Автор: Согрин В.В.
Теги: всеобщая история история политика история сша
ISBN: 978-5-7777-0173-2
Год: 2011
Текст
Согрин В.В.
ДЕМОКРАТИЯ В США
ОТ КОЛОНИАЛЬНОЙ ЭРЫ ДО XXI ВЕКА
ВЕСЬ
МИР
Демократия в США От колониальной эры до XXI века
Vladimir Sogrin
Democracy in the USA
From Colonial Times to the XXI Century
The book of distinguished Russian scholar is based on lecture course read at the Moscow State Institute of International Affairs. The author correlates the American realities to models of democracy known in a world political science: direct and rere- sentative, majoritarian and elitist, liberal and social, participatory and pluralist, competitive and procedural. Historical types of changing American democracy are revealed. The contribution to democracy of various political parties, presidents, mass movements is shown. For teachers, students of history, politics, international relations and everyone interested in understanding American democracy and it's evolution.
B.B. Согрин
Демократия в США
От колониальной эры до XXI века
Издательство «Весь Мир» Москва
2011
УДК 94(73) ББК 63.3(7Сое)
С 56
Рецензенты: доктор политических наук, профессор, главный научный сотрудник Института США и Канады РАН
Э.Я. Баталов
доктор исторических наук, профессор, зав. кафедрой истории и политики стран Европы и Америки МГИМО(У) МИД РФ, Заслуженный деятель науки РФ
О. В. Печатников
Редактор:
М. М. Беляев
ISBN 978-5-7777-0173-2
© Согрин В.В., 2011
© Издательство «Весь Мир», 2011
Содержание
Введение. Типология и этапы американской демократии 9
Этап первый. Колониальный опыт 15
Английские корни и американские нововведения 15
Демократия или олигархия? 31
Этап второй. Рождение национальной модели 45
Война США за независимость как демократическая революция .. 45
Федеральная Конституция 1787 года и демократия 56
Создание двухпартийной системы: развитие политического плюрализма 69
Этап третий. 1800—1870-е годы: демократия для низов 79
От Томаса Джефферсона до Эндрю Джексона: демократизация для белых 79
Гражданская война и Реконструкция: демократизация для чернокожих? 101
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма 131
«Позолоченный век»: олигархический крен 131
«Прогрессивная эра»: обновление и упрочение демократии 149
Этап пятый. Между двумя мировыми войнами 177
Обретения и утраты эпохи просперити 177
Время Ф.Д. Рузвельта: от политической к социальной демократии 193
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 215
Демократия для афроамериканцев, женщин, иммигрантов, сексуальных меньшинств 215
Новое в разделении властей 240
Перипетии политического плюрализма 257
Федерализм и местное управление 281
Народ и демократия 291
6
Содержание
Заключение. Итоги и перспективы американской демократии 307
Приложение 319
Американская демократия в цифрах
1. Распределение голосов избирателей и выборщиков на президентских выборах ( 1789-1968) 319
2. Распределение голосов избирателей и выборщиков на президентских выборах между двумя главными и основными малыми партиями (1972—2008) 327
3. Процентное распределение голосов избирателей между кандидатами в президенты от Республиканской и Демократической партий и основных малых партий (1948-2008) 329
4. Участие избирателей в президентских выборах (1824-2008), % 331
5. Участие избирателей в выборах в Конгресс (Палата представителей) (1920-2006), % 332
6. Голосование гендерных, расовых, религиозных групп и профсоюзов на президентских выборах (1952-2008), % 333
7. Президентские праймериз (1912—2008) 334
8. Президентские вето (1789-2009) 335
9. Поддержка газетами кандидатов в президенты (1940—2008) .... 337
10. Партийная принадлежность депутатов Конгресса (1789-2012) 340
11. Объединенное, разделенное, полураздеденное правление (1789-2012) 345
12. Распределение губернаторских постов по партийной принадлежности (1970—2010) 349
13. Женщины — члены Конгресса (1917-2012) 351
14. Чернокожие — члены Конгресса (1869-2012) 352
15. Законы на федеральном, штатном и местном уровне, объявленные неконституционными Верховным судом США, по десятилетиям (1789—2009) 355
Хронология 357
Литература для дальнейшего чтения 363
Внукам Павлику и Полине посвящаю
Введение Типология и этапы американской демократии
В современном отечественном обществознании при рассмотрении политической власти используются категории и понятия мировой политической науки. Отечественные исследователи, восприняв ее подходы, отказались от определений политической власти в США одновременно и как буржуазной демократии, и как диктатуры капиталистического класса, что было принято в советский период. Это соответствует научной логике: понятия диктатура и демократия несовместимы, и если американская политическая власть всегда была демократической, то она по определению не может быть поименована диктатурой. Вместе с тем в отечественной американистике не было уделено должного внимания типологическому анализу демократии США1, а он важен по той причине, что современная политическая наука насчитывает множество типов демократии. Какому из них соответствует американская демократия? В книге этому вопросу уделено особое внимание.
Среди наиболее часто называемых современной политической наукой типов демократии можно выделить следующие. Это прямая демократия, представительная демократия, мажоритарная демократия, плюралистическая демократия, процедурная демократия, либеральная и нелибералъная демократия, партиципаторная демократия, элитарная демократия. Как соотносится с ними демократия США? В американской политической науке в этом важном вопросе нет единства2, а магистральное различие пролегает между теми (назовем их оптимистами), кто считает, что в США власть принадлежит если не всем, то большинству или множеству граждан, и теми (их назовем пессимистами), кто полагает, что она принадлежит меньшинству.
1 Автором подобный анализ был впервые дан в работе: Согрин В.В. Политическая власть в США. Типологический характер // США—Канада. Экономика. Политика. Культура. 2008. № 7.
2 О взглядах американских ученых на демократию см.: Баталов Э.Я. Проблема демократии в американской политической мысли XX века. М.: Прогресс—Традиция, 2010.
10 Введение. Типология и этапы американской демократии
Среди оптимистов также есть различие: те, кто полагает, что власть принадлежит всем гражданам в равной степени, находятся в меньшинстве, а преобладают те ученые, которые считают, что власть принадлежит многим, но не всем. Концепцию, отстаиваемую меньшинством оптимистов, часто именуют мажоритарной демократией. Классическим выражением этой концепции остается знаменитое определение американской демократии Авраамом Линкольном — «правление народа, посредством народа, для народа» («The government of people, by people and for people»). Определение это и сегодня присутствует в официальном американском представлении о характере политической власти в США, но среди ученых, даже среди тех, кого можно зачислить в оптимисты, такое представление разделяют далеко не все. По мнению же большинства исследователей, правление народа, или мажоритарная демократия, как и родственная ей по значению прямая демократия5, в США отсутствует, и это является благом, поскольку, по их убеждению, такая демократия заключала бы в себе опасность охлократии (власть толпы) и перерождения в тиранию.
Эти политологи в качестве реальной позитивной альтернативы мажоритарной демократии называют плюралистическую демократию и полагают, что именно она и присутствует в США. В американских условиях, согласно данным ученым, естественным образом вызрела политическая конкуренция свободно формирующихся объединений граждан, всевозможных ассоциаций, групп интересов, политических партий. Она и рождает реальную политическую власть3 4. Эти ученые также доказывают, что плюралистическая демократия, чтобы быть действенной, должна дополняться процедурной демократией, то есть набо3 Это понятие означает непосредственное отправление народом законодательной, исполнительной и судебной власти Классическим и по сути единственным образцом прямой демократии было государственное управление в древнегреческих Афинах при Перикле в V веке до новой эры.
4 Признанным лидером данного направления на современном этапе выступал Р. Даль. Он назвал свою модель полиархией. В отличие от модели мажоритарной демократии, обосновывающей власть большинства, а значит, народа в целом, полиархия означает власть многих, под которыми понимаются индивиды, не просто наделенные избирательным правом, но способные реально влиять на власть с помощью разнообразных средств, например и особенно посредством объединения во всевозможные группы интересов и давления Эти многие не обязательно представляют большинство и, кроме того, в отличие от большинства они не едины, а являют совокупность разнородных экономических, социальных, политических групп. Основные работы Даля: Dahl R.A. A Pluralistic Democracy in America. Conflict and Consensus. Chicago, 1967; Idem. Polyarchy, Participation and Opposition. New Haven (Conn.), 1971; Idem. Democracy in the United States. Promise and Performance. Boston, 1981; Idem Democracy and Its Cntics. New Haven (Conn.), 1989; Idem. On Democracy. New Haven and London, 1998 (рус. пер.: Даль P. О демократии. M., 2000).
Введение. Типология и этапы американской демократии
11
ром механизмов и процедур, обеспечивающих равенство конкурентных политических условий для объединений и граждан. Существование процедурной демократии предполагает следующие обязательные условия: 1) всеобщее и равное избирательное право; 2) свободные, честные, часто проводимые выборы и регулярная, осуществляемая по воле избирателей сменяемость должностных лиц; 3) свобода выражения интересов и мнений и отзывчивость к ним власти; 4) наличие альтернативных источников информации и беспрепятственный доступ к ним; 5) свобода образования и автономия общественных и политических объединений; 6) всеобщие и равные гражданские права.
Оптимисты, таким образом, признают американскую демократию плюралистической, процедурной, а также представительной и либеральной. Понятие представительная означает, что власть по большей части осуществляется не непосредственно избирателями, а их представителями. Понятие либеральная подчеркивает, что волеизъявление большинства ни в коем случае не ограничивает свободы отдельных индивидов или меньшинств (на современном этапе с помощью понятия либеральная демократия подчеркивается качественное своеобразие западных обществ, отличающее их от нелиберальных демократий восточного типа).
Политологам, доказывающим, что в США существует власть абсолютного или относительного большинства в вариантах мажоритарной или плюралистической демократии, противостоит группа политологов, доказывающих, что в США реальная власть принадлежит верхнему социально-политическому слою, или элите, и должна быть поименована элитарной демократией. Но политологов — элитаристов мы опять-таки можем разделить на две группы. К первой, которую условно можно отнести к оптимистам, принадлежит влиятельная школа политологов, ведущая начало от Й. Шумпетера и доказывающая, что элитаризм совместим с демократией и даже является для нее благом. Автор знаменитого труда «Капитализм, социализм и демократия», опубликованного впервые в 1942 г.5, не верил в политические возможности народа, но и не хотел хоронить демократию. Напротив, он предложил спасти ее, редуцировав демократию до процедуры (метода) конкурентного избрания компетентных лидеров. То есть элита должна быть открытой, обновляться и отбираться с помощью демократических процедур. Но после выборов, по убеждению единомышленников Шумпетера, народ по причине некомпетентности и непрофессионализма не должен иметь никакого касательства к государственному правлению. Как отчеканил Уолтер Липпман, еще более известный в США, нежели Шумпетер: лю5 Рус пер.: Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия М., 1995.
12 Введение. Типология и этапы американской демократии
ди «могут выбирать правительство. Они могут смещать его. Они могут одобрять или не одобрять его деятельность»... но «массы не могут править». Делать это должны избранные ими представители6.
Политологи-лессгшмс/иь/, полагающие, что в США реально существует именно элитарная демократия, в отличие от Шумпетера и его единомышленников судят о ней остро критически, более того, полагают, что демократией ее можно называть лишь условно, с натяжкой, а то и вообще нельзя этого делать. Среди пессимистов концепцию элитарного, недемократического характера политической власти в США первым наиболее последовательно развивал Р. Миллс. В отличие от марксистов, которые, по мнению Миллса, упрощенно ставили политическую власть в прямую зависимость от капитала, он сосредоточился на общественных институтах, реально и непосредственно сконцентрировавших в своих руках политическое управление. И выделил при этом три главных таких института: во-первых, руководство крупнейших корпораций', во-вторых, верхний эшелон государственно-бюрократической власти', в-третьих, высшее военное руководство. Они составили американский истеблишмент, который и заслуживал называться политической властью. Что касается политических институтов, которые по традиционным меркам определяли политический процесс в США и воплощали политическую власть (среди них Конгресс США, Демократическая и Республиканская партии, «группы давления»), то Миллс отнес их к среднему властному звену, в котором политические решения только обсуждались и разрабатывались. Нижнее, фактически безвластное звено политического механизма, составили массы американских избирателей7.
В последней четверти XX в. наибольшей известностью и авторитетом в критической политологии пользовался Дж. Домхоф. Этот ученый, в отличие от Миллса, разместил правящую элиту не в трех институтах, а в высшем социальном слое, который был обозначен им как правящий класс. Домхоф доказывал, что в системе властвования «правящего класса» таких развитых стран, как США, решающее значение имеют не стратегии подавления и прямого подчинения, а стратегии гегемонии и доминирования. Правящий класс, согласно Домхофу, доминирует в американском обществе с помощью четырех стратегических процессов: 1) умелого лоббирования своих экономических интересов в системе государственной власти; 2) использования разнообразных институтов, способов и механизмов для выработки и принятия приемлемых политических решений; 3) активного участия в отборе прием6 Цит. по: Баталов Э.Я. Указ. соч. С. 158.
7 Mills C.R. The Power Elite. N.Y., 1956; Idem. Power, Politics and People. N.Y., 1963.
Введение. Типология и этапы американской демократии
13
лемых кандидатов на политические и государственные должности; 4) целенаправленного воздействия на системы образования, культуры, средства массовой информации в целях утверждения и поддержания в обществе ценностей и стереотипов, увековечивающих его гегемонию8. А такой многочисленный и многоликий участник американского политического процесса, как избиратели, — весь нижний, да и фактически весь средний класс — в трудах Домхофа, как, впрочем, и в работах Миллса, остаются «за кадром», они лишены какой-либо активной и творческой роли в системе политической власти, оставаясь не более чем объектом манипуляций со стороны элиты.
Политологи критической школы отрицательно относятся к элитарному правлению, считая, что оно резко умаляет политическую роль большинства, а многие среди них являются поборниками партиципаторной демократии. Партиципаторная модель — это модернизированный вариант прямой демократии; согласно ей, непосредственное воздействие народа на политическую власть это не только демократический инструмент, но и высшая демократическая ценность, поэтому приобщение народа к непосредственному отправлению политической власти должно постоянно расширяться с помощью таких инструментов, как референдум, законодательная инициатива, отзыв депутатов, всевозможные праймериз.
Какая из вышеизложенных концепций американской политической власти и демократии соответствует реалиям США? Представляется, что в полной мере ни одна из них, но в то же время ни одной пренебречь невозможно, и все они, даже партиципаторная и мажоритарная демократия, в той или иной степени отражают реалии американской политической системы и истории9. Речь должна идти о том, чтобы мак- 8 Domhoff G. W. The Higher Circles. The Governing Class in America. N.Y., 1970; Idem. The Power That Be. Process if Ruling-Class Domination in America. N.Y., 1979; Idem. The Power Elite and the State: How Policy’s Made in America. N.Y, 1990; Idem. Who Rules America? Power and Politics. N.Y, 2002. На современном этапе в критической политологии наиболее весомо, на мой взгляд, звучит голос Т. Дая. Он дал детальную характеристику правящей элиты в периоды президентств У. Клинтона и Д. Буша-младшего. Им выделены три главных сегмента политической элиты — корпоративный, общественный, государственный, в каждом названы главные компоненты, внутри которых подсчитано количество организационных единиц и дана их подробная характеристика, наконец, определено количество индивидов, вошедших в начале XXI в. в политическую элиту и играющих определяющую роль в управлении американским обществом. Таковых оказалось 7314 человек. См.: Dye Th.R. Who’s Running America. The Bush Era. Englewood Cliffs (N.Y), 1990; Idem. Who Is Running America. The Clinton Years. Englewood Cliffs (N.Y), 1995; Idem. Who Is Running Amenca? The Bush Restoration. Upper Saddle River (N.Y), 2002.
9 Наряду с охарактеризованными моделями, которые можно назвать основными, есть и менее известные, например, разработанные политической наукой на самом со-
14 Введение. Типология и этапы американской демократии
сималыю точно определить эту степень, найти верное соотношение обсуждаемых демократических моделей и начал в политической и исторической практике. Это даст возможность для полнокровного и объективного синтеза характера американской политической власти.
Именно такая задача ставится в данной книге. Автор при этом исходил из того, что на разных этапах американской истории соотношение разных властных моделей и начал было различным, поэтому в США существовали и исторические типы демократии. В целях их анализа история американской демократии разделена на шесть этапов.
1) 1607—1776 гг. — этап генезиса американской демократии, когда ее начала сосуществовали с большим количеством недемократических установлений. 2) Последняя четверть XVIII в. — этап первого радикального расширения и трансформации демократии. 3) 1800-1860-е гг. — этап второго радикального расширения и трансформации демократии. 4) 1870—1910-е гг. — консервация и ослабление демократии в последнюю треть XIX в. и новое ее расширение в начале XX в. 5) Период между двумя мировыми войнами, сопровождавшийся в 1920-е гг. ослаблением демократии, а в 1930-е гг. ее консолидацией и дополнением социальной демократией. 6) От окончания Второй мировой войны до наших дней — современный этап, включивший разнообразные, в том числе качественные демократические нововведения.
Одно важное вводное замечание. Демократия — это выигрышная сторона американской истории. Судить по ней о сущности и характере истории США в целом было бы не вполне научно. Тех, кто хочет получить полное и, как я надеюсь, объективное и сбалансированное представление о разных составляющих американской истории — экономика, социум, политика, — автор имеет возможность отослать к своей недавней монографии «Исторический опыт США»10. Но конечно, и выигрышная сторона американской истории — демократия (имеющая, понятно, собственные противоречия, которым будет уделено внимание), заслуживает самостоятельного рассмотрения. Тем более что к ней стремилось и стремится большинство стран и народов мира.
временной этапе. Это в первую очередь делиберативная и консоциативная демократия. Первая, обозначаемая иногда также модным в современном обществознании словом дискурсивная, означает предоставление народу широкой — от локального до национального уровня — политической трибуны для обсуждения важных общественных проблем. Консоциативная демократия предполагает пропорциональное представительство в политической власти этнических и религиозных меньшинств. Обе модели разработаны американской политической наукой, но в политической практике США пока что сколько-нибудь заметного влияния не получили.
10 Согрин В.В. Исторический опыт США. М., 2010.
Этап первый
Колониальный опыт
Английские корни и американские нововведения
Многие полагают, что Соединенные Штаты — это страна с очень короткой историей, а потому и невыраженными историческими традициями и культурой. На самом деле это поверхностное представление. В действительности североамериканское общество начиналось не с «чистого листа», оно возникло в XVII в. как продолжение английской и в целом Западной цивилизации. В Новый Свет были перенесены цивилизационные характеристики, уходящие корнями в Древнюю Грецию и Древний Рим, затем возрождавшиеся и развивавшиеся в разных странах Западной Европы, а наиболее успешно в Англии. Среди них мы обнаруживаем идеи автономии личности и ее индивидуальных прав в отношении государства, договорного и представительного характера власти, уважение к частной собственности. Своеобразие же укоренения этих ценностей в Северной Америке заключалось в том, что в Новом Свете возможности для их дальнейшего развития оказались во многом более благоприятными, чем в Старом.
Дело в том, что большинство переселенцев, сознательно расстававшихся с европейской родиной, протестовали против ее достаточно глубокого феодального наследия и пережитков. И были намерены утвердить за океаном свободное общество. Чистота эксперимента пострадала вследствие того, что в Северную Америку переправлялась и часть аристократов, а в южных колониях распространилось рабовладение. Но все же североамериканское общество с точки зрения восприятия буржуазных начал с момента своего возникновения было более «продвинутым», нежели феодально-буржуазная Великобритания, из четырех частей которой — Англия, Ирландия, Шотландия, Уэльс — в XVII—XVIII вв. в Северную Америку перебралось 90% переселенцев.
16
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
Это общество являло собою радикально обновленную Англию, и это обстоятельство отразилось в названии «Новая Англия», данном Восточно-атлантической сердцевине поселений. В Новой Англии буржуазных свобод оказалось больше, чем в старой.
Английские свободы в колониальной Америке весьма полно укоренялись на практике и полнокровно в сознании переселенцев. Вот главные среди них. В 1215 г. в Англии была одобрена «Великая хартия вольностей», давшая начало «неписанной» английской Конституции. Она, среди прочего, наделяла правом введения налогов только представительный орган власти, что породило знаменитый принцип «нет налогообложения без представительства». Закреплялась свобода городов, свобода передвижения, в том числе выезда за границу. Запрещалось заключение в тюрьму и лишение имущества без справедливого судебного разбирательства и приговора. Так укреплялся архетип правового государства. Во второй половине XIII в. укоренился парламентаризм, знаменитое английское смешанное правление, означавшее разделение власти между монархией, лордами и палатой общин. Во второй половине XVII в. вследствие двух Английских революций утвердились религиозная свобода, конкуренция политических партий. В 1689 г. принят Билль о правах, наделявший всей полнотой законодательной власти парламент и закреплявший право налогообложения исключительно за избранниками общества. Одобренный еще раньше Хабеас корпус акт (Habeas Corpus Act) упрочивал гражданские права личности. Все эти права и свободы, включавшиеся в английскую «исписанную» Конституцию, американцы английского происхождения, то есть практически все европейские переселенцы колониального периода, распространяли на себя. Англия с этим соглашалась далеко не всегда, что порождало ее конфликты с Америкой.
Соединенные Штаты находились в колониальной зависимости от Англии на протяжении 170 лет (1607—1776) своей истории. Этот длительный период может быть разделен, в свою очередь, на два крупных, примерно равных по продолжительности этапа, разграничительной линией между которыми является конец XVII в. С конца XVII в. в самой Англии вследствие Славной революции 1688 г. происходило дальнейшее укрепление представительного правления, парламентского режима и ослабление королевской власти. В колониях же, как это ни парадоксально, усилилось вмешательство английской монархической власти, многие колонии были переданы под ее юрисдикцию. Колонисты, в прежний период развивавшие демократические установления «синхронно» с Англией, против этого протестовали, отстаивая представительные формы правления и свободы, даже пытались их расширить.
Этап первый. Колониальный опыт
17
Колонии, возникшие в Северной Америке на первом этапе, как правило, разделяют на северо-восточные (Массачусетс, Род-Айленд, Коннектикут, Нью-Гемпшир), срединные (Нью-Йорк, Нью-Джерси, Пенсильвания), южные (Виргиния, Мэриленд, Северная и Южная Каролина). Наряду с таким делением прибегают и к иной типологии, выделяя пуританские, собственнические (основанные крупными английскими феодалами) и рабовладельческие колонии. Каждое из этих делений ограничено с точки зрения точной характеристики сущности и облика той или иной колонии, различий между ними. Например, предполагается, что пуританские колонии были более буржуазными и демократичными, чем собственнические, но в действительности в ряде собственнических колоний уровень политической свободы и веротерпимости был выше, нежели в некоторых «образцово буржуазных» новоанглийских колониях. Но все-таки северо-восточные, они же пуританские, колонии лидировали в развитии демократии, поэтому американскую историю последней начнем с них.
Протестантизм в колониальной Америке господствовал среди религиозных деноминаций — протестанты составляли более 90% верующих. Среди протестантов, в свою очередь, можно выделить несколько наиболее влиятельных течений. Первым можно назвать англиканство, которое преобладало в южных колониях, пользовалось определенным влиянием в срединных колониях, но играло незначительную роль в Новой Англии. Вторым по влиянию был пуританизм, доминировавший в Новой Англии и получивший определенное распространение в других районах. К течениям, имевшим широкое влияние можно также отнести квакерство, наиболее распространенное в срединных колониях, в первую очередь в Пенсильвании. Все эти течения протестантизма имели общую родину — Англию, а зародились они еще во второй четверти XVI в., во времена разрыва английской монархии с папством и католицизмом. С момента зарождения английского протестантизма его формально главным направлением стало англиканство, занявшее место государственной церкви. С другими течениями протестантизма англиканство роднило признание основного кальвинистского догмата об оправдании верой, но это важное сходство не исключало серьезных и принципиальных различий. Главное состояло в том, что англиканство, подобно католичеству, было иерархической церковью (по мнению ряда исследователей отнесение англиканства к протестантизму вообще сомнительно). Она возглавлялась английской монархией, опиравшейся в церковной власти на назначаемых ею епископов. Англиканская церковь подвергала гонениям не только католицизм, но и несогласные с ней протестантские течения, вот почему последние стали активно искать прибежище в Новом Свете.
18 Демократия в США От колониальной эры до XXI века
Пуританизм занял ведущую позицию среди гонимых протестантских течений, но все же первенство в развитии религиозных свобод и демократии в Новой Англии принадлежало не ему, а секте отцов-пилигримов. Секта отцов-пилигримов, или просто пилигримов, в начале XVII в., убедившись в несовместимости своих религиозных исканий с постулатами государственной англиканской церкви, покинула родину и переселилась в Голландию. Но и на новом месте диссиденты чувствовали себя неуютно, приняв в конце концов решение перебраться в Новый Свет. Приобретя у английской Плимутской компании патент на освоение небольшого земельного «куска» в Северной Америке, они в 1620 г. двинулись в долгий путь на корабле «Мэйфлауэр». Во время путешествия они заключили и подписали договор об объединении в «гражданский политический организм» в целях создания и соблюдения «справедливых и одинаковых лля всех законов». Впоследствии Джон Куинси Адамс, один из первых президентов США, назвал его «возможно, единственным в истории человечества примером практического самобытного общественного договора, который до того выступал в качестве законного источника правительства только в воображении философов»11. Эта оценка стала общепринятой в Соединенных Штатах. Отцы-пилигримы почитаются в качестве основателей американской демократии и народного суверенитета.
Пилигримы высадились в удобном месте, получившем название Новый Плимут. До 1691 г., когда Новый Плимут был включен в колонию Массачусетс, он развивался самостоятельно, вполне в соответствии с помыслами пилигримов. Политические порядки поселенцев напоминали прямую демократию', ежегодно на общем собрании они открытым голосованием избирали губернатора и несколько его помощников, на общем же собрании, созывавшемся в необходимых случаях губернатором, посредством прямого волеизъявления принимали различные законоположения и постановления. После безуспешной попытки в течение первых пяти лет установить коллективное землепользование общее собрание на уравнительных началах стало распределять земельные участки, на которых велось частное хозяйство фермерского типа. Правда, жители Нового Плимута делились на полноправных фрименов (свободных поселенцев) и сервентов, совершивших переезд в Северную Америку «в долг» и вынужденных отрабатывать контракт до обретения полных прав. Но сервентов в Новом Плимуте было немного, среди же фрименов социальные различия оказывались 11 Цит. по: Morgan E.S. Inventing the People: the Rise of Popular Sovereignty in England and America. N.Y., L., 1988. P. 123.
Этап первый. Колониальный опыт
19
несущественными. Собственные религиозные нормы соблюдались достаточно строго, но не фанатично, случаи преследования инакомыслия практически отсутствовали.
По образцу Нового Плимута в последующие десятилетия было создано много поселений, но учреждались они, как правило, диссидентами из более консервативных, нежели пилигримы, протестантских общин, также обосновывавшихся в Новой Англии. Первая из таких общин, известная как пуритане, получила королевскую хартию и право на основание поселений в Северной Америке в 1629 г., а уже в следующем году прочно обосновалась в Новом Свете. И в последующем колония Массачусетской бухты, как она первоначально называлась (позднее название было заменено на Массачусетс), развивалась успешно: в течение первых 15-ти лет сюда прибыли более 20 тыс. человек. поселившихся в нескольких крупных поселках (самое известное название среди них сегодня — Бостон).
В отличие от пилигримов Нового Плимута среди пуритан Массачусетса было гораздо больше выходцев из средних слоев английского общества. Серьезными оказались также религиозные и политические отличия пуритан от пилигримов. По своему содержанию пуританизм, связанный истоками с кальвинистско-пресвитерианской церковью, был противоречивым. С одной стороны, пуритане, как и подобало последователям Ж. Кальвина, превозносили индивидуальный успех, накопительство, основанное на трудовых усилиях и честности, то есть качества, которые 300 лет спустя были включены знаменитым социологом М. Вебером в «протестантскую этику» и которые, согласно его выводам, составили социокультурную основу либерального капитализма. Но с другой стороны, пуритане проповедовали жесткую религиозную регламентацию, которая в условиях той эпохи означала неизбежно широкий социальный контроль.
С одной стороны, в политическом управлении пуританской колонии происходила постоянная демократизация. В 1632 г. поселенцы добились права избирать не только помощников губернатора, как это было прежде, но также самого губернатора и его заместителя. В 1634 г. был создан представительный орган власти — Общее собрание, в котором, наряду с губернаторскими назначенцами, заседали по два представителя от каждого поселения. Общее собрание должно было заседать регулярно и только оно имело право вводить налоги и распределять фонд общественной земли. Джона Уинтропа, отца-основателя пуританской колонии и ее первого губернатора, недовольного этими решениями, «прокатили» на губернаторских выборах. Наконец, в 1644 г., после того как губернаторские назначенцы наложили вето на решение
20 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века выборных делегатов, последние добились разделения Общего собрания на две палаты по образцу английского парламента. Палаты были уравнены в правах, в частности обеим предоставлялось право вето.
С другой стороны, в том же политическом управлении колонии все более отчетливо проступали теократические черты и пуританский религиозный монополизм. Внутри себя пуританская церковь строилась на демократических началах. Приходы существовали автономно и объединялись в церковную конгрегацию (отсюда и другое укоренившееся название пуританской церкви — конгрегационалистская) на федеративной основе. Ни централизации, ни иерархичности в организации пуританской церкви не было. Ее руководителей неизменно волновал вопрос о пределах власти, а один из них, Джон Коттон, высказывался вполне в либеральном духе: «Потому разумнее всего для магистратов, священнослужителей и государственных служащих обладать лишь той мерой свободы и власти, какая может быть обращена на пользу им и народу; ибо всякая чрезмерная власть равно губит и тех, кто является ее источником, и тех, кому она достается»12.
Но подобные либеральные принципы обладали силой лишь в отношениях тех, кто неукоснительно следовал заветам пуританской церкви. Только такие верующие допускались в демократичную конгрегационалистскую церковь, только они наделялись избирательным правом и получали доступ к фонду общественных земель. Инакомыслящие отлучались и от церкви и от общества. Пуританская церковь стала играть роль коллективного Папы или епископа, преследуя всех, кто отклонялся от ее догм. Наибольшую известность среди ее репрессий получила «охота на ведьм» конца XVII в. В 1692 г. по решению отцов пуританской церкви в Массачусетсе к смертной казни через повешение были приговорены 20 диссидентов, а 150 заключены в тюрьму на неопределенный срок (пока их них не выйдет «сатанинский» ДУХ).
Теократические притязания пуританской общины и послужили главной причиной общественно-политических конфликтов в Массачусетсе. Первым, еще в 1631 г., смелый вызов теократическим притязаниям пуританской верхушки бросил священник Роджер Уильямс, доказывавший, что истинный пуританизм предполагает свободу вероисповедания и разделение светской и религиозной властей. Уильямса неоднократно изгоняли из Массачусетса, и в итоге он вынужден был со своими последователями переселиться в необжитую часть Новой Англии, где им и его сторонниками, называвшимися уже индепенден-
12 Цит. по: БурстинД. Американцы: колониальный опыт. М., 1993. С. 44.
Этап первый. Колониальный опыт
21
тами, было основано несколько поселений, объединившихся впоследствии в колонию Род-Айленд. Социальные порядки и управление в Род-Айленде были близки к тем, которые были утверждены сектой отцов-пилигримов в Новом Плимуте. Все свободные поселенцы, независимо от вероисповедания, пользовались правом голоса. Выборы однопалатного Общего собрания, как и магистратуры, проходили ежегодно. Религиозная свобода гарантировалась.
Другое знаменитое бунтарское выступление произошло в 1637 г. Его возглавила Энн Хатчинсон, хозяйка многодетной и весьма зажиточной бостонской семьи. Объединив вокруг себя часть бостонских купцов, она, как это делал прежде Уильямс, стала критиковать нетерпимость режима. Ортодоксы, однако, смогли склонить на свою сторону Общее собрание и изгнали Хатчинсон из колонии. Энн с единомышленниками присоединилась к Роджеру Уильямсу.
Другой колонией, отделившейся от Массачусетса по причине недовольства его общественно-политическими порядками, стал Коннектикут. Эта колония оказалась более демократичной, чем Массачусетс, но менее демократичной, чем Род-Айленд и Новый Плимут. Согласно «Фундаментальным основам», одобренным рядом поселков Коннектикута в 1639 г., поселенцы ежегодно на Общем собрании переизбирали губернатора и магистрат. Законодательная власть вручалась представительному Общему собранию, решения которого были неподвластны губернаторскому вето. Преследований инакомыслия в Коннектикуте было немного, избирательное право не связывалось с религиозной принадлежностью, но статус фримена предполагал принадлежность к пуританской церкви.
Отношения колоний Новой Англии с индейскими племенами были различными. С последними, как и повсюду в Северной Америке, возникали беспрерывные земельные споры. Согласно суждениям пуританских лидеров, индейцы имели право только на те земли, которые они непосредственно населяли и обрабатывали, но все иные территории, в том числе те, на которых местные племена охотились, были «ничьи», и белые поселенцы имели основания их занимать, использовать, обращать в свою собственность. Когда по поводу «ничьей» земли с индейцами не удавалось договориться, пуритане прибегали к силе оружия. Именно таким образом, после войны с племенем пе- котов, был основан Коннектикут. Но более демократичные пуритане, подобно Р. Уильямсу, полагали, что приобретение земель, которые индейцы считали своим достоянием, возможно только на основе купли. Хотя такое мнение было исключением из правил, утверждавшихся пуританами в Новой Англии.
22
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
В 1684 г. во время реставрации монархии Стюартов в Англии король Карл II ликвидировал хартию Массачусетса и объявил его королевской колонией. Его преемник Яков II ликвидировал хартии всех остальных колоний Новой Англии. Но в 1688 г., когда Стюарты были свергнуты и осуществлена Славная революция, протестантские колонии попытались воспользоваться ею, чтобы восстановить свои права и свободы. В 1690—1693 гг. либеральный английский король Вильгельм III Оранский упорядочил отношения с протестантскими колониями. Коннектикуту и Род-Айленду была возвращена их прежняя самостоятельность: обе колонии имели статус корпоративных, сами избирали не только законодательные органы, но и губернаторов. Их по сути республиканские хартии сохранялись даже после Войны США за независимость и были заменены на конституции соответственно в 1818 и 1842 гг. А вот Новый Плимут был лишен самостоятельности и включен в состав Массачусетса, который, в отличие от Род-Айленда и Коннектикута, объявлялся королевской колонией. Им управлял губернатор, назначаемый монархом. Общее собрание, представительный орган власти колонистов, сохранялось и даже приобрело право избирать верхнюю палату — совет. Но решения представительного органа могли быть отменены губернаторским вето. Либеральной мерой со стороны монархии была отмена церковного избирательного ценза, что способствовало развитию в Массачусетсе религиозного плюрализма. В религиозной жизни Массачусетса наметился перелом, теократическое правление все более оставалось в прошлом, в колонии свободно поселялись христиане всех деноминаций.
* * *
Первой колонией на Юге оказалась Виргиния (она же была первой английской колонией во всей Северной Америке). В 1607 г. два отделения Виргинской компании — Плимутское и Лондонское — основали в ней поселение Джеймстаун. Переселенцы, обратившись с 1617 г. к выращиванию табака, увеличили его сбор к 1625 г. в 100 раз. Экономический успех доставался высокой ценой: в 1622 г., например, в результате только одного набега индейцев было убито 300 англичан, а всего в том году из 8500 человек, переселившихся в Виргинию в 1607 г., в живых оставалось 1275. Жертвы колонистов были огромны, но упорство, проявленное ими в достижении поставленных целей, приносило ощутимые, даже поразительные результаты. Производство табака за 50 лет после 1625 г. выросло в 85 раз, а к 1700 г. — в 170 раз. Преуспели колонисты и в другом — перенесении в Новый Свет анг¬
Этап первый Колониальный опыт
23
лийских политических и правовых норм. В 1618 г. Виргинская компания, назначавшая для управления колонии губернатора, уступила требованиям поселенцев и ограничила его власть Генеральной ассамблеей, в которой наряду с членами утверждаемого компанией колониального совета заседали также выборные представители основных поселений. Этот первый в американской истории представительный орган власти открылся в 1619 г. С 1660-х гг. выборный орган, ставший называться палатой бургесов, и колониальный совет заседали по отдельности, так что виргинское политическое правление (губернатор — колониальный совет — палата бургесов) копировало английское «смешанное правление» (монарх — палата лордов — палата представителей).
Попытки губернатора ограничивать права виргинцев, наталкивались на отчаянное сопротивление. Широкую известность приобрело восстание Натаниэла Бэкона 1676 г. В июне 1676 г. этот плантатор средней руки, возмущенный земельной политикой губернатора, вошел со своим отрядом в Джеймстаун, сумел подчинить себе Генеральную ассамблею, которая приняла «Законы Бэкона». Именно эти законы дали основание ряду историков характеризовать Бэкона как борца за демократию и свободу, а его выступление как демократическое восстание. «Законы» были действительно демократичны: они отвергали все деспотичные политические меры и провозглашали нововведения, расширявшие права нижних слоев белых поселенцев. Избирательным правом наделялись все свободные колонисты-мужчины, а не только земельные собственники. Все поселения уравнивались в представительстве в палате бургесов, выборы в которую должны были осуществляться ежегодно. Налоговые привилегии верхнего слоя свободных виргинцев отменялись. Маленькая демократическая революция в интересах нижних и средних слоев виргинцев дополнилась затем экспроприацией в их же интересах индейских земель. Характеристика выступления Бэкона в связи с этим приобретает гораздо более сложный характер, нежели его первоначальные действия.
У выступления Бэкона были народно-демократические, но в равной степени и антииндейские черты. Как объяснить это противоречие и есть ли здесь вообще противоречие? Как представляется, безусловно, есть, оно сопутствовало развитию американской демократии и в будущем: интересы нижних слоев белого населения неоднократно реализовывались за счет ущемления интересов небелых групп — индейцев, а также во все нараставшей мере чернокожих рабов. Последние были впервые ввезены в Виргинию (и в целом в Северную Америку) в 1619 г. По иронии судьбы это событие совпало с главным демократическим нововведением для белых американцев — созданием в Виргинии пер¬
24
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
вого в американской истории представительного органа власти. До этого плантаторы и крупные фермеры Виргинии использовали труд законтрактованных белых работников. К нему прибегали, поскольку свободной рабочей силы для найма явно не хватало, а по сути, не было вообще. Законтрактованные слуги, или сервенты, черпались из различных категорий английских бедняков, соглашавшихся в письменном договоре переехать за океан и за «достаточно разумное» питание и снаряжение (но без всякого денежного вознаграждения) выполнять любую работу для своего хозяина в течение обусловленного срока (как правило, от четырех до семи лет). По истечении срока сервенты получали свободу и земельный участок в 50 акров (20 га). Чернокожих рабов, обходившихся гораздо дешевле и являвшихся пожизненно полной собственностью белого хозяина, эксплуатировать было много выгоднее. Ввезенные в Северную Америку впервые в 1619 г., они к концу XVII в. числом уже превзошли законтрактованных белых слуг. К 1775 г. они составляли 20% (500 тыс.) жителей Северной Америки.
Среди белых виргинцев демократические порядки между тем укреплялись. Они коснулись и англиканской церкви, обладавшей в Виргинии статусом государственной. Виргинская англиканская, она же епископальная, церковь имела, подобно английской, авторитарные черты. Жители колонии были обязаны посещать ее службы, уплачивать в ее пользу специальный налог. Представители иных вероисповеданий не имели права голоса при решении религиозных вопросов колонии, были ущемлены в гражданских и политических правах. Но внутри самой виргинской англиканской церкви порядки и нравы становились все более демократичными по сравнению с метрополией.
Сразу после создания англиканской церкви в Виргинии обнаружилось, что ее субординация в отношении лондонского епископата будет крайне затруднительной. Формально виргинские священники подлежали «введению в должность» лондонским епископом, но для большинства из них это условие оказалось не по силам по причине крайней дороговизны поездки в метрополию. Данное затруднение объясняет, почему виргинские прихожане стали практиковать назначения священников посредством выборов, которые английскими представителями в колонии презрительно именовались «наймом». Доходы виргинских священников были невысокими, ниже, чем в Англии, что создало «кадровый голод» и проблему заполнения вакансий квалифицированными священнослужителями. В такой ситуации виргинцы стали избирать священников из самих прихожан, заключая с ними «договор о найме» на один год и перезаключая его, если по истечении года были удовлетворены избранником, а тот не изъявлял желания по¬
Этап первый. Колониальный опыт
25
кинуть пост. Таким образом, бразды практического управления церковью оказались в руках прихожан, и виргинская англиканская церковь приобрела черты сходства с конгрегационалистскими общинами верующих в Новой Англии.
Формально господствующее положение англиканской церкви в Виргинии сохранялось вплоть до революции 1776 г., вызывая критику со стороны демократически настроенных политиков, таких, например, как Т. Джефферсон. Но все же если не юридически, то фактически религиозное всевластие англиканства в Виргинии постепенно ослабевало, по крайней мере в XVIII в. в колонии стали все чаще селиться и отправлять собственное вероисповедание квакеры, баптисты, пуритане.
В 1632 г. возникла новая колония, ставшая вскоре рабовладельческой. В отличие от Виргинии, основанной буржуазными акционерами, эта колония, Мэриленд, была создана английским аристократом лордом Балтимором. Создавая колонию, расположившуюся по соседству с Виргинией, католик Балтимор надеялся, что она станет прибежищем для его единоверцев. Основание Мэриленда дало начало еще одному типу североамериканских колоний — собственническому, имевшему черты английского феодального манора. Согласно хартии, полученной от английского монарха, лорд Балтимор и его родственники могли распоряжаться владениями в Мэриленде на правах феодальных сеньоров — раздавать земельные участки в аренду на условиях выплаты фиксированной квитренты, близкой по сути к феодальной, а не к буржуазной ренте; отправлять собственноручно судебную власть в рамках своих маноров; распоряжаться законодательной и судебной властью.
Однако реальная жизнь в Мэриленде с самого начала вступила в противоречие с планами Балтимора. Не удавались попытки насадить феодальное землепользование: хотя Балтиморы и их родственники, присвоившие крупные земельные угодья, стремились на протяжении всего XVII в. собирать с поселенцев квитренту, успех сопутствовал им во все меньшей степени. Арендаторы выплачивали ее неохотно, время от времени бунтовали и вообще отказывались от выплат; кроме того, будучи людьми свободными, они имели возможность в любой момент уйти на незанятые земли и заниматься уже чисто фермерским хозяйством. Попытки феодальных собственников привлечь в поместья белых сервентов также не сулили радужных перспектив: согласно укоренившейся правовой традиции, сервенты заключали контракт на срок в пять лет, а по его истечению имели право стать самостоятельными владельцами 50 акров земли.
26
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
В таких условиях мэрилендские «аристократы» должны были все чаще продавать часть земли мелкими участками свободным поселенцам, а собственные владения обрабатывать, подобно виргинским плантаторам, при помощи черных рабов. Мэрилендские табачные плантации по своим экономико-хозяйственным характеристикам все более приближались к виргинским плантациям, утрачивая и так достаточно условные черты феодальных маноров.
Но формально Балтиморы оставались собственниками Мэриленда, и в качестве таковых претендовали на полноту колониальной власти, в том числе политической и религиозной. Жизнь серьезно корректировала их намерения. Лорду-собственнику принадлежала исполнительная, законодательная и судебная власть, но уже с момента возникновения колонии он, следуя английской традиции, соглашался на создание представительной ассамблеи, избираемой свободными поселенцами. Уже первые ассамблеи, созывавшиеся во второй половине 30-х годов, проявили строптивость, отказываясь утверждать многие постановления, исходившие от собственника. В Мэриленде укоренился постоянный конфликт: на одной стороне выступали губернатор и совет, назначаемые собственником, обладавшие законодательной инициативой и законодательным вето, а на другой стороне — ассамблея, пользовавшаяся правом рассматривать законопроекты и утверждать их. Депутаты ассамблеи часто вносили в законопроекты поправки, неприемлемые для собственника, губернатора и совета, и в результате во взаимоотношениях двух сторон возникал тупик. В 1640-е гг., воспользовавшись поддержкой Английской революции, мэрилендцы добились отделения выборного органа власти от аристократического совета, в результате чего законодательная ветвь разделилась на две самостоятельные палаты.
С момента возникновения Мэриленда наибольшую остроту в его внутренней жизни обрел религиозный вопрос. Собственники колонии, будучи сами католиками и широко распахивая дверь перед своими единоверцами, вместе с тем проявляли веротерпимость и решительно противились ограничению прав других христианских деноминаций. Результатом было то, что протестанты, прибывавшие в колонию в гораздо большем количестве, чем католики, попытались со временем изменить распределение политической власти в свою пользу. Выдвиженцы протестантского большинства побеждали на выборах в представительную ассамблею, превратив ее в орудие борьбы за общественно- политическую гегемонию. В первой половине 1650-х гг. протестанты смогли вообще отстранить собственников от власти и на некоторое время запретили католическое и англиканское вероисповедание в ко¬
Этап первый. Колониальный опыт
27
лонии. После реставрации в 1660 г. династии Стюартов в Англии, католические собственники Мэриленда попытались взять реванш за поражения, понесенные в революционный период. Но сразу же после английской Славной революции 1688 г. протестанты перешли в решительное контрнаступление, нанося католикам один сокрушительный удар за другим. В конце XVII в. власть собственников была на несколько лет свергнута, а католичество запрещено. В начале следующего века решением английской монархии власть Балтиморов над Мэрилендом, как и часть их феодальных прав, были восстановлены, но за это была заплачена высокая цена — собственники согласились на переход из католиков в протестанты.
Другой крупной собственнической колонией на Юге оказалась Каролина: хартия на ее основание была выдана английским монархом восьми феодальным собственникам в 1663 г. Согласно хартии, Каролина должна была быть организована на манер других североамериканских колоний, но ее собственники в 1669 г. внесли серьезные коррективы в этот проект. При помощи английского философа Джона Локка (знаменитого либерала, но в данном случае поступившегося своими принципами) они подготовили «Фундаментальные конституционные основы Каролины», которые представляли смесь множества феодальных начал с некоторыми буржуазными установлениями. Две пятых земли в Каролине должны были распределяться крупными манорами между феодальными собственниками, получавшими право сбора квитренты с поселенцев. На остальных землях могли обосновываться независимые фермеры и плантаторы.
Исполнительная, законодательная и судебная власть закреплялась за феодальными собственниками, но очень скоро они были вынуждены поделиться ею с независимыми поселенцами. Собственники назначали губернатора и его помощников, обладавших правом законодательной инициативы и законодательного вето, как и всей полнотой исполнительной власти, а независимые поселенцы избирали ассамблею — представительный орган власти. В Каролине, как и в Мэриленде, конфликт между собственническими институтами власти и представительным органом оказался главным «нервом» внутриполитических перипетий. Центральное место в дискуссиях занимал вопрос о способах распределения незанятых земель.
На практике, а не в теории, общественные отношения в Каролине во все большей степени развивались на буржуазной, а не на феодальной основе. Представительная ассамблея, как и сами поселенцы, добивались снижения размеров квитренты, свободного, а не за плату, доступа к незанятым землям. Колонисты, селившиеся первоначально в фео-
28
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
дальних манорах, стремились как можно быстрее перейти на свободные территории. В силу названных обстоятельств собственники Каролины вынуждены были во все большей мере прибегать к труду черных рабов и активно заниматься предпринимательской деятельностью, главными составляющими которой были земельные спекуляции и производство на продажу прибыльных сельскохозяйственных культур, в первую очередь риса.
Религиозная жизнь в Каролине оказалась более плюралистической и терпимой, нежели в большинстве других колоний. А вот отношения с индейцами обнаруживали мало отличий: коренные жители отодвигались с обжитых мест с помощью не только договоров, увещеваний и денег, но и посредством силы.
К уникальным особенностям Каролины относится то, что она с самого начала разделилась на две части — южную и северную, и в каждой из них был собственный губернатор и собственная ассамблея (окончательное разделение территории на Южную и Северную Каролину произошло в 1815 г.). Собственники не добились успеха в реализации первоначальных замыслов ни в одной из частей, что послужило важной причиной передачи ими как Южной, так и Северной Каролины в 1729 г. в королевское управление.
* * *
Обратимся к третьему типу колоний — срединным. Это понятие носит, с одной стороны, географический смысл: обозначаемые им колонии расположились между северо-восточными новоанглийскими и южными колониями. Но с другой стороны, многие историки вкладывают в него и социально-политическую характеристику, обозначая им «срединную» общественно-историческую позицию Пенсильвании, Нью-Йорка и Нью-Джерси между протестантско-буржуазными колониями Новой Англии и буржуазно-рабовладельческими южными колониями. В срединных колониях было больше социального неравенства и вместе с тем больше веротерпимости, нежели в новоанглийских колониях. И уже в отличие от южных колоний, в них не играло существенной роли рабство.
В 1682 г. возникла «срединная» собственническая колония Пенсильвания, названная так по имени ее основателя адмирала Уильяма Пенна. Король даровал Пенну хартию, наделявшую его правами феодального собственника. Пенн претендовал на соответствующие своему статусу привилегии и возможности, но будучи не только аристократом, но и религиозным диссидентом, причем самого демократиче¬
Этап первый. Колониальный опыт
29
ского толка, он хотел создать в Пенсильвании общество «братской любви» (таким был главный девиз представляемой им секты квакеров). Феодальные и либерально-демократические черты странным и причудливым образом перемешивались в теориях и общественно- политической практике Пенна. В реальной же жизни, благодаря позиции не только Пенна (нередко и вопреки ей), но и активности рядовых поселенцев, верх брали демократические начала.
В религиозной жизни Пенн с самого начала утвердил веротерпимость демократического толка: квакеры вообще отрицали церковное посредничество между верующими и Богом, полагались в общении с Всевышним на «внутреннее озарение» каждого индивидуума и утверждали полное равенство всех христианских деноминаций и сект в общественно-политической жизни. С самого начала Пенн провозгласил принцип «братской любви» и в отношениях с индейскими племенами: земли индейцев могли приобретаться только с разрешения Пенна и исключительно по добровольному согласию коренных племен.
Таковы были либерально-демократические установки Пенна. К феодальным установкам относилось его твердое желание исключительного владения и распоряжения выделенными ему королем территориями, как и стремление собирать на принадлежащих ему землях квитренту. К этим же установкам относилось и его притязание на объемную политическую власть. Согласно «Основам управления», разработанным Пенном в момент создания колонии, собственник, назначаемые им губернатор и колониальный совет имели право принятия любых законов, а выборная ассамблея могла или одобрить, или отклонить их, но не имела права подготавливать законопроекты или вносить в них поправки. Назначенцы Пенна наделялись также верховной исполнительной и судебной властью.
Сразу после обнародования этих установлений жители колонии повели против них последовательную борьбу. Наибольшие успехи сопутствовали им в конце XVII — начале XVIII в. Согласно одобренному в 1701 г. документу, который рассматривался в качестве пенсильванской Конституции и сохранялся вплоть до Войны за независимость, колониальный совет ликвидировался и утверждалась однопалатная выборная законодательная ассамблея. Избирательным правом наделялись свободные поселенцы — мужчины, обладающие определенной собственностью. Пенн сохранил право назначать губернатора, но и собственник и губернатор лишались права законодательного вето (это право передоверялось английскому монарху, в котором пенсильванцы тогда видели «меньшее зло», чем в Пенне). За Пенном сохранялось
30
Демократия в США От колониальной эры до XXI века
важное право распоряжаться незанятыми землями, но иные права фактически отменялись.
В последующий период в дополнение к неудачным для Пенна явлениям предшествующих лет в развитии колонии добавились центробежные тенденции: фактически от нее отделилась большая часть под названием Делавэр, где пришлось назначить собственного губернатора и создать отдельную ассамблею (формально Делавэр обрел полную самостоятельность в 1776 г.). Пенн умер в 1718 г., оставив своим наследникам урезанные собственнические права.
Упадок влияния Уильяма Пенна в созданной им колонии повлиял на изменение отношений белых поселенцев с индейскими племенами. Пенсильванцы, среди которых постепенно уменьшался удельный вес квакеров и возрастало влияние других христианских общин, усилили вытеснение индейцев с территории колонии.
Другая «срединная» английская колония — Нью-Йорк — возникла формально в 1664 г., но фактически существовала с 1624 г. В течение первых сорока лет она называлась Новыми Нидерландами и принадлежала голландской компании. Управленческая и военная слабость Новых Нидерландов стала важной причиной того, что англичане в 1664 г. без труда захватили голландскую колонию, переданную английским монархом Карлом II в управление брату Якову, герцогу Йоркскому. Последовали перемены названий: Новые Нидерланды стали колонией Нью-Йорк, а Новый Амстердам городом Нью-Йорком. Помощники Якова составили для колонии и новый политико-правовой кодекс, поименованный «Законами Герцога».
Герцог Йоркский намеревался утвердить в Нью-Йорке феодальносеньориальные принципы, но как и в других собственнических колониях, они не прижились. В 1683 г. герцогу пришлось дать согласие на создание в колонии представительно-выборной ассамблеи, которая стала отменять феодальные и насаждать буржуазно-либеральные принципы. Администрации герцога не удалось поколебать этнического плюрализма и религиозной веротерпимости, укоренившихся в голландский период. Английским аристократам не удалось потеснить крупных голландских землевладельцев, и те на протяжении всего колониального периода продолжали сохранять ведущие позиции в хозяйственно-экономической и политической жизни Нью-Йорка.
В 1685 г. герцог Йоркский стал английским королем Яковом II. Свое новое положение он попытался использовать и для того, чтобы усилить в Нью-Йорке, теперь уже королевской колонии, влияние английских аристократов. Нью-йоркцы твердо сопротивлялись, а когда
Этап первый Колониальный опыт
31
Яков II в 1688 г. был свергнут, жители колонии не преминули свершить собственную Славную революцию. Во главе ее выступил мелкий торговец Джекоб Лейслер, опиравшийся по преимуществу на нижние и средние слои колонистов. Восставшим удалось восстановить деятельность местной ассамблеи и изменить ее состав, сделав его более демократичным. Они также добились повышения налогов на богатых колонистов и отмены торговых монополий. Достигнув успеха, Лейслер действовал все более дерзко и отказался подчиняться даже эмиссарам нового английского короля Вильгельма III. В этом конфликте он потерпел поражение. Но восстановленное им представительное правление не было отменено и с 1691 г. обрело устойчивый характер.
Третья «срединная» колония — Нью-Джерси — возникла в 1664 г. в результате продажи части Нью-Йорка двум собственникам из Каролины. Один из них несколько позже продал свою территорию квакерам, среди которых был и Уильям Пенн. В результате возникло уже два Нью-Джерси — восточный и западный. В восточной части предпринимались попытки насаждения консервативных порядков, а в западной прививались либеральные установления. Но китайской стены между двумя Нью-Джерси не возникло. Нью-Джерси, как и Нью-Йорк, отличался этническим и религиозным многоцветьем, веротерпимостью. Как и в Нью-Йорке, в нем были крупные земельные поместья с некоторыми сеньориальными чертами, но развивались и многочисленные фермерские хозяйства. Раздельное существование Нью-Джерси прекратилось в 1702 г., когда он уже в качестве единого целого был включен в число королевских колоний.
Демократия или олигархия?
Рубеж XVII—XVIII вв. разделил колониальную историю Северной Америки на два периода. Второй период, как уже отмечалось, характеризовался ужесточением английского правления в Северной Америке, хотя в самой Англии продолжилась либерализация режима. Этот парадокс может быть объяснен только одним: в своих отношениях с колониями Англия руководствовалась не внутриполитическими ценностями и нормами, а сугубо материальными интересами, главный из которых состоял в обеспечении благополучия метрополии, экономической выгоды ее элиты и предпринимательского класса даже ценой ущемления интересов Северной Америки. Политической основой ужесточения английской власти над Северной Америкой явился переход боль-
32 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
шинства колоний в непосредственное королевское управление. Если в первый период существования колоний большинство из них управлялись акционерными компаниями или собственниками-сеньорами, то в результате перемен конца XVII — начала XVIII в. их основная часть оказалась под управлением короны. В XVIII в. восемь из 13-ти колоний стали королевскими. Оставались три собственнические колонии — Мэриленд, Пенсильвания и Делавэр, но по сравнению с предшествующим периодом права собственников были ущемлены: например, назначение губернаторов должно было быть одобрено короной. Только две корпоративные колонии — Род-Айленд и Коннектикут сохранили прежние права.
По формальным меркам американские колонии в XVIII в., независимо оттого, были ли они королевскими, собственническими или корпоративными, воплощали почитаемую в Англии систему смешанного правления. По характеристике современника, власть в колониях в «лице губернатора, представлявшего короля, была монархической, в лице совета — аристократической, в лице палаты представителей или избранников народа — демократической»13. Но вот соотношение и реальное значение этих ветвей в Северной Америке имели серьезные отличия от Англии.
Ключевой фигурой политического управления во всех колониях в XVIII в. был губернатор. В корпоративных колониях — Род-Айленде и Коннектикуте — губернаторы избирались ассамблеями, во всех остальных14 назначались английским монархом или собственниками колоний. Власть губернаторов была обширной, они сосредоточили в своих руках полномочия, которые монархи в Англии утратили после Славной революции 1688 г. Губернаторы королевских и собственнических колоний обладали всей полнотой исполнительной власти. Они отвечали за проведение в жизнь законов, указов, инструкций; командовали сухопутными и морскими силами, создаваемыми в случае военной опасности; заполняли все без исключения должности в системе колониального управления. Они сохраняли обширные законодательные полномочия, обладали правом абсолютного вето в отношении решений законодательных ассамблей, как и правом созыва и роспуска законодательных собраний. Наконец, губернаторы располагали всей полнотой судебной власти: создавали колониальные суды, назначали судей всех уровней и исполнителей судебных решений, даровали помилования и амнистии по всем видам преступлений.
13 Цит. по: Bailyn В. The Origins of American Politics. Cambridge (Mass.), 1968. P. 59.
14 Нижеследующая характеристика относится к назначенным губернаторам.
Этап первый. Колониальный опыт
33
Судя по количеству сосредоточенных в их руках полномочий, губернаторы казались чем-то вроде абсолютных монархов в пределах своих колоний. Но в действительности власть их была ограничена. Прежде всего это была вторичная власть: губернаторы назначались из Англии монархом или собственниками. Большинство губернаторов, занимавших посты в XVIII в., посылались в колонии из Англии (только 20% назначенцев являлись американцами) и возвращались по завершении службы в метрополию. В среднем срок пребывания губернатора в должности был относительно коротким — около пяти лет — и мог быть в любой момент прерван решением сверху. В своей политике губернатор руководствовался в первую очередь королевскими инструкциями, содержавшими массу предписаний, которые не могли быть нарушены ни одной ветвью власти, никакими иными институтами и индивидами в Северной Америке
В качестве второй ветви американского смешанного правления выступали колониальные советы. Но и они обладали существенными отличиями от английского аналога — палаты лордов. Их меньше всего можно было назвать «аристократической» ветвью: в советы назначались представители колониальной элиты, но не аристократы (среди жителей Северной Америки таковых было крайне мало). Члены советов утверждались в Англии (исключение составлял Массачусетс, где совет избирался нижней палатой и утверждался губернатором, и Пенсильвания, где совета не было вообще). Советы, численность которых, как правило, не превышала 12 человек, соединяли в себе как исполнительные, так и законодательные полномочия: с одной стороны, они были как бы министерскими кабинетами при губернаторах, помогая им во всех делах; с другой стороны, они выступали в качестве верхней палаты законодательной власти, обладая правом вето в отношении решений нижних палат. Советы также помогали губернаторам в принятии судебных решений. В целом советы были скорее частью «монархической», нежели самостоятельной «аристократической» ветвью, так что говорить о реальном присутствии последней в американской схеме смешанного правления крайне затруднительно.
Если столь большое число полномочий приходилось в Северной Америке XVIII в. на «монархическую» ветвь, что же оставалось тогда для ветви «демократической»? Можно ли говорить о ее реальной власти, а следовательно, о реальном значении американского смешанного правления? Эта проблема породила широкую и длительную дискуссию в американской историографии. Наиболее авторитетные исследователи пришли к выводу, что власть колониальных ассамблей, формально резко уступая власти губернаторов, фактически на протяжении
34 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
XVIII в. возрастала, так что «демократическая» ветвь стала реальным противовесом «монархической»15.
Ассамблеям удалось шаг за шагом сосредоточить в своих руках власть над финансами и бюджетом, поставив губернаторов под контроль во всех их расходах. Ассамблеи повсеместно приобрели право вводить налоги, определять ежегодный бюджет колоний, устанавливать размеры жалованья для всех должностных лиц, включая самого губернатора. Используя полную финансовую зависимость исполнительной власти от законодателей, ассамблеи принуждали губернаторов утверждать те или иные законопроекты, назначать нужных им людей на различные должности, принимать угодные им решения.
Это, однако, не отменяет фактов, свидетельствующих, что и губернаторы часто подчиняли себе ассамблеи, добивались их роспуска, переноса заседаний, навязывали свои решения и назначения. На протяжении всего XVIII в. ассамблеи так и не смогли добиться принятия ряда жизненно важных для себя решений, например закона о регулярных выборах представительных органов, в значительной мере определявшего независимое положение парламента в Англии. По своему правовому статусу колониальные ассамблеи никак не могут быть названы парламентами, а, именуя себя таковыми, явно выдавали желаемое за действительное. Их взаимоотношения с губернаторами превратились в нескончаемое сражение, в котором, как свидетельствовал весь колониальный опыт, у них не было шансов на решающую победу.
За десятилетия перед Американской революцией позиции ассамблей даже стали ослабевать. После Семилетней войны (1756—1763) губернаторы, осуществляя волю английского монарха и парламента, стали жестко подчинять ассамблеи, что с правовой точки зрения трудно назвать произволом или даже незаконными действиями, ибо роспуск представительных органов, отмена их решений, отказ проводить их выборы вполне соответствовали имперскому законодательству. Характеристика, данная в канун Американской революции одним из лидеров колонистов Р.Г. Ли политической системе Виргинии, в которой «две трети законодательной, вся исполнительная и вся судебная власть 15 Greene Е.В. The Provincial Governor in the English Colonies of North America. Cambridge, 1898; Labaree L.W. Royal Government in America: A Study of the British Colonial System before 1783. New Haven (Conn.), 1930; Greene J P. The Quest for Power: the Lower Houses of Assembly in the Southern Royal Colonies, 1689—1776. Chapel Hill, 1963; Pole J.R. Political Representation in England and the Origins of the American Republic. N.Y., 1966; Bailyn B. The Origins of American Politics. .; Morgan E.S Inventing the People: the Rise of Popular Sovereignty in England and America N.Y., L., 1988; Foner E. Give Me Liberty. An American history. N.Y, 2008.
Этап первый. Колониальный опыт
35
оказались сосредоточены в одних руках (королевского губернатора. — Авт.), что означало на практике тиранию»16, может быть распространена и на большинство других провинций.
Для суждения о характере и реальном значении демократии в колониальной Америке принципиально важен не только ответ на вопрос о том, насколько влиятельны были ассамблеи, но и то, насколько демократична была сама «демократическая ветвь». На современном этапе в американской исторической науке достигнуто согласие в том, что правом избирать колониальные ассамблеи пользовались от 50 до 75% взрослых белых мужчин. Главным ограничителем избирательного права был имущественный ценз. Он брал за матрицу английский закон 1430 г., согласно которому в выборах в парламент могли участвовать собственники, чей ежегодный доход от земельного владения был не меньше 40 шиллингов. Владение земельной собственностью оставалось главным критерием предоставления избирательного права в Северной Америке на протяжении всего колониального периода. В Массачусетсе и Коннектикуте имущественный ценз был равен ежегодному доходу от земли в 40 шиллингов. В Род-Айленде избиратели должны были иметь земельный участок, оцениваемый в 40 фунтов, или получать ежегодный доход в 40 шиллингов. В Нью-Гэмпшире земельное владение избирателя должно было стоить не менее 50 фунтов. В Виргинии избиратель должен был быть владельцем 100 акров необработанной или 25 акров обработанной земли. В Северной Каролине и Джорджии величина земельного участка для избирателей определялась в 50 акров. В Южной Каролине, Мэриленде, Делавэре, Пенсильвании для избирателей существовала альтернатива: владение участком не менее 50 акров или участком, приносящим ежегодный доход в 40 шиллингов. В некоторых колониях избирательным правом, на английский манер, пользовались и арендаторы, если их аренда была долгосрочной, а ежегодный доход был не менее 40 шиллингов17.
При всем том, что американский имущественный ценз копировал английский, избирателей в Северной Америке было больше, чем в Англии. Объясняется это гораздо более легким доступом к земле, вследствие чего от 50 до 75% взрослых белых американцев удовлетворяли имущественному цензу. Если, однако, учесть, что все взрослые белые мужчины — имущие и неимущие — составляли около 20% американского населения, тогда можно заключить, что в Америке избирательным пра16 The Letters of Richard Henry Lee /J. C Ballagh. Vols 1—2 N. Y., 1970 Vol. 1. P. 190—191.
17 Williamson Ch. The American Suffrage. From Property to Democracy 1760—1860. Princeton, 1968. P. 12-13.
36 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
вом пользовались от 10 до 15% населения. Эта цифра уменьшится еще больше, если принять во внимание наличие в ряде колоний религиозного ценза.
В XVIII в. выборы в Америке приобрели состязательный характер, а активность избирателей возросла. Участие в выборах рассматривалось как гражданский долг. В некоторых местах был установлен штраф за уклонение от участия в выборах: в Виргинии он, например, равнялся ни много ни мало 200 фунтам табака. Голосование повсеместно было открытым, тайная процедура являлась исключением из правил. Это не вызывало широкого протеста; более того, по меркам XVIII в. открытое волеизъявление почиталось в качестве добродетели: голосующий не скрывал своего мнения и гордился им.
Цензовые ограничения, но более жесткие, существовали и для кандидатов в депутаты. В Северной Каролине кандидат в депутаты должен был владеть земельным участком не менее 100 акров, что вдвое превышало ценз для избирателей. В Южной Каролине минимум земельной собственности для депутатов был определен в 500 акров, что в 10 раз превышало ценз для избирателей. В Нью-Гэмпшире имущественный ценз для депутатов в шесть раз превосходил ценз для избирателей. В Нью-Джерси он равнялся 1000 акрам или 500 фунтам, то есть был в 10 раз выше, чем для избирателей. В Джорджии имущественный ценз для депутатов формально равнялся 500 фунтам, но на практике его пришлось несколько снизить, ибо, как пояснил в 1757 г. губернатор колонии, в Джорджии не набиралось и 10 человек, удовлетворявших этому цензу, а мест в ассамблее было 1918.
Очевидно, что депутатами могли быть только выходцы из верхнего слоя общества, превращавшегося благодаря богатству и политическим привилегиям в провинциальную элиту. Такое положение не противоречило господствующей тенденции в политической культуре колониального общества. В Северной Америке признавалось, что богатство являлось основой независимого политического поведения, и чем богаче был человек, тем меньше существовало возможностей его подкупить. Экономическое благосостояние и независимость депутатов были важны и потому, что они не получали регулярных денежных вознаграждений из бюджета и сами оплачивали львиную долю расходов, связанных с депутатской деятельностью.
В колониальный период занятие политических должностей почиталось среди богатых американцев делом престижа. Хотя в Северной Аме18 Dinkin R.J. Voting in Provincial America. A Study of Elections in the Thirteen Colonies 1689-1776. Westport (Conn.), 1977. P. 51-52.
Этап первый. Колониальный опыт
37
рике выходцев из аристократии было очень мало, известный западноевропейский принцип «знатность обязывает», побуждавший к государственной деятельности, был присущ американской политической культуре. В Америке этому принципу следовали богатые семьи. Особенно престижным было участие в колониальных советах. Списки колониальных советов в XVIII в. на 90% состояли из фамилий «первых семей» Америки19. Ассамблеи, нижние палаты законодательных собраний, были более демократичными. Кроме богатых землевладельцев из «первых семей» в них заседали также купцы, адвокаты, средние земельные собственники. Но и они в своем большинстве входили в американский верхний класс. Среди них 85% составляли богатые и зажиточные американцы, являвшиеся выходцами из верхних 10% колониального общества20.
Неудивительно, что конфликты в колониальных ассамблеях возникали по преимуществу между влиятельными семьями, боровшимися за власть и престижные должности. Политические группировки в Северной Америке иногда обозначались как партии, но чаще всего как фракции. Среди колоний Новой Англии политическими баталиями в наибольшей мере отличался Массачусетс. Он оказался единственной провинцией Северной Америки, которая знала множество политических фракций, выступавших под разными названиями — правительственная партия, сельская и даже народная партия и др. Но и здесь за борьбой партий скрывался конфликт зажиточных семей. Даже в двух корпоративных колониях — Род-Айленде и Коннектикуте — все органы власти, в отличие от королевских и собственнических колоний, были выборными, политические фракции формировались вокруг влиятельных фамилий.
Политическое поведение американской элиты радикализировалось в 1760—1770-х гг. В этот период провинциальная элита вовлекается в широкое демократическое движение, основную массу которого составляли средний и нижний классы, становится его политическим и идейным лидером. Переход американского верхнего класса на радикальную, а в итоге и на революционную позицию объяснялся резким обострением его конфликта с метрополией. Английское господство всегда было главным препятствием для свободного буржуазного развития Северной Америки, но после Семилетней войны 1756—1763 гг. и восшествия на престол короля Георга III оно оказалось совершенно несовместимо с экономическими и политическими 19 Labaree L.W. Conservatism in Early American History. N.Y., 1962. P. 4.
20 Dinkin R.J. Op. cit. P. 60.
38
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
интересами разных социальных слоев американцев, и особенно верхнего класса.
В 1760-х гг. британский парламент впервые предпринял массированное налогообложение американцев в обход ассамблей, нарушив основополагающую английскую правовую заповедь — нет налогообложения без представительства. Жители провинций привыкли и хотели впредь уплачивать только те налоги, которые были одобрены их собственными избранниками в местных ассамблеях. Британия приняла, кроме того, закон, запрещавший американцам переселяться на свободные земли. Он больно ударил и по богатым землевладельцам, чьи предпринимательские аппетиты были резко урезаны, и по мелким фермерам и неимущим, у которых была отнята вожделенная мечта о собственном земельном участке. Последовали и политические репрессии: ограничение свободы вероисповедания, отмена судов присяжных, неприкосновенности жилища и собственности, ввод и размещение в Северной Америке британского воинского контингента, как никогда частые роспуски и переносы заседаний ассамблей. Многие из этих указов и законов исходили от монарха, но в отличие от прежних времен свободы и права американцев стали активно ограничиваться и подавляться также британским парламентом.
С 1760-х гг. Великобритания фактически стала править в Северной Америке наподобие абсолютной монархии, пытаясь насаждать режим, присущий феодальным обществам. Американцы, пестовавшие на протяжении более полутора столетий буржуазный общественный порядок, были потрясены и возмущены попыткой создания у них нового абсолютизма. Начались политические волнения и выступления против Великобритании, а их идеологическим знаменем стали анти- абсолютистские и антифеодальные доктрины Просвещения, пропагандировавшие именно те идеалы, которые намеревались отстоять американцы.
1760—1770-е гг. характеризовались демократизацией политического сознания американцев и американской политической культуры. На первый взгляд американцы только подхватили принципы, уже достаточно хорошо освоенные в идеологии Просвещения. Эти принципы постоянно демократизировались и проникали во все более широкие слои общества. В Америке развивалась идейная революция, подготовившая и сделавшая возможной полтора десятилетия спустя революцию политическую. Это обстоятельство точно подметил один из американских отцов-основателей Джон Адамс, писавший впоследствии, что первоначально «революция свершилась в умах и сердцах народа,
Этап первый. Колониальный опыт
39
развиваясь с 1760 по 1775 г., в течение 15 лет до того, как была пролита первая кровь под Лексингтоном»21.
Демократизация коснулась и политической практики Северной Америки. Развились неизвестные прежде формы политических действий народа: массовые сходки, собрания, митинги. На них посредством прямого волеизъявления принимались резолюции, воззвания, всевозможные манифесты и декларации. Так формировалась непосредственная или прямая демократия, начинавшая соперничать с демократией представительной. Создавались всевозможные самодеятельные политические организации, самыми известными среди которых стали «Сыны свободы». Политика переставала быть уделом верхнего класса, в нее все более активно вовлекались нижние слои. Это подготавливало не только антиколониальную революцию, но и демократическую перестройку государственного управления внутри самой Америки.
Но и в этот период американцы опирались на ашлийское наследие, в первую очередь идейное. Большую популярность приобрели доктрины Джона Локка. Их квинтэссенцией был индивидуализм, центральное место личности и ее неотъемлемых прав на собственность, жизнь и свободу среди всех общественных ценностей. Кроме того, среди американцев влиянием пользовались концепции так называемого «классического республиканизма», уходившие корнями к политической мысли Древнего Рима, возродившиеся в общественно-политической мысли Ренессанса и утвердившиеся на ведущей позиции в неортодоксальной политической идеологии Англии второй и третьей четверти XVIII в. Классический республиканизм делал упор на гражданские и морально- нравственные добродетели, среди которых главными были честность, способность бескорыстно служить общественному благу22.
Метрополия не желала идти на уступки американцам, объявив в середине 1770-х гг., что колонии находятся в состоянии мятежа. Тогда же американские колонии на I Континентальном конгрессе приняли решение о создании собственной армии во главе с виргинским плантатором Дж. Вашингтоном. В июне 1775 г. континентальная армия прошла успешное испытание «на прочность» в кровавом сражении при Банкер-Хилле. Конфликт развивался по восходящей линии, но Континентальный конгресс продолжал протягивать королю Георгу III «олив21 The Adams Papers. Ser. I. Dienes. / Ed. J.H Butterfield. Vols. 1—4 Cambridge (Mass.), 1961. Vol. 1. P. 263.
22 Bailyn B. The Ideological Origins of the American Revolution. Cambridge (Mass.), 1967; Wood G.S. The Creation of the American Republic. 1776-1787. Chapel Hill (N.C)., 1969, PocockJ.G.A. The Machiavellian Moment: Florentine Political Thought and the Atlantic Republican Tradition. Princeton, 1975.
40 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ковую ветвь» (так называлась петиция, направленная Континентальным конгрессом королю в середине 1775 г.). Вера одного из признанных руководителей умеренного крыла Континентального конгресса, Д. Дуэна, в то, что американцы связаны с англичанами кровными узами, единством обычаев, верований, политических убеждений, законодательных установлений и что разрыв между ними противоестествен23, имела широкое распространение в колониальном обществе. Многие лидеры американцев, кроме того, полагали, что колонии обречены на гибель без защиты их территории королевскими войсками и без торгово-промышленных связей с метрополией. Не верили они и в способность американцев оказать эффективное вооруженное сопротивление англичанам.
Надежда и желание американских лидеров сохранить единство с Англией имели свои пределы. Получив 8 января 1776 г. сообщение о решении Англии подавить «мятеж» колоний любой ценой, признанный лидер американских патриотов С. Адамс решился противопоставить себя воле большинства Континентального конгресса. Он начал активные переговоры с делегатами об образовании конфедерации и провозглашении независимости провинций Новой Англии, если уж все колонии не были готовы к этому шагу24. В это же время прозвучал полновесный и страстный призыв к независимости, обращенный ко всей Северной Америке. Раздался он, однако, не из уст сложившегося руководства патриотов.
Революционная доктрина была высказана впервые не американцем, а английским радикалом Томасом Пейном, который прибыл в Северную Америку в 1774 г. В начале января 1776 г. в памфлете «Здравый смысл» он развил две революционные доктрины: концепцию образования независимого американского государства и концепцию республиканизма, провозглашавшую курс на демократические преобразования в Северной Америке. Для последующего развития американской демократии памфлет Пейна имел важнейшее значение. Блестящий по форме и аргументации он разошелся в колониях тиражом в 120 тыс. экземпляров (примерно такое количество американцев активно участвовало в патриотическом движении). Выдающееся значение памфлета Пейна признано теми, кого американцы относят к отцам-основателям США (радикала и простолюдина Пейна к таковым не причисляют). Дж. Вашингтон в письме к Дж. Риду от 31 января 1776 г. утверждал, что «не23 Letters of Members of Continental Congress / Ed. E.S. Burnett. Vols. 1—8. Gloucester (Mass.), 1963. Vol. 1. P. 25.
24 The Writings of Samuel Adams / Ed. H.S. Cushing. Vols. 1—4. N.Y., L., 1968. Vol. 3. P. 259.
Этап первый. Колониальный опыт
41
сколько воспламеняющих доводов, подобных случившемуся с Фоль- мутом и Норфолком (города, сожженные англичанами. — Авт.), в дополнение к верной доктрине и неопровержимой логике «Здравого смысла», не оставят у масс сомнений относительно необходимости отделения». Джон Адамс, которому чаще было свойственно преувеличивать свои заслуги перед отечеством и преуменьшать заслуги других, отмечал, что «истории предстоит отнести Американскую революцию на счет Томаса Пейна». Э. Рандольф, известный политический деятель из Виргинии, полагал, что «Здравый смысл» склонил большинство графств крупнейшей колонии Америки в пользу принятия резолюции о провозглашении независимости в мае 1776 г.25
Пейн сосредоточился на критике «местных и давно устоявшихся предрассудков». Главный предрассудок заключался в том, что усиление английского гнета было результатом «заговора» в британском парламенте, а король-де к нему не причастен. Критика иллюзии, связанных с «доброй волей» английского монарха, перерастала в «Здравом смысле» в развернутую критику самого института монархии. Выступление Пейна в защиту республики, приравнивавшейся в XVIII в., как в Европе, так и в Северной Америке, к утопии, было равнозначно идейному подвигу.
Одна из наиболее весомых частей памфлета Пейна — беспощадная критика английской Конституции, которую духовные вожди колонистов считали вместилищем всех прав и свобод человека. Анализируя схему смешанного правления, лежавшую в основе английского государственного строя, Пейн доказывал, что две из трех ветвей этого правления — монархия и палата лордов — не имеют никакого отношения к воле избирателей. Они представляли собой остатки монархической и аристократической тирании. Выборной была только третья ветвь — палата общин. Но она, как свидетельствовал опыт, не в состоянии обуздать монархическую и аристократическую ветви. В конечном счете Пейн даже доказывал, что в Англии вообще нет конституции: разве можно назвать таковой разрозненные хартии, парламентские билли и судебные решения, во многом противоречащие и даже взаимоисключающие друг друга? Пейн предложил собственное определение конституции, которым и стали руководствоваться американцы: «Это — свод положений, на который можно ссылаться, цитируя статью за статьей. На его принципах должны зиждиться государственная власть, 25 The Complete Writings of Thomas Pain / Ed. P.S. Foner. Vols. 1-2. N.Y., 1945. Vol. 1. P. 2; Lewis J. Thomas Pain, the Author of Declaration of Independence. N.Y., 1947. P. 51; Jensen M. The Founding of a Nation: a History of the American Revolution. N.Y, 1968. P. 669.
42 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
характер ее структуры и полномочий; способ избрания и продолжительность существования парламентов или других подобных органов, как бы их ни называли; полномочия, которыми будет облечена исполнительная власть в государстве, — словом все то, что касается полной организации гражданского управления и принципов, которые лягут в основу ее действий и которыми она будет связана»26.
Было бы наивно приписывать провозглашение американской независимости одному чудесному воздействию «Здравого смысла». Одобрение независимости вытекало из самой логики революционных событий, провоцировавшихся в сильнейшей мере упрямой репрессивной позицией Англии и подталкивавшихся в не меньшей степени стихийными радикальными акциями сопротивления американского народа. Давление народа на провинциальные ассамблеи зимой и весной 1776 г. побудило лидеров патриотов к созданию революционных органов власти на местах. Народ все настойчивее требовал от ассамблей принятия инструкций, предписывающих их представителям в Континентальном конгрессе настаивать на полном отделении от Англии. В апреле-мае такие инструкции были одобрены большинством ассамблей. В июне делегаты Виргинии в Континентальном конгрессе предложили для одобрения «Резолюцию независимости», а виргинец Томас Джефферсон подготовил Декларацию независимости. Оба документа были обнародованы 4 июля 1776 г.
Декларация независимости определяла в качестве основы прав жителей провинций только «законы природы и ее создателя». В Декларации давалось новое, соответствующее республиканскому идеалу, определение договорной основы государственной власти. Декларация, подобно «Здравому смыслу» Пейна, исключала из числа участников общественного договора государя и провозглашала, что «справедливая власть» правительства зиждется только на «согласии управляемых».
Большую часть Декларации занимает изложение всевозможных обвинений в адрес парламента и монархии Англии, насаждавших в Северной Америке политический произвол и ущемлявших интересы колонистов. Подлинное же значение Декларации заключено в ее социально-философской части, где изложены три основополагающие доктрины философии Просвещения, передовой либерально-демократической идеологии XVIII в.: о равенстве естественных прав человека, об общественном договоре как источнике политической власти, оправе на революционное ниспровержение деспотического правительства. Обновленческое кредо эпохи Просвещения было изложено Джеффер26 Пейн Т Избр. соч. М., 1959. С. 208.
Этап первый Колониальный опыт
43
соном доступным простому люду языком в трех лаконичных предложениях: «Мы считаем самоочевидными следующие истины: все люди сотворены равными, и все они наделены Создателем определенными неотчуждаемыми правами, к которым принадлежат жизнь, свобода, стремление к счастью. Для обеспечения этих прав люди учредили правительства, берущие на себя справедливую власть с согласия управляемых. Всякий раз, когда какая-либо форма правления ведет к нарушению этих принципов, народ имеет право изменить или уничтожить ее и учредить новое правительство, основанное на таких началах, какие, по мнению народа, более всего способствуют его безопасности и счастью»21.
Памфлет Пейна и Декларация независимости Томаса Джефферсона свидетельствовали о нацеленности Америки не только на отделение от Англии, но и на демократизацию внутриполитического устройства. Сама Американская революция была в первую очередь антиколониальной, поскольку английское господство было главным препятствием для развития в Северной Америке капиталистических и демократических начал. Вместе с тем в 1760—1770-х гг. стала зарождаться и та революция, которую можно назвать внутриполитической и которая была направлена на ограничение привилегий и власти провинциальной элиты и расширение прав среднего и нижнего классов.
Как свидетельствуют материалы настоящей главы, в политической системе колониальной Америки сочетались демократические и олигархические начала, при этом олигархические начала, наличествовавшие в государствен но-правовом устройстве, проявлялись в гораздо большей степени в политической практике. Ограничение олигархических и развитие демократических начал стали важнейшими целями внутриполитической революции, зарождавшейся в лоне антиколониального движения. Эта революция достигла своего пика уже после 1776 г. 27
27 Текст Декларации см в кн.. Американские просветители. Избранные произведения' в 2-х т. М., 1969 Т. 2. С 27—33.
Этап второй
Рождение национальной модели
Война США за независимость как демократическая революция
Последняя четверть XVIII в., начиная от провозглашения независимости США, ознаменовалась серьезной демократизацией американского общественно-политического строя. Ее основа была создана в годы Войны США за независимость (1775—1783), которая одновременно стала и внутриполитической революцией.
Начало революции сопровождалось дальнейшим нарастанием политической активности нижних и средних социальных слоев. В их сознании происходили серьезные перемены, а главными были снижение подданической политической культуры и укрепление политической самостоятельности. Идея уравнения политических прав разных социальных слоев явилась одной из центральных в демократической мысли революционной эпохи. Развитие идей политического уравнительства получило выражение в двух важных демократических доктринах, не имевших распространения в дореволюционный период. Одна из них — доктрина прямой демократии — предполагала наделение рядовых избирателей правом вынесения окончательного решения по любому важному вопросу, в первую очередь одобрения посредством референдума конституции и законов, как и правами отзыва и инструктирования депутатов, выдвижения законопроектов и т.п. Другая доктрина — простой, или чистой, демократии — означала отмену раздельного представительства разных социальных групп, зажиточных и малоимущих, в законодательной ветви власти и введения вместо этого совместного и равноправного представительства всех граждан.
Обе эти доктрины так или иначе получили распространение в законодательной практике революционного периода. Идея прямой демократии повлияла на процесс выработки и одобрения конституций
46 Демократия в США От колониальной эры до XXI века
штатов. В двух штатах — Нью-Гэмпшире и Массачусетсе — проекты конституций были переданы для ратификации рядовым избирателям. В некоторых штатах конституции, прежде чем быть одобренными представительными собраниями, широко обсуждались в избирательных округах. Высокую оценку со стороны Т. Пейна получила деятельность пенсильванского конвента, одобрившего одну из самых демократических конституций революционного периода: Пенсильванский конвент, президентом которого являлся Бенджамин Франклин, после выработки конституции распорядился опубликовать ее текст, но не для того, чтобы представить ее как нечто узаконенное, а с целью ознакомить с конституцией народ и выяснить, согласен он с документом или нет. Сам конвент на это время прервал заседания»28.
Во многих штатах выработка и принятие конституций были доверены особым представительным органам — конвентам, которые избирались на более широкой основе, нежели обычные законодательные собрания. Подобным образом, кроме Пенсильвании, конституции были одобрены в Нью-Йорке, Делавэре, Мэриленде, Северной Каролине и Джорджии. Идея и институт конвента также были продуктом демократического правотворчества революционного периода. Впоследствии эта идея была воспринята Великой Французской революцией в период ее наивысшего подъема (деятельности Национального конвента она обязана самыми демократическими законами). В самих Соединенных Штатах идея конвента использовалась также в период обсуждения и ратификации федеральной Конституции 1787 г. Проект федеральной Конституции, выработанный умеренными отцами-основателями на закрытом форуме в Филадельфии, был передан для ратификации чрезвычайным конвентам штатам, избранным на демократической основе. Результатом стало то, что на большинстве конвентов проект конституции подвергся острой критике, а более половины из них согласились одобрить его только при условии дополнения Основного закона США Биллем о правах (он был одобрен в 1791 г.).
Конституции штатов были приняты необычайно быстро, в течение уже первого года независимости (процесс принятия конституции затянулся только в Массачусетсе, где она была одобрена в 1780 г.). Среди американцев утвердился подлинный культ конституции, в которой признали гарантию и вместилище всех прав и свобод. Само понимание конституции по сравнению с колониальным периодом радикально изменилось. Если до революции под ней подразумевали совокупность английских биллей, законов, прецедентов и колони28 The Complete Writings of Thomas Paine / Ed. P. Foner. Vols. 1—2. N.Y., 1945 Vol 1. P 377.
Этап второй. Рождение национальной модели
47
альных хартий, то с началом революции ее стали отождествлять с единым компактным документом, разработанным и одобренным демократическим образом, являющимся правовым воплощением общественного договора.
По свидетельствам авторитетных современников, написание и принятие конституций были для многих американцев более значимы, нежели даже антиколониальная война (Т. Джефферсон видел в новых конституциях «весь смысл нашей борьбы»29). Причем на первом этапе революции, как вспоминал впоследствии Дж. Адамс, американцы меньше всего думали о «консолидации огромного континента под началом единого национального правительства». Напротив, они были уверены, что бывшие колонии, ставшие называться государствами (states — в русском языке это английское слово стало транскрибироваться как «штаты». — Авт.}. навсегда останутся «конфедерацией государств, каждое из которых будет иметь отдельное правительство»30. Это убеждение подкреплялось ссылками на классиков политической мысли от Аристотеля до Монтескьё, доказывавших, что республики, в отличие от монархий, могут устоять только на небольших территориях. Главные усилия американцев были сосредоточены на политическом обустройстве каждого отдельного штата.
Конституции штатов были не только одобрены необычным демократическим, по меркам того времени, образом, но и воплотили целую серию беспрецедентных демократических принципов. Как и почему это оказалось возможным? В значительной мере это определялось характерным для революционных эпох изменением соотношения сил между «низами» и «верхами» и резким усилением напора на власть со стороны «низов». У них появились собственные политические фракции, отсутствовавшие в колониальный период. Условно можно назвать их мелкобуржуазными или мелкособственническими, поскольку они были связаны по преимуществу с мелкими и средними фермерами, лавочниками, ремесленниками. Их оппонентов условно можно назвать элитарными фракциями — они выражали интересы крупных земельных собственников, купцов, владельцев мануфактур, финансистов, адвокатов. Мелкобуржуазные фракции возглавлялись или пользовались поддержкой политиков и идеологов демократических убеждений, а элитарные — политиков и идеологов умеренных и консервативных воззрений.
29 The Papers of Thomas Jefferson /Ed J.P. Boyd Vols. 1-25 Pnnceton, 1950-1990. Vol. 1. P 292.
30 The Adams Papers. Ser. I. Diaries / Col. J.H. Butterfield. Vols. 1-4. Cambridge (Mass.), 1961. Vol. 3. P. 352.
48 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
В революционный период мелкобуржуазные фракции добились серьезных успехов во многих вопросах, в том числе и в первую очередь в перераспределении в свою пользу властных возможностей и полномочий. Их влияние резко возросло вследствие демократизации избирательного права и реформы избирательных округов. Имущественный ценз был снижен более чем в половине штатов, при этом в Пенсильвании и Вермонте право голоса было распространено на всех налогоплательщиков.
Демократический характер носило расширение во многих штатах норм представительства западных территорий, населенных по преимуществу мелкими фермерами. До 1776 г. почти во всех без исключения колониях квоты представительства в ассамблеях давали явное преимущество приатлантическим графствам перед западными районами. Даже в либеральной Пенсильвании в начале 1776 г. три восточных графства совместно с административным центром Филадельфией избирали в ассамблею 26 депутатов, а восемь западных графств, где жила половина колонистов, лишь 15.
Уже в начале революции нормы представительства для западных районов были существенно расширены. В Южной Каролине западные районы, не имевшие ни одного представителя в колониальной ассамблее, получили в 1778 г. право избирать 76 депутатов в нижнюю и 11 — в верхнюю палату. Восточные графства, посылавшие в нижнюю палату 126, а в верхнюю 18 человек, сохранили контроль над законодательным собранием, но их прежнему монопольному положению в представительном органе власти был положен конец. Наиболее радикальными оказались последствия расширения представительства для западных районов в Пенсильвании. Согласно квотам представительства, определенным Конституцией штата 1776 г., восточные графства имели в нижней палате 24 места, а западные — 4831.
Эти реформы повлекли серьезное изменение социального состава представительных органов власти. Число делегатов от верхнего класса по сравнению с колониальным периодом снизилось в нижних палатах с 60 до 35%, а представительство фермеров и ремесленников увеличилось с 20 до 40%. При этом в северных штатах численность депутатов из мелкособственнических слоев даже превзошла численность депутатов из зажиточных и богатых слоев. Несколько иной была картина в верхних палатах, но, тем не менее, сенаты революционного периода, как правило, проводили линию, мало чем отличавшуюся от курса нижних палат. При этом только в Мэриленде, Южной Каролине и Вир31 Jensen М. The American Revolution Within America. N.Y., 1974. P. 95—98.
Этап второй. Рождение национальной модели
49
гинии представители богатых и зажиточных слоев явно преобладали в верхних палатах32.
Конституции штатов революционного периода включили целую серию нововведений, направленных на демократизацию устройства и функций государственной власти. Их авторы опирались на политические доктрины Просвещения, но давали им более демократические трактовки. Своеобразная трактовка была дана принципу разделения властей: законодательная власть серьезно возвышалась, а исполнительная ущемлялась. Исполнительная власть казалась демократам наиболее опасной для свободы: она ассоциировалась в их сознании с деятельностью губернаторов колоний и английского монарха. В конституциях штатов проявилась четкая тенденция возвысить законодательную власть как наиболее близкую к избирателям, а исполнительную власть превратить в ее служанку.
Законодательным собраниям были переданы многие традиционные полномочия исполнительной власти: объявление войны и заключение мира, назначение должностных лиц, в том числе членов исполнительного совета, казначея, прокурора, судей и др., создание армии, ведение международных дел и заключение договоров, право помилования и некоторые другие. В большинстве штатов (исключение составили Нью-Йорк, Вермонт, Род-Айленд, Коннектикут и Пенсильвания) законодательные собрания получили право избирать губернаторов. Это явно нарушало классическую схему разделения властей и означало подчинение исполнительной ветви законодательной. Оно подкреплялось наделением законодательных собраний правом импичмента — отстранения от должности главы и других представителей исполнительной власти.
Схема организации самой исполнительной власти также заключала тенденцию к максимальному ее ослаблению. Все штаты, за исключением Южной Каролины, отвергли общепринятый в колониальный период принцип единой и неделимой исполнительной власти, наделявшей таковой во всем объеме одно лицо. Конституции штатов противопоставили ему принцип коллегиальной исполнительной власти. В каждом штате создавался исполнительный совет, губернатор (или президент) являлся не более чем его председателем. Дальше всех в умалении главы исполнительной власти пошли пенсильванцы: президент совета признавался ими только первым среди равных. Американские губернаторы колониального периода контролировали деятельность выборных 32 Main J.T. The Sovereign States. N.Y., 1973. P. 205; Idem. The Upper House in Revolutionary America. 1763-1788. Madison—L., 1967. P. 101, 124-125, 133,160-161, 187, 188-191.
50
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ассамблей с помощью абсолютного вето. Большинство конституций штатов революционного периода лишали исполнительную власть не только абсолютного, но и отлагательного вето (оно закреплялось за губернаторами только в Массачусетсе, Нью-Йорке и Южной Каролине). В конституциях большинства штатов вводились ежегодные перевыборы губернаторов и ограничивалась возможность переизбрания одного лица в этой должности.
Возвысив законодательную власть, авторы конституций штатов уделили пристальное внимание ее демократизации. Они подвергли острой критике концепцию смешанного правления, согласно которой законодательный орган должен был состоять из двух палат, при этом первая из них призвана была защищать интересы верхнего сословия, а вторая — представлять общество в целом. Ей была противопоставлена концепция чистой демократии, получившей то или иное воплощение в большинстве штатов. В Пенсильвании, Джорджии и Вермонте верхние палаты были вообще упразднены и созданы однопалатные законодательные ассамблеи. В других штатах была организована двухпалатная законодательная власть, но ее назначение зачастую видели не в представительстве разных социальных интересов, а в обеспечении внутри законодательной власти принципа сдержек и противовесов. Кроме того, во всех случаях нижние палаты пользовались гораздо большими полномочиями, нежели верхние.
Нижние палаты были более демократичны, чем верхние. Они повсеместно переизбирались ежегодно (исключение составлял Мэриленд, где установился двухгодичный срок полномочий членов палаты представителей), что должно было обеспечить максимальный контроль над палатами со стороны избирателей. В целом в организации нижних палат революционная демократическая концепция воплотилась в наибольшей степени. Подходы, созвучные демократическим доктринам, оказали существенное влияние на формирование центральной североамериканской власти эпохи Войны за независимость. В глазах большинства патриотов единственной конкретной формой централизованной государственной власти накануне революции выступала метрополия. Неудивительно, что центральная власть долгое время рассматривалась ими как главный источник деспотизма, а ее искоренение объявлялось одной из важнейших целей Американской революции. В канун революции и на ее первых этапах патриоты относились отрицательно к любому проекту, если только общеамериканскому правительственному органу в нем делегировались обширные полномочия. Суверенные штаты отвергали как унитарную, так и федеративную форму государственного объединения, соглашаясь только на
Этап второй. Рождение национальной модели
51
создание конфедерации, то есть самой зыбкой формы государственного союза.
