особенностью операции было создание на участках прорыва чрезвычайно высоких плотностей артиллерии и танков непосредственной поддержки пехоты, авторы также подчеркивают целесообразность не только организационного и тактического, но и оперативного массирования бронетанковых войск на важнейших направлениях.
Ряд интересных работ о Берлинской операции опубликован в газетах и журналах в связи с двадцатой годовщиной победы над фашистской Германией 15.
В статье Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского «На берлинском и восточно-прусском направлениях» подчеркивается, что в зимней кампании 1945 г. главная задача заключалась в решительном разгроме немецко-фашистской армии на берлинском направлении силами 2-го и 1-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов. Однако в связи с тем, что над действовавшими здесь нашими войсками нависли крупные вражеские силы в Восточной Пруссии и Северной Польше, на первом этапе стратегического наступления прищлось одновременно с наступлением на запад наносить удар на Мариенбург, Эльбинг с целью перерезать сухопутные коммуникации восточно-прусской группировки. Это потребовало от 2-го Белорусского фронта введения в сражение основных сил и, кроме того, в связи с тем, что бои с восточно-прусской группировкой приняли затяжной характер,— передачи трех общевойсковых и одной танковой армии 3-му Белорусскому фронту, что не предусматривалось ни замыслом Ставки, ни планом операции.
В результате у 2-го Белорусского фронта не оказалось достаточных сил для одновременных действий на главном, берлинском направлении, которые, как говорится в статье, могли быть более успешными, если бы он после выхода к Балтийскому морю получил возможность повернуть все или почти все свои войска на запад. Как считает автор, такое положение создалось вследствие того, что при планировании Восточно-Прусской операции Ставка, по-видимому, не учла необходимости выделить для уничтожения гитлеров
15 В. Соколовский. Завершающее сражение.— «Правда», 16.IV 1965;
И. Конев. На Берлин.—«Правда». 21.IV 1965; К. Рокоссовский. На берлинском и восточно-прусском направлениях.— «Военно-исторический журнал», 1965, № 2, стр. 25—28; И. Конев. Берлин—Прага.— «Военно-исторический журнал», 1965, '№ 4, стр. 17—25; «Берлинская операция в цифрах».— Там же, стр. 79—88; К. Телегин. На заключительном этапе войны.— Там же, стр. 54—70; С. Штеменко. Как планировалась последняя кампания по разгрому гитлеровской Германии. «Военно-исторический журнал», 1965, № 5, стр. 56—72; М. Калаш ни к. Партийно-политическая работа в Берлинской операции.— Там же, стр. 42—55 и др.
368
цев в Восточной Пруссии крупные силы 2-го Белорусского фронта. Такое предположение, на наш взгляд, является спорным. Дело в том, что, как известно, разгром восточно-прусской группировки противника был запланирован как операция группы фронтов. А это, как нам представляется, свидетельствует о том, что Ставкой учитывалась недостаточность сил одного лишь 3-го Белорусского фронта для выполнения задачи.
Конец многолетним спорам о том, был ли запланирован вариант действий танковых армий 1-го Украинского фронта в направлении на Берлин или такое решение пришло лишь в ходе операции, кладет статья «Берлин — Прага» Маршала Советского Союза И. С. Конева. В ней говорится, что Ставка предоставила фронтам инициативу действий по овладению германской столицей, оборвав в 60 км к юго-востоку от нее разграничительную линию между 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами. В соответствии с этим командующий 1-м Украинским фронтом в дополнение к директиве Ставки и поставил войскам ударной группировки задачу частью сил содействовать 1-му Белорусскому фронту в овладении Берлином. Это положение документально подтверждено в статье генерал-полковника С. М. Штеменко.
Генерал-лейтенант В. Г. Позняк в статье «Завершающие удары по врагу» изложил замысел Ставки в Берлинской операции и решения командующих фронтами. Он подчеркнул важность окружения и отсечения от Берлина 9-й и 4-й танковых армий для ускорения падения столицы Германии. В статье показаны особенности ликвидации франкфуртско-губенской и берлинской группировок врага, большой опыт боев в крупном городе, приобретенный советскими войсками.
К завершающей кампании Великой Отечественной войны относится и Пражская операция, которая до последнего времени была слабо освещена в нашей литературе 16.
Пражская операция рассматривается в пятом томе «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941 —1945 гг.» (стр. 291—331). В томе подчеркивается, что Пражская операция вошла в историю военного искусства как образец гибкого и мобильного управления войсками. Наступая на фронте 750 км, советские войска в течение шести суток продвинулись в глубину на 120— 200 км. Средний темп наступления составил 20—35 км в сутки.
16 Д. Д. Л е л ю ш е н к о. Пражская наступательная операция Советской Армии.— «Красная звезда», 11.V 1955; А. Ульянов. 10 лет со дня освобождения Чехословакии от немецко-фашистских захватчиков.— «Пропагандист и агитатор», 1955, № 8, стр. 16—22; Р. Малиновский. 2-й Украинский фронт в борьбе за освобождение Чехословакии.— «Военноисторический журнал», 1960, № 5, стр. И—25; Л. Сандалов. Через Карпаты.— «Военно-исторический журнал», 1965, № 4, стр. 70—78; Е. Б о л т и и. Победа Советских Вооруженных сил в Великой Отечественной войне.— «Вопросы истории», 1955, № 5, стр. 9—22.
24 Заказ Кг 952
369
В районе восточнее и юго-восточнее Праги Красная Армия окружила крупную группировку противника и принудила ее к капитуляции. Для этой операции характерно использование танковых армий, осуществлявших глубокий и быстрый маневр на окружение основных вражеских сил в условиях горно-лесистой местности. При этом танковые армии 1-го Украинского фронта были введены в сражение в первом эшелоне фронта, одновременно с общевойсковыми, что в данной обстановке полностью себя оправдало.
Недавно вышла крупная монография, посвященная освобождению Чехословакии 17. Ее основное достоинство в том, что она впервые в советской военно-исторической литературе содержит описание всех операций на территории этой страны в 1944— 1945 гг., сопровождаемое содержательными выводами. Значительное место отведено и Пражской операции. В ней, а также в наступлении в Западной Чехословакии, как отмечают авторы, участвовала крупная группировка советских войск — более 130 дивизий. Опыт операций по освобождению Чехословакии, говорится в книге, подтвердил правильность ранее сделанного советским командованием вывода о том, что в горных районах вполне возможно успешное применение частей и соединений всех родов войск в их обычной организации, при условии предварительной специальной подготовки к действиям в условиях такой местности. В работе дан и весьма обстоятельный научный аппарат: хроника событий, боевой состав войск, список руководящего состава фронтов, армий, корпусов и дивизий и др.
Из обзора литературы об операциях завершающей кампании Великой Отечественной войны видно, что наши историки основное внимание уделяли описанию боевых действий в стратегических операциях группы фронтов, но очень скупо освещали фронтовые операции. По армейским операциям почти нет книг и статей. Общим недостатком является слабый показ тех серьезных трудностей, с которыми встретились наши войска при подготовке и проведении боевых действий на заключительном этапе войны с Германией. Недостаточно также анализируется ход событий, мало обобщенных данных по важнейшим вопросам военного искусства, не исследуются ошибки и недостатки в планировании и ведении операций. Почти не уделяется внимания рассмотрению проблемы подготовки и одновременного проведения Советской Армией ряда стратегических операций на большей части советско-германского фронта, последовательным действиям групп фронтов, маневру танковых армий и использованию их в боях за крупный
17 А. Н. Г р ы л е в, В. П. Морозов, А. Ф. Р ы ж а к о в, В. В. Гуркин. За освобождение Чехословакии. Под ред. Маршала Советского Союза И. С. Конева. М., 1965.
370
город, прорыву укрепленных районов, окружению, рассечению и уничтожению крупных вражеских группировок.
Известно, что наибольший опыт в этих вопросах советские войска приобрели в зимней кампании 1945 г. Операции тогда велись на различных театрах военных действий, резко отличавшихся друг от друга географическими условиями, подчас чрезвычайно сложными. Эти условия, а также растянутость коммуникаций на вражеской территории оказывали влияние на работу войскового и оперативного тыла, которая, к сожалению, также еще не исследована. Мало сделано и для разработки вопросов об особенностях использования родов войск, а также организации и ведения боя частями и соединениями, что сужает наши представления о развитии тактики в завершающих операциях Советской Армии. Читатели ждут и трудов, освещающих роль авиации, артиллерии, инженерных войск и работу тыла в последней зимней кампании.
Для глубокого изучения военного искусства представляет безусловный интерес также широкий показ совместных боевых действий советских войск с польскими, румынскими, чехословацкими, болгарскими и другими формированиями, получивших значительный размах в операциях завершающей кампании Великой Отечественной войны в Европе.
Наконец, недостаточно отражено в нашей литературе и военное искусство противника, оказывавшего нам упорное и организованное сопротивление. Между тем весьма целесообразно раскрыть с достаточной глубиной подготовку и ведение военных действий вражескими войсками в труднейших условиях нашего мощного наступления на всем советско-германском фронте. Разумеется, при разработке этих вопросов следует показывать не только отри-цательные, но и сильные стороны немецко-фашистской армии, в первую очередь ее тактики.
Все это означает необходимость создания монографических трудов о боевых действиях советских войск зимой 1945 г., в которых были бы показаны огромный опыт и искусство Советских Вооруженных Сил в заключительной кампании Великой Отечественной войны.
25 Заказ № 952
ФРАНТИШЕК НЕСВАДБА
(Чехословацкая Социалистическая Республика)
О
ЧЕХОСЛОВАЦКАЯ ВОЕННАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ
ОБ ОСВОБОЖДЕНИИ ЧЕХОСЛОВАКИИ
Чехословацкая военная историография в отличие от общей и национальной историографии долгое время не была в достаточной мере развернута. Это явилось неизбежным следствием специфики развития нашей страны, которая в течение многих столетий, вплоть до создания независимой республики в 1918 г., не имела собственной армии. Да и короткий период между двумя мировыми войнами оказался недостаточным для того, чтобы могла всесторонне развиться военная историография. Не успели молодые кадры военных историков развернуть научную работу в пределах возможностей, предоставляемых буржуазным государством, как она была прервана трагическими мюнхенскими событиями и второй мировой-войной. Фашистская же оккупация вообще пресекла эту деятельность. Так что в 1945 г. нам пришлось начинать работу с самого начала.
