Текст
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА — ЛЕНИНГРАД
УЧЕБНИКИ И УЧЕБНЫЕ ПОСОБИЯ ДЛЯ ВУЗОВ
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ
Богданов, А. Краткий курс экономической науки. Иэд. 15-е, втомшпо
переработанное и дополи, при участии автора Ш. М. Дволайцким.
Стр. 361. Ц. 1 р. 25 к.
Богданов, А. н Степанов, И. Курс политической экономии. Том I. Изд.
4-е, исправл. н дополи. Стр'. 345. Ц. 2 р. 25 к.
Том II. Выи. I. Эпода торгового капитала. Изд. 2-е, пересмотр.
Стр. 188. Ц. 1 р. 10 к*
Том II. Вып. IV. Обшая теорня*капнтализма. Коллективистический1'
строй. Изд. 3-е. Стр. 306. Ц. 1 р. 50 к.
Гивзбург, А. М. Экономия промышленности. Часть первая. Промышлен¬
ность н ее организационные формы, Лекции, читанные в Институте
Народного Хозяйства имени Г. В. Плеханова. Стр. 328. Ц- 2 р.
Часть вторая. Процесс производства и его элементы.
Дннгельштедт, Ф. н Харян, С. Хрестоматия по политической экономии.
Том I. Учецне Маркса о стоимости. Под ред. н с предисл. проф.
И. А. Трахтенберга. •
Часть 1 Стру^гЦ: 1 р. 80 к. Часть ÏI Стр. 244. Ц. 1 р..
Любимов, Л “ MwtaecКОЙ ЭКОНОМИИ. ТоМ h ВЫП. J. ТеОрИЯ
трудов ~ s—лчпгти. Теория
цены I
Любимов» J7
- jUcaoB, ifc
мен д<
Г Маслов» П.
ДЙотшОр
^олемы политической экономии. Сборник статей. Под
л с предисл. Ш. ДволаЙцкого и И. Рубина. Изд. 3*е. .
ч-тр. 615. Ц. 3 pv
^оЯн, И. И* Кл8ССИКн политической экономии от XVII до средины XIX в.
Сборник извлечений из сочинений экономистов, с пояснительными
статьями. Стр. 5Т6. Ц. 2 р. 75 к.
Рубин, И. И. История Экономической мысли. Стр. 360. Ц. 2 р.
Экономическая система социализма в ее развитии. Под общей редак¬
цией приф. И. Д. Уда .ьцова.
Вып. I. Буржуазные предшественники соц алистической экономии.
Кэнэ, Смит и Рикардо в избранных отрывках.
Стр. 311. Ц. 2 р. 25 к.
Вып. III — IV. Великие утописты. Сен-Симон, Фурье и их
школы. Стр. 365 Ц. 2 р. 50 к.
Вып. V Мелкобуржуазная эконо ия и мелкобуржуазный социализм.
Сисмонди, Лун Блан, Прудон в избранных отрывках.
Стр. 277. F J ^ U. 2 р.
Вып. VI. Государственный социализм. Лассаль и Родбертус
в избранных отр ывках Стр. 312. Ц. 2 р. 23 к.
Кулниер И. М. проф. История эк комическою бытл Западной Евп »пы.
Иад 7-е. дополнен. Том Первой. Стр 252-fl карта. Ц. 3 р.
Том второй. Стр. 352. Ц. 4 р.
И. П. РАЗУМОВСКИЙ
КУРС ТЕОРИИ
ИСТОРИЧЕСКОГО
МАТЕРИАЛИЗМА
ИЗДАНИЕ 2-е
ПЕPЕРАБОТАННОЕ
И ДОПОЛНЕННОЕ
Г О С У ДАГ( Т В Е H Н О Е П Л Д А Т Е Л L СТ В О
МОСКВА ★ 1927 * «IKHHHIT1Д
Напечатано в типографии Госиздата
„Красный Пролетарий“, Москва,
Пименовская улица, дом 16,
в количестве 5000 экз.
Гдавлит № 16541.
Гиз Н 67494.
ТЕОРИЯ СТАНОВИТСЯ МАТЕРИАЛЬНОЙ СИЛОЙ
КАК ТОЛЬКО ОНА ОВЛАДЕВАЕТ МАССАМИ.
МАРКС.
МЫ ДОЛЖНЫ ПОСТАВИТЬ НА СЛУЖБУ КОММУНИ¬
СТИЧЕСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ СОТНИ ТЫСЯЧ НУЖ¬
НЫХ ЛЮДЕЙ... МЫ ДОЛЖНЫ БОРОТЬСЯ ПРОТИВ
БУРЖУАЗИИ ВОЕННЫМ ПУТЕМ И ЕЩЕ БОЛЕЕ ПУТЕМ
ИДЕЙНЫМ, ПУТЕМ ВОСПИТАНИЯ, ЧТОБЫ ПРИВЫЧ¬
КИ, НАВЫКИ, УБЕЖДЕНИЯ, КОТОРЫЕ РАБОЧИЙ
КТДСС ВЫРАБАТЫВАЛ В СЕБЕ В ПРОДОЛЖЕНИЕ
МНОГИХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ В ПРОЦЕССЕ БОРЬБЫ ЗА
ПОЛИТИЧЕСКУЮ СВОБОДУ, ЧТОБЫ ВСЯ СУММА ЭТИХ
ПРИВЫЧЕК, НАВЫКОВ И ИДЕЙ СЛУЖИЛА ОРУДИЕМ
ВОСПИТАНИЯ ВСЕХ ТРУДЯЩИХСЯ...
НА МЕСТО СТАРОЙ УЧЕБЫ, СТАРОЙ ЗУБРЕЖКИ
СТАРОЙ МУШТРЫ МЫ ДОЛЖНЫ ПОСТАВИТЬ УМЕНИЕ
ВЗЯТЬ СЕБЕ ВСЮ СУММУ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЗНАНИЙ
И ВЗЯТЬ ТАК, ЧТОБЫ КОММУНИЗМ НЕ БЫЛ БЫ У
НАС ЧЕМ-ТО ТАКИМ, ЧТО ЗАУЧЕНО, А БЫЛ БЫ ТЕМу
ЧТО НАМИ САМИМИ ПРОДУМАНО... БЕЗ РАБОТЫ,
БЕЗ БОРЬБЫ КНИЖНОЕ ЗНАНИЕ КОММУНИЗМА РОВ¬
НО НИЧЕГО НЕ СТОИТ, ТАК КАК ОНО ПРОДОЛЖАЛО
БЫ СТАРЫЙ РАЗРЫВ МЕЖДУ ТЕОРИЕЙ И ПРАКТИ¬
КОЙ, ТОТ СТАРЫЙ РАЗРЫВ, КОТОРЫЙ СОСТАВЛЯЛ
САМУЮ ОТВРАТИТЕЛЬНУЮ ЧЕРТУ БУРЖУАЗНОГО
ОБЩЕСТВА.
ЛЕНИН.
ОГЛАВЛЕНИЕ.
стр.
Предисловие ко второму изданию VII
Глава I. Марксизм как мировоззрение и общественная теория.
1. Единство и целостность марксистского мировоззрения 1
2. Мировоззрение, метод, научная теория 4
3. Методы общественных и естественных наук. Марксизм и дарвинизм . 94. Теория исторического материализма как марксистская социология.
Соотношение социологии и других общественных наук с точки зрении
марксистской классификации 145. Марксизм и мировоззрение пролетариата. .Марксизм н ленинизм ... 21
Г лава II. Основные предпосылки марксистской методологии.
1. Опыт — источник познания. Объективизм и субъективизм 24
2. Каузальность, детерминизм, монизм познания 34
3. Рациональная переработка опыта. Абстракция и анализ. Критерий
практики 55Глава III. Диалектический материализм.
1. Два типа монистического мировоззрении: материализм и идеализм 702. Историческое развитие материалистической философии. Материализм
древности. Предшественники новейшего материализма в XVI XVII в.в. 763. Материализм в английской философии XVII—XVIII в.в. Французский
материализм 844. Идеалистическая реакция против материализма (кон. XVIII и нач. XIX в,)
Материалистическое в гегелевском идеализме. Через Фейербаха
к Марксу 93
5. Теория познании диалектического материализма 103
6. Марксизм в борьбе с другими теоретико-познавательными течениями:
кантианство, агностицизм, эмпириокритицизм, интуитивизм, прагма-
тизм 116
Глала IV. Материалистическая диалектика.
1. Общая характеристика материалистической диалектики. Диалектика и
метафизика 122
2. Историческое развитие диалектики до Гегеля 135
3. Система Гегеля и его диалектический метод. Отличие последнего от
марксистской диалектики 151
4. Диалектика природы. Основные законы и категории диалектики 166
5. Диалектическая и формальная логика. Диалектика познания и револю-
ционного действия
VI
О Г Л A ВЛЕНИ Е
Глава V. Экономический базис общественной жизни. Стр.
1. Отправные предпосылки п логическое строение теории исторического
материализма 209
2. Понятие общественной жизни в историческом развитии науки об
обществе 210
3. Общественный человек во взаимодействии с природой. Общественные
производительные силы 2364. Производственные отношения. Базис и надстройки 249
5. Общая схема социального развития. Диалектика производительных сил
и производственных отношений 263
Глава VI. Общественные классы и политическая надстройка.
1. До-марксистские и вне-марксистские теории классов. Условия произ¬
водства и распределения в образовании классов 273
2. Производительный труд и классовая эксплоатация. Основные типы об¬
щественных классов 286
3. Государство как классовая организация и как надстройка. Политиче¬
ская надстройка и экономический базис ... 300
4. Развитие и борьба классов. Политические партии. Политическая рево¬
люция 315
Глава VII. Общественное бытие и общественное сознание.
1. Надстройки и общественное сознание. Общественное сознание и клас¬
совое сознание 328
2. Идеологические формы: их содержание и структура 337
3. Правовые формы и политическая идеология. Нравственные нормы . . 354
4. Религия как надстройка. Философия и наука. Художественные формы
идеологии 379
5. Вопрос о факторах общественного развития. Взаимоотношение базиса
и надстроек 411
6. Человек как фактор общественного развития. Общество и личность.
Роль „героев“ и „идеологов" 424
Глава VIII. Развитие общественных формаций и пролетарская революция.
1. Марксистская социология как теория исторического процесса. Доклас¬
совое общество 433
2. Классовое общество. Капиталистическая общественная формация. То¬
варный фетишизм
3. Переход от капитализма к социализму. Диктатура пролетариата. Ком¬
мунистическое общество
Глава IX. Очерк развития теории.
1. Источники и предтечи теории: от утопии к науке. Развитие воззрений
Маркса и Энгельса
2. Развитие марксизма после Маркса и Энгельса: Лабриола, Лафарг,
Меринг, Каутский. Марксизм и ревизионизм. Философия Дицгена . . 490
3. Социалистическое движение и марксизм в России. Г. В. Плеханов,
В. И. Ленин. Диалектический материализм как ленинизм 501
Рекомендуемая литература 525
Указатель имен
ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ.
Для настоящего издания книга в большей части была заново
мпою переработана и местами дополнена, при чем мною были приняты
во внимание все указания критики п рецензентов ГУС’а. Крайне жела¬
тельно, чтобы такие указания со стороны специалистов, работающих по
отдельным из затропутых мною вопросов, имели место п в дальнейшем:
они облегчат впесешю в последующие издания—если бы гаковые пона¬
добились—соответствующих* поправок и улучшении. Ото касается, и
частности, псторико-фплософскпх разделов, пад которыми песомиешю
пужпа еще дальнейшая работа.
Наибольшие трудности представило желание улучшить изложение
и упростить—как это совершенно справедливо отметила критика—слиш¬
ком тяжелый, «академический» язык первого издания. Задача здесь
крайне сложна: упростить «формр не в ущерб «содержанию», так,
чтобы это ие отразилось па серьезности постановки некоторых трудней¬
ших вопросов философии и социологии и па разнообразии преподно¬
симою читателю в краппе сжатом виде материала, пе всегда, удава¬
лось, как известно, даже гепшо Маркса пли Ленина. II хотя в капгу
в этом смысле внесены значительные улучшения, но местами, иапрпмер,
при изложении диалектики, остались совершенно неизбежные трудности.
Одпако я должен оговориться: в дапном курсе ошибочно было бы
искать «азбучною» изложения основ марксизма. Книга рассчитана па
читателя, имеющею уже некоторую подготовку, переходящего, так
сказать, «во второй класс» марксисте кой науки. Автор ориентировался
на студента старшею курса, который сейчас с каждым годом предъ¬
являет к учебпому пособию и к преподавателю все больше и больше
требований философско-методологическою характера; в поисках сжа¬
того и цельною изложеппя указанных вопросов этот студент вынужден
рыться в (полемических работах наших основоположников плн в книж¬
ках «толстых» марксистских журналов, натыкаясь там на еще 66лмине
трудности. Книга рассчитала па мпожество стихийно возникших и вновь
возникающих на местах, все расширяющих и углубляющих свою ра¬
ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ
боту марксистских кружков: на их руководителей, групповодов и т. д.,
как подспорье в их учебно-подагогнчеокон работе.
Я полагаю поэтому, что при всех недостатках настоящего «курса»
он сможет, впредь до появления более удовлетворительных пособий,
сыграть некоторую полезную роль.
Сейчас, когда с особенной силой вспыхнули философские разно¬
гласия в марксистской среде, каждый автор должен уточнить свою
позицию по целому ряду вопросов теории. Защита диалектиче¬
ского материализма Маркса, Энгельса, Плеханова, Ленина, от всех
попыток ревизии его со стороны «естественно-научного» эмпиризма, кан¬
тианства, фрейдизма, и т. п. и обоснование материалистической д и а-
л о кти к п, враждебной всякому упрощенному механическому пониманию,
требуют от пас самого серозного внимания к вопросам истории
философии и, в частности, к великой исторической роли Гегеля. Эту
единственно правильную и единственно ортодоксальную точку зрения
я старался, в меру своих сил, возможно отчетливее выявить и в пре¬
делах настоящего пособия.
Читатели,, 'быть может, заметят, что в настоящем издании отсут¬
ствует посвящение Ленину, которое появилось в первом издании кяпгп
под впечатлением скорбной вести о кончине великого учителя.
В этом случае я шел навстречу единодушному желанию, высказанному
всей пашей партией,—связывать имя Ленина лишь с нашими высшими
достижениями, а таким, разумеется, менее всего может быть названа
настоящая скромная работа.
if, Разумовский.
Москва, 5 марта 192С года.
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
МАРКСИЗМ КАК МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ТЕОРИЯ.
1. Единство и целостность марксистского мировоззрения.
«Величайшее в мире освободительное движение угяетенпого клас¬
са—самого революционного в мире класса,—говорит В. И. Ленин,—
невозможно без революционной теории. Ее нельзя выдумать,
она вырастает из совокупности революционного опыта и револю¬
ционной мысли всех стран света. И такая теория выросла со вто¬
рой половины XIX века. Она называется марксизмом» *).
Октябрьская революция впервые сделала возможной широкую п
систематическую пропаганду марксизма, марксистское просвещение в
общенародном масштабе. Правда, и до революции слово «марксизм»
было одним из наиболее часто встречавшихся в литературе по об¬
щественным вопросам,—не только в России, но и в других стра¬
нах. Борьба «за» и «против» марксизма ведется уже не одпн десяток
лет, начиная со второй половины XIX века—времени появления важ¬
нейших лроизведешпт Маркса и Энгельса; в XX веке вместе с ро¬
стом классовой борьбы она усиливается и принимает особенно оже¬
сточенный характер. Однако до Октября в среде интеллигенции п
учащейся молодежи, куда еще проникали струйки марксистской теоре¬
тической мысли—широкой массы они почти не достигали,—о марксизме
господствуют самые неотчетливые, вульгарные и обычно неправиль¬
ные представления. Теоретики, называющие себя марксистами, очень
часто сами сбиваются с правильного пути и впадают во всевозможные
«уклоны» от марксизма. Немногие одиночки, высоко держащие знамя
марксистской теории, слишком заняты теоретико-полемической борь¬
бой со своими многочисленными противниками,—не говоря уже о чясго
политической борьбе,—чтобы получить возможность заняться спстема-
I
*) Н. Ленин. Собр. соч., т. XIII.
Курс теорйи исторического материализма
1
2 МАРКСИЗМ КАК МИГОМОЯЗГКНПЕ И (ЛЯЦКСТНЕШ1ЛИ ТЕОРИЯ
тическим изложением философских и ооциалыю-экопомичоских основ
марксизма. За исключением немпогих страниц Плеханова и его бли¬
жайших учеников, мы почти ничего не имели в этой области.
Неудивительно, что в этот период некоторые считали возможным
быть последователями учения Маркса, не разделяя его философско-
методологических основ; другие «принимали» с «поправками» одну эко¬
номическую теорию Маркса; третьи называли себя «экономическими»
материалистами, но отрицали классовую борьбу и неизбежность револю¬
ционных сдвигов. Как будто бы можно принять одну сторону целого,
не принимая заодно всего целого; как будто бы каждая область
применения марксизма не выявляет общих черт его единого,
диалектико-материалистического метода !
Только сейчас, когда марксистская теория легла в основу прак¬
тики всего нашего социалистического строительства и воспитания самых
широких масс; когда о марксизме нам ежедневно говорят и толстый
журнал, и школьный учебник, и газетная статья; когда мы загово¬
рили о проникновении марксизма пе только в отдельные, специальные
общественно-исторические науки, но и в психологию, и в филологию,
н даже в неприступную до сих пор область точного естественно¬
научного знания,—только сейчас этот всеобъемлющий, всесторонний,
всепроникающий характер учения Маркса явился лучшим дока¬
зательством его целостности. Все углубленнее начинаем мы
оценивать марксизм как определенное, связанное единством ме¬
тода направление общественно-философской мысли, содержащее целый
ряд, целую совокупность выявляющих его моментов: философских,
социологических, экономических и политических. На первый план на¬
чинают нами выдвигаться пе отдельные, хотя, быть может, и очень
важные, моменты выявления, не отдельные области прило¬
жения марксизма, но сама содержащаяся во всех этих сторонах
и моментах единая их философско-методологическая сущпость, пх вну¬
тренняя связь—единое научное мировоззрение.
Но такая единая общая точка зрения, единый подход к
оцепке самых, казалось бы, различных явлений, единое мировоззре¬
ние—могут проявиться колкретно лишь на различных и многих
частных ! предметах и явлениях, подлежащих изучению и оцепке.
Научное мировоззрение представляло бы голую абстрактную схему,
если бы не было этих его выявлений—выражений марксистской точ^
ки зрения—вне важнейших основных выводов, в различных областях
знания, в процессе приложения его отправных предпосылок. Так, раз¬
виваясь в приложении ко всем этим областям: философской, затем
исторической, политико-экономической и т. д., выявляясь в достиг-
ЕДИНСТВО H ЦЕЛОСТНОСТЬ МАРКСИСТСКОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ 3
иутых iiMH теоретических результатах, марксизм превращается в со¬
бирательное понятие, охватывающее ряд составных частей.
Важнейшие три составных элемента марксизма, как указывает Ле-
шш *), следующие:
Во-первых, сами общие философско-методологические предпосыл¬
ки — диалектический материализм; проверка и углубление
их, путем приложения к естествознанию (диалектика природы), и распро¬
странение их на познание общественной жизни,—материалисти¬
ческое понимание истории, или исторический мате¬
риализм. Эти основные и важпейшие элементы марксизма обычно
объединяются в изложении исторического материализма, и, действитель¬
но, лишь в совокупности своей они представляют вполне законченно^
едииство. Во-вторых, теория трудовой ценности (стоимости), прибавоч¬
ной ценности и вытекающие отсюда законы развития капита¬
листического общества. В-третьих, учение марксизма о клас¬
совой борьбе, о социалистической революции и роли в ней пролета¬
риата,—так называемый научный социализм, или, как чаще говорят сей¬
час, научный коммунизм. Философский материализм, в его при¬
менении к природе и к истории,—устанавливающий законы обще¬
ственно-исторического развития и методы социального позиапня,—
является основной, стержневой частью марксизма. Экономическая тео¬
рия Маркса, его учение о ценности, как это мы подробнее выясним в
дальнейшем изложении, представляет не что иное, как специфическое
применение исторического материализма к пониманию экономической
структуры капиталистического общества. Точно так же и учение Мар¬
кса и Энгельса о роли пролетариата в социалистической революции
есть прямой вывод из методологии марксизма, которая содержит не
только предпосылки нашего познания, ио и предпосылки нашего дей¬
ствия. Эго учение марксизма представляет собой научное предвиде¬
ние, «прогноз» ближайшего будущего общественного развития и из¬
влечение практических, политических выводов из этого предвидения
для пролетариата—на основе все того же материалистического понима¬
ния истории.
Но сам исторический материализм, как мы уже указали, не что
иное, как важнейшее приложение более объемлющего метода диа¬
лектического материализма, метода, который может и дол¬
жен быть применен к изучению как природы, так и общественной
жизни. Стало быть, кажущиеся внешне различными отдельпые составные
части марксизма в действительности находятся в тесной взаимозависи¬
*) Н. Л е п ц и. Три источника и три составных части марксизма.
Г
4
МАРКСИЗМ КАК МИРОВОЗЗРЕНИЕ II ОБЩЕСТВЕННАЯ ТЕОРИЯ
мости: они вытекают, развиваются о д на из д р у г о ii, д о-
п о л н я я одна другую, и все вместе взятые представляют дальней¬
шее развитие, проявлепне и проверку на фактах природы и истории
о д ц и х л тех же основных ф п л о с о ф с к о - м е т о д о л о г и ч е-
с к и х предпосылок. Так па стволе материалистического нонпма-
нпя истории вырастает немало разнообразных сучьев и ветвей: тут
и марксистская политическая экономия, и марксистская теория права,
и марксистская эстетика, и теория пролетарской стратегии и тактики.
Но все это—сучья одного дерева, и во всех них текут одни и те же
питательные соки, доставляемые корнями всего дерева—диалектическим
материализмом.
2. Мировоззрение, метод, научная теория.
Основная задача каждою научною мировоззрения—помочь человеку
ориентироваться в путях и способах познания им окружающего мира.
Указания компасной стрелки на корабле являются необходимым пред¬
варительным условием для тою, чтобы можно было установить то или
иное направление в движении судна. Так и правильное плодо¬
творное направление нашею познания возможно только в том случае,
если предварительно установлены отправные предпосыл¬
ки—определенное, правильное соотношение между по-
зпаваемыми предметами, явлениями бытия и харак¬
тером, способами, пределами нашего познания этих
предметов. Изменяется отправная точка исследователя—пзмепяется и
самый путь исследования, объяснения.
Религиозное мировоззрение, например, господствовавшее на заре челове¬
ческого общества, в феодальный период, утверждавшее, что за видимыми
предметами скрываются невидимые, движущие их духовные силы, или что
мир сотворен богом, некоей высшей духовной сущностью, слабой земной копией
которой является человек,—такое воззрение этим самым давало и опреде¬
лены ую «установку», отправную предпосылку для всего даль¬
нейшего хода познания, описания и объяснения явлений. И действительно,
здесь Заранее уже устраняется всякая мысль о постепенном развитии животных
и растительных видов, о беспредельности нашего видимого мироздания, о не¬
обходимых причинных связях и закономериостях, обусловливающих те или ицые
явления. Различные формы «анимизма», т.-е. одушевления окружающего мира,
вплоть до средневекового «реализма», признававшего, что общие свойства вещей
существуют реально вне этих последних,— являются характерными для на¬
учного познания указанного периода. Последующим пережитком такого рели¬
гиозного мироощущения, как это подробно будет выяснено в дальнейшем изло¬
жении, была идеалистическая философия. Духовное, психическое, субъектив¬
ное начало выдвигается на первый план перед материальным, физическим, объ-
МИРОВОЗЗРЕНИЕ, МЕТОД, НАУЧНАЯ ТЕОРИЯ
5
ективиым: позпание отправляется от нашего «я»—от нашего сознания, нашего
разума, наших субъективных переживаний и наших сознательных целевых
устремлений; пми наделяется и весь окружающий .мир и прошлое человечество;
позпание протиснуто «рационализмом» и «телеологизмом». Вое в мире расцени¬
вается с точки зрения его разумности и целесообразности: паука и философия
спрашивают не «почему», а «для чего». Противоположностью этому является
диалектико-материалистическая «установка» познающей мысли, когда исходят
из объективного изучения природы в ее причинной закономерности, независимой
от нашего созпання, когда человек и его познающее сознание признаются лишь
составной частью этой природы. Такой подход к познанию приводит к современ¬
ным научным понятиям и достижениям — к детерминизму, к дарвинизму в есте¬
ствознании, к марксизму.
Та пли иная точка зрения таким образом предопределяет ме¬
тод познания, метод исследования, т.-е. форму его, путь изучаю¬
щего определенный объект сознания, который проходится нами в
познавательном процессе. Метод, по словам великого немецкого фи¬
лософа Гегеля, есть «возведение целого, представленного в его чи¬
стой существенности». Если выразить эту мысль материалистически,
то путь, форма нашего исследования должны соответствовать движе¬
нию и развитию самого познаваемого мира в его наиболее общих, «суще¬
ственных» свойствах и связях; наше-познание следует за этим
отражаемым им миром в развитии свопх общих поня¬
тий и категорий. Но познание человека, как мы уже указали,
в конечном счете движется практическими потребностями: оно помо¬
гает нам ориентироваться в нашей практической ‘ деятельности. Та
же точка зрения предопределяет поэтому и метод наших дей¬
ствий, т.-е. путь нашей практической борьбы и нашего “практи¬
ческого строительства, связанный с нашей ориентировкой в окружающем
мире.
Но если каждое научное или философское мировоззрение так или
иначе предопределяет наши методы познания п действия, то это здачит,
что метод не является чем-то чуждым мировоззрению.
И, действительно, как станет ясно из всего дальнейшего, определенное
мировоззрение, включал в себя определенную установку в отношении
в действительности, этим самым включает уже в себя наиба!ее общие
и основные свойства свопх методов познания п- действия.
Однако свое развитие и свои, каждый раз специфические, особен¬
ности эти методы получают лишь в процессе своего приме¬
нения—в зависимости от природы исследуемого предмета или явле¬
ния. Мы говорпм поэтому о марксизме и как о научном мировоззрении
и как о научном методе: как отправные предпосылки непрерывно раз¬
вивающегося и каждый раз к нему возвращающегося исследования,
б МАРКСИЗМ КАК МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ТЕОРИЯ
это—мировоззрение; как путь, направление, форма псследовапня, это —
метод. В применении к политической экопомшг, к праву, к эстетике
и т. д. этот единый марксистский метод получает свое выявление
и каждый раз особое развитие в виде тех или иных специальных
методов исследования и пзучения.
Все значение марксизма как целостного научпого мировоззрения
становится особенно отчетливым, когда мы вплотную подходим к з а-
дачам всякого научного познания. Каждая отдельная паука ставит
своей первичной задачей изучение, собирание и систематизацию опре¬
деленной области фактов и явлении: так, физика изучает физические
явления, биология—явления и факты органического развития и т. д.
Но задача каждой отдельной науки пе ограничивается чистым опи¬
санием собираемых фактов и изучаемых явлений. Да такое «чистое»
описание изучаемого отдельного единичного факта или явления и не¬
возможно: ведь описать единичное явление—значит отметать в нем
и особенные свойства, отличающие его от других явлений, и в
то же время свойства, общие данному явлению с другими явлениями.
Правильно описать отдельное единичное явление можно поэтому только
поставив его в связь с другими явлениями, со всем бесконечным
рядом существовавших, ныне существующих и будущих явлений, вы¬
явив таким путем определенный закон существования данпых одно¬
родных явлений.
Как говорит об этом, в согласии с Гегелем, Ф. Энгельс: «всякое реальное,
исчерпывающее познание заключается лишь в том, что мы в мыслях из¬
влекаем единичное из его единичности и переводим его в осо¬
бенность, из этой последней—во всеобщность; заключается в том, что мы
находим бескопечное в конечном, вечное в преходящем... Формой всеобщности
в природе является закон...»1). Ту же мысль мы находим и у Ленина:
«Отдельное пе существует иначе как в той связи, которая ведет к общему.
Общее существует лишь в отдельном, через отдельное. Всякое отдельное (так
или иначе) — общее... Всякое отдельное тысячами переходов связано с другого
рода отдельными {вещами, явлениями и процессами) и т. д.» 2).
Для более полною изучения и правильной систематизации опреде¬
ленной группы явлений и фактов необходимо вылепить пх взаимную
связь, место каждою отдельного явления среди других явлений, объ¬
яснить каждый отдельный факт при помощи других фактов. Поэтому
*) Ф. Энгельс. Диалектика природы. «Архив Маркса и Энгельса», т. И,
стр. 149.
*) Н. Ленин. К вопросу о диалектике. Отрывок из философск. тетради.
(«Большевик» № 5—6, 1925 т.)
МИРОВОЗЗРЕНИИ, МЕТОД, НАУЧНАЯ ТЕОРИЯ
7
наука устанавливает между отдельными изучаемыми явлениями опре¬
деленные постояпные связи, устанавливает законы, т.-е. наи¬
более общие формы связи, господствующие в озиаченпой области.
Явление А, например, всегда сопровождается в тех пли иных коли¬
чественных соотношениях явлением В; произведение положительной ве¬
личины на отрицательпую есть всегда величина отрицательная; раз¬
дражение должно расти в геометрической прогрессии, чтобы ощущение
прибывало в арифметической, и т. п. Среди таких закономерностей,
обнаруживаемых в какой-либо области, некоторые могут носить более
общий характер, чем другие: таков для физики закон сохранения
энергии, для биологии—закон приспособления путем естественною
отбора. Исходя из этих наиболее общих, характерных для каждой
Отдельной области законов и обнаруживая их проявления в более
специальных законах, каждая наука и устанавливает свои особые
методы, т.-е. пути, формы исследования, при помощи которых проис¬
ходит дальнейшее собирание единичных фактов в данной области. Уста¬
новление таких специальных для каждой области знаний научных ме¬
тодов представляет третью и важнейшую задачу каждой науки, дает
ей ее научную теорию. «Без метода нет системы, без спстемы
нет науки»,—говорит, правда, идеалие^гическп истолковывая это поло¬
жение, тот же Гегель.
Чистый эмпиризм—научно-философское течение, настаивающее иа необхо¬
димости для объективного познания ограничиваться чистым описанием
того, что нам доставляет «опыт»,—без всяких предвзятых теоретических или
методологических предпосылок. В основе эмпиризма, у его виднейшего предста¬
вителя и основоположника, Юма, лежат философский релятивизм и скептицизм,
отрицающие возможность для пас познания действительной причинной связи
вещей: лежат, стало быть, также определенные философские предпосылки!
В действительности в основе мышления даже таких чистых эмпириков, как
натуралисты, статистики, коллекционеры н т. д., всегда лежит та или иная
мыслительная установка, те или иные, не всегда отчетливо сознаваемые, тео¬
ретические предпосылки. На точке зрения «чистого описания» явлений,—до¬
вольствуясь установлением порядка и связи в наших мыслях, а пе в самих
изучаемых фактах, и опираясь па то, что закономерная связь последних
нам будто бы не дана в «опыте»,—стояли и поттыпе стоят такие крупные бур¬
жуазные ученые, как Кирхгоф, Э. Мах, К. Пирсоп, отчасти А. Пуанкаре
и известный автор теории относительности Эйнштейн. Против этих воззрений
были направлены работы Гельмгольца, Л. Больцмана и др. Нужно указать,
однако, что, стоя теоретически за «чистое» описание, те же ученые-эмпирики
выпуждены выходить за его пределы на практике, при всякой попытке внести
систематизацию в явления природы и поэтому во всей своей практической
научной работе. Здесь метод эмпириков обращается против них сампх: ях
внешний «объективизм» в действительности зачастую грозит им неосознанным
субъективизмом.
s
МАРКСИЗМ КАК МИРОВОЗЗРЕНИЕ II ОБЩЕСТВЕННАЯ ТЕОРИЯ
Таким образом единое направление исследования, характерное для
данного научного мировоззрения, его основной метод выявляется
в различных методах, специальных для каждой отрасли знания, но
имеющих некоторые общие основные свойства; методы лее эти, раз¬
виваясь, уточняясь, проверяясь в процессе познания, на
опыте, вскрывая характерные для познаваемого ряда явлений законо¬
мерности и устанавливая основные понятия данной области, образуют
со и а у ч п у ю т ео р и ю. Научная теория каждой отдельной науки
есть поэтому, вместе с тем, ее методология, учение об особом
приложении к ее научному материалу общих методологических пред¬
посылок. Законы и методы мышления, наиболее общие для самых раз¬
личных отраслей иознаншт—поскольку мы мысленно отвлекаемся от их
специфических, различных особенностей—образуют паше научное ми¬
ровоззрение; они составляют вместе с тем наиболее общую то о р ню
применяемого иа.мп основною метода, наиболее общую методоло¬
гию научного познания. Марксизм, но словам Ленина,—«си¬
стема взглядов и учения Маркса», «революционная теория самого рево¬
люционного в щеторнн класса» и вместе с тем «теория диалектическо¬
го материализма». Иаучиая философия в ее марксистском пони¬
мании и есть именно такая наиболее общая теория марксистского
метода, или, по выражению Энгельса, «учение о законах мышления»,
учение, основывающееся на п с то р и ч е с к о й критике предше¬
ствовавших диалектическому материализму философских систем,
иа изучении истории его теоретического развития. Диалектическим
материализмом мы иазываом как самый метод марксизма, так и сю
иаучно-фнлософскоо мировоззрение, составляющее основу мар¬
ксистского подхода к изучению окружающего пас мира. Стало быть,
называем так и отправные предпосылки марксистскою ме¬
тода, ею общую теорию, развивающуюся в процессе приложения
метода и служащую предпосылкою ею дальнейшею развития г).
Правильное соотношение между теорией и методом Леини фор¬
мулирует в следующих словах: «Теория (Маркса) претендует только
иа объяснение одной капиталистической общественной организации
и никакой другой. Если применение материализма к ана-
*) См. Н. Ленин. «Карл Маркс»; «Три источника и три составных
части марксизма»; «Честный голос французского социалиста»; «Разногласия
в 'европейском рабочем движении» и др. В «Материализме и эщщриокрит.»
л е «Что такое «друзья народа» и т. д.» Ленин говорит о «материалистическом
миросозерцании и диалектическом методе»; в других местах мы читаем у него,
однако, о «методе материализма», о «материалистически-диалектическом миро¬
воззрении», о «методе диалектического материализма».
МЕТОДЫ ОБЩЕСТВЕННЫХ И ЕСТЕСТВЕННЫХ НАУК. МАРКСИЗМ И ДЛрШШИЗМ 9
лнзу и объяснению одной общественной формации дало такие бле¬
стящие результаты, то совершенно естественно, что материализм
в истории становится не гипотезой уже, а научи о-п р о в е-
р о и и о и теорией; совершенно естественно, что необходимость
такого метода распространяется и на остальные общественные
формации...» 1). Теория марксизма таким образом развивается па почве
применения и подтверждения метода в отдельных, специальных обла¬
стях и превращается, таким путем, в цельное мировоззрение.
будучи последовательно продолжен я распространен на область
общественно-исторических явлений, диалектический материализм стано¬
вится историческим материализмом. Теория исторического
материализма представляет собой то лее научное мировоззрение, посколь¬
ку оно служит исходным пунктом в дело изучения обпщетвеино-нстори-
ческнх явлений, иначе говоря,—определенную методологию обще¬
ственного познан ил. Совокупность наиболее общих законов обще-*
стпепиой жизни и основных методов, при помощи которых мы изучаем
общественную жизнь и ее составные алименты, и составляет основу
излагаемой нами теории.
3. Методы общественных и естественных наук. Марксизм
и дарвинизм.
Возникает вопрос: если научное мщюноззренпе, поскольку оно одно¬
временно являете я общей методологией научного познания, содержит—
в зародыше или в более развитом виде -методы, наиболее общпо для
самых различных наук, если оно характеризуется определенным, уста¬
навливаемым между ними единством, то значит ли это, что мы
отрицаем особый, специфический характер методов общественных
наук и их отличие от столь же специальных методов паук естествел-
н ых? Значит ли это, что методы, дающие такие богатые достижения
в области наук о природе, или, как говорят иначе, «точных» наук,
могут и должны без остатка быть перенесены и на познание обще¬
ственной жизни? Ведь общество не измерить никакими мерами длины,
веса и емкости; ведь пельзя посадить его под микроскоп или в хими¬
ческую реторту? Или спросят: что общего между всеми этими приемами
точной науки с изучением классовой борьбы, с анализом ценности у
Маркса, со сравнительной филологией и т. п.?
Все эти и другие недоуменные вопросы ставятся яе только уча¬
щейся молодежью, но и кое-кем из буржуазных ученых, всячоскд
*) II. Л е и и и. «Что такое «друзья народа» и т. д.». Собр. соч., т. I. стр. 76.
10
МАРКСИЗМ КАК МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ТЕОРИЯ
стремившихся и раньше отгородить общественную жизнь от точного
познания, а ныне тем более убоявшихся предстоящего вторжения мар¬
ксизма в область естествознания. На них необходимо дать следующий
ответ. Никто из теоретиков марксизма никогда не отрицал особого
(специфического) характера методов, применяемых в каждой научпой
области. Напротив того, марксизм не только не отрицает этой несо¬
мненной истины, но даже утверждает ее: единая научно-философ¬
ская точка зрения, будучи прилагаема к различным предметам познания,
естественно находит себе проявление во множестве различных,
специальных методов. Наше познание лишь отражает объективные за¬
коны, свойственные самим познаваемым вещам: поэтому каждый раз
особый (специфический) характер изучаемой законо¬
мерности создает и особый (специфический) харак¬
тер следующего ей в ее изучении метода познания
этой закономерности. С условиями развития империализма мы
знакомимся, конечно, иными путями, чем с туберкулезом пли со звезд¬
ными туманностями. Однако есть некоторые общие м ом ей ты,
которые будут характеризовать исследовательскую работу и врача, и
астронома, и экономиста, и историка, стоящих на одной и той же
научно-философской точке зрения. Во множественности этих спе¬
циальных методов мы находим в этом случае объединяющее их един¬
ство метода.
Разумеется, методы естествознания не могут быть без остатка
перенесены в область обществознання; не могут быть уже потому,
что мы имеем дело с различными предметами йознания, с явлениями
различной сложности, с особыми в них обнаруживаемыми закона;^.
Сравнительно просты физические явления, более сложны—явления
химические, еще большей сложностью, а стало быть трудностью для
изучения, отличаются явления органической жизни, где мы встречаемся
и с физическими, и с химическими, и с биологическими законами.
Однако наиболее сложным из всех объектов научного изучеппя
несомненно является общество, общественная жизнь. Здесь мы имеем
дело не только с многочисленными проявлениями законов физических,
химических, биологических, но и с предметами материальной культуры,
с орудиями труда, изучаемыми технологией, и, с другой сторопы, с
фактами сознания, составляющими область психологии. Задача усло¬
жняется еще и тем, что все эти многочисленные элементы обществен¬
ной жизни точно так же находятся между собою! в разнообразнейших
связях и отношениях, что мы имеем здесь дело с общественным бы¬
тием, с общественным сознанием. Поэтому науке об обществе прихо¬
дится устанавливать свои социальные закономерности. Оче¬
МЕТОДЫ ОБЩЕСТВЕННЫХ И ЕСТЕСТВЕННЫХ НАУК. МАРКСИЗМ Ы ДАРВИНИЗМ î I
видно, приходится говорить и об особых методах познания этих
закономерностей. Так, по словам Маркса, «при анализе экономиче¬
ских форм нельзя пользоваться ни микроскопом, ни химическими реак¬
тивами. То и другое должна заменить сила абстракции». Но есть
и другая серьезная причина того, что на общественную жизнь не должны
переноситься методы «точных» наук. Дело в том, что сами эти методы
еще далеко не идеально «точны», не будучи проникнуты определенной
единой научно-философской точкой зрения. Современная
теория эволюции, например, лежащая в основе всех даук об органи¬
ческой природе, хромает на обе ноги, если.не проверяется мар¬
ксистской диалектикой; еще хуже обстоит дело с законами «со¬
хранения энергий», с новейшей «теорией относительности» л т. д.
Нужно сказать, что методы естественных наук, несмотря па свои
огромные достижения, еще далеко не совершенно отражают двпжеппе
н развитие природы и проникнуты зачастую самым грубым эмпиризмом;
последний же связан, часто бессознательно для самих ученых, пли с
какой-либо идеалистической или эклектической философией, пли с уста¬
ревшими научными понятиями п представлениями. Только прошптшлое
достижениями марксистской философии естествознание станет на тот
правильный путь, который позволит применить—и то лишь наибо¬
лее общие его методы к наиболее общим же аналогичным явлениям
общественной жизни. Как указывает Энгельс: «Философия мстпт за
себя задним числом естествознанию за то, что последняя покинула
ее...». И в другом месте: «Как бы ни упирались естествоиспытатели,
но ими управляют философы. Вопрос лишь в том, желают ли они,
чтобы управлял какой-нибудь скверный модный философ, или же они
желают руководствоваться разновидностью теоретического мышления,
основывающейся на знакомстве с историей мышления и его за¬
воеваний» 1).
В современной марксистской литературе имела место полемика по вопросу,
можно ли поставить знак равенства между марксистской философией, диа¬
лектическим материализмом и теоретическим естествозпанйем (мы
имеем в виду, конечно, наиболее общую теорию естественных наук). Делались
также попытки перенести механические теории, применяемые в неко¬
торых областях теории естественных наук, на объяснение общественной жязпя.
Здесь, чтобы разобраться в справедливости тех или иных предположений, не¬
обходимо уточнить их. Разумеется, современные естествоиспытатели, зачастую
совершенно этого не сознавая, применяют в создаваемых имв научных теориях
п научных гипотезах принципы и положения, близкие к диалектическому мате-
*). Ф. Энгельс. Диалектика природы. «Арх. Маркса и Энгельса», т. Ц,
стр. 7, 91.
12
МАРКСИЗМ КАК МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ТЕОРИЯ
риалпзму: к этому толкает их опыт, сама практика научной работы, под¬
тверждающая истинность марксистской философской концепции. Но уже то
обстоятельство, что они достигают этих правильных результатов ощупью, не
руководясь определенными философскими предпосылками, вносит в эти теории
немало ошибок, уклопов и лишает необходимой теоретической полноты их
научные построения. В этом своем современном виде теоретическое естество¬
знание песомпенно еще не тождественно диалектическому материализму. Меха¬
нические теории в действительности приложимы и в естественной науке лишь
в ограниченных пределах, а тем паче — в области обществозиапия. Вообще
специфичность и сложность общественной жизни позволят дать естественно¬
научным аналогиям самое незначительное и общее применение: они никогда
не исчерпают всей этой ее сложности полностью, до конца. И в частности
неохваченной естествознанием окажется самое «учение о законах .мышления»—
теория познапил диалектического материализма. Само естественно-на¬
учное познание всегда будет нуждаться в некоторых теоретико-познавательных
предпосылках. Помимо этого, оно будет всегда нуждаться и в некотором
методологическом «резюме», в некотором общем методологическом синтезе,
которые будут говорить не об отдельных, специальных естествеппо-научпых
законах, но об общей внутренней связи и развитии всех явлений. Постольку
философия, диалектическая методология никогда не растворится без остатка
в естествознании.
Связь, существующая между точками зрения естественных и обще¬
ственных наук, л на-ряду с тем и вся опасность слишком поспешных
сближений и аналогий могут быть иллюстрированы на хорошем при¬
мере: когда мы начинаем сравнивать и сближать марксизм с другим
таким же широким и могучим направлением научной мысли, но уже
в области изучения органической природы, каким является дарвн-
н изм.
«Как Дарвин открыл закон развития органической природы, так
Маркс открыл закон развития человеческой истории»,—говорил Энгельс
в своей надгробной речи у могилы Маркса. В одном и том же году1
(1859) появились дарвшюво «Происхождение видов» и первый набро¬
сок марксова «Капитала»—«К критике политической экономии», в пре¬
дисловии к которому содержались основы материалистического понима¬
ния истории. «Это не простое только хронологическое совпадение,—
писал по этому поводу наш известный натуралист К. А. Тимирязев,—
между этими двумя произведениями, относящимися к столь отдаленным
одна от другой областям человеческой мысли, можно найти сходствен¬
ные черты... Оба учения отмечены общей чертой искания начального
исхода объяснения исключительно в «научно-изучаемых», «материаль¬
ных» явлениях... Основным исходным материальным фактором, опреде¬
ляющим историческое развитие человечества, Маркс признает факторы
экономические, все остальное является «идеологической надстройкой». '
Главным фактогюд' лазвития органических форм Дарвин признает исто-
МЕ'1 ОДЫ ОБЩЕСТВЕННЫХ Ы ЕСТЕСТВЕННЫХ НЛУIC. МАРКСИЗМ И ДАРВИНИЗМ 13
рнчсскнн процесс, метафорически (иносказательно. U. Р.) названный
нм «естественным отбором». Но в чем же заключается это явление
естественного отбора?—В приспособлении организмов к условиям их
существования» *).
Марксизм с этой точки зрения представляет собою не что иное, как
перенесение тех же методов, какими пользовался Дарвин в естественно-
историческом исследовании, в область общественно-исторической жизни.
«Марксизм есть дарвинизм в применении к обществознанпю» (Г. В.
Плеханов). Связь между дарвинизмом и марксизмом выступает с осо¬
бенной ясностью, когда мы начинаем рассматривать вопрос о влиянии
процесса труда на развитие челозечества. Как известно, «естественный
отбор» Дарвпяа состоит именно в выживании, сохранении тех органи¬
ческих видов, которые обладают наиболее приспособленными к мате¬
риальным условиям органами, «естественными орудиями»; по согласно
такому же «отбору», с точки зрения марксистской теорпп, сохраняются
или сменяют один другой и способы общественного произ¬
водства. «Дарвин,—говорит сам Маркс,—направил интерес на исто¬
рию естественной технологии, т.-е. на образование растительных н жи¬
вотных органов, которые играют роль орудий производства в жизни
растении и животных. Не заслуживает ли такою же внимания псторпя
образования производительных органов общественного человека?»...2).
И в одном и в другом случае мы имеем приспособление к условиям
существования: но в одном случае приспособление биологическое,
а в другом—приспособление техническое, путем изменения искусствен¬
ных орудий.
Поскольку теория Дарвина понимается в изложенном нами виде
п излагается в столь общих чертах,—в этих пределах вполне
допустимы те аналогии с общественным развитием, на которые указы¬
вали и Маркс и Плеханов. В правильном своем истолковании теория
Дарвипа служит, по словам Энгельса, и прекрасным примером диалек¬
тики: примером тою, как законы необходимости, необходимого
развития, выявляются путем случайных изменений в отдельных
Организмах. Однако отчасти и сам Дарвин, а в еще большей степени
ею последователи—представители буржуазной науки, придали дарвп-
нпзму несколько нной смысл, усиленно подчеркивал в этой теории
момент «борьбы за существование». Одним словом, они переносили сна¬
чала в область органической природы социально-политическое учение
философа Гоббса о «войне всех против всех», имеющей место в «еете-
*) K. А. Т и м и ряз е в. Ч. Дарвнп и Карл Маркс.
2) К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 362, прнмеч.
14- МАРКСИЗМ КАК МИРОВОЗЗРЕНИЕ II ОБЩЕСТВЕННАЯ ТЕОРИЯ
ствеыном состоянии», и глубоко буржуазную теорию попа Мальтуса
о зависимости роста народонаселения от паличня средств существова¬
ния. Затем они обратпо переносили в общественную жнзпь таким
образом истолкованную ими теорию развития видов и объявляли
борьбу за существование, с неизбежным выживанием наиболее «силь-
пых» (т.-е. буржуазии), естественным и вечным законом
общественной жизни.
Как указывает Энгельс, дарвинисты смешивают здесь две вещи: случаи
«перенаселения» в мире животных и растений, когда борьба сильных и слабых
действительно имеет место, и многочисленные случаи, когда виды изменяются
без наличия такого «перенаселения». Напр., при переселении животных и расте¬
ний в иные климатические, почвенные и т. д. условия, где выживают наиболее
к этим условиям приспособленные, хотя бы они были и слабейшими и меиее
совершенными с ипых сторон. Не «борьба за существование», а «приспо¬
собление» в силу различных условий —(вот что самое важное в теории развития.
Но законы эволюции видов недопустимо, без соответственных оговорок, перено¬
сить иа общественную жизнь людей еще и по другой причнпе. «Животное,
в лучшем случае, доходит до собирания средств к существованию, чело¬
век же производит их». Следовательно, если и можно говорить об обще¬
ственной классовой борьбе как о «борьбе за существование», то эта борьба
может принять здесь такие сложные формы, при которых передовому классу
приходится защищать произведенный общественный продукт от устаревших
условий труда,—формы социалистической революции 1). Таким образом пра¬
вильно истолкованный дарвппизм идет совершенно вразрез с буржуазной обще¬
ственной теорией.
Приведенный пример особенно ярко показывает, как сильны еще
метафизические, буржуазно-классовые по своей социальной сущности,
предпосылки в теоретическом естествознании и почему еще слишком
рано ставить знак равенства между ним н диалектическим материа¬
лизмом.
4. Теория исторического материализма как марксистская социо¬
логия. Соотношение социологии и других общественных наук
с точки зрения марксистской классификации.
Марксистский метод изучения общественно-исторических явлений,
проверяясь, развиваясь и уточняясь в своем приложении к исследова¬
нию и в общественной практике, вырастает в марксистскую теорию
обществознания, в теорию исторического материализма.
Но развитие научного познания в той или иной специальной области
не ограничивается установлением его методов, его научной теории.
’) Ф. Энгельс. Диалектика природы. «Арх. Маркса и Энгельса»,
т. II, стр. 65, 219
ТЕОРИИ ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
15
Уже в проверке и в развитии этих методов происходит иакопление
добытого ими фактического материала и его систематизация,
подчинение его определенным закопам. Кроме того, устанавливаются
связи с соседними областями знания, открываемые закономерности рас¬
сматриваются в свете более общих законов и т. д. Одним словом,
научный метод, специальная теория научного познания, в своем прило¬
жении к описанию и систематизации изучаемого материала становится
наукой. Появлепием новых паук в результате применения новых
методов ми нового применения старых особенно богата история есте¬
ствознания. Чуть ли не на наших глазах выросли такие специальные
науки, как астро- и геофизика, авиоинжеиерия, радиотелефония, дак¬
тилоскопия и т. п. ; метод лечения рентгеновскими лучами породил рент¬
генотерапию; методы научной организации труда выросли в целую
пауку о НОТ и т. п. И с каждым днем число этих специальных наук
все увеличивается.
Спрашивается, можно ли и поскольку можно поставить знак равен¬
ства между той или иной специальной наукой и ее научной теорией,
ее методологией? Вопрос этот в частности относится и к науке, изучаю¬
щей общественную жизнь. Ведь марксистский метод исследования обще¬
ственных явлений, как мы указали, находит себе конкретное выявление
в ряде специальных методов отдельных общественных наук: полити¬
ческой экономии, истории, эстетики, теории права и т. п. Можно ли
поэтому, помимо целого ряда специальных общественных наук, говорить
еще и об особой науке, изучающей общество и общественную жизнь
в целом,—о марксистской социологии? А в этом последнем случае
можно» ли поставить знак равенства между ней и общей методологией
обществозианпя—теорией исторического материализма?
Что специфический качественный характер общественной жпзни тре¬
бует своеобразия в применении к ней общих методологических
предпосылок—в этом не может быть сомнений. Но все зависит от того,
как понимаются задачи общественного познания по отношению к обна¬
руживаемым нами связям и закономерностям общественной жпзнл.
Требуется ли для нас лишь установление методов общественного позна¬
ния и наиболее общпх форм связи между отдельными составными эле¬
ментами этой общественной жизни, так что создается лишь научная
теория обществознания, учение об его методе, а затем возникают
специальные общественные дисциплины, применяющие этот метод в
своих конкретных задачах? Или задали общественного познания шире:
заключаются в том, чтобы не только установить методы познания и об¬
щие формы связи отдельных сторон общественной жизни, но п покат
зать, как связываются общими законами и переходят одна в другую
LC) МАРКСИЗМ КАК МИГ0В033ГЕПНЕ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ТЕОРИЯ
общественные формы? Ограничиться ли л о г и ч е с к о и характеристи¬
кой метода обществознання или признать, что самый метод может
найти свое полное выявление лишь в историческом развитии
своего предмета? Наука может рассматриваться как развиваю¬
щийся в применении к отдельным явлениям м е т о д,
с точки зрения метода,—и в этом смысле она. совпадает со своей науч¬
ной методологией. Таким образом и наука об обществе—социология—
может быть рассматриваема с той стороны, с какой она представляет
развитие в конкретных общественных связях и отношениях ее науч¬
ной теории, методологии общественного познания. Но, очевидно, воз¬
можен и иной взгляд на науку—с точки зрения пе отправных
предпосылок, но изложения результатов научного познания. Мар¬
ксистская социология будет тогда охватывать, кроме методов познания,
научной теории, также и более специальные, установленные при помощи
этих методов законы, а также определенные группы фактов, рассма¬
триваемых и специальными общественными науками, но уже подверг¬
нутых единой научной систематизации: отдельные виды производственной
организации, отдельные формы семьи, права и т. п., рассматривае¬
мые в обществе, как в некоем развивающемся целом.
Марксистская политическая экономия, скажем, построена па теории
ценности, марксистская эстетика—на изучении взаимоотношений между
художественной формой и общественным содержанием и т. д. Каждая
из таких наук, действуя в направлении одного и того же метода,
одной п той же теории, не может обойтись без того, чтобы не вос¬
произвести всего общественного целого, но она конструирует, строит
его лишь с к а к о й-л ибо одной стороны. Связать между собой
эти различные области, воспроизвести общественную жизнь всесто¬
ронне в ее наиболее общих чертах, во внутренней
логике ее исторического развития, в ее переходах от
одной общественной закономерности к другой, охватывая достижения
специальных общественных паук, но уже с точки зрения связи с обще¬
ственным целым,—основная задача марксистской социологии, в этом
ее, несколько более широком, понимании.
Теория исторического материализма, рассматриваемая уже не со
стороны метода, а со стороны того материала, к которому прилагается
метод, раскрывается перед нами лишь в процессе генетического раз¬
вития самого своего общественно-исторического материала, лишь как
теория общественно-исторического процесса. И в та¬
ком случае самое учение о методе, его теория, будет для марксистской
социологии играть роль основного ядра, нервов и щупальцев, при
помощи которых будет осуществляться систематизация ее научного
ТЕОРИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
17
обществеиио-исторического материала. Последнее понимание термина
«социология» также вполне закопно, поскольку мы в обычном слово¬
употреблении под той или иной паукой, например, физикой, химией,
понимаем пе только фпзическую или химическую теорию и методы иссле¬
дования, по и обнаруженные с пх помощью частные факты п законо¬
мерности в пх отношении к общей теории метода. Как такую теорию
общественного процесса, возникающую в результате приложения мате¬
риалистического метода, понимал марксистскую социологию и Плеханов:
«Социология,—по его словам,—становится наукой лишь в той мере,
в какой ей удается понять возникновение целей у общественного чело¬
века... как необходимое следствие общественного процесса, обуславли¬
ваемого в последнем счете ходом экономического развития. II очень
характерно, что последовательные противники материалистического объ¬
яснения истории видят себя вынужденными доказывать невозможность
социологии как пауки» 1).
Отношение между марксистской социологией и другими специальными обще¬
ственными науками может быть, однако, еще более уяснено, если мы примем
во внимание общий взгляд Маркса и Энгельса на классификацию и взаимо¬
зависимость отдельных областей науки. Вопрос о том, в каких взаимоотно¬
шениях стоят между собой отдельные науки и поскольку одна из них зависит
от другой, с давних пор интересовал мыслителей и древности и нового вре¬
мени. Аристотель, Фр. Бокон, Ог. Конт и др. пытались дать наиболее
полную такую классификацию и некоторые из этих попыток—хотя бы, на¬
пример, отца буржуазной социологии Ог. Конта, позаимствовавшего свою
иерархию естественных наук у своего учителя, гениального Сен-Симона, —
несомненно имели и кое-какие положительные черты. Однако эти мыслители
действовали по большей части лишь в целях учебного расположения мате¬
риала и не понимали внутренней, логической связи, существующей между по
видимости различными отраслями единого научного познания; поэтому
опи чисто механически связывали между собой эти, остававшиеся для них
неподвижными п изолированными, области. Так обстоит дело и с различными
попытками разделить науки на различные виды и группы: вапример, па науки
общие и частные, на науки обобщающие, или законоустанавливаю-
щпс, и науки описывающие, изображающие единичные явления, на пауки
отвлеченные и прикладные. Во всех этих делениях есть кое-что
верное, по это верное односторонне раздувается, и различие, в конечном
счете, оказывается чреэмерпым, слишком отгораживающим одну сторону явле¬
ний от других.
Чтобы установить правильную связь между отдельными пауками, нужно
помнить, что наши специальные методы изучения и научные теории опреде¬
ляются каждый раз самими особыми свойствами и законами изучаемых явлений;
нужно исходить поэтому из свойств, общйх всему познаваемому миру. Общим
*) Г. В. Плеханов. Основные вопросы марксизма, О точке зрения Ленина
на социологию см. в гл. У.
Курс теории исторического материализма 2
18
МАРКСИЗМ КАК МИРОВОЗЗРЕНИЕ II ОБЩЕСТВЕННАЯ ТЕОРИЯ
жо для Dcex решительно предметов и явлении, с точки зрения диалектиче¬
ского материализма, является дв иже и не — все равно, в пространстве или
во времени—и развитие. Все совершающееся в познаваемом мире, и в при¬
роде п в обществе, можно рассматривать поэтому как р а з л и ч н ы с ф о р м ы
движения, более или менее сложные: каждая более сложная форма дви¬
жения представляет нз себя усложненную простую форму движения и потому
развивается из этой простой; но на определенной ступени движения она
становится уже новой формой движения. Так, химический процесс — более
сложная форма движения, чем, скажем, молекулярные движения в физике,
а последняя — сложнее, чем простое механическое движение; еще болео
сложными формами будут органическое развитие и развитие историческое. Связь
между собой различных форм движения должна отразиться и в изучающих
их науках. «Как одна форма движения, — говорит Энгельс, —разви¬
вается из другой, так и отражения этих форм, различные
науки, должны с необходимостью вытекать одна из дру-
гоп». Химия есть усложненная физика и вытекает из законов этой последней,
так же, как и марксизм есть правильно истолкованный дарвинизм в приложении
к обществозианпю, но уже с новыми, особыми методами этого приложения.
Потому что как физические процессы ;на определенной ступени переходят
в процессы химические, так и человек, явление органического мира, па опре¬
деленной ступени становится «общественным животным». То-есть «класси¬
фикация и а у к, из которых каждая анализирует отдельную форму движения
или ряд связанных между собой и переходящих друг в друга форм движения,
является также классификацией и иерархией согласно при¬
сущему им порядку самих этих форм движения» *) : механика—
физика — химия — органическая природа и т. д.
Еще большее значение, чем движение в пространстве, имеет для научной
классификации движение во времени, в истории, в его более слож¬
ной форме развития. Все виды движения во времени и развития — начиная
от развития солнечных систем и фаз развития земли вплоть до развития
человеческого общества — отображаются историей, понимаемой в широком
смысле. Как говорил Маркс, мы знаем в сущности «только одну науку—исто¬
рию», историю природы и историю человеческого общества. Иными словами,
каждая паука может и должна быть построена как историческая
паука, как наука о развитии данного круга явлений. Возьмем, ыапример,
чисто систематические науки, т.-е. науки, занятые лишь «упорядоче¬
нием» научных фактов, какими до сих пор были, скажем, ботаника, зоология...
И здесь систематика должна быть перестроена таким путем, чтобы вся сово¬
купность описываемых животных и растений предста¬
вляла собою развитие: развитие классов, родов, видов, подвидов—от
более простых, основных, общих моментов к наиболее сложным. Но этого мало.
В науке о животных и растительных организмах зоология и ботаника, антро¬
пология должны, очевидно, быть поставлены в такую же логическую связь
и между собой. Сначала, скажем, палеонтология, паука о древнейших расти¬
тельных и животных формах, затем ботаника, отражающая развитие более
простых организмов— растений, далее зоология, вплоть до антропологии, науки
*) Ф. Энгельс. Диалектика природы. «Архив Маркса и Энгельса», т. И,
стр. 32, 33.
ТЕОРИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
19
о разинтш! человеческого организма. И здесь иерархическая последователь¬
ность должна протекать от самого общего и простого к частному и сложному.
Л какое OTuouieime к этому ряду зашгмает наиболее общая наука об органи¬
ческом мире и его развитии—биология? Несомненно, что общие понятая био¬
логии не находят себе иного конкретного выявления, как в частном развитии
тех же растительных и животных организмов: биология отражает в наиболее
общей форме то же развитие и, следовательно, является конечным вы¬
водом из достижений ботаники, зоологии и пр. Л с другой стороны, мы не
можем отобразить правильно последовательность развития в этих частных
науках, не имея заранее соображений биологии. Стало быть,
биология—и в начала и в конце этой иерархии : общее осуществляется
только в частном, а частное строится только па основа¬
нии общего. Очевидно, те же положения должны быть применены п к обще¬
ственной науке.
Движение, развитие изучаемого материала, таким образом, нужио положить
в осиову понимания взаимоотношений между общими и специальным^
науками. Точно так же, как содержание общей науки об организмах, биоло¬
гии, находит себе конкретное осуществление лишь в ряде частных наук и в них
получает свое развитие, так и содержание общей науки об общественной
жизни—социологии—развивается и выявляется конкретно в специальных
областях общественного познания: политэкономии, теории права, эстетике
и т. д., а потому и черпается из этих последних. Но без предварительных
методологических положений марксистской социологии ни одна из этих наук
не может быть построена. Социология, стало быть — и в начале н Bjpe-
зультате общественного познания : в начале — как общая методология,
в результате—как наиболее общее движение и связь общественных форм.
Возникает другой вопрос: не является ли марксистская социология лишь
зако но устанавливающей наукой, в отличие от чисто описательных
паук, п по оправдывается ли таким образом другое, имеющее место у бур¬
жуазных методологов, деление наук: иа науки, обобщающие явления,
закоиоустанавливающие (номографические), п науки, описывающие, изобра¬
жающие явления в их единичности, индивидуальности (идеографические). Со¬
гласно распространенной теории буржуазных философов-неокантнанцев, Рик-
керта и Виндельбанда, не все науки занимаются установлением законов : некото¬
рые науки преследуют лишь задачи точного описания тех или иных индивиду¬
альных, не повторяющихся фактов или явлений. Так, говорят, физика, химия,
это—науки обобщающие, устанавливающие законы, а вот минералогия ндй
история — науки лишь изображающие, описывающие: все равно, описывают ля
они минералы или имевшие место исторические события. При этом делается
вывод, что общественная жизнь представляет собой ряд индивидуальных, не по¬
вторяющихся явлений, и что не дело поэтому исторической общественной ца-
укн устанавливать какне-либо законы общественной жизни. Совершенпо оче¬
видно, что слишком отделять вторые пауки от первых является большой
абстракцией. Изображать, описывать явления можно всегда
лишь с какой-либо точки зрения, систематизируя их прн помощи
некоторых теоретических предпосылок, варанее установленных или молчаливо
предполагаемых законов. Совершенно иначе станем мы описывать минералы,
если у нас будут иные предположения и мнения о- законах их строения, о при¬
чинах их нахождения; в различных слоях земли и т. д. В особенности это отш>
20
МАРКСИЗМ КАК МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ТЕОРИЯ
ситсл к историческим событиям, которые можно изображать совершенно по-
разному, в зависимости от того, какому моменту придавать больше значения:
влиянию ли материальных условий, плп великих исторических личностей, пли
религиозных верований п иных психических переживаний. Точио так же вдвойне
ошибочно полагать, что общественно-исторические явления суть явления «инди¬
видуальные^, т.-е. не повторяющиеся, и что поэтому установить пх
законы невозможно. Во-первых, во всех решительно, кроме математики, науках
имеются и свои «индивидуальные» явления. Не говоря уже о таких «индиви¬
дуальных» астрономических явлениях, как, скажем, планета Сатурн,—но даже
каждое падение камня плп световое отражение имеет свои особенности, от та¬
чающие его от других. Во-вторых, и общественно-исторические явления по¬
вторяются. Они повторяются если пе в свопх частностях, то в своих
общих формах, которые именно и изучает общественная паука. Повторяется
и классовая эксплоатация, п накопление капитала, повторяются и революции.
Так обстоит дело и о •общественной наукой, как будто бы более всего имеющей
дело с единичными, «неповторяющнмпся» фактами—с историей. В дей¬
ствительности задача историков—отнюдь не «чистое» описание и изображение
исторических событий, которое, как мы видели, и невозможно. Их задача
отыскать в связи и последовательности этих якобы «индивидуальных»
моментов нх глубокие внутренние причины и показать на конкретном исто¬
рическом материале проявлющпеся в них и через посредство них общие
законы данного исторического развития.
Но ошибочным было бы и обратное предположение : что общественные
науки являются только законоустаиавлнвающнмн науками. В действитель¬
ности каждая общественная наука, мы уже выяснили это, должна строиться
как отражение самого процесса развития изучаемых ею фактов и сторон
общественной жизни. Выявляя законы этого развития, она должна по¬
этому одновременно и описывать, изображать его определенным образом,
с точки зрения установленных ею законов. Последнее, как уже выяснялось,
в полной мере относится и к наиболее общей и социальной науке: к мар¬
ксистской социологии. Она не только устанавливает его законы и методы
познания, но и показывает, отображает общий ход этого развития, спе¬
цифические законы общественных формаций, переход от одной общественной
Формации к другой. На определенной ступени она порождает политиче¬
скую экономию, т.-é. науку о производственных отношениях капитали¬
стической общественной формации. Наконец, очевидна и взаимозависимость,
существующая между социологией, в этом ее марксистском понимании, и исто¬
рией, которая выявляет законы общественного развития более детально на
конкретных исторических событиях той или иной эпохи, усложняясь такпм
образом со своей описательной стороны и ограничиваясь определенными исто¬
рическими периодами.
Такой же лишь относительно-верный характер имеет деление паук на
отвлеченные, или теоретические, и прикладные. Можно, раз¬
умеется, указать прикладные науки, которые стоят на грани науки и искус¬
ства и использовывают практически выводы более абстрактных паук, напри¬
мер, техническая химия, животноводство, судопроизводство. Все это прикладные
отрасли знания по отношению к теоретической химии, зоологии, юриспруден¬
ции. С этой точки зрения, по отношению к социологии такой «прикладной»
наукой является социальная политика» Вспомшш, однако, что каждая
МАРКСИЗМ И МИРОВОЗЗРЕНИЕ ПРОЛЕТАРИАТА
21
научная теория создается лишь путем постоянной проверки ее методов на
практике, па опыте, что только таким путем теория и создается. Отметим,
с другой стороны, что в каждой прикладной науке имеется и своя теория:
свои методы животноводства, судоустройства и т. п. II тогда-то различие
между «чистой» теорией и презренной практикой, которое так любят проводить
некоторые буржуазные ученые, покажется чрезмерным и не отвечающим постоян¬
ной связи, которая имеется в науке между теорией н практикой. В действи¬
тельности и наиболее как будто бы отвлеченная паука, какой является, на¬
пример, философия, может стать мощным оружием нашей практической борьбы.
Таким оружием и является для пролетариата его марксистская философия—
диалектический материализм.
5. Марксизм и мировоззрение пролетариата. Марксизм
и ленинизм.
Прежде чем перейти к более детальному разбору философской
п социологической теории марксизма, необходимо предварительно, хотя
бы в самой общей форме, указать ту тесную связь, которая существует
между нимп и мировоззрением рабочего класса. Эта связь — продукт
самого исторического развптпя, которое необходимо поро¬
дило как передовой класс, строящий общественную жнзнь на новых
началах, так и ту научную теорию революции, которой он руко¬
водится в своей борьбе и в своем строительстве. Марксизм—и в его
философии, и в его социологии, и в его экономической теории—близок
пролетариату не только потому, что К. Маркс и Ф. Энгельс, авторы
теории, были одновременно революционными вождями пролетариата;
скорее, наоборот,—как его вожди, они выработали его научное миро¬
воззрение. Корин органической связи между воззрениями пролетариата
и марксистской теорией лежат гораздо глубже и окончательно могут
уяснигься поэтому лишь после обстоятельного рассмотрения последней.
Однако и сейчас уже можно наметить общие основные черты,
характерные как для воззрений рабочего класса, так и для научной
теорпп марксизма.
Прежде всего, теория исторического материализма является наи¬
более передовым революционным научным мировоззрением, объектив¬
но и беспристрастно вскрывающим как основы, так и различные от¬
рицательные стороны общественной жизни. Пролетариат — наиболее
революционный общественный класс современности — заинтересован в
наиболее беспристрастное рсвещении этих сторон и элементов. Истори¬
ческий материализм исходит при объяснении общественно-исторических
явлений из материальных условий жизни и условий человеческого
труда. Рабочий класс участвует в создании материальной стороны со¬
временной общественной жизни, и эта материальная сторона, равно как
22
МАРКСИЗМ КАК МИРОВОЗЗРЕНИЕ II ОБЩЕСТВЕННАЯ ТЕОРИЯ
и условия его труда являются для него, как класса производителей,
паиболее близкими и важпыми. Затем исторический материализм рассма¬
тривает все явления бытия и сознания, в частности общественную
жизнь, в их изменении и развитии, и предвидит гибель и уничтоже¬
ние современных общественных форм. В изменении современной обще¬
ственной жизни кровно заинтересован пролетариат, для которого настоя¬
щие условия менее всего являются чем-то «вечным» и «священным».
И, наконец, марксистская социология тесно связывает теоретическое
познание с опытом массовой практики и с практическим его примене¬
нием; как мы уже говорили, она дает место непосредственным практи¬
ческим выводам для политической деятельности н борьбы. Такая по¬
стоянная проверка теории на практике и практическое применение
теории—отличительные черты тесно связанного с практической дей¬
ствительностью н трудом рабочего класса. Все указанные черты сбли¬
жают воззрения рабочего класса с- теорией исторического материализма
п делают из марксизма пролетарское научное мировоззрение.
Но может возникнуть вопрос: разве не слышим мы сейчас часто,
что таким теоретическим оружием современной пролетарской борьбы
является ленинизм? Не правильнее ли было бы заменить марксизм
ленинизмом, считать, может быть, что учение Маркса принадлежит
прошлому рабочего класса, учение же Ленина—это его настоящее?
Ведь марксистами называют себя и соц.-демократы и некоторые бур¬
жуазные ученые?
Здесь необходимо поэтому указать то органическое тожде¬
ство, которое существует между марксизмом—разумеется, не в оппор-
тунистском и не в буржуазном понимании, искажающем его револю¬
ционную сущность, но подлинным, революционным учением Маркса—
и ленинизмом. Ленинизм, это—тот же марксизм, но лишь на
более высокой ступени своего развития: у них одни и те
же научно-философские и социологические предпосылки, одна и та же
классовая пролетарская основа, одна и та же цель и средства политиче¬
ской борьбы. Ленинизмом мы называем современный революционный
марксизм, обогащенный всем опытом современной борьбы ра¬
бочего класса и изучением всех особенностей совремеппон нам
имперпалистпческой эпохи. Неправильно поэтому полагать,
как это делают некоторые, что марксизм является теорией, а ленинизм
практикой пролетарской борьбы, что лепннизм, это—«марксизм в дей¬
ствии». Несомненно, что деятельность Маркса и Энгельса протекала
в сравнительно более «мирный» период развития классовой борьбы,
дававший больше простора теоретической деятельности, нуждавшийся
нмепно в глубоком изучении основных законов капиталистического про¬
МАРКСИЗМ И МИРОВОЗЗРЕНИЕ ПРОЛЕТАРИАТА
23
изводства. Но н у них разработка теоретических проблем, в конечном
счете, всегда предопределялась практическими потребностями борьбы
рабочего класса; и их философско-социологические воззрения выковы¬
вались в неустапной революционной практике, в революционном опыте
масс. С другой стороны, учение «практика» Ленина впитало в себя
все решительно моменты пролетарского мировоззрения: п философские,
и социологические, и экономические, и полптическпе. Еслп у Ленина
мы находим более детальное освещение вопросов организации, стратегии
и тактики пролетариата, то это потому, что такого освещеппя пх требо¬
вали новые условия усложнившейся борьбы, ныне перешедшей в реши¬
тельную схватку. Зато без всей подготовительной работы, проделанной
Марксом н Энгельсом по изучению экономической п классовой структуры
общества в более «мирный» период борьбы,—без этой основы, из кото¬
рой исходил в своих выводах Ленин, без этого накопленного опыта
пе было бы и ленинизма как теории современной борьбы и строитель¬
ства рабочего класса. Разумеется, ленинизм содержит н ряд новых мо¬
ментов, по сравненнщ с работами Маркса и Энгельса; эти новые, допол¬
нительные проблемы н пе выдвигались современной Марксу и Эпгельсу
эпохой. Но они внесены Лениным в революционный марксизм путем
приложения к новым общественным явлениям того же марксист¬
ского, дпалектпко-материалпстического метода.
Ленинизм не может и не должен поэтому рассматриваться совер¬
шенно обособленно от марксизма—его философской, социологической,
политико-экономической сердцевины, его корней, его истоков, и в равной
степени совершенно неправильно было бы, приводило бы к целому ряду
искажений рассмотрение сейчас марксизма как чего-то обособленного от
ленинизма, без ленинизма. Это было бы равносильно тому, как если бы
мы ограничили изучение современной теории органической эволюция
одними достижениями Дарвина, а в области физики говорили бы об
атомах, не упоминая о завоеваниях электронной теории. Современный
марксизм можно изучать только как ленинизм: на данной
ступени своею развития, в современную нам эпоху, марксизм ста¬
новится ленинизмом. Но по той же самой причине этою совре¬
менного пролетарского воззрения нельзя понять н глубоко усвоить, эту
вершину горы нельзя считать прочно завоеванной, не пройдя предва¬
рительно долгого пути по тернистым фплософско-социологнческнм тро¬
пам всею тою мощною юрною массива, который именуется марксизмом.
ГЛАВА ВТОРАЯ.
ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ.
1. Опыт—источник познания. Объективизм и субъективизм.
Для того чтобы отчетливо разобраться в методах исторического
материализма, необходимо сначала рассмотреть те общие предпосылки,
из которых исходили Маркс и Энгельс в деле научного исследованпя.
Главным источником познания для Маркса являются наблюдение,
опыт; наше познание должно быть опытным, эмпирическим познанием.
Настоящим родоначальником всей опытной науки новейшего времени,—
говорит он еще в одной из своих ранних полемических работ,—был
Бэкон... По его учению, нас не могут вводить в заблуждение наши
внешние чувства, являющиеся единственным источ¬
ником знания. Наука есть учение об опыте. Она состоит
в применении рационального метода к данным, доставляемым внешними
чувствами. Наведение, анализ, сравнение, наблюдение,
эксперимент — главные условия рационального мето¬
да»1). О том же читаем мы в предисловии к первому тому «Капи¬
тала»: «физик или наблюдает процессы природы там, где они
проявляются в наиболее отчетливой форме и иаименее затемняются
нарушающими их влияниями, или же, если это возможно, про¬
изводит эксперимент при условиях, обеспечивающих ход про¬
цессов в чистом виде», И общественное развитие Маркс рассматривает
*жак естественпо-историческйй процесс»: и здесь, стало быть, опыт—
основной источник познания.
Опыт—это знание об окружающем мире, которое доставляют нам
внешние чувства,—наблюдение, если это возможпо, сопровождаемое
экспериментом, т.-е. изменениями, вносимыми наблюдателем в условия,
в которых протекает данное явление,—таковы главные средства по¬
знающего человека, с помощью которых происходит накопление опыта.
Э К. Маркс. Святое семейство.
ОПЫТ—ИСТОЧНИК ПОЗНАНИЯ. ОБЪЕКТИВИЗМ И СУБЪЕКТИВИЗМ
25
Однако чистое «созерцание» явлений, пассивное восприятие цами впе¬
чатлений внешнего мира,—такой эмпиризм не дает освещения
связей и зависимостей, которые существуют между явлениями.
А ведь каждая познаваемая вещь, каждое наблюдаемое явление суще¬
ствуют не изолированно. Они связаны тысячью нитей с другими вещами
и явлениями, и все свойства и стороны вещей выступают перед нами
только в этих связях и отношениях. Если бы наше познание огра¬
ничилось пассивным восприятием, мы получали бы полный хаос в наших
впечатлениях, а не действительное познание многообразных свойств
вещей. Да такой чистый эмпиризм, как мы знаем, и невозможен:
восприятие явлений всегда предполагает какую-либо охватываю¬
щую, обобщающую их точку зрения. Вот почему, как указывает Маркс,
познание не ограничивается данными, доставляемыми внешними чув¬
ствами; оно состоит в применении к этим данным «рацпональпого ме¬
тода»: наш разум помогает нам группировать, обобщать впечатления,
ориентироваться в данных внешних чувств. Познание—не пассивный,
но активный процесс: мы не только получаем воздействия от
внешнего мира, но и сами воздействуем на него, и в таком нашем
взаимодействии с внешним миром мы его и познаем. Рациональный
момент привносится нами уже в самом процессе наблюдения: так,
наблюдение процессов природы физиком должно происходить «там,
где они проявляются в наиболее отчетливой форме
и наименее затемняются окружающими пх влияниями». Наблюдатель,
стало быть, не просто пассивно воспринимает внешние явления, но
сознательно производит выбор условии наблюдения. Однако такое от¬
четливое наблюдение независимых от пас процессов не всегда вполне
возможно вследствие затемнения их окружающими влияниями. Чтобы
избежать такого нарушения чистоты процесса, наблюдатель идет еще
дальше: «если это возможно, производит «эксперименту ставят
наблюдаемые явления или процесс в такие искусственные условия, пря
которых они проявились бы наиболее «в чистом виде».
Но если даже самое простое наблюдение—не говоря уже об экспе¬
рименте—содержит в себе кое-что, привносимое самим наблюдателем,
и не ограничивается данными внешних чувств, то, спрашивается, южво
."" говорить об опыте как об единственном источнике познания?
Можно, если только мы примем во внимание, что наш опыт нако¬
пляется, что та или иная точка зрения, преднаходнмая в созиамн
наблюдателя и прилагаемая нм к чувственным данным, сама есть ре¬
зультат предыдущего опьгга. Но этого мало. Выбор условий и формы
наблюдения вовсе не должеи зависеть от нашего произвола: он зависит
от того, в каких условиях данное явление само по себе отчетливее,
2f> ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
полнее всего протекает. Стало быть, рациональные приемы
наблюдения навязываются нам каждый раз самой
природой, самими свойствами наблюдаемого предме¬
та,—свойствами, от нашего желания и вообще от нашего сознания
независимыми.
Последнее обстоятельство и делает наше познание вещей непред¬
убежденным, беспристрастным, обусловленным самими познаваемыми
объектами (предметами),—объективным. Объективизм, пли «объ¬
ективный метод», есть именно тот путь познания, при котором все его
содержание, а равно и все методологические приемы и
формы позпания предопределяются характером, свойствами и зако¬
номерностями, присущими самим познаваемым явлениям х). И, наоборот,
субъективным будет тот метод, тот путь познания, когда, раз¬
умеется, мы познаем те же по содержанию явления, но самый под¬
ход к ним, их группировка-, их обобщение, их оценка не вытекают
из свойств познаваемых явлений. Они привносятся нами от нашего
произвола, от наших, быть может, необоснованных оценок, от наших
не обусловленных самими предметами представлений о «должном», «нрав¬
ственном» или «целесообразном». Конечно, всякое позпание, хотя бы
и самое объективное, осуществимо только при помощи человеческого
сознания, а последнее никогда не бывает в полной мере «чистой до¬
ской» (tabula rasa). Всегда в созиаипи наблюдателя имеются пе-
которые точки зрения, может быть, и ошибочные и недостоверные,
некоторые предположения или представления о данных явлениях, с
которыми он подходит к наблюдению. Далее, мысли и чувства дру¬
гих людей мы познаем, пользуясь аналогией с тем, что происходит
в нашем собственном сознании. Одним словом, самый объективный
исследователь вынужден рассматривать явления сквозь призму своего
«субъекта». С этой точки зрения, самое объективное познание содер¬
жит в себе некоторую долю «субъективности». И, тем не менее,—в пре¬
делах возможного достижения для человеческой организации
и для современных условий развития знания, — постольку оно будет
объективным. Если только и в методах своего познания и в своих пред¬
варительных оценках явлений мыслящий человек исходит из свойств
самих вещей, следует движению и развитию объективного, предметре;...
мира; если и отправные точки зрения мыслителя представляют резуль¬
тат его собственного или общественного накопленного опыта, точно
1) Ср. у Лешша: «Объективизм: категории мышления ие пособие чело¬
века, а выражение закономерности и природы и человека». (Копспект «Науки
логики» Гегеля.)
ОПЫТ—ИСТОЧНИК ПОЗНАНИЯ. ОБЪЕКТИВИЗМ И СУБЪЕКТИВИЗМ
27
гак же следовавшего лишь объективным свойствам, объективным зако¬
нам и объективному движению вещей; если, наконец, пользуясь в нуж¬
ных случаях самонаблюдением и устанавливая известное соответствие
между течением наших мыслей, чувств п наших действии и однородными
действиями и сознанием других людей, мы и здесь будем объективны,
т.-е. установленное и практикой проверенное соответствие будет их
действительным, постоянно имеющим место, объективным соответствием.
Но здесь можно встретить такого рода возражение. Ведь наше
познание, как это уже выяснялось, отнюдь не преследует чисто тео¬
ретической цели—познания вообще, но тесно связано с нашей практи¬
ческой деятельностью, с нашим «овладеванпем» миром. Ведь даже
самая отвлеченная наука, в конечном счете, находит себе практиче¬
ское приложение или, во всяком случае, она предопределяет дальней¬
шие шаги научной практики, ход научных исследований и т. п. Иссле¬
дователь, изучающий явления, ставит себе всегда определенные
цели: поэтому он не обязан изучать предметы со стороны всех их
многочисленных связей с окружающим миром, но сосредоточивает свое
внимание лишь на определенных сторонах явления. Если я занят добы¬
ванием из каменноугольного дегтя краски ализарина, то я не стану
изучать того, как этот самый деготь в свою очередь получается из
каменного угля. Поскольку в данный момент для меня особенно важно
рассматривать профсоюзы как школу коммунизма, я не стану рассма¬
тривать иных, возможных задач профсоюзов. Выходит, что ученый пли,
скажем, общественный деятель, изучая объективный мир, действует
одновременно и «субъективно», преследуя важные для него, пред¬
намеренно поставленные им цели, выбирая нужные ему связи явлений.
Особенно сказывается это при изучении общественных явлений, кото¬
рые ведь состоят пз человеческих действий, отражающих «субъектив¬
ные» чувства, помыслы и желания людей: как тут обойтись без «субъ¬
ективных» оценок!
Мысль сама по себе правильная, но эти доводы вовсе пе напра¬
вляются против объективного характера нашего познанпя. Ведь ученый,
добывающий ализарин, изучает уже не каменноугольный деготь сам
по себе в целом, а объективно совсем другое явление,
именно—переход некоторых составных частей деггя в красочное веще¬
ство. Методы выделения краски из деггя ведь не подбираются им
произвольно, но отражают объективные свойства деггя. Ведь
профсоюзы и объективно в переживаемую эпоху представляют из
себя школу коммунизма, и эта их задача объективно выпячи¬
вается и перевешивает остальные. А то, что добыть краску важно
для исследователя, составляет ею цель, и деготь он изучает именно
28
ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
с этой стороны, что объективная роль профсоюзов сделала для Ленина
важным рассмотрение их с этой именно стороны,—все это вовсе нпчего
не изменяет в объективном методе изучения и познания ими этпх явле¬
ний. Точно так же обстоит дело и с каждым объективным общественным
мыслителем: его по видимости «субъективные» оценки также входят
составной частью в объективное общественное развитие, из него вы¬
текают п не стоят вне этого развития. Представим себе, с ДрУг°й
стороны, такого общественного мыслителя, который стал бы искать
в общественной действительности перспектив ближайшей революции п
при этом—поскольку революция для него желательное явление
стал бы оставлять без внимания все объективные моменты, говорящие
о некотором замедлении хода этой революции, пли, скажем, видел бы
лишь общие тенденции революции, но оставлял бы без внимания свое¬
образие ее отдельных этапов. Вот тут проявился бы самый вредный
для дела революции субъективизм : именно изучение хотя бы одних
тех моментов, которые важны для понимания хода развития рсволю
цнп, напротив того, обязывает нас к самому объективному изучению
и прослеживанию пх развития.
В процессе познания действительности происходит вовсе не тольк
пассивное «созерцание», но непрерывное взаимодействие мвзкдУ
познаваемыми объектами и познавающим, ставящим себе практически
цели, суоъектом. Действительность,—разъяснял Маркс в своих те
сах о Фейербахе, должна поэтому рассматриваться как првД^ ^
практики субъекта, а его собственная деятельность—в том чис^
и его познавательная деятельность—как предметная объектй
ная деятельность, т.-е. деятельность, протекающая в °^ъеКТ
ной связи вещей и зависящая поэтому от нее, хотя, в свою olie^e^0-
играющая в этой последней также определенную роль,
знающий и ставящий себе цели субъект не по своему произволу
ирает для себя ту точку зрения, с которой он рассматривает Я
ствптельность. Прежде веек,,-указывает Левин Ч.-познанне полез®
ШГ" Г*1 0В° OTP““" о^ежгввную истину, независ»«»
в. ельзя смешивать вопрос об объективной истине,
виевмой от субъекта, с вопрооо» о отражается ли зта объект®
ная истина нами сразу, целиком, или только с какой-либо стороны,
относительно. Затем, наша практическая деятельность отнюдь пе дол»
на отрываться от нашего познания вещей: нельзя поэтому пред
ставлять себе дело так, что человек сначала познает вещн
1) Ср. здесь и далее: «Материализм и эмпириокритицизм», Гос. изд.
1020 г., стр. 117, 118 и т. д.
ОПЫТ—ИСТОЧНИК ПОЗНАНИЯ. ОБЪЕКТИВИЗМ И СУБЪЕКТИВИЗМ 29
с различиых сторон, а потом уже рассматривает с практической
целью какую-либо одну сторону. В действительности же в процессе
практической деятельности, преобразования нами мира, и выступает
тот или иной объект нашего познания. Не по лашему про¬
изволу стакан из инструмента для питья вдруг превращается для пас
в пресс-папье, цо в нашей практической деятельности вполне возмож¬
на такая объективная связь условий, когда стакан начинает нас инте¬
ресовать с этой стороны, и тогда только мы п познаем его
важные в этом отношении объективные свойства: тяжесть и т. д. То
же ц в общественном познаннн. И здесь практическая оценка, вносящая
как будто некоторый «субъективизм», ничего, однако, не изменяет
в объективном методе нашего познания. Как разъяснял Ленин, обще¬
ственный мыслитель должен становиться на определенную партий¬
ную точку зрения, но он тем самым только глубже п после¬
довательнее проводит свой объективизм, так как не
ставит себя выше классовых противоречий, но учитывает и свою
объективную роль в историческом развитый п в революцион¬
ной борьбе.
Мыслитель-революционер, считаясь, в первую очередь, с практи¬
ческими моментами общественной борьбы, обязан, помимо того, обо¬
зревать весь путь в целом, осознавать все основные тенденции обще¬
ственного процесса. Его «субъективная» оценка перспектив революции
и важнейших моментов сама должна обусловливаться пх объективным
развитием, вытекать из последнего. Очевидно, н в области обществен¬
ной жизни прежде всего «необходим объективный анализ про¬
изводственных отношений, образующих данную общественную форма¬
цию, исследование законов ее функционирования и развития» 1). И в
области политической борьбы «на каждой ступени развития, в каждый
момент тактика пролетариата должна учитывать... объективно не¬
избежную диалектику истории» 2). Все дело лишь в том, н а-
сколько последовательно проводится общественным мы¬
слителем этот объективизм. Рассматриваются ли нм сами человеческие
действия, «субъективные» помыслы, чувства и желания, как необходи¬
мая составная часть объективной общественной действительности. Или
же, под флагом так называемой объективности, общественное развитие
представляется им абстрактно, без классовых противоречий, без живых,
участвующих в нем, мыслящих, чувствующих и ставящих себе цели
людей. Марксистский объективизм — объективизм последов а-
*) Н. Ленин. Что такое «друзья народа» и т. д.
2) Его же. Сборник «Маркс, Энгельс, марксизм».
ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
тельный, возвышающийся в этом отношении и над односторонним
идеалистическим субъективизмом, исходящим в своих оценках от пред¬
ставлений о «должном», и над не менее односторонним, узким, фата¬
листическим объективизмом «чистых» теоретиков, ставящих себя выше
общественных классов и общественной борьбы, в действительности же,
в своих якобы «объективных» оценках, страдающих неиеиьшп м
субъективизмом.
Необходимость применения в естественно-научной области объективного
метода никем сейчас не оспаривается. Несколько иначе обстоит дело с обще¬
ственными науками: здесь неоднократно делались—да и сейчас делаются—
попытки ввести, на-ряду с объективным методом, и метод субъективный, без
которого якобы не могут быть оценены должным образом исторические события.
Еще Маркс вел в 40-х годах прошлого столетия борьбу с суоъективизмом
братьев Бауэров, видевших в истории развитие спекулятивной «идеи» и ис¬
ходивших из этой «идеи» в своем историческом изображении. В противопо¬
ложность им Маркс всегда оставался последовательным объективистом, рассма¬
тривавшим общественный процесс «как естественно-исторический процесс». Но
одновременно Маркс боролся и с «так называемым объективным нисапием
истории» современных ему немецких историографов, которое «заключалось именно
в том, чтобы рассматривать исторические отношения отдель¬
но от деятельности» («Немецк. идеология») 1). Как писал о его методе
один русский критик, с удовлетворением цитируемый самим Марксом. «Для
Маркса важно только одно—найти закон явлений, исследованием которых
он занимается... Общественным движением... управляют законы, не только
не находящиеся в зависимости от волн, сознания и намерения человека, но
самц еще определяющие его волю, сознание и намерение...
Не идея, а внешнее явление одно может служить критике исходным
пунктом. Критика будет заключаться в сравнении, сопоставлении и сличении
факта не с идеей, а с другим фактом»2).
Явлением, аналогичным субъективизму Бауэров, явилась в S0-X-- х тодах
русская субъективная социологическая школа (И- авров,
. Михайловский, Н. Кареев), бывшая теоретическим выражением революцион
ного народничества. Понимая прогресс как «воплощение в общественных фор
мах истины и справедливости», П. Лавров писал: «Объективный элемент в
области этики, политики и социологии ограничивается действиями личности,
о ществеиными формами, историческими событиями. Они подлежат объектив¬
ному описанию и классифицированию. Но чтобы понять их, надо
рассмотреть цели, для которых действия личностей составляют лишь
средства цели, которые воплощаются в общественных ФоР*№ Дели,
которые вызвали историческое событие... Следовательно, нходя в иссле-
1) Аналогичпое мнение высказывает позже Маркс и о «профессорской форме»
полит, экономии, которая и приступает к делу «исторически» и с мудрой уме¬
ренностью собирает везде «лучшее»j для нее «дело не в противоречиях,
а в юолноте, все системы обездушены, во всех системах отломано острие» и т. д.
(«Теории прибавочп. стоимости», т. III.)
2) К. Маркс. Капитал, т. I. Предисл. ко 2 изд. Гос. изд. 1920 г.
ОПЫТ—ИСТОЧНИК ПОЗНАНИЯ. ОБЪЕКТИВИЗМ И СУБЪЕКТИВИЗМ
31
довапие, эти явления принуждают употреблять субъективный метод»... «Прихо¬
дится прилагать к процессу истории субъективную оценку, т.-е., усвоив, по
степени своего нравственного развития, тот или inioii нравственный
идеал, расположить все факты истории в перспективе, по
которой они содействовали или противодействовали этому идеалу, и на первый
плац истории выставить, по важности, те факты, в которых это содействие
или противодействие выразилось с особенной яркостью» х). Ему вторил Н. Ми¬
хайловский, критикуя у марксистов их объективизм: «Кроме истинности, до¬
статочной для естествоиспытателя, предвзятое мнение социолога должно
отразить в себе его идеал справедливости и нравственности»... «Нет абсо¬
лютной истины, есть только истина для человека... С объективной точки зрения
все истины равны. Выбор между истинами, т.-е. отделение истин полезных от
бесполезных, нужных от ненужных, обязательных от необязательных—дело,
очевидно, субъективного метода» 2). Познание «истины» (причин, законов) таким
образом отделялось русскими субъективистами от познания «справедливости»
(целей): историческое познание понималось, в отличие от познания естественно¬
научного, как познание телеологическое, устанавливающее цели и ценности.
И здесь они повторяли только зады философской теории, ведущей свое происхо¬
ждение еще от Канта. В дальнейшем эта теория была особенно усердно про¬
поведуема видными представителями западно-европейской буржуазной филосо¬
фии, неокантианцами Г. Риккертом и В. Виндельбапдом. Правда, Рпккерт
(в «Границах естественно-научного образования понятий») не называет своего
метода изучения общественных явлений субъективным и даже, наоборот, про¬
возглашает его «высшую объективность», но именно оп и устанавливает ука¬
занное отличие «исторического понимания» от «естественно-научного»: «Исто¬
рическое... не поддается естественно-научному пониманию не нотому, что оно
есть продукт свободных существ, но лишь потому, что оно должно быть изобра¬
жено в своей индивидуальности»... «В истории принимается во вни¬
мание лшпь отнесение объектов к общепризнанным ценно¬
стям, благодаря которому в них общеобязательно для всех отличаются суще¬
ственные составные части от несущественных»... «А это может сделать лишь
субъект, который сам проявляет отношение к цели как к некоторой цен¬
ности». Неудивительно, что нежность к субъективному методу проявляют и те
буржуазные философы, которые полагают, что познание объективной истины
вообще недостижимо для нашего познания; что поэтому в науке не идеи, мысли
необходимо согласовать с фактами, с действительностью, но достаточно эти
мысли согласовать без противоречий между собой. Субъективное
убеждение, а не объективная истина, объявляется ими целью научного познания
(Мах н др.). Мы увидим в дальнейшем, что такая точка зрения связана с не¬
материалистическим представлением о пределах нашего познания.
Русские ученики Маркса вели в свое время упорную борьбу о субъектив¬
ными социологами, показывая весь недиалектический, метафизический характер
производимого ими отрыва сознания мыслителя (его целей, ценностей) от по-
внаваемьгх этим последним закономерных общественных отношений—«справедли¬
вости», «истины» и т. п. Но в равной степени боролись они и против совре¬
менного нм непоследовательного, фаталистического «объективизма» некоторых
*) П. Лавров. Задачи позитивизма и их решение. «Историч. письма».
2) II. К,. Михайловский. Что такое прогресс?
32
ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИЙ
«легальных марксистов» (типа II. Струве). Последние точио так же производили
этот разрыв между сознанием исследователя и общественной действительностью,
но, в противоположность субъективистам, они рассматривали одни отвлеченно
воспринимаемые ими общественные закономерности капиталистического разви¬
тия, не исследуя общественных противоречий, не уста иавливая своего отно¬
шения к тем или иным борющимся классам. Такой «объективизм» представляет
только иную разновидность субъективизма: якобы «объективно» изображая
неотвратимые законы капитализма, «легальные марксисты» становились его апо^
логетами. Неясность,—писал Г. В. Плеханов,—«заключается в самом про¬
тивопоставлении закона желанию изменить его действие.
Раз явилось у человечества подобное желание—оно само составляет факт из
истории его умственного развития, и закон должен охватить этот факт, а ее
приходить, о ним в столкновение»... Иначе мы «придадим закону какой-то мисти¬
ческий оттенок, превратим его в какой-то фатум... Фатализм вообще
нередко идет рука об руку с самым крайним субъективиз¬
мом. Фатализм сплошь и рядом объявляет неотвратимым законом истории свое
собственное настроение»... «Отличительная черта «субъективных» мыслителей,—
по словам Плеханова,—заключается в том, что мир должного, мир
«истинного и справедливого» стоит у них без всякой связи
с объективным ходом исторического развития: здесь—«должное»,
там—«действительное», и эти области отделены одна от другой целой про¬
пастью»... Между тем «точка зрения исследователя определяется самим хара¬
ктером формы и содержания». «С точки зрения Маркса, невозможно противопо¬
ставление «субъективных» взглядов личности взглядам толпы, большинства,
как чему-то объективному. Толпа состоит из людей, а взгляд всегда «субъ¬
ективен»... Объективны не взгляды толпы,—объективны те отношения, в при¬
роде или в обществе, которые выражаются в этих взглядах. Критерий истины
лежит не во мне, а в отношениях, существующих вне меня... Там, где
историку приходится изображать борьбу противоположных общественных сил,
он неизбежно будет сочувствовать той или другой... В этом отношении
он будет субъективен, независимо от того, сочувствует ли он мень¬
шинству или большинству. Но такой субъективизм не помешает
ему быть совершенно объективным историком, если только оп
не станет искажать те реальные экономические отноше¬
ния, на почве которых выросли борющиеся общественные силы» *). О том же
читаем мы и в ранних работах В. И. Ленина: «Социолог-субъективист, пачипая
свои рассуждения якобы с «живых личностей», на самом деле начинает с того,
что вкладывает в эти личности такие «помыслы и чувства», которые считает
рациональными; потому что, изолируя свою личность от конкретной обще¬
ственной обстановки, он тем самым отпял у себя возможность изучать действи¬
тельные их помыслы и чувства))... А между тем «помыслы и чувства выра¬
зились уже в действиях, создал.и определенные обществен¬
ные отношения». ...«Социолог-материалист, делающий предметом своего
изучения определенные общественные отношения людей, тем самым уже
изучает и реальные личности, из действий которых и слагаются эти отно¬
шения». Поэтому у марксистов, как последовательных объективистов, «действия
*) Г. Плеханов. К вопросу о развитии монистического взгляда па исто¬
рию. М. 1919 г., стр. 33, 34, 42, 71, Щ.
ОПЫТ—ИСТОЧНИК ПОЗНАНИЯ. ОБЪЕКТИВИЗМ И СУБЪЕКТИВИЗМ
33
«живых личностей» в пределах такой общественно-экономической формации-
действия, бесконечно разнообразные и, казалось бы, не поддающиеся никакой
систематизации, -обобщены и сведены к действиям групп личностей,
к действиям классов, борьба которых определяет развитие общества» 1j. На¬
ряду с этим Лениным проводится резкая грань между объективистом-фатали-
стом и объективистом-материалистом — марксистом. «Объективист говорит о
необходимости данного исторического процесса; материалист констатирует
с точностью данную общественно-экономическую формацию и порождаемые ею
антагонистические отношения. Объективист, доказывая необходимость данного
ряда фактов, всегда рискует сбиться на точку зрения анологета этих
фактов; материалист вскрывает классовые противоречия и тем самым опре¬
деляет свою точку зрения. Объективист говорит о «непреодолимых историче¬
ских тенденциях»; материалист говорит о том классе, который «заведует»
данным экономическим порядком, создавая такие-то формы противодействия
других классов. Таким образом материалист, с одной стороны, последова¬
тельнее объективиста и глубже, полнее проводит свой объ¬
ективизм. Он не ограничивается указанием на необходимость процесса, а вы¬
ясняет, какая именно общественно-экономическая формация дает содержание
этому процессу, какой именно класс определяет эту необходимость...
С другой стороны, материализм включает в себя, так сказать, партий¬
ность, обязывая при всякой оценке события прямо и открыто становиться
на точку зрения определенной общественной группы»2).
Таким образом в марксизме находят свое диалектическое «прими¬
рение»,' а вместе с тем и свое «отрицание», обе односторонности: фа¬
талистический объективизм и субъективизм — обе на почве после¬
довательного объективизма, диалектического материализма.
Ленин, в своей полемике с «объективистами» типа П. Струве, обозначает
марксистский объективизм как материализм; и действительно, материа-
лизм — наиболее последовательный объективизм, так кац и собственный «с у б ъ-
ект» рассматривается в нем как объект, включается в объектив¬
ную действительность. Однако в самом этом «субъекте» исторически происходит
известное отграничение деятельности человека от сознания им
этой деятельности, известное их «раздвоение». По мере усложнения
общественных связей и общественного разделения труда деятельность людей
в своих общественных последствиях — в тех общественных отно¬
шениях, которые этой деятельностью создаются,—перестает охваты¬
ваться целиком, полностью связанным с нею сознанием. Действия лю¬
дей остаются сознательными действиями, но общественный результат,
к которому они приводят, не осознается, он создается людьми—в этом
смысле — бессознательно. Если бы человеческое сознание полностью
охватывало эту протекающую в форме сознательных действий деятель¬
ность людей, то их субъективная точка зрения совпадала бы с объективной:
хотя и тогда сознание людей ле было бы тождественно Угс деятельности, как то
l) Н. Ленин. Экономическое содержание народничества. Собр. соч.. т. П.
Сравни полемику Ленина с А. Богдановым об «объективной нстеяе, незавн-
c.'ff'ini от субъекта». («Материализм н эмпириокритицизм».)
*!) Там же.
I
Курс теории исторического иатервализка 3
34 ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
думают идеалисты; оно лишь отражало бы полностью, с своей специфической
стороны, для нас эту деятельность. Поскольку, однако, сямо общественное
развитие приводит к такому разграничению субъекта-сознанпя и субъекта-дея¬
тельности, то и метод, отражающий лишь объективные свойства вещей, мате¬
риалистический объективизм, разграничивает пх в своем рассмотрении
общественной жнзнн. Марксизм рассматривает, в первую очередь, те обществен¬
ные связи и отношения, в которым приводит совместная деятельность лю¬
дей, не охватываемая их общественным сознанием, а затем уже те созна¬
тельные формы, в которых эта деятельность протекает и которые пред-
обусловлены самой общественной обстановкой этой деятельности. Отсюда—мето¬
дологическое разграничение «базиСчТ» п ^надстроек», общественно-экономического
содержания п его идеологических форм в теории исторического материализма.
Этим самым разрешается и вопрос, можно ли вообще объективно рассматривать
человеческое сознание: ее вносим ли мы прп изучении своего собственного со¬
знания совершенно неизбежную долю субъективизма. Разумеется, характеризуя
сознание других людей, мы не можем совершенно обойтись и обычно не обхо¬
димся без аналогий о нашим собственным сознанием: но мы нисколько не по¬
грешим против объективности, если только и наше собственное сознание будем
рассматривать не абстрактно, но с точки зрения его связей с окружающей
средой, в его отношении к среде, в обусловленности его темп обще¬
ственными отношениями, к которым ведет пе охватываемая отдельным челове¬
ком его собственная деятельность. «Мое отношение к моей среде есть мое
сознание» — этой ранней формулировкой Маркса п Энгельса предопреде¬
ляется и характер материалистического объективизма по отношению к сознанию.
2. Каузальность, детерминизм, монизм познания.
Объективизм познанпя, в его правильном, марксистском пони¬
мании таким образом-отнюдь не означает нп того, что мы должны отно¬
ситься безучастно к познаваемому миру или не вправе выделять из
него наиболее важные для нас в том пли ином отношении моменты,
нн того, например, что мы не должны выражать наши симпатии цш
антипатии различным сторонам изучаемого общественного развития.
Объективность познания гарантируется уже тем, что наш метод иссле¬
дования и объяснения явлений сам является, как выразился в одном
месте Энгельс, «аналогом» изучаемых процессов; что понятия, в ко¬
торых мы познаем предметы, сами обусловливаются свойствами позна¬
ваемых предметов, формой и содержанием последних. Общий характер
нашего метода можно поэтому понять только исходя из наиболее
общих свойств самого познаваемого нами мпра: марксистский объекти¬
визм тесно связан с марксистским детерминизмом и непосредственно
вытекает из этого последнего.
Выше мы указали одно такое наиболее общее свойство бытия—•
движение, которое плотекает в самых различных и очень часто слож¬
ных формах в области и органической и неорганической природы.
КАУЗАЛЬНОСТЬ, ДЕТЕРМИНИЗМ, МОНИЗМ ПОЗНАНИЯ
35
«Первое,—говорит Энгельс,—что нам бросается в глаза при рассмо-
тоенни движущейся материи, это — взаимная связь отдельных
движений, отдельных тел между собой, их обусловленность
друг другом» 1). Каждое отдельное такое «движение»—все равно, будь
это поворот колеса, падение брошенного камня, трение спички о коро¬
бок пли развитие животного организма—не может совершаться обосо¬
бленно и не воздействовать на другие, связанные с движущимся телом
тела. Движение переносится на эти последние, вызывает в них
дальнейшие, ответные «движения»—сопротивление разбиваемого стекла,
вспышку огня, ассимиляцию питательных веществ п т. п. Таким обра¬
зом каждое явление обусловливается всей совокупностью предшествую¬
щих или сопутствующих ему явлений и само в свою очередь обусловли¬
вает течение явлений: здесь вызывая их, там вызываясь ими, оно
находится с ними в постоянном взаимодействии.
Наше познание, однако, не удовлетворяется тем, что мы устана¬
вливаем это всеобщее взаимодействие: мы изучаем далее условия, при
.которых возникает каждое отдельное явление, рассматриваемое
обособленно от других. Здесь мы начинаем различать, во всеобщем
потоке движений, движения, поскольку они сами воздействуют,
переносятся на другие тела, и те движения, которые в результате
этого получаются. «Если,—говорит Энгельс,—какое-нибудь движение
переносится с одного тела на другое, то, поскольку это движе¬
ние переносится активно, его можно считать причиной дви¬
жения, поскольку же оно перенесено, пассивно,—результа¬
том»... «Чтобы понять отдельные явления, мы должны вырвать их из
всеобщей связи и рассматривать их изолированным образом, а в таком
случае изменяющиеся движения являются перед нами—одно как
причина, другое —как действие»2). Ряды движений повторяются, за
«причинами» все следуют «действия», п в связи между «причиной» и ее
«действием», в их следовании, мы открываем некоторое постоян¬
ство, некоторую закономерность. Не следует, однако, думать,
что всегда, при всех условиях, какое-либо одно явление будет «при¬
чиной», а другое всегда вынуждено будет играть роль «следствия»,
или, точнее сказать, «действия» какой-либо причины. Выстрел, несо¬
мненно,—причина отлета птицы, но тот же выстрел, рассматриваемый
в другой связи, с другой точки зрения, сам является «действием»:
последствием движений в ружейном механизме. С другой стороны, по¬
х) Ф. Энгельс. Диалектика природы. «Архив Маркса м Энгельса», т. II,
стр. 23.
*) Там же, стр. 19, 27. Его же. Анти-Дюринг, М. 1924 г., стр. 72.
3*
36
ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
лет птицы может стать причиной нового выстрела. «Причины» и «дей¬
ствия» таким образом меняются местами. Но при повторении одного
п того же ряда явлений, в той же связи, мы будем одни из них—
в которых движение активно, переносится — постоянно обозна¬
чать как «причины» вторых, а другие, по отношению к первым, всегда
как их «следствия», или «действия». В этом и заключается каузаль¬
ная (причинная) точка зрения в познании: задача объективного по¬
знания заключается не в том, чтобы давать «чистое» описание
явлений, а в том, чтобы объяснить каждое явление его причи¬
нами, исходя из их взаимной связи. Каузальная точка зрения,
этот совершенно необходимый момент объективного познания, таким
образом отнюдь не привносится нами в познавательный процесс из
нашего сознания, из присущей якобы ему особой способности все упо¬
рядочивать, как это полагают философы скептики и кантианцы, она
неизбежно вытекает из самой объективной связи вещей,
обусловливается этой последней.
Взаимодействие форм мировой движущейся материи вот единственно
к чему можно «свести», как можно «определить» через что-либо другое причин-
пую связь вещей—это предельно широкое понятие. По ^словам Энгельса
ошибочно закреплять за вещами названия «причин», «действий» и т. п., если
предварительно не исходить из всеобщего взаимодействия явлений. «Только
исходя из этого универсального взаимодействия, мы приходим к реальному
каузальному отношению» *). Объективная, независимо от пас существующая,
причинная связь явлений отражается только приблизительно верно, не вполне
совершенно в наших представлениях о порядке следования явлений, о законе
их повторяемости и т. п. «Человеческое понятие причины и
следствия,—по словам Ленина,—всегда несколько упрощает
объективную связь явлений природы, лишь приблизительно отра
жая ее, искусственно изолируя те или иные стороны одного единого мирового
процесса» 2). Лишь по мере того, как в историческом развитии науки и фило¬
софии развивается сознание единства мира и всеобщей связи явлений, старое
понятие «причины» начинает все более соответствовать действи¬
тельно имеющей место объективной связи. Так, например, очень часто в осо¬
бенности это имеет место на заре научно-философского познания—причина
представляется антропоморфически (человекоподобно), к^к нек&я сила, стоя¬
щая позади явления и «извне» его порождающая, причиняющая. Далее
мы знаем целый период—до конца XVIII в.,—когда все явления объяснялись
содержащимися в них особыми «сущностями», «силами»: электрической «силой»,
магнитной «силой», органические явления—особой «жизненной силой» (в вита¬
1) Ф. Энгельс. Диалектика природы, стр. 27.
2) «Материализм и эмпириокритицизм», стр. 153. Ср. у Фейербаха:
«Порядок, цель, закон суть не более, как слова, которыми человек переводит
дела природы иа свой язык, чтобы понять их; эти слова не лишены смысла,
не лишены объективного содержания».
КАУЗАЛЬНОСТЬ, ДЕТЕРМИНИЗМ, МОНИЗМ ПОЗНАНИЯ
37
листических теориях) и т. д.—вплоть до легендарного всеобщего горючего
вещества — «флогистона».
Понятие «силы» в таком анимистическом, одухотворяющем его понимании
начинает постепенно вытесняться из естественных наук по мере того, как все
явления представляются как движение материи—движепие, которое перено¬
сится с одних тел на другие. Сейчас, если мы оставляем за активным дви¬
жением, за причинами наименование «сил», а их «действия», пассивное дви¬
жение, обозначаем как проявление силы, то мы придаем этим выражениям
уже иной смысл : под силой мы понимаем количественную измери¬
мость причиняющего, переносящегося движения, а в пассивном, перенесен¬
ном движении, в проявлении силы—видим меру, масштаб этого «причиняю¬
щего», активного движения. Таким образом, по словам Энгельса, только
«измеримость движения придает ценность категории силы. Без этого она не
имела бы никакой ценности» 1). Когда мы, например, говорим о силе, с какой
теплота расширяет тела, то имеем в виду количественное измерение этой пере¬
носящейся, особой формы движения. То же и в общественной теория: обще¬
ственные производительные силы — если говорить не об их материальных
условиях, а о возникающей в процессе взаимодействия средств производства
и рабочей силы производительной силе труда — эти силы, порождающие те
или иные общественные производственные отношения—не суть что-либо «иное»,
стоящее «вне» производственных отношений и их создающее. Они представляют
собой лишь измерительный масштаб, с количественной стороны устанавливаю¬
щий содержание той или иной особой общественной формы, количе¬
ственную характеристику особого каждый раз «качества» изменяющихся обще¬
ственных отношений.
Раннее антропоморфическое представление о причинной связи явле¬
ний, как о действии" «сил», возникает благодаря аналогии, проводимой
человеком с его собственной деятельностью, с его мускульной силой,
которая, как кажется нам, не переносится, а «извне» порождает дви¬
жение предметов. Все наши представления о причинной связи—как и
все наше познание вообще — развиваются в связи с человече¬
ской деятельностью и благодаря ей подтверждаются и укре¬
пляются. Уже одно правильное повторение явлений может дать начало
представлению об их причинной связн, но здесь еще нет проверки ее.
Поэтому сказать: «данное явление происходит после того-то» (post hoc)
еще не значит—«оно происходит вследствие того-то» (propter hoc).
«Иное дело,—указывает Энгельс,—когда мы находим также, что мы
в состоянии воспроизвести определенное движение, со¬
здав условия, прн которых оно происходит... и что мы можем
придать этому движению определенное заранее направление и размеры.
Благодаря этому, благодаря деятельности человека п со¬
*) Ф. Энгельс. Диалектика природы, стр. 19. «Сила так жевелнка,
как и ее проявление, ибо в них обеих совершается одно и то же движение»
(Ф. Энгельс. Анти-Дюривг, стр. 72).
38 ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
здается представление о причинности, представление о том, что
одно движение есть причина другого... Деятельность человека дает
возможность проверки причинности». Чиркая спичкой о коробок, мы
каждый раз подтверждаем, что трение порождает теплоту, и что сооб¬
щение сере высшей температуры ее воспламеняет. Правда, и здесь
может случиться отклонение от правила, ожидаемое действие может не
последовать, сппчка вдруг не зажжется. Но,—добавляет Энгельс,—
«именно это доказывает причинность, а не опровергает ее, ибо
при каждом подобном отклонении от правила можно, произведя соответ¬
ствующее исследование, найти его причину», например, сырость спичек
ит. п., «так что здесь собственно производится двойная проверка
причинности»... 1).
По мере укрепления наших представлений о всеобщем взаимодей¬
ствии явлений, их причинная связь предстает перед нами как непре¬
рывный поток единого содержания — мирового движе¬
ния, переходящего из одной своей формы в другую
форму. Твердые грани между причинами и следствиями (или дей¬
ствиями) в действительности отсутствуют, и мы лишь искусственно изо¬
лируем при рассмотрении эти связанные между собою, взаимно одна
другую обусловливающие, формы движения. Часто мы лишь потому
не замечаем такого перехода «причин» в свои «следствия», что н е-
вольно опускаем в мышлении и в речи ближайшие
звенья причинной цепи явлений и говорим об отдаленных
причинах. Так, например, говоря, что «засуха» причина неурожая, мы
берем слишком отдаленные друг от друга и отвлеченные явления; но
попробуем представить себе, что ближайшей причиной захирения того
или другого колоса является, недостаток питания и что питание само—»
не только условие, но и составной момент роста колоса, и тогда ясно
станет, что и здесь ближайшие причины переходят в свои действия.
Поэтому когда мы употребляем унаследованное нами от предыдущих
поколений выражение «причинная связь», то применяем его—как и выра¬
жение «сила»—уже не в прежнем «анимистическом» или «метафизиче¬
ском» смысле, но для обозначения гораздо более сложных взаимоотноше¬
ний между явлениями. Современная буржуазная философия предпочитает
на этом основании—с целью устранить якобы всякую метафизику—
вовсе но говорить о причинах, а говорить более отвлеченно об усло¬
виях того или другого явления, или употребляет еще более абстракт¬
ное выражение — «функциональная связь» между явлениями; одно явле¬
ние есть де функция другого.
*) Ф. Энгель о. Диалектика природы, стр. 29.
КАУЗАЛЬНОСТЬ, ДЕТЕРМИНИЗМ, МОНИЗМ ПОЗНАНИЯ
39
Такие внешне «научные» претепзип буржуазной философии, ее стре¬
мление вовсе изгнать из научной терминологии понятие «прнчиноой
связи»—основаны на отрицании ею тех объективных при¬
чинных связей, которые имеют место в природе и в обществе. Они
имеют своим источником скептическую фплософпю (главным образом
Юма), которая утверждает, что из «опыта» мы якобы вовсе не познаем
причинной зависимости явлений, а привносим это понятие из нашего
разума. В действительности же правильное опытное познание не¬
отделимо от практической деятельности; а в процессе по¬
следней проверяется и подтверждается как объективная, существующая
в вещах связь причин и следствий, та к и имеющее объективные корни
наше их разграничение. Наше познание причинной связи, как и самое
это понятие, быть может, еще несовершенно, но тем не менее вечное
раздвоенпе на причину и действие, при всем их внутреннем единстве,
их связи — оно существует объективно, независимо от на¬
шего сознания, в самих вещах. Причины и действия, несомненно,
взаимодействуют, взаимно «опосредствуют» одна другую, каждая при¬
чина уже в зародыше несет и свое действие; но тем не менее именно
причина каждый раз является исходным пунктом движения—его перво¬
начальным активным моментом. Нашей задачей поэтому должно быть
отнюдь не устранение термина «причинность», но лишь правильное
его истолкование.
Каузальной или причинной точке зрения на взаимозависимость между
явлениями с давних пор, однако, противопоставляется и с нею конку¬
рирует’ иная точка зрения, исходящая из целесообразности имею¬
щей место связи явлении,—телеологическая (телос—пель). С этой
последней точки зрения, всякое явление, имеет ли оно место в при¬
роде или в общественной жизни, представляется осуществляющим ту
или иную цель; правда, цель эта не всегда для нас понятна, но
в общем и целом она, согласно этому воззрению, приводит данное
явление к совершенствованию. Поэтому, говорят «телеологи», если мы
и устанавливаем в наблюдаемых явлениях связи, постоянства, законо¬
мерности, то связи эти должны нами рассматриваться ц излагаться не
сами по себе, но под углом зрения того, как осуществляются в нпх
некоторые высшие цели. Такое воззрение ведет свое происхождение от
религиозных представлений о «божественном промысле», который якобы
предустанавливает законы и пути мирового развития. Церковные писа¬
тели (начиная с «отца» церкви Августина), а вслед за ними и светские
авторы—в несколько более прикрытой форме—усердно прилагали телео¬
логию и к пониманию общественной жизни, которая изображалась ими
как путь греховных испытаний, ведущий к иному «царствр, к воздви¬
40
ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
жению «града господня» и т. п. Развившееся, под влиянием практи¬
ческих потребностей, изучение законов природы постепенно приводит
к тому, что телеологическая точка зрения видоизменяется: «цель» на¬
чинают искать уже не вне явлений, в них самих; целесообразный
характер того или иного явления объявляется внутренне этому явлению
присущей, пманентной целесообразностью. Пример такой внутрен¬
ней целесообразности—целбсообразное строение организма животных и
растений, где устройство каждою органа видимо оправдывается выпол¬
няемой им функцией. В таком виде это воззрение переносится зачастую
и на общественную жизнь (у так называемой «органической» школы,
в неокантианстве, в «субъективной» социологии и т. д.). Например,
приверженцы «субъективного метода» рассматривают общественное раз¬
витие не с точки зрения вызывающих его причин, но как осуществление
высшей цели, как «прогресс», «воплощение в общественных формах
истины и справедливости». «Где нет телеологии,—заявляют они,—там
не может быть и правил морали, а следовательно, ни порицания ни
одобрения»... 1).
Удар телеологии в естествознании нанес Дарвин, который указал,
что сама целесообразность строения организмов должна находить и
находит себе прпчинное объяснение: она объясняется не разумно¬
стью мировой организации, но гибелью неприспособленных к условиям
существования «нецелесообразно» построенных видов. Совершенно оче¬
видно, что ни природа ни общество—по крайней мере, из до сих нор
существовавших обществ—не могут ставить себе сознательные цели,
так как на это способен лишь одаренный сознанием человек. Правда,
общество, в котором господствовало бы полное согласие воль соста¬
вляющих его людей, могло бы осуществлять—в пределах материаль¬
ных условий—некоторые общие цели. Но именно такого общественного
согласия и не было во всей имевшей место и изучаемой нами обще¬
ственной жизни. Самое важное, однако, то, что телеологическая точка
зрения совершенно непоследовательно противопоставляет одно
другому—причинное объяснение явлений и их целесообразный харак¬
тер, отрывая одну сторону от другой. Нельзя отрывать вопрос, «для
чего» протекают те или иные действия людей или для чего нужны,
скажем, инфузории мерцательные реснички, от вопроса, «почему» эти
явления имеют место: делать это—значит или уже предполагать
вне самой связи явлений осуществляющую их разум¬
ную волю, или считать заранее, что «цель» не зависит от
условий, вызывающих явление. Вещь во всех отношениях—и в осу-
*) См. работы П. Лаврова, Н. Михайловского и др.
КАУЗАЛЬНОСТЬ, ДЕТЕРМИНИЗМ, МОНИЗМ ПОЗНАНИЯ
41
ществляемой ею «цели»—должна быть понята из вызывающих ее внеш¬
них п внутрешшх условий: всякое объяснение «почему»
охватывает поэтому п объяснение того, «для чего»
явление совершается. Когда мы выясним, почему целесообразно устрое¬
ны наши глаза, то этим самым установим и «для чего» они так
устроены. Если мы объясним, почему совершаются общественные дей¬
ствия люден и покажем, что они необходимо могут совершаться толь¬
ко в таком-то направлении, а не в ином, что в сознашш людей
внешние и внутренние условия могут вызвать только такую, а не
лную цель, то этим самым мы гораздо полнее и правильнее
объясним и ту цель, которую данные действия преследуют. Цель про¬
летарской борьбы—социализм—не есть нечто произвольно нами при¬
думанное, но она вытекает из самых условий современного развштгя
производительных спл. «Понятие цели, по словам Гегеля, равнозначаще
с простым определением самого предмета». Цель, это—только
иное, субъективное выражение для тех «конечных
причин», которые заставляют нае действовать, раз¬
умное осознание тех потребностей, которые обусло¬
вливают нашу волю. Но поставив наши цели н нашу волю в
зависимость от причинной связи явлений, мы этим самым приходим
к детерминизму.
Учение о внутренней целесообразности строения вещей было выдвинуто
еще древне-греческим мыслителем Аристотелем. По его взгляду, «форма» явле¬
ний—принцип построения их содержания—является вместе с тем той внутренней
целью («энтелехией») каждого явления, для осуществления которой вещи по¬
строены так, а не иначе. Воззрение это было унаследовано в дальнейшем
средневековой церковной схоластикой. Наивысшее развитие телеологический
взгляд получил у немецкого философа Лейбница, в теории, согласно которой
мир построен из изолированных сущностей, «монад»: каждая мопада предста¬
вляет из себя осуществление некоей внутренне ей присущей цели, и вся эта
иерархия низших и высших целей и образует мироздание. Однако та «цель»,
которая заставляет нас действовать, организм развиваться и т. п., очевидно,
есть вместе с тем и конечная причина этого действия, развития н т. д.
Так в идеалистической философии создается различие между «действующей
причиной» (causa efficiens), т.-е. причиной в нашем обычном понимании, п «ко¬
нечной причиной» (causa fînali), или целью. У известного предшественника
Дарвина—Ламарка, понятие внутренней цели играет также еще немалую роль.
У философов Канта и Гегеля, говорит Энгельс, эта «внутренняя цель означает
протест против дуализма», против вынесения «цели» за пределы явления. Но
Гегель уже «примиряет» эту кажущуюся непроходимой пр/угинодплпучлеп,
между «действующими» и «конечными» причинами—в понятии «взаимодействия \
Мировая движущаяся материя, во всех своих «взаимодействующих» формах—
вот истинная «конечная причина» вещей. «Мы не можем,—говорит Энгельс,—
пойти дальше познания этого взаимодействия, го5о позади вето нет ничего
42
ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
познаваемого. Раз мы позпали формы движения материи..., то мы познали ис-амсгё
материю, и этим исчерпывается познапие»...
В развитии каузальной точки зрения на окружающий нас мир можпо таким
образом различить ряд этапов, логических ступеней. Сначала в хаотическом
представлении о целом мы пачипаем выделять единичные явления, рассма¬
тривать их и в их «особенности» и в их «общпости»: таким путем мы уже
начинаем связывать эти отдельные явления между собой. Далее мы уста¬
навливаем между неустойчивыми явлениями более устойчивые, постоянные связи
или отношения. Таковы, например, общественные отношения, являющиеся
для Маркса основой, на которой им строится вся общественная наука. Связи
и взаимозависимости мы находим, однако, не только между отдельными явле¬
ниями, но и между отношениями их, если они охватывают однородные или
близкие явления. Эти связанные между собой и в этой связи отраженные
нашей о них рефлексией, настолько зависящие одни от других отношения, что
характер одного отражается на характере другого, Гегель назвал «рефлектив¬
ными» отношениями: таково, например, в экономике указанное Марксом отно¬
шение между производством и потреблением, каждое из которых заключает
в себе свою противоположность и между которыми совершается связывающее
их движение: и производство и потребление каждое совершается с помощью
и посредством другого, порождая свою противоположность. С такой точки зре¬
ния всеобщая связь явлений может быть представлена как цепь отношений,
взаимно обусловливающих одни другие и взаимно отра¬
жающихся одни в других. Но мы не довольствуемся установлением
такого взаимодействия, мы переходим к следующей ступени, к взаимодействию
на определенной основе: к причинному отношению, выделяя
активные — исходные — и пассивные — воспринимающие — элементы во
взаимодействующих явлениях. Наконец, мы замечаем, что и причииное отно¬
шение подчиняется общему правилу, повторяется: очевидно из всех частных
причинных отношений можно выделить более общее отношение, об¬
щую их формулу — закон. Устанавливая ряд закономерностей в причин¬
ной связи явлений, мы приходим к высшей ступени каузальности: к понятию
причинной закономерности, господствующей в природе и обществе.
Постоянство существующих в природе причинных связей, подчинен¬
ность их более общим формам—законам, причинная закономер¬
но с т ь—таков последовательный вывод из изучения причинной связи
явлений. Воззрение, что все познаваемое нами бытие строго подчинено
определенным причинным постоянствам, закономерностям, что все в
мире,—а стало быть, и наша собственная сознательная деятельность,—
«предопределено» характером господствующих закономерностей,
предобусловлено материальными, общественными и т. д. условиями,
в которых протекает явление, а потому оно происходит неизбежно и
необходимо,—это воззрение превращает последовательно проводимую
каузальную точку зрения в детерминизм. Термин этот ведет.свое
происхождение от средневековой эпохи, когда подымался чисто бого¬
словский вопрос: свободна ли человеческая воля в выборе своих
КАУЗАЛЬНОСТЬ, ДЕТЕРМИНИЗМ, МОНИЗМ ПОЗНАНИЯ
43
действий, в том числе и греховных поступков, или же все ее действия
заранее предустановлены божественным промыслом. ((Индетерминисты»
считали человеческую волю свободной, а потому и греховность че¬
ловека справедливо наказуемой; «детерминисты» же утверждали, что
и греша человек выполняет предопределение божие. Связь «индетер¬
минизма» с теологией и телеологией совершенно очевидна: «абсолют¬
ная», «свободная воля» человека, это—та же «конечная причина» или
«первопричина» явлений. В действительности же, если нам кажется,
что наши поступки определяются нашим произволом и что мы поэтому
испытываем в наших действиях чувство свободы, то это происходит
лишь потому, что мы не всегда сознаем причины наших «разум¬
ных мотивов» и кажущихся нам произвольными поступков. Так, по
словам Лейбница, чувствовала бы себя свободной принимающая опре¬
деленные положения магнитная стрелка, если бы она наделена была
сознанием. Вернее говоря, стрелка скоро почувствовала бы свою огра¬
ниченность одним только направлением. Зато человеческая воля, дви¬
жимая часто очень многими причинами, нуждами и потребностями,
она может—в известных пределах—колебаться прп установле¬
нии своего выбора. Поэтому ограниченность круга ее возможностей не
выступает перед ней с такой отчетливостью: отсюда и возникающее
чувство свободы. Однако неверно было бы предполагать, что колебание
в выборе поступка может длиться бесконечно долго и зависит от нашего
произвола. Та или иная причина рано пли поздно обусло¬
вит наш выбор: фантастична гипотеза средневекового француз¬
ского мыслителя Буридана—осел, никак не могущий выбрать между
двумя связками сена; он в действительности пли выбрал бы одну из
них, или умер бы от голода. Чувство свободы поэтому имеет объективные
корни: воля наша и не свободна и в то же время свободна. Она не
свободна «абсолютно», но свободна относительно—в пределах ма¬
териальных и т. п. возможностей, могущих различно обусловить
ее выбор. Необходимая цепь причин п следствий нигде не преры¬
вается, и тем не менее индивидуальное чувство свободного выбора со¬
храняется : важно лишь, насколько действительна эта свобода,
т.-е. насколько рационален наш неизбежный выбор.
Детерминизму, последовательно проводимому при изучении обще¬
ственной жизни, нередко делается упрек, что этим воззрением освя¬
щается всякое зло и всякая несправедливость. Ибо ведь и они суще¬
ствуют необходимо, ведь и они обусловлены цепью причин. Что
детерминисту остается поэтому сложить руки и ждать наступления
событий, что ему незачем бороться за лучшее будущее и т. п. Такие
упреки раздавались, например, по адресу марксистов со стороны
44
ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
«субъективных» социологов. Несомненно, что и здесь мы имеем дело
все с тем же метафгшгческим отрыванием воли, поступков и желаний
людей от закономерно протекающей общественной жизни. Упреки эти
связаны с нелепым предположением, что законы ее, это—не выражение
протекающей в определенных условиях деятельности пашей и других
людей, но что эта закономерность осуществляется как-то «сама со¬
бою». В сущности эго—тот лее теологический взгляд на предопределен¬
ность, как на божественное «предначертание», предназначение «судьбы»:
«чему быть, того не миновать».
Между тем предопределенность хода общественного развития пред¬
шествующими причинами, ею материальными «необходимыми» усло¬
виями, ею общими законами—такая предопределенность вовсе не исклю¬
чает проявлений нашей воли, наших воззрений, нашей борьбы. Напро¬
тив того, и наша свободно производящая свой выбор воля, и наши
идеалы, и наша борьба—они также включены, в качестве
необходимых звеньев, «необходимых» условий развития, в эту
причинную цепь, несмотря на то, что они также предопре¬
деляются теми или иными социальными и материальными причинами
и социальными закономерностями. Весьма ошибочно мнение, будто бы
наше убеждение в неизбежном наступлении событий должно лшпптъ
нас психологической возможности им содействовать или противодей¬
ствовать. Детерминизм отнюдь не означает фатализма—слепой по¬
корности «судьбе», и квиетизма — пассивною бездействия. «Тут
все зависит от того,—замечает Г. Плеханов,—составляет ли моя соб¬
ственная деятельность необходимое звено в цепи необходимых
событий. Если да, то тем меньше у меня колебаний и тем решительней
я действую» *). Мы не образуем, например, партии для наступления лун¬
ного затмения, но мы активно боремся за наступление тех или иных
политических предвидимых нами событий; они ведь не могут осу¬
ществиться без деятельности людей, без нашей в том
числе деятельности, несмотря на то, что мы можем предвидеть неиз¬
бежное их течение. Коммунизм—общественный строй, который не¬
избежно вытекает из всего развития капитализма, но осуществление
его н выход за пределы капиталистического строя возможны только
через посредство нашей деятельности, нашего негодования, на¬
шей революционной борьбы. Общественная необходимость
*) Г. В. Плеханов. К вопросу о роли личности в истории. Ср. у Ле¬
нина: «только при детерминистическом взгляде и возможна строгая и
правильная оценка»... (Что такое «друзья народа» и т. д. Собр.
соч., т. I.)
КАУЗАЛЬНОСТЬ, ДЕТЕРМИНИЗМ, МОНИЗМ ПОЗНАНИЯ
45
таким образом внешне осуществляется в форме индиви¬
дуальной, относительной свободы. II здесь важно только
одно: является ли эта наша, внешне всегда имеющая место относитель¬
ная свобода выбора, т.-е. сопровождающее выбор чувство свободы—
лишь воображаемой свободой. Имеет ли в данном слу¬
чае место произвол, в котором мы не считаемся с объектив¬
ными «необходимыми» условиями нашей целесообразной деятельности,
а потому, произвольно остановив свой выбор, не достигаем намеченных
целей. Или же это—действительная свобода деятельности, по¬
знающей эти необходимые условия, исходящей из них, а по¬
тому и приводящей к максимальным достижениям.
Правильно понятый детерминизм поэтому вовсе не исключает це¬
лесообразной человеческой деятельности: напротив того, без этой,
ставящей себе достижимые или недостижимые цели, деятельности не¬
мыслима и сама общественная «необходимость», само общественное
движение и развитие. Наша целесообразная деятельность, ориенти¬
рующаяся в материальных и общественных условиях, наша политиче¬
ская борьба, гениальное творчество Маркса и Ленина,—без этих со¬
вершенно необходимых звеньев причинной цепи общественных явлений
не было бы и результата ее—не было бы политических движений, не
было бы пролетарских революций. Необходимо лишь помнить, что
данное необходимое звено—одно из мяогях звеньев, что та
или иная необходимая причина, взятая сама по себе,—в частности,
и наша целесообразная деятельность—не могла бы привести к тем
результатам, где требуется одновременное действие многих причлн и
условий. Не исключает поэтому правильно понятый детерминизм в про¬
тивовес тому, что об этом иногда говорят,—и понятия ответственности,
напр., ответственности преступника. Несомненно, что преступность
нужно объяснить целым рядом социально-исторических прпчпн, исче¬
зновение которых только и может уничтожить преступность, что в основу
наказания мы должны класть перевоспитание преступника; что данного
преступника к его преступлению также привел целый пепрерывяый
ряд вытекающих одна из другой причин. Но из числа этих причин
нельзя исключить вовсе п его собственной, целесообразной, избираю¬
щей деятельности, некоторой, правда, относительной свободы выбора,
которая у него остается п которая вовсе не должна быть произволь¬
ной, но исходит из уровня его сознательности. Если бы советское
правосудие не боролось с преступностью на том де только основании,
что здесь мы имеем неизбежный продукт наших общественных условий,
то этим оно осталось бы пассивным к обеспечению общественной без¬
опасности: ведь н существование капиталистических эшиоататоров
46
ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
и их психологии и даже укус клопа—все можно, в копце концов,
объяснить «причинами», отказываясь от всякого противодействия, от
борьбы!
Общественная необходимость и наше чувство свободы, сопровождающее не¬
избежно наш выбор и всю нашу деятельность, — эти внешне противопо¬
ложные, противоречащие одно другому понятия в действительности вза¬
имно дополняют одно другое, находятся во взаимодей¬
ствии, взаимно проникают одно другое, соотносительны. Без актов
такой относительной индивидуальной свободы не осуществляется общественный
необходимый процесс, и он же, в то же время, определяет пределы этой
свободы. Отсюда значение правильного понимания его условий, когда мы оста¬
навливаем на том или другом свой выбор. Энгельс в своем «Анти-Дюринге»
указывает, что «Гегель был первым, правильно определившим отношение между
свободой и необходимостью. Для него свобода есть понимание не¬
обходимости. «Слепа необходимость лишь постольку, поскольку она не¬
понятна». Не в воображаемой независимости от законов природы состоит
свобода, а в познании этих законов и в открывающейся благодаря этому воз¬
можности планомерно пользоваться ими для определенных целей.
Это относится столько же к законам внешней природы, как и к тем, которые
управляют физическим и духовным бытием самого человека... Поэтому свобода
воли обозначает не что иное, как способность человека принимать решение со
знанием дела. Чем свободнее, следовательно, суждение человека по извест¬
ному вопросу, с тем большей необходимостью будет определено содер¬
жание этого суждения, тогда как неуверенность, имеющая в своей основе
незнание и выбирающая как будто произвольно между многими неоди¬
наковыми и противоречащими друг другу возможными решениями, тем самым
доказывает свою несвободу, свое подчинение тому предмету,
над которым она должна была бы господствовать.Свобода заключается таким
образом в господстве над самим собой и над внешней природой,—господстве,
основанном на понимании естественной необходимости; поэтому она необходима
является продуктом исторического развития] Первые отделив¬
шиеся от животного царства люди были во всех существенных отношениях так же
несвободны, как и сами животные, но каждый прогресс культуры был шагом
вперед к свободе»1). Противоречие между свободой и необхо¬
димостью разрешается таким образом самим историче¬
ским развитием: тем общим направлением развития человечества, © кото¬
ром оно становится все свободнее, по мере того как им
познается естественная и общественная необходимость.
Но полное осознание сил и связей природы и общественной жизни возможно
только на ступени социализма, когда люди становятся «господами своего соб^
ственного общежития», когда «законы их собственной общественной деятельно¬
сти, которые до сих пор противостояли им как чуждые, господствующие над
ними законы природы, применяются отныне людьми с полным пониманием
деда и, следовательно, находятся под их господством». Разумеется, и при
коммунизме не перестанут действовать законы необходимости. Необходимые
природные и материальные условия деятельности, которые зависят лишь от
*) Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, стр. 131.
КАУЗАЛЬПОСТЬ, ДЕТЕРМИНИЗМ, МОНИЗМ ПОЗНАНИЯ
47
степени завоевания человеком природы и которые никак нельзя обойти, они
будут всегда известным образом ограничивать и предопределять эту деятель¬
ность. Но зато полное понимание этих необходимых условий, сознательный
контроль над силами природы будут обеспечивать человечеству максималь¬
ную свободу деятельности. Это будет — по образному выражению
Энгельса — «прыжком из царства необходимости в царство
свободы» 1).
Свобода—понятие весьма широкое. Между тем и «произвольные»,
не рассчитанные строго действия иногда достигают определенных ре¬
зультатов и, во всяком случае, оказывают свое воздействпе в той
или иной форме на действительный мир, на необходимый ход вещей.
Поэтому понятию необходимости явлений часто противопоставляется
другое понятие—«случайности». Многие события, факты, наши соб¬
ственные действия как будто не находят себе объяснения в каких
бы то ни было необходимых причинах и происходят «случайно»: случайно
человека раздавил автомобиль, случайно мы встретили па улице зна¬
комого, случайно мы выиграли в лотерее. Наука, начииая с древнего
философа Демокрита, в своем развитии все больше старается изгнать
понятие «случайности» из поля научного позпання. Вместе с другим
великим философом—Спинозой—она утверждает, что «случайным
явление называется исключительно по причине не¬
достатка наших знаний». Все имеет своп причины н, стало
быть, происходит необходимо. Но не всегда мы можем точно опре¬
делить те причины, которые вызвали данное явление. Явление может
быть порождено не одной, а многими причинами, при чем тут может
действовать не один причинный ряд, не одна цепь явлений, вызывающих
одно другое, по множество одновременно действующих
и перекрещивающихся в своем действии причинных рядов,
из которых часть может остаться нам неизвестными. Ряд прпчин привел
к тому, что автомобиль проезжал по улице, другой ряд причин привел
туда человека,—и в результате взаимного действия этих двух рядов
причин получилось событие. Таким образом все кажущееся случайным
в действительности происходит необходимо 2). То же подтверждают
и данные статистики, которая устанавливает в самих «случайностях»
определенную закономерность.
Этого рода стремление научной философии вовсе покончить
со случайностью, отрицая ее, внешне кажется совершенно неуязвимым,
*) Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, стр. 320.
«Случайность есть нечто относительное. Она является jmmk
в точке пересечения необходимых процессов» (Г. В. Плеха¬
нов. К вопросу о роли личности в истории).
48
ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
и, нужно заметить, в истории развития каузальной точки зрения на
вещи оно сыграло весьма положительную роль. Однако, более внима¬
тельно подойдя к вопросу, мы убедимся, что точно так же, как «необ¬
ходимость» ие исключает—в известных пределах—свободы наших дей¬
ствий и борьбы за наши идеалы, так это понятие отнюдь не исклю¬
чает безусловно и случайности. Разумеется, всякая «слу¬
чайность» имеет свои чрезвычайно сложные причины, и с этой точки
зрения необходимо даже то, что сухой лист с дерева свалился мне
на руку, а не на землю, что я за едой поперхнулся, что таракан
оказался именно в моей тарелке супа, а не в чужой. Но очевидно,
что такое абстрактное объявление всего необходимым
ровно ничего не объясняет в каждый раз специфиче¬
ском, особом характере этой необходимости. Между
тем последовательный детерминизм должен прежде всего давать
конкретное объяснение явлений, говорить поэтому о за¬
кономерности явлений лишь там, где она отчетливо про¬
является как таковая. Нельзя поэтому говорить об одной
необходимости там, где может иметь место бесконечное мно¬
жество не поддающихся детальному прослеживанию и подведению
их под один определенный закон причин, где порождаемые этими бес¬
численными причинами события сталкиваются в своем воздействии
на окружающш! мир и, входя составной частью в общий ход событий,
не влияют, однако, на основную закономерность, в нем проявляю¬
щуюся. В противном случае мы будем иметь дело с разновидностью
тою же богословского детерминизма, объявляющего все предопреде¬
ленным волей «божественного промысла»,—с абстрактным, метафизи¬
ческим детерминизмом. Правильное понимание каузальности и детер¬
минизма поэтому вовсе не изгоняет понятия «случайности», которое
остается правомерным в определенных пределах.
Случайное необходимо, поскольку каждая случайность включена в го¬
сподствующую в природе и в обществе причинную связь явлений;
и вместе с тем оно не абсолютно необходимо, поскольку не вы¬
текает непосредственно из одной, вполне определенной закономерности,
как ее единственно возможное в данном случае проявле¬
ние,—поскольку в этом случае возможна и иная случайность, также
не влияющая на общий ход явлений. В реальной исторической дей¬
ствительности необходимость проявляется обычно в сложной и запу¬
танной форме бесконечного множества случайностей. «История,—писал
Маркс Кугельмапу по поводу роли личности в истории,—имела бы
очень мистический характер, если бы случайности не играли ника¬
кой роли. Эти случайности входят, конечно, сами составной
КАУЗАЛЬНОСТЬ, ДЕТЕРМИНИЗМ, МОНИЗМ ПОЗНАИИЛ
49
частью в общий ход развития, уравновешиваясь другими слу¬
чайностями. Но ускорение н замедление в сильной степени зависят
от этих случайностей...» *). То, что случайности «уравновешивают¬
ся», лишает их воздействия на общий ход, на основные тенденции
исторических явлений. Общественно-историческое развитие не может
быть ими изменено, но от случайностей часто зависит его ускорение
и замедление, и в этом несомненно их историческая роль. Все зависит,
конечно, от того, насколько данная случайность существенна для той
или иной связи явлений. Нелепо было бы утверждать, как эго делали
прежние историки, что от красоты носа Клеопатры пли от насморка
Наполеона во время сражения зависел ход истории. Но несомненно,
что явное слабоумие и недальновидность последних представителей дома
Романовых могли только ускорить революционный взрыв в Россия.
Как указывает Энгельс, метафизическое мышление заблудилось в этой
непроходимой как будто противоположности между необходимостью и случай¬
ностью, потому что оно абстрактно представляет себе эту необходимость,
безусловно исключая из нее «случайности». Здесь при этом возникают два
варианта метафизического воззрения. Первый заключает, что «какая-либо вещь,
какое-нибудь отношение, какой-нибудь процесс либо случайны, либо не¬
обходимы, но не могут быть и тем и другим». Так, например, главные
видовые признаки животных и растений объявляются естествоиспытателями
необходимыми, а остальные признаки случайными. А затем объявляют необхо¬
димое единственно достойным научного интереса, а случайное безразличным для
науки. В этом случае по отношению к случайностям прекращается всякое
научное объяснение, и, стало быть, становится возможным сводить их к сверхъ¬
естественным причинам. Согласно другому варианту, которого придерживался,
например, французский материализм и сейчас склонно придерживаться вообще
механическое естествознание, случайность вовсе отрицается. В этом случае
«так называемая необходимость остается простой фразой, а благодаря
этому и случай остается тем, чем он был... Случайность не объясняется
здесь из необходимости: скорее, наоборот, необходимость низводится
до чего-то чисто случайного»2). Эту мнимую противоположность
необходимости и случайности разъясняет диалектик Гегель. Ее опроверг в обла¬
сти естествознания Дарвин, который указал, что видовые признаки организмов
не являются неизменными, что мелкие «случайные» изменения организмов, уси¬
ливаясь, приводят к изменению и самого «необходимого» характера вида.
В силу сложности общественного развития, с постоянным «пересечением» в дей¬
ствительности причинных рядов законообразных процессов, «случайность»
оказывается той исторической, конкретной формой, в ко¬
торой осуществляется общественная необходимость. «Не¬
обходимость, — по словам Энгельса, — составляется из чистейших случайностей
а эти мнимые случайности представляют собою форму, за которой
*) Письмо Маркса к Кугельману от 17 апреля 1871 г.
2) Ф. Энгельс. Диалектика природы»
Курс теория исторического материализма л
60
ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКН МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
скрывается необходимость» 1). Противоположность этих понятий, их «раздвое¬
ние» представляет в этом развитии столь же необходимый момент, как и их
постоянная взаимозависимость, их взаимодействие, взаимное «опосредствование».
Особенно часто поэтому проявляются общественно-исторические случайности
в области идеологических форм: «Чем дальше, — говорит Эн¬
гельс,—будет удаляться от экономической та область, которую мы исследуем,
чем больше она приближается к чисто абстрактно-идеологической, тем больше
будем мы находить, что она в своем развитии обнаруживает больше слу¬
чайностей»... 2).
Вопрос о соотношении свободы воли, необходимости и случайности, о за¬
кономерности явлений вообще и в частности о социальной закономерности, —
занимает с древнейших времен материалистическую философию.
Особый интерес к этому вопросу в повепшее время уделила статистиче¬
ская наука. Основатель новейшей статистики Кегле исходит в своей «Со¬
циальной физике» из отождествления законов физического мира и мира нрав¬
ственного, т.-е. общественной жизни. «Мы везде,—говорит он,—находим
законы столь же прочные, столь же непреложные, как законы, управляющие
небесными телами. Социальные явления, совершающиеся под влиянием свобод¬
ной воли человека, происходят из года в год с большей правильностью, чем
явления, совершающиеся исключительно под влиянием причин материальных
и непредвиденных». Кетле делит причины, определяющие деятельность человека,
на постоянные причины, т.-е. имеющие источником естественные законы
природы, действующие непрерывно и с одинаковой силой, в одном и том же
направлении, и на причины случайные, пертурбационные, завися¬
щие от воли человека и действующие беспорядочно. Выделяя при помощи
массового наблюдения среднего, типического человека, мы таким путем абстра¬
гируемся от действия случайных причин и устанавливаем природные, постоян¬
ные причины. Свобода воли (libre arbitre) поэтому весьма ограничена перед
постоянными законами «социальной системы». Легко заметить важнейшие ошибки
Кетле. Не видя специфического отличия законов общественной жизни от законов
физической природы, в том числе и от физической природы самого человека,
он, с одной стороны, обращает временно-исторические законы и общественные
свойства людей в постоянные, вечные их законы и свойства. С другой стороны,
он чрезмерно отгораживает «случайные» причины от постоянных причин, связы¬
вая их о человеческой волей. Между тем и эта воля должна была бы найти
себе объяснение в его «постоянных» причинах. В действительности случай¬
ности так же необходимы, как необходимо обусловлено сознание нами свободы
выбора, хотя случайности не перестают быть от того случайностями, а обще-
*) «Людв. Фейербах». Стремления людей перекрещиваются, говорит Энгельс,
и в обществе «господствует поэтому необходимость, дополнением
и формой проявления которой является случайность». (Пись¬
мо к Штаркенбургу от 25 янв. 1894 г.)... «Экономическое движение, как не¬
обходимое, прокладывает себе дорогу сквозь бесконечную толпу случайпостей,
т.-е. вещей и событий, внутренняя взаимная связь которых настолько отдалена
или настолько трудно определима, что мы можем забыть о ней, считать, что
ее не существует». (Письмо Энгельса к И. Блоху от 21 сентября 1890 г.)
*) Письмо Энгельса к Штаркенбургу от 25 янв. 1894 г.
КАУЗАЛЬНОСТЬ, ДЕТЕРМИНИЗМ, МОНИЗМ ПОЗНАНИЯ
51
ствепная необходимость не перестает получать свое субъективное выражение
именно в относительной свободе воли.
Из других статистиков к более правильным выводам приходит известпый
своим изучением закономерности в общественных явлениях Г. Майр. Он объ¬
ясняет постоянство и правильность чередования некоторых общественных явле¬
ний, устанавливаемых путем массового наблюдения—воздействием одинаковых
внешних условий на человеческую волю: увеличение цен па хлеб, напри¬
мер, обусловливает рост преступности. Майр отличает уже от физических
условий условия социальные, воздействуклцие на пашу волю. Свобода волн
заключается в выборе между различными возможностями: «предметом
выбора не может быть необходимое». Склоняет волю в ту или иную
сторону выгодность, удовольствие, которые определяются у различных людей
по-разному: социальными, экономическими и др. причинами. Закономерность
общественных явлений оказывается зависящей таким образом от проявлений
нашей свободы воли, которая является свободной лишь в известных пределах
и также предобусловлена. Майр поэтому мало верят в то, чго преступность
может уменьшиться с повышением нравственности и образовательного уровпя,
и придает значение лишь «крупным течениям», изменяющим самые условия
выбора преступной деятельности.
Новейшие математические направления в статистике стремятся показать,
что устойчивость статистических чисел еще пе обозначает детерминизма в обще¬
ственных явлепилх. Уже Курно (середипа XIX в.) хотя в общем пе отри¬
цает причинной связи явлений, но придает огромное значение «индивидуальному»,
случайности; под случайностью он понимает «встречу между фактами, рацио-
пал ьно друг от друга не зависящими..., с которой нельзя связать ни закона
ни основания». Он различает действие постоянных законов и действие случай¬
ностей, порождаемых комбинациями различных причинных рядов. Согласно же
Лексису (конец XIX в.) «человеческие действия по самому существу своему
индивидуальны и потому совершенно лежат вне рамок общественных закоиов».
Эти тенденции тесно связаны со стремлением буржуазной философии ограни¬
чить общественно-исторические пауки описанием, «идиографией» (Риккерт—
Макс Вебер).
Если всеобщая причинная связь и всеобщая обусловленность явле¬
ний приводят объективное познание к каузальности и детерминизму,
то единство самого мирового процесса, обнаруживаемое по мере последо¬
вательного проведения до конца детерминистического начала, делает
наше познание монистическим. Наше познание исходит пз одно¬
го начала, связывает многочисленные изучаемые связи и законы
некоторой единой, общей закономерностью, всюду проводит единое,
постоянное соотношение между нашим познающим сознанием
и предметом познания. И в самом деле, только в том случае может
происходить правильное установление законов, проявляющихся в той
или иной области, и методов ее познания, если мы отправляемся от
наиболее общих постоянсгв, от законов, связывающих между собой
в единое стройное целое всю познаваемую нами область. Естественные
науки с давних пор поэтому стремятся свести все разнообразие физп-
4*
52
ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
ческпх, химических и иных явлений к какому-либо одному принципу
или закону; таковы—закон сохранения энергии, атомистическая теория,
электронная теория и т. п. В этих еще несовершенных терминах ска¬
зывается, однако, правильная тенденция: охватить реальное единство
мировых процессов. Самое содержание объективного, на¬
учного познания таково, что оно естественно поро¬
ждает стремление к монизму. Правда, это не всегда до сих
пор обнаруживалось в области общественных наук, и там мы особенно
часто встречаем тенденции исходить в объяснении их из двух или мно¬
гих общих принципов (дуализм, плюрализм и т. п.). Но здесь противо¬
речие объясняется как многими социально-политическими условиями,
так и своеобразными особенностями сложной общественной жизни.
Каждая особая, своеобразная область нашего познания сама поро¬
ждает и своеобразные формы проводимого в ней научного монизма.
В физике, химии мы ищем единства в некоторой общей закономер¬
ности, охватывающей физические и хпмичеЙше явления, в сведении их
к некоторым общим формам движения, к движению материи вообще.
В области биологии монпзм требует от нас изгнания всяких теорий
особой жизненной силы, якобы присущей органическим явлениям,—
борьбы с «витализмом», требует подчинения организмов общим физи¬
ческим и химическим законам, с учетом, однако, того, что последние
находят в них качественно особое, сложное проявление. Наконец, по
отношению к общественной жизни необходимо установить зависимость
общественного сознания от общих материальных и социальных усло¬
вий, выяснить законы общественного движения и развития. Марксист¬
ская методология познания монистична от начала до конца. Мони¬
стический взгляд на физические и химические явления, монистический
взгляд на органическую природу, монистический взгляд на историю—
находят в ней свое завершение в монизме научного познания вообще,
в проникнутом единством научно-философском воззрении на все явле¬
ния бытия в целом, в диалектическом материализме. Как уже вы¬
яснилось, это познание единства мирового процесса не исключает,
а, наоборот, включает представление об его своеобразии в раз¬
личных областях. Монизм познания поэтому предполагает разно¬
образие специальных методов познания, но придает этим специаль¬
ным методам и некоторые общие черты, вносит в их множествен¬
ность единство.
«Действительное единство мира,—говорит Энгельс,-—заключается в
его материальности» х), т.-е. в том, что он весь может быть представлен
а) Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, стр. 28, 42.
КАУЗАЛЬНОСТЬ, ДЕТЕРМИНИЗМ, МОНИЗМ ПОЗНАНИЯ
53
как движение материи, принимающей различные формы,—как движение
объективной реальности, независимой от нашего сознания и еще воз¬
действующей на наши органы чувств, вызывающей в них ощущения.
Но сознание этого единства требует долгого исторического развития, оно
лишь постепенно абстрагируется нами из результатов отдельных яаук.
Поэтому монизм познания менее всего должно истолковывать как стре¬
мление втиснуть все разпообразие мира в рамкп какой-либо единой
схемы или философской системы, логически развивающейся из
единых «принципов». «Принципы,—по словам Энгельса,—являются не
исходным пунктом исследования, но ею конечным результатом; они
не применяются к природе и истории человечества, но абстра¬
гируются из той и другой; не природа и мир человеческий движутся
по принципам, но принципы справедливы лишь постольку,
поскольку согласуются с природой и псторпей. Таково един¬
ственно материалистическое понимание вещей...» *). «Конечный ре¬
зультат», к которому каждый раз приходит марксист-исследователь,
не следует поэтому понимать, как некоторую, вполне закончен¬
ную систему: материалистический монизм обозначает лишь тен¬
денцию научно-философской мысли к систематизации взаимно-связан¬
ных явлений, но отнюдь не претендует на какую-либо исчерпывающую
единую «картину мира». «Исчерпывающее, научное изложение этой
теории,—продолжает Энгельс,—образование точного идеального отра¬
жения той системы мира, в которой мы живем, остается для нас,
как и для всех времен, делом невозможным. Если бы в какой-
нибудь момент развития человечества была составлена подобная система,
вполне объемлющая все соотношения мировых явлений, как физических,
так и духовных и исторических, то тем самым развитие челове¬
ческого познания было бы закончено, и велпкое дальней¬
шее человеческое развитие приостановилось бы в тот момент, когда
общество организовалось в соответствии с этой системой, что было бы
абсурдом, чистой бессмыслицей. В действительности каждое идеаль¬
ное отражение системы мира остается ограниченным объективно-
историческими условиями, субъективно-физической и духовной органи¬
зацией ее автора» 2).
Марксистское мировоззрение, служащее и исходным пунктом для
марксистского метода и являющееся результатом конкретного приме¬
нения последнего, отнюдь не должно поэтому представляться как «з а-
*) Ф. Энгельс. Анти-Дюрипг, стр. 28, 42.
2) Там же, стр. 31.
54 ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
конченная спстема». И, тем не менее, по словам Ленина, «в этой
философии марксизма, вылитой из одного куска стали, нельзя вы¬
нуть ни одной основной посылки, ни одной существенной части...» *).
Марксизм непрерывно строится, расширяется, развивается, охват его
в каждый отдельный исторический момент ограничен: Маркс дает тео¬
рию промышленного капитализма, Ленин дополняет его теорией импе¬
риализма и т. д. Но его общая тенденция к охвату в единстве, на
основе их опытного изучения, множественности явлений; его несомнен¬
ные в этой области, хотя исторически и относительные, достижения,—
все это делает из него монистическое мировоззрение. Здесь нужно
помнить, что не только в общественной жизни, но даже п в теорети¬
ческом естествознании, по словам Энгельса, «нам приходится очень часто
оперировать с не вполне известными величинами, и логика, после¬
довательность мысли должны были всегда заполнить такие не¬
избежные пробелы познания».
Яркий образец такого возвышенного монистического познания мира дает
Энгельс в своей «Диалектике природы»: «Материя движется в вечном круго¬
вороте..., в котором время наивысшего развития, время органической жизни
и еще более жизни сознательных существ столь же скудно отмерено как
пространство в жизни и в самосознании; круговороте, в котором каждая
отдельная форма существования материи — безразлично, солнце или туман¬
ность, отдельное животное или животный вид, химическое соединение или
разложение—одинаково преходящи и в котором ничто не вечно, кроме вечно
изменяющейся, вечно движущейся материи и законов ее движения и изменения.
Но как бы часто и как бы безжалостно ни совершался во времени и в про¬
странстве этот круговорот; сколько бы бесчисленных солнц и земель ни возни¬
кало и ни погибало, и как бы долго ни приходилось ждать, пока в какой-
нибудь солнечной системе, на какой-нибудь планете не появятся условия,
необходимые для органической жизни; сколько бы бесчисленных существ
должно было погибнуть и возникнуть, прежде чем из их среды разовыотсь
животные с мыслящим мозгом, находя на короткий срок пригодные для своей
жизни условия, чтобы затем быть тоже истребленными без милосердия,—мы
все же уверены, что материя во всех своих превращениях остается вечно
одной и той же, что ни один из ее атрибутов не может погибнуть и что по¬
этому с той же самой полезной необходимостью, с какой она некогда истребит
на земле свой высший цвет—мыслящий дух,—она должна будет его снова
породить где-нибудь в другом месте и в другое время» *).
*) Н. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм, стр. 332. Разумеется,
для каждого исторического момента марксизм представляет из себя нечто цель¬
ное, единое, и в этом условном смысле можно, как это делает Ленин, говорить
о марксизме, например, как о «системе взглядов и учения Мар¬
кса» («Карл Маркс»).
2) «Диалектика природы», стр. 177.
РАЦИОНАЛЬНАЯ ПЕРЕРАБОТКА ОПЫТА
55
3. Рациональная переработка опыта. Абстракция и анализ.
Критерий практики.
Отражая в своих понятиях наиболее общпе свойства познаваемого
нами мира, господствующую в нем причинную связь, всеобщую обусло¬
вленность явлений п единство мирового процесса, последовательно-объ¬
ективное познание неизбежно ведет таким образом к детерминизму
и к монизму. Спрашивается, каковы же те понятия, категории, отноше¬
ния, одним словом,—те сознательные, рациональные фор¬
мы, в которых протекает этот путь объективного познания, каковы
те логические ступеньки, которые проходит применение, по словам
Маркса, «к чувственным данным рационального метода»?
В одной из философских тетрадей Ленина мы читаем: «Перед человеком
сеть явлений природы. Инстинктивный человек, дикарь, не выделяет себя из
природы. Сознательный человек выделяет : категории суть ступеньки
выделения, т.-е. познания мира, условные пункты в сети, позволяющие
познавать ее и овладевать ею» х). Говоря о том, как складывается у нас
понятие причинности, мы уже указали, что понятия, категории, отношения
ит. п., с которыми оперирует человеческое познание, не создаются им про¬
извольно: понятие «силы», например, представляет из себя отраженный продукт
его деятельности. Основные понятия мышления (его категории) склады¬
ваются в процессе ориентировки человека в окружающем мире: поэтому, хотя и
в несовершенной форме, но отражают они объективную действительность.
Познание действительности, связанное с овладением ею в своих практических
целях,—лучшая проверка правильности этого познания; оно постепенно дает
нам возможность усовершенствовать наше представление об этих «условных
пунктах», «ступеньках» мышления, установить его формы, его понятия.
Уже в процессе простого наблюдения, как мы видели, неизбежно
применение нами тех или иных рациональных моментов, поскольку нами
производится выбор условий наблюдения. В естествознании мы проверяем
данные нашего наблюдения путем эксперимента. В общественной жизни,
где мы имеем дело с живыми людьми, применение эксперимента гораздо
более затруднительно. Разумеется, и здесь можно говорить, в широком
смысле, об «историческом эксперименте»: о тех новых положениях,
которые вносят в течение общественной жизни войны, революции и
т. д. Но совершенно очевидно, что здесь такой эксперимент далеко
не всегда будет протекать в тех удобных для наблюдения формах,
в каких его использовывает естествознание. Микроскоп и химические
реактивы при изучении общественной жизни поэтому «должна заменить
сила абстракции»2). «Условные пункты», логические ступенька
*) Н. Ленин. Конспект «Науки логики» Гегеля.
2) К. Маркс. Капитал, т. I, стр. XIII.
56
ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
на путл нашего сознания, основные понятая той или иной отрасли
знания создаются именно путем применения к чувственным данным
абстрактного, отвлеченного мышления. Лишь «отвлекая» какой-
либо предмет от других с ним связанных предметов, изолпруя его,
мы можем изучить и отличительные^ свойства его как особенного
предмета, и выделить черты, общие у него с другими предметами.
В одном частном замечании, касающемся понятия «производство»,
Маркс мимоходом указывает эту особенность: «абстракция имеет смысл,
поскольку она действительно выдвигает общее, фиксирует
его п тем избавляет нас от повторения». Все важнейшие
формы и приемы нашего познающего мышлепия представляют из себя
поэтому лишь более или менее сложные разновидности применения
нами абстракции.
В большом ходу противопоставление абстрактного мышления мы¬
шлению конкретному. При этом конкретное мышление понимается
как движущееся в определенном фактическом материале и отражающее
его свойства; абстрактное же мышление характеризуется как избегаю¬
щее этого конкретного материала, как вытекающее из чисто логиче¬
ских понятий. Одним словом, ставится знак равенства между абстракт¬
ным мышлением и тем, что обычно называется мышлением спекуля¬
тивным. Такое противопоставление абстрактного конкретному
в корне ошибочно. Конкретное - буквально значит—сращенное из многих
сторон, из многих составных элементов, а чтобы получить эти состав¬
ные элементы, мы предварительно должны рассматривать их изоли¬
рованно, т.-е. абстрактно. Несомненно, что в процессе объективного
познания наши методы все время являются «аналогом» действительно¬
сти, т.-е. следуют отражаемым ими объективным свойствам и связям
вещей. Поскольку же наше объективное познание отражает действи¬
тельную связь вещей, постольку оно и конкретно. Но мы не можем
в этом конкретном по существу мышлении обойтись без условных
«ступенек выделения» отдельных его сторон, без правомерной
в определенных пределах абстракции. Нужно только,
чтобы наши абстракции согласовались не с привносимыми извне «идея¬
ми», но каждый раз отражали с какой-либо одной сто¬
роны самое конкретную, многостороннюю действительность. И тогда
из множества таких односторонних абстракций, односторонне осве¬
щающих связи предмета с другими предметами, составится единое
многостороннее конкретное представление о предмете в целом. Из таких
абстракций, например, как наемный труд, капитал, обмен и т. д.,
которые в общей форме выражают какие-либо одни характерные осо¬
бенности капитализма, создается конкретное представление о капнта-
РАЦИОНАЛЬНАЯ ПЕРЕРАБОТКА ОПЫТА
57
диетическом производстве в целом. Поэтому применение методов
абстракцш1 требует самого внимательного изучения с разных сторон
того конкретного, из которого выделяется общее,—требует расчлене¬
ния его на составные части и стороны п т. д. В противном случае
мы будем иметь дело с пустым звуком, с пустой абстракцией, которую
нужно отличать от научной абстракции. Так, пустой абстракцией
будет «население», «если я упускаю из виду классы, из которых оно
состоит. Эти классы опять-таки пустой звук, если я не знаю элемен¬
тов, на которых они покоятся, например, наемный труд, капитал и т. д.
Эти последние предполагают обмен, разделение труда, цены и т. д.
Капитал, например,—ничто без наемного труда, без стоимости, денег,
цены»... 1).
Самое опасное в таких пустых абстракциях—то, что внешне они
кажутся нам, вследствие привычек мышления и словоупотребления,
чем-то реальпым и конкретным. Мы употребляем выражепия «население»,
«капитал», «классы» и т. п. без надлежащего исследования и изучения
их составных элементов, а это приводит к крупным ошибкам и чисто
субъективным определениям в деле познания целого. Задача абстракт¬
ного мышления и заключается в том, чтобы из кажущегося внешне
«реальным и конкретным» хаоса фактов п явлений извлечь общие
элементы, исследовать проявляющиеся в них постоянства, за¬
коны. И затем уже представить изучаемые явления и факты как
проявление этих общих свойств и закономерностей, как богатую
совокупность определений и отношений. Мы таким обра¬
зом снова возвращаемся к конкретной действительности, из которой
мы исходили, но уже к действительности, преображенной и обогащенной
нашим о ней мышлением.
«Если я начал бы,—говорит Маркс,—с населения, то я дал бы хаотиче¬
ское представление о целом, и только путем более частичных определений
я аналитически подошел бы ко все более простым понятиям: от конкретного,
данного в представлении, ко все более и более тощим абстракциям, пока не
достиг бы простейших определений. И тогда я должен был бы пуститься в
обратный путь, пока снова не подошел бы к населению, но уже не как к хао¬
тическому представлению о целом, а как к богатой совокупности, с много¬
численными определениями и отношениями... Последний метод, очевидно,
является правильным в научном отношении. Конкретное потому кон¬
кретно, что оно заключает в себе множество определе¬
ний, являясь единством в многообразии. В мышлении оно вы¬
ступает как процесс соединения, к а к р е з у л ь т а т, но не как исходный пункт,
хотя оно является исходным пунктом в действительности, и, следова¬
тельно, также исходным пунктом наглядного созерцания и представления. Таким
*) К. Маркс. Введение к критике политической экономии.
58
ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
образом, — заключает Маркс, —абстрактные определения ведут
к воспроизведению конкретного путем мышления»1).
В качестве важнейших приемов такой правомерной абстракции, со
времен охарактеризованного выше Марксом Бэкона, выдвигаются
обычно: сравнение (и его разновидность—аналогия), индукция,
или наведение (коей обычно противополагается дедукция), п а и а-
лпз (с противопоставляемым ему синтезом). Указанные приемы аб¬
страктного мышления обычно рассматриваются совершенно независимо
одни от других, постоянно противополагаются одни другим и односто¬
ронне раздуваются учеными теоретиками в особые «методы», почему-либо
то один, то другой якобы заслуживающие особого предпочтения. Так вы¬
двигаются и в теории естественных наук и в социологии, в качестве
якобы особо-важных, методы: «сравнительный», «аналогический», <<0П"
дуктивный», «дедуктивный», «абстрактно-аналитический», «синтетиче
ский» и т. д. и их многочисленные разновидности. Все эти противо¬
поставления и все преувеличения значения отдельных методологиче^
ских приемов равносильны тому, как если бы мы, скажем, в лошадиной
упряжи стали выдвигать на первый план и противополагать одно ДРУ
гому: шлею, удила, недоуздок и т. п. Равно как все части лоша
диной сбруи нужны на своем месте, так и все вспомогательные
абстрактные приемы правомерны лишь в тех пределах,
покуда отражают связи, переходы, этапы развития в самих предмо
тах. Самый порядок их следования и пределы их применения
должны отражать поэтому иерархию и историческое развитие самих
познаваемых явлений.
Сравнение, сличение, сопоставление факта с фактом, процесса
с процессом, формы с формой—наиболее простой технический прием
отвлеченного мышления. Взятое само по себе сравнение, однако, не мо
жет пополнить нашего познания и служить лишь вспомогательным
средством для более высоких форм абстрактной мысли. Поэтому гово
рить о сравнении, как об особом методе исследования, значит переоце
нивать значение этого весьма, ценного, но чисто технического приема.
Видные буржуазные историки и социологи, например, выдвигают зачастую
«сравнительно-исторический метод»: при нем, по их мнению, наше
мышление, исходит из одних только исторических данных, не прибегает к аб¬
стракциям и т. п. Между тем очевидно, что самый выбор сопоставляемых
исторических фактов предполагает уже некоторые «абстракции», некоторые
предварительные гипотезы об историческом развитии, о смене общественных
форм и т. д. То же целиком относится и к другому, близкому к сравнитель¬
ному методу—методу статистическому. Значение его зачастую пре¬
*) К. Маркс. Введение к критике политической экономии.
РАЦИОНАЛЬНАЯ ПЕРЕРАБОТКА ОПЫТА
59
увеличивается учеными статистиками, которые из результатов статистического
подсчета пытаются строить законы изучаемых явлений. Действительную роль
статистики отметил Ленип: «статистика должна иллюстрировать уста¬
новленные всесторонним анализом общественно-экономические отно¬
шения, а не превращаться в самоцель» 1). Наконец, и высшая сложная
форма сравнительного метода, мышление по аналогии, оно также пра¬
вомерно лишь в определенных пределах; если только проводимая нами анало¬
гия между явлениями не затушевывает своеобразия каждого из сопоста¬
вляемых явлений. Поэтому, например, применение аналогии с животными и
растительными организмами, которую переносят на общественную жизнь неко¬
торые социологи («органическая школа»), приводит только к полному извра¬
щению действительного характера общественных явлений.
Более высокой и сложной формой абстрактного мышления оказы¬
вается индукция. Как известно, индуктивное мышление заключается
в следующем: сличая ряд сходных явлений и выделяя общие для
них признаки, мы умозаключаем, что такие общие признаки должны
иметь место и в других сходных явлениях, принадлежащих к той же
группе, но еще не изученных нами. Если, скажем, в христианских
мифах мы встречаем черты, общие с мифами ассиро-вавилонскими,
египетскими и т. д., то мы вправе искать дальнейшего сходства и
в религиозных обрядах, говорить об единстве их происхождения и т. п.
Индукция, в которой мы пользуемся также сравнением и аналогией,
несомненно, является важным подсобным приемом мышления, попол¬
няющим наши знания о предмете. Однако и индукция, с точки зрения
Маркса, не является главным средством отвлеченного мышления, и ее
значение переоценивается, когда выдвигают ее, как основной, «индук¬
тивный метод» познания. То, что понимают при этом под индукцией,
представляет собою в действительности весьма сложное умозаклю¬
чение: сначала от «частного» умозаключают об «общем», а затем
это «общее» переносят на другие «частные» явления. Совершенно
очевидно, что совершенно нелепо противопоставлять так понимаемой
индукции дедукцию, которая также является умозаключением от
«общего» к «частному». В действительности же каждая индукция вклю¬
чает и дедукцию и немыслима без этой последней.
У Энгельса мы находим следующие насмешливые замечания о «все-нндук-
тивистах»: «По мнению индуктивистов индукция является непогрешимым мето¬
дом. Это настолько неверно, что ее якобы надежнейшие результаты ежедневно
опровергаются новыми открытиями... Результаты индукции—классификация—
повсюду поставлены под вопрос, и... ежедневно открываются новые факты,
опрокидывающие всю прежнюю классификацию... Благодаря успехам теории
развития даже вся классификация организмов отнята у индукции и сведена
х) Н. Ленин. Развитие капитализма в России.
60
ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
к «дедукции», к учению о происхождении—какой-нибудь вид буквально деду¬
цируется, выводится из другого путем происхождения... Эти люди так
уперлись в противоположность между индукцией и дедукцией, что 1) сводят
все логические формы умозаключения к этим двум, пе замечая при этом, что
они применяют под этим названием бессознательно совершенно другие формы
умозаключения, 2) не пользуются всем * богатством форм умозаключения, по¬
скольку их нельзя втиснуть в рамки этих двух форм, и 3) превращают благо¬
даря этому сами эти формы—индукцию и дедукцию—в чистейшую бессмысли¬
цу... Индукция и дедукция связаны между собою столь же непроходимым
образом, как синтез и анализ. Вместо того чтобы превозносить одну из них
до небес за счет другой, лучше стараться применять каждую па своем месте,
а этого можно добиться лишь в том случае, если иметь в виду их связь между
собой, их взаимное дополнение друг другом... Умозаключение поляризуется
на индукцию и дедукцию...».
«Никакая индукция на свете,—подчеркивает Энгельс,—никогда не
помогла бы нам уяснить себе процесс индукции. Это мог сделать
только анализ этого процесса...» 1). И в другом месте, взяв в ка¬
честве примера сделанное Карно открытие механического эквивалента
теплоты, Энгельс отмечает, что исследователь пришел к этому открытию
«не путем индукции. Он изучил паровую машину, анализировал
ее, нашел, что в ней основной процесс не выступает в чистом
виде, а заслонен всякого рода побочными процессами, устранял эти...
побочные обстоятельства пт. д., дабы рассматривать процесс в чистом,
независимом, неприкрытом виде» 2). Уже из сказанного Энгельсом
явствует, насколько важным и в сущности основным средством абстракт¬
ной переработки данных опыта является анализ, ясно и почему
именно он столь важен. Не менее велико его значение в области
общественной науки. Анализ лежит в основе построения всей экономи¬
ческой теории Маркса; он совершенно необходим при изучении всех
исторических процессов, где особый характер той или иной социальной
закономерности можно обнаружить лишь при рассмотрении процесса
«в чистом виде».
Однако это понятие не должно, по взгляду Маркса, истолковываться
чересчур упрощенно,—как простое расчленение конкретных явлений.
Путь марксистского анализа—длительный путь исследования явлений
и процессов, а «исследование должно детально освоиться с ма¬
териалом, проанализировать различные формы его развития,
проследить их внутреннюю связь». Использовывая технические
приемы сравнения, индукции, дедукции, последовательно развитый мар¬
ксистский анализ поэтому включает следующие важнейшие моменты:
*) Ф. Энгельс. Диалектика природы, стр. 59, 183, 185.
2) Там же, стр. 69.
РАЦИОНАЛЬНАЯ ПЕРЕРАБОТКА ОПЫТА
61
расчленение конкретного явления; далее, изолирование от¬
дельных его элементов и абстрагирование от других,—изучение про¬
цесса в чистом виде; выявление таким путем наиболее общего
и основного отношения, дедукцию от него к менее общим категориям;
наконец, исследование того, как развивается и проявляется устано¬
вленный общий закон в конкретных, постепенно усложняющихся фор¬
мах. Марксистский анализ охватывает таким образом и индукцию, и де¬
дукцию, и другие технические, тесно связанные между собою приемы.
Потому что и в простом расчленении конкретного материала, и в изо¬
лированном рассмотрении процессов, и в прослеживании того, какие
конкретные формы принимает основной закон,—всюду мы имеем дело
именно с анализом: все равно абстрактный ли это анализ
на ранних этапах исследования, или же он становится конкретным
анализом—при дальнейшем рассмотрении специфических сложных форм.
Анализ обычно начинается с расчленения данного явления на состав¬
ные части или с рассмотрения его с различных возможных сторон. Путем
такого расчленения и детального рассмотрения, применяя сравнение и индукцию,
мы выделяем «некоторые определяющие абстрактные общие отноше¬
ния». Эти общие определения мы кладем в основу исследования, для чего
мысленно отвлекаемся от всего случайного, что могло бы затемнить изучаемую
общую основу явления. В противоположность этому, «грубо эмпирический»,
как его называет Маркс, метод исследования «всегда ссылается на видимость
явлений против законов явлений. Что в явлении вещи часто
представляются неправильно, это известно всем наукам»... «Если бы форма про¬
явления и сущность вещей непосредственно совпадали, то всякая паука была
бы излишня» 1). Например,—указывает Маркс,—сего обстоятельство, что для
известного химического процесса требуются реторты и иные сосуды, нисколько
не препятствует тому, чтобы при анализе абстрагироваться от самой реторты»2).
Точно так же, «если цены действительно отклоняются от стоимости, то необ¬
ходимо их сначала привести к последним, т.-е. отвлечься от этого
обстоятельства, как совершенно случайного, чтобы получить в чистом виде
феномен образования капитала на основе товарного производства и чтобы при
исследовании его не дать ввести себя в заблуждение этим побочным обстоя¬
тельствам, затемняющим истинный ход процесса» 3). Такое абстрагирование,
отвлечение от других побочных моментов и изолированное рассмотрение основ¬
ного закона, процесса или отношения дает возможность изучить его «в чистом
виде», т.-е. в условиях нормального его течения и проявления. Это не зна¬
чит, конечно, что и в действительности та или иная закономерность, общее
отношение или изучаемый процесс проявляются в таком чистом виде. Закон,
например, капиталистического Накопления, по словам Маркса, «подобно всем
прочим закопам, видоизменяется в своем осуществлении мно¬
*) К. Маркс. Капитал, т. I; т. III.
2) Там же, т. I, стр. 192.
8) Там же, т. I, стр. 140.
62 ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
гообразными обстоятельствами, анализ которых сюда не отно¬
сится» 1). Однако лишь по исследовании роли осповной закономерности можно
правильно определить степень воздействия и других, побочных обстоятельств.
Задача анализа этим еще не ограничивается. Необходимо, помимо того,
рассмотреть, как проявляется основной процесс или закон в различных,
внутренне между собой связанных сложных формах. Анализ не должен огра¬
ничиваться расчленением и изолированием изучаемых явлений и процессов,
но должен следовать за ними в их развитии, постепенно все яв¬
ственнее «воспроизводя конкретное на пути мышления», воссоздавая изучаемое
явление как «богатую совокупность определений и отношений». Отсюда частое
применение в марксистском анализе дедукции—движения от общей закономер¬
ности к частной форме,—что и дает повод некоторым мыслителям причислить
весь марксистский метод исследования к так называемому «дедуктивному ме¬
тоду». Несомнепно, что дедукция—лишь один из многих технических приемов,
характерных для марксистского анализа. К тому жо в процессе анализа мы
собственно но «дедуцируем», не выводим из общего частное, но и р о с л е-
живаем, как проявляется в частном общая закономерность.
Целью марксистского анализа является таким образом не самый
процесс «расчленения» явлений, но следующее за ним обратное дви¬
жение от общего к частному, от полученных тощих абстракций к вос¬
произведению— при их нопродсгво, путем мышления— многостороннего,
конкретного явления. Задача шеоиомического анализа, например, по
только выделить абстрактное понятие ценности, но показать, как,
в каких общественных формах закон ироивлнетсн. Для итого приходится
рассматривать явление но всех его р/шнообразных формах: прошлых и
будущих, простых и сложных, Псе НТО разнообразие форм может быть
ме дано само но себе, п непосредственном объективном наблюдении,
Л производить икенвримент, ставить явлении в особые условия, чтобы
вызвать появление втих форм, кик мы знаем, во многих случаях ото
(совершенно невозможно, ( )тсюда вытекает важный методологический
принцип: для аналитического исследовании разнообразных форм, в коих
выявляется основная закономерность, (скажем, разных исторических
форм капитализма, в о о б х о д в м о д a н в о о ,п в л е и и е р a с с м а*
трввать в иго изменении или развитии и изучать отдельные
в та вы итого изменения или развития, Марксистский анализ не огра^
ничинаетсл одной изучаемой формой, но но мире развития самого
наблюдаемого объекта марке,ист переходит от одной его формы к дру.
ной, всюду фиксируя общей отношение, основную закономерность
и связывая таким мутим абстрактные формы проявления закона с его
более конкретными формами Марксистский анализ представляет таким
образом р а з в и в а ю щ и й с я м ы с л и т е л ь и ы й р в д, к о т о р ы й
*) К, Маркс, КШШ1 % I, атр, Ш,
РАЦИОНАЛЬНАЯ ПЕРЕРАБОТКА ОПЫТА
63
привлекает для исследования все новые и новые эле¬
менты и внутренне связывает их с уже изученными
формами общей закономерностью. Каждая следующая ис¬
следуемая форма проявления этой общей закономерности богаче предъ-
идущей формы по количеству составных элементов, по числу необходи¬
мых для нее отвлеченных определений,—она все более приближается
к самой сложной, конкретной действительности. Как «метод восхождения
от абстрактного к конкретному», марксистский анализ таким образом
включает в себя одновременно, в качестве одной из своих необходимых
составных частей, также и синтез—обобщение, связывание внешне
кажущихся различными форм : это синтетически развиваю¬
щийся анализ. Лежащее в основе его абстрактное отношение посте¬
пенно приобретает плоть и кровь, обогащается определенным конкрет¬
ным содержанием: постепенно конкретизируется. Конкретное изучение
явлений невозможно без предварительного абстрагирования их составных
частей: синтетическое рассмотрение немыслимо без предварительного
анализа того, что подлежит синтезу. Отсюда единство анализа и
синтеза в марксистской теории познания.
«Мышление, — говорит Энгольс, — состоит столь же в разложения
объектен сознания па их элементы, как и в объединении родственных
элементов в единство. Без анализа пет синтеза»... С другой стороны,
синтез должен только отражать единство, существующее в самих вещах, един-
етво их происхождения: «Мысль, осли не желает делать промахов, может
объединять элементы сознании лишь в том случае, если в них или в их реаль¬
ных прообразах уже существовало наперед эю единство... Коли объединить
сапожную щетку о млекопитающими, то reut оттого еще по станет давать
молоко^ * ;. Гите,», завершающий марксистский аналйз, сам создается лить
н процессе итого анализа, при рассмотрении того, как разнимаются об¬
условленные ог,ионной закономерностью формы, Нот почему Энгельс следующим*
образом отзывается о характере тех отвлеченных определений, которые дает
в споем анализе Маркс.: "О ж и б о ч к о б ы л о б ы и с к а т ь у М а р к с а го-
т о н ы о о н р о д е л о и и я, где он в действительности лишь их р а з н и*
пп.от« V Определения Маркса в процессе его экономического анализа носят
лить условный, относительный характер, они уточняются и обогащаются со*
держлпиом н самом развитии его аналитического процесса. "Он уделение, если
мы из пего исходим,- намечает но этому поводу Лит. Лабрнолл, есть
пустая форма без мелкого внутреннего содержания; оно имеет значения лишь
тогда, когда мы пришли к нему генетическим нутом.., Чтобы иолучт
правильной представление о каком-либо объекте мысли, необходимо рдссма*
трипать ото в действии, т о. мыслить его по как факт, ограниченный во
времени и лрос/трапотно, а как одно из звеньев непрерывной» ряда шипый
данного порядка; лишь следя мыслью как постепенно развиваются (движутся)
*) Ф, Энгельс. Анти-Дюринг, отр. 00.
') Иродмел. к II т. «Капитала»’
4
г.еегт Гг • :г ХЯШШ М№ г г а *г: : * г г
роашне отюаеш нцА 7 т • — - ■ г • • .. :г;:т
кда сйред^еЕЮго ио^хш... Кокцепш ойрам, ирипшво шею груа-
■цювапжесс нцл? оиргдрмапт мяиг дзлхгы, шхтую сие жового
г ге ~ 2эоД г пт^пцп; в тп« зшх^аек! »мыЛ
Ш.Я1. дс^ипМ жт*ве юеютшю ?).
Все омвпжвпе мае жрвшп ояшипо вдпи иредпвредр!
шт к характер того пут*, который ироют пае возмае -
~ : . ц г которых оео дрпевся. Зхесь вохао отметь
ох1] яго характере уж> особееюсп. Наше объестаюе коше реэ-
теш же толыбо шюе в шиш. шодвкгетсл ж раззжваетеж
такх-г х грждохежяж ж ж от целыми г^Лгтп. н- отгл-
г* з‘гт “ II ~ *:■; г- -'гПг :гт^га_ :: гафючеспК ша*
а 1гг- . г Г~ :гг..гг" гг*> г*-*::*у. Гухуп г 'пгп.!
г г ггггтгг . -г. :гГ7;~Х7-:_ ~ ^т. 1522ЯаЖ|ШЖМва>11
- ;1: г а : .„ ^гз:г>С1 во как тзжхущресж ж ршвиь
«ресж пат все яшшеп жажж объест. пхе сажие как будто бы
1тг:г5~1^.: г —~ ------ <гл- Г..т. г~: гггаа :гъ~
тХ71г V г- г- тго гг:^, хтг гаг, ::гт~зтс?11 ::пг агх е ~
й|1КТ1че? их I: : 11. Б 5^а:эхт1 от вш жгиройчиспй.
:г гпгг': ~\{гг гах: ; ^ ~гг тг:г. :гг гптАзеам
151 г:-:г-гггг' г? :п. г; гг—г : г. : . т ; г : = :-г ?-:х :зс*:!54.
т.^Гг ? _ '? гч--
а г .г:и. следтж ММВшежу *т»х ры-
пых сайт в пюрш Свых к г.- ж грмвяый пшф. ж ■вс.жру-
. г :г. :г^1. :г *ЦШВ ■ ■ ввхз: У--*-"- : - -
г: хи |Ш—и ЛгщТ ПТДГ1 вш сторон ж свойства жтоп^ ептвва
- х>г>:гггг~ ::;-тг-т Гг.тх ~ужд, по вере ыжп враггжтесих
ж век шяребвшЕЙ. <В стаж ш остается аеш:х^-
_*_гг жгмепа шмп упребпе сто» связь его
с оертшкш жж^г-ж " .
— -•■"'■---г'Г 7 ' .—- - О. 7
югда яы уееанцемгж ■ стор■ «е? $■ е, р^-
глъа:-— гпгг гзагзя* ■ ообытяя. 4ка р&шгпе форм я
:: - ;~7?“;.л НрШМЩМ РфИБГтэ-
--: ;у*тх . ~ .т •;• хгс г см. з . - .>^ Я7рашН
ЯвШШтат Г Г 7. Г 55Г: 7 7 *
Г* :. _»..• • • - 77 V | ^ ■ I; ■ ; гг: иви1п > ?
им ещмк » ямвмм ва ^дщвевв аварчямямм ипя; 䫧-
*) Авт. Л»брже 11 Нсюрпкп! ыщдит» ■ фалмвфмв. (Пия
к Серело.)
*) Н. ЛеЕ«х Вм рва о арофсовявх.
РАДЖ ЖЫ2ЛАЖ ШТХРЛЗ<?ТЖА ОШЛП к
ствктедыо ля дихутс! > такой жстэрятвевоЯ И(1«дц»-
1МЫФШ ШША болея общже втасжеавя, ж яотоа к«я
^едкп. шж пой аврсяав
от общего в гавряту ржввжвг шж в явв яугглесвя? ладо т-
кхД веере*: «же «ют д 7т* :> > ~ “ — • - - _ : ^
В. Г коааосяоосо кярввяо ив вятвнво сщряивш у«в|1ыв
вщрлвдЬ. Марав ошве: это жив во яви иорвш ржВ х
СП ТОО, В ШС« вврвдвв ддя ВВС ыж вобпд» тшаю 12 ш
Е”-*-,- Г. -лз "ЖВШ ММВШ |М * М§М МЖ I ВВЖДМЖВ
ш щривйвво жав _ 31- :/>гз Е ттдет? ВМММ в
~ : гл ш г: ОЖМММ ШШ 0Ш * г зззз-гы с * :_з
• ^дж «вжж. Овжу Мка» 4в щи»
:ш1!^ во оррсаро «вв рив» пира вж явмв жвк.
-- -- - * - -: ЕриМЬм ЖЖВрВО Мтутьсг -^1 • ~ *
" * т _ : ~:^т ;с 1:1^ I I . ' ^ х: В1
7 . ^ \ 1 _ ~ - » I г « тЖЖВЖ
госж оргажва» ж вжраян! суВлрвт » вам гхг». зерват оов
Ж. <РА «ввваж ицри жввнвв ввшвив» иявж щжаввжв—
<Л*яьгж вагут ерраввав в ерраввон иврвввв раижв киинв
|г—~пт 1ивв, рва» живо трв в ? д Г дтаВ жмк вшив
своо&ч «в ивжве* в та в»В еявш рввив ж жмвя шаряш *-
М виракр ш»17! —011» рвзавое раарраиж ж$ж Ж в 1,
вв ожввж аввжетш двжло— Нкг
ракш хлтэг^уяд Ома ж ржи вопи жрямни • ж в аМ
ноМоп. вал «руда вавВир. •Мжк.г .ч зтпкой МВЯРь вжй в М
арогМмВ ферм- его тв ж «врвж! чтир*! ш 1
пори мраюег ттт жвЖцв Ворвж Кала а аЯгж&л
5: З.Ч яяжжая рашавми мрммЯ киявА М ьл >.с вввж I ~
вбив* вжвгж в жрт аавЯжч «равржвжв вав 1аигв\ т жви жг*
в труд мовж*ч в: уже как зхсвежнв иевкшжи руг
В сбжв Мм* г?вх:аж? в лцтвж швив МрасяМя» шшрв
суть яыражевяя усдвввй. в которых жвхот рваджасоатьяж
Т.-е. чгацрч» С*6» ирииши вдави. I ? 1Т;1П1$ЗИ;1
5?!хрет1с:?к — у? упвявв ках\\тряно вивжавва яды
:=е х' : лсл глжна жравввма жца МММ а вцгш
цтегояи—о тв 1^11 ш раишд^ кв^гт\-> ларвак аршпМав
ка™г:*ж вал кхжави инввэг шл. ти арк?!^
■ ал хатогврвя авжет выражать МвМВ «ИавдаомиЩ
отвокехаа керадвввыегоея жвлогаь жввнвв жра уж ж
арржШмв втрмам |мм м ри аммнмв а г:-*,
плгдро* В7‘1 ~ ~ ^ ^:Ма катгл’Я» Гк^тглау Ьч'стуожЖЫВ 1
ш. .'т ^чт^т\' х савану (жапшуд
а^рмр МММ1 7 мм* м|мм миймаа ВМММ
хатвгорвя оыя^лдетсл ■стврвяввхш в вввв! валяв! ЖВ
только врж ааябвлвв рМММВ* ЙЦМвакМ «тхв
кн .. Ягах, хна врввиМвя ваятрва жявав ижрмжя см ^
рам хежрепМ, во а ВИН желто* тхутргахта а оаожаеа
разввтжв ова оожег ЯММНМ тлаьжо х с л % ж х ■ х вМмввжвк фдряах,
в то рш хдх д XV Есыфгтя&д хамгсож
66
ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
и в менее общественных формациях...». «Наиболее всеобъемлющие абстракции
вообще возникают только в условиях богатого конкретного развития, где одно
и то же является общим многим или всем элементам. Тогда они перестают
представляться мышлению только в своей собственной форме» (т.-е. как одно¬
сторонние абстракции. Я. Р.) г).
Такнм образом в общественной теории порядок движения категорий
от абстрактных к конкретным в нашем мышлении в общем п целом
соответствует реальной смене исторических форм изучаемого явления—
идет ли речь о развитии собственности, пли о развитии денег, нли
о развитин понятия труда. Правда, это объективное историческое че¬
редование отображается в наших категориях—экономических, полити¬
ческих, юридических и т. д. с одной определенной стороны.
Но ведь по отношению к историческому развитию задача отдельных
областей общественной науки и заключается в том, чтобы осветить
проявление во всех этих особых формах одной и той же, нами из¬
учаемой и для нас особенно важной, закономерности. Анализ же одной
какой-либо закономерности или одной формы неизбежно будет одно¬
сторонним, поскольку явления рассматриваются в чистом виде и все
побочные для данной области исторические обстоятельства оставляются
без внимания.
Этим обстоятельством объясняется и некоторое расхождение, суще¬
ствующее в марксизме между методом псследовання и ме¬
тодом изложения его результатов. В псследованпп мы начинаем
со сложного, расчленяем его, выделяем в нем интересующие нас про¬
стейшие абстракции, а затем лишь освещаем, с их помощью, посте¬
пенное развитие более конкретных форм. Ввиду того, что занимаю¬
щее нас наиболее общее отношение выявляется в своей полной силе
в наиболее конкретных формах, исследование обычно начи¬
нают с этих наиболее развитых форм. «Развитое тело
легче изучить, чем клеточку тела,—говорит Маркс.—Анатомия чело¬
века ключ к анатомии обезьяны. Намеки на высшее у низших видов
животных могут быть поняты только в том случае, если это высшее
уже известно. Буржуазная экономика дает ключ к античной и т. д.» 2).
Исследование в своих деталях не может непрерывно следовать за исто¬
рическим движением исторического предмета: оно зачастую отрывает¬
ся от него, рассматривает ранее более развитые формы, возвращается
вновь к простейшим формам, устанавливает их связь и т. д. Но когда
результаты этой черновой работы излагаются, необходимо показать,
*) «Введение к критике полит, экономии».
*) Предисловие к I т. «Капитала» : Введение к критике политической экономии.
РАЦИОНАЛЬНАЯ ПЕРЕРАБОТКА ОПЫТА
67
как, в какой логической последовательности и в каких истори¬
ческих формах развивается простейшее отношение, изучаемая
нами основная закономерность. Как замечает Маркс: «Способ изложе¬
ния не может с формальной стороны не отличаться от способа исследо¬
вания. Исследование должно детально освоиться с материалом, проана¬
лизировать различные формы ею развития, проследить их внутреннюю
связь. Лишь после тою как эта работа закончена, может быть надле¬
жащим образом изложено действительное движение. Раз это удалось,
и жизнь материала получила свое идеальное отражение, то на первый
взгляд может показаться, что перед нами априорная конструкция? (не¬
зависимое от опыта построение. И. P.) г). Таковы, в общих чер¬
тах, особенности марксистскою метода исследования и метода изло¬
жения, к которым нам еще придется вернуться при общем рассмотре¬
нии диалектики.
Но здесь необходимо отметить еще одну сторону. Мы говорим,
что развитие нашего знания о различных сторонах предмета идет
нога в ногу с нашими в нем практическими потребно¬
стями, что даже исторические явления мы освещаем не со всех
сторон, а прежде всего со стороны занимающей нас социальной
закономерности. Наша практика, наши интересы—все эти «субъектив¬
ные» моменты—играют роль того маяка, на который развитие нашего
познания ориентируется в той же мере, как н на отражаемую им
объективную действительность. Последнее обстоятельство, как у нас
отчасти выяснялось, ничуть не нарушает объективности этого
познания, ибо отправным пунктом и объектом нашего познания являет¬
ся всегда не вся вообще вселенная, но мир вещей, окружающих
нас, связанных с нами в том или ином отношении, о в л а де¬
ваемых нами и познаваемых в процессе этого овла¬
дения. Не «чистая» природа, но природа во взаимодействии с чело¬
веком—такова познаваемая нами действительность, в которой наши
интересы п наша практика являются такими же объектами познания,
как н все прочее, с ними связанное. Познание—указали мы уже—нужно
представлять себе не как пассивное «созерцание», но как
«практику), как ориентировку в окружающих нас ж
важных почему-либо для нас предметах. II этот практи¬
ческий его характер и дает возможность его наилучшей про¬
верки. Дело в том, что абстрактная обработка данных опыта не
ограничивается их сравнением, расчленением пт. п.: она приводит
нас и к установлению общих законов, и при этом зачастую законы
1) Предисловие ко 2-му изд. I т. «Капитала)).
68
ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МАРКСИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
обнаруживаются нами еще до тех пор, пока их проявление мо¬
жет быть освещено на конкретных фактах. Общий закон таким обра¬
зом на первых порах является лишь предположением, гипотезой.
В гипотезе мы опираемся на ограниченное число фактов и наблю¬
дений. «Дальнейший опытный материал приводит к очищению этих
гипотез, устраняет одни из них, исправляет другие, пока, наконец,
пе будет установлен в чистом виде закон. Если бы,—говорит Эн¬
гельс,—мы захотели ждать, пока созреет материал для закона, то
пришлось бы до того момента отложить теоретическое исследование;
уже по одному этому мы не получили бы никогда этого закона» х).
Такое обилие гипотетических и иных отвлеченных приемов может по¬
родить сомнение, достоверно ли вообще наше познание
действительности. Некоторые буржуазные ученые склонны по¬
этому признавать лишь условный, относительный характер за всем
нашим научным познанием. Исповедываемая ими точка зрения реля¬
тивизма (т.-е. относительности) утверждает: в процессе познания мы
согласуем не только мысли с фактами, но п обратно: мы приспо¬
собляем факты к нашим мыслям, приспособляем получаемые
из опыта представления—к заранее имеющимся теориям. В познании
есть элемент некоторого произвола. Не будем поэтому претендовать
на правильное познание и успокоимся на том, что факты согласо¬
ваны с нашими о них мыслями, а мысли согласованы между собой.
Такую точку зрения марксизм решительно отвергает, утверждая
достоверность нашего познания мира. Во всяком познании, раз¬
умеется, кроме материала наблюдения, имеются и гипотетические
моменты и отвлеченные моменты, вытекающие из общего нашего ми¬
ровоззрения. Но само это мировоззрение, как и все вообще наше
познание, ведь представляет продукт опыта многих поколений, их и
нашей собственной предшествующей практики. Оно ею выдви¬
гается, ею проверяется и подтверждается или отрицается
в дальнейшем. Достаточно помнить, что практика врывается
в марксистскую теорию, что, с другой стороны, сама тео¬
рия становится в марксизме моментом практики, мы¬
шление—моментом действия. И тогда окажется невозмож¬
ным как-то согласовывать наши мысли между собой, не согласовывая
их предварительно с фактами. Практика является одновременно и луч¬
шим свидетельством объективности нашего познания и в то же время
выделяет именно те, каждый рая особо важные для нас, стороны
г) Ф. Энгельс. Диалектика природы. «Архив Маркса и Энгельса», т. II,
стр. 11.
РАЦИОНАЛЬНАЯ ПЕРЕРАБОТКА ОПЫТА
69
предмета, которые охватывает наше развивающееся объективное по¬
знание. По словам Ленина, «вся человеческая практика должна войти
в полное «определение» предмета и как критерий истины н как
практический определитель связи человека с тем, что нуж¬
но человеку» 1).
В общественной жизни такал проверка нашей общественной теории
на практике достигается лишь путем фактического участия
в ркизни общества и приложения социальной теории к со¬
циальной практике. Практическое применение, актив¬
ное воздействие человека на внешний мир удостоверяет правиль¬
ность нашего познания. По этому поводу Маркс замечает: «вопрос
о том, способно ли человеческое мышление познать предметную
истину,—вовсе не теоретический, а практический вопрос. Практи¬
кой должен доказать человек истинность, т.-е. дей¬
ствительность и силу, посюсторонность своего мыш¬
ления. Спор же о действительности или недействительности мышле¬
ния, изолированного от практики,—чисто схоластический спор»2). «Наша
теория—не догма, а руководство для действия»,—говорили
Маркс и Энгельс. Поэтому последовательно проводимая объ¬
ективная точка зрения на общественную жизнь не только не
исключает, но, напротив того, требует нашего активного
участия в этой общественной жизни и борьбе.
Так марксистский объективизм выявляется перед нами ие только
как последовательный детерминизм, как монизм познания, но и как
выражение практической связи и взаимозависимости человека с окру¬
жающим миром: короче говоря, он выявляется как последовательный
материализм. Путь же, проходимый нашим познанием, формы его,
отражающие при этом лишь объективные свойства самих познаваемых
вещей в своих взанмно-исключающнх друг друга п в то же время
взаимно-связанных понятиях, раскрываются перед нами как материа¬
листическая диалектика.
х) Н. Ленин. Еще раз о профсоюзах.
2) К. Маркс. Тезисы о Фейербахе.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ.
1. Два типа монистического мировоззрения: материализм
и идеализм.
Марксистская философия, как уже выяснялось, представляет собой
не что иное, как учение о методе познания маркснз,ма,|
основанное на исторической критике предшествовавших фило¬
софских систем. Анализ должен выделить из этих последних философских
учении наиболее ранние этапы развития мышления в том именно
направлепии, которое в своей полной силе выступает лишь в мар¬
ксистской философии. И здесь, и в этом случае способ исследования
не может не отличаться от способа изложения. Исследование должно
начинать с уяснения важнейших философских проблем и путей их
разрешения в марксизме, при помощи анализа философских воззрений
Маркса и Энгельса и их ближайших последователей; далее, выяснить
социально-исторические причины создания более ранних философских
учений и специфические особенности этих последних, проследить их
внутреннюю связь. В изложении же марксистской философии с исто¬
рической последовательностью нужно соединить и логи¬
ческую последовательность основных философских
понятий,—освещая поэтому более ранние философские учения под
углом зрения выявления в них важнейших моментов марксистской фпло-
софин, под углом зрения исторической преемственности их основных,
руководящих идей.
Но метод марксистского познания, как мы видели, сочетает в себе
наиболее глубокий и последовательный объективизм, наиболее после¬
довательный и правильно понятый детерминизм, монизм нознапия, со¬
знательное отражение нашей практической связи с окружающим нас
миром: одним словом, он представляет собой последовательный мате¬
риализм, высшее развитие последнего—материализм диалектический.
Нам предстоит поэтому остановиться более подробно ца изложении
ДВА ТИПА МОНИСТИЧЕСКОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ
71
исторического развития материалистической фило¬
софии и показать, что метод познания марксизма сам является про¬
дуктом долгого исторического развития, что он «резюмирует» в себе
весь философско-методологический опыт предшествовавших поколений.
«Великим основным вопросом всякой, а особенно новейшей филосо¬
фии,—пишет Энгельс,—является вопрос об отношении мышле¬
ния к бытию» !). Установить правильное соотношение между чув¬
ствами и разумом познающего человека, между его сознанием и позна¬
ваемым им бытием — важнейшая задача всякого учения о методе.
Прежде всего другого, важно установить, от чего надлежит
отправляться в процессе познания—от имеющегося уже содержат
пия наших чувств и нашего разума, от нашего сознания, пли же от
окружающего нас мира, от природы, от бытия? А чтобы ответить на этот
вопрос, нужно знать, что чем определяется, что от чего зависит.
Наше сознание, обусловлено ли оно окружающим нас миром, черпает
ли оно из этого мира содержание своих чувств и мыслей? Или же—
наоборот—содержание нашего сознания независимо от окружающей
среды, от начала прпрождено человеку, сознание само еще помогает
нам внести связность и порядок в окружающий нас хаос явлений?
Если посмотреть еще глубже, то весь вопрос в следующем. Пред¬
ставляет ли наше сознание, наша, как говорят, духовная жизнь нечто,
совершенно своеобразное, особую «сущность», нисколько пе похо¬
жую на все другие явления природы, не подчиняющуюся поэтому суще¬
ствующей в этой природе причинной зависимости? Пли наш дух—при
всем своем своеобразии—все же такое же явление природы, как и дру¬
гие, зависящею поэтому всецело от господствующей в мире связи
причин и действий?
Сознание человека складывается из его ощущений, ассоциирующихся
с представлеппямп и понятиями, которые сохраняет его память. Ощу¬
щения внешнего окружающего мпра доставляются нам нашпмн орга¬
нами чувств: мы видим цвета, обоняем запахи, наше осязание говорит
нам о твердости, о шероховатости и т. д., наше двигательное чувство
учит нас ориентироваться в пространстве. Нам кажется, что все эти
цвета, звуки и т. д. как таковые действительно и существуют в объ¬
ективном мире. Но коварная физическая наука безжалостно разрушает
все эти наши иллюзии о действительности: она, недовольная внешней
видимостью вещей, стремится проникнуть в их сущность н открывает
нам, что за цветами и звуками скрываются: в действительности нисколько
на них непохожие колебания световых и звуковых волн, что объектив-
х) Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах.
72
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
ные внешние причины, вызывающие раздражения в наших органах
чувств, вовсе не похожи на те ощущения, которые у пас в результате
их возникают. Мир оказывается мрачным и однообразным, сводится
к различным формам непрерывного и вечного движения: и удивительно
ли, что паше сознание, которое только одно способно населить его
красками, звуками, запахами и пр., что оно представляется человеку
творящим мир, вносящим в него жизнь, стройность, красоту, поря¬
док,—некоторое разумное начало?!
Но познание человека не останавливается па этой ступени: физио¬
логия, изучающая деятельность нашей нервной системы, нашего мозга,
открывает и тайники самого нашего процесса сознания, мышле¬
ния. В этой нервной системе и в центре ее, головном мозгу, она обна¬
руживает процессы, изменения, движения, которыми сопровождаются
все наши ощущения, вся деятельность сознания,—деятельность на¬
ших ума, чувств и воли. Человек получает ощущения из внешнего
мира, перерабатывает их мыслью, проявляет в этом внешнем мире свою
волю. И в то же время непрерывная нить материальных
процессов — физических, химических, физиологиче¬
ских,— физических колебаний и т. п. во внешнем мире, физических
и химических в нашем глазу, затем нервных токов от нервных окон¬
чаний к нервно-мозговым центрам, а от этих последних к нашим муску¬
лам, деятельность которых они направляют и т. д.,—выражает тот же
процесс нашего познания и нашей деятельности па своем особом, «ма¬
териальном» языке. Современная физиология — и в первую очередь
знаменитый И. П. Павлов,—отказывается вовсе заниматься «психоло¬
гией»—чувствами, мыслями, переживаниями: в своем учении об услов¬
ных рефлексах Павлов берется рассматривать всю психическую дея¬
тельность исключительно как высшую нервную деятельность. Чем же,
спрашивается, окажется тогда сознание по отношению к этому, чисто
материальному, происходящему в нас процессу? Простым придатком,
неразгаданным пока еще до конца остатком, которого наука до сих
пор еще не свела целиком к нервным процессам, к материальному,
к бытию? Или же, как утверждают последователи так называемого
«психофизического параллелизма», процесс сознания и физиологиче¬
ский процесс в нашем мозгу, это—два совершенно самостоятельных,
хотя и взаимно связанных, параллельно протекающих процесса? Или,
быть может, как утверждают более последовательно идущие до конца
идеалисты, сознание не сводимо к материальному процессу, оно совер¬
шенно самостоятельно в своей внутренней духовной связи: быть мо¬
жет, сознание не Только существует как особая «сущность» на-ряду с Ма¬
териальным миром, с природой, но, как такая высшая сущность, оно
ДВА ТИПА МОНИСТИЧЕСКОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ
73
обусловливает собою и причинную связь материального мира, который
представляет собой лишь бледную тень духа, его вульгаризацию,
его физическое воплощение?
Некоторым из нас, привыкшим материалистически мыслить людям,
может показаться странной самая постановка такого вопроса. Конечно,
скажут они, дух, сознание—своеобразное явление, но, тем не менее,
это составная часть мыслящего ^человека, который сам есть часть
природы, и потому, по вопросу о причинной зависимости, сознание не
может противополагаться всему остальному бытию.
Одпако мы видиа!, что борьба обеих вышеописанных точек зрения
обнимает собою огромный исторический период, занимала лучшие фило¬
софские умы каждой эпохи и тянется еще и поныне. Странно было бы
ее объяснять одними младенческими «заблуждениями» философов: оче¬
видно, что вопрос не так прост, как он может показаться. И действи¬
тельно, как мы в дальнейшем убедимся, в силу целого ряда социально¬
исторических причин, в развитии человеческих представлений о «духе»
огромную роль сыграло господствовавшее религиозное мировоз¬
зрение, придавшее понятию «духа» более широкий и возвышенный
смысл: сознание единичного человека оказалось только слабым подо¬
бием божественного духа, первоначального двигателя вселенной и ей
противостоящего. Вопрос шел о том, признать ли природу сотворенной
божественным духом, или, отказавшись от всякого божественного духа,
признать вечное существование природы, подчиняющейся лишь своим
собственным законам. Борьба за последовательный материализм
исторически была вместе с тем и борьбой за атепзм, за безбожие.
Поскольку религиозный взгляд на личного бога, противостоящего при¬
роде, заменялся у некоторых мыслителей пантеизмом—обожест¬
влением самой природы, по мере этого делало своп успехи—порою в ре¬
лигиозных на первых порах формах—материалистическое воззрение.
Борьба за материализм, за признание обусловленности нашего сознания,
как одной из составных частей природы, борьба эта шла с другим,
столь же цельным, монистическим, но глубоко противоположным на¬
правлением мысли—с философским идеализмом. Корни этого по¬
следнего, как указал* вслед за этнологом Тэйлором, Плеханов, нужно
искать !в первобытном анимизме, в представлениях дикарей о «духах»,
движущих вещами н творящих весь мир. В свойствах духа, разума ищет
идеализм рациональное начало мироздания, высшие образы («идеи»),
согласно которым якобы строится все существующее; материализм же
видит во всем существующем, в том числе и в духе, лишь различные
свойства материн, т.-е. самого внешнего мира, действующего на наши
органы чувств, вызывая в них ощущения.
74
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
Первоначальная постановка вопроса в борьбе между материализмом и идеа¬
лизмом— онтологическая: т.-е. философы ищут ответа на вопрос, ка¬
кова основпая «сущность» мироздания, где его основпое творческое начало,
что чем обусловлено. Эти вопросы ставятся уже в древпе-греческой
философии, но они, как указывает Энгельс, приобретают особое зпачепие
в конце европейского средневековья. «Уже в средневековой схоластике играв¬
ший большую роль вопрос о том, как относится мышление к бытию, что
чему предшествует: дух природе или природа духу,—этот
вопрос на Зло церкви принял более резкий вид вопроса о том, создан
ли млр богом, пли оп существует от века? Философы раздели¬
лись на два больших лагеря, сообразно тому, как отвечали опи на этот вопрос.
Те, которые утверждали, что дух существовал прежде природы, и которые,
следовательно, так или иначе признавали сотворение мира...—составили идеа¬
листический лагерь. Те же, которые основным началом считали природу,
примкнули к различным школам материализма. Ничего другого не заключают
в себе выражения: идеализм и материализм, взятые в их первоначальном
смысле» 1). Однако уже сравнительно рано различие между обоими направле¬
ниями начинает проводиться в плоскости методологической, как разли¬
чие двух основных методов познания. Стремясь к монистическому познанию,
идеалисты начинают объяснять свойства природы из свойств духа, видя в при¬
роде только тень, низшее проявление духовного начала, которое существует
само по себе. Материалисты же, напротив того, начинают сводить свойства
духа, сознания к природе, к физиологическим процессам, к телесному, мате¬
риальному. Иными словами, различие идет уже по вопросу, от чего долж¬
но отправляться наше познание. Идеализм исходит при объяснении
всего существующего из свойств духа, психики; материализм за отправ¬
ной пункт исследования или познания принимает материю, природу 2).
В этом именно направлении развивается и в дальнейшем водораздел между
материализмом и идеализмом.
Мы видим таким образом, что идеализм, как и материализм, стре¬
мится объяснить все существующее, исходя из некоторого одного
начала, всюду, во всех познаваемых областях проводя одно и то же
соотношение между бытием и мышлением,—только соотношение, прямо
противоположное материализму. Последовательный идеализм поэтому
хотя и прямо противоположен материализму, но является также мони¬
стическим учением. В этом отношении он выгодно отличается от
всякого рода промежуточных, эклектических, т.-е. исходящих из
равных нацдл, сшитых из разных кусков философских систем—дуали¬
стических, плюралистических и т. д., опирающихся на два и более
начала. Более рапние идеалистические учения, противопоставляющие;
личного бога, божественный дух, материи, носят на себе еще черты
*) Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах, стр. 38, 39. Изд. 1918 г.
2) См. Г. Плеханов. К вопросу о развитии монистич. взгляда на
исторшо, стр. 3. Предисл. к «Введению в философию диалект, матер.»
А. Деборина,
ДВА ТИПА МОНИСТИЧЕСКОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ
75
некоторого дуализма, некоторой двойственности начал, поскольку на¬
ряду с духом признается и другая «сущность»—материя. Последова¬
тельный, объективный идеализм поэтому пеминуемо приводит великих
философов-идеалистов к пантеизму. А идеалистический пантеизм, из¬
ображающий свое божественное начало разлитым во всей природе,
видящий поэтому развитие и причинную связь этой природы, есть не
что иное, как тот же, лишь перевернутый, на голову по¬
ставленный, как у Гегеля, или заключенный в оболочку религиозной
терминологии, как у Спинозы — материализм.
Отсюда, как это ни странно, близость, существующая между по¬
следовательно-материалистическими и некоторыми последовательно-иде¬
алистическими теориями наиболее выдающихся мыслителей: и те и
другие зачастую приходят к установлению одних и тех же законов
природы, законов развития, законов мышления и т. п. Крупнейшие
философы-идеалисты часто устремляли свое внимание на изучение тех
сторон, которые до того оставлялись материализмом в тени, и обогащали
этот последний своими достижениями. Поэтому философский идеализм
ошибочно считать одной только философской «поповщиной» или сплош¬
ным заблуждением. Пожалуй, не меньшим, если не ббльшпм, заблужде¬
нием является грубый, вульгарный материализм, сводящий без остатка
все сознание к физиологическим процессам, движению или «выделе¬
ниям» мозга и т. п. Идеализм прав, не сводя сознания к материи,
как мы в этом более подробно убедимся далее, но он односторонне
преувеличивает особые свойства сознания, открывает их от
остальной природы и ей их противопоставляет. В этом и за¬
ключается основная методологическая ошибка, идеалистический уклон
от исторического развития линии объективного человеческого познания.
Прекрасно говорит об этом недавно опубликованный философский отрывок
Ленина:
«Философский идеализм есть только чепуха с точки зрения материализма
грубого, простого, метафизического. Наоборот, с точки зрения диалектического
материализма философский идеализм есть одностороннее, преувеличенное, чрез¬
мерное развитие (раздувание, распухание) одной из черточек, сторон, граней
познания—в абсолют, оторванный от материи, от природы, обожествлен¬
ный. Идеализм есть поповщина. Верно. Но идеализм философский есть «вернее»
и «кроме того» дорога к поповщине через один из оттенков беско¬
нечно сложного познания (диалектического) человека». Поэтому философский
идеализм «есть пустоцвет, бесспорно, но пустоцвет, растущий на живом
дереве живого, плодотворного, истинного, могучего, всесильного, объективного,
абсолютного человеческого познания» 1).
*) Н. Ленин. К вопросу о диалектике.
76
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
2. Историческое развитие материалистической философии.
Материализм древности. Предшественники новейшего материа¬
лизма в XVI—XVII вв.
Уже из всего сказанною о материализме и идеализме ясно, что
эти философские понятия ничего общею не имеют с тем вульгарным
смыслом, который им очень часто—и не без определенной цели—при¬
дается, когда ими обозначаются якобы «нравственные основы» нашей
практической деятельности, при чем, разумеется, «нравственные оспо-
вы» мыслятся оторванно от этой деятельности и ей противопоставляются!
Материалисты вовсе не исходят из одних «материальных» выгод, но
зачастую, вопреки им, борются за самые возвышенные идеалы; в то же
время философские идеалисты зачастую оказываются самыми грубыми
«материалистами» на практике.
Вопросы, которыми действительно занимается в своем историче¬
ском развитии материалистическая философия, это, в первую очередь,—
вопросы онтологии, говорящие о сущности мироздания. За много¬
образием свойств окружающею нас мира философы ищут единую, «по¬
зади их стоящую» материю (субстанцию), ищут выявления в них еди¬
ной движущей закономерности. Сюда именно относятся и полуфпло-
софские, полуфпзические теории строения вещества, как, например,
атомизм Демокрита, и механические системы природы, как, например,
у Гоббса и др. Успехи естествознания кладут в дальнейшем конец
всяким метафизическим попыткам познать «абсолютную сущность» бы¬
тия, и центр тяжести материалистической философской онтологии пере¬
носится на истолкование духовною, психическою при помощи
материальных, механических, физиологических процессов. Так по¬
являются воззрения на дух как на «тонкую материю», «выделение»
материи, наконец,—как на свойство материи. Мы видим, как здесь
онтология подготовляет почву для методологии.
Из тех же методологических потребностей материалистиче¬
ская мысль постепенно переходит от проблем онтологии к проблемам
гносеологии, т.-е. к выяснению вопроса, в каких формах и в
какой мере наше сознание способно получать достоверное знание
о действительном мире. С ним связывается и другой вопрос уже онто¬
логическою свойства: можно ли говорить о «тождестве» мышления
и бытия, или нужно говорить лишь об их «единстве». Этими вопросами
занимается главным образом новейшая материалистическая философия,
в основном сводящаяся к материалистической теории по¬
знания (Фейербах). Однако и вопросы нравственности, этические,
ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ
77
занимают материалистическую философию: в особенности в XVII—
XVIII в. в. делается целый ряд попыток установить взаимозависимость
между нравственностью человека и природными условиями. Постепенно
материалистическая мысль приходит к изучению общественной жизни
в целом и ее специфических особенностей. Так создается и подгото¬
вляется почва для метода познания общественных явлений, для
исторического материализма.
Материализм зарождается в древней Греции, где практические по¬
требности вызывают попытки научного объяснения явлений природы,
которые противопоставляются их прежнему религиозному истолкованию.
Уже в VI в. до нашей эры в ионийских торговых колониях, у первых
философов-естествоиспытателей создается взгляд, что в основе разно¬
образия вещей лежит некоторое единство, первичное вещество,
та или иная «первая материя». Самодвижущаяся и одухотворенная,
она порождает в своем изменении все живущее; таковы: «вода» Фалеса,
«воздух» Анаксимена, «огонь» Гераклита. «Так называемый гило¬
зоизм (учение о живой материи. Д. Р.) есть не что иное, кал
наивный материализм» х). Сама природа, под различными наименова¬
ниями, оказывается «конечной причиной» всех явлений, связывающей
в единство их многообразие.
Демокрит, неутомимый странник и естествоиспытатель, ученик Лев¬
киппа, в V в. создает уже первую систему материалистической фило¬
софии. В основе всего бытия, в том числе и души человека, согласно
учению Левкиппа и Демокрита, лежат бесконечно малые, по величине
и форме различные, но качественно однородные, неделимые частицы—
атомы. Они вечно и вихреобразно движутся, в силу своей внутрен¬
ней природы, в пустом пространстве и воздействуют друг на
друга путем давления и удара. Атомы в бесконечном числе напол¬
няют пустое: и «пустое» и «полное» поэтому—основные элементы
мира. Самый атом для Демокрита—не только физический элемент, но
и некоторый математический предел, к которому стремится развиваю¬
щееся познание. Основу бытия составляют причинная связь и взаимная
обусловленность явлений. «Ничего не существует, кроме атомов и
пустого пространства; все прочее есть одно мнение, иллюзия». Из
ничего не возникает ничего; ничто существующее не может быть уни¬
чтожено. Всякое изменение есть соединение или разъединение частей.
«Ничто не происходит случайно, но все происходит по неко¬
торой причине и необходимости». «Сильное мышление не
допускает случайности». Философская ценность демокритовского ато-
*) Г. Плеханов. Основные вопросы марксизма, стр. Я.
78
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
мнзма, однако,—ue d ого «физической теории», а в том, что все разно¬
образно свойств бытия обусловливается у него и о з а в и с и м о й от
созван ня, от «духа." причинной закономерностью самой прщюдьг,—при
чем ото качественное м и о г о о б р а з и с порождается о д и о р о д н ы м и
качественными элементами, р а з л и ч и ы м и и о ф о р м а м и к о л и ч о-
ству движения. Душа состоит из самых подвижных атомов, дви¬
жение которых проникает в тело и создает жизнь. Прение, ощущение
также получают объяснение с атомистической точки зрения. Суще¬
ственна также, связанная с его сведением качеств к количествам, по¬
пытка Демокрита наметить разделение ощущений человека
на «первичные» и «вторичные», через мною веков осуществлен¬
ная Локком. В целом ряде ощущений, согласно Демокриту, бытие не
предстает перед нами в своих действительных внешних движениях и
изменениях, но в преломлешш наших органов чувств: «сладкое суще¬
ствует только в мнении, в мнении существует горькое, в мнении суще¬
ствуют тепло, холод, цвета».
Основные положения философии Демокрита: его учение о мате¬
риальной однородности всего существующего, идея сохранения материи
и энергии, его учение о причинной взаимозависимости и детерминизме
явлений, его понимание души как особой разновидности материи,
а также, как мы убедимся далее, чисто диалектическая идея вечного
движения и изменения вещей и диалектические приемы исследования,—
все эти моменты роднят Демокрита с позднейшим и особенно новей¬
шим материализмом. Его гениальные натурфилософские догадки и об¬
общения имели, очевидно, большое влияние на современное ему развитие
науки и научно-философского мировоззрения. Но о многом мы можем
только догадываться, так как противниками философа (в особенности,
знаменитым идеалистом Платоном) было сделано все—вплоть до уни¬
чтожения его сочинений, чтобы умалить его выдающееся значение.
Материализм Демокрита постепенно вытесняется платоновским идеализ¬
мом, способствовавшим развитию лишь формальных сторон нашего
мышления.
Если на философии Демокрита отразились материалистические веяния и по¬
требности эпохи греческого торгового капитализма, то Платон выражает прямо
противоположные, реакционные тенденции, будучи проыикпут кастовыми идеа¬
лами отживающего феодализма. Он создает первую последовательную систе¬
му идеалистической философии, имевшую огромное влияние и на последую¬
щие поколения. Таково его учение о вечных и разумных образах вещей,
идеях, которые мыслятся им существующими вне мира вещей и которые
обусловливают и предопределяют неизменное строение и неизменный порядок
вселенной. Подобно материалистам, Платон видит в многообразии вещей единое
общее, видит, что бесформенное содержание связано определенными формами,
ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ
79
что ограниченное, предельное, единичное связапо с противоположным ему
безграничным и общим. Но пместо того, чтобы усмотреть это «общее;), «без¬
граничное», эти «формы» в самом окружающем мире, он выносит их за пределы
чувственных вещей, превращает их в оторванные от мира и создающие его
бестелесныо сущности. Колеблющееся положение между материализмом и идеа¬
лизмом занимает ого не менео зпаменитьгй ученик Аристотель. Направляе¬
мый естествепно-научным изучением явлений, он переносит платоновские идеи
в чувственный мир, видя в них лишь «формы», присущие самому бытию,
принципы построения вещественного содержания ; по «формы» эти он
понимает телеологически, ища в «формах», а пе в целом движущейся совокуп¬
ной материн «конечные причины» вещей,—внутренние цели, движущие вещи
и производящие юс изменения.
Синтез, своеобразное «примирение» демокрнтова материализма и Пла¬
тонова идеализма иа почве диалектического пантеизма—если иметь в
виду ые точыо хронологическую, но логическую последовательность—
мы находим в учении Гераклита Эфесского о вечном течении и изме¬
нении вещей. Он пантеистически одухотворяет и обожествляет свою
«первоматерию», первоогопь, который живет у него в самых различных,
изменяющихся н качественно противоположных формах, обусловленных
только этим собственным течением и изменением «первоматерпи». Со¬
вершенно противоположную Гераклиту точку зрения, говорившую о не¬
изменной сущности вещей, отстаивала школа Парменида из Элеи.
К Гераклиту, завершающему круг понятий и достижений античной
философии, мы вернемся еще при более подробном рассмотрении исто¬
рии диалектики.
В дальнейшем атомистические воззрения Демокрита были восприняты и
популяризированы, а частично изложены и в оригинальной форме—открыто
боровшимся с религиозными суевериями своего времени философом-индивпдуа-
листом Эпикуром (IV в.). Атомы, по Эпикуру, не связаны причинной необхо¬
димостью; они—подобно общественным индивидам тогдашней торговой эпохп—
обладают у него свободой движений. Однако зло, царящее в мире, может быть
объяснено без противоречий лишь если исходить из атомистического истолко¬
вания мира, а не из его сотворения богами; также и страх смерти исчезает
при сознании, что душа материальна, что она разрушается вместе с телом,
а не переживает его. Учение Эпикура, в его материалистической и антире¬
лигиозной основе, впоследствии находит себе последовательное выражение в
поэме «О природе вещей» у древне-римского натуралиста Лукреция Кара (I в.
до пашей эры).
Здесь важно отметить, что представители материалистической фи¬
лософии в древности являются зачастую одновременно н естествоиспы¬
тателями: опытнО(е изучение природы независимо от их воли толкает
их к материализму. Эта связь между естественно-научным исследова¬
нием и материализмом имеет место и в дальнейшем развитии мате¬
риалистической мысли. Отсюда понятным становится господство пдеа-
80
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
листическнх настроений в последующий период европейского феодаль¬
ного средневековья: когда под господствующим влиянием церкви науч¬
ное изучение природы отвергается, а средневековая схоластика является
послушной прислужницей теологии. Здесь «материальный естествен¬
ный мир сводится на самую низшую ступень реальности, между тем
как настоящею реальностью считается абстрактное, сверхъестественное
бытие» г).
По мере того как рост производительных сил, развитие торговли и город¬
ской жизни подтачивает феодальную систему, зарождается борьба против цер¬
ковной схоластики в ее собственных недрах: она обнаруживается вскоре как
борьба между реализмом и номинализмом. Реалисты, признававшие,
что отвлеченные логические попятил («род», «вид») существуют реально вне
вещей п предшествуют действительным вещам, стояли на точке зрения пла¬
тоновского учения об идеях; номиналисты же, отрицавшие реальность поня¬
тий,—разумеется, совершенно бессознательно для самих себя,—фактически ста¬
новились на материалистическую точку зрепия. В новейшей истории номинализм,
по словам Маркса, является «первоначальным выражением материализма» 2).
Творческие силы дальнейшему развитию естествознания, а вместе
с ним п философского материализма, дает эпоха так называемого Воз¬
рождения, по словам Энгельса, «начинающаяся со второй половины
ХУ столетия. Королевская власть, опираясь на горожан, сломила мощь
феодального дворянства и основала крупные, по существу националь¬
ные монархии, в которых получили свое развитие современные европей¬
ские нации и современное буржуазное общество; и в то время как
буржуазия п дворянство еще ожесточенно боролись между собою, не¬
мецкая крестьянская война пророчески указала на грядущие классовые
битвы... Духовная диктатура церкви была сломлена... И естествозна¬
ние развивалось тогда в обстановке всеобщей революции, будучи само
насквозь революционно»3). Однако политическое и идейное
влияние церкви было еще слишком сильно для того, чтобы даже самые
смелые и революционные мыслители могли позволить себе быть последо¬
вательными в своих выводах до конца и открыто исповедывать мате¬
риализм. Поэтому представители Возрождения, по мере развития есте¬
ствознания, вступают с церковью в компромисс—в так называемом
учении о «двойственной истине»: известное положение, заявляют они,
г) Л. Аксельрод (Ортодокс). Философские очерки, стр. 10.
*) Так, например, схоластик и йоминалист Дунс Скотт задавался вопро¬
сом, «не может ли материя мыслить», объясняя такую возможность «всемогу¬
ществом божиим» и прикрывая свой материализм теологическим покровом
(Маркс. Св. семейство).
8) Ф. Энгельс. Старое введение к «Диалектике природы».
ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ
81
может быть верным с точки зрения научной философии и ложным
с точки зрения теологии н наоборот. Областью веры становится по¬
этому особая область сверхъестественного бытия и нравственпого миро¬
порядка, областью разумного знания—предметы чувственного восприя¬
тия и опыта: такова точка зрения Галилея, Декарта, Бэкона. Мыслители
пытаются объединять в своих «системах» результаты точного научного
познания с возвышенной, в отвлеченной форме выражающей религиозные
представления, «метафизикой», т.-е. учением об абсолютных, сверхъ¬
естественных основах, о «конечных прпчппах» бытия. Так огромное
влияние имело учение Декарта о врожденных идеях (бога,
души и т. д.), которые якобы присущи психике человека изначала
и независимо от воздействия на нас окружающей среды. Декарт
превращает дух, сознание в самостоятельную субстанцию,
существующую независимо от тела. С другой стороны, тот же Декарт
закладывает материалистические основы естествозна¬
ния, сводя явления природы к математическим и механическим опре¬
делениям. «Он совершенно отделяет свою физику от своей мета¬
физики. В пределах его физики материя является единственной
субстанций, единственной основой бытнл и познания» (Маркс).
Декарт начинает с методического сомнения в существовании всего
окружающего, за исключением нашего сознания: «я мыслю, стало быть,
я существую» (cogito, ergo sum). Он идеалистически отправляется
таким образом от сознания и потому, естественно, приходит к выводам,
противоречащим ею физике. Но важно, что во главу угла он ставит
уже вопрос о методе. В данный период в центре внимания научной
философии уже стоят методологические вопросы как у материалистиче¬
ских мыслителей, так и у дуалистов Tima Декарта. В этих воззрениях
отражаются успехи естествознания и стремление нового обществен¬
ного класса, буржуазии, создать в науке новое орудие, «органон»,
для подчинения себе природы. «Практика предшествовала теории. На
почве достигнутых естествознанием результатов следовало изучить
основные предпосылки научных методов исследования
с целью принципиального обоснования познания вообще. И пер¬
вым философом, выполнившим эту задачу, был Бэкои Веруламсклй»
(XVI в.) 1).
Маркс, называвший новейший материализм «родным сыном Велико¬
британии», видит в Бэконе родоначальника его и провозвестника вообще
всей опытной науки новейшего времени. Свидетельство внешних
чувств для Бэкона—основной источник и отправной пункт познания.
г) А. Деборин. Введение в философию диалектического материализма.
Курс теории исторического материализма б
82
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
В области методологических приемов, в противовес голой дедукции,
господствовавшей в средневековой схоластике, Бэкон выдвигает зна¬
чение индукции, которая, исходя из ощущепнй и отдельных фактов,
«не торопясь» доходит до самых общих положений. Нет предмета,
недостойного познания: «наука есть отражение бытия». Высшая задача
науки—господство человека над природой: объективное знание рассма¬
тривается Бэконом как могучая сила, ибо «господствовать над природой
можно только подчиняясь ее законам». Поэтому Бэкон считает чело¬
веческое восприятие еще недостаточной «мерой вещей». «Человеческий
рассудок относится к лучам вещей, как изогнутое зеркало; смешивая
свою собственную природу с природой вещей, он, стало быть, искажает
и портит вещи»: превратные представления, как называет их Бэкон,
«идолы», затемняют наше познание. Отсюда следует важпость для
опытного познания эксперимента, подтверждающего проверкой наши
наблюдения, важность их рациональной переработки. Лежащая в
основе мира материя, по Бэкону, является живой материей. «Первым
и самым главным из свойств, прирожденных »материи, является дви¬
жение—не одно только механическое и математическое «движение, но
и движение как стремление, как жизненный дух, как напряжение, как
мучение материи... Первичными свойствами материи являются »неотъ¬
емлемо присущие ей силы, создающие специфические индивидуальные
развития живых существ» 2). Несмотря на еще ^несовершенную термино¬
логию, Бэкон правильно намечает связь между веществом материи,
силой и движением. Недоверие к чистой эмпирии, внимание к фор¬
мам движения материи, диалектическое понимание последней—все это
выгодно отличает Бэкона от последующих эмпириков и механических
материалистов.
Уже самая постановка у Бэкона вопроса о методе—совершенно не¬
зависимо от всех имевшихся у него недостатков и противоречий—озна¬
чала возвращение к материализму Демокрита, Наиболее отчетливо,
однако, эта новая тенденция философ™ выступает у одного из круп¬
нейших мыслителей своего времени, француза Пьера Гассенди. Он
возрождает древнее атомистическое учение Демокрита и Эпикура, из
которого в дальнейшем черпает свои идеи теоретическое естество¬
знание, и твердо становится на путь материализма. Для XVII века
Гассенди и Декарт олицетворяют собою ту же противоположность двух
основных направлений в познании, которую мы находили у Демокрита
и Платона. Их новый «синтез» обнаружился во все еще одетой в тео¬
логический наряд, но всецело проникнутой монизмом и детерминизмом
Ч К. Маркс. Святое семейство.
ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ 83
величественной пантеистической системе Спинозы (XY1I в.), которая
выросла на почве буржуазной революции, в торгово-промышленных
Нидерландах. Философию Спинозы часто и безосновательно относят
к идеалистической метафизике. Верио то, что основное понятие своей
системы—лежащую в основе мира «субстанцию»—сам Спиноза отожде¬
ствляет с богом, и что «бог» стоит в центре постоянного внимания
философа. Однако—разъяснял еще JI. Фейербах—«что представляет со¬
бою при тщательном рассмотрении то, что Спиноза логически или
метафизически называет субстанцией, теологически—богом? Не что
иное, как природу». В самом деле: субстанция, согласно Спинозе,
есть «то, что существует само по себе и объясняется само из себя»:
«Все существует в боге» и «происходит по законам бесконечной при¬
роды бога», но эти законы не даю г «богу» действовать произвольно:
атрибутом «бога» является «протяженность» и т. д. Бог-субстанцил
Спинозы в этой пантеистической форме—отражает могущественные мате¬
риалистические тенденции его эпохи. Философия Спинозы исходит из
предпосылки причинной связи явлений и строго детерминистична:
необходимая закономерная связь вещей с особой последовательностью
проведена у Спинозы. Природа у него лишена чувственности п подвер¬
жена механической причинности. «В природе вещей нет яи-
чего случайного, и все определено к существованию и действию по
известному образу из необходимости божественной природы». Механи¬
ческая причинность, необходимость и одни и те же сылы природы
присущи всем явлениям: физическим и психическим. Но система Спинозы
одновременно и строго монистична: субстанция объясняется сама
из себя, т.-е. отправным пунктом объяснения природы служит сама
природа. Одновременно Сиинозою ставится вопрос об единстве, суще¬
ствующем между бытием и мышлением,—в противовес идеалистическому
их отождествлению. Субстанция одновременно и вещественна и ду¬
ховна: но мышление, как и протяжение оказываются лишь свойствамг
субстанции, которая представляет единство этих двух выраже¬
ний, двух сторон субстанции. Человеческая духовная жизнь также
подчинена законам необходимости: «нравственное есть перевод физи¬
ческого». Точка зрения причинности и детерминизма выгодно отли¬
чает «систему» Спинозы от телеологизма последующих мыслителей.
Выгодно отличается она, напр., от философии знаменитого Лейбница,
который идеалистически ищет «конечную причину» всех вещей в целе¬
сообразном творчестве стоящего вне мира бога.
Пантеизм Спинозы является лишь неизбежной для той эпохи
внешне религиозной формой атеизма, в то время как современные ему
передовые мыслители остаются, в лучшем случае, на почве деизма,
84
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
т.-е. признают существование вне мира личного бога, который хотя
и не нарушает созданного нм однажды порядка вещей, но дает им перво¬
начальный толчок. Философия Спинозы поэтому, несомненно, завер¬
шает собой круг высших достижений эпохи «метафизических систем».
Однако здесь же нужно отметить ее основной недостаток: ее чисто
механический взгляд на природу и на причинную связь вещей,
не видящий в этих вещах изменения и развития. Характерно, что только
протяженность и мышление, а не движение, считает Спиноза основ¬
ными свойствами своей субстанцшг. Отсюда неподвижный и абстрактный
характер сшшозовской субстанции, этой «мрачной бездны», по выраже¬
нию Гегеля, не представляющей конкретного целого и атрибутов.
Здесь сказалось метафизическое воззрение, господствовавшее в
XVII—XVIII в.в. и учившее об абсолютной неизменности природы. Явле¬
ния природы заключались в рамки «систем» — систематизировались, но
не изучались в их развитии. Это последнее обстоятельство, на причинах
которого нам еще придется останавливаться, остается характерным и
для обнаружившихся уже в XVII в. ярко-материалистических философ¬
ских направлений: для осторожно-критического английского материа¬
лизма п для развившего те же тенденции далее, революционного и
последовательного французского материализма.
3, Материализм в английской философии XVII — XVIII в.в.
Французский материализм,
В Англии продолжателем дела, начатого Бэконом, был Томас Гоббс
(XVII в.). «Гоббс,—говорил Маркс,—был систематиком бэконовского
материализма. Явления внешнего мира теряют у него свои цвета
(т.-е. качества. И. Р.) и становятся отвлеченными явлениями геометра.
Физическое движение приносится в жертву движению механиче¬
скому или математическому. Чтобы справиться с бестелесным
человеконенавистническим «духом» в его последней области, материа¬
лизм сам предается умерщвлению плоти, делается аскетом. Он высту¬
пает в виде рассудочного существа, но зато последователь¬
но развивает все выводы рассудка» 0. Такое сведение каче¬
ственных отношений к количественным, как мы убедимся
дальше, имело огромное методологическое значение для развития по¬
знания. И не следует думать, что — как позже у вульгарных мате¬
риалистов — мы имеем у Гоббса абсолютное приравнивание качеств
количествам. Гоббс лишь устанавливает между ними определенное
соотношение, дает математическую систематизацию качеств.
Ч К. Маркс. Святое семейство.
МАТЕРИАЛИЗМ В АНГЛИЙСКОЙ ФИЛОСОФИИ XVII—xvill в.в. 85
Как указывает Плеханов, по Гоббсу ощущение, например, «есть не дви¬
жение, а внутреннее состояние движущегося тела» 1). Он не устрапяет псшому
вовсе сознания, хотя и называет его «призраком»: ощущение, сознание мышле¬
ние для него — внутреннее выражение движений в мозгу в нервпой
системе, от нее отдельно не существующее. «Мысль, представление и т. д.
суть не более как образы телеспого мира, более или мепее лишенного
своих, доступных внешним чувствам, форм; ...бестелесная субстанция есть такое
же противоречие, как и бестелесное тело. Нельзя отделить мысль от
материи, которая мыслит. Материя есть субъект всех изменений».
Объект позпапия—тело, материя : познание состоит в соединении ощуще¬
ний. «Так как только материальный мир доступен восприятию и познанию, то
о существовании бога мы ровно ничего не знаем». Интересны также мате¬
риалистические воззрения Гоббса на общественную жизнь. Эгоистический инте¬
рес управляет обществом, в котором идет «борьба всех против всех». «Объекты
стремлений составляют то, что мы называем благом. Человек подчияеп таким
же законам, как и природа. Сила и природа тождественны».
Говоря о познании, как о соедппетш ощущений, Гоббс сшт таким
образом уже на так называемой «сенсуалистической» точке зре¬
ния. Более обстоятельное развитие эта последняя получает в XVII в.
у виднейшего представителя современной ему английской буржуазной
мысли — Локка.
Эмпиризм Локка («Опыт о человеческом разуме») знаменует собою
переход в новой философии к проблемам теоретико-познавательным: от
метафизического вопроса об абсолютной «сущности» вещей к вопросу
о формах их познания. Борьба против теологической метафизики вы¬
звала, говорит Маркс, «нужду в положительной антнмета-
физической системе», которая бы философски обоснова¬
ла практику научного познания, т.-е. взаимоотношения ме¬
жду бытием и мышлением, н определила бы границы нашего разума. Но
в системе Локка борются два противоречивых элемента: материалисти¬
ческий и «психологический». С одной стороны, по мнению Локка, все
Представления, все понятия п чувства человека явля¬
ются результатом воздействия на него окружающей
среды. «Наше познание реально лишь постольку, поскольку суще¬
ствует соответствие между нашими идеями и действительными вещами».
«Способность предмета вызывать в пашем рассудке представления я
называю качеством предмета». «Ничего нет в разуме, чего прежде не
было бы в чувственном восприятии» (sensus). Эмпирическая, плп сен¬
суалистическая теория познания Локка явплась для своего времени
наиболее решительным опровержением учения Декарта о врожденных
идеях. Вполне материалистически также развивает Локк намеченное
Э Г. Плеханов. Критика наших критиков, стр. 230.
86
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
уже Демокритом учение о том, что все свойства вещей, их качества,
могут быть разделены на первичные (устойчивость, протяжение,
непроницаемость и т. д.), свойственные самому действительному миру,
и на вторичные, производные, преломляющиеся через органы наших
чувств, имеющие своим источником помимо внешнего мира особенности
нашего восприятия (цвет, звук, запах). Но вторичные качества теряют
в понимании Локка свое объективное значение, свои объективные
корни во внешнем мире, приобретая чисто субъективный характер. Локк
вообще считает, что существование телесного мира не мо¬
жет быть доказано, что наш опыт еще недостаточен для такого
доказательства: наше познание поэтому ограничивается тем, что устана¬
вливает соответствие между нашими представлениями. Опыт, из которого
черпается все наше познание, таким образом не связывает нас
с внешним миром, но представляет, по Локку, нечто чисто субъективное,
отгораживающее нас от действительной сущности вещей. Локк
здесь явно сам себе противоречит: ведь и «первичные качества» вещей,
которые относятся им к объективному миру,—результат нашего опыта.
Благодаря этим противоречиям воззрения Локка положили начало двум
противоположным философским направлениям. С одной стороны, «психо¬
логизм» и скептицизм Локка нашли себе дальнейшее выражение и
развитие, в XVIII ст., в отказывающемся от всяких заключений о внеш¬
нем мире «чистом» эмпиризме Юма, а также в субъективном идеализме
(или феноменализме) Беркли. Последний свое сомнение в возможности
существования объективного мира вне нашего сознания довддит до зна¬
менитого положения: существовать, это значит — находиться в
представлении (esse—percipi). Но зато сенсуализм Локка сыграл
огромную роль в выработке воззрений на характер нашего познания
у следующего поколения английских и французских материалистов.
Уже в конце XVII и начале XVIII столетия выступает крупнейший, быть
может, после Гоббса представитель английского материализма—Джон Толанд
(«Письма к Серене»). Стоя первоначально на почве широко распространенного
в тогдашней Англии деизма, Толанд затем переходит к пантеизму Спинозы,
но развивает далее имеющиеся у последнего положения. Спинозовская «суб¬
станция», первооснова мира, превращается у него в материю, наделенную,
кроме протяженности, еще изначала присущим ей свойством движения. При¬
знание за материей существенного свойства «энергии», внутренней активности,
означает уже отход от метафизических представлений о неизменности мира
и о «первоначальном толчке». Другие английские материалисты XVIII в. (Гертли,
Пристлей) более осторожны в своих выводах: они устанавливают зато тесную
связь, существующую между ассоциирующимися в нашем сознании ощуще¬
ниями и физиологическими процессами в нашей нервной системе.
Гораздо смелее и последовательнее аристократического английского материа¬
лизма оказываются представители французского материализма. Идеологическую
МАТЕРИАЛИЗМ ВО ФРАНЦУЗСКОЙ ФИЛОСОФИИ XVII—XVIII в.в. 87
подготовку ему дают еще в XVII ст. такие мыслители, как Гассепди или как
Пьер Бейль—блестящий скептик, ожесточенно боровшийся с метафизикой.
Косвенное, но огромпое влияние па французских материалистов имела детер¬
министическая система Спинозы: сами они, как, папример, Дидро, называют
свою философию «новым спинозизмом». Наконец, дальнейшее развитие полу¬
чают у нас сенсуалистические элементы теории позпанпя Локка, идеи кото¬
рого излагает па французском языке сепсуалпст Кондильяк. Но еще большее
зпачение, чем эта идейная преемственность, имели для них успехи естество¬
знания: первые материалисты — Леруа, Ламеттрп, Кабанис — являются вра^
чами, изучающими физиологию и отправляющимися от материалистической
стороны философии Декарта, от его строго детерминистической физики, от
его механического естествозпапия. Эти последние влияпия переплетаются у
некоторых талантливых мыслителей, как Ламеттри или Робинэ, с локковским
сенсуализмом.
Общая тенденция и наиболее важная заслуга французского материа¬
лизма заключается, с одной стороны, в подготовке им материали¬
стической теории познания, с другой стороны,—в первых
попытках применить материалистическое понимание- и к
явлениям общественной жизни. Здесь нашли свое отражение
настроения революционной буржуазии XVIII в., шедшей уже к завое¬
ванию земной власти и жившей поэтому мирскими интересами. После¬
довательное материалистическое течение, однако, соответствовало устре¬
млениям главным образом наиболее радикальных элементов общества:
более правое крыло буржуазии довольствовалось изящным скептициз¬
мом и общим неопределенно-расплывчатым «просветительством»,—тем
«несовершенным» материализмом, блестящим представителем которого
был Вольтер.
Наиболее крупными и оригинальными материалистическими мыслите¬
лями того времени являются: Ламеттри, Гольбах, Гельвеций. Высту¬
пивший первым де - Ламеттри, путем самонаблюдения, устанавливает
зависимость наших душевных переживаний от общего
физического состояния организма. Уже Декарт видел в
животных сложные механизмы; Ламеттрп устанавливает в своем сочи¬
нении «Ч е л о в е к - м а ш и н а», что между человеком и животным
в этом отношении нет существенной разницы. Человек—только более
сложный механизм, строение органов которого приспособлено к вы¬
полнению их функций. Мышление—не более, как свойство материи:
«Мышление,—говорит Ламеттрп,—так мало отделимо от материи, что
оно мне кажется таким же свойством этой последней, как электричество,
сила движения, непроницаемость». Наша духовная жизнь раз¬
вивается под воздействием внешних чувств, и если вос¬
питывать новорожденного ребенка в исключительно неблагоприятных
условиях, в каком-нибудь подземельи, то его духовная жизнь 'будет
88
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
весьма ограничена. Мысль, одушевленность—плод телесной организа¬
ции: возможна поэтому ббльшая или меньшая степень одушевлепностн,
которая достигает наиболее высокой ступени в органической природе.
Ламеттри, однако, не сводит «сущности» душевной жизни к механиче¬
скому движению: он отбрасывает совершенно метафизи¬
ческий вопрос о непознаваемой чувствами «сущно¬
сти». «Сущность души человека и животных нам неизвестна и останется
всегда неизвестной, равно как и сущности материи и тела... Наша
душа не познает внешних предметов (в их «сущности». И. Р.); она
знает лишь некоторые отдельные свойства этих предметов... Но если
мы не имеем никакого представления о сущности предметов, то мы
все-таки вынуждены признать свойства, которые открываются
в материи нашими внешними чувствами». Душа не бессмертна, но раз¬
рушается вместе со смертью тела: Ламеттри открыто проповедует
атеизм. В области нравственности Ламеттри исходит из того мате¬
риалистического положения, что человеку свойственно стремиться к
наслаждению. Но он не умеет развить эту верную в основном мысль
п рассмотреть, какие сложные общественные формы принимает такое
стремление, а потому санкционирует господствовавшее в тогдашнем
обществе стремление' к чувственному наслаждению. Резкость и откро¬
венность Ламеттри, доходившие до цинизма, и его личная беспорядоч¬
ная жизнь были прямым вызовом современному ему лицемерному
обществу: они создачти его имени дурную славу, но важнейшие его
положения были усвоены всей материалистической философией.
Важнейшее произведение Гольбаха, ставшее «библией хмагериализ-
ма», его «Система природы», вышло в свет анонимно из-за тогдашних
политических условий: влияние его было огромно, ибо в нем ярко
отразилось революционное мировоззрение нового общественного класса.
«Природа,—говорит Гольбах,—есть целое с различными частями, обла-
, дающими различными свойствами, с частями, которые, соответственно
. этим различным свойствам, в большей или меньшей степени активны,
находясь в постоянном взаимодействии друг с другом... В природе
могут быть только естественные причины и действия. Все совер¬
шающееся в ней движения подчиняются постоянным
и необходимым законам... Нет надобности прибегать к сверхъ¬
естественным силам, чтобы отдать себе отчет в образовании вещей и
в видимых явлениях». Отсюда последовательно выводится взаимоотно¬
шение между бытием—материей—и мышлением: «Так как человек есть
материя, которая является источником его идей, и в то же время он
обладает способностью мыслить, стало быть материя способна
мыслить или способна к особому видоизменению со¬
МАТЕРИАЛИЗМ ВО ФРАНЦУЗСКОЙ ФИЛОСОФИИ XVII—XVIII в.в. 89
стояния, называемому нами мышлением». Гольбах также
отбрасывает метафизический вопрос об особой «сущности» материи, рас¬
сматриваемой вне ее свойств: существовать, значит—иметь свойства.
«Нам неизвестны ни сущность ни истинная природа материи, хотя мы
в состоянии познавать некоторые из ее свойств п ка¬
честв, смотря по способу, как она на нас действует. 'Для нас
материя есть то, что так или ин1аче влияет на наши
чувства». «Одно лишь движение является источником изменений,
сочетаний, форм,—словом, всех модификаций материи», которые обра¬
зуют вечный круговорот. В области нравственности Гольбах реши¬
тельно отвергает теологическую мораль и заменяет ее м о р а л ь ю, по¬
строенной на разуме и опыте: нужно не подавлять присущие
нам страсти, а руководить ими. Невежество и слабость делают человека
суеверным: он творит себе бога по своему человеческому разуму.
История человечества—цепь заблуждений, основанных на несовершен¬
стве нашего знания природы. Человек воображает себя свободным,
будучи в действительности изменяющимся сочетанием материн, под¬
верженным действию ее механических сил. Истинная свобода—в по¬
знании мотивов своих действий, их «внутренней необходимости». Вме¬
сте с тем человек—продукт к социальной среды: «люди,
это—только то, чем их делает организация, видоизмененная привычкой,
воспитанием, примером, правительством, постоянными или временными
окружающими условиями». Разум человека—результат развития спо¬
собности к ощущению. Люди, живущие в обществе, стремятся к насла¬
ждению и называют все, доставляющее наслаждение,—хорошим. Они
избегают страдания и все, причиняющее страдание, называют дурным.
Чтобы быть добродетельными, люди должны были бы испытывать удо¬
вольствие от добродетельных поступков. А если этого нет, то, значит,
несовершенна общественная организация: * «Не природа делает
людой злыми, но наши учреждения заставляют их
быть такими». Общество ответственно за пороки своих членов:
негодные устарелые законы, препятствующие общественной справедливо¬
сти, должны быть отменены. И Гольбах в отвлеченно-философской
форме клеймит современные ему феодальные порядки и виднт спасение
в просвещенном монархе, в «мудреце на троне». Нужно отметить, что
на-ряду с этим Гольбах в качестве идеолога революционной буржуазии
признает и возможность «применения оружия»—но лишь как крайнее
средство.
Гораздо дальше Гольбаха и других материалистов идет в своих
социальных выводах Гельвеций («О духе», «О человеке»). По основ¬
ным вопросам, касающимся бытия п мышления, Гельвеций стоит на
90
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
точке зрения английскою материализма, осторожно к ним подходив¬
шего и допускавшего лишь вероятность наших познаний в этой области.
«В природе,—говорит он,—имеются только индивидуумы, которые на¬
зывают телами: под словом материя следует понимать
совокупность свойств, общих всем телам... Открытие ка¬
кой-либо силы, например, протяжения, может вызвать убеждение, что
тела обладают некоторыми еще неизвестными свойствами, например,
способностью ощущать,—свойствами, которые хотя заметны только у
организованных тел, животных, могут быть, однако, общи всем ин¬
дивидуумам». Такое предположение, как и самое существование тел
вне нас, Гельвеций считает только вероятным : нужно всегда
«пттп вместе с наблюдением, остановиться в тот момент,
когда оно нас оставляет, и иметь смелость не знать того, что знать еще
невозможно». Но весьма вероятно, что если соединение различных
составных частей порождает в телах определенные свойства, то «почему
же и в животном царстве организация не может подобным же образом
породить это особенное свойство, которое называют способ¬
ностью к ощущеяпю». Особенно интересны, однако, воззрения
Гельвеция на общественную жизнь. Способность чувственного ощуще¬
ния—основная причина поступков человека. Все психические функции
его—видоизменения ощущений. «Человек есть существо чисто-физи¬
ческое. Человек духовный есть лишь физический человек, рассматри¬
ваемый с известной точки зрения». «Человек целиком зависит
от воспитания», т.-е.—если это воспитание понимать в широком
смысле—от общественных влияний. Вне общества нет добродетелей
и пороков: добродетели или пороки—лишь полезные или вредные для
общества поступки. Правильно понятый всеобщий интерес—вот
мерило и основание добродетели. Нужно заметить, что для Гельвеция это
не заповедь, а научно-констатируемый факт: общественная жизнь факти¬
чески приводится в движение общим интересом составляющих общество
эгоистических индивидов. Наши нравственные чувства, полагает он,
имеют в основе своей то или иное проявление себялюбия и покоятся
на предвидении нами тех или иных возможных наслаждений или стра¬
даний в результате поступка. Несмотря на некоторую упрощенность
такого воззрения Гельвеция, оно в общем правильно определяет отда¬
ленное происхождение нравственных чувств. Это воззрение
ограничивает также роль «свободной воли» людей в истории и выдвигает
необходимость искать других, более законосообразных причин истори¬
ческих судеб человечества. Согласно Гельвецию, у всех пародов, на¬
ходящихся в одинаковом положении, имеются одинаковые законы,
одинаковый дух, одинаковые страсти. К действиям людей, живущих
МАТЕРИАЛИЗМ ВО ФРАНЦУЗСКОЙ ФИЛОСОФИИ XVII—XVIII В.В.
91
в обществе, побуждают потребности: голод, холод, хозяйственные
условия. Формы общественного быта (собственность, брак, даже харак¬
тер общества) изменяются вместе с интересами общества. В придуман¬
ной им Робинзонаде—где представляется, какова бы была жпзиь группы
людей, попавших в положение Робинзонов,—Гельвеций изображает по¬
степенное развитие общества под влиянием растущих потребностей: это
изображение очень напоминает действительное историческое развитие.
Вот почему он уже не склонен объяснять прошлые общественные
формы одними заблуждениями: законы и обычаи прошлого имели в свое
время общественную полезность. Минутами Гельвецию приходит по¬
этому даже вполне диалектическая мысль, что одни наши разумные
пожелания были бы бессильны иамеяить общественную жизнь, что
в ней «все совершается и действует само собой». Но он не удер¬
живается на этой точке зрения и, в противоречии с ней, как и все
французские материалисты, продолжает верить в господство «разума»,
который один только сможет преобразовать жизнь человечества.
Менее оригинален в своих положениях, зато сыграл большую роль
в деле популяризации материалистических идей блестящий, но не всегда
достаточно последовательный Дени Дидро. Под редакцией его и мате¬
матика д’Аламбера было издано собрание философских рабог француз¬
ского просветительства — знаменитая «Энциклопедия».
В его «Разговоре с д’Аламбером», «Сне д’Аламбера» и других сочинениях
мы находим столь близкие к диалектическому материализму мысли: «Если,—
спрашивает д’Аламбер,—эта чувствительность, которою вы наделяете материю,
является общим и существенным свойством ее, то нужно предположить, что и
камень чувствует?». Дидро: «почему бы и не так?..». «Мы—инструменты, ода¬
ренные чувствительностью и памятью. Наши чувства—клавиши, по которым
ударяет окружающая нас природа»... Философия Беркли, это—«сумасшествие,
когда чувствующее фортепиано вообразило, что оно едниствеино существую¬
щее на свете». «Между животными и нами разиица только в организации:
только одна субстанция существует во вселеиной, в человеке, в живот¬
ном». «Кто знает породы животных, которые были до нас? Кто знает породы,
которые сменят ньше существующие? Все изменяется, все исчезает,
только целое остается. Мир зарождается и умирает беспрерывно, ка¬
ждый момент он находится в состоянии зарождения и смерти»... «Все в природе
взаимно обусловлено, и невозможпо допустить, чтобы в цепи вещей недоставало
одного звена... Жизнь — последовательный ряд действий и противодействий:
родиться, жить, исчезать, это значит—м е н я т ь формы... Добродетель—это
слово нужно заменить другим: «благодеяние», а противоположное ему—«зло¬
деяние» и т. д. Целесообразность явлений бытия заставляет Дидро вначале
оставаться на «деистической» точке зрения; «крыла бабочки или глаза комара,
по его мнению, достаточно, чтобы сразить атеиста»). В дальнейшем он приходит
к атеистическому, причинному объяснению этой целесообразности: «Органы
производят потребности, и, наоборот, потребности производят органы»... (Лер-
92
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
воначальное их строение изменяется под влиянием необходимости и отправления*
обычных для них функций». '
Важнейшие результаты, которых достигли французские материалисты
и которые были восприняты всей новейшей материалистической фило¬
софией, стало быть, следующие. С одной стороны, они подтвердили,
что причинная и закономерная связь явлений наблюдаемого нами мира
существует реально, независимо как от всякого божествен¬
ного сознания, так и от нашего сознания: что понятие
это отнюдь не привносится от нашего упорядочивающего мир разума,
как то утверждали идеалисты. Последовательно проводя во всех обла¬
стях это понятие причинной связи и закономерности, господствующей
в природе, они распространили их и па человеческое
сознание, объявив его составной частью, особым свойством той же
природы. Последовательный монизм, детерминизм и объективизм позна¬
ния—таков был первый важнейший вывод. Но они пошли далее и
подробно рассмотрели различные функции нашего сознания, устана¬
вливая не только причинную зависимость наших ощущений от впеча¬
тлений внешних чувств, но выводя из этих ощущений, а стало быть,
из внешних условий всю остальную духовную жизнь лю¬
дей: их представления, их разум и волю. «Французские материалисты,—
говорит Плеханов,—были бесстрашными, последовательными до конца
сенсуалистами, т.-е. они рассматривали все психические функции
человека как видоизменение ощущений... и они мыслили последова¬
тельно с точки зрения современной им науки» 1). Бесстрашен был такой
сенсуализм потому, что из него следовали революционные
социальные выводы. Добродетель, выходило, нужно не про-
поведывать, но подготовлять разумным переустройством общественных
отношений. Поэтому, говорит Маркс: «не нужно большого ума, чтобы
понять необходимую связь, существующую между учениями француз¬
ского материализма.... с коммунизмом и социализмом» 2).
Однако, когда эти мыслители подходили к рассмотрению обществен¬
но-исторической жизни, у них тотчас обнаруживались крупные недо¬
статки и противоречия. Во-первых, их материализм не стоял на точке
зрения развития, и если они и говорили порой об изменении мира
и вещей, то с недостаточной последовательностью: им чужда была
идея последовательного развития организмов и идея исто¬
рического развития общества. Вследствие недостаточного в то время
х) Г. Плеханов. К вопросу о развитии монистического взгляда на исто¬
рию, стр. 5—6, изд. 1918 г.
2) К. Маркс. Святое семейство.
ИДЕАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕАКЦИЯ ПРОТИВ МАТЕРИАЛИЗМА
93
развития многих естественных наук они чересчур упрощенно пошшали
сложные химические и органические явления, видя в них явления ме¬
ханические. Эти особенности отличают механический пли мета-
физический материализм от будущего материализма, диалекти¬
ческого. В общественной жизни французские материалисты видят такой
же сложный механизм. Но механизм есть нечто такое, что не разви¬
вается само собою, что требует искусного соединения составных
частей этого механизма, что требует, иными словами, разумного твор¬
ца: неудивительно, что материализм мог порой сочетаться у них п с
деизмом. Далее, механизм, очевидно, легко может быть изменен,
исправлен, улучшен, несовершенные в нем части могут быть легко
заменены другими: нужно только разумное познание их недостатков.
Нужно лишь согласованное общественное мнение, чтобы легко можно
было исправить недостатки и такого сложного механизма, какой пред¬
ставляет из себя общественная жизнь. Отсюда, во-вторых, вытекает
та вера «просветителей», которая еще слишкОхМ сильна была во фран¬
цузских материалистах,—вера в могущество разума, идей, в
то, что в конце концов общественной средой правит и изменяет ее
общественное мнение. Те самые разум, мнение, познание, которые
включались ими в природу, в общественную среду и объявлялись ее
продуктом, с другой стороны, совершенно непоследовательно вдруг
отделялись ими от этой общественной среды и начинали служить
для нее критерием оценки. Вот почему они оставались идеалистами
в своем понимании многих сторон общественной жизни. «Положение.
Человек, со всеми своими мыслями, есть плод среды и преимущественно
общественной среды. Противоположение. Среда, со всеми своими свой¬
ствами, есть плод мнений... В этом заключается коренное противоре¬
чие...» х). Найти выход из этого круга противоречий, тот «фактор»,
который определяет собой и развитие общественной среды и развитие
«мнений», французские материалисты, ограниченные воззрениями пред¬
ставляемой ими эпохи, еще не могли.
4. Идеалистическая реакция против материализма (конец XVIII
и начало XIX в.). Материалистическое в гегелевском идеализме.
Через Фейербаха к Марксу.
Огромное достижение французского материализма, это—освобожде¬
ние материалистической философии от религиозных форм, которыми
отличали, например, еще спинозизм,—признание самой материи своей
А) Г. Плеханов. К вопросу о развитии монистического взгляда на
историю, стр. 11.
94
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
собственной «конечной причиной», почему она более и не нуждается
для объяснения ее свойств ни в каком божественном разуме. По этой
линии религиозное мировоззрение и выражающая его тенденции идеа¬
листическая философия не могли уже бороться с материализмом. По
у идеализма оставалась еще одна лазейка. Ведь единственной связью
нашей с внешним миром, удостоверяющей его объективную причинность
и закономерность, являются наши внешние чувства. Нужно было по¬
этому признать их свидетельство неблагонадежным, ограничить
пределы нашей познавательной способности, усомниться в реаль¬
ности этой причинной закономерности вне нашего сознания, объявить, на¬
конец, что истинная сущность вещей недоступна нашему познанию, что
сами понятия временно-пространственной последовательности и причин¬
ности прирождены нашему упорядочивающему разуму и что
он их от себя привносит в познаваемый хаос явлений. Это значило,
иными словами: на-ряду со знанием оставить место и для веры,
протащить с задней двери того же бога, нужного для того, чтобы как-
нибудь поддерживать связь в этом хаосе ощущений, в этом недоступном
нашему достоверному познанию мире чистых «сущностей». И на этот
путь критики и «преодоления» материализма в области гносео¬
логии вступает философия Беркли, Юма, Канта. Сама «теория по¬
знания» у них преображается. Она перестает быть учением о мыслитель¬
ных формах, которые создает наше сознание, следуя объективной
связи и объективному развитию самих познаваемых вещей и связывая
нас в познавательном процессе с внешним миром. Под предлогом отказа
от всякой метафизики, не вытекающей из опыта, теория познания пре¬
вращается у них в узкую область критики нашей мыслитель¬
ной способности, наших чувств и нашего разума, которые, оказы¬
вается, не связывают нас с миром вещей, но отгораживают его
от нас, затушевывают от нас их истинную сущность.
Явление это имеет глубокие социально-политические причины. С одной сто¬
роны, попытки отразить атаку научного познания делает феодальная церковь.
Епископ Дж. Беркли (начало XVIII в.) такое «духовное оружие» против
материализма находит в субъективном идеализме, в своем знамени¬
том положении: «быть—значит быть в восприятии» (esse—percipi).
Чувственные восприятия для Беркли—единственные реально существующие
предметы ; всякое предположение бытия предметов вне нашего восприятия,
в их материальной объективности, отрицается им, как абстракция, пе выте¬
кающая из нашего опыта... Беркли всячески борется с «опасным заблуждением»
о «двойном существовании чувственных объектов, именно: одно существование—
интеллигибельное, или существование в уме, другое — реальное, вне ума».
«Объект и ощущение—одно и то же и не могут поэтому быть абстрагированы
одно от другого». «Связь идей не предполагает отношения причины к след¬
ИДЕАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕАКЦИЯ ПРОТИВ МАТЕРИАЛИЗМА
95
ствию»... «Материя, раз она будет изгнана из природы, уносит с собой столько
скептических и безбожных построений»... Спрашивается, как же быть, если
предметы объективного мира никем из людей пе воспринимаются,—существуют
ли они тогда? Далее непонятно, как же обстоит дело с другими людьми, по¬
мимо меня? Существуют ля они только в моем восприятии я перестают ли
существовать, если я их не воспринимаю? Или в мире существую реальпо
один только я. Но чем же объяснить в этом случае последовательность
и повторяемость в моих восприятиях, сохранение в памяти понятий и пред¬
ставлений? Чтобы не застрять па таком печальном воззрении, именуемом «со¬
липсизмом», Беркли призывает на помощь бога, действие па нас «ума более
могущественного и мудрого»: ведь мир вещей постоянно «воспринимается» бо¬
гом, а потому они получают право существовать и вне сознания отдельных
людей...
С другой стороны, интерес к трезвой последовательности научной мысли
начинает исчезать и у буржуазии. Английская буржуазия, еще в XVII веке
пришедшая к власти, теперь примиряется с церковью и не нуждается ~болёе
в революционных методах глубоко-научного проникновения в связь явлений,
как это было во времена Бэкона. Ее официальные философы, отчасти уже
Локк, а еще в большей степени скептик Юм, отражают эти новые настроения.
Изучение явлений становится поверхностным, чисто эмпирическим, метафизи¬
ческим; они расчленяются, изучаются изолированно одно от другого, без
сознания господствующей в них закономерной связи, без понимания движущих
их внутренних сил и их развития. «Каким доводом можно доказать,—спра¬
шивает Юм,—что восприятия в нашем уме должны быть вызываемы внешними
предметами... В этом пункте опыт молчит и не может не молчать». Мы «никогда
не в состоянии открыть силу или необходимую связь,...соединяющие действие
с причиной и делающие первое неизменным следствием второй». «Рассматри¬
вая,—говорит Юм,—каждую вещь самое по себе, мы пе видим, чтобы она
с необходимостью предполагала другую». Только слепой ипстинкт заставляет
нас относить к внешним предметам образы, получаемые нами от внешпих
чувств. Но опыт не доказывает нам еще существования внешних предметов
и телесного мира вообще. Если исходить из чистого опыта, то относительно
внешнего мира мы не вправе что-либо умозаключать. Мы наблюдаем только
фактическую по следовательность явлений, которые в силу при¬
вычки ассоциируются нашим сознанием, но отнюдь не их причиипую,
вакоеомерную связь. «Единственное, что мы знаем, это—наше глу¬
бокое невежество».
Так же мало расположена к революционной материалистической
философии немецкая буржуазия в {полуфеодальной Германия конца
XVIII в. и начала XIX в. Она слишком напугана громами разразившейся
французской революции, еще слишком отстала от общего хода бур¬
жуазного развития, чтобы не оказать сопротивления последовательному
рационализму, изгоняющему всякую веру. Но страх в ней борется
с ее существенными интересами: боясь революции, она все же мечтает
об ее достижениях. Эти двойственные настроения накладывают свой
отпечаток и на философию знаменитого Канта, эту, по выражению
96
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
Маркса, «немецкую теорию французской революции». «Основная черта
философии Каита,—говорит Ленин,—есть примирение материализма
с идеализмом, компромисс между тем и другим...» 1). Вернувшись
к законом ер ному изучению явлений бытия, внеся—как мы увидим
далее—ряд ценных достижений в понимание его диалектического
развития, Канг остался, однако, идеалистом и метафизиком в своей
критике познавательной способности человека.
Исходя из критики Юма, Кант разграничивает в нашем познании мате¬
риал, доставляемый нам чувственным восприятием внешних предметов, и ф о р-
м ы, в которых эти чувственные восприятия связываются нашим сознанием.
По мнению Канта, в сознании имеются готовые, «априорные формы чувствеп-
ности» (пространство и время) и готовые «категории» мышления (причинпая
связь явлений), который наше сознание от себя приносит в материал ощу¬
щений и при помощи которых оно этот материал располагает. Чувственные
ощущения не дают нам еще познания того, какова действительная сущность
вещей, т.-е. вещи, взятые сами по себе, независимо от наших ощущений
(«вещи в себе»). Постижение этого непознаваемого нами мира принадлежит
не разуму, а религиозной вере. Таким образом, считая внешний мир и царя¬
щую в нем закономерность непознаваемыми при помощи «чистого разума», Кант
переносит в наш психический мир те основные формы и закономерные связи
(пространство, время, причинная связь), которые научное познание обычно при-
своивает внешнему и независимому от нас миру. Получается, что разум
как бы предписывает природе ее законы: «критическая» точка
зрения Канта, в конечном счете, оказывается идеалистической. Французские
материалисты считали, что если «сущность» вещей мы не познаем в наших
ощущениях, то все же познаем отдельные свойства этих вещей, а стало быть,
познаем и самые вещи, которые реально существуют только в своих свойствах.
Кант же совершенно метафизически отгораживает непроницаемой стеной якобы
непознаваемую «вещь в себе» от наших чувственных о ней ощуще¬
ний, считая, что свойства еще не исчерпывают целиком вещи, что мы познаем
вещь лишь как она представляется для нас, но не «вещь в себе». Объектив¬
ный мир вещей существует, но наше познание о нем субъективно, недостоверно.
Неудивительно, что при такой двойственности мы находим у Канта ряд
противоречий 2). С одной стороны, наши ощущения объявляются продуктом
воздействия на нас самих «вещей в себе», стало быть, причиняются этими
«вещами в себе». С другой стороны, понятие причинности объявляется катего¬
рией нашего разума, которая не имеет объективной реальности: стало быть,
вещи причинять ощущений не могут. Далее Кант говорит, что мы лишь «объ¬
ективируем», т.-е. помещаем в объективный мир наше субъективное предста¬
вление о пространстве и располагаем в этом порядке ощущения, получаемые
от внешнего мира. Между тем самое понятие внешних предметов предпола¬
гает уже существование независимого от нашего сознания объективного про-
Н. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм.
2) За двойственность и половинчатость Канта поэтому критиковали и после¬
довательные «юмисты» (вроде Шульце-Энезидема) и последовательные мате¬
риалисты (Л. Фейербах).
ИДЕАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕАКЦИЯ ПРОТИВ МАТЕРИАЛИЗМА
97
Странства. По основная ошибка Канта заключается в его метафизическом
разграничении между вещью и ее свойствами, открываемыми иам ощу¬
щениями. В действительности же совокупность свойств вещи и
есть сама вещь в целом: ничего непознанного здесь пе остается, и
если бы оставался еще какой-либо непознанный остаток, то это была бы уже
не вещь, а лишь какое-либо еще непознанное свойство этой вещи. Капт,
такпм образом, не удерживается на последовательной материалистической по¬
зиции и идет па компромиссе с религией, отводя ей почетное место в постижении
«сверхчувственного», непознаваемого мира. «Я пе могу,—говорит он,—допустить
ни бога, пи свободы, ни бессмертия в интересах необходимой практической
деятельности моего разума, если при этом пе отпиму у спекулятивного разума
его притязания на чрезмерные обобщения. Я должен был таким образом отверг¬
нуть знание для того, чтобы освободить место для веры».
Из взгляда Канта па важную роль, которую играют в деле по¬
знания априорны-е способности нашего познания, нашего разума, пред¬
писывающего природе готовые формы, вытекают воззрения и последую¬
щих великих немецких идеалистов начала XIX в.: Фихте, Шеллинга,
Гегеля. Общественное развитие пробуждающейся Германии заставляет
вслед за Кантом и их видеть пе только существующие в природе и в об¬
ществе закономерные связи, но и происходящее в них изме¬
нение форм н развитие из одной формы в другую. Строгие
монисты в познании, бессознательно отражая в своих логических по¬
нятиях связи и движения действительного мпра, они тем самым
становятся на почву диалектики. Но в изучении этих объ¬
ективных закономерностей указанные философы остаются идеали¬
стическими монистами: все они исходят из аналогии с чело¬
веческим разумом и его законами.
Субъективный идеалист Фихте считает, что паше субъективное «я», раз¬
виваясь, не только познает, но одновременно и вносит закономерность в по¬
знаваемый мир, так как «вещь выступает перед нами не иначе, как вместе
с сознанием этой вещи или через сознание ее». Натурфилософ Шеллинг, впо¬
следствии изменивший философии для религии, утверждает, что в основе раз¬
вития природы и духовной жизни лежит некий «абсолют», совмещающий в себе
как материальные, так и духовные свойства; но этот «абсолют» не совпа¬
дает у пего} и с самой развивающейся природой, а остается «перводвигателсм»,
богом. Наконец, наиболее выдающийся из них, Гегель объявляет всю при¬
роду, человеческую историю, политический и правовой строй, философию, искус¬
ство, религию, само человеческое познание—не чем иным, как ступенями логиче¬
ского развития «абсолютного духа» к «абсолютной идее», которое совершается
по диалектическим законам человеческого разума. Гегель порицает Спинозу
за то, что у последнего его субстанция не развивается в своих «атрибутах»—
в частности, в сознании—и не приходит к самосознанию. Человеческое сознание
становится у Гегеля снова поэтому составной частью развивающейся природы,
но сама природа мыслится им как развивающийся бог, разум, «абсолютный
дух». Единичное сознание достоверно познает, по Гегелю, действительность,
Курс теории исторического материализм* 7
98
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
и это не потому, что оно само является отражением этой действительности,
как то утверждали материалисты, по потому, что оно представляет собой
лишь особое, частное воплощение всеобщего мирового разума и потому раз¬
вивается по тем же его объективным законам. Став па точку зрения объектив¬
ного идеализма, Гегель таким образом устраняет кантовское противоречие между
бытием и мышлением, но устраняет его чисто спекулятивно, в пределах одного
элемента—мышления, разума. Самое бытие растворяется у него в мышлении,
«полагается» мышлением. Истинно-сущим для Гегеля является всеобщее («по¬
нятие»), а не единичные конкретные вещи, в которых лишь проявляет себя
это всеобщее.
Нетрудно заметить, что строго детерминистическая система Ге¬
геля, отображающая формы развития и движения самого бытия,
в сущности представляет из себя логическую абстракцию от материаль¬
ной действительности, тот же материализм, но материализм,
идеалистически выраженный, незрелый, перевернутый
в своих отправных точках,—по выражению Энгельса, стоя¬
щий на голове. Нужно заменить гегелевский «абсолютный дух» ма¬
терней, законы развития которой отражаются на развитии и нашего
сознания; увидеть в развитии и переходах форм действительности не
логпчеекпе, а реальные, объективные развитие и переходы,
считать, что законы разума не создают бытия, но отражают лишь
в логических понятиях его развитие, отправляться от действительности,
а не строить, исходя из «понятия», эту действительность. II тогда мы
получпм тот же материализм, против которого так боролся сам Гегель.
Но тогда это будет уже материализм на более высокой ступени, чем
механический материализм Гольбаха и др. французов : он должен вклю¬
чить идею развития мира, идею органического разви¬
тия, так как для Гегеля и индивиды, и общество уже ие механизм,
а особый «организм». Он должен включить, наконец, и законы по¬
знания этого мира, отражающие лишь присущие ему
объективные законы. Философия Гегеля, на которой нам еще
придется подробно останавливаться, поэтому — при правильном,
материалистическом ее истолковании, при последователь¬
ном и правильном применении ее диалектического метод а оказы¬
вается насквозь революционной философией; если она порой, напррр-
мер, в философии права, приходила к реакционным выводам, которые
использовывала в своих целях прусская реакция, то это объясняется
недостаточной последовательностью самого философа, внутренними про¬
тиворечиями его метода, противоречиями, породившими его идеалистиче¬
скую «систему». Но нужно было «поставить на ноги» гегелевскую
философию, и это совершилось, когда постепенное революционизирова¬
ние немецкой буржуазии привело ее совершенно неизбежно к мате¬
ИДЕАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕАКЦИЯ ПРОТИВ МАТЕРИАЛИЗМА 09
риализму. Из недр гегелевской школы, именно—из ее «левого-) крыла,
выделяется группа ученых теологов, которые становятся в критическое
отношение к гегельянству, исходя из критики «философии религии»
Гегеля. Материя, бытие постепенно перестает у них отождествляться
с духом. В полемике «младогегельянцев» по поводу того, чтб является
двигателем религиозного развития, Д. Штраус выдвигает па Цервое
место «субстанцию», под которой он понимает бессознательное (рели¬
гиозное творчество масс, а его противник, предтеча наших «субъек¬
тивных» социологов, Бруно Бауэр сгавит на первое место «дух», т.-е.
отдельных творцов религиозных систем. Но наиболее видным из младо¬
гегельянцев, своей «Сущностью христианства» (1841 г.), «Предвари¬
тельными тезисами к реформе философии» (1842 г.)-и др. произведениями
разрушившим абстрактные чары гегелевской философии и оконча¬
тельно ставшим на материалистическую точку зрения,—был Людвиг
Фейербах.
Идеалисты, кончая Гегелем, брали отправным пунктом законы че¬
ловеческого разума, наделяя ими природу. В основе их построения,
указывает Фейербах, лежало скрытое отождествление развивающегося
у них «понятия», «идеи» с «божественным разумом»; «тайну спекуля¬
тивной (гегелевской. И. Р.) философии составляет теологпя». «Бог»
для Фейербаха—не что иное, как абстрагированный от мыслящего
человека, перенесенный им на небо его собственный челове¬
ческий разум, который лишь богословы представляют как некую
самостоятельную сущность. Фейербах поэтому принимает за отправную
точку своих рассуждений самого «человека», точнее—«человеческую
голову», человеческий мыслящий мозг. Такая «антропологическая» точка
зрения, пли «гуманизм», является для Фейербаха лишь методоло¬
гическим приемом: «раз мы узнали, что представляет собой
та материя, из которой состоит мозг, то мы скоро придем к ясному
взгляду и насчет всякой другой материи, насчет материи вообще». Фи¬
лософия Гегеля, устраняя противоречие между бытием и мышлением,
оставалась в пределах одного только мышления: бытие у Гегеля—
не действительное бытие, материя, но та же абстрактная мысль, ли¬
шенная существенных качеств. По Фейербаху, мысль не может
существовать вне мыслящего мозга, вне бытпя, которое
мыслит. «То, что мыслится мною вне чувственности
мыслится вне всякой связи». Сам мозг мыслит лить до тех
пор, пока он связан с головой и телом в органическом единстве. Мыслит
не абстрактный дух, но цельный организм. Наше тело—пассивный
элемент, его дополняет необходимо наше сознание. Производимое идеа¬
листами обособление души от тела опровергается всей нашей практикой,
loö
ДПАЛККТИЧКСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
Dccil конкретной действительностью. Человек пе ость чиолчкгеоротичо-
ское существо, по практически солзаииоо с внешним миром, со средой.
Таким образом «истинное» отиошенио мышления и бытия есть сле¬
дующее: бытие—субъект (т.-е. основное понятно, «подлежащее"),
м ы ш л е н и е—п р е д и к а т (то, что говорится о субъекте, ого «сказуе¬
мое»). Мышление обусловливается бытием, а не бытно мышлением. Ины¬
ми словами, бытие мыслит. Чтобы понять взаимоотношение между мышле¬
нием и бытием, не нужно ни устранять того или другого, ин уста на,вли¬
вать между ними тождества, но сохранить оба в их реальном един¬
стве. Точкой отправления истинной философии должно служить не «я»,
а «я» и «ты». «Я», взятое само по себе, это—абстрактное, мыслимое
«я». Действительно существует только то «я», которому противостоит
«ты» и которое само в отношении другого «я» также есть «ты», т.-е.
объект. «Я» еемь «я»—сознанье, субъект, для меня самого, и в то же
время—«ты», объект для другого. Понятие субъекта тесно связано с по¬
нятием объекта: «я»—субъект и в то же время объект, ка¬
ждый объект одновременно субъект для себя. «Что для меня—или субъ¬
ективно—есть чисто духовный, нематериальный, нечувственный акт,
то само по себе—объективно—есть акт материальный и чувственный».
Само понятие объекта появляется первоначально как представление
о других «я», которым человек сыздетства наделяет все вещи. Подста¬
вляя себя на место другого, по аналогии с собой, я сознаю существо¬
вание и вне меня активности, т.-е. субъективности, других «я».
«Природа—базис духа, а потому она должна быть также
базисом философии». Доказательство, что существует что-либо вне мы¬
шления, нельзя почерпнуть из самого мышления: к нему должно присо¬
единиться свидетельство чувств. Согласие между людьми, как чувствен¬
ными существами, которые получают от объектов одинаковые воздей¬
ствия, подтверждает истинность нашего познания. «Объект пе только
предмет наших ощущений; он является также основанием, усло¬
вием и предпосылкой о щ у щ е н и я». Пространство и время
относятся к сущности природы и составляют существенные условия—
законы—как бытия, так и мышления. Природа для нас как бы «произ¬
водное», но для себя она—объективно—первое, человек же, который
для себя, субъективно—первое, в действительности, объективно—про¬
изводное от природы. Материя предшествует духу, мышление—след¬
ствие, точнее—свойство бытия. В чувственности мы познаем только еди¬
ничные, индивидуальные вещи, а не всеобщее, которое отдельно от
этих единичных существует. Само мышление для Фейербаха—универ¬
сальное чувство, возникающее от совокупности всех наших чувств.
«Пали! идеи возникают лишь из общения, из взаимного обмена
ПДКЛЛНОТНЧЯСЖАЛ ГКДКЦП)! 111’ОТПП М ДТ1СГИ АЛИЗМ к
101
миопиями; к понятиям, к раауму мы приходим ио и одиночку, а сообща/.
При этом—что абсолютно тшпо—Фейербах ужо подчеркивает, что
особенности природы человека обуслоплеиы ого потребностями. «Человек
есть то, что он ость». «Человеческие потребности, ТОЛЬКО 40ЛОИС»
псекал нужда, являются той силой, которая определяет судьбу госу¬
дарства». Чолоиоческнй дух ноотому—по продукт иепосредстпонпой,
абстра1стиой природы, но продукт исторического ралшггня общества,
общения людей, выявляемых ими потребностей. Но Фейербах мыслит
это общеино людей еще слишком абстрактно, ои не пндirr коикретиых,
исторических общественных отпошений, обуслоплипающих и их по¬
требности; НО ВНДНТ поэтому, ЧТО ОТЛОШОППЛ людей создаются И про-
цоссе их деятельности, изменения ими природы, общественного про¬
изводства.
Фейербах, песомпспно, сделал значительный шаг вперед по сравнению с со¬
временными ему младогегельлпцами. Последние, как, например, известный родо¬
начальник теоретического анархизма Макс Штирнер, в своей критике геге¬
левской философии ограничивались лишь голым ее отрицанием. Они
полагали, что пх задача заключается исключительно в теоретической борьбе
с философскими «иллюзиями», с «культом» в области религии, права и т. д.;
они, подобно французским материалистам, видели таким образом в ошибочных
человеческих «мпенпях» лишь оковы людей, препятствующие им жить, и пе
понимали того, что сами эти «иллюзии» являются неизбежным продук¬
том существующих общественных отпошений. Фейербах по¬
нимает уже роль человеческих потребностей в образовании человеческой при¬
роды, а стало 'быть, и ее «иллюзий». Более того, теоретически он понимает
местами и значение человеческой деятельности, практики, необходимость рево¬
люционно измешпъ существующий порядок вещей. Но «если у Фейербаха встре¬
чаются иной раз подобные взгляды, то они все же остаются всегда на стадии
разрозненных догадок, имея на общее его мировоззрение столь ничтожное
влияние, что здесь их можпо рассматривать только в качестве способных
к развитию зачатков» *). Основная ошибка фейербаховской теории познания—
в том, что отправным пунктом познания, «объектом» познания для пего служит
не бытие, изменяемое в процессе человеческой деятель¬
ности, не деятельность человека, протекающая среди предметов, но
бытие, которое им только «созерцается», бытие, оторванное от нашего «я», от
нашей «субъективности», т.-е. от нашей реальной, изменяющей его деятельно¬
сти. Человек представляется ему находящимся в «гармонии» с природой, между
тем как в действительности человеческая деятельность настолько преобразует¬
ся, что даже растения, поверхность земли, и т. д., «созерцаемые» нами, становят¬
ся другими вследствие деятельности человека, в процессе его общественного
развития. «Главный недостаток всего предшествовавшего материализма, до фейер-
баховского включительно,—говорит Маркс в своих знаменитых «тезисах» о
Фейербахе,—заключается в том, что предмет, действительность, чувственность
х) К. Маркс и Ф. Энгельс о Фейербахе. «Архив Маркса и Эцгедь-
<г#», т. I, стр. 207,
102
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
рассматривается только в форме объекта или в форме созерцания,
а не как чувственно-человеческая деятельность, не в форме прак¬
тики, не субъективно... Фейербах выдвигает чувственные объекты, действи¬
тельно отличные от объектов, существующих лишь в пашнх мыслях, но он не
постигает самую человеческую деятельность как предметную деятель¬
ность». И здесь сказалось пренебрежительное отношение Фейербаха к го-
гелевской диалектике: хотя он вполне диалектически мыслит соотношение
между «субъектом» и «объектом», но его представлению чужда идея разви¬
тия и изменения природы и общества, которую оп не сумел перенять у Гегеля.
Исходя в объяснении религиозных и нравственных явлении пз «сущпости
человека», Фейербах не понимает, что эта человеческая сущность не есть
некая абстракция, но в действительности — вся совокупность развивающихся
и изменяющихся общественных отношений. Самые потребности люден он выво¬
дит из неизменной, отвлеченной «природы» человека, а не пз обусловливающих
и эту природу и эти потребности общественных производственных
отношений. Тут, по словам Энгельса, сыграли роль пребывание Фейербаха в
деревне, оторванность его от современных ему научных достижений, и этим
объясняется идеализм Фейербаха в объяснении общественно-исторических явле¬
ний, делавший его «материалистом снизу, идеалистом сверху» (Энгельс).
Для Фейербаха религия — «самоотчуждение», раздвоение че¬
ловека, в котором «бог есть только объктивированная сущ¬
ность человека», — идеологическая, переселенная на небо абстракция
совершенных человеческих свойств, которые по мере культурного развития
человека оп снова присваивает себе, превращая своего бога в пустую абстрак¬
цию. Но Фейербах «ни единым словом не упоминает об окружающем человека
мире, и потому его человек остается отвлеченным человеком—этот человек не
рожден женщиной»; представленная в абстракции «светская основа религии
отделяет себя от самой себя и водворяется в облаках как самостоятельное
царство» 2). Поэтому Фейербах и не упраздняет по существу религии; он
оставляет термин «религия» для своей нравственной философии, основанной
на сердечных отношениях между «я» и «ты». Самая эта мораль Фейербаха,
основанная па необходимости разумно сдерживать самих себя и на любви
в отношениях с другими, она «выкроена для всех времен, для всех народов,
для всех состояний, и именно потому она не приложима нигде и никогда» 2).
Несмотря на все основные недостатки философии Фейербаха,—
отсутствие у него понимания роли и значения кон¬
кретных исторических общественных отношений, от¬
ношений производстенных; абстрактное, а не изменяе¬
мое человеком бытие, как отправной пункт познания;
отсутствие у него идеи всеобщего развития,—воззрения
Фейербаха отразили настроения наиболее радикальных слоев тогдашней
немецкой буржуазии и были—для своего периода-^высшим достижением
философского материализма. Ее воззрения имели огромное значение для
дальнейшего развития материалистической теории познания.
*) Ф. Энгельс. Л. Фейербах, стр. 51; Маркс. Тезисы о-. Фейербахе.
2) Ф. Эпгельс. Там же, стр. 55.
ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
103
Сам Фейербах, однако, не называл себя материалистом в отличие
от той вульгарной разновидности материализма, которая в средине
XIX в. развилась в Германии,—«материализма естествоиспы¬
тателей» Фогта, Молешотта, Бюхнера. Научное мышление толкало
этих врачей и естествоиспытателей к материалистическому пониманию
мировой закономериости и к материалистическому взгляду на духовную
жизнь человека. Но они чересчур упрощенно поппмалп взаимоотношение
между бытием и мышлением, сводя сознание без остатка к материя,
к физиологическим процессам. Мысль для них является чем-то веще¬
ственным и «истекает из мозга, как желчь из печени». Кроме того,
у них отсутствует понимание того, что на человека воздействует не
только природа, но и общество, в котором он живет л которое обра¬
зует промежуточную среду между человеком и природой: природа
воздействует у этих мыслителей непосредственно па человека,
предопределяя его психику и формы мышления. Нужно сказать, что
такого рода вульгаризовапный, «естественно-научный», или «Физиоло¬
гический» материализм свойственен еще и сейчас некоторым предста¬
вителям естественной науки.
Фейербах и Гегель—так характеризуется для нового времени старая
противоположность между материализмом и идеализмом, но идеализмом
наиболее последовательным, наиболее обогащенным всем предшествую¬
щим философским развитием. «Примирение», синтез этих противополож¬
ных сторон нашли себе место у Маркса и Энгельса, в их теорпп
познания диалектического материализма. Исходя из кри¬
тики Фейербаха, Маркс и Энгельс сохранили и развили далее все его
достижения; и в то же время опи устранили все присущие его фило¬
софии недостатки, использовав огромные достижения Гегеля, его мате¬
риалистически истолкованный ими диалектический метод. Движение,
развитие, человеческая деятельность, в качестве исходного пункта по¬
знания,— все то, чего они не паходшш у Фейербаха,—они нашли
в абстрактной, идеалистической форме у Гегеля. Развивая его мысль
о деятельном характере нашего познания, они стали изучать его как
общественную деятельность, как деятельность, протекающую в
особой стоящей между человеком и природой среде, в общественных
отношениях людей, в их общественном производстве.
5. Теория познания диалектического материализма.
Во веем изложенном нами предшествующем развитии философии
выявляются уже и основные особенности теории познания Маркса
и Энгельса. Ее важнейшие положения в зародышевом состоянии содер-
104
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
жатся уже в учениях наиболее последовательных материалистов и от¬
части у наиболее близких к ним, благодаря особенностям своего метода,
великих идеалистов, получая вместе с самим общественным развитием
все более отчетливое и совершенное выражение. Основных положений
марксистской философии поэтому нельзя осветить полностью, если не
подходить к ним в процессе исторической критики указанных учений.
Свое полное развитие, однако, философские понятия диалектического
материализма получают лишь в условиях наиболее сложного обществен¬
ного развития : когда они получают возможность реализоваться
практически, когда выступает революционный пролетариат, который
самые общественные отношения приводят к тому, чтобы сделать диа¬
лектический материализм теоретической основой своей революционной
практики.
Теория познания марксизма есть, прежде всего, последователь¬
ный детерминизм. Природа *), чувственный мир, предметы нашего
чувственного восприятия—существуют сами по себе, вне нашего со¬
знания, независимо от всякого «божеского» и от нашего человеческого
сознания. В природе господствует непрерывная связь причин и
действий, всюду проявляющаяся причинная закономерность,
которая не только не зависит от законов нашего разума, не копируем
этих последних, но еще сама обусловливает развитие нашего сознания.
Все в ней обусловлено, необходимо, детерминировано: детер¬
минированы, вытекают из причинной связи вещей, в конечном счете,
и так называемые «случайности»; детерминированы условиями бытия,
среды, стало быть, и наши собственные чувства, наш познающий разум,
наша, представляющаяся нам свободной, воля. «Сознание никогда не
может быть чем-то иным, как только сознанным бытием, а бытие
людей, это—реальный процесс их жизни»... Сознание,—говорит Маркс,—
«не имеется заранее, как «чистое» сознание... Мое отношение
к моей среде есть мое сознание» 2).
Природа сама—«конечная причина» своего собственного развития:
движение, развитие в ней принимает различные формы, но существует
в ней изначала, не нуждаясь ни в каком первоначальном «двигателе».
Кант ошибался, когда полагал, что наш разум от себя привносит в
природу такие понятия, как «причинная связь», как «пространство»
и «время». Природа, общество, весь мир не могут существовать вне
г) «Материалист называет природой совокупность вещей, составляющих
предмет нашего чувственного восприятия. Природа, это—чувственный мир во
всем своем объеме». Г. Плеханов. Материализм или кантнанязм.
*) Маркс и Энгельс о Л. Фейербахе (из «Немецкой идеологии»).
«Архив Маркса и Энгельса», т. I, стр. 216, 220.
ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
10 5
пространства и времени или вне пх составляющих связей причин и след¬
ствий. Потому что «существовать», это и значит—быть во времени,
занимать определенное место, принадлежать, как определенная точка,
к пространству, быть причиной одних явлений и действием других. Раз¬
умеется, наши представления о пространстве и времени могут быть
еще очень несовершенны; возможно, что их совершенно иначе предста¬
вляют себе низшие организмы и что их гораздо правильнее будут
представлять себе люди будущего; развитие физических и математиче¬
ских наук может значительно изменить и расширить эти наши предста¬
вления. Но какие бы изменения ни произошли в нашем лишь отно¬
сительно верном понимании и пространства, и времени, и причинности,—
все равно они существовали, существуют и будут существовать объ¬
ективно—как объективные отношения самих вещей, не как
примысленные нами их отношения, но как их пространственные,
временные и т. д. связи, совершенно независимые от того, что
мы о них думаем. «Когда одна вещь удалена от другой,—замечает
Маркс,—расстояние несомненно представляет отношение между одной
Чзегцью и друАш; но при этом расстояние есть нечто отличное от
этого отношения. Это протяжение пространства — определенная
длина, которая так же хорошо может определять расстояние между
двумя другими вещами... Когда мы говорим о расстояния между
двумя вещами, мы их различаем как различные точки простран¬
ства. В их принадлежности к пространству заключается их
единство» *). «Человеческие представления о пространстве и време¬
ни,—говорит Ленин,—относительны, но из этих относительных пред¬
ставлений складывается абсолютная истина... Наш опыт и наше позна¬
ние все более приспособляются к объективному пространству и времени,
все правильнее и глубже отражая их» 2).
То же самое вполне относится и к нашему представлению о при¬
чинности.
Независимость чувственного мора от нашего сознания, объективная
реальность его связей и отношений—вот что в первую очередь хара¬
ктеризует материализм, а отнюдь не какая-либо господствующая физи¬
ческая теория строения вещества, сводящая мир к «материи», к «энер¬
гии», к движению молекул, атомов, электронов и т. д. Физическая
теория может измениться, усовершенствоваться, атом может оказаться
делимым и свестись к движению частиц электричества; те дли кные
свойства физической «материн», сама, наконец, эта «матерая*, как
*) К. Маркс. Теории прибавочной стоимости, т. 1П. стр. 122.
*) Н. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм, стр. 157.
106
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
физическое понятие, которым до сих пор объясняли строение мира,,
могут исчезнуть. Но не исчезает природа, чувственный мир, материя,
как философское попятие, поскольку этот мир продолжает существо¬
вать реально и воздействует на наши органы чувств. «Когда физика
говорит: материя исчезает,:—замечает Ленин,—это значит исчезает
тот предел, до которого мы знали материю до сих пор;
наше познание идет глубже... Ибо единственное «свойство» материи,
с признанием которого связан философский материализм, есть свойство
быть объективной реальностью, существовать вне нашего
сознания» *).
Что же понимает философский материализм под материей? Оче¬
видно, не молекулы, не атомы, не электроны—эти лишь временные
пределы нашего все совершенствующегося знания чувственного мира—
содержание, которое дает материи та или иная ступень развития поло¬
жительных наук о природе. Под материей мы понимаем всю природу,
весь чувственный мир, поскольку он рассматривается
как обусловливающий наше сознание, поскольку он
воздействует на наши органы чувств и вызывает в
нас ощущения. «Материя,—говорит Ленин,—есть философская
категория для обозначения объективной реальности, которая дана
человеку в ощущениях его.., отображается этими ощущениями, суще¬
ствуя независимо от них» 2). Совпадая с чувственным миром, материя
поэтому есть предельно-широкое понятие, настолько широкое, что опре¬
делить его более конкретно, через какое-либо другое понятие, уже
нельзя.
ну, а сознание, то самое сознание, на которое воздействует
материя, чувственный мир: что же оно? Быть может, это—материя,
особая материя? Входит ли оно составной частью в этот чувственный
мир? На этот вопрос дал вполне определенный ответ Фейербах, когда
указывал, что мысль не существует вне мыслящего мозга; сознание не
существует особо, независимо, вне сознающего человека. Психические
процессы у того или иного индивида для него протекают как связи
ощущений, представлений, понятий: такими же представляются они
и другим индивидам, поскольку последние судят о них по аналогии со
своими собственными ощущениями и представлениями. Но вот того же
сознающего человека начинает изучать физиолог, и ему рисуется совсем
1) Н. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм, стр. 264.
2) Там же, стр. 125. То же у Плеханова: «Материя есть не что иное,
как совокупность вещей в себе, поскольку эти вещи являются
источником наших ощущений». («Критика наших критиков».)
ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
107
иная картина: он видит, как внешние раздражения, световые или зву¬
ковые волны или внешние прикосновения действуют на наружные окон¬
чания нашей нервной системы, как нервный ток передает нх мозгу,
как оттуда нервные изменения передаются новым нервным волокнам,
ведущим к нашим голосовым связкам, к нашим мускулам и т. д., и за¬
ставляют нас говорить, действовать. Значит ли это, что прав физиолог,
а мы не правы в наших наблюдениях: что ощущения света, звука
и т. д., что наши мысли о них и пр. не существуют в объективной
действительности, а представляют одни наши иллюзии? Что изучать
нужно одни наши физиологические рефлексы, физиологические реакции
на раздражения из внешнего мира? Говорить так — как это делают
некоторые ярые «сверх-материалисты» и «рефлексологи» *),—это значит
упрощать, вульгаризовать, искажать диалектический материализм,
попросту отмахиваться от важнейшего вопроса теории познания. Со¬
знание, «духовное», психическое не может без остатка быть
сведено, приравнено к одним физиологическим про¬
цессам. Это уже прекрасно понимали и прежние материалисты, когда
они не сводили целиком ощущений к физическому движению, но лишь
устанавливали между ними соответствие. Ощущение звука или света,
которое имеется у нас в сознании, конечно, продукт звуковых пли
световых волн, но оно — не эти волны и пе тот нервный процесс, ко¬
торый ими вызывается; в нервных окончаниях: это ощущение есть что-то
иное, что-то новое. Это—средство дать нам самим знать о тех
физиологических процессах, которые объективно имеют место в на¬
шем мозгу, присутствие которых может своими способами установить
физиолог, но которых мы лично иным путем, как через посредство
наших ощущений, не наблюдаем. Сознание, стало быть,—совершенно
неизбежное и необходимое, пное, внутреннее, субъективное
выражение происходящих объективно нервных про¬
цессов. Сознание не существует вне этих нервно-мозговых процессов,
но оно неизбежно сопровождает их как их иная форма, как их
выявление с иной, внутренней стороны, для нас, для нашего
самонаблюдения. В этом смысле, с этой стороны объективны н
«вторичные качества» Локка: цвета, звуки и т. д. Если мы, повинуясь
чьему-либо предложению или приказанию, совершаем какие-либо дей¬
ствия, то, разумеется, может быть составлен непрерывный причинный
физико-химико-физиологический ряд: физиологических процессов в мозгу
нашего собеседника, звуковых волн его речи, наших мозговых пр>
*) Такова, например, распространявшаяся недавно теория пресловутого
Эм. Енчмена.
108
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
цессов, механики наших движений и пр. Но для нас вся эта фи¬
зико-химико-физиологическая цепь представится с иной стороны,
в иной форме — как сознательное, по аналогии с нами самими,
заявление нашего оппонента, восприятие нашим сознанием его слов
и так далее.
Последнее имел в виду и Фейербах, когда говорил, что наше
сознание—субъект для нас, объект для других: оно становится
объектом для другого лица, который, наблюдай его, производит анало¬
гии со своим собственным сознанием или изучает его физиологическую
основу. Сознание поэтому существует объективно, но не как
особал «духовная субстанция», а как особое, характерное свойство,
присущее нервно-мозговому веществу, которым наделены животные орга¬
низмы. II вместе с тем—как другие такие свойства, например, свойство
давать начало электрическому току, весомость, непроницаемость и пр.,
не существуют сами по себе вне весомых, непроницаемых и т. д.
предметов,—так и сознание не существует без сознающего мозга, без
мыслящей материи. В этом смысле, с этой внешней своей стороны
оно так же материально, как и вся остальная природа: различие
его от всего прочего чувственного мира имеется, но и это различие
не чрезмерно. Отношение между сознанием и материей поэтому не
тождество: мы не должны ни дочиста сводить сознание к материи,
внутреннюю сторону к внешней, ни, как это делают идеалисты, ставить
знак равенства между материей и «мировым сознанием» и т. п. Отно¬
шение бытия и сознания есть их единство, в своеобразии
каждой стороны—и внутренней, и внешней, и субъективной, и объ¬
ективной. В этом и заключается правильно понятый материали¬
стический монизм марксистской теории познания. Как говорит
Энгельс, «действительное единство мира заключается в его материаль¬
ности» *).
Очень часто ставится вопрос, есть ли сознание свойство, присущее толь¬
ко организованной (органической) материи или всей природе вообще. Субъект,
если его понимать как значительную степень развития сознания, несомненно
исторически появляется на более высокой ступени развития: «Мышление и со¬
знание... являются продуктами человеческого мозга» (Энгельс). Иные физи¬
ческие свойства природы — «объекты» — исторически предшествуют сознанию.
Сложные формы сознания представляют результат долгой борьбы за суще¬
ствование, длительного приспособления организмов к условиям среды. Пле¬
ханов, в согласии со Спинозой, склонен был приписывать способность реаги¬
ровать на раздражения, стало быть, низшую ступень сознания, не только
организованной, но и неорганизованной материи, но эти свойства должны возра¬
стать и становиться качественно иными по мере усложнения организации. То
*) Ф. Энгельс. Анти-Дюринг.
ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА W9
же читаем мы у Ленина: «в ясно выраженной форме ощущение связано только
с высшими формами материи (органическая материя), и в фундаменте самого
здания материи можно лишь предполагать существование способности, сходеой
с ощущением» 1). Сознание, сознательная материя представляет собой осо¬
бое, повое качество, по сравнению с низшими формами материи.
Но теория познания диалектического материализма, это—не только
последовательный детерминизм, включающий и сознание в необходимую,
причинную связь явлений; не только материалистический монизм, при
котором сознание, оставаясь внутренним выражением объективной
реальности, черпает объяснение всех своих свойств из материального
мира. Она есть вместе с тем и по той же причине—как это справедливо
указывает Ленин—наиболее правильно понятый, наиболее полно и
глубоко проведенный, наиболее последовательный объекти¬
визм. Это становится ясным, когда мы подходим к самому процессу,
в котором осуществляется наше познание, к получаемому в результате
его опыту.; Современные идеалисты разных толков также иногда-
пытаются исходить из «опыта», называют свое познание «опытным»; но
под опытом они разумеют исключительно содержание, находимое пмд
в нашем сознании, и не выходят таким образом за пре-
делынашего сознания. А ведь сознание наше, говорят они, быть
может, лишь приписывает внешнему миру имеющиеся в нем ощущения;
оно, быть может, в самом процессе сознания само создает свой объ¬
ект, лишь наделяя предмет своего познания объективно несуществую¬
щими пространственными, временными, причинными связями. При таком
понимании «опытного» познания само существование объектов стано¬
вится зависимым от того, познаем мы их сейчас или уже перестали
познавать. Совершенно иначе смотрит на опыт материалистическая точка
зрения, отчетливо формулированная Плехановым: «Опыт есть резуль¬
тат взаимодействия между субъектом и объектом; но
объект не перестает существовать и тогда, когда нет никакого взаимо¬
действия между ним и субъектом, т.-е. когда опыт не имеет места...
Объект — одно из двух необходимых условий опыта»2).
Иными словами: независимое от нашего сознания существование объ¬
ектов является предпосылкой нашего опытного познания, которое
в своих понятиях, категориях, в устанавливаемых им законах лить
следует объективным свойствам и закономерностям, выявляющимся
в самих объектах, отражает эти последние: «Идеальное,— как
г) Г. Плеханов. Бернштейн и материализм, и др.; Н. Ленин. Ма¬
териализм и эмпириокритицизм, стр. 37.
2) Г. Плеханов. Ответ А. Богданову.
110
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
говорил Маркс, — есть переведенное и переработанное в
моей голове материальное». ...«При зрительных восприятиях
свет действительно отбрасывается одной вещью, внешним пред¬
метом, на другую вещь, глав. Это — физическое отношение
между физическими вещам и» х).
Отражение бытня, «материального», «перевод» его на язык сознания,
выражение его в форме ощущений и «переработка» его при помощи
имеющихся у пас представлений—такова форма, в которой мы познаем
это материальное. «Отражение» это нужно понимать именно как пере¬
вод отражаемого на язык сознания, а не как точный снимок с мате¬
риального. «Ощущения,—говорит тот же Плеханов,—вызванные в субъ¬
екте действием на него объекта, совсем непохожи на этот последний,
как непохожи они и на субъекта. Но, тем не менее, каждому изме¬
нению в объекте соответствует изменение его дей¬
ствия на субъект». «Отражать», «переводить», познавать — это
значит устанавливать соответствие между нашими субъективными
ощущениями и изучаемыми объектами.
Но воздействует, как мы читали выше у Плеханова, не один только
объект на субъект, но и обратно—субъект на объект: познание со¬
здается «во взаимодействии между субъектом и объектом». Значит ли
это, быть может, что сознание одновременно подчиняет внешний мир
законам своего разума? Что наше позпание не только объективно, 110
одновременно и «субъективно»? На этом последнем вопросе мы У*е
в свое время останавливались довольно обстоятельно и здесь подведем
только некоторые итоги. Разумеется, наше сознание также входит в
причинную связь явлений не только как «действие», но и как причина
других действий, воздействует само на объекты: включено оно туда у®е
потому, что является внутренней стороной, целостным пережива¬
нием процессов, происходящих в мозгу у мыслящего человека. Сознание
воздействует как отраженное бытие. Сознание, точнее сам со¬
знающий человек, отнюдь не пассивно воспринимает, не «созерцает»
объекты, но следует в своем познании за ними в те условия, где
те или иные их объективные свойства отчетливее всего выявля¬
ются, оно ставит их в такие условия, изучает вещи в зависимости
от их изменяющегося назначения, отражает объективные свойства
вещей по мере того, как они постепенно выступают в самом развитии
объектов: ваше сознание активно в процессе объективного познания;
оно беспрестанно все возможно лучше приспособляется к этим
объектам.
*) К. Маркс. Капитал, т. I, предисл.; стр. 40.
ÎEOPUH ПОЗНАНИЯ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
111
Когда Плеханов говорит здесь о «субъекте», оп имеет в виду именно
сознающего, познающего мир, деятельного в этом познавательном про¬
цессе человека. Но активно наше познание потому, что оно лишь
отражает движение, развитие, деятельность, имеющие место в самих
объектах. Это взаимодействие между объектами и субъектом в мар¬
ксистском объективизме у Плеханова очень хорошо пояснено в следую¬
щем определении: «Человек побуждается к размышлению главным обра¬
зом теми ощущениями, которые оп испытывает в процессе своего
воздействия на внешний мир» 2). Это значит, что не какая-то
абстрактная природа, не какие-то абстрактные объекты, совершенно
чуждые человеку, воздействуют на его сознание, заставляют его мыс¬
лить: объектом, отражаемым его сознанием, является прежде всего
мир, изменяемый человеком, является его собственная пред¬
метная деятельность, его практика. Объекты нашего познания суще¬
ствуют независимо от нашего сознания: но они отнюдь
не являются независимыми от нашей преобразующей
их деятельности.
На это могут возражать, что ведь наша деятельность тесно связана
с нашим сознанием, что если предметы зависят от нашей деятельности,
то этим самым они косвенно зависят и от нашего сознания. Последнее,
однако, пе верно: наша деятельность далеко не всегда
полностью охватывается нашим сознанием; зачастую,
в силу сложных общественных условий, она протекает нами не осо¬
знанной. Рабочие, создавая прибавочную стоимость, не сознают пи того,
что они этим создают общественное отношение, ни тех причин, которые
их к этому приводят,—всего, что сознает пх теоретик-марксист,—хотя
они сознательные люди. 'Общественное бытие несомненно представ¬
ляет из себя продукт деятельности одаренных сознанием людей, и
вместе с тем оно независимо от их общественного сознания. «Задача
человечества,—как указывает Ленин,—охватить эту объектив¬
ную логику... эволюции общественного бытия в общих и основных
чертах с тем, чтобы возможно более отчетливо, ясно, критически при¬
способить к ней свое общественное сознание»... 2). «Критерий прак¬
тики,—говорит он в другом месте,—этот критерий можно толковать
и в объективном и в субъективном сшлсле», отрицая объ¬
ективную истину 3).
Познание таким образом представляет из себя действенны!
Ч Г. Плеханов. Ответ А. Богданову.
*) Н. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм, стр. 333.
*) Там же, стр. 296.
112
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
процесс, в котором человек воздействует на внешний мир, па при¬
роду и, изменяя ее, изменяет и свое собственное знание этой природы,
углубляет, совершенствует его. Объективные свойства вещей, оставав-
шиеся нам неизвестными, выявляются в процессе нашего воздей¬
ствия на вещи, в процессе их употребления с разных сторон:
различные стороны и свойства постепенно раскры¬
ваются перед человеческим познанием. Добывая краску
из каменноугольного дегтя, заставляя деготь служить нашим
целям, мы узнаем новые объективные свойства дегтя: научившись
приготовлять краску, мы этим самым ее из вещи «в себе» превращаем
в вещь «для нас». II стакан, из которого мы пьем, или которым мы
пользуемся как вазой для цветов пт. д., и он поэтому не остается
неизменным: «меняется назначение стакана, употребление его, связь его
с окружающим миром»1). Но эти стороны и свойства в своей совокупности
и составляют вещи: познавая какое-либо свойство вещи, мы этим самым
частично, с одной какой-либо стороны, познаем и самую вещь, хотя,
быть может, та же вещь имеет и много других свойств, пока пе обнару¬
женных нашей деятельностью. Отсюда ясно как ошибались Юм и
Кант, когда полагали, что мы не познаем «вещей в себе», познавая при
помощп наших чувств их отдельные свойства: Кант совершенно про¬
извольно отделял свойства вещей от самих вещей, полагая, что «позади»
этих воспринимаемых свойств остается еще какой-то педоступный нам,
непознаваемый остаток. Между тем этот «остаток» — только непо¬
знанные еще пока нами свойства вещей, которые будут в даль¬
нейшем обнаруживаться в процессе нашего воздействия на вещи. С точки
зрения марксистской теории познания, внешний мир целиком позна¬
ваем, хотя он еще' целиком не познан: он познаваем, ра¬
зумеется, лишь в той форме ощущений, в какой вообще способно его
отражать человеческое сознание. Иначе чем люди организованным суще¬
ствам мир, возможно, представился бы в иной форме, но в этой иной
форме представились бы только те самые объективные отноше¬
ния между вещами и объективные свойства вещей, ка¬
кие мы познаем в нашей форме, форме ощущений. Нет вещи вне
ее свойств: нет ничего «в себе», что бы рано или поздно не
стало «для нас»; ничего не стоит «позади» этих свойств: ничего
самостоятельно существующего, «общего», «абстрактного», никакой осо¬
бой силы, которая бы не проявлялась, никакого «духа» вещей; ни¬
чего «потустороннего», что не раскрывалось бы для нас в «посюсто-
*) Н. Ленин. Еще раз о профсоюзах.
ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
113
ропнем»; «что внутри, то и снаружи», как говорил великий немецкий
поэт Гёте.
Ошибка Канта зависит от того, что он предполагает уже гото¬
вым паше познашге о «вещах для пас», т.-е. в действительности о свой¬
ствах вещей; между тем, указывает Ленин, «в теории познания, как и
в других областях науки, следует мыслить диалектически, т.-е.
не предполагать готовым и неизменным наше познапие, а разбирать*
каким образом из незнания является знание, каким образом неполное,
неточное знание становится более полным и более точным» *)• В Де®~
ствительнооги наше познание вещей не «готово» уже потому, что оно
неотделимо от нашего воздействия на вещи, от практики, предел
которых нами не исчерпан и никогда не может быть исчерпан. «На
практике,—говорит Маркс,—должен человек доказать истинность, т.-е.
действительность и силу, посюсторонность своего мышления. Спор о
действительности или недействительности мышления, изолированного от
практики, есть чисто схоластический спор» 2). Процесс познания раз¬
вивающихся и изменяемых пашей деятельностью вещей—поэтому также
постепенно развивающийся процесс. Но так как отдельные сто-
ропы вещей только постепенно раскрываются познанием, то паше ,п о-
знаиие мира в каждый отдельный момент имеет отно¬
сительный характер; устанавливаемые нами истины не суть
абсолютные, т.-е. вполне соответствующие объектам истины, но истины
неполные, относительные: они объективны лишь для уровня
современного состояния познания нами вещей; они изменяются, углу¬
бляются, заменяются более совершенными истинами по мере даль¬
нейшего нашего проникновения в свойства вещей. Но эго не значит,
конечно, что мы не познаем объективных истин вовсе, как то утвер¬
ждают философы-релятивисту и агпостики. Нет, наше знание вещей
все возрастает, все совершенствуется: так из целого ряда относи¬
тельных истин постепенно слагаетоя полная, безусловная, «абсолютная»
истина: «Для диалектического материализма,—говорит Ленин,—не суще¬
ствует непроходимой грани между относительной п абсолютной истиной...
Исторически условны пределы приближения наших
знаний к объективной, абсолютной истине, но без¬
условно существование этой истины, безусловно то,
что мы приближаемся к ней»3). Совершенно полное познание
истины, если бы оно осуществилось, едва ли было бы ценно для самого
*) Н. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм, стр. 97.
*) К. Маркс. Тезисы о Фейербахе.
8) Н. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм.
Курс теории исторического материализма 8
114
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
процесса познания—тогда познание замерло бы, остановилось, перестало
быть действенным процессом. Самый процесс познавания, постепен¬
ное проникновение в тайны природы, ценнее, чем его резуль¬
тат,— ценнее и чем обнаженная истина!
Критерий практики подтверждает правильность нашего нозпапия, но н
практика не может установить, что обнаруженная пока нами истина —окон¬
чательная, безусловная. Потому что неисчерпаемы дальнейшие воз¬
можности этой практики. Практика устанавливает поэтому не абсо¬
лютность истипы, по лишь правильность того направления, того
пути, по которому мы приближаемся к безусловной, объективной истине.
Последнее обстоятельство подчеркивает Ленин: «Критерий практики никогда
не может по самой сути дела подтвердить или опровергнуть полностью
какого бы то ни было человеческого представления. Этот критерии тоже наг
столько «неопределенен», чтобы не позволять знаниям человека превратиться
в «абсолют», и в то же время настолько определенен, чтобы вести беспощадную
борьбу со всеми разновидностями идеализма и агностицизма. Если то, что
подтверждает наша практика, есть единственная объективная истина,—то
отсюда вытекает признание единственным путем к этой истине путь
науки, стоящей на материалистической точке зрения. Единственный вывод из
того, разделяемого марксистами мнения, что теория Маркса есть объективная
истина, состоит в следующем : идя по пути марксовой теории, мы
будем приближаться к объективной истине все больше и больше (никогда не
исчерпывая ее); идя же по всякому другому пути, мы не можем
прптти ни к чему, кроме путаницы и лжи» х).
Развитие нашего познания таким образом только переводит па язык
ощущений, представлений и понятий, законов и методов, развитие и
движение самого объективного мира. И тот и другой путь развития—
материалистическая диалектика. Диалектикой, как станет
ясно из дальнейшего, Гегель и Маркс называли прежде всего формы
движения, свойственные объективному миру, природе. Но сознание, мы
уже знаем, не есть нечто совершенно отличное от материи, но лишь
особое свойство ее, особое ее выражение «для нас»: сознание в своем
развитии и в своих законах, очевидно, должно быгь также подчинено
всеобщим формам движения и развития, выявляя их па своем языке.
Поэтому, говорит Ленин, «диалектика, в понимании Маркса и согласно
также Гегелю, включает в себе то, что ныне зовут теорией
познания, гносеологией, которая должна рассматривать свой предмет
равным образом исторически, изучая и обобщая происхождение и разви¬
тие познания, переход от незнания к познанию» 2). Но опыт, в кото¬
ром протекает познавательный процесс, как мы уже знаем, это—ре-
*) Н. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм.
2) Его же. Карл Маркс.
ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА J15
зультат взаимодействия объекта и субъекта, взаимодействия, в кото¬
ром объект является необходимым условием опыта. Марксистская
теория познания поэтому пе только теория развития наших пред¬
ставлений и понятий об объектах, но вместе с тем и теория
развития самих объектов. Опа говорит о формах движения
самих вещей и о тех отображениях, какие они получают в нашем
созпании. Вот почему, подчеркивает в недавно опубликованном отрывке
Ленин: «диалектика и есть теория познания марксизма».
Этот последний вывод предполагается уже всеми предшествующими:
последовательным детерминизмом, проводимом нами в процессе позна¬
ния, его материалистическим монизмом, его последовательным объекти¬
визмом, активным характером этого познания.
Таким образом марксистская теория познания не отделяет вопроса
о способности и пределах нашего познания от вопроса о сущности самих
познаваемых вещей; она не отмахивается от этого последнего вопроса,
как то делают буржуазные «гносеологи», хотя и не мыслит при этом
никакой метафизической сущности, которая познавалась бы «интуицией»
или вовсе была бы непознаваемой. Марксистская теория познания раз¬
решает одновременно вопросы: «онтологический», т.-е. вопрос о том,
что существует, каковы основные элементы существующего н их
взаимоотношения,—в тех пределах, в каких этот вопрос вообще раз¬
решим для научного познания, не задающегося целью раскрыть мета¬
физическую сущность вещей,—и «гносеологический», т.-е. вопрос о том,
к а К' и в какой мере это существующее познаваемо. Но обе этп про¬
блемы разрешаются ею не раздельно, а одновремепно—в плоскости
методологической. Потому что содержание марксистской «гно¬
сеологии» всецело определяется содержанием ее «онтологии» и в то же
время, обратно, она все отчетливее раскрывает, обнаруживает это по¬
следнее: это — движение познания в соответствии с определенными
отправными принципами, непрерывно подтверждающее их пра¬
вильность; это иными словами — метод.
Противопоставление—разумеется, относительное, а не абсо¬
лютное—внешнего мира, бытия и отражающего его созна¬
ния является основной методологической предпосыл¬
кой всякого дальнейшего познания. Если же исходить из
понимания познания, как развивающегося 'во взаимодействии с позна¬
ваемой средой процесса, то это значит, что необходимо не остана¬
вливаться на отдельных ступенях познания, в их относительной
истинности, но непрерывно устанавливать соответствие ме-
ЖДУ развитием нашего познания и закономерным раз¬
витием самого познаваемого бытия.
8*
116
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
6. Марксизм в борьбе с другими теоретико-познавательными те¬
чениями: кантианство, агностицизм, эмпириокритицизм,
интуитивизм, прагматизм.
Марксистская теория познания таким образом разрешает все сомнения в воз¬
можности для нас объективно познать существующее. Она вместе с тем дает
возможность понять все противоречия, свойственные гносеологическим напра¬
влениям, либо исходящим из откровенного или скрытого идеализма, либо пытаю¬
щимся эклектически возвыситься над противоположностью материализма и
идеализма.
В первую очередь это относится к различным разновидностям агности¬
цизма, т.-е. к течениям, отрицающим возможность полпого и достоверного
познания нами сущности явлений. При этом не составляет разницы, идет ли
речь об агностиках — чнстых эмпириках, которые вслед за Юмом пе
допускают самой мысли о том, что лежит за пределами опыта, о «вещах
в себе», п считают вопрос о недоступном нашему познанию «делом веры»;
пли же мы имеем в виду важнейшее и своеобразное проявление агности¬
цизма в новейшей философии — учение Канта и его современных последова¬
телей— неокантианцев (Германа Когена, Г. Риккерта и др.). Если для
агностиков первого типа, к которым относятся многие видные естествоиспы¬
татели, агностицизм является лишь излишним религиозным привеском к их
по существу материалистическому мировоззрению,—почему Энгельс и называет
его «стыдливым материализмом»,—то «критически» настроенные кантианцы, в
лучшем для них случае, приходят лишь к беспомощному, противоречивому
эклектизму. В самом деле, что значит: нам недоступны вещи сами по себе?
«Ведь и материалисты,—замечает по этому поводу Плеханов,—никогда не
утверждали, что мы знаем, каковы вещи сами по себе, т.-е. независи¬
мо от их действия на нас, а только утверждали, что эти вещи известны
нам именно потому, что они действуют на наши органы чувств, и
именно в той мере, в какой они иа нас действуют». Таков единственпый
способ познания для человеческих существ, организованных определенным
образом и снабженных определенными же орудиями познания, органами чувств,
и самое предположение возможности познать вещи иным путем, как через их
воздействие на наши органы чувств, абсурдно. «Вид» вещей_в себе,—говорит
там же Плеханов,—«есть именно только результат действия на нас вещей самих
по сеое; помимо этого действия они никакого видаще имеют»... «Так^как явле¬
ние есть плод действия на меня вещи самой по себе (Кант говорит: аффици^
роваппе меня этой вещью), то, совершая опыт или занимаясь производством
того или иного продукта, я заставляю вещь самое л о себе «аффи-
цировать» мое «я» известным, заранее определенным мною
образом. Следовательно, я знаю, по крайней мере, некоторые
ее свойства, именно те, через посредство которых я заставляю ее дей-
ствовать. Но эго еще не все. Заставляя эту вещь действовать на меня известным
образом, я становлюсь в ней в отношение причины; а Кант говорит, что
категория причины не имеет никакого отношения в вещам самим но себе»'...1).
’) Г. Плеханов. Примечания к «Людв. Фейербаху» Энгельса, стр.
105. 111.
МАРКСИЗМ В БОРЬБЕ О ДРУГИМИ ТЕОРЕТПКО-НОЗНЛВЛТЕЛЬН. ТЕЧЕНИЯМИ 11 7
Основная ошибка Капта заключается в том разрыве, который он произво¬
дит между сущностью вещей и ее проявлением, между формой позпапчя и се
содержанием, между вещью и являющимися нам свойствами этой вещи,
когда считает лишь последние доступпыми позпапию, первую же—вещь «самое
по себе»—непостигаемой. Эту ошибку Капта прекрасно показал великий диалек¬
тик Гегель. «Определенность, в силу которой некоторая вещь есть нчешю эта
вещь,—поясняет он,—заключается единственно в ее свойствах... В пещи
без ее свойств остается лишь отвлеченное бытие в себе... Вещь лишь d
своем свойстве есть нечто отличное от других, есть в себе самой...
Свойство есть рефлектированпое (отраженное. Я. Р.) в себя отличение...
Некоторая вещь имеет свойства: они суть, во-первых, ее определенное отно¬
шение к другому..; но это свойство вместе с тем своеобразно для
нее и есть ее тождественная основа; поэтому это рефлектированпое
качество именуется свойством» («Наука логики», ч. I, кн. 2). Свой¬
ство представляет собой таким образом нечто двухстороннее: это и отношение
объекта к другому, хотя бы к нашему о нем, сознанию и некоторое объ¬
ективное «свое» вещи. Отсюда следует, что вещь исчерпывается
совокупностью ее свойств, хотя свойства и существуют объектпвпо
и вне наших восприятий и пе все сразу предстают нам в явлениях: свойства
вещи раскрываются перед нами, становятся нам известными лишь постепенно.
Поэтому у нас и создается раздвоение на вещь и свойства, сохраняется пред¬
ставление о каком-то еенознанном остатке вещи, который кажется нам
вообще непознаваемой «вещью в себе». В действительности, по словам
Гегеля, «когда нам известны все свойства вещи, то нам известпа и сама
вещь, тогда уже не останется ничего, кроме того факта, что данная вещь
существует вне нас, и как только налги чувства учли и это обстоятельство,
вы уже постигли и последний остаток вещи, знаменитую кантовскую непо¬
знаваемую вещь в себе». Ту же мысль повторяет и Плеханов: «ведь природа
вещи обнаруживается именно в ее свойствах. Ходячее противопоставление при¬
роды свойствам совершенно несостоятельно» 1).
Познание, — действенный процесс, процесс нашей практической деятель¬
ности, в которой мы овладеваем непознанными до сих пор «вещами в себе»,
силами природы, превращаем их в вещи «для нас» и этим самым ежеминутно
доказываем, насколько абстрактны все измышления Канта о невозможности
для нас полного объективного познания. «Лучше всего,—говорит Энгельс,—
разбиваются эти философские измышления самой практикой, т.-е. опы¬
том и промышленностью. Мы можем доказать правильность нашего
понимания, данного явления природы, тем, что мы сами его вызываем,
порождаем его из его условий и заставляем служить пашпм целям.
Таким образом кантовской вещи в себе приходит конец»...2). «Существование
пудинга доказывается тем, что он поедается. В тот момент, когда, сообразно
воспринимаемым нами свойствам какой-либо вещи, мы употребляем ее для себя,
мы подвергаем безошибочному испытанию истинность или ложность наших
чувственных восприятий. Если эти восприятия были ложны, то н паше су¬
ждение о возможности использовать данную вещь необходимо будет ложно,
Э Г. Плеханов. Примечания к «Людв. Фейербаху» Энгельса, стр. 104.
*) Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах, стр. 40.
118
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
и всякая попытка такого использования окажется неудачной. Но если нам
удастся достигнуть поставленной себе цели, если мы находим, что данная
вещь соответствует нашему представлению о ней, что она даст тот результат,
какого мы ожидали от ее употребления, тогда мы имеем положительное дока¬
зательство, что в данных пределах наше восприятие вещи и ее свойств
соответствует вне нас находящейся реальности» 1). Вещи в себе раскрываются
для нас в этом длительном процессе познания, и если в них содержится еще
пока непознанный остаток, то это не значит, что он вообще непознаваем. Так,
«химические соединения, образующиеся в телах животных и растений, оста¬
вались подобными «вещами в себе», пока органическая химия не научилась
приготовлять их; но когда она постепенно дошла до этого, «вещи в себе» стали
вещами для нас».
Введенное Кантом понятие «вещи в себе» таким образом не отбрасы¬
вается вовсе марксистской теорией познания; говоря о «вещи в себе», мы
имеем в виду прежде всего ее внешнее нашему сознанию, от него независимое
существование вещи; отказаться вовсе от «вещей в себе», как этого желают
некоторые любители «чистого опыта», значит, другими словами, отказаться от
признания объективного, независимо от нашего опыта существующего мира.
Но существование этой объективной вещи, как «вещи в себе», носит отно¬
сительный характер, пока вещь в себе не раскрылась перед нами и пе
стала вещью «для нас», пока во всех своих свойствах и в самом факте
своего внешнего существования она не охватывается нашим сознанием.
А между тем именно такое отрицание объектов, независимых от субъ¬
екта, провозглашается другим теоретико познавательным течением, с которым
диалектическому материализму пришлось вести борьбу еще в недавние годы.
Мы имеем в виду эмпириокритицизм в его самых различных разно¬
видностях (анализ ощущений у Э. Маха, теория Авенариуса, «эмпириомо¬
низм» А. Богданова). Последний представляет собой разновидность так на¬
зываемой имманентной, т.-е. остающейся «внутри» опыта, идеалистической
философии, которая ведет свое происхождение от эмпирических учений Бер¬
кли и Юма. Последовательно проведенные «субъективный идеализм» Беркли
и «чистый эмпиризм» Юма ведут к «солипсизму»—признанию, что существует
только наше собственное «я». Поэтому, как уже выяснено, материализм строго
разграничивает отражения объектов в сознании, их восприятия, и самые
отражающиеся объекты. В противоположность этому для Беркли «суще¬
ствовать»—значило только «быть в восприятии», а для Юма вещь была лишь
«ассоциацией ощущений». Так точно и для экпириокритиков объект, вещь,
это—лишь абстракция, имя, символ для некоторого комплекса так наз5*ваемых
«элементов», под которыми они имеют в виду наши ощущения : действи¬
тельными элементами мира являются для них олдущепия:
цвета, звуки и т. п. Таким образом если исходить из «чистого» опыта, из одно¬
стороннего эмпиризма, то все материальные явления, объекты наших физических
переживаний, сводятся лишь к содержанию нашего «опыта», т.-е. к психическим
элементам, ощущениям. Вместо причинного объяснения явлений Махом и Авена¬
риусом выдвигается, как единственно «объективное», чистое описание последо¬
вательности этих ощущений... Вне субъекта, вне переживаний
нет объектов, мир неотделим от сознания. Бытие состоит из тех же пси¬
х) Ф. Энгельс. Об историческом материализме.
МАРКСИЗМ В БОРЬБЕ С ДРУГИМИ ТЕОРЕТИКО-ПОЗИАВАТЕЛЬН. ТЕЧЕНИЯМИ 119
хических элементов, что и мышление. Спрашивается, что же в таком случае
служит критерием объективности, т.-е. истинности, безошибочности наших
субъективных переживаний? А то, отвечают эмпириокритики, что переживания
нескольких, многих субъектов совпадают, соответствуют друг другу. Критерий
этот устанавливается на основании того, что субъекты «высказывают» друт
другу,—па основании того, как один субъект оценивает переживания другого.
Очевидно, что последовательно проведенный эмпириокритицизм ведет, во-первых,
к зависимости бытия от мышления, во-вторых, к уничтожению реального
мира и его независимой от нашего сознания и наших оценок причинной связи,
ведет, иначе говоря, к тому же солипсизму.
Точно так же и русская разновидность эмпириокритицизма (эмпириомонизм
А. Богданова) принимает содержание наших восприятий за самый объект
восприятий. Объективность же наших переживаний Богданов видит в том,
что эти переживания совпадают с переживаниями других «сочеловеков», в их
«общезначимости», во всеобщности коллективного опыта, «в социально орга¬
низованном опыте». Но очевидно, что если истина не определяется \какой-либо
совершенно объективной, независимой от опыта причиной, то придется или
отвергнуть всю теорию исторического развития, или предполагать, что сознал
ние людей существовало еще до возникновения нашей планеты; с, другой сто¬
роны—возражал Богданову Ленин—распространенность каких-либо психических
переживаний (например, представлений о леших и домовых) еще не убеждает
нас в их объективном существовании... Ошибка Богданова и его единомыш¬
ленников—«махистов», отрицающих существование объектов вне субъекта,
прямо противоположна ошибке некоторых вульгарных материалистов («ре¬
флексологов», «енчменистов»), отвергающих существование психического; но
обе эти ошибки имеют одни и те же гносеологические корни. Исходным пунктом
для Богданова, как и для других эмпириокритиков, является действительно
имеющее место в познании единство объекта и субъекта, единство свойств
вещи и ее отражения в нашем восприятии: несомненно, что свойства вещей
познаются нами только! о помощью ощущений и в процессе познания предстают
перед нами только в образе ощущений. Но эмпириокритнки пе понимают, что
это единство объекта и субъекта не есть их тождество, но есть их
единство в своеобразии каждой стороны,—объективной и субъектив¬
ной? познаваемого и нашего познания о нем. Свойства вещи несомненно исчер¬
пывают «вещь в себе», но, как мы уже видели, эти свойства потому и являются
«свойствами», составляют для вещи нечто «свое», что они не сводятся только
к ее «отношению к другому», хотя бы и к нашему познающему вещь по-
зпанию. Красный цвет знамени—несомненно форма познания нами свойства
виамени, субъективное выражение,—выражепие «для нас» обт^ективпо имеющих
место световых волн; но эти световые волны, как объективное свойство ака-
иеии, существуют и тогда, когда ни мы, ни сознание других людей их же
познают. Отрицать существование абсолютной, объективной истины, независимой
от наших о ней относительных истин, как это делает Богданов, —значит ска¬
титься к чрезмерному релятивизму, к софистике...
К воззрениям имманентной философия, а следовательно, и к ее ошибкам,
близок и теоретике - познавательный интуитивизм, возглавляемый во
Франция талантливым Бергсоном я имевший своих представителе! я средк
русских философов (Н. Лосскяй н др.). Для Бергсона материя—«совокуп¬
ность образов», а восприятие ма образы, ко отвесеяные к га-
120
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
ножному действию одного определенного образа, моего тела». Стоя на точке
зрения «творческой эволюции» бытия,—т.-е. воззрения, что каждая частица
мировой материн воздействует на окружающую среду, активна и, благодаря
этому, развивается,—Бергсон видит в историческом процессе сознатель¬
ного развития организмов постепенное ограничение их общей способности
восприятия. Все существующее определяется только в соприкосновении со
средой, отражается в ней п потому, поскольку оно существует, является «обра¬
зом» : поэтому «быть и быть сознательно воспринятым, это — различия только
в степенях». По мере развития организма он усложняется, выделяет себя как
«образ» из всей совокупности «образов», производит выбор в своих восприятиях,
сохраняет отраженное в памяти, п потому организм постепенно утрачивает те
«чистые восприятия», «интуиции», из которых состоит материя. Поэтому, —
возражая против точки зрения и идеализма, который переносит центр тяжести
от протяженности к восприятию, и материализма, для которого сознание
лишь «фосфоресценция материальных элементов»,—Бергсон считает, что по¬
нятия «материя» и «дух» должны иттп друг другу навстречу: материя должна
мыслиться как образ, а ощущение—как протяженность, экстенсивность... Легко
заметать, в чем основная ошибка Бергсона,—несмотря на высказываемые им
отдельные интересные и верные соображения,—и др. интуитивистов. Стараясь
возвыситься над якобы «дуализмом» материи и духа, они утрачивают «пред¬
ставление о своеобразии каждой из этих сторон единства. Точно
так же, как и эмпириокрптикп,—полагая, что они производят «материализа¬
цию сознания»,—они на самом деле растворяют в сознании материю. Все по¬
пытки эмпирпокритиков и близких к ним философов как-нибудь разрушить
«дуализм» между бытием и сознанием и, как они выражаются, «фетишизм»
внешнего мира, наталкиваются на ряд неразрешимых противоречий. Двойствен¬
ность объекта н его отражающего субъекта, это—основной факт нашего
мышления. Пропасть между бытием и сознанием заполняется вовсе не
тем, что бытие отождествляется с сознанием, но представлением об их
единстве. Действительность вне нас может не соответствовать нашим о ней
представлениям : она существует д о наших и после наших о ней
переживаний. Функциональная зависимость между нашими переживаниями во¬
все ее тождественна с независимой от нас причинной связью вещей. Основная
методологическая ошибка изложенных теорий заключается в непонимании того,
что противопоставление объектов, внешнего мира п отражающего его сознания
является исходной предпосылкой всякого познания ; что понятие «ма¬
терии» — слишком широкое и основное для того, чтобы его можно было
определить через какое-либо другое понятие.
Кал мы видим, философия интуитивизма имеет, однако, уж одно преиму¬
щество перед прочими «созерцательными» теориями познания, поскольку вклю¬
чает в себя момент действенности в познании. Еще сильнее это про¬
явление активности в другом направлении современного крайнего эмпиризма,
в философии прагматизма (у американца В. Джемса). С точки зрения
прагматизма теория должна быть орудием нашего воздействия на мир, а потому
все истинно лишь постольку, поскольку оно полезно. Истина—все то, что
«лучше работает на нас», а потому истиной будут и религиозные идеи, если
они в каком-либо отношении полезны. Действительность—хаос ощущений, в ко¬
тором мы произвольно производим выбор. Такова крайняя субъективистская
и релятивистская позиция прагматизма, отрицающего причинную связь вещей.
МАРКСИЗМ В БОРЬБЕ С ДРУГИМИ ТЕОРГГИКО-ПОЗНАВАТЕЛЬН. ТЕЧЕНИЯМИ 121
и закономерность в действительности, отрицающего объективную истину и стре¬
мящегося примирить знание и веру. И марксизм по-своему «прагматичен»,
но отношен не его к истине материалистическое, а не идеалистическое: полезно
лишь то, что объективно и с т и н н о,—такова его отправная точка зрения.
Если изложенные выше теоретико-познавательные течения знаменуют собой
бессилие и субъективизм теоретической мысли буржуазного общества, то
в прагматизме выступает уже голый интерес господствующих классов, прини¬
мающих лишь все для них полезное п игнорирующих требования объективной
пстпвы, требования исторической действительности.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА.
1. Общая характеристика материалистической диалектики.
Диалектика и метафизика.
Теория познания марксизма, это—диалектический мате¬
риализм, поскольку мы имеем в виду то постоянное соотношение
между независимым от нашего сознания бытием и обусловленным им,
отражающим его мышлением, которое является отправным пунктом
нашего познания. Теория познания марксизма, вместе с тем, это—
материалистическая диалектика, если мы рассматриваем
самый путь познания, формы его движения и отражаемые этими по¬
следними формы движения и развития самого объективного
бытия.
Это—две стороны одного и того же метода, обусловли¬
вающие одна другую и не представляющие чего-либо вполне закон¬
ченного одна без другой. Потому что их взаимная связь обусловлена
самой природой познаваемых объектов,—вечным, переходящим из одной
формы в другую, движением материи.
Последовательный материализм должен быть диалектическим
материализмом, последовательное и до конца проведенное диалекти¬
ческое рассмотрение неминуемо должно притти к материалисти¬
ческому соотношению между бытием и сознанием. Последнее в
особенности характерно для тех философов-идеалистов, которые прихо¬
дили иногда к диалектическим выводам: чем более последовательными
диалектиками оказывались они, тем все более выпячивались в их внешне
идеалистических системах ярко-материалистические моменты, тем все
чаще оказывалась их идеалистическая философия лишь окутанным
в теологико-идеалистический наряд, «незрелым», «на голову поставлен¬
ным» материализмом. И наоборот: все недостатки и схоластические
натяжки идеалистической диалектики проистекали от ее внутренних
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ДИАЛЕКТИКИ 123
противоречий, когда, вместо объективного ее применения, ее под¬
чиняли логическому процессу.
Поэтому к великим идеалистическим системам, проникнутым диа¬
лектикой, мы не должны относиться с пренебрежением: мы, как уже
указывалось, должны видеть в идеалистической диалектике лишь одно-
стороииее, чрезмерное рааздувание какой-либо одной стороны, одного
из оттенков диалектического познания, — раздувание, извращающее
вследствие этого правильное понимание данной стороны, пределы ее
правомерности, которые должна установить материалистическая диа¬
лектика. «Диалектика,—говорит Ленин,—как живое, многостороннее (при
вечно увеличивающемся числе сторон) познание с бездной оттенков
всякого подхода, приближения к действительности, с философской си¬
стемой, растущей в целое из каждого оттенка,—вот неизмеримо богатое
содержапие, по сравнению с «метафизическим» материализмом, основная
беда коего есть неумение применить диалектику к теории развития,
к процессу и развитию познания» г).
Что же такое диалектика, и каково основное ее отличие от уже
неоднократно упомянутого, глубоко противоположною ей «метафизи¬
ческого» мышления? Прежде всего, необходимо указать, это—учение
о наиболее общих формах и законах движения н раз¬
вития, какие имеют место и в природе, и в истории, и в челове¬
ческом познании. Так именно определяет диалектику Энгельс, говоря
о ней, как о «науке о всеобщих законах движения и развития природы,
человеческого общества и мышления» 2). Близко к этому н следующее
определение, имеющееся у Ленина: «Это—учение о развитии в его
наиболее полном и свободном от односторонности виде, учение об
относительности человеческого знания, дающее нам отражение вечно
развивающейся материи» 3).
Познаваемый нами мир, объекты нашего познания движутся: все
течет, все изменяется, становится другим, принимает новые формы,
развивается, вечно умирает и вечно вновь, в иной форме, возро¬
ждается. Этому непрерывному движению, изменению, развитию нет
предела, как нет ему и начала, в виде какого-либо толчка «извне»,
божественного акта «творения» и т. п.: движение, изменение, развитие
«изначала» присуще материи, составляет ее неотъемлемое, характерное
свойство—ее качество, без которого материя немыслима, представлять
х) Н. Ленин. К вопросу о диалектике.
*) Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, стр. 198. Его же. Людв. Фейербах,
стр. 54.
8) Н. Ленин. Три источи™* w составных части марксизма.
124
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
без которого себе материю, природу, все вообще бытие—значит иметь
о пих неправильное представление. Движутся, изменяются, становятся
иными предметы, кажущиеся нам на первый взгляд «твердыми», устой-
чивыми, неподвижными, законченными. Меняются и они сами, изнаши¬
ваясь, ветшая, развиваясь; меняется и назначение этих вещей, их упо¬
требление нами, обнаруживающее в них все новые и новые стороны;
меняется в процессе нашей практической деятельности и наш взгляд
на вещи, делающий их из вещей «в себе» все в большей степени веь
щами «для нас». Движется н ваша мысль, читая эту страницу; вы изме¬
няетесь не только духовно, но и физически: за чтением вы постарели
на несколько минут! Объекты нашего познания никогда «не готовы»,
«не закончены», это в сущности не предметы, а процессы.—Таково
первое, важнейшее положение диалектики, резко отличающее ее, как
науку о движениях, о процессах, от метафизики—«науки о предметах»
(Энгельс). Мысль эта составляет одну из основных предпосылок всякого
научного познания. Научный анализ действия той или иной законо¬
мерности возможен только в процессе рассмотрения ряда изменяющихся
и развивающихся форм одного и того же явления. Но та же идея
всеобщего изменения и развития вещей составляет основную предпо¬
сылку вообще всякой человеческой целесообразной деятельности:
«деятельность предполагает возможность изменения предмета воздей¬
ствия, а возможность воздействия является следствием диалектического
движения» 1). Поэтому и развитие познания, и наша практическая дея¬
тельность—все укрепляет в нас убеждение, что «мир состоит не
из готовых, законченных предметов, а представляет
собой совокупность процессов, в которой предметы, кажу¬
щиеся неизменными, равно как и делаемые головой мысленные пх сним¬
ки—понятия, находятся в беспрерывном изменении—то возникают, то
уничтожаются» 2).
«Мысленные снимки» предметов, производимые нашей головой—по¬
нятия, категории, определения, законы, в которых наша мысль
охватывает действительность,—все они также не являются чем-то не¬
подвижным, законченным, готовым: они движутся, развиваются, углу¬
бляются по мере того, как изменяются и развиваются сами отражаю¬
щиеся в них объекты внешнего мпра, открывая нам свои новые
стороны, новые свойства. Наша диалектическая точка зрения па бытие
и диалектическое развитие нашего сознания представляют более или
г) Л. Аксельрод (Ортодокс). Действительность и диалектика в фило¬
софии Маркса. Доклад в Соц. Акад. «Вестн. Соц. Акад.», кн. 4.
*) Ф. Энгельс. Людв. Фейербах.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ДИАЛЕКТИКИ 125
менее отдаленное отображение диалектических форм развития самого
бытия: «Диалектика понятий—лишь сознательное отра¬
жение диалектического развития внешнего мира» *).
Но такая диалектическая точка зрения развития предполагает суще¬
ствование объективной связи между ступенями, между этапами этого
развития. Развитие представляло бы собой чисто механическое дви¬
жение, чисто количественное изменение,—как говорит Гегель, это были
бы «голые переходы» от одной ступени развития к другой ступени,—
если бы между этими ступенями не было внутренней, органической
связи, если бы изменяющееся явление не было связано тысячами нитей
и взаимозависимостей со всеми другими, такими же изменяющимися,
ему сопутствующими, предшествующими или предполагаемыми в бу¬
дущем явлейиями. Уже простое движение основано на связи явлений:
двигатъся—значит ослаблять старые связи, устанавливать
новые связи с новыми предметами, с новыми этапами пути дви¬
жения. Развитие же—это столь сложная форма движения, в которой
связи все возрастают численно и углубляются. Более того, развитие
оказывается возможным только благодаря связи, благодаря единству
различных и как будто бы противоположных явлений. Предметы, как
кажется нам, существующие совершенно отдельно, совершенно обосо¬
бленно от других предметов, в действительности связаны с ними с са¬
мых различных своих сторон, в самых разнообразных отношениях:
отдельные стороны, свойства предметов обнаруживаются пли
выявляются вполне отчетливо лишь в их связях с другими пред¬
метами. Поэтому новые стороны предметов открываются нам лишь
вступая в связь с новыми, иными предметами—притом часто с пред¬
метами, по видимости противоположными изучаемым. Красочное веще¬
ство, содержащееся в каменноугольном дегте, обнаруживается лишь
в связи с нашей деятельностью; стакан превращается в пресс-папье,
когда я покрываю им бумаги, и становится вазой для цветов, когда я
помещаю туда букет; капитализм растет из противоположного ему
феодализма и порождает из себя начало столь же противоположной
общественной формы — социализма п т. д. «Добро» выявляется отчет¬
ливо лишь в сравнении его со «злом»: я связал по службе, по работе,
в процессе развлечения и т. д. со множеством чужих мне в осталь¬
ных отношениях людей, связываясь с которыми, я только н
свои различные стороны, различные области своей деятельности.
Другие, «отдельные» предметы н явления—часто противоположные
первым и, видимо, нм противоречащие,—оказываются таким образом
М Ф. Энгельс. Людв. Фейербах, стр. 58.
126
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
средствами для более полного выявления, обнаружения, развития
рассматриваемого нами предмета: посредством связи с ними, в форме
их обоюдного отношения, открываются, «определяются» его отдель¬
ные стороны и свойства. Или—употребляя технический термин диа¬
лектики—отношения «отдельного» с другими «отдельными» служат для
него его определениями, его «о п о с р е д с тв о в а н ия м и». Еще Спи¬
ноза говорил, что «каждое определение есть отрпцапие» (omnis detcr-
minatio est negatio), т.-е. что определить какую-либо сторону
предмета можно лишь в пределе этого предмета, там где он кон¬
чается и становится другим предметом, там где «отдельное» «отрицается»
другим «отдельным». Получается, что каждое отдельное явление,
будучи особенным явлением, имеет тем самым уже и нечто общее
с другими явлениями. При чем тут играют роль не только черты сход¬
ства, но хотя бы даже особенности, отличающие его от других
явлений: потому что «отличать», устанавливать различие мож¬
но только предварительно связывая, соотнося между
собою различающиеся вещи. «Отдельное», так как оно есть, таким
образом существует в своих различных сторонах, в своих пределах,
в свопх огличнях, благодаря другим «отдельным»: каждая его сторона—
новая связь, новое условие существования, и все его стороны не¬
обходимо обусловлены его связями с окружающим. «Всякое отдельное,—
по словам Ленина,—тысячами переходов связано с другими отдель¬
ными (вещами, явлениями, процессами) и т. д. Уже здесь есть
элементы, зачатки понятия необходимости, объективной связи при¬
роды» х). Объекты нашего познания, даже противоположные друг другу,
таким образом не существуют изолированно, обособленно один от
другого. Изучаемые нами в их различных сторонах и свойствах, они
связаны между собой множеством соотношений, и в такой связи и
взаимозависимости должны находиться и отображающие их понятия—
категории нашего мышления.
Таково второе важнейшее положение диалектики, этой «науки о
связях, в противоположность метафизике» 2) ; метафизика изолирует
предмет своего познания, рассматривает оторванно одну от другой
его стороны или соединяет их эклектически, и ее логические категории
живут обособленной, абстрагированной от действительной связи вещей
жизнью. ...«Чтобы действительно знать предмет,—говорит Ленин,—надо
охватить, изучить все его стороны, все связи и «опо-
средртвовапия». Мы никогда не достигнем этого полностью, но
*) Н. Ленин. К вопросу о диалектике.
2) Ф. Энгельс. Диалектика природы.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ДИАЛЕКТИКИ 127
требование всесторонности предостережет нас от ошибок и омертве¬
ния»... 1). Отсюда тесная взаимозависимость, существующая при диа¬
лектическом рассмотрении между такими, на первый взгляд противо¬
положными и во всяком случае различными, понятиями, как «единое»
и «многое», «общее», «отдельное» и «особенное», «предел» и «бесконеч¬
ность», «качество» и «количество». Показать, как во внешней «свободе»
и в «случайностях» проявляется внутренняя «необходимость», как в
«действительности» раскрывается «возможность», как в свойствах и ча¬
стях раскрывается «целое» вещи, а в «форме» ее «содержание»,—вот
в чем задача диалектического рассмотрения. В процессе теоретического
анализа мы отвлекаемся от внешней «видимости» явлений и обнаружи¬
ваем за нею их «сущность», чтобы затем вновь попять конкретную
связь «сущности» и «видимости»,—понять как происходит «опо¬
средствование» содержания формой, сущности — ви¬
димостью. Диалектика должна установить равным образом взаимо¬
зависимость между «законом» и его «проявлением», между «внутренпим»
и «внешним», «силой» и ее «обнаружением», между «основаниями» и
«следствиями», «причинами» и «действиями» и т. д.
Учитывая связи различных, противоположных сторон развивающе¬
гося мирового целого, проистекающий отсюда двусторонний харак¬
тер развития, диалектика должна следить поэтому и за тем, как и при
каких условиях в самом процессе развития становятся тождествен¬
ными эти противоположности; как порождаемое ими про¬
тиворечие, разрушающее данную форму природных или обществен¬
ных явлений, ведет, в конце концов, к создашпо новой формы явления;
как в этом развитии путем «скачков» изменяются качества вещей
в зависимости от их количественных соотношений, и обратно, как
внутреннее развитие содержания ведет к изменению его формы
и т. д. «Быгь пли не быть»—какое, как будто, глубокое, неразрешимое
противоречие двух понятий! А между тем, развиваясь, становясь, вещи
одновременно и уже существуют, и еще не существуют. Рождение и
смерть—что может быть более противоположным? И тем пе менее ро¬
ждение каждой клеточки тела есть одновременно смерть, отмирание
старой клеточки. «Диалектика,—дает свое, быть может, наиболее глу¬
бокое определение Ленин,—есть учение о том, как могут быть
и как бывают (как становятся) тождественными про¬
тивоположности—при каких условиях они бывают тожде¬
ственны, превращаясь друг в друга,—почему ум человека не должен
*) Н. Ленин. Еще раз о профсоюзах.
128
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
брать эти противоположности за мертвые, застывшие, а за живые,
подвижные, превращающиеся одна в другую».
Действительное, избавленное от односторонности, знание предмета
требует изучепия всех его сторон, всех связей и опосредствовании,—
говорит Ленин. Спрашивается, но разве мы на практике действительно
всегда изучаем все те многочисленные связи, которыми предмет связан
с окружающим миром и некоторые из которых, быть может, пока нам
еще недоступны? И не противоречит ли себе Ленин, говоря тут же,
что «если мне нужен стакан сейчас, как инструмент для питья, то мне
совершенно не важно знать, вполне ли цилиндрическая его форма и дей¬
ствительно ли он сделан дз стекла, но зато важно, чтобы в дне не
было трещины, чтобы нельзя было поранить губы, употребляя этот
стакан». Нет, не противоречит, так как указывает, что знание всех
связей предмета это только «во-первых». «Во-вторых», тот же предмет
нужно изучать в его самодвижении, в его развитии, в измене¬
нии его употребления, в изменении его связей с окружающим
миром. Другими словами, точка зрения диалектики, это—не просто
изучение действительности в ее связях и соотношениях и не просто
изучение ее в ее развитии, но то и другое вместе, одновре¬
менно: связь, соотношение объектов нужно изучать
в их движении, развитии. Стороны и свойства объектов обна¬
руживаются не сразу, но в конкретном развитии самих предметов,
в различном к ним подходе, в разном их употреблении. Лишь в дви¬
жении связей предметов обнаруживается и тождество в них противо¬
положностей. Поэтому именно всестороннее изучение требует не изуче¬
ния всех сторон сразу, но по мере того, как они обнару¬
живаются, по мере того, как эти свойства выявляются в самом
«движении» предметов,—в их конкретном развитии или в изменении
их назначения, их употребления: «диалектика требует всесторон¬
него учета соотношений в их конкретном развитии»1).
Изучать явление всесторонне, во всех его связях, это значит—
изучать его в его изменяющихся связях, изучать самый
процесс изменения этих связей, переходы одних связей
в другие. Каждая особая связь явления с окружающим миром характе¬
ризуется особой, внутренней, в этом явлении обнаруживающейся
закономерностью: изменяется характер связи, изменяется вместе
с тем и закономерность, управляющая явлением, переходит в новую
закономерность. Изучая поэтому каждый раз особую, связывающую
все стороны явления, закономерность, нужно одновременно помнить и
*) Н. Ленин. Еще раз о профсоюзах. Собр. соч., т. XVIII, ч. 1, стр. 57.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ДИАЛЕКТИКИ 129
об ее относительности, о том процессе внутреннего
изменения и развития, в котором явление переходит, пре¬
вращается в повое явлепие. С другой стороны, выдвигая каадай
раз другие изучаемые связи, нужно не забывать и о том общем
процессе изменения и развития, который связывает все эти разно¬
образные связи в одно явление, который связывает это
след нее явление и с предшествующими, и с соП^
ствующими, и споследующими явлениями. Человек растет,
» ил ото все
созревает, стареет, все клеточки его тела изменились, ни
тот же человек; назначение стакана меняется, но он остается тем
стаканом; капитализм переходит в свою новейшую, пмпериалистпче
скую фазу, но он от того не перестает быть капитализмом,
словами, как бы ни изменились связи предмета с другими предметами,
но есть некоторые более устойчивые, более постоянные стороны
и свойства, которые сохраняются в течение определенного периода
и делают из предмета или явления нечто целое, одно и то же
явление, один и тот же предмет.
Но от чего же завнсиг изменение связей предмета, его развитие,
изменение его назначения и т. д.? Если речь идет о сложном, орга¬
ническом явлении или явлении общественном, то здесь прежде всего
нужно искать внутренних, самому явлению присущих движущих
сил, обусловливающих данное развитие (потому п — «само-движение»):
нужно искать,—как это мы выясним далее,—в накопляющемся содержа^
нии данного явления, в самом процессе его роста обнаруживающихся в
нем противоречивых тенденций, борьба которых н ведет к изменению
характера явления, его формы, его строения. Но здесь имеется и дру¬
гая сторопа. Движение, развитие, отчасти и в природе, а в особен¬
ности в общественной жизни, оно протекает не «само по себе», но
связано с практической деятельностью человека. Даже
явления природы—те именно явления природы, с которыми нам при¬
ходится сталкиваться и которые мы поэтому и ставим своей задачей
изучать,—все они уже подвергнуты в большей или меньшей сте¬
пени воздействию человека, рассматриваются нами с точки
зрения поставленных нами практических целей. Еще теснее наша
практическая связь с общественными явлениями; ведь самое разви¬
тие и изменение общественных явлений совершаются только посред¬
ством практической деятельности людей. Объекты нашего изучения,
как мы это уже выяснили, это не абстрактная природа, и не аб¬
страктная общественная жизнь, но прежде всего наша собственная,
человеческая предметная деятельность,—взаимодействие природы с че¬
ловеком. Практическая деятельность человека определяет развитие и
Курс теории исторического материализма 9
130
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
изменение объектов его пзучепия, определяет, стало быть, и те кон¬
кретные связи п стороны объектов, которые в этом движении вы¬
являются.
Отсюда третье основное положение диалектики, устанавливаемое
Лениным : «вся человеческая практика должна войти
в полное «определение» предмета и как критерий истины
и как практический определитель связи предмета с тем, что нужпо
человеку» *). По отношению, например, к растущему на полях хлебу
это определение практшш выразится таким образом, что ботаник будет
определять его с точки зрения классификации растений, а крестьянин
с точки зрения полновесности зерна и обилия колосьев, а художник
с точки зрения общей красочности природы. В общественной жизни
включение практики в «определение» общественных явлений скажется
на том, что, с одной стороны, мы полнее, последовательнее, глубже
будем проводить по отношению, к ним наш объективизм, объективно
рассматривая и нашу деятельность в ряду других явлений; с другой
стороны, мы займем определенную партийную точку зрения, точку
зрения определенного класса, оценивая те же объективные явления
с точки зрения наших потребностей, наших целей, выгодности их для
нашего класса.
Изучение явлений в процессе развития, изменения обнаруживаю¬
щихся в этих последних связей, оценка их с точки зрения нашей
практики означают, иными словами, необходимость рассматривать эти
связи и соотношения объектов каждый раз конкретно, а не
абстрактно. Если в нашем теоретическом анализе мы и основываемся
на некоторых общих, абстрагированных от конкретной действительно¬
сти положениях, то зато в дальнейшем необходимо приходим к оЪ о б е н-
ностям данного явления, к рассмотрению его с той или иной опре¬
деленной точки зрения, в том или ином определенном отношении.
Отсюда четвертое правило диалектики: «абстрактной истины
нет, истина всегда конкретна».
«Конкретное», как мы уже указывали, буквально значит «сращен¬
ное»—сращенное из многих свойств и сторон, связывающих его с окру¬
жающей средой; конкретное многосторонне, а потому связано многими
условиями. «Конкретное,—говорит Маркс,—конкретно потому, что оно
есть соединение многих определений, единство в мно¬
гообразии. В мышлении оно выступает поэтому как процесс
соединения, как результат, а не как отправной пункт, хотя в дей¬
ствительности оно истинный отправной пункт, а потому и отправной
х) Н. Ленин. Еще раз о профсоюзах.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИК V МАТЕРИ\ДНСТПЧЕСКОИ ДИАЛЕКТИКИ
131
пункт созерцания и представления» *). В процессе мышления мы
всегда начинаем с явления, представляющегося нам конкретным, раз¬
лагаем его па абстрактные определения, отношения, понятия, а затем,
связывая их в единство, мы снова мысленно воспроизводим
это конкретное и приходим к богатой целостности определений и отно¬
шений. Что же такое, в этом случае, конкретная истина? Объектив¬
ной истиной мы называем соответствие между содержа¬
нием нашего сознания н отражающимся в нем объ¬
ектом: если наше представление об объекте соответствует его объ¬
ективным свойствам, связывающим его с другими объектами, если оно
приспособилось к ним, то это представление истинно; если оно не охва¬
тывает этих свойств и сторон, а следовательно, и условий, в которых
дан объект, то оно ложно. Вполне объективной истиной мо¬
жет быть поэтому лишь конкретная истина; лишь в ней
мы охватываем в целостной совокупности определений объект с самых
различных сторон, в различных связях его каждый раз с дру¬
гими, одновременно данпыми объектами—каждый раз в дап-
пых условиях существования объекта. Поэтому «абстрактной пстнны
нет», так как в абстракции мы рассматриваем изолированно лишь отдель¬
ные свойства объекта или ряд его свойств, но взятые вне данных
условий, вне связей нашего объекта с другими одновременно данными
объектами. Эти связи, эти конкретные условия порождаются самим
развитием объекта или его изменяющимся употреблением, которое ста¬
вит объект в новые условия, в новые связи. Поэтому чем меньше мы
зпаем о конкретных условиях, в которых протекает явление, тем
менее мы вправе утверждать о 'нем те или! иные определяющие
положения, считать эти положения объективной истиной. «Благо или
зло дождь—это вопрос отвлеченный,—замечает Н. Г. Чернышевский,—
определитель по па него отвечать нельзя: и йог да дождь приносит
пользу, иногда, хотя п реже, приносит вред» 2).
Мы, одпако, уже зпаем, что человеческое познапие никогда не
охватывает действительности сразу, целиком, во всех ее многочислен¬
ных связях и отношениях, что человеческое позпание представляет
из себя долгий развивающийся процесс, которого не начинает н не
заканчивает отдельный человек, который связан со всем историче¬
ским развитием человечества, в котором лишь постепеиио открываются
нам, свойства и стороны вещей. Наше познание многообразных свойств
Ч К. Маркс. Введение к критике полит, экономии.
2) Н. Г. Чернышевский. Очерки гоголевского периода русской ли¬
тературы.
9»
132
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
и сторон объектов поэтому никогда не охватывает полностью все
имеющие место отношения н связи, оно не безусловно, пе абсо¬
лютно: абсолютное познание объектов человеческим родом осуще¬
ствляется лишь в бесконечном ряде открываемых отдельными
людьми о тн о с и те ль пых истин об этих объектах.
Значит ли это, что наше позиание предметов пнкогда не является
объективной нстнпой, что «истина» представляет собою лишь удобную
форму организации нашего мышления, а не соответствие этого мыш¬
ления объектам? Разумеется, нет. Диалектический материализм отвер¬
гает в равной степени и точку зрения «объективного» идеализма,
согласно которой мы в состоянии сразу познавать «вечные», «неизмен¬
ные», «абсолютные» истины, н мнение «субъективного» идеализма, что
представление об истине зависит лишь от свойств нашего созпания.
Конечно, некоторые высказываемые нами истины имеют абсолютное,
неизменное значение. Несомненно, что такой «абсолютной» истиной
будет и то, что Волга впадает в Каспийское море, и то, что Напо¬
леон умер в 'таком-то году, н то, что цветок имеет столько-то лепестков.
Все эти «плоскости», по выражению Энгельса, конечно, представляют
из себя абсолютную, объективную истину, но от них «немногим можно
поживиться» (heimtragen), и смешно применять громкие слова к обык¬
новенным вещам 1). Зато каждая менее баяачльная истина, имеющая
целью установить связи и свойства явлений—это в особенности ка¬
сается общественно-исторических явлений,—каждая такая истина имеет
лишь относительное значение, т.-е. остается истиной лишь до тех
пор, пока наше познание не идет дальше и глубже. Объективна ли,
однако, такая относительная истина? Да, она объективна—в тех
пределах, в каких остается истиной,—в пределах нашего теперешнего
достижения; она лишь относительно верна, но все же отражает объ¬
ективные свойства вещей. Потому что эти последние суще¬
ствуют независимо от нашего сознания, но в отдельных своих
свойствах постепенно охватываются нашим, приспособляющимся
к объективной логике вещей, сознанием. Чем конкретнее наше
познание, тем более объективно оно. И здесь нам при¬
ходит на помощь наша практика. В конкретную связь вещей
всегда включена, если только она здесь имеет место, наша че¬
ловеческая деятельность, преследуемые ею цели и
задачи. В общественной жизпн немалую роль играют наши цели,
интересы нашего класса и т. д. для определения того, с какой стороны
следует подходить к изучению создавшейся исторической обстановки,
1) Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, стр. 11Э
0Н1Ц \Я X \Г VKi’KlMUJTIIi; \ 4 \'ШЧ1 \.1ИСТИЧКСК0И .UI \ЛККП1К11
с какой точки зрешш ее изучать, какие связи и отиошепия рассматри¬
вать в первую очередь.
Материалистическая диалектика в этих наиболее характерных своих
чертах представляет собой наиболее общую теорию научного
познания или, ппыми словами, панболее общую методологию.
Эти черты ее получают тот или иной с и е ц и ф и ч е с к и й характер,
в зависимости от того, применяется ли она к изучению природы, образуя
по выражению Энгельса, д и а л'е к т и к у природ ы, или она рас¬
пространяется на познание человеческого общества и выступает как
диалектика общественного развития, или же, наконец, она
проявляется как субъективная диалектпка, как диалектика
наших понятий, суждении и т. д., как диалектическая логика.
Но наиболее общие ее законы,—ее понятия, ее категории*,—т.-е. те
общие рациональные логические формы, в которых мы ста¬
раемся охватить все связи и все развитие бытия и сознапия,—они сохра¬
няют свою силу и правнльпость для всех указанных областей.
И в этом отношении диалектику, как наиболее общий метод мар¬
ксистского познания, нужпо решительно противопоставить внешне сход¬
ным с ней точкам зрения эклектизма и релятивизма, нужно
установить их коренное отличие. Точка зрения эклектики подходит
к явлениям и «с одной стороны» и «с другой сторопы», изучал как
будто явление с различных сторон. И это придает ей внешне «объ¬
ективный», наиболее беспристрастный характер. Диалектика также
соединяет в изучении различные, видимо противоположные стороны
вещей, изучает вещи синтетически, т.-е. к о н к р е т н о—в связях
этих их различных сторон. Но в изучении явлений она всегда исходит
из объективной основы «одной» и «другой сторопы» явления :
в основу изучения ею кладутся одни какие-либо определенные начала,
принципы. Воздействия различных стороп явления рассматриваются ею
не в отдельности каждое, но как взаимодействие, проте¬
кающее на определенной основе; юз действие это рассматри¬
вается с одной какой-либо определенной точки зрения, выдвигаемой
самим объективным развитием явления. Эклектик же видит отдельные
стороны явлений, но не понимает внутренней связи этих сторон.
Таким же образом от диалектики нужно отличать довольно распростра¬
ненную точку зрения релятивизма (относительности) н софистики.
Релятивизм утверждает, что наше познание относительно, что отно¬
сительны и устанавливаемые нами в явлениях проттаоположностн, во он
вовсе отрицает существование объективной, от нас независимой истины.
Диалектика, разъяснял Ленин, «включает в себе момент релятивизма,
отрицания, скептицизма, но не сводится к релятивизму, т.-е. при-
134
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
знает относительность всех наших знании не в смысле отрицания объ¬
ективной истины, а в смысле исторической условности приближения на¬
ших знаний к этой истине» х). «Всесторонняя, универсальная гибкость
понятий, гибкость, доходящая до тождества противоположностей,—
вот в чем суть. Эта гибкость, примененная субъективно, равна эклек¬
тике и софистике. Гибкость, примененная объективно, т.-е. отра¬
жающая всесторонность материального процесса и единство его, есть
диалектика, есть правильное отражение вечного развития мира» 2).
Однако наиболее общее и важное значение имеет противоположность,
существующая между диалектикой и метафизикой, метафизическим
мышлением, метафизической точкой зрения на явления.
Метафизикой называли до Гегеля ту часть философии, которая раз¬
решает вопрос об абсолютной, безусловной основе, о сущности
бытия; разрешавшие так или иначе этот вопрос философские системы
называли метафизическими системами. Гегель употребил это выражение
для обозначения противоположной диалектике точки зрения, принимаю¬
щей относительные истины и привычные определения предметов как
окончательные и безусловные. Метафизика имеет дело не с процессами,
но преимущественно с предметами, как с чем-то совершенно гото-
в ы м и з а к о н ч е н н ы м. «Для метафизика вещи и пх отражения в уме—
понятия—представляют собой отдельные неизменные, застывшие, раз
навсегда данные объекты исследования». Точно так же остается скры¬
той для мыелптеля-метафизика связь, взаимодействие, существующее
между явлениями, между зачастую внешне-противоположными вещами и
понятиями. «Мышление метафизика,—говорит далее об этом 'Энгельс,—
вращается исключительно в непосредственных противоположениях: да—
да, нет — нет, а что сверх того, то от лукавого. Для него дапиая
вещь либо существует, либо не существует, данная вещь точно так
же не может быть сама собой и в то же время иной. Поло¬
жительное и отрицательное абсолютно исключают друг друга: причина
и следствие находятся в таком! же постоянном противоречии между
собой» 3).
Так строится «аристотелевская», формальная логика—в про¬
тивоположность логике диалектической, учитывающей те конкретные
условия, в которых могут оказаться тождественными, могут совпадать
противоположные понятия, рассматривающей предметы в движении,
в сцеплении, в их возникновении и уничтожении. Однако было бы оыги-
х) Н. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм, стр. 133.
2) Его же. Конспект «Науки логики» Гегеля.
3) Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, стр. 20—21.
ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ДИАЛЕКТИКИ ДО ГЕГЕЛЯ
135
бочпо видеть в метафизическом мышлении одно сплошное заблуждение
человечества. Метафизическое мышление—это станет ясно из истории
диалектики — представляет собой совершенно необходимый исто¬
рический этап на пути развития нашего познания, один из оттенков,
через который проходило движение человеческого познания к объек¬
тивной истине: прежде чем говорить о связи и взаимодействии явлений,
прежде чем изучать их как процессы, их нужно было сначала
изучить как предметы, т.-е. со стороны некоторых, наиболее
устойчивых отношений и свойств этих явлений. В известных пределах—
пока мы не выходим за пределы рассмотрения этих наиболее устойчивых
связей и отношений—правомерио поэтому и метафизическое мышление
с его формальпо-логическими определениями. Но стоит только выйти
за эти пределы, как уже обнаруживается недостаточность и неправо¬
мерность метафизики, обнаруживается необходимость перейти к более
высокой точке зрения на явления—точке зрения диалектики.
2. Историческое развитие диалектики до Гегеля.
Хотя диалектическое воззрение возникает в своих основных чертах
уже в глубокой древности, однако оно очень медленно пробивает себе
путь сквозь метафизические навыки мышления, медленно развивается и
укрепляется.
И сейчас еще огромное большинство буржуазных ученых склонны
видеть в марксистской диалектике одну «гегельянскую схоластику»,
отождествлять ее софистикой и т. д. : так смотрит на диалектику,
в частности, большинство естествоиспытателей, хотя в своей практиче¬
ской исследовательской работе они сами, бессознательно для самих себя,
должны зачастую становиться на точку зрения диалектики. Причин
такому отношению со стороны ученых очень много, вплоть до причип
социально-политическою характера, и они могут окончательно уясниться
лишь с изучением истории диалектики. Но эта история прежде
всею есть история развития диалектического материализма: мы
уже знаем, что последовательный материализм неминуемо ведет к
диалектическому воззрению, равно как последовательное проведение
диалектической точки зрения неизбежно обнаруживает материалистиче¬
ские моменты даже у наиболее последовательных философов-идеалн-
стов. Однако тесная связь диалектики с материализмом долюе время
была чужда общественному сознанию. Идея всеобщею развития и
изменения бытия выдвигалась очень часто отдельными мыслителями
без отчетливою понимания связи этой идеи с диалектическим мышле¬
нием. С другой стороны, диалектика, понятий развивалась многими
136
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
философами, отнюдь не стоявшими на точке зрения развития бытия
и принадлежавшими к идеал истине с ком у лагерю.
Мысль о том, что наблюдаемые нами многие отдельные пред¬
меты окружающего мира в действительности связаны между собой и
некоем общем единстве, что эта связь их «течет», изменяется,
развивается, что в этой связи и в этом развитии явлений одна проти¬
воположность превращается в другую,—эта мысль бродит уже в рани их
отвлеченных обобщениях греческих философов, которые зачастую были
одновременно выдающимися естествоиспытателями и математиками,—
в их ранней «натур-философии», т.-е. философии природы.
«Здесь диалектическое мышление выступает еще в первобытной
простоте,—замечает Энгельс...—Так как греки еще пе дошли до
расчленения, до анализа природы,—то она у них рассматривается еще
как целое, в общем и целом. Всеобщая связь явлений в мире ие
доказывается в подробностях: для греков она является результатом
непосредственного созерцания. В этом недостаток грече¬
ской философии..., но в этом же заключается ее превосходство над
всеми ее позднейшими метафизическими соперниками» х).
Так, школа знаменитого математика Пифагора видит во вселенной гар¬
моническую систему чисел и их отношений; здесь уже содержится—
правда, еще без учета качественной стороны, но все же смелая для той ранней
эпохи мысль о необходимости сведения всего сущего к количественным отно¬
шениям и о подчинении его определенным законам ; наконец, сама земля
представляется пифагорейцам движущейся планетой. Анаксимандр Милетский
представляет себе мироздание как вечный круговорот вещей, в котором идет
борьба противоположных начал: «холодного» и «теплого». У него мы находим
уже мысль, что человек произошел от рыбы! У Эмпедокла также идет борьба
двух начал: «раздора» и «дружбы», при чем менее совершенные существа
возникают ранее более совершенных.
Особенно ярко проявилась та же идея у философа, жившего в эпоху
зарождения греческого торгового капитала и отразившего—согласно
немногим уцелевшим от него отрывкам—и социальные противоречия эпо¬
хи, . и настроения уверенной в конечной победе «разумного» феодаль¬
ной аристократии—у Гераклита Томного из Эфеса (YI в. до P. X.). При¬
шедший в движение мир представляется ему в образе «вечно текущего
потока»: «все течет—нет ничего задерживающегося». Первичная мате¬
рия, «первоогонь» принимает различные формы вещей: «порядок вещей
был изначала, есть и будет вечно живым огнем, по определенной мере
возгорающимся и погасающим»; «все меняется на огонь и огонь на
на все, как вещь на золото и золото на вещь». На всем изменяющемся
*) Ф. Энгельс. Диалектика природы, стр. 129.
ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ДИАЛЕКТИКИ ДО ГЕГЕЛЯ
137
и вечно обновляющемся в своем составе лежит печать относитель¬
ности: «дважды пе ступить нам в один и тот же поток, ибо вое
новые и новые воды приливают в него»г) ; «мы ступаем в тот же поток—
и не ступаем в него, мы существуем п пе существуем», — в одном
и в том же виде и в одно и то же время. В этом вечном изменении
вещей одни элементы превращаются в другие, противополож¬
ные элементы; одно явление, путем своего собственного
развития и в своей гибели, порождает другое явле¬
ние. «Мудрость становится неразумием, благо обращается в бедствие»;
«огонь живет, потому что умирает земля, воздух живет смертью огня,
вода живет смертью воздуха, земля—смертью воды», «болезнь делает
желанным здоровье, голод—пасыщение, усталость—покой». Кажущиеся
противоположности в действительности связаны внутренней гар¬
монией и обусловливают одна другую. «Они не понимают, как рас¬
ходящееся в себе согласуется с самим собой», «в противоположности
и состоит единство»; «добро и зло едино»; «невидимая гармошш лучше
видимой». Но превращение одной крайности в другую, создающее миро¬
вую гармонию, протекает в процессе борьбы этих исчезающих п
возникающих противоположностей. Борьба, распря, «раздор», «война»—
«отец и царь», закон всего существующего; «на противополож¬
ном напряжении основана гармония мира, подобно гармо¬
нии лиры и лука, противоборствующее соединяется, и из несогласного
создается прекраснейшая гармония, п все бывает благодаря распре».
Так, в зачаточной форме, мы находим у Гераклита все характерные
черты диалектического воззрения.
В дальнейшем развитии мышление греческой феодальной аристокра¬
тии получает реакционный, метафизический характер; противоречия
сосредоточиваются философами в признанном ими первоосновой мира
«мышлении»; в рамках идеалистических систем получает развитие
лишь диалектика понятий. Торговая буржуазия Греции хотя и вы¬
двигает ряд материалистически мыслящих врачей, естествоиспытателей
и математиков, но она не дорастает до вполне философски-оформленного,
диалектического воззрения на мир. И только в материалистической
теории Демокрита мы находим ряд моментов, близких к материалисти¬
ческой диалектике. Движение является важнейшим характерным
свойством его атомов; они движутся в пустоте (небытии), и форма,
порядок, положение этих атомов создают между ними раз¬
личия, являющиеся причиной всего остального. Согласно новейшим
х) Кратил, ученик Платона, полагал в дальнейшем, что и один раз
нельзя спуститься в один и тот же поток, потому что воды его все время
меняются.
138
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
данным, для Демокрита атом означал предел нашего развивающе¬
гося познания; он применяет уже метод измерения объемов при помощи
бесконечн о-м алых величин ; геометрические фигуры рассматри¬
ваются им в их движении, в переходе одной в другую.
В скептической (у Зенона, софистов) и в идеалистической философии
греков (у Сократа, Платона) диалектика понятий получает
пышный расцвет, но она уже отрывается от своего материальяого базиса.
Философы тщательно обсуждают, анализируют одно за другим и при¬
миряют в своих бесконечных «диалогах»—откуда и самый термин «диа¬
лектика», что значило, на первых порах, искусство обсуждения—
противоречивые понятия, выдвигающиеся в развитии мышления (как,
например, единое и многое, предел и беспредельность, форма и бесфор¬
менное). Они, однако, не сознают, что эти логические противоречия
являются лишь отдаленным, мысленным отражением объективных про¬
тиворечий, находящих себе примирение в действительном бытии. Тем
не менее и эта разновидность диалектики сыграла весьма важную
историческую роль: она установила относительный характер наших
суждений, диалектические свойства мышления, формы понятий и их
развитие. В тот же период обозначилась и роль диалектики как особого
научного метода познания (у Аристотеля).
Как уже указывалось, в противоположность школе Гераклита, другая
группа греческих философов,—так называемые элеаты, во главе с Пармени¬
дом,—стремится найти за обманчивой множественностью явлений их единую,
неизменную метафизическую сущность. Зенон (У в.), ученик Пармепида, под¬
крепляет его точку зрения в своих парадоксах, при помощи диалектических
противопоставлений. Он доказывает невозможность, с точки зрения последо¬
вательного здравого смысла, таких явлений, как движение, потому что,—если
это движение изобразить чисто математически,—быстроногий Ахиллес, оказы¬
вается, не в состоянии догнать черепаху. Он доказывает невозможность исчер¬
пать единую, непрерывную, «сплошную» величину, путем бесконечных ее
делений; доказывает относительный характер и недостаточность наших эмпи¬
рических впечатлений. В этой своей «отрицательной» диалектике, в ко¬
торой скептик Зенон выдвигает одновременную состоятельность противоречащих
ДРУГ другу положений, он использовывает уже и прием паводящих вопросов,
требуя на них односложных ответов и развивая таким образом свою мысль
«в чистом виде». Греческие учителя мудрости, софисты (Протагор, Горгий
и др.), отражающие настроения нового буржуазного общества, использовы-
вают те же диалектические приемы против натурфилософской метафизики
и для установления основных форм понятий в логике и грамматике. Но их
диалектика остается такой же отрицательно-критической: Протагор, иапрнмер,
объявляет «мерой всех вещей», т.-е. критерием всяких оценок, человека,—
человеческое сознание, а не объективную, хотя и изменяющуюся действи¬
тельность; признавая относительным наше познание и наши оценки, он остается
па почве субъективного релятивизма, релятивизма чрезмерного, неогра¬
ниченного. Открывая противоречия повсюду,—в области этики, логики, грам-
ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ДИАЛЕКТИКИ ДО ГЕГЕЛЯ
139
матпки и в политической жизни, беспощадно опровергая dco существующие
попятил и определеиия, софисты не приходят, однако, к положительным умо¬
заключениям, и их выводы носят двусмысленный, поддающийся произвольпому
истолкованию характер. Их диалектика поэтому зачастую сводилась к тому,
что впоследствии получило название «софистики», т.-е. к искусству делать
парадоксальные и противоречивые выводы, оправдывая самые разлнчпые поло¬
жения. Критика софистов вызывает со стороны отживающего феодализма
умственпую реакцию в лице возвращающих миру «устойчивость» Сократа и
Платова. Сократ исходит из онтологического учения об «идеях»,—т.-е. возвы¬
шенных, умопостигаемых, разумных образцах чувственных вещей; он пытается
поэтому разрешить поставленную уже софистами задачу — устранить про¬
извол в логических определениях, подводя все чувственные объ¬
екты под те или ииые общие определения или «идеи». Проделывает он это
в наводящих вопросах своих диалогов, путем методического уяспепяя своей
мысли собеседнику,—своеобразного «акушерства» мысли (способом доказатель¬
ства от противного и т. п.). При этом Сократ, собственно, не столько уста¬
навливает новые понятия, сколько, страшась всего сомнительного, подводит
под уже имеющиеся в его уме попятил («идеи») те или иные частные случаи,
систематизирует пх : его диалектика (несмотря на внешние приемы
«индукции») посит в сущности характер дедукции, выведения из «идеи»; это
пе метод нового позпапия, по лишь метод критической проверки и системати¬
зации всего кажущегося знанием.
Дело систематизации понятии и дальнейшее оформление учения Сократа
о вечпых элементах мира, идеях, продолжает его ученик Платон (У в.),-Веч¬
ные образцы вещей, пдеи, непостижимы сами по себе, но так как они обусло¬
вливают собой различные свойства вещей, то, следовательно, постигая, путем
мышления, эти свойства в понятиях, мы приобщаемся и к миру
самих идей: именно он отражается в нашем мышлении как система видо¬
вых и родовых понятий. Самое построение этой системы понятий происходит
следующим путем. Общее понятие не есть простая абстракция от чувственпых
свойств или чувственпых объектов, оно, по Платону, представляет из себя
«припоминание» идеи: обращаясь к чувственным объектам, философ имеет де
уже в сознании пекоторое неясное представление об «идее», т.-е. пекоторый
критерий для оцепки подводимых под «идею» объектов. Чтобы уяснить самому
себе и другим ту или иную предположенную, охватывающую вещи «идею»,
необходимо, говорит Платон, «упражняться посредством способа исследования,
который толпе кажется бесполезным и почитается болтовней», т.-е. с помощью
диалектических противопоставлений: «предполагать не только, что что-либо
есть, и делать из этого выводы, но также и то, что данное положение не
есть. Лишь в этом случае упражнение окажется полезным»... «Если будет
предположено, например, что подобное существует или не существует, то нужно
исследовать, каковы результаты обоих предположений как для самого пред¬
положенного, так и для остальных вещей, пе только в отношении к себе самому,
но и в отношении к другому» («Парменид»). Установив одно понятие, мы,
путем сравнения с ним иных понятий, переходим к более общему понятию
и т. д. Таким путем «разум при помощи диалектического рассуждения
непосредственно схватывает мысленное, строя предположения, устанавливал не
начала (как прежние натур-философы. Я. Р.), но действительно лишь пред¬
положения, d качестве вступительных шагов, чтобы, исчерпав все предполо-
140
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
ження, достигнуть начала всех вещей»,—помимо чувственного познания...
Идя таким путем, мы постепенно «сумеем различить одну идею, всюду
проходящую через многое, отдельное, разобщенное одно от дру¬
гого, далее охватить многие отличные друг от друга идеи извне одной и,
с другой стороны, связывать это единое лишь с чем-либо одним нз многого» 1).
Диалектика, таким образом, для Платона—еще метод произвольного, лог и-
ч е с к о г о искания истины, минуя объективный чувственпый опыт. И тем не
менее, по мнению Гегеля, именно Платон в своих рассуждениях первый пока¬
зал, как нашим мышлением примиряются возникающие в этом процессе мышления
противоположные понятия : единое и многое, неограничен¬
ное и предел, бесформенное и форма. Диалектика для Платона не
только метод философского обобщения и различения понятий о реальных пред¬
метах. Поскольку ею постигается самая система идей, она одновременно
и метод «постижения сущности каждой вещи», «дар богов людям»,
«завершение всех наук»: примирение реальных противоречий протекает у иего
в мышлепии, а учение о мышлении сливается у иего с учением о бытии,
подготовляя почву для будущих построений Гегеля.
Аристотель (IY в.), поставил на ноги «стоявшую на голове» у идеа¬
листа Платона дпалектнку; он очистил ее от соприкосновения с идеа¬
листической метафизикой и возвратил ей значение научно-философского
метода. Диалектическое искусство Платона, бывшею для последнего
самоцелью п развившееся в иерархию понятий—идей, становится для
Аристотеля средством научного мышления и познания, средством
установления основных понятий и форм мышления. Та¬
кими основными понятиями являются для него вещь (субстанция)
и форма (качество).
Рассмотрение всех форм мышления у Аристотеля объемлется общим терми¬
ном «логики», которая у него делится на: «аналитику», т.-е. аналитическое
рассмотрение внешних форм, принимаемых мышлением в понятиях; иа «фило¬
софию»—научное доказательство или исследование, исходящее из достоверных,
доказанных положений и принципов, носящее догматический характер; на
«диалектику» — научное доказательство или исследование, исходящее из
вероятных, но не ставших еще достоверными положений, и па «риторику»—
учение о правильном построении речи и словоупотреблении. Первые две части
образуют так называемую «формальную логику»; в третьей же части Аристо¬
тель отличает от догматически мыслящего «философа» — мыслящего гипо¬
тетически «диалектика», иокателя новой истины. В основу познания
Аристотель—в противоположность тому, что о нем часто думают,—также кла¬
дет эмпирическое наблюдение и так называемую «полную» индукцию из ощу¬
щений, но он считает нужным дополнить это непосредственное, педоказываемое
знание—знапием «демонстративным», т.-е. делающим выводы из обпргх прин¬
ципов, разработав для этого приемы силлогистического «доказательства» (умо¬
заключения). Точно так же Аристотель вовсе не отрицает возможности суще-
*) См. Диалоги Платона: «Парменид», 135; «Государство», 511,
531; «Софист», 253.
ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ДИАЛЕКТИКИ ДО ГЕГЕЛЯ
141
отвовапия в позиаваемых явлениях одповременио противоположных или проти¬
воречивых свойств. Но иначе должно обстоять дело с суждением: словес¬
ное выражение нашего суждения не допускает, согласно Ари¬
стотеля, двусмысленных ответов п взаимно исключающих положений;
оно должпо быть вполне определенным при рассмотрении предмета в каком-либо
отношении, о какой-либо одпой точки зрения х). Среди «принципов», от которых
отправляется умозаключающее мышление, Аристотель различает принципы,
«заслуживающие доверия, не вследствие мнения о них других лиц* но досто¬
верные сами по себе», и принципы «вероятные, общепринятые всеми или мудре¬
цами», являющиеся лишь временным допущением, гипотезой : именно
от последних отправляется диалектический силлогизм. С его помощью «легко
аргументировать с какими-либо предположениями», «отвергать все для пас не¬
подходящее» : «имея возможность обсуждать (предмет) с одной и другой
стороны, легче проследить в отдельных случаях истинное и ложное». о
значение диалектики, по Аристотелю, еще большее. О принципах той или
иной науки нельзя сказать ничего определенного, ибо эти принципы сами соста¬
вляют основу познания, а между тем нужно избежать слишком слепого до¬
верия к ним. «Поэтому необходимо обсуждать их при помощи тех (методов),
которые употребляются при рассмотрении отдельных вероятностей. Но этим
собственно и по преимуществу и занимается диалектика. Поэтому она является
разведчиком, открывающим путь к познанию принципов
в с е х н а у к». То зве относится к установлению общих для всех паук научных
принципов: «диалектика же общается со всеми науками, с ее помощью пы¬
таются доказать общие принципы» 2).
Является сомнительным, действительно лн Аристотель признавал
диалектику как «искусство открытия» «более полезным я первым по
природе», чем'основную, аналитическую часть своей логики, но несо-
пменно, что, на-ряду с обычным в ту пору употреблением диалектики
для обсуждения предмета с различных сторон, он придавал ей и более
общее методологическое значение. Но и Аристотель пе чувствует
связи диалектического мышления с развитием бытия, оп пе видит дей¬
ствительной связи «вещей» и «форм» в развитии: оторвав диалектику
от системы Платоновых «идей», оп вместе с тем не усмотрел в ней
движущих законов самого бытия, только отражающегося в понятиях.
Поэтому его диалектика чересчур формалистична, зачастую ударяется
в риторику и разменивается на мелочи. У Аристотеля диалектика уже
выходит из сферы диалога и приобретает монологическую форму, по
мысли, высказанной еще Платоном, что «диалог» может быть и без¬
молвным и вестись в душе мыслителя.
х) Известный логический закон «тождества» так формулирован Аристотелем:
«невозможно, чтобы одно и то же одновременно и существовало и пе суще¬
ствовало в одном и том же и по отношению к одному и тому же, при одпой
и той же верности всем началам». («Метафизика, III, 3.)
2) Гч. у Аристотеля: «Analit. Poster.», lib. I, с. XI; «Topir». lib. I. с.пдр.
142
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
Из позднейших греческих философских школ скептики восприпяли на
диалектики лишь «софистику» и «эристику», т.-е. искусство спора. Стопки
же (III в. до и. э.), которые отчасти воскресили динамическое миросозер¬
цание Гераклита, сохраняют представление о диалектике, как о совокуп¬
ности методов познания, как о «скелете» философского мышления;
они включают именно в нее как аналитику и систематику понятий, так
и теорию познания. Необходимо также остановиться на некоторых диалекти¬
ческих моментах так пазываемой «александрийской» философии неоплато¬
ников (у Плотина, особенно у Прокла, III—У в.в. и. э.) в их учепип
о сущности бытия. В этой по существу реакционной и религиозно-мистической
философии, в которой материальный мир окончательно теряет свою реальность,
впервые появляется знаменитая «триада», использованная впоследствии Ге¬
гелем и ставившаяся так часто в укор марксизму *). Верховная «идея»,
«разум», согласно их учению, выходит за свои пределы (так называемая «эма¬
нация») и движется к разнообразию, создавая «из тождественного и иного
единое третье», при чем, «возникнув из тождественного и иного, новое возни¬
кающее обладает природой быть и тождественным, и д р у г и м». В основе
всей совокупности вещей лежит закон триадического развития. Произведение,
с одной стороны, подобно производящему, с другой стороны, отличается от
него, как производное от первичного. «Но так как так называемое произве¬
дение все-таки зависит от своей причины и родственно ей, то, несмотря на
свое отделение от причины, оно стремится к ней, пытается подражать ей на
низшей ступени и объединиться с ней. Бытие произведенного в про¬
изводящем, исхождение его из последнего и возвращение
к нему — таковы три момента, благодаря которым совокупность вещей раз¬
вивается из своей первоосновы» 2). Это триадическое движение неоплатопиков,
производящее все мироздание, носит преимущественно логический, а не вре¬
менный характер и несколько напоминает будущие построения Гегеля. Но,
в противоположность Гегелю, диалектика неоплатоников реакционна; она
символизирует скорей деградацию, чем эволюцию; произведения совершенного
в себе «разума» все более и более несовершенны и представляют его низшие
ступени. Их первосущность как бы постепенно «расходует» себя:', в то время
как у Гегеля первоначальная абстракция «обогащается» в развитии конкретным
содержанием.
Пришедшая на смену древней философии средневековая схоластика
восприняла н&метод Аристотеля, но временные результаты его изыска¬
ний; она исказила его понимание взаимоотношений между формальной
логикой и орудием гипотезы, диалектикой, п сохранила из последней
чисто внешнюю, казуистическую сторону. Почва для нового по¬
нимания диалектики подготовляется в дальнейшем материалистической
х) Некоторые критики марксизма, утверждающие, что в основе «триады»,
в ее философском прошлом, лежат те или иные религиозные представления,
быть может, и правы. Но они забывают, что и религиозная диалектика есть
не более как отдаленное и фантастическое отражение диалектики действитель¬
ного мира.
2) Э. Целлер. История греческой философии, стр. 325.
ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ДИАЛЕКТИКИ ДО ГЕГЕЛЯ
143
философией, которая вернулась к опытному, естествепно-научному по-
зпаиию и выдвинула идею пр и чипнойсвяз и и взаимозависимо¬
сти явлений. Революционное естествознание, освободившееся от пут
теологии, дает начало гигантскому развитию наук и толкает мыслителей
к чисто стихийному материализму. Но так как область естествознания
была слишком велика для того, чтобы с ней можно было сразу спра¬
виться, то вначале оставлялась без внимания область сложных орга¬
нических явлений; «первое место заняла элементарнейшая об¬
ласть естествознания, механика земных и небесных тел, а на-ряду
с ней, на службе у нее, открытие и совершенствование математи¬
ческих методов1). Здесь делают свои великие открытия: Копер¬
ник, Кеплер, Декарт, Галилей, Лейбниц, Ньютон. Естествознание на¬
правляется главным образом на расчленение и математический анализ
явлений природы, а потому важнейшая идея материалистической диалек¬
тики, идея всеобщего развития вещей, оформляется очень медленно.
Мы имеем преимущественно логическое развитие в идеалистических
системах. И лишь у немногих философов обнаруживается гераклитов-
ское понимание относительного характера противополож¬
ностей, противоречий действительною бытия,—понимание того, что
взаимозависимость их, «борьба» и превращенле одних в другие толкают
вперед самое развитие бытия.
Так, у епископа Николая Кузанского (ХУ в.) мы находим следы религиоз¬
ной диалектики в его воззрении, что в «мистическом созерцании» пашей душой
бога происходит совпадение всего кажущегося нам противоположным (coinci-
dentia oppositorum).
У гениального естествоиспытателя п мученика инквизиция Д жор да по
Бруно (XVI в.), который воспринял в пантеистической форме идеи
Аристотеля и неоплатоников, мы находим, на-ряду с учением о беско¬
нечности мира, и мысль о всеобщем развитии бытия,—в ею диалекти¬
ческих особенностях. «Форма», согласно Джордано Бруно, есть дея¬
тельный разум, внутренне присущий, имманентный матерпп, форми¬
рующий матершо изнутри, как внутренний художник мира: «материя
не без форм, а скорее содержит их все»; материя проникает весь мир
и сама преобразуется, производит из своею лоиа бесконечность
форм. «То, что было раньше семенем, становится травой, потом коло¬
сом, затем хлебом, питательным соком, кровью, животным семенем, заро¬
дышем человека, трупом, затем опять землей, камнем и другой массой».
Вся вселенная не механически составляется, но органически раз¬
вивается из своей первоосновы, великое развивается из малого, п потому
г) Ф. Энгельс. Диалектика природы, стр. 157.
144
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
самое великое н самое малое суть крайние точки одного ряда: «не
составлением, но разделением и развитием возникают
вещи». Но «найти пункт объединения их не есть еще самая важная
тайна: настоящая и глубочайшая тайна искусства состоит в том, чтобы
развить из одного и того же принципа также его про¬
тивоположность». Ту же мысль о развитии материи, которое под¬
чиняется имманентным, внутренним силам, мы находим в зародыше и
у Бэкона: движение для него — первое и самое важное свойство ма¬
терии, движение «как стремление, как жизненный дух, как напряже¬
ние» (Маркс).
Еще заметнее, но в более мистической форме, проступает идея диалекти¬
ческого развития в «философии самоучки» — крестьягшна-сапожника Якова
Беме (XVI в.). Материя, олицетворяемая им в лице бога, пспытывает «му¬
чения», порождая из себя противоположности: ,бог порождает Люцифера, добро
необходимо из своих собственных недр производит зло. Первичные «формы»
вещей, присущие им силы порождают присущие им качества, их «отдельпые
природы», путем недоступного чувствам «скрытого процесса».
Однако в большинстве философы и естествоиспытатели были тогда
далеки от подобных воззрений, они интересовались лишь простран¬
ственной протяженностью: исследования же сменяющих
одна другую форм жизни во времени еще не существовало. Поэтому
ученые философы-математики не замечали того, что чем глубже шло
математическое расчленение природы—особенно вместе с
введением переменных величин,—тем явственнее математика сама
вступала в область диалектического изучения.
Успехи математического естествознания, в связи с астрономическими откры¬
тиями Коперника, Кеплера и др., приводят к тому, что Галилей (начало
XVII в.) провозглашает математику единственно научным способом понимания
всего существующего. Качества сохраняют чисто субъективное значение, и лишь
количества составляют истинный объект научного познания. Необходимо раз¬
ложить, путем анализа, чувственные восприятия на их простейшие составные
части, свести «качества» к движению материи и к тому или иному «количеству»
этого движения — поставить качества в зависимость от коли¬
честв. Одновременно тот же Галилей закладывает начала так называемой
«проекционной» геометрии, рассматривающей геометрические фигуры не в их
готовых формах, но ъ их образовании и переходе из одной формы
в другую. Точно так же Декарт в своей физике сводит многообразные ка<-
чества бытия к количественным отношениям, рассматривая лишь «делепия,
формы, движения». «Имена и качества, которые мы даем вещам—наши суще¬
ствительные и прилагательные,—все это принадлежит человеческому языку;
природа знает только математическую азбуку». На такой же
математической точке зрения, сводящей чувственные восприятия и формы к
движению материи, стоял, как мы видели, Гоббс. И аналогичный математиче¬
ский уклон чувствуется в «геометрическом методе» Спинозы, рассматриваю
щего «человеческие действия и желания, как если бы дело шло о линиях,
ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ДИАЛЕКТИКИ ДО ГЕГЕЛЯ
145
плоскостях и телах». Но, сводя «качества» к «количествам», Декарт этим не
ограничивается; продолжив свой анализ в пределах самой науки о количестве,
математики, оп делает весьма важные диалектические выводы. В своей анали¬
тической геометрии он пытается положить конец существовавшему в древпости
делению иа «раздельные» и «сплошные» величины, т.-е. величины арифметиче¬
ские и геометрические. Он обнаруживает в геометрической величине
свойства непрерывного и з мене н и я, под! отопляя этим почву для
создания понятия переменных величин. К тому же понятию переменных
величин приходит и Ньютон со своим методом «флюксий», рассматривающим
взаимоотношения между текущими величинами и скоростями их измепепия.
Эти «флюксии», по замечанию Гегеля, «не суть неделимые—форма, которой
пользовалась прежняя математика и которая содержит понятие определенного
в себе количества,—но суть исчезающие делимые. Далее, они суть
не суммы и отношения определенных частей, но пределы сумм и отношений»
(«Логика», ч. 1). В его окончательном виде понятие переменной величины
разрабатывается вводящим диферепциальпое исчисление Лейбницем (ко¬
нец XVII и начало XVIII в.). Сплошные величины образуются, по Лейбницу,
пе через непрерывное движение самой величины, но через непрерывное при¬
бавление к пей бесконечно малых приращений. Нужно сказать,
что если Лейбниц подменяет причиную связь явлений целевой и логической
зависимостью, то зато он вводит весьма важное для диалектики понятие кол и-
чественной непрерывности. В основе познания у пего лежит не
только получающий у него телеологическую окраску «принцип достаточного
основания», т.-е. закон логической обусловленности каждого явления, но и
«принцип непрерывиости» — незаметпой постепенности в движении и
изменении бытия *). Правильно истолкованный принцип непрерывности должеп
иметь в виду непрерывность лишь количественных изменений, а не качествен¬
ных. Сам Лейбниц указывает, что в сложных вещах иногда небольшое изме¬
нение производит большое действие, т.-е. качественный скачок. Постепенный
переход качества наблюдается, по Лейбницу, только в наиболее простых
явлениях.
Углубление математического анализа, хотя юно и не было связало
с идеей развития бытия, имело важное значение для развития диалекти¬
ческого мышления—для перехода от формальной логики к логике диа¬
лектической. «Математика,—говорит Энгельс,—занимаясь величинами пе¬
ременными, вступает в диалектическую, область... Как математика пе¬
ременных относится к математике постоянных величин, так п диалекти¬
ческое мышление относится к метафизическому» 2). Такой же диалекти-
*) «Природа не делает скачков. Нет вообще ничего, кроме не¬
прерывного изменения ; все кажущиеся разрывы сплошности свидетель¬
ствуют лишь о недостатках нашего познания; никогда движение не начинается
непосредственно от покоя и не переходит прямо в покой, а через меньшее
движение, так что покой можно назвать бесконечно малым движением».
(Лейбниц.)
2) Ф. Э иге ль с. Анти-Дюринг, стр. 167.
Курс теории исторического материал ома Ю
146
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
ческий характер несомненно носило стремление названных философов и
математиков установить взаимозависимость между качествами и коли¬
чествами. Но так как им чуждой оставалась конкретная связь количества
и качества и последние мыслились метафизически-разобщенно, то стрем¬
ление это принимало механические формы голого «сведения» качеств
к количествам. Математическое расчленение природы постепенно при¬
водит новое буржуазное общество к тому, что область опыта отде¬
ляется от области рациональной его переработки, области философского
мышления,—приводит к крайностям чистого рационализ¬
ма и чистота эмпиризма. А этим самым укореняется метафи¬
зическое воззрение на изучаемые явления. Расчленяя мировое
целое на его составные элементы, изучая отдельные предметы,
отдельные явления, философская метафизика «заградила себе
путь от понимания единичного к пониманию целого,
к проникновению во всеобщую связь сущего» 1). Как исторический этап
развития мышления, метафизический метод в известном смысле был
неизбежен и необходим. «Надо было исследовать предметы, прежде
чем можно было приступить к исследованию процессов. Надо было
сперва узнать, что такое данный предмет, а потом уже изучать те
изменения, которые в нем происходят» 2).
«Что особенно характеризует рассматриваемый период,—говорит Энгельс,—
так это—образование известного цельного мировоззрения, центром которого
является учение об абсолютной неизменности природы. Согласно
этому взгляду, природа, каким бы путем она ни возникла, раз она уже имеется
налицо, остается всегда неизменной, пока она существует. Планеты и спут¬
ники их, приведенные раз в движение таинственным «первым толчком», про¬
должают кружиться по предначертанным им эллипсам во веки веков или, во
всяком случае, до скончания всех вещей Звезды покоятся навсегда непо¬
движные на своих местах, удерживая друг друга благодаря «всеобщему
тяготению». Земля остается от века или от дня своего творения (в зависимости
от точки зрения) одинаковой, неизменной. Теперешние «пять частей света»
существовали всегда, имели всегда те же самые горы и долины, те же реки,
тот же климат, ту же флору и фаулу, если не говорить об изменениях, внесен¬
ных рукой человека. Виды растений и животных были установлены раз на¬
всегда при их возникновении, равное порождало всегда равное, и Линней
(знаменитый ботаник XVIII в. И. Р.) делал уже большую уступку, когда
говорил, что, благодаря скрещиванию, местами могли возникпуть новые биды.
В противоположность истории человечества, развивающейся во времени, истории
природы приписывалось только возникновение в пространстве. За природой
отрицали всякое изменение, всякое развитие. Революционное вначале естество¬
знание оказалось вдруг перед насквозь консервативной природой, в которой все
г) Ф. Энгельс. Диалектика природы, стр. 129.
2) Его асе. Людвиг Фейербах, стр. 59.
ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ДИАЛЕКТИКИ ДО ГЕГЕЛЯ
147
было и осталось теперь таким же, каким оно было извечно, и в которой все
должно было оставаться до скончания мира или во веки веков таким, каким
оно было с самого начала 1).
Шаг назад, который сделало в этом отношении естествознание
XVII—XVIII в. в., по сравнению с древне-греческой древностью, объ¬
ясняется тем, что и «наука все еще глубоко сидела в теологий.
Она повсюду искала и находила, в качестве последней причины, тол¬
чок извне, необъяснимый из самой природы»2). То же убеждение
было в значительной мере свойственно поэтому и многим философам-
матерналистам и детерминистам. Вечное движение природы мыслится
ими или как совершающееся им по одпому неизмеппому кругу и приво¬
дящее к одним и тем же нензмепным последствиям, или же как чисто
логическое развитие (у Спинозы): «разумное» и «естественное» ими
отождествляются. Если же идея развития природы и сохраняется у не¬
которых философов-рацноналистов, например, у Лейбница, то мы имеем
здесь не мопнстпческое понимание этого развития, но плюралистическое:
вечное изменение форм приписывается множеству независимых одна от
другой сил—субстанций (монад). В связи с этим теряется представле¬
ние о взаимозависимости качественных и количественных изменений.
Понятие революции отрывается в этот период от понятия эволю¬
ции: природные изменения, например, исчезновение старых и появление
новых видов животных и растений, объясняется «катастрофами» (на¬
пример, у зоолога Кювье); общественная революция представляется
чисто рационалистически, как изменение, производимое в об¬
щественном устройстве разумом, осознавшим заблуждения исторического
прошлого и возвратившимся к естественной природе вещей. Но все же
этот философский рационализм, поскольку он’был мировоззрением рево¬
люционной буржуазии, часто бессознательно приводил ее идеологов
к диалектическому мышлению: такие проявления его мы находим у бле¬
стящего диалектика Руссо, у некоторых пз стоявших в общем па мета¬
физической точке зрения французских материалистов (например, у Гель¬
веция). В гораздо большей степени сказался метафизический отпечаток
на чистом эмпиризме в Англии, где буржуазия рано одержала
политическую победу, а потому легко могла забыть о причинной связи
явлений и перейти от революционно-практических задач к «чистому
описанию»: отчасти это имеет место уже у Бэкоиа, еще более у Локка,
а в особенности — у Юма. Чувственные восприятия перестают быть
связыц с внешним миром.' и превращаются, в стену, отделяющую сознание
*) Ф. Энгельс. Диалектика природы, стр. 159
2) Там же.
1с*
I4S
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
от этого мира; всякое рассуждение сводится к комбинации знаков—
символов действительных вещей, вещи представляются готовыми, не¬
изменными п отграниченными одна от другой.
Не естествоиспытатели, а философ,—философ Кант, по выражению
Энгельса, «пробивает брешь» в представлениях, соответствующих мета¬
физическому образу мышления, и воскрешает идею всеобщего развития
бытия в своей «естественной истории неба», впоследствии получившей
название «канто-лапласовской гипотезы». «Устойчивую солнечную си¬
стему Ньютона оп разложил в исторический процесс образования
солнца и других планет... При этом он уже сделал тот вывод, что
это образование предполагает и неизбежное в будущем уничтожение
солнечной системы» *). Кант делает в ранних работах попытки вникнуть
глубже в самый характер эволюции; он обнаруживает местами пони¬
мание той роли, которую играет «антагонизм», в частности «анта¬
гонизм интересов», в общественном развитии. Диалектические противоре¬
чия приобретают таким образом у него объективное значение.
Однако идея развития у Канта все же носит слишком общий и не¬
определенный характер: противоречия действительного мира превра¬
щаются у него в дальнейшем развитии его философии в абстрактные
«антиномии», число которых он ограничивает и разрешение которых он
относит к области «непознаваемого».
Зато у последующих великих философов-пдеалпсгов, у Фихте и
Шеллинга, развитие представляется уже в его диалектических осо¬
бенностях. Диалектика понятий у Фихте носит близкий материалисти¬
ческой диалектике характер универсального метода, хотя в его системе
«субъективного идеализма» развитие бытия совпадает, отождествляется
с развитем нашего мышления. «Объективный» идеалист Шеллинг уже
во многом предвосхищает гегелеву диалектику—в особенности в своем
понимании роли противоречий и взаимоотношений между «свободой» п
«необходимостью»,—но и у него сохраняется еще метафизическая «бо¬
жественная первопричина».
В одпой из своих ранних работ Кант отличает от идеальной или логиче¬
ской противоположности — противоположность реальную. В по¬
следней противоположные члены пе исключают абсолютно друг друга, но могут
сосуществовать один с другим: развитие бытия состоит в том, что единство
распадается на эти противоположности, которые затем вновь создают это един¬
ство. Такое раннее диалектическое воззрение Канта па характер развития
нашло свое отражение в «философии истории» известного пемецкого мысли¬
теля Гердера и, далее, в произведениях некоторых «натур-фнлософов» (напри¬
мер, Окена). Впоследствии, однако, Кант изменяет свой взгляд па диалектику.
5) Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, стр. 8.
ucTOriiMJifiKüi-: развитие диалектики до гкгьля
149
Основной метод отвлеченного познания, аналитический, представляется Каиту
(в отлично от не дающих нам нового знания аналитических отдельных сужде¬
ний) как регрессивный синтез, который исходит из искомого поло¬
жения, как из данного, и восходит к условиям, при которых одних оно
возможно. Рассудочное познание приводит пас к разграничению явлений ц
вещей в себе, лежащих, по Канту, за пределами опыта и познания. Однако
наш разум, по своему естественному устройству, пе хочет ограничиваться
областью возможного опыта и стремится расширить познание за пределы
опыта: «субъективная необходимость соединения наших попятнй в иптересах
рассудка принимается нами за объективную необходимость определения вещей
в себе». Неизбежное стремление к обманчивым, «запредельным умозрениям» за¬
ставляет нас иногда использовать логику для мнимого «созидалия нового со¬
держания знания» : тогда логика становится лишь «л о г и к о й видимост и,
т.-е. имеет диалектический характер». Чтобы бороться с этой «неизбеж¬
ной диалектикой чистого разума», нужна «предварительная критика способ¬
ностей разума». Поэтому в своей науке о чистом знании, в так назыпаемыя
«трансцендентальной логике», Кант—кроме аналитики, отыскивающей в фор¬
мальных элементах рассудка принципы всякой логической оцепки,—выделяет
тайке и «трансцендентальную диалектику». Последняя—в отлшше
от обычной логической диалектики древинх, вскрывающей лишь формальные
заблуждения в умозаключениях,—есть, по Канту, «критика, разума и
рассудка в его сверхфизическом применении», т.-е. критика
неизбежных диалектических поползновений разума. Из последних особой кри¬
тики заслуживают так называемые «а и т и н о м и и», в которых выдвигаются
одинаково возможные положения (тезис и антитезис). Эти одинаково мыслимые
положения не подтверждаются опытом, по и не могут быть нм опровергнуты.
Это—«естественная и неизбежная иллюзия, которая сохраняется даже тогда,
когда не обманывает нас больше». Разрешаются «аитиномнн», когда мы обна¬
руживаем, что паш анализ, направляющийся от обусловлешшх явлений, вообще
не может прнтти к их предполагаемым условиям,—так как они являются
непознаваемыми, по Канту» «вещами в себе». Таким образом диалектические
противоречия Каит из области опыта, в позднейший период, переносит за пре¬
делы его—в сферу «регулятивных принципов», трансцендентных идей.
В основе «иаукоучепия» Фихте лежит представление, что в нашем опыте
неразрывно связаиы две противоположности—вещь и сознание. От пещп, ле¬
жащей за пределами опыта, нельзя прпттн, но мпеиию Фихте, к мышлению;
поэтому в основу опыта нужно класть синтез бытия и созерцания (интелли¬
генции), имеющейся в пашем сознании. Сознание «я» есть акт, деяние,
из которого выводится^весь опыт. Поскольку «я» действует, оио выделяет себя
из сознания и познает самого себя; в действии же постепенно отграничивается
от «я» наблюдаемое им бытие, как некая ему противоположность : «я» противо¬
полагает в «я» делимому (количественно определенному. П. Р.) «я»—делимое
«пе я». Но то же деятельпое развитие сознания говорит пам, что субъект
и объект лишь относительные, отнюдь пе абсолютные противопо¬
ложности. Выделение из сознания «я»—это тезис, противоположение ему
«не я»—антитезис, сознание единства этих противоположностей—сшггез. В дей¬
ствиях «я» заключается метод Фихте, метод обиаружешы и разрешения про¬
тиворечий : абстрактное «я», проделав этот круг, превращается в кон¬
кретное, охватывающее бытие, понятие. Таким же диалектическим путем
150
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
идет позпанпе вообще, сводящее многообразие мира к единству и затем уста¬
навливающее сиптез этого многообразия вещей, единую закономерность. Анти¬
тезис предполагает сиптез, и наоборот: мышление одновременно антитетично
и синтетично, синтез невозможен без противоречия, которое есть
начало движения и развития самого мышления и отграничиваемого
в нем бытия. Нужно заметить, что идеалистический синтез Фихте не дает,
разумеется, действительного разрешения противоположности бытия и созпанпя.
В «натур-философни» Шеллинга,—в философии, близкой по своим построениям
к системам Спппозы и Джордаио Бруно*, и в то же время к платонизму,—оспову
всего существующего составляет вечное, неподвижное и неизменное абсо¬
лютное тождество бытия и сознания,—некоторый «субъект-объект». Раз¬
витие бытия есть процесс самопознания этого «абсолюта»,—рост «субъективного»
и постепенный перевес его над «объективным», начиная от минимума, вплоть до
максимума «субъективности—от незрелого сознания неорганической материи
до человеческого сознания. Внешне это развитие выявляется в дпферепцнро-
вании» бытия на бесконечный ряд вещей («потенций»), из которых каждая вещь
существует как член ряда и -представляет собой каждый раз иное количествен¬
ное соотношение между «объективным» и «субъективным». С объективной сто¬
роны «вещи»» с «субъективной» эти «потенции» суть вечные «идеи»: все умень¬
шающиеся в «вещах» моменты «объективного» можно отвлеченно представить
как реальный ряд, все возрастающие элементы «субъективноого»—как идеаль¬
ный ряд. Борьба реального и идеального и синтез, примирение их
в абсолютном тождестве—таков один диалектический момент системы Шеллинга.
Нужпо заметить, что, в противоположность Гегелю, «абсолют» метафизически
отрывается Шеллингом от »самого развития, которое эта основа порождает,
становится чем-то внешним развитию («богом»), и что в дальнейшем, в пору
своего религиозного увлечения, Шеллинг вносит немало метафизики в свое
понимание взаимоотношений реального и идеального. Другой момент диалектики
заключается в понимании Шеллингом того, что в обществешюй жизни людей
«свобода» их (т.-е. сознательные действия) неразрывно связапа с «необ¬
ходимостью». Он считает важнейшей проблемой философии вопрос о том,
как могут сознательные, свободные действия людей привести к необходимым,
неосознанным и нежелательным последствиям. И уже диалектически
а не в духе старого метафизического «фатализма» рассматривает детерми¬
нированные человеческие действия.
Ha-ряду с этими представлениями философов-идеалистов мы нахо¬
дим на заре XIX в. представление о временно-историческом
развитии самого бытия. Развивая далее догадки и предвосхищения,
имевшие место еще с XYIII в. у <шатур-филооофов» К. Вольфа, Тревн-
рануса, Окена и др., натуралисты Ламарк и Жоффруа Сент-Илер
выдвигают — в противовес воззрениям старого естествознания о неиз¬
меняемости видов — учение о том, что органические виды развились
путем приспособления их к условиям среды. Спорам этих раппих пред¬
шественников Дарвина со сторонниками теории постоянства видов уде¬
ляет большое внимание близкий им по своим научно-философским воз¬
зрениям, знаменитый поэг Гёте. Одновременно геологом Ляйеллем вы¬
СИСТЕМА ГЕГЕЛЯ П ЕГО ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МЕТОД
151
двигается теория постепенной эволюцш! з&мной коры, которая устраняет
прежнее представление о внезапных геологических «катастрофах», якобы
преобразовавших поверхность зачли и сопровождавшихся новыми актами
«творения» организмов.
Так и в философии и в естествознании подготовляется новое диа¬
лектическое воззрение па быгне, получившее наиболее полное п отчет¬
ливое выражение у Гегеля.
3. Система Гегеля и его диалектический метод. Отличие послед¬
него от марксистской диалектики.
В своей величественной философской системе, охватывающей все
области бытия и сознания, Гегель страчнтся достигнуть высшего «син¬
теза» и избежать того, в чем оп видит ошибки обоих своих предше¬
ственников: Фихте, выводящего чувственный мир из деятельности на¬
шего единичного сознания, и Шеллинга, у которого «абсолютное то¬
ждество» бытия н сознания, будучи основой всеобщего развитая, тем
не менее не участвует, пе осуществляется в этом дальнейшем развптпи.
Верно то, говорит Гегель, что законы бытня тождественны
законам мышления; познаваемое нами бытие нужно рассматри¬
вать «не только как субстанцию, но и как субъект», как
сознание. Но бытие потому лишь и развивается по законам со¬
знания, что наше единичное развивающееся человеческое сознание,
наш дух, есть некая составная часть всеобщего развивающегося ми¬
рового сознания, абсолютного духа. Эту монистическую точку
зрения Гегель последовательно проводит в различных частях своей с и-
стемы, имеющих зачастую огромное значение для более углубленного
понимания и метода марксизма: в «Феноменологии духа», где нм рас¬
сматриваются ступени нашего познания объективной истины, в «Логике»,
где устанавливаются основные формы развития бытия и основные поня¬
тия нашего познающего разума, в философии природы и философии
духа, содержащей учение Гегеля о праве, о религии, его эстетику,
его историю философии и т. д.
Единичное чувственное сознание, согласно Гегелю, не имеет сразу
полного, абсолютного знания о вещах; к этой истине сознание отдель¬
ного человека постепенно развивается, повторяя при этом этапы, уже
пройденные развитием мирового духа, развитием созналня всего чело¬
вечества. Поэтому в своей «Феноменологии духа» Гегель и рассматри¬
вает «развитие индивидуального сознания на отдель¬
ных его ступенях как сокращенное воспроизведение
152
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
ступеней, исторически пройденных человеческим со¬
знание м» х).
Мы познаем предметы так, как они нам являются, но сознаем одновременно,
что за этими проявлениями лежит еще нспознаппая их сущность, что истин¬
ного знания вещей мы еще не достигли и что нужно итти еще глубже; и такое
постоянное сопоставление уже имеющегося содержания нашего созна¬
ния, имеющегося у нас знания предмета с каждый раз возникающим у нас
представлением об истинном познании создает метод, путь, по которому
движется, все углубляясь, наше познапие вещей. Но мы только повто¬
ряем, в этом вечном раздвоении сознания и его предмета, сомпенил и искания
всего человеческого рода. Подобно ему, и мы начинаем с чувственной
достоверности, с объективного конкретного мира отдельиьгх вещей, но
затем приходим к убеждению, что познаем отдельные пещи вовсе не в их
единичности, а в их общих свойствах, в их связях} с другими вс1щамп-
Наше сознание из чувственного, созерцающего становится рассудочным;
за вещами оно открывает обусловливающие их с и л ы, узнает, что эти силы
проявляют себя лишь в своей «игре», в своем взаимодействии, и в этом взаимо¬
действии сил оно устанавливает внутренние законы явлений. Постепенно из
познания чувственного мира мы выделяем познапие самого себя, самосозна¬
ние: наше сознание, как особая вещь, противостоит другим вещам, другим
самосознаниям. Не считая вначале их равпыми себе, оно стремится к господ¬
ству над ними—здесь мы индивидуально только повторяем исторически имевшие
место отношения господства и рабства; но и в других сознаниях, поскольку
они заняты познанием и формированием вещей, пробуждается самосозпапие,
делающее их свободными. Так, от ступени «песчастпого» сознания с его раз¬
двоенностью, в которой мы противопоставляем субъект объекту, себя—
объективному бытию,—мы приходим, наконец, к сознанию нашего един¬
ства с объективным миром, к разумному сознанию—к иоппманшо,
что весь мир есть царство сознания, разума. В отличие от чувственного
восприятия, разум занят наблюдением внутренних связей вещей ; оп открьр
вает в органических явлениях понятие, обусловливающее их развитие,—понятие
разумной цели.
Сам осуществляя цели, разум становится практическим, деятельным
разумом. Стремясь вначале к наслаждению миром, мы не хотим, однако,
эгоистически превращать наслаждение в самоцель и остаться «духовным жи¬
вотным царством» (здесь у Гегеля намек на произвол феодальной аристократии).
Несостоятельны и все попытки чисто законодательным путем установить, чтб
зло, а чтб добро; лишь в процессе общественной жизни, развивающейся
к правовому состоянию, ю высшей, по Гегелю, государственной организации,
мы устанавливаем правильные нравственные оценки. Пройдя через разру¬
шительный скептицизм (эпохи просвещения) и через вытекающие из него «суе¬
верные идеи» о возможности всеобщей свободы и равенства (в эпоху французской
революции), мы приближаемся к более высокому, «моральпому мировоззре¬
нию»—к религиозному представлению о мире, как о развивающемся духе,
разуме, божестве. Наша дальнейшая задача—познать эту чувственную истину
*) Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах, стр. 33.
СИСТЕМА IЕГЕЛЯ И ЕГО ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МЕТОД
о мире в форме разумных понятий. Но так как и весь мир—всеобщий разум,
а наше сознапие—лишь его составная часть, то ступени развития мира нужно
также мыслить, как «понятия»: логическое развитие понятии, раз¬
витие разумного познания в мире, таким образом, совпадает с разви¬
тием самого бытия, логика—с онтологией.
Высшая ступень, развитие понятий осуществляется во второй
части философской системы, в «Науке логики». II здесь пати разум
воспроизводит лишь развитие мирового разума, ход развития его логи¬
ческих категорий, его понятий. Но паше сознапие уже не противо¬
стоит познаваемому миру, как в «феноменологии», оно развивается,
как составная часть «абсолютного духа». Гегель подвергает кри¬
тике все предшествующие в истории философии «отношения мысли к
объективности»: и старую метафизику, которая пыталась, путем чистой
дедукции и систематизации, схватить разумом сущность вещей; и ске¬
птицизм ; и «критическую» философию Каита, которая хотела устано¬
вить пределы познавательной способности пе в самом процессе познания,
но до его начала; и стремление религиозной философии познать истину
при помощи интуиции, чувства. В действительности же знание и его
категории представляют из себя не просто «средство»: движение
«опосредствующих» бытие понятий есть вместе с тем движение непо¬
средственных форм самого бытия. Методом познания «может быть лишь
природа его содержания, движущаяся в научном позлаянп,
при чем собственная рефлексия (самоотражепне. И. Р.) содержания
сама производит и полагает его определения».
Поэтому в гегелевской «Логике» наиболее общие логические понятия
не чисто механически разделены, как это общепрнилто в логике,
по видам и разделам; они вытекают одно из другого путем «само¬
развития)) первоначального логического понятия, представляя необ¬
ходимые ступени этого развития,—при чем содержание логического
процесса совпадает с его формой: и содержание и форма—чистые по¬
нятия. От наиболее абстрактной и общей категории мы
приходим к конкретной «абсолютной идее»—к всеобщему,
воплотившему в себо все богатство особенного, отдельного, индивиду¬
ального; формы нашего мышления—не внешние формы, не формы на
содержании, но формы живого движущегося содержания, представлен¬
ного в логической абстракции реального бытия. Все в этом бытин
опосредствовано (vermittelt), связано переходами и отношениями
с другими явлениями, почему бытие и рассматривается Гегелем в цело¬
стном объеме своего развития. Саморазвитие логических категорий
поэтому связывается Гегелем, между прочим, и со всем историче¬
ским развитием философии.
154
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
Начппает этот логический путь познания Гегель не как Фихте—с «я»,
которое само по себе неспособно к дальнейшему объективному движению, но
с «чистого знания» о бытип, или—что, по Гегелю, одно и то же—с «чистого
бытня». «Чистое», т.-е. абстрактно рассматриваемое бытие лишено всяких
конкретных свойств, опо совершенно неопределеппо, а потому опо равпозначно
«ничто», небытию, хотя одновременно и отлично от небытия: эта нераздель¬
ность противоположных «бытия» п «ничто», —так что бытие есть и одновременно
его пет,—это противоречие порождает понятие развития, становления.
Бытне теперь получает более копкретную определенность, оно уже—«нечто»,
некоторое «существование», конечное л изменчивое,—нечто «отдельное»
от «другого», имеющее свою границу, свои предел в «другом», в «инобытии».
«Понятия, обычно кажущиеся мертвыми,—замечает по этому поводу Ленин,—
Гегель апалпзирует и показывает, что в них есть движение. Конечный? Зна¬
чит, двигающийся к концу! Нечто? Значит, не то, что другое. Бытие,
вообще? Значит, такая неопределенность, что бытие=небытию» 1). Если рассма¬
тривать, как одно конечное «нечто» в своем пределе переходит в «иное», а это
«иное»—спова. в другое «иное» и т. д., то мы получаем бесконечный процесс,
или, как выражается Гегель, «дурную», «отрицательную» бесконечность. Но мы
принимаем во внимание, что 'наше конечпое «нечто» не только переходит в
«иное», но само для себя бесконечно «определяется», обогащается в
своих границах с «иными». Этот бесконечный переход его в «иное» и возвраще¬
ние к себе делает поэтому из этого конечного—и стинно-бес конечное,
«для—себя—бытне»: каждое отдельное само в себе есть поэтому единство
конечного п бесконечного. «Определенность» бытия как бытия «для
себя», нераздельно связанная с этим бытием, образующая его характерную
п неотъемлемую особенность, есть его качество: «благодаря своему каче¬
ству нечто есть то, что оно есть и, теряя свое качество, оно перестает быть,
чем было». То же бытие, но рассматриваемое в своем бесконечном переходе как
«равнодушное», безразличное к своей «определенности», которая не мепяется
оттого, что его больше или меньше,—есть количество. Определенное,
ограниченное количество, это—величина: в понятии количества поэтому тесно
связаны, как два необходимых момента, и расчлененность бытия и его непре¬
рывность. В развитии понятия количества мы приходим к соотношению различ¬
ных определенных величин—к количественному соотношению и
убеждаемся таким образом, что количественное бытие само по себе немыслимо
без своей «определенности», без качества. Это постигаемое нами единство каче¬
ства и количества, их постоянное некоторое соотношение, их взаимозависимость
есть мера: в движении;, в развитии количественное изменение всегда, после
известного предела, приводит к 'изменению качества и переходу одного каче¬
ства в другое путем скачка; одновременно под влиянием нового качества про¬
текает количественное изменение; в этом заключается переход количе¬
ства в качество и обратно — качества в количество. При этом
вместе с развитием происходит постоянное изменение меры, т.-е. закона
определенного соотношения количества и качества, переход ее в другую меру,
этой другой—в новую и. т. д., что, по Гегелю, можно представить в виде
своеобразной узловой линии, где «узлы» будут обозначать определенные
соотношения, определенные взаимозависимости между изменяющимися количе-
*) Н. Л е н и н. Конспект «Науки логики» Гегеля.
СИСТЕМА ГЕГЕЛЯ И ЕГО ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МЕТОД
155
ством и качеством. Развивающееся бытие мы начинаем таким образом предста¬
влять себе как бытие, подчиняющееся определенным, также подверженным из-
моненшо законам, которые обусловливают непосредственные, «внешние», как
их называет Гегель, определения качеств и количеств. Мы приходим, штыми
словамп, к рассмотрению истинной подкладки непосредственно нам предста¬
вляющегося бытия, к рассмотрению его сущности, от которой заносят
и с которой связана его непосредственная форма, его «видимость».
В «учении о с у щ н о с т и»,—которому Маркс и Энгельс придавали ог¬
ромное значепие, почему мы па нем подробно останавливаемся,—Гегель перехо¬
дит от внешней связи различных категорий бытия к постижению его внутрен¬
ней связи: «в сфере бытия определения связываются нашей мыслью;
в сущпости они внутренно связаны одно с другим». Поэтому все
определения, все понятия, в «учении о сущпости» соотносительны : каждое
из пих имеет смысл только в связи со своей противоположностью (положи¬
тельное и отрицательное, содержание и форма, причина и действие л т. д.).
Сущность бытия Гегель определяет как' «истину бытия», как «абсолютное»,
т.-е. постигая сущпость, мы познаем абсолютную истину об объектах. Но
абсолютное знание нами предмета—знание и того, что, как кажется, стоит
«позади» его непосредственной формы, позади его внешнего для нас проявле¬
ния,—это абсолютное знание не исключает, а, наоборот, включает и зна¬
ние внешпих проявлений предмета, его «видимости», «несущественного». Поэтому,
противопоставляя каждый раз «сущпость» и «видимость», нужно помнить, что
оба эти понятия имеют смысл только в своей взаимной связи и что в действи¬
тельности позпанное нами «существенное» всегда охватывает, включает, вы¬
ясняет, обосновывает и видимое, «несущественное», что нет сущности вне формы
ее проявления.
Когда мы абстрагируемся к сущности, предмет рассматривается уже не
как непосредственное бытие, а «так, как он существует через посредст¬
во другого», как он в этом «другом» отражается (рефлектирует): словом,
изучаются взаимпые связи предмета с другими предметами, условия
его непосредственного сущсствовашшя. Деление на «сущность» и «видимость»
ит. д. производится нами пе по своему произволу, но раскрывается нашему
размышлению о предметах самим развитием этих предметов: наша рефлексия
(размышление, отражение)— продукт взаимоотражения (рефлексии) различных,
постепенно выявляющихся сторон предмета, различных проявлений одпого
и того же процесса, связанных между собою «рефлективными отношениями».
Гегель пачинает это учение о соотносительности, «рефлективности» наших
понятий относительно сущности бытия с критики так называемых
закопов мы шлеп и я формальной логики : закона «тождества», закона «раз¬
личия» и закона «исключенного третьего», отрицающего возможность противо¬
речий. Само непрерывное развитие, измепепие, движение бытия, которое в одно
и то же время—и одно и уже иное, показывает всю отвлеченность того поло¬
жения, что якобы «А» не может быть одновременно и А и не-А». В конкретной
действительности тождество всегда существует в единстве с
различием: все тождественное потому только и сравнивается, что одоимеет
и некоторые отличпя, и наоборот, все различное может сопоставляться лишь
в силу пекоторой общности, некоторой тождественности. Различие явлердй и о
существу превращается в их противоположность. Но уже то обсто¬
ятельство, что явления противоположны одно другому в одном и том же
156
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
отношении, создает между ними и некоторое тождество, связывает их между
собой : «противоположность есть единство тождества и различия», т.-е. одна
сторона, исключая другую сторону, тем самым соотносится с ней. Развитая
противоположность явлений а к т п в н о выявляется, н так создается имею¬
щее место решительно везде противоречие. Поэтому когда мы опре¬
деляем существенно различающиеся между собой явления как положитель¬
ное и отрицательное, то должны помнить, что «каждая сторона
имеет свое собственное определение только в ее соотношении с противополож¬
ной стороной»; что каждое из этих различных определений имеет против себя,
по выражению Гегеля, «не какое-нибудь другое определение, а свое другое».
«Положительное» и «отрицательное» связаны поэтому между собой в неко¬
тором единстве, составляют д в е стороны одного процесса, некоторого
одного целого, и их противоречие есть противоположность са¬
мому себе этого более объемлющего целого. Такое признание взаимозависи¬
мости наших определений не делает еще нашего познания относительным, если
тоаько в их взаимной связи, в их единстве, мы различаем то, что служит
посредством, и «нм опосредствованное», —полагающее начало и начало
обусловленное: т.-е. «сущность» этой закономерной связи мы начнпаем понимать
как оспование всего иного, «непосредственного». Основание различпо со
своим следствием, с обоснованным только по форме, но тождественно с !нич
по содержанию: одно и то же содержание явления, служащего основанием,
п явления, служащего следствием, создает их общую, связывающую эти явления
сторопу. Но в «следствии» основание проявляется уже в другой форм е,—след¬
ствие выступает как некоторое имеющее основание «существование», связанное
многочисленными связями с другими «существованиями», как пекоторая вещь.
Понятие «основания» еще не уничтожает, однако, окончательно относительности
нашего познания: оно имеет для связи явлешш чисто формальное, логическое
значение, так как выбор «основания» часто обусловлен иашим субъективным
произволом. Каждая вещь есть некоторое единство, связанное с другими ве¬
щами, служащее «посредством», основанием для них и в них находящее свой
основания, свои посредства: взаимно отражаясь одна в другой, вещи получают
свои стороны, свои свойства. Вещь есть та внутренняя связь, которая соеди¬
няет в себе различные свойства : она не существует вне своих
свойств, и поэтому кантовская «непознаваемая» «вещь в себе»—пустая аб¬
стракция. Но отдельные определенные свойства не обусловливают еще собой
существования вещи; в то время как, теряя качество, вещь перестает
быть тем, что она есть, она вполне мыслима и без того или иного свойства.
Отдельные свойства не существуют вне конкретной вещи; каждое из них, взя¬
тое само по себе—лишь отвлеченное определение, одно из многих оснований
вещи: отдельный ее составной элемент, отдельная «материя», из которых со¬
ставлена вещь. Но общее во всех этих отвлеченных «материях»—то, что
они все являются основаниями вещи. Размышляющий рассудок представляет
себе их все слитыми поэтому в одну отвлеченную материю, которая обусло¬
вливает собою форму вещи, т.-е. совокупность тех же свойств, по уже
в конкретном единстве их различий. «Материя» поэтому всегда предпо¬
лагает «форму», «тождество» свойств предполагает их «различие», в вещи
образуется их цельность, их единство. В каждом «существовании», в каждой
«вещи» мы таким образом имеем противоречие двух начал, отвлеченной материи
и конкретной формы, основания и обусловленного, сущности и несущественного:
СИСТЕМА ГЕГЕЛЯ II ЕГО ДИАЛЕКТИЧЕСКИ» МЕТОД
157
каждая вещь есть поэтому явление, проявление сущности, которая
существует вовсе пе «н озади» вещей, но в самих вещах,
в мире явлений, как их внутренняя связь. В процессе возникновения явле¬
ний несамостоятельная форма в действительности «опосредствует», «определяет}»
самостоятельную материю, обусловливает конкретное строение явлений, а тем
самым и их определенный разнообразный состав, их содержание; форма
оказывается законом построения явлений. Поэтому, противополагая содер¬
жание форме, мы должны помнить и об их взаимной связи, помнить, что
содержание не лишено формы, но содержит ее в себе: «содержание
остается, каким оно есть, только до тех пор, пока оно сохраняет свою опре¬
деленную форму».
Тождество содержания явлений при различии развитой формы создает
существенное отношение между явлениями. Это их «тождество в
различии» можно поверхностно определить как отношение «ц е л о г о» и его
«частей»; при изучении, однако, сложных явлений такое чисто механиче¬
ское соединение явлений, без органической связи «частей», оказывается несо¬
стоятельным. Рассудок поэтому создает другое, более углубленное иошшаипе
этого единства целого, говоря, что мы имеем здесь некоторую возбуждаю¬
щую силу и ее проявление, или находим в содержании отношение между
внутренним и внешним. Проявление силы делает внутреннее внешним,
и в действительности мы имеем их единство, единство сущности и явле¬
ний. Тут важно отметить то особое значение, в каком Гегель употребляет
понятие «действительность». В «действительности», по Гегелю, нужно отличать,
прежде всего, ее внутреннюю сторону, ее внутреннюю возможность: дей¬
ствительность имеет место лишь тогда, когда она возможна. Но так как
мог^т иметь место самые различные возможности, то внешняя сторона действи¬
тельности, внешнее выявление возможности есть чистая случайность:
случайные явления, связываясь с другими случайностями, оказываются воз¬
можными условиями для этих последних, и таким образом осуществляется
движепие и изменение действительности. Но создающаяся взаимная связь
случайных условий тем самым ограничивает все существующие возможпости
их реальными возможностями. Круг условий постепенно смыкается
вокруг единственно, реально возможного предмета, п так как самый
предмет составляет также одно из условий будущей действительности, то в
своей деятельности, взаимодействуя с этими ииыыи условиями, форми¬
руясь, предмет необходимо получает свое «действительное» существова¬
ние—такое, какое оно есть. Поэтому то, что представлялось паи в «действитель¬
ности» случайным,—когда мы еще оставались при чисто формальной категории
основания,—оказывается одиовремепно «необходимым». Вызванная на свет дей¬
ствительность явления поэтому лучшее доказательство его необходимости: «оно
необходимо потому, что оно есть». Необходимость, это уже абсолютное,
безусловное отпошеине явлений, это и есть проявляющаяся в случайностях
субстанция, расчленяя которую, мы находим причинные отношения
между явлениями. Причина, по Гегелю,—деятельная «субстанция», которой
противопоставляется страдательная «субстанция»—действие, хотя в действи¬
тельности они не существуют независимо одно от другого : «в действии нет
такого содержания, какого бы не было в причине», и разли¬
чие их только в форме. Но и «действие» о своей стороны «противодей¬
ствует» причине, и оно не бездеятельно : взаимодействие причин и дей-
158
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
ствий еще само поэтому должно получить объяснение, должно быть понято. Для
этого, говорит Гегель, обе стороиы отношения «должно признать моментами
третьего, более высокого определения».
Таким более высоким определением Гегель считает «понятие», к кото¬
рому он и переходит в третьей части своей «Логики». Все действительное по
только внешне необходимо, оно внутренне необходимо, оно разумно: «поня¬
тие, это—внутренний разум необходимой действительности, ее «живой дух»,
который развивается вместе с ней и формирует ее, и здесь его логические опре¬
деления еще более соотносительны, органически связаны одно с другим. Гегель
исследует сначала этот процесс все растущей рационализации действительности
с субъективной стороны, исследуя формы мышления, создающиеся в этом
процессе, которые—по Гегелю—являются одновременно и формами раз¬
вития действительности. «Понятия существуют прежде предметов,
и предметы обязаны всеми своими качествами обнаруживающемуся в них по¬
нятию». Так «всеобщее» само развивается, обособляется и различается,
становясь «е д и н и ч н ы м» и «особенным» и в то же время сохраняя в шгх
свою всеобщность. Суждение о предмете «есть определение самого пред¬
мета», процесс развития этого предмета. Гегель группирует суждения на:
1) «суждения наличного бытия», в которых относительно предметов утверждаются
или отрицаются некоторые общие свойства; 2) «суждения рефлексии», где
о подлежащем высказывается некоторое отношение; 3) «суждения необходимо¬
сти», где о подлежащем высказывается его существенная определенность, и
4) «суждения понятия», в которых подлежащее оценивается с точки зрения
общего рода тех явлений, к которым оно относится. Аналогичным образом груп¬
пирует Гегель и умозаключения. Рассматривая ту же развивающуюся разумную
действительность с объективной стороны, Гегель видит три этапа в процессе
ее усложнения: когда она является нам как механизм, когда она стано¬
вится химической «связью и, наконец, когда она становится высшим
единством, связью органической, целесообразной. Хитрость миро¬
вого «разума» заключается, по Гегелю, в том, что, допуская вещи воздейство¬
вать друг на друга, сообразно их природе, он этим самым осуществляет свои
разумные цели, развиваясь таким образом к абсолютной конкретной жизни
и к абсолютному знанию, к единству их — абсолютпой идее. В дальней¬
ших частях своей системы, в философии природы и в философии
духа, Гегель и переходит к рассмотрению абсолютной идеи «в ее инобытии»,
т.-е. в ее воплощении в природе и в человеческом познании.
Особый интерес между различными частями «философии духа» предста¬
вляют, на-ряду с глубокой и богатой мыслями его историей философии,
завершение которой Гегель видит в своей собствеиной философской системе,
также и гегелевская философия истории и его философия права,
послужившая исходным пунктом для критики Марксом современных ему обще¬
ственных отношений.
Для Гегеля «всемирная история есть прогресс в сознании свободы,—•
прогресс, который мы должны понять в его необходимости. «Филосо¬
фия истории рассматривает поэтому дух отдельных народов, последователь¬
но выступающих на историческую сцену, как проявление мирового духа; онЛ
рассматривает всю историю как осуществление им задач своего совершенство¬
вания, которое начинается низшей формой общения—семьей и завершается,
по Гегелю, венцом творчества духа—государством. Точно так же проявляет
СИСТЕМА ГЕГЕЛЯ И ЕГО ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МЕТОД
159
себя мировой дух в отдельных исторических героях. Такое изображение исто¬
рических событий не мешает Гегелю время от времени делать указания и на
конкретные экономические причины тех или иных исторических явлений» *)•
Точно так жо и право для Гегеля лишь право всемирного духа в его без¬
остановочном поступательном движении». Гражданское общество, состоящее из
разрозненных индивидов, это—«государство нужды и рассудка», оно основано
на удовлетворении низших потребностей. В государстве, стоящем над
обществом и регулирующем жизнь последнего, напротив того, осуществляет¬
ся правовая, нравственная и политическая свобода человека как гражданина.
В этом изображении Гегелем развития права интересен целый ряд материали¬
стических моментов: выяснение им роли потребностей для общественного разде¬
ления труда, деления общества на классы и т. д.,—и это, пеесмотря на обще¬
идеалистическое построение, находящее себе завершение в идеализированном
Гегелем прусском государстве.
Уже отдельные составные части «системы» Гегеля—его «Фено¬
менология», его «учение о бытии» и в особенности «учение о сущ¬
ности» в «Логике», в которых им выявляются основные законы диалекти¬
ческого развития (раздвоение на противоположности, переход количества
в качество) и вместе с тем основные категории диалектики (соотношение
«сущности» и «видимости», «формы» и «содержания», «причины» и «дей¬
ствия» и т. д.),—уже они представляют огромную важность для мар¬
ксистской теории. Но еще большую важность и интерес для нее имеет
самый, проявляющийся в этих моментах системы особенно отчетливо,
революционный, диалектический метод Гегеля.
Повторяя мысль, имевшую место уже у Платона и у стоиков, Гегель
сравнивает ход развития сознания с ходом философской беседы, с
диалогом, называя это развитие диалектическим движением, путь его
развития—диалектическим методом. «Обыкновенно, — говорит
Гегель,—рассматривают диалектику как внешнее искусство, произво¬
дящее спутанность определенных понятий и кажущиеся противоречия
в.них... Часто также диалектика есть не что пное, как субъективная
игра в доказательства п опровержения... Но, в ее настоящем значе¬
нии, диалектика составляет собственную и истинную природу опре¬
делений рассудка так же, как всего конечного и всех предметов
вообще. Рефлексия (т.-е. размышление) переступает за эти раз¬
дельные определения и связывает пх между собой, т.-е. приводит
во взаимное соотношение; по она снова разобщает их н припи¬
сывает им абсолютное достоинство в их раздельности. Истинная диа¬
лектика состоит, напротив тою, во внутреннем и поступательном пере¬
ходе одною определения в другое, в котором обнаруживается, что
эти определения рассудка одностороннн и ограничены, т.-е. содержат
х) См. Г. В. Плеханов. К 60-летию смерти Гегеля.
160
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
отрицании самих себя. Отличительный характер и с ер о ко¬
нечного составляет то, что оно снимается само со¬
бою (т.-с. приходит к самоуничтожению. 11. Р.). Диалектика есть,
следственно, живая душа в движении и а у к и ; одно ото на¬
чало вносит необходимость и внутреннюю связь в содержание науки...
Она составляет начало всякого движения, всякой жизни и деятель¬
ности в мире действительности... Все конечное не ограничено
только извне, но по своей собственной природе снимается н перехо¬
дит в свое противоположное... Жизнь носит в самой себе
зерно смерти, и вообще все конечное противоречит себе и потому
уничтожается... Все, что окружает нас, может служить примером диа¬
лектики. Мы знаем, что все конечное изменяется н уничтожается; его
изменение и уничтожение есть не что иное, как его диалектика; оно
содержит в себе свое иное н потому выходит за пре¬
дел своего непосредственного существования и изме¬
няется» («Энциклопедия», 81). Рассудок, низшая, по Гегелю, сту¬
пень познания, упорно отвергает диалектику, принимая свои ограни¬
ченные определения за окончательные: его орудие, рефлексия, лишь
расчленяет и разобщает слитное, способствует выступле¬
нию разницы. На самом деле все конечное—как это мы уже доста¬
точно выясняли—в той именно точке, где оно прекращается, соприка¬
сается с иным, со своим противоположным, «определяется» нм п
находится, следовательно, в отношении к «своему иному». Поэтому
высшая ступень познания—р а з у м — диалектичен, содержа одновре¬
менно и отрицательный и положительный диалектиче¬
ские моменты: отрицание состоит в том, что рассудочные опре¬
деления, будучи доведены до своего логического конца, сами себя
отрицают и переходят в свою «противоположность»; положительно¬
разумная ступень в том, что нами сознается относительный характер
этого первого отрицания и устанавливается единство, примирение
двух кажущихся противоположными определений. Всякое понятие (а ста¬
ло быть, и познаваемое нами в понятиях содержание предмета)—кон¬
кретно представляет собою единство различий, единство проти-
воположностей. «Борьба двух заключающихся в антитезе проти¬
воположных элементов образует диалектическое движение», — говорит
Маркс.—Да превращается в пет, нет превращается в да, да ста¬
новится одновременно и да и нет, нет становится одновременно и
нет и да»1). Так возникают три ступени диалектического движения
и развития, три необходимых момента развития, выступающие в разви-
*) К. Маркс. Нищета философии. П- 1920 г., стр. 96.
СИСТЕМА ГЕГЕЛЯ И ЕГО ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МЕТОД
161
иающемсл целом: тезис, антитезис и синтез, или положение, отри¬
цание п отрицание отрицания1).
Смену этих ступеней разшггия не следует, однако, представлять
себе чисто механически, как обязательно временную последователь¬
ность их. Отрицание «растет из положения», уже заключаясь в нем
в зародыше, различие сосуществует с «тождеством» в их конкретпом
единстве. Гегель признает бессодержательными законы мышления фор¬
мальной, логики, абстрактному тождеству предмета с самим собой
(А=А) он противопоставляет конкретное тождество предмета,
в котором вместе с чертами единства охватывается п вся полнота
различий, выступающих в изменении п развитии самого предмета.
Неопределенное «различие» у него перерастает в «противополож¬
ность»: «противоположность есть единство тождества и раз¬
личия», различие по существу, в каком-либо одном отно¬
шении; противоположное есть необходимое «другое» первого, не¬
обходимый отрицательный полюс, теспо свлзапный с положительным
полюсом. «Каждое существует потому, что оно не есть другое; сле¬
довательно, каждое отражается в другом и существует потому, что
существует другое» («Энциклопедия», 119). Деятельное обнару¬
жение этой противоположности есть противоречие. Каждая из
двух сторон связана с другой стороной; она поэтому требует бытпя ее
и в то же время, как противоположная ей, требует небытпя ее; «каждая
сторона как полагает, так п отрицает другую сторону, относится к пей
и положительно и отрицательно, следовательно, сама и положительна и
отрицательна, а потому... противоположна самой себе. В этой проти¬
воположности самому себе состоит сущность проти¬
воречия»2). Противоречие обнаруживается во всем, во всех конкретных
вещах, как необходимый момент их развития. «Мпр приводится в
движение противоречием, и смешно говорить, что противоречие
немыслимо». Но это противоречие необходимо уступает место синтезу про¬
тивоположностей: «вещи не останавливаются на нем». В диалектическом
движении и развитии всякое положение само себя «снимает», «отрицает»
J) Для обозначения ступеней диалектического развития Гегель употребляет
также выражения «в себе» (an sich) и «для себя» (für sich). Каждое явление,
развиваясь, проходит зародышевое состояние «в себе», а потом раскрывается
«для других» и «для себя», поскольку приходит к своему самосознанию : «У Ге¬
геля во «в себе» заключается первоначальное тождество неразвитых противо¬
речий, скрытых в какой-либо вещи, в каком-либо процессе или понятии;
в «для себя» выступает различие и обособление этих скрытых элементов и на¬
чинается их взаимная борьба» (Ф. Энгельс. Анти-Дюрияг, стр. 66).
2) Куно Фишер. Гегель. II. 1911 г., т. I, стр. 511.
Курс теории исторического материализм« 11
162
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
(aufheben—значит одновременно: «отрицать» и «возвышать»); оно само
переходит в свою противоположность, в свое «отрицание», и в то же
время обнаружившееся противоречие заставляет его притти к «отрицанию
отрицания»—к познанию того, что оба противоположных мо¬
мента существенно необходимы для этого развития,
к «примирению» в высшем единстве этих противоположностей, чем раз¬
решается, преодолевается и салю противоречие. «Зло», «отри¬
цание» есть таким образом неизбежная форма, в которой проявляется
движущаяся сила исторического процесса; «именно дурная сторона,
обусловившая собой борьбу, создает историческое движение» 1).
В непрерывном диалектическом развитии от абстрактного к
конкретному происходит постижение истины: «истина не есть отче¬
каненная монета, которая дана готовой». Для Гегеля «истина заклю¬
чается в самом процессе познавания, в длинном историческом
развитии науки, поднимающейся с низших ступеней знания на выс¬
шие» 2). Природу разума, его закопы, которые пытался попять Кант,
можно изучить только в процессе познания: «нельзя научиться плавать,
не входя в воду». «Интерес заключается в целом процессе движения»:
«истина, как результат, тождественна с путем, ведущим к ее
познаншо». Познавание есть непрерывный процесс, в котором мы сравни¬
ваем свое представление о предмете с самим предметом
в его не познанных еще свойствах, находящихся еще «по¬
зади сознания, за его спиной». Получаемое памп в результате знание
не есть непосредственное знание: знание всегда опосредствовано
(vermittelt). Каждое понятие или явление постигается нами в своей
полноте, получает свое объяснение через посредство другого явле¬
ния или понятия; каждое отрицание предполагает положение, каждый
синтез—примирение противоположностей. Поэтому диалектика ведет
к отрицанию отвлеченных, абсолютных истин: «истина всегда конкретна».
Однако метод Гегеля есть не только «способ», орудие познания, но и
самый путь развития понятий. «Каждая из ступеней есть картина абсо¬
лютного, но лишь в ограниченной форме, и потому она движется далее
к целому, развитие которого составляет то, что мы называем
методом». Поэтому диалектический метод одновременно аналитичен
и синтетичен: он вовлекает для уяснения первоначального абстракт¬
ного понятия все новый конкретный материал: «каждый шаг вперед
в движении дальнейшего определения, поскольку он удаляется от не¬
определенного начала, есть также возвратное приближение кпо-
1) К. Маркс. Ншцета философии, стр. 181.
2) Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах, стр. 52.
СИСТЕМА ГЕГЕЛЯ И ЕГО ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МЕТОД
163
следнему и тем самым то, что первоначально могло явиться различным;
идущее назад обоспованпе начала и идущее вперед даль¬
нейшее определение его совпадают вместе и суть одно и тс же»
(«Логика», ч. 2).
Идеалистическая «система» Гегеля, увенчивающая наше знание
«абсолютной идеей» и т. п., глубоко противоречит его собственному,
лишь неправильно применяемому им в данном случае диалектическому
методу, который не должен позволить нашему знанию застревать па
чем-либо, принятом нами за абсолютное. Противоречие ото происходит
оттого, что Гегель ход развития нашего мышления, наших понятий
хочет одновременно сделать и самым историческим, имевшим до сих
пор место развитием природы и общества: а это последнее развитие
он представляет себе законченным, поскольку оно пришло к своему
«самосознанию», поскольку оно пришло к полному постнжепию своей
собственной сущности в гегелевской философии. Фейербах отверг
идеалистическую систему Гегеля, но не заметил того, что его фило¬
софия в сущности была колоссальным «недоноском», по выражению
Энгельса,—не понял того, что ее материализм заключался в ее лишь
поставленной Гегелем на голову и этим извращенной диалектике. Маркс
и Энгельс восприняли и сохранили все важнейшие достижения Гегеля
в своей материалистической дпалектпке. Энгельс впдит в гегелевской
философии целую «энциклопедию» диалектики. «Гегель,—говорит
Маркс,—первый дал исчерпывающую и сознательную картину ее об¬
щих форм движения: гегелевская диалектика является основной
формой всякой диалектики».
Однако имеются весьма важные черты, делающие в корпе отлич¬
ными и даже прямо противоположными эти обе разновидно¬
сти диалектики. «Мой диалектический метод, — говорит Маркс,—не
только в корне отличен от гегелевского, но представляет его прямую
противоположность. Для Гегеля процесс мысли, который он, под
названием идеи, превращает даже в самостоятельный субъект, есть
демиург (творец. И. Р.) действительности, представляющей лишь
его внешнее проявление. Для меня—наоборот. Идеальное есть не что
иное, как переведенное и переработанное в человеческой голове мате¬
риальное» 1). Иными словами, это коренное отличие состоит в том, что
диалектика Гегеля — идеалистическая, а диалектика Маркса—
материалистическая: по словам Маркса, «у Гегеля диалектика
стоит на голове. Надо ее поставить па ноги»... «У Гегеля,—говорит
Энгельс о гегелевской «Логике»,—диалектика есть саморазвитие дояя-
г) «Капитал», т. I, пред., стр. I, III.
11*
164
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
тня. Абсолюдаое понятие существовало неизвестно где ц от века
и составляло истинную животворящую душу всего существующего.
Оно развивалось само по себе, проходя все те ступени, которые заклю¬
чаются в нем самом... Обнаруживающееся в природе и в истории диа¬
лектическое развитие, это развитие явилось у Гегеля простым с и и м-
ком с поступательного движения попятил, движения про¬
извольного, вечного, совершающегося неизвестно где и, во всяком
случае, совершенно независимо от человеческого мозга»... 1).
Точно так же и в «феноменологии» Гегеля диалектика получает извраще¬
ние : по словам Маркса, он «делает человека продуктом самого
сознания, вместо того чтобы сделать само сознание продуктом человека—
действительного человека, т.-е. живущего в действительном предметном мире
и им обусловленного: оп ставит мир на голову»... 2). Диалектическое движение
нашего познания должно направляться от действительности, от объектов бытия
к обусловленному ими сознанию, между тем как у Гегеля оно совершается
прямо противоположно: от сознания к конструируемому им с помощью этого
сознания бытию. Поэтому движение у Гегеля хотя в отдельных своих формах
и совпадает с конкретно - историческим движением, происходящим во времени,
но оно — чисто логическое движение. «Субъект» и «объект» для Гегеля—
логические абстракции, а не исторически существующие и изме¬
няющиеся бытие и сознание людей. Превратив все вещи в логическую абстрак¬
цию, говорит Маркс, он хочет найти «в логической формуле движения абсо¬
лютный метод, который не только объясняет каждую вещь, но и
обусловливает движение каждой вещи... Что же такое абсолютный
метод? Абстракция движения. Что такое абстракция движения? Движение в
абстрактном виде. Что такое движение в абстрактном виде? Чисто логическая
формула движения, или движение чистого разума... И категории как будто бы
только что родились в голове, полной чистого разума,—до такой степени
кажутся порождающими одни другие, связанными и переплетенными одни с дру¬
гими под влиянием одного только диалектического движения» 3). Этим объ¬
ясняется и вся искусственность переходов у Гегеля от одних правильных наме¬
ченных им форм движения и понятий диалектики к другим: эти переходы, не
отражающие действительного движения природы и общества, всегда почти про¬
извольны и основаны на остротах или логических передержках. «Гегель,—по
словам Маркса,—путем искусственной софистики умеет изобразить процесс, при
помощи которого философ, руководимый чувственным созерцанием и предста¬
влением, сам переходит от одпого предмета к другому, как процесс мни¬
мого создания разума, абсолютного субъекта». В его изображении «исти¬
на—автомат, который сам себя доказывает». Правда, тот же Гегель, в проти¬
воречии с этим своим ложным применением диалектики, «очень часто посреди
спекулятивной (умозрительной. И. Р.) характеристики вещи дает нам действи-
телмую характеристику», изображает реальные отношения, по существу абстра*
гирует от объективных отношений и законов вещей. Но законы исторического
Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах, стр. 45.
2) К. Маркс. Святое семейство. «Лит. Наел.», т. II, стр. 344.
3) К. Маркс. Ишцета философии, стр. 91.
СИСТЕМА ГЕГЕЛЯ И еГО ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МЕТОД
165
развития, которые нужно было бы вывести из изучения природы и обще¬
ства, Гегель навязывает этим последним, как непременные законы логи¬
ческого развития, законы мышлепил.
Очевидно, что, поскольку все догматическое содержание гегелев¬
ской «спстемы» объявляется абсолютной истиной и метод Гегеля пре¬
вращается у него в абсолютный метод, оп этим внутренне
противоречит своей собственной методологической
сущности, стремящейся охватить бесконечное, объективное,
конкретное развитие мира. Очевидно, что правильно приме¬
ненный диалектический метод в корне не соответствует гегелевой «си¬
стеме»: система его идеалистическая, в то время как последовательно
проведенный диалектический метод—метод глубоко материали¬
стический, тесно связанный с материалистическим пониманием при¬
роды и истории.
Поставив на ноги гегелевскую диалектику, Маркс п Энгельс вскрыли
ее «рациональное зерно под мистической оболочкой». «Вернувшись к
материалистической точке зрения, они,—по словам Энгельса,—снова
увидели в гегелевских понятиях снимки с действи¬
тельных вещей, вместо того чтобы в действительных вещах видеть
снимки с абсолютного понятия, находящегося на известной ступени
развития. Диалектика сводилась этим к науке об общих законах дви¬
жения во внешнем мпре и в человеческой мысли... Таким образом
диалектика понятий сама становилась лишь сознательным отра¬
жением диалектического движения внешнего мира»1).
«Сравните,—объяснял Энгельс на закате своих дней К. Шмидту,—хотя
бы развитие у Маркса от товара к капиталу с развитием у Гегеля от
бытия к небытию, и у вас будет прекрасная параллель для конкрет¬
ного развития, как оно происходит из фактов, с одной
стороны, и, с другой стороны, абстрактная конструкция,
в которой в высшей степени гениальные мысли и местами очень важные
переходы, как, напр., качества в количество и обратно, перерабаты¬
ваются в кажущееся саморазвитие идеи из одной в другую» 2).
*) «Людвиг Фейербах», стр. 58. Ср. «Диалектика природы», стр. 131.
*) Письмо Энгельса к К. Шмидту от 1 ноября 1891 г. «Революционная
диалектика марксизма тем отличается от диалектики Гегеля, что она совершенно
немыслима без материалистического понимания истории и природы. Она не пред¬
ставляет собою чего-то самостоятельного, совокупности категорий, стоящих вне
действительности или над ней. Эта особенность марксизма делает материалисти¬
ческую диалектику качественно отличной от диалектики идеалистической,
несмотря на то, что она исторически является продолжением последней»
(А. Д е б о р и н. Ленин—революционный диалектик. Сб. «Воинств, материалист»,
книга 2).
166
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
4. Диалектика природы. Основные законы и категории
диалектики.
Задача Маркса и Энгельса, в противоположность Гегелю, заклю¬
чалась «ие в том, чтобы прнмепить к природе диалектические законы,
по чтобы в ней их отыскать и из нее их вывести» х). Эта задача была
пе под силу старому теоретическому естествознанию с его неприми¬
римыми противоположностями, резкими пограничными линиями между
классами и видами вещей, с его теорией нензменпости животных и
растительных видов (Кювье, Линней), и старой идеалистической «натур¬
философии», несмотря на ее отдельные гениальные предвосхищения. По
словам Энгельса, «познание взаимной связи процессов, совершающихся
в природе, особенно далеко ушло вперед благодаря трем великим откры¬
тиям. Во-первых, благодаря открытию клеточек, этих единиц, из
дпференциации и сочетания которых развиваются растительные и жи¬
вотные организмы. Это открытие не только показало способность кле¬
точек к изменению, оно обозначило также путь, ведущий к видовым
изменениям организмов, — изменениям, вследствие которых организмы
развиваются не только как отдельные особи 2). Во-вторых, благодаря
открытию превращения энергии, показавшему, что все так называемые
силы... представляют собой различные формы проявления все¬
мирного движения,—формы, которые переходят одна в другую в из¬
вестных количественных отношениях..., и все движение в природе
сводится к непрерывному процессу превращения одной
формы в другую. Наконец, в-третьих, благодаря впервые представлен¬
ному Дарвином связному доказательству того, что окружающие нас те¬
перь организмы, не исключая и человека, явились в результате длин¬
ного процесса развития из немногих, первоначально однокле¬
точных зародышей, а эти зародыши, в свою очередь, образовались из
возникшей химическим путем протоплазмы» 3).
Особенно важное для диалектики значение имеет рассмотрение всех
так называемых сил и видов энергии в природе как форм проявления
движения. «Абсолютного покоя, безусловного равновесия,—заме¬
чает по этому поводу Энгельс,—не существует. Отдельное движе-
Э Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, стр. XVII. «Природа служит пробным
камнем для диалектики» (Н. Ленин).
2) «Клетка,—замечает в одном письме Энгельс,—есть гегелевское в себе
бытие. Она в своем развитии как раз именно! и проходит гегелевский процесс,
пока, наконец, из нее не развивается «идея», т.-е. законченный организм».
Энгельс Марксу, 14 июля 1858 года.
3) «Людвиг Фейербах», стр. 60.
ДИАЛЕКТИКА ПРИРОДЫ
167
ние стремится к равновесию, движение в целом постоянно нарушает
равновесие. Таким образом покой и равновесие, где они имеют место,
являются результатом ограниченного движения». «Движение есть
форма существования материи... Материя без движения
так же немыслима, как и движение без материи» 1).
О том же говорит Энгельс и в своих педавпо опубликованных набросках
«Диалектики природы»: «Движепие, рассматриваемое в самом общем смысле
слова, т.-е. понимаемое как способ существования материи, как внутренне
присущий материи атрибут, обиимает собой все пропсходящие
во вселеыпой изменения и процессы, начиная от простого пере¬
мещения и кончая мышлепием». «Вся доступная нам природа образует неко¬
торую систему, некоторую совокупность, связь тел, при чем мы понимаем здесь
под словом тело все материальные реальности, начиная от звезды п копчая
атомом... Из того, что эти тела паходятся во взаимной связи, логически следует,
что они действуют друг на друга, и это их взаимодействие
и есть именно движение». Во взаимной связи предметов, как мы уже
знаем, выявляются их различные стороны, свойства их. Но эта взаимная
связь тел, их соотношение, оио обнаруживается и развивается только в их
движении. Поэтому, как выражается Эигельс, «лишь в движении тела обнару¬
живается, что оно из себя представляет», «только в движении обна-
руживаются свойства тел; о теле, которое ие движется, иичего пельзя
сказать»...
Изучая различные явления природы как особые формы движения,
переходящего из одной такой формы в другую форму, мы можем поэтому, по
мпеншо Энгельса, установить одновременно ряд диалектических переходов п
между отдельными областями естествознапия:
. «Предмет естественной науки—движущаяся материя. Тело нельзя от¬
делить от движения, формы и виды тел можно познать только в движении.
О телах ничего нельзя сказать, не касаясь движешгй, не ка^-аясь различных
отношений к другим телам. Лишь в движении тело обнаруживает,
что оно из себя представляет. Естествознание таким образом по¬
знает тела, рассматривая их в соотношении друг к другу, в движе¬
нии. Познание различных форм движения и есть познание тел»...
Самая простая форма движений, это—перемена места, механическое дви¬
жепие : движением отдельного единичного тела можно считать падение
его к центру тяжести; взаимное движение многих тел по законам круговых
движений ведет к их взаимному падепшо, соприкосновению: последнее,
в форме трения и толчка, порождает теплоту, свет, электричество
н т. п. «Физика, изучая эти формы движения, исследуя каждое из этих дви¬
жений в отдельности, приходит к выводу, что эти формы при известных усло¬
виях и переходят одна в другую, и, наконец, открывает, что все они, будучи
различными (при определенной степени напряженности) у различных движу¬
щихся тел, вызывают действия, выходящие за пределы физики, именно вызы¬
вают изменения внутреннего строения тела—последствия химические» *).
*) «Анти-Дюринг», стр. 67,72.
2) Письмо Энгельса Марксу от 30 мая 1876 г. Ср. его же «Диалектику
природы», стр. 7 и 9.
168
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
Однако ошибкой было бы полагать, что если мы признаем существо¬
вание в природе извечною, количественно неуничтожаемою движения,
переносящеюся в самых различных формах с одного тела на другое
и образующею всю причинную связь явлений, то этим мы отрицаем
существование в той же природе явлений относительного покоя,
относительною равновесия. В действительности же, как говорит
Энгельс, «равновесие неотделимо от движения. В движении небесных
тел движение находится в равновесии и равновесие в дви¬
жении. Всякое специально относительное движение...—это стремление
к установлению относительною покоя, равновесия. Без относи¬
тельного покоя нет развнтня. Возможность относительного
покоя тел, возможность временных состояний равновесия
является существенным условием диференцирования материи, а значит,
и жизни». Например, в живом организме мы имеем и непрерывное дви¬
жение всех частиц организма и «постоянное равновесие всего организма»,
«имеем живое единство движения и равновесия» *).
И действительно, самое понятие определенной формы движения,
понятие физическою тела, понятие организма предполагает не только
непрерывное движение п изменение, но и некоторую устойчивость,
однотипность, однохарактерность в этом движении. Тот пли иной опре¬
деленный характер движения предопределяет форму временного
равновесия самого изменяющегося, движущегося объекта—равно¬
весия, предопределяющею обратно с своей стороны характер, форму
его движения. Несомненно и то, что здесь речь может итти не об
абсолютном равновесии, но лишь о тех или иных определенных устой¬
чивости, постоянстве движения, как об относительных, временных явле¬
ниях,— лишь'о подвижном равновесии. Очевидно, что диалектика,
как учение о наиболее общих законах всякою движения, должна учи¬
тывать в своем описании движения и развития и этот входящий в
нею необходимый момент устойчивости типа, формы, движения, по¬
движною равновесия. Из этих наиболее общих положений о "движении
и развитии мы должны исходить, рассматривая первый основной закон
диалектики, изложенный Гегелем в ею «учении о бытии», — закон
перехода количества в качество и обратно—качества в
количество. Потому что понятие «единства движения и равновесия»,
или, что то же,—«формы движения» включает в себя как количе¬
ственный, так и качественный моменты 2).
*) Ф. Энгельс. Диалектика природы, стр. 23.
2) Во избежание недоразумений, оговариваемся: у Энгельса, когда он го¬
ворит о движении, равновесии, например, в организме и т. п., речь идет не
о чисто механических движении и равновесии, а о самых различных формах
ДИАЛЕКТИКА ПРИРОДЫ
169
Под «качеством» Гегель разумеет тождественпую с бытием
«определенность» предмета, определенность его формы, т.-е. его бытие,
рассматриваемое по отношению к самому себе в своих определениях.
Разумеет его «со-стояние», т.-е. неотъемлемые стороны вещи, связы¬
вающие ее с другими вещами, ее условия, без которых она перестает
быть тем, что она есть. Качество становится формой, когда эти
«стороны» вещи рассматриваются как ее внутренние определения, когда
вещь в целостном конкретном единстве этих сторон противопоставляется
как особая вещь другим вещам. Как «определенность», «состояние»,
целостная совокупность сторон, качество вещи зависит поэтому и от
числа ее связей с другими, с ней «со-стоящимп» вещами, от количе¬
ства ее внешних условий, от тех пли иных количественных отношений
вещей: только в движении, т.-е. устанавливая все новые связп с внешним
миром, увеличивая число своих сторон, свопх соотношений, вещь, по
словам Энгельса, «обнаруживает» то, «что она собой представляет»,—
своп качества. Однако связывается между собой обычно то, между чем
уже имеется нечто общее; установление связей, отношений п пр. воз¬
можно лишь между однородными в каком-либо отношении, о дно каче¬
ственны ми вещами, как увеличение пли уменьшение этой однород¬
ной вещи, п этим путем качественное бытие, вещь, получает уже
иную определенность, определенность по количеству. Нетрудно,
однако, заметить, что точно так же, как качество существует всегда
в определенных количественных соотношениях, так и одно количество,
с своей стороны,—пустая абстракция, в действительности будучи всегда
тесно связано с качественной определенностью. То пли иное количе¬
ственное соотношение—это каждый раз и качественно определенное
соотношение. Гегель называл «дурной бесконечностью» бесконечное
повторение одного и того же; он указывал, что в действительности это
повторение ведет к изменению, к развитию, к появленшо новых качеств и
что тесное единство количества п качества, «мера», по выражению
Гегеля, образует «истинную бесконечность» каждой вещи. «Число,—го¬
ворит Энгельс,—есть чистейшее известное нам количественное опреде¬
ление, и оно полно качественных различий... Отдельное число получает
известное качество уже в числовой системе, насколько это 9 не есть
просто суммированная девять раз единица, а основание для 90, 99,
того и другого, зачастую весьма сложных. Говоря о развитии организма как
о «живом единстве движения и равновесия», нужно представлять себе его не
как механическое равновесие противоположных «сил»: напротив, как выяснятся
из дальнейшего, та или иная форма подвижного равновесия объекта предста¬
вляет собой одновременно форму противоречия и борьбы, чего никогда пе
понимали «механисты», начиная с Дюринга и кончая А. Богдановым.
170
М АТЕРПАЛИСТПЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
900 000 и т. д.». Дале© на примере таких простых количеств как 0
или единица Эпгельс показывает все богатство содержащихся в числе
качественных оттенков. Качество и количество представляют поэтому
две необходимых стороны едипого целого, они оба нужны для
определения предмета н пе сводимы одпо к другому. Сводя каче¬
ство к количественным отношениям, диалектика вовсе не сводит
его «без о с т а т к а», не отбрасывает понятия качества, но лишь уста¬
навливает взаимозависимость, соответствие между качествами и ко¬
личествами; только механическая, метафизическая точка зрения счи¬
тает качество вполпе объясненным, когда оно сведено к количеству.
Закон перехода качества в количество Энгельс формулирует таким
образом, что «в природе могут происходить качественные изме¬
нения — точно определенным для каждого отдельного
случая способом — лишь путем количественного при¬
бавления либо количественного убавления материи
или движения, так называемой энергии. Все качественные разли¬
чия в природе основываются либо на различном химическом составе,
либо на различных количествах и формах движения, либо—что имеет
место почти всегда—на том и другом. Таким образом невозможно изме¬
нить качество какого-лпбо тела без прибавления или отнимания мате¬
рии либо движения, т.-е. без количественного изменения этого тела»1).
У Гегеля переход «качества» в «количество» и обратно—«количества»
в «качество» является переходом одного понятия в другое понятие:
в логическом процессе развития понятий философа интересует прежде
всего логическая их преемственность. Но одновременно Гегель отмечает
такую же связь качеств и определенных количественных отношений и
в реальной действительности: «оба эти определения до некоторой сте¬
пени независимы одно от другого, так что, с одной стороны, количество
может изменяться без изменения качества предмета, но, с другой сто¬
роны, его увеличение и уменьшение, к которым предмет первоначально
равнодушен, имеют границу, а при переступлении этой гра¬
ницы качество изменяется». «Мера», по Гегелю, есть внутрен¬
нее единство качества и количества; определенное качество возни¬
кает и сохраняется лишь при определенном количественном отношении.
«Когда качество, принадлежащее мере, переходит за известную гра¬
ницу, с этим вместе уничтожается то качество, которое ему соответ¬
ствовало. .. Его место заступает другое качество... Это
колебание количества и последующее за ним изменение количе¬
ства в качество можно представить себе под видом узловой ли-
1)’ Ф. Энгельс. Диалектика природы, стр. 221.
ДИАЛЕКТИКА ПРИВОДЫ
171
и и и» («Эпцнклопедия», 108, 109). Последнюю мысль можно выразить
так, что мы имеем качественно определенную вещь лишь в пределах
определенного же количественного отношения к другим, связанным с ней
вещам. Молекулы, составляющие тело, образующие некоторое аггрегат-
ное состояние, группируются в различных формах в зависимости от коли-
чества их движения. Когда количественное изменение переходит в каче¬
ственное, т.-е. одно качество, развиваясь, сменяется другим качеством,
мы получаем новый «узловой пункт», новое состояние агтрегата х).
В другом месте Гегель пишет: «Переход от одного качества к дру¬
гому совершается в постоянной количественной непре¬
рывности... Изменение с отой стороны есть постепенное. Но посте¬
пенность касается лишь внешности изменения (т.-е. количественного.
И. Р.), а не качественного; предыдущее количественное отношенпе,
бесконечно близкое последующему, есть все же другое качественное
существование. Поэтому, по качественной стороне, чисто ко¬
личественный процесс постепенности,- не представляющий
сам в себе границы, абсолютно прерывается; поскольку вновь
выступающее качество по его чисто количественному отношению есть
относительно исчезающего (качества) неопределенное другое,—пере¬
ход к нему есть скачок» («Логика», ч. 1).
Здесь Гегель определяет, как основную особенность всякого изме¬
нения и развития, единство в нем непрерывности и преры¬
вистости. Движение, развитие происходит непрерывно—утвер¬
ждает вульгарная теория развития, так называемая «эволюционная
теория». Это верно, отвечают Гегель, Маркс, Энгельс, но лишь отно¬
сительно верно: движение, развитие протекает непрерывно, только если
его рассматривать с чисто количественной стороны, как прибавление
или убавление, как «рост», увеличение или уменьшение; и, с этой
точки зрения, непрерывность-необходимое условие раз¬
вития. Но рассматривать изменение, развитие мы должны одновременно
и с его качественной стороны: и здесь мы уже имеем совершенно
обратное, пе непрерывность, а бесконечную прерывистость, ряд
«узловых пунктов», переход к которым от одного к другому совершается
революционными скачками.
Скачкообразный характер качественных изменений—при непрерыв¬
ности количественных изменений и после перехода последних за из¬
вестную границу—особенность, настолько присущая явлениям природы,
общественной жизни и мышления, что она была подмечена уже давно.
Еще древние философы спорили относительно того, на какой ступени
*) Ф. Энгельс. Диалектика природы, стр. 221.
172
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
выпадения пли нарастанпя волос лысина становится лыспной, а пушок
на подбородке—бородой, илп сколько зерен потребуется, чтобы куча
их стала кучей. Но изменяться может не только количество всех
составных элементов, всех качеств, характерных для данного
состояния вещн, но и количество некоторых лишь его составных эле¬
ментов: такое изменение, по переходе через известную границу, также
изменяет соотношение этих составных частей вещп, связи ее с дру¬
гими вещами, стало быть, вызывает и качественный скачок. Известен
пример, приводимый Гегелем н Энгельсом, с состояниями воды, кото¬
рая затвердевает сразу, превращаясь в лед, и сразу же начинает
кипеть прп соответствующих количественных изменениях ее темпера¬
туры. Таким же скачком является взрыв парового котла после соответ¬
ствующего накопления пара. Свечение радия наступает при пекоторой
минимальной скорости его частиц. Количественное изменение, в опре¬
деленных пределах, в длине звуковых волн и световых колебаний вы¬
зывает соответствующие изменения звука п цветов в солнечном спек¬
тре н т. д. Точно также и в химических соединениях «количествен¬
ное пзмененпе молекулярной формулы образует каждый раз качествен¬
ное отличие тела». Скачком являются также возникновение жизни в
неорганической природе, пли такие явления как рождение или смерть.
«При всей постепенности,—замечает Энгельс,—переход от одной
формы движения к другой всегда остается скачком, решаю¬
щим поворотом». Таковы переход от механики небесных тел к механике
меныппх масс, от механики масс—к механике молекул; от физики
молекул—к физике атомов—химии и еще более—к химизму белковины.
Те же скачки—в сложном развитии общественной жизни, папример,
при переходе от одного общественного строя к дру¬
гому (революции); в таких, например, явлениях как увеличение интен¬
сивности труда и его производительности при работе сообща, в фор¬
мах сотрудничества; или как превращение суммы ценностей, за извест¬
ным при данных условиях количественным пределом и при известных
формах организации труда,—в капитал и т. д. Наконец, в области
сознания—внезапные) но внутренне подготовленные смены настроений,
внезапное ощущение усталости после известного напряжения; сразу
возникающая после целого • ряда безуспешных исканий правильная
мысль или догадка и т. п. 1).
1) Отчетливое подтверждение диалектики вносит приобретающий сейчас важ¬
ное значение в физике так называемый «метод квант», выдвинутый известным
физиком М. Планком,—согласно которому измепепия в природе совершаются не
в качественной непрерывности, но небольшими «порциями»—квантами.
ДИАЛЕКТИКА ПРИРОДЫ
173
Вульгарная теория эволюции пытается опереться па принцип не¬
прерывности Лейбница; природа де ие делает скачков. Но принцип
непрерывности в этом случае неправильно и односторонне ею истол¬
ковывается: Лейбниц имел в виду непрерывность главным образом
количественных, а не качественных изменений; в сложных явлениях
он сам указывает на возможность качественного резкого изменения.
Что касается простых явлений, то в них изменение качества Лейбниц
представляет себе постепенным, но совершающимся прп помощи ряда
бесконечно-малых приращений.
На этой мыслп Лейбница необходимо остановиться, так как часто мы
сталкиваемся с возражением, что абсолютных качественных различий вообще
не существует в природе, что в развитии, например, органической природы,
там, где мы вправе были бы ждать революционного скачка, в действительности
имеет место непрерывное органическое развитие. Все дело в том, что качествен¬
ные скачки вовсе не нужно представлять себе обязательно в виде резких изме¬
нений и потрясений: такими оин могут нам представляться лишь в чрезвы¬
чайно сложных явлениях или, как говорят, с высоты исторического полета,
когда мы оставляем без внимания множество в своей совокупности, и составляю¬
щих эти резкие перемены мелких качественных изменений. «Во-первых,—гово¬
рит Энгельс,—каждая качественная бесконечность представляет многочис¬
ленные количественные градации, например, оттенки цветов,
твердость и мягкость, долговечность и т. д. Во-вторых, не существует
просто качеств, существуют только вещи, обладающие
качествами и притом бесконечно многими качествами.
У двух различных вещей всегда имеются известные общие качества (по крайней
мере, свойства телесности), другие качества отличаются между собой по сте¬
пени, наконец, иные качества могут совершенно отсутствовать у одной пз
вещей»... 2). Изменения качества в целом поэтому могут происходить посте¬
пенно, касаться лишь изменения его степеип, изменения отдельных cdohctb
вещи и т. д. Они выражаются в бескоиечно-малых приращениях
или убавлениях в пределах данного качества, и потому воспоследующее за
этим изменение самого качества представляется нам непрерывным изменением.
В действительности же каждое, даже бесконечно-малое приращение, взятое
само по себе, есть и некоторая количественная величина и некоторое новое
качество, п опо возиикает только сразу, скачком. Поэтому—по словам Пдеха-
иова—«в действительности изменение всегда совершается скач¬
ками, но только ряд мелких и быстро следующих одни за
другим скачков сливается для нас в одни «непрерывный»
процесс» 2); или, как удачпо выразился Энгельс, «в церйоде нет никаких
скачков, именно потому, что оиа состоит только из скачков»8).
Ошибка вульгарной эволюционной теории заключается в том, что оиа пред¬
ставляет себе развитие как рост заранее содержащихся и явле-
*) Ф. Энгельс. Диалектика природы, стр. 147.
2) Г. В. Плеханов. Против П. Струве («Критика наших критиков»).
3) Ф. Эи гель с. Диалектика природы, -стр. 141.
«74
ИАТКРИАЛИСТКЧВСК АЛ ДИ ЛЛЕ1СТИК Л
няях малых вс литии будущего, нового качества: возникновение и исчезно¬
вение качества представляют себе «как постепенное выступление или исчси&иие»
(Гегель). Между тем, разъясняет Плеханов, «возникновение—равно как и ис¬
чезновение—в овсе пе есть изменение того, что возникает или
исчезает... Измепение вообще, а следовательно, и постепенное, непрерыв¬
ное измепеиие не объясняет ни возникновения ни исчезновения предметов. А если
мы не можем объяснить ни возникновения ни исчезновения предметов,
то мы вообще не понимаем их»... •). Понятие «возникновения*, понятие «нового»,
при правильном понимании внутренних причин изменения—необходимая кате¬
гория диалектики, тем ие менее ничего общего не имеющая ни о актами «тво¬
рения», ни с виталистическим идеализмом в биологии.
Но помимо перехода количества в качество, излагаемый нами
освовпов закон диалектики предполагает и явления обратного
порядка: переход качества в количество. Дело в том,
что хотя в науке и имеется общая тенденция сводить качества к ко¬
личественным соотношениям, объяснять сложные явления бытия через
механическое движение составляющих их простейших частип, но это
только общее направление познания, которое, быть может, никогда
не удастся завершить, до завершения которого нам, во всяком случае,
еще далеко и которому, самое главное, никогда ие объяснить очень
многих сложных явлешгй, где простое механическое движение заменяется
качественно другим движением, протекающим, например, в та¬
ких сложных своеобразных формах, как мышление.
Механическая концепция, говорит Энгельс, «не замечает, что отно¬
шение между качеством и количеством взаимно, что
качество также переходит в количество, что здесь имеется взаимо¬
действие» 2). Связь в развитии качества и количества, их единство,
это—то же единство количественного движения и качественного равно¬
весия; одно осуществляется через посредство другого, одно предпо¬
лагает другое. Когда в развитии предмета мы достигаем «узлового
пункта», определяющего то или иное его качество, то именно
раз инти о, углубление, закрепление итого качоства
являются неизбежными для дальнейшего количествен-
II о го роста. Именно они приводит к ряду различных степеней и
оттенков данного качоства, к их количественному ряду, к тесно свя¬
занным с ними изменениям количественных соотношений составных
пастей предмета или количественных ого соотношений с другими пред¬
метами,—словом, к изменению количества, которое п дальнейшем
вновь, за известным проделом, прообразует состояние предмета в цо-
}) Г. Плеханов, Протип П, Струве («Критика наших критиков», стр. 80),
*) Ф. Эигольо. Диалектика природы, стр, 146.
ßflAJKMHKA ПУНЮЩ
m
лом. Выражение «переход калвотта в комчото» вит п#лш «од-
черкнуть ату связь колиштгвея/юто изменения с мч&явешвьш, мя?
черкнуть их взаимодействие в ,угом ршятии, чтобы избегнуть
таким путем упрощенного, мехалического понимания переходов коля"
чества в качество. Развитие мы должны представлять себе яе тмя
образом, что активным в нем оказывается одно количественное кию-
пение; изменяющееся соотношение составных элементов данного явления
есть качественно иное соотношение их ; измеияк/щееся качество
как нечто новое, как каждый раз новая ступень предопределяет даль¬
нейший характер количественных изменений. Та борьба за улучшение
качества продукция, которую начала сейчас советская общественность,
улучшение ксггорой одно только может обусловить я дальнейший коли¬
чественный рост, дальнейшее развитие потребностей населения я даль¬
нейшее развертывание нашей прошдоиеиности,—является достаточной
иллюстрацией атому закону.
Но этим самым мы уже людходим ко второму основному я важ¬
нейшему закону диалектики, изложенному Гего л ем в его «учеянж о
сущности», закону развития в противоречиях, или, как его
называет Энгельс,—к закону «взаимного проникновения про¬
тивоположностей». В переходе количества в качество и обратно
описываются «извне» одни голые переходы в процессе развития, яо
он яе объясняет внутренней сущности происходящего из¬
менения, развития, его источника — развития, как «самодви¬
жения», Изучение процесса развития «извне» нужно поэтому допол¬
нить изучением образующейся в нем внутренней связи различных сторов
этою процесса. И здесь основными понятиями диалектики становятся
«противоположность» и выявление ее в «противоречии».
Развитие, мы уже зпасм, это—яе просто рост, повторение, во,
прежде всего, возникновение, на-ряду со старым, и новою: ото, прежде
всего, установление новых связей с иными, отличными, противополож¬
ными явлениями,—приобретение таким путем иных, отличных от преж¬
них, часто им противоположных свойств. И чем углублением» протекает
процесс развития, том все усиливается, обостряется противополож¬
ность между необходимыми составными элементами развивающеюся
явления, том все болею внутренне как бы раздваивается единый
развивающийся предмет или шипе познание чего-либо единою jTho-
виаоатолыюм процессе, тем вое более нарастает ищущее своего раз¬
решения противоречие.
«Раадиосшио едином и шшамио противоречивых частой его,—дмт, сха¬
вали бы мы, одну из наиболее глубоких опоих характеристик Лвюш, — есть
о уть (одна ни «сущностей»), одна из основных, если но ооиошшм, оеобшшо*
176
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
стей или черт диалектики... Тождество противоположностей (единство их...)
есть признаине (открытие) противоречивых взаимоисключающих, проти¬
воположных тенденций во всех явлениях и процессах природы (и духа и
общества в том числе). Условие познания всех процессов мира в их с а м о д в и-
не е п и и, в их спонтапеином развитии, в их живой жизни есть позиание их
как единства противоположностей. Две основные концепции развития... суть:
развитие, как увеличепне и уменьшение, как повторение. И развитие как
еднпство противоположностей, раздвоение единого па взаимоисключаю¬
щие противоположности и взаимоотношение между ними. Первая
концепция мертва, бледна и суха. Вторая—жизненна. Только вторая дает ключ
к «самодвижению» всего сущего: только опа дает ключ к «скачкам», к «пере¬
рыву постепенности», к «превращению в противоположность», к уничтожению
старого н возникновению нового. Единство (совпадение, тождество, равподей-
ствие) противоположностей условно, временно, преходяще, релятивно. Б о р ь-
ба взаимоисключающих противоположностей абсолютна, как абсолютно
различие, движение» -1).
Уже само движение представляет собой не только важнейший мо¬
мент диалектики; именно потому движение им и является, что оно
диалектично само по себе, таит в себе свою внутреннюю
диалектику. «Движение само по себе,—говорит Энгельс,—есть про¬
тиворечие; уже даже простое механическое движение в простран¬
стве может совершиться лишь так, чтобы дапное тело в один н тот
же момент времени было в одном месте и в то же время в другода,
чтобы оно находилось в том же самом месте и не находилось в нем.
И постоянная постановка этого противоречия и одно¬
временное его разрешение как раз н составляют движение»2).
В другом месте Энгельс указывает, что движению свойственно противоречие
не только в плоскости времени, но и в плоскости пространства: основной фор¬
мой всякого движения является приближение или удаление, сокращение или
расширение—короче говоря, вслед за Гегелем,—притяжение и отталки¬
вание. «Всякое движение состоит во взаимодействии притяжения и отталкива¬
ния... Все притяжения и все отталкивания во вселенной должны в займ по
уравновешиваться. Благодаря этому закон о неразрушимости и несо-
творпмости движения сводится к положению о том, что каждое притягатель¬
ное движение во вселенной должно быть дополнено эквивалентным ему отталки¬
вающим движением, и наоборот, что сумма всех притяжений равна сумме
всех отталкивании». Но так как в рамках земной чистой механики, которая
оперирует с данными неизменными состояниями, отталкивательные формы дви¬
жения не встречаются в природе, то поэтому мехапическая концепция склонна
видеть основную форму движения лишь в пассивном притяжении, в «силе»
тяжести, инерции.
В терминах «сила» и «энергия» Энгельс находит лишь малоудачные и огра¬
ниченные в своем применении выражения для двух основных взаимодействующих
*) Н. Ленин. К вопросу о диалектике.
2) Ф. Энгельс. Анти-Дюринг.
ДИАЛЕКТИКА ПРИРОДЫ
177
сторон всякого процесса движения—для пассивпой стороны его, притяжения,
и для активной стороны его—отталкивания. Но притяжение н отталкива¬
ние, к которым можио свести самые различные формы энергии, пе только уравоо-
вешиваютсл в процессе движения: они превращаются одно в другое:
притяжение в отталкивание и обратпо; притяжение, как вторичный момент, уже
в зародыше своем содержится в своей противоположности—в отталкивании *).
Уже в простом движешш происходит диференцирование, раз¬
двоение движущегося объекта на два противоположных полюса,
находящихся во взаимодействии,— происходит, выражаясь языком фи¬
зики, их поляризация. Еще) в большей степени относится это
к сложным формам движения, как электричество [«положительное» и
«отрицательное» электричества], магнетизм [положительный и отрица¬
тельный полюсы в магните] и т. д. И, наконец, еще более сложяал
форма движения, органическое развитие также всецело подвержено
этому закону диференцировання и поляризации: он проявляется здесь
прежде всего уже в том, что в развивающемся явлеини, например,
в живой или растительной клетке накопляются все новые элементы,
что клетки поэтому никогда вполне ие тождественны самим себе, что
их тождество с собою содержит в себе различие; ни¬
когда не бывает так, что организмы «только живут» или «только
умирают», но их жизнь, предполагающая расходование сил организма,
несет уже в себе одновременно и зародыш их смерти, как свой не¬
обходимый момент, как свое неизбежное «другое». Следовательно, жизнь
также есть существующее в самих вещах и явлениях, беспрестан¬
но полагающее и разрешающее себя «противоречие»; то
же относится и ко всякому развитию. Таким образом внутреннее про¬
тиворечие в самом развивающемся явлении, раздвоение последнего
на противоположные друг другу элементы и их взаимодействие, их
«борьба», являются совершенно необходимыми моментами, всеобщей
формой всякого развития. Именно постановка этого противоречия
является движущей пружиной развития; противоречие—по сло¬
вам Гегеля—«ведет вперед». Развитие, которое внешне выявляется
в изменении «качества», соответствующего каждый раз новым коли¬
чественным соотношениям между явлениями, имеет своим внутренним
источником раздвоение единого целого, тождество противоположных,
в нем же зарождающихся моментов, их «борьбу» как их «взаимное
исключение» и как их «взаимное проникновение», их взаимное превра¬
щение.
Противоположности, обнаруживающиеся в развитии, нужно пред¬
ставлять себе поэтому не отдельно одну от другой, не одну вне другой,
*) Ф. Энгельс. Диалектика природы, стр. 231 и след.
Курс теории исторического материализма 12
178
Ж А ТЪРЯ AJTKCTU Ч ZCK АЛ ХЕАЛХКТИКА
но лишь в их взаимной связи, в их взаимоотношении,
взаимодействии, как взаимно проникаюшие одна дру¬
гую необходимые стороны, пли. как говорят, <шоныпи> единого
целого, двустороннего процесса. Противоречие их. столкновение этих
противоположностей. борьба, между ними, это—движущее начало раз¬
витая целого. Но одновременно в том же развитии об нар ужи&аэтся
их соотносительность, нх взаимная связь, в которой одно необходимо
дополняет свое «другое*. его «опосредствует». т.-е. служит сред¬
ством развития п проявления этого другого: в которой эти противо¬
положности в каком-либо отношении становятся тождествен¬
ны: каждая из них предполагает и в зародыше несет
в себе другую, противоположную сторону, свое ''Другое,/; одна
сторона, выражаясь опять физическим термином, индуцирует раз¬
витие и появление другой. Они взаимно проникают таким образом
друг друга, и превращаясь одна в другую, и отрицая одна другую,
примиряясь в процессе развития в высшем единстве.
Эту якобы «схоластическую», по мнению буржуазных ученых,
связь противоположностей можно в действительности подметить уже
в простых физических и химических явлениях. Так, многие физические
тела, представляющиеся нам в покое, в действительности находятся
в <оюдвпжном равновесии», в постоянном уничтожении и возникно¬
вении, представляют постоянное взаимодействие противоположных про¬
цессов. Например, накаливание проволоки сопровождается, согласно
электронной теории, и непрерывным испусканием электронов с ее по¬
верхности и их непрерывным оседанием на эту поверхность; в испа¬
ряющейся жидкости, в замкнутом пространстве, мы имеем непрерывный
процесс испарения и оседания пара. Если подвергать тело давлению
или ускоренному движению вверх, отталкиванию,—так сказать, отри¬
цать прежнее равновесие,—то возникает противодействующая сила
инерции, притяжения, действующая в противоположном направлении;
если повышать температуру, то этим вызывается процесс, стремящийся
ее понизить. В химии одни и те же ферменты одновременно и разлагают,
и синтезируют вещество, и т. д. Одним словом, обнаруживающиеся
в процессах изменения и развития противоположности соотноси¬
тельны: они немыслимы одна без другой и взаимно обусло¬
вливают одна другую.
Развитие, это—противоречие, которое беспрестанно ста¬
вится, полагается и беспрестанно же разрешается. Оно суще¬
ствует не только в нашей мысли, оно не примысливается нами
объективному миру, опо—не только логическое противоречие, как это
думал, например, вульгарный материалист Дюринг, с которым полеми-
ДЯ АХШШ ЩУЖУЫМ
179
ЗМрОВЗЛ Эвгыьс, К&£ VLTÆZU ХХЖЬТ» Ж МШ/П& оууд^д
дяалегтихи; 7акая iюстащ**^ трдеа—жио жде^мтяжвам. Jkraj
что логическое противоречие—это -ишь даммж» с <fr*fxrt№& i&-
ствятедьйгхта. это—рашюиальвое отр&жемк в кшеш швв&вжж уьъАЬг
них противоречий. гнашу;1шае*ъа> гаи в </гыятежм Я здесь
недостаточно поэтому было бы гоеюржтъ об одяжх только &f/Ài заелдап
место в дезктвнтельвоетя противоположных силах*, в&тшт что ил
понимаяия хода движения я развитая даязого явления гада se
протнвопододгвость его сторон, но н яд с/хтаоеитедьяостъ, яд взаимо¬
зависимость, нд взаимное проникновение, ид переходы, переливы, жд
превращения одной в другую в дедом, в развнваюшежся явлеяжн.
Развитие, это—беспрестанный переход от тождества противоволожмо-
стей s днференциапнн, в самораздвоению—к постановке противоречия,
к взаимному исключению, и, одновременно, к взаимному пронижи
вению противоположностей, к новому тождеству, новому единству их—
к разрешению противоречия. Все попытта охватить мировое раз¬
витие теми или иными схемами, даже в тех случаях, когда эти схемы
приблизительно как будто напоминают отдельные этапы действительного
развития,—как, например, у известного английского философа Г. Спен¬
сера, у которого в его схеме развития чередуются «инте^ищш» ж
«диференднация»,— все такие попытки окажутся неудачными, если
только из них будет вытравлена живая душа движения, его движущая
сила—противоречия реальности. И растение, и животное, и простая
органическая клеточка, и социально-производственный организм обще¬
ственной жизни,—все они в своем развитии проходят скалу беспре¬
станно возникающих и беспрестанно же разрешающихся противоре¬
чий. В истории, по словам Энгельса, «движение путем противополож¬
ностей выступает особенно наглядно во все критические эпохи
у всех передовых народов. В подобные моменты у народа есть выбор
только между двумя рядами дилеммы: или—или, и вопрос всегда
ставится совершенно иначе, чем этого желало бы политиканствующее
мещанство всех времен» 1). Ленин умел находить это развитие путем
противоречий даже в партийной борьбе между большевиками и меньше#
виками 2).
Противоречия ставятся, «полагаются» самим развитием, но в процессе
того же развития они «снимаются», разрешаются в тех осо¬
бых каждый раз формах, которые это развитие или движение
принимает. «Процесс обмена товаров,—говорит Маркс,—заключает
*) Ф. Энгельс. Диалектика природы, стр. 68.
*) См. Н. Ленин. Шаг вперед, два шага назад.
12*
180
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
в себе противоречащие и исключающие друг друга отношения. Раз¬
витие этого процесса, обнаруживающего двойственный харак¬
тер товара, являющегося потребительной стоимостью и меновой стои¬
мостью, не устраняет этих противоречий, но создает форму для
их движения. Таков вообще тот метод, при помощи
которого разрешаются действительные противоре¬
чия. Так, например, в том, что одно тело непрерывно падает на
другое и непрерывно же удаляется от последнего, заключается про¬
тиворечие. Эллппспс есть форма движения, в которой это противоречие
одновременно и осуществляется и разрешается» 1).
В простом движении противоречивость его незаметна, потому что и поста¬
новка, и разрешение противоречия производятся одновременпо — самим
движением. В более сложных процессах, противоречие «прощупывается» уже
явственнее, так как здесь оно постепенно назревает: оно «ставится» раз¬
двоением процесса на противоположности, но разрешается лишь после того
как оно окончательно созрело и развилось в своих противоположных моментах,
после того как развившиеся внутри целого противоположности и их борьба,
их взаимное проникновение неминуемо выводят данное явление из прежней
формы движения. В органическом развитии мы явственно замечаем уже не
только выступление «положительной» и «отрицательной» стороны, но и пре¬
вращение их одна в другую. Если ,мы не мыслим при этом всего процесса
в целом, а видим лишь отдельные его этапы, сквозь очки формальной логики,
то можем не заметить того, что^ объективными, необходимыми моментами разви¬
тия являются и то и другое : и противопоставление сторон, раздвоение
целого, поляризация, и его «снятие», признание нами относительности
этого противопоставления, разрешение противоречия, «примирение» противо¬
положных сторон в высшем единстве. Правда, противоречие противоположностей
в той или иной особой форме движения разрешается, но этим не устраняется
объективное существование самих противоположностей, противопоставление ко¬
торых отнюдь не производится намп произвольно. Явное противоречие—уже тот
объективный факт, что мерилом движения должна служить его противо¬
положность—покой, равновесие, но здесь нет ничего удивительного: вся
эта противоположность реальных движения и покоя, равновесия, как мы
уже знаем, относительна. «Абсолютного покоя, безусловного равновесия нй
существует»,—говорит Энгельс. «Отдельное движение стремится к рав¬
новесию, общее движение снова нарушает равновесие. Таким образом покой
и равновесие, там, где они имеют место, являются результатом ограничен¬
ного движения, и само собой понятно, что это движение может быть изме¬
ряемо своим результатом, может выражаться в нем и вновь из него получаться
в той или иной форме» 2). Такой же лишь относительно правомерный харак¬
тер имеет противопоставление конечного и бесконечного, единого
и многого, положительного и отрицательного, света и
темноты, как уже указывалось—жизни и смерти и т. п. То, что мы, например,
2) «Капитал», т. I, стр. 73.
2) Ф. Энгельс. Анти-Дюринг.
ДИАЛЕКТИКА ПРИРОДЫ
181
называем «положительным» и «отрицательным», имеет смысл только в своем
взаимоотношении, а пе каждое само по себе; существуют и темные световые
лучи. Единица—число как будто бы простое, но вместе с тем многообразное:
она входит в состав всех чисел, является их нулевой степенью : «Е д и п и ц а
и множество, — указывает Энгельс, — являются нераздельными,
проникающими друг друга понятиями, и множество так же со¬
держится в единице, как единица во множестве» 1). Конечно пли бесконечно
миросоздание?—задаем мы чисто метафизический вопрос, не замечая относитель¬
ности самого такого противопоставления. «Бесконечность,—по словам Энгель¬
са,—есть противоречие и полна противоречий. Противоречием является уже то,
что бесконечность приходится составлять из одних только
конечных величин... Допущение ограниченности материального мира
приводит к неменыпим противоречиям, чем допущение его безграничности...
Именно потому, что бесконечность есть противоречие, она представляет собой
бесконечный, без конца во времени и пространстве разверты¬
вающийся процесс. Снятие этого противоречия было бы
концом бесконечности»2). Как процесс, мироздание бесконечно про
всей его конечности, и в этом непрерывном развертывании его в пространстве
и времени заключается его истинная бесконечность.
Правомерно ли, спрашивается, в таком случае употребление нами
понятий, в которых все бытие распадается у нас на полярные противо¬
положности, если мы одновременно сознаем всю относительность этого
противопоставления? Да, правомерно, потому что само бытие, разви¬
ваясь, выдвигает, «ставит» эти противоречия, потому что развитие
противоречий до конца—единственный путь ею дальнейшею
движения. Само развивающееся бытие на определенном этапе утвер¬
ждает себя, с определенной стороны, как «единое», «положительное»,
«конечное», «жизиь» и обратно—«многое», «отрицательное», «бесконеч¬
ное» и т. д.; в пределах определенной формы движения эгп противо¬
положности существуют и развиваются реально. Но правомерно такое
использование этих понятий лишь в определенных пределах,
поскольку мы отвлекаемся от единства процесса развития в целом и
изучаем ею отдельные моменгы; или когда мы ограничиваемся одной
определенной формой этою процесса. Рассматривая же весь процесс
в целом или более общие ею формы, мы познаем ограниченность, со¬
относительность этих понятий с противоположными им попятил ми.
В экономических работах Маркса мы находим яркие примеры соотноси¬
тельности кажущихся нам внешне обособленными и независящими одна от
другой областей экономики, примеры того, что Гегель называл их «рефлектив¬
ным отношением». Такова, например, взаимозависимость процессов про¬
изводства и потребления, производства п распределения
*) Ф. Энгельс. Диалектика природы, стр. 209.
2) Его же. Анти-Дюринг.
182
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
и т. п. Маркс показывает, что «самый акт производства, во всех своих моментах,
есть также акт потребления». Здесь мы имеем и потребление способностей
производителя и потребление средств производства. С другой стороны, в про¬
цессе потребления, «человек воспроизводит свое собственное тело»... В первом
производитель овеществляет себя, во втором—персонифицируется вещь... Непо¬
средственное единство, в котором производство совпадает с потреблением
и потребление с производством, допускает па-ряду с этим их непосред¬
ственную раздвоеппость... Каждое непосредственное заключает
в себе свою противоположность. Одпако в то же время между обоими совер¬
шается опосредывающее движение : производство доставляет потреб¬
лению материал, предмет, определяет этим способ потребления, вызывает этим
же в потребителях новые потребности; потребление же, с своей стороны, со¬
здает импульс к производству. «Каждое из них является средством для
другого и совершается с его помощью, в чем и выражается их
взаимная зависимость. Это движение, в котором они вступают в отношения
друг к другу, являясь как необходимое условие одно для другого, по оставаясь
еще внешними по отношению друг к другу... Но каждое из пих не только
заключает в себе непосредственно другое и не только существует через
его посредство, по каждое из них, совершаясь, создает другое,
создает себя как другое». Такая же взаимозависимость существует
между производством и распределением, потому что «распределение, прежде
чем становится распределением продуктов, есть: 1) распределение орудий про¬
изводства и 2) ...распределение членов общества по различным родам про¬
изводства (подведение индивидов под определенные производственные отноше¬
ния). Производство, рассматриваемое независимо от этого в нем заключающеюся
распределения, есть, очевидно, пустая абстракция». Маркс приходит не к тому,
одиако, выводу, что производство, распределение, потребление суть одпо и
то же—такое отождествление их было бы чисто идеалистическим,
их отождествлением логическим, без учета их порядка во времени,—но что «все
они образуют собою части целого, различия внутри единства.
Производство в противоположности своих определений охва¬
тывает как само себя, так и остальные моменты. С него каждый раз начи¬
нается снова процесс». Ошибкой равно будет как признание их совершенно
независимыми экономическими сферами, так и отождествление этих относи¬
тельно- самостоятельных областей, так как эту относительную самостоятель¬
ность их, их противоположность, их разрыв создало само историческое развитие
капиталистических отношений. «Как будто бы этот разрыв,—говорит Маркс,—
проник не из действительности в учебники, а, наоборот, из учебников в дей¬
ствительность, как будто бы здесь дело идет о диалектическом примирении
понятий, а не о понимании реальных отношений» х).
Все эти особенности необходимо учесть, когда мы останавливаемся и па
таких важных категориях диалектики, как : внутреннее и внешнее,
сущность и видимость, содержание и форма, сила и ее про¬
явление, закон и явление, основание и следствие, причина
и действие, необходимость и случайность. Мыслители, пачииая
с древних «элеатов», указывали, что за внешней непосредственной обманчивой
видимостью явлений скрывается их внутренпяя, абсолютная и неизменная
Х)К. Маркс. Введение к критике политической экономии.
ДИАЛЕКТИКА ПРИВОДЫ
183
сущность. У Канта эта сущность обратилась в мир непознаваемых «вещей
в себе». Гегель устанавливает относительный характер понятия «сущ¬
ности» и ее тесную взаимозависимость с впешпе противоположной ей «види¬
мостью» в реальной действительности,—их обоюдную «призрачпость» но отно¬
шению друг к другу. Но понятие «сущности» у Гегеля получает чисто логи¬
ческое развитие в дальнейших логических же категориях—«основания», «ма¬
терии», «содержания» и пр. : с помощью логического развития этих понятий
Гегель конструирует свою «действительность»,—с ее логическими же
категориями «субстанции», взаимодействия и т. д.
Маркс отнюдь пе игнорирует вовсе—как это склонны делать некоторые
вульгарные материалисты и грубые эмпирики—понятия «сущности»: «Если бы,—
говорит он,—например, форма проявления и сущность явлений непосредственно
совпадали, то всякая паука была бы излишней». И в других местах у Маркса
можно встретить противопоставление внутренней «сущности», «внутренней при¬
роды», «внутренней сязи» вещей и той их непосредственной «видимости»,
которою только и занимается вулъгарно-эмпирическое познание. Но Маркс—
материалист, а потому, осознавая действительность в рациональных формах,
оп, однако, начппает свой анализ именно с нее, с материальной, заранее дан¬
ной действительности. Поэтому понятие «сущности» у него также приобретает
ярко выражеппый материалистический н социально-исторический характер. Вслед
за Гегелем сущность явлений представляет он себе не вне этих явлений, по
в них самих, хотя эта сущность и пе выступает в явлениях непосредственно:
это—их внутренняя связь, их взаимозависимость, их закономерность,
это—некоторое целостное единство данной суммы явлений. «Сущность
человека, — критикует Маркс абстрактные воззрения Фейербаха, — не есть
абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть
совокупность общественных отношений» 1). В других случаях сущность стано-
новится у него «субстанцией» или даже «материальной субстанцией» экономи¬
ческих явлений, а то «несущественное», которое, будучи взято отдельно от
сущности, противополагается ей, «лишенная субстанции видимость» (substanzloser
Schein) мыслится им, как «определенность формы», как форма проявления эко¬
номических процессов. Такой, например, субстанцией цениости является для
Маркса общественный труд. Но эта сущность, «субстанция»—отнюдь не неиз¬
менное, не абсолютное понятие; это понятие имеет чисто общественный харак¬
тер, опо—попятие историческое, изменяющееся вместе с м е р о й величины
общественного труда,—вместе с общественно-необходимым рабочим времеием.
Эта «субстанция» не должна поэтому представляться в грубо «материальпоза»
смысле: в нее не входит «ни один атом естественного вещества»; «сгусток»,
как выражается образно Маркс, общественно-необходимого труда, воплощен¬
ный в ценности, не есть что-либо физиологическое, но представляет лишь
определенную общественную организацию трудового процесса; ценность—об¬
щественное отношение.
*) «Тезисы о Фейербахе». Сравни у Энгельса: «Диалектический взгляд
на природу делает ненужной и невозможной всякую философию природы. Теперь
задача заключается не в том, чтобы придумывать связь, существующую
между явлениями, а в том, чтобы открывать ее в самих явлениях»
(«Людв. Фейербах»).
184
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
Чем лее объясняется это противопоставление Марксом «сущности», «суб¬
станции» экономических явлений, их впешней видимости, их «определенности»
В единой нераздельной экономической действительности? Разумеется, не логи¬
ческим произволом с его стороны, а тем, что сама развивающаяся и
усложняющаяся экономическая действительность капи¬
талистического общества «ставит», «полагает», выявляет
такую их противоположность: указанная историческая форма
общественных отношений разрывает непосредственное единство внутренних дви¬
жущих сил экономического развития и их внешнего проявления, и, следуя
лишь такому объективному их разрыву, Маркс и использует их
противоположность в целях своего экономического анализа. Но та лее разви¬
вающаяся капиталистическая экономика вместе с тем делает эту их противо¬
положность относительной, дает в своих особых формах дви¬
жения разрешеппе их противоречию. Единство внутреннего и внешнего,
сущности—«материальной субстанции» и формы проявления, «несущественного»,
Маркс находит в понятии общественно-экономического содержания. Содер-
жани^рдновременио и сопоставляется им с общественной формой
и в то же время включает в себя эту форму. Ценность—это то экономиче¬
ское содержание, в котором кристаллизуется его материальная субстанция—
общественный труд, и которое одновременно свою «определенность формы» на¬
ходит в меновой ценности. Материальные отношения производства—обществен¬
ное содержание, принимающее каждый раз ту или иную «исторически-социальную
определенность», т.-е. форму определенных’производственных отношений,
определенной экономики и т. п. Формы распределения—экономическое содер¬
жание, которое в классовом и в частности в товарно - капиталистическом
обществе припимает правовую форму. Понятия формы и содержания—соотно¬
сительные понятия; они переходят одно в другое, проявляются
одно в другом, обусловливая развитие одно другого.
Производственные отношения—и форма развития общественных производитель¬
ных сил и, вместе с тем,—содержание правовых, политических и тому подоб¬
ных форм, порожденных этим развитием содержания и воздействующих на
его развитие. Форма, это—принцип, закон построения содержа¬
ния; содержание поэтому немыслимо без определенной
формы, оно необходимо опосредствуется формой. Форма не чужда содержа¬
нию: они взаимно проникают друг друга. И тем пе менее, само историческое
развитие (в более частном случае—развитие процесса капиталистического произ¬
водства) приводит зачастую к тому, что эта форма отделяется от
содержания, объективируется, т.-е. представляется самостоятель¬
но существующим объектом, получает свое собственное, относительно-самостоя¬
тельное развитие; она противопоставляется содержанию, отстает
от развития содержания и противоречит его дальнейшему развитию.
Так именно обстоит с политико - правовыми формами и экономическим
вообще3™6^ С °^ш,ественньш содержанием и идеологическими формами
Форма таким образом может стать «внешней», «несущественной» по отноше¬
нию к своему содержанию, «несущественным многообразием явлений». С другой
стороны, лишенное конкретной формы содержание должно предстать перед нами,
как абстрактная, внутренняя связь этого несущественного многообразия
явлений, как их «всеобщая форма»—з а к о н этих явлений. В понятии обще-
ДИАЛЕКТИКА ПРИРОДЫ
185
ственного «закона» мы таким образом получаем разрешение противоречия между
общественным /содержанием и его формой, их «существенное отношение».
Здесь содержание само переходит в существенную, всеобщую форму явлений.
Закон, это—то устойчивое, что сохраняется в смене явлений ; «цар¬
ство законов,—как говорит Гегель,—есть покоющееся содержание явления;
явление же есть то же самое содержание, но представляющееся в беспокойной
смене и как рефлексия в другое». Но закоп—не вне явлений, это не какая-
либо извне прилагающаяся к явлениям схема, не «вечный», «естественный*
вакон: он в самих явлениях, в их беспокойной смене, как постоянство в их
множественности, как внутренняя логика их движения, как общая
тенденция; мир законов, по выражению Гегеля,—«нзпанка являющегося
мира». Отсюда его лишь относительная устойчивость, его переход за опреде¬
ленными пределами в иной закон, когда сами явления, изменяясь, существенно
становятся другими: закон и его проявления—соотносительные понятия. Отсюда
то обстоятельство, что каждый закон, будучи законом определенного суще-
ствования общественных явлений, есть одновременно изакон их развптпя,
вакон их перехода в другие формы общественных явлений, раскрытие кото¬
рого ставит себе задачей Маркс. Однако «раздвоение», которое имеет место
между общественным законом и общественными явлениями,—отнюдь не только
логическое их различение. Действительное их раздвоение, когда затемнена их
внутренняя связь, создается исторически, на определенной исторической сту¬
пени общественного развития, при анархии товарно-капиталистического про¬
изводства; когда, скажем, закон, определяющий стоимость общественно-необхо¬
димым рабочим временем, не проявляется непосредственно в явлениях, но
обнаруживается в них, по словам Маркса и* Энгельса, «в виде нас иль ственного
действия законов природы», «в периодических революциях» 1), при котором
«правило может прокладывать себе путь сквозь беспорядочный хаос
явлений только как слепо действующий закон средних чисел». Общественные
связи «носят характер законов природы, так как находятся вне контроля
действующих лиц» 2).
Такой же соотносительный характер, характер «взаимно-проникающих про¬
тивоположностей», как мы уже знаем, имеют понятия «тождества» и «различия»,
необходимости и случайности, причины и действия,—несмотря на то, что
и этп понятия изолируются одно от другого историческим развитием иозиания,—
общественной деятельностью, а затем и нашим их рассмотрением. Энгельс
в одном из своих писем рассказывает, как его постоянно мучила эта вечная
неотделимость в природе тождества и различия: ведь и ото¬
ждествление явлений и различение их означают сопоставление этих
явлений ; каждое отождествление несет поэтому в зародыше уже и «свое
другое»—различение; само развитие предмета есть не что иное, как превраще¬
ние его в «иное», в отличное от себя, при сохранении им, в то же время,
тождества с собой. Точно так же порицает Энгельс и «заурядное недналектж-
ческое представление о причине и следствии, как о двух неизменно разъ¬
единенных полюсах, абсолютно не видящее их взаимодействия» я). Не только
причина, порождающая следствие, активна; воздействует, с своей стороны,
х) «Капитал», т. II, стр. 43.
2) «Капитал», т. I, стр. 72, 82.
3) Письмо Энгельса к Ф. Мерипгу от 14 июля 1893 г.
186
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
и следствие на причину, создавая ее как причину, создавая те каждый раз
особые формы, в которых проявляется причинность.
«Тождество и различие, необходимость и случайность, причина и дей¬
ствие—оба главных противоречия, которые, рассматриваясь раздель¬
но, превращаются друг в друга. И тогда,—замечает Энгельс,—долж¬
ны прптгп на помощь основания» 1). В историческом развитии действитель¬
ности различное становится тождественным, а в тождественном обнаруживается
различие, форма превращается в содержание п, паоборот, необходимость про¬
является в форме многообразных случайностей, происходит постоянное взаимо¬
действие причин и действий, в котором действия становятся причинами и обусло¬
вливают свои собственные причины. Чтобы пе затеряться в этом вечном и непре¬
рывным взаимодействии явлений, чтобы не притти к эклектизму, мы устанавли¬
ваем, чтб в конечном счете является основанием в данном процессе, на ка¬
кой основе, охватывающей взаимодействующие моменты и в них проявляю¬
щейся протекает взаимодействие. Для философов-идеалистов типа Лейбница «осно¬
вание» было важнейшим логическим понятием, посредством которого они пыталпсь
чисто рационалистически охватить закономерность явлений, рассма¬
тривая их с точки зрения их «конечных причин», их «цели»: закон «достаточ¬
ного основания» выдвигался ими взамен «механической», по их мнению, при¬
чинной связи явлении. Гегель уже отличает от логического, «формального
основания»—«реальное основание». Это относится к взаимоотношению формы
и содержания: формальное основание или форма обосновывает содержание,
содержание же, в качестве реального основания, обосновывает форму.
Основание, согласно Гегелю, это—единство тождества и различия между обосно¬
вывающим и обосновываемым моментами. Лейбницевский закон достаточного
основания означает не более как то, что всякое явление должно рассматри¬
ваться в качестве «опосредствованного» другими явлениями. Но в конкретном,
многостороннем явлении, связанном с целым рядом других, каждая его сторона
может рассматриваться как такое его основание; это логическое понятие, взя¬
тое само по себе, поэтому еще пе предполагает определенного содержания.
Гегель рассматривает свое «основание» не только как основание (Grund),
но и как основу (Grundlage). Основание хотя обусловливает другое, «об¬
основанное» явление, но предполагает и отличие его от этого другого ;
основа же—это то тождественное, существенное, «покоющееся», что от
основания сохраняется в обоснованном, в изменчивом, в «несущественном мно¬
гообразии» явлений. Закон может рассматриваться и как основапие явлений
и как сохраняющаяся в них их основа; содержание, это—и определенное осно¬
вание, реальное основание, обусловливающее свое «другое»—форму, и в то же
время ее основа, в этой форме проявляющаяся; необходимость—и основание
случайностей и стоящая за ними их основа и так далее.
В своем изучении общественных явлений Маркс и Энгельс конкретизируют
эту носившую у Гегеля чисто логический характер «основу», придают и этому
последнему понятию материалистический и социально-исторический смысл: они
понимают его как «реальный базис», как «экономическую основу», которая
в конечном счете определяет собой развитие всего общественного про-
*) Ф. Энгельс. Диалектика природы. «Арх. Маркса и Энгельса», т. II,
стр. 201.
ДИАЛЕКТИКА ПРИРОДЫ
187
цесса, несмотря на то, что политические и идеологические «формы проявления»
этой основы в свою очередь воздействуют на общественное развитие. Послед¬
ние формы, будучи «обоснованными», тем не менее сохраняют свое «основание»
в себе, как проявляющуюся в них экономическую «основ у», как свое эко¬
номическое содержание: между ними сохраняется все время известное
внутреннее единство,—несмотря на то, что само общественно-историческое
развитие приводит его к «раздвоению», к противопоставлению этих взашшо-
опосредствующих моментов, к тому, что экономическое развитие предопределяет
другие моменты и может предшествовать им. Мы видим таким образом связь,
устанавливаемую диалектикой между понятиями сущности, содержания, за¬
кона, основапил; видим, как «сущность» находит себе дальнейшее развитие
в этих последних понятиях.
Основпое положение марксистской дпалектпкп, утверждающее вяу-
треипее единство явлений в их внешней противоположности, оно вместе
с тем и глубоко революционно: только такое понимание, по
словам Ленина, ведет к скачкам, перерыву постепенности. Последняя
мысль нашла себе у Маркса следующее выражение: «Если процессы,
представляющиеся совершенно самостоятельными друг по отношению
к ДРУГУ> образуют известное внутреннее единство, то это, иначе говоря,
означает, что их внутреннее единство осуществляется
в движении внешних противоположностей. Когда
внешнее обособление (Verselbstständigung) внутренно не¬
самостоятельного, ибо дополняющего одно другое,
достигает известного пункта, то единство насиль¬
ственно утверждает себя (macht sich gevaltsam geltend) по¬
средством кризиса» 1). Едипство процесса проявляется в обо¬
стрении этих противоречий и в том кризисе, который последнее
обострение вызывает. Раздвоение целого, борьба в нем противополож¬
ностей—сопровождаюгщшся кризисами революционный характер раз¬
вития,—все эти моменты развития целого находятся в тесной связи
и в взаимозависимости между собой.
Таков тот основной диалектический закон развития в противоречиях,
взаимного опосредствования противоположностей, который открывает
внутренние источники всякого развития, внешне протекающего в пе¬
реходах количеств в качество и обратно. В чем же можно отыскать
взаимную связь этих обоих законов? Здесь нам приходится вернуться
к ранее высказанному положеншо, подтверждаемому обоими законами,
что всякое движение и развитие представляют из себя единство
движения и отпосптельяого равновесия, движение в ра-
вновесшг и равповесие в движении. Мы должны рассмотреть, как и бла-
1) «Капитал», т. I, стр. 84.
188
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
годаря чему возникают и уничтожаются, переходя один в другие,
различные формы движения; как движение и развитие ira определен¬
ных этапах приобретают устойчивые формы, подчиняются опре¬
деленным закономерностям.
Отравным пупктом для пас здесь должно быть то обстоятельство,
что развитие отдельных явлении в действительности протекает пе изоли¬
рованно, но в связях с другими явлениями: чем устойчивее, одно¬
роднее эти связи, там болео устойчивые, однородные, закономерные
формы приобретает и изменение, развитие явлений.
Чтобы изучить взаимодействие явлений в их развитии, начнем, на первых
порах, с чисто механической аналогии. Представим себе изучаомоо нами явле¬
ние, отграниченное нами условно от других явлений, в виде некоторой «системы»
взаимодействующих составных элементов, которой свойственна с,вол ииутропнля
закономерность, удерживающая нсо ее составные части и одних и тох око
количественных соотношениях (все равно, закономерность физическая, химиче¬
ская или социальная); пело же совокупность связанных о ним предшествующих
и сопутствующих явлений —и иидо «сроды», и которой находится данная сис¬
тема. Очевидно, что как порпичпал форма системы, так и изменении внутри
«системы» определяются, прежде всего, воздействием па нее сроды, по связей,
ее условий. Чем сложнее по количественному составу своих сторон, своих
связей, но количественным соотношениям своих частей явлению (например, лпло-
пил органические и общественные), тем сильнее развивается и нем внутренняя
закономерность его движения и тем устойчиноо как эта закономерность, так
и пызианная ею форма лил снял. Мы говорим тогда, что явленно находится
и подвижном равно в оси и но отношению к среде, когда количественное)
отношеиио его отдельных сторон качественно остается одним и тем экс,—хотя,
быть может, сами по собо, отделыпле стороны его свойства возникают и уни¬
чтожаются, изнашиваются, заменяются новыми в непрерывном поток-о взаимо-
действил со средой. Таков, иаиримор, процесс нагревания жидкости в замкну¬
том пространстве, с непрерывным испарением и оседанием пара, пли некоторое
равповесие, существующею между уничтожением и размножением организмов
в природе. Изменение каких-либо свойств «сроды», связанных с дапными
явлениями, влечет за собой количественное пзмопеппо, возрастание или умень¬
шение всех или некоторых элементов «системы»: этим изменяется их
количественное со о тпо ш о и но. Изменившиеся эломенты ужо не со¬
гласуются о «системой», противоположны по своему действию со закономерности,
ео формо ; система, явление становятся в н у т р о н н о противоречивыми.
Противоречие должно постепенно обостряться, и подвижное равповооио системы
со средой стать неустойчивым. Но вместо с постановкой этого противоречия
происходит одновременно и его разрошепие: условия прежней устойчивой
закономерности «систомы» изменяются таким образом, что создается повое ое
равновесие со «средой».
Интересна попытка использовать для понимания явлений диалектического
развития механическую аналогию у тов. II. И. Бухарина. Кладя в основу
своей теории равновесия противоречие между «средой» и «системой», оп разли¬
чает устойчивое равновесие, когда противоречие между средой и системой «по-
ДИАЛЕКТИКА ПРИРОДЫ
189
степенно воспроизводится в тех же количественных соотношениях»; подвижное
равновесие с положительным знаком, когда равновесие устанавливается на ио-
вой, высшей основе, и подвнжиое равновесие с отрицательным знаком, когда
система разрушается, и равновесно устанавливается на пониженной основе.
От противоречия между средой и системой топ. Бухарин отличает структурные
противоречия внутри самой системы, которые сами по себе еще ие уничтожают
системы. Внутреннее равновесие, но Бухарину, есть величина, зависимая от
равновесия висшиего 1).
Мы, однако, вскоро убеждаемся в том, что наше моханичсскоо иониманне
процесса развития хотя и будет справедливо для определенного круга явле¬
ний—явлений чисто механических или близких с ним,—но аналогия эта
и м е о т весьма ограниченное применение: она вс дает нам полного
объяснения явлений органического развития, а еще тем более—развития обще¬
ственного. В рамках чистой мохаинки основной движущей силой, как указывает
Энгельс, нродставллотсл «притлжопие», пассивное состояние составных эле¬
ментов явления, инерция движущейся системы; здесь отсутствует развиваю¬
щаяся в явлении его собственная, активная, отталкивающая сила движения,
его внутренняя «энергия», сила реакции, противодействия. Разумеется, на воз¬
действие извио реагирует и механическая система, но здесь ее иротиводейстпио
по носит характера особого обратного процесса. В развитии же органических
явлений действие «средьь нключаетси в особый, извнутри идущий про¬
цесс, в «противодействие» органического явления. Чем сложнее по своему со¬
ставу явление, тем все более воздействие «среды» ощущается на его состаопых
элементах лишь ч о р с я посредство той в и у т р е и н о й з а к о и о м о р-
н ост и, которая в пом самом развивается. В явлениях органического или обще¬
ственного развития развивающийся организм или та или иная развивающаяся
общественная формация но только пассивно получает воздействие среды, но
и сама ощо активно на н о о поздейстиуот, роагируот, к пей при¬
способляется, преобразует сроду в этом с лей взаимодействии.
«Механическая, физическая реакция, — замечает Энгельс,—исчерпывается
вмосте с каждым актом реакции. Химическая 1юакцил изменяет состав входящего
в реакцию тола и возобновляется лишь тогда, когда прибавляется новое коли¬
чество ого. Только о р г а и и ч о с к о о тело реагирует самостоятельным обра¬
зом--разумоотся, в пределах его сил и при допущении притока иищи,—но эта
притекающая ишца действуот лишь поело того, как она ассимилирована, и не
непосредственным образом, как на низших ступоилх,—так что здось органиче-
скоо тело обладает самостолтольиой силой реакции: новая реакция
должна происходить чероз по сродство иего». Еще в большой степсин,
как выясняет Энгельс, это относится к общественному развитию.
Развитие поэтому всегда представляет собой результат взаимо¬
действия развивающегося явления с другими связанными с ним
явлениями-—их действия и противодействия, но в сложных устой¬
чивых явлениях опо представляется нам как про¬
явление внутренней закономерности, действующе! в
l) Н. Бухарин. Теория исторического материализма, етр. 79—82.
190
МЛТКРНЛЛИСТИЧКОКЛЯ ДИЛЛККТШСЛ
самой системе общественных отношений, в самом органическом
явлении и т. д., icaïc их саморазвитие, самораскрытие, разпертынянио,
развитие из в и у три: взаимодействие с другими явлениями протекает
на определенной основе. Общие формы движения, которые пере¬
носятся на данное явленно, принимают для него особую специфи¬
ческую форму движения. Переход количества в качество, если мы
свяжем его с внутренним развитием явлений в противоречиях, пред¬
ставится пам поэтому как «отрицание» формы, как самоотрицание данного
явления, как изменение форумы под влиянием внутрен¬
него развития его содержания. Таким образом весь процесс
развития предстает перед памп как с а м о д в и ж е л и е данного лвлепия,
в котором та или ипая форма движспил, то или иное единство движения
и равновесия, то или иное качество предопределяют дальнейший характер
количественных изменений; в котором содержание развивающегося явле¬
ния, раздваиваясь на взаимно-нсключающис и в то же время взаимио-
проникающне одна другую противоположности, приходит к самоотри¬
цанию, к изменению формы. Развитие выступает как непрестанное
«отрицание» явлений и вместе с тем непрестанное «о т р и ц а н и е»
этого «о т р и ц а н и я».
Данное состояние, данная форма, явления, как это нам предста¬
вляется, в целях своего собственного сохранения и упрочения, т.-е. со¬
хранения господствующей в ней устойчивой закономерности, сохра¬
нения своей формы движения, неизбежно взаимодействует
со средой. Этим неизбежно вызывается развитие в явлении элементов,
противоположных данной форме движения, внутреннее противоречие
его составных частей. Изменение последних за определенным пределом
изменяет количественное соотношение между этими взаимно связанными
частями, порождает во всей господствующей закономерности ее ' вну¬
треннее противоречие, которое и разрешается качественным скачком,
изменением формы. Те же силы, порожденные самой фор¬
мой явления, которые вначале способствуют сохра¬
нению и упрочению этой формы, в дальнейшем своем
росте, рано или п'оздно, неизбежно приводят породив¬
шую их форму к уничтожению. Каждое явление, разви¬
ваясь до своего логического конца, доходя до своего
высшего развития, приходит таким образом к своему
собственному отрицанию. Высшее развитие сил организма по¬
рождает одновременно те элементы, которые приводят его к старости
и смерти. То же и в общественном развитии. «Данные общественные
нужды,—говорит Плеханов,—порождают данные формы общежития, по¬
рождают новые общественные нужды, которым уже не соответствуют
ДИЛЛККТШСЛ ПРИРОДЫ
191
старыо формы общежития, созданные* прежними нуждами. Таким обра¬
зом возникает противоречие, которое все более и более растет под влия¬
нием продолжающеюся общественного движения и приводит, наконец,
к тому, нто старые формы общеж1гтия, некогда созданные насущными
нуждами общества, утрачивают всякое обществениое содержание. Тогда
они отменяются, после более или менсо продолжительной борьбы, и за-
меняются новыми... Содержание, это—общественная потребность, тре¬
бующая удовлетворения; форма, это—общественные учреждения. Со¬
держание родит форму и тем обеспечивает себе дальнейшее развитие.
Но дальнейшее развитие делает неудовлетворительной его форму; воз¬
никает противоречие, противоречив ведет к борьбе; борьба,—к уничто¬
жению старой формы и к замене ее повой, к&горая, в свою очередь,
обеспечивает дальиейшее развитие содержания, которое делает ее не¬
удовлетворительной, и т. д.» *). Таков великий повсеместный «закон
отвержения формы, порожденной известным содержанием, вследствие
дальнейшего роста того же содержания»; закон, проявлениями кото¬
рого в действительности восхищался Н. Г. Чернышевский: «Вечная
смела форм, вечное отвержение формы, порожденной известным со¬
держанием пли стремлением, вследствие усиления того же стремления,
высшего развития того же содержания».
Среди случаев превращения одних форм в другие мы замечаем не¬
мало и таких, особенно в сложных явлениях, когда старая форма,
путем нарастания противоречия и качественного скачка, превращается
в свою прямую противоположность. Элементы содержания,
рост которых делает данную форму противоречивой, сами уже проти¬
воположны, чужеродны ей в этом отношении; постольку и новая
форма в известном отношении, в отдельных своих элементах, должна
быть противоположна старой форме. Чем сильнее обостряются проти¬
воречия в старой форме, тем противоположное по своему строению, но
действующей в ней закономерности новая форма явления; в некоторых
случаях она может оказаться не только иной, но и прям о проти¬
воположной формой. Дальнейшее развитие и обострение противо¬
речий снова создает новую форму, прямо противоположную уже второй
форме, а потому представляющую некоторое сходство с
первой формой, но уже измененную и обогащенную в
своем содержании всем предыдущим развитием. Получается таким обра¬
зом схема развития, напоминающая «триаду»: данная форма, превра¬
щение ее в противоположную и возвращение к старой форме с усвоением
некоторых элементов содержания второй формы. Старая форма таким
Ч Г. Плеханов. Против П. Струве («Критика наших критиков»).
192
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
образом формально «превзойдена», но сохранена в смысле реальности
содержания. Исходная форма «полагается», «ставится», в процессе
развштш как особая форма; но этим самым она уже соотносится
с иной формой, ей противоположной, ее «отрицающей». Она превра¬
щается в эту «свою другую» форму, в свое «отрицание», которое в свою
очередь «отрицается» дальнейшим развитием, и т. д. О таких именно
сложных случаях, в противоречивом развитии которых можно усмотреть
своеобразную периодичность, разумеется, лишь в отношении к опреде¬
ленным свойствам и в течение определенного периода времени—с точка
зрения исторического масштаба,—Маркс и Энгельс обычно описательно
выражались, в духе дпалектшш Гегеля, что в этих явлениях имеет
место не только «отрицание», но п «отрицание отрицания».
Конкретные особенности каждого отдельного процесса развитая—
в зависимости от того, идет ли дело о развитии организмов, развитии
общественном или о развитии сознания—эти особенности, разумеется,
оставляются нами в стороне в данной, наиболее общей логической
формуле. «Способ отрицания,—по словам Энгельса,—предопределяет¬
ся каждый раз, во-первых, общей, а во-вторых, особенной при¬
родой всякого процесса, зависит от особой природы каждого отдельного
случая» 1). Иными словами, «отрицанием отрицания» мы лишь охватываем
в рациональной форме и резюмируем общие черты самых различных
конкретных процессов. Конкретный же путь к «отрицанию» и к «отрица¬
нию отрицания» определяется каждый раз совершенно независимыми от
нас объективными свойствами самих развивающихся явления.
Так, первобытная общественная собственность на землю в ее историче¬
ском развитии сменяется собственностью индивидуальной, а затем вновь
нарастает тенденция к новым видам обобществления земли. Растения,
как ш видели, возникшие из семян, вновь порождают те же семена;
при осуществлении же целесообразного воздействия на их развитие,
они могут давать и улучшенные семена. При задерживании условных
рефлексов у собаки, по словам знаменитого физиолога И. П. Павлова,
«процесс внутреннего торможения подлежит, как и процесс условного
раздражения, в свою очередь торможению. Мы имеем таким образом
торможение торможения, иначе говоря, расгормаживание, т.-е. освобо¬
ждение заторможенного процесса условного рефлекса». Согласно астро¬
номической теории Дж. Дарвина, сына знаменитого натуралиста, время
обращения луны вокруг земли и земли вокруг своей оси некогда
совпадало; после отделения луны от земли сила приливов задерживает
вращение земного шара; но в дальнейшем та же сила приведет к
*) Ф. Энгельс. Анти-Дюринг.
ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ П ФОРМАЛЬНАЯ ЛОГИКА
Ш
тому, что это время обращения снова сравняется, н т. д. и т. д.
Закон «отрицания огрпцанпя», или периодичности в развитии,
есть не что иное, как более сложное выражение н проявление общего
закона развития в противоречиях, представляя собой синтетиче¬
ское понимание всего расчлененного на этапы про¬
цесса развития в целом. «Положением, «отрицанием, «отрицаете
отрицания»,—эта триада, завершающаяся синтезом, в сущности, как
мы видели, имеет место уже в каждом случае раздвоения
явлении, нарастания в них противоречий, взаимного проникновения
противоположностей ; п в этом смысле, закон «отрицания отрицания^
свойственен развитию вообще, составлял его неотъемлемую
особенность, н лишь иначе выражает—как п закон количеств
п качеств—тот же ход развития. Однако самое усложняющееся развитие
природы п общества ведет к тому, что этапы «триады» в сложных явле¬
ниях расчленяются и обособляются один от другого, почему мы и на¬
чинаем ею характеризовать особо сложные случаи развития.
Изложенные выше основные законы диалектического развития опре¬
деляют не только категории объективной диалектики, т.-е. диз-
лектпкп природы и общеегвенного развития: они предопределяют на¬
ряду с этим п важнейшие формы «с у б ъ е к тпвног диалектики—
диалектической логикп.
5. Диалектическая и формальная логика. Диалектика познания
и революционного действия.
«Идеальное есть н^что иное, как переведенное н переработанное
в голове материальное»: диалектика понятий становится лишь созна¬
тельным отражением диалектического движения внешнего мира. Эта
коротенькие формулировки Маркса п Энгельса должны послужить для
нас исходным пунктом при рассмотрении законов п понятий диалекти¬
ческой логики.
Диалектического понимания природы, по мнению Энгельса, «можно
легче достигнуть, неся навстречу диалектическому характеру материала
естествознания понимание законе« диалектического мышления» 1к От¬
личительное свойство диалектики нашего познавательного процесса—
ее сознательное применение. Для Энгельса диалектика во
внешнем мире п диалектика в человеческой мысли представляют дз
себя «два ряда законов, которые в сущности тождественны,
а по форме различны, так как человеческая голова аожет при¬
1) Ф. Энгельс. Антн-Дюринг. Предисловие.
Курс теории исторического материализма
13
194
МЛТЕГПАЛПСТПЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИЬ&А
менять их созпательно, между тем как в природе, а по большей части
пока еще и в человеческой истории, они действуют бессознательно»...1;.
Сознательное отражение диалектики внешнего .мира требует
умения оперировать понятиями. «Результаты, которыми обобщаются
данные опыта, суть понятия,—замечает Энгельс,—но искусство опери¬
ровать понятиями пе врожденно и не дается обыденным, повседневным
сознанием, но требует действительного мышления, которое
имеет за собой долгую эмпирическую историю...». В этом отношении
цепное значение имела в свое время и диалектика древних греков, с их
противопоставлениями понятий и анализом каждого в отдельности, с их
гипотетическими и разделительными умозаключениями. Сознательное и
умелое применение диалектики необходимо уже тогда, когда мы пытаемся
охарактеризовать явления бытия в их наиболее общих диалектических
свойствах, в их изменении, в их взаимозависимости, в их соотноситель¬
ности,—когда мы устанавливаем для этой цели формы нашего мышления:
понятия, суждения и т. д.
Для идеалиста Гегеля логическое понятие есть нечто, предшествующее
реальному миру, предопределяющее его развитие, «понятие есть истина суб¬
станции»: в понятии обнаруживается «царство свободы», которое оказывается
ft с тип ой развивающейся в пей необходимости. Материалистическая диалек¬
тика «ставит на ноги» эти положения и видит, наоборот, в субстанции, в мате¬
риальном «истину» понятий, идеального; в необходимой связи явлений—пределы
свободы и, следовательно, «истину» о свободе. Но если истолковать мысль
Гегеля материалистически, то опа сохраняет известное значение: в историче¬
ском развитии «необходимости» мы действительно приближаемся к уразумению
ее, к «истине» о ней—к свободе ; в историческом развитии и a in е й,
преобразующей природу человеческой деятельности мы
вырабатываем истинное познание материального мира, вырабатываем по¬
нятия, формы нашего мышления, посредством которого мы усваи¬
ваем действительность. «Понимание некоторого предмета,—как говорит Гегель,—
действительно состоит ые в чем ином, как в том, что я делает его своим
собственным, проппкает его и приводит его в свою собственную
Форму.., я проникает его мысленно» («Логика», ч. 3). Учение Геголл о
^понятии», его «субъективная» диалектика—если только дать ей материалисти¬
ческое истолкование, если лишить ее мистической оболочки и того «онтологи¬
ческого» значения, которое Гегель придает понятию — превращается таким
образом в общую методологию нашего познавательного процесса, в учение об
единстве, существующем в развитии между формами нашего мышления и фор¬
мами объективного бытия: в учение о том, что наши понятия—это не пустые,
абстрактные, исключительно субъективные формы, не формы «на» содержании,
но рациональные формы реального, конкретного, объективного
содержания. И с этой точки зрения Гегель совершенно прав, когда тут же
возражает против того, что «понятие признается за нечто только с у б ъ-
Э Ф. Эпгельс. Людвиг Фейербах, стр. 53.
ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ И ФОРМАЛЬНАЯ ЛОГИКА
195
о к т и в и о е, из которого нельзя выколупать реальности... Формаль¬
ное, чтобы стать истинным, должно иметь в нем самом некоторое содер¬
жа и и е, соответственное его форме»...
«Так называемая объективная диалектика царит во всей природе, -
указывает Энгельс,—а так называамая субъективная диалектика, диа¬
лектическое мышление есть.только отражение господствую¬
щего во всей природе движения путем противополож¬
ностей, которые и обусловливают жизнь природы своими постоян¬
ными противоречиями и своим конечным переходом друг в друга ,лпбо
в высшие формы» 1). Диалектика понятий, иными словами, во-первых,
не представляет собой самостоятельного диалектического дви¬
жения, во-вторых, ее формы, ее понятия охватывают, рационально
освояют действительное диалектическое движение и развитие в природе
и в человеческом обществе, в его многосторонних и противоречивых
связях. Главное отличие диалектической логики от логики фор¬
мальной заключается в том, что в то время как последняя являет-я
лишь логикой рассудочного, расчленяющего мир мыс¬
лительного процесса, диалектическая логика представляет со¬
бой разумное осознание действительного, движуще¬
гося и изменяющегося мира в его целостности, в его
конкретных связях,—«логику противоречий», обнаруживающихся и ре¬
альном бытии. «Здесь требуется в первую голову и больше, чем где
бы то ни было, изображение процесса в целом, учет всех
тенденций н определение их равнодействующей, их суммы, их р е-
з у л ьтат а» 2).
Как известно, Гегель отличал от высшей формы диалектического
мышления, мышления разумного, его низшую ступень, мышление
рассудочно е—мышление, расчленяющее действительность па отдель¬
ные, самостоятельные предметы, не видящее их связи, их взаимозави¬
симости, пх взаимодействия,—«способность единичных опреде-
л е и н ы х понятий». «Это гегелевское различение, согласно которому
только диалектическое мышление разумпо, имеет известный смысл,—
замечает Энгельс. — Нам общи с животными все виды рассудочной
деятельности: индукция, дедукция, следовательно, также абстракция
(родовые понятия четвероногих и двуногих), анализ неизвестных пред¬
метов (уже разбивание ореха есть иачало анализа), синтез (в случае
проделок, животных) и, в качестве соединения обоих, эксперимент
(в случае новых препятствий и при незнакомых положениях). По типу
*) Ф. Энгельс. Диалектика природы, стр. G1.
э) Н. Л е п и ц. Новые данные в развитии капитализма в земледелии
13*
196
м ттнллистпчЕск \л дп \дектика
все эти методы, т.-е. все известные обычной логике сред¬
ства научного исследования, вполне одинаковы у человеки
и у высших животных. Только по степени развития соответствен¬
ною метода они различны. Наоборот, диалектическая мысль—именно
потому, что опа предполагает исследование природы самих понягнй —
свойственна только человеку, да и последнему па сравнительно
высокой ступени развития...» 1). На низшей ступени рассудочного по¬
знания человек отграничивает твердыми линиями явления одно от дру¬
гого, он видит в них не процессы, а о п р е д с л е и и ы с, о г р а н и-
ченные предметы, которые представляются ему т в е р д ы мн.
неизменными и самостоятельными; он не охватывает про
цесса развития в целом. Мышлепие его метафизическое: вы¬
ражением и орудием его служит обычная формальная логика, опе¬
рирующая понятиями как пустыми формами, по образному выражению^
Гегеля,—«пустыми н неподвижными рамами». С их помощью чело¬
век извне приносит в конкретное содержание познания его «общ¬
ность», ею «единство», не замечая, что эти пустые формы абстра¬
гированы им от того же реального конкретного содержания. Понятия,
«категории» формальной логики определенны, конечны, они излагаются
поэтому без всякою понимания взаимной внутренней связи их содержа¬
ния; индукция и дедукция, анализ и синтез и тому подобные формы
мышления отграничиваются одна от другой, противопоставляются одна
другой. Мы знаем уже, однако, что эта низшая ступень познания
была необходимым этапом человеческого развития: прежде,
чем изучать явления как процессы в их динамике, человек должен
был их изучить в их статике, в условиях их относительною равно¬
весия, покоя—именно, как предметы. В этом отношении рассудочное
мышление в неподвижных категориях являлось совершенно неизбежным
моментом на пути исторического развития мышле¬
ния разумного, диалектического. Вот почему в Аристотеле,
которого обычно считают основателем формальной логики, Маркс п
Энгельс склонны были видеть одного из ранних провозвестников диа¬
лектическою мышления: ибо для Аристотеля, если даже оставить
в стороне ею интересные соображения о роли «форм» и о диалектиче¬
ском методе,—сама аналитическая логика, исследовавшая формы мыш¬
ления, отнюдь не сводилась к привнесению в содержание нашего
познания внешних пустых форм, но была методом новою познания
объективного мира.
Но это отношение Маркса и Энгельса к аристотелевской логике
!) Ф. Энгельс. Диалектика природы, стр. 57.
ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ И ФОРМАЛЬНАЯ ЛОГИКА
имеет и другую, не менее важную сторону. Формальная логика, пред¬
ставляет ообой не только исторический этап на пути развития
логики диалектической: н на высшей ступени развития, иа ступени
диалектики, формальная логика включается в диалекти¬
ческую как ее необходимый м о м е и т. И с этой точки зрения
она вовсе не должна чрезмерно противопоставляться диалектике, как
нечто, совершенно ей чуждое, отнюдь не должна отбра¬
сываться совершенно, как якобы негодное орудие иознапия.
Одесь, в области форм мышления, находит свое отражение тот же
вечный, основной диалектический закон раздвоения и взаимного про¬
никновения противоположностей, который характеризует всю объ¬
ективную диалектику. Диалектическое мышление, диалектическое по¬
знание, это—о дно временно познание и предметов, и про¬
цессов; познание предметов как процессов. Оно, в одно и то же
время, и расчленяет, анализирует действительность, и спит о-
тизнрует, объединяет расчлененное в высшем единстве: п разли¬
чает в тождественном, и открывает в различном высшее тожде¬
ство. II в этом смысле, логические категории, понятия н «/законы
мышления» обычной формальной логики являются необходимыми
л о г и ч е с к п ai н ступенька м п, привходящими и в процесс диа¬
лектического мышления. Сама действительность представляет собой дви¬
жение в равновесии и равновеспе в движении, т.-е. различные формы
движ ения : она — непрерывный единый п р о ц е с с, который, одиако,
в каждый отдельный момент является нам как мир внешне
обособленных предметов. В нашем мышлении о действительности
мы поэтому прнмепяем правила и понятия формальной логики — по¬
скольку отличаем отдельные моменты «равновесия», поскольку подходим
к предметам, как к устойчивым сочетаниям свойств, — но признаем
относительность этих правил и понятий, поскольку то же равновесие
предстает перед нами как подвижное равновесие. Мы отвечаем иа вопросы
вполне определенно, положительно или отрицательно, — определяем,
«ограничиваем» предметы, абстрагируясь от предметов как процессов,
и в то же время критически относимся к нашим собственным опреде¬
лениям, признаем их относительную истинность, как только возвра¬
щаемся к предметам как к процессам.
«Движущееся тело,—поясняет Плеханов, — находится в данном месте
н в то же время пе находится в нем... На вопрос о существовании
уже возникшего предмета нужно отвечать определительно. Но если предмет
только еще возникает, то иногда с полным основанием можно поко¬
лебаться в ответе... На каждый определенный вопрос о принадлежности дан¬
ному предмету данного свойства надо отвечать или да или ног. Ого не
19S
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
подлежит сомнению. Но как прикажете отвечать в том случае, когда предмет
изменяется, когда он уже утрачивает данное свойство или пока еще
только его приобретает?» «Поскольку данные сочетания остаются
дапнымп сочетаниями, мы обязаны судить о пнх по формуле : да—да
и пот нет. Но, поскольку ониизмеплются и перестают существо-
в а т ь, как таковые, мы обязаны апеллировать к логике противоречий:
мы должпы говорить: и да п нет; и существуют и не существуют. Kai;
покой есть частный случай движения, так и мышление по правилам
формальной логики, с о г л а с п о «основным законам мысли»,
есть частный случаи д п а л е к т и ч е с к о г о мышления» *).
Последним обстоятельством объясняется то, что п Гегель и еле*
дующий за ним в этом отношении Энгельс, включаюгг !в диалектическую
логику понятия, формы определен™, суждения и умозаключения обыч¬
ной формальной логикп: но они оценивают эти категории иначе, рас¬
сматривают пх с точки зренпя внутренней связи и движения их объ¬
ективного содержания. В их диалектической логике поэтому понятия
п определения не суть нечто готовое, но представляют собой р а з-
впваю щиеся, переменные величины; они не самодовлеют, но соот¬
носительны с другими понятиями и определениями; онп не одно¬
сторонни, но много сторон не-конкретны, учитывают не только
общие связи, но п все возможные, каждый раз возникающие, особые
своеобразные связи в реальпых отношениях. Этой своей «коякретлостыо"
диалектические понятия и отличаются от абстрактных понятий кан¬
тианской логпки, пустых, «внешнпх» своему содержанию.
«Диалектическая логика,—говорит Энгельс,—в противоположность старой,
чисто формальной логике, не довольствуется тем, чтобы перечислить и сопоста¬
вить без связи формы движения мышления, т.-е. различные формы суждения и
умозаключения. Она, наобороот, выводит эти формы одну из другой,
устанавливает между пнми отношения субординации, а не координации, она
развивает высшие формы из низших» 2). Поэтому Гегель отвергает
обычное в формальной логике разделение понятий на подчиненные и соподчинен¬
ные, положительные и отрицательные, противоположные и противоречащие поня¬
тия. Его основные понятия диалектической логики, понятия «общего», «особен¬
ного» и «единичного», они разобщены только внешне, будучи ц действительности
тесно связаны между собой: «всеобщее есть тождество, которое в то же
время содержит «особенное» и «единичное»; особенное есть различие пли
определенность, но оно в свою очередь содержит всеобщее и единич¬
ное». Потому что этими понятиями мы охватываем движение и связи объектив¬
ного бытия, единство в нем «существенного» и «видимого», «необходимого» и
«случайного», «закона» и его проявления. «Общее» для диалектика вовсе не
означает суммы единичных, особенных предметов: так, папример, в «Общо-
Э Г. Плеханов. Предисловие к русскому переводу «Людвига Фейер¬
баха» Энгельса.
2) Ф. Энгельс. Диалектика природы, стр. 58.
ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ II ФОРМАЛЬНАЯ ЛОГПКА
199
ствепном договоре» Руссо предполагаемая им «всеобщая воля» но равнозначна
«воле всех», но представляет собой нечто более высокое и цельное. «Общее,
это—то «родовое», которое существует не как абстракция от единичного, не
вне отдельных, особых, единичных явлений, но и в особенном, т.-е. в
«видовом», и в каждом «иидивнде», в каждом отдельном явлении:
каждое «особенное» и «единичное» представляет собой форму проявления
«о б щ е г о» при данных конкретных условиях. С другой стороны, «общее», как
это гениально показал еще Аристотель в своей критике Платоновых идей, не
может существовать вне отдельного: «дом вообще», «плод вообще» ие суще¬
ствуют вне особенных, отдельных домов и плодов. «Значит,—замечает Ленип,
противоположности—отдельное противоположно общему—тождественны : отдель¬
ное не существует иначе как в той связи, которая ведет к общему. Общее
существует лишь в отдельном, через отдельное. Всякое отдельное есть, так
пли иначе, общее. Всякое общее есть частичка, или сторона, или сущ¬
ность отдельного. Всякое общее лишь приблизительно охватывает все
отдельные предметы. Всякое отдельное неполно входит в общее и т. д.». Каждое
отдельное, «единичное», будучи «особенным», т.-е. отличаясь, как «вид», как
«разновидность», от других «единичных», в то же время содержит в себе
«общее», «родовое», тождественное другим «единичным». «Говоря: Иван есть
человек, Жучка есть собака, это есть лишь дерево и т. д., мы отбрасываем
ряд признаков, как случайные, мы отделяем существенное от являющегося
и противополагаем одно другому. Таким образом в любом предложении можно
(и должно) как в «ячейке», «клеточке» вскрыть зачатки всех элемен¬
тов диалектики, показав таким образом, что всему познанию человека
вообще свойственна диалектика»... 1).
Различение, сопоставление, отождествление понятии, обнаружение «общего»
в «особенном» и «единичном» совершаются в наших суждениях. Различ¬
ные группы суждений, это—не ступени развития самих предметов, как думал
Гегель, но лишь отражение ступеней этого развития в пашем сознании,—в связи
с нашей «предметной» деятельностью, в связи с раскрытием нами постепенно
различных свойств и особенностей эмпирического мира: наш «субъект», кото¬
рый действительно привносится нами в установление и определение пами поня¬
тий,—прежде всего, наша деятельность, преобразующая природу. Энгельс ярко
показывает на примере развития наших знаний, о природе теплоты и связи раз¬
личных форм движения, как параллельно им развиваются и формы наших о них
суждений... Первобытные люди дошли только до суждения «единичности» или
«суждения наличного бытия»: трение—источник теплоты; трению приписывается
определенное свойство, в суждении регистрируется единичный факт. В совре¬
менную эпоху мы приходим к «суждению особенности»: особенная форма движе¬
ния, механическая форма (трение) превращается в другую форму движения,
в теплоту. И далее—к суждению «всеобщности»: всякая форма движения пре¬
вращается в другие формы движения. От «суждений наличного бытия», шгп
«качественных» суждений, по гегелевской терминологии (данное трение есть
источник теплоты), мы таким образом возвышаемся к «суждению рефлексии» или
отношения между явлениями (трение порождает теплоту); еще более углубляясь
в позиаппе предмета, получаем суждение «необходимости», т.-е. суждение о
«субстанциональной определенности» вещи, в категорической или условиой
*) Н. Ленин. К вопросу о диалектике.
200
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
и тому подобных формах: например, теплота—превращенная форма механиче¬
ского движения; если производить трение, то механическое движение превра¬
щается в теплоту. И, наконец, мы строим «суждение понятия» или оценку
особых качеств явления о точки зрения его общей природы, при чем это может
быть суждение лишь удостоверяющее, суждение гадательное или, наконец,
суждение необходимо-должное (аподиктическое): например, данное трение, бу¬
дучи механической формой движения, неизбежно при определенных условиях
должна порождать теплоту. Аподиктическое суждение, в котором мы приходим
во только к познатно общих свойств явления, но' и к сознанию его необходи¬
мости и к сделке ого с этих точек зренпя, являетея поэтому высшей фор¬
мой суждения 1). Более сложпую форму мышления, отражающую, однако,
то же развитие наших теоретических познаний, мы имеем в у м о з а к л ю ч е-
ниях. Разумеется, в повседневной жизни мы обычно отступаем от строгого
соблюдения правил аристотелевского силлогизма. Уже Бэкон показал своей
теорией индукции, что мы в действительности пользуемся по большей части
«неполной» индукцией ; мы делаем выводы относительно общих свойств предме¬
тов, вовсе не изучая для этой цели решительно всех однородных явлений. Ио
формы умозаключений особенно интересны тем, что в них отчетливо предста-
влепа в отдельных своих этапах «поляризация» иа индукцию и дедукцию: как
отдельные этапы нашего аналитического, расчленяющего мышления, так н наш
переход к синтезу, к объединению явлений.
То обстоятельство, что диалектика свойственна всему человеческому
познаншо, особенно интересно проследить на развитии особенно слож¬
ных форм познания л мышления—научных теорий, философских систем.
В познании постоянно обнаруживается внутреннее противоре¬
чие: «противоречие между внутренней неограниченной способностью
человеческого познания и ее действительным осуществлением в крайне
ограниченных извне и познающих только в ограниченной степени лю¬
дях» 2). Противоречие это находит себе разрешение в том, что отно¬
сительные истины нашего познания обнаруживают общую тенденцию
к абсолютной истине, несмотря на те возможные односторонние
формы, которые они иногда принимают в головах различных творцов
научных теорий и философских систем. В порядке последовательного
чередования пх—разумеется, яе строго хронолнгичесюого, но логи¬
ческого,—как мы уже видели, обнаруживаются некоторые логические
переходы, связи, противопоставления, борьба течений, высшие син¬
тезы,—одним словом, элементы, ведущие к единству в диалектической
триаде. «Познание человека,—говорит Ленин,—не есть прямая линия,
а кривая линия, бесконечно приближающаяся к ряду кругов, к спи¬
рали...»3). Конечно, здесь нет никакого гегелевского «саморазвития'“
*) Ф. Энгель с. Диалектика природы, стр. 179—185.
-) Его же. Анти-Дюринг.
3) II. Л е п и п. К вопросу о диалектике.
ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ И ФОРМАЛЬНАЯ ЛОГИКА
201
понятии: французский материализм, скажем, вовсе не переходит «сам
собой» в свое отрицание—в диалектический идеализм, а последний—
в диалектический материализм. Между ними, при историческом рас¬
смотрении, окажется не мало промежуточных ступеней и хронологиче¬
ской непоследовательности. И тем не менее, условно, в интересах
диалектического охвата общего развития важнейших философских
проблем, мы вполне вправе установить такие логические переходы между
ними: так как в этих переходах, в отдаленной, особой, фило¬
софской форме отразилось действительное движение
общественного развития—развитие производственных отпоше-
ний, общественных классов, их различные настроения и мировоззрения,
их противоречие п борьба, закрепляющие те или иные выгодные в клас¬
совых интересах односторонние философские системы, наконец, общее
развитие нашего естественно-научного познания и т. д. Все части
«кривой» человеческого познания связаны между собой ее единством;
хотя в то же самое время «любой отрывок, обломок, кусочек этой
'Кривой» лннпн может быть,—по словам Ленина,—односторонне пре¬
вращен в самостоятельную целую прямую линию, которая, если за
деревьями не видеть леса, ведет тогда в болото, в поповщину (где ее
закрепляет классовый интерес господствующего класса) >1 ).
Способу «отрицания» п «отрицания отрицания»—все равно, охваты¬
ваем ли мы в общей логической форме переходы от одних философских
систем к другим, пли в математике занимаемся своеобразным «отри¬
цанием» и «отрицания отрицания» переменных величин, днференцпруя
и инте^ируя их, или переходим от одной политической тактики к дру¬
гой,—этому «способу», по словам Энгельса, «приходится научиться
как н всему прочему» 2). Научиться же сознательно применять диа¬
лектику можпо только изучая каждый раз особую, конкрет¬
ную природу данного явления. Рациональное диалектическое
мышление предполагает поэтому не игру в словесные желательные
«схемы», ио эмпирическое изучение фактов, объектив¬
ное изучение конкретной исторической обстановки,
изучение опыта масс. На основе эмпирического опыта, на основе
нашей собствениой практики и складываются у нас правильное понима¬
ние законов диалектического мышления, умение ими пользоваться, на¬
полняя их всегда конкретным содержанием и не обращая их в нустые
отвлеченные формулы.
Но тот же накопляющийся опыт в понимании законов диалектики
Э Н. Ленин. К вопросу о диалектике.
2) Ф. Э н г е л ь с. Апти-Дюринг.
-JO 2
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
позволяет применять ее и при изучении дальнейшего эмпирического
материала, превратить ее в диалектику исследования. Иссле¬
дование какого-либо явления природы или общественной формации тре¬
бует не только того, чтобы путем эмшгрического наблюдения мы уста¬
новили определенную закономерность, которая преобладает в из¬
учаемой нами форме движения или развития. С этим мы не пошли бы
дальше ступени описания явлений. Действительное объяснение явлепня
заключается в том, что мы устанавливаем источник «самодвижения»,
развития—его основные «движущие силы», его дальнейшие тен¬
денции п, отправляясь от них, характеризуем таким путем данную
форму, изучаемую закономерность в целом ее проявления, ее
развития, ее превращения в новую форму. Главным ору¬
дием исследования служит, как мы уже знаем, анализ; но было бы
крупной ошибкой, если бы мы анализ противопоставляли синтезу, если
бы, папрпмер, «абстрактно-аналитические» приемы исследования у
Маркса в его «Капитале» мы противопоставили бы тому «конкретному
анализу данного в его обстановке и его развитии», который всегда
имеет место у Ленина.
Марксистский анализ не противопоставляется синтезу, но включает
в себя эту лишь внешнюю противоположность: в нем абстрагирование,
отвлечение от конкретного в целях отыскания в нем тождества, общего
закона изменений, неотделимо от сннтетнзировання, от конкретиза¬
ции, от отыскания проявлений этого тождественного в много¬
образном, в различном. Поэтому, как замечает Энгельс, «общий закон
изменения формы движения гораздо конкретнее, чем каждый отдель¬
ный конкретный пример этого» 1). Абстрагирование, отыскание обще¬
го, отнюдь не должно превращаться в процессе исследования в «про¬
стое логическое развитие общей истины», которое так
резко умел изобличать Ленин в теоретическом меньшевизме, указывая
меньшевпкам, что то, что слишком обще, уже потому самому и
недостаточно. Логическое развитие в марксистском анализе долж¬
но всегда опираться на эмпирическую основу, анализ должен следо¬
вать лишь объективной пр!гроде самого изучаемого явления, много¬
образию и противоречиям ею сторон, его связей с другими явлениями,
всей той исторической обстановке, в которой данное явление протекает.
Не схематизировать, не рационализировать, исходя из общей истины,
условия ее проявления, а наоборот, в конкретности материала отъ-
искивать каждый раз особое, каждый раз своеобразное
проявление общего закона. Не утверждать, напр., подобно
!) Ф. Энгельс. Диалектика природы.
ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ И ФОРМАЛЬНАЯ ЛОГИКА
203
меньшевикам в 1905 году: в России революция должна быть буржуаз¬
ной, а потому власть должна взять буржуазия; но выяснить из конкрет-
ных условий те особые формы, которые должна принять буржуаз¬
ная революция в России, почему власть в этой буржуазной революции
должна перейти к пролетариату и к крестьянству и т. д.
Но именно такой характер носит по внешности чисто абстрактный
анализ у Маркса; его «метод восхождения от абстрактного к кон¬
кретному есть лишь способ, при помощи которого мышление усвапвает
себе конкретное, воспроизводит его духовно как конкрет¬
ное». «Абстрактные определения ведут к воспроизведению конкретного
путем мышления» *). Маркс исходит из самого частого, самого простого,
самого конкретного отношения товаропроизводящего общества, и в этом
самом конкретном он находит и самое общее, самое абстрактное —его
общин закон: находит источник всего движения, то внутреннее «раз¬
двоение» на противоположности, то внутреннее противоречие данного,
основного отношения, которое проявляется в самых сложных формах
буржуазного общества и обусловливает все его развитие п его неизбежное
«отрицание», его гибель и замену новой, высшей общественной формой.
По словам Ленина, «в «Капитале» сначала анализируется самое простое,
обычное, самое массовидное, самое обыденное, миллиарды раз встречающееся
отношение буржуазного товарного общества: обмен товаров. Анализ вскрывает
в этом простейшем явлении (в этой «логике» буржуазного общества) все про¬
тиворечия (зародыши всех противоречий) современного общества. Дальнейшее
изложение показывает нам развитие (и рост и движение) этих проти¬
воречий и этого общества, в совокупности его основных частей, пт
его начала до его конца. Таков же должен быть метод изложепяя ''одновре¬
менно с тем и изучения) диалектики вообще, ибо диалектика буржуазного
общества у Маркса есть лишь частный случай диалектики»... 2j.
В этих словах Ленин уже устанавливает переход от диалектики
исследования к диалектике изложения его результатов. Как
мы уже выяснили прежде, метод исследования не может не отли¬
чаться от метода изложения, так как в исследовании выступает,
так сказать, вчерне вся работа последователя но проверке устана¬
вливаемого им общего положения на конкретном материале. Но было
бы большой ошибкой «чрезмерно» разграничивать эти два метода
и противопоставлять их один другому: изложение»—это вовсе не чисто
логический процесс дедукции пз общего положения, а процесс, сле¬
дующий самой природе развивающихся вещей, в котором все время
поэтому должно существовать соответствие между развитием
1) К. Маркс. Введение к критике политической экономии.
2) Н. Ленин. К вопросу о диалектике.
204
МЛТКГНЛЛПСТЛЧЕСК 1Я ДИ \ЛЕКТШхА
логических категорий и р а з в ит ие м исторических
форм. И наоборот, определения, которыми мы пользуемся в исследо¬
вании, представляют собой уже начало изложения; они не суть нечто
готовое, но создаются в самом процессе перехода исследова¬
телем от более простых форм к более сложным формам. «Само собой
разумеется,—замечает Энгельс,—что там, где вещи и их взаимные
отношения рассматриваются пе как нечто неподвижное, а меняющееся,
то и мысленные их изображеппя, понятия, подвергаются также изме¬
нению и преобразованию; что их нельзя втиснуть в неподвижные опре¬
деления, а следует представить в их историческом или логическом
процесс созидания» *).
Критикуя абстрактно-аналитический метод исследования знаменитого эко¬
номиста Рикардо, Маркс отмечает «великое историческое значение Рикардо
для науки», которое заключается в том, что он требует от науки, чтобы раз¬
виваемые ею категории соответствовали осиове, исходному пункту,—в по¬
нимании нм «внутренней органической связи» названных категорий. Одновре¬
менно Маркс подчеркивает его «научную» иедостаточность», которая
проявляется в том, что «этот метод перепрыгивает через необхо¬
димые промежуточные звенья и стремится показать непосред¬
ственным образом это соответствие экономических категорий между собой».
ДГтобы попять законы как таковые, Рикардо абстрагирует в сознании
от формы конкуренции, от внешности конкуренции. С одной сторопы, его
можио упрекнуть в том, что оп идет недостаточно далеко, что его абстрак¬
ция недостаточно полна, с другой стороны,—что оп понимает форму
явления непосредственно, прямо, как эмпирическое доказательство
или как непосредственное проявление всеобщих законов, но никоим обра¬
зом ее не развивает из них»2). У Энгельса мы находим указания на
те методологические формы, которыми пользуется при исследовании сам Маркс
(в его отзыве о «Критике политической экономии»). Указав, что «со времени
Г егеля вряд ли была сделана попытка развить к а к у ю-п и б у д ь науку
в ее собственной, внутренней.с вяз и», что, «несмотря на абстракт¬
ность и идеалистичность формы, ^х о д его мыслей всегда развертывался
параллельно ходу истории»,—Энгельс далее говорит, что Маркс выра¬
ботал, «имеющий не меньшее значение, чем основное материалистическое
воззрение» «диалектический метод, освобожденный от его идеалистической обо¬
лочки,—в той простой форме, в которой он только и является правильной
Формой развития мыслен». «Так как в истории, как в ее литератур¬
ных отражениях, развитие в общем и целом идет от более простых к более
сложным отношениям, то литературио-историческое развитие политической эко¬
номии давало естественную руководящую нить». Но «историческое развитие
идет порой скачками и зигзагообразно, и его пришлось бы проследить во всех
его перипетиях..., пришлось бы часто прерывать ход мыслей... Логический
метод исследования является поэтому единственно подходящим. Последний,
Э Предисловие Энгельса к III т. «Капитала».
2) К. Маркс. Теории прибавочной стоимости, т. II.
ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ И ФОРМАЛЬНАЯ ЛОГИКА
203
однако, есть тот оке исторический метод, только о с и о б о ж д с н-
н ы й от его исторической формы и от нарушающих строй¬
ность изложения исторических случайностей. Логический ход
мыслей должен начаться с того, с чего начинает и история, и его дальней¬
шее развитие будет представлять собой не что иное, как отражение, в абстракт¬
ной и теоретически последовательной форме, исторического процесса. При
этой методе исследования мы исходим из первого и наиболее про¬
стого отношения, которое нам дано исторически или фактически, сле¬
довательно, — из первого экономического отношения, которое мы находим.
Это отпошснпе мы расчленяем. То обстоятельство, что это есть
отношение, говорит уже за то, что опо имеет две стороны, которые
относятся друг к другу. Каждую из этих сторон мы подвергаем изо¬
лированному рассмотрению и таким образом познаем форму их взаимо¬
отношения, их взаимодействия. При этом возникают п р о т п в о-
]) е ч и я, которые требуют разрешения... Эти противоречия будут разви¬
ваться и а практике и вероятно найдут свое решение. Мы проследим
способ этого разрешения и найдем, что опо вызвано установлением нового
о т п о ш е н н я, две противоположных стороны которого мы должны будем
развпть, и т. д.». Например, «политическая экопомия начинает с товара;
но ou является товаром только потому, что в нем воплощается отношение
двух лиц или общин, отношения между производителями и потребителем»
и т. д. 1). «Самодвижение» отношений, развитие их путем «разрешения*
возникающих в их «раздвоенности» противоречий и переход таким образом
к повым отношениям, отражающим в абстрактной форме реальное их истори¬
ческое развитие,—таковы основные черты диалектики исследования, проводи¬
мой Марксом.
Общей диалектике изложения может соответствовать, наконец, и
диалектическое сопоставление в этом изложения отдельных взаимоза¬
висимых понятий, диалектика стиля, которая сказывается уже па
деталях изложения, на отдельных выражениях,—образцы которой мы
имеем, например, в ранпих исторических работах Маркса.
Диалектика исследования представляет собой высшее достижение
в развитии диалектики позпавателъного процесса, начиная с рассмо¬
тренных нами простейших форм мышления. Но как образование самых
основных понятий и суждений неотделимо от нашей практической
деятельности, от деятельности человечества, преобразующего природу,
а вместе с ее завоеванием и свою собственную общественную орга¬
низацию, так и теоретическая диалектика не может п
не должна отделяться от диалектики нашего пре¬
ображающего действия, от диалектики нашей рево¬
люционной практики.
Как. общеизвестно, наиболее совершенные ее образцы мы находим у
великою мастера диалектики революционного действия, умевшего лучше
1) Ф. Энгельс. Карл Маркс. «Критика политической экономии».
*206
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
всех других связать коицы революционной теории и революционной
практики,—у Ленина.
«Наше учение,—повторяет Ленин вслед за Энгельсам,—пе догма,
а руководство для действия». Упуская из виду это класси¬
ческое положение, «мы делаем марксизм односторонним, уродливым,
мертвым, мы вынимаем из него его душу живу, мы подрываем его
коренное теоретическое основание—диалектику, учение о все¬
стороннем и полном противоречий историческом раз¬
витии; мы подрываем его связи с определенными практическими за¬
дачами эпохи»... 1). Для правильного марксистского учета тех практи¬
ческих задач, которые ставит перед нами общественная борьба, мепее
всего допустимо «простое логическое развитие общей истины», слишком
общего, хотя бы и верного положения: «его надо уметь приме¬
нять. Конкретный анализ положений и интересов различных клас¬
сов должен служить для определения точного значения
этой истины» 2). И здесь, согласно Ленину, особенно важен пра¬
вильный учет всех как объективных, так и «субъективных» условий
борьбы — т.-е. нашей, преобразующей эгн объективные условия, борь¬
бы, нашего активного и умелого в ней участия. «Чтобы оценить рево¬
люцию действительно по-маркснстскн, с точки зрения диалектического
материализма, надо оценить ее, как борьбу живых обще¬
ственных сил, поставленных в такие же объективные
у с л о в и я, действующих так же и применяющих, с большим или
меньшим успехом, такие же формы борьбы. На почве такого ана¬
лиза. .. необходима для марксиста и оценка тактической стороны
борьбы» 3).
Здесь, прежде всего,—строгий, глубокий, материалистический объ¬
ективизм в оценке этих объективных условий борьбы, объективных
условий, в которых и через посредство которых мы осуществляем своп
«субъективные», политические цели. «У Маркса нет и тени попытки
сочинить утопию, по-пустому гадать насчет того, что знать нельзя.
Маркс ставит вопросы о коммунизме, как естествоиспытатель
поставил бы вопрос о развитии новой б и о л о г и ч е'с к о й р а з н о-
видности, раз мы знаем, что она так-то возникла и в таком опре¬
деленном направлешш видоизменяется». «На каждой ступени развития,
в каждый момент тактика пролетариата должна учитывать... объ¬
г) И. Ленин. О некоторых особенностях исторического развития мар¬
ксизма. Собр. соч., т. XI, ч. 2.
2) Его же. Предисловие к «Развитию капитализма в России».
3) Его же. Собр. соч., т. XI, ч. I, стр. 77.
ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ II ФОРМАЛЬНАЯ ЛОГИКА
207
ектив и о -неизбежную диалектику человеческой псторшь> *).
Но эта объективно-неизбежная диалектика общественного развития рас¬
крывает, обнаруживает, выдвигает на каждой новой ступени развития
новые практические задачи, новые конкретные условия, через посред¬
ство которых происходит осуществление нашей цели. А потому—гиб¬
кость нашей тактики н умение достичь максимума, отыскав наиболее
важное, основное, решающее в этих условиях. А потому
«недостаточно быть революцнонеро.ч и сторонником социализма в о о б-
Ще. Надо уметь найти в каждый момент то особое звено цепи,
за которое надо всеми силами ухватиться, чтобы удер¬
жать всю цепь и подготовить прочно переход к следующему звену,
при чем порядок звеньев, их форма, их сцепленпе, их отличие друг
от друга в исторической цени событий пе так просты, яе так глупы,
как в обыкновенной, кузнецом сделанной цеги» 2). Здесь, на-ряду
с объективными условиями, Ленин подчеркивает и роль в продвижении
вперед этого общественного развития наших субъективных усилии,
нашего умения отыскать «звено» и «подготовить переход». Задача
«сознательного авангарда революции, передового пролетариата, выра¬
жая эту объективную истину разношерстной и разноголосой,
пестрой п впешпе-раздробленной массовой борьбы... объединить и на¬
править ее — завоевать власть»... 3).
Другой пример нз области практической, преобразующей нашей
деятельности: мы строим сейчас новую, как принято выражаться, про¬
летарскую культуру. И здесь также нужна диалектика, по¬
нимание того, что новое ра-стет нз старого, что старое «отрицается»
повыл!, но в то же время «сохраняется» в отом новом, как в высшем
синтезе. А потому нельзя просто разрушить, начисто отвергнуть ста¬
рую буржуазную культуру: такое голое ее отрицание вовсе не было бы
диалектическим : «только точным знанием всей предшествующей
культуры человечества, только преобразованием ее и можно
строить новую, пролетарскую культуру» 4). Точно так же диалекти¬
чески должно быть построено наше «отрицание» и разлпчпых спе¬
циальных областей этой духовной культуры прошлого: ее искусства,
ео литературы, ее философии. Здесь всюду нужно не попросту отбра¬
сывать буржуазную литературу или буржуазную философию, по,—
Н. Ленин. Государство и революция. Сборн. «Маркс, Энгельс, мар¬
ксизм», изд. И-та Ленина.
2) Его же. Собр. соч., т. ХУ, стр. 222—223.
3) Его же. Собр. соч., т. XIII, стр. 431.
4) Речь Ленина на конференции КСМ.
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА
на этом мы еи;е будем останавливаться,—научиться использовать макси,
мальным образом наследие старого для преобразования его в наира-
вленни нового.
Из огромной роли, которую играла и играет диалектика и в пашей
революционной борьбе, и в пашем прогнозе будущего, и во всем
практическом строительстве пролетариата, ясно, что она представляет
из себя ценнейшее революционное оружие —-«алгебру р е в о л ю-
цин», по меткому выражению Герцена. И неудивительно, что
господствующие в современном буржуазном обществе классы испыты¬
вают к ней такую ненависть, всячески пытаясь умалить ее значение.
Как писал Энгельс, характеризуя внешпе-кшеервативяую философию
Гегеля, «для диалектической философии нет ничего раз навсег¬
да установленного, безусловного, святого. На всем и
во вс-ам она видит печать неизбежного падения, п ничто не может
устоять перед нею, кроме непрерывного процесса возникновения ц
уничтожения, бесконечного восхождения от низшего к высшему. Она
сама является лишь отражением этого процесса в мыслящем мозгу.
У нее, без сомнения, есть и своя консервативная сторона;
каждая данная ступень науки или общественных отношений опра¬
вдывается ею ввиду обстоятельств данного време¬
ни, но не больше. Ее консерватизм относителен; ее революционный
характер безусловен» г). Маркс подчеркивает еще большее значение
материалистической диалектики: «В своей мистифицированной форме
диалектика... давала возможность набросить покрывало на суще¬
ствующее положение вещей. В своей рациональной форме диалектика
внушает буржуазии и ее доктринерским представителям злобу п ужас,
так как в позитивное понимание существующего она
включает в то же время понимание его отрицания,
его необходимой гибели, каждую осуществленную форму рассматривая
в движении, следовательно, также с ее преходящей стороны, так
как она нп перед чем не преклоняется, но по самому су¬
ществу своему критична и революционна»2).
*) «Людвиг Фейербаха, стр. 31.
2) «Капитал», т. I, предисловие ко 2-му изд.
ГЛАВА ПЯТАЯ.
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БАЗИС ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ.
1. Отправные предпосылки и логическое строение теории исто¬
рического материализма.
Диалектический материализм—двуедииство материализма и дналек-
тики, в котором находят себе выражение и отправной принцип
движения нашего познания, отражающего лишь двнжепие самой дей¬
ствительности и из этой действительности исходящего, и самые ф о р-
мы этого движения,—таково учение марксизма о методе, его философия.
Но, говорит Маркс, «когда начинают изображать действитель¬
ность, теряет свой raison d’être (смысл) самостоятельная фило¬
софия... Абстракции эти сами по себе, обособленные от реальной
истории, не имеют никакой ценности» 1). Действительно, метод, взятый
сам по себе, без его развития, его проверки и подтверждения, в про¬
цессе его практического приложения к природе и к исторической дей¬
ствительности, перестал бы быть методом, а обратился бы в голую,
абстрактную схему, в спекулятивный «рецепт», по которому мы
произвольно конструировали бы действительность,—в пустую словесную
игру диалектическими категориями. Природа служит первым пробным
камнем для диалектики, история человечества дает дальнейшее развитие
и дальнейшую, в специфически-общественпых формах, конкретизацию
марксистскому методу. Диалектический материализм становится в пол¬
ной мере всеобщим методом познания, т.-е. направлением, в котором
движется наше познание, отражающее реальное движение природы
и общества, лишь по мере того как это объективное, от нашего созна¬
ния независимое историческое движение, отразившись на методе своего
познанпя, само формирует его основные понятия и
формы. Иными словами, «законченный», по выражению Ленина,
*) К. Маркс и Ф. Энгельс о Фейербахе (Немецкая идеология). (Архив
Маркса и Энгельса», т. I, стр. 211.
Курс теории исторического материализма • ^
экономический плане общественной жизни
философский материализм должен быть распростра¬
нен и на познание общественно-исторической жизни,
должен быть «достроен доверху», должен проявиться
и как материализм исторический г).
Последнее обстоятельство нетрудно попять, если только мы учтем,
что познаваемая нами действительность должна рассматриваться не
в «форме созерцания», но кале предметная, «чувственно-человеческая
деятельность»: в разрезе этой деятельности должна, предстать
перед нами даже и природа,—по мере того как она преобразуется
человеком,—не говоря уже об общественной жизни. По человеческая
деятельность—историческая деятельность: именно в общсствеино-
псторическолг развитии действительность достигает наибольшей слож¬
ности в своих формах, во взаимоотношениях своих составных элементов;
именно в историческом развитии общественной жизни и ее иознаиии
получают поэтому свое наиболее полное развитие н выявление—хотя и
выявление особое, специфическое—основные понятия диалектического
материализма. В общественных противоречиях, в революционной борьбе
и в тактике этой революционной борьбы, в диалектике революционного
действия лучше и полнее всего раскрывается сущность материалисти¬
ческой диалектики. В теории и практике исторического мате¬
риализма, в практическом материализме—ком м у и и з м е, полу¬
чает свою лучшую проверку, свое лучшее выражение, свое высшее
развитие метод диалектического материализма. Только в исторической
проверке своей, в процессе своего обществеипо-псторпческого приме¬
нения этот метод развивается, наконец, до высоты т е о р и и—теории
общественного развития, преобразующего природу,—получает тем самым
законченные формы всеобъемлющего научно-философского мировоз¬
зрения.
Исторический материализм есть поэтому, несомненно, специфи¬
ческое применение, приложение к познанию об щ ест вен¬
ной жизни диалектического материализма. Однако это пе какое-
либо наложение пустой формы «извне», но такое приложение метода,
в котором он становится методологической формой реального, истори¬
ческого содержания, в котором диалектический материализм сам по¬
рождается этим движущим историческим содержагшем и выводится из
него, как его идеальная абстракция.
*) Ср. у Маркса: необходимость «согласовать науку об обществе с ма¬
териалистическим основанием»; у Ленина: «последовательное продолжение,
распространение материализма на область общественных явлений», «достраи¬
вание философского материализма доверху».
0ТГ1РЛВПЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ТЕОРИИ ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 211
В понимании взаимоотношений между диалектическим материализмом и
историческим материализмом важно избежать одной, к сожалению, еще весьма
распространенной ошибки. Пе только среди ученых, «приемлющих» одно объ¬
яснение истории «экономическими факторами»—без диалектического материа¬
лизма, но и среди многих лиц, причисляющих себя к марксистам, господствует
убеждение, что учепио Маркса есть только исторический материализм, т.-о.
что метод Маркса применим исключительно к общественно-историческим явле¬
ниям. Так, например, А. Богданов, отвергающий в философии диалектический
материализм и опирающийся иа «эмнириокритичеекую» теорию познания, в ко¬
торой бытие определяется сознанием, а критерий объективной истины отыски¬
вается в «коллективном опыте»,—он, естественно, не идет далее материалисти¬
ческого понимания истории. Да -и в это последнее он протаскивает—с одной
стороны, абстрактный схематизм, чуждое диалектике механическое понимание
общественных явлений, с другой — «отождествление» общественного бытия
с общественным сознанием, с «коллективным опытом». Аналогичная ошибка
была высказана недавно в марксистской литературе внешне хотя и приемлю¬
щим диалектический материализм Г. Лукачом. Последний видит в диалекти¬
ческом материализме лишь метод общсствсчшо-исторического познания, но
отвергает его применение к изучению природы: диалектика мыслится им только
как диалектическое взаимодействие между объектом и субъектом; там, где
нет сознания, субъекта, ие может быть и речи о диалектшш. В последней
точке зрения, как и воззрениях Богданова, сказывается идеализм: нужно,
конечно, отличать специфические законы общественной жизни от явлений
окружающей природы, но нельзя в то же время вовсе выделять обще¬
ственную жизнь и ие видеть в ней общих со всею остальною природою зако¬
нов, которые в обществе получают лишь особое, специфическое проявление.
Диалектический материализм приложим и к изучению явлений при¬
роды и к истории общества: законы диалектики во всех своих формах«
как мы видели, паходят себе проявление и в природе; в обществе они лишь
находят свое более закопчепное и сложное выявление, а кроме того, свое
специфическое выражение—в частности, в диалектике бытия и сознания. Берио
лишь то, что историю природы, с тех пор как существуют люди, нельзя
рассматривать слишком обособленно от истории человечества: это две стороны
одной и той же истории, взаимно обусловливающие одна другую. Идеализм
Богданова, Лукача и т. д. отрьшает историю общества от природы, не видя
их связи и единства ; вульгарный материализм ударяется в другую
крайность: ou вовсе закрывает глаза на своеобразие общественной жнзнц ц ее
законов, перенося на нее механические теории и сводя тееь диалектический
материализм к теоретическому естествозпашио.
Исторический материализм, прежде всего,—наиболее последова¬
тельный, марксистский объективизм. Природа—скажем, ка¬
кие-либо астрономические' явления или жизнь морских глубин—не всегда
предстает перед изучающим ее естествоисдытателем, как предмет чело¬
веческой деятельности, с точки зрения практических целей. Именно
изучение бесстрастной и равнодушной природы закладывает основы есте¬
ственно-научного объективизма. Характерные для него естественно-на¬
учная точность, стремление познать закономерность явлений, исходя
14*
212
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БАЗИС ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ
из самих явлений, из объективного критерия их повторяемости, а не из
какой-либо «идеи»,—эти основы полностью были перенесены Марксом,
рассматривавшим «развитие экономической формации общества как есте¬
ственно-исторический процесс», и на изучение общественной жизни.
Но природа, рассматриваемая изолированно от человеческой деятель¬
ности, одними своими объективными свойствами еще не в состоянии
обусловит], весь характер марксистского объективизма так, как этот
последний должен проявляться при изучении общественной жпзнн.
Механическое перенесение естественно-научных методов изучения при¬
роды на общественную жизнь, без достаточной проверки как самих
методов, так и их объекта о точки зрения диалектики, зачастую
приводит к совершенно обратному: к «академическому», «профессор¬
скому» объективизму,—как мы уже знаем, лишь иной, специфической
форме того же субъективизма. Особенности общественной жизни, есте¬
ственно, усложняют и формы объективного ее изучения. С одной сто¬
роны, в общественной жизни этот «объект» познания всецело опреде¬
ляется деятельностью людей в определенной материальной
обстановке,—деятельностью и борьбой различных общественных групп,
к одной пз которых принадлежит и сам мыслитель. С другой стороны,
в основу историко-материалистического рассмотрения кладутся отно¬
шения, складывающиеся между людьми в процессе материального про¬
изводства, независимо от воли и сознания людей, и пе
охватываемые полностью их сознанием, создающиеся часто вопреки их
воле п сознанию. Здесь последовательный объективист-материалист пе
может не учитывать роли «субъективного» элемента в объекте своего
познания, т.-е. роли своей деятельности и деятельности своего
класса в историческом развитии. Именно потому, что материалист
полнее и глубже проводит свой объективизм, учитывает свою соб¬
ственную деятельность, кате необходимое ;звепо в цепи исторических
событий, он не может не становиться на точку зрения
определенной общественной группы, не может пе рас¬
сматривать, обеспечивают ли данные объективные условия успех ее
деятельности, ее борьбе. И в то же время именно для обеспечения
этого успеха оп должен рассматривать с максимальной объектив¬
ностью конкретную общественную обстановку борьбы, лежащие в ее
основе независимые от воли людей материальные отношения, исходить
исключительно из них, из заложенных в них самих возможностей,
а не пз своих представлений о справедливости, своих желаний нлй
идеалов должного.
С этим материалистическим объективизмом связан поэтому и пра¬
вильно понятый социальный детерминизм исторшсо-матерналп-
ОТПРАВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ТЕОРИИ ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 213
стнческого рассмотрения: детерминизм, который подчиняет личпость
влиянию и воздействию материальных н общественных условий и в то
же время не отрицает за ней определенной исторической роли; который
ограничивает ее действия законами необходимости и и то же время
обеспечивает ей полную свободу понимания этих необходимых законов
и умение их использовать для своих целей; который этим самым сохра¬
няет понятие целесообразной деятельности и борьбы, хотя и изгоняет
всяческую телеологию. С этим, наконец, связан и его материали¬
стический монизм: в основу рассмотрения общественной жизни,
как уже указано, кладутся материальные отношения людей, склады¬
вающиеся и е з а в и с и м о от их общественного сознания, не охваты¬
ваемые полностью этим сознаиием, хотя в конкретной исторической
деятельности людей они находят себе проявление лишь в форме
идеологических отношений, в форме сознательных дей¬
ствий этих одаренных сознанием людей.
Именно в историческом материализме, Дсглее, находит се(>е полное
выявление столь характерное для материалистической диалектики
изучение связей, отношений людей в их изменении, в их
развитии, в 'их внутренних противоречиях, в их от¬
носительности и в то же время в исторической кон¬
кретности. Со всеми этими моментами мы, как уже известно, имеем
дело и при изучении природы: но там зачастую как-то незаметнее
противоречия и переходы, мельче, например, «скачки», которые внешне
сливаются в непрерывное, «органическое» развитие. В сложных же
общественных явлениях становятся сложнее, а потому и проявляются
особенно заметно н тождество в различии, п раздвоение на противо¬
положности н их взаимное проникновение, их взаимодействие, и на¬
растание и разрешение противоречий, и количественно-качественные
переходы и т. д. Общественная жизнь предстает перед нами—как
связи, отношения, как общественные отношения людей
в процессе материального пронзводетва непосредственной жизни: это—
не простая сумма, не простая совокупность этих людей, но целое,
которое больше суммы своих составных частей, которое представляет
уже нечто иное, новое, по сравненшсц с составляющими его людьми—
новую их «реальную совокупность» (Н. И. Бухарин), живой, «социально-
производственный организм» (Маркс, Ленин) *). Общественно-про-
1) «Диалектическим методом—в противоположность метафизическо¬
му—Маркс и Энгельс назвали не что иное, как научный метод в социологии, со¬
стоящий в том, что общество рассматривается, как живой, находящийся в
постоянном развитии о р г а и и з м (а не как печто механически сцепленное
214
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БЛЗПО ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ
пзводствепные связи сохраняют лишь относительную устойчивость: они
изменяются вместе с темп материальными условиями, в которых онц
протекают и созданию которых они способствуют,—вместе с мерилом
производительности общественного труда, с его общественными прсь
изводнтельиымн силами; они развиваются, подчиняясь на различных
этапах своего развития различным, конкретно-определенным закона-
мерностям, образуя каждый раз повые общественные форма-
ц и п. Однако, в этих общественных связях единство обнаруживается
в раздвоении составляющих их, связанных взаимно, и в то же
время противоположных по своим интересам групп людей: обна*
ружнвается как противоречие их интересов, которое нарастает вплоть
до кризиса, до «отрицания», до «скачка», изменяющею форму обще¬
ственных отношений и этим разрешающего назревшие противоречил.
Именно в общественной жизни выявляются с особенной выпуклостью
основные, важнейшие, движущие противоречия: противоречие
между ограниченными материальными возможностями общественного
производства и неограниченными устремлениями людей, с одной сто¬
роны, между изменяющимся материальным содержанием обще¬
ственной жизни н его более консервативными формами, формами
общественных связей,—с другой. Но раскрываются и разрешаются
эти противоречия целого только через посредство противоположности
интересов его составных элементов, через посредство человеческой
деятельности и борьбы. История предстает перед нами в ее внутрен¬
ней динамике как история классовой борьбы, как история
борьбы, в пределах каждой общественной формации, общественных
классов, взаимно-обусловливающих существование друг друга и самое
существование общественного целого. При чем каждый раз в недрах
самих данных общественных отношений создается и созревает тот
общественный класс, через посредство которого осуществляются раз¬
рушение этих общественных отношений и замена их новыми обще¬
ственными отношениями.
Развитие общественных отношений, в связи с ростом материальных про¬
изводительных сил, неминуемо ведет общественную жизнью раздвоению,
к противоположности нового содержания и старых форм и неминуемо же само
разрешает это противоречие, переводя общественное содержание
в повые, соответствующие ему общественные формы. Но этим самым каждый
раз создается противоположность общественного содержания с теми формами,
в которых оно осознается, с формами сознания, которые общественное развито
и допускающее поэтому всякие произвольные комбинации отдельных обществен¬
ных элементов), для изучения которого пеобходим объективный анализ
производственных отношений»... (Н. Ленин. Собр. соч., т. I, стр. 03—91)
ОТПРАВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ТЕОРИИ ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 215
порождает и обусловливает. Сознание определенной эпохи дает полное освеще¬
ние лишь уже ранее проделанным этапам исторического развития :
но данная форма сознапия,—хотя представляет из себя ту ниеипо ’Форму,
в которой протекают сознательные действия люден, соста¬
вляющие общественное содержание данпой эпохи,—она пикогда не охваты¬
вает полпостью пи всего этого обусловившего ее общественного содер-
жапня, пи, тем более, того нового общественного содержания, которое еще
только начинает нарождаться. Объект общественного сознания, объект его
идеологии, нарождается, по выражению Гегеля, «как бы позади созна¬
ния, за его спиною». «Самокритика» какой-либо исторической эпохи, позна¬
ние ею своих нстшпгых ДБпжущлх сил и своей исторической преходящестп,
своей ограниченности,—такая «самокритика» начинается лишь тогда, когда
данная общественная формация исчерпывает все свои возможно¬
сти, все возможности своего дальнейшего развития в пределах паших обще¬
ственных отношений, н в то же время порождает пз себя самой п о и ы е
материальные условия общественного развития; когда, в целях даль¬
нейшего роста материальных возможностей развития, его производительных
сил, указавпая общественная формация должна уже смениться повой обще¬
ственной формацией. В процессе преобразования обществеппой формы
новым общественным классом, народившимся и созревшим в се собственных
недрах, в процессе его революционной борьбы протекает и «самокри¬
тика» данной общественной эпохи, осуществляется ее познание.
В процессе общественного развития мы садит, познающие это раз¬
витие, являемся также его участниками и двпгателямп. Задача по¬
знания общественного целого выдвигается перед нами лишь вместе
с задачей его революционного преобразования, лдпгь когда
созревают материальные условия этого преобразования. Последователь¬
ный объективизм, не исключающий, но, напротив того, необходимо
включающий определенную классовую, партийную точку зрения,—
такой объективизм оказывается исторически возможным всегда лишь
для нового революционного класса. Наше истинно-объективное по¬
знание поэтому всегда объективно-революционно; наша революционная
борьба—исторически объективна. Историческая обусловленность харак¬
тера познания п историческая связь этого познания с пашей рево¬
люционной борьбой приводят к тому, что в первую очередь мы
изучаем именно ту общественную формацию, в пределах
которой познаем п боремся п пределы которой мы стремимся перешагнуть.
Для современною объективною, т.-е. преобразующею общественную
жизпь революционного познания таким предметом изучения поэтому
прежде всею является современное буржуазное, капиталпстнче-
скоеобщество,—процесс ею разложения и «отрицания». Нам, прак¬
тическим материалистам, коммунистам, ею легче понять, легче изучить,
чем какую-либо другую общественную формацию, потому что познание
его пдет рука об руку с пашей революционной борьбой, с борьбой за
216
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БАЗПС ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ
его изменение. Но его легче изучить и потому, что опо сложнее
всех прочих исторических обществ и отчетливее развивает все
те противоречия, которые только намечаются в предшествовавших обще¬
ственных формациях: общественные отношения прошлого можно по¬
стигнуть в их особенных связях и закономерностях, лишь исходя из
познания их составных элементов (например, разделения труда, экоплоа¬
тации и т. д.), а эти последние получают свое полное развитие лишь
в пределах капиталистического общества. Марксистская социо¬
логия современного революционного пролетариата!
поэтому исходит из его политической экономии.
Итак, писали Маркс и Энгельс еще в своей ранней критике Фейербаха,
«эта копцепция истории основывается на том, чтобы, исходя из мате¬
риального производства непосредственной жизни, раз¬
вить действительный процесс производства и рассматривать
связанную с этим способом производства и порождаемую им форму сношения
(позже Маркс говорил: форму общественных отношений. И. Р.), т.-е. граждан¬
ское общество на его различных ступенях, как основу всей истории, изобразив
его в действии, как государство, и объяснив из него все различные теорети¬
ческие продукты и формы сознания, религию, философию, мораль и т. д...
и проследить процесс возникновения его из них (т.-о. способа производства из
тех форм, в которых он протекает. II. Р.), благодаря чему, разумеется, воз¬
можно изобразить все дело в его совокупности, а потому и взаимодей¬
ствие этих различных сторон друг па друга. Эта концепция в отли¬
чие от идеологического понимания истории... остается постоянно па почве
реальпой истории, не объясняя практику из идей, а объясняя идейные
формации из материальной практики: в связи с этим оиа при¬
ходит к тому результату, что все формы и продукты сознания могут быть
уничтожены не духовной критикой... а лишь практическим переворотом
в реальных общественных отношениях... не критика, а революция
является движущей силой истории...»1). Значительно позже,
в своем «Введении к критике политической экономии», Маркс писал: «Буржуаз¬
ное общество есть наиболее развитая и многосторонняя исто¬
рическая организация производства. Категории, выражающие его отношение,
понимание его организации, позволяют вместе с тем проникнуть в строе¬
ние и производственные отношения всех отживших обще¬
ственных формаций, из обломков и элементов которых оио строится».
Однако здесь нужна осторожность, чтобы не приписать связи и закономерности,
свойственные лиеиь буржуазному обществу, этим предшествующим формациям:
«Так называемое историческое развитие вообще покоится на том, что после¬
дующая форма рассматривает предыдущие как стуиени к самой себе и всегда
понимает их односторонне, ибо лишь весьма редко и лишь при вполне
определенных условиях она оказывается способной к самокритике; здесь,
конечно, не о таких исторических периодах, которые сами себе предс.та-
*) К. Маркс и Ф. Энгельс. Немецкая идеология. «Архив Маркса и
Энгельса», т. I, стр. 2*27.
ОТПРАВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ТЕОРИИ ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 217
вллютсл временами распада, идет речь. Христианская мифология
достигла объективного пошшания прежней мифологии лишь тогда, когда ее
самокритика была до известной степени готова... Так и бур¬
жуазная экономика лишь тогда достигла понимания феодального, античного
и восточного обществ (см. главу восьмую. II. Р.), когда началась само¬
критика буржуазного общества...» *).
Таким образом все логическое построение и развитие теории исторического
материализма обусловлено одновременно и методологически и исто¬
рически : внутренняя логика ее категорий предопределяется объективной ло¬
гикой самого исторического, общественного развития. Само историческое раз¬
витие, в силу усложнения условий общественного производства, разделения
труда и т. д., на которых мы подробно остановимся в дальнейшем, приводит
к тому, что материальные отношения людей, складывающиеся в процессе их
общественного производства, становятся независимыми от форм общественного
сознания: они образуют поэтому ту объективную основу, которая слу¬
жит для нас методологически исходным пунктом при рассмотрении обществен¬
ного целого. Но общественные отношения производства представляют собой
лишь форму, содержанием которой служит определенное состояние обществен¬
ных производительных сил, — объективный результат взаимодействия между
человеком и природой. Рассмотрение диалектического взаимодействия между
человеческим обществом и внешней природой—первая ступень марксистского
анализа общественной жизни. Изучение диалектической взаимозависимости вну¬
три самого общества—между общественным содержанием и обществе иной фор¬
мой, с «отрицанием» предшествующей ,формы последующей формой—такова вто¬
рая ступень анализа. В процессе этого рассмотрения, следующего лишь самому
объективному развитию, понятие производственных отношений приобретает более
конкретное выражение—как отношения определенных общественных групп,
классов; та же диалектика производительных сил и производственных отпошепий
дополнительно выявляется в диалектике классовой борьбы. Но способ
производства отражается далее и на формах общественного сожительства, на
его политической, семейной и тому подобных организациях. Поэтому происхо¬
дит методологическое разграничение первичных элементов, материального
базиса общественной жпзни, и ее производных элементов, «надстроек», форм
проявления базиса—прп чем мы вовсе не отрицаем их исторической взаимо¬
зависимости, их взаимного воздействия, того «опосредствования», которое «базис»
находит в «надстройках», но утверждаем лишь, что весь общественный процесс
в целом протекает на определенной экономической основе. Основная законо¬
мерность, господствующая в данных материальных общественных отношениях
производства, обусловливаемая определенным состоянием общественных произ¬
водительных сил, она находит себе более пли менее отдаленное отражение
во всех последующих производных общественных отношениях н формах—
политических, правовых и т. д.—вплоть до наиболее возвышениых форм
общественного сознания, так называемых идеологических форм.
В процессе марксистского анализа понятие общественной жизни таким образом
все более конкретизируется, обогащается все новым и новым содержанием,
выражающим основную закономерность ; основное «содержание» опо-
оредывается все новыми «формами»; в результате мы снова воз¬
*) «Введение к критике политической экономии».
218
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БАЗИС ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ
вращаемся к общественному целому, из которого исходили, по уже не км
к хаотическому целому разрозненных общественных явлоний, но как к
некоторой реальной совокупности отношений и определений.
Таково внутренне-логическое развитие теории исторического мате¬
риализма, пашедшее себе наиболее совершенное и сжатое выражепие
в знамешггом предисловии Маркса к его книге: «К критике поли¬
тической экономии»: «В-общественном производстве своей жизни люди
вступают в определенные, необходимые, от их волн незави¬
симые отношения—производственные отношения, которые соответ¬
ствуют определенной ступени развития их материальных производи¬
тельных сил- Совокупность этих производственных отношении соста¬
вляет экономическую структуру общества, реальный базис, на
котором возвышается правовая н политическая надстройка и к°*
торому соответствуют определенные формы обществе и пого со¬
знания. Способ производства материальной жизни
о б у с л о в л и в а е т с о ц и а л ь п ы и, политический и духовный
процессы жизни вообще. Не сознание людей опреде¬
ляет их бытпе, а наоборот, пх общественное бытие
определяет пх сознание. На известной ступени своего развития
материальные производительные силы общества приходят в противо¬
речие с существующими производственными отношениями, или—чт0
является только юридическим выражением этого—с отношениями соб¬
ственности, впутри которых они до сих пор развивались. Из форм
развития производительных сил эти отношения превращаются в их
оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изме¬
нением экономической основы, более или менее быстро, происходит
переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких
переворотов нужно всегда отличать материальный, с есте¬
ственно-научной точностью констатируемый перево¬
рот в экономических условиях производства, от юридиче¬
ских, политических, религиозных, художественных или философских,—
короче—от идеологических форм, в которых люди со¬
знают этот конфликт н борются с ним. Как мало можно судить
об отдельном человеке на основании того, что он сам о себе думает,
так же мало можно судить о подобной эпохе переворота по ее со¬
знанию. Наоборот, это сознание нужно объяснить из про¬
тиворечий материальной жизнп, из существующего кон¬
фликта между общественными производительными силами и производ¬
ственными отношениями. Ни одна общественная формация не погибает,
прежде чем не разовьются все производительные
силы, для которых она достаточно широка, и новые,
ПОНЯТИЕ ОБ1ЦЕСТВЕППОИ ЖИЗНИ В РАЗВИТИИ НАУКИ ОБ ОБЩЕСТВЕ 219
высшие производственные отношения никогда не устанавливаются
прежде, чем в недрах старого общества пе созреют материаль¬
ные условия их существования. Поэтому человечество ставит
себе всегда только такпе задачи, которые опо может
разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказы¬
вается, что сама задача возникает только тогда, когда
уже существуют, или, по крайней мере, паходятся в процессе
своего возникновения, материальные условия, необходимые для
ее разрешения».
2. Понятие общественной жизни в историческом развитии
науки об обществе.
Исторический материализм, сказали мы, особое п вместе с тем
совершенно пепзбежное применение диалектического материализма—
в самом процессе развития этого последнего—к пониманию жизни че¬
ловеческого общества. «Индивиды, производящие в обществе,—как
писал Маркс в «Введепии к критике политической экономии»,—а сле¬
довательно, общественно-обусловлепное производство индивидов—вот,
очевидно, отправпой пункт».
Но что же такое само «общество»? Вот вопрос, которого никак
нельзя обойти, с которым сталкиваешься с самого начала исследования
общественной жизни, и па который поэтому, так пли иначе, по большей
частью крайне неудачно, пыталась ответить, с момента ее зарождения,
молодая, незрелая паука об обществе.
Самая сложность общественной жизни делает необходимым предва¬
рительным условием се изучения высокое знание ее составных частей,
высокий уровень вообще научного познания и методов исследования.
Уже по этой одпой причине—несмотря на то, что попытки рассмотрения
и объяснения общественных явлепий имеют место еще в глубокой
древности—паука, изучающая общественную жизнь, с о ц и о л о г п я,
естествеппо должна была развиться несколько позже других наук,
изучающих менее сложные явления, и уже после того, как был
установлен ряд законов, управляющих физическими, химическими, био¬
логическими п иными явлениями, входящими в состав н общественной
жизни. Естественно, что более всего именно в этой относительно мо¬
лодой области знания должно было укорениться предрассудков п непра¬
вильных воззрений, мешавшпх ей выйти и стать на правильный путь.
Но на-ряду с этой общей причиной действовал н ряд других причин,
социально-политического характера. Как ни сложна общественная
жизнь, она все же ближе и потому понятнее человеку, чем многие
другие, хотя бы и более простые явления. Наиболее общие задоно-
220
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ЬЛ.'ШС ошцкстпкпной жизни
мерности, господствующие и общественной жизни, человек мог бы
давно подметить путем простого наблюдения ее повторяющихся явле¬
ний, и если бьг он не создал сразу научной социальной теории, то,
по крайней мере, был бы по очень далек от нее. Однако и такому
объективному, эмпирическому наблюдению общественной .жизни пре¬
пятствовала вечная историческая смей а общественных форм,
взаимоотношений общественных классов, форм общественного созна¬
ния. Закономерности, постоянства, присущие какой-либо одной опре¬
деленной общественной формации, уходили в прошлое вместе с этой
последней, сменяясь новыми закономерностями. Общественные группы,
общественные классы, взаимоотношение которых и составляло ту или
иную общественно-экономическую формацию, обьлвлллн ее вечной и
нсизменпой, рассматривали все предшествующие формации как под¬
готовительные к ней ступени и игнорировали ростки нового будущего,
новых общественных формаций, которые зарождались в недрах данной
формы. Данная историческая эпоха критиковала предшествующие исто¬
рические эпохи, но не оказывалась способной к собственной самокри¬
тике вплоть до момента своего разложения: общественное сознание
не охватывало полностью тех материальных отношений людей, которые
составляли основу и движущую силу всего общественного процесса.
Максимальный объективизм и наибольшее понимание существующих
отношений проявляли лишь революционные классы. Однако они были
ограничены определенными материальными возмож¬
ностями общественного производства, определенным со¬
стоянием общественных производственных сил, которые выдвигали
каждый раз в общественном сознании лишь задачу преобразо¬
вания данной формы классового общества, но не за¬
дачу коренного преобразования всего классового
общества в цел ом. II эти революционные классы не могли поэтому
охватить, осознать общие законы общественного изменения и развития,
присущие различным общественным формациям. Только революционный
класс современного буржуазного общества, пролетариат, перед которым
материальные условия производства поставили более важную задачу—
заменить общество классовое обществом бесклассовым, коммунистиче¬
ским,—только он оказывается способным на революционную критику
классового общества в целом—на последовательно-объективное по¬
знание законов его изменения п развитая.
В древности изучение общественной жизни начинается с описания ее,
при чем историческое изображение прошлого лишь постепенно отдифе-
ренцировывается от первобытного эпоса героических былин, саг, песен н
сказаний.
ПОНЯТИИ общественной ЖИЗНИ И РАЗВИТИИ НАУКИ о» шпшнг 22J
Это историческое повествование на первых норах проникнуто релшнозвим
мировоззрением феодальною периода и предназначено, как выражался «oreu*
дренне-греческой науки, Геродот (V* н. до P. X.), для того «дабы от времени
не изгладились из памяти деяния людей и не щюдапы были забвению великие
и достойные удивления подвиги»... Представление об исторической иричииной
связи явлений если иногда и имеет место, то носит релшиозно-фаталистиче-
ский характер: действующие лица, юрой, согласуют с желаниями богов со¬
вершаемые ими подвиги и караются богами за излишнюю самонадеянность,
когда переступают определенную им свыше «меру». Развитие торговою капитала
в древней Греции (конец V—IV в.в. до P. X.) выдвигает на видное место класс
торговой буржуазии, вызывает в ней интерес к преследующему свои хозяй¬
ственны о выгоды и интересы буржуа-индивиду, к наиболее выгодным для нею
самого формам его общественного поведения, к его собственной общественной
и политической организации; оно порождает поэтому новые формы общественной
науки: этику и политику.
Согласно Аристотелю (V в. до P. X.), люди входят в общение с целью
какой-либо выгоды, с целью обеспечения потребностей жизни. «Граждан-
ское общество, «полис» (под которым Аристотель понимает греческую городскую
общину)—естественное явление», так как «отдельный человек, обособленный
от других, но в состоянии самостоятельно удовлетворить свои иужды»: оче¬
видно, что «человек по самой природе своей животное поли¬
тическое». Высшая форма общения, обнимающая все остальные,—граждан¬
ская община: «это общение—политическое». Но одновременно Аристотель видит
уже противоречия, возникающие внутри этого общения, видит разделен не
общества на классы и зависимость политического строя
от господства того или иного класса. Интересен у пего
ряд и других, чисто материалистических • замечаний, касающихся влия¬
ний внешних природных условий на жизнь общества и т. д. Аристотель,
однако, во главу угла своего рассмотрения ставит не причинную закономер¬
ность, но целесообразность тех или иных общественных явлении ; рас¬
сматривает нх с этой «этической» точки зрения. На такой же «этической»
точко »зрения стоят историк Фукидит, а отчасти и позднейшие греческие
историки Полибий и Страбон, хотя у них, равно как и у великого врача
Гиппократа, мы уже находим немало интересных соображений относительно
роли, которую играют в общественной жизни влияние природы и материальные
потребности.
Начала объективного социологического изучения, наметившиеся у греческих
мыслителей, остаются, однако, под спудом в течение средних веков: здесь
вновь возникает теологическое воззрение на общественно-историческую жизнь,
которое продолжает оказывать значительное влияние почти вплоть до XVIII в.
и находит себе выражение в религиозной философии истории. Авгу¬
стин (V в. дек P. X.), например, видит в историческом развитии все возрастаю¬
щую противоположность между ((государством божипм» и светским государством,
которая должна привести к заранее предустановленной божественной цели—
к победе религиозного начала; епископ Боссюэт в XVII в. точно таим же
образом выводит из божественной волн неограниченную власть монарха на
земле. Развитие торгового капитализма и вместе с тем идей буржуазного «есте¬
ственного права-» приводит, однако, к тому, что уже с XV в. в эго религиозное
понимание общественной жизни просачивается и более трезвая, рацноналястм-
2*12 ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БАЗИС общественной жизни
ческая струя. Иредставптели буржуазного Возрождения снова становятся на
точку зрения рациопалйзма в оцепке общественной .жизни, подлежащей
революционному преобразованию. Если у них большую роль играет «судьба»—
религпозпое отражение человеческого бессилия в мире возрастающей конкурен¬
ции то неменъшую роль играют уже и человеческие страсти и наклонности,
которые должен использовать для объединения раздробленного феодального
общества мудрый государь. На-ряду с этим зачастую ими топко подмечаются
и моменты материальных потребностей, влияние внешней среды и внутренняя
борьба классов. Например, это имеет место у зпаменитого историка Маккиа-
вели (конец XV в. —нач. XVI в.) и у идеолога абсолютизма Ж. Бо-
депа (XYI в.).
У знаменитого итальянского общественного мыслителя, Джамбатиста Впко
(конец XVII в.), вся его «новая наука» ставит себе целью установить необхо¬
димые, независимые от слабого человеческого разума законы развития челове¬
ческой природы и человеческого духа, создать своего рода «гражданскую
теологию», которая выдвигается им против слишком радикальных преобразо¬
вательных устремлений. Историческая жизнь людей, согласно Вико, проходит
три необходимых стадии: «божественную», «героическую» и «чело¬
веческую», или эпоху господства цивилизации и права. Смену этих трех пе¬
риодов Впко прослеживает на развитии политических учреждений, на историче¬
ском развитии языка и нравов. Такова его «вечно-идеальная история,
в которой все народы идут равным шагом», и «в соответствии с которой во
времени совершается историческое развитие всех наций». Опи возвра¬
щаются вновь к первоначальной стадии (ricorsi), но уже обогащенной пред¬
шествующими состояниями, двигаясь таким образом по «спирали». Выражая
еще феодальные настроения в противовес буржуазному рационализму, «фило¬
софия истории» Вико содержит, однако, гениальные проблески, сближающие
его и с позднейшими буржуазными мыслителями, стоящими иа точке зрения
закономерности (исторического развития.
Дальнейшее развитие, которое принимает философия истории у философов-
иросветителей XVIII в., сводится главным образом к попыткам дать рацио¬
нальную оценку феодальному прошлому и определить характер «разумного»
и «естественного», с буржуазной точки зрения, устройства общества. Правда,
некоторые из них, как, например, Монтескье, признают то влияние, которое ока¬
зывают на общественную жизнь «законы» географической и климатической сре¬
ды: стремление к миру, поиски пропитания, взаимное влечение иолов,—все это
порождает в людях, согласно Монтескье, стремление к общению—такой же
«естественный закон». Но по большей части общество рассматривается фило-
софами-просветителями как разумиое соглашение людей, исходящее из их
общих интересов, как «о б щ е с т в е и н ы й договор», который, в случае
признания его неудовлетворительности, может быть расторгнут и заключен на
новых началах. Такова именно точка зрения идеолога великой французской
революции Жан-Жака Руссо. Впачале Руссо проповедует тот взгляд, что
цивилизация портит людей, что необходимо вернуться к «естественному
состоянию», к состоянию природы. Изображая при этом, как появление
частной собственности влечет за собой экономическое п политическое
неравенство людей, и как такое унижение человеческого достоппства должно
привести людей снова к обществу, не знающему частной собственности, Руссо
гепиально прощупывает действительную историческую диалектику. Впоследствии
ПОНЯТИЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ В РАЗВИТИП НАУКИ ОБ ОБЩЕСТВЕ 223
его взгляды несколько изменяются. Согласно Руссо, «единственной естественной
формой общества» является лишь семья, но и она, в случае отсутствия под¬
держки со сторопы отца, держится лишь в силу соглашения. «Эта общая
свобода есть следствие природы человека: его первый закон—
самосохранение, его первые заботы—о себе». Отношение между господи¬
ном и рабами Руссо не считает обществом, ассоциацией: последнее оп видит
только в такой основацпой на договоре общественной ассоциации, которая
защищала бы и охраняла бы общею силой личность и имущество каждого
члена и благодаря которой «всякий, соединяясь со всеми, повино¬
вался бы только себе и оставался бы так же свободен, как н прежде».
Эго «моральное и коллективное целое», эта повал «общественная личность»
обладает особою «общей волей», которал, заботясь об «общей выгоде», может
часто значительно расходиться с «волею всех». Но общество должно пресле¬
довать общие выгоды : «обязательства, связывающие нас с общественным
целым, имеют принудительную силу лишь потому, что они взаимны, и при¬
рода их такова, что, исполняя их, нельзя работать для других,
не работая в то же время для себя»; «как только правительство узур¬
пирует верховную власть, общественный договор прерван». Таким образом
общество совпадает с государством; это идеальное общество-
государство пе знает социальных противоречий; оно едино, так как состоит
из договорившихся, равноправных членов. Такова господствовавшая тогда
буржуазно-юридическая точка зрепия, которая полагала, что лишь невежество
людей заставляет их отклоняться от этих разумных оспов общежития: что
достаточно мудрого государственного деятеля, чтобы провести желанную бур¬
жуазному классу общественную реформу.
Эта вера в могущество человеческого разума и просвещения, вера в пра¬
вительственную реформу сильна и у философов-матерпалистов-
Последние, однако, уделяют больше внимания тем эгоистическим инте¬
ресам отдельных индивидов, которые, по их мнению, движут общественную
жизпь: они видят в ней весьма искусный, сложный, подлежащий лишь неко¬
торому совершенствованию в отдельных составных частях общественный
механизм. Интересны в этом отношении воззрения Гоббса (XYII в.), жив¬
шего в междоусобную эпоху английской революции, а потому менее всего
склоппого видеть в аристотелевской «общительности» людей природное их
свойство. Люди, согласно Гоббсу, если и объединяются добровольно, то только
преследуя свои собственные выгоды или из-за взаимного страха: «человек
человеку—волк». «Война всех против всех»—естественное состояние
людей. «Согласие людей возникает лишь как плод договора, оно искус¬
ственно». «Искусством создан этот великий Левиафан, который называется
политическим обществом или государством. Оно—не что иное, как искусствен¬
ный человек», а «искусственную душу его составляет верховная власть, которая
оживляет и движет все общественное целое». Такая же механическая точка
зрения на общественную жизнь, как мы уже знаем, была свойственна и фран¬
цузским материалистам, которые никак не могли связать в своей теоретической
концепции влияние общественной «среды» с влиянием «общественного мнения».
В общем и целом они оставались поэтому идеалистами в своем объяснении
исторических явлений—хотя иногда мы находим у них трезвую оценку дви¬
жущих общественную жизнь материальных потребностей (у Гельвеция) и зна¬
чения политических факторов (например, у Дидро). Отсутствие понимания
ЭКОНОМИЧЕСКИМ БАЗИС ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ
закономерного единства общественной жизни, в своих законах независимой от
воли составляющих ее разрозненных эгоистичных индивидов, отсутствие идеи
ее развития—характерная особенность этой эпохи, о которой Маркс писал:
«В XVIII веке в «буржуазном обществе» различные формы общественных
связей выступают по отношепню к отдельной личности просто как средство
для ее частных целей, как внешняя необходимость. Однако эпоха,
которая порождает эту точку зрения—отъединившегося индивида—является
как раз эпохой наиболее развитых общественных связей»... ]).
Представление об обществе как о закономерном единстве, независящем от
воли отдельных людей, вносят экономисты, начиная о В. Петти (XVII в.):
особенно отчетливое выражешю получило это понимание закономерных связей,
господствующих в общественном производстве, распределении и иотреблепии
у французских физиократов (Кеиэ). Понимание этой закономерности имеется
и у апглийского философа Фергюсона, а также, проявляясь в форме идея
разумного прогресса—у Гердера, Канта, Тюрго, Кондорсе.
Ад. Фергюсон (XVIII в.), находившийся отчасти под влиянием Мон¬
тескье, впднт главную движущую силу общественной жизни не в разуме, но
в «инстинкте и привычке». Вместо изучения действий отдельных лиц, он вы¬
двигает понятие человеческого рода; при чем закономерный, естественный
ход вещей пе есть социальная гармония, но борьба: истинная свобода «под¬
держивается постоянными различиями п противоположностями масс». Согласно
«философии истории» немецкого мыслителя Гердера (конец XVIII в.), и в
природе и в истории имеет место непрерывное восходящее двнжепие по опре¬
деленным ступеням, от бессознательных ступеней к сознательным. Прогресс
в человеческой истории—только составная часть всей мировой истории. В этом
прогрессивном движении Гердер видит борьбу противоположных сил, каждый
раз нарушение существующего равновесия и восстановление «гармонии» на
высшей ступени. В течение исторического процесса человечество постепенно
движется к раскрытию в нем «человечности», т.-е. всех тех свойств, которые
возвышают человека над животными: «наша история—школа для достижения
прекрасного венка человечности и человеческого достоинства». Окружающие нас
природные условия направляют движение истории и определяют роль каждого
народа в этом выявлении общей нам всем человечности. Капт, которому Гер¬
дер обязап многими своими идеями, в своих философско-исторических работах
видит в человеческой истории ие продолжение истории природы, но напротив—
преодоление человеческой свободой механической природы : разум является
основным двигателем истории и природа оказывает па общественную жизнь свое
влияние лишь косвенно, через посредство человеческого разума. Развитие всех
разумных способностей человека совершается не в отдельном индивиде, а во
всем человеческом роде: «необщительная общительность» человека, ска¬
зывающаяся на антагонизме между отдельным индивидом и обществом, на
недовольстве его современным состоянием культуры, представляет собой
средство прогрессивного его движения к «правовому гражданскому
обществу» и, далее, к вечному миру между народами.
У других мыслителей еще более проступают в их понимании прогресса
идеалистические моменты. Фрапцузский физиократ и политик Тюрго (конец
XVIII в.) видит прогресс в историческом развитии человеческого мышления:
А) К. Маркс. Введение к критике политической экономии.
ПОНЯТИЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ жизни в РАЗВИТОМ НАУКИ ОБ ОБЩЕСТВЕ 22.)
теологическое истолкование явлений природы сменяется периодом обьяспения
их абстрактными «сущностями», которые ученые отыскивают и природе, и, на¬
конец, их научным объяснением. История щюдставляет собой поэтому не¬
прерывное творчество, в котором действуют сложные моральные причины.
Эти идеи получают дальнейшее развитие у современника и деятеля француз¬
ской революции — Коидорсе. Прогресс для него — непрерывное, необходимое
поступательное движение вперед человечества, которое можно лишь временно
задержан», но нельзя повернуть назад к уже пройденным стадиям. Это—не¬
удержимое стремление, влекущее отдельных люден и целые народи к истине
и счастью: к увеличению суммы з н а н и я, к общественному равенству:
«золотой век» не за нами, а впереди нас. Так человечество проходит стадии:
анимистического объяснения природы, объяснения ее из «п р н и ц и п о в», объ¬
яснения ее явлений из движения материи и, наконец, математического ее по¬
нимания. Согласно классификации наук Кондорсе, разумные математические
принципы должны быть приложены и к попнманию общественной жизни.
В основу исторического изучения он кладет массовое наблюдение, но изучает
историю лишь с определенной точки зрения: как борьбу ч е л о в с ч е с к и х
открытий с невежеством и суеверием, как разумный про¬
гресс, возглавляемый деятелями науки.
Представление об общественной жизни и в частности об общественном про¬
изводстве как о закономерном единстве получает дальнейшее развитие в клас¬
сической английской политической экономии, устанавливаю¬
щей роль общественного труда в определении законов общественного целого.
Та же идея закономерности, господствующей в общественной жизни, но уже
в новой форме идеи диалектического развития самого общества, находите начало
XIX в. свое выражение в философии Шеллинга и, в еще более отчетливой
форме,—у Гегеля. Мы указывали уже на целый ряд материалистических
моментов, содержащихся в его внешне реакционной «философии права»: понятие
общественного разделения труда и общественных отношений, образующихся
иа оспове совместного удовлетворения потребностей, деление общества на клас¬
сы, противопоставление государства «гражданскому обществу» и т. д. Воззре¬
ние, которое прнзпает господствующие в обществе закономерность и не¬
обходимость, определяющие собой действия отдельного индивида, имеет
место тогда и у целого ряда представителей французской феодальной
реакции, борющихся против буржуазного «рационализма» (у де Мэстра, Бона ль¬
да, Баллаиша); проявляется оно и в близкой к ним по своим построениям
немецкой «исторической школе нрава», которая, в противовес абстрактному
«естественному праву» революционной буржуазии, выдвигает мысль о посте¬
пенном развитии правовых учреждений—из осиов «иародиого духа» (Савииьи,
Пухта). Но в той плодотворной форме, какую это воззрение приняло у Ге¬
геля, оно оказало огромное влияние на дальнейшее развитие социологической
мысли.
И, в этом отношении важно сопоставить его с воззрениями другого великого
мыслителя начала XIX в., Сен-Симона, который оказал на это развитие
не меньшее влияние и притом, так же, как и Гегель,—в двух совершенно
противоположных направлениях. В своей «положительной» философии Сен-Симон
исходит из факта единой закономерности, существующей в природе и в обще¬
стве: «немыслимо дальнейшее противоположение двух миров—духовного и физи¬
ческого; существует только одни мир явлений: общественное
Курс теории исторического материализма 16
nKOiiQMiPJKCKiiii la >n<: uLiiD.cïnLiiiioii ж клин
развитие — про д о л ж о и и о ж и п о т и о j о р л л в и г и л. Применяя и
оищс'ствознаиин тот же метод наблюдения, какому обязаны своим созданием
точные наук и, мы придем необходимо к установлению законов и в их
среде». Поэтому Сен-Симон называет общественную п политическую науку «со¬
циальной физиологией», раскрывающей, путем наблюдения, общественные функ¬
ции. «Общество не есть простое скопление живых существ, действия которых
независимы от его конечной цели и определяются лишь личной ‘нолей каждого;
наоборот, оно является настоя щс И м а ш и н ой, о р г а и п з о в а и н о 11
таким образом, что все ее части равным о б р а з V м содей-
с т в у ют х о д у целого: соединенно людей образует реальное суще¬
ство (un véritable être), разрешающееся подобно индивиду». Продолжал
мысль Тюрго и Кондорсе, Сен-Симон видит в общественном развитии три не¬
обходимых стадии: период «гадательный» или религиозный, когда человечество
объясняет все явления видимыми или невидимыми причинами, силами; период
полугадательпын-полуположительпын, когда человечество постепенно возвы¬
шается до признания того, что все явления управляются необходимыми зако-
н а м и, и период положительный, когда мы приходим к монистическом у
объяснению явлений (сам Сен-Симон пытался всюду проводить механическое
истолкование—исходя пз закона тяготения). Интересно, что буржуазную «тео¬
рию прав человека» Сен-Симон относит ко второму периоду и видит d neii
«проявление высшей метафизики». Указанным стадиям познавательного развития
соответствует постепенный переход общественной организации от военно-ари¬
стократической к современной индустриально и, промышленной системе.
Огл социальные системы не изобретаются нами, по открываются путем анализа
прошлого : «социальная система есть ф а к т или н и ч т о». Говоря
о «социальной системе», об обществе, как о «реальном существе», Сеп-Симон
вовсе не закрывает глаз на существующие в нем классовые противо¬
речия. Классы и политические формы сменяют друг друга у власти, в зави¬
симости от своей полезности для общественного целого: «каждая политическая
организация черпает свои силы из услуг, оказываемых ею большинству общества
или беднейшему классу», iïa-ряду с этим интересом к экономическому развитию
Сеи-Симон склонен, однако, отводить еще слишком видную роль умственно-
м у прогрессу, ставить общественное развитие в зависимость от роста знании
и изобретений; в этом отношении он остается историческим идеалистом.
Глубокие мысли Сен-Симона, представляющие собой, песомпенно, ценпый
и важный этап в разитии правильного понимания явлений общественной жпзни,
заимствуются у него по большей частп—вплоть до терминологии—его реак¬
ционным учеником Огюстом Контом (начало и середина XIX /в.), но пре¬
терпевают у последнего значительное изменение. В связи с новыми, консерва¬
тивными настроениями победившей и начавшей борьбу с пролетариатом бур¬
жуазии, Копт ставит себе задачу построить свою «социальную физику»—или,
как он позже называет ее, впервые вводя этот термин, «социологи ю»—как
«науку о порядке и прогрессе человеческих обществ»: так примирить
порядок и прогресс, чтобы «теории порядка не были всегда реакционными,
а теории прогресса—всегда анархическими». «Позитивизм — единичная док¬
трина, способная выдержать грозный натиск всемирной апархии»...
«Против знамени уравнителей мы одни в состоянии выставить знамя строите¬
лей». «Здоровое воспитание пролетариев в духе положительной философии...
может умерить и сократить продолжительность присту-
ПОНЯТИЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ В РАЗВИТИИ НАУКИ ОБ ОБЩЕСТВЕ 227
пов революционной горячки». Поэтому Копт склонеп всячески под¬
черкивать преемственность в общественном развитии : он видит в обще¬
стве уже не «реальное единство», с его классовыми противоречиями, как
Сен-Симон, по действительно особое «коллективное существ о*,
органами которого являются отдельные люди. Основу общественного развития
Копт видит в психических процессах, например, в развитии религиоз¬
ных представлений, и в умственной деятельности, с презрением относясь
к «практической» экономической пауке. В своем изображении трех этанол
человеческого развития: теологического, метафизического и позитивного, Кон г
объявляет метафизикой всякое стремление к более широким научным гипоте¬
зам и отвергает монизм в объяснении явлений. В области же своей «поло¬
жительной политики» оц внезапно переходит от объективного метода к субъ¬
ективному и строит буржуазную утопию общественного строя, управляе¬
мого философами-социологами и предпринимателями. Мысль Копта о непре¬
рывной органической эволюции человеческого общества, с en»
игнорированием общественных антагонизмов, с ею признанием революций (бо¬
лезнями» общественного организма, делает его истинным отцом буржуаз¬
ной социологии.
Его идеи получают дальнейшее развитие в так называемой «органиче¬
ской школе», в частности, у известного философа и социолога Г. Спепсера.
Революционная буржуазия XYIII в. склошша была рассматривать обще¬
ство, как «договор», как разумно сконцентрированное целое, как «меха-
н и з м», подлежащий изменению и без труда могущий быть перестроенным.
Для реакционной же буржуазии, начиная с преемников «исторической школы
права» в исторической школе полит, экономия и т. д., общество становится уже
«о р г а п и з м о м», с его пеизменпыми, независимыми от человеческой воля зако¬
нами развития, с его органическим, а потому неизбежным разделением
функций,—функций предпринимателя, рабочего п т. д. Спенсер, нзвестпып
своими специальными исследованиями в области первобытной культуры, стре¬
мится создать схему всемирно-органическою развития, в том числе п обще¬
ственного развития. Последпее осуществляется у пего как постоянная смена пе¬
риодов «аггрегацпи», т.-е. общественного роста, «диференцнации», г.-е. усложне¬
ния целого путем развития ею функций, и «интеграции», т.-е. восстановления
единства общественного целого. Делая личность органом общественного целою,
Спенсер, естественно, должен был позаботиться и об ограждении прав буржуаз¬
ною индивида: поэтому государственные фупкции, по его теории, с одной сто¬
роны, должны быть ограничены в пользу свободных ассоциаций индивидов,
с другой стороны, за государством должна быть сохранена власть, необходимая
дня охраны свободы и собственности этих индивидов. Легко заметить, в чем
основной недостаток схемы Спенсера, а также позднейших представителей
«органической школы» (Шеффле, Лилпенфелъд), которые проводят аналогию
с живым организмом в еще более грубой форме и выводят отсюда исто¬
рическую неизбежность существования капиталистической «головы», рабочих
«рук» и т. п. Общество действительно можно рассматривать—и так именно
рассматривали его Маркс и Ленин—как особый «социально-производственный
организм». Но при этом пе следует упускать из впду того внутреннего
антагонизма, тою «противоречия», которое ведет вперед самое развитее,—
которое в живом оргапнзме проявляется пе так отчетливо, по в общественном
организме выступает в виде осповпого классового антагонизма.
75*
228
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ Б Une ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ
Поставив себе задачей охранять идеи «буржуазного порядка и
прогресса», буржуазная социология постепенно вырождается. Одни социо¬
логи выдвигают иа первый план значение в истории отдельных исторических
героев и выдающихся личностей. Еще в начале XIX в. эти идеи развивает
Карлсиль; такой же характер носит теория «критически мыслящих личностей/»
у русских субъективных социологов П. Лаврова и Н. Михайловского. Другие
буржуазные социологи чрезмерно переоценивают значение психических
свойств человека и влилпне идей в общественной жизни. Одним словом,
буржуазная социология стремится либо противопоставить «д у х»,
«и д е и», л и ч п о с т ь буржуазного индивида закономерному
историческому развитию, воздействию на него среды;
либо, наоборот, объяснить социальную закономерность,
исходя из свойств этого индивида, из а и а л о г и и с ним са¬
мим, с. его организмом, с его воззрениями и настроения м и :
она субъективна от начала до конца, при всем своем чисто внешнем «объ¬
ективизме». Американский социолог Л. Уорд кладет начало психологиче¬
скому направлению в социологии, в противоположность органико-биологи¬
ческому течению: «силы общественные—силы психические, а потому социология
должпа иметь психологический базис». «Социология имеет своим предметом
общественное творчество человека», которое не только приспособляется
к природе, но и нзмеплет п контролирует ее законы. Отправным пупктом для
Уорда служит, однако, пе разум, но ч у в с т в е п п а я сторопа человека. Наши
потребности являются психическими мотивами наших действий, сумма потреб¬
ностей поэтому охватывается волей, двигателем всей общественной жизни.
«Для развития, для эволюции недостаточно одних только чувствований—нужен
а к т или усилие. Только благодаря такому усилию, в котором деятель¬
ная роль падает на сторону человеческого интеллекта,
организм приспособляется к окружающей среде». Отсюда понимание Уордом
эволюции как «творчества»—воззрение, воспринятое и Бергсоном,—и его
обозначение своей социологии как «динамической» социологии. Такой же харак¬
тер «коллективной психологии» носит социология и у француза Г. Тарда,
который откровенно стремится «объяснить ход истории не какими-то внешними
причинами, но человеческими действиями»: сознательная и п п-
ц и а т и в а одного индивида вызывает, согласно теории Тарда, подражание
ему в общественной среде, и это и служит главной причиной изменепия обще¬
ственной жизни. То обстоятельство, что в действительности историческое два*
жение производится массами, а ие индивидами, Тард пытается объяснить
массовым внушениям... Не далее идут американец Ф. Гид цинге, который
основу общественной жизпи видит в «сознании человеком своей породы»,
своей общности с другими людьми по жизни, классу и т. д., и даже
более талантливый немецкий социолог Г. Зиммель. Для последнего обще¬
ственное развитие движется по схеме синтеза и антитезы : чем теспсо
общение людей в пределах одной группы, тем враждебнее друг другу обще¬
ственные группы; общественное развитие, по мнению буржуа Зиммеля, однако,
ослабляет эту связь и эту противоположность и создает более широкую
группу и т. д. Тот же «закон» возникновения «органической солидарности» кла¬
дется французом Э. Дюркгеймом в оспову всей схемы общественного разделения
труда.
Вообще, понятие закономерности, господствующей в общественной жизни,
НОНЯТПЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗПИ В РАЗВИТИИ НАУКИ ОБ ОБЩЕСТВЕ 220
постепенно укореняется и в буржуазной общественной науке. Отдельные
историки (Бокль) и географы (Мечников, Реклю) указывают, например, на
влияние географических и климатических условий; другие, более раипие бур¬
жуазные историки, на которых нам придется еще останавливаться, понимали
ужо значение и имущественных условий п классовой борьбы (Гизо, Тьерри,
Минье); наконец, как мы уже знаем, статистики, начиная с Кетле, указывают
на закономерную обусловленность человеческих действий. Однако, во всех слу¬
чаях, когда буржуазная социология питается строить свои собственные, спе¬
цифические социологические «законы» (вроде социологических законов «связ¬
ности», «однородности» и т. п. де Греефа, или «био-социальной» теории нашего
соотечественника де Роберти и др.), эти законы сводятся обычно к иусгым
абстракциям или физическим, или биологическим аналогиям. Истинной специ¬
фичности общественной жизни буржуазная социология уловить не в состоянии,
так как постоянно—в силу своей природы—она или упускает из виду основное
в этой специфичности—противоречие классов; или же, если она я говорит
об этом противоречии, то в процессе развития опо у нее не «обостряется», но
ослабляется, «притупляется», как выражался некогда П. Струве.
Этот недостаток свойственен и тем немногочисленным представителям со¬
временной буржуазной социологии, которые склонны видеть в общественном
развитии борьбу противоположных общественных групп (Дюрипг, Гумпловнч,
Оппенгеймер). Опи или впдят только противоположности «сил», но
не видят ведущего вперед развития обостряющегося обществен¬
ного противоречия, или же сводят борьбу классов к более второстепенным и
малосущественным моментам: к борьбе наций, к «борьбе рас» и т. п. Неудиви¬
тельно, что самое понятие общественной закономерности извращается социоло-
гами-идеалистамп и принимает у них также идеалистич ескую форму :
«целевой», «ценностной» закономерной связи и т. п. Здесь в области буржуазной
общественной науки сказывается влияние неокантианства, с выпячиванием на
первый план чисто описательной стороны, которое имеет место в теории
Випдельбанда—Риккерта. Так, например, известный немецкий социолог и эко¬
номист Макс Вебер характеризует социологию, как «социальную философию),
цель которой установить наиболее существенные для той или иной эпохи
«ценности», «цели»: к этим культурным «ценностям» «присчитывается», т.-е.
с ними связывается, каждое индивидуальное историческое явление дапиой
эпохи. Огромную роль в истории Вебер поэтому отводит такой культурной
«ценности», как религия...
Социологии, как действительной науки об обще¬
ственной жизни и законах ее развития, буржуазия не
создает н создать не может. Все уклоны буржуазной социоло¬
гии, ее субъективизм, ее метафизичность находят себе объяснение
в социально-политических условиях существования буржуазии, которая
стремится затушевать материальные противоречия общества, оправдать
капиталистическое разделение труда: представить умственную жизнь
высших классов, а не хозяйственный труд подчиненных масс и проти¬
воречия их интересов интересам господствующего класса, главным дви¬
гателем истории. Она не в состоянии поэтому п определить общество.
230
ПКОНОМIIЧECKIIII БАЗИС ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ
как целое, в его антагонизмах, в его изменчивости, в лежащих в основе
его производственных связей людей. «Домарксистская «социология» и
историография,—говорит Ленин,—в лучшем случае давали нако¬
пление сырых фактов, обрывочно набранных, и изображение от¬
дел ь н ы х ф о р м исторического процесса. Марксизм указал путь
к всеобъемлющему, всестороннему изучению процесса воз¬
никновения, развития и упадка общественно-экономических формаций,
рассматривая совокупность всех противоречивых тенденций...»х).
Лишь по мере обострения общественных противоречий, по мере посте¬
пенного разложения буржуазного общества становится возможной та
революционная критика общественных отношений, которую проводит
пролетариат, начало которой было положено Марксом и Эпгельсом,
ц на которую оказались неспособными даже наиболее талантливые пх
материалистические предшественники
«Материалистическое учение об изменении обстоятельств п воспитания,—
характеризовал Маркс старый, «созерцательный» материализм,—забывает, что
обстоятельства изменяются людьми и что воспитатель сам должен
быть в о с п и т а п. Оно поэтому должно дробить общество на две
части, из которых одна стоит пад ним... Точка зрения старого материализма
есть гражданское общество... Самое большее, чего может достигнуть
созерцательный материализм... это представления отдельпых ии-
д и в и д о в и «гражданского общества». Сущность человека (к которой
Фейербах сводит сущиость религии. И. Р.) не есть абстракт, присущий отдель¬
ному индивиду. В своей действительности она есть совокупность обще¬
ственных о т и о ш е п н й» 2).
«Маркс,—говорит Ленин,—положил конец воззрению на общество,
как на механический аггрегат индивидов, допускающий всякие изме¬
нения по воле начальства (или, все равно, по воле общества или
правительства), возникающий н изменяющийся случайно, н впервые
поставил социологию на научную почву, установив по-
иятпе общественно-экономической формации как со¬
вокупности данных производственных отношений;
установив, что развитие таких формаций есть естественно-историче¬
ский процесс». «Материализм дал вполне объективный критерий, выде¬
лив «производственные отношенпя», как структуру общества, и дал
возможность применить к этим отношениям тот общенаучный
критерий повторяемости, применимость которого к социологии
отрпцалп субъективисты...» 3).
*) Н. Ленин. Карл Маркс.
2) К. Маркс. Тезисы о Фейербахе.
s) Н. Ленин. Что такое «друзья народа» и т. д.
ПОНЯТИЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ В РАЗВИТИИ НАУКИ ОБ ОБЩЕСТВЕ 231
Более распространено повторяет ото Лсшш и в своей критике Струве:
«Теория классовой борьбы впервые... возводит социологию иа степень и&уки.
Достигнуто это было материалистическим определением понятия «группы»...
Теория классовой борьбы устаиовила приемы этого сведения индиви¬
дуального к социальному с полнейшей точностью и определенностью.
Во-первых, эта теория выработала понятие общеотвеиио-экоиомиче-
с в о й формации, взявши за исходный пункт основной для всякого человеческого
общежития факт — способ добывания средств к жизни, она по¬
ставила в связь с ним те отношения между людьми, кото¬
рые складываются под влиянием дапных способов добы¬
вания средств к жизни, и в системе этих отношений
(«производственных отношений»—по терминологии Маркса) указала ту основу
общества, которая облекается политико-юридическими формами н извест¬
ными течениями общественной мысли. Каждая такая система производственных
отношений является, по теории Маркса, особым социальным организмом, имею¬
щим особые законы своего зарождения, функционирования и перехода в высшую
форму, превращения в другой социальный организм. Этой теорией был при¬
менен к социальной иауке тот объективный общенаучный критерий повторяе¬
мости, возможность применения которого в социологии отрицали субъективисты...
Во-вторых, действия «живых личностей» в пределах каждой такой обще¬
ственно-экономической формации, действия бесконечно разнообразные, п, каза¬
лось бы, не поддающиеся никакой систематизации, были обобщены и сведены
к действиям групп личностей, различавшихся между собой по роли, которую
они играли в системе производственных отношений по условиям производства
и, следовательио, по условиям их жизненной обстановки, по тем интересам,
которые определились этой обстановкой,—одшш словом, к действиям классов,
борьба которых определяла развитие общества. Этим был опровергнут детски-
наивный, чисто механический взгляд па историю субъективистов, удовлетво¬
рявшихся ничего не говорящим положением, что историю делают живые лпч-
иости, и не хотевших разобрать, какой социальной обстановкой и как именно
обусловливаются их действия. На место субъективизма было поставлено воз¬
зрение, без которого, конечно, и не могло быть общественной науки» 1).
Что же такое, с точки зрения марксизма, общество как пекоторая
цельная совокупность явлений общественной жизни? Было бы большой
ошибкой думать, что человеческое общество есть простая совокупность
т.-е. сумма всех этих различных составных его частей, например, сумма
всех составляющих его людей п т. д. Без людей, разумеется, общество
было бы немыслимо, но возьмем какое угодно количество людей пли
шшх материальных и духовных элементов общества: этим мы еще
никакого общества не получим, а получим лишь сумму их, пх «кучу",
аггрегат или конгломерат. Для того чтобы все указанные составные
элементы образовали общественную жизиь, необходима определенная
расстановка их в пространстве и во времени, определенная irx
связь между собой и определенные отношения входящих в пх
Ч Н. Ленин. Экономическое содержание народничества.
232
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БАЗИС ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗПИ
состав людей—друг к другу н к находящимся в обществе вещам.
Общество есть нечто большее, чем простая сумма частей, оно
представляет собой качественный скачок но сравнению с отдель¬
ными людьми или отдельными материальными его элементами. Но потому
общество и не «механизм», как это наивно полагали материалпсты-пред-
течн: понятие «механизма» предполагает возможность произвольного
его изменения, предполагает, кроме того, дающую этому механизму
толчок разумную волю, предполагает, стало быть, религиозное предста¬
вление «бога», двигателя вселенной, ('ложность общественных явлений
отнюдь не может быть п с ч е р п а н а до копра чисто механическими
аналогиями. Общество — не договор, не «союз людей для удо¬
влетворения взаимных потребностей", как определяют его буржуаз¬
ные социологи и юристы: сознание людей, составляющих общество, не
определяет его организации, но само еще определяется общественной
организацией. Общество и не организм—в том смысле, какой ему при¬
давали представители органической школы, с неизбежным распределе¬
нном «функций» между своими «органами». Опо—особый, специфический,
«с о ц и а л ьн о - п р о п з в о д с т в е и п ы и организм» *).
Общество не представляет собой ничего абсолютного, неизменного,
раз навсегда данного и определимого в той или этой своей опреде¬
ленности: точка зрения марксизма на общество и его признаки может
быть только исторической точкой зрения. Определения обще¬
ства разнообразятся в зависимости от того, с каким обществом, на
какой исторической его ступени, с какой общественной его
формацией мы имеем дело. Определению общества само р а з-
впвается по мере тот, как общественная жизнь, развиваясь, сама
«определяет» себя как то или иное общество, как различные возмож¬
ные типы общества. Начать с готового определения общества как
с «рецепта», как с некоей абсолютной схемы «прогресса» и т. п.,—так,
как это, скажем, делали наши субъективисты-народники, пе выводя
предварительно этот определения пз изучения целого ряда обществен¬
ных формаций, без объективного анализа составных элементов тот или
другого определенного общества,—значило бы ударяться в пустую,
бесплодную абстракцию. «Ведь начинать с вопросов, что такое обще¬
ство, что такое прогресс, значит начинать с конца,—замечает Ле-
Н1ш.—Откуда возьмете вы понятие об обществе п прогрессе вообще,
когда вы не изучили еще шг одной общественной формации,—в частно¬
сти, не сумели даже восстановить это понятие, не сумели даже подойти
к серьезному фактическому изучению, к объективному а н а л и-
М Предисловие к I тому «Капитала»
ПОНЯТИЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ В РАЗВИТИИ НАМ И Ob ОШШТВЕ 2о.‘]
зу каких бы то ни было общественных отношений. Ото самый на¬
глядный признак .метафизики, с которой начинается вся наука: пока
не умели прнляться за изучение фактов, всегда сочиняли априори
общие теории, всегда остававшиеся бесплодными» х).
Марксистское определение «общества вообще» поэтому предста¬
вляет собой вывод из учения, из объективного анализа целого ряда
общественных форм, в частности, и в первую очередь, из анализа бур¬
жуазного общества, этой высшей формы доныне существовавших клас¬
совых обществ.
Общественная жизнь на всех свопх ступенях выявляет себя, прежде
всего, не просто как «связь», как совокупность людей, но как их
производственная связь, связь их в процессе произ¬
водства необходимых средств существования. Совер¬
шенно немыслимы общественная жизнь и, стало быть, общество как
некое целое, если бы в нем постоянно не производились и пе потребля¬
лись самые необходимые средства существования человека, способ¬
ствующие сохранению человека, как главного составного элемента
общества. «Люди прежде всего должны есть, пить, иметь
жилища и оде в ать с я—прежде, чем они смогут заниматься по¬
литикой, наукой, искусством, религией и т. д.» 2). Для производства
этих необходимых средств существования нужна работа, которая про¬
изводится людьми сообща, необходимо то плп иное количество обще¬
ственного совокупного труда, «Всякий ребенок,—замечает
Маркс,—знает, что каждая нация погибла бы с голоду, если бы она
приостановила работы, не говоря уже на год, а хотя бы на несколько
недель. Точно так же известно всем, что для соответствующих раз¬
личным массам потребностей масс продуктов требуются различные и
количественно определенные массы общественного совокупного труда» 3).
Производство в обществе поэтому возможно только
как общественное производство, «Производство отъединив¬
шихся особей вне общества,—читаем мы у Маркса в другом месте,—
курьез, могущий, правда, приключшъся с заброшенным в дикие места
цивилизованным человеком, который динамически уже сам в себе являет¬
ся носителем общественных сил,—такая же бессмыслица, как раз¬
витие языка без сообща живущих п сообща говорящих индивидов» *).
Общественное производство людей—это, далее, прежде всего их
J) Н. Ленин. Что такое «друзья народа» и т. д.
8) Речь Энгельса у могилы Маркса.
3) Письмо Маркса к Кугельману 11 июля 1868 года
à) К. Маркс, К критике политической экономии (Введена*).
234
экономический базис общественной жизни
м а т с р и альиос производство: но производство идей, политических
речей, литературных произведении, но производство, в первую очередь,
тех средств потребления и дальнейшего производства,—тех мате¬
риальных средств, без которых невозможно само человеческое суще¬
ствование. Но производство, само по себе, более широкое понятие:
опо, как говорит Маркс, включает в себя в качестве свопх моментов
и распределение и потребление,—все те моменты, которые образуют
непосредственную жизнь человека. То общественное производство людей,
о котором у нас идет речь и которое является основным признаком
всякою общества, Маркс называет поэтому «материальным производ¬
ством их непосредственной жизни» 1).
Но процесс материального производства может протекать только
в определенных формах: формой определенного производства людьми
их непосредственной жизни являются их общественные отноше¬
ния производства. Вступая в связи между собой, люди вза-
нм о д ей ст в у ют, воздействуют одни на других. Некоторые из этих
взаимодействий людей носят более длительный характер: если такое
отдельное взаимодействие и прекращается, то оно воспроизводится
в следующий момент между другими людьми на тех же началах. Такие
длительные, однообразные и наиболее характерные для данного обще¬
ства взаимодействия создаются не между отдельными людьми, по ме¬
жду целыми общественными группами. Здесь взаимодей¬
ствия превращаются уже в более постоянные, общественные
отношения, отношения названиых человеческих групп. Именно про¬
цесс общественного, материального производства
превращает случайные связи и взаимодействия лю¬
дей в их общественные отношения производства, в их про¬
изводственные отношения: он связывает люден помимо их
волны сознания, он связывает складывающиеся таким путем обще¬
ственные отношения в некоторую цельную совокупность, в не¬
который определенный общественный строй, в определенную
общественную формацию. На почве определенных мате¬
риальных отношений людей возникает мпожоство иных, производ¬
ных ог них, общественных отношений: политических, юридических
и тому подобных отношений людей,—они служат той сознательной
формой, в которой протекают для них их материальные обще-
*) К. Маркс и Ф. Энгельс. Немецкая идеология, стр. 227. Ср. Ка¬
питал, т. III, ч. 2, стр. 356 («процесс воспроизводства своей лиши). Там же.
стр. 417 («в своей общественном жизнзннол процессе, в прзпоБОдствэ свсеЗ
общественной жизни*) и др.
ПОНЯТИЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ В РАЗВИТИИ НАУКИ ОБ ОБЩЕСТВЕ 235
ственныо отношения, складывающиеся независимо от их воли и со-
знапия, не охватываемые обычно ими полностью.
В этом обществеыном целом, формируемом самим процессом мате¬
риального производства, люди и вещи, при посредстве которых обще¬
ственные отношения устанавливаются,—орудия труда, средства сооб¬
щения, памятники культуры, произведения печати и т. и.,—все они
получают иесколькое иное существование, отличное от нх изолиро¬
ванного, «природного» существования. На всех этих предметах «ма¬
териальной культуры» лежит отпечаток современной или прошлой
исторической общественной жизни; вое ошг имеют, так сказать, обще¬
ственное существование, направлены к удовлетворению обще¬
ственных потребностей и к установлению общения между целыми
группами людей и отдельными личностями. Сама материальная
«культура» есть результат общественной «обработки» элементов природы
для удовлетворения общественных потребностей 1). Каждый предмет в
обществе рассматривается нами ие с технической сторопы его воз¬
никновения, а с его социальной стороны, представляет собой
«сгусток» общественного труда, соответствующее материальное выра¬
жение общественных воззрений, социальной теории и социальной прак¬
тики. Эти общественные свойства вещей выступают особенно отчетливо
при товарно-капиталистическом производстве, где вещи-товары являются
единственной связью самостоятельно хозяйствующих индивидов, где эти
вещи поэтому «олицетворяются», «персонифицируются», представляются
нам от природы обладающими свойствами оцениваться, обмениваться
и т. п. Отпечаток общественного целого лежит и па каждом
отдельном живущем в обществе человеке. Человек рассматривается
социологией не как отдельный, физиологический человек, с его
костями, мускулами, нервами, мозгом и т. д., но как обществен¬
ный человек, живущий в обществе других людей ц немыслимый вие
этого общества. Только в историческом развитии общества развиваются
и индивидуальные свойства чатовека; не только его психические
особенности, мышление, язык, нравстсеипые и эстетические воз¬
зрения, оценки, представления, идеи, но и чисто физиологические свой¬
ства: мышечная сила, чувствительность нервной системы, характер
движений и т. п. Человек—член общества, его психика отражащ
духовную жизиь даииой общественной формации или ее определенных
Ч «Все, что является результатом человеческой работы, в широком смысле,
может быть причислено к культуре: эту последнюю можно, стало быть, опре¬
делить как совокупность всего, созданного усилиями человека,, в противополож¬
ность тому, что даром, без усилий о нашей стороны, дает нам природа*.
(М. Покровский. Очерк истории русской культуры.)
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БЛЗНС ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗПИ
общественных групп. По человек одновременно и продукт обще¬
ственной жизни; как говорит Маркс: «Человек есть в буквальном
смысле zoon politikon (политическое животное; выражение Аристо¬
теля. II. Р.), не только общительное животное, по также животное,
которое только в обществе может стать отдельпой
особью» ]).
Это общество, эта совокупность общественных отношении про¬
изводства, как каждый раз та или иная определенная совокуп¬
ность, определенная формация, пе есть, таким образом, что-либо по¬
стоянное и неизменное. Формы производственных отношений изме¬
няются, общество развивается, образуя каждый раз новые совокупности,
новые общественные формации. Охватить это развивающееся общество
определением можно только в его временном, историческом
развитии, только описав его на отдельных ступенях этого развития.
Но неизменным признаком всякой ступени развивающегося общества
остаются сами меняющиеся и развивающиеся производственные отно¬
шения, та или иная, некоторая их совокупность. Этим объясняются
широкие грани того определения, которое дает обществу сам Маркс:
«Производственные отношения в своей совокупности образуют то, что
называют о б щ е с т в е н н ы м и отношениями, обществом,
и притом обществам на определенной, исторической ступени раз¬
вития,—обществом со своеобразным, отличным от других характером.
Античное общество, феодальное общество, буржуазное общество суть
такие совокупности производственных отношений, пз которых каждое
одновременно означает особую ступень развития в
истории человечества»2).
3. Общественный человек во взаимодействии с природой.
Общественные производительные силы.
Общественная жпзпь и общественная деятельность человека не
могут протекать вне зависимости от всех других соприкасающихся и
*) К. Маркс. Капитал, т. I.
2) Его же. Наемный* труд н капитал.—Разумеется, Маркс прекрасно
сознает, что таким определением общества,' с точки зрения его экономической
структуры, он еще не исчерпывает всей сложности возникающих в обществен¬
ном процессе отношений... «Совокупность этих отношении, в которых носители
этого производства находятся к природе и друг к другу, отношений, лри
которых опи производят, эта совокупность как раз и есть общество, рас¬
сматриваемое с точкп зрения его экономической структуры.>
(«Капитал», т. III, ч. 2, стр. 356).
ОЫЦЕОТВЕППЬШ ЧЕЛОВЕК ВО ВЗАИМОДЕЙСТВИИ С ПВИР<П.0И
связанных с этой жизнью явлений природы. Природа поэтому
является для человеческого общества той «средой),.в которой протекает
развитие этой целостной совокупности отношеппй,— той или иной обще¬
ственной формации. Природные условия оказывают воздействие на
жизнь общества и тогда, когда они остаются неизменным и, вызывая
активное приспособление общественного человека к этим природным
условиям и укрепление на этой основе того или иного общественного
строя; и, разумеется, тогда, когда они сами изменяются, изменяя
этим самым и строение общества.
Природные условия могут воздействовать на общественную жизнь
извне, как географическая, геологическая, климатическая и тому по¬
добная обстановка, в которой эта общественная жизнь протекает.
Тут играют роль распределение суши и вод, морских п речных: моря
п реки на низших ступенях развития разъединяют людей, па высших
же ступенях сближают их; расположение рек, как источников орошения;
возвышенный или равнинный характер поверхности суши, определяющий
пути сообщения и отчасти свойства климата; плодородие и общие
свойства почвы, а также характер растительного и животного мира,
вызывающие в зависимости от достаточности пли недостатка пищи те
или иные формы хозяйства и различные трудовые навыки и склонности;
содержание в почве минералов и металлов п т. п. Такое же влияние
на распределение работ в течение года, яа заботы об одежде, тепле
н крове, на использование сухопутных п водных путей,—наконец,
косвенно, через посредство особенностей во флоре и фауне—оказывает
и холодный, жаркий или умеренный климат. «Свойства географиче¬
ской среды определяют собою характер как тех предметов природы,
которые служат человеку для удовлетворения его потребностей, так
н тех, которые производятся им самим с той же целью. Там, где не
было металлов, туземные племена не могли собственными силами выйти
за пределы того, что мы называем каменным веком. Точно так же
и для перехода первобытных рыболовов н охотников к скотоводству
п земледелию нужны были соответствующие свойства географической
среды, т.-е. в данном случае—соответствующие фауна и флора» 1).
Таким образом элементы внешней природы, главным образом в их раз¬
личном использовал п и для своих потребностей человеком, оказы¬
вают свое воздействие и на общественную жизнь этого человека. Но
такой обусловливающей «силой природы» является п сам человек
как биологический вид: особенности его органического строе¬
ния, развитие его органов чувств—зрения, слуха, осязания н т. п.;
ï) Г. В. Плеханов. Осповные вопросы марксизма, стр. 23.
238
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БЛЗИС ОБЩЕСТВЕПНОЙ ЖИЗНИ
развитие его «естественных орудий труда», рук и ног, развитие его
познавательного аппарата, головного мозга; наследственные свойства,
психофизиологические особенности той пли иной человеческой расы;
влияние их па трудовые паклонностн и па свойства мышления, наконец,
способность человека к размножению п увеличению таким путем иаг
родонаселенпя.
Влияние географических, климатических и других условий ие только
па общественное устройство, но и на физические и психические осо¬
бенности человека было давно подмечепо целым рядом мыслителей:
древними естествоиспытателями и историками ('Гиппократ, Полибий),
нсторнософамп XVIII в. (Монтескье, Гер дер ), кончал новейшими
историками (Гоклы. Ошибка названных мыслителей заключалась, одяа-
ко, в том, что они предполагали непосредственное воздействие
географических условия и климата на фпзнческпе и духовные свойства
человека. Между тем это воздействие совершается косвенно, через
посредство того общества, в котором живет человек: воздействуя на
характер производства и изменяя вместе с ним всю совокупность обще¬
ственных отношений, природные условия изменяют в конечном счете и
природу и психику отдельной человеческой особи. Точно так же пе
должно быть переоцениваемо влияние «внутренней природы» человека,
его биологических и физиологических свойств, па общественную жизнь.
Зтп особенности имеют некоторое значение на низших ступенях истори¬
ческого развития, по, с дальнейшим усложняющимся развитием обще¬
ства. их влияние не только нейтрализуется, но п они сами становятся
подверженными изменению под влиянием общественного развития. При¬
чина, в свою очередь, становится следствием и наоборот. Так, признан¬
ные «отсталыми» расы (например, негры), при известном приспособле¬
нии к новым обществе иным уеловпям, зачастую обнаруживают пе мень¬
ше способностей, чем расы «передовые»: многие наследственные при¬
знаки исчезают в новых общественных условиях и заменяются новой
наследственностью. Равным образом н половая жизнь человека, харак¬
тер его брачных связей, его размножение н рост народонаселения,—
все эти условия, оказывается, не только воздействуют на общественное
развитие, но и сами регулируются этим последним. «Всякому особенному
историческому способу производства свойственны свои особенные, имею¬
щие историческое значение, законы населения. Абстрактный закон насе¬
ления существует только для растений н животных, пока в эту область
исторически не вмешивается человек». Рост народонаселения ие являет¬
ся вовсе, как это думают некоторые историки п социологи (например,
М. М. Ковалевский;, основным двигателем общественного раззптпя, но
сам подчинен определенным условиям, возе якающим в этом развитии.
оьщгхтшшый человек ВО ВЗАИМОДЕЙСТВИИ С 11ГПГОДОИ
23У
Уже из всего приведенного ясно, что процесс приспособления обще¬
ства к природе—а ктпвнын процесс. Как известно, каждое явление
в своем развптпп пе только пассивно воспринимает воздействия со сто¬
роны внешней «среды», по и садГо, в зависимости от степени своей устой¬
чивости и развития в нем своей внутренней закономеряостп, обратно
воздействует активно на эту среду и вызывает в ней изменения.
Развитие общественной жизни протекает в непрерывном взаимодействии
между природой и общественным человеком, в свою очередь актташс
воздействующим на природную среду, в своем трудовом процессе. Об
»том трудовом взаимодействии человека с природой, рассматриваемом
Абстрактно, т.-е. независимо от отдельных его общественных форм.
Маркс говорят следующее: 'Труд есть прежде всего пронес с, совер¬
шающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек
‘ обственнон своей деятельностью обусловливает, регулирует и контролп-
рует обмен веществ между собой и природой. Веществу прпроды он сам.
противостоит как сила природы. Для того, чтобы присвоить вещество
прпроды в известной форме, прнгодпой для его собственной жизни, он
приводит в движение принадлежащие его телу естественные
силы, руки п ноги, голову и пальцы. Действуя посредством
этого движения на внешнюю природу п изменяя ее,
он в то же время изменяет и свою собственную при¬
роду. Оп развевает дремлющие в последней способности и подчиняет
игру этнх сил своей собственной власти'» 1).
Человек, прежде всего, представляет собой биологическую особь,
особую «силу природы*, отличную от других сил природы, неоргани¬
ческих сил, животных н растительных организмов. / Как н все другие
эрганизмы, оп постоянно нуждается в тобмене веществ» с внешней ему
ip про дон, усваивая нз нее необходимые для поддержания его хнзнв
плательные вещества, возвращая ей взамен свою активность, свои от¬
бросы н останкл после смерти. Его труд можно поэтому рассматривать
: чисто физиологической стороны, как затрату человеческой
»абочен сплы, как «производительную затрату человеческого мозга, мт-
кулов, нервов, рук н т. д.» Однако, в мсторической действдгель-
юстп, активное «двнженне» человека в отношении к природе, с пгипдвд
го «естественных сил, рук. ног, головы я пальцев», протекает всегда,
о-первых, «в особой целесообразной форме», т.-е. пресле¬
дуя определенную цель, затем, при помощи определенных орудий, но
'тиошенню к определенным веществам природы. Только такой омреде-
*) сКаотталэ, т. I, стр. 154.
г Там же. стр. 11. 14.
240
экономический базнг or>m,r:cTBRHnoii жизни
лонный, конкретный труд п создает определенные предметы потребле¬
ния—но тр с б и то л ьн ы о ц е н н о с т п., Бо-вторых, что еще важнее,
ото изменяющее «движение') человека по отношению к природе про¬
исходит всегда в определен» ы х о б щ сстпси н ы х у с л о в п я >:,
в определенных связях людей, в л х о б щ о с т п е н и ы х о т и о /н с н п л х
производства; каждая историческая степень развития труда пред¬
определяет и его целесообразную форму, и, наконец, характер самой
физиологической затраты рабочей силы, с ее количественной и каче¬
ственной стороны. Б первобытном обществе человек разводит огонь
при помощи трения, затрачивая на эго длительные усилия, использовывая
ohi.it стариков по части зажигания огня; сейчас—достаточно чиркнут!»
епнчкой.в Общественная жизнь изменяет те природные условия,
в которых протекает процесс труда, но изменяет вместе с тем и по¬
требности общественного че.ювека, всю общественную обста¬
новку трудового процесса. Общество, изменяя природные условия,
заставляет этим само себя приспособляться к изменяющимся условиям
природы, заставляет изменяться свои общественные отношения, орудия
своего воздействия на природу и свое познание этой природы. Полу¬
чается Сложное, диалектическое взаимодействие между
человеком и природой, переменная взаимозависимость между ними.
В целях установления равновесия между своим едпшгчным организмом,
общественным устройством и природными условиями, человек не может
не трудиться—не воздействовать на эти природные условия н не из¬
менять их. Вынужденный к этому воздействию самими природными
условиями, он изменяет эти последпне в процессе своего на них воз¬
действия: но этим самым он становится уже в новое отношение к при¬
роде, которая, сама изменившись, в своем изменившемся воздействии
вызывает новые изменения в общественном строе человеческого обще¬
ства, а через посредство него и в организмах отдельных людей.
Получается то самое «рефлективное» отношение между природой и че¬
ловеком, то взаимное проникновение этих кажущихся про¬
тивоположностей, при котором развитие природы осуществляется через
посредство человека, и обратно—при котором общественный человек
проявляет себя одновременно п как нечто внешнее природе ц как се
составная часть, как «сила природы». * «Д е й с т в у я на внешнюю
природу п изменяя ее, человек в то же время пзме¬
няет п свою собственную природу», это—основное поло¬
жение и для материалистической теории познания и для всего мате¬
риалистического объяснения истории.. Оно является исходным пунктом
для дальнейшего понимания всего хода общественного процесса.
С одной стороны, человеческий труд протекает между «вещами'',
ОБЩЕСТВЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК Lin В.НММоДД/к'ТВНИ С ПРИРОДОЙ 241
Осуществляется но отношению к «оещеггву природы >, сам представляет
нз себя определенную физиологическую затрату: Маркс слишком мате¬
риалист, чтобы не упоминать и об этой, совершенно необходимой
стороне трудовою процесса.. По в то же, время; в этом процессе труда
осуществляется и общественная с в я з ь поизводящих люден, их
определенные общественные отношения производства: как целесообраз¬
ная производительная деятельность, общественный труд порождает ту
или нпую, каждый раз определенную, общественную форму, которая
служит п формой л дальнейшими условиями его проявления. Обще¬
ственный производительный труд можег поэтому рассматриваться и как
некоторое общественное отношен и е,—например, та к называе¬
мый «абстрактный труд» в капиталистическом обществе—и в то же время,
как деятельное проявление «производительной силы общественного тру¬
да» *), т.-е. как проявление тех щюизводнтельиых «гшн-обцо^топ»,
которые развивает в своей «внутренней природе» изменяющий внешнюю
природу общественный человек. »Взаимодействие природы и обществен¬
ного человека, с этой своей стороны, предстает перед нами, как вза¬
имодействие производитель» ы х с п л общсствеино1 о труда.
В процессе теоретического анализа, абстрагируя эти, в действительности
взаимодействующие, производительные силы общества одлу от другой,
мы различаем среди них: 1) природу, как предмет труда, 2) средства
труда и, в частности, ею орудия и 3) про извод яте. тьи у ю силу самою
человека, его рабочую силу.
Понятие «производительной силы общественного труда', или, как выра¬
жается Маркс в других местах, «производительных способностей» -Э обще¬
ственного человека, охватывает и то «вещество природы», которое последний
«присваивает в известной форме, иригодиой для его жизни». Мы имеем, однако,
и здесь неизбежное диалектическое раздвосинс: понятие «силы» всегда предпо¬
лагает сущсствоваиие «другой силы»; она нуждается, как говорит Геюль, «в воз¬
буждении», чтобы она могла проявиться. Производительная сила обществен¬
ного труда поэтому раздваивается иа «р а б о ч у ю си л у» и «м а т с р и а л ь-
ные производительные силы», т.-е. на человеческую производительную енлу.
как определенную потенциалы!}ю меру целесообразной производительной дея¬
тельности общественного человека, и на материальные условия труда. Послед¬
ние рассматриваются уже в этом случае но со стороны своей общественной
связи с трудом, но со своей специфической, «вещественной» стороны.- Этой
первой «силе» они противостоят как самостоятельные «силы«: процесс труда
мы ггродставлясм себе как «взаимное возбуждение» или, как выражается
вслед за Гегелем Маркс,—игру этих сил . »Труд, как таковой, в его
*) «Капитал», т. I, стр. 244.
-) Письмо к Аииенкову от 28 дек. 1841 г. Гр. «Капитал», г. III. ч. 2,
гтр. 423 («производительными силами, производительной способ¬
ностью и развитием ее факторов^).
Курс теории исторического материализма 16
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БАЗИС ОБЩЕСТВЕННОЙ Ж113Ш1
ггростом определении целесообразной производительной деятельности, стано¬
вится в отношение и средствам производства, взятым пе в пх определенной
общественной форме, a d их материальной субстанции, к средствам
производства, кагс материалу и средству труда» *).
Этот логический процесс производимого нами в анализе производитель¬
ных сил раздвоения обусловлен, однако, объективно-исторически: самим и с то-
13 и ч е с к им п р о ц о с с о м разделения труда и постепенного отделения произво¬
дителя в капиталистическом обществе от материальных условий труда, от соб¬
ственности па средства производства. Критикуя, например, в одном месте Рикар¬
до, Маркс замечает: «Вместо труда он должен был бы говорить о рабочей
силе: тем самым капитал был бы представлен, как материальные условия труда,
противостоящие рабочему в качестве самостоятельной силы»-’).
Но поводу же другого экономиста Маркс дает следующее пояснение: «Перво¬
начальное единство между рабочим и средствами производства—здесь мы оста¬
вляем в стороне отношения при рабстве, когда рабочий сам относится к объ¬
ективным условиям труда — имеет две главные формы: азиатская община
(первобытный коммунизм) и мелкое родовое сельское хозяйство (с которым свя¬
зана домашняя индустрия) в той плп другой форме. Обе формы являются
детекпми формами и одинаково пе годятся для того, чтобы развить труд, ка и
общественный труд, и производительность общественного труда. Отсюда
необходимость разделения, разрыва, противоположности
м е ж, д у трудом и собственностью; последнюю нужно понимать кап
собственность на условия производства. Последняя форм:
этого разрыва, когда в то же время сильнее всего развиваются производи
тельные силы общественного труда, получается при капитале. Лишь па ма¬
териальной основе, которую он создает, и благодаря тем революциям, которьн
проделывает в процессе этого созидания рабочий класс и все общество, снов;
может быть создано первоначальное единство» 3).
Мы уже указали, что на общественную жизнь воздействуют глав*
ным образом именно те свойства природы, которые использует человек
в своем трудовом процессе,—процессе овладения этими элементам(
естественной среды. «Влняппе географической среды на общественной
человека,—говорит Плеханов,—представляет собой переменную во
личину. Обусловливаемое свойствами этой среды развитие производи
тельных сил увеличивает власть человека на-д природой и тем сами:
ставит его в новое отношение к окружающей его географи
ческой среде; нынешние англичане реагируют на эту среду совсем л
так, как реагировали на нее племепа, населявшие Англию во времен'
Юлпя Цезаря» 4). Различные элементы природы, в том или ином свое
виде испытывающие прямое или косвенное воздействие со стороны тр;
1) «Капитал», т. III, ч. 2.
2) «Теории прибавочной стоимости», т. III.
3) Там же.
*) Г. В. Плеханов. Oc.nonni.ie Бопросы марксизма, стр. 29.
ОШЦЕОГВЕНИЬШ ЧЕЛОВЕК ВО ВЗАИМОДЕЙСТВИИ С ПРИВОДОВ
дящсгося человека и вовлекаемые нм в производственный процесс, соста¬
вляют одну составную часть производительных сил общества,—то, что
Маркс называл «предметом трудам*
Сюда, в первую очередь, относятся так называемые '.силы при¬
роды»,—не силы, использовываемые человеком в качестве движущих
сил (т.-е. орудий труда), но силы, доставляющие лишь вещество
будущего продукта труда,—вещество, своим содержанием часто пред¬
определяющее н форму труда., Таким «всеобщим предметом человече¬
ского труда» оказывается земля и тесно с ней связанная вода/ «Все
предметы,—определяет Маркс,—которые труду остается лишь вы¬
рвать из их непосредственной связи с землей, суть данные природой
предметы труда. Например, рыба, которую ловят, отделяют от ее
жизненной стихни—воды, дерево, которое рубят в первобытном лесу,
руда, которую выламывают из жнлы. Напротив, если сам предмет труда
уже был, так сказать, профильтрован предшествующим трудом, то мы
называем его сырым материалом., Всякий сырой материал есть
предмет труда, но не всякий предмет труда есть сырой материал. Пред¬
мет труда является сырым материалом лишь при том условии, если он
уже претерпел известное изменение при посредстве труда» х). Таким об¬
разом первая стадия, которую проходит в трудовом процессе вещество
природы,—предмет труда, вторая стадия—сырой материал, третья-
продукт. «В процессе труда деятельность человека
при помощи орудий труда производит преднамерен¬
ное пзменеппе в предмете труда. В продукте процесс изгла¬
живается. Продукт последнего есть потребительная стоимость,
вещество природы, приспособленное к человеческим потребностям по¬
средством изменения формы. Труд соединился с предметом труда. Он
овеществился, а предмет подвергся обработке» 2). Продукт одного про¬
цесса производства может стать предметом труда, а иногда и средством
труда для следующих производственных процессов; например, взращен¬
ный виноград—сырым материалом для вина: результат обращается
снова в условие процесса труда. Участвуя в новых производственных
процессах, продукты утрачивают характер продуктов: для прядильщика
лен—лишь предмет труда, а пе продукт прошлого труда^ Продукты
и вообще предметы труда, с одпой стороны, представляют необходи¬
мые условия трудового процесса и вместе с тем с их соприкоснове¬
нием с живым трудом они осуществляются, как предмет труда,
потребляются для создания новых потребительных стоимостей: лишь
*) «Капитал», т. I, стр. 155.
2) См. здесь и далее «Капитал*, т. I, стр. 15Г>, 157 и след.
1С*
1244
ЭКОЦОМНЧКСКиИ КЛЛПГ ОШЦКГТИЕНИоН ЖИЛКИ
и и [) о ц о с о о труд а и р к д м к т т р у д а о т а к о к и т с к п р о к л к о*
дитпль ной с и л о il. .
Другой »('обходимый 0Л(\Ч(ЧГГ ОбЩОСТПОНИЫХ ПрОИЛВОДИТСЛЬПЫХ ('ИЛ
, п[)('Д(Гганлжгг т о х и и к и : ору д » л и жтбщо о |) о д г, т и a труда.
Изменения и предмете труда производятся общее/теплым ЧО/ЮКСКОМ при
1 ПОМОЩИ средств Труд«'*. ’рсдс/пю труда (5(VIT» предмет 1М1Г комплекс
(сочетание) предмотоп, которые рабочий помещает между собой
il предметом труда.» который служат дли пою и ка чистки
проводника иго ко л д JI стп к й па этот ирндмпт. Он пользуется
АКШШНЧИИКИММ, физическими, химическими (ЛЮЙСТкаМИ ТИЛ дли того,
чтобы, » сооткитсткии со пюий целью, заотаппть их, как силы,
дейстнонать на другио тола»... Предмет, данный самой природой, стано¬
вится органом иго деятельности, органом, который оп присоединяет
к о р г а н а м о и о о г о тол а», «удлинил» и вообще уоиликал их
таким образом. Папболоо нримитикными сродстками труда могут быть
И ИИПОС/РИДСТИОИПЫО элементы природы (камень, иитш»), прпмолонныо
для воздействии на другие нродмиты труда. Полой сложными сридстнами
труда лгшпотсл ислользопыиаомал челошмеом двигательная сила »оды,
»игра и т. д. и, наконец, продукты предшествующею труда,, Мообщо
щюдукт может быть и гридстком труда и сырым материалом к раз¬
личных щюцпссах труда..
• Ил различных средств труда: хранилищ предмета груда «сосудов»,
жикых орудий- -выращенных человеком животных, и кообщи псих мате¬
риальных условий трудовою процесса (рабочих зданий, путей сообще¬
ния) , выделяется важнейшая их разновидность—м охай и 1й о с к и о
сродства труда или орудия, На ранних ступенях общественного
развития, в самых различных процессах труда употребляются одни
и то же моханичоокию орудия труда, сравнительно простые инструменты
(нож, топор и т. п.), С разнитием ремесла появляется необходимость
» специальных орудиях труда. Нышоо развитие 'техники предста¬
вляет превращение средств труда из орудия в машину, л которой
необходимо различалъ: двигательный механизм, получающий толчок
извне, от какой-либо силы природы (поды, ветра), или сам порождаю¬
щий свою двигательную силу (паровой двигатель); иородаточный ме¬
ханизм, передающий через ряд промежуточных приспособлений движе¬
ние исполнительному мехашюму, и исполнительный механизм, прод-
стаиляющий в очень измененном виде то же орудие ремесленника и
выполняющий те же операции,—ио при этом одно орудие заменяется
массой однородных орудий, приводимых л движение одной дви¬
гательной силой. Завершением этих технических достижений является
автоматическая система машин, с которой движение создает-
ошциотпиый чилошск но взлимодкйогвии о природой 245
сл само собой и лишь контролируется со стороны неломка,
«Выступая п виде машины,—шпорит Маркс,- средство труда ириобр*
тает такую материальную форму существования, которая обусловливает
мамону человеческой силы силой природы и эмпирических рутиняих
приемов гюзиатольным примонониом естествознания» «Употреблении
и сом да и и о сродст» труда,—даот общую их характеристику
Марке,--хотя и свойственно л аа/юдышооой форме некоторым видам
животных, состпляот специфическую характерную черту человеческого
процесса труда, и истому Фраи клип определяет человека... как жи¬
вотно о, делающее орудия», Орудия, средства труда, техни¬
ка находятся и тесной связи с самым существованием человеческою
общества.
Техника, и в болео широком значении средств труда вообще, и
еще болео и узком смысле механических орудий, но море своего раз¬
вития, все болео обусловливает собою но только тот или ипой характер
использования предмета труда, но и то или иное приложение рабочей
силы, определенное распределение трудовых функций и операций, опре¬
деленную расстановку людей в общественном ироцоссе производства:
техническая организация труда предои редоля от об¬
щественную организацию трудового процесса, Поетому
Марко придает большое значение но только истории приспособления,
нутом естественного отбора, и развития таким путем естественных орга¬
нов растений и животных, но также и истории искусственных органон
чоловока, от орудий, знаменующих сгопоиь приспособления общества
к природным условиям. «Технология,—говорит oir,— раскрывает актив¬
ное отношение человека к природе, непосредственный процесс произ¬
водства, а следовательно, общественных отношений и вытекающих нз
них духовных представлений» 2). «Экономические эпохи раз¬
личаются п о том, что производится, а тем, как про¬
изводится, какими средствами труда. Средство труда ие
только морило развития человеческой рабочей силы, но и показатель
тех общественных отношений, при которых совершается
труд» »).
Совокупность средств труда и нредмотоо труда—как мы видвлл,
часто »(^разграниченных и выступающих одни в качество других—Маркс
называет средствами производства.
Чслопок является важнейшей производительной силой общества:
J) «Капитал», т. J, стр. 377.
tf) Таи же, стр. 363.
у) Таи жи, стр. 133.
246
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БАЗИС ОБЩЕСТВЕННОЙ .ЖИЗНИ
о щюлвтарпате Маркс говорит, что «по всех орудий производства
величайшей производительной силой является сам революционный
класс» !). Орудия и вообще средства труда-, предмет труда—все эти
производительные силы суть лишь материальные условия че¬
ловеческого труда:» они бесполезны и не реализуют себя как
«материальные производительные силы», пока не вступают в соприко¬
сновение с человеческой деятельностью, с живым трудом. «Живой
труд должен охватить эти вещи, воскресить их из мертвых, превратить
пх из только возможных в действительные п действующие потребитель¬
ные стоимости. Охваченные пламенем труда, который ассимилирует их
как свое тело, призванное в процессе труда к функциям, соответствую¬
щим их идее и пазпачению, они хотя и потребляются, но потребляются
целесообразно, как элементы для создания новых потребительских
стоимостей» 2).
Живой труд может быть поэтому охарактеризован как целесо¬
образная производительная деятельность, в которой
совершается приложение живой рабочей силы, при помощи
средств труда, к предмету труда. Как такое проявление живой рабочей
силы, труд есть прежде всего процесс: по словам Маркса, «во время
процесса труда труд постоянно переходит из формы деятельности в
Форму бытия, из формы движения в форму вещи». «Сам человек, рас¬
сматриваемый просто, как бытие рабочей силы, есть предмет природы,
вещь, хотя п живая, сознательная вещь, а самый труд есть веще¬
ственное проявление этой силы» 3). Без применения, хотя
бы и в незначительной доле, при высоком развитии техники, живой
рабочей силы, невозможно создание потребительных стоимостей, а в
товарном обществе и увеличение меновой стоимости (цеииости) продукта.
Производительные силы общества поэтому измеряются количеством имею¬
щейся в обществе рабочей силы, количеством участвующего в трудовом
процессе населения. Имеющаяся в распоряжении общества рабочая
сила количественно проявляет себя в определенных массах совокупного
имеющего место в обществе труда, необходимого для поддержания
существования этого общества. Количество труда, необходимое для
этой цели при сохранении данных условий производства и при среднем
в данном обществе уровне умелости и интенсивности труда—составляет
*) К. Маркс. Нищета философии.
2) Его же. Капитал, т. I, стр. 159. «Создапие стоимости есть превра¬
щение рабочей силы в труд. В свою очередь рабочая сила есть, прежде
всего, вещество природы, преобразованное в человеческий организм» (стр. 192).
3) Там же, стр. 166—180,
ОБЩЕСТВЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК ВО ВЗАИМОДЕЙСТВИИ С ПРИРОДОЙ
247
так называемый общественно-необходимый труд, измеряе¬
мый необходимым в среднем рабочим временем.
Но человеческая рабочая сила отличается от рабочей силы жизоттшх
плп рабов древности тем, что она применяется человеком сознательпо,
целесообразно, преднамеренно. «Паук,—замечает Маркс по
этому поводу,—совершает операции, напоминающие операции ткача, п
пчела постройкой своих восковых ячеек посрамляет некоторых людей—
архитекторов. Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы
отличается тем, что прежде чем построить ячейку из воска, он уже
построил ее в своей голове. В коице процесса труда получается резуль¬
тат, который уже перед началом этого процесса имелся идеально, т.-е.
в представлении работника. Он не только изменяет форму того, что
дано природой; в том, что дано природой, он осуществляет в то же
время и свою сознательную цель, которая, как закон, определяет
способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою
волю». Это целесообразное проявление рабочей силы необходимо при
самом различном характере общественной организации труда: «целесо¬
образная воля, выражающаяся во внимании, необходима во все время
труда, и притом необходима тем более, чем меньше труд увлекает рабо¬
чего свопм содержанием и способом исполнения, следовательно, чем
меньше рабочий наслаждается трудом, как игрой фпзичеекпх п интел¬
лектуальных сил» 1). Живой труд сопровождается поэтому пе только
затратой мышечной энергии, которая, прп введении автоматической си¬
стемы машнп, может быть понижена до минимума,—но н определенным
умственным п волевым процессом, при чем нчепно интеллектуаль¬
ные затраты тем значительнее, чем выше техническая
организация труда, чем более требует она по своей автоматич¬
ности внимания и сознательного контроля, а не физической деятельности.
Под рабочей сплои или работоспособностью Маркс понимает «совокуп¬
ность физических н духовных способностей, которыми располагает кон¬
кретный организм, живая личность человека» («Капитал», т. I, стр. 142).
Очень часто вопрос ставится метафизически: с чего, собственно, с какой
именно из производительных сил должен начинаться анализ общественной
жнзнп—с «естественной среды», с «техники» и т. д.? Для Маркса такого
отграничения одних производительных сил общества от других пе существует:
имеется лишь совокупность производительных сил, «обнаруживающихся» одна
в другой и «опосредьшающнх» одна другую,—производительные силы вообще,
и лишь отвлекаясь от этого их копкретного единства, условно говорят о матчь
рнальпых условиях производства и о человеческой способности к труду, как
о «силах». Производительные силы «обнаруживаются», «реализуются' как «салы
[) 'Каптал- т. Т. стр 1А|,
248
околомпчксKini ьлзнс оьщнютвкпной жизни
таким образом лишь и споем диалектическом взаимодействии с друшмн про-
нзводнтельнымн силами. С диалектического в з а и м о д с й с т вил про¬
изводительных сил и должен начинаться анализ социальной структуры, ибо об
«естественной среде», природе, мы вправе говорить лишь постольку, поскольку
она является предметом или средством труда; последнее верно и по 'отношению
к технике. Иное дело, если мы зададимся вопросом, какая из взаимодействую¬
щих производительных сил в том или ином конкретно-историческом случае
является определяющей особый способ и характер общественной связи.
Именно потому, что природа может определять этот «способ соединения» лишь
будучи предметом общественного труда, поскольку она его воздействию под¬
вергается, этим самым роль ее ограничивается: она сама вовлекается в про¬
изводственный процесс лишь в зависимости от средств техниче¬
ского н а нее воздействия. Поэтому, с развитием технического уровня,
такой определяющей производительной «силой», как мы уже выяснили, ока¬
зывается техник а.
Средства труда представляют собою «м е р и л о развития че¬
ловеческой рабочей с и л ы» : в каждый данный момент проис¬
ходит необходимое приспособление человеческой рабо¬
чей силы к создаваемым самим же человеком орудиям
труда; по мере усложнения орудий, усложняются н формы сотрудни¬
чества п разделения труда. Человеческая рабочая сила применяется
к технике и одновременно приспосабливается к ее условиям: таково то
их взаимодействие, в котором, будучи в а ж и е й ш е й производитель¬
ной силой, человек в то же время перестает быть определяющей
организацшо общественного производства силой.
Приспособление человеческой деятельности к орудиям и вообще
к средствам производства представляет из себя более конкретное вы¬
ражение основпой закономерности: необходимого приспособления чело¬
века к природным условиям. «Бытие» определяет «сознание», подчиняя
себе целесообразные действия люден. Чем более растет стена техниче¬
ских достижений и усложняется общественно-трудовая организация,
отделяющая человеческое общество от непосредственного соприкосно¬
вения с природой, тем мепсе произволен ou в споем воздействии на
эту природу, тем более принужден он считаться с существующей
технической организацией труда. «Люди,—разъяснял Маркс Аннен¬
кову,—ие могут по произволу распоряжаться своими производитель¬
ными силами,... потому что всякая производительная сила есть сила
приобретенная, есть продукт некоторой предшествующей деятельности.
Так что производительные силы есть результат практической оперши
людей, но сама эта энергия ограничена условиями, в которых нахо¬
дятся люди, ограничена уже приобретенными производи¬
тельными ('ил а ми. той обществ о н ной формой, которая
существовала раньше их, которой они не создали и которая
ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ
249
является продуктом предшествовавшего поколения» *). В констатирова¬
нии этого уже пе биологического, путем изменения естественных оргаг
нов, а технического приспособления человека к природе, путем изме¬
нения его искусственных орудий, и заключается социальный дар¬
винизм историко-материалпстпческого воззреппя.
В особенности усиливается власть техники в обществе, где отсут¬
ствует планомерная организация производства, где средства производ¬
ства отделяются от непосредственного производителя и противопоста¬
вляются ему, как нечто чуждое н самостоятельное. «Во всяком
обществе с естественно развивающимся пропзводством... не про¬
изводители господствуют над средствами производства, но средства
производства господствуют над производителями. В такого рода обще¬
стве каждый новый рычаг производства необходимо преобразуется
в новое средство порабощения производителей средствами производ¬
ства» 2). Эти слова Энгельса, имеющие в виду главным образом пора¬
бощение наемного труда в буржуазном обществе, приложимы, однако,
и в более широком смысле к взаимоотношениям человека и техники
производства вообще, в течение всего доселе имевшего место истори¬
ческого развития. Пока деятельность люден, писали Маркс п Энгельс
в одной из своих ранних работ, «распределяется не добровольным
образом, сознательным образом, а естественным, стихийным образом,
собственные дела человека становятся какой-то чу-
ждой, противостоящей ему силой, которая подчиняет
его себе, вместо того, чтобы он господствовал над пею...
Это утверждение социальной деятельности, это консолидирование на¬
шего собствеппого продукта в как у ю-т о объективную
силу над нами, которая ускользает от нашего контроля, идет
вразрез с нашими ожиданиями и сводит на-нет наши расчеты, является
одним из главпых моментов в историческом развитии прошлого»3).
4. Производственные отношения. Базис и надстройки.
«Каковы бы ии были общественные формы производства,—говорит
Маркс,—работающие и средства производства остаются всегда его фак¬
торами. Но находясь в постоянном отделении один ог других,
являются лишь в возможности его факторами. Для того чтобы
вообще производить, они должны соединиться. Тот особый ха-
*) Письмо К. Маркса к Анпепкову.
-) Ф. Энгельс. Антп-Дюрниг, стр. 423.
3) К. Маркс и Ф. Энгельс о Л. Фейербахе. «Архив Маркса п Эн¬
гельса", т. II, стр. 223.
250
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БАЗИС ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ
ракт ер и способ, какими осуществляется это соединение, разли¬
чают отдельные экономические эпохи по социальной структуре; 1).
Именно в общественно-трудовом процессе разрозненные факторы
общественного производства соединяются, онп реализуются как обще¬
ственные производительные силы; этим путем осуществляется »соответ¬
ствующая техническая и обусловленная этой последней общественная
организация труда: создаются определенные общественные отношения
производства.
Ввиду того, что изолированное производство, производство вне
общества—«бессмыслица», самый различный по характеру и содержанию
конкретный производительный труд человека, живущего в обществе,
является известной долей совокупного общественного труда. Даже инди¬
видуальный труд ремесленника, кустаря, крестьянина должен рассма¬
триваться как труд общественный, создающий некоторые полезные
блага (потребительные стоимости) для всего общества. Но обществен¬
ный труд, это—не только труд общественно-полезный, по п труд
общественно-органпзованный. II здесь прежде всего легко
подметить некоторые, напболее важные, основные формы обще¬
ственной организации труда. Ту форму труда, «прп которой много
лнц планомерно п совместно участвуют в одном н том же процессе
труда или в разных, но связанных между собой процессах труда»,
Маркс называет кооперацией или сотрудничеством. В этой форме
труда мы наблюдаем переход количества в качество: механическая
сумма спл отдельных рабочих отлпчпа от тон общественной силы,
которая развивается, когда много рук участвует одновременно в вы¬
полнении одной п той же нераздельной операции ; в сотрудниче¬
стве создается новая производительная спл а, сила
массового, обобществленного труда. Кроме того, тут сокращается самое
время труда, может быть расширена пространственно сфера его воз¬
действия; тут суживается, сосредоточиваясь в одном месте, арена
производства, пробуждается соревнование трудящихся, индивидуальный
труд становится частью совокупного труда. В этом смысле значение
простого сотрудничества обнаруживается уже в гигантских сооруже¬
ниях древнпх народов, в египетских пирамидах, в китайской «великой
стене» и т. п. Нуящо отметить также, что одновременно с формами
сотрудничества возникает потребность в организации и управлении
производством: а на этой именно почве между людьми создаются
отношения руководителей п выполнителей трудовых заданий.
Но с развитием кооперации тесно связано развитие разделения
*) К. Маркс. Капитал, т. II. стр. 13.
ПРОИЗВОДСТВЕННЫ! ОТНОШЕНИЯ
251
труда, превращающее простое сотрудялчестьо людей в их сложное
сотрудничество. Общественное разделение труда». т.-е. обособление
различных трудовых функций в трудовом процессе, специализация
труда, оно возникает исторически очень рано. Оно зарождается сперва,
вследствие половых и возрастных разлпчпн—в семье.—зтоа первич¬
ной производственной организации человека.
Семья, как известно, представляет собою общественную организацию, удо¬
влетворяющую половые потребности человека н необходимость продолжения
человеческого рода, его размножения: «первое разделение труда произошло
между мужчиной и женщиной в целях рождения детей* (Маркс). Половые
отношения—материальные отношения «по детопронзводству»—в этой отношеяи
независимы от смены общественных форм : половая организация—явление есте¬
ственное, природное. Однако уже на самых ранних ступенях развитая семья
одновременно является и первой производственной организацией :
«семья—простейшая и первичная форма обобществления в целях производ¬
ства»1). «Первоначальная форма семьи ееть, собственно, родовая семья »Stamm-
familie), из которой только путем исторического разложения возникает частная
семья» 2). Семья-община или семья-род объединяет поэтому целую группу
мужчин и женщин, объединяет их и в экономическом сотрудничестве (в охоте,
добывания питательных растений и т. п.), а это последнее, в свою очередь,
содействует укреплению между нпмп п половых н родственных связей. Тут
впервые появляется разделение труда между мужчиной и женщиной, между
стариками н молодежью на почве известного положения каждого из них в тру¬
довом процессе, подчинения одних другим; здесь же впервые совершается то
или иное распределение, т.-е. переход во владение отдельных членов семьн-
общины или закрепление за всей семьей в совокупности различных орудий
и продуктов совместного производства. С классовым расслоением общества
семья постепенно превращается в «надстройку» над экономическим базнс-ом
общества: формы ее исторически определяются каждый раз характером про¬
изводства п классовой эксплоатацией. Прежде всего—согласно характеристике
Энгельса—«домашняя работа жешцины утрачивает значение рядом с про¬
мысловым трудом мужчины», что приводит к порабощению женщины и утвер¬
ждает господство мужа в семье. Затем, с развитием земледелия и частной
собственности, исчезают формы группового п тому подобного брака, и «о д н-
ночная семья начинает становиться основной хозяйственной
единицей общества» 3): ввиду установившегося института наследования
собственности важен становится «достоверный», родной отец-собствепнпк. «Со¬
временная семья,—говорит Маркс,—содержит в зародыше пе только рабство,
но и крепостное право, так как она с самого начала приспособлена к нуждам
земледелия. Она заключает в себе в миниатюре все противоречия, которые
О Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, стр. 1*27.
2) К. Маркс. К критике политической экономии.—Это замечаете, кстати,
показывает, что еще до появления кннгп Моргана Маркс правильно представлял
себе действительный ход развития.
9) Ф. Э п г е л ь с. Происхождение семьи, частной собственности н госу¬
дарства»
252
экономический ьлзис оыцгстшзшой жизни
позднее широко разовьются в общсогво и государство». В буржуазном обще¬
стве семья мачЮ-по-малу перестает играть свою хозяйственною роль произ¬
водящей единицы, оставаясь таковой лишь в мелком крестьянском хозяйство
и превращаясь в чисто потребительскую ячейку в городе: брак превращается
в деловую сделку, в брак по расчету, и дополняется явной пли скрытой
проституцией.
В дальнейшем разделение труда н сложное сотрудничество разви¬
ваются прем развития обмена. Сначала обмен имеет место между
независимыми и различающимися по производимым продуктам челове¬
ческими общинами; впоследствии к этому присоединяется обмен
внутри самой общины, усложняющий разделение труда внутри ее,
вызывающий появление множества специальных профессий и отрываю¬
щий умственный труд от физического труда. Уже в первобытных
земельных общинах (например, в Индии), в которых обработка земли
происходит совместно, мы имеем некоторое планомерное общественное
разделение труда. Мы имеем здесь особых должностных лиц, содер¬
жащихся на счет общины; не только лиц, выполняющих обязанности
по управлению, религиозному культу н т. д., но и общественных:
кузнеца, плотника, горшечника, прачечппка п пр. Так возникает р е-
м е с л о, отдельные специальности которого передаются по наследству
и впоследствии зачастую закрепляются законом за определенными
qjynnaMii, «цехами»: таким путем возникают различия в общественном
распределении и осуществляется расчленение общества на обществен¬
ные классы. Дальнейшей исторической ступенью развития сложного
сотрудничества является мануфактурное разделение труда и, наконец,
фабрпчпое, машинное производство. Таким образом как сотрудничество
и разделение труда, так и специализация по профессиям являются
исторически неизбежными, но чисто социальными, а пе «естественными»
категориями. Узкая специализация поепт поэтому исторический харак¬
тер, в значительной мере преходящий, по мере развития коллективного
производства и механизации труда. Сотрудничество и общественное
разделение труда развиваются и усложняются параллельно развитию
системы механических орудий, параллельпо техническому усложнению
труда. Общество постепенно расслаивается па руководителей и испол¬
нителей, па общественные группы, занятые различными отраслями
труда и обменивающиеся между собой результатами своей деятель¬
ности. Между возникающими в процессе этого исторического приспо¬
собления общества к своим материальным производительным силам
различными общественными группами производителей создаются опреде¬
ленные отношении на почве производства, обмена п рас¬
пределения ими результатов своей деятельности : «п р о и з в о д-
ПРОИЗВОДИTBFIIHUF. ОТНОШЕНИЙ
стпснные отлошсмшя, т.-е. отношения, в которые становятся
люди в общественном, жизненном процессе, в производстве своей обще¬
ственной жизни», «общественные отношения, в которых люди про¬
изводят» х).
Таким образом общественные отношения производства возникают
между производителями исторически совершенно неизбежно и необхо¬
димо, независимо от воли производителен,—в процессе исторического
приспособления общества к своим материальным производительным
силам. С изменением состояния материальных пронзводите.тъпых сил—
с появлением новых орудии труда и с использованием новых элементов
природы неизбежно изменяется и форма приспособления человека к из¬
менившимся средствам производства—изменяются, стало быть, и про¬
изводственные отпошеннл. Труд людей остается все время сознатель¬
ной целесообразной деятельностью, по характер и способ воздействия
людей на природу определяется уже не отдельными сознательными
индивидами, но теми связями и отношениями, в которых люди, неза¬
висимо от своей воли, между собой находятся. <В общественном про¬
изводстве люди вступают в определенные, необходимые, от их волн
независимые отношения—производственные отношепня, которые
соответствуют определенной ступени развития их .материальных про¬
изводительных сил»... «Во время производства,—говорит в другом
месте Маркс,—люди отпосятся не только к природе, по и друг
к другу. Они не могут производить, ие соединяясь известным обра¬
зом для совместной деятельности и для взаимного обмена своей деятель¬
ностью. Чтобы производить, люди вступают в определенные связи
и отношения, и только через посредство этих обществен¬
ных связей и отношений имеет место воздействие
людей на природу, имеет место производство. В зависимости
от того пли иного характера средств производства изменяются, ко¬
нечно, и общественные отношения производителен друг к другу, изме¬
няются условпя, при которых они обмениваются своей деятельностью
и участвуют во всем процессе производства» 2).
Производственные отношения, таким образом, это—отношения людей
к преобразуемой ими природе, к средствам производства, через по¬
средство их взаимных связей и отношений друг к другу. И на¬
оборот,—это отношения, определяющие положение и роль производи¬
телей, их взаимные связи, возникающие в процессе их нриспо-
*) К. Маркс. Капитал, т. III, ч. 2, стр. 417. «Наемный труд и капитал».
2) Его зке. Предисловие к критике политической экономии. «Паеи-
иый труд и капитал».
254
ЭКОНОМИЧЕСКИ!! БАЗИС ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ
соблештя к материальным условиям производства. Производственные
отношения складываются между производителями прежде всего па почве
самого производственного процесса и распределения в нем трудовых
функций. Приспособление общества к его материальным производитель¬
ным силам непосредственно влечет за собой определенные отношения
производителей на основе того пли иного распределения между ними
труда, т.-е. распределения между ними.орудий производства и распре¬
деления самих членов общества по различным отраслям производства.
Это будут, во-первых, технические, трудовые отношения между занимаю¬
щими одинаковое положение в трудовом процессе, равными н связан¬
ными друг с другом производителями, например, отношения между зани¬
мающими одинаковое положепие в производстве фабрично-заводскими
рабочими или между совместно работающими на феодала крепостными
крестьянами. Но еще более важное значение здесь имеют, во-вторых,
организационные отношения между занимающими различное поло¬
жение в производственном процессе производителями вследствие различ¬
ного распределения между шгми орудий труда и трудовых функций;
таковы отношения между руководителями трудового процесса и испол¬
нителями производственных заданий, которые также «обмениваются
своей деятельностью» (в юридическом выражении—это будут отноше¬
ния господства и подч1шеиия). Таким образом уже на почве самого про¬
изводственного, трудового процесса возникают определенные отношения
как внутри однородной по своему положению общественной группы, так
и между разнородными, участвующими в одном и том же производствен¬
ном процессе общественными группами. И те и другие виды обществен¬
ных отношений, это—отношения производства по существу, организа¬
ционно-трудовые отношения: совокупность их образует спо¬
соб, форму производства, свойственные данному обществу. А цен¬
тральное место в способе производства занимает та пли иная обще¬
ственная организация труда, соответствующая его техниче¬
ской организации.
Непосредственный обмен деятельностью между различными груп¬
пами в рамках единого общественно-производственного процесса,
на определенной исторической ступени общественного развития, при¬
нимает форму о С уена продуктами, результатами различных,
внешне обособленных производственных процессов.
Разделение .труда между общинами, находящимп и природе различные
средства производства, между городом и дере в пей, между различными
отраслями производства,—все это приводит к обмену продуктами как к не¬
обходимому связывающему звену в совокупном общественном производстве.
«Обмен,—говорит Маркс,—ие создает различия сфер производства, но только
ПРОИЗВОДСТВЕННИК ОТНОШЕНИИ
255
устанавливает связь между формами уже различными и превра¬
щает их п более или менее зависимые друг от друга отрасли совокупного
общественного производства» 1). Обмой есть таким образом необходимое допол¬
нение производства в узком смысле, расширяющее сферу последнего: это, по
выражению Энгельса, «две функции, в каждый данный момент обусловливающие
ДРК друга и воздействующие друг на друга». «Строго говоря,—пояспяет
Маркс,—пет обмена продуктов, но есть обмеп участвующих в про¬
изводстве родов труда. От способа обмена производительных сил за¬
висит п способ обмена продуктов. Вообще способ обмена продуктов соответ¬
ствует форме производства. Изменится последняя, н изменение формы обмена
явится как следствие» 2). Но, с другой стороны, именпо к формам обмена
«сводится все дело, когда вопрос состоит в том, чтобы понять специфиче¬
ский характер данного общественного способа производства» Если обмев
совершается в форме покупки производящей лрнбавочн\к> стоимость, юри¬
дически отделешюй от средств производства рабочей силы, то мы имеем
капиталистическое производство; иное дело при простом обмене товарами
между покупателями п продавцами. Производство, в отдельных своих исто¬
рических формах, опо мыслимо без обмена продуктов.—обмен же невозможен
без производства, которое включает обмеи, как один пз своих моментов, своих
необходимых, внутренних условий. «Обмен,—по словам Маркса,—во всех своих
моментах или непосредственно заключен в производстве пли определяется этим
последним» 4). Таким образом ие только па почве общественного производства
•в его односторонней форме, но и па почве расширяющего сферу производства
п создающего его единство обмена могут возникать определенные общественные
отношения производства. Они представляют из себя своеобразную, усложненную
форму проявления тех же организационно-трудовых отношений: в меновых отно¬
шениях между равными, но независимыми друг от друга производителями,
в форме приравнивания ими продуктов, в вещной форме, проявляется та же
единая организация общественного совокупного труда.
Но отпошеипя обмена продуктами—выражая собою на определенной
исторической ступени неотделимый от общественного производства
обмен производящей деятельностью—в то же время представляют со¬
бой и определенную историческую форму распределения про¬
дуктов. Здесь мы имеем таким образом уже переход к другой форме
производственных отношений, к иной их стороне—к отношениям
распределения. Классическая политическая экономия создалась
как наука о формах распределения: это произошло потому, объясняет
Маркс, что формы распределения представляют собой «точнейшее
выражение, в котором фиксируются агенты производ¬
ства в данном общественном строё». Когда говорят об отношениях
распределения, «в противоположность производственным отношениям», то
*) К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 342.
2) Его же. Нищета философии, стр. 7.
8) Его же. Теории прибавочной стоимости, т. I, ч. 1, стр. 314.
4) Его же. К критике политической экономии (Введение).
260
ЭКОИОМИЧКСКИЙ базис оыцгствкнной жизни
при этом «имеют в виду различные титулы (юридические права. II. Р.),
па основании которых присваивается доля продукта, предназначенная
для личного потребления». В действительности же именно формы распре-
деления, по выражению Млркса, «являются базисом особых обще¬
ств е и п ы х ([) у н к ц п и, выпадающих в и редела х с а м о г о и р о и з-
водствснпого отношения на долю определенных его деятелей,
в противоположность непосредственным производителям. Они придают
самим условиям производства и их представителям спец и ф и ч е с к и-
общественное качество. Они определяют весь характер и все
движение производства» J).
И действительно, распределение только при поверхностном рас¬
смотрении представляете)! вам одним лишь распределением продуктов —
чем-то самостоятельным по отношению к производству. Jla самом жо
деле, в осиово всякого распределении лежит: «1) р а с и р е д е л с и и о
орудий производства и 2)... р а спреде л е и и е членов об¬
щества и о р а з л и ч и ы м рода м и р о и з в о д с т в а» ; а это
распределение «включено в самый процесс производства н обусловли¬
вает организацию последнего». Эго распределение поэтому предста¬
вляет из себя, иными словами, «подведение индивидов под определен¬
ные производственные отношения». Пот почему Маркс
называет способы и отпошонпя распределении лишь «оборотной
стороной агентов производства» и указывает, что «система распреде¬
ления вполне определяется системой производства') -). «Отношения рас¬
пределения,—шпорит Маркс в другом мосте, — с у щ е с т в с и и о т о-
ждествепны с производственными отношениями, нредстаилиют лишь
обороти у io сторону последних»... Они создаются каждый раз
«исторически определенными специфическими общественными формами
процесса производства... Исторический характер этих отношений рас¬
пределения есть исторический характер производственных отношений,
другую сторону которых они только и выражают собою» •*). Распо¬
ложение людей есть, с обратной стороны, то же расположение средств
производства, вещей. Это единство организационно-трудовых и распре¬
делительных отношений л у что всего выявляется именно на меновых
отношениях.
Сущность распределительных отношений таким образом—те же про¬
изводственные отношеиия, та жо общественная организация труда.
М К. Маркс. Введение к критике политической экономия. Капитал,
т. III, ч. 2, стр. 418.
-) Кто же. Введение к. критике политической экономии.
:'j К г о же. Капитал, т. III, ч. 2, стр. 417, 422.
ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ
257
Но эта их сущпость находит себе в отношениях распределения наи¬
более отчетливую форму проявления, в особенности—в условиях клас¬
сового общества: способ распределения предопределяет различные
«общественные функции» участников производственного процесса, опре¬
деляет «специфически общественное качество» данной формы органи¬
зации труда. «И муществен ные отношения» между капиталистом
и рабочим—это юридическое выражение для отношений распределе¬
ния—представляет собой поэтому лишь иное выражение для капи¬
талистической организации производства: то или иное участие в распре¬
делении здесь предопределяет «общественную функцию»—командовать
ли производством или выполнять приказания капиталиста,. И распреде¬
ление продуктов явится лишь результатом этой общественной роли
каждою, предопределенной уже распределением средств производства.
Иное распределение в первобытной родовой общине с коллективной
обработкой земли и иное при фабричном производстве, с ею неравно¬
мерным распределением орудий производства.
Но точно так же обстоит дело и с отношениями потребления;
и здесь наблюдается та же диалектическая взаимозависимость. Само
производство представляет не что иное, как производительное потре¬
бление средств производства. И наоборот, личное потребление рабочим,
скажем, продуктов питания, означает одновременно н производство—
вое производство его рабочей силы, без которой немыслим дальнейший
производственный процесс. Общественный процесс производства, если
его понимать в широком смысле, включает в себя поэтому и процессы
распределения, обмена, потребления. Производство, обмен, распреде¬
ление, потребление—это вовсе ие отдельные, самостоятельные «фак¬
торы»—как любят выражаться буржуазные экономисты—обществен¬
ного процесса, и вовсе пе напрасно уделяет марксизм так много
внимания производству, считая его определяющим «фактором» всей обще¬
ственной жизни. Потому что в отнх вившие самостоятельных областях
марксистская диалектика видит части единого производственного це¬
лою. «Псе они,—характеризует Маркс,—образуют части целого,
р а з д и ч и л в н у т р п е д и и с т в а. Производство в противоположности
своих определений охватывает как само себя, так и осталь¬
ные моменты. С иего каждый »раз начинается снова
процесс». Хотя распределение в известном смысле предшествует
производству, но «в качестве распределения орудий производства оно
само есть момент про1гзводства... Конечно, и производство в своей одно¬
сторонней форме (т.-е. в узком смысле. II. Р.), с своей сторопы,
определяется другими моментами... Между различными моментами про¬
исходит взаимодействие. Это бывает во всяком органлческом
Курс теории исторического материвлиэма
258
экономический базис общественной жизни
целом». Но взаимодействие это протекает на определенной
основе: «определенная форма производства обусловливает опреде¬
ленные формы потребления, распределения, обмена п определенные
отношения этих различных моментов друг к другу»1).
Производственные отношения с их распределительной стороны пред¬
ставляют особенно важное значение для марксистской теории. Они
предопределяют положение различных общественных црупп, их взаимо¬
отношения — противоположность их интересов, их борьбу—и, стало
быть, и то общественное противоречие, которое «ведет вперед»,—они
являются м е ж д у к л а с с о в ы м и отношениями. «Материалистическое
понимание истории,—писал Энгельс,—основано на том положении, что
производство, а вместе с производством и обмен продуктов, составляют
базис всякого общественного строя, и что во всяком обществе рас¬
пределение продуктов, а вместе с ним и расчленение
общества на классы и сословия совершаются соответственно
способам производства продуктов и сообразно способам обмена их»2).
Различные общественные функции, обусловленные различными формами
распределения—распределения как средств дальнейшего производства,
так н средств личного потребления,—именно онп определяют роль и
взаимоотношения различных общественных клас¬
сов и в общественном процессе производства и в теспо связанной
с этим последним политической организации. В производственных отно¬
шениях нужно поэтому видеть прежде всего отношения целых обще¬
ственных групп, а не отдельных лиц: в производственном отношения
между отдельными индивидами только .отражаются типические для дан¬
ного общественного производства отношения между общественными
классами. Разумеется, в конкретной действительности, скажем, произ¬
водственное отношение капиталистического найма имеет место не между
капиталистами вообще и рабочими вообще, но лишь между вполне
определенным фабрикантом Ивановым н столь же определенным ра¬
бочим Петровым, Михайловым и т. д., между данным купцом н данным
покупателем, между вполне определенным цирковым клоуном и таким
же определенным антрепренером н т. д. Но когда мы говорим о про¬
изводственном отношении, то имеем в виду пе данного Иванова нли
данного антрепренера н не обязательно Михайлова с Петровым, по
противополагающиеся друг другу в этом производственном отношении
классы. Для каждой экономической структуры характерны цекоторые
свои типические отношения производства, которые окрашивают
!) К. Маркс. Введепне к критике политической экономии/'
2) Ф. Эпгельс. От утопии к науке.
ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ
и свой топ всю данную экономическую структуру. Характер этих
осповных производственных отношений отражается па каждой более
частпой группе общественных отношении или на выражающих ее эко¬
номических понятиях. Поэтому описать каждый такой внешне само¬
стоятельный момент общественного производства—значит на данном
частно м случае охарактеризовать всю совокупность общественных
отношений. Так, например, по словам Маркса., «машины так же мало
составляют экономическую категорию, кале н быки, которые тащ) г
плуг. Это—производительные силы, пе .более. Современная же фабрика,
осповапная на употреблении машин, .есть общественное отношение
производства, экономическая категория». Точно так же «деньги не
вещь, а общественное отношение». «Собственностью называется опре¬
деленная совокупность общественных отношении». Наконец, «капитал
тоже является общественным отношением производства. Он есть бур¬
жуазное отношение производства, отношение производства буржуазного
общества» *).
Именно «совокупность этих производственных отно¬
шен пй образует экономическую структуру общества». Не
просто отпошепня распределения п обмена—как это полагали буржуаз¬
ные экономисты, видевшие в распределении и обмепе нечто самостоя¬
тельное, не связанное с производством,—по производственные отно¬
шения в форме распределительных л меновых отношений, онп
являются экономическими отношениями, составляют экономиче¬
ское содержание общественной жизни—исходный пункт общественной
науки.
Но тут может возникнуть вопрос: отправляясь от экономической
структуры, от отношений людей, не кладем ли мы этим самым в основу
нашего изучения их «дух», их сознание—нечто как будто бы менее
всего «материальное»? Это опасение легко разрешается, если только
установить правильное соотношение между экономическим содержа¬
нием п экономической формой,—если вспомнить, что содержание,
с одной стороны, немыслимо без соответствующей формы, с другой
же сторопы—та же самая форма может веста лишь внешне независимое
от содержания существование, имея в содержании материальную сто¬
рону. «Сущность», «внутреннюю связь», «материю» общественной жнзпп
нужно искать прежде всего в том шш ином определенном состоянии
общественных производительных спл, в определяющем это последнее
состояние уровне развитая материальных условий производ¬
ства. Но эта «материя—составляющие ее техпика, рабочая сила и
J) К. Маркс. Наемный труд и капитал.
17*
260
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БАЗИС ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ
т. д., как мы уже знаем, пе должна, рассматриваться нами вне
той или иной формы в з а и м о д е й с т в и я производительных сил,
вне формируемых этим последним общественных отношений людей,
образующих его общественную форм у. Производственные отношения
и есть результат взаимодействия общественных производительных сил,
форма, которую принимает указанное взаимодействие. Производи¬
тельные силы мыслимы и вне этой формы, как средства щюизводства,
как рабочая сила—как разрозненные условия общественно-трудового
процесса; но как определенное состояние общественных производитель¬
ных сил оин не существуют помимо этой формы, помимо производ¬
ственных отпошепий, которые потому н являются материальными
отношениями. Понятие производственных отношений включает в себя
н понятие общественных производительных сил, включает последние
как форма материальных условий общественного труда. II только по¬
скольку мы абстрагируемся от этой формы в процессе логической
абстракции, или, как выяснится дальше, в случае исторического между
ними расхождения,—мы можем противопоставлять производительные
силы и производственные отношения и рассматривать их отдельно
одни от других. Производительные силы, это—количественный
уровень, «материальное», вещественно-человеческое мерило для опре¬
деления ступени развития общественного труда; производственные же
отношения, формируемые состоянием производительных сил, это—ка¬
чественная сторона, это—«форма их развития»1). Вот почему
Энгельс называет производство (а вместе с ним п обмен, как его
необходимый момент)—базисом, основой всякого общественного строя.
Под экономическим базисом общества нужно понимать совокуп¬
ность его производительных сил в форме возникающих на нх основе,
формируемых ими производственных отношений. С этой точки зрения,
понятия «производительные силы» и «производственные отношения» суть
соотносительные понятия: они взаимно дополняют друг друга,
как содержание н форма, раскрывая смысл одного понятия через
посредство другого и совместно раскрывая характер экономической
основы общества.
Но тут тотчас же возникают новые вопросы. Производительные
силы общественного труда, взятые сами по себе, без формируемых
нмн производственных отношений,—несомнешю. абстракция. Но ведь
такую же абстракцию представляют собой и производственные отно¬
шения, взятые вне той конкретной общественной среды, в которой
2) «Капитал», т. III, ч. 2, стр. 416. Ср. письмо Маркса к Анненкову:
(оти материальные отношения являются 'лишь необходимыми формами, в которых
осуществляется их материальная и 'индивидуальная деятельность».
ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ
261
одir имеют место. Ведь конкретная общественная действительность
складывается ira мпожества разнообразных действий и общественных
отношений людей, нередко менее всего общего имеющих с процессов
пепосредствепного производства,—из отношений правовых, политиче¬
ских, художественных, половых, религиозных и т. д.; очевидно, что,
только абстрагируясь от этой действительности, мы отыскиваем в пей
основные, типические для данной эпохи производственные отношения.
Спрашивается, каково же взаимоотношение, какова- взаимозависимость
между всемл этими конкретными отношениями людей п их производ¬
ственными отношениями? Далее, мы сказали, что организационно-тру¬
довая сторона производственных отношений выявляется в форме рас¬
пределительных п меновых отношений. Если производство в широком
смысле охватывает собой и обмен, и распределение, и потребление,
то не значит ли это, что все отношения потребления, папример, танцы
на «произведенном» полу пли чтение «произведенной" газеты н т.н.,—
что все это также входит в состав производственных отношений? На¬
конец, сказали мы, производственные отношения, с определенной сто¬
роны—отношения материальные. Но ведь онп в то же время и
«духовные» отношения, протекают между одаренными сознанием людьми,
которые могут связываться между собой только при помощи своего
сознания. Каково же взаимоотношение материальной и духовной сторон;
каково взаимоотношение этой последней стороны производственных отно¬
шений с конкретными сознательными действиями и отношениями людей?
Ответ на все указанные вопросы, на которых нам нрндется еще
более подробно останавливаться,—можно, однако, уже заранее пред¬
сказать,—нужно пскать в той же материалпстпческой диалектике: во
взаимоотношениях, которые ouaJ устанавливает между содержанием п
формой, количеством н качеством, материей и сознанием. Экономическое
содержание общественной жизни получает свое историческое развитие
не только в непосредственно-экономических формах—в производствен¬
ных отношениях. Но ц самп производственные отношения конкретно осу¬
ществляются и проявляются в форме цатого ряда других производных
общественных отношений, которые внешне не связаны о общественным
процессом производства, но без которых этот процесс общественного
производства—поскольку в нем участвуют одаренные сознанием люди—
не может осуществиться. Производственные отношения в теории Маркса,
как это указывает Ленин, представляют собой лишь «ггу основу обще¬
ства, которая облекается политико-юридическими фор¬
мами н известными течениями общественной мысли»
*) IL Лспнп. Экономическое содержание народпнчества.
262
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БЛЗПС ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ
Эти разнообразные общественные отношения—политические, правовые ц
т. д.,—в форме которых выступает экономическое содержание обще¬
ственной жизни, тождественны с ним по своей экономической
основе. Но это еще ие значит, что можно ставить знак равенства
между общественным содержанием и общественными формами—отдален-
ными, сложными, своеобразными проявлениями того же содержания.
Разнообразные, менее длительные общественные отношепня и обще¬
ственные действия людей, представляя собой более или менее отда¬
ленную форму проявления основных производственных отношений, дают
одновременно и некоторое новое качество по сравнению с эконо¬
мическими отношениями. Расхождение с производственными отношениями
возрастает по мере того как усложняется общественное развитие,
по мере того как эти формы начинают отставать от развития
содержания и получают относительную саимостоятелыюсть. Это отно¬
сятся, в частности, к группе так называемых идеологических
общественных отношений—правовых, религиозных и т. д.,—которым
производственные отношения противостоят как материальные отно¬
шения. Не охватывал целиком производственных отношений, хотя
последние именно в форме тех или иных идеологических связей и
сознательных действий отражаются в общественном сознании и осу¬
ществляются людьми,—эти правовые, политические и тому подобные
отношения и действия людей уже по этому самому не могут быть
отождествлены с самими производственными отношениями. Для производ¬
ственных отношений всегда остается характерной их организационно-
техническая сторона, предопределяющая общественную организацию
труда. К ней в классовом обществе присоединяется еще «снеци-
фически-общественное качество», по выражению Маркса, т.-е. взаимо¬
отношения и противоречия в распределении между общественными
классами.
Отсюда то разграничение, которое марксизм устанавливает между
реальным, экономическим основанием, с одной стороны, по¬
литической и правовой надстройкой и формами обществен¬
ного сознания—с другой. .Отсюда и то постоянное требование,
которое предъявляется марксистской диалектикой: пе абстрактное раз¬
витие общих истин о том или ином экономическом содержании, по
тщательное изучение конкретно-исторических проявлений одного и того
же экономического базиса, на развитии которого, помимо воздействия
самого базиса, может сказаться и ряд других исторических влияний.
«Один и тот же экономический базис,—говорит Маркс,—тот же в
своих главпых условиях—может обнаруживать, благодаря бесчислен¬
ным, разнообразным эмпирическим обстоятельствам, условиям виешпей
ОБЩАЯ СХЕМА СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ
263
природы, расовым отношениям, извне действующим историческим влия¬
ниям и т. д., бесконечные вариации и ступени в своем проявлении,
которые могут быть объяснены лишь путем анализа этих эмпирических
данных обстоятельств» 1). Но такое эмпирическое изучение базиса за¬
ставляет пас не ограничиваться им самим, заставляет нас каждый раз
переходить к формам его проявления, к его «надстройкам».
Выражения «б а з и с» и «н адстроик н»—чисто описательные, но
совершенно необходимые для теоретического анализа соотносительные
термины. Под «надстройками», в противоположность базису—поскольку
формы проявления противопоставляются экономическому содержанию,
нзучаясь в своем своеобразии,—понимается все производное от эконо¬
мического базиса, развивающееся уже на готовой, независимой от
него основе, и лишь постольку, поскольку в тех пли иных случаях
это производное само не включается в «базис». В дальнейшем мы
убедимся, что «базис» очень часто расширяется за счет «надстроек».
Смысл этого противопоставления заключается в методологической по¬
требности выделить в качестве отправного пункта из всех различиых
общественных отношении те из них, которые оказывают решающее
влияние на форт общественного устройства и ход общественного
развития. II таким цептралышм ядром, согласно марксистскому ме¬
тоду, оказываются общественные пронзводительлые силы в форме про¬
изводственных отношении, их взаимное проникновение и взаимодействие
в развитии—их диалектика.
Но метод и в этом случае отражает лишь объективные свой¬
ства самих вещей: с одной стороны, исторически зачастую имеющий
место отрыв форм от содержания, надстроек от базиса, с другой сто¬
роны—ту объективно-историческую решающую роль, которую сыграло
иакоплелио материальных производительных сил в определении форм
общественной организации и форм общественного сознания.
б. Общая схема социального развития. Диалектика производи¬
тельных сил и производственных отношений.
Все общественное развитие, рассматриваемое нами пока лишь со
стороны своей экономической основы, таким образом иродстаст перед
нами как процесс развития общественных производительных сил и
соответствующие ему, последующие изменения экономической структуры
общества.
*) «Капитал», т. III.
264
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БАЗИС ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ
На ранних ступенях общественной жизни человек по преимуществу
пассивно воспринимает воздействие окружающей естественной .среды,
которая иногда мало способствует развитию, как таковому; изобц-
лне средств существования делает излишним трудовой процесс. «Слиш¬
ком расточительная природа ведет человека, деак мать ведет дитя,,
на помочах. Она не делает его собственное развитие естественной
необходимостью». Историческое развитие, связанное с трудовым воз¬
действием на природу, начинается поэтому в умеренном поясе. «Не
абсолютное плодородие почвы,—говорит Маркс,—но ее дифференциа¬
ция, разнообразие ее естественных продуктов составляет естественное
основанпе общественного разделения труда ; она разнообразием
окружающих человека естественных условий побуждает
его разпообразнть свои собственные потребности, способности,
средства и способы труда» 1). Появление новых «потребностей,
способностей, средств п способов труда» характерно для дальнейшего
развития, как активное приспособление общественного человека
к природным условиям. В развитии общества начинает иметь решающее
значение другой род «естественных богатств, воплощенных, в средствах
труда»,—техника. В обществе устанавливается та или иная внутрен¬
няя социальная закономерность—создаются общественные отношения,
основанные на определенном способе труда. Лишь в пределах этих
производственных отношений и в целях их сохранения и упрочения
происходят трудовое воздействие на природу и использование, в ка¬
честве средств н предмета труда, элементов природы. Общество таким
образом не только получает воздействие со стороны естественной среды,
но и активно воздействует на нее, приспособляя ее к своим нуждам
и производя в ней соответствующие изменения п преобразования.
В процессе преобразования элементов природы в сырой материал и в
средства труда в человеческом обществе происходит одновременное
приспособление к этим новым преобразованным частям естественной
среды: изменяется собственная «природа общественного человека», из¬
меняются производственные отношения и весь общественный строй.
Развитие общества есть развитие общественного труда, по¬
степенно преобразующего природу в общественных;
нуждах, так сказать, «очеловечивающего» эту природу, и в то же
время развивающегося именно в тех условиях, кото¬
рые создает для него преобразовываемая пм природа.
В ходе общественного развития нужно отметить три существенных,
тесно связанных между собою, момента: воспроизводство, колнчествен-
3) «Капитал», т. I, стр. 515.
ОБЩАЯ СХЕМА СОЦИАЛЬПОГО РАЗВИТИЯ
26 5
нын рост и качественное изменение. Общественное воспроиз¬
водство заключается в том, что все основные элементы общественной
жизни данного общества непрерывно восстанавливаются, воспроизво¬
дятся по тому же образцу и в тех же соотношениях с общественным
целым !). Так воспроизводятся характерные для данной экономической
структуры материальпые производительные силы—средства производ¬
ства: воспроизводятся изношенные орудия, части машин и сами машины,
добываются в нужных для производства количествах уголь, железо
и иные сырые материалы, восстанавливаются разрушающиеся фабрично-
заводские здания и т. д. Воспроизводится непрерывно и живая рабочая
сила для того, чтобы давать потребное при данном способе производства
количество общественного труда: заменяются новыми выбывающие ра¬
бочие, техники, инженеры, и подготовляются новые смены в молодом
поколении. Воспроизводятся непрерывно н общественные отношения,
создающиеся на основе производительных сил: единичные, устанавли¬
вающиеся между отдельными индивидами производственные отношения
проходят и уступают место другим таким же отношениям между но¬
выми индивидами. Но остаются и сохраняются тпипческне производ¬
ственные отношения между общественными классами и внутри этих
последних. Так, «капиталистический процесс производства, рассматри¬
ваемый как процесс воспроизводства..., производит н воспроизводит
п самое отношение, именуемое капиталом, т.-е., с одной стороны,
капиталиста, с другой—наемного рабочего»... «Капиталистический спо¬
соб производства не только производит материальные продукты, но и
пепрерывню воспроизводит и те производственные отно¬
шения, в которых эти продукты производятся, воспроизводит, следо¬
вательно, и соответственные отношения распределения» 2). Обществен¬
ное воспроизводство составляет характерный признак и других
общественных форм. Так, первобытные азиатские, «самодовлеющие»
земельные общины, основанные на коллективной обработке землп п
планомерном, но простом разделении труда,—«они постоянно воспро¬
изводят себя в одной п той же форме н, будучи разрушены,
возпикают снова на том же самом месте, под тем же самым именем»3).
Здесь воспроизводство дает возможность обществу сохранить свое по-
1) «Как небесные тела, раз они приведены в известное движение, постоянно
повторяют его, совершенно так же и общественное производство... Следствия,
в свою очередь, становятся причинами, и сменяющиеся фазы всего процесса,
который постоянно воспроизводит свои собственные усло¬
вия, принимают форму периодичности» («Капитал», т. I, стр. 650).
2) «Капитал», т. III, ч. 1, стр. 541 и т. д.
8) «Капитал», т. I, стр. 149,
26С) ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БЛЗИС ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ
двнжное равновесие, свои формы развития, поскольку оно rie порождает
новых элементов, способствующих дальнейшему его развитию. Затра¬
чиваемый общественный труд является здесь о б щ е с т в е п н о-н е-
обходимым для сохранения данной формы и не содержит п р и б а-
вочного труда, общественный продукт не содержит прибавочного
продукта.
Вторым необходимым моментом общественного развития является
количественное увеличение, рост однородных элементов
общественной жизпп. Оно касается главным образом отдельных, само¬
стоятельно рассматриваемых, производительных сил: умножается число
потребляемых в производстве сырых материалов, увеличивается количе¬
ство однотипных орудий, возрастает производительное рабочее насе¬
ление. Но возможен, в известном смысле, и количественный
рост производственных отношений: осповные для общества
производственные отношения могут распространяться и укрепляться
в "тех областях, где до тех пор сохранились еще старые формы про¬
изводства. Так капиталистические производственные отношения по¬
степенно проникают в сферу мелкого ремесла и крестьянского земле¬
делия. Прп количественном росте производительных сил и расширении
типических для данного общества производственных отношений мы
имеем дело уже не с простым, а с расширенным общественным
воспроизводством. Появляется прибавочный труд, и создается приба¬
вочный продукт.
Наконец, качественное изменепие, изменение формы, за¬
трагивает в развитии общества как производительные силы, так и
общественные отношения. Качественно другими становятся и предмет
труда и средства труда; качественно изменяются если незначительно
мышечная сила, то значительно—умственные способности и знания
человека; изменяются формы производства, производственные и другие
общественные отношения.
Количественные и качественные изменения обусловливают собою
общественное развитие—обусловливают одни другие. Однако резкого ка¬
чественного скачка часто не замечается не только при совершенство¬
вании отдельных деталей данной организации производства, но даже
при переходе от одних форм производства в другие. Очень часто,
I как указывает Маркс, «общественные отношения производства изме-
I няются одновременно с изменением и развитием материальных
средств производства» 1). Родовое общество, например, развивается
из первобытного коммуппзма чисто «эволюционным» путем, в непре¬
*) К. Маркс. Наемный труд и капитал.
ОБЩАЯ СХЕМА СОЦИАЛЬПОГО РАЗВИТИИ
267
рывных изменениях формы производства, непрерывно же приспосабли¬
вающейся к новым накопляемым обществом производительным силам.
Для того чтобы в общественном развитии наступил заметный револю¬
ционный скачок необходимо длительное нараСтанпе в обществе про¬
тивоположных данному строю, противоречащих ему и в корне подры¬
вающих его элементов. А это может наступить лпшь тогда, когда
новые накопляемые производительные силы приходят в столкновение
не с отдельными сторонами технической организации труда, но главным
образом с характерными для данной ступени производства способами
распределения средств производства между занятыми в производ¬
ственном процессе общественными группами—с имущественными отно¬
шениями.
Первобытное общество, без заметного «перерыва постепенностл»,
превращается в общество родовое; последнее также, повидимому, путем
одного непрерывного развития, переходит в феодальное общество. Это
не значит, конечно, чтобы в отдельных областях первобытной жизни
и первобытного хозяйства не происходило крупных экономических изме¬
нении п даже переворотов. Достаточно указать иа развитие частно¬
собственнического начала и на борьбу его с общественной собствен¬
ностью. Но в общем названные общественные формы, при переходе
одна в другую, не испытывают резких изменений в экономической
структуре: постепенно выделяются функции управления, усиливается
власть старейшин и т. д. Конечно, и в данном случае общественного
развития не может не иметь места диалектический закон перехода
количества в качество, но здесь ряд м е л к п х, непрерывно следую¬
щих один за другим скачков сливается для нас в непрерыв¬
ный процесс. Это происходит потому, что здесь в развитии произ¬
водительных сил не обнаруживается резкого и все обостряющегося
противоречия между интересами различных общественных групп, между
состоянием производительных сил н старыми производственными отно¬
шениями. Преобразование в средствах производства вызывает неме¬
дленно новое приспособление к ним общественного человека, и почти
немедленно происходит изменение и производственных отношеипй: как
отношений организацнонно-трудовых, так и отношений распределения.
Иначе обстоит дело в «антагонистических формах обще¬
ственного процесса производства», когда в общественном развитии
обнаруживается п обостряется противоречие материальных произво¬
дительных сил с существующими классовыми производственными отно¬
шениями, внутри которых эти силы до сих пор развивались. В этом
случае развития мы имеем дело с расширенным воспроизводством как
производительных сил, так и укрепляющихся и укореняющихся в об¬
26 8
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БАЗИС ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ
ществе производственных отношений,—как содержания, так и формы
производственного процесса. Данная форма производства, по мере своего
упрочения, стремится не только к простому, но и к расширенному
воспроизводству самой себя, вызывает этим дальнейший количественный
рост, расширенное воспроизводство производительных сил («качество»
переходит в «количество»). Уже один этот рост производительных сил—
овладепие большим количеством сырых материалов, увеличение числа
орудий труда, путей сообщения и т. п., увеличение человеческой рабо¬
чей силы—приводит к новым формам использования этих
сил. Но одновременно вместе с количественным увеличением ранее
известных общественных производительных сил происходит открытие
новых производительных спл: новых сырых материалов, новых
орудий труда, появляются новые излишки, новая квалификация рабо¬
чей сплы; сам человек, как производительная сила, приобретает новый
опыт, познания, потребности и побуждения, новые сознательные устре¬
мления в своей целесообразной трудовой деятельности. Изменяются по
своему содержанию материальные производительные силы и производи¬
тельная сила человека, изменяются общественные потребности вообще
и, в частности, потребности и устремления отдельных общественных
групп, участвующих в производственном процессе классов. Таким обра.-
зом ряд мелких качественных изменений в пределах существующего
способа производства постепенно подготовляет полное из¬
менение обусловливающих этот способ производства производи¬
тельных сил. Особенное значение имеет развитие материальных
производительных спл, изменение содержания которых вызывает необ¬
ходимость нового приспособления к ним,—необходимость изменения в
технических отношениях между по-новому располагаемыми в производ¬
ственном процессе производителями, изменения в отношениях их с руко¬
водителями трудового процесса; техническая реорганизация вызывает
необходимость изменений в способе производства, в его общественной
организации. Частично, в своих организационно-трудовых отношениях,
способ производства изменяется уже в пределах старой эконо¬
мической структуры общества: организационно-трудовые взаимоотно¬
шения между производителями отчасти изменяются непосредственно
вслед за изменением в средствах производства «эволюционным» путем,
в ряде мелких, сливающихся скачков. Но, как известно, необходимым
условием производства является то или иное распределение ору¬
дий между производителями, их сосредоточение в ру¬
ках того или иного участвующего в производстве общественного
класса. Новые материальные производительные силы требуют и иного
распределения орудий производства между выполняющими различные
ОБЩАЯ СХЕМА СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ
269
фуикции в производстве классами. Между тем расширенное воспроиз¬
водство формы самих производственных отношений ведет к упроче¬
нию существующих отношений распределения продук¬
тов, средств производства в частности—или, в их юридическом выра¬
жении, имущественных отношений. Таким образом общественная форма,
порожденная предшествующим состоянием производительных сил, в
своем дальнейшем развитии и упрочении необходимо порождает из саг
мой себя повое содержание, новые производительные силы, уже пе
удовлетворяющиеся старыми отношениями распределения. Внутренне
парастающее противоречие в общественном способе производства ведет
к социально-экономическому кризису.
«На известной ступени своего развития,—говорит Маркс,—мате¬
риальные производительные силы общества приходят в противоре¬
чие с существующими производственными отношениями пли—что явля¬
ется только юридическим выражением этого—с имущественными
отношениями, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм
развития производительных сил эти отношения превращаются
в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции». В дру¬
гом месте Маркс так характеризует нарастание противоречия: «Посколь¬
ку процесс труда является простым процессом между человеком и
природой, постольку его простые элементы остаются одинаковыми при
всех общественных формах его развития. Но каждая определенная исто¬
рическая форма этого порцесса развивает далее его материаль¬
ные основы п его общественные формы. Дойдя до известных
ступеней зрелости, данная историческая форма устраняется и уступает
место высшей форме. Что момент такого кризиса наступил, это обна¬
руживается тогда, когда противоречие и противоположность между
отношениями распределения, а следовательно, также и между опреде¬
ленным историческим видом соответствующих им отношений производ¬
ства—с одной стороны, п производительными силами...—с другой, до¬
стигает известной ширины и глубины. Тогда .возникает
столкновение между материальным развитием производства и его обще¬
ственной формой» х). По поводу этих слов Маркса Г. В. Плеханов
замечает: «Производительные воздействия общественного человека на
природу и совершающийся в процессе этого воздействия рост произво¬
дительных сил, это—содержание; экономическая структура обще¬
ства, его имущественное отношение, это—ф о р м а, порожденная данным
содержанием (данной ступенью «развития материального производства»)
п отвергаемая вследствие дальнейшего развития того же
*) «Капитал», т. III, ч. 2.
270 ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БАЗИС общественной жизни
со держаннл. Раз возникло противоречие между формой и содержа¬
нием, оно не «притупляетел» (как это полагали некоторые кри¬
тики Маркса. II. Р.), а растет, благодаря не останавливающемуся
росту содержания, который далеко оставляет за собой способ¬
ность старой формы изменяться сообразно новым потребностям» 1)...
Форма—отношения распределения—отстает от развивающегося содер¬
жания. Рано или поздно она должна замениться новой формой—новым
распределением средств производства между общественными классами,
которое могло бы служить формой дальнейшего развития производи¬
тельных сил. «Существующий конфликт между общественными произ¬
водительными силами и производственными отношениями» разрешается,
по словам Маркса, тем, что происходит «материальный, с есте-
ственпо-научпои точностью констатируемый переворот в экономи¬
ческих условиях производства».
Цель каждого экономического переворота—сохранеине и дальней¬
шее развитие приобретенных обществом производительных сил. «Так
как необходимо прежде всего сохранить добытые про¬
изводительные силы—эти плоды цивилизации,—то приходится
разбить традиционные формы, в которых они были произведены»...
«Люди никогда не отказываются от того, что ими приобретено, по это
ие значит еще, что олн не отказываются от социальных форм, внутри
которых они достигли извеотлого уровня производительных сил. Совсем
наоборот. Чтобы не лишиться достигнутых результатов, чтобы не поте¬
рять плодов цивилизации, люди принуждены изменять все свои тради¬
ционные общественные формы, как только способ их общественных
отношений перестал соответствовать произведенным производительным
силам» 2). Поэтому повая общественная форма сменяет старую форму
только тогда, когда эта последняя уже не дает простора новым про-
изводшельным силам, и когда новые производительные силы уже доста¬
точно созрели для того, чтобы породить и укрепить новую форму про¬
изводственных отношений. «Ни одна общественная формация не по¬
гибает, прежде чем разовьются все производительные
силы, для к/оторых она достаточно широка, и новые,
высшие производственные отношения никогда пе устанавливаются пре¬
жде, чем в недрах старого общества пе созреют материальные
условия их существования».
Материальный переворот в экономических условиях производства
ни в коем случае не следует—как это часто изображают и «критики» и
*) Г. В. Плеханов. Против П. Струве («Критика наших критиков»).
*) К. Маркс. Нищета философии, стр. 101; предисловие.
ОБЩАЯ СХЕМА СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ
271
вульгаризаторы марксизма—представлять себе фетишистски: так, что
оп совершается «caiM собой», что в нем участвуют .тишь материальные,
неодушевленные производительные силы. В этом материальном пере¬
вороте участвуют и его фактически осуществляют люди, занятые в
производстве, живая производительная сила—те или иные общественные
к л а с с ы, осознающие назревающт! материальный конфликт и ищу¬
щие средств для его разрешения во взаимной борьбе между собой.
Здесь пи па одну минуту нельзя забывать, что производственные отяо-
шепия, это—отношения между классами, что экономика—это не нечто
мертвое, но живое движение живых общественных классов. Точно
так же этот переворот в общественных отношениях н яе ограничивается
одним экономическим базисом: «с изменением экономической ос/го вы,
более пли менее быстро, происходит переворот во всей
громадной надстройке». Материальный конфликт осознается
людьми в «юридических, политических, религиозных, художественных п
философских, короче—в идеологических формах». Но люди обычно
недостаточно отчетливо, в отдаленных и своеобразных формах осознают
сущность этого материального конфликта. «Как мало можно судить
об отдельном человеке па основании тою, что он сам о себе думает,
так же мало можно судить о подобной эпохе переворота но ее сознанию.
Наоборот, это сознание нужно объяснить из противоре¬
чии материальной жпзнн, пз существующего конфликта между
общественными производительными силами и производственными отно¬
шениями». Те или иные общественные классы, песомненно, ставят перед
собой задачи переворота, но «человечество ставит себе всегда только
такие задачи, которые оно может разрешить... Самая задача возникает
только тогда, когда уже существуют или, по крайней мере, находятся
в процессе своего возникновения материальные условия, необ¬
ходимые для ее разрешения» 1).
Таковы наиболее общие формы хода общественного развития и не¬
избежных в нем социально-экономических переворотов, если только
отвлечься от тех конкретных, каждый раз особых материальных, по¬
литических н идеологических условий, в которых они протекают. В них
паходят себе наиболее отчетливое проявление основные законы диа¬
лектики. Воспроизводство, количественный рост, качественное измене¬
ние,—все эти момепты развития выступают на фоне непрерывного
взаимодействия производительных сил и производственных отношений.
В процессе его и осуществляется «отождествление» их в их «разли¬
чении», «различение» в «отождествлении»,—то, что Маркс назвал дпа-
*) «Предисловие к критике политической экономии».
272
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БАЗИС ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖПЗПН
лектпкон этих понятий, «диалектикой, границы которой подлежат
определению и которая не уничтожает реальных различий) *). Здесь
самим ходом общественного развития создается неизбежное раздвоение
между растущими производительными силами п их более неподвижной
формой, производственными отношениями, и столь неизбежное же «вза¬
имное проникновение», взаимное опосредствование этих только но види¬
мости противоположных сторон .ч к аж дая пз них, утверждаясь
и развиваясь, создает другую, создает себя, как дру¬
гую. Тем же ходом общественного развития непрерывно ставится п
непрерывно же обостряется их противоречие, и поскольку «форма дви¬
жения» не оказывается «достаточно широкой», пе дает разрешения
обостряющемуся противоречию, постольку разрешение это происходит
насильственно. Оно происходит в форме кризиса, в форме резкого
качественного скачка, в форме революции—с точки зрения данной
общественной формы.
Это экономическое противоречие находит себе проявление в социаль¬
ном, в классовом антагонизме, его разрешение—в борьбе и по¬
беде революционного класса. Составляя необходимый момент самой об¬
щественной экономики, разрушая и творя эту экономику, обществен¬
ные классы в то же время создают особую сферу для своих действии
и для своей борьбы—политическую надстройку—гос у-
д а р ств о.
J) «Введение к критике политической экономии».
ГЛАВА ШЕСТАЯ.
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА.
1. Домарксистские и внемарксистские теории классов.
Условия производства и распределения в образовании классов.
«До сих пор,—писали Маркс и Энгельс в «Немецкой идеологии»,—
мы рассматривали только одпу сторону человеческой деятельности,
обработку природы людьми. Другая стороиа—обработка
людей л ю д ь м и» х).
Лсиип указывает, в качестве важнейшего достижения марксистской
социологии,—на-ряду с выработкой ею попятил общественно-экономи¬
ческой формации—сведение ею «индивидуального к социальному», «бес¬
конечно разнообразных и, казалось бы, не поддающихся никакой си¬
стематизации» действий личностей «к действиям групп личностей»,
«к действиям классов, борьба которых определяла
развитие общества». Это и делает возведенную Марксом на
степень иауки социологию, прежде всего, «теорией классовой
борьбы» 2). Чтобы правильно судить о том или ином типе произ¬
водства, говорит Маркс по поводу феодализма, «мы должны рассма¬
тривать его, как способ производства, основ a u u и й на
антагонизме... И нужно показать как создавалось богатство в
этой, основанной на антагоиизме, среде, как параллельно развитию
классового антагонизма развивались производительные силы, как одни
изэтих классов, олицетворявший собою дурную сторону обще¬
ственного строя, постепенно рос до тех пор, пока не созрели, наконец,
материальные условия его освобождения»... «Именно дурная сторона,
обусловливал собою борьбу, создает историческое движение» 8).
Ч Маркс и Энгельс о Л. Фейербахе. «Арх. Маркса н Энгельса»,
т. I, стр. 224.
2) II. Ленин. Экономическое содержание пародннчества.
®) К. Маркс. Нищета философии, стр. 101.
Курс теории исторического материализма ^
274
оиим ллинш имолм и иоииичг/1 н и нтгой/м
УЧНГПв м * ' I г к I I" му/и оор/л< пили'/' » /и/нтоиу тжи Йш*'Н
г/^тглииой часаю м гг/фил лип/гиу: к/л о /ижикаиия апории: к и'#,,
п КОШЧИОМ /' ЛЮДИ/ Л И НО Д/ ИИ** ИЛ */»М/Ч“П*99 ММ вв 'И{
ионную оЛ/л" пи ин>ю формапд/ю, как их оир/д/< и иию </>ини?пи'тши
’Г'НГИИН ИЛ 0ЙЙЦ11 п. ИИЮ '//НМН'Г :| И КЛА/ДОИМ* нбМ.МЯЫ*, ?ГГО
лиоип ИИН О ИОИапИМО 1М ЯМТаюПИИЖ? К.МСГОП И Щ Л/Л' ЩИ/Л" '/*
:г\<,\о н'А-1“;Ш‘чо Ьуржуллимс "Критики/* члршилиа иг/,,1 иократно 'м
И ИЛИ '1Ч,г ' И УП1'4 ч,,р М1‘ И* ''/КрШО ' /И/г'ТИОИЛПЩ '/л/Н # 7/ЛЛ/ШЮ
К/М'"'И И И' Йор/.ЙЫ, ЧТО ОИ ИМ'Л И ЛТОЧ ОТИО//ЩИИИ 41/0/V»/' К ИШ/'
Щ /:ДИП'ПИЛШИДЮН Кр/ГГИКИ алЛ/Л/МЛИ ТОЛЬКО (А О,IIIОМ гии Мар/Щ
Ш/К/ИДЛ И1 ''/(ИПП Г Т'ИО |/о ПОПИЛИ /Ю/Ж' 1ГЛИИЫ' Г М'Л'ОИ И К М"''ЮЙ
Гг/р/,С/Л И ДО мл Ом V/ I ЖЮЛ1» О/ПИ/О И* ПА 1 рИ О/ И ОГО 'Щ'/ОЛ И'70;ЛП
н ф//ло'офоп Мп|1млм Мар/м I и '/•» 1.1<‘ш теории к лагит/н мглу ли< /г«
И ДрУС,м Г /04, что /ИЛ, /.Н/НЛИ рО ; I Г/Ю'оОп // р о // X И О Д ' М' •
I! оГ/рЛЮННИИП I ГМ'ЮП О»/ /ГЯ'/»'/.'П ПОДЧ/'р/ИИ 1Л 104<11/ О О О /' 7 р / ' И И Л
^ПИИ’/НИЛХ И|ИО>ПИ/рНЧи11 , Л> И <* Л р Л М I/ р И Л О < / /. ' •// О < /Ю< ПрМППН ПИ»'
кд/н’/’ом он, но п/лрл »плмпо Ьниим р.и про» /рани / доиодил Д о // р и
II п ;| II II и Д и К Т л Т V р /л Л рО :/ г* г /I (I и ;• •/• /I у./с м/И О I ИМЧЧНЮЙ Г/ОрЬ
Гм*, юиормт .Ьнип н ( Марксом, I оурн (улнп/'П до МмрмЛ /ол/аио
II Д /И Оу|»Л ;| ИЛ1, ИОООни Л*/МИ1рг/ II р 11 <* М I /• М О. I* ГО М|М1 III •« I т о л I»/ю
Оо||/.0у /М Н"Н1 /О/* г мм ||С МИрЮЛП’Т, '/О/ МОЛОТ ОКЛЧ.ТТ 1.Г/I «ИИ И*
„ Ы ход л II/ ИМ III р .4 м о К О у р ,|. у ,1 ,| к О го М М III /сипи и О у р
я; л И И О И ПО I II I II К II,, ОгрЛПИЧМПЛТЬ МЛрЮ'ИНМ у'ИЛПН 1 О Гм/рМ'»/* 1ГМ<
(ОН, .ИМЛПТ, У|ИМ1Л1ИГП. МЛрКПММ, ИСК Л'ЛОТП. НЮ, / ПОДИИ» /МО К ТоМУ,
•МО ПрИНМЛПМО ДЛЯ Г|V Р»п V/1 III1Г Млр|П‘П/Т 11/,ПН» МО Ь Г*I р И /* II Р /' /' 'I Р ,1
п я / | при и/.пни* Гюр/.Гнл о/омои до 111/1111111111111 дштггурм пролсляри/пл
|' »|0М /МММ ГЛуГ/ОК/И1 ОГ Щ'ПП' Мм р Н /' 11' * I I О | ДЮЖИННОЮ М/'.'ИЛ/Ю ^Д'1 11
крупною) оурлу/1 На итом /мл* им» надо нгн/л'плн/гп. д *• II пт пит /* м.
н О г ПОППМПИС II При III,11111'- 'Мр1Л ПИП/ ').
(‘имоп / уИ1/'»"ИЮ1ПМ1М И ОСШГГГПГ р.I ИПМП1ЛХ ОЫ1//Ч ИН ИПМ 1ру,м1/
от пимг/ишх/и друг от друга и оо м днипюитх г одпмх но гиогму п»»ю-
л./ иию подои, »/м ю иодм'-'плю инр* Платолом и Арп/юи п'м: по/'Д/’Д
III! 1/1 МГ’ПИ Д.огг ММ» I О/ НОДГ ИЮ того ИЛИ ИНОГО КЛН/'/МЬ ПМНМП/П I
рпнлп'пм* и форм/* пригплшн II д;|.||||||оМп|/*м им гл.им*//по| дс.нлпи!
//Г/П1.П/"П»Л, П/1 ДПЛ/МП1Г Гр) ИМ иму/пих II 1ИЛ1МущИХ, у/ГМММММЮГ ран
пнг утоииг.ты (Томаг. Мор;, та п.п/план* |1П1/[|1мси л/н/чп Пом|Н/ЖД<'
ннн (М.тккшиимн; и фраицунпсип пр/млмлиммп^ Полптпр, Гсльп/м^иН,
Дмд|и», К/ОПДИ.ПЛ1К, На клнг/мпюм дюилпш оГ/1и,с/-,тил. /м тм иаплинаю'г/'И
:пС1нЮмп/ гм XVIII и начала XIX и (1млп А. Смит, Си/’момди, Тюрю»
Г" ■ ■ ■ ■»
I) л Л//и и и. Го/'удпрстио и ршкышнии.
Д//ИЛР1/ ЩЯ» нм* и **ыл„
тл
}90/фнрту$, ИЦ ЩЦЫЖ шъа\»м/м нлнми XIX * Н/г 1оу^г |ц^>
Чм*м*, НнЯ'/Мф РИИР* ШВОМ*#, 1и* * пуьытщм*** #и%**Ьшъ ^
ЯИМЙМ1 "^шалюиа (Цц||. М^дк. Я$Ш94 Го/мии, И 1‘аш>м
I / I - ( в СйММ^ К/^:Н^р^1 М Н ) НУ/.
Огшмпыь СнгмцшшМ **тн*»М*Ш Окщ К/лн «**до л ВМШ0
г1 г ним •/пш+лым, и н*/п№ нтиммгША тумцгнл, **л**#лпч**лл& шунытт-
рм,// .и мим /»д» р лпни «го м« *рМ »имцМ *и <и»и ✓ *«. «/*
«1ий 7рул !*«*'> фмл»/4мЬ‘т м учлмт у юфч Ш&йШУ ш*т им*+м пи/л**
пои, н 'ну>*н и,н ии1*' т< </•*. н< ртЩ Сммкмуи, м тмш и;)» *'4Мйр'
■ и к щ/омиммоорп / **»млша 'ХщуЛ мшг ш» Н'онп Нм ЩФыншшш
Оолнн ншнщну /имяоим'чъш ир*д4Л)Ш)** млшмт < омм*ь**н шуму* ми мтЛг
и». ;/[< ; г : л/». •'п-ц»нм'*' щ^А/ыжмит м* мы ни 1гт*Н1М* Амшггыиг*
,1|<ии« "НДОдещ в^/Щщ^ММИИЙ щю>Аи> МВЦЦ ц>,мл\1»> ЙИМ9 рыш»п<.<н*
Мшит им Ац/мипн >><) мш/м иФШИЩШ шшш тмфупшшнм» НШЦН9НШШ ф|ДИШМ8
то*д> / ню •'..<!! оМж' и;» 1И|но<н//н< |/х-4/*'«м мим ф/и* /й « * * '«-*
одною о|.мц/мц.» II* ^14;«М«1 ощио.101 ' имон » и. /1|, .
ЮПИНИИ I» Опо.Л/НГК М '»4 " ■Ц'ЧНЬИШШ ю * р« ых* ••<”
I I.о » они Д(';(«)ПН оО|П,<<1|.1 ",МИ 1ИД'1 ,'* 01г»'р> Пр «ИМ И 1 1 I »
(и/к »оЛо' |р|'ШПО НроЮНОр* ЧИН 1(1/ I О/П.Н* И/Мой IЛ риоНИИ I ' Н* 1* ПК и* при
ЧНПМ II || ППН |Д/Щ< '‘.ТИЛ II I I 1)1/ I 14 к III I < Г 1 НМ НН/Н ДИ-|/< р< К»» •' •П ИИ 1. .
II I) 0 о р I. 0 я р II * II |К П/рИ'ПП ЦК ИМОШШ'Н ИК'Г'1 .1.4 II* МИОПИИ ' ДН Ю I/ (И <' 11*1
/1 рУI ИМ Ц1Н ,И ПНЧП 1ЧФ11 . 1р| НИН, НМН'М-НН у *'< |1.11''1,| И ) И1 » <цичпш IП Н )/и Ы
Д)< , юИ, 0<:»/»ММ|Ю 141 I НИН /М I I -4II 4011(1 (1 П|*'/1П4Ц, I И |Н • '4|1П'4 нн (I П.о II ж
♦ *Ш, к/II. уррд, |1р1Н «М‘ДННН1'1Г I иГнЦНУ** р/м « ПН 1Н Пи/НИ И-|4 Ц|Н и /1111 '
фщ.м/ри, гиш’н!»'ЛПуюнми* им им ын* тип рдм имннн » инмл /и /-» ,1гПннИпП
III М II.111.1 \ I. НМ' МП,
Им у/м у п нм'мнн щи и ' пни) пн »'Н1 ХУ’П, I <и 1/М1 ими ЧИП н н'/Нкьн |> .1
М 1.1* II. К I ои, ТГп причины |. III' I 1||К)И» II К КИН (Н/НН’ НИ», » I/ II Н'»//Г||рс I I 11 I 14
1/ИЦН I IIII 11111(1 О I ГрНИ п .1.Нм и ||(И.Ц. 1М и С4 II I 1111 IIIII11 , Ц> I* ■М.1/1П/ЧЦЧ1 I || 4
уи >|1||1|1И)|, Ипичнли X и Р111 II рПЫ1' При ПНИН I ИП Н1 ищу I' 114 1Гн||< рКНШ'Ш ■/ ;/|кН
1Н/МНЧ1 I 1МГ ПН || IIпЬ И 11.1 I IИНИН Л 1Л1М'//|| 11(1 |||/Гр|^1 Н’ПНК», I I 1И 111 Г/Ы Л
К |||| р Н НИ р г Д I* Л И Н И ■» 4*14 1, ППИП III.!«I НОШ/111,1 11|М)Д > 14 1*011 |р,|1 Прим, II, I,
II 11111 1||1|| 1П/И ПНпр.курГ Ни 'РЧ- II Пн рмШ'ЛН крмИИПо IIIГИДНИЩ •/ И (ИЩриЩ
1Н/Д1НМ Н.шнн 'I рУ.|/|, Ьн|; ИМ ||11ПН1 м М • ПН ( I |И I IIIIII ПрИ-ППШ рМПМНЫХ ПМНН
| пн-ины I |>у пн мы им ходим '..и у I ** //и и /I, ни пчшпмн I» ООНР1 тистюП лиши
|/(1р|,Г|) >/1 му нм I I ннпн мн 11м 6(/;ц, Инин | нм Ц.01Н/М1Р |иц и мшими юн < ;р,тм
(4111.111» причини!) М шпнпот нЛр^ИНМИИК /инр. имущи НнНИоо Игр/Инн
ППН ||Н», При чем бурлсутшыи МЬИ ПГМ'ЛИ ИНДИГ II 141 )М ППрЛПНнИН
"|'("11г1"1 шчнн.н! пори пи. тчцсй. Т»н (|/р нщ) и ими липнлир’Т-фщшокр#,.? Киш,
ГЧИТИПТ, 41 о |1|1|. (|Н| 11.М1 >'Г1Н*||Ны11 111X0,1, (’!»I I Иысмыи, ПО МИ> ПНЮ фк.нн/
КрПЧПИ , только ИмМЛСДмЛЦИМ, хитпрмс, К.Н. ИМ 1..1П1|о I, I! 114 .нюху, Одно IIмм*II
прпнппп* прцоппмчнущ ГТоНМШ П., но НИШ ПНОЛЦМ (*1‘Г(( ПН 1П1ИМ ПрН'КПм м
р.|' II) м*,.1 м I н I * | г И Н('р/| Пио.инрПо 111‘,ХДУ Г р I! У Л III II <1II II Ы И II I. .1 и I < амц I-ПИ»
( НМ, Р/п Ир| II II ним НТО Прош ХОДИ I М(А|\ ;л*И.М*|| III Д| 11.ПД Ми, Мр|||1.М1"Д к р'.н/ки
1ии1.н'дм.11,н/1мп и пи си ныйп () Нищими, ьмюрыч 1мц( щ» ммкшнг < •„ммщ
1Н.1М I. РМ ГММ 11( ИХ 0Г7И.1ЫП.1Х ( рпж.мн I I III I X*III ШЙГКиП I. I.И'-ЧГН'Г/|1 НК'НП/
мни, Лдлм Гмпг, н ('(минеи-шин «* духом пишП промыт.п-пипн пночи, кртоныч
1Ь*
“76 ОБЩЕСТВЕННЫ?: КЛАССЫ Н ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
шает труд в iero общественной форме, т.-е. в виде капиталистического разде¬
ления труда, единственным источником материального богатства. Он считает
производительным трудом всякий труд, создающий для капиталисти¬
ческого общества прибавочную стоимость,—труд, производящий капитал. Елее-
годпый общественный продукт, создаваемый этим трудом, разделяется между
тремя классами: получающими только часть его, в виде заработной платы
рабочими, получающими ренту за пользование землей землевладельцами и по¬
лучающими прибыль собствешшками орудий производства, капиталистами. Дру¬
гой знаменитый экономист, Д. Рикардо, также рассматривающий буржуазную
форму труда, как вечную, естественную форму обществе п-
ного труда, стоит иа той же точке зрения на производительный и непро¬
изводительный труд; но он уже подробно выясняет, что производительный
класс производит чужое богатство. Этим самым напрашивается вывод, что
основу всего распределения нужно искать в организации производства, в рас¬
пределении средств производства. Однако большинство буржуазных экономистов
затушевывает классовый антагонизм между капиталистами и
рабочими, считая и тех и других одним промышленным классом.
Согласно распределению видов дохода, продолжает делить общество па
классы, мелкобуржуазный швейцарский экономист Сисмонди, критически на¬
строенный к растущему капиталистическому обществу. Он также занимает
двойственную позицию, не проводит еще различия между классами капиталистов
и наемных рабочих, считает возможной их солидарность, установление соответ¬
ствующим законодательством- социальной гармонии. Он не попимает как раз¬
решить противоречия в капиталистических отношениях распределения, потому
что не видит стоящих за последними производственных отношений. Наконец, из
того же имущественного перавенства исходит в своем рассмотрении классов
целый ряд социалистов - утопистов : начиная с Т. Мора и Гаррингтона, быв¬
шего учителем материалиста Толапда, и одним из предшественников материа¬
листического понимания истории—в Англии, с Жана Мелье и Мабли, уже под¬
черкивавшего момент антагонизма классов—во Франции, и кончая такими, более
поздними представителями утопического и мелкобуржуазного социализма конца
XVIII и начала XIX в., как англичане Годвин, Холл, Томпсон, Равепстон,
Годскин, Грей, Брей и французы Прудон, Рейно, Пьер Леру, и др. Их общая
отличительная особенность в том, что они считают буржуазные формы про¬
изводства абсолютными, неизменными, и лишь буржуазные формы
распределения—преходящими, подлежащими изменению пли испра¬
влению. Годвин, а за ним в особенности Холл и Томпсон указывают на
расчленение капиталистического общества на два основных, противополож¬
ных по интересам класса,—капиталистов и наемных рабочих. Равеистол, а еще
более Годскин всячески подчеркивают роль живого труда, как единственного
источника богатств, в противовес капиталу, средствам производства, видя
иллюзию и обман господствующих классов в превознесения ими вещей, капи¬
тала. Грей, Брей, а также отец современного анархизма, Прудон, жестокую
критику воззрений которых мы паходим у Маркса,—придумывают различные
панацеи для устранения существующей социальной несправедливости, ие за¬
трагивая, однако, самого капиталистического способа производства. Рейно и
Леру подымают вопрос о крестьянстве как об общественном классе. Отметим,
наконец, что целый ряд буржуазных и мелкобуржуазных общественных мысли¬
телей и сейчас еще исходит в объяснении образования классов из той или
ДОМАРКСИСТСКИ*: и внемлркспстскпе теории классов
277
иной формы распределения продуктов, пе понимал зависимости этого послед¬
него от организации производства (в России, например, Туган-Барановский
эсер В. Чернов и т. д.).
Однако постепенно начинает выдвигаться точка зрения, исходящая в
объяснении классового деления общества из различного участия и поло¬
жения классов в производстве и из обладания или необладания сред¬
ствами производства. Англичанин В. Петти (XVII в.), первый перенесший
в политическую экономию метод «чисел, мер и весов», выясняет, что сово¬
купный общественный труд принимает форму разделения труда, что
разделение труда есть момент развития производительных сил.
Он отличает производительные классы от непроизводительных, видя в земле¬
дельцах, моряках, солдатах, мастеровых и купцах «истинные устои» всякого
общества: остальные профессии (попы, юристы, чиновники, а также большин¬
ство купцов-спекулянтов) не производят ничего для общества. Экономист Джемс
Стюарт видит в различных общественных формах—античной, феодальной, бур¬
жуазной—лишь различные формы организации труда: он иссле¬
дует процесс отделения средств производства, в качестве собственности
определенных классов, от рабочей силы. Роль индивидуального труда, как
истинного созидателя собственности, в противовес праздному феодальному земле¬
пользованию, стремятся подчеркнуть и другие буржуазные мыслители, например,
Дедлей Норс, а также и Локк, согласно которому «присвоеиие количества
средств производства, превышающего то, которое каждый может использовать
своим собственным трудом, есть политическое измышление»1). Ту зкв
тенденцию замечаем мы и у представителей французской буржуазии, которая,
в борьбе с феодальной аристократией начинает все более подчеркивать свою
роль производительного класса, затушевывая, однако, противоречие своих
интересов с рабочими. Правда, на первых порах, в учениях французских эко-
номистов-физиократов, буржуазные воззрения сохраняют еще феодальную внеш¬
ность. Например, объявляется, как у Кенэ, производительным не всякий труд
и даже не промышленный труд, но лишь труд земледельческих рабо¬
чих. Но отдельными физиократами подчеркивается уже и роль способа про¬
изводства, выдвигающего два основных класса. Так, физиократ Тюрго
(конец XVIII в.) делит общество на два класса, согласно пх подожепию
в производстве: на производительный класс земледельцев и на непроизводитель¬
ный класс промышленников. Эти оба основных класса, в свою очередь, де
лятсл—каждый внутри себя—уже по признаку распределения: иа собственни¬
ков и наемных рабочих; распределение таким образом подчиняется производ¬
ственному положению. При этом, согласно системе физиократов, собственники
вемли, с одной стороны, присваивают труд своих рабочих, а с другой
стороны, «содержат» на свой счет класс промышленников. Отчетливее выражены
эти воззрения у Неккера, который выводит все богатство петрудящихся
классов из прибавочного труда. Развитие производительных сил ведет
]) К. Маркс. Теории прибавочной стоимости, т. I, стр. 23. Некоторые
более поздние английские экономисты, указываемые Марксом, например, Дж.
Рамзай и Р. Джонс, подметили уже исторический, преходящий характер
самого капиталистического производства.
278
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ II ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПАДСТРОНКА
к тому, что рабочий нуждается в меньшем временя для воспроизводства своей
собственной рабочей силы, а потому больше времени работает на собственника/
средств производства; отсюда «глухая, ужасная война между двумя классами
общества», отделение друг от друга «знания и труда». У Неккера мы имеем та¬
ким образом уже критику буржуазного производства. Последняя
в еще более резкой форме, хотя и в феодально-реакционной оболочке, выступает
у известного Ленгэ, сразившего «дух законов» Монтескье своей коротенькой
формулой: «Дух законов есть собственность». Богачи, согласно Ленгэ, захва¬
тили у с л о в и я производства, «взяли в плен природу» и поэтому
благодеяния ее приходится оплачивать неустанным трудом. Современные законы
«санкционируют прежнюю узурпацию» и «представляют собой род загозора
против наиболее многочисленной части человечества». «Общество возникло из
насилия, и собственность—из насильственного присвоения». «Как только появи¬
лись господа и рабы,—образовалось общество»... «Сущность общества состоит
в том, что богатый освобождается им от труда». После уничтоже¬
ния рабства работник становится свободным, но «в том-то и состоит его
несчастье», «никому иет дела до него». «Поденщики родятся, растут и воспи¬
тываются для услуг излишеству»: «у них есть господин, и самый ужасный,
самый деспотичный из всех господ — нужда»... Такое же резкое подчерки¬
вание момента классовой эксплоатация мы находим и у знаменитого деятеля
французской революции, «друг народа», Марата. Наконец, интерес предста¬
вляют воззрения и другого участника революции и предшественника материа¬
листического понимания истории, Барнава, который, хотя и не создал своей
теории классов, но отметил влияние собственности на развитие политической
власти, скопление в городах массы производителей под влиянием развития
«искусств». «Точно так же как собственность на землю создала аристократию,
так промышленная собственность вызывает политическую власть народа», что
и «привело Францию к демократической революции».
Отчетливо выделяется «производственная» точка зрения на образование
классов у знаменитого утописта Сен - Симона, оставшегося также в значи¬
тельной мере выразителем буржуазных воззрений. В истории он обнаруживает
необходимые законы, основу которых нужно искать в пуждах иромышлениого
развития: «производство—цель всякой общественной организации», «полезное—
это производительное», «политика есть знание производства». Классы в их
политическом влиянии определяются той ролью, которую они играют в про¬
изводстве: так, дворяне потому обладали политической властью в средние
века, что они руководили земледельческими работами. Новый общественный
класс, промышленники, начинают борьбу за «новую промышленную систему»:
борьбой класса промышленников против феодалов объясняется ход и исход
французской революции. При этом у Сен-Симопа буржуа-предприниматели,
как естественные «руководители)) рабочих, сливаются с этими последними в один
класс «промышленников». Разрешения же противоречий, возникающих между
капиталом и трудом, Сен-Симон склонен утопически искать в возвращении
к средневековым, цеховым порядкам. Его ученик, Анфантэн, а также после¬
дователь другого великого утописта Фурье, Кюнсидеран, проводят уже резкое
различие между буржуазией и пролетариатом. IIитересен
также, в качестве одного из предшественников марксистской теории классов,
христианский социалист Бюрэ, который указывает на постепенное вытеснонпо
мелкой промышленности крупной, на отделение в этом историческом процессе
ДОМАРКСИСТСКИЕ И ВПЕМАРКСИСТСКИЕ ТЕОРИИ КЛАССОВ 270
средств производства от непосредственных производителен, «на все обостряю¬
щийся антагонизм и войну между трудом и капиталом». Бюрэ проводит ана¬
логии с прежними формами классового общества: выхода он ищет, однако,
но в обострении классового антагонизма, но в смягчении его религией и
«христианским» образом жизни.
Исторические взгляды Сеп-Симона усваиваются некоторыми французскими
историками эпохи реставрации, по у последних уже мепее ясна связь между
имущественными отношениями и производственным положением, и передко пер¬
вые объясняются борьбою «рас» и «завоеванием». Огюстен Тьерри, стоящий
па точке зрения «третьего», буржуазного сословия, рассматривает историю как
историю классовой борьбы между старым, «праздпым» и новым, «трудящимся,;
классами,—борьбы, ведущейся из-за «положительных», имущественных интересов.
И согласно другому историку, Минье, «общественное движение определяется
господствующими интересами», сменяющиеся общественные формы—потребно¬
стями. «Перемены нарушают интересы; интересы создают партии; партия всту¬
пают в борьбу». Борьба классов ведет к тому, что «сила, достигшая господства,
всегда овладевает учреждениями»; «только силой можно добиться признания
своих прав». Из «гражданского быта» людей исходит, в своем объяснении поли¬
тического строя и классового деления общества, известный политик и историк
Гизо: «чтобы понять политические учреждения, надо изучить различные
слои, существующий в обществе, их взаимные отношения. Чтобы понять эти раз¬
личные общественные слои, надо знать природу поземельных отношений». Борьба
«между равенством и привилегией», между средним классом и старой аристо¬
кратией,—ключ к новой истории. На «идеях», провозглашаемых в обществе,
отражаются те или иные классовые интересы. Живущий в эпоху июльской
мопархии, известный предтеча будущего социал-оппортунизма Луи Блал про¬
тивополагает друг другу интересы буржуазии и «народа», т.-е. пролетариев;
однако он склонен исходить не из способа производства, по лишь из нера¬
венства в распределении, связывая представление о трудовой деятельности
также! и с буржуазией. Для марксистской теории представляют пеменьший инте¬
рес воззрения немецкого мыслителя Лореица Штейна, автора появившейся еще
в 1842 году книги о французском социализме. Владение и иевладение средствами
производства кладет он в основу классового деления общества; собственники
одной лишь рабочей силы зависят от собственников «материала труда». Впослед¬
ствии Л. Штейи становится, однако, более умеренным в свопх социально-иолити-
ческих воззрениях, исходит уже из общего имущественного неравенства и вы¬
ступает уже от имени «среднего» класса.
Таким образом, как отмечает в одном из своих писем Марко,
«буржуазные историки еще задолго до пего изобразили историческое
развитие борьбы классов, а буржуазные экономисты дали экономиче¬
скую анатомию этих классов». Маркс лишь более отчетливо связал
расслоение общества на классы с iix положением в производ¬
стве и с их отношением к средствам производства. Но
Маркс показал тем самым, «что существование классов связано лишь
с определенными историческим и формами щюпзводсгва ,
что современная классовая борьба пролетариата ведет к диктатуре
280
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ II ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
пролетариата, а эта последняя приведет в будущем к бес¬
классовому обществу *).
В общественном производственном процессе, согласно Марксу, иа
почве сотрудничества и разделения труда, создаются различные по
своей роли в производстве общественные группы, классы.
Общественные классы создаются только тогда, когда определенная сту¬
пень исторического развития общественного разделения труда вызывает
необходимость в обособлении различных производственных фупкций и
постепенно закрепляет их, путем повторяющегося неравномерного рас¬
пределения средств производства, за различными обществеппыми груп¬
пами. Точно так же, как и самые формы общественного разделения
труда, классы поэтому являются исторически-преходяще й исторической
категорией. Им предшествует доклассовое общество, а на
определенной исторической ступени, когда существование классов пе
только перестает быть необходимостью, по п становится тормозом для
дальнейшего развития производительных сил, классовое обще¬
ство должно смениться бесклассовым. «Пока производи¬
тельность труда не достигла определенного уровня,—указывает
Маркс,—в распоряжении рабочего нет того избыточного времени, без
которого невозможен прибавочный труд, невозможны, следовательно, и
капиталисты, но невозможны в то же -время и рабовладельцы, феодаль¬
ные бароны, одним словом, какой бы то ни было класс круппых
собственников» 2). Родовое устройство общества, говорит Энгельс, «было
разрушено разделением труда и его последствием—разделением
общества на классы»... «С рабством... произошло первое крупное разде¬
ление общества на эксплоатирующий и эксплоатируемый класс... Раб¬
ство представляет собой первую, характерную для античного мира, форму
эксплоатация ; за ним следует крепостное право в средние века,
наемный труд в новейшее время. Таковы трц великие формы пора¬
бощения, характерные для трех великих эпох цивилизации». «В настоя¬
щее время мы быстрыми шагами приближаемся к такой ступени раз¬
вития производства, когда существование классов пе только пере¬
стает быть необходимостью, но и становится положительным препят¬
ствием для производства. Они исчезнут, исчезнут с той же не¬
избежностью, с какой ранее возникли» 3).
Что же таким образом, понимает марксистская теория под обще¬
ственными классами? Каждый общественный класс прежде всего объ-
Ч Письмо Маркса к Вейдемейеру от 5 марта 1852 г.
2) «Капитал», т. I, стр. 472.
5) Ф. Энгельс. Происхождение семьи, собственности и государства,
пер. под редакцией Д. Рязанова, стр. 112, 115, 117,
ДОМАРКСИСТСКИЕ И ВНЕМАРКСИСТСКИЕ ТЕОРИИ КЛАССОВ
281
едпняет лиц, занимающих одинаковое положение в производственном
процессе, выполняющих однородные трудовые функции, свя¬
занных между собой технической взаимозависггмостью или связываю¬
щихся между собой в процессе обмена продуктами. Под однородностью
выполняемых трудовых функций здесь следует понимать не одинаковую
профессию. Профессия, специальность—более узкое понятие, с ко¬
торым мы связываем употребление производителями определенных одина¬
ковых орудий труда при производстве ими одинаковых же продуктов.
«Разделение труда,—говорит Маркс,—на - р я д у с экономической
областью охватывает все другие сферы общества п везде закладывает
основу... узкого профессионализма и специализации» 1).
С профессией мы связываем не объединение людей в социально-эконо¬
мическую группу,—в общественный класс, но объединение пх цеховое
и т. п. В экономической же области, говоря об однородности обществен¬
ных функций, мы имеем в виду однородность в смысле одинаковых
организационных взаимоотношений объединенных в класс
лиц с другой, участвующей в том же производственном процессе, обще¬
ственной группой. Технически связанные между собой в производствен¬
ном процессе, рабочие могут различаться по своим специальностям, по
профессиям. Но положение и функции их однородны по отно¬
шению к другому класс у—к организующим производство капи¬
талистам, которые, в свою очередь, связываются между собой уже в
меновом процессе. Таким образом не самая связь объединенных про¬
изводителей между собой в производственном процессе—связь в другой
форме существует, например, и между капиталистом и рабочим в одном
и том же производстве,—но основанное на противоречии организа¬
ционное положение, положение «руководителей» пли «исполни¬
телей», взаимоотношения с другим классом—вот что характеризует
класс как производственную группу 2). Энгельс указывает, что поли¬
тическая спла того пли иного класса «основывается первоначально
на экономической общественной функции», что «в основе по¬
литического господства повсюду лежало отправление общественной
службы» 3). Точно так же и Маркс, характеризуя «тот авторитет, ко¬
торым пользуется капиталист», «ту общественную функцию,
которой он облечен, как руководитель и властелин производства», го-
*) «Капитал», т. I, стр. 344.
2) Ср. в «Немецкой идеологии»: «Отдельные индивиды образуют класс лишь
постольку, поскольку им приходится вести общую борьбу против некоторого
другого класса, в остальном они сами противостоят друг другу враждебпо, как
конкуренты («Архив Маркса и Энгельса», т. I, стр. 243).
3) Ф. Энгельс. Анти-Дюринг.
9Н7 *'Ш1п-*г1ьницлг нлачн и понпич*'!м« ц\нчгот *
*м»р*м 'гг* ''чм •'/ унп оцпнш** *н окно *п п I I (,ун п , ч нмуупчнюннн/,
НН 'г, 411' ' /НГ^' 40/10, А\0Ч00тН1ЧО* 4041*4 И 1***4'/ 14»//00*4011* 4 Н\И,Н \Ю;14 I Пн »(
( ЮНН ' II • 1111*1 *1 (//НУННИ У111И1Ч1Ц'1>* ПУ0Ч */,у„ц,(4 Нои ич I * I * ,, Ч>,;,
Г*ОМ и Ни* 14**44 г 41 ШгПфЩП У* У у <90,91*,/I/,190/ У>, У >'.'*,М,/!,/* К ,
111101111*414 0/1НПЧ * 1'.ми (9 1/ /' ЩО III $ II 11 У /I I* / I И 4 /• ,4 у / (* Л$ /
у и> • / Г ' ,оу<о>' -40' /,у* * 11**4 о,01*41 '1*,у 0914 Поищу* > < ."* •
Н**1/1Л * 119114 440 I //МЫ/И' * "0у/1'/1'* »!•"'>| /11Ч1Н11, /*у*У4*\* */*
11011 Н*41ЦП* '(/НУННИ */*1Ш^ГИ*ЧШ/1** \***П< У 1**10 1\П , *,0Н*,4*/ У Г," *
444,-0110 ЮЩо 11 Ну» ,1/ 49411 I* ИНН 40* 4 0,1Н1 * 9 Н4 Н11П / >!>''*/ р/1040 49 4 1/,
ну ,11* V НИ И ' О ' * 411 ‘ ‘ 4 1* * И И О 0 О (1 НИ М
НИМ Ну »М 14*1/1/ ЧИП
По 7 ' П*нн**и //ущт+мПИН *\01 (9/1 {МЛЬ И 149* 400/114* Щ/ИРНШ0
Н ну < ы,,г пн '^'Юиуп /УН 1НН11 1 О/ИчИ ' 10у*,НП V по> / г
'ОЦ4НО ,1/1* МММ /0<>Н*1у * 0\*/П*Н 1 Г/у*Н11 /19/ У 11* 4 * »,* ,/< /1/ 7/7МЙ
Н\' ,тну* ,1/< ЧН'Г Н м >гу' Н 1Н"Г М Ч11М/Н№М*М'*И \* * > Чу* ,1* 1 ПН 44*1 */
Н*,,49*90141 у*‘ 11\М,1/ 1*М,10 *0* 4>,у194У/9 ПО /У'*Н141МУ* Ц:4\/Р** " 0 * ,)0/914 / У *
»нн/У4 /*н*\ИгНу*1 Н(?*н юуго * <04*1' *пшин* мИ0 *1Щ Шрй1Н*МН* 0/00*4
у,НН*4чИ Ь 104 1 41.1* н по 4,1/4*/ИННИН \Г4/ЩУ/П НИМИ ПН 1ЦУ ,4* г
У 4 4* у, 9 4*4 о 1 О 11 >4 О 4 О 49/44' 4 4 44 О 4 4, 4, 9 /* у 4 Ы 91 И / >4 0 Н 4, ц ц <,
* р, ■ .. у н и • и щ и но 4*и /о'Н(*' щ 09/уШ м+к '
>у'«,ЦЦ*/ уи> 44у4 ,4) 4< Ц*<9 919 1(44 0 < \*4 ,П 414 Ц\0,41 л,Н, 0**1104 1 " О*,0у*/4
Ч'оцу',44 44 г<Ц* '4 1414**4* 40,1444 ' 41'* Н'* (,* * 4 И 4*414 И уО,9*>4 НИ'П >.,*<< I
* ,1 4 ч* ч* / У >уо ; 44 у* ,4! 1 О* 4*4* 4 <>0,о44 ,4 4 I I Н 1 И 4/4 4 4 О II \* * ,9 *■ >1 *
мп/. 400, 0* */п,0*444 4114,1 уь'/Ц,* ,44 1* НИН ' рИ/Н П4 44 (4 *П НМ * ,44 I К •* , \
НЫ* П * *,1/ 4'нП* * 4\*//1» 4Н914 14 <444 ПЦН 4 *\\П1$Н1И*1Н 11^1^1
4М* , /4*404 И у Н ^ 44 уН /9 1* 1 4 94 П 4 П\Ц,94(* У > > 4 Щ% И
щ<и>‘П*НМ*, 7> у* * ,‘0 1 у -1 * 4,у* ,4! 144(14 9 у / /9 V и 04/4 Ч/’О.*/'" * 9 4
4,4, а 4 н / 99 м О > 9 I \\44\/Ч1/И \П* Н 99494 9 \(//9Н И Ч'<Пс!Ч ОН'НИ'И
90?44 44у /ц* <Н4>,Г о/,*,* 4 О * Н > 4 } н Н 99 19 94 И Ц /4 // " 0 ' Н И Н 41 4,4
90/4 4/ (4/ 1о*'Оу»*'Н 49П НШМ* И*01 9* /4/И4' 41,90У НИ Ю *9" 4 *404 ЩН
н Н//Г >• /Л, ( 4. о!*оу»9> Н по 4/1НОН94 Н4494/ 9> 99(04/9 4/4*9 // /9/М4» 44 4404 9* */
Ь ’ л'7/ /04*44 ,4/*/’4*9 > *'Н*4*Н 0444 0/94404*. О 9‘ * “>
04 Оу^Гг, Г ' Н*/,о, 0(0/И/ ' . / Ч/1\4* <1/ <4 /4*4пН 4 /» •, * *, 9, / >1 Ц >94*
’ ' 09,> , о* <Л*о> 04,у* 0/ <*• , /0/04/9/4 •(/пущ / (о‘49(0
р**>*44999 %пун/ 0 9П//4/\Р/У 040 094Щ Щ4И99Н*»'Н / 9 >9 / 9 94 п Н у99>
° 9 " * ' ' * * * И9/ ,1/1 1/4 444,1494 9409// 9> О 9 0 4 / 4 94 О *4 / 9404 94 4* 99 0)
>9 <+''0*9** 9 999
1 0 *9ФННО 99/1*44444 0 *9*//И 4/^4094040$
1 а л 5 1
рШфН/уиШШШ ШШШИШ М4' *ун*#г й# оЪ н1 к * * * * * о к М§+|
чц\рь * ь 1 н у< /и и и г **, НО <', 0 • н /' * '/< ♦• •' м . у,-.•/,// . / /,
(тщунхун рмь у*-*у*0***тм кун-4* *** *• > >
#4 М ^ 9* Д * О о 14 4 О К Цн+ННОмН* нут4*'*/Н-4Ь* > Ч*у*' )Г1>#ЛМ4^У -Г*у
Ю* {рДОМйМ!# 4/ф**1*9 ЛШШШЧ >*ф*о *уг#*#/куш> щ0Ш рм
щщшт шушщ* шШ *** М I -одм* нунуц***** $р*Ц9ььмл$*ш§
Ну*0О**Н'ГМ, Ю ЦАП ЩП1О*0 *МН *у*/>'4*Ы*<* * •'*],* I*- 14* Р*л1 <>•
т.* Мнццт <**но *утн*фп* *м* но>н*н*ш»
Нр***’0*И*4 **4НМ у+прк}ШМ4*ь **Л *ф10Р* нУ*рн#фНч»*
пй * ну*ц*ю*» н 4 ц ^
Оулнншунм** но**0*т*+ */мн+'*г*+*»1* у+ уо* *' "
р^нтыыЛ, щ */* щи ******* г/Л 4т**"**' ' А 4гу#*н** 0М#т'***
0. 0р/Ю*1 м*/// и ОН******' й 4уц>о « ку<*+4*И п*4 1"'> ' *
*< р^ЩУ^АА****, *»* 1***1 ** /М ** н* ** $ * *
НМрЬШИиНё 0Д10М 01 Щ&Ш >"*тт*о «у+****
НФ0**, Н+щИШк* ***1>*********** 0/1*' 4*1*?*' К ну ** «' +**
0**4000, (10И*М *0т1ьЫ*Ъ*«Шг ********* У*Ь* '** А *"* * #
тшн нону* • о г* рмн#4 *ч *>** 0*1* т*у* <+у* • л #/7
*ЮН^0Нч**О0 *01\п*мп*0*' ******* Н*0>. >1* ********** $ *М ><•// 4 п*<~.
НтНН*0 0 'Ш^щ/*Ш*НН*т***** ну*Н">***0 1*+ 1* ~*^е*
»«* * щтАтни* оЬ***+* тно****** н**ч*ч\м */ *'*,-*+*"* у^н*
и»» Ш004Н 10*10**1/о, ,н,**НИ*> //* Н*ф+******* *00 Ш 0*0
<,НР*,Н'Н 01*10*0* О* н*!** 1*1**000 щнон/*« *н*0* *•***, * гг***
мцгтШ мш* а **оом тт ч*{*>' иттт рт ~***»н<*
н <1 * н нтм*тм у»*у>цм**ш т*!***** >м* **т***%*тм • 0*«>
НЬЩШ«* Ф*у*ё$нр оу******* ну*****Н«т Оо *>\* ** гно 1м
)ЮЩ*ШШ»*+4 Щ0ЩШШШ* \!>*У** *у*Н**У'****<** ШШШЛ *-
Ч0Н**>у* **нуу*м**‘ Ш'Юр»**'** 01+09 0 0**' РИ* '*> ' '/> +*
> шуш н**н*о/»>Ш'1Ш л ***о*\*« *< *тнштт * *Лщ\*ттт
+1*9Н*Н* ор*т**** *О0П‘'* \*щ*ну$к>нт< *у*+>* ну*+~***,ч
нц**Ч н \> •’ * о о 0 * *т *, ш / *. I*-о
Н'г;*0 *, Итон*** Ш>******* 0 г**#»*** •,
м*т*шё *Лшм *тт4 у*** нам********* **»*■■**. 4 1?***нт ц
Швн +0***1НН Р4+ШФНН4 00** ++*** */000*>094 • *0*>1 *01*н*4 *г» Ы-***Ш*4
„>■<+**»'<> **№*н**4нт>0т<>. н><#>+•«*> +**>**>* 1 0"Ф**уИ*++г§, н<* +• * **+•'
от 'чу+нинт+нут ну**ч+**м+++ *+* •н*нн+**1%44* *и т*н*9 ■ шшн*
> »> .и ро*'01нн*0 Н*,14*»«>гь« »* нрмо ^ ( 1»нт**ё •>*> »•
'/ и» 4П<«> * ч,>и*ь> »)■ Ш1 ‘ИГ***** / ) / 4*»««ч О»**»*
щмн**9 *ц44*Ч00 * • - 494 *’ ** ф*Ш**ё*ШШШ фннтым*
* I V НМ1Ч4Ш* ШН**Щ**т * 11+409*9* Щ****к«*0Н+** * 0** *»* 9 ^
40 \Ю,
284
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
организационный процесс: организаторские функции господствующего класса
являются, по Богданову, тем отправным пунктом, которым объясняется и нера¬
венство классов в распределении. Ошибка Богданова, характерная для всего
его идеалистического уклона, заключается не в том, что оп подчеркивает
определенные общественные фупкцшц в известных пределах действительно
выполняемые господствующим классом, а в том, что, будучи чужд диалек¬
тике, он отрывает одну сторону от другой стороны, от распределения
средств производства, и этим путем затушевывает антагонизм клас¬
сов. Получается, что знания, способности, интеллект господствующих классов
обеспечивают за ними классовые привилегии. Между тем у Маркса мы читаем
вполпс определенно : «Формы распределения... являются базисом особых
общественных функций, выпадающих в пределах самого производ¬
ственного отношения па долю определенных его деятелей, в про¬
тивоположность непосредственным производителям» х). «Капиталист ие
потому является капиталистом, что он управляет промышленным предприятием,
наоборот, оп становится руководителем промышленности, потому
что он капиталист. Высшая власть в промышленности становится атри¬
бутом капитала, подобно тому, как в феодальную эпоху высшая власть
в военном деле и в суде была атрибутом земельной собственности» 2). «Управле¬
ние капиталиста есть не только особая функция, возникающая из самой
природы общественного процесса труда и входящая в состав этого последнего;
она есть в то же время функция экоплоатации этого обще¬
ственного процесса труда и, как таковая, обусловлена неустранимым а и т а-
гонизмом между эксплоататором п объектом его экоплоатации» 3). Маркс,
таким образом, не только тесно связывает общественную роль господствующего
класса с распределением средств производства, но также и подчеркивает особое
значение этого последнего для предопределения общественных функций отдель¬
ных деятелей того или иного класса.
Распределение продуктов труда, «общественного совокупного до¬
хода», как уже указано, можно подразделить : на распределение средств
дальнейшего производства и распределение средств непосредственного
потребления. Несомненно, что все производимые продукты потребляют¬
ся, но одни служат орудиями труда и сырым материалом для произ¬
водства новых продуктов, другие—для непроизводительного
потребления. Из средств непосредственного потребления: пищи, одежды
ит. п., производительным является только тот минимум средств, который
обеспечивает, по средним, нормальным для данного времени условиям
и потребностям, самое существование человеческой рабочей силы, ее
сохранение и воспроизводство; все же излишки, превышающие этот ми¬
нимум, не являются «средствами производства» человеческой производи¬
тельной силы, а потому потребляются непроизводительно. Основным в
J) «Капитал», т. III, стр. 409.
2) «Капитал», т. I, стр. 297.
3) Там же, стр. 296.
ДОМАРКСИСТСКИ*: и внкмарксистские теории классов
285
распределении является то пли иное распределение средств даль¬
нейшего производства между участвующими в производствен¬
ном процессе группами. Способ этою распределения составляет не¬
обходимое условие дальнейшею производства, предопреде¬
ляет его организацию и общественные функции деятелей общественной
организации труда, и в то же время этот способ распределения сам
каждый раз уже предопределяется предшествующей обще¬
ственной организацией производствепного процесса. Организационное
положение производителей в предшествующем процессе производства,
их организационно-трудовые отношения обусловливают и в дальней¬
шем такое же распределение между ними средств производства, как
и ранее, и, следовательно, воспроизводство той же организации труда,
вновь тех же самых организационно-трудовых отношений. Постоян¬
ное воспроизводство определенной формы производственных от¬
ношений постепенно закрепляет за различными общественными
классами различное участие пх и в производстве, и в рас¬
пределении средств производства, неравномерное сосредоточение
этих производимых средств дальнейшею производства в руках «руко¬
водителей» и «исполнителей».
Но распределение в обществе предметов непосредственного, непро¬
изводительного потребления неразрывно связано с распределением
средств производства, сопровождает последнее как его неизбежное
дополнение. Сосредоточение в руках одного общественного класса
средств производства вызывает и усиливает приток к пему «излишков»
общественного дохода: создается—п в смысле производительиого и в
смысле непроизводительного потребления—имущественное^равен¬
ств о между общественными классами. Имущественное неравенство,
неравномерность в распределении всех продуктов является таким
образом уже результатом ранее имеющегося организационно-трудового
неравенства, обусловливается способом производства. Но эта неравно¬
мерность в распределении, неравенство в потреблении, еще сильнее
подчеркивает классовую противоположность и оформляет таким пу¬
тем самое понятие общественного класса. В этом понятии, как мы убе¬
дились, сосредоточиваются признаки: производственного положения л
роли, имущественный, классовой взаимозависимости внутри класса
при чем все они должны рассматриваться на почве основного признака,
антагонизма между классами.
Отсюда вытекает следующая наиболее общая характеристика по¬
нятия общественного класса: группа людей, занимающих одинако¬
вое положение и играющих одинаковую роль в процессе
производства, следовательно, стоящих в одинаковом отношении
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИАДСТРОПК V
как к средствам производства, та к и ко всему распре¬
деляемому общественному продукту, поскольку они одина¬
ково противоположны, и но своему производственному поло¬
жению н в отношении распределения, другим общественным группам 1).
У Ленина мы находим аналогичное, более подробное определение клас¬
са: «Классами называются большие группы люден, различающиеся но
их месту в исторически определенной системе общественного произ¬
водства, по их отношению... к средствам производства, по их роли в
общественной организации труда и, следовательно, но способам получе¬
ния и размера той доли общественного богатства, которой они распола¬
гают. Классы—это такие группы людей, пз которых одна может при¬
сваивать себе труд другой, благодаря различию их места в опре¬
деленном укладе общественного хозяйства» 2).
В этом последнем определении указана еще одна особенность клас¬
сового общества,—эксплоатация, на которой необходимо остановиться
более подробно.
2. Производительный труд и классовая эксплоатация. Основные
типы общественных классов.
Человек, как известно, потому представляет собой важнейшую про¬
изводительную силу, что без приложения хотя бы минимального чело¬
веческого труда, человеческой физической силы или человеческого соз¬
нания к средствам производства мы бы не имели и самого трудового
процесса. Поэтому всякий труд как физический, так и духовный, рас¬
сматриваемый абстрактно, независимо от его отдельных общественных
форм, но лишь постольку, поскольку он участвует в процессе обществен¬
ного производства и производит определенные результаты, тот или ипой
общественный продукт, есть производительный труд. Но такое
общее определение производительного труда неприложпмо к отдель¬
ным общественно-историческим формам, в которых проявляется трудо¬
вой, производственный пооцесс. Согласно Марксу, определение «про¬
изводительною труда» нужно брать «не из материальной формы труда,
не из природы ею продукта, пе пз акта труда, как конкретного труда-,
а из определенных общественных форм, из тех обществел-
*) Н. И. Бухарин определяет класс как «совокупность людей, играющих
сходную роль в производстве, стоящих в процессе производства в одинаковых
отношениях к другим людям, при чем эти отношеппл выражаются также
и в вещах (средствах труда)» («Теория исторического материализма», стр. 325).
2) Н. Ленин. Великий почин.
ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЙ ТРУД и кллссоиля эксплоатация
287
пых отношении производства, в которых этот труд осуществляется» 1).
Б зависимости от того, какова форма организации труда в данном об¬
ществе, производительным трудом, с точки зрения дапного способа про¬
изводства, будет лишь тот труд, который способствует воспро¬
изводству и расширению данного способа производ¬
ства, который создает продукты, потребляемые производительно. Но
для того чтобы было возможно упрочение и вытекающее отсюда расши¬
ренное воспроизводство определенных производственных отношений, не¬
обходимо, чтобы совокупный общественный продукт все время не только
воспроизводился, но н возрастал, чтобы в обществе производился п р и-
б а в о ч н ы й продукт, пспользовываемый в качестве новых, дополни¬
тельных средств производства. Поэтому производительным трудом для
данного способа производства будет лишь тот труд, который каждый
раз в одной и той же определейной общественной форме
воссоздает общественный продукт и создает его при¬
бавочный продукт,—притом имеппо ту часть прибавочного про¬
дукта, которая потребляется не для «непосредственного» потребления
но для нового производства.
При этом не всякий полезный труд, создающий материальное или
духовиое благо, и даже яе всякий необходимый в том или другом отношении
для дапного общества труд является «производительным», т.-е. с точки зрения
той плн иной специфической формы производства. С точки зрения, например,
капиталистического общества, в котором труд организован в форме наемного
труда рабочих под руководством капиталиста, как указывает Маркс, ((про¬
изводителен только труд, производящий капитал. Капиталом же становятся
товар и деньги только в силу того, что их обменивают прямо иа заработною
плату, а обменивают их только затем, чтобы они возмещались большим
количеством труда, чем содержится в пнх самих». «Одни п тот же
труд может быть производительным, если я покупаю его как капиталист, как
производитель, ради прибыли, и непроизводительным, если я покупаю его как
потребитель, расходующий свой доход с целью использовать его потребитель¬
ную стоимость^.». <(Если я покупаю труд кухарки для того, чтобы опа варила
мне мясо и т. д., но не для того, чтобы извлечь прибыль из этого труда...,
тогда ее труд непроизводителен; ...по повара и лакеи гостиницы являются про¬
изводительными рабочими, поскольку их труд превращается в капитал для
владельца гостиницы». С этой точки зрения капиталистического производства,
«Мильтон, написавший «Потерянный рай», был непроизводительным работником.
Напротив, писатель, работающий па своего издателя иа фабричный манер,
является производительным работником» *). Точно так же, с той же точки
зреиия, труд учителей будет производителей по отпошению к содержателям
!) К. Маркс. Теории прибавочной стоимости, т. I, II. 1906 г., стр. 205.
2) Там же, стр. 204, 206, 213 и 327.
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ II ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
учебных заведении и «непроизводителен)), как не создающий новых средств
производства в форме капиталистической прибыли, по отношению к ученикам.
С другой стороны, как будто бы совсем непроизводительный труд актера,
клоуна, певицы—производителен, если доставляет прибыль антрепренеру. В ка¬
питалистическом производстве таким образом только труд, организованный на
капиталистических началах найма и продажи рабочей силы, является произ¬
водительным трудом. Определяя производительный труд, Маркс всегда исходит
из необходимой теоретической абстракции,—из предположения, что в данном
обществе все общественное производство организовано
на определенных производственных началах, что все, по
меньшей мере, материальное производство в данном обществе подчинено го¬
сподствующему способу производства.
Степень, уровень производительности общественного труда имеет
важное значение прп выяснении причин классового деления общества.
«Все до сих пор вменявшиеся исторические противоречия между эко
плоатпрующими и эксплоатируемыми, господствующими и угнетеппыми
классами находят свое объяснение,—по словам Энгельса,—в относи¬
тельно неразвитой производительности человеческо¬
го труда. До тех пор пока действительно трудящееся население
настолько занято своим необходимым трудом, что у него не остается
времени для попечения об общих делах общества, руководстве
трудом, государственных делах, искусстве, науке, и т. д.,
до тех пор всегда должен был существовать особый класс, кото¬
рый, будучи свободен от действительного труда, заботился бы об этом,—
при чем он никогда не упускал случая наводить на трудящиеся массы
как можно больше бремени труда в свою собственную пользу» 1).
Форма же производительности общественного труда выясняет для
нас действительную общественную роль каждого из обществен¬
ных классов. Дело в том, что общественные классы, участвуя в про¬
изводительном процессе, принимают в нем неодинаково произ¬
водительное участие. Класс «руководителей» производственно¬
го процесса, по мере того, как за ним закрепляются в распределения
воспроизводимые средства производства, начинает все менее участво¬
вать своим действительным трудом в производстве, постепенно перестает
быть производительным классом. Весь труд с течением времени пере¬
кладывается на плечи другого общественною класса, выполпителей
трудовых заданий. Средства производства, принадлежащие «руководя¬
щему» классу 2), продолжают потребляться производительно, но в тру¬
*) Ф. Эи гель с. Анти-Дюринг, стр. 261.
2) Под «руководством трудом» здесь не следует, разумеется, понимать
руководство всем общественным производством в делом: планомерная органн-
ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЙ ТРУД И КЛАССОВАЯ ЭКСПЛОАТАЦИЯ
289
довом процессе принимает участие лишь один в полной мере произ¬
водительный класс: собственники же средств производства обра¬
щаются лишь в «олицетворение», «воплощение условий произ¬
водства». Фактическое руководство производством из рук, например, ка¬
питалиста постепенно переходит в руки наемных же директоров, инже¬
неров и т. д. И, по словам Маркса, мы приходим к тому положению,
что в капиталистическом обществе, где «производителен только наемный
ТРУД> создающий больше стоимости, чем затрачивается на него самого...,
к производительным рабочим принадлежат все, кто так или иначе уча¬
ствует в производстве товара, начиная с собственно рабочего и кончая
директором, инжепером, в отличие от капиталиста».
Одновременно в получаемой руководящим классом большей доле
общественного дохода непроизводительное потребление нм прибавоч¬
ного продукта возрастает за счет производительного потребления. Руко¬
водящий класс начшает все более пользоваться, па-ряду с трудом про¬
изводительных работников, также непроизводительным трудом, для «лич¬
ных услуг». Однако в основном это потребление должно оставаться
производительным, иначе мы пе имели бы сохранения н расширенного
воспроизводства господствующих производственных отношений. Про¬
мышленный капиталист, который, по словам Маркса, «в качестве олице¬
творенного капитала производит ради производства, жаждет обогаще¬
ния ради обогащения... Чем сильнее растет его богатство, тем больше
он отступает от этого идеала н даже становится расточительным...
Но у этого наслаждающегося богатства всегда нечиста совесть, у пего
всегда остается задняя мысль о бережливости п обогащении... Про¬
мышленный капиталист становится более или менее неспособным к своей
функции, коль скоро он сам делается представителем наслаждающе¬
гося богатства...» х).
Использование руководящим классом производительного труда дру¬
гого общественного класса, как в целях дальнейшего производства,
так и в целях связанного с этим последним и расширяющегося «не¬
производительного потребления», представляет собой классовую
эксплоатация). «Характерным для всех видов непронзводптель-
зация общественного труда отсутствует в классовом обществе (см. главу
восьмую). Однако руководящее положение, вследствие закрепления
за ними средств производства, рабовладельцев, феодалов, капитали¬
стов и т. д. в пределах отдельных производственных единиц, т.-е. их прямое
или косвенное воздействие в этих пределах на труд противоположного класса,
обеспечивает за каждым из классов «руководителей» относительно более сильное
влияние н на все общественное производство.
К. М арке. Теории прибавочной стоимости, т. I, стр. 201, 204, 297, 293.
Курс теории исторического материализм» 19
290
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ U ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
пого труда,—говорит Маркс,—является то, что я тем более могу
пользоваться им..., чем более я эксплоатнрую производительных
рабочих') 1).
Понятие «эксплоатация» тесно связано с понятиями производитель¬
ного труда и создаваемого' им прибавочного продукта: руководящий
класс непосредственно эксплоатпрует только производительных рабо¬
чих, занятых в общественном процессе производства; экснлоатпруется,
например, не всякий наемный труд, но лишь производительный с точки
зрения данного способа производства наемный труд. Труд повара в ка¬
питалистическом обществе эксплоатируется лпшц в том случае, если нз
нею извлекает прибыль содержатель ресторана, по пе в том случае,
когда этот повар варит обед для того же содержателя ресторана, ока¬
зывая ему «личные услуги». Точно так же непосредственной экоплоа¬
тации не представляет из себя покупка «услуг» врача, адвоката, учи¬
теля. «Если,—замечает Маркс,—я покупаю услугу учителя не для
того, чтобы развивать свои способности, а для того, чтобы приобрести
известное умение, которое дает мне возможность зарабатывать деньги...,
то издержки на обучение, подобно' издержкам па мое содержание, при¬
надлежат к числу издержек производства моей рабочей силы. Но особая
полезность этой услуги нисколько не изменяет данного экономическою
отношения; деньги тут не превращаются в капитал, я но отношению
к учителю ие становлюсь капиталистом» 2).
Та пли иная степень производительности труда того или другого
общественного класса п то или иное отношение его к господствующей
в обществе форме классовой эксплоатация определяют положение его
по отношению к другим классам, определяют вместе с тем и самый ха¬
рактер классового деления общества. Классовый антагонизм находит
себе в классовой эксплоатация наиболее отчетливое выражение. Клас¬
совая эксплоатация приводит к тому, что руководящий в производстве
класс оказывается угнетающим, эксплоатпрующим классом,
а класс исполнителей, подчиненных—классом угнетаемым, эксплоатн-
руемым.
«С самого начала цивилизации,—говорит Маркс,—в основание про¬
изводства ложится антагонизм сословий, состояний, классов, наконец,
антагонизм накопленного труда и живого. Без антагонизма пет
прогресса: таков закон, которому подчинялась цивилизация до на¬
ших дней. До настоящего времени производительные сил‘ы
развивались благодаря господству антагонизма клас-
К. Маркс. Теории прибавочной стоимости, т. I, стр. 330.
2) Там же.
ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЙ ТРУД И КЛАССОВАЯ ЭКСПЛОАТАЦИЯ 291
сов» *). Раз исторически возникнув, на определенной ступени развития
производительных сил, классовое неравенство и эксплоатация одного
класса другим должны были служить формой дальнейшего развития
производительных сил общества. Трудовой процесс непрерывно воспро¬
изводит основанные на классовом неравенстве производственные отно¬
шения, непрерывно воспроизводит и самую классовую эксплоатация)
как средство производства новых производительных
с и л. Поэтому «существование угнетенного класса соста¬
вляет жизненное условие всякого общества, основан¬
ного и а антагонизме классов» 2).
На классовом антагонизме было построено древнее рабовладель¬
ческое общество, знавшее класс свободных граждан л класс рабов.
И без рабовладения, представлявшегося исторической необходимостью
на определенной ступени развития производства, не было бы дальней¬
шего развития производительных сил, «не было бы,—по выражению
Энгельса,—и современного социализма». «Феодализм,—говорит Маркс,—
также пмел своих пролетариев: крепостных, заключавших в себе все
зародыши буржуазии. Феодальное производство, в свою очередь, заклю¬
чало в себе два непримиримых элемента Чтобы правильно судпть
о феодальном производстве, нужно рассматривать его как способ
производства, основанный на антагонизме» 3). Но наиболее типическим
обществом, основанным на антагонизме классов и классовой экоплоа¬
тации, представляется современное буржуазное общество; как указывает
Маркс, «прошлый н живой труд являются двумя факторами, на вза¬
имной противоположности которых покоится капиталистическое произ¬
водство. Капиталист и наемный рабочий суть единственные функцио¬
неры и факторы производства, взаимные отношения которых вытекают
из сущности капиталистического производства» 4). В этом обществе
«капитал предполагает существование наемного труда, наемный труд
предполагает существование капитала...; капитал ц иаемпыи труд
являются двумя сторонами одного и того же отношения.
Одна из них обусловливает другую, подобно тому, как существование
ростовщика н существование мота, взаимно обусловливают друг друга» 5).
В классовом расслоении общества сказывается тот же вечный диа¬
лектический закои «раздвоения на противоположности», проявле¬
ния которого мы наблюдаем во всех областях. Маркс рассматривает
*) К. Маркс. Нищета философии, стр. 60.
2) Там же, стр. 135.
°) Там же, стр. 101.
4) Его же. Теории прибавочной стоимости, т. 1
ь) Е г о ж о. Наемный труд и капитал.
1У*
292
ОЫШ'/ЛИКПЯШ. KJACCU И ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
Ilpouw; обш/*ГГШЧ1ИОГО Н[ЮИЗВОДСТВа /В ЧИСТОМ ЬИДСл, г/тл(;КИ/Ае’Ъ <я
и^^яких исторических ьлияннй, пережитков, вариаций и т. п., и теорети¬
чески пред/юлагаег, что в каждом данном обществе все обш.ествеяиое
производство уже полностью подчинено тем формам оргаиизапии Tj/удл.
l'a стало быть, и формам эксплоатация труда, которые являются для
данного общества характерными и господствующими. Отсюда следует,
что в каждом обществе. основанном на классовом антагонизме и рас¬
сматриваемом нами, отвлекшись от всех его исторических связей с
прошлым и будущим, в /чистом виде//—основных обществен¬
ных классов два: класс эксллоататоров и класс угнетенных, про-
изводите.тьный труд которого способствует упрочению данной формы
производства и эксплоатируется противоположным классом. Господин
и раб, феодал-сюзерен н крепостной крестьянин-вассал, буржуазия и
пролетариат—таковы два неизменных полюса того илп иного истори¬
ческого классового общества. Этот антагонизм основных общественных
классов есть лишь иное выражение внутреннего антагонизма в
самих производственных отношениях, противоречия в са¬
мом способе общественного производства, в котором средства производ¬
ства противостоят рабочей силе. Основные классы общества пред¬
ставляют собою только функции, стороны определенных общественных
отношений. «Капиталист, как таковой,—по словам Маркса,—есть лпшь
функция капитала, а рабочий—функция рабочей силы. Таков закон
экономического развития, что функции разделяются им между
различными лицами», между основными общественными классами 1).
Вскрыть основной, движущий развитие данной общественной
формации, классовый антагонизм,—зачастую скрытый за поли¬
тическими и идеологическими оболочками,—такова важнейшая задача
марксистского социологического анализа.
Исторически, конкретно в каждом классовом обществе мы имеем,
однако, не только два основных класса, но несколько большее число
классов и общественных групп. Непосредственно к основным классам
примыкают общественные группы, отличающиеся от них лишь неко¬
*) К. Маркс. Теории прибавочной стоимости, т. I, стр. 333. Ср. у Геге¬
ля: «Господин относится к рабу опосредствованным образом через самостоя¬
тельное бытие (через посредство средств производства. И. Р.), к которому
именно и прикреплен раб; это его цепь, от которой он но мог оторваться в
борьбе и потому оказался зависимым... Господин же есть владыка пад
этим бытием... Так как он владыка над этим бытием, а бытие властвует
над другим, то в результате он становится выше этого другого. (Точно ггакже
к вещи господин относится опосредствованным образом через раба» и »г. д.
(«Феноменология духа»).
лронзводяттльяый tftj и кллоу/вая экпи'мтлдея
торыми формальными признаками. Так, к угяетешюму iua#y бур¬
жуазного общества,—к пролетариату, негк>средств*яво примыкают ра¬
ботники. яе ирияюсающне участия в производстве капитала. во, uv
пример, перемещающие его д.тя этого производства: елгхашю
торговых упреждений и транспорта. Затеи, по справедливому заме¬
чанию Ленина, "капитализм не был бы капитализмом, если бы счмегьаЬ
пролетариат яе был окружен массой чрезвычайно пестрых пере¬
ходных типов от пролетария в полупролетарию 'тому, сто на¬
половину снискивает себе средства к жизни продажен рабочей силы;,
от полупролетария к мелкому крестьянству (и мелкому ремеслевянку,
кустарю, хозяйчику вообще), от мелкого крестьянина к среднему
и т. д.—если бы внутри самого пролетариата яе было
делений на более или менее развитые слои» г), и т. п. К промыш¬
ленной буржуазии примыкает торговая и финансовая буржуазия, не
всегда участвующая непосредственно в производственном пронес се, по
принимающая косвенное участие в эксплоатация производительного
класса. Такпм путем тнппческпе классовые группировки разбавляются
в исторической действительности общественными группами, не вполне
типическими, не вполне «чистыми» в том или ином отношении. Про¬
исходит образование фракций внутри основных классов,
говорит Маркс, «на основе бесконечной раздробленности интересов
и положении, создаваемой разделением общественного труда»; образо¬
вание «подклассов», по выражению Н. И. Бухарина.
Из числа других, но уже не основных для данной общественной
формации классов, нужно отметить, прежде всего, классы остаточ¬
ные, пли, как их называет Ленин, переходные, т.-е. перешедшие
из предыдущей формы общества и постепенно исчезающие классы;
таковы в капиталистическом обществе землевладельцы, а также ре¬
месленники, крестьяне,—вообще мелкая буржуазия.
Хотя Маркс в одпом месте (конец III т. «Капитала») причисляет крупных
землевладельцев к «большим классам современного общества», но оп
пе считает их основным классом с точки зрения капиталистического способа
производства. В другом месте («Теории прибавочной стоимости», т. И) Маркс
указывает на необходимость «исключения» из числа основных общественных
классов землевладельцев, отпошепил собственности которых «пе выросли на
почве капиталистического способа производства, а перенесены к нему из фео¬
дального хозяйства». В «18-е Брюмера» Маркс спрашивает: «Разве промыш¬
ленность вообще может помириться с земельной собственностью, пока позе¬
мельная собственность не решается стать промышленной?». И сам отвечает:
«Крупная поземельная собственность, вопреки своим феодальным зяу&птрям
х) Н. Ленин. Детская болезнь «левизны» в коммунизме. Собр. соч.,
т. XVII, стр. 162.
294
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ II ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
п своей родовой спеси, насквозь обуржуазилась под влиянием но¬
вейшего общественного развития» 1). Этот процесс «постепенного обуржуази¬
вайся» крупного землевладения Маркс подробно рассматривает и в «Капитале»,
изображая постепенную замену ренты продуктами и отработочной ренты, ко¬
торую прежде получали от крестьян землевладельцы, денежной позе¬
мельной рентой: последняя же образуется в буржуазном обществе пз
части прибавочной стоимости, которую вынужден уплачивать землевладельцу
капиталист. Землевладельцы могут поэтому рассматриваться как фракция бур¬
жуазии—что ипогда н делает Маркс,—но очевидно также и противоречие
их интересов интересам буржуазии. Однако это противоречие не является
основным для капиталистической формации: крупная земельная собствен¬
ность, как остаток феодальных отношений, может быть ликвидирована путем
национализации земли, и это не только не затронет капиталистического спо¬
соба производства, но еще расчистит пути для его развития: «Отмена частной
собственности па землю,—говорит Ленин,—есть максимальное, какое только
возможпо в буржуазном обществе, устранение всех и всяческих загородок,
мешающих свободному применению капитала к земледелию и свободному пере¬
ходу капитала из одной отрасли производства в другую» 2).
Особенный интерес для изучения классовых антагонизмов п классо¬
вой борьбы в капиталистическом обществе представляют такие пере¬
ходные классы, как мелкая буржуазия и в частности кре-
стьянство.
Ленин так характеризовал мелкую буржуазию : «М елки и н р о и з в о-
дитель, хозяйничающий при системе товарного хозяй¬
ства,— вот два признака, составляющие понятие «мелкого буржуа», Klein¬
bürger^ или, что то же, мещанина- Сюда подходят таким образом и кре¬
стьянин и кустарь... Оба представляют из себя таких представителей,
работающих на рынок, и отличаются линь степенью развития товарного
хозяйства». «Мелкие производители представляют из себя переходный
класс, смыкающийся с буржуазией, и нотому не в состоянии по¬
пять, что неприятный им крупный капитализм не случайность,
а прямой продукт всего современного экономического строя»... «Отличительная
и основная черта мелкого буржуа — воевать против буржуазности
средствами буржуазного же общества; он исправляет бур¬
жуазную действительность» 3). И в другом месте: «Мелкий буржуа находится
в таком экономическом положении, его жизненные условия таковы, что он
не может ие обмапываться, он тяготеет невольно то к буржуазии,
то к пролетариату. Самостоятельной линии у него экономически быть
не может. Его прошлое влечет его к буржуазии, его буду-
*) К. Маркс. 18-е Брюмера, стр. 69, 31.
2) н. Ленин. Собр. соч., т. IX, стр. 525. ,Ср. письмо Маркса Эн¬
гельсу от 30 октября 1869 г.
3) Его же. Экономическое содержание народничества. Собр. соч. т. II,
сгр. 18, 24, 61.
ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЙ ТРУД И КЛАССОВАЯ ЭКСПЛОАТАЦИЯ
295
гц е е — к пролетариату. Его рассудок тяготеет к последнему, его пред¬
рассудок, по известному выражению Маркса (в «18-е Брюмера»),—к первому»1-.
В общей массе мелких производителей крестьянство может быть
выделено и как особый класс: так называют его, как будет видно
из дальнейшего, и Маркс и Ленин, хотя одновременно они подчеркивают в нем
момент классового расслоения и нарушения таким образом его классового
единства. Маркс называет Наполеона Бонапарта представителем «самого
многочисленного класса французского общества, представителем
мелких крестьян-собственников... Мелкие крестьяне образуют
огромную массу, члены которой живут в одинаковых условиях, пе вступая,
однако, в разнообразные взаимные отношения. Способ производства их изоли¬
рует друг от друга, а не связывает путем взаимных отношений. Большая
часть французской нации образуется от простого сложения одноименных вели¬
чин, вроде того как мешок картофеля составляется из сложенных в мешок
картофелин». «Противоположность города и деревни»—характерное следствие
развитого общественного разделения труда, она порождает, по выражению Мар¬
кса, «идиотизм деревенской жизни». II тем пе менее, в силу своего экономи¬
ческого положения, при Наполеоне «крестьянский класс был вездесущим про¬
тестом против только что низверженной поземельной аристократии. Корни,
пускаемые во французскую землю мелкой собственностью, лишали феодализм
всяких материальных соков»...2). Лешш следующим образом характеризовал
двойственность в классовом положении русского крестьянства при ка¬
питализме : «В современном обществе крестьянство, конечно, не является
уже единым классом. Но кто смущается этим противоречием, тот забы¬
вает, что это—противоречие пе изложения, не доктрины, а противоречие самой
русской жизни. Это—не сочиненное, а живое диалектическое про¬
тиворечие. Поскольку в нашей деревне крепостное общество вытесняется
«современным» буржуазным обществом, постольку крестьянство пере¬
стает быть классом, распадаясь на сельский пролетариат и сель¬
скую буржуазию (крупную, среднюю, мелкую и мельчайшую). Поскольку сохра¬
няются еще крепостные отношения, постольку «крестьянство» продол¬
жает еще быть классом, т.-е., повторяем, классом ие буржуазного,
а крепостного общества. Это «поскольку-постольку» существует в
действительности в виде крайне сложного сплетения крепостнических и
буржуазных отношений в современной русской 'деревне» 3).
«Русское общинное крестьянство,—возражал Ленин народникам,—
не антаголлст капитализма, а, напротив, самая глубокая
и самая прочная основа его» 4). «Мелкий земледелец при капита¬
лизме становится—хочет ли он этого или нет, замечает ли он это или
нет)—тов,а)ропроиз»воднтелем. И в этом изменении вся суть
дела. Одно это изменение, даже когда он еще не эксплоатпрует
наемных рабочих, все равно делает его антагонистом проле¬
J) К. Маркс. 18-е Брюмера Луи Бонапарта, стр. 89, 92.
2) Н. Лени п. Собр. соч., т. XIV, ч. 2, стр. 24.
3) Его же. Собр. соч., т. IX, стр. 289, 290.
*) Его же. Развитие капитализма в России, т. III. стр. 120.
296
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
т а р и а т а, делает его мелким буржуа. Он продает свои про¬
дукт, пролетарий продает свою силу. Мелкие земледельцы, как класс,
не могут пе стремиться к повышению цен на земледельческие продукты,
а это равносильно их участию, совместно с крупными земледельцами,
в дележе позамельной ренты, их солидаризации с помещиками против
остального общества. Мелкий земледелец, по своему классовому
положению, становится неизбежно, по мере развития товарного произ¬
водства, мелким а г р а р и е м» *). Гораздо позже Ленин писал о
положении крестьянства приз диктатуре пролетариата: «Крестьяне—о со-
бый класс. Как труженики, они враги капиталистической эксплоата¬
ция и в то же время они собственники» 2).
Крестьянство является, ранее всего, антагонистом поземельной ари¬
стократии—основным классом крепостного, феодального общества. По¬
скольку, на-ряду с проникновением в деревню капитализма, сохра¬
няются еще остатки крепостных отношений, натуральное и простое
товарное производство, крестьянство остается их олицетворением—о с о-
бым классом, хотя и перестает быть основным классом в капита¬
листическом обществе. Но при капитализме уже начинается его рас¬
слоение, отход от него сельской буржуазии и сельского пролетариата,
и постольку крестьянство перестает быть единым классом. Энгельс
различал в крестьянстве «несколько сортов»: кроме арендаторов, еще
крупных крестьян, средних крестьян и задолжепных мелких кре¬
стьян» 3). Лепин, изучая развитие капитализма, выявил «новые типы»
крестьянства: «сельскую буржуазию, для которой характерно со¬
единение торгового земледелия р торгово-промышленными предприя¬
тиями» ; «сельский пролетариат, класс наемных рабочих с наде¬
лом», куда входит «неимущее крестьянство» вообще и в частности
батраки, а в качестве промежуточного звена,—«среднее крестьян¬
ство», отличающееся «наименьшим развитием товарного хозяйства».
Революция пролетариата и ликвидация помещичьего землевладения ведут
к тому, что процесс расслоения крестьянства становится более медлен¬
ным; среднее крестьянство поэтому оказывается преобладающей груп¬
пой крестьянства. Оно оказывается не только особым классом, но и
одним пз основных классов для соединяющего в себе элементы ка¬
питализма и социализма хозяйства переходного периода 4). Изменяется
А) Н. Ленин. Собр. соч., т. IX, стр. 266, 267.
2) Его же. Собр. соч., т. XVI, стр. 215.
3) Письмо Энгельса Марксу от 1 ноября 1869 г.
4) «Впервые в истории существует государство, ,где имеются только два
класса, только пролетариат и крестьянство». «Мы стремимся определить
отношение пролетариата, держащего государственную власть в своих руках,
ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЙ ТРУД И КЛАССОВАЯ ЭКСПЛОАТАЦИЯ
здесь его экономическое положение: если прежде, при капитализме, оно,
по словам Ленина, «смыкалось» с буржуазией, занимало близкое к
последней место в производстве, то сейчас, оставаясь мелкими собствен¬
никами и товаро-производптелями, среднее и мелкое крестьянство все
более вовлекается при помощи кооперации и т. д. в орбиту воздействия
пролетарского государства. Опо «смыкается» с пролетариатом, и частич¬
ный, сохраняющийся у него по отношению к рабочему классу анта¬
гонизм перерастает на этом этапе в новое производственное отношенне,
в «сотрудничество» этих двух классов (Ленин).
В классах переходных или остаточных от прошлых общественных
формаций находят свое живое олицетворение те сохранившиеся от преж-
пих способов производства производственные отношения, на которые еще
не распространилась господствующая в данном обществе форма орга¬
низации труда. Так, например, при капитализме производство ремеслен¬
ников и крестьян, являющихся лишь продавца.ми товаров, по пе про¬
давцами своего труда, это производство пе подчинено капиталистиче¬
скому способу производства п представляет пережитки простого мено¬
вого хозяйства. Но, расширяясь постепенпо, господствующий способ
производства подчиняет себе и эти отсталые производственные отно¬
шения п приводит к расслоению, диференцпацин остаточных
классов по основным классам. Илп же. если переходный класс сохра¬
няется, его положение в производстве изменяется в соответствии с
новой формой производства.
Если даже производство переходных классов—поскольку сохранились еще
остатки прежних производственных отношений—пе вполне подчинено господ¬
ствующему способу производства, то все же на пего последний накладывает
свой отпечаток. «Например,—по словам Маркса,—в феодальном обществе фео¬
да лъпое выражение приобретается даже такими отношениями, которые очень
далеки от сущности феодализма... Примером может служить фикция, состоя¬
щая в том, что мелкий крестьяпип владеет своим имением иа ленном (пожало-
вапном ему феодалом. И. Р.) праве. Точно так же прп капиталистическом
способе производства «независимый крестьянин или ремесленник разрезывается
надвое. Как владелец средств производства он является капиталистом, как
рабочий—оп свой собственный наемный рабочий» 1).
С другой стороны, в том илп ином классовом обществе возможно
появление новообразующихся классов, которые имеют порой
преходящее значение («новая буржуазия» в советском государстве)
к последнему капиталистическому классу, к глубочайшей
основе капитализма, к мелкой собственности, к мелкому производителю» (Ленин.
Собр. соч., т. XVIII, ч. 1, стр. 326).
*'1) К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. I, стр. 332.
298
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ II ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
пли норой становятся зародышами будущих основных классов (торговая
буржуазия при феодализме). Переходные и новообразующпеся классы,
производство которых на определенной ступени подчииепо господствую¬
щему способу производства, но интересы которых могут оказаться
частично в противоречии обоим основным классам, должны поэтому
рассматриваться «как классы промежуточные.
Кроме того, особенностью многих классовых обществ являются по¬
рождаемые своеобразием условий производства — м е ж к л а с с о в ы е
группы. Сюда принадлежат, прежде всего, все непроизводи¬
тельные работники, продающие свои «услуги», по ие участвую¬
щие в производстве прибавочного продукта, а потому прямо пли кос¬
венно живущие насчет труда производительного класса. Обычно они
тяготеют то к одному, то к другому из основных классов, не обладая
всеми отчетливо выраженными чертами особого класса. Таковы будут,
например: челядь и придворная свита феодала; содержимая на доход
от экоплоатации домашняя прислуга буржуазии; лица так называе¬
мых «свободных профессий»—врачи, адвокаты и т. д., наконец, духо¬
венство и вообще все так называемые представители «идеологических
сословий», интеллектуального труда, поскольку они непосредственно не
эксплоатируются господствующим классом. Межклассовую группу со¬
ставляют также так называемые «политические непроизводи¬
тельные рабочие,—по словам Маркса,—навязывающие своп услу¬
ги», вследствие существования государственного принуждения, т.-е.
государственные чиновники и служащие феодального общества и бур¬
жуазного государства, его военные и т. п. Наконец, в капиталистическом
обществе межклассовую группу составляет участвующая в процессе
производства в качестве наемных производительных работников, но,
по своему положению в производстве и по своему участию в распре¬
делении общественного дохода, приближающаяся к эксплоатпрующему
классу—руководящая техническая интеллигенция (дирек¬
тора, инженеры и т. и.).
Экономически разнородные в сущности группы представителей умственною
труда лиц «свободных профессий» и «технической интеллигенции»—обычно
объемлютсл общим термином «интеллигенция». Эти межклассовые группы
буржуазного общества имеют некоторые общие черты: не будучи буржуа¬
зией, интеллигенция находится, по словам К. Каутского, «в известном анта¬
гонизме к пролетариату»... «Интеллигент не находится ни в каком экономи¬
ческом антагонизме к пролетариату. Но его жизнешюс положение, его
условия труда—не пролетариата, и отсюда вытекает известный антагонпзм
в настроении и мышлении. Интеллигент... борется не тем или иным
применением силы, а при помощи аргументов. Его оружие, это—его личное
знание, его личные способности, его личное убеждение. Оп может получить
ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЙ ТРУД И КЛАССОВАЯ ЭКСПЛОАТАЦИЯ
299
к нам нейтрально, по-соседски»3). И если интеллигенция пе является особым
известное значение только благодаря своим личным качествам. Полная сво¬
бода проявления своей личности представляется ему поэтому первым
условием успешной работы. Лишь с трудом подчиняется он известному целому
в качество служебной части этого целого, подчиняется по необходимости,
а ие по собственному побуждению»... В. И. Ленин, который цитирует этот
отзыв Каутского, с своей стороны замечает: «Интеллигенция, как особый
слой современных капиталистических обществ, характери¬
зуется, в общем н целом, именно и и д и в и д у а л и з м о м... ; в этом заклю¬
чается одно из объяснений интеллигентской дряблости и неустойчивости, так
часто дающей чувствовать себя пролетариату; и это свойство интеллигенции
стоит в иеразрывной связи с обычиыми условиями жизни, условиями ее зараг
ботка, приближающимися в очень и очень многом к условиям мелкобур¬
жуазного существования (работа в одиночку или в очень мелких
коллективах и т. д.)» *). Таким образом, интеллигенция — прежде 'всего,
не отдельный класс, но лишь особый слой, особая межклассовая
группа (или даже совокупность некоторых таких групп) современного обще¬
ства Но эта не «межклассовость» или «бессословность», как выражались некото¬
рые наши народники, отнюдь еще не обозначает ее «сверхкласеовоети» : не
означает того, что ее идеи не отражают настроений того или и и о г о
класса, к которому данный интеллигент ближе стоит по своему экономиче¬
скому положению. «Чтобы судить о русской «бессословной» интеллигенции,—
писал Ленин,—...для этого нужно сопоставить идеи и еще более программы иа-
шей «бессословной интеллигенции» с положениями и интересами данных классов
русского общества. Русская, передовая, либеральная «демократическая» интел¬
лигенция была интеллигенцией буржуазной. «Бессословность» нимало пе исклю¬
чает классового происхождения идей интеллигенции. Всегда
п везде буржуазия восставала против феодализма во имя бессословности—н у
нас против стародворянского, сословного строя выступила бессословная интел¬
лигенция... Как только сословности в России был нанесен решительный удар,
тотчас же стал обнаруживаться антагонизм... внутри бессословной интеллиген¬
ции между либералами и народниками»... 2). Далее, важно отметить, что
интеллигенция—понятие, относимое Лепиным к совремеиному капиталисти¬
ческому обществу: не совсем точно будет поэтому его распространять па
более ранние общественные формации, на всех вообще представителей «духов-
пого производства», или, как их называет Маркс, «идеологические
сословия». Эти последние при различных способах производства характе¬
ризуются различными особенностями, отражают настроение различных классов,
и па происхождении их нам еще придется останавливаться в связи с духовным
производством. Отметим в заключение, что, признавая интеллигенцию «элемен¬
том крупно-капиталистической культуры», Ленин, однако, никогда не отрицал
возможности при диктатуре пролетариата использовать эту интелли¬
генцию для строительства социализма, —ту интелтнгонцию, кото¬
рая «несоциалистична, которая никогда не будет коммунистичва, но которую
сейчас объективный ход событий и соотношений настраивает по отношению
*) Н. Лени и. Шаг вперед, два шага пазад.
2) Его же. Экономическое содержание народничества. О «сословиях
и «сословности», см. гл. УН,
3) Там же.
300
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
классом и в буржуазном обществе, то она в противоположность тому, что
думает, например, А. Богданов,—не может превратиться в такой особый класс
и в переходный к коммунизму период (ом. главу восьмую), когда она суще¬
ствует главпым образом как техническая интеллигенция. Если экономический
антагонизм ее по отношению к пролетариату отсутствует
и в буржуазном обществе, то в период социалистического
строительства о нем п подавно не может быть речи: мате¬
риальные различия в положепии иптеллигентов-руководителей и физических
рабочих могут зависеть лишь от степени общего экономического благосостояния
общества и постепенно должны исчезнуть.
Затем, в каждом классовом обществе найдутся и вовсе деклас¬
сированные элементы, отщепенцы различных классов. Сюда отно¬
сятся, прежде всею, так называемые люмпен-пролетарии (нищие, про¬
фессионалы-преступники, уличпые проститутки) ; затем превратившиеся
в профессионалов солдаты (например, в средние века наемные ландс¬
кнехты, в наши дни—белогвардейское и фашистское офицерство) ;
«вечные» студенты и т. п. Наконец, в каждом классовом обществе, а
при капитализме, как это отметил Ленин, в особенности, (возможны мно¬
гочисленные смешанные, переходные классовые типы: куда отнести
в самом деле некоторых наших полукрестьян-полурабочих, пли так
называемых «зажиточных» крестьян, не являющихся еще кулаками,
или врача, работающего в госпитале и в то же время занимающегося
частной практикой?. 1). «Чистых» классовых типов вообще меньше, чем
это иногда кажется.
Все эти перечисленные группы занимают различное положение по
отношению к основному процессу общественною производства и вслед¬
ствие этою—то или иное положение по отношению к эксплоататорскому
или к эксплоатпруемому классам, к их борьбе, к их политическим
настроениям и т. д.
3. Государство как классовая организация и как надстройка.
Политическая надстройка и экономический базис.
Классовая эксплоатация отчасти обусловливается автоматизмом са¬
мого производственною процесса, поскольку за представителями экс-
плоатирующею класса сохраняется роль руководителей в про¬
изводстве 2). Мы видели, однако, что постепенный рост непроизводитель-
Ч Н. Ленин. Собр. соч., г. ХУ, стр. 578.
2) «Господствующие классы на восходящей кривой их развития выпол¬
няют вполне определенные социальные функции и именно благодаря этому ста¬
новятся господствующими»,.. (Ф. Энгельс и К, Каутский. Юридический
социализм).
ГОСУДАРСТВО КАК КЛАССОВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ И КАК НАДСТРОЙКА 301
лого потребления, а еще более передача функции руководства доверен¬
ным наемным лицам, превращает экснлоатнрующий класс из произво¬
дительной силы в простое «воплощение условий производства».
Очевидно, что для сохранения н упрочения существующего способа
распределения—а стало быть, и всей данной совокупности производствен¬
ных отношении,—по мере того как возрастает эксплоатация угнетенного
класса, становится недостаточным одно простое воспроизводство орга-
инзацнонно-трудового положения общественных классов—нужна еще
какая-либо иная, принудительная сила. Класс эксплоататоров
должен создать особую организацию для охранения существую¬
щих условии производства и распределения и для подавления всякого
возможного сопротивления со стороны угнетенного класса. Такой клас¬
совой организацией принуждения, «орудием угнетения одного класса
другим», п является государство.
«Политическая власть, в собственном смысле этого слова, есть орга¬
низованная власть одного класса в целях угнетения
другого». Государство, это,—по словам Энгельса,—^организация экс-
плоататорского класса для поддержания его внешних условии произ¬
водства, значит, в особенности для насильственного удержания экс-
плоатируемого класса в определенных данным способом производства
условиях подавления (рабский труд, крепостничество, наемный труд)» *).
Таким образом понятие «государства» тесно связало с понятиями «клас¬
сов» и «классовой эксплоатация». Все эти попятил—соотносительные,
они взаимно дополняют и разъясняют одно другое. «Политическая
власть,—как указывает Маркс,—есть именно официальное выра¬
жение антагонизма классов в гражданском обществе» 2). Говоря о
государстве, мы, стало быть, должны иметь в виду п то, что оно
является политической формой классового общества, и то, что по
отношению к этому классовому обществу эта политическая форма пред¬
ставляется особой внешне-самостоятельной- силой,—несовпадающей не¬
посредственно с сампм населением. Государство, говорит «Немецкая
идеология», «на деле не что иное, как форма организации, кото¬
рую необходимым образом придают себе буржуа, как вовне,
так п внутри в целях взаимной гарантии своей собственности и своих
интересов»: «государство—это классовое общество в действии».
«С политической точки зрения,—говорит в другом месте Маркс о клас¬
совом обществе,—государство и устройство общества—пе две разные
вещи : государство есть устройство общества» 3). II действительно,
*) См. «Коммунистический Манифест», «Анти-Дюринг».
2) К. Маркс. Нищета философии, стр. 136.
3) Литературное наследие Маркса и Энгельса, т. IL
302 ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ II ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
классовые общества существуют и проявляют себя вовне формально,
как государства. С другой стороны, указывает Маркс, «под государ¬
ством действительно понимают правительственную машину
или государство, поскольку оно через разделение труда
образует обособленный от общества, собственный
организм» 1). II здесь, конечно, в марскпетском понимании пет
никакого противоречия. «Форма», как мы знаем, зачастую обособляется
от «содержания» н кажется по отношению к нему чем-то самостоя¬
тельным. Будучи политической формой, «политической оболочкой» клас¬
сового общества, государство, однако, самим процессом общественного
разделения труда превращается в обособленный от этого
классового общества организм, в ору д п е классовой эксплоатация.
Характерный признак государства, таким образом, обособление в
этой политической форме классового общества общественной вла¬
сти, сосредоточивающейся в руках особой группы лиц.
Критикуя П. Струве, Ленин писал: «Струве совершенно неправильно видит
отличительный признак государства в принудительной власти: принудительная
власть есть во всяком человеческом общежитии, в родовом устройстве л
в семье, но государства тут пе было». «Существенный признак государства,-"
цитирует Ленин Энгельса,—...состоит в публичной власти, отдеяь-
ной от массы народа, и несколько выше он говорит об учреждении навкра-
рии (в древнем Риме. II. Р.)..., что оно создавало публичную власть, которая
уже пе совпадала просто-напросто с совокупностью вооруженного наро
да»... «Итак, прибавляет Лешш, признак государств а—н а л и ч и с
особого класса лиц, в руках которого сосредоточивается
власт ь.Общину, в которой организацией порядка заведывали бы п о о ч е р е д-
н о все члены ее, никто, разумеется, не мог бы назвать государством» -). На'
ряду с этим Ленин говорит о государстве как о «'Политической оболочке» и цити¬
рует слова Маркса: «политическое государство представляет оглавление
практических битв человечества. Таким образом политическое государство вы¬
ражает в пределах своей формьгфиЬ specie rei publicae, под полити¬
ческим углом зрения) все социальные битвы, потребности, интересы» (Письмо
к Руге от 1843 г.) 3). Здесь сказалось глубокое понимание Лениным диалекти¬
ческого взаимоотношения между «формой» и «содержанием».
Буржуазные теории пикак не могут выйти за пределы классового мьпнле-
пия; они представляют себе государство чем-то неотделимым от общественной
жизни, абсолютной, вечной и необходимой принадлежностью всякого обще¬
ства. Буржуазные теории естественного права в XVIII в. (например»
Руссо) представляли себе государство как общественный договор; далее Гегель
видел в нем логическое завершение всякого общества, разумный, нравствен¬
ный организм, —хотя он одновременно говорил о «гражданском обществе»
*) К. М а р к с. Критика готской программы. >
2) Н. Ленин. Экономическое содержание народничества.
с) г о же. Что такое «друзья народа.) и т. д.
ГОСУДАРСТВО КАК КЛАССОВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ И КАК НАДСТРОЙКА 303
как предпосылке государственной жизни, т.-е. об обществе буржуазном, так что
из его философии можно было сделать противоположные выводы. Для бур¬
жуазных юристов, теоретиков государственного права, государство— 'организа¬
ция порядка», организация принуждения, без которого немыслимо всякое чело¬
веческое общежитие. При этом для одних юристов смысл существования
государственного порядка заключается в «ох райе гражданской жизни», т.-с.
осуществлении пользования собственностью, н семейпой жизни: государство
нужно «для установления между людьми равновесия в жизни» Ор и> >.
Эту основную мысль буржуазного либерализма остроумно выразил Лассаль,
говоря, что государство является для буржуазии «ночным сторожем», охра¬
няющим ее собственность л ее личную свободу. Другие юристы стремятся
доказать, что государство—не просто организация принудительного властвова¬
ния класса, и оправдывают его существование, рассматривая его как право¬
вую лпчность, как высший «субъект права», удовлетворяющий общие
интересы: государство, это—«соединение народа, являющееся субъектом права,
облеченным верховной властью, планомерная и централизующая деятельность
которого направлена на удовлетворение внешними средствами индивидуальных,
национальных и общечеловеческих интересов, развивающихся в направлении
общего прогресса» (Еллиыек). При этом наиболее крайние юристы-«нормати-
висты» склопны совершенно отождествлять государство с право¬
вым порядком, с «системой норм», видеть в нем (столько субьскт и объект
новых законов» (Кельсен). Таким образом самая мысль о классовом строении
общества п классовом насилии устраняется нз поля зрения юристов. Наиболее
откровенны те буржуазные юристы, которые отражают уже настроения совре¬
менного, стирающего буржуазную индивидуальность империализма. Для некото¬
рых из них «воля управляющих не имеет большей юридической ценпости, чем
воля управляемых», и признак государства—лишь «группа лиц, располагающих
властью принуждения»; классовый характер государства псе же ими зату¬
шевывается, и воля правителей объявляется подчиненной «верховной норме
права», «осуществлению социальной солидарности» (Дюги).
Интересно отметить, что недалеко от буржуазиых воззрений па государ¬
ство ушли и пекоторые социалисты. Еще гегельянец Лассаль видел в госу¬
дарстве «единство личностей в одиом нравственном целом», назначение которого
«завершить развитие свободы, развитие рода человеческого в иаправлепни
к свободе». Эту идею усвоили себе и современные, называющие себя маркси¬
стами, социал-оппортунисты. Так, например, в государстве видят «обществен¬
ную форму сознашш», в которой проявляется и развивается «обобществление»
духовной жизни людей (Макс Адлер), или «совместный порядок людей для
совместного действил; публичную общность», «форму жизшг, систему, делаю¬
щую жизненные устремления народов взаимно связанными» и т. д. (Г. Кунов).
Здесь проявляется самое грубое смешение самых различпых понятий. Несо¬
мненно, что существование государства порождает и особую политическую
форму сознания, но государство отнюдь не сводится^: одной лишь поли¬
тической форме сознания, к политической идеологии; не сводится оно и к нормам
и отнюдь, разумеется, не представляет собой «нравственной» воли, «правовой
личности» и т. п. Несомненно и то, что государство Служило до спх пор
политической формой «гражданской жизни», а стало быть, и общественного
развития, но эта особая форма представляется необходимой не для всякого,
но лишь для классового общества. Государственная организация дейгпш-
304
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ Н ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
телыю является рациональным завершением «гражданского общества», но не
в том идеалистическом смысле, каковой придавал ему Гегель, а лишь как
наиболее рациональное, концентрированное выражение, «резюме» классового
господства.
Таким образом, как это формулирует Энгельс, «государство является
силой, вышедшей из общества, но ставящей себя я а д н пм,
все более и более обособляющейся от него» *). Если, по мере развития
классов и смены их у власти, изменяется в классовом смысле самое
содержание государственной власти, то сохраняется ее историческая
форма,—форма независимой власти, уполномоченной якобы всем об¬
ществом и защищающей якобы общие интересы. Внешняя форма само¬
стоятельности . государственной власти даже усиливается оттого, что
она становится властью эксплоатирующего класса—лишь олицетворяю¬
щего «средства производства»; не будучи связана с производительным
классом, она внешне представляется ни в каком отношении не зави¬
симой от производства. Обманчивой самостоятельности и независи¬
мости ее способствует, как станет ясно далее, также и политическая
идеология, вырастающая на почве той или иной государственной формы
и распространяемая господствующим классом. В действительности само¬
стоятельна не государственная власть по отношению к классам ;
самостоятельны лишь ее функции, отделившиеся от функций непосред¬
ственного управления производством.
«Самостоятельность государства, —говорит «Немецкая идеология», —суще¬
ствует в наше время лишь в таких странах, где сословия еще не разви¬
лись сполна в классы, где, уничтоженные уже в прогрессивных странах,
сословия играют еще некоторую роль и существует то смешение общественных
группировок, при котором ни одна часть населения не может господствовать
над другими частями населения» 2). Здесь имеется в виду полуфеодальная
и полицейско-бюрократическая Германия начала XIX в. О таких возможных
периодах известной самостоятельности, приобретаемой государственной властью
по отношению к антагонистическим классам, читаем мы и у.'Энгельса: «В виде
исключения бывают периоды, когда борющиеся классы оказываются столь
близкими к равновесию сил, что государственная власть, в качестве
мнимого посредника, временно приобретает известную самостоятельность по
отношению к ним обоим» 3). В качестве примера Энгельс приводит абсолютную
монархию XVII и XYIII в.в., уравновешивавшую силы дворянства и буржуа¬
зии; бонапартизм, особенно во вторую империю; бисмарковскую Германию.
Однако государство в своем историческом развитии пе сразу стано¬
вится орудием классового угнетения. Оно диалектически развп-
вается из своей противоположности, из органов, имеющих
*) Ф. Энгельс. Происхождение семьи и т. д., стр. 113.
2) «Архив Маркса и Энгельса», т. I, стр. 251.
3) Ф. Энгельс. Происхождение семьи и т. д., стр. 114.
ГОСУДАРСТВО КАК КЛАССОВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ И КАК НАДСТРОЙКА 3Q5
целью защиту общих интересов членов человеческого общества. «Обще¬
ство,—писал Энгельс,—порождает известные общие функции, без
которых оно пе может обойтись. Предназначенные для этого люди обра¬
зуют новую отрасль разделения труда внутри общества»1).
Уже в первобытных общинах, не знающих еще деления на классы,
по словам Энгельса, «с самого начала существуют известные общие
интересы, соблюдение которых приходится передавать отдельным чле¬
нам, хотя и под контролем общества; подобные должности (например,
надзор за водохранилищами в жарких странах)... снабжены известными
полномочиями и представляют зародыш государственной власти».
По мере увеличения производительных сил, плотности населения, про¬
исходящее соедппение отдельных общнн «вызывает новое разделение
труда, учреждение органов для охраны общих и для отражения стал¬
кивающихся с ними интересов». Таким образом «в основе политического
господства повсюду лежит отправление общественной службы»: «вся¬
кая политическая сила основывается первоначаль¬
но на экономической общественной фупкцин». Государ¬
ство в своем зародыше—не более как новая отрасль разделения труда,
необходимая часть экономической структуры общества. Зачаточные по¬
литические функции—лишь дополнительные экономические же функции
руководителей производственного процесса. Постепенный отрыв госу¬
дарства от его экономического базиса объясняется постепенным обосо¬
блением политических функций от экономических, от непосредственного
руководства производством—обособлением исторически неизбежным,
вследствие дальнейшего развития производительных сил, усложнения
общественного разделения труда, объединяя общин. «Эти органы,—
разъясняет далее Энгельс,—которые, как представители общих интере¬
сов целых групп, уже занимают по отношению к каждой отдельной
общине обособленное, а при известных условиях, даже враждебное поло¬
жение, становятся вскоре еще более самостоятельными»,—по мере раз¬
вития наследственных должностей, учащения конфликтов с другими
группами и постепенного разложения общинного хозяйства. Эти органы
«приобретают особый интерес также и в противоположность тем, кто
их уполномочил. Они становятся самостоятельными по
отношению к ним, и таким образом является государство» 2). Если
экономические функции предполагают руководство процессом производ¬
ства, т.-е. руководство людьми в процессе их приспособления к сред¬
ствам производства, к вещам, то обособившаяся от них политическая
J) Письмо Энгельса к К. Шмидту от !127 октября 1890 г.
2) Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, стр. 256, 257, 262.
Курс теорни исторического материализма 20
ЗОб ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ II ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
власть имеет в виду главным образом управление людьми,-
взятыми независимо от их производственного процесса.
Однако самостоятельность политических функций, как указано, не
означает одинаковой независимости органов государственной власти по
отношению ко всем общественным классам. Будучи самостоятельной
по отношению к угнетенному производительному классу, государствен¬
ная власть всецело, хотя зачастую косвенным образом, подчинена классу
эксплоататоров. Смысл политической функции противоположным образом
изменяется: из орудия всего общества государство превра¬
щается в орудие определенного класса. Государство, по
словам Энгельса, «служит признаком того, что это общество... разди¬
раемо непримиримыми противоречиями... Для того чтобы эти противо¬
речия, классы с враждебными экономическими интересами, не уничто¬
жили себя и общество в бесполезной борьбе, понадобилась сила,
стоящая по видимости над обществом и способная смяг¬
чать столкновения, удерживать их в пределах «порядка»...
Государство, по общему правилу, является государством самого могу¬
щественного, экономически-господствующего класса, ко¬
торый при помощи его становится также политически -го¬
сподствующим классом и приобретает таким образом новые
средства для подавления и экоплоатации угнетенного класса» 1).
В буржуазном обществе, например, «государственная власть есть не
более как администрация, заведующая общими делами класса бур¬
жуазии» 2).
Таким новым средством экоплоатации является, прежде всего, особая
принудительная сила, общественная власть государствен¬
ного аппарата, «государственной машины». Эта «особая обществен¬
ная власть» не совпадает уже, как прежде в бесклассовом обществе,
непосредственно с самим населением, организующимся в вооруженную
силу. Государство—сложный аппарат, включающий в себя вооружен¬
ных людей (армия, полиция), вещественные придатки к ним,
тюрьмы, суды и другие принудительные учреждения, управляющих
им чиновников, юридическое выражение государственного принужде¬
ния в виде законов и т. д. С развитием классовых (цротиворечий
развивается и усложняется в своей структуре эта «власть, с ее гро¬
мадной бюрократической и военной организацией, с се много¬
сложной ы искусственной государственной машиной, с этим войском
чиновников»..., этот, по образному выражению Маркса, «ужасный орга-
г) Ф. Энгельс. Происхождение семьи и т. д. М. 1922 г., стр 113, 114.
2) «Коммунистический Манифест».
ГОСУДАРСТВО КАК КЛАССОВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ И КАК НАДСТРОЙКА 307
низм-п а р а з ц т» 1). Государственная власть «принимает все более и
более характер общественной власти для угнетения труда, характер
машины классового господства, концентрированного л органи¬
зованного общественного насилия».
Фактически каждое государство может проявлять свое принуждение
лишь в определенных территориальных границах, в коих живет данное
общество, и потому определенная территория—существенный при¬
знак государства, в отл1Пше, например, от родового общества. Госу¬
дарство растет и развивается, по мере того как ослабляются родовые
связи и крепнут новые, территориальные связи членов общества, по
мере того как возникает единая, общая публичная власть,
осуществляющая свое принуждение путем: общих законов, суда н т. д.
над всей территорией, населенной данным народом. Высшее развитие
государственная власть получает* поэтому пе в феодальный пе¬
риод, где каждый феодал в своем поместье является малеиькнм го¬
сударем, но по мере нарождения буржуазного общества
и организации, по выражению Маркса, «гр аж дай с ко го един¬
ства нации»—когда нарождается и самое понятие «нации» 2). Фор¬
мально, однако, государство предъявляет претензии к своим поддай-
ным и за своими территориальными пределами: в этом и сказывается
его «управление людьми», а не трудовым процессом людей пад вещами.
Революция,—писал Маркс в «18-е Брюмера», «доводит до совер¬
шенства парламентарную власть, чтобы иметь возможность ниспровергнуть
ее. Теперь, когда она этого достигла, она доводит до совершенства
исполнительную власть, сводит ее к самому чистому ее выраже¬
нию, изолирует ее, противопоставляет ее себе, как единственный
упрек, чтобы сконцентрировать против нее все силы разрушения»... «Все
перевороты усовершенствовали эту машину вместо того,
чтобы сломать ее» 3). «Д&я учреждения,—дополняет Ленин,—наи¬
более характерны для этой государственной машины: чиновничество и
постоянная армия» 4). «Тот особый слой,—читаем мы у пего в другом
месте,—в руках которого находится власть в современном обществе,
это—б юрократпя.
Непосредственная и теснейшая связь этого органа с господствующим в со¬
временном обществе классом буржуазии явствует и нз истории (бюрократия
была первым политическим орудием буржуазии против феодалов, вообще против
1) К. Маркс. 18-е Брюмера Луи Бонапарта.
2) Там же. Ср. у Ленина: Что такое «друзья народа» и т. д., т. I,
стр. 83.
3) К. Маркс. 18-е Брюмера Лун Бонапарта.
4) Н. Ленин. Государство и революция.
20*
308
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
представителей «старо-дворянского уклада», первым выступлением па арепу
политического господства... разночинцев, «мещанства») и из самих условий
образования и комплектования этого класса, в который доступ
открыт только буржуазным выходцам из народа п который связан с этой
буржуазией тысячами крепчайших нитей» 1). Это пе значит, конечно, что
буржуазия всегда должна быть представлена в бюрократической, паразити¬
ческой машине непосредственно: она руководит ею очень часто через своих
«политических непроизводительных рабочих», через интеллигенцию, мелкую
буржуазию. «Чиновничество и постоянная армия,—по словам Ленина,—это—
«паразит» на теле буржуазного общества... Через все буржуазные революции,
которых видала Европа многое множество со времени падения феодализма,
идет развитие, усовершенствование, укрепление этого чиновничьего и военного
аппарата. В частности именно мелкая буржуазия привлекается
па сторону крупной и подчиняется ей в значительной степени посред¬
ством этого аппарата, дающего верхним слоям крестьянства, мелких ремеслен¬
ников, торговцев и пр. сравнительно удобные, спокойные п почетпые местечки,
ставящего обладателей их над народом» 2). Такой же характер, по словам
Ленина, носила бюрократия русского абсолютизма, «постоянный флюгер, пола¬
гающий высшую свою задаЧу в сочетании интересов помещиков ir буржуа» 3).
Непрестанное расширенное общественное воспроизводство воспроиз¬
водит каждый раз в расширенном виде и классы в их взаимоотноше¬
ниях, воспроизводит каждый раз и этот отрыв государства от
непосредственного производственного процесса и самую эту особую
классовую организацию общественного насилия, держащую в «узде»
классовые противоречия. По отношению к экономическому базису обще¬
ства, к его производительным силам и возникающим на пх основе
производственным отношениям государство таким образом оказывается
чем-то от них производным, политической надстройкой.
«Надстроечный» характер государства проявляется прежде всего
в том, что государственная организация во всяком обществе всецело
определяется его экономическим строением и изме¬
няется вместе с этим последним. Именно руководящий
производством экономически - господствующий класс эксплоататоров
является и правящим, политически - господствующим классом, осуще¬
ствляющим свою политическую власть или непосредственно или косвепно
через посредство своих чиновников: конституционных моиархов, пре¬
зидентов, министров ц т. п. Сущность, содержание этой политической
власти—классовая диктатура, проводимая господствующим клас¬
сом по отношению к производящему классу. «Диктатура всякого дан¬
ного класса,—разъясняет Плеханов,—означает господство этого
А) Н. Ленин. Государство и революция.
2; Его же. Экономическое содержание народничества.
3) Его же. Что такое «друзья народа» и т. д.
ГОСУДАРСТВО КАК КЛАССОВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ И КАК НАДСТРОЙКА 309
класса, позволяющее ему распоряжаться организованной силой обще¬
ства для защиты своих шггересов и для прямого или косвенного 'по¬
давления всех тех общественных движений, которые нарушают эти
интересы» 1). «Диктатура,—говорит Леипи,—есть власть, опирающаяся
непосредственно па насилие, не связанная никакими законами» 2).
Но если власть господствующею класса ие связывает себя никакими
законами и приспособляет их к своим потребностям, то это еще не
значит, что она пе выявляется в форме тех пли ппых законов, тех
или иных конституций. «Все потребности гражданского общества,—
указывает Энгельс,—независимо от Того, какой класс господствует
в данное время, необходимо должны пройти через волю государ¬
ства, чтобы добиться законодательною признания» 3). Наконец, дпк-
татура определенною класса не исключает также возможности тех
или иных политических ’к о м п р о м и с с о в и соглашений его с
другими переходными пли промежуточными классами. В соответствии
с классовым господством устанавливается определенная форма госу¬
дарства, а в связи с конкретными взаимоотношениями классов—
те или иные ф о р м ы правления.
Наиболее раннюю форму государственной власти с «цаллинем особых отря¬
дов вооруженных людей» можно видеть во власти военачальников, ко¬
торая постепенно обособляется от власти судья л жреца, олицетворенной
в старейшине или патриархе древней родовой общины. По мере закрепления
за военачальниками и старейшинами крупных земельных участков, в их лице
начинают совмещаться военные, судебные и правительственные фупкцпн, и, на¬
оборот, от них постепенно отходят функции религиозше (рексы, базилевсы,
князья). Так создается государство феодального типа (патримониальное
пли вотчинное государство), когда власть публичная и гражданская принад¬
лежит всецело отдельным феодалам, которые лишь номинально могут объ¬
единяться в этот период под властью наиболее могущественного пз пих (гоме¬
ровская Греция, средние века). Этот тип государственной власти достигает
своего внешнего напряжения в так называемых восточных деспотиях
(Египет, Вавилон, Китай, «империя» Тамерлана и пр.), «где государь считается
собственником своей земли» (Маркс). Развитие торгового капитализма вызы¬
вает необходимость в централизации государственной власти, что и паходит
себе выражение в абсолютной монархии, опирающейся на служилое
дворянство. Накопец, переход классового господства от крупных землевладельцев
к буржуазии ведет к разложению монархического строя и к диктатуре
буржуазии в форме буржуазной демократии. Иной характер при¬
нимает развитие государственных форм в древнем рабовладельческом обществе,
где на почве развития обмена возникают городские республики сво-
Н Г. Плеханов. Предисловие к «Коммунист. Манифесту*.
а) Н. Ленин. Собр. соч., т. XV, стр. 451.
3) Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах.
310
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ П ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
бодпых; аналога чные явления («город-государство») мы имеем в купеческих
городских республиках эпохи Возрождения. Полную противоположность всей
этим типам государства представляет диктатура пролетариата—в по¬
литической форме советского государства, которое в даль¬
нейшем все более и более должно становиться «полу-государством», которое
соответствует переходной к коммунизму экономике.
Экономические формации никогда исторически не имеются в «чистом виде»,
но всегда содержат остатки прошлых экономических структур или зародыши
будущих; кроме основного классового антагонизма имеются еще частные про¬
тиворечия и компромиссы различных классов и групп. Поэтому указанные
основные типы государства находят себе преломление в различных полити¬
ческих формах, в формах правления, которые соответствуют различных
этапам развития того или иного основного класса и его отношениям к других
классам. Отсюда такие возможные вариации как республика «олигархическая»,
«аристократическая», «демократическая», как «тирания» древне-греческого тор¬
гового капитала, как «сословная» монархия средних веков, «просвещенный
абсолютизм», «полицейское» государство, «конституционная» монархия и т. п.
«И самодержавие, и конституционная монархия, и республика,—говорит Ле¬
нин,—есть лишь разные формы классовой борьбы, при чем диалектика истории
такова, что, с одной стороны, каждая из этих форм проходит через различ¬
ные этапы развития ее классового содержания, а с другой
сторопы, переход от одной формы к другой нисколько не устраняет (сам по
себе) господства прежних эксплоататорских классов при иной оболоч¬
ке» 1). «Последовательной формой господства буржуазии,—
писал Энгельс,—является именно демократическая республика...
Либеральная конституционная мопархия является соответствующей формой го¬
сподства буржуазии: 1) вначале, когда буржуазия еще ire вполне расправи¬
лась с абсолютной монархией, и 2) в конце, когда пролетариат делает уже
слишком опасной демократическую республику. И тем не менее демократиче¬
ская республика всегда останется последней формой господства буржуазии»
той формой, в которой она погибает» 2).
Техническое состояние, вещественная часть государственного аппа¬
рата, например, организация армии и вообще военная техника, также
всецело определяются соответствующим состоянием производительных
сил. Наконец, как станет ясно из дальнейшего, различными взаимоотно¬
шениями классов определяются и борющиеся за власть политические
группировки и политические идеи, господствующие в обществе идя
противопоставляемые этим последним. «Надстроечный» характер госу¬
дарства, наконец, явствует из того, что, будучи классовой организа¬
цией, оно представляет из себя «продукт общества на известной
ступени своего развития». Самое существование госу¬
дарства тесно связано с существованием классов:
в доклассовом, первобытном обществе, равно как и в бесклассовом
*) Н. Ленин. Собр. соч., т. XI, стр. 203.
*) Письмо Энгельса к Эд. Бернштейну от 24 марта 1884 г.
ГОСУДАРСТВО КАК КЛАССОВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ И ВАК НАДСТРОЙКА 311
обществе будущего, исчезает потребность в государственном прину¬
ждении, и вместе с ним исчезает потребность и в самой государствен¬
ной машине. Переход в бесклассовому, к безгосударственному обществу
возможен, однако, только через диктатуру пролетариата,
в свойственных этой последней политических формах. «Сущность учения
Маркса о государстве,—как указывает Ленин,—усвоена только тем,
кто понял, что диктатура одного класса является необходимой не
только для пролетариата, свергнувшего буржуазию, но и для целого
исторического периода, отделяющего капитализм от «общества
без классов», от коммунизма» 1).
«Государство,—говорит Энгельс,—таким образом отнюдь не является си¬
лой, извне навязанной обществу,—столь же мало представляет собой «дей¬
ствительность нравственной идеи», «образ и действительность разума», как
утверждал Гегель... Государство — не из вечных. Существовали общества,
обходившиеся без него, не имевшие никакого представления о государстве
и государственной власти... Существование классов не только перестает быть
необходимостью, но п становится положительным препятствием ддя производ¬
ства. Они исчезнут, с тою же неизбежностью, с какою ранее возникли. Вместе
с ними неизбежно исчезнет п государство. Общество, которое заново
организует производство, на основе свободной и равноправной ассоциации про¬
изводителей, отправит всю государственную машину туда, где ей тогда умест¬
нее всего будет находиться: в музей древности, рядом о прялкой и бронзовым
топором»2). Но для того чтобы этого достигнуть, пролетариат, по словам
Ленина, должен «р а з б и т ь сразу старую чиновничью машину и тотчас же
начать строить новую, позволяющую постепенно сводить
н а - н е т всякое чиновничество». Таким образом общественные функции проле¬
тарского государства постепенно потеряют свой политический характер и пре¬
вратятся в административные функции: «отмирающее государство па известной
ступени его отмирания можно назвать неполитическим государством» 3).
Последнего обстоятельства не понимают теоретики анархизма, кото¬
рые также говорят об уничтожении государства, но не учитывают при этом
необходимости переходного периода в форме диктатуры пролетариата. Младо-
гегелианец Макс Штирнер объявляет государство просто «культом», который
достаточно разоблачить, чтобы от него отказаться. Прудон черпает свой идеал
справедливости из докапиталистических товарных отношений, объясняет эко¬
номические факты экоплоатации государственными законами и на этом основании
отрицает всякое государство. Точно так же и по словам Бакунина, «го¬
сударство создало капитал, капиталист обладает своим капиталом только бла¬
годаря милости государства... Нужно прежде всего уничтожить государство,
тогда и капитал сам погибнет... Так как для Бакунина государство-
основное зло, то ничего не следует делать, что могло бы
поддержать Ькизнь какого бы то ни было государства...
4) Н. Ленин. Государство и революция.
2) Ф. Э н г е л ь с. Происхождение семьн и т. д., стр. 113, 1П>
3) Н. Ленин. Государство и революция.
312
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
Поэтому—безсуловиое воздержание от какой бы то пн было политики» 1). «Анти-
авторитаристы,—писал в другом месте Энгельс,—требуют, чтобы политической
государство было отменено одним ударом..., чтобы первым актом
социальной революции была отмена авторитета» 2). В отличие от марксистов,
анархисты, по словам Лешша, «хотят полного уничтожения государства с се¬
годня на завтра, не понимая условии осуществимости такого уничтожения»...
они, «отстаивая разрушение государственной машины, представляют себе со¬
вершенно неясно, чем ее пролетариат заменит и как он будет пользоваться
революционной властью; анархисты даже отрицают использование госу¬
дарственной власти революционным пролетариатом, его революционную дик¬
татуру» 3).
Какое же значение имеет диктатура пролетариата для ликвидации
капиталистических отношений и перехода к коммунизму? Дело в том,
что, будучи «производной» от экономического базиса, им определяемой
и исторически преходящей классовой организацией,—государственная
власть, поскольку она обособляется, становится в свою очередь источ¬
ником экономической мощи : «сила, т.-е. государственная
власть, есть также экономическое могущество» 4).
В основе государственной власти лежит особая принудительная сила,
которую класс эксплоататоров использовывает дополнительно к тому,
что ему предоставляет его положение в организации производства,—
для поддержания существующих отношений производства и распреде¬
ления и обусловленных ими условий эксплоатация производительного
класса. Государственное принуждение—осуществляемое при помощи
законодательных форм, того или иного правопорядка, охраняемого
«вещественными» орудиями принуждения—играет поэтому немаловаж¬
ную роль в общественно-исторической жизни. Представляя собою «над¬
стройку», производное от экономического базиса, государственная власть,
поскольку она уже возникла, дополнительно может вклю¬
чаться в этот экономический базис; в этом смысле и с
такой стороны она является также, хотя и второстепенной, экономиче¬
ской силой. Особеино характерно такое сращение экономических п
политических функций для пролетарского, советскою государства. «Но¬
вая самостоятельная сила,—говорит о государстве Энгельс,—в общем
и целом должна следовать за движением производства, но она оказывает
опять-таки воздействие на условия и ход производства в силу прису¬
щей ей, или вернее, однажды полученной и постепенно развивавшейся
далее относительной самостоятельности. Это есть взаимодействие
Э Письмо Энгельса к Куно от 24 янв. 1872 г.
2) Цитирую по «Государству и революции» Ленина.
3) Там же.
4) Письмо Ф. Энгельса к К. Шмидту от 27 октября 1890 г.
ГОСУДАРСТВО КАК КЛАССОВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ И КАК НАДСТРОЙКА 313
двух неравных си л—экономического движения и, с другой сто¬
роны, политической силы, стремящейся к наиболее возможной само¬
стоятельности,—политической силы, одаренной также и самостоя¬
тельным движением, так как она уже возникла» 1).
Здесь Энгельс отмечает еще одну важную особенность. Государствен¬
ная организация, политический строй на каждой ступени общественного
развития, несомненно определяется экономической структурой общества.
Однако, поскольку данпая государственная организация уже возникла,
она, прежде всего в пределах данной экономической структуры, может
получить и пекоторое самостоятельное развитие. Разви¬
вающиеся политические функции парламентов, министров, советских
наркоматов и тому подобных органов, по мере своего усложнения, ве¬
дут к усложнешпо и известному изменению и всего государственного
аппарата. Но и за пределами данного экономического строя некоторые
детали прежней государственной организации или государственного
аппарата могут исторически сохраняться. Порою государ¬
ственная власть изменяется по своему классовому содержанию, но
внешне, по форме напоминает прежнюю государственную власть. Так,
монархические формы правления, унаследованные от феодального и тор¬
гово-ремесленного строя, могут в несколько измененном виде—конститу¬
ционных монархии—сохраняться и в современном буржуазном обществе.
Получив известную самостоятельность в своих особых функциях
и отчасти в своем развитии, государственная власть может, по словам
Энгельса, воздействовать на экономическое развитие «в двояком напра¬
влении. Либо она действует в духе и в направлении законо¬
мерного экономического развития». Это происходит тогда,
когда пришедший к экономическому господству класс только что еще
организует новую государствен у ю власть, а государственное прину¬
ждение санкционирует новые устанавливаемые нм формы производства
и распределения. «В этом случае пе происходит между и нм и никакого
конфликта, экономическое развитие ускоряется. Пли же она дей¬
ствует наперекор экономическому развитию, и тогда она,
за немногими исключениями, обыкновенно побеждается экономи¬
ческим развитием». В последнем случае, развитие производительных
сил приходит в резкое противоречие с существующими производствен¬
ными отношениями: класс эксплоататоров стремится сохранить послед¬
нее и исполъзовывает для этой целя государственное принуждение. Но
«всегда без исключения неумолимое экономическое развитие пролагало
себе путь». «Немногие исключения суть те единичные случаи завое-
I—
J) Письмо Ф. Энгельса к К. Шмидту от 27 октября 1890 г.
314
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
вання, когда более варварские завоеватели истребляли илп изгоняли
население известной страны и разоряли пли запускали производитель¬
ные силы, которыми они не умели пользоваться... Каждое завоевание
более варварским пародом, само собой разумеется, прерывает экономи¬
ческое развитие и уничтожает многочисленные производительные силы.
Но в громадном большинстве случаев более длительного завоевания
варвар-завоеватель должен примениться К высшему экономиче¬
скому положению, в том виде, в каком оно оказалось после завое¬
вания» х). Многочисленные исторические примеры этому мы находим
в завоевании Римской империи и ее провинции во время «велшсого
переселения народов». Напротив того, завоевания, произведенные
более высоким по своему экономическому положению государством,
например, менее культурных областей европейцами, и установление там
новой формы государственной цласти могут, при благоприятных усло¬
виях, способствовать заметному ускорению темпа экономического раз¬
вития данной страны, более быстрому разложению старого патриар¬
хального пли феодального уклада.
Соотношение между экономическим развитием и воздействием госу¬
дарственной власти, этими двумя неравными силами, есть одновременно
соотношение между «раздвоившимися», исторически обособившимися
друг от друга экономическим содержанием и политической фор-
м о й. Оба тесно связанных между собой момента общественно-
исторического процесса никогда не развиваются равномерно в совре¬
менном классовом обществе : «неравномерность экономиче¬
ского и политического развития есть, по словам Ленина,
безусловный закон капитализма»2). Обратное воздействие
политической формы может вызвать значительные разрушения и нару¬
шения в развитии экономического содержания. Примером тому могут
послужить войны, это—по выражению известного военного писателя
Клаузевица—«продолжение политики иными (именно так
называемыми насильственными) средствами» «Война,—
писал Лепин,—не случайность, не «грех», как думают христианские
попы, а неизбежная ступень капитализма, столь же законная фор¬
ма ‘капиталистической жизни, как и мир»3). На опреде¬
ленной ступени капиталистического развития борьба буржуазии против
феодализма принимает форму «освободительных», «национальных» войн,
например, войны революционной Франции. И точно так же империализм
находит себе наиболее отчетливое выражение и свою законную форму
*) Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, стр. 26*2.
э) Н. Ленин. Собр. соч., т. XIII, стр. 133.
3) Там же, стр. 16.
РАЗВИТИЕ И БОРЬБА КЛАССОВ
315
в империалистических воипах, типа войны 1914—1918 г.г. Наконец,
также неизбежна была война советской республики с империалистиче¬
скими державами, в которую переросла чисто внутренняя, граждан¬
ская война. Все эти войны, причиняя порою огромные разрушения
производительных сил, служат тем не менее неизбежными формами,
в которых в классовом обществе проявляются экономическое развитие
и экономические противоречия.
Не менее серьезное, но совершенно неизбежное разрушение произ¬
водительных сил влекут за собой иногда периоды обострения клас¬
совой борьбы внутри страны—политические революции.
4. Развитие и борьба классов. Политические партии. Полити¬
ческая революция.
Появление противоположных сил внутри данной системы экономиче¬
ских отношений и нарастающий конфликт производительных сил с про¬
изводственными отношениями—копкретно, в исторической форме, про¬
являются как конфликт между различными общественными классами,
как противоречие классовых интересов и классовая
борьба. В диалектическом развитии классовой борьбы находит, таким
образом, свое конкретно-историческое отражение диалектика произво¬
дительных сил и производственных отношений.
Вся «писаная» история, т.-е. история со времени разложения пер¬
вобытной родовой общины, была,—по словам «Коммунистического Ма¬
нифеста»,—«историей борьбы классов... Угнетатель и угне^
теплый находились в беспрерывном антагонизме друг с другом, вели
непрестанную, то скрытую, то явную борьбу, которая каждый
раз кончалась или революционным преобразованием общества, или со¬
вместной гибелью борющихся классов». То в явной, острой форме
революционного конфликта, то в скрытой форме постепенно нарастаю¬
щего экономического антагонизма, в этой более смягченной форме, но
классовая борьба неразрывно связана со всем историческим существо¬
ванием классового общества и его отдельных классов, поскольку речь
идет о внутренней истории человеческих обществ.
«Интересы различных общественных классов,— замечает по этому
поводу Плеханов,—не всегда противоположны. Но для возник¬
новения классового антагонизма достаточно простого различия инте¬
ресов. Там, где между бедными и богатыми еще не установились
отношения наемников п нанимателей, нередко замечается именно только
это различие, которое, однако, порождает жестокую борьбу классов»1).
*) Г. Плехайов. Предисловие к «Коммунистическому Манифесту
31в
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
Интересы каждого из той или другой пары борющихся, антагонисти¬
ческих основных классов данной общественной формации определяются
вполне его экономическими взаимоотношениями с другим классом. И если
«отдельные лица,—говорит Ленин,—отдельные представители партии
и классов могут заблуждаться..., то отдельные ошибки неизбежно вы¬
правляются соответственными группами или классами, заинтересо¬
ванными в борьбе. Классы не ошибаются: в общем и
целом они памечают свои интересы п политические задачи соответственно
условиям борьбы и условиям общественной эволюции» х). II е п р и м ц-
р нм ость классовых интересов основных антагонистических классов,
несмотря на возможные совпадения этих интересов на отдельных эта¬
пах общественного развития,—таков отправной пункт всякой классовой
борьбы и всякого классового развития. В нарастании антагонизма ме¬
жду различными классами, в классовой борьбе, происходит внешнее
оформление этих общественных классов, как классов, и вну¬
треннее осознание свопх интересов и своего положения каждым
отдельным классом.
Наиболее ранняя ступень в развитии классов—когда, этот класс
только зарождается—создается изменившимися условиями производ¬
ства. «Экономические отношения,—говорит, например, Маркс о воз¬
никновении пролетариата,—превратили сперва массу народонаселения
в рабочих. Господство капитала создало для этой массы одинаковое
положение и общие интересы. Таким образом, по отноше¬
нию к капиталу, масса является уже классом, но сама
для себя она еще не класс» 2). У этого «класса в себе»
нет еще сознания единства своих интересов и пет сознания необходи¬
мости объединиться для совместной борьбы, его интересы поэтому
еще не являются классовыми интересами в полном смысле. «На этой
ступени развития рабочие представляют собою рассеянную по всей
стране л разъединенную конкуренцией массу»3). Если они и борются,
то недостаточно организованно и целесообразно, например, не против
гнетущей их экономики, но против нововведений техники. «Для созна¬
тельной классовой борьбы,—по справедливому замечанию Плеханова,—
недостаточно видеть антагонизм интересов, а нужно еще понимать,
какими средствами могут быть побеждены люди, защищающие
противоположные интересы» 4). Часто пролетарии борются не в свою
3) Н. Ленин. Собр. соч., т- IX, стр. 204.
2) К. Маркс. Нищета философии, стр. 135.
3) «Коммунистический Манифест».
1) Г. Плеханов. Предисловие к «Коммунистическому Манифесту»,
РАЗВИТИЕ И БОРЬБА КЛАССОВ
317
пользу, «с врагами своих врагов», борются за непосредственные инте¬
ресы буржуазии. Это объясняется тем, что на этой пизшей ступени
развития интересы угнетенных классов в некоторой части совпа¬
дают с интересами класса господствующего, который
заканчивает свою борьбу с остатками старых производственных отно¬
шении. «До тех пор,—по словам Энгельса,—пока угнетенный класс еще
пе .созрел для своею самоосвобождения, он будет в большинстве слу¬
чаев прпзнавать существующий общественный порядок едппствепно
возможным» *). Аналогичные соображения находим мы у Маркса и по
поводу мелкою крестьянства прл капитализме: «Поскольку мелкое кре¬
стьянство живет в экономпческой обстановке, которая накладывает
общую печать на его образ жпзни, интересы и умственное развитие
и ставит его тем самым во враждебное отношение к другим
классам,—опо образует класс. Поскольку между мелкими крестьянами
существует лпшь связь но месту жительства, поскольку тождество их
интересов пе создает между ними общей национальной связи, общей
политической организации,—они не образуют класса. Опи
поэтому ие способны защищать свои классовые интересы от своего
собственною имени... Они не могут представлять себя, их должны
представлять другие»... «крестьяне поэтому находят себе есте¬
ственного союзника и вождя в юродском пролетариате, призванном
ниспровергнуть буржуазный строй» 2). Как впдно, для полного офор*
мления классов нужно не простое сложение одноименных величин, но
некоторое новое их единство—классовое сознание и предста¬
вляющая класс его политическая организация.
«В борьбе...,—говорит Маркс,—сплоченная масса вырабатывается
в класс для себя. Защищаемые ею интересы становятся классо¬
выми интересами. Но борьба между классами есть борьба политиче¬
ская» 3). Дальнейшее развитие производства сплачивает угнетенный
класс, пролетариат, «в большие массы, ею сила растет, н вместе
с тем растет сознание его». Его борьба, вначале носящая узко-
экономический характер борьбы за частичное улучшение условий своего
труда, получает ярко выраженные политические черты. Если на низ¬
шей ступени цель борьбы—лишь в увеличении массы получаемого
угнетенным классом общественного продукта и в общем улучшении его
положения, то на следующей ступепи целью ее является уже его
*) Ф. Энгельс. Происхождение семьи п т. д., стр. 115.
2) К. Маркс. 18-е Брюмера, стр. 293.
8) Его же. Нищета философии, стр. 135. Ср. «КоммуиистнческиЛ Ма¬
нифест».
оПЩМТт.ПНЫС юисгы Il 11(1,11t rit Ч ГИКА H II ЛДСТГИЙКА
l> IC о II о M II Ч О с К о с о с и n б о ж д с к II ('. У | 11 ( 'Tell II Ы ( ' НролннодИТОЛМ,
Il j)l UlOT/l pllll, ll/l Mllll/I KIT оГгЬеДНН ПТ1»С II, HliM'Ty ПИ ЮТ Cl illMei'TIH >■ ; |||)i nie.ходит
соприкосновение рабочих различных местностей, пе.цсдстнни pir.iiiliTlljl
путей сообщении. «Drom соприкосновении, но слонам "Коммунистиче¬
ского Мип ифегта >, только п нужно, чтобы местная Гюрьба, iiociiiii,/ui
всюду один и 'юг же характер, превратилась п единую к л л, с г о п у le
борьбу... Opi /11111:11111,1111 пролетариев П K.i|/I.ee. и имеете с тем II llo.Hlh
т и ч е е к у ю партию ежеминутно разбивается пнопь ii;i -за icoiucypnii*
цпи рабочих между собой. Mo oita. нсегда нозрожднетгн снопа, пси
сильнее, Крепче, могущественнее;)
Рост И оформление уточенного к.пита сопровождается «процессом
р а ;i л о ж е п н и ни утри гю: нодет ну кнцегн клане л«, То жм
развитие лронзлодптельных сил превращает его и простое "олпцетио*
реине уелоппП производства.)), усиливает еи> непроизводительное потре¬
бление м имеете е тем вкенлоатацию им угнетенного к л arc.а. Господ¬
ствующий класс зачастую стииопитсн неспособным сохранить обш.ютпен-
лое равновесие, обеспечим жертнам епоей шеенлод/гацин хотя бы минимум
среде,тн существования, Ирамдп, обычно, *ÿv примени до примени, он
делает у юг у и к и, и ипдо так, называемых «реформ^ угнетенному
кллесу. П наиболее острые моменты господствуимций к./пicc стреми геи
и/ютпвоиос/гл пять клаесоиой борьбе "классовый мир», классовую
со л и д а р и о е. т ь, па ночпо якобы единых ".общенациональных// н тому
подобных пптерсс/ОИ, Нснчее.ки жгушепыпастсн им 'гот ое,ионной факт,
что по самой нрн|Х>до своей щютшюположпио классовые интересы не¬
примиримы. Как творит об отом ччуг же «Коммунистический Мани¬
фест;), «дли тот чтобы иметь возможность угнетать какой-нибудь класс,,
угнетающие должны о бес, почить такие у слонин, при которых он
мог бы, но крайней мере, нлачить споо рабское существование. Крс-
постпой и атмосфере крепостничества добилен тот, что оп стал чле¬
ном общилы; точно так же как мещанин под гнетом феодального абсо¬
лютизма иы|юс и буржуа. Пап|ютии, современный рабочий, пмемт)
тот чтобы возвышаться с щюгроссом п|юмышлениости, псе бол en спу¬
скается ниже у рои и я тех у ело и и й, которые обеспечивают суще¬
ствование ет класса,//.
Средние промежуточные и иные классы и межоассоиые группы—
крупные землевладельцы, мелкая буржуазия, интеллигенция —нанимают
и згой борьбе дпух общественных полюс,он и р о м еж у точ н о о же
положение, диктуемое им их собственным положением и существующей
системо производства. Оставшиеся от прежних производственных отно-
1) «Коммунистический Манифест.
г шитик и Ын*»,im мллыон
Hin
JllMIJUj! Группы ll/M'TpO/WIbl ННКЧЛЛО ПрНЖДОбио 110 ift /ЮИНтИЮ Н Ю/'НОД
гтмующпму КЛИСсу; о|(П релКЦИОПНМ, По море НоДЧИНеПИН И II« обл/ММИ
Пр/ПЫ/ЮДСТПоИНМХ «/ТНОНН’НИЙ ГОСЦОДСТПуЮЩему способу П|ЮИ.Н10ДГ7НЛ,
и отпх классах п групп/ix н/иинаотси ниономнческое, л имеете г ним
К НОЛПТИЧОСКое рНС/'Л/ичПЮ. 11|ЮМежуТИЧИМП группы, ИИТерО/'М роторы«
нлстлплнют переходить п/i/ полицию оосиодс/гиующею клют.м, r/nuiitinm n
КОПСОрПЛТШШММИ НО ОТПОПППЖЮ К |ОС||ОДС/|ИуЮП10Му СЦОСобу ПрОИЯНОД
тш\ ИЛобороГ, Группы, ИерПХОДШЦИП Л рИДЫ уГ110Т0ИЦ0|0 КЛА'Т/1,
НОС,то МГЦ I/o НИрЛЖ/НОТСН НГО рПНОЛЮЦИОПНОСТЫО, II ИЛПИСИМЖ'ТИ /гг 1ЫМ«-
попин услоний промзнодстнл, п разимо пориоды отн различимо обшо-
стмоппыо группы блок ир у/ото н п еиоей политической борьбе, или
МОЖДУ Г,обой, ИЛИ С/ ОДНИМ МЛ ОСИОИНЫХ об//р)0,ГНОЙНЫХ IMIM'Wt ИА
110*1110 И|)0М()НИОП СОЛ и дар ПОИТ и их обоюдных иптор/юо и. На¬
конец, НЛрЛСтКПЦПЙ IHCOJIOM иное КИЙ КрИЗИС МЛСТЛПЛИИТ проникнутой
рОПОЛЮЦИОНИММ шютроолиом и но,О К0Л/*бЛЮ1ЦИН.И К Л Oer. Ы /ТаТЬ И ОППО¬
ЗИЦИЮ МО ОГИОПЮПИЮ К КЛАССу пи'подегнуюшому. У ШотецИЫЙ М/М'-О,
ПО СЛОМИМ MapKC.IL, С'ПЛЮИПТГИ Kfl.lt бы «го ГОМОНОМ» ПюЖДОМ; /ДПЦ/»-
стла и и иориод, лрсдпюг.гиующий захпату иласти, но дот ужо с мою
класс./ту ю борьбу но ими не о г о оГпцоетма; на нтоМ пме /ной /‘.ту¬
по и и р аи н и тин ого к л ас. со и ы о интнрос. ы с о опадают
с об in,/) от и о и н м м и и нто р ос. a м н, интересами дальнейшего рал*
питии проплподнтельных сил общоотна
II отдельных сиоих HT/Lii/LX класоонли борьба, разнииаю/идигн при
данном способе п|юизнодотна, ноегдл ооипадлет о моментами разиитии
самой) способа и|и>и;ии>д< nia: на ранних исторических ступени* клас-
сонан борьба ограничена пмтому национальными рамками, позже она
иыходит иа них и принимает интернациональные формы.
Мы рассмотрели сложный феномен клатжой борьбы и ом «чистом
нидп» так, как »та социальпо-ис/горичоскаи «категории» ироинлиет/и
п с.ноой наиболее отчотлииой и |>озиитой форме—именно и сонромонпом
буржуазном обществ. Однако н еноих менее розннтых формах клооеонля
борьба может иметь различные коикр/ггно-историческио пар нации.
Ирождо licol*) способ 11|юи»оодстна но исогда оргошсюиан так, чтобы
именно угнетенный производительный класс мог сменить у иласти сиоеш
антагониста н поной произнодстношюй /|ю|)мо: ни рабы, ни крепостные
таким кллосом-гегемоиом никогда не были и, н силу экономических
услоний, и значительной ча/гги останались «классами н себе», Истори¬
чески нопую господствующую общественную группу (н данных случаях),
а/цюдыши ее, п лице торговой буржуазии, создает разнитио об и oui,
< —
J) К. М a р к о. К критике гоголевский философии пром.
320
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ U ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
которое часто изменяет характер производства по его внутреннему
содержанию еще задолго до политического переворота. При благо¬
приятных условиях пз междуклассовой группы такая группа может
постепенно превратиться в «класс для себя», хотя со стороны гос¬
подствующего класса .она испытывает не прямую, а разве лишь кос¬
венную эксплоатацшо. Зарождаясь частично из недр угнетенного класса
(торговая буржуазия, например, из вольноотпущенников, откупившихся
н беглых крепостных), эта приходящая к власти группа, разумеется,
использовывает в своей борьбе н этот угнетенный класс, но уже в
своих собственных интересах. Иногда из педр угнетенного класса
предшествовавшей общественной формации зарождаются оба класса-
аптагониста будущего общества (и буржуазия и пролетариат про¬
исходят частично из крепостных крестьян). Наконец, возможны п такие
исторические положения, когда самый способ производства, по своей
организации, не может вызвать дальнейшего развития производитель¬
ных сил, борьба обоих классов не принимает характера ярко выражен¬
ного политического конфликта, и оба класса исчезают вместе с вытес¬
нением данного «застойного» способа производства новой производ¬
ственной формой (например, рабовладельческий строй и борьба в нем
рабов и их свободных господ).
Вместе с развитием классов развиваются их политические органи¬
зации, политические партии. «Всякая борьба классов и все
освободительные движения неизбежно принимают, —по словам
Энгельса,—п о л и т и ч е с к у ю форму...» *). Господствующий класс
«конституировался, как государственная власть», проводя таким путем
свою политическую диктатуру, осуществляя и охраняя тот или
иной политический и правовой порядок. На-ряду с этой политиче¬
ской организацией господствующего класса создается политическая
организация и у революционного класса, создаются представляющие
его интересы, в форме тех или иных принципов, и ведущие за них
борьбу партии. «В борьбе между правительством и оппозицией
отражается борьба классов»...,—говорит Энгельс,—но «отражается не¬
правильно, пе прямо, а косвенно, не как борьба классов, а как
борьба за политические принципы» 2).
Партии представляют собою наиболее сознательные части
общественных классов илп отдельных фракций этих классов и других
общественных групп, отчетливо формулирующие пх интересы в своих
партийных программах. С образованием политических партий,
*) Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах, стр. 66.
*) Письмо Энгельса к К. Шмидту от 27 октября 1890 г.
РАЗВИТИЕ И БОРЬБА КЛАССОВ
321
оппозиционных существующей государственной власти, таким образом
расширяется и политическая надстройка над экономическим базисом
данной общественной формы. Если государство—политическая органи¬
зация для подавления угнетенного класса, то па-ртпя оппозиционного
класса—политическая организация, имеющая целью его экономическое
и политическое освобождение и борьбу с господствующим классом во
всех возможных формах—в парламентах или в уличных восстаниях.
Мы не можем здесь останавливаться на многочисленных политических
группировках и партиях, возникавших в исторические эпохи, предшествовав¬
шие капиталистическому обществу. В Англии рост торгового капитала порождает
борьбу тори ев, партии крупного землевладения, н вигов, представлявших
интересы торговой буржуазии; возникновение же промышленной буржуазии
приводит к разделепгпо на консерваторов и либералов, борьба ме¬
жду которыми тяпется в течение всего XIX века. Консерваторы представляют
вначале интересы аграриев, а в дальнейшем также — тяжелой ппдуетрин
и финансового капитала. Либералы защищают свободу промышленности и
«труда» от всяких посягательств п принуждения (laissez faire, laissez passer),
вначале от феодального государства, а впоследствии—и от всяких посяга¬
тельств со стороны пролетариата: их представителями в экономической теории
являются, в первый период, Адам Смит, во второй период Дж. Ст. Милль,
с его двусмысленной защитой «свободы печати и слова». Аналогичные поли¬
тические группировки, но с различными вариациями, мы находим и в осталь¬
ных странах. У Маркса и Энгельса мы находим интересные характеристики
этой борьбы буржуазных партий, их смены одна другой у власти и т. п. 1).
Краппе интересны политические течения, создаваемые колеблющейся в свопх
симпатиях мелкой буржуазией. Во время Великой французской революции,
в момент наивысшего ее подъема и сближения мелкой буржуазии с пролета¬
риатом, она находит свое идеологическое выражение в так называемом рево¬
люционном «якобинстве». В течение последующих XIX и XX в.в. ее интересы
обычно представляют демократы, под разными ((республиканскими», а иные—
и социалистическими ярлыками (современная социал-демократия). «Демократ,—■
иронизирует Маркс,—представляющий мелкую буржуазию, т.-е. промежуточный
класс, в котором притупляются интересы двух различных классов, воображает
себя выше классовых противоречий вообще. Демократы признают существова¬
ние привилегированного класса, но они со всей остальной нацией образуют
парод. Они—защитники народных прав, их интересы — пародиые
интересы». «Демократ выходит из позорнейшего поражения... с повым убежде¬
нием, что он непременно победит, что не он н его партия должны оставить
старую точку зрения, а напротив — обстоятельства должны приспосо¬
биться к его топке зрения» 2). В отличие от крупного буржуа, объясняет
Леиип, у мелкого буржуа прочна «вера в универсальное, всеспасающее дей¬
ствие «демократии» вообще, непонимание того, что она является буржуаз¬
Э К. Маркс. Классовая борьба во Франции, 18-е Брюмера Луя Бона¬
парта; Ф. Энгельс. Сила я экономика в создании Германской империя.
*) К. Маркс. 18-е Брюмера, стр. 36.
Курс теории исторического материализма 21
322
ОШЦЕСТПКИИЫК КЛАССЫ и нолитичкская нлд/тгойкл
ной демократией... Мелкий буржуя, но споем у экономическому положению,
но псом условиям сноей жизни, меньше способен усвоить эту истину, даже
держится иллюзий насчет того, будто демократическая республика обозначает
«чистую демократию», «свободное штродноо государство», внеклассовое или
надоасс/шое народоиластие, чистое проинлеиие всенародной ноли и т. д. и т. и.
Прочность этих предрассудком мелкобуржуазного демократ неизбежно иызм-
иается тем, что он дальше стоит </т ост(юй клагтюв ой борьбы, с кг биржи, о?
настоящей "политики* II а р л а м е и т а р и з м продета ил нет собою целую
политическую систему, обычно господствующую и буржуазных /осударстеах,
представительство буржуазных hhtoj>ccob через посредство парламента, и ко-
тором и протекает борьба политических партий, имеющих спои парламентские
фракций, и н условиях которого легко порождаются мелкобуржуазные ирсдрас-
судки. Парламентаризм порождает «неизлечимую болезнь н а р л а м е и тс к о f о
кретинизм а, страдание, kotojjoo поселяет и сиоих несчастных жертвах
возвышенное убеждение, будто п целом мире его история и его будущее на¬
правляются и определяются большинством голосоп и отдельном представитель-
ном учреждении», при котором «парламентские i обе дм почитаются за действи¬
тельные победа» *). Совершение иначе, на иных осиопаииях и используя иные
методы борьбы, строится политическая партия пролетариата, на которой паи
придется еще остановиться в дальнейшем изложении.
Классовая борьба достигает иамвысшего напряжения, принимая
формы гражданской войны, в период политических ре¬
волюций. Переворот в экономическом базисе, ведущий к замене
одной общественной формации другой, начинается задолго до всяких
политических переворотов, под влиянием .техтгческих изобретений, пе¬
рераспределения средств производства в пределах самих госиодствую-
щих классов, реорганизации способа производства. Но он ие может
завершиться без изменения 5в отношениях распределения,
которое приводит к экономическому господству новые классы, а стало
быть, без ожесточенной классовой борьбы, без движения самих ши¬
роких народных масс и без политических революций. «Революцию,—
говорит Ленин,—могут делать только массы, двигаемые глуооким
экономическим переворотом»... «Революция, настоящая, глубокая, «па-
родная», по выражению Маркса, революция есть невероятно слож¬
ный и мучительный процесс умирапия старого и ро¬
ждения нового обществепного строя, уклада жизни де¬
сятков миллионов людей. Революция есть самая острая,
бешеная, отчаянная классовая борьба и граждан¬
ская война» 3). Сила, по словам Маркса, облегчает муки
1) Н. Лепи п. Собр. соч., т. XV, стр. 562.
2) К. М ар к с. 18-о Брюмера; Ф. Энгельс. Революция и ковтр-рево люцяя
в Германии.
8) Н. Ленин. Собр. соч., т. XIV, ч. 2, стр. 242; т. VIII, стр. 93.
РАЗВИТИИ, И ГЮРЬОЛ КЛАС/ОН
№
родов naj>oio общиг/м, беременного ионии: она есть то орудие,
шпорим ПрИВОДИТСЯ Обнр'Г/пН'ШЮИ ДВИЖСНИС И шпорим Oll 'I рЯЗру
шает закостеневшие, отжившие политические формы У
С дру/ой стороны, самая "орпшшщпи революционных з.н'мытм
И Класс ужо Щ)ШШЗ ИрЩЫК'ШЖГ СуЩМТПЮМйШШ И<‘*ГХ тех ИрОИЗ-
водичельных сил, шпоры о могли 3ajx> диться и недрах старого обще¬
ства* */. «Революцию нельзя «сделать»,— {имъш-иял Ленин,—револю¬
ции вырастают ии объективно (независимо от /юли партий и кла/>
ши) Инн ран/и их криз и нон и лор о лом он истории* V Ра*'
умоется, ясное сознание этой зависимости еиосй борьбы с/г экоиоми-
часком криз игл но большой части отсутствует у революционного
класса. "Когда восстает ш\т- говорит Марке, и котором сосредо¬
точиваются революц/юиные интересы общества, он но ищет материала
А*тя своей революционной деятельности: он уничтожает врагов, при¬
нимав,*т моры, ДИКТуСИМВ потребностями борьбы, и последствия OIO соб¬
ственных действий толкают его дальше. Такой клаш но занимали
теоретическим исследованием сиоих собственных задач* Опираясь на
больший с/то более или менее сочувствующих перевороту обществеп-
ных групп, на весь, самим объективным ходом ношей расположен¬
ный к нему «народ», клало-гегемон сменяет у власти господствующий
класс и сам «конструируется как государственная власть». Но уже на
итого последнего следует, что революция невозможна без
революционной ситуации», важнейшими признаками которой
Ленин считает следующие: «1) Невозможность для гос1Ь>дстную1ЦИХ
классов сохранить в неизменном виде свое госшдс-та>, — тот пли иной
кризис «верхов», кризис политики господствующего класса, создающий
трещину, в которую прорываются недовольство и возмущевие угне-
теиных классов. Для наступления революции обычно бывает недоста¬
точно, чтобы «низы не хотели», а требуется еще, чтобы «верхи не
могли» жить по-старому. 2) Обострение выше обычного нужды и
бедствий угнетенных классов. 3) Значительное повышение, в силу
указанных причин, активности масс... Совокупность этих объек¬
тивных перемен и называется революционной ситуацией». Но <ше
из всякой революционной ситуации возпикает революция, а лишь из
такой ситуации, когда к перечисленным выше объективным переме¬
нам присоединяется субъективная, именно, присоедияяет-
3) К. Маркс. Капитал, т. I; Ф. Энгельс. Анти-Дюрннг, стр. 364.
*) «Людвиг Фейербах», стр. 46; «Нищета философии», стр. 135.
3) Н. Ленин. Собр. соч., т. XIII, стр. 164.
*) К. Маркс. Классовая борьба во Франции. П. 1919 г., стр. 31.
219
324
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ П ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
ся способность революционного класса на революционные массовые
действия»... !).
«Все революции,—замечает Маркс,—сводились до сих пор к тому,
что одш1 класс должен был уступить господство другому.
При этом господствующий класс всегда составлял лишь незначитель¬
ное меньшинство, в сравнении с подчиненной народной массой.
Даже тогда, когда в революции принимает участие большинство, это
происходит, сознательпо пли бессозпательпо, только в пптересах того
пли иного меньшинства» 2). Таковы были феодальные и буржуазные
революции. Исключение составляет «пролетарское движение—самостоя¬
тельное движение огромного большинства в интересах огромного боль¬
шинства»; но и пролетариат, в отсталых, земледельческих странах,
является меньшинством, лишь осуществляющим интересы большин¬
ства. «Все прежние классы, достигавшие господства, старались упро¬
чить за собой завоеванные ими положения, навязывая обще¬
ству условия, обеспечивающие их доходы» 3). Таким необходи¬
мым условием в период революции является коренное изменение су¬
ществующих имущественных отношений, характера собственности. На¬
конец, «все бывшие до сих пор революции были революциями в це¬
лях защиты одного вида собственности против другого вида собствен¬
ности Они пе могли охранять один вид собственности,
не посягая на другой» 4). Только с изменением «вида» соб¬
ственности, т.-е. условий распределения, становится окончательно воз¬
можным введение новых отношений распределения, а вместе с тем
изменение положения классов в производстве. Это «навязывание» об¬
ществу победившим классом осуществляется им путем государствен¬
ного принуждения, в форме соответствующих законодательных актов 5).
В борьбе происходит разрушение старой государственной ма¬
шины и замена ее новым государственным аппаратом, приспособлен¬
ным к потребностям победившего класса; если государственный аппа-
*) Ср. в другом месте: «лить тогда, когда «низы» не хотят старого л
когда «верхи» не могут по-старому, лишь тогда революция может победить»
(Н. Ленин. Детская болезнь «левизны» в коммунизме).
2) К. Маркс. Классовая борьба во Франции, стр. 7.
3) «Коммунистический Манифест».
4) Ф. Энгельс. Происхождение семьи и т. д., стр. 76.
5) «Революция есть, несомненно, самая авторитарная вещь, какая только
возможна. Революция есть акт, в котором часть населения навязывает свою
волю другой части посредством ружей, штыков, пушек, т.-е. средств чрезвы¬
чайно авторитарных. И победившая партия по необходимости бывает выну¬
ждена удерживать свое господство посредством того страха, который внушает
реакционерам ее оружие» (Ф. Энгельс. Об авторитарности).
РАЗВИТИЕ И БОРЬБА КЛАССОВ
325
рат ие всегда разрушается в революции по форме (в буржуазных рево¬
люциях), то он совершенно изменяется по своему внутреннему со¬
держанию. Внешне весь переворот находит себе завершение в новых
государственных конституциях и освящающих новые экономиче¬
ские отношения новых гражданских законах.
В периоды революции происходит необычайно быстрый рост субъек¬
тивной стороны, «способности к революционным действиям», рост са¬
мосознания как борющихся классов, так других, принимающих участие
в борьбе, общественных групп,—что выявляется в чрезмерном разви¬
тии в такие периоды политической стороны общественной жизни. «Р е-
волюции — локомотивы истории»,—говорил Маркс. «Револю¬
ции—праздник угнетенных и эксплоатируемых,—прибавляет Ленин.—
Никогда масса народа не способна выступать таким активным творцом
новых общественных порядков, как во время революции. В такие вре¬
мена народ способен на чудеса, с точки зрения узкой, мещанской
мерки постепеповского прогресса» х). Общеизвестны примеры этого: как
из эпохи французских революционных армий, так и относящиеся к па¬
шей гражданской войне.
Самая революция, задолго еще до .политическою переворота, под¬
готовляется в умах, не только в политической агитации от¬
дельных партой, ио и в литературе, философин и т. и. Назревшие
экономические потребности сознаются еще тогда, когда они только
подготовляют приближающийся экономический крпзнс. С другой сто¬
роны, революция подготовляется п все учащающимися, в связи с этими
новыми экономическими потребностями, новыми техническими откры¬
тиями и изобретениями, которые заставляют постепенно изменяться,
в отдельных деталях, и самый характер организации производства.
Таким образом экономическая революция начинается уже ра¬
нее политической, по окончательно завершиться она может лишь
после того как изменятся отношепия распределения средств произ¬
водства, стало быть, лишь после политической революции. Точно
так же уже после политического переворота окончательно оформляются
ранее подготовленные новые формы общественною сознания, и окон¬
чательно закрепляется переворот в технической организации произ¬
водства. Политическая революция поэтому является высшим, пере¬
лом пым пунктом в более длительном течении социальной рево¬
люции вообще: экономпческий «скачок» может длиться десятилетия н
столетия, в то время как политический «скачок» захватывает гораздо
более короткий промежуток времени.
*) Н. Ленин. Две тактики. Собр. соч., т. VI, стр. 350.
326
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА
Исторически поэтому экономическая революция может начаться за¬
долго до того, как падут последние} политические преграды к ее наи¬
более полному осуществлению. Политические революции 1789 г.,
а также 1Я48 г. в Германии только довершили давно начавшееся раз¬
рушение основ феодального строя, и не натуральный крепостной строй,
но народившиеся за это время торгово-капиталистический и мануфак¬
турный этапы привели к промышленно-к-апиталистинескому развитию.
Но может произойти и обратное: иногда политическая рево¬
люция лишь подготовляет возможность перехода че¬
рез ряд этапов к тому новому способу производства, потребности ко¬
торого эта революция выражала. /Гак, например, пролетариат в своей
революции ие может непосредственно, без промежуточных этапов, пе¬
рейти к социализму: создавая государственные предприятия социали¬
стического типа, он одновременно допускает и товарно-капиталисти¬
ческие отношения, однако в такой форме регулирования и ограни¬
чения их государством, которая неминуемо должна' привести к социа¬
листическому производству.
Всякая 'Политическая революция—поскольку она является револю¬
цией, в корне изменяющей общественный строй, а не простым поли¬
тическим переворотом внутри данной общественной формы—сама! пре¬
терпевает непрерывное развитие и нарастание. Так, в пе¬
риод французской революции, «каждая из партии опирается иа более
передовую. Как только данная партия довела революцию настолько
далеко, что она уже не в состоянии более не только птти впереди
революции, но п следовать за ней,—ее устраняет и отправляет на
гильотину стоящий за ней более смелый союзник. Революция дви¬
жется таким образом по восходящей линии»1). Аналогичное по¬
ложение имелось и в развитии русской революции, в период между
февралем ц октябрем 1917 г. Или же революция движется по нис¬
ходящей линии, как, например, во Франции 1848 г. или в Гер¬
мании 1918 г., н это приводит обычно к поражению революцион¬
ного класса и к неполному завершению ее начинаний. Б этом смысле,
широкое развитие и нарастание революции, хотя бы она сопровожда¬
лась экономическими разрушениями', так сказать, «издержками» рево¬
люции,—являются для завершения экономического переворота совер1*
шеьшо необходимыми и исторически неизбежными 2). Но это развитие
и нарастание революции означают проявление ее в с а м ых р а з н о-
Jî К. Маркс. 18-е Брюмера, стр. 27.
2) Об «издержках» революции см. у H. II. Бухарина. Экономика пере¬
ходного периода.
РАЗВИТИЕ И БОРЬБА КЛАССОВ
образных н возможных формах, означают возможность не¬
ожиданной смены одной формы, в которой протекает революция, другой
формой: периода, скажем, ожесточенной борьбы периодом мирного
строительства, периода военного коммунизма—периодом нэпа и т. п.
Отсюда Ленин делает два очень важных практических вывода: пер¬
вый, «что революционный класс, для осуществления своей задачи дол¬
жен уметь овладеть всеми, без малейшего изъятия, фор¬
мами или сторонами общественной деятельности (до¬
делывая после завоевания политической власти, иногда, с большим ри¬
ском п огромной опасностью, то, что он не доделал до этого завое¬
вания); второй, что революционный класс должен быть готов к са¬
мой быстрой и неожиданной смене одной формы
другою» 1).
*) II. Ленив. Детская болезнь «левизны, в коммунизме
IM Л ИЛ ГКДЬМЛЛ.
01ИЦ1ХТВПМИ0Г. г>ыги1* и obim:cTBi:mioi- оозмлпш;.
I. Надстройки н общестисинос соаипиие. Общественное соашь
инс и классовое сознание.
Выражения и понятия, характерные дли марксистской1 теории, не¬
дуг свое щюнсхождеиио по только ни классической философии, по
также из другого нужнейшего источника, марксизма, классической по¬
литической экономии. Именно ей мы обязаны не только понлтиими
общегтепиого пропзподстпа, иронзподителыюй СПЛ1.1 труда, общестиеи-
ноге класса, но и попнтием «па д ст р о И к и» —выраженном, которое
употреблял еще «отец» политической экономии - II. Пегги.
Характерную особен нос/и. псех тех элементон общоотнеипоЙ .жизни,
которые Maj)Kc описательно назпал «падот|и>ЙкоЙ», соотапляет то, что
они пе янлшотси основой каждой д/шной формы общоотпошюй жизни.
Mix) они нырастлют на уже го то но II, п о з а п л с н м о й от них
оспопе или и р о т и п о н о е т а г» л л ю т о и ;w>ll последней. II болев
широком смысле поэтому пыраженио «шьдот|юйка» можно применять
и в пределах самой экономики. Так, Маркс говорит «о капиталистической
надстройка» и тех случаях, когда быстрое развитию зачастую извне
перенесенных, капиталистических форм производства по сшугветстиует
«неподвижному оос/голшпо главной отрасли производства, земледелии» *).
Когда мы говорим о 11адс/г|>ойко и бол ее специальном значении
»того термина, мы имеем и ииду элементы общественной жизни, про*
изводимо по ОТ1ЮНПЧ1ШО к предшествующему им "базису» обязанные
своим сущоствоианиом ие непосредственно самим производительным си¬
лам, рассматриваемым с их «природной», технической стороны, но
физиологической затрате рабочей силы, не машинам, ие веществу при¬
роды, лотом общос/гвониым, производственным отношениям,
которые при том или ИНОМ СОСТОЯНИИ производительных сил соадм-
Иясъмо Маркса к Николаю — ону от 10 апрели 1Н70 г.
НАДСТРОЙКИ И ОШЦКСПШШОК (ДИША ПИК
иаютсл. Таким «ироишюдпым» от проишюдстиоиных отношений может
быть ne только пел духониая жи;шь чолонока, но и письма мате¬
риальные продмсупл, люди и целые оргишшции. Так, «надстройкой»
окл пинаются по отношению к п|хж;тодотпениим отпошпгинм и <1»г>р-
мирусмым ими ооиониым классам общемт—пт слон шшроипподитяль-
иых рабочих, о углу пи» которых окллмna-юте я лишь на опюме инцко
пшюдитолыют ИОТрсблеИПЛ обЩеСТЖ'НПОт дохода. и и норму 1»> пЧе-
редь гак нанимаемые «идеологические еогмитил« (адпокаты, ноша н
т. и,), а, также то оГнцегтиеппм» группы, «услуги« коюрмч «наймам;
им-ютсл» пкгплоа.тируомому классу кда.пч>м пюшлоататорон (п буржуаа-
иом |чм'ударстпс чнпоипнкп. поенные) !), 11а.дст|юМкпМ. как мы педели,
окапынметеи нссь технический и тчцогтпеннмЙ аппарат ..но'мгтчнжой
надстройки" ие только ocinmiinli ее части, пшударстна, пи п неще
стнеппыИ аппарат примыкающих к тоударгтиенноИ пласт u ni борю¬
щихся с нею политических орган штций. Такой же надстройкой н т
нременных услоинич нроншюдтт гганоинтси дрепиии чолонечегкии про*
иаподегнонна.я оргапиаацпл семья, а также такие нощостиенно люд¬
ские отношения, как церкоеь и т. д. Именно «материальный», но-
щестионпо-людскпИ согтмя многих надстроек и приноднт к тому, что,
рал жышнснун па той или иной пкопомичоокоЙ оеиопе, они могут н даль¬
нейшем окпаынп.ть па пту опишу аиачптольное ишнпмнчепгоо uoa-
деНстпно,
Одна!«) особенностью огромною болмшшетнп, -«надстроек» лил петел
riV), что они так или иначе питаны о проплподпой от общсстиипмоги
б/шлеа духопной деятельностью людей, с. теми или иными формами
общестиоиншо сопиа.пнл и обпмружппают поетому ииутреииюю логи¬
ческую нить между огдельпыми нюими елемеит/1-ми. Материальны«« и
чплонечс.скне племени,! И| НИХ тесно переплетаются с, целым ридом
нредсталлоний, ноиитпИ, идей, »lyiHTii, и потому бплыишитно надстроек
иредст/пшпт мбой иен,мл. сложные ni стами пешей, людей и идей:
если их рассматрнпать т стороны иходшцих н них нлемоптин птиа¬
лин, T4J они ииляютси ^идеологическими ||адст|юйкамш>. .Мнительность
юристом, духопенетпа и пр. теснейшим образом «мотана о сущослю-
папием таких форм сознания, как прапо, религия, нраигтиенноеть
и т. д. Борьба между тсударолмяиюЦ пласты о »f оппозиционными по¬
литическими партиями отображаотед как борьба :hl политические прин¬
ципы, политические и праиопмо идои. Точно так ж«) не мало идей
и предстоялепий снипьишггсл с государстжшной машиной, с <н* со*
*) К. Маркс. Теории прибавочной стоимости, r. I
330
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
ставными частями, армией и т. п.: гражданский долг, национальное
и патриотическое чувство, дисциплина., «честь мупднра» и т. п. С се¬
мейной организацией связан целый ряд правовых и нравственных пред¬
ставлении: о взаимных обязанностях супругов (например, «верность»),
об отношении к детям и обратно, к родителям п т. д. Церковь—это
не только храмы, алтари и люди—духовенство п прихожане: с нец
связана сложная совокупность идей чисто религиозных, иерархических,
нравственных н порою полнтпческн-правовых. Наконец, к «надстройке»,
как уже указано, относится и вся совокупность наиболее общих
чувств, представлешш, понятий и идей, связанных со всей данной об¬
щественной жнзныо или с отдельными общественными классами. За¬
частую формы или отдельные элементы общественною сознания ока¬
зываются даже «надстройкой» к «надстройке», т.-е. они
образуются не непосредственно производственными отношениями и фор¬
мирующими эти последние классами, 'но зависят от существующей го¬
сударственной организации, церквп и т. д. С другой стороны, мы
замечаем, что в общественной жизни непрестанно происходит ове¬
ществление («материализация») чувств, представлений, пдей че¬
рез посредство воплощающей их трудовой деятельности: они овеще¬
ствляются не только в форме литературно-художественных произве¬
дении, храмов, религиозных обрядов, философских сочинений п т. п.,
но ив форме самой политической организации и, прежде всего, в формах
той или пной организации труда.
Поэтому точное представление о структуре надстроек п о взаимо¬
отношении их с экономическим базисом можно получить лишь тогда,
когда мы ознакомимся с весьма важной составной частью этих над¬
строек—с формами общественного сознания. «Экономической структуре
общества,—говорит Маркс в уже многократно цитированном «Преди¬
словии»,—его «реальному осыовашпо» соответствуют определенные
формы общественного сознания. Способ производства мате¬
риальной жизни обусловливает собою процесс жизни социальной, по¬
литической и духовной вообще. Не сознание людей определяет их
бытие, но, напротив, общественное бытие определяет нх
сознание... С изменением экономического основания более или ме¬
нее быстро преобразуется и вся огромная надстройка над ним... Нельзя
судить о такой революционной энохе но ее сознанию; скорее это со¬
знание следует объяснить из противоречий материальной жизни»...
В другом месте Маркс указывает: «Данной формой материального про¬
изводства обусловливаются: во-первых, определенный строй обще¬
ства, во-вторых, определенное отношение человека к при¬
роде. Те и другие определяют его государственный строй и его
НАДСТРОЙКИ П ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
331
миросозерцание. Л следовательно, и характер его духов¬
ного производства» *).
Здесь мы имеем важнейшие черты, необходимые для понимания раз¬
личных составных частей, содержащихся в общественном оознанян.
Процесс духовной жизни во всяком обществе обусловлен способом про¬
изводства материальной жизни, т.-е. в первую очередь трудовыми
взанмоотношеииями человека с природой. Сама техническая орга¬
низация труда уже накладывает определенный отпечаток и на обще¬
ственное сознание. И если отправляться, при изучении форм сознания,
от изучения соответствующего состояния техники, то, как мы знаем,
уже «технология раскрывает активное отношение человека к природе,
непосредственный процесс производства, а следовательно, и обще¬
ственных отношений и вытекающих из ппх духовных пред¬
ставлений» 2). Сознание, как указывалось выше, есть не что иное,
как отношение человека к окружающей его среде, точнее говоря,—
выражение для нас этого отношения. Среда, с. шторой взаимо¬
действует в процессе материального производства общественный чело¬
век,—это прежде всего те силы природы, которым оп сам противо¬
стоит как особая «сила природы»: труд его, рассматриваемый с этой
его стороны, — физиологическая затрата, направленная на вещество
природы,— технический, «естественный» процесс. Сознание обще¬
ственного человека является необходимой составной частью человече¬
ской рабочей силы, производительной силы самого человека,—таким
же элементом прпроды, таким же необходимым элементом материаль¬
ного производства, как и его физиологические трудовые затраты.
Рассматриваемое с этой своей стороны, постольку созна¬
ние общественного человека входит ,в экономический базис н вовсе
не является надстройкой. Сознание рабочего, поскольку он регулирует
и контролирует движение машпны; сознание технического руководи¬
теля, поскольку оно связывает в единстве производственного процесса
разрозненные сознания многих рабочих; сознание изобретателя, по¬
скольку он ищет новых путей и возможностей для этого материаль¬
ного производства,—без всего этого немыслимо самое материальное
производство: сознание здесь только выражает для нас течение
технического, трудового процесса. Но все эти моменты не суще¬
ствуют изолированно от всего остального содержания сознания обще-
') К. Маркс. Теории прибавочной стоимости, т. I, стр. 301. Ср. Капитал,
т. 111, ч. 2: «совокупность отношений, в которых агенты производства нахо¬
дятся к природе н друг друг у, при которых они нрмивидлг ■. .
2) «Капитал», т. 1, стр. 336, прим.
332
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТПЕ П ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
ственного человека: они входят в него неотъемлемой от других частей
составной частью и этим путем оказывают воздействие па созпанпе
в целом. Например, как указывает [Маркс, в первобытном обществе
«реальная связанность человека» природными условиями выявляется
в «идеальной связанности» его в натуралистических религиях и т. д.
При мануфактурном разделении труда развивается односторонняя спе¬
циализация насчет способности к труду вообще, имеет место «раз¬
дробление человека». Наконец, сюда же относится то воздействие,
которое оказывают на сознание человека также его индивидуаль¬
ные особенности, как, например, его пол, возраст, раса, на¬
циональность, характер, способности н т. п. Все они также пред¬
ставляют собой прежде всего его природные свойства, пред¬
определяющие интенсивность его интеллектуальных и физиологических
затрат, производительность его общественного труда,—словом, имеют
непосредственное отношение к материальному пропзводству. Все эти
особенности в то же время, так пли иначе, но сказываются и на со¬
держании человеческого сознания.
Правда, когда мы говорим о физиологических и интеллектуальных
затратах, об индивидуальных особенностях сознания, то мы очевидно
имеем в виду интеллектуальные процессы и индивидуальные особен¬
ности многих отдельных людей: имеем в виду сознание инди¬
видуальное, а не сознание общественное. Но дело.в том,
что общественное сознание, сознание общественного человека не су¬
ществует вне индивидуального сознания составляющих
общество индивидов. Социально-производственный организм тем и отли¬
чается от животного или человеческого организма, что он не обла¬
дает единым мозгом, единым сознанием: -«рассматривать общество, как
единый субъект,—говорит Маркс,—значит рассматривать его умозри¬
тельно» *). Сознание каждого отдельного индивида содержит, во-пер¬
вых, черты общие с сознанием целого ряда других индивидов; во-
вторых, эти общие, типические черты принимают в сознании каждого
отдельного человека особую, для него специфическую форм у—
под влиянием указанных выше индивидуальных особенностей, которые
дополняют каждый раз общее, типическое содержание сознания.
Именно в сознании каждой отдельной человеческой особи должны мы,
следовательно, искать как черты, обусловленные его отношением к
внешней природе и его внутренней природой, так и содержание, при¬
вносимое определенным общественным строем, данной общественной
формой производства.
*) «Введение к критике политической экономии».
НАДСТРОЙКИ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
333
Изолированное производство человеческого индивида, а стало быть, и его
отношение к природе, вне общества, как уже выяснено, представляют из себя
чистейшую робинзонаду: человек, по цитированному выше выражению Мар¬
кса,—«животное, которое только в обществе может стать отдель¬
ной особью». Каждый из индивидов, составляющих общество, только
через посредство этого общества становится и в те или иные
отношения к природе. Если отношения людей к предмету и к средствам труда
предопределяют их отношение друг к другу, то происходит и обратное: отно¬
шения их друг к другу предопределяют и их отношения к природе. В этом
непрерывном взаимодействии сознание отдельной человеческой особи форми¬
руется как индивидуальное сознание только потому, что оно одновременно
составляет частицу общественного сознания. И наоборот: общественное созпа-
ние развивается только в форме индивидуальных сознаний. Сознание своего
отношения к природе отдельным человеком совпадает поэтому в основном
с созпанием своего отпошения к природе всем обществом,
хотя это последнее и не существует отдельно впе индивидуальных сознапий,
вие той или иной их специфической формы.
Сказанное выше имеет весьма существенное значение для понимания прпроды
общественного сознания—в том числе, как станет ясно из дальнейшего, и его
высших форм. Поэтому, когда мы выделяем в индивидуальном сознании черты,
общие ему с сознанием других индивидов, и противопоставляем таким образом
«просто сознание» общественному сознанию, не нужно делать это противопоста¬
вление чрезмерным. Нужно помнить, что психика человека, живущего в обще¬
стве, не может не быть общественной психикой, что и огромное большинство
так называемых индивидуальных особенностей сознания представляет из себя
также продукт общественной жизни, а потому находит себе обще¬
ственное объяснение. Точно так же было бы ошибкой слишком отгра¬
ничивать содержание сознания, порождаемое отношениями людей к природе,
от особенностей сознания, возникающих на основе их отношений друг к другу.
Потому что в сущности мы имеем здесь не два различных, а един сложный
источник содержания нашего сознания: отношения людей к природе через
посредство их отношений друг к другу—состояние их производительных
сил в форме их производственных отношений. Мировоззрение, по
словам Маркса, создается на почве и тех и других отношений, но глав¬
ную роль в создании его играют, как мы убедимся далее, общественные
отношения.
Общественное сознание классового общества определяется лпшь
косвенным образом его взаимоотношениями с природой, более же не¬
посредственно—его общественным строем, т.-е. формами клас¬
совой экоплоатации. «Производя соответственно своей материальной
продуктивности своп общественные отношения,—говорит Маркс,—люди
производят также и идеи, категории, т.-е. абстрактные, идеаль¬
ные выражения этих самых общественных отношений.
Таким образом категории столь же мало вечны, как н отношения, кото¬
рые они выражают»... «Вместе с жизненными условиями людей, с их
общественными отношениями, с их общественным бытием изменяются
334
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
также их представлении, их воззрения ц понятия, одним словом, все
пх сознание» 1). Так, например, в буржуазном обществе, где труд
организован в форме наемного труда и продукты его обмениваются
между товаровладельцами,—здесь определение ценности товаров тру¬
дом п совершающийся на основании этого мерила впешпе свободпыц
обмен продуктов труда между равноправными товаровладельцами и есть,
по замечанию Маркса, «та реальная основа, на которой покоится вся
совокупность политической, юридической и философской идеологии со¬
временной буржуазии». На всем общественном сознания при товарно-
кашггалпстическом производстве лежит отпечаток товарных и капита¬
листических отношений, которые дают себя знать пе только в поли¬
тике и в праве, но в более отдаленных и отвлеченных своих формах
становятся принципами «практического разума» и т. д. II совершенно
на иных, перархнчееки-релпгиозных основах покоится мировоззрение
феодально-иерархического строя. В зависимости от общего характера
общественных отношений, отношений между классам и, послед¬
ние п формируют свои «способы представления», соответствующие дан¬
ному способу производства и предопределяющие индивидуальное со¬
знание отдельных человеческих особей.
«На разлнчпых формах собственности,—говорит Маркс,—на со¬
циальных условиях существования возвышается целая надстройка Ра3‘
личных и своеобразных чувств, иллюзии, способов мышления (Denkwei¬
sen) и мировоззрений. Весь класс творит и формирует это па
почве свопх материальных условий и соответственных общественных
отношений. Отдельный индивид, получая своп чувства! и взгляды
путем традиций и воспитания, может вообразить, будто они-то и обра¬
зуют действительные мотивы и исходную точку его деятельности» 2)*
То или иное общественное сознание—в своих наиболее общих, ха¬
рактерных для данного времени чертах, чувствах и идеях,—преДста'
вляется присущим всем общественным классам и группам, составляю¬
щим данное общество. Это происходит уже потому, что в образовании
общественного сознания играют некоторую, хотя незначительную и с
ходом общественного развития все уменьшающуюся, роль историче¬
ские, расовые и национальные особенности, присущие всем классам
этого общества. Однако в гораздо большей мере единство обществен¬
ного сознания объясняется общим характером классовой структуры?
способствующей возникновению типических чувствований н предста¬
влений, общих элементов сознания: «господствующими идеями дал-
D К. М арке. Ншцета философии, стр. 23; «Коммунистический Манифест»*
2) К. Маркс. 18-е Брюмера Луи Бонапарта.
НАДСТРОЙКИ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
335
нош нремеин всегда были лишь идеи господствующего класса» *).
Ото но значит, конечно, что и у других классов, ^живущих в даниом
обществе, под влиянием различного экономического и политического
положения этих классов не вырабатываются и различные формы клас¬
сового с о з н а н и я и даже своп особые классовые мировоззрения.
По господствующий класс имеет возможность распространять и при¬
вивать другим, прямо или косвенно эксплоатируемым, классам свои
представления, идеи и воззрения, при помощи всех доступных ему
средств: школ, печати, церковной проповеди, научной лекции и книги,
произведений литературы и искусства вообще и т. д. Такое внедре¬
ние воззрений господствующего класса в психологию других классов
нужно бывает для того, чтобы общественному сознанию казались «веч¬
ными», «естественными» пе только типические представления и чув¬
ствования данпон эпохи, но и самые общественные отношения произ¬
водства, которые эти воззрения порождают. Постепенно укорепяясь
в обществе, те пли иные формы общественного сознания этим самым
способствуют закреплению в умах и соответствующего общественного
строя и в то же время препятствуют возникновению новых, противо¬
положных мнений и идей в недрах угнетенных классов, по мере раз¬
вития последних. Поэтому господствующее общественное сознание на¬
ходится в тесной зависимости от господства того или иного обществен¬
ного класса и от установленного последним общественно-политического
строя.
Рано или поздио, однако, вместе с молекулярными изменениями
в условиях пронзводетва, противоположные представления
и идеи зарождаются в угнетенном классе. «Пробуждающееся со-
знапне, что существующие общественные учреждения стали неразум¬
ными, несправедливыми, что разум стал безумием, добро—злом, является
только показателем того, что в методах производства и обмена неза¬
метно произошли перемены, которым более не соответствует обществен¬
ный порядок, приспособленный к прежним экономическим условиям».
Класс «в себе» постепенно превращается в класс «для себя», и на¬
чинается борьба в «юридических, политических, религиозных, худо¬
жественных или философских» формах, борьба идей, принципов.
«Всякая историческая борьба, совершается ли оиа в политической,
ь религиозной, философской пли в какой-либо другой идеологической
области,— в сущности является только более или менее ясным вы¬
ражением борьбы общественных классов» 2). То же самое относится
А) «Коммунистический Манифест».
2) Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, ч. 3, гл. 2. Его же. Предисл. к «18-е
Брюмера» Маркса.
336
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
в равной мере и к революционным идеям. Когда ловоряг
об идеях, которые революционизировали целое общество,— этим вы¬
ражают лишь тот факт, что внутри старого общества образовались
элементы нового, л что рядом с разложением существования его идет
рука об руку разложение старых идей. Когда древний
мир пачал приходить в упадок, то старые религии были побеждены
христианством. Когда христианские идеи в XVIII в. были побеждены
просветительными идеями, феодальное общество вело борьбу на жизнь
и па смерть с революционной тогда буржуазией. Иден свободы со¬
вести и исповедания выражали собою лишь господство свободной кон¬
куренции в области знапия» 1).
Особеппостыо форм общественного сознания, в частности, его выс¬
ших идеологических форм, является то, что в некоторых наиболее
общих своих чертах они могут сохраняться и при различных сменяю¬
щих одна другую формах общественной жизни и в самых различных
одновременно существующих обществах. Так, писали еще в (Комму¬
нистическом Манифесте» Маркс и Энгельс, скажут нам, «религиозные,
моральные, философские, политические, правовые и тому подобные
идеи изменялись, конечно, в ходе исторического развития, по религия,
мораль, философия, политика, право, всегда сохранялись при всех этих
изменениях. К тому же существуют вечные пстшгы, как свобода,
справедливость и т. и., которые одтшаюово свойственны всем состоя¬
ниям общества». Здесь нет, однако, разъясняли Маркс и Энгельс,
никакого противоречия с общественно-экономическим объяснением ду¬
ховной жизни: «эксплоатация од пой части общества дру¬
гой есть общий всем прошлым векам факт. Ничего нет
удивительного в том, что общественное сознание всех ве¬
ков, несмотря на все разнообразие, на все различия, вращалось
в известных общих формах, в таких формах сознания, ко¬
торые совершенно исчезают с полным уничтожением классовых про¬
тиворечий» 2).
Средп этих, весьма различных, элементов общественного сознания
можно установить некоторые степени сложности. На низшей ступени
стоят наиболее распространенные, но недостаточно еще приведенные
в систему чувства, эмоцшг и представления—одним словом, то, что
обычно называют общественной или классовой психикой, обществен¬
ной психологией. На более высокой ступени стоят некоторые
Э «Коммунистический Манифест».
£) Там же.
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ФОРМЫ
ибщпо понятии, идеи, принципы, характерные для данного обще¬
ства; еще выше—целые сложные и сводообразные системы идей—так
называемые идеологические формы.
2. Идеологические формы: их содержание и структура.
Л обширной п сложной духовной надстройке Г. В. Плеханов раз¬
личает: «определяемую частью непосредственно экономикой, а частью
всем выросшим на ней социально-политическим строем, психику обще¬
ственного человека» и «различные идеологии, отражающие в себе
свойства этой психики»1). Маркс, как мы уже знаем, говорит о «целой
надстройке различных и своеобразно сформированных (eigentümlich
gestaltet) чувств, иллюзий, образов мышления и мировоззре¬
ний». А в своей знаменитой формулировке, указывая па то, что над
реальным базисом «возвышается юридическая и политическая
надстройка» и что ему «соответствуют определенные обществен¬
ные формы сознания» (gesellschaftliche Bewusstseinsformen),
Маркс замечает: при рассмотрении конфликта и последующею перево¬
рота «в экономической основе, а затем и во всей «огромной надстройке»,
нужно постоянно «различать между материальным, подлежащим
констатированию с естественно-научной верностью, перево¬
ротом в экономических условиях производства п юриди¬
ческими, политическими, религиозными, художественными или философ¬
скими, короче,—и д е о л о г н ч е с к и м н формами, в которых л ю-
дн получают сознание этого конфликта и исчерпывают
его своей борьбой» (ausfechten). Далее, в том же «Предисловии»Маркс
рассказывает о том, как он с Энгельсом решили сообща «разработать
противоположность нашего воззрения идеологическим взглядам (gegen
die ideologische Ansicht) немецкой философии».
Здесь имеются в виду «идеологические взгляды» Гегеля и гегельянцев.
II действительно, у идеалиста Гегеля естественно не может иметь место пра¬
вильное выражение взаимоотношений между общественным бытием и обществен¬
ным сознанием. Однако в его обшнриой «энциклопедии диалектики» мы находим
некоторые глубокие мысли, поясняющие нам многое в марксовом понимании
форм общественного сознания. В «Феноменологии» Гегеля моменты развивающе¬
гося мирового духа «выступают как формы сознания»: «ряд форм, которые
сознание пробегает на этом пути, представляет собой подробную историю обра¬
зования самого сознания до науки». При этом, по мере того как мы. сравнивая
О Г. В. Плехаиов. Основные вопросы марксизма. II. И. Бухарин про¬
водит такое различие: «Отличие общественной психологии от идеологии заклю¬
чается в степени систематизации»: идеология, это—«с и с тема мы¬
слей, чувств или правил п о в е д е и н я» («Теория исторического мате¬
риализма»).
Курс теорнн исторического материализма
338
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
с нашим знанием о предмете самый предмет, обнаруживаем нашей деятельностью
его новые стороны, «возникает новый предмет, вместе с чем выступает
новая форма с о з н а н и я, для которой сущностью является нечто
другое, чем для предшествующей... Только сама эта необходимость
н л и возникновение нового предмета, — который представляется
сознанию, при чем опо не знает, как это случилось,—для пас происходит
как будто позади сознания, з а е г о с и и и о й». У Гегеля здесь идет
речь не о развитии самих предметов, по о развитии пашет знания о них:
однако, как мы уже знаем, то и другое в его философии совпадает, формы
сознания у него одновременно и «формы мира». Поэтому предметы, вызы¬
ваемые к бытию пашей познавательной деятельностью и возникающие па первых
порах «позади сознания», это иа самом деле—сама историческая дей¬
ствительность, формируемая человеческой деятельностью, по не охва¬
тываемая на первых порах нашим сознанием,—общественная необходимость,
сущность которой остается как бы «за спиной сознания».
Тут же Гегель указывает, какую роль в деле правильного познания вещей,
такими, как они «существуют в себе»,—играет наша деятельность, направленная
на «овладение сущностью», на изменение действительности, и насколько, в про¬
тивном случае, это познание предопределяется «средой». «Если познание есть
орудие для овладев а н и я абсолютной сущностью, то тотчас бросается
в глаза, что применение орудия к делу не оставляет его более в таком виде,
в каком оно существует для себя, но вносит в него формовку и изменение.
Еслп же познание не есть орудие нашей деятельности,
а некоторым образом пассивная среда, через которую достиглет
до нас свет истины, то в этом случае мы не получаем также
дела в таком виде, как опо существует в себе, а лишь в таком,
в каком о н о существует посредством этой среды и в этой
среде» (предисловие и введение к «Феноменологии духа»).
Правильное представление о взаимозависимости между общественным
бытием и общественным сознанием и о характере идеологических форм
можно получить только в свете марксистской, диалектической теории
познания: точнее говоря, марксистская теория познания в правильной
постановке этого вопроса сама получает свое логическое завершение.
И отправным пунктом для нас здесь должно служить ее основное
положение, говорящее о независимости бытия от созпапия: равным обра¬
зом, и общественное бытие, т.-е. общественные отношения производ¬
ства, и они независимы от общественного сознания, хотя п осу¬
ществляются сознательными людьми. «Материализм вообще,—по словам
Ленина,—признает объективно реальное бытие (материю) независимо от
сознания, от ощущения, от опыта и т. д. человечества. Материализм
исторический признает общественное бытие независимым от обществен¬
ною сознания человечества. Сознание и там и тут есть только отра¬
жение бытия, в лучшем случае, приблизительно верпое (адэкват-
ное, идеально-точное) его отражение» 1).
С il. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм, стр. 332.
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ФОРМЫ
339
Последиее только в лучшем случае: обычно общественное бытие
не только создается и развивается независимо от общественного сознаг
пня, по оно даже пе ох в аты вается целиком, полностью о б щ е-
с т в е н и ы м с о з н а и и е м. «Вступая в общешге,—разъясняет Ленин
Богданову,—люди во всех сколько-нибудь сложных формациях—н осо¬
бенно в капиталистической общественной формации—не сознают
того, какие общественные отношения при этом складывают¬
ся, по каким законам они развиваются. Например, крестьянин, продавая
хлеб, вступает в «общение» с мировыми производителями хлеба на
всемирном рынке, но он не сознает этого, не сознает и того, какие
общественные отношения складываются из обмена...
Каждый отдельный производитель в мировом хозяйстве сознает, что
он вносит такое-то изменение в технику производства, каждый хозяин сознает,
что он обменивает такие-то продукты на другие, по эти производители и эти
хозяева пе сознают, что они изменяют этим общественное
бытие. Сумму всех этих изменений во всех этих разветвлениях пе могли бы
охватить в капиталистическом мировом хозяйстве п 70 Марксов. Самое боль¬
шее, что открыты законы этих изменений, показана в главпом и основном
объективная логика этих изменений и их исторического развития,—ооъектив-
иая пе в том смысле, чтобы общество сознательных существ, людей, могло
существовать и развиваться независимо от существования сознательных су¬
ществ..., а в том смысле, что общественное бьггне независимо от обществен¬
ного сознания людей. Из того, что вы живете и хозяйничаете, рождаете
детей и производите продукты, обмениваете их, складывается о б ъ-
е к т н в п о-н еобходимая цепь событий, цепь развития, независимая
от вашего общественного сознания, не охватываемая им полностью
никогда»... 1). То же самое говорил Леши п в своей ранней полемике с народ¬
никами: «Никогда этого не было, да и теперь этого нет, чтобы члены общества
представляли себе совокупность тех общественных отношений, при которых
они живут, как иечто определенное, целостное, проникнутое таким-
то началом; напротив, масса прилаживается бессознательно к этим
отношениям... и не имеет представления о них, как об особых исторических
общественных отношениях»... а).
Совершенно очевидно, что, говоря об «общественном бытии», Ленив
имеет в виду общественные отношения, пронзводствеялые от¬
ношения, складывающиеся пезавпсимо от волн и сознания людей,—
не охватываемые этими последними целиком, хотя для того чтобы этп
производственные отношения сложились, люди необходимо должны дей¬
ствовать, должны проявлять свои сознание п волю. Значит ли это,
однако, что от волн и сознания членов общества независимы все
складывающиеся между ними общественные отношения, вся огромлал
*) Н. Ленин. То же, стр. 331—332.
*) Его же. Что такое «,друзья народа» и т. д. Собр. соч., т. I, стр. 70.
90*
340
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
надстройка их на экономическом базисе общества? Отнюдь, нет. И здесь
Ленин, разъясняя классическую формулировку Маркса, проводит сле¬
дующее разграничение между материальными общественными от¬
ношениями, складывающимися независимо от сознания людей, и идео¬
логическими общественными отношениями, проходящими че¬
рез сознание. «Основная идея Маркса и Энгельса,—разъясняет
Ленин приведенную им цитату из «Предисловия»,—состояла в том, что
общественные отношения делятся на материальные и
идеологические. Последние представляют собой лишь надстрой¬
ку над первыми, складывающимися помимо воли и сознания человека,
как (результат) форма деятельности человека, направленной па под¬
держание его существования»... Субъективисты «ограничивались идео¬
логическими общественными отношениями, т.-е. такими, которые, пре¬
жде чем нм еложмтьея, проходят через сознание «т.-е..
разумеется, речь все время мдет о оптимист общественных отиоздест!
т кшш ядов - мщ| км йп необокл ( амйуио мммркмм-
ших овяфемвсжшх апяммй, т.-е. таких, которые ешдувакш ве
црояодя через егоииг лодм: сбшшкь продуктами, дюдя вгту-
иег в ■уодюдгдадце ошмкш, дисе м к гашш, чп> тут
меяи (бцкпшюе уиюдсжим отижеяме»... Теорем през
м Эмсо/з состояла в том, что ддя т/ьмкш жкфи -шдр мекать
оемовы... ме в ядеожммческжх (тпммяш Окамриимер, правовых мяв
рсжмиш), а в яамрямы .
Хпершиме ойемишк опомеои, это—к же
мие счмкям, истмиу яведедмме рз/лжатремвжм вам форма «дст-
«лигягтм, мзяргадемяо* ма Р/ддержамяе еугяе*л^л**яям*, как форма
айаоаг/хеаетехя я^к^доедышк ои '//ммыльз, вгамиоде&слиш* кр*Д-
омредедемого ме ешмм сг/гнигмем, мо матермадьмымм усдовяяхм
ЦГЖШ,УЯЬ+ К Я ММ ЭмгеДЬС Я Л*МЯМ ОЛЮСМТ УЪКЖИ И ОТВОЕХеЯЯЯ,
ежлзтыъшчдми',/ ва почве производств* савой рабочей яро-
ягводе7еа самого человека, 7,^, модовые ум м ееязя Но
мат чрез п>вые с/^ествеммые о7моиемкя, вогкодьку омя оиадмваялем
м**ху одсреммым/ сожаммем людьми, эти ях меааемсямие г/т вях
</чч?<тьемяые ям&м яе могут ме осознаваться ямя воаое,
хотя бы я яемодмутмг. хоуя бы в мевоторт/# Другом форме, Созяакме
же, хотя бы я ограяхтеямое. *>й связи с друг я я я дюдьмя всегда, как
мы уже акаем, должно выразить'я % том яля имо* о г яо же ямя.
Омо язходят себе шражеике в медяком уже проходящем через мая**
еоовстме мдеодогжчегком обшеттвМММ отмомвеямнк: »у;дедмее м еду-
И ЛеиММ. *Ьо *»ж/>е <цп** маюда* я т т. О/Ч* г»т , т, С
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ФОРМЫ
341
жит той особой, специфической формой, в которой ограниченное
сознание людей воспринимает их материальное, производственное отно¬
шение. Материальный конфликт, как указывает Маркс, осознается людь-
ми и исчерпывается их борьбой—в идеологических формах.
Характерная особенность идеологических форм, таким образом,—их
кажущаяся зависимость от одного только сознания, а не от объ¬
ективных материальных отношений *). Следует ли, однако, ввиду это¬
го, видеть в идеологических формах одни лишь иллюзии нашего со¬
знания, голые абстракции, не имеющие реальных корней в и.ггоряче-
екой действительности? Разумеется, нет. Прежде всего, зги формы
существуют не сами по себе, но как идеологические формы, как
формы проявления реального, экономического содер¬
жания. «Откинете форм к тершывя условиям их еущвсеак-
ватя,—разъяснял Лет Мигай икту,—т и «л мог кцм
о соотношении разных скуси ойкетво! ххих. о кметрвйт явя
юпвкт ейцклйотх опкикпй вид кекувимынв. в ктжв
рес&еижи в состоит уягг/яяик г В
оюд гмигг итнотннй, та им у т» и друмк тк, п|»
1жгш туи <ушш ту основу вйвавя, ини^то4яеха*тсм
вояшгмческн-юрмднтбскимш формами м жгвеетжжшн те¬
чениями общественной мыс дя> .. «Ям шк увмвт шит
м к В1 мвшт "ил костит утаит вежду тмттнйоруцрйв
как содержанием и в>лттнч*сжг>1 и *лИягА Ъ *>р-
мой • с/вврстк тв ю огвовк.а и я я;>^ятр*е*жв*
оййкштае отквн, <4к/тмквуг гагж х гншлг
«ве_это 1У& ража стороны яежхяшь ехттж. охвея в той
ойкемвой жжяш: щцеявлянт ойярвшишт твтт—т мв
же мдлеркахише емгн людей, во рь/л*а$увмь*мые в той * орнс.
в какой овм проявляя. тсж существует для согнаян*
члевое г/ю^т Мггеувгс миме опквкш жгя в всутгаяя-
т/Г'я во се*бе, шксиыгжш* от вшито соэтвш во для и*
участников мх, омя хвате не суввйстмтг/т как к т^т хл шс
хдсологическмх ^/пгяипй—враквкгг, рлвтжш в т д. Мг<^шь
«ие огяохгеяхя поэтому в тыкш от ц^жкк^ти в а т> же «рте
тождесгьешжи с вммн,—сохраняются в ш как их о . и о а а )атж
одно обетовтеяьет/ должно заставить вас видеть в ха^хлп^кп
% Лжи так с А 1мхимш жл пш ^м, — хви
вппкш то ми-отг, к гвсг г*гь вгяш, ве^нв тЛ «г ^мкя
от ф^вдечогтиа* г « деяяцгяшшя •. т>. П*
», Н Л + шям Что пне в^хк ягу
*) Его же. ‘Нгттжык;* одуквве ву^ли в. ш
342
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТНЕ II ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
формах, видимо зависимых только от сознания людей, в действитель¬
ности нечто тесно связанное и с самой материальной действительностью.
Но этою мало. Идеологические отношения протекают отнюдь не
только в пашем сознании, как форма выявления для нас материальных
связен : именно они реализуются, осуществляются в нашей
сознательной деятельности. Осуществляясь в действитель¬
ном мире, связываясь с целым рядом материальных действий и вещей,—
правовые отношения, например, осуществляются в актах покупки н
продажи определенных вещей, во взвешивании последних, в соста¬
влении письменных обязательств, завещаний н т. п.; религиозные
отношения—в богослужении н т. п.,—вызывая в результате целую
сеть идеологических связей, идеологические формы и образуют тот
сложный мир общественных явлений, какой имеет место в обще¬
ственной жизни. Рассматриваемое с этой точки зрения, общественное
сознание так же объективно, как объективно и обусловливающее
ею общественное бытне, форму проявления которого оно составляет.
Форма, как мы уже знаем,—не просто внешний «вид», это—принцип
построения, внутренняя логика построения самого содержания, которое
немыслимо без той или иной формы, лишь абстрагируемой от нею нами.
Идеологическая форма—это и есть форма внутренней логики построе¬
ния, согласно которой лежащее в основе ее экономическое, мате¬
риальное содержание строится для нас, для нашею сознания. Это
обстоятельство придает всякой идеологической форме двойственный ха¬
рактер. Она представляется нам развивающейся самостоя¬
тельно, независимой от своею материальною содержания, завися¬
щей в своем развитии лишь от предшествующею содержания нашего
сознания, от тех принципов, от которых оиа отправляется; хотя,
в действительности, она несет на себе более пли меиео отчетливый
отпечаток своей материальной основы, является исто¬
рически необходимой формой связи в сознании произ¬
водителей их собственною, скрытою от них материального, производи¬
тельного процесса.
С одной стороны, идеологические отношения и связанные с ними
действия людей, поскольку они проходят, прежде чем им сложиться,
через сознапие людей, представляются им, но словам Энгельса, не
только «опосредствованными мышлением», но и «имеющими, в конечпом
счете, свою основу в мышлении». Мысли представляются носи¬
телям их «самостоятельными сущностями», развивающимися «из самих
себя и подчиняющимися своим с о б с т(в е и и ы м законам». Дей¬
ствительные же силы, движущие общественную лишь, оо материальные
условия, остаются вне этого мыслительного процесса, «за сшшой со-
ИДЕОЛОГИЧЕСКИF ФОРМЫ
343
знания». Философы «преодолевают» один другого в своих системах,
юристы, как им кажется, исходят нз априорных положений, поэты тво¬
рят «чистую» поэзию, ничего общего, как будто, не плюющую с грубым
материальным миром, и т. п.
«Раз возникнув,—пишет Энгельс,—всякая идеология развивается в связи
со всей совокупностью существующих представлений и
подвергает ее дальнейшей переработке. Иначе она бы пе была идео¬
логией, т.-е. не имела бы дела с мыслями как с независимыми сущностями,
которыо самостоятельпо развиваются из самих себя и подчиняются своим соб¬
ственным законам. Что материальные условия жизни людей, в головах которых
совершаются данные процессы мышления, определяют ее собой, этого, ко-
нечпо, не сознают этиг люди, потому что иначе пришел бы
копец всякой идеологии» Э* Иол ее подробно пишет об этом Энгельс
Ф. Мерплгу: «Идеология есть процесс, хотя п совершаемый сознательно
так называемым мышлением, но сложпым сознанием. Настоящие сплы,
приводящие его в движение, остаются неизвестными мыслителю, ппаче это
и ие было бы идеологическим процессом. Он создает себе поэтому
в воображении ложные или кажущиеся двигательные силы. Так как это идей¬
ный процесс, то он выводит и содержание и форму его из чистого
мышления, либо нз своего собственного, либо из мышления своих предше¬
ственников. Оп оперирует с одним идейным материалом, который без критики
принимается как созданный мышлением, не исследуя его возможной связи с более
отдаленным, независимым от мышления процессом: для него это—нечто лежа¬
щее вис спора, так как всякое действованне, будучи ближай¬
шим образом обусловлено мышлением, кажется ему также
имеющим в конечном счете свою основу в мышлени и». Такой,
рапее образовавшийся мыслительный материал имеется в каждой паучной
области. Оп изучается вне связи с «фактами», он создаст мышлению видимость
процесса, остающегося в пределах богословия, философии, государственного
права... «Вот этот призрак самостоятельной истории государственных консти¬
туций, правовых систем, идеологических представлений в каждой отдельной
области,—он-то прежде всего н ослепляет большинство людей»... 3).
«Идеологический, иначе априористический метод...,—читаем мы
в «Анти-Дюринге»,—познает свойства какого-либо предмета не из самого этого
предмета, но из его понятия. Сначала из предмета делают понятие предмета,
затем переворачивают копье и меряют предмет по его отражепию, понятию...
Таким образом философия (так построенная. //. Р.)... оказывается чистой
идеологией, выведением действительности ие из ее самой,
но из представления» 9). Например, указывает Энгельс, «отражение экономи¬
ческих отношений в виде правовых принципов... совершается так, что этот
процесс по доходит до сознания действующего. Юрист воображает, что дей¬
ствует с априорными положениями, а это всего лишь экономические отраже¬
ния. Таким образом все стоит на голове. Это извращение создает, иока оно
еще ие открыто, то, что мы пазываем идеологическим воззрением» 4).
Э Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах.
2) Его же. Письмо к Ф. Мерннгу.
й) Его же. Анти-Дюринг.
4) Его же. Письмо к К. Шмидту от 27 октября 1800 г.
344
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
Энгельс 1 писал Мерингу о себе и Марксе, что, «считая особенно
важным выведение политических, правовых и прочих идеологических
представлений и обусловленных этими представлениями действии из
основных экономических факторов», они «из-за содержания не обращали
достаточно внимания на формальную сторону: на род и
способ, каким указанные представления создаются»;
что «форма» не должна оставаться в пренебрежении из-за «содержания».
Недаром Энгельс говорит о «чистой идеологии» как о выведении дей¬
ствительности «из понятия», об «идеологическом или априористическом
методе». Для каждой идеологии характер™ не только ее общественное
содержание, но и обусловливаемая этим последним ф о р м а л ь п а я
сторон а,—ф о р м а отражения в общественном сознании экономиче¬
ского содержания, тот «род н способ», каким представления о нем
создаются; характерна самая форма ид ей по го процесса, выво¬
димого самим мыслителем, как ему представляется, из чистого мышле¬
ния. Когда Энгельс говорит об идеологии, «как о сознательно совершае¬
мом процессе, но с ложным сознанием»; когда он указывает, что с
сознанием действительных движущих сил приходит «конец всякой! идео¬
логии», что «идеологическое воззрение» имеет место, лишь пока это
извращение действительного общественного процесса «еще не отары-
то»,—то он все время имеет в виду отпюдь не ложность, не
иллюзорность, не субъективность самой формы проявления обще¬
ственно-исторического содержания, но лишь особенности этой фор¬
мальной стороны—кажущееся самостоятельным движение идей,
видимость движения от чистой «идеи», от одного лишь мыслительного
материала.
Правильное познание общественных движущих сил поэтому само но
себе еще не означает прекращения данной формы идео¬
логического процесса, так как для этого нужно было бы пзме-
нение самих материальных отношений, в которых данная форма идео¬
логии коренится. Мы, марксисты, продолжаем мыслить в вещных кате¬
гориях товарного фетишизма, несмотря на то, что этот фетишизм
разоблачен Марксом. Но что перестает для нас иметь место, так это
чистая идеология, т.-е. самый формальный процесс, попрежнему
движущийся от господствующих основных идей и понятий, мыслится
нами уже как общественноч>бусловленный ; исходные понятия его пред¬
ставляются нам уже не априорными, преднаходимыми в нашем разуме
попятиямп, но идеологическими категориями, зависимыми от материаль¬
ных отношений.
Было бы ошибкой слишком отгораживать одну сторону мыслительного
процесса от другой, его содержание—от его формы. И содержание,
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ФОРМЫ
345
и форма в идеологии, как кажется, вытекающие из чистого мышления,
в действительности обусловлены самим материальным обществе п-
ним п р о ц е с с о м. Опп образуют некоторое целостное единство. Мате-
рнальное содержание юридического, религиозного и тому подобного процесса
обусловливает его идеологическую форму. Но имеет место и обратное. «В д у-
хе, —по выражению Гегеля, —ф орма сама себе дает свое содержа¬
ние»: форма, идейный ряд, повидимому, вытекающий из отправного понятия
и представления,—он предопределяет тот1 порядок, какой примет общественное
содержание того или иного способа представления.
Спрашивается, чем же обусловлено то обстоятельство, что в идео¬
логиях, как это часто любят указывать Маркс и Энгельс, вещи «стоят
па голове», отражаются «извращенно», что «почти вся идеология сво¬
дится или к извращенному пониманию истории пли к полному абстра-
гированшо от нее» х)? Здесь ошибочно было бы либо искать какой-
либо особый психический механизм, действующий в идеологияхибо
объяснять их простой абберацпей человеческого ума и т. п. «Во всех
этих случаях,—писали Маркс и Энгельс в своей ранней критике Фейер¬
баха и младогегельянцев,—эти представления являются реальным
шли иллюзорным сознательным выражением их реаль¬
ных отношений и деятельности... Если сознательное выра¬
жение реальных отношений этих индивидов иллюзорно, если в своих
представлениях они ставят свою действительность на голову, то это,
в свою очередь, является следствием их ограниченного ма¬
териального способа деятельности п вытекающих от¬
сюда ограи и челны х общественных отношений... И ту¬
манные образования в мозгу люден являются также необходимыми
сублиматами (продуктами возгонки. И. Р.) их материального, эмпири¬
ческого, констатируемого и связанного с материальными условиями,
жизненного процесса,»... 2). ((Господствующие мысли представляют не
что иное, как идеальное выражение господствующих
материальных отношений, представляют выраженные в
виде мыслей господствующие материальные отношения, т.-е. от¬
ношения, которые п делают одпп какон-лпбо класс господствующим,
т.-е. представляют мысли его господства... Индивиды, представляющие
господствующий класс..., господствуют, между прочим, и в качестве
мыслящих существ, в качестве производителей мыслей,
регулируя производство и распределение мыслей своего времени» 3).
У Маркса мы находим яркие примеры, подтверждающие эту определяе-
мость идеологических форм, в ■ конечном счете, общественно-экономическим
*) «Маркс и Энгельс о Фейербахе». ((Архив Маркса н Энгельса», т. Г,
стр. 214.
2) Там же, стр. 215—216.
3) Там же, стр. 230.
346
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
укладом и господством определенных классов. Возьмем, на,пример, предше¬
ствовавшие буржуазному, старые общественные производственные организмы,
которые «покоятся или па незрелости индивидуального человека, еще по ото¬
рвавшегося от пуповины естественно-родовых связей с другими людьми, или
на непосредственных отношениях господства и подчинения», т.-е. родовое и
феодальное общество. В них, по словам Маркса, нашла себе отражение «низкая
ступень развития производительных сил труда и соответственная связанность
отношений людей в рамках процесса, создающего их материальную жизнь,
а вместе с тем связанность всех их отношений друг к другу
и к природ о» 1) ; эта «реальная связанность о т р а ж а е т с я н д с а л ь н о
в древних естественных н народных религиях». В европейское средневековье
«л и ч н а я з а пнсимость характеризует общественное отношение материаль¬
ного производства и такой же степени, как и иные, воздвигнутые на этой
основе сферы жизни*. Поэтому «как бы мы пи оценивали то характеристичные
маски, в которых выступают средневековые люди но отношению друг к другу,
несомненно, во всяком случае, что общественные отношения лиц в пх труде
проявляются здесь именно как их собственные личные отношения, а не
облекаются в костюм общественных отношепнй вещой». Напротив, при товарно-
капиталистическом производстве господствующая форма товара «является зерка¬
лом, которое отражает людям общественный характер их собственного труда
как общественные свойства данных вещей, присущие нм
от природы... Мозг частных производителей только отражаог двойственный
обществшгныи характер пх частных работ", создающих определенные потреби¬
тельные стоимости и в то же время продукты однородного человеческого труда—
стоимость. «Стоимость превращает каждый продукт труда в таинственный обще¬
ственный иероглиф... Для людей, захваченных отношениями товарного произ¬
водства, специальные особенности последнего -как до, так и после пх откры¬
тия'— кажутся имеющими всеобщее значение,--подобно тому как свойства
воздуха—его физическая телесная форма,—продолжают существовать несмотря
на то, что наука разложила воздух на его основные элементы... В глазах
последшгх их собственное общественное движение принимает форму движения
вещей, под контролем которого они находятся, вместо того чтобы ого контро¬
лировать... Категории буржуазной политической экономии... это — общо-
о т в о и н о значимые, следовательно, объективные формы
мысли, в рамках производственных отношений... товар¬
ного производства. Вось мистицизм товарного мира, все чудеса и при¬
видения, окутывающие продукты труда при господство товарного производ¬
ства,— всо это немедленно исчезает, как только мы переходим к другим формам
производства» *). «Форма дохода н источники дохода выражают отношения
капиталистического производства в ф о т и ш и с т с к о й ф о р м е. Их бытие,
как это проявляется на поверхности, от до лен о от скрытой связи и посред¬
ствующих звеньев. Извращенная форма, в которой выражается действи¬
тельное и з в р а щ е и и с, естоствошю воспроизводится в представлениях
агентов этого способа производства»... И капнтало «труду протнностают ого
собственные вещественные условия, как чужие, самостоятельные, н о-
*) «Маркс и Энгельс о Фейербахе». Архив Маркса и Энгольса, т. 1,
стр. 230.
*) «Капитал», т. I, стр. 42—48.
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ФОРМЫ
347
зависимые субъекты, олицетворения ; короче, — как чужие соб¬
ственности. «Капитал выступает как общественное единство, как
субъект общественной формы труда, которая олицетворяется в иен как
власть над трудом» 1).
Таким образом, если в докапиталистическую эпоху человек дает
«своему отношению к с-воей собственной природе, к внешней природе,
и к друпгм людям в религиозной форме самостоятельное суще¬
ствование, так что эти представления господствуют пад пим» 2), то бур¬
жуазное общество находит своп «общественно-значимые, следовательно,
объективные формы мысли» в фетишистских категориях политической
экономии и в правовой идеологии. II в том и в другом случае
идеи н категории мышления, идеологические формы, в которых отра¬
жается данный общественно-экономический уклад, не представляют со¬
бой чего-то исключительно иллюзорного, но извращение н сознании
имеет реальные корни в «действительном извращении»
общественных о т и о ш е и и й. Действительные отношения личной
зависимости в докапиталистических иерархиях составляют основу фео¬
дальных религий; связь аюпа^юиронзводителей друг с другом, действи¬
тельно имеющая место, лишь через посредство пещей порождает и в
мышлении фетишизм вещных категорий. Эти идеологические формы,
хотя и кажутся сплошной иллюзией другой, более поздней обществен¬
ной формации, являются, однако, объективными ф о р м а м н
мысли в пределах данной общественной формации.
Они выражают истину об этой форме общественных отношений иа ее
собственном языке, и если эта истина но полна, не абсолютна, то все
жо оиа объективна, поскольку соответствует действительной природе
общественных объектов 3).
И здесь нужно иеиомннть глубокую мысль Гоголя о том, что озли кашо
созпанно действительного мира не связано с преобразованием даипоЙ среды,
то мы ие подучаем полного поашмшя о пощах, «как они существуют в себе,
но лишь, «как они существуют посредством этой среды и в этой среде». Лишь
познание, направленное на реполюционпое изменение данной общестноной фор¬
мации, дает ей возможность, как выражается Маркс, приступить к собственной
«самокритике»: лишь после ее преобразования в пределах новой обществен¬
ной формы становится возможным полное п правильное ее познание. Только
тогда, мы d состоянии проникнуть в тайму «языка» изучаемых общественных
отношений, вскрыть относительный лишь характер об ьектшшо-
стн оо идеологических категорий, оо иеторнчоекио пределы. Поскольку, изме-
*) К. Маркс. Теории прибавочной стоимости, т. ИГ стр. 363, 371. 3S2.
*) Там же. стр. 383.
3) Юыс н и учо1 пт о качествах, здесь вполпо подтверждается мысль Лопииа
по поводу «Логики» Гоголя: «По та ли мысль, что и объективна и кажимость,
ибо н в пой ость одна из сто ро и объективного мира» («Конспект
«Науки логики» Гоголя»).
348
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ II ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
пяясь, приобретают относительную лишь значимость сами общественные отноше¬
ния, постольку выступает относительный, иллюзорный характер ее религиозных,
правовых и т. п. мыслительных форм. Новые общественные отношения в це¬
лом ряде молекулярных изменений созревают в недрах старого общества,
они созревают «за спиной» старого общественного сознания, они пе сразу
порождают новые, выражающие их идеологические формы; хотя появление
н укрепление в дальнейшем новых идеологии является существенным условием
самого революционного преобразования мира.
Но объективность идеологий в известных исторических пределах,
она имеет и свою «естественную», материальную подкладку: ведь
общественное познание обусловлено не только отношением людей друг
к другу, но, через посредство этих последних отношении, п отноше¬
ниями их к природе—к технической организации материального произ¬
водства. Общественный процесс материального производства, какие бы
общественные формы он ян принимал, всегда является в то же время
п «естественным», техническим процессом; осознание его в этом отно¬
шении не может не быть объективным, целесообразным, правильным, пе
может ограничиваться одними иллюзиями о нем. Общественное созна¬
ние, принимая ту пли иную, определяемую общественным строем, вза¬
имоотношениями классов форму, не может в то же время не содержать
и значительной доли этого «технического сознания», приспосабливаю¬
щегося к материальным условиям труда,, их преображающего н по¬
ставку правильного,—постольку объективного познания мира. Наконец,
здесь нужно принять во внимание и «внутреннюю пр1гроду» человека,
непрерывное, историческое развитие его способностей—его мозга, кото¬
рое идет вместе с общественным развитием, со сменой различпглх обще¬
ственных форм и которое постепенно, путем наследственной передачи,
накопляет опыт предшествовавших поколений. Это особенно относится
к тому, что Маркс называл «действительно понимающим», т.-е. на¬
учным мышлением: в противном случае мы не имели бы аналогичпых
научных выводов в самые различные, ранние и поздние общественные
эпохи и вообще исторического единства научного мышления, пе имели
бы так называемой «идейной преемственности» в развитии самой науки.
Так, например, по словам Маркса., в различные периоды товарного
общества, «понимание отношения стоимости было всегда одним и
тем же, только ясным или туманным, спутанным иллюзиями пли
научно-определенным. Так как процесс мышления сам вырастает из
известных условий, сам является естественным процессом, то
действительное понимающее мышление может быть лишь одним п тем
же, пзмепяясь только постепенно и в зависимости от зрелости развития
и, в частности, развития органа мышления» 1).
*) К. Маркс. Письмо к Кугельману от 11 июля 1868 г.
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ФОРМЫ
349
По может последовать не менее естественное возражение,—если
даже допустить, что идеологическиз формы обьектшшы, поскольку
отображают самый материальный процесс производства, обыктивны в из¬
вестных исторических пределах, поскольку они выражают соответствую¬
щую общественную структуру,—то ра;ше можно творить об объектив¬
ности, даже в пределах той или ннон общественно-исторической ({юр-
мации, таких основных идеологических поняпгй, как, скажем, в религии
понятпе «бога»? Разумеется, нельзя, и такое предположение вело бы
к чистейшему идеализму: общественное сознание определяется и вдвоем
содержании и со своей формальной стороны данным обществеляо-
экоиомнческнм укладом, но оно отнюдь не определяется нм
полнос(тьд). И тут нужно тють в виду накопление в мозгу
людей не только общественно-трудового опыта, но одновременно п
накопление всего того мыслительного материала, всех тех представле¬
нии, понятий, принципов, которые жили в умах предшествовавших
поколений и которые ие могут попросту исчезнуть бесследно вместе
с породившей их общественной формацией. Они и а с л е д у ю т с я по¬
следующими поколениями, хотя и в несколько иной, переработанной
форме,—они служат поэтому исходным пунктом при накоплении
нового общественного опыта. По образному выражению Маркса, «тра¬
диция всех умерших поколении, как кошмар, тяготеет яад мозгом
живущих»; «во всех вообще областях идеологии,—подтверждает и Эн¬
гельс,—предание является великой консервативной силой» г). Унасле-
дуются пе только технический, естествеиио-иаучыыи и тому подобный
опыт предшествующего исторического развития, но в известной мерю
и все мыслительные категории, соответствовавшие прежним историче¬
ским эпохам,—все иллюзии н ошибки этих последних, начиная с
того, что Энгельс называет «первобытными глупостями незрелого челове¬
чества». ТВ нашем мышлении—в нашей речп в особенности—сохранилось
множество представлений из древиейшнх времен, иногда даже из эпохи
«дологического» мышления первобытных людей, иа которой мы в даль¬
нейшем еще остановимся. II понятпе «бога», основное для религиозной
формы мышления, оно отнюдь не представляет собой продукта одной
феодальной эпохи, но складывается из чрезвычайно сложного унасле¬
дованного материала, принимающего при феодализме лишь новую форму.
В том обстоятельстве, что мышление каждой эпохи определяется
не только общественно-экономическим порядком, но исходит и нз
предшествующего мыслительного материала, вполне
J) К. Маркс. 18-е Брюмера Луи Бонапарта. Ф. Энгельс. Людвиг
Фейербах.
350
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТПЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
определенного для каждой отдельной идеологической области,-—
в этом простом историческом факте нужно искать всю разгадку «идео¬
логического воззрения», а пе в каком-либо сложном психическом меха¬
низме. Тот пли нпон накопленный в далиой области мыслительный
материал п образует ту, по выражению Энгельса, «зрительную чече¬
вицу», через которую проходят идеологические отражения общественно-
экономической действительности. У высших идеологических областей,
по словам Энгельса, «имеется доисторическое содержание, находимое и
усваиваемое историческим периодом»... «Как особая отрасль разделения
труда, философия каждой эпохи располагает в качестве предпо¬
сылки определенным мыслитель н ы м мате р пало м, кото¬
рый передан ей ее предшественниками и из которого она исходит».
«Преобладание экономического развития в конечном счете также и над этими
областями для меня неоспоримо,—говорит Энгельс,—но имеет место в рамках
условии, которые предписываются самой данной обла¬
стью: в философии, например, воздействием экономических влияний (которые
опять-таки оказывают действие по большей части только в своем переодетом
политическом виде и т. д.)—па имеющийся налицо философ¬
ский материал, доставленный предшественниками. Эко¬
номика здесь пнчего ire создает непосредственно, по она
определяет вид изменения и дальнейшего развития имеющегося па-
лицо мыслительного материала; по даже и это она производит по
большей части лишь косвенным образом, так как важнейшее прямое
действие на философию оказывают политические, юридические, моральные
отражения» 1).
По всем этим причинам мы должны, объясняя те или иные формы
общественного сознания, давать им не только непосредствен¬
но «экономическое» объяснение, но также обязательно учи¬
тывать особенности социально-политического строя, психологию господ¬
ствующего класса, формы идейной борьбы, ведущейся в обществе,
а также влияние других, более ранних пли одновременно существующих
представлений и т. д. На-ряду с общественным содержи пн ем мы должны
принимать во внимание п все специфические особенности
данной особой идеологии, ее качественные, форм а л ьяые
моменты.
Этого последнего обстоятельства не следует упускать из виду, чтобы
понять, почему Энгельс говорит о той особой, собственной законо¬
мерности, которая развивается внутри той или иной идеологии; об ее вну¬
тренней, имманентной логике, которая сказывается во внутренней со¬
гласованности и правовых систем и философских учений, в характере построе¬
ния художественного произведения, в согласованности всего нашего поведения
Э Письмо Энгельса к ТС. Шмидту, стр. 27, 1890 г
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ФОРМЫ
351
с некоторыми основными нормами и т. п. Отправное поилтие или представление,
сказали мы, предопределяет весь дальнейший вытекающий из него ряд идей
или образов, которые образуют некоторое замкнутое, целостное един¬
ство; самая форма построения таким образом предопределяет «идейное» или
«образное» содержание. В свое время, однако (см. главу четвертую), мы уже
выяснили, что развивающаяся в том или ином явлепни внутренняя закономер¬
ность всегда является, в конечном счете, результатом взаимодействия дапного
явления: о ^внешней средой. Совершенно так же обстоит дело с внутренней согла¬
сованностью идеологических форм, которые, как кажется, подч1шяются в своем
построении своим собственным законам и не зависят* в этом отношении от усло¬
вий общественной среды. Общественно-экопомическое воздействие проявляется и
здесь, но проявляется косвепньгм образом, черед ряд посредствующих
звепьев, в «костюме», в форме данной идеологической области. Свод законов
вовсе не потому отличается внутренней согласованностью, что заколы «выведены»
из некоей основной нормы: в действительности законы всегда отражают потреб¬
ность господствующего класса, и согласованность в них объясняется, в ко¬
нечном счете, целостностью отражающегося в пнх общественного уклада.
Содержание изображаемого материала произведения вовсе ие безразлично, как
станет ясно далее, для внутренней логики его художественного построения.
Однако для полного объяснения той или иной идеологии необходимо пметь
в виду и те «рамки», в которых протекает идеологический процесс,—специфи¬
ческий характер формы, «костюма», в который в данном случае облекается
общественная основа.
Здесь, в деле накопления в разлпчлых идеологических областях различ¬
ного мыслительного материала, немалую роль, как это неоднократно подчерки¬
вают Маркс и Энгельс, играет общественное разделение труда. По мере
того как усложняется общественная жизнь, создаются самостоятельные отрасли
деятельности, умственный труд отделяется от физического
труда, целый ряд специальностей появляется и в области духовного про¬
изводства. Чем все более разграничивается между отдельными отраслями мыс¬
лительный материал, чем более отдаляется он от непосредственного материаль¬
ного производства, тем все более он объектцвируется, т.-е. предста¬
вляется своим носителям и систематизирующим его идеологам в качестве
ведущего совершенно самостоятельное, независимое от материальных
условий н от других областей, объективное существование.
«Разделение труда становится действительно разделением труда,—писали
Маркс и Энгельс в «Немецкой идеологии»,—лишь тогда, когда наступает
разделение духовного и материального труда. С этого момента сознание
может действительно вообразить себе, что оно нечто иное, чем сознание
существующей практики. С того момента, как сознание начинает действительно
представлять что-нибудь, пе представляя чего-нибудь действительного, с этого
момента оно оказывается в состоянии освободиться от мира и перейти к обра¬
зованию «чистой теории», теологии, философии, морали и т. д. ...». «Для ^тнх
идеологических индивидов внутри класса (происходит) объективирова¬
ние его занятия благодаря разделению труда, каждый считает
свою профессию истинной... Отношения становятся в юриспруденции}, в политике
и т. д. в сознании понятиями; так как они не вышли нз рамок этих отпошепнй,
то и понятия их являются в их голове свободными понятиями». «Если при
рассмотрении исторического процесса отделить мысли господствующего класса
352
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
от самого господствующего класса, если объективировать их, придав нм само¬
стоятельное значение», то можно говорить о господстве в ту или иную эпоху
поняли. «Вообще говоря, это воображает себе не только сам господствующий
класс, но и его идеологи разделяют иллюзии этой эпохи... Так, например,
если какая-нибудь эпоха воображает себе, что она определяется чисто поли¬
тическими или религиозными мотивами—хотя «религия» и «политика» являются
только формами ее реальных мотивов,—то историк ее усваивает себе эту
иллюзию. «Воображение», «представление» этих определенных людей об их реаль¬
ной практике превращается в единственную определяющую и активную силу,
которая господствует над практикой этих людей и определяет ее»... 1).
Характерной особенностью идеологии таким образом является д н а-
лектпческое единство формы и содержания: форма как
бы развивает свое собственное идейное или образное содержание,
которое является, в свою очередь, лишь формой, «костюмом» для мате¬
риального, общественного и классового содержания. Эти особенности,
эта «ндеологичность» в известной мере присуща всякому сознанию.
Идея вещи, по словам Энгельса, всегда выражает вещь только на
своем особом языке, языке идеи, на языке сознания и поэтому не
совпадает с действительностью, хотя вовсе не является оттого фикцией.
«И то п другое—и идея вещи и ее действительность—движутся рядом, как
две асспмптоты (прямая и кривая линия в математике. Л. Р.), все время при¬
ближаясь друг к другу, но никогда не встречаясь. По той причине, что идея
обладает существенной природой идеи, что оиа, следовательно, не совпадает
с первого взгляда с действительностью, из которой она должна быть еще сна¬
чала отвлечена,—по этой причине идея все же больше, чем фикция...
Или господствующие в естественных науках идеи тоже фикции оттого, что
опп далеко не всегда совпадают с действительностью? С того момента, как мы
приняли эволюционную теорию, все наши идеи об органической жизни
только приблизительно соответствуют действительности.
Иначе не было бы развития. В тот день, когда идея и действительность в орга¬
ническом мире совпадут одна с другой вполне,—в тот день конец развития»2).
Но если сознание, в силу самой своей природы, пе может целиком
совпадать с осознаваемой им действительностью и несколько откло¬
няется от нее в своем отображении ее, то это означает, что оно всегда,
в большей или меньшей мере, склонно строиться по форме
идеологии, т.-е. отправляется от некоторых основных принципов,
идей, образов. Так строится и всякое научное познание, располагаю¬
щее добытые эмпирическим путем факты в зависимости от известных
законов, тенденций и т. п. Если рассматривать его с этой фор¬
мальной стороны, то научное познание, например, естествознание,
очень мало отличается от религиозных, правовых и других ндеоло-
л) «Архив Маркса и Эпгельса», т. 1, стр. 221, 228, 23J, 263
2) Письмо Энгельса к К. Шмидту от 1895 г.
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ФОРМЫ
35 3
гггческих форм. Иначе, однако, обстоит дело с их содержанием:
правильное научное познание в естествознании направлено на изучение
объективных свойств природы, в области истории — на изучение
связи между материальным производством и его общественными фор¬
мами. Продукт общественного приспособления, оно все ближе опреде-
ляется объективными свойствами самих вещей и и з и и х выводит своп
руководящие принципы, имеющие для него лишь относительное, а не
абсолютное значеппе.
С идеологическими формами в марксизме поэтому нельзя ограин-
Ч1гваться голым их отрицанием. Идеология отрицается и в то же
время сохраняется в марксизме. Она «преодолевается» нами, как
«чистая» «самостоятельная» идеология, т.-е. самостоятельно порождаю¬
щая свое содержание, н превращается в идеологическую форму нашего
все совершенствующегося объективного познания природы и общества,
в формулировку и теоретическое объяснение фактически происходящей,
практической борьбы. Вот почему, говорит Ленин, «исторически условна
всякая идеология, но безусловно то, что всякой научной идеол о-
гии (в отличие, например, от религиозной), соответствует объектив¬
ная истина, абсолютная природа» 1).
Отыскание объективных общественных корней всякой внешне «са¬
мостоятельной» идеологии,—тех общественных отношений, которые ее
вызывают, и того класса, для которого она является наиболее типи¬
ческой и характерной,—приводит к тому, что ндеолопш раскрываются
в марксистской теории, как формы воззрений определенных обще¬
ственных классов: отрицание, «снятие» надклассовой самостоятельности
идеологий означает таким образом превращение их в то или иное клас¬
совое мировоззрение. «В обществе, раздираемом классовыми про¬
тиворечиями,—говорит Ленин,—не может быть никакой внеклассовой
или надклассовой идеологии» 2). Господство определенных обществен¬
ных отношений есть одновременно господство определенного класса,
и постольку выдвигаемая ими идеологическая форма является
типической и для господствующего класса.
Каждая историческая эпоха таким образом выдвигает свою типи¬
ческую идеологшо, являющуюся в то же время идеологией господ¬
ствующего класса, подчиняющую себе все одновременно существующие
формы общественного сознания,—остатки идеологии прежних эпох плп
вновь нарождающиеся вместе с новыми классами идеологии. Для фео¬
дального общества это была религия, для буржуазного общества л
J) Н. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм.
2) Его же. Что делать? Собр соч., т. У, стр. 149.
Курс теории история.ского материализма 23
354
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
буржуазного класса—право. «Ни один класс и ни одна партия не обхо¬
дятся без идеологии, и весь вопрос в том1, каково ее конкретное
содержание. Общественная действительность без идеологии есть такое
же метафизически бессодержательное понятие, как идеология, оторван-
иал от действительности. Всякое мировоззрение есть отражение
действительности—ее статика пли динамика—именно потому, что оно
является отражением действительности, оно оказывает па пес обрат¬
ное действие» 1). Такой же идеологической формой, формой миро¬
воззрения оказывается для рабочею класса и сам марксизм. «Мар¬
ксизм,—читаем мы у Ленина в другом месте,—видит свой критерий в
формулировке и в теоретическом объяснении идущей перед на¬
шими глазами борьбы общественных классов и экономических инте¬
ресов. Марксизм не основывается не на чем ином, кроме как па фактах;
он представляет из себя тоже идеологию трудящегося клас¬
са...» 2). Марксизм не представляет собой чего-то «самостоятельного»,
пустых теоретических форм, отделенных от практической борьбы проле¬
тариата. Но он не самостоятелен и в противоположном смысле; он
не возникает непосредственно из этой борьбы, не создается рабочей
массой, но привносится в нее извне, подготовляется в своих философских
и социологических основах идеологами этого класса. В этом отношении,
как пролетарская, социалистическая идеология, он разделяет судьбу
прочих идеологий; он также исходит из исторического развития всей
предшествовавшей культуры, из определенных принципов, нз философ¬
ских предпосылок. Но постоянная фактическая и практическая основа
его внутренней лопгкн не дает ему превращаться в «чистую» теорию,
в голую историко-философскую схему, в теоретический рецепт, при¬
лагаемый, без конкретного анализа-, к тем или ииым историческим
эпохам.
3. Правовые формы и политическая идеология. Нравственные
нормы.
Пытаясь разобраться среди многообразных идеологий, мы прежде
всего наталкиваемся на те из них, которые ближе всего отражают
для сознания нашей эпохи экономический строй общества, «опосред¬
ствуют» отношения людей друг к другу в форме тех или иных идеоло¬
гических отношений. Это те идеологии, которые составляют господ¬
ствующую форму представления общественной жизни и форму созна¬
тельных действий людей, в процессе их бессознательного по большей
1) Л. Аксельрод. В защиту идеологии (Сб. «Против идеализма»).
2) Н. Ленин. Экономическое содержание народничества.
ПРАВОВЫЕ ФОРМЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ
355
части участия в тех или иных материальных отношениях производства.
Мы имеем в виду то, что Плеханов в одном месте—в,отличие от пауки,
философии, искусства и т. д.—называет идеологиями «первого, так
сказать, низшего порядка»: в первую очередь, право и тесно связан¬
ную с ним политическую идеологию, а затем и близко стоящую
к нему нравственность.
Право представляет собой идеологическую форму, наиболее харак¬
терную для современного буржуазного общества и господствующую в
нем над всеми прочими идеологиями: «юридическое мировоззрение,—по
словам Энгельса,—является классическим мировоззрением буржуазии
вообще». Правда, когда говорят о нраве, то часто разумеют самые
различные по внешней видимости явления: т.-е. законы, установлен¬
ные государственной властью, так называемые законодательные нормы
и собрания их в «сводах» и «кодексах»; правовые понятия, воззрения
и убеждения о своих правах и обязанностях, развиваачые иногда в
целые «философско-правовые» системы; наконец, самые правовые от¬
ношения, в которые люди становятся друг к другу, которые воз¬
никают между людьми на почве имущественных, семейных и тому по¬
добных связей. Однако, как это выяснится из дальнейшего, мы имеем '»во
всех указанных формах лишь различные проявления, различные
выражения одной и той же идеологической формы—права.
Вопрос о том, что собственно нужно разуметь под правом, вызывает споры
и среди марксистов. Некоторые, ссылаясь на Плеханова, считают в праве основ¬
ным законодательные нормы, законы и представляют себе правовые воззрения
и правовые отношения чем-то от них производпым : правовые отношения для
них те же, лишь санкционированные законом, экономические отношения. Правда,
Плеханов, полемизируя с «правовыми» увлечениями народников и Струве, гово¬
рит о праве главным образом как о законах, проводя черту между правом
и экономикой; но в других местах он указывает, что «экономия общества и его
психология представляют две стороны одного и того же явления, «производства
жизни» людей, что сообразно с изменением экономики «изменяются правовые
понятия»; «психология общества приспособляется к его экономике», «новые
фактические отношения выражаются в новых правовых понятиях». В другом
месте оп указывает, что основной конфликт происходит не между хозяйством
и правом, как думал Струве, но между производительными силами и реальиыми
имущественными отношениями; что правовые отношения не покрывают цели¬
ком этих последних; что «люди не всегда понимают характер своих собственных
экономических отношений» 1). Некоторые марксисты склонны впадать в дру¬
гую крайность—отождествлять правовые отношения с экономикой, с про¬
изводственными отношениями. При этом забывают, что Ленин называет право-
*) Г. Плеханов. К вопросу о развитии монистического взгляда на
историю.
23т
356
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
вые отношения «идеологическими отношениями» 1), что Маркс подчеркивал
характер «политической экономии, охватывающей всю совокупность имуще¬
ственных отношений, не в юридическом их в ы р а ж е н н н, не в
качестве соотношений воли, а в их реальной сущности, т.-е. в ка¬
честве отношений производства» 3). Третьи, наконец, называют право «идеоло¬
гией», но понимают под этой «идеологией» одни только правовые понятия
и воззрения, а не самые идеологические общественные отношения, опосред¬
ствующие материальный процесс. Между тем, Маркс и Энгельс всегда тесно
связывали между собой все эти различные выражения, все юридические формы,
в которых проявляются экономические отношения. Еще в своей классической
формулировке «Предисловия к критике политической экономии» Маркс подчер¬
кивает и «объективную» и тесно связанную с ней «субъективную» сторону
права. Он говорит об экономическом «реальном основании», «на котором возвы¬
шается правовал и политическая надстройка, и которому соответствуют
определенные формы общественного сознания»; об отличии мате¬
риального переворота от «юридических, политических..., короче,—идеоло¬
гических форм». В другом месте Маркс задает вопрос, «управляются ли
экопомичеекпе отношения правовыми понятиями или, наоборот, правовые
отпошения возникают из экономических?»3). Но, связывая, как две сто¬
роны целого, правовые понятия и отношения, Маркс указывает и форму
связи их с законами: «юридические формы, в которых проявляются эти эко¬
помичеекпе сделки, как волевые действия заинтересованных, как выра¬
жения их общей воли, и как обязательства, к выполнению которых
принуждает государство», и т. д. 4). Юридические отношения таким образом
выдвигаются здесь Марксом на первый план. Точно так же и Энгельс говорит
о морали и праве, как об «общественных отношениях», и в то же время, как
о «шаткой почве мнений и чувствований» 5). И, наконец, Ленин определенно
связывает между собой понятая «надстройки», «политико-юридической формы»
и «идеологических отношений» 6). Правовую идеологическую форму таким обра¬
зом марксизм видит прежде всего в самих правовых отношениях, в которые
облекается экономика, и не отрывает от них правовых воззрений. Законы же
рассматриваются им как нечто последующее, завершающее развитие пра¬
вовой формы, дающей этой последней отчетливое, «узаконенное» выражение,
и потому, со своей стороны, способствующее дальнейшему развитию и закре¬
плению тон же правовой формы.
Чтобы установить характерные особенности современной правовой
формы, возьмем какое-либо конкретное правовое отношение, возникаю¬
щее, скажем, на почве экономической сделки между двумя товаровла¬
дельцами, или па почве имущественных отпошенпй, скажем, собствен¬
*) Н. Ленин. Что такое «друзья народа» и т. д.
2) K. MaDKC. Письмо в редакцию «Социал-Демократа» от 28 января
1868 г.
3) Его же. К критике готской программы.
4) Его же Капитал, т. III.
ö) Ф. Э н г е л ь с. Анти-Дюринг, стр. 135, 138.
6) Н. Лени н. Что такое «друзья народа» и т. д.
ПРАВОВЫЕ ФОРМЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ
357
ность на участок земли и т. п., или создающееся между отцом и детьми
па почве семейной связи: право наследования и т. п. Что же мы
имеем в нем? Прежде всего, это—общественное отношение,
создающееся на почве общественной жизни, общественных связей людей,
хотя и отличное от материального, от экономического отношения. «Мож¬
но представить себе,—говорит Маркс,—владеющим единичного дикаря.
Но тогда владение не будет правоотношением» х). Это, далее, такое
отношение, в котором соотносится воля «личностей» пли—как
выражаются юристы—«субъекты права», наделенные господством над
вещами или имеющие обязанности по отношению друг к другу. Правовые
лица, «субъекты», побуждаются видимо для них определенными убе¬
ждениями в свопх правах и обязанностях. Они свободно преследуют,
в соответствии с этим, определенные цели, сносятся с такими же «рав¬
ными», «свободными» волями и т. д., хотя общественные результаты,
к которым приходят, далеко не всегда совпадают с направлением их воли.
«Чтобы данные вещи могли относиться друг к другу как товары,—гово¬
рит Маркс,—товаровладельцы должны относиться друг к другу как ли¬
ца, воля которых господствует в вещах... Это юридическое
отношение, формой которого является договор, все равно выра¬
жен ли он законно пли нет,—есть волевое отношение...».
«В частном праве,—писал Маркс еще в «Немецкой идеологии»,— суще¬
ствующие отношения собственности выражаются в впде результатов
всеобщей воли. Само jus utendi et abutendi (т.-е. право пользова¬
ния вплоть до уничтожения, которым наделен собственник вещей.
И. Р.) выражает, с одной стороны, тот факт, что частная собствен¬
ность стала совершенно независимой от общества, а с другой—ту
иллюзию, будто сама частная собственность основы¬
вается на голой частной воле, на произвольном распоряжении
вещью...». В действительности же, как указывает Маркс, юридическое
отношение не представляет нз себя чего-то самостоятельного: это только
форма, в которой отражается экономическое отношение. «Содержа-
и п е этого волевою отношения дано самим экономическим отноше¬
нием» 2). «Юридическая воля»—это только иное, идеологическое выра¬
жение той реальной человеческой воли, которая участвует
в общественном процессе, но ограничена в своем воздействии на скла¬
дывающиеся общественные отношения. «Ведь вещь, рассматриваемая
только в отношении к ею (т.-е. собственника. П. Р.) воле,—замечает
Маркс,—не есть вовсе вещь; она становится вещью, реальной
Ч «Введение к критике политической экономии».
") «Капитал», т. I.
358
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
собственностью, только в процессе -сношений н независимо
от права». «Эта юридическая иллюзия, сводящая право к голой
воле, приводит при дальнейшем развитии отношений (собственности
неизбежно к тому, что кто-нибудь может иметь юридический титул на
какую-нибудь вещь, не имея на деле самой вещи»-1).
Характерная особенность правовой идеологии заключается в том, что,
по словам Энгельса, «отражение экономических отношений в виде правовых
принципов является ...стоящим вверх ногами. Это отражение совер¬
шается так, что этот процесс не доходит до сознания действующего.
Юрист воображает, что действует с априорными положениями, а
это всего лишь экономические отражения» 2). Кажущаяся само¬
стоятельность юридической формы—свойственная, как мы увидим далее, л дру¬
гим идеологиям—в буржуазном обществе усугубляется еще более благодаря
тому факту, что «частная собственность стала независимой от общества», т.-е.
благодаря отрыву средств производства от производителей, благодаря всеобщему
распространению вследствие этого товарной формы и так называемого «товар¬
ного фетишизма» (см. главу восьмую); благодаря той роли, которую получают
в анархическом производстве вещи, связывающие между собой производителей,
олицетворяемые в виде самостоятельных «субъектов» в сознании членов обще¬
ственных отношений. «Труду,—говорит Маркс,—противостоят его собственные
вещественные условия как чужие самостоятельные, независимые субъекты,
олицетворения, короче, как чужая собственность». «Капитал выступает как
общественное единство, как субъект общественной формы труда,
которая олицетворяется в нем как власть пад трудом» 3). «Юридический субъ¬
ект», «юридическая воля» представляются в юридическом мышлении как нечто
«равное» другим «волям»—независимо от того, существуют ли между этими
лицами реальные имущественные различия—и как воля, «свободно» заклю¬
чающая соглашение, юридический договор—с этими другими волями. Таким
представляется, например, тот договор, который рабочий, «собственник» рабочей
силы, заключает с капиталистом, собственником средств производства. Здесь,
по ироническому выражению Маркса, царствует «свобода, равенство, собствен¬
ность и Бентам». В действительности же как и «свобода», так и «равенство»
имеют лишь формальное значение: это «равное право» по своему содер¬
жанию есть право неравенства, как и всякое право. «По своей
природе,—замечает Маркс,—право может состоять только в применении общего
мерила» *).
«Свободный» и «равный» «собственник»—субъект права—составляет
для буржуазно-правовой идеологии тот отправной пункт юридического
мышления, ту, по выражению Энгельса, «общую идею права», в со¬
ответствии с которой в каждой правовой области строится строю со¬
гласованная система, представляющаяся независимой областью, продук-
*) ((Немецкая идеология». «Архив Маркса и Энгельса», т. I.
2) Письмо Энгельса к К. Шмидту от 27 окт. 1890 г.
3) К. Маркс. Теории прибавочной стоимости, т. Ш,
4) Его же. Критика готской программы,
ПРАВОВЫЕ ФОРМЫ Н ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ
359
том мышления юристов и законодателей. На первый плап выдвигается
юридическая форма, экономическое же содержание остается как бы
«за спиной» юридического мышления. Эта внутренняя, имманентная
логика правовой формы н приводит к тому, «что правовое
представление определенных имущественных отношений, хотя опо
из них и вырастает, с ними, однакоже, не совпадает
и совпадать ие может»1). «В современном государстве,—гово¬
рит Энгельс,—право не только должно соответствовать общему эко¬
номическому положеншо, не только быть его выражепием, но и вы¬
ражением внутренне согласованным, которое благодаря впу-
тренпим противоречиям йе шло бы само ,против себя. А для того
чтобы этого достичь, точность отражения экономических
отношений страдает все более и более. Подобное явле¬
ние встречается тем чаще, чем реже случается, что кодекс законов
представляет из себя резкое, несмягченное, правдивое выражение го¬
сподства одного класса. Это противоречило бы общей пра¬
вовой идее» 2). «У теоретиков государственного права,—читаем мы
у него в другом месте,—у юристов, занимающихся гражданским пра¬
вом, экономические отношения совсем исчезают из виду... Юридиче¬
ская форма кажется всем, экономическое содержание—ничем. Как го¬
сударственное, так п частное право рассматриваются как незави¬
симые области, которые имеют свое отдельное историческое раз¬
витие и которые должны и могут быть подвергаемы самостоятельной
систематической разработке путем последовательного устранения всех
внутренних противоречий» 3).
Эти юридические иллюзии проявляются, прежде всего, в так называемом
«вещном праве», т.-е. в той идеологической форме, какую получают в бур¬
жуазном обществе сами отношения распределения, имущественные отношения—
частная собственность. Маркс различает действительное экономическое
присвоение и ту буржуазно-правовую форму, в которой оно выстунает, как
вечное для всех времен отношение лица к вещи: «Всякое производство
есть прнсвоепне нвдивидуальных благ природы впутрн определенных форм
и посредством их... Смешно, однако, делать отсюда прыжок к определенной
форме собственности, например, к частной собственности». Исторически попятно
собственности появляется поздпо: «Существуют семьи, роды, которые еще
только владеют, во не имеют собственности» *). Ленин, по поводу института
наследования, дает следующие указания об этом развитии частной собственяо-
*) Письмо Маркса к Лассалю от 22 июля 1861 г.
2) Письмо Энгельса к Шмидту от 27 октября 1890 г.
3) Там же; «Людвиг Фейербах», стр. 69.
*) К. Маркс. Введение к критике политической экопомии.
360
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ Н ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
сти : «В эпоху процветания поместной системы, земля пе могла пере¬
ходить но наследству (так. как она считалась только условной соб-
ствениостыо)... Институт наследства предполагает уже частную собствен¬
ность, а эта последняя возникает только с появлением обмена...
Выражением материальной обособленности товаропроизводителей явился и нет il-
т. у т частной собственности. И частная собственность и наследство—
категории таких общественных порядков, когда сложились уже обосо¬
бленные мелкие семьи (моногамные) и стал развиваться обмен. Раз¬
дробленные мелкие семьи сделались господствующими только при
буржуазном режиме ; они совершенно отсутствовали вдоисторические
времена...» J). Частная собственность таким образом в феодальный период счи¬
тается еще «условной» собственностью. Полного лее своего развития этот
правовой институт достигает лишь в буржуазном обществе: «В каждую исто1«
рическую эпоху собственность,—как замечает Маркс,—развивалась р а з л и ч н о
и при совершенно различном складе общественных отношений. Поэтому опре¬
делить буржуазную собственность—значит сделать не что иное, как описа¬
ние всех общественных отношений буржуазного производства.
Стремление определить собственность как ^независимые отношения, как особую
категорию, как абстрактную и вечную идею—значит, впадать в метафизиче¬
скую и юридическую иллюзию» 2). «Ничего не может быть комичнее,—говорит
он в [другом месте,—учения Гегеля о частной земельной собственности. Человек,
как личность, должен сделать действительной свою волю, как душу
внешпей природы, и поэтому должен взять во владение эту природу, как свою
частную собственность на землю—факт совсем недавнего происхождения,—
представляет, по Гегелю, не определенное общественное отно¬
шение, но абсолютное отношение человека, как «личносги»,
к «природе», абсолютное право человека на присвоение всех вещей... Ясно,
во всяком случае, что отдельная личность, путем одной только своей «волн»,
не может осуществить своей собственности на землю, раз ей противостоит другая
воля, которая также желает воплотиться в том же самом клочке земли» 3).
Подобным извращением и иллюзией является представление «юристов», идеоло-
гов частной собственности, о ней, как о чем-то1 неуничтожаемом, в {Юридическом
смысле. Сюртук только тогда моя частная собственность, покуда я могу
его продать, а не когда он уже обращается в лохмотья: возможность же акта
продажи и вообще «юридической сделки» зависит от всей совокупности обще¬
ственных отношений производства. Сознание последнего обстоятельства совер¬
шенно утрачивается в так называемом «обязательственном нраве».
Прежде всего создается неправильное представление, будто право на вещь
возникает в результате покупки-продажи: «самое право только передается,
а не возникает благодаря покупке. Прежде чем право может быть создано,
оно должно иметься, ...создали же его вообще условия производства» 4). Кон¬
кретное правовое отношение, возникающее 'между продавцом и покупателем,
представляет, в действительности, лишь результат отношений собственности,
*) Н. Ленин. Что такое «друзья народа» и т. д. Собр. соч., т. I,
стр. 82, 83.
2) К. Маркс. Нищета философии, стр. 122.
3) «Капитал», т. III, ч. 2, стр. 155.
*) «Капитал», т. III.
ПРАВОВЫЕ ФОРМЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ
361
а не соглашение «воль». Так же обстоит с ссудой: «Отдача и возвращение
ссуженного капитала представляется произвольными движениями, совершаю¬
щимися при помощи юридических сделок... Действительное движение отданных
в ссуду денег—действительное движение пх как капитала—есть операция, ле¬
жащий по ту сторону сделок между кредиторами и заемщиками»1).
Эти юридические представления переносятся и на договор п a ii м а
между капиталистом и рабочим: «Обмен между капиталом и трудом,—по словам
Маркса,—воспринимается первоначально совершенно так же, как купля и про¬
дажа всякого другого товара... Юридическое сознание видит здесь в лучшем
случае лишь материальную разницу, которая выражается в юридически экви¬
валентных формулах: «do, ut des», «do, ut facias», «fado ut des» n «fado,
ut facias» (т.-е. «даю, чтобы ты дал,», «даю, чтобы ты сделал», «делаю, чтобы
дал», «делаю, чтобы ты сделал» 2). «Рабочий договор признается заключенным
добровольно, поскольку закон на бумаге признает равными обе стороны.
До власти, которую различное классовое положение дает одной стороне, до
давления, которое она оказывает па другую сторону, до действительного эко¬
номического положения сторон,—до всего этого закону нет дела» 3).
Те же иллюзии имеют место и в судебном и в уголовном праве.
Самое понятие преступления должно быть отпосительпым понятием, так как
те общественные отношения, которые «нарушает» преступник, изменяются,
и что преступно для одной общественной формы, будет рассматриваться иначе
при других условиях. Этот вопрос, которого мы еще будем касаться, юриди¬
ческого мышления совершенно не занимает: для него важна лишь юридическая
форма «абсолютного» на его взгляд отношения между «свободными» и «равно¬
правными» личностями—папесенпе «убытка», которое требует «возмещения»,
возмездия. В древности так называемое «jus talionis» открыто выражало это
в формуле: «око за око, зуб за зуб». Влияние религиозной идеологии соедппило
о этой теорией христианскую теорию преступления, которая считает нужным
изолировать преступника от внешнего мира, чтобы заставить его исправиться.
Так, например, по Гегелю, наказание есть приговор, который преступник про¬
износит сам над собой. У Гегеля, по словам Маркса, эта теория «явилась спе¬
кулятивным покрывалом древнего «jus talionis», которое Кант развил как
единственную правильную теорию наказания. Изолирование человека от внеш¬
него мира и насильственное погружение в душевное глубокое одиночество,
соединение юридического наказания с теологическим мучительством, получают
закопченное совершенное выражение в целлюлярной системе, т.-е. в системе
одиночного тюремного заключения» *). Но преступник, по ироническому выра¬
жению Маркса, «производит» и весь уголовно-судебный аппарат и все судебное
право, с теми же юридическими иллюзиями «самостоятельное™), проявляю¬
щимися в судебном процессе. «Начинают,—характеризовал Энгельс еще в
молодости английское правосудие,—с фикции «беспристрастных присяжных»;
присяжным внушают забыть все, что они слышали до следствия относительно
данного случая, судить только па основании сделанных на суде свидетельских
Э «Капитал», т. III, ч. 1„ стр. 332.
2) «Капитал», т. I, стр. 593. Здесь приведены четыре основных формулы
римского обязательственного права.
3) Ф. Энгельс. Происхождение семьи и т. д.
*) Литературное наследство Маркса и Энгельса, т. II, «Св. семейство».
362
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
показаний,—как будто бы что-нибудь подобное было возможно. Создают вто¬
рую фикцию «беспристрастного судь и», который должен развернуть
закон и беспристрастно, совершенно «объективно», сопоставить представленные
обеими сторонами доводы, как будто бы это было возможно»... На практике
очень мало заботятся обо всей этой чепухе, и судья довольно ясно дает понять
присяжным, какой вердикт им следует вынести» х). Мнимая «независимость»
судей, опору которой пытаются найти в их «несмеплемости», в действитель¬
ности противоречит их классовому происхождению и классовым влияниям
на судопроизводство: суд присяжных есть также «политическое», по выра¬
жению Энгельса, т.-е. классовое учреждение, и в нужных случаях господ¬
ствующий класс готов «превратить все уголовное законодательство в каучук»,
чтобы добиться нужного ему приговора 2). В особенности проявляется это,
когда речь идет о «политических преступниках» и когда буржуазные прави¬
тельства—как показывает хотя бы современная практика—пускаются па все,
вплоть до лжесвидетельства, провокации, изготовления подложных докумен¬
тов и т. п.
Но тут возникает вопрос: неужто все эти юридические формы,
начиная с самого отправного понятия свободной и равной правовой
«личности», являются только иллюзиями, фикциями, не имею¬
щими за собой реальной почвы? Полагать так, значит стать па точку
зрения тех младогегельянцев, которые боролись с «культом права» и
полагали, что достаточно объявить буржуазное право иллюзией, чтобы
его ниспровергнуть. Б действительности же, как мы зпаем, форма
не может быть совершенно чуждой содержанию; составляя необхо¬
димую форму буржуазно-экономического содержания, правовая
идеология должна в нем самом иметь некоторые объективные
корни. Реальную основу имеет прежде всего и кажущаяся само¬
стоятельность права. «Отношения,—говорит о юристах «Немецкая идео¬
логия»,—становятся в юриспруденции], политике и т. д., в сознании,
понятиями; так как они не вышли из рамок этих отноше¬
ний, то и понятия их являются в их голове свободными по¬
нятиями» 3). Рамки товарно-капиталистических отношений не дают
как самим «личностям», так в особенности их пдеологам-юрисгам уви¬
деть действительную связь между их «юридической свободой» и обще¬
ственной необходимостью, действительным экономическим процессом. Но
и эти переоцениваемые юристами свобода и равенство также имеют за
собой реальную почву: они порождаются самой природой товарных,
а в особенности капиталистических отношений, которые, в противопо¬
ложность, например, феодальному производству, требуют известной сво¬
К. Маркс и Ф. Эпгельс. Соч., т. II.
2) Введение Энгельса к «Классовой борьбе во Франции» К. Маркса.
3) «Немецкая идеология». «Архив Маркса и Энгельса», т. L
ПРАВОВЫЕ ФОРМЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ
363
боды и равенства при обмене и в процессе продажи рабочей силы.
Отрыв непосредственных производителей от средств производства, при¬
надлежащих капиталистам, всеобщее распространение в связи с этим
товарной формы и приводят к тому, что право становится всеоб¬
щей формой общественных отношений, хотя оно, как п всякая
идеологическая форма, не охватывает полностью «опосред¬
ствуемого» ею экономического содержания.
«Торговля на высшей ступени своего развития,—говорит Энгельс,—
т.-е. особенно международная и еще более всемирная торговля, тре¬
бует свободных и не стесненных в своих движениях то¬
варовладельцев, которые, как таковые, равноправны, так как по
необходимости обмениваются между собой на основе равпого для всех
их права,—равного, по крайней мере, для каждого данного места.
Переход от ремесла к мануфактуре требует, в качестве предвари¬
тельного условия, существования мпожества свободных рабо¬
чих— свободных, с одной стороны, от цеховых оков, а с другой,
от средств, необходимых для самостоятельного применения своей ра¬
бочей силы; это необходимо было дтя того, чтобы рабочие и (фабри¬
канты при заключеншг условий о найме могли противостоять друг Другу
как равноправные. И, наконец, равенство н равное значение всех
видов человеческого труда, как труда человеческого вообще,
нашло свое бессознательное, но весьма резкое выражение в законе
ценности современной буржуазной экономики, согласно которому цен¬
ность какого-либо товара измеряется содержащимся в нем обществен¬
но-необходимым трудом»... По всем этим причинам, в противовес юри¬
дическим феодальным формам, свобода н равенство были провозгла-
шены буржуазией «правами человек а».
Буржуазное воззрепие склонно рассматривать свое буржуазное пра¬
во как нечто естественное, вечное, неизменное, пе замечая его связи
с определенными, исторически преходящими формами
производства. Юридическая наука, в процессе своего историче¬
ского развития, вместе с капиталистическим производством,—она, по
словам Энгельса, «сравнивает правовые системы разных эпох и на¬
родов пе как отражение соответственных экономических отношений,
а как системы, имеющие свое обоснование в самих себе. Срав¬
нение всегда предполагает нечто общее—оно обнаруживается в том,
что юристы соединяют все более или менее одинаковое во всех этих
правовых системах под именем естественного права... Мас¬
штабом, на который меряется все законодательство для решения во¬
проса: что относится к естественному праву и что к нему не отно¬
сится, служит самое абстрактное выражение самого права—справедли-
364
ОБЩЕСТВЕИПОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
вость...» 1). Вместе с развитием юридического мировоззрения разви¬
вается и новое профессиональное сословие юристов, которое посте¬
пенно вытесняет представителей прежней господствующей идеологии.
Разделение труда ведет к тому,,, что правовая форма обособляется
от экономического содержания, представляется пезавпспмой областью.
Практические потребности буржуазии в ее борьбе с феодальными при¬
вилегиями отразились в рационалистической форме, в ее «идеалах естествен¬
ного права», «естественных», неотчуждаемых прав человека. Различные теории
«школы естественного права» отображают этот процесс постепенного
развитая капиталистического общества из феодального: они находят себе наи¬
более отчетливое выражешге у Гуго Гроция, у Локка—этого, по словам Маркса,
«классического выразителя правовых воззрений буржуазного общества», в бур-
жуазпо-революционной теории «общественного договора» у Руссо, в более уме¬
ренной, «либеральной» форме — у Канта. «Все доселе существовавшие обще¬
ства п государства,—характеризует эта теории Энгельс,—как неразумные,
были сданы в архив... Только теперь забрезжил дневной свет; отныне место
суеверия, несправедливости, привилегии и угнетения должны занять: вечная
истина, вечная справедливостъ, основанная на законах природы, и неотчуждае¬
мых правах человека. Теперь мы знаем, что это царство разума было не более
как идеализированное царство буржуазии, что вечная спра¬
ведливость воплотилась в буржуазной юстиции, что равенство свелось к гра¬
жданскому равенству перед законом, что одним из существеннейших прав
человека была объявлена... буржуазная собственность» 2). Феодальная реакция
выдвигает против «естественного права» так называемую «историческую
ш к о л у» права — «школу,—по выражению Маркса,—узакопяющую подлость
сегодняшнего дня подлостью вчерашнего, школу, объявляющую мятежшДм
всякий крик крепостных против кнута, раз только кнут—матерый годами, исто¬
рический кнут» 3). Ее представители (Савиныг и др.) призывают к осторож¬
ности в законодательстве, к сохранению преемственности с прошлым, к изуче¬
нию исторического развитая права, но продолжают исходить из таких же
идеалистических основапий—из «народного духа». Философия права Гегеля
стремится соединить оба начала, рассматривая буржуазно-правовые начала как
продукт развития «духа». Знаменитый немецкий юрист Иерипг пытается у лее
перейти к изучению тех «жизненных сил», которые порождают право, считает
развитие права продуктом общественной «борьбы за право». В дальнейшем,
однако, буржуазная юриспруденция становится «позитивной» наукой: буржуа¬
зию, пришедшую к власти, интересуют уже не вопросы философии права,
но лишь законы, издаваемые буржуазным государством,—нормы, от которых
надлежит отправляться в толковании права. Ее понимание права становится
догматическим и формальным: так возникает «эта ограниченность
юристов, которые,—по словам Энгельса,—создают себе твердую правовую норму
и продолжают ее применять пеизменпо и к условиям, сделавшим се тем вре¬
менем неприменимой» 4). Упадок буржуазного общества в панги дни вызывает
Э Ф. Энгельс. Жилищный вопрос.
2) Его лее. Анти-Дюринг.
9) Литературное наследство Маркса и Энгельса, т. I.
4) Ф. Энгельс. Происхождение семьи и т. д., стр. 12.
ПРАВОВЫЕ ФОРМЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ 465
вновь возрождение философии права (неокаитиаиство, новогегсльянство и т. д.),
но здесь мы имеем -уже явно реакционное течение, сосредоточившееся па
вопросах юридической формы и юридической «цели», отрывая их от реального
общественного содержания. Для упадка буржуазного мышления, неспособного
уразуметь движущие причины, порождающие правовую форму, характерна н
так называемая психологическая школа, ищущая основы права в «пра¬
вовых эмоциях»—пе только у людей, но даже и у животных!
Буржуазно-правовые отношения таким образом представляют собой
ту характерную форму идеологических отношений, в которую при
товарно-капиталистическом производстве ио-препмуществу облекаются
общественные отношения производства, т.-е., в основном, отношения
распределения средств производства. Маркс потому п говорит об
имущественных отношениях, как об юридическом выражения произ¬
водственных отношений. Буржуазный «субъект права» представляет
собой не что иное, как олицетворепную частную собствен¬
ность,—собственника, как представителя частной собственности.
Но эта юридическая форма распространяется и на прочие
общественные отношения, даже не имеющие прямого отно¬
шения к производственному процессу. В первую очередь она за¬
хватывает другие стороны производственного процесса, — не только
ею распределительную, но п его организационно-трудовую сторону:
отношения администраторов ц подчинешгых также принимают право¬
вую форму, форму прав и обязанностей, господства и подчи¬
нения,— форму «административного права». Буржуазно-юридическая
форма распространяется, далее, и на. брачно-семенные отношения, на
отношения между государством и подданными, а также на другие
области идеологии (авторские права в искусстве п т. п.). Однако
распространение тех или ппых правовых форм ие могло бы птти так
успешно, если бы, порождаемые самой товарно-капиталистической эко¬
номикой, они одновременно не получали официального призна¬
ния, выявления, освящения и поддержки. Эту поддержку,
это отчетливое выражение и придает правовым отношениям, в форме
законодательных норм, законов, государство. «Все потребности гра¬
жданского общества,—указывает Энгельс,—независимо от того, какой
класс господствует в данное время,—необходимо должны пройти через
волю государства, чтобы добиться законодательного при¬
знания. Это формальная сторона дела, которая сама собой
разумеется» 1). Роль гражданского права, говорит он о гражданских
законах, «сводится в сущпости к законодательному освящению су-
*) Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах.
366
ОБЩЕСТВЕННО К БЫТНЕ II ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
шествующих нормальных экономических отношений»; законодатель¬
ство, это—форма, в которой происходит «освящение».
Государство таким образом не создает права, но дает порождае¬
мым экономическим развитием правовым отношениям наиболее от¬
четливое и приспособленное к нуждам господствую¬
щего класса выражение, освящает и г ар а п т и р у е т пх своей
поддержкой, той «дополнительной» силой, которую она собой пред¬
ставляет. В то же время в форме законов затушевывается, смяг¬
чается открытое классовое господство, которое не должно противоречить
«общей идее» права. В законах, таким образом, с одной стороны, за¬
вершается развитие правовых форм, с другой стороны,
в них осуществляется взаимная связь и взаимодействие
экономического базиса и политической надстройки. Однако ошибочно
думать, как полагала, например, историческая школа права, что закон
идет всегда лишь «в хвосте» ,у развивающихся экономических отноше¬
ний. Закон представляет из себя слишком: сознательную форму юри¬
дического мышления господствующего класса, чтобы он: не предварял,
не предвосхищал только еще намечающегося хода экономического
развития, не помогал этим направлять его, а вместе с ним и раз¬
витие выражающего его права в определенное русло. Не могут не
отразиться на законодательстве и борьба угнетенного класса, ко¬
торый (пролетариат в буржуазном обществе) также выдвигает
в правовой форме своп требования, и те временные ком¬
промиссы, к которым иногда приходят борющиеся и господствующие
классы. С своей стороны, правовые отношения, поскольку они уже
воплотились в законах, могут в виде идеологических пережитков
оказывать свое действие, когда уже изменилось вызвавшее их про¬
изводственное положение классов, но политический строй еще пе под¬
вергся изменению. В такие периоды нарастания революции господ¬
ствующий класс обычно настаивает па «сохранении законной
почвы»; «сохранение законной почвы стремится поставить частные
интересы в положение господствующих, когда на деле они уже пере¬
стали господствовать». Из всего сказанного видно, как ошибочно сво¬
дить право к одной лишь силе, к принудительному воздействию норм;
принудительная сила свойственна правовым формам только потому и
постольку, поскольку в них косвенно находит свое выражепне госу¬
дарственное принуждение. Поэтому не столько самое
право, как форма общественного сознания, регули¬
рует общественную жизнь, сколько государственная власть
и стоящий за нею господствующий класс регулируют ее,
т.-е. управляют ею при помощи прав а—конституции и гра-
ПРАВОВЫЕ ФОРМЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ
367
меданских законов. Маркс неоднократно доказывал ошибку тех, кто
«право сводит к закону»:
«Общество пе основывается на законах: сами закопы должны необ¬
ходимо опираться на общество» 1).
Право нужно искать, в первую очередь, не в законах, но в самих прини¬
мающих правовую форму общественных отношениях, в экономическом содержа¬
нии товарно-капиталистических отношепий, включающих в себя, как форму
своего проявления для сознания товаропроизводителей, как свой составной эле¬
мент, и правовую форму. Но нужно остерегаться, чтобы не впасть в две воз¬
можные ошибки. Первую лз них делает небезызвестный критик марксизма,
юрист Р. Штаммлер, соблазнивший и кой-кого пз марксистов,—для которого
право, правовые отношения представляют собой априорно-логическую форму ма¬
териального, техничесокго процесса; право включает необходимый момент «ре¬
гулирования», без которого немыслимо экономическое развитие. Стало быть,
заключает Штаммлер, право не надстройка, но часть того же базиса, опо
столь же существенно как и техника, а отсюда вся шаткость теории истори¬
ческого материализма. Легко заметит!», что Штаммлер подменяет своими
«априорными» правовыми отношениями материальные, произ¬
водственные отношения, которые полностью, целиком никогда пе
укладываются в правовую форму, не покрываются ею: стоимость, раз¬
деление труда—все это общественные отношения производства, отнюдь ие по¬
крываемые и не выражаемые правом 2). Другая ошибка Штаммлера и вообще
буржуазных юристов заключается в том, что право они мыслят, как нечто
«априорно-логическое», абсолютное—свойственное производственному про¬
цессу во все времена. Между тем, в правовой форме паходят свое выражение—
да и то ие полностью—общественные отношения лишь в классовом
обществе, главным образом, при наличии товарных и ка¬
питалистических отношений.
Марксистская точка зрения на правовую идеологию таким образом
«отрицает» ее, «снимает» ее и как самостоятельную идеологи¬
ческую форму и как внеклассовую идеологию. Это не независим
мая область, но лишь «опосредствование» на определенной историче¬
ской ступени экономического содержания; это потому и мировоззрение
господствующего при товарно-капиталпстнческнх отношениях класса—
буржуазии. Но тут возникает вопрос: а разве не существовало
права и в докапиталистический период? Разве отношения между фео¬
далом и крепостным, отношения личной зависимости, связанные, однако,
с различным распределением средств производства,—разве их можно
назвать попросту, скажем, «религиозными» отношениями, в соответствия
с господствовавшей тогда религиозной идеологией? Легко заметить,
что подобный ответ был бы явно неудовлетворителен. История говорит
*) Ср. Г. Плеханов. Против П. Струве.
2) Там же.
36S
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
нам о «привилегиях» феодалов, городов и цехов, о том, что даже
крестьянин в феодальный период «владеет землей па ленном праве».
Маркс указывает, что феодальный юрист «всюду наклеивает свои фео¬
дальные юридические этикетки»,—точь-в-точь как поступает его кол¬
лега в буржуазную эпоху. Энгельс рассказывает, что в средние века
религия подчиняла себе юриспруденцию, а это значит, что тогда суще¬
ствовала своя подчиненная религиозному мышлению юриспруденция,
существовала н при господстве натурального хозяйства, а потому ее
неверно было бы связывать с одним развитием капитализма. Но при
феодализме право строилось но иному типу, чем в буржуазном
обществе: это было не «равное право», по привилегия,— иная
форма права, носившая религиозную или, как выражается Маркс в
одном месте, политическую окраску. Поэтому если не становиться
на. точку зрения буржуазного права, иа которой юридическая
идеология получает свое высшее развитие,—то право в более широком
смысле окажется пдеолопгческой формой, «опосредствующей» обще¬
ственные отношения производства не только в товарно-капиталистиче¬
ском, но и вообще во всяком частно-собственническом, классовом
обществе.
Особую форму воздействия права на общественную жизнь и, в частности, на
классовое развитие общества, на ранних ступенях классового общества—глав¬
ным образом при феодальном и крепостном строе—мы имеем в лице так называе¬
мых сословий. «Известно,—говорит по этому поводу Ленин,—что в- рабском
и в феодальном обществе различие классов фиксировалось и в сословном
делении населения, сопровождалось установлением особого юридического
места в государстве для каждого класса. Поэтому классы рабского п феодаль¬
ного (а также и крепостного) общества были также и особыми сословиями.
Напротив, в капиталистическом, буржуазном обществе юридически все гра¬
ждане равноправны, сословные деления уничтожены (по крайней мере, в прин¬
ципе), и потому классы перестали быть сословиями. Деление общества на
классы обще и рабскому, и феодальному, и буржуазному обществам, но в пер¬
вых двух существовали класс ы-с ословия, а в последнем — классы
бессословные» J).
У Маркса мы также находим иптересные указания на тесную связь, суще¬
ствующую между феодальным понятием о праве—привилегией, феодальной
государственностью—и сословиями. Еще в буржуазно-идеалистический период
своего развития он писал:. «Сословия в средине века сосредоточили в своем
лице все права страны и обратили их как привилегии против страны. Гражда¬
нин пе желает знать прав в виде привилегий». Обычное право привилегирован¬
ных—«животная форма права». «Старое гражданское общество,—писал уже
несколько позже Маркс,—имело непосредственио политический харак¬
тер, т.-е. элементы гражданской жизни, иапример, собственность и семья,
2) Н. Ленин. Проект аграрной программы русской с.-д. «Ленинский
сборник», т. III.
ПРАВОВЫЕ ФОРМЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ
369
форма п способ труда были возведены на высоту элементов государ¬
ственной жизни в форме феодальных прав, сословий и корпора¬
ции». Они были «политическими в смысле феодализма, т.-е. они замыкали лич¬
ность от государства и т. д.» *). О том же читаем мы и в «Немецкой идеологии»,
в связи с различием, имеющимся в буржуазном обществе между буржуа как кон¬
курирующим с Другими индивидами и как членом того же класса: «В сосло¬
вии... это еще прикрыто; так, например, дворянин остается всегда дворя¬
нином, разночинец всегда разночинцем... Когда появились сословия горожан,
корпорации: и т. ц. и выступили против поместного дворянства, то условия их
существования ...приняли вскоре, в свою очередь и на свой манер, феодальную
форму... Они не покидали форму сословного строя, образовав
лишь новое сословие»... Зато в капиталистическую эпоху, «так как
буржуазия уже не является более сословием, а представляет собой класс,
то она вынуждена организоваться не в местном, а национальном масштабе...
Благодаря освобождению частной собственности от обще-
с т в а государство стало особым существом рядом и вне гражданского обще¬
ства», хотя в действительности самостоятельность государства существует «лишь
в такпх странах, где сословия еще не развились вполне в классы» 3). Аналогич¬
ных указаний немало и в позднейших произведениях Маркса и Энгельса:
приблизительно в одном смысле употребляются «класс» и «сословие» в «Ком¬
мунистическом Манифесте». Феодальные сословия таким образом—это те же
классы, по связанные с определенными феодальными правами и обязанностями
отдельных индивидов по отношению к своим сословиям. Правда, все клас¬
совые признаки еще не всегда достаточно в них развиты и часто в правовой
оболочке одного сословия мы имеем различные, лишь постепенно отдиференци-
ровывающиесл один от другого классы. «Третье сословие» объединяет, кроме
буржуазии, еще пролетариат и крестьянство, от имени которых, в качестве их
«гегемона», выступает буржуазия. По мере углубления противоречий между бур¬
жуазией и пролетариатом, все чаще начинают говорить о «четвертом сословии».
Зато вовсе нельзя говорить о праве в бесклассовом обще¬
стве, где отсутствуют отношения распределения между классами и
отношения феодальной зависимости : правотесно связано с част¬
ной собственностью, с классовыми производственными
отношенпями, с охраной д выражением пх государ¬
ственной властью. Очевидно, что право в этом смысле не су¬
ществует в первобытном, доклассовом обществе: общественную,
скажем, родовую собственность можно рассматривать как «право» лишь
в противоположность уже имеющимся в обществе п развивающимся
зародышам частной собственности.
Очевидно, что вместе с товарными и аналогичными им отношениями
распределения отомрет п право в будущем коммунистическом обще¬
стве, хотя юридические формы, напоминающие «буржуазное право»,
Н К. Маркс. Литературное наследство, т. I, стр. 197, 247, 373.
2) «Архив Маркса и Энгельса», т. I, стр. 244, 251.
Курс теории исторического материализма
24
370
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ П ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
будут, по указанию Маркса и Ленина, существовать и на первой фазе
коммунизма—при социализме 1). Будучи идеологией буржуазии, право,,
однако, может выражать на своем специфическом языке и требова¬
ния пролетариата; может служить одной из форм его социа¬
листического строительства, выражать новое социалисти¬
ческое содержание. И эта правовая форма не может не напоминать
но своему построению буржуазно-правовой формы, поскольку в пере¬
ходный период еще сохраняются частично и капиталистические отноше¬
ния, а в особенности товарные отношения.
Распространение правовой формы на отношения между государ¬
ственной властью н гражданами создает особую разновидность пра¬
вовой идеологии, так называемую политическую идеологию;
она находит себе выражение прежде всего в государственном
праве, т.-е. в воззрениях на государственную власть самого го¬
сподствующего класса, а затем в программах политических пар¬
тий, как правительственных, так и оппозиционных, выдвигающих в своей
борьбе различные политические принципы. Государственная власть пред¬
ставляется обычно в политической идеологии как «общая воля»,
«общие интересы» «граждан», которые противопоставляются пх «част¬
ным интересам»,—интересам членов гражданского общества. Государ¬
ство представляется по отношению к членам общества как «сувере¬
нитет», который они же осуществляют как граждане,—как независимая
область, опирающаяся не на общество, а на свои собственные «нрав¬
ственные основы».
Благодаря противоречию частного и общего интереса,—писала «Немецкая
идеология»,—совокупный интерес в виде государства принимает самостоятель¬
ную форму, отличную от реальных, частных и совокупных интересов... Вся¬
кая борьба внутри государства... представляет иллюзорные формы, в которых
ведется реальная борьба различных классов друг с другом» 2). «Государство,—
писал молодой Маркс, — на свои лад упраздняет различия в происхождении,
сословии, образовании, профессии, когда объявляет их неполитическими
различиями, когда провозглашает... каждого члена народа равноправным участ¬
ником народного суверенитета...»3). «Германская философия,—писал он позже,—
представляет себе государство как осуществление идей или как перезедениое
иа философский язык «царство божие на'земле», как область, в которой осуще¬
ствляется и должна осуществиться вечная истина и справедливость. От этого
происходит суеверное почтение к государству и ко всему более или мепее
связанному о государством» 4).
О Н. Ленин. Государство и революция.
2) «Немецкая идеология». «Архив Маркса и Энгельса», т. I.
3) К. Маркс. К еврейскому вопросу.
4) Его же. Гражданская война во Франции. Ср. Критика готской про¬
граммы.
ПРАВОВЫЕ ФОРМЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ
371
«Всякий возникающий оощий интерес,—говорит Маркс в «IS-е Брюмера»,—
государство немедленно отрывает от общества, противопоставляя его обществу
как высший всеобщий интерес»... «Высшая форма государства—демократиче¬
ская республика...,—по словам Энгельса,—официально ничего яе знает об иму¬
щественных различиях. В ней богатство пользуется своей властью косвенно:
диктатура буржуазии осуществляется «по воле парода», при помощи
«всеобщего избирательного права» 1). Поэтому в государстве Маркс и Энгельс
впдят не только машину классового принуждения, но одновременно и «первую
идеологическую силу, подчиняющую себе людей... Сознание
связи политической борьбы с ее экономической основой ослабевает, а пногда
пропадает совсем»2): классовая борьба представляется борьбой за поли¬
тические прнпципы, выдвигаемые политическими партиями, за которыми
скрываются господствующие и революционные классы. В этой мнимой про¬
тивоположности «общих» и «частных» интересов Маркс видит, однако, неиз¬
бежный результат обособления самой государственной власти: эта противопо¬
ложность и исчезает вместе с самим классовым обществом.
Когда мы говорим о праве, как о чем-то обособленном от обще¬
ственной экономики, мысленно абстрагируя его от этой последней, по¬
скольку фактически оно само обособляется от этой экономики в зако¬
нодательных нормах, то мы разумеем порядок общественных от-
пошеннй, регулирующий наши общественные действия, наше поведение
в отношении друг к другу. Но таким же регулятором нашего обще¬
ственного поведения служит п другая идеология, нравственность
или мораль, которую Плеханов так и определяет как совокупность
понятии, идей о своих взаимных обязанностях. В чем же ее харак¬
терные особенности, отличающие эти «нормы» от права п делающпе
их особой идеологической областью?
Легко заметить, что нравственность, во-первых, отличается от права
тем, что она не закрепляется, не санкционируется н не га¬
рантируется государством в его законах: она представляет со¬
бой более текучий п менее определенный круг понятии, живущий
лишь в человеческом мышлении, в обычаях, в традициях. Отсюда сле¬
дует, во-вторых, что не все, узаконенное правом, может показаться
нравственным: ростовщик Шейлок, у Шекспира, вправе был вы¬
резать фунт мяса, и, тем не менее, поступок его был безнрав¬
ственным с точки зрения окружающих. С этим связано и то об¬
стоятельство, что в обществе, в каждый данный момент, могут суще¬
ствовать рядом различные нравственные точки зрения, в то время
как правовой порядок общественных отношений может быть только
один: мы говорим, например, о профессиональной этике, о буржуаз¬
л) Ф. Энгельс. Происхождение семьи и т. д.
2) Его же. Людвиг Фейербах.
24 9
372
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТПЕ П ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
ной н пролетарской нравственности. Наконец, понятно нравственности
распространяется на множество таких общественных отношепнй и обще-
етвенных действий, которые никаким правом как будто не предусмо¬
трены, па более широкий круг их: безнравственно, например,
пьянствовать, произносить неприличные выражения, подавать плп отка¬
зывать ншцпм п т. д. Нетрудно заметить, однако, и обратное: что
различие между правом и нравственностью уже пе так велико, как это
может показаться. Юрпсты-пспхологпеты (напр., Петражицкни), пытав¬
шиеся различать их,—таким образом, что, мол, в праве мы имеем
«эмоции», в которых мы налагаем на себя обязанности, и приписываем
себе в то же время некоторые права, а в нравственных «эмоциях» имеем
одни только обязанности,—несомненно впадали в пустую схоластику.
Наш должник решительно никаких «прав» не «переживает», а пережи¬
вает только неприятную обязанность отдать долг; в нравственных по¬
ступках мы очень часто колеблемся н, подавая пшцему, чувствуем
себя «вправе» и пе подать ему. Подходить так—значит рассматривать
право как буржуазную точку зрения, нравственность же—как точку
зрения феодально-религиозную. Между тем история показывает совер¬
шенно противоположное: показывает, что современные мораль и право
руководствуются, по большей части, одними и темн же исход¬
ными принципами—справедливости, свободы, равенства и т. д.
II то п другое получает свое полное развитие, в качестве самостоя¬
тельны х, внешне независимых идеологий, только в буржуазном
обществе. Даже круг действий, захватываемых той илп иной из указан¬
ных идеологических областей, оказывается достаточно неопределенным:
неприличные выражения могут перейти в наказуемое законом хули¬
ганство; пьянство, поскольку оно нарушает общественный порядок н
связано с продажей вина пли самогона, может преследоваться государ¬
ством, и хотя закон не может заставить вас не подать нищему, но,
борясь с нищенством, он значительно предопределит и вашу собствен¬
ную «нравственную» точку зрения.
Иллюзорным, с этой точки зрения, представляется п то разде¬
ление морали, которое проводят иногда буржуазные мыслители: на
нормы, привносимые в наше сознание извне, так называемую «гете¬
рономную» мораль, и развивающуюся на более высокой ступени
«автономную» мораль,—т.-е. мораль, рассматриваемую как резуль¬
тат собственного развития сознания. Всякая мораль, в конечном счете,
«гетерономна», т.-е. обусловливается независящими от нас отноше¬
ниями производства и взаимоотношениями на этой почвё классов. И в то
же время всякая мораль в известной мере «автономна», поскольку она
является моралью, т.-е. не простым послушанием повелению господина,
ПРАВОВЫЕ ФОРМЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ
373
во п осознанием в определенной идеологической фор¬
ме необходимости такого послушания: в области нашего поведения
нужно все время иметь в виду основное соотношение, устанавливаемое
диалектикой между сознанием свободы и общественной необходимостью.
Для правильной постановки вопроса о правствепности нужно исходить,
однако, из исторического развития яравствешшх воззрений. Еще фран¬
цузские материалисты (Гельвеций и др.) указывали, что в основе наших нрав-
ствеппьгх побуждений лежит «эгоистический интерес». Действительно, истори¬
чески нравственность развилась из эгоистических потребностей человека, но
только не отдельного индивида, а целого общества н его отдельных борющихся
классов. В первобытпом, доклассовом обществе пет пи права, ни нравствен¬
ности, как особых идеологий: есть лишь одна, тесио связанпая со всем перво-
бытпо-анимистическим и первобытно-коммунистическим мировоззрением, сис¬
тема общественного поведения, непосредственно обусловленная самими условиями
производства,—так называемое «обычпое право» юристов. «Духи», согласно
первобытному мировоззрению, пе заботятся о правствешюм поведении человека,
а наказывают лишь за проступки, совершенные по отношению к пим самим.
«Па весьма пнзкоп ступени развития общества,—говорит Энгельс,—возникает
потребность охватить общим правилом ежедневно повторяющиеся акты
производства, распределения п обмена продуктов... Это правило вначале вы¬
ражается в обычае»1). «Внутри родового строя,—характеризует ou перво¬
бытное общество,—пе существует еще никакого различия между пра¬
вами и обязанностями; для индейцев пе существует вопроса, являют¬
ся правом илп обязанностью участие в общественных делах, кровпая месть
или выкуп ее; он показался бы такпм же нелепым, как н вопрос о том, чем
является еда, сон, охота—правом или обязанностью» 2). Развитие частной
собственности и классов ведет постепенно к обособлению нравственности
и права, к «понятию о собственности, имеющей только права н никаких
обязанностей»3). На низших ступенях классового общества нравственность,
однако, как п право, получает освящеипе в религиозной идеологии.
«Религия,—по словам Плеханова,—пе создает нравственности. Она только
освящает ее правила, вырастающие на почве данного общественного строя» 4).
С представлением об общественном проступке ‘здесь соединяется страх перед
божеством: это проявляется п в первобытных, вызванных экономическими
потребностями, священных запретах (так называемое табу) и в освящешш
религией кастового строя или феодальной иерархии. Нравственность еще здесь
далеко не «автономна». Лишь вместе с развитием обмена развиваются поня¬
тия «свободы», а стало быть, н «нравственной свободы», понятия «равенства»,
а стало быть, и «справедливости». Принципы буржуазного «естественного
права»—это в то же время и принципы буржуазной нравственности. Буржуаз¬
ная «этика», как идеология, регулирующая внутренние, внутриклассовые отно¬
шения буржуазии, развивается поэтому когда буржуазное право носит еще
а) Ф. Энгельс. Жилищный вопрос.
2) Е г о ж е. Происхождение семьи и т. д.
3) Там же, стр. 90.
*) Г. Плеханов. Статьи о религии.
374
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТНЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
характер идеала, а не реальности: она предшествует в своем развитии бур¬
жуазному праву как исторический этап в развитии этого последнего. Лишь
в дальнейшем, когда буржуа-зное право оказывается более точным отражением
изменившихся распределительных отношений, связывается с буржуазным госу¬
дарством и т. д., по мере обособления, такпм путем, права от нравственности,
она становится особой формой общественного сознания, иа языке котором
в дальнейшем начинают выражать свои идеальные требования и угнетенные
классы.
Нравственность такпм образом также представляет собой отра¬
жение лишь несколько более отдаленное, более абстрактно выра¬
женное, но тех же распределительных отношений, что и право.
В меновой форме современных распределительных отношений нрав¬
ственность находит п свои современные идеологические принципы.
«Справедливость,—говорит Энгельс,—есть не что иное, как уку-
таниое в идеологическую высокопарную оболочку выражение су¬
ществующих э к о н о м и ч с с к п х о т н о ш е н и й, либо с их к о н-
сервативнои, либо с их революционной стороны. Спра¬
ведливость греков и римлян находила рабство справедливым, спра¬
ведливость буржуа 1789 года требовала уничтожения феодализма»...
Но «представления о вечной справедливости различны не только по
условиям времени и места, они не одинаковы даже у отдельных
лиц» 2). Различны могут быть представления о нравственности прежде
всего у разных существующих в одном и том же обществе клас¬
сов, несмотря на то, что господствующей является мораль господ¬
ствующего класса: при сохранении господствующей формы морали,
может, однако, измениться содержание ее, вносимое угнетенными клас¬
сами. Этим и объясняется то обстоятельство, что вопросы религиозной
пли философской этики (учения о нравственности) выдвигаются обычно
идеологами господствующих классов в эпохи разложения старого и
нарождения нового общества, когда крушение старого права заставляет
искать для отживающего прошлого какие-либо нпые, «нравственные
устои». Вспомнить хотя бы борьбу Сократа п Платона с софистами,
или «нравственное поведение», навязываемое peBOviio^icuHbiM рабочим
буржуазией и ее прислужником, духовенством. С другой стороны,
к «справедливости» взывают и эксплоатируемые классы. «Возникающее
сознание,—говорит Энгельс,—что существующие общественные учре¬
ждения неразумны и несправедливы..., все это является симптомом того,
что в способах производства и в формах обмена, хотя и пезаметяо,
произошли такие изменения, которым уже не соответствует основанный
на прежних экономических условиях общественный порядок»... «Только
2) Ф. Энгельс. Жилищный вопрос.
ПРАВОВЫЕ ФОРМЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ
375
тогда становящееся все более неравномерным распределение! начинает
казаться несправедливым, только тогда от отжившей деятельности на¬
минают апеллировать к так называемой вечной справедливости» *).
«Идеально,—замечает Плехапов,—только то, что полезно людям,
н всякое общество при выработке своих ндеачтов руководствуется только
своими нуждами» 2).
Переход власти от одного класса к другому создает для каждой
общественной формы новую господствующую мораль: мораль рабо¬
владельческого общества, феодального, буржуазную нравственность и
только намечающиеся сейчас общие нравственные идеи революцион¬
ного пролетариата. «Добром», с точкп зрения господствующего класса,
считается все классово-полезное, «злом»—все, нарушающее ин¬
тересы класса. Для рабовладельческого общества руководящей нрав¬
ственной идеей было презрение к физическому труду, для феодальной
•эпохи—воинская доблесть н повиновение старшему в иерархической
лестнице; буржуазная мораль, исходя из потребности накопления, про¬
поведует умеренность и уважение к собственности. Классовая мораль
во вполне развитом антагонистическом обществе накладывает свой от¬
печаток и на более специальные 'области нравственности, иногда исто¬
рически возникшие ранее, на более ранних ступенях производства:
на «этнку» половых взаимоотношений и связанных с ней брачно-се¬
мейных отношений, на «этнку» профессиональную, цеховую, сослов¬
ную; на нормы поведения, связанные с национальным чувством, на
партийную этику н т. д. Свобода половых сношений, обычная для
первобытного общества., псчезает с появлением частной собственности
и последующим порабощением женщины: соответственно изменяется
взгляд и на взаимные обязанности супругов, родителей п детей. Про¬
фессиональная этика, в смысле известной солидарности,—несмотря на
отмену создавшихся цеховых регламентов,—и теперь еще существует
между л щам и одинаковых профессий, но в ней уже находит себе
более специальное выражение внутриклассовая солидар¬
ность. Привычки и оценки, связанные с национальным чувством,
постепенно уступают место сознанию интернациональных классовых
интересов как буржуазии, так н пролетариата, ц т. д. С изменением
техники и общественных условий производства, с соответствующим
изменением господствующего в обществе мировоззрения, изменяется
и нравственное сознание. Поэтому, по словам Энгельса, «именно
х) Ф. Энгельс. Анти-Дюринг.
2) Г. Плеханов. К вопросу о развитии монистического взгляда на
историю.
376
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
здесь всего реже встречаются окончательные пстнны
в последней инстанции. Из народа в народ, от поколения к поколе¬
нию понятия о добре н зле изменялись так сильно, что часто прямо
противоречили друг другу... Из разпого рода нравственных теорий,
существующих в дапно-е время, ни одна не оказывается верной, если
иметь в виду абсолютное и .окончательное значение; но, конечпо,
та мораль обладает наибольшим количеством элементов, обещающих ей
продолжительное значение, которая в данную эпоху выра¬
жает точку зрения будущего»1).
В различных сталкивающихся между собой нравственных началах
выступает более резко разнородность имеющихся в этом обществе
интересов. Чем сложнее общественные отпошения и противоречивее
интересы, тем отвлеченнее, «возвышеннее» будет и нравственная идео¬
логия, господствующая в данном обществе и претендующая на абсо¬
лютное значение. Само собой разумеется, что, кроме условий произ¬
водства п общественно-политического строя, на историческое развитие
нравственных норм в разные периоды оказывают свое влияние и другие
развивающиеся формы общественного сознания: религиозная, фило¬
софская, отчасти правовая пдеологпя п, наконец, общее развитие науч¬
ного познания. Классовые интересы не всегда отчетливо сознаются
членами класса, и на выполнение указаний нравственности влияют другие
элементы общественного сознания. Тут и традиции и привычки, которые
превращают обусловленное вначале экономикой поведение в обычаи;
и страх перед возможным общественным пли классовым порицанием
(абстрактная его форма—«совесть»); и влияние религиозных запретов,
боязнь божественного возмездия и суждение по аналогии в некоторых
случаях с правовыми нормами, защищаемыми государственной властью,
и т*. д. Весь этот накопляющийся мыслительный материал и служит
отправным пунктом и формой мышления идеологов нравственности, ко¬
торые поэтому «конструируют нравственность и право не из действитель¬
ных общественных отношений окружающих людей, но из понятия» 2).
«Отличительная особенность «субъективных» мыслителей,—говорит Пле¬
ханов,—заключается в том, что «мир должного, мир истинного и спра¬
ведливого» стоит у них вне всякой связи с объективным ходом
исторического развития ; здесь—«должное», там—«действительное»,
и эти две области отделены одна от другой целой про¬
пастью...» 3). Идеологи нравственности не понимают здесь основного:
Ч Ф. Энгельс. Апти-Дюринг.
2) Там же, стр. 125.
3) Г. Плеханов. К вопросу о развитии монистического взгляда на
историю.
ПРАВОВЫЕ ФОРМЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ
377
что «мир должного» представляет собой лишь выражение, «иную сто¬
рону» мира сущего или уже назревающего в общественных отношениях.
Мелкобуржуазным мыслителям, говорившим, что «государство должно
становиться на нравственную точку зрения», Ленин отвечал: «Государ¬
ство, к которому вы обращаетесь, современное, данное государство,
должно становиться на точку зрения той нравственности, которая Шгла
высшей буржуазии, должно потому, что таково распределение социаль¬
ной силы между наличными классами общества» 1). «Экономическая
наука,—говорит Энгельс,—может усматривать в нравственном негодо¬
вании, как бы справедливо' оно ни было, не доказательство,
но только симптом...» 2). «Нравственный критерий идеала,—
разъяснял по тому же поводу Плеханов,—оказывается неудовле¬
творительным не потому, что нравственные чувства людей за¬
служивают пренебрежения или презрения, а потому, что эти чувства
еще не указывают нам правильного пути в деле служения интересам
наших ближних» 3). «Идеалы,—указывал Ленин,—принципы пролетар¬
ской нравственности, должны заключаться не в построении «л у ч-
ш и х» и «б л и 'ж а й ш и х» путей, а в формулировке задач и
целей «суровой борьбы общественных классов»... Мерой успеха
своих стремлений является не разработка советов «обществу» и «госу¬
дарству», а степень распространения этих идеалов в определенном
классе общества; самым высоким идеалам цена—медный грош, покуда
вы не сумели их слить неразрывно с интересами самих участвующих
в экономической борьбе»... «Этическую точку зрения марксизм всецело
подчиняет «принципу причпнностп», в практическом отношении он сво¬
дит ее к классовой борьбе»4). Марксизм такпм образом отрицает
нравственность, как самостоятельную область, как внеклас¬
совую пдеологпю, как нечто «абсолютное», не связанное с классовой
борьбой, как орудие доказательства, в исследовании обще¬
ственной жизни. Этика в марксизме становится исторической нау¬
кой, изучающей изменяющиеся формы нравственности: «Этика должна
быть постоянно только объектом науки. Последняя должна... нрав¬
ственные побуждения и нравственные идеалы сделать понят¬
ными...» 5).
Значит ли это, однако, что нравственность не имеет никакого
Э Н. Ленин. ЭкоЦомнческое содержание народничества.
2) Ф. Энгельс. Анти-Дюринг.
3) Г. Плеханов. К вопросу о развитии монистического взгляда на
историю.
4) Н. Л е н и н. Экономическое содержание народничества.
5) К. Каутский. Этика и материалистическое понимание история.
378
ОБЩЕСТВЕННО К БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
значения, что никаких нравственных принципов быть не должно? По¬
следнее было бы точкой зрения релятивизма, а не диалектики.
«Гнев, создающий поэтов,—говорил Энгельс,—хотя не может иметь
значения в качестве доказательства», но он «уместен». Еще пе значит,
что «нравственные чувства людей заслуживают пренебрежения»,—повто¬
рял Плеханов. «Если негодование не имеет значения для научного
исследования,—спрашивал Ленин Михайловского,—значит ли это, что
мы не должны сердиться?».
Пролетариат в своей борьбе создает свою нравственность, хотя
на ранних стадиях своего развития он находится еще под влиянием
буржуазной нравственности. В начале XIX в., указывает, например.
Плеханов, «в немецком рабочем еще не намечалось прпзпаков новой
нравственности, той нравственности, которая стала быстро разви¬
ваться впоследствии, на основе нового освободительпого дви¬
жения, вызванного сампм развитием капитализма» х). Но ее принципы
развивает само капиталистическое развитие, дисциплинирующее и спла¬
чивающее рабочий класс. Принципы эти представляют—в форме, харак¬
терной на первых порах для господствующих товарных отношении,
возможно более объективную формулировку классовых противоречий н
классового положения пролетариата, формулировку его обусловленных
ими задач. Лпшь при коммунизме может исчезнуть, как историческая,
особая форма оценки нравственности, поскольку она будет сов¬
падать тогда со всей обусловленной потребностями системой обществен¬
ного поведения. «В каком смысле,—говорил об этих принципах проле¬
тарской морали Леппн,—отрицаем мы мораль, отрицаем нравственность?
В том смысле, в каком проповедывала ее буржуазия, которая выводила
эту нравственность из велений бога..., из идеалистических или полупдеа-
листических фраз... Всякую такую нравственность, взятую из вне-
человеческого, внеклассового понятия мы отрицаем...
Наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы
пролетариата. Наша нравственность выводится из интересов клас¬
совой борьбы пролетариата... в основе коммунистической нравствен¬
ности лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма... Нрав¬
ственность—это то, что служит разрушению старого
эксплоататорского общества и объединению всех
трудящихся вокруг пролетариата, создающего новое об¬
щество коммунистов. Коммунистическая нравственность—это та, которая
служит этой борьбе, которая объединяет трудящихся против всякой
эксплоатация». «Для коммуниста нравственность веяв этой сплочен-
*) Г. Плеханов. К вопросу о развитии монистического езглядз на
«сторию.
РВЛИГИЯ КАК НАДСТРОЙКА. ФИЛОСОФИЯ И НАУКА
379
пой солидарной дисциплине н сознательной массовой
*6 о р ь б е против эксдлоататоров» 2).
Такова единственно диалектическая постановка вопроса об «отри¬
цании» нравственности в марксизме.
4. Религия как надстройка. Философия и наука. Художествен¬
ные формы идеологии.
Уже говоря о тех идеологических формах, которые стоят ближе
всего к экономической основе,—о соответствующих современному исто¬
рическому этапу формах нашего «жизнепонимания», непосредственно
побуждающих нас поэтому к общественной деятельности,—о праве,
политике н нравственности, мы должны былп отметить огромное
влияние, которое оказывают на эти области—на определенных исто¬
рических этапах в особенности — религия и философия. Мы вступаем
теперь в сферу названных, «более возвышенных» идеологии, которые
определяют наше общее мировоззрение; которые определяются
-экономикой и, обратно, сами являются стимулом нашпх обществен¬
ных действий уже не непосредственно, но косвенно — «через
посредство политических, правовых, моральных от¬
ражен н й». «Идеологии, еще более возвышенные,—замечает Энгельс,—
т.-е. еще более удаляющиеся от экономической основы, принимают
форму ф и л о с о ф и н и религии. Здесь связь представлений с ма¬
териальными условиями человеческой жпзшг еще более запутывается,
еще более затемняется промежуточными звеньями»2').
«Религия есть опиум народа»—это изречение Маркса,—говорит
Ленин,—есть краеугольный камень всего миросозерцания марксизма
в вопросе о религии». «Религия,—характеризует ее Ленин в другом
месте,—есть один пз видов духовного гнета, лежащего везде
и повсюду на иародпых массах, задавленных вечной работой на других,
нуждой н одиночеством. Бессилие эксплоатнруемых клас¬
сов в борьбе с эксплоататорами так же неизбежно порождает веру
в лучшую загробную жизпь, как бессилие дикаря в борьбе с
природой порождает веру в богов, чертей, чудеса н т. п.». «Надо
уметь бороться с религией, а для этого надо материалистиче¬
ски объяснить источник веры п рашгип у масс...» 3). Ленин пе оста-
Э Н. Лепи п. Задача союзов молодежи. Собр. соч., т. XVII. Ср. о «вос¬
питании ростков нового» («Великий почин». Собр. соч., т. XVI).
2) Ф. Э иге ль с. Людвиг Фейербах, стр. 69.
3) Н. Л ей и и. Собр. соч., т. I, стр. 250, 252; т. VII. ч. 1, стр. 48.
330
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ П ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
навлпвается здесь на более специальном вопросе об историческом
происхождении и развитии религии, но очень верно подмечает общий
для всей прошлой истории источник одного из важнейших элементов
всякой религии—религиозного настроения, религиозного чув¬
ства. По словам Г. В. Плеханова, «религию можно определить как
более или менее стройную систему представлений, настрое-
нпй и действий. Представления образуют мифологический элемент
религии (миф означает рассказ. И. Р.) ; настроения относятся к обла¬
сти религиозного чувства, а действия—к области религиозного покло¬
нения или, как говорят иначе, культа». Религиозные настроения пред¬
ставляют собой перевод на язык религиозной идеологшг чувства своего*
«бессилия», чувства своей подчиненности у угнетенных классов или
первобытных людей. Основную же предпосылку представлений, соста¬
вляющих религиозную идеологию, Плеханов видит в различных разно¬
видностях анимизма, олицетворяющего явления природы,—начиная:
с первобытных верований дикарей, кончая утонченпым «спиритуализ¬
мом» новейших религиозно-философских систем: «религии, чуждой аними¬
стических представлений,—по его словам,—до сих пор не было и быть-
не может» 2).
Как и всякие чувства, религиозные настроения возппкают в тесной1
сеязп с религиозными представлениями, которые лежат в основе рели¬
гиозной идеологии п которые этими настроениями лишь окрашиваются
в определенный тон. Религиозным мыслителям эти представления ка¬
жутся развивающимися из самих себя, из наиболее общих религиозных
идей и представлений, нисколько не связанных с материальными усло¬
виями производства и общественными отношениями переживаемой эпохи.
В современном буржуазном обществе связь их действительно затемнена
целым рядом правовых, политических и тому подобных промежуточных
звеньев. Религиозпые отношения не служат сейчас уже основной формой
выявления отношений людей к природе и друг к другу, как это имело1
место в первобытном обществе и в ранний феодальный период. Поэтому
и религиозные действия, формы религиозного культа, предста¬
вляются чем-то связанным лишь с религиозными представлениями и
чувствами и вытекающим из этпх последних: они не входят,
как, например, правовые действия, в процесс общественного
производства, не являются необходимой отраслью обществен-
но-прои зводптельного труда. «Если,—говорит Маркс,—чело¬
век дал своему отношению к своей собственной природе, к внеш¬
ней природе и к другим людям в релпгпозпой форме самостоя¬
3) Г. В. Плеханов. Статьи о религил. М. 1923, стр. 9, 52.
РЕЛИГИЯ КАК НАДСТРОЙКА. ФИЛОСОФИЯ И НАУКА
381
тельное существование, так что этп представления властвуют
над ним, то ему нужны священники и их труд. Но, по
мере исчезновения религиозной формы сознания и его отношений,
этот труд священника также перестает входить в процесс
общественного производства. Вместе со священником исчо-
зает труд священника» х). А между тем на ранних исторических
этапах развития религии религиозные действия являются практи¬
ческой основой религиозных представлений п чувств.
«Религия возникает,—по словам Энгельса,—из самых темных первобытных
представлений людей о своей собственной и о внешней природе» 2). Перво¬
бытная религия представляет собой первобытное миропонимание,
первые попытки человека дать объяснение причинной связи и закономерности
окружающего его мира: «миф есть первое выражение сознания человеком
причинной связи между явлениями» 3). Эти попытки находят свое выявление
в анимизме (и в так называемом до-анимизме) первобытных религий: чело¬
век пли одушевляет всю природу, как неразрывную связь движущих сил,
или, па более поздпей ступени, видит за отдельными явлениями природы вызы¬
вающие их сознательные силы, «духов». В связи с этим стоят и ранние по¬
пытки первобытного человека воздействовать на силы природы с по¬
мощью маги и, чудодейственных обрядов и заклинании, — то, что сейчас
приняло характер несвязанного с материальным производством религпозпого
культа. Религиозный обряд в первобытном обществе, а отчасти и в феодаль¬
ный период—необходимая составная часть общественного процесса производ¬
ства : во время охоты, вспашки полей и т. п. Колдун, жрец, маг—необходимая
отрасль первобытного разделения труда. Этим объясняется и теократия—
господство духовенства в восточно-азиатских деспотиях и вообще при феода¬
лизме. Иными словами, в религии и, в частности, в магии мы должны видеть
первобытную науку, имевшую прикладной характер, в священниках—перво¬
бытных ученых, нпженеров и т. д. И вместе с тем этот ранний этап познания
природы очень хорошо выражал именно характерное для всякой религии чув¬
ство, отмеченное Лениным: созпапне своей зависимости, своего бессилия перед
лицом грозных, могущественных п к тому же одаренных таким же сознанием
сил природы. В основе этих первобытных религиозных представлений, по сло¬
вам Энгельса, «лежит по большей части лишь отрицательно-экономическое :
низкое экономическое развитие доисторического периода имело в качестве
своего дополнения, а порой даже в качестве условия и даже в ка¬
честве причины ложные представления о природе» 4). О том же говорят
и Маркс: «Низкая ступень развития производительных сил труда и соответ¬
ствующая ограниченность и узость отношений людей в сфере материальной
«жизни»,—это реальная узость отражается идеально в древних естественных
и народных религиях» 6).
1) К. Маркс. Теории прибавочной стоимости, т. III.
2) Ф. Энгельс. Людвпг Фейербах.
3) Г. Плеханов. О религии.
Л) Письмо Энгельса к К. Шмидту от 27 октября 1890 г.
ь) «Капитал», т. I.
uiiiuic'1111:111101: пи-пи: и (► ы 1 ii('mi: 111 u> 1: созилиик
(1|»00 OTHOlIIIMIllO ic природе II ic другим люди AI «KMDIKMC II ре.'ШИК»
uoii форме сознания облекает п форму о т п о in о п n ii :i а, п п n и м о г, г и,
отношений гое по д стп а и и о д ч и и он и,и. Характерной формой пор*
побитной религии лил метел поэтому так н/i :ii.iiui («мы il тот мм тм,
оенонаниим на чупегие icpoiiuoii о п я з н ч г л о и и ii ;i, г: и р и р о дм il
и ;i я и п о п м о (* т и г го от :>той последней ; omni* оеушеетплиетел через
гот пли другой полезный челопоку ппд жппотпых или растении (тотем),
и которых оп пидп'г епопх «Погон» и родоначальником. По мере уиолп-
чоипя нласти человека над природой, от :т>й «но-омоухрпчсммсоП», т.-е.
изображающей божеетпо и индм целой группы жппотпых, религии,
люди переходят le «антропоморфическим» ролшилм, находящим своих
«Погон» и самом человеческом «родм». И иатрмархальшьродопом общество
взаимоотношения между божеством и ого почитателями отражают отио-
шешш «детей», членов рода, к «отцу»—предку, родоначальнику. На¬
конец, в классовом обществе, о возникновением государства, эти отно¬
шения становятся отношениями подданных к правителям, а в моиотсп-
етнческнх религиях—к единому верховному з а /со л од а т о лю, суд ь е,
и р а в н т о л ю. Тут возникают различные оттенки в зависимости от формы
производства : в рабовладельческом обществе—ото отношение рабов
к господину, в феодальном—отношения вассалов к стоят,ему наверху
иерархической лестницы феодалу, в буржуазных религиях-ото отно¬
шении наемных рабочих к хозяину, «воздающему^ за зло л добро.
Те или иные отношения .верующих к божеству л служат основой
соответствующих религиозных настрое и и ii (страха, преклонения,
ожидания награды или пакования), которые изменяются в своих оттен¬
ках вместе с изменением общественного строя. Характерное для всякой
религиозной формы понятие «божества» представляет собой таким обра¬
зом сложный сиптез первобытно-анимистических, феодальных, а за¬
частую и буржуазных представлений.
Мы видим, что первобытные космологические идеи религии
осложняются в классовом обществе социально-политическимн
идеями. И действительно, по мере того как возрастет власть чело¬
века над природой, с одной стороны, и возникает классовое угнетение
и классовая эксплоатация, с другой,—религиозная форма обществен¬
ного сознания перестает непосредственно выражать отношение людей
к природе и друг к другу, постепенно вытесняется в этом отношении
правовой и политической идеологиями. Материал религиозного мышле¬
ния, накопленный предшествовавшими поколениями и соответствующпй
ступени первобытного познанпя природы и первобытному до-логиче-
скому мышлению, наследуется, однако, классовым обществом.
Оп служит поэтому отправным пунктом для последующего рели-
гглигня к л jc п)Л< тгойкл. философии и ту/а
I ионного мышления; но он принимает различный формы н зависимости
от классовых отношении, а также от иыражающнх эти иослодшю
и иоздойствующпх о своей стороны на религию политических,
правовых н моральных отношении. Таким путем ш>:шикает то об-
етоятольотио, что н общих религиозных продстаплонлях, г» смяг¬
ченной затушеи/пшой форме, пол уч/нот отражение и пякгмотстмуюжес
опрандашш интересы г о с и о д о т и у ю Щ е г о класса. ^ )то дости¬
гается п путем религиозного оспящсппи сущсстпующей формы собствен-
иостн (заповедь «по укради»), и учением о воздаянии после емщггм
на добродетельное поиодеипе, т.-е. па сохранение существующего w>~
рядка, и признанием, что немиая власть есть необходимое дополнение
небесной власти («божье богу, а кесарево кесарю»), что печной вла¬
дыка—иредстаиит ель бога ва земле (миропомазание царей); а также
путем перенесения па- небо земных ат|)ибутои власти (сложная иерархия
ангелов и снятых—овита бога). Самое небо в религиозных предста¬
влениях воспроизводит существующую форму государственной власти
пли иоиый политический идеал: у 1щеков мы имеем республиканский
Олимп богов; в новое время, с укреплением монархической власти,
бог—абсолютный монарх; зато французские представители выдвигают
"деизм», в котором бог ограничен законами природы, своего роди
«небесный парламентаризм» (Плеханов).
Отдаленность религии от непосредственного процесса обществен¬
ною производства, когда связь между ними осуществляется через
промежуточные звенья, и, с другой стороны, ее мыслительный материал,
уиаследствованный ею частично еще от доисторической эпохи,—« до¬
историческое содержание, которое мы теперь назвали бы бессмы¬
слицей» 2), они-то и делают из религии «фантастп ческое отра¬
жение в головах люден тех внешних сил, которые господствуют над
ними в их повседневной жизни» 2),—идеологию, «которая, повидимому,
более чем чужда ей» а).
Вопрос о происхождении религия вызывает немало споров и в пределах
марксизма. Так, например, стараются выяснить какую роль в задожденни
религиозной идеологии играли «культ мертвых» и понятие «душил. «Органи¬
зационная теория» А. А. Богданова ищет исчерпывающего объяснения всех
корней религии и всего материала религиозных верований в классовом строе¬
нии общества и связывает возникновение религии с постепенным расслоением
общества на классы. По мере того как общество расслаивается на «органи¬
заторов » производства и исполнителей, возникает согласно этой теория,—
в данном пункте поддерживаемой отчасти Н. И. Бухариным и И. И. Степа-
*) Ф. Энгельс. Письмо к К. Шмидту от 27 октября 1390 г.
2) Его же. Анти-Дюринг.
3) Его же. Людвиг Фейербах.
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
новым—представлепие о «душе», как об организаторе, двигателе тела, возни¬
кают религиозные господство и подчинение. М. Н. Покровский подчеркивает
значение для первобытной религии магии, колдовства и врачебиого искусства
жрецов,—словом, практический характер первобытных религий: они сложились,
по его мнению, иа почве страха первобытных людей перед трупами покойников,
вследствие прекращения дыхания после смерти (дыхаиие—«душа»); Г. Кунов
склонен придавать большое значение сиовидениям первобытных людей, в которых
душа как будто бы отделяется, во время своих странствий, от тела. Если
стать на ту точку зрения, что первобытная религия имела также практическое
значение п служила таким же «опосредствованием», такою же формой проявле¬
ния материальных отношений, как, скажем, впоследствии право,—то ясно, что
вопрос о времени п причинах возникновения понятия «души» вовсе не является
основным: достаточно вспомнить, что в философии представление о «душе»,
как о самостоятельной субстанции, вполне отчетливо выдвигается только Де¬
картом. Разумеется, первобытные, тотемистические религиозные представления
и действия сильно отличаются от религии феодального общества, связанной
с ранней формой политической идеологии: поэтому когда мы говорим о религии
как о классовой идеологии, идеологии феодализма, и о первобытной религии
как о первобытном мировоззрении, то обозначаем одним и тем же термином
различные исторические стадии в развитии религий. В той системе воззре¬
нии, которую мы называем первобытной религией, мы имеем синтез самых раз¬
личных в дальнейшем отдиференцировавшихся одна от другой идеологических
форм: первобытной науки, первобытного права и даже первобытного искусства
(религиозные игры и религиозная живопись). Весь этот доисторический комплекс
веровании и мифов,—в которых смерть представляется мало чем отличным
от жизни п о мертвых имеет место попечение живых, в которых окружающая
природа представляется населенной такими же живыми «силами», как и сам
человек, «сопричастный» всей остальной природе,—весь этот комплекс, в ка¬
честве отправного мыслительного материала, наследуется последующими
поколениями классового общества. Новые общественные отношения придают
ему соответствующую той или иной эпохе форму, но в! рамках указанного
мыслительного материала: в то же время от первобытной религии обособляется
постепенно право, наука, искусства и т. д. '
«Много легче,—замечает Маркс,—посредством анализа найти земное ядро
причудливых религиозных представлений, чем, наоборот, — из данных
отношений реальной жизни вывести соответствующие им
религиозные формы. Последний метод есть единственно материалисти¬
ческий и, следовательно, научный метод» х). Очень важно поэтому показать,
что не только отношения классов, но и самая техника труда, форма его орга¬
низации и вообще материальные условия играют в истории развития религиоз¬
ной идеологии немалую роль.
Согласно Г. В. Плеханову, в «основе всех фантастических объяснений
жизни природы лежит суждение по аналогии» с собственными дей¬
ствиями, с собственной волей человека. Природа олицетворяется, потому что
человек пе чувствует своего превосходства над животными, а потому и своего
отличия от них: к ранней форме анимистических религий, тотемизму, человека
предрасполагает самый источник его существоваиия, охота. Охотничий образ
*) «Капитал», т. I, стр. 363.
РГ.ЛИГИЯ КАК НАДСТРОЙКА. ФИЛиСОФИЯ И НАУКА
as:
ишзии вызыиаот частыо неудачи человека перед силами природы и застзпляет
чувствовать превосходство их пад собой.—«Сначала свято то, что ни перешин
из животного царства, звериное» 1). Идея «сотворения мира» человекоподобным
богом возиикаот гораздо позже, когда повышается власть человека над природой,
с развитием его собственного творчества : например, гончарного дела (че¬
ловек «сотворен» из земли, глины). Вмостс с родовой организацией возникает
религия «рода», олицетворяющая в «культе предков» коллективный труд и кол¬
лективный опыт первобытной родовой общины. Классовое расслоение общества
придает еще более важное значение культу предков, а объединение отдельных
общи и в нации, по мере распространения земледелия, приводит к представле¬
ниям о национальных божествах, руководящих наиболее важны¬
ми, при новом способе производства, силами природы (солпцем, дождем и гро¬
мом, плодородием почвы и т. д.). В так называемых «натуралистических»
религиях поклонение совершается собственно не самим силам природы, ио олице¬
творенным в пнх управляющим ими божествеппым духам предков. Большое
значение для выработки религиозных представлений о местопребывании богов и
«душ» после смерти, о загробном мире и т. д. имеют также способы по¬
гребения: в пещерах, на высоких горах, иа деревьях в лесу и т. д. Техника
погребения заставила связывать пребывание духов также с различными неоду¬
шевленными предметами, камиямп, деревнями. Отсюда олицетворение пеживой
природы в «идолах»; здесь иекоторые исследователи видят корни религиозного
фетишизма. Наконец, материальные и технические условия оказали свое
несомненное влияние и на характер и выполнение обрядов, жертвоприношений,
па формы религиозных амулетов, статуй богов, па религиозную живопись и т.д.,
затем на способы построения храмов и т. п.,—но здесь мы уже переходим
к искусству. Видоизменяется, в связи с материальными и социально-политиче¬
скими условиями, находится от них в зависимости и мифология, особенно
развитая в ранних религиях, но играющая, в качестве отправного мыслитель¬
ного материала, и в более поздних, великих исторических религиях (буддизм,
христианство и т. д.) немалую роль. В основе, например, христианских преда¬
ний лежит популярный во всех религиях миф о рождении, смерти и новом
появлении солнца. Здесь этот миф осложнен многими позднейшими влияниями
социального характера: отчасти преданиями о бунтарских вожаках иудейских
угнетенных масс, «иисусах-мессиях», отчасти же влиянием более поздней мо¬
рали усвоивших христианство мелкобуржуазных общественных групп.
«В скованном религией процессе мышления,—-говорит Маркс,—про¬
дукт мышления не только претендует на господство, но и действи¬
тельно господствует над самим мышлением»2). Мы
имеем здесь воздействие религиозного мыслительного материала не
только на развитие понятий п представлений внутри религиозной
идеологии. Но отсюда следует и то обратное воздействие,
которое религиозная форма сознания оказывает на право, политику,
*) Письмо Энгельса к Марксу от 8 дек. 1882 г. «Это—чисто животное со¬
знание природы (природная, естественная религия)». («Немецкая идеология».
«Архив Маркса и Энгельса», т. I.)
2) IC. Маркс. Теории прибавочной стоимости, т. III.
Курс теории исторического материализм*
386
Общественное бытие и общественное сознание
философию, нравственность п т. д., на самое общественное разделение
тРУАа> на создание, наконец, особых общественных организаций, фор¬
мирующих религиозную надстройку. Общественное разделение труда
н потребности культа приводят к выделению особой общественной
группы «идеологов», выполняющих обязанности посредников между
людьми и божеством : колдунов-магов, жрецов, духовенства. Па
ранних ступенях развития эта общественная группа играет, как мы
видим, видную роль и в материальном производстве: опыт ее, умеино
воздействовать посредством молитвенных заклинаний па богов или узнать
пх волю пспользовывается, например, для урегулирования орошения
путем предсказания по звездам, для исирашивапил у богов удачной
охоты, удачного исхода воины, ниспослания дождя и т. п. Маркс
указывает, например, на роль египетских жрецов, создавших начала
астрономии, и определявших по звездам время разлития Нила.
В дальнейшем, по мере исторического обособления науки, деятельность
духовенства все больше ограничивается разработкой религиозных систем
и руководством обрядовой стороной культа. Отражал в религиозных
идеалах интересы господствующего класса, жречество и духовенство
обычно находятся с последним в тесной связи, составляя одну пз
его фракций, над елейную особыми привилегиями; в буржуазном обще¬
стве духовенство составляет особую группу «непроизводительных ра¬
бочих», которую вместе с другими старыми идеологическими сословиями,
превращает' в своих служителей, «в существенную часть государствен¬
ной бюрократии» *), буржуазия. Разумеется, имеет место известное
расслоение и в рядах самого духовенства: сельское духовенство, в про¬
тивоположность верховным пастырям, склопно иногда представлять инте¬
ресы низших классов.
Но, помимо духовенства, релнгпя в своей обрядовой стороне опи¬
рается па всю сложную религиозную организацию, на «аппарат» рели¬
гиозного воздействия—церковь. Эта сложная организация включает
в себя целый ряд вещественных, людских и чувственно-идейных эле¬
ментов: храмы н монастыри, с их алтарями, жертвенниками, идолами,
иконами и т. д., церковные суммы и церковное имущество, часто и
земельное, религиозные ордена, духовные и светские; целую совокуп¬
ность обрядов, амулетов и т. п., наконец, всю массу верующих в их
отношениях к церкви. Церковь может поэтому в различные периоды
быть и весьма мощной экономической организацией, включаться,
как дополнительная сила, в экономический базис общества, играя
*) См. «Теории прибавочной стоимости», т. I. Ср. Ф. Энгельс. Револю¬
ция и коптр-революция в Германии и др.
РЕЛИГИЯ КАК НАДСТРОЙКА. ФИЛОСОФИЯ П НАУК\
также и видную политическую роль, в форме так называемой теократии
(например, папство в средине века, ламаизм в Тибете, хозяйственная
и военная роль древних русских монастырей п т. д.)- К религиозной
организации принадлежат, наконец, и различные религиозные секты.
Своеобразное воздействие оказывает религия в некоторые исторические
периоды и на хозяйственный строй,—способствуя, папрнмер, в доисторическую
эпоху приручению животных,—и па классовое деление общества, папрнмер,
на образование так называемых каст—о древнем Египте, Индии и пр.
В основе возникновения кастового строя лежат специализация общественного
труда, естестветюе «стремление сделать ремесло наследственным, окостенпть
его в виде каст... Касты возникают под влиянием такого же естественного за¬
кона, какой регулирует распадение животных и растений на виды п разновид¬
ности и с той лишь разницей, что па известной сгупепи развития наследствен¬
ность каст... декретируется, кроме того, в качестве общественного закона» Е.
Но сверх освящения кастового порядка господствующим правом, оп освящается
также и различными религиозными установлениями: соблюдая кастовые по¬
рядки и запреты в сношениях с другими кастами, этим самьгч следуют рели¬
гиозным правилам, и очень часто религиозпые запреты продолжают здесь
сохранять свою силу и тогда, когда уже исчезли вызвавшие их политико-
правовые перегородки.
Религиозная идеология достигает наиболее полного п своеобраз¬
ного развнтпя в период феодализма, создающий сложную религиозно-
политическую систему иерархии. «Средние века,—по словам Энгельса,—
присоединяют к богословию п подчиняют ему все прочпе формы идео¬
логии: философию, политику, юриспруденцию. Вследствие этого вся¬
кое общественное движение вынуждено было принимать
религиозную форму» 2). «Миросозерцание средппх веков,—писал в дру¬
гом месте Энгельс,—было по преимуществу теологическим... Это теоло¬
гическое единство было не только идеальным, оно существовало реально
не только в папе, своем монархическом центре, но прежде всего
в организованной на феодальных п иерархических началах церквп...
Церковь с ее феодальным землевладением являлась реальпой скрепой,
связывавшей различные страны, феодальная организация церкви к
давала мирскому государственному строю, основанному на феодальных
началах, религиозное освящение. Духовенство являлось к тому же
единственным образованным классом. Отсюда вытекало само собой,
что церковная догма являлась исходным пунктом и основой всякого
мышления» 3). Религиозные формы борьбы «за веру» принимает при
феодализме и политическая борьба классов: у того же Энгельса мы
*) «Капитал», т. I.
*) Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах.
9) Ф. Энгельс н К. Каутский. Юридический социализм.
26*
388
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
находим указания па то, как первые выступления против феодализма
принимают форму «теологических epeceii». Буржуазия ведет
борьбу под флагом «реформацию) (Лютер, Кальвин), предшественники
городского пролетариата и крестьянства создают свои «ереси». За
этим периодом высшего расцвета религии начинается постепенное под¬
чинение ее новой правовой и политической идеологии буржуазии, начи¬
нается борьба за материализм, за атепзм, за буржуазное «естественное
право». У Маркса мы находим любопытные строки о том, как буржуа,
по мере накопления им сокровищ и перехода к торговому кредиту,
все более склоняется сначала от католицизма к протестанцпзму, как
затем «из верующего он становится верителем, от религии он переходит
к юриспруденцию) 1). «Новое сословие юристов,—говорит Энгельс,—
вытеснило духовенство пз целого ряда весьма влиятельных должностей.
II оно начинает становиться излишним» 2).
«Задача борьбы с религией,—по словам Ленина,-^-есть историче¬
ская задача революционной буржуазии, и на Западе эту задачу
в значительной степени выполнила (пли выполняла) буржуазная де¬
мократия в эпоху своих революций или в эпоху своих натисков
па феодализм п средневековье. II во Франции и в Германии есть
традиция буржуазной войны с религией, начатой задолго до социализма
(энциклопедисты, Фейербах)»... Но «после окончания национальных бур¬
жуазных революций, после введения более или менее полной свободы
веропсповедапия» сохраняется лишь «буржуазный антиклерикализм как
средство отвлечения внимания рабочих масс от социализма» 3). Хри¬
стианство постепенно становится «исключительным достоянием господ¬
ствующих классов, пользующихся им как средством управления, как
уздой для низших классов» 4).
Спрашивается, каковы же причины того, что религия сохраняется
и тогда, когда она совершенно теряет свое практическое значение?
В чем нужно искать объективные основы сохранения и сейчас в бур¬
жуазном обществе этой старой идеологии? Этот вопрос приобретает
особую важность для правильной постановки антирелигиозной пропа¬
ганды. Разумеется, всякого осуждения заслуживают попытки,—делав¬
шиеся даже отдельными марксистами,—связать между собой социализм
и религию; всякие стремления к «богоискательству) и «богостроитель¬
ству», к создапию новой религии без бога, к объявлению социализма
J) К. Маркс. К критике политической экопомп»«
-) Ф. Энгельс. Крестьянская война в Германии.
•'*) II. Ленин. Собр. соч., т. XI, ч. 1, стр. 267—253.
4) Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах, стр. 73.
РЕЛИГИЯ КАК НАДСТРОЙКА. ФИЛОСОФИЯ И НАУКА 3^9
религией,—ото, по выражению Ленина, «идейное труположство», кош-
рое зачастую имеет место в интеллигентских кругах. Но нелепой была
бы также атеистическая пропаганда без выяснения социальных корней
религии в современном обществе. «В современных капиталистических
странах,—говорит Ленип,—это корни главным образом социальные.
Социальная придавленность трудящихся масс, кажущаяся полная бес-
номощность нх перед слепыми силами капитализма..., вот в чем самый
глубокий современный корень религии» 1). Религия становится «уздой»
для угнетенных масс, «опиумом» народа—в руках капитала.
Борьба против религии в наши дни, это—борьба против слепых
сил капитализма, порождающих чувство бес-силня в угнетенных мас¬
сах, борьба за действительное господство человека над стами природы,
за сознательный и планомерный контроль над ними прп социализме.
Религия,—говорит Маркс,—есть «не более как мнимое солнце, ко¬
торое лишь до тех пор вращается вокруг человека, пока он пе научился
вращаться вокруг самого себя» 2). «Всякая мифология,—по словам
Маркса,—преодолевает, подчиняет и формирует силы природы в во¬
ображении и при помощп воображения и, следовательно, исчезает
вместе с действительным господством над последними» 3).
Поэтому вполне «религиозное отражение действительного мира может
исчезнуть лишь тогда, когда отношения практической повседневной
жпзпп людей будут выражаться в прозрачных п разумных связях их
между собой и с природой. Строй общественного жизненного процесса,
т.-е. материальный процесс производства, сбросит с себя .мистическое
туманное покрывало лишь тогда, когда он станет продуктом свобод по
обобществившихся людей н будет находиться под пх созна¬
тельным н планомерным контролем» 4).
В качестве примера другой такой «возвышенной», т.-е. удаляющейся
от экономической основы и чуждой, повидимому, материальных условий
идеологии, Энгельс указывает на философию. II действительно,
и в философии, как н в религии, связь ее с экономикой осуществляется
обычно через целый ряд промежуточных звеньев: философия отра¬
жает на себе воздействие экономических отношений п воздействует
сама на общественную жизнь через посредство правовой, политической,
нравственной и тому подобных идеологий. Поэтому при объяспешш
той или иной философской идеологии из существующих общественных
*) II. Л en un. Собр. coq., т. XI, ч. 1, стр. 253.
2) К. Маркс. К критике гегелевской философии права
а) Его же. Введение к критике полит, экономии.
i) Его же. Капитал, т. I, стр. 48.
390
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
отношений необходимо проявлять большую осторожность, но скатыва/гься
па ступень явной вульгаризации марксизма; но «объяснять» проис¬
хождение дапной философии непосредственно из материальных
условий производства, но утрировать той классовой борьбы, которая
действительно имеет место в философии.
Во всех прочих отношениях философия, однако, представляет собой
идеологическую форму, глубоко отличную от религиозной. Но до-логиче-
ское мышление и но феодальное мировоззрение образуют ее идейную
основу. Абстрактный мыслительный материал, характерный для фило¬
софской области, представляет высшие для каждой данной эпохи науч¬
ные достижения в их общих логических формах и в методологи¬
ческих из них выводах. Специфичность философии в этом свое¬
образном мыслительном материале, который наследуется от философ¬
ского опыта предшествовавших поколений и в рамках которого про¬
исходит развитие философских систем. Отражение в философии суще¬
ствующих производственных отношений и классовых антагонизмов про¬
исходит поэтому яе прямо, но косвенно, в форме отвлеченных
понятий и идей. В тех взаимоотношениях, которые в различные истори¬
ческие периоды философия устанавливает между «материей» и «духом»,
между «вечным движением» и «вечным постоянством вещей», между
«свободой волн» и «предопределенностью», между «предельностью» и
«бесконечностью мира», между «необходимостью», «случайностью» и «дей¬
ствительностью» и т. д.,—во всех этих сложных и абстрактных груп¬
пировках понятий, отправляющихся от того »или иного основного
взаимоотношения между бытием и сознанием, находят свое отдален¬
ное косвенное отражение общественные отношения. Но и здесь,—это
в особенности касается идеалистической философии,—зачастую имеется
и кой-какой «доисторический» мыслительный материал. Мы в свое время
указывали уже на тесную связь, существующую между идеалистической
философией и религией: идеалистическая философия, в своих утончен¬
ных «спиритуалистических» системах, сохраняет пережитки первобыт¬
ных анимистических верований (Плеханов), по мере того как последние
вытесняет правильное научное познание природы н общества. И Платон,
и Декарт, и Беркли, и Кант, и новейшие «интуитивисты», и «праг¬
матисты» «оставляют место для веры»: борьба их против материализ¬
ма это борьба против атеизма, борьба за фидеизм, т.-е. за превознесение
веры над разумом. Уже пз одного этого явствует связь между фило¬
софскими идеями и общественными отношениями эпохи, которая пожалуй,
даже значительнее, чем это иногда предполагают. Ленин прекрасно вы¬
разил эту мысль, говоря о гносеологической схоластике «эмшгриокрн-
тиков», что за нею «нельзя не видеть борьбы партий d фнлосо-
РЕЛИГИЯ КАК НАДСТРОЙКА. ФИЛОСОФИЯ И НАУКА
391
ф и и, борьбы, которая в последнем счете выражает тепденцдю и
идеологию враждебных классов современного общества. Но¬
вейшая философия так же партийна, как п две тысячи
лет тому назад»; и в другом месте: «ни единому из этих профес¬
соров, способных давать самые ценные работы в специальных областях
химии, истории, физики, нельзя верить пи в едином слове,
раз речь заходит о философии»... Гносеология—«партийная наука в
современном обществе»... «Маркс и Энгельс от мачала 'до конца бы¬
ли партийными в философии»1)
Излагая историю развития материализма и диалектики, их борьбу с идеа¬
лизмом и метафизикой, мы уже достаточно осветили этот вопрос. Напомппм
лишь немногие примеры. Борьба между буржуазной и феодальной точками
зрения имеет место уже в двух ранних философских течениях, возглавляемых
Демокритом и Платоном. По словам Энгельса, «вся эпоха Возрождения, на¬
чиная с половины ХУ в., и в частности вновь пробудившаяся с тех пор
философия только выражали по-своему те мысли, которые соответствовали
переходу мелкой и средней буржуазии в крупную» 2). Декарт, рассматривав¬
ший животных как живые механизмы, стоит на точке зрения мануфактурного
периода; вместе с тем в его философии отражается компромисс буржуазного
общества с феодальной реакционной схоластикой. Для епископа Беркли фило¬
софия была духовным оружием против врагов церкви, оплота феодализма.
У французских материалистов человек—продукт среды, которая подлежит пзме-
пению, но миром правит лишь буржуазное «мнение». За кантовской «вещью
в себе» чувствуется мистически настроенный немецкий буржуа-филистер. За
лозунгом «действительного—разумного» у Гегеля скрывалась революция. Анар¬
хическая философия М. Штирнера, по словам Маркса, «дает идеологическое вы¬
сокопарное выражение самому тривиальному мировоззрению мелких буржуа» 3).
«После периода классической немецкой философии,—замечает в одной из
своих работ Ф. Меринг,—о философских потребностях буржуазии заботился
ряд модных философов, сменявших один другого в зависимости от степени
развития капитализма. С начала 50-х до середины 60-х г.г. в моде был Шо¬
пенгауэр, философ трусливого мещанства, яростный ненавистник Гегеля, отри¬
цавший всякое историческое развитие, писатель, не лишенный парадоксального
остроумия..., но который, по своему лицемерию, эгоизму и порочности является
верным духовным портретом буржуазии, что, испугавшись звона оружия, заня¬
лась только своей рентой... С середины 60-х годов, приблизительно до начала
80-х, его сменил Гартман, философ бессознательного..., который все, чего
оп но понц'гал в природе и истории,—а такого было очень много,—отпосил
к бессознательному... Такая великолепная философия для немецкой буржуазии!..
Гартман также доказывал ей все, что она только хотела. Он доказал, что
либеральные идеи являются поверхностным наростом XIX столетия, что оспо-
0 Н. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм.
2) Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах.
3). К. Маркс и Ф. Энгельс, Сашст-Макс.
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАПИЕ
напил спекуляции прокладывали высшую форму хозяйственного обращения»
н т. п. «Но в начале 80-х годов Гартман был вытеснен Ницше, философом
крупного капитала... Капитал вскормил новую касту, господствующую в
Европе. Ницше интересовали не народы, не «стадные люди в Европе»... Он,
наоборот, восхвалял людей, стремящихся к одиночеству, сверхлюдей, свободные
умы, аристократические души, неотъемлемую часть которых составляет «экс-
пдоататорский характер», как органические функции составляют часть жизни.
Они живут «по ту сторону добра п зла», они чувствуют «полную справедливость
того, что другие существа должны приносить себя в жертву им» *). Наконец,
разве ыо характерен для практического американского капитализма «прагма¬
тизм» В. Джемса? Разве не показательны для общего упадка современной бур¬
жуазной мысли—сосредоточившаяся исключительно на формальной стороне «фи¬
лософия права» неокантианцев—Р. Штаммлера и др., пли мистические устре¬
мления некоторых новейших буржуазных философов (Ос. Шпенглер и др.),
или, наконец, последнее модное увлечение «фрейдизмом», претендующим на
объяснение общественных явлений половой психопатологией? Да, современная
буржуазная философия является такой лее классовой, такой же партийной,
как и две тысячи лет тому назад!
Философия получает различное истолкование, в зависимости от
своего основного направления. С точки зреиия материализма философия
все более становится общей методологией познания, высшим достиже¬
нием человеческой мысли па отдельных этапах развития научного позна¬
ния, высшим их синтезом, суммирующим п обобщающим опыт отдельных
наук и дающим предпосылки их дачтьнейшего развития. Для идеали¬
стических же мыслителей философия превращается в совершенно са¬
мостоятельную область знания, стоящую рядом с «положительными»,
точными науками, обладающую своим особым, философским методом,
дополняющую науку, подымал перед нею уголок «непознаваемого».
«Философия права», скажем, или «философия истории» пользуется
иными методами, изучает исторические и правовые явления с иной точки
зрения,—с точки зрения пх особой связи, телеологической и т.п.,—чем
история или юриспруденция. «Философия природы» придумывает связь
между явлениями природы на свой лад н независимо от естествознания
вместо того, чтобы открывать эту связь в самих явлениях. Последнее
приводит к тому, что естествознание, история и т. д. пользуются своими
особыми, специальными методами, ие связанными между собой созна¬
тельно продуманным общим, единым методом; хотя в действи¬
тельности оин обычио попадают в бессознательную зависимость от
понятий и точек зрении, установленных тем или иным методом фило¬
софии.
Эту ложную двойственность идеалистической и эмпирической фпло-
Ф. М е р и н г. Легенда о Лессинге.
РЕЛИГИЯ КАК НАДСТРОЙКА. ФИЛОСОФИЯ П НА) КА 393
соф ни, открывающей дверь для веры и фантазии ii в то же время но
связывающей в единое паучпо-методологнческое целое результатов точ¬
ного научного познания, разоблачает диалектической материализм.
((Исторические взгляды Маркса,—говорит Энгельс,—наносят филосо¬
фии смертельный удар в области истории, точно так же, как диалек¬
тический взгляд на природу делает ненужной и невозможной всякую
философию природы... За философией, изгнанной из природы п нз
истории, остается лишь область чистой мысли: учение о законах про¬
цесса мышления, логика и диалектика» 1). «С точки зрения Маркса
и Энгельса,—замечает Ленин,—философия пе имеет никакого права па
отдельное самостоятельное существование, и ее материал распадается
между разными отраслями положительной науки. Таким образом под
философским обоснованием можно разуметь или сопоставление посы¬
лок ее с твердо установленными законами других наук..., пли опыт
применения этой теории»2). Что разумеет Леппн под этпм «опыдом
применения», он разъясняет в других местах: «Маркс не остановился
на материализме ХУШ в., а двинул философию вперед. Он
обогатил ее приобретениями немецкой классической философии, осо¬
бенно системы Гегеля... Углубляя п развивая философский
материализм, Маркс довел его до конца, распростра¬
нил его позпанпе прпроды на познание человеческого
общества... Философия Маркса есть закопченный философский
материализм» 3). Маркс и Энгельс, по словам Леппна, «обращали наи¬
большее внимание па достраивание философии материализма доверху»,
опи «двигали вперед одно основное направление в философии..., про¬
водили последовательно, показывали как надо проводить тот же ма¬
териализм в области общественных наук» 4). Философия марксизма та¬
ким образом дает предпосылки, с которыми сопоставляются законы,
устанавливаемые специальными, положительными науками; но она не
существует как особая, «самостоятельная» наука, имеющая свою
ограниченную область познания и чуждая другим областям
научного познания. Это — учение о законах процесса мышления, уче¬
ние, иными словамп, об общем методе всякого научного
исследования ц познания, а метод превращается в пустую схему вне
его применения, вне выявления его па изучении прпроды и исто¬
рии. Философия марксизма должпа излагаться поэтому в своем
Ч Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах, сгр. 73.
2) Н. Лени н. Экономическое содержание народнпчества.
3) Его же. Три источника и три составные части марксизма.
4) Его же. Материализм и эмпириокритицизм.
394
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ П ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗН YHHE
«з а к о н ч е н н о м» виде, не только как методология естественно¬
научного познания, но и в своем «распространении» с по¬
знания природы на область общественных явлений,
как методология исторического исследования, как ме¬
тодология общественного действия. С другой стороны,
формально она должна строиться как критика категорий буржуазной
философии, как «резюме» всею исторически предшествовав¬
шего философскою развития. «Теоретическое мышление,—говорит
Энгельс,—является прирожденным свойством только в виде способности.
Она должна быть развита, усовершенствована, а для подобной разра¬
ботки не существует до сих пор никакою иного средства, кроме
изучения истории философнп» *). В таком попиманни философии за¬
ключается то диалектическое «отрицание» и в то же время «сохранение»
ее, которое имеет место в марксизме
По мере тою как философия перестает быть «самостоятельной», осо¬
бой отраслью знания и «резюмируется», по выражению Гегеля, в ме¬
тоде,—все возрастает число этих особых отраслей знания, разрабатывае¬
мых отдельными специальными науками. Изучая свой особый экспери¬
ментальный и опытный материал, развивал свою особую научную термино¬
логию, каждая наука все более приобретает видимость чего-то, живущего
своей самостоятельной жизнью, глубоко отличного от прочих паук, дей-
ствующего своими особыми методам и независимою как от какой бы то
ни было философии, от всякою, отвлеченного умозрения, так и от frex
материальных н общественных условий, которые ее порождают. Наука
представляется деятелям ее, ученым, в особенности ученым-эмпирикам,
высшей, по сравнению с философией, ступенью; она мыслится ими,
как «чистая» наука, законы и понятия которой появляются не в ре¬
зультате потребностей общественною развития, но как продукт мыш¬
ления ученых, отправляющихся лишь от достижений своих пред¬
шественников.
Опост Конт, развивая идеи, имевшиеся уже у некоторых более ранних
общественных мыслителей, выдвинул в свое время буржуазную точку
зрения на взаимоотношение между религией, философией и наукой: учение
о так называемых трех стадиях, которые, в «известном порядке и про¬
грессе», проходит развитие человеческого мышления,—стадию теологическую,
метафизическую и научную. Вместе с «положительной» философией Конта
человечество приходит якобы к высшему, научному этапу развития. Теория
эта—соблазняющая порой и кой-кого из марксистов, склонных отвергать вся¬
кую философию в марксизме, — ие выдерживает критики, о точки зрения
*) Ф. Энгельс. Диалектика природы. «Архив Маркса и Энгельса», т. II,
стр. 125.
РЕЛПГПЯ КАК НАДСТРОЙКА. ФИЛОСОФИЯ И НАУКА
395
диалектики. Очевидно, что ни религия сразу, ни «метафизическая», идеалисти¬
ческая философия фактически не отмирают с развитием науки, к что, с другой
стороны, научное (научно-философское, материалистическое) мышление обна¬
руживается еще на «метафизической» стадии н ведет борьб у—борьбу, неза¬
конченную еще и на «научном» этапе,—с теологией и метафизикой. В этой
схеме верно лишь то, что прежнее религиозное мировоззрение, на определенной
исторической ступени, принимает более утонченные, религиозно-философские
формы, и что опытная наука исторически лишь постепенно отдиференцировы-
вается от первобытного космологического направления и ранних попыток ua-
ту р-философии.
^Огноснтельпо смешных претензий учепых-эмпнрнков Энгельс писал:
«Исключительный эмпиризм, позволяющий себе мышление в луч¬
шем случае разве лишь в форме математических вы¬
числений, воображает себе, будто он оперирует только бесспор¬
ными фактами. В действительности же он оперирует преимущественно
традиционными представлениями, устаревшими боль¬
шей частью продуктами мышления своих предшествен¬
ников... Насколько скептически этот эмпиризм относится к резуль¬
татам современной ему научной мысли, настолько же суеверно
относится он к результатам мышления своих предшественников. Этот
эмпиризм не в состоянии изображать правильность фактов, ибо
в изображен™ их у него неизбежно входпт традиционное истолкование
фактов» 1). И действительно, задача науки—не просто отобразить кон¬
кретный материал, но отобразить его «на путл мышления», посред¬
ством определенных мыслительных средств: понятий,
отношений, законов, теорий. И обращаясь сейчас за всем этим к своим
предшественникам, ученые, естественно, попадают в круг устаревших
представлений, связанных с господством метафизического мышления и
идеалистической философии. В этом отношении наука разделяет судьбу
всех прочих идеологий. Хотя всякая научная теория коренится в ко¬
нечном счете в экономических фактах, она, как и всякая теория, должна
сначала примкнуть к тому идейному материалу, который она застает
при своем зарождении. Между тем, именно господствовавшие ранее
религиозные верования и ндеалиспгческая философия подготовляли
начальные методы и общие попятил пауки. Отсюда ясно,
с какими трудностями создавалась правильная научная методология
и шла систематизация научного опыта. Опытная наука зачастую шла
и еще и поныне нередко идет на поводу у идеалистических н у натурфи¬
лософских представлений: что сказывается и в подмене причинности
*) Ф. Энгельс. Диалектика прпроды. «Архпв Маркса н Энгельса», т. П,
стр. 324, 325.
396
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
телеологией, а диалектики—механикой и математикой, ii в агностицизме,
и в «физическом» идеализме целых школ естествоиспытателей и т. д.
Например, знаменитый физик Гельмгольц, крупнейшая величина в есте¬
ствознании, был в философии непоследователен, как и громадное большин¬
ство естествоиспытателей. Он, по характеристике Ленина, «был непоследова¬
тельным кантианцем, то признававшим априорные законы мысли, то склоняв¬
шимся к «трансцендентальной реальности» времени и пространства, то выво¬
дившим ощущения человека из внешних предметов, действующих на наши
органы чувств, то объявлявшим ощущения только символами» *). Будучи к тому
же чужд диалектики, Гельмгольц, как это подробно разбирает Энгельс, совер¬
шает ряд ошибок в области своей специальности—физики, например, вносит
чисто субъективное представление о «силах» в объективные законы природы
и т. п. То же незнание диалектики, та же ложная отправная теория, как ука¬
зывает Энгельс, мешали целому ряду ученых правильно разрешить вопрос
о превращении механической энергии в тепловую. Немало примеров дает
этому и современное состояние физики, которая иногда придает
идеалистическое истолкование новейшим теориям физической материн. «Суть
кризиса современной физики,—согласно Ленину,—состоит в ломке старых
законов и основных принципов, в отбрасывании объективной
реальности вне сознания... Новая физика свихнулась в идеализм
главным образом потому, что физика не знает диалектики»... «Возьмите физиков
этой школы,—говорит Ленпн,—немца Маха, француза Анри Пуанкаре,
бельгийца П. Дюгема, англичанина К. Пирсона. Общего между ними
«только» одно: философский идеализм»... «Крупный успех естествознания,
приближение к таким однородным и простым элементам материи, законы дви¬
жения которых допускают математическую обработку, порождают забвение
материи математиками. «Материя исчезает», остаются одни уравне¬
ния. На новой стадии развития и якобы по-новому получается старая кантиан¬
ская идея: разум предписывает законы природы». И тут же Ленин напоминает
борьбу, которую в свое время вел Л. Фейербах с «аналогичным» «ф и з и о-
логическим» идеализмом 2). В наши дни это «забвение материи матема¬
тиками^ достигло своего завершения в релятивистической «теории относитель¬
ности» Эйнштейна. Энгельс указывает, на-ряду с этим, и такие характерные
для весьма крупных ученых-эмпирнков факты, как религиозность Ныотопа,
иди увлечение спиритизмом у биолога Уоллеса, у физика Крукса и т. д.
Корни этих ошибок нужно искать уже в так называемых «низших
идеологиях», важнейшем орудии научной работы — мышлении, и
внешней форме мышления—человеческой речи. Без жизни людей
сообща и передачи друг другу их мыслей невозможно было бы раз¬
витие человеческой речи; без языка же невозможно и развитие мыш¬
ления, которое совершается через посредство слов—готовых
образов, символов, попятий: мышление и речь—понятия соотноситель-
г) II. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм, стр. 235, 236.
•) Там же, стр. 261, 265, 309, 314.
РЕЛИГИЯ КАК НАДСТРОЙКА. ФИЛОСОФИЯ И НАУКА
297
шло, историческое развитие которых совершается во взаимодей¬
ствии. Ужо взятое само по себе, мышление всегда в большей шли
меньшей степени образно, «символично». Понятия дают нам наиболее
общие представления о сходных объектах; в общих же представлениях
мы обычно применяем «часть вместо целого», мыслим в образе какого-
нибудь одного объекта целую группу объектов. А так как развитие
мышления совершается через посредство речи, которая в своем раз¬
витии сама испытывает множество исторических, классовых, художе¬
ственных, профессиональных и тому подобных влияний, осложняется
традициями и привычками, — то опо еще больше теряет в своей точ¬
ности: мы будем еще долго говорить, например, «солнце заходит»,
хотя прекраспо зпаем со времен Кюперипка, что «заходит» земля, а пе
солнце. Поэтому наиболее всестороппие и точные формы отвлеченного
мышления, научные понятия, вырабатываются исторически очень
поздно. Они далеко и сейчас еще не совершенны: помимо всех прочих
исторических наслоении п пережитков, на них лежит слишком явный
отпечаток формальной л о г п к и ; они мало удовлетворительны по¬
этому для дпалектичческого рассмотрения явлений.
Исторически логическому мышлению в понятиях предшествует до-логиче-
ская стадия : для первобытного человека в основе его языка и мышления лежат
не какие-либо постоянные образы изменяющегося, многокрасочного и много¬
звучного мира, но, главным образом, паиболее достоверные для пего, собствен¬
ные действия человека, направленные па окружающий мир. Практика
предшествует теории в образовании мышления и речи, и именно
человеческий труд предопределяет' образную форму многих позднейших по¬
нятий. Объекты запечатлеваются в сознании по поскольку omi производят
действие на первобытного человека, по поскольку и в той именно форме,
в какой они сами подвергаются его воздействию. «Мы не думаем,—гово¬
рит Энгельс,—отрицать у животных способность к планомерным, преднаме¬
ренным действиям... У животных способность к сознательным, плано¬
мерным действиям развивается параллельно развитию мировой системы... Но
все планомерные действия животных не сумели наложить па природу печать
пх воли. Это мог сделать только человек»... «Развитие труда по необходимости
способствовало более тесному сплочению членов общества... Люди пришли
к тому, чт оу них появилась потребность что-то сказать друг
другу. Потребность создала себе орган... Сначала труд, а затем
и рядом с пим членораздельная речь явились самыми главными
стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны мог постепенно превратиться
в человеческий мозг... Обратное влияние развития мозга и подчинен¬
ных ему чувств, все более и более проясняющегося сознания,
способпости к абстракции и к умозаключению на труд н язык дди*-,ти обоим.
все новый толчок к дальнейшему развитию» 1)- Формой этого, воздействую-
*) Ф. Энгельс. Роль труда в процессе очеловечения обезьяны. «Архив
Маркса и Энгельса», т. И, стр. $3, 95, 101.
398
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
щего на развитие мышления и речи, труда была охота. Первобытный человек,
в условиях охотничьего быта и даже раннею земледелия и скотовод¬
ства, мыслит себя неразрывно связанным о природой, с ео животными и расте¬
ниями, «сопричастным» eii, как одна из многих, олицетворяемых им в форме
«духов», действенных сил. Он пе довольствуется олицетворением явле¬
ний по аналогии с собственным сознанием, но пытается еще сам воздействовать
на пих, как па взаимозависимые объекты с помощью первобытной «науки»-—
магии. «Человек, который обращается к магии,—говорит Плеханов,—ста¬
рается открыть объективпую природу7, определяющую собой болю духов...
Противоположность между религией, с одной стороны, п магией н наукой,
с другой—есть противоположность между субъективным и объектив¬
ным методами объяснеппя явлений» х). Но па этой ранней ступени наука сме¬
шивает объективные явления с субъективными, довольствуясь простой их
ассоциацией, вместо того, чтобы открыть между явлениями истинную причин¬
ную связь; чтобы вызвать дождь, например, льют воду с крыши н т. п.
История показывает, что практика, потребности человеческого тру¬
да лежат в основе возникновения самих форм научного мышления,
не только в «до-логпческую» эпоху. История показывает, что практика
предшествует теории в развитии науки и тогда, когда совершается
переход к мышлению в понятиях, к мышлению логическому. II таким
образом опровергается не только взгляд ученых на независимость якобы
наукп от фплософгаг, но н взгляд их на независимость ее от материаль¬
ных условий и потребностей,—иа науку как на «чистую» науку.
В действительности же не что иное, как потребности производства,
необходимость в установлении времени разлива рек и земледельческих
работ, в технических сооружениях, нужды горной промышленности
п т. д. порождают одна за другой важнейшие естественные науки
(астрономия, физика, химия и т. д.); даже математика возникла из
потребности измерения полей и инженерного дела, из торговых расчетов.
«Понятия; о числе и фигуре возникли не иначе, как из реального мира»,—
говорит Энгельс. «Как и все науки, математика возникла из потреб¬
ности людей..., но, как п во всех других областях знания на из¬
вестной ступени развития, абстрагированные от реального мира законы
были выделены из реального мира, противопоставлены ему, как нечто
самостоятельное, как извне явившиеся законы, согласно кото¬
рым мир должен двигаться» 2).
«Необходимо изучить последовательное развитие отдельных
отраслей естествознания»,—в другом месте замечает Энгельс. «Сперва астро¬
номия — уже из-за времен года—абсолютно необходима для пастушеских
и земледельческих народов. Астрономия может развиваться только при помощи
*) Г. Плеханов. Статьи о религии.
*) «Анти-Дюринг», стр. 341.
ГКЛИГИЯ КАК НА,1ГГР0ЙК\. ФИЛОСОФИЯ И НАУКА
399
математики. Следовательно, пришлось запяться и последней. Далее, па
н.шестиой ступени развития земледелия и в известных странах (подииманис
воды для орошения в Египте), и в особенности вместе с возникновением горо¬
дов, крупных построек и развитием ремесла, развилась и механика. Вскоре
она становится необходимой также для судоходства и военного
дела. И она нуждается в помощи математики и таким образом обусловливает
ее развитие. Такпм образом уже с самого начала возникновение и развитие
паук обусловлено производством. В течение всей древности собствеппо
паучпос преподавание ограничивается этими тремя пауками... В копце этого
периода появляется химия в первоначальной форме алхимии...». «Со времепп
крестовых походов промышленность колоссальпо развплась и добыла массу
новых механических (ткачество, часовое дело, мельничное дело), химических
(красильное дело, металлургия, алкоголь) п физических (очкп) фактов, которые
по только предоставили огромный материал для наблюдения, но
доставили также сами собой, совершепно иные, чем раньше, средства экспери¬
ментирования и допустили построеппе новых инструментов... Географи¬
ческие открытия, произведеппые в погоне за барышом, т.-е. в конечпом счете
под влиянием интересов производства,—доставили бесконечный, до этого не¬
доступный материал в области метеорологии, зоологии, ботаппкп
и физиологии (человека)... Физика окончательно обособляется от химии»
и т. д. *).
Таким образом самое происхождение науки из практики и из эко¬
номических потребностей, зависимость ее от состояния производитель¬
ных сил, делает ее опытной наукой н дает ей возможность даль¬
нейшего развития, зачастую вопреки ее ложным философским пред¬
посылкам. Но от состояния производительных сил зависят п самые
«средства. экспериментирования» и новые научные «инструменты» : за¬
висит, стало быть, и постепенно развивающийся п сложный аппа¬
рат научной работы (лаборатории, научные общества п т. д.).
Вся особая организация научного труда и коллективное творчество
ученых протекают в зависимости от условий этой организации науч¬
ного исследования. Достаточно сравнить лабораторию средневекового
алхимика, которого феодальный властитель содержа.! лишь в надежде
па открытие им «жизненного элексира» плп способа изготовления зо¬
лота, с огромными химическими лабораториями ц институтами при со¬
временных крупно-каппталпстпческих предприятиях, чтобы оценить всю
роль производства и техники в развитии науки.
Поэтому как такое отражение потребностей производства и состоя¬
ния техники должны мы рассматривать и каждое отдельное научное
открытие или изобретение: они подготовляются уже задолго
самим развитием производства, и история технологии может показать
как мало то или иное открытие принадлежало одному лицу. Так, на-
«Архив Маркса и Энгельса», т. II, стр. 69, 71.
400
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТ11Е П ОБЩЕСТВЕННОЕ C02IUHBE
пример, ко)да, по словам Маркса, «увеличение размеров передаточ¬
ного механизма вступило в конфликт с недостаточной силой воды»,
служившей двигательной силой, «ото было одним из тех обстоятельств,
которые побудили к более точному исследованию законов трепия». Вся
гидростатика (открытая Торрнчелн и т. д.) вызвана была к жизни
потребностью регулировать горные потоки в Италии в XVI, XVII в.в.
Точпо так же «нерегулярное действие двигательной силы при мель¬
ницах, которые приводились в движение ударом и тягой при помощи
коромысел, привели к теории пх практического применения—махового
колеса». Затруднения, связанные в мапуфактурном периоде с приме¬
нением водяной силы и необходимость концентрировать производство
в городах, приводят к изобретению паровой машины и т. д. «Пе¬
чальная участь самых гениальных изобретателей...,—замечает Ф. Ме¬
ринг,—есть прямое следствие того факта, что не изобретение
делает экономический переворот, а, наоборот, эконо¬
мический переворот создает изобретение... Именно те
изобретения, которые больше чем все предшествовавшие способство¬
вали значительному расширению человеческой производительной силы,
были роковыми для их творцов и часто исчезали на целые
столетия совершенно бесследно»1). Так остаются неис¬
пользованными, не получают полного применения, например, изобре¬
тение пороха и книгопечатания в древнем Китае. «Если,—резюми¬
рует Энгельс,—как утверждают, техника в значительной степени за¬
висит от состояния науки, то, обратно, паука гораздо больше
завиепт от состояния и потребностей техники. Если
у общества появляются технические потребности, то это оказывает
науке гораздо больше помощи, чем десять университетов» 2).
Но внимательное изучение исторического развития науки опровер¬
гает и сказку о «внеклассовое™», высшей беспристрастности и т. д.
«чистой» науки. Легко обнаружить, как историческое правило, следую¬
щее: правильные научные взгляды и научные открытия получали по¬
стольку всеобщее признание, поскольку они соответствовали интере¬
сам и потребностям господствующего класса или шедшего ему на
смену революционного класса. Борьба научных теорий, при¬
водившая зачастую к замалчиванию научных открытий, к преследо¬
ванию ученых церковью (например, Галилея) и т. д., была в сущ¬
ности лишь косвенным, отдельным отражением классовой
Ф. Меринг. Об историческом материализме.
3) Письмо Энгельса к Штаркенбургу от 25 яив. 189-4 г.; «Капитал*), т. Г,
ein. 3G7 и др.
РЕЛИГИЯ К\К 1НД1 ТРОЙКА. ФИ.ИК.ПФИЯ И H VУКЛ
401
борьбы, происходившей в обществе. В некоторые исторические эпохи,
когда эта связь науки с общественными условиями и классовой борь¬
бой особенно явственно прощупывается, становится возможиым опре¬
деленно говорить дажо о классовой науке. Здесь с учеными
происходит то же, что и с прочими идеологами: не потому та или
иная научная теория является классовой теорией, чтобы ученый все¬
гда сознательно отражал интересы того или imoro класса, но те по¬
ложения н выводы, к которым приходит данный ученый, соответ¬
ствуют интересам пмонио да иного класса. По большей части ученые
бессознательно для самих себя отражают в своих научных теориях
эти классовые настроения; сознание своей двойствеппой роли превра¬
тило бы их в «апологетов» существующего строя пли в лшщмерных
«сикофантов», угодничающих перед господствующим классом.
Такой классовый характер принимает иногда в буржуазном обществе
и естественная наука, возвращаясь в той или иной форме к телео¬
логии пли ограничиваясь описанием явлений, не вскрывая их причин
(Юм, Мах) и т. д. По словам Энгельса, «можно было бы написать целую
историю таких изобретений..., которые были вызваны к жпзнп исключи¬
тельно как боевые средства капитала против возмущения рабочих). Но
особенно ярко отражается это на общественных науках. История дает
обычно одностороннее н глубоко различное освещение, с тон или иной
классовой точки зрения, событий прошлого: например, французские
буржуазные историки начала XIX в. (Гизо, Тьерри) выдвигают новые
принципы исторического исследования, подчеркивая роль народных масс
в противовес феодальным «героям». Так же обстоит дело и с правом:
буржуазная школа «естественного права» влечет за собою феодальную
реакцию в лицо «исторической» школы права. Политическая экономия
возникает как наука торговой буржуазии, удовлетворяя потребностям
этой последней (меркантилизм); впоследствии, в своей классической
форме (А. Смит, Рикардо) она обосновывает потребности промышленпо-
капиталнстического развития; у вульгарных экономистов (Мальтус, (>-
шгор, Сэй, Бастиа.) она вырождается в апологетику капитализма и капи¬
талистической экоплоатации; наконец, у Маркса она обращается в кри¬
тику капиталистического строя. Современная немарксистская социология,
как было уже указано, становится на точку зрения затушевывания клас¬
совых противоречий («органическая» школа), переоценивает «духовные
свойства» собственников средств производства и т. д. «В общем
и целом,—заявляет Ленин,—профсеоора-экопомисты не что иное, как
ученые приказчики класса капиталистов, и профессора философ ли—
ученые приказчики теологов.
Задача марксистов и тут и там-суметь усвоить себе п по-
Курс теории исторического патернализм« 26
[02
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ II ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
р сработать тс завоевания, которые делаются этими «приказчи¬
ками»... и уметь отсечь их реакционную тенденцию, уметь вести свою
линию п бороться со всей линией враждебных нам спл и клас-
сов» 1). Прямая задача пауки, с точки зрения марксизма—«дать истин¬
ный лозунг борьбы», дать «руководство для действия», но для
этого она должна быть строго объективной, «точной формулиров¬
кой действительного процесса»2).
В этом определении Ленппым сущности всякой подлинно-научной
теории имеются уже некоторые момепты для попимашгя и того осо¬
бого типа идеологий, которые мы обобщаем под именем искусства.
Наука, это—точная теоретическая формулировка действительного про¬
цесса, т.-е. выражение его в форме того особого мыслительного ма¬
териала—понятий, законов и т. д.,—которым пользуется каждая спе¬
циальная научна я область. Различные художеств еняые идеоло¬
гии представляют также выражение того же действительного процесса,
той же действительности, но в иной форме—в форме образов: ли¬
тературных, живописных, скульптурных, музыкальных и т. д.
Прежде всего, как это отмечает Плеханов, поэтические ii вообще
художественные произведения «всегда что-нибудь рассказы¬
вают, потому что они всегда что-нибудь выражают». Но, «конечно,
они «рассказывают» на свой особый лад. Художник выра¬
жает свою идею образами, между тем как публицист доказы¬
вает свою мысль с помощью логических выводов». В образе мысль
принимает форму, действующую на наше эстетическое
чувство. Художественный образ, это—единство некоторого
содержания и некоторой формы, сторопы идейпой и особо¬
действующей па наши органы чувств, той или иной эмоциональной,
чувственной стороны. А отсюда следует тот вывод, который делает
Плеханов: «не может быть художественного произведе¬
ния, лишенного идейного содержания». Даже те произ¬
ведения, авторы которых дорожат только формой и пе заботятся
о содержании, все-таки, так или плаче, выражают известную идею.
Но указав, что такие произведения говорят об общественном инди-
ферентнзме художников, о разладе их с обществом, что художественный
талант всегда становится сильнее, проникаясь освободительными идеями
своего времени, Плеханов заканчивает: «Нужно только, чтобы эти
идеи вощли в его плоть и в его кровь, чтобы он выражал их
именно как художник... Кто считает возможным пожертвовать
*) Н. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм.
2) Его же. Что такое «друзья народа» и т. д.
РЕЛИГИЯ КАК НАДСТРОЙКА. ФИЛОСОФИЯ Й НАУКА
403
формой для идеи, тот перестает быть художником, если и был им
прежде» 1).
Для художественной идеологии одинаково ценны обе стороны це¬
лого—и идея, содержа пне, и форма, но ценны не сами по себе,
а в своем единстве: без идейного содержания она перестает быть
идеологией, без соответствующей формы она перестает быть ху-
долсественной идеологией. Искусство, это—цепь образов, обла¬
дающих особой формой технической связи между собой, в зависимости
от рода искусства, своей внутренней 'логикой взаимной последо¬
вательности: но эти внутренние связь и последовательность в подлинном
искусстве представляют только перевод на язык той или иной художе¬
ственной формы последовательности в развитии самого идейного содер¬
жания данного произведения искусства. В поэзии по-своему связываются
между собой образы, следуя своим определенным правилам рнтма, стихо¬
сложения и т. п. ; в музыке опять свои специфические законы звуковой
связи, по важно то, чтобы эта разнообразная связь и тут и там что-
лцбо выражала, а не строилась сама для себя, из чувства
литературного или звуковою ритма, чтобы она развпвалаеь как образ¬
ное целое. Строгое соответствие между пдейньгм содержанием н фор¬
мой—когда выражаемые идеи не представляются чем-то внешним,
бесплотным, втиснутой в художественное произведение публицистикой;
когда, с другой стороны, художник пе идет на поводу у художе¬
ственной формы, не отдается ее логическому течению, но умеет под¬
чинить ее своему общему художественному замыслу,—таковы основ¬
ные признаки тою высшею объективизма в искусстве, лучшим
выразителем которого во все времена был художественный реализм.
И здесь нужно вспомнить правило диалектики, говорящее, что форма
представляет собой необходимый элемент содержания, что содержа¬
ние не может быть ей «чуждо». Как н всякая форма, художествен¬
ная форма, это, стало быть,—принцип построения, в пределах и при
помощи данного идейно-чувственною материала, того или иного
идейною содержания. Художественное содержание произ¬
ведения искусства—это не художественные приемы, не художественная
манера, но то же, лишь «оформленное», пдейное его содержание, при¬
нявшая образные формы идейная сущность. И как последняя наводит
свое объяснение в условиях общественной жизни, так именно в этих
условиях должны мы искать и причины тою, почему это содержание
облекается в ту или другую художественную форму. Разумеется, здесь
должно быть принято в расчет влияние целого ряда промежуточ¬
*) Г. Плеханов. Статьи об искусстве.
26*
404
ОБЩЕСТВЕННО!-: БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
ных звеньев: возможность временною расхождения между содер¬
жанием и формой художественного произведения, роль традиций и
тому подобные дополнительные условия, о которых нам придется еще
говорить.
В кругах литературной и художественной критики очень часто выдвигается
утверждение, что социологический метод изучения искусства сам по
себе еще недостаточен, что он не затрагивает искусства, как такового, что
он должеп быть дополнен формальным методом. Задача социологии де вы¬
явить лишь те общественные условия и общественные идеи, которые способ¬
ствовали создапию данного произведения искусства; формальный же метод
подходит к нему как к произведению искусства, выполненному но та¬
ким-то правилам художественной композиции, дающему возможность такой-то
эстетической оценки. Но этому поводу Плехаиов писал: «Стремясь
найти общественный эквивалент данного литературного явления, ма¬
териалистическая критика... изменяет своей собственной природе, если не пони¬
мает, что дело не может ограничиться нахождением этого эквивалента, и что
социология должна не затворять двери перед эстетикой, а, напротив, настежь
раскрывать их перед ней. Вторым актом верной себе материалистической кри¬
тики должна быть оценка эстетических достоинств разбираемого
произведения... Особенности художественного творчества вся¬
кой данной эпохи всегда находятся в самой тесной причинной связи
с тем общественным настроением, которое в пем выражается. Общественное же
цаетроепие дайной эпохи всегда обусловливается свойственными ей обществен¬
ными отношениями... Вот почему определение социологического
эквивалента всякого данного литературного произведения осталось бы
неполным, а следовательно, и неточным, если бы критик уклонился от
оценки его художественных достоинств» г). Иначе говоря социологиче¬
ское изучение искусства не исключает, по, наоборот, включает,
как свой необходимый составной элемент, без которого оно неполно, и эсте¬
тическую оценку, изучение формальной стороны художествен¬
ного произведения. И здесь нужно лишь различать — как п при изучешш
производительных сил и других категорий исторического материализма—между
технической стороной выполнения формы и общественной опреде¬
ленностью этой формы. Первая—предмет той или ипой отрасли художе¬
ственной технологии (поэтики и т. п.); вторая же,—куда включаются вопросы
психологии художника, так называемые механические законы эстетики (законы
подражания, контраста, антитеза и т. д.), оказывающие большее или меньшее
воздействие, в зависимости от общественных настроений и т. п.,—все этй
всецело относится к социологическому изучешш: эти вопросы должны соста¬
влять часть марксистской эстетики, в том смысле, в каком понимал ее Плеха¬
нов. Сторонники «формального метода» часто запутывают вопрос, привнося
в эстетическое рассмотрение точку зрения «внутренней целесообразности» дан¬
ного художественного построения. Всякая целесообразность, как мы уже знаем,’,
всецело выявляется путем изучения причин, вызвавших данное явление искус¬
ства: при этом нельзя смешивать более простой вопроо о* внутренней техни-
I
*) Г. ГГлехапов. За 20 лет, предисловие к Я-му изданию.
РКЛИГИЯ КАК НАДСТРОЙКА. ФИЛОСОФИЯ И НАУКА
ч е в к о й согласованности художественного выполнения и более сложный вопрос
о логике развития художественного содержания, куда входят и социологиче¬
ские моменты.
В связи с этим разрешается и вопрос: безразлично ли для художиика, что
он изображает, и достаточно ли, как думают некоторые «эстеты», одного
талантливого выполнения любого сюжета? Художественный образ, это—це¬
лостное единство идейного содержания и художественной
формы, и художественная ценность его определяется обоими этими необхо¬
димыми моментами: тем, насколько первое значительно и вторая талантлива.
Поэтому далеко не все равно, изображать ли талантливо цветы или Леппиа
на трнбупе, так как художественная ценность первого образа
будет значительно ниже второго. Это не значит, копечно, что
художник не может порой написать прекрасную картину пли прекрасное
стихотворение, изображающие и воспевающие цветы. Но для оценки его твор¬
чества в целом важно, чтб служит основным мотивом его произведений,
каково общее идейное содержание, связываются ли с ним, хотя бы косвенно,
в форме аллегорий и т. ц., и случайные его сюжеты (например, «Цветы послед¬
ние полей» Пушкина). Разумеется, здесь не может быть речи о том, что худож¬
ник «должен» писать о том или другом: управлять художественным творчеством
путем декретов нельзя: можно лишь констатировать, каков данный художник,
какова, быть может, бессознательно для него самого, его обществепно-пдейная
физпопомпя.
Эстетические отношения искусства к действительности имеют не¬
которые общие черты с нравственным осознанием этой действительно¬
сти; они также покоятся на своеобразной оценке явлений бытия.
Оценки эти производятся искусствам путем воспроизведения в явле¬
ниях их наиболее характерных, типических, черт, совокупность кото-
рых,—поскольку, с точки зрения художника, они полно и совершенно
выявляют жизпь,—и кажется художнику достойной воспроизведения,
художественного ей подражания—чем-то «прекрасным». «Прекрас¬
ное есть жизнь...,—говорит Н. Г. Чернышевский,—прекрасным су¬
ществом кажется человеку то существо, в котором он видит жизнь,
как о и ее понимает» *). Чтобы произведение искусства, однако,
могло, в свою очередь, показаться прекрасным его ценителям, нужно
соответствие понимания художника с художественными оценками, свой¬
ственными его эпохе, с господствующими идеалами прекрасного. «Идеал
красоты, господствующий в данное время в данном обществе пли в
данном классе общества,—указывает Плеханов,—коренится частью в
биологических условиях развития человеческого рода, а частью
в исторических условиях возннкнозения и существования обще¬
ства или класса». Некоторые черты в понимании прекрасного свой-
х) Н. Г. Чернышевский. Эстетические отношения искусства к дей¬
ствительности.
406
ОЫКГСТИКИЛОК НЫТИК И 01ПЦК< ТИКИ 110ГС ГОЗМДПИК
(ТНГПЛЫ ЧОЛОНСКу уЖО KJIJC определенному бпоЛОПРИКИСОМу МИДУ, (УГ-
лпчному от других животных видов; по большинство этих чирт IICIVJ-
рпчгского иропсхождсмшн И НОСИТ II С ТО J) И Ч г С IC и И ж и, проходящий,
изменяющийся характер,- зависящий от но1ч^)пчп(мсо1ч> этапа, ворожи-
поемот человеческим обществом, от условий среды, прочини, нацио¬
нальности, расы и т, и. Нлиниио всех этих углопий сказывается про¬
жди всего и том, что кажущееся красивым иногда, при детальном
анализе, почю полоаион дли даииот общества. «Разумеется, ни пси-
lvИЙ ПОЛСЗПЫЙ придмнт КЛ.ЖСТПИ ОбЩОСТШМШОМу чилоиику* KpacilBUM, но
несомненно, что красивым может <ï\fу качаться только то, ччч> ому
полезно, т.-о. «их) имеет значении и от борьбе за существование о
прп]>одой или с другим общественным человеком» 1).
То или иные общпо идеи «прекрасного», достойиот воспроизведе¬
ния, разминаются и х у д о ж е с тн о н и о Ü идеологии п зависи¬
мое'! п от обитого миропонимания. Л так как то или иное ноинма-
н и о дается художнику социальной средой, и которой ои живет, то
понятна зависимость искусства—и со стороны содержания, и со стороны
формы—от состояния техники и экономики его времени. На
содержании художественных произведений, па технике пх вы пол¬
ной и я, на их стиле, даже па отдельных формальных элементах
произведений искусства (излюбленная форма стиха, ритма, сочетанно
красок) и т. д.—редко непосредственно, а но большей части косвенно,
через промежуточные звенья—отражаются условия общественной жизни,
а зачастую и технический уровень производства.
«Известно,—говорит Маркс,—что греческая мифология составляла не только
арсенал греческого искусства, но и его почву. Газво был бы возможеп тот
взгляд на природу и на общественные отношения, который лежит в осиове грече¬
ской фаитазии, а потому и греческого искусства, нрн наличии сельфакторов
(«самодеятельных машин». И. Р.), железных дорог, локомотивов и электриче¬
ского телеграфа?.. Т'реческое искусство предполагает греческую мифологию,
т.-е. природу и о б щ е с т в е п и ы е формы, уже получившие бессозна-
тельиую художественную обработку в народной фантазии» 2).
В первобытном обществе экономика может влиять и непосредственно
на эстетические воззрения, в классовом же обществе экономика влияет
на искусство по большей части не непосредственно, а косвеипо,
через посредство психологии отдельных классов не только их общего
мировоззрения, но равно и тгаых форм общественного сознания. «Чтобы
попять танец австралийской туземки,—читаем мы у Плеханова,—доста-
*) Г. Плеханов. Искусство и общественная жизнь.
2) К. Марк0- Введение к критике политической экономии.
ГГ,ЛИГИ« IC Л IC НАДСТРОЙКА. ФИЛОСОФИЯ И ПАУКА
’Ш'ШО ЗИ/ПЬ, ICMyiO |ЮЛЬ Ifl'p/Lfn* ООбирНЛПЮ ЖГИЩИШ1ММ ЯОрПОЙ дик/;
растущих рагтоииИ и жизни амг/фялийскпх «ломом. А чч*//ы понять,
скажем, моиуот, совершенно недостаточно пн/шип нкоиомики Франции
XVIII п, Тут нам приходится иметь дело с 'jviи 11,0и# пырлжчюш.им слабою
||<М1Хологши непроизводительного класса.,,// J),
Чувство красоты и риччя, ко чуждом, я изигспюй морс, и живошым,
нозшшмт у человека я своих отдельных элементах ужо иод «линиями развития
ого как биологи'як-,кого ляда и снизанного с инстинктом размножении положи о
отбора; и »том последнем физическое превосходство, внешни» укр/шн-иия и т. я ,
как иыяспил Дариин, жрают oijioMiiyio роль, Однако воспроизведение '/пре¬
красного» и искусстве, я наиболее ранной форим последнею — и г р с, по
япляотсл! лишь и результате трудовой деятельности молопока, Игра- дитя, про¬
дукт труда, оиа представляет собой подражание трудогюму пропасу, хотя чув¬
ство ритма может оказаться полезным и в самом трудовом процессе, «Труд
старше игры, и вообще человек смотрит иа предметы и лшкчшя с точки
иронии утилитарной и только нпослодстяин слаиоиитси п споем отношении
к ним па эстетическую точку зрении» 2). fi первобытном обществе эстетические
нкусы «полно определяются характером производства. Идось иеку'хтво поем г
«начало явно реалистический характер, изображает охотничий быт, те или
ипыо виды жжютпых (вероятнее всего, стенопись в пещерах связана также
с тотемистической религией). Первобытная орпаментика берет своя мотивы
у техники (орнамент на посуде указывает происхождение гончарного дела из
плетения корзин), а «пляска... норедко ограничнпаотся простым воспроизнедо-
пнем производствониого процесса» 3). То же относится к содержанию песен,
сопровождающих труд или игру дикаря, Имосто с усложнением общественной
жизни усложняется и становятся разнообразными и формы искусства; перво¬
бытный «синкретизм/), как выражаются историки культуры, т.-е. сращение
искуосш в игре, распадается па поэзию, музыку, пляску и т. д. Очень рано
возникает связь искусства с религиозной идоологией и влияние этой
последней на характер художественного творчества: в поэзии оно осуще¬
ствляется чероз мифологию, в пластических искусствах имеет место изобра¬
жение богов или божоствеппьгх предков, d архитектуре—постройка храмов.
Разумеется, что через посредство религиозной идеологии в каждую эпоху ока¬
зывают своо влияние форма производства и политический строй.
Классовое расслоение общества чувствуется ужо в раннем «символическом»
искусство, где выделяются из массы ио своей величине фигуры вождей и т. и.
Восточпые деспотии, с их неограниченной властью царей, располагающих
огромными массами рабочой силы, создают величественный архитектурный стиль
огипетских пирамид, обелисков, вавилонских, индийских и тому подобных двор¬
цов и храмов. Переход от родового общества к феодализму иызываот к жизни
героический опое, с его прославлением воинских подвигов героев-феодалов
(Илиада, Одиссея у греков, скандинавские «саги»). Переход к буржуазной
эпохе обычно вызывает индивидуализм в искусстве,—интерес к личным инпш-
0 Г. Плеханов. Основные вопросы марксизма
*) Его же. Искусство у порвобытпых народов.
8) Его же. Основные вопросы марксизма.
405
ОБЩЕСТВЕННОЕ Б'мТПЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
ним переживаниям, лирическую поэзию, музыкальную драму. Значительное
ограженпе в искусстве, особенно в литературе, получает классовая
борьба, ведущаяся в данном обществе. Так, например, как указывает Пле-
ханов, во Франции ХУШ в. буржуазия выдвинула свое искусство,—септи-
ментально-бытовую живопись, моралпзующую комедию и мелодраму, проник¬
ну тую интересом к пережпвапням «среднего» человека,—в противовес героиче¬
скому классицизму и эротическому искусству испорченной аристократии; с на¬
растанием же в конце века буржуазной революции в искусстве возрождается
классицизм, проповедующий республиканские доблести античных героев; после
победы буржуазии классицизм сменяется романтизмом. Русская литератуфа
XIX в. была по преимуществу «дворяпской» литературой; точно так же как
на Западе, начиная с Бальзака—возьмем ли мы реалиста Диккенса, символиста
Бодлера или натуралиста Золя,—она была глубоко буржуазной литературой;
равно как современный итальянский футуризм отражал настроения империалист¬
ской буржуазии, и т. д. Достаточно, наконец, сравнить характер русской
литературы в предвоенные п в предреволюционные годы—с ее разнообразиями
«нзмамш^ с ее эротикой, эстетизмом п общей упадочностью—сравнить, ее с (темн
новыми ростками пролетарской литературы, которые возникли сейчас, после
победы революции. Или в области музыки сопоставить бетховенскне симфо¬
нии революционной буржуазии и ((фокстроты» умирающего буржуазного обще¬
ства, а рядом звукп Интернационала. Или в архитектуре сравнить фео¬
дальную готику, с ее полетом к небу, безобразные небоскребы американского
капитала и «идеальный» пока еще проект рабочего городка-сада. Или просле¬
дить хотя бы, как в русской живописи, в связи с изменением ее со¬
циальной базы, за последние годы начался сдвиг от крайностей «кубизма»
н «беспредметности», от тех футуристических вавилонов, па которые с изумле¬
нием взирали рабочие на улицах в первые дни революции,—к здоровому
реализму.
Искусство в классовом обществе—и в его основных идеях, а порой
и со стороны формы—носпт глубоко классовый характер. Ре¬
волюционные классы создают «идейное» искусство, проникнутое граж¬
данскими мотивами; упадочные, отходящие в прошлое, классы уделяют
внимание преимущественно но содержанию, а форме художественных
произведений (декадентство). Этот классовый отпечаток проявляется
прямо или косвенпо в целых художественных направлениях, но дает себя
знать, хотя не всегда отчетливо, н у отдельных художников.
Творчество некоторых крупных писателей потому не носит отчетливо вы¬
раженного классового характера, хотя отражает общие настроения и дух
эпохи, что происходит некоторый разлад между художником н клас¬
сом, к которому он ближе всего стоит. Произведения Шекспира, по словам
Гёте, «напомннают большую оживлениую ярмарку, и этим богатством он обязан
своему отечеству». Но Шекспир изображает лишь аристократию и глубоко
враждебен буржуазии, которая ведет свою борьбу с феодализмом в религиоз¬
ных формах и проклинает его греховный театр. Сам Гёте, по словам Маркса,,
«двояким образом отпоситсл к псмецкому обществу своего времени. То ou
относится к нему враждебно и старается бежать от того, что ему противно...,
РЕЛИГИЯ клк НАДСТРОЙКА, философия и наука
400
он восстает против него как Гец, Прометей и Фауст, он в лице Мефистофеля
едко осмеивает их. То, наоборот, он относится к нему дружелюбно, мирится
с ним... В нем происходит беспрестанная борьба между гениальным поэтом,
которому противно убожество окружающей среды, и рассудительным сыном
фраякфрутского муниципального советника или веймарским министром... Гёте
то велик, то мелочен, он то гордый, насмешливый, презирающий весь мир
гений, то осторожный, невзыскательный, узкий филистера Аналогичным обра-
вом обстоит и о Гейне, к работам которого относился с живым интересом Маркс,
н в произведениях которого, по словам Ф. Меринга, «гармонически сочетались
краски и формы трех мировоззрений»—романтики, граждапской свободы и ком¬
мунизма. «Он был прорицателем будущего», и уже через несколько лет после
июльской революции «указывал, что германские ремеслеппики и рабочие
являются наследниками наших великих философов». Но «в то же время ему
внушали эстетический страх всякое господство масс», «обнаженный до ужаса,
по его словам, сбросивший всякие фиговые листки всеобщий коммунизм», «эти
темные иконоборцы, которые станут у власти..., и своими мозолистыми руками
без сожаления разобьют мраморпые статуи красоты» 1). Такие же противоречия
находил и объяснял Лепин в творчестве Толстого: «с одной стороны, ге¬
ниальный художник..., с другой стороны — помещик, юродствующий во
Христе... С одной стороны, беспощадная критика капиталистической философии,
с другой сторопы—юродивая проповедь непротивления злу насилием... Проти¬
воречия во взглядах и учениях Толстого—не случайность, а выражение тех
противоречивых условий, в которые была поставлена русская жизнь последней
трети XIX в... Совокупность его взглядов, вредных как целое, выражает
как раз особенности нашей революции как крестьянской, буржуазной
революции... Толстовские идеи—это зеркало слабости, недостатков нашего
крестьянского восстания» 2).
Господствующие классы обычыо пытаются затушевать классовое
содержание искусства, подчеркивая его якобы «объективность» или вы¬
двигая в противовес идейному искусству так называемое «искусство
для искусства», т.-е. формальную сторону, утверждая, что идей¬
ное содержание вообще не имеет для искусства никакого значения.
В действительности же теория «чистого» п «объективного» искусства
лишь способствует тому, что вытесняется правильное понимание задач
всякого искусства—отображать действительное бытие, в том числе и
его классовые противоречия. Ото не зчачпг, конечно, что
правильно построепная, «паучная эстетика» должна давать искусству
какие-либо идейные предписания, предлагать ему держаться тех или
иных приемов в творчестве. Эстетика, по указанию Плеханова, должна
быть—равно как и этика, в ее правильном понимании — объектпв-
н о - н с т о р н ч е с к о ii, а не нормативной паукой. «Она ограничпваетея
наблюдением вад тем. как возпнкают различные правила и прпемы,
С Ф. М е р и и г. Статьи о Гейле.
2) II. Ленин. Лев Толстой как зеркало русской революции.
410
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
господствующие в различные исторические эпохи. Оиа не провозгла¬
шает вечных законов искусства, она старается изучить те вечные за¬
коны, которыми обусловливается его историческое развитие» 1).
То обстоятельство, что каждая историческая эпоха создает своп,
соответствующие идейному оодержаншо формы искусства, ие означает,
однако, что нам не могут нравиться художественные произведения про¬
шлого искусства. В историческом развитии искусства все время имеет
место дпалектнка содержания и формы: содержашге «отменяется» в одних
формах п «сохраняется» в других. Но развитие идейного содержания н е-
равномерно с развитием художественной формы: последняя обычно
переживает изменившееся содержание н может, на некоторых этапах,
быть пспользовываема для развития этого нового со¬
держания. Так происходит усвоение пашей созерцательпой спо¬
собностью н чуждых форм, расширение нашего собственного эстетиче¬
ского кругозора, создание связи между настоящим и прош¬
лым. Эстетическое чувство, если исходить из указанного понимания
научной эстетнкп, есть прежде всего чувство исторического
и о н н м а н и я. Чем более опо развивается в пас, тем понятнее
а стало быть, прекраснее для на-c искусство прошлого. Так, в
греческом искусстве, нас, по мнению Маркса, привлекает детская
наивность и безыскусственная правда отражения тех незрелых обще¬
ственных отношений, в которых оно возникло.
«Греки были нормальными детьми. Обаяние, которым обладает
для нас их искусство, не стоит в противоречии с той неразвитой об¬
щественной средой, пз которой оно выросло. Наоборот, оно является
ее результатом и неразрывно связано с тем, что незрелые обще¬
ственные отношения, среди которых оно возникло н только и могло
возникнуть, никогда пе могут повториться снова» 2).
Последнее обстоятельство необходимо учесть и тогда, когда мы
говорим о формах развития нового, пролетарского искусства.
И здесь нужны усвоение п переработка старых форм буржуазного искус¬
ства: новые, пролетарские его формы немедленно народпться ие могут.
А, во-вторых, когда опп п создадутся, то создадутся только иа основе
всего художественного наследия прошлого, того огромного материала
эстетических представлений и понятий, от которого мы ие можем пе
отправляться, творя в формах художественной идеологии.
х) Г. В. Плеханов. Судьбы русской критики.
*) К. Маркс. Введение к крптпке политической экономии.
B0I1P0Ç О ФАКТОРАХ ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ
411
б. Вопрос о факторах общественного развития. Взаимоотноше¬
ние базиса и надстроек.
Если важнейшим н основным вопросом философии является вопрос
об отношении сознания к бытию, то, несомненно, что основным вопросом
всей теории исторического материализма окажется отношепиеобще-
ствепного сознания к общественному бытию, та роль,
которую сознание общественного человека пграет в
общественно-историческом процессе. К ртому собственно
сводится вся суть дела, когда мы говорим о последовательном объекти¬
визме, о детерминизме марксистского понимания псторпн, о роли обще-
ствениых классов и полипгческих партий в историческом развитии, о
воздействии иа экономику государственного аппарата, о различии между
материальным конфликтом и ее ндеологическпмп формами. II в правиль¬
ном разрешении этого важнейшего вопроса проявляется все великое
значение марксистской диалектики; нменпо в нем и состоит после¬
довательный м о п н з м материалистического понимания истории, столь
выгодно отличающий его от безнадежного эклектизм а—в лучшем
случае—и от плюрализма всевозможных буржуазных историко-
философских «систем» н «теорий» исторического процесса.
Материальное производство имело слишком большое значение для
всего хода этого исторического развития, чтобы буржуазная мысль
могла остановиться в объяснении его на ступени чистого идеализма и
продолжать выводить его из чисто «духовного производства», т.-е.
из воздействия идей, идеалов, «общественного мнения». Постепенно,
с ростом экономического могущества буржуазии, она переходит к уче¬
нию о различных п многообразных факторах, движущих обществен¬
ную жизнь и находящихся между собой во взаимодействии. Иными
словами, экономическому развитию и его воздействию отводится уже в
этих воззрениях некоторое место. Но, на-ряду с пим, столь же влия¬
тельными «факторами, т.-е. воздействующими силами, определяющими
ход истории человечества, оказываются различные другие элементы
и стороны общественной жизни: политический фактор, «генетический»
фактор, расовый и национальный момент и, в частности, всячески под¬
черкивается роль сознания. Нмеппо теория множественности
«факторов» исторцческого процесса выдвигается буржуазными со¬
циологами, в качестве последпего слова наукп, в противовес «односто¬
ронности» марксизма,—который, по их словам, выводит все сложнейшие
события человеческой жизни, все высокие идеалы ц помышления из
одного лишь «экономического фактора», из голых «имущественных ин¬
тересов».
412
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
Г. В. Плеханов, следу я самому духу учения Маркса и Энгельса,
совершенно справедливо считал всю «теорию факторов» глубоко эклекти-
ческой; оп полагал поэтому что к такому монистическому воззрению,
как историческое учение Маркса, менее всего подходпт термин: «эко¬
номический» материализм. «Если теория Маркса была пасквозь про¬
питана материализмом, то вовсе не потому, что она отводила в истории
роль лпшь имущественным интересам, а потому, что, приурочивая раз¬
витие этих интересов к развитию производственных отношений, вызы¬
ваемому ростом производительных сил, она впервые дала материали¬
стическое объяснеппе эволюции общественной жизни и общественной
мысли, совершенно устранив идеалистическое объяснение этой эволюции
свойствами человеческого духа или вообще человеческой природы» *).
«Согласно материалистическому пониманию истории,—говорит по этому
поводу Энгельс,—в историческом процессе определиющпм момен¬
том в конечном счете является производство и воспроизводство
действительной жизни. Ни я, ни Маркс большего не утверждали. Если
кто-нибудь это наложение извратит в том смысле, что будто экономи¬
ческий момент является единственным определяющим моментом,
тогда это утверждение превращается в ничего не говорящую, абстракт¬
ную бессмысленную фразу» 2). В другом месте Энгельс называет «идиот¬
ским» и «не-диалектическим» представление о том, что «так как мы за
различными идеологическими областями, играющими роль в истории, но
желаем признавать самостоятельного исторического развития, то,
значит, мы отрицаем за ними всякую историческую роль» 3).
Ошибочность и метафизичность пресловутой теории множественности
«факторов» заключается прежде всего в том, что именно ею—а отшодь
не марксизмом, как это полагают проповедующие ее буржуазные исто¬
рики и социологи,—проводятся чисто абстрактные, метафизические гра¬
ни между отдельными сторонами и моментами едипого
общественного целого. «Социально-исторический фактор,—указывал
Плеханов,—есть абстракция, представление о нем возникает путем
отвлечения»; между тем как марксизм характеризуется «синтети¬
ческим взглядом иа общественную жизнь»4). С точки зрения мар¬
ксистской диалектики, общество, на каждом отдельном историческом
этапе своего существования, представляет собой живое целое, «со¬
циально-производственный организм», а пе аггрегат частей, свободно
Г. В. И л е х а и о в. Предисловие к ((Коммунистическому Манифесту».
2) Письмо Энгельса к И. Блоху от 21 септ. 1890 г.
") Письмо Эпгельса к Мерипгу от 14 июля 1893 г.
i) Г. В. Плеханов. Критика наших критиков.
Вопрос о «i»vktop\x оыцкствг.нного ривнтпй
41 3
перемещаемых илп выделяемых «по воле начальства»: все его стороны
суть стороиы некоего целого, все элементы общественной жизни—м о-
менты этого целого. По именно поэтому указываемые обычно бур¬
жуазными критиками марксизма моменты не могут быть самостоя¬
тельными факторами, воздействующими на общественный процесс,
на-ряду с «экономическим фактором». Между всеми этими моментами
несомненно происходит взаимодействие, но—н в непонимании это¬
го снова сказывается отсутствие диалектического подхода в теории
факторов!—взаимодействие между отдельными моментами целого может
протекать только на определенной основе. Экономическая
основа оказывается тем тождественным, связующим началом, ко¬
торое сохраняется в различных взаимодействующих сторонах п элемен¬
тах общественной жизни, в формах ее проявления, над нею
«надстроенных», ею обусловленных,—той ((необходимостью», ко¬
торая в конечном счете, прокладывает себе дорогу сквозь влияние
разнообразных «случайностей».
Понятно, что имеет в виду Энгельс, когда говорит: «тут взаимо¬
действие на оспове экономической необходимости, которая, в копце
концов, проявится». Экономика—а ее Маркс н Энгельс понимали до¬
статочно широко, включая в нее способ производства и обмена, «всю
технику производства и транспорта», географическую основу п вообще
естественную среду н даже «остатки прежних экономических эпох»,—
эта экономика «обусловливает в последнем счете историческое
развитие» 1). Но н другие «факторы» оказывают второстепенное воз¬
действие на экономическое развитие, в тех пределах, какие предоста¬
вляет им экономическое движение: ибо, как говорит Плеханов, «прежде
чем влиять па него, они сами предварительно им создаются» 2). Всякий
исторический момент, поскольку он уже выдвинут экономическими
отношениями, всякое новое проявление и отражение экономики, как
скоро оно уже возникло в силу сложных условий разделения труда, они
получают, по словам Энгельса, и некоторое «относнтельно-самостоятель*
пое развитие»; а потому они получают и некоторую возможность влиять
обратно на вызвавшие их экономические причины. В пределах самой
экономики, развитие, например, торговли пли балкового дела может
оказать обратное воздействие на характер производства. Таким же
образом, по в более слабой степени, проявляют себя н отдельные эле¬
менты надстройки. «Тут имеется взаимодействие всех этих момен¬
тов, в котором, в конце концов, экономическое движение, как нооб-
*) Письмо Энгельса к Штаркенбургу от 25 янв. 1894 г.
2) Г. Плеханов. Осповпые вопросы марксизма.
414
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
ходимое, прокладывает себе дорогу сквозь бесконечную толпу слу¬
чайностей» *).
Вся смешная претенциозность теории факторов тотчас же выплывает
наружу, как только мы обращаемся к рассмотрению отдельных, выдви¬
гаемых обычно «факторов» и их действительного воздействия.
Так, например, в пределах самой экономики, некоторые экономисты
выдвигают на первое место о б м е и или распределение, как
наиболее важный фактор общественного развития, противопоставляя их
производству, взятому в узком смысле. В свое время мы выяснили,
что обмен н распределение являются только моментами производствен¬
ного процесса, охватывающего их в «органическом еднпстве». Маркс
никогда не умалял, например, значения обмена, но указывал, что, в
конечном счете, и обмен определяется формами производства, способ¬
ствует лишь расширению сферы последпего. Обмен несомненно имеет
огромное значение для понимания некоторых эпох исторического раз¬
вития, но воздействие его здесь важно именно потому, что оп является
формой связи отдельных производителей и дальнейшего распределения
между ними средств производства. Если развитию торговли мы обя¬
заны, скажем, великими географическими открытиями эпохи Возрожде¬
ния, то ведь самое расширение обмена стало возможным здесь лшпь
на известной ступени развития производительных gilt. Вообще, отрывать
обмен или распределение,—как это делают, например, «распре¬
делительные» теории образования классов,—от производства, значит
исходить из «внешней видимости» явлений, а не из их сущности—ие охва¬
тывать производственного процесса в целом.
О роли политического «фактора», в частности о роли государ¬
ственной власти, мы уже достаточно говорили. При этом мы выяснили,
мто «сила, государственная власть—это есть точно так же экономиче¬
ское могущество»; «само насилие есть экономическая потенция» 2). По
точно так же п раса, по словам Энгельса, «является сама экономи¬
ческим фактором 3). В тех пределах, в каких влияние расового
момента в истории вообще заметно, так как мы яе знаем дн одного
иарода вполне чистой, одной какой-либо расы,—«раса» является эле¬
ментом субъективной, внутренней природы человека, составной частью
его живой производительной силы; «исходным пунктом, — замечает
Маркс,—следует брать пр1гродные условия—субъективные и объектив¬
ные, племена, расы и т. д.»; раса—«естественное условие производи
*) Письмо Энгельса к И. Блоху от 21 септ. 1890 г.
*) «Капитал», т. I, стр. 775.
8) Письмо Энгельса к Штаркенбургу от 25 яяв. 1894 г.
ВОПРОС О ФАКТОРАХ ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ
415
ствя/> *). Аналогичным образом приходи гея отпсстин» к выдвигаемому,
на-рлду с OKOIIOMH4CCKILM, так называемому генетическому факто-
ру—под которым разумеют взаимоотношения между иолами, характер
родствснпых связей, а также законы размножения человечества.
Некоторые критики марксизма указывают, что в своем «Пропсхождепии
семт.п» Энгельс якобы изменил материалистическому понпмаппю исторпи, при¬
знал, на-ряду с экономическим влиянием, влияпие и гепетического ('фактора».
Действительно, в этом произведении Энгельс писал: «Определяющим моментом
в истории, в последнем счете, бывает производство и воспроизводство непо¬
средственной жизни. Опо, в свою очередь, двоякого рода. С одной сторопы,
это производство средств, необходимых для жизни,—предметов пропитания,
одежды, жилища и требующихся для этого инструментов. С другой стороны—
создание самих людей — продолжение рода. Общественные установления,
в рамках которых живут люди определенной исторической эпохи и определенной
страпы, обусловливаются производством и того и другого рода: уровнем
развития, с одной стороны, труда, с другой сторопы—семьи. Чем менее
развит труд, чем ограниченнее сумма его продуктов, а следовательно,
и богатство общества, тем в большей степени общественный порядок предста¬
вляется подчиненным половым узам» *). Значит лп это, что в данном
отрывке Энгельс изменяет материалистическому пониманию истории? Отнюдь
нет. Энгельс указывает здесь только, что необходимо устранить путаное пред¬
ставление о материальном производстве, «производстве п воспроизводстве
непосредственной жизни», как об одном лишь производство средств производ¬
ства. В действительности же в эти материальные отношения производства
входит и воспроизводство жшзон производительной силы—воспроизводство чело¬
веческого рода. Чем менее развит труд, а стало быть, и техника производ¬
ства, тем все большую роль в производственном процессе играет живая про¬
изводительная сила. Темп оэтому все чаще на этой ступени формы обществен¬
ного производства совпадают с формами «производства» этой человеческой
силы—с брачно-семейными формами. Семья, род—эта «первпчпая форма обоб¬
ществления в целях производства»—является папболее прочпой и устойчивой
в первобытных условиях формой производственного объединения и потому
совпадает на этой ступени о производственными отношениями...
Половой «фактор» такпм образом также пграет роль лишь постольку
поскольку он замещает «экономический фактор», сам пграет роль
х) «Введение к критике политической экономии»; «Капитал», т. I, стр. 49f.
По поводу апелляции некоторых историков к «человеческой природе» Плехапов
говорит: «Одно из двух: человеческая природа пли остается пеизмеиной в про¬
должение исторического процесса, или оиа изменяется. Если она остается
неизменной, то очевпдпо, что не ею могут быть объясняемы перемены, совер¬
шавшиеся в истории. А если она сама изменяется, то ссылки на нэе ничего
пе объясняют, так как нам надо прежде всего объяснить причины ее соб¬
ственных изменений» (Предисловие к «Коммунистическому Манифесту»). То асе
у Н1. Г. Чернышевского о ((микроскопически малом» влиянии расы
(Комментарии к Миллю).
*) Ф. Энгельс. Происхождение семьи и т. д.
416
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИК Ц ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
экономической силы, особенно на ранних исторических ступенях. С клас¬
совым же расслоением общества, по словам Энгельса, «строй семьи все¬
цело подчинен имущественному порядку». То же относится ц к росту
народонаселения, к размножению человека; как мы уже знаем,
оно само изменяется под влиянием экономических условий: поэтому если
в некоторых случаях рост населения—как «естественное» условие—
оказывает известное второстепенное влияние, то лишь в тех пределах,
какие ему в дальнейшем ставит экономическое развитие. ;
Когда буржуазные социологи говорят о расовом и генетическом
факторах, на-ряду с производством, то они полагают, что у Маркса
речь идет о производство как о техшпеском процессе. Между тем,
марксизм кладет в основу общественной жизни материальное произ¬
водство как общественный процесс, рассматривает производительные
силы не с их естественной стороны, но лишь тогда, когда они реали¬
зуются как производительные силы, т.-е. когда они формируют опре¬
деленные производственные отношения. Раса, половой момент, коли¬
чество народонаселения ц т. д. поэтому, па-ряду с техникой, со
средствами производства, входят, как различные естественные и техни¬
ческие моменты, в состав тех материальных условий труда, из ко¬
торых одни оказываются более определяющими, чем другие, и которые
в своей совокупности должны реализоваться как производительные силы;
они потому не могут рассматриваться, как нечто само¬
стоятельное, на-ряду с производством. Когда же речь
идет о влиянии политического или национального фактора, то здесь
кроме того имеются в виду еще и психологический и идейный «факторы»:
сознательные действия правительств, различие в умонастроениях, воз¬
зрениях, темпераментах и т. п. различных народов. Здесь приходится
поэтому обратиться к основному занимающему нас вопросу, к вопросу
о роли сознания в общественном развитии.'
По поводу обратного воздействия форм общественного сознания
на общий ход исторического процесса, Энгельс писал и неоднократно:
«Если материальные условия существования являются primum agens
(первоисточником), это не исключает того, что идеальные области могут
опять-таки оказывать на материальные условия существования обратное,
но второстепенное влияние» *). «Политическое, правовое, фило¬
софское, религиозное, литературное, художественное и т. д. развитие
основано на экономическом. Но все они оказывают влияние друг
на друга п на экономическую основу» 2). «То, что мы называем ндео-
*) Письмо Энгельса к К. Шмидту от 5 авг. 1890 г.
2) Письмо Энгельса к ИТтаркепбургу от 25 лив. 1804 г.
понте о ФАКТОРАХ 0ЫЦ|.('’ГП1С1Ш0П) рлзвиmil
417
логичрсмгм воззрением, оно в спою очередь оказывает обратное дей¬
ствие на экономическую основу п может в известных пределах ее изме¬
нить» !). Здесь нужно, однако, во избежание всяких возможных пе¬
реоценок роли сознания, учесть характер этого его «второстепенного
воздействия» па общественную жизнь, ее пределы и формы.
Как известно, идеалисты всех толков и всех времен, вплоть до
наших отечественных «субъективных социологов», ставили сознание во
главу угла при объяснении общественного процесса. Даже старый до¬
марксистский материализм изменял себе, считая действующие там
идеальные побудительные силы последними причинами событий. II, за¬
мечает Эпгельс, «не в том состояла его непоследователь¬
ность, что оп признавал существование идеальных по-
б у д гхт.е л ьп ы х сил, а в том, что он остановился н а них,
не стремясь проникнуть дальше, дойти до причин, создавших эти
силы»... Он разъясняет далее: «Все, что побуждает к деятельности
отдельного человека, неизбежно проходит через его г о л о-
в у, воздействуя иа его волю. 'Это ф о р м а л ь п а я сторона
дела, которая сама собой разумеется. Но, спрашивается, каково же
со дер звание формальной воли..., откуда оно берется, и почему
воля направляется именно в ту, а не в другую сторону?»... Искать
тех причин, которые ясно или неясно, непосредственно пли
в идеологической, может быть, даже в фантастиче¬
ской форме, отражаются как сознательные побужде¬
ния в головах массы и ее вожаков, так называемых великих людей,—
значит вступить на единственный путь, ведущий к познашгю законов,
господствующих в истории... В головах людей непременно отра¬
жается все то, что побуждает их к деятельности, но как отражается—
это зависит от обстоятельств...» 2).
Последовательный материализм таким образом нисколько не отри¬
цает существования в псторнп идеальных побуди¬
тельных сил: напротив того, он отводит нм весьма большое зна¬
чение, он требует того, чтобы шг в коем случае пх не игнорировать.
Но одновременно материализм требует от пас также не останавливаться
на этой внешней видимости явлений, но оценить эти идеальные побудп-
Э Письмо Энгельса к Шмидту от 27 окт. 1890 г.
2) Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах, стр. G3, 64, 76. Интересно, что Эн¬
гельс отличает здесь идеологическую форму как от фаптастической формы,
так п от непосредственного отражения в голове исторических причин. Ото не
иллюзия, по отражение действительных отношений, через посредству ro¬
ui, и о звенья, через посредство характерного для данной области мыслитель¬
ного материала.
Курс 1 i'upни исторического маифиаличма -7
418
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТНЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
тельные силы лишь как неизбежную формальную сторону дела,
форму проявления определенных исторических законов, форму опреде¬
ленною классового содержания. «Для материалиста,—как. указывает
Ленин,—необходимо особое рассмотрение содержания тех мероприя¬
тий, которые во имя идей осуществлены» 1). Зато форма отражения в
человеческой голове данного эконамически-классовою содержания, в
виде сознательного побуждения,—то, «как отражается», во имя каких
идеи осуществляется это содержание,—она становится совершенно не*
обходимой и важной при изучении конкретных обстоятельств борьбы,
при конкретном анализе данных производственных отношений. Ленин
не раз повторяет, что «Маркс везде и всюду прослеживал соответствую¬
щие этим производственным отношениям надстройки, облекал скелет
плотью и кровью» 2). Влияние общественного сознания на экономиче¬
скую основу, такпм образом, сказывается в первую очередь в опре¬
делении господствующей формы общественною сознания, той формы, ко¬
торую принимает в головах людей отражение их классовых интересов,
в которой проявляется экономическая необходимость. «Экономиче¬
ское положение,—не устает разъяснять Энгельс,—это—основа, но на
ход исторической борьбы оказывают влияние и во многих случаях
определяют преимущественно форму ее различные мо¬
менты надстройки: политические формы классовой борьбы и ее ре¬
зультаты—конституции... правовые формы, и даже отражение всех этих
действительных битв в мозгу участников—политические, юридические,
философские теории, религиозные воззрения и их дальнейшее развитие
в систему догм. Даже традиции, живущие в юловах людей, играют из¬
вестную роль, хотя п не решающую»... Именно тут Энгельс (прибавляет
о той «бесконечной толпе случайностей», через которую «прокладывает
себе дорогу» экономическая необходимость.
Мы знаем, что из таких «случайностей» складывается обще¬
ственная «необходимость», что эта «необходимость»—не вне форм своего
проявления, но в caLMiix этих формах. Материальные общественные от¬
ношения шире идеологических отношений, как их внутренняя связь,
как их внутренняя закономерность, независящая от сознания л волн
осуществляющих их людей. Но реально для нас, их участников, они
проявляются только через посредство идеальных побудитель¬
ных спл, человеческой волн, чувств, мыслей, желаний. Экономическое
развитие и историческая борьба классов представляются этим классам
и их представителям в иной форме, в форме борьбы политических
и юридических принципов, философских воззрений и т. д., и эта их
*) Н. Лени и. Экономическое содержание народничества.
3) Его лее. Что такое «друзья народа» и т. д.
ВОПРОС О ФАКТОРАХ ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ
410
«борьба» дополнлет или подменяет в сознании людей суще*
ствующий материальный конфликт. По отношению к философии, ре.'
лигшг, литературе, как мы уже выясняли, Энгельс определенно указы¬
вает, что здесь экономическое влияние имеет место «в рамках условий,
предписанных самой данной областью», в «переодетом виде», в «костюме»
религии и т. д. «Экономика здесь не создает ничего непосредствен¬
но», но «лишь по большей части косвенным образом» «определяет
вид нзмепення н дальнейшего развития имеющегося
налицо мыслительного материала». Но то же остается
верным и по отношению к праву: и здесь точность отражения экономи¬
ческих отношений страдает все более и более, происходит «перевод
экономических отношений в юридические принципы1). «Не-
сознанием людей вызываются к существованию те интересы, которые
право защищает,—указывал Плеханов,—следовательно, пе им опре¬
деляемся содержание права; но состоянием общественного
сознания... в данную эпоху определяется та форма, которую примет
в человеческих головах отражение данного интереса» 2).
Выражая экономическое развитие н взаимоотношения классов, идео¬
логические формы—в первую очередь—именно таким путем н ока¬
зывают воздействие на общественный процесс и прежде всего—о дна
на другую. По цитированным уже словам Энгельса, ч<раз возник¬
нув, всякая идеология развивается в связи со всей совокупно¬
стью существующих представлений и подвергает их
дальнейшей п е р е р а б о т к е» 3). Отсюда розникает взаимное воз¬
действие одной на другую более ранних и более поздних форм идео¬
логии: сознания предшествовавшей эпохи на сознание последующей
и точно так же взаимное влияние всех существующих одновременно форм
идеологии. Первобытная религия оказывает свое влияние на более
поздние религии; религия вообще воздействует на нравственность (ре¬
лигиозная этика) и философию (идеализм); политическая идеология
влияет на религию (религиозная иерархия), все, вместе взятые, — на
искусство п обратно: получается сложное сплетение взаимозависимостей,
в которых очень трудно и даже невозможно всегда проследить все
связывающие пх нити. Так же н римское право может оказать некоторое
воздействие на развитие современного права, по крайней мере, в его
общих формах, и т. д. Однако можно установить и некоторые степени
п этом взаимном влиянии. Оказывают тем более сильное воздей-
Письмо Энгельса к. К. Шмндту от 27 окт. 1890 г.
2) Г. Плеханов. Критика наших критиков.
3) Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах.
оьщьч nuaiuor т\'\\\ и оыцьч nuuiior uunuiui:
д о ii с г г* и о одна на др> \) ю 1щчмогии, чем 60,100 они о н и а а п ц
о м а т о р |И а л ь к им 6 а а и с о м и чом болоо обладают, и качоотио
епоого необходимого дополнения, материальным, тчцоетиенно-людеким
аппаратом: менее же сильное влияние окааиплют болео «иознышоииыо'»
идеологии. Поэтому, несомненно, наибольшее влияние иа другие формы
сознания оказывает политическая идеология, сншшшая с государством,
а и определенные периоды религиозная идеология, поскольку она свя¬
зана о аппаратом церкви. Даго влияние болео оторванных от материаль¬
ного базиса идеологий на другие идеологические пороша может быть
менее глубоким. но болео длительным, именно вследствие ото¬
рванности некоторых их элементов от экономики: например, греческая
трагедия может окааынать и сейчас сное воздействие но только на
эстетику, но и на философию.
По формы общественного сознания могут окааынать свое воздей¬
ствие,—хотя и чч1ж>роетопонноо'\ «не решающее», в определенных пре¬
делах—и на развитие самого экономического ооиота.-
йпя: форма может «переходить» в содержание. И здесь необходимо
принять во внимание, что сознание, интеллектуальная затрата, входит
как необходимая составная часть живой производительной силы н в
состав экономического базиса общества.: «регулирование н контролиро¬
вание» сознанием процесса труда является совершенно необходимым
для того, чтобы могли сложиться общественные отношения производ¬
ства. Но производственные отношения, как известно, складываются «за
спиной» этого осуществляющего их сознанпя: они складываются через
посредство человеческой деятельности, но, по большей части,
независимо от сознания этой деятельности, от общественных
форм сознательной деятельности человека. Объективные интелле¬
ктуальные затраты,—определяемые всецело характером тех средств про¬
изводства, на которые они направлены, и нашим опытом использования
этих последних,—для нас, производящих эти затраты, могут предстать
только в тех или иных своих общественных формах.
Говершенпо очевидно, что было бы сплошной метафизикой чрезмерно
этграпичпвать одпу от другой эти стороны: ведь самый опыт, (умение
«регулировать и контролировать», предполагает с нашей стороны до¬
верие к тем общественным формам, в которых он осуществляется, *и
основывается на них. Подход к контролю и регулированию определяется
средствами производства только через посредство экономической стру¬
ктуры общества. И совершенно иными будут интеллектуальные затраты
и вообще роль познания у первобытного человека, для которого ре¬
лигиозные священнодействия, игры и т. п. составляют необходимую
часть самого процесса производства, и у паелгпого капиталистического
тчичн' о флк'1м|\\\ пыцг.гпн.ииогп глашпил
рабочего, О ОГО ГНОТущИМН ООЗШИШО лоблЗ.ЧШИМ’ТЛМИ* но и ПЮНИЧ! 1110
к pa6ivi4>,i\a ri>:uo. Отсюда ясно, какое пл или но могу т иметь фирмы обще¬
ственного сознания, например, юридические млн политические формы
м па экономическое оснонаиио: они могут предопределить характер,
форму, а отчасти и ннтоношшооть тех интеллектуальных затрат, без
которых помыслим самый производственный процесс. Определенные
Цюрмью, па определенной ступени, о к а я ы паются с о п о р ш о ни о
и о о 0 \ о д н м ы м н д л л р л я н н т п л общ е с т ионного ие о д е р ж а-
ннл". Общестпепноо сознание подготовляет таким образом те отдель¬
ные элементы общеетпоипых производительных сил, которые, реализуясь
как общественные пронз1юд1Ггельные силы, и форме проиянодстненпых
отношений, окаяынаютсл н целом пеяаписпмымн от общественного
соя на шит.
Другой пример такого, бол ее отдаленного, влиянии приводит Эн¬
гельс, говоря, чао наследственное нрано оказало большое илняпне на
распределение имуществ. Песомиоино, что распредолонне пму1цести,
а следовательно, н средств производства, ие только получает правовую
форму при помощи наследственного права, но само дальнейшее рас¬
пределение зависит от правовых отиошеиий между членами семьи,
определешшх той или иной системой завещания. Наследственное право
как бы глубоко внедряется в самый производственный процесс: в фор¬
ме ли майоратной системы пережитков феодализма или при первоначаль¬
ном капиталистическом пакопленнн и т. п. Одпако здесь право играет
только подготовительную роль, оно подготовляет в формальном отно-
шешш лишь отдельные будущие материальные условия производства,
но не обусловливает характера производственных отношений и связы¬
вающей их закономерности—в целом. Здесь или изменяется в пределах
данной экономической структуры распределение имуществ внутри
одного класса, или путем наследственного накопления подготовляется
образование нового класса : но не правом, взятым самим по себе, как
и не религией самой по »себе изменяется основное взаимоотношение
между классами, не пмн определяется та новая техническая организа¬
ция, которая делает возможным переход к новым производственным отно¬
шениям. Экономическая необходимость н здесь рано или поздно про¬
является, п проявляется она прежде всего в том, что правовая форма,
мало благоприятствующая проявлению нового экономического содержа¬
ния, будет вытеснена новой правовой формой. Отсюда яспо, насколько
ошибочно воззрение некоторых буржуазных историков культуры (напри¬
мер, Фрезера плп М. Вебера), которые считают, что в первобытную эпоху
общественная жизнь определялась главным образом религиозными мо¬
ментами. Несомненно, что религиозные верования играли в эту эпоху
422
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
большую роль, но религиозные отношения были тогда, по указанию
Маркса, характерной идеологической формой отношений людей к при¬
роде н друг к другу, нх экономнческих отношений,—точно так же, как
позже такой идеологической формой экономики стали правовые отно¬
шения. В феодальное средневековье основное влияние религии осно¬
вывалось на том, что она имела за собой экономическую организацию,
церковь, н действовала через ее посредство. Во всем же остальном
религия всегда действовала на общественное развитие лишь в тон
мере, в какой она «в состоянии была поставлять религиозную
одежду для стремлений какого-либо прогрессивного класса»,—форму
религиозных движений для политических движений,- или с какой она
«стаковн:ась исключительным достоянием господствующих классов, поль¬
зующихся ею как средством управления, как уздой для низших
классов» *).
Сознание отдельного, единичного индивида представляется одной из много¬
численных «случайностей», в которых проявляется общественная «необходи¬
мость»—общественное сознание. Помимо черт, наиболее общих большинству
представителей данной общественной формации, индивидуальное сознание со¬
держит и мепее общие особенности (нацпонально-расовые, классовые, поло¬
возрастные, семейно-родовые, профессноналыю-цеховые н т. д.) п, наконец,
и вовсе случайные свойства, благодаря той или иной комбинации черт, унасле¬
дованных от родителей или благоприобретенных в той или иной конкретной
среде. Совершенно очевидно, что господствовавший пекогда в науке, изучающий
душевную жизнь, в психологии, метод «самонаблюдения» представляет
слишком ненадежную опору, чтобы на основании его можно было вывести
обшяе законы психических явлений. Даже в области изучения одного ме¬
ханизма психической деятельности он все более поэтому уступает место мето¬
ду рефлексологическому, основанному иа изучении физиологической
стороны психических явлений, и методу, изучающему поведение чело¬
века в его отношения к ;реде. Т«м более ошибочно было бы искать
в ш* птэр яги- и;н отдельного ипипида >б чсчрнмч явдеччй обшеетги»?*-
ло# ж мани.—в то врр-чя как- наоборот, важнейшие У'обрчно/’ти >то# гюиунси
■ ;у&т чынозит*. -.п опттгдошй >гя гьчой ^м<ч" ’Ф'Ждх ?мрчно тякмр
1оПМт^Л » IГУ ' ,1» , . V ,|»:хксцч< V»? 1ГЦ\о •ОИШрРСОГО '*(• ** 1 Орй» Ир*
гг и V |гу>тт<х«г гт« * эпю* 'I, I, , о .иг ->м I цррю Ып * мг^цЧПМГ
г/^па '/лг* •-^ т>у «умтим . *Дг .чг л“ . ' • ’он * >би+г ;йщ
▼шяММРРМИМГо*’ • 'прфп&х ь&трънш&тпу* , у
**»РСО |Г 4 ПГ 1ТЛ4МЮМГИ? I,|.ПГ Л /\Ту*Аг,ч \ Л> </>
•’** I -' и $ »**и» ■•т'г* у*Ллт%*.*г <> г
Л Фур&т \ угяь* гя» .вввфИрь «гуу* >1кЛ&и ,
4*—С****-
# ^пмимг Ия
М хС» |Г # ММ|» /V
«вчяомч
• 41
’Ла* *
МвИ АЛИИМв
ВОПРОС О ФАКТОРАХ ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ
423
«психоанализа» 3. Фрейда. Последний придает чересчур большое значение
бессознательный половым переживаниям индивида, в частности, тем его поло¬
вым переживаниям, которые иногда имеют место и в детском возрасте и свя¬
заны с отношением к отцу, матери и т. д. (так называемые «инфантильпые»
переживания). В возвращении этих бессознательпых переживаний в сознание
взрослых Фрейд склопен видеть ключ почти ко всем загадкам психики чело¬
века: сновидений, психических заболеваний и т. д.
Нет сомнения, что половые переживания играют известную роль в психи¬
ческой жизни людей, хотя, копечпо, значительно меньшую, чем то думают
Ф]>ейд и его последователи. Но если фрейдовский «психоанализ» и может сослу¬
жить известную службу при изучении психических заболеваний и тому подобных
явлепий в «случайной», индивидуальной психике, то все же половое чувство
никогда не играло и пе будет играть определяющей роли в жизни человеческого
общества. Голод, потребность в безопасности, в крове и т. п.,—вот что
всегда доминировало над половым чувством и, в зависимости от условий,
вызывало его усиление или ослабление; техническая организация труда, мате¬
риальные условия,—вот что всегда придавало этому чувству те или иные
общественные формы. Поэтому совершенпой нелепостью являются попытки,
отчасти и самого Фрейда, но главным образом некоторых «фрейдистов»—по¬
пытки, увы! заражающие и кой-кого из марксистов,—перепосить метод «психо¬
анализа» на понимание общественных, литературных и тому подобных явлений.
Они приводят к таким смехотворным выводам, что пролетарская революция,
например, объявляется, по мепыпей мере, «восстанием против отца» (если не
хуже!), а вся художественная деятельность великих поэтов объясняется сплош¬
ной половой извращенностью и т. п.
Теперь ясно, о каком взаимодействии «идеальных областей»
с материальными условиями идет речь в марксизме, и почему это
взаимодействие протекает на эконом ической основе. Совершен¬
но очевидно, что идеологическая форма тем большее влияние может
сказать на ход развитии своего лгопомнчгского содержалия, чем больше
она. ему соответствует,—чем д бо 1ыпей чере находит в чей ‘рбо отра¬
жение. о 6 Ъ е К Т И В И О е постижение ДРЙИГШГттьнОе.ТИ мк природы,
\»к г '«бшег-тча тем '.гижй он * > алчной форму.1И]ювхн и»пмт
г югнг!» л <чл1гггол^нг*гт1р;пгн ч .«■ ОтСЮДЯ С ОДНОЙ СТОООЛЫ
» омните М.НЯЯ <иь ллторую игая/*т ; лбпрА.4В*ГТШГ ряэ-
•оггия '*г'>'Г1ГТН* П11Ы' №1 г г .4н гичме чччс*. ч* О Т-
> -4 -• 14 Г I ► \ ) * * I Г Л* г;« I ИХ «Ы **• * • ГШЛк 4 . г гщ ;,ч
,1,1 ■инн »■ щ щтт
Ч еи+гп' , „ч и* - и+ъъг-.г , , . , у г .
и 4' >'9 * С $г\.ч*гЛ
чы. -М1ИВИ Ятзят шммя мг
4:4
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ П ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
даты .могут мечтать об этом. Б понятие «переросших силы врага сит
входит ясное созпаине задач борющимися» *).
В революционном бою, в процессе борьбы осуществляется рево¬
люционная «самокритика» эпохи, тесная связь революционной, теории
с революционной практикой. В тон же борьбе находит себе нанлучшео
проявление роль в ней не только масс, классов, партий, но и каждой
отдельной личности.
6. Человек как фактор общественного развития. Общество
и личность. Роль «героев» и «идеологов»
Чтобы не прнттн к слишком упрощенному пониманию марксизма, к
так называемому «экономическому фетишизму», важно помнить только
одно: что экономика ие есть печто мертвое, отличное от человека, что
важнейшей производительной силой является сам человек, что идеи,
формы сознания и пр. суть идеи самих людей. «Нет автоматического
действия экономического положения,—говорит Энгельс,—но люди са¬
ми делают свою историю, только делают ее в данной, об¬
условливающей и х действия среде, па основе оставшихся от
прошлого действнтелышх отношений, между которыми экономические от¬
ношения—как ни сильно испытывали влияние со стороны политических
и идеологических условий—все же оказываются в конечном счете решаю¬
щими, образуя ту идущую непрерывно через прочие отношения
пить, которая только одна и гведет нас к пониманию»2). «Если,
с одной стороны,—писал Маркс (в тезисах о Фейербахе),—люди предста¬
вляют продукт обстоятельств, то с другой—обстоятельства изме¬
няются именно людьми». «Производственные отношения,—поясня¬
ет Г. В. Плеханов,—это отношения людей в общественном процессе
производства. Сказать, что изменились производственные отношения,
значит сказать, что изменились взаимные отношения между людьми
в названном процессе. Изменение этих отношений не может совершаться
«автоматически», т.-е. независимо от человеческой деятельности, потому
что эти отношения являются отношениями, устанавливающимися между
людьми в процессе пх деятельности» 3).
В отдельных моментах люди могут оказывать известное влияние
иа общественное развитие. Но так как они обычио ие сознают своей
общественной связи, то разрознеппые действия людей с о верша-
J) II. Л eu un. Собр. соч., т. VIII, стр. 231.
2) Письмо Эшельса к Штаркеибергу от 23 лнв. 18Э4 г.
•ч Г. В. JI л с х а и о и. Основные вопросы марксизма, стр. 40.
ЧЕЛОВЕК КАК ФАКТОВ ОБЩЕСТВЕННОГО ГАЗВНТИН
ются недостаточно планомерно, с точки зрения обще¬
ственного целого, а потому пх разрозненные действия в резуль¬
тате оказываются подчиненными экономической необходимости. (Люди
сами делают свою историю,—повторяет в другом месте Энгельс,—но до
сих пор и о сознательно, ие руководящей общей волей по
единому общему плану. Этою не было даже в пределах опреде¬
ленною, отграниченною данною общества, ие говоря уже о всем
человечестве. Их стремления перекрещиваются, н во всех таких
обществах господствует необходимость, дополнением н ф°Рм°и
проявления которой является случайность. Необходимость, пробиваю¬
щаяся здесь сквозь случайности, опять-таки исключительно эконо¬
мическая» 1).
Здесь нужно иметь в виду следующее. «Люди делают свою исто¬
рию, но делают ее не по своей вольной воле, но из обстоятельств,
непосредственно даиных и переходящих по традиции» 2). Человек при
всяких условиях общественного развития, даже и при полном
сознании обществом своей взаимной связи и своих потребностей, выну¬
жден считаться с уже приобретенными материальными производитель¬
ными силами, существующими средствами производства н приспо¬
сабливаться к этим средствам производства. Но человеческий труд
есть целесообразная деятельность: человек может приспосабливаться
к своим орудиям более или менее целесообразно и плано-
м е р но. Если люди не сознают свою общественною единства, то приспо¬
собление их к материальным производительным силам происходит сти¬
хийным п у т е м—п утем внешне «случайно го», но в н ут р с и-
не «неизбежного» перекрещивания и столкновения
различных человеческих воль, под влиянием неосо¬
знанных ими экономических потребностей. Если же про¬
изводственный процесс—процесс использования существующих мате¬
риальных производительных сил—совершается людьми целесообразно,
планомерно, то понятая экономическая необходимость обеспечивает
im известную свободу действий, разумеется, относительную
свободу, в пределах, допускаемых самими существующими материаль¬
ными производительными силами. Б отлнчие от развития природы,
говорит Энгельс, где «действуют одна на другую лишь слепые бессозна¬
тельные силы», «в не тории общества действуют люди, одаренные созна¬
нием, движимые убеждением или страстью, ставящие себе определенную
цель. Здесь ничто не делается без сознанною намерения, без наме-
J) Письмо Эи гель с а к Штаркеииер! у от 25 шп;. 1894 г.
-) К. Маркс. 18-е Брюмера, пр. 1.
Н|.1||| I I III ШИП Ы,|1||| II ЩЩН I I 1*1 ИНШ I <> 111 \ |ММ
МП1||П|1 III III И ’М I III М1 лпп д.» ||| Л"р В 1Н И»р1Г1Ш'И'»М р/1 ШИ 11111
III * 11*1 I I I*Н | *ЦП 1(1 ||П||Г|1НП'|< III |||| |) ИНН II II ,1 |<||| «./) III ш ||Г1М«Н|1П
|м <<|.||||||||||,ц и ж/мпппы»' п* И! подпИ, 1Г/1)ктиугт и мгут/ипн < |у
4.1 Ц|М »гII» VI» I II ИМ* >* Гм|И*|НН I Ни I, НИШ, п род/ЛП I гугш НО ВОЛЬНП'Й
М <11(111 ЦГ ИГ, Шн117т нШнЫМ п<Г||1 111/11.МП Ц|>П \ <1 1,111* ||(( ИЗЛЦМНЫ* <1*11
КИШМИШИ II М 11|»01Ш10|М"ШИ 11 |1| 0«.1 1МПЛЮТП1 ННД'М'ГПЖПМММИ 'МММ*/
ПО Г\|||(СПИ', Ч Н 11.10 По ИИДОСТ/! I ку ГрНДГ'ГП 1).
Имении |П> По\1 у ,НМО|М‘'|1,сгпк 1М'I/ » ЩпШ М<бм МИН) 1/111*111,
|.'оТор|»Те ( М<»| «МНЮ Р »1|М МШ Гь , I МП,МЛ НЛ1.П1 НК ЦПИШП Г Г(» II.1Н» ТШ ДЛ ,
КО III \*К<* супим туки* пт, ни кр.|||||0|1 VI* нл ходите/! II ироцегги
споегн гм.шикшшшшн мм м-рпл п пмс угпмшл штОходиммг д 1п ее рл с
р< ПН’ППН Люди могут 1ЫМГ1М1 П. НеТорИ'НМЧ.уП» /НиГИНП* II.ИОСИ. Г'У
шесту 1Щ1МИ* Ши/тгспеши.с отишнтти, но ниш. вомип.ку, но< ко н.ку
Д< 111**7МП I (ММ10< 11» у же < (КИ ШИМ СЛЫЛ К. ЦО\|у Ц1М< (М'ППИ( Пп'прШО
I* мин ллпые пинги И! о|пе*|,1 | Ленин нлромпигам Пмцымлшит
' >Ш< I ПЧНИЫЧ О I НОШенНП, 11 I IV М« I Г« II ВОЗМОЖНО, по ПО.1МО 1.1Ю лишь
ЮГДЛ КШДЛ. ИСХОДИ! ОТ (' I М II X 'I I ИИ О И ЛГИХ НСИрЗНЛШ'ММЧ 11.111
ил\и ииемыч тниес!пенных -• Iношении Следует обратиться г м (к тму
1йЬ'М'су, // где (К/ опщ/м гпешюе оТкоШ/чНк1 рллпП Го До
к о и и //
Отсюда можно сделать вывод о той роли, к*л кую играет п истори¬
ческом развитии ноля отдельной ли ч и ости, «История, разъяс¬
нял Энгельс, делается таким образом, что коночный результат полу¬
чается т столкновения множества отдельных воль, при чем каждая
на а тих ноль становится том, чем она лил л стен онлть-
такн благодаря массе особенных жизненных обстоя¬
тельств. Таким образом имоотся бесконечное количество иорокро-
щивающихсл сил, бесконечная группа параллелограммов сил, и иа этого
перекрещивания ты ходит один общий результат—историческое событие.
Этот исторический результат можно рассматривать как продукт
одной силы (чслоиочоской прон-эподитслмюН силы. //. Р.), дей¬
ствующей, как целое, бессознательно и невольно. Нодь то,
чего хочот один, встречает препятствие со стороны всякого другого,
н в конечном результате появляется нечто такое, чего инк то
но хотел. Таким образом история, как она шла до енх пор,
протекает подобно остоствснио-исторпчсслсому процессу и подчинена
в сущности том же самым законам движения. Но из того обстоятельства,
что волю отдельных людей, которые хотят каждый того, к чему их влечет
*) Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах, стр. 02.
в) Н. Лепи и. Экономическое содержание народничества,
41 141III П А1 I лг М«Г 01*1/1 И 1Н| ННО| О V* ми»м<
\п
МрОмИИ /» 1< ||| II ГНИ ШИП* , II I -III ЧПОЧ ‘ Н М >1 О/МН1П 111
ин чип мюн гош пншньн шчнм* п/п н1 ('ниши п/мм */|/по*миг чю
ми и чи1 до» пп/мот не юлые» ни о они *юп /ю ' пш ию/м / и* м*
обноЩ II О 11111 О'МИПП ||Г IV 1И » I III Г/’ОГО |1 И IV» I- Д V ' » .4 I I I I * м
НТО >т и || О ,1 II |1 и И И М И I Ю Лю'.Оро/ 1/1,1 / 1-1 и о | ,4 Н И о г II г
смою ,1/о|1 о и о о ш и )( ре I I/. I / | к ног ю нт { ик Почини и
1И(0 *)
Н() III ОГД1М1.ПОГО И |||||1 1,1 ОПр',0 ПН I Н <11*111 II.Ы 1/1II V"1 * Д'НШ I ,
1Н «II по |||' II > III,Ш1, г Го МП|ЮНомПЧнННеЧ ЛИЦО ПН ПН М I «I /Н; М НИ
ною пппшпм <о|го о и по/ п пптпня то(| и общи» /нппши > Ч'рм
ПОГрНДГ | ЦО ПОН //• по II II мМ"ПМППо1| I |П’ 1М II КО /0|»о11 < |о Г Ш/ДШИМ
.1.11111 I, II ||1 ЮрНЧСГКоН МЮХОН Г 1.<Оору/о ОН /1.1ПП I 11< пхологПН шнно
МП, I и III IIИ (‘1111/1 К. И) ПепЧофиНЮ /о| ЛЧ»'!1ГПХ ПИПОМ, » 01.Ы1ГО' /ГМ ПШОЙ
оно 101 ПН11 '1.0(1 ОрМИИ МШИ П Н1МОИИ/Д, ЦМ1Д.1 Про И I III Г/М I »обоМ болей
11111 МИНИН ОТД/1 /НИНОН ог|р/1/1 I II II И о О III, и И г И н II II О II II I И ■ О (О
I (III, ТОГО О0П1Н11М/И, И (.о/ороч Я'|Н Ш'ПЮГ'П. /ЫЦИГГ, Оо |И* |ою К Л/И
И О II О |( И и И о 1М1НН 'ГОЮ оГ.ШНЩПИюГО К.|Ц1Т|’1 I. | оЮ|»ОМ^ III
1ИН110ГЦ. по ПЛИ* »у НО ,1/111.4 ПНЮ И Про/МП"/П11Н- ПрНН I I Но». ИI, II Д.мЮ
п р о ф и г н п о п/I I ь п о I/ психологии, спадапаемой полги,щепными
/НИМИ ИЯМИ Г||И1,И/‘1.1МЮ( 11.10 той 11111 1111 ОН 1ИН110< 11/ Л10.1.1/11*11(111, I Г Т/1 I»
бищ, II ПоГ»уЖД| ||Ш1 п ДНЛТИЛМЮГП. Ю!*ДО|о оГДН П.ЦОЮ Ч< (ОЩП
пиадыпниги'л под прямым п.т мл ценным илннинем \ моцаг гронпш нтхи
м целом Л ГЛ.'И’ГМ Я Н.И'ШОГ III, ХОТИ бы Н I М »То Г НИ 1 О II г К
II II и и о ЛИ .111/1 Л Г II ОН И Л Я II II с И ч ОСТ II от оГлпиг ИМ ||110|| ПННХОЛО
ИНГ 11 ГЧПТЛЛ, НТО ею ДйЙСТПИН дшетуютгн ННМЫМП ИДеЯЛЬНЫМН II ОСИ
1.'0рЫГ1ИЫМЛ ПобуЖДНШИМП II Т Д. Длжн И ЛНЛШИ Гк'П.ОрЫПШМИ НО' гункп
людей могут Л ДОЛЖНЫ Гнлгь оГгьлгшпЧЫ 1И ООЩНО мпролоЛИрНМШ
• ЩОХН. Лепрнрыпшш ИрИНИШМН ЦИН. [фОСТПрНеТеИ ог уг.ЮНИЙ иг II*
< П1иИИо|1 среды П П.01ММ1ПН(Ч 1,пх оптплчшЙ игре:» к литы И формы
общеещепного сопнаинн, по;ы|)ении п продет.шлепни, к душенной липни
каждой отдельной личности.
Темп /10 общими причинами обЬИГНЛШНИ дец< пиш и роль л него
рпи гаге иагьпмемыч <|ероец>, не пн.их ЛЮДИ! , 111.11 <» ЮШ.П Ч е II исто-
р 1Г Ч е г К И X Д и И Т и Л е Н. Теории, II р/ЫИое Прими ПоДЧсркшиЩНИе
аиачепно дли потерпи пыд.чющнхон людей, укмлыпаимцнч пуп. маселл/,
< т.чни), -обычно по учптыпа.ш обуслшпепиоетп дейстинй самих неликих
людей (КлрлеИль о ею культам героин; Пруно 1»ау;>р, ьыднигшпниИ
крптпчоскнН «дух» над «еубегаицнеи», массой; II. Лалрои и Л. Мц-
чайлолскнй, дли которых иеюрни протекала и ралпнтии < критически мые-
1) Письмо Энгельс» к II Плоху о г 21 еси г. 1890 »
42 S
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫГПЕ H ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
ллщих дпчиостей»). Причины деятельности всякою рода «вождей»
нужно искать не в их собственных желаниях или идеалах, сознатель¬
ных побуждениях, и не в разумном проявлении в них волн «мирового
духа», но «в тех побуждениях, которые приводят в дви¬
жение б о л ь ш ii е массы, целые народы или целые классы
данного парода»1). Эти побуждения могут отражаться в «идео¬
логической, даже в фантастической форме» в головах великих людей,
почему они и не сознают, что являются в большей или меньшей
мере выразителями стремлений тою пли иною общественного класса,
по воображают себя самостоятельными в своих действиях. «Отдельная
личность, к которой все эти иллюзии, чувства, мировоззрения и пр.
приходят в енлу традиций и воспитания, может,—по словам Маркса,—
конечно, вообразить себе, будто опи-то и составляют настоящий мотив
ц исходный пункт ее действии» 2).
Сложное разделение труда в обществе между людьми, не созпаю-
щими этой связи, создает для этой кажущейся самостоятельности людей
в различных областях общественной жизни объективную основу:
создает действительно имеющую место, относительную самостоятель¬
ность их действии. «Там,—говорит Энгельс,—где имеется разделение
труда в общественном масштабе, отдельные работы его становятся са¬
мостоятельными друг от друга»; это замечается и при возникнове¬
нии торговли, денежною рынка, та же относительная само¬
стоятельность функций человеческою труда замечается и при
выделении политических функций. «С правом то же самое. Как только
появляется потребность в новом разделении труда, создающем юристов
по профессии, то сейчас же открывается опять-таки новая самостоя¬
тельная область» и т. п. во всех областях духовной надстройки. «Люди,
которые это делают, принадлежат к особым областям разделения
труда, и кажется, что они обрабатывают независимую
область. II поскольку они образуют самостоятельную группу внутри
общественного разделения труда, постольку их произведения, вклю¬
чая пх ошпбкп, оказывают обратное влияние на все общественное
развитие, даже и экономическое. Но при всем этом они опять-таки сами
находятся под господствующим влиянием экономического развития» 3).
В тех же условиях сложного общественного разделения труда Маркс
н Энгельс были склонны видеть одну нз главных причин появления представи¬
телей так называемых «идеологических сословий», появления наиболее харак-
*) Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах.
2) К. Маркс. IS-с Брюмера Луп Бонапарта.
; Письмо Энгельса к К. Шмидту от 1800 г.
41'].IOHKK K\K »I’Mi'TOl* OlHII,F/ ТП1 ИНОГО РАЗВИТИИ
терных выразителей данной формы общественного сознания, ее идеологов,
которые), в силу того, что в массовом обществе пе может быть внеклассовой
идеологии, являются одновременно и идеологами, мыслителями того или иного
общественного масса. «Разделение труда,—писали Маркс и Энгельс в «Не¬
мецкой идеологии»,— ...обнаруживается и в господствующем массе, в виде
разделения на духовпый и материальный труд, так что одна часть этого класса
выступает внутри его в качестве мыслителей его, активиых творческих идео¬
логов класса, для которых главным средством пропитания является выра¬
ботка иллюзий этого масса в самом себе, в то время как другая часть его
относится к этим иллюзиям пассивно и рецептивно, ибо в действительности
они являются активными членами этбго класса п имеют мало времени для
составления себе иллюзий и мыслен о самих себе».
«Пока человеческий труд был еще так мало производителей,—говорит в
«Анти-Дюринге» Энгельс,—что доставлял лишь ничтожный излишек пад необ¬
ходимыми средствами существования, повышение производительных сил, расши¬
рение обмепа, развитие государства и права, начала искусства п науки были
возможны лишь посредством увеличения разделения труда... между массами,
запятыми простой ручной работой и немногими привилегирован¬
ными, занятыми руководством, трудом и торговлей, государственными делами,
а позднее наукой и искусствами». Маркс предлагает, однако, не ограничи¬
ваться констатированием этой общей роли разделения труда, но исходить
всегда из определенных производственных отношений и классовых антагониз¬
мов, чтобы «попять как идеологические составные частп господ¬
ствующих классов, так и свободное духовное производство данной общественной
формации». «Противоположности, — говорит он, — свойственные мате¬
риальному производству, обусловливают собой необходимость надстройки пх
идеологических слоев». Так, например, буржуазия, после того как она пришла
к власти, «признала идеологические сословия плотью от тэгя евззй и везде
превратила их в свопх служителей, преобразовав их сообразно своей собствен¬
ной природе; ...духовпый труд стал все более и более совершаться для ее
пользы, поступил на службу к капиталистическому производству» 1). Маркс,
однако, пикогда пе отождествлял при этом классовых идеологов с продажными
«апологетами» и «сикофантами». Идеология предполагает, как уже известно,
внутреннюю согласованность и кажущуюся независимость от материальных
отношепий, а вследствие этого—и кажущуюся самостоятельность выразителен
идеологии.
Идеолог остается субъективно искренним, веря в то, что
оы творят незавясямо от экономических отношении я классовых воззре¬
ний, скажем, во имя интересов всего общества. Он может пяогда в
действительности не принадлежать к тому классу, воззрения которого он
идеологически выражает, но теория приводит его к тому, что од ста¬
новится невольно для самого себя выразителем тех плп иных
классовых устремлений. Так, например, теоретики «демократии», пред¬
ставляющие воззрения мелких буржуа, указывал Маркс, «по своему
1) К. Маркс. Теории прибавочной стоимости, т. I.
430
ОБЩЕСТВЕННОЕ ВЫТНЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
образованию и по своему личному индивидуальному положению могут
отстоять от лавочников, как небо от земли. Их делает представителями
мелкого мещанства лишь то обстоятельство, что умственно, теоретически
они не заходят дальше тех пределов, за которые в жизни
мещанство не переходит практически, так что теория их приводит
ктемже самымзадачам и р е ш е и и я м з а д а ч, к каким приводят
мещанство его материальный интерес и общественное положение прак¬
тически» *). Убеждение в своей независимости от узкоклассовых инте¬
ресов поддерживается в идеологах еще тем обстоятельством, что,
следуя внутренней логике развития идеологии, опн порой могут отры¬
ваться от изменяющихся интересов своего класса и временно даже
противопоставляться ему. Как известно, немалое количество современ¬
ных радикальных ппсателей и мыслителей, вышедших нз буржуазии,
настроено весьма отрицательно к «мещанским» вкусам и привычкам
своего класса и даже к формам классовой экоплоатации; известно, что
дореволюционная эпоха выделила у нас немало таких надклассовый
интеллигентских «социалистов», искренно веривших! и в свою «внеклассо-
вость» и в свой «социализм». «Это расщепление класса,—писали по
этому поводу Маркс и Энгельс,—может доходить даже до известного
противопоставления друг другу и вражды обеих... частей, но вражДа
эта исчезает сама собой при всякой практической к о л-
л ii з и и, угрожающей существованию класса; в эти же моменты
пропадает иллюзия, будто господствующие мысли ие являются мыслями
господствующего класса и составляют силу, отличную от силы этого
класса» 2).
Само историческое появление великих людей и наиболее талантли¬
вых классовых идеологов обусловливается благоприятными историче¬
скими обстоятельствами, классовыми потребностями, или потребно¬
стями эпохи вообще. «То обстоятельство,—говорит Энгельс,—что
вот именно этот великий человек появляется в данной страпе, в опре¬
деленное время, конечно, есть чистая случайность. Если мы этого
человека вычеркнем, то появится спрос на то, чтобы заместить его
кем-нибудь, н такой заместитель находится, хорошо или плохо,
но с течением времени паходится. Что Наполеон был вот именно этот
корсиканец, что именно он был военным диктатором, который стал
необходим Французской республике, истощенной войной.—это была
случайность. Но если бы Наполеона пе было, то роль его выполнил бы
другой. Это несомненно, потому что всегда, когда такой человек
а) К. Маркс. 18-е Брюмера Луи Бонапарта.
-) «Архив Маркса и Энгельса», т. Т, стр. 231.
ЧЕЛОВЕК КАК ФАКТОР ОМЦЕСТ1ШПЮГО 1МЗПИТИЯ
43 1
требовался,—он находился: Цезарь, Август, Кромвель и т. д. Если
материалистическое понимание истории открыл Маркс, то Тьерри, Мияье,
Гизо, все английские историки до 1850 г. доказывают, что к этому
стремились многие, а открытие того же самого понимания Морганом
показывает, что время для этого созрело, и это понимание должно было
быть-открыто» 1). Таким образом и великие ученые и изобретатели, про¬
возглашавшие новые идеи пли делавшие научные открытия и изобре¬
тения, только удовлетворяли назревшей потребности
времени и являлись более или менее случайными выразите-
л я м и этой общественной потребности. Однако было бы ошибкой и
обратное—недооценивать того значения, которое при данных условиях
может иметь та или иная индивидуальность историче¬
ского деятеля. «История,—говорит Маркс,—имела бы очень мисти¬
ческий характер, если бы «случайность» не играла никакой роли. Эти
случайности входят, конечно, сами составпой частью в общий ход раз¬
вития, уравновешиваясь другими случайностями. Но ускорение н
замедлен и ев сильной степени зависят от этих «случайностей», среди
которых фигурирует также и такой «случай», как характер лю-
д е й, стоящих вначале в о г л а в е движения»2). То обстоятельство,
что Маркс был одновременно и творцом материалистического понимания
истории тг вождем пролетариата, а также его яркая и сильная личность,
имели для общественного развития немалое значение. То же самое
можно сказать о Ленине по отношению к современному движению про¬
летариата. «Великий человек,—по словам Плеханова,—является именно
начинателем, потому что он видит дальше других и хочет
сильнее других... Он—герой. Не в том смысле герой, что он может
остановить пли нзмепнть естественный ход вещей, а в том, что его
деятельность является сознательным н свободным выражением
этого необходимого и бессознательною хода. В этом—все его значение;
в этом—вся его сила. Но это—колоссальное значение, страшная сила» 3Е
Всякий выдающийся человек может проявить свое влияние, одиако,
лишь в пределах познанной им исторической необходимости и поскольку
ею действия не противоречат этой необходимости. «Влиятельные лич¬
ности, благодаря способностям своею ума и характера, могут изменять
индивидуальную физиономию событий и некоторые
частные их последствия, ио они не могут изменить их общее
направление, которое определяется другими силами» Ц. Достаточно
Письмо Энгельса к Штаркенбургу от 25 янв. 1894 г.
2) Письмо Маркса к Кугельмапу от 17 апр. 1871 г.
8) Г. В. П л е х а н о в. К вопросу о роли личности в истории.
4) Там же.
432 ПБЩК1ТШПН0К ВЫТИ К Н ОЫЦГГГВКННОЕ гози\П1ГК
аодпое п целесообразное непо.тьзованне всем обществом, п г» интересах
всего общества отдельными лицами общественных производительных
гпд возможно лгапъ в будущем бесклассовом обществе; оно явится
поэтому, по выражению Энгельса, «скачком нз царства необходимости
в царство свободы».
Так, ничуть не прпнпжая чатовека и его духовной деятельности,
исторический материализм ставит ее на надлежащее место в ряду
других законосообразных явлении общественного бытпя. Дух, сознание,
разум человека овладевают силами природы, но овладевают пмп прн
определенных, от его волн независимых, исторически создавшихся
условиях п на определенной етуленп своего развития. В конкретных
исторических формах осуществляется основная диалектика, «бытия» п
«сознания». Сознанле отражает бытие и, как отраженное бытие, получает
возможность дальнейшего проникновения в позяанпе мира вещей. Изме¬
няя природу и этим самым сцою собственную прпроду, человек получает
возможность дальнейшего преобразования этой природы,—на пути к
никогда не достижимым «абсолютной» истине, «абсолютной» человече¬
ской свободе от всякого воздействия внешних условий бытпя.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ.
РАЗВИТИЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ФОРМАЦИЙ И ПРОЛЕТАРСКАЯ
РЕВОЛЮЦИЯ.
1. Марксистская социология как теория исторического про¬
цесса. Доклассовое общество
Марксистская социология, как мы уже выяснили ранее, это—не
только учение о методе исторического материализма. Рассматривае¬
мая с точки зрения свопх результатов, как развитие и проверка метода
в приложении к пзучепню различных общественных формаций, перехода
этих последних одной в другую,—марксистская социология предста¬
вляет, на-ряду с этим, и логическое отображение, наиболее
общую формулу самого изучаемого ею общественно-истори¬
ческого процесса, его теорию. Объективно следуя самому
историческому процессу смены общественных формаций, его выступаю¬
щим одна за другой социальным закономерностям н формулируя их,
марксистская социология менее всего напоминает буржуазные социоло¬
гические теории с их абстрактными законами общественного разви¬
тия—пустую, абстрактную форму, стоящую вне конкретно-историче¬
ского развития, вне своего исторического содержания пли пад ним:
абстрактыо-соцпологическое развитие совпадает с конкрет¬
но-историческим, и мы лишь отвлекаемся от этого последнего.
И в то же время, именно в сплу пх конкретно-исторической связп,
между основными понятиями марксистской социологии существует и
своя в и утренняя, логическая последовательность развитая. Установлен¬
ные социологией, на основании изучения более сложных исторических
общественных структур, общественные отношения мы находим порой
в зародышевой форме и на более ранних исторических ступенях. В то
же время в наиболее общей п отвлеченной форме эти социологические
абстракции проявляются лишь в наиболее сложных общественно-исто¬
рических формах.
Курс теории историческою материализма
2S
434 РАЗВИТИЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ФОРМАЦИЙ И ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Марксистская социология, таким образом, предстает перед нами
как формулировка самой объективной логики общественно-исторического
процесса, возможно полнее, в своих наиболее общих чертах, охваченной
нашим сознанием,— как высшая форма сведения исторически-
индивидуально го к социальному, как представление
всего хода развития общественных формаций в виде
'«естественно-исторического процесса» 1). И этим опа и отличается от
истории, которая имеет целью осветить, с помощью устанавливаемых
ею исторических законов, индивидуально-исторические факты, выявить
эти законы на копкретном материале.
Будучи теорией общественно-исторического процесса, марксистская
социология поэтому менее всего является какой-либо «философией исто¬
рии», вроде создапных в свое время христианскими богословами, Вико,
Кондорсе или Гегелем. Опа сличает исторические факты с историче¬
скими фактами и делает отсюда соответствующие обобщения. Но не
сличает фактов с какой-либо «идеей», якобы осуществляющейся в исто¬
рическом развитии. Общий прогресс человечества, например, для исто¬
рического материализма научпо-констатнруемый исторический факт, а
не какая-либо возвышенная тенденция общественного развития: необ¬
ходимо учитываются также и всевозможные н фактически имевшие
место явления регресса, деградации н т. д. Поэтому историческое раз¬
витие с точки зрения исторического материализма вовсе не должно
всюду и везде обязательно проходить одни и те же повторяющиеся
исторические ступени, какие опо прошло, скажем, в развитии евро¬
пейского общества: сначала де феодализм, а йотом непременно капи¬
тализм и т. д. Маркс решительно протестовал против стремления
«превратить его очерк зарождения капитализма в историко-философскую
теорию общего хода экономического развития, в теорию, которой фа¬
тально должны подчиняться все народы (каковы бы пи были историче¬
ские условия, в которых ou и находятся), чтобы притти в конце концов
к такому экономическому строю, который обеспечивает им наибольшее
развитие производительных сил общественного труда и наиболее все¬
стороннее развитие каждого отдельного человека». В древнем Риме,
например, развитие капитализма было затрудпепо конкретными истори¬
ческими условиями, и его общественный строй характеризуется как
рабовладельческий. В силу определенных географических и социально¬
исторических условий многие некультурные пароды еще д сейчас
*) Сравни характерные черты марксистской социологии, указанные Ле¬
ниным: Экономическое содержание народничества ; Материа лизм и эмпирио¬
критицизм.
МАРКСИСТСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ КАК ТЕОРИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА -l.'JÔ
переживают лшиь рапние ступени общественного развития ; некоторые на
ных вымирают, не достигнув более высоких ступеней, или же, под влия¬
нием внешних воздействий, переходят гораздо быстрее к этим высшим
ступеням. В силу тех же исторических условий страна с несовершенным
развитием капитализма, как Россия, может скорее перейтп к более
высокой форме социалистического производства, чем промышленно более
развитые страны. «События,—говорит Маркс,—поразительно аналогич¬
ные между собою, происходившие в исторически различной среде, при¬
водят к совершенно различным между собою результатам. Изучая
каждую пз этих эволюций в отдельности п затем сравни¬
вая их между собою, легко найти ключ к уразумению этих явлений,
по никогда нельзя прнттн к их пониманию, пуская в ход повсюду
и всегда одну и ту же отмычку какой-либо историк о-ф я л о-
софской теории, самое высшее достоинство которой заключается
в ее сверх-историчности» х).
Но если марксистская социология пе является историко-философской
«отмычкой» по отношению к течению исторического процесса, то это
еще не означает, что сравнительные выводы ее не могут полу¬
чить более широкое применение. Общественно-исторический про¬
цесс не только развивался в прошлом в определенной временно-про¬
странственной обстановке, но будет иметь и дальнейшее развитие.
Как биология, например, в естественных науках устанавливает, на
основе изучения частных случаев развития жпвотных п растительных
видов, некоторые общие законы органического развития, так и социоло¬
гия, на основании изучения конкретно имевшего место исторического
процесса, может сделать н некоторые, наиболее общие выводы относи¬
тельно общественного развития человечества вообще. Несомненно, что
н в будущем, по крайней мере, в не очень отдаленном будущем, члены
человеческого общества будут находиться в определенных трудовых
взаимоотношениях между собой, и всякое общество—в тех нлп иных
взаимоотношениях с природой; несомненно, что п сознание людей будет
в той пли пной мере всегда зависеть от отраженного ими бытия п т. д.
Поэтому если бы археологические раскопки обнаружили какую-либо весь¬
ма своеобразную культуру, не связанную, повидимому, с известными
нам историческими ступенями и историческими народами, то, применяя
к отдельным найденным остаткам этой культуры теорию исторического
материализма, мы моглн бы восстановить хотя бы в самых общих чер¬
тах важнейшие характерные черты этой культуры. Точно так же,
1) Письмо Маркса в редакцию «Отечественних Записок». 1877 г.
*8*
431* PVBlUmB ПЫЦКЛГШ.ИИЫЧ ФОРМ ЛЦИЙ И lll'O.ll' Г ЫЧ’КЛЯ РКПО.’ИОЦИ)!
применяй выводы ногормко-маюриЛчпи'гичоокой теории к пониманию пе¬
реходного периода от капигализма к. социализму, мы можем делан,
иекоторыо предположении о характере этого периода, а также наиболее
общие предположения, историко-социологический «прогиоз» о формах
социалистическою произподстпа. П, наоборот, такоо разнообразное при¬
менение историко-материалистических методов только и дает возмож¬
ность их проверять и совершенствовать.
Но история, понимаемая но как историческая наука, но как опи¬
сываемый этой последней исторический процесс, ость о и р о д е л е и и ы il
исторический процесс. Это—история общественного развития иыно
живущего, «культурного» человечества —развития, как известно, на¬
чавшегося задолго до всяких исторических записей и, через ряд опре¬
деленных исторических ступеней, приведшего к современному обще¬
ственному строю. Не история какою-либо непзпестпого общества,
человечества, живущего, быть может, где-нибудь иа Марсе, и но история
отдаленною будущею, к какому придет человеческое развитие, при
всех ее возмоленых и непредвиденных обстоятельствах,—но история
вполио конкретного, ограниченною временем и пространством, истори¬
чески определенного человеческою общества. Поэтому марксистская
социология, прежде всего, есть теория определенного и с т о р п-
ч ос к ого процесса, ого логическое отображение, а пе теория
абстрактно мыслимого, вне времени и пространства, общественного
развития вообще. Марксистская социология изучает общую ист о-
р ич е с кую эволюцию данною человеческого общества, в ого от¬
дельных, общественных формациях, в исторических эво¬
люциях этих последних и в проявляющихся в каждой из них своих
внутренних социальн о-и сторнческих закономерностях.
На основе изучения той или иной отдельной частной закоиомерио
сти выводятся общие, обнаруживающиеся в данном историческом
процессе, законы исторического развития и перехода от одной исто¬
рической формы к другой, устанавливаются самые методы ее обще¬
ственно-исторического изучения: в процессе создания теории историче¬
скою процесса создается и теория историческою материализма 1).
Охватывая в иашей логической формулировке наиболее общие формы
развивающегося, объективного исторического процесса, мы выделяем
из них наиболео характерные для всею хода данного исторического
процесса и в то же время глубоко отличны о одна от другой по
*) Отсюда совпадение между геиетнчески развивающейся таким образом
марксистской социологией и так пазываемоЙ «историей культуры». О таком
совпадении см. М. Н. Покровский. Очерк »тсторшг русской культуры.
млгкснитекля СОЦИОЛОГИЯ КАК ТЕОРИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА 4.47
развивающейся и них внутренней закономерности об щи ст но и и и «
формиции. Шаимоотношонно общоетва с природой создаст большую
илп меиыиую зависимость общества от природных условий, болео или
мопео сопгршеииую техническую базу общества, при посред¬
ство которой и совершается в нем трудовая деятельность, направлен¬
ная на преобразоваино этой природы. Общий жо характер обществен¬
ного строя выявляется в том, каковы взаимоотношения между различ¬
ными группами этого общества н насколько поэтому планоморпо
организована в этом общество трудовая деятельность людей.
Прежде всего в пашем историческом развитии мы имеем общества с
низкой технической базой и вслодствио отого с вы нужд си¬
лой и л а и о м е р и о й о р г а н и з а ц и о И труд а (допеторнческоо, илп
доклассовое общоство). Во-вторых, а и т а г о и и с т и ч с с к и о формы
общественного производства, с более совершенной техниче¬
ской базой, но ужо с отсутствием планового произ¬
водства (высшее и нанболео типическое из них—'топарио-капи¬
талистическое производство). В-третьих, мы имеем зарождающийся в
современных условиях новый тип общественной структуры, с весьма
высокой технической базой и вследствие отого с вполне
планомерной организацией произво д от на (коммунистиче¬
ское общество). Само собой разумеется, что в коикрстном историческом
развитии мы обычио ие имеем одних этих разновидностей общественной
структуры «в чистом видо», а зачастую находим и смешанные или
переходные тины общественной жизни. Понятие общественной формации
имеет в виду лишь господствующие производственные отиошеиил,
только исходя из которых и возможно применить общенаучный критерий
повторяемости к социальной науке.
Общества порвого из упомянутых типов—с крайне низким развитием
техники н зависимостью от природы, отсутствием деления на классы
и вместе с тем с пачаламн илаиовой, коллективной трудовой деятель¬
ностью,—такие общества «в чистом видо», как едшютвепно тогда исто¬
рически возможные, мы находим в так называемый «доисторический»
период жизни человечества. Данные археологии об этой форме чело¬
веческого общества подтверждаются и дополняются путем этнографи¬
ческою изучения быта некоторых диких племен, сохранившихся па
отой ступени в более или меиео чистом виде (австралийцев, бушменов,
американских иидейцов и т. д.).
Характерной особенностью отих обществеииых формаций является
крайняя зависимость человека от природных условий. Этому соответ¬
ствует и весьма низкий уровоиъ развития производительных сил чело¬
веческих разрозненных общин: единого общества в этот
438 РАЗВИТИЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ФОРМАЦИЙ И ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
период еще ие существует. Предметом труда в таких обще¬
ствах служит природа, в ее непосредственно потребляемых человеком
в виде пшци животных и растениях. Средствами труда являются в те-
чепне очень длительного периода каменные, костяные и деревянные
орудия, и лишь на самой высокой ступени развития, при переходе
уже к другому общественному укладу—орудия металлические. Сравни¬
тельно очень поздно появляется также гончарное дело, приручаются
животные и культивируются растения, появляются ткани, речные суда
и рыболовные сети. Что касается производительной силы самого чело¬
века, то она проявляется весьма интенсивно в этот период, но не
может быть приложена достаточно полно вследствие разрозненности
и малочисленности человеческих групп, у которых отсутствует опыт
последующих поколений и которые лишь немногими сторонами целе¬
сообразной производственной деятельности отличаются на первых порах
от животных стай. Самая трудовая деятельность человека сводится
вначале к простому собиранию питательных злаков и плодов, по¬
имке мелких животных, несколько позже—к охоте и, далее, к рыбо¬
ловству. Лишь на более поздних ступенях возникает первобытное
земледелие и тесно связанное с ним скотоводство 1).
Низким уровнем производительных сил определяется и вся эконо¬
мическая структура первобытного общества. Медленно, с развитием
крайне невысокой производительности труда, почти пе знающей на
этой ступени прибавочного продукта, развивается и общественное раз¬
деление труда. Оно сводится лишь к разделению трудовых функций
между обоими полами, между мужчиной—охотником и позже ското¬
водом, и женщиной, осуществляющей собирание,, ранние земледельче¬
ские и домашние работы; а также по возрастам—между стариками,
осуществляющими руководство, и более молодыми членами группы или
общины. Позже развивается обмен между отдельными общинами,
производящими различные продукты, что постепенно ведет к выде¬
лению некоторых простейших ремесел. С функциями общего руководства
производственной деятельностью у стариков тесно связано, лишь по¬
степенно выделяющееся в особую отрасль разделения труда, руко¬
водство обрядами культа и магии. Зато уже на ранних ступенях
необходимо существуют формы простого сотрудничества:
Ч Не следует, однако, эту смепу «форм производства» мыслить грубо-
схематически: сначала де охота, а потом земледелие. Первобытное неслож¬
ное «ручное» земледелие развивается очень рано, по мере приближения к осед¬
лости. «Есть все основания думать, что земледелие было самым ранним видом
правильного, систематического хозяйства» (М. Н. Покровский,
Очерк истории русской культуры).
МАРКСИСТСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ КАК ТЕОРИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА 4Я9
именно несовершенство технической базы и крайняя слабость сил отдель¬
ного человека по сравнению с окружающей его природной обстановкой
заставляют людей сплачиваться для совместной деятельности. Таковы
коллективные охотничьи предприятия в погоне за крупными пли опас¬
ными животными, совместный уход за стадами; коллективная обработка
земли общиной в период раннего земледелия. «Индивидуальное искание
пшци», которое якобы имело место в этот период, как предполагают
некоторые, в духе современного буржуазного индивидуализма настроен¬
ные ученые (теория известного немецкого историка К. Бюхера),—
такое «изолированное производство» первобытного пндивнда не под¬
тверждается фактическими дапнымп этнографии: зачастую при этом
за наиболее первобытные, «днкпе» племена мы принимаем общества,
стоящие на более высоких ступенях развития. Тесная связь с при¬
родой, одной из «сил» которой является и первобытпый человек, п
зависимость от нее, взаимозависимость и связь между собою членов
первобытного общества, —все эти черты первобытного комму¬
низма в трудовой деятельности людей отражаются и на формах
распределения общественного продукта.
Энгельс так изображает экономический базис первобытного общества: «На¬
селение в высшей степени редко, опо уплотняется лишь в месте житель¬
ства племени, вокруг которого лежпт широким поясом область охоты... Раз¬
деление труд а—ч исто естественного происхождения, опо
существует лишь между обоими поламп. Мужчина ведет войну, идет на
охоту и рыбную ловлю, добывает сырой материал для пищи и необходимые
для этого орудия. Женщина работает на дому и занята изготовлением пшцн
п одежды, варит, ткет, шьет. Тот и другая являются хозяевами каждый
в своей области: мужчипа—в лесу, женщина—в доме. Тот и другая являют¬
ся собственниками изготовленных и употребляемых ими
орудй*й: мужчипа—оружия, охотничьих и рыболовных принадлежностей, жен¬
щина—домашней утвари. Домашнее хозяйство ведется на ком*
мунистпческих началах для нескольких, часто многих семей. То,
что делается и используется сообща, является общей собственностью—дом, ого¬
род, лодка... Под одпой крышей живут целые племена...».
Возникающий чисто стихийиым путем коллективный характер про¬
изводительной деятельности н начала плановой ее организации, под
руководством старейшин, в каждой отдельной человеческой группе;
общность владения землей и другими важнейшими средствами производ¬
ства; крайний консерватизм техники и зависимость человека от нее
и от природных условий,—таковы характерные черты экономики доклас¬
сового общества. Прибавочный продукт появляется очень поздно и
тогда исполъзовывается па содержание должностных лнц, старейшин,
обществеппых ремесленников, служителей культа н т. д. Ранней фор¬
440 ГАЗВИТИЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ФОРМАЦИИ и ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
мой общественной организации является тот ем—группа, связанная
с культом определенного животного или растения и носящая его имя.
Позже этот общественный строй усложняется, вследствие брачных
запретов между близкими родственниками; постепенно создается так
называемая родовая организация, ведущая свое происхождение сна¬
чала от общей прародительницы (материнский род), а позже от об¬
щего предка (отцовский род). Первобытный коммунизм накладывает свой
отпечаток на самые формы брачно-семеиной организации. Вначале
господствуют свободные отношения между полами, различные формы
так называемого группового брака, при котором группа мужчин числится
в брачном сожительстве с группою женщни. Фактически это брачпое
право не всегда осуществляется, в особенности по мере дальнейшего
развития общества, по дети все же не знают родиого отца и, как мы
видели, на первых порах обозначают свое происхождение но матери.
Брачно-семейные связи в этот период—наиболее прочные производ¬
ственные связи: семья-общниа—«первичное обобществление в целях
производства». Совпадение, сращение производстве и пых от¬
ношений и семейно-родовых отношений составляет харак¬
терный признак первобытного общества. Видная роль жешципы в про¬
изводственной деятельности, именно она создает относительное равно¬
правие ее в ее отношении к мужчине, что п свидетельствуется при¬
надлежностью детей к материнской общипе-роду—так называемым ма¬
теринским правом. Однако роль мужчины в семье постепепио
возрастает; в особенности с развитием скотоводства, требующею зна¬
чительного труда от мужчины, растет порабощение женщины. Мате¬
ринский род уступает место патриархально-родовой органи¬
зации, с наследственностью по отцу и планомерным ведением хозяйства,
руководимого старейшим в роде, патриархом.
Та же печать первобытпого коммунизма лежит п на психике, на всем
мировоззрении общественного человека. Ею характерные черты: «со¬
причастность» всем явлениям природы,—согласно теории французско¬
го социолога Левн-Брюлля,—ощущение родственной связи с живот¬
ными и растительными видами, всеобщее одушевление (анимизм н еще
более раннее воззрение, так называемый «аниматнзм»), суждение по
аналогии н по ассоциации смежных образов (до-логическое мышле¬
ние), ранняя колдовская наука—магия. Вместе с патриархальной
организацией получает развитие культ предков, закладывается основа
религиозной идеологии. Крайне консервативная техника, вызывает не¬
прерывное простое воспроизводство прежних способов трудовой деятель¬
ности. Община является самодовлеющим, удовлетворяющим самостоя¬
тельно все своп нужды целым, она не испытывает особой потребности
МАРКСИСТСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ КАК ТЕОРИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА 441
в изменении условий производства и в развитии обмепа с другими
общинами. Способствовать ускорению общественного развития, изме¬
нению общественной формы производства могут только: отчасти рост
народонаселения, а еще в большей степени воздействие естественной
среды, в которой происходят резкие изменения,—периоды обледенения
различных частей земли, перераспределение суши п воды и т. д.
Там, где резкие нзмененпя естественной среды не имеют места, перво¬
бытное общество в наиболее общих свопх чертах сохраняется почти
до нашего времени, папрнмер, в Австралии.
Труд, по словам Энгельса, создал самого человека: именно d трудовой
деятельности совершилось развитие его из человекоподобной обезьяны. Вы¬
полнение различных функций при помощи рук и ног привело к прямой по¬
ходке и к (развитию руки, как естественного орудия труда: «рука является не
только органом труда, она также его продукт». В трудовом же общении
людей развилась необходимая для согласования трудового процесса члено¬
раздельная речь, а через посредство последней усовершенствовались мышле¬
ние и мозг, утончились органы чувств. В целесообразном труде и заключалось
отличие первобытпого человеческого общества от стан обезьян: «животное
только пользуется внешней природой и производит в ней изменения просто
в силу своего присутствия, человек же своими изменениями заставляет ее
служить своим целям, господствует над пей». Большое влияние иа ото по¬
степенное «очеловечение» человека оказало также первоначальное хищническое
хозяйство,—«собирание», заставлявшее человеческий организм приспособляться
к различным родам пищи, и особенно введение в потребление мясной пищи, при¬
ведшее впоследствии к пользованию огнем п к скотоводству х).
«Индустриальная» эпоха, изготовление человеком орудий, начинается пе
ранее как. за 500 тысяч лет до нашего времени. В так называемый «каменный
век», перед продолжительностью которого ничто весь период цивилизации,
первобытное человечество проходит целый ряд стадий технического и эконо¬
мического развития, прерываемых техническими и экономическими револю¬
циями, гораздо более значительными, чем все перевороты нового Бремени. Основ¬
ными двигателями технического и экономического развития в эту эпоху являют¬
ся несколько так называемых «ледниковых периодов», т.-е. периодов резкого
климатического охлаждения и обледенения, по невыясненным причинам, зна¬
чительной части населяемой человеком суши, за которыми следовали периоды
таяния и чрезмерного оводненпя поверхности земли. Эти периоды сопровож/ia-
лись изменениями во флоре и фауне н заставляли человека приеи'ч.'аблишпъеи
к новым условиям, переходить от простого хищнического < собирания» к о.\ик\
к рыболовству. Усложнение техники постепенно давало себя чувствовать: если
се развитие пдет крайне медленно в более отдаленные и длительные периоды,
то оно ускоряется в относительно более «короткие» палеолитическую (древие-
камепиую) п неолитическую (повокамеппую) эпохи. «Камеыпая» техника чело¬
века выражается в ряде сменяющихся технических периодов, в которые от
употребления в виде орудий естественных осколков камня постепенно пере¬
*) Ф. О ц г с л ь с. Труд как фактор оволюцпп от обезьмиы к человеку.
442 РАЗВИТИЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ФОРМАЦИЙ И ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
ходят к его обтесыванию, шлифованию, к использованию кости и т. д. В то
же время одна другую сменяют па земле различные человеческие расы, из
которых некоторые еще близки к обезьяне: современные человеческие расы
появляются лишь в древпекамеппую эпоху.
Первобытно-коммунистическое общество звероловов характеризуется отсут¬
ствием прибавочного продукта, бродячим образом жизни, разделением труда
между мужчинами и женщинами, низшими формами группового брака н отно¬
сительным равноправием полов. На этой почве создаются первичные формы
тотемистических верований, первобытная магня и раннее натуралистическое,
стенописное искусство. Это общество в тостом виде не сохранилось до наших
дней; зато в конце «палеолита*/ п в начале «пеолита» по всей Европе существует
тип общества, который мы можем наблюдать у современных диких австралий¬
цев. Здесь уже существует некоторый прибавочный продукт, развиты поло-
возрастпое разделение труда, групповой обмен между соседпими общинами,
выделяется руководство стариков. Происходит объединение групп, из которых
каждая ведет свое происхождение от общего животного предка, в племена,
избираются должностные лица. Групповой брак усложняется запретом брачных
сношений внутри тотемистической группы (экзогамия), при чем сохраняется
право иа такие брачные сношения с членами других тотемов: скудность
средств существования препятствует, одпако, осуществлению этого права и
приводит к фактическому установлению парной семьи. Постепенно создается так
называемая родовая организация общества. Род состоит из «больших семей»,
в которых сожительствует несколько связанных родственными узами поко¬
лении, он устанавливается на основе происхождения по матери—это «материн¬
ский» род. Род, как это наблюдалось, например, у американских индейцев,
па общем собрании взрослых выбирает и смещает своих вождей, при чем
должность эта обычно бывает наследственна по матери. Происхождение свое
род ведет от одного тотемического животного или растения, посит его имя,
имеет общие обряды культа, места погребения и празднества. Члены рода
обязаны оказывать защиту друг другу и кровно мстить друг за друга; путем
усыновления они могут вводить в род и посторонних. Равноправие полов
еще существует па ранних ступенях, исчезает па более поздних. В рели¬
гиозных веровапнях всеобщее одушевление природы начинает сменяться куль¬
том душ (духов) предков ; в связи с этим и изобразительное искусство
становится символическим. Однако еще большую роль играет магия, связанная
с тотемистическими воззрениями. На первобытных ступенях развития магия
вообще представляется средством воздействия иа природу, экономической
силой, заменяющей недостающую технику. Поэтому возмож¬
но, что именно тотемизм вызвал первые попытки приручения тотемистических
животных (раньше всех—собаки) л разведения растений, с целью священного
воздействия на благосостояние той или иной группы. Однако хозяйственное
использование животных и растений наступает лишь в период оседлости,
когда увеличение лесных болот носле ледникового периода притиснуло людей
к побережьям рек; это заставило их перейти сначала к рыболовству, а затем
уже к первобытному—мотыжному и «подсечному», путем выжигания лесов—
земледелию и тесно связанному с ним первобытному скотоводству. Одновре¬
менно развивается гончарное дело, и совершается переход к варко расти¬
тельной пищи. Окончательно укрепляется парная семья, которая с развитием
частной собственности постепенно переходит в моногамию, едшюбрачне. Однако
КЛАССОВОЕ ОБЩЕСТВО
443
женщина в земледельческих общинах еще пользуется значительным равнодра-
вием, ввиду выполняемых ею земледельческих работ; с развитием же под¬
сечного, лесного земледелия и скотоводства ее роль и соответственно ее
права уменьшаются. Наследственность в роде сначала считается еще по
матери, но затем делается переход к отцовскому роду. Выделение пастуше¬
ских и земледельческих племен вызывает длительный период борьбы между
более оседлыми группами и оставшимися на охотничьей ступени: это ведет
к усилению правительственных функций, к выделению группы воинов, к по¬
стройке укреплений (городищ) и т. д. Промежуточную ступепь между до¬
историческим периодом и исторической цивилизацией составляет эпоха медных,
бронзовых орудий, предшествовавших железным орудиям.
2. Классовое общество. Капиталистическая общественная фор¬
мация. Товарный фетишизм.
Ряд переворотов в географической среде н естественный рост наро¬
донаселения—таковы исторические причины, приведшие путем многих
технических и экономических революций от общества первого типа,
доклассового, к обществу второго типа, антагонистическому, классовому.
Самый переход от высшей формы первобытного общества, родового,
к классовому обществу может совершаться путем постепенного из¬
менения внутреннего содержания внешне весьма консервативных ро¬
довых учреждений, которые по форме могут сохраниться и в классовом
обществе. Согласно Энгельсу, вслед за половозрастным разделением
труда—выдвинувшим роль мужчины и создавшим постоянные функ¬
ции руководства у старейшин—следующее «великое общественное
разделение труда» было выделение скотоводства, а затем и связан¬
ного с ним, использовывающего рабочий скот земледелия. Оно вызы¬
вает первые исторические формы общественной борь¬
бы. борьбы сперва между более оседлыми грушшш н охотничьими
племенами, затем, по мере укрепления земледелия,—борьбы земле¬
дельческих общин с кочевникамн-скотоводамп.
Производительность труда возрастает, появляется прибавочный про¬
дукт, усиливается власть вождей н руководителей. Особенпо сильна власть
родовых старейшин (патриархов) у кочевых скотоводов, где первобытиьш ком¬
мунизм производства п общественных воззрений сменяется новой, «авторитар¬
ной», основанной на чрезмерном могущество старейшин, организацией труда,
порождающей и повые формы идеологии. Расширенное воспроизводство де¬
лало «желательным привлечение повых рабочих сил. Война доставляла их;
военнопленные стали обращаться в рабов» *). Так возникает и постепенно
развивается первое крупное деление общества на классы: сво¬
бодных господ и рабов. Однако на первых порах рабство не носят еще
ф. Энгельс. Происхождение семьи и т. д., стр. 107.
414 РАЗВИТИИ 0ЫЦЕ1ТВЕ1ШЫХ ФОРМАЦИЙ и пролетарская революция
характера резко выраженной экоплоатации : последпяя усиливается но мере
развития обмена. Различные естественные условия, в которых нахо¬
дятся отдельные оищнпы, и производство по этим причинам различных про¬
дуктов—вызывают обмен сначала между общинами; развитие обмена ведет
к ремесленной специализации целых общественных групп. С дальнейшим ростом
производительности труда появляется и внутренний обмеп, укрепляется ре¬
месленная специализация внутри общин ; таково дальнейшее «круп¬
ное разделение труда». Обмен и переход к оседлости со временем вызывают
торговлю при помощи наиболее ходкого товара—депег, появление профес¬
сионалов, особых торговых посредников—купцов, возникновение особых укре¬
пленных пунктов для торговли (городов). Общественный продукт начинает
распределяться неравномерно, постепенно усиливаются «имуще¬
ственные различия, которые превращают общность интересов в антагонизм
между членами рода» (Маркс). За отдельными родоначальниками, старейши¬
нами, вождями, отцами отдельных семейств начинают закрепляться в соб¬
ственность пленные рабы, то же самое происходит и с земельной площадью.
В обществе появляются богатые и бедпые, «благ<рродные» и «плебеи»: перво¬
бытный коммунизм постепенно заменяется обществом, основанным па
индивидуальном производстве и частной собсвеиностн.
Одновременно с объединением на почве обмена родов в племена, а племен в па¬
роды, все растет отрыв правительственных функций от экономических, вы¬
борные вожди и военачальники превращаются в наследственных, «органы
родового строя отрываются от своего корня..., и все родовое общественное
устройство превращается в свою противоположность») х). Вожди («рексы», «оа-
зилевсы», «князья» и т. д.), совет старейшин, народное собрание (свобод¬
ных), а затем одних лишь «благородных»,—все эти родовые органы сохра¬
няются в своей внешней форме, но в обществе уже появляются господствующие
классы.
В ранних антагонистических обществах, образцы которых сохрани¬
лись н сейчас у некоторых африканских племен, у полинезийцев, в
азиатских государствах и т. д., мы имеем дело уже с относительно
более высоким уровнем производительных сил и с несколько меньшей
зависимостью человека от природы: использовываются рабочий скот,
сила воды, ветра, появляются ручные станки. Появляется и постоян¬
ны н прибавочный продукт, укрепляется деление на классы, развивается
ремесло. Главным средством производства, где в силу невысокого уровня
техники возможно лишь мелкое производство, является земля: монопо¬
лия на это ограниченное средство производства дает возможность
господствующему классу использовать прибавочный труд непосредствен¬
ных производителей. «Эти старые общественно-производственные орга¬
низмы несравненно более просты и яспы по своему устройству, чем
буржуазный, но они покоятся или на незрелости индивидуальною
человека, еще не оторвавшегося от пуповины естественпо-родовых
Ф. Энгельс. Происхождение семьи, и т. д., стр. 109,
КЛ \< (ОПОК ОЫЦЕСТВО
445
связей с другими людьми, или на непосредственных отношениях гос¬
подства н подчинения. Условия их осуществления—н и з к а я
ступень развития производительных сил труда п со¬
ответственная связанность людей в рамках процесса, создающего
их материальную жизнь, а вместе с тем связанность всех их отпошеннй
друг к другу п к природе» *). Характерную черту ранних ступеней анта¬
гонистического общества составляет монополия крупного з е-
млевладення—различные взаимоотношения с номинальными соб¬
ственниками земли обрабатывающего ее производительного класса и
всего остального населения. Таковы общественный строй древне-вос-
точных деспотий, античный рабовладельческий строй, средневековый
феодальный строй, из коих лишь последний дает историческую возмож¬
ность дальнейшего экономического развития. Планомерное производство
в них сохраняется в единоличных хозяйствах, в пределах крупного
землевладения, порой распространяется и па некоторые обще-государ-
ственные принудительные работы, но в общем эта планомерность про¬
изводства не охватывает уже всего общества, расширившегося путем
обмена и объединения общин. На этой почве возникают так называемые
«авторитарная», построенная на подчинении вышестоящим авторитетам,
общественная организация и соответствующие формы общественного
сознания с господством религиозной идеологии.
Непосредственно из патриархальной власти отцовско-родового строя
вырастает рапнпй феодализм, основанный на чрезвычайном успленпи
власти вождей и «благородных»—крупных землевладельцев. В вос¬
точных деспотиях (в древнем Егшгге, Асснро-Вавилоннп, Индии
п т .д.) «властитель является единственным собственником всей земли
государства» 2). Природные условия здесь зачастую требуют большого
приложения рабочей силы н плапомерного руководства про¬
изводством, регулирования орошения и т. п. Это ведет к кастовому
делению общества, в котором огромную роль играют правящие касты,
сосредоточивая в своих руках большие полномочия и весь общественный
прибавочный продукт. Государство собирает земельную ренту с
мелких, ведущих натуральное хозяйство земельных общин
в виде подати п использует силы всего неземледелъческого населения
для различных общественных работ. Иную, более специфическую разно¬
видность перехода от доклассового общества к товарному производ¬
ству представляет рабовладельческий строй античного обще-
J) «Капитал», т. I, стр. 41.
2) Ппсьмо Маркса к Энгельсу от 1 шопл 1853 г. Ср. «Капитал», т. 1иПГ;
«А ити-Дюринг».
44н развитие общественных формаций и пролетарская революция
ства (древние Греция, Рим). Здесь феодальные отношения, имеющие
место в зачаточной форме во время раннего «героического» периода,
не находят дальнейшего развития благодаря своеобразным историче¬
ским условиям. Создаются, с одной сторопы, замапчнвые возможности
сбыта земледельческих продуктов, с другой стороны—обширный рынок,
дешевой рабочей силы, рабов (войны, обращение в рабство должни¬
ков л т. д.). На этой основе развивается хищническая эксплоа¬
тация земли и принудительный труд живых орудия, рабов,
имеющие целью производство прибавочной стоимости,—на-ряду с посто¬
янной безработицей пролетарнзовашшх, лишенных своей собственно¬
сти, свободных мелких земледельцев 1). В обоих указанных разновид¬
ностях низшего антагонистического общества внутренние противоречия
способа производства ведут к гибели борющиеся классы, но не при¬
водят к дальнейшему экономическому развитию, к высшей антагонисти¬
ческой ступени. «Восточно-азиатский» феодализм имел слишком слабую
техническую базу : обширные общественные работы не захватывали
лежащего в основе пх мелкого общественного земледелия, натуральные
повинности не способствовали широкому развитию внутреннего обмена.
Точно так же и рабовладельческий строй древних Греции
Рима и т. д. хотя не явился помехой к высокому развитию товар¬
ного обмена п даже отчасти мануфактурного производства, но рабство,
лежащее в основе способа производства, пе давало места наемному
труду вытесняемых из производства свободных граждан, что поэтому
и не могло повести к развитию капитализма.
«Там, гдо рабство является господствующей формой производства,—за¬
мечает Эигельс,—там труд становится рабской деятельностью, т.-е. чем-то
бесчестящим свободных людей. Благодаря этому закрывается выход
из подобного способа производства, в то время как, с другой сторопы,
требуется устранение его, ибо для развития производства рабство являет¬
ся помехой. Всякое покоящееся на рабстве производство и
всякое основывающееся на нем общество гибнут от этого
противоречия. Разрешение его дается в большинстве случаев насиль¬
ственным покорением гибнущего общества более сильными» 2).
Наиболее благоприятные условия для дальнейшего развития пред¬
ставляла третья разновидность раннего антагонистического общества—
средневековый феодализм. Мелкое земледелие и мелкое ре¬
месло лежат в» основе средневекового производства, господствующий
класс крупных землевладельцев возглавляет собою общество. Энгельо
I ’
С'р. «Капитал», т.т. I, III; «Антн-Дюринг»; «Происхождение семьи» и т. д.
*) Ф. Эпгельс. Диалектика природы. «Архив Маркса и Энгельса»,
т. ТТ. стр. 87.
КЛАССОВОЕ ОБЩЕСТВО
447
так характеризует средневековый общественный строй: «Мелкое еди¬
ноличное производство. Средства производства, предназначен¬
ные для единичного употребления и потому естественные, песложпые,
мелкие, с ппчтожпыми действиями. Производство с целью непосред¬
ственного потребления продуктов самим ли производителем, или его
феодальным господином. Лишь там, где оказывается излишек производ¬
ства над пепосредствепным потреблением, излишек этот поступает
d продажу и подвергается обмену, следовательно, товаропроизводство
находилось в зачаточном состоянии, по уже п тогда оно заключало
в себе зародыши апархии общественного производства» *).
Монополия феодалов, за которыми числится земля мелких крестьян—
а эта монополия объясняется пе только насилием, но и экономической
зависимостью от помещиков (ссуды сельскохоз. инвентарем и т. п.),—
ведет в дальнейшем к личной зависимости последних, к крепостному
праву: оно выражается в ряде натуральных повинностей и в исполь¬
зовании прибавочного продукта феодалом, воплощающим условия про¬
изводства. Политическая борьба основных общественных классов при¬
нимает порой обостренные формы крестьянских бунтов, восстаний и
тале называемых крестьянских войн.
В недрах средневекового феодализма, из подсобного земледелию домаш¬
него ремесла начинается постепенное развитие свободных городских промыс¬
лов и городской жизни: оно усиливается благодаря торговле, на первых
порах ведущейся обманными способами и часто совпадающей с грабежами,
пиратством и т. д. Наиболее общий и ходкий товар—металлические деньги,
со времени их появления,—увеличивает возможность накопления и способ¬
ствует развитию, с одной стороны, ростовщичества, с другой—тор¬
гового, или купеческого, капитала. Создается возможность первона¬
чального накопления капитала. Внешний толчок к дальнейшему раз¬
витию дает быстрое расширение мирового рынка вследствие велпкнх географи¬
ческих открытий, вызваниых потребностями торговли и усиливших приток
драгоценных металлов и сырья (ХУ в.). То же расширение рынка требует
устранения всяких таможенных и иных пограничных стеснений, единых нацио¬
нальных границ: появляются национальные государства, в кото¬
рых старая феодальная оболочка прикрывает новое торгово-кашггалистиче-
ское содержание. Развитие обмена усиливает конкуренцию среди городского
ремесла, приводит к ограничению свободы городских промыслов в пределах
ремесленных организаций, цехов, и к имущественному неравенству между
хозяевами-мастерами и ремесленными подмастерьями. В борьбе с цеховыми
х) Ф. Энгельс. От утопии к пауке. Ср. у Ленина: «Тогдашние
производственные отношения... состояли в том, что земля была разделена между
крупными землевладельцами, помещиками, что помещики наделяли крестьян
этой землей для того, чтобы эксплоатпровать их, так что земля была как
бы натуральной заработной платой». («Что такое «друзья народа» и т. д.).
I4S 1>\;:ЫПИ1 ОЬШД. I ПЕННЫХ ФОРМАЦИИ И ПРОЛЕГЛИ КАИ РЕИО.'ЛОМЦЛ
ограничениями торговый капитал переходит к руководству производством, спл
чала нспользовывая простую кооперацию ремесленников, а затем и ма¬
нуфактур у, при которой в обширных мастерских собрапы наемные рабо¬
чие выполняющие различные частичные функции производства. Переход к ма-
иуфактуре совершается, но словам Маркса, постепенно «трояким способом..,
Во-первых, купец становится промышленником непосредственно... Во-вторых,
купец обращает мелкого мастера в своего посредника или же покупает ие-
посредствеипо от самостоятельных производителей... В-третьих, промышлен¬
ник становится купцом и производит в крупных размерах прямо с целью
продажи, для торговли» ]). Такому постепенному превращению купеческого
капитала в промышленный капитал способствует уничтожение феодаль¬
ных свит и дружил, с ростом абсолютной монархии, что выбрасывает па
рыиок рабочей силы массу пролетариев; с другой стороны, продолжается
пролетаризация ремесленных подмастерьев. Наконец, развитие шерстяных ма-
пуфактур (XV—XVI в.в.) ведет к тому, что крупные землевладельцы начи¬
нают эксплоатнровать землю в виде пастбищ для овец, экспроприируют и сго-
пяют с земли мелких крестьян, этим значительно увеличивается количество
свободных наемных рук. Изобретения в области машинпой техники (паровая
машина, ткацкий станок и т. д.) во-время дополняют все уже созревшие
элементы промышленного капитализма.
Уже в недрах самого феодального общества постепенно зарождаются
все условия для перехода к новому товарио - капиталистическому
производству .'объединение труда в крупном производстве, нако¬
пление капитала путем торговли, машинпая техника, про¬
исходит диалектическое превращение мелких земле¬
владельце в-с о б с т в е п н и к о в в наемных рабочих и раз¬
ложение таким путем частной собственности, основанной на собственном
труде. Однако еще остаются пережившие себя феодальные производ¬
ственные отношепня: феодальпые привилегии, служившие уже для
выжимания прибавочного продукта из мелких производителей в инте¬
ресах торгового капитала, и цеховые узы, препятствовавшие широкому
развитию наемного труда и капиталистических отношений. Политические
революции, которые начинаются обычно угнетаемыми торговым капита¬
лом рабочими, ремесленниками и крестьянами и использовываются в
своих целях промышленной буржуазией—в конце XVII, XVIII в.в. и в
начале XIX в. в различных западно - европейских странах,—закре¬
пляют давно начавшийся экономический и идейпый переворот.
Капиталистический способ производства, вырастающий из феодаль¬
ного общества путем ряда переходных ступеней (развитие торгового
капитала, мануфактура, мелкобуржуазный строй городских общын),
доводит до наиболее отчетливого выражения все характерные черты
антагонистического общества. Частная собственность, антагонизм клас¬
1) «Капитал», т. III.
кллссивок общество
сов, государство—все эти моменты, характерные для всякого клас¬
сового общества, выступают, однако, в своем особенно выпуклом
проявлении, в своей полной силе лишь на ступени капиталисти¬
ческой общественной формации.
«Прогрессивную историческую роль капитализма,—характеризует
Лопни,—можно резюмировать двумя краткими положениями: повыше¬
ние производительных сил обществеппого труда и
обобществление его» г).
Природа все более подчиняется человеку на этой ступени: ее
естественные богатства (питательные и химические полезные растения,
руды, уголь и т. д.) не только составляют предмет труда добывающей
промышленности для нужд обрабатывающей, но такие силы природы,
как пар, электричество и т. д. пспользовываются в качестве могучих
средств труда. Основу этого использования сил и богатств природы
составляет весьма высокая машинная техника, с ее наивысшими до¬
стижениями—автоматической системой машин п механическим машино¬
строением. «На место отдельной машины выступает здесь механическое
чудовище, тело которого занимает целые фабричные здания и демони¬
ческая сила которого, сначачча почти замаскированная торжественно¬
размеренными движениями его исполинских членов, прорывается в ли¬
хорадочно-бешеной пляске его бесчисленных рабочих органов в соб¬
ственном смысле слова» 2). Что касается человеческой производитель¬
ной силы, то «машина делает мускульную силу излишней, она становится
средством для того, чтобы применять рабочих без мускульпых сил,
с недостаточным физическим развитием, но с более гибкими членами
(жепский и детский труд)» 3). «Коммунистический Манифест» дает яркую
картину порабощения этого живого производителя в процессе обобще¬
ствления производства: «Рабочий сделался лишь простым придатком
к машине, от которого требуются лишь самые простые, однообразные,
легче всего изучаемые приемы» 4). Машина позволяет расширить произ¬
водство при помощи механической силы насчет вытесняемой живой
силы, увеличивает поэтому конкуренцию среди рабочих, способствует
росту их эксплоатация (удлинение рабочего дня и т. д.), создает по¬
стоянную резервную армшо безработных. Этим состоянием производи¬
тельных сил объясняются и производственные отношенпя капитализма.
«Буржуазия... создала более многочисленные п грандиозные пронзводп-
*) Н. Леппн. Развитие капитализма в России. Собр. соч., т. III,
стр. 473.
2) «Кадптал», т. I, стр. 373.
3) Там же, стр. 387.
4) ( Коммунистический Манифест».
Курс теории мстори некого материализма
4Во РЛ8ВНТИЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ФОРМАЦИЙ И ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
тельные силы, чем все предшествующие поколения, вместе взятые...
Она все более п более уничтожает раздробленность средств производ¬
ства, собственности и населения» 1). Машшшал техника предполагает
производство в крупных размерах, а стало быть, сосре¬
доточение средств производства в немногих руках, путем постепенпой
экспроприации мелких собственников и подчинения капиталистическому
способу производства всего общественного производственного процесса,
даже и в области труднее прочих поддающегося ему земледелия. Про¬
изводство становится обобществленпым производством, «капитал есть пе
лпчная, а общественная сила» 2).
Буржуазия подчиняет деревню господству города, ставит в зави¬
симость крестьянские страны от капиталистических, превращает про¬
изводство разрозненных мелких мастеров в крупное фабрично-заводское
производство. «Современная промышленность превратила маленькую
мастерскую патриархального мастера в большую фабрику промышлен¬
ного капиталиста. Скученные на фабрике рабочие массы организуются
по-солдатски. Как рядовые промышленной армии они подпадают под
команду целой иерархии унтер-офицеров. Они—рабы пе только всего
буржуазного класса, буржуазного государства; ежедневно и ежечасно
онн находятся в порабощении у машины, у падсмотрщшса., у каждого
буржуа-фабриканта в отдельности» 3).
Но этот процесс обобществления производства и объединения молких
производителей есть, одновременно, процесс отделения средств
производства от этих непосредственных производи¬
телей. «Первоначальное накопление» создает па одном полюсе «сво¬
бодного» пролетария, на другом—собственника, капиталиста. «Частная
собственность, добытая трудом собственника (крестьянина н ремеслен¬
ника), основанная, так сказать, на срастании отдельного независимого
работника с его орудиями и средствами труда, вытесняется капиталисти¬
ческой частной собственностью, которая покоится на экоплоатации чу¬
жой, но формально свободной рабочей силы» *). Непосредственно произ¬
водящий класс лишен средств производства, которые принадлежат
отдельным капиталистам, и таким путем постоянно воспроизводится не¬
равномерное распределение и неравномерное потребление. «Противо¬
речие между обобществленным производством и капи¬
талистическим присвоением выступает как противо-
А) «Коммунистический Манифест».
3) Там же.
3) Там же.
4) «Капитал», т. I. Ср. Н. Ленин. Карл Маркс.
КЛАССОВОЙ ОШЦ&СТВО
451
речпе между орган изацие-й производства в отдельной
фабрике и анархией производства во всем обществе»1;.
«Средства производства и само производство сделались по существу
общественными, по они подчинены такой форме присвоения, кото¬
рая основана на частном производстве единичных личностей, когда
каждый владеет своим собственным продуктом и выпоет его па ры¬
нок для обмеиа». Эта форма присвоения, унаследовапная от торгово-
капиталистической и ремесленной эпохи, глубоко противоречит фактиче¬
ски обобществленному производству и лишает планомерности обще¬
ственный производительный процесс в целом. Для буржуазного общества,
говорит Маркс, «ие существует никакого сознательного общественного
упорядочения производства. Разумное и естественно-необхо¬
димое проявляются лишь как слепо действующее сред¬
нее». Государственное принуждение отсутствует в пределах самой
экономики и проявляется лишь как дополнительное «внеэкономическое»
принуждение, охраняющее общий капиталистический порядок.
Капиталистическое общество—общество меновое: обмен служит
единственным средством объединения разрозненных капиталистических
производителей. «Крупная промышленность создала мировой рынок...
Мировой рынок вызвал гигантское развитие торговли, мореплавания,
сухопутных путей сообщения... Своей эксплоатацпей мирового рынка
буржуазия придала космополитическую форму производству и потре¬
блению всех стран»2). В обмене проявляется «экономический за¬
кон движения современного общества», особая закопомерность,
присущая капиталистическому производству. «Товарное производство,
как и всякая другая форма производства, имеет свои собственные,
присущие ей, неотделимые от нее законы, н эти законы действуют,
несмотря на анархию, в ней и посредством нее. Они проявляются
в единственно сохранившейся общественной связи, в обмене, и обна¬
руживают свое действие по отношению к единоличным производите¬
лям, как принудительные законы конкуренции..., как слепо действую¬
щий естественный закон. Продукт господствует над производителем» 3).
Форма обмена лежит и в основе взаимоотношений между капиталистом
и рабочим: рабочий, лишенный средств производства, вынужден про¬
давать свою рабочую силу и получает взамен ее часть обществен¬
ного продукта в виде заработной платы. Наемный труд—оспов-
ное производственное отношение капиталистического общества.
*) «Анти-Дюринг», стр. 390.
2) Письмо Маркса к Кугельману от 11 шодя 1868 г.
3) «Анти-Дюринг», стр. 393.
29*
45"J РАЗВИТИЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ФОРМАЦИЙ И ПРОЛЕТАРСКАЯ 1>Е1ЮЛЮЦИЯ
Особая отрасль марксистской социологии, изучающая внутреннюю
закономерность, развивающуюся в экономической структуре капитали¬
стического общества, прослеживающая формы этого ее развития в раз¬
личных областях капиталистической общественной формации и одно¬
временно вскрывающая внутренние причины, ведущие к разложению
последней,—политическая экономия, в ее понимании Марксом.
Она устанавливает для этой общественной формы некоторое наиболее
общее и постоянное отношение, проявляющееся во всех областях ка¬
питалистического производства — стоимость (ценность). Мы знаем
уже, со слов Маркса, что «для соответствующих различным массам
потребностей масс продуктов требуются различные и количественно-
определенные массы общественного совокупного труда. Очевидно само
собой, что эта необходимость разделения общественного труда в опре¬
деленных пропорциях никоим образом не может быть уничтожена опре¬
деленной формой общественного производства; измениться может лишь
форма ее проявления... А форма, в которой проявляется это
пропорциональное распределение труда, при таком общественном устрой¬
стве, когда связь общественного труда существует в виде частного
обмена индивидуальных продуктов труда,—эта форма и есть мено¬
вая стоимость этих продуктов. Задача науки состоит именно в том,
чтобы объяснить, как проявляется закон стоимости» *). От потре¬
бительной стоимости, т.-е. определенной конкретной полезности вся¬
кого продукта, нужно отличать эту другую его «стоимость», как социоло¬
гическое понятие. Она приобретается продуктом в процессе обмена,
где обнаруживается, что всякий конкретный труд портного, ткача
н т. д. есть в то же время частичная доля всеобщего общественного
труда. «Так как производители,—характеризует товарно-меновое обще¬
ство Маркс,—общественно соприкасаются между собой лишь в обмене
продуктами своего труда, то и специфический общественный характер
их частных работ проявляется только в рамках этого обмена» 2). «Еже¬
дневный опыт показывает нам,—разъясняет Ленин,—что миллионы и
миллиарды таких обменов приравнивают постоянно все и всякие, самые
различные и несравнимые друг с другом, потребительные стоимости одну
к другой. Что же есть общего между этими различными вещами, посто¬
янно приравниваемыми друг & другу, в определенной системе обществен¬
ных отношений? Общего между ними то, что они продукт труда.
Обменивая продукты, люди приравнивают самые различпые виды тру¬
да. Производство товаров есть система общественных отношений, при
*) Письмо Маркса к Кугельману от 11 июля 1S68 г.
*) «Kami та л», т. I, стр. 41.
КЛАССОВОЕ ОБЩЕСТВО
453
которой отдельные производители создают разнообразные продукты
(общественное разделение труда), и все эти продукты приравниваются
друг к другу в обмене. Следовательно тем общим, что есть во всех
товарах, является не конкретный труд определенной отрасли производ¬
ства, не труд одного вида, а абстрактный человеческий труд,
человеческий труд вообще. Вся рабочая сила данного общества, пред¬
ставленная в сумме стоимостей всех товаров, является одной и той же
человеческой рабочей силой: миллиарды фактов обмена показывают
это. И, следовательно, каждый отдельный товар представляется лишь
известной долей общественно-необходимого рабочего времени. Величина
стоимости определяется количеством общественно-необходимого труда
или рабочим временем, общественно-необходимым для производства дан¬
ного товара, данной потребительской стоимости» 1).
Чтобы лучше уяснить ту особую форму, форму стоимости, которую при¬
нимает пропорциональное распределение труда в товарно-капиталистическом
обществе, Маркс различает здесь понятия конкретного труда, аб¬
страктного труда и труда общественно-необходпмого. Конкрет¬
ный труд, это—та затрата рабочей силы в особой целесообразной форме, кото¬
рая и создает особую полезность вещи, ее потребительскую стоимость,—за¬
трата, независимая от характера изменяющихся общественных отношений.
В противоположность ему, абстрактный труд, это—«одинаковый пли абстрактно¬
человеческий труд», т.-е. затрата рабочей силы вообще, рассматриваемая отвле¬
ченно от той или иной ее особой конкретной целесообразной формы. В феодаль¬
ную эпоху и вообще при других общественных формациях общественная
связь осуществлялась в различных формах конкретно-полезного труда; в то¬
варно-капиталистическом обществе различные отрасли этого конкретного, по¬
лезного труда связываются между собой лишь в актах обмена, а потому их
связывает между собою то, что эти конкретные виды труда качественно
различны и в то же время они тождественны, одинаковы, как не¬
который труд, как труд вообще, отдельные доли которого могут при¬
равниваться одна другой. Рассматриваемый с одной лишь своей «естествен¬
ной», «природно-технической» стороны абстрактный труд есть, как указывает
Маркс, некоторая общая для всех времен физиологическая затрата вообще,
это абстракция от всякого конкретного труда. Но Маркс ищет для такого
Абстрактного отношения к полезному труду его объективную, истори¬
ческую основу и находит ее в условиях товарного производства. «Безраз¬
личное отношение к какому-либо определенному виду труда соответствует обще¬
ственной форме, прн которой индивиды с легкостью переходят от одного
вида труда к другому, и при которой какой-либо определенный труд является
для них случайным н потому безразличным». Абстрактный труд, труд во¬
обще «становится в этой абстракции практически истинным только как кате¬
гория современного общества» ’), т.-е. как труд вообще в определенной обще-
l) Н. Ленин. Карл Маркс.
*) К. Маркс. Введение к критике политической экономия-
454 PA3BUTUE ОБЩЕСТВЕННЫХ ФОРМАЦИЙ И ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
с т в е н и о ü форме, при которой приравниваются друг другу в обмене
товаров различные виды полезного труда ; и только эта его общественная
Форма ц образует стоимость товаров, выступающих в обмене в Ф о р м о
их меновой стоимости. Величина же этой стоимости товара зависит от
количества общественно-необходимого труда, затрачиваемого на его изгото¬
вление, т.-е. от среднего, при данных условиях производства и при данной
ступени производительности, потребного для производства его труда, изме¬
ряемого в свою очередь общественно-необходимым рабочим временем. В то¬
варном производстве всякий человеческий труд—труд общественный со всех
сторон, и как труд качественно-различный, конкретный, общественно-полезный
в определенном отношении, и как труд качественно одинаковый, абстракт¬
ный, как определенная общественная форма труда, поскольку различпыо
доли его приравниваются в обмене товаров и образуют их стоимость; и, на¬
конец, как труд, количественно измеряемый той или иной долей общественно-
необходимого, «среднего» при данных условиях труда.
Стоимость таким образом, это—общественное отношение, отно¬
шение товаровладельцев, возникающее между ними в обмене товаров
п через посредство этих товаров, продуктов общественного труда. «Стои¬
мость есть отношение между двумя лицами, —говорит Ле¬
нин,—...отношение, прикрытое вещной оболочкой»1). Это
отношение, как и производящий его абстрактный труд, является основ¬
ной категорией для всех экономических отношений буржуазного обще¬
ства, хотя и категорией исторической, связанной с товарным
производством: «оно является простой абстрактной формой буржуаз¬
ного богатства. Оно само по себе уже предполагает, во-первых, уни¬
чтожение первобытного коммунизма..., во-вторых, всех неразвитых до-
буржуазных способов производства, в которых обмен пе господствует
над нимп в полном объеме. Хотя это абстракция, по это является
исторической абстракцией, которую можно произвести только на осно¬
вании определенного развития общества» 2). «Форма стоимости товара,
это—форма экономической клеточки буржуазного общества» 3).
Вот почему с анализа стоимости, выявляющейся в обмене товаров,
Маркс и начинает свою изумительную диалектику исследования законов
капиталистического общества. «У Маркса в «Капитале»,—говорит Ле¬
нин,—сначала анализируется самое простое, обычное, основное, самое
массовидное, самое обыденное, миллиарды раз встречающееся отно¬
шение буржуазного товарного общества: обмен товаров. Анализ
вежрывает в зтом простейшем явлении (в этой «кл е-
точке» буржуазного общества) все противоречия, за¬
родыши всех противоречий созрез!еняого общества. Даль-
*) Н. Ленин. Карл Маркс.
8) Письмо Маркса к Энгельсу от 2 апреля .1858 г.
а) Предисловие к «Капиталу», т.
КЛАССОВОЕ ОБЩЕСТВО
455
нейшее изложение покапывает нам развитие (и рост и движение) этих
противоречий и этого общества, в совокупности его основных частей,
от начала до конца» х),
В стоимость превращаются в капиталистическом обществе и средства про¬
изводства капиталиста и тот прибавочный продукт, который оп получает
в процессе производства: этот прибавочный продукт в капиталистическом об¬
ществе есть прибавочная стоимость, а самые средства производства
представляются как стоимость, производящая прибавочную
стоимость или капитал.
Но та же стоимость является едииствеииым регулятором анархиче¬
ского производства в капиталистическом обществе. Совокупный общественный
труд не может быть затрачиваем непропорционально общественным потребно¬
стям. В противном случае изменилось бы потреблеппе производимых продуктов,
часть продуктов осталась бы непотребленной и, следовательно, пеобменеи-
ной па новые нужные средства производства, в других же отраслях производства
пе хватало бы подлежащих потреблению продуктов и также, стало быть, п но¬
вых средств производства. Дальнейшее воспроизводство капиталистического
способа производства стало бы невозможным. Поэтому норма распределения
общественного совокупного труда по разным отраслям производства устана¬
вливается тем, насколько рыиочные цены отклоняются от «стоимости» товара
и от проявления последней в форме так называемой «цены производства».
Закон стоимости, т.-е. необходимость пропорционального распределения обще¬
ственного труда и сохранения в равновесии всего общественного производства
обнаруживается здесь «в виде насильственного действия закона прпроды, как
обнаруживается, например, закон тяготения, когда дом рушится на чью-иибудь
голову» 2).
Таким образом стоимость, ценность «есть лишь выражение в вещах,
вещественное выражение отношения между людьми,
выражение общественного отношения; отношение людей к их
совместной производительной деятельности» 3). Или,
как выражается Маркс в другом месте, стоимость «представляет о б-
ществепное существование вещи». Если взять феодальное обще¬
ство, то в нем общественные отношения людей в их трудовом процессе
проявляются как их собственные, личные отношения В товарпо-ка-
питалистическом же производстве, поскольку человеческий труд не
урегулирован, и связи и отношения между производителем «не про¬
зрачно ясны» для них самих,—эта связь неизбежно обнаруживается
в форме вещей. «Чисто атомистические отношения между людь¬
ми в их общественно-производственном процессе приводят,—по словам
Маркса,—прежде всего к тому, что их собственные производственные
*) Н. Ленин. К вопросу о диалектике.
*) Капитал, т. I, стр. 48.
а) К. Маркс. Теории прибавочной стоимости, ч. III, стр. 125
4-56 РАЗВИТИЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ФОРМАЦИЙ И ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
отношения, стоящие впе их контроля и нх сознательной индивидуаль¬
ной деятельности, пршпшмают вещный характер» *). «Действие опре¬
деленной формы труда приписывается вещам, продуктам этого труда;
само отношение выступает фантастическим образом в вещной форме...
Это специфическая особенность товарного производства» 2).
Товарная форма, форма, принимаемая в обмене вещами, продук¬
тами человеческого труда, таким образом,—указывает Маркс,—«являет¬
ся зеркалом, которое отражает людям общественный характер нх соб¬
ственного труда, как вещественный характер самих продуктов труда,
как общественное свойство данных вещей, присущее им от природы;
поэтому и общественное отношение производителей к коллективности
представляется им находящимся впе их общественным отношением
вещей». Эти общественные отношения кажутся производителям «ве¬
щественными отношениями лиц и общественными отношениями ве¬
щей». Самый процесс труда, «их собственное общественное движение
принимает форму движения вещей, под контролем которого
онп находятся, вместо того чтобы его контролировать» 3). Так возшшает
присущий товарпо-каппталпстическому обществу товарный фети¬
шизм— выражение, заимствованное Марксом пз области религиозных
представлений, где вещи—фетиши точпо так же господствуют пад
людьмп, приписывающими нм самостоятельное существование п влияние.
В свете этого фетишизма выступают в сознании агентов капиталисти¬
ческого производства и их теоретиков все товарно-капиталистические отио-
шения ц соответствующие пм категории политической экономии, например:
«производить стоимость, прппоснть процент ста ловится таким же свойством
денег, как свойство грушевого дерева приносить груши». Капитал предста¬
вляется пм самовозрастающей цепностыо, «самодействующим автоматом»: вещи,
материальные условия труда, а ие производящий,с их помощью труд рабочего,
считаются действительным источником стоимости; субъективные же произво¬
дительные силы труда представляются производительными силами капитала 4).
Из представления общественных отношений в виде отношений вещей выте¬
кают таким путем две характерных особенности товарно-фетишистского мыш¬
ления: с одной стороны, персонификация, олицетворение вещей, «не-
репутыванпе субъекта и объекта», с другой стороны—форма их отчужде¬
ния, отчужденность одной вещи от другой, одного процесса от другого,,
представление о самостоятельности различных моментов производ¬
ственного процесса. Персонификация вещей проявляется в том, что лица,
Участвующие в производственном процессе, рассматриваются во всех своих
действиях как представители этих вещей, материальных условий: капиталист
*) К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 63.
*) Его же. Теории прибавочной стоимости, ч. III.
8) Его же. Капитал, т. I, стр. 40, 41, 43; Теории прибавочной стои¬
мости, ч. III.
*) Его же. Капитал, т. Ш; ч. 1.
КОЛОСОВОЕ ОБЩЕСТВО
457
рассматривается как олпцетворепие капитала, товаровладелец ‘ как «храни¬
тель товара». «Вещи имеют свою собственную волю, прппадлежат себе самим
и олицетворепы как самостолтелыгые силы»; «труду противостоят его соб¬
ственные вещественные условия как чужие, самостоятельные, независимые
субъекты, олицетворения»; капитал «выступает как общественное единство,
как субъект общественной формы труда, которая олицетворяется в нем,
как власть над трудом» х). Но этим самым развивается и представлешю об
отчужденности между капиталом и трудом, о независимости капитала,
этого повидимому самопроизводящегося фетиша, от связанного с ним в дей¬
ствительности живого труда. («Различные формы прибавочной ценности и раз¬
личные категории капиталистического производства,—говорит Маркс,—противо¬
стоят друг другу... чужие и равнодушные, как совершенно различные, без
противоположности. Различные доходы вытекают из совершенно раз¬
личных источников,—один из земли, другой из капитала, третий из труда.
Они, следовательно, не стоят во враждебпой связи, так как
между ними нет никакой внутренней связи» 2).
Однако, как ясно уже из всего предыдущего, ошибочно было бы
считать товарный фетишизм чистой иллюзией, субъективным обманом,
произвольным мнением или схоластическим представлением вульгарных
буржуазных экономистов, чем-то не имеющим реальных объективных
корней. Такому способу представления способствуют, КчТК мы уже ука¬
зали, «атомистические отношения» между производителями, стоящие вне
их коптролл, обязанные исторически развившемуся разделению труда.
«Разделеипе труда,—говорит Маркс,—уже на ранних ступенях товар¬
ного производства есть естественно выросший производств ей пый орга¬
низм, нити которого сотканы и ткутся даже за сшитой товаропроиз¬
водителей... То самое разделение труда, которое делает их самих
независимыми частными производителями, делает в то же время не¬
зависимыми от них процесс общественного производства и их собствен¬
ные отношения в этом процессе, так что независимость лиц
друг от друга дополняется системой всесторонней
вещной зависимости» 3). Эта объективная «вещная зависимость»
производителей, т.-е. осуществление связи их только через посред¬
ство вещей, еще более возрастает при капиталистическом пропзвэдслве,
где имеет место полное «овеществление общественных отношений, не¬
посредственное сращение материальных отношений производства о их
исторически-общественной формой» 4). «Отчуждение», отрыв материаль¬
ных средств производства, как уже реализованного труда, от живого
х) «Фвории прибавочной стоимости», ч. III.
2) Там же.
«Капитал», т. I, стр. ”6. .77,
«Капитал», т. IJ1.
458 РАЗВИТИЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ФОРМАЦИЙ И ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
труда имеет место в действительности, а не только в сознании, точно
так жо как и зависимость этого живого труда от характера своих веще¬
ственных условий. «Совершенно так же как в скованном религией
процессе мышления продукт мышления не только претендует на го¬
сподство, но н действительно господствует над самим мышлением».
«Те же независящие от ума, хотя и влияющие па пего обстоятель¬
ства, которые побуждают производителей продавать свои продукты как
товары... дают их продуктам также для пх ума независимую
от потребительной стоимости меновую стоимость. Их «ум», их созна¬
ние вовсе не должно знать, чем в действительности определяется цен¬
ность пх товаров пли их продуктов, как ценности... Они поставлены
в отношения, которьГе определяют их ум так, что им
этого вовсе не нужно знать»*. Таким образом «этот способ мыш¬
ления сам обусловлен реальным отношением», служит выраже¬
нием этого последнего х).
Товарный фетишизм является поэтому неизбежной и характерной
формой общественного сознания в товарио-1сапиталнстических условиях,
которые накладывают свой отпечаток на все более частные его идео¬
логические проявления; «на этой основе,—по словам Маркса, покоится
вся совокупность политической, юридической и философской идеоло¬
гии буржуазии». «Все, на что люди привыкли смотреть, как на не¬
отчуждаемое, делается предметом обмена п торга, становится отчу¬
ждаемым... Добродетель, любовь, убеждение, знание, совесть—все стало,
наконец, продажным... Всякая вещь, материальная или нравственная,
сделавшись продажной стоимостью, выносится па рынок, чтобы найти
там свою истинную оценку». «Под свободою понимают свободу тор¬
говли, свободу купли-продажи» 2), под браком—деловой контракт н т. д.
Идеи равенства и свободы в юридической идеологии, равно как харак¬
терней4 для нее понятие «юридического субъекта», вырастают из тех
же общественных отношений. То же относится и к тем формам, какие
принимает в буржуазном обществе религия: «религиозный мир,—читаем
мы у Маркса,—есть только рефлекс реального мира. Для общества
товаропроизводителей, характерное общественно-производственное отно-
.шение которого состоит в том, что продукты труда являются здесь длц
них товарами, т.-е. стоимостями, что отдельные частные работы прирав¬
ниваются здесь друг к другу в этой единообразной форме, как одина¬
ковый человеческий труд,—для такого общества наиболее .подходящей
формой религии является христианство с его культом аботракт-
1) «Теории прибавочной стоимости», ч. III.
3) «Нпщета философии»; «Коммунистический Манифест».
ПЕРЕХОД ОТ КАПИТАЛИЗМА К СОЦИАЛИЗМУ
459
вого человека, кажовы протестантизм, деизм п т. д. 1). Неуди¬
вительно, что при анархической раздробленности производственного про¬
цесса,, при фетишистских формах сознания сущность, внутренняя связь
капиталистического способа производства может обнаружиться на по¬
верхности его явлении лишь «в виде насильственного действия закона».
Этой форме отчуждения, видимости самостоятельности отдельных
моментов производства кладут конец экономические кризисы. «В кри¬
зисах,—говорит Энгельс,—находит себе крайнее выражение противо¬
речие между обобществленным производством и капиталистическим при¬
своением. Товарное обращение моментально прекращается; средство
к обращеншо, деньги, делается препятствием к обращению...; весь
механизм капиталистического способа производства перестает функцио¬
нировать... Он не может всю массу средств производства обратить
в канитачЪ Они лежат без употребления, и именно поэтому промыш¬
ленная резервная армия должна остаться безработной». Во время кри¬
зисов «способ производства восстает против способа присвоения, про¬
изводительные силы—против способа производства, который их создал».
В области политической это выражается в форме все возрастающего
и обостряющегося классового противоречия между пролетариатом и бур¬
жуазией, осуществляющей свою классовую диктатуру в капиталисти¬
ческом обществе.
3. Переход от капитализма к социализму. Диктатура пролета*
риата. Коммунистическое общество.
В недрах самого капиталистического производства, неумолимым хо¬
дом его собственного развития, зарождаются элемепты его гибели и
замены новой общественной формой производства.
Экономические кризисы, в которых происходит вынужденное уничто¬
жение массы производительных сил, не могущих быть потребленными,
являются предвестниками этой гибели. «Современное буржуазное обще¬
ство, с его буржуазными условиями производства и обмена, с его
буржуазными отношениями собственности, общество, как бы по вол¬
шебству создавшее эти могущественные средства производства п со¬
общения,. начинает походить на чародея, который не в состоянии спра¬
виться с подземными силами, вызванными его заклинаниями... Произво¬
дительные силы, находящиеся в его распоряжении, не способствуют
уже более развитию буржуазного строя собственности; напротив, онп
*) «Капитал», т. I» стр 47.
460 РАЗВИТИЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ФОРМАЦИИ И ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
стали слишком могущественными для этого строя, который стано¬
вится тормозом для них» *).
Особенно резко выявляются противоречия капитализма в современ¬
ный пам империалистический период развития буржуазного
общества, в который выдающуюся роль начинает играть завладеваю¬
щий промышленностью и монополизирующий ее в огромных трестах,
концернах и т. д. финансовый капитал. Леяпн указывает, в качестве
характерных особенностей этой высшей, новейшей стадии капитализма,
что «империализм есть 1) монополистический капитализм, 2) парази¬
тический или загнивающий капитализм, 3) умирающий капитализм.
Смена свободной конкуренции монополией,—говорит
он,—есть коренная экономическая черта, суть империализма...». Отсюда
вытекает и «отличающая всякую монополию тенденция к загни¬
ванию», к паразитизму, что «проявляется в создании огромного
слоя рантье, капиталистов, живущих «стрижкой купонов», в вывозе
капитала в промышленно-отсталые страны, в экоплоатации колоний
и т. д.». Наконец, «империализм есть умирающий капитализм, пе¬
реходный к социализму: монополия, вырастающая из капитализма,
есть уже умирание капитализма, начало перехода его в социализм.
Гигантское обобществление труда империализмом... означает то
же самое» 2).
Таким образом огромные «производительные силы, развившиеся в
недрах буржуазного общества, создают в то же время материаль¬
ные условия для разрешения этого антагонизма». С другой стороны,
по словам того же «Коммунистического Манифеста»,—«буржуазия по¬
рождает свопх собственных могильщиков»: она «не только сама
выковала оружие, которое поразит ее на смерть; она порождает также
людей, которые направляют это оружие, — современных работников,
пролетариев» 3).
«Пролетариат, самый низкий слой современного общества,—говорит
«Коммунистический Манифест»,—не может приподняться, пе может вы¬
прямиться, не взорвав на воздух всех выш ел ежащих слоев, все офи¬
циальное общество» 4). Борясь за свое освобождение, пролетариат,
вместе с тем, осуществляет лишь самой историей предопределенную ему
миссию: создать новую, более высокую форму обобществленного., пла¬
номерно организованного производства, основанную на новых приобре¬
тенных обществом производительных силах.
*) «Коммунистический Манифест».
2) Н. Ленин. Империализм и раскол социализма.
J) «Коммунистический Манифест».
*) Там же.
ПЕРЕХОД ОТ КАПИТАЛИЗМА К СОЦИАЛИЗМУ
461
Капитализм явился необходимой исторической ступенью на
а у ти обобществления производства, поскольку пм экспропри¬
ируется мелкая частпал собственность, основанная на личном труде: формы
распределения, присвоения, однако, остаются индивидуальными, средства про¬
изводства принадлежат пе всему обществу, а отдельным его членам. «Когда
этот процесс,—читаем мы знаменитую страницу «Капитала»,—достаточно раз¬
ложил старое общество в глубину и ширину, когда рабочие превращены
уже в пролетариев, а условия их труда—в капитал, когда капиталистический
способ производства становится на собственные ноги, тогда дальнейшее об¬
обществление труда, дальнейшее превращение земли и других средств про¬
изводства в обществепно-эксплоатируемые и, следовательно, общие средства
производства и связанная с этим дальнейшая экспроприация частных соб¬
ственников приобретают новую форму. Экспроприации подлежит теперь не
самостоятельно хозяйствующий рабочий, а эксплоатпрующий многих рабочих
капиталист. Эта экспроприация осуществляется действием имманентных за¬
конов самого капиталистического производства централизацией капиталов. Один
капиталист убивает многих... Вместе с тем растет п возмущение рабочего
класса, непрерывно увеличивающегося, вышколенпого, объединенного и орга¬
низованного самим механизмом капиталистического процесса производства. Мо¬
нополия капитала становится оковами того способа производства, который
вместе с нею и благодаря ей достиг расцвета. Централизация средств про¬
изводства и обобществления труда достигают уровня, при котором они ста¬
новятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Последняя раз¬
рывается. Бьет час капиталистическая частной собственно¬
сти. Экспроприаторов экспроприируют)1).
Самый характер кашггалистического производственного процесса та¬
ков, что он «обучает, объединяет п организует рабочий класс» п «де¬
лает из него главного передового борца за новый обще¬
ственный строй». Ленин всячески разъяснял это нашим отече¬
ственным утопистам, народникам, возлагавшим все свои надежды в борь¬
бе за социализм на трудовое крестьянство: «Исправление, изменение
общественных отношений, разумеется, возможно, но возможпо лишь
тогда, когда исходит от самих членов этих исправляемых
или изменяемых общественных отношений»; членами же
капиталистического общественного отношения, отношения наемного тру¬
да, развитого до конца, являются капиталисты и рабочпе. «Мелкий кре¬
стьян™ несомненно тоже испытывает на себе эксплоатацпю капитала,
по он раздроблен самыми материальными условиями, величиной
и характером своего хозяйства, н в силу этого его противоположность
капиталу пастолько еще не развита, что он не может попять, что
это именно капитал его эксплоатнрует». «Не очевидно лп, что следует
обратиться туда, где это же общественное отношение развито до
*) ((Капитал», т. 1.
462 РАЗВИТИЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ФОРМАЦИЙ Я ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
кон дал *;? Капиталистическая эксплоатация рабочего класса, в от¬
личие от всяких средневековых форм, в которые может облечься эксплоа¬
тация иных классов и групп трудового населения, ,«уже совершенно
развита и выступает в своем чистом виде, без всяких запутывающих
дело частностей. Рабочий не может не видеть уже, что гнетет его
капитал, что вести борьбу приходится с классом буржуазии. II эта
борьба, направленная на достижение ближайших экономических нужд,
на улучшение своего материального положения, неизбежно тре¬
бует от рабочих организации, неизбежно становится войной
не против личности, а против класса, того самого класса, который
не на одних фабриках и заводах, а везде и повсюду гнетет и давит тру¬
дящегося. Вот почему фабрично-заводский рабочий является ле более
как передовым представителен всего эксплоатпруе-
мого населения» Требуется только простое выяснение ему
его положения, выяснение политпко-экоаомического строя той
системы, которая гнетет его, выяснение необходимости и иепзбежяостэ
классового антагонизма при этой системе. «Против рабочих,—говорит
Ленин,—стоит уже не отдельный фабрикант каждой отдельной фабри¬
ки, против них стоит весь класс капиталистов с помогающим
ему правительством. Весь класс капиталистов вступает в борь¬
бу со всем классом рабочих»... Постепенно пролетариат, на¬
чавший со стихийной борьбы против вытесняющей его из производства
новой машинной техники, приходит к своему классовому созна¬
нию. становится «классом для себя», начинает организованную борьбу
класса против класса. Так «пз отдельных восстаний рабочих выра¬
стает борьба всего рабочего класса. Борьба рабочих с фабрикантами
превращается в классовую борьбу»3).
Из единичных движений, писал Маркс, «вырастает политиче¬
ское движение, т.-е. движение класса,—в целях осуществления
своих интересов в общей форме, т.-е. в форме, обладающей
общей принудительной силой» 4). Но всякое политическое
движение требует идейного руководства, исходящего из определенного
мировоззрения: «Без революционной теории,—по словам Ленина,—не мо¬
жет быть и революционного движения». Поэтому «пролетариат все реши¬
тельнее группируется вокруг революционного социализма, вокруг ком¬
мунизма». В этом отношении иа помощь к нему приходят и те
!) IL Левин. Экономическое содержание народничества.
*) Его же. Что такое «друзья народа» н т. д.
*) Его же. Собр. соч., т. I, стр. 417—418.
*) Пшсьмо Маркса к Вольте от 23 ноября 1871 г.
ПЕРЕХОД ОТ КАПИТАЛИЗМА К СОвЯАЛЖДЖ*
Ш
пред ставите.та буржуазной интеллигенции, «ксгторые эозвусалкь до тео*
ретического понимания исторического процесса в его пелом> Создаю¬
щиеся иа первых порах оттсяхп социального движения часто пронкж-
нуты мелкобуржуазными иллюзиями ^прудонизм, бакунизм, хассальж-
ство), но постепенно «марксизм вытесняет все прочяе идеологи
рабочего класса^ : ^ доктрина Маркса увязала в одно нераздельное пел»
теорию и практику классовой борьбы.* -. Классовая борьба проле-
тарпата принимает сначала общенациональные формы. в каждой от¬
дельной стране, а затем н международные формы. Так осуществляется
постепенно та идейная революция, революция в умах рабочего
класса, которая подготовлена была еще ранее в процессе еашкрнтмкж
буржуазной подигической экономней п утопическим социализмом п ко¬
торую завершает марксизм, прпхя к отчет.изому поелмаглю клас¬
совой структуры н внутренней связи каюта диетического лрозаводства.
«Раз понята связь вещей,—рушится вся теоретическая вера г постоян¬
ную необходимость существующих порядков, рушится ранее того,
чем они развалятся на практике* 3 .
«В той мере,—говорит «Коммунистический Маинфесгч—в какой угне¬
тенный класс... созревает для своего освобождения, он козетшуируетея
в собственную партию». Политическая партия пролетариата является rai
необходимым н могучим орудием борьбы, которое делает эту борьбу
согласованной, организованной, руководимой нз единого центра, веду¬
щей рабочий класс к победе. «У пролетариата,—говорит Ленин,—нет
иного орудия в борьбе за власть, кроме организации... Идейное
объединение его принципами марксизма закрепляет¬
ся материальным единством организации, сплачивающей
миллионы трудящихся в армию рабочего класса • *. «Партия есть
высшая форма объединения класса пролетариата»
«Партия,—говорят он в другом жесте,—сознательный, жредетей слой
класса, его авангард. Сила этого авангарда раз в 10, в ICO раз более
велика, чем его численность. Возможно лн это? Может ля сила еэтея ире-
вышать селу тысяч?—Может ■ превышает, когда сотня органа з о заха.
Организация удесятеряет алы. Сознательность передового отряда в тсж. кздт
прочим, я проявляется, что он умеет организоваться. А организую, <я
получает единую волю, и единая воля передовой тысячи, тм—ста¬
новится волей классам *j. Весь рабочий класс в делом не может щя ов-
*) Н. Ленин. Что двдать? «Бохжунктжческяй манифест».
*) Его же. Предисловие к переводу «Писем Маркса к Кутедлаяу».
*) Письмо Маркса к Кугельману от 11 шюня 1363 г.
4) Н. Ленин. Шаг вперед, два шага назад. Собр. соч.. г V.
*) Его же. Детская болен* слевианы> в таммрщ*
•) Его же. Собр. соч.. т. XII. стр. 533.
464 РАЗВИТИЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ФОРМАЦИЙ U ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
талнзме подняться до такой высоты сознательности, какой является ого аван¬
гард—партия рабочего класса. «Мы,—говорит Ленин,—партия класса, и по¬
тому почти весь класс (а в эпоху гражданской войны и совершенно весь
класс) должен действовать под руководством нашей партии, должен примыкать
к нашей партии как можно плотнее, но было бы «маннловщипон» и «хвостиз¬
мом» думать, что когда-либо почтп весь класс шш весь класс в состоянии,
прп капитализме, подняться до сознательного н активного своего передового
отряда». Говорить так, значило бы «забывать о различии между передовым
отрядом и всеми массами, тяготеющими к нему, забывать о постоянной обя¬
занности передового отряда поднимать все более и более обширные слои
до этого передового уровня» 2). Это неизбежное «раздвоенпе», создающееся
между рабочим классом и его партией, между «стихийностью» п «сознатель¬
ностью» служит таким образом средством поднятия созпательпого уровня всего
класса: «пе птти в хвосте» за массой, а подымать ее до себя, быть ее аван¬
гардом—задача партпн. Этпм объясняется роль сознательного руководства
внутри самой партии, значение для нее железной дисциплины,
которая одна только н может обеспечить партнп правильное руководство
борьбой рабочего класса. «В пынешнюю эпоху обостренной гражданской
войны,—ставил Лепнн «условием приема в Коминтерн»,—коммунистическая
партия сможет выполнить свой долг лишь в том случае, если она будет
организована наиболее централистическим образом, если в ней будет господ¬
ствовать железная дисциплина, граничащая с дисциплиной военпои, и если ео
партийный центр будет являться властным, авторитетным орга¬
ном с широкими полномочиями, пользующимся всеобщим доверием членов
партии».
Разумеется, такал высшая форма организации пролетариата, про¬
никнутая дисциплиной, вооруженная революционной марксистской тео¬
рией, — такая боеспособная партия пролетариата создается не
сразу. Лишь постепенно в сознание рабочего класса внедряется мысль
о том, что экономическая борьба рабочего класса неразрывно связана
с его политической борьбой и с его борьбой теоретической,
препятствующей всевозможным уклонам от революционного марксизма.
Буржуазия ведет с своей стороны борьбу против этого все растущего
революционного движения, восхваляя «свободу и равенство» буржуаз¬
ной демократии, подкупая всеми способами оппортунистических, «согла¬
шательских» вождей рабочею класса, ею высшие, квалифицированные
и лучше оплачиваемые верхушки, его профессиональные организации.
И ей удается сеять в рядах рабочею движения оппортунизм,
так как «классовое сознание буржуазии все еще выше классового
сознания эксплоатируемых и угнетенных» 2).
Цель революционною движения и борьбы рабочего класса—со¬
циалистическая революция. Она должна осуществиться, в
*) Н. Л е н п и. Шаг вперед, два шага назад.
а) Его же. Собр. соч., т. ХУШ, ч. 1, стр. 324.
пггкХод ит к v и и г V л нам \ к нщиллкшы
противоположность всем прочим революциям, «в интересах огромного
большинства», будучи направленной пе только на политическую над¬
стройку, но ц на экономические, имущественные осповы капитализма.
Только в процессе «критики оружием» может окончательно завершиться
«самокритика» пролетариата,—того класса, нз которого, по словам Мар¬
кса, «исходит сознание необходимости коренной революции, ком¬
мунистическое сознание... Как для массового порождения
этого коммунистического сознания, так и для выполнения самого дела
необходимо массовое изменение людей, которое возможно только в
практическом движении, в революции, следовательно, революция
необходима не только потому, что нельзя никаким иным способом
свергнуть господствующий класс, по и потому, что свергающий
класс может только в революции очиститься от всей грязи старого
общества и стать способным создать новое общество» 1). Социалисти¬
ческая революция пе сводится к одной какой-либо политической ре¬
волюции ; нося международный характер, опа захватывает в своам
развитии целую эпоху. «Политические революции, — указывает Ле¬
нин,—неизбежны в ходе социалистической революции, которую нельзя
рассматривать как один акт, а следует рассматривать как
эпоху бурных экономических и политических потря¬
сений, самой обостренной классовой борьбы, гражданской войны,
революций и контр-революций» 2). Поэтому «возможна победа социа¬
лизма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взя¬
той, капиталистической стране», как это и имеет место в Советском
Союзе.
Социалистическая революция ставит вопрос о переходе пролета¬
риата к власти, ставит вопрос о прямом революционном насилии
пад классом эксплоататоров. «Неизбежная внутренняя диалектика бур¬
жуазного демократизма ведет еще к более резкому, чем в прежние
времена, решению спора массовым насилием» 3). «Это насилие будет,—
по словам Ленина,—всемирно-историческим периодом, целой эпохой
самых разнообразных войн—войн империалистских, войн гра¬
жданских внутри страны, сплетением тех и других, войн на¬
циональных, освобождением н а ц и о н а л ь н о с.т е й, раздавленных
империалистами» 4). Революционное насилие поэтому также «не может
быть не чем иным, как взрывом массовой борьбы всех п в с я-
*) «Немецкая идеология». .«Архив Маркса и Энгельса», т. I. стр. 226.
*) Н. Ленин. Собр. соч., т. XIII, стр. 130.
3) Его же. Государство н революция.
*) Его же. Собр. соч., т. XV, стр. 151.
Курс теории исторического материализма 3Ü
4Г>6 ГМЗЫППЬ OliUîF.i ТШЛП1ЫХ ФОРМАЦИИ и пролетарская гкио ионий
ч е с к и х угнетенных и недовольных»1). А отсюда прямой
вьгеод: «Пролетарская революция невозможна без сочувствия и под¬
держки огромного большинства трудящихся по отноше¬
нию к своему авангарду—пролетариату» 2). Сочувствие огромного боль¬
шинства пролетариат может завоевать лишь выступая «гегемоном» в их
борьбе. И здесь необходима диалектическая гибкость так¬
тики пролетариата по отношению к резервам революции, к воз¬
можным союзникам пролетариата—к мелкой буржуазии, главным обра¬
зом, к крестьянству, и к угнетенным национальностям.
«Кроме класса эксплоататоров.—говорил Ленин, на III конгрессе Комму¬
нистического Интернационала,—почти во всех капиталистических стра¬
нах существует класс мелких товаропроизводителей и мелких земле¬
дельцев. Главный вопрос революции заключается также в борьбе против
этих двух классов. Чтобы освободиться от них, необходимо применять
другие методы, чем в борьбе против крупных земледельцев и капита¬
листов... Их нельзя экспроприировать или прогнать, здесь борьба,
должна вестись иначе» 3). О том же говорил в свое время и Энгельс,
когда указывал, что для завоевания власти партия должпа «сделаться
сильной в деревне» «...мы решительно стоим на стороне мелкого кре¬
стьянина; мы должны делать все возможное, чтобы ему сноснее было
жить... Чем больше будет число крестьян, которым мы не дадим
спуститься до пролетариев и которых мы привлечем па свою сторону
еще крестьянами, тем быстрее и легче совершится общественное пре¬
образование» 4). Отсюда ясно, что для успешного развития революции
необходимы не только переход власти в руки пролетариата, но л «со¬
юз этого пролетариата со многими миллионами мел¬
ких и мельчайших крестьян, обеспечение руководства за
этим пролетариатом по отношению к крестьянству» 5). Столь же бе¬
режное отношение должно быть проявлено пролетариатом и к на¬
циональному вопросу.
Национальность представляет собой крайне сложное общественное явле¬
ние. Под ней обычно понимается единство происхождения, языка, обычаев.
Но и здесь необходим целый ряд оговорок: имеются национальности, члены
которых говорят на разных языках (евреи), далеко не единого происхождения
(русская национальность—смешение самых различных славянских, финских, мон¬
гольских и других племен); общность же обычаев быстро исчезает о изменением
Ч Н. Ленин. Собр. соч., т. XVIII, ч. 1, стр. 325—S2G.
2) Его же. Собр. соч., т. XVI, стр. 337.
3) Его же. Собр. соч., т. XVIII, ч. 1, стр. 325—326.
*) Ф. Энгельс. Крестьянский вопрос.
ö) Н. Ленин. О кооперации.
ЛГГ2Х0Д ОТ КАПИТАЛИЗМА К СОПИАЛИЛМУ
467
производственных форм. В силу уже одного этого национальность можно рассма¬
тривать лишь как преходящее социально-историческое явление. Национально¬
сти образуются из племен и разрозненных общин вместе о государством, как
национальные государства, когда экономическое развитие на опре¬
деленной ступенп развития обмена приводит к объединению общин или беодаль-
пых владений. Этому соответствует эпоха революционно-демократических, на¬
ционально-освободительных войн. Но то же экономическое развитие
ведет в дальнейшем к расширению государства за пределы национальностей.
Возникшие на этой исторической ступени надстройки воззрений, языка н т. д.,
одпако, в силу традиции, переживают отошедшие в прошлое, вызвавшие их
экопомические отношения. Национальные устремления и национальная борьба
облекаются в своеобразную идеологическую форму, представляющую однако
по своему социально-экономическому содержанию то же замаскированное
выражепие классовой борьбы. Во главе национальных движений,
направленных против тех или иных правовых ограничений, обыкновенно стоит
своя национальная буржуазия, которой руководит стремление к более полной
эксплоатация национальных масс, чему препятствуют указанные ограничения.
Борьба так называемой «великодержавной» нации с угнетенными национально¬
стями скрывает за собой конкуренцию различных фракций буржуазии за эко¬
плоатации) угнетенных классов малых национальностей.
Несмотря на все понимание пролетариатом исторического происхождения
и исторического, преходящего характера национальных чувств, он вовсе не
должеп отмахиваться от этой идеологической формы и от связанного с нею
движения народных масс. «Мы полны чувства национальной гордости,—гово¬
рил Ленип о великороссах,—ибо великорусская нация тоже создала националь¬
ный рабочий класс»... «Патриотизм — одно из наиболее глубоких
чувств, закрепляемых веками и тысячелетиями обособленных отечеств»1).
Поэтому, ведя борьбу против всякого лженационализма и шовинизма угнетаю¬
щих наций, важпо учесть и использовать национальное чувство, Di форме кото¬
рого проявляется движение широких масс и паций, угнетаемых империа¬
лизмом. «Пролетариат должен настаивать на «полном» проведении демократии
во всех обществах, вплоть до определения границ государства сообразно «сим¬
патиям» населения, вплоть до полной свободы отделения. На этой почве,
в свою очередь, развивается... ускоренное сближение и слияние
н а ц пй» 2).
Одним словом, «в каждый момент тактика пролетариата должна
учитывать объективно неизбежную диалектику человеческой истории».
Пролетариат должен занимать различную позицию в зависимости от
того, па каком этапе находится развивающаяся ре¬
волюция. В целом ряде отдельных стран социалистическая рево¬
люция развивается из буржуазной революции: буржуазная революция
постепенно перерастает в социалистическую. Правильный учет того,
каков переживаемый исторический этап развития революции, предопре-
*) Н. Ленин. Собр. соч., т. XIII, стр. 27; т. XV, стр. 560.
2) Его же. Собр. соч., т. XIX.
30*
46S РАЗВИТИЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ФОРМАЦИИ И ПРОЛЕТА РОК А И РЕВОЛЮЦИЯ
деллет и отношение пролетариата к другим классам. Пролетариат сна¬
чала поддерживает буржуазию в ее борьбе с феодализмом, а если эта
национальная буржуазия слаба, как это имело место в России, то он
борется против феодальных отношений вместе со всем крестьянством;
далее, по мере того как осуществляются лозунги буржуазной револю¬
ции, он, вместе с полупролетарскими элементами крестьянства, начи¬
нает борьбу против буржуазии. Социалистическая революция поэтому
вовсе не представляет собой чисто рабочей революции: почти повсюду
она осуществляется как своеобразное соединение револю¬
ции пролетариата с крестьянской войной. В этом диа¬
лектическом взгляде па социалистическую революцию как иа нечто
такое, что в переживаемую нами империалистскую эпоху пе отгорожено
китайской степой от буржуазной революции и вырастает из этой по¬
следней, в строгом учете в то же время своеобразия каждого
этапа в развитии революции, в учете роли в ней не только пролета¬
риата, но и остальных классов, в частности крестьянства,—и со¬
стоит правильно понятое учение Маркса о перманентном, т.-е.
непрерывном характере социалистической революции. Пройдя целый
ряд этапов в своем развитии, революция увенчивается диктатурой
пролетариата.
«Революционный социализм,—говорит Маркс,—это—перманентная ре¬
волюция, классовая диктатура пролетариата, необходимая
как переходная ступень к отмене всяких классовых различий,
отмене производственных отношений, на которых покоятся эти различия».
«Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период
революционного переустройства одного в другое. Этому соответствует
и в политике переходный период, во время которого не может
быть иного государства, кроме революционной диктатуры про¬
летариата» х).
«Пролетариат,—по словам Маркса,—не может просто овладеть готовой госу¬
дарственной машиной и пустить ее в ход для собственных целей»: «не пе¬
редать из одних рук в другие бюрократически-военпую машину, а сломать
ее—именно таково предварительное условие всякой действительной пародной
революции» 2). Пролетариат заменяет разбитую им государственную машину
буржуазии своей собственной пролетарскоüfoсударствопностыо,—
государством рабочим по своей классовой сущности, но облекающимся в
форму рабоче-крестьянской, советской власти. «Советьг, —по словам
Ч К. Маркс. Критика готской программы; его же, Классовая борьба
во Франции.
Ч Его же. Граждапская война во Франции; его же, Письмо к Кугель-
маиу от 12 аир. 1871 г.
ПЕРЕХОД ОТ КАПИТАЛИЗМА К СОЦИАЛИЗМУ
469
Летптпа,—представляют из себя новую форму, вернее, пооый тип государ¬
ства» J). Остатки государственности нужны пролетариату для подавления
сопротивления прежних эксплоататоров и для подготовки—материальной и
идеологической — перехода к новому безгосударственному обществу, — для
строительства социализма, в процессе которого должно отмереть
и государство. Такой же преходящий характер носят и законы, устанавливаемые
в зависимости от потребностей и не связывающие пролетариат в случае необ¬
ходимости их изменения. «Диктатура,—определяет Ленин,—есть власть, опи¬
рающаяся непосредственно на насилие, не связанная никакими законами. Рево¬
люционная диктатура пролетариата есть власть, завоевапная п поддерживае¬
мая насилием пролетариата над буржуазией, власть пе связанная никакими
законами» 2). «Пролетариат берет государственную власть н превращает сред¬
ства производства прежде всего в государственную собственность. Но тем
самым оп уничтожает самого себя, как пролетарпат, тем самым
он уничтожает классовые различия и классовые противоположности, а вместе
с тем п государство, как государство... Когда государство, нако¬
нец-то, делается действительным представителем всего общества, тогда оно
само себя делает излишним. С того времени как пе будет пи одного обще¬
ственного класса, который надо бы было держать в подавлении...—с этого
времени нечего будет подавлять, не будет надобности в особой силе для пода¬
вления, в государстве. Первый акт, в котором государство выступает дей¬
ствительно как представитель всего общества,—взятие во владение средств
производства от имени общества—является в то же время последним актом его
как государства. Вмешательство государственной власти в обществен¬
ные отношения становится тогда в одной области за другой излишним и само
собою засыпает. Место правительства пад лицами заступает
распоряжение вещами и руководство процессом произ¬
водства. Государство не «отменяется», опо отмирает»... 3). Эти слова
Энгельса Ленпп поясняет следующим образом: «Здесь Энгельс говорит об
".уничтожении» пролетарской революцией государства буржуазии, тогда как
слова об отмирании относятся к остаткам пролетарской государственности
после социалистической революции. Буржуазное государство пе «отмирает»
но Эпгельсу, а «уничтожается» пролетариатом в революции. Отмирает
после этой революции пролетарское государство илп полу-государство» 4).
Отмирание государства в переходный период таким образом вовсе
не означает полного и немедленного его уничтожения, как то предпо¬
лагают, например, анархисты: отмирание всякой государственности на
первых порах проявляется в строительстве иовой пролетарской
государственности, которая нужна, прежде всего, для предотвращения
всяких попыток контр-революцпн. Гражданская война в этой форме
не заканчивается, но продолжается—«против буржуазии, conpcF-
*) Н. Ленин. Задачи пролетариата в нашей революции.
а) Его же. Пролетарская революция и ренегат Каутский,
3) Ф. Энгельс: Анти-Дюрппг.
4) Н. Ленин. Государство н революция. II. LOIS г., стр. i7.
470 ГЛЗШПНЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ФОРМАЦИИ И ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
тнвленне которой удесятерено ее свержением», «против сил п традиций
старого общества» (Лепнп). Коммунистическое общество не
возникает немедленно, оно постепенно развивается, при чем в первых фа¬
зах опо «носит еще отпечаток старого общества, из недр которого
оно вышло» !). Преддверием его является неизбежный почти для всех
стран,—ввиду сохранения огромной массы мелких производителей, и
главным образом крестьянства,—переходный период. «Теоретически не
подлежит сомнению,—говорит Ленин,—что между капитализмом и ком¬
мунизмом лежит известный переходный период. Оп не может не
соединять в себе черты или свойства обоих этих укла¬
дов общественного хозяйства. Ото г переходный период не
может не быть периодом борьбы между умирающим капитализ¬
мом и рождающимся коммунизмом или, иными словами, между побежден¬
ным, но неуничтоженным капитализмом и родившимся, но совсем еще
слабым коммунизмом» 2). Характерными чертами этого периода являют¬
ся: на-ряду с существованием государственных предприятий «последова¬
тельно-социалистического типа», сохранение мелкого кустарного и кре¬
стьянского товарного производства, а также капиталистических отноше¬
ний, но связанных и ограничиваемых государством (концессии, аренда
госпредприятий, смешанные общества и т. п.). «Уничтожить классы,—
говорит Ленпн,—значит не только прогнать помещиков п капитали¬
стов...—это значит также уничтожить мелких товаропроизводителей,
а их нельзя прогнать, их нельзя подавить, с ними надо ужиться,
их можно (и должно) переделать, перевоспитать только
очепь длительной, медленной, осторожной организаторской рабо¬
той» 3). Отсюда огромное значение, которое получает для пролетариата
союз с крестьянством, не только в целях захвата власти, но и
после захвата им власти; отсюда значение для постепенного перехода
к социализму объединяющей и перевоспитывающей крестьянство коопе¬
рации. В новой переходной экономике, все еще товарной и частично
капиталистической, остается форма отношений наемного труда, взаимо¬
отношений с мелкими товаропроизводителями, но уже изменяется со¬
держание, в котором все более важную роль начинают играть ра¬
стущие и развивающиеся элементы социализма. Классы
еще остаются, но исчезает уже—на социалистических, государственных
предприятиях—классовая эксплоатация. Окончательная же победа
социализма означает уничтожение классов.
*) К. Маркс. Критика готской программы.
Н. Ленин. Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата.
Его же. Детская болезпь «левизны» в коммунизме.
НКГКХОД ОТ КАПИТАЛИЗМА К СОЦИАЛИЗМJ
471
«Научное различие между социализмом и коммунизмом,—объяснял
Ленин,—только то, что первое слово означает первую ступепь
вырастающего из капитализма нового общества, второе слово—более
высокую, дальнейшую ступень его» 1). При социализме, по словам
Маркса и Ленина, «буржуазное право» (и следовательно, стоящая за
ним государственность. И. Р.) отменяется пе вполне, а лишь отчасти,
лишь в меру уже достигнутого экономического переворота, т.-е. лишь
по отношению к средствам производства... Недостатки распределения
и неравенство буржуазного права продолжают господствовать посколь¬
ку продукты делятся «по работе», а не но потребностям 2). Социа¬
листическое производство характеризуется учетом труда и продуктов
и контролем над производством. Лишь «на высшей фазе
коммунистического общества,—говорит Маркс,—после того, как исчез¬
нет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда
исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического
труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а ста¬
нет сам первой потребностью жпзни; когда вместе с всесторонним
развитием индивидуумов вырастут и производительные силы п все источ¬
ники общественного богатства польются полным потоком,—лишь тогда
можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права,
и общество сможет написать па своем знамени: каждый по способ¬
ностям, каждому по потребности» 3).
Для перехода в этой высшей форме, следовательно, недостаточно
еще одной экспроприации капиталистов, но требуется гигантское раз¬
витие производительных сил, высший расцвет техники, заменяющей
физический труд человека, расцвет, который только начинается при
капитализме. «Великое значение разъяснений Маркса,—отмечает Ле¬
нин,—состоит в том, что он последовательно применяет и здесь мате¬
риалистическую диалектику, учение о развитии, рассматривая комму¬
низм, как нечто развивающееся из капитализма» 4). «Капиталистический
способ присвоения, вытекающий из капиталистического способа про¬
изводства, а потому и капиталистическая частная собственность пред¬
ставляют собой первое отрицание индивидуальной частной собственно¬
сти, основанной на собственном труде. Но, читаем мы далее на знаме¬
нитой странице «Капитала», «капиталистическое производство с неиз¬
бежностью процесса прпроды порождает отрицание себя самого. Это—
х) Н. Ленин. Собр. соч., т. XVI, стр. 278.
9) Его же. Государство и революция, стр. 88.
К. Маркс. Критика готской программы.
*'i Н. Ленин. Государство и революция, стр. 94.
472 РАЗВИТИЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ФОРМАЦИЙ И ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
отрицание отрпцанпя. Опо восстаповллет не частную собственность
рабочего, но индивидуальную собственность на основе завоеванной ка¬
питалистической эры, т.-е. на основе кооперации и общего
владения землей и другими средствами производства,
которые произведены самим же трудом» *). Важно здесь указание Мар¬
кса, что индивидуальная собственность в будущем обществе остается
па средства потребления, что свобода и полнота потребления
действительно будут достигнуты лишь с обобществлением производства.
В этом будущем обществе «впервые можно будет говорить о действи¬
тельной человеческой свободе, осуществляющейся гармонии с познан-
пымн законами природы» 2). Отношения между людьми станут про¬
зрачно-ясными, перестанут затемняться порабощением их вещами; это
будет действительно скачок из царства необходимости в царство сво¬
боды. «Делаясь господином над всеми средствами производства, чтобы
обществе ни о-п ланомерно распоряжаться ими, общество уничто¬
жает господствовавшее до сих пор порабощение людей их собственными
средствами производства». Исчезает старое разделение труда, «должна
возникнуть такая организация производства, при которой, с одной сто¬
ропы, никто и е м о ж е т с в а л и в а т ь на другого свою долю участия
в производительном труде, этом естественном условии человеческого
существования, и при котором, с другой стороны, производительный
труд вместо того чтобы быть средством порабощения становится сред¬
ством освобождения, так как он предоставляет каждой лич¬
ности возможность развивать во всех направлениях все свои
способности, как физические, так и духовные, где труд, следова¬
тельно, нз тяжелой обязанности превращается в удовольствие» 3).
Таким образом высшее развитие технической базы, освобождающее
человека от порабощения трудом, планомерное распоряжение обществен¬
ным производственным процессом, всестороннее развитие людей и в
связи с этим уменьшение зависимости умственной жизни от условий
производства,—таковы характерные черты коммунистического общества.
О конкретных формах организации труда в далеком будущем, равно как
и о тех новых научных воззрениях и тех формах сознания, зсоторые
возникают в этом обществе, мы мржем лишь строить более илп менее
произвольные догадки. Зародыши их, в виде самых слабых и общих
контуров, обрисовываются уже сейчас в формах организации и в трудо¬
вой солидарности пролетариата, в его представлениях и воззрениях;,
’) «Капитал», т. I, стр. 78S.
-) «Анти-Дюринг», стр.* 1G3, .1BÜ---1SU.
•г) Там же. стр. 427.
ПЕРЕХОД ОТ КАПИТАЛИЗМА К СОЦИАЛИЗМУ
473
«Коммунизм,—по словам Ленина,—начинается там, где появляется само¬
отверженная, преодолевающая тяжкий труд забота рядовых рабочих
об увеличении производительности труда» в пролетарском государстве *).
Но подобно тому, как недостаточно развиты сейчас 'материальные
условия этого коммунистического будущего, точио так же абстрактны
и наши представления о жизни будущих людей. «Когда появятся такие
люди,—говорит по этому поводу Энгельс,—они сами создадут себе
свою собственную практику и соответствующие ей обще¬
ственные мысли о поступках каждого в отдельности. На этом точка»2).
По отношению к этому будущему обществу, очертания которого
сейчас только начинают обрисовываться п в котором, наконец, челове¬
чество заживет полной п всесторонней жизнью,—все пройденные ступенп
общественной формации составляют одну «прелюдию истории»
(Маркс). Но они являются неизбежными историческими ступенями па
пути его развития. Первобытный коммунизм, на известной сту¬
пени развития своих производительных сил, неизбежно «отрицается»
антагонистическим, классовым обществом, построенным на
частной собственности на средства производства. Но точно так же
неизбежно п «отрицание отрицания»: переход на более высокой ступени
развития производительных сил к высшей форме коммунизма,
обогащенного всеми приобретениями антагонистического периода. Та¬
кова диалектика исторического процесса в целом.
'» Н. Ленин. Великий почин.
Ф. Энгельс. Пропсхождеппе сечьп и т. д., стр. 16*
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.
ОЧЕРК РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ.
1. Источники и предтечи теории: от утопии к науке. Развитие
воззрений Маркса и Энгельса.
Методы научного познания вырабатываются исторически крайне
медленно, отражая рост производительных сил общества и потребности
того или иного приходящего к власти общественного класса. Мар¬
ксистская теория, объективно вскрывающая классовые противоречил
общества, выясняющая их экономические причипы и позволяющая де¬
лать выводы о преходящем характере современного общественного по¬
рядка,—такая теория могла развиться только с появлением и развитием
того общественного класса, который более всего заинтересован в пра¬
вильном и беспристрастном освещении общественного процесса,—про¬
летариата.
Однако зачатки этой теории можно искать и в более отдаленном
прошлом. Так как, по словам Маркса, процесс мышления сам вырастает
из известных условий, сам является естественным процессом, и «дей¬
ствительно понимающее» мышление может быть лишь одним и тем же,
то методология общественного познания тесно связана в своем раз¬
витии и с историческим развитием научного мышления вообще. «Как
всякая новая теория,—говорит о научном социализме Энгельс,—он
должен был сначала примкнуть к тому идейному материалу, который
он застал при своем появлении, хотя его собственные корни и таились
в экономических фактах» *). Будучи продуктом сложпого социально¬
исторического развития, марксистский метод представляет собою вместе
с тем и наиболее полное завершение развития и вы¬
ражение современного уровня научной теории. С этой
точки зрения историческую подготовку теории исторического материа¬
лизма представляет и все историческое развитие точных,
*) «Анти-Дюринг». стр. 1
ИСТОЧНИКИ U ПРЕДТЕЧИ ТЕОРИИ'. ОТ УТОПИИ К ПАЖЕ
475
естественных наук, кончая эволюционной теорией Ламарка и
Дарвина в биологии. Точно так же эта теория подготовлена всем исто¬
рическим развитием воззрений философского материализма,
с одной стороны, диалектического воззрения па действи¬
тельность и диалектических методов исследования—
с другой. Демокрит и Гераклит, Декарт и Бэкон, Спиноза и Локк,
французские материалисты, Гегель, Фейербах и т. д.,—все эти мысли¬
тели, жившие в самые различные исторические эпохи, воззрения кото¬
рых во многом противоречат современной марксистской философии,
тем не менее внесли каждый свою долю в развитие философских
предпосылок теории—диалектического материализма.
Ню( и в другом отношении, в области уже чисто общественного
познания, теория исторического материализма имеет своих исторически
более близких предшественников.
Классовому развитию и борьбе пролетариата предшествовали клас¬
совое развитие и борьба с феодализмом за власть буржуазии,
бывшей в этот период революционным классом. Нахо¬
дясь в оппозиции к существующему общественному порядку и критикуя
его с точки зрения «разумам, буржуазия не могла отчасти не вскрывать
в процессе этой критики и истинных пружин общественно-истори¬
ческого развитая—экономическое строение общества, н его классовые
противоречия. Вот почему буржуазные экономисты XVII и
XVIII в.в., В. Петти, Тюрго, А. Смит, Рикардо н др., выдвинувшие,
в противовес иепроизводительиой аристократии, на первое место ту
роль, которую играет труд в общественной жизни, выявившие в своих
воззрениях на производительный труд, прибавочную стоимость н т. д.
противоположность интересов различных общественных классов; ради¬
кальные представители буржуазии, типа Варнава, выяснявшие влия¬
ние собственности на развитие политических учреждений; француз¬
ские материалисты, поскольку оии клали в основу общественного
познания правильно понятый «интерес», «общественный эгоизм», ви¬
дели в человеке «продукт воспитания» и делали выводы о необходи¬
мости изменить общественную «среду», а также и немецкие велн-
кио идеалисты XIX в., в абстрактной форме выдвинувшие идею
общественно-необходимого, протекающего в противоречиях, развития,
противопоставлявшие государство обществу и признававшие «разум¬
ным» лишь «действительное»,—все они также, несомненно, подго¬
товили идейный материал для дальнейшего развития общественной
теории в марксизме. Но на-ряду с буржуазией из средневековых це¬
ховых подмастерьев, поденщиков, экспроприированных крестьян раз¬
вился новый революционный, рабочий класс. Вызванное этпм
476
ОЧЕРК РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ
последпим социалистическое движение, в ранний период развитая про
летариата, правда, было по своему теоретическому содержанию очень
далеким от исторического материализма. «Пролетариат пе был еще спо¬
собен к революционной борьбе,—говорит Маркс,—и поэтому должеп
был броситься в объятия доктринерам его освобождения,
основателям социалистических сект»1).
Эксплоатация одной части общества другой есть общий всем прошлым
векам факт. Ничего пет удивительного в том, что общественное сознание
всех веков должно было как-нибудь констатировать этот факт имуществен¬
ного неравенства и реагировать на него созданием утопий, идеальных пред¬
ставлении об обществешюм и государственном устройстве. Эти утопии или
санкционировали существующий эксплоататорский или существовавший ранее
кастовый порядок (Платон), или, если исходили от идеологов оппозиционного
класса—буржуазии, в расплывчатой и затушеванной форме идеала всего оо-
щества, всего страждущего человечества выдвигали соответствующие классо¬
вые идеалы (Т. Мор и др.). Очень рано такие утопические доктрины начинают
создаваться и представителями пролетариата. «С самого своего возник¬
новения,— говорит Энгельс, — буржуазия была обремепена
связью со своим антиподом: капиталист ие может существовать ез
наемных рабочих... При каждом трудном историческом движении буржуазии
выступали самостоятельные течения того класса, который представлял
собою более пли менее развитого предшественника современного пролетариата.
Таково в эпоху реформащш и крестьянской войны направление Фомы Мюи-
цера, в Великой английской революции движение «левеллеров», в 13елпкои
Французской революции—Бабеф. Рядом с этими движениями еще п е'
8 р е л о г о класса пдут соответствующие теоретические и Р
явления; в XVI ц XVII в.в.—утопические изображения идеального обще¬
ственного строя, в XVIII в.—уже прямо коммунистические теорпи (Мореллн
п Мабли)» 2). С другой стороны, по мере развития буржуазного общества
иа это движение незрелого еще класса пытаются реагировать и использовать
его в своих интересах другие общественные классы, прикрываясь, как это ука¬
зывает «Коммунистический Манифест», различивши социалистическими доктри¬
нами. Так, «чтобы возбудить к себе симпатии, аристократия должна была
сделать вид, что оставляет в стороне свои собственные интересы и составляет
свой обвинительный акт против буржуазии лишь для защиты интересов экс-
плоатируемого рабочего класса»: таким путем возникает в начале XIX в.
«феодальный социализм», стремящийся поворотить общественное развитие вспять
к средневековым формам экоплоатации, к «истинной аристократии» (Дизраэли,
Карлейль), и тесно с ним связанный «христианский социализм» духовенства,
обращающийся к первым времепам христианства (Ламспиэ, Бюше). Ухудшаю-
К. Маркс. Классовая борьба во Франции, стр- 79- «Первые про¬
летарские партийные образования и их теоретические представители остава-
лцеь 'всецело па юридической цочве, -«па почве права», только они себе скон¬
струировали «правовую почву», отличную от «правовой почвы» буржуазии»
(Ф. Энгельс и К. Каутский. Юридический социализм).
- «Анти-Дюрингл. стр. 3.
ИСТОЧНИКИ И ИРКДТКЧИ TKOL’Ur. ОТ У ТОПИИ к И \ 5 к к
477
щсеся положеине мелкой буржуазии заставляет ее также выступить за срсдпе-
вековые цеховые порядки и, с этой точки зрения, вести критику капитали¬
стического строя в учеииях «мелкобуржуазного социализма» (Сисмонди, Бюре;.
Сюда же принадлежит п социализм философствующей интеллигенции, выдви¬
гавшей вместо интересов пролетариата—интересы «человеческой сущности, че¬
ловека вообще» (напр., «истинный социализм» в Германии в 40-х годах).
Наконец, в первой половипе XIX в. появляется целый ряд буржуазных филан¬
тропов, «комнатных реформаторов всех сортов», которые стремятся сохранять
в своих идеалах буржуазный строй, предварительно очистив его от классовых
антагонизмов (буржуазный «социализм») *).
Когда противоречия и язвы буржуазною общества уже достаточно
обозначились, в зачаточный период борьбы, начавшейся между пролета¬
риатом и буржуазией, появились велпкпе критико-утопические системы
Сен-Симона, Фурье, Оуэна. Все они выступают не как представители
интересов пролетариата, считают себя стоящими выше классовых про¬
тивоположностей, стремятся к освобождению не одного определенного
класса, но всего человечества: «пролетариат существует для нпх только
как наиболее страдающий класс». «Изобретатели этих систем я с по
видели уже противоречия классов, равно как и действие
разрушительных элементов внутри самого господ¬
ствующего строя. Но они не впделн в пролетариате никакой
исторической самодеятельности, никакого самостоятельного и логиче¬
ского движения». В неразвитой еще промышленности «онп не моглл
найти материальные условия освобождения пролетариата п пу¬
стились в поиски за социальной наукой, за социальными законами,
чтобы создать эти условия» 2). Решепия общественных задач онп пы¬
тались достигнуть чисто головным путем; однако их взгляды былп
для своего времени гениальными открытиями и предвидениями. О Сен-
Симоне, выступавшем в защиту индустриальной, промышленной, си¬
стемы против феодальной, рассматривавшем историческую борьбу как
борьбу классов и видевшем основу политики в производстве,—нами
уже достаточно говорилось (глава шестая) 3). Фурье исходит из учений
французских материалистов и дает блестящую критику современного
ему буржуазного общества., материального и морального убожества
последнего; он устанавливает в историческом развитии четыре последо¬
вательных ступени: дикое состояние, варварствб, патриархат и цивили¬
зацию. «Цивилизованный строй,—согласно Фурье,—каждый порок, ко-
*) «Коммунистический Манифест».
2) Там же.
3) Традиционное причисление Сен-Симона к социалистам признается сейчас
несостоятельным, однако значение его для теории исторического материа¬
лизма несомненно.
ОЧЕРК РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ
торьгй варварство практикует в простом виде, доводит до сложной,
двусмысленной, лицемерной формы», «цивилизация» движется в закол*
дованном кругу непобедимых и вечно возобновляющихся про*
тиворечий. С диалектическим мастерством Фурье указывает, напри*
мер, что «в цивилизации бедность порождается самим избытком». Живший
в более развитой в капиталистическом отношении Англин Оуэн—прак*
тик рабочего движения, отец современной кооперации и основатель
образцовых фабрично-заводских поселков—видит в фабричной системе
исходный пункт будущей социальной революции, в характере чело¬
века—продукт внешних условий: «совесть есть такой же продукт рук
человеческих, как хлопчатобумажная материя или любой продукт».
Напомним попутно, что эту бессознательно материалистическую точку
зрения и в особенности классовый подход Сен-Симона разделяли и неко¬
торые буржуазные историки эпохи Реставрации, также исходившие
из «гражданского быта», имущественных отношений, указывавшие на
историческую роль народных масс и их экономические нужды, изобра¬
жавшие историю как борьбу классов. Утопический социализм, в осо¬
бенности в лице имевших наиболее важное значение для марксистской
теории французских его представителей, был тесно связан с предше¬
ствовавшими революционными течениями французского материализма,
прямым продолжателем которых он явился в XIX в. Вместе с этими
последними, он, на-ряду с классической политической экономией и
немецкой философией, представляет собой также важнейший и основ¬
ной источник марксистской теории.
Таким образом, подчеркивает Ленин, «история философии и история
социальной науки показывают с полной ясностью, что в марксизме
нет ничего похожего на «сектантство» в смысле какого-то замкнутого,
закостенелого учения, возникшего в стороне от столбовой дороги
развития мировой цивилизации. Напротив, вся гениальность Маркса
состоит именно в том, что он дал ответы па вопросы, которые пере¬
довая мысль человечества уже поставила. Его учение возникло как
прямое и непосредственное продолжение учения ве¬
личайших представителей философии, политической
экономии и социализма» 1).
«Доктринерский социализм был теоретическим выражением проле¬
тариата лишь до тех пор, пока пролетариат не дорос до своего соб¬
ственного исторического движения». По мере же развития классовой
борьбы его социальная наука «становится сознательным продуктом исто¬
рического движения: она перестает быть доктрнперской, она делается
*) И. Ленин. Три источника н три составные части марксизма.
ШТОЧГШКИ И ПРЕДТЕЧИ ткогшг. ОТ УТОПИИ К НАУКЕ
479
революционной» *). «Чтобы из утопил сделаться наукой, социализм дол¬
жен был перерасти метафизические приемы мышления... и доразвиться
до диалектического метода»2). В научном социализме и его
теоретической основе, в материалистическом попимапии истории Карла
Маркса—этого глубочайшего мыслителя, сочетавшего в себе, по словам
Лассаля, «Гегеля, ставшего экономистом, и Рикардо—социалистом»,—
пролетариат, наконец, обретает «идеи, которые были точнейшим отраже¬
нием его экономического положения, которые были не чемппым,как
ясным, сознательным выражением его собственных, еще не сознанных,
а только лишь неясно ощущаемых потребностей»3). Потому что
научный социализм Маркса п его соратника Энгельса соединяет в себе
строгую науностъ с непримиримой революционностью: вместо преж¬
них утопических рассуждений о соответствии социалистического идеала
«человеческой природе», марксизм показывает историческую не¬
избежность перехода к социалистическому строю п в то же время
говорит о необходимости для пролетариата самой упорной борьбы
в целях его достижения. Социализм, ставший из утопии наукой,
становится поэтому одновременно п классовой идеологией-
идеологией борьбы рабочего класса за свое освобождение. Собствен¬
ного, самостоятельно выработанного сознания,—разъясняет Леяпя,—
«у рабочих п не могло быть. Оно могло быть принесено только
пзвне. История всех стран свидетельствует, что исключительно своими
собственными силами рабочий класс в состоянии выработать лишь созна¬
ние тред-юнионистское (тред-юнионы—английские профсоюзы. И. Р.),
т.-е. убеждение в необходимости объединиться в союзы, вести борьбу
с хозяевами, добиваться от правительства тех пли иных необходимых
для рабочих законов и т. п. Учение же социализма выросло из тех
философских, псторико-экономпческих теорий, которые разрабатывались
образованными представителями имущих классов, интеллигенцией» 4).
Такими выходцами из буржуазной среды, перешедшими иа сторону
рабочего движения и помогшими ему выковать его новое мировоззрение,
п были К. Маркс и Ф. Энгельс.
Германия, к началу литературной н политической деятельности
Карла Маркса и Фридриха Энгельса (40-е годы XIX ст.), по цело¬
му ряду исторических причин, представляла собой мелкобуржуазную
страну, с отсталым земледельческим хозяйством и слабо развитой про-
2) К. Маркс. Классовая борьба во Франции, стр. 41.
2) Его же. Ншцета философии, стр. 104.
3) «Коммунистический Манифест».
4) Н. Ленин. Что делать?
очмш 1’Л;«питии ттш
шли п иноныо, рачдргЛ/гнпную на М' цып* 1ш пр/'/т, г. феод/ыыю
чиновничьим \ пран и пт ч Пурж у/цппн гк|Щ1н и I прив мпм улл
II I !(^ м;» м по и/н туммт * большим оно:*ИППП-м, немецкая '/уржулзим
до ) 1(1 г ог\н пп»а I»'ч. .жим» п оп» и*'1</пн / фпчоош/н ГОП фОрМЬ
ННГМН, о 'дум; ВрпЧСНИ, |.ОЮ|1ЫЙ дппму I' Я МП рг,1 Гм(*И./, И 70 П.| о
< .1701(1 ВрИМНИН (Ы'М М НрОИИКНЧЬСИ по ИГМНП ('I. II III 1|Н 001МЦЦ/Г4И Г,ур
л. \л |иот шОрл пи п Маркс и )лм пл, выпн-днше т проды /г*жи
/очной оу |, л \ /шин (Маркс был гьпюи чиновною юрпс/га пирейского
И|ю1И'Хо,| дмпш, !1|1пмм! сыном фаорпыны;, по ооч\ м.иг .п по/ на
нсрпмх норлх п мчмтло пропчипг/ои н р а д п к/1 11. и о го буржуая
ШЛО Д1П1ЖМИ1Н
М/1|ПП' (>П ч »| I с I с Я И|».1|1 И «П|1 ПЛМЧ.О I уШПН'рМГП-К!, (о ГИЛ.О'О и г
кружком м/пдот слышном, туч ил Гсмми п находится п течение
псп;олытч п г мешимо под. нлпннпом лдшии»Iичоекой фнлог.офии, При
ОЮМ МлрКГ 1III. ЧИ'М рски оМ. 1ЛД( I философией ГоЫМН, КМII 1П1КТ0 нм
ею современником. Духом Гмн./н проникнуты норм,н- рнб'/нл Маркт:
ою упшпдп полети .Iцс( (*рI;»ппи, дчшпли ему знание доктора филого
фпп, о философии Демокрита п «Шт урм; по нтатьи о прусской цензуре
^ м "Немецких /и лчншеих*;; его полу-политические, полу философские
гм(мг печ.тга пишет но временно мм редактируемой Реннской Газете..
МН42 IИ12 г.с.: о спооодс печати п др.).
Случай спел Маркса о кружком «свободных» лвиогегелынщеи, и который
входили братья Пауэры, Макс Штлрнер и др. «Их духопным I лавой был
Пру но Пауэр, готовившийся как рам а то аром и, как с ним познакомился
Маркс, к споой знаменитой, эпоху созидающей критике опаиголий... Чтобы
изобразить возникновении христианства как дух основного осадка античного
мира, надо было прежде всего основательно изучить греко-римские философ¬
ские школы... Историческое изложение этих философских систем и было
первой научной работой Маркса. Часть ого дошла до пас в иидо его док¬
торской диссертации» *). Индивидуалиста Эпикура за резко выраженную акшп-
ность Маркс в этот порнод продпочитаот Донокриту, а ц государстве видит
воплощение «публичного разума». Оп «рассматривает государство как великий
организм, в котором должны осуществиться ирановая, нравствонпал и поли¬
тическая свободы». «Государство но только имеет сродства поступить так, как
ото соответствует его разуму, ого псообщности и его достоинству..., ого
непременная обязанность располагать этими средствами и применить их»
и т. д. *). Но уже очень рано, емцо в уииворситотские годы, «нротивополож-
иость между дойствительным и должным, свойственная идеализму», пробуждает
молодого диалектика; он чувствует, что «право, государство, природа, вся
философия, объект сам должны рассматриваться в своом развитии, здесь
1) Ф. Мери иг. Маркс и мл&догогельлицм,
*) К. Маркс н Ф. Энгельс. Литературное наследство, иод редакцией
Ф. Мориига, т. I.
4^1
Ш IЫШ ШИ ни щюи-июльимх дммяяи-' сммчй дШ/питдьмдоум М #яы
ь идцв* 1 ноиим***? у*'*, что* «4>имг/'4ц м* шл^къ/шт шм.
гднбц и: .• и дои щ<’м,1 г своего иромови, сщобф весом. *%*т у*шт
и невидимые сопи когоргго 09ОД07 в ФмобОфсшК 1Д^Л< 7т? ж СМНЙ
дух, |:'»1'#рМЙ ' 7рНИ» Ж< " ••'«■*'• ДОрЧИ |*Л >«И • К')!р-г << , М |. . • ; ' «•/ •/*
* КИИ СИСТЕМЫ и Ю/Л/'У фИТ/"<(м (.'йОИМ Т'/МЧрМШДМ М.ОММ* Г*-1К.1ИМЛ«
Мар КГ, ОДВШСР НОЖ* Л» ИИ*, ГГ<//Ы 4фШШШ ГрИПГХ'/НМИ С«//р*е 0 КрМПЮ
Ц'гОМИ'Н ' Г'П'» НОуЮЖГИИЯ 1^.1 ! “ 1 \Ш*1\1МО\\\А* 4 Т»*Й И-«.ч ' > Ц1 А [г ХЛ1
II г пг 1м |.>: I ГОГ'/{|</й ОНА Ш Ж Г М М ' г ' I* л '/о'Щ , М • ' ./ »
фИЛ'Н'.вфИИ МНП.Н1* И*бй.ИЛИЛИСЬ рЛЧЮВ'ЩЛЦИ оО ' Д'1*П4Шт< И ! ,\
II 1843 г. Маркс ьтт с буржуазным радикалом Руге надает
н Париже радикального направления журнал «Иеммко-фраицуаские
летописи*. Эдось запяяыиается его близость с Энгельсом, который на¬
чинает спою деятельность критикой реакционной, позднего периода,
философии Шиллинга, а затем н течение некоторого времени изучает
жизнь английского пролетариата, позже описанную им п смоем «По¬
ложении рабочего класса в Англии».
Энгельс, но окончании реальной гимназии, вынужден, против своей воли,
ваииматься торговыми делами семьи и лишь и 1841 г., отбывая военную
Мужбу, попадает в Иерлии, куда и эго время «был приглашен читать
лекции по философии старый Шеллинг. Иа него возложена была миссия
бороться с оказавшейся но ко двору философией Гегеля, которая в истолко-
ванни молодых его учеников отрицала личного бога и личное бессмертие...
Г)твет Шеллингу написал Энгельс. Именно против этой попытки поставить
на место мышления, науки интуицию, веру, против этого нового похода реакции,
направлена была нашумевшая тогда брошюра «Шеллинг н откровение»...9).
Пудучи гегольянцем, Энгельс хотя и относится и этот период критически
к политическим взглядам Гоголя, по псе же для лого «Гегель есть новое, как
старое, я старое, как новое», а фейсрбахопскал критика религии лишь «допол¬
нение» к Гоголю: «реальность идеи у Гегеля есть ие что иное, как природа
и дух». Одновременно Энгельс, как это указывает т. Рлзапон, вплоть до 1843 г.
находится под плилиием «истинного» социализма; ои придает большое значение
«философскому коммунизму», который является для него «необходимым след¬
ствием младогегельянской философии». II 1843 г. ои соприкасается только
со сторонниками Оуэна и с немецким утопистом Вейтлилгом, хотя знако¬
мится; и с английским пролетариатом. В том жо году Маркс в своих статьях
«выступает ужо как рополюцнопер, провозглашающий «беспощадную критику
всего существующего» и. в частности, «критику оружия», апеллирующий к мас¬
сам и к пролетариату»4).
Э К. Маркс и Ф. О н г о Л ь с. Литературное наследство, под редак¬
цией Ф. Меринга, т. I, стр. 10—21.
”) Там же, стр. 233. В основе эта мысль имеется и у Гегеля.
°) Л- Рязанов. Очерки по истории марксизма, 1023 т.
4) И. Ленин. Карл Марко.
Курс тоорнн исторического материализма 31
482
ОЧЕРК РАоВОТВЯ ТЕОРНП
Маркс н Энгельс покидают идеалистическую точку зрения под
влиянием фплософпн Фейербаха. Общественное движение толкало мо¬
лодых немецких мыслителей к материализму п социализму, а это стре¬
мление противоречило ^системе Гегеля, его представлению о природе,
как об отчужденной идее, его освящению прусской государственно¬
сти. Но вот. вспоминал впоследствии Энгельс, появилось сочинение
Фейербаха о сущности христианства. ^Однпм ударом рассеяло оно
это противоречие, снова и без всяких оговорок провозгласив торжество
материализма... Заклятие было снято, «система» была пробита п от¬
брошена в сторону, противоречие разрешено простым обнаружением
того обстоятельства, что оно существует только в воображении. Кто
не пережил освободительного влияния этой кнпгп, тот не может в
представить его себе. Мы все были в восторге, п все мы стали на
врезая последователями Фейербаха- Это влияние отразилось на про¬
изведениях Маркса К критике гегелевской философии права» п др.*
ц Энгельса, однако, лишь после появления фейербаховскпх лфедвари-
тедьпых тезпеов к реформе философии *1842 г. .—отразилось д на
методах познания и на их политических пдеях.
-:Мы.—писал в это Бремя Маркс Руге,—ее предвосхищаем догматически
мира, а хотим отыскать новый мир нз критики старого мира... Мы не высту¬
паем доктринерски навстречу миру с новым принципом : здесь истина, здесь
преклони колени, нз принципов мира мы развиваем миру новые принципы» г\
В своей знаменитой статье «К критике гегелевской философии права» (1843 г.'
Маркс говорит: «Критика религии—предпосылка всякой другой критики... Это
государство, это общество создают религию, превратное миросозеанне, ибо
сами они—превратный мир... Задача философии...—разоблачить самоосуждение
человека в его безбожных образах. Критика неба обращается таким образом
в критику земли, критика религии—в критику права, критика теологии—в кри¬
тику политики... Отношение промышленности, вообще мира богатства, к поли¬
тическому миру есть главная проблема нового временно. Критика права должна
протекать в разрешении практических задач политической борьбы. «Теория
становится материальной силой, как только она овладевает массами. Но...
теория осуществляется в каждом народе всегда лишь постольку, поскольку
оаа—осуществление его потребностей... Недостаточно, чтобы мысль стремилась
к превращению в «действительность», сама действительность должна стремиться
к мысли... Определенный класс, исходя из своего собственного положения,
предпринимает эжаясяпацпю всего общества... Для этого, наоборот, все недо¬
статки общества должны быть сосредоточены в каком-либо другом классе»...
Маркс приходит к выводу, что в Германии, при бессилии буржуазии, возможна
лишь пролетарская революция. «Требуя отрицания частной собственности, про¬
летариат лишь возводит в пришил общества то, что общество возвело в свой
м гЛюдвиг Фейербах», стр. 36.
rï «Литературное наследство», т. I, стр. 333.
г тпчиги а апш-Ча тт-тж. от плои с шо
;;гннапп. что омцкшеяо а ш ую а.кпо сто пайсяи». Мдргс мет
з веду цщрпврюдр кшшп пенс! Мш > ^г^азяи «Омрбаа
тому, как фиоеофи находя? в пролетариате свое ыпрат ави оружж, ш
: пролетариат находит в фвюсо>д свое щсже оружае» % В свою
статьях оо еврегск о в вопросе Маркс рахьлевягт. его водна* ркхуе
повцеаае спреев остщепвт ш ара обаш освпОощасвы чтмавв' ш п
катпалезла: оа ушмист. что I и пип цм! пюн есть в аейгттс шавщ
«челове к - в урх у а -, что идеальное оюдиасда гогттцъ-гэо ж**?? I
свое# предпосылка ^шаясхое. т.-е. буржуаиое обаапва Еке рван
Маркса вопросами ааигтичес&ой ввовван а сот им вш ядввд
•иге. - '- который а евоах «Очерках аратам амяашй зсявтп г-:-
восхищает воко терме пасли, гораздо вовне рама пт Мартена. Впрвв
аропаореивя ошгшгтпюеого ароаваокт. Эвгедье, вежду щочка, яыю-
чает, что закон Крайнев ото в есть завов арврада, аоышйа ав Йетса
щявтМШкяш участков... Начни с, нроюводигь пав а г» а ■ сак ял. а т
как рассеянные атомы... а ш станет? яме всех тип агкуостяеакх а ■*-
с^ггоятельвых в^:»таворолождос тей
Б Париже Мдг к .наксишкя с Фраиилхпм уоаащтаа сопим-
мом. главных образец г Фурье, а также с сочинена на аеыедого со-
цндлпета —портного Веятлгага: здесь же в 1544 г. пгпдниртся ка¬
чала его матернаалстечесвого дсигадпая астерия. сГогударггда е асиа-
тпческой точка зрения есть устройство общества.— вмят Марав а
зтог е р :о:.—О .“О ШВД М ВЙ ЦМШЯрйЧИЙ КЩП йСщр ШЯЯЛ ■ V
ной жозныо. ва противореча! между айцяин втгересш а нярееш
члетньг:::... Ра' тва ТрВЩЛМЯЖ ~ ;> - - -л— ^
стояние. на ийярв сквоатся соаревеаное гост таре гво... Лшв а со-
ппалпзч? фXIоеофский варод может вайтм соответотвукщую ент араж-
тику... Каждая реееянщаа прекращает стществоаажае спрсго с баше
лтва. п постольку она еоивальная. Каждая ргвоищаа шчпшет ста-
руь в:.’ :ь, и г. ку ВВ ЙМ хВрйЩЩр МйШМфЙ *- Рв-т-
с тем происходит окончательный разрыв Маркта с его ирежиаиа бер»
минскими друзьями—гегельяшамн: Б. Барром в др.. которые продал-
жалп отвергать «мелочнуют. во ах мнению, ашгипкую критику а
занимались абстрактным фнлософстнлт наш., «свободной человеческой
критикой*. Б резкой сатире ва Б. Барра а К*, а «Сватов севейпие»
Маркс одновременно сводит счеты а со саоах старым фалоеофапЩ идеа-
лгзчлм. про: твооостаадяя ему фейерйипвгтяй «рекшй гуадохм .
Оа защищает от аывдок дрючен! крпекх» Прудоаа. НЩРЩВННЩ
критическому исследованию частиую еобевавпь, ацявам» а И <«-
доэеческне отвоаюаая» и аятнкг^ «как пше шхюе канив вш-
К. Маркс К критике гсгаеасхой философии врала: йнщравтвнк
наследство, т. I.
- Литоратурпое наследство*, г. И. «Корень Прусспй ■ рейтрии
я*
1Н|.
О1!КРК РАЗВИТИЯ ТКОРИИ
подит бедность». Нд(*с'ь Maj)icc применяет унаследованную нм от Гоголя диа¬
лектику, по применяет ос ужо материалистически, изображая нарастание проти¬
воречия между буржуазией и пролетариатом.
«Нее ото иротппорочио сводится к дпижопию обоих сторон объекта...
Пролетариат и богатство — нзаимно-обуслоплоиныо противоположности, как та¬
ковые они образуют одно целое. Они оба--порождение мира частной собствен¬
ности... Частная собственность, как частная собственность, как богатство,
вынуждена сохранять как свое собственное бытие, так и бытие своей противо¬
положности— пролетариата,. Это—положительная сторона противоречия... На¬
против того, щюлетариат, как пролетариат, вынужден отвергнуть самого себя
и... частную собственность. Пто—отрицательная сторона противоречия. Частная
собственность в своем экономическом движении толкает себя к собственной
гибели... Одержав победу, пролетариат упраздняет самого себя и свою противо¬
положность... Дело но в том, в чем в данный момент видит свою цель отдель¬
ный пролетарий или даже весь пролетариат. Дело в том, wo такое пролетариат
на самом дело... Нго цели и его историческая миссия... предуказываются
его собственным жизненным положенном, равно как и всей организацией со¬
временного буржуазного общества» 1).
Но далее Маркс разоблачает и все недостатки гегелевской спекуляции,
искусственность гегелевской абстракции, в которой, скажем, какой-нибудь
«плод вообще» плп «животное вообще» воплощается в длинном ряду связан¬
ных между собою звеньев и т. п., которая дает названия действительных
пещей абстрактным формулам, созданным исключительно разумом. Маркс кри¬
тикует также бауоропское протшюпостаилсиие «духа»—«массе», «идеи»—«инте¬
ресу», превращающее эти понятия в метафизически застывшие сущности. «Исти¬
на для Бауэра, как и для Гегеля, автомат, который сам себя доказывает...
человек существует для того, чтобы существовала история, история для того,
чтобы существовало доказательство истин... «Идея» неизменно посрамляла
себя, лишь только она отделялась от «интереса»... «История—ие что иное,
как деятельность преследующего свои цели человека» и т. д. Интересен такжо
экскурс, производимый здесь Марксом в область истории французского мате¬
риализма.
В других своих произведениях раннего периода, главным образом,
в недавно лишь опубликованной в частях «Немецкой идеологии» (1845 г.)
Маркс и Энгельс рвут окопчателыю с интеллигентским социализмом,
немецким «истинпым» социализмом (М. Гесса, К. Грюна, Крнге), ука¬
зывают уже на недостатки и у Фейербаха (тезисы Маркса о Фей¬
ербахе 1845 г.), развепчивают мелкобуржуазную философию «спитого
Макса»—Штирнера. Они выясняют уже более детально взаимоотно¬
шение между материальным производством и формами сознания, поня¬
тно производительных сил, «форм сношепия», влияние разделения труда,
характерные черты идеологий, отношение государства и права к соб¬
ственности и т. д. В «Немецкой идеологии» прочно закладываются уже
*) К. Маркс и Ф. Эпгельс. Святое семейстпо; Л|ггорлтуриое наслед¬
ство, т. II, стр. 155.
ИСТОЧНИКИ И ПГКДТКЧИ ткогии: ОТ УТОПИИ К 11ЛУКК
485
ос ноны материалистической теории познания п мате¬
риалистического понимания истории.
Немецкая идеология стапит себе задачей критику младогсгельяиской фи¬
лософии, этих «философских героев», «этих овец, которыо считают себя волками»
и ведут «философскую борьбу с тенью действительности». «Один простак
однажды вообразил себе, что люди топут в воде только потому, что над
ними властвует мысль о .тяжести. Если бы они вышибли ото представление
из своей головы, объявив его о уеверным, религиозным, то они изба¬
вились бы навсегда от риска потонул*... Этот бравый человек являет собою
тин нового немецкого революционного философа». Прогресс младого ельянцсв
«заключался в том, чтобы включить в сферу религиозных или теологических
представлений мвимо господствующие метафизические, политические, право¬
вые, моральные и иные представления, а также в том, чтобы объявить полити¬
ческое, правовое, моральное созпаиио религиозным или 'геологическим созна¬
нием... Постепенно стали объявлять всякое господствующее отношение—релн-
гиозиым отношением, превращая его в культ, культ нрава, культ государ¬
ства». Младогегельянцы признают «продукты объективированного ими сознания
настоящими оковами людей» и борются «только с этими и л л ю з н я м и с о-
знания», «борются только против фраз». «Ни одному из этих философов
но пришло в голову задать себе вопрос о связи пемецкой философии с не¬
мецкой действительностью, о связи их критики с окружающей их материаль¬
ной обстановкой». На этой критике строят Маркс и Энгельс свое «отрицать»
идеологий и долают первые наброски теории коммунистической революции.
Ужо здесь ставится вопрос о коммунизме, как о «реальном
движении». Эту мысль Маркс и Энгельс подробно развивают в
своей полемике с буржуазным демократом Гейнцеиом, упорно смеши¬
вавшим их с «истинными» социалистами: «Коммунизм—пе доктрина,
а движение. Он исходит ие из пршщинов, а из фактов... Ком¬
мунизм, поскольку он является теорией, является теоретическим выра¬
жением положения пролетариата в этой борьбе и теоретическим сумми¬
рованием условий освобождения пролетариата» *). В своей «Морализую¬
щей критике» Маркс писал: «Люди строят себе новый мир не из
богатств земпых..., а из исторических приобретений своего отживающего
мира. В самом ходе своего развития оии должны сперва создать мате¬
риальные условия нового общества... Когда материальные условия су¬
ществования общества развились настолько, что преобразование его
официальных политических форм стало для него жизиепиой необходи¬
мостью, тогда изменяется вся физиономия старой политической вла¬
сти» 2). Так заканчивается период «линяния» Маркса и Энгельса от
идеализма к материализму.
J) Ф. Энгельс. Коммунисты и К. Гейнцен.
?) К. Маркс. Против Гейнцена, «Литературное наследство, т. II.
ОЧЕРК РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ
Еще в 1845 году Маркс, но настоянию прусского правительства,
был выелап из Парижа и переехал в Брюссель. Здесь он пишет свою
«Нгацету философии», в которой подводит итоги своему новому мате¬
риалистическому воззрению: нм производится разграничение между
техникой п экономикой, дается определение производительных сил ц
производственных отношений, развивается учение о классах и клас¬
совой борьбе, устанавливаются основы историко-материалистического
метода. Критикуя повые, обнаружившие себя окончательно как мелко¬
буржуазные, воззрения Прудона, стремившегося (в «Философии нищеты»)
примирить классовые противоречия при помощи логической софистики,
Маркс устанавливает формы настоящей диалектики, одновременно на¬
брасывая ряд предварительных положений о потребительной и меновой
стоимости, о деньгах, о прибавочном труде, о разделении труда, кон¬
куренции, собственности и т. д. и обнаруживая всюду стоящие за
этими экономическими категориями общественные отношения. В тот же
период Маркс прочел для рабочих ряд изданных в 1849 году лекций
о «Наемном труде и капитале». Здесь в краткой и общедоступной
форме Маркс дает первоначальный набросок будущего содержания
«Капитала», производит анализ основных понятий политической эко¬
номии: товара, меновой стоимости, заработной платы, капитала и уже
вполне отчетливо формулирует свою точку зрения на взаимоотноше¬
ние производительных сил и производственных отношений.
В 1847 году Маркс вместе с Энгельсом вошли в тайное пропа¬
гандистское общество «Союз коммунистов» и по поручению съезда
этого союза составили знаменцтый «Манифест коммунистической пар¬
тии» (февр. 1848 г.). Здесь Маркс н Энгельс развертывают гран¬
диозную историческую схему развития буржуазного общества и его
внутренних противоречий, рассматривают историю как историю клас¬
совой борьбы, изображают классовое развитие пролетариата, выяс¬
няют неизбежность гибели капиталистического общества. Иа-ряду с этим
дается меткая характеристика различных течений, объединявшихся в
ту пору под именем социализма, и выдвигается программа новой, ком¬
мунистической партии рабочего класса. «В этом произведении,—по сло¬
вам Ленина,—с гениальной ясностью и краткостью обрисовано новое ми¬
росозерцание, последовательный материализм, охватывающий и область
социальной жизни, диалектика, как наиболее всестороннее и глубо¬
кое учение о развитии, теория классовой борьбы и всемирно-исто¬
рической революционной роли пролетариата, творца нового коммуни¬
стического общества.» *). После феяпаль^кой революции 1848 года
l) Н. Лея и е. Карл Маркс.
ИСТОЧНИКИ П ПРЕДТЕЧИ теорин: ОТ УТОПИИ К НАУКЕ
487
Маркс снова в Париже, где имеет возможность наблюдать позже опи¬
санную им «классовую борьбу во Франции». Затем он приезжает в Гер¬
манию, где вместе с Энгельсом принимает деятельное участие в поли¬
тической жизни, издавая «Новую Рейнскую Газету» (вторая половина
1848 г. и первая половина 1849 г.). Победившая контр-революция
отдает Маркса под суд, иа котором он выясняет присяжным идеоло¬
гическую сущность буржуазного права, а затем его высылают снова
за границу. С середины 1849 г. до конца своей жизни Маркс живет
в Лондоне, отсюда поддерживая постоянную связь с Энгельсом, и от¬
дается изучению классиков политической экономии.
В начале 50-х годов появляются исторические работы Маркса:
«Классовая 'борьба во Франции» и в особенности важное для на¬
шей теорин «18-е Брюмера Луи Бонапарта». В них Маркс впервые
применяет свои новые методы к историческому исследованию и, на
основании конкретных событий, имевших место во Франции, дает
блестящий социологический аналпз классовой борьбы в буржуазном
обществе, хода и развития политических революций, влияния идей,
традиций, пережитков, роли в этой борьбе политических вождей и
идеологов. В 1859 г. появилось «К критике политической экономии»,
в зяамепитом «предисловии» к которому, неоднократно нами цитиро¬
ванном, в наиболее сжатой форме изложены основы материалистиче¬
ского понимания истории и излагается ход собственного развптпя Мар¬
кса. В «введении» же к этой кнпге (только педавно опубликованном)
во всей широте разрешается вопрос о формах научного метода, о взаи¬
моотношении в нем логического н исторического развития, о роли
абстрактного мышления, о взаимоотношении производства, распреде¬
ления, обмена и т. д. В самой книге содержится уже теория стоимости,
выясняется характер труда, ее создающего, роль денег, как «всеоб¬
щего товара» п средства накопления, выясняется ход развптпя эко¬
номических понятий у предшествовавших ему экономистов.
Болезнь и тяжелое материальное положение сильно препятствуют
Марксу в его теоретической работе. В 60-х годах он снова возвращает¬
ся к практической деятельности и вместе с Энгельсом принимает участие
в организации первого Интернационала — «Международного товарище¬
ства рабочих» (1864 г.). Они фактически руководят всем движением,
составляют от имени Интернационала «обращения», резолюции, мани¬
фесты н, выясняя тактику рабочего движения, ведут борьбу с раз¬
личными формами непролетарского социализма: с анархизмом Бакунина,
с мелкобуржуазным кооперативным социализмом Прудона, с уклонами
вправо группы Лассаля в Германии и т. д. В 1867 г. появляется
продолжение «К критике политической экономии»—первый том «Ка¬
488
ОЧЕРК ГЛЗВНШН ТЕОРИИ
питала», задача которого—чфаскрыть закон экономического развития
современного общества» н в котором развитие экономических форм
рассматривается Марксом «как естественно-исторический процесс».
Метод Маркса, одпако, был плохо понят, п об этой книге, произведшей
сильное впечатление, появились самые противоречивые отзывы: один
обвиняли Маркса в гегелевской «софистике», другие упрекали за то,
что в ней не сочиняются рецепты будущего и т. д.,—почему Маркс
и должен был в предисловии ко второму изданию выяснить основы
своего метода и отличие его от гегелевского. «Капитал», будучи в
основе своей прежде всего «критикой политической экономии», т.-е.
выясняя социальную закономерность, господствующую в буржуазном
обществе, дает, однако, одновременно богатейший материал для пони¬
мания теории исторического материализма в целом. Особенное значение
для этой последней имеют главы, посвященные трудовому процессу,
кооперации н разделению труда, возникновению мануфактур н машин¬
ной техники, первоначальному капиталистическому накоплению, разви¬
тию торгового капитала, а также характеристика процесса обмена
и возникающею на ею основе товарною фетпшизма (мы неоднократно
цитировали их в предыдущем изложении). Маркс успел опубликовать
при жпзып еще только одну значительную историческую работу о Па¬
рижской Коммуне («Гражданская война во Франции в 1871 г.»), где
дает анализ форм зарождающеюся пролетарского государства 1). Уси¬
лившаяся болезнь ускорила ею смерть в 1883 г., п Энгельсу уже
пришлось без нею приводить в порядок материал, подготовленный
Марксом для второго п третьего томов «Капитала». Здесь
Марксом дается понимание явлений обращения и распределения, как
необходимых моментов производства, обрисовывается процесс капита¬
листическою воспроизводства в целом, приводятся ценные сведения
о возникновении торгового капитала п о происхождении и характере
земельной ренты. Что первоначальный план «Капитала» был еще более
широк, об этом говорит незаконченная последняя глава третьего тома,
посвященная общественным классам. О таком же более широком плане,
охватывавшем и учение о государстве, говорят и некоторые письма
Маркса к Энгельсу и введение <«й£ критике политической экономии»,
а также сравнительно поздно опубликованная рукопись четвертого
тома—«Теории прибавочной стоимости» (трп частн). Здесь Маркс на¬
меревается дать анализ последовательною развития воззрений эконо-
*) Ценносаъ для социальной тёориеь помимо ее чисто политического зна¬
чения, представляет и «Крятцка готсвОй программы» Маркса, где ставится
вопрос о переходном к коммунизму периоде.
ИСТОЧНИКИ И ПРЕДТЕЧИ ТЕОРИИ*. ОТ УТОПИИ К НАУКЕ
мистов на общественный труд, прибавочную стоимость, земельную реп г у
и выясняет попятне «производительного трудам.
Энгельс неоднократно скромпо указывал, что в философско-социоло¬
гической теории и в политической экономии марксизма «огромнейшая
часть основных руководящих мыслей... и их окончательная резкая фор¬
мулировка. принадлежат исключительно Марксу», который «стоял выше,
видел дальше, обозревал больше н скорее всех нас» 1). По несомненно,
что и сам Энгельс в своих самостоятельных работах внес немало
в обоснование и разработку деталей теории, в изложение нх в более
систематическом виде. В своей критике поверхностпого и претенциоз¬
ного немецкого материалиста Дюринга («Философия, политическая эко¬
номия, социализм» пли «Анти-Дюринг», 1877 г.) Энгельс выясняет це¬
лый ряд вопросов, важных как для области философских предпосылок
марксизма, так и для материалистического понимания истории. Особен¬
ное значение имеют главы, посвященные диалектике, нравственности
и праву, вопросу о вечных истнпах, свободе и необходимости, а также
отрывки, выявляющие роль государства и насилия вообще в обшояген-
пой жизни. Важен также исторический очерк «Развитие социализма
от утопии к пауке» (вышедший в слегка дополненном виде и отдельной
брошюрой), а также данные в книге анализ противоречий капиталисти¬
ческого производства и схема развития пролетарской революции.
До этих пор Маркс и Энгельс имели дело только с «писаной исто¬
рией», но вот появилась книга Лыонса Моргаиа «Первобытное обще¬
ство», в которой последний, по выражению Энгельса, вновь «открыл
материалистическое понимание истории», восстановил в главных чер¬
тах до-историческую основу нашей писаной истории и в родовых
объединениях северпо-американскнх индейцев нашел ключ к пониманию
многих неясных вопросов древней и новой истории. Ряд соображений
Моргана о роли родствеииых н половых связей в до-историческую
эпоху, о развитии «политической организации»—государства и т. д.
заставил Энгельса широко популяризовать эту книгу в «Происхожде¬
нии семьи, частной собственности и государства» (1884 г.). Энгельс,
однако, ие ограничивается изложением Моргана, но дополняет его
целым рядом важных соображений о развитии современной семьи, раз¬
витии общественного разделения труда, характера политических функций
при переходе к историческому обществу и роли государства в со¬
временном обществе, тесно связанной с классовым устройством по¬
следнего. Взгляды Энгельса на строй первобытного общества были
развиты дополнительно такжо в его статье «Роль труда в развитии
J) «Людвш ФеПериах", стр. 56.
490
ОЧЕРК РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ
от обезьяны к человеку». Итоги своих с Марксом воззрений па фило¬
софию и историю были подведены Энгельсом в «Людвиге Фейербахе»
(1888 г.), где нашел себе освещение тот процесс «линяния» от идеа¬
лизма к материализму, который они оба пережили в прошлом. Здесь мы
имеем яркую и сжатую характеристику философии Гегеля, Фейербаха,
определение осповных философских течений, выяснение роли личности
в истории, очерк развития и характеристика важнейших идеологий.
Тут же характеризуются и опровергаются воззрения Юма и Канта
на «вещь в себе»; впоследствии эти соображения были дополнены
в статье Энгельса «Об историческом материализме». Кроме того, ряд
важных мыслей содержится в предисловиях Энгельса к различным
изданным им работам Маркса, а также в ого исторических работах (о
крестьянской войне в Германии, о «марке» и др.) и статьях о франко¬
прусской войне.
В течение долгого времени предполагалось, что перечисленными
работами исчерпывается философско-социологическое наследие Энгель¬
са. Но вот, благодаря трудам Д. Рязанова, вышла в свет целая серия
отрывков из работ Энгельса по теории естествознания, под общим за¬
головком «Диалектика природы» (охватывающих период 1873—1882 г.г.).
Здесь, помимо целого ряда блестящих формулировок и положений из
области диалектического изучения явлений природы, разрешается важ¬
ный вопрос о соотношении философии и естествознания;
всячески подчеркивается важность правильной философской ориенти¬
ровки для естествоиспытателей и подвергается критике узко-«механиче-
ская», «количественная» точка зрения на явления.
Немалое значение для марксистской теории имеют, наконец, и мно-
ючнсленные письма Маркса и Эпгельса друг к другу, а также к дру¬
гим участникам их литературной или политической работы (Аннен¬
кову, Кугельману, К. Шмидту, .Ф. Мертгу и др.). В некоторых
из этих писем, написанных в последний период деятельности Энгельса
(ум. в 1895 г.), он, между прочим, выясняет особенности идеологи¬
ческих форм и роль надстроек вообще в общественном развитии. Ле¬
нин всячески подчеркивает ценность для марксистской теории пере¬
писки Маркса п Энгельса, «фокусом», центральным пунктом которой
является д п а л е к т и к а.
2. Развитие марксизма после Маркса и Энгельса: Лабриола,
Лафарг, Меринг, Каутский. Марксизм и ревизионизм. Филосо¬
фия Дицгена.
Как уже видно из всего предыдущего, развитие теоретических воз¬
зрений Маркса и Энгельса было бы глубокой ошибкой представлять
РАЗВИТИЕ МАРКСИЗМА ПОСЛЕ МАРКСА И ЭНГЕЛЬСА
491
себо в виде «спокойной», «непрерывной/) эволюции. Эго тяжелый путь
пспрестанной теоретической борьбы, борьбы, развивающейся
в противоречиях, знающей свои «отрицаниям н свои «скачки», пере¬
ходящей нз одного этапа в другой. И вместе с тем это—путь неустан¬
ного подытоживания опыта на каждой вновь проходимой сту¬
пени—точной формулировки, па основе этого нового положения и
новых задач рабочего класса.
Потому что теоретическая борьба Маркса и Энгельса была одно¬
временно практической борьбой, борьбой за правильность и
чистоту воззрений пролетариата, против всех возможных
влияний па него буржуазной и мелкобуржуазной идеологии. «Учение
Маркса,—говорит Ленин,—должно рыло с бою брать каждый свой
шаг на жизненном'пути» А). Борьба с младогегельянством, с «истинным
социализмом», с прудонизмом, с лассальянством, с бакунинским анар¬
хизмом, с буржуазной апологетикой п плоским эмпиризмом в пол. эко¬
номии, с идеализмом и вульгарным материализмом в философии пт. д.—
эта борьба идет параллельно развитию и росту самого рабочего класса.
И на каждом этапе—новые формулировки его положения и его задач.
Маркс все время «учится,—по выражению Ленина,—у опыта» самых
широких масс—у революции 1848 года, у опыта Парижской Ком¬
муны и т. д. «Критика» Маркса имеет поэтому всегда не только
отрицательный, но п положительпый характер; она изучает и прочие
идеологии социалистического движения, как вырастающие на опреде¬
ленной историко-экономической почве: она ищет их корни в инте¬
ресах и нуждах различных классов и таким путем усовершенствует
тактические выявления своей основной позиции по отношению к этим
классам. Теоретическая борьба Маркса и Энгельса была поэтому
и борьбой за революцию, за вовлечение в революционное дви¬
жение самых широких масс, историческую инициативу которых они
ценили более всего. Так обстоит дело на первом этапе, в первом
периоде развития марксизма, когда он—в руках самих Маркса и Эн¬
гельса —является последовательно-революционным, непримиримо вра¬
ждебным всем мелкобуржуазным идеологиям п учениям.
Теоретическое развитие марксизма после Маркса и Энгельса также
тесно связано с дальнейшим ростом и развитием рабочего движения.
Уже в 1863 году создается «Всеобщий германской рабочий союз», под
председательством Фердинанда Лассаля,—блестящего политического
трибуна, но меньшей силы теоретика. Он заимствует очень много и
не всегда в достаточно усвоенном виде из сочинений Маркса: нанболь-
Э Н. Ленин. Марксизм и ревизионизм.
49-
04)СPli l'A.il>!ГГ1ПГ TKOIMIH
шую ценность сохранило его известное положение, что сущностью
каждой конституции является выражение в законах фактического со¬
отношения сил в стране. Это не мешает Лассалю одновременно при¬
держиваться самых идеалистических представлений о том, чем должно
было быть государство и каковы его задачи по отношению к борьбе
рабочего класса (см. главу шестую). Тем охотнее опираются на него
в паши дни соцналпсты-оппортуппсты в их борьбе с революционным мар¬
ксизмом. Но зато из созданного Лассалем объединения рабочих и дру¬
гою, стоявшего иа марксистской почве,—несмотря па все преследо¬
вания правительства («закон о социалистах»), постепенно создается
германская социал-демократическая рабочая партия. Такие же социа¬
листические партии организуются г и в других странах. В 90-х годах,
к концу жизни Энгельса, марксистское учение получает всюду в них
признание и вскоре становится теоретической основой, на которой
строятся политическая программа и тактика пролетариата.
Одни за другим выдвигаются круппые деятели международного
рабочего движения, нередко с организационными способностями соеди¬
няющие и большое теоретическое дарование н глубокое понимание
марксизма: А. Бебель, Ф. Меринг, К. Каутский, Р. Люксембург,
Р. Гильфердинг и др. в Германии, Ж. Гед и П. Лафарг во Франции,
Г. В. Плеханов, В. И. Ленин в России. Им приходится вести оже¬
сточенную полемическую борьбу за теоретические основы марксизма
против целого ряда буржуазных ученых, выступавших с критикой
марксизма п обвинявших ею в односторонности, узости, безнравствен¬
ности п т. д. (П. Барт, Лорпа, Массарик и др.). То обстоятельство,
однако, что в рабочее движение па первых порах вливается немало
мелкобуржуазных и интеллигентских течений, приводит к тому, что
постепенно и в пределах теоретической литературы ра¬
бочего движения возгорается спор между сторонниками материа¬
листическою понимания истории и экономической теории Маркса и со¬
циалистами, стоящими на точке зрения идеалистического понимания
пстории, «нравственных принципов» и т. п. (Бельфорт-Бакс, Жорес,
К. Шмидт и др.). Особенного напряжения достигает эта борьба к
концу 90-х годов, когда в Германии, во главе с Эд. Бернштейном,
выступает целое течение, требующее пересмотра («ревизии») теорети¬
ческих основ программы. В своих работах («Предпосылки социализма»,
п т. д.) Бернштейн доказывал, что взгляды Маркса во многих областях
устарели и нуждаются в исправлениях. В частности, им оспаривалась
самая возможность научного обоснования социализма, факт «концен¬
трации» капитала, рост крупных предприятий за счет мелких, в осо¬
бенности в земледелия ; оппортунистически отрицалась теория клас¬
РАЗВИТИЕ МАРКСИЗМ V ПОСЛЕ МАРКСА И 011ГЕЛЫЧ
совой борьбы, и поэтому превращение капиталистического строя в со¬
циалистический должно, по его мнению, происходить путем постепенных
реформ, «врастанпя» в социализм, а пе путем революционного пере¬
ворота. В области философской теории Бернштейном отрицалась якобы
«устаревшая» и чересчур «хитрая» диалектика, которую предлагалось
заменить «простой» п спокойной эволюцией, и проповедывалоеь возвра¬
щение от материалистической теории познапия к философии Канта.
В общем «в области философской ревизионизм шел,— по словам Ле¬
нина,—в хвосте буржуазной профессорской «науки»... Так мелкобур¬
жуазное мировоззрение снова и снова прорывается в рядах шпроких
рабочих партий» г). В процессе борьбы с этим теоретическим «реви¬
зионизмом», борьбы, предпринятой ортодоксальным («правоверными)
марксизмом (Каутским, Мерингом, Плехановым и др.), и создается не¬
мало ценных работ по теории марксизма, как в области ее обще¬
философских предпосылок, так и в области социологической. Несмотря
на эту жестокую теоретическую борьбу, одпако, пе происходит еще
резкого отмежевания революционных элементов рабочего движения от
оппортунистических, и все эти течения продолжают уживаться рядом
в рабочих партиях и в мнимом их объединении, обнаружгшшем свою
несостоятельность лишь во время войны—II Иптерпацпопале. Это реаль¬
ное противоречие является характерной особенностью второго этапа,
второго периода в развитии марксизма.
Учение Маркса таким образом с самого начала явплось пе «школь¬
ной», университетской наукой, но духовным оружием борьбы, «не дог¬
мой, а руководством для действия». Представители академической мысли
или зашгмаются ею критикой, плп стараются его вовсе не замечать
и замалчивать. Одно из немногих исключений составляет профессор
римского университета Антонио Лабрпола (ум. в 1904 г.) 2). В на¬
чале своей научной деятельности он находился под влиянием Гегеля,
его первой философской работой была защита гегелевской диалектики
против возврата к Канту. Он занимался языкознанием и «пспхологпей
народов» и одинаково разочаровался в идеалистических направлениях
н в буржуазной философии вообще. Произведения Маркса и Энгельса
удовлетворили его научным убеждениям п укрепили их, и он смело
вступил в ряды сторонников марксизма н внес материалистическую
точку зрения в свое университетское преподавание. Из сочинений Ла-
бриолы наиболее крупными являются его «Нравственность и религия»
*) Н. Ленин. Марксизм н ревизионизм.
*) Антонио Лабриола не следует смешивать с теоретиком сппдшгалпзма
Артуро Лабриола.
494
ОЧКГК РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ
ц «Беседы о философия истории»; в переводе имеются его .бро¬
шюры и статьи: «Предисловие к Коммунистическому Манифесту», «Ма¬
териалистическое понимание истории» и «Письма к Сорелю» («Истори¬
ческий материализм и философия»),
В работах Лабриолы нужно отметить две особенности. С одной стороны,
он, по справедливому указанию Плеханова, умеет передавать положения нсто-
рнко-материалпстнческои теории в новых, «пе марксистских» выражениях, исходя
нз обычных понятий и представлений среднего читателя или слушателя. По
он привык иметь дело с людьми, уже умеющими мыслить, и сам старается,
как педагог, наводить своих читателей и слушателей, путем не всегда от¬
четливых мыслей и намеков, на путь самостоятельного мышления. Сам Лабрнола
придавал немалое значение искусству (Изложения : в своем «Историческом
материализме» (кстати, самое это выражение, вслед за Энгельсом, было за¬
креплено в обиходе именно Лабриолон) он отмечает «мифическое и суеверное
влияние слов» па нашу историческую мысль, а также случайпых, служащих
для фразеологии концепций и предрассудков, порожденных веками. В потреб¬
ности «повествовательной конфигурации» оп видит, между прочим, одну из
причин и тех абстракций, которые приводят к учению о «факторах» п т. п.
Но наиболее могучий двигатель нашего теоретического мышления Лабриола
видит в «соцпальпой педагогике»—в самих общественных условиях, создаю
щнх психологический процесс и производящих мысли людей. Задача историче¬
ской науки поэтому—исследование той искусственной среды, которая возникает
вокруг человека и которая представляет из себя уже нечто новое, отличное от
природы. Метафизический образ вьпилення Лабриода относит не к одной опре¬
деленной эпохе и считает, что исторический материализм есть лишь частпый
случай в процессе развития аитиметафизической мысли. Идеал познания—в уни¬
чтожении противоположности между наукой и философией; по разница между
наукой и философией всегда будет существовать, ибо методические и формаль¬
ные выводы философии всегда будут опережаться развивающейся эмпириче¬
ской наукой. Интересны также соображения Лабриолы о так называемом
«сократическом моменте» в развитии всякой формы знания, о том, что выше
было обозначено как диалектический анализ,—а также о диалектическом
мышлении вообще. Некоторым недостатком является у Лабриолы то как будто
преувеличенное значение, которое придается им влиянию расы, «невежества»
и традиций в образовании идеологии.
Лабриола, при всем академическом характере своей деятельности,
был, однако, слишком топким мыслителем, чтобы превратиться в мар¬
ксиста-догматика, чуждого диалектического мышления. Резкую проти¬
воположность его теоретически созидательной работе представляет по
характеру деятельности Поль Лафарг. Доктор медицины, он рано
вошел в работу I Интернациопала, близко сошелся с Марксом, на
дочери которого и женился, участвовал в восстании парижских ком¬
мунаров, явился одним из основателей французской рабочей партии
и на семидесятом году жизни сам покончил с собой, вместе со своей
женой, чтобы не жить беспомощными стариками (в 1912 г.). Борец-
РАЗВИТИЕ МАРКСИЗМА ПОСЛЕ МАРКСА И ЭНГЕЛЬС \ 405
революционер, блестящий диалектик и памфлетист—ои интересовался
ие школьной мудростью марксистской догмы, по популяризацией идей
Маркса и применением пх на практике. Метод исторического материа¬
лизма был для него не только орудием пытливого исследования, но
п оружием борьбы. В своей книге «Экономический детерминизм К. Мар¬
кса» Лафарг разоблачает ученых мандаринов социализма, которые бра¬
нили его «фантазером», и объявляет «метафизической и моральной
ерундой» всякие их речи о свободе, справедливости, отечестве и т. д.
«Революционные социалисты,—писал он,—должны возобновить борьбу,
которую вели философы и памфлетисты буржуазии; опи должны пттн
на штурм против морали и социальных учений капитализма; они должны
разрушать в умах класса, призванного к действию, предрассудки, по¬
сеянные правящим классом» 1). Его перу пргшадлежиг ряд блестящих
сатирических памфлетов па современное ему буржуазное общество
(«Право па лень», «Проданный аппетит», «Господин Коршун» п др.),
экономические исследования, лнтературно-крпшчсскче статьи, а также
ряд исследований, посвященных происхождению абстрактных идей —
идеи добра, идеи справедливости, понятия души—происхождению ре¬
лигий. Последнему нм посвящен целый ряд статей сатирического п со¬
циально-философского характера («Вера в бога», «Религия капитала»,
«Мпф о непорочном зачатпп», «Мпф об Адаме н Еве»). Другие его
работы рпсуют происхождение собственности, взаимоотношения труда
и капитала, разоблачают смысл буржуазной благотворительностп, «по¬
клонение золоту» у буржуазии п т. д. В своей «Проблеме познания»
он дает критическую оценку кантианской философт, в полемических
статьях против занимавшего идеалистическую позицию Жореса, своего
товарища по партии, он выясняет всю несостоятельность историче¬
ского идеализма.
Франц Меринг, также выходец из буржуазной семьп, в начале
своей политической деятельности был буржуазным либералом. Однако
воззрения его резко изменились, нм овладело разочарование в бур¬
жуазной среде, к которой он принадлежал. К 80-м годам, в период
господства реакции п «закона о социалистах», оп перешел на сто-
[ону рабочего класса и, один из немногих, остался ему верен до
конца своей жизни (1919 г.). Кроме ряда публицистических статей,
удовлетворявших потребностям момента, марксизм обязан Мерингу мно¬
гими историческими, литературно-критическими п философскими рабо¬
тами. Наиболее важной из них является «История германской социал-
демократии», охватившая по своему содержа шш почти всю псторшо
*) П. Лафарг. Право на лень.
ОЧЕРК РАЗВИТИИ ТЕОРИИ
Германии XIX в. Сюда относятся также его попытки оiотразить (в
лекциях) историю Гермапни и за более рашшй период. Долголетпее
изучение материалов гегельянского и фейербахианского периодов ли¬
тературной деятельности Маркса и Эпгельса позволило Мерпнгу вы¬
пустить так называемое «Литературное наследство Маркса и Энгельса».
В этом, несмотря па ряд его недостатков, имевшем в свое время боль¬
шое значение издании, па-ряду с воскрешенными Морингоч н до тех
пор остававшимися погребенными в архивной пыли самыми ранними
произведениями обоих основоположников научного социализма, имеется
также обширный историко-философский комментарий, дающий отчетли¬
вое представление об их деятельности. Мерипгом лее была паписана
наиболее полная биография Маркса («Карл Маркс—история его жизпи»),
с соответствующим критическим освещением всей эпохи. Из литературно-
критических работ Меринга наиболее цеипа его блестящая «Легенда
о Лессипге», в которой дапо мастерское изображение воззрений и умо¬
настроений эпохи немецкого «просветительства». Интересны также н
его мелкие статьи: о «Социалистической лирике» (Гейне и др.), о Гер-
дере и других писателях. Философии и социологии Мерипгом были по¬
священы: большая статья «Об историческом материализме» (в ней ве¬
дется полемика с Бартом), «Этика и классовая борьба», «Капт н
Маркс» и другие, главным образом, полемические статьи, писавшиеся
в процессе борьбы с критиками и ревизионистами марксистской теории.
Особое место в теоретическом развитии марксизма занимает Карл
Каутский. В течение ряда лет Каутский призпается всеми вндпей-
шим и авторитетнейшим теоретиком партии и рабочего движения. Оп
является редактором нескольких изданий ^Капитала», редактором руко¬
писи «Теории прибавочной стоимости» Маркса, редактором центрального
теоретического органа не только германской, но и международной со-
циал демократш! «Нейе Цент». Его перу принадлежит ряд выдающихся
работ по экономическим, социально-историческим и политическим вопро¬
сам. В области экономики мы имеем, с одной стороны, классический его
труд «Аграрный вопрос», рисующий характер развития капитализма в
сельском хозяйстве; с другой стороны—популярно изложенное «Эконо¬
мическое учение К. Маркса». В области истории—«Происхождение хри¬
стианства», в котором выявляется картина разложения античного
общества и Христос изображается в качестве революционного вождя
иудейских угнетенных масс; кроме того, ряд очерков по истории со¬
циализма (Платон, Т. Мор, христианский коммунизм, Ф. Мюнцер
и т. д.), объединенных в книгу «Предшественники новейшего социа¬
лизма». Сюда же относится ряд очерков по истории развития торго¬
вого капитализма в Европе. Из социологических работ Каутского весьма
развитии марксизма поел к члек<\ и .»игклы \
ценный материал по истортпг общественной нравственности дает по
«Этика и материачтизм» ; вопрос о взаимоотношении между развитием
производительных сил и ростом народонаселения рассматривается в его
«Размножении в природе и в обществе». Большое значение для своего
времени имела и сейчас еще отчасти не потеряла критика Каутским
оппортунизма Бернштейна: «К критике марксизма (Анти-Бернштейн)».
Ценны также работы Каутского по национальному вопросу и но тео¬
рии классовой борьбы г). Еще в своей «Социальной революции» он
сохраняет «революционный идеализм», занимает ортодоксальпо-маркснст-
скую позицию, предостерегает от переоценки демократического строя
и указывает формы и пути развития пролетарской революции. В «Пути
к власти», изданпом за несколько лет до войны, Каутский указывает,
что война создаст только революционную ситуацию. Однако с насту¬
плением империалистической войны Каутский, по словам Ленина, «на
все лады оправдывает п прикрашивает социал-шовинизм и... присо¬
единяется к буржуазии для высмеивания всяких помыслов о рево¬
люции, всяких шагов к непосредственно-революционной борьбе... Каут¬
скианство не случайпость, а социальный продукт противоречий II Ин¬
тернационала, соединявшего марксизм в теории п подчинение оппор¬
тунизму на деле». Октябрьская революция встречает в Каутском самого
злейшего врага, равно как и все дальнейшее советское строительство.
«Как объяснить это чудовищное извращение марксизма начетчпком
в марксизме Каутским? Если говорить о философских основах
данного явления,—отвечает Ленин,—то дело сведется к подмене
диалектики эклектизмом и софистикой. Каутский—велп-
кий мастер такой подмены. Если говорить практически-политически,
то дело сведется к лакейству перед оппортунистами, т.-е., в конце
концов, перед буржуазией. С начала войны прогрессируя все быстрее,
Каутский дошел до виртуозности в этом искусстве быть маркси¬
стом на словах, лакеем буржуазии на деле»2).
Позицию, аналогичную Каутскому, заняли и некоторые другие вид¬
ные представители современной марксистской теории, как, папример,
известный автор «Финансового капитала» Р. Гильферднпг. К ним отно¬
сится и Г. Кунов, которому принадлежат ценные работы: «Классы и
партии во французской революции», «Происхождение религии п веры в
бога», исследования по истории первобытного общества, а также уже
оппортунистическая по своему характеру «Марксова теория общества.
1) Каутскому принадлежит и известный комментарий так называемой «Эр¬
фуртской программы» германской социал-демократии.
2) Н. Ленин. Пролетарская революция и ренегат Каутский.
Курс теории исторического материализма 32
ОЧЕРК РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ
права и государства». Таков и известный своими экономическими и
социально-политическими работами Отто Бауэр, проявляющий зача¬
стую уклон к идеализму и -возглавляющий '.собою особое течение
в марксизме, которе переоценивает роль психических элементов в об¬
щественной жизни (так называемый «психомарксизм»). К тому же тече¬
нию припадлежат Макс Адлер, К. Форлепдер и другие прикрывающиеся
марксистской терминологией неокантианцы.
Такой грубый уклон в сторону от революционного марксизма объ¬
ясняется не только мелкобуржуазным и буржуазным влиянием на
указанных теоретиков, но и тем, что марксизм не является для них
целостным мировоззрением, скрепленным его философскими предпосыл¬
ками, диалектическим материализмом. Даже Каутский, по характери¬
стике Ленина, является лишь «начетчиком», склонным к эклектике и
софистике, но чуждым истинной диалектики. Тем отраднее должен быть
тот факт, что марксистская философия нашла себе крупного и достой¬
ного удивления выразителя в среде самого рабочего класса. Что не
только социально-экономическая теория марксизма, но и его философ¬
ские предпосылки лишь потому легли в основу м1гровоззрения рабочего
класса, что они вполне соответствовали его чувствованиям и предста¬
влениям—лучшим доказательством этого служит философия Иосифа.
Дицгена (ум. в 1888 г.). В «Людвиге Фейербахе» Энгельс указы¬
вает, что не одни они с Марксом открыли материалистическую диа¬
лектику: «немецкий работник Иосиф Дпцген открыл ее независимо от
нас п даже независимо от Гегеля» х). В одном из своих писем Маркс
говорит, подтверждая отзыв Энгельса, «что философия самоучек—фи¬
лософия, которою занимаются сами рабочие,—сделала в лице этого
кожевника крупный шаг вперед» 2). Нужно заметить, что если вообще
это удалось Дицгену, то только потому, что он был квалифицирован¬
ным рабочим, занимал и ответственные технические должности и жил
сравнительно обеспеченно: «такого рода философское воззрение, какое
он сам себе выработал, требует известного спокойствия и возможности
располагать своим временем, чего не имеют простые рабочие» 3).
Сам Дпцген писал о себе Марксу: «Я—кожевенный мастер, полу¬
чивший только низшее образование. Предметом моих стремлений с мо¬
лодых лет было выработать систематическое миросозерцание. Людвиг
Фейербах указал мне дорогу. Но многим я обязан собственной ра¬
боте... Фундамент всей науки состоит в познании процесса мышле-
А) «Людвиг Фейербах», стр. 58.
3) Письмо Маркса к Кугельману от 7 дек. 1867 г.
8) Письмо Маркса ему же от 12 дек. 1868 г.
ГЛЗВИТИЕ МАРКСИЗМА ПОСЛЕ МАРКСА И ЭНГЕЛЬСА
499
пил. Мышление, это—развитие общего из чувственно
данного, из особого. Явление представляет необходимый
материал для мышления. Оно должно быть дано прежде, чем мошго
отыскивать сущность, общее им, абстрактное... Мир может быть лишь
предпосылкой, а не результатом мышления пли знания. Сущность мыш¬
ления есть число. Все логические различия суть чисто количествен¬
ные... Все причины суть действия и наоборот... Задачи науки не столько
изучение фактов, как объяснение их... Различие между види¬
мостью и сущностью только количественное. Способность мыш¬
ления составляет из многого единое, из частей—целое» и т. д. 1).
Уже из этого письма видно, насколько близок Дицген духу гегелев¬
ской диалектики, и какое материалистическое применение он ей дает.
Здесь уже содержатся важнейшие положения основной работы Дидгена:
«Сущность головной работы человека в изложении работника ручного
труда».
В ней мы находим и такие мысли, на которых сказывается влияние Фейер¬
баха, но преимущество которых составляет проявляющееся в них диалектиче¬
ское воззрение: «Сущность, общее выражение всей деятельности науки—систе¬
матизирование... Все другие науки отличаются своими особенными предме¬
тами исследования, философия же, напротив, своим ей одной присущим
методом... Мышление есть деятельность мозга так же, как хождение есть
деятельность пог... Несмотря на то, что мысль отличается от самих этих
вещей, опа все-таки имеет с ними общее то, что она действительна,
как и другие предметы, т.-е. существует... Мышление есть телесная работа.
Для мышления я нуждаюсь в веществе, о котором можно мыслить... Материя
есть граппда духа, он не может выйти за пределы материи. Дух есть продукт
материи, по материя есть больше, чем продукт духа... Мозговая деятельность
есть не в большей и не в меньшей степени «чистая» деятельность, чем
деятельность глаза, благоухание цветка или теплота печки, или явление
стола... Мы, правда, познаем все объекты, но ни один объект не может быть
познаваем, изучаем или понимаем всецело, до конца. Это значит, что объекты
не растворяются в познании... Анализ понятия состоит в познании того,
что обще или присуще всем отдельным частям его предмета... Анализ мысли¬
тельной способности приводит нас к заключению, что она есть способность
исследовать, направляясь от частного к общему... способность выводить об¬
щее из частного... Общий предмет или материя науки есть чувственное явление.
Сущность, вещь в себе, в отличие от явлений, есть лишь мысленная вещь
(?)... Функция мыслительной способности таким образом состоит в том, чтобы
быть абсолютно количественной, чтобы понимать каждую качественность как
количественностъ... Всеобщее в пределах данного цикла чувственных явлений
есть истина. В пределах данного круга чувственных явлений выдавать част¬
ное или единичное за общее—значит ошибаться» и т. д.
*) Письмо И. Дицгена к Марксу от 24 окт. 1867 г.
500
ОЧЕРК РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ
Маркс отозвался об этой работе Дицгена, что она: «Несмотря та
некоторую путаницу и слишком частые повторения, содержит мно¬
го превосходного и, как самостоятельный продукт рабочего,
даже достойного удивления» *). Здесь отмечены и недостатки филосо¬
фии Дицгена: повторения и путаница. Днцген пытается использовать
для изложения материалистического содержания своей философии не¬
которые идеалистические положения, иногда прославляет за сомни-
тельные достоинства реакционных мыслителей, нередко проитворечит
сам себе; соглашаясь с материалистическим пониманием истории, обычно
не применяет его п т. д. Эти недостатки, естественные для философа-
самоучки, которые впоследствии дали возможность критикам марксизма
использовать его философию в качестве оружия против материализма,
еще более увеличиваются в его «Аквизите (завоевании) философии и
ппсьмах о логике», равно как в других позднейших произведениях.
Однако и здесь мы находим много положений, вполне соответствующих
духу диалектического материализма: особенно ценно его постоянное
подчеркивание того, что наши противоположности должны считаться
имеющими лишь относительный характер, «не чрезмерными».
«Рассудок человека ограничен, как ограничено его зрепие. Глаз может
видеть сквозь оконное стекло, но не сквозь доску; однако мы ие будем считать
ограниченностью глаза, если он пе в состоянии видеть сквозь доску... К за¬
воеванию философии, к правильному методу мышления, к искусству мышле¬
ния, или диалектики, относится тот факт, что она учит нас знать, что мы
должны все без исключения понятия употреблять лишь в ограниченно доступном
для понимания, естественном смысле... Культивированное употребление интел¬
лекта... заключается лишь в предписании устанавливать лишь степепные и ни
в коем случае не чрезмерные... не так называемые «существенные» или
абсолютные различия между вещами... В универсуме нет никаких чрезмерных
различий, крайностей, которые не были бы меж собой родственны... Последним
источником познания является природа, а наши восприятия служат лишь
посредником и, паконец, продукт, познанная истипа, не есть сама истина,
но лишь формальпая картина последней... Теория позпанпя или диалектика
говорить нам, что тождество людей, лесов и гранитных скал нераздельно связано
с противоположностью, с бесконечным изменением... Сущее очень противо¬
речиво ; по не без дальнейшего, не пепосредствеппо. Логический раз¬
говор и рассказ не должны выпускать из виду примирение (опосредствова¬
ние)... Материалистическая теория познания сводится к признанию того, что
^ Н Письмо Маркса к Кугельману от 5 дек. 1868 г. Путаница в назван¬
ной работе Дицгена в том, что он вещь в себе «понимает только как кантов¬
скую непознаваемую вещь в себе», а потому и называет ее «лишь мыслен¬
ной вещью», утверждает, что «в чувственном мире... нет сущности, нет вещи
в себе». С другой стороны, он говорит, что «объекты не растворяются в по¬
знании», что «всякое явление есть продукт субъекта и объекта».
СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ И МАРКСИЗМ В РОССИИ
501
человеческий орган позпания не испускает никакого метафизического света,
а есть кусок природы, отражающий другие куски природы» и т. д.
Противопоставление материи духу не должно быть «чрезмгрпым»,
преувеличенным, метафизическим. «В подчеркивании этого,—говорит Ле¬
нин,—состоит большая заслуга диалектического материал:ша
Дицгеыа. Пределы абсолютной необходимости и абсолютной истинности
этого относительного противопоставления суть именно те пределы, ко¬
торые определяют направление гносеологических исследований. За
этими пределами оперировать с противоположностью материй духа, фи¬
зического и психического, как с абсолютной противоположностью, было
бы громадной ошибкой»1). «Дицген был самобытным диалектиком, по¬
стигавшим всегда явления природы в их великих связях, и в этом
кроется величайшая привлекательность его произведений» 2).
Но при всем великом и симптоматическом значении, которое имеет
Дицген в развитии пролетарского мировоззрения, не следует, однако,
и преувеличивать это значение, создавать, как делают некоторые из
его последователей, особое течение — «дицгееизм» ; ошибочно также
предполагать, что Дицген дал в своей филоссфпи нечто новое, чего
якобы не дали Марк+с и Энгельс, н что может «дополнять» учение
последних. «Он,—по словам Ленина,—на 9/io материалист, никогда
не претендовавший ни на оригинальность, ни на особую философию,
отличную от материализма. О Марксе Дицген говорил много раз и не
иначе, как о главе направления» 3).
3. Социалистическое движение и марксизм в России. Г. В. Пле¬
ханов. В. И. Ленин. Диалектический материализм как ленинизм.
В России, где капиталистические отношения складывались всего
медленнее, медленнее должно было нгги развитие рабочего движения
и социалистических идей. Однако идеи утопическою социализма срав¬
нительно рано проникают сюда из Западной Европы, находя себе
распространение среди оппозиционно настроенной по отношению к рус¬
скому само держав шо интеллигенции. Когда же, со времени реформы
Александра II, отчасти удовлетворившей новым буржуазным настрое-
ниям, борьба с самодержавно-дворянским строем, начатая в начале
века декабристами, перебрасывается на более широкие круги, она также
окрашивается в цвета утопического социализма. «В течение около
полувека,—говорит Ленин,—примерно с 40-х и до 90-х годов прошлого
г) Н. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм.
2) Ф. Меринг. Кант, Дицген и Мах. <
2) Н. Ленин. Материализм н эмпириокритицизм.
502
ОЧЕРК РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ
века, передовая мысль в России, под гнетом невиданного, дикого и
реакционного царизма, жадно искала правильной революционной тео¬
рии, следя с удивительиым усердием и тщательностью за всяким и
каждым «последним словом» Европы и Америки в этой области. Мар¬
ксизм, как единственно правильную революционную теорию, Россия
поистине выстрадала полувековой историей неслыханных мук и
жертв, невиданного революционного героизма, невероятной энергии и
беззаветности исканий, обучения, испытания на практике, разочарова¬
ний, проверки, сопоставления опыта Европы» *).
Согласно характеристике М. Н. Покровского, «русский социализм
70-х годов явился отражением интересов и миросозерцания очень не¬
большой и экономически невлиятельной общественной группы»... Основ¬
ные идеи социализма были восприняты русской литературой целиком
с Запада, распространялись же среди революционно-настроенной ин¬
теллигенции, главным образом, в состоящей из «разночинцев» студен¬
ческой среде. «Но студент или сам учится, или учит других—и первое
и второе обыкновенно в тесном кругу: обучение, высоким стилем го¬
воря, «проповедь», является для него наиболее обычным способом воз¬
действия людей друг на друга». Реакционная политика, однако, пере¬
двигала движение учащейся молодежи и на политическую почву:
поэтому «все время рядом существовали два типа революционной ра¬
боты, один из которых можно охарактеризовать, как массовый —
здесь господствующим методом являлась пропаганда,—а другой, как
заговорщический, лучше всего приспособленный к террору» 2).
Оба этих типа русского революционного движения нашли себе выра¬
жение в «народничестве» 70-х и 80-х годов.
Стремление к политической, т.-е., как ее тогда понимали, бунтарской
и террористической деятельности, с целью вынудить у самодержавия консти¬
туцию, выразилось в конце 70-х годов в создании ряда революционных орга¬
низаций, находившихся под влиянием анархических идей Бакунина. Таковы
были «Земля и воля» и в особенности ее преемница—проводившая заговор¬
щическую тактику «Народная воля». Однако одновременно существовало и
другое течение интеллигенции, выявившееся в группе так называемого «Чер¬
ного передела», которое считало, что «не дело народников вынимать из
печи каштаны для наших либералов», и что конституция будет лишь спо¬
собствовать развитию в России капитализма и капиталистической эксплоа¬
тация. Основу теоретических воззрений и той и другой группы составляло,
однако, одно и то же «народничество»—представление о том, что русский
народ может перейти к социализму непосредственно и сразу, перешагнув
через всякое капиталистическое развитие. При этом у «народников» невер-
*) Н. Ленин. Детская болезнь «левизны» в коммунизме.
2) М. Н. Покровский. Русская история, т. IV,
СОЦИАЛПСТНЧЕСКОК ДВИЖЕНИЕ П МАРКСИЗМ В РОССИИ
ёОЗ
ным и утопическим было не самое предположение возможного быстрого пере¬
хода Росспп к новому общественному строю (с этим соглашался и Маркс,
и оно отчасти осуществляется на наших глазах),—по отсутствие сознания
конкретных общественных отношений в тогдашней России и понимания, па
какой общественный класс необходимо опираться в своей полити¬
ческой борьбе. Эта утопическая точка зрения, считавшая подготовленным
к восприятию социализма «парод», т.-е. крестьянство, имела в 50-х
и 60-х годах еще некоторое оправдание: чрезвычайно слабое разлптле проле¬
тариата в России. Поэтому не только редактор знаменитого «Колокола» Гер¬
цен, у которого буржуазный либерализм соединялся с элементами утопиче¬
ского социализма, но и Н. Г. Чернышевский, продолжавший «просветитель¬
скую работу», начатую Белинским и Добролюбовым, в это время возглавляет
«критику философских предубеждений против общинного владения землей».
Не имея ничего конкретного в русских общественных отношениях того вре¬
мени, чем можно было бы обосновать неизбежность социализма для Россия,
он обратился к сохранившейся еще со времен древнейшего коммунизма об¬
щинной крестьянской собственности на землю и старался рассуждать в духе
диалектики, неверно, однако, применяя ее в данном случае: «1. Выс¬
шая ступень развития по форме совпадает с ее началом. 2. Под влиянием
высокого развития, которого известное явление общественной жизни достигло
у передовых народов, это явлепие может у других пародов развиваться
очень быстро, подниматься с низшей ступени прямо па высшую, минуя средние
логические моменты». Ошибка Чернышевского заключалась в том, что диалек¬
тика понятий у него не согласовалась с диалектикой бытия. Русская земель¬
ная община вовсе не обнаруживала элементов, ведущих ее к социализму,
и не могла породить такой общественный класс, который бы этот социализм
осуществил; наоборот, она исторически шла по пути своего разложения п уста¬
новления частнособственнических порядков в земледелии. Кроме этих, унасле¬
дованных от Чернышевского, взглядов на значение земельной общины, в основе
«народничества» лежало также учение П. Лаврова о роли личности в исто¬
рии,—роли пропагандиста среди народной массы («Исторические письма»): «Как
ни мал прогресс человечества,—писал Лавров,—по и то, что есть, лежит
исключительно в критически мыслящих личностях: без них он безусловно
невозможен; без их стремления распространить его он крайне пепрочея...
Большинство может развиваться лишь действием на него более развитого
меньшинства». Поэтому проповедь социализма в «народе» считалась долгом
интеллигенции. В общем, «лавризм» был ближе к марксизму, чем «бакунизм»,
но «в теоретическом отношении лавризм,—по словам Плеханова,—мог быть
для русских революционеров только школой эклектизма на идеали¬
стической подкладке»...1).
Сочинения Маркса были тогда в России мало известны, а его историко-
материалистическая теория понималась немногими. Таковы были ироф. H. Н.
Зибер, указавший в своей диссертации на роль Маркса, как преемпикэ
классиков политической экономии, и всячески популяризовавший в своих
работах его материалистическое понимание истории, а также немногие народ¬
ники-революционеры. Идеологи же народничества, знавшие сочинения Маркса,
1) Предисловие Г. Плеханова к «Истории револ. движения» Туна.
504
ОЧЕРК РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ
как, па пр., Лавров п первый переводчик «Капитала», Николай —он (Даииэль-
соп), искажали методы Маркса в применении их к русской действительности.
Но уже «к началу 1879 г. рабочее движение переросло
иародпическое учение иа целую голову»1). Развился новый
рабочий класс, выдвинувший свою организацию—«Северо-русский ра¬
бочий союз» и яркие фигуры пролетарских вождей, вышедших ужо
из рядов самого пролетариата. Потребовался идейный выразитель этих
настроений российского пролетариата, который смог бы приложить мар¬
ксизм к русской практике, и он нашелся в лице Г. В. Плеханова. Сын
гусарского офицера, ou проходит военную гимназию и юнкерское учи¬
лище, намеревается поступить в Академию генерального штаба, но
увлеченный народническим движением, переходит в Горный институт
и всецело отдается общественной жизни тогдашнего студенчества.
Рано познакомившись с «Капиталом» Маркса, Плеханов, однако, в те¬
чение раннего периода остается «бунтарем-народннком», «бакунистом»,
ставит Маркса в одну «блестящую '-плеяду» вместе с Дюрингом и
Ог. Контом и делает даже из него выводы в пользу народниче¬
ских воззрений.
Один из главарей «Черного передела», оп отрицательно относится к не¬
обходимости вести политическую борьбу в русских условиях. Но от народ¬
нического субъективизма уже в ту пору Плеханова отталкивало как его
общее реалистическое мировоззрение, так и идейное влияние, оказанное из
него в социально-философских вопросах Белинским и Чернышевским. Белин¬
ский в своих литературно - критических статьях выявил все превосходство
объективного рассмотрения общественных явлений и диалектического на них
воззрения. Чернышевский был учеником Фейербаха в материалистической
философии, поиимал, как мы видели, значение гегелевской диалектики, и,
несмотря на свое незнакомство с произведениями Маркса и Энгельса, сумел
в свопх экономических и других работах (комментарий к переводу политической
экономии Милля) обнаружить свою близость к материалистическому пониманию
истории. Поэтому уже первая статья Плеханова («Закон экономического раз¬
вития общества и задачи социализма в России») обнаруживает глубииу его
материалистического воззрения: он понимает, например, что «общие законы
социальной динамики существуют, но, переплетаясь и комбинируясь различно
в различных обществах, они дают совершеино несходные результаты», пони¬
мает, что «формы общественных отношений устанавливаются не «общественным
договором», а экономической необходимостью», пытается доказать, что община
потому «не посит в себе элементов своей гибели», что ие содержит внутрен¬
него противоречия. И так как, по его мнению, «история создается народами,
а не единицами», создается «революционной энергией масс», то неудивительно,
что подъем рабочего движения заставляет Плеханова с большим вниманием
отнестись к роли в русской революции «городских рабочих»; а но мере
1) Г. В. Плеханов. Русский рабочий в революционном движении.
СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ И МАРКСИЗМ В РОССИИ
505
того как окопчателыю выявляется неудача народнического «хождения в наг
род», он выдвигает уже прппцип тайной рабочей организации. В дальнейшем
Плеханов приходит к выводам, что причина возникновения частпой собствен¬
ности заключается, «в свойствах первобытных орудий и обусловливаемой ими
организации труда», что в России община может исчезнуть «в борьбе с ка¬
питализмом». В журпале «Черный передел» он указывает уже, что «центр
тяжести экономических вопросов передвигается по направлению к промыш¬
ленным центрам», ставит вопрос о борьбе классов, об «организации рабочего
сословия».
С отъездом же его в 1860 г. за границу и после внимательного
изучения им трудов Маркса и Энгельса, французских материалистов,
классиков политической экономил и социалистов в его социально-поли¬
тических взглядах окончательно совершается перелом. Уже в 1883 г.
он входит в организующуюся русскую марксистскую группу «Освобо¬
ждение Труда» (Л. Дейч, П. Аксельрод, В. Засулич) и издает проник¬
нутую духом революционного марксизма брошюру «Социализм п поли¬
тическая борьба», в которой указывает, что политическое освобожде¬
ние рабочих—необходимое предварительное условие их экономического
освобождения. В вышедшей тогда же книге «Наши разногласия», Пле¬
ханов переходит уже в наступление против народничества, выясняя,
что русское крестьянство не может служить опорой для социализма:
развивающиеся в России капиталистические отношения выдвигают но¬
вый класс—пролетариат, который только и может стать застрельщи¬
ком русской революции. Дальнейшая политическая деятельность Пле¬
ханова—неустанная пропаганда пм мысли, что «революционное движение
победит в России как рабочее движение, или не победит вовсе», свя¬
зана с образованием в конце всека и развитием российской социал-де¬
мократической рабочей партии.
Блестящий теоретик марксизма, Плеханов пишет и большие эконо¬
мические статьи («Новое направление в политической экономии», «Карл
Родбертус-Ягецов» и др.) и критические очерки по истории русской
литературы и общественной мысли («Н. Г. Чернышевский», статьи о
Белинском, Герцене и т. д.). Но особенное значение не только для
российского, по и для международною рабочею движения пмеет оя,
как несравненный теоретик диалектического материа¬
лизма, глубоко проанализировавший как его философские предпо¬
сылки и исторические корни, так и отдельные моменты материалисти¬
ческою понимания истории. Имея слишком мало времени для чисто
академическою изложения основ материалистической философии и со¬
циологии, Плеханов обычно совмещает ею с резкой критикой своих
идейных противников, выплывающих каждый раз в развитии рабочего
506
ОЧЕРК РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ
движения: народников, onnopiyuHoTOB-реформиотов и «легальных» мар¬
ксистов или «дополняющих» материалистическую философию «махистов».
В 1894 г. выходит (под псевдонимом Бельтова) его ставший сейчас
классическим труд «К вопросу о развитии монистического взгляда на
историю». В этой книге Плеханов, как и в ранних своих произведе¬
ниях, занят критикой народничества, но критикой еще более
жестокой: он стремится обнаружить несостоятельность его теоретиче¬
ской основы, той самой «субъективной» социологии, которую от П. Лав¬
рова унаследовали и развивали его наиболее видные последователи
(Н. К. Михайловский, проф. Н. Кареев и др.). Шаг за шагом, в по¬
лемической форме разбирая неверные положения «субъективистов», Пле¬
ханов одновременно дает яркую картину развития исторических источ¬
ников диалектического материализма (у французских материалистов,
немецких идеалистов, буржуазных историков, утопических социалистов)
и выясняет характер материалистической диалектики, в ее понимании
Марксом и Энгельсом.
Второй этап в философской и социально-исторической литературной
деятельности Плеханова составляет его борьба с конца 90-х годов
с западно-европейскими «ревизионистами» и с обнаружившимися внутри
русского марксистского движения «легальными» марксистами и оппор¬
тунистами других видов. Плеханов выступает с резкой критикой
Бернштейна, главным образом уклона последнего д кантианству
(«Cant против Канта или духовное завещание Бернштейна», «Бернштейн
и материализм» и т. д).; одновременно он устанавливает в своих
статьях тесную связь марксистской философии с французскими мате¬
риалистами, со Спинозой и Фейербахом, указав общие моменты в их
воззрениях.
Одновременно Плехановым ведется критика других «наших крити¬
ков»: кантианцев, идеалистов, буржуазных историков (К. Шмидта, Мас-
сарика и др.). И здесь особенно важное значение имеет его критика
«струвизма» или «легального» марксизма, расцветшего на русской почве
в 90-х годах. «Условия тогдашней литературы,—как указывает Ленин,—
заставляли социал-демократов говорить эзоповским языком и ограни¬
чиваться самыми общими положениями, наиболее далекими от прак¬
тики и политики. Это обстоятельство особенно облегчило союз разно¬
родных элементов марксизма в борьбе с народничеством. Ha-ряду с
заграничными и русскими социал-демократами эту борьбу вели такие
люди как г.г. Струве, Булгаков, Туган-Барановский, Бердяев и т. п.
Это были буржуазные демократы, для которых разрыв с народниче¬
ством означал переход от мещанского (или-крестьянского) социализма
не к пролетарскому социализму, как для нас, а к буржуазному либе¬
СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ И МАРКСИЗМ В РОССИИ
507
рализму» х). По словам Ленина, процветанием своим в первый период
«легальный» марксизм обязан тому, что «правительство привыкло счи¬
тать опасной только теорию народовольчества..., радуясь всякой на¬
правленной против нее критики... Поэтому... марксистами становились
повально все, марксистам льстили, за марксистами ухаживали...» 2). Са¬
мой беспощадной критике подвергает Плеханов работы П. Струве,
скрывавшего свой буржуазный либерализм под марксистской терминоло¬
гией. Он выясняет последнему, что основной, движущий историю кон¬
фликт происходит не между «хозяйством» и «правом», а в пределах
самого экономического базиса; в то же время в статьях против Струве
дается отчетливое понимание материалистической диалектики, не
только в ее наиболее общих законах (переход количества в качество
и «отрицание»), но и в конкретном ее приложении к борьбе пролета¬
риата с буржуазией. В лице Струве «легальный» марксизм выступил
с критикой революционного марксизма, и, обосновывая революционную
марксистскую диалектику, Плеханов в своих блестящих статьях до¬
казывает новоявленному критику, что не «притупляются», но обостряют¬
ся классовые противоречия, что ход капиталистического развития не¬
минуемо ведет к социальной революции. Все эти статьи Плеханова
составили его «Критику наших критиков» (1901 г.). Разоблачая поли¬
тический реформизм Бернштейна впредисловии к русскому пздаяшо
«Манифеста коммунистической партии» (1900 г.), Плеханов дает ха¬
рактеристику теории исторических «факторов» 3) п развития истори¬
ческих взглядов на классовую борьбу н революционную роль классов
у французских буржуазных историков. Та же полемика продолжается
Плехановым и в предисловии и его критических приме¬
чаниях» к [русскому переводу «Людвпга Фейербаха» Энгельса
(1905 г.): здесь выясняются сущность понятия «материя», взаимоотно¬
шения между диалектикой и формальной логикой, основные ошибки
философии Канта.
Наконец, в . годы послереволюционной реакции Плеханов уча¬
ствует в борьбе с повой разновидностью философского оппортунизма,
обнаружившейся в рядах самих марксистов,—с увлечением некоторых
русских марксистов философией «эмпириокритицизма» Маха и Авена¬
риуса (см. главу третью), со стремлением их таким путем «исправить»
и «дополнить» слишком «ортодоксальпое» для них учение Маркса. Эта
критика коснулась главным образом наиболее самостоятельного из рус-
*) Н. Ленин. Предисловие к сборнику «За 20 лет».
2) Его же. Что делать?
8) Теории «факторов» посвящена также статья Плеханова о «Материа¬
листическом понимании истории» (отзыв о книге Лабриолы).
503
ОЧЕРК РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ
ских последователей «эмпириокритицизма», А. Богданова, произведения
которого («Эмпириомонизм», «Философия живого опыта», «Падение вели¬
кого фетишизма», «Всеобщая организационная наука» и т. п.) одно
время пользовались большим успехом и распространением среди русских
марксистов. В своем «Ответе» па «Открытое письмо» Богданова, недо¬
вольного ироническим отношением Плеханова к его произведениям, Пле¬
ханов, в форме трех писем («Materialismus militans»), раскрывает
все противоречия и идеалистические уклоны «махизма» и в то же
время выясняет сущность «опыта» в его материалистическом понимании,
отношение к понятиям «пространства» и «времени» и т. д.
Во всех указанных работах Плеханов, ведя полемику со своими
теоретическими противниками, в то же время дает попутно и целый
ряд блестящих положительных формулировок основ диалектического и
исторического материализма. Он пытается, однако, подвести им и не¬
которые итоги в сжатом изложении своих «Основных вопросов марксизма»
(1908 г.), в статье о «Роли личпости» и др. Здесь Плеханов дает
обоснование марксистской социологии—науке, выясняющей
((возникновение целей у общественного человека (общественную «телео¬
логию»), как необходимое следствие общественного процесса», а так¬
же набрасывает свою общеизвестную схему взаимоотношений между
базисом и надстройками: «1. Состояние производительных сил. 2. Об¬
условленные ими экономические отношения. 3. Социально-политический
строй, выросший на данной экономической «основе». 4. Определяемая
частью непосредственно экономической основой, а частью всем вы¬
росшим на ней социально-политическим строем психика общественного
человека. 5. Различные идеологии, отражающие в себе свойства этой
психики». Для марксистского понимания отдельных идеологий весьма
ценны также работы Плеханова, посвященные вопросам религии
(«О религии» и др.) и особенно вопросам искусства («Искусство
у первобытных народов» и т. д.). Вслед за Марксом и Чернышевским
Плеханов является создателем новой материалистической эстетики, выяс¬
няющей общественные корни явлений литературы и искусства и рас¬
сматривающей их в их историческом развитии. Его же перу принадлежат
«Очерки по истории материализма», очень подробно характеризующие
таких французских материалистов, как Гольбах и Гельвеций, а также
фейербахианство; статьи о некоторых материалистических моментах,
обнаруживаемых в философии истории Гегеля («К 60-летию со смерти
Гегеля»), об идеалистической философии (Фихте, Шеллинг, Гегель), об
утопическом социализме XIX в.
Ленин всячески рекомендовал «изучать все написанное Плеха¬
новым по философии, ибо это лучшее во всей международной литературе
СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ II МАРКСИЗМ 11 ГО< СИИ
509
марксизма» х). Но в то же время Леиин умел иаходить у Плеханова
некоторые недостатки даже в его философских работах: оп ука¬
зывал в частности на отдельные неясности в изложении Плехановым
понятия «опыта», на то, что Плеханов в диалектике не уделяет доста¬
точного внимания «раздвоению» единого на противоположности, пе чув¬
ствуя их внутренней связи: на непонимание Плехановым того, что диа¬
лектика и есть теория познания марксизма. Общий недостаток. Плеха-
нова-теоретпка—неумение дать конкретный анализ отдельных пережи¬
ваемых этапов развития и этим тесно связать теорию с практикой,—
«стремление искать ответа на конкретные вопросы в простом
логическом развитии общей истины»—отразился и на понимании им
тактики рабочего движения. Если вначале Плеханов занимает не¬
примиримо революционную познцшо, активно сотрудничает вместе с
Лениным в «Искре» в период ее борьбы с «экономистами», то в дальней¬
шем оп нередко выступает в качестве официального вождя правого
крыла российской социал-демократии—меньшевиков, н после поражения
революции 1905 года бросает пролетариату горький упрек: «Не нужпо
было браться за оружие». Позже Плеханов сближается с левым крылом
партии, большевиками, на почве общей борьбы с оппортунистами и
«ликвидаторами» партии, но продолжает питать недоверие к открытой
классовой борьбе и верит в ту политическую роль, которую исторически
должна сыграть в русской революции буржуазия. Последнее сказалось
и на его «Исторпи русской общественной мыслп», где он уделяет
большое «внимание своеобразию русского исторического процесса», от¬
водит непомерно большую роль государству и его борьбе с кочевни¬
ками: государство таким путем якобы «закрепостило» население Рос¬
сии и лишь «упрочивалось» в процессе классовой борьбы. Тут же он
указывает на возможность «более или менее дружного сотрудни¬
чества классов... там, где заходит речь о защите страны от внеш¬
них нападений». Неудивительно, что империалистическая война
превратила Плеханова в патриота и ярого сторонника держав Антанты,
который допускал в целях борьбы с Германией даже временное при¬
мирение с самодержавием. И хотя в период нарастания Октябрьской
революции в России он теоретически снова приближается к револю¬
ционной позиции, но не примыкает к борьбе пролетариата за свою
диктатуру и умирает в стороне от руководимого пм некогда рабочего
движения (1918 г.).
Дело Плеханова по развитию п пропаганде марксистской философии,
борьбу его за диалектический- материализм продолжают его ученики и
1) II. Ленин. Еще раз о профсоюзах.
510
(нерк развития теории
ближайшие сотрудники, проявляющие свою плодотворную деятельность
и попыпе в Советском Союзе при диктатуре пролетариата. Так, большое
значение в свое время имела обстоятельная, хотя и пе вполпе закон¬
ченная критика кантианства и других буржуазных философских тече¬
ний в «Философских очерках» Л. Аксельрод-Ортодокс. А. М. Дебории
создает первое марксистское «Введение в философию диалектического
материализма», уделяя в ряде других своих работ («Людвиг Фейер¬
бах», «Диалектика у Канта», «Маркс и Гегель», «Лепин как мысли¬
тель») особое внимание теории диалектики и ее материалистическому
истолкованию. Ему же принадлежит честь философской подготовки
нового молодого поколения «воинствующих материалистов», выдвинув¬
шего уже сейчас ряд талантливых представителей в области научлой
мысли п партийной публицистики. Эту заслугу по организации марксист¬
ской научной подготовки—в организованном советской властью «Инсти¬
туте красной профессуры»—разделяет с ним и наш маститый историк
М. Н. Покровский, проделавший большой опыт применения марксистской
теории к русской истории и к истории русской культуры, создавший
целую школу молодых историков-марксистов. С другой стороны, все
углубленнее начинают ставиться вопросы изучения истории самого
марксизма. Советская власть создает с этой целью «Институт Маркса
п Энгельса», обладающий богатейшим в мире ообрапием литературных
материалов по вопросам истории социализма и т. д. Его руководителю
Д. Б. Рязанову принадлежит пеоценпмая заслуга по разысканию и
опубликованию целого ряда остававшихся неизвестными до самого по¬
следнего времени рукописей Маркса и Энгельса, имеющих между тем
весьма важное значение для нашей теории. Углубленную работу в обла¬
сти изучения марксизма развертывают сейчас также «Коммунистиче¬
ская Академия ЦИК» и другие научные учреждения, равно как и раз¬
личные, возникшие в паши дпи марксистские общества и журналы.
Однако весь этот пышный расцвет марксизма при советской власти,
оставивший далеко позади другие западно-европейские страны, остался
бы совершенно непонятым, и мы не сказали бы о нем ничего суще¬
ственного и характерного, если бы не остановились более подробно на
важнейшей фигуре, возглавляющей все новейшее развитие как рус¬
ского, так и международного марксизма,—на Ленине. Потому что
новейший революционный марксизм может быть вполне оценен, потому
что в своем законченном выражении диалектический материализм в наши
дни может быть изучаем—только как ленинизм. В лице В. И. Ле¬
нина находит, наконец, свое воплощенно основная мысль Маркса о роли
общественного мыслителя и о влиянии его на общественную жиааь:
«Совпадение измепения обстоятельств п человеческой деятельности мо-
социалистическое движение и марксизм в РОССИИ
511
жет быть правильно понято только в том случае, если мы
представим ею себе как революционную практику... Надо
сначала понять, в чем заключается ее (действительности. И. Р.)
противоречия, а затем надо и революционизировать ее путем
устранения противоречий... Философы лишь объясняли мпр так или
иначе; но дело заключается в том, чтобы изменить его». И в дру¬
гом месте: «теория становится материальной силой, как только
она овладевает массами» а).
Тесная связь не только с рабочим движением вообще, но и с наи¬
более зрелой ступенью этого рабочею движения, ступенью открытой
политической борьбы за власть, с революционно-политической органи¬
зацией пролетариата,—такова отличительная характерная черта всею
тою единства революционной теории п революционной практики, каким
представляется нам жизнь и деятельность Леппяа. История его жизни
стала сейчас достоянием широчайших народных масс; она в сущности
совпадает с историей созданной им великой Всесоюзной Коммунистиче¬
ской Партип. II разумеется, мы не можем останавливаться здесь по¬
дробно на ее отдельных этапах. На том, как этот сын скромного
директора народных училищ, брат казненною самодержавием террори¬
ста, проникнувшись со студенческой скамьи духом рабочей революции,
последовательно становится одним пз основателей первых рабочих
союзов («Союз борьбы за освобождение рабочего класса»), затем поли¬
тическим ссыльным и эмигрантом; одним из основателей социал-демо¬
кратической партии и вождем, с самою начала, ее левого, пролетар¬
ского крыла (большевиков); теоретиком вооруженного восстания про¬
летариата и ею активным участником; главой правительства первой в
мире пролетарской советской республики; наконец, организатором могу¬
чею орудия для расширения этой победы пролетариата в мировом мас¬
штабе—Коммунистическою Интернационала.
Ленин не академически разрешает те или иные теоретические
вопросы соцпологпи и экономии, но ставит н разрешает нх, повинуясь
потребностям пролетарской борьбы и в зависимости от этпх потребно¬
стей, как гениальный политик, как вождь международной рабочей
партии, определяющий ее стратегию и тактику. Ибо Ленин, прежде
всего, от начала и до конца, остается вождем, основным руководи¬
телем и теоретиком революционною рабочего движения, движения самых
широких масс «мелких и мельчайших крестьян», движения угнетаемых
империализмом отсталых национальностей. Коммунистическое движение
*) К. Марко. Тезисы о Фейербахе; К критике гегелевской философии
права.
51ü
очкгк развития ткогин
в мировом своем развитии выдвигает немало ярких имен вполне за¬
служенно пользующихся международной известностью. Достаточно ука¬
зать хотя бы иа выдающиеся социологические и экономические работы
Н. И. Бухарина. Но все эти крупные теоретики российского и мирового
большевизма вполне справедливо называют себя «лешшцамп», учени¬
ками Ленина, и для российского и мирового пролетариата ценны не
столько их личные, несомненно выдающиеся, дарования, но то, что
онп представляют собою школу Ленина, проповедуют ленинизм.
В самой практике борьбы н потому именно, что в прак¬
тике этой борьбы Ленин ставит и разрешает целый ряд чрезвы¬
чайно важных проблем марксистской философии, социологии и экономии,
хотя они не всегда получают у пего вполне закопчеппое литературное
выражепие. Попять общественную жизнь, чтобы изменить ее, и, изме¬
няя,—понять ее еще лучше. В этом и заключается практическое при¬
менение и конкретное выявление марксистской диалектики, в противовес
метафизическому, догматическому пониманию марксизма, защищаемо¬
му оппортунистическими элементами рабочего движения. Как говорит
сам Ленин о применении диалектики : «вся человеческая прак¬
тика должна войти в полное «определение» предмета
и как критерий истины и как практический определитель связи пред¬
мета с тем, что пужно человеку» х).
Поэтому и мелкие, чисто политические, казалось бы к случаю
написанные статьи Ленина устанавливают в случайном и прехо¬
дящем типическое, глубоко социальное, а потому сохраняют для
нас и сейчас свое поучительное значение. «Основную задачу тактики
пролетариата,—характеризует Ленин,—Маркс определяет в строгом со¬
ответствии со всеми посылками своего материалистически-диалектиче-
ского миросозерцания» 2). То же самое в равной степени относится к
самому Ленину: как для Маркса и Энгельса, так и для Ленина «цен¬
тральный пункт, к которому сходится вся сеть высказываемых и обсу¬
ждаемых идей»,—это диалектика. Недаром так часто в пылу дис¬
куссии о профсоюзах, или по поводу империализма, обсуждая самые,
казалось бы, конкретные, практические вопросы рабочего движения,
он отвлекается вдруг в сторону и начинает разъяснять, что такое
диалектика и в чем отличие ее от эклектики, от софистики, от реля¬
тивизма и т. п. Применение материалистической диалек¬
тики не только к философии и к экономической теории, но и к поли¬
тике и тактике рабочего класса, к самой технике борьбы,—вот что
*) Н. Лени и. Еще раз о профсоюзах.
г) Его же. Карл Маркс.
СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ И МАРКСИЗМ В РОССИИ
513
больше всего интересует Ленина,, вот что придает такую убедитель¬
ность и силу всему им паписанному и сказанному. Подобно Марксу
л Ленин «не проникся премудростью пискарей, боящихся обсуждать
технику высших форм революционной борьбы» 1). Метод диалектического
материализма в его руках поистине перестал быть «самостоятельной»,
«чистой» философией и превратился в могучее орудие политической
деятельности и строительства пролетариата; и вместе с тем произошло
обратное: вся пролетарская практика всецело прониклась духом мар¬
ксистской философии, которая таким путем и была «д о с т р о е-
п а» Ленины м.
Уже в первых работах Ленина, написанных в 90-х годах прошлого
столетия, сразу чувствуется эта тесная связь теории с практикой и вы¬
текающая отсюда ясность и четкость в разрешении теоретических
вопросов. Развитие российского рабочего движения заставляет его пре¬
жде всего поставить и разрешить вопрос о характере марксистского
объективизма. В указанный период идет борьба укрепляющего
свои П03ПЦШ1 марксизма с народничеством из-за теоретических
основ революционного движения в России. Ленин в ряде своих эконо¬
мических очерков и этюдов («Что такое «друзья народа» л т. д.,
1894 г., «Экономическое содержание народничества» и т. д.) вскры¬
вает социальную подоплеку этой теоретической борьбы, а также
ею обусловленный, неправильный методологический подход
с у б ъ е к т и в и с т о в-народников к разрешению общественных вопро¬
сов. Народники рассматриваются им как «идеологи мелких производи¬
телей», как «реакционеры», «экономические романтики», вроде крити¬
куемого им Сисмоиди; они «судят о капитализме сзади... с точки зрения
этого строя, который капитализмом разрушается». Такого рода роман¬
тика «вовсе не интересует изучение действительного процесса и вы¬
явление его; ему пужна лишь мораль против этого процес-
с а» 2) : народншш-субъективисты исходят из представления о «должном»,
сопоставляют факты «с абстрактным положением об «общем благе».
Но особенно важно то, что уже в первой значительной своей работе
{«Экономическое содержание народничества и критика его в книге
г. Струве», 1895 г.) Ленин ставит вопрос о методе изучения социаль¬
ных явлений как о теоретической основе революционной
практики и осуждает «непоследовательный» «узкий объективизм»,
уклоняющийся от формулировки задач общественного движения, ту
Ч Н. Ленин. Предисловие к русскому переводу «Писем Маркса, к Ку-
сельману».
2) Его же. Экономическое содержание народничества.
Курс теории исторического материализма. 33
OMKIMv РАЗВИТИЯ TKOPIIH
«профессорскую» постановку вопросов, которую он находит у крити¬
кующего народничество «легального» марксиста Струве. И здесь Ле¬
нивым проводится резкая грань между непоследовательным, узким объ¬
ективистом, который, «доказывая необходимость данного ряда
фактов, всегда рискует сбиться на точку зрения апологета этих
фактов», ц объективистом последовательным, маркснстом-материалпсгом,
который вскрывает классовые противоречия, формулирует вытекающие
из объективного положения задачи борьбы, становится на точку
зрения определенного класса.
«С другой стороны, материализм,—говорит Ленин,—включает в себя, так
«казать, партийность, обязывая при всякой оценке события прямо и от¬
крыто становиться па точку зрения определенной обществен¬
ной группы». Но учитывая и политически выражая свою активную 1юаь
в деле изменения общественного строя, «марксисты должны и паче ставить
эти вопросы, чем это делали и делают народники... Обязашгые отыскивать
корни общественных лвлепий в производственных отношениях, обязанные сво¬
дить их к интересам определенных классов, они должны формули¬
ровать те же desiderata (пожелания) как «пожелания» таких-то общественных
элементов, встречающие противодействия таких-то других элементов и клас¬
сов. Такал постановка будет у пас абсолютно устранять возможность
утилизации их теорий для профессорских, подымающихся выше классов,
рассуждений» *).
Но всячески отгораживаясь от академического объективизма, Леяпя
противопоставляет ему отнюдь не субъективизм, но последователь¬
ный объективизм; диалектический синтез объективного познания и
«субъективной» деятельности проводится им на почве, «в форме»
объективизма: «Объективизм Струве,—по его мнению,—не доходит
до материализма, до точной характеристики действительного процесса,
двигаемого такими-то классами», он «вытекает не из марксизма, а из
недостаточного проведения его»; материалист должен «глубже, пол¬
нее проводить свой объективизм». Субъективные оценки и цели вклю¬
чаются Лениным в объективно изучаемую им историческую действитель¬
ность; они остаются у Ленина лишь «другой стороной» антагонизма клас¬
сов. Созпапие действующих «личностей» превращает¬
ся таким путем в общественное сознание; марксист не оста¬
навливается на общественных идеях и целях, но идет далее, ища корни
их в материальных отношениях. И с этой сторопы чрезвычайно ценны
те методологические замечания Ленина, которым обычно пе уделяется
достаточного внимания (в «Что такое «друзья народа» л т. д. и в
Ч Н. Ленин. Экономическое содержание народничества.
СОДИЛЛИСТИЧКСКПК ДВИЖЕНИЕ И М\ГК(ПЗМ В РОССИИ
«Экономическом содержании народничества»). Между тем, здесь Лепш,
своим разделением всех общественных отношений на материальные
и идеологические, дает, быть может, наиболее глубокое и верное объ¬
яснение марксовоп теории «базиса» и «надстроек» н разрешает вопрос
об отличительных особенностях марксистской социологии.
Вопрос о характере марксистского научного объективизма этим са¬
мым ставится Лениным в связь с другим, столь же существенным
вопросом о марксистском понимании детерминизма. Уже в ука¬
занных работах Лепшг отвергает всякие рассуждения субъективистов
о «контрасте, якобы существующем между детерминизмом п нравствен¬
ностью, между исторической необходимостью и значением личности».
К еще более углубленному рассмотрению этого важного вопроса и
к вполне диалектическому его разрешению приводит Ленина, в про¬
цессе дальнейшего развития социал-демократической партии, его борьба
с маркснстамн-оппортуннстами, с предтечами меньшевиков—«экономи¬
стами». «Экономисты» обвиняли только что возникший революционный
орган «Искру» в переоценке роли идеологии (программ, теории) п в не¬
дооценке материальных элементов двпжепия, той материальной среды,
той «стихии» рабочего движения, которая только и предопределяет
всякие программы и планы: «тактике-плану» они противопоставляли
поэтому «тактику-процесс», согласно которой само накопляющее сильг,
стихийно развивающееся рабочее движение должпо приводить к тем
пли иным программам его идеологов. Они пе понимают, разъяснял
еще в 1901 г., Ленин, что «идеолог только тогда и заслуживает
пазвашщ идеолога, когда идет впереди стихийного дви¬
жения», указывая ему путь, когда он умеет раньше других разрешать
все теоретические, тактические, политические и организационные во¬
просы, на которые «материальные элементы» движения стихийно натал¬
киваются. Чтобы действительно считаться с материальными элементами
движения, «надо критически относиться к ним, надо уметь ука¬
зывать опасность и недостатки стихийною движения, надо уметь
поднимать стихийность до сознательности. Говорить же,
что идеологи (т.-е. сознательные руководители) не могут совлечь дви¬
жение с пути, определяемою взаимодействием среды и элементов,—
это значит забывать ту азбучную истину, что сознательность
участвует в этом взаимодействии и этом определе¬
нию).. . Экономисты не понимают, «как связать стихийную эволюцию
с сознательной революционной деятельностью»... «Материальные эле¬
менты» движения выросли гигантски..., но сознательные руководители
отстают от этою роста». Они «возвели в теорию преклопенпе и ра¬
болепство перед стихийностью, стали проиоведывать, что социал-демо-
33*
51П
ОЧЕРК РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ
краты должны не итти вперед, а тащиться в хвосте движения...» 1).
Наши отечественные оппортунисты в данном случае повторяли лишь
зады западно-европейского ревизионизма, практически идя нога в йогу
с буржуазным либерализмом. Леншг поэтому далее, в своем знамени¬
том «Что делать?» (1902 г.), всячески подчеркивая значение для
революционного движения р е вол ю цон но й теории и теорети¬
ческой борьбы, доказывает экономистам, что «стихийность сти¬
хийности рознь», что стачки 90-х годов, по сравнению . с прежними
«бунтами», отличаются большей сознательностью: одним словом, что
«стихийный элемент представляет из себя в сущности не что иное,
как зачаточную форму сознательности». И разъясняя,
что рабочее движение само в ходе своего развития не может выра¬
ботать социалистической идеологии, которая требует глубокого науч¬
ного знания, Ленин указывает, что «поэтому всякое умаление социа¬
листической идеологии, всякое отстранение от нее означает тем самым
усилеппе идеологии буржуазной». Разумеется, рабочий класс стихийно
влечется к социализму, по наиболее распространенная (н
постоянно воскрешаемая в самых распространенных формах) буржуаз¬
ная идеология тем не менее стихшшо всего чаще навязывается рабо¬
чему. «Стихийность массы требует от нас, социал-демократов,
массы сознательности».
Ленин попутно так разъясняет это взаимодействие между сознательностью
п стихийностью : «В чем может выразиться «преуменьшение» объективного
развития со стороны составителя субъективных планов? Очевидно, в том, что
оп упускает из внду, что это объективное развитие создает пли укрепляет,
губит или ослабляет такие-то классы, слои, группы, такие-то нации, группы
наций и т. п., обусловливая этим такую-то и такую-то международную и по*
литическую группировку сил, позицию революционных партий. Но
вина такого составителя будет состоять тогда не в преуменыпепии стихийного
элемента, а в преуменьшении, наоборот, сознательного элемента, ибо
у него нехватит «сознательности» для правильного попи-
ыания объективного развития»2).
Сознательность таким образом необходимо входит в объективное
развитие рабочего движения как его «другая сторона»; в «стпхийнск-
сти» есть и может быть бблынал и меньшая степепь «сознательности»;
правильно понятое взаимоотношение «свободы» и «необходимости» толь¬
ко и «делает возможной строгую и правильную оценку». Экономика
представлялась «экономистам» чем-то мертвым, стихийно, помимо воли
1) Н. Ленин. Беседа с защитниками экономизма. Собр. соч., т. IY,
стр. 75, 76.
2) Его же. Что делать? Собр. соч., т. Y, стр. 140, 149, 150, 157.
СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ И МАРКСИЗМ В РОССИИ
517
людой, развивающимся, а ие производственными отношениями клас¬
сов; в развитии общественных классов они подмечали поэтому лишь
«стихийное» развитие, вызываемое экономическим движением. В проти¬
вовес такому догматическому пониманию марксизма, Лешш всячески
подчеркивает живую сторону экономики, ее классо¬
вый характер: общество и отдельный класс оп мыслит как живое
расчленепис, в котором отдельные лица и группы, сознающие свою
роль и положение своего класса, руководят борьбой этого класса. От¬
сюда вытекает та огромная роль, которую может сыграть политическая
организация «профессиональных революционеров», если эта организация
будет тесио связаиа с рабочим движением и выражать назревающие
нужды этого движения, если, с другой стороны, она окажется до¬
статочно централизованным и гибким аппаратам для руководства борь¬
бой пролетариата. Эти идеи и кладутся в основу организационной
линии большевиков иа втором съезде РСДРП (1903 г.). Онп лежат
в основе всего дальнейшего партийного, профессионального п совет¬
ского строительства пролетариата, в основе всего дальнейшего развития
идей демократического централизма.
К вопросу о взаимоотношении «материального» и «сознательного»
Ленину, в дальнейшем развитии борьбы рабочего класса,—уже в период
реакции после 1905 г.,—пришлось подойти и с другой, с чпсто-фило-
софской, теоретико-познавательной его стороны. Борьба за последо¬
вательный объективизм и правильно понятый детерминизм, как этого
п следовало ожидать, перешла у я его в дальнейшем в борьбу за
философский материализм («Материализсм и эмпириокритицизм»,
1908 г.). Вместе с Плехановым, и даже ранее его, он начинает
борьбу с философским извращением марксизма «махистами» (Богда¬
новым и др.) и при этом не только выясняет всю реакционность эмпи-
риокритических увлечений (см. главу третью), но дает также немало
ценного материала для понимания воззрений Беркли, Дидро, Капта,
Дицгена, самих эмпириокритиков, западных и русских, а также «реля¬
тивистического» направления в современном естествознании (Геккель,
А. Пуанкаре п др.). Тут же попутно Лениным выясняются понятия
«материи», «опыта», причины и необходимости, пространства и вре¬
мени, свободы п необходимости, объективной истины, практического
критерия в теоретическом познаннн, отличие философских понятий от
понятий физических и т. д. Ленпн обращает при этом внимание на
то обстоятельство, что в то время как Марксу и Энгельсу приходи¬
лось вести борьбу главным образом за «достраивание материализма
доверхр, в настоящий период «буржуазная философия особенно спе¬
циализировалась на гносеологии... и преимущественное внимание
518
ОЧЕРК PUmmiJI ТЕОРИИ
обращала на. защиту нлп восстановление идеализма внизу»: эмпирио¬
критицизм, как и всякий идеализм, идет, в конечном счете, к фидеизму,
к слепой религиозной вере. Гениальность Маркса| и Энгельса Ленин видит
в их последовательности, в их непримиримости, в том, что «от начала
и до конца они были партийными в философии»1). И точно
так же за всей гносеологической схоластикой эмпирио-критиков оп об¬
наруживает «борьбу партий в философии, которая в послед¬
нем счете выражает тенденции и идеологию враждебных классов
современного общества». Особенно важное значение имеет для мар¬
ксистской философии та связь, которую Ленин устанавливает ме¬
жду м а т е р и а л п с т и ч е с к он теорией познания и д и а л е к-
т п к ой. Одну из важнейших причин физического идеализма оп видит
в «незнании диалектики», которое заставляет физический релятивизм
скатываться к субъективизму. Диалектический материализм,—
вот в чем видит Ленин превосходство Маркса и Энгельса над всеми
их материалистическими предшественниками. И эту роль диалектики
для марксистского понимания материализма, равно как и атеистическую
тенденцию последнего, Лепнн подчеркивал неоднократно п позже: в своем
кратком систематическом пзложеппи основ марксизма («Карл Маркс»,
1914 г., «Три источника и три составных части марксизма»); в своем
обосновании воинствующего материализма («О значении воинствую¬
щего материализма»), где он рекомендует организовать систематическое
изучение и «материалистическое истолкование диалектики Ге¬
геля»; в ряде своих философских тетрадей.
Большинству марксистов диалектика представляется главным обра¬
зом как учение о всеобщем развитии вещей и, в частности,
развитии общественной жизни. Даже Плеханов, например, уделяет боль¬
шее внимание отдельным моментам и чертам диалектического развития,
моментам «противоречия», «отрицания» и «отрицания отрицания», пе¬
реходу количества в качество, сопоставлению диалектики с эволю¬
цией, ие связывая их между собой в более общем законе. Днцгеп, вы¬
двигая на первый план другую, связанную с первой, сторону диалекти¬
ки,—учение о всеобщей связи вещей в его «универсуме», где все раз¬
личия рассматриваются как «нечрезмерные»,—делает это, однако, в са¬
мой общей и отвлеченной форме. Ленин,—нисколько пе преуменьшавший
момента всеобщего развития и точно так же определявший диалектику,—■
вместе с тем подчеркивает, на-рлду с первой, и эту другую сторону
диалектики. Не просто изучение развития н связи вещей выдвигает
*) Н. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм. Собр. соч., т. X,
стр. 279, 287.
СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ И МАРКСИЗМ В РОССИИ
519
на первый план Ленин, но изучение связи вещей в ее развитии
и, в первую очередь, связи в этом развитии противоположных,
противоречащих моментов. Ленин особо останавливается поэтому на
диалектическом законе раздвоения едипого па противоречащие ча¬
сти, на том обстоятельстве, что «отрицание отрицания» является тать ко
дальнейшим выводом ira этого закона. «На эту сторону диалектики
обычно (например, у Плеханова) обращают недостаточно внимания:
тождество противоположностей берут как сумму примеров..., а не как
закон познания и закон объективного мира» («К вопросу о диалек¬
тике»). С этим связано также и то требование конкретного из¬
учения действительности, которое так характерно для Лентша. Схва¬
тывание общего в (Вещах п явлениях, при понимании своеоб¬
разия, особенности каждой такой отдельпой вещи или явления,
каждого этапа развития—только таким может быть рассмотрение их как
особых «звеньев» единой цепи. С одной сторопы, «отдельное не су¬
ществует иначе как в той связи, которая ведет и к общемр>,
с другой сторопы, «общее существует лишь в отдельном», через
отдельное... Всякое общее лишь приблизительно охватывает
«отдельные предметы»... 1). Отсюда относительное значение всяких
«общих истин», всяких формальных отделений, недостаток всяких
априорных, «готовых» схем, которые слишком общи, для того чтобы
быть конкретными. Отсюда особенное внимание Ленина к каче¬
ству, к форме, к тому обратному воздействию, которое эти качество,
форма, нося вполне объективный характер, могут оказать на раз¬
витие количественное, на развитие содержания. «Обстановка», «связи»,
«опосредствования», «взаимоотношения», «взаимоисключение» противопо¬
ложностей и их «взаимопроникновение», «всесторонность», «конкретный
анализ данного», «связь предмета с тем, что нужно человеку», с прак¬
тикой,—важны все эти моменты диалектического рассмотрения пред¬
мета, ибо только понимание нх дает возможность правильпо видеть
и этапы развития предмета. Предмет имеет много сторон н свойств,
но каждый раз выдвигаются на первый план те стороны, которые свя¬
заны с конкретным развитием, с практическими потребностями.
Постепенное, в связи с потребностями, развертывание этих свойств
и сторон, понимание роли каждого звена общественной жизни и его
связи с другими звеньями,—такова несравпенная и могучая ленинская
диалектика. Пролетариат, крестьянство, угнетенные нации, Коминтерн
и его партии п Союз молодежи, профсоюз и волячейка—все это тесно
Н. Лени н. К вопросу о диалектике.
520
ОЧЕРК РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ
связано между собой в опосредывающпе одно другое звенья великой
ленинской цени явлений, охватывающей всю общественную жизнь.
Эти особеппости ленинского анализа сказываются уже на том,—«почти
академическом», по признанию и противников.—труде Ленина: «Развитие капи¬
тализма в России» (1899 г.), в котором им было дано экономическое обосно¬
вание организационного строительства партии и тактики первой русской рево¬
люции 1905 г. Чтобы изобразить процесс развития капитализма в целом,
Ленин считает пужным «показывать сблзь и взаимозависимость
отдельных сторон этого процесса».
В революции, писал Ленин в предисловии ко 2-му изданию, «вполне обнару¬
жилась руководящая роль пролетариата. Обнаружилось и то, что его сила
в историческом движении неизмеримо более, чем его доля в общей массе
населения. Экономическая основа того и другого явления доказана в предла¬
гаемой работе. Далее революция обнаруживает теперь все более и более
двойственное положение и двойственную роль крестьянства»: как его рево¬
люционность, так и мелкобуржуазные в нем тенденции. «Экономическая основа
обоих течений в крестьянстве доказана в предлагаемой работе. На этой эконо¬
мической основе революция в России неизбежно является, разумеется, бур¬
жуазной революцией. Это положение марксизма совершенно непреоборимо...
Но его па.до уметь применять. Конкретный анализ положения и инте¬
ресов различных классов должен служить для определения точного зна¬
чения этой истины в ее применении к тому или иному вопросу. Обратный
же способ рассуждения, нередко встречающийся у социал-демократов правого
крыла, с Плехановым во главе их, т.-е. стремление искать ответов на коп-
кретные вопросы в простом логическом развитии общей исти¬
ны об основном характере пашей революции, есть опошление марксизма
и сплошная насмешка над диалектическим материализмом» 1).
Революция будет буржуазной, но она может пойти по двум линиям: либо
помещичье хозяйство сохраняется и превращается в капиталистическое, разви¬
вается капитализм «с преобладающей ролью либерально-монархического буржуа
и помещика», либо помещичий строй разрушается, и развитие товарно-капи¬
талистического производства совмещается с «преобладающей ролью
пролетариата и крестьянской массы, при нейтрализации неустой¬
чивой или контрреволюционной буржуазии...; отсюда создание наиболее благо¬
приятных условий для дальнейшего осуществления рабочим классом его на¬
стоящей и коренной задачи социалистического переустройства» 2). И Лепин, не
довольствуясь общими истинами, дает диалектическую формулировку т а к-
тики пролетариата в 1905 году. Здесь он диалектически разрешает и другую
проблему : о взаимоотношении революционного класса, идущего к за¬
воеванию политической власти, с другими, промежуточными обще¬
ственными группами, в данном случае—российского пролетариата с кре¬
стьянством. Задачу пролетариата Ленин видит в умении использовать
временную солидарность своих классовых интересов о интересами промежуточ¬
ных групп и стать «гегемоном» общества: вместо метафизического, догматиче¬
ского рассмотрения крестьянства меньшевиками как мелкой буржуазии, с ко-
1) Н. Лен и и. «Развитие капитализма в России». Собр. соч., т. III.
3) Там же.
СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ И МАРКСИЗМ В РОССИИ
521
торой но может быть поэтому союза-, им выдвигается диалектическая точка
зрения на развитие классовой борьбы. Ии подчеркивается возмоаспоеть.
сотрудничества этих обеих движущих сил революции—сотрудничества проле¬
тариата, при благоприятных на то условиях, с теми или другими
слоями крестьянства («Две тактики»).
«Буржуазная революция есть такая революция, которая не выходит из
рамок буржуазного, т.-е. капиталистического общественно-экономического строя...
Но из этого отнюдь ие вытекает, чтобы демократический перепорот, буржуазный
по своему общественно-экономическому содержанию, не представлял гро¬
мадного интереса для пролетариата»... «Буржуазия пеизбежпо повернет, в своей
массе, на сторону контр-революции, на сторопу самодержавия против рево¬
люции, против парода, как только удоазетворятся ее узкие корыстные инте¬
ресы»... «Силон, способной одержать решительную победу пад царизмом,
может быть только народ, т.-е. пролетариат и-крестьянство... Решительная
победа революции над царизмом есть революционно-демократиче¬
ская диктатура пролетариата и крестьянства... Это может
быть только диктатура, потому что осуществление преобразований, немедленно
и непременно нужных для пролетариата—крестьянства, вызовет отчаяпное
сопротивление и помещиков, н крупных буржуа, и царизма... Но это будет
и е социалистическая, а демократическая диктатура... Такая победа
еще нисколько ие сделает из нашей буржуазной революции революцию со¬
циалистическую» 1). Но, могут возразить, неустойчива не только буржуа¬
зия, неустойчиво и крестьянство. «Неустойчивость крестьянства,—отвечает Ле¬
нин,—коренным образом отличается от неустойчивости буржуазии, ибо кре¬
стьянство в данный момент заинтересовано не столько в безусловной охране
частной собственности, сколько в отнятии помещичьей земли, одиого из глав¬
ных видов этой собственности. Не становясь от этого социалистическим,
не переставая быть мелкобуржуазным, крестьянство способно стать полным
и радикальнейшим сторонником демократической революции» 2).
Но задачп пролетариата отнюдь не ограничиваются одним демократическим
переворотом: размах революции не ослабляется, по усиливается. «Пролета¬
риат,—формулирует Ленин,—должен провести до копца демократи¬
ческий переворот, присоединяя к себе массу крестьянства, чтобы
раздавить силон сопротивление самодержавия и парализовать неустой¬
чивость буржуазии. Пролетариат должен совершить социалистиче¬
ский переворот, присоединяя к себе массу полупролетарских
элементов паселения, чтобы сломить силой сопротивление буржуазии и
парализовать неустойчивость крестьянства и мелкой буржуазии» 3).
«Победа теперешней революции будет концом демократического перево¬
рота и началом решительной борьбы за социалистический переворот. Осуще¬
ствление требований современного крестьянства, полный разгром реакции, за¬
воевание демократической республики будет началом настоящей борьбы
пролетариата за социализм... Тогда мы подменим лозунг демократической
диктатуры лозунгом социалистической диктатуры пролетариа-
*) Н. Леиип. Собр. соч., т. VI, стр. 329, 334, 335, 369.
2) Там же, стр. 369.
3) Там же, стр. 371, 393.
0 4 КТ К РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ
та» *)■ Та копа конкретная оценка положения н 1905 году и роли н нем
крестьянства, данная Лениным, своей дналсктнчностыо коренным образом отли¬
чающаяся от всяких абстрактных тоорпй «перманентной революции», которые
тогда выдвигали «архи-левыо» социал-демократы (Парвус, Троцкий).
Буржуазная революция и России, будучи буржуазной по своему эконо¬
мическому содержанию, по тем пределам, за которые она ие выходит, ц по¬
скольку она за них но выходит, оказывается при более кошфетяом (рассмотре¬
нии к р о с т ь я п с к о й буржуазной революцией. Но так как эта революция
протекает под руководством пролетариата, то становится возмож¬
ным дальнейший переход, перерастай не буржуазной революции
в социалистическую, что и осуществляется в 1917—1918 г.г. «Сна¬
чала,—говорил Ленин,—вместе со «всем» крестьянством против мопархии,
против помещиков, против средневековья (ii постольку революция остается
буржуазной, буржуазно-демократической). Затем вместе с беднейшим кре¬
стьянством, вместе с полупролетарнатом, вместе со всеми эксплоатируемымн
против к а п и т а л и з м а, в том числе против деревенских богатеев, кула¬
ков, спекулянтов, и постольку революция становится социалистической.
Пытаться поставить искусственную китайскую стену между той и другой, отде¬
лить их друг от друга чем-либо иным, кроме степени подготовки пролетариата
и степени объединения его с деревенской беднотой, есть величайшее извраще¬
ние марксизма, опошление его, замена либерализмом» 2). Поэтому в первый пе¬
риод нарастания революции 1917 г. Ленин все еще говорит о пей как о бур¬
жуазной революции, которую пролетариат должен довести до конца («Письма
издалека»). Но, по мере того как революция развивается и нарождаются советы
солдатских, крестьянских и рабочих депутатов, Ленин видит в mix то осу¬
ществление революционно-демократической диктатуры, то доведение буржуаз¬
ной революции до конца, которое предвидела программа большевиков («Письмах,
а также «апрельские тезисы»): отсюда возможно уже дальнейшее ]>азвитис,
дальнейшее перерастание все еще буржуазной по своему содер¬
жанию революции, доведенной до конца, в революцию социалистическую.
И здесь, в процессе дальнейшего советского строительства, выступает уже
на первый план, па-ряду с беднейшим, и среднее крестьянство, как есте¬
ственный союзник пролетариата на этом новом этапе. Нужно проследить за
ходом мысли Ленина на всем протяжении этого развития, чтобы стало оче¬
видным, сколько диалектики во всех этих формулировках, до чего охваты¬
вает мысль Ленина самодвижение общественных отношений и классовых
антагонизмов, изменяющихся на каждом его этапе, их исчерпывание, «дове¬
дение до копца», их переходы в другие формы соотношений классовых сил,—
охватывает движение в целом, в общем, его «содержание», при строгом
учета своеобразия каждого отдельного этапа борьбы, каждой отдельной
его «формы».
Но то же самое мы имеем и при рассмотрении других, обычпо ука¬
зываемых, наиболее важных составных частей ленинизма: хотя бы его зна¬
менитого лозунга о превращении империалистской войны в в о и-
J) II. Ленин. Пролетарская революция и репегат Каутский. Собр. соч.,
т. ХУ, стр. 508.
2) Там же.
с оп.пллнс гмчi:ckoi: диижшшгс и марксизм и роплш
и > граждан скую и связанного с этим последним ого анализа притаи
развития социал-шовинизма и оппортунизма в рабочем движении («Импе¬
риализм как новейший этап капитализма);, «Против течении.»;, наконец, в воз¬
рожденном и развитом Лениным далее учении Маркса и Энгельса о госу¬
дарстве и диктатуре пролетариата («Государство и революция.;);
и методах разрешения им национального вопроса (см. главу восьмую, в Ъопи-
мании им роли профсоюзов как «школы коммунизма» («Еще раз о профсоюзах.)
и т. д. Мы вынуждены ограничиться лишь немногими блестящими образцами,
гак как в сочинениях Ленина имеем и этом отношении богатейший, неисчерпае¬
мый материал.
Ile менее серьезною внимания для изучения диалектики заслужи¬
вает и та борьба, которую вал Ленин с ревизионизмом и раз¬
личными уклопамп в самой пролетарской партии («Марксизм п реви¬
зионизм», «О левом ребячестве и мелкобуржуазности», «Детская болезнь
«левизны» в коммунизме»). Наконец, в целом ряде опубликованных
уже после кончины Ленина его писем, подготовительных черновых
работ, философских отрывков (укажем хотя бы на уже опубликован¬
ные ленинский «Конспект науки логики Гегеля» и отрывок «К вопросу
о диалектике») мы также находим богатый материал, лишний раз сви¬
детельствующий о том, каким глубочайшим философом был этот бле¬
стящий «практик» п как много впес он в наше понимание метода
диалектического материализма. Потому что важнейшее,
иго было внесено Лениным в марксистскую теорию, это вовсе ие от¬
дельные моменты того многосложного единства, которое мы сейчас на¬
зываем ленинизмом: не учение его об империализме, не теорпя проле¬
тарского государства, не идея «смычки с крестьянством», не разрешение
национального вопроса и даже ие тактика революции—не отдельные
моменты прпмененпя марксистского метода, а самое непревзойденное
никем, последовательное применение им во всех областях,
с одинаковым блеском, одного и того же могучего метода.
Но, быть может, наиболее глубоким п блестящим образцом ленин¬
ской диалектики является постановка нм вопроса о возможности
строительства социализма в одной стране, стране ранее
других проделавшей опыт пролетарской революции.
«Неравномерность экономического п политического развития есть безуслов¬
ный закон капитализма,—пророчески писал Ленин еще во время империалист¬
ской войны.—Отсюда следует, что возможна победа социализма первона¬
чал ь и о в н е м ц о г и х или даже в одной, отдельно взятой, капитали¬
стической стране. Победивший пролетариат этой страны, экспроприировав ка¬
питалистов д оргаппзовав у себя социалистическое произ¬
водство, встал бы против остальиого капиталистического мира, привлекая
к себе угпетеппые классы других стран, поднимая в них восстание против
капиталистов, выступая в случае необходимости даже с военной силой против
04F.PK РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ
эксплоататорскнх классов и их государств» 1). Позже, после «штурмового» пе¬
риода гражданской воины, в своих зпаменнтых сталях («О продналоге», «Эко¬
номика л политика в эпоху диктатуры тгроунетариата» Ц др.), а также в своих
предсмертных набросках («О кооперации», «Лучше меньше, да лучше») Ленин
указал те формы, которые должен использовать для этого социалистического
строительства пролетариат, формы союза со средним крестьянством, формы
кооперации: пролетариат должен уметь в товарные формы экономики
влить свое социалистическое содержание, связывая через их посредство
государственные предприятия «последовательно-социалистического типа» с от¬
сталым, полупатриархальпым, полуфеодальным крестьянским хозяйством. Нако¬
нец, перед самой смертью Ленин горько иронизирует над теми педантами
от марксизма, которые не наняли в нем «решающего»: именно, его «револю¬
ционной диалектики». «Им совершенно чужда всякая мысль о том, что при
общей закономерности развития во всей всемирной истории нисколько не
исключаются, а, папротпв, предполагаются отдельные полосы развития,
представляющие своеобразие либо формы, либо порядка этого
развития». «Никому из них не приходит в голову спросить: не мог ли народ,
встретивший революционную ситуацию, такую, которая сложилась в первую
империалистическую воину, ие мог ли оп, под влиянием безвыходности своего
положения, броситься на такую борьбу, которая хоть какие-либо шансы от¬
крывала ему для завоевания для себя не совсем обычных условий для даль¬
нейшего роста цивилизации? «Что, если полная безвыходность поло¬
жения, удесятеряя тем силы рабочих и крестьян, открывала нам возможность
иного перехода к созданию основных посылок цивилизации, чем во всех
остальных западно-европенскнх государствах? Изменилась ли от этого общая
линия развития мировой истории?». «Если для создания социализма требуется
определенный уровень культуры..., то почему нам нельзя начать спачала
с завоеваппя революционным путем предпосылок для этого опре¬
деленного уровпя, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и со¬
ветского спгроя, двинуться догонять и остальные народы?» 2).
В лице Ленина развитие человеческого общества достигает одной
из своих наиболее ярких вершин—наивысшей для переживаемой нами
современности. Это, говоря языком Гегеля, новый «узел меры»,—ко¬
личественный исторический опыт общественного человека, перешедший
в новое, неведомое доселе качество. Ленин стоит на грани двух мировг
имея за собой позади весь долгий исторический путь общественного
человека, всю сложную и трудную борьбу по приобретению нм новых
общественных производительных сил и, в то же время, проникновенно
видя уже впереди величественные и прекрасные очертания его ком¬
мунистического будущего.
J) Н. Ленин. Собр. соч., т. ХУ1П, стр. 130.
2) Его же. О нашей революции.
РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА.
Литература по вопросам философии и социологии марксизма получила в последние
годы такой пышпый расцвет, что дать здесь полный библиографический ее указатель
зиачило бы намного увеличить размеры книги и повторить оиыт, уже проделанный
Я. С. Розановым и др. К тому же это делает излишним и характер учебного
пособия, который носит настоящий курс. Отсылая читателей к уже имеющимся би¬
блиографическим сборникам, а также к ряду весьма полезных статей и рецензии, на¬
печатанных за последние годы в журналах „Под знаменем марксизма“, „Большевик**,
в сборнике „Воинствующий материалист** и в газете „Правда“, мы ограничиваемся
здесь указанием лпшь некоторой полезной и особенно важной литературы. Этим
объясняется то обстоятельство, почему целый ряд интересных, с разных точек зрения,
работ позднейшего, „молодого“ поколения марксистов не вошел в настоящий список.
Общая литература.
Классические образцы ее представляют сочинения К. Маркса, Фр. Энгельса,
Г. В. Плеханова, В. И. Ленина; все, написанное ими, должно быть прочитано
каждым сознательным марксистом. Особенную важность для философии и социологии
марксизма имеют следующие работы:
К. Маркс: „К критике гегелевской философии права**; „Тезисы о Фейер¬
бахе**; „О французском материализме“ (отрывок из „Св. семейства“); „К. Маркс
и Ф. Энгельс, о Л. Фейербахе“ („Немецкая идеология“); К. Маркс: „Письмо
к Аинепкову 1846 г.*‘; К. Маркс и Ф. Энгельс: „Коммунистический Манифест“
{пер. под ред. Д. Б. Рязанова); К. Маркс: „К критике политич. экономии“
(предисловие и введение); „Капитал“ (предисловие и отд. главы I и Ш т.т.);
„18-е брюмера Луи Бонапарта“; „Критика готской программы“; Ф. Энгельс:
„Анти-Дюринг“ (Философия, политическая экономия, социализм); „Людвиг Фейер¬
бах"; „Происхождение семьи, частной собственности и государства“; письма
к К. Шмидту 1890 г. и Ф. Мерингу 1893 г.; „Развитие социализма от утопии
к иауке“; „Диалектика природы“ (Собр. неопубдпков. отрывков); Г. В Пле¬
ханов: „К вопросу о развитии монпстпч. взгляда на историю“; статьи против
Струве, К. Шмидта и Бернштейна; „Основные вопросы марксизма“; „Комментарии
к переводу „Людв. Фейербаха“ Энгельса“; „Очерки по истории материализма“
В. И. Лени и: „Что такое „друзья народа“ и т. д.; „Экономическое содержание на¬
родничества“; „Материализм и эмпириокритицизм“; „Государство н революция“; статьи
о марксизме („К. Маркс“, „Три источника и три составных частп марксизма“ н др.);
„О значении воинствующего материализма“; „Еще раз о профсоюзах“; „К вопросу
о диалектике“ (отрывок).
526
ГЕК 0 ME ! Г Д У Е М ЛЯ ЛИ ТЕГ Л ТУ ГА
Кроме того весьма полезны следующие работы: Фр. Меринг: „Исторический
материализмкомментарии к „Литературному наследию“ Маркса и Энгельса; „Карл
Маркс“; П. Лафарг: „Экономический детермппнзм К. Маркса“; Л н т. Лаб-
р и о л а: „О материалистическом понимании истории*; М. II. II о кров скин:
„Экономический материализм“; Л. М. Д е б о р и н: „введение в философию диалекти¬
ческого материализма; „Философия и марксизм“; II. И. Бух арии: „Теория истори¬
ческого материализма“; „Атака“ (сб.); „Политическая экономия раптье“ (введение и
методол. часть); Д. Б. Рязанов: „Очерки по истории марксизма“; „Маркс и Энгельс“.
Имеется ряд популярных изложений и учебных пособии, по большей части стра¬
дающих, однако, темп плп иными недостатками: С. Боль ф сои а, В. Сарабья-
н о в а, А. Т ю м е и е в а, Г. Г о р т е р а, С. С о м к о в с к о г о, Б. Г о р о в а.
С. Руд нянек ого и др. Особенно полезными могут оказаться: „Программы“
В. В. Адоратского: его же: „Исторический материализм“ (сб. по Ленин});
е г о ж е и А. Д. Удаль до в а: „Исторический материализм“ (сб.); С. С с м к о в-
с к и н: „Марксистская хрестоматия“; Г. Вам мель: „Теория и практика марксизма“
(сб. по Ленину); А. М. Д е б ор и и: „Книга для чтения по истории философии“ (3 ч.).
I. Марксизм, как мпровоззгение и общественная
Т Е О Г И Я.
Из классических образцов особенно: К. Маркс: „Введение к критике полит,
экономии“; Ф. Э п г е л ь с: Рецензия па „Критику иолитич. экономии“ Маркса*
Лени п: „Три источника и три составных части марксизма“; „Что такое „друзья
народа“... и др.; А. Л а б р и о л а: „Истории, материализм и философия“ (Письма
к Сорелго); из немарксистских работ: Гегель: Предисловие к „Фепомепологпи духа“;
Ю. Виппер: Очерки теории исторического познания“; А. А. Чупров: „Очерки
по теории статистики“. К § 3.: Ф. Энгельс: „Диалектика природы“; К. Тими¬
рязев: „Ч. Дарвин и его учение“; „Ч. Дарвин и К. .Маркс“ (сб. „Наука и демо¬
кратия“); Л. Аксельрод: „Критика основ буржуазного обществоведения“. Статьи
A. М. Деборина о диалектике в биологии (жури. „Под знам. марксизма“). К § 4:
Г. В. Плеханов: Основные вопросы марксизма“; Н. Ленин: „Экономическое со¬
держание народничества“; Н. И. Бухарин: „Теория исторического материализма-
К § 5: И. Сталин: „Вопросы ленинизма“.
II. Отправные предпосылки методологии познания.
К §§ 1, 2: К. Маркс: „Тезисы о Фейербахе“; „Св. семейство“ (критика Бауэров);
Ф. Энгельс: „Апти-Дгоринг“; Г. Плеханов: „К вопросу о развит, монист, взгляда“»
„Роль личности в истории“; II. Ленин: „Что-такое „друзья народа“...; „Экопомич.
содержание народничества“; Н. И. Бухарин: „Теория исторического материализма“;
Л. Аксольрод (Ортодокс): „Философские очерки“ (ст. против Струве). Отрывки
И8 Спиноэы („Этика“), Гольбаха („Система природы“). О случайности: Ф. Э н -
гель с: „Диалектика природы“; „Людвиг Фейербах“; письма. К § 3: О характере мар¬
ксистского анализа: Ф. Энгельс: „Диалектика природы“; Рецензия на „Критику пол.
экономии“; Г. Кунов: „К понпмаиию метода исследования Маркса“; И. Разумов¬
ский: „Теоретический анализ Ленина“ („Под знаменем марксизма“ 1925).
III. Диалектический материализм.
К. Марко: „Тезисы о Фейербахе“; „О французском материализме“ (отрью. из
..Св. семейства“); Ф. Энгельс: „Людвпг Фейербах“; „Об историческом материализме“;
К. Маркс и Ф. Энгельс: „О Фейербахе“ (Архив Маркса и Энгельса, т. I)
РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
527
Г. Плеханов: „К вопросу о развитии мопистичоского взгляда“; „Осповпые вопросы
марксизма“; статьи иротив Бернштейна и К. Шмидта; комментарии к „Людв. Фейербах}4*
Энгельса; „Очерки по истории материализма“; ответ А. Богданову; предисловие
к книге А. М. Дсборииа; II. Л о и и п: „Материализм и эмпириокритицизм“; „Кард
Маркс“; „Три источника марксизма“; „Марксизм и ревизионизм“; А. М. Добор ни*
..Введепие в философию диалектического материализма**; „Людвиг Фейербах“; „Кпнга
для чтении по истории философии“; Л. Аксельрод (Ортодокс): „Философские
очерки“; „Против идеализма“; Ф. Меринг: „Кант и Маркс“; „Капт, Дицген и Мах“;
комментарии к „Лптературн. наследию“ Маркса п Энгельса; И. И. Бухарин: „Еп-
чмепиада“ (сб. „Атака“). Отрывки пз Спинозы („Этика“), Гольбаха („Система
природы“), Гельвеция, Дпдро, Фейербаха (.,Предварит, тезисы к реформе
философии“). Спецпальп. монографии: А. Д е б о р и п: „Фр. Бэкон“ („Под знаменем
марксизма“ 1926); предисловие к переводу „Системы природы“ и к собр. соч. Г о б с а и
Д и д р о; работы Г. Банмсля о философии Демокрита; IC. М п л о п о в: „Фр. Бэкон ,
И. Луппол: „Допи Дидро“; М. Альтер: „Философия Гольбаха“; очерки о Фейер¬
бахе С. Семковского, Л. Ческнса. Каптпапство: отрывки из „Пролегомены“
Капта; работы Г. Когена, В. Виндельбапда, Г. Рпккерта („Границы
естеств.-научп. нозпапия“). Эмпириокритицизм: работы Э. Маха („Анализ ощу¬
щении“), Р. Авенариуса, А. Богданова („Эмпириомонизм“; „Философия
живого опыта“); сб. „Очерки по философии марксизма“. Кроме классич. работ Ленина
и Плеханова, развернутую критику воззреппй Богданова мы имеем d статьях II. К а-
р е в а („Тектология и диалектика“, „Под знаменем марксизма“), И. Вайнштейна
(„О теории относительности). Статьи: А. К. Тимирязева, 3. Цейтлина („Под
знаменем марксизма“). Из пе марксист, работ по истории материализма полезны:
„История материализма“ Ф. А. Л а п г е; работы по пегорпп философии Нбервога-
Геппце, Э. Целлера.
IV. М А Т Е Р II А Л П С Т U Ч Е С К А Я ДИАЛЕКТИКА.
К. Маркс: Предисловие к „Капиталу“; Введение „К критике полит, экономии“;
отрывки пз „11пщсты философии“ (метод), „Св. семейства“, „Капитала“; „К критике
гегелев. философии права*; Ф. Энгельс: „Анти-Дюрппг“; „Людвиг Фейербах“; пе¬
реписка с Марксом и др.; „Диалектика природы“; статьи против Шеллинга. Г. В. Пле¬
ханов: „Комментарии к „Людв. Фейербаху“ Энгельса; „Петр Струве в роли критика
марксовой теории“; „Осповиые вопросы марксизма“; „К вопросу о разв. монисти¬
ческого взгляда“; „От идеализма к ыаториатизму“; „К 60-летней годовщине смерти
Гегеля“; Н. Л е н н п: „К. Маркс“; „Трп источника“ и т. д.; „Еще раз о профсоюзах“;
„Материализм и эмпириокритицизм“; „К вопросу о диалектике“; „Конспект „Науки
логики“ Гегеля“; „О зпачепии воинствующего материализма“ и др. По истории
и теории диалектики: Ф. Меринг: „Комментарии к „Литератур, наследию** Маркса
п Энгельса; А. М. Деборпн: „Диалектика у Фихте“; „Диалектика у Капта“;
„Маркс и Гегель“ (сб. „Философия и марксизм“); „Ленин как революционный диалектик“;
J. Аксельрод: „Действенность п диалектика в философии Маркса“; В. А с м у с:
„Диалектический материализм и логика“.
Спецпальпо о диалектике в природе, кроме основных эаметок Энгельса н отд.
отрывков ив Плеханова, см. статьи А. М. Дебор и па о диалектике в бнологнн я
механическом естествознании („Под знаменем марксизма“ 1925—1926 г.г., сб. „Воинств,
материалист“). Как материал, статьи и работы о диалектике в естествознании А К. Т и -
мирявева, Я. Пржеборовского, Тер-Оганесьяпа, И. Аголапдр.
(„Под знаменем марксизма“), Козо-Поляеского. Работа Л. Степанов а:
528
РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
„Истор. материализм н совр. естествознание“ и критика его у Л u a Стэна
п Л. Вишневского (,,11од знаменем марксизма“ 1925).
По отд. вопросам диалектики: К. Милоио в: „Конкретность истины4*; „Эклек¬
тизм и диалектика“ (сб. „Воинств, материалист“); полемика В. Сарабьянова н
<J. Г о п и к м а и а с 1Г. И. Бухариным в „Под знаменем марксизма“ (1922) и его
ответ: „По скучной дороге“ („Кр. Иовь“); полемика П. Карева с С. Гоникманом
(„Под зпамепем марксизма“ 1924); полемика А. Столярова с В. Сарабьяно-
в ым („Под знамеием марксизма“ 1926).
Для ознакомления с Гегелем особепио важны: Гегель: „Эяцпклопедпя“; предисло¬
вие к „Феноменологии духа“; „Наука логики“, ч. 1 и 2; К у и о Фишер: „Гегель“.
У. Экономический базис общественной жизни.
К. Маркс п Фр. Э и г е л ь с: „О Л. Фейербахе“ („Немецкая идеология“) (Архив
М. п Эн., т. 1); К. Маркс: „Нищета философии“ (отр.); письмо к Апнеикову о Пру¬
доне; „Наемный труд и капитал“; предисловие и введение „К критике пол. экономии“;
„Капитал“, т. I (преднел. я гл. 5, 11, 12, частично 13, 21, 24); т. JII; письмо к Ку-
гельману; Фр. Энгельс: „Аитп-Дюрпиг“ (ч. III); „Развитие семьи и т. д.“; письма
к И. Блоху, к П1мидт\ ; „Труд как фактор эволюции“; Г. Плеханов: „Основные
вопросы марксизма“; „В защиту экономии, материализма“ (сб. „За 20 лет“); о книге
Мечникова; „О материалист, понимании истории“ („Критика наших критиков“);
статьи против Струве и др.; Н. Ленин: „Чго такое „друзья парода“...; „Экономив,
содержание народничества“; II. II. Бухарин: „Теория исторического материализма4*;
П. Л а ф а р г: „Экопомич. детерминизм Маркса“; К. К а у т с к и и: „Размпожеппе и
развитие в природе и в обществе44; „Этика и материалист, понимание истории41;
A. Богданов и II. Степанов: „Курс полит, экономии“; М. Павлович:
„Теория рас с точки зрения исторпч. материализма“- С оговорками: Г. Кунов:
„Марксова теория истории, общества и государства44 (немецк.). См. критику этой книги
у К. Каутского и его замечания об „обществе44 и „общине“. Полезны также статьи
B. Слепкова о биологии человека („Под зпамепем марксизма“ 1925); Немарксист¬
ские работы о разв. семьи: М. М. Ковалевский: „Очерки происхождения семьи
и собственности“, „Родовой быт“; Ф. М ю л л е р - Л и э р: „Формы брака, семьи и
родства44 и др.
О буржуазной социологии, кроме указ. кпиги Г. К у и о в а, см. Л. Аксельрод:
„Критика основ буржуазного обществоведения“; Келлее-Крауз: „История, раз¬
витие социологии“. Нз немарксистских работ: М. М. Ковалевский: „Социология4*;
„Современные социологи44.
VI. Общественные классы и политическая надстройка
К. Маркс и Фр. Э я г е л ь с: „О Л. Фейербахе44 (Архив М. и Эн., т. I); „Ком¬
мунистический Мавифест“; К. Маркс: „К критике гегелев. философии црава“;
„Нищета философии“ (о классе „для себя“); „Наемный труд н капитал44; „Капитал“,
т. I (гл. 22, 23, 24), т. III (последи, гл.); „Классовая борьба во Франции44; „18-е брю¬
мера Луи-Бопапарта44; „Гражд. война во Франции“; „Критика готской программы“;
„Теории прибавочн. стоимости“, т. I; письма к Вейдемейеру, к Бодьтке и др.;
Ф. Энгельс: „Происхождение семьи, частной собственности и государства; „Анти-
Дюринг“ (ч. III); „Крсстьпская война в Германии44; „Революция и контр-революцил
в Германии“; „Экономика и политика в образов, гермап. империи“; письма; Г. Пле¬
ханов: Иредпсд. к „Коммун. Манифесту“; „Огюстен Тьерри“; ст. против Струве
'• И. Ленин: „Что такое „друзья народа...44; „Экономии, содержание яародпиче-
РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
529
отва“; „О либерал, и марке, понимании класс, борьбы“; „Государство и революция“;
„Пролетар. революция и ренегат Каутский"; „О каррикатуре на марксизм“ (соотпоше
ние экономика и политики); К. К а у т с к и и: „Классовые интересы“; „Путь к власти“
„Социальная революция“; Н. П. Б у х а р и и: „Теория ист. материализма“; М. H. ÏÏ о -
к р о в с к и й: „Маркс как историк“; „Экономии, материализм“; „Борьба классов и
русск. истор. наука“; С. И. Солнцев; „Общественные классу“; Л. Удальцов;
„К критике теории классов А. Богданова“ („Под знаменем марксизма" 1922);
„К теории классов у Маркса и Энгельса“ (Архив М. и Эн., т. I); В. А д о р а т с к и й:
„О государстве“. Оппортунистпч. понимание классов и государства в работах
Г. Кунов а, М. Адлера, Э. Вандервэдьде и поздв. работах Каутского.
VII. Общественное бытие и общественное сознание.
К. Маркс и Фр. Энгельс; „О Л. Фейербахе“ („Немецкая идеология“);
К. Маркс; „Нищета философии“; „Капитал“ (отрывки о религии, праве, филосо¬
фии, товарном фетишизме, научных изобретениях и т. д.); „18-е брюмера“; „Клас¬
совая борьба во Франции“; „Критика готской программы“; Ф. Энгельс: „Анти-
Дюринг“; „Людв. Фейербах“; письма к Ф. Мерипгу, К. Шмидту, П. Блоху, Штаркен-
бургу; Г. Плеханов: „Основные вопросы марксизма“; предисл. к „Комм. Mihh-
фесту“; „О материалпстпч. понимании история“; статьи против Струве; Н. Ленин;
„Что такое „друзья народа“...; „Экономия, содерж. народничества“; „Материализм и
эмпириокритицизм“ (полемика с Богдановым); Ф. Меринг: „Псторпч. материализм“;
П. Лафарг; „Экономия, детерминизм Маркса“; „Развитие общих идеи“; Н. П. Бу¬
харин: „Теория история, материализма“. Кроме того, по общим вопросам идеологии
А. Лабриола: „История, материализм п философия“; Л. Аксельрод: „В за¬
щиту идеологии“ (сб. „Против идеализма“); А. Д е б о р и н: „Философия и марксизм“
(„Революция и культура“, „Г. Лукач" и др.); Л. Рудаш; „Против новейшей ревизии
марксизма“ (критика Лукача); Н. И. Бухарин: „Енчменпада“; И. Луппол: „Во¬
просы культуры у Ленина“ („Печать и революция“); полемика Н. Карева
с А. Варьяшем („Под знаменем марксизма“ 1925;. Формальные моменты идеологии:
И. Разумовский: „Сущность идеологического воззрения" („Вест. Соц. Акад.“).
Идеалистическая и психологическая трактовка вопросов идеологии в работах Ы. А д -
лера, Г. Лукача, К. Корша, А. Варьяша.
О праве, кроме указанных: „Маркс перед судом присяжных"; П. Лафарг
„Собственность п ее происхождение “, „Развитие пдеп справедливости“; П. С т у ч к а:
„Револгоц. роль права и государства“; Е. Паш у ка ни с: „Общая теория права и
марксизм“; И. Разумовский: „Социология и право*; „Проблемы марке, теорин
права“; „К воззрениям Ленина па государство и право“ и др.; сб. „Маркс
и Энгельс о праве“. Статьи по общим вопросам в Энциклопедии государства и права.
Дополи, о нравственности: К. Каутский: „Этика и матер, понимание истории“;
П. Лафарг: „Происхождение идеи добра“; Ф. Меринг: „Этика и класс, борьба“;
Н. Ленин: „Речь на съезде комсомола“; сб. „Марксизм п этика“ под ред. Розанова,
Оппартунистпч. трактовка у Л. Аксельрод: „Простые законы нрава и нравствен¬
ности“ (см. критику Л. Мартова: „Простота хуже воровства“ в сб. Я. Розанова).
О религии: Маркс: „К крптпко гегелев. философии права“; „К еврейскому
вопросу“; II. Ленин: „Социализм и религия"; „Об отношении рабочей партии
к религии“ и др.; II. Дпцгеи: „Религия н социал-демократия"; К. Каутскнй:
„Происхождение христианства“; Г. Плеханов: Статьи о религии; П. Лафарг:
„Происхождение идеи души“; „Вера в бога“; „Мифы“; Г. Кунов: „Происхожд.
религии и веры в бога“; Эйльдерман: „Первобытная религия". Точка арення
Курс теории исторического материализма. 34
530
РЕКОМЕПДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
А. Богдапопа: „Падение великого фетиша'*; И. Стопапоп: „Очерк развития
редпгиозы. верований“; полемика между II. Степановым и М. Покровским
(„Под знамепем марксизма“ 1Я22—1923 г.г.). Дополнительно о пауке и философии:
Отрывки из „Диалектики природы“ Энгельса; полемики ст. М и п и п ы м; поле¬
мика между И. Степановым п Я. Стэном („Под зпамепом марксивма“);
А. Троицкий: „Философия и марксизм“; предисл. Г. Баммеля к кн. К о р ш а:
„Марксизм и философия“; Ф. Энгельс: „Труд как фактор эволюции“; П. Л а ф а р г:
„Экономика, естествознание и паука“; ст. 3. Ц е й т л п н а по псторпп паучп. миро-
воэвр. („Под знаменем ма; кспзма“):
Об искусстве: Маркс: введение „К критике пол. экономии“; Г. Плеханов:
статьп об искусство — О Белинском и др.; Ф. Меринг: „На философ, и лптературн.
темы“ (сб.); В. Гаузепштейн: „Искусство и общество“; Э. Гроссе: „Пропс-
хожд. искусства“. Работы и отд. статьи П. Когапа, В. Фриче, Лебедева-
Полянского, А. Луначарского, Л. Аксельрод, Л. Троцкого. По¬
лезна также из пемаркс. работ К. Б ю х е р а: „Работа п ритм“.
Роль личности: Маркс: письмо к Кугсльмапу; Ф. Энгельс: „Людв. Фейербах";
письма; Г. Плеханов: „Роль личности в истории“; Ы. Ленин: „Экономии, со¬
держав ие народничества“ и др.
VIII. Развитие общественных формаций и социалисти¬
ческая революция.
Из огромной исторической и политпч. литературы названы лишь немногие ра¬
боты: К. Маркс и Ф. Энгельс: „О Л. Фейо; бахе“; „Коммунистический Манифест“
К. Маркс: письмо в ред. „Отеч. записок“; „Капитал“, т.т. I и III; „Граждан, война
во Франции“; „Критика готской программы“; Ф. Энгельс: „Пропсхожд. семьи,
части, собственности и государства“; »Труд как фактор эволюции“; „От утопии
к науке“; „Крестьянская война в Германии“; П. Л о н и н: „Экономия, содержание
народничества“; „Что такое „друзья народа“...; М. Н. Покровский: „Очерк
истории русской культуры“; А. Богданов и И. Степанов: „Курс подитич.
экономии“ (первая часть, с оговорками); П. Л а фар г: „Собственность и ее проис¬
хождение“; К. К а у т с к п й: „Происхожд. христианства“; „Этика и матер, попим.
истории“; „Предшественники новейшего социализма“.
Из спец. историч. монографий особепно полезны: Ф. Меринг: „История
Германии“; „История герм, социал-демократии“; Г. Кунов: статьи о первобытном
обществе; „Классы и партии во французской революции“; работы по русской история
М. Н. Покровского; кроме того: Л. Морган: „Первобытное общество“; К. Т а х-
тарев: .»Очерк первобытной культуры“; П. Никольский: „Очерк первобытной
культуры“; А. Тюменев: „Очерк по истории др. Греции“; Сальвиоли: „Капи¬
тализм в древнем мире“; работы Петрушевского, А. Савина н Н. Лу¬
кина по новой истории Запада; „Хрестоматия по истории Западн. Европы" под
ред. Ц. Фридляпда н Слуцкого.
К § 3: К. Мар в с: „Капитал“; Фр. Эн голь с: „Анти-Дюринг“ (ч. П1);
К. Каутский: „Экономии, учоипе Маркса“; Н. Ленин: „Развитие капитализма
в России“; „Империализм как н вейшпй этап капитализма“ и др.; Н. Бухарин:
„Политич. эк номия рантье“; „Империализм и мировсе хозяйство“; И. Рубин:
„Очерки по теории стоимости Маркса“; доклад И. Степанова: „Что такое полот,
экономия“ и прения („Вест. Комм. Ак.“).
К § 4: II. Лени н: „Государство и революция“; „Пролет, революция и ренегат
Каутский“; „О продналоге“; „Экономика и политика в эпоху диктатуры пролета-
РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
531
рпата“; „О коо пера дли“; „О записках Н. Суханова“ и мн. др. речи и статьи.
Революции копференций п съездов ВКП(б) и конгрессов Коминтерна. Литература по
ленинизму (работы Сталина, Бухарина). П. Луп пол: „Ленпп-теорвтнк про-
летар. государства“ („Под эпамепем марксизма“).
IX. Очерк РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ.
К. Маркс и Фр. Энгельс: „О Фейербахе; „Св. семейство“; „Св. Макс“;
„Коммунист. Манифест“; К. Маркс: „К критике полит, экономии“; „Теории при-
бавоч. стоимости“ (критика класс, экономистов); Ф. Энгельс: „Развитие социализма
от утопии к пауке“; Г. Плеханов: „Утопический социализм“; предисл. к „Ком-
муп. Манифесту“; „К вопросу о развитии монист, взгляда“; „От идеализма к мате¬
риализму“ и др.; В. Волгин: „Очерки по истории социиизма“; Б. Горев:
„История социализма“; комментарии Ф. Меринга и Д. Б. Рязанова к лптерат.
наследию Маркса и Энгельса; Ф. Меринг: „Карл Маркс; Д. Рязанов: „Очерки
по истории марксизма“; „Маркс и Энгельс“; Отто Бауэр: История „Капитала“;
предисловия Каутского к изд. „Капитала“ и „Теорий прпбавочн. стоимости“;
письма Маркса п Энгельса.
К § 3: К. Д и ц г е и: „Сущпость головной работы“; „Аквпзнт философнн“ и др.;
переписка Маркса с Дпцгеном и о Дпцгене; Л. Аксельрод: „Основные моменты
философии Дицгена“ („Против идеализма“); II. Лени и: „Материализм и эмпирио¬
критицизм“; А. Лабриола: „Материал, поппманпе истории“; „Письма к Соредго“
и др.; рецепзия Плеханова на кн. Лабриола; избраиные работы Ф. Морин га,
П. Л а ф а р г а, К. Каутского; Н. Ленин: „Пролет*, революция и реиегат
Каутский“. К § 4: М. Н. Покровский; „Русская история“, т. IV; Г. Плеха¬
нов: „Паши разногласия“; „К вопросу о развитии“; „Н. Г. Чернышевский“. Работы
о Плеханове Л. Дойча, В. Баганяна, С. Вольфсона, Б. Горев а. Статьи
о Плеханове („Под знаменем марксизма“ 1923). Плохановские сборники под редак¬
цией Л. Дейча и Л. Аксельрода. Замечания Д. Б. Рязанова к изд. соч. Плеханова.
К § 5: Лучшая работа по ленинизму: Н. Сталин: „Вопросы ленинизма“ (с поел,
дополн.). Кроме того: * Н. И. Бухарин: „Ленин как марксист“; А. Д е б о р и и:
„Ленин как мыслитель“; ленинский номер жури. „Под внаменсм марксизма“; „О Ле¬
нине“ (сб. „Воинствующий материалист“); И. Л у п п о л,'„Ленин в борьбе за диалект,
материализм“; „Вопросы культуры у Ленина“ („Печ. и револ“.); П. Разумовский:
„Теоретпч. апалпз Лснапа“; „К воззрениям Ленина па государство и право®; „Ленин
и методы общ. познания“. Статьи В. И. Невского, Г. Вам моля, Ц. Фрнд-
лянда и др.
Критика марксизма: Пауль Барт: „Философия истории как социология“;
Массарик: „Философ, и социолог, основы марксизма®; Р. Штаммлер: „Хо¬
зяйство н право“; работы Н. К. Михайловского; Н. Карев: „Старые и
новые этюды об эконом, материализме“; Эд. Бернштейн: „Предпосылки соци¬
ализма*; работы А. Л о р и а, Б. Кроче и др.; работы П. Струве, С. Булга¬
кова, Н. Бердяева; Туган-Барановскнй: „Теоретпч. основы марксизма“;
работы Г. К у ы о в а, М. Адлера; работы Бем-Баверкан др. авторов
австрийской школы ценпостн; работы А. Богданова, Г. Лукача, Енчмена,
последователей Фрейда. Аптпкрптпка Г. Плеханова, Каутского („Анти-
Бернштейн“), Ленина, Бухарина. См. также полемику Бельфорт-Бакс —
Каутский, Жорес — Лафарг и т. д. (в сб. „исторический материализм“)-
34*
УКАЗАТЕЛЬ II М Е Н.
Августин 39, 221.
Авенариус, Р. 118, 507.
Адлер, Макс 303, 498.
Аксельрод (Ортодокс), Л. 80, 124, 354, 510.
Аксельрод, П. 505.
д’Аламбер 91.
А XI и ап 97^
Анненков' 241, 248, 249, 260, 490.
Анаксимацдр 136.
Анаксимен 77.
Апфантен 278.
Аристотель 17, 41, 79, 134, 138, 140, 141,
196, 199, 221, 236, 2741
Бабеф 476
Бакунин 311, 487, 502.
Балланш 225.
Бальзак 408.
Барт, Пауль 492, 496.
Барпав 278, 475.
Бастпа 401.
Бауэры бр. 30, 4S0.
Бауэр, Бруно 99, 427, 480, 483, 484.
Бауэр, Отто 498.
Бебель, А. 492.
Бепль, Пьер 87.
Белянский 503—505.
Бьлъфорт-Бакс 492.
Беме, Яков 144.
Бентам 385.
Бергсон 119, 120, 228.
Бердяев 506.
Беркли 86, 91, 94, 95, 118, 390, 391, 517.
Бернштейн, Эд. 109, 310, 492, 493.
Блан, Луи 279.
Блох, И. 50, 412, 414, 427.
Богданов, А. 33, 109, 111, 118, 119, 169,
211, 283, 300,^341, 383, 508,^517.
Бодлер 408.
Бодэн, Ж. 222. 4
Бокль 229, 238.
Бопальд 225.
Больттке 462.
Больцман А. 7.
Боссюэт 221.
Брей 276.
Брупо, Длсордано 143, 150.
Булгаков 506.
Буридан 43.
Бухарин, II. 188, 189, 213, 286, 293, 326,
337, 383, 512.
Бэкоп (Верудамскпп), Фр. 17, 24, 58, 81,
82, 84, 144, 147, 200, 475.
Бюре 278, 279, 474.
Бюхер, К. 439.
Бюхнер 103.
Бюше 476.
Вебер, Макс 51, 229, 421.
Вендемепер 280.
Вейтлинг 481, 483.
Вико, Длс. 222, 434.
Впвдедъбапд, В. 31, 229.
Вольтер 87, 274.
Вольф, К. 150.
Галилеи 81, 143, 144, 400.
Гаррингтон 276.
Гартман 39, 392.
Гассенди, Пьер 82, 87.
Гегель 5, 6, 26, 41, 42, 46, 49, 55, 65, 75,
84, 97—99, 101, 103, 114, 117, 125, 134,
135, 140, 142, 145, 148, 150—166, 168—
172, 175, 176, 183, 185, 192, 194, 195,
198, 199, 204, 215, 225, 241, 292, 302,
304, 311, 337, 338, 345, 347, 360, 361,
364, 391, 394, 434, 475, 479-482, 484,
488, 490, 493, 508, 618, 524.
Гед, Ж. 492
Гейне 409, 496.
Гейнцей, К. 485.
Гельвеций 87, 89, 90, 91, 147, 223, 274,
373.
Гельмгольц 7.
Гераклит 77, 79, 136—138, 142, 475.
Гердер 148, 224, 238.
Геродот 221.
Герцен 208, 503, 505.
Гесс, М. 484.
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН 533
Гете 112, 150, 408, 409.
Гиддипгс, Ф. 228.
Гизо 229, 275, 279, 401, Ш.
Гильфердпнг 492, 497.
Гиппократ 221, 238.
Гоббс 13, 17, 84—86, 144, 223, 275
Годвин»275, 276.
Годскии 275, 276.
Гольбах 87—89, 98.
Горгий 138.
Грееф-де 229.
Гроций, Гуго 364.
Гргон, К. 484.
Гумплович 229, 275.
Даниэльсоп (Николай —оп) 504.
Дарвин, Дж. 192.
Дарвин, Ч. 12, 13, 40, 41, 49, 150, 16G,
475.
Деборпп, А. 74, 81, 164, 510.
Денч 505.
Декарт 81, 82, 85, 87, 143—145, 384,
390, 391, 475, 480.
Демокрит 47, 76—79, 82, 86, 137, 138,
391.
Джемс, В. 120, 392.
Джонс, Р. 277.
Дидро, Д. 87, 91, 223, 274, 517.
Дизраэли 476.
Диккенс 408.
Дицгеи, И. 490, 498—501, 517, 518.
Добролюбов 503.
Дюгем, П. 396.
Дюги 303.
Дюркгейм, Э. 228.
Дюринг 169, 178, 229, 489, 504.
Еллипек 303.
Енчмеп, Эм. 107.
Жорес 492, 495.
Засулич, В. 605.
Зенон 138.
Зибер, Н. 503.
Зиммель, Г. 228.
Золя 408.
Иеринг 364.
Кабанис 87.
Кальвин 388.
Кант 41, 94—97, 104, 112, 116—118, 148,
149, 153, 183, 224, 361, 364, 390, 391,
490, 493, 617.
Кареев, Н. 30, 605.
Карлейль, Т. 228, 427, 476.
Карно 60.
Каутский 298—300, 377, 387, 476, 490,
492, 493, 496—498.
Кельсен 303.
Кенэ 224, 274, 275, 277.
Кеплер 143, 144.
Кетле 50, 229.
Кирхгоф 7.
Ковалевский, М. М. 238.
Когеп, Герман 116.
Кондильяк 87, 274.
Кондорсе 225, 226, 434.
Консидеран 275, 278.
Конт, Ог. 17, 226, 227, 275, 394, 504.
Коперник 143, 144, 397.
Кратнл 137.
Криге 484.
Крукс, У. 396.
Кугельман 48, 49, 233, 348, 431, 440, 451,
452, 463, 498, 500.
Куно 312.
Кунов, Г. 303, 384, 497.
Курпо 51.
Кювье 147, 166.
Лабриола, Ант. 63, 64, 490, 493, 494, 507.
Лабриола, Арт. 493.
Лавров, П. 30, 31, 40, 226, 427, 503, 504,
506.
Ламарк 41, 150, 475.
Лаыеннэ 476.
Ламметри 87, 88.
Лангэ 275, 288.
Лассаль, Ф. 303, 359, 487, 491, 492.
Лафарг, И. 490, 492, 494.
Леви-Брюллъ 440.
Левкипп 77.
Лейбниц 41, 43, 83, 143, 145, 147, 173,
181.
Леппп — passim.
Леру, Пьер 276.
Леруа 87.
Лилиенфельд 227.
Линней 146, 166.
Локк 78, 85—87, 95, 107, 147, 277, 364,
475.
Лориа 492.
Лосский, П. 119.
Лукач, Г. 211.
Лукреций Кар. 79.
Люксембург, Р. 492.
Лютер 388.
Ляйелдь 150.
Мабли 275, 276, 476.
Майр Г. 90.
Маккиавели 222, 274.
Мальтус 401.
Марат 278.
Маркс — passim.
Массарик 492, 506.
Мах, Э. 7, 31, 118, 396, 401, 507.
Мелье,,Ж. 275, 276.
Меиендй Агриппа 275.
534
УКАЗАТЕЛЬ DM EH
Меринг, Фр. 185, 343, 344, 391, 400, 409,
412, 480, 4SI, 490, 492, 493, 495, 496,
501.
Мечников 229.
Мплль-Дж., Ст. 321, 415, 504.
Мннье 229,; 275, 279, 431.
Михайловский, Н. 30, 31, 40, 228, 378,
427, 505.
Молешотт 103.
Монтескье 222, 238, 278.
Мор, Томас 274, 276, 476, 496.
Морган, Л. 251, 431, 489.
Мореллн 476.
Мэстр-де, Ж. 225.
Мюпцер, Ф. 476, 496.
Неккер 277, 278.
Нлбур 275.
Николай Кузапскпй 143.
Ницше 392.
Норс, Дсдлен 277.
Ньютон 143, 145, 148, 396.
Окей 148, 150.
Оппенгейыер 229.
Ориу 303.
Оуэн, Р. 477, 478, 481.
Павлой, И. П. 72, 192.
Парвус 532.
Парменид 79, 138—140.
Петражицкий 372.
Петтн, В. 224, 277, 328, 475.
Пирсон, К. 7, 396.
Пифагор 136.
Покровский, М. 235, 384, 436, 438, 502,
510.
Полибий 221, 238.
Пристлей 86.
Протагор 138.
Прокл 142.
Прудон 276, 311, 483, 486, 487.
Плапк, М. 172.
Платон 78, 79, 82, 137—141, 159, 274,
374, 390, 391, 476, 496.
Плеханов — passim.
Плотин 142.
Пуанкаре, А. 7, 396, 617.
Пухта 225.
Пушкин 405.
Равенстон 276.
Рамзай, Дж. 277.
Рейно 276.
Реклю 229.
Рикардо, Д. 475, 479, 204, 242, 376, 401.
Риккерт, Г. 31, 51, 116, 229.
Родбертус 275.
Роборти-де 229.
Робинэ 87.
Руге 302, 4SI, 482. J
Руссо 147, 222, 302, 364.
Рязанов, Д. 280, 481, 490, 510.
Савпнъп 225, 364.
Сэй 401.
Септ-Иллер, Ж. 150.
Сен-Симон 17, 225—227, 276, 278, 279,
477, 478.
Сеппор 401.
Спсмондп 274, 276, 477, 513.
Скотт, Д. 80.
Смпт, А. 274, 275, 321, 401, 475.
Сократ 13S, 139, 374.
Соредь 64.
Спенсер 227, 275.
Спиноза 47, 75, 83, 84, 86, 87, 97, 126,
144, 147, 150, 475, 506.
Степанов, И. 383.
Страбон 221.
Струве, П. 32, 33, 173, 174, 191, 229, 231,
270, 302, 355, 367, 506, 507, 514.
Стюарт, Джемс 277.
Тард, Г. 228.
Тимирязев, К. А. 12, 15.
Тревиранус 150.
Троцкий 532.
Толанд, Джон 86, 276.
Толстой 409.
Томпсон, В. 275, 276.
Торичелли 480.
Тугап-Бараловский 277, 506.
Тун 503.
Тэйлор 73.
Тюрго 226, 234, 274, 277, 475.
Тьерри, Ог. 229, 275, 279, 401, 431.
Уоллес 396.
Уорд, Л. 228, 276.
Фалес 77.
Фейербах, Л. 36, 76, 83, 93, 96, 99—103,
106, 108, 163, 388, 396, 424, 475, 482,
484, 490, 498, 499, 504, 606.
Фихте 97, 148—151, 508.
Фогт 103.
Форлендер 498<
Франклин 245.
Фрейд 423.
Фревер 421.
Фукидид 221.
Фурье 278, 477, 478, 483.
Холл 176.
Целлер, Э. 142.
Чернов, В. 277.
Чернышевский 131, 191, 405, 415, 503,
504, 508.
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
535
Шекспир 371, 408.
Шеллинг 97, 148, 150, 151, 225, 491, 508.
Шеффле 227.
Шмидт, К. 165, 305, 312, 313, 320, 343,
349, 352, 358, 359, 381, 383, 416, 417,
419, 428, 490, 492, 501.
Шопенгауэр 391.
Шпенглер, О. 392.
Штаммлер 367, 392.
Штаркенбург 50, 400, 413, 414, 416, 431,
424, 425.
Штейн, Лоренц 279.
Штнрнер, Макс 101. 311, 391, 480, 484.
Штраус, Д. 99.
Шульце, Энезидем 96.
Эмпедокл 136.
Энгельс — passim.
Эпикур 79, 48').
Эйнштейн 7, 396.
Юм 7, 39, 86, 94—96, 112, 118, 147,
401, 490.
Ш
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА — ЛЕНИНГРАД
ИСТОРИЧЕСКИЙ
МАТЕРИАЛИЗМ
Н. БУХАРИН
ТЕОРИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО
МАТЕРИАЛИЗМА
ПОПУЛЯРНЫЙ УЧЕБНИК МАРКСИСТСКОЙ социологии
Стр. 278. Ц. 1 р. 20 к.
*
А. ДЕБОРИН
ВВЕДЕНИЕ В ФИЛОСОФИЮ
ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО
МАТЕРИАЛИЗМА
Стр. 380.
Изд. 4-е.
★
А. ЛАБРИОЛА
Ц. 2 р. 25 к.
ИСТОРИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
ОЧЕРКИ МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОГО ПОНИМАНИЯ ИСТОРИИ
ПереЕ. А. Н. Горлина
Стр. 120. Изд. 2-е. Ц. 1 р.
Ф. МЕРИНГ
ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ
МАТЕРИАЛИЗМЕ
Стр. 60.
Изд. 2-е.
Ц. 40 к.
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА — ЛЕНИНГРАД
ИСТОРИЧЕСКИЙ
МАТ Е Р ИАЛ И 3 М
ХРЕСТОМАТИЯ по ЛЕНИНУ
СОСТАЕИЛ и СНАБДИЛ
ПРЕДИСЛОВИЕМ и ВВЕДЕНИЕМ
В. В. АДОРАТСКИЙ
ПОСОБИЕ ДЛЯ СОВПАРТШКОЛ И КОМВУЗОВ
Стр. 457. U, 2
Оглавление: Предисловие. В. Адоратский. Марксизм — ленинизм.
I. Три источника и три составных части марксизма. П. Изло¬
жение марксизма. III. Философский материализм. Борьба
с идеализмом. Две линии в философии. Борьба между идеа¬
лизмом и материализмом. Идеализм и материализм в произве¬
дениях отдетьных философов. Идеализм н материализм в
современном естествознании. Вопросы теории познания*
IV'. Диалектика. Национальный вопрос с точки зрения диалек¬
тического материализма. V. Идеалистическое и материали¬
стическое понимание истории. VI. Капитализм в его
развитии. Оценка капитализма марксистами. Возникновение
капитализма. Обшая характеристика капитализма. Капитализм
в земледелии. Империализм. Переход к коммунизму. VII. Классы
при капитализме и различные формы их борьбы. Опреде¬
ление понятия класс. Буржуазия и пролетариат. Мелкая бур¬
жуазия. Крестьянство. Пролетариат и его борьба. „Идеология?»
ские сословия*. Бюрократия, интеллигенция. Наука и прапн-
ческая деятельность. Теория и практика. Теоретическая борьба.
Отражение борьбы классов в области религии, морали, литера¬
туры. Оппортунизм как одна иа форм влияния буржуазии на
пролетариат и как одно ив ее оружий. Революция как »паха
особенно обостренной борьбы классов. Диктатура пролетариата
как особая форма классовой борьбы. Оценка русской рево¬
люции. VIII. К истории партии.
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА — ЛЕНИНГРАД
ИНСТИТУТ К. МАРКСА и Ф. ЭНГЕЛЬСА
БИБЛИОТЕКА МАРКСИСТА
ПОД РЕДАКЦИЕЙ
Д. РЯЗАНОВА
В ы п. I. Маркс, К. и Энгельс, Ф. Коммунистический манифест. С пред.
и прим. Д. Б. Рязанова. Стр. 144. Ц. 50 к.
Вып. II. Энгельс, Фр. Развитие социализма от утопии к науке. С пре¬
дисловием Д. Рязанова и прим. Г Зайделя и И. Луппола.
Стр. 166. Ц. 70 к.
Вып. III. Энгельс, Фр. Крестьянская война в Германии. С пред. Д. Ряза¬
нова и прим. Ц. Фридлянда. Стр. 160. Ц. 70 к,
В ы п. IV. Карл Маркс. Мыслитель, человек, революционер. С предисл.
Д. Рязанова. Стр. 174. Ц. 80 к.
Вып. V. Лафарг, Поль. Томас Кампанелла. С пред. Д. Рязанова и
прим. Г. Зайделя и И. Луппола. Стр. 102. Ц. 50 к.
Вып. VI. Плеханов, Г. Основные вопросы марксизма. С пред. и примеч.
Д. Рязанова. Стр. 134. Ц. 60 к.
Вып. VII. Маркс, К. 18 Брюмера Луи Бонапарта. С предисл. и примеч.
Д. Рязанова. Стр. 152. Ц. 80 к.
Вып. VIII. Маркс, К. Гражданская война во Франции в 1871 г. C. введе¬
нием Ф. Энгельса, предисл. и примеч. Д. Рязанова, и прилож. глав¬
ных декретов Коммуны. Стр. 164. Ц. 80 к.
Вып. IX. Либкнехт, В. Никаких компромиссов. С предисл. Д. Рязанова.
С введением и примечаниями Э^ Цобеля. Стр. 168. Ц. 80 к.
Вып. X. Либкнехт, В. Социализм и культура. С введением и примеча¬
ниями А. Тальгеймера, предисл. и прим. Д. Рязанова. Стр. 160. Ц. 80 к.
ОПТОВЫЕ ЗАКАЗЫ НАПРАВЛЯТЬ
В ТОРГОВЫЙ СЕКТОР ГОСИЗДАТА РСФСР: Москва, Ильинка, Бого-
явленский пер.,4, тел. 1-91-49,3-71-37 и 5-04-56; Ленинград, .Дом Книги-
проспект 25 Октября, 28, тел. 5-34-18, и во все отделения и магазины Гос¬
издата РСФСР.
МОСКВА, 9, ГОСИЗДАТ „КНИГА ПОЧТОЙ- и
ЛЕНИНГРАД, ГОСИЗДАТ .КНИГА ПОЧТОЙ-
высылают немедленно по получении заказа КНИГИ ВСЕХ ИЗДАТЕЛЬСТВ,
имеющиеся на книжном рывке.
Книги высылаются почтовыми посылками или бандеролью наложенным пла¬
тежом. При высылке денег вперед (до 1 рубля можно почтовыми марками)
пересылка бесплатно.
Исполнение заказов быстрое и аккуратное. Каталоги, проспекты и бюллетени
высылаются по требованию бесплатно.