Политические предубеждения в отношении централизованной государственной власти были важной, но не единственной причиной, препятствовавшей единению штатов. Среди других причин политического сепаратизма штатов выделяются серьезные экономические, культурные и религиозные различия между ними. Северо-восточные буржуазно-протестантские штаты испытывали недоверие к южным штатам, в которых укоренилось рабовладение и к тому же преобладало англиканское вероисповедание. Мелкие штаты боялись, что политическое единство обернется их подчинением крупным штатам. Штаты, располагавшие обширными фондами свободных земель, опасались, что государственное объединение повлечет необходимость поделиться с «безземельными» штатами. Этим разъединительным мотивам противостояли, однако, и серьезные объединительные мотивы. Главными среди них были боязнь экономического и политического хаоса, как и опасение, что без необходимого государственного единения победа над Великобританией окажется проблематичной. Совокупность крайне противоречивых мотивов и настроений породила острые дискуссии, не утихавшие на протяжении всего революционного периода. Практические же успехи в годы Войны за независимость сопутствовали поборникам максимального ослабления централизованной власти.
Сразу после провозглашения независимости, 12 июля 1776 г., Континентальный конгресс, взявший на себя функции общеамериканского политического органа, создал комитет по подготовке Статей Конфедерации, документа, определявшего формы и характер политического единства штатов. Проект, подготовленный известным умеренным политиком Дж. Дикинсоном, не удовлетворил делегатов по причине весьма широкой и опасно расплывчатой трактовки полномочий Континентального конгресса. Фактически тот со всей определенностью лишался только одного права — введения налогов. Делегаты конгресса не одобрили и создания исполнительного органа власти. Проект Дикинсона был отклонен, а подготовленный и одобренный конгрессом новый вариант означал победу сторонников максимального суверенитета штатов. 14 ноября 1777 г. он был передан для ратификации штатам.
Одобренный конгрессом вариант Статей Конфедерации, первого государственного соглашения штатов, которое некоторые историки называли конституцией, но которое в строгом смысле ею не было, провозглашал вступление североамериканских штатов в «прочную лигу дружбы» и в первой по важности (второй по счету) статье объявлял, что «каждый штат сохраняет суверенитет, свободу и независи¬
52 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
мость» в осуществлении прав, «определенно не делегированных Соединенным Штатам, собравшимся в конгрессе»33. Поскольку о верховенстве Конфедерации в проекте не упоминалось, штаты выступали как самостоятельные государства.
Среди прав, делегированных конгрессу, не доставало самых важных, без которых он не мог претендовать на роль сколько-нибудь эффективного органа. Конгресс был лишен права вводить налоги и ввозные пошлины, что превращало его в просителя и должника легислатур штатов. Он был лишен права регулировать внутреннюю торговлю, что быстро привело к бесчисленным «экономическим войнам» между штатами. Конгресс был наделен правом арбитража споров между штатами, но не располагал средствами к исполнению своих решений. Во всех случаях он должен был рассчитывать на добрую волю правительств штатов.
Из трех ветвей власти — законодательной, исполнительной, судебной — Статьи Конфедерации зафиксировали (в том виде, как она уже оформилась стихийно) создание лишь одной, законодательной, в лице конгресса. Что касается исполнительного органа, то он выступал в качестве придатка законодательного: конгресс мог создавать из своих делегатов всевозможные комитеты, наблюдавшие за проведением принимаемых решений в жизнь. Не было ни главы исполнительной власти, ни правительства. Только в 1781 г. под давлением объективных обстоятельств Континентальный конгресс отважился создать в обход Статей Конфедерации иностранный, военный, военно-морской и финансовый департаменты и поставить во главе каждого из них постоянного секретаря.
Сам конгресс состоял из одной палаты, где депутаты ежегодно сменялись легислатурами штатов и могли быть в любой момент отозваны. Каждый штат, независимо от числа делегируемых депутатов, имел на заседаниях конгресса один голос. Как показала политическая практика революционного периода, члены конгресса воспринимали себя зачастую как посланников суверенных республик, обязанных неукоснительно проводить в жизнь волю своих легислатур. Временами правительства штатов как будто вообще забывали о существовании конгресса.
Для ратификации Статей Конфедерации требовалось единодушное согласие всех штатов. Это привело к тому, что они вступили в силу только 1 марта 1781 г. Окончательный вариант Статей Конфедерации 33 The Documentary History of the Ratification of the Constitution. Vol. 1. Constitutional Documents and Records. 1776—1787 / Ed. M. Jensen. Madison, 1976. P. 86.
Этап второй. Рождение национальной модели
53
отличался от проекта в одном пункте: право собственности на западные земли закреплялось не за штатами, а за Континентальным конгрессом (только при этом условии согласился одобрить Статьи Мэриленд, у которого не было собственного фонда свободных земель).
Статьи Конфедерации внешне соответствовали демократическим принципам. Так, они провозглашали создание однопалатного Континентального конгресса, максимально ослабляя исполнительную власть. Для ряда американских историков это послужило основанием утверждать, что принятие Статей Конфедерации означало торжество демократического крыла революции и поражение умеренного. Подобное мнение не представляется убедительным. Этот документ отразил в первую очередь острые разногласия между штатами, их нежелание поступиться своими экономическими и политическими интересами ради достижения национального единства. Сторонники Статей Конфедерации скорее воспользовались демократической аргументацией и принципами для того, чтобы закрепить суверенитет штатов. Что же касается непосредственно демократов, то отнюдь не все из них были де централистами, а некоторые, среди них Пейн и Франклин, первыми выступили за провозглашение верховенства Континентального конгресса в отношении штатов.
Демократические идеи и тенденции получили наиболее полное воплощение в государственно-правовом творчестве периода Войны за независимость, в первую очередь в конституциях штатов, и есть весомые основания именовать ее демократической политической революцией. Менее глубокими оказались ее преобразования в экономической и социальной сферах. Среди них одним из главных стала конфискация земель лоялистов (сторонников Англии) и распродажа их среди патриотов (сторонники независимости). Только часть конфискованных земель была передана за небольшую плату арендаторам или распределена мелкими участками между солдатами континентальной армии в качестве платы за военную службу. Примерно три четверти конфискованной недвижимости было приобретено земельными спекулянтами, купцами, плантаторами, чиновниками.
Среди аграрных мер революции реальное значение для нижних слоев имела отмена английского запрета на освоение свободных западных территорий. С начала революции десятки тысяч простых американцев устремились на западные территории. В первую очередь осваивались территории будущих штатов Кентукки, Теннесси, Вермонта и Мейна. Среди переселенцев в последующем оказалось не менее половины солдат Континентальной армии. Революция дала мощный толчок продвижению американцев на запад, которое сопровождалось
54
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
основанием массы независимых фермерских хозяйств и обращением в самостоятельных земельных собственников большого числа представителей нижних слоев.
В социально-экономическом плане Американская революция оказалась в первую очередь нацелена на ликвидацию законодательных ограничений, которые были наложены на североамериканскую промышленность и торговлю метрополией, как и на отмену привилегий, которые были предоставлены английским купцам, промышленникам и финансистам. Ее целью было утверждение свободной конкуренции, идеальная модель которой была сформулирована в знаменитом «Богатстве народов» Адама Смита, по символическому совпадению появившемся в том же году, когда была провозглашена американская Декларация независимости. Эта цель была реализована с самого начала Войны за независимость. Результаты введения «чистой» свободной конкуренции в Северной Америке оказались неоднозначны: с одной стороны, резко оживились отечественные торговля, промышленность, финансы, резко возросла социальная мобильность, вхождение в ряды предпринимателей удачливых представителей нижних слоев, но, с другой стороны, усилилось и социально-экономическое расслоение американцев.
Главным проявлением конфликта нижних и верхних слоев в экономической сфере явились острые разногласия в вопросах денежной политики. Уже в начале революции Континентальный конгресс и власти штатов, нуждаясь в огромных средствах для покрытия разнообразных расходов, должны были обратиться к печатанию бумажных денег, приравненных к традиционным деньгам из благородных металлов. Растущие расходы породили инфляцию и обесценение бумажных денег (к концу Войны за независимость они обесценились почти в 200 раз). Американские предприниматели, в первую очередь кредиторы, стали отказываться принимать к оплате бумажные деньги, особенно протестуя против возврата в обесцененных бумажных долларах долгов. Между ними, с одной стороны, и властям штатов, равно как и должниками, с другой, возник острый конфликт. В значительной мере под воздействием должников власти ряда штатов стали одобрять специальные законы, принуждавшие кредиторов принимать долги в бумажных деньгах. Должники, среди которых было много мелких фермеров, использовали для защиты своих интересов и силовые методы. Особенно часто силовое воздействие оказывалось на суды, которые, в отличие от законодательных органов, склонны были в большей мере защищать интересы кредиторов. Эмиссионная политика властей ряда (примерно половины) штатов породила среди верхов идею об угрожающем рас¬
Этап второй. Рождение национальной модели
55
пространен и и в стране «демократического деспотизма». Она стала лейтмотивом укреплявшегося движения в пользу пересмотра революционной политической системы.
К важным социальным следствиям революционной эпохи относится резкое ограничение ввоза в Северную Америку законтрактованных белых рабочих (использование труда законтрактованных белых слуг было окончательно прекращено в 1817 г.).
Противоречивой оказалась политика властей штатов в таком важном для демократии вопросе, как религия. Только в меньшинстве республиканских конституций штатов революционного периода были провозглашены передовые просветительские принципы о свободе вероисповедания и отделении церкви от государства. Конституции многих штатов прямо требовали от претендентов на государственные должности присяги на верность протестантизму. Радикальный удар по принципу государственной церкви и притязаниям протестантизма на монополию в религиозной жизни был нанесен с принятием в 1791 г. знаменитых десяти поправок к федеральной Конституции. В начале первой поправки утверждалось, что «Конгресс не должен издавать законов, устанавливающих какую-либо религию или запрещающих свободное вероисповедание»34. После этого из конституций штатов стали исключаться статьи, ограничивающие гражданские и политические права представителей непротестантских церквей. Дольше всех сопротивлялись полному отделению церкви от государства штаты Новой Англии. Упорная оппозиция в этом вопросе конгрегационалистской церкви была преодолена в Коннектикуте в 1818, в Нью-Гэмпшире в 1819 и в Массачусетсе в 1833 гг.
Меньше всех выиграли от революции чернокожие и индейцы. Идея противоправности рабства и необходимости его ликвидации в годы Войны за независимость нашла поддержку только в северных штатах. Во всех них были приняты законы или судебные решения, предоставлявшие новорожденным рабам свободу, как правило, по достижении 25 лет. Подобная процедура постепенной отмены рабства привела к тому, что полностью оно исчезло в северных штатах только к 1840-м гг. В южных штатах рабство сохранялось. Большинство индейцев, проживавших на территории Соединенных Штатов, в годы войны выступили на стороне англичан. Причиной было то, что английские власти традиционно занимали в отношении индейцев более миролюбивую позицию, нежели белые колонисты, а в предреволюционное десятилетие, запретив американцам переселяться за Аллеган34 Конституции зарубежных государств / Сост. проф. В.В. Маклаков. М., 2002. С 359.
56
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ские горы, Англия вообще выступила как бы гарантом неприкосновенности еще не захваченных индейских территорий. Независимые же Соединенные Штаты как раз видели свою цель в обеспечении свободного освоения этих территорий белыми американцами.
В августе 1783 г. индейские племена приняли совместное решение любыми средствами предотвращать захват американцами их территорий. Но в начале 1783 г. между Соединенными Штатами и Англией уже было заключено предварительное соглашение, признававшее независимость США. В марте и апреле Англия и США соответственно объявили о прекращении военных действий. В окончательном тексте договора, подписанном в сентябре, об индейцах не упоминалось ни словом, а зааллеганские территории, признававшиеся Англией ранее индейскими, передавались американскому государству. Индейцы остались один на один с явно превосходящими силами противника и были обречены на поражение. Официально американское правительство заняло по отношению к ним цивилизованную позицию, заявив, что «собственность и земли индейцев не могут отчуждаться без их согласия». Но на практике этот принцип постоянно нарушался, уход Англии из Северной Америки предоставил американцам полную свободу рук в продвижении на Запад и экспроприации собственности индейцев, в случае их сопротивления, любыми средствами. Таким образом, Американская революция ограничилась распространением провозглашенных ею либерально-демократических принципов исключительно на белое население (только отчасти под их воздействие попали чернокожие в северных штатах).
Федеральная Конституция 1787 года и демократия
Соединенные Штаты вступили в постреволюционный период с грузом сложных внешне- и внутриполитических проблем. В международных отношениях они сталкивались с конфронтационным отношением со стороны не только Англии, но также и некоторых бывших союзников, в первую очередь Испании, которая, ущемив на Американском континенте позиции Англии, теперь намеревалась ограничить территориальные притязания США. Во внутренней политике угрожающий характер приобрели экономические, торговые и финансовые споры штатов, их нежелание жертвовать собственными интересами ради общенациональных. Эти и другие проблемы выдвигали в повестку национальной политики в качестве наиболее актуального вопрос об усилении обще¬
Этап второй. Рождение национальной модели
57
американского государства. Данная потребность осознавалась представителями разных слоев общества и разных политических сил, но инициатором и движущей силой создания сильного центрального правительства оказалось движение, во главе которого оказались верхи. Поначалу его именовали «националистическим», но в историю оно вошло под названием федералистского.
На начальном этапе — с конца 1770-х по 1783 г. — в федералистском движении доминировали экономические и внешнеполитические мотивы. Его платформа включала требования создания национального банка в целях финансирования расходов на ведение войны и оптимального использования отечественных капиталов, наделения Континентального конгресса правом огосударствления свободных земель, а особенно же меры, направленные на создание финансовых фондов центрального правительства. Уже одна такая экономическая платформа федералистов оказалась несовместимой с принципами суверенитета штатов, закрепленного Статьями Конфедерации 1781 г., и предполагала их радикальный пересмотр или даже отмену.
Социальные мотивы федералистов оформились в полной мере на втором этапе их движения, с 1783 по 1787 г., когда резко обострились конфликты внутри страны и стало ясно, что не подчиненные единой высшей воле штаты не в состоянии справиться не только с финансово- экономическим хаосом, но и с социальными бурями. Социальные конфликты имели место и в период Войны за независимость, но тогда они были приглушены объединительными мотивами борьбы с Англией.
Большую роль в оформлении социальных мотивов федералистов сыграло вооруженное выступление «низов» под руководством ветерана американской армии Д. Шейса. Произошло оно в Массачусетсе в период с сентября 1786 по февраль 1787 г. В ответ на отказ массачусетской ассамблеи принять закон о выпуске «дешевых денег», как и на решения судов об обязанности рассчитываться с кредиторами звонкой монетой, представители нижних слоев созвали собственный конвент, одобривший их требования. Шейс сумел мобилизовать для решительного вооруженного давления на власти штата около 1200 человек. В решающий момент восстание было достаточно легко подавлено, а его участники вскоре амнистированы. Восстание не имело поддержки за пределами Массачусетса, его цели ограничивались удовлетворением непосредственных экономических требований нижних социальных слоев, ему была чужда сколько-нибудь выраженная радикальноэгалитарная идеология и его невозможно рассматривать в качестве свидетельства распространения или даже зарождения в массах антибуржуазного сознания.
58 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
Тем не менее лидеры федералистов приписали восстанию желание ликвидировать все общественные и частные долги и перераспределить собственность в США. Этот пропагандистский прием был призван запугать обывателей и склонить колеблющихся представителей элиты в пользу серьезного изменения революционной политической системы. В 1786—1787 гг. лидеры федералистского движения дали идеологическое обоснование необходимости сильного национального правительства, надежно защищающего интересы собственности и верхнего класса. Дж. Мэдисон, лидер южного крыла федералистов, в начале 1787 г. рассматривал как социальную закономерность разделение любого общества, в том числе американского, на «различные интересы и фракции, среди которых различаются кредиторы и должники, богатые и бедные, домовладельцы, купцы и промышленники, члены разных религиозных сект, последователи различных политических лидеров, жители различных районов, владельцы различных видов собственности и т.д. и т.п.»35.
А. Гамильтон, глава федералистов-северян, пророчески доказывал, что благословенная экономическая свобода, отвоеванная американцами у Англии, будет углублять различия между богатыми и бедными: «Совершенно очевидна та истина, что не может существовать ничего похожего на равенство во владении собственностью, неравенство же во владении ею есть следствие существования самой свободы... Различие во владении собственностью уже существует между нами. Дальнейшее развитие промышленности и торговли будет все более увеличивать эту пропасть»36.
Вопрос для духовных и политических вождей элиты заключался в том, как обеспечить социальный мир в подобном обществе и защитить интересы экономически возвышающегося меньшинства. Социальные и внутриполитические мотивы ревизии Статей Конфедерации органически соединились у федералистов с уже имевшимися экономическими и внешнеполитическими мотивами. С таким идейным багажом их лидеры явились на общеамериканский конвент в Филадельфии, который заседал с мая по сентябрь 1787 г. Делегаты конвента были уполномочены только исправить Статьи Конфедерации, однако уже в самом начале заседаний, нарушив свои полномочия, они отвергли Статьи и обратились к разработке Основного закона федерального государства.
35 The Writings of James Madison / Ed. G. Hunt. Vols. 1-9. N.Y., 1900-1910. Vol. 2. P. 366
36 The Papers of Alexander Hamilton Vols. 1—27 I Ed. H.C. Syrett. N.Y., L., 1961 — 1987. Vol. 4. P. 218-219.
Этап второй Рождение национальной модели
59
Классическим трудом о принятии федеральной конституции США остается монография Ч. Бирда 1913 г.37 Спор между последователями и оппонентами Бирда приобрел непреходящий характер, выявляя как сильные, так и слабые позиции обеих сторон. Представляется, что основополагающий вывод Бирда о том, что участники конвента 1787 г. руководствовались личными экономическими мотивами и защищали интересы верхнего класса, сохраняет свое значение. Вместе с тем очевидно также, что анализу Бирда присущи многие упрощения, которые делают его интерпретацию в значительной мере устаревшей. Укажу на ее главные недостатки.
Одна из ошибок Бирда заключалась в утверждении, что конституция отвечала преимущественно классовым интересам «денежного капитала», который он противопоставлял «недвижимой собственности», «капиталу-земле». В действительности Конституция США воплотила компромисс двух верхних социальных групп — северо-восточной буржуазии и плантаторов-рабовладельцев Юга, достигших единства перед лицом сложных внутри- и внешнеполитических проблем.
Серьезное упрощение Бирда состояло в отождествлении мотивов участников конвента с их личными экономическими интересами. Это привело историка к позиции, равнозначной экономическому детерминизму. Личная экономическая заинтересованность присутствовала в позиции участников конвента, но она далеко не исчерпывала их мотивов и их видения государственно-конституционных основ США. В Основном законе США воплотились их политическая культура и мировоззрение, которые в свою очередь вмещали в себя богатые конституционные традиции Старого Света, в первую очередь Англии, и политическую философию Просвещения. На конвенте в Филадельфии собрались образованные представители Америки, которых Т. Джефферсон, стоявший на демократических позициях и не участвовавший в конвенте, называл, тем не менее, собранием «полубогов». Благодаря образованности и опоре на разнообразные, утонченные и передовые политические учения, прежде всего идеологию Просвещения, они смогли создать конституцию, которая в своей основе сохраняется и поныне.
Среди качеств участников конвента, повлиявших на содержание конституции, необходимо особо отметить политический реализм. Он проявился в способности авторов конституции соразмерять собственное мировоззрение и позиции с политическими установками и мнениями, широко распространенными в Америке, в том числе и укоре-
37 Beard Ch.A. An Economic Interpretation of the Constitution of the United States. N Y., 1913.
60 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века нившимися в революционный период, и находить такой общий конституционный «знаменатель», который, удовлетворяя интересы «верхов», согласовывал их, так или иначе, с интересами электората в целом. В результате конституция предстала не только как компромисс разных групп верхнего класса, но и как компромисс между ним и политически активными слоями граждан, то есть как двойной общественный договор, и под новый американский миропорядок была подведена социальная база, необходимая для поддержания его прочности.
Во время заседаний конвента в Филадельфии были произнесены сотни речей, причем с учетом секретности заседаний делегаты могли говорить и говорили как на духу, достигая в ходе дискуссий необходимого согласия по всем вопросам. Единодушие с самого начала достигалось редко, но по ряду вопросов разногласий практически не было.
Единодушие проявилось в отношении политической демократии. По убеждению участников конвента, политическая система США, как она оформилась в революционный период, привела к «демократическому деспотизму». Он, как доказывал Мэдисон, ущемлял интересы верхнего класса и возвышал малоимущее и неимущее большинство38. Виргинский депутат Э. Рандольф, предложивший 29 мая на рассмотрение конвента проект федеральной Конституции, указал, что главная опасность для страны заключена в конституциях штатов, а конвент призван найти надежное противоядие от их демократических излишеств. Р. Шерман из Коннектикута осудил демократию в еще более категоричной форме: «Народ должен иметь настолько незначительное касательство к правительству, насколько это возможно». Э. Джерри из Массачусетса заявил: «Трудности, переживаемые нами, проистекают из избытка демократии»39. Очень многие депутаты осуждали демократию с помощью конкретных примеров из законодательной практики собственных штатов.
Среди делегатов не возникло дискуссий в вопросе о том, что среди прав человека должно быть признано приоритетным и взято под особую опеку государства. Таковым признали право на собственность. «Говорят, что жизнь и свобода, — рассуждал Г. Моррис, — должны цениться выше, чем собственность. Но при более внимательном рассмотрении вопроса необходимо признать, что высшей ценностью общества является именно собственность». «Собственность, безусловно, высшая ценность общества», — утверждал Дж. Ратледж. В том же
38 The Records of the Federal Convention of 1787 / Ed. M. Farrand. Vols. 1-4. New Haven, L., 1966. Vol. 1. P. 135, 136, 420-422.
39 Ibid. P. 48-51.
Этап второй. Рождение национальной модели
61
духе высказывались и другие участники конвента. А сразу после обнародования федеральной Конституции один из ее защитников, А. Хансен, провозгласил: «Утверждают, что предложенный проект Конституции рассчитан на особое покровительство интересов богатых. Но во всех государствах, и не только в деспотических, богатые должны извлекать преимущества из владения собственностью, которая во многих отношениях составляет высшую ценность и смысл существования человечества»40.
Единство в этих и других фундаментальных вопросах не исключало дебатов о том, какие политико-правовые средства могут быть использованы для ликвидации «перегибов» демократии, защиты прав собственности и в целом интересов верхнего класса. Мнения делегатов разошлись в трактовке народного суверенитета и общественного договора, как и в конкретных вопросах о том, как должны быть распределены избирательные округа, кто может быть наделен избирательным правом, как должны быть выстроены различные ветви власти. Острейшие дискуссии велись по принципиальному вопросу о распределении прерогатив между федеральным правительством и штатами.
Делегаты не могли не учитывать и того, что подготовленный ими проект федеральной Конституции подлежит рассмотрению и утверждению как минимум двумя третями ратификационных конвентов штатов, которые должны были быть избраны всеми американцами, наделенными правом голоса. Многие среди рядовых избирателей сохраняли приверженность конституциям штатов, в которых делегаты филадельфийского конвента усматривали явные «демократические излишества». С учетом всех этих обстоятельств проект конституции не мог не вместить самых разнообразных компромиссов, и не случайно среди делегатов филадельфийского конвента особым спросом пользовались те, кто обладал даром их находить. Самым искусным среди таких политиков оказался виргинский делегат Джеймс Мэдисон, который сыграл особенно важную роль в нахождении удачных формулировок, и заслужил славу «философа американской Конституции».
Дискутируя, например, с теми, кто предлагал ограничить демократизацию избирательного права революционного периода, Мэдисон указал, что если в вопросе об избирательном праве, который по всеобщему убеждению являлся «фундаментальной статьей республиканского строя», не довериться точке зрения, восторжествовавшей в штатах, 40 Ibid. Р. 533, 534, 542; The Papers of Alexander Hamilton. Vol. 4. P. 504-512; Pamphlets on the Constitution of the United States / Ed. PL. Ford. N.Y., 1968. P. 254.
62
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
то проект федеральной Конституции просто-напросто не будет одобрен. Этот подход был поддержан большинством делегатов41.
Конвент пошел на компромисс с мнением, господствовавшим в обществе, и тогда, когда признал принцип выборности всех органов власти, отмену монархического начала (оно поддерживалось некоторыми делегатами), занимавшего столь большое место в политической системе колониального периода. Признав республиканизм в качестве краеугольного камня американской политической системы, конституционный конвент одновременно попытался отделить его от демократии и даже противопоставить ей. При этом под демократией, следуя классическим античным образцам, понимали непосредственное участие народа в управлении государственными делами, а под республиканизмом — делегирование всей полноты власти народным представителям, отобранным с помощью выборов. Именно выборность и подконтрольность органов власти, а не механическое торжество воли большинства закреплялось конвентом в качестве главной американской политической ценности. Отделив республиканизм от демократии, участники конвента сосредоточились на конструировании приемлемой модели американской федеральной республики.
Участники филадельфийского конвента были не удовлетворены схемой разделения властей, укоренившейся в штатах, и предложили иной вариант распределения полномочий между различными ветвями власти. Его отличительной чертой было сокращение полномочий законодательной власти и усиление веса и роли власти исполнительной. Авторы федеральной Конституции предложили и иные модели устройства законодательной и исполнительной ветвей власти.
При обсуждении схемы законодательной ветви они вернулись к схеме смешанного правления, популярной в Америке колониальной поры, но отвергнутой в революционный период. Эта схема была приспособлена к американским реалиям: в отличие от Англии, где палаты лордов и общин предназначались для раздельного представительства аристократов и народа, сенат и палата представителей в Конгрессе США должны были выражать интересы соответственно богатого меньшинства и электората в целом. Правда, в ходе дискуссий о сенате США участники конвента разделились на две группы: одну из них волновала исключительно социальная функция сената, другую (представителей мелких штатов) заботила и проблема превращения сената в средство, способное противостоять утверждению господства в Союзе крупных штатов. В результате компромисса схема организации се41 The Records of the Federal Convention of 1787. Vol. 1. P. 201—204.
Этап второй. Рождение национальной модели
63
ната, одобренная конвентом, отразила устремления обеих групп: она обеспечила защиту интересов собственности и в то же время воплотила принцип равного представительства штатов.
Большинство верхних палат легислатур штатов, с точки зрения создателей федеральной Конституции, не могли стать образцом для сената США. Участники конвента обнаружили твердое намерение преодолеть свойственные многим конституциям штатов огрехи в определении численности и прерогатив верхней палаты, цензовых квалификаций для сенаторов и срока их полномочий. Длительный срок полномочий сенаторов, как и малочисленность верхней палаты рассматривались в качестве важных условий приверженности стабильному социально-политическому курсу. Введенный федеральной Конституцией шестилетний срок полномочий сенаторов США оказался в два-три раза продолжительнее срока полномочий большинства верхних палат штатов. Предоставив каждому штату два места в сенате, авторы конституции ограничили численность последнего 26 депутатами (в США тогда еще насчитывалось 13 штатов). В результате национальный сенат оказался малочисленнее верхних палат отдельных штатов. Большинство участников конвента в Филадельфии выступали против избрания сенаторов всем электоратом — практики, широко распространенной в тот период в штатах. Избрание сената США было закреплено за легислатурами штатов, что означало одновременно и отказ рядовым избирателям в праве создания верхней палаты и уступку сторонникам прав штатов.
Авторы федеральной Конституции пересмотрели и утвердившуюся в штатах модель нижней палаты. Нижние законодательные палаты штатов подверглись на конвенте в Филадельфии наибольшей критике. Одну из причин чрезмерного демократизма нижних палат критики видели в их частых перевыборах и многочисленности. В вопросе о численности палаты представителей авторы федеральной Конституции явно следовали английскому образцу, установив норму представительства (1 депутат от 30 тыс. жителей), примерно повторявшую норму представительства в нижней палате британского парламента. В результате палата представителей Конгресса США в момент принятия конституции должна была насчитывать 65 депутатов, в то время как, например, в нижней палате массачусетской легислатуры в тот период заседало от 300 до 400 человек. Срок полномочий для депутатов нижней палаты Конгресса США был установлен в два года — вдвое дольше срока полномочий депутатов легислатур штатов.
При обсуждении организации исполнительной власти лейтмотивом на конвенте оказался протест против умаления ее роли в консти-
64 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
туциях штатов. Популярностью среди участников конвента пользовалась концепция единой и неделимой исполнительной власти, которая, во-первых, провозглашала наделение таковой во всем объеме одного лица, а во-вторых, означала отстранение от контроля над аппаратом исполнительной власти законодательных органов и предоставление исключительного права формирования и руководства этим аппаратом президенту США. Своим истоком она имела не столько британскую государственную модель, утвердившую модель ответственного парламентского правительства, сколько воззрения Шарля Монтескьё.
Достоинство концентрации и централизации исполнительной власти федералисты, подобно Монтескьё, видели в быстром и эффективном проведении решений в жизнь. Поддержание социального порядка и экономической стабильности на огромной территории США, как и управление таким большим государством в целом, защита его от внешних врагов, доказывали они, возможны лишь при условии принятия быстрых решений и энергичного их осуществления сильной рукой. Разделение исполнительной власти между двумя, тремя и большим числом лиц, нашедшее воплощение в ряде штатов, было, по их убеждению, губительно для государства.
Конвент наделил всей полнотой исполнительной власти президента США, переизбираемого каждые четыре года. Переизбрание в должности президента не было ограничено, и формально один человек, если избиратели раз в четыре года давали на это согласие, мог занимать пост главы государства вновь и вновь42. Президент был также наделен большими законодательными полномочиями. Кроме издания президентских указов, он, в отличие от губернаторов штатов, получил право отлагательного вето в отношении решений законодательных органов. Чтобы преодолеть президентское вето, соответствующей палате при повторном обсуждении необходимо было собрать не менее двух третей голосов. Как показал американский опыт, преодоление президентского вето крайне затруднительно (оно происходит примерно в одном случае из 10).
Филадельфийский конвент отказался вверить избрание президента рядовым избирателям или конгрессу, что было бы аналогом практики 42 Первый президент США Дж. Вашингтон, после двух сроков пребывания в высокой должности, твердо отказался баллотироваться в третий раз. Это послужило важным прецедентом для всех претендентов на высокую должность в последующем. Прецедент был нарушен Ф.Д. Рузвельтом в 1940 и 1944 гг., когда в чрезвычайных условиях Второй мировой войны он был избран президентом на третий, а потом и четвертый срок. Но после окончания войны в 1951 г. была одобрена 21-я поправка к Конституции США, запретившая избираться на президентскую должность более двух раз.
Этап второй. Рождение национальной модели
65
избрания главы исполнительной власти в штатах. Его избрание было доверено выборщикам, назначаемым в соответствии с порядком, определенным штатами. В ходе первых президентских избирательных кампаний в четырех штатах выборщики избирались электоратом, в остальных — легислатурами (законодательными собраниями) штатов. Прошло несколько десятилетий, прежде чем определение выборщиков повсеместно было передано избирателям.
При всем том, что препарирование авторами федеральной Конституции разделения властей носило в целом умеренно-консервативный характер, оно включило и очень важную демократическую черту, благодаря которой было создано мощное и непреходящее по значению препятствие для возникновения тирании. Эта черта — механизм сдержек и противовесов, который придал американской модели разделения властей оригинальный характер и означал, что три ветви государственной власти были не просто разделены, но сдерживали и контролировали друг друга.
Обширными возможностями контроля был наделен президент: он имел право законодательного вето и назначения представителей судебной власти. Но и законодательная власть контролировала исполнительную: сенат давал «совет и согласие» по вопросам назначений в государственный аппарат и Верховный суд, а обе палаты могли привлечь президента к импичменту и отстранить его от должности в случае злоупотребления служебным положением. Что касается Верховного суда, то он приобрел право определять соответствие решений законодательных органов и исполнительной власти Конституции США.
Одним из важнейших на всем протяжении филадельфийского конвента являлся вопрос о соотношении прерогатив штатов и центрального правительства. Федералисты добились успеха в двух важных пунктах: конституция широко определяла права центрального правительства, во-первых, и провозгласила верховенство (супрематию) федерального права над правом штатов, во-вторых. Среди новых полномочий правительства США особое значение имели введение и сбор налогов и регулирование торговых и коммерческих отношений между штатами.
Среди сложных проблем, обсуждавшихся конвентом, выделялся вопрос о рабстве. Делегаты северо-восточных штатов, в которых рабство было осуждено и отменено революционными актами, должны были пойти на компромисс с представителями рабовладельческих штатов. Решение конвента о запрете ввоза рабов на территорию США с 1808 г. было уступкой мировоззренческим и политическим позициям свободных штатов, а сохранение на Юге рабства являлось уже уступкой социально-экономическим интересам рабовладельцев. Серьезной уступкой
66
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
южным штатам явилось и предоставление им права расширенного политического представительства в нижней палате Конгресса США (для рабовладельческих штатов оно устанавливалось с учетом трех пятых численности подневольного негритянского населения, при этом чернокожие рабы, понятно, правом голоса не пользовались).
Консервативный характер носил отказ филадельфийского конвента включить в федеральную Конституцию Билль о правах, имевшийся во всех без исключения конституциях штатов. Сами авторы Основного закона США объясняли свой отказ именно тем, что Билль о правах уже имелся в конституциях штатов. На это их критики резонно замечали, что если бы Конституция США, подобно Статьям Конфедерации, объединяла не население страны, а штаты, сохраняя их полный суверенитет, тогда позиция ее составителей была бы понятна, но, поскольку федеральная Конституция объявлена высшим законом по отношению к конституциям штатов, включение в нее Билля о правах обязательно.
Отсутствие Билля о правах в проекте федеральной Конституции оказалось ее самым уязвимым местом. Во время обсуждения его ратификационными конвентами штатов большинство среди них согласились одобрить Основной закон США только при условии дополнения его Биллем о правах. И авторы Конституции США должны были вновь пойти на уступку обществу. Проект федерального Билля о правах был подготовлен Мэдисоном. Первые восемь статей, включавшие «неотчуждаемые права» личности на собственность, свободу слова, печати, собраний и другие гражданские и политические свободы, были позаимствованы из конституций штатов (в первую очередь виргинской). Девятая и десятая статьи, написанные Мэдисоном самостоятельно, указывали, что права и прерогативы, не закрепленные Конституцией США за федеральным государством, сохраняются за штатами или самим народом. В 1789 г. эти статьи были включены в Конституцию США в качестве первых десяти поправок (одобрены штатами в 1791 г.).
Ратификация проекта федеральной Конституции, проходившая в течение года после завершения филадельфийского конвента, разделила американское общество на национальные предпартии — федералистов и антифедералистов. Антифедералисты, критики конституции, пытались выступать в качестве наследников не только концепции суверенитета штатов, но и демократических идеалов Американской революции. Среди их лидеров были представители демократического крыла патриотов, в первую очередь фракция пенсильванских конституционалистов. Однако в целом антифедералистское движение не бы¬
Этап второй. Рождение национальной модели
67
ло идентичным левому крылу патриотического лагеря и по социальному составу являлось сложным и разношерстным.
Во главе антифедералистов были некоторые представители верхнего класса. Они выражали интересы тех его слоев, которые по тем или иным причинам были против расширения прерогатив центрального правительства (например, многие южные плантаторы, поддерживавшие антифедералистов, видели в усилении центрального правительства исключительно путь к экономическому и политическому возвышению торгово-финансовой буржуазии). Массовую базу анти- федералистского движения составляли мелкие фермеры, владельцы малодоходных и натуральных хозяйств, расположенных по преимуществу в западных районах. В отличие от владельцев коммерческих ферм обжитых восточных районов, которые связывали с возвышением фелерального правительства надежды на расширение возможное тей вывоза сельскохозяйственной продукции в другие штаты, хозяева мелкотоварных и нетоварных ферм усматривали в централизации государственной власти неизбежный рост бюрократического аппарата и налогового гнета. В экономической программе антифедералистов были требования низких налогов и «дешевых денег». Со стороны руководства антифедералистов эти меры поддерживала та часть южных плантаторов, которая изрядно запуталась в долгах у отечественных и иностранных кредиторов.
В сфере политических требований антифедералисты, подобно демократическим группировкам революционного периода, защищали верховенство законодательной власти в отношении исполнительной, частые перевыборы государственных органов и т.д. Они остро критиковали схему национального сената, который должен был состоять всего-навсего из 26 человек и избираться сроком на шесть лет. Их не удовлетворяло и то, что сенату вверялись более широкие полномочия, нежели палате представителей. Особую озабоченность антифедералистов вызывало отсутствие в проекте федеральной Конституции Билля о правах. Они протестовали против принципа единой и неделимой исполнительной власти и противопоставляли ему идею коллегиального исполнительного органа43.
Вместе с тем в ряде важных позиций антифедералисты отказались следовать принципам левого крыла революционного лагеря и пошли на серьезные уступки авторам Конституции 1787 г. Они были соглас43 См. суждения лидеров антифедералистов: The Letters of Richard Henry Lee I Ed. J.C. Ballagh. Vols 1-2. N.Y., 1970. Vol. 2. P. 433, 438, 442-443; The Papers of George Mason / Ed. R.A. Rutland. Vols. 1-3. Chapel Hill, 1970. Vol. 3. P. 880-881, 916, 972, 981, 989,1050.
68 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ны на создание законодательной власти из двух палат, организацию Верховного суда и другие нововведения, представлявшие отход от Статей Конфедерации. В итоге они заняли оборонительную позицию в борьбе с федералистами. Их лидеры не могли предложить позитивную альтернативу проекту федеральной Конституции, ограничиваясь требованиями внесения в него тех или иных поправок. Федералисты, уступив оппонентам в одном, правда, самом важном вопросе — требовании дополнить проект конституции Биллем о правах, фактически лишили их весомых аргументов в идейно-политической борьбе.
Что касается программы и идеологии федералистского движения, то они получили наиболее полное выражение в 85 статьях, опубликованных в 1787—1788 гг. под общим названием «Федералист» и принадлежавших А. Гамильтону, Дж. Мэдисону и Дж. Джею (роль последнего в написании статей была минимальной). В теоретическом и идеологическом плане более удачными выглядели статьи, написанные Мэдисоном. Он сделал упор на то, что проект конституции соответствовал самым передовым государственно-правовым нормам и не отвергал, а развивал в конструктивном духе политическое наследие революции. В целом «Федералист» оказался лучшим политическим сочинением эпохи образования США и вошел в классику американской политической мысли44.
Второго июля 1788 г. в Континентальном конгрессе было объявлено о завершении процесса ратификации федеральной Конституции (она была одобрена в девяти штатах, что было достаточно для ее вступления в силу). Принятие федеральной Конституции подвело черту под формированием основ американской государственности. На этом этапе американская элита предприняла мощную и успешную попытку консолидации политической власти в своих руках. Одобрение федеральной Конституции повлекло за собой широкий пересмотр с умеренно консервативных позиций конституций штатов. В тех штатах, где отсутствовали верхние палаты (Пенсильвания, Джорджия, Вермонт), они были учреждены. Во всех штатах для депутатов верхних палат был поднят имущественный ценз, а сроки полномочий сенаторов увеличены. Были расширены полномочия губернаторов, как и их независимость от законодательной ветви власти45.
44 См. русский перевод: «Федералист». Политические эссе А. Гамильтона, Д. Мэдисона и Д. Джея. М., 2000.
45 Bailyn В., Donald D.H., Davis D.B., Thomas J.L., Wiebe R.H., Wood G.S. The Great Republic. A History of the American People. Lexington, Toronto, 1981. Vol. 1. P. 245-246.
Этап второй. Рождение национальной модели
69
Но конституционный ревизионизм был не контрреволюцией, как полагали представители «левых» историографических школ, а постреволюционной фазой, решавшей задачу нормализации буржуазнолиберального миропорядка, созданного революцией, и приведения завоеваний революции в соответствие с интересами тех элитных групп, которые участвовали в революции и благодаря ей закрепили свои господствующие позиции в экономике и социальных отношениях. Конституция США не отвергала, а, препарировав, сохраняла принципы республиканизма, разделения властей, правового государства, а также гражданские и политические свободы. Авторы федеральной Конституции критиковали демократию и противопоставляли ей республиканизм, но в действительности их модель оказалась совместимой с демократией и в последующем стала именоваться представительной демократией (классическая же демократическая модель, которую отвергали авторы конституции, стала именоваться прямой демократией).
Можно заключить, что федеральная Конституция воплотила модель представительной и элитарной демократии. Но не только. Она также дала жизнь модели либеральной демократии, поскольку воля всего электората ничуть не уменьшает прав индивидуумов, которые, как показала история американской Конституции, весьма надежно защищены Биллем о правах. В ней также присутствуют важные черты процедурной демократии. А вот признаков прямой демократии она лишена начисто. Нет в ней и признака мажоритарной демократии, поскольку, даже с учетом расширения американского электората в годы революции, правом голоса было наделено меньшинство белых граждан, не говоря уже о других расах (чернокожим мужчинам, соответствовавшим необходимому имущественному цензу, право голоса было предоставлено только в северных штатах, но и там они в начале XIX в. были его лишены).
Создание двухпартийной системы: развитие политического плюрализма
Первое национальное правительство США было создано в 1789 г. еще на внепартийной основе. Формирование политических фракций началось вскоре после того, как Дж. Вашингтон, единодушно избранный в начале того же года первым президентом Соединенных Штатов, принес присягу, а первый национальный Конгресс приступил к работе. По иронии судьбы, Вашингтон, ярый противник партийных разме¬
70
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
жеваний и самих партий, назначил на два ключевых поста в правительстве — министра финансов и государственного секретаря (в США выполняет функции министра иностранных дел) — создателей первых национальных партий-соперниц: 34-летнего А. Гамильтона и 46-летнего Т. Джефферсона.
Враждебное отношение к партийным размежеваниям было присуще не только Вашингтону, но всем американским политикам, включая Гамильтона и Джефферсона. Национальные партии возникли вопреки их воли, отражая объективные потребности и запросы общественно- политической жизни. Первотолчком к их формированию стала социально-экономическая программа Гамильтона, четко сориентированная на финансово-торговые и промышленные интересы США и отождествившая их с общенациональными интересами. Он сумел увлечь своими планами президента Вашингтона. Политическая оппозиция объединилась вокруг Джефферсона. Гамильтона и его сторонников стали именовать Федералистской партией, а джефферсоновцев то республиканцами, то демократами, но в конечном итоге в исторической литературе за ними закрепилось имя Республиканско-демократической партии46.
Любопытно, что «правой рукой» Джефферсона оказался Дж. Мэдисон, который в период обсуждения федеральной Конституции был близок к Гамильтону. Неожиданный альянс Джефферсона и Мэдисона был глубоко прагматичен: их партнерству способствовала разнящаяся по мотивам, но решительная оппозиция предложенному министром финансов плану превращения США в торгово-промышленную страну. Они же оба решительно отдавали приоритет аграрным интересам.
Федералистская и Республиканско-демократическая партии, соперничавшие на протяжении четверти века (в 1789—1801 гг. у власти были федералисты, а с 1801 г. ею на долгий период овладели последователи Джефферсона), получили различные оценки в исторической науке. В глазах ряда историков их соперничество отразило антагонизм аристократических и капиталистических интересов, с одной стороны, и демократических и аграрных, с другой. Вторая группа американских историков склонялась к выводу, что разногласия между федералистами и республиканцами носили функциональный характер, а суть их взаимоотношений характеризовалась в первую очередь консенсусом (согласием). На современном этапе в исторической науке пользуется известностью концепция Дж. Эпплби. Она доказывала, что как га- 46 В период деятельности партии ее сторонников чаще всего называли республиканцами, по этой причине партию Джефферсона, дабы не путать ее с Республиканской партией А. Линкольна, возникшей в 1854 г., именуют иногда первой Республиканской партией США.
Этап второй. Рождение национальной модели
71
мильтоновцы, так и джефферсоновцы принимали капиталистическую перспективу развития США, но предлагали принципиально отличные варианты модернизации. Гамильтоновская модель носила своеобразный элитарный характер, приобщая к плодам капиталистического развития только верхнюю часть общества, в то время как джефферсоновская модель была подлинно либерально-демократической, ориентированной на вовлечение в прогрессивно-капиталистическое развитие большинства общества47.
Представляется, что как гамильтоновская, так и джефферсоновская модели, при всех присущих им различиях и при том, что последняя обладала большим либерализмом и демократизмом, содержали конструктивные компоненты и оказали позитивное воздействие на общественно-историческое развитие США, но на разные его аспекты и в различающихся исторических обстоятельствах. В период пребывания у власти федералистов благодаря реализации гамильтоновских планов была заложена прочная основа успешного развития финансов, торговли и промышленности США, а в период пребывания у власти Джефферсона были расширены демократические стороны американского общества. Взаимоотношениям самих партий были присущи как консенсус (согласие по основополагающим вопросам), так и альтернативность. Разногласия первых национальных партий носили реальный и глубокий характер, но их конфликт не был антагонистическим. Смена первых вторыми у кормила власти в 1800 г. носила мирный конституционный характер и сопровождалась как обновлением, так и преемственностью общественно- политического курса. Соперничество двух партий и пребывание их обеих у власти способствовало реализации, пусть и не в полной мере, конструктивных предложений каждой из них, и в этом можно видеть позитивный результат создания национальной двухпартийной системы и американского варианта политического плюрализма.
Разногласия федералистов и республиканцев начинались с экономических вопросов. Первое требование Гамильтона о консолидации правительством США и выплате по нарицательной стоимости государственного долга (как отдельных штатов, так и центральной власти) было выгодно финансистам Северо-востока, сосредоточившим в своих руках львиную долю государственных облигаций и иных долговых обязательств.
С большой настойчивостью Гамильтон проповедовал также план развития крупных мануфактур. На возражения критиков, доказывав47 Appleby J. Capitalism and a New Social Order: the Republican Vision of 1790’s. N Y;
L., 1984.
72 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ших несостоятельность идеи больших предприятий в силу нехватки в США рабочих рук и отсутствия крупных состояний, он приводил весомые контраргументы. Ручной труд на предприятиях, доказывал Гамильтон, уступит место машинному, и при условии энергичного внедрения на мануфактурах новых технологических изобретений дефицит рабочей силы может быть легко преодолен. Кроме того, в США, по его мнению, совершенно не использовался английский опыт по привлечению на мануфактуры женщин и детей. Что же касается отсутствия в стране достаточного количества крупных индивидуальных состояний, необходимых для массового развития больших предприятий, то эта проблема, доказывал Гамильтон, будет легко разрешена с созданием Национального банка, который предоставит ссуды на любую сумму.
В отличие от федералистов джефферсоновские республиканцы выступали в первую очередь от имени аграрных слоев. При этом они неизменно облекали аграрную идею в демократическую форму. Идеал утверждения в стране правления «фермеров, фермерами и для фермеров» поддерживали не только Джефферсон и его единомышленники, но и умеренные представители Республиканской партии. Этот идеал, находившийся в противоречии с присутствием в руководстве партии плантаторов-рабовладельцев, сохранялся тем не менее в ее идеологических заповедях, позволяя собирать вокруг партии широкие слои фермерства южных, северо-восточных и центральных районов (мелкотоварные и натуральные хозяйства западных районов Пенсильвании и Нью-Йорка были для республиканцев одной из главных опор).
Джефферсон, который не мог не осознавать опасности соединения в своей партии столь противоречивых начал, связывал надежды на разрешение противоречий с перспективой мирного и весьма скорого отмирания рабства в силу естественных экономических причин. В своих прогнозах он опирался на экономические показатели 1770—1780-х гг. Крупное плантаторское хозяйство, специализировавшееся тогда на производстве табака, переживало затяжной кризис. Джефферсон полагал, что действие этого фактора и запрет ввоза рабов с 1808 г. (это было предусмотрено федеральной Конституцией) приведут рабство к естественной смерти. Ни он, ни другие демократы-аграрии не могли предвидеть неожиданного, необычайно благоприятного для плантационного рабства поворота событий в конце XVIII в.48
48 Изобретение в 1793 г. Э. Уитни хлопкоочистительной машины имело следствием своего рода «второе издание» рабовладения в США. Плантаторы-рабовладельцы быстро извлекли пользу из изобретения Уитни и стали переводить плантации на выращивание хлопка, пользовавшегося высоким спросом на мировом рынке. Промышленный
Этап второй. Рождение национальной модели
73
Защиту аграрного пути развития Республиканская партия совмещала с попытками привлечь на свою сторону разные слои городского населения. В своей идеологии она осуждала не ремесленников и лавочников и даже не владельцев мануфактур, а ростовщиков, банкиров, в целом владельцев «нечестных богатств», добытых с помощью финансовых операций и махинаций. Что же касается развития в Соединенных Штатах ремесел, мануфактур, торговли, то их целесообразность большинством республиканцев сомнению не подвергалась. Не подвергалась сомнению и необходимость коммерциализации фермерских хозяйств, широкого освоения ими как национального, так и мирового рынка. Джефферсоновская партия была не противницей, а сторонницей капиталистического развития, причем, в сравнении с гамильто- новцами, отстаивала его более либеральную и демократическую форму, что обеспечило ей нараставшую поддержку среди не только фермеров, но и городских средних слоев.
Социальный маневр гамильтоновских федералистов был более ограничен. Их экономическая программа затрудняла обретение массовой социальной базы в стране, состоявшей на 90% из аграрного населения. Гамильтоновские федералисты пытались привлечь на свою сторону аграрные слои с помощью очень простого, но далеко не самого убедительного способа: доказывая, что развитие промышленности и торговли заключает в себе наилучшее естественное решение всех проблем сельского хозяйства. Если в экономических программах федералистов и республиканцев обращает на себя внимание в первую очередь альтернативность, то в их политических воззрениях и позициях заметен консенсус в трактовке американских первооснов. Гамильтоновские федералисты и джефферсоновские республиканцы преодолели конфликт, характеризовавший отношение их предшественников, федералистов и антифедералистов, к Конституции США и центральному правительству. Обе партии, по сути, провозгласили верность федеральному государственному устройству, Конституции 1787 г. и основополагающим политическим принципам, восторжествовавшим на завершающих этапах Американской революции и в постреволюционный период. Это и обеспечило мирное конституционное соперничество партий, их выстраивание в партийно-политическую систему, равно как и начала преемственности в основах их политического правления.
переворот и капитализм, выступившие в роли «повивальной бабки» плантационного рабства, нанесли сокрушительный удар по надеждам Джефферсона и его единомышленников на скорую естественную смерть антидемократического института. Впрочем, в полной мере стимулирующее воздействие промышленного переворота на рабовладение проявилось спустя десятилетия.
74 Демократия в США От колониальной эры до XXI века
Но между партиями Гамильтона и Джефферсона имелись и достаточно серьезные политические различия. Гамильтон и его сторонники выступали за консервацию или за ограничение демократических преобразований Американской революции. Джефферсоновские республиканцы, напротив, проявляли себя сторонниками развития ее демократических нововведений, распространения демократических прав и свобод на новые слои населения. Политическая стратегия джефферсо- новцев обеспечила им более широкую массовую базу и явилась важной причиной оттеснения федералистов от власти в начале XIX в.
Большинство федералистов, развивая идеологический подход участников конституционного конвента 1787 г., требовало провести принципиальное различие между понятиями республиканизм и демократия, доказывая при этом, что демократия является врагом республиканских устоев и может быть источником деспотии. Чаще всего лидеры Федералистской партии апеллировали к опыту свершившейся на их глазах Французской революции. Ее неожиданные зигзаги, стремительный переход от широкого участия в политической деятельности народа к олигархическому правлению Директории, консулов, а затем и бонапартистскому режиму служили, по убеждению федералистов, убедительной иллюстрацией тезиса: диктатура вырастает из демократии, является ее оборотной стороной.
Укрепившись у власти, федералисты предприняли ряд попыток ограничить демократические нормы. Наиболее известной среди этих попыток явились законы 1798 г. об иностранцах и мятеже. По закону об иностранцах президент США получил право высылать из страны граждан других стран, нелояльных по отношению к Соединенным Штатам. Закон о мятеже под угрозой штрафа в 5 тыс. долл, или тюремного заключения сроком до пяти лет запрещал «любые ложные, скандальные или оскорбительные публикации против правительства, любой палаты Конгресса Соединенных Штатов или Президента США...»49. После принятия закона начались судебные преследования редакторов влиятельных оппозиционных газет. Это было откровенное нарушение Билля о правах 1791 г. В 1798 г. был принят также закон о натурализации, увеличивавший срок проживания в США, необходимый для получения гражданства, с пяти до 14 лет.
На протяжении 12 лет пребывания Федералистской партии у власти (1789—1801) одной из ее излюбленных идей было расширение прерогатив президента США. Концепция сильной исполнительной власти при49 Цит. по: Sharp J.R. American Politics in the Early Republic: the New Nation in Crisis. New Haven, L., 1993. P. 177.
Этап второй. Рождение национальной модели
75
обрела наиболее ревностного защитника в лице Дж. Адамса, избранного президентом США после Дж. Вашингтона. Он утверждал, что федеральная Конституция создала недостаточно сильную исполнительную власть. Адамса не устраивало то, что президент должен был делить прерогативу заключения международных договоров и назначения государственных служащих с сенатом и обладал правом лишь отлагательного, а не абсолютного вето. Высказанная Адамсом идея усиления президентской власти получила поддержку со стороны многих федералистов. Возвышение президента — федералиста над Конгрессом реально увеличило бы возможности Федералистской партии проводить угодный ей курс, ибо в законодательных палатах она не могла добиться превосходства.
Политическая идеология федералистов претерпела определенные изменения в начале XIX в., после того как партия уступила национальную власть республиканцам. Тогда обозначились течения «старых», то есть ортодоксальных, и «молодых», прагматично настроенных федералистов. «Молодые» федералисты доказывали, что укоренение в стране демократических настроений не дает партии шансов бороться за власть, оставаясь на прежних позициях. Некоторые представители партии даже предложили изменить ее название, считая, что оно должно включить одно из определений — «республиканская» или «демократическая», — популярных в обществе.
Из уст «молодых» федералистов зазвучали необычные демократические требования, например предоставление народу права на отзыв недостойных депутатов. Серьезное изменение политических взглядов части федералистов в значительной степени определялось переходом партии в политическую оппозицию. Так, они признали полную абсурдность защиты идеи сильной президентской власти в условиях, когда в президентском кресле оказался представитель соперничающей партии.
Изменение отношения федералистов к демократии имело важное значение для ее восприятия в качестве важной и даже главной общенациональной ценности, поскольку теперь обе национальные партии и элита в целом твердо высказывались в ее пользу. Но новый имидж федералистов стал внедряться в сознание избирателей с большим опозданием, а главное, уже после того, как партия обрела среди широких слоев американцев прочное реноме противницы демократии.
Более уязвимой в глазах избирателей в конечном счете оказалась и внешнеполитическая стратегия федералистов. Внешнеполитические разногласия обрели важное значение с самого начала соперничества федералистов и республиканцев. Федералистская партия столкнулась с очевидными трудностями в пропаганде своего внешнеполитического курса, рассчитанного на упрочение связей с Англией и разрыв уз
76
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
с Францией. Многие американцы, еще не забывшие антиколониальную борьбу против метрополии, как и помощь, оказанную им Францией, ставшей самым близким европейским союзником, расценивали внешнеполитическую доктрину федералистов как забвение революции и национальных интересов. От федералистов потребовались огромные усилия, чтобы представить в выгодном свете свой внешнеполитический выбор.
Лейтмотив федералистов заключался в том, что курс на поддержание экономических и политических связей с могущественной Великобританией носит тактический характер, ибо США могли стать сильной независимой державой только при условии длительного мира, и ради его поддержания необходимо идти на компромиссы и определенные уступки Лондону. Этот мотив чаще всего использовался федералистами в период подготовки и ратификации договора Джея (одобрен сенатом 24 июня 1795 г.), обеспечившего Англии благоприятные в сравнении с другими странами условия проникновения на американский рынок и подтверждавшего все долги бывших колоний метрополии.
Внешнеполитическая доктрина Республиканской партии также исходила из признания национальных интересов США, но при этом утверждала, что именно антианглийский курс являлся самым надежным способом достижения вслед за политической также и экономической независимости Соединенных Штатов, как и цементирования американского патриотизма и единства. Отношение джефферсоновцев к Франции включало и идеологический мотив. Начавшаяся в 1789 г. Французская революция, а затем свержение монархии и установление республики, с точки зрения джефферсоновцев, подвели под дружеские отношения США и Франции еще более прочный политический фундамент. В США в большом количестве возникли демократические клубы, пестовавшиеся республиканцами и поддерживавшие Французскую революцию. В позиции же Федералистской партии усиливалась анти- французская линия, восторжествовавшая в период пребывания на президентском посту Джона Адамса (1797—1801). В 1798 г., после серии недружелюбных действий с обеих сторон, США аннулировали договоры периода Войны за независимость с Францией.
По мнению республиканцев, эти меры, наряду с законами об иностранцах и мятеже, создавали опасность общественно-политическим основам США. В 1798 г. лидеры республиканцев решились на радикальные методы сопротивления федералистской политике. В первый, но и в последний раз они прибегли к мере, которая создавала угрозу их следованию по пути системной партии. В резолюциях, подготовленных Джефферсоном и одобренных легислатурой Кентукки, как и в резолю¬
Этап второй. Рождение национальной модели 77
циях, составленных Мэдисоном и поддержанных легислатурой Виргинии, федеральные законы, нарушавшие Билль о правах, объявлялись антиконституционными. Но самое главное, лидеры республиканцев заявили о праве штатов не подчиняться этим и подобным им законам федеральной власти, то есть отвергли принцип верховенства федерального законодательства и правительства, противопоставив ему разрушительный для Союза принцип суверенитета штатов.
Джефферсон и его единомышленники надеялись, заручившись поддержкой других штатов, вынудить центральную власть внять их голосу. Но другие штаты, в первую очередь северо-восточные, отклонили подобный подход. Лидеры республиканцев, проявив благоразумие, отказались от опасного противопоставления прав штатов воле центрального правительства и сосредоточились на подготовке к национальным выборам, в ходе которых предстояло обыграть федералистов уже на строго конституционной основе. Это имело важное значение для превращения республиканцев в системную партию, то есть такую, которая не покушается на конституционные основы нации, не угрожает ее фундаменту.
В 1800 г. во время четвертых президентских выборов Республиканская партия сумела впервые одержать победу над федералистами и прочно утвердиться у власти в США (лидеры республиканцев, соответственно Джефферсон, Мэдисон, Монро, сменяя друг друга на президентском посту, удерживали высшую власть в стране на протяжении 24 лет). Республиканская партия назвала свою победу «революцией 1800 года», а сам Джефферсон, уже после ухода в отставку, утверждал, что его победа на президентских выборах означала «столь же осязаемую революцию в принципах управления, как и революция 1776 г. в государственных формах»50. В действительности же политическая практика республиканцев не принесла общественных потрясений, она включала важные обновленческие начала, но ей была присуща и фундаментальная преемственность в отношении федералистского правления и политических первооснов, заложенных в федералистский период.
В годы первой двухпартийной системы обозначились три принципа — консенсус, преемственность, альтернативность, которые стали характерными для последующих двухпартийных систем. Первый принцип означал согласие двух партий в отношении основ североамериканского общества, сформированных в годы революции и образования федерального государства. Обе партии признавали нерушимыми принципы частной собственности, экономической конкуренции и рыночных отношений. В качестве основополагающих государственно50 The Works ofThomas Jefferson/Ed. P.L. Ford. Vols. 1-12. N.Y., 1904-1905. Vol. 12. P. 136.
78
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
правовых норм они признали республиканизм, федерализм, представительное правление, разделение властей, сдержки и противовесы, политический плюрализм.
Принцип преемственности, впервые продемонстрированный Республиканской партией, сменившей у власти федералистов, предполагает конструктивное отношение к наследию побежденной партии. До прихода к власти джефферсоновцы были сторонниками аграрнофермерского развития США, но после своей победы они признали также необходимость индустриально-торгового развития, усиленно стараясь сгладить противоречия между этими двумя путями.
Принцип альтернативности проявился в том, что Республиканская партия предложила реальную альтернативу реформирования американского общества. Республиканцы отстаивали либеральнодемократическую модель капитализма, приобщение к его позитивным возможностям и результатам широких слоев населения, в то время как идеология и политика федералистов способствовали превращению либерализма и капитализма в достояние верхнего класса.
Однако при том, что джефферсоновцы пестовали либерально-демократическую модель капитализма и в большей мере учитывали интересы средних и нижних слоев белых американцев, они, как и федералисты, по своему социальному составу и методам политического правления были элитарной партией. Способы подбора и выдвижения обеими партиями кандидатур на высшие государственные должности (через кокусы — узкие группы партийного руководства) невозможно назвать демократичными. Роль избирателей в политическом процессе была незначительной, а в политическом управлении вообще отсутствовала. Но элита, сохранившая, как и в колониальный период, главенство в системе политической власти, приобрела новые важные характеристики. Так или иначе, прямо или опосредованно, ее формирование было связано с выборным механизмом, а практика семейного «наследования» политических постов сошла на нет. В отличие от колониальной эпохи, в постреволюционный период возникает реальный политический рынок и идейно-политическая конкуренция элитных групп. Соперничество федералистов и республиканцев заложило важную основу американского варианта политического плюрализма, которая сохранилась и в последующие эпохи, когда двухпартийная система заполнялась новыми участниками.
Этап третий
1800-1870-е годы: демократия для низов
От Томаса Джефферсона до Эндрю Джексона; демократизация для белых
Новый этап истории американской демократии имел трех национальных героев. Это Томас Джефферсон, Эндрю Джексон и Авраам Линкольн. Все трое были президентами США и внесли огромный вклад в развитие американской демократии. Между ними были серьезные различия. Укажем на одно — происхождение и образование. Джефферсон вырос в зажиточной плантаторской семье, отличался начитанностью, утонченной культурой и вместе с Бенджамином Франклином представлял дуэт наиболее выдающихся американских просветителей- демократов. Эндрю Джексон и Авраам Линкольн вышли из американских низов, они были, как тогда стали говорить американцы, людьми «сделавшими себя сами». Линкольн благодаря упорному самообразованию смог стать интеллектуалом, а вот Джексон так и остался малообразованным человеком. Но при серьезных различиях у трех великих американцев было важное сходство — они были убежденными демократами и хотели распространить демократические права на простых людей.
Все трое были противниками распределения политической власти в соответствии с обладанием собственностью, исходили из того, что индивидуумы должны быть наделены политической свободой, гражданскими и политическими правами в равной степени, независимо от имущественных различий. Правда, здесь необходимо сделать важную оговорку. Они имели в виду белое мужское население. Женское насе¬
80 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ление США не принималось в расчет51 52. Не имелась в виду и черная раса. Даже Авраам Линкольн, по праву вошедший в историю как освободитель негров51, до Гражданской войны 1860-х гг. также был убежден, что равных прав заслуживают только представители белой расы. И только под воздействием перипетий Гражданской войны он изменил свою позицию, воспринял идею наделения равными политическими и гражданскими правами также и чернокожих и воплотил ее в жизнь.
Все трое хотели наделить американцев равными правами. И не только политическими. Они дали широкую демократическую трактовку такой важнейшей американской ценности как равенство. С момента возникновения США в национальной ментальности утвердилось понимание его как равенства возможностей, при этом имелось в виду, что равенство возможностей ни в коем случае не означает имущественного уравнительства. Напротив, как умело внушали американцам талантливые сторонники элитарной демократии типа Александра Гамильтона и Джона Адамса, другая основополагающая американская ценность — свобода — при наличии у индивидуумов разных талантов и способностей будет углублять имущественное неравенство. Это приведет к тому, что талантливые и способные составят элиту, не только экономическую, но и политическую, своего рода естественную аристократию.
Джефферсон, Джексон и Линкольн не отрицали того, что свобода, под которой понималась религиозная, интеллектуальная, поведенческая, но в первую очередь экономическая свобода, должна всегда оставаться основополагающей национальной ценностью. Не отрицая значения экономической свободы, три президента исходили из того, что она сможет справедливо одаривать индивидуумов только в том случае, если равенство возможностей будет гарантировано, а это невозможно без активного государственного участия, включавшего необходимое содействие нижним слоям.
Как формулировал Эндрю Джексон: «Различия в обществе сохранятся при любом справедливом государственном управлении. Равенст51 До начала XX в. идея наделения женщин равными с мужчинами политическими правами отстаивалась передовыми и радикально настроенными суфражистками (от англ. suffrage — избирательное право). Передовые мужчины стали воспринимать эту идею не ранее начала XX в.
52 С 1960-х гг. слово негр перестало употребляться в США, зазвучало как оскорбление. Но до того оно воспринималось как правомерное обозначение черной расы и белыми, и самими чернокожими. Если следовать принципу историзма, а не политкорректности, то в отношении исторических периодов до 1960-х гг. употребление слова негр более верно.
Этап третий. 1800-1870-е годы: демократия для низов
81
во талантов, образованности и состояний не может быть утверждено общественными институтами. Но законы обязаны защищать равное право каждого на пользование Господними дарами, изделиями промышленности, всей экономики, как и собственными добродетелями. Когда же эти законы используются для того, чтобы к этим естественным и справедливым благам добавить искусственные различия, даровать титулы, денежные подношения и искусственные привилегии, в результате чего богатые становятся богаче, а сильные сильнее, то простые члены общества — фермеры, ремесленники и рабочие, у которых нет ни времени, ни средств, чтобы приобрести подобные преимущества, имеют право жаловаться на несправедливость своему правительству»53 54.
Очевидно, что те, кто родились «фермерами, ремесленниками и рабочими», не обладали равными возможностями с теми, кто родились в семьях банкиров, владельцев фабрик и адвокатских контор. Государ ство, полагали три президента, должно помочь им, создавая и поддерживая режим равных возможностей. У американского правительства в ту эпоху для этого имелась возможность, дарованная самой природой: оно располагало огромным государственным фондом неосвоенных западных территорий, созданным законодательными актами конца XVIII в. И власть, согласно трем президентам, должна была позаботиться о приобщении к владению земельной собственностью максимального числа малоимущих и неимущих граждан. Были и другие меры создания режима равенства возможностей, которые наиболее твердо воплощались в жизнь Эндрю Джексоном.
Рассматриваемый нами третий этап истории американской демократии может быть разделен на два периода. В первый период, вместивший в себя, эпоху джефферсоновской демократии и эпоху джексо- ноской демократии5^, демократия расширялась исключительно в интересах нижних белых слоев. Он охватывает 1800—1840-е гг. Во второй период — 1850-1870-е гг. — демократизация в интересах нижних слоев белых американцев продолжилась, но важное место заняла также демократизация в интересах чернокожих американцев.
Томас Джефферсон (1743—1826), пришедший к власти в результате президентских выборов 1800 г., имел в своем идейном багаже много демократических мер. Еще в годы революции он выдвинул идею не только облегчения нижним слоям доступа к государственному земельному фонду, но и наделения каждого безземельного американца бесплатно 53 A Compilation of the Messages and Papers of the Presidents 1789-1902. Vols. 1—12 / Ed. J.D. Richardson. Wash., 1903. Vol. 2. P. 590.
54 Оба понятия общеприняты в США.
82
Демократия в США От колониальной эры до XXI века
участком в 50 акров (1 акр равен 0,4 га). В политической программе он исходил из того, что в США должно произойти соединение прямого народоправства и представительной демократии. На уровне федерации и штата он полагал возможной только представительную форму правления. Но решение дел в городах, округах, сельских общинах Джефферсон находил целесообразным вверять собраниям свободных граждан. Он считал необходимым также развивать самое широкое бесплатное образование для всех граждан, ибо только просвещенные американцы могли компетентно распорядиться правом голоса и со знанием дела высказываться на низовых собраниях55.
Кроме того, многие политики знали, что в период Американской и Французской революций Джефферсон защищал право народа на восстание против деспотического правительства и одобрительно отзывался о буше Д. Шейса. Неудивительно, что приход Джефферсона к власти посеял среди его противников панику, а один из лидеров федералистов даже пророчил скорое погружение США в «естественное состояние»56.
Однако, вступив в должность, Джефферсон проявил умеренность, попытался рассеять страхи противников фразой, вошедшей в анналы примиренческой риторики: «Все мы республиканцы, все мы федералисты»57. В течение восьми лет пребывания у власти он следовал прагматичному курсу, проводя только те реформы, которые находили поддержку в обществе и могли рассчитывать на одобрение в законодательном органе. Но эти реформы имели реальное значение, среди них нашлось место мерам, восстанавливавшим демократические нормы, подорванные в период федералистского правления, и отвечавшим интересам нижних слоев.
Джефферсон и его сторонники восстановили в полном объеме действие Билля о правах. Некоторые историки, преуменьшающие значение отмены репрессивных федералистских законов 1798 г., указывают, что срок действия закона об иностранцах истек в 1800 г., а закона о мятеже — 3 марта 1801 г., то есть до того, как Джефферсон приступил к обязанностям президента, так что непосредственно сам он отменил только консервативный закон о натурализации. Это так, но необходимо учесть, что федералисты не смогли продлить репрессивные законы по причине серьезных политических успехов респуб55 См.: Американские просветители. Т. 1—2 / Сост. Н.М. Гольдберг. М., 1968—1969. Т. 2. С. 115, 119, 143.
56 The Works of Fisher Ames With a Selection from his Speeches and Correspondence. Vols. 1—2 / Ed. S. Ames. N.Y., 1969. Vol. 2. P. 130. (1-st print.: Boston, 1854).
57 A Compilation of the Messages and Papers of the Presidents. Vol. 1. P. 322.
Этап третий. 1800-1870-е годы: демократия для низов
83
ликанцев, в 1800—1801 гг. укрепивших свое влияние в Конгрессе США. Важно также отметить, что Джефферсон в бытность президентом неизменно и твердо сохранял верность духу и букве Билля о правах, несмотря на то что его политические противники широко пользовались свободой слова для дискредитации президента.
Уже в первые годы президентства Джефферсона политические противники обвинили его в трех прелюбодеяниях. Друзья и соратники Джефферсона защищали своего лидера, публикуя опровержения в прессе. Порой они вызывали лжецов на дуэль. Но ни разу глава государства и его партия, в отличие от федералистов, не прибегли к драконовским мерам и законам, ограничивавшим Билль о правах, свободу слова и печати. Президентство американского просветителя-демократа способствовало упрочению политического и идеологического плюрализма в США.
В период пребывания у власти Джефферсона и его преемников возобновился процесс демократизации американского конституционализма, прерванный в федералистский период. Речь идет в первую очередь о принципиально важных изменениях в конституциях штатов, означавших не только снижение, но и отмену имущественного ценза. Отмена имущественного ценза началась с Нью-Джерси (1807), затем в период пребывания у власти преемников Джефферсона Мэдисона (1809—1817) и Монро (1817—1825) он был отменен в Мэриленде, Коннектикуте, Массачусетсе, Нью-Йорке и многих других штатах. Политическая демократия особенно успешно укоренялась в новых штатах, образовывавшихся на присоединяемых к Союзу западных территориях. К концу 1820-х гг. имущественный ценз для избирателей в подавляющем большинстве штатов перестал существовать. Тогда это было самое демократическое избирательное право в мире.
Демократический характер носили социально-экономические меры Джефферсона. Одной из самых убедительных среди них явилась отмена всех прямых налогов, составлявших всегда предмет острейших разногласий между республиканцами и федералистами и наиболее обременительных для нижних слоев. В конце президентства Джефферсон имел все основания обратиться к Конгрессу США с риторическим вопросом, в котором звучало нескрываемое удовлетворение от проведенной реформы: «Кто отныне среди американских фермеров, ремесленников и рабочих должен иметь дело со сборщиками налогов?»58.
Большее значение имело облегчение доступа нижним слоям к государственному земельному фонду. До революции он принадлежали ан58 Ibid. Vol. l.P. 379.
84
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
глийской короне, лордам — собственникам и богатым землевладельцам. В ходе революции земли короны, лордов — собственников (Пеннов, Балтиморов) и большинства лоялистов были конфискованы и переданы властям штатов. Последние только отчасти удовлетворили запросы неимущих и малоимущих патриотов, а в основном продавали конфискованные земли зажиточным гражданам в целях покрытия своих финансовых нужд. Нижние слои боролись за перераспределение земель штатов в свою пользу (в Нью-Йорке волнения арендаторов продолжались до 1840-х гг.), но все же в своем большинстве предпочитали уходить на неосвоенные западные территории, лежавшие за границами 13 первоначальных штатов. За постреволюционные 40 лет там образовалось 10 новых штатов.
В годы революции были отменены английские запреты на переселение в западные территории. Затем Виргиния отказалась от претензий на единоличное владение огромным пространством между реками Миссисипи и Огайо, и в 1784 г. оно перешло в собственность Соединенных Штатов в целом. Джефферсон тогда подготовил для Континентального конгресса демократический проект обустройства западных территорий. На них для поселенцев вводилось избирательное право без имущественного ценза, препятствия для получения земельных участков отсутствовали, рабство запрещалось, возможность образования новых штатов была предельно упрощенной. Проект не был одобрен, вместо него в мае 1785 г. Континентальный конгресс принял иной план, согласно которому земли на общегосударственной территории должны были продаваться участками не менее 640 акров по минимальной цене 1 долл, за акр. Западные земли для нижних слоев оказывались малодоступными, зато для земельных спекулянтов открывались широкие возможности.
В 1787 г. Континентальный конгресс одобрил Северо-западный ордонанс, который детализировал схему освоения западного федерального земельного фонда. От проекта Джефферсона был воспринят запрет рабства на северо-западной территории (так стали именовать земли между Миссисипи и Огайо). Обязательным было соблюдение Билля о правах, наличествовавшего тогда в конституциях штатов. Другие положения ордонанса отличались консерватизмом. Жители территории пользовались правами самоуправления, но для них вводился имущественный ценз: избиратели должны были владеть не менее 50 акрами земли, а претенденты на выборные должности — 200 акрами. Губернатор территории, наделенный фактически правом абсолютного законодательного вето, обладал гораздо большими полномочиями, нежели губернаторы штатов. Согласно постановлению Континен¬
Этап третий. 1800-1870-е годы: демократия для низов
85
тального конгресса на северо-западной территории могло быть образовано не более пяти штатов: явно имелось в виду, что представительство вольнолюбивого фронтира в федеральном законодательном органе не должно превзойти представительства восточных штатов и создать угрозу их интересам. Наконец, были подтверждены условия приобретения земли, одобренные в 1785 г.: приобретаемый участок не мог быть меньше 640 акров, а цена менее 1 долл, за акр.
Федеральный земельный фонд резко расширился в 1790—1800-е гг. В 1789 г. Северная Каролина отказалась в пользу федерального правительства от территории Теннесси, а в 1802 г. Джорджия уступила территории Алабамы и Миссисипи. В 1795 г. Испания согласилась с тем, что территории к югу от Огайо вплоть до Луизианы и Флориды по праву принадлежат США. Так в федеральный фонд вошла огромная юго-западная территория. В 1803 г. она пополнилась территорией Луизианы Затем к государственному земельному фонду были добавлены Флорида, Техас, Калифорния. Условия продажи земельных участков на юго- западе оставались теми же самыми, что и на северо-западе, но на юго- западе рабство не запрещалось.
В 1796 г. федералисты ужесточили условия приобретения земли из федерального земельного фонда: минимальный размер приобретаемого участка сохранялся, а минимальная цена за 1 акр повышалась до 2 долл. Земельный вопрос стал предметом острых дискуссий между Федералистской и Республиканской партиями. В 1800 г. благодаря усилиям Джефферсона и его сторонников минимальный размер приобретаемого участка был снижен до 320 акров, с четырехлетней рассрочкой платежа за землю. В 1804 г. минимальный размер был снижен еще больше — до 160 акров. Тогда же был принят закон о преимущественных правах реальных поселенцев (как правило, это были малоимущие американцы, самочинно занявшие и обрабатывавшие участки на западных территориях) на приобретение земли из федерального фонда. К 1820 г. минимальный размер участка земли, поступавшего в продажу, снизился до 80 акров, а минимальная цена за акр до 1,25 долл. Доступ к федеральным землям для представителей нижних слоев, благодаря джефферсоновским республиканцам, существенно облегчился.
И все же преобразования джефферсоновской демократии в сравнении с последовавшей за ней джексоновской демократией выглядят скромно. Другое дело, что без социально-экономических процессов, ускоренных джефферсоновской демократией, невозможно было бы говорить о возникновении демократии джексоновской. Главным среди них было как раз нараставшее продвижение простых американцев на западные земли. Поддерживая меры джефферсоновских республи-
86 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века канцев по облегчению доступа нижних слоев к государственному земельному фонду, народ вместе с тем не удовлетворялся ими.
Простые американцы, переселявшиеся на западные территории, продолжали практику скваттерства — незаконного (без купли) занятия земли, ее обработки и обращения в свою фактическую собственность. Когда же государство пыталось выставить незаконно присвоенные участки на торги, то скваттеры требовали, чтобы земля была продана только им и по минимальной цене. Чтобы пресечь попытки земельных спекулянтов перекупать участки по более высокой цене, скваттеры, объединявшиеся в вооруженные товарищества, являлись в соответствующей экипировке на аукцион и пресекали попытки продиктовать невыгодные условия торга. В скваттерской среде зародилось требование принять закон, закрепляющий за реальными посе- пенпами преимущественного права при покупке на аукционе земельного участка. Не исчезло и требование о дальнейшем облегчении доступа к государственному земельному фонду.
Без поддержки западного фермерства возникновение джексоновской демократии трудно представить. Именно джексоновский период стал «золотым веком» освоения американского Запада: не случайно знаменитый американский историк Ф.Дж. Тёрнер изучал историческое своеобразие и историческую роль этого региона в первую очередь на примере 1820—1850-х гг.59 Но среди нижних слоев, поддерживавших Джексона, были не только фермеры. На тот период пришлось рождение американского рабочего класса. В 1820—1840 гг. материальное положение рабочих было одним из самых низких за всю американскую историю (хотя и в тот период оно было лучше положения рабочих в других странах, в том числе в Англии). Этому есть очевидное объяснение: американский капитализм проходил стадию первоначального накопления, когда предприниматели максимально экономили на заработных платах рабочих, а сами рабочие не овладели еще даже простейшими способами борьбы за повышение своих доходов. Разрыв в доходах рабочих и предпринимателей также был одним из самых высоких в американской истории. В то время как большинство рабочих имели доходы не больше 300 долл, в год и не могли позволить себе никаких накоплений, состояния большого числа предпринимателей превысили 100 тыс. долл., а несколько десятков среди них были миллионерами (вполне сопоставимых с современными миллиардерами).
Социальный вес рабочего класса того периода не нужно переоценивать. Промышленные рабочие составляли от 10 до 15% рабочей си-
59 Turner F.J. The United States. 1830-1850. The Nation and It’s Sections. N.Y., 1935.
Этап третий. 1800-1870-е годы: демократия для низов
87
лы в США, по численности в несколько раз уступали фермерам и почти втрое — черным рабам (при этом фабричные рабочие составляли не более 10% от всего рабочего класса, а его большинство еще трудилось на мануфактурах). Рабочий класс был аморфен, разделен на разные слои, в первую очередь на мануфактурно-ремесленных и фабричных рабочих, мировоззренчески был подчинен мелкобуржуазной ментальности. В силу этих причин его место и роль в американском историческом процессе оставались достаточно скромными. Но вместе с тем он впервые проявил отчетливую социальную активность, стал проводить забастовки и политические акции, влиять на общественно-историческое развитие, и ведущие национальные политики и партии впервые серьезно прислушались к его голосу, попытались с помощью соответствующих лозунгов вовлечь его в свою социальную базу.
Реальное и серьезное воздействие на социальную напряженность в джексоновскую эпоху оказывали религиозные и этнические различия внутри белого населения. Протестантская церковь и протестанты продолжали рассматривать себя в качестве столпов североамериканской цивилизации, но между самими протестантами развились острые конфликты, в результате которых прежние главные деноминации уступили ведущие позиции. На первую же позицию вышли новые деноминации, в первую очередь методизм и баптизм.
И все же, несмотря на все различия и разногласия, подавляющее большинство протестантов были едины перед лицом их общего и главного тогда противника — католицизма. Конфликт протестантов и католиков, ставший более острым, чем в колониальный период, приобрел новые черты. Теперь это был не только конфессиональный, но в не меньшей степени этнический и социальный конфликт. Протестантам, которые были одновременно англосаксами, а также, по их мнению, «коренными» американцами, противостояли массы новых католических иммигрантов, в первую очередь ирландцев, «понаехавших» в Америку во второй четверти XIX в., занявших низшие социальные ступени, но использовавших любую возможность, чтобы подняться вверх, потеснив протестантов-англосаксов. Благодаря наплыву ирландских иммигрантов католицизм в первой половине XIX в. превратился в реальную общественно-политическую силу — его паства увеличилась за полвека с нескольких десятков тысяч до 1,7 млн человек, и он оказался крупнейшим, наряду с методизмом, конфессиональным объединением.
Конфликт протестантов и католиков резко обострился с середины 1820-х гг., когда началась «великая миграция» из Ирландии и Германии. И с самого начала гнев протестантов обрушился главным обра¬
88
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
зом на ирландских католиков. Среди оскорблений, которые посыпались на ирландцев на новой родине, одним из наиболее резких и унизительных было «ирландские ниггеры» — коренные белые американцы поставили их на один уровень с «низшей расой». Повышенная раздражительность коренных белых американцев в отношении ирландцев объяснялась тем, что тех было слишком много — за 30 лет в США въехало более полутора миллионов иммигрантов из Ирландии, в результате чего они стали второй после англичан этнической группой среди белого населения. Приниженные ирландские католики отвечали на притеснения со стороны протестантов нарастанием политической активности и обращали взоры к той партии, которая готова была их поддержать. Джексон и его сторонники оказались чутки к запросу набравшего вес католического меньшинства.
Итак, социальные слои, поддерживавшие джексоновскую демократию, пришедшую в 1820-е гг. на смену джефферсоновской демократии, формировались из пионеров-фермеров, осваивавших западные территории, из рабочего класса новой индустриальной Америки, из европейских иммигрантов, оказывавшихся на нижних социальных ступенях в сравнении с коренными белыми американцами. Но не только из них. В ее социальную базу включились также новые, по преимуществу мелкие и средние предприниматели, численность которых быстро возрастала под воздействием все того же промышленного переворота, в целом бизнесмены первого поколения, не довольные господством финансово-торгового истеблишмента и его привилегиями. Для них жизненно важным был принцип равенство стартовых возможностей.
В целом главный социальный конфликт джексоновской эпохи 1820—1840-х гг. можно обозначить как конфликт между теми слоями белого населения, которые уже обросли определенными статусами, правами и привилегиями, и теми слоями, которые таковыми были обделены, но на них все более активно претендовали. Их интересы и требования в совокупности и вызвали к жизни джексоновскую демократию. Здесь налицо определенное единение поднимающихся социальных сил, хотя в рамках этого общественно-исторического единения существовало и различие, подчас серьезное, социально-экономических и политических интересов и запросов.
Ключ к пониманию характера этого общественно-исторического единения дает антагонизм Э. Джексона со вторым Национальным банком США, который для Джексона и его сторонников с самого начала стал врагом № 1, символом власти «денежной аристократии» и ее искусственных привилегий. Второй Национальный банк существовал
Этап третий. 1800-1870-е годы: демократия для низов
89
с 1816 г. И хотя, в отличие от первого Национального банка, он был создан не Федералистской, а Республиканско-демократической партии, как и первый, он олицетворял для многих унию «денежного мешка» и государства. Правительство располагало 20% его капиталов и назначало одну пятую директоров. Этого было недостаточно, чтобы подчинить банк воле государства, и на практике им управляли ведущие американские финансисты, использовавшие в своих интересах привилегии, дарованные банку правительством. В глазах многих американцев, а особенно начинающих предпринимателей и фермеров, Национальный банк был монополией, мешавшей развернуться бизнесу и провинциальным банкам: он препятствовал честной конкуренции, лишал соперников равенства шансов, использовал свои привилегии для обогащения северо-восточных финансистов и грабежа мелкой сошки.
Из разных штатов поступали энергичные протесты против деятельности Национального банка, в которых утверждалось, что он подвергает местные банки сверхжесткому контролю, обрекает их на прозябание и банкротство. Жалобы на финансовый спрут порой противоречили друг другу: рабочие северо-восточных штатов, например, обвиняли банк в том, что осуществляемая им денежная эмиссия ведет к инфляции, в то время как фермеры Запада полагали, что банк искусственно сдерживает печатание денежных знаков. Данное противоречие объяснялось различием их интересов: рабочие негодовали по поводу постоянного роста цен, в первую очередь на питание, фермеры же полагали, что покупателю не хватает денежных знаков на приобретение их продукции. Беды их были разными, но приписывались они одному источнику — Национальному банку.
Насколько обоснованным было обвинение банка в монополизации финансовой сферы? Внешне оно не было очень убедительным: банк непосредственно распоряжался не более чем одной третью финансовых ресурсов страны. Но он располагал механизмами и привилегиями, которые позволяли диктовать свою волю в финансовой сфере. Один из таких механизмов подметил знаменитый француз А. де Токвиль, посетивший США в 1831 г. и опубликовавший сочинение «Демократия в Америке», которое до сих пор считается классическим: «Банк Соединенных Штатов, — писал он, — имел всегда в своих руках значительное число билетов, выпущенных провинциальными банками, по которым он может каждый день потребовать от последних уплаты звонкой монетой. Напротив, ему нечего бояться подобной опасности, так как размер средств, которыми он может располагать, позволяет ему быть готовым ко всяким требованиям. Ввиду такого положения, угрожав¬
90 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
шего его существованию, провинциальные банки принуждены сдерживать и выпускать в обращение лишь число билетов, соответствовавших их капиталу»60.
Возможности своего финансового господства Национальный банк продемонстрировал уже в момент создания. В 1817 г., основываясь на распоряжении Конгресса США, Национальный банк потребовал от провинциальных банков возвращать долги не в бумажных деньгах, а звонкой монетой. Это привело к перенапряжению ресурсов местных банков, росту банкротств, обострению проблемы долгов мелких предпринимателей и фермеров, особенно в западных и южных штатах. Экономический кризис 1819 г. прямо увязывался ими с происками денежных воротил из Национального банка. Возможности выражения политического недовольства с помощью избирательных бюллетеней серьезно упрочились в 1820-е гг., когда во многих штатах были приняты законы, расширявшие избирательное право. При этом процесс политической демократизации отнюдь не был запущен Джексоном, как полагают некоторые авторы, а предшествовал его приходу к власти. В целом же к 1828 г., то есть к моменту избрания Джексона президентом, имущественный ценз сохранялся только в трех (Род-Айленд, Виргиния и Луизиана) из 24 штатов. В результате демократизации избирательного права в 1800—1820-е гг. количество избирателей в США выросло в четыре раза.
Вторая важная политическая реформа 1820-х гг. — повсеместная передача права избрания президентских выборщиков от легислатур штатов рядовым избирателям. К1828 г. только в одном штате — Южной Каролине — избрание президентских выборщиков еще сохранялось за легислатурой. Демократические нововведения способствовали росту политической активности взрослого белого мужского населения США, которое с 1820-х гг. почти в полном составе могло участвовать в выборах как законодателей, так и президента. Возрастанию политической активности рядовых избирателей благоприятствовали и экономикотехнические изменения: благодаря бурному строительству дорог, совершенствованию транспортных средств, путь к избирательным участкам стал много короче и легче.
Рост политической активности американцев характеризуют следующие цифры: в 1788-м и 1790 гг. в первых общенациональных выборах участвовало соответственно 13 и 16% избирателей, в 1824 г. в президентских выборах приняли участие 26,5, а в 1828 г. уже 56,3%. Сам электорат в 1820-е гг. увеличился в четыре раза. В 1840-м количество 60 Токвиль А. де. О демократии в Америке. М., 1987. С. 321.
Этап третий. 1800-1870-е годы, демократия для низов
91
избирателей, воспользовавшихся правом волеизъявления, достигло рекордного уровня — 78% и в последующем вплоть до начала 1900-х гг. составляло в среднем 75%. В XX и XXI вв. этот уровень избирательской активности остался непревзойденным.
1820-е гг. ознаменовали начало эры массовой политики, которая диктовала новые правила поведения «продавцов» и «покупателей» на политическом рынке. Между тем Республиканская партия, утвердившая после 1816г., когда Федералистская партия сошла с исторической сцены, свою монополию в партийно-политической системе страны, стала явно не поспевать за стремительными общественными переменами. Ее попытки объявить себя партией Национальных республиканцев, удовлетворяющей всем и всяческим вкусам, привели на практике к расшатыванию традиционной социальной базы и усилению в партии элитарных начал. Уже во времена президентства Мэдисона, подписавшего закон о втором Национальном банке, высказывавшегося в пользу высоких протекционистских тарифов и дорогостоящих федеральных проектов по поддержанию национальной промышленности, «старые республиканцы» обвинили партийное руководство в перерождении, заявив, что администрация «переплюнула Александра Гамильтона».
Дж. Монро, преемник Мэдисона на президентском посту (1817—1825), еще более решительно утверждал протекционизм, поощрял финансистов и земельных спекулянтов. Критики Монро особенно подчеркивали, что чрезмерная экономическая активность государства ведет к срастанию его с бизнесом и является источником массовой коррупции. В партии Национальных республиканцев, как стали называть Республиканско-демократическую партию, наметился раскол, внутри- фракционное соперничество оказывалось не менее серьезным, чем прежнее противоборство партий с разными названиями. В 1824 г. национальные республиканцы не сумели договориться о едином кандидате на президентский пост. Разные фракции выдвинули сразу четырех претендентов, одним из которых был Эндрю Джексон. Он же оказался первым, а в 1824-м и единственным, кто чутко уловил требования новой эры массовой политики и запросы новых социальных слоев.
К 1824 г. Э. Джексон (1767—1845) обладал богатым политическим опытом и, что очень важно, среди четырех кандидатов был единственным, кто мог претендовать на звание народного президента. Первым основанием для этого было его происхождение и способ вхождения в верхний класс: в отличие от всех президентов-предшественников, выходцев из элиты, Джексон родился в бедной семье, рано лишился родителей, женился на простолюдинке и проделал путь наверх, полага¬
92 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ясь исключительно на собственные усилия и ум. Его путь к богатству и известности воплотил популярную национальную идею — «человек, сделавший себя сам» (self-made man).
Вторая черта Джексона, обеспечивавшая ему популярность в народе, — неизменный демократизм политических воззрений. Уже дебютируя на политической арене в конце XVIII в., он проявил себя твердым джефферсоновцем: требовал отмены имущественного ценза для избирателей, государственного невмешательства в экономику и равных стартовых и конкурентных возможностей для всех американцев, продажи западных земель по низким ценам представителям нижних слоев, разделения и разграничения полномочий центра и штатов. Он жестко критиковал за «аристократизм» и элитарность политику Дж. Вашингтона и Дж. Адамса61. Дебютируя на президентских выборах в 1824 г., Джексон выступал под знаменем «старых республиканцев»: развенчивал срастание правительства с финансами и бизнесом, отрыв государства от народа и коррупцию, отстаивал право доступа всех американцев к государственным должностям, защищал суверенитет штатов62.
Наконец, третья черта Джексона, обеспечившая ему широкую популярность среди избирателей, — нацеленность на экспансию, расширение американских территорий любой ценой. Экспансионизм был неотъемлемой чертой американского массового сознания: в приобретении и завоевании новых территорий граждане США видели залог процветания не только страны, но и личного благополучия.
В 1824 г. Джексон смог завоевать широкую поддержку избирателей, но президентские выборы проиграл. Президентом был избран Дж.К. Адамс, сын Джона Адамса. Поражение не сломило, а только раззадорило генерала: теперь он был намерен вести политическую борьбу по-настоящему, готовясь к новым выборам загодя, сколачивая собственную политическую группировку. Так формировалась новая фракция, которая вскоре назвала себя демократическими республиканцами (в противовес национальным республиканцам), а впоследствии Демократической партией.
В 1828 г. сторонники Джексона агитировали за него как за «народного кандидата», защитника фермеров Запада и рабочих Северо-востока. Когда в декабре того же года подвели итог президентских выборов, вы61 The Papers of Andrew Jackson. Vols. 1—2 / Ed. S.B. Smith et al. Knoxville, University of Tennessee, 1980-1984. Vol. 1. P. 40, 74, 116-117.
62 Correspondence of Andrew Jackson. Vols. 1—7 / Ed. J.S.Basset, J.F. Jameson. Wash., 1926-1935. Vol. 3.P. 269,412.
Этап третий. 1800-1870-е годы: демократия для низов
93
яснилось, что Джексону досталось 178 голосов выборщиков, а Адамсу только 83. Джексон смог взять верх и на Западе, и на Юге, и на Востоке. 4 марта 1829 г. он был приведен к присяге в качестве седьмого президента США. Страна вступила в эпоху джексоновской демократии.
Эта эпоха продолжалась 20 лет. Среди ее нововведений, помимо прочих, важное место принадлежит изменениям в политическом процессе. Избиратели прочно, как никогда, идентифицировали себя с той или иной партией. Важными нововведениями в политическом процессе, характеризовавшими наступление эры массовой политики, стали многочисленные митинги избирателей во время предвыборных кампаний, также как и шумные парады, перераставшие часто в массовые политические потасовки, в которых весомым «аргументом» в поддержку кандидата становились кулаки. А. Де Токвиль рассматривал Эндрю Джексона и его партию как орудие толпы, которая в своем стремлении к равенству была способна на безрассудные поступки. Влияние демократии и народа, волю которого олицетворял Джексон, достигло, по его мнению, такого размаха, что богатые американцы были обречены жить в постоянном страхе63.
С 1832 г. как главные, так и мелкие партии стали выдвигать и избирать кандидатов в президенты на национальных конвентах, в которых принимали участие делегаты от всех штатов. Конвенты потеснили прежние узкоэлитарные конгрессовские кокусы. В 1840 г. Демократическая партия приняла первую национальную политическую платформу, открыто излагавшую ее позицию избирателям и накладывавшую на партию определенные обязательства (их оппоненты, ставшие называться Вигской партией, четыре года спустя последовали этому примеру). Демократическая партия внесла серьезный вклад в развитие политического плюрализма. Наиболее последовательным защитником политической конкуренции выступал второй человек в партии, М. Ван Бюрен, превосходный политик и утонченный интеллектуал, который с самого начала стал идейным мозгом партии, снабжавшим ее разнообразными демократическими лозунгами и доктринами. Он первым среди американских политиков увидел в однопартийном правлении Национальных республиканцев, к которым до прихода Джексона к власти принадлежал и сам, не благо, а зло. Однопартийное правление доказывал Ван Бюрен, не способно утвердить национальное согласие, на практике его главное следствие состоит в другом — распространении коррупции и узурпации власти. Обоснованию преиму63 Tocquille A. de. Democracy in America. Two Volumes in One. N.Y., 1851. P. 52—55, 187, 191, 192, 204-205, 211, 269, 275, 276, 293.
94 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ществ двухпартийной системы, конкуренции партий, только и создававшей, по его убеждению, возможность совершенствования общества и демократии, он посвятил специальную книгу64. В образовании джексоновской партии Ван Бюрен увидел шанс на воссоздание двухпартийной системы. Он твердо поддержал антимонополистические меры Джексона, стал его самым надежным идейно-политическим партнером, а впоследствии и преемником, заняв после ухода Джексона в отставку кресло президента США (1837-1841).
Джексоновская эпоха ознаменовалась утверждением в стране новой, второй двухпартийной системы. Среди двух партий первой идейно и организационно оформилась Демократическая, которая доминировала на протяжении 20 лет. Демократы побеждали на четырех из пяти президентских выборах этого периода, а если учесть, что во время вигского президентства (1841 — 1845) верховная исполнительная власть перешла от скоропостижно скончавшегося У. Гаррисона к симпатизировавшему демократам вице-президенту Дж. Тайлеру, то тогда джексоновскую эпоху можно без экивоков назвать периодом господства демократов. В 1828 г. последователи Джексона еще именовались «демократическими республиканцами», противопоставляя себя «национальным республиканцам». С 1832 г. они уже прочно взяли имя Демократическая партия.
Национальные республиканцы стали использовать имя виги. Это название было позаимствовано ими из эпохи революционной борьбы Северной Америки против Великобритании: тогда им воспользовались американские патриоты, протестовавшие против узурпаций короля Георга III и английских тори. Виги 1830-х гг. протестовали против «короля Эндрю», как они именовали Джексона, отнявшего, по их мнению, власть и у Конгресса, и у Верховного суда. Руководство национальных республиканцев одобрило название виги в 1834 г., а окончательно оно закрепилось к 1840-му.
Демократы и виги не были антагонистическими партиями. Созданная ими вторая двухпартийная система закрепила ту первооснову функционирования партий — консенсус в отношении главных американских общественно-политических институтов, — которая укоренилась уже в эпоху первой двухпартийной системы. Ни виги, ни демократы не ставили под сомнение частную собственность, республиканизм, федерализм, разделение властей, социальную стратификацию. Демонстрируя приверженность мирному конституционному сопер64 Van Buren М. Inquiry Into the Origins and Course of Political Parties in the United States N.Y., 1967.
Этап третий. 1800-1870-е годы, демократия для низов
95
ничеству, они одобрили принцип «кляпа» (the gag rule), то есть запрет на обсуждение главной взрывоопасной проблемы — рабства. Но во взаимоотношениях партий присутствовала и альтернативность в выборе общественно-политического курса.
Наиболее глубокими были идеологические различия между демократами и вигами. Наличие в каждой из двух партий разнородных фракций имело следствием то, что идеология как демократов, так и вигов не была монолитом, а вмещала в себя разнообразные, подчас противоречивые тенденции. Тем не менее в идеологии каждой партии присутствовало генеральное направление. Различие генеральных идеологических направлений у двух партий получило терминологическое выражение: так, партийные платформы демократов постоянно подчеркивали приверженность «либеральным» и «демократическим» идеалам, а вигская платформа брала под защиту «великие консервативные принципы» нации65.
Ядро социально-экономических принципов Демократической партии составляли идея равенства возможностей и антимонополизм. Представители «левого» крыла извлекали отсюда радикально-уравнительные выводы, но большинство демократов ограничивались осуждением крайностей неравенства и требованием равной законодательной защиты всех, независимо от имущественных различий и безусловной ликвидации «искусственных привилегий».
Самым ярким образцом искусственных привилегий джексоновцы считали хартию, выданную правительством США Национальному банку. Утвержденная правительством монополия Национального банка в денежно-кредитной сфере лишала равных прав и конкурентных возможностей другие банки, как и всех американских производителей и потребителей. Образцом искусственных привилегий являлись также хартии, выдаваемые легислатурами штатов корпоративным предпринимательским объединениям. Наконец, к искусственным привилегиям приравнивались протекционистские тарифы, которые брали под особое покровительство национальную промышленность, но ущемляли интересы всех остальных слоев, вынужденных в условиях подавления иностранной конкуренции покупать отечественные товары по завышенным ценам.
Возможность создания искусственных привилегий, согласно идеологии Демократической партии, порождалась любым альянсом государства с бизнесом. Поэтому государство поступило бы наилучшим
65 National Party Platforms 1840-1972 / Ed. К. Porter and D. Johnson. Urbana, 1974. P. 3, 4, 37.
96
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
образом, воздерживаясь от вмешательства в экономику и конкурентные отношения. А если уж государство не могло полностью отстраниться от участия в экономическом процессе, то оно должно делать это с наименьшими издержками для конкуренции. Так, джексоновцы требовали, чтобы помощь государства в строительстве дорог, каналов, других «внутренних улучшений», осуществлялась властями штатов, а не федеральным правительством, способным нанести больший вред «равенству возможностей».
Разрушая искусственные привилегии «денежной аристократии», «ассоциированного капитала», государство вместе с тем, согласно демократической доктрине, должно по мере возможностей и легальными способами помогать простым американцам входить в класс собственников. Как и во времена Джефферсона, упор делался на облегчение им доступа к западным землям: джексоновцы добивались уменьшения размеров продаваемых участков и цены за акр земли.
Социально-экономическая платформа вигов в ряде важных отношений представляла собой прямую противоположность идеологии Демократической партии. Банки, промышленность и торговля объявлялись в ней столпами американского процветания, а потому государству надлежало приложить все возможные усилия для их поощрения. Государственная экономическая политика должна была включать федеральную помощь «внутренним улучшениям», поддержку высоких таможенных пошлин в целях защиты отечественной промышленности, сохранение позиций Национального банка, являвшегося гарантом денежно-кредитной стабильности. Виги защищали корпоративную форму капитала как самую передовую, эффективную и способствующую реализации дорогостоящих проектов. Неравенство состояний объявлялось естественным результатом экономической конкуренции и не подлежало регламентации. Виги доказывали, что в Америке существовали неограниченные возможности для социальной мобильности, а потому какая-либо экономическая поддержка нижних слоев была излишней. Государственная помощь малоимущим в приобретении западных земель осуждалась. Земельные участки должны были распродаваться через аукционы по максимально высокой цене, а вырученные деньги предназначались пополнять казну государства, которое в свою очередь использовало бы их, помимо всего прочего, для «внутренних улучшений».
Серьезными были идеологические различия между демократами и вигами в политических вопросах. Главная идея демократов заключалась в отделении власти от собственности, самом широком приобщении к политическому управлению масс. Государственное управление,
Этап третий. 1800-1870-е годы: демократия для низов
97
настаивал Джексон, должно быть упрощено, с тем чтобы правительственные должности могли занимать простые люди. Джексоновцы делали упор на развитие прямой демократии, предлагая ввести прямые выборы сенаторов, судей, президента, наделить избирателей правом инструктажа депутатов, закрепить регулярную ротацию государственных должностей. В целом политическая концепция Демократической партии, по определению ее видного публициста Дж. О’Салливана, воплощала «демократический республиканизм»66. Виги, напротив, следовали идее элитарного республиканизма. Многие из них были противниками отмены имущественного ценза, а в представительном управлении видели способ ограничения народного суверенитета.
Демократическая партия отстаивала либеральный подход в иммиграционной политике: все ее платформы, начиная с 1840-го, решительно осуждали попытку какого-либо ограничения въезда в США, приобретения прав гражданства и имущественных прав. Вигам, напротив, была близка идея поддержания статусных преимуществ белых уроженцев США. Их позиция во многом перекликалась со взглядами небольших, но шумных националистических партий «коренных американцев»67 и «ничего не знающих»6*, видевших в широкой иммиграции угрозу американским устоям. Не случайно иммигранты по преимуществу подключались к сторонникам Демократической партии.
Наименее существенными были различия двух партий по негритянскому вопросу. К ним вполне применимо суждение американского историка Р. Римини: «На деле все белые американцы джексоновской эпохи были расистами»69.
В целом (за исключением отношения к рабству) идеология Демократической партии имела более либеральное и демократическое звучание, чем идеология партии вигов. Это различие оказывало реальное воздействие на политический выбор американского электората 1820-1840-х гг.
Политическая практика Демократической партии обнаруживает отличия от ее идеологии, но было бы явным преувеличением говорить о разрыве между словами и делами джексоновцев. Некоторые их основополагающие доктрины и обещания получили практическое воплощение.
66 Social Theories of Jacksonian Democracy / Ed. J.L. Blau. N.Y., 1947. P. 22.
67 Включала англосаксонских протестантов.
68 Название произошло от принятого в партии правила на расспросы любопытных отвечать «ничего не знаю».
69 Remini R. The Democratic Party in Jacksonian Era // Democrats and the American Idea / Ed. P.V. Kovler. Wash., 1992. P. 43.
98
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
Самой радикальной реформой Джексона явилась ликвидация Национального банка США. Схватка между президентом и сторонниками банка впервые обрела остроту летом 1832 г., когда на голосование в Конгрессе США был поставлен вопрос о продлении его полномочий. Сторонники банка добились преимущества как в сенате (28 голосов против 20), так и в палате представителей (107 против 86). Реакция Джексона на решение Конгресса была жесткой: «Банк намеревается убить меня, но я убью его». Быстро подготовленое президентское вето включало пространное, резко антимонополистическое и эгалитарнодемократическое обоснование мотивов президента. Преодолеть президентское вето Конгрессу не удалось.
После избрания в конце 1832 г. на второй президентский срок, Джексон обнаружил твердое намерение досрочно прекратить деятельность Национального банка (его полномочия истекали 1 января 1837 г.). Он и его единомышленники настойчиво доказывали, что финансовая монополия лишала свободного доступа к кредитам и возможности вхождения в мир держателей акций и предпринимателей массы рабочих, фермеров, начинающих дельцов. Выход заключался в ее ликвидации и рассредоточении правительственных вкладов между многими банками, как и в перемещении финансовой активности из федеральной столицы в штаты. Президент обнаружил и еще одно зло, заключенное в деятельности банка — активное участие в политической деятельности, подкуп государственных чиновников и прессы, насаждение коррупции.
В конце 1833 г. Джексон дал распоряжение министру финансов изъять правительственные вклады из банка, что ставило последний перед угрозой неминуемого краха. Указание президента вызвало резкий подъем оппозиционной критики и породило острый политический кризис. Виги резонно указали, что банк был создан Конгрессом США, а посему и ликвидирован мог быть только им. Председатель Верховного суда Дж. Маршалл обвинил президента в нарушении конституции. Джексона все чаще сравнивали с монархом, узурпировавшим исполнительную, законодательную и судебную власть. Оппозиция президенту возникла даже в самом его кабинете (о несогласии с президентом заявили трое из пяти членов кабинета). В этот раз раскол среди демократов был глубок, как никогда прежде.
Министр финансов отказался подчиниться президенту и был отправлен в отставку. Джексон явно решил действовать «напролом» и назначил министром финансов жесткого противника банка. Тот начал энергично переводить федеральные вклады из Национального банка в банки штатов. Радикальная экономическая мера Джексона
Этап третий. 1800-1870-е годы: демократия для низов
99
породила среди современников острые дискуссии, которые были продолжены историками. Многие критики справедливо указывали на ее противоречия и негативные стороны, например рост инфляции, вызванный рассредоточением контроля над финансами между множеством банков. Сторонники же реформы доказывали, что ее позитивные следствия перевешивали отрицательные. Главное позитивное следствие заключалось в резком разрастании «вширь» и углублении финансовой и предпринимательской активности новых буржуазных слоев. Число банков в США в период с 1829 по 1837 г. выросло с 329 до 788, а общий объем займов увеличился с 137 до 525 млн долл. Тысячи и тысячи американцев воспользовались расширившимися возможностями займа для приобретения земель на Западе: их продажа с 1832 по 1836 г. увеличилась более чем в восемь раз70.
Важное значение имела демократизация учреждения предпринимательских корпораций. Прежде корпорации создавались на основе специальных решений законодательных органов, которые предоставляли соответствующие хартии группе лиц, объединившихся для совместной деятельности. Это создавало почву для лоббирования законодателей со стороны наиболее предприимчивых и ловких лиц и порождало тенденцию к монополизации бизнеса. Но во второй четверти XIX в. в большинстве штатов стал активно осуществляться переход к учреждению предпринимательских корпораций на основе общих законов. В результате возобладал заявительный характер инкорпорации: группа предпринимателей, решивших заняться тем или иным производством, подавала заявление секретарю штата, указывая цели, учредительный капитал, имена учредителей и количество выпускаемых акций. Если заявленная информация не противоречила закону, секретарь штата регистрировал корпорацию, и специальной хартии законодательного собрания штата не требовалось. По справедливому выводу отечественного историка А.А. Кредера, эти демократические изменения в корпоративном праве были результатом общественных процессов, связанных с реформами Э. Джексона и его сторонников. Корпоративное право было приведено в соответствие с набиравшими силу лозунгом «равенства возможностей», эгалитарным менталитетом масс американцев71.
Джексон воплотил в жизнь аграрную платформу Демократической партии. В баталиях с вигами, требовавшими распродажи федерального земельного фонда на условиях, выгодных земельным спекулянтам, 70 История США. В 4т М., 1983. T. 1.С. 317.
71 Кредер А.А. Американская предпринимательская корпорация: первое столетие истории // Американский ежегодник. М., 1994. С. 54, 58.
100
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
джексоновцам удалось в 1832 г. снизить минимальный размер поступавшего в продажу земельного участка до 40 акров. В 1841 г. был принят федеральный закон, закреплявший за реальными поселенцами преимущественное право на покупку участков, выставленных на аукцион. После этого скваттер мог приобрести минимальный участок за 50 долл. Следствием джексоновской аграрной политики было расширение на Западе фермерского землевладения.
Положив во главу угла своей идеологии и политики концепцию равенства возможностей для белых американцев, Джексон и его последователи ничуть не смущались тем, что подобное равенство оставалось запретным плодом для «варварских» рас, к которым относили как индейцев, так и негров. Индейская политика Джексона по сути мало чем отличалась от постулатов, которые были провозглашены его именитыми предшественниками, в первую очередь Вашингтоном и Джефферсоном. Вашингтон в основу национальной индейской политики положил принцип, нареченный в научной литературе аккультурацией — приобщение аборигенов, даже ценой разрушения их общественных устоев, к нормам и образу жизни белых американцев. Этой же установки придерживался и Джефферсон, доказывавший, что сколько-нибудь длительное сосуществование двух разнородных цивилизаций невозможно и что единственным выходом является усвоение индейцами норм белой Америки. Джексон в полной мере разделял данный постулат, равно как и убеждение своих политических предшественников, что индейские племена должны уступать свои территории белым американцам, даже если для этого от них потребуется покидать исконные места обитания и переселяться все далее на Запад. Федеральному правительству, как и властям штатов, надлежало вести переговоры с индейскими племенами, понуждая их продавать земли, которые согласно решениям американского государства революционной эпохи конца XVIII в. оказывались уже его достоянием и должны были распределяться между белыми соотечественниками. Если же индейцы проявляли неуступчивость, их необходимо было подчинить национальному интересу белой Америки силой.
Негритянская политика Джексона характеризовалась твердой поддержкой прав южан на «говорящую собственность», приверженностью запрету на обсуждение взрывоопасной темы, стремлением сохранить сложившийся баланс интересов северных и южных штатов. Этой линии следовала и политическая элита США в целом, обе главные партии. Запрет на обсуждение проблемы рабства просуществовал до 1844 г., то есть до конца эпохи джексоновской демократии. Было
Этап третий. 1800-1870-е годы: демократия для низов
101
бы преувеличением и даже ошибкой утверждать, что в ту эпоху ее не существовало или что она не получала развития, но справедливым будет и тот вывод, что белой Америке в целом удавалось удерживать ее, как и связанные с нею противоречия, в латентном, «замороженном» состоянии.
Это явилось важным условием реального исторического успеха, сопутствовавшего джексоновской демократии. Главным общественно- политическим «нервом» той эпохи оставался конфликт внутри белого населения по вопросу о распределении социально-экономических и политических прав и возможностей между разными его слоями. Историческое значение джексоновской демократии при всех ее ограничениях и недостатках заключалось в закреплении и развитии либерально-демократических начал белой Америки.
1]ражданская война и Реконструкция: демократизация для чернокожих?
Проблема рабства встала во весь рост в 1840-е гг. До того связанные с ней разногласия разрешались с помощью компромиссов. Наиболее известный из них, получивший название миссурийского компромисса, был достигнут в 1820 г. В США тогда было 22 штата, из них 11 свободных и 11 рабовладельческих. С точки зрения политической элиты США, такое равенство поддерживало необходимый баланс между свободным Севером и рабовладельческим Югом. Когда годом раньше в Конгресс США с просьбой о приеме в Союз обратилась рабовладельческая территория Миссури, среди законодателей возникли острые дебаты, поскольку в случае положительного решения вопроса равновесие между свободными и рабовладельческими штатами нарушалось. В 1820 г. нашли компромисс: в Союз были одновременно приняты два штата — рабовладельческий Миссури и свободный Мэн. По географической широте 36° 30' была проведена условная демаркационная линия: севернее могли образовываться только свободные штаты.
Достигнутый компромисс успешно поддерживался до 1844 г., но затем отношения Севера и Юга обострились в связи с планами США по завоеванию Техаса, Нью-Мексико, Калифорнии, принадлежавших тогда Мексике. В американской элите, в том числе в обеих главных партиях нашлись как сторонники, так и противники экспансии, при этом главный мотив последних заключался в том, что присоединение новых территорий, географически близких к рабовладельче¬
102 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ским штатам, усилит позиции Юга. В 1846 г. Д. Уилмот, депутат от Демократической партии, внес в Конгресс предложение, ставившее условием присоединения к США мексиканских территорий запрет на них рабства. Отклонение предложения Уилмота (оно было одобрено нижней, но отвергнуто верхней палатой) привело к серьезному разделению обеих главных партий по секционному признаку. Северные политики противились распространению рабства на новые территории, а южане его поддерживали.
После войны США с Мексикой (1846—1848), в результате которой Соединенные Штаты присоединили к себе Техас, Нью-Мексико и Калифорнию, вопрос о распространении или нераспространении рабства на завоеванные территории стал главным в политических баталиях. Вариант, предложенный лидером Вигской партии Г. Клеем и одобренный в 1850 г. Конгрессом США, включал в себя новые компромиссы: рабство допускалось в Нью-Мексико, но запрещалось в Калифорнии; в округе Колумбия отменялась работорговля, но одновременно сохранялся и усиливался закон о беглых рабах. Компромисс Клея восстановил политический консенсус только на время: вскоре в связи с присоединением к США очередной новой территории вопрос о распространении рабства обострился, как никогда прежде, и двухпартийная система демократы—виги оказалась более не в состоянии его решать. Обе партии, а вместе с ними и вся система политической власти погрузились в состояние глубочайшего кризиса, США вступили на тропу, приближавшую их к трагической Гражданской войне.
Среди историков сохраняются серьезные разногласия о причинах Гражданской войны в США. Историки левой ориентации (среди них советские американисты), также как и афроамериканские исследователи, неизменно отводили важнейшую роль в расшатывании рабовладения сопротивлению ему со стороны чернокожих рабов. Но многие историки, наоборот, доказывали, что вооруженные выступления черных рабов происходили редко, вовлекали небольшое количество участников. Представляется, что эта оценка в большей степени соответствует реалиям. Действительно, в XIX в. были отмечены только три заметных вооруженных выступления черных рабов. Каждое из них не выходило за рамки одного штата и вовлекало не более нескольких десятков участников.
Первое выступление произошло в 1800 г. в Виргинии. Несколько десятков рабов во главе с Гэбриэлем Проссером в конце августа взбунтовались недалеко от столицы штата Ричмонда. Губернатор Дж. Монро действовал энергично и бунт был быстро подавлен. Более 30 участников во главе с Проссером были казнены. В 1822 г. Денмарк Виси, сво¬
Этап третий. 1800-1870-е годы: демократия для низов
103
бодный негр из Южной Каролины, попытался организовать вооруженное выступление рабов в Чарлстоне. Но еще во время подготовки выступления заговор был раскрыт и несколько десятков его участников во главе с Виси казнены. При подавлении обоих бунтов осведомителями белых властей оказались лояльные черные рабы. Самое известное восстание рабов произошло в 1831 г. в Виргинии. Чернокожие невольники во главе с Натом Тернером ворвались в дом хозяина и уничтожили всю его семью. После этого бунтовщики двинулись в другие населенные пункты графства и в течение суток убили около 60 человек, среди них большинство детей72. Власти ответили жестоким подавлением бунта — были убиты более 100 чернокожих, на несколько десятков человек больше, чем непосредственных участников выступления. Сам Тернер был схвачен и казнен через два месяца.
Быстрое раскрытие заговоров, их энергичное и жесткое подавление в значительной мере были результатом отлаженной репрессивной машины рабовладельческого Юга. Жесткие репрессии белой власти должны были вселить в черных рабов страх и убеждение, что любой бунт бессмыслен и будет беспощадно подавлен. Гораздо чаще рабы прибегали к пассивным формам сопротивления, например, отлынивали при каждом удобном случае от работы или работали «спустя рукава». Но наиболее распространенной формой сопротивления рабству по мере приближения Гражданской войны становилось бегство рабов в свободные штаты. Согласно официальным данным, которыми пользуются многие историки, в год убегало до тысячи черных рабов. Ведущие афроамериканские исследователи приводят расчеты и аргументы, согласно которым накануне Гражданской войны на Север ежегодно бежало не менее 50 тыс. рабов73. Историки, разделяющие такой вывод, полагают, что по совокупности данных именно сопротивление рабов (активное и пассивное) сыграло решающую роль в расшатывании рабовладения74. Но большинство современных исследователей не отводят этому фактору важного места среди причин Гражданской войны. Как представляется, он сыграл определенную роль в ее вызревании не только сам по себе, но и стимулируя активность белых аболиционистов (сторонников отмены рабства), которые видели, что их действия и 72 Trotter J. W.,jr. The African American Experience. Boston, N.Y., 2001. P 203; Cook R. Civil War America. Making a Nation 1848-1877. L., N.Y., 2003.
73 Franklin J FL, Schweninger L. Runaway Slaves: Rebels on the Plantation. N,Y, Oxford, 1999. P. 270-294
74 ApthekerH. American Negro Slave Revolts. N.Y, 1963, Ashworth J. Slavery, Capitalism and Politics in the Antebellum Republic. Vols. 1-2. Cambodge, 1995. Vol. 1. P. 6-9; Franklin J.H., Schweninger L. Op. cit.
104 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
усилия совпадают с устремлениями самих рабов, и вдохновлялись со- противленческой позицией черных невольников. Но все же ставить сопротивление рабов на первое или же ведущее место среди причин Гражданской войны было бы преувеличением. Ведущее место все же принадлежало конфликту по поводу рабства между самими белыми американцами.
На Севере большинство белых американцев (но далеко не все) осуждали рабство, белые же южане практически единодушно его поддерживали, хотя это не означало, что между белыми жителями южных штатов вообще не возникало разногласий или не было различий по этому поводу Социальные различия между белыми Юга были не менее, а в ряде отношений даже более острыми, чем на Севере. На Юге более глубоким был разрыв между богатыми и бедными. Белые бедняки и малоимущие фермеры выказывали неприязнь к богатым южанам, что зафиксировано в разнообразных источниках, но в отношении к черным рабам они неизменно демонстрировали солидарность с плантаторами. Тому есть несколько объяснений. Одним из главных является социокультурное: многие белые бедняки включали в свою «американскую мечту» приобретение рабов и вхождение в рабовладельческий класс, пусть и в его нижние слои; в отношении черных рабов они ощущали себя социальным верхом, в определенном смысле родственным с подлинным верхним классом и солидаризировались с ним в признании необходимости сохранения «говорящей собственности» и единства по отношению к ней белой расы75.
Северные штаты, особенно их политическая элита, и в первой, и во второй четверти XIX в., осуждая рабство, считая его чуждым американским первоосновам, были вместе с тем готовы к компромиссу с южанами. На протяжении всего этого периода конфликт Севера и Юга носил по большей части латентный характер. В основе длительного компромисса северян с южными рабовладельцами лежало не только желание сохранить федеральный Союз и социальный мир, но и расовая солидарность с южанами в отношении к чернокожим американцам. Белые северяне, даже осуждая рабовладение, отнюдь не рассматривали чернокожих как равных себе, напротив, видели в них низшую расу, которую лучше всего было бы удалить из США.
В северных штатах чернокожие американцы оставались париями общества, нежелательными гражданами, во всех отношениях стоящими ниже белых и отделенными от них стеной сегрегации и расовой 75 Donald D.H., Baker J.Н., Holt M. F. The Civil War and Reconstruction. N.Y., 2001. P. 36—41, Kolchin P. American Slavery. 1619—1877. N.Y., 1999. P. 180—181; Franklin J.H., Moss A. Jr. Op. cit. P. 122-123.
Этап третий. 1800-1870-е годы: демократия для низов
105
вражды. Чернокожие американцы добились определенных прав в северных штатах в период первой Американской революции, но в последующем эти права стали радикально ограничиваться. По свидетельству А. де Токвиля, белые и черные в свободных штатах представляли отдельные касты — высшую и низшую. По заключению французского путешественника, чернокожие в свободных штатах были совершенно бесправными, а отношение к ним белых заключало в себе даже больше предрассудков и презрения, нежели в штатах, где господствовало рабство. Перспектива взаимоотношений белой и черной рас рисовалась Токвилю в мрачном свете. Рабство в Америке, по его убеждению, в итоге будет отменено, но за этим последует кровавая межрасовая война, в результате которой свободные негры будут или истреблены, или выселены в изолированную резервацию76.
Одно из центральных убеждений белых американцев в свободных штатах состояло в том, что две расы несовместимы, что идея их интеграции утопична, вредна и опасна и что реальная цель заключается в отделении черных от белых и в изыскании способов избавления от негров. Одним из таких способов стало ограничение или даже запрет дальнейшего въезда негров в северные штаты — подавляющее большинство из них приняли в первой половине XIX в. соответствующие законы. Тогда же в свободных штатах были предприняты массированные атаки на право голоса, предоставленное неграм в революционную эпоху конца XVIII в. При этом лишение негров избирательных прав происходило параллельно с радикальным расширением избирательных прав белых. К 1840 г. 93% негритянского населения Севера были лишены избирательных прав, при этом право голоса было отнято у них даже в штатах (например, в Пенсильвании), традиционно являвшихся оплотом либерализма.
Огромную популярность в северных штатах приобрела идея о необходимости полного разделения белой и черной рас посредством возвращения всех негров в Африку или же их вывоза в Латинскую Америку. Сторонники отправки черных в Африку, где с этой целью была создана специальная колония со звучным названием Либерия, объединились вокруг Американского колонизационного общества, возникшего в 1817 г. Общество предполагало вывозить в Либерию не только свободных негров Севера, но также и рабов Юга по мере их постепенного освобождения по воле хозяев. Подобный замысел вызвал возмущение со стороны рабовладельцев, которые и не помышляли 76 Tocqueville A. de. Democracy in America. Vols. 1—2. N.Y., 1945. Vol. 1. P. 259—260, 370-373, 390-392, 397.
106 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
освобождать черных невольников. В 1830 г., отвечая на протест плантаторов Южной Каролины по поводу планов и деятельности общества, его руководители заверили рабовладельцев, что, безусловно, признают их священное право на частную собственность, как и суверенитет южных штатов, но одновременно сочли необходимым предельно четко разъяснить собственную позицию. Бесконечное мирное проживание белой и черной рас в Соединенных Штатах, как вытекало из разъяснений Американского колонизационного общества, являлось не более чем прекраснодушной утопией. Белые не были способны воспринять негров в качестве равных и подобных себе, во-первых, в силу прочно укоренившегося отношения к ним как к низшему сословию, а во-вторых, из-за неистребимого черного цвета кожи. Программа колонизационного общества была воспринята политическими кругами северо-восточных штатов в целом. В 1827 г. началась отправка первых свободных негров-добровольцев в Либерию. К 1830 г. в Африку было вывезено 1420 чернокожих американцев. Но затем процесс застопорился, и в период до Гражданской войны из США выехало не более 15 тыс. негров.
Неудача проекта колонизационного общества объяснялась рядом причин, а главной оказалось твердое нежелание подавляющего большинства свободных негров (их тогда насчитывалось около 400 тыс.) покидать Соединенные Штаты. Пик их протеста против (по определению лидеров чернокожих американцев) «одного из самых диких проектов, когда-либо выдвинутых просвещенными людьми», пришелся на конец 1820-х гг.77 К этому же времени в северных штатах созрел протест той части белых американцев, которые признали, что не только рабовладение, но и разделение двух рас несовместимо с основополагающими ценностями либерально-демократической цивилизации. Так зародилось аболиционистское движение, выдвинувшее две радикальные цели — безотлагательная отмена рабства и обеспечение чернокожих равными с белыми гражданскими и политическими правами на территории самих США. Цели аболиционизма были впервые изложены его отцом-основателем Уильямом Ллойдом Гаррисоном в 1831 г. в созданной им же газете «Либерейтор».
Идеи Гаррисона, в полной мере соответствовавшие духу, впрочем, как и букве либерально-демократических ценностей, не получили сколько-нибудь широкой поддержки. В 1840 г., когда аболиционистами была создана партия Свободы, она смогла собрать на президентских выборах только 7 тыс. голосов, а на выборах 1844 г. ее поддержали око77 Franklin J.H , Moss А.А. Op. cit 169.
Этап третий. 1800-1870-е годы демократия для низов
107
ло 63 тыс. человек. В 1848 г. партия Фри Сойл (в переводе — «Свободная земля»), пришедшая на смену партии Свободы, предпочла смягчить аболиционистскую критику Эта партия, выдвинувшая крылатый лозунг «Свободная земля, свободный труд, свободные люди», который стал девизом противников рабства в целом, в конкретной программе ограничивалась требованием запрета распространения рабства на свободные территории. Но и фрисойлеры не смогли пошатнуть позиции главных национальных партий — демократов и вигов.
В целом в 1820—1840-е гг. противники рабства, а тем более расизма в северных штатах оставались в явном меньшинстве. Их конфликт с белыми южанами мало влиял на общественно-политическую обстановку в стране, а политическая элита США их игнорировала. Они испытывали враждебное отношение со стороны не только южных штатов, но и многих жителей свободных штатов. Аболиционисты подвергались регулярным нападениям (подчас со смертельным исходом) белых расистов-северян, большинство из которых принадлежало к социальным низам78.
Резкое обострение конфликта Севера и Юга на рубеже 40—50-х годов формально имело в своей основе земельный спор: два региона вступили в тяжбу по поводу распределения между ними отнятых у Мексики огромных юго-западных территорий. Но вскоре, а особенно во второй половине 1850-х гг., именно проблема рабства, а не земельный спор, выдвинулась на первое место в дискуссиях и противоборстве Севера и Юга и стала фундаментальной причиной раскола двух регионов.
Сразу после войны США с Мексикой часть деятелей Демократической партии во главе с недавним президентом США Ван Бюреном, противником распространения рабства на новые территории, создали партию Фри Сойл. Их поступок стал важнейшей причиной поражения Демократической партии на президентских выборах 1848 г. (Демократическая партия и фрисойлеры, вчерашние демократы, вместе набрали больше голосов, чем виги, так что при отсутствии раскола демократы вполне могли бы сохранить за собой президентское кресло.)
Конфликт внутри правящего класса все более углублялся и следующей его вехой стали дискуссии 1850-х гг. Компромиссные предложения лидера вигов Клея не устраивали влиятельные общественно- политические силы как на Севере, так и на Юге. Среди северян особое возмущение вызвал новый закон о беглых рабах, являвшийся частью компромисса Клея. Закон изымал вопрос о беглых рабах из юрисдикции самих северных штатов (как это было прежде) и пере78 Grimsted D. American Mobbing, 1828-1861. Toward Civil War N Y, Oxford, 1998.
108 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
давал его в ведение специальных уполномоченных федеральной власти. При этом за решение в пользу истца-рабовладельца, уполномоченный получал вознаграждение в 10 долл., а за решение в пользу чернокожего американца — 5 долл. Эти цифры определили предпочтения федеральной власти и ее уполномоченных. В течение трех лет после вступления закона в силу в пользу рабовладельцев было вынесено 75 решений, а в пользу чернокожих не более 1579. Прежние же решения судебных инстанций самих северных штатов были прямо противоположными. Они, если перефразировать известную средневековую западноевропейскую максиму, чаще всего исходили из того, что «воздух Севера делает человека свободным» (другое дело, что северяне предпочли бы, чтобы на их территории не было вообще никаких негров и не считали необходимым наделять свободных негров равными гражданскими и политическими правами). Массовый выигрыш рабовладельцами судебных исков в свободных штатах имел следствием всплеск в них антирабовладельческих настроений. И если прежде гнев обывателей в свободных штатах чаще падал на аболиционистов, то теперь он уже чаще оборачивался против рабовладельцев, выигрывавших судебные дела не на своей территории.
Настоящий раскол в отношения Севера и Юга внес закон Канзас—Небраска, одобренный Конгрессом США в 1854 г. Закон был предложен С. Дугласом, одним из лидеров Демократической партии, в связи с обсуждением вопроса о приеме в Соединенные Штаты двух новых территорий. Обе эти территории, Канзас и Небраска, лежали севернее 36° 30' северной широты и, согласно Миссурийскому компромиссу 1820 г., который поддерживался на протяжении 34 лет и являлся главным условием сохранения мира между свободными и рабовладельческими штатами, как и целостности американского Союза, могли быть включены в США только в качестве свободных штатов. Законопроект Дугласа наносил сокрушительный удар по этому компромиссу. Согласно законопроекту вопрос о разрешении или запрете на новых территориях рабства, независимо от того, должны ли они отходить по Миссурийскому компромиссу к северным или южным штатам, мог быть решен самим населением новых штатов, которое реализует свою волю с помощью процедуры демократического волеизъявления.
Дуглас и его сторонники доказывали, что их волнует не вопрос о рабстве, который они вообще не хотели вносить в повестку дня, а вопрос 79 Fehrenbacher D.F. The Slaveholding Republic. An Account of the United States Government’s Relation to Slavery. N.Y., 2001. P. 235.
Этап третий. 1800-1870-е годы: демократия для низов
109
о том, какой должна быть процедура приема новых штатов в Союз. При этом, указывали они, демократическое волеизъявление приобретет силу закона и в том случае, если оно одобрит рабство, и в том, если отвергнет его. А сам Дуглас, пытаясь отвести любые обвинения в защите интересов рабовладения, доказывал, что рабство не сможет укорениться ни в Небраске, ни в Канзасе.
Все эти аргументы не смогли, однако, обмануть ни противников рабства, ни жителей северных штатов в целом. Главным в законе Канзас— Небраска для них было то, что он создавал возможность проникновения и легализации рабства в зоне влияния свободных штатов и изменял сложившийся политический порядок в пользу рабовладельческого Юга. И уже во время обсуждения и голосования закона Канзас—Небраска американские политики разделились главным образом по географическому, а не по партийному признаку. Это новое, секционно-географическое разделение американских политиков, в будущем закреплявшееся все больше и больше, нанесло сокрушительный удар по прежней двухпартийной системе.
Последствия принятия закона Канзас—Небраска для расстановки политических сил в США сказались незамедлительно. Уже в середине 1854 г. большая часть вигов и демократов из свободных штатов, объединившись с фрисойлерами, объявила о создании Республиканской партии, потребовавшей недопущения рабства на любой части новых территорий, как на Севере, так и на Юге. Образование Республиканской партии нанесло чувствительный удар по прежним партиям. Существенный урон понесло северное крыло Демократической партии, ставшее одним из главных доноров республиканцев. Но наиболее чувствительными оказались потери Вигской партии, фактически 1854 г. сокрушил ее как национальную политическую силу.
Резко усилились антирабовладельческие настроения среди простых американцев. В 1854—1856 гг., после одобрения Конгрессом США закона Канзас—Небраска, на территорию Канзаса в целях воплощения угодного «народного суверенитета» устремились как антирабовладельческие силы, так и сторонники рабства. В 1855 г. Канзас оказался разделенным на две части, в нем возникли две власти, в том числе два избранных поселенцами законодательных собрания, были приняты прорабовладельческая и антирабовладельческая конституции. Канзас оказался зеркалом разделенного американского общества, а события в нем стали моделью последующего национального развития. Очень быстро они переросли в малую гражданскую войну, причем обе стороны обнаружили намерение сражаться не на жизнь, а на смерть. В 1856 г., к моменту завершения активных военных действий, потери сторон со¬
110 Демократия в США От колониальной эры до XXI века
ставили 200 человек убитыми. Обе стороны получили своих героев: у северян таковым оказался Джон Браун, впервые заслуживший тогда национальную известность. Осенью-зимой 1859 г. революционные аболиционисты во главе с Джоном Брауном подняли антирабовла- дельческое восстание в Виргинии, в котором участвовали как белые, так и чернокожие американцы. Восстание было жестоко подавлено, его организаторы во главе с Джоном Брауном казнены в рабовладельческом Чарльстоне.
Но мирная оппозиция рабству во главе с Республиканской партией набирала влияние. Во второй половине 1850-х гг. Республиканская партия утвердилась в качестве главной антирабовладельческой силы США. Ее позиция, идеология и действия определяли характер конфликта Севера и Юга, в наибольшей степени отражали умонастроения северян в целом, и по ним в первую очередь следует судить об изменении характера и содержания противоречий двух регионов. Республиканцы с самого начала опирались на широкую либерально-демократическую коалицию, в которой были представлены самые разные социальные слои, но преобладали средние и мелкие собственники, фермеры, мастеровые, рабочие, а в их руководстве, в сравнении со всеми главными американскими партиями, было гораздо больше выходцев из нижних слоев.
Республиканцы неизменно исходили из несовместимости основополагающих для них ценностей либерализма и демократии, с одной стороны, и рабовладения, с другой. По этой причине партия заслуживает названия антирабовладельческой, но такое определение применительно к республиканцам нуждается в комментарии. В партии были разные политические течения, а наиболее влиятельными были два — радикальное и умеренное. Радикалы, костяк которых составили аболиционисты, предполагали не только отмену рабства, но также уравнение негров в гражданских и политических правах с белыми. Но в 1850-е гг. радикалы уступали в политическом весе умеренным, и именно последние определяли мировоззрение и стратегию Республиканской партии предреволюционного десятилетия.
Лидером умеренных и Республиканской партии в целом выступил Авраам Линкольн (1811—1865). Выходец из простой фермерской семьи, типичный «человек, сделавший себя сам» (self-made man), Линкольн имел с детства тягу к книгам, благодаря систематическому и все более целенаправленному чтению приобрел большие знания, в том числе в области юриспруденции и в 27 лет получил свидетельство на право заниматься юридической практикой. Одновременно он втянулся в политическую деятельность в собственном штате Иллинойс. На протяжении 20 лет он был связан с Вигской партией.
Этап третий. 1800-1870-е годы демократия для низов
111
В Вигской партии он неизменно выделял ее бессменного лидера Генри Клея. В Клее Линкольна привлекало многое. Что именно, ярко проявилось в речи Линкольна на митинге памяти Клея (скончался 21 июня 1852 г.). Среди выдающихся качеств Клея Линкольн выделял патриотизм, верность принципам естественных и неотъемлемых прав человека, экономическим, гражданским и политическим свободам, республиканизму, нерушимости федерального Союза. Но больше всего Линкольн восхищался мастерским владением Клеем искусством политического компромисса. По убеждению Линкольна, именно эта способность Клея не раз предотвращала расколы американского Союза. Впервые, по его словам, Клей спас федеральный Союз в 1820 г., когда добился одновременного принятия в него свободного и рабовладельческого штатов, что способствовало сохранению политического баланса между Севером и Югом, их единства на компромиссной основе. Компромиссы Клея оказывались спасительными для Союза и в последующем. Линкольну казалось образцовым и отношение Клея к рабству. Клей считал рабство безусловным злом, несовместимым с принципами естественных и неотъемлемых прав человека. Он верил в равенство врожденных прав белой и черной рас и в то, что негры должны получить свободу. Но в то же время Клей был убежден, что в одночасье такие проблемы не решаются, а попытка воздействовать на них по аболиционистским рецептам может только привести к национальной трагедии. Формула Клея — постепенное и с согласия хозяев освобождение рабов с последующим переселением негров на исконную родину в Африку, — казалась Линкольну тогда единственно приемлемой80.
Переломным в политической эволюции Линкольна стал 1854 г., когда Конгресс США одобрил закон Канзас—Небраска, создававший реальную возможность распространения рабства на территории, прежде относившиеся к сфере влияния северных штатов. Линкольн присоединился к политикам, разочаровавшимся в возможности достижения компромисса между свободными и рабовладельческими штатами в рамках двухпартийной системы виги — демократы и выступил за создание Республиканской партии США.
Новые мотивы мировоззренческой эволюции Линкольна раскрылись в 1858 г. в ходе его дебатов с лучшим оратором Демократической партии Стивеном Дугласом. Республиканец Линкольн и демократ Дуглас, соперничавшие за сенаторское место от Иллинойса, в течение трех месяцев раз за разом сходились в острых дебатах по судьбоносным про80 The Collected Works of Abraham Lincoln. 9 Vols. / Ed. R.E Basler. New Brunswick (N.Y.), 1953-1955. Vol. 2. P. 132.
112
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
блемам США. Формально исход баталии завершился в пользу Дугласа, поскольку именно его легислатура Иллинойса делегировала в сенат США. Но Линкольн добился успеха в другом — противники рабства признали его общенациональным идейным и политическим лидером. В выступлениях Линкольна рефреном звучали знаменитые фразы, вошедшие в идеологию Республиканской партии. «Дом, разделившийся внутри себя, не устоит». «Государство не может существовать, оставаясь наполовину рабовладельческим и наполовину свободным». «Я не думаю, что наш дом рухнет, но полагаю, что он перестанет быть разделенным. Он станет полностью свободным или рабовладельческим». Антагонизм между Севером и Югом, доказывал Линкольн, был обусловлен неискоренимой фундаментальной причиной — разным отношением к рабству. Между двумя главными соперниками, Республиканской и Демократической партиями (виги утратили свое влияние, поскольку значительное их число перешло к республиканцам. — Авт.), пролегла стена: «Различие между Республиканской и Демократической партиями по главному вопросу конфликта, как я это понимаю, заключается в том, что республиканцы рассматривают рабство как моральное, социальное и политическое зло, а демократы не видят в нем этого зла»81.
В 1858—1860 гг. Линкольн, утвердившись на позиции лидера Республиканской партии, сделал шаг навстречу радикалам. Но это не означало принятия программы аболиционистов о немедленном освобождении рабов и наделении их равными с белыми гражданскими и политическими правами. Отражая позицию большинства антирабо- владельческой коалиции, Линкольн надеялся на реформаторское искоренение рабовладения, начиная с запрета его распространения на новые территории. Умеренность такого подхода в сравнении с аболиционистским отнюдь не преуменьшает его смелости и антирабо- владельческой направленности. Идеология Республиканской партии, как ее формулировал в 1858—1860 гг. Линкольн и его единомышленники, в ее полном объеме имела революционное звучание и значение. Это была программа либерально-демократической революции, программа демократического преобразования американской цивилизации в интересах большинства. Правда в первую очередь в интересах большинства белых американцев, что в ретроспективной оценке несколько принижет, но не отрицает ее радикального характера.
Республиканская партия в своей идеологии предреволюционного периода неизменно подчеркивала, что выражает интересы трудящейся Америки и нацелена на утверждение «цивилизации свободного труда» 81 The Collected Works of Abraham Lincoln. Vol. 3. P. 92.
Этап третий. 1800-1870-е годы, демократия для низов
113
(«free-labor civilization»)82. Республиканцы в соответствии с распространенными среди их современников представлениями, включали в трудовые классы не только рабочих, но также фермеров, мелких независимых предпринимателей. Республиканцы отказывались проводить принципиальные различия внутри свободных белых американцев: границы между фермерами и рабочими оставались в Америке подвижными, эти слои беспрерывно обменивались между собой, а среди собственников численно преобладали мелкие независимые предприниматели и фермеры, в значительной мере вчерашние рабочие.
А. Линкольн неизменно подчеркивал, что представляет интересы именно этих независимых предпринимателей и фермеров, которых никто не нанимает и которые работают на самих себя и свои семьи. Такой предприниматель и фермер, доказывал он, являются центральными фигурами американского общества, свидетельствуя, что в Аме рике труд стоит выше капитала и выступает в качестве главной ценности общества. Статус наемных рабочих характеризовался Линкольном как переходный. Ссылаясь на свой жизненный опыт, он доказывал: усердные и предприимчивые рабочие имеют в Соединенных Штатах 100-процентный шанс завести собственное дело и просто обязаны стремиться к этой цели. Но чтобы эта американская мечта становилась явью, в стране должна господствовать система свободного труда, позволяющая труженику исключительно по собственной воле распоряжаться своей силой83. Отсюда вытекал один из основополагающих лозунгов Линкольна и республиканцев — «Свободный труд!».
Свою цель как политической партии республиканцы видели в том, чтобы с помощью государства помочь гражданам реализовать Американскую мечту. Они не принимали идеи перераспределения собственности: главная возможность обращения американцев в независимых фермеров и предпринимателей, по убеждению республиканцев, заключалась в предоставлении им свободного доступа к западному земельному фонду. С момента своего возникновения Республиканская партия стала отстаивать закон о гомстедах: согласно ему, земельные участки на свободных территориях должны были предоставляться простым труженикам или бесплатно, или за минимальную, чисто символическую плату. Такой подход был несовместим с распространением на новые территории рабства, в связи с чем формулировался второй важнейший лозунг Республиканской партии: «Свободная земля!». В 1854—1856 гг. рес82 Цит. по: Foner Е. Free Soil, Free Labor, Free Men: The Ideology of the Republican Party before the Civil War. London etc., 1970. P. 39.
83 The Collected Works of Abraham Lincoln. Vol. 3. P. 462, 477, 479; Vol. 5. P. 52.
114
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
публиканцы твердо заявили, что Канзас может быть включен в Союз только в качестве свободного штата, а допуск рабства на новые территории впредь запрещен84. Еще до начала Гражданской войны они внесли в Конгресс США законопроект о гомстедах, который был отклонен усилиями представителей рабовладельческих штатов.
Было очевидно, что главным препятствием на пути реализации социальной программы Республиканской партии являются рабовладельцы, твердо, даже прибегая к силе, вознамерившиеся прибрать западные земли к своим рукам и утвердить там рабский труд. Борьба против плантаторов обретала для республиканцев характер политической закономерности: без ликвидации рабства ее цели были недостижимы. Их осуществление потребовало выдвижения еще одного, третьего принципиального лозунга — «Свободные люди!».
Последний лозунг означал, что республиканцы предполагали в перспективе отмену рабовладения на территории США в целом и исходили из того, что бесконечное сосуществование свободы и рабства невозможно. И хотя непосредственного требования о ликвидации рабства на Юге Республиканская партия вплоть до 1862 г. не выдвигала, ее антирабовладельческая стратегическая линия просматривалась четко. Линкольн не уставал повторять, что США не смогут существовать, оставаясь наполовину свободными и наполовину рабовладельческими85.
Согласно логике Республиканской партии, ее целью было удовлетворение социальных интересов белого населения, а ограничение и, в конечном итоге, отмена рабства служили только средством достижения этой цели. Но значение данного средства было столь велико, что оно выступило в глазах многих современников первопричиной конфликта Севера и Юга.
Республиканская партия признавала неизбежность ликвидации рабства, считала его несовместимым с демократией. Но вместе с тем она была верна расовому предрассудку: мирное сосуществование белых и черных невозможно, освобожденные негры должны быть вывезены из США86. Противоречивая позиция Республиканской партии в отношении черных рабов отражалась в суждениях Линкольна. Он неоднократно заявлял, что принцип Декларации независимости о равных естественных правах людей распространяется как на белых, так и на черных, но он же, идя на очевидные уступки расовым предрассудкам 84 National Party Platforms 1840—1960 / Ed. K.H. Porter, D.B. Johnson. Urbana, 1961. P. 48-49.
85 The Collected Works of Abraham Lincoln. Vol. 2. P. 452, 461; Vol. 3. P. 92; Vol. 4. P. 2—3, 16-17.
86 FonerE. Free Soil, Free Labor, Free Men. P. 41,45, 63, 140-141, 146-151, 164, 188-189, 269, 281,290-291,294-295.
Этап третий. 1800-1870-е годы: демократия для низов
115
белых избирателей, занимал весьма непоследовательную позицию в вопросе о том, какими реальными гражданскими и политическими правами должны быть наделены освобожденные рабы. Выступая перед массовыми аудиториями, он исключал из этих прав то равное с белыми право на образование, то право избирать и быть избранным, то право на приобретение собственности. Если же подытожить все его высказывания, то создается впечатление, что великий принцип Декларации независимости о равных естественных правах людей на жизнь, свободу, стремление к счастью в выступлениях до 1860 г. Линкольн сводил применительно к черным американцам к одному — единственному праву свободно продавать свою рабочую силу87.
По ряду важнейших вопросов Линкольн занимал более передовую, в сравнении со многими республиканцами, последовательную либерально-демократическую позицию, пытаясь утвердить ее в партии в целом. Так, он решительно отвергал требования фракции «ничего не знающих» об ограничении въезда в Америку иммигрантов из европейских стран, в первую очередь католиков, и предоставлении политических и правовых привилегий коренным американцам. Если к принципам рабовладельцев добавить еще и требования «ничего не знающих», саркастически указывал он, то тогда фраза Декларации независимости, гласящая, что все люди сотворены равными, должна быть заменена на фразу: «Все люди сотворены равными, за исключением негров, иностранцев и католиков». Для Линкольна это было абсолютно неприемлемо: «В случае, если дело дойдет до этого, я предпочту эмигрировать в другую страну, которая не клянется любовью к свободе, например, в Россию, где деспотизм выступает в чистой форме, без лицемерных прикрытий»88.
Линкольн, как и другие республиканцы, разделял и развивал идею Джефферсона о необходимости сочетать принципы представительного управления с прямой демократией, означающей расширение непосредственного участия народа в деятельности государства. Именно Линкольну принадлежало определение демократии в знаменитой Гетисберг- ской речи как «правления от народа, посредством народа, для народа», ставшее в США классическим. В целом политическая, социальная и экономическая программа Республиканской партии оказывалась в явном противоречии с ценностями рабовладельческого Юга, и не случайно в мировоззрении республиканцев и их сторонников разногласия 87 The Collected Works of Abraham Lincoln: Vol. 2. P. 405, 409, 520, 546-547; Vol. 3.
P. 16,83, 146,222.
88 Ibid. Vol. 2. P. 323.
116 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
между Севером и Югом представали как антагонизм двух противоположных по сути цивилизаций, несовместимых общественно-политических систем. Объективно Республиканская партия нацеливалась на либеральнодемократическую революцию, которая призвана была обеспечить общенациональное торжество буржуазно-либерального миропорядка, причем, развитие его не только вширь, нои — о чем наиболее ярко свидетельствовала аграрная программа партии — также и вглубь.
В 1850-е гг. все большее количество жителей северных штатов в целом стали рассматривать рабовладельческий Юг как враждебную цивилизацию, в корне отличную от Севера. Можно говорить о том, что в 1850-е гг. в северных штатах произошла идеологическая революция. Их общественное мнение 1850-х гг. являло собою поразительный контраст с ситуацией 1830—1840-х гг.: тогда к Югу не было не только вражды, но и сколько-нибудь массового негативного отношения89.
Стремительное отчуждение Севера от Юга сопровождалось не менее стремительным отчуждением рабовладельческих штатов от свободных: общественно-историческую противоположность двух регионов в 1850-е гг. в равной степени осознали обе стороны. В плантаторских кругах все более набирали силу политические экстремисты. Они решительно настаивали на возобновлении ввоза в Соединенные Штаты рабов, распространении рабства на все новые территории, ужесточении репрессивного режима в отношении черных невольников. Вынашивалась и все более активно отстаивалась идея о необходимости существования Юга как автаркии, развивающей собственную промышленность, торговлю, финансы, изолирующей себя от капиталистического Севера. Южане подготавливали себя к инициативе отделения от Севера и настраивались на возможность и даже необходимость военных действий против Севера, защиты рабовладельческой цивилизации с помощью силы оружия. Активистская часть плантаторского класса готовилась к отделению от Севера и военным действиям еще до прихода Республиканской партии к власти.
В 1860 г., после избрания Линкольна президентом США, южные штаты решились на мятеж, отделение от Союза. У южан не было сомнений в том, что целью Севера было разрушение рабовладельческой цивилизации. 4 февраля 1861 г., за месяц до вступления Линкольна в президентскую должность, 11 южных штатов из 15-ти провозгласили образование собственного государства и обнародовали его конститу89 Grant S.M. North Over South. Northern Nationalism and American Identity in the Antebellum Era. Lawrence, Kansas, 2000. P. 38.
Этап третий. 1800-1870-е годы: демократия для низов
117
цию. Делавэр, Мэриленд, Миссури, Кентукки, в которых позиции рабовладения были слабы и которые соседствовали со свободным штатами, сохранили верность Союзу. Президентом южной Конфедерации был избран Джефферсон Дэвис, а вице-президентом — Александр Стеффенс. 18 февраля, то есть раньше Линкольна, они были приведены к присяге. А. Стеффенс, излагая кредо нового государства, лаконично определил суть: «Краеугольным камнем нашего государства является та великая истина, что негр не равен белому человеку и что рабство — подчинение высшей расе — является его естественным и нормальным состоянием»90.
Конфликт Севера и Юга завершился длительным периодом революционных преобразований, вместивших в себя два крупных этапа — Гражданскую войну (1861—1865) и Реконструкцию (1865—1877). В начале Гражданской войны — 1861 — 1862 гг. — Линкольн и его правительство твердо стояли на том, что с их стороны война ведется исключительно с целях восстановления единства федерального Союза, а ликвидация или даже ограничение рабства в их намерения не входит. С конца 1862 г. Линкольн и Республиканская партия восприняли цель полной отмены рабства и осуществления других радикальных общественных преобразований, что резко повлияло на характер войны, трансформировавшейся в социально-политическую революцию. В результате наступил перелом в войне, завершившейся полным разгромом рабовладельцев.
Особенностью Гражданской войны в сравнении с Реконструкцией было то, что главное место в ней все же занимали не социально-политические преобразования, а вооруженная борьба Севера и Юга. В ходе ее надежда Линкольна и его единомышленников завершить Гражданскую войну без революционного решения вопроса о рабстве рухнула. Летом-осенью 1862 г. после сокрушительных поражений армии северян их политическое руководство пришло к выводу о военно-политической целесообразности немедленного освобождения черных рабов и призыве их в армию. Прокламация об освобождении рабов, вступившая в силу с 1 января 1863 г. (освобождались рабы в мятежных штатах, а в южных штатах, оставшихся верными Союзу, рабство сохранялось), одним из следствий имела пополнение армии Севера сразу 100 тыс. чернокожих солдат. Это стало важной причиной перелома хода военных действий в пользу свободных штатов. Впервые негритянские полки участвовали в сражении на стороне армии Соединенных Штатов 90 Cleveland Н. Alexander Н. Stephens: In Public and Private; With Letters and Speeches Before, During and Since the War. Philadelphia, 1866. P. 721.
118 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
27 мая 1863 г. и, как засвидетельствовала влиятельная американская газета, «сражались как тигры». Каждая новая битва обнаруживала, что негры готовы биться за свою свободу насмерть. В плену их, в отличие от белых, ожидало повешение или возвращение в рабство, поэтому они предпочитали умирать на поле боя. Всего в войне приняли участие 186 тыс. чернокожих солдат — 51 тыс. из свободных штатов и 135 тыс. из рабовладельческих. Каждый четвертый чернокожий солдат отдал жизнь за освобождение своей расы.
Освобождение рабов явилось важнейшей мерой Гражданской войны как социально-политической революции. Другой важнейшей мерой явился Закон о гомстедах, одобренный Конгрессом США 20 мая 1862 г., то есть еще до освобождения рабов. Он воплотил в жизнь вековую мечту американских демократов от Джефферсона до Линкольна о бесплатном наделении малоимущих и неимущих американцев государственной землей. Согласно закону, все граждане США старше 21 года и даже претенденты на гражданство получали право на приобретение в полную собственность 160 акров (64 га) земли из государственного фонда после занятия и пользования соответствующим участком в течение пяти лет и уплаты регистрационного взноса в размере от 26 до 34 долл. Те же, кто хотел обратить участок в полную собственность быстрее, но не ранее чем через 6 месяцев после заявки, должны были уплатить также весьма небольшую сумму — по 1,25 долл, за акр.
Эту меру можно охарактеризовать как самый выдающийся и самый демократический аграрный закон за всю историю США. Он имел одновременно и антирабовладелъческий характер, поскольку доступ к свободным территориям для рабовладельцев и рабовладения закрывался. Принятие закона упрочивало либерально-демократические начала американской цивилизации, оно открывало перспективу развития американского сельского хозяйства по самому прогрессивному в условиях рыночно-капиталистической экономики фермерскому пути. Несмотря на то что практическая реализация закона в последней трети XIX в. сопровождалась коррупционными злоупотреблениями со стороны властей, земельными участками и фермами смогли обзавестись сотни тысяч простых американцев. Площадь выделенных по гомстед-акту земель составила в 60—90-е годы XIX в. 170 млн акров, что равнялось одной трети всего прежнего фермерского землевладения в США91. Конкуренция и темпы развития в сельском хозяйстве США существенно оживились, так что закон способствовал укреплению американского сельского хозяйства в качестве одного из самых передовых в мире.
91 Encyclopedia of American History / Ed. R.B. Morris. N.Y., 1976. P. 636, 692.
Этап третий. 1800-1870-е годы: демократия для низов
119
Вместе с тем гомстед-акт свидетельствовал о расовой ограниченности Гражданской войны как социально-политической революции: огромный западный земельный фонд открывался только для нижних слоев белых американцев и только в интересах белых американцев вводился запрет на дальнейшее распространение рабства. Даже после одобрения Прокламации от 1 января 1863 г. большинство республиканцев, как и основная масса белых американцев не помышляли о наделении освобожденных рабов равными гражданскими и политическими правами, напротив, они продолжали вынашивать идею о вывозе свободных черных американцев за пределы США. В стране продолжали возникать колонизационные общества, а Конгресс США в 1862 г. выкроил из дефицитного бюджета на их цели 100 тыс. долл.92
Логика запущенной в жизнь социально-политической революции обусловила полную отмену рабства в США, не только в мятежных, но и в лояльных штатах Юга. В январе 1865 г. Конгресс США на исходе 1раж- данской войны принял необходимую — 13-ю — Поправку к Конституции США (она была ратифицирована необходимым большинством штатов в декабре 1865 г.). Тогда же Линкольн и республиканцы отказались от идеи вывоза свободных негров из США и приняли план наделения их равными с белыми политическими и гражданскими правами.
Радикальные внутриполитические преобразования, как и военные действия, осуществлялись Линкольном и Республиканской партией при сохранении основ демократического политического режима. На протяжении всей Гражданской войны в свободных штатах сохранялись избирательные права, партийная конкуренция, с привычной периодичностью проводились выборы. Демократическая система США выдержала испытание на прочность, хотя и подверглась достаточно серьезному риску.
Сохранение на протяжении всей войны политического плюрализма, свободы выборов и многопартийности являло редкий и в ряде отношений уникальный пример в истории стран с демократическим режимом. Но поддерживать демократический режим в полном объеме не удалось и Линкольну. Его ограничения коснулись в первую очередь гражданских и некоторых политических прав, в первую очередь свободы слова.
Действия правительства определялись жесткой политической целесообразностью: с самого начала войны активисты из числа сторонников рабовладения в северных штатах (в народе их прозвали «медянками» — по имени особо коварной породы ядовитых змей) развернули широкую антиправительственную пропаганду, не только осуждая 92 История США / Отв. ред. Т.Н. Севостьянов. Т. 1—4. М., 1983—1987. Т. 1. С. 429.
120
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
действия Линкольна, но и призывая к их активному массовому саботажу После того как Линкольн и Конгресс были вынуждены в марте 1863 г. принять закон о всеобщей воинской повинности для взрослого мужского населения, активность прорабовладельческих сил стала особенно нетерпимой. «Медянки», объявив закон антиконституционным, стали повсеместно призывать американцев сжигать призывные повестки, бойкотировать деятельность призывных комиссий и даже сопротивляться им силой.
В первый раз Линкольн подписал указ о приостановлении в особых случаях знаменитого принципа Хабеас корпус акт (о неприкосновенности личности) в апреле 1861 г. После этого президент и Конгресс несколько раз принимали указы и законы, расширявшие ограничения Хабеас корпус акт. Применение этих указов и законов на практике чаще всего сводилось к заключению под стражу без суда и следствия лиц, уличенных в «измене», «подстрекательстве к мятежу», шпионаже в пользу мятежных штатов. Арест прекращался после того как, по мнению властей, исчерпывались чрезвычайные обстоятельства. Ограничительная практика распространялась также на антиправительственные периодические издания (почтовые ведомства отказывались осуществлять доставку «предательских» газет, а военные командиры запрещали распространять на подвластной им территории периодику, содержавшую вредную информацию). Все эти ограничительные акции по меркам военного времени были достаточно мягкими, в частности, крайне редкими были попытки применения высшей меры наказания.
Одним из лейтмотивов Линкольна на протяжении всей Гражданской войны являлась идея верховенства общенационального интереса над партийными, групповыми, региональными. Трактовка Линкольном соотношения прерогатив центрального правительства и прав штатов серьезно разошлась с трактовкой его кумира Джефферсона. Джефферсоновская концепция прав штатов в ситуации 1860-х гг. явно работала на южных сепаратистов и активно использовалась ими. Линкольн предпочитал о ней не вспоминать. Единство штатов превыше всего, идея отделения какого-либо штата от Союза и, тем более, выход из него — преступление, — таким было кредо Линкольна и Республиканской партии. Оно и было воплощено в жизнь: в результате Гражданской войны сепаратизм был выкорчеван с корнем, идея о выходе какого-либо штата из Союза никогда более не возникала в американской истории.
Победа Севера над Югом была омрачена гибелью Линкольна (в апреле 1865 г. он был убит актером Д. Бутом). Последовавшее затем вступление в должность главы государства вице-президента Э. Джон¬
Этап третий. 1800-1870-е годы: демократия для низов
121
сона, как и его практическая деятельность, обнаружили, в какой огромной степени общественно-политическое развитие Америки может зависеть от одного человека. Как выяснилось, в личностях президентов заключены реальные альтернативы исторического развития. Окончание Гражданской войны означало завершение первой фазы либерально-демократической революции и наступление второй фазы, вошедшей в историю под именем Реконструкции. В отличие от Гражданской войны в ней отсутствовал вооруженный конфликт двух регионов, но по накалу страстей и социально-политическому противоборству Реконструкция не уступала Гражданской войне. Саму Реконструкцию возможно разделить на два крупных этапа: на первом этапе, от окончания Гражданской войны до рубежа 60—70-х годов, она развивалась по восходящей линии, сопровождалась все более радикальными мерами, а на втором этапе, закончившемся в 1877 г., стала затухать, а в ряде штатов фактически пресеклась уже в самом начале 70-х годов.
Планы Реконструкции, то есть способов и условий обратного принятия мятежных штатов в Союз, стали разрабатываться, хотя и весьма вяло, еще в период Гражданской войны. Главными были два плана: президента Линкольна и радикальных республиканцев в Конгрессе. Линкольн предложил «мягкий» вариант: все сторонники рабовладельческой Конфедерации, за исключением ее верхушки, попадали под амнистию, а после того, как 10% избирателей того или иного мятежного штата подтверждали лояльность федеральному Союзу и соглашались с отменой рабства, этот штат возвращался в США на полноправной основе. Радикалы в Конгрессе подготовили альтернативный закон: тот или иной мятежный штат мог вернуться в Союз только в том случае, если большинство его избирателей присягнут на верность федеральному правительству и одобрят радикальные нововведения Гражданской войны. Линкольн наложил на радикальный законопроект вето и приступил к осуществлению Реконструкции по своему плану.
Программа Реконструкции обрела настоящую актуальность уже после гибели Линкольна, вслед за капитуляцией Юга (май 1865 г.). Новый президент Э. Джонсон, воспринявший основы плана Линкольна, в своей политике в южных штатах очень быстро перешел к откровенно консервативно-реставрационной стратегии. Своими указами он возвратил бывшим плантаторам земли и имущество, конфискованные во время Гражданской войны (в том числе земли, которые уже были переданы освобожденным рабам). Президент объявил широкую, по сути тотальную амнистию мятежникам (амнистия была несколько затруднена для самых богатых рабовладельцев, которые должны были
122 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
обратиться со специальным прошением к президенту). После того как мятежные штаты согласились с 13-й поправкой к Конституции, отменявшей рабство, в них были проведены выборы, в результате которых лидеры рабовладельцев практически в полном объеме вернули себе политическую власть на Юге, а некоторые из них даже были делегированы в Конгресс США.
Почувствовав в президенте союзника и покровителя, бывшие рабовладельцы стали восстанавливать свои социально-экономические и правовые позиции, в том числе утверждать фактическое и даже юридическое господство в отношении освобожденных негров. Конечно, о реставрации рабства речи быть не могло, но ему была найдена приемлемая альтернатива — так называемые «черные кодексы», которые в 1865 г. были приняты на Юге повсеместно и практически ставили черных американцев в полную правовую зависимость от бывших хозяев. Правовое различие белой элиты и негров было недвусмысленно определено в «черных кодексах»: они обозначались как «хозяева» и «слуги»93.
Уже в своем первом ежегодном послании Конгрессу США 6 декабря 1865 г. президент продекларировал завершение процесса восстановления Союза и предложил законодателям вернуть южным штатам все их права. Тут-то Конгресс США и заявил твердое «нет» президенту, решительно отказался допустить в свои ряды вновь избранных депутатов-южан и обратился к разработке собственных законопроектов реконструкции общественно-политических порядков в южных штатах и их возвращения в Союз. Между Конгрессом и президентом США началась жесткая политическая борьба, растянувшаяся на два года. Но уже в 1866 г. Конгресс сумел подчинить развитие событий своей воле, начав осуществление радикальной Реконструкции.
Среди историков США оживленно дебатировался вопрос о том, каковой оказалась бы судьба Реконструкции, если бы Линкольн не был убит 14 апреля 1865 г. и оставался на своем посту до конца срока. Справедливым представляется вывод тех исследователей94, которые доказывают, что между Линкольном и Джонсоном были принципиальные мировоззренческие и политические различия и что в силу этого фактора Линкольн, даже с учетом того, что его собственный план 93 Hine D.C., Hine W.C., Harrold S. African Americans. Upper Saddle River (New Jersey), 2004. P. 205.
94 FonerE. Reconstruction. America’s Unfinished Revolution. N Y., 1988. P. 179-181, 191; McPherson J.M. Ordeal by Fire. The Civil War and Reconstruction. N Y, 1992. P. 494—497; Trefousse Abraham Lincoln and Andrew Johnson: a Comparison // A Crisis of Republicanism. American Politics in the Civil War Era / Ed. L.E. Ambrosius. L., 1990. P. 112—123.
Этап третий. 1800-1870-е годы: демократия для низов
123
Реконструкции не отличался от плана Джонсона, мог пойти и пошел бы в изменившихся политических условиях на сотрудничество с радикальными республиканцами, как он это делал неоднократно в годы Гражданской войны. Джонсон такой готовности не проявил и вступил с Конгрессом в конфронтацию, одну из самых ожесточенных, а то и самую ожесточенную за всю историю взаимоотношений исполнительной и законодательной ветвей власти.
С начала 1866 г. Конгресс прочно взял в свои руки фактически все государственное управление страной. В самом Конгрессе господствовала Республиканская партия, в которой сохранялись две фракции — радикалы и умеренные. Столкнувшись с консервативной оппозицией Джонсона, две фракции сумели достичь единства, при этом радикалы, бывшие в меньшинстве, добились идейного и политического лидерства, так что Реконструкция Юга стала осуществляться именно по их планам. Единство радикалов и умеренных носило тактический и временный характер, сохраняясь только до той поры, пока южные штаты не приняли продиктованных Конгрессом США условий. Побудительные мотивы радикалов и умеренных обладали серьезными различиями. Радикалы искренне хотели с помощью национального государства «гарантировать чернокожим равные права в политике и равные возможности в экономике свободного труда»95. Умеренные поступали как политические прагматики, использовавшие радикальные меры для уничтожения возможностей реставрации на Юге старого порядка и обеспечения безусловной победы капиталистического строя96.
Конгресс приступил к политике радикальной Реконструкции в начале 1866 г., приняв законы о гражданских правах и о Бюро по обустройству освобожденных. Джонсон наложил вето на оба закона. Конгресс, твердо продолжая свою линию, принял 14-ю поправку к Конституции, уравнивавшую негров в гражданских правах с белыми (одобрена Конгрессом в июне 1866 г., ратифицирована штатами в июле 1868 г.). Президент высказал отрицательное отношение к поправке, дав штатам недвусмысленный совет отвергнуть ее. Десять из 11-ти бывших мятежных штатов так и поступили, что оказалось достаточным для отклонения поправки.
Осенью 1866 г. во время промежуточных выборов в Конгресс президент и радикальные республиканцы выступали уже как политические противники. Радикалы и примкнувшие к ним умеренные республи95 Foner Е. Reconstruction. America’s Unfinished Revolution. P. 237.
96 Donald D.H., Baker J.H., Holt M.F. The Civil War and Reconstruction. N.Y., 2001. P. 536-541.
124
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
канцы добились убедительной победы. 2 марта 1867 г. Конгресс принял закон о Реконструкции, отвергнуть который Джонсон был уже не в состоянии (его вето было успешно преодолено). Согласно закону, 10 южных штатов, отказавшихся ратифицировать 14-ю поправку, разделялись на пять военных округов, каждый во главе с федеральным генералом. Во время чрезвычайного управления южные штаты были обязаны ратифицировать 14-ю поправку, одобрить новые конституции, которые бы наделили негров избирательными правами, выполнить ряд других условий. Только после этого Конгресс соглашался предоставить им равные права в федерации.
В течение двух лет Конгресс последовательно осуществлял на Юге политику радикальной реконструкции. В системе высшей государственной власти его главным противником оставался президент страны, в отношении которого законодатели вынуждены были использовать неординарные меры. Первой стал закон, согласно которому президент мог производить не только назначения (это предусматривалось конституцией), но и смещения с государственных должностей только с согласия законодателей. Закон был призван защитить высших государственных лиц, в первую очередь военного министра Э. Стэнтона, твердо проводивших в жизнь линию Конгресса.
Попытка Джонсона сместить Стэнтона, игнорируя новый закон, привела к возбуждению Конгрессом процедуры импичмента президента. В феврале 1868 г. палата представителей 126 голосами против 47 высказалась в пользу импичмента. В сенате для отстранения Джонсона от должности не хватило одного голоса (35 голосов за, 19 — против). Против при этом проголосовали несколько сенаторов от Республиканской партии, побоявшихся, что импичмент может нанести непоправимый ущерб институту президентства. Тем не менее процедура импичмента нанесла сокрушительный удар Джонсону: он был деморализован и противодействовать Конгрессу более не мог. На президентских выборах 1868 г. республиканцы выдвинули кандидатом в президенты генерала У. Гранта, который и стал главой государства.
Режим чрезвычайного управления, введенный Республиканской партией и Конгрессом в южных штатах, сопровождался принятием выдающихся демократических мер, превращавщих чернокожих американцев в полноправных граждан США. Наибольшим радикализмом обладали политико-правовые преобразования. В 1867—1868 гг. в 10 подвластных Конгрессу США южных штатах были проведены конституционные конвенты, перед которыми ставилась задача уравнять чернокожих в гражданских и политических правах с белыми. Во время их избрания несколько сот тысяч нелояльных белых южан
Этап третий. 1800-1870-е годы: демократия для низов
125
были поражены в избирательных правах, зато правом голоса были наделены все взрослые чернокожие мужчины. В результате количество чернокожих избирателей существенно превысило число белых — 735 тыс. против 635 тыс.97 Подавляющее число черных избирателей с энтузиазмом поддержали кандидатов от Республиканской партии, так что она добилась безоговорочного господства на конституционных конвентах. Несмотря на то что только в двух конвентах — в Южной Каролине и Луизиане — в большинстве оказались чернокожие депутаты, а в восьми численное преимущество было у белых избранников, во всех конвентах тон задавали радикальные республиканцы, так что новые конституции десяти штатов оказались очень похожими и своим демократизмом даже превзошли конституции северных штатов. Все они наделили негров равными с белыми гражданскими правами и предоставили им равные избирательные права (в северных штатах негры получили право голоса только после того как федеральная Конституция была дополнена 15-й поправкой, которая была одобрена Конгрессом США в 1869 г. и ратифицирована необходимым большинством штатов в 1870 г.).
Избранные на основе новых конституций представительные и исполнительные органы власти южных штатов также отразили резкий рост политического влияния чернокожих граждан. В современной исторической литературе достигнуто согласие в том, что удельный вес представительства чернокожих был все же ниже, чем у белых, но это не отрицает того очевидного факта, что негры впервые в американской истории добились не просто вхождения в политическую власть, но и реального в ней участия. В годы Реконструкции в верхние палаты южных штатов были избраны 112 чернокожих депутатов, а в нижние — 683. Шесть чернокожих избирались вице-губернаторами, пять — мэрами, 41 — шерифами98. Более скромным выглядело представительство чернокожих южан в федеральном законодательном органе — за весь период Реконструкции в сенате США было только два черных депутата, а в палате представителей — 14. Но для позитивных перемен в их положении наибольшее значение имело именно представительство в законодательных органах южных штатов.
Благодаря деятельности новых законодательных органов чернокожие в южных штатах добились радикального улучшения своих собственнических, семейных, судебных, как и иных гражданских прав, серьезного сокращения, а в ряде штатов и полной отмены сегрегации в шко97 McPherson J.M. Ordeal by Fire. The Civil War and Reconstruction. P. 530.
98 Hine D.C., Hine ЖС., Harrold S. African Americans. P. 217.
126 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
лах, на транспорте, иных местах общественного пользования. Особо должно быть отмечено создание для чернокожих детей системы бесплатного школьного образования, в результате чего количество чернокожих детей, обучающихся в школе увеличилось в несколько раз и к 1876 г. достигло 40% от всех чернокожих детей".
Гораздо более скромными оказались результаты Реконструкции в решении аграрного вопроса, то есть в том, что касается наделения чернокожих земельными участками, достаточными для благополучного материального существования. В 1866 г. Конгресс США, приступив к политике радикальной Реконструкции, принял гомстед-акт для южных штатов. Созданный им общественный земельный фонд южных штатов включал 1 млн акров земли и предназначался для распределения между бывшими рабами, а также белыми бедняками. Но на практике закон этот потерпел фиаско: подавляющее количество земель, включенных в общественный фонд, были совершенно непригодны для сельского хозяйства, а пригодных земель хватило только для 4 тыс. негритянских семей. К 4 тыс. семей, получившим земельные участки от федерального правительства, следует также добавить 16 тыс. негритянских семей, получивших землю от самой демократичной среди южных законодательных собраний легислатуры Южной Каролины. Остальные негритянские семьи должны были приобретать земельные участки на собственные сбережения. К 1870 г. доля чернокожих фермеров составила только 2% от всех негритянских семей, занятых в сельском хозяйстве. К концу века эта цифра возросла до 20%, что, несмотря на заметную позитивную подвижку, свидетельствовало все же о крахе аграрных ожиданий негритянского населения Юга.
Условием возвращения 10 непокорных южных штатов в федеральный Союз являлось принятие ими новых конституций, гарантировавших гражданское и политическое равенство негритянского населения. По мере одобрения таких конституций они восстанавливались в правах, и чрезвычайный режим в них отменялся. К 1870 г. в федеральный Союз вернулись все 10 штатов, а в начале 1870-х гг. практически все южане, участвовавшие в войне против Севера, были полностью амнистированы. Но уже вскоре после завершения процесса «исправления» Юга здесь вновь, как и в 1865—1866 гг., обозначились реставрационные тенденции. Южане не пытались отменить новые демократические конституции, как и отнять у негров приобретенную ими собственность, лишить их формальных прав на свободу передвижения или доступ к школьному образованию. Теперь они действовали изощренно,
99 Cook R Civil War America. Making a Nation 1848-1877. L., N.Y., 2003. P. 253.
Этап третий. 1800-1870-е годы, демократия для низов
127
в частности создавали такие обходные механизмы ограничения прав негров, которые с юридической точки зрения не противоречили конституции. Так, во всех южных штатах стали одобряться избирательные нормы, согласно которым для получения права голоса необходимо было заплатить специальный налог и сдать экзамен на грамотность. Освобожденные негры не имели средств для уплаты налога и были в большинстве своем неграмотны. В течение короткого периода с помощью новых норм, которые федеральной Конституцией не запрещались, от участия в выборах были отстранены 90% чернокожих избирателей. В результате белые южане вернули себе полную политическую власть, и уже в первой половине 1870-х гг. защищавшая их интересы Демократическая партия сумела потеснить республиканцев у руля власти в ряде южных штатов.
Программа и мероприятия Реконструкции стали быстро сужаться и к середине 1870-х гг. практически сошли на нет. Имена организаторов Реконструкции все чаще и чаще всплывали в связи с громкими скандалами, связанными с коррупцией, лихоимством, грязными финансовыми махинациями. На смену Революции пришел Термидор — завершающая фаза многих революционных эпох. Для термидорианцев всепоглощающей заботой становились личная карьера и выгода, а интересы и права черной расы отодвигались на политические задворки.
Термидорианское перерождение Республиканской партии на завершающих этапах Реконструкции имело непосредственное отношение к отказу от поддержки интересов бывших черных союзников в южных штатах. Не меньшее значение имело и то, что наделение и сохранение за неграми равных гражданских и политических прав не пользовалось ни популярностью, ни поддержкой среди основной массы белого населения. Все социальные классы белого населения были преисполнены расовых предрассудков и предубеждений, наделение освобожденных негров равными гражданскими и политическими правами явно обогнало уровень происшедших позитивных изменений, безусловно имевших место в революционную эпоху, в отношении белой Америки к чернокожим. Политический реванш «исправившихся» южан не вызвал сколько-нибудь серьезного протеста в северных штатах.
Сами северные штаты в 1870-е гг. всецело погрузились в собственные проблемы. Предпринимательский класс, не щадя ни себя, ни свою наемную рабочую силу, стремительно наращивал темпы индустриализации уже не только севера, но также юга и запада, где раз и навсегда было искоренено соперничество рабовладельческого класса. Рабочие изыскивали способы повышения заработной платы, к которым относилась и защита от конкуренции со стороны дешевых рабочих рук ос-
128
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
вобожденных негров. Фермеры спешили воспользоваться благоприятным моментом в приобретении западных территорий, и в равноправии негров, способных стать конкурентами в сельскохозяйственном производстве, также видели скорее опасность, нежели благо. В таких исторических условиях «откат» радикальной Реконструкции был просто неизбежен. А тот факт, что возвращение к ее принципам произошло в США только спустя почти целое столетие, в 1960-е гг., свидетельствует, в какой степени отчасти идеалистические, отчасти прагматические уступки Республиканской партии чернокожим союзникам во второй половине 1860-х гг. опередили свое время.
Можно ли в связи с этим называть Гражданскую войну и Реконструкцию демократической революцией? Ответ будет положительным, если мы ограничим свою оценку теми целями, которые накануне революции ставили перед собой Республиканская партия и свободные штаты Севера. Они хотели отмены рабовладения в интересах свободного белого населения США, и эта цель была достигнута. Реконструкция поставила окончательную точку в победе и утверждении либерально-капиталистической цивилизации в США и создала возможности для улучшения социально-экономического положения разных слоев белого населения. Пятидесятилетие после Гражданской войны явилось эпохой глубоких и всесторонних изменений в американском обществе. Федеральная власть создала необходимое законодательное обеспечение (протекционистские тарифы для промышленности, щедрые земельные пожалования железнодорожным компаниям и т.д.) для быстрого укоренения промышленной экономики на территории всей страны, ее стремительного развития «вширь» и «вглубь». В последней трети XIX в. в соответствии с гомстед-актом американцам было выделено из государственного фонда 147 млн акров земли, количество фермерских хозяйств благодаря этому увеличилось на 400 тыс. В последующий период было роздано примерно такое же количество земли. Общее количество государственных земель, розданных в соответствии с гомстед-актом, приблизилось к 300 млн акров. В период с 1861 по 1912 г. на западных территориях возникло 15 штатов, и они представляли поистине «новый Запад» — среди них не было ни одного рабовладельческого штата, а капитализм развивался беспрецедентно быстрыми темпами.
На Юге также создавались благоприятные возможности для капиталистической экономики. Раскрепощение экономики на Западе и Юге страны стимулировало разнообразные, в том числе качественные экономические перемены и в капиталистической «цитадели» страны — Северо-востоке. Во всех регионах миллионы и миллионы людей пришли в движение, чувствуя интуитивно или осознавая вполне раци¬
Этап третий. 1800-1870-е годы: демократия для низов
129
онально, что история предоставила им уникальный шанс на экономическое и социальное продвижение. Количество переселенцев на Запад возрастало с каждым десятилетием. 1860-е гг. — 2,29 млн, 1870-е — 3,3, 1880-е — 4, 1890-е — около 4, 1900-е гг. — 4,6 млн. Предприимчивые северяне также устремлялись на Юг, но с Юга, в свою очередь, на Север двинулись те, кто справедливо полагал, что более развитый капитализм этого региона сулит более высокие доходы. В последнюю треть XIX в. переселенцев с Юга на Север оказалось на 2 млн больше. Новые американские возможности все более притягивали европейских иммигрантов, при этом их старая западноевропейская составляющая была быстро потеснена миллионными потоками из восточноевропейских стран.
Ответ на поставленный выше вопрос будет амбивалентным, если иметь в виду черную расу. Она была освобождена от рабства, и это было выдающейся демократической мерой. На первом этапе Реконструкции она была наделена равными с белым гражданскими и политическими правами, и это было демократическим достижением. Но демократическое достижение оказалось демократической идиллией, продолжавшейся не более трех-четырех лет. Как только победивший Север убедился, что возможность реставрации рабовладельческого строя исчерпана, он позволил «исправившимся» южанам «опустить» черную расу на «подобающую» ей социальную ступень.
Этап четвертый
Перипетии эпохи корпоративного капитализма
«Позолоченный век»: олигархический крен
Историческая эпоха от окончания Гражданской войны и Реконструкции до Первой мировой войны традиционно разделяется на два периода — «Позолоченный век» (последняя треть XIX в.) и Прогрессивная эра (1900—1914). Это были неоднозначные периоды, в том числе в эволюции демократии. «Позолоченный век» (это ироничное название было дано М. Твеном) отмечен «вседозволенностью» бизнеса, усилением олигархических начал в политике, ослаблением демократии. «Прогрессивная эра» характеризовалась демократическим народным подъемом, попытками общества и государства установить контроль над корпорациями, покончить с коррупцией в политике.
При всем различии обоим периодам присуща одна основополагающая экономическая тенденция — выдвижение на господствующую позицию в экономике крупных корпораций. Она вызвала глубокие трансформации в социальной и политической жизни общества.
Корпорации стали возникать в США еще на рубеже XVIII—XIX вв., но до последней трети XIX в. их удельный вес в промышленности был скромным, а затем они выдвинулись на главную позицию, составив основу крупного бизнеса. Советская историческая литература, следуя ленинской теории о смене в ту эпоху «свободного» капитализма монополистическим, обосновывала крах свободной конкуренции, утверждение экономического господства промышленных и финансовых монополий, подчинение монополистическому капиталу политической власти, вступление капиталистической общественно-экономической формации в «высшую и последнюю» стадию развития,
132
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
которая была равнозначна перманентному и необратимому упадку («загниванию»).
В постсоветский период столь жесткие формулировки, как и фаталистические оценки возможностей монополистического капитализма, перестали употребляться. Но для исследовательского видения постсоветской историографии характерна определенная растерянность в осмыслении экономических процессов рубежа XIX-XX вв.: с одной стороны, по сути, признается, что упадка и «загнивания» капитализма не наблюдалось, с другой стороны, налицо пассивность в раскрытии того, что же реально произошло в организации и функционировании системы капиталистического хозяйства.
В самих Соединенных Штатах никогда не было единства в понимании и оценке экономических перемен конца XIX — начала XX в. Глубокие разногласия наблюдались и в саму эту эпоху Сторонники предпринимательских объединений, как и их создатели, доказывали глубокую экономическую обусловленность, целесообразность и полезность для общества концентрации и централизации производства и капитала. Социал-дарвинизм, утвердившийся тогда на ведущей позиции в национальной индивидуалистической культуре, рассматривал предпринимательские объединения как следствие «отбора» «наиболее приспособленных» экономических «видов», безусловное воплощение общественного прогресса, которому общество не в праве чинить никаких препятствий. Но большая часть американцев видела в предпринимательских объединениях зло, которое должно быть искоренено. Их идеологи и политические лидеры стали называть фактически любые предпринимательские объединения монополиями, образовавшимися в результате заговоров и нечестной предпринимательской практики. Противоречивое отношение к ним сохранилось и в последующем, вплоть до сегодняшнего дня. Попытаемся учесть разные стороны возвышения корпоративного капитализма.
Первые шаги в становлении «большого бизнеса» связаны с деятельностью железнодорожных корпораций. Их роль в распространении процесса индустриализации на все регионы страны невозможно преуменьшить. Именно железнодорожные корпорации связали тесными экономическими узами Север и Юг, Восток и Запад, создали в короткий срок развитый общенациональный рынок, позволили промышленным компаниям учреждать предприятия в самых удаленных уголках страны. В период с 1860 по 1900 г. протяженность железных дорог увеличилась с 31 до 207 тыс. миль, а к 1910 г. до 266 тыс. миль. Протяженность американских железных дорог превышала протяженность железных дорог всего остального мира.
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма 133
Роль крупного частного предпринимательства в строительстве железных дорог была огромной, но одному ему справиться с новыми грандиозными задачами было не под силу. Весомую роль в их решении сыграло государство, помогавшее железнодорожным корпорациям, как никому другому. Власти выдавали железным дорогам огромные льготные займы, активно приобретали их акции, предоставляли налоговые преимущества. Щедрыми были государственные земельные дары железным дорогам, составившие 131 млн акров, или 9% земельного фонда, находившегося в распоряжении государства в период с 1789 по 1904 г.
Централизация железнодорожного транспорта имела две стороны. Она существенно обогатила магнатов, использовавших для достижения своих целей самые разнообразные, в том числе противозаконные средства. Президент США начала XX в. Т Рузвельт говорил о железнодорожных магнатах: «Нет таких форм лжи, подкупа и коррупции, к которым бы они не прибегли»100. Вместе с тем централизация не только не понизила, но, напротив, серьезно повысила эффективность железнодорожного транспорта, в частности снизила железнодорожные тарифы. Г. Фолкнер, известный исследователь экономической истории США, близкий к «левым» историографическим школам, дал весьма критический анализ становления американских предпринимательских объединений, но он же признавал «творческие способности и организаторский гений» железнодорожных магнатов. По его заключению, в отличие от первого поколения железнодорожных «королей» (к нему относились Дж. Гульд и К. Вандербильт), которые обогащались главным образом с помощью финансовых спекуляций, второе поколение, возглавившее бизнес с конца XIX в. (к нему принадлежали Э. Гарриман и Дж. Хилл), уделило огромное внимание усовершенствованию железнодорожного транспорта и менеджмента. И Гарриман, и Хилл неоднократно покупали и поднимали на ноги железные дороги, которые при прежних хозяевах, казалось бы, попадали в безнадежное положение101.
Железнодорожные компании продемонстрировали пример объединения в прибыльные и динамичные корпорации, которому быстро стали следовать все отрасли американской промышленности. Выделяются два крупных этапа в процессе концентрации и централизации промышленности США. Первый этап — с конца 1870-х до середины 100 Бранде Х.В. Главный железнодорожник Америки // Большой бизнес. 2005. № 7.
С. 177.
101 Faulkner H.U. The Decline of Laissez Faire 1897—1917. N. Y., Toronto, 1951. P. 197, 218.
134
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
1890-х гг. — характеризовался развитием так называемых «горизонтальных» предпринимательских объединений, то есть таких, которые концентрировали в своих руках главным образом производство одной и той же продукции. Следующий этап — вторая половина 1890-х — первые годы XX в. — ознаменовался утверждением таких объединений, которые устанавливали контроль над отраслью «по вертикали», включая добычу и поставку сырья, производство продукции и ее рыночную реализацию. Пик второго этапа — 1899-1903 гг. — явился и пиком процесса становления предпринимательских объединений в целом.
Первой формой «горизонтальных» объединений стали пулы (американские аналоги европейских картелей) — »джентльменские» соглашения независимых производителей в рамках одной отрасли, желавших прекращения «ценовой войны», раздела рынка, определенного квотирования производимой продукции. Пулы, достаточно эффективные в благополучные экономические периоды, легко разрушались в периоды экономических спадов, когда каждый предприниматель, желая спасти самого себя, забывал о всех договоренностях. С начала 1880-х гг. на смену пулам приходят новые «горизонтальные» объединения — тресты и холдинговые компании.
Первым и одновременно классическим примером треста явилось нефтяное объединение Дж. Рокфеллера «Стандард Ойл компэни». В 1860—1870-е гг. в нефтеперерабатывающем бизнесе существовало много конкурентов, среди которых Рокфеллер был самым успешным. Успех его компании основывался как на очевидных, признанных практически всеми исследователями управленческих способностях, так и на агрессивных (подтверждаемых большинством исследователей) методах борьбы с конкурентами по принципу «все средства хороши для достижения цели». В конце 70-х — начале 80-х годов Рокфеллер добился того, что большинство оставшихся конкурентов передали свои активы в трастовое управление его компании. Они согласились в дальнейшем только на получение дивидендов от ее хозяина. Рокфеллер сосредоточил в своих руках более 90% нефтепереработки в стране, его состояние и доходы треста стали быстро расти. По стопам Рокфеллера последовали ведущие производители других отраслей.
Процесс образования предпринимательских объединений в США был подстегнут экономическим кризисом 1893—1897 гг., одним из самых глубоких в американской истории. В 1898 г. в Соединенных Штатах был установлен рекорд поглощения независимых предприятий — 303 фирмы с общей капитализацией в 651 млн долл. В 1899 г. этот рекорд был превзойден в четыре раза — 1208 поглощенных компаний с общей капитализацией в 2,26 млрд долл. В следующем году было поглощено
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма 135
340 компаний. В 1901 г. (последний год массовых поглощений) — 423,02. В результате этих «великих поглощений», которые обозначаются также как корпоративная революция, в руках 2 тыс. крупнейших корпораций, составлявших 1% от общего числа предприятий, оказалось сосредоточено 40% активов всей американской промышленности102 103. Самыми влиятельными в американской промышленности стали 300 трестов, а двумя ведущими экономическими силами — бизнес-группы Дж. Рокфеллера и Дж.П. Моргана104.
В ходе поглощений и слияний 1897—1901 гг. образовались гигантские объединения, вставшие в один ряд с нефтяным трестом Рокфеллера. Самым крупным среди них была корпорация «Юнайтед Стейтс Стил», в образовании которой решающую роль сыграл Дж.П. Морган. Это «вертикальное» предпринимательское объединение сконцентрировало активы на сумму в 1 млрд долл., подчинило своему контролю 60% сталелитейной промышленности, 1100 миль железных дорог, огромное количество шахт, флотилии грузовых пароходов и барж.
Тенденция монополизации, наиболее явственно обозначившаяся на рубеже веков, в дальнейшем пошла на спад. Новые предпринимательские объединения продолжали образовываться, но ни они, ни старые объединения не могли достичь влияния, которое на рубеже веков обрели «Стандард ойл» и «Юнайтед стейтс стил», как и ряд корпораций в других отраслях. «Стандард ойл», самая монопольная корпорация, стала утрачивать позицию безраздельного господства в отрасли еще до ее роспуска в 1911 г. Если к концу XIX в. компания Рокфеллера контролировала более 90% нефтепереработки в стране, то в 1904—1907 гг. эта доля сократилась до 84%. Решение Верховного суда 1911 г. повлекло за собой сокращение доли рокфеллеровской корпорации в нефтепереработке до 50%. К началу Первой мировой войны оживление конкуренции наблюдалось и в других отраслях, где на рубеже XIX—XX вв., казалось бы, возобладали монопольные компании. Отчасти этому способствовали антимонополистические настроения общества, как и попытки властей ограничить откровенно противоправные действия «капитанов индустрии». Еще одна причина заключалась в потребностях самого экономического развития и экономи102 Kolko G. The Triumph of Conservatism: A Reinterpretation of American History. 1900-1916. N.Y., 1963. P. 18-19.
103 Ransom R.L. Coping With Capitalism. The Economic Transformation of the United States. 1776-1980. Englewood Cliffs (N.J.), 1981. P 71-72; Bailyn B., Dallek R., Davis D.B., Donald D.H., Thomas J.L., Wood G.S. The Great Republic: A History of the American People. Vol. 2. Lexington—Toronto, 1992. P. 182—183.
104 Moody J. The Truth about the Trusts. N.Y., 1904. P. 469, 493.
136 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ческой эффективности бизнеса. Обнаружилось, что утверждение монополии в «чистом» виде ведет к снижению ее собственной эффективности и вступает в противоречие с потребностями максимизации прибыли. Утверждению «чистой» монополии препятствовали также экономико-политические особенности Америки, например ее разделение на множество штатов, обладавших часто специфическими интересами и законодательством. Свою роль играла и неискоренимая предприимчивость миллионов и миллионов американцев, готовых начинать и продолжать предпринимательскую активность даже в условиях диктата со стороны промышленных гигантов и опасности быть разоренными в любой момент.
Признание отсутствия в США «чистых» монополий не означает преуменьшения реального экономического, как и политического веса предпринимательских объединений в ту эпоху Точное измерение этого влияния продолжает сохранять для историков исследовательскую важность, что же касается имеющихся на сегодняшний день данных, то они свидетельствуют, что крупные корпорации превратились тогда в главенствующую экономическую силу. Ярким примером экономического могущества, достигнутого крупным бизнесом, может служить финансовая зависимость правительства США от Дж.П. Моргана в периоды экономических кризисов 1893 и 1907 гг. В 1893 г., когда США погрузились в состояние финансовой паники, президент Г. Кливленд, лично недолюбливавший Моргана, должен был обратиться к нему с просьбой оплатить золотом выпуск государственных облигаций. Моргановского золота оказалось достаточно, чтобы стабилизировать финансовое положение государства. Финансовый король спас правительство, а затем с выгодой уже для себя распорядился приобретенными государственными облигациями. В 1907 г. с аналогичной просьбой спасти нацию к Моргану обратился уже президент Т. Рузвельт. В 1913 г., когда Морган скончался, американцы были единодушны в том, что из жизни ушел их самый могущественный соотечественник105.
Не только современники, но и поколения историков не смогли прийти к единодушной оценке последствий экономического триумфа большого бизнеса. Очевидно, что эти последствия с точки зрения интересов общества включали как «минусы», так и «плюсы», а объективно определить их баланс и соотношение очень непросто. Главными плюсами большого бизнеса было то, что он рационализировал эконо105 Бранде Х.В. Крестный отец американских финансов // Большой бизнес. 2004. № 9.
С. 129-130.
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма
137
мическую жизнь США, снизил издержки производства, намного ускорил экономическое развитие нации. Несмотря на присущие ему монополистические тенденции, роста цен в США в ту эпоху не происходило, напротив, они определенно снижались.
Но переход к эпохе большого бизнеса в глазах многих классов и социальных групп заключал в себе также серьезные минусы и издержки. «Капитаны индустрии» беспощадно сокрушали массы конкурентов, ради достижения своих целей попирали законы, насаждали коррупцию в государственных органах. Миллионы и миллионы американцев, испытавших на себе в ту эпоху «железную пяту» большого бизнеса, дали его творцам хлесткое прозвище, сохранившееся в сознании многих и многих поколений — «бароны-разбойники».
Как «минусы», так и «плюсы» в деятельности большого бизнеса, при всем том, что они контрастируют друг с другом, имели общий источник — стремление энергичных, талантливых и беспощадных предпринимателей к максимизации прибыли, извлечению доходов, создающих максимальные экономические возможности и дающих максимальную экономическую власть. Их технологические, управленческие и иные нововведения способствовали снижению оптовых и розничных цен, но издержки производства снижались в гораздо большей степени, так что даже те результаты деятельности большого бизнеса, которые, несомненно, приносили пользу потребителям и обществу в целом, оборачивались гораздо большей выгодой для самих предпринимателей. Именно эта выгода являлась определяющим мотивом крупного бизнеса с момента его зарождения.
Огромные материальные блага, накопленные верхним экономическим классом в десятилетия после Гражданской войны, обретенное экономическое могущество побуждали его к распространению влияния на другие сферы жизни, в первую очередь на политическую власть. Его представители активно баллотировались на депутатские места в Конгресс и законодательные органы штатов, пытались занять как можно больше мест в исполнительных и судебных ветвях власти. Современные исследовательские данные дают основание для заключения: удельный вес социально-экономических элит во властных структурах в период после Гражданской войны существенно увеличился и достиг одного из наивысших показателей в американской истории. Согласно современным расчетам, социальные элиты добились следующего представительства в верхнем эшелоне исполнительной власти и дипломатической службы на трех этапах революционной и постреволюционной эпохи: 1861-1877 гг. — 81,1%; 1877-1897 — 86,8; 1897—1913 гг. — 91,7%. Подлинный триумф характеризует их участие
138 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
в Верховном суде США: 1861-1877 гг. - 88,9%; 1877-1897 - 84,2; 1897-1913 гг. - 1ОО%106.
В составе социальных элит, заполнивших федеральные властные структуры, произошли характерные изменения. Из них практически исчезли представители плантаторских кругов южных штатов и безусловно возобладали представители финансовых и промышленных корпораций. Среди последних больше всего оказалось высокопоставленных менеджеров и юристов корпоративного капитала. С географической точки зрения наибольшего представительства добились штаты Северо-востока и особенно Нью-Йорк. Представители крупного бизнеса доминировали в верхнем эшелоне в периоды правления как Республиканской, так и Демократической партии. Наибольшее количество назначенцев от экономической элиты пришлось на период пребывания у власти Г. Кливленда, президента от демократов.
Наиболее притягательным политическим местом для представителей финансово-промышленной элиты стал американский сенат, властные возможности которого в ту эпоху оказались наибольшими за всю историю США. В конце XIX в. в сенате заседало 25 миллионеров — почти треть его состава (современники, как и некоторые историки, нарекли сенат той эпохи «клубом миллионеров»). Многие другие сенаторы непосредственно представляли интересы финансово-промышленных объединений. Ведущие сенаторы-республиканцы конца XIX в. У. Аллисон, Н. Олдрич, О. Платт, Д. Спунер («философский клуб», как величали их) были адвокатами крупных корпораций. Миллионер или адвокат корпораций — типичный американский сенатор олицетворял тесную унию государства и бизнеса.
В последней трети XIX в. стремительно возрастали масштабы финансирования корпорациями обеих главных партий. Особенно важное значение в установлении тесного союза партий и корпоративного капитала сыграли президентские выборы 1888 и 1896 гг. В 1896 г. решающую роль в организации избирательной кампаний победившей Республиканской партии сыграл мультимиллионер из Огайо М. Ханна. Ханна, который был признан первым национальным боссом республиканцев, привлек в 1896 г. к финансированию избирательной кампании богатейших людей Америки, навязал свою волю руководителям разных фракций внутри партии и добился выдвижения кандидата, наиболее приемлемого для бизнеса и обладавшего наибольшими шансами на победу. Альянс Ханны и предложенного им в 1896 г. кан106 Burch P.H.Jr. Elites in American History. Vol. 2. The Civil War to the New Deal. N.Y., 1980. P. 320-321
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма 139
дидатом в президенты Г. Маккинли, послужил поводом для многих злых карикатур в оппозиционной прессе.
Подчинение политических институтов воле верхнего класса ярко проявилось в политике обеих главных партий. В их эволюции выделялись следующие тенденции. Во-первых, различия между партиями уменьшились и обе в финансовом и организационно-функциональном отношении оказались тесно привязаны к финансово-промышленному капиталу. Во-вторых, сами партии превратились в подобие корпораций, озабоченных не только борьбой за власть, но и обогащением. В-третьих, в руководстве и организации практической деятельности обеих партий возобладали авторитарно-вождистские методы (последняя тенденция стала известна как боссизм).
В изменении позиций обеих партий особое значение имела знаменитая и уникальная во всей американской истории сделка республиканцев и демократов, известная как компромисс 1877 года. Суть этой сделки, окончательно прекратившей политику Реконструкции на Юге и положившей начало консервативному этапу в эволюции двухпартийной системы США, такова. На президентских выборах 1876 г. в ходе соперничества между республиканцем Р. Хейсом и демократом С. Тилденом, сделавшим упор на борьбу с коррумпированностью правящей партии, чаша весов впервые с 1856 г. склонилась в пользу лидера Демократической партии. Без учета результатов выборов в четырех штатах (Флорида, Луизиана, Южная Каролина и Орегон), носивших спорный характер и подлежавших перепроверке, у демократа Тилдена было 184 голоса выборщиков, а у республиканца Хейса только 165. Кандидату от демократов, чтобы стать президентом, достаточно было получить один из оставшихся 20 голосов выборщиков, то есть его устраивал благоприятный исход выборов в любом из четырех штатов.
Не вызывало сомнений, что в трех южных штатах — Луизиана, Южная Каролина и Флорида, где еще сохранялась Реконструкция, а республиканцы контролировали избирательные комиссии, итоги выборов были подтасованы в их пользу. Так, в Луизиане счетные комиссии, состоявшие из республиканцев, объявили недействительными 13 500 голосов, поданных за демократов, в результате чего Хейсу было обеспечено большинство в 4 тыс. избирателей и поддержка всех выборщиков107.
Чтобы разобраться в нарушениях избирательной процедуры, была создана федеральная комиссия, включившая по пять представителей от сената, палаты представителей и Верховного суда США. В феврале 1877 г. комиссия пришла к решению присудить все 20 спорных голосов 107 Josephson М. The Politicos, 1865-1896. N.Y., 1938. P. 230.
140
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
выборщиков кандидату от Республиканской партии. Решению комиссии как раз и предшествовала сделка лидеров республиканцев и демократов. Было решено, что Хейс в награду за президентскую должность без промедления отзовет войска федерального правительства из Флориды, Луизианы, Южной Каролины, где еще не было объявлено об окончании Реконструкции, и передаст Демократической партии контроль над распределением федеральных должностей на Юге, выделит субсидии на развитие там экономики, в частности на строительство железных дорог. В течение 1877 г. Хейс выполнил эти требования. Конец Реконструкции подвел черту длительному периоду антагонизма республиканцев и демократов. Бывшие рабовладельческие штаты стали после этого доменом Демократической партии, начавшей методично ограничивать гражданские и политические права негров. Республиканская партия, как и обещала, закрыла на это глаза.
Наградой республиканцам за предательство недавних черных союзников и демократических заветов Реконструкции стало сохранение их политической власти на федеральном уровне. Удержав федеральную власть в 1876 г., республиканцы не упустили ее и в последующем. В 1880 г. президентом был избран Д. Гарфилд. В 1884 г. республиканцы уступили президентское кресло демократу Г. Кливленду, но в 1888 г. вернули его (президентом стал Б. Гаррисон). В 1892 г. президентом снова стал Кливленд, но демократы и тогда не смогли удержать власть более чем на один срок. (А за 50-летний период от начала Гражданской войны республиканцы побеждали на 11 президентских выборах из 13.)
Важнейшей причиной торжества консервативного партийно-политического этапа после 1877 г. следует признать перерождение республиканцев из либерально-демократической партии, коалиции различных социальных сил, каковой она была в эпоху Гражданской войны и Реконструкции, в выразительницу по преимуществу интересов капиталистической элиты. А если учесть, что и Демократическая партия в тот период также во все большей степени превращалась в выразительницу воли верхнего экономического класса, то тогда укоренение консервативных начал в американской двухпартийной системе предстает как явление закономерное.
Парадоксом было то, что политический консерватизм уживался с сохранением и даже некоторым расширением демократических норм американской государственности. Последняя четверть XIX в. содержит богатейший материал для рассмотрения вопроса, являющегося одним из важнейших при исследовании характера политической власти: что и кто играет более важную роль в его определении — политические нормы и институты или участники политического процесса? Если судить
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма
141
по нормам и институтам, то может создаться впечатление, что демократическая составляющая американской политической системы не только не уменьшилась, но в некоторых отношениях даже увеличилась. Среди демократических нововведений выделяются три. Первое заключалось в повсеместном введении, начиная с 1888 г., тайного голосования. Второе нововведение — единый избирательный бюллетень для кандидатов от всех партий (до того существовали раздельные бюллетени для каждой из партий, они были окрашены в разные цвета, что при отсутствии закрытых кабин для голосования, безусловно, препятствовало свободному волеизъявлению). Третье нововведение — конкурсное замещение значительной части федеральных должностей. Но эти реформы очень слабо повлияли на характер политического режима.
Опорами обеих партий и их боссов стали разветвленные, слаженные и дисциплинированные партийные организации, созданные в каждом из штатов, во всех крупных и многих небольших городах. Боссы и их приближенные составляли так называемые «ринги», неофициальные объединения партийной верхушки, направлявшие деятельность партии. Особенность партийных организаций как республиканцев, так и демократов заключалась в том, что ни в одном из звеньев не было освобожденных функционеров. Члены партийного аппарата занимали разнообразные невыборные или выборные государственные должности, заполнение которых являлось фактически прерогативой партийных боссов. Республиканцы и демократы, оказавшиеся на государственных должностях по их протекции, должны были беспрекословно подчиняться воле боссов и в зависимости от занимаемой должности вносить соответствующий взнос в партийную казну (в противном случае они лишались теплых местечек).
Влиятельные боссы стремились превратить в опорные пункты партии самые крупные и доходные учреждения своих штатов. Так, опорным пунктом республиканцев Нью-Йорка в постреволюционный период стала таможня, крупнейшая во всех Соединенных Штатах. Доходы и взятки, получаемые чиновниками на таможне, в совокупности были сравнимы с прибылями удачливых бизнесменов. В 70-е годы на различных должностях в этой таможне оказалось 1011 республиканцев — все протеже Р. Конклинга, босса партии в Нью-Йорке. Глава таможенной службы Ч. Артур, бывший ближайшим помощником Конклинга (в 1881—1885 гг. он являлся президентом США), превратил это учреждение в эффективное орудие проведения интересов партии в штате. На таможне поощрялось и процветало взяточничество, превратившееся в надежный источник финансирования Республиканской партии. Служащие таможни не только делились своими доходами
142 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
с партийным боссом, но и отдавали значительную часть своего времени организационной и пропагандистской деятельности партии.
Во главе «ринга» Демократической партии в том же Нью-Йорке оказался босс У. Твид. Твиду и его «рингу» удалось монополизировать получение контрактов городской мэрии на общественные работы. Сумма контрактов, получаемых Твидом ежемесячно, превышала 1 млн долл., а доходы его партийного картеля превосходили доходы самого крупного железнодорожного магната К. Вандербильда. На такой же основе действовали в постреволюционный период боссы и в других штатах и городах.
Боссы смогли подчинить своему влиянию национальные партийные конвенты, которые во времена Э. Джексона возникли как демократическая альтернатива узкоэлитарным кокусам. Раз в четыре года на национальных съездах республиканцев и демократов боссы собирались в узком кругу и согласовывали кандидатуру на должность главы государства. Главным было подобрать кандидатуру, устраивающую все фракции и всех боссов. При таком подходе наибольшие шансы стать кандидатом в президенты были у «темной лошадки» или, в крайнем случае, у того, кто не был в рядах национальной политической элиты. Этому критерию отвечали все кандидаты в президенты последней четверти XIX в. за единственным исключением Д. Блейна, кандидата от республиканцев в 1884 г. (но он и не был избран президентом).
В кандидате в президенты боссы ценили не личность, а приверженность партийным интересам, которая в первую очередь подразумевала готовность подчиняться их воле. Главную задачу нового президента и новой администрации они видели в дележе политической «добычи», как со времен Э. Джексона называли распределение государственных должностей победившей партией. Аксиомой стало то, что новые президенты должны безропотно следовать воле партийных боссов. В конце 70-х годов босс республиканцев Р. Конклинг, желая «поставить на место» вышедшего из повиновения президента Р. Хейса, откровенно сформулировал характер отношений между партиями и правительством: «Не администрация создает партии, а, напротив, партии создают администрацию»108. Едва переступив порог Белого дома, президенты США обнаруживали, что федеральные должности, число которых к концу XIX в. возросло почти до 300 тыс. (в 30 раз больше, чем во времени Э. Джексона), уже распределены партийными боссами. «Когда я пришел к власти, — сетовал однажды в присутствии Т. Рузвельта президент Гар-
108 Morgan N.W From Hays to McKinley. National Party Politics. 1877—1896. N.Y., 1969.
P. 297.
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма 143 рисон (1889—1893), — то выяснил, что все назначения были в руках партийных боссов. Я даже не смог сформировать собственный кабинет, ибо они распродали все должности, чтобы оплатить расходы на избирательную кампанию»109.
Подобно лидерам бизнеса, желавшим непосредственно войти в политическую власть, партийные боссы также выделяли в качестве национального политического Олимпа сенат США и настойчиво стремились занять в нем самые почетные места. По этой причине верхнюю палату Конгресса США можно было бы назвать не только «клубом миллионеров», но и «клубом боссов», хотя второе название можно признать и излишним, поскольку многие партийные боссы были также и миллионерами. Среди сенаторов от каждой партии признавался авторитет двух-трех, а временами даже одного влиятельного партийного лидера. На рубеже 70—80-х годов в сенате США верховодил лидер республиканцев Р. Конклинг. В конце 1880-х — 1890-е гг. ведущую роль в сенате играли два республиканских босса, У. Аллисон и Н. Олдрич. В это же время фракцией Демократической партии в сенате управлял А. Горман.
Боссы-сенаторы ревниво следили за попытками президента выйти из-под их влияния и проводить самостоятельную линию. Особенно нетерпимы они были к законодательным инициативам главы исполнительной власти. «Наиболее видные сенаторы, — вспоминал Д. Хоар, член верхней палаты Конгресса США в конце XIX в., — воспринимали как личное оскорбление президентские послания с предложениями законодательных мер, которые не вызывали у них одобрения. А если они направлялись в Белый дом, то делали это с целью дать совет, а не получить его»110.
Важным условием политического «выживания» сенаторов являлась постоянная тесная связь с легислатурами штатов. В ситуации, когда избрание сенаторов являлось прерогативой законодательных собраний штатов, а не избирателей, попадание на американский политический Олимп, каковым являлась верхняя палата национального Конгресса, существенно зависело от возможности и способности манипулировать волей штатных легислатур. Такой возможностью в большинстве штатов чаще всего обладали местные политические боссы, и это служит еще одним объяснением, почему их число в сенате США было так велико.
109 Hofstadter R. The American Political Tradition and the Men Who Made It. N.Y., 1948. P 172.
110 De Santis P. Republican Party Revisited. 1877-1897 // Gilded Age A Reappraisal / Ed H.W. Morgan. N.Y., 1963. P. 98.
144 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
Партийные боссы пытались контролировать самые разные сферы государственной жизни, но центральным для них неизменно был вопрос о заполнении государственных должностей. Борьба за государственные должности нередко порождала острые внутрипартийные распри среди как республиканцев, так и демократов. Наибольшую известность получил конфликт внутри Республиканской партии между фракциями «стойких» во главе с Р. Конклингом и «полукровок» во главе с Д. Блейном. Когда в начале 1881 г. президент-республиканец Д. Гарфилд склонился к альянсу с фракцией «полукровок», назначив их представителей во главе с Блейном на высшие посты в правительстве и предоставив в их распоряжение другие доходные и престижные федеральные должности, это вызвало беспрецедентный демарш со стороны лидеров соперничающей фракции. Вожди «стойких» в сенате, Р. Конклинг и Т. Платт, вышли в отставку со своих постов, будучи уверенными в том, что решительными действиями завоюют поддержку большинства партии и сумеют добиться победы для собственной фракции.
Развернувшийся конфликт получил неожиданную и трагическую развязку. 2 июня 1881 г. Ч. Гито, человек психически нездоровый, но в то же время, как выяснилось, поддерживавший «стойких» республиканцев, смертельно ранил Гарфилда. «Полукровки» умело направили гнев общественного мнения против Р. Конклинга и его фракции и захватили лидерство в партии. Но гибель президента, уже вопреки желаниям «полукровок», вдохнула жизнь в самую малочисленную фракцию республиканцев, так называемых магвампов (от индейского слова магвамп — мудрец, старейшина племени), претендовавших на роль просвещенного меньшинства партии.
В риторике магвампов звучала тоска по временам просвещенных президентов из высокопоставленных семей — Дж. Вашингтона, Т. Джефферсона, Дж. Адамса и Дж. Мэдисона, сочетавшаяся с презрением к выскочкам из необразованной «черни», готовых оказать любые услуги партийным боссам ради получения доходной федеральной должности. Магвампы сумели использовать убийство Гарфилда, изобразив его как жертву порочной системы дележа федеральных должностей партийными боссами.
В 1883 г. Конгресс США одобрил закон Пендлтона, вводивший систему замещения части федеральных должностей на основе конкурсных экзаменов. Закон успокоил общественное мнение и отвел его гнев от партийных боссов. Вскоре, однако, выяснилось, что боссы не собираются отказываться от дележа федеральных должностей победившей партией. В 1884 г. кандидат в президенты от демократов Г. Кливленд
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма
145
обещал в случае победы не отстранять от государственной службы республиканцев лишь из-за их партийной принадлежности. Но не успел он поселиться в Белом доме, как боссы партии указали ему, что боролись за президентское кресло вовсе не для того, чтобы оставлять федеральные должности республиканцам. Кливленд незамедлительно сместил большинство представителей побежденной партии. Число федеральных должностей, замещаемых на конкурсной основе, с 1883 по 1901 г. возросло с 14 тыс. до 106 тыс., но число должностей, распределяемых между сторонниками победившей партии, также увеличилось — с 118 тыс. до 150 тысяч.
На первый план как в идеологии, так и особенно в практической деятельности двух главных партий выступило единство в признании социально-экономических реалий, сложившихся в США в период после Гражданской войны и Реконструкции. Обе партии — республиканцы раньше, демократы позднее — признали закономерным и благотворным утверждение корпоративного капитала в качестве ведущего сектора экономики. Для Демократической партии это было радикальным отступлением от заветов Э. Джексона, наследницей которого она себя считала в первую очередь. Обе партии в духе вошедшего тогда в моду социал-дарвинизма исповедовали «невмешательство» государства в социальные отношения, были противницами социального законодательства, доказывая, что индивидуумы и классы сами наилучшим образом разберутся в своих взаимоотношениях. Обе партии защищали идею золотого денежного стандарта и требовали жестко ограничивать выпуск бумажных и серебряных денежных знаков, усиливающих инфляцию (лишь в 1896 г. на съезде демократов победили сторонники серебряных денег). Обе партии заняли жесткую позицию в эмиграционном вопросе, требуя ограничить приток дешевой рабочей силы из Восточной Европы и Азии, защитить от нее национальный рынок труда.
Различия между партиями проявлялись в первую очередь в риторико-идеологической сфере. Во всех платформах Демократической партии последней четверти XIX в. присутствует отчетливый антимонополистический акцент, которого нет в платформах Республиканской партии. Демократы, признавая закономерным возникновение корпоративной формы капитала, в то же время осуждали создание пулов и трестов, как и других форм предпринимательских объединений, направленных на монополизацию рынка. По крайней мере в идеологии демократы выступали сторонниками введения и усиления антимонополистического законодательства.
Демократическая партия критиковала также доктрину и практику высоких протекционистских тарифов Республиканской партии. В гла¬
146 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
зах демократов протекционистская политика и была подлинной «матерью трестов»: тарифы закрывали доступ на американский рынок иностранным товарам и благоприятствовали превращению отечественных предпринимательских объединений в монополии. Демократы неизменно критиковали и раздачу республиканскими властями гигантских территорий железнодорожным компаниям, требуя прекратить эту порочную практику111. Демократическая партия более настойчиво отстаивала реформу государственной службы, в связи с чем в 1884 г. фракция либеральных республиканцев поддержала ее кандидата на президентских выборах.
Различия между республиканцами и демократами стирались в их практической политике, которая в целом носила однонаправленный характер, независимо от того, какая партия преобладала в правительстве или ь Конгрессе. Так, независимо от соотношения партийных сил в Конгрессе, в конце XIX в. неуклонно повышались ввозные пошлины. Важным на протяжении всей последней трети XIX в. в США являлся вопрос о денежном стандарте. Споры вокруг него разделили различные социальные группы американцев на два больших лагеря: сторонников золотого стандарта, или «дорогих» денег, и защитников «дешевых» денег, под которыми понимались бумажные и серебряные деньги. Носительницей идеи золотого стандарта была по преимуществу крупная финансово-промышленная и торговая буржуазия. Социальную опору движения за «дешевые» деньги составляло фермерство, мелкая и средняя сельская буржуазия. Но в защиту их агитировали и представители некоторых групп промышленной буржуазии. В широком смысле за «дешевые» деньги выступали те слои, которые извлекали экономическую пользу от инфляции. С конца 70-х годов движение за «дешевые» деньги, опиравшееся до того почти исключительно на фермерство, получило ощутимую поддержку со стороны владельцев серебряных рудников Запада, которые в результате стремительного роста добычи этого металла столкнулись с проблемой явно недостаточного спроса на него. Их лозунгом стало требование увеличения чеканки серебряной монеты.
Республиканцы оставались твердыми защитниками золотого стандарта и на протяжении 80—90-х годов. В Демократической партии также преобладали сторонники золотого стандарта, но постепенно складывалась достаточно сильная «серебряная» фракция. В 1890 г., когда у власти был республиканский президент Гаррисон, «серебря- 111 National Party Platforms 1840-1972 / Ed. К. Porter and D. Johnson. Urbana, 1974 P. 65-67, 76-77, 86-89, 98-99, 114-115.
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма
147
ним» демократам удалось провести через Конгресс билль, который примерно вдвое по сравнению с законом 1878 г. увеличивал сумму федеральных средств на закупку серебра. Но уже в 1893 г. президент- демократ Кливленд приостановил действие закона 1890 г. и распорядился выделить 50 млн долл, на покупку золота у Моргана.
Решительная поддержка Кливлендом золотого стандарта привела к расколу Демократической партии накануне президентских выборов 1896 г. Верх в ней впервые взяли сторонники «серебряных» денег, а их лидер У.Дж. Брайан был выдвинут кандидатом в президенты. Платформа Брайана включала в себя требование свободной чеканки серебряных денег, а также ряд радикальных лозунгов, позаимствованных из платформы фермерской Популистской партии. Брайан делал все, чтобы привлечь голоса популистских избирателей. Всю страну облетел его знаменитый призыв: «Не дадим распять человечество на золотом кресте». Брайану удалось обрести имя «великого простолюдина», но выборы 1896 г. он все же проиграл. Неудача У.Дж. Брайана на президентских выборах обернулась смертным приговором лозунгу свободной чеканки серебряных денег. В конце XIX в. в США окончательно восторжествовал золотой стандарт.
Безусловной идеологической заповедью для обеих главных партий был принцип твердого индивидуализма, невмешательства в рыночную конкуренцию, как и во взаимоотношения социальных классов. На практике такая политика означала игнорирование требований нижних классов. Бизнесу оказывалась разносторонняя поддержка. Определенное отступление федерального государства от двойного стандарта в «государственном невмешательстве» произошло только на рубеже 80—90-х годов. Тогда в ответ на требования общества были приняты два закона о контроле за деятельностью бизнеса. Судьба обоих оказалась драматичной. Федеральный закон 1887 г. о государственном регулировании междуштатной железнодорожной сети был заблокирован судебными инстанциями, а через 10 лет после его принятия вообще был фактически отменен Верховным судом США. Верховный суд стал главным препятствием и на пути «антитрестовского» закона Шермана, одобренного Конгрессом США в 1890 г. В 1895 г. Верховный суд США опротестовал иск против сахарного треста. Разъясняя, как нужно правильно понимать антитрестовский закон, Верховный суд декларировал, что пресекаться могут попытки монополизировать сферу торговли, но не производства. Сахарный же трест был признан производственным объединением. В 1897 г. еще в одном важном постановлении Верховный суд объявил незаконными не всякие ограничения торговли и коммерции, а только их «неразумные» проявления. Задача адво¬
148 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
катов корпораций сводилась теперь к обоснованию «разумного» характера действий крупных корпораций.
Историки практически единодушны в том, что именно судебные интерпретации наполняли в тот период реальным содержанием американские законы, при этом последние испытали порой удивительные метаморфозы. Классическим стал пример 14-й поправки к федеральной Конституции США. Одобренная в 1868 г., она провозглашала, что «ни один штат не может лишить кого-либо жизни, свободы или имущества без надлежащей правовой процедуры»112. Радикальные республиканцы эпохи Гражданской войны, инициаторы поправки, предназначали ее для пресечения попыток властей южных штатов ограничить гражданские и политические права освобожденных негров. В 1870—1890-е гг. судебная ветвь использовала эту поправку для того, чтобы пресечь попыАки властей штаюв, как на Юге, так и на Севере, ущемить права и интересы бизнеса.
Позиция Верховного суда определялась, по сути, идеологическими мотивами: первый из них заключался в том, что процветание бизнеса являлось основой процветания Соединенных Штатов в целом, а второй в том, что интересы бизнеса, а следовательно, и США, будут обеспечены наилучшим образом, если государство в своей экономической и социальной политике будет следовать принципу «невмешательства» в «естественный ход вещей».
Позиция судебной власти стала ярким выражением консервативной социальной тенденции в деятельности американского государства. Удельный вес в ней демократических и плюралистических начал, в сравнении с периодом джексоновской демократии, как и эпохой Гражданской войны и Реконструкции, серьезно снизился. Государство во все большей мере выражало интересы не просто капиталистического класса, а его верхних слоев, которые и сами активно приватизировали государственную власть, придавая ей тем самым олигархический характер.
Политические метаморфозы последней трети XIX в. создали реальную угрозу для демократических оснований американской государственности. В представлениях критически настроенных американцев обозначилась перспектива утверждения в стране всевластия крупного капитала, означавшего, что корпоративный бизнес вслед за утверждением своего господства в экономике неизбежно подчинит себе и политическую власть. В состоянии ли было американское общество противостоять этим тенденциям, ограничить экономическое господство корпоративного капитала, нейтрализовать попытки при-
112 Конституции зарубежных государств. М., 2002 С. 362.
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма 149 ватизации политической власти? Ответ на этот вопрос дает история «Прогрессивной эры».
«Прогрессивная эра»: обновление и упрочение демократии
Спасателем демократии выступили нижние слои. Уже в конце XIX в. американское фермерство организовало разные движения — Грейнджеры, гринбекеры, популисты, — потребовавшие поставить под контроль государства корпоративный капитал. Наибольшего успеха среди них добилась в 1890-е гг. Популистская партия.
Никогда прежде американские политические партии не выдвигали таких радикальных требований, которые содержались в платформе Популистской партии 1892 г.: «Правительство должно обратить в свою собственность и поставить на службу народа все средства транспорта и железные дороги. В государственную собственность должны быть обращены также система телефонной и телеграфной связи, как и система почтового обслуживания. Земли, а также все источники богатства, являющиеся собственностью народа, не могут монополизироваться и использоваться в целях спекуляции. Все земли, находящиеся во владении железнодорожных и иных корпораций, превышающие их практические нужды, а также все земли, являющиеся собственностью земельных спекулянтов и скупщиков, должны быть возвращены государству, чтобы в дальнейшем распределяться между действительными поселенцами»113.
В популистской доктрине подчеркивалось, что эти радикальные реформы не могут быть осуществлены главными национальными партиями, тесно сросшимися с крупным бизнесом. Тесная связь этих «партий, предавших народ», и «капитанов индустрии» раскрывалась с помощью множества убедительных фактов. Острое недоверие высказывалась также в отношении чиновничества: на съезде популистов 1892 г. в Омахе была принята резолюция, исключавшая участие членов государственного аппарата в Популистской партии, которая одна имела моральное право представлять народ.
Популисты верили в возможность достижения своих целей с помощью избирательных урн; путь насилия и революции для них был неприемлем. Но чтобы обеспечить действительное представительство народа в государственных учреждениях, необходимо было, по их убежде-
113 National Party Platforms. 1840—1956. Urbana, 1956. P. 168, 169.
150
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
нию, радикально изменить американскую политическую систему Популисты выдвинули беспрецедентную систему радикальных мер по демократизации политической власти. Многоступенчатую формулу прохождения законопроектов: палата представителей — сенат — президент — Верховный суд — они решительно отвергли как непреодолимый барьер на пути демократических требований. Популисты потребовали облегчить процесс изменения конституции путем внесения в нее «народных поправок». Народу должно было быть предоставлено право законодательной инициативы, а народный референдум призван был стать высшей законодательной властью в стране. Наряду с этими требованиями, способными воплотить на практике идею «прямого законодательства народа», популисты выдвинули и массу других требований, составивших программу прямой демократии: прямые выборы сенаторов, вице-президента и президента, прямое и тайное выдвижение рядовыми избирателями кандидатов в депутаты (праймериз), право на отзыв конгрессменов и судей. Многие из этих требований были вполне реалистическими, а некоторые из них получили законодательное воплощение уже в начале XX в.
Недоверие к двум главным партиям зазвучало с конца XIX в. и в набиравшем силу рабочем движении. Оно опиралось как на коренных рабочих, так и на многомиллионные массы иммигрантов, среди которых численно преобладали уже не британцы, а выходцы из Южной и Восточной Европы. Иммигранты составляли большинство в радикальных рабочих организаций, а коренные рабочие — в умеренных профсоюзах и рабочих партиях. Признанным лидером радикальных профсоюзов стала организация «Индустриальные рабочие мира» (ИРМ), созданная в 1905 г. Союз открыл свои двери всем категориям рабочих, равно как и представителям всех рас и этносов, мужчинам и женщинам. «Сверхзадачей» ИРМ, воспринявших в конечном итоге анархо-синдикалистскую идеологию, была организация всеобщей национальной стачки, которая привела бы к параличу капиталистической экономики и безусловной политической сдаче буржуазного класса. Но имея в виду этого «журавля в небе», активисты ИМР не забывали о повседневных нуждах рабочего класса, проявив незаурядные способности в организации массовых радикальных забастовок в самых разных регионах страны. Хотя непосредственная численность ИРМ никогда не превышала нескольких десятков тысяч человек, ее «школу» в течение десятилетия прошли не менее 2 млн рабочих. В годы Первой мировой войны в глазах некоторых представителей верхнего класса ИРМ представлял для национальной безопасности США не меньшую угрозу, чем германский империализм и русский большевизм. Репрессии против радикального профсоюза
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма 151
были тогда усилены, сыграв в конечном счете важнейшую роль в его крахе.
Умеренную тенденцию в рабочем движении представляла Американская федерация труда, успешно защищавшая интересы коренных квалифицированных белых рабочих. Женщинам и чернокожим рабочим вход в АФТ был закрыт, тем не менее это был самый влиятельный и многочисленный профсоюз США.
В начале XX в. возникли первые прочные партии рабочего класса. Две главные среди них — Социалистическая рабочая партия и Социалистическая партия — представляли разные тенденции международного социализма, ярко проявившиеся в первую очередь в западноевропейских странах.
Социалистическая рабочая партия, единоличным лидером которой являлся бывший профессор Колумбийского университета Д. Де Леон, ставила перед собой революционную цель свержения буржуазного строя и сколько-нибудь широкого влияния не приобрела. В отличие от СРП, Социалистическая партия США, возникшая в 1901 г., добилась заметного влияния в политической жизни страны. Американский социализм обязан ей самыми крупными успехами за всю свою историю. За одно десятилетие численность Социалистической партии возросла с 10 тыс. до 150 тыс. человек. Количество голосов, собираемых Ю. Дебсом, неизменным кандидатом Социалистической партии на президентских выборах, увеличилось с 97 тыс. в 1900 г. до 1 млн в 1912 г. Более тысячи депутатов-социалистов заседали в законодательных собраниях различных штатов, в городских советах, они контролировали многие мэрии. Партия одобряла исключительно мирные парламентские средства достижения своих целей. В ее идеологии утверждалось, что для перехода к социализму необходимо «вотировать новое правовое положение трестов», то есть их передачу в общественную собственность. В США, по словам одного из лидеров партии, этот переход осуществится после того, как «десять миллионов избирателей спокойно опустят требования об обобществлении средств производства и распределения в урну для голосования»114. Борьба за депутатские места объявлялась главной «практической целью» партии и главным средством борьбы за социализм.
Блокируясь с демократически настроенными кандидатами, социалисты помогли провести в целом ряде штатов разнообразные законы о социальном страховании, признании прав профсоюзов, осуществ114 Spargo J. The Common Sense of Socialism. Chicago, 1911 P. 91, 126; Hilquit M. Socialism in Theory and Practice. N.Y., 1912. P. 169.
152
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ляли муниципализацию коммунальных служб, добивались принятия политических реформ, ограничивающих влияние монополий и коррупцию. Пропаганда принципов партии осуществлялась сотнями периодических изданий (их численность колебалась в разные годы от 300 до 400), тираж самой популярной социалистической газеты «Эпил ту ризэн» достигал 500 тыс. экземпляров. Партия внесла свой вклад в демократические преобразования Прогрессивной эры.
Однако главную роль в них сыграли все же не рабочие и фермеры, а средние городские слои. Влияние разных слоев и групп было различным, а подлинным бродилом прогрессивного движения стала поразительная по масштабам разоблачительная журналистская кампания начала XX в., вошедшая в исторические анналы как «разгребание грязи».
Социальная критика звучала на страницах американских газет и журналов и в конце XIX в., но с начала нового столетия она приобрела необычайно жесткий, целенаправленный и доказательный характер. Родилась массовая демократическая журналистская критика, отмеченная высоким журналистским профессионализмом и получившая незамедлительно широчайший отклик в американском обществе. Как правило, начало движения «разгребателей грязи» (так окрестил радикальных журналистов президент США Теодор Рузвельт) связывают с публикацией в 1902 г. в «Макклюрз мэгэзин» статьи Л. Стеффенса (в соавторстве с К. Уэтмором) «Времена Твида в Сент-Луисе». Блестяще документированная и не менее блестяще написанная статья о всеохватывающей коррупции политиков и чиновников в крупном центрально-американском городе произвела эффект взорвавшейся бомбы. Номер «Макклюрз мэгэзин» был раскуплен за один день, статья Стеффенса обрела общенациональную известность. Издатель журнала понял, что напал на золотую жилу и обратился к разоблачению всех и всяческих пороков бизнеса и политической власти. Тиражи «Макклюрз мэгэзин» взмыли вверх. Десятки издателей мгновенно оценили коммерческие возможности «разгребания грязи» и распахнули свои журналы и газеты для сотен журналистов, обладавших способностью добывать «горячие» факты из деятельности и жизни сильных мира сего и излагать их в острой манере. Альянс предприимчивых издателей и критически настроенных журналистов дал поразительные результаты. Журналы, вставшие на тропу разоблачений, среди них «Арена», «Эв- рибодиз», «Кольерз», «Индепендент», «Америкэн», «Космополитэн», «Мэнсиз», «Хемптонс», стали самыми популярными и первыми по настоящему массовыми в США. Самые яркие среди журналистов- «разгребателей грязи», среди них Л. Стеффенс, Р. Бейкер, А. Тарбелл,
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма 153
Ч. Конноли, Т Лоусон, Д. Филлипс, И. Рассел, обрели общенациональную известность и по популярности встали в один ряд со знаменитыми политиками, бизнесменами, деятелями искусства. Хлесткие названия их статей: «Враги республики», «Предательство сената», «Бешеные финансы» — превратились в общенациональные клише для обозначения коррумпированных и аморальных политиков, промышленников, финансистов.
«Разгребание грязи» охватило все штаты и города, журналистская кампания по разоблачению противоправных и откровенно преступных деяний «капитанов индустрии», да и просто нечистых на руку бизнесменов, партийных боссов, законодателей, чиновничества обрела характер общенационального социального протеста и породила широкие выступления общественности за устранение выявленных пороков. Одну из ведущих позиций в этих выступлениях с самого начала заняли представители церкви. Первыми с критикой «нового индустриализма» выступили представители протестантских деноминаций. Еще в конце XIX в. они подвергли острому бичеванию аморальные действия нуворишей, решительно отвергли социал-дарвинистскую апологию «наиболее приспособленных» индивидуумов, осудили крайности неравенства и массовую нищету. Формулируя позитивную платформу, они решились на пересмотр традиционной и основополагающей протестантской концепции личного спасения, выдвинув во главу угла своих проповедей новую концепцию социального спасения. Суть ее заключалась в том, что в новой общественной ситуации спасение каждой личности только с помощью собственных усилий невозможно, целью должно было стать спасение целого социального организма усилиями всего общества. Лидеры нового протестантского течения, получившего название социального евангелизма, намеревались увлечь за собой широкие социальные слои, в том числе и особенно бедствующих фермеров и рабочих115.
Наиболее активными выразителями социального евангелизма выступили представители баптистской церкви. Созданное ими «Братство Царства Божьего» не только проповедовало в рабочих кварталах, но оказывало пролетариату практическую помощь, поддерживало забастовки, в том числе и радикальные. Один из организаторов братства, У. Рапушенбуш, выдвинулся в лидеры социального евангелизма в начале XX в. Его проповеди были сродни разоблачениям «разгребателей грязи»: паства внимала гневным осуждениям преступлений «баронов- грабителей», эксплуатации женщин и детей, массовой бедности и про115 Кислова А.А. Социальное христианство в США. М., 1974.
154
Демократия в США. От колониальной эры до XXI зека
ституции, как и многих других социальных пороков, привнесенных корпоративной Америкой. Усилия Раушенбуша и других баптистских проповедников находили поддержку со стороны все новых и новых протестантских деноминаций, и в 1908 г. более 30 из них объединились в национальную организацию социального евангелизма — Федеральный совет церквей Христа. Все 16 пунктов одобренного им «Кредо» были посвящены рабочему классу, требованиям решительного улучшения условий его существования. Особая ответственность за ликвидацию общественных пороков возлагалась на государство.
Менее заметной была реформаторская активность католической церкви, но и ей нашлось место в прогрессивном движении. Важным источником для социальных проповедей католических священников служила папская энциклика 1891 г. «Рерум новарум». В целом социальнореформаторские усилия американских церквей серьезно поспособствовали формированию и росту национального реформаторского сознания, как и формулированию практической повестки национальных реформ. Главную же роль в выработке цельной идеологии Прогрессивного движения, как и развернутой программы практических преобразований, сыграли светские интеллектуалы, в том числе представители академической общины.
Вряд ли будет преувеличением утверждать, что никогда прежде академическая община не оказывала такого воздействия на умонастроения и устремления американской нации, как в десятилетия перед Первой мировой войной. Консервативная часть академической общины сыграла свою роль в пестовании и распространении социал- дарвинистских, а в более широком плане «грубоиндивидуалистических» доктрин, но серьезного, к тому же все более возраставшего влияния смогла добиться и ее либерально-реформаторская часть. Среди представителей академической общины первым, еще в конце XIX в., вызов «грубому индивидуализму» бросил социолог Лестер Уорд. Он категорически отверг, как псевдонаучные, доктрины, утверждавшие, что в обществе, как и в природе, прогресс возможен только на основе «естественного отбора». Уорд доказывал обратное: человек и общество изменяют окружающую среду, демонстрируя свое превосходство над «другими биологическими видами»116. Свой метод исправления общественных пороков Уорд назвал социальным мелиоризмом. Он сформулировал важнейшие принципы обновления основополагающей национальной идеологии — либерализма. Этот обновленный ва116 Ward L Pure Sociology A Treatise on the Conscious Improvement of Society by Society. NY., 1903. P. 16-17.
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма 155
риант со временем стали называть новым, или социальным, либерализмом. С середины XX в. именно этот вариант стал отождествляться в Соединенных Штатах с либерализмом в целом. Традиционный же, или классический, либерализм, стал отождествляться в Соединенных Штатах с консерватизмом.
Наиболее ярким выразителем социального либерализма выступил экономист Р. Илай. Он неизменно доказывал, что в новых экономических условиях, когда на господствующую позицию вышел большой бизнес, классический «нерегулируемый индивидуализм» оборачивается тиранией горстки крупнейших корпораций. Общество должно сделать выбор в пользу регулируемого, или просвещенного, индивидуализма117. С наступлением Прогрессивной эры, в поддержку социального либерализма выступили самые разные слои интеллигенции. Его идеи заполнили прессу, зазвучали в избирательных кампаниях, стали овладевать сознанием широких масс. Среди идеологов либеральных реформ известность и влияние обрел нью-йоркский журналист и издатель, основатель знаменитого либерального журнала «Нью Рипаблик» Г. Кроули. Его книга «Будущее Америки», вышедшая в 1909 г., стала настольной книгой для многих и многих либеральнореформистских политиков.
Осознавая остроту экономических, социальных и политических проблем монополизирующейся Америки, Кроули увязывал их с особенностями национальной политической традиции. В своей книге он подверг всесторонней критике политические «ошибки» двух главных, по его убеждению, американских отцов-основателей, Джефферсона и Гамильтона. Джефферсона Кроули объявил главным архитектором американской демократической мечты о равенстве возможностей сограждан и приобщении каждого из них к экономическому благополучию. Но, сокрушался Кроули, Джефферсон не смог верно определить средства достижения великой цели: его формула «лучшее правительство то, которое меньше правит», обозначила в качестве средства реализации этой цели индивидуальное самоутверждение и, как результат, пустила «великую американскую мечту» на самотек. Правда, отмечал Кроули, в период до Гражданской войны концепция Джефферсона еще действовала, причем порой весьма успешно, но затем, особенно же с образованием мощных предпринимательских объединений и профсоюзов, не оставлявших независимым индивидуумам шансов на успех, она потерпела крах.
117 Ely R. Socialism. An Examination of It’s Nature, It’s Strength and It’s Weakness With Suggestions for Social Reform. N.Y, 1894; Idem Studies in the Evolution of Industrial Society. N.Y, 1903.
156 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
«Великая американская мечта» Джефферсона, по убеждению Кроули, могла быть утверждена в новых условиях только с помощью иных средств. И эти средства содержались в концепции не кого иного, как главного антагониста Джефферсона, Александра Гамильтона. Гамильтон выдвинул концепцию сильного центрального правительства, он справедливо отверг как несостоятельную и вредную доктрину суверенитета штатов, он же обосновал идею сильной президентской власти. Но Гамильтону была присуща собственная ошибка: он хотел поставить сильное центральное правительство на службу интересам северо-восточной буржуазии, что было неприемлемо для американцев. Ошибка Гамильтона, доказывал Кроули, должна быть безусловно исправлена, но его великая идея сильного национального правительства заслуживала права на существование и включение в национальную политическую традицию. Только это сильное национальное правительство могло быть поставлено на службу всеобщему благоденствию и социальному миру. Это и будет Новым национализмом — сильное национальное правительство на службе всеобщего блага118.
Идея Кроули о необходимости возвысить национальное правительство над всеми, даже самыми могущественными социальными интересами, нашла самую широкую поддержку среди либерал-реформа- торов. В этой идее они увидели чуть ли не панацею. Но вот в вопросе о том, каким должно быть это новое государство, среди либералов возникли разногласия. Кроули относился с недоверием к демократическому правлению «посредством народа» и полагал, что в переходную эпоху, которую переживали США, национальное единство могло быть утверждено только сильной рукой. Прямую демократию он не считал приемлемой и по той причине, что народ, по его убеждению, действовал в большинстве случаев иррационально, полагаясь на слепое чувство социальной справедливости, а не на принципы экономической и политической целесообразности. Кроули требовал вверить судьбы нации просвещенному национальному лидеру и его команде.
Подобным образом рассуждали далеко не все либералы. Многие из них полагали, что прогрессивные экономические и социальные реформы не могли быть проведены в США как раз из-за недостаточного демократизма государственной системы. В начале XX в. громко прозвучали голоса Дж. Смита и Ч. Бирда, выступивших с фундаментальными исследованиями о происхождении американского государства. Они выдвинули концепцию о консервативных намерениях отцов-основателей США, воплотивших в федеральной Конституции
118 Croly Н. The Promise of American Life. N.Y., 1909. P. 26—35.
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма 157 разнообразные доктрины, призванные защитить классовые интересы собственников и блокировать обновленческие устремления народа119. От прошлого перебрасывался мостик в современность: приводились многочисленные примеры, свидетельствовавшие, что Верховный суд и сенат в строгом соответствии с предначертанием отцов-основателей «хоронили» демократические законопроекты.
В начале XX в. широкую популярность завоевала книга публициста и политолога У. Уэйла «К новой демократии». В ней доказывалось, что американская политическая система отстраняла большинство нации от государственного управления, превращала государственную машину в орудие элиты, делала ее негибкой, неприспособленной к реформаторскому курсу120. Бирд, Смит и Уэйл заняли место на левом фланге либерально-прогрессистского движения. Его представители, подобно популистам, потребовали прямого выдвижения избирателями кандидатов на государственные должности, прямых выборов сенаторов, президента, предоставления народу права законодательной инициативы и признания за народным референдумом главной роли при решении судьбы всех важных законопроектов. За избирателями должно было быть закреплено право на отзыв депутатов и судей.
Среди социальных проблем Америки всеми либералами в качестве главных были признаны проблемы рабочего движения и монополии. В рабочем движении ими были выделены две тенденции: тред-юнионистская и радикально-социалистическая. Опасность для общества, по их убеждению, представляла вторая тенденция, что же касается тред-юнионизма, то он, даже выступая в агрессивных формах, преследовал цель улучшения положения рабочих в рамках существующей системы, не посягая на ее органику. Перед государством в связи с этим ставилась задача: легализовать первую тенденцию и интегрировать тред-юнионистское движение в американское общество, что являлось наилучшим способом нейтрализации второй тенденции, угрожавшей основополагающим институтам общества. Были предложены и конкретные реформы по согласованию интересов рабочих и корпоративной Америки. Первым способом смягчения конфликта труда и капитала объявлялось приобщение рабочих к владению акциями предприятия. Вторым способом либералы объявляли введение подвижной шкалы заработной платы, означавшей, что доходы рабочих должны были расти пропорционально доходам предприятия.
119 Smith J.A. The Spirit of American Government. N.Y., 1907; Beard Ch. A. An Economic Interpretation of the Constitution of the United States. N.Y., 1913.
120 Weyl W. The New Democracy. N.Y, 1913.
158
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
Многие либералы выступили в пользу законов о минимальной заработной плате и максимальной продолжительности рабочего дня. Активно разрабатывалась программа социального страхования рабочих на случаи болезни, безработицы, наступления старости.
В отношении к предпринимательским объединениям либералы разделились. И здесь их взоры устремились к государству, но политика его мыслилась по-разному. Часть либералов проповедовала необходимость ликвидации монополистических объединений, восстановления и поддержания при помощи государства свободной конкуренции, вместе с которой должна была установиться и столь желанная социальная гармония. Другая часть предлагала признать предпринимательские объединения в качестве новой и более эффективной экономической ступени развития, но вместе с тем требовала от государства создать надежный регулирующий механизм, который позволил бы воспользоваться плодами возросшей экономической мощи общества всем его гражданам.
Определенную роль в прогрессивном движении играли женские организации. Главной их целью в Прогрессивную эру стала борьба за предоставление женщинам избирательного права и внесение соответствующих поправок в конституции штатов, как и в основной закон федерального Союза. Еще в 1860-е гг. в Соединенных Штатах было создано сразу две суфражистских (от suffrage — избирательное право) организации — Национальная женская суфражистская организация и Американская женская суфражистская ассоциация. Их руководство разошлось в отношении к 15-й поправке к Конституции США, наделявшей избирательным правом чернокожих американцев (мужчин). Лидеры первой организации решительно протестовали против того, что запрет на любую дискриминацию при наделении избирательным правом распространялся только на мужчин, а женщины вообще не упоминались, как будто их не существовало. Руководство второй организации поддерживало 15-ю поправку, исходя из того, что ее принятие в дальнейшем облегчит женщинам борьбу за принятие уже и «женской» поправки об избирательном праве.
На рубеже 80—90-х годов суфражисткам удалось все же объединиться в Национальной Американской женской суфражистской ассоциации. Но и в этой организации возникли разногласия в вопросе об оптимальной стратегии: одна ее часть предлагала сосредоточиться на борьбе за принятие соответствующей поправки к федеральной Конституции, другая часть считала более продуктивными усилия по внесению поправок о женском избирательном праве в конституции штатов. В течение двух десятилетий лидерство принадлежало сторонницам второй страте¬
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма
159
гической установки. Им удалось добиться проведения почти 20 референдумов по вопросу о женском избирательном праве. Успеха удалось добиться только в нескольких западных штатах. В первой половине 1910-х гг. инициатива перешла к сторонницам «одного удара» — внесения поправки в Конституцию США. Они создали достаточно мощную лоббистскую организацию в Вашингтоне, которая активно воздействовала как на конгрессменов, так и на руководство двух главных партий. Тогда же возникли и более радикальные суфражистские организации, среди них Национальная женская партия. Радикалы формулировали гораздо более широкие и смелые цели женского движения, некоторые из них в 1912—1913 гг. стали называть себя феминистками.
В 1916 г. суфражистки сумели склонить на свою сторону многих деятелей как в Демократической, так и в Республиканской партиях, а в 1918 г. Конгресс США высказался за внесение в Основной закон страны поправки о наделении женщин избирательным правом. В 1920 г. она была ратифицирована необходимым большинством штатов. Это была самая выдающаяся политическая победа американского женского движения за всю его историю. В целом же 1870—1910-е гг. можно определить как переломный этап в борьбе американских женщин за равноправие, они впервые обнаружили способность создавать мощные и эффективные национальные объединения и добиваться осуществления своих целей (правда, пока одной, но очень важной) на национальном уровне. Произошли и серьезные подвижки в национальных стереотипах восприятия женщин, их положения в обществе и социальных ролей. Была нарушена монополия мужчин на многие социальные статусы.
Успехи женского движения не могут скрыть одной его негативной, по современным меркам, черты. По сути это было движение белых женщин, и подавляющее их большинство не испытывали никакого интереса к потребностям расово-этнических меньшинств. Более того, вряд ли будет преувеличением сказать, что большинство белых женщин той эпохи, подобно большинству белых мужчин, сохраняли расистскую ментальность. Прогрессивная эра и прогрессивное движение обделили вниманием чернокожих.
Но демократические преобразования в интересах белого большинства нации были обширными. Мощная общенациональная кампания по «разгребанию грязи», интеллектуальный протест академической общины и широких кругов интеллигенции в целом, усилия рабочих, фермеров, женщин привели к реформам, которые все чаще стали обозначать как прогрессивные. Первоначально они одобрялись на уровне отдельных городов и штатов. Первыми политиками-прогрессистами были мэры городов, такие как Т. Джонсон в Кливленде, С. Джонс в То-
160 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
лидо, С. Лоу в Нью-Йорке, Э. Зейдель в Милуоки, П. Джонс в Миннеаполисе. Как правило, они представляли Республиканскую и Демократическую партии, но в их программах были положения, позаимствованные у популистов и социалистов. Их мероприятия включали освобождение городского управления от коррумпированных политиков, распределение городских подрядов на конкурсной основе, обложение подоходными налогами бизнеса и контроль за игорными домами, контроль за ценами на городском транспорте.
На уровне штатов прогрессисты впервые добились успеха в Висконсине, где в начале XX в. губернатором был избран реформистски настроенный представитель Республиканской партии Р.М. Лафоллетт. Лафоллетт смог в течение короткого срока провести серию демократических реформ: в Висконсине были приняты законы о прогрессивном натогообпожении корпораций о регулировании леятельности железнодорожных компаний, о налоге на наследство, о регистрации лоббистов, которым запрещались тайные связи с законодателями. Был принят закон о выдвижении кандидатов на государственные должности самими избирателями (первичные выборы — primaries), что серьезно ограничивало власть партийных боссов. Лафоллетт установил тесные связи и привлек к разработке законодательных мер профессуру Висконсинского университета (сотрудничество губернатора-реформатора с академической общиной получило название висконсинской идей)т. Вслед за Лафол- леттом реформистски настроенные политики были избраны губернаторами Айовы, Нью-Йорка, Калифорнии, ряда других штатов. Во всех них в течение нескольких лет были приняты законы, аналогичные висконсинским.
Подъем прогрессивных реформ на уровне штатов пришелся на 1903—1908 гг. За пять лет было принято не менее 130 законов, ограничивавших экономическое и политическое влияние большого бизнеса, как и политических боссов.
Прогрессивное законодательство все более активно выходило и на общенациональный уровень. Его наиболее выдающимися национальными проводниками традиционно признаются Т. Рузвельт, занимавший президентский пост с 1901 по 1909 г., и В. Вильсон, бывший хозяином Белого дома с 1913 по 1921 г. Но если относительно деятельности реформаторов на уровне городов и штатов особо острых дискуссий среди историков нет (мало кто сомневается в искренности их мотивов), то в отношении национальных реформаторов сложились
121 Gould L.L. Reform and Regulation. American Politics from Roosevelt to Wilson. Prospects Heights. Illlinois, 1996. P. 77.
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма
161
достаточно серьезные разногласия. Многие историки (в первую очередь американские) считают их искренними выразителями общенационального интереса, но весьма велика и группа исследователей, которая видит в них по преимуществу талантливых политиканов, свершивших мощный социальный маневр в интересах верхнего класса. Поскольку вопрос об истинных мотивах Рузвельта и Вильсона, как и федеральной власти в целом, не утрачивает остроты, считаю необходимым высказать собственные принципиальные суждения. Они неизбежно включают в себя оценки характера американской государственной власти, как и партийно-политической системы в целом. Главными среди этих суждений являются три.
Первое. Американское государство с момента своего возникновения и по сегодняшний день действовало в условиях либерально-капиталистической цивилизации, поэтому вполне естественно, что оно выражало и защищало как свои собственные либерально-капиталистические ценности. Но хотя в сохранении и пестовании этих ценностей в первую очередь были заинтересованы те, кто может быть непосредственно включен в капиталистические слои и кто составлял меньшинство общества, американское государство трудно назвать государством меньшинства и тем более антинародным. Дело в том, что основная масса американцев всегда разделяла и разделяет эти ценности, поддерживает защищающее их государство, не видит им альтернативы. Даже в периоды острых социальных конфликтов, к каковым относятся и десятилетия, рассматриваемые в этой главе, большинство участников движений социального протеста хотели глубокой демократизации либерально-капиталистической цивилизации, а не ее разрушения и замены. За партии, защищавшие антикапиталистическую альтернативу, ни разу не голосовало более 10% избирателей. В силу этих причин было бы наивно и антиисторично ожидать появления во главе государства, в том числе и среди лидеров государственнореформаторского курса, сторонников радикальной перетряски, а тем более замены основ общества.
Второе. На американское государство всегда воздействовали разные социальные слои, при этом по мере демократизации избирательного права и политического процесса, количество этих слоев увеличивалось и социальная база государства расширялась и демократизировалась. Между разными классами и слоями всегда велась борьба за наибольшее влияние на государство, при этом преимуществами в этой борьбе в силу своих огромных экономических и социальных возможностей располагал верхний класс. Может быть, наиболее ярко это проявилось в «Позолоченный век», когда большой бизнес реши¬
162
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
тельно обратился к подкупу политической власти, щедро оплачивал предоставляемые ему государственные услуги и сам все более активно обосновывался на политическом Олимпе. Но и в этот период американское государство и политический класс не превратились в слепое орудие большого бизнеса, внутри их присутствовали и сохраняли реальный вес те, кто был привержен общенациональному интересу, достижению примирения и гармонии интересов разнообразных, в первую очередь главных общественных классов и слоев. Среди них возникло убеждение, укрепляемое ростом и радикализацией движений социального протеста, что дальнейшее усиление олигархических черт государственной власти, как и дальнейшее нарастание социальных конфликтов, чревато самыми серьезным последствиями и что по этой причине они должны возложить на себя миссию переосмысления, необходимого ремонта и обновления основ развития цивилизации США. Ради достижения этой общенациональной цели должно быть осуществлено необходимое количество либерально-демократических реформ.
Третье. Американская политика, как и экономика, всегда в качестве одного из главных оснований, имела рыночные принципы. Политические партии, формировавшие эту политику и соперничавшие за власть, в качестве все более важного ориентира рассматривали завоевание максимального количества голосов, гарантировавшее политическую победу. По мере демократизации избирательного права достижение этой цели предполагало все больший учет интересов средних и нижних слоев. Барометром возникновения кризиса в реализации этих целей являлся переход широких слоев избирателей на сторону новых партий, отказ от участия в выборах, возникновение массовых движений социального протеста, расшатывание устойчивости как двухпартийной системы, так и системы власти в целом. Именно такая кризисная ситуация сложилась на рубеже XIX—XX вв. Неудивительно, что в обеих партиях появились такие лидеры, которые осознавали, что сохранение позиций на политическом рынке требует необходимых изменений в партийно-политической стратегии, серьезного обновления предлагавшегося американским массам «политического товара».
К таким прозорливым лидерам относились в Республиканской партии Т. Рузвельт, а в Демократической — В. Вильсон. В свете вышеизложенных соображений их меньше всего можно представлять в качестве неких ловких политиков, вознамерившихся с помощью реформ обмануть массы (именно в таком ключе в основном и характеризовали их советские историки). На самом деле это были именно прозорливые, талантливые национальные политики, осознавшие ту меру реформирования общества, которая была необходима для сохранения либе-
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма 163 рально-капиталистической цивилизации в качестве основополагающей ценности для большинства социальных классов и слоев.
Первым в качестве такого национального лидера выступил Т Рузвельт. Его приход к власти произошел по воле случая, после трагической гибели в сентябре 1901 г. президента У. Маккинли. Сменив вицепрезидентство на президентство, Рузвельт в 1904 г. уже по воле избирателей сохранил место в Белом доме до начала 1909 г. За почти во- вемь лет пребывания у власти он зарекомендовал себя полной противоположностью невыразительных президентов последней трети XIX в., прочно заняв в сознании американцев место в ряду наиболее выдающихся глав государства. Уже вскоре после прихода к власти Рузвельт начал следовать модели президентства, которая прежде пестовалась создателем Демократической партии Э. Джексоном (но к нему Рузвельт не испытывал симпатий) и основателем Республиканской партии А. Линкольном (его Рузвельт считал своим образцом).
В основе этой модели лежало представление о президенте как о подлинном лидере нации, возвышающемся над всеми ветвями власти, уравновешивающем и цементирующем разные общественные интересы и твердо воплощающем свою линию в жизнь. Такой национальный лидер не отдавал предпочтения ни одному из «специальных интересов», но одновременно все их опекал и разумно защищал, как и подчинял интересу общенациональному. Подобная позиция с самого начала натолкнулась на сопротивление консервативного руководства законодательной и судебной ветвей, а также консервативного большинства Республиканской партии, насаждавших в течение десятилетий совсем иную схему распределения властных полномочий. Рузвельт твердо противостоял им, а подчас и яростно бичевал «правящую клику Сената, Палаты представителей и Национального Комитета (Республиканской партии. — Авт.)»т. Подобных филиппик после Э. Джексона не позволял себе никто из его предшественников.
Натолкнувшись на сопротивление законодательной и судебной ветвей своим реформаторским начинаниям, Рузвельт стал практиковать частые встречи с массовыми аудиториями простых американцев, поддержка которых позволяла ему представлять свои предложения в качестве «гласа народа». Рузвельт дал начало практике риторического президентства, означающего установление активных прямых контактов с гражданами с целью склонить их на свою сторону в споре с другими ветвями власти. Например в 1905 г., во время обсуждения
122 Harbaugh WH. The Republican Party 1893—1932 // History of U.S. Political Parties. Vols. 1-4/ Ed. A.M. Schlesinger, jr N.Y., 1973. Vol. 3. P. 2084.
164 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
закона Хэпберна, неодобрительно встреченного сенатом, он совершил длительное пропагандистское турне по западным штатам, демонстрируя, что народ поддерживает именно его позицию. Эта тактика Рузвельта оказала свое воздействие, в конечном счете закон Хэпберна был одобрен Конгрессом США123.
Роль верховного лидера нации Рузвельт весьма настойчиво закреплял и в своих взаимоотношениях с различными общественными классами. Провозглашенный им в начале второго президентского срока Честный курс означал, что среди разных общественных классов у него нет любимчиков, что по отношению ко всем он будет вести себя честно и справедливо. Он отказывался огульно осуждать весь большой бизнес или поддерживать целиком все профсоюзы, но неизменно подчеркивал, что в каждом социальном классе есть хорошие и плохие представители, и цель главы государства заключается в том, чтобы в равной степени поддержать хорошие тресты и профсоюзы и строго наказать плохие. Он произносил гневные филиппики в адрес «плохого» большого бизнеса, или, по одной из его характеристик, «представителей награбленных состояний — состояний аккумулированных в гигантских масштабах всеми бесчестными способами... от угнетения наемных рабочих до... подавления конкуренции и финансовых махинаций с обществом»124. Рузвельт осуждал и «эгоистичные» профсоюзы, и не в меру агрессивных разоблачителей-журналистов. Зато хорошим, то есть готовым достигать взаимопонимания с обществом и властью представителям большого бизнеса, профсоюзов, журналистики, он протягивал руку и оказывал покровительство.
В момент занятия высшего поста в государстве у Рузвельта, согласно его собственному более позднему признанию, не было «никакой продуманной и далеко идущей программы социальных улучшений»125. Опираясь на убеждение, что президент должен осуществлять согласительную линию во взаимоотношениях разных социальных сил и подчинять их высшему общенациональному интересу, Рузвельт начал шаг за шагом предлагать и реализовывать соответствующие конкретные меры. В 1902 г. его правительство потребовало ликвидации железнодорожной империи «Норзерн секьюритис компани» по обвинению в нарушении антимонопольного закона Шермана. Несмотря 123 Milkis S.M., Nelson М. The American Presidency. Origins and Development. 1776—1993. Wash., 1994. P. 208-212.
124 Цит. no.: Harbaugh W.H. Op. cit. P. 2085.
125 Цит. no.: Gould L.L. The Presidency of Theodore Roosevelt. Lawrence (Kansas), 1991. P. 11.
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма
165
на все попытки Дж.П. Моргана договориться с президентом, железнодорожная корпорация была распущена. В том же 1902 г. Рузвельт решительно вмешался в конфликт между Объединенным профсоюзом горняков и предпринимателей, поддержав требования рабочих. Угрозы президента в адрес предпринимателей вынудили их повысить зарплату рабочим на 10%.
Позиция, занятая президентом конкретно в 1902 г., не означала, что он намеревался стать «разрушителем трестов» (так нарекли его некоторые современники) или что он будет во всех случаях выступать на стороне профсоюзов. Президент был намерен следовать уже охарактеризованной стратегии наказания «плохих» и поддержки «хороших» объединений — как предпринимателей, так и рабочих. Против же образования самих таких объединений у него не было никаких возражений. Президент поддерживал и пропагандировал ту точку зрения, разделяемую значительной частью либеральной академической общины и социальных либералов в целом, что предпринимательские объединения, как и объединения рабочих — это глубоко закономерное и прогрессивное явление новой индустриальной эпохи. Задача общества заключается не в их ликвидации и возвращении к классической свободной конкуренции, а в достижении при помощи государства взаимовыгодных и взаимоприемлемых взаимоотношений между обществом и индустриальными объединениями.
В период президентства Рузвельта было возбуждено более 40 судебных исков против предпринимательских объединений по обвинению в нарушении антимонопольного закона Шермана. Но роспуску подверглось меньшинство из них (наиболее известные ликвидации — табачного треста и нефтяной империи Рокфеллера — были осуществлены уже в 1911 г. во времена президентства У. Тафта). Главные усилия Рузвельта были направлены не на ликвидацию предпринимательских объединений, а на создание разнообразных механизмов по регулированию и согласованию их деятельности с общественными интересами.
Наиболее известные меры по государственному регулированию бизнеса были одобрены в 1906 г. Первая среди них — закон Хэпберна, реанимировавший деятельность Межштатной торговой комиссии и наделявший ее новыми важными полномочиями. Главное среди новых полномочий — право комиссии определять максимальную тарифную ставку — вызвало широкий протест со стороны железнодорожных компаний, но было поддержано как грузоотправителями, так и общественностью. Как и закон 1887 г., закон Хэпберна предоставлял железнодорожным корпорациям право в случае несогласия с тарифами комиссии апеллировать в судебные инстанции. Но если в конце
166
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
XIX в. суды, по сути, приняли сторону корпораций, то в Прогрессивную эру, по заключению авторитетных американских исследователей, «суды пошли на широкое признание полномочий комиссии по фиксированию тарифов»126.
Второй мерой явился закон о контроле над изготовлением пищевых продуктов и медицинских препаратов. К тому времени «разгребатели грязи» собрали множество фактов, свидетельствовавших о массовых отравлениях американцев продукцией недобросовестных производителей. На Конгресс США обрушился поток петиций с требованиями поставить деятельность алчных компаний под контроль федеральной власти. Соответствующий закон был одобрен в 1906 г. Наконец, третьей мерой стал закон о контроле над условиями работы на скотобойнях. Первотолчком кампании в пользу принятия закона стал документальный роман «разгребателя грязи» Э. Синклера, бичевавшего антисанитарные условия производства и античеловечные формы эксплуатации рабочих (в большинстве иммигрантов) на скотобойнях и мясных заводах Чикаго. В целом названные меры, как и другие регулирующие законы рузвельтовского президентства способствовали оформлению федеральной политики контроля за деятельностью бизнеса в направления ее согласования с интересами общества и утверждения с помощью власти цивилизованных норм поведения корпоративного капитала.
После выхода Т. Рузвельта в отставку в качестве президента его сменил У. Тафт, другой представитель Республиканской партии. Деятельность консерватора Тафта (1909—1913) находилась в противоречии со стратегическими установками Рузвельта, но пресечь тенденции прогрессивного реформаторства, как и прогрессивного движения Тафту не удалось. Более того, прогрессивное движение продолжало развиваться по восходящей линии, его поддерживали все более широкие слои населения и все большая часть национальной элиты, осознавшая, что ее сохранение у кормила власти без новых либеральнореформистских мер невозможно. Нарастание прогрессивного движения ярко проявилось в результатах «промежуточных» национальных выборов 1910 г.: Демократическая партия, включившая в свою платформу большое количество либерально-реформистских мер, резко увеличила количество своих сторонников среди избирателей. Демократы одержали победу на губернаторских выборах более чем в половине штатов, они смогли также отвоевать у консервативных респуб126 Kelly А.Н., Harbison W.A. The American Constitution. Its Ongins and Development. N.Y., 1970. P. 614. Отмечу, что этот вывод расходится с мнением авторов «Истории США», согласно которому право компаний апеллировать в суды «по существу аннулировало действие закона». См.: История США. T. 2. С. 271.
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма
167
ликанцев большое число мест на выборах в Конгресс США. Внутри Республиканской партии возник раскол: часть ее деятелей, назвавших себя прогрессистами, в отличие от консерваторов, не только сохранила, но даже расширила свое представительство в высшем законодательном органе нации. Воодушевленные успехом, либеральные республиканцы в январе 1911 г. создали Национальную прогрессивную республиканскую лигу, которую возглавил Р. Лафоллетт. Она поставила целью добиться выдвижения своего представителя на президентских выборах 1912 г. Но прогрессисты достаточно быстро разошлись в вопросе о кандидате на президентскую должность: часть их поддерживала Лафоллетта, но другая часть, оказавшаяся в большинстве, высказалась в пользу Т. Рузвельт, который, как национальный лидер, обладал гораздо большей популярностью и влиянием.
Т. Рузвельт твердо поддерживал прогрессистов во время переломной для партии избирательной кампании 1910 г., но между ним и главой прогрессивной лиги Лафоллеттом были достаточно серьезные различия. Во-первых, Лафоллетт был сторонником расширения прямой демократии, исходя из того, что народу должна принадлежать определяющая роль в принятии новых прогрессивных законов, в то время как Рузвельт продолжал защищать верховенство в проведении реформ просвещенного, но одновременно авторитарного президента. Во-вторых, Лафоллетт был сторонником усиления антимонополистического законодательства, призванного восстановить свободную конкуренцию, в то время как Рузвельт считал крупные предпринимательские объединения экономическим благом, требовал регулировать их деятельность, но политику их роспуска решительно осуждал и все более настойчиво предлагал отменить закон Шермана.
На национальном конвенте Республиканской партии в июне 1912 г. и Рузвельт, и Лафоллетт были выдвинуты в качестве прогрессистских кандидатов в президенты, но оба проиграли консерватору Тафту. После этого прогрессисты решили отделиться от консерваторов и образовать свою собственную партию, получившую название Прогрессивной. В августе 1912 г. на съезде Прогрессивной партии Т. Рузвельт был выдвинут ее кандидатом в президенты США.
В ходе предвыборной кампании Рузвельт пошел на ряд компромиссов со сторонниками Лафоллетта, но в одном вопросе он был абсолютно непреклонен, категорически отказавшись от поддержки антимонополистического законодательства. Но все другие пункты их общей платформы были Рузвельтом одобрены, и в результате она предстала квинтэссенцией либерально-демократических исканий Прогрессивной эры.
168 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
Платформа включила много демократических политических требований, среди них наделение избирательными правами женщин, прямые выборы сенаторов, прямые первичные выборы, предоставление избирателям прав законодательной инициативы, референдума, отзыва депутатов. В социально-экономической области платформа поддерживала требования о введении подоходного налога и прогрессивного налога на наследство. Предлагалось создать национальную систему социального страхования по безработице, инвалидности и старости. Платформа признавала профсоюзы и отстаивала широкое законодательство в интересах рабочих. Мелкому и среднему бизнесу обещалась надежная защита от противоправных действий корпораций111.
Восприняв подобную платформу и возглавив Прогрессивную партию, Рузвельт, казалось бы, имел серьезные шансы стать и главным лидером общенационального прогрессивного движения. Но в решающий момент это лидерство было вырвано у него кандидатом в президенты от Демократической партии В. Вильсоном. На президентских выборах 1912 г. и Рузвельт и Вильсон уверенно обошли консерватора Тафта, но Вильсон в свою очередь не менее уверенно победил Рузвельта — 6 286 214 голосов избирателей против рузвельтовских 4 126 020.
После этого судьба национальных прогрессивных реформа была связана с деятельностью В. Вильсона (годы президентства — 1913—1921). Во время выборной кампании Вильсон обозначил свою реформаторскую программу как Новую свободу и сохранил это название в последующем (правда, в дополнение к нему стало использоваться также и обозначение Новая демократия). В чем было отличие вильсоновской Новой свободы от рузвельтовского Нового национализма (это обозначение своей реформаторской программы 1912 г. Рузвельт позаимствовал у Г. Кроули)? Не будет преувеличением утверждать, что реформаторские программы Прогрессивной и Демократической партий совпадали на 90% и по сути расходились только в одном пункте. Но этот пункт имел принципиальное значение: если Рузвельт требовал отказаться от дальнейшего использования закона Шермана и сосредоточиться на государственном контроле за деятельностью гигантских предпринимательских объединений, то Вильсон настаивал на необходимости совершенствования антимонополистического законодательства как главного средства сохранения доступа к экономической деятельности для мелкого и среднего бизнеса.
Лозунг и концепцию Новой свободы Вильсон позаимствовал у либерального юриста Л. Брандейса. Как и Брандейс, Вильсон, стремясь 127
127 National Party Platforms. 1840-1972 / Ed. K.H. Porter, D.B. Johnson. Urbana, 1973.
P. 175-178.
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма 169
избежать обвинений в экономическом утопизме, предлагал различать в экономике два процесса: технико-экономическую концентрацию производства, с одной стороны, и финансово-организационную централизацию, слияние акционерных капиталов — с другой. «Я за большой бизнес, но я против трестов», — высказал свое кредо Вильсон. Он и его сторонники критиковали как теоретическую беспомощность неумение отличить крупномасштабное производство от «совершенно определенных типов объединений», гигантских «промышленных и денежных трестов»128. Пытаясь конкретизировать, какое предпринимательское объединение можно считать монополистическим, Вильсон указывал, что к таковым необходимо отнести корпорации, контролирующие более 50% производства и сбыта определенной товарной продукции129.
Антимонополистическая риторика Вильсона сыграла свою роль в его победе на президентских выборах 1912 г., ибо огромная часть нации была все же более восприимчива к ней, нежели к идее достижения «согласия» между обществом и трестами, которую исповедовал Рузвельт. Теперь Вильсону предстояло доказать возможность утверждения Новой свободы в реальной жизни.
Президентство В. Вильсона продолжило и завершило политику федеральных либеральных реформ, начатую Т. Рузвельтом. В реформаторской политике Вильсона различимы два этапа. На первом этапе, охватившем 1913—1914 гг., упор был сделан на экономические и только отчасти социальные реформы. К концу 1914 г. реформы стали ослабевать, но ощутимые потери Демократической партии на «промежуточных» конгрессовских выборах осенью того же года заставили Вильсона мобилизоваться и осуществить в 1915—1916 гг. второй тур реформ. В целом реформаторский итог вильсоновского президентства выглядел достаточно весомо, был намного обширнее рузвельтовских преобразований и дает основание для осмысления итогов и исторического места Прогрессивной эры в целом.
На первом этапе реформ важнейшее место заняло выяснение отношений Вильсона с большим бизнесом, испытывавшим серьезную тревогу по поводу программы Новой свободы. С момента вступления в должность Вильсон начал ощущать мощное давление со стороны защитников большого бизнеса, как и самих его лидеров, выказывавших желание поучаствовать в корректировке программы Новой свободы и 128 Wilson W. The New Freedom. N.Y., 1913 P. 163, 165-166, 172, 179-180, 192-193, 212-216.
129 Clements K.A. The Presidency of Woodrow Wilson. Lawrence (Kansas), 1992. P. 51.
170
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ее практической реализации с учетом собственных интересов. В результате этого давления Вильсон к концу 1913 г. начал высказываться в пользу тесного сотрудничества с бизнесом при определении экономической политики правительства130. Их компромисс получил недвусмысленное выражение в двух важнейших федеральных реформах 1914 г. — в законе о Федеральной промышленной комиссии от 26 сентября и законе Клейтона от 15 октября.
Исследователи до сих пор не достигли единого мнения относительно реального значения и последствий этих законов. Большинство пришло к выводу, который представляется справедливым и автору данной работы, что в совокупности они как минимум означали отход от концепции Новой свободы в сторону Нового национализма131. Оба закона, что наиболее полно проявилось в ходе их практической реализации, отдавали явное предпочтение «регулированию», а не «роспуску» трестов. Это не означает, что в законах вообще не было антимонополистических положений или что антимонополистические положения вообще не проводились в жизнь. Закон Клейтона расширял и уточнял закон Шермана, в частности запрещал практику перекрещивающегося директората, что вызвало недовольство части бизнес-сообщества. На основании этого закона в годы президентства Вильсона было возбуждено около 80 антимонопольных дел, завершившихся в 70% случаев разукрупнением корпораций. Федеральная промышленная комиссия в тот же период вынесла 224 решения, направленных на пресечение противоправных действий большого бизнеса132. Но это было каплей в море продолжавшихся предпринимательских слияний и поглощения среднего и мелкого бизнеса крупным133.
Как и во времена Т. Рузвельта, слабый эффект «прямой атаки» власти на бизнес в значительной мере объяснялся консервативной позицией судебных инстанций, которые еще больше расширили арсенал мер по защите предпринимательских объединений. С 1911 г. судебная ветвь при рассмотрении антимонопольных дел руководствовалась изобретенным ею самой «правилом разумности», причем диапазон этого правила все время расширялся. Объединения, обвиненные истцами в подавлении конкуренции, объявлялись судами «разумными», если были экономически эффективными, не стремились к монополи-
130 Kolko G. The Triumph of Conservatism. P. 259—260.
131 Brinkley A. The Unfinished Nation. A Concise History of the American People. N.Y., 1997. P. 623; Robertson R.M, Walton G.M. History of the American Economy. N.Y., 1979. P. 394-395; Kelly A.H., Harbison W.A. Op. cit. P. 609-610.
132 Clements KA Op. cit. P. 51.
133 Robertson R.M., Walton G.M. History of the American Economy. P. 394.
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма 171 зации «сознательно», производили доброкачественную продукцию, устанавливали «разумные» цены (суды считали себя вправе выносить вердикт о таких ценах), не были уличены в подкупе власти, добровольно «исправились» к тому моменту, когда было начато дело. Суды отвергли критерий Вильсона, согласно которому монополией признавалась корпорация, установившая контроль над производством и реализацией более чем 50% продукции в данной отрасли, и объявили, что корпорация с подобным влиянием должна быть сохранена, если соответствует критериям «разумности» судебной ветви. Подобная твердая позиция судов не могла не действовать «отрезвляюще» на Вильсона, она в значительной мере способствовала тому, что президент изыскивал изощренные, «не лобовые» методы урегулирования конфликтов большого бизнеса и общества.
К важнейшим реформам первого этапа следует отнести закон о создании Федеральной резервной системы (ФРС), подписанный Вильсоном 23 декабря 1913 г. Закон создавал 12 федеральных резервных банков, подчинявшихся Федеральному резервному управлению. Все национальные банки были обязаны войти в федеральную резервную систему и осуществлять в нее отчисления в размере 6% своих активов. Накопления ФРС должны были гарантировать финансовую стабильность страны.
В советской историографии этот закон определялся как узкоклассовый, обеспечивавший «монополистической олигархии руководящую роль в финансовой системе страны»134. Такая оценка является односторонней. В создании ФРС было заинтересовано все общество, и хотя для подготовки закона были привлечены крупные финансисты, оказавшие влияние на его разработку, он не усиливал, а ослаблял зависимость национальной финансовой системы, как и нации в целом, от финансовой элиты. Закон 1913 г. способствовал стабилизации национальной валюты и спроса на золото. Место гаранта национальной финансовой стабильности заняла Федеральная резервная система.
Среди социально-экономических мер первого этапа вильсоновского правления выделялась 16-я поправка к Конституции США, вступившая в силу в 1913 г. и вводившая федеральный подоходный налог. Этот налог обладал определенным перераспределительным характером, ибо он первоначально распространялся только на зажиточных американцев, а нижние и даже средние слои от него освобождались. Подоходный налог обладал чертами пропорционального: индивидуальные и корпоративные доходы от 4 тыс. долл, в год облагались налогом в 1%, а доходы свыше 500 тыс. долл. — 6%. В течение нескольких лет подо-
134 История США. Т. 2. С. 293
172 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ходный налог превратился в один из главных источников наполнения федерального бюджета. Благодаря ему оказались возможными и социальные расходы государства.
Среди демократических мер первого этапа вильсоновских реформ выделяются статьи закона Клейтона, ограничивавшие использование антитрестовского закона Шермана в отношении профсоюзов. Лидер АФТ С. Гомперс приравнял их к Великой хартии труда, серьезно расширявшей возможности существования и деятельности профсоюзов.
На втором этапе вильсоновских реформ законов в интересах рабочих было принято гораздо больше. Федеральный закон Адамсона 1916 г. ограничил рабочий день на частных железных дорогах 8-ю часами. Был одобрен закон о компенсации при несчастных случаях на производстве рабочим и служащим, занятым на государственных предприятиях Один из законов запрещал использование детского труда на предприятиях, участвующих в междуштатной торговле (но в 1918 г. Верховный суд объявил этот закон неконституционным). Среди социальных мер второго этапа важное место заняли законы в интересах фермеров, среди которых выделялся закон, серьезно облегчавший условия получения фермерами банковских кредитов.
Необходимо отметить, что вильсоновские законы в интересах рабочих серьезно уступали рабочему законодательству развитых европейских стран, в первую очередь Англии, где в ту эпоху были приняты общенациональные законы по социальному обеспечению рабочих в случае безработицы, болезни, наступления старости. Рабочее законодательство США в Прогрессивную эру развивалось преимущественно на уровне штатов. К 1915 г. в 25 штатах были приняты законы о компенсации рабочим за производственные травмы. В девяти штатах вводился закон о минимальной заработной плате для женщин и в 20 штатах — об ограничении продолжительности женского труда на ряде производств 10—12 часами. В 22 штатах были одобрены законы об ограничении детского труда.
Серьезными были политические реформы вильсоновского периода, как и всей Прогрессивной эры. Важнейшей среди этих реформ оказался закон о передаче права избрания сенаторов от легислатур штатов самим избирателям. Одобрение соответствующей поправки к федеральной Конституции заняло 20 лет. Палата представителей одобряла поправку в 1893, 1894, 1898, 1900 и 1902 гг., но сенат каждый раз упрямо отклонял ее135. Проблема оказалась сдвинутой с мертвой точки в значительной 135 Argersinger Р.Н. Structure, Process and Party. Essays on American Political History. N.Y., 1992. P. 63.
Этап четвертый. Перипетии эпохи корпоративного капитализма
173
мере благодаря «разгребателям грязи», накопившим убедительные свидетельства подкупа кандидатами в сенаторы легислатур штатов. Наибольший скандал приобрела история, поведанная в 1911 г. «Чикаго три- бюн», о подкупе кандидатом в сенаторы У. Лоримером законодателей штата Иллинойс. После этого сенат США не только отказал в мандате Лоримеру, но и согласился на одобрение закона о прямых выборах сенаторов. В июне 1911 г. уже обе палаты Конгресса США одобрили 17-ю поправку к федеральной Конституции, вводившую прямые выборы сенаторов, а в мае 1913 г., после ратификации ее тремя четвертями штатов, она вступила в силу.
Большое количество демократических политических реформ было принято на уровне штатов, одобривших серию законов, соответствовавших концепции прямой демократии. С 1898 по 1918 г. 22 штата внесли в свои конституции поправки, наделявшие избирателей правом законодательной инициативы и референдума в рамках собственных штатов, причем в 12 случаях избиратели получили право вносить поправки и в конституции штатов. К 1917 г. в 44 штатах были одобрены законы о прямых первичных выборах, предоставлявших самим избирателям право выдвигать кандидатов на различные государственные должности. Правда, речь шла в основном о должностях на уровне штатов. Что касается законов о прямых первичных выборах кандидатов в президенты, то они к 1916 г. были одобрены только в половине штатов, причем в последующем, в период с 1918 по 1945 г., в восьми штатах эти законы были отменены. Так что национальные партийные конвенты сохранили за собой решающее слово при выдвижении кандидатов в президенты.
В 1907 г. Конгресс США одобрил первый федеральный закон о порядке финансирования избирательных кампаний, по которому в этом финансировании запрещалось участвовать национальным банкам и корпорациям. В 1910 г. Конгресс потребовал от депутатов обнародовать источники финансирования своих избирательных кампаний, а в 1911 г. впервые ввел ограничения на объемы подобного финансирования.
Политическая демократизация Прогрессивной эры затронула и внутренний механизм федеральной законодательной власти. Наиболее заметной мерой оказалось резкое ограничение полномочий спикера палаты представителей, который вплоть до 1910-х гг. представал в глазах многих в качестве «царя» палаты. В 1910—1911 гг. спикер был лишен права осуществлять назначения в постоянные комитеты палаты и формулировать порядок ее работы. Сократились и властные возможности лидеров партийных фракций, так что после 1913 г., по заключению авторитетных американских ученых, «в боль¬
174 Демократия в США От колониальной эры до XXI века
шинстве случаев реальным лидером Конгресса оказывался хозяин Белого дома»136.
В период Прогрессивной эры серьезных успехов добилось движение суфражисток за наделение избирательными правами женщин. Более чем в 20 штатах были приняты соответствующие законы. Завершающей политической реформой Прогрессивной эры стало принятие 19-й поправки к федеральной Конституции, запрещавшей дискриминацию в избирательных правах по признаку пола. Движение за поправку, начавшееся на уровне штатов, долгое время наталкивалось на сопротивление Конгресса США. Сопротивление Конгресса было сломлено в значительной мере благодаря усилиям радикальной Женской партии, использовавшей тактику пикетирования Белого дома. В 1918г. 19-юпоправку одобрила палата представителей, в 1919г. —сенат США, а в 1920 г. она была ратифицирована легислатурами штатов.
Прогрессивные реформы и Прогрессивная эра были вызваны к жизни волей активной части всей американской нации, причем на ведущую позицию в этой активной части в начале XX в. вышли городские средние слои. Американские рабочие, социалисты, фермеры также внесли свой вклад в успех прогрессивного движения, хотя их мотивы и устремления обладали спецификой, порой серьезными отличиями от устремлений городских средних слоев. Реформаторская часть американской политической элиты сначала примкнула к прогрессивному движению, а потом и возглавила его в силу разнообразных мотивов, при этом «защитная реакция» была среди них не единственным и даже не главенствующим.
На первое место среди этих мотивов можно поставить стремление к согласованию интересов разных социальных слоев и обеспечению общественного консенсуса, стремление, которое было присуще влиятельной части политической элиты еще со времен отцов-основателей. Эта традиция «согласительного действия» давно присутствовала в политической культуре американской элиты, как и нации в целом, но в десятилетия после Гражданской войны она была попрана большим бизнесом и подчинившейся его воле частью политической элиты. Прогрессивная эра и прогрессивное движение реанимировали согласительные механизмы и мотивы американской политической власти. Наличие таких механизмов, мотивов, возможностей в американской политической системе раскрыло, на мой взгляд, серьезную слабость прогностических построений представителей марксистского социализма, касающихся исторических перспектив капиталистической ци136 Kelly А. Н., Harbison W.A. Op. cit. P. 629.
Этап четвертый Перипетии эпохи корпоративного капитализма
175
вилизации. Действительно и К. Маркс и его последователи, включая В. Ленина, исходили из того, что в этой цивилизации отсутствует сила, способная успешно и просвещенно противостоять углублению и, конечном счете, взрыву в первую очередь ее главного антагонизма — между трудом и капиталом. В начале XX в. Ленин рассматривал утверждавшуюся на его глазах стадию капитализма, которую он обозначал как монополистическую и империалистическую, как исторически последнюю, как канун пролетарской революции. В своем прогнозе он не делал исключения ни для одной капиталистической страны, в том числе и для США.
Но вопреки его прогнозу США достаточно уверенно миновали опасные социальные рифы. Демократические уступки, социальный мир со средним и нижним классами оказались для большого бизнеса экономически выгоднее, нежели конфронтация. Эта выигрышная «цена» реформ в момент их запуска осознавалась далеко не всеми представителями большого бизнеса, но те, кто ее предвидел, активно поддерживали как Т. Рузвельта, так и В. Вильсона. Роль этих бизнесменов была откровенно демонизирована представителями левых историографических школ, объявившими их властителями Прогрессивной эры. Такая интерпретация, позитивной частью которой является полное раскрытие фактической стороны воздействия большого бизнеса на Прогрессивную эру, не может быть признана удовлетворительной в качестве исторического синтеза. Прогрессивная эра в действительности произрастала «снизу», «корпоративный либерализм» ее отнюдь не исчерпывал и даже в ней не доминировал. В выигрыше от нее оказались самые разные классы и слои американского общества, как и общество в целом.
Этап пятый
Между двумя мировыми войнами
Обретения и утраты эпохи просперити
Первая мировая война открыла новый этап всемирной истории. Соединенные Штаты оказывали большое, все возраставшее воздействие на ход мировых событий и, что особенно важно, предлагали мировому сообществу собственную общественно-историческую модель в качестве образца, который являлся альтернативой другим влиятельным общественно-историческим моделям послевоенной эпохи — советскому социализму, а с 1930-х гг. и германскому фашизму. Но сама американская модель претерпела серьезную трансформацию: если в 1920-е гг. США пестовали классический либерально-индивидуалистический вариант капиталистического развития, то затем, вследствие экономического кризиса 1929—1933 гг. американский политический класс и общество в целом должны были осваивать новый — либерально-реформистский вариант.
Среди участников Первой мировой войны США оказались единственной страной, экономика которой не только не понесла потерь, но, напротив, сделала в своем развитии рывок, прочно закрепившись на ведущей позиции в мире. США превратились не только в ведущую мировую промышленную державу, но и впервые в главного мирового кредитора.
Можно говорить о единении в военный период государства и большинства общества. В оппозиции к правительству, к его участию в войне (США вступили в военные действия весной 1917 г.), выступали в первую очередь радикальные группы левых сил, а в целом явное меньшинство нации. Правительство отвечало на действия антивоенной оппозиции репрессивными мерами, находившимися в очевидном противоречии с нормами политической демократии. В 1917 г. был принят Закон о шпионаже, а в 1918 г. о подстрекательстве к мятежу,
178
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
по которым к суду было привлечено более тысячи человек (в 1798 г. по схожим законам об иностранцах и подстрекательстве к мятежу судебному преследованию подверглось около 10 человек). По указам военного времени правительство депортировало из страны тех иностранцев и иммигрантов, которые обвинялись в саботаже политики правительства, в революционных и радикальных призывах. Депортация осуществлялась без суда, на основании простых административных указаний. Были нанесены сокрушительные удары по радикальному профсоюзному объединению Индустриальные рабочие мира. Лидер Социалистической партии Ю. Дебс, осуждавший участие США в войне, был заключен в тюрьму на два с половиной года.
Сразу после окончания войны в США произошел всплеск радикальных настроений. Свою роль сыграла реакция левой части американского общества на победу Октябрьской 1917 г. ревопюпии и России. 1919—1920 гг. в Соединенных Штатах трудно назвать «красными» (такими они были в некоторых европейских странах), но «розовый» оттенок им был присущ. Нарастание левого радикализма включало распространение анархистских настроений и волну террористических актов. Весной 1919 г. почтовой службой США были обнаружены десятки посылок с взрывчаткой, адресованных видным американским бизнесменам и политикам. Через два месяца в восьми городах Америки практически одновременно прогремели террористические взрывы, внушившие власти и общественности мысль о наличии в стране коммунистического заговора. Власть и широкие общественные круги охватила «красная истерия» (The Red Scare), результатом которой стала беспрецедентная для мирного времени волна репрессий против инакомыслящих. Борьбу с левыми возглавил генеральный прокурор США М. Пальмер. В 30 штатах местные легислатуры приняли собственные законы о борьбе с левой опасностью. Ряд депутатов-социалистов были исключены из состава законодательных собраний. Из числа арестованных по подозрению в подстрекательстве к мятежу 500 человек были высланы из США (все иммигранты, не имевшие американского гражданства).
«Красная истерия» была социально-психологическим феноменом, характерным не только для верхов общества, но и для большинства белой Америки. Оно не хотело перемен, напротив, жаждало стабильности, возвращения к американским общественно-политическим нормам. Отражением этих настроений стали первые послевоенные президентские выборы, состоявшиеся в 1920 г. Подавляющее большинство избирателей отвергло не только левую альтернативу, но и отказало в поддержке находившейся до того в течение восьми лет у власти Демо¬
Этап пятый. Между двумя мировыми войнами
179
критической партии, приобретшей имидж сторонницы прогрессивных реформ. Более 16 млн избирателей высказали поддержку традиционно индивидуалистической платформе Республиканской партии и ее кандидату У. Гардингу, провозгласившему лозунг возвращения к «нормальности» («return to normalcy»).
Достаточно быстро прояснилось, что под «нормальностью» понимался общественно-политический режим, укоренявшийся в последней четверти XIX в., то есть капитализм в социал-дарвинистском варианте, а отнюдь не либерально-прогрессистский порядок, вышедший на авансцену в период перед Первой мировой войной. Сторонники «твердого» индивидуализма формулировали свое кредо вполне откровенно. Классическим выражением послевоенного «нормального» американизма признано сочинение министра торговли Г. Гувера «Американский индивидуализм», опубликованное в 1922 i.n7 В Америке каждый должен вознаграждаться исключительно в соответствие с собственными способностями, государство же абсолютно не в праве вмешиваться в механизмы «естественной справедливости» — такова его квинтэссенция.
Большинство Америки, по крайней мере белой, приняло эти установки. Позиции «твердого» индивидуализма не были поколеблены даже в период экономической депрессии 1920—1921 гг. А после этого началась эпоха его безраздельного господства, охватившая 1922—1929 гг. Она вместила в себя восемь лет, но в исторической памяти американцев, да и в научной литературе трактуется более расширительно, как десятилетие процветания (просперити).
1920-е гг. (до кризиса 1929 г.) стали не только одним из самых удачных экономических десятилетий в истории Соединенных Штатов, но, что принципиально важно, оказали огромное воздействие на их социокультурное развитие. Исследователи обнаруживают в том десятилетии ростки общества потребления и массовой культуры — общественно-исторические феномены, которые легли в основание современной Америки. Кризис 1929—1933 гг. прервал успешный рост американской экономики, но, после того как кризис был преодолен, матрица общества потребления 1920-х гг. реанимировалась, а вместе с этим возродились социокультурные нормы десятилетия просперити, которые в современной Америке только упрочились.
Впечатляющими были успехи автомобилестроения. Производство автомобилей увеличилось с 1,5 млн в 1921 г. до 4,8 млн в 1929 г. В 1929 г. в США имелось 23 млн легковых автомобилей, то есть машину имел каждый пятый американец. В Великобритании один автомобиль при-
137 Hoover Н. American Individualism N.Y., 1922.
180 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ходился на 43 человека, в Италии на 325, а в СССР — на 7 тыс. человек. Еще более быстрыми темпами развивалась радиопромышленность — в 1920 г. радиоприемники имелись у менее чем 1% американцев, а в 1929 г. количество владельцев радио вдвое превысило количество автовладельцев. Среди новых отраслей одну из ведущих позиций заняла киноиндустрия. Инвестиции в нее выросли с 78 млн долл, в 1921 г. до 850 млн в 1929 г. Вот показатели роста в традиционных отраслях: химическая — 90%, нефтяная — около 40%, сталелитейная — более 25%138. К концу 20-х годов удельный вес США в промышленном производстве капиталистических стран в целом приблизился к 50%.
От экономического роста 20-х годов выиграло большинство американцев. Если перед Первой мировой войной электричеством были обеспечены 16% жилых помещений, то в 1929 г. уже более 65%. Доказательством улучшения положения большинства являлось увели чение средней продолжительности жизни — с 49 до 59 лет в течение первых 30-ти лет XX в. В 20-е годы продолжилось снижение детской смертности, рост грамотности и числа учащихся 139. К подобным фактам, свидетельствующим, что улучшалось положение большинства американцев и нации в целом, можно добавить и другие. Но в то же время есть основание и для того вывода, что наиболее весомые достижения того десятилетия (например, приобретение автомобиля, собственного дома или квартиры) достались американскому меньшинству, в которое можно включить верхний и средний классы и которое не превышало 25% населения.
Остальные американцы десятилетия просперити размещались в нижнем экономическом классе. Минимальный прожиточный минимум в 1920-е гг. составлял 2500 долл, в год для семьи из четырех человек и 1750 долл, для одиночек. Американцев, доходы которых были на уровне этого минимума и ниже, тогда насчитывалось не менее 70% (цифры, приводимые разными историками, колеблются от 70 до 78%). Ниже черты бедности — 1500 долл, в год для семьи из четырех человек и 750 долл, для одного человека — находились 40% американцев. Примем во внимание и то, что 80% американцев не имели никаких накоплений140. Можно заключить, что именно это большинство — от 70 до 138 Goldberg R.A. America in the Twenties. Syracuse (N.Y.), 2003. P. 130—131; Historical Statistics of the United States. Colonial Times to 1970. Wash., 1975. P. 589, 591—593, 693, 821.
139 Leuchtenberg W. The Penis of Prosperity 1914—1932. Chicago and L., 1993. P. 194, 201.
140 Biles R. A New Deal for the American People. De Kalb, 1991. P. 9-10; McElvaine R.S. The Great Depression. America 1929-1941. N.Y., 1984; Leuchtenberg W. Op. cit. P. 193; Goldberg R.A. Op. cit. P. 128—129; Brinkley A. The Unfinished Nation. A Concise History of the American People. N.Y, 1997. P. 661.
Этап пятый. Между двумя мировыми войнами
181
80% — не имело шансов сколько-нибудь прочно приобщиться к обществу потребления того десятилетия и составляло нижний класс 1920-х. Приведенные данные не означают, что материальное положение и доходы нижнего класса не менялись в лучшую сторону Реальные доходы наемных рабочих выросли в 1920-е гг. в среднем на 8%. Средняя зарплата промышленного рабочего к концу 1920-х гг. достигала чуть более 1300 долл, в год, то есть была ниже официального прожиточного минимума. Рабочим семьям удавалось достигать этого минимума или несколько его превосходить в том случае, если на работу отправлялись и муж и жена. Доход же среднестатистического американца за то десятилетие вырос почти на 30%, а это означает, что благосостояние верхнего и среднего классов выросли в несколько раз больше. В результате разрыв в положении верхних 20% американцев, которые и включали в себя тогда верхний и средний класс, и нижним классом, оказался одним из наиболее глубоких в американской истории.
Увеличение разрыва в положении верхних и нижних социальных слоев, казалось бы, должно было иметь следствием нарастание социального напряжения и увеличение социальных конфликтов. Но этого не происходило: в 1920-е гг. социальных конфликтов было существенно меньше, чем в предшествующие десятилетия, а в целом десятилетие просперити предстает как десятилетие социального мира, если не социального согласия и один из самых социально спокойных периодов в американской истории. Объяснение этого феномена в значительной степени лежит в социально психологической сфере. Для возникновения и обострения классового конфликта необходимо было не только более четкое оформление классовых границ и углубление разрыва между классами, но также осознание и признание нижним классом антагонистичности своих взаимоотношений с верхними слоями и несправедливости утвердившегося в обществе распределения национальных благ. Социологических исследований самосознания и самоощущения нижнего класса 1920-е гг. в США еще не проводилось, но можно предположить, что многие его представители подчинялись господствующим социокультурным нормам. Главной среди традиционных общенациональных норм оставался индивидуализм, а среди новых норм на ведущую позицию выдвинулся консюмеризм — приобретение и потребление товаров, которые обеспечивали комфортное существование и, что не менее важно, воспринимались в общественном сознании как метка принадлежности к респектабельным слоям общества.
Потребительское сознание и потребительская культура в качестве основополагающего общенационального феномена оформляются
182 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
именно в 1920-е гг., когда стали закладываться материальные основания массового производства товаров индивидуального и семейного комфортного потребления (автомобили, холодильники, пылесосы и т.д.), а также стали возрастать возможности их приобретения не только средним, но отчасти и нижним классом. Но как мог приобщаться к обществу потребления и обретать потребительское сознание нижний класс? Для него такая возможность открывалась вместе со стремительно развившейся системой приобретения товаров массового спроса в кредит. Этой возможностью пытались воспользоваться многие нижние слои, «заразившиеся» потребительской психологией и исполненные желания приобщиться по образу жизни к среднему классу. Роль кредитования покупателей в приобретении товаров массового спроса иллюстрируют следующие цифры: к концу 1920-х гг. в кредит приобреталось 85% мебели, 80% фонографов, 75% стиральных машин, 70% холодильников, более половины пылесосов141.
Миллионы американцев залезали в кредитные долги не только для того, чтобы улучшить свой быт, но и для того, чтобы осознать себя достойными людьми по новым американским меркам. Новая потребительская ментальность приобретала все более массовый, общенациональный характер, размывала значение классовых субкультур. Роль консюмеристской (потребительской) ментальности в смягчении и «обезвреживании» классовой культуры нижних слоев осознали в тот период многие просвещенные поборники американской цивилизации, среди них ведущий экономист С. Пэттен и главный американский публицист У. Липпман. Пэттен видел в потребительском сознании подлинное противоядие от классового, а Липпман в 1920-е гг. констатировал, что первое начинает брать верх над вторым142.
Классический классовый конфликт в 1920-е гг. резко пошел на убыль, на первый же план вышли конфликты иного рода, а один из главных среди них можно определить как социокультурный. Культурные сдвиги 1920-х вызвали резкое изменение соотношения между традиционными и современными ценностями. Современные ценности все увереннее выдвигались на ведущую позицию, при этом к ним приобщались не только численно возобладавшие городские слои, но во все возрастающем количестве также и сельские. Размыванию различий между городской и сельской субкультурами способствовала коммуникативная национальная революция, включавшая такие инструменты подчинения сельской культуры городской, как автомобили, радио, реклама.
141 Goldberg R.A. Op. cit. P. 129.
142 Foner E. The Story of American Freedom. N.Y., 1998. P. 148, 151.
Этап пятый. Между двумя мировыми войнами
183
Огромную роль в унификации национальной культуры играло радио. К 1930 г. радиоприемниками обладали 40% американских семей, радио превратилось в главное и доминирующее средство массовой коммуникации (его значение можно сравнить с той ролью, которое сегодня имеют телевидение и Интернет). По сравнению с газетами, которые выступали в роли такого средства до Первой мировой войны, их преимущество было очевидным: заплатив один раз деньги за приобретение радиоприемника, затем все передачи можно было слушать бесплатно. 576 радиостанций, возникших к тому времени, размещались в городах, но они вещали и распространяли ценности новой массовой культуры на всю страну, включая как городскую, так и сельскую местности.
Тематика радиопередач была разнообразной, по преимуществу развлекательной, но также просветительской и общественно-политической (с 1920-х гг. по радио стали транслироваться съезлы обеих национальных политических партий). Но все больше и больше времени стала занимать реклама, ставшая основным источником прибыли радиостанций. Коммерческая реклама, господствовавшая на радио, распространяла стереотипы потребительской культуры. Под ее воздействием все больше и больше американцев из самых разных общественных классов хотели приобрести автомобиль, холодильник, то же радио, одеваться в соответствии с модой, формируемой наиболее богатыми и влиятельными производителями. Они хотели подражать кумирам, которых делало все тоже радио, а также газеты и, конечно, кино. Коммерческая реклама выдвигалась на ведущую позицию и в печатной продукции — она занимала все больше места в традиционных газетах, а также увеличивала самостоятельный удельный вес (рекламная печатная продукция в 1920-е гг. составляла уже 50% от всего типографского производства).
Городские массы, располагавшие большим, чем прежде, свободным временем, активно приобщались к посещению спортивных состязаний и кино. Посещение спортивных состязаний уверенно выходило на ведущую позицию в национальной массовой культуре. В 1920-е гг. наиболее популярными видами спорта стали бокс, американский футбол и бейсбол. Выдающиеся спортсмены в качестве национальных кумиров впервые начали успешно соперничать с ведущими бизнесменами и политиками. По своим доходам они также впервые вошли в верхние 5% самых богатых американцев.
О значении в формировании массовой культуры кино свидетельствует то, что киноиндустрия вышла на пятое место среди ведущих отраслей национальной экономики. Каждую неделю 100 млн американцев, практически все население, способное к восприятию кино, посещало 20 тыс. «храмов» самого массового из новых массовых искусств. Эти
184 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
новые «храмы» (кинотеатры) по посещаемости превзошли прежние религиозные, а исповедуемые ими «заповеди» по влиянию стали успешно соперничать с морально нравственными нормами Священного Писания. Главными персонажами массового кино стали супермены-ковбои, индивидуумы, «сделавшие сами себя» в различных жизненных сферах, и, конечно, герои и героини любовного «фронта».
Все более активная эксплуатация в кино темы секса отразила реалию стремительного раскрепощения нравов огромной массы городских жителей Америки. Именно 1920-ми многие исследователи датируют начало американской «сексуальной революции». В 1920-е гг. в США стремительно выросла популярность австрийского психолога 3. Фрейда, доказывавшего, что сексуальная активность является краеугольным камнем человеческой жизнедеятельности. Под его влиянием понятия секс и любовь были отделены друг от друга, и секс стал рассматриваться как приятное и полезное развлечение. Тема секса, свободной любви, поведенческой свободы заняла ведущее место не только в желтей прессе, но и в произведениях ведущих американских писателей той эпохи. Все более активно проповедовалась идея равного права женщин на сексуальные развлечения и выбор партнера. В поведении и нравах «продвинутой» части женской половины Америки произошли радикальные перемены. Еще десятилетие назад общественная мораль запрещала женщинам курить в общественных местах или даже вести автомобиль без сопровождения мужчины143. В 1920-е все подобные запреты рухнули. Символом женского раскрепощения стала девушка — флэппер (flapper) — она коротко стриглась «под мальчика», носила прямое платье, открывавшее резинки на чулках, всячески подчеркивала свое свободное поведение и независимость от традиционных общественных норм.
Флэпперы утверждали равное с мужчинами право на курение, ненормативную лексику, сексуальную активность, в целом неограниченную поведенческую свободу, в первую очередь для себя, но их усилия влияли на изменение ментальности более широких слоев американских женщин. Рост женской раскрепощенности, осознания равноправия с мужчинами явились важной причиной резкого увеличения в 1920-е количества разводов: если в 1914 г. распадался только один брак из 17-ти, то в 1929 г. уже один из шести. «Новая женщина» добивалась равенства с мужчиной не только в семье и бытовой сфере, но также на работе, в деловой карьере, общественно-политической деятельности. Лозунг равных прав для женщин стал боевым кличем 143 Perret G. America in the Twenties. A History. N.Y., 1982. P. 157.
Этап пятый. Между двумя мировыми войнами
185
Национальной женской партии, добившейся того, что в 1923 г. поправка к федеральной Конституции о равных правах женщин была впервые вынесена на рассмотрение Конгресса США. Поправка, гласившая, что «женщины и мужчины наделены равными правами на территории всех Соединенных Штатов», не получила широкой поддержки, при этом, как выяснилось, в самом женском движении возникли серьезные разногласия по принципиальным стратегическим вопросам улучшения положения женщин144.
Сторонницы абсолютно равных прав для женщин и мужчин мыслили в духе индивидуалистического выбора, означавшего, что женщины и мужчины должны быть уравнены в первую очередь в конкурентных (карьерных) возможностях. Другая часть активисток женского движения следовала прогрессистской традиции начала XX в. Согласно ей женщины нуждались не столько в равных с мужчинами конкурентных условиях, сколько в защите и покровительстве со стороны государства. Это разногласие серьезно ослабляло позиции феминизма 1920-х гг.
Главную же оппозицию индивидуалистическому феминизму составили защитники традиционных семейных ценностей (как мужчины, так и женщины), а в более широком смысле поборники традиционных морально-нравственных норм, воспринявших в штыки не только «сексуальную революцию», но всю совокупность радикальных социокультурных нововведений 1920-х. В стране впервые с такой очевидностью обозначился культурный раскол, отодвинувший на вторые позиции все иные противоречия, в том числе классовые. Границы между поборниками новых и старых культурных норм проходили внутри каждого социального класса, а главной была территориальная граница — оплотом новой культуры были мегаполисы и индустриальные центры, а традиционализма — провинциальная Америка.
Первой широкой атакой поборников традиционного «американизма» против «аморальных» норм явилась кампания за сухой закон, для чего предлагалось ни много ни мало как внести дополнение в федеральную Конституцию. В 1919 г. подавляющим большинством штатов (против проголосовал только Род-Айленд) была ратифицирована 18-я поправка к федеральной Конституции, запрещавшая с 1920 г. «производство, продажу и перевозку алкогольных напитков, а также их ввоз в Соединенные Штаты и во все территории, находящиеся под юрисдикцией Соединенных Штатов»145.
144 Evans S.M. Bom for Liberty. A History of Women in America. N.Y., L., 1989. P. 186—189.
145 Конституция США // Конституции зарубежных стран / Сост. проф. В.В. Маклаков. М., 2002. С. 364.
186 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
Тринадцать лет практики «здорового образа жизни» показали, что сухой закон был не просто антиалкогольной мерой, его значение оказалось более широким — он морально сплачивал защитников традиционных ценностей, в первую очередь евангелические течения протестантизма, «исконных» англосаксов и замужних женщин в их культурном противостоянии с ниспровергателями американских устоев. Для поборников традиционной культуры сухой закон был как бы рычагом, с помощью которого можно было приостановить и выкорчевать преступность (алкоголь объявлялся ее главной причиной), сексуальную распущенность, прочие пороки современности. Антиалкогольный закон и бдения его защитников формально принесли определенные результаты. Потребление алкоголя в США за 10 лет, согласно официальной статистике, сократилось на 50%. Но действительность была более противоречива. «Зеленый змий» оказался намного искусней и изощренней его душителей, обрушив на Америку, наряду с резким ростом «скрытого» алкоголизма, стремительное увеличение преступности, связанной с незаконным производством и оборотом спиртного, двойными стандартами в образе жизни тех, кто формально поклонялся ценностям американизма, но не хотел отказываться и от алкогольных удовольствий.
Через 13 лет после принятия сухого закона федеральная власть должна была признать поражение в борьбе с носителями современной морали. Предложенная в феврале 1933 г. 21-я поправка к федеральной Конституции, которая была ратифицирована штатами в рекордно короткий срок — в декабре того же года, констатировала факт поражения в лаконичной форме (21-я поправка оказалась самой короткой среди всех 27 поправок к Конституции): «Восемнадцатая статья поправок к Конституции Соединенных Штатов настоящим отменяется»146.
В 1920-е гг. представители фундаменталистских течений протестантизма предприняли активные усилия по дискредитации сциентистских подходов к темам, которые являлись основополагающими по меркам Священного Писания. Бесспорного осуждения в их глазах заслуживал 3. Фрейд, еще большим нападкам подвергся Ч. Дарвин с его теорией естественно эволюционного происхождения рода человеческого. В 1920-е гг. одним из агрессивных защитников традиционных ценностей выступил Ку-клукс-клан. В предшествующий период его влияние заметно ослабло, но в десятилетие просперити он обрел второе дыхание, а главной причиной реанимации стало обновление и расширение его стратегических целей. Если прежде Ку-клукс-клан сосредоточивал - 146 Конституция США. С. 365.
Этап пятый Между двумя мировыми войнами
187
ся на распространении расистских настроений и борьбе с освобожденными неграми, то теперь его деятельность включала защиту американских «первооснов» от разрушительных влияний политических и культурных радикалов, иммигрантов, евреев, католиков, спиртных бутлегеров. Клан, вставший также на защиту религиозных ценностей, заручился поддержкой влиятельных протестантских церквей, в первую очередь баптистской и методистской. Главной опорой Ку-клукс-клана оставались южные штаты, провинциальные города и сельские районы, но впервые он начал увеличивать число сторонников в северо-восточных штатах и промышленных городах. Всего его влиянием были охвачены 45 штатов. В первой половине 1920-х гг. ряды ку-клукс-клановцев увеличились с 5 тыс. до 4 млн человек.
Опираясь на многомиллионную поддержку белых американцев, ку-клукс-клановцы, вместе с другими национал-патриотическими организациями, повлияли на принятие ряда антидемократических мер. Среди них выделялись ограничительные иммиграционные законы 1921 и 1924 гг. Федеральный закон 1921 г. ввел иммиграционную квоту, согласно которой ежегодное число иммигрантов любой национальности не должно было превышать 3% численности соответствующей этнической группы в США на 1910-й год. Вследствие этого закона приток иммигрантов в США сократился в 2,5 раза, но англосаксонские наци- онал-патриоты на этом не успокоились. В 1924 г. была полностью запрещена иммиграция из Восточной Азии (удар был направлен против китайцев и японцев). Для европейцев иммиграционная квота была снижена с 3 до 2%, при этом процент определялся в соответствии с численностью той или иной этнической группы в США не на 1910-й, а на 1890-й год, после которого в Соединенные Штаты хлынули иммиграционные потоки из Восточной и Южной Европы. В результате численная квота для России и Италии, вместе взятых, оказалась меньше, чем для Норвегии. К концу 1920-х гг. общее число иммигрантов, ежегодно въезжающих в США, было законодательно ограничено 150 тыс., но на практике иммиграционные власти понижали ее еще до более низкой цифры.
В политическом отношении десятилетие просперити явилось периодом практически безраздельного господства Республиканской партии, которая на протяжении уже нескольких десятилетий выступала главным оплотом консервативных ценностей и принципов. Консервативные республиканцы в тот период неизменно выдвигались кандидатами в президенты страны и одерживали уверенные победы на общенациональных выборах: в 1920 г. президентом был избран У. Гардинг; в 1923 г. после смерти Гардинга высший пост в госу¬
188 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
дарстве занял вице-президент К. Кулидж, который в 1924 г. одержал победу на очередных президентских выборах; в 1928 г. президентом Соединенных Штатов был избран Г. Гувер.
Президенты США эпохи просперити были типичными «серыми лошадками», невыразительными личностями (за исключением Гувера, обладавшего и политической, и интеллектуальной индивидуальностью), а их политические победы определялись широкой популярностью, которую тогда обрели идеологемы Республиканской партии, ее главный лозунг — «назад к нормальности». Во всех предвыборных платформах Республиканской партии периода просперити, в обращениях и посланиях всех ее президентов главными лозунгами были решительное сокращение налогов, неукоснительное свертывание государственных расходов, а следовательно, государственного регулирования экономики и социальных отношений, превышение бюджетных доходов над расходами, обеспечение преимуществ национальному бизнесу в конкуренции с иностранными товаропроизводителями. Кулидж в знаменитом высказывании о «главном занятии» американцев объявлял бизнес основой жизнедеятельности всего американского народа, а не какого-то одного класса: «Главное занятие американского народа есть бизнес (“the chief business of American people is business”)».
Предвыборные платформы Республиканской партии лаконично и доходчиво раскрывали справедливость традиционалистских индивидуалистических постулатов: экономика США развивалась год от года все более успешно, налоги для всех американцев постоянно снижались, сокращались расходы на государственную бюрократию, а благосостояние народа в целом улучшалось.
Своей главной финансовой целью республиканцы объявляли бездефицитный бюджет. В этом отношении десятилетие просперити оказалось уникальным за всю историю США XX в.: в 1920-е гг. расходы федерального правительства ни разу не превысили доходы, государственный бюджет, что составляло предмет особой гордости Республиканской партии, неизменно оказывался бездефицитным. Важнейшей целью финансово-экономической политики республиканского правительства на протяжении всего периода просперити являлось также снижение налогов, в первую очередь прямых. От этого выиграли сверхбогатые американцы. В 1921 г. прогрессивный налог на часть индивидуального дохода, превышавшую 1 млн долл., был снижен с 66 до 50%, в 1924 г. он был понижен до 40, а в 1926 г. до 20%. В эти же годы примерно наполовину были снижены максимальные налоги на наследство и недвижимость. Таким образом, каждый супермиллионер, среди них и Эндрю Меллон, бессменный министр финансов и автор налоговых
Этап пятый. Между двумя мировыми войнами
189
законопроектов, ежегодно сберегал сотни тысяч, а то и миллионы долларов, в то время как экономия налогоплательщика из нижнего или среднего класса составляла несколько десятков долларов147.
Приверженность республиканской администрации «твердому индивидуализму» не означала свертывания всех форм участия государства в социально-экономическом развитии. Государство активно содействовало развитию национальной инфраструктуры частнокапиталистической экономики, а особенно впечатляющим выглядело государственное участие в строительстве автомобильных дорог. По преимуществу государство вмешивалось в экономическое планирование и регулирование, а наивысшую пассивность проявляло в вопросах социальной политики, особенно касавшейся помощи рабочим и фермерам.
Вторая ведущая общенациональная партия, Демократическая, не смогла сформулировать такой альтернативы политике Республиканской партии, которая отражала бы особенности и потребности национального развития в 1920-е гг. Ряд лидеров демократов метались в поисках эффективной идеологической доктрины, но в результате приходили к эклектической позиции, которая воспроизводила консервативно-индивидуалистические принципы Республиканской партии. Иллюстрацией идеологической беспомощности партии служит предвыборный манифест «Американское кредо», предложенный Дж.У. Дэвисом, демократическим кандидатом в президенты 1924 г. Центральным в нем оказалось ветхозаветное суждение Т. Джефферсона — «Наилучшее правительство то, которое правит меньше всего»148.
Драматическим для партии демократов оказался ее раскол на две фракции — урбанистскую, возглавлявшуюся нью-йоркским губернатором А. Смитом, и аграрно-сельскую, во главе которой выступал У. Макаду. Две фракции решительно расходились по центральным вопросам периода просперити — отношение к иммиграции, Ку-клукс- клану, католикам, сухому закону. А. Смит и его сторонники изображались как воплощение «пороков» Нью-Йорка и антиамериканизма, хотя нью-йоркский губернатор, поддерживавший иммигрантов, католиков и осуждавший Ку-клукс-клан и сухой закон, отнюдь не был 100-процентным либералом и модернистом, а в каких-то вопросах, например в отношении сексуальных и семейных норм, проявил себя 147 McElvaine R.S. Op. cit. P. 23; Goldberg R.A. Op. cit. P. 57; Schlesinger A., jr. The Age of Roosevelt. Vols. 1-3. Boston, 1957-1960. Vol. 1. P. 62.
148 Burner D The Democratic Party 1910-1932 // History of US. Political Parties. Vol. 3. P. 1823.
190
Демократия в СШ^ От колониальной эры до XXI века
традиционалистом. На съездах партии две фракции блокировали друг друга, предоставляя выигрышный шанс «серым лошадкам», как это было в 1924 г., когда кандидатом в президенты от демократов был выдвинут Дэвис. В 1928 г. сторонникам Смита все же удалось выдвинуть его кандидатом в президенты, но для этого пришлось завуалировать все его либеральные предпочтения. В результате Смит предстал «беззубым» оппонентом республиканца Гувера и с треском проиграл выборную гонку (соотношение голосов президентских выборщиков было 444 к 87 в пользу Гувера).
Исторические реалии эпохи просперити не благоприятствовали партиям, заявлявшим об оппозиции двухпартийной системе. Еще на исходе Первой мировой войны сошла с исторической арены Прогрессивная партия. Остатки ее сторонников попытались объединить разрозненных пос пе повяте пей прогрессистско-популистской политической традиции, но добились временного успеха только на выборах 1924 г. Их кандидат Р. Лафоллетт сумел собрать около 5 млн голосов или 17% от числа принявших участие в выборах. Это был весомый результат, но закрепить его не удалось, и после смерти Лафоллетта в 1925 г. общенациональное демократическое движение за независимые политические действия сошло со сцены.
Соотношение политических сил в 1920-е гг. характеризовалось доминированием консерватизма. Его триумфальное шествие было прервано внезапным и беспрецедентным по глубине экономическим кризисом, разразившемся в 1929 г. Вступая в президентскую должность 4 марта 1929 г., Гувер был преисполнен оптимизма, обещая американцам продолжение и укрепление экономического процветания, социального мира и общественного прогресса. Менее чем через восемь месяцев произошло непредвиденное: «черный четверг» 24 октября и «черный вторник» 29 октября 1929 г. на нью-йоркской бирже дали толчок стремительному финансовому краху, подкрепленному тотальным, беспрецедентным по глубине общим экономическим кризисом. В течение четырех лет гуверовского президентства страна падала в пропасть, и в 1933 г. десятилетие просперити представлялось канувшим в Лету золотым веком. Наиболее важные показатели экономического крушения могут быть выражены в следующих цифрах.
Общий спад производства за четыре года составил 30%, и в 1933 г. объем ВНП в стоимостном выражении абсолютно повторял показатель 1920 г. В ряде отраслей спад был гораздо большим, например, в строительстве 72%, в угледобывающей промышленности 42%, а в сталелитейной 400%. Национальный доход снизился более чем в два раза, а наибольшим снижение было в сельском хозяйстве — 2,5 раза. Треть
Этап пятый. Между двумя мировыми войнами
191
американских фермеров лишились своих хозяйств. Безработица выросла в восемь раз, при этом частичная безработица была гораздо выше, а по данным АФТ в 1932 г. полностью занятыми были только 10% рабочих. Драматическими были проявления и следствия финансового кризиса. За эти годы произошло 130 тыс. коммерческих банкротств, закрылись 5760 банков — 20% от их общего числа в США149.
Подобной экономической катастрофы США не знали ни до, ни после 1929—1933 гг. Ее причины стали важной темой для представителей самых разных обществоведческих специальностей. На современном этапе главное расхождение в оценках в значительной мере определяется наличием в американской экономической мысли и политике двух различающихся и даже альтернативных методологических подходов: экономики предложения и экономики спроса.
Защитники экономики «предложения» видят главную причину экономического кризиса в том, что финансово-банковские банкротства 1929—1930 гг. резко сократили «впрыскивание» в реальную экономику необходимой денежной массы, правительство же не смогло принять адекватных монетаристских мер по ее восполнению, что и повлекло развитие глубочайшего промышленного и сельскохозяйственного кризиса.
По мнению приверженцев концепции экономики спроса главной причиной экономического кризиса 1929—1933 гг. явилась крайне низкая покупательная способность большинства американцев 1920-х гг. Эту причину в качестве главной выделил еще Ф. Рузвельт в ходе своей предвыборной президентской кампании 1932 г., как и в своих реформаторских разработках последующего периода. Рузвельт указывал, что быстрый рост товарной продукции, наблюдавшийся в Америке 20-х годов, не подкреплялся радикальным налогообложением корпораций и перераспределением стремительно возраставших прибылей с учетом интересов большинства общества. Производительные мощности нации беспрерывно увеличивались, а ее потребительские возможности в силу эгоизма и всевластия крупного бизнеса изменялись слабо. В таких условиях перепроизводство, безработица, экономический крах стали неизбежными. Далее следовал основополагающий реформаторский лозунг Рузвельта: основные усилия правительства должны быть направлены на радикальное преобразование сферы распределения, утверждение распределительной справедливости150. Радикальная реформа системы распределения, направленная на расширение покупа-
149 Historical Statistics of the United States. P. 135, 235, 241
150 Roosevelt F.D. Looking Forward. N.Y., 1933. P. 29, 31—33.
192 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
тельной способности (спроса) основной массы населения, нижнего и среднего классов, образно обозначалась самим Рузвельтом как «заправка насоса». В научной литературе эта модель и совокупность включаемых в нее мероприятий стали обозначаться как экономика спроса, а с ее теоретическим обоснованием выступило направление, названное кейнсианским, а впоследствии левокейнсианским.
Рузвельтовские разъяснения звучали радикально и были похожи на марксистскую критику противоречия между общественным характером производства и частным способом присвоения при капитализме. Но между рузвельтовским подходом, как и концепцией экономики спроса, с одной стороны, и марксистской критикой, с другой, было принципиальное различие. Марксисты считали критикуемое ими противоречие фатальным для капитализма, заключавшим смертный для него приговор. Рузвельт же верил в фундаментальное превосходство капитализма над социализмом и считал вполне возможным нейтрализацию этого противоречия с помощью государственного реформаторства. Подход Рузвельта разделялся и разделяется многими американскими обществоведами, в том числе историками либеральной школы.
Представители этой школы накопили большое количество фактов и аргументов, свидетельствующих, что эпоха просперити заключала в себе противоречия, которые закономерно привели к экономическому краху 1929—1933 гг. Вследствие структурных, технологических и иных изменений американской экономики 1920-х гг. в США были созданы не только предпосылки, но основания и реальные возможности утверждения общества массового потребления. Но эти возможности не могли реализоваться в силу серьезных экономических и социальных причин. Одна из них состояла в том, что распределительный механизм американского капитализма был подчинен узкой группе крупнейших корпораций. В результате каждый представитель верхнего класса американцев, включавшего около 25 тыс. семей с годовым доходом более 100 тыс. долл., присвоил возможность потреблять в 40 раз больше среднего представителя остальных американцев. Подавляющее число этих остальных американцев не обладали покупательной способностью для приобретения многих новых товаров, предназначенных для массового пользования, а 25 тыс. богатых семейств эти товары в количестве, которое они могли приобрести на свои доходы, были не нужны. Нижние слои, заразившись потребительской ментальностью, все более активно приобретали товары массового спроса в кредит, но и все больше утрачивали способность погашать его. В конце концов, как выразился один из современников, «рай для дураков» десятилетия просперити рухнул.
Этап пятый. Между двумя мировыми войнами
193
Время Ф.Д. Рузвельта: от политической к социальной демократии
Франклин Делано Рузвельт (1882—1945) начал жестко критиковать президента Гувера уже в 1929 г. В течение короткого времени Рузвельт, тогда нью-йоркский губернатор, предложил серию смелых мер помощи фермерам, безработным, другим категориям сограждан, которых он позднее назовет забытыми американцами. В 1932 г., когда Демократическая партия решала вопрос о выдвижении кандидата на новые, в этот раз поистине критические выборы151, Рузвельт одержав победу в четвертом туре голосования, стал без промедления отстаивать смелые либерально-прогрессистские идеи и предложения. Г. Гувер, оценивая платформу оппонента, нареченную Новым курсом, увиден в ней угрозу американским основам. «Данная кампания представляет нечто большее, нежели соперничество двух партий, — доказывал он избирателям, — это соперничество двух философий правления»152.
В либерально-реформистскую веру Рузвельт обратился еще в начале XX в., будучи студентом Гарвардского университета. Он стал горячим поклонником реформаторских идей как Т. Рузвельта, так и В. Вильсона, но предпочтение отдал либерально-прогрессистскому подходу Демократической партии, с которой связал свою судьбу. Искренность и прочность его убеждений была впервые испытана на практике в период пребывания Рузвельта на посту губернатора штата Нью-Йорк (избран на этот пост в 1928 г. и переизбран в 1930 г.). В 1932 г., в отличие от предшествующего периода, когда либерально-прогрессистские высказывания Рузвельта носили все же фрагментарный и разрозненный характер, у него появилось то, что можно назвать философией правления. В последующем она стала обретать все более цельный характер, преодолевая противоречивость, вбирая в себя новые социально-либеральные идеи и доктрины. Кандидат в президенты, а потом четырежды президент стал (и он не мог не стать им) полнокровным идеологом по очевидной причине: десятки миллионов соотечественников, неожиданно оказавшиеся в рушащейся цивилизации, начавшие стремительно терять веру в традиционные ценности, нуждались в новом Евангелии, которое бы обещало, а еще лучше гарантировало спасение. В возникший идейный 151 Термин принадлежит американской политической науке и обозначает президентские выборы, имеющие переломное значение как для США в целом, так и для двухпартийной системы.
152 Цит. по: Freidel F. Franklin D. Roosevelt: A Rendezvous with Destiny. Boston, 1990. P. 77.
194
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
вакуум поспешили вторгнуться разношерстные апостолы — от право- до леворадикальных. В такой ситуации главный спасатель нации не мог не предложить своей идеологии.
Во взглядах Рузвельта эпохи Нового курса, как и в любой идеологии, различимы общеисторическая, политическая, экономическая и социальная части (но в отличие от типичных идеологов Рузвельт не представил их в виде системы и не издал некоего компендиума своей идеологии). В общеисторическом видении он выступал твердым приверженцем капиталистической цивилизации и не мыслил альтернативное развитие Америки в рамках выбора между капитализмом и социализмом. Он признавал реальным для Америки выбор между двумя «школами мысли — либеральной и консервативной»153. В отличие от консерватизма, отдававшего развитие Америки в распоряжение естественных сил, либерализм, в рузвельтовской трактовке, зашишал целенаправленные усилия государства по преобразованию общества и объединению вокруг него в целях исправления социальных и экономических пороков всех классов и слоев. Эта трактовка, тождественная социальному либерализму, оформилась еще в Прогрессивную эру, но с легкой руки Рузвельта она окончательно стала отождествляться с либерализмом в целом, в то время как классический либерализм необратимо приобрел имидж консерватизма.
Рузвельт был привержен идее органического, избегающего революционных скачков процесса преобразований, который должен был совершенствовать и дополнять, но не отменять демократические ценности, закрепленные в Декларации независимости, федеральной Конституции, Билле о правах. Ему оказалась близка идея Т. Джефферсона о праве каждого поколения людей на обновление общественного договора в соответствии с меняющимися запросами и потребностями общества. Эту идею он истолковывал в духе прагматической философии, подчеркивая, что нововведения — как крупные, так и мелкие — должны производиться не в соответствии с умозрительными построениями и идеологическими клише, а исключительно в ответ на живые потребности общественного развития. Излюбленным кредо Рузвельта стала и та мысль, что общественные изменения, после того как они назрели, должны осуществляться без всяких промедлений.
Рузвельт, положивший с 1932 г. во главу угла идею более справедливого распределения с помощью государства национального богатст153 Nothing to Fear: The Selected Addresses of Franklin Delano Roosevelt. 1932—1945. Cambridge, 1946. P. 150.
Этап пятый. Между двумя мировыми войнами
195
ва, особое внимание уделил джефферсоновской концепции собственности. Опираясь на авторитет Джефферсона, он доказывал, что право собственности оформилось исторически, само ее возникновение было невозможно без государства и в силу этого государство было обязано бороться с издержками свободного развития собственности154.
В политических рассуждениях Рузвельта одно из центральных мест заняла тема природы государственной власти. В духе либерально-прогрессистского мировоззрения Рузвельт доказывал, что государство не может отдавать предпочтение какой-либо из социальных групп, цель его состоит в том, чтобы координировать их взаимоотношения и интересы и пытаться сплотить их в общенациональном интересе. При этом государство в интересах общего блага должно возвыситься над частными интересами отдельных социальных групп, в том числе над интере сами бизнеса. В 1935 г., когда конфликт между Рузвельтом и крупным бизнесом обострился до крайности, Рузвельт указал, что «старое ошибочное мнение о банкирах и Правительстве, как более-менее равных и независимых субъектах, должно быть оставлено в прошлом. Правительство по самой природе вещей должно быть лидером, должно быть судьей конфликтующих интересов всех групп общества, включая и банкиров»155. В восприятии банкиров, как и большей части крупного бизнеса в целом, подобные откровения Рузвельта приравнивались то к фашизму, то к коммунизму.
Уже с самого начала президентской кампании 1932 г. особое место в идеологии Рузвельта стали занимать экономические и социальные вопросы. Рузвельт собирался не просто вытаскивать из кризиса экономику, он намеревался делать это в первую очередь в интересах «забытого человека», то есть обделенного большинства американцев. В интересах «забытого» большинства американцев на главное место среди множества социально-экономических проблем Рузвельт и его «мозговой трест» поставили вопрос о распределении и потреблении производимой нацией продукции. Расширение возможностей потребления, покупательной способности «забытого» большинства, рост его благосостояния признавались главным ключом преодоления экономического кризиса и успешного экономического развития в будущем. Избиратели чутко уловили этот мотив Нового курса, ставший основополагающим в социально-экономической идеологии Рузвель154 Roosevelt F.D. Looking Forward. N.Y., 1933. P. 21, 29, 31—33, 35.
155 Greer T. What Roosevelt Thought. The Social and Political Ideas of Franklin Delano Roosevelt. Michigan, 1958. P. 30.
196 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
та, но начисто отсутствовавший в программе Гувера и республиканцев156.
Итак, в основе общественно-политического курса Ф.Д. Рузвельта лежали твердые либерально-демократические убеждения и заповеди. Но для успешной политической практики в рушащейся цивилизации этого было недостаточно. Необходимы были последовательные и регулярные смелые эксперименты. Это Рузвельт в полной мере осознавал. Уместно привести знаменитое прагматическое кредо Рузвельта, высказанное во время президентской кампании 1932 г.: «Страна нуждается, и, если я правильно понимаю ее настроения, она требует смелого и настойчивого эксперимента. Здравый смысл требует выбрать метод и испытать его, а если не получится — честно признайтесь и попробуйте другой. Но главное — попробуйте»157.
Э1и эксперименты требовали мужества, незаурядной политической интуиции и воли, но в условиях Америки, как и по убеждению самого Рузвельта, они не могли осуществляться жесткой рукой, в режиме авторитарного политического лидерства. Рузвельт пришел к власти, когда в двух крупных государствах их спасателями выступили авторитарные вожди, также предложившие радикальные эксперименты, добившиеся поддержки общества и достигшие успеха в политической практике с помощью жесткой и карающей руки. В одном случае это был Гитлер в Германии, а в другом Сталин в СССР. Оба авторитарных вождя не только добились поддержки собственных народов, но и снискали весьма широкое признание за рубежом. Были у них поклонники и в США.
В глазах же Рузвельта оба авторитарных вождя и их эксперименты являли собой зло. Миссия президента США заключалась в том, чтобы спасти собственное общество, не разрушая его демократические основы, предложить миру демократическую альтернативу гитлеровскому фашизму и сталинскому социализму, доказать, что она практически реализуема, может принести народу не меньше, а больше позитивных экономических и социальных результатов, нежели авторитарнототалитарная политическая практика.
156 Public Papers and Addresses of Franklin Delano Roosevelt / Ed. S.I. Rosenman. Vols. 1-13. N.Y., 1938—1950. Vol. 1. P. 751-752; Johnson H. The Blue Eagle from Egg to Earth. Garden City, 1935. P. 158-162; Fusfeld D.R. The Economic Thought of Franklin D. Roosevelt and the Origins of the New Deal. N.Y., 1956. P. 212; Moley R. The First New Deal. N.Y, 1966. P. 226—229; Maney P. The Roosevelt Presence. A Biography of Franklin Delano Roosevelt. N.Y, 1992. P. 37.
157 Public Papers and Addresses of Franklin Delano Roosevelt I Ed. S.I. Rosenman. Vols. 1-13. N.Y, 1938-1950. Vol. 1.P.646.
Этап пятый. Между двумя мировыми войнами
197
Рузвельт не мог и не желал подавлять политических конкурентов, он хотел обыграть их с помощью демократических процедур, демонстрируя превосходство своего политического искусства, предлагая такие экономические и социальные реформы, которые реально решали накопившиеся проблемы и были приемлемы для большинства нижних и средних слоев, как и готовой поддержать их части крупного бизнеса. Ему необходимо было постоянно нейтрализовывать политических оппонентов, сохранять поддержку большинства собственной партии, как и, конечно, большинства народа. В интересах спасения американского капитализма ему необходимо было создать такой широкий народный фронт, какой коммунисты намеревались создать в целях победы социализма.
В начале своей реформаторской деятельности, получившей название Нового курса, Рузвельт добился весьма широкой поддержки своих мероприятий. Его поддержала даже значительная часть оппозиционной Республиканской партии, исходившая из того, что страна столкнулась с реальной угрозой национальной катастрофы, и Рузвельту должен быть предоставлен реальный шанс на смелые эксперименты по спасению американской цивилизации. Но уже во второй половине 1933 г., а наиболее полновесно в 1934 и 1935 гг. зазвучали острая критика президента со стороны как радикалов, так и консерваторов. На ведущей позиции среди оппонентов Рузвельта обосновались «левые» и «правые» радикалы, поставившие под угрозу сохранение за ним массовой социальной опоры.
В левом политическом спектре 1930-х гг. были различимы три течения. Первое течение — революционного социализма — было представлено Коммунистической партией США, влияние которой в условиях коллапса капиталистической экономики серьезно возросло среди рабочих, а также части интеллигенции. Поначалу партия выступала острой противницей рузвельтовских реформ, но в середине 1930-х гг. поменяла цель борьбы за «Советскую Америку» на цель создания народного демократического фронта с участием либералов и Ф.Д. Рузвельта. Политический зигзаг коммунистов был предопределен решениями Коминтерна, объявившего в 1935 г. на своем VII конгрессе в Москве главной опасностью фашизм (правый радикализм) и призвавшем своих сторонников блокироваться со всеми антифашистскими силами. Компартия США внесла свой вклад в объединение миллионов неорганизованных рабочих в профсоюзы, в борьбу против консервативных и реакционных противников рузвельтовской коалиции.
Главной выразительницей второго течения — демократического социализма — в 1930-е гг., как и прежде, выступала Социалистическая
198 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
партия США. Как это ни парадоксально, именно она, а не Компартия, заняла непримиримую позицию в отношении Нового курса, став главным раздражителем для Рузвельта «слева». Руководство Соцпартии во главе с Норманом Томасом признавало свою родословную связь с марксизмом, вместе с тем жестко критиковало советский социализм, сталинскую диктатуру и однопартийный режим. Демократическое наследие американской цивилизации было для Томаса и его сторонников непреходящей ценностью, которая должна была сохраняться и в условиях социалистической трансформации, и после окончательного утверждения социализма. Экономический кризис 1929—1933 гг., с точки зрения социалистов, свидетельствовал о «перезрелости» капитализма, исторической возможности и обусловленности перехода к социализму, который должен был быть осуществлен посредством демократических выборов. Возможность реформирования капитализма на либеральной основе Томас категорически отвергал. Кроме того, он не видел в США реальной опасности фашизма, поэтому идея антифашистского фронта с либералами в условиях Соединенных Штатов представлялась Томасу новым образцом коммунистического догматизма. Он не был против единства действий с коммунистами, но целью единения должен был стать парламентский переход к социализму158.
На президентских выборах 1932 г. Томас занял третье место, собрал 882 тыс. голосов (в три с лишним раза больше, чем в 1928 г.) и воспринял свой успех как реальность социалистической перспективы. Но после того как Рузвельт в 1935 г. провел социальные реформы, совпадавшие с ближайшими требованиями Социалистической партии, влияние социалистов стало резко падать (в 1936 г. Томас собрал 187 тыс., в 1940-м — 99, в 1944-м — 80 тыс. голосов). На закате лет Томас объяснил причину падения влияния партии лаконично: «Что же выбило почти полностью почву из-под наших ног? Причина может быть выражена в одном слове — Рузвельт. Больше можно ничего не добавлять». Когда задавали наводящий вопрос: «Не имеется ли в виду, что Рузвельт присвоил себе программу Соцпартии?» — Томас отвечал утвердительно159.
В третьем течении левого спектра — радикализме несоциалистического толка — самым ярким и влиятельным оказалось движение «Покончим с бедностью в Калифорнии». Его организатор, знаменитый писатель Э. Синклер, в предшествующий период поддерживал Социалистическую партию. Но в 1933 г. он решительно поменял политиче158 Thomas N. Fascism or Socialism9 The Choice Before Us. L., 1934 P. 7, 15, 24—26, 33, 65-67, 92, 165; Idem. After the New Deal, What? N.Y., 1936 P. 12, 43, 46, 77, 187
159 SeidlerM.B. Norman Thomas: Respectable Rebel. Syracuse, 1961. P. 313.
Этап пятый. Между двумя мировыми войнами
199
скую привязанность и решил выдвинуться кандидатом в губернаторы Калифорнии от Демократической партии. Америка, разъяснял он свою позицию, не готова поддерживать идеалы, обозначаемые с помощью понятий социализм и коммунизм. Конкретная программа Синклера предполагала передачу правительству Калифорнии всех пустующих или покинутых разоренными фермерами земель. На средства штата здесь должны были быть восстановлены фермы и построены фабрики и заводы, на которых предстояло занять всех местных безработных, бездомных и бедняков. Денежный фонд для учреждения коммун создавался за счет введения правительством штата пропорционально-прогрессивного налога на крупную собственность и наследства. Коммунальная собственность передавалась полностью в распоряжение тружеников, которые получали в качестве юридических лиц свидетельства на право владения своей долей акций. На территории коммун, как, впрочем, и во всем штате Калифорния, согласно плану Синклера, вводилась широкая система социального обеспечения престарелых, инвалидов, нетрудоспособных, матерей-одиночек и т.д.160
К ноябрю 1933 г. было создано около тысячи политических клубов, объединенных в движении «Покончим с бедностью в Калифорнии». Синклер без особого труда добился поддержки рядовых сторонников Демократической партии, а на губернаторских выборах 1934 г. занял второе место, уступив победителю менее 300 тыс. голосов. За него проголосовало 880 тыс. избирателей, почти столько же, сколько за социалиста Н. Томаса на общенациональных выборах 1932 г.
Одновременно с Синклером в Калифорнии успешно действовал Ф. Таунсенд, предложивший выплачивать американцам старше 60 лет пенсии по старости в размере 200 долл, в месяц (эта сумма превышала среднюю заработную плату). Данная реформа, согласно Таунсенду, не только обеспечила бы достойную старость миллионам американцев, но и высвободила бы огромное количество рабочих мест для безработных сограждан не пенсионного возраста. План Таунсенда быстро завоевал поддержку и в других штатов, а в созданные в его поддержку клубы вовлеклись миллионы людей.
В 1933—1935 гг. упрочили свои позиции многие другие организации, настаивавшие на приоритете социальных реформ. В отношении всех левых оппонентов Рузвельт успешно использовал основополагающий политический маневр: включал в свою программу реформы, 160 Sinclair U. I, Governor of California and How I Ended Poverty: A True Story of the Future. Los Angeles, 1933. P. 2—3, 10, 20, 61; Idem. We, People of America and How We ended Poverty: A True Story of the Future. Passadena, 1935. P. 13—14, 19, 23, 29, 31, 34—35, 50, 60.
200 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
которые способствовали созданию в США социального государства и дополнению политической демократии демократией социальной.
Радикальные социальные реформы обрели такую популярность, что их поспешили превратить в боевые лозунги не только лево-, но и праворадикальные критики Рузвельта. Наиболее колоритным и влиятельным среди них оказался луизианский политик Хью Лонг. Лонг добился политической известности в 1928 г., будучи избранным губернатором штата Луизиана от Демократической партии. В 1930 г. он попадает в верхнюю палату Конгресса США и упрочивает свое влияние с помощью умелой популистской демагогии и практики. Во времена губернаторства Лонг прочно подчинил себе аппарат Демократической партии в Луизиане, установил жесткий контроль над местными законодателями и исполнительной властью, прессой, многими общественными организациями. Лонг превратился в полновластного босса южного штата и начал использовать авторитарную власть для упрочения массовой опоры. В Луизиане по его инициативе были отменены налоги на бедных, введена бесплатная раздача школьных учебников, резко расширено строительство дорог, мостов, в целом инфраструктуры общественного пользования. В 1934—1935 гг. Лонг замахнулся на большее — президентское кресло и бросил вызов Рузвельту.
С начала 1935 г. он приступил к организации клубов под названием «Разделим наше богатство» и стал готовить почву для объединения всех социальных радикалов в массовую третью партию. Программные заявления Лонга были сыры, противоречивы, но основные требования были в высшей степени просты и доходчивы. Лейтмотив — решительная конфискация сверхбогатства. Лонг требовал обложить беспрецедентными налогами недвижимость, состояния, наследства миллионеров. Первый миллион, разъяснял он, будет освобожден от налога, второй миллион обложен налогом в 1%, третий — в 2, четвертый — в 4, пятый — в 8, шестой — в 16, седьмой — в 32, восьмой — в 64%, а с девятого миллиона будет вводиться 100%-ный налог. Доходы богатых также должны быть обложены прогрессивным налогом, чтобы ежегодный доход одного индивидуума не превышал средний семейный доход американцев более, чем в 100—300 раз, то есть равнялся 600—1800 тыс. долл. Миллионеры, таким образом, сохранялись, но мультимиллионеры элиминировались. Огосударствленные с помощью налогов богатства распределялись между малоимущими161.
161 The Great Depression. Opposing Viewpoints / Ed. W. Duddley. San Diego (Ca.), 1994. P. 55—59; Polenberg R. The Era of Franklin D. Roosevelt 1933—1945. A Brief History With Documents. Boston, N.Y., 2003. P. 128—132.
Этап пятый. Между двумя мировыми войнами
201
В 1935 г. в клубы Лонга было вовлечено 7 млн человек, он превратился в самую серьезную радикальную опасность для Рузвельта, но в сентябре карьера и жизнь луизианского популиста прервались — он был смертельно ранен молодым человеком по имени Карл Уэйс. Дело Лонга было продолжено его ближайшим сподвижником Дж. Смитом, сумевшим привлечь на свою сторону Ф. Таунсенда, а также влиятельного «радиопроповедника» Чарлза Кофлина. Кофлин, подобно Лонгу и Таунсенду, находился тогда на пике влияния, его радиопроповедь социальной справедливости приковывала внимание более 10 млн слушателей. Как и поклонники Лонга, они были преисполнены ненависти к богатым, но равным образом отвергали коммунизм и социализм. И только себя они считали радетелями истинного американизма, опирающегося на заветы отцов-основателей.
В 1935 г. последователи Лонга, Таунсенда и Кофлина образовали Национальную юнионистскую партию, а своим кандидатом в президенты выдвинули конгрессмена Уильяма Лемке, до того связанного с прогрессистской фракцией Республиканской партии. Но к этому времени Рузвельт уже в полной мере осознал силу и опасность социального радикализма, хоть в правых, хоть в левых одеждах. С весны 1935 г. Рузвельт решительно запустил второй, на этот раз ярко выраженный социальный Новый курс, провел законы о пособиях по безработице, пенсиях по старости, широком признании прав профсоюзов, предложил резко повысить налоги на корпорации и мультимиллионеров. К президентским выборам 1936 г. он сумел нейтрализовать как левых, так и правых радикалов. Лемке вместо ожидаемых миллионов получил на президентских выборах только 882 тыс. голосов. Рузвельт же был подлинным триумфатором — за него проголосовало более 25 млн человек, или 60,8% избирателей (второй результат в истории президентских выборов в США XX в.).
Снятие опасности социального радикализма вывело на первый план опасность противоположного толка — социальный консерватизм. Его главным выразителем выступал крупный бизнес, банки и промышленные корпорации. Отношения Рузвельта с бизнесом были неоднозначными на различных этапах, но в начальный период Нового курса им было присуще определенное равновесие — реформы, вызывавшие болезненную реакцию бизнеса, смягчались мерами, которые прямо отвечали интересам банковского и промышленного капитала. Знаменитый закон 16 июня 1933 г. о восстановлении промышленности — НИРА, как и создание Национальной администрации по восстановлению — НРА, фактически не вызвали сопротивления бизнеса. Его поддержали ведущие организации бизнеса — Национальная ассоциа¬
202 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ция промышленников (НАП) и Американская торговая палата (АТП). Поддержка крупного бизнеса привела к тому, что уже через три месяца 85% промышленности было охвачено «кодексами честной конкуренции»162.
Обострение отношений правительства и бизнеса произошло в начале 1934 г. в связи с принятием закона о контроле над выпуском ценных бумаг и в целом над биржевой деятельностью. Ассоциация биржевых фирм, Ассоциация банкиров-инвесторов, Американская торговая палата резко осудили закон как уничтожающий не только спекуляции, но и саму биржу. В мае 1934 г. завершился период «почтительных» отношений бизнеса и правительства и начался период жесткой конфронтации.
Большой бизнес, все его ведущие организации твердо и жестко противостояли как экономическим, так и особенно социальным реформам Рузвельта. Они ультимативно требовали остановить рост государственных расходов, восстановить сбалансированный бюджет, прекратить «разорительные» общественные работы. Для них оказался абсолютно неприемлем законопроект Вагнера (одобрен в 1935 г.), отвечавший интересам профсоюзов и резко ущемлявший традиционные прерогативы бизнеса. В 1935 г. Национальная ассоциация промышленников объявила ликвидацию Нового курса главной задачей бизнеса. Но Рузвельт не уступал. «Промежуточные» национальные выборы 1934 г. показали, что нация в целом предпочитала Демократическую партию Республиканской в еще большей мере, чем в 1932 г. Рост движений социального радикализма свидетельствовал, что «забытые американцы» хотели не ослабления, а углубления демократических реформ. Рузвельт счел, что их поддержка имела главное значение для сохранения и продолжения его курса. Большой бизнес ответил Рузвельту классическим политическим приемом: во время президентской кампании 1936 г. он резко увеличил финансирование Республиканской партии и соответственно сократил пожертвования для демократов.
В 1935—1936 гг. Рузвельт, по выражению американского историка, подвергся «бешеной атаке со стороны бизнеса»163, но и президент не жалел жестких выражений в адрес людей, оказавшихся его главными противниками. При этом Рузвельт неизменно подчеркивал, что тень не 162 Кредер А.А. Американская монополистическая буржуазия и «новый курс» Ф.Д. Рузвельта /Американский ежегодник. М., 1979. С. 121 — 124.
163 Ladd Е. American Political Parties: Social Change and Political Response. N.Y., 1970. P. 187.
Этап пятый. Между двумя мировыми войнами
203
должна быть брошена на весь бизнес, частное предпринимательство и индивидуализм, что, наоборот, эти фундаментальные установления должны быть защищены от капиталистических цезарей — «жирных котов». Власть должна быть отнята у 200 гигантских корпораций, распоряжающихся половиной богатства нации, у финансовых гигантов, которые с помощью нечестных сделок и махинаций беспрерывно отчуждают в свою пользу «деньги народа, бизнес народа, труд народа»164.
Драматизм беспрецедентной для американской истории схватки главы государства и бизнеса усугублялся тем, что на стороне бизнеса выступала большая часть государственных институтов, среди которых «ударной силой» оказалась судебная ветвь.
Рузвельт столкнулся с оппозицией со стороны Верховного суда США с самого начала реформ. Двенадцать предшествующих лет пребывания у власти республиканцев привели к тому, что их назначенцы возобладали в высшем судебном органе. Четверо из девяти верховных судей были твердыми консерваторами, еще два близкими к ним, и только трое во главе с Л. Брандейсом имели репутацию либералов. В первые полтора года Нового курса Верховный суд не решался на открытую схватку с Рузвельтом, но в январе 1935 г. начал бескомпромиссный «крестовый поход» против политики президента. Были последовательно отменены положения о прекращении расчетов золотом, о пенсиях для железнодорожников, наконец, в мае объявлен неконституционным Закон о восстановлении промышленности — базисный для всей социально-экономической политики Рузвельта. Всего в 1935 — начале 1936 г. Верховный суд отменил, как антиконституционные, 11 рузвельтовских законодательных актов. В глазах Рузвельта Верховный суд предстал не меньшей опасностью для Нового курса, чем большой бизнес, поэтому сразу после победы на президентских выборах 1936 г. он объявил приоритетной задачей радикальную реформу судебной власти.
Ключевым положением президентской реформы, предложенной на рассмотрение Конгресса США 5 февраля 1937 г., являлось увеличение состава Верховного суда на шесть человек, что должно было обеспечить в нем твердое большинство выдвиженцев Рузвельта, а значит, сторонников Нового курса. Реакция высшего законодательного органа оказалась для Рузвельта шокирующей неожиданностью: не только консервативные оппоненты, но и большое число либералов, включая республиканско-демократический прогрессивный блок, решительно высказались против столь откровенного, в их глазах, посягательства 164 Nothing to Fear: The Selected Addresses of Franklin Delano Roosevelt P. 20, 22, 63—64, 66—68.
204
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
на демократические первоосновы США и опасного прецедента политического авторитаризма. Против Рузвельта ополчилась и консервативная, и либеральная пресса. Президент, проявив незаурядный характер и политическую волю, апеллируя к «мандату народа» на продолжение реформ, пытался воплотить радикальный замысел в жизнь. Но реальных шансов на победу при сложившемся соотношении сил в законодательном органе власти у него не было.
Развязка одного из самых драматических эпизодов в истории Нового курса оказалась неожиданной. Консервативные «старцы» Верховного суда, не выдержав политического напряжения и положившись на инстинкт самосохранения, дрогнули. 29 марта 1937 г. Верховный суд признал конституционным закон штата Вашингтон о минимуме заработной платы для женщин. После этого последовали другие, еще более важные уступки Верховного суда, среди них признание закона Вагнера и закона о социальном обеспечении. В 1937—1938 гг. два консервативных члена Верховного суда вышли в отставку, и Рузвельт уже по собственному законному праву заполнил вакансии либеральными судьями.
«Оливковая ветвь», протянутая Верховным судом президенту потребовала, в соответствие с нормами демократической политической культуры, уступок и со стороны президента. Это явилось одной из причин ослабления радикальных нововведений на завершающем этапе Нового курса. Рузвельт не мог до бесконечности сохранять режим жесткой конфронтации и в отношениях с бизнесом, который, будучи, по яркому определению современников, «загнанным в собачью конуру», начал подавать сигналы о готовности воспринять «социальную ответственность». Политические реалии, диалектика и логика демократической стратегии Рузвельта ставили пределы его дрейфу «влево». Но масштаб этого дрейфа все равно был беспрецедентен в истории американских президентов, государственной власти и политической системы.
Высшим выражением левого сдвига стало возникновение знаменитой рузвельтовской избирательской коалиции, которая на многие десятилетия, вплоть до наших дней, определила американский политический ландшафт. В своей основе эта коалиция, вобравшая большинство американцев из средних и нижних слоев, оформилась в 1932—1936 гг. Ее создание было обусловлено углублявшейся социализацией либерализма Демократической партии, но также и другими факторами, среди них изменением соотношения сил внутри самой партии. Уже в самом начале Нового курса о разрыве с Рузвельтом объявили наиболее консервативные деятели его партии, среди них кандидат в президенты США на выборах 1924 г. Д. Дэвис и кандидат на президентских выборах 1928 г. А. Смит. В 1934 г. они образовали Лигу свободы, поставившую
Этап пятый. Между двумя мировыми войнами
205
своей целью очищение Демократической партии от сторонников Рузвельта и возвращение к идейно-политическим доктринам 1920-х гг. Но Рузвельт и его сторонники смогли переломить соотношение сил в партии в свою пользу и сделать этот поворот исторически необратимым.
После фактического откола от демократов крайних консерваторов в партии наличествовали три основных течения: консервативное, центристское, а также леволиберальное, в котором были такие яркие политики, как Р. Вагнер, Ф. Перкинс, Г. Гопкинс, Г. Уоллес и Г. Икес. Рузвельт стоял над фракциями, но по своей сути, подобно другому выдающемуся президенту-реформатору, А. Линкольну, был центристом и осуществлял сложные примирительные маневры, которые обеспечивали поддержку его мероприятий большинством партии и сохраняли ее единство, крайне необходимое в условиях жесткой конкуренции с другими партиями. Диалектика поведения Рузвельта имела много сходных черт с политическим поведением А. Линкольна эпохи Гражданской войны. Удерживая единство большинства партии, Рузвельт вместе с тем в критические моменты воспринимал в качестве общепартийных требования левых либералов, хотя те неизменно оставались фракцией меньшинства. Выдающееся политическое искусство и харизма Рузвельта проявлялись в том, что две другие фракции, бывшие в явном большинстве, поступались своими принципами и принимали выбор Рузвельта. В результате партия в целом сдвигалась влево и радикально обновлялась. Уже в 1934 г. один из прозорливых политических наблюдателей отмечал: «Нынешняя так называемая Демократическая партия ничем не напоминает партию прошлого. Похоже, что Рузвельт создал совершенно новую партию под старым названием, со старым хорошо известным клеймом»165.
В результате этой трансформации демократы нанесли сокрушительный удар по всем политическим партиям: третьи партии, от лево- до праворадикальных, к концу 1930-х гг., по сути, потерпели фиаско, а Республиканская партия на целых 20 лет оказалась в политическом нокдауне. Избиратели, поддержавшие демократов, были в основном из средних и нижних социальных слоев, при этом многие из них радикально поменяли свои политические предпочтения.
Важнейшим изменением в соотношении сил двух главных партий стал переход на сторону демократов большинства городских избирателей, при этом жителей наиболее крупных промышленных городов, ранее голосовавших за Республиканскую партию. Среди городских
165 Цит. по: Маныкин А.С. «Эра демократов»: партийная перегруппировка в США, 1932-1952. М., 1990. С. 35-36.
206 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века избирателей, поддерживавших демократов, был особенно заметен рост числа организованных рабочих. Еще в 1932 г. такой крупный тред-юнион, как Объединенный союз горняков, поддерживал Гувера, а Объединенный союз швейников высказался в пользу социалиста Томаса. В 1935 г. оба союза вошли в Конгресс производственных профсоюзов (КПП), оформившийся благодаря демократическому рабочему законодательству Рузвельта и отдавший ему свои голоса.
На сторону Демократической партии перешло большинство иммигрантов. Особенно весомой стала поддержка демократов со стороны ирландской и еврейской общин (85% последней голосовали за Рузвельта в 1936 и 1940 гг.). Еще в большей степени, чем среди белых американцев, влияние демократов возросло среди чернокожих избирателей. Это произошло несмотря на то, что Рузвельт не покушался на расовую сегрегацию, суды Линча и лишение негров гражданских и политических прав в южных штатах. Чернокожие избиратели северных штатов были благодарны Рузвельту за социальные законы в интересах нижних слоев, к которым они в подавляющем большинстве относились, и в 1936 г. предпочли Демократическую партию Республиканской (демократам отдали голоса около 70% чернокожих избирателей)166.
Резко возросла поддержка Рузвельта среди женщин, хотя Новый курс и не включал специальных мер в пользу женского равноправия. Женщин привлекала социальная политика Рузвельта, как и осуществленные им впервые в американской истории назначения женщин на важные правительственные посты (самое известное — назначение Фрэнсис Перкинс министром по трудовым отношениям). Наконец, был заметен рост влияния Демократической партии среди фермерства. Демократы доминировали не только в сельских районах Юга, традиционном оплоте партии, но добились поддержки даже со стороны фермерства Среднего Запада, прежде отдававшего предпочтение республиканцам. В южных штатах демократов поддерживали 80% избирателей. Но демократы впервые за 70 лет добились превосходства над республиканцами и в северных штатах, где на их сторону перешли 20% бывших приверженцев Республиканской партии.
Современная историография выделяет в эволюции рузвельтовского Нового курса три этапа, которые подчас обозначаются как «три Новых курса». Повестка первого Нового курса была определена весной 1933 г., в «первые сто дней» президентства Рузвельта. На том этапе, ох-
166 Kirkendall R. The New Deal and American Politics // Fifty Years Later: The New Deal Evaluated / Ed. H. Sitkoff. Philadelphia, 1985. P. 22—27; McJimcey G. The Presidency of Franklin Delano Roosevelt. Lawrence (Kansas), 2000. P. 142.
Этап пятый. Между двумя мировыми войнами
207
ватившем 1933—1935 гг., основные усилия президента и его команды были направлены на преодоление кризиса и включали по преимуществу приемы экономического планирования и регулирования, а социальные нововведения находились на втором плане. Такая политика способствовала «вытаскиванию» экономики из кризиса, но мало содействовала разрешению острых социальных коллизий. Напротив, они продолжали обостряться, вследствие чего в стране наблюдался всплеск левого и правого радикализма. Реагируя на него, Рузвельт решительно перенес главные усилия на социальные реформы. В результате с весны 1935 г. был запущен второй Новый курс. Он помог Рузвельту одержать триумфальную победу на президентских выборах 1936 г. Далее последовал третий Новый курс, охвативший 1937—1940 гг. Он оказался сложен и неоднозначен. С одной стороны, стратегические расчеты привели Рузвельта к решению о приостановке радикальных реформ и консолидации того, что уже было сделано, но, с другой стороны, неожиданный экономический спад 1937 г. побудил к возобновлению, пусть и не в прежнем объеме, новаторских экономических и социальных экспериментов. К 1940 г. перестройка социально-экономических оснований американской либерально-капиталистической цивилизации была завершена.
На первом этапе одной из главных проблем стало отношение к крупнейшим корпорациям. Рузвельт выбирал между двумя известными реформаторскими подходами Прогрессивной эры — Новым национализмом Т. Рузвельта и Новой свободой В. Вильсона. По замечанию одного из близких к Рузвельту наблюдателей, он «разрывался» между двумя концепциями и был противником жесткой догматической позиции в отношении монополий167. С одной стороны, он доказывал, что если бы Первая мировая война не прервала вильсоновских реформ, то с монополиями было бы покончено, и Америка никогда не узнала такого страшного экономического крушения, которое постигло ее в 1929 г.168 С другой стороны, он внимал и аргументам влиятельных членов «мозгового треста», склоняясь в практическом плане, особенно на первом этапе Нового курса, к государственному регулированию и планированию деятельности крупного бизнеса.
В области промышленно-аграрной политики Рузвельта особое значение имели два закона. Первый — Национальный закон о восстановлении промышленности от 16 июня 1933 г. (НИРА) — вводил систему кодексов «честной конкуренции». Всего было разработано и после утверж167 Jackson R.H. That Man. An Insider’s Portrait of Franklin Roosevelt. N.Y., 2003. P. 122,124.
168 Roosevelt F.D. Looking Forward. P. 21, 26, 28-31, 33, 231.
208 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
дения главой государства введено в качестве обязательных 541 основных и 185 дополнительных кодексов. 90% американских промышленных предприятий вступили в соглашения, определявшие объемы и цену производимой продукции, минимальную заработную плату рабочих и максимальную продолжительность рабочего дня. Закон просуществовал два года и был отменен решением Верховного суда США. Его воздействие на экономику было противоречивым, он позитивно повлиял на рынок рабочей силы, но мало способствовал преодолению кризиса перепроизводства. Слабая эффективность закона в первую очередь была предопределена тем, что его судьба была, по сути, вручена крупному бизнесу, не сумевшему подчинить свои интересы общенациональным.
Второй важный закон — о восстановлении сельского хозяйства (ААА) от 12 мая 1933 г. Главными целями закона стали: повышение цен на сельскохозяйственную продукцию и восстановление их паритета с ценами на промышленные товары; предоставление фермерам льготных кредитов для модернизации производства и рефинансирования фермерской задолженности. Главным средством повышения цен на сельхозпродукцию стало сокращение посевных площадей и поголовья скота, за что государством выплачивались специальные премиальные.
В финансовой политике выделялась санация банковской системы, отделение с помощью государства «перспективных» банков от «безнадежных». Было реанимировано 90% банковского бизнеса. Из 6 тыс. банков, которым была оказана помощь, не смогли спастись только 106. Важной реформой стало обязательное страхование банковских вкладов — эта мера имела непреходящее значение. Непреходящее значение для финансовой стабилизации имело также введение государственного контроля над фондовым рынком, деятельностью бирж, выпуском и обращением ценных бумаг. Подтверждением основательности этого закона явилось то, что он просуществовал без изменения вплоть до 1964 г., когда в него были включены дополнения, распространившие требования закона и на незарегистрированные ценные бумаги169.
В финансовой сфере противоречивой, в ретроспективе важнейшей, оказалась государственная бюджетная политика. В 1932 г. во время избирательной кампании Рузвельт выступал твердым защитником сбалансированного бюджета, резко критиковал Гувера за создание дефицита, обещал сократить расходы федерального правительства на 25%. Эта ортодоксальная риторика находилась в очевидном и резком 169 Портной М.А. Новый курс — важный рубеж в государственном регулировании кредитного и фондового рынков // Новый курс Ф. Рузвельта: значение для США и России. М., 1995. С. 112.
Этап пятый. Между двумя мировыми войнами
209
противоречии с обещаниями Рузвельта не пожалеть средств на помощь «забытым американцам». Подобная помощь не могла не привести к резкому росту бюджетного дефицита, а ликвидировать его Рузвельт намеревался исключительно с помощью сокращения численности государственных чиновников.
Финансовая доктрина Рузвельта затрещала по швам, как только он оказался у руля федеральной власти. Не сокращающийся, а, наоборот, быстро увеличивавшийся бюджетный дефицит был вынужденной уступкой требованиям жизни: сбалансировать бюджет в 1933, 1934 или 1935 г., признает позднее Рузвельт, означало совершить преступление против народа. И все же Рузвельт цеплялся за доктрину сбалансированного бюджета до 1937 г. И только новый финансовый и экономический спад 1937 г. склонил его в пользу принятия доктрины дефицитного финансирования антикризисных мероприятий, которая в самой практике Нового курса восторжествовала гораздо раньше. Рузвельт начал говорить о наличии среди либералов двух школ по проблеме бюджетной политики: одна твердо исповедовала теорию сбалансированного бюджета, другая признавала узаконение дефицита, определяемого задачами снятия экономического кризиса и обеспечения социально-экономических запросов бедствующего народа. Рузвельт встал на сторону второй школы170.
На втором этапе Нового курса главными стали социальные реформы. Среди них первой фундаментальной мерой оказался закон Вагнера, одобренный 5 июля 1935 г. Закон легализовал профсоюзы, в правовом отношении уравнял, а в чем-то даже возвысил их над предпринимателями (например, согласно принципу «закрытого цеха», последние могли нанимать только тех рабочих, которые вступили в профсоюз). В результате за годы президентства Рузвельта численность профсоюзов выросла более чем втрое, профсоюзы одержали победы в 80% стачек, благодаря их активности и поддержке государства реальная заработная плата американских рабочих с 1935 по 1945 г. выросла на 80%.
Второй важной социальной реформой стал закон о социальном страховании по старости и безработице, одобренный в августе 1935 г. Он положил начало федеральной системе социального страхования в США, которая стала фундаментом американского социального государства на весь последующий период. Наконец, третьей важной социальной мерой стал закон о справедливых условиях труда 1938 г. Он ввел минимальную почасовую заработную плату и максимальную продолжительность рабочего дня. В последующем закон стал фундаментальным федеральным актом, гарантирующим минимальный уровень справедливых условий 170 Nothing to Fear: The Selected Addresses of Franklin Delano Roosevelt. P. 170.
210 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
труда. Среди важных социальных мер необходимо также назвать масштабные программы общественных работ, в которые в разные годы было вовлечено более 10 млн безработных.
Некоторые основные экономические результаты развития США в годы пребывания у власти Ф. Рузвельта с 1933 по 1945 г. представлены в приводимой ниже таблице. В нее включены в целях сравнительного анализа и данные 1929 г., наиболее удачного в предшествующей экономической истории США. Также приводятся данные об изменении валового национального продукта — ВНП — из трех разных источников, поскольку эти данные приводятся в неизменных долларах трех разных лет — 1958, 1982 и 1992-го. *
Таблица 1
Экономические показатели президентства Ф.Д. Рузвельта171
Год
ВНП в неизменных долл. 1958 г. млрд долл.
ВНП на душу населения в неизменных долл. 1958 г.
ВНП в неизменных долл. 1982 г. млрд долл.
ВНП в неизменных долл. 1992 г. млрд долл.
Индекс розничных цен 1910-1914 = 100
Безработица млн чел.
%
от всей раб. силы
1929
203,6
1671
709,6
796,8
177
1,550
3,2
1933
141,5
1126
498,5
580,3
134
12,830
24,9
1934
154,3
1220
536,7
643,7
138
11,340
21,7
1935
169,5
1331
580,2
701,4
142
10,610
20,1
1936
193.0
1506
662,2
792,4
143
9,030
16,9
1937
203.2
1576
695,3
835,0
148
7,700
14,3
1938
192,9
1484
664,2
804,9
146
10,390
19,0
1939
209,4
1598
716,6
870,3
144
9,480
17,2
1940
227,2
1720
772,9
944,2
145
8,120
14,6
1941
263,7
1977
909,4
1105,9
152
5,560
9,9
171 Данные во второй, третьей, седьмой и восьмой колонках взяты из: Historical Statistics of the United States. Colonial Times to 1970. Wash., 1975. P. 224, 135, данные в четвертой колонке из: Vital Statistics on American Politics / Ed. H.W. Stanley, R.G. Niemi (Wash., 1992). P. 410; данные в пятой колонке из: Vital Statistics on American Politics I Ed. H.W. Stanley, R.G. Niemi. (Wash., 1998). P. 385; данные в шестой колонке из: Encyclopedia of American Economic History. Vol. 1. P. 234.
Этап пятый. Между двумя мировыми войнами
211
Продолжение таблицы !
Год
ВНП в неизменных долл. 1958 г. млрд долл.
ВНП надушу населения в неизменных долл. 1958 г.
ВНП в неизменных долл. 1982 г. млрд долл.
ВНП в неизменных долл. 1992 г. млрд долл.
Индекс розничных цен 1910-1914 = 100
Безработица млн чел.
% от всей раб.
силы
1942
297,8
2208
1080,3
1312,7
169
2,660
4,7
1943
337,1
2465
1276,2
1526,3
176
1,070
1,9
1944
361,3
2611
1380,6
1648,2
182
0,670
1,2
1945
355,2
2538
1354,8
1629,3
186
1,040
1,9
Как можно заключить из статистических данных, экономика США в первые четыре года Нового курса достаточно последовательно выходила из беспрецедентного экономического кризиса. В конце 1937—1938 гг. произошел некоторый новый спад производства, который был, после возобновления и расширения Рузвельтом антикризисных мер, быстро преодолен. В 1939—1940 гг., то есть еще до вступления США в войну и начала ими массового военного производства, показатели ВНП 1929 г. были превзойдены. Безработица вернулась к уровню 1937 г. и была в полтора раза ниже, чем в 1933 г. Обращает на себя внимание стабилизация цен — их колебания в 30-е годы были незначительны.
Экономические результаты Нового курса невозможно назвать в полной мере успешными, но нельзя отрицать и того, что благодаря ему экономика США к концу 30-х годов по ряду важнейших показателей была восстановлена, а по другим показателям восстановление, пусть и медленно, но продолжалось. Вступление США во Вторую мировую войну ускорило восстановление этих показателей и одновременно создало условия для нового, во многом беспрецедентного взлета американской экономики.
А вот как выглядят социальные показатели Нового курса и всего рузвельтовского периода172.
172 Данные во второй колонке взяты из: Encyclopedia of American Economic History. Vol. 1. P. 244; данные в третьей колонке из: Robertson R.M., Walton G.M. History of American Economy. P. 482; данные в четвертой и пятой колонках из: Historical Statistics of the United States. P. 340; данные в шестой и седьмой колонках из: Vital Statistics on American Politics (Wash., 1998). P. 399.
212
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
Таблица 2
Год
Индекс реальной заработной платы всех занятых 1910-1914 = 100
Реальная понедельная заработная плата промышленных рабочих 1967 = 100
Все социальные расходы государства млн долл.
Расходы по социальному страхованию млн долл.
Численность профсоюзов млн чел.
%
к рабочей
силе
1929
136
43,0
3921
342
3,75 (1930 г.)
7,5
1933
137
38,2
4462
344
1934
159
40,5
5832
362
1935
161
43,3
6548
406
3 65
6,9
1936
164
46,4
10184
456
1937
180
49,4
7858
545
1938
189
46,7
7924
849
1939
194
50,6
9213
1181
1940
199
53,1
8795
1272
7,3
13,1
1941
214
59,3
8953
1330
1942
222
66,3
8609
1376
1943
239
73,5
8283
1259
1944
246
77,3
8228
1256
1945
250
72,8
9205
1409
12,25
22,8
Рузвельтовский период, в том числе и годы Нового курса, ознаменовались серьезным ростом реальной заработной платы американских трудящихся. В годы Нового курса она выросла на 40%, а за весь период президентства Рузвельта почти в два раза. Это наивысший показатель за всю американскую историю, и он непосредственным образом связан с рузвельтовскими реформами. Наибольшее значение для улучшения материального положения трудящихся имел закон Вагнера 1935 г.: используя его, рабочие повели жесткую атаку на предпринимателей, вырывая одну уступку за другой.
Что касается социальных расходов, то их рост в годы войны затормозился: если в период Нового курса они увеличились почти вдвое, а рас¬
Этап пятый. Между двумя мировыми войнами
213
ходы на социальное страхование даже втрое, то в военный период рост и тех, и других не достиг и 10%. Приостановка принятия новых социальных реформ объяснялась не только усилением позиций консерваторов в Конгрессе США, но определялась стратегическим выбором самого Рузвельта, исходившим из того, что государственный бюджет не выдержит беспрецедентного роста военных расходов и одновременного увеличения расходов социальных. Но после достижения победы Рузвельт планировал безусловное возобновление социальных реформ Нового курса, о чем свидетельствовал предложенный им в 1944 г. вниманию Конгресса Экономический билль о правах.
Оценивая социальные последствия реформ 30-х годов, как и всего рузвельтовского периода, необходимо признать, что они не привели к принципиальному изменению классовой структуры США. Вместе с тем большая часть нижнего класса, существенно упрочив свое материальное положение, подошла вплотную к границе среднего класса. Налоговая политика Рузвельта в определенной мере способствовала перераспределению доходов между экономическими классами. В 1935 г. был резко повышен налог на индивидуальные доходы свыше 1 млн долл, (с доведением налога на доход свыше 5 млн долл, до 75%). В 1942 г. минимальный подоходный налог равнялся 18%, а максимальный 88%.
Подведение исторических итогов рузвельтовского президентства затруднено по той причине, что многие его мероприятия заключали крайне противоречивые тенденции. Историзм требует выделить те нововведения, которые приобрели для американской истории непреходящее позитивное значение, способствовали, в сравнении с предшествующими периодами, совершенствованию общества, улучшили положение большинства народа, в том числе и особенно его нижних слоев.
Среди экономических мероприятий рузвельтовского президентства к таким нововведениям необходимо отнести механизмы регулирования денежной эмиссии, банковско-финансовой сферы, фондового рынка. В исторической ретроспективе выдающимся достижением предстает выдвинутая Рузвельтом и настойчиво воплощавшаяся в жизнь концепция «заправки насоса» — расширения покупательной способности основных слоев общества как фундаментального механизма борьбы с перепроизводством и экономическими кризисами.
Среди социальных достижений на первое место можно поставить создание впервые в американской истории национальной системы социального страхования. Два его главных компонента — страхование по старости и безработице — стали непреходящими основаниями американского социального государства и в последующем не подвергались сомнению ни одной из политических сил, были признаны и со¬
214
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
вершенствовались как либералами, так и консерваторами. К важнейшим достижениям необходимо отнести законы, позволившие нижним социальным классам и группам резко расширить возможности участия в распределении национального богатства. Рабочее законодательство позволило трудящимся твердо и эффективно оспорить монопольное прежде право предпринимательского класса на распределение прибавочной стоимости. Социальные реформы эпохи Рузвельта способствовали дополнению американской политической демократии элементами демократии социальной.
В политическом отношении американское общество стало более плюралистическим, удельный вес среднего и нижнего класса в политическом процессе и системе увеличился, а удельный вес верхнего класса сократился. Созданная Рузвельтом коалиция Демократической партии, включившая рабочий класс, фермерство, большинство чернокожих американцев, как и поддержавшую Новый курс часть бизнеса, может быть определена как широко демократическая. Президентство Рузвельта — так же, как прежде президентства Э. Джексона, А. Линкольна, В. Вильсона — подтвердило, что деятельность американского государства и политической системы не является чем-то раз и навсегда данным. Она определяется соотношением разных социальных сил и преимущества, которые дают для воздействия на политическую власть собственность и богатство, могут быть серьезно ослаблены противодействующими силами.
Этап шестой
Демократия в постиндустриальном обществе
Демократия для афроамериканцев, женщин, иммигрантов, сексуальных меньшинств
При изучении истории западных стран от 1950-х гг. до наших дней широко используется концепция смены индустриального общества постиндустриальным. С экономической точки зрения основой разделения обществ на доиндустриальные, индустриальные и постиндустриальные является разное соотношение в них трех секторов народного хозяйства, обозначаемых современной экономической наукой как первичный, вторичный и третичный. На доиндустриальной стадии господствовал первичный сектор, включающий в себя сельское хозяйство и добывающие отрасли. На индустриальной стадии господство перешло к обрабатывающей тяжелой и легкой промышленности, а также к строительству, входящими во вторичный сектор. Наконец, на постиндустриальной стадии утверждалось лидерство третичного сектора — сферы услуг. В США удельный вес третичного сектора в валовом внутреннем продукте (ВВП) с середины XX в. увеличился в два раза и в начале XXI в. он составил более 80%. Некогда ведущие отрасли первичного и вторичного секторов — угледобывающая, металлургическая, ряд других — были вытеснены в развивающиеся страны.
Для постиндустриальной эпохи характерно не просто возрастание удельного веса третичного сектора — оно происходило и в индустриальную эпоху. Но тогда возрастали в первую очередь торговля и финансы, а в постиндустриальном обществе главная роль в третичном секторе перешла к сферам производства знаний, образованию, медицине, а ведущая роль в обеспечении экономического прогресса окон¬
216 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
чательно перешла от промышленного и финансового капитала к капиталу человеческому.
Утверждение постиндустриального общества сопровождалось радикальным изменением как экономики, так и социальной структуры. Переход к нему перетряхнул практически все классы, слои, социальные группы. В обществоведческой литературе при анализе социальной структуры постиндустриального общества укоренились такие понятия, как беловоротничковые социальные слои, новый средний класс, ряд других.
Принципиальная социальная структура постиндустриального американского общества США может быть сведена к трем главным экономическим классам — верхнему, среднему и нижнему.
Самым многочисленным является средний класс. В постиндустриальной Америке средний класс, достигающий 60% населения США, разделяется на новый и старый. Само понятие средний к пасс впервые стало широко употребительным в XIX в., и тогда в него включали средних и мелких собственников, а также специалистов с хорошими доходами — юристов, врачей, государственных чиновников, профессуру. В первой половине XX в. стали использовать понятие новый средний класс в связи с резким увеличением числа инженерно-технических работников и офисных служащих. В отличие от традиционного или «старого» среднего класса эти слои не были связаны с собственностью и не являлись высокооплачиваемыми специалистами. Но они по целому ряду характеристик — величина дохода, уровень образования, социальный престиж, место и условия проживания, жизненные установки — отличались и от рабочего класса.
Подлинная история нового среднего класса началась после Второй мировой войны, когда под воздействием научно-технической революции его ряды стали стремительно расширяться, пополняться представителями все новых и новых «беловоротничковых» профессий. Его отличия от «старого» среднего класса сохранились, при этом численно «новый» средний класс возобладал. В результате большинство в среднем классе стало принадлежать индивидам, не связанным с собственностью, в том числе лицам наемного труда. Последние отличались от наемных рабочих не только тем, что были заняты умственным, а не физическим трудом, приходили на работу и работали в белых рубашках и костюмах, а не в синих или серых спецовках. Они обладали целым рядом статусных отличий, которые в совокупности дали основание отделить их от классического пролетариата индустриальной эпохи.
Одним из таких отличий можно считать различие в доходах. В конце XX — начале XXI в. среднегодовые доходы профессиональных групп, относимых к новому среднему классу, были в два раза выше доходов
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе
217
профессиональных групп, занятых физическим трудом. Трудовая деятельность профессиональных групп нового среднего класса носила более творческий характер, чем у рабочих, и не была связана с риском физических перегрузок, травматизма. Серьезно различались трудовые мотивы и жизненные ориентиры двух классов. Представители нового среднего класса обладают большей личностной автономией, они, в отличие от классического рабочего класса, гораздо меньшие коллективисты, что объясняет их меньшую склонность объединяться в профсоюзы. Рост нового среднего класса и уменьшение рабочего класса стали главной причиной упадка профсоюзного движения. Во второй половине XX в. оно сократилось с 35 до 10% занятого населения.
Костяк нижнего экономического класса в постиндустриальном обществе США составляют «синеворотничковые» работники физического труда, то есть классический промышленный пролетариат, который включает около 14% занятого населения. Ряд исследователей обозначают работников физического труда как американский рабочий класс. Вместе с тем некоторые квалифицированные группы «синих воротничков» относят себя к среднему классу В нижнюю часть нижнего класса заносят чернорабочих и деклассированные группы. В результате совокупный нижний класс предстает крупной социальной общностью, насчитывающей вместе с семьями до 30% современного американского общества.
В верхний экономический класс американского постиндустриального общества включают сверхбогатых. Например, миллионеров. Их число в Америке новейшего времени постоянно увеличивалось: если в 1945 г. их насчитывалось 13 тыс. человек, то в начале XXI в. уже 2,5 млн. Костяк верхнего класса, по мнению многих исследователей, составляет верхняя часть представителей корпоративного капитала. Корпорации, число которых в начале XXI в. превысило 5 млн (а их акционерами являются десятки миллионов американцев), серьезно различаются по экономическому весу и влиянию в народном хозяйстве. В верхний экономический класс включают тех, кто контролирует и управляет крупным капиталом. Это инвесторы, члены советов директоров, топ-менеджеры ведущих групп промышленных и финансовых корпораций, их общая численность не превышает 2 млн человек. Именно эти 2 млн индивидов сконцентрировали в своих руках львиную долю американского богатства и контроль над ним, позволившим им возвыситься над миллионами предпринимателей средней руки, людьми также богатыми, как и над мелкими бизнесменами, большинство которых зажиточны и относительно успешны. Тенденция концентрации богатства в руках крупнейших собственников нашла отражение в росте числа долларовых миллиардеров. После Вто¬
218 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
рой мировой войны долларовых миллиардеров в США еще не было, в начале 1980-х гг. их насчитывалось 13, в начале 1990-х — более 70, в 2000 г. — 274, в 2007 г. — 469 (половина от общего числа миллиардеров в мире).
Несмотря на то, что удельный вес американского среднего класса в сравнении с первой половиной XX в. вырос в три раза и он стал самым многочисленным в США, социальные контрасты не исчезли. Согласно официальным данным американской статистики в период от окончания Второй мировой войны до 1970-х гг. преобладающей была тенденция сокращения неравенства между тремя главными экономическими классами, но с середины 70-х годов возобладала тенденция его расширения и углубления. Наиболее известной схемой, используемой в американской статистике и характеризующей распределение национального дохода между разными экономическими слоями являются доли в нем пяти квинтилей (квинтиль — одна пятая) американцев.
Таблица 1
Доли (в %) пяти квинтилей американских семей в общем доходе в 1950—2000 гг.173
Годы
Нижняя пятая
Вторая пятая
Средняя пятая
Четвертая пятая
Верхняя пятая
1950
4,5
11,9
17,4
23,4
42,8
1955
4,8
12,2
17,8
23,4
41,8
1960
4,8
12,2
17,8
24,0
41,3
1965
5,2
12,2
17,8
23,9
40,9
1970
5,4
12,2
17,6
23,8
40,9
1975
5,4
11,8
17,6
24,1
41,1
1980
5,3
11,6
17,6
24,4
41,1
1985
4,8
11,0
16,9
24,3
43,1
1990
4,6
10,8
16,6
23,8
44,3
1995
4,4
10,1
15,8
23,2
46,5
2000
4,3
9,8
15,4
22,8
47,7
173 Данные за 1950—1970 гг. взяты из. Historical Statistics of the United States. Wash., 1976. P. 293; данные за 1980-2000 гг. из: Statistical Abstract of the United States 2003. Wash., 2003 P. 459.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 219
Бедность в постиндустриальной Америке не исчезла, хотя ее удельный вес резко сократился.
Таблица 2
Динамика бедности в США (1950-2005)174
Годы
Число американцев, находящихся ниже черты бедности (млн)
%
ко всему населению
1950
47,0
32,2
1960
39,8
22,2
1965
28,5
14,7
1970
25,4
12,6
1975
25,8
12,3
1980
29,3
13,0
1985
33,0
14,0
1990
33,6
13,5
1995
36,4
13,8
2000
31,5
п,з
2005
37,0
12,3
При том что социальные контрасты сохранялись, экономическое положение среднего и даже нижнего класса в сравнении с первой половиной XX в. улучшилось. Во второй половине XX в., в отличие от первой половины, представители нижнего класса приобщались к владению автомобилями и недвижимостью, и к концу века 40% семей, отнесенных к бедным, имели собственное жилье, и 76,8% — автомобили. Среди других семей владение собственным жильем достигло почти 80%, а автомобилями — более 97%174 175. Среди представителей верхнего и среднего классов владение собственным жильем практически достигло 100%.
174 Historical Statistics of the United States. P. 263; Statistical Abstract of the United States 1996. P. 472; Statistical Abstract of the United States 2003. P. 465; Statistical Abstract of the United States 2009. P. 454.
175 Rothman R. A. Inequality and Stratification. Race, Class and Gender Upper Saddle River (New Jersey), 2002. P. 191.
220
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
Все сказанное выше имело следствием серьезное изменение характера социальных конфликтов в постиндустриальной Америке. Те социальные конфликты, которые занимали центральное место в американском обществе в индустриальную эпоху, в первую очередь конфликт между рабочим классом и предпринимателями, а также между крупным бизнесом и мелкими собственниками, были потеснены другими конфликтами. В постиндустриальной Америке на ведущую позицию выдвинулись конфликты иных парных социальных групп — белые и чернокожие; мужчины и женщины; коренные американцы и иммигранты. Именно чернокожие, женщины уже обеих рас, иммигранты явились главными силами, нацелившимися на борьбу за более высокие социальные статусы, за воплощение в жизнь главной американской ценности — равенства возможностей и сыгравшими главную роль в процессе дальнейшей демократизации американского общества.
Чернокожие американцы с последней четверти XIX в. пребывали в положении «низшей расы». Ни Прогрессивная эра, ни Новый курс Ф. Рузвельта не изменили ситуации. Особенно тяжелой была жизнь черной расы в южных штатах. В конца XIX в. там повсеместно утвердился режим расовой сегрегации. Школы, больницы, кафе и рестораны, предназначенные для белых, были закрыты для чернокожих. Сегрегация была введена на общественном транспорте и в тюрьмах. Экономически чернокожие были обречены оставаться в нижнем классе. На Севере ситуация была лучше, но и там две расы были разделены многими барьерами. В большинстве случаев чернокожим запрещалось селиться в местах проживания белых. Дискриминация существовала в образовании и в сфере занятости. Символом разделения двух рас являлись черные гетто крупных городов, напоминавшие не благополучную капиталистическую страну, а колониальную Африку.
Ситуация начала меняться после окончания Второй мировой войны. На ее изменение повлияло активное участие чернокожих американцев в боевых действиях армии США, как и их вклад в военную экономику. Не могло не повлиять на нее и то, что США после окончания Второй мировой войны возложили на себя миссию мирового лидера демократии и вступили в борьбу за гегемонию с СССР, выступившего уже в роли лидера мирового коммунизма. Привлекательность СССР для черной расы планеты необходимо было нейтрализовать. С 1960-х гг., ознаменовавшихся мировой антиколониальной революцией, борьба двух соперников за влияние на черную расу только усилилась. США не могли успешно соперничать с СССР, сохраняя «черную колонию» внутри себя. В то же десятилетие успехам черной расы в США поспособствовало массовое молодежное движение новых левых, включившее в свою повестку
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе
221
прекращение войны во Вьетнаме, демократизацию американской политики и наделение чернокожих равными гражданскими и политическими правами. Новый средний класс, порожденный постиндустриальной экономикой, обладал либерально-демократическим мировоззрением и также демонстрировал готовность к освобождению от расовых предрассудков.
Большую роль в начале демонтажа системы сегрегации сыграл Верховный суд США, после того как в 1953 г. его председателем стал Э. Уоррен. Известный до того как человек весьма умеренных, даже консервативных взглядов, Уоррен, совершенно неожиданно для выдвинувшего его на эту должность президента США Д. Эйзенхауэра, начал отстаивать демократический подход в отношении чернокожих, склонив на свою сторону большинство Верховного суда. С формальной точки зрения в позиции Верховного суда США ничего революционного и радикального не было, ведь он только пытался вернуть чернокожим те права, которые уже были даны им 90 лет назад федеральной Конституцией, на страже которой и должен был стоять высший судебный орган страны. Но до Уоррена Верховный суд на протяжении 60 лет, начиная с конца XIX в., последовательно действовал вопреки 14-й и 15-й поправок, утверждая все дискриминационные и сегрегационные законы, принимавшиеся в южных штатах. Уоррен, выступивший против этой консервативной позиции, предстал человеком радикальной смелости и историческим деятелем, доказавшим, что Верховный суд обладает собственной позицией в системе разделения властей.
В 1954 г., после рассмотрения жалобы чернокожего О. Брауна из штата Техас на запрет его дочери посещать школу для белых, Верховный суд объявил сегрегацию в сфере образования антиконституционной. Поддержка Верховным судом права чернокожих на совместное обучение с белыми была воспринята негритянской общественностью как вторая Декларация об освобождении и вдохновила ее на более решительные действия против режима сегрегации.
Целый ряд негритянских организаций стал все настойчивее критиковать режим сегрегации, но конкретные выступления против него чаще всего возникали спонтанно. Одно из них в 1955 г. совершила чернокожая жительница Монтгомери (штат Алабама) Р. Паркс. Войдя в автобус, она заняла место, предназначенное для белых, и категорически отказалась уступать его. После вмешательства полиции Паркс была арестована и заключена в тюрьму. Узнав об этом, чернокожие жители Монтгомери объявили бойкот городского транспорта, продолжавшийся более года. Бойкот увенчался успехом. В ноябре 1956 г.
222
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
Верховный суд США объявил сегрегацию на общественном транспорте противоречащей Конституции США. Это был второй мощный удар по сегрегации. Его вдохновительница Р. Паркс в 2000 г. была включена журналом «Тайм» в список 100 самых выдающихся личностей XX столетия.
События в Монтгомери и их последствия стали поворотным моментом в движении чернокожих за гражданские и политические права. Движение обрело массовый характер, а во главе него встали новые организации, добившиеся широкого признания их авторитета. Первой среди таких организаций явилась Южная конференция христианских лидеров (ЮКХЛ), созданная группой чернокожих священников во главе с Мартином Лютером Кингом-младшим (1929—1968). М.Л. Кинг, тогда священник одной из баптистских церквей в Монтгомери, не только предложил идеологию массового движения чернокожих, но и стал его главным политическим лидером вплоть до своей гибели (был убит белым расистом). В отличие от главной до того негритянской организации, Национальной ассоциации содействия цветному населению (НАСЦН), добивавшейся восстановления прав чернокожих посредством апелляций к властным институтам и общественности, Кинг и его организация прибегли к тактике прямого действия. Она включила массовые митинги, марши, забастовки протеста и т.д. При этом Кинг неизменно придерживался позиции ненасильственных действий. Одним из его кумиров был М. Ганди, которому, по представлениям Кинга, удалось, опираясь на ненасильственные действия, добиться независимости Индии. Кинг был убежденным интеграционистом, верившим, что белая и черная расы смогут стать единой американской нацией.
После успешной кампании бойкота режима сегрегации в Монтгомери Кинг и его сторонники без промедления попытались использовать это средство в других южных штатах. Активная позиция нового руководства чернокожих американцев вызвала сопротивление со стороны белых расистов. Обострившийся расовый конфликт потребовал реакции со стороны государственного руководства. Подавляющее большинство представителей южных штатов в Конгрессе США осудили как действия чернокожих, так и позицию Верховного суда США, одобрив в 1956 г. Южный манифест. В нем решения судебной ветви объявлялись «явным злоупотреблением» («clear abuse») (среди сенаторов-южан манифест отказались подписать только Л. Джонсон из Техаса, а также А. Гор и Э. Кефовер, оба из Теннесси). Но благодаря позиции конгрессменов-северян решения Верховного суда все же были одобрены законодательной ветвью, которая в 1957 г. приняла первый после эпохи Гражданской войны и Реконструкции Закон о граждан¬
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе
223
ских правах, декларировавший в очень неопределенных выражениях равноправие двух рас.
Неопределенной оказалась и позиция федеральной исполнительной власти. Решения Верховного суда 1954 и 1956 гг. застали президента Эйзенхауэра врасплох, и он не спешил определяться с собственной позицией. Но в 1957 г. в связи с событиями в Литтл Роке (штат Арканзас) ему пришлось определяться. Осенью того года, когда девять чернокожих школьников попытались войти в центральную городскую школу, в которой до того обучались только белые, путь им преградил сам губернатор штата, призвавший на помощь местную национальную гвардию. Эйзенхауэр, гарант федеральной Конституции, вынужден был вмешаться в конфликт. На защиту гарантированных ею прав чернокожих в Арканзас были посланы федеральные войска. Губернатор Арканзаса должен был уступить, но в следующем году возобновил расистскую позицию, прибегнув к новому средству. Оно заключалось в прекращении финансирования тех школ, которые допустили совместное обучение белых и чернокожих. Арканзасский расистский пример был воспринят и властями других южных штатов.