Процесс создания новой военной историографии был неразрывно связан с глубокими революционными изменениями в жизни чещского и словацкого народов в послевоенный период. Программа национальной и демократической революции, разработанная и последовательно проводимая Коммунистической партией Чехословакии, и постепенное перерастание народного движения в социалистическую революцию нашли, естественно, отражение также и в нашей исторической науке. В поисках новых теоретических и методологических критериев для изучения национальной истории получили перевес и утвердились принципы революционного марксизма.
Круг вопросов, связанных с исследованием роли армии и военных событий в историческом развитии наших народов, весьма широк. Он включает и обобщение опыта возникновения и развития чехословацких антифашистских войск на Западе и на Востоке
372
в ходе второй мировой войны, оценку их боевой деятельности, общего вклада нашего народа в разгром фашистской коалиции. Предметом научного интереса является также исследование проблем активной борьбы с врагом внутри нашей страны в тесной связи с политическими и социальными целями, которые ставило перед собой чехословацкое движение Сопротивления.
При изучении проблемы создания и развития чехословацких военных частей за границей важную роль сыграла сравнительно хорошо сохранившаяся база источников, которая возникла в результате деятельности наших командных органов и войск, а также центральных чехословацких учреждений в эмиграции Ч
Благодаря этому наша военная историография смогла еще в конце 50-х годов исследовать боевой вклад чехословацких войск в дело поражения Германии на советско-германском фронте и освобождения родины. И хотя тогда еще не были изучены все отечественные и особенно зарубежные архивы, тем не менее изданная в то время работа была столь основательной попыткой показать национальное вооруженное сопротивление вне пределов страны, что встретила широкий отклик и дала толчок к более полному отображению нашей борьбы на всех антигитлеровских фронтах.
Новым шагом в этом направлении явилось монографическое исследование Т. Брода и Э. Чейки «На западном фронте. История чехословацких военных частей на Западе в годы второй мировой войны», которое привлекло внимание широкой общественности и в связи с этим будет издано вторично. Оно в известной степени расширяет наши познания относительно чехословацких военных частей на Западе, хотя, разумеется, до конца исследовать эту тему можно лишь при условии исчерпывающего ознакомления с зарубежными, прежде всего британскими, архивами.
С течением времени в чехословацкой историографии все больше завоевывал позиции и в настоящее время полностью преобладает взгляд, что освободительную борьбу необходимо исследовать не только с точки зрения национального развития и нужд нового общества. Наоборот, всестороннее ознакомление с национальным развитием в период второй мировой войны требует, чтобы исследование положения Чехословакии и сопротивления ее народа велось с более широких политических позиций, с учетом не только внутренних, но и внешних факторов и с точки зрения политики и стратегии второй мировой войны в целом.
1 Речь идет прежде всего о материалах чехословацкого министерства обороны в Лондоне, хранящихся в Военном историческом архиве, а также о документах Государственного центрального архива и архивов Государственного собрания ЧССР, министерства иностранных дел, Института истории КПЧ в Праге.
25*
373
Исходя из этого, чехословацкая военная историография в начале 60-х годов поставила перед собой следующие вопросы: при каких обстоятельствах произошло поражение войск гитлеровской коалиции на чехословацкой территории; почему военные действия в нашей стране продолжались с сентября 1944 г. вплоть до мая 1945 г.; какие силы оказались решающими для изгнания оккупационных войск и каково было отношение населения к армиям ан-тифащистских государств, вступивших в Чехословакию.
Если при исследовании возникновения и развития чехословацких войск за границей можно было исходить из архивных источников по крайней мере чехословацкого происхождения, то совершенно иначе обстояло и в определенных аспектах обстоит еще и сейчас дело в области ознакомления с действиями Красной Армии, американских войск и гитлеровского вермахта на территории нашей страны. Но и при определенных трудностях в этом вопросе чехословацкая военная историография считает себя в праве исследовать его, поскольку операции названных сил в Чехословакии глубоко затрагивали судьбу ее народа.
Нужно сказать, что линия, пересекавшая в течение семи последних месяцев второй мировой войны территорию нашей республики, была сравнительно небольшим по длине участком всего советско-германского фронта, тянувшегося в то время от берегов Балтийского моря вплоть до Балканских гор. Несмотря на это, наша страна имела специфическое значение благодаря своему положению на стыке двух основных стратегических направлений европейского театра военных действий. Фашистское командование могло проводить маневрирование силами и средствами с варшавско-берлинского направления на будапештско-венское часто через территорию Словакии, а также Чехии и Моравии. Поэтому гитлеровское командование выделило, например, в начале 1945 г. для удержания нашей территории войска, насчитывавшие почти 34 дивизии. Это составляло в то время 18% от общего числа фашистских дивизий, находившихся на Восточном фронте.
Эти, а также другие факты, которые свидетельствуют об интенсивности сопротивления противника на территории Чехословакии, учли наши военные историки, взявшиеся осветить характер и значение боев на чехословацкой земле в 1944—1945 гг. В самом начале этой работы перед нами встали сложные вопросы. Особенно важно было выяснить, в какой степени указанные факты оказывали влияние на планы Советского Верховного Командования и командования западных союзников при ведении войны с фашистской Германией.
Чтобы ответить на этот вопрос, т. е. установить, какие мотивы являлись решающими для подготовки и ведения военных операций на территории Чехословакии, нужно было прежде всего путем изучения материалов зарубежных архивов создать собственную базу знаний и постепенно расширять ее с помощью других источ
374
ников, например воспоминаний непосредственных участников военных действий.
Желание чехословацких военных историков помочь таким образом не только более глубокому ознакомлению с нашим освобождением, но и вообще исследованию проблем второй мировой войны нашло положительный отклик и поддержку. Работники Архива Министерства обороны СССР приложили много усилий для того, чтобы сделать доступными для нас сотни документов штабов советских войск, оперировавших в Чехословакии. Новые материалы были получены нами также из партийных архивов Москвы и Киева.
Приезжая в СССР, чехословацкие военные историки в 1959— 1964 гг. изучили документы, касающиеся планирования и организации боевой деятельности объединений, соединений и частей на территории Чехословакии, и смогли сравнить этот материал с донесениями, боевыми дневниками и командно-штабной оценкой достигнутых результатов. Мы получили таким образом возможность выявить и подлинную картину боевого содружества Советской Армии и сражавшихся с ней бок о бок чехословацких, румынских и польских войск.
Сотрудничество с советскими военными историками было обогащено также и тем, что они предоставили нам тогда еще не опубликованный обзор операций Красной Армии на территории Чехословакии 2, составленный на основе материалов Советского Верховного Командования и штабов 1, 2 и 4-го Украинских фронтов.
Наша исследовательская база для ознакомления с образом мыслей и действий словацкого и чешского народов в момент освобождения была дополнена изучением местных хроник и сбором воспоминаний современников. Военно-исторический институт в Праге организовал конференции во всех районах республики, в результате чего удалось собрать почти 1100 воспоминаний. Для уточнения они сопоставлялись одно с другим, а также с официальными документами. Ценный вклад в отображение боевых действий советских войск в Чехословакии внесли также многие советские командиры и рядовые бойцы. Некоторые из их воспоминаний (например, сборник воспоминаний «Они завоевали для пас мир». Прага, 1961) опубликованы, другие готовятся к изданию.
Указанные источники изучения военных операций по освобождению Чехословакии дают возможность до известной степени проследить также действия гитлеровского вермахта. В этом отношении большую ценность представляют донесения командования советских армий и корпусов, оперировавших в Чехословакии. Кроме того, имеются также и фонды Военного исторического архива,
2 Позднее он был издан (см. «Операции Советских Вооруженных Сил на территории Чехословакии (сентябрь 1944 г,—май 1945 г.)». М., 1962).
375
Государственного центрального архива и Института истории КПЧ в Праге, в которых хранится часть документов, касающихся боевой деятельности противника в нашей стране и отчасти уже использованных, например в работах А. Шнейдарека, В. Крала, К. Бартошека и др. Круг этих документов, однако, непрестанно расширяется, кат? об этом свидетельствует последняя публикация, подготовленная В. Крал ом 3.
Чехословацкие военные историки учитывают, что для всестороннего исследования проблем, связанных с поражением фашистских войск в Чехословакии, невозможно обойтись без дальнейшего изучения и документов немецкого происхождения. Как показало предварительное ознакомление, эта задача может быть лишь отчасти решена анализом фондов, сохранившихся в Центральном немецком архиве (Deutsches Zentralarchiv) в Потсдаме. Значительная часть наших усилий в этом отношении должна быть направлена на изучение германских документов, изданных на Западе.
Краткое ознакомление с чехословацкой военной историографией, посвященной освобождению нашей страны, показывает, что еще имеется ряд не вполне использованных возможностей для более глубокого изучения хода войны на этом участке фронта. Тем не менее сделан большой шаг вперед, особенно за последние годы, когда была подготовлена новая двухтомная публикация «Освобождение Чехословакии Красной Армией в 1944—1945 гг.», изданная к 20-й годовщине освобождения Чехословакии.
Этот труд представляет интерес с точки зрения ознакомления с военной историей не только нашей родины, но и соседних стран. Данная работа вполне обоснованно называется «Освобождение Чехословакии Красной Армией в 1944—1945 гг.», ибо именно Красная Армия в ожесточенных боях с гитлеровскими войсками сломила сопротивление противника на преобладающей части территории нашего государства и, наконец, 9 мая 1945 г. освободила также его столицу Прагу. Во всем этом мы видим закономерное следствие решающей роли Советского Союза в поражении фашистской Германии. Причем подробное изучение боев в Чехословакии позволило нам впервые объяснить внутреннюю связь всех десяти операций Красной Армии на чехословацкой территории и отказаться от прежних схематичных взглядов, согласно которым освобождение нашей страны считалось в какой-то мере механическим следствием ударов, нанесенных противнику Красной Армией на варшавско-берлинском и будапештско-венском направлениях.
3 «Die Deutschen in der Tschechoslowakei. Dokumentensammlung». Zu-samengestellt, mit Vorwort und Anmerkungen versehen von Vaclav Kral. Praha, 1964.
376
Учитывая особенности развития национально-освободительной борьбы чехословацкого народа в 1944—1945 гг., мы сочли необходимым разделить процесс освобождения нашей страны Красной Армией на четыре этапа.
В первый из них (сентябрь — декабрь 1944 г.) мы включаем операции по освобождению Словакии вплоть до р. Ондавы и проникновению советских войск на чехословацкую территорию через границу Южной Словакии. Они были связаны со стратегическим наступлением Красной Армии на южном крыле советско-германского фронта, в ходе которого советские войска вышли на приду-найскую равнину и одновременно разгромили группировки противника в Карпатах. Тогда впервые приобрели первостепенное значение действия на территории Чехословакии, поскольку овладение расположенными в ее восточной части Карпатами обеспечивало совместную деятельность на двух стратегических направлениях — северном и южном. Решение всех этих задач одновременно оказывало помощь освободительной борьбе народов Юго-Восточной и Средней Европы, в том числе и Чехословакии. В связи с этим для нас представляет Интерес исследование соотношения роли Красной Армии и национально-освободительного движения, выразившегося в развитии вооруженного выступления словацкого народа летом и осенью 1944 г.
Второй этап освободительных боев Красной Армии (с января до середины марта 1945 г.) составляют операции к западу от р. Ондавы до Микулаша, а также в Южной и Средней Словакии, закончившиеся выходом советских войск к большой излучине р. Грона. Они координировались с главным боевым усилием Красной Армии на варшавско-берлинском направлении и были также тесно связаны с ликвидацией сопротивления противника в районе Будапешта. В этот период происходила и постепенная консолидация сил национально-освободительного движения и их подготовка к новым боям с фашистскими оккупантами.
Операции Красной Армии в Северо-Западной Словакии и в Северо-Восточной Моравии, а также наступление советских войск на братиславско-брненском направлении являются третьим этапом освободительных боев (с середины марта до начала мая 1945 г.). И здесь можно проследить, каким образом переплетаются планы изгнания фашистских войск из Чехословакии с необходимостью нанести противнику решительные удары на направлениях, где оперативный успех имел не только важные стратегические, но также и политические последствия (взятие Вены и Берлина). Этот период отмечен с точки зрения отечественного антифашистского движения новым размахом, наиболее выразительными проявлениями которого были повышение активности партизан в Словакии и Чехии, создание правительства Национального фронта чехов и словаков и принятие Кошицкой правительственной программы.
377
Последний этап — Пражская операция (6—11 мая 1945 г.), являющаяся выразительным примером быстрого сосредоточения крупных сил Красной Армии для оказания помощи национально-освободительному движению, которое к тому времени достигло своей кульминационной точки в майском восстании в Чехии и Моравии, особенно в Праге.
Борьба за освобождение Чехословакии была столь же необходимой, как и ликвидация вражеского сопротивления на других участках советско-германского фронта. В десяти операциях, проведенных на нашей территории, было взято в плен больше 1,2 млн. солдат и офицеров противника и захвачено большое количество боевой техники — 18,2 тыс. орудий и минометов, 3,2 тыс. танков и самоходных орудий и 1,9 тыс. боевых самолетов.
По мере продвижения советско-германского фронта с востока на запад советское командование вводило в боевые действия на территории Чехословакии все большее число оперативных группировок и соединений. В сентябре 1944 г. наступление на карпатско-пражском направлении вела только часть сил 1-го и 4-го Украинских фронтов, состоявшая из трех общевойсковых и двух воздушных армий. С января по март 1945 г. на нашей территории оперировали уже главные силы 4-го и 2-го Украинских фронтов — семь общевойсковых, две воздушные, одна танковая армии и одна конно-механизированная группа.
Тенденция непрерывного повышения численности советских войск достигла вершины в мае 1945 г., когда в стратегическом наступлении с целью освобождения западных областей Чехословакии приняли участие силы трех фронтов. В их состав входили, кроме 1-го чехословацкого армейского корпуса в СССР, также 1-я и 4-я румынские и 2-я польская армии. В общей сложности в Пражской операции принимало участие двадцать общевойсковых, три танковые и четыре воздушные армии, пять отдельных танковых, два механизированных и три кавалерийских корпуса. На территории же Западной Чехии (к западу от линии, проходящей через Карлови-Вари, Пльзень и Ческе-Будеёвице) оперировали лишь два американских корпуса.
Из сказанного вытекает, что именно Красная Армия сыграла решающую роль в поражении гитлеровских войск в Чехословакии. Исключительную заслугу Советского Союза и его Вооруженных Сил в освобождении нашей родины признает в настоящее время весь чехословацкий народ. Это отнюдь не значит, что мы обходим молчанием даже самые незначительные заслуги представителей других народов антифашистской коалиции в изгнании оккупантов из Чехословакии.
Традиция чехословацко-советской дружбы, которая в 1944— 1945 гг. пустила глубокие корни в сознании всего нашего народа, развивается и спустя более двух десятилетий после окончания второй мировой войны. В нашей стране нет почти ни одного горо
378
да, который бы на юбилейные торжества по случаю дня своего освобождения не пригласил бывших воинов Красной Армии, участвовавших в изгнании фашистских оккупантов из данной области. В многочисленных монографических исследованиях на основе сохранившихся документов высоко оценены боевые заслуги и труд советских воинов по восстановлению путей сообщения и важных промышленных объектов.
Один из главных фактов, установленных в вышеупомянутой работе «Освобождение Чехословакии Красной Армией в 1944— 1945 гг.», заключается в том, что чешский и словацкий народы активно помогали советским войскам в изгнании гитлеровских оккупантов, в ускорении освободительного процесса. Об этом свидетельствуют не только вооруженные выступления партизанских частей еще до начала словацкого национального восстания и до того, как приблизился фронт, но также и бесчисленные проявления организационного, трудового, технико-экономического и политического сотрудничества чешских и словацких антифашистов с советскими войсками.
Выразительной чертой единого понимания смысла освободительной миссии Красной Армии в Чехословакии и борьбы нашего народа было, между прочим, тесное сотрудничество антифашистов с красноармейцами во время восстания в мае 1945 г. Десятки мелких боевых операций повстанцев в Праге и в провинции дезорганизовывали тыл вражеской группы армий «Центр» в период, когда ее командование стремилось путем арьергардных боев отвести свои войска на запад. Быстрый выход передовых советских группировок к Праге 9 мая 1945 г. был поэтому результатом не только военного искусства, но также и сотрудничества с патриотами Чехословакии, которые сопровождали наступающие войска, энергично устраняли препятствия на дорогах и этим облегчали бойцам Красной Армии решение их боевых задач. В дальнейшем чехословацкие антифашисты помогали советским войскам при преследовании гитлеровцев, которые, вопреки условиям безоговорочной капитуляции, пытались скрыться в Западной Германии.
Таким образом, освобождение Чехословакии было, как и в других оккупированных странах, результатом взаимодействия внутренних и внешних сил, движения Сопротивления и союзных войск, прежде всего Красной Армии. Тот факт, что именно советские бойцы оказали эффективную помощь словацкому народу во время его антифашистского восстания и они же спасли Прагу от неистовства гитлеровцев, сыграл огромную роль в формировании социального сознания народа. Социалистические идеалы, за которые задолго до прихода фашизма боролся наш рабочий класс под руководством Коммунистической партии Чехословакии, естественно, стали после освободительных боев Красной Армии в Чехословакии еще более близкими для широких народных масс.
379
История нашего освобождения подтверждает, что СССР всегда соблюдал чехословацкий государственный суверенитет. Освободительная миссия Красной Армии отвечала духу чехословацко-советского договора, заключенного в 1943 г. Она была в то же время лучшей школой, давшей чешскому и словацкому народам возможность осознать, что союз с социалистической страной, занимающей одну шестую часть мира, обеспечивает их государственную безопасность и суверенитет.
Поражение вооруженных сил гитлеровской Германии на территории Чехословакии открыло путь к демократическим преобразованиям в нашей стране. Победы Красной Армии морально укрепили те прогрессивные элементы нашего общества, которые издавна стремились к тому, чтобы национально-освободительная борьба была завершена социальным освобождением всего народа.
Мы считаем, что чехословацкая военная историография своей последней работой, посвященной памяти более чем 100 тыс. советских бойцов, павших в боях на территории Чехословакии, доказала, что она умеет не только излагать историческую действительность во всей ее многогранности, но и направлять свои усилия на изучение национального опыта масс, приобретенного в годы второй мировой войны. Этот опыт свидетельствует о необходимости укрепления дружбы и сотрудничества всех стран социалистического лагеря и всех прогрессивных сил мира, которые в прошлом объединились для борьбы с фашизмом и в настоящее время прилагают усилия для достижения победы над гнетом и эксплуатацией, для победы мира над войной.
СТАНИСЛАВ ОКЕНЦКИЙ
(Польская Народная Республика)
О
О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ СОВЕТСКОЙ ВОЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ, ПОСВЯЩЕННОЙ БОЕВЫМ ДЕЙСТВИЯМ ПО ОСВОБОЖДЕНИЮ ПОЛЬШИ
Советская Армия была на европейском театре военных действий главной силой, которая принесла свободу народам оккупированных стран Юго-Восточной и Центральной Европы, в том числе польскому. В моем кратком сообщении я хочу коснуться лишь некоторых вопросов освобождения Польши Советской Армией и народным Войском Польским. Ограниченное время не позволяет сделать подробный анализ историографии боевых действий на польской территории в 1944—1945 гг. Поэтому я ограничусь беглым обзором важнейших, наиболее характерных работ.
Советской военной историографией вооруженной борьбы против гитлеровской Германии сделан в течение минувшего 20-летия и главным образом за последние годы большой шаг вперед. Проведено всестороннее изучение истории второй мировой войны, в особенности проблем Великой Отечественной войны Советского Союза, неотъемлемой, составной частью которой являются освободительные действия Советской Армии (на польской земле.
За последнее время в СССР вышло из печати много таких работ, начиная с публикаций популярного и научно-популярного характера вплоть до монографических исследований. Значительной по объему и уровню является также работа по изданию мемуарной литературы. Советская историография, всесторонне документированная, объективно показывает действительную картину политических, общественных, военных и экономических событий и аспектов второй мировой войны, разоблачает ошибочные, подчас открыто реакционные версии, оценки, выдвигаемые частью западных буржуазных, особенно западногерманских, историков.
Главным, обобщающим трудом является изданная за последние годы 6-томная «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941 —1945 гг.». В ней с наибольшей из всех зарубежных работ полнотой рассмотрена и польская проблематика
381
периода второй мировой войны, главным образом освободительные военные действия Советской Армии и народного Войска Польского на территории Польши. Этот шеститомник освещает также много новых моментов в истории польско-советских отношений, в особенности польско-советской дружбы и братства по оружию.
Важное место в советской историографии второй мировой войны занимают многочисленные научные и научно-популярные работы, в которых также уделено много внимания освобождению нашей страны от фашистской оккупации, начальному периоду польской народной государственности, вкладу польского народа и его вооруженных сил в победоносное окончание войны с гитлеровской Германией. Здесь надо упомянуть прежде всего военноисторический очерк «Вторая мировая война» под редакцией генерал-лейтенанта С. П. Платонова и других, работы Г. А. Деборина, Б. С. Тельпуховского и др.
Ценным пособием при изучении проблематики освобождения Польши являются тактико-оперативные военно-исторические очерки избранных операций Советской Армии. Это, в частности, четырехтомник «Операции Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» под редакцией С. П. Платонова, сборник статей «Важнейшие операции Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.» под редакцией П. А. Жилина и ряд других работ этого типа. Наряду с обширным фактографическим материалом в них рассматриваются теоретические стратегическо-оперативные и тактические вопросы относительно планирования, подготовки кампаний и операций, использования родов вооруженных сил, войск и служб, командования, работы штабов, материаль-нснтехнического обеспечения. Заслуживает внимания единственный в своем роде документ — «Сообщения Советского Информбюро». 7-й и 8-й тома этой публикации содержат по существу хронику освобождения Польши.
Наряду с работами общего характера вышли в свет и книги, посвященные отдельным битвам и операциям, проведенным Советской Армией на территории Польши. Эти издания оказывают нам очень большую помощь в исследовании истории освобождения различных районов нашей страны.
В них можно найти описание боевых действий тактических соединений, иногда частей и подразделений за овладение населенными пунктами. Таковы, в частности, книги А. Завьялова и Т. Ка-лядина о Восточно-Померанской операции, Ф. Данилова — о Ра-дом-Лодзинской операции 69-й армии 1-го Белорусского фронта, С. Блинова — об участии 60-й армии в Сандомирско-Силезской операции 1-го Украинского фронта, Левченко — о действиях войск 4-го Украинского фронта в Южной Польше, Кирьяна — о боях 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта на Ченстоховском направлении. Следует упомянуть также ценные труды Д. М. Про-эктора, Шиловского, А. Васильева.
382
Существенную помощь нам оказывают также истории частей и соединений Советской Армии и мемуарная литература. Эти работы отличаются творческим, критическим подходом к фактам, значительной детализацией материала. В них показана подлинная картина боя, действия командиров и штабов, героические дела солдат и офицеров. Следует здесь указать ина работы Соломатина, Самчука, Белана и Сидорова, Г. Васильева и А. Диконь, Ющука, М. Смакотина, Банквицера, Сазонова, Высоцкого, Нерсесиана и др. Видное место занимают мемуары генералов Батова, Кривошеина, И. В. Болдина, Попеля, Н. П. Пухова, Федюнинского и др. Надо подчеркнуть также большие заслуги «Военно-исторического журнала» в разработке этой тематики.
Несмотря на несомненные достижения в области исследования вопросов освобождения Польши в 1944—1945 гг., далеко не достаточно развертывалось издание оперативно-стратегических монографий, особенно о таких операциях, как Восточно-Прусская и ряд других, проведенных 1-м Украинским фронтом, об освобождении польских городов, о действиях тактических соединений, а также мемуаров командиров оперативного и тактического звена.
*	*	*	* Ис
После этого, несомненно, слишком краткого обзора советской военной историографии, посвященной боевым действиям по освобождению Польши, я хотел бы обратить внимание уважаемых коллег на некоторые вопросы, освещаемые в четвертом томе «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—1945 гг.» Речь идет об описании участия польского народа и его вооруженных сил в войне плечом к плечу с народами СССР.
Мы чрезвычайно признательны Институту марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, авторскому и редакционному коллективу названного шеститомника за установление связей с польскими научными институтами и архивами, а также польскими историками, что является ярким примером плодотворного сотрудничества научной общественности наших стран в области’ истории новейшего времени. Однако, соглашаясь в основном и в принципе с моим другом Е. А. Болтиным, заявившим на страницах 4-й книги (1964 г.) польского «Военно-исторического обозрения», что «...все, что написано в ,,Истории Великой Отечественной войны44 о тех странах (речь идет и о Польше.—С. О.), представляет не только нашу, но также и их (т. е. и польских историков) точку зрения», я полагаю, что это в общем правильное утверждение все же не может распространяться на все вопросы частного порядка.
Наряду с очень ценным для нас содержанием четвертого тома в целом, я должен отметить, что здесь не удалось избежать ряда недочетов и неточностей в освещении участия польского народа и его вооруженных сил в освободительной войне в 1944 г.
383
В первую очередь надо сказать, что в книге приведены заниженные данные о развитии партизанского движения в Польше в 1943 и 1944 гг., и это, возможно, произошло вследствие неполного использования сведений, содержащихся в польских публикациях. Наблюдается некоторая неточность формулировок, относящихся к разным направлениям польского движения Сопротивления, которое, как известно, было чрезвычайно сложным по своему составу и характеру деятельности.
Я не вхожу здесь в подробности, поскольку этому интересному вопросу, рассматриваемому в общем плане, посвящает свое научное сообщение доктор Назаревич. Отмечу лишь следующее: развитие за последние годы региональных, местных исследований о боевой деятельности отрядов и групп Армии Крайовой, Батальонов Хлопских и различных ответвлений социалистических боевых формирований сделало явно не достаточной довольно широко применявшуюся до недавнего времени схематическую формулу о противопоставлении руководящей верхушки некоторых из этих организаций и их членской массы. Дело в том, что эта формула построена исключительно на анализе документации главных правлений данных организаций. Действительная же картина значительно сложнее. Она более пестрая, дифференцированная, неодинаковая в разных районах и подпольных организациях.
Скажу попутно, что вопросы, связанные с Армией Крайовой, поставлены ошибочно также в некоторых публикациях последнего времени. Так, автор воспоминаний, опубликованных в журнале «Октябрь» (1964, № 3), утверждает, что в момент объединения 1-й Польской армии в СССР с Армией Людовой в июле 1944 г. в состав последней якобы вошли все партизанские силы, сражавшиеся против немецко-фашистских оккупантов на территории Польши. Между тем Армия Крайова и некоторые другие организации, боровшиеся с захватчиками, не соединились с Армией Людовой.
Недостаточно четко сформулирована в четвертом томе задача и назначение созданного на польской территории Польского партизанского штаба. Он, действительно, должен был обеспечить единое руководство польскими партизанскими отрядами и соединениями, но не всеми, как утверждается в книге, а лишь действовавшими на территории СССР, а также подготовить их к операциям на оккупированной территории Польши. Немало неточностей можно найти и в описании самой крупной в Польше партизанской битвы — в Яновских лесах и Сольской пуще в июне 1944 г.
Требует значительного уточнения также постановка в четвертом томе, а также в некоторых других работах советских историков вопроса о Гвардии Людовой и Гвардии Людовой имени Ивана Франко на территории Львовской, Станиславской и Тернопольской областей Украины. Напомню о том, как представлен он в польских обобщающих трудах, разработанных в 1963—1964 гг. Институтом истории партии при ЦК ПОРП и Военно-историческим институтом.
384
Как известно, в 1942 г. во Львове существовал ряд коммунистических организаций, с которыми установил связь от имени ЦК Польской рабочей партии (ПРП) Якуб Сливка. Была создана областная организация ПРП, опиравшаяся на группы коммунистов, действовавших на этих землях, в том числе членов ВКП(б), Польской рабочей партии, бывших членов Компартии Западной Украины и Компартии Польши, и состоявшая из четырех округов: Львовского, Дрогобычского, Станиславского и Тернопольского. В конце 1942 г. она насчитывала 150 человек. В начале 1943 г. в Львовской области, охватывавшей территории так называемого Дистрикта Галициен, включенного германскими оккупантами в состав генерал-губернаторства с осени 1941 г., ПРП в условиях отсутствия связей местных организаций с ВКП(б) организовала антигитлеровское польско-украинское партизанское движение в форме Гвардии Людовой (ГЛ).
Командование Гвардии Людовой Львовской области с центром во Львове возглавил уполномоченный ЦК ПРП Ян Курылович («Рышард»). В ее состав вошли те же четыре округа. Были созданы три партизанских отряда, из которых один получил имя Ивана Франко. Летом того же года ГЛ Львовской области стала в организационном отношении самостоятельной, приняв название Гвардии Людовой западных областей Украины и создав собственное центральное руководство — Военную Раду. В дальнейшем в связи с приближавшимся освобождением Украины Советской Армией, Центральный Комитет ПРП свои организационные и политические функции на этой территории передал Коммунистической партии Украины. Тогда же местные организации Гвардии Людовой были подчинены советскому командованию и с осени 1943 г. назывались партизанским движением западных областей Украины.
В свете этих фактов нам представляется необоснованным отрицание того, что Гвардия Людова на Западной Украине являлась организационным звеном Польской рабочей партии.
И еще — относительно описания действий 1-й армии Войска Польского, боровшейся плечом к плечу с Советской Армией против гитлеровцев на территории Польши. Конечно, я понимаю, что детализация была невозможна, поскольку в «Истории Великой Отечественной войны» события рассматриваются в оперативно-стратегическом, а не в оперативно-тактическом плане. Однако мне кажется, что участие даже отдельных польских тактических соединений в боях и операциях Советской Армии на польской земле имело настолько важное военно-политическое значение, не говоря уже об оперативном и тактическом, что заслуживало хотя бы упоминания и описания этих действий везде, где они имели место. Между тем, например, об участии 1-й польской дивизии имени Костюшко в освобождении предместья Варшавы — Праги сказано лишь то, что ею была усилена 47-я армия 1-го Белорусского фронт та. Допущен также ряд неточностей в описании боев на Висле
385
летом 1944 г. В книге сказано, что бои за плацдарм в районе Пула-вы вели части 8-й гвардейской армии, хотя там действовала лишь 1-я армия Войска Польского. Такие примеры не единичны.
Польский народ был активным участником боев за освобождение своей родины, и мерилом его роли в этом деле являлись не только боевые результаты деятельности оперативных и тактических соединений Войска Польского, но и громадные организационные и экономические усилия подавляющего большинства польской общественности. Результатом мобилизации всех сил нашего народа на построение военного потенциала страны была та серьезная роль, какую сыграли Войско Польское во второй половине 1944 г. и первой половине 1945 г. и в целом Польша, ставшая тогда ближним тылом советских и польских войск, оперировавших на главном стратегическом направлении. Эти вопросы не нашли, по моему мнению, достаточно полного отражения на страницах как четвертого, так и пятого томов «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза».
Приведенные мною примеры недочетов, частично носящих фактографический характер, не могут изменить нашей общей весьма положительной оценки названной работы, которая является настольной книгой для каждого польского историка новейшего времени. Авторам и редакции пришлось иметь дело с таким множеством самых разнообразных проблем, с таким громадным количеством фактов, что не удивительно и наличие некоторого количества ошибок и неточностей. Вряд ли можно было избежать этого.
Однако попутно возникает и вопрос более общего порядка, который я выдвигаю в первую очередь в назидание нам самим, польским историкам. Речь идет о том, что при составлении всякого рода синтезированных, обобщающих исторических трудов, охватывающих длительные периоды и множество чрезвычайно сложных и слабо изученных проблем, весьма целесообразно, как мне кажется, организовать на всех стадиях работы своевременное и самое тесное взаимодействие и с консультантами, рецензентами, специалистами по отдельным проблемам из той страны, история которой является предметом исследования. Их замечания и предложения, совместное обсуждение и дискуссии с редакторско-авторским коллективом, на мой взгляд, весьма существенны и уж во всяком случае помогут избежать значительных ошибок и неточностей.
*****
Проблема оперативных обстоятельств и возможностей, возникших в конце января и в феврале — марте 1945 г. на берлинском и восточнопрусском направлениях, главным образом на северных и западных польских землях, стала за последнее время темой весьма интересных высказываний известных советских военачаль
386
ников, например маршала Чуйкова, маршала Рокоссовского, генерал-полковника Покровского. Мне кажется, что наиболее оптимистично высказался о них маршал Чуйков, который писал: «...Более правильным было бросить пять армий 1-го Белорусского фронта не на север (т. е. в Померанию.— С. О.), но на Берлин, добавив к ним еще три-четыре армии, которые несомненно мог выделить 1-й Украинский фронт. А тогда судьбы Берлина, а вместе с ним и всей фашистской Германии, были бы решены еще в феврале».
Данный вопрос вызвал большой интерес у широкой читательской среды в Польской Народной Республике. И это не удивительно, если принять во внимание, что в случае такого стратегически-оперативного решения Верховного Главнокомандования Советской Армии военные события на наших западных и северных землях могли бы развиваться иначе: приблизилась бы победа, сократилась оккупация Польши, уменьшились военные потери.
Кажется, однако, что Верховное Главнокомандование Советской Армии в то время не имело в своем распоряжении значительного количества свободных общевойсковых резервов. Известно также, что 1-й Украинский фронт должен был бросить значительные силы на блокировку крепостей Вроцлав, Глогув, его войска боролись за плацдармы севернее и южнее Вроцлава. Этому фронту предстояли еще Опольская и Нижнесилезская операции, бои за Рацибож, он имел также крупные потери в танках. В силу всего этого вряд ли он был в состоянии выделить войска для наступления на Берлин.
Нелегкое положение было и у 1-го Белорусского фронта, где генералу Чуйкову нужно было сначала выделить 6—7 дивизий для боев за Познань, а 47-я армия бросила целый корпус на борьбу с германской группировкой в Пиле. В феврале бои в районе Тшебятова и Хощяна связали значительные советские силы. 33-я армия вынуждена была двумя корпусами ликвидировать остатки сил противника, 3-я ударная армия частью сил сражалась с вражеской группировкой, вышедшей из окружения в Пиле. Два корпуса 2-й танковой армии отражали до 16 февраля контратаки гитлеровцев в районе Пыжице.
2-й же Белорусский фронт продвигался медленно и находился в 200 км позади войск 1-го Белорусского фронта, его четыре армии все еще должны были действовать в Восточной Пруссии. В 5-й танковой армии осталось очень мало боевых машин. Наконец, большие силы сковало блокирование гитлеровских гарнизонов (Торунь, Грудзендз, Пила и др.).
Правда, командующие войсками 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов считали возможным овладеть Берлином силами имевшихся в их распоряжении войск. С этой целью 27 января они предложили продолжать усилия в Висло-Одерской операции и на следующий день получили на то согласие Верховного Главно
387
командования. Но вскоре после этого командующие фронтами, принимая во внимание сложную оперативную обстановку и угрозу со стороны нависавшей с севера (Померания и Восточная Пруссия) крупной группировки гитлеровских войск в составе 41 дивизии, обратились за разрешением задержать наступление на рубеже р. Одер.
И, как известно, с 3 февраля Верховное Главнокомандование Советской Армии приостановило дальнейшие действия на берлинском направлении. 1-й Белорусский фронт укреплял плацдармы на р. Одер, а 1-й Украинский обеспечивал свой левый фланг, готовясь с этой целью к разгрому нижнесилезской группировки противника. Берлинская операция, срок которой сперва был отодвинут на 20 февраля, началась лишь 16 апреля, поскольку до этого 1-му Белорусскому фронту пришлось вести бои в Померании, а 1-му Украинскому — проводить Нижнесилезскую и Опольскую операции.
В пятом томе «Истории Великой Отечественной войны» совершенно правильно говорится, что после выполнения основных задач в Висло-Одерской и Восточнопрусской операциях советские войска наступали в Померании и на берлинском направлении. Правда, в этой кампании были паузы, которые в основном происходили оттого, что после весьма глубокого продвижения войск (Висло-Одерская операция проводилась на глубину 500 км), естественно, требовалось время для подготовки к овладению Берлином. Во всяком случае даже общее ознакомление с оперативной обстановкой на северных и западных польских землях в конце января и в феврале 1945 г. не дает достаточных оснований для крайне оптимистических оценок, допускающих возможность овладения Берлином еще в течение февраля 1945 г.
Наконец, хочу коснуться еще одной интересующей нас проблемы. Выдвинутые за последнее время в некоторых польских работах, а также в опубликованной в 1960 г. в «Военно-историческом журнале» статье В. В. Возненко предположения о том, что командование Советской Армии решило провести наступление на Балканах «вместо варшавской операции» летом 1944 г., нам представляются необоснованными.
Вопрос о так называемой взаимозависимости действий Советской Армии в районе Варшавы летом 1944 г. и Ясско-Кишиневской операции важен для нас еще и потому, что существует много разных кривотолков по этому поводу. Так, эмигрантская польская историография вплоть до последнего времени лживо уверяет, будто бы командование Советской Армии, «имея в августе 1944 г. возможность выбора» между наступлением на варшавском направлении и операцией на территории Молдавии и Румынии, предпочло последнюю потому, что-де не желало вести борьбу за Варшаву, где происходило вооруженное восстание. Нет нужды доказывать очевидную нелепость этих утверждений.
388
Что же касается существа данного вопроса, то известна телеграмма Военных Советов 1-го и 2-го Белорусских фронтов от 8 августа Верховному Главнокомандованию Советской Армии об «организации варшавской операции» силами семи общевойсковых армий и двух танковых армий, двух отдельных танковых и трех кавалерийских корпусов. Начать се предлагалось 25 августа. В утверждении этого плана было отказано. Вопреки оптимистическим оценкам командования 1-го и 2-го Белорусского фронтов на подготовку стратегической операции на варшавском направлении потребовалось, как известно, еще несколько месяцев — вплоть до середины января 1945 г.
Для польских военных историков в связи с этим предсгавляют особый интерес опубликованные в «Военно-историческом журнале» (1965, № 5) воспоминания маршала С. С. Бирюзова, бывшего начальника штаба 3-го Украинского фронта. В них мы находим даты и обстоятельства возникновения замысла Ясско-Кишиневской операции, совершенно отчетливо свидетельствующие о том, что о ней было известно задолго до появления в августе 1944 г. проекта вышеупомянутого наступления на Варшаву. Ясско-Кишиневская операция, как явствует из этих данных, была задумана впервые еще в марте 1944 г.
Ее замысел, как писал в своих воспоминаниях маршал Бирюзов, был объявлен командующим 3-м Украинским фронтом маршалом Толбухиным на совещании 18 июля, т. е. в тот самый день, когда еще только началась Брестско-Люблинская наступательная операция 1-го Белорусского фронта. Спустя полмесяца последовала директива Верховного Главнокомандования на проведение подготовлявшейся в течение длительного времени Ясско-Кишиневской операции, которая и началась 20 августа, как мы видим, впе связи с боевыми действиями на варшавском направлении. В данном случае можно лишь говорить о той стратегически-оперативной зависимости, которая всегда существует между операциями фронтов в рамках планирования на уровне Верховного Главнокомандования. Что же касается утверждений относительно «отказа» от «варшавской операции» ради проведения Ясско-Кишиневской, то они, как явствует из сказанного, не имеют оснований.
Точных документированных сведений о причинах «отказа» от проведения «варшавской операции» у нас пока еще нет, однако в любом случае решающими были, по-видимому, обстоятельства совершенно иного порядка. Я думаю, что вопрос о Ясско-Кишиневской операции — достаточно самостоятельный, и он должен рассматриваться также в связи с рядом военно-стратегических и политических проблем, таких, как назревавшая угроза вступления Турции в войну на стороне гитлеровской Германии, балканский вариант стратегии западных союзников.
Эти вопросы заслуживают дальнейшего освещения в ходе научной дискуссии.
26 Заказ № 952
ДЕ КОССЭ БРИССАК
(Франция)
О
КРАТКИЙ ОБЗОР ФРАНЦУЗСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
В ОБЛАСТИ ВОЕННОЙ ИСТОРИИ
ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Прежде всего я как начальник исторического отдела штаба сухопутных войск Франции приношу вам свою благодарность за тот прием, который мне оказан в вашем ученом собрании. Мне хотелось бы также сообщить вам о том интересе, который мы во Франции проявляем к борьбе, столь доблестно и победоносно завершенной армиями Советской России на территории нацистской Германии. Мы все прекрасно понимаем решающее значение этой борьбы в разгроме третьего рейха.
Наш исторический отдел существует с XVII столетия. В его хранилищах, размещенных в Вевсенском замке, протяженность полок составляет 40 км. Там находятся архивы всех кампаний, проведенных французской армией с того времени. Отдел является в основном хранилищем архивов. Следовательно, мы выполняем множество самых обычных дел и можем выделить для изучения последней мировой войны ограниченный по количеству, хотя и квалифицированный состав сотрудников. Кроме того, вследствие наличия у нас колоссального количества различных документальных материалов мы оказываем помощь гражданским и военным историкам в изучении этой проблемы. С 1965 г. в нашем журнале «Ревю историк де л’арме» (выходит один раз в квартал) было напечатано много статей по самым различным аспектам операций, проведенных на сухопутных, морских и воздушных театрах военных действий.
Исторический отдел в основном освещает действия французской армии, архивы которой он хранит. Главная наша задача состоит в том, чтобы как можно точнее отражать историческую действительность, основываясь на неоспоримых фактах и датах. В отделе существует правило, суть которого заключается в том, чтобы с одинаковой беспристрастностью описывать победы и поражения, ибо теоретические и практические ошибки могут послу
390
жить полезными уроками для нынешних и завтрашних руководителей во всех звеньях. Отдел также изучает мероприятия в военной области, увязывая их с политической, экономической, социальной или идеологической обстановкой в стране на данный момент.
Наши предшественники в отделе составили монументальный, насчитывающий более 100 томов труд «Французская армия в мировой войне 1914—1918 гг.». В настоящее время мы не можем, главным образом из-за недостаточного по численности личного состава, написать подобную работу о последней мировой войне. Наши усилия носят более скромный характер и направлены на выполнение важной аналитической работы, которая является необходимой основой нашей деятельности. Эта работа заключается в составлении сборника документальных данных о всех французских соединениях 1940 г. Он будет снабжен атласом подробных карт с нанесенным на них положением этих соединений на каждый день. Кроме того, в нем предполагается кратко осветить и последующие кампании французской армии во второй мировой войне.
Такие исторические отделы имеются не только в штабе сухопутных войск, но и в штабах ВМС и ВВС Франции. Их деятельность составляет лишь часть исследований, осуществляемых Комитетом истории второй мировой войны. Председателем этого Комитета является академик профессор Бомон, генеральным секретарем — главный инспектор Анри Мишель, хорошо известный своими работами, посвященными движению французского Сопротивления.
Во Франции издано большое количество трудов о второй мировой войне. Мы обязаны им многими фактами, полученными как от начальников, так и от исполнителей всех степеней. В то же время большинство авторов этих публикаций должно было изучать наши архивы, и эту возможность им предоставил министр вооруженных сил. Уточнения фактов и дат, сделанные нашим отделом, обеспечили прочную базу историкам, имеющим возможность свободно и со всей прямотой высказывать свои суждения и давать свою оценку событиям. Конечно, мы анализируем эти работы и обращаем внимание авторов на допущенные ими ошибки, обсуждаем спорные вопросы.
В противоположность стольким войнам прошлого французская армия в последней войне играла второстепенную роль. В 1940 г. она потерпела беспрецедентное в истории нашей страны поражение. При немецкой оккупации наступил закат французской армии, который длился более двух лет, и только незначительная часть ее сил, вдохновляемая на борьбу генералом де Голлем, продолжала сражаться на стороне союзников. Тем не менее на нашей территории тлел огонь Сопротивления. Небольшая армия, испытывавшая затруднения, связанные с перевооружением, все же сумела в ходе борьбы быстро восстановить свою боеспособность и сыграть
391
более чем почетную роль, участвуя вместе с английскими и американскими союзниками в сражениях на театрах военных действий в Тунисе, Италии, Франции и Германии. На французской территории она получала самую различную помощь и подкрепления от участников движения Сопротивления, многие из которых, уйдя в подполье, были зачислены в армию в качестве кадровых офицеров и унтер-офицеров.
Законное любопытство наших военных историков, очевидно, не могло ограничиться изучением того вклада, который внесла Франция во вторую мировую войну. Мы внимательно читали, изучали и анализировали бесчисленное количество работ, опубликованных как в Англии, так и в Америке. Впрочем, во многих из них говорится о событиях, в которых мы (удачно или неудачно) принимали участие. Мы не оставляли без внимания и исторические исследования наших вчерашних врагов, сопоставляли их с нашими источниками и обсуждали в обстановке лояльной объективности. В дополнение к нашим коллекциям изданий на французском и английском языках мы завели в Венсенском замке и немецкую библиотеку.
С живым интересом мы изучаем волнующую историю ваших неудач и ваших побед. Мы хорошо понимаем, что в течение длительного времени вы несли главную тяжесть борьбы на континенте против нашего общего врага и что ваша борьба была решающим фактором его окончательного разгрома. Достойно сожаления, что во Франции еще мало знают прекрасный русский язык. Именно поэтому, а также в силу вашей географической отдаленности, нам зачастую было трудно изучать ваш опыт до выхода в свет такого монументального, обобщенного труда, делающего честь вашим историкам, каким является «История Великой Отечественной войны Советского Союза».
После войны мы должны были, за неимением лучшего, прибегнуть к свидетельствам наших общих врагов для того, чтобы составить себе первое представление об этой войне.
Когда я вернулся из Чехословакии, куда был сослан за участие в движении Сопротивления и где затем, в 1945 г., был освобожден вашими наступавшими армиями, меня назначили начальником кафедры военной истории в Академии генерального штаба. Мне не составило труда убедить моих начальников в том, что ваша борьба на востоке имела главное значение. Но в то время у нас было лишь довольно приблизительное представление о ней. При дружеской помощи со стороны американской службы военной истории я воспользовался возможностью получить свидетельские показания крупных германских генералов, находившихся тогда еще в плену. Они дали мне довольно точные сведения, носившие объективный характер, помогли восстановить ход их операций, директивы верховного командования и главнокомандующего сухопутными войсками, рассказали о своих неудачах, пораже
392
ниях и о последствиях ошибочных и несостоятельных концепций Гитлера. При этом следует подчеркнуть, что мои собеседники были единодушны в высокой оценке боевых качеств ваших солдат и способностей ваших военачальников.
Конечно, эта лояльная самокритика помогла мне узнать лишь немецкую точку зрения. Советские же операции я изучал в то время только по работам (кстати сказать, превосходным) нашего военного атташе в Москве генерала Гийома. Не скрою, весьма слабым знанием русских источников объяснялись и недостатки, имевшиеся в моих лекциях, прочитанных в Академии генерального штаба и опубликованных в 1949 г. в журналах «Ревю историк» и «Ревю де дефанс насьональ» L
Конечно, мы стремились восполнить эти пробелы. Несколько лет назад я поручил одному специально подготовленному офицеру возглавить работу по переводу и изучению ваших замечательных публикаций, в частности поучительной «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза», о которой я уже упоминал. Эти труды были использованы в ряде наших исследований, хотя, конечно, вы найдете, что в них еще далеко не исчерпаны затронутые темы, и я весьма охотно приму ваши предложения, имеющие целью дополнить эти работы.
Разрешите мне добавить к моему выступлению несколько личных соображений.
Мы все еще знаем не в той степени, в какой хотелось бы, о войне, которую вы вели на востоке. Но мы внимательно и с интересом следили за этой войной. Мы были встревожены вашими первыми неудачами, а затем восхищались вашими победами, вселившими в нас бодрость. Наша судьба зависела от вашей. В случае победы германского оружия на востоке была бы невозможна массированная высадка десантов на западе. Как военные специалисты, мы задавались вопросом: найдутся ли, наконец, эффективные средства защиты против новых способов ведения войны, которые так успешно были использованы против нас?
Как известно, в результате применения этих методов французская армия была разбита в 1940 г. Подробный разбор причин нашего поражения выходит за рамки обсуждаемой здесь темы. Но все же скажу, что наши правительства и общественность в силу мирных намерений готовились только к оборонительной войне. Несмотря на многие предупреждения, мы слишком поздно заметили нависшую над Европой опасность, заключавшуюся в стремлении нацистской Германии к владычеству. Численность ее жителей в два раза превышала население Франции. Германская тяжелая промышленность намного превосходила наш потенциал, особенно в области производства тяжелого вооружения. Немецкая
1 «Revue de defense nationale» — ведущий военный журнал Франции (Прим, переводчика).
393
боевая техника была более многочисленной и лучше приспособленной к новым условиям боевых действий. Такое превосходство отмечалось главным образом в авиации, средствах связи, противотанковом вооружении и зенитных средствах.
К сожалению, наше верховное командование недооценило тот факт, что с 1918 г. возможности прорыва обороны значительно возросли. Наша слишком позиционная, недостаточно глубокая и малоподвижная оборона была прорвана в первом же сражении. Во времена танков и авиации такое восстановление положения, какое имело место на Марне, уже не представляется возможным на территории, размеры которой не превышают 1000 кв. км и где, кроме того, против* нас действовали такие факторы, как превосходная дорожная сеть и благоприятное время года.
Французские солдаты, я утверждаю это, были не менее храбрыми, чем их старшие собратья в войне 1914—1918 гг. Их потери были равны понесенным за тот же период в августе и в сентябре 1914 г. Мы были разбиты главным образом в результате отсутствия пространства, времени, вооружения и людей.
Когда Гитлер 22 июня 1941 г. начал свою безрассудную авантюру против СССР, имевшую цель увенчать его стремления к гегемонии, мы поняли, что на этот раз он столкнулся с противником, у которого количество и качество' бойцов, необъятная территория, трудные климатические условия уже не соответствуют возможностям гитлеровских вооруженных сил. Мы вспоминали тогда, что самый крупный полководец в нашей истории, император Наполеон, нашел там свою гибель в 1812 г.
С тревогой мы наблюдали, как в начальный период войны немцы повторяли те же самые внезапные молниеносные удары, глубокие прорывы, охваты, но еще более крупные по своему размаху, чем те, жертвами которых мы оказались прежде. Однако Советское Верховное Командование сумело при искусно проведенном отступлении сохранить главные силы своих войск.
С каким волнением затем мы следили за битвой под Москвой! Германские танки оказались не в состоянии преодолеть глубокие, искусно и заблаговременно оборудованные позиции, подготовленные с помощью мужественного московского населения. Они столкнулись с упорной, решительной и активной обороной героических русских дивизий, восстановивших свою боеспособность. И, наконец, внезапно наступившие морозы окончательно парализовали усилия нацистов. Мы видели, как мастерски применила тогда Красная Армия учение Клаузевица 2 против ослабленного противника, проведя такой маневр по охвату его обоих флангов, который по размаху превосходил масштабы маневра агрессора. Московское
2 Здесь и в других местах выступления нельзя согласиться с подобной оценкой влияния учения Клаузевица на ведение операций Советской Армией.— Ред.
394
сражение, в результате которого немцы были отброшены далеко от спасенной таким образом столицы, было воспринято нами как вторая битва на Марне.
1942 год вновь воскресил наши воспоминания о Вердене. Мы снова ужасались, видя, как армии рейха продвигались в глубину русского пространства. И на этот раз отступавшая Красная Армия сумела за счет потери территории выиграть время, при отходе оставляя противнику только выжженную землю. Затем был Сталинград, который напомнил нам ожесточенную оборону наших солдат в 1916 г. И, наконец, армия Паулюса истощила себя в бесплодных атаках.
Как и в предыдущий год под Москвой, советские армии перешли в гигантское контрнаступление, скрытно подготовленное и обеспеченное несравненно более мощными силами и средствами. В том же стиле Клаузевица осаждающий противник был внезапно атакован, окружен и уничтожен в мощных клещах. В результате этого контрнаступления немецкие армии не только потеряли захваченную ими с весны территорию, но и навсегда утратили инициативу. Кровавое поражение, нанесенное немцам в другой гигантской битве, сражении под Курском, свидетельствовало о невозможности для вермахта когда-либо восстановить свои силы. С тех пор мы уже считали, что вермахт обречен на неизбежное отступление, которое должно было завершиться катастрофой в центре вражеской территории, в Берлине и Вене.
Мы восхищаемся русским Верховным Командованием, усовершенствовавшим новые методы. Оно сумело противопоставить лавине танков глубоко эшелонированные позиции, стену артиллерийского огня, используя для этого все возможности своих эффективных родов войск — артиллерии и инженерных частей, зачастую организованных в виде соединений. Русское Верховное Командование в условиях этой местности и благоприятного климата использовало также возможности такого старого рода войск, каким является кавалерия. В то же время оно, возобновляя наступление, продемонстрировало высокое, намного превосходящее способности своих противников мастерство нанесения внезапных ударов, сосредоточения сил и тылового обеспечения. Русское командование проявило высокое искусство в ведении маневренных и стремительных операций.
Вне всякого сомнения, русский штаб подтвердил свои высокие качества как органа управления. Выносливость, дух самопожертвования, умение владеть современной техникой, безмерная храбрость советского солдата являются достойными славы его легендарных предков времен Суворова и Кутузова.
Вместе с русскими солдатами сражался весь руский народ, защищая себя, свою землю, свою независимость. Нельзя добиться больших успехов в войне, если весь народ не будет в ней участвовать всеми своими силами. Ваши партизаны, вооруженные или
395
безоружные, также принимали активное участие в войне, весьма эффективно нарушая функционирование тылов противника. С каким братским чувством наши участники Сопротивления во Франции в трагически сходных условиях вдохновлялись примерами боевой деятельности ваших партизан и повторяли на западе их подвиги.
Следовательно, изучение вашей победоносной войны против держав оси представляет для нас огромный и поучительный интерес. Конечно, если, к несчастью, будут спровоцированы новые войны, то они окажутся весьма существенно отличающимися от прежних войн в силу наличия новых ужасающих средств разрушения. Но какова бы ни была форма войны, она всегда потребует способных военачальников, твердых и решительных бойцов и энтузиазма всего народа.
Потребуется не меньше мужества, чем прежде. Нужно, чтобы руководители, отвечающие за жизнь народа, обладали большой мудростью, необходимой для того, чтобы избежать такого бедствия, которое, несомненно, означало бы гибель человечества.
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Авальд Э. 178
Алексеев М. А. 360
Андерс В. 228, 230
Антипенко Н. 362
Антонеску И. 194, 275
Антонов К. А. 152
Антюфеев Л. М. 146
Артюшенко 291
Ассман К. 175
Атанасов Щ. 290
Ахутин М. Н. 187, 189
Бабик П. 172
Бамлер Р. 174
Банквицер 383
Баране 295
Бартошек К. 376
Бартуш Я. 177
Батлер Д. 339
Батов П. И. 364, 383
Бауман П. О. 355
Беднаж Б. 221
Бейли Т. 142
Бек Л. 173
Бек Ю. 320
Белан 383
Бенеш Э. 299
Бехлер Б. 158
Бирюзов С. С. 207, 297, 389
Блинов С. 382
Блюм И. 302
Божинов В. 276
Боицяну И. 272
Бок фон 49,173, 337
Болдин И. В. 383
Болдырев Т. Е. 187
Болтин Е. А. 383
Бомон М. 391
Борис, царь Болгарии 278,
279, 284 — 286
Борман М. 317
Браухич В. фон 171
Брод Т. 373
Брозынып Г. 180
Брэдли О. 339
Буйко П. М. 187
Булышкин А. А. 152
Бургин 301
Бурденко Н. Н. 187—189
Буршик 212
Бутлар фон 31, 347
Буххайт Г. 347, 349
Бучек М. 222
Вагнер 173
Вайс О. 172
Васильев А. 382
Васильев Г. 383
Васильковский В. 135
Васкис К. 177
Ватутин Н. Ф. 198
Вейхс 172
Велчев Д. 295—297
Верт А. 346, 351, 352
Вессель 318
Вестфаль 316
Ветров И. Д. 214
Вильгельм, кайзер 356
Вильмот Ч. 355
Витрук А. Н. 202, 206, 207
Витцлебен Э. фон 173 J
Вишневский 217
Вишневский А. А. 187
Вовси М. С. 187
Возненко В. В. 388
Волович К. Н. 148
Высоцкий 383
Высоцкий В. 217
Гальдер Ф. 49, 50, 167—169, 335, 350
Гастелло Н7Ф. 135
Геббельс И. 317
Гейбль 249
Гейльбрунн О. 31
Гейм Ф. 174
Гемето 295, 297
Геннер 173
Георгиев К. 293
Герделер К. 173
Герсдорф 173
Гесс В. 97
Гете В. 110
Гёрлиц В. 349, 355
397
Гийом 393
Гирголава С. С. 187
Гердер 356
Гитлер А. 26, 37, 42, 50, 74, 115, 130, 147, 158, 167, 171, 173—175, 210, 217, 223, 247, 248, 277,279,285,286, 314—317, 320, 327, 329, 333, 337, 341, 343,	348—350,
357, 359, 393, 394
Говоров Л. А. 155
Голль Ш. де 391
Гомель Д. 294
Горбунов Т. С. 210
Гориневская В. В. 187
Готвальд К. 203, 212, 213
Греффрат 112—114
Грива Ж. (см. Фол мание Ж.) Гудериан Г. 54, 139, 316, 355, 359
Гуре Л. 347, 352-354
Гюбнер Ю. 217
Давыдов’ 207
Даллин А. 350
Даме Г. 348
Данилов Ф. 382
Даскэлеску 273
Деборин Г. А. 382
Деглав А. 180, 182
Дёниц К. 298, 359
Джанелидзе Ю. Ю. 187, 189
Диконь А. 383
Дикс А. 356
Диксон Ч. О. 31
Димитров Г. М. 36, 211, 282, 285, 287, 292
Добряков 207
Догадов П. 180
Дринек Я. 215
Дуэ 13
Дьяченко А. И. 218
Дында В. 214
Дэмэчану Д. 268
Дюпуи Т. Н. 341
Егоров П. И. 187
Еланский Н. Н. 187
Жилин П. А. 382
Жильский Ал. 214
Жмакин И. Д. 146
Жмаченко 273
Жубит К. 178
Жунис А. 177
Завьялов А. С. 366, 382
Заслонов К. С. 126
Зеленко П. 214
Зеленко Я. 214
Ион Л. 265
Иртюга М. 367
Исаков П. Ф. 128
Йодль А. 115
Кактыш П. И. 184
Калинин М. И. 189
Калиновский М. 217
Калядин Т. Е. 366, 382
Кардашов В. И. 345
Карелл П. 347, 349
Каррель 175
Квинт Г. 175
Кейтель В. 337
Кериллис А. де 125
Кернер-Шрадер П. 172
Кессельринг А. 335
Кёстринг 331
Кирьян 382
Кирюшин 297
Кларк А. 344
Клаузевиц К. фон 394, 395
Ковальчук В. М. 345
Ковпак С. А. 33, 214
Кожедуб И. Н. 117
Козловский Э. 312
Конев И. С. 369
Конончук Ф. В. 152
Корбеля М. 216
Коссэ Бриссак де 390
Костина И. 267
Костриков 149
Котельников В. И. 152
Кох Э. 31, 357
Крайнюков 134
Крал В. 376
Крал Ф. 213
Красовский Г. С. 150
Красовский С. 364
Крецулеску И. 270
Кривошеин 383
Кротков Ф. Г. 187
Крупников П. Я. 355
Крупченко И. Е. 367
Кувшинский Д. Д. 187
Кузнецов В. 367
Кузнецов И. С. 152
Куприянов П. А. 186
Курочкин П. А. 5, 7
Курылович Я. («Рышард») 385
Кутузов М. И. 395
Кутшеба 241
Кшывонь А. 217
Лаутербах Р. 346
Левченко 382
Лееб В. фон 348, 349, 351
Лендорф 173
398
Ленин В. И. 8, 14, 35, 118, 119, 127, 129, 137, 157, ЗЮ
Либерте Э. 177
Либов Л. Л. 185
Лидделл Гарт Б. X. 315, 339, 355
Линдеман 359
Листовски А. 304
Логин Л. 265
Лозе Г. 350
Лотоцкий С. С. 59
Лулчев К. 295
Лысак-Яцкий И. 215
Людендорф 317
Людников И. И. 365
Люттвиц С. В. 248
Люттихау 342
Лялько С. М. 84
Майборский В. 135
Майстер Ю. 96, 101—103, 349
Макепзен фон 277
Малинин М. 362
Малиновский Р. Я. 203, 274
Манштейн Э. 52, 315
Марков И. И. 96
Мартышевский М. А. 108
Маслов Л. Р. 185
Матросов А. М. 135
Мачек В. 281
Мейсснер К. 356
Мелихар В. 298
Меллентин фон 142, 169
Мельник Я. И. 214
Мельников 177
Мендельсон П. де 333
Месич М. 218, 219
Мещанинов А. И. 187
Миколайчик 311
Михайлов А. 182
Митев Й. 284
Мишель А. 391
Мишкин 301
Модель 341
Молчанов Н. С. 187
Молль О. 348—351
Монин М. Е. 193
Монтгомери Б. 343
Мортон 342, 343
Мунцель 333
Мэтлофф М. 339, 340
Надж К. 207
На лепка Я. 215
Назаревич р. 384
Наполеон I 394
Нерсесиан 383
Несвадба ф. 372
Никитин М. Н. 146
Окенцкий С. 381
Орбели Л. А. 189
Охаб Э. 305
Павленко Н. Г. 41
Павлов Д. В. 164
Пазинский Р. 217
Паневич Я. 182
Паттон Д.-С. 299
Паулюс Ф. фон 331, 395
Першич М. 219
Песис А. Е. 189
Петков Н. 295, 297
Петра М. 215
Пилсудский Ю. 320
Платонов С. П. 382
Подрезов Д. А. 149
Поздюнин В. Л. 147
Позняк В. Г. 6, 369
Покровский А. П. 365, 387
Покрышкин А. И. 117
Польман X. 347, 350, 351
Попа К. 265
Попель 134, 383
Попков П. С. 351
Поплавский С. Г. 34
Попов В. И. 187
Поспелов С. А. 187
Пратт Ф. 169
Проэктор Д. М. 382
Пузырев Н. 351
Пухов Н. П. 383
Пуце Ф. Я. 180, 182
Пфефер К. 357
Радзиевский А. И< 342
Радыгин П. И. 150
Райд Я. Г. 176, 182
Райз Т. 135
Райян 343
Раушнинг Г. 317
Ревякин В. А. 80
Рейле О. 178
Гейнгард 240
РейникеГ. 172
Рендулич Л. 335, 355
Риббентроп И. фон 281, 282
Риккер К. 344, 347, 349, 350
Рихтгофен 280
Родемахер Ф. 172
Родин Ф. П. 149
Роаенбергс К. 179
Рокоссовский К. К. 368, 387
Руге Ф. 90, 96
Рузвельт Ф. Д. 293
Рэшкану В. 268
Сабуров А. 215
Сазонов 383
399
Самчук 383
Свобода Л. 197, 198, 213, 214
Серегин В. П. 118
Сидоров 383
Сикорский В. 224
Сливка Я. 385
Смакотин М. И. 366, 383
Смирнов Е. И. 189
Смирнов С. С. 136
Соболев Г. Л. 345
Собчак К. 237
Соколов Г. Д. 81
Соколовский В. Д. 24
Соломатин 383
Сохор 213
Стайнов П. 294
Сталин И. В. 17, 119, 206, 306
Степанов И. А. 150
Стойчев В. 289
Стоянов П. 294
Строков А. А. 339
Стругар В. 251
Субботин А. И. 146
Сувениров О. Ф. 157
Суворов А. В. 395
Сурвилло Д. И. 152
Таборский Э. 298
Тельпуховский Б. С. 382
Теодореску И. 268
Теодореску Н. 269
Терехин К. П. 137
Терпешев Д. 294
Тесаршик 213
Типпельскирх К. 155, 315, 331, 339
Тито Броз Иосин 211, 219, 251
Тихвинский А. В. 153
Тихонов П. Т. 150
Толбухин Ф. И. 207, 291, 294,
390
Тресков 173
Трумэн Г. 28
Тучек 213
Уайт У. 346
Угрюмов Н. С. 150
Удодов А. 135
Ульпе К. 178, 179
Унтыт О. 172
Устинов Н. П. 189
Федоров А. Ф. 33, 214
Федюнинский 383
Филиппи А. 172, 174
Филов Б. 279, 284, 286
Фойхтер Г. 108—111, 115
Фолманис Ж. 177, 183
Франк К.-Г. 299
Фрейвальд О. 355, 357, 358
Фридман Я. В. 167
Фриснер Г. 269, 359
Фрунзе М. В. 42
Фуллер Дж. Ф. С. 13, 293, 316, 339, 349
Фэрт А. 344
Харденберг 173
Харитонов А. Д. 364
Хаупт В. 356—359
Хене 172
Хёпнер 349
Хогган Д.-Л. 315
Хорти М. 194
Цветкович 281
Циелавс К. 178, 179
Чарковский 217
Чейка Э. 373
Чернов В. 300
Черчилль У. 27, 286, 293, 90/. 9QQ
Чибисов Н. Е. 197, 198
Чуйков В. И. 186, 188, 391
Чума В. 239
Шаль де Болье В. 334, 349, 351
Шамов В. М. 188
Шевченко 134
Шернер 359
Шеховцов Н. И. 73
Шиловский Е. 364, 382
Шишкин В. А. 144
Шлабрендорф 173
Шлиффен 338
Шменкель Ф. 172
Шнейдарек А. 376
Шова Н. 273
Шпеер 174
Штауффенберг К. фон 174
Штейнер 234
Штеменко С. М. 369
Штехбарт Г. 325
Щербаков А. С. 121
Эйзенхауер Д. 299, 341
Эймансбергер 13
Энгельс Ф. 160
Эрман Д. 341
Эрфурт В. 347
Ющук 383
Яворчик Я. 214
Якобсен Г. 343, 348
Янчев Такев Р. 293
Ярош О. 213
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие .............................................. 5
п. А. КУРОЧКИН Основные вопросы истории Великой Отечественной войны...... 7
I. Фронт и тыл
Н. Г. ПАВЛЕНКО
Характерные черты стратегического наступления Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне................. 41
с. с. лотоцкий
Из опыта ведения армейских наступательных операций....... 59
н. И. ШЕХОВЦОВ
Развитие тактики наступательного общевойскового боя...... 73
с. м. л я л ь к о
Военно-Морской Флот СССР в совместных операциях фронтов на приморских направлениях .................................... 84
и. и. м а р к о в
Борьба на морских коммуникациях и ее влияние на ход военных действий на суше............................................ 96
М. А. МАРТЫШЕВСКИЙ Решающая роль Советских Военно-Воздушных Сил в разгроме немецко-фашистской авиации....................................108
В. П. СЕРЕГИН
Руководство Коммунистической партии — важнейший фактор победы 118
П. Ф. ИСАКОВ Политическая работа на фронте............................128
К. П. ТЕРЕХИН Тыл Советской Армии......................................137
В. А. ШИШКИН Участие населения Ленинграда в обороне города в 1941 г...144
о. Ф. СУВЕНИРОВ
Помощь Ленинграда фронту людьми в первую блокадную зиму . . .	157
Я. В. ФРИДМАН
Состояние немецко-фашистской армии после поражения под Москвой 167
401
Я. Г. РАЙД
Боевые действия латышских добровольческих полков против немецко-фашистских захватчиков на территории Эстонской ССР и Ленинградской области в 1941 г............................................176
П. И. К А К Т Ы Ш Великая битва за жизнь...........................................184
II. Освобождение стран Восточной и Юго-Восточной Европы
М. Е. МОНИН
Боевое содружество Советской Армии с армиями стран Восточной и «
Юго-Восточной Европы ............................................193
Т. С. ГОРБУНОВ.
Единение славянских народов в годы второй мировой войны ....	210
Б. Б Е Д Н А Ж (Польская Народная Республика)
Участие польских регулярных войсковых соединений во второй мировой войне .....................................................221
К. СОБЧАК (Польская Народная Республика) Варшава в военных действиях 1939—1945 гг.........................237
В. СТРУГАР (Социалистическая Федеративная Республика Югославия)
Народно-освободительная армия Югославии..........................251
К. ПОПА, Л. ИОН, Л. ЛОГИН (Социалистическая Республика Румыния)
Участие румынской армии плечом к плечу с Советской Армией в войне против гитлеровской Германии в свете архивных документов . .	265
В. БОЖИНОВ (Народная Республика Болгария)
Агрессивная политика германского империализма и вовлечение Болгарии во вторую мировую войну....................................276
И. МИТ ЕВ (Народная Республика Болгария)
Вклад болгарского народа и его народной армии в победу над гитлеровской Германией................................................284
Р. ЯНЧЕВ ТАКЕВ (Народная Республика Болгария)
О некоторых сторонах деятельности Союзной контрольной комиссии в Болгарии на завершающем этапе войны..............................293
В. МЕЛИХАР (Чехословацкая Социалистическая Республика)
Значение Пражской операции Красной Армии в освобождении Чехословакии ........................................................298
И. БЛЮМ (Польская Народная Республика) Роль Войска Польского в возрождении новой Польши.................302
Э. КОЗЛОВСКИЙ (Польская Народная Республика) Характер оборонительной войны Польши в 1939 г....................312
III. Историография
Г. ШТЕХБАРТ (Германская Демократическая Республика)
О некоторых проблемах фашистской военной стратегии в летне-осенней кампании 1941 г. против СССР.................................325
А. А. СТРОКОВ
Буржуазная литература о роли Советского Союза в разгроме фашистской коалиции....................................................339
402
В. И. КАРДАШОВ, В. М. КОВАЛЬЧУК и Г. Л. СОБОЛЕВ
Оборона Ленинграда в освещении буржуазной историографии . . .	345
П. О. БАУМАН, П. Я. КРУПНИКОВ
Против фальсификации истории боевых действий на территории Латвийской ССР в 1941—1945 гг...................................355
М. А. АЛЕКСЕЕВ
Советское военное искусство в завершающей кампании в Европе (Обзор военно-исторической литературы)..........................360
Ф. НЕСВАДБА (Чехословацкая Социалистическая Республика)
Чехословацкая военная историография об освобождении Чехословакии 372
С. ОКЕНЦКИЙ (Польская Народная Республика)
О некоторых вопросах советской военной историографии, посвященной боевым действиям по освобождению Польши......................381
ДЕ КОССЭ БРИССАК (Франция)
Краткий обзор французских исследований в области военной истории второй мировой войны.........................................390
Указатель имен...............................................397
ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА, книга вторая ВОЕННОЕ ИСКУССТВО
Редактор Д. Б. Рубежный Художник Н. А. Седельников Технические редакторы
П. С. К а ш и н а, Л. И. Матюх и н а
Сдано в набор 4/VI 1966 г.
Подписано к печати 27/XII 1966 г.
Формат 63x9071,. Усл. печ.+ вкл. л. 25,37.
Уч.-изд. л. 24,8. Тираж 18 300 экз. Тип. эак. № 952. Т-17709.
Бумага печатная № 2
Цена 1 р. 74 к.
Издательство «Наука».
Москва, К-62, Подсосенский пер., 21 2-я типография издательства «Наука». Москва, Г-99, Шубинский пер., 10