За кулисами «Радио Свобода» - Панфилов А.Ф.

«Трехцветная паутина» психологической войны
Глава II. 25 ЛЕТ СПУСТЯ: СЕНАТОРЫ ПРОТИВ ЦРУ
Глава IV. АНАТОМИЯ «ЧАСТНЫХ» РАДИОСТАНЦИЙ
Шеф кадров проверяет сотрудников, или «пауки в банке»
Глава VIII. ОТ «ДНЯ X» К «ТИХОЙ КОНТРРЕВОЛЮЦИИ»
Автор: Панфилов А.Ф.
Теги: радиотехника история
Год: 1974
Похожие
Радио США в психологической войне
Художественная Галерея։ Хокусай №200
Художественная Галерея։ Хиросигэ №177
За кулисами путча
Текст
                    А. Ф. ПАНФИЛОВ
ЗА КУЛИСАМИ
РАДИО
СВОБОДА'
ИЗДАТЕЛЬСТВО
«МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ»
М о с к в а • 1974

327.2.
П 16
Панфилов А. Ф.
П16 За кулисами «Радио Свобода», М., «Междунар.
отношения», 1974.
192 с.
В книге исследуется история создания и деятельности
американских диверсионно-пропагандистских центров — «Радио Свобода» и
«Радио Свободная Европа».
На основе многих ранее не публиковавшихся документов автор
раскрывает методы изощренной пропагандистской обработки
потенциальных радиослушателей, разоблачает приемы империалистической
радиопропаганды и показывает, что организаторы и вдохновители
деятельности «Радио Свобода» и «Радио Свободная Европа» являются
злейшими врагами мира и безопасности.
П Ш01-°41 9-74 327.215
003(01)— 74
(g) Издательство «Международные отношения», 1974 г.

ВВЕДЕН ИЕ
•
Позитивные сдвиги в международной об-
* Остановке, достигнутые в последнее время
благодаря последовательному, осуществлению
провозглашенной «а XXIV съезде КПСС Программы мира,
привели к существенному оздоровлению политического
климата на планете. Принцип мирного сосуществования как
норма отношений между государствами с различным
социальным строем находит все более широкое признание
народов и правительств. Продолжающиеся выступления
апологетов «холодной войны», активно использующих в
своих неблаговидных целях средства массовой
информации, выглядят на этом фоне тем более зловеще. Сущность
империализма остается прежней, и классовая борьба
двух систем — социалистической и капиталистической,
особенно в области идеологии, продолжается и будет
продолжаться.
Сейчас стало очевидным, что империализм, не
располагая какими-либо притягательными для народных
масс идеями, страшится открытого, честного
идеологического спора с коммунизмом. Он предпочитает
действовать против нашей страны, против стран социализма
методами идеологической диверсии. «Мы живем, —
подчеркнул Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И.
Брежнев на XXIV съезде КПСС, — в условиях неутихающей
идеологической войны, которую ведет против нашей
страны, против мира социализма империалистическая
пропаганда, используя самые изощренные приемы и
мощные технические средства» *.
Противники разрядки не случайно заводят разговор
о так называемом «свободном потоке информации»,
рассматривая его чуть ли не как первоочередной, решающий
фактор современных международных отношений. На
самом же деле они стремятся таким образом вызвать
«эрозию» социализма изнутри, разрушить единство со-
3

циалистических государств, делая особый упор на
использование идеологических диверсий,
совершенствование тактики «психологической войны» и
антикоммунистической, антисоветской пропаганды. Это, в частности,
находит выражение в усилении внешнеполитической
пропаганды империалистических стран вообще и
внешнеполитической радиопропаганды в частности.
Объем международного радиовещания продолжает
возрастать, расширяется его техническая база,
увеличиваются ассигнования на ведение подрывной
радиопропаганды империализма на СССР, страны
социалистического содружества, на развивающиеся страны. Особенно
активно расширяют внешнеполитическую
радиопропаганду США, ФРГ, Англия, Испания, Япония и Израиль.
Еженедельный объем вещания США на другие страны
в 1950 году составлял 497 часов; к концу 1972 года он
увеличился до 2001 часа; Испания за тот же период
увеличила еженедельные объемы внешнеполитической
радиопропаганды с 68 до 371 часа, Темпы развития
внешнеполитической радиопропаганды ФРГ и Израиля были
еще более высокими. Еженедельный объем вещания из
ФРГ на другие страны в 1955 году составлял всего 105
часов, а к концу 1972 года уже 806 часов. За тот же период
объем внешнеполитической радиопропаганды Израиля
увеличился в шесть с лишним раз2.
Таким образом, радиовещание продолжает играть
роль острейшего оружия политической и идеологической
борьбы на международной арене, причем
международное радиовещание рассматривается правящими кругами
капиталистических стран, и в первую очередь
правящими кругами США, как исключительно удобный канал
ведения подрывной пропаганды на население СССР и
социалистических стран.
В течение всего послевоенного периода
внешнеполитической радиопропаганде США присущи, во-первых,
глобальный размах; во-вторых, антикоммунизм и
антисоветизм как главное ее содержание; в-третьих, тесная
связь с авантюристической внешней политикой
империалистических кругов с проистекающей отсюда
беспринципностью, различного рода идеологическими и
политическими диверсиями; наконец, в-четвертых, стремление
найти опору в конъюнктурном использовании научно-
технических достижений в области средств связи. Все
эти черты обусловили постоянные организационные пе-
4

рестройки аппарата внешнеполитической
радиопропаганды, форм и методов техники пропагандистского
воздействия на аудиторию.
В условиях продолжающейся идеологической борьбы
между двумя системами приверженцы «холодной войны»
вынуждены вновь организационно и тактически
пересматривать свою внешнеполитическую радиопропаганду.
Показательны в этом отношении история американских
диверсионно-пропагандистских центров «Радио
Свобода» (PC) и «Радио Свободная Европа» (РСЕ) и та
острая дискуссия, которая в течение последних лет
развернулась вокруг их деятельности и вопроса об их будущем.
Начало официальной истории этих организаций
относится к концу 40-х годов. За два с лишним десятилетия
они завоевали такую репутацию, что даже
председатель комиссии по иностранным делам сената США Дж. У.
Фулбрайт охарактеризовал их как анахронизм,
предложив предоставить им возможность «занять достойное
место на кладбище останков холодной войны». Тем не
менее не далее как осенью 1973 года конгресс США
выделил «Радио Свобода» и «Радио Свободная Европа»
свыше 50 млн. долл. на следующий финансовый год,
мотивируя свое решение тем, чтоони «верно служат
свободе информации и благородной задаче обмена идеями»
между народами.
Чем же на самом деле являются PC и РСЕ, кому и
чему они служат?
Ответ на этот вопрос и дает предлагаемая вниманию
читателя книга, основанная на строго документальных
материалах.
Автор приносит сердечную благодарность Ю. Карчевс-
кому за участие в подборе и подготовке документальных
материалов к этой книге.

Глава |
«КРЕСТОНОСЦЫ»
XX ВЕКА
От Потсдама до Фултона
...Бурная, радостная весна 1945 года, -казалось, не
хотела уходить. Лишь к середине июля в Потсдаме
начали осыпаться белые акации и почувствовалось
приближение жаркого лета. Но птицы в саду около Юнгферн-
зее продолжали свой веселый весенний гомон с раннего
утра и до поздней ночи'. Их, слышавших грозный гул
недавней войны, не мог испугать стук молотка,
вбивающего гвоздь, звон кирки по брусчатому камню или голоса
людей, спешивших закончить свою работу.
Люди приводили в порядок дворец Цецилиенхоф. Это
было 13 июля 1945 г. Велись приготовления к приему
важных лиц.
...А за много тысяч километров от казавшегося
безмятежным Потсдама, в американском штате
Нью-Мексико, посреди пустыни, в месте, названном «Жорнанда
дель Муэрто» (что означает «зона смерти»), в этот день
также велись последние приготовления. Изнуряющий
зной, сменявшийся частыми и сильными грозами, мог
помешать задуманному. Рабочих поторапливали.
Стиснув потрескавшиеся губы, они возводили посреди «зоны
смерти» высокое и нелепое стальное сооружение.
...В ночь с 15 на 16 июля суматоха в старинном Цеци-
лиенхофе не прекращалась ни на минуту. На
деревянные панели Большого зала ложились последние мазки
лака; тщательно расправлялись складки огромного
ковра, устилавшего паркет, у круглого стола расставлялись
стулья и кресла, обитые малиновым бархатом. Кресел
было три. Спинку каждого из них венчали золотые
львиные головы.
6

...К двум часам ночи с 15 на 16 июля 1945 г. в Бейз
Кэмпе, в шестнадцати километрах от «зоны смерти»,
люди примеряли темные очки и смазывали себе лица
мазью для предотвращения ожога. Приготовления велись
молча. Громкоговорители надрывались от бравурной
музыки. Минуты в Бейз Кэмпе тянулись как часы. Лишь
временами их похожие на маски лица оживлялись: это
отблески бушевавшей грозы отражались в жирной
противоожоговой мази. Стрелки показывали 4 час. 00 мин.
Музыка прекратилась, и бесцветный, невидимый голос
сообщил, что после консультаций с метеорологами начало
операции отложено до 5 час. 30 мин.
...А в это время в Потсдаме, во дворце Цецилиенхоф,
солдат в гимнастерке, испачканной мелом, распахнул
окна, выходившие в сад. Причудливый букет запахов,
устоявшихся за долгие годы в бывшей резиденции последнего
наследного принца германской империи, волной потек
наружу, уступая место свежему воздуху. Солдат,
расстегнув воротник гимнастерки, жадно глотал этот воздух.
...В 5 час. 10 мин. в «зону смерти» из контрольного
поста в Бейз Кэмпе был передан сигнал времени. Генерал
Гровс отдал приказ: всем надеть защитные очки и лечь
ничком на бетонный пол укрытия.
...В конференц-зале Цецилиенхофа на белоснежную
подставку посредине круглого стола были поставлены три
флага: красный с серпом и молотом, звездно-полосатый и
синий с паутиной красных полос. Для встречи глав
правительств трех союзных держав — победительниц в войне
с фашистской Германией все было готово. Вспыхнула под
высоким потолком люстра из золотистой кованой бронзы,
и на малиновый бархат кресел, на склоненные флаги, на
круглый стол пролился мягкий матовый свет.
...Никто не видел первой вспышки атомного пламени.
Видно было только его ослепительное белое сияние,
отраженное от неба и холмов. Те, кто рискнул затем повернуть
голову, заметили блестящий огненный шар,
становившийся все больше и больше. Казалось, он не перестанет
расти, пока не охватит все небо и землю. Всеми овладел
страх перед мощью взрыва.
Так 16 июля 1945 г. в Соединенных Штатах Америки
была взорвана первая атомная бомба. Это произошло
накануне открытия Потсдамской конференции глав
правительств трех союзных держав-победительниц.
Конференция должна была решить важные вопросы, связанные с
7

послевоенным устройством мира. Претендуя на мировое
господство, Соединенные Штаты демонстрировали свою
силу.
Одно из трех главных мест за круглым столом
конференц-зала в Цецилиенхофе должен был бы занять
Франклин Делано Рузвельт — четырехкратный президент США,
государственный деятель, отличавшийся глубоким
политическим реализмом, горячий поборник международного
сотрудничества, порвавший с традицией слепого
антикоммунизма. Но 12 апреля 1945 г. Рузвельта не стало... В
кресло за столом переговоров сел новый президент
США—Гарри Трумэн. На нем был темный в полоску
костюм: двубортный пиджак с огромными лацканами и
широкие, соответствующие тогдашней моде, брюки.
Глава советской делегации И. В. Сталин,
представлявший страну, народ которой вынес на своих плечах
основную тяжесть борьбы с фашизмом, появился в конференц-
зале в белом военном кителе. На плечах у него были
погоны генералиссимуса, а на груди — Золотая Звезда
Героя Социалистического Труда.
Теперь, спустя много лет после описываемого здесь
события, экскурсоводы в Цецилиенхофе, рассказывая
многочисленным туристам о Потсдамской
конференции,— может быть из соображений занимательности, а
может быть и по другим причинам, — обращают их
внимание на кресло Сталина в его рабочем кабинете. Они
рассказывают, что головы львов на кресле, в котором
сидел человек, олицетворявший в то время силу и славу
советского народа, — срезаны... американцами. Нет, нет!
Отнюдь не по каким-то особым соображениям. В конце
концов, это могло быть и сувениром. Мало того,
существует версия, что головы этих львов проданы в Америке
удачливым похитителем за солидную сумму.
Но экскурсоводы упоминают и о другом, в данном
случае действительно историческом факте: именно здесь,
в Цецилиенхофе, в зале, где до сих пор посреди круглого
стола стоят три маленьких флажка держав — союзниц
в общей борьбе против фашизма, Трумэн сообщил
Сталину о том, что у Соединенных Штатов есть атомная бомба.
Говорят, что Сталин на это сообщение не
прореагировал.
Было уже хорошо известно, что новоявленный
президент США Гарри Трумэн, вступивший в Белый дом после
внезапной смерти Франклина Рузвельта меньше чем за
'8

месяц до капитуляции фашистской Германии, буквально
через несколько дней заявил, что он «намерен быть
твердым в политике по отношению к России».
Но «твердость» никогда не пугала Россию, тем более
Советскую Россию 1945 года... Вторая мировая война
привела к коренным сдвигам в международной
обстановке: социализм превратился в мировую систему и это
оказало огромное воздействие на социальные, экономические,
политические и идеологические отношения во всех
странах, не исключая США, отразилось на позиции всех
классов, на политике всех партий и правительств на
международной арене.
СССР и другие страны, ставшие на путь построения
социалистического общества, провозгласили одним из
ведущих направлений своей внешней политики
осуществление принципов мирного сосуществования и
сотрудничества государств с различными системами, борьбу за мир и
безопасность всех народов и государств, за разоружение
и уменьшение международной напряженности.
Соединенные Штаты сразу после окончания войны
переходят к «жесткому курсу», а затем и к «холодной
войне» против Советского Союза и стран, строящих
социализм. Эта линия на долгие годы стала основной во
внешней политике США. 14 января 1946 г. Трумэн писал
в своем послании конгрессу: «Мы не можем избежать
ответственности, возложенной на нас нашим положением
сильнейшей в мире державы... Все усилия, все
стремления, вся мудрость нашего правительства и народа
должны быть сконцентрированы на выполнении одной задачи:
оказать наше максимальное влияние на развитие
международных событий» 1. А в марте 1946 года в речи в Бэй-
лорском университете Трумэн заявил, что «весь мир
должен принять американскую систему», ибо «американская
система удержится в Соединенных Штатах только в том
случае, если она станет мировой системой»2. Трудно,
пожалуй, яснее выразить стремление установить мировое
господство... Разумеется, Трумэн выражал отнюдь не
только свои собственные умозаключения.
5 марта 1946 г. по улицам пребывавшего до тех пор в
безвестности американского городка Фултона на
Западном побережье Соединенных Штатов промчался эскорт
мотоциклистов, сопровождавших лимузин, в котором
сидели президент США и отставной премьер-министр
Англии Уинстон Черчилль. Весь мир поразился речи Черчил-
9

ля, которую он произнес в Фултоне. Прошло лишь пять
месяцев после окончания второй мировой войны, а
Черчилль, по существу, призывал к новой войне. «От
Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике, — говорил он, —
европейский континент оказался разделенным железным
занавесом... Мир сейчас разделен на коммунистический
и капиталистический блоки. Для того чтобы
предотвратить экспансию коммунистического блока, говорящие на
английском языке народы — своего рода современная
господствующая раса — должны рано или поздно
организовать союз. Они должны немедленно заключить военное
соглашение и координировать усилия в военной области.
Они должны повести христианскую цивилизацию в
антикоммунистический крестовый поход...»3.
Мир уже слышал все эти рассуждения о «железном
занавесе», «господствующей расе» и «крестовом походе
против большевизма». Эта бредовая терминология была
введена в обиход нацистской пропаганды гитлеровским
министром Геббельсом. Однако этот факт, по-видимому,
не смущал ни Черчилля, ни Трумэна.
Сохранились кадры кинохроники, на которых Трумэн
горячо аплодирует этому призыву к объявлению
«холодной войны», призыву к подготовке войны горячей. Что же
касается Черчилля, то история сохранила не только текст
его речи. Провозглашая «антикоммунистический
крестовый поход» и принимая приветствия собравшихся
новоявленных «крестоносцев», Черчилль сделал один жест,
который был понятен тогда многим, но который теперь,
если смотреть на старые кинокадры, выглядит несколько
странно. Черчилль, отвечая на приветствия, не вынимая
изо рта сигары, поднял правую руку и сделал
указательным и средним пальцем*., рожки! Чтобы понять значение
этого жеста, необходимо небольшое отступление.
В 1940 году, когда опьяненные легкими победами
фашисты чувствовали себя в оккупированной Европе
полновластными хозяевами, на стенах домов в городах
Бельгии начала вдруг появляться таинственная буква «V».
Сначала эта мелочь мало волновала оккупантов. Они
равнодушно проходили мимо, не понимая, что эта буква
выражает национальные чувства и ненависть бельгийцев
к гитлеровцам, ибо буква «V» была первой во
фламандском слове «свобода». Те, кто писал ее, давали понять
оккупантам, что дух сопротивления фашизму в Европе
не сломлен.
10

А в это время в Англии истинные патриоты Франции,
не желавшие согласиться с предательством, приведшим к
оккупации Франции, собирали силы для борьбы за
освобождение своей страны. Они взяли на вооружение и
радиопропаганду. «Радио, — писал много лет спустя Жан
Виллар в книге «„Странная война" и предательство
Виши»,— помогало бороться с настроениями упадничества,
которые в то время были одним из главных козырей
угнетателей Франции»4.
И вот, 22 марта 1940 г. французы из Англии в
радиопередаче «Французы говорят с французами»
познакомили французских слушателей с «V». Результаты были
ошеломляющими: вся Франция покрылась таинственным
«V». Впрочем, теперь гитлеровские оккупанты поняли, в
чем дело. Геббельс и его пропагандистская армия
неистовствовали. 2 апреля в Париже было объявлено, что
все, кто причастен так или иначе к появлению где-либо
буквы «V», будут подвергаться суровым наказаниям —
штрафам и даже расстрелу. Но буквы «V» вырастали как
грибы после дождя. Мало того, остроумные французы
изобрели звучащее «V». Кто-то заметил, что сигналами
азбуки Морзе буква «V» выражается как три точки и
тире. Теперь эти три точки и тире выстукивали посетители
в парижских кафе, подзывая официанта, а зрители в
театрах аплодировали в ритме «V».
Гитлеровцам ежедневно, ежечасно и ежеминутно
напоминали о неминуемом возмездии, а в тех, кто пал
духом, эта буква, эти три точки и тире вселяли надежду на
победу, на скорое освобождение.
Геббельс выходил из себя. Никакие репрессии не
помогали. Тогда он попытался исказить, вывернуть
наизнанку символический смысл «V». Он заявил, что «V» —
это первая буква старинного боевого немецкого клича
«Викториа!». Мало того, он старался внушить
потешавшимся над его объяснениями людям, что «V» — это
символ крестового похода народов Европы против...
большевизма! «Недаром, — неуклюже объяснял он, — все
немецкие танки исписаны этой буквой». Геббельсовская утка
потонула в общем взрыве хохота.
...В марте 1946 года, когда «гений» нацистской
пропаганды был уже мертв, Уинстон Черчилль не только
вернулся в Фултоне к терминологии геббельсовской
пропаганды, но, как и Геббельс, пытался надругаться над
символом, рожденным европейским движением Сопротивле-
11

ния, вывернуть этот символ наизнанку: символ «V»
застарелый антисоветчик ставил в прямую связь с
объявленным «антикоммунистическим крестовым походом».
Таким было начало «холодной войны».
События и факты послевоенной истории показали, что
внешнеполитическая программа наиболее агрессивных
представителей американской финансовой олигархии
складывалась из следующих основных групп элементов:
во-первых, борьба против социалистических стран,
против революционного и демократического движения в
капиталистических странах, национально-освободительного
движения в колониальных и зависимых странах;
во-вторых, борьба за подчинение американскому империализму
всех, больших и малых, стран капиталистического мира,
за установление неограниченного господства
американского империализма.
Именно ради осуществления этой внешнеполитической
программы правящие круги США в течение долгих лет
«холодной войны» приложили немало усилий для
развития и совершенствования аппарата внешнеполитической
пропаганды как инструмента, призванного сыграть
весьма важную роль в достижении целей США на
международной арене. Аппарат внешнеполитической пропаганды,
а вместе с ним и радиопропаганда развивались как часть
аппарата психологической войны.
«Трехцветная паутина»
психологической войны
Поль Лайнбарджер, один из ведущих американских
теоретиков психологической войны, писал:
«Психологическая война, конечно, является оружием, но это оружие,
безусловно, самое гуманное»5. Так ли это, если подходить
к содержанию понятия «психологическая война» даже с
позиций американских буржуазных теоретиков?
Весьма важно уяснить содержание доктрины
психологической войны, чтобы понять связь психологической
войны с внешнеполитической пропагандой, а также
разобраться, какие место и роль отводят в этой войне ее
вдохновители такому специфическому инструменту
пропаганды, каким является радио.
В понятие «психологическая война» сами теоретики
империалистической пропаганды вкладывали различное
содержание в зависимости от изменения целей внешней
12

политики США. А поскольку после окончания второй
мировой войны эта политика шла неизменно агрессивным
курсом, то, рассуждая о психологической войне как
«самом гуманном оружии», американские теоретики
неизменно старались скрыть ее истинные цели. Остановимся
на работе Поля Лайнбарджера «Психологическая
война».
Сам автор — знаток не только теории, но и практики
психологической войны. Служил в Управлении военной
информации, во время второй мировой войны участвовал
в организации американской пропаганды среди войск и
населения противника на европейском и тихоокеанском
театрах военных действий, затем был консультантом
министерства обороны США по вопросам психологической
войны, наконец, стал профессором Вашингтонской школы
международных исследований. Таким образом, его
трактовка доктрины психологической войны вряд ли может
существенно отличаться от официальной. Используя
обширный материал, почерпнутый из многочисленных
источников и собственных наблюдений, Лайнбарджер
пытается обобщить опыт организации и ведения
психологической войны империалистическими государствами как
в военное, так и в мирное время и в известной степени
дает ключ к пониманию характера и направления, форм
и методов подрывной империалистической пропаганды.
В первом издании своей книги (1948 г.) Лайнбарджер
дает следующее определение понятия «психологическая
война»: «Психологическая война включает
использование в борьбе с противником пропаганды наряду с
другими оперативными мерами военного, экономического и
политического характера, которые могут быть необходимы
в дополнение к пропаганде»6. Из определения следует,
что автор рассматривает психологическую войну прежде
всего как применение пропаганды в военных целях.
Лайнбарджер основывался прежде всего на опыте второй
мировой войны, в частности на опыте совместной борьбы
союзников против фашистской Германии. И хотя он
рассуждает о различных вариантах применения термина
«психологическая война» и даже о том, какое значение
имел этот термин у нацистов, совершенно ясно, что в то
время он, как и другие американские буржуазные
теоретики и политики, вкладывал в это понятие конкретное
содержание: применение пропаганды с целью достижения
военных успехов в борьбе против фашизма.
13

С поражением фашизма и возникновением
содружества стран, вступивших на путь строительства социализма,
меняются цели внешней политики США, иное место
отводится в достижении этих целей аппарату
внешнеполитической пропаганды. Одновременно меняются,
наполняются новым содержанием все понятия, относящиеся к сфере
пропаганды, в том числе и понятие «психологическая
война».
Спустя несколько лет, в разгар «холодной войны»,
Лайнбарджер во втором издании своей книги пишет:
«Термин «психологическая война» является в лучшем
случае неудобным и претенциозным для обозначения
очень важного современного политического и военного
оружия — использования средств пропаганды.
Определение психологической войны... требует уточнения в
зависимости от того, кто проводит операции психологической
войны в каждый данный период. Его можно изменять,
уточнять или вообще можно отказаться от него».
Однако как от самого термина, так и от всего того, что
в это понятие вкладывалось, не отказываются. Время от
времени в США пускались в оборот новые формулировки,
велись споры и дискуссии, пока в 1953 году, основываясь
на долголетнем опыте «холодной войны», объединенный
комитет начальников штабов не принял следующее
определение: «Психологическая война состоит в планомерном
использовании пропаганды и родственных ей
информационных мероприятий с целью повлиять на мнения,
чувства, отношения и поведение групп иностранцев
враждебных и других стран таким образом, чтобы содействовать
осуществлению целей национальной политики или
военных целей»7.
Из всего сказанного следуют по крайней мере четыре
непреложных вывода:
во-первых, главным средством ведения
психологической войны является империалистическая пропаганда,
поэтому аппарат психологической войны, включающий
средства массовой информации, должен на каждом этапе
соответствовать объему и характеру задач,
возникающих в ходе ведения психологической войны;
во-вторых, пропаганда в психологической войне
дополняется множеством экономических, военных и других
мероприятий, что означает прямую связь политической
пропаганды с различного рода диверсионными
действиями;
14

в-третьих, острие психологической войны направлено
прежде всего против народов СССР и других
социалистических стран, которые в вышеприведенном определении
фигурируют в качестве «групп иностранцев враждебных
стран»;
в-четвертых, психологическая война ведется во имя
агрессивных целей.
Теоретики психологической войны в США откровенно
подчеркивают, что эта война направлена не против
«сотрудников аппарата психологической войны противника»,
как они выражаются, а против народов якобы
враждебных стран. Именно этим и объясняется их стремление
скрыть истинные цели психологической войны. «В этой
войне, — пишет П. Лайнбарджер, — противники нередко
маскируют свое лицо, прикрываясь именем родины, бога,
церкви, пользуясь услугами дружественной прессы. Те,
кто ведет психологическую войну, находятся в трудном
положении. Они должны вести борьбу против войск и
населения противника — враждебной аудитории, которая
непосредственно сама никогда не отвечает им»8.
Психологическая война, как и «холодная война» в
целом, является порождением агрессивной внешней
политики империалистических государств. Сущность же ее
сводится к защите отживающего свой век
капиталистического строя, к тому, чтобы идейно обосновать господство
монополий, оправдать эксплуатацию, милитаризм- и
войну, разжечь вражду и ненависть между народами. Ни у
кого не вызывает сомнения, что психологическая война
является совокупностью подрывных мероприятий,
проводимых правительственными органами и командованием
вооруженных сил империалистических государств против
народов стран мира, главным образом против СССР и
других стран социалистической системы, как в мирное,
так и в военное время. Какие бы определения понятию
«психологическая война» ни придумывались, сути дела
они не меняют.
Ради чего же принимаются в психологической войне
меры, способные «повлиять на мнения, чувства,
отношения и поведение групп иностранцев»?
Как следует из вышеприведенного определения,
стратегическая цель психологической войны — содействие
«осуществлению целей национальной политики». Именно
агрессивной внешней политике США и служат
непосредственные цели психологической войны, которые состоят,
15