Ответом со стороны чернокожих жителей Юга было расширение массового протеста. В начале 1960 г. в южных штатах прокатилась волна сидячих демонстраций (sit-inns) чернокожих в сохранявшихся сегрегированных местах общественного пользования, в первую очередь в пунктах общественного питания. Первая такая демонстрация была проведена четырьмя чернокожими студентами в закусочной для белых универсального магазина в городе Гринсборо (штат Северная Каролина). Их примеру последовали чернокожие жители многих других штатов, парализовав работу сотен заведений общественного питания. На волне этого массового протеста возникла еще одна влиятельная организация движения чернокожих — Студенческий координационный комитет ненасильственных действий (СККНД). Его тактика во многом совпадала с тактикой организации М.Л. Кинга, но состав участников был более молодым, состоявшим по преимуществу из студентов, причем не только чернокожих, но и белых.
В 1961 г. СККНД, ЮКХЛ, а также поддержавшие их две «старые» антирасистские организации — НАСЦН и Конгресс за расовое равенство (КРР) организовали в южных штатах рейды свободы, участники которых активно содействовали ликвидации расовой сегрегации в местах общественного пользования. Рейды свободы захлебнулись, натолкнувшись на жесткое сопротивление расистских властей Юга, но в том же 1961 г. участники движения чернокожих заручились поддержкой федерального правительства, во главе которого стоял лидер Демократиче-
224
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ской партии Дж. Кеннеди. В сентябре 1962 г., когда чернокожий студент Дж. Мередит попытался войти в здание университета Миссисипи (город Оксфорд), а путь ему преградили расисты, поощряемые губернатором штата, Дж. Кеннеди отдал приказ федеральным войскам защитить конституционные права Мередита. Расистский бойкот был подавлен, право Мередита на посещение университета восстановлено.
Новой важной вехой движения чернокожих стал 1963 год. Массовые антирасистские выступления имели ответом волну насилия белых в отношении чернокожих, эпицентром которого оказался город Бирмингем (штат Алабама). В мае того года лидеры чернокожих американцев решились на отчаянный шаг — вывели в центр Бирмингема 6 тыс. протестующих чернокожих детей в возрасте от 6 до 16 лет. Власти мобилизовали против детского марша отряды полицейских с овчарками. Противостояние чернокожих и белых вновь потребовало вмешательства федеральной власти. Расисты Алабамы отступили и подписали соглашение об отмене в штате расовой сегрегации. В августе 1963 г. М.Л. Кинг организовал поход 250 тыс. защитников гражданских прав (200 тыс. чернокожих, 50 тыс. белых) в американскую столицу. Марш остановился у мемориала Линкольна, после чего на организованном митинге Кинг произнес свою самую знаменитую речь — «Есть у меня мечта». Речь Кинга в пользу наделения всех американцев, независимо от цвета кожи, равными правами «на жизнь, свободу, стремление к счастью», получила самый широкий резонанс, в том числе нашла отклик в федеральном правительстве, глава которого, Дж. Кеннеди, дал поручение о безотлагательной подготовке необходимых законодательных инициатив по расширению гражданских и политических прав чернокожих.
22 ноября 1963 г. Кеннеди был убит во время посещения Далласа, административного центра южного штата Техас. Вступивший в президентскую должность Л. Джонсон почти сразу же объявил демократизацию законов о гражданских и политических правах одним из своих главных приоритетов. Обещания были подтверждены серией демократических законов 1964—1965 гг., равнозначных, по заключению многих современников и историков, второй, после знаменитых конституционных и законодательных актов 1860—1870-х гг., американской Реконструкции.
Федеральный закон о гражданских правах, одобренный Конгрессом США 2 июля 1964 г., запретил расовую дискриминацию во всех местах общественного пользования, включая школы, больницы, транспорт, а также при приеме на работу. Тотальный запрет сегрегации и дискриминации сопровождался созданием нескольких федеральных комис¬
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе
225
сий, призванных следить за соблюдением закона на практике. Еще раньше, в январе 1964 г., вступила в силу 24-я поправка к федеральной Конституции, отменявшая избирательный налог, который служил одним из главных препятствий для участия чернокожих в выборах. В августе 1965 г. Конгресс США одобрил Закон об избирательном праве, отменивший ценз грамотности, второе главное препятствие для участия чернокожих в выборах. Гражданские и политические права чернокожих, значившиеся в 14-й и 15-й поправках к Конституции США, были восстановлены. Важно отметить, что действия федеральной власти получили заметную поддержку со стороны предпринимательского класса, в том числе и особенно бизнеса южных штатов. Южные бизнесмены проявляли нараставшую озабоченность в связи с тем, что расовые конфликты вели к резкому снижению предпринимательской активности, падению производства и прибылей, и видели выход в отмене режима сегрегации.
Казалось бы, что полное юридическое уравнение в правах чернокожих и белых должно было снизить накал расового конфликта. Но в действительности он вышел на новый виток. Это напоминало ситуацию, типичную для революционных времен, когда массовые социальные инстинкты выходят из-под контроля и радикализируются в силу набранной инерции, неподвластной даже реальным и глубоким уступкам со стороны властей предержащих. Кроме того, чернокожие проявили твердое намерение в полной мере выместить накопленный за десятилетия унижений и эксплуатации протест против южных расистов, которые к тому же не изъявляли желания принять уступки и компромиссы федеральной власти. Как результат, в 1964—1965 гг. социальный протест чернокожих американцев вступил в радикальную фазу.
Высшей точкой протестного движения в 1964 г. стала кампания «лето свободы», проведенная на Юге совместно организациями гражданских прав с целью добиться как можно более широкой регистрации чернокожих избирателей. Белые расисты ответили насилием, наиболее известным эпизодом которого стало убийство трех активистов гражданских прав — двух белых и одного чернокожего студентов — около местечка Филадельфия (штат Миссисипи). В марте следующего 1965 г. марш сторонников регистрации чернокожих избирателей в Селме (штат Алабама) натолкнулся на вооруженные отряды полиции. Вследствие побоища, устроенного стражами порядка, 70 участников марша оказались на больничных койках. В 1964—1965 гг. чернокожие активисты предприняли попытки добиться для себя мест в отделениях Демократической партии южных штатов, но натолкнулись на сопротивление белых руководителей. В ответ в штате Миссисипи чернокожие
226 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
активисты во главе с Р. Мозесом образовали собственную «Свободную Демократическую партию», ставшую действовать параллельно и альтернативно Демократической партии штата, не желавшей отказаться от расистских предрассудков.
Новым явлением в движении чернокожих в середине 60-х годов стало распространение расового протеста на северные штаты. Первый расовый бунт на Севере произошел в нью-йоркском Гарлеме в 1964 г., затем бунты развивались по нарастающей до 1967 г., охватив негритянские гетто десятков городов северных штатов. В ходе пяти крупных бунтов (в Гарлеме, Лос-Анджелесе, Чикаго, Ньюарке и Детройте) погибло более 100 человек, ранено более 5 тыс. и подверглось аресту более 12 тыс. человек. Материальный ущерб от бунтов превысил 500 млн долл.
Эти бунты стали питательной почвой для появления радикальной идеоттогии движения чернокожих, отвергшей принципы ненасильственных действий и интеграции чернокожих и белых в единую нацию, с которыми выступал М.Л. Кинг. Первым радикальную доктрину выдвинул Малкольм Литтл, священник из Гарлема, получивший широкую известность под именем Малкольм Икс (Malcolm X). В 1964 г. он провозгласил, что этап «ненасильственного сопротивления себя исчерпал» и что «революции побеждают на крови»176. В том же году он совершил паломничество в Мекку и основал организацию Афроамериканского единства на мусульманской религиозной основе. В течение года его движение быстро набирало силу, но в 1965 г. прервалось после убийства Малкольма Икса при невыясненных до конца обстоятельствах. Для многих чернокожих Малкольм Икс превратился в великомученика, а его идеи были подхвачены новыми радикальными лидерами.
Одним из влиятельных последователей Малкольма Икса выступил С. Кармайкл, чернокожий лидер Студенческого координационного комитета ненасильственных действий. В 1966 г. по его инициативе из организации были исключены белые участники, и она взяла на вооружение лозунг «Власть черным». Кармайкл и его сторонники исходили из несовместимости черной и белой рас в Америке, оправдывали использование чернокожими методов насилия в борьбе за свои экономические и политические права. Дальнейшее развитие радикализм афроамериканцев (так вслед за Малкольмом Иксом его сторонники стали называть чернокожих американцев, а слово «негры» было предано остракизму) получил в движении «Черных пантер». Организация «Чер176 Hine D.C., Hine W.C., HarroldS. African Americans. A Concise History. Upper Saddle River (New Jersey), 2004. P. 434.
Этап шестой Демократия в постиндустриальном обществе
227
ные пантеры», созданная в октябре 1966 г., соединила радикальный национализм с революционным антикапитализмом. Капитализм был объявлен главным источником унижения и эксплуатации черной расы. «Черные пантеры», открыто обратившиеся к вооруженному сопротивлению расизму белых, представляли реальную и серьезную опасность для американского истеблишмента. С его санкции ФБР развернуло тотальную слежку за членами радикальной организации, поставив целью истребить их физически. В течение короткого периода были выслежены и убиты 28 участников организации и еще 750 человек арестованы и заключены в тюрьму. Одним из самых громких процессов против «Черных пантер» был суд над коммунисткой А. Дэвис, преподавательницей Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе (была оправдана после широкой общенациональной кампании в ее поддержку).
К началу 70-х годов радикальное движение чернокожих угасло. Причиной этого стали как репрессии властей, так и отрицательное отношение к нему подавляющего большинства белых американцев. Но угасание радикального движения не означало поражения движения афроамериканцев (как их стали именовать уже не только они сами, но и белые американцы) за гражданские права. В 70-е годы, как при президентах-республиканцах, таки при демократическом президенте Дж. Картере, позиции черной расы в американском обществе еще более упрочились. В ее интересах стали широко применяться программы «позитивных действий» (affirmative actions), одобренные впервые еще во второй половине 60-х годов. Согласно им, при поступлении на работу, в учебные заведения, конкурсном замещении различных вакансий афроамериканцам выделялись квоты, соответствовавшие их удельному весу в американском населении. Это трактовалось как компенсация за века дискриминации чернокожих белой расой в США.
В отношении белых американцев к чернокожим, как показывали опросы общественного мнения, происходили позитивные сдвиги, и расизм, если верить этим опросам, резко пошел на убыль. Согласно опросам, в 1942 г. только 30% белых, а в 90-е годы уже более 90% одобряли совместное обучение двух рас в школах. В 1963 г. 55% белых квартиросъемщиков заявляли, что не сменят жилья, если соседом окажется черный, а к концу века их число составило 98%. В 1963 г. 22% белых домовладельцев заявляли, что не сменят район проживания, если в нем обоснуются черные, а к концу 90-х годов их число возросло до 75%. Наконец, в 1963 г. 49% белых домовладельцев утверждали, что покинут свой район, если в нем поселятся черные, а к 90-м годам та¬
228 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ких твердых расистов, если судить по результатам опросов, осталось только 8%177 178.
Цифры свидетельствуют, что после 1960-х гг. все больше чернокожих стали обретать статусы, которые прежде им были недоступны: увеличилась их доля среди домовладельцев, бизнесменов, их чаще избирали мэрами городов, а их число в Конгрессе США возросло с 13 человек в 1971 г. до 40 в конце XX — начале XXI в. Предоставление чернокожим мест на основе принципа «квоты» прослеживалось при приеме студентов в университеты, найме на работу, в том числе при заполнении некоторых престижных профессий. Улучшилось в целом и экономическое положение черной расы.
Таблица 3
Сравнительные экономические показатели белой и черной рас в 1950-2000 гг.178
Годы
Уровень бедности (%)
Уровень безработицы (%)
Среднегодовой доход семей в текущих долл, (тыс.)
Среди белых
Среди чернокожих
Среди белых
Среди чернокожих
Белые
Чернокожие
Доходы черной расы к белой в %
1950
-
-
4,9
9,0
3,4
1,9
55,9
1955
-
-
3,9
8,7
4,6
2,5
54,3
1960
18,1
55,1
5,0
10,2
5,8
3,2
55,2
1965
13,3
-
4,1
8,1
7,3
4,0
54,8
1970
9,9
33,5
4,5
8,2
10,2
6,3
61,8
1975
9,7
31,3
7,8
13,8
14,3
8,8
61,6
1980
10,2
32,5
6,3
13,1
21,9
12,7
58,0
1985
11,4
31,3
6,2
13,7
29,2
16,8
57,6
1990
10,7
31,9
4,8
10,1
36,9
21,4
58,0
1995
11,2
29,3
4,9
9,6
42,6
26,0
61,0
2000
н,з
22,0
-
-
53,3
34,2
64,2
177 Vital Statistics on American Politics 1998. P. 151.
178 Данные во втором и третьем столбцах взяты из: Vital Statistics on American Politics 1998. P. 360; Statistical Abstract of the United States 2003. P. 465; данные в четвертом и пятом столбцах из: Vital Statistics on American Politics 1998. P. 400, 402; данные в шестом и седьмом столбцах из: Vital Statistics on American Politics 1998. P 357; Statistical Abstract of the United States 2003. P. 458; в восьмом столбце рассчитаны мною.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 229
Как видно, тенденция выравнивания экономического положения двух рас имела реальное значение во второй половине XX столетия, хотя различия в их положении остаются ощутимыми и в начале XXI в. Во второй половине XX в. чернокожие американцы, численность которых составляла 12—13% американского населения и в начале XXI в. превысила 35 млн человек, все более перемещались из южных штатов в северные и из сельских районов в городские. К концу XX в. на Юге оставалось 55% чернокожего населения, но как на Юге, так и на Севере, подавляющее его большинство проживало в городах. Среди чернокожих горожан наибольших успехов в приспособлении к требованиям постиндустриального общества добивались женщины. Их вертикальная социальная мобильность выглядит впечатляюще. Если в начале XX в. только 2% чернокожих работниц было занято в «беловоротничковых» профессиях, а в 1940 г. только 7%, то в 2000 г. таковых было уже 63%. Заработная плата чернокожих работниц относительно белых с 1940 по 2000 г. выросла с 40 до 96%. Позитивные изменения в положении мужчин выглядят гораздо скромнее, но и они имеют место быть, например, заработная плата чернокожих работников (в возрасте от 40 до 49 лет) относительно белых выросла за только что обозначенный период с 41 до 69%. Налицо позитивные подвижки и в положении черной расы в целом: в конце XX в. 90% молодого поколения чернокожих (процент такой же, как и у белых), закончили 12-летнюю школу; количество самостоятельных чернокожих домовладельцев относительно белых выросло с 1940 по 2000 г. с 49 до 66%179.
Эти позитивные тенденции уживались с сохранением серьезных различий в экономическом положении и социальных статусах черной и белой рас. С конца XX в. даже обозначилась тенденция нарастания этих различий. Так, существенно увеличился процент безработных среди чернокожих мужчин (например, для возрастной группы от 21 до 25 лет он вырос с 27% в 1990 г. до 34% в 2000 г.). В конце XX в. чернокожие составляли 49% всех американских заключенных, хотя их процентная доля во всем населении не превышала 13%. Жители городских гетто также были представлены непропорционально большим количеством чернокожих. Типичные чернокожие американцы проживали в районах, где отказывались селиться белые180.
Сохранялись и серьезные социально-психологические трения между ними. И после 1970-х гг. многие белые продолжали отделяться 179 Katz М.В., Stem M.J. One Nation Divisible: What America Was and What it is Becoming. N.Y., 2006. P. 91-91, 96-97.
180 Ibid. P. 86-89.
230
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
прочной стеной от черных и вопреки своим ответам на вопросы служб общественного мнения не проявляли желания смешиваться с ними в единую нацию. Массовый отток с 1960-х гг. белых из городов в пригороды имел очевидную расовую подоплеку. После того как чернокожие получили право и возможность селиться в городских районах, в которых проживали белые, последние стали дружно покидать насиженные места и перебираться за город. В ответ на появление чернокожих детей в белых школах белые родители, которые, согласно опросам общественного мнения, поддерживали десегрегацию обучения, стали переводить своих детей в расово чистые загородные школы. Сегрегированные подобным образом городские районы и школы быстро пришли в упадок. Можно заключить, что расизм, исчезнувший с языка белых американцев, продолжал сохраняться в их мен- 1альнос1и.
В ответ часть черных американцев демонстрировала приверженность собственной расовой позиции. В последние десятилетия эту позицию наиболее жестко отстаивала организация «Нация ислама» во главе с Л. Фараханом. Фарахан и его сторонники способствовали поддержанию черного национализма экстремистской окраски, в который оказался включенным и антисемитизм. Влияние движения черных мусульман свидетельствовало о разочаровании черных американцев в возможности достижения экономического, социального и политического равенства с белыми. Среди черных американцев распространялось убеждение, что интегрироваться в белую Америку можно, только преобразовав себя по подобию белых, то есть ценой отказа от собственной социокультурной идентичности. Черный национализм в существенной мере означал протест против подобной цены.
Неприятие этой цены отразилось и в набравшей силу теории и идеологии мультикультурности (равенство и разнообразие расово-этнических культур), завоевавшей огромную популярность в первую очередь благодаря позиции многих афроамериканцев, но затем поддержанную и другими этносами.
Успехи движения черной расы за равные гражданские и политические права отразились и на положении индейцев, коренного населения Америки. До 60-х годов американские власти придерживались в отношении индейцев политики ассимиляции, означавшей стремление подтолкнуть их в американский «плавильный котел». Автономия индейских племен уменьшалась, количество резерваций сокращалось, индейцы во все больших количествах переселялись в города. Позитивных результатов такой политики для положения индейцев не
Этап шестой Демократия в постиндустриальном обществе 231 наблюдалось: их численность сокращалась, снизившись к 60-м годам до 400 тыс. человек; доходы индейцев были самыми низкими среди всех американских этносов, даже ниже, чем у чернокожих; средняя продолжительность жизни среди краснокожих была на 20 лет ниже, чем в среднем у американцев; безработица среди них не опускалась ниже 50%.
Начиная с 60-х годов индейцы стали активно вовлекаться в движение за гражданские права. В 1961 г. представители 67 индейских племен одобрили на съезде в Чикаго декларацию, обосновывавшую «право выбрать собственный образ жизни». Было создано несколько индейских организаций, поставивших целью борьбу за воплощение этого права в жизнь. В 1968 г. Конгресс США одобрил Индейский закон о гражданских правах (Indian Civil Rights Act), гарантировавший индейцам сохранение собственного жизненного уклала. Были приняты решения о строительстве для индейцев промышленных предприятий, школ, больниц. В последующие десятилетия в жизни индейских племен наблюдались позитивные изменения. Смертность среди индейцев, особенно детская, сократилась, продолжительность жизни увеличилась. К началу XXI в. численность коренных американцев достигла 2 млн181. Опыт смены концепции «плавильного котла» мультикультурностью в отношении индейских племен может быть охарактеризован как позитивный.
В постиндустриальной Америке серьезным образом расширились гражданские и политические права женщин. После феминистского «взрыва» 20-х годов женское движение переживало упадок, надолго погрузившись в состояние «спячки». В 50-е годы был реставрирован культ женщины — хранительницы домашнего очага. В формирующемся обществе массового потребления ей предназначалось обустраивать семейный быт расширяющимся количеством материальных благ. Этой семейной женщине был противопоставлен, по сути, только один новый типаж — женщины вольного нрава, воцарившейся сначала на страницах «Плейбоя», а затем и других подобного рода мужских журналах. Но эта свобода в демонстрации женского тела, которая торжествовала и на вошедших в моду конкурсах женской красоты, с точки зрения фе- ми нистской идеологии была ее эрзацем, поскольку предназначалась в первую очередь для удовлетворения массового потребительского запроса мужчин.
181 Day P.J. A New History of Social Welfare. Boston, 1997 P 357-358; Brinkley A. The Unfinished Nation. N.Y., 1997. P. 866—867; Foner E. Op. cit. P. 1078—1079.
232 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
В 60-е годы молодежная контркультура предложила женщине полное равноправие с мужчиной в выборе партнера и удовлетворении сексуальных запросов. Молодежная контркультура сняла табу с добрачных сексуальных отношений, нанесла мощный удар по традиционному браку, освятив не только свободу женщины в выборе и смене партнера-мужчины, но и свободу лесбийских отношений (так же, как и отношений гомосексуальных). С 70-х годов эти новые нормы были включены в американский культурный мейнстрим. Однако молодежная контркультура, превозносившая «секс, наркотики и дзен-буддизм», сводила роль женщины, как саркастически отметила С. Эванс в своем классическом исследовании истории американских женщин, «просто к механизму достижения космического оргазма», не посягая на изменение традиционных экономических, социальных и политических ролей женщин182.
Движение за изменение традиционных экономических, социальных и политических ролей женщин оказалось связано с усилиями «взрослых» женских организаций. В середине 60-х годов ведущую позицию среди них заняла Национальная организация женщин (НОЖ). Ее оформление было в значительной мере стимулировано Законом о гражданских правах 1964 г. Этот закон, предназначенный его разработчиками для отмены режима сегрегации в отношении чернокожих, в конечном варианте включил положение о запрете дискриминации при найме на работу и оплате труда не только по расовому, но и половому признаку. Активистки женского равноправия тут же использовали это положение для начала массовых акций за уравнение женщин и мужчин в оплате труда, найме на работу, заполнении любых вакансий, в том числе престижных, как в частных, так и государственных предприятиях и учреждениях.
Лидером в лоббировании гражданского равноправия женщин как раз и выступила НОЖ, созданная в 1966 г. 26-ю женщинами-активистками во главе с Бетти Фриден, автором знаменитого феминистского бестселлера «Мистифицированная женщина», который уже в течение нескольких лет служил настольной книгой для поборников женского равноправия. Идеи книги, доказывавшей, что американское общество заключило женщин в «комфортабельный концентрационный лагерь», вдохновляли и авторов программного документа НОЖ. Он настаивал на необходимости «подлинного равенства полов в мировой революции за утверждение гражданских прав». Женщина должна была занять абсолютно равное положение с мужчинами во всех сферах общества — от производства до политики. Женщина и мужчина должны были быть 182 Evans S.M. Born for Liberty. A History of Women in America. N.Y., L., 1989. P. 266.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе
233
уравнены в брачных правах. НОЖ, в отличие от поборников контркультуры, не отрицал института брака, но требовал его радикальной реорганизации. Одно из важнейших требований заключалось в том, чтобы обязательства по уходу за детьми, ведению домашнего хозяйства, возлагавшиеся прежде исключительно на женщин, теперь были в равной степени распределены между мужем и женой. С момента своего возникновения НОЖ начал активную практическую деятельность по реализации в интересах женщин Закона о гражданских правах. Отделения НОЖ, созданные во многих штатах, направляли в местные суды иски против работодателей, нарушавших закон, лоббировали законодательные органы предложениями по его конкретизации и широкому толкованию прав женщин, вели активные пропагандистские акции в средствах массовой информации. В практику были также введены митинги и марши в поддержку женского равноправия.
Конкуренцию либеральной стратегии НОЖ пытались составить радикальные женские организации, оформившиеся, как, например Женский освободительный фронт (ЖОФ), в основном в лоне нового левого движения. В радикальной феминистской идеологии зазвучали острые обличения мужского шовинизма, а сильный пол был заклеймен как «класс угнетателей». Радикальные феминистки нацеливались на тотальное искоренение «сексуального рабства». Центральное место в их деятельности заняла организация масс женских кружков, в основном в студенческой среде, где изучалась «антисексистская» литература и формировалось новое феминистское сознание. Использовались и активные формы протеста против «сексистской» эксплуатации. Широкую огласку получил проведенный радикальными феминистками в 1968 г. «конкурс красоты», на котором короной «Мисс Америки» была увенчана овца.
Радикальные идеи о противостоянии «врагу-мужчине» не получили широкого распространения, в женском движении возобладала либеральная стратегия НОЖ. С конца 60-х годов ее поборницы сосредоточились на борьбе за дополнение федеральной Конституции поправкой о женском равноправии. В 1972 г. она была одобрена Конгрессом США, но не получила поддержки трех четвертей штатов, необходимой для ее ратификации. Потерпев неудачи в попытке изменить федеральную Конституцию, феминистское движение с еще большей настойчивостью стало добиваться удовлетворения своих требований с помощью конкретных законодательных мер и судебных постановлений. В 1970-е гг. Конгресс США принял целую серию законов по запрету дискриминации женщин и уравниванию их в правовом отношении с мужчинами. Федеральное правительство одобрило программу «позитивных действий» для женщин при заполнении вакансий в учрежде¬
234 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ниях и предприятиях, имеющих федеральные контракты. Феминистское движение успешно противостояло консервативным кругам, настаивавшим на запрещении в США абортов. В 1973 г. его позиция была поддержана Верховным судом США. Одновременно феминистки добились широкого правового и морального осуждения укорененной в веках практики и разнообразных форм «сексуальных домогательств» в отношении женщин. В 1977 г. правовое обоснование пресечения «сексуальных домогательств» было дано Верховным судом США.
Эти и другие правовые меры, направленные на прекращение дискриминации в отношении женщин и предоставление им равенства возможностей в различных общественных сферах, имели следствием повышение их экономических и социальных статусов. Резко увеличилась доля женщин в престижных профессиональных группах. Так, в 1960 г. доля женшин в управленческом слое занятого населения составляла 16%, в 1975 г. — 19, в 1990-м — 42, в 2002 г. — 47%. Удельный вес женщин в беловоротничковых профессиях к концу века превысил удельный вес мужчин. Особенно показательны гендерные изменения в банковско-кредитном секторе. Если в начале XX в. 95% его служащих были мужчинами, то в 2000 г. 69% служащих банковско-кредитного сектора являлись женщинами. В управленческом звене банковско-кредитного сектора женщины также возобладали над мужчинами: в 1970 г. доля женщин среди банковских управленцев составляла 21%, в 1980 г. — 39, в 2000 г. — 55%. В начале XX в. женщины по численности превзошли мужчин в совокупной группе специалистов умственного труда (врачи, преподаватели, государственные служащие, юристы и др.). В синеворотничковом рабочем классе доля женщин была в несколько раз ниже доли мужчин183.
Несколько хуже выглядела динамика выравнивания положения работающих женщин в оплате труда. Уровень средней заработной платы женщин и мужчин к началу XXI в. не сравнялся, хотя за последние 70 лет XX в. средняя зарплата женщин по отношению к мужчинам выросла с 56 до 73%. При этом заработная плата самых молодых поколений женщин к началу XXI в. вплотную приблизилась к мужской, достигнув 93% от уровня последней. Можно также отметить, что средняя заработная плата женщин в США по отношению к мужской оказалась в результате выше, чем в Германии, Великобритании, Швейцарии, Канаде и Японии (но ниже, чем в Швеции, Франции и Австралии)184.
183 Statistical Abstract of the United States 2003. P. 423; Katz M.B., Stem MJ. One Nation Divisible What America Was and What it is Becoming. N Y, 2006. P. 82-85.
184 Ibidem
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе
235
Реальными были успехи женщин на поприще американской политики. В 1971 г. Б. Фриден и ее сторонницы создали двухпартийный Национальный женский политический кокус, поставивший целью радикальное расширение представительства женщин в политических институтах и органах власти. Уже в 1972 г. в этом отношении последовали серьезные изменения: на национальном съезде Демократической партии представительство женщин составило 40% (на предшествующем съезде 1968 г. оно равнялось только 13%), а на съезде республиканцев — 30% (в 1968 г. — 17%). Количество женщин в палате представителей Конгресса США с 1971 до 2011 г. увеличилось с 12 до 75, а в сенате с 1 до 17.
Женское движение активно воздействовало на сферу образования и академическую науку. Женская проблематика утвердилась на самых почетных местах в общественных науках. Практически во всех университетах были созданы кафедры гендерных и женских исследований. Под эту тематику стала выделяться значительная доля исследовательских грантов. В результате в социологической науке одним из ведущих направлений стала гендерная социология, а историческая наука включила в исследование американского исторического развития в качестве важнейшей тему взаимоотношений двух полов. В целом женское движение добилось впечатляющих результатов как в изменении отношения всего общества к женщинам, так и в повышении их экономических, социальных и политических статусов. Фактически в течение нескольких десятилетий, начиная с 1960-х гг., в США свершилась либерально-демократическая женская революция, глубоко изменившая положение женщин в американском обществе и взаимоотношения двух полов.
Важной тенденцией постиндустриальной Америки явилась демократизация иммиграционной политики, оказавшая наряду с демократизацией положения черной расы и женщин качественное воздействие на облик американской цивилизации. Удельный вес европейской иммиграции резко сократился, а на ведущую позицию вышли латиноамериканская и азиатская иммиграция. В результате на рубеже XIX—XX вв. 40 млн американцев имели латиноамериканские корни и 10 млн — азиатские. По прогнозам к середине XXI в. выходцы из Латинской Америки и Азии вместе с чернокожими и индейцами могут составить половину американского населения, практически сравнявшись по численности с главенствовавшей на протяжении четырех столетий белой расой. В отличие от индейцев, подавляющего большинства чернокожих и белых американцев с европейскими корнями, американцы азиатского и латиноамериканского происхожде-
236 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века ния в своем большинстве принадлежат к иммигрантам, переселившимся в США в последние 40 лет.
Всплеск латиноамериканской и азиатской иммиграции в период после Второй мировой войны связан с демократизацией иммиграционного законодательства США. Объявив себя мировым форпостом демократии, США не могли не открыть двери для иммигрантов из неевропейских стран и политических беженцев любого цвета кожи. Закон 1952 г. сиял запрет на иммиграцию из азиатских стран. Закон 1965 г. отменил пропорциональные квоты для отдельных стран и установил потолок для иммигрантов из стран неамериканского континента в 170 тыс. (но число переселенцев из одной страны не должно было превышать 20 тыс. человек), а для иммигрантов из Американского континента в 120 тыс. (без фиксации количества переселяющихся из отдельно взятой страны). В дальнейшем иммиграционный потогюк еще больше повысился’ закон 1990 г. установил его в 490 тыс. человек в год с повышением в 1995 г. до 675 тыс. Важно отметить, что политические иммигранты и переселенцы по графе «воссоединение семей» не включались в эти квоты, так что количество реальных переселенцев было выше квот. Кроме того, после демократизации иммиграционного законодательства резко возрос поток нелегальных переселенцев, в первую очередь из Мексики, так что в США стали фиксироваться ежегодные иммиграционные рекорды. А безусловное лидерство среди иммигрантов перешло к переселенцам из Латинской Америки и Азии. Как результат, удельный вес выходцев из Европейского континента стал в США неуклонно снижаться.
Таблица 4
Легальная иммиграция в США (тыс. человек) в 1950—2000 гг.185
Период
Общее число из всех стран
Из Европы
Из Азии
Из Латинской Америки
Из Африки
1951-1960
2515
1328
240
618
14
1961-1970
3322
1129
421
1303
29
1971-1980
4493
801
1634
1815
91
1981-1990
7338
706
2817
3462
192
1991-2000
9095
1313
2892
4320
383
185 Historical Statistics of the United States. P. 105, 107; Statistical Abstract of the United States 2003. P. 9, 11. Показатель общего числа иммигрантов включает также переселенцев из Австралии и Канады.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 237
Выходцы из Латинской Америки, лидеры иммиграции в современной истории, до 1980-х гг., оказавшись в США, идентифицировали себя как «белых». В 60-е и 70-е годы именно так были определены 95% иммигрантов из Латинской Америки. Но с 80-х годов большинство из них (до 60%) стали идентифицировать себя как самостоятельную этническую группу — «испэник» (Hispanic). Это обозначение за ними и закрепилось, хотя позднее они стали обозначать себя также как «латино» (Latino/a). Самую многочисленную группу среди выходцев из Латинской Америки составляли мексиканцы, которые часто обозначают себя как «чикано» (Chicano). Латиноамериканские иммигранты на своей родине по социальному положению находились ниже выходцев из Азии, второй по численности современной иммигрантской этногруппы. Ниже в целом был у них и уровень образования. Это явилось важной причиной того, что на новой родине их экономическое положение и социальные статусы улучшались медленнее, чем у выходцев из Азии.
Таблица 5
Сравнительные годовые доходы (тыс. долл.) семей белых американцев и выходцев из Азии и Латинской Америки186
Годы
Белые американцы
Выходцы из Азии
Выходцы из Латинской Америки
1980
21,9
Данных нет
14,7
1985
29,2
Данных нет
19,0
1990
36,9
42,2
23,4
1995
42,6
46,35
24,6
2000
53,3
61,5
35,0
Как видно, средние доходы американцев азиатского происхождения на современном этапе оказался существенно выше, нежели даже у американцев с европейскими корнями. Что касается выходцев из Латинской Америки, то их экономические показатели — уровень бедности, средние доходы семей и индивидов — практически совпадают с показателями чернокожих американцев. По этой причине эти две группы составляют большинство нижнего класса в США. Данное об-
186 Statistical Abstract of the United States 2003. P. 458.
238 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
стоятельство дало основание ряду исследователей США выставить пессимистическую оценку возможностям адаптации латиноамериканцев в условиях США. Более того, с их точки зрения, выходцы из Латинской Америки, прежде всего мексиканцы, прочно сохраняющие свои социокультурные характеристики, особенно приверженность испанскому языку, могут представить в будущем угрозу национальному и государственному единству США. Есть и альтернативная концепция. Согласно ей, в 2000 г. 40% мексиканских иммигрантов второго поколения переместились в беловоротничковые профессии, а это сопоставимо с социальной мобильностью второго поколения итальянских и польских иммигрантов, лидировавших среди европейских переселенцев первых десятилетий XX столетия. Среди мексиканских иммигрантов во втором поколении практически все свободно владеют английским языком. А это превосходит соответствующий показатель для польских и итальянских иммигрантов187.
Выходцы из Латинской Америки в постиндустриальных Соединенных Штатах, как и чернокожие американцы, все активнее идентифицировали себя как самостоятельную этнокультурную общность и противопоставляли официальной национальной доктрине плавильного котла доктрину мультикультурности. Доктрина мультикультурности, проповедующая, что все расовые и этнические культуры равны между собой, и ни одна из них, особенно же культура белых, не может ставиться и цениться выше других, имела демократическое звучание. Многие американские политики и идеологи преподносят доктрину мультикультурности, представляющую альтернативу «плавильному котлу» (согласно ей, все иммигрантские группы, прибывающие в США, переплавляются в единую американскую нацию, имеющую англосаксонский архетип), как новый важный фактор развития плюралистической демократии в американском обществе.
В таком утверждении есть доля правды. Другая ее часть состоит в том, что доктрина мультикультурности, особенно при ее соотнесении с общественно-исторической практикой, выглядит в высшей степени амбивалентной, несет в себе вирус и угрозу дезинтеграции американского общества по расово-этническим линиям. Иммигрантские общины из Латинской Америки, в первую очередь мексиканцы, так же как и афроамериканцы, претендуют на особый культурный и политический статус, выделяют себя из американской нации в качестве самостоятельных национально-этнических групп, требуют особых прав и даже преимуществ (афроамериканцы в качестве компенсации за ве187 Katz М.В., Stern M.J. Op. cit. P. 116-118.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе
239
ка рабства и расовой сегрегации, а мексиканцы — за экспроприацию у Мексики Техаса, Калифорнии и Нью-Мексико). Требования приспособления американской демократии к запросам афроамериканцев и выходцев из Латинской Америки возрастают. Сможет ли демократия США справится с этим вызовом, покажет время188.
Процесс демократизации в постиндустриальной Америке во все большей степени включал в себя особое покровительство правам меньшинств, что способствовало нарастанию и укреплению в США черт либеральной демократии. Особое значение для ее закрепления имели отмена дискриминации и предоставление равных статусов сексуальным меньшинствам.
До середины XX в. геи (гомосексуалисты) и лесбиянки относились в США к лицам с психическими заболеваниями и осуждались христианской церковью как носители греха. Во многих штатах гомосексуальные акты объявлялись преступлением, и полиция жестко пресекала попытки геев и лесбиянок легализоваться в публичной сфере. Они должны были скрывать свою сексуальную ориентацию. Но в 1960-е гг. геи объявили о намерении бороться «за освобождение». Его начало чаще всего связывают с противостоянием геев полиции в 1969 г. в баре Стоунвол в нью-йоркском районе Гринвич. В ответ на требование полиции покинуть бар и разойтись геи «дали бой» и обнаружили решимость отстоять свое «право на свободу». Последовали схватки геев с полицией и в других городах. Геи шаг за шагом стали отвоевывать право на участие в публичной сфере.
В последующий период геи завоевали твердую поддержку со стороны одной из двух главных партий — Демократической и пополнили ее социальную базу. Они создали сотни собственных организаций и стали осуществлять акции прямого действия, среди которых наибольшую известность получили регулярные «парады гордости», проводимые ежегодно во многих городах США (самые многочисленные и шумные в Нью-Йорке и Сан-Франциско). В1970-е гг. Американская психиатрическая ассоциация исключила гомосексуализм из числа психических заболеваний. В конце XX в. геи получили возможность служить в американской армии, после того как по инициативе президента США У. Клинтона офицерам было запрещено выяснять сексуальную ориентацию военнослужащих на предмет выявления и уволь188 Ответ на этот вывоз предлагает концепция консоциативнои демократии, разработанная американской политической наукой и предполагающая пропорциональное представительство в политической власти этнических и религиозных меньшинств. Но практического применения в США эта концепция пока не получила.
240 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
нения геев. Ограничения на службу представителей сексуальных меньшинств в армии США были окончательно сняты указами президента Б. Обамы. Особое значение имела поддержка сексуальных меньшинств со стороны судебной ветви власти. В 2003 г. Верховный суд США, несмотря на давление со стороны администрации президента Дж. Буша-младшего, определил как противоречащие Конституции законы штатов, объявлявшие гомосексуальные акты противозаконными. Еще одним важным шагом в легализации гомосексуализма стало признание Верховным судом штата Массачусетс права сексуальных меньшинств на заключение однополых браков. В конце XX — начале XXI в. однополые браки стали все чаще признаваться и заключаться в церкви. Представители сексуальных меньшинств стали активно участвовать в политике, выдвигаться в мэры городов и добиваться успеха. В общественном мнении США все более широкое признание завоевывала идея о признании геев и лесбиянок дискриминируемым меньшинством, заслуживающем компенсации за века репрессий со стороны общества189.
Новое в разделении властей
Важным демократическим принципом американского государства со времени его создания остается разделение властей. Как образно изъяснился один из известных американских ученых, «если все дороги ведут в Рим, то все вопросы американского управления рано или поздно сводятся к разделению властей»190. Принцип разделения властей, как и дополняющий его принцип «сдержек и противовесов», составили главный нерв внутренних взаимоотношений в американском государстве на протяжении всей его истории. Основы взаимоотношения трех ветвей власти были определены в федеральной Конституции в момент ее принятия, и, по сути, остались неизменными, ибо поправки к ней, принимавшиеся в последующие периоды, практически вообще не затронули сферу разделения властей. И тем не менее эта сфера претерпела изменения, а наибольшее их количество пришлось на новейшую эпоху. Дело в том, что в США, как и в других странах, наряду с формальной писаной конституцией существует и так называемая «живая конституция». Она включает неписаные правила и ™ FonerE. Give Me Liberty! P. 913, 921-923, 951, 1016, 1056, 1080-1081, 1083, 1118.
190 Цит. по: Мишин А.А. Принцип разделения властей в конституционном механизме США. М., 1984. С.34.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе
241
толкования, «подразумеваемые» полномочия, права и прерогативы, которые не заключены в непосредственных конституционных принципах, но выводятся из них той или иной ветвью власти191.
Большую роль в создании «живой конституции» играла судебная ветвь, в первую очередь Верховный суд США. Решения и толкования Верховного суда не однажды вносили серьезные коррективы в звучание писаной конституции. В последней четверти XIX — первой трети XX в. консервативные трактовки Верховного суда резко усилили буржуазно-индивидуалистическую составляющую Основного закона. Но в 1930—1960-е гг. либералы, возобладавшие в Верховном суде, выдвинули весьма вольные, в сравнении с писаной конституцией, более демократические трактовки. И они тоже стали частью «живой конституции».
Свою роль в ее создании играла исполнительная власть, в первую очередь президенты США, особенно такие незаурядные, как Ф.Д. Рузвельт. Уже в момент вступления в президентскую должность он заявил: «Наша конституция настолько проста и прагматична, что всегда имеется возможность удовлетворить новые потребности путем изменения в акцентах и ее адаптации без утраты необходимой формы»192 193.
Рузвельт, действуя в чрезвычайных условиях, серьезно расширил реальные полномочия исполнительной власти. В этом преуспели и его преемники, в результате чего президентская власть в новейшую эпоху, как полагают многие, выдвинулась на центральное место в государственной системе США. Водоразделом в истории президентской власти стало как раз правление Ф.Д. Рузвельта. Президентская власть дорузвельтовской эпохи в научной литературе обозначается как традиционная, а рузвельтовской и послерузвельтовской эпох как современная. Главное отличие второй от первой заключалось в возрастании полномочий исполнительной власти.
История современного президентства, в свою очередь, разделяется натри этапа. Период от Ф.Д. Рузвельта до Р. Никсона (1933—1974), обозначают как имперское президентство. Период правления Дж. Форда и Дж. Картера выступает как ослабленное президентство. Наконец, третий период, от правления Р. Рейгана до наших дней, может быть поименован как восстановленное президентство^3.
191 В специальной литературе полномочия, в самом тексте конституции не обозначенные, но как бы подразумеваемые, называются дискреционными.
192 The Public Papers and Addresses of Franklin D. Roosevelt. Vols. 1-13 / Ed. Samuel L. Rosenman. N.Y., 1938—1950. Vol. 2. P. 14—15.
193 Hames T., Rae N. Governing America: History, Culture, Institutions, Organizations, Policy. Manchester and N.Y., 1996. P. 72.
242 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
В эпоху Ф.Д. Рузвельта было создано Исполнительное управление президента (ИУП). Со временем этот институт, о котором Конституция США ни словом не упоминает, выдвинулся на центральное место в системе исполнительной власти. В настоящее время в ИУП существуют подразделения, определяющие развитие как внутренней, так и внешней политики, а общее количество его сотрудников достигло 1800. Важным источником разрастания власти президента явилось расширение его собственных полномочий. В эпоху традиционного президентства у главы исполнительной власти были две группы полномочий. Во-первых, это полномочия, прямо указанные в конституции, и, во-вторых, так называемые подразумеваемые полномочия, которые в конституции не указаны, но вытекают из государственно-должностных обязанностей президента. В новейшее время важнейшее значение обрели новые полномочия, среди них чрезвычайные, присваиваемые самим президентом явочным порядком в ситуации, которую он считает кризисной, а также делегированные, которыми президента в чрезвычайной ситуации стал наделять уже Конгресс США.
Отличительной чертой эволюции президентства в новейшее время явилось разрастание законодательных полномочий. По конституции законодательные полномочия президента сводятся к праву законодательного вето, вытекающему из принципа «сдержек и противовесов». Этим правом глава исполнительной власти пользовался в новейшее время много чаще, чем в эпоху традиционного президентства194. Со времен Ф.Д. Рузвельта институциональный характер обрели законодательные инициативы президента, оформляемые в виде подробно прописанных законопроектов, регулярно направляемых в Конгресс. Резко возросло количество и роль исполнительных указов президента, которые обладают таким же обязательным характером, как и законы Конгресса. Правление Рузвельта способствовало созданию традиции, поименованной законодательным президентством, которое раз и навсегда поменяло соотношение законодательных инициатив главы исполнительной власти и Конгресса.
В наибольшей мере президенты потеснили законодательную ветвь в сфере международных соглашений. Важное значение имело решение Верховного суда 1936 г., объявившего внешнеполитические решения «неотъемлемым» правом президентской власти. После этого во внешнеполитической деятельности США стал резко возрастать удельный вес соглашений исполнительной власти, которые не представляются на утверждение законодателей. Во второй половине XX в. количество
194 См. таблицу 8 в разделе «Американская демократия в цифрах».
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 243
соглашений исполнительной власти более чем в 20 раз превзошло число международных договоров, утверждаемых законодателями.
Традиция законодательного президентства была закреплена во времена Г. Трумэна, Д. Эйзенхауэра и особенно Дж. Кеннеди и Л. Джонсона. Кеннеди и сменивший его на президентском посту Л. Джонсон способствовали окончательному оформлению такого феномена, как имперское президентство195. Оно означало во многом монополизацию главой исполнительной власти внешнеполитических решений, ведение необъявленных войн, несанкционированные Конгрессом расходы на вооружение и военные действия. Своего пика имперское президентство достигло во времена правления Р. Никсона. Но тогда же произошел и его кризис.
Никсон продолжил расширять военные полномочия президента. Он же, пытаясь максимально сконцентрировать власть в своих руках, перенес центр выработки и принятия решений в исполнительный аппарат президента. Кабинет министров был отодвинут на второй план. Некоторые члены исполнительного аппарата по своему политическому влиянию намного превзошли руководителей ведущих министерств. Правление Р. Никсона вошло в историю как административное президентство.
Чашу терпения общества и других ветвей власти по поводу авторитарных действий Никсона переполнил скандальный эпизод, происшедший в 1972 г. В штаб-квартире Демократической партии, располагавшейся в вашингтонском отеле «Уотергейт», была обнаружена группа лиц, устанавливавших подслушивающие устройства. В ходе расследования скандала выяснилось, что к нему причастен президент. Накопившиеся в обществе недовольство и протест против беспрецедентного разрастания власти президента и злоупотребления ею вылились в серию важнейших конгрессовских расследований и постановлений. В 1974 г. Конгресс США запустил против Никсона процедуру импичмента в связи с уотергейтским скандалом. Под тяжестью неопровержимых улик о причастности президента к нарушению закона, а также в связи с тем, что в оппозиции к президенту оказались практически все властные институты и многие представители его собственной партии, Никсон вынужден был уйти в отставку. Это был один из самых серьезных президентских кризисов в США, и причины его отнюдь не исчерпывались уотергейтским скандалом. По общему заключению исследователей, Никсон был наказан американским 195 Определение было введено в политический оборот историком А. Шлезингером- младшим.
244
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
правящим классом за насаждение авторитарного правления, которое создавало угрозу отточенному десятилетиями политическому режиму, балансу властей, политическим нормам и культуре Америки. Отставка Никсона имела следствием определенное ослабление президентской власти.
Период «ослабленного президентства» продолжался не более шести лет, уступив место «восстановленному президентству» с приходом к власти в 1981 г. Р. Рейгана. Восьмилетнее пребывание Рейгана в Белом доме ознаменовалось восстановлением основных атрибутов президентства, оформившихся со времен Ф.Д. Рузвельта. Рейган воспринял и упрочил модель административного президентства. В самой президентской администрации на ведущую позицию выдвинулись Аппарат Белого дома и Административно-бюджетное управление.
Рейган вернул президенту роль главного законодателя страны. Хотя в Конгрессе в годы правления Рейгана преобладали представители Демократической партии, президент формулировал и диктовал законодателям собственную программу законодательных мер. Не все из них были одобрены, но в целом в законотворческой сфере превосходство было на стороне президента.
Модель «восстановленного президентства» сохранилась в периоды правления Дж. Буша-старшего и У. Клинтона. В период правления Дж. Буша-младшего оно вновь приблизилось к модели «имперского президентства». После событий 11 сентября 2001 г. Буш объявил «войну против терроризма», инициировал ввод американских войск в Афганистан и Ирак. Буш и его окружение объявили о праве пренебрегать международными законами и договорами, если они препятствуют эффективной борьбе с терроризмом. Адвокаты президентской администрации обосновывали возможность использовать пытки в отношении пленных террористов, нарушать другие классические правовые процедуры, если это отвечало требованиям ликвидации новоявленного «мирового зла». Большинство американцев, согласно данным опросов общественного мнения, в первой половине 2000-х гг. одобряли восстановление «имперского президентства»196.
В стремлении упрочить свое влияние на нацию президенты новейшего времени существенно расширили прямые контакты с рядовыми американцами. Они все чаще обращались с законодательными инициативами сначала к ним, а потом уже к Конгрессу, явно пытаясь представить свою позицию как глас народа. Количество прямых обра196 A Republic Divided. The Annenberg Democrasy Project I K.h. Jameieson. N.Y., 2007.
P. 100-103.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 245
щений президентов за поддержкой к народу в XX в. увеличилось в 15 раз197.
И все-таки даже подобное возвышение института президентства в новейшую эпоху не освободило главу государства от разнообразных конституционных ограничений и не сделало президента всевластной фигурой. В американской политологии высказано суждение, основанное на математических расчетах, согласно которому власть президента в десятки раз превосходит власть каждого отдельно взятого сенатора и члена палаты представителей (индекс власти трех политических фигурантов равен 350, 9 и 2), но в то же время она в 2,5 раза ниже, чем у Конгресса, взятого в целом198. Эти математические расчеты достаточно условны, но совершенно очевидно, что у Конгресса реально сохранились разнообразные возможности обуздания чрезмерных президентских амбиций (импичмент — самое радикальное средство), которые к тому же могут быть законодателями в критический момент расширены (пример тому — конгрессовский закон 1973 г. о военных полномочиях президента). Это побуждало президентов к поиску новых механизмов укрепления собственного влияния, которые, в частности, позволили бы повысить эффективность политического воздействия на законодательную ветвь.
Важным средством поддержания политического влияния президента неизменно являлись тесные связи с фракциями его собственной партии в обеих палатах Конгресса США. Эти связи обладают рядом особенностей в сравнении с отношениями глав правительств и политических партий в странах с парламентским режимом. Например, в Англии, где глава правительства выдвигается самой многочисленной партией палаты общин, а сам он утверждается парламентом, взаимозависимость главы правительства и его партии оказывалась неизменно гораздо сильнее и прочнее. В США, где партийная дисциплина и партийные обязательства гораздо слабее и где иной механизм избрания главы правительства, его отношения с собственной партией включают и острые коллизии, перераставшие подчас во вражду. И все же поддержка главы государства собственной партией неизменно оказывалась важнейшей составляющей его политического успеха, так что президенты, умевшие наладить сотрудничество с фракциями, как и с руководством собственной партии, упрочивали свой политический вес и влияние.
197 Джанда К., Бери Дж., Голдман Дж., Хула К. Трудным путем демократии. М., 2006. С. 375-376.
198 Researching the Presidency. Vital Questions. New Approaches / Ed. G.C. Edwards, J.H. Kessel, B.A. Rockman. Pittsburgh and London, 1993. P. 297—299.
246 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
Образцом тесного сотрудничества главы государства с собственной партией явилось президентство Р. Рейгана. С помощью искусных политических маневров он сумел полностью подчинить себе национальный комитет республиканцев и на протяжении всего срока президентства являлся подлинным лидером своей партии. Среди демократов умение устанавливать отношения сотрудничества со своей партией продемонстрировали Дж. Кеннеди и У. Клинтон. Среди президентов, которые пренебрегали сотрудничеством с собственными партийными организациями, можно особо выделить республиканца Р. Никсона и демократа Л. Джонсона. Пренебрежительное отношение Джонсона к руководству Демократической партии стало важной причиной неудачи его попытки выдвинуть в 1968 г. свою кандидатуру на второй президентский срок.
В новейшее время в среднем уровень поддержки президента собственной партией в Конгрессе США не превышал 65%. Подчас поддержки собственной партии было недостаточно для того, чтобы набрать более половины голосов в Конгрессе, и это предопределяло необходимость поиска президентами возможности отвоевать в пользу своих программ голоса оппозиционной партии. Еще более актуальной данная потребность становилась по той причине, что на протяжении большей части новейшей истории государственная власть в США воплощала модель разделенного правления, означающую, что в обеих или в одной из палат Конгресса США большинство принадлежит оппозиционной по отношению к президенту партии. С момента созыва в 1789 г. первого национального законодательного органа и по сегодняшний день в Соединенных Штатах заседали 112 национальных Конгрессов. В 38 из них оппонирующая президенту партия имело большинство в обеих или в одной из палат. При этом в период с 1789 г. и до Второй мировой войны известны 19 случаев разделенного правления, и также 19 подобных случаев зафиксированы за почти втрое более короткий срок после Второй мировой войны199. От президентов США новейшего времени требовалось особое искусство, чтобы воплощать в жизнь свои законодательные инициативы.
Для поддержки тесных связей президента с законодателями была создана специальная служба во главе с помощником президента по связям с Конгрессом. Кроме того, в каждом подразделении Исполнительного управления Президента имеется чиновник, отвечающий за поддержку позиции Белого дома в Конгрессе. Сами президенты также активно взаимодействовали с законодателями, стремясь при-
199 См. таблицу 11 в разделе «Американская демократия в цифрах».
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе
247
влечь на свою сторону как политических единомышленников, так и оппонентов. Л. Джонсон, который не смог наладить отношений с руководством собственной партии, вместе с тем признан в качестве самого способного «уговаривающего президента» во взаимоотношениях с законодательным корпусом в целом. Джонсон и его предшественник Кеннеди добились наивысшего совокупного показателя одобрения своей позиции Конгрессом.
Этапы эволюции самого Конгресса, остающегося на протяжении всей истории США высшим органом законодательной власти, отражали изменения в социально-экономических реалиях американского общества, национальных и мировых общеисторических тенденциях. Можно выделить следующие исторические этапы деятельности американского Конгресса новейшего времени. 1930-е гг. ознаменовались укоренением в нем либерально-демократических тенденций. Следующий этап, охвативший 1940—1950-е гг., прошел под знаком преобладания в Конгрессе двухпартийного консервативного консенсуса. На этом этапе как никогда частыми были консервативные альянсы республиканцев и демократов-южан, добивавшихся ощутимых законодательных успехов. Третий этап — середина 1960-х—1970-е гг. — ознаменовался серией демократических законов и может быть поименован как эпоха либеральной активности Конгресса. Четвертый период — с конца 1970-х до начала 1990-х гг. — отмечен изменением соотношения сил в Конгрессе в пользу умеренно-консервативных сил, которые хотя и не смогли добиться такого же влияния, как в 1940—1950-е гг., поспособствовали успеху рейгановских контрреформ. Наконец, пятый, современный этап проходил под знаком противоборства консервативных и либеральных тенденций.
Из всех выделенных периодов особое влияние на сам Конгресс, его полномочия, организационное устройство и процедурный процесс оказал третий период. Тогда были осуществлены реформы, повлекшие как демократизацию законодательной ветви, так и расширение ее полномочий.
До 1970-х гг. в Конгрессе США господствовала система старшинства, означавшая практически автоматическое занятие должностей председателей постоянных комитетов, как и других властных и престижных постов, теми депутатами, которые имели наибольший срок пребывания в законодательных палатах. Наибольшее число таких депутатов оказывалось среди демократов-южан, устанавливавших рекорды переизбрания в Конгресс по причине традиционализма и провинциализма своих избирательных округов. Если учесть, что предсе¬
248
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
дателям комитетов принадлежало решающее слово при формировании законодательной повестки и процедурного механизма, то можно понять, почему система старшинства превратилась в важный фактор поддержания консервативных тенденций в деятельности Конгресса. Эту систему попытались разрушить либералы в 70-е годы.
Реорганизация властной структуры законодательной ветви включала три направления: во-первых, ограничение системы старшинства и независимости председателей комитетов; во-вторых, усиление роли партийной фракции в распределении властных постов; в-третьих, укрепление самостоятельности подкомитетов Конгресса. В результате этих реформ внутренняя организация и деятельность Конгресса стали более демократичными.
Среди мер Конгресса 1970-х гг., расширивших его права по отношению к исполнительной власти, нужно отметить закон о военных полномочиях Конгресса и акт о контроле над президентскими удержаниями из бюджета. Закон о военных полномочиях Конгресса 1973 г. обязывал президента в течение 48 часов после начала санкционированных им военных действий предоставить доклад Конгрессу. В случае отказа Конгресса поддержать его, он должен был прекратить «необъявленную войну» не позднее чем через 60 дней. Вместе с тем Конгресс давал президенту дополнительные 30 дней, если глава исполнительной власти убедит законодателей в целесообразности его решения. Мера Конгресса имела двоякие последствия: с одной стороны, она способствовала восстановлению конституционной модели разделения властей, а с другой стороны, оставляла президенту возможность проводить по своему усмотрению военные операции в течение 60 дней. Акт о контроле над президентскими удержаниями из бюджета был направлен против введенной президентом Никсоном практики многомиллиардных урезаний бюджетных статей, утвержденных Конгрессом. Одобренный Конгрессом в 1974 г. закон разделил президентские удержания на два вида: отменяющие и откладывающие. Если президент хотел использовать оба вида удержаний, он обязан был обратиться за разрешением к Конгрессу. Что касается отменяющих удержаний, то президент мог использовать их, если Конгресс в течение 45 дней после соответствующего уведомления не принимал отрицательного решения. Откладывающее удержание могло быть отменено законодательным вето одной из палат Конгресса.
Закон также создавал бюджетное управление Конгресса, которое подготавливало прогнозы и расчеты бюджетных доходов и расходов параллельно с Административно-бюджетным управлением президента. То есть возможности законодательной и исполнительной ветвей
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 249
власти в подготовке федерального бюджета выравнивались. Далее Конгресс наделил себя правом принятия двух бюджетных резолюций: первая включала рекомендации, а вторая устанавливала жесткий потолок расходов, в соответствии с которым корректировались суммы ассигнованных средств. Позднее, уже в 1980-е гг. Конгресс одобрил закон о сбалансированном бюджете и чрезвычайных мерах по контролю за дефицитом. На практике закон означал полуавтоматическое сокращение ассигнованных средств, если дефицит принятого бюджета превышал запланированный. При этом сокращение расходов должно было производиться в равных долях между гражданскими и военными статьями.
Среди прав Конгресса, появившихся в новейшее время, следует особо выделить право вето в отношении указов исполнительной власти. Нареченное в исследовательской литературе законодательным, такое вето было впервые использовано в 1932 г. для отмены исполнительных указов президента Г. Гувера. Впоследствии законодательное вето использовалось все чаще и было особенно эффективно при нейтрализации президентских указов, направленных на реорганизацию федерального государственного аппарата. С помощью законодательного вето Конгресс отклонил 14 из 47 реорганизационных планов Г. Трумэна, 3 из 17 — Д. Эйзенхауэра, 4 из 10 — Дж. Кеннеди, 1 из 17 — Л. Джонсона. Конгресс наложил вето на план радикальной реорганизации федерального государственного аппарата Р. Никсона. Законодательное вето имело, в отличие от президентского вето, не отлагательный, а абсолютный характер. Оно внесло коррективу в классическую модель сдержек и противовесов. Американские президенты неоднократно восставали против новой прерогативы Конгресса, введенной явочным порядком, не предусмотренной и даже находящейся в противоречии с федеральной Конституцией. Последнее обстоятельство было отмечено Верховным судом США в июне 1983 г., когда он признал неконституционными сразу 60 законодательных вето. Позиция Верховного суда, однако, не поколебала решимости Конгресса «сдерживать» исполнительную власть с помощью законодательных вето.
Ряд американских авторов приходят к выводу, что расширение полномочий законодательной ветви серьезно нарушило традиционную схему разделения властей и что в конце XX в. в США стала утверждаться модель имперского Конгресса™. Подобное мнение пред-
200 Jones G.S., Martini J.A. The Imperial Congress. Crisis in the Separation of Powers. N.Y., 1988. P. 7-13, 295-297.
250 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ставляется преувеличением. Полномочия Конгресса в новейшее время, особенно в последней четверти XX в., расширились, но в XX в. существенно расширились и полномочия исполнительной власти. Другое дело, что полномочия законодательной ветви, с одной стороны, и исполнительной власти, с другой, расширялись не одновременно. Полномочия исполнительной власти, в первую очередь президента, расширялись, как правило, в кризисные эпохи (так случилось и в начале XXI в., когда после атак сил международного терроризма против США в сентябре 2001 г. прерогативы президента вновь были серьезно расширены). В посткризисные периоды законодательная власть брала реванш, пытаясь, и не без успеха, восстановить равновесие двух главных ветвей государства. В целом же взаимоотношения двух ветвей власти находились в состоянии динамичного равновесия, означающего, что возвышение одной ветви вызывало к жизни контртендениию расширения полномочий другой ветви, так что предусмотренный отцами-основателями США баланс властей восстанавливался.
На этапе 1990—2000-х гг. среди важных тенденций в развитии Конгресса США можно отметить выравнивание численного представительства двух главных партий как в нижней, так и особенно в верхней палатах2®1. Это создавало серьезные сложности для проведения правящей партии собственной законодательной линии. В результате обе партии признали необходимость усиления внутренней дисциплины, что повлекло расширение властных полномочий лидеров партийных фракций в обеих палатах, как и идеологическое единение среди и республиканцев, и демократов. В то же время у партии меньшинства появилось больше возможностей блокировать инициативы политического оппонента, поскольку для принятия наиболее важных решений требовалось согласие не простого большинства законодателей, а их трех пятых или двух третей. Партия меньшинства все чаще прибегала к такому классическому средству блокирования законопроекта, как флибустьерство (практикуется в американском сенате).
Флибустьерство можно определить как злоупотребление правом на свободу дискуссии со стороны оппонирующих законопроекту депутатов, иначе говоря, как «забалтывание законопроекта до смерти». Флибустьерский рекорд был установлен консервативным сенатором из Южной Каролины С. Термондом, выступавшим в 1957 г. против законопроекта о гражданских правах для чернокожих более 24 часов. В 1975 г. сенат США принял решение о возможности прекращения
201 См. таблицу 10 в разделе «Американская демократия в цифрах».
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 251
флибустьерских дебатов при согласии 60 (трех пятых) сенаторов202. На практике жизнь этого решения оказалась очень короткой. Начиная с 1979 г. и по сегодняшний день ни одна из партий подобного большинства в сенате добиться не могла. Для изменения же правила «трех пятых» (например, сокращения до простого большинства) необходимо согласие двух третей сената, что практически недостижимо.
Обострение противоборства двух партий в Конгрессе США в 1990—2000-е гг. не раз создавало угрозу паралича деятельности законодательной власти. В такой ситуации партии были вынуждены искать компромиссы, когда, скажем, согласие партии меньшинства утвердить кандидатуру партии большинства на ту или иную должность сопровождалось согласием партии большинства выдвинуть на высокую должность (чаще всего члена Верховного суда США) наиболее приемлемого лля меньшинства кандидата оппонентов. Компромиссы только на время снимали остроту противоборства партий, которое, по мнению многих аналитиков, на современном этапе оказалось одним из наиболее острых за всю историю Конгресса США.
Острое соперничество партий в Конгрессе США имело ряд бесспорных демократических сторон. Например, пристальный интерес каждой партии к злоупотреблениям в рядах оппонентов. Обнаружение коррупции в рядах партии большинства незамедлительно предается партией меньшинства огласке. Один из самых известных коррупционных скандалов недавнего прошлого — уличение в 2005—2006 гг. в злоупотреблениях, включавших получение взяток, конгрессменов от Республиканской партии. В результате несколько депутатов-республиканцев во главе с лидером партии в палате представителей с позором лишились высоких государственных мест203.
Третья ветвь государственной власти — судебная — представлена на национальном уровне в первую очередь Верховным судом США. Особая роль Верховного суда в сравнении с другими судебными органами обусловлена тем, что в рамках судебной ветви именно он располагает механизмом сдержек и противовесов в отношении исполнительной и законодательной ветвей власти, в том числе в отношении президента и Конгресса США. Ряд юристов и обществоведов США не призна202 The American Political Dictionary / Ed. J.C. Plano, M. Greenberg. N.Y., 1993. P 138
203 Пресечение возможного злоупотребления депутатами Конгресса своим служебным положением воплотилось в последней поправке к Конституции США, вступившей в силу 18 мая 1992 г. Она гласит: «Ни один закон, изменяющий размер вознаграждения сенаторов и членов Палаты представителей за их службу, не вступит в силу до следующих выборов в Палату представителей» (Конституции зарубежных государств. М., 2002. С. 368).
252 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ют Верховный суд органом политической власти. Их мнение совпадает и с официально принятой в США доктриной политического вопроса, согласно которой суды не вмешиваются в сферы, отнесенные американским конституционным правом исключительно к компетенции «политических ветвей» — законодательной и исполнительной. Однако, как показывает американская история, Верховный суд США неоднократно вторгался в сферу запретных, по его же собственному определению, политических вопросов. Основываясь на этой реалии, многие исследователи пришли к выводу, что Верховный суд прочно соединил в себе судебную и политическую власть, став важным участником политической системы и политического процесса в США.
В научном плане действительно актуальным являются не вопрос о наличии у Верховного суда атрибутов политической власти, а вопросы о степени его вовлеченности в политический процесс, объеме и характере его политической власти, о связи его состава, деятельности, решений с партийно-идеологическими размежеваниями в стране.
В вопросе о возможностях, диапазоне и пределах вмешательства Верховного суда в политические вопросы среди американских юристов, политиков и исследователей сложились два основных подхода. Первый подход защищает судебную сдержанность, а второй — судебный активизм. Судебная сдержанность означает отказ Верховного суда брать на себя рассмотрение и решение тех вопросов, которые классифицируются как политические. Судебный активизм, наоборот, отказывается проводить различие между политическими и неполитическими вопросами и предполагает рассмотрение судебной ветвью самых разнообразных запросов и дел. Четкая позиция высказывается даже по тем из них, которые носят ярко выраженный политизированный характер и относятся сугубо к компетенции исполнительной и законодательной ветвей204. В новейшее время между двумя названными подходами велось острое соперничество. Преимущество в целом оставалось за сторонниками судебной сдержанности, но влияние их оппонентов не ослабевало, а в отдельные периоды существенно усиливалось.
В отличие от президента и Конгресса, Верховный суд не располагает возможностью инициировать политический курс, как и формировать его основы. Но он может реагировать на политические меры исполнительной и законодательной ветвей и определенным образом корректировать их, ссылаясь на свое право защищать фундаменталь204 The Constitution and American Political Development. An Institutional Perspective / Ed. PE Nardulli. Urbana—Chicago, 1992. P. 150.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе
253
ные принципы американского гражданского общества и государственности. Верховный суд политически менее самостоятелен, чем президент и конгрессмены. В отличие от носителей высшей исполнительной и законодательной власти, получающих мандат на государственное правление от всей американской нации, члены Верховного суда подбираются и утверждаются президентом с «совета и согласия» сената. Каждый президент стремится при возникновении вакансии в Верховном суде заполнить ее сторонником своей политической линии. Таких принципиальных линий две — консерватизм и либерализм. Поэтому члены Верховного суда могут быть разделены на две группы — консерваторы и либералы. Это деление, понятно, не абсолютно, а назначенцы того или иного президента не всегда оправдывали его доверие (как и возглавляемой им партии). Когда же Верховный суд занимал политическую позицию, отличающуюся от курса президента и законодателей, эта позиция часто определялась не только приверженностью букве и духу Конституции, но также учетом настроений, преобладающих в обществе. На изменение позиции Верховного суда влияло изменение характера американской демократии, в частности усиление в ней на современном этапе либеральных и плюралистических начал.
Президент и Конгресс США в случае возникновения конфликта с Верховным судом прибегали к разнообразным средствам, чтобы разрешить его в свою пользу. Самым радикальным способом нейтрализации неприемлемых решений Верховного суда было внесение в Конституцию США поправок, лишавших судей возможности объявлять те или иные законы антиконституционными. На протяжении всей американской истории эффективным способом подчинения политической позиции судебной ветви власти главе государства являлось заполнение президентом вакансий в Верховном суде сторонниками его взглядов. Подсчитано, что вакансия в Верховном суде возникала в среднем раз в два года, и президенты в зависимости от срока своего пребывания на высшем государственном посту могли назначить от одной четверти до половины состава суда. В девяти случаях из 10 президенты заполняли вакансии защитниками принципов собственной партии. Подобный партийно-политический выбор время от времени сталкивался с оппозицией сената, особенно если в нем преобладали представители партии-соперницы. За всю американскую историю сенат отклонил 20% президентских назначенцев, утвердил 80%.
История Верховного суда США постиндустриальной эпохи может быть разделена на два крупных периода. 1) 1953 — конец 1960-х гг. — нарастание и наивысшие успехи судебного либерализма. 2) Конец
254
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
1960-х — 2000-е гг. — установление равновесия судебного либерализма и консерватизма и выход на ведущую позицию умеренного консерватизма.
Период 1953—1969 гг. признается самым либеральным за все время существования Верховного суда. На первое место в его повестке выдвинулась проблема гражданских прав и свобод, и суд сыграл авангардную роль в ее решении с демократических позиций. Председатель Верховного суда Уоррен и его единомышленники зарекомендовали себя сторонниками судебного активизма, доказывая при этом, что судебная сдержанность неприменима в сфере гражданских прав и свобод. Решения Верховного суда способствовали радикальному расширению гражданских и политических прав чернокожих американцев. Но не только. Начиная с 1962 г. он в целой серии решений признал неконституционным введение молитвы в государственных школах. В 1960-е гг Верховный суд отказал властям штатов в праве устанавливать собственные условия судопроизводства и свои стандарты прав граждан, привлекаемых к уголовной ответственности. С демократических позиций подошел Верховный суд к вопросу о государственной помощи низкодоходным слоям населения. В 1969 г. в своем постановлении он признал неправомерным требование федерального законодательства о том, что получатели пособий обязаны проживать в одном и том же месте в течение определенного периода времени.
Новый этап в истории Верховного суда начался в 1969 г. Вступивший в том году на президентский пост Р. Никсон назначил на должность председателя суда (вместо ушедшего в отставку Уоррена) У Бергера, выдвиженца умеренного крыла Республиканской партии. Затем он заполнил сторонниками республиканцев еще три вакансии, так что в начале 1970-х гг. в Верховном суде сложилось консервативное большинство. В исследовательской литературе высказывалась та точка зрения, что Верховный суд в период председательства Бергера (1969—1986) прочно перешел на консервативные позиции. В действительности же это был, скорее, весьма противоречивый этап перехода к консервативной позиции, которая восторжествовала уже в 1980-е гг., особенно же после назначения в 1986 г. председателем Верховного суда Уильяма Ренквиста. Под председательством Ренквиста Верховный суд осуществил консервативный пересмотр судебных постановлений по актуальным для американцев вопросам — о школьных молитвах, об абортах, об организации избирательных округов, о предпочтительных квотах для расово-этнических меньшинств и женщин, о смертной казни.
В 1980-е гг. президенты-республиканцы Рейган и Буш продолжили заполнение Верховного суда сторонниками своей партии, что способ-
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 255 ствовало превращению «высокой скамьи» в один из главных оплотов консерватизма. Позиции консерваторов в Верховном суде были упрочены настолько, что лидеру демократов У. Клинтону, занимавшему президентский пост в 1990-е гг., оказалось не под силу внести в нее принципиальные изменения205.
Идеологическая позиция большинства Верховного суда ярко проявилась в ходе президентских выборов 2000 г., когда он своим решением фактически объявил главой государства Буша-младшего, хотя итоги выборов были крайне спорными и требовали тщательного и беспристрастного рассмотрения. Исход национальных выборов, в которых предпочтения избирателей распределялись практически поровну между демократом А. Гором и республиканцем Дж. Бушем- младшим, зависел от подсчета голосов в штате Флорида. Поскольку результаты подсчета оказались спорными, потребовалось вмешательство судебной власти. Верховный суд штата Флорида принял решение пересчитать вручную 45 тыс. голосов (из более чем 6 млн опущенных бюллетеней). Если учесть, что перевес Буша в тот момент составлял всего 100 с небольшим голосов, пересчет спорных бюллетеней мог радикально изменить итог выборов. Республиканцы, опасаясь этого, обратились с протестом в Верховный суд США, в котором преобладали выдвиженцы президентов-республиканцев. Большинство членов Верховного суда (5 против 4) заявили, что время пересчета спорных голосов истекло, и таким образом присудило победу во Флориде, а следовательно, и в общенациональных выборах Бушу. Не согласившийся с таким решением член Верховного суда Д.П. Стивенс заявил: «Хотя, возможно, мы никогда не будем точно знать, кто победил на президентских выборах в этом году, личность потерпевшего поражение абсолютно ясна. Это вера нации в судью как беспристрастного блюстителя верховенства закона»206.
Но определить позицию современного Верховного суда США как однозначно консервативную было бы неправильно. Многие примеры указывают, что это не так и что Верховный суд имеет собственную независимую позицию. Приведем некоторые новейшие примеры. В 2004—2008 гг. Верховный суд США, несмотря на то что президент Дж- Буш-младший еще больше укрепил его консервативное большинство207, объявлял
205 Political Issues in America Today: the 1990-s Revisited I Ed. P.J. Davies, F.A. Waldstein. Manchester, 1996. P. 166
206 Цит. по: Джанда К., Берри Д.М., Голдман Д., Хула К.В. Указ. соч. С. 424.
207 В частности, в 2006 г. председателем Верховного суда вместо скончавшегося в 2005 г. У. Ренквиста был назначен сторонник президента Джон Робертс
256 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
противозаконными попытки главы государства доказать, что нормы международного права и Конституции США не распространяются на плененных в войнах с террористами и на причастных к терроризму американских граждан208.
Верховный суд США на современном этапе в целом твердо стоял на страже Билля о правах и нередко противопоставлял свою позицию национальному интересу США, каким его понимали президенты-консерваторы. Верховным судом США в целой серии решений была сформулирована своего рода доктрина фундаментальных свобод209, подлежащих особой защите от посягательств со стороны государственной власти. К ним были отнесены главные гражданские и политические свободы, зафиксированные в Основном законе США. Это свобода слова, печати, собраний, митингов, партий, подачи петиций, неприкосновенность жилища и частной жизни, ряд других. И если до 1950-х гг. Верховный суд, опираясь на доктрину «явной существующей опасности», сформулированную верховным судьей О. Холмсом в период Первой мировой войны, обнаруживал тенденцию ограничивать свободу слова и печати для радикальных политиков, то с 1960-х гг. подобные ограничения для радикалов и диссидентов любого толка стали сниматься.
Верховный суд любого состава в последние 50 лет широко трактовал свободу слова, неизменно оказывал ей особое покровительство. Приведем некоторые наиболее известные примеры. В 1973 г. Верховный суд отменил решение руководства университета штата Миссури об исключении студента, распространявшего рисунки, на которых был изображен полицейский, насилующий статую Свободы. В этом и других решениях суд сформулировал доктрину символического выражения, которое не может заключать угрозы обществу и власти. В 1984 г. молодой радикал Г. Джонсан был арестован властями Техаса за сожжение американского флага в знак протеста против политики Р. Рейгана. В 1989 г. Верховный суд США отменил закон Техаса, запрещавший надругательство над государственной символикой. Конгресс США, дабы преодолеть решение Верховного суда, принял охранительный Закон о защите флага. В 1990 г. Верховный суд, в котором преобладали консерваторы, тем не менее признал закон Конгресса противоречащим Конституции и объявил, что Первая статья Билля о правах гарантирует все виды выражения политических взглядов.
Беря под защиту свободу личности на выражение любых взглядов, Верховный суд способствовал укреплению либеральной модели демо208 Foner Е. Give Me Liberty! P. 1118-1119.
209 Florina M.P., Peterson P.E., Voss S.D. America’s New Democracy. N.Y., 2002. P. 434.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе
257
кратии. Беря под защиту свободу афроамериканцев, женщин, сексуальных меньшинств, судебная ветвь способствовала упрочению плюралистических начал демократии США. Если для защиты свобод этих социальных групп было недостаточно усилий Верховного суда, на помощь им приходили либеральные суды отдельных штатов. Так, постепенная легализация однополых браков и гомосексуальных актов происходила именно на уровне штатов. Как признают многие американские исследователи, идти «в ногу со временем» судебным органам помогало меняющееся общественное мнение, которое в постиндустриальной Америке демонстрировало нараставшую терпимость в отношении нетрадиционных форм поведения и свободы. «Колебания» же судов в ту или иную сторону отражали изменения в соотношении разных сил американского общества, которое прочно раскололось в отношении новых социокультурных образцов на традиционалистов и модернистов.
Перипетии политического плюрализма
Главным в эволюции политического плюрализма в постиндустриальной Америке явилось сохранение и упрочение позиций Республиканской и Демократической партий, в целом двухпартийной системы. Партийно-политическая система США законсервировалась как двухпартийная, не оставляя практически никаких шансов третьим партиям. Это стало важным отличием новейшей политической истории от предшествующих периодов, когда третьи партии неоднократно бросали серьезный вызов двухпартийной системе.
С 1940-х гг. в качестве третьей силы в американском избирательном процессе выступали главным образом независимые кандидаты, отколовшиеся по той или иной причине от одной из главных партий. В 1948 г. сразу два деятеля Демократической партии — Г. Уоллес и С. Термонд, порвав с ней, создали собственные партии. Уоллес и его Прогрессивная партия критиковали демократов «слева», потребовав углубления реформ Нового курса и улучшения отношений с СССР. Термонд и его партия Прав штатов выступили с критикой «справа»: отвергали требования о расширении гражданских прав негров и ликвидации системы расовой сегрегации на Юге. Каждый из раскольников собрал чуть больше 1 млн голосов, что не помешало Демократической партии и ее кандидату Г. Трумэну одержать победу на президентских выборах.
Следующее серьезное выступление третьей силы пришлось на 1968 г. И вновь во главе нее оказался раскольник из Демократической
258
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
партии. Бывший алабамский губернатор Дж. Уоллес в отличие от своего однофамильца из Прогрессивной партии выступал с праворадикальных позиций. Созданная им Американская независимая партия отразила предрассудки провинциальных «средних американцев», полагавших, что Демократическая партия сделала слишком много уступок черной расе. Уоллес собрал на президентских выборах около 10 млн голосов (13,5% голосов участвовавших в выборах). В 1972 г. после тяжелого ранения во время новой президентской кампании Уоллес выбыл из политической борьбы.
В 1980 г. уже республиканец Дж. Андерсон попытался создать независимую политическую организацию, бросив реформаторский вызов как Республиканской, так и Демократической партиям. Созданная им партия Национальное единство просуществовала восемь лет, не оставив в целом сколько-нибудь заметного следа в американской истории.
К 1992 г. относится участие в президентских выборах мультимиллионера Р. Перо. Выступление Перо стало ярким образцом популизма: с помощью лозунгов борьбы с чрезмерными государственными расходами, бюрократией, «отчуждением» американцев от реального политического управления, он попытался собрать под своей «крышей» как «правых», так и «левых». Согласно опросам общественного мнения, Перо поддержало примерно равное количество тех, кто считал, что экономическое положение США ухудшается, и тех, кто полагал, что оно улучшается. Выступление Перо продемонстрировало силу денег в американских политических кампаниях. На президентскую кампанию Перо истратил 60 млн долл, из собственного кармана. Перо сумел собрать 18,9% голосов избирателей, но подорвать устои двухпартийной системы не удалось и ему. На президентских выборах 1996 г. Перо получил более чем в два раза меньше голосов, чем в 1992 г., и сошел с политической сцены. На президентских выборах 2000, 2004, 2008 гг. главным оппонентом республиканцев и демократов выступила Партия «зеленых» во главе с Р. Нейдером. Но с каждым разом ее влияние только уменьшалось (в 2008 г. менее 1% от общего числа избирателей). Двухпартийная система в начале XXI столетия была прочна, как и прежде.
Основу американской модели взаимоотношений внутри двухпартийной системы продолжали составлять два принципа — консенсус и альтернативность. Консенсус, означающий согласие между партиями в отношении основ американского общественного строя, политической системы и политической культуры, обеспечивал эволюционное развитие общества и преемственность в функционировании его институтов. Альтернативность, заключающаяся в выработке и предложении двумя главными партиями отличающихся способов усовершенст¬
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе
259
вования общества, обеспечения экономического роста, достижения социальных компромиссов и стабильности, создавала между ними реальное соперничество, утверждала конкуренцию на политическом рынке, давала американцам возможность выбора лучшего политического «товара», ослабляла конкурентоспособность мелких политических «продавцов».
Объем и содержание компонентов, в отношении которых между партиями существовал консенсус, не оставались неизменными. В ходе общественно-исторических трансформаций возникала потребность включения в сферу консенсуса новых составляющих, в первую очередь тех, без которых невозможно было сохранение общественной стабильности. Во второй половине XX в. такой составляющей стало социальное государство. Его основы были заложены Демократической партией в эпоху Нового курса, а Республиканская партия в течение двух десятилетий сопротивлялась включению его в сферу межпартийного консенсуса. Но с 1950-х гг. и она признала, что без этой составляющей социально-экономическая стабильность в США невозможна. Все президенты-республиканцы последующего периода, при всем том, что некоторые из них пускали в социальное государство критические стрелы, не посягали на его основы.
Расширение консенсуса в платформах и политике республиканцев и демократов отражало стремление каждой партии вовлечь в сферу своего влияния максимальное число избирателей, в том числе тех, кто традиционно поддерживал политического соперника. Это обстоятельство объясняет, почему во главе каждой партии редко оказывались политики с идеологическими пристрастиями крайнего толка. А их появление во главе той или иной партии, как правило, сопровождалось серьезным политическим поражением. Республиканцы потерпели такое поражение, когда их кандидатом на президентских выборах 1964 г. выступил Б. Голдуотер, политик крайне индивидуалистических взглядов. Демократы оказались в схожей ситуации в 1972 г., когда на президентских выборах партию возглавил Дж. Макговерн, политик радикально-либеральной ориентации.
Как правило, во главе и демократов, и республиканцев выступали деятели, представлявшие центристское течение партии. Во время критических президентских выборов ситуация выглядела иначе. Так, в 1932 г. демократов возглавил Ф.Д. Рузвельт, представлявший левоцентристские силы партии. В 1980 г. республиканцев возглавил Р. Рейган, выражавший позицию правоцентристской коалиции. Но ни Рузвельт, ни Рейган не могут быть, в отличие о Голдуотера и Макговерна, названы выразителями «крайностей».
260 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
Консенсус внутри двухпартийной системы всегда имел пределы. Оптимальное функционирование двухпартийной системы предполагало наличие в качестве важнейшего условия альтернативности, как в идеологии, так и в политике партий. При этом альтернативность в идеологии превышала альтернативность в конкретной политике.
В новейший период идеологию Демократической партии неизменно называют либеральной, а идеологию Республиканской партии — консервативной. Напомним, что в США, начиная с Ф.Д. Рузвельта, либерализм стал равнозначен социал-либерализму, а консерватизм, так или иначе, воспроизводил постулаты классического, или индивидуалистического, либерализма. В практической политике между двумя партиями в новейшее время существовало своеобразное разделение труда: роль Республиканской партии состояла в высвобождении, активизации предпринимательской активности и экономической свободы, имеющих негативным следствием углубление неравенства, ликвидация или смягчение крайностей которого являлись задачей Демократической партии. В результате их соперничества в американском общественном развитии сложилось чередование консервативных и либеральных политических циклов. Консервативный цикл, стимулирующий экономический рост ценой углубления социального неравенства, уступал место либеральному циклу, в течение которого развивались принципы социальной справедливости, но, когда распределительный механизм начинал угрожать экономическому росту, демократы уступали место у руля власти республиканцам. Таким образом, соперничество между республиканцами и демократами способствовало поддержанию своеобразного баланса между экономической свободой и социально-экономической демократией.
На протяжении американской истории «упорядоченные» взаимоотношения внутри двухпартийной системы не один раз сопровождались серьезными политическими пертурбациями. Подобные взрывы-пертурбации были теоретически осмыслены американскими политологами с помощью концепций критических выборов и партийно-политических перегруппировок™.
210 Классическое воплощение этих концепций см.: Key VO.,jr. A Theory of Critical Elections // Journal of Politics. 1955, February; Bumham W.D. Critical Elections and the Mainsprings of American Politics. N.Y., 1970; Современное развитие: Sundquist J.L. Dynamics of Party System: Alignment and Realignment in the Unites States. Wash., 1973; Sartory G.A. Party and Party System: A Framework for Analysis. N.Y., 1976; Clubb J., Flannigan W., Zingale N. Partisan Realignment: Voters, Parties and Government in American History. Beverly Hills—Lnd., 1990; The New American Politics. Reflections on Political Change and Clinton Administration / Ed. B.D. Jones. Boulder etc., 1995; Oldrich J.H. Why Parties? The Origin and Transformation of Party Politics in America. Chicago, 1995.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе
261
Под критическими выборами понимают такие общенациональные выборы, которые происходят в периоды и годы общественно-политических кризисов, влекут серьезные перемены в расстановке и соотношении основных политических сил, как и изменения в политическом курсе США. В качестве первых критических выборов выделяют президентские выборы 1800 г., которые их победитель Т Джефферсон приравнивал к политической революции. Практически единодушно признаются критическими выборы 1828 г., вследствие которых оформилась двухпартийная система демократы — виги. Не возникает сомнений относительно критического характера выборов 1860 г., расколовших нацию надвое, а в плане партийно-политической перегруппировки породившей систему республиканцы — демократы. Никто из исследователей не сомневается в критическом характере выборов 1932 г., которые резко изменили соотношение сил в двухпартийной системе в пользу Демократической партии, прочно привязали к ней городские средние слои, рабочий класс, чернокожих американцев, привели к глубоким переменам в политическом курсе правительства.
Острые споры среди политологов США породил современный этап эволюции двухпартийной системы. Часть исследователей полагает, что во второй половине 1960-х гг. в Соединенных Штатах произошла новая партийно-политическая перегруппировка. В результате поменялась идейно-политическая проблематика дискуссий между партиями (на первый план вышли социокультурные вопросы, а экономические отошли на второе место), изменилась социальная опора партий (значительная часть рабочего класса и городских средних слоев стали поддерживать Республиканскую партию, а демократы упрочили свои позиции среди расово-этнических меньшинств). Выборы 1968 г. признаются в качестве критических. Другая часть исследователей доказывает, что на современном этапе произошла не перегруппировка, а разгруппировка прежней партийно-политической конфигурации, что она вошла в состояние затяжной мутации и что радикального изменения соотношения сил между двумя главными партиями, характерного для предшествующих партийно-политических перегруппировок, не произошло.
В новейшее время сохранялось разделение каждой из главных партий на течения и фракции. Облик каждой из них претерпел изменения. Эволюция Демократической партии выглядит следующим образом. С завершением в 1953 г. президентства Г. Трумэна закончился продолжительный 20-летний цикл либерально-реформистской модернизации Демократической партии. Последовавшие 1950-е гг., когда демократы оказались в оппозиции, ознаменовались приостановкой
262 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века усвоения партией реформистских рецептов и даже их поправением. Впрочем, это десятилетие характеризовалось поправением всей Америки. В его основе лежали как внутренние, так и внешнеполитические факторы.
Главным внешнеполитическим фактором явилось разрастание «холодной войны», способствовавшей националистическому сплочению разных слоев американцев. Среди внутриполитических факторов важнейшее значение имели экономические успехи США, имевшие следствием улучшение материального положения основной массы населения. Новые тенденции получили политическое выражение в платформе лидера Демократической партии 1950-х гг. Э. Стивенсона. В первой половине 50-х годов Стивенсон выступал под флагом «конструктивной оппозиции» в отношении республиканцев и правительства Эйзенхауэра. Он делал упор на наличие фундаментального сходства между двумя главными американскими партиями, исповедовал либеральноконсервативный консенсус как основу американизма. И неизменно подчеркивал лояльность в отношении большого бизнеса. Среди ключевых понятий, которыми пользовался Стивенсон, особенно часто употреблялись два — демократический капитализм и смешанная экономика2^. Этими понятиями обозначалось тесное партнерство государства и корпораций, призванное обеспечить стабильное экономическое и социальное развитие Соединенных Штатов. Признавая огромные заслуги бизнеса в научно-техническом и экономическом развитии, Стивенсон одновременно подчеркивал, что они были бы невозможны без полезной роли, которую со времен Ф.Д. Рузвельта играло в экономической жизни государство. «Двумя краеугольными камнями демократического капитализма, — подчеркивал он, — являются большое правительство и большой бизнес». Первое с помощью активной социальной политики расширяло покупательную способность населения, а второй, получая стимул к удовлетворению расширяющихся потребностей и возможностей населения, резко увеличивал производство товаров. Именно этот механизм, по его убеждению, сыграл главную роль в американском экономическом росте 40—50-х годов.
Новый либерально-реформистский этап в развитии Демократической партии наступил на рубеже 50—60-х и продлился до начала 70-х годов. Первым политическим выразителем обновленных реформистских идей стал все тот же Э. Стивенсон, который нашел для своей программы громкое название — Новая Америка. Концепция Новой Америки
211 StivensonA. What I Think. N.Y., 1956. P. 3, 4, 10-11, 13, 22-23, 36, 73, 85, 96.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 263
включила критику ограниченности рузвельтовского Нового курса, который, как доказывал Стивенсон, был рассчитан на период экономического кризиса, но не содержал программы реформ для эпохи экономического роста. Такая программа предполагала активное государственное финансирование тех сфер и материальную помощь правительства тем слоям населения, которые были «забыты» процветающим большим бизнесом212.
Реформаторская трансформация Стивенсона не помогла ему удержать лидерство в Демократической партии. На авансцену выдвинулись новые лидеры, и под руководством одного из них, Дж. Кеннеди, демократы смогли вернуться к власти в 1960 г. Кеннеди и либеральное крыло партии сумели серьезно ослабить влияние в партии южной расистской фракции и более чем на 10 лет обеспечить ведущую позицию в партии реформаторским силам.
Одной из главных идейно-теоретических опор Демократической партии в 60-е годы продолжало оставаться кейнсианство. Выделились левые и умеренные кейнсианцы. Левые делали упор на развитие социального государства, расширение покупательной способности нижних и верхних слоев. Умеренные же кейнсианцы во главу угла ставили государственное стимулирование экономического роста с помощью сокращения налогообложения корпораций, поддержание стабильности рынка посредством контроля над уровнем цен и заработной платы. Антиинфляционную политику они предпочитали, помимо всего прочего, и по той причине, что она препятствовала обесценению денежных накоплений верхнего и среднего классов.
Кеннеди, как и занявший после его гибели президентское кресло Л. Джонсон, прислушивались к советам как левых, так и правых кейнсианцев, пытаясь по возможности сочетать их рецепты. Джонсон преуспел в проведении внутренних реформ, развитии социального государства гораздо больше, чем Кеннеди. К активным шагам его подталкивало мощное демократическое движение чернокожих американцев, достигшее пика как раз в годы президентства Джонсона, и желание заручиться массовой социальной поддержкой среди белых американцев, столь необходимой для правительства, все более увязавшего в войне в Индокитае. Большие практические успехи Джонсона в сравнении с Кеннеди объяснялись и гораздо более длительным пребыванием его на президентском посту, а также тем, что многие реформаторские проекты уже были подготовлены и запущены его предшественником, так что Джонсон пожинал плоды, посеянные Кеннеди.
212 Stivenson A. The New America L., 1957. P. 90—94, 257.
264 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
Программы Новых рубежей и Великого общества Кеннеди—Джонсона при всех их противоречиях заключали тенденцию социал-демократиза- ции Демократической партии. Эта тенденция обозначилась в полной мере на рубеже 60—70-х годов, когда ее политическими выразителями выступили лидеры леволибералъного крыла Демократической партии Ю. Маккарти и Дж. Макговерн.
Ю. Маккарти, боровшийся за выдвижение в президенты в 1968 г. (в конечном итоге Демократическая партия предпочла ему Г. Хэмфри), выдвинул серию антимонополистических мер, получивших название Нового популизма. Во-первых, выдвигалось требование утвердить в стране единую общегосударственную систему социального обеспечения, чтобы покончить с зависимостью рабочих от непосредственных хозяев. Далее предлагалось установить систему демократического общественного контроля над экономической деятельностью корпораций, их отношением к окружающей среде, политикой ценообразования, участием в избирательных кампаниях. Наконец, было сформулировано требование роспуска корпораций, приобретших монополистические черты213.
Особое место в разработках либеральных демократов заняла концепция Новой политики, нацеленная на демократизацию основных государственных институтов. Были подняты на щит идеи прямой демократии, народных референдумов и отзыва депутатов, строгого контроля над финансированием избирательных кампаний, установления квот пропорционального представительства в государственных структурах и руководстве партии мужчин и женщин, разных национальностей и рас. Высшей точкой успеха левых либералов стало выдвижение в 1972 г. кандидатом в президенты от Демократической партии Дж. Макговерна и принятие ею самой радикальной за всю свою историю программы. Макговерн сумел привлечь на свою сторону движения социального протеста, которые были интегрированы в электорат Демократической партии. Но президентские выборы он проиграл, причем отставание от республиканцев оказалось очень серьезным. Одной из главных причин поражения демократов явилось то, что, завоевав поддержку радикальных движений, они одновременно отпугнули от себя значительную часть умеренных политиков и избирателей.
Уже в 1974 г. на чрезвычайном съезде Демократической партии левый «перехлест» был устранен. В истории партии начался новый этап,
213 McCarty E.J. The Hard Years: a Look at Contemporary America and American Institutions. N.Y, 1975. P. 61-67.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 265 включавший серьезную ревизию прежних либерально-реформистских принципов. В экономике страны на первый план тогда выступили трудные экономические проблемы: галопирующий рост цен, снижение темпов экономического роста, безработица. Умеренные демократы, подобно консервативным республиканцам, увязывали их с издержками разносторонних социальных реформ 60-х годов. Точка зрения умеренных в Демократической партии восторжествовала в ходе подготовки к президентским выборам 1976 г. Их выдвиженец Дж. Картер был избран президентом страны. Во внутренней политике он фактически отрекся от либерально-реформистского курса.
На рубеже 70—80-х годов новая платформа Демократической партии получила название неолиберальной (впервые термин употреблен в 1979 г.). Влиятельными выразителями новой доктрины выступили такие политики, как Г. Харт, М. Дукакис, Р. Гепхард, М. Куомо, У. Клинтон. Неолиберализм не означал полного разрыва со сложившимися либеральными ценностями. Преемственность выражалась в первую очередь в принятии концепции социальной ответственности государства. Г. Харт, один из ведущих представителей неолиберализма, последовательно выступал с острой критикой внутренней политики Р. Рейгана. Он не принимал сокращения государственной помощи образованию и медицине, непомерных налоговых скидок для корпораций214. Вместе с тем Харт, подобно другим неолибералам, ратовал за критический пересмотр приоритетов государственной социальной политики, развитие прагматического подхода, видящего свою цель в оптимальном воспроизводстве «человеческого капитала». Нет — идеологическому, да — прагматическому подходу в политике социальных расходов — таков был девиз неолиберализма.
Неолибералы выдвинули программы государственного финансирования технологического перевооружения промышленности, помощи малому бизнесу, укрепления энергетической независимости США. Была разработана концепция трипартизма — трехстороннего сотрудничества бизнеса, государства и профсоюзов в целях повышения эффективности американской экономики. В 80-е годы выразители модернизированной версии либерализма утвердились на ведущей позиции в Демократической партии. Кроме них, в партии были заметны: группировка традиционных либералов (видные представители — Э. Кеннеди, У. Мондейл, П. Саймон); реформированная фракция южан; радикально-реформистское крыло во главе с чернокожим
214 Hart G. A New Democracy: A Democratic Vision for the 1980-s and Beyond. N.Y., 1983. P. 8, 10-15, 28-29.
266 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
лидером Дж. Джексоном. В следующее десятилетие У. Клинтон, возглавивший фракцию новых демократов (это название вытеснило термин неолибералы), был дважды избран президентом США. Его сторонники приложили большие усилия для изменения имиджа партии в сознании массового избирателя, что в конечном итоге принесло успех. Исследователи зафиксировали следующие принципиальные различия между старым и новым имиджем партии215.
Таблица 6
Старый имидж
Новый имидж
1
Социальный либерализм, право на государственную помощь
Укрепление семьи, ответственности и прав индивидуума, реформа системы социального обеспечения
2.
Перераспределение доходов
Экономический рост
3.
Большое правительство, большие расходы
Экономное правительство, сокращение расходов
4.
Субсидии беднякам и меньшинствам
Профессиональная подготовка и переподготовка для бедных слоев
5.
Либеральная позиция в отношении преступности
Жесткая позиция в отношении преступности
6.
Ущемление белого среднего класса
Поддержка белого среднего класса
7.
Отрицание патриотизма
Поддержка патриотизма
Клинтон и новые демократы, находившиеся у власти с 1993 по 2001 г., добились реальных успехов в практической реализации своих идеологических постулатов и программ. 90-е годы XX столетия оказались одним из самых удачных периодов экономического развития США. Был установлен исторический рекорд продолжительности экономического роста, ликвидирован дефицит государственного бюджета, создано более 20 млн новых рабочих мест. Ускорился рост реальной заработной платы, улучшилось положение «позабытого», по словам Клинтона, среднего класса. Бедность сократилась во всех слоях и расово-этнических группах. Снизился уровень преступности, в том чис215 Teixeira R.A. Intellectual Challenges Facing the Democratic Party // The Politics of Ideas. Intellectual Challenges to the Party after 1992 / Ed. J.K. White, J.K. Green. Lanham (Md ), 1995 P 53
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 267
ле на 35% самой серьезной — с применением огнестрельного оружия и, как следствие, на 20% сократилось число убийств216. Правда, за восемь лет не было воплощено в жизнь самое известное предложение новых демократов — введение государственного медицинского страхования. Но и без этого администрации Клинтона удалось добиться широкого признания позитивных итогов своего пребывания у власти.
В данный период была серьезно модернизирована система социального вспомоществования. В 1997 г. У. Клинтон подписал закон «О согласовании личной ответственности и возможности трудоустройства». Этот закон объединил важные программы социального вспомоществования с программой переподготовки рабочей силы и установил максимальный срок получения пособий по программам вспомоществования в пять лет. Согласно закону, глава семьи, получающей пособие, должен в течение двух лет, воспользовавшись возможностью переподготовки рабочей силы, устроиться на работу, в противном случае семья лишалась пособия. Упор на принцип, что каждый, способный трудиться, должен устроиться на работу, получил развитие в законе 1998 г. «Об инвестициях в рабочую силу», который расширил социальные обязательства государства в сфере подготовки и переподготовки рабочей силы в противовес социальному вспомоществованию. Эти законы отразили укрепление в обществе представления, что социальное вспомоществование отвечает интересам паразитирующих социальных слоев, усугубляет нездоровые социальные и экономические явления, а государство должно использовать средства налогоплательщиков для вовлечения их в трудовой процесс, а не для увеличения числа иждивенцев.
Течение новых демократов сохранило ведущую позицию в партии и в начале XXI в. Вместе с тем в программе партии появились нововведения, суммированные известным отечественным американистом В.О. Печатновым следующим образом.
1. Продвижение общенациональных программ по обеспечению всеобщего доступа к медицинскому обслуживанию, дошкольному и высшему образованию, компьютерному обучению.
2. Акцентирование экономической справедливости (прогрессивная налоговая система, охрана прав трудящихся, соблюдение экологических и трудовых стандартов в ходе торгово-экономической интеграции, а также защита страдающих от нее работников).
216 Greenberg S.B. The Two Americas. Our Current Political Deadlock and How to Break It. N.Y., 2005. P. 74-76; Shields T.G., Whayne J.M., Kelleey D.R. The Clinton Riddle Perspectives on the Forty Second President. Fayetteville (Arkansas), 2004. P. 231—232.
268 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
3. Усиление подотчетности корпоративной и политической элит путем борьбы с такими злоупотреблениями, как неоправданные тарифы за услуги, махинации с пенсионными фондами и задолженностью по кредитным картам.
4. Усиление демократического контроля над процессами глобализации с целях минимизации ее издержек в человеческих и природных ресурсах.
5. Многосторонний и кооперативный вариант американского международного лидерства.
6. Смягчение социокультурного постмодернизма, борьба с «культурной коммерциализацией», с «растущей грубостью и гиперсексуализацией массовой культуры», поддержка религиозных и общественных организаций в противодействии «жадности и материализму», укрепление «родительского начала» как основы здоровой семейной жизни217.
История главной соперницы демократов, Республиканской партии США, в новейшее время может быть разделена на три этапа. На первом этапе, в 30—40-е годы, в ней преобладали ортодоксы, сторонники принципов твердого индивидуализма. На втором — 50—70-е — укореняется модернизация Республиканской партии и на ведущую позицию выходят представители консервативно-ревизионистского направления, который также часто именуют новым республиканизмом. Наконец, в 80—90-е годы оформляется и становится ведущим течением вплоть до наших дней неоконсерватизм.
В 30-е годы республиканцы продолжали оставаться под достаточно прочным гуверовским влиянием. На президентских выборах 1932 г. избиратели решительно отвергли и «твердый индивидуализм», и Гувера, но лидеров республиканцев это не отрезвило.
К 1940 г. у республиканцев усилилось либеральное крыло, которое стало предлагать партии реформаторскую платформу. Обдумывая в том году кандидата для президентских выборов, партия остановила выбор на... У. Уилки, перешедшем к республиканцам от демократов. Сенсационное решение республиканского съезда свидетельствовало о растерянности партийной элиты, предпринявшей беспрецедентный политический ход, лишь бы не допустить избрания Рузвельта президентом в третий раз. Уилки, представитель просвещенной части истеблишмента, попытался переиграть Рузвельта, взяв на вооружение идейно-политические принципы соперника. Но и эта стратегия не 217 Печатное В. О. От Джефферсона до Клинтона. Демократическая партия США в борьбе за избирателя. М., 2008. С. 451.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе
269
помогла республиканцам, после чего они отступили на привычные консервативные позиции.
Новый этап в истории Республиканской партии наступил на рубеже 40—50-х годов. Его магистральная линия заключалась в соперничестве консервативно-ортодоксального и консервативно-ревизионистского направлений, при этом чаша весов все более склонялась в пользу ревизионистов. Не умаляя роли нового лидера партии, Д. Эйзенхауэра и его окружения, необходимо отметить, что их стратегия и концепция нового республиканизма были только частью более широкого процесса обновления консерватизма, оказавшего влияние как на Республиканскую партию, так и на американское общество в целом.
С теоретическим обоснованием идеологического обновления выступили три политических мыслителя, тесно связанных с Республиканской партией. Это П. Вирек, Р. Кёрк и К. Росситер. Им пришлось расчистить идеологическую путаницу, возникшую вследствие перипетий 30—40-х годов и затронувшую ряд фундаментальных американских ценностей, в том числе, что было особенно важно для идеологической самоидентификации республиканцев, либерализм. Дело в том, что либералами называли себя как Рузвельт, включивший в либерализм идею социального реформаторства, так и Гувер, продолжавший отождествлять либерализм с его классическим индивидуалистическим вариантом. Общественное же мнение все более усваивало логику Рузвельта, отождествляя либерализм с реформаторством, а приверженность первоосновам с консерватизмом. Защитникам первооснов не оставалось ничего иного, как смириться с этим вердиктом, но при этом попытаться придать консерватизму имидж истинно американской веры и включить его в фундаментальные ценности Америки. Эту задачу и попытались теоретически разрешить Вирек, Кёрк и Росситер.
В своих трудах 40—50-х годов они потребовали закрепить право гражданства за самим понятием консерватизм, указав при этом, что оно давно пользовалось уважением в Европе, особенно в Англии. Далее отстаивалось то положение, что защита консерватизма в США не имеет шансов на успех, если в основе его будет оставаться грубый индивидуализм. Старому индивидуалистическому кредо, возвеличивавшему «экономического человека», абсолютизировавшему роль экономических мотивов и страстей личности, противопоставлялся консерватизм иного толка, который должен был взять под особую защиту непреходящие социальные ценности. Среди них чаще всего назывались семья, церковь, религия, гражданское общество с его разнообразными социальными ячейками и интересами, образование, мораль. Вместе с тем
270 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
американский консерватизм не должен был всецело замыкаться на заботе о «корнях». Требование возврата к прошлому характеризует реакционеров, а не консерваторов. Но изменение ради изменения также неприемлемо, оно должно осуществляться только тогда, когда ему нет альтернативы. Когда же такое изменение вызревает, консерваторы должны, безусловно, одобрить его, добавляя реформу к фундаментальным ценностям.
В политической сфере консерваторы-ревизионисты превозносили ценности, обеспечивавшие социальный мир и консенсус, преемственность и долговременность общественных связей. Именно такие ценности: разделение властей, система сдержек и противовесов, двухпалатная законодательная власть, представительная, а не прямая демократия, права и свободы личности, независимый суд, сильная президентская власть, баланс интересов между федерацией и штатами, — утверждались федеральной Конституцией, объявленной основополагающим документом американского консерватизма218.
В 50-е годы понятие консерватизма, как и само явление, наконец- то обрели в США респектабельность. Консерватизм стал официальным кредо Республиканской партии. Д. Эйзенхауэр, президент США от Республиканской партии (1953—1961), вошел в историю по преимуществу как политический прагматик, чуждый идеологических изысков, но и он счел необходимым определить свою позицию как «динамичный консерватизм». Уже в первом президентском послании Конгрессу США в 1953 г. Эйзенхауэр твердо поддержал государственную систему охраны окружающей среды, регулирование трудовых отношений, контроль над сельскохозяйственным производством, развитие социального страхования. Администрация Эйзенхауэра сделала и важные практические шаги в развитии государственных экономических и социальных программ.
Консерваторам-ревизионистам противостояли ортодоксы, во главе которых с начала 50-х годов выступил Дж. Маккарти. Пик влияния Маккарти и его сторонников пришелся на 1953—1954 гг., когда они подчинили себе национальный комитет Республиканской партии, равно как и ряд ключевых комитетов Конгресса США. Маккарти вошел в исторические анналы в первую очередь благодаря расследованию «антиамериканской» деятельности в высших и средних 218 Viereck Р Conservatism from John Adams to Churchill. Princeton, 1956; Idem Conservatism Revisited. N.Y., L., 1962 (1 st ed. 1946); Kirk R.A. The Conservative Mind: From Burke to Santayana. Chicago, 1953; Idem. A Program for Conservatism. Chicago, 1954; Idem. The Root of American Order. La Salle, 1975; Rossiter C. Conservatism in America. N.Y., 1955; Idem. Parties and Politics in America. Ithaca, 1960.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 271
эшелонах государственной власти США. Но маккартисты выступили также с резкой критикой социально-экономических мероприятий правительства Эйзенхауэра, а самому президенту даже наклеили ярлык «сознательного агента коммунистического заговора». Президент, по свидетельству одного из его помощников, испытывал к Маккарти «отвращение», но вступать с ним в открытый конфликт не решался, полагаясь на неизбежное «саморазрушение» маккартизма. Соотношение сил в Республиканской партии, бывшей (по словам лидера демократов Э. Стивенсона) «наполовину маккартистской, наполовину эйзенхауэровской», изменилось к концу 1954 г. В декабре 1954 г. Маккарти по инициативе самих республиканцев был смещен с руководящего поста в сенате и лишен тем самым властных полномочий.
На рубеже 50—60-х годов между умеренно-консервативным и ортодоксальным течениями Республиканской партии сложилось определенное равновесие. На президентских выборах 1960 г. республиканцы выдвинули своим кандидатом Ричарда Никсона, являвшегося в течение длительного периода своего рода «мостом между двумя партийными фракциями»219. Подлинной сутью этого политика был прагматизм, способность модифицировать свои взгляды и привязанности в соответствии с велением времени, что делало его кандидатуру приемлемой для умеренных республиканцев.
Поражение Никсона на президентских выборах 1960 г. послужило основанием для развернутой жесткой контратаки фракции ортодоксальных консерваторов на сторонников нового республиканизма. Вооружившись лозунгом спасения и восстановления лица и чести партии, ортодоксы стремительно завоевали командные позиции в партии, а их глава Б. Голдуотер стал официальным лидером республиканцев. Голдуотеровский период в истории Республиканской партии оказался, однако, весьма непродолжительным, пресекшись в 1964 г. после сокрушительного поражения Голдуотера на президентских выборах.
Инициатива в Республиканской партии вновь перешла к поборникам нового республиканизма. На президентских выборах 1968 г. партия выдвинула своим кандидатом Р. Никсона. В этот раз он предложил программу, которая оказалась самой прогрессистской в истории Республиканской партии в XX в. Она содержала требования расширения социальной и медицинской помощи пожилым и малоимущим, 219 KUnkner Р.А. The Losing Parties. Out-Party National Committees. 1956-1993. New Haven—London, 1994. P. 42.
272
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
обещала обеспечить доступ к современному образованию независимо от имущественного положения, декларировала полное равенство черной и белой рас. В 1968 г. новый республиканизм сумел одержать победу над реформаторами-демократами, обремененными неудачами во вьетнамской войне.
Президентство Никсона (1969—1974) явилось периодом наибольшего сближения социальных платформ двух главных партий. В конце президентства Никсон даже объявил себя кейнсианцем. Новый республиканизм удерживал свои позиции до середины 70-х годов, после чего его влияние стало резко подать. Одной из причин был кризис социального государства, нараставшее недовольство верхнего и среднего классов увеличением расходов на вспомоществование нижним слоям, ростом налогов. Другой причиной, обретавшей все большее значение, являлся протест массы американцев, приверженных традиционным ценностям, против распространения новых социокультурных тенденций (феминизм, нетрадиционные сексуальные ориентации и нетрадиционный брак, молодежная контркультура, в целом девиантные по традиционным меркам явления). Ответом Республиканской партии и близких к ней идеологов на запросы массы консервативно настроенных американцев стало одобрение новой идеологии, вошедшей в историю под именем неоконсерватизма.
Неоконсерватизм оформился первоначально вокруг двух журналов — «Комментэри» и «Паблик интерест». Лейтмотивы неоконсерватизма заключались в критике изъянов государственного социально- экономического регулирования; сопротивлении «завышенным ожиданиям» чернокожих американцев, бедняков и низкооплачиваемых слоев населения; неприятии контркультуры, нигилизма и морально- нравственной «деградации» американской молодежи; ностальгии по «золотому веку» американизма, в том числе по временам внешнеполитического величия США. Неоконсерваторы не возражали против определенной модернизации социально-политических отношений и институтов. Характерным для их социальной платформы было противопоставление программ Нового курса 30-х и Великого общества 60-х годов. Социальные программы Нового курса одобрялись, поскольку охватывали трудоспособное население общества, то есть благоприятствовали восстановлению его производительных сил и пользовались поддержкой всех основных социальных слоев — бизнеса, среднего класса, рабочих. Программа же Великого общества служила не экономической (антикризисной), а откровенно идеологической цели — историческому спору с социализмом. Она охватывала не все общество
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 273
и не его трудоспособные слои, а париев — бедняков, многодетных матерей-одиночек, нуждающихся детей, стариков. Самое пристальное внимание неоконсерваторы уделили морально-нравственным аспектам американского общества. Семья и религия были признаны главными цементирующими социальными инструментами, а либералы, новые левые и хиппи обвинены в насаждении на американской почве опаснейшего принципа «все дозволено»220.
Одним из центральных в неоконсерватизме стало требование возрождения религиозного влияния в Америке. Библия должна быть признана не в меньшей степени, чем Конституция, источником «уникальности Американской республики». Консерваторов глубоко тревожило, что приверженность большинства американцев религиозным принципам обрела чисто формальный характер и что страна, согласно самым авторитетным опросам общественного мнения, на практике давно предпочла христианским заповедям принципы, определяемые рынком массовой культуры. Религиозная составляющая неоконсерватизма обеспечила воспринявшей его Республиканской партии поддержку не только фундаменталистских течений протестантизма, традиционно оказывавших ей поддержку, но также большой части избирателей-католиков, прежде голосовавших за демократов.
Неоконсерватизм был взят на вооружение Республиканской партией США с конца 1970 — начала 1980-х гг. и остается ее идеологическим знаменем по нынешний день. Первым наиболее видным проводником его в практической политике выступил 40-й президент США Р. Рейган. В период избирательной кампании 1980 г., а затем в годы президентства (1981 — 1989) Рейган неизменно выступал не только практиком, но и идеологом неоконсерватизма. Он провозгласил себя архитектором Новой Республиканской партии, которая широко распахивает двери перед большим и малым бизнесом, миллионами простых тружеников, белыми и черными согражданами. Рейган проповедовал идею единства и неразделимости консерватизма и демократии. Общим их знаменателем он объявлял решительную неприязнь к «большому правительству», подчиняющему мелочной опеке личную инициативу всех американцев, удушающему бюрократиче220 Evans M.S. Clear and Present Dangers: a Conservative View of America’s Government. N.Y, 1975. P 151, 191-201, 209, 221, 393-405; Steinfels P. Neoconservatives: the Men Who Are Changing American Politics. N.Y, 1979. P. 10—15; Lowi T.J. The End of Liberalism: The Second Republic of the United States. N.Y; L., 1979. P. 193-220; Huntington S.P. American Politics: the Promise of Disharmony. Cambridge (Mass.), L., 1981. P. 10—12, 14; Transforming Our World: a Call to Action / Ed. J M. Boice. Portland (Ore.), 1988 P. 134.
274 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
скими путами все и вся. Против «большого правительства», искусно отождествляемого с либеральным «государством всеобщего благоденствия», Рейган стремился направить гнев богатых, средних и даже бедных слоев американцев. Все несчастья Америки — инфляция, спад производства, преступность, безработица, дорогая медицина и даже бедность — от «большого правительства» и «государства всеобщего благоденствия», таков идеологический мотив рейгановского неоконсерватизма.
Восьмилетнее пребывание у власти правительства Рейгана свидетельствовало о неоднозначности, глубокой противоречивости провозглашенной им консервативной революции. Соотнесение идеологических постулатов и политической практики 40-го президента США обнаруживает, что Рейган не был закоренелым догматиком, напротив, он проявил способность соразмерять свои мировоззренческие убеждения с реальностью и в случае необходимости поступаться принципами. За восемь лет Рейган обнаружил не только способности идеолога, но и талант политического прагматика, умело балансировавшего между различными социально-политическими интересами. Он использовал любую возможность для законодательного воплощения своей программы, но и умело уступал общественному мнению и политическим оппонентам, если та или иная идея не имела шансов на успех221. И все же от социально-экономической политики Рейгана выиграли по преимуществу богатые и сверхбогатые и в гораздо меньшей степени — средний класс. В очевидном проигрыше остались представители нижних социальных слоев. Особенно ощутимые удары они испытали вследствие резкого сокращения социальных расходов правительства. Всего было сокращено 250 статей социальных расходов.
Дальнейшее развитие неоконсерватизм получил в идеологии и политике президента-республиканца Дж. Буша-младшего, находившегося у власти с 2001 по 2009 г. Буш неоднократно называл себя наследником Рейгана (особенно часто после его смерти в 2004 г.). Подчеркивал преемственность неоконсервативной внешней политики: 221 Ronald Reagan’s Weekly Radio Addresses: The President Speaks to America / Comp. F.L. Israel. Wilmington (Del.), 1987. Vol. 1. P. 1, 9-10, 22-24, 85, 90-91, 98-99, 102, 117; Campagna A.S. The Economy of the Reagan Years. The Economic Consequences of the Reagan Administrations. Westport (Conn.), 1994; Reassessing the Reagan Presidency. Lanham (Md.), 2003; The Reagan Presidency. Pragmatic Conservatism and It’s Legacies / Ed. W.E. Brownlee, H.D. Elliot. Lawrence (Kansas), 2003; The Reagan Presidency: Assessing the Man and His Legacy / Ed. P. Kengor and P. Schweiser. Lanham (Md.), 2005.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе
275
если Рейган пестовал мировое лидерство Америки в целях сокрушения коммунистической «империи зла», то Буш утверждал такое лидерство, имея в виду «крестовый поход» против мирового терроризма. Определяя внутриполитические приоритеты, Буш, как и Рейган, включал в них защиту традиционных социокультурных ценностей и указывал на особую роль в этом религии. Как и Рейган, он настаивал на необходимости поощрения частной инициативы, сокращении налогов, в первую очередь на бизнес, уменьшения программ социального вспомоществования. Результаты подобного подхода были схожи с последствиями рейгановской политики. В США усиливались экономические различия между классами (количество долларовых миллиардеров в период президентства Буша увеличилось почти вдвое, но выросло число и процент живущих ниже черты бедности).
Уже в первый срок президентства Буша-младшего обозначились негативные тенденции политики республиканцев, выступившие во весь рост в течение второго срока (2005—2009). Первая среди них — крах программного обещания сохранять и наращивать профицит государственного бюджета. Это обещание было нарушено уже в 2002 г., когда после четырех профицитных клинтоновских лет образовался дефицит государственного бюджета, который в последующем только увеличивался. В 2002 г. он составил 158 млрд долл., а в 2008 — около 460 млрд. Главной причиной возникновения и роста бюджетного дефицита стали военные расходы, особенно увеличившиеся после начала Соединенными Штатами в 2001 г. военных действий в Афганистане, а в 2003 г. — в Ираке. В период с 2001 по 2007 г. военные расходы увеличились с 290 до 553 млрд долл. Но если при Рейгане рост военных расходов сопровождался реальным результатом — успех в «холодной войне», то при Буше-младшем исход «крестового похода» против мирового терроризма оставался в высшей степени неясным. Наращивание военных расходов создавало нараставшую угрозу благополучию американской экономики.
Среди негативных экономических тенденций начала XXI в. выделялись перекосы в развитии разных отраслей народного хозяйства. Ощутимым был перекос в пользу строительной отрасли, на которую, по некоторым расчетам, пришлась половина экономического прироста после 2000 г. Этот перекос в значительной мере опирался на увеличение льгот по ипотеке, стимулировавших спрос на рынке жилья. Среди заемщиков резко увеличилось представительство нижних социальных слоев, которые затем стали испытывать затруднения с возвращением кредитов, что породило перманентный рост потребитель¬
276
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ской задолженности за жилье и нараставшие кризисные явления в финансово-банковской сфере. Эта ситуация имела принципиальное сходство с главной причиной жестокого экономического кризиса 1929 г. Усиливалась диспропорция в развитии, с одной стороны, третичного, а с другой стороны, первичного и вторичного секторов экономики. Сокращение продукции товаропроизводящих отраслей усиливало зависимость США от ее импорта, что сопровождалось дальнейшим увеличением дефицита торгового баланса США. Произошло серьезное ослабление позиций доллара по отношению к другим ведущим мировым валютам, в первую очередь к евро.
На заключительном этапе президентства Дж. Буша-младшего негативные стороны его экономической политики трансформировались в глубокий финансово-экономический кризис. В него оказались вовлечены практически все регионы и страны мира. Глубина и размах кризиса потребовали серьезного обновления механизмов регулирования капиталистической финансовой системы, как и мировой экономики в целом.
В современной политологической и исторической литературе Соединенных Штатов распространено мнение, что роль партий стала ослабевать в результате возрастания влияния других политических институтов, в первую очередь групп давления и комитетов политического действия. Мнение это является преувеличением, роль политических партий, их высокое положение в системе политической власти не были принципиально ослаблены. За партиями сохранялась главная роль в организации и проведении выборов, выработке и выдвижении программ и платформ социально-экономического и политического развития нации, в рекрутировании политической элиты. В современных США, как и прежде, невозможно подняться на вершину политической власти, минуя активное участие в одной из двух главных партий. Вместе с тем партии действительно передали часть своего влияния другим институтам, что сделало систему политической власти более плюралистической. Среди этих других институтов главную роль играют комитеты политического действия (КПД) и группы давления.
Расцвет деятельности КПД начался после 1974 г., когда был принят закон об упорядочении финансирования избирательных кампаний. Согласно закону, отдельный индивидуум не мог пожертвовать кандидату в депутаты более 1 тыс. долл., а национальному комитету той или иной партии — более 20 тыс. долл. Но индивидуумы могли объединяться в коллективных доноров — в комитеты политического действия, создаваемые разными социальными группами. При этом каждая кор¬
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 277
порация или профсоюз могли создавать только один КПД, а последний мог перечислить на счет отдельного кандидата не более 5 тыс. долл., а на счет партии — 15—20 тыс. долл.
Принятие закона сопровождалось следствиями, свидетельствовавшими, что законам не под силу уравнять шансы на политическом рынке для индивидуумов и групп с различающимися финансовыми возможностями. Воспользовавшись тем, что закон не ограничивал общую сумму расходов доноров на выборы, верхние слои, действуя через предпринимательские и профессиональные объединения, начали создавать все новые и новые комитеты политического действия в целях финансирования максимального числа угодных кандидатов. Кроме того, закон не ограничил расходования так называемых «мягких денег», то есть идущих не непосредственно кандидатам или партиям, а передаваемым в СМИ и другим пиар-институтам для «раскрутки» политических фаворитов. В результате совокупные расходы на избирательную кампанию, как и финансовые вливания в политику в целом стали стремительно возрастать.
Сами комитеты политического действия впервые возникли еще в 1940-е гг. Но до принятия закона 1974 г., превратившего их в главного донора избирательных кампаний, число КПД было невелико и создавались они в основном профсоюзами. После 1974 г. лидерство в создании КПД прочно перешло к корпорациям222.
Таблица 7
Количество КПД
1974 г.
1980 г.
1990 г.
1995 г.
2000 г.
2005 г.
2007 г.
Корпоративные
89
1262
1931
1803
1637
1741
1698
Профсоюзные
201
297
346
334
316
296
273
Кроме корпораций и профсоюзов, КПД создавались также ассоциациями иного рода, представлявшими по преимуществу интересы среднего класса. КПД покрывают одну треть всех финансовых расходов кандидатов на выборные должности, при этом сумма финансовой поддержки от КПД в 20—30 раз превосходит сумму финансовой поддержки, оказываемой кандидатам самими политическими партиями. Это и дало основание части американских политологов выдвинуть по222 Statistical Abstract of the United States 1996. P. 198; Statistical Abstract of the United States, 2009. P. 255.
278
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ложение, что политическая роль КПД оказалась важнее роли партий. В целом это положение представляется неубедительным, но нельзя отрицать, что зависимость кандидатов от партий уменьшилась, а от КПД соответственно возросла.
Бурное развитие комитетов политического действия отразило и общую тенденцию возрастания в политике роли групп интересов. Собственно говоря, и сами КПД явились креатурами групп интересов, то есть корпоративных, профессиональных и общественных объединений американских граждан, которые с помощью сложения своих индивидуальных усилий добиваются более эффективного достижения общих для той или иной социальной группы целей.
Группы интересов, трансформировавшиеся в группы давления, стали вытеснять с исторической авансцены общественно-политические движения. Группы интересов, объединенные долговременным корпоративным, профессиональным или общественно-политическим интересом, спаянные организационно, собирающие взносы с участников и создающие постоянные лоббистские представительства в Вашингтоне, занимают прочную структурно-функциональную нишу в системе политической власти.
Группы интересов неравнозначны по своему влиянию. В качестве особенно активных и эффективных среди них выделяют те, которые занимаются лоббистской деятельностью. Федеральный закон о регулировании лоббистской деятельности, одобренный в 1946 г., понимает под лоббистами тех, кто ходатайствует, собирает или получает деньги или любые другие средства, имеющие ценность, используя их в основном для облегчения принятия или отклонения некоего закона или отказа от него в Конгрессе Соединенных Штатов. Согласно федеральному закону, организации, имеющие лоббистов, обязаны их зарегистрировать. По официальной статистике лоббистской деятельностью занимаются около 3,5 тыс. организаций, что составляет от 15 до 20% от общего числа групп интересов.
В американском общественном мнении и в политологии существуют различные оценки групп интересов и их воздействия на политическую власть. Негативная оценка заключается в том, что группы интересов, в первую очередь наиболее влиятельные и имеющие лоббистские подразделения, навязывают обществу свою частную волю, ущемляют общее благо, ограничивают демократический компонент политической системы. Среди критиков групп интересов популярна концепция о наличии в системе политической власти США «железного треугольника» — альянса лоббистов, законодателей и бюрократов, протаскивающих через ветви власти законы и решения, угодные влия¬
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе
279
тельным и богатым группам интересов. Наличие тесной связи между группами интересов и законодателями подтверждается тем фактом, что многие конгрессмены после истечения срока депутатских полномочий получают высокооплачиваемые места уже среди лоббистов групп интересов. Существуют и другие свидетельства тесной и небескорыстной связи различных ветвей государственной власти и групп интересов.
Позитивная концепция групп интересов рассматривает их как важнейший механизм обеспечения плюралистического характера политической власти. Указывается, что в отличие от государства и двухпартийной системы, которые «собирают» и приводят к общему знаменателю разнообразные социальные интересы, группы интересов служат отчетливому выражению максимального количества частных интересов. Группы интересов обеспечивают цивилизованное соперничество социальных групп и являются важным фактором общественно-политической стабильности.
Вынесение объективного мнения по поводу данного спора предполагает ответ на вопрос: каково соотношение групп интересов, представляющих разные социальные слои?
Исследователи групп интересов выделяют в качестве главных среди них предпринимательские, профессиональные, фермерские, профсоюзные. Большинством в качестве наиболее влиятельных признаются предпринимательские группы, которые имеют наиболее мощные и высокооплачиваемые лоббистские подразделения223. Но во второй половине XX в. набирали вес и иные, особенно профессиональные (например, медиков) группы интересов. А самой многочисленной группой интересов — около 40 млн членов — на современном этапе стала Американская ассоциация пенсионеров. Ассоциация, зарегистрировавшая влиятельное лобби в Вашингтоне, воздействовала на законодательные органы всех уровней. В 80-е годы ассоциация активно и успешно противодействовала попыткам администрации Рейгана снизить уровень отдельных социальных выплат пожилым американцам, а также увеличить возраст выхода мужчин на пенсию с 65 до 68 лет. Она стала надежным защитником сохранения и упрочения сложившейся системы пенсионного и социального обеспечения пожилых американцев.
Среди групп интересов, усиливших свое влияние, следует назвать и многочисленные объединения в защиту окружающей среды. Ста223 Предпринимательские группы тратили на лоббистскую деятельность в конце XX — начале XXI в. в среднем 1,5 млрд долл, в год. Это, как отмечают американские политологи, «львиная доля традиционного лоббизма». См.: Florina М.Р., Peterson РЕ., Voss S.D. Op. cit. P. 260.
280 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
рейшая природоохранная организация Сьерра-клуб в последней четверти XX в. увеличила свою численность с 18 до 500 тыс. человек. Она активно участвовала как в лоббистской деятельности, так и в избирательных кампаниях, расходуя на достижение своих целей многомиллионные средства. Одним из главных практических результатов ее деятельности стало принятие законов, резко расширявших площади национальных заповедников и парков. В конце XX в. в число наиболее влиятельных экологических организаций выдвинулся Гринпис, численность которого в США увеличилась до 15 млн человек224.
Среди эффективных лоббистских организаций демократического толка американские исследователи особо выделяют объединение Общее дело, созданное в 1970 г. видным деятелем Демократической партии Д. Гарднером. Возникшее в ситуации острого кризиса доверия к власти, как организация надпартийного «гражданского лобби», Общее дело поспособствовало инициированию и принятию целой серии законов в пользу демократизации организационно-процедурных сторон деятельности Конгресса США, финансирования избирательных кампаний и т.д.
Место групп интересов в американской политической системе трудно переоценить, если учесть, что их активность охватывает все общественные сферы — экономическую, социальную, политическую. Велика их роль в формировании общественного мнения, политических установок и предпочтений как рядовых избирателей, так и элиты. Львиная доля информации, которую американцы черпают из средств массовой информации — это «черный» или «белый пиар», изготовленный по заказу групп интересов (группы интересов американских медиков, борясь в 1994—1995 гг. против «социалистического» закона о государственном медицинском страховании, истратили на услуги СМИ 300 млн долл, и одержали-таки победу). Точное измерение соотношения сил и влияния на политическую систему разных групп интересов крайне затруднительно и его невозможно обнаружить ни в одном политологическом труде. Вместе с тем совокупный материал по группам интересов дает, как представляется, основание для следующих заключений.
На современном этапе состав групп интересов стал более плюралистическим и среди них возрос удельный вес и влияние тех, которые представляют средние слои общества, а также групп, отражающих интересы общества в целом (организации потребителей и защиты окружающей среды — наиболее яркие примеры). Вместе с тем наибольших
224 Baumgatner F.R., Talbert J. С. Interest Groups and Political Change // The New American Politics/ Ed. B.D. Jones. Boulder etc., 1995. P. 100.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 281 практических результатов в защите позиций представляемых ими участников и социальных групп добивались организации бизнеса. Они же располагали наибольшими материальными возможностями для воздействия на различные властные структуры и общественное мнение. Прагматическая цель организаций бизнеса заключалась в обеспечении наибольших материальных выгод для представляемых ими предпринимательских групп, а их стратегическая цель состояла в сохранении социально-экономического статус-кво с допущением реформ, необходимых для его достижения. В то же время среди групп интересов не пользовались сколько-нибудь существенным влиянием организации, представляющие нижние слои общества. Вовлеченность американцев в группы интересов находилась в прямой зависимости от их социального статуса и материального положения. Более высокое положение на социальной лестнице сопровождалось участием в большем количестве групп интересов. Так, 35% представителей верхнего класса входили в две и более группы интересов, демонстрируя гораздо более высокую лоббистскую активность, нежели представители среднего и, тем более, нижнего классов. Представители верхнего класса заняли доминирующую позицию в финансировании американской политики.
Федерализм и местное управление
Неизменной составляющей демократии США является федеральное устройство государственной власти. Федерализм означает разделение властных полномочий государства между центральным правительством и штатами. Фундаментальные принципы такого разделения были закреплены в Конституции США 1787 г. и с тех пор остаются неизменными. Один из них сформулирован в шестой статье Конституции. Она провозглашает верховенство (супрематию) центральной власти: «Настоящая Конституция и законы Соединенных Штатов, изданные в ее исполнение, равно как и все договоры, которые заключены или будут заключены властью Соединенных Штатов, являются высшими законами страны, и судьи в каждом штате обязываются к их исполнению, даже если в Конституции или законах какого-либо штата встречаются противоречащие положения»225.
Казалось бы, власть правительств штатов этой статьей предельно ущемлена. Но при ближайшем рассмотрении Конституции США выясняется, что это далеко не так. Десятая статья Билля о правах, дополнив-
225 Конституции зарубежных государств. С. 358.
282
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
шего Конституцию в 1791 г., декларирует: «Полномочия, не предоставленные настоящей Конституцией Соединенным Штатам и не запрещенные для отдельных штатов, сохраняются соответственно за штатами или за народом»226. Конституция наделила центральную власть широкими полномочиями, но все они перечислены, а не перечисленные (их тоже достаточно много), остаются за штатами. Кроме того, и сама Конституция США четко называет ряд принципиальных прав штатов. Например, правом голоса на выборах Конгресса США наделены те, кому оно предоставлено конституциями штатов227. А право избрания сенаторов США было закреплено за легислатурами штатов. Корпус выборщиков президента США также формировался по усмотрению штатов228. В целом властные полномочия штатов были и остаются весьма обширными, поэтому можно заключить, что федерализм, то есть разделение властных полномочий между центральным правительством и штатами, реально укрепляет плюралистический характер американской демократии.
Вместе с тем невозможно не признать, что наличие у штатов реальных и обширных прав имело неоднозначные следствия. Такие права использовались в зависимости от того, кому в штатах принадлежала власть, как в демократических, так и в консервативных, а то и откровенно реакционных целях. В период Прогрессивной эры ряд штатов, в первую очередь Висконсин, показывали федеральному правительству, как и другим штатам, пример разнообразных демократических преобразований в интересах простого народа. Но в предшествующие периоды власти южных штатов, апеллируя к своим правам, удерживали в рабстве миллионы чернокожих. А после Гражданской войны и Реконструкции, которые запретили как рабство, так и лишение политических прав по расовому признаку, южные штаты, воспользовались правами, зарезервированными за ними федеральной Конституцией, и отняли у чернокожих право голоса с помощью введения ценза грамотности и избирательного налога.
В 1950—1960-е гг. федеральное правительство ограничивало права южных штатов в целях восстановления и расширения прав и свобод чернокожих американцев. Большинство южных штатов тогда приняли так называемые резолюции интерпозиции, означавшие саботаж решений центральной власти. Опорой же для расистов неизменно
226 Конституции зарубежных государств. С. 360.
227 Там же. С. 348.
228 Со временем происходила демократизация избрания как сенаторов, так и президента США. В 1820-е гг. сами штаты передали право формирования корпуса выборщиков рядовым избирателям, а в 1913 г. последним было передано и право избрания сенаторов США.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 283
являлась доктрина прав штатов. В предшествующее столетие из доктрины прав штатов выводились концепция нуллификации, означавшей неподчинение штатов решениям федеральной власти, и концепция сецессии, равнозначной мятежу и выходу штатов из Союза.
В свете сказанного ограничение прав штатов, которое наблюдалось на протяжении американской истории и формально выглядит не демократично, признать таковым по сути затруднительно, а то и невозможно. Каждый случай такого ограничения требует конкретного анализа. Рассмотрение же этих случаев в совокупности убеждает, что при ограничении прав штатов центральным правительством преобладали демократические мотивы. 13-я поправка к Конституции США, запрещавшая рабство, нарушала право жителей южных штатов на собственность, гарантированное в Билле о правах. Но это была «говорящая собственность», и в отношении включавшихся в нее чернокожих рабов поправка восстанавливала право на свободу и жизнь, также гарантированное Биллем о правах. 14-я и 15-я поправки к федеральной Конституции ограничивали свободу штатов в наделении своих жителей избирательными правами. Но запрет штатам ограничивать избирательные права по расовому признаку очевидно был демократичным. Демократичной была и 19-я поправка, запрещавшая штатам ограничивать избирательные права по признаку пола. То же самое можно сказать о 24-й и 26-й поправках, запретивших ограничивать избирательные права «по причине неуплаты любого избирательного налога или другого налога», а также по возрасту (от 18 лет)229. Без таких поправок консервативные политики, подолгу удерживавшие власть в южных и в некоторых других штатах, могли заблокировать приведение американского избирательного права в соответствие с меняющимися нормами демократии.
Но сохранение за штатами широких государственных полномочий во многих случаях способствовало развитию демократии. Конституции штатов в исторической ретроспективе предстают, в сравнении с Конституцией США, более гибкими и подвластными воздействию простых избирателей документами. Именно они, а не федеральная Конституция, способствовали развитию прямой демократии.
По своим основополагающим принципам конституции штатов, которых сегодня насчитывается 50, похожи и по сути не отличаются от федеральной Конституции. Среди этих принципов — регулярные и частые перевыборы всех органов власти. Это также разделение и полнокровная независимость законодательной, исполнительной и судеб-
229 Конституции зарубежных государств. С. 367, 368.
284 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ной властей. Это наличие сдержек и противовесов во взаимоотношениях властей. Это защита прав личности от воли большинства, гарантии свобод индивидуума, закрепленные в Билле о правах, который присутствует в конституциях всех штатов.
Но есть и отличия от федеральной Конституции. Начать с того, что федеральная Конституция, вступившая в силу в 1788 г., оказалась единственной в американской истории, а ее изменения осуществлялись с помощью поправок, которых на сегодняшний день насчитывается Т1. У американских же штатов насчитывается около 150 конституций, то есть в среднем по три на каждый штат. Больше всего конституций у штата Луизиана — 11. Только три штата сохранили конституции, одобренные в эпоху Войны за независимость и образования США. Старейшей является конституция Массачусетса, одобренная волеизъявлением избирателей (яркий пример прямой демократии) в 1780 г. Эта конституция, подготовленная знаменитым Джоном Адамсом, сохраняется поныне. Но это исключение среди конституций американских штатов.
Самой молодой среди конституций штатов является Основной закон штата Джорджия, одобренный в 1983 г. А всего на историческом счету Джорджии девять конституций. Среди действующих конституций штатов 18 были одобрены в XX в., 29 — в XIX в., 3 — в XVIII в. Действующие конституции обновляются с помощью поправок. Среди действующих конституций наибольшее количество поправок — 450 — имеет Основной закон штата Южная Каролина, действующий с 1895 г. В конституциях Калифорнии и Алабамы содержится в каждой более 400 поправок, Нью-Йорка и Техаса — более 20023°.
Новые конституции штатов вырабатывались специальными конституционными конвентами, традиция которых возникла в годы революционной войны против Англии. После этого тексты конституций передавались дня ратификации рядовым избирателям. Поправки к конституциям также могут вступить в силу только после их одобрения большинством избирателей (данный механизм прямой демократии не используется в единственном штате — Делавэре). Не только поправки к конституции, но и законодательные постановления могут выноситься на одобрение рядовых избирателей. Народные референдумы, предназначенные для одобрения новых законов, практикуются более чем в 20 штатах.
Ратификационные голосования и референдумы избирателей являются главными механизмами прямой демократии в штатах. Еще один известен 230
230 Lorch R.S. State and Local Politics. The Great Entanglement. Englewood Cliffs (N.J.), 1992. P. 15, 16, 18.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 285
как инициатива. Главной ее формой является петиция избирателей в законодательное собрание штата. Чтобы петиция была принята к рассмотрению законодательным собранием, под ней должны, как правило, стоять подписи не менее 10% избирателей. В случае принятия такой петиции легислатурой (так называется законодательное собрание штата), законопроект, предложенный избирателями, выносится на референдум (поправки к конституции и важные законопроекты легислатур выносятся на референдум независимо от подачи петиций).
Еще одним важным механизмом прямой демократии является отзыв выборных лиц. Это право рядовых избирателей существует в 15 штатах. В 14 штатах избиратели могут досрочно прекратить полномочия не справившегося с обязанностями выборного лица, а в Монтане они с помощью процедуры прямого волеизъявления могут смещать с должности и назначенных чиновников. В бюллетень для отзыва включается как мотивировка избирателей, так и защитная мотивировка отзываемого лица (в обоих случаях не более 300 слов) 23 L
Наконец, к важным механизмам прямой демократии относятся праймериз, одобренные к настоящему времени в подавляющем большинстве штатов.
Срок полномочий законодателей в штатах установлен в два года. Полномочия губернаторов в большинстве штатов также ограничены двумя годами. В некоторых штатах срок полномочий губернаторов был увеличен с двух до четырех лет, но во всех этих случаях пребывание в должности ограничено двумя, а то и одним сроком. Скромным выглядит жалованье законодателей. В большинстве штатов оно равняется среднему заработку рабочих и служащих, в некоторых даже ниже этого (в Нью-Гемпшире составляет всего 200 долл, в год)231 232.
Самостоятельность штатов обширна, по этой причине их законодательства имеют многие отличия. В одних штатах смертная казнь отменена, в большинстве же — двух третях — незыблема и сегодня. Регистрация браков и разводов предельно либеральна в одних штатах и отличается строгостью в других. Разнообразием характеризуется налогообложение штатов, так же как штрафы и санкции за нарушения законов. Широкий и во многих случаях не имеющий жестких границ суверенитет штатов создает почву для перманентного спора между ними и федеральным правительством. Эти споры чаще всего разрешаются Верховным судом США. В XIX и начале XX в. Верховный суд в целом выступал на стороне штатов. Именно его решения конца XIX — начала 231 Ibid. Р. 72.
232 Ibid. Р. 130, 158.
286 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
XX в. закрепили режим сегрегации чернокожих американцев, созданный властями южных штатов. Перелом наступил в 1930-е гг., когда Верховный суд сначала пошел на уступки национальным реформам правительства Ф.Д. Рузвельта, а затем помог преодолеть сопротивление реформам со стороны консервативных штатов. В последующие десятилетия вплоть до наших дней Верховный суд поддерживал федеральное правительство в спорах о балансе сил между ним и властями штатов. Это была генеральная тенденция поведения Верховного суда, не исключавшая «отклонений», когда высший судебный орган объявлял неправомерными ограничительные указы центральной власти. В последний год XX в. Верховный суд сразу в трех случаях высказался в пользу прав штатов. Его обобщающий вердикт звучал так: «Когда Конгресс принимает законы в вопросах, касающихся штатов, он не может обращаться с этими суверенными сущностями просто как с префектурами или корпорациями. Конгресс должен оказывать штатам должное уважение как паритетным участникам федеральной системы»233.
Изменение баланса прав штатов и центрального правительства в серьезной мере зависит от смены «рулевого» федерального правительства. В новейшее время Демократическая партия отражала тенденцию расширения полномочий центрального правительства, а Республиканская партия защищала перераспределение властных возможностей в пользу штатов. В наибольшей степени полномочия федерального правительства были расширены в эпоху Нового курса Ф.Д. Рузвельта, а также в 1960-е в период президентств Дж. Кеннеди и Л. Джонсона. Эту линию поддерживал и У. Клинтон в 1990-е гг. Республиканцы неизменно выступали с ревизией такой политики. Р. Никсон после избрания президентом в 1968 г. незамедлительно выдвинул программу Нового федерализма, стимулировавшую штаты к самостоятельному решению социальных, экономических и иных проблем. В 1980-е гг. Р. Рейган также поднял на щит Новый федерализм, объявив о решительном перераспределении государственных расходов в направлении увеличения в них доли правительств штатов и соответственно сокращения доли центрального правительства. В начале 1990-х гг. У. Клинтон попытался изменить этот баланс в пользу федеральной власти. Оппоненты в Конгрессе США ответили ему «республиканской революцией». Спикер палаты представителей республиканец Н. Гингрич подготовил громкий политический манифест «Контракт с Америкой», одной из главных целей в котором значилось ограничение власти вашингтонских бюрократов и возвращение прав штатам234.
233 Цит. по: Джанда К., Бери Дж., Голдман Дж., Хула К. Указ. соч. С. 140.
234 Gingrich N. То Renew America. N.Y., 1995.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 287
Одержав победу на выборах в Конгресс США в 1994 г., республиканцы в последующем пытались «выправить» соотношение государственных расходов в пользу правительств штатов. В период президентства республиканца Дж. Буша-младшего, несмотря на колоссальный рост федеральных военных расходов, процентная доля расходов штатов, по сути, не сокращалась.
Таблица 8
Общие государственные расходы США 1990-2008 гг. (млрд долл.)235
Год
1990
Общие государственные расходы
1 862,1
Общие федеральные расходы
1 253,1
Расходы штатов и местных правительств
% расходов штатов к федеральным
609,0
48,6
1991
1 984,0
1 324,3
659,7
49,8
1992
2 082,9
1 381,6
701,3
50,7
1993
2 137,4
1 409,5
727,9
51,6
1994
2 220,7
1 461,9
758,8
51,9
1995
2 318,3
1 515,9
802,5
53,0
1996
2 391,0
1 560,6
830,4
53,2
1997
2 475,5
1 601,3
874,2
54,5
1998
2 558,7
1 652,7
906,0
54,8
1999
2 672,1
1 702,0
970,1
56,9
2000
2 834,0
1 789,2
1 044,8
58,4
2001
2 986,9
1 863,2
1 123,7
60,3
2002
3 209,9
2011,2
1 198,7
59,6
2003
3 415,0
2 160,1
1 254,9
58,1
2004
3 594,8
2 293,0
1 301,8
56,7
2005
3 846,9
2 472,2
1 374,7
55,6
2006
4 115,0
2 655,4
1 459,5
55,0
2007
4 297,3
2 728,9
1 568,4
57,4
2008
4 699,9
2 982,9
1 717,1
57,6
235 Historical Tables. Budget of the U.S. Government. Fiscal Year 2010. U.S. Government Printing Office. Washington, 2009. P. 324-325.
288
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
Распределение государственных расходов, как и иных полномочий между правительством федерации и властями штатов на протяжении большей части американской истории определялось и в значительной мере определяется сегодня концепцией двойного федерализма. Она исходит из того, что федерация и штаты являются двумя суверенными субъектами и их государственные функции должны быть четко разграничены. Двойной федерализм разводит функции центрального правительства и властей штатов, дублирование государственных расходов в результате исключается.
Но с 1930-х гг. все активнее используется формула кооперативного федерализма, означающего объединение функций и статей расходов центрального правительства и штатов. Кооперативный федерализм получил объемное развитие в 1960-е гг., когда возникли огромные статьи расходов на государственное медицинское обслуживание пожилых и бедных американцев, а также программы финансовой помощи матерям-одиночкам, семьям и индивидуумам, живущим ниже черты бедности. Объем финансирования был общегосударственным, но расходуемые суммы делились между центральным правительством и штатами.
В рамках кооперативного федерализма особенно важное значение имеют федеральные гранты штатам. Формально финансовые гранты предоставляются тем штатам, которые побеждают в конкурсе на финансирование наиболее животрепещущих социальных проблем. Но подобное распределение грантов может привести к преобладанию среди победителей тех штатов, власти которых обладают особым искусством как обоснования, так и «пробивании» своих интересов. А это в первую очередь наиболее богатые и успешные штаты. Центральное же правительство заинтересовано в определенном выравнивании богатых и бедных штатов, в помощи депрессивным регионам. Поэтому при распределении грантов присутствует мотив «позитивных действий» по отношению к отсталым штатам, напоминающий «позитивные действия» в отношении чернокожих и женщин, которым таким образом морально возмещают вековые унижения от белой расы и мужчин.
Гранты делятся на две главные категории — целевые и нецелевые. Целевой грант предназначен для финансирования совершенно конкретной социальной цели — борьба с токсическими выбросами, медицинская помощь ВИЧ-инфицированным, оборудование общественного транспорта подъемниками для инвалидов и т.д. Нецелевой грант предоставляет властям штата свободу в выборе программы расходования. Цель может быть обозначена в общей форме, например
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 289
улучшение образования, здравоохранения, окружающей среды, развитие общественного транспорта, а на какую конкретно программу в рамках реализации цели будут потрачены средства, штат определяет сам. Нецелевое использование целевых грантов центральным правительством пресекается, федеральные комиссии держат под контролем эффективность их использования.
Правительство федерации следит за тем, чтобы социальные услуги, оказываемые штатами, соответствовали установленным национальным стандартам. Гранты, предоставляемые отсталым штатам, направлены на то, чтобы они «подтягивались» в помощи пожилым, малоимущим, бездомным, инвалидам до общенационального уровня. Национальное правительство устанавливает и контролирует федеральные стандарты работы сферы общественного питания, общественного транспорта и т.д. Данное полномочие федерального правительства известно как мандат.
Помимо центрального правительства и властей штатов в США существует местное управление. Наиболее значимыми субъектами местного управления являются два. Во-первых, это округа, или в американском обозначении графства (counties). Во-вторых, это города1^. Все субъекты местного управления создаются штатами и им подчиняются. Насчитывается около 90 тыс. субъектов местного управления и соответственно такое же количество местных правительств. Из них три четверти относятся к графствам и около одной четверти к городам.
Графство может включать в себя город, например Лос-Анджелес, а также районы, поселки, сельские населенные пункты. Многие города не входят в графства, являются самодостаточными единицами управления. Правительства графств и городов имеют схожие функции. Главные среди них общественная безопасность, общественное благосостояние и общественное развитие, введение и сбор местных налогов, организация работы транспорта и здравоохранения, развлечение и отдых, газо- и электроснабжение, водоснабжение, канализация. Органы управления в графствах и в городах являются выборными, но их структуры имеют отличия.
Выборным органом в графствах является палата наблюдателей (в одних графствах обозначается как board of supervisors, в других как board of commissioners), наделенная функциями принятия разнообразных постановлений, контроля над их исполнением чиновниками, введения
236 Существуют также особые школьные дистрикты, отвечающие за среднее и начальное образование. Есть специальные дистрикты, отвечающие за одну функцию, например пожарную охрану. В 16 графствах существует деление на районы.
290
Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
местных налогов. Палаты собираются по мере необходимости, во многих случаях строгая регулярность их заседаний отсутствует. В средних и мелких графствах члены палаты выполняют свои обязанности без отрыва от основного места работы, получают вознаграждения по принципу совместительства с учетом реального времени, которое отнимает у них выборная должность. Палаты можно назвать квазизаконодательными органами, поскольку их решения, обязательные для жителей графств, в строгом смысле законами не являются. Графства подчиняются конституциям и законам федерации и своего штата.
Наряду с палатами, выступающими в качестве представительных органов власти графств, существует и своеобразное правительство, включающее несколько выборных и совершенно независимых друг от друга магистратов (главы у «правительства» нет). До эпохи джексоновской демократии эти магистраты назначались правительством штата, но усилиями Джексона, полагавшего важным максимально приблизить власть к народу, их должности повсеместно стали выборными. Наиболее колоритной, а в массовом сознании самой значимой фигурой является шериф графства, главный страж общественного порядка и личной безопасности. Шериф независим и суверенен в своей кадровой политике, в служебных действиях, он не подотчетен палате. Но финансово от палаты он зависит. Следующими наиболее значимыми выборными чиновниками являются казначей и окружной прокурор. Общее количество выборных руководящих чиновников не превышает десяти.
В городах, выделенных в самостоятельные административные субъекты, существуют три вида муниципального управления. Первым является выборный совет во главе с мэром. Различаются советы во главе с сильным, то есть наделенным широкими полномочиями, мэром и совет со слабым мэром. «Сильный» мэр имеет значительную власть в назначении и смещении чиновников, он несет ответственность за подготовку бюджета, имеет право отменить решение совета с помощью вето. «Слабый мэр» является, по сути, первым среди равных. Он не имеет права вето в отношении решений совета, не может самостоятельно назначать и смещать чиновников. Формула «сильного» мэра преобладает в больших городах.
Вторым видом муниципального управления является формула наемных управляющих. В таком городе также избирается совет во главе с мэром. Однако это чисто политический орган, а реальное административное управление передоверяется наемным управляющим. В отношении деятельности этих профессиональных сити-менеджеров муниципального управления совет использует надзорные функции.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 291
Наконец, третьим видом муниципального управления является комиссия. Комиссия состоит из мэра и четырех членов, выбранных на четыре года. Каждый из этой пятерки возглавляет один из департаментов городского управления. Члены комиссии совмещают законодательные и исполнительные функции. Эта формула используется только в 3% от всех городов США237.
Городское правительство, как и правительство графства, наполняет свой бюджет главным образом с помощью налогов, прямых и косвенных, а также штрафов. Наибольшие доходы поступают от налога на недвижимость. Интересны статьи расходов городского бюджета. В конце XX в. 37% всех расходов шли на содержание муниципальных скоростных дорог, улиц, парков, очистных сооружений для водоснабжения. 26% тратились на полицию, пожарную охрану, санитарную инспекцию, 15% расходовались на социальные и гуманитарные нужды, 13% — на образование, 9% — на жилищное строительство238.
При рассмотрении особенностей городского управления в США отдельную строку, как правило, уделяют городскому управлению в штатах Новой Англии — Массачусетсе, Нью-Гемпшире, Род-Айленде, Вермонте, Коннектикуте, Мене. Дело в том, что в этих штатах сохраняется традиция городского самоуправления, сложившаяся еще в колониальный период. Важнейшей ее составляющей является прямая демократия, выражающаяся в регулярных городских собраниях горожан, на которых широким обсуждением и непосредственным голосованием принимаются принципиальные решения. Но на современном этапе роль этих собраний реально снизилась, в них, так же как и в выборах городского правительства (это касается уже всех городов), участвует не более 20—30% пользующихся правом голоса.
Народ и демократия
В постиндустриальную эпоху упрочились разные стороны американской демократии. А в какой степени возросло воздействие на нее народа в целом? Соответствует ли она формуле А. Линкольна — «правительство от народа, посредством народа, для народа»?
Первая из трех частей знаменитой формулы упрочилась и имеет реальное значение. В 60-е годы XX в. утвердилось самое демократич237 Хамман Дж. Муниципальные органы управления в США. Теория и практика // Американское правительство: единство в многообразии. М., 1997. С. 96—98.
238 Там же. С. 100.
292 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
ное по современным меркам избирательное право. Чернокожим американцам были в полной мере возвращены избирательные права, отнятые у них в конце XIX — начале XX в. Американский электорат увеличился сразу на 10%. При этом большинство новых избирателей представляли нижние слои общества. В дальнейшем в некоторых южных штатах были предприняты меры, в первую очередь изменение избирательных округов, обеспечившие возможность расширения представительства чернокожих граждан в органах власти (в противном случае такое представительство было обречено оставаться крайне узким в силу явного численного превосходства белых избирателей). Примером такой меры стало изменение в 1992 г. избирательных округов в штате Южная Каролина, в результате чего чернокожим избирателям было обеспечено большинство в двух новых округах, от которых были незамедлительно избраны два чернокожих депутата в палату представителей Конгресса США. Важными демократическими мерами явились 24-я поправка (ратифицирована в 1965 г.) к Конституции США, запретившая увязывать предоставление избирательного права с уплатой какого-либо налога, и 26-я поправка (ратифицирована в 1971 г.), снизившая возрастной ценз до 18 лет.
Начиная с 60-х годов, резко возросла роль такого специфического американского демократического механизма, как праймериз (первичные выборы). Праймериз стали вводиться еще в начале XX в. как средство ограничения влияния партийных боссов. Но после Первой мировой войны процесс затормозился и даже пошел вспять. В 1968 г. национальный съезд Демократической партии решительно потребовал увеличить количество праймериз. Примеру демократов последовала и Республиканская партия. В последующие 40 лет количество штатов, практикующих отбор кандидатов в президенты от каждой партии посредством тайного голосования ее рядовых сторонников, увеличилось. В случае с Демократической партией — с 17 до 39, а в случае с Республиканской партией — с 16 до 42 239. Волеизъявление рядовых избирателей стало предрешать выдвижение кандидатов в президенты от обеих главных партий. Ярким примером реальной роли рядовых избирателей в выдвижении кандидата в президенты может служить избирательная кампания 2008 г. Тогда на первичных выборах Демократической партии поначалу лидировала X. Клинтон. На ее стороне были авторитет и финансовые ресурсы ее семьи. Но темнокожий кандидат Б. Обама, благодаря харизме, интеллекту, зажигательным и содержательным обращениям к рядовым сторонникам Демократической партии, сумел 239 См. таблицу 7 в разделе «Американская демократия в цифрах».
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе
293
переломить ход праймериз в свою пользу. В результате волеизъявления большинства сторонников Демократической партии он был выдвинут кандидатом в президенты США от этой партии, а затем избран главой американского государства. Процесс выдвижения кандидатов в президенты США может быть на сегодняшний день признан самым демократичным в мире.
Подконтрольность политической власти обществу расширилась и в других сферах. Так, резко увеличилось количество государственных должностей, замещаемых на конкурсной основе, и соответственно снизилась зависимость назначений от воли партии, побеждающей на президентских выборах. В 1990 г. Верховный суд США вынес решение о том, что при найме государственных служащих на большинство должностей партийная принадлежность не должна приниматься во внимание. Разносторонний контроль общества установлен за деятельностью высших государственных лиц — президента, губернаторов, конгрессменов. Строго «опекается» их финансовая деятельность и морально-нравственный облик. Все эти меры не означают полного искоренения коррупции и злоупотребления властью в США, но, по крайней мере, они серьезно расширили подконтрольность власти обществу.
Процесс демократизации затронул и деятельность негосударственных политических институтов, в частности политических партий. Влияние боссизма, игравшего огромную роль на предшествующих этапах американской истории, сведено к минимуму. Деятельность партийных фракций в Конгрессе США была поставлена под контроль демократических процедур в результате реформ 1970-х гг. Состав руководящих органов одной из двух главных партий — Демократической — неоднократно приводился в соответствие с социальными и этническими характеристиками американского населения.
В новейшее время в США получила развитие и та сторона политической власти, которая может быть охарактеризована как прямая демократия. Речь идет о наделении избирателей правами законодательной инициативы и референдума. На федеральном уровне они отсутствуют, но на уровне штатов, появившись впервые в начале XX в., присутствуют достаточно широко и имеют реальное значение. В начале XXI в. право рядовых избирателей на законодательную инициативу и референдум наличествовало в 24, то есть практически в половине штатов. В большинстве штатов был обязателен референдум в случае изменения конституции штата. В 1990-е гг. в штатах было проведено 350 референдумов. Правда, как бы в подтверждение опасений и предупреждений противников вынесения законодательных решений на суд народного большинства, эти процедуры не всегда приносили ре¬
294 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
зультаты, соответствовавшие прогрессивному запросу времени. Так, в 1996 г., когда инициатива противников «позитивных действий» (льготы для расово-этнических меньшинств) в Калифорнии была вынесена на референдум, рядовые избиратели штата в соотношении 54 против 46 проголосовали за их отмену В результате число чернокожих, выходцев из Латинской Америки и индейцев среди поступивших в высшие учебные заведения сократилось в 2,5 раза240.
Вышеизложенное дает основание для вывода, что в новейшее время при всех перипетиях и нюансах позиция демократических норм, процедур, институтов, расширяющих возможность рядовых избирателей воздействовать на власть, определенно упрочилась. Но в какой степени новые возможности изменили удельный вес в политической власти народа, как и разных социальных классов, слоев, групп?
Политическая практика современных демократий лает возможность гражданам проявлять политическую активность в разных формах. Среди них наиболее распространенными в демократических странах являются выборы, митинги, собрания, шествия, политические движения. В разные периоды американской истории возрастало значение то одних, то других из этих форм. Нетрудно, например, обнаружить такую закономерность: в эпоху обострения экономического положения и социальных конфликтов возрастало значение массовых политических движений, шествий и митингов, а в стабильные периоды доминирующей политической формой являлись выборы. В новейший период американской истории массовые политические движения достигали пика и играли важную роль в политическом процессе в 1930-е и 1960-е гг., а в остальные десятилетия, в том числе в пять последних, по сути безраздельное господство среди различных форм политического участия принадлежало выборам.
В американской политической науке укоренилось мнение, что значимы шесть показателей вовлеченности граждан в эту политическую форму. Это выдвижение своей кандидатуры на выборный пост; проявление активности в предвыборной борьбе; внесение денежных средств в поддержку того или иного кандидата; принадлежность к партии или иной организации, которая поддерживает того или иного кандидата; агитация или иные методы убеждения друзей и окружения при обсуждении кандидатов; наконец, само участие в выборах.
Первые пять показателей имели в американской политической практике минимальное значение. Около 1% американцев выдвигали свои кандидатуры на выборные должности. Не более 5% проявляли
240 Джанда К., Берри Д.М., Голдман Д., Хула К.В. Указ. соч. С. 217; 67—68.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 295 активность в партийной и избирательной кампании и приблизительно 10% делали финансовые взносы. Около трети американских граждан участвовали в организациях, которые могут быть названы группами политических интересов, и несколько большая часть убеждала своих близких проголосовать определенным образом. В праймериз участвовало около 30% избирателей. Непосредственно в самом голосовании на национальных выборах в новейшее время принимало участие в среднем около 50% взрослых американцев. При этом в президентских выборах в период с 1948 по 2008 г. в среднем участвовало 56% избирателей (четырежды — 1952, 1960, 1964, 1968 гг. — голосовало чуть более 60%, а один раз — 1996 г. — немногим менее 50%). На выборы в палату представителей, проводящихся раз в два года, в среднем являлось чуть более 41 % избирателей (рекордно низкая явка зафиксирована в 1998 г. — 32,7%, а самая высокая в 1952 г. — 57,6%)241. На выборах в государственные органы штатов и местного управления участвовало не более 30% избирателей. Можно заключить, что на американском политическом рынке подавляющее большинство населения выступает в роли «покупателей» тех или иных политических программ, делая выбор из идей и кандидатур, поставляемых элитой.
В новейшее время стабильно сохранялись серьезные различия в политической активности разных социальных групп. Можно сделать вывод о доминирующей роли на выборах трех социальных групп: во-первых, белой расы, во-вторых, благополучных американцев; в-третьих, старших возрастных групп. Многие американские политологи согласны в том, что гораздо большая избирательная активность благополучных граждан обеспечивает их подавляющее, намного превышающее пропорцию в электорате, превосходство в политическом процессе и определяет исход избирательных кампаний. Особенно велик разрыв в политическом волеизъявлении между самыми благополучными и самыми бедными. Процент участвовавших в выборах избирателей из самой зажиточной квинтили (пятая часть) американцев почти вдвое превышал процент участвовавших из нижней квинтили242. В целом же политическая активность верхних и средних социальных слоев неизменно существенно превышала активность нижних социальных слоев и служила важной гарантией сохранения сложившихся общественных основ.
241 См. таблицы 4 и 5 в разделе «Американская демократия в цифрах».
242 Edsall Т. The New Politics of Inequality. N.Y., L., 1984; Perspectives on American Government. A Comprehensive Reader / Ed. W. Lasser. Lexington, 1992. P. 197, 205; Florina M.P, Peterson P.E., Voss S.D. America’s New Democracy. N.Y., 2002. P. 173.
296 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
Важной тенденцией последних десятилетий явилась возросшая роль в политическом процессе женщин. Если до 1980 г. процент мужчин, участвовавших в выборах, превосходил процент женщин, то в последние три десятилетия женщины неизменно были более активны, чем мужчины.
В политической науке обращалось внимание на то, что процент голосующих американцев серьезно уступает соответствующему показателю в других западных странах (например, в Германии, Великобритании, Италии, Франции, как и в большинстве более мелких государств, он выше в полтора и более раз). Большинство объяснений меньшей избирательной активности американцев носит технический характер. Одно из них указывает, что в ряде западных демократий — Бельгии, Австралии, Италии, Испании, Греции — серьезное повышение процента голосующих достигнуто с помощью введения штрафа jd уклонение от исполнения гражданского долга. Другое весомое объяснение увязывает более низкий процент голосующих американцев с наличием в США более сложной процедуры регистрации избирателей. Одно из весомых, уже не технических, объяснений заключается в том, что в Соединенных Штатах нет такой влиятельной третьей партии, которая могла бы мобилизовать на свою поддержку большинство приниженных социальных слоев и групп.
Приводятся и другие причины относительно низкой явки американцев на избирательные участки. Широко распространено то мнение, что это показатель стабильности американской общественно-политической системы: избиратели пассивны, так как вполне удовлетворены ею и не желают серьезных перемен. Ряд политологов полагают, что многие избиратели в современных условиях предпочитают в качестве более эффективного механизма воздействия на власть создаваемые ими группы давления, которые непосредственно лоббируют их интересы в государственных органах. В качестве причины относительно низкой явки избирателей на выборы называют также чрезмерную частоту избирательных кампаний в США. Действительно, если принять во внимание все американские избирательные кампании — от выборов в местные органы до национальных — можно обнаружить, что перерывов между ними практически не существует.
Американская политическая наука, даже принимая во внимание все эти факторы, рассматривает низкую явку на выборы как показатель неиспользованных резервов демократии и полагает необходимым изыскивать способы ее повышения. Не меньшую ее озабоченность вызывает степень компетентности участвующих в выборах. Степень их просвещенности, уровень сознательного, рационально выверенного
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 297 политического выбора и предпочтения традиционно рассматривается в США как важнейший критерий политической зрелости народа и демократии. Ведь если избиратель голосует по наитию, не утруждая себя анализом политических программ и предшествующей политической практики кандидатов или будучи не в состоянии осуществить такой анализ, тогда им легко манипулировать, навязывать ему чужое мнение и волю. Чем больше в стране невежественных избирателей, тем меньшей оказывается степень подлинного демократизма выборов и истинного волеизъявления народа.
Многие американские политологи, причем не только радикального, но и либерального направления, весьма скептически оценивают уровень политической просвещенности своих сограждан. Г. Алмонд и С. Верба в известном труде «Гражданская культура. Политические установки и демократия в пяти государствах», выделив три основных типа массовой политической культуры — традиционно-патриархальную, подданническую и активистскую (последний тип характерен как раз для демократий), пришли к выводу, что активистской, то есть демократической политической культуры в чистом виде не существует ни в одной стране, в том числе и в США. В США больше, нежели в недемократических странах, активных, информированных, действующих на основе рационального принятия решений граждан, политическая культура которых и может быть названа активистской. Но они и в США составляют меньшинство нации, а политическая культура большинства является «смешанной», включая в себя начала трех разнородных политических культур. Об активном и рационально выверенном участии в системе политической власти и политическом процессе большинства нации говорить нельзя243. Вывод об отсутствии рационально выверенного активистского политического поведения у большей части американцев характерен и для Р. Даля244.
Политологи Мичиганского университета разработали специальную шкалу для выявления уровня политического сознания и просвещенности американских избирателей. Они разделили избирателей на четыре группы. Это «идеологи», обладающие теоретическим политическим уровнем и принимающие рационально выверенные решения; «полуидеологи», которые также знакомы с теоретическими политическими принципами, но не вполне осознают их значение; «группы интересов», которые не располагают никакими теоретическими знания-
243 Almond G. A., Verba S. The Civic Culture. Political Attitudes and Democracy in Five Nations. L., 1989. P. 338-339.
244 Dahl R.A. Democracy in the United States. P. 120.
298 Демократия в США От колониальной эры до XXI века
ми и голосуют за того или иного кандидата в зависимости от того, как он учитывает их непосредственные нужды; группы «добра и зла», которые отдают предпочтение кандидатам, руководствуясь моральными соображениями. Когда проводилось первое исследование, в «идеологи» были зачислены 3%, а в «полуидеологи» 10% избирателей. В 1972 г. число «идеологов» возросло до 7%, а «полуидеологов» — до 20%245. В последующий период эти цифры практически не менялись. Таким образом, в лучшем случае одна треть американских избирателей обладает образцовой политической культурой и действует так, как подобает действовать в подлинных демократиях.
Уровень политической просвещенности американцев остается относительно невысоким, но имеет тенденцию повышаться, особенно в связи с ростом числа лиц, имеющих высшее образование. В американской политической мысли и в общественном мнении прочно укоренилось убеждение, что демократическая политическая культура и политическая активность напрямую зависят от степени образованности граждан и что воспитание демократических добродетелей и политическая социализация являются важнейшей функцией системы образования на всех ее уровнях. В этой истине убеждают регулярные социологические опросы граждан: более образованные неизменно демонстрируют более высокую политическую компетентность и активность. Например, процент граждан с высшим образованием, участвующих в президентских выборах, почти вдвое превышает процент граждан с начальным образованием246.
В 40 конституциях штатов указывается на важность «гражданской образованности сограждан» («civic literacy among citizens»). Воспитание гражданских добродетелей и демократических знаний заложено в различных гуманитарных и социальных дисциплинах, преподаваемых в школе, средних и высших учебных заведениях. В обществе достигнуто широкое согласие в том, какие политические знания обязаны демонстрировать учащиеся разных уровней. Например, предполагается, что после четвертого класса школьники обязаны демонстрировать следующие знания:
— приводить примеры гражданских прав, защищаемых Конституцией;
— понимать и объяснять значение таких праздников, как День независимости 4 июля или День Президента;
— охарактеризовать таких важных политических деятелей американской истории, как Джордж Вашингтон.
245 Nie N., Verba S., PetrocikJ.R. The Changing American Voter. Cambridge (Mass.), 1976.
246 Conway M.M. Political Participatoon in the United states. Washington, 2002. P. 26.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе
299
К окончившему восьмой класс предъявляются более высокие требования:
— понимать действие разделения властей в американском правительстве;
— уметь показывать на карте все 50 американских штатов;
— понимать последствия европейских переселений для американских индейцев;
— объяснять роль рабства в истории США247.
Наконец, выпускники средней школы (12-го класса), по мнению большинства американцев, обязаны демонстрировать следующие познания:
— понимать воздействие иммиграции на США в различные исторические периоды;
— раскрывать роль движений за гражданские права в 1950—1960-е гг.:
— уметь сравнивать и раскрывать различия между экономическими системами США и других стран;
— знать различие между «либерализмом» и «консерватизмом» и понимать их значение для американских политических дискуссий248.
Знание последней темы особенно актуально в связи с тем, что, как показывают опросы общественного мнения последних десятилетий, большинство американских избирателей разделяются на либералов и консерваторов', первые составляют опору Демократической партии, а вторые — Республиканской. Между «либералами» и «консерваторами» нет антагонистических противоречий: и те и другие не подвергают сомнению принципы частной собственности, рыночной экономики, политического плюрализма, республиканизма и федерализма. Они расходятся в вопросах о государственном регулировании экономики, о социальных расходах, о расово-этнической и иммиграционной политике, о моральных и культурных ценностях. Причем если в 1930—1960-е гг. в центре разногласий между «либералами» и «консерваторами» были экономические и социальные проблемы, то в 1970—2000-е гг. таковыми оказывались социокультурные вопросы.
Наряду с системой образования важнейшую роль в политической социализации и информировании американских граждан играют средства массовой информации. В постиндустриальную эпоху ведущее место среди них принадлежало прессе, радио, телевидению, а в по247 И в отношении индейцев, и в отношении чернокожих рабов политкорректность, общепринятая в американском образовании, признает историческую вину белой расы. — Авт.
248 A Republic Divided. The Annenberg Democracy Project / Ed. K.H. Jameison. N.Y., 2007 P. 13.
300 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
следнее время на ведущую позицию все более уверенно выходит Интернет. Согласно широко принятому мнению, СМИ выполняют четыре основные функции: определяют повестку политических дискуссий; полновесно информируют граждан об общественно-политических событиях; расследуют и анализируют их; отражают и представляют разные спектры общественного мнения и точки зрения.
Значение СМИ в воздействии на общество раскрывает уже первая функция. В США известно суждение: «Событие происходит тогда, когда оно происходит на телевидении». То есть любое, даже самое значимое событие может стать достоянием общественного мнения и дискуссий только в случае должного освещения его в СМИ. В противном случае втуне может остаться даже общественное явление первостепенной важности.
Для демократического общества особое значение имеет четвертая функция: адекватное отражение и представление разных спектров общественного мнения. Аналитики, знающие американские реалии, признают, что подавляющее большинство СМИ отражают и представляют мейнстрим, то есть главные спектры общественного мнения — либерализм и консерватизм. Это не означает, что крайние спектры — правый и левый радикализм, как и левый либерализм, ультраконсерватизм, религиозный фундаментализм не имеют собственных СМИ. Таких СМИ предостаточно, некоторые из них пользуются профессиональным признанием и авторитетом. Но все же для 90% СМИ, особенно самых влиятельных, политический плюрализм ограничивается рамками либерализм — консерватизм.
В США достаточно широко распространено то мнение, что большинство представителей журналистского цеха являются либералами и что именно либерализм является доминирующей идеологией СМИ. Но сами либералы доказывают, что это миф, сознательно насаждаемый консерваторами, убеждающими свои аудитории, что американское общество гораздо более консервативно, нежели представление о нем в СМИ.
Представляется, что между либеральными и консервативными СМИ в действительности существует определенное равновесие, которое в разные периоды меняется то в одну, то в другую сторону. Например, до 1990-х гг. большинство печатных СМИ в периоды президентских кампаний оказывали поддержку кандидатам от Республиканской партии, то есть консерваторам, а начиная с 1990-х гг., особенно в 2000-е гг., такая поддержка изменилась в пользу Демократической партии, то есть либералов249. Что касается радио, то здесь на протяже249 См. таблицу 9 в разделе «Американская демократия в цифрах».
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 301
нии последних десятилетий лидерство принадлежит консерваторам. В течение многих лет ток-шоу ультраконсерватора Раша Лимбо удерживает рекорды популярности — охват аудитории от 14,5 до 20 млн слушателей. Другого оракула консерватизма, Шона Хеннети, регулярно слушает 13 млн человек. Шоу двух консерваторов ежедневно вещают 600 радиостанций. На телевидении первенство также принадлежит консервативному каналу Фокс. Политические программы либеральных телеканалов, вместе взятых, по охвату зрителей едва дотягивают до Фокса250.
Доверие американцев к СМИ на протяжении последних десятилетий имело тенденцию к снижению. Тем не менее почти половина среди них считают, что СМИ играют положительную роль в защите демократии. Совокупность информации, содержащаяся в СМИ, дает, как представляется, полнокровную картину общественно-политических процессов в стране, и образованная часть американцев при желании может получить адекватное представление о тех или иных событиях. И на современном этапе конкуренция и разнообразие СМИ способствуют упрочению плюралистической составляющей американской демократии.
И именно эта составляющая в глазах большинства американских политологов является главной сущностной особенностью американской демократии. Но в какой степени этот плюрализм коррелирует с интересами американского народа как целого, составляющих его экономических классов, социально-профессиональных групп, этносов, религиозных деноминаций? Группа видных американских исследователей во главе с Г. Алмондом, относящая политическую власть в США по ее типу к плюралистической, одновременно доказывала, что эта власть является и «самым известным образцом глубоко плюралистической системы групп интересов»251. В какой степени этот вывод согласуется с американскими политическими реалиями?
На наш взгляд, оппонирующая критическая («пессимистическая») школа политологии накопила достаточное количество фактов, показывающих, что высший сегмент американского общества по совокупности обладает не просто некоторым превосходством над большинством в воздействии на политическую власть, но что это в действительности такое превосходство, которое позволяет элите оказывать решающее воздействие на принятие властных решений. Элита, то есть лица, скон250 A Republic Divided. P. 32-33.
251 Алмонд Г., Пауэлл Д., Стром К., Далтон Р. Сравнительная политология сегодня. Мировой обзор. М., 2002. С. 137.
302 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
центрировавшие в своих руках властные возможности, роли и функции, социально неоднородна. Т Дай, который среди современных политологов дал ее наиболее разностороннюю и глубокую характеристику, выделил в ней три главных сектора: корпоративный, общественный и правительственный. Как и его именитые предшественники, Миллс и Домхоф, Дай подчеркивал институциональный характер элиты: она оказывает решающее воздействие на власть не в силу индивидуальных черт и способностей, а благодаря ее вхождению в институты, предоставляющие властные возможности.
В первый сектор включены руководители 100 ведущих промышленных корпораций, сосредоточивших более половины активов промышленности, владельцы 50 банков, сосредоточивших более половины банковского капитала, 30 страховых корпораций, контролирующих более пвух третей страхового капитала, а также 15 крупнейших инвестиционных корпораций. Эти 195 корпораций наиболее активны и результативны в лоббировании государственных структур, финансировании избирательных кампаний, поддержке, с учетом собственных интересов, высшего образования и науки, контроле над средствами массовой информации. Корпоративный сектор дает властной элите 4325 человек.
Общественный сектор включает пять групп. Первая среди них вобрала 18 медиакомпаний, формирующих и контролирующих господствующее направление общественного мнения. Ведущие позиции среди них занимают национальные телекорпорации, такие как Си-би-эс, Эй-би-си, Эн-би-си, Си-эн-эн, Фокс. Эти медиакорпорации «делают события», ибо, напомним, «ни одно событие не произойдет до тех пор, пока оно не произойдет на телевидении». На следующей позиции влиятельные газеты (среди них «Нью-Йорк Таймс», «Вашингтон Пост», «Ю Эс Эй Тудэй»), журналы («Тайм», «Ньюзуик», «Ю Эс Ньюз энд Уорлд Рипот»).
Во второй группе 25 крупнейших юридических фирм. В третьей — 25 ведущих (престижных и наиболее богатых) образовательных институтов. В четвертой — 50 наиболее влиятельных фондов. В пятой — 12 ведущих учреждений культуры. Всего в общественный сектор элиты, отражающий, но и формирующий позиции такого феномена, как гражданское общество, включены 2705 человек.
Наконец, в третий, правительственный, сектор национальной элиты включены 284 представителя законодательной, исполнительной и судебной власти, определяющих принятие властных политических решений252.
252 Dye Th.R. Who’s Running America? The Bush Restoration. R 11—119.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе 303
Вопрос о том, какой из секторов элиты в наибольшей степени контролирует политическую власть, определяет ее решения, не столь актуален, как это может показаться (он был таковым для советских исследователей, следовавших установке раскрывать решающую роль большого бизнеса). Причина — элитные сектора между собой переплетены, тесно взаимодействуют, и между ними налицо то, что можно назвать элитарной солидарностью. Так, представители корпоративного сектора делегируют своих представителей в правительственные структуры, являются собственниками или владеют контрольными пакетами акций влиятельных СМИ, руководят попечительскими советами фондов и образовательных учреждений. Представители правительственного сектора в прежней деятельности часто занимали влиятельные позиции в ведущих юридических фирмах и корпорациях. Представители гражданских институтов рекрутируют своих представителей из корпоративного и правительственного секторов. Тесное переплетение трех секторов элиты не означает ее полного единства, в элите присутствует ротация, соперничество, разделение на либералов и консерваторов, но принятие властных решений без проработки, обсуждения и одобрения теми, кто входит в высший сегмент общества, невозможно.
Взаимосвязь и взаимозависимость разных секторов элиты отражены в социальном составе и характере правительственного сектора.
Таблица 9
Социально-профессиональная характеристика верхнего звена исполнительной власти США в 1950—2000 гг.253
Социально-профессиональная принадлежность
От Трумэна до Картера
Период Рейгана
Период Буша- старшего
Период Клинтона
Период Буша- младшего
Юристы
28%
11%
40%
5%
28%
Бизнес
28
32
55
5
39
Государственная служба
16
16
5
67
6
Сфера образования
19
16
25
11
12
Военные
3
5
10
0
12
253 Dye Th.R. Op. cit. P. 81.
304 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
В американской политической науке существуют весьма серьезные разногласия по поводу социального происхождения представителей элиты, особенно государственного сектора, и возможностей вхождения во власть выходцев из нижних и средних слоев, которые характеризуют «открытость» властной элиты. Представители плюралистической школы доказывают, что возможности вхождению во властную элиту широко открыты для всех классов и слоев и что главный критерий попадания в элиту — наличие лидерских способностей и властных амбиций. Представители критической школы, напротив, настаивают на очевидных преимуществах для вхождения в элиту у белых англосаксов протестантского вероисповедания, относящихся к тому же к верхнему экономическому классу. Один из них обосновывал принадлежность к высшему экономическому слою — «корпоративному классу» или «миллионерам» — всех послевоенных президентов и утверждал, что к общественным верхам относится подавляющее большинство Конгресса США254.
Более взвешенно подошли к социальной характеристике элиты в своих новейших исследованиях такие авторитетные представители критической школы, как Т. Дай, Дж. Домхоф и Р. Звейдженхафт. Дай, указывая, что выходцы из верхнего класса составляют в элите непропорционально большую группу, вместе с тем отмечал, что 70% ее состава оказались в ней благодаря «восхождению» по социальной лестнице. Большинство членов палаты представителей Конгресса США по социальному происхождению — выходцы из среднего класса, причем его нижних групп. Домхов и Звейдженхафт отметили низкое социальное происхождение чернокожих представителей элиты, вошедших в нее, пусть и в небольших количествах, вследствие успехов чернокожей расы в борьбе за гражданские права в последние десятилетия. Исследовав биографии 66 чернокожих депутатов, заседавших в разных составах палаты представителей Конгресса США в период от 1990 г. до начала XXI в., ученые сделали вывод, что половина из них вышли из рабочих семей, а одна треть из бедноты255.
Данные факты не отрицают того, что большинство представителей элиты, независимо от их социального происхождения, принадлежат к верхним слоям американского общества. Также очевидно, что в рамках политического плюрализма, реально существующего 254 Chasin В.Н. Inequality and Violence in the United States: Casualties of Capitalism. Amherst (N.Y.), 2004. P. 107.
255 Dye Th.R. Op. cit. P. 96, 168, 169; Zweigenhaft R.L., Domhoff G. W. Diversity in the Power Elite. Lanham (Md.), 2006. P. 127-128.
Этап шестой. Демократия в постиндустриальном обществе
305
в США, элите принадлежит главная роль в принятии политических решений. Это дает основание определить американскую политическую власть как элитарно-плюралистическую демократию. В данном определении значение имеют все три понятия, как и порядок их расположения. Эти три ключевых понятия не отрицают того, что другие определения демократии, называвшиеся выше, также, пусть и не в такой же степени, имеют отношение к характеристике политической власти в США.
Обратимся вновь к знаменитой демократической формуле А. Линкольна — «правительство от народа, посредством народа, для народа». Первая часть этой формулы, как уже отмечалось, имеет реальное значение. Чтобы войти в политическую власть, претенденты должны получить согласие большинства избирателей. Более проблематичны две другие части. Хотя в половине американских штатов имеется право избирателей на законодательную инициативу и референдум, отсутствие его на национальном уровне свидетельствует об ограниченном значении в США роли прямой и партиципаторной демократии. По этой причине формула «посредством народа» для характеристики американской политической власти вызывает сомнение.
Формула «правительство для народа» также спорна. Но неприемлемо и использовавшееся советскими обществоведами определение американской политической власти как «диктатуры буржуазии» и антинародной. Уже по той причине, что понятия «диктатура» и «демократия» — антонимы. Отметим также, что американский политический режим был демократическим на протяжении всей истории, а двух других разновидностей политического режима, известных политической науке — тоталитарный и авторитарный — Соединенные Штаты не знали никогда.
И тем не менее, как это ни покажется на первый взгляд парадоксальным в свете вышесказанного, вполне возможно добавить к уже использованным определениям американской политической власти также определение буржуазная. При этом в данное определение не вкладывается автоматически ни позитивного, ни негативного оценочного смысла. Оно означает констатацию того, что со времени образования США и по сегодняшний день определяющими ценностями и основами их общественного устройства были частная собственность, ее неприкосновенность и неотчуждаемость, суверенитет личности и гражданского общества, рынок как детерминанта хозяйственно-экономических связей, договорная форма образования политической власти, правовое государство, разделение властей. Все эти ценности получили классическое обоснование в буржуазной идеологии XVII—XVIII вв.,
306 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века
поэтому воплотивший их общественный строй правомерно называть буржуазным. И поскольку в США эти ценности являлись основополагающими, сохраняемыми и поддерживаемыми с согласия общества на всех исторических этапах, постольку американский общественный строй и власть на всех этапах могут быть охарактеризованы как буржуазные. Именование американской политической власти общенародной, или «правительством для народа», было бы возможно, если бы все классы и социальные группы США имели реальную возможность на равных распоряжаться ею и извлекать из нее равную выгоду. Этого, однако, не происходит.
Но мнение народа учитывается политической элитой. Достижение компромиссов между разными экономическими классами и социальными слоями, поддержание общественного консенсуса по основополагающим вопросам, оформившиеся в качестве важнейшей цели американской демократии в эпоху ее становления, остаются таковыми и поныне. Показательно, что американские граждане, не испытывающие пиетета в отношении реально действующих политиков и часто оценивающие их остро критически, вместе с тем в подавляющем большинстве — более трех четвертей опрошенных — полагают, что «народ может влиять на изменение политики Вашингтона»256.
256 Republic Divided. P. 62.
Заключение
Итоги и перспективы американской демократии
Последние 25 лет слово демократия в России у всех на слуху. Оно входит в число наиболее часто употребляемых политических понятий. Но вот отношение к нему не оставалось неизменным: от преклонения перед этим понятием российское общественное сознание, по крайней мере его нараставшая часть, дрейфовала к его критике и даже неприятию. Как представляется, причина заключается в том, что провозглашенное в России на рубеже 80—90-х годов XX в. построение демократии по классическому западному образцу не заладилось. Разочарование в реформах имело следствием усилившуюся критику классических западных образцов демократии. Показательно, что если в конце XX в. среди переводных зарубежных работ о США преобладали позитивные (среди них были и апологетические), то в 2000-е гг. стали доминировать острокритические книги.
Примером может служить переведенная недавно книга американского политолога М. Паренти «Демократия для избранных. Настольная книга о политических играх США»257. Аннотирована она так: «Под этой обложкой — страшная правда о США, рассказанная не советским коммунистом-агитатором или антиамериканистом новой волны, а американским гражданином и патриотом, ученым и общественным деятелем — политологом Майклом Паренти». На самом деле книга Паренти не отрицает и не колеблет известного суждения У. Черчилля: «Демократия — наихудшая форма правления. За исключением всех остальных». В недемократических, квазидемократических, авторитарных государствах правда о бесправии простых граждан, коррупции, всевластии денег, цинизме правящей элиты и национальных лидеров-вождей выглядит куда как более страшно, чем в демократических странах, в том числе в США. Но появление в этих странах книги, которая показывала бы 257 Паренти М. Демократия для избранных. Настольная книга о политических играх США. М., 2006.
308
Заключение. Итоги и перспективы американской демократии
их «страшную правду» так же, как это делает Паренти в отношении США, немыслимо. Книга же Паренти в самих США выдержала семь изданий. Автор преподавал в престижных университетах, никогда не объявлялся «фальсификатором», не обвинялся в антипатриотизме и американофобии, его книгу широко используют американские профессора и студенты. И уже это, на мой взгляд, свидетельствует о преимуществе американской демократии перед недемократическими, по- лудемократическими и авторитарными государствами.
Отмечу, что факты, приведенные в книге Паренти, в большинстве случаев соответствуют действительности. Безусловно, в сравнении с «советским коммунистом-агитатором и антиамериканистом новой волны» Паренти более профессионален. Важно и то, что в отличие от них он любит Америку, является ее патриотом (на мой взгляд, не меньшим, а большим, чем апологеты Америки), хочет исправить ее недостатки, сделать ее более демократичной и справедливой. В этом пафос его беспощадной критики. Признавая все эти достоинства книги Паренти и его самого, вместе с тем полагаю, что с академической точки зрения, с позиции научной истины книгу Паренти назвать объективной нельзя. Дело в том, что научная истина об американской демократии предполагает привлечение и анализ огромного количества данных, которые противоречат фактам Паренти, тщательное соотнесение всех ее минусов (ими поглощен Паренти) и ее плюсов (Паренти они не интересуют), создание выверенной и добросовестно сбалансированной противоречивой реальности, каковой является демократия США.
Для полнокровной оценки политической системы США важна ее историческая ретроспектива. Дело в том, что демократический архетип, присущий ей на всех этапах исторической эволюции, развивался неравномерно и неоднозначно. «Высокие» периоды чередовались с «низкими», менялось соотношение демократизма, элитаризма, плюрализма, либерализма, олигархических начал, инициатив «снизу» и «сверху». Назову «высокие» периоды американской демократии, когда ее позитивные стороны и достижения были наиболее зримы. Это период Войны за независимость, сопровождавшийся демократическими преобразованиями всех сторон американской государственности. Это период джексоновской демократии, когда давление на власть со стороны масс простых белых американцев имело результатом реальное увеличение их экономического и политического «веса». Это период Гражданской войны и Реконструкции, когда черная раса была не только освобождена от рабства, но и на десяток лет уравнена с белой в гражданских и политических правах, а для масс белых американцев резко расширились возможности «социального лифта». Это Прогрессивная эра 1900-1914 гг., когда
Заключение. Итоги и перспективы американской демократии
309
беспрецедентный подъем социальных и политических движений практически всех слоев белого населения вызвал серию глубоких демократических реформ. Это 1930-е гг., сопровождавшиеся дополнением политической демократии демократическими экономическими реформами и созданием федерального социального государства. Это 1960—1970-е гг., когда черной расе были возвращены гражданские и политические права, а женщины добились таких успехов в выравнивании экономических, социальных и политических прав с мужчинами, которые стали образцом для многих других стран.
Назову и примеры «низких» периодов. Это «Позолоченный век» — три последние десятилетия XIX столетия, когда в американской власти на ведущую позицию выступило олигархическое влияние, а в южных штатах возобладал режим реставрации, означавший поражение черной расы в гражданских и политических правах. Это 1920-е гг., когда корпоративные верхи после уступок Прогрессивной эры, вновь стали диктовать обществу правила экономического и политического поведения. Это 1950-е гг., когда в американском обществе возобладал консервативный социально-политический консенсус. Это, на мой взгляд, и современный период, когда после победы в «холодной войне» над «коммунизмом» американская либеральная демократия добилась монопольного влияния на мировое сообщество, и эта позиция (что в случае с монополией правило, а не исключение) породила тенденции внутриполитического застоя и внешнеполитической самонадеянности, сопровождавшейся желанием выдавать команды другим странам.
Оттеснение «высоких» периодов «низкими» означало не крах демократии, а ее кризис или застой, которые затем сопровождались реанимацией демократических норм, духа, настроений, движений. Кроме того, и в «низкие» периоды демократический архетип сохранялся, доказывая, что он является такой же неискоренимой и органической компонентой американской цивилизации, как, скажем, частная собственность или рынок. Присутствие в американской цивилизации с самого начала демократического архетипа можно признать ее родовой удачей. И хотя на разных исторических этапах модель американской демократии, как было показано в книге, претерпевала изменения, порой существенные, ее архетип, оформившийся в зрелой форме в период образования США, оставался непоколебимым. Вот его неотъемлемые черты в любом историческом варианте. Это регулярные перевыборы всех органов власти. Это разделение и полнокровная независимость законодательной, исполнительной и судебной властей, без чего, как соглашались все отцы-основатели, любая власть — хоть выборная, хоть назначаемая — выродится в тиранию.
310
Заключение. Итоги и перспективы американской демократии
Это наличие сдержек и противовесов во взаимоотношениях самих властей, предотвращающих опасные эксцессы и злоупотребления любой из них. Это защита прав меньшинств и личности от воли большинства, олицетворяющего народный суверенитет в любом варианте демократии. Данный компонент, воплотившийся в Билле о правах, придал американской демократической модели характер либеральной.
В последующие столетия эти установления были не только сохранены, но и существенно дополнены. Дополнения XIX и XX вв. укрепляли в основном представительную и плюралистическую демократию, но также отчасти прямую и партиципаторную. Последние воплотились практически исключительно в конституциях штатов. Главная роль в укреплении и развитии демократии принадлежала народу. Политический рынок и конкуренция имели тенденцию создавать выигрышные условия и позицию для богатых и обеспеченных слоев и групп, располагавших наибольшими финансовыми возможностями для продвижения собственных интересов и кандидатов. Это заключало опасность политического возвышения и даже всевластия олигархии, которая в отдельные периоды выступала достаточно зримо. Но средние и нижние слои противостояли этой тенденции и не раз ее успешно блокировали. Так было в 1820—1840-е, 1860-е, 1900-е, 1930-е, 1960—1970-е гг. Их усилиями поддерживался и укреплялся плюралистический характер демократии.
Имена многих простых американцев вошли в золотой фонд американской демократии, хотя для многих российских читателей большинство их имен неизвестны. Это, например, У. Гаррисон, давший в 1831 г. жизнь аболиционистскому движению. Это журналисты-«разгребате- ли грязи» начала XX в., пробудившие нацию к массовому протесту против олигархического наступления финансово-промышленных «баронов-разбойников». Это чернокожие представители нижнего класса Р. Паркс и Дж. Мередит, вставшие благодаря своему мужеству в один ряд с признанным чернокожим героем американской демократии М.Л. Кингом. Демократия добивалась наибольших успехов во времена подъема массовых народных движений — фермерского в конце XIX в., рабочего в 1930-е гг., женщин, афроамериканцев и антивоенной молодежи в 1960—1970-е.
Признавая особую роль нижних и средних слоев и классов в пестовании американской демократии, нельзя идеализировать политические настроения и культуру американского народа. История насчитывает много случаев, когда массы оказывались в плену расовых, анти- иммигрантских, мессианских и империалистических предрассудков и настроений. Но если оценивать политическую историю американско¬
Заключение. Итоги и перспективы американской демократии
311
го народа по совокупности, необходимо признать его твердую приверженность демократии. Ярчайшим примером прочности демократической культуры американского народа служат политические следствия мирового экономического кризиса 1929—1933 гг. Тогда зримо и контрастно проявилось различие политических культур двух крупных наций, представлявших западную цивилизацию — германской и американской. Немецкие избиратели в значительной мере добровольно склонились в пользу нацистского демагога А. Гитлера, в то время как большинство американцев сделали выбор в пользу убежденного и просвещенного демократа Ф. Рузвельта. Демократическая политическая культура американского народа служила главным противоядием от опасности скатывания к авторитарному и, тем более, тоталитарному политическому режиму. Политический режим в США на протяжении всей их истории неизменно оставался демократическим.
Особенностью американской демократии являлось то, что одна из ее опор, партийно-политическая конкуренция, на большинстве этапов ограничивалась реально соперничеством двух партий. Так было не всегда, и участие в политике сильной третьей партии являлось серьезным стимулом демократических реформ. Яркие примеры — углубление демократии под воздействием Популистской партии в конце XIX в., Прогрессивной и Социалистической в начале XX в., ряда сильных третьих партий в 1930-е гг.. Когда же сильные третьи партии сходили с исторической арены, как это, например, имело место в последние десятилетия XX — начале XXI в., в развитии демократии проступали застойные явления. Отмечая это, вместе с тем невозможно не признать, что вытеснение с исторической арены третьих партий являлось в значительной мере следствием политического искусства двух главных партий, способности, приобретенной ими, начиная с Прогрессивной эры, перехватывать популярные, в первую очередь демократические лозунги и требования у третьих партий. Двум главным партиям, при всех их недостатках, присуще понимание того, что они действуют в условиях политического рынка и что отказ от учета требований и запросов средних и нижних слоев создаст угрозу их политической гегемонии. Чем может обернуться высокомерие одной из главных партий свидетельствуют примеры из XIX в. — в первой четверти столетия из двухпартийной системы была вытеснена партия федералистов, а в 1850-е гг. — партия вигов. В новейшее время две главные партии демонстрировали способность учитывать законы политического рынка и привлекать на свою сторону большинство избирателей из средних и нижних слоев.
В поддержании демократического режима на всех этапах важная роль принадлежала национальным лидерам, в том числе и даже осо¬
312
Заключение. Итоги и перспективы американской демократии
бенно президентам США. Вопрос о подоплеке демократизма, присущего многим американским президентам (на словах таковыми были все), не прост. Одной меркой мерить всех их нельзя. Безусловно, некоторые были убежденными демократами. Не вызывает сомнений искренний демократизм таких выдающихся президентов, как Т. Джефферсон, Э. Джексон, А. Линкольн, Ф.Д. Рузвельт, а из современных — Б. Обама. Но некоторые другие президенты, также сыгравшие важную роль в поддержании и упрочении демократии — Т. Рузвельт, В. Вильсон, Дж. Кеннеди, на наш взгляд, действовали скорее в силу стратегических соображений, как и по причине присущего им просвещенного понимания природы американской политики и цивилизации. Их мотивы, кроме всего прочего, проливают свет на феномен, обозначаемый политологами как национальная политическая культура.
Американская политическая культура формировалась под воздействием разных факторов и сил. Среди них особая роль принадлежала политической элите. В судьбоносный момент — подготовка в 1787 г. федеральной Конституции — американские отцы-основатели, среди которых большинство были людьми умеренными и даже откровенно консервативными — обнаружили высокое искусство политического компромисса, согласования интересов (не забывая о своих собственных) разных социальных групп. С тех пор нахождение и поддержание формулы общественного консенсуса, предпочтение компромиссов конфронтации стало неотъемлемой частью менталитета американской элиты. Эта составляющая американской политической культуры была бы невозможна без наличия в цивилизации Соединенных Штатов демократического архетипа, но и сохранение, как и последующее развитие демократии трудно представить без органического присутствия в политической культуре элиты желания и искусства политического компромисса.
Просвещенная часть политической элиты, демократические президенты ради достижения общественного консенсуса не однажды вступали в конфликт с крупным капиталом, который в целом обнаруживал гораздо меньшую способность и желание идти на компромиссы с другими классами. Один из главных уроков американской истории, на мой взгляд, заключается в том, что американский корпоративный капитал, стоило обществу ослабить над ним контроль, тут же всецело подчинялся мотиву, который экономической наукой именуется максимизацией прибыли, а говоря просто, неограниченному обогащению. Так произошло в 1920-е гг. В тот период каждый представитель верхнего класса американцев, включавшего около 25 тыс. семей с годовым доходом более 100 тыс. долл., присвоил возможность
Заключение. Итоги и перспективы американской демократии 313
потреблять в 40 раз больше среднего представителя остальных американцев. Подавляющее число этих остальных американцев не обладали покупательной способностью для приобретения многих новых товаров, предназначенных для массового пользования, а 25 тыс. богатых семейств эти товары в количестве, которое они могли приобрести на свои доходы, были не нужны. Это сделало неизбежным кризис перепроизводства и экономический коллапс 1929—1933 гг.
В 1930-е гг. либерально-демократический президент Ф.Д. Рузвельт и его сторонники вступили в серьезный конфликт с крупным бизнесом, и результатом ограничения эгоизма корпоративного капитала явилось создание федерального социального государства, резкое расширение покупательной способности народа, дополнение, пусть и умеренное, политической демократии экономической. Перипетии истории привели к тому, что в последние десятилетия XX — начале XXI в. крупному бизнесу США вновь была предоставлена полная свобода рук, сопровождавшаяся финансовыми спекуляциями и распределительным эгоизмом, характерными для 1920-х гг. Результат — грандиозный национальный и глобальный финансово- экономический кризис, начавшийся в 2008 г., поставил перед Америкой задачу восстановления и развития наследия Прогрессивной эры и Нового курса Ф.Д. Рузвельта. Эта повестка была сформулирована демократическим президентом Б. Обамой, обратившимся к прогрессистским реформам с 2009 г. Для историка результаты его усилий пока остаются не ясными, но очевидно, что поставленная в период президентства Ф.Д. Рузвельта задача дополнения классической для США политической демократии демократией экономической остается актуальной, более того, на современном этапе приобретает особую остроту.
Отметим, что просвещенная часть американской политической элиты после Рузвельта в первый раз остро осознала и признала важность решения этой задачи еще в 1960-е гг. Л. Джонсон, преемник Дж. Кеннеди на президентском посту (занял его после убийства Кеннеди), выдвинул и реализовывал программы «Войны с бедностью», государственной медицинской помощи пенсионерам и бедным. Они серьезно упрочили американское социальное государство. Сам Л. Джонсон дополнил социальный либерализм новой важной формулой: «Мы стремимся... не просто к равенству прав... но к равенству результатов»258. Эта формулировка означала, что классическое в американском понимании равенство возможностей должно с помощью государства допол258 Цит. по: Foner Е. Give Me Liberty! P. 982.
314
Заключение. Итоги и перспективы американской демократии
няться сокращением экономического неравенства. Данная цель и стала обозначаться в Америке как равенство результатов.
Социальные государственные программы 1960-х гг., так же как программы позитивных действий в интересах чернокожих и женщин 70-х годов способствовали приближению к этой цели. Вместе с социальными программами, одобренными в эпоху Ф.Д. Рузвельта, они привели к тому, что различия в экономических доходах трех американских классов, белой и черной рас, мужчин и женщин сокращались. Но с 1980-х гг. и вплоть до наших дней эта тенденция пресеклась, контрасты в положении нижнего и среднего классов, с одной стороны, и верхнего, с другой, стали вновь углубляться.
Причины этого разнообразны, но одной из главных явилось то, что после победы над СССР и социализмом в США резко упрочились позиции консерватизма с его основопапагаюшей идеологемой: капитализм добивается наилучших результатов в его чистом, классическом варианте, когда он и государство максимально освобождаются от социальной ответственности, и каждый индивидуум в одиночку отвечает за свое благополучие. Вследствие этого концепция равенства результатов стала отодвигаться на задворки общественных целей. Ее стали реанимировать только в самое последнее время. После финансово-экономического фиаско 2008 г. было признано, что углубляющееся экономического неравенство, полная «свобода рук» крупного бизнеса, его эгоистическое стремление к обогащению любой ценой имеют к нему прямое отношение. Не случайно, что первой крупной реформой Б. Обамы стало введение системы государственного медицинского страхования для всех американцев, которую Демократическая партия тщетно пыталась пробить сквозь заслоны республиканцев на протяжении 60 лет. Другая крупная реформа, пока не воплощенная в жизнь, заключается в повышении налогов на сверхбогатых, без чего решение крупных социально-экономических проблем, среди них погашение фантастического государственного долга (превысил 14 трлн долл.) невозможно.
Крайности социально-экономического неравенства, несправедливые и нетерпимые в богатом обществе сами по себе, но к тому же резко снижающие возможности нижнего класса воздействовать на политику, признаются многими одной из главных проблем современной американской демократии.
Другим серьезным вызовом для современной американской демократии стала мультикультурность. До середины XX в. в американском нациестроительстве безраздельно господствовала концепция плавильного котла. Она подразумевала, что иммигранты всех этносов сплавля¬
Заключение Итоги и перспективы американской демократии
315
ются в единую американскую нацию на основе усвоения господствующей англосаксонской культуры. Иммигранты впитывали англосаксонский архетип, с одной стороны, неосознанно, поскольку он не просто преобладал, а господствовал в американской цивилизации. С другой стороны, большинство иммигрантов сознательно стремились как можно быстрее превратиться из итальянцев, немцев, русских, испанцев в американцев с англосаксонской культурой, поскольку это способствовало ускоренному достижению их «американской мечты». Как обобщал в середине прошлого века Ф. Бродель: «Для европейского иммигранта принять эти общественные правила значит отказаться от старых, европейских норм, обрести надежду... Если самому иммигранту трудно к этому привыкнуть, если он испытывает чувство понятной ностальгии, то его дети озабочены в первую очередь тем, чтобы раствориться в массе американцев. Все социологи отмечают что дети иммигрантов испытывают желание вытравить следы их национального происхождения»259.
В постиндустриальном американском обществе плавильный котел стал уступать свои позиции мулътикулътурности. Она означает, что этносы и расы, отличные от англосаксов, имеют право на сохранение и увековечение своей национально-культурной идентичности, которая многими поборниками мультикультурности приравнивается не только к автономии, но даже к суверенитету и уж, безусловно, к равенству с англо-американским национально-культурным ядром. Некоторые иммигрантские этносы, в первую очередь латиноамериканские (особенно мексиканцы), стали создавать собственные культурные анклавы, выдвигать требования цивилизационного равенства с англосаксонским ядром. Кроме латиноамериканских этносов, на национально-культурное равенство с коренными белыми американцами активно претендовали чернокожие американцы, добившиеся в последние пять десятилетий серьезных успехов в расширении своих гражданских и политических прав. В их среде вызрела концепция особой афроамериканской нации, во всех отношениях равноправной с англосаксонским «ядром».
Укрепление фактора мультикультурности в американской цивилизации вызвало алармистские настроения в американском обществе, причем в разных его спектрах. По мнению авторитетных авторов, в том числе ведущих политологов и историков, мультикультурность грозит цивилизационным основам США, может привести к их рас259 Бродель Ф. Грамматика цивилизаций М , 2008. С. 459 (на французском языке книга была издана в 1963 г).
316 Заключение. Итоги и перспективы американской демократии
колу на враждебные цивилизации260. Но есть суждения и прогнозы противоположного толка. Главный контраргумент состоит в том, что рыночно-капиталистическая культура перемалывает все национально-этнические особенности. Так что взаимодействие двух важнейших современных цивилизационных факторов — плавильного котла и мулътикулътурности — остается проблемой дискуссионной. Здесь же важно указать, что мультикультурность несет в себе серьезный вызов для американской демократии, поскольку этносы, отстаивающие культурный суверенитет, претендуют и на особое место в политической власти.
Серьезной проблемой американской демократии, обострившейся на современном этапе, являются ее отношения с внешним миром. Американской демократии был изначально присущ мессианизм, вера в избранность Америки и ее предназначение распространять свои принципы в мире. Это констатировал (в критическом контексте) нынешний президент США Барак Обама: «У нас в ДНК... отпечатано стремление к расширению — географическому, экономическому и идеологическому»261. Еще в 1823 г. президент США Дж. Монро наделил свою страну миссией гаранта принципов свободы и демократии на всем Американском континенте. В 1845 г. в ходе войны с Мексикой была сформулирована одна из самых известных доктрин американского демократического мессианизма — предопределения судьбы (Manifest Destiny). Высказанная одним из духовных лидеров Демократической партии Дж. О’Салливаном и подхваченная политической и идеологической элитой нации, она объявляла излишними традиционные правовые дискуссии об экспансионистских устремлениях США на Американском континенте: «Эти претензии основываются на праве, вытекающем из того, что нам предопределено судьбой распространить свое владычество на весь континент, который дарован нам Провидением для выполнения возложенной на нас Великой Миссии: установить свободу и федеративное самоуправление»262.
260 Schlesinger А.М., jr. The Disuniting America. Reflections on a Multicultural Society. N.Y., 1991; Buchanan PJ. The Death of the West. N.Y., 2002; Huntington S.P. Who Are We? The Challenges to America’s National Identity. N.Y, 2004. Некоторые алармистские работы, предсказывающие неизбежную и скорую гибель США от антагонизмов, заключенных в мультикультурности, переведены на русский язык. См. напр.: Бьюкенен П.Дж. Смерть Запада. М.,. 2003; Чшптам Т.У. Крах США. Вторая гражданская война, 2020 год. М., 2010.
261 Обама Б. Дерзость мечты. СПб., 2008. С. 313.
262 Weinberg А.К. Manifest Destiny. Baltimore, 1935. P. 145.
Заключение. Итоги и перспективы американской демократии
317
В XIX в. идеи национальной избранности и предназначенности Америки к миссии маяка и форпоста демократического будущего человечества становятся неотъемлемой частью национальной ментальности. В следующем столетии картина не изменилась. Сравнительные опросы общественного мнения в различных странах обнаруживали, что патриотизм американцев, их вера в непреходящие достоинства национальных институтов были существенно выше, чем в других западных, да и многих не западных государствах. Соответственно многие американцы, а в ряде случаев большинство опрошенных, относили «распространение демократии по всему миру» к важнейшим целям внешней политики США263.
На современном этапе президент США Дж. Буш-младший обосновывал цель «глобальной демократической революции», провозгласил основополагающей задачей внешней политики США «продвижение демократии во всем мире и смену режимов»264. Внешняя политика Буша- младшего вызвала ухудшение отношений США со многими недемократическими странами, в первую очередь мусульманскими и, кроме того, сопровождалась обострением внутриполитических проблем. Сменивший его в 2009 г. на президентском посту Б. Обама осудил американский мессианизм и указал, что он во все времена, например в период «холодной войны», сопровождался опасностями для внутриполитической демократии: «Такие методы “холодной войны”, как секретность, слежка и дезинформация, применявшиеся против правительств и населений других стран, сделались инструментами внутренней политики, средством для преследования критиков, получения поддержки сомнительных политических курсов или сокрытия ошибок. Сами идеалы, которые мы обещали нести миру, предавались в нашей же стране»265.
Внешнеполитический выбор Обамы свидетельствует, что мессианизм все же присущ не всей американской элите и не всей нации. Но его позиции в стране весьма прочны, и тому же Обаме не удалось радикально скорректировать внешнеполитический курс Буша-младше- го. Задача его преодоления остается важнейшей проблемой демократии США.
У американской демократии есть и другие, пусть и менее серьезные проблемы. Многие американцы критикуют мажоритарную систему выборов, при которой президентом может стать кандидат, на263 Савельева И.М., Полетаев А.В. Социальные представления о прошлом, или знают ли американцы историю. М., 2008. С. 26, 134—135.
264 Цит. по: Кейган Р. Конец иллюзиям: история возвращается // Pro et Contra. 2007. №6. С. 21.
265 Обама Б. Указ. соч. С. 320.
318
Заключение. Итоги и перспективы американской демократии
бравший меньшее число голосов избирателей. Так случалось четыре раза в истории США, в том числе в 2000 г., когда президентом стал Буш-младший, которого впоследствии по результатам социологических опросов признали худшим главой государства за всю его историю. Многие американцы считают непропорционально высоким влияние в обществе и власти неизбираемых судей. Широко распространено мнение, что избирателям должно быть предоставлено право определять законодательную повестку Конгресса США. Есть и другие проблемы.
При всех недостатках и проблемах американская демократия, как и другие современные демократии, продемонстрировали непреходящие преимущества перед недемократическими режимами. На наш взгляд, их удачное обобщение было дано Р. Далем. Вот оно266.
1) Демократия способствует тому, чтобы не допустить правления жестоких и аморальных диктаторов.
2) Демократия гарантирует гражданам те основополагающие права и свободы, которые недемократический строй не предоставляет и предоставить не может.
3) Демократия предоставляет гражданам более широкий диапазон личной свободы, чем любая иная политическая система.
4) Демократия помогает людям защитить свои основополагающие интересы.
5) Только демократия предоставляет личности максимальную возможность осуществить свободу самоопределения, то есть жить по законам, которые личность выбирает для себя сама.
6) Только демократическое правление предоставляет максимальные возможности для моральной ответственности.
7) Демократия благоприятствует развитию личности в большей степени, чем всякая иная форма организации общества.
8) Только демократическое правление способно обеспечить относительно высокий уровень политического равноправия.
9) Современные представительные демократии не воюют друг с другом.
10) Страны с демократическим строем являются более процветающими.
266 Даль Л О демократии. М., 2000. С. 49, 51, 53-55, 57-60
Приложение
Американская демократия в цифрах267
1. Распределение голосов избирателей и выборщиков на президентских выборах (1789—1968)
Год
Кандидаты в президенты
Партия
Голоса выборщиков
Голосование избирателей
1789268
Джордж Вашингтон
Джон Адамс Джон Хэй Роберт X. Гаррисон Джон Ратледж Джон Хэнкок Джордж Клинтон Сэмюэль Хантингтон Джон Милтон Джеймс Армстронг Бенджамин Линкольн Эдуард Телфэйр (не голосовали)
Партийная принадлежность не обозначалась
69
34
9
6
6
4
3
2
2
1
1
1
12
1792
Джордж Вашингтон
Джон Адамс Джордж Клинтон
Томас Джефферсон
Аарон Бэрр
Федералистская Федералистская Демократическо- республиканская
132
77
50
4
1
1796
Джон Адамс
Томас Джефферсон
Томас Пинкни Аарон Бэрр
Сэмюэль Адамс
Федералистская Демократическо- республиканская Федералистская Демократическо- республиканская Демократическо- республиканская
71
68
59
30
15
267 Автор благодарит за помощь в подготовке таблиц научного сотрудника Центра Североамериканских исследований Института всеобщей истории РАН, кандидата исторических наук Андрея Александровича Исэрова.
268 До принятия XII поправки к Конституции США (ратифицирована 15 июня 1804 г.) каждый выборщик голосовал за двух кандидатов. Кандидат, занявший второе место, становился вице-президентом. XII поправка вводит единое голосование за пару «президент — вице-президент».
320
Приложение. Американская демократия в цифрах
Продолжение таблицы 1
Год
Кандидаты в президенты
Партия
Голоса выборщиков
Голосование избирателей
1796
Оливер Элсуорт
Федералистская
11
Джордж Клинтон
Демократическо- республиканская
7
Джон Джей
Независимый федералист
5
Джеймс Айределл
Федералистская
3
Джордж Вашингтон
Федералистская
2
Джон Генри
Независимый
2
Сэмюэль Джонстон
Независимый федералист
2
Чарльз К. Пинкни
Независимый федералист
1
1800269
Томас Джефферсон
Демократическо- республиканская
73
Аарон Бэрр
Демократическо- республиканская
73
Джон Адамс
Федералистская
65
Чарльз К. Пинкни
Федералистская
64
Джон Джей
Федералистская
1
1804
Томас Джефферсон
Демократическо- республиканская
162
Чарльз К. Пинкни
Федералистская
14
1808
Джеймс Мэдисон
Демократическо- республиканская
122
Чарльз К. Пинкни
Федералистская
47
Джордж Клинтон
Независимый республиканец
6
(не голосовали)
1
1812
Джеймс Мэдисон
Демократическо- республиканская
128
ДеУитт Клинтон (не голосовали)
Не определившийся
89
1
1816
Джеймс Монро
Национальнореспубликанская
83
Руфус Кинг
Федералистская
34
(не голосовали)
4
269 Поскольку ни один кандидат не набрал большинства голосов, исход выборов был решен голосованием в Палате представителей, отдавшей президентский пост Томасу Джефферсону
Приложение. Американская демократия в цифрах
321
Продолжение таблицы 1
Год
Кандидаты в президенты
Партия
Голоса выборщиков
Голосование избирателей
1820
Джеймс Монро
Джон Куинси Адамс270 (не голосовали)
Национальнореспубликанская Независимый республиканец
231
1
3
1824271
Джон Куинси Адамс
Эндрю Джексон
Генри Клей
Уильям Кроуфорд
Партийная принадлежность не обозначалась
84
99
37
41
108 740272
153 544
47 136
46 618
1828
Эндрю Джексон
Джон Куинси Адамс
Демократическая Национальнореспубликанская
178
83
647 286
508 064
1832
Эндрю Джексон
Генри Клей
Уильям Вирт Джон Флойд (не голосовали)
Демократическая Национальнореспубликанская Антимасонская Нуллификации
219 49
7
11
2
687 502
530 189
1836
Мартин Ван-Бюрен
Уильям Гаррисон Хью Уайт
Дэниэль Уэбстер
Уилли Мангум
Демократическая
Вигская
Вигская
Вигская
Антиджексонианец
170
73
26
14 И
765 483 739 795 - в сумме за всех кандидатов-вигов
1840273
Уильям Гаррисон
Мартин Ван-Бюрен
Вигская
Демократическая
234
60
1 274 624
1 127 781
1844
Джеймс Полк
Генри Клей Джеймс Берни
Демократическая Вигская Свободы
170
105
1 338 464
1 300 097
62 300
270 Джон Куинси Адамс не выставлял свою кандидатуру, но за него отдал голос выборщик Уильям Пламер (Нью-Гемпшир), не хотевший, чтобы все голоса были отданы единственному кандидату.
271 Поскольку ни один кандидат не набрал абсолютного большинства выборщиков, исход выборов был решен голосованием в Палате представителей, отдавшей президентский пост Джону Куинси Адамсу.
272 К 1824 г. в большинстве штатов право избрания выборщиков было передано рядовым избирателям. С этих президентских выборов был начат подсчет их голосов.
273 После смерти Уильяма Гаррисона 4 апреля 1841 г. президентом стал Джон Тайлер.
322
Приложение. Американская демократия в цифрах
Продолжение таблицы 1
Год
Кандидаты в президенты
Партия
Голоса выборщиков
Голосование избирателей
184 8 274
Захарий Тэйлор
Льюис Касс Мартин Ван-Бюрен
Вигская
Демократическая Фрисойлеров
163
127
1 360 967
1 222 342
291 263
1852
Франклин Пирс
Уинфилд Скотт Джон Хейл
Демократическая
Вигская
Партия фрисойлеров
254
42
1 601 117
1 385 453
155 825
1856
Джеймс Бьюкенен
Джон Фремонт
Миллард Филмор
Демократическая
Республиканская Американская
174
114
8
1 832 955
1 339 932
871 731
1860
Авраам Линкольн
Джон Брекинридж Стивен Дуглас Джон Белл
Республиканская Демократическая (Юг) Демократическая(Север) Конституционная партия Союза
180
72
12
39
1 865 593 848 356
1 382 713 592 906
186 4 275
Авраам Линкольн
Джордж Мак-Клеллан (не голосовали)
Республиканская
Демократическая
212
21
81
2 206 938
1 803 787
1868
Улисс Грант
Горатио Сеймур (не голосовали)
Республиканская
Демократическая
214
80
23
3 013 421
2 706 829
1872
Улисс Грант
Горас Грили Томас Хендрикс Бенджамин Г. Браун Чарльз Дженкинс Дэвид Дэвис Чарльз О’Коннор
(не голосовали)
Республиканская Демократическая Независимый демократ Демократическая Демократическая Демократическая Демократ (консервативное крыло)
286 63276
42
18
2
1
17
3 596 745
2 843 446
29 489
187 6 277
Резерфорд Хэйс
Сэмюэль Тилден Питер Купер
Республиканская Демократическая Гринбекеров
185
184
4 036 572
4 284 020
81 737
274 После смерти Захария Тейлора 9 июля 1850 г. президентом стал Миллард Филмор.
275 После убийства Авраама Линкольна 15 апреля 1865 г. президентом стал Эндрю Джонсон.
276 Горас Грили умер 29 ноября 1872 г., поэтому голоса 63 выборщиков были разделены между другими кандидатами Демократической партии.
277 Итог выборов был решен особой комиссией, присудившей победу республиканцу Хэйсу в обмен на прекращение Реконструкции Юга.
Приложение. Американская демократия в цифрах
323
Продолжение таблицы 1
Год
Кандидаты в президенты
Партия
Голоса выборщиков
Голосование избирателей
1880278
Джеймс Гарфилд
Уинфилд Хэнкок Джеймс Уивер Нил Доу
Республиканская Демократическая Гринбекеров — труда Сухого закона
214
155
4 453 295
4 414 082
308 572
10 305
1884
Гровер Кливленд
Джеймс Блейн Бенджамин Батлер Джон Сент-Джон
Демократическая Республиканская Гринбекеров — труда Сухого закона
219
182
4 879 507
4 850 293
175 370
150 369
1888
Бенджамин Гаррисон
Гровер Кливленд Клинтон Фиск Элсон Стритер
Республиканская Демократическая Сухого закона Союзная партия труда
233
168
5 447 129
5 537 857
249 506
146,935
1892
Гровер Кливленд
Бенджамин Гаррисон
Джеймс Уивер Джон Бидвелл Саймон Уинг
Демократическая Республиканская Народная
Партия сухого закона Социалистическая рабочая
277
145
22
5 555 426
5 182 690
1 029 846
264 133
21 164
1896
Уильям Маккинли
Уильям Дж. Брайан
Джон Палмер
Джошуа Леверинг
Чарльз Матчетт
Чарльз Бентли
Республиканская Демократическая Национальная демократическая Сухого закона Социалистическая рабочая
Националистическая
271
176
7 102 246
6 492 559
133 148
132 007
36 274
13 969
1900279
Уильям Маккинли
Уильям Дж. Брайан
Джон Вули Юджин Дебс Уортон Баркер Джосайя Маллони
Республиканская Демократическая Сухого закона Социалистическая Народная Социалистическая рабочая
292
155
7 218 491
6 356 734
208 914
87 814
50 373
39 739
278 После смерти 19 сентября 1881 г. в результате покушения Джеймса Гарфилда президентом стал Честер Артур.
279 После убийства Уильяма Мак-Кинли 14 сентября 1901 г. президентом стал Теодор Рузвельт.
324
Приложение. Американская демократия в цифрах
Продолжение таблицы 1
Год
Кандидаты в президенты
Партия
Голоса выборщиков
Голосование избирателей
1904
Теодор Рузвельт
Олтон Паркер Юджин Дебс Сайлес Своллоу Томас Уотсон Чарльз Корреган
Республиканская Демократическая Социалистическая Сухого закона Народная Социалистическая рабочая
336
140
7 628 461
5 084 223
402 283
258 536
117 183
31 249
1908
Уильям Тафт
Уильям Дж. Брайан Юджин Дебс Юджин Чейфин 1омас Хисген Томас Уотсон Август Гилхаус
Республиканская Демократическая Социалистическая Сухого закона Независимости Народная Социалистическая рабочая
321
162
7 675 320 6 412 294
420 793
253 840
82 872
29 100
14 021
1912
Вудро Вильсон
Теодор Рузвельт Уильям Тафт Юджин Дебс Юджин Чейфин Артур Реймер
Демократическая Прогрессивная Республиканская Социалистическая Сухого закона Социалистич еская рабочая
435 88
8
6 296 547
4 118 571
3 486 720
900 672
206 275
28 750
1916
Вудро Вильсон
Чарльз Эванс Хьюз Аллан Бенсон Джеймс Хэнли Артур Реймер
Демократическая Республиканская Социалистическая Сухого закона Социалистическая рабочая
277
254
9 127 695
8 533 507
585 113
220 506
13 403
1920
Уоррен Гардинг
Джеймс Кокс Юджин Дебс Парли Кристенсен Аарон Уоткинс Джеймс Фергюсон Уильям Кокс
Республиканская Демократическая Социалистическая Фермерская рабочая Сухого закона Американская Социалистическая рабочая
404
127
16 143 407
9 130 328
919 799
265 411
189 408
48 000
31 715
1924
Калвин Кулидж
Джон Дэвис Роберт Лафоллетт Херман Фарис Фрэнк Джонс
Республиканская Демократическая Прогрессивная Сухого закона Социалистическая рабочая
382
136 13
15 718 211
8 385 283
4 831 289
57 520
36 428
Приложение. Американская демократия в цифрах
325
Продолжение таблицы 1
Год
Кандидаты в президенты
Партия
Голоса выборщиков
Голосование избирателей
1924
Уильям Фостер
Рабочая
—
36 386
Гилберт Нэйшнс
Американская
-
23 967
1928
Герберт Гувер
Республиканская
444
21 391 993
Алфред Смит
Демократическая
87
15 016 169
Норман Томас
Социалистическая
—
267 835
Верн Рейнолдс
Социалистическая рабочая
—
21 603
Уильям Фостер
Рабочая
—
21 181
Уильям Варни
Партия сухого закона
-
20 106
1932
Франклин Д. Рузвельт
Демократическая
472
22 809 638
Герберт Гувер
Республиканская
59
15 758 901
Норман Томас
Социалистическая
—
881 951
Уильям Фостер
Коммунистическая
—
102 785
Уильям Апшоу
Сухого закона
—
81 869
Уильям Харви
Свободы
—
53 425
Верн Рейнолдс
Социалистическая рабочая
—
33 276
1936
Франклин Д. Рузвельт
Демократическая
523
27 752 869
Алфред Лэндон
Республиканская
8
16 674 665
Уильям Лемке
Союзная
—
882 479
Норман Томас
Социалистическая
—
187 720
Эрл Браудер
Коммунистическая
—
80 159
Дэвид Ли Колвин
Сухого закона
—
37 847
Джон Айкен
Социалистическая рабочая
—
12 777
1940
Франклин Д. Рузвельт
Демократическая
449
27 307 819
Уэнделл Уилки
Республиканская
82
22 321 018
Норман Томас
Социалистическая
—
99 557
Роджер Бэбсон
Сухого закона
—
57 812
Эрл Браудер
Коммунистическая
—
46 251
Джон Айкен
Социалистическая рабочая
—
14 892
1944280
Франклин Д. Рузвельт
Демократическая
432
25 606 585
Томас Дьюи
Республиканская
99
22 014 745
Норман Томас
Социалистическая
—
80 518
Клод Уотсон
Сухого закона
—
74 518
Эдуард Тейхерт
Социалистическая рабочая
—
45 336
280 После смерти Франклина Делано Рузвельта 12 апреля 1945 г. президентом стал Гарри Трумэн.
326
Приложение. Американская демократия в цифрах
Продолжение таблицы 1
Год
Кандидаты в президенты
Партия
Голоса выборщиков
Голосование избирателей
1948
Гарри Трумэн
Демократическая
303
24 179 345
Томас Дьюи
Республиканская
189
21 991 291
Стром Тэрмонд
Прав штатов
39
1 176 125
Генри Уоллес
Прогрессивная
—
1 157 326
Норман Томас
Социалистическая
—
139 572
Клод Уотсон
Сухого закона
—
103 900
Эдвард Тейхерт
Социалистическая рабочая
—
29 241
Фаррел Доббс
Социалистических рабочих
—
13614
1952
Дуайт Эйзенхауэр
Республиканская
442
33 936 234
Эдлай Стивенсом
Демократическая
89
97 314 999
Винсент Халлинан
Прогрессивная
—
140 023
Стюарт Хэмблен
Сухого закона
—
72 949
Эрик Хасс
Социалистическая рабочая
—
30 267
Дарлингтон Хупс
Социалистическая
—
20 203
Дуглас Мак-Артур
Конституционная
Социалистических
—
17 205
Фаррел Доббс
рабочих
-
10312
1956
Дуайт Эйзенхауэр
Республиканская
457
35 590 472
Эдлай Стивенсон
Демократическая
73
26 022 752
Т. Коулмэн Эндрюс
Прав штатов
—
111 178
Эрик Хасс
Социалистическая рабочая
—
44 450
Энох Холтвик
Сухого закона
—
41 937
I960281
Джон Ф. Кеннеди
Демократическая
303
34 226 731
Ричард Никсон
Республиканская
219
34 108 157
Эрик Хасс
Социалистическая рабочая
—
47 522
Резерфорд Декер
Сухого закона
—
46 203
Орвал Фобэс
Национальная партия прав штатов
—
44 977
Фаррел Доббс
Социалистических рабочих
—
40 165
Чарльз Салливен
Конституционная
—
18 162
1964
Линдон Джонсон
Демократическая
486
43 129 566
Барри Голдуотер
Республиканская
52
27 178 188
Эрик Хасс
Социалистическая рабочая
—
45,219
281 После убийства Джона Кеннеди 22 ноября 1963 г. президентом стал Линдон Джон¬
сон.
Приложение. Американская демократия в цифрах
327
Продолжение таблицы 1
Год
Кандидаты в президенты
Партия
Голоса выборщиков
Голосование избирателей
1964
Клинтон ДеБерри
Социалистических рабочих
-
32 720
Э Гарольд Манн
Сухого закона
—
23 267
1968
Ричард Никсон
Республиканская
301
31 785 480
Губерт Хэмфри
Демократическая
191
31 275 166
Джордж Уоллес
Американская независимая
46
9 906 473
Хеннинг Бломен
Социалистическая рабочая
—
52 588
Дик Грегори
Независимый
—
47 133
Фред Халстед
Социалистических рабочих
—
41 388
Элдридж Кливер
Мира и свободы
—
36 563
Юджин Маккарти
Независимый
—
25 552
Э. Харольд Манн
Сухого закона
—
15 123
Источник'. Histoneal Statistics of the United States (Далее: HSUS). 1975. Part II. Series Y 79-83. P. 1073-1074.
2. Распределение голосов избирателей и выборщиков на президентских выборах между двумя главными и основными малыми партиями (1972—2008)
Год
Кандидаты в президенты
Партия
Голоса выборщиков
Голосование избирателей (тыс.)
1972282
Ричард Никсон
Джордж Макговерн Джон Шмитц Бенджамин Спок
Республиканская Демократическая Американская Народная
520
17
46 740
28 902 993
9
1976
Джеймс Картер
Джеральд Форд Юджин Маккарти Роджер Макбрайд
Демократическая Республиканская Независимый Либертарианская
297
240
40 826
39 148
680
17
282 После отставки Ричарда Никсона 9 августа 1974 г. президентом стал Джеральд Форд.
328
Приложение. Американская демократия в цифрах
Продолжение таблицы 2
Год
Кандидаты в президенты
Партия
Голоса выборщиков
Голосование избирателей (тыс.)
1980
Рональд Рейган
Джеймс Картер Джон Андерсон Эд Кларк
Республиканская Демократическая Независимый Либертарианская
489
49
43 643
35 481
5 251
920
1984
Рональд Рейган
Уолтер Мондейл Дэвид Бергланд Линдон Ларуш
Республиканская Демократическая Либертарианская Независимый
525
13
54 167
37 450
227
79
1988
Джордж Буш
Майкл Дукакис
Рон 11ол
Ленора Фулани
Республиканская Демократическая Либертарианская Новый союз
426
111
48 643
41 717
410
129
1992
Уильям Клинтон
Джордж Буш Генри Росс Перо Андре Марру
Демократическая Республиканская Независимый Либертарианская
370
168
44 858
38 799
19 722
281
1996
Уильям Клинтон
Роберт Доул Генри Росс Перо Ральф Надер
Демократическая Республиканская Реформ Зеленых
379
159
47 402 39 199 7 137
527
2000
Джордж Буш-мл.
Альберт Гор Ральф Надер Патрик Бьюкенен
Республиканская Демократическая Зеленых
Реформ
271
266
50 465
50 996
2 530
324
2004
Джордж Буш-мл.
Джон Керри Майкл Баднарик Ральф Надер
Республиканская Демократическая Л ибертарианская Зеленых
286
251
61873
58 895
369
116
2008
Барак Обама
Джон Мак-Кейн Ральф Надер Боб Барр
Демократическая Республиканская Зеленых
Л ибертарианская
365
173
69 457
59 935
738
524
Источники-. Statistical Abstract of the United States (Далее: SAUS) 2009. Tables 380, 381.
P 237; United States Elections Project (George Mason University): http://elections.gmu.edu/ Tumout_2008G. html
Приложение. Американская демократия в цифрах
329
3. Процентное распределение голосов избирателей между кандидатами в президенты от Республиканской и Демократической партий и основных малых партий (1948-2008)
Год
Число избирателей, участвовавших в выборах (млн)
Кандидаты в президенты
Партия
%
1948
48,834
Гарри Трумэн
Томас Дьюи Стром Тэрмонд Генри Уоллес
Демократическая Республиканская Прав штатов Прогрессивная
49,4
45,0
2,38
2,38
1952
61,552
Дуайт Эйзенхауэр
Эдлай Стивенсон Винсент Халлинан Стюарт Хэмблен
Республиканская Демократическая Прогрессивная Сухого закона
54,0 44,4 0,2 0,1
1956
62,027
Дуайт Эйзенхауэр
Эдлай Стивенсон Т. Коулмэн Эндрюс Эрик Хасс
Республиканская
Демократическая Прав штатов
Социалистическая рабочая
57,4
43,1
0,15
0,06
I960
68,836
Джон Ф. Кеннеди
Ричард Никсон Эрик Хасс Резерфорд Декер
Демократическая Республиканская Социалистическая рабочая Сухого закона
49,7 49,5 0,1
0,1
1964
70,098
Линдон Джонсон
Барри Голдуотер Эрик Хасс Клинтон ДеБерри
Демократическая Республиканская Социалистическая рабочая Социалистических рабочих
61,1 38,7 0,1
<0,1
1968
73,027
Ричард Никсон
Губерт Хэмфри Джордж Уоллес Хеннинг Бломен
Республиканская
Демократическая Американская независимая Социалистическая рабочая
43,4
42,4
13,5 0,1
1972
77,625
Ричард Никсон
Джордж Макговерн Джон Шмитц Бенджамин Спок
Республиканская Демократическая Американская Народная
60,2
37,2
1,4
<0,1
1976
81,603
Джеймс Картер
Джеральд Форд Юджин Маккарти Роджер Макбрайд
Демократическая Республиканская Независимый Либертарианская
50,0 48,0 0,9 0,2
1980
86,497
Рональд Рейган
Джеймс Картер Джон Андерсон Эд Кларк
Республиканская Демократическая Независимый Либертарианская
50,5 41,0
6,6 1,1
330
Приложение. Американская демократия в цифрах
Продолжение таблицы 3
Год
Число избирателей, участвовавших в выборах (млн)
Кандидаты в президенты
Партия
%
1984
92,625
Рональд Рейган
Уолтер Мондейл Дэвид Бергланд Линдон Ларуш
Республиканская Демократическая Либертарианская Независимый
58,5
40,4 0,2
<0,1
1988
91,597
Джордж Буш
Майкл Дукакис
Рон Пол
Ленора Фулани
Республиканская Демократическая Либертарианская Новый союз
53,1 45,5 0,5 <0,15
1992
104,600
Уильям Клинтон
Джордж Буш Генри Росс Перо Андре Марру
Демократическая Республиканская Независимый
Л ибертарианская
42,9
19 0,3
1996
96,390
Уильям Клинтон
Роберт Доул Генри Росс Перо Ральф Надер
Демократическая Республиканская Реформ Зеленых
49,2 40,7
8,4 0,7
2000
105,594
Джордж Буш-мл.
Альберт Гор Ральф Надер Патрик Бьюкенен
Республиканская Демократическая Партия зеленых Партия реформ
47,8 48,3
2,7 о,з
2004
22,3491
Джордж Буш-мл.
Джон Керри Майкл Баднарик Ральф Надер
Республиканская Демократическая Либертарианская Зеленых
50,6 48,1 о,з 0,1
2008
131,010
Барак Обама
Джон Мак-Кейн Ральф Надер Боб Барр
Демократическая Республиканская Зеленых
Либертарианская
53,0 45,7 0,6 0,4
Источники: SAUS 2009. Tables 380, 381. Р. 237; United States Elections Project (George
Mason University): http://elections.gmu.edu/Turnout_2008G.html
Приложение. Американская демократия в цифрах
331
4. Участие избирателей в президентских выборах (1824—2008, %)
182 4 283
26,9
1920
49,2
1828
57,6
1924
48,9
1832
55,4
1928
56,9
1836
57,8
1932
56,9
1840
80,2
1936
61,0
1844
78,9
1940
62,5
1848
72,7
1944
55,9
1852
69,6
1948
53,0
1856
78,9
1952
63,3
1860
81,2
1956
60,6
1864
73,8
1960
64,0
1868
78,1
1964
61,7
1872
71,3
1968
60,6
1876
81,8
1972
55,1
1880
79,4
1976
53,6
1884
77,5
1980
52,8
1888
79,3
1984
53,3
1892
74,7
1988
50,3
1896
79,3
1992
55,2
1900
73,2
1996
49,0
1904
65,2
2000
50,3
1908
65,4
2004
55,6
191
58,8
2008
56,9
1916
61,6
Источники-. HSUS. Pt. Il.Senes Y 27-78; P. 1071-1072 (1824-1968), SAUS 2009. Table 402. P. 253; (1972—2004); United States Elections Project (George Mason University): http://elections.gmu.edu/Tumout_2008G.html
283 К 1824 г. в большинстве штатов право избрания выборщиков было передано рядовым избирателям. С этих президентских выборов был начат подсчет их голосов.
332
Приложение. Американская демократия в цифрах
5. Участие избирателей в выборах в Конгресс (Палата представителей) (1920-2006, %)
1920
40,8
1964
58,7
1922
32,1
1966
46,3
1924
40,6
1968
55,8
1926
29,8
1970
43,6
1928
47,8
1972
50,6
1930
33,7
1974
35,7
1932
49,8
1976
48,8
1934
41,4
1978
34,5
1936
53,6
1980
47,5
1938
44,1
1982
37,7
1940
55,7
1984
47,4
1942
33,9
1986
33.6
1944
49,8
1988
44,9
1946
37,4
1990
33,6
1948
48,4
1992
51,3
1950
41,6
1994
36,5
1952
58,6
1996
45,9
1954
42,4
1998
33,1
1956
56,6
2000
47,1
1958
43,4
2002
34,7
I960
59,6
2004
51,5
1962
46,7
2006
35,8
Источники-. SAUS. 1970 (1920-1968); Р. 368; SAUS. 2009. (1970-2006). Р. 253.
Приложение. Американская демократия в цифрах
333
6. Голосование гендерных, расовых, религиозных групп и профсоюзов на президентских выборах (1952—2008, %)
Год
Кандидаты в президенты284
Муж.
Жен.
Белые
Небелые
Протестанты
Католики
Семьи членов профсоюзов
1952
Стивенсон
47
42
43
79
37
56
61
Эйзенхауэр
53
58
57
21
63
44
39
1956
Стивенсон
45
39
41
61
37
51
57
Эйзенхауэр
55
61
59
39
63
49
43
1960
Кеннеди
42
449
49
68
38
78
65
Никсон
48
51
51
32
62
22
35
1964
Джонсон
60
62
59
94
55
76
73
Голдуотер
40
38
41
6
45
24
27
1968
Хэмфри
41
45
38
85
35
59
56
Никсон
43
43
47
12
49
33
29
Уоллес
16
12
15
3
16
8
15
1972
Мак-Говерн
37
38
32
87
30
48
46
Никсон
63
62
68
13
79
52
54
1976
Картер
53
48
46
85
46
57
63
Форд
45
51
52
15
53
41
36
Маккарти
1
—
1
-
-
1
1
1980
Картер
38
44
36
86
39
46
50
Рейган
53
49
56
10
54
47
43
Андерсон
7
6
7
2
6
6
5
1984
Мондейл
36
45
34
87
39
39
52
Рейган
64
55
66
13
61
61
48
1988
Дукакис
44
48
41
82
42
51
63
Буш
56
52
59
18
58
49
37
1992
Клинтон
41
46
39
77
41
47
—
Буш
37
38
41
11
41
35
—
Перо
22
16
20
12
18
18
-
1996
Клинтон
45
54
46
82
45
54
—
Доул
44
39
45
12
46
33
—
Перо
11
7
9
6
9
13
—
2000
Гор
45
53
43
87
42
52
68
Буш-мл.
52
45
55
9
55
46
31
Надер
3
2
3
4
3
2
—
284 Первым указан представитель Демократической партии, вторым — Республиканской партии, третьим — основной третьей партии.
334
Приложение. Американская демократия в цифрах
Продолжение таблицы 6
Год
Кандидаты в президенты284
Муж.
Жен.
Белые
Небелые
Протестанты
Католики
Семьи членов профсоюзов
2004
Керри
44
52
44
83
38
52
67
Буш-мл.
56
48
56
17
62
48
33
2008
Обама
50
57
45
90
47
53
53
Мак-Кейн
50
43
55
10
53
47
46
Источник', www.gallup com/poll/139880/Election-Polls-Presidential-Vote-Groups.aspx?ve.
7. Президентские праймериз (1912—2008)
Год
Демократическая партия
Республиканская партия
Количество праймериз
Процент делегатов на национальных конвентах от штатов с праймериз
Количество праймериз
Процент делегатов на национальных конвентах от штатов с праймериз
1912
12
32,9
13
41,7
1916
20
53,5
20
58,9
1920
16
44,6
20
57,8
1924
14
35,5
17
45,3
1928
17
42,2
16
44,9
1932
16
40,0
14
37,7
1936
14
36,5
12
37,5
1940
13
35,8
13
38,8
1944
14
36,7
13
38,7
1948
14
36,3
12
36,0
1952
16
39,2
13
39,0
1956
19
41,3
19
43,5
I960
16
38,4
15
38,6
1964
16
41,4
17
45,6
1968
17
48,7
17
47,0
Приложение. Американская демократия в цифрах
335
Продолжение таблицы 7
Год
Демократическая партия
Республиканская партия
Количество праймериз
Процент делегатов на национальных конвентах от штатов с праймериз
Количество праймериз
Процент делегатов на национальных конвентах от штатов с праймериз
1972
23
66,5
22
58,2
1976
30
76,1
29
70,4
1980
35
81,1
36
78,0
1984
30
67,1
29
66,6
1988
37
81,4
38
80,7
1992
40
88,0
39
85,4
1996
35
70,9
43
85,9
2000
40
64,6
43
83,8
2004
40
67,5
26 285
55,5
2008
39
67,4
42
82,2
Источники". Vital Statistics on American Politics (Далее: VSAP). 2010. Table 1—23. P. 55;
Congressional Quarterly’s Guide to U.S. Elections 5th ed. Wash., D.C., 2005. P 318 (1912—2004); Rhodes Cook Letter, June 2008 — www.rhodescook.com.
8. Президентские вето (1789—2009)
Президент
Регулярные вето
Преодоленные вето
Карманные вето285 286
Всего вето*
1789-1797
Дж. Вашингтон
2
0
0
2
1797-1801
Дж. Адамс
0
0
0
0
1801-1809
Т. Джефферсон
0
0
0
0
285 Республиканские праймериз в пяти штатах (Коннектикут, Флорида, Миссисипи, Нью-Йорк, Южная Дакота) с 309 делегатами (12,3% от общего числа) не состоялись, поскольку Джордж Буш-мл. был единственным кандидатом.
286 Если Конгресс должен уйти на каникулы через 10 дней после принятия законопроекта, а президент его не подписывает в течение этого срока, то законопроект (билль) не вступает в силу. Это называется «карманным вето».
336
Приложение. Американская демократия в цифрах
Продолжение таблицы 8
Президент
Регулярные вето
Преодоленные вето
Карманные вето286
Всего вето*
1809-1817
Дж. Мэдисон
5
0
2
7
1817-1825
Дж. Монро
1
0
0
1
1825-1829
Дж. К. Адамс
0
0
0
0
1829-1837
Э. Джексон
5
0
7
12
1837-1841
М. Ван-Бюрен
0
0
1
1
1841-1841
У. Гаррисон
0
0
0
0
1841-1845
Дж. Тайлер
6
1
4
10
1845-1849
Дж. Полк
2
0
1
3
1849-1850
3. Тэйлор
0
0
0
0
1850-1853
М. Филмор
0
0
0
0
1853-1857
Ф. Пирс
9
5
0
9
1857-1861
Дж. Бьюкенен
4
0
3
7
1861-1865
А. Линкольн
2
0
5
7
1865-1869
Э. Джонсон
21
15
8
29
1869-1877
У. Грант
45
4
48
93
1877-1881
Р. Хэйс
12
1
1
13
1881-1881
Дж. Гарфилд
0
0
0
0
1881-1885
Ч. Артур
4
1
8
12
1885-1889
Г. Кливленд
304
2
110
414
1889-1893
Б. Гаррисон
19
1
25
44
1893-1897
Г. Кливленд
42
5
128
170
1897-1901
У. Мак-Кинли
6
0
36
42
1901-1909
Т. Рузвельт
42
1
40
82
1909-1913
У. Тафт
30
1
9
39
1913-1921
В. Вильсон
33
6
11
44
1921-1923
У. Гардинг
5
0
1
6
1923-1929
К. Кулидж
20
4
30
50
1929-1933
Г. Гувер
21
3
16
37
Приложение. Американская демократия в цифрах
337
Продолжение таблицы 8
Президент
Регулярные вето
Преодоленные вето
Карманные вето286
Всего вето*
1933-1945
Ф Д. Рузвельт
372
9
263
635
1945-1953
Г. Трумэн
180
12
70
250
1953-1961
Д. Эйзенхауэр
73
2
108
181
1961-1963
Дж. Кеннеди
12
0
9
21
1963-1969
Л Джонсон
16
0
14
30
1969-1974
Р Никсон
26 287
7
17
43
1974-1977
Дж Форд
48
12
18
66
1977 1981
И-,, Vo^r-огч
13
2
18
З1
1981-1989
Р. Рейган
39
9
39
78
1989-1993
Дж Буш
29
1
15
44
1993-2001
У. Клинтон
36
2
1
37
2001-2009
Дж Буш-мл.
12
4
0
12
2009
Б. Обама
2
0
0
2
ВСЕГО
1498
110
1066
2564
* В данной графе не учитываются преодоленные вето
Источники VSAP. 2010. Р. 248—249; Congressional Quarterly’s Guide to U.S. Elections Wash., 2005 P. 318; Summary of Bills Vetoed, 1789 to present — www.senate.gov/reference/leg- islation/ Vetoes/VetoCounts.htm
9. Поддержка газетами кандидатов в президенты (1940—2008)
Год/поддерживаемый кандидат
Газеты
Тираж
Кол-во
Процент
Кол-во экз.
Процент
1940
Уилки (Р) Рузвельт (Д) Без предпочтений
813
64
-
-
289
23
-
-
171
13
-
-
287 Два карманных вето, пересмотренные судами, входят здесь в число регулярных вето.
338
Приложение. Американская демократия в цифрах
Продолжение таблицы 9
Год/поддерживаемый кандидат
Газеты
Тираж
Кол-во
Процент
Кол-во экз.
Процент
1944
Дьюи (Р) Рузвельт (Д) Без предпочтений
796
60
26 653 996
69
291
22
6 902 243
18
237
18
5 356 807
13
1948 Дьюи (Р) Трумэн (Д) Термонд Уоллес Без предпочтений
771
65
35 152 807
79
182
15
4 489 851
10
45
4
537 730
1
3
0
60 233
0
182
15
4 454 557
10
1952 Эйзенхауэр (Р) Стивенсон (Д) Без предпочтений
933
67
40 129 237
80
202
15
5 466 781
11
250
18
4 417 102
9
1956 Эйзенхауэр (Р) Стивенсон (Д) Без предпочтений
740
62
34 538 755
72
189
15
6 122 491
13
270
23
7 079 846
15
1960 Никсон (Р) Кеннеди (Д) Без предпочтений
731
58
38 006 203
71
208
16
8 448 677
16
328
26
7 135 954
1318
1964
Голдуотер (Р) Джонсон (Д)
Без предпочтений
359
35
8 977 214
21
440
42
26 997 400
62
237
23
7 638 727
181
1968 Никсон (Р) Хемфри (Д)
634
61
34 559 385
70
146
14
9 572 948
19
Приложение. Американская демократия в цифрах
339
Продолжение таблицы 9
Год/поддерживаемый кандидат
Газеты
Тираж
Кол-во
Процент
Кол-во экз.
Процент
1972
Никсон (Р) Мак-Говерн (Д) Без предпочтений
753
71
30 560 535
77
56
5
3 044 534
8
245
23
5 864 548
15
1976
Форд (Р) Картер (Д) Без предпочтений
411
62
20 951 798
62
80
12
7 607 739
23
168
26
5 074 069
15
1980 Рейган (Р) Картер (Д) Андерсон Без предпочтений
443
42
17 561 333
49
126
12
7 782 078
22
40
4
1 614 740
4
439
42
9 131 940
25
1984 Рейган (Р) Мондейл (Д) Без предпочтений
381
58
18 357 512
52
62
9
7 568 639
21
216
33
9 611 058
27
1988 Буш-ст. (Р) Дукакис (Д) Без предпочтений
241
31
18 186 225
40
103
13
И 644 600
25
428
55
16 224 807
35
1992 Буш-ст. (Р) Клинтон (Д) Без предпочтений
121
15
7 134 599
18
149
18
10 961 415
27
542
67
22 225 342
55
1996
Доул (Р) Клинтон (Д) Без предпочтений
111
19
4 741 645
13
65
11
4 581 337
13
415
70
26 173 692
74
340
Приложение. Американская демократия в цифрах
Продолжение таблицы 9
Год/поддерживаемый кандидат
Газеты
Тираж
Кол-во
Процент
Кол-во экз.
Процент
2000 Буш-мл. (Р) Гор (Д) Без предпочтений
93
48
-
-
44
23
-
-
56
29
-
-
2004 Буш-мл. (Р) Керри (Д) Без предпочтений
205
48
15 743 799
41
213
50
20 882 889
55
12
3
1 650 810
4
2008 Мак-Кейн (Р) Обама (Д) Без предпочтений
159
34
9 301 511
29
287
61
23 086 607
71
26
5
-
-
Источник VSAP. 2010. Table 4-17. Р. 180-181.
10. Партийная принадлежность депутатов Конгресса (1789—2012)
Годы
Конгресс
Палата представителей
Сенат
Партия большинства
Партия меньшинства
Другие
Партия большинства
Партия меньшинства
Другие
1789-1791
1-й
Адм-38
Опп-26
-
Адм-17
Опп-9
-
1791-1793
2-й
Ф-37
ДР-33
-
Ф-16
ДР-13
-
1793-1795
3-й
ДР-57
Ф-48
-
Ф-17
ДР-13
-
1795-1797
4-й
Ф-54
ДР-52
-
Ф-19
ДР-13
-
1797-1799
5-й
Ф-58
ДР-48
-
Ф-20
ДР-12
-
1799-1801
6-й
Ф-64
ДР-42
-
Ф-19
ДР-13
-
1801-1803
7-й
ДР-69
Ф-36
-
ДР-18
Ф-13
-
1803-1805
8-й
ДР-102
Ф-39
-
ДР-25
Ф-9
-
1805-1807
9-й
ДР-116
Ф-25
-
ДР-27
Ф-7
-
Приложение. Американская демократия в цифрах
341
Продолжение таблицы 10
Годы
Конгресс
Палата представителей
Сенат
Партия большинства
Партия меньшинства
Другие
Партия большинства
Партия меньшинства
Другие
1807-1809
10-й
ДР-118
Ф-24
-
ДР-28
Ф-6
-
1809-1811
11-й
ДР-94
Ф-48
-
ДР-28
Ф-6
-
1811-1813
12-й
ДР-108
Ф-36
-
ДР-30
Ф-6
-
1813-1815
13-й
ДР-112
Ф-68
-
ДР-27
Ф-9
-
1815-1817
14-й
ДР-П7
Ф-65
-
ДР-25
Ф-11
-
1817-1819
15-й
ДР-141
Ф-42
-
ДР-34
Ф-10
-
1О1П 1 ОП1 1 О 1 у— 1 04 1
1 и-и
ДР-156
Ф-27
ПР 35
Ф 7
1821-1823
17-й
ДР-158
Ф-25
-
ДР-44
Ф-4
-
1823-1825
18-й
ДР-187
Ф-26
-
ДР-44
Ф-4
-
1825-1827
19-й
Адм-105
Дж-97
-
Адм-26
Дж-20
-
1827-1829
20-й
Дж-119
Адм-94
Дж-28
Адм-20
-
1829-1831
21-й
Д-139
НР-74
-
Д-26
НР-22
-
1831-1833
22-й
Д-141
НР-58
14
Д-25
НР-21
-
1833-1835
23-й
Д-147
АМ-53
60
Д-20
НР-20
8
1835-1837
24-й
Д-145
В-98
-
Д-27
В-25
-
1837-1839
25-й
Д-108
В-107
24
Д-30
В-18
4
1839-1841
26-й
Д-124
В-118
-
Д-28
В-22
-
1841-1843
27-й
В-133
Д-Ю2
6
В-28
Д-22
а
1843-1845
28-й
Д-142
В-79
1
В-28
Д-25
1
1845-1847
29-й
Д-143
В-77
6
д-31
В-25
-
1847-1849
30-й
В-115
Д-108
4
д-36
В-21
1
1849-1851
31-й
Д-Н2
В-109
9
Д-35
В-25
2
1851-1853
32-й
Д-140
В-88
5
Д-35
В-24
3
1853-1855
33-й
Д-159
В-71
4
Д-38
В-22
2
1855-1857
34-й
Р-108
Д-83
43
Д-40
Р-15
5
1857-1859
35-й
Д-И8
Р-92
26
д-36
Р-20
8
1859-1861
36-й
Р-114
Д-92
31
д-36
Р-26
4
1861-1863
37-й
Р-105
Д-43
30
Р-31
д-ю
8
1863-1865
38-й
Р-102
Д-75
9
Р-36
Д-9
5
342
Приложение. Американская демократия в цифрах
Продолжение таблицы 10
Годы
Конгресс
Палата представителей
Сенат
Партия большинства
Партия меньшинства
Другие
Партия большинства
Партия меньшинства
Другие
1865-1867
39-й
Р-149
Д-42
-
Р-42
Д-Ю
-
1867-1869
40-й
Р-143
Д-49
-
Р-42
д-11
-
1869-1871
41-
Р-149
д-63
-
Р-56
д-11
-
1871-1873
42-й
Р-134
Д-Ю4
5
Р-52
д-17
5
1873-1875
43-й
Р-194
Д-192
14
Р-49
Д-19
5
1875-1877
44-й
Д-169
Р-109
14
Р-45
Д-29
2
1877—1879
45-й
Д-153
Р-140
-
Р 39
Д 36
1
1879-1881
46-й
Д-149
Р-130
14
Д-42
Р-33
1
1881-1883
47-й
Р-147
Д-135
11
Р-37
Д-37
1
1883-1885
48-й
Д-197
Р-118
10
Р-38
д-36
2
1885-1887
49-й
Д-183
Р-140
2
Р-43
Д-34
-
1887-1889
50-й
Д-169
Р-152
4
Р-39
Д-37
-
1889-1891
51-й
Р-166
Д-159
-
Р-39
Д-37
-
1891-1893
52-й
Д-235
Р-88
9
Р-47
Д-39
2
1893-1895
53-й
Д-218
Р-127
11
Д-44
Р-38
3
1895-1897
54-й
Р-244
Д-Ю5
7
Р-43
Д-39
6
1897-1899
55-й
Р-204
д-пз
40
Р-47
Д-34
7
1899-1901
56-й
Р-185
д-163
9
Р-53
Д-26
8
1901-1903
57-й
Р-197
Д-151
9
Р-55
д-31
4
1903-1905
58-й
Р-208
Д-178
-
Р-57
д-зз
-
1905-1907
59-й
Р-250
д-136
-
Р-57
д-33
-
1907-1909
60-й
Р-222
Д-164
-
Р-61
д-31
-
1909-1911
61-й
Р-219
Д-172
-
Р-61
д-32
-
1911-1913
62-й
Д-228
Р-161
1
Р-51
д-41
-
1913-1915
63-й
Д-291
Р-127
17
Д-51
Р-44
1
1915-1917
64-й
Д-230
Р-196
9
Д-56
Р-40
-
1917-1919
65-й
Д-216
Р-210
6
Д-53
Р-42
-
1919-1921
66-й
Р-240
Д-190
3
Р-49
Д-47
-
1921-1923
67-й
Р-301
д-131
1
Р-59
Д-37
-
Приложение. Американская демократия в цифрах
343
Продолжение таблицы 10
Годы
Конгресс
Палата представителей
Сенат
Партия большинства
Партия меньшинства
Другие
Партия большинства
Партия меньшинства
Другие
1923-1925
68-й
Р-225
Д-205
5
Р-51
Д-43
2
1925-1927
69-й
Р-247
Д-183
4
Р-56
Д-39
1
1927-1929
70-й
Р-237
Д-195
3
Р-49
Д-46
1
1929-1931
71-й
Р-267
Д-167
1
Р-56
Д-39
1
1931-1933
72-й
Д-220
Р-214
1
Р-48
Д-47
1
1933-1934288
73-й
Д-зю
Р-117
5
д-60
Р-35
1
1935-1936
74-й
Л-319
Р-103
10
Д-69
Р-25
2
1937-1938
75-й
Д-331
Р-89
13
Д-76
Р-16
4
1939-1940
76-Й
Д-261
Р-164
4
Д-69
Р-23
4
1941-1942
77-й
Д-268
Р-162
5
Д-66
Р-28
2
1943-1944
78-й
Д-218
Р-208
4
Д-58
Р-37
1
1945-1946
79-й
Д-242
Р-190
2
Д-56
Р-38
1
1947-1948
80-й
Р-245
Д-188
1
Р-51
Д-45
-
1949-1950
81-й
Д-263
Р-171
1
Д-54
Р-42
-
1951-1952
82-й
Д-234
Р-199
1
Д-49
Р-47
-
1953-1954
83-й
Р-221
Д-211
1
Р-48
Д-47
1
1955-1956
84-й
Д-232
Р-203
-
Д-48
Р-47
1
1957-1958
85-й
Д-233
Р-200
-
Д-49
Р-47
-
1959-1960
86-й
Д-283
Р-153
-
Д-64
Р-34
-
1961-1962
87-й
Д-263
Р-174
-
Д-65
Р-35
-
1963-1964
88-й
Д-258
Р-177
-
Д-67
Р-33
-
1965-1966
89-й
Д-295
Р-140
-
Д-68
Р-32
-
1967-1968
90-й
Д-246
Р-187
-
Д-64
Р-36
-
1969-1970
91-й
Д-24
Р-189
-
Д-57
Р-43
-
1971-1972
92-й
Д-255
Р-180
Д-55
Р-45
288 В соответствии с Разделом 2 XX поправки к Конституции США (принята Конгрессом 2 марта 1932 г., ратифицирована 23 января 1933 г.) сессии Конгресса начинаются с 3 января, тогда так до этого они начинались в первый понедельник декабря (Ч. 2 Раздела 4 Статьи 1 Конституции США). Соответственно изменилось датирование деятельности Конгресса США.
344
Приложение Американская демократия в цифрах
Продолжение таблицы 10
Годы
Конгресс
Палата представителей
Сенат
Партия большинства
Партия меньшинства
Другие
Партия большинства
Партия меньшинства
Другие
1973-1974
93-й
Д-243
Р-192
Д-57
Р-43
1975-1976
94-й
Д-291
Р-144
Д-61
Р-38
1977-1978
95-й
Д-292
Р-143
Д-62
Р-38
1979-1980
96-й
Д-277
Р-158
Д-59
Р-41
1981-1982
97-й
Д-243
Р-192
Р-47
Д-47
1983-1984
98-й
Д-269
Р-166
Р-54
Д-46
1985-1986
99-й
Д-25Т
Р-182
Р-53
П /17
1987-1988
100-й
Д-258
Р-177
Д-55
Р-45
1989-1990
101-й
Д-259
Р-174
Д-55
Р-45
1991-1992
102-й
Д-267
Р-167
Д-56
Р-44
1993-1994
103-й
Д-258
Р-176
1
Д-57
Р-43
1995-1996
104-й
Р-230
Д-204
1
Р-53
Д-47
1997-1998
105-й
Р-227
Д-207
1
Р-55
Д-45
1999-2000
106-й
Р-223
Д-211
1
Р-55
Д-45
2001-2002
107-й
Р-221
Д-212
2
Р-50
Р-50
2003-2004
108-й
Р-229
Д-205
1
Р-51
Д-48
1
2005-2006
109-й
Р-232
Д-201
1
Р-55
Д-44
1
2007-2008
110-й
Д-233
Р-202
Д-50
Р-49
1
2009-2010
111-й
Д-256
Р-178
Д-55
Р-41
2
2011-2012
112-й
Р-242
Д-192
Д-51
Р-47
2
Сокращения Адм — Администрация
Опп — Оппозиция
Ф — Федералистская
ДР — Демократическо-Республиканская
HP — Национально-Республиканская
Дж — Джексоновская
Д — Демократическая
AM — Антимасонская
В — Вигская
Р — Республиканская
Источники’. HSUS Part II. Series Y 204-210 P 1083-1084 (1789-1970), SAUS, 1996. P 278;
SAUS, 2009, P 246; New York Times November 2, 2010
Приложение Американская демократия в цифрах
345
11. Объединенное, разделенное, полуразделенное правление289 (1789—20 1 2)
Год
Конгресс
Партия большинства
Партийная принадлеж- ность президента
Объед., раздел., полураздел, правление
Палата представителей
Сенат
1789-1791
1-й
Адм
Адм
Адм
О
1791-1793
2-й
Ф
Ф
Ф
О
1793-1795
3-й
ДР
Ф
Ф
П
1795-1797
4-й
ф
Ф
Ф
О
1797-1799
5-й
ф
Ф
Ф
О
1799-1801
6-й
ф
Ф
Ф
О
1801-1803
7-й
ДР
ДР
ДР
О
1803-1805
8-й
ДР
ДР
ДР
О
1805-1807
9-й
ДР
ДР
ДР
О
1807-1809
10-й
ДР
ДР
ДР
О
1809-1811
11-й
ДР
ДР
ДР
О
1811-1813
12-й
ДР
др
ДР
О
1813-1815
13-й
др
ДР
ДР
О
1815-1817
14-й
ДР
ДР
ДР
О
1817-1819
15-й
ДР
ДР
др
О
1819-1821
16-й
ДР
др
ДР
О
1821-1823
17-й
ДР
ДР
ДР
О
1823-1825
18-й
ДР
ДР
ДР
О
1825-1827
19-й
Адм
Адм
Адм.
О
1827-1829
20-й
Дж
Дж
Адм
Р
1829-1831
21-й
д
д
д
О
1831-1833
22-й
д
д
д
О
1833-1835
23-й
д
д
д
О
289 Объединенным считается правление, при котором пост президента и большинство в обеих палатах принадлежат одной партии Разделенное правление то, при котором пост президента принадлежит одной партии, а большинство в обеих палатах — оппозиции Полуразделенное правление то, при котором пост президента и большинство в одной из палат принадлежат правящей партии, а большинство во второй палате — оппозиции. Многие американские исследователи обозначают как разделенное также и полуразделенное правление.
346
Приложение. Американская демократия в цифрах
Продолжение таблицы 11
Год
Конгресс
Партия большинства
Партийная принадлеж- ность президента
Объед., раздел., полураздел, правление
Палата представителей
Сенат
1835-1837
24-й
Д
д
Д
О
1837-1839
25-й
Д
д
Д
О
1839-1841
26-й
д
д
д
О
1841-1843
27-й
в
в
в
О
1843-1845
28-й
д
в
в
П
1845-1847
29-й
д
д
д
О
1847-1849
30 й
D
д
д
П
1849-1851
31-й
д
д
В
Р
1851-1853
32-й
д
д
в
Р
1853-1855
33-й
д
д
д
О
1855-1857
34-й
р
д
д
П
1857-1859
35-й
д
д
д
О
1859-1861
36-й
р
д
д
П
1861-1863
37-й
р
р
р
О
1863-1865
38-й
р
р
р
О
1865-1867
39-й
р
р
р
О
1867-1869
40-й
р
р
р
О
1869-1871
41-й
р
р
р
О
1871-1873
42-й
р
р
р
О
1873-1875
43-й
р
р
р
О
1875-1877
44-й
д
р
р
П
1877-1879
45-й
д
р
р
П
1879-1881
46-й
д
д
р
Р
1881-1883
47-й
р
р
р
О
1883-1885
48-й
д
р
р
П
1885-1887
49-й
д
р
д
П
1887-1889
50-й
д
р
д
П
1889-1891
51-й
р
р
р
О
1891-1893
52-й
д
р
р
П
Приложение. Американская демократия в цифрах
347
Продолжение таблицы 11
Год
Конгресс
Партия большинства
Партийная принадлеж- ность президента
Объед., раздел., полураздел, правление
Палата представителей
Сенат
1893-1895
53-й
Д
д
Д
О
1895-1897
54-й
Р
р
Д
Р
1897-1899
55-й
Р
р
Р
О
1899-1901
56-й
Р
р
Р
О
1901-1903
57-й
Р
р
Р
О
1903-1905
58-й
Р
р
Р
О
1905-1907
50-й
р
р
р
О
1907-1909
60-й
Р
р
Р
О
1909-1911
61-й
Р
р
Р
О
1911-1913
62-й
д
р
Р
П
1913-1915
63-й
д
д
д
О
1915-1917
64-й
д
д
д
О
1917-1919
65-й
д
д
д
О
1919-1921
66-й
р
р
д
Р
1921-1923
67-й
р
р
р
О
1923-1925
68-й
р
р
р
О
1925-1927
69-й
р
р
р
О
1927-1929
70-й
р
р
р
О
1929-1931
71-й
р
р
р
О
1931-1933
72-й
д
р
р
П
1933-1934290
73-й
д
д
д
О
1935-1936
74-й
д
д
д
О
1937-1938
75-й
д
д
д
О
1939-1940
76-й
д
д
д
О
1941-1942
77-й
д
д
д
О
290 В соответствии с Разделом 2 XX поправки к Конституции США (принята Конгрессом 2 марта 1932 г., ратифицирована 23 января 1933 г.) сессии Конгресса начинаются с 3 января, тогда так до этого они начинались в первый понедельник декабря (Ч. 2 Раздела 4 Статьи 1 Конституции США).
348
Приложение. Американская демократия в цифрах
Продолжение таблицы 1 !
Год
Конгресс
Партия большинства
Партийная принадлеж- ность президента
Объед., раздел., полураздел, правление
Палата представителей
Сенат
1943-1944
78-й
Д
д
Д
О
1945-1946
79-й
д
д
д
О
1947-1948
80-й
р
р
д
Р
1949-1950
81-й
д
д
д
О
1951-1952
82-й
д
д
д
О
1953-1954
83-й
р
р
р
О
1О55 1°56
84 й
п
д
р
р
1957-1958
85-й
д
д
р
Р
1959-1960
86-й
д
д
р
Р
1961-1962
87-й
д
д
д
О
1963-1964
88-й
д
д
д
О
1965-1966
89-й
д
д
д
о
1967-1968
90-й
д
д
д
о
1969-1970
91-й
д
д
р
р
1971-1972
92-й
д
д
р
р
1973-1974
93-й
д
д
р
р
1975-1976
94-й
д
д
р
р
1977-1978
95-й
д
д
д
о
1979-1980
96-й
д
д
д
о
1981-1982
97-й
д
р
р
п
1983-1984
98-й
д
р
р
п
1985-1986
99-й
д
р
р
п
1987-1988
100-й
д
д
р
р
1989-1990
101-й
д
д
р
р
1991-1992
102-й
д
д
р
р
1993-1994
103-й
д
д
д
о
1995-1996
104-й
р
р
д
р
1997-1998
105-й
р
р
д
р
1999-2000
106-й
р
р
д
р
Приложение Американская демократия в цифрах
349
Продолжение таблицы II
Год
Конгресс
Партия большинства
Партийная принадлеж- ность президента
Объед.,
раздел., полураздел, правление
Палата представителей
Сенат
2001-2002
107-й
Р
Р
Р
О
2003-2004
108-й
Р
Р
Р
О
2005-2006
109-й
Р
Р
Р
О
2007-2008
110-й
Д
Д
Р
Р
2009-2010
111-й
Д
д
Д
О
2011-2012
112-й
Р
д
д
П
Всего случаев объединенного правления — 74, разделенного и полуразделенного — 38.
Сокращения. Адм — Администрация
Ф — Федералистская
ДР — Демократическо-Республиканская
Дж. — Джексоновская
Д — Демократическая
В — Вигская
Р — Республиканская
Источники', составлено на основе предыдущих таблиц
12. Распределение губернаторских постов по партийной принадлежности (1970-2010)
Год
Демократы
Республиканцы
Независимые
1970
16
32
-
1975
36
13
1
1980
31
19
-
1985
34
16
-
1986
34
16
-
1987
26
24
-
1988
27
23
-
1989
28
22
-
350
Приложение. Американская демократия в цифрах
Продолжение таблицы 12
Год
Демократы
Республиканцы
Независимые
1990
29
21
-
1991
29
19
2
1992
28
22
2
1993
30
18
2
1994
29
19
2
1995
19
30
1
1996
18
31
1
1997
17
32
1
1998
17
32
1
1999
17
31
1
2000
18
30
2
2001
19
29
2
2002
22
27
1
2003
23
27
-
2004
22
28
-
2005
22
28
-
2006
22
28
-
2007
28
22
-
2008
28
22
-
2009
26
24
-
2010
26
23
1
2011
20
29
1
Источники'. SAUS. 1996. Table 446. Р. 281 (1970-1995); SAUS. 2009. Table 393. Р. 248 (1996—2008); National Governors Association, nga.org (2009—2011).
Приложение. Американская демократия в цифрах
351
13. Женщины — члены Конгресса (1917-2012)
Конгресс
Палата представителей
Сенат
Всего
65-й (1917-1919)
1
0
1
66-й (1919-1921)
0
0
0
67-й (1921-1923)
3
0
3
68-й (1923-1925)
1
0
1
69-й (1925-1927)
3
0
3
70-й (1927-1929)
5
0
5
71-й (1929-1931)
9
0
9
72-й (1931-1933)
7
0
7
73-й (1933-1934)
7
0
7
74-й (1935-1936)
6
0
6
75-й (1937-1938)
6
0
6
76-й (1939-1940)
8
0
8
77-й (1941-1942)
9
0
9
78-й (1943-1944)
8
0
8
79-й (1945-1946)
11
0
11
80-й (1947-1948)
7
0
7
81-й (1949-1950)
9
0
9
82-й (1951-1952)
10
0
10
83-й (1953-1954)
11
0
11
84-й (1955-1956)
16
0
16
85-й (1957-1958)
15
0
15
86-й (1959-1960)
17
0
17
87-й (1961-1962)
18
0
18
88-й (1963-1964)
12
0
12
89-й (1965-1966)
11
0
11
90-й (1967-1968)
11
1
12
91-й (1969-1970)
10
1
11
92-й (1971-1972)
13
2
15
93-й (1973-1974)
16
0
16
94-й (1975-1976)
19
3
22
352
Приложение. Американская демократия в цифрах
Продолжение таблицы 13
Конгресс
Палата представителей
Сенат
Всего
95-й (1977-1978)
18
3
21
96-й (1979-1980)
16
2
18
97-й (1981-1982)
22
2
24
98-й (1983-1984)
22
2
24
99-й (1985-1986)
23
2
25
100-й (1987-1988)
23
2
25
101-й (1989-1990)
29
2
31
102-й (1991-1992)
30
4
34
103-й (1993-1994)
48
7
55
104-й (1995-1996)
50
9
59
105-й (1997-1998)
57
9
66
106-й (1999-2000)
58
9
67
107-й (2001-2002)
62
14
76
108-й (2003—2004)
63
14
77
109-й (2005-2006)
72
14
86
110-й (2007-2008)
75
16
91
111-й (2009-2010)
76
18
94
112-й (2011-2012)
75
17
92
Источники VSАР 2010 Table 5—4 Р 193—194; womenincongress.house.gov/histoncal-data.
14. Чернокожие — члены Конгресса (1869—2012)
Конгресс
Палата представителей
Сенат
Всего
41-й (1869-1871)
2
1
3
42-й (1871-1873)
5
0
5
43-й (1873-1875)
7
0
7
44-й (1875-1877)
7
1
8
45-й (1877-1879)
3
1
4
Приложение. Американская демократия в цифрах
353
Продолжение таблицы 14
Конгресс
Палата представителей
Сенат
Всего
46-й (1879-1881)
0
1
1
47-й (1881-1883)
2
0
2
48-й (1883-1885)
2
0
2
49-й (1885-1887)
2
0
2
50-й (1887-1889)
0
0
0
51-й (1889-1891)
3
0
3
52-й (1891-1893)
1
0
1
53-й (1893-1895)
1
0
1
54-й (1895-1897)
1
0
1
55-й (1897-1899)
1
0
1
56-й (1899-1901)
1
0
1
57-й (1901-1903)
0
0
0
58-й (1903-1905)
0
0
0
59-й (1905-1907)
0
0
0
60-й (1907-1909)
0
0
0
61-й (1909-1911)
0
0
0
62-й (1911-1913)
0
0
0
63-й (1913-1915)
0
0
0
64-й (1915-1917)
0
0
0
65-й (1917-1919)
0
0
0
66-й (1919-1921)
0
0
0
67-й (1921-1923)
0
0
0
68-й (1923-1925)
0
0
0
69-й (1925-1927)
0
0
0
70-й (1927-1929)
0
0
0
71-й (1929-1931)
1
0
1
72-й (1931-1933)
1
0
1
73-й (1933-1934)
1
0
1
74-й (1935-1936)
1
0
1
75-й (1937-1938)
1
0
1
76-й (1939-1940)
1
0
1
354
Приложение. Американская демократия в цифрах
Продолжение таблицы 14
Конгресс
Палата представителей
Сенат
Всего
77-й (1941-1942)
1
0
1
78-й (1943-1944)
2
0
2
79-й (1945-1946)
2
0
2
80-й (1947-1948)
2
0
2
81-й (1949-1950)
2
0
2
82-й (1951-1952)
2
0
2
83-й (1953-1954)
3
0
3
84-й (1955-1956)
3
0
3
85-й (1957-1958)
4
0
4
86-й (1959-1960)
4
0
4
87-й (1961-1962)
4
0
4
88-й (1963-1964)
5
0
5
89-й (1965-1966)
6
0
6
90-й (1967-1968)
5
1
6
91-й (1969-1970)
10
1
11
92-й (1971-1972)
13
1
14
93-й (1973-1974)
16
1
17
94-й (1975-1976)
17
1
18
95-й (1977-1978)
17
1
18
96-й (1979-1980)
17
0
17
97-й (1981-1982)
19
0
19
98-й (1983-1984)
21
0
21
99-й (1985-1986)
21
0
21
100-й (1987-1988)
23
0
23
101-й (1989-1990)
24
0
24
102-й (1991-1992)
27
0
27
103-й (1993-1994)
39
1
40
104-й (1995-1996)
40
1
41
105-й (1997-1998)
39
1
40
106-й (1999-2000)
39
0
39
107-й (2001-2002)
39
0
39
Приложение. Американская демократия в цифрах
355
Продолжение таблицы 14
Конгресс
Палата представителей
Сенат
Всего
108-й (2003-2004)
39
0
39
109-й (2005-2006)
42
1
43
110-й (2007-2008)
42
1
43
111-й (2009-2010)
41
1
42
112-й (2011-2012)
41
0
41
Источники'. VSAP. 2010. Table 5-3. Р. 191 — 192; www.house.gov/cleaver/cbc.
15. Законы на федеральном, штатном и местном уровне, объявленные неконституционными Верховным судом США, по десятилетиям (1789—2009)
Годы
Федеральные законы
Штатные и местные законы
1789-1799
0
0
1800-1809
1
1
1810-1819
0
7
1820-1829
0
8
1830-1839
0
3
1840-1849
0
10
1850-1859
1
7
1860-1869
4
24
1870-1879
7
36
1880-1889
4
46
1890-1899
5
36
1900-1909
9
40
1910-1919
6
119
1920-1929
15
139
1930-1939
13
92
1940-1949
2
61
1950-1959
5
66
1960-1969
16
151
356 Приложение. Американская демократия в цифрах
Продолжение таблицы 15
Годы
Федеральные законы
Штатные и местные законы
1970-1979
20
195
1980-1989
16
164
1990-1999
23
62
2000-2009
14
34
Всего
161
1301
Источник'. VSAP 2010. Table 7-12. Р. 281.
Хронология
1620
1619-1639
1631, 1637
1676
1688
1701
1764-1776
1776, январь
1776, 4 июля 1776-1777
— переезд в Северную Америку секты отцов-пилигримов. Заключение на корабле «Мэйфлауэр» соглашения о договорном формировании правительства.
— создание представительных законодательных ассамблей в Виргинии и колониях Новой Англии.
— протест Роджера Уильямса и Энн Хатчинсон против теократических порядков в Массачусетсе. Создание колоний Род-Айленд и Коннектикут с выборными законодательным и исполнительным органами власти.
— восстание Н. Бэкона в Виргинии. Распространение избирательного права на всех свободных белых мужчин.
— Восстание Дж. Лейслера в Нью-Йорке. Демократизация местной ассамблеи.
— ликвидация колониального совета в Пенсильвании. Преобразование законодательного органа воднопалатную выборную ассамблею.
— антиколониальное движение в Северной Америке. Распространение демократических принципов Просвещения среди патриотов.
— публикация памфлета «Здравый смысл» Томаса Пейна. Обоснование идей государственной независимости и республиканско-демократических преобразований.
— провозглашение Декларации независимости США. Обоснование идей о правах человека, договорном образовании государства, праве народа на свержение деспотического правительства.
— принятие республиканско-демократических конституций в 13 американских штатах.
358
Хронология
1781, март
— вступление в силу Статей Конфедерации, провозгласивших государственный суверенитет 13 штатов.
1783
— признание Великобританией государственной независимости США.
1787,
май-сентябрь
— конвент в Филадельфии вырабатывает проект федеральной Конституции США.
1787-1788
— публикация статей «Федералиста» в защиту Конституции США.
1788, июль
— завершение ратификации и вступление в силу Конституции США. Замена конфедеративного государственного устройства федеративным.
1791
— ратификация Билля о правах — десяти поправок к Конституции США, провозгласивших свободы слова, вероисповедания, печати, образования политических собраний и иных основополагающих политических и гражданских прав.
1790-е
— образование Федералистской и Республиканско- демократической партий США. Складывание первой двухпартийной системы.
1800-1820-е
— отмена имущественного ценза в большинстве американских штатов. Передача права избрания президентских выборщиков от легислатур штатов рядовым избирателям.
1830-е
— образование Демократической и Вигской партий США. Формирование второй двухпартийной системы.
1831
— восстание чернокожих рабов во главе с Н. Тернером в Виргинии.
1831
— начало издания У.Л. Гаррисоном газеты «Либерей- тор». Возникновение аболиционистского движения.
1832
— передача права выдвижения кандидатов в президенты от партийных кокусов Национальным конвентам партий.
1832-1833
— Ликвидация президентом США Э. Джексоном второго Национального банка. Демократизация финансово-банковской системы страны.
1840
— принятие одной из партий (Демократической) первой национальной предвыборной политической платформы.
Хронология
359
1840
1848
— создание аболиционистской партии Свободы.
— создание партии Фри Сойл, поставившей целью запрет распространения рабства на свободные территории.
1854
— создание Республиканской партии США. Зарождение двухпартийной системы республиканцы — демократы.
1854-1856 1859
— малая гражданская война в Канзасе.
— антирабовладельческое восстание под руководством белого аболициониста Дж. Брауна на Юге США.
1860
— избрание А. Линкольна, лидера Республиканской партии, президентом США.
1861, февраль
— отделение 11 рабовладельческих штатов от США. Начало Гражданской войны.
1862, 20 мая
— федеральный закон о праве американских граждан на бесплатное приобретение 64 га земли из государственного земельного фонда.
1863, 1 января
— президентская Прокламация о ликвидации рабства в мятежных штатах.
1865,
январь-декабрь
— принятие Конгрессом США и ратификация штатами 13-й поправки к федеральной Конституции о полной отмене рабства в США.
1866, июнь —
1868, июль
— принятие Конгрессом США и ратификация штатами 14-й поправки к федеральной Конституции, уравнивавшей чернокожих в гражданских правах с белыми.
1869, февраль —
1870
— принятие Конгрессом США и ратификация штатами 15-й поправки к федеральной Конституции, наделившей чернокожих избирательным правом.
Вторая половина
1870-1890-е
— установление режима реставрации в южных штатах. Принятие в южных штатах законов об избирательном налоге и цензе грамотности, отстранивших большинство чернокожих от участия в выборах. Принятие законов о расовой сегрегации.
1883
— введение системы замещения части федеральных должностей на конкурсной основе.
360
Хронология
1888
1898-1918
1907-1911
1909, июль —
1913, февраль
1912, май —
1913, апрель
1919, июнь —
1920, август
1921,1924
1933-1940
1935, август
1938
1952
1954
1956
1957
— введение тайного голосования на выборах (австралийская система).
— принятие в большинстве штатов законов о прямых первичных выборах. Принятие в половине штатов поправок к конституциям, наделивших избирателей правом законодательной инициативы и референдума.
— принятие первых федеральных законов о регулировании финансирования избирательных кампаний.
— принятие Конгрессом США и ратификация штатами 16-й поправки к федеральной Конституции, вводившей подоходный налог.
— принятие Конгрессом США и ратификация штатами 17-й поправки к федеральной Конституции, передавшей право избрания сенаторов от легислатур штатов рядовым избирателям.
— принятие Конгрессом США и ратификация штатами 19-й поправки к федеральной Конституции, наделившей женщин избирательным правом.
— принятие ограничительных иммигрантских законов. Запрет иммиграции из Восточной Азии.
— Новый курс и либерально-демократические реформы Ф.Д. Рузвельта.
— принятие федерального закона о страховании по старости и безработице.
— принятие федерального закона, вводившего минимальную почасовую заработную плату и максимальную продолжительность рабочего дня.
— снятие запрета на иммиграцию из азиатских стран.
— Верховный суд США признает антиконституционной расовую сегрегацию в сфере образования.
— Верховный суд США признает сегрегацию на общественном транспорте антиконституционной.
— президент США Д. Эйзенхауэр использует федеральные войска для защиты конституционных прав чернокожих в Арканзасе.
Хронология
361
1962,сентябрь
— президент США Дж. Кеннеди использует федеральные войска для защиты конституционных прав чернокожего студента Дж. Мередита в Миссисипи.
1962,сентябрь —
1964, январь
— принятие Конгрессом США и ратификация штатами 24-й поправки к федеральной Конституции, запрещающей любые виды избирательного нало- гя
1963, август
1 de
— М.Л. Кинг организует поход 250 тыс. защитников гражданских прав чернокожих в Вашингтон и произносит на митинге речь «Есть у меня мечта».
1964, июль
— Конгресс США принимает закон о гражданских правах, запрещающий расовую дискриминацию в стране.
1965, август
— Конгресс США принимает закон об избирательном праве, отменяющий ценз грамотности.
1965
— либерализация иммиграционного законодательства.
1968
— Конгресс США одобряет Индейский закон о гражданских правах, направленный на сохранение индейцами традиционного жизненного уклада.
1971, март —
1971, июль
— принятие Конгрессом США и ратификация штатами 26-й поправки к федеральной Конституции, снижающей возрастной ценз для участия в выборах до 18 лет.
1970-е
— принятие программ «позитивных действий» в интересах чернокожих и женщин с целью компенсации прежней дискриминации их прав.
1973
— Верховный суд США признает право женщин на прерывание беременности.
1974
— президента США Р. Никсона вынуждают к досрочной отставке в связи с нарушение норм демократии.
1977
— Верховный суд дает правовое обоснование защиты женщин от «сексуальных домогательств».
1990-2000-е
— признание права сексуальных меньшинств на службу в армии.
2003
— Верховный суд США объявляет противоречащими Конституции законы штатов, запрещающие гомосексуальные акты.
362 Хронология
2004-2008
— Верховный суд США объявляет незаконными попытки президента Дж. Буша-младшего доказать, что нормы международного права и Конституции США не распространяются на плененных в войнах с террористами и причастных к терроризму американских граждан.
2010
— принятие федерального закона о создании системы государственного медицинского страхования.
Литература для дальнейшего чтения
Источники
Американские просветители. Избр. произв. Т 1-2. М., 1968—1969.
Инаугурационные речи президентов США / Под ред. Э.А. Иваняна. М., 2001.
Соединенные Штаты Америки. Конституция и законодательные акты. М., 1993.
Теория и практика демократии. Избранные тексты / Под ред. В.Л. Иноземцева, Б.Г. Капустина. М., 2006.
«Федералист». Политические эссе А. Гамильтона, Д. Мэдисона и Д. Джея. М., 2000.
Работы российских авторов
Баталов Э.Я. Проблема демократии в американской политической мысли XX века. М., 2010.
Баталов Э.Я. Политическая культура современного американского общества. М., 1990.
Лапшина И.К. Разделенное правление в США. М., 2008.
Маныкин А.С. История двухпартийной системы США. 1787—1980. М., 1980.
Мишин А.А. Принцип разделения властей в конституционном механизме США. М., 1984.
Печатное В. О. От Джефферсона до Клинтона. Демократическая партия США в борьбе за избирателя. М., 2008.
Политическая система США. Актуальные измерения. М., 2000.
Согрин В.В. Исторический опыт США. М., 2010.
364
Литература для дальнейшего чтения
Работы зарубежных авторов
Дай Т.Р., Зиглер Л.Х. Демократия для элиты. Введение в американскую политику. М., 1984.
Даль Р. О демократии. М., 2000.
Даль Р. Демократия и ее критики. М., 2003.
Дженда К., Берри Д.М., Голдман Д., Хула К.В. Трудным путем демократии. М., 2006.
Джинджер Э. Верховный суд США и права человека в США. М., 1981.
Дьюи Дж. Демократия и образование. М., 2000.
Закария Ф. Будущее свободы: нелиберальная демократия в США и за их пределами. М., 2004.
Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. М., 1997.
Майроф Б. Лики демократии. Американские лидеры: герои, аристократы, диссиденты, демократы. М., 2000.
Миллс Р. Властвующая элита. М., 1959.
Паренти М. Демократия для избранных. Настольная книга о политических играх США. М., 2006.
Тили Ч. Демократия. М., 2007.
Токвиль А. Демократия в Америке. М., 1992, 2001.
Уилсон Дж. Американское правительство. М., 1995.
Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце XX века. М., 2003.
Хофстедтер Р. Американская политическая традиция и ее создатели. М., 1992.
Table of Contents
Introduction. Typology and Stages of the American Democracy 9
STAGE THE FIRST. COLONIAL EXPERIENCE 15
English Roots and the American innovations 15
Democracy or Oligarchy? 31
STAGE THE SECOND. THE BIRTH OF NATIONAL MODEL 45
The USA War for Independence as a Democratic Revolution 45
The Federal Constitution of 1787 and Democracy 56
Creation of Two-Party System: the Beginnings of Political Pluralism .. 69
STAGE THE THIRD. 1800 -1870: DEMOCRACY FOR BOTTOMS .... 79
From Thomas Jefferson to Andrew Jackson: Democratization for the Whites 79
Civil War and Reconstruction: Democratization for Negroes? 101
STAGE THE FOURTH. PERIPETIAS OF THE EPOCH OF CORPORATE CAPITALISM 131
«The Gilded Age»: an Oligarchic Shift 131
The Progressive Era: Updating and Consolidation of Democracy 149
STAGE THE FIFTH. BETWEEN TWO WORLD WARS 177
Innovations and Losses of an Epoch of Prosperity 177
F.D. Roosevelt’s Time: from Political to Social Democracy 193
STAGE THE SIXTH. DEMOCRACY IN THE POSTINDUSTRIAL AMERICA 215
Democracy for Blacks, Women, Immigrants, Sexual Minorities 215
New in Division of Powers 240
Perturbations of Political Pluralism 257
Federalism and Local Government 281
The People and Democracy 291
366 Table of Contents
Conclusions.
Results and Future of American Democracy 307
Annexes: American Democracy in Figures 319
Chronology 357
Further readings 363
Согрин В.В.
С 56 Демократия в США. От колониальной эры до XXI века — М.: Издательство «Весь Мир», 2011. — 368 с.
ISBN 978-5-7777-0173-2
В основу книги известного российского американиста положен его лекционный курс для студентов МГИМО МИД РФ. Оригинальность авторского подхода в контексте как отечественной, так и мировой обществоведческой литературы заключается в сопоставлении американской демократии с целым спектром демократических моделей, известных политической науке. Это прямая и представительная, мажоритарная и элитарная, либеральная и социальная, партиципаторная и плюралистическая, конкурентная и процедурная демократия. Раскрываются исторические типы меняющейся американской демократии. Показан вклад в ее развитие различных политических партий, президентов, массовых движений. Глубина сравнительно-исторического и типологического анализа американской демократии сочетается с ясностью изложения, что делает книгу интересной и доступной широкому читателю.
УДК 94(73)
ББК 63.3(7Сое)
Согрин В.В.
Демократия в США
От колониальной эры до XXI века
Редактор: М.М. Беляев
Дизайн обложки: С.А. Голодко Верстка: Е.А. Поташевская Корректор: НС. Платонова
Подписано в печать 27.10.2011 Формат 60 х 90 716 ГаРнитУРа NewtonC Печ.л. 23,0. Изд. №07/11-и Тираж 1000 экз. Заказ № Р-1701.
ООО Издательство «Весь Мир» Адрес: 125009, Москва, ул. Моховая, д. 11, стр. Зв Тел.: (495) 276-02-92 E-mail: info@vesmirbooks.ru http: //www.vesmirbooks.ru
Отпечатано в Филиале ОАО «ТАТМЕДИА» ПИК «Идел-Пресс» в полном соответствии с качеством предоставленных материалов 420066, г. Казань, ул. Декабристов, 2
ISBN 978-5-7777-0173-2
Согрин Владимир Викторович - доктор исторических наук, руководитель Центра североамериканских исследований Института всеобщей истории Российской Академии наук, председатель Российской ассоциации историков-американистов. Главный редактор журнала «Общественные науки и современность» Президиума РАН. Профессор МГИМО МИД РФ.
Автор многих исследований, в том числе 15 монографий, по истории и современности США и ряда других стран.
Оригинальность автора в контексте как отечественной, так и мировой обществоведческой литературы заключается в сопоставлении американской демократии с целым спектром демократических моделей, известных политической науке. Это прямая и представительная, мажоритарная и элитарная, либеральная и социальная, партиципаторная и плюралистическая, конкурентная и процедурная демократия. Глубина сравнительно-исторического и типологического анализа американской демократии сочетается с ясностью изложения, что делает книгу интересной и доступной широким кругам читателей.
Доктор исторических наук, профессор, зав. кафедрой истории и политики стран Европы и Америки МГИМО(У)
В.О. Печатное
Признавая значение нижних и средних слоев и классов в пестовании американской демократии, автор показывает, что важная роль в сохранении и развитии демократического режима принадлежала выдающимся национальным лидерам, в том числе президентам США.
С момента образования США нахождение и поддержание общественного консенсуса, предпочтение компромиссов конфронтации стало неотъемлемой частью менталитета американской элиты. Сохранение, как и последующее развитие демократии трудно представить без органического присутствия в политической культуре элиты и нации в целом желания и искусства политического компромисса.
Доктор исторических наук, профессор, г ли научн! й сотрудник Института США и Канады РАН Э.Я. Баталов
ВЕСЬ
МИ?
www.vesmirbooks.ru