«во-первых, в деморализации противника; во-вторых, в
подрыве его собственного мировоззрения, в подрыве его
веры в целостность его учения; в-третьих, в навязывании
ему своих идей»9. Это определение тактических целей
психологической войны принадлежит Ричарду Гроссману,
одному из руководителей «психологических операций»
Англии во время войны. Американские апологеты
психологической войны, разрабатывая ее доктрину, взяли на
свое вооружение концепции не только англичан, но и
нацистов. В определении непосредственных целей
психологической войны совсем не трудно усмотреть своеобразный
трехфазовый план подрыва мировоззрения граждан
социалистических стран, а следовательно, и план
уничтожения существующего в этих странах политического строя.
Американские теоретики подчеркивают, что в наше
время психологическая война является «одним из весьма
немногих законных видов оружия, которое может быть
направлено исключительно против гражданского
населения», и что «сейчас уже речь идет не о том, прибегать к
ней или нет, а б том, как лучше использовать ее» 10.
В период обострения «холодной войны», да и позже,
теоретики и практики психологической войны уделяли и
не перестают уделять внимание двум ее генеральным
направлениям: идеологической и политической
конфронтации, а также идеологической и политической диверсии.
Идеологическая и политическая диверсии занимают
особое место в механизме психологической войны
империализма. Участники диверсионной акции, как правило,
не высказываются открыто как враги коммунизма или
социализма. Наоборот, время от времени они даже делают
своего рода словесные уступки в пользу враждебной им
идеологии, чтобы за дымовой завесой слов незаметно
организовать антисоциалистический внутренний фронт в
странах, народы которых являются объектами
психологической войны.
Таким образом, психологическая война империализма
против народов социалистических стран, и особенно те
участки фронта, которые связаны с идеологической и
политической диверсией, имеют сложный характер,
приспосабливаемый к конкретной ситуации в международных
отношениях.
При разработке доктрины психологической войны в
США значительное внимание уделялось также и чисто
практическим мероприятиям. На протяжении всех после-
16

военных лет непрерывно совершенствовался аппарат
психологической войны — правительственные,
полуправительственные, военные и так называемые «частные»
органы, занимавшиеся не только внешней пропагандой, но и
диверсионно-разведывательной деятельностью, —
непрестанно усовершенствовалось и расширялось
использование современных средств массовой информации и
пропаганды, и в первую очередь радио.
Операции психологической войны развертывались
Соединенными Штатами в условиях бурного
научно-технического прогресса в области средств связи; в то же
время применение других средств массовой информации
(печати, телевидения, кино) для ведения враждебной
пропаганды против зарубежных стран в значительной
степени было ограничено, в то время как основной мишенью,
согласно доктрине психологической войны, должны были
явиться народные массы — «иностранцы». Поэтому
выбор и пал на радио как самое массовое средство
пропагандистского воздействия. Помог и опыт второй мировой
войны.
К концу войны правительство США располагало
мощным аппаратом для ведения внешнеполитической
радиопропаганды. Его техническую базу составляли 36
коротковолновых радиостанций (в начале войны — 19),
вещавших круглосуточно на 41 языке. Общий объем программ
внешнего вещания составлял около 1200 часов в неделю.
Правда, в деятельности «Голоса Америки» сразу же
после войны наблюдается некоторый спад: объем
вещания на зарубежные страны и количество рабочих языков,
а также штат сотрудников значительно сокращаются.
В американской литературе этот факт рассматривается
как проявление «нежелания» США вести внешнюю
пропаганду после войны. Это далеко не так. Просто после
войны аппарат внешнеполитической пропаганды США
перестраивается и совершенствуется в связи с изменением
ее задач.
В непосредственном ведении госдепартамента
оказались средства пропаганды, которыми во время войны
располагало Управление военной информации, в том числе
«Голос Америки» с системой радиостанций, аналогичные
средства, принадлежавшие войскам в оккупированных
странах — Австрии, Германии, Корее, Японии. Внешнее
вещание осуществлялось через «Голос Америки»,
радиостанцию АБСИЕ в Европе, радиостанцию РИАС в амери-
17

канском секторе Берлина (с апреля 1946 г. филиал
«Голоса Америки»), а также через некоторые частные
радиостанции.
15 декабря 1946 г. начинает регулярное радиовещание
на балканские страны мюнхенский филиал «Голоса
Америки». В Греции в это время разгорелась борьба против
монархо-фашистского режима и английских
империалистов, фактически оккупировавших страну.
Патриотические силы Греции подверглись резким нападкам
президента Трумэна, который назвал их «вооруженным
меньшинством» и заявил, что «политикой Соединенных
Штатов должна быть политика поддержки свободных
народов, оказывающих сопротивление попыткам
подчинить их вооруженному меньшинству или внешнему
давлению»11. В словах президента содержался скрытый вызов
американского империализма освободительному
движению народов, а под «внешним давлением» он,
несомненно, подразумевал то сочувствие и моральную поддержку,
которую оказывал освободительной борьбе народов
Греции Советский Союз. С этим можно связать и начало
передач «Голоса Америки» на Советский Союз на русском
языке из того же мюнхенского филиала. Это произошло
всего лишь два месяца спустя после открытия вещания
«Голоса Америки» на Балканы — 17 февраля 1947 г.
Далее расширение вещания «Голоса Америки» идет
параллельно с усилением антисоветской и
антикоммунистической кампании, вдохновителем которой в то время
был Трумэн. Технические средства, необходимые для
ведения внешней радиопропаганды, все более и более
сосредоточиваются в руках правительства США. В 1945—
1950 годах строятся коротковолновые станции на
Филиппинах, Окинаве, в Мюнхене; в мае 1950 года вступает в
строй радиорелейная станция «Голоса Америки» близ
Салоник в Греции, а в конце 1950 года госдепартамент
приступает к осуществлению проекта по созданию
плавучей радиостанции «Курир» у берегов Греции.
Увеличиваются и правительственные ассигнования на ведение
внешней радиопропаганды, в частности на совершенствование
ее технической базы. Так, в 1949/50 финансовом году
конгресс США ассигновал из федерального бюджета
10 475 тыс. долл. на усовершенствование технической
базы внешнего радиовещания, ведущегося от имени
правительства Соединенных Штатов, а в следующем году на
эти же цели было ассигновано 41 288 тыс. долл.
18

Перед органами внешйей пропаганды, в частности
перед «Голосом Америки», ставится весьма однозначно
сформулированная программа. Передачи «Голоса
Америки» на иностранных языках должны были содействовать
осуществлению следующих задач:
«1. Усилению атмосферы доверия в свободном мире и
поддержке уверенности народов в своих силах в семье
других свободных народов во имя создания здорового
международного сообщества.
2. Откровенному показу лица Америки за рубежом,
борьбе с искажением ее образа и демонстрации
добропорядочности, моральной и физической мощи нашей страны.
3. Демонстрации наших мирных намерений и в то же
время доказательств нашей силы и решимости во имя
сдерживания Советов от дальнейших покушений на
чужие права.
4. Содействию в свертывании советского влияния
всеми средствами, за исключением войны, то есть доведению
до сознания угнетенных народов, что они — частица
свободного мира.., ослаблению воли офицеров Красной
Армии и красных должностных лиц в своей стране и за ее
рубежами...»12.
На первый взгляд в этой официальной программе для
внешнего радиовещания США нет ничего агрессивного;
скорее она направлена на «усиление атмосферы доверия»
между народами, «демонстрацию мирных намерений»
США и т. д. Правда, в ней говорится также о
«свертывании советского влияния всеми средствами», но опять же
«за исключением войны». Но вскоре после этих
«программных» заявлений сенатор Карл Мундт, отвечая на
вопрос, чего ожидает «Голос Америки» от своих русских
слушателей, сказал: «Мы считаем, что они должны...
саботировать оборонное производство, задерживать
выполнение программы пятилетнего плана, призванного
увеличить выпуск продукции в области сельского хозяйства и
промышленности. Мы ожидаем, что время от времени
они будут ускользать из России... и затем приезжать в
США, с тем чтобы мы могли узнать от осведомленных
русских, какие сооружения оборонного значения они
строят за Уралом и в оборонных центрах России» 13.
Отводя американскому радиовещанию на зарубежные
страны, в частности на СССР и другие социалистические
страны, роль подстрекателя к саботажу, диверсиям и
предательству, сенатор Мундт выражал отнюдь не толь-
19

ко свою точку зрения. Именно на это направлена
деятельность руководителей пропагандистского аппарата и
внешней политики США в послевоенный период. Их
умами завладевает идея более широкого привлечения к
ведению внешнеполитической пропаганды частных лиц и
агентств — американских и зарубежных. Речь шла не
только о финансировании зарубежной пропаганды и уж
отнюдь не о ее «децентрализации», а о создании таких
органов, которые, будучи «официально неофициальными»,
могли бы с большей эффективностью и с меньшим
ущербом для морального авторитета правительства
Соединенных Штатов вести подрывную пропаганду на зарубежные
страны.
Эта идея и легла в основу принятого в январе
1948 года конгрессом США закона Смита — Мундта.
Закон гарантировал владельцам радиокомпаний и
другим предпринимателям, имевшим коммерческие
интересы, связанные со средствами массовой пропаганды,
соблюдение этих интересов. Как замечали комментаторы
закона Смита — Мундта, «правительству США и частным
коммерческим интересам нетрудно было найти общий
язык. Полная гармония целей правительственной
зарубежной пропаганды и интересов представителей частного
капитала, добивающихся не только коммерческих, но и
политических выгод в этой области, никогда не нарушалась
и всегда гарантировала обоюдно приемлемые решения» 14.
Вскоре после одобрения законопроекта Смита ^—
Мундта конгрессом правительство США активно
приступает к его практическому осуществлению. Речь шла о
приведении в действие различных связанных между
собой органов внешней пропаганды, с тем чтобы дополнить
официальную, «белую», пропаганду «серой» или «черной»
пропагандой, проводимой сетью «частных» организаций и
учреждений.
Концепция «трехцветной» пропагандистской паутины
сама по себе весьма несложна. «Белая» пропаганда
заключается в передаче через правительственные
источники информации официального характера, в толковании
этой информации в соответствии с политической линией
государства, являющегося распорядителем данного
пропагандистского центра. «Белая» пропаганда редко
осуществляется способом, который целиком заслуживает
названия идеологической или политической диверсии;
обычно это бывает прямая конфронтация, но редко — ди-
20

версионное действие, хотя в психологическом отношении
она часто граничит с таковым.
«Серая» пропаганда — это диверсионная
деятельность, осуществляемая через формально неофициальные
пропагандистские центры, фактически находящиеся в
распоряжении официальных органов. «Серая»
пропаганда представляет собой изощренную смесь правдивой
информации с умышленной ложью.
«Черная» пропаганда — это диверсионная
деятельность, ведущаяся через пропагандистские центры,
тщательно скрывающие свое подлинное лицо.
Пропагандистский профиль империалистических
центров непостоянен: в различные периоды в зависимости от
ситуации он, а также пропорции «белых», «серых» и
«черных» материалов видоизменяются.
Первые шаги правительства США по созданию для
каждого из этих видов пропаганды отдельных органов
были предприняты еще в самом начале второй мировой
войны. На послевоенном этапе развития американской
внешнепропагандистской деятельности профессор
психологии X. Боринг счел нужным напомнить, что «серая» и
«черная» пропаганда имеет «преимущества в том, что не
несет ответственности за распространение слухов и
скандалов, а делая это, не дискредитирует своего
правительства» 15. В конце 40-х годов деятельность правящих кругов
США в этой области приобретает чрезвычайно широкий
размах.
Летом .1950 года, в разгар «холодной войны», в эфире
над Чехословакией, а потом и над Болгарией, Венгрией,
Польшей и Румынией зазвучали позывные никому ранее
не известной радиостанции. Передачи на болгарском,
венгерском, польском, румынском, чешском и словацком
языках начинались с обещания, которое диктор старался
произнести с максимальной убедительностью: «Передаем
новости — хорошие или плохие, но всегда правдивые».
Некоторое время спустя, в марте 1953 года, подобное
обещание прозвучало и на русском языке. Только зачитав
но оно было дикторами другой, тоже ранее не известной
радиостанции.
Вскоре в печать начали просачиваться сведения,
первоначально очень скудные, об этих радиостанциях.
Первая из них именовала себя «Радио Свободная Европа»,
21

вторая — «Освобождение» (позже — «Радио Свобода»).
В международные справочники по радиовещанию они
сообщили о «себе, что являются организациями «частными,
некоммерческими», а передачи ведут «бывшие граждане
восточноевропейских стран и бывшие граждане
Советского Союза», которым оказывает финансовую
поддержку американская общественность. В справочниках
указывалось также, что штаб-квартиры обеих радиостанций
размещаются в Мюнхене, а радиопередатчики, сеть
которых с каждым годом увеличивалась, — в ФРГ, в
Испании, в Португалии и даже на Тайване.
Рядовому американцу или, скажем, немцу нелегко
было разобраться во всех этих хитросплетениях: какие-то
эмигрантские радиостанции, оплачиваемые будто бы
американской общественностью, действующие почему-то
с территории ФРГ... Впрочем, и в самих США, и в
Западной Европе никогда и не сообщалось, чем в
действительности занимаются эти «радиостанции», с кем они связаны
и кто является их подлинным хозяином.

Глава ||
25 ЛЕТ СПУСТЯ:
СЕНАТОРЫ
ПРОТИВ ЦРУ
Клиффорд Кейс
и Анджей Чехович
Официальный заговор молчания правительства США
вокруг PC и РСЕ продолжался почти четверть века...
И вот, в субботу 23 января 1971 г.
сенатор-республиканец от штата Нью-Джерси Клиффорд П. Кейс
встретился с корреспондентами и заранее известил их о
заявлении в сенате, которое он намеревался сделать в
понедельник. Естественно, репортеры не стали дожидаться
официального заявления, и уже на следующий день,
24 января, газеты поместили на первых страницах
сенсационные анонсы о предстоящем заявлении Кейса, в
которых американская публика, пожалуй впервые, увидела
название «Центральное разведывательное управление»
соседствующим с названиями «Радио Свобода» и «Радио
Свободная Европа». Официальный заговор молчания
вокруг PC и РСЕ был нарушен.
Особенно броским был заголовок статьи в «Нью-Йорк
тайме», написанной Бенджамином Уэллсом: «Кейс
запретит тайное финансирование через ЦРУ деятельности
Радио Свободная Европа». «Сенатор-республиканец от
штата Нью-Джерси Клиффорд П. Кейс, — начиналась
статья, — выдвинул сегодня против ЦРУ обвинение в том,
что оно за последние 20 лет израсходовало несколько сот
миллионов долларов на поддержание существования
„Радио Свободная Европа" и „Радио Свобода"».
Комментируя это заявление, автор статьи напомнил
читателям, что обе эти организации имеют свои
учреждения в Нью-Йорке, что, как неоднократно сообщалось
ранее, они финансируются частными организациями и
лицами и что роль ЦРУ в деятельности PC и РСЕ не совсем
23

понятна. Но, писал Бенджамин Уэллс, «и ЦРУ, и «Радио
Свободная Европа» уклонились от комментариев по
поводу заявления сенатора Кейса. Попытки получить
комментарий от «Радио Свобода» также не имели успеха» \
Оставалось ждать понедельника, когда сенатор Кейс
обещал выступить со своими сенсационными
разоблачениями с трибуны сената. Может быть, именно его
официальное заявление внесет в дело ясность?
Причины возникновения вопроса о связях PC и РСЕ с
ЦРУ, форма, в которой он был поставлен в конгрессе, и
ход его обсуждения в различных комиссиях сената и
палаты представителей любопытны уже сами по себе.
Однако прежде всего стоит ознакомиться с текстом заявления
сенатора Кейса на заседании сенатской комиссии по
иностранным делам 25 января 1971 г.
«КЕИС: Г-н президент сената, я вношу законопроект с целью
поставить радиостанции «Свободная Европа» и «Свобода» под
контроль конгресса и включить их в процесс распределения средств,
осуществляемый конгрессом.
На протяжении последних 20 лет несколько сот миллионов
долларов, составляющих фонды правительства США, через ЦРУ
направлялись на почти полное покрытие расходов этих двух радиостанций,
вещающих на Восточную Европу. Лишь за один последний
финансовый год ЦРУ в качестве прямой правительственной субсидии
предоставило им 30 млн. долл.; однако ни разу конгресс не попросили
и не допустили осуществить его традиционную, конституционную роль
в одобрении этих расходов.
Предлагаемый мной билль вносит поправку в Закон 1948 года об
обмене в области информации и образования с целью предоставления
средств радиостанциям «Свободная Европа» и «Свобода» на 1972
финансовый год. Он также предусматривает, что ни одна из этих
станций не получит никаких других средств по правительственным
каналам, за исключением того, что им будет выделено в соответствий с
Законом об обмене в области информации и образования.
Я намерен обратиться с просьбой о том, чтобы представители
администрации, занимающиеся политикой в области распространения
информации за рубежом, были вызваны для дачи показаний
конгрессу относительно финансовых нужд радиостанций «Свободная
Европа» и «Свобода». Не связывая себя определенным уровнем
ассигнований, я предлагаю временно выделить станциям 30 млн. долл.
Разумеется, эта цифра может быть изменена, как только появится
дополнительная информация.
Как радиостанция «Свободная Европа», так и радиостанция
«Свобода» утверждают, что они являются неправительственными
организациями, существующими на частные средства, однако, по
имеющимся сведениям, ЦРУ непосредственно оплачивает почти все
их расходы. Если верить заполненной ими анкете, то в 1969
финансовом году совместные расходы радиостанций составили почти
34 млн. долл.— 21 109 935 долл. по радиостанции «Свободная
Европа» и 12 887 401 долл. по радиостанции «Свобода».
24

Ежегодно под эгидой Рекламного совета радиостанция
«Свободная Европа» рекламирует себя по разным каналам коммуникаций.
Как мне сообщили, ежегодно средства массовой коммуникации
бесплатно предоставляют станции свои услуги на сумму 12—20 млн.
долл., в то время как публика жертвует не более 100 тыс. долл.
Кроме того, как «Свободная Европа», так и «Свобода» пытаются собрать
средства, обращаясь к корпорациям и благотворительным фондам, но
дары из этих источников позволяют покрыть лишь незначительную
часть их общего бюджета.
Основная часть бюджетов радиостанций «Свободная Европа» и
«Свобода», то есть более 30 млн. долл. ежегодно, поступает
непосредственно от ЦРУ. Конгресс никогда не участвовал в распределении
фондов на нужды радиостанций «Свободная Европа» и «Свобода»,
хотя за последние 20 лет на них из правительственных фондов были
израсходованы сотни миллионов долларов.
Можно еще понять тайное финансирование в течение года или
двух в чрезвычайных условиях, когда было необходимо хранить
глубокую тайну и когда не было никаких других средств по
правительственным статьям расхода. Но тайное финансирование можно
было оправдать все меньше и меньше, по мере того как ослабевала
международная напряженность, как исчезала тайна, окружающая эти
радиостанции, и как появлялись более открытые пути
финансирования. Иными словами, чрезвычайные обстоятельства, которыми можно
было бы оправдать обход конституционных процедур и одобрения со
стороны конгресса, больше не существуют.
Более того, после того как в 1967 году стало известно о
финансировании Национальной студенческой ассоциации из фондов ЦРУ,
комитет при президенте в составе тогдашнего министра
здравоохранения, образования и благосостояния Джона Гарднера, тогдашнего
и сегодняшнего директора ЦРУ Ричарда Хелмса и тогдашнего
помощника государственного секретаря Николаса Катценбаха заявил,
что «никакое федеральное агентство не будет прямым или косвенным
образом предоставлять тайную финансовую поддержку
национальным образовательным ил-и добровольческим организациям» и что
«в настоящее время никакая программа не может быть исключением
из этого принципа». 29 марта. 1967 г. президент Джонсон принял
рекомендации комитета и постановил, что они должны применяться
в отношении всех федеральных агентств.
Законопроект, аналогичный моему предложению, скоро будет
представлен в палате представителей конгрессменом Огденом
Р. Рейдом (штат Нью-Йорк).
Я прошу единодушного согласия на публикацию билля в
Протоколах конгресса»2.
Итак, из приведенного текста следует, что обвинитель
оказался адвокатом, ибо весь пафос заявления Кейса
сводился к тому, чтобы поставить PC и РСЕ «под
контроль конгресса и бключить их в процесс распределения
средств, осуществляемый конгрессом». На первый взгляд
именно с этой целью и был поставлен вопрос об PC и
РСЕ в конгрессе США. Но так только кажется.
Скорее всего, в намерения сенатора и тех, кто стоял
25

за его спиной, входило сделать упреждающий ход в
большой политико-пропагандистской игре, усыпить
общественное мнение как в самих Соединенных Штатах, так и
за рубежом. Дело в том, что факт неблаговидных связей
так называемых «частных» радиостанций PC и РСЕ с
ЦРУ стал уже давно, по признанию самого Кейса,
«секретом полишинеля». Дальнейшее отрицание этого факта,
вызывавшего серьезное возмущение и
западноевропейской, и американской общественности, не могло принести
ничего, кроме вреда. Так не лучше ли признать его,
бросив тем самым кость недовольным и успокоив
возмущенных?
Законопроект сенатора Кейса, получивший название
«билль С-18», сенатский комитет по ассигнованиям
направил 1 февраля 1971 г. в госдепартамент и попросил
представить «в кратчайший срок... согласованный
комментарий исполнительных органов». Оттуда с ответом не
спешили: самый лучший выход из создавшегося
положения некоторым ответственным лицам из госдепартамента
виделся в том, чтобы вступить на путь проволочек.
И действительно, подошел к концу февраль, и шум в
связи с «разоблачениями» Кейса начал утихать.
Казалось, что усыпить общественное мнение все же удалось:
об PC и РСЕ и их связях с ЦРУ, о «большой лжи» вокруг
этого вопроса в печати упоминалось все реже.
Уповая на то, что шум, вызванный демаршем сенатора
Кейса против связей PC и РСЕ с ЦРУ, со временем
поутихнет, Белый дом распорядился изучить возможные
методы финансирования этих так называемых
радиоорганизаций. Работа эта в феврале и начале марта велась без
особой спешки. Одна такая возможность будущего
финансирования РСЕ и PC, как писала 8 марта 1971 г.
«Интернейшнл геральд трибюн», заключалась в том,
чтобы потребовать у конгресса учреждения специального
«якобы независимого» агентства, ответственного за
деятельность обеих организаций. В этом случае обе
организации могли бы получать необходимые им средства через
конгресс в виде регулярных ассигнований. Между тем,
как писала та же газета, «создание «якобы
независимого» агентства дало бы право официальным властям США
утверждать, что обе радиоорганизации
«самостоятельны» и что правительство США не осуществляет над их
деятельностью повседневного контроля и они-де не
являются орудием ЦРУ».
26

Детализация этого и других возможных предложений
о новых вывесках для,PC и РСЕ была поручена так
называемому «Комитету 40», который в соответствии с
меморандумом № 40 Совета национальной безопасности
США часто,проводил свои собрания в Белом доме и
занимался урегулированием особо «тонких» секретных
правительственных операций. Кстати сказать, в состав
«Комитета 40» входил и тогдашний директор ЦРУ Ричард
М. Хелмс.
Истек февраль, начался март, а «Комитет 40» еще не
выступил со своими рекомендациями. И тут вопрос об
PC и РСЕ неожиданно снова принял былую остроту.
9 марта 1971 г. Польское агентство печати сообщило,
что в Варшаву возвратился после выполнения
специального задания в Мюнхене офицер польской разведки, в
течение нескольких лет работавший в так называемом
«Радио Свободная Европа». О деталях польской
общественности будет сообщено в ближайшие дни...
Понятно, что известие вызвало не только интерес
корреспондентов, аккредитованных в Варшаве и Мюнхене,
но и переполох в штаб-квартире РСЕ. О царившей там
растерянности свидетельствовало, в частности, сообщение
мюнхенского корреспондента ЮПИ, напечатанное
10 марта в «Нью-Йорк тайме»: «Представитель «Радио
Свободная Европа» заявил сегодня, что он не в состоянии
прокомментировать польское сообщение „до тех пор,
пока не будет установлено имя того, кого оно касается*'.
„Ми ждем, — сказал представитель РСЕ, — пока наш
отдел кадров не просмотрит и не установит, кто из
сотрудников исчез или не явился на работу с
понедельника"».
Работникам отдела кадров РСЕ не пришлось долго
себя утруждать: 10 марта аккредитованные в Варшаве
иностранные журналисты были приглашены на пресс-
конференцию с этим человеком.
Он вошел в зал, где собрались корреспонденты, спо-
койцо, пряча где-то в глубине темных глаз легкую
усмешку. Организатор пресс-конференции представил его
присутствующим и подал им первый документ —
удостоверение личности этого человека, полученное им там, на
Западе. Передавая его из рук в руки, корреспонденты
читали: вверху крупно — «Радио Свободная Европа»;
рядом— № 14 132; ниже — удостоверение личности,
выданное 1 июня 1966 г.; еще ниже имя — Анджей Чехович;
27

гражданство — без гражданства; должность —
исследователь; местопребывание — Мюнхен. Далее следовала
подпись самого Чеховича и виза американского офицера
службы безопасности, а также дата рождения Анджея
Чеховича — 1? августа 1937 г. и его особые приметы:
рост—172 сантиметра, вес — 65 килограммов, цвет
волос — темный шатен, глаза — карие.
Первый вопрос к «исследователю» из РСЕ касался его
биографии.
— После окончания исторического факультета
Варшавского университета, — начал свой ответ Чехович,—
я был приглашен на работу в министерство внутренних
дел ПНР. Прошел необходимую для разведчика
подготовку и выехал легально в туристическую поездку в
Англию, а при возвращении назад, осенью 1962 года,
попросил политического убежища у западногерманских
властей... 3
Корреспонденты записывали каждое слово. Это,
действительно, была сенсация. Правда, и раньше случалось,
что бывшие сотрудники РСЕ, возвращаясь на родину,
выступали с заявлениями для печати о деятельности этой
организации. Так было, например, в 1957 году в Праге,
когда о неблаговидных делах, творящихся в мюнхенской
штаб-квартире РСЕ, рассказали журналистам Анна Смо-
ликова и Игорь Горский, работавшие дикторами в
чехословацкой секции РСЕ; так было в начале 1968 года,
когда на страницах белградской газеты «Вечерне новины»
был напечатан цикл репортажей бывшего сотрудника
РСЕ Ненада Петровича. Однако все они не были
разведчиками. Они не изучали деятельность РСЕ специально.
А Чехович был профессиональным разведчиком, он
выполнял в РСЕ специальное задание. Он привез с собой
документальные подтверждения каждого своего слова.
...Четыре месяца провел Чехович в лагере для
эмигрантов в Цирндорфе, где его поочередно допрашивали
представители всевозможных разведок: американской,
западногерманской, английской,, стараясь выжать из него
интересующие их сведения. Четыре месяца в Цирндорфе,
потом еще лагерь в Мюнстере и наконец — «свобода»
вместе с паспортом без гражданства. Теперь, чтобы не
умереть с голоду, необходима работа. Чехович везуч: ему
удается устроиться в отряды вольнонаемного персонала
при Рейнской армии Великобритании. Но он оказывается
вдвойне везучим, когда в лагере с ним вступают в кон-
28

такт еще и представители РСЕ, которые пользуются
таким же правом общения с беженцами из
восточноевропейских стран, как и сотрудники ЦРУ,
Понятно, почему представители РСЕ могли
заинтересоваться Чеховичем: молодой, с университетским
образованием, по-видимому, способный человек выгодно
выделялся из числа других беженцев, среди которых
преобладали деморализованные элементы, зачастую
просто-напросто уголовники. Контакты между представителями
РСЕ и Чеховичем становятся все более частыми, и,
наконец, он получает предложение работать в Мюнхене, в
штаб-квартире РСЕ на Энглишер-гартен, 1.
Прошло немало времени, прежде чем Чехович вошел
туда с удостоверением штатного сотрудника: с осени
1962 года, когда Чехович попросил политического
убежища у властей ФРГ, вплоть до апреля 1965 года проверкой
его личности по всем каналам занималась американская
контрразведка. Проверка, вероятно, прошла успешно...
В апреле 1965 года перед Анджеем Чеховичем
распахнулась одна из дверей штаб-квартиры РСЕ в Мюнхене,
табличка на которой гласила: «Исследования и анализ
Восточной Европы». Польскому разведчику предстояло
провести здесь пять лет и одиннадцать месяцев своей
жизни...
Так начался рассказ офицера польской разведки Анд-
жея Чеховича на пресс-конференции в Варшаве 10 марта
1971 г. Посыпались вопросы.
— На чем основывается доверие, которым вас
облекли такие специалисты разведки, как офицеры ЦРУ и их
представители в «Свободной Европе»?
— Они попались на удочку «политического
убежища», которое я попросил. Кроме того, подкупала моя
молодость (большинство сотрудников «Свободной
Европы»— престарелые эмигранты, давно потерявшие
представление о том, что творится в Польше), а также мое
шляхетское происхождение.
— Рисковали ли вы жизнью во время пребывания в
«Свободной Европе»?
— Были такие моменты...
— Деятельность «Свободной Европы», пытающейся
оказывать влияние на положение дел в Польше,
находится под пристальным вниманием вот уже не первый год.
Почему же так долго нужно было ждать, пока вы
демаскируете себя? Почему вы вернулись только теперь?
29

— Пока я не выполнил полностью возложенного на
меня задания, центр не отзывал меня.
— Удалось ли вам установить источники информации,
передаваемой из Польши в «Свободную Европу»?
— Да, удалось.
— Была ли это сеть информаторов или отдельные
лица?
— И то и другое.
— Сколько лиц в Польше вам удалось раскрыть?
— Я не считал их, но самых важных, пожалуй,
раскрыл.
...Пресс-конференция заканчивается. Корреспонденты
снова рассматривают служебное удостоверение Чеховича,
полученное им в Мюнхене, в штаб-квартире РСЕ. На
обороте удостоверения — упоминание о том, что каждому,
кто возвратит данное удостоверение в случае его утери,
выплачивается награда. Кто-то из корреспондентов
замечает: «В данном случае награда останется в кассе ЦРУ.
Как-никак, все же экономия»...
Если об экономии на отказе выплатить награду за
попавшее в чужие руки удостоверение бывшего сотрудника
отдела «Исследования и анализ Восточной Европы» РСЕ
можно было только шутить, то политический проигрыш
был весьма ощутим. На следующий же день после пресс-
конференции в Варшаве о «деле Чеховича» стало широко
известно международной общественности. Особенно
встревожились заинтересованные лица в Мюнхене и
Вашингтоне. РСЕ пыталась неуклюже скомпрометировать
Чеховича, утверждая, что он вообще не имеет отношения
к разведке, что его «купили», что его, наконец, «выкрали».
Эти ничем не доказанные заявления были встречены
всеобщим смехом, и РСЕ сконфуженно замолчало.
Молчал и официальный Вашингтон. Но за этим молчанием
скрывались горячечные поиски выхода из создавшейся
ситуации.
Диалог в комнате № 4221
12 марта 1971 г., то есть спустя два дня после пресс-
конференции в Варшаве, сенатский комитет по
ассигнованиям сообщил госдепартаменту, что слушание вопроса
о законопроекте относительно нового порядка
финансирования PC и РСЕ предварительно намечено на 28 апреля.
Это было неофициальным ответом на обвинения в адрес
30

ЦРУ, которые на этот раз исходили уже не от сенатора
Кейса и члена палаты представителей Рейда, а из
Варшавы. В конце концов речь шла уже не только о порядке
финансирования...
Началась переписка между госдепартаментом и
конгрессом, похожая больше на легкую перебранку.
Госдепартамент попросил конгресс отложить слушание дела об
PC и РСЕ на «последние дни мая». Комиссия по
иностранным делам была вынуждена дать согласие перенести
слушание дела, но свою уступку обусловила точным
сроком: 24 мая — и ни днем позже...
И вот этот день наступил.
24 мая 1971 г. в комнате № 4221 нового здания сената
США началось заседание сенатской комиссии по
иностранным делам с единственным пунктом повестки дня:
«Открытое финансирование радиостанций «Свободная
Европа» и «Свобода». Присутствуют: председатель
комиссии сенатор Уильям Фулбрайт, члены-сенаторы Джон
Спаркмен, Уильям Спонг, Джордж Эйкен, Клиффорд
Кейс. В качестве свидетелей вызваны: Огден Рейд — член
палаты представителей; Мартин Дж. Хилленбранд —
помощник государственного секретаря, возглавляющий
отдел европейских проблем госдепартамента, и Пауль
Бартлетт — экс-президент так называемой «Всемирной
системы радиовещания Нью-Йорк».
Об атмосфере, царившей в тот день в комнате № 4221,
лучше всего говорит стенограмма этого заседания,
насчитывающая 175 страниц убористого текста4.
Поначалу все идет заведенным порядком.
Председатель делает вводное заявление, определяет порядок
выступления свидетелей, затем предоставляет слово Кейсу.
Кейс в общей форме повторяет свое предыдущее
заявление, с той разницей, что теперь сенатор не делает упора
на слова «Центральное разведывательное управление».
Таков же тон заявления Рейда, который в еще большей
мере, чем Кейс, говорит о полезной деятельности РСЕ и
PC. «Я нахожусь сегодня здесь для того, — подчеркивает
конгрессмен, — чтобы укрепить, как мы надеемся,
доверие к РСЕ и PC. Я считаю, что РСЕ и PC занимаются
полезной деятельностью»б.
Итак, Рейд распространяется уже о «доверии к РСЕ
и PC», а не об их связях с ЦРУ.
По заведенному порядку к стенограмме приобщаются
упоминаемые в показаниях выступающих и свидетелей
31

документы. Это прежде всего документы, касающиеся
радиопередач, которые ведут РСЕ и PC, о том, как
освещать в передачах начало контактов между США и
Китаем, как строить радиопередачи о внутреннем положении
в Румынии, Польше и ГДР, как вести радиопропаганду
на советского слушателя в связи с XXIV съездом КПСС.
И ни одного документа, касающегося хоть в какой-то
степени связей РСЕ и PC с ЦРУ!
Председательствующий почти не перебивает
выступающих. Он сохраняет видимость спокойствия, хотя тем,
кто его знает, ясно, что Фулбрайт нервничает. Наконец,
председатель объявляет, что следующим выступит
заместитель государственного секретаря Март:тл Хиллен-
бранд.
Пока представитель госдепартамента зачитывает свое
заранее подготовленное заявление, где каждое слово
тщательно взвешено, скажем немного о сенаторе Фул-
брайте, иначе трудно понять, почему после выступления
Хилленбранда между ними состоялся столь острый
диалог.
Джеймс Уильям Фулбрайт, сенатор от Арканзаса и
председатель сенатской комиссии по иностранным делам,
давно известен американской и мировой общественности
как человек, зачастую выступающий с весьма резкой
критикой внешней политики США. Он смело критиковал
администрацию Трумэна, Эйзенхауэра, Джонсона.
Осуждает он многое и во внешнеполитическом курсе кабинета
Никсона. Он, конечно, противник коммунизма, но всегда
выступает с позиций трезвого реализма. В годы второй
мировой войны он поддерживал «новый курс» Ф. Д.
Рузвельта, отстаивал политику сотрудничества между
народами в борьбе с фашизмом. После войны он пытался и
пытается убедить соотечественников в необходимости
признать наступление новой эры в международных
отношениях, новое соотношение сил на международной арене.
Итак, Фулбрайт внимательно выслушал заявление
Хилленбранда, который говорил о чем угодно — о
значении РСЕ и PC, о новом законопроекте Кейса и Рейда, о
предложениях госдепартамента и т. д., но ни разу он не
произнес слов «Центральное разведывательное
управление». Полномочный представитель госдепартамента
попросту лгал. Понимая, насколько такого рода поведение
подрывает престиж США, Фулбрайт стал необычайно,
даже для него, резким. Когда Хилленбранд изложил про-
32

ект госдепартамента относительно нового порядка
финансирования РСЕ и PC, Фулбрайт начал с ним
продолжительный диалог:
«ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Когда сенатор от Нью-Джерси Кейс внес
первоначальный законопроект, я полагал, что его единственной целью
было довести до сведения общественности правду о финансировании
радиостанций «Свободная Европа» и «Свобода». Я решительно
одобряю эту цель.
Не могли бы вы, г-н Хилленбранд, сообщить нам, было ли ЦРУ
единственным правительственным агентством, которое
непосредственно поддерживало операции радиостанций «Свободная Европа» и
«Свобода». Помогали ли им государственный департамент или иные
правительственные органы?
ХИЛЛЕНБРАНД: Могу заверить вас, что госдепартамент этого
не делал. Вероятно, о старых делах было бы лучше поговорить на
закрытой сессии (курсив наш. — А. П.).
* ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Почему, г-н Хилленбранд?
ХИЛЛЕНБРАНД: Ну, хотя бы потому, что здесь замешаны
щекотливые моменты, связанные с другими правительствами, а
также с нашим»6,
Далее диалог в комнате № 4221 развивается так:
«ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: В своем заявлении вы неоднократно
ссылались на частный характер радиостанций «Свободная Европа» и
«Свобода»... Вы настоятельно подчеркивали необходимость сохранить
частный статус этих радиостанций. Неужели вы и в самом деле
считаете, что деятельность этих станций носит частный характер?
ХИЛЛЕНБРАНД: Это частные корпорации, созданные в
соответствии с законами штатов.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Я знаю, что корпорация есть. Но разве ее
деятельность является частной? Кто определяет оперативную
политику радиостанций?
ХИЛЛЕНБРАНД: Видите ли, существует совет директоров,
заседающий в Нью-Йорке.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Кто их назначает?
ХИЛЛЕНБРАНД: В совет входит ряд, можно сказать,
выдающихся американцев, таких, например, как генерал Клей и т. д.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: А кто там представляет Центральное
разведывательное управление?
ХИЛЛЕНБРАНД: Что же, г-н председатель, я буду счастлив
ответить на этот вопрос на закрытом заседании (курсив наш. —
АЛ.)»7.
В ходе дальнейшего диалога Фулбрайт снова просит
представителя госдепартамента назвать сумму, которую
ЦРУ ежегодно перечисляло из своих фондов на
деятельность РСЕ и PC.
«ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Г-н Хилленбранд, если вы не хотите назвать
суммы в долларах, не могли бы вы дать сведения в процентах?
Покрывало ли ЦРУ примерно 90 процентов расходов этих организаций
в прошлом?
2—224
33

ХИЛЛЕНБРАНД: Г-н председатель, я бы все же предпочел
обсудить этот вопрос на закрытом заседании (курсив наш. — А. П.).
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Эту информацию должна получить
общественность...
ХИЛЛЕНБРАНД: Г-н председатель.., я не чувствую себя вправе
обсуждать прошлое этих радиостанций на открытом заседании
(курсив наш. — А. Я.)»8.
Фулбрайт вновь и вновь ставит вопрос о том, что
деятельность РСЕ и PC находится в противоречии с
официальными заявлениями вашингтонской администрации
об ее желании улучшить отношения с СССР и странами
Восточной Европы; он подчеркивает, что такого рода
деятельность может быть приемлема лишь в условиях
военного времени. В ответ Хилленбранд заявляет, что
передачи этих радиостанций якобы носят «просветительский и
образовательный характер».
Обратимся вновь к стенограмме заседания комиссии:
«ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: ЦРУ было создано на основании
соответствующего закона... Я что-то не припоминаю, чтобы в соответствии с
этим законом на организацию, занимающуюся сбором
разведывательной информации, возлагались обязанности проводить культурную
и просветительскую деятельность, оговоренную в других
законодательных актах. Я не думаю, чтобы конгресс, создавая ЦРУ, ожидал,
что оно будет нести ответственность за образование и просвещение
народов других стран в области культуры и искусства. А вы так не
считаете? Я не думаю, чтобы в этом состояла главная задача ЦРУ...
Я не могу себе представить, чтобы в намерение конгресса когда-либо
входило сделать из ЦРУ еще одно ЮСИА или организацию,
занимающуюся культурными связями. А вы так не считаете?
ХИЛЛЕНБРАНД: Видите ли, все это имеет длинную историю.
И если вы хотите затронуть эту историю, я бы был счастлив сделать
это на закрытом заседании (курсив наш. — А. Я.), на котором мы
могли бы быть настолько откровенными, насколько вы пожелаете»9.
•
Ни закрытого, ни тем более открытого заседания
комиссии по иностранным делам, на котором разговор об
истории «Радио Свобода» и «Радио Свободная Европа», в
том числе об их связях с ЦРУ, велся бы с полной
откровенностью, так и не состоялось. По крайней мере,
общественности о таком заседании ничего не известно.
Общественность США и других стран до сих пор остается в
неведении относительно прошлого этих организаций и уж,
конечно, не знает этого прошлого в деталях.
•

Глава III
МАРИОНЕТКИ
«Неофициальный инструмент
официальной политики»
В ходе обсуждения вопроса об общественном
финансировании «Радио Свободная Европа» и «Радио Свобода» в
комиссии по иностранным делам сената США 24 мая
1971 г. сенатор Фулбрайт предложил включить в
протоколы заседания материал об истории PC и РСЕ,
присланный государственным департаментом в качестве
«фоновой информации». Первый абзац этого официального
документа, касавшийся истории вышеупомянутых
организаций, безапелляционно гласил: «Радиостанция
«Свободная Европа» (РСЕ) была создана в 1950 году;
радиостанция «Свобода» (PC) —в 1951 году. Обе
представляют собой частные организации и зарегистрированы в
качестве таковых (курсив наш. — А. Я.)»1.
Так как же в действительности? Частные или
«зарегистрированы в качестве таковых»?
Официальные круги США долгое время решительно
отрицали какую-либо причастность не только к
деятельности, но даже и к созданию PC и РСЕ. Но уже сам
момент создания подобных организаций заставляет о
многом задуматься, потому что он совпадает с периодом,
когда правящие круги США начали широкое наступление
в психологической войне, концентрируя «боевые
действия» против СССР и восточноевропейских стран,
осуществлявших народно-демократическую революцию. PC и
РСЕ были созданы всего лишь год-два спустя после
принятия закона Смита — Мундта, заложившего
юридический фундамент под разветвленный аппарат
психологической войны США. Это произошло почти одновременно
с созданием других органов психологической войны, в ча-
2*
35

стности Управления психологической стратегии, которое
действовало при государственном секретаре США и
обеспечивало оперативное руководство всей развивающейся
системой внешнеполитической пропаганды. Короче
говоря, создание организаций со своей, якобы частной,
системой радиовещания можно определить как один из
важных шагов правительства США в области создания всего
аппарата психологической войны, причем этим
организациям сразу же была отведена позиция на самых трудных
участках фронта психологической войны — против СССР
и народно-демократических стран.
Само собой разумеется, что «Радио Свободная
Европа», ведущее свою официальную летопись с 4 июля 1950 г.,
и «Радио Свобода», официальная дата рождения
которого— 1 марта 1953 г., не возникли на пустом месте.
Предыстория их возникновения — так называемый период
«мобилизации сил» — изобиловала не только
драматическими, но (в особенности это относится к истории создания
PC) также и гротесковыми моментами.
Сравнительно легко была придумана вывеска для
будущей РСЕ. На рубеже 1948—1949 годов по инициативе
госдепартамента в Вашингтоне была проведена серия
конфиденциальных совещаний. Тогдашний
государственный секретарь Дин Ачесон совещался с Джорджем Кен-
наном, бывшим советником посольства США в Москве
и руководителем секции политического планирования в
госдепартаменте, и установил связь с бывшим
дипломатом Джозефом С. Грю. Вскоре государственный
секретарь предложил Грю возглавить инициативную группу
«из частных лиц» по созданию «частной» организации,
которая должна будет заняться проблемами политических
беженцев из восточноевропейских стран. Грю с
готовностью принял предложение, тем более что он уже успел
проконсультироваться в госдепартаменте относительно
50 кандидатур в члены — учредители будущей
организации.
В число «членов-учредителей» входили такие лица,
как Дуайт Эйзенхауэр, ставший вскоре президентом
США; Генри Форд-младший и Нельсон Рокфеллер —
политики-мультимиллионеры; Адольф А. Берль — видный
правительственный чиновник; руководители
американской разведки — генерал Беддел-Смит, его заместитель
Аллен Даллес, Уильям Донован (во время войны
возглавлял Управление стратегических служб, которое вело
36

«черную» пропаганду); другие генералы,
дипломаты,банкиры, издатели и редакторы журналов. Даже этот далеко
не полный перечень «членов-учредителей» организации
для ведения внешнеполитической пропаганды отчетливо
показывает ее тесную, в первую очередь персональную,
связь с государственным и разведывательным аппаратом,
дипломатической службой и военными кругами США.
Впрочем, особых доказательств таких связей и не
требуется. Джон Фостер Даллес, тогда еще не
государственный секретарь, а просто сенатор и поэтому, может быть,
не столь осмотрительный в своих высказываниях, заявил
без обиняков: «Создание Комитета Свободной Европы...
одобрено нашим государственным департаментом»2.
«Коллективным» учредителем, а впоследствии
патроном РСЕ являлась организация «Крестовый поход за
свободу»; позже правительство США неоднократно
ссылалось на нее в попытках уклониться от ответственности за
неблаговидную деятельность РСЕ. Эта организация (или,
как она часто называется в американской литературе,
«движение») была создана группой весьма влиятельных
лиц, включавшей банкиров и военных (в частности,
генералы Д. Эйзенхауэр, Л. Клей), представителей церковной
иерархии (кардинал Спеллман) и даже членов
профашистских организаций (например, «Американского
легиона») .
По поводу статуса и программы действий будущей
«частной» пропагандистской организации велись жаркие
споры. Эйзенхауэр, опровергая тезис о том, что для
ведения радиопропаганды на СССР и социалистические
страны вполне достаточно официального канала (т. е.
«Голоса Америки»), выдвинул лозунг о создании «мощных
радиостанций за рубежом, функционирующих без
правительственных ограничений»; генерал Клей заявил еще
более определенно: «Нам нужен другой голос — голос, в
минимальной степени регулируемый самим статусом
государства, и, если хотите, жестокий, разящий насмерть
голос»3. Тот же Клей заявил позже, что «Радио
Свободная Европа» ведет «безжалостную, ничем не
сдерживаемую психологическую войну, направленную на явно
признаваемую цель: свержение коммунистического
режима»4.
В июне 1949 года в комнате № 301 «Эмпайр Стейт
Билдинг» в Нью-Йорке под председательством
Дж: С. Грю «члены-учредители» собрались на свое пер-
37

вое заседание. Оно было коротким и носило формальный
характер: о самых важных вещах уже давно
договорились за кулисами. Председатель лишь сформулировал
задачи новой организации, получившей название
«Национальный комитет Свободной Европы»:
«Цель Комитета — оказывать помощь ведущим
политикам-демократам, которые, спасаясь от притеснений
коммунистов, находящихся у власти в странах Восточной
Европы, вынуждены искать убежища в Соединенных
Штатах. Мы хотим, чтобы они продолжали свою
деятельность, направленную против коммунизма... Мы хотели
бы привлечь их к участию в той деятельности, которую
радио, пресса и другие средства ведут с целью
поддержания идеалов свободы личности... Мы хотим создать
действенную организацию с той целью, чтобы политические
деятели, находящиеся в Соединенных Штатах, могли
вместе работать и координировать свои планы с такими же
руководителями, живущими за границей»5.
В рабочем плане, предложенном для утверждения
учредителям, говорилось о создании двух подразделений
«Национального комитета Свободной Европы»:
«Комитета по духовному сотрудничеству» и «Комитета по
радиовещанию и печати». Последний вскоре приступил к
практической деятельности. За первыми программами «Радио
Свободная Европа» на чешском и словацком языках
вскоре последовали программы на польском, болгарском,
венгерском и румынском языках.
«Национальный комитет Свободной Европы»
(впоследствии просто «Комитет Свободной Европы») был
зарегистрирован как якобы «частная» организация,
созданная политическими эмигрантами из восточноевропейских
стран «при поддержке • американской общественности».
В течение многих последующих лет РСЕ, начиная свои
передачи и представляясь радиослушателям, с первых же
слов весьма беззастенчиво лгало: «Говорит Радио
Свободная Европа г- голос свободной Польши»
(соответственно: Чехословакии, Венгрии, Болгарии, Румынии).
24 ноября 1951 г. газета «Нью-Йорк тайме»
опубликовала интервью президента «Национального комитета
Свободной Европы» Чарльза Д. Джексона, который,
отвечая на вопрос о целях деятельности комитета и
подчиненного ему «Радио Свободная Европа», без обиняков
заявил: «Мы хотим создать условия для возникновения
внутренних беспорядков в тех странах, куда доходят наши
38

передачи... Мы не являемся организацией, которая
разрабатывает военные планы. Мы не хотим участвовать и
оказывать помощь в формировании военной диктатуры,
если это произойдет в будущем. Мы можем думать о
возможном оказании военной помощи подобным начинаниям
только в том случае, если народам этих стран самим
удастся организовать у себя дома военные выступления,
которые можно будет использовать».
Это было далеко не сугубо личное мнение Джексона.
Президент «Национального комитета Свободной Европы»
мог позволить себе высказываться в таком духе, потому
что не далее как 10 октября 1951 г. сам президент США
Трумэн подписал так называемый «Закон о взаимном
обеспечении безопасности» («Закон № 165»). Статья 101
этого закона вместе с поправкой к ней предусматривала
ассигнования из бюджета США в сумме 100 млн. долл.
ежегодно на финансирование «любых отобранных лиц,
проживающих в Советском Союзе, Польше,
Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Албании.., или лиц,
бежавших из этих стран, либо для объединения их в
подразделения вооруженных сил, поддерживающих
организацию Североатлантического договора, либо для других
целей» 6.
В определенных эмигрантских кругах из
восточноевропейских стран весть об ассигновании «на нужды
беженцев» такой значительной суммы была встречена шумным
одобрением. Некоторые даже увидели в «Законе № 165»
свидетельство того, что правительство США имеет
намерение заниматься «благотворительностью в
государственном масштабе». На самом деле все обстояло иначе.
Для американских реакционных кругов этот закон
был ключевым документом, который узаконил основные
политические и диверсионно-пропагандистские задачи
того периода «холодной войны», а следовательно, и
существование организаций типа «Национального комитета
Свободной Европы» и «Радио Свободная Европа». Что
же касается эмиграции, то, считая ее незаменимой в
борьбе против социалистических стран, правительство США,
не останавливаясь перед тратами на подкормку
эмигрантов, превращало их в своих послушных марионеток. Вся
практическая работа с эмигрантскими организациями
поручалась теперь американским секретным службам, а
общее руководство оставалось в руках политических
властей. На основе таких принципов и действовало РСЕ —
39

этот «свободный голос» народов восточноевропейских
стран, а проще говоря — «серая» радиостанция правящих
кругов США. Даже американские авторы, не скрывавшие
своих симпатий к РСЕ, называли его «неофициальным
инструментом официальной внешней политики США»7.
Поэтому нет необходимости доказывать причастность
официальных органов США к созданию и деятельности
РСЕ.
«Знамена» русской эмиграции
Создание диверсионно-пропагандистской
организации для ведения подрывной работы против СССР
оказалось для госдепартамента США и американской
разведки делом гораздо более сложным, чем создание
аналогичной организации для ведения подрывной работы против
восточноевропейских стран. Если с момента официальной
регистрации «частного» «Национального комитета
Свободной Европы» и до открытия вещания «Радио
Свободная Европа» прошло всего немногим более года, то
предыстория будущего «Радио Свобода» растянулась почти
на пять лет.
Основная проблема, которую пытались решить за это
время официальные круги и американская разведка,—
во что бы то ни стало представить дело таким образом,
что идея создания новой антисоветской организации
принадлежит так называемой «эмиграции из Советской
России», что эта организация полностью самостоятельна и
ни в коей мере не связана с государственным аппаратом
США.
31 декабря 1948 г. в американской газете «Коммэнвил»
было опубликовано сообщение о том, что группой
эмигрантов из Советской России 8 декабря создан
«Американский комитет борьбы за Свободную Россию». Было
опубликовано также обращение этого комитета, нечто вроде
программы его действий. Проникнутое резким
антисоветизмом, обращение содержало много демагогических
рассуждений о патриотизме и «дружеских чувствах» к
русскому народу, о тех шагах, которые якобы будут
предприниматься комитетом «в направлении социальной
свободы и справедливости в России». Оно содержало
даже программу социального переустройства будущей
«освобожденной России». В частности, «освободители»
обещали, что «тяжелая промышленность останется госу-
40

дарственной собственностью, управляемой с участием
свободных рабочих союзов», а крестьянам «будет дано
право создавать частные хозяйства без ущерба для
национальной продуктивности сельского хозяйства»8. Это
была программа реставрации капиталистических
порядков в Советском Союзе. Недаром комитет подчеркивал,
,что он является «убежденным и упорным сторонником
демократии в американском, французском и английском
значении этого слова».
Понятно, что рассчитывать на поддержку подобной
программы со стороны хоть сколько-нибудь значительных
групп населения СССР могли лишь те, кто окончательно
утратил чувство политической реальности. Поэтому
учредители комитета призывали к созданию единой, чуть ли
не международной антисоветской организации в рамках
объявленного антикоммунистического «крестового
похода».
Инспираторы создания новой антисоветской
организации, как видно, надеялись, что им действительно удастся
объединить всех русских «демократических эмигрантов»
в «одно большое движение». Поэтому сначала они
декларировали отказ от сотрудничества с теми группами
русских эмигрантов, которые запятнали себя
«прогитлеровским прошлым». Однако дальнейшее развитие событий
показало, что в диверсионно-пропагандистской
деятельности, направленной против СССР, американские
правящие круги вынуждены были опираться именно на такого
рода «эмигрантов».
Деятельность «Американского комитета борьбы за
Свободную Россию», по существу, ограничилась
публикацией обращения и избранием совета директоров.
Никакой материальной базы, не говоря уж о политической, у
комитета не было; не было у него даже собственного
помещения. Госдепартамент и разведка занимались в это
время созданием «Национального комитета Свободной
Европы» и «Радио Свободная Европа», поэтому в течение
двух лет, до конца 1950 года, об «Американском
комитете борьбы за Свободную Россию» даже не было никаких
упоминаний в печати.
В конце 1950 года захиревший было комитет по
поручению госдепартамента и разведывательных органов
возглавил некто Юджин Лайонс, бывший корреспондент
ЮПИ в Москве, считавшийся знатоком России. Наряду
с ним в руководство комитета вошли вице-президент
41

журнала «Тайм» Аллен Гровер, профессор Гарвардского
университета Уильям Эллиот, журналисты Уильям
Г. Чемберлин, Исаак дон Левин и др. Нити персональных
связей многих новых руководителей вели в
госдепартамент и разведку. Ряд руководящих лиц комитета, в
частности Исаак дон Левин, были тесно связаны с
международными сионистскими кругами.
Была изменена и вывеска: «Американский комитет
борьбы за Свободную Россию» было решено именовать
«Американским комитетом освобождения от
большевизма» (АКО), чем подчеркивался его
антикоммунистический характер.
Хотя АКО был создан в конце 1950 года, официальной
датой его учреждения считается 8 февраля 1951 г., а
сообщение о его образовании было опубликовано лишь в
начале марта 1951 года. В течение этого времени
вырабатывались так называемые «основные принципы» и
практический план действий комитета. Провозглашалось, что
«свободолюбивые и твердые в своем антикоммунизме
беглецы от советского режима, пользуясь материальной и
технической помощью американцев, могут стать
важнейшим фактором в деле достижения мира и в конечном
итоге освобождения их родины».
Одним словом, АКО намеревался вмешиваться во
внутренние дела Советского Союза, выступая как
организация — посредник между официальными властями США
и эмигрантами из Советского Союза. В официальном
сообщении для прессы о создании АКО говорилось: «Цель
этого комитета состоит в том, чтобы содействовать
созданию в Германии беглецами из всех частей Советского
Союза центральной организации, охватывающей все
демократические элементы; организации, которая даст им
эффективное и координированное руководство, и комитет
окажет такой объединенной организации моральную и
материальную помощь»9.
Последнее привлекло внимание эмигрантской газеты
«Новое русское слово», которая, комментируя 7 марта
1951 г. сообщение о создании АКО, подчеркивала:
«Создана новая организация, обещающая всемерную помощь
беженцам из Советского Союза, ведущим борьбу с
коммунистическим режимом».
О том, что подразумевалось под этой «всемерной
помощью», та же самая газета писала 30 сентября 1951 г.,
когда стало ясно, что попытки американских правящих
42

кругов подчинить себе антисоветские организации
русской эмиграции через АКО натолкнулись на некоторые
препятствия: «Комитет этот, поставивший себе скромную
цель «помочь народам России», на самом деле пошел по
иным рельсам. Это он определил круг русских партий,
которым надлежит вступать в соглашение. Он требовал
от них принятия его программы в некоторых вопросах
русской политики: он вмешивался в деятельность
отдельных групп. Располагая некоторыми средствами, он
поставил себя в положение высшего контролера над русской
эмиграцией (курсив наш. — А. П.)».
Действительно, именно так и обстояло дело. Еще в
конце 1950 года наряду с мерами, направленными на
создание АКО, официальные круги, и особенно
разведывательные органы США, активизировали работу с русскими
эмигрантскими организациями. Тщательно изучались их
природа, «влиятельность» и характер их деятельности.
В сферу внимания разведки попали и эмигрантские
организации, находившиеся в европейских странах, особенно
на территории Западной Германии.
Работа в этом направлении началась в США еще в
последние годы второй мировой войны, а затем в связи с
развязыванием «холодной войны» против СССР все
более активизировалась. До начала 50-х годов
официальные власти США, благосклонно относясь к антисоветской
деятельности русских эмигрантских организаций,
открыто не вмешивались в нее, предпочитая воздействовать
на их работу косвенно. Но видя, что постоянные склоки
внутри и между этими организациями не дают
возможности максимально их использовать в антисоветских целях,
правящие круги США берут на себя инициативу по
объединению эмиграции.
Первоначально, как отмечала эмигрантская газета
«Новое русское слово», эта работа велась вокруг так
называемого «Союза Андреевского флага» (САФ),
действовавшего в Западной Германий. САФ возглавлялся
генералом царской и немецкой армий П. Глазенапом,
единственное достоинство которого в качестве кандидата на
пост главы «объединенной русской эмиграции»
заключалось, по едкому замечанию той же газеты, в том, что
«Глазенап получил остатки тогда еще окончательно не
расхищенной серебряной казны, вывезенной из России
Врангелем, а также получил признание Америки».
Однако, очень быстро убедившись, что САФ как крайне монар-
43

хическая организация не имеет никакой популярности
среди большинства русской эмиграции, американцы
ударяются в другую крайность.
Кандидатом в вожди «объединенной русской
эмиграции» начинают прочить генерала Туркуля, укрывшегося
на территории ФРГ от наказания за свои преступления.
Как писала эмигрантская печать, генерапу Туркулю была
обещана «мощная поддержка Америки», и он старался
оправдать доверие. 7 ноября 1950 г. по его инициативе
был даже созван митинг с целью продемонстрировать
американцам проделанную работу в деле достижения
«солидарности» и «единства» среди антисоветских
организаций. В этом сборище принимали участие
представители восьми антисоветских организаций различных
политических направлений — так называемые «правые», «со-
лидаристы», «непредрешенцы» и др. Эта разношерстная
компания приняла даже декларацию, главными пунктами
которой были напыщенные лозунги: «Свобода для
России», «За Россию без эксплуатации человека
государством и человека человеком» и пр. Но, как видно,
деятельность этого «блока» и сама декларация не понравились
американцам, и в дальнейшем «блок» не
функционировал.
С января 1951 года вся работа по объединению
русской эмиграции возлагается на АКО, хотя официально
о его существовании еще не было объявлено. Выбор
АКО при этом пал на четыре, если можно так сказать,
«солидные» эмигрантские организации: «Лигу борьбы за
народную свободу», «Союз борьбы за свободу народов
России», «Национально-трудовой союз» и «Союз борьбы
за свободу России».
По инициативе АКО представители этих организаций
были приглашены в январе 1951 года на
«объединительное» совещание в Фюссен (ФРГ). Но, по-видимому,
вышеперечисленные организации недостаточно трезво, а
может быть, слишком серьезно, отнеслись к уготованной
им роли, начав споры о распределении мифических
портфелей несуществующего «правительства» и отказываясь
на первых порах играть роль безликих марионеток в
руках американцев. Представитель АКО на фюссенском
совещании дал понять спорщикам, что создание центра
зависит вовсе не от них самих и что лучше будет, если они
будут более сговорчивыми. Как писала 9 апреля 1951 г.
газета «Новое русское слово», представитель АКО в те-
44

чение всего совещания оказывал давление на его
участников и «все время держал связь не то с Нью-Йорком,
не то с Вашингтоном, сносился с разными американскими
властями, добиваясь от участников конференции то
«изменений», то «исправлений» отдельных пунктов».
Давление представителя АКО приняло столь откровенный
характер, что некоторые участники совещания
демонстративно его покинули, и оно было сорвано.
После провала фюссенского «объединительного»
совещания АКО не прекращает попыток сколотить единую
антисоветскую организацию, на которую можно было бы
повесить вывеску «эмигрантская». Для этой цели в
Европу направляется один из видных представителей
комитета — Исаак дон Левин, которому поручают выяснить и
устранить существо тех разногласий, которые
препятствовали прежним попыткам объединения. Глава АКО
Юджин Лайонс и Исаак дон Левин пишут специальное
обращение к эмиграции, в котором еще раз указывается ан*
тисоветским организациям эмиграции на недопустимость
грызни между ними и на то, что объединение должно
быть достигнуто.
Начинается еще один подготовительный этап к
созыву нового совещания после фюссенской неудачи. В июне
1951 года АКО заявляет, что «Фюссен будет иметь
продолжение». Одной из мер, принятых в этом направлении,
явилось создание в мае 1951 года так называемого
«Фонда Свободной России» для финансирования работы по
сколачиванию антисоветских сил эмиграции.
Главой-распорядителем фонда был назначен Джордж Кеннан.
Первоначально фонду было выделено полмиллиона долларов,
но уже вскоре после создания фонда Кеннан жаловался
корреспонденту «Нью-Йорк тайме», что за короткий
период фонд успел «распределить среди беженских
организаций 275 тыс. долл.», то есть больше половины
имевшихся у него средств, и в ближайшее время «может оказаться
банкротом». В американской и эмигрантской прессе
появились сообщения о возможной ликвидации фонда, а
сам Кеннан, объясняя причины, вынуждавшие
приостановить деятельность возглавлявшейся им организации,
подчеркивал, что работе фонда чрезвычайно повредило
соперничество между эмигрантскими группировками, их
неустойчивость и то, что деятельность некоторых
организаций не укладывалась в рамки программы, намеченной
фондом.
45

Слухи о возможном «закрытии» фонда
распространялись с двоякой целью: во-первых, чтобы оказать давление
на ссорившихся между собой из-за американских
подачек эмигрантов-антисоветчиков, а во-вторых, чтобы
создать видимость непричастности американских правящих
кругов к антисоветской деятельности так называемых
«эмигрантских» организаций. Но была и другая причина.
Как раз в это время велись закулисные обсуждения
проекта закона, в соответствии с которым
финансирование подрывной деятельности против СССР и народно-
демократических стран Европы могло бы осуществляться
открыто. 10 октября 1951 г. был подписан печально
известный «Закон № 165», на основании которого из
государственного бюджета США на деятельность различных
антисоветских и антикоммунистических формирований,
групп и отдельных лиц, действующих в США и в
Западной Европе, ассигновывалось 100 млн. долл. ежегодно.
Печать США, комментируя «Закон № 165», отмечала,
что, «по-видимому, принимаются меры к тому, чтобы
бороться с коммунизмом на территории коммунистических
стран», а одна из эмигрантских газет, называвшаяся
«Россия», сделала в ноябре 1951 года весьма симптоматичное
замечание о том, что «руководители разведывательных
отделений США в настоящее время готовят план по
использованию 100 млн. долл. для поддержки подпольного
движения в странах за железным занавесом в целях
оказания помощи населению, враждебному коммунизму».
В связи с тем что вопрос о финансировании
антисоветской и антикоммунистической деятельности теперь был в
принципе решен, АКО делает еще одну попытку созвать
объединительное совещание антисоветчиков-эмигрантов.
На этот раз местом проведения совещания был избран
Штутгарт (ФРГ).
Как и в предыдущих случаях, АКО, а следовательно,
и американская разведка предпочитают оставаться в
тени. У русской эмиграции появляется новое «знамя»:
Александр Керенский. Буржуазная печать сообщает о
предстоящем событии в сенсационном духе: «Керенский
снова на арене! — передает корреспондент агентства
Рейтер из Мюнхена 18 августа 1951 г. — В конце недели в
Мюнхене состоятся чрезвычайно важные совещания
русских эмигрантов. Ожидается, что в совещаниях примет
участие Александр Керенский... Целью конференции
является попытка объединить в Западной Европе всех рус-
46

ских эмигрантов, а также эффектизировать подпольную
работу в Советском Союзе».
Еще более красочно пишет 18 августа 1951 г. о
предстоящем совещании и самом Керенском корреспондент
агентства Юнайтед Пресс. «Александр Керенский, —
говорилось в корреспонденции, — начал в пятницу в
Штутгарте чрезвычайно секретные совещания с целью
объединения всех русских беженцев в прочную антисоветскую
организацию... Во время своего пребывания в Мюнхене
Керенский отказался встречаться с журналистами и
проживал в запертой комнате роскошного отеля «Байерише
хоф». Керенский прибыл из Соединенных Штатов в
Германию в начале недели вместе с Исааком дон Левиным.
Целью совещаний является образование антисоветской
пропагандистской организации».
Конечно, дело было не в мифических «русских
агентах», а в том, что Керенского, мягко говоря, чрезвычайно
недружелюбно встретили даже в самых отъявленно
антисоветских эмигрантских кругах. Так, в эмигрантской
газете «Набат», вышедшей экстренным выпуском в день
приезда Керенского в Мюнхен, некто Евгений Державин
называл Керенского «февральским шутом»,
«отвратительной фигурой», «скоморохом от демократии». Вполне
понятно, что косвенно эти эпитеты относились к тем, кто
стоял за спиной Керенского, в данном случае к АКО.
Кроме того, газета «Набат» прямо писала, что перед
приездом Керенского в Германию на российскую эмиграцию
обрушилась «длительная «артиллерийская подготовка»
беглым огнем долларов какого-то «частного»
американского капитала, недавно представленного здесь г-ном
Исааком дон Левиным».
Хорошо понимая суть такого замечания, АКО и
стоявшие за его спиной деятели из разведки решили провести
совещание без лишнего шума. Было лишь объявлено, что
в Штутгарте представителями пяти русских эмигрантских
организаций принято решение создать координационный
центр — так называемый «Совет освобождения народов
России» (СОНР). Конечно, это была лишь видимость
объединения — слишком уж разношерстны были
«объединяющиеся»: в СОНР входили и меньшевики, и эсеры,
и белоэмигранты, и даже власовцы. Но АКО все же
сделал попытку придать вес этому факту. Председатель
комитета Юджин Лайонс на пресс-конференции в Нью-
Йорке заявил, что задача СОНР — «активизация дея-
47

тельности эмиграции, направленной на свержение
существующего в СССР строя». Какого же рода
«оружие» и какие силы предполагалось использовать ради
достижения этой цели?
Одним из видов оружия должна была стать
радиопропаганда. По сообщению агентства Рейтер, все тот же
Керенский заявил, что он проектирует создание в Западной
Европе радиостанции. Финансировать деятельность этой
радиостанции якобы будут проживающие в США русские
эмигранты. Это сообщение можно считать первым
официальным упоминанием о будущем американском дивер-
сионно-пропагандистском центре «Радио Свобода».
• Кстати сказать, подготовкой и выпуском пока еще не
регулярных передач на Советский Союз АКО и
американская разведка уже занимались. Эта деятельность была
строго засекречена. Даже не всем сотрудникам АКО,
разместившегося на 45-й улице, было известно, что в том же
Нью-Йорке, в доме № 26 на 47-й улице, находится
занимающий целый этаж радиоотдел АКО, где несколько лиц,
владевших русским языком, готовили тексты
«подпольных» передач, записывали их на пленку и куда-то
отправляли. Конечно, о том, что эти передачи готовились в
Нью-Йорке, в тексте передач не сообщалось. Наоборот,
все делалось для того, чтобы замести следы, ведущие в
Нью-Йорк. Однако такого рода конспирация не могла
продолжаться до бесконечности. Поэтому-то Керенскому
и было предложено высказать идею о создании
радиостанции «Русские говорят русским».
Стараясь закрепить мизерные результаты
штутгартского совещания, АКО в октябре — ноябре 1951 года
проводит еще одно совещание СОНР, на этот раз в
Висбадене, куда приглашаются представители антисоветских
националистических организаций, согласившихся вести
переговоры с Керенским и Левиным. В число этих
«новых» организаций входили так называемый «Грузинский
национальный совет», «Азербайджанский совет
национального единства», «Северокавказское
антибольшевистское объединение», «Объединение армянских борцов за
свободу», «Национальный комитет Тюркели».
В Висбадене американцами была сделана еще одна
попытка создания единого эмигрантского «политического
центра», для того чтобы взвалить на него ответственность
за ведение пропагандистско-диверсионной и
разведывательно-подрывной деятельности против СССР. Но и эта
48

попытка не удалась из-за расхождений в позициях
участников совещания, а точнее, из-за драк за американские
подачки. Эмигрантские организации монархического
толка выступали против СОНР и Керенского; главари
НТС заявили о невозможности дальнейшей совместной
работы с Левиным; Дин Ачесон выразил
неудовлетворенность результатами действий Керенского, сам Керенский
после возвращения в США выступил против действий
АКО и его европейского представителя Исаака дон
Левина. Лучше всего создавшуюся обстановку
характеризует статья, опубликованная 16 декабря 1951 г. в
«Новом русском слове» и носившая довольно
пессимистическое название «Эпилог».
«Сперва оглушительный барабанный бой, — писал
автор статьи: — «Мы едины в нашем отрицании. Мы едины
в нашем признании... Мы едины в своем стремлении...»
В анналах эмиграции такого единства еще не бывало...
Но о чем собственно совещались в Висбадене целую
неделю и зачем поехали потом совещаться в Мюнхен, нам так
и не объяснили. А потом стали приходить точные вести.
Вырисовывалась картина такого разброда, раскола и
борьбы, что по сравнению с нею даже обычная
эмигрантская склока начинает казаться образцом гармонии и
единства. Сказались первородные грехи — и слишком
широкий круг русских партий, призванных играть
«демократическую роль», и навязанное сотрудничество с
некоторыми искусственными и неудачно подобранными
национальными группами, и окрики, повадки и проделки
Американского комитета. С кризисом СОНР, — грустно
заключала газета, — связан и неизбежный кризис его
родителя — Американского комитета».
Но инициаторы объединения не хотели сложить
оружия. Устами своего европейского представителя Исаака
дон Левина АКО заявил: «Нас интересует лишь создание
единого фронта для целей антикоммунистической
пропаганды и для борьбы с большевизмом».
Во имя осуществления этой цели американцы
отказались от идеи «объединения» эмиграции и перешли к
тактике использования в подрывной деятельности против Со-
. ветского Союза непосредственно той или иной
антисоветской эмигрантской группировки или даже отдельных
лиц. В связи с этими задачами проводилась также и
реорганизация деятельности АКО.
49

Чехарда на 45-й улице
К концу 1951 года соответствующим подразделениям
госдепартамента и разведки стало ясно, что почти
годовая деятельность АКО практически не принесла никаких
результатов. Главная задача, которая была поставлена
пер-ед комитетом на первом этапе его существования, —
объединить антисоветскую эмиграцию и возложить на
такой «центр» основную часть диверсионно-пропагаш£ист-
ской работы против СССР, с тем чтобы оставить в тени
истинных вдохновителей этой деятельности, — не была
выполнена. Выход из «кризисного состояния», в котором
оказался АКО, госдепартамент и американская разведка
видели не только в укреплении финансовой базы
комитета (которая с принятием «Закона № 165» уже
существовала), но и в укреплении влияния разведки в комитете,
прежде всего по линии руководящих кадров АКО.
Первый руководитель АКО — Юджин Лайонс, хотя
и являлся специалистом в области антисоветской
пропаганды, все же не был кадровым разведчиком: его связи
с разведкой датируются лишь с того времени, когда он
работал корреспондентом в Москве. Правда, второе по
значению и влиянию лицо в АКО — Исаак дон Левин —
имело более «серьезный» послужной список. Уроженец
Белоруссии, он еще до Октябрьской революции выехал в
США вместе с родителями; в 1923—1924 годах
находился в Москве в качестве корреспондента одной из херстов-
ских газет и в то же время выполнял роль связного НТС
(тогда НТСНП). Вернувшись в США, Левин издал ряд
антисоветских книг, выступая как активный сторонник
троцкизма и один из руководителей сионистского
движения в США. В предвоенный период был связан с
английскими разведывательными органами, в годы войны стал
агентом ФБР, позже оказывается тесно связанным с
ЦРУ. С момента создания АКО Левин стал его
представителем в Европе и приложил немало усилий, чтобы
сколотить единый «центр» антисоветской эмиграции. Эти
заслуги позволили Левину остаться в числе руководящих
деятелей АКО, но Юджин Лайонс должен был уступить
свое президентское кресло другому, более авторитетному
в кругах разведки лицу — Аллану Г. Кэрку.
Аллан Г. Кэрк —* кадровый военный и разведчик, в
годы второй мировой войны руководитель
разведывательной службы морского министерства США, был началь-
60

ником штаба военно-морских сил США в Европе.
В 1949—1951 годах он занимал пост посла США в
Москве, однако не оправдал возлагавшихся на него надежд
на дипломатическом поприще и вскоре был отозван в
Вашингтон. По предложению ЦРУ, 10 февраля 1952 г.
Кэрк назначается на пост председателя АКО.
Сообщая об «избрании» А. Кэрка на этот пост, газета
«Новое русское слово», заботясь о поднятии авторитета
нового шефа, писала 11 февраля 1952 г., что-де уход
А. Г. Кэрка с поста американского посла в СССР был
неохотно принят президентом Трумэном и что «решение
адмирала Кэрка возглавить организацию,
предназначенную вести психологическую войну против советской
диктатуры, — событие чрезвычайного политического
значения».
Сам Аллан Г. Кэрк в связи с новым назначением
заявил, что он обрадован предложением АКО стать его
председателем и что его «особенно ободряет то, что
работа комитета по ту сторону океана будет и далее вестись
одним из его наиболее способных и опытных членов —
Айзеком дон Левином, ветераном американского
антикоммунистического движения». 11 февраля 1952 г. «Новое
русское слово» так сформулировало суть заявления
Кэрка: «Комитет желает предоставить всю материальную и
моральную помощь, которую он может собрать, чтобы
позволить проживающим сейчас среди нас беженцам
предпринять практические антисоветские действия».
В резиденции АКО на 45-й улице в Нью-Йорке с
нетерпением ждали нового президента, но он не спешил
показываться сотрудникам, проводя свое рабочее время на
совещаниях в ЦРУ, где разрабатывались «практические
антисоветские действия». Позже, 16 августа 1952 г.,
«Новое русское слово» в следующих словах охарактеризовало
заслуги Кэрка: «Под его руководством была быстро и
успешно проведена подготовительная работа для
постройки в Европе радиостанции «Освобождение». В
ближайшем будущем намечаются радиопередачи на
Советский Союз; передачи будут производиться от имени
находящихся в эмиграции представителей СССР. Для этой
цели в июне с. г. (т. е. 1952. — А. П.) на конференции в
Штарнберге (Бавария) созданы подготовительные
организации».
Газета неправильно информировала читателей
относительно передач и, мягко говоря, преувеличила заслуги
61

Кэрка. Радиопередачи уже велись секретным отделом
АКО, что же касается активности Кэрка, то некоторые
бывшие сотрудники радиоотдела АКО охарактеризовали
его как молчаливого и послушного исполнителя указаний
вышестоящих американских сфер, враждебных
Советскому Союзу; причем по личным качествам особой
гибкостью и активностью Кэрк не отличался. Его
выступления характеризовались серостью,
бессодержательностью, заученным повторением общих фраз и досадными
противоречиями.
Аллан Г. Кэрк проработал в АКО всего полгода. В
августе 1952 года он получил новое назначение: на пост
директора отдела психологической стратегии в
Вашингтоне. Пост президента АКО на 45-й улице вновь оказался
вакантным. Но он пустовал недолго. Уже 16 августа
1952 г. газета «Нью-Йорк геральд трибюн» сообщила, что
на этот пост «избран» другой адмирал — Лесли Стивене.
Опытный военный разведчик Лесли Стивене после
войны, так же как и Кэрк, был послан на работу в
Советский Союз. Будучи военно-морским атташе посольства
США в Москве, он проводит активную
разведывательную работу, поэтому в течение почти трех лет
Стивене непрерывно «путешествует» по Советскому
Союзу. Провалившись, при выполнении одного из заданий
ЦРУ, он был вынужден покинуть пределы СССР и, выйдя
в 1951 году в отставку с действительной службы, остался
без работы. Понятно, что опыт разведчика мог еще
пригодиться. И он пригодился. Президентская чехарда на
45-й улице продолжалась, и ЦРУ решило направить
туда Стивенса. Стараясь выполнить возложенную на него
задачу — связать ведение подрывной пропаганды на*
Советский Союз с деятельностью разведки, а главное —
подчинить эту пропаганду, да и всю деятельность АКО
интересам ЦРУ, Стивене попытался прежде всего
положить конец бесконечной возне с уговариванием
спорящих между собой эмигрантских группировок.
Он пытается «закрутить гайки»: «Американский
комитет считает, — заявил Стивене, — что объединение на
широкой базе для тех, кто спасся от большевистской
тирании, является наиболее целесообразным... Комитет
считает, что такая объединенная организация должна
действовать от своего имени и по своему праву, находясь
в сотрудничестве с Американским комитетом. Дабы
отношения такого рода могли существовать, необходимо обес-
52

печить, чтобы Американский комитет, с одной стороны,
никого не фаворизовал и чтобы объединенные
эмигранты, с другой стороны, соблюдали общность интересов,
связывающих их между собой и с американским
народом, представляемым Американским комитетом»10.
Таким образом, ссорящимся между собой эмигрантам было
сделано еще одно серьезное предупреждение: прекратить
ссоры, «соблюдать общность интересов». Но
«объединенной организации» эмигрантов, за вывеской которой могло
бы спокойно укрыться ЦРУ, так и не удавалось создать,
несмотря на все старания Лайонса, потом Кэрка, наконец
Стивенса...
Стивене был в отчаянии: «Чем больше я узнаю
русских эмигрантов, — жаловался он редактору газеты
«Новое русское слово» Вайнбауму, — тем сильнее во мне
сомнение, что я действительно знаю русский народ»,
И все же американские правящие круги не теряют
надежды путем диверсионно-пропагандистской работы в
широком масштабе создать в Советском Союзе
определенную социальную базу для возрождения
капиталистических отнощений и организовать внутри страны
своеобразную «пятую колонну». АКО во главе с Лесли Стивен-
сом работает, по его словам, над тем, чтобы «привлечь
на свою сторону значительную часть русского народа».
АКО создает еще одну, так сказать, посредническую
организацию — так называемый «Координационный центр
антибольшевистской борьбы» (КЦАБ), официальное
сообщение о существовании которого было опубликовано.
16 октября 1952 г.
Как говорилось в этом сообщении, в КЦАБ вошли
«девять эмигрантских групп, из них четыре в основном
русские, а остальные представляют другие
национальности». Прочие эмигрантские организации настойчиво
приглашались «примкнуть к коалиции, при условии, однако,
что они примут основные принципы, выработанные
организациями-инициаторами (т. е. АКО. — А. П) в
течение двух лет серьезных дискуссий и переговоров. Кроме
того, — говорилось в сообщении, — структура
Координационного центра также предусматривает
представительство от неполитических и внепартийных групп, равно
как и привлечение отдельных лиц, не связанных с какой-
либо организацией».
Была опубликована также и так называемая
«политическая платформа» КЦАБ, все одиннадцать пунктов ко-
53

торой сводились, по существу, к первому пункту:
«Непримиримая борьба с коммунистической диктатурой до
полного ее уничтожения». Характерно, что все, кто желал
войти в КЦАБ, должны были безоговорочно
поддерживать эту платформу, о чем говорилось в примечании 3:
«Привлечение в состав Центра тех или иных новых
организаций обусловливается признанием ими указанного
выще принципа» и.
Таким образом, речь шла уже не о «всеобщем
объединении эмиграции», которая рассматривала бы себя «в
качестве зародыша будущего русского правительства», а
об объединении на антисоветской платформе любых
элементов, будь то даже военные или уголовные
преступники. Вторым непременным условием участия в
«антибольшевистской борьбе» было безоговорочное признание
руководящей роли американцев, то есть верное служение
агрессивным внешнеполитическим целям американского
империализма.
Создание КЦАБ преподносилось как «историческое
событие». Однако в действительности сам центр ничего
не значил: основную роль в организации диверсионно-
пропагандистской деятельности продолжал играть все
тот же АКО, практически ставший филиалом разведки
США.
Итак, к концу 1952 года, после почти двухлетней
возни вокруг объединения, было принято решение не
усложнять проблему: диверсионно-пропагандистскую работу на
СССР, точнее, ее финансирование, организацию и
политическое руководство, брали на себя госдепартамент и
ЦРУ. Они действовали через подсадную утку —
«частный» «Американский комитет освобождения от
большевизма». Последний, в свою очередь, создав КЦАБ,
использовал через этот центр в качестве послушных
марионеток различного рода отщепенцев, называвших себя
эмигрантами из Советского Союза. Особенно это
чувствуется в тех разделах декларации АКО, где идет речь об
Организации радиопропаганды на Советский Союз и
создании радиостанции «Освобождение».
«Создание КЦАБ, — указывалось в декларации, —
подготовило путь для дальнейшего решительного шага,
а именно для систематической радиопередачи на русском,
украинском и на языках других национальностей». При
этом подчеркивалось, что «обслуживающий персонал
будет состоять из эмигрантов — редакторов, писателей и
64

дикторов» и что в собственные функции и намерения
АКО «не входит какая-либо радиопередача,
производящаяся им самим, но чтобы эмиграция действительно
имела возможность вести радиопередачи, он (т. е. АКО —
А. Я.) будет продолжать оказывать финансовую
поддержку, а также предоставит американский технический
персонал и консультантов. В этих целях в Германии уже
было предоставлено оборудование и отведена студия для
начала передач радиостанции „Освобождение"»*2.
1 марта 1953 г. радиостанция «Освобождение» начала
регулярные передачи на Советский Союз. Новая
радиостанция была зарегистрирована как «частная,
некоммерческая» и беззастенчиво именовала себя «голосом
бывших советских граждан, которые обращаются из-за
рубежа к своим бывшим соотечественникам».
В течение некоторого времени после начала работы
радиостанции «Освобождение» АКО все еще пытается
добиться объединения эмиграции.
Но распри между эмигрантами продолжались. В июле
1953 года несколько организаций порвало с КЦАБ и
объявило о создании в Мюнхене нового «Международного
антибольшевистского координационного центра».
«Американский комитет, — писала 11 ноября 1953 г.
швейцарская газета «Базлер нахрихтен», — в ультимативной
форме обратился к обоим координационным центрам с
призывом объединиться, ибо в противном случае будут
прекращены богатые субсидии».
Напуганный этой угрозой, КЦАБ в августе 1953 года
провел совещание в Мюнхене, на котором в состав
центра были приняты новые члены из числа так называемой
послевоенной эмиграции, такие как «Комитет
объединенных власовцев», «Антибольшевистское объединение
крымских татар» и др., то есть все те, кто активно
сотрудничал с фашизмом в годы второй мировой войны. Таким
образом, первая декларация «Американского комитета
борьбы за Свободную Россию» от 1948 года,
провозглашавшая отказ от сотрудничества с группами эмигрантов,
запятнавших себя «прогитлеровским прошлым», была
предана забвению. Наоборот, теперь главным стержнем
«объединенной русской эмиграции» становились именно
предатели, на чьих руках еще не были отмыты следы
крови соотечественников.
И все же «координационные» центры, хотя некоторые
из них и стали послушными марионетками в руках амери-
55

канцев, не удовлетворяли их творцов. В начале марта
1954 года, спустя год после начала регулярной работы
радиостанции «Освобождение»,"" Лесли Стивене делает
новую отчаянную попытку хоть как-то «сколотить»
эмиграцию. Он рассылает руководителям различных
эмигрантских групп проект так называемого «Соглашения о
деловом союзе». В сопроводительном письме Стивене с
огорчением пишет, что «опыт Американского комитета
ясно показал, что, несмотря на широко распространенное
желание вести практическую работу в борьбе за
освобождение,-внутри организованной эмиграции существуют
известные расхождения во мнениях, которые пока
остались непримиримыми и которые до сих пор
препятствовали широкому совместному действию эмиграции».
Одним из главных пунктов проекта «Соглашения о
деловом союзе» был следующий: «Деловая комиссия будет
вырабатывать политические направления и планы
практической деятельности в нашей совместной борьбе против
большевизма. В эту работу включаются радиопередачи;
разработка печатного материала, направленного на ту
сторону; разработка программы соответствующих
изданий и других видов пропаганды, способствующих
деятельности делового союза; действенное применение в
антибольшевистской борьбе научных, академических и
культурных сил эмиграции и специальные проекты, вытекающие
из событий и условий, допускающих их эффективное
использование». Это был план широкой психологической
войны против народов Советского Союза, одно из
главных мест в котором занимала радиопропаганда.
Согласно проекту, главными действующими лицами в
деловой комиссии, члены которой подлежали
утверждению АКО, становились европейский представитель АКО
или его заместитель. Они должны были действовать в
качестве «ответственных советников» деловой комиссии, и
все решения комиссии могли приниматься только с их
согласия. Таким образом, все нити управления
сосредоточивались в руках филиала ЦРУ — «Американского
комитета», а эмигрантам отводилась роль послушных
марионеток.
Подводя итоги многолетней возни АКО вокруг
вопроса об объединении русской эмиграции, можно сделать
выводы, что основной целью этой деятельности было
создание эффективного центра подрывной работы против
народов СССР. Объединив эмигрантские антисоветские
56

организации в единый центр, последний можно было бы
сделать формальным хозяином диверсионно-подрывных
центров, подобных радиостанции «Освобождение», и
таким образом создать видимость того, что подрывная про-
пагацдз-против народов СССР ведется самими
выходцами из России и Советского Союза.
Однако, хотя диверсионнр-пропагандистские центры
США и были созданы, целиком переложить
ответственность за их работу на плечи эмиграции все же не
удалось. Лесли Стивене не справился полностью с этой
задачей.
Между тем усиливавшаяся «холодная война»
требовала более авторитетного и более динамичного
руководителя для АКО, для радиостанции «Освобождение», в
которую вкладывалось все больше и больше средств. И такой
руководитель был найден.
Во-первых, он был значительно моложе не только
Кэрка, но и Стивенса: ему было немногим более сорока
лет. Он был крупным правительственным чиновником, а
следовательно, знал толк в политике и не мог так часто
попадать впросак, как солдафоны Кэрк и Стивене, —
достаточно сказать, что новый кандидат в президенты
АКО занимал одно время пост помощника
государственного секретаря США. Кроме того, у него была огромная
школа разведработы: он возглавлял комиссию по
технико-индустриальной разведке в армии США. Он был
связан с различными «фондами», занимавшимися под
маркой благотворительности и культурной деятельности
шпионажем в других странах.
Новым президентом АКО стал 4 октября 1954 г. Хоу-
лэнд Сарджент. Кстати сказать, он является им до сих
пор.
Свою деятельность в качестве президента АКО
Сарджент начал с выработки подробнейших политических
директив для радиостанции «Освобождение», речь о
которых пойдет несколько позже, и пересмотра кадровой
политики, применяя здесь политику «кнута и пряника».
«Я считаю,— указывал в одной из своих директив X.
Сарджент, — нашей главной задачей сохранить тех преданных
и способных людей, которые поступили к нам, и
привлечь еще больше таких же к нашему делу. Нам удалось
добиться успеха в улучшении условий работы и оплаты
по сравнению с тем, что предлагается другими
некоммерческими предприятиями. В оплате труда наших сотрудни-
57

ков мы идем в ногу с повышающейся стоимостью
жизненных условий» 13.
Но политика «пряника» могла оказаться
неэффективной для укрепления этой, весьма специфической
организации. Вместе с ЦРУ Сарджент разрабатывает ряд мер,
предусматривающих суровые санкции за разглашение
сведений, касающихся связей и источников
финансирования АКО, «Радио Свобода» и «Радио Свободная Европа».
Спустя много лет газета «Нью-Йорк тайме» напишет об
этих мерах так: «Рано или поздно все сотрудники РСЕ и
PC обязаны подписать документ, который гласит:
„Нижеподписавшийся информирован о том, что «Радио
Свободная Европа» является предприятием ЦРУ и что ЦРУ
предоставляет фондььдля функционирования этой
организации... В случае передачи этой информации третьим
лицам ему грозят штраф до десяти тысяч долларов и
тюремное заключение до десяти лет"»14.
Таковы некоторые факты, касающиеся истории
зарождения и создания «Радио Свобода» и «Радио Свободная
Европа», их «частного» статуса и той роли, которую
сыграли при этом официальные правительственные круги
США, американская разведка и сами эмигранты из
восточноевропейских стран и Советского Союза. К началу
50-х годов организационная структура обоих диверсион-
но-пропагандистских центров и система политического
управления ими сложились окончательно и находились в
полном соответствии с теми целями, которые
преследовали реакционные круги США в «холодной войне» против
СССР и восточноевропейских социалистических стран.

Глава IV
АНАТОМИЯ
«ЧАСТНЫХ»
РАДИОСТАНЦИЙ
Радиопираты
на берегах Изара
При установлении дипломатических отношений между
США и Советским Союзом (1933 г.) каждая сторона
обязалась не разрешать создания или существования на
своей территории каких-либо организаций и групп,
ставящих целью свержение или подготовку к свержению
правительства другой стороны. Это являлось довольно
серьезным препятствием для организации на территории
США деятельности диверсионно-пропагандистских
центров, подобных радиостанции «Освобождение». Но с точки
зрения рыцарей «холодной войны», это было
формальное препятствие. Так решило в 1953 году правительство
Эйзенхауэра, дав благословение на открытие
регулярного «серого» вещания на Советский Союз.
Уже имея некоторое представление об истории
создания PC и РСЕ, закономерно будет поставить вопрос:
почему, собственно говоря, эти американские диверсионно-
пропагандистские центры оказались на территории
именно ФРГ, на берегах Изара, притока Дуная, на котором
расположен город Мюнхен?
Прежде чем ответить на эти вопросы, придется снова
обратиться к стенограмме заседания сенатской комиссии
по иностранным делам от 24 мая 1971 г. и продолжить
знакомство с диалогом Уильяма Фулбрайта и Мартина
Хилленбранда. Дискутируя с представителем
госдепартамента относительно нового проекта финансирования
РСЕ и PC, У. Фулбрайт вынужден был затронуть еще
одну проблему.
«ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: В газете «Вашингтон пост» 22 ноября 1970 р.
была опубликована пространная статья Джона Гошко, которую я
59

хочу приобщить к материалам этого заседания. Я зачитаю один абзац
из этой статьи. Он касается радиостанции ' «Свободная Европа».
В нем говорится: «Здесь упорно намекают, будто канцлер Вилли
Брандт пришел к выводу, что радиостанция «Свободная Европа»
является серьезной помехой для его политики нормализации отношений
со странами Восточной Европы. По слухам, правительство
взвешивает возможность вынудить эту станцию убраться с территории ФРГ,
либо отказав ей в возобновлении лицензии, либо убедив ее
перебазироваться „добровольно"».
Я полагаю, они собираются попросить их убраться без лишнего
шума. Вам известна эта статья?
ХИЛЛЕНБРАНД: Я припоминаю, да, сэр.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Насколько она точна?
ХИЛЛЕНБРАНД: Я думаю, что она не очень точна.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: В каком отношении?
ХИЛЛЕНБРАНД: Вы заметили, что он ссылается на «слухи» и
тому подобное?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Вам известно, что" в действительности
канцлер Брандтне думал об этом?
ХИЛЛЕНБРАНД: В таком смысле западногерманское
правительство к нам не обращалось.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: В каком «таком» смысле? Обращалось ли
оно к вам в каком-либо другом смысле?
ХИЛЛЕНБРАНД: В смысле, о котором идет речь в статье.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Обращалось ли оно к вам в каком-либо
другом смысле?
ХИЛЛЕНБРАНД: Очевидно, этот вопрос обсуждался. В
прошлом, например, каждый раз, когда восточноевропейские страны
поднимали этот вопрос, вероятно, обсуждения были.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: А как насчет западных немцев? Разве они
никогда не ставили перед вами этого вопроса?
ХИЛЛЕНБРАНД: Нет. Я бы не смог этого сказать. Все, что я
могу сказать, — они никогда не поднимали этого вопроса, не
возражали открыто, как об этом говорится в статье, против присутствия и
продолжения деятельности этих станций. Более того, они продлили
действие лицензий...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Мы знаем, что они продлили. Но вам
никогда не приходилось слышать о том, что правительство ФРГ
предпочитает, чтобы эти станции были прикрыты?
ХИЛЛЕНБРАНД: Давайте скажем так: мы обсуждали
соответствующие проблемы, которые возникают в связи с присутствием этих
станций, но предложение об их закрытии не выдвигалось.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Давали ли они вам понять когда-либо, что
предпочитают, чтобы эти станции прекратили свою деятельность?
ХИЛЛЕНБРАНД: Нет, в таком смысле нет.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: В каком смысле?
ХИЛЛЕНБРАНД: Ни в каком.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Я не думаю, чтобы вам следовало вступать
с нами в семантические упражнения. Скажите просто, да или нет.
Говорили ли они, что им нравятся эти передачи и что они хотели,
чтобы они продолжались?
ХИЛЛЕНБРАНД: Они допускали желательность продолжения
работы этих станци^.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Поскольку мы оплачиваем львиную долю их
расходов на оборону (речь идет о содержании крупных военных кон-
60

тингентов США на территории ФРГ.— Л. Д.), у нас в руках есть
способ на них повлиять, и я теперь понимаю, как вам удалось
убедить их в необходимости сохранить станции. Давали ли они вам
когда-либо понять, что они бы хотели, чтобы вы подумали о том, чтобы
прекратить передачи этих станций в любом смысле?
ХИЛЛЕНБРАНД: Что же, давайте поставим вопрос так... .
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Ставьте как угодно, но так, чтобы было
понятно.
ХИЛЛЕНБРАНД: ...На уровне, который обычно называют
рабочим, мы вели переговоры относительно возможности существования
альтернатив.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Я знаю, но говорили ли они когда-нибудь о
своем желании прекращения этой деятельности?
ХИЛЛЕНБРАНД: Формально они никогда этого не делали.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Я понимаю: формально они об этом не
говорили. Им едва ли хотелось проявлять такую прыткость, поскольку
мы могли срезать часть тех огромных сумм, которые мы тратим на
их оборону... В сравнении с миллиардом долларов, которые мы
платим по их оборонным счетам, это небольшая проблема. Я хочу
выяснить, давали ли они когда-либо знать о своем желании
прекращения этой деятельности и как вам удалось отговорить их от этого?
Вам никогда не казалось, что они хотят, чтобы станции были
закрыты?
ХИЛЛЕНБРАНД: Это не та плоскость, в которой шло
обсуждение. Они говорили: «У нас есть проблемы в этом деле, поскольку нас
обвиняют...»
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Это верно.
ХИЛЛЕНБРАНД: «...давайте посмотрим, нельзя ли нам снять
эти проблемы», и в конце концов мы находили возможность их снять.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Я знаю, вам это нетрудно. У вас есть
безотказный способ надавить на них. Это ясно. Они не могут поднимать
слишком много шума вокруг этого дела, поскольку это сущий пустяк
по сравнению с миллиардами, которые мы платим за их оборону. Это
совершенно ясно.
ХИЛЛЕНБРАНД: Конечно, они...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Конечно, вы можете решить это дело, не
считаясь с ними. Но проявляли ли они когда-нибудь желание, чтобы
вы убрали станции?
ХИЛЛЕНБРАНД: Ну, как я уже сказал, они говорили, что
присутствие этих станций создает определенные проблемы. Мы садились
вместе за один стол, и вовсе не потому, что мы пугали их выводом
американских войск или чем-либо еще, они приходили к заключению,
что в конечном счете они могут пережить эти проблемы, учитывая
возможные выгоды, которые эти станции приносят нашему
общему делу.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Я прекрасно представляю, как вам удалось
уговорить их. И тем не менее, давали ли они вам понять, что они
предпочитают, чтобы вы прикрыли эти станции, а вы совершенно
ясно показали, что вы не собираетесь этого делать?
ХИЛЛЕНБРАНД: Они не пользовались этим языком...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Конечно, они говорили по-немецки, как я
понимаю (смех).
ХИЛЛЕНБРАНД: Они говорили по-немецки не в том смысле,
который вы имели в виду»1.
61

Прервем на этом чтение стенограммы. И хотя сенатор
Фулбрайт сказал, что он прекрасно представляет, как
удалось добиться согласия западногерманских властей
на присутствие в ФРГ американских организаций РСЕ и
PC, стоит поподробнее разобраться в этой истории.
В 1948 году представители государств — членов
Международного союза электросвязи
(специализированного учреждения ООН) собрались на конференцию в
Копенгагене. Они приняли обязательное для всех стран-
участниц решение о распределении радиоволн между
государствами. Но, как оказалось, не все собирались его
соблюдать. В частности, представитель США заявил, что
выделенных волн для вещания на территории Западной
Германии для США мало, и американцы не намерены
соглашаться с таким положением вещей.
Не только безапелляционный тон этого заявления, но
и действия оккупационных властей США в Западной
Германии свидетельствовали о том, что официальный
Вашингтон вступает на путь радиопиратства. Такую
позицию США легко объяснить, если вспомнить, какое
важное место отводили империалистические круги США
радиопропаганде на СССР и восточноевропейские страны,
начав против них «холодную войну».
Тогдашним властям Западной Германии ничего
другого не оставалось, как молчаливо соглашаться с ростом
на территории страны сети американских радиостанций.
Это были не только армейские радиостанции. В 1946
году заработали передатчики РИАС; из мюнхенского
филиала «Голоса Америки», через радиостанции,
размещенные в Баварии и других землях Западной Германии, в
феврале 1947 года началось вещание на русском языке
на Советский Союз; потом заработали радиопередатчики
РСЕ, наконец, PC.
Радиоэлектронное оборудование для PC и РСЕ
поставлялось западногерманскими фирмами «АЭГ», «Теле-
функен», «Томсон — Хаустон», «Шимон»; строительство
зданий в Лампертгейме проводилось фирмой «Люккер»,
а техническим обслуживанием антенного хозяйства PC
занималась английская Би-Би-Си. Все это, как и
размещение американских диверсионно-пропагандистских
центров с их штаб-квартирами в Мюнхене, оформлялось под
видом коммерческих сделок между правительствами
земли Бавария и частными американскими фирмами.
Особенно бесчинствовало в эфире «Радио Свободная
62

Европа». Даже обычно сдержанная в осуждении
действий американцев «Швайцер радио цайтунг» вынуждена
была обратить внимание на неожиданное использование
РСЕ колоссального количества радиоволн и на
ненормально высокие полосы частот. Эта незаконная практика
нарушала нормальную радиосвязь на коротких волнах и
создавала хаос в эфире.
Западногерманский журнал «Функ-вахт», выражая
протест общественности ФРГ против радиопиратства,
писал, что сеть передатчиков, служащих интересам и
задачам американских оккупационных властей, мешает
радиослушателям ФРГ принимать без помех национальные
программы.
Несмотря на протесты в прессе, в 1952 году между
тогдашним западногерманским канцлером Конрадом
Аденауэром и заместителем американского верховного
комиссара в ФРГ Сэмюэлем Ребером были подписаны в
качестве приложения к «Общему договору» протоколы о
строительстве и эксплуатации американцами на
территории ФРГ новых радиопередатчиков. Вскоре бундестаг
был вынужден одобрить эти протоколы. Агентство АДН
сообщало, что в ближайшее время американцы начнут
строительство 17 мощных радиостанций в различных
крупных городах Западной Германии. Американские
концерны «Уэстерн электрик» и «Коламбиа бродкастинг
систем» еще в июле 1953 года, не дожидаясь решения
бундестага, прислали в ФРГ представителей.для
обсуждения плана будущего строительства радиостанций2.
Так в конце 40 — начале 50*х годов США по «праву
сильного» превратили территорию ФРГ в плацдарм для
ведения «радиовойны» против СССР и социалистических
стран Европы. '
Американский историк радиопропаганды Роберт Холт
откровенно писал о причинах, побудивших США избрать
территорию ФРГ в качестве плацдарма для ведения
«радиовойны» против социалистических стран и СССР, в
качестве базы для диверсионной деятельности и подрывной
пропаганды против этих стран. «Эти причины, — писал
Холт, — сводятся к близости Мюнхена к территории
стран народной демократии, обусловливающей хорошую
слышимость передач, и сравнительной легкости подбора
кадров, связанной с проживанием в ФРГ значительных
масс беженцев, а также с тем фактом, что во время
создания радиостанции (здесь имеется в виду РСЕ. — А. П.)
63

Мюнхен находился в американской зоне оккупации и не
нужно было вести особых переговоров о получении
разрешения на вещание»3.
Однако нужно было, хотя бы для видимости,
обосновать этот незаконный акт. И вот в 1952 году, два года
спустя после того, как РСЕ уже заработала на полную
мощность и прочно обосновалась в Мюнхене, «Швайцер
радио цайтунг» сообщила «новость»: Аденауэр выдал
американцам лицензию, узаконивающую существование
на территории ФРГ радиостанции «Свободная Европа».
«Радиопередатчики могут быть установлены только
для целей «Радио Свободная Европа», — гласит первая
статья этого любопытного документа, — они не могут
быть использованы какими-то другими организациями,
пока на то не будет получено согласие от правительства
ФРГ»4. Если подойти к тексту этой статьи, вооружившись
известными сегодня фактами об PC и РСЕ, то получается
довольно абсурдная картина.
Итак, «радиопередатчики могут быть установлены
только для целей «Свободной Европы», то есть частной
некоммерческой организации. Но ведь теперь всем
известно, что ни РСЕ, ни PC не являются «частными»
радиостанциями, что они просто-напросто филиал ЦРУ, так как
финансируются им. Следовательно, в течение всего
времени пребывания РСЕ и PC на берегах Изара первая
статья лицензии не соблюдалась. Официальные власти
ФРГ оказались в неловком положении. По существу, они
были поставлены перед дилеммой: или отобрать
лицензию на вещание у РСЕ и PC, так как нарушена статья
первая этой лицензии, или же признать, что
правительство ФРГ дало согласие на деятельность в Мюнхене
радиостанций, принадлежащих ЦРУ.
Вторая статья лицензии гласит: «Радиостанции
«Свободная Европа» не разрешено изменять технические
спецификации передающих установок или устанавливать
дополнительные передатчики без разрешения на то
министра почт и телеграфа ФРГ»5.
Если вспомнить, что за двадцать с лишним лет своего
незаконного пребывания на территории ФРГ «Радио
Свободная Европа» и «Радио Свобода», начав вещание
через единственный передатчик каждая, увеличили их
количество до 49 (РСЕ — 32 передатчика в ФРГ и
Португалии, PC — 17 передатчиков в ФРГ и Испании), а
мощности — в несколько сот раз, что обе эти станции не-
64

однократно использовали чужие волны (в том числе
выделенные для ФРГ) и не было ни одного случая, когда
шефы РСЕ и PC обращались бы за разрешением к
министру почт и телеграфа ФРГ, то станет ясным, что
радиопираты наплевательски относятся к соблюдению
статей выданной им лицензии.
Точно так же обстоит дело и с третьей статьей
лицензии. «Уполномоченным правительством ФРГ лицам, —
говорится в статье, — должен быть разрешен свободный
доступ ко всем техническим установкам во время и после
работы радиостанции»6. Официальные лица ФРГ ни
разу не воспользовались этим правом; им не позволяли
этого действительные хозяева РСЕ и PC.
Точно так же официальные власти ФРГ ни разу не
потребовали от руководства PC или РСЕ пленок с записью
передач, прошедших в эфир, как это предусматривается
четвертой статьей лицензии. Власти ФРГ не
воспользовались этим правом даже тогда, когда «Свободную Европу»
обвиняли в подрывной деятельности против соседних с
ФРГ стран в официальных дипломатических нотах.
США нарушали и продолжают нарушать условия,
изложенные в четырех статьях лицензии, выданной когда-
то покойным Аденауэром РСЕ и PC. Радиопиратов с
берегов Изара, как видно, нисколько не смущает оговорка
в статье пятой, где говорится, что лицензия «может быть
отменена в любое время без предупреждения, если одно
из ее условий будет нарушено»7.
Таблица 1
Техническая база «Радио Свобода»
Год
1954
1957
1960
1969
1972
Количество
передатчиков
9
9
9
17
17
Суммарная
мощность,
кет
83
85
300
1650
1840.
Количество
частот
15
39
45
37
40
ИСТОЧНИКИ: «Broadcasting», Oct. 24, 1955: «World-
Radio Handbook 1957», p. 48; «World-Radio
Handbook 1960», p. 70; «World-Radio—TV Handbook
1969», p. 96; «World-Radio—TV Handbook 1972»,
p. 60.
3—224
65

О размахе пиратской деятельности PC в эфире весьма
наглядное представление дают сведения о развитии его
технической базы (см. табл. 1).
Даже поверхностное ознакомление со служебными
сведениями, представленными госдепартаментом в сенат,
заставляет подумать о том, что правительственная
радиостанция США — «Голос Америки», ведущая передачи
для иностранной аудитории, выглядит в сравнении с
«частными» «серыми» радиостанциями «Свободная
Европа» и «Свобода» довольно бледно.
Ежедневный объем вещания (часов)
ГА РСЕ PC
На языках Восточной Европы ... 56,5 547 —
На языках народов СССР 135 — 266
РСЕ выпускает почти в десять раз больше передач, чем
«Голос Америки», констатирует документ «Радиослужбы
американского правительства в Европе», a PC — почти
вдвое больше, чем «Голос Америки» (к тому же, если ГА
вещает на всех шести языках, используемых РСЕ, то из
тех 18 языков, на которых вещает PC, он использует
лишь 4)8. Кто же и каким образом управляет всем этим
огромным хозяйством?
Хитросплетения механизма
руководства
13 июля 1961 г. в штаб-квартире «Радио Свобода» в
Мюнхене состоялось очередное заседание совета
редакторов. Это не было из ряда вон выходящее событие —
заседания совета редакторов на PC проводятся
систематически. Если мы на нем и останавливаемся, то только
потому, что оно, а точнее, то сообщение, которое на нем
было сделано, проливает некоторый свет на механизм
управления радиостанцией «Свобода».
Сообщение делал тогдашний директор мюнхенской
штаб-квартиры PC P. Бертрандис, информировавший
присутствовавших о своей поездке в Нью-Йорк.
«В общем и целом я доволен результатами своей
поездки, — сказал Бертрандис, — хотя и не получил всех
средств, которых мне хотелось бы добиться. Работа
радиостанции «Свобода» говорит сама за себя и люди,
66

имеющие значение для нашей радиостанции (курсив
наш. — А. Я.), высокого мнения о ее деятельности.
Само собой разумеется, те, кто рассчитывал, что я
вернусь с мешками золота, будут разочарованы. Но все
же нет причин чувствовать себя обескураженными.
Остановлюсь на некоторых фактах.
Фактически в долларах радиостанция «Свобода»
получила не меньше, чем в прошлом году...»
Нет смысла приводить полностью довольно
пространный текст сообщения Бертрандиса. Из приведенного
отрывка ясно, что он совершил поездку за океан, чтобы
лично получить руководящие директивы от лиц, «имеющих
значение» для радиостанции, оговорить в деталях с
этими лицами разные, в том числе и финансовые, вопросы.
Совершенно очевидно, что директивные органы PC
находятся в Нью-Йорке, а в Мюнхене — лишь
исполнительные.
Точные сведения о механизме работы директивных
органов PC в Нью-Йорке, то есть «Комитета Радио
Свобода» (так называется теперь бывший АКО), о его
структуре, деталях его связей с ЦРУ, а также
координации его деятельности с ЮСИА, госдепартаментом и
другими правительственными учреждениями, естественно, не
публикуются.
Роль непосредственного связного между PC и
«Комитетом Радио Свобода» в Нью-Йорке, а также роль*«глав-
ного шефа» в Мюнхене играет европейский советник,хна-
значаемый президентом «Комитета Радио Свобода»
Хоулэндом Сарджентом. Советнику подчинены директор
и заместитель директора PC — кадровые сотрудники
ЦРУ. При советнике и директоре существует
совещательный орган — совет редакторов. Совет периодически
разрабатывает рекомендации по ведению передач, которые
просматриваются директором, затем европейским
советником, затем президентом «Комитета Радио Свобода» в
Нью-Йорке, затем они попадают в Вашингтон... Наконец,
после окончательного утверждения рекомендации по
ведению передач, принявшие теперь уже вид директивных
указаний, совершают обратное путешествие: из
Вашингтона в Нью-Йорк, к президенту «Комитета Радио
Свобода» Сардженту; от него — в Мюнхен, к директору PC, a
последний через совет редакторов доводит директивы до
сведения непосредственных исполнителей.
Система отделов PC такова, что в принципе приспо-
3*
67

соблена к выполнению операций трех основных видов:
ведению подрывной радиопропаганды на Советский
Союз, осуществлению разведывательной деятельности и,
наконец, установлению связей с так называемой
эмиграцией из Советского Союза. На практике все эти три вида
операций тесно переплетены между собой. Это будет
видно, если хотя бы коротко охарактеризовать деятельность
ряда основных отделов PC.
Общий контроль за составлением программ
радиопередач осуществляет программно-установочный отдел,
который руководит деятельностью так называемых
«национальных редакций» (армянская, азербайджанская,
белорусская, грузинская, еврейская, северокавказская,
русская, татаро-башкирская, туркестанская и
украинская). Именно в этих редакциях пропагандистская
продукция PC получает окончательное оформление:
переводится на соответствующий язык, читается дикторами,
записывается на пленку и выпускается в эфир. По данным
на январь 1973 года, «национальные редакции» PC
использовали в вещании 18 языков народов СССР. Самый
большой объем вещания — на русском языке.
Вполне понятно, что при составлении программ
«национальные редакции» прибегают к услугам таких
отделов, как исследовательский и исследования аудитории,
располагающих различного рода справочными
материалами. Но все же основная функция и задачи деятельности
исследовательского отдела и отдела исследования
аудитории заключаются в другом.
Первый из них занимается обработкой советской и
западной прессы, ведет картотеки сведений о советских
гражданах; второй — .«изучает» аудиторию, ведет
контроль за слышимостью и слушаемостью передач «Радио
Свобода». Деятельность этих двух «исследовательских»
отделов дополняется работой других подразделений:
службы радиосети, отдела безопасности, прессы и
информации, мониторного, то есть радиоперехватов,
специальных проектов, а также отделений PC в Лондоне, Париже,
Риме и Стокгольме. Характер работы
вышеперечисленных отделов будет более подробно рассмотрен в гл. VI
этой книги.
Такова принципиальная структура PC и механизм
руководства ее деятельностью. Все ключевые, руководящие
посты занимают американцы, а так называемым
эмигрантам отведена роль послушных исполнителей.
68

Структура и механизм управления «Радио Свободная
Европа» ничем в принципе не отличаются от PC.
По официальным данным, в штатах мюнхенской штаб-
квартиры PC в 1973 году насчитывалось 872 сотрудника,
РСЕ — 1628. Расходы на их услуги составили по PC —
8345 тыс. долл., а по РСЕ—12 092 тыс. долл., всего
20 437 тыс. долл. Откуда же берутся эти миллионы?
Чуть ли ни с первого года своего существования и в
течение многих лет, вплоть до 1972 года, «Радио
Свобода» сообщало о себе в международные справочники по
радиовещанию и телевидению, в частности в наиболее
известный из них «Уорлд рэдио — ти-ви хэндбук»,
издающийся под эгидой ЮНЕСКО, следующие сведения:
«Радио Свобода» — частное, принадлежит бывшим
гражданам СССР. «Радио Свобода» обращается к
народам СССР и к советским вооруженным силам как
свободный голос их сограждан, находящихся за границей.
«Радио Свобода» поддерживается Американским
комитетом освобождения, фонды которого слагаются из
пожертвований частных лиц и организаций США.
Американский комитет ведает также эксплуатацией
технических средств»9. В подобном же духе составлялись
сообщения и о «Радио Свободная Европа».
Перед каждым, кто по той или иной причине
проявлял интерес к PC или РСЕ, раскрывалась на первый
взгляд стройная и предельно простая картина
финансирования этих организаций, а следовательно, и того, что
скрывается за этой картиной — методы управления и
политического контроля над деятельностью PC и РСЕ.
В самом деле, казалось, все просто: отдельные граждане
США или отдельные организации, разного рода
благотворительные фонды, фирмы, корпорации и т. д.
жертвуют в соответствии со своими возможностями и доброй
волей какие-то суммы в фонд «Комитета Радио Свобода»
или «Комитета Радио Свободная Европа». Последние на
эти средства содержат штаты PC и РСЕ,
подготавливают программы, устанавливают техническое оборудование
и т. д. Из всего этого вытекало, что все нити управления
и контроля над деятельностью PC и РСЕ в конечном
итоге находятся в руках общественности.
Что дело обстояло якобы именно так, подтвердил, в
частности, Мартин Хилленбранд на памятном заседании
сенатской комиссии по иностранным делам 24 мая 1971 г.:
69

«СЕНАТОР ЭЙКЕН: Как я понимаю, РСЕ и PC
финансировались... и за счет частных даров. Это верно?
ХИЛЛЕНБРАНД: Верно.
СЕНАТОР ЭЙКЕН: Какой характер носят частные вкладчики?
Это преимущественно отдельные лица?
ХИЛЛЕНБРАНД: По-разному. Много лет у нас в стране
проводятся ежегодные кампании по сбору средств. В последние годы, я
думаю, наметилась тенденция поворота от сенсационных и довольно
сложных сборов пожертвований к сбору средств среди корпораций и
крупных компаний. Но в самой этой процедуре нет никаких
внутренне ей присущих черт, которые делали бы один метод лучше, другой
хуже (т. е. совершенно безразлично, кто жертвует — отдельное лицо
или крупная компания. — А. П.).
СЕНАТОР ЭЙКЕН: Крупные вкладчики имеют особые интересы
в делах Европы, Восточной и Западной.
ХИЛЛЕНБРАНД: Я думаю, да.
СЕНАТОР ЭЙКЕН: Это, вероятно, банки и концерны,
производящие товары?
ХИЛЛЕНБРАНД: Концерны, выпускающие потребительские
товары, концерны, заинтересованные в широком экспорте, и т. д.
СЕНАТОР ЭЙКЕН: Да. И благотворительные фонды?
ХИЛЛЕНБРАНД: Мне кажется, что фонды* не поддерживали
радиостанций, однако, возможно, я ошибаюсь в этом вопросе. Я могу
навести справки. Но в целом...»10.
Хилленбранд, как покажет дальнейшее, проявлял,
мягко говоря, излишнюю скромность относительно
осведомленности госдепартамента, который он представлял,
в вопросах финансирования PC и РСЕ. В течение многих
лет в США проводились шумные рекламные кампании
по сбору средств для PC и РСЕ; действительно, как
писала 22 ноября 1970 г. газета «Вашингтон пост»,
существовал впечатляющий список людей разных общественных
направлений, общественных деятелей, связавших свое
имя с призывами РСЕ о сборе средств. В 1969 году,
например, американская печать опубликовала довольно
внушительный список концернов и корпораций,
оказавшихся в числе «жертвователей». Среди них были и «Стан-
дард ойл», и «Дюпон де Немур», и др., которые будто
бы предоставили на нужды радиостанций свыше
14 млн. долл. Кстати, это был единственный случай,
когда о суммах собранных средств сообщалось. Однако
даже при самом поверхностном взгляде на баланс приходов
и расходов PC и РСЕ можно было обнаружить
разительные противоречия. В самом деле, возможно ли было
даже на внушительную сумму 14 млн. долл. в год
содержать огромные штаты PC и РСЕ и не менее огромное
техническое хозяйство этих радиостанций?
70

Миф о фондах PC и РСЕ, которые слагаются из
пожертвований частных лиц и организаций США,
оказался даже не мифом, а ложью. В действительности — а это
выяснилось лишь значительно позже — все обстояло
совсем иначе.
16 июля 1971 г. президент «Комитета Радио Свободная
Европа» Уильям П. Дёрки писал председателю сенатской
комиссии по иностранным делам Дж. У. Фулбрайту:
«Дорогой г-н Председатель! Государственный департамент
сообщил мне, что вы хотите иметь список корпораций,
поддерживающих «Радио Свободная Европа».
Вы, безусловно, понимаете, что мы не предаем гласности имена
вкладчиков, как это принято в обычной практике тех, кто ищет и
получает дары от частных организаций.
Поскольку тем не менее мне понятен ваш интерес, могу
сообщить вам, что с 1951 по 1971 финансовый год (т. е. за все время
существования РСЕ. *— А. П.) пожертвования «Радио Свободная
Европа» составили 47 007 383 долл.
В 1970 финансовом году станция имела 8279
вкладчиков-корпораций, а в 1971 финансовом году по настоящее время —
4462 вкладчика.
Выражая, надежду на то, что вышеуказанная информация
удовлетворит вас, я готов вместе с тем показать вам на
конфиденциальной основе подлинный список организаций, оказывавших нам
поддержку в 1970 и 1971 годах»11.
По официальным данным, «пожертвования» 8279
вкладчиков-корпораций в фонд РСЕ составили в 1970 году
1 810 820 долл. (т. е. всего лишь в среднем по 218 долл.
на «жертвователя»!), а официально сообщенная сумма
расходов в 1969 году — 21 109 935 долл. Если допустить,
что РСЕ израсходовала такую же, а не большую сумму и
в 1970 финансовом году, то возникает вопоос: откуда же
взялись остальные 12 299 115 долл.?
Еще более остро встает такой вопрос относительно
средств и источников финансирования «Радио Свобода»,
поскольку в официальных документах говорится, что оно
вообще «не предпринимало подобной программы сбора
средств».
Ответ на вопрос, по каким каналам и кем в
действительности осуществляется финансирование PC и РСЕ,
был известен еще задолго до того, как сенатор Кейс
сказал об этом откровенно. Еще 27 апреля 1966 г. газета
«Нью-Йорк тайме» проговорилась: «В Мюнхене ЦРУ
поддерживает... такие важные пропагандистские каналы,
как «Радио Свобода» и «Радио Свободная Европа»... Они
71

вербуют информаторов внутри коммунистического мира,
прослушивают коммунистические радиопередачи,
поддерживают представителей западной интеллигенции,
выступающих с антикоммунистическими лекциями и
публикациями, и рассылают результаты своей
исследовательской работы соответствующим лицам из мира науки
и журналистики».
Несколько позже, в 1967 году, в связи с разразившимся
скандалом из-за финансирования через ЦРУ
деятельности «Надиональной ассоциации студентов», так
называемый «Комитет Катценбаха» глухо упомянул о том, что
«Радио Свобода» и «Радио Свободная Европа» также
пользуются тайной поддержкой ЦРУ. Однако тогда
скандал постарались замять, и сведения о размерах
финансовой «помощи» со стороны ЦРУ этим так называемым
радиостанциям в печать не попали. Лишь в январе
1971 года, под давлением обстоятельств, устами сенатора
Кейса эти суммы были названы: около 34 млн. долл. в
год, почти столько же, сколько расходует
правительственный «Голос Америки».
Даже по самым грубым подсчетам, ЦРУ
израсходовало на своих подопечных — РСЕ и PC — за время их
существования почти три четверти миллиарда долларов.
Впрочем, точную цифру представители официальных
кругов до сих пор назвать отказываются.
Вернемся еще раз к тем фрагментам диалога между
У. Фулбрайтом и М. Хилленбрандом, который частично
уже цитировался выше:
«ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Если Бы не хотите назвать суммы в
долларах, не могли бы вы дать сведения в процентах? Покрывало ли
ЦРУ примерно 90 процентов расходов этих организаций в прошлом?
ХИЛЛЕНБРАНД: Ну, г-н председатель, я бы все же предпочел
обсудить этот вопрос на закрытом заседании.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Я знаю, вы бы предпочли, но я не
предпочитаю.... А вы настаиваете на сохранении тайны. В чем дело?
ХИЛЛЕНБРАНД: Мы можем обсуждать здесь и сейчас же, что
касается будущего, и я готов это делать, но имеются определенные
щекотливые аспекты прошлого.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Всем другим они известны. Немцы их знают,
да и русские тоже. Единственные люди, кого вы пытаетесь
дурачить,— это члены нашей комиссии, потому что, как я полагаю, вы
думаете, что это могло бы повредить законопроекту (имеется в виду
законопроект о новом порядке финансирования РСЕ и PC,
внесенный сенатором Кейсом и госдепартаментом. — А. П.),
ХИЛЛЕНБРАНД: Вы можете получить всю информацию,
г-н председатель, на закрытом заседании..
72

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Эту информацию должна получить
общественность. Налогоплательщики также имеют право знать, куда идут
деньги. Поэтому я не могу принять вашего предложения. Тут нет
ничего такого, что связано с так называемым разглашением секретов
и тому подобным. Эти станции работают в открытом эфире. И всем
известно, что они там говорят. И если от нас требуется согласие на
продолжение этой операции стоимостью, как считают, примерно
в 40 млн. долл., я думаю, мы имеем право узнать о вкладе ЦРУ в
эту операцию, выраженном как в долларах, так и в процентном
отношении.
Безусловно, никто не станет сомневаться в том, что за
радиостанции платит ЦРУ, в том, что оно наблюдает за тем, что оно
оплачивает. Ни ЦРУ, ни другая организация не станут платить таких
денег и позволять при этом неизвестным или частным лицам
определять политику. Надеюсь, вы не хотите, чтобы мы в это поверили, не
так ли?
ХИЛЛЕНБРАНД: Сейчас мы, безусловно, делаем шаг навстречу
новой системе.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Не думаю, чтобы это была новая система.
. Это всего лишь новое прикрытие. Вы решили, что вам нужна новая
маскировка, потому что старая отжила свой век. Вы собираетесь
дать ей новое прикрытие, потому что надеетесь сохранить ее еще на
несколько лет до того, как она станет настолько нежелательной, что
ее придется устранить. Но если вы не собираетесь предоставить нам
сведения, то лично я не намерен поддерживать программу, детали
которой вы упорно скрываете...»12.
•
Каким образом был решен вопрос о новом порядке
финансирования PC и РСЕ, об этом еще пойдет речь
ниже. Пока же ограничимся констатацией факта,
вытекающего из рассмотрения «анатомии» этих «частных»
радиостанций. Их местоположение, организационная структура,
методы и способы политического руководства,
порядок финансирования свидетельствуют о том, что они
были созданы, являлись и являются составной частью
разветвленного аппарата психологической войны США,
филиалом ЦРУ. Этот вывод подтверждается всей
практической деятельностью PC и РСЕ.
•

Глава V
НАСЛЕДНИКИ
ГЕББЕЛЬСА
Лорд Хау-хау
•
Хотя в этой главе и пойдет речь о тех «утонченных
методах», которыми пользуются «Радио Свободная Европа»
и «Радио Свобода» в своей подрывной радиопропаганде
именно теперь и которые, по словам ее организаторов,
якобы отличаются от «агрессивной и тупой пропаганды
былых лет „холодной войны**», нам все же снова
придется совершить экскурс в историю.
В 1906 году в Нью-Йорке произошло заурядное
событие: на свет появился еще один ребенок. Благочестивые
родители подвергли свое чадо обряду крещения.
Случается, конечно, что выросшее чадо, изменив богу
родителей, переходит в новую веру. Редко случается, чтобы
человек был окрещен и наречен каждый раз по-новому
трижды, да еще к тому же в местах, отнюдь не
предназначенных для совершения подобного ритуала. С
младенцем, о котором пойдет речь, все это произошло и отнюдь
не по воле всевышнего.
Первый раз его крестили в Нью-Йорке. Если бы
пастор, нарекавший новорожденного, знал, что вырастет из
этого невинного розового существа!.. Младенец громко
орал, но это не смутило пастора, и он дал ему обычное
человеческое имя: Уильям Майкл. Младенец
унаследовал фамилию Джойс, что буквально означает «веселый»
или «игривый».
Но шли годы, и веселость и игривость мальчика все
больше превращались в обычное хулиганство, а потом и
того хуже. Во всяком случае, когда мама и папа Джойсы
вернулись на свою родину, в Англию, их сын Уильям
превратился в настоящего бандита. Может быть, будущая
74

карьера мелкого бандита и закончилась бы банально, не
пошли ему судьба встречу с сэром Освальдом Мосли,
главарем английских фашистов.
Мосли высоко ценил в Джойсе своеобразный талант
наглеца и позаботился о его будущем. Правда, в течение
десяти лет Джойс был рядовым членом в фашистской
партии Англии. Но, учитывая его заслуги и даже в
некотором роде способности, английские фашисты выдвинули
его затем на пост «директора пропаганды» британского
союза фашистов. И тут случилось непредвиденное: Джойс
поссорился с Мосли, потому что последний весьма
неодобрительно отнесся к растрате, которую совершил
«директор пропаганды». Весной же 1939 года, когда угроза
войны стала вырисовываться со всей очевидностью, Джойс
упаковал свои чемоданы и, не простившись с женой,, сел
на пароход, отправлявшийся на континент. В Берлине он
немедленно получил должность радиопропагандиста в
передачах на Англию, большую зарплату и имя Вилли
Фрёлих. Так произошло второе крещение Уильяма
Майкла Джойса.
Свою первую передачу он начал словами: «Может
быть, кто-нибудь подумает, что я — предатель. Но
прежде выслушайте меня...» Так Уильям Майкл Джойс, он же
Вилли Фрёлих, привлек к себе внимание. А это, по
канонам геббельсовской пропаганды, означало уже половину
успеха.
Джойс-Фрёлих приводил в своих комментариях
факты, никогда не имевшие места, называл имена никогда не
существовавших людей и лгал с такой беззастенчивой
наглостью, что даже видавшие виды геббельсовские
радиоврали разводили руками. Из-за того, что поведение
этого человека у микрофона напоминало лай
взбесившегося пса, ему была дана презрительная кличка — «лорд
Хау-хау». Так состоялось третье крещение Джойса-
Фрёлиха.
О своих хозяевах-нацистах лорд Хау-хау говорил
только в третьем лице: «эти немцы». А для того чтобы
его нападки на тогдашние порядки в Англии выглядели
фундаментальными, он использовал цифры и факты из
английских источников. Он запугивал англичан, и в то
же время представлял в своих передачах картину
непобедимой.Германии. Он ставил своей задачей вбить клин
между союзниками в войне против фашистской
Германии. Англичан он уверял в том, что врагом Великобрита-
75

нии является не Германия, а США, а американским
слушателям внушал мысль о бесполезности помощи
англичанам, утверждая, что Великобритания находится в
предсмертной агонии. Когда, наконец, слушатели начали
понимать, как ловко обрабатывает их геббельсовская
радиопропаганда, которую столь «блестяще» представлял
лорд Хау-хау, последний стал изобретать различные
трюки, чтобы поднять свою популярность, а вместе с нею
и авторитет геббельсовского радио. Так, 4 октября
1941 г. берлинское радио вдруг заявило, что всемирно
известному комментатору Джойсу-Фрёлиху запрещено
выступать. Пресса США и Англии попалась на удочку и
очень много писала об этом факте. И тогда по радио
было объявлено, что Джойс-Фрёлих 7 октября сам объяснит,
почему его передачи запрещены. «Мне не запрещено
выступать, — заявил Джойс, — меня запрещают слушать...»
Нечистые, грязные приемы в радиопропаганде,
олицетворением которых стал Джойс-Фрёлих — лорд Хау-
хау, изобретались, конечно, не им самим, а всем штабом
геббельсовского ведомства радиопропаганйы. Он же был
его послушным орудием.
Кончил лорд Хау-хау так, как того заслуживал. После
разгрома гитлеровской Германии он был пойман,
осужден к повешению как военный преступник и казнен. Но
все-таки он остался в истории как один из
родоначальников грязной войны в эфире. И вспоминать о нем
приходится, потому что методы геббельсовской
радиопропаганды, олицетворением которых стал лорд Хау-хау, взяли
на вооружение радиодиверсанты из РСЕ и PC.
Опыт лорда Хау-хау (а точнее говоря, опыт
нацистской пропаганды, утверждавшей, что якобы пропаганда
сама по себе не имеет фундаментального метода, что ее
единственная цель — завоевать массы любыми
средствами) был взят на вооружение теоретиками
внешнеполитической пропаганды США с первых лет «холодной
войны». «Анализ дневников Геббельса, — писал тогда
американский ученый, специалист по пропаганде Леонард
Доуб, — позволил сделать несколько обобщений,
касающихся планирования и координации пропаганды, а
также подачи пропагандистского материала» *. Именно
поэтому, начав после войны в широких масштабах
подрывные радиодиверсии против народов Советского Союза и
социалистических стран, теоретики американской
пропаганды рекомендовали использовать в этой деятельности
76

прежде всего различные способы психологического
давления, изощренной лжи и тщательно завуалированной
дезинформации, для того чтобы скрыть реакционное,
антинародное содержание идей, распространяемых их
пропагандой.
Роберт Редлих дает интервью
Сами радиодиверсанты из PC и РСЕ не только
отрицают преемственность методов своей работы с
пропагандистскими приемами лорда Хау-хау, но и вообще не
склонны считать свою деятельность пропагандой!
Характерны в этом отношении высказывания Роберта Б. Редли-
ха — одного из ответственных сотрудников «Радио
Свобода». Но прежде немного о нем самом.
...В свои пятьдесят с лишним лет, когда волей-неволей
приходится задумываться над итогами прожитого, Боб
Редлих считал, что его судьба сложилась не так уж
плохо. Сначала — безоблачное детство в милой, старой Вене,
в состоятельной еврейской семье; потом ничем не
омраченные годы учебы в Австрии и Швейцарии.
Потом началась война, и семья Редлиха переехала
в Америку. Но и тут Бобу повезло: в то время как его
сверстники мерзли в окопах европейских фронтов или
изнывали от жары в пустынях Ливии, стонали от ран на
госпитальных койках или навсегда оставались лежать
в земле далеко от родного дома, он проводил время в
тихих читальных залах Колумбийского университета.
В 1943 году, с дипломом бакалавра политических наук в
кармане, Редлих получил гражданство США. Война шла
к концу. Теперь можно было подумать и о прохождении
воинской службы. Правда, большой карьеры на военном
поприще Роберту сделать не удалось: война вскоре
кончилась, и он демобилизовался в звании сержанта
американской армии. Впрочем, служба в армии оказалась
полезной в том отношении, что Роберт окончательно понял
свое призвание — психологическая война. Не просто как
таковая, а психологическая война против коммунизма.
После разгрома фашистской Германии антикоммунизм
снова быстро входил в моду. Отлично понимая
складывающуюся политическую конъюнктуру, Редлих остается в
Европе. Сразу же после окончания войны — короткое
пребывание в Чехословакии, затем работа в органах военной
цензуры США в американском секторе Западного
Берлина и в пресс-службе США в Западной Германии.
77

Так незаметно прошли семь послевоенных лет.
Старательность и рвение бакалавра политических наук,
специалиста по психологической войне и антикоммунизму не
остались незамеченными. Редлих попадает в поле зрения
самого Аллена Даллеса, и в 1952 году ему поручается
один из участков работы по организации новой
пропагандистской радиостанции «Освобождение». И тут заслуги
Редлиха были оценены неплохо: с 1 апреля 1957 г. он
назначается на пост директора Отдела по связи с прессой
и общественностью. Учитывая характер радиостанции,
конечно, ни о какой широкой связи с прессой и
общественностью не могло быть и речи, у Редлиха оставалось много
свободного времени.
И вот теперь, в августе 1970 года, за широким
письменным столом, на удобном вращающемся кресле, в
своем кабинете на Арабелла-штрассе, 18, в Мюнхене, сидел
Роберт Б. Редлих — советник по информации «Радио
Свобода», как гласила его визитная карточка, которую
он обычно вручал корреспондентам.
Годы и положение несколько изменили Редлиха.
Исчезла порывистость движений. Сегодня черные глаза
мистера Редлиха поблескивали почти по-молодому, но,
пожалуй, несколько нервозно. Это он отметил сам,
заглянув по обыкновению в небольшое зеркальце, которое
всегда носил с собой. Как ни странно, но вызвал такое
состояние у Редлиха гамбургский журнал «Штерн», вернее,
одна из напечатанных в нем статей.
Как всегда в такие минуты, Редлих откинулся на
спинку кресла и, прищурив глаза, начал поочередно
рассматривать карты, развешанные на стенах кабинета. На
всех трех — Советский Союз. Но это занятие не
приносило желанного расслабления. Тогда Редлих перевел глаза
на зеленую кожаную софу. Посидев так несколько минут,
Редлих встряхнулся и снова начал перечитывать статью
в «Штерне».
Заголовок ее был, по мнению Редлиха, по меньшей
мере, нагловатый. Под словом «пропаганда» крупными
жирными буквами было набрано «Ами, гоу хоум». И
далее следовало: «Федеральное правительство хочет
прекратить деятельность подрывных радиостанций США на
немецкой земле»2.
Автор статьи, некто Петер Бремиигер, утверждал, что
«канцлер Вилли Брандт и его социал-либеральное
правительство хотят снести одну из последних крепостей холод-
7а

ной войны. Объектом их усилий является созданная
американскими частными лицами и находящаяся в Мюнхене
радиостанция «Свободная Европа», которая ежедневно
в течение 19 часов ведет на Польшу, Чехословакию,
Румынию, Венгрию и Болгарию передачи, освещающие
преимущества капиталистической системы, и призывает к
восстанию против коммунистических правительств.
Одновременно с радиостанцией «Свободная Европа» боннская
левая коалиция хочет закрыть также расположенную на
берегу Изара частную радиостанцию США «Свобода»,
которая ведет свои передачи в тех же целях, что и
«Свободная Европа», но только исключительно на Советский
Союз».
Редлих жирно подчеркнул эти слова, отбросил
карандаш, но тут же опять схватил его, нервно теребя в
пальцах, потому что далее в статье говорилось следующее:
«Вилли Брандт убежденно заключает: „Это
бессмыслица, когда спустя 25 лет после окончания войны
иностранные государства все еще ведут с территории ФРГ свою
пропаганду против третьих стран"».
Редлих снова отбросил карандаш и откинулся на
спинку крела. Никогда еще ничего подобного не
появлялось в прессе о «Радио Свобода», да еще в таком тоне!..
Обычно статьи инспирировались самим Редлихом: в
конце концов именно это относилось к его обязанностям
советника по информации. Но это!..
Эти невеселые размышления прервал телефонный
звонок. Редлих резко поднимает трубку. Секретарша
сообщает, что с ним хочет поговорить корреспондент журнала
«Конкрет» .Хейнц Раббов.
У Редлиха нет никакого желания встречаться в эти
минуты с каким бы то ни было корреспондентом. Однако
он берет себя в руки. Выслушав Раббова и выдержав
приличествующую положению паузу, с официальной
вежливостью соглашается:
— Да, загляните завтра в 11 часов, если это вас
устраивает...
Назавтра, к 10 час. 30 мин. Редлих приглашает к себе
своего заместителя Нейманиса, предложив последнему
«случайно» заглянуть к нему в кабинет сразу же, как
только явится корреспондент. Редлих не хочет
разговаривать с корреспондентом без свидетелей. По этому
сценарию все и происходит. Как только Редлих и
корреспондент журнала «Конкрет» усаживаются в кабинете для
79

беседы, в дверь заглядывает Нейманис. Беседа
продолжается втроем.
Редлих не любит корреспондентов, тем более
задающих бестактные вопросы.
— Почему ваша радиостанция работает именно в
Мюнхене? — спрашивает Раббов.
Редлих не успевает собраться с мыслями. На помощь
ему приходит Нейманис.
— Инициатива исходила от эмигрантов, — говорит
он, чуть растягивая в усмешку уголки губ, рассчитывая,
что корреспондент принимает правила игры. — Здесь, в
Мюнхене, находилась самая большая группа эмигрантов.
Поэтому именно здесь родились идея и центр.
Но корреспондент, вероятно, еще не понял правил
игры. Он снова задает бестактный, по мнению Редлиха,
вопрос:
— Для западногерманской прессы «Радио Свобода»
практически не существует. Почему?
— Для общественности наша частная радиостанция
едва ли может представлять интерес, — раздраженно
бросает Редлих.
— Даже для общественности Федеративной
Республики?
— Во всех случаях лучше, если мы держимся вне
немецкого климата, — отвечает Редлих. И тут же,
припомнив все прочитанное накануне в «Штерне», он
продолжает:
— «Радио Свобода» не является подстрекательской
радиостанцией. Мы — внутренняя доброжелательная
оппозиция Советского Союза. «Радио Свобода» имеет
бессрочную лицензию федерального министерства почт.
И сегодня, когда идут переговоры о
советско-западногерманском договоре об отказе от применения силы,
лицензия действительна и на будущее. Скажем так:
лицензия имеет силу. Никто к нам не обращался...
Корреспондент, несколько смущенный горячностью
тона беседы, уже не задает вопросов, а Редлих и его
заместитель Нейманис, как бы стараясь убедить его в чем-
то или что-то опровергнуть, наперебой распространяются
о том', что «Радио Свобода» способствует духовному
развитию в Советском Союзе, что его целью является
«содействие универсальной свободе информации», что оно
«видит свою задачу исключительно в поставке
информации»...
80

— «Радио Свобода» не ведет поджигательских
передач, — не допускающим возражений тоном заявляет Ред-
лих. — В первое время наша агрессивность состояла в
том, что мы рекламировали западный образ жизни как
лучший и приводили много примеров... Теперь станция
сконцентрировала внимание на внутреннем положении в
советских республиках... Сейчас о Советском Союзе
сообщается уже много положительного. Например, о его
успехах в космосе. Наша цель — стимулировать
всеобщую свободу информации...
«Беседа заканчивается гармонично, — рассказывает
корреспондент, — мистер Редлих спешит, чтобы
предложить экскурсию по зданию («только для того, чтобы
показать, что мы ничего не скрываем»). Мы идем по
бесконечно длинному вестибюлю в помещение, где
записываются на пленку радиопередачи, в библиотеку с тысячами
советских газет, журналов, книг. Внизу, в подвале
радиостудии, из-за приоткрытых дверей звучит
иностранная речь.
* Мистер Редлих провожает меня наружу. Я хочу
сфотографировать здание. Мистер Редлих говорит
швейцару: «Это можно!» В то время, как мистер Редлих
исчезает в здании, швейцар говорит: «Но прошу не
фотографировать ни одного человека, так как могут быть
осложнения».
Советские эмигранты, которые из Мюнхена хотят
повернуть колесо истории на своей Родине, предпочитают
жить инкогнито»3.
Оставим на совести Редлиха утверждение о том, что
«Радио Свобода» сообщает о Советском Союзе «много
положительного». Редлих с постоянстврм испорченной
пластинки повторяет тезис о том, что PC «считает своей
центральной задачей передачу информации». Почти в
том же он пытался убедить бывшего корреспондента
Советского телевидения и радио в Бонне Александра Жолк-
вера, когда давал ему интервью в июле 1971 года. Вот
фрагмент этого интервью:
«КОРРЕСПОНДЕНТ: Считаете ли вы, что ваши передачи могут
измениться в связи с предстоящими Олимпийскими играми в
Мюнхене, которые призваны быть праздником мира и дружбы между
народами?
РЕДЛИХ: Мы изменим передачи в том смысле, что станем во
время Олимпиады уделять больше места спорту, больше места
Олимпиаде и самому Мюнхену...
КОРРЕСПОНДЕНТ: ...и меньше антисоветской пропаганде?
81

РЕДЛИХ: Мы никогда не вели антисоветской пропаганды. Мы,
конечно, будем вести «кампетишн», то есть соревнование со
странами Варшавского пакта. Мы постараемся быстрее и в большем объеме
получать информацию, чем, скажем, вы. Это мирное соревнование
информации, к которому мы все стремимся. Это единственный вид
соревнований, в который мы, наверное, вступим с вами».
Итак, Редлих говорит только об информации и
информировании, даже о соревновании в области
информирования слушателей, отрицая, что «Радио Свобода» когда-
либо занималось антисоветской пропагандой. Правда, он
не всегда категоричен в подобных утверждениях, иногда
невольно проговаривается. Примером может служить еще
одно его интервью, которое он давал корреспонденту
шведской телевизионной фирмы «Норд-репортер» в
начале 1972 года. Тогда он, в частности, сказал:
«РЕДЛИХ: «Радио Свобода» пытается сделать для советских
людей доступной информацию и материалы, о которых умалчивает
пресса и средства информации в их стране, к тому же
прокомментировать события внутренней жизни Советского Союза. Информацию
о восточном мире мы собираем с помощью радиоперехватов в
рамках службы по сбору информации. Мы слушаем программы 20—
50 советских радиостанций, мы читаем советские газеты и журналы,
оцениваем их и комментируем».
Как видно из этого высказывания, речь идет уже не
только об информации и информировании в «чистом
виде», как любят выражаться идеологические
радиодиверсанты из РСЕ и PC, разглагольствуя о своем
«благородном» стремлении сделать для слушателей «доступной»
определенную информацию, а уже о том, чтобы
«прокомментировать события внутренней жизни». Редлих здесь
невольно вторгается в запретную для него область —
область, связанную с техникой организации
идеологических диверсий.
Но в самом деле, ведь в передачах PC и РСЕ сейчас,
скажем, не услышишь «лобовых» призывов к свержению
советского строя и т. п. Может быть, действительно, PC
и РСЕ не занимаются подрывной пропагандой?
Наивный вопрос! Все дело в том, что «лобовая»,
подрывная антисоветская пропаганда империализма, как
известно, не принесла ее организаторам желаемых
результатов, и они были вынуждены изменить тактику. Это
становится очевидным, если обратиться к практической
деятельности «Радио Свобода», связанной с его участием в
психологической войне, то есть с подготовкой
радиопередач на СССР.
82

Директивы радиодиверсантам
Начнем с того, что кажущиеся чисто теоретическими
положения приобретают сначала вид конкретных
политических директив, которыми и руководствуются в своей
вещательной практике PC и РСЕ. Для понимания
характера этих директив и механики их подготовки
небезынтересен следующий официальный документ из материалов
комиссии по иностранным делам сената США4.
Конгресс Соединенных Штатов,
Палата представителей,
Вашингтон, округ Колумбия,
25 мая 1971 г.
Дж. Уильяму Фулбрайту,
Председателю сенатской комиссии
по иностранным делам.
Вашингтон, новое здание сената, 1215.
Уважаемый г-н Председатель, для меня было честью выступить
перед вашей комиссией вчера, и в развитие нашего разговора вместе
с настоящим письмом я посылаю несколько ежедневных кратких
директив. (Дело в том, что накануне автору этого письма один из
членов сенатской комиссии по иностранным делам — сенатор Эйкен
задал вопрос о том, имеют ли поддерживаемые правительством США
и ЦРУ радиостанции, то есть РСЕ и PC, «предположительно
антикоммунистический характер», на что автор письма под смех
присутствующих ответил, что он уже отметил «неуместность
обсуждения механизма руководства станциями из Вашингтона», но что у него
есть директивы для этих станций, на которые «при желании можно
взглянуть». — А. П.).
Они составляются в Мюнхене и проверяются в госдепартаменте
и ЦРУ в Вашингтоне. Вы заметите, что некоторые из них предлагают
выбор, в то время как другие носят обязательный характер. Далее,
мне сообщили, что ежегодно для каждой страны, на которую ведутся
передачи, составляется общий обзор директив.
В лучшем случае данные краткие директивы позволяют усилить
редакционную сторону передачи; в худшем — отражают серию
политических суждений, способных ослабить эффективность вещания,
и пронизаны архаичными взглядами холодной войны. Безусловно,
любая разумная проверка покажет, что они подрывают концепцию
независимости станции, и поэтому, как мне кажется, любой закон
должен запрещать их. "\
С теплыми пожеланиями искренне ваш
Огден Р. Рейд».
Хотя уважаемому конгрессмену и кажется, что «любой
закон должен запрещать» подобного рода директивы,
однако радиодиверсанты из «Радио Свобода» и «Радио
Свободная Европа» руководствуются на своей
пропагандистской кухне именно ими.
S3

Огден Рейд в своем письме Дж. У. Фулбрайту
упоминает о различных директивах: «обязательных» и тех,
которые «предлагают выбор», о «ежегодных для каждой
страны» и «общих обзорах». Можно, следовательно,
сделать вывод, что директив из Вашингтона и Нью-Йорка в
Мюнхен спускается великое множество, что именно эти
директивы регулируют характер, направленность и
методы вещания. И это, действительно, так.
Остановимся сначала на так называемых «общих»
директивах. Одними из первых «общих» директив для
«Радио Свобода» (тогда еще носившего название
радиостанция «Освобождение») явились директивы от 8
января 1954 г. Они были довольно краткими: занимали девять
страниц машинописного текста и содержали четыре
раздела. В этих разделах определялись задачи
радиостанции, содержались указания относительно направленности
передач и «правила, которым надлежит следовать для
усиления действенности передач». В этих «правилах»
говорилось: «Памятуя о том, что радиостанция
«Освобождение» должна убедить своего слушателя, что она
русская (или азербайджанская, или белорусская, или
татарская, и т. д.) станция, работающая в его интересах
и в интересах его народа, следует исключать все, что
могло бы создать впечатление, будто бы она действует в
интересах какой-либо иностранной державы».
Напомним, что лорд Хау-хау тоже никогда не
отождествлял себя со своими хозяевами-нацистами. Так и здесь:
радиостанция «Освобождение» стремилась не
отождествлять себя со своими хозяевами-американцами.
В директивах 1958 года говорилось: «Радиостанция
должна заслужить и поддерживать репутацию, не
вызывающую сомнения в ее честности и благонадежности».
В 1965 году: «Радио Свобода» представляет собой
свободный голос бывших граждан СССР... Достижение
целей «Радио Свобода» осуществляется путем создания
образа «гостя в доме», дружеским тоном, эффективной
радиотехникой...»
Хочешь — не хочешь, а директивы для PC прямо
исходили из вывода теоретиков о том, что эффективность
пропаганды «в большой мере обусловлена природой
источника сообщения». Это в общем-то справедливо.
Недаром РСЕ и PC так заботились о своей репутации,
тщательно заметая в течение двадцати с лишним лет какие-
либо следы своих связей с ЦРУ, В самом деле, кто стал
М

бы слушать передачи этих радиостанций, если бы
каждому слушателю, попавшему на их волну, было
доподлинно известно, что передачи ведутся из филиала ЦРУ?
Даже если бы кто и стал слушать передачу, у него было бы,
во всяком случае, другое к ней отношение. Но
эффективность пропаганды обусловливается природой источника
сообщения, его авторитетностью, так сказать, «лицом».
Поэтому в политических директивах персоналу PC и РСЕ
из Нью-Йорка из года в год давались точные указания,
какую маску им носить, как заметать следы, ведущие не
только в ЦРУ, но и вообще в «иностранную державу»,
то есть в США. Директивы поучали непосредственных
исполнителей, как «направлять волю слушателей к
свержению коммунизма», как «содействовать возникновению
сомнений и недовольства», как «всячески содействовать
дискредитации марксизма-ленинизма» и вообще
«всячески подрывать силу коммунизма в Советском Союзе» и
других социалистических странах.
С тех пор «Радио Свобода» получало много разных
директив. 29 июня 1956 г. президент АКО X. Сарджент
подписывает директиву «Политические основы передач
РСО»; 15 ноября 1958 г. предыдущая директива
отменяется и вводится новая — более подробная. Некоторое
время эта директива для идеологических
радиодиверсантов действует, но вскоре и она оказывается устаревшей.
И вот, 12 мая 1965 г. до сведения сотрудников диверсион-
но-пропагандистского центра, получившего новую
вывеску — «Радио Свобода», доводится новая директива —
«Основное руководство по линии передач Радио
Свобода». На этот раз «руководство» стало еще более
обширным. Таких подробных разработок наверняка не
потребовалось бы, если бы «Радио Свобода» действительно
занималось «объективным информированием», а не
подрывной пропагандой, не радиодиверсиями.
Техника радиодиверсий постоянно совершенствуется.
15 марта 1971 г., когда о грязных связях РСЕ и PC с ЦРУ
стало известно всему миру, X. Сарджент выслал в
Мюнхен новую директиву, на титульном листе которой было
начертано: «Данное руководство по организации
политических радиопередач заменяет и отменяет аналогичное
руководство от 12 мая 1965 г. и представляет собой
основное положение о работе всех подразделений
радиостанции «Свобода», является основным рабочим документом,
одобренным советом редакторов и президентом».
85

Нет нужды анализировать этот документ, тем более
что по объему он почти в шесть раз больше того, который
был принят в 1954 году. Даже простой перечень разделов,
содержащихся в этой директиве, дает хорошее
представление о том, с какой тщательностью разрабатывается
организаторами идеологических диверсий против СССР
техника «намеренного пропагандистского внушения».
«I. Что представляет собой радиостанция «Свобода».
II. Основные задачи радиостанции:
A. Роль радиостанции «Свобода».
Б. Положение в СССР.
B. Аудитория радиостанции:
1. Социальные и профессиональные группы:
а) молодое поколение,
б) члены коммунистической партии с различным
общественным положением,
в) научно-техническая интеллигенция,
г) литературно-артистическая интеллигенция,
д) другие группы интеллигенции,
е) рядовые партийные и государственные служащие и
выборные члены законодательных органов,
ж) квалифицированные работники и их непосредственные
начальники,
з) советские люди за границей,
и) колхозники и неквалифицированные рабочие.
2. Национальности Советского Союза.
3. Психологические категории слушателей.
III. Цели радиопередач «Радио Свобода»:
Конечная цель PC.
Миссия PC.
Ближайшие задачи.
IV. Каким образом решаются задачи PC:
A. Подход PC к данному вопросу.
Б. Основные методы:
1. Точная, достоверная и интересная информация.
2. Деловая дискуссия по проблемам.
3. Внутренние проблемы Советского Союза и
«интернационализация» демократических изменений.
4. Критика советской действительности в интересах советских
людей.
5. Обсуждение советской действительности, как она есть, а не
такой, как она представляется советским режимом.
B. Основные, приемы "PC:
1. Действенная политическая передача состоит из правды,
неопровержимых фактов и холодного анализа.
2. Все передачи должны заканчиваться постановкой вопроса.
3. PC избегает прямых сравнений, которые могут вызвать
нежелательную обратную реакцию.
4. Чем резче и неприятнее факты, тем меньше в передаче
должно быть эмоций.
5. PC избегает полемики с советскими источниками (пресса
и т. д.).
86

6. PC не использует фразеологию, унижающую советских
слушателей, не использует устаревшую терминологию.
V. Прочие соображения:
А. Страны расположения радиостанций «Свобода».
Б. Действия при возникновении новых проблем».
Еще раз следует подчеркнуть, что выше указаны
лишь названия разделов и подразделов директивы,
которая занимает 51 страницу убористого машинописного
текста.
Под давлением обстоятельств официальный
Вашингтон вынужден был в конце 1972 года пересмотреть
директивы для радиодиверсантов из PC и РСЕ. 18
октября 1972 г. были приняты пересмотренные «Руководящие
принципы внутренней политики радиостанции Св< бод-
ная Европа», а 20 декабря — «Основы внутренней
политики радиостанции Свобода»5. Исходные пбзиции
составителей директив не изменились, зато тактика
диверсионной радиопропаганды еще более детализирована.
Составители директив призывают непосредственных
исполнителей к «хладнокровному анализу»,
«подталкиванию» слушателей к «самостоятельному» мышлению,
отказу от полемики с советскими органами информации.
В разделе пятом «Основ» прямо говорится: «PC
избегает полемики с советскими органами информации.
Как правило, нет смысла участвовать в полемике с
советскими органами информации, потому что такая
полемика в своей основной части предполагает
разногласия и критику (а также объяснение позиции
оппонента). Поэтому гораздо лучше обсуждать в
радиопередачах проблемы не под тем углом, как они представлены
в той или иной советской газете...»6.
Действительно, PC не вступает в полемику с
советскими органами информации. Зато, в полном
соответствии с директивами из-за океана, PC и РСЕ в качестве
одного из основных прокламируют принцип
«последовательной дифференциации социалистических стран» с
целью вбить клин между ними, стремятся внедрить в
сознание граждан социалистических стран и СССР
мысль об условиях для «постепенной либерализации»,
о необходимости «глубоких перемен в
коммунистическом мире», особенно в связи с наметившейся
тенденцией ослабления международной напряженности и
борьбой КПСС за последовательное осуществление принци-
87

па мирного сосуществования между государствами с
различным общественно-политическим строем.
Радиодиверсанты из PC и РСЕ активно используют
особенности, вытекающие из исторического развития
отдельных социалистических стран. Они стремятся
извратить существо ленинской национальной политики,
подорвать дружественные отношения этих стран с
Советским Союзом.
Особый упор делается сейчас, хотя и в чрезвычайно
изощренной, завуалированной форме, на пропаганду
тезиса о том, что курс КПСС и Советского правительства
на разрядку международной напряженности не что
иное, как только «тактический шаг». В то же время
слушателям пытаются внушить, что речь идет якобы о
каком-то «соглашении между социализмом и
капитализмом», что это — лишь «первые шаги», за которыми
может последовать «политическая либерализация».
Немалое внимание уделяют идеологические
радиодиверсанты проблемам культуры и искусства в
социалистических странах, утверждая, что не только
отдельные представители культуры, науки и искусства, но и
целые участки культурного фронта в СССР и других
социалистических странах находятся в активной
оппозиции к принципам партийности и идейности. Поэтому
PC и РСЕ стремятся навязывать своим
предполагаемым слушателям беспринципные критерии и оценки
под предлогом необходимости дальнейшей
«гуманизации» марксизма-ленинизма, его «переоценки» и т. д.
Многочисленные директивы для PC и РСЕ, лежащие в
основе радиопропаганды на СССР и другие
социалистические страны, могут быть сведены к следующим:
активная пропаганда западного образа жизни с
целью посеять у граждан социалистических стран
иллюзии относительно современного капитализма и вызвать
некритическое к нему отношение;
изображение СССР и других социалистических
стран как «тоталитарных обществ», ограничивающих
возможности проявления человеческой
индивидуальности;
навязывание мысли о трансформации коммунизма и
социализма, с расчетом убедить слушателей в
неизбежности поглощения социализма капитализмом;
активное стремление внедрить мелкобуржуазную
идеологию, «размыть» ею основные социалистические
8S

ценности, а в марксистско-ленинское учение внести
идеи реформизма и ревизионизма;
обращение к националистической аргументации,
использование в целях подрывной пропаганды рецидивов
националистических настроений как в СССР, так и в
социалистических странах;
стремление вызвать у радиослушателей сомнение в
способности коммунистических партий эффективно
руководить государством и пропаганда в связи с этим так
называемого «идеологического и политического
плюрализма»;
раздувание действительных и мнимых трудностей в
социалистических странах, стремление придать
отдельным отрицательным явлениям значение всеобщности; •
широкое использование в целях подрывной
пропаганды внутренних дискуссий в СССР и других
социалистических странах с целью представить эти дискуссии
как «расхождения», «протест», «недовольство» и т. д.;
спекуляция на политической неопытности
молодежи, попытка отождествить в ее сознании капитализм с
современностью, с прогрессом, перевести «извечный
спор поколений» в политическую сферу, стремление
привить молодежи представления, в которых
преобладающее место занимали бы эгоистические,
индивидуалистические и материальные вопросы;
попытка скрыть очевидную связь между
социальными достижениями, прогрессом социалистической
культуры и социалистическим общественным строем.
Пропагандируя все эти «тезисы», радиодиверсанты
из PC и РСЕ стремятся приучить потенциальную
аудиторию некритично, на веру принимать любое их
утверждение, касающееся коммунизма или социализма. Их
цель, как говорил В. И. Ленин, «перекричать, не дать
выслушать правды, залить все потоком брани и
выкриков, помешать деловому разъяснению»7.
Пропагандистская тактика при этом, естественно, постоянно
меняется. «Лобовой» антикоммунизм и антисоветизм теперь
не в моде, и радиодиверсанты из PC руководствуются
сейчас следующим указанием: «В тоне и манере
передач PC не должно быть никакой злобы. Дружелюбие —
это ключ к взаимопониманию, и оно должно
проводиться к слушателю во всех передачах. Пишущие скрипты и
дикторы должны представлять себя «собеседниками» в
гостях у каждого отдельного слушателя».
89

Итак, «гость в доме»... А на самом деле?
Ознакомимся с еще одной директивой.
Еще в 1965 году на заседании так называемого
«Западноевропейского консультативного совета при
Комитете Свободной Европы» были сформулированы
следующие цели для «Радио Свободная Европа»:
«ослабить поддержку, которую советская внешняя
политика оказывает развивающимся странам в
Восточной Европе;
ослабить веру коммунистов и прокоммунистов в то,
чтс мировая тенденция благоприятствует им;
ослабить дисциплину в коммунистических партиях..;
отнять у партийного аппарата в Восточной Европе
власть, формировать круг экономических и технических
экспертов, которым будет принадлежать
инициатива...»8.
Скрупулезные разработки механизма
пропагандистского воздействия свидетельствуют о стремлении
идеологических радиодиверсантов из PC и РСЕ превратить
своего слушателя в некоего робота, сознанием и
действиями которого можно было бы управлять на
расстоянии с такой же легкостью, как современной машиной.
Теоретики и практики империалистической пропаганды
мечтают о «внедрении политических идей прямо в мозг
человека», минуя любые защитные психологические
барьеры. Именно поэтому столько усилий тратят они на
разработку техники пропагандистского воздействия,
стремятся очень тщательно, с психологической точки зрения
обоснованно подбирать формы и методы пропаганды,
дифференцировать ее в соответствии с тем, на какой
слой населения и в каком направлении она должна
влиять. Впрочем, эти факты говорят о слабости
империалистической радиопропаганды. Как заметил
прогрессивный американский философ Чарльз Сили, для
эффективного распространения дискредитированных и
устаревших идей, на которые опирается капитализм,
«необходима исключительно искусная техника
пропаганды, чтобы таким путем ввести в заблуждение и
запутать невежественных людей... Без этой техники
капитализм скоро был бы побежден»9.

Глава VI
ВТОРАЯ ПРОФЕССИЯ
PC И РСЕ
Не выходя из кабинета
Ни одно из государств мира не располагает таким
огромным и разветвленным разведывательным
аппаратом, как Соединенные Штаты Америки. Организация
ЦРУ, его бюджет и деятельность в целом держатся в
строгом секрете. Известно только, что ЦРУ руководит
другими разведывательными учреждениями через
несколько межведомственных органов. Важнейший из
них — совет по делам разведки США, в котором
представлены кроме ЦРУ агентство военной разведки,
управление разведки и научных исследований
государственного департамента, разведывательные службы трех
видов вооруженных сил и объединенного комитета
начальников штабов, агентство национальной безопасности,
ФБР и разведывательный отдел комиссии по атомной
энергии. Есть ряд межведомственных органов по
обработке разведывательной информации и по другим
вопросам *. Главной задачей ЦРУ является координация всей
разведывательной деятельности правительственных
учреждений и централизация сбора и обработки
разведывательной информации, поступающей по различным
каналам. Именно с этой целью ЦРУ и было' создано в
1947 году.
Есть, однако, еще одна характерная черта в
деятельности ЦРУ: тесное переплетение разведки и
внешнеполитической пропаганды или, по определению
американского профессора Р. Мерти, осуществление с
помощью пропаганды функции замаскированного
«идеологического насилия» и подрыва «международного
правопорядка».
91

Для ведения пропагандистской деятельности (хотя
она и не осуществляется открыто), для развертывания
идеологических диверсий за рубежом ЦРУ
располагает не только средствами, но и сетью
антикоммунистических и антисоветских диверсионно-пропагандистских
центров, сетью тайных агентов и тайных
осведомителей, подкупленными издателями газет и журналов,
владельцами радио и телевизионных организаций.
Впрочем, американская разведка и американская
внешнеполитическая пропаганда оказались связанными
в один клубок отнюдь не только в последние годы.
Еще в 1942 году в США было создано Управление
стратегических служб (УСС)—предшественник
теперешнего ЦРУ. Американские авторы Д. Уайз и Т. Росс
в книге «Невидимое правительство» отмечали, что сбор
разведывательной информации сочетался в работе
УСС с так называемыми «специальными операциями»,
то есть с диверсиями, саботажем, террором и «черной
пропагандой» в стане противника. Об этом же
свидетельствовал Аллен Даллес. Американский разведчик
Л. Фараго обращал особое внимание на работу отдела
подрыва морального состояния войск противника и
отдела специальных операций УСС.
Одновременно с УСС было создано Бюро военной
информации (БВИ), которому поручалось наряду со
сбором разведывательных данных ведение так
называемой «белой» пропаганды. БВИ располагало во
многих странах специальными представителями и сетью
собственных информаторов. Кроме того, оно
систематически прослушивало передачи радиовещательных
станций мира с целью анализа перехваченных сведений.
В составе БВИ было два отдела, занятых пропагандой:
внутренний и иностранный, руководителем которого был
Р. Шервуд (официально известный как драматург).
Второй отдел (из которого сформировалась
официальная радиовещательная служба правительства США —
«Голос Америки») вел пропаганду за пределами
страны, собирал разведывательные сведения. В 1943 году
конгресс США ассигновал на нужды БВИ 34 млн. долл.,
из них 26 млн. предназначались для ведения
пропаганды за границей. Таким образом, правительство США,
создавая в какой-то степени дублировавшую УСС
организацию— БВИ, стремилось разгрузить главное
разведывательное ведомство от некоторых функций, оста-
92

вив за ним право контроля БВИ, руководства им и
использования его возможностей2.
Бюро военной информации явилось
предшественником Информационного агентства США (ЮСИА). Связи
между разведкой и пропагандой не только не были
порваны после окончания войны, но, наоборот, стали более
тесными.
Недавний шеф ЦРУ Ричард Хелмс неоднократно
заявлял, что ведение психологической войны должно
быть поставлено под контроль органов разведки США.
«Психологическая война, — подчеркивал он, — сфера
деятельности правительства, которой должны
заниматься лишь профессионалы, действующие без
огласки». Американский профессор Рэнсом отмечал такое
повышение роли Центрального разведывательного
управления в проведении политических и психологических
подрывных акций, что оно стало главным инструментом
политической войны и вышло далеко за рамки функций,
определенных законом о его создании3.
Все это и определило характер «Радио Свобода» и
«Радио Свободная Европа», которые были созданы,
использовались и используются реакционными кругами
США не только в качестве каналов подрывной
пропаганды в психологической войне против народов СССР
и восточноевропейских социалистических стран, но и
как прикрытие для идеологических диверсий и
разведывательно-шпионских акций, предпринимаемых ЦРУ
против этих стран.
Авторы, занимающиеся историей американской
разведки4, отмечают, что ныне невозможно лишь с
помощью старых традиционных методов шпионажа
раскрыть столь важную загадку, как военно-экономический
потенциал другого государства, а ведь в этом и состоит
одна из главных задач ЦРУ по отношению к СССР и
другим социалистическим странам. Поэтому ЦРУ
вынуждено прибегать к таким методам, которые сродни
методам научно-исследовательской работы, при
которых аппарат, занимающийся такого рода
«исследованиями», опирается не только и не столько на тайные
агентурные средства, сколько на современные возможности
сбора и обработки информации.
Вот почему в технически хорошо оснащенных
разведывательных организациях ЦРУ, в частности в РСЕ и
PC, работают даже ученые и высококвалифицирован-
93

ные специалисты, систематизирующие, анализирующие
и оценивающие колоссальное количество информации,
обычно не покидая своего рабочего кабинета.
Эта информация зачастую поступает к ним из
доступных всем и каждому источников, именующихся в
разведке «открытыми». Это газеты и журналы, радио и
телевидение, национальные и международные выставки,
обмен книжными фондами, международный и
культурный обмен... В современный нам век научно-технической
революции и «взрыва информации» в сбор и оценку
последней включилось со своими целями ЦРУ,
действуя, в частности, и через такие свои филиалы, как РСЕ
и PC.
Какие же задачи ставит перед собой разведка США
при сборе открытых материалов? Советский ученый
Ф. М. Сергеев, специально изучавший этот вопрос, так
отвечает на него5.
Анализ американской литературы позволяет
выделить три основных направления, по которым идет
использование открытых источников разведывательной
информации. Наиболее важным является сбор общей
политической, экономической и военной информации,
необходимой для оценок военного, экономического и
морально-политического потенциала стран, являющихся
объектами разведки. Общая информация служит
основой стратегической «ориентации правительственных
органов, как военных, так и гражданских. Решая эту
задачу, разведка США собирает все данные, которые
могут понадобиться для ведения экономической и
политической борьбы, дипломатии и пропаганды.
Второе направление — получение специальной
разведывательной информации, относящейся к конкретным
областям экономики, науки и техники, военного дела.
Она, как правило, предназначена для более узкого
круга специалистов и служит материалом при разработке
стратегических планов.
Третье направление — персоналия (сбор сведений об
отдельных лицах). Американскую разведку интересуют
не только крупные государственные, политические,
общественные и военные деятели, видные ученые, но и
менее заметные личности, либо, уже занятые на
определенных участках экономики, производства, науки,
политики, вооруженных сил, либо относящиеся к
перспективной молодежи.
94

Разведчику-специалисту, работающему над
определенной конкретной проблемой, сведения, почерпнутые из
общедоступных печатных материалов, могут послужить
основанием для важных выводов. На основании общей
информации составляются «системы ориентиров» —
комплекс сведений, позволяющих высказывать
предположения о развитии событий в будущем, делать
прогнозы в отношении внешнеполитического курса того или
иного государства.
При использовании открытых источников каждому
из них уделяется максимум внимания, поскольку
ценные сведения могут появиться в совершенно
неожиданном контексте, а также обнаруживаются при
сопоставлении. В поле зрения разведки попадают центральная и
периферийная пресса, радио и телепередачи,
специальные военные открытые публикации, публикации и
рефераты в области науки и техники, не распространяемые за
рубежом, но доступные для ознакомления внутри
страны, и всякие другие издания, не носящие строго
закрытого характера.
В результате обработки и анализа открытых
источников разведка собирает информацию о состоянии
науки, техники, промышленности, вооруженных сил и др.
Опытному исследователю иногда достаточно простого
упоминания об интересующем разведку объекте, чтобы
сделать из этого определенные выводы.
Какое же отношение ко всему этому имеют «Радио
Свободная Европа» и «Радио Свобода»?
Анкета господина Ралиса
...Макс Ралис, полковник ЦРУ, один из
ответственных сотрудников «Комитета Радио Свобода», еще раз
перечитал только что написанное им письмо. Оно
гласило6:
«Уважаемый господин!
Наше парижское представительство информировало меня, что
Вы посетили их на прошлой неделе. Я понимаю, что Вы ожидали
получить более точные инструкции от меня в отношении того, что Вам
следовало сделать.
Я думал, что мы расстались в полном взаимопонимании, но я
буду рад дать дополнительные разъяснения. Прежде всего, я
надеялся, что Вы закончите Ваш английский доклад, который Вы начали
писать во время поездки в СССР в прошлом году.
В общем мы заинтересованы в данных, которые помогут нам дать
лучшее понимание потенциальных слушателей «Радио Свобода». Нам
95

нужна информация, которую мы можем передать нашим составителям
скриптов и дикторам, с тем чтобы снабдить их хорошим
представлением о психологическом настроении наших потенциальных
слушателей.
Мы хотим знать от советских граждан:
а) любые указания об их привычках слушания радио
(смотрите выделенный вопрос в вопроснике, который я дал Вам в Париже);
б) информацию об их чувствах, возбуждениях и отношениях к
передачам в терминологии вопросника, который я Вам послал в
последнем письме.
При этом было бы ценным упомянуть, что мы не заинтересованы
в каком-либо Николае Иванове, но в описании данного советского
гражданина, с которым Вы имели личный контакт, которого Вы
можете описать соответственно его возрасту, занятиям и его взглядам
в направлениях:
а) его привычек радиослушания, если таковые имеются, и
б) его отношения и поведения.
Я надеюсь, что эти замечания прояснят то, что Вам не было
понятно. Во всяком случае, если у Вас будут дополнительные
вопросы, пишите без колебаний.
Искренне Ваш...»
И Макс Ралис размашисто поставил свою подпись.
Внутренне он испытывал удовлетворение от того,
насколько дипломатично был составлен этот документ:
даже при самом внимательном чтении трудно
обнаружить, что сведения, которые он требовал представить,
нужны отнюдь не только для возглавляемой им службы.
Надо сказать, что Ралис нередко удостаивался
похвалы самого Хоулэнда Сарджента за хорошую
организацию «службы исследования». Проводя аналитические
обзоры советской прессы, занимаясь перехватом
советских радиостанций, изучая и аннотируя огромное
количество литературы, а также осуществляя изучение
советских проблем в более широких рамках, служба Ра-
лиса снабжала, как выразился Сарджент, «бесценной
актуальной информацией и материалами не только
авторов передач самой радиостанции», но и
удовлетворяла «специальные запросы»7. Собственно говоря, для
удовлетворения этих «специальных запросов» и была
создана служба Ралиса.
Исследовательское досье PC, часть которого, в
целях своеобразной конспирации, открыта для ученых,
аспирантов и журналистов, охватывает важнейшие
сферы советской действительности: экономику,
образование, молодежь, внешнюю политику, законодательство,
литературу и искусство, военное дело, науку, медицину
и религию, общественные институты, советские нацио-
96

нальности, Советское правительство и
Коммунистическую партию. Только в Мюнхене, не считая нью-йоркской
библиотеки «Комитета Радио Свобода», насчитывается
65 тыс. книг, подписки на 291 советское периодическое
издание, в том числе на 59 газет и 232 общественно-
политических и научных журнала. Фонды постоянно
пополняются различного рода документами — отчетами
«корреспондентов», брошюрами, микрофильмами. Сард-
жент в особенности одобрительно отзывался об
исследовательских материалах, касающихся советских
республик (материалы на узбекском, туркменском, казахском
и татарском языках). Эти материалы президент КРС
назвал «уникальными в мире советологии».
Естественно, обо всем этом Макс Ралис не мог не
вспоминать, подписывая очередное письмо
«корреспонденту». К письму была приложена также анкета,
насчитывавшая 76 вопросов, и подробнейшие указания о том,
как завязывать знакомства с советскими гражданами,
находящимися за границей в служебной или
туристической поездке. Начальник «исследовательской
службы» PC удовлетворенно вздохнул, нажал кнопку
звонка, передал письмо вместе с приложениями секретарше,
и очередная директива для «корреспондента» PC
отправилась в путь...
О размахе «исследовательской» работы на РСЕ,
которая проводится подобными же методами и с
подобными же целями, могут дать представление некоторые
фрагменты из заявления «Комитета Свободной
Европы», предоставленного сенатской комиссии по
иностранным делам президентом этого комитета Уильямом
П. Дёрки8. «Благодаря своему частному статусу, —
говорилось в заявлении, — а также знаниям своих
сотрудников в области языков и исследовательской работы
РСЕ играет роль, которую не может взять на себя и не
пытается взять ни одна другая западная
радиостанция... Для того чтобы деятельность службы была
всесторонней.., РСЕ производит сбор информации,
исследования и анализ в масштабах, которые не знают
прецедента ни в одной другой службе, ведущей передачи
на Восточную Европу».
Далее в своем заявлении Дёрки остановился на
методах «изучения аудитории» в восточноевропейских
социалистических странах: «Стремясь прояснить картину
политических убеждений, а также слушательских пред-
4—224
97

почтении аудитории, на которую ведутся передачи, РСЕ
разработала приемы выявления общественного мнения
на основе опроса жителей Восточной Европы — в
среднем 6600 ежегодно,—у которых берутся интервью во
время их путешествия по Западу. Полевые опросы по
заданию отдела общественного мнения и исследований
РСЕ проводят до десятка независимых опросных
исследовательских институтов в ряде западноевропейских
стран. Таким образом интервьюеры не ассоциируются в
представлении слушателей с радиостанцией
«Свободная Европа». Они не раскрывают истоков вопроса и
ограничивают свои беседы только теми представителями
Восточной Европы, которые находятся на Западе
временно и намерены вернуться в свою страну (курсив
наш. — А. Я.)».
Вместо комментария к приведенным в данном
разделе нашей книги письмам Макса Ралиса,
высказываниям Хоулэнда Сарджента и Уильяма П. Дёрки,
касающихся «исследовательской» деятельности PC и РСЕ,
достаточно будет напомнить слова сенатора Клиффорд
да Кейса, сказанные им в сенате 25 января 1971 г.: «На
протяжении последних 20 лет несколько сот миллионов
долларов, составляющих фонды правительства США,
направлялись из тайных бюджетов ЦРУ на почти
полное покрытие расходов этих двух радиостанций...».
Оказывается, шпионаж, проводимый методом «не выходя
из кабинета», тоже стоит денег, и притом не малых.
И снова, в заключение главы о негласных связях
РСЕ и PC, предоставим слово офицеру польской
разведки Анджею Чеховичу.
Килограммы доказательств
Анджей Чехович привез из своей «командировки» в
мюнхенскую штаб-квартиру «Радио Свободная Европа»
документальные доказательства причастности РСЕ и
PC к деятельности ЦРУ, вес которых измеряется
буквально килограммами. На одной из пресс-конференций
он сказал, что если возникают сомнения в подлинности
этих доказательств, то заинтересованные лица из ЦРУ
могут приехать и проверить документ за документом9.
По свидетельству Чеховича, вся собранная,
обобщенная и проанализированная информация из
«открытых источников», полученная от собственных «коррес-
98

пондентов» РСЕ, а также другими путями,
направляется в два адреса: 70—90% материалов — в ЦРУ,
остальное— в многочисленные редакции радиостанции.
Небезынтересные данные сообщил Чехович
журналистам о «второй профессии» РСЕ. Секретную
деятельность в РСЕ осуществляют так называемые
«заграничные бюро». Такие бюро имеются во всех столицах
Западной Европы, важнейшие— в Вене, Лондоне, Париже,
Стокгольме и Риме. Шефом такого бюро обычно является
кадровый офицер ЦРУ, которому подчинены пять
«национальных корреспондентов». Они выдают себя за
журналистов и пытаются войти в контакт с туристами из
социалистических стран, выезжающими с личными или
служебными целями, со студентами, проходящими
заграничную практику. Благодаря хорошим связям с
местной полицией и органами данной страны,
выдающими визы, ЦРУ обычно уже заранее знает, кто приедет
и с кем имеет смысл побеседовать. При знакомстве
они никогда не сообщают, что они люди ЦРУ. Прежде
всего, «корреспонденты» пытаются установить
отношение собеседника к социалистической системе,
симпатизирует ли он радиостанции «Свободная Европа», как он
относится к западному образу жизни. На основании
первого разговора «корреспонденты» делают вывод,
стоит ли беседовать дальше. Они записывают все, что
узнают, затем подготавливается отчет, для которого
имеются специальные бланки.
На бланке «корреспондент» пишет наверху название
бюро; внизу ставится фамилия офицера ЦРУ —
руководителя бюро. На правой стороне наносятся цифры и
другие данные. Далее указывается предмет беседы, ее
содержание и выводы — в двух-трех предложениях,
очень кратко. Предмет и содержание беседы
излагаются на английском языке. Этот отчет «корреспондент»
представляет руководителю бюро. Последний
систематизирует отчеты и лично либо через свою секретаршу
дважды в неделю передает «боссу» — резиденту ЦРУ
в соответствующей стране, который, в свою очередь,
направляет их дипломатической почтой в американское
консульство в Мюнхене. Отсюда документы
направляются в «Свободную Европу». Ответственным на
радиостанции за доставку, транспортировку и распределение
документов является Ганс Фишер. Его официальная
должность — директор правления, ответственный за де-
4*
99

лопроизводство. В действительности же ему подчинены
заграничные бюро, формально находящиеся в
подчинении у отдела новостей.
Ганс Фишер выполняет техническую работу. Джеймс
Браун — ученый, его люди изучают содержание
отчетов «корреспондентов». Ганс Фишер не имеет
представления, что там, в бумагах, да и не предполагает, по-
видимому, как эти материалы используются. Это
осуществляет «мозг» радиостанции «Свободная Европа».
Туда, в отдел Джеймса Брауна, сотрудники Фишера —
Роберт Кнауф, г-жа Шупке, Сильвестр
Рамирес—доставляют документы. Перед этим они проставляют на
документах номера (эти номера одновременно
являются закодированными обозначениями информаторов),
затем заполняют заранее отпечатанные белые карточки
для картотеки, куда вносятся имя, фамилия,
приблизительный возраст, профессия, местожительство, краткая
характеристика информатора. У карточки тот же номер,
что и у отчета. Ее вкладывают в коричневую папку с
тем же номером. Последнюю с отчетом в трех
экземплярах направляют Фишеру. Там проверяется и
регистрируется, кто является информатором. Далее материал
поступает в отдел Брауна. Первыми его изучают
национальные группы. Они должны проверить, правильно ли
то, что указывается в материалах, достоин ли
информатор доверия. Для этого проверяют личность
информатора по картотеке. В польском отделе — свыше
60 тыс. карточек-«персоналий». Картотека «персоналий»
составляется по различным источникам и постоянно по-
полняется. Кроме того, имеется картотека крупнейших
промышленных и военных объектов, научных и
учебных заведений.
Информация, содержащаяся в отчете
«корреспондента», сравнивается с уже добытой ранее
информацией, в которую вносятся дополнения. При возможных
противоречиях записывается и оценка достоверности
нового отчета. После этой операции материалы снова
возвращаются к Джеймсу Брауну. Его люди, опытные
сотрудники секретной службы, вновь изучают
материал и определяют способы его использования.
Отчеты по степени секретности делятся на четыре
ступени. Материалы первой ступени нигде не
публикуются. Оригинал остается у руководителя
соответствующего подразделения. Польский отдел возглавляет Ка-
100

зимир Замотский. Одну копию получает отдел Брауна,
другую — «национальный директор», например
директор польского отдела службы пропаганды
радиостанции Новак, который, однако, должен вернуть ее.
Материал второй ступени секретности
заготавливается в трех экземплярах на голубой бумаге.
Журналисты из РСЕ также не могут использовать этот материал.
Материал третьей ступени печатается в пяти
экземплярах на зелено-желтой бумаге. Их журналисты могут
использовать лишь частично, воспользовавшись им
непосредственно в помещении национальной группы.
Материалы четвертой ступени не являются
секретными.
В секторе, в котором я сам работал, заканчивает Че-
хович, имеется еще исследовательская группа,
территориально расположенная отдельно от отдела. В
первом отделе этой группы находятся официальные
материалы, то есть газеты, записи радиопередач. Эти
официальные материалы показывают людям, посещающим
отдел. Во втором отделе материалы не показывают
никому, за исключением сотрудников секретных служб
других стран НАТО.
Все это лишь уточняющие детали относительно,
«второй профессии» «Радио Свобода» и «Радио Свободная
Европа». Процесс «политизации» американской
разведки, укрепление ее связей с пропагандой продолжается.
Совсем недавно газета «Вашингтон стар-ньюс» привела
новые факты, свидетельствующие о том, что ЦРУ
широко прибегает к использованию агентов,
маскирующихся под журналистов. Журналисты работают в таких
условиях, писала газета, которые, по мнению
профессиональных шпионов, обеспечивают естественное
«прикрытие», а также чрезвычайно удобный доступ к разным
людям и в разные учреждения за границей, которого
лишены работники других профессий. Таковы связи и
тех «журналистов», которые работают в филиалах
ЦРУ, прикрывающихся вывесками «Радио Свобода», и
«Радио Свободная Европа».
•

Глава VII
ПРЕСТУПНИКИ
НА «СВОБОДЕ»
История еще одного
интервью
В июле 1971 года, когда в связи с обсуждением в
конгрессе США законопроекта о новом порядке
финансирования «Радио Свободная Европа» и «Радио Свобода»
об этих организациях много писалось и говорилось,
корреспондент Советского телевидения и радио в Бонне
Александр Жолквер решил посетить штаб-квартиры
PC и РСЕ в Мюнхене, чтобы получить там ответы на
некоторые интересующие советскую общественность
вопросы. Вернувшись в Москву, Александр Жолквер
описал историю этого интервью, выступив перед
телевизионными камерами.
Проникнуть в штаб-квартиру PC оказалось нелегко.
Хотя расположена она в Мюнхене, но телефонистки ее
коммутатора говорят почему-то только по-английски и
более чем лаконично. Ни с кем из сотрудников
радиостанции не соединяют, все телефоны — внутренние,
никаких фамилий и номеров телефонистки не называют.
Единственное исключение составляет некий
господин Редлих. Хотите что-либо узнать о PC —
переговорите с господином Редлихом; хотите с кем-либо
встретиться— обратитесь к господину Редлиху. Создается
впечатление, что весь коммутатор PC замыкается на
господине Редлихе.
Ну что ж, Редлих, так Редлих. Прошу соединить
меня с ним, называю себя...
После упоминания слов «Московское телевидение» в
трубке воцаряется молчание. После весьма
красноречивой паузы резкий голос произносит: «Никакого
телевидения, никаких съемок — ни в самом здании, ни даже
102

на его фоне. И вообще, единственное, что могу вам
разрешить, — это только радиоинтервью со мной, при
условии, что это интервью буду записывать также и я сам,
для контроля...»
Что же делать, приходится ограничиться хотя бы
радиоинтервью...
Приезжаем с коллегой в Мюнхен, на Арабелла-
штрассе, входим в здание «Радио Свобода», перед нами
вырастает фигура дюжего охранника. Табличка с
надписью на английском и русском языках гласит: «Стой!
Предъяви пропуск».
Пропусков у нас, естественно, нет. Стоим, ждем... По
внутренней сигнализации вызывают господина Редлиха.
Редлих ведет нас в помещение радиостанции, мимо
окаменевшего охранника, через вестибюль, в лифт.
Двери тут же захлопываются, поднимаемся на
несколько этажей, два шага — и мы в кабинете Редлиха.
Причем, пока мы шли в этот кабинет, было сделано так,
чтобы мы никого не видели и нас никто не видел.
Ну, и сам Редлих беседу начинает почему-то с
упоминания о том, что он не является сотрудником
никаких секретных служб, что он служил в свое время в
американской армии и даже называет свой военный
номер 23-51-00-44. Все это похоже наг оправдания. Но нас
интересует не личность Редлиха...
Прервем на этом рассказ Александра Жолквера.
Напомним, что, согласно предварительным условиям,
съемки на «Радио Свобода» советским
корреспондентам были запрещены. Редлих позволил лишь записать
интервью с ним на магнитофонную ленту. Запись
дублировалась: один экземпляр остался у Редлика, другой
был «любезно» предоставлен корреспонденту. Вот с этой-
то записи мы и воспроизводим один из фрагментов
этого любопытного интервью.
«КОРРЕСПОНДЕНТ: А теперь о другом пункте дискуссии,
касающейся «Радио Свобода». Были получены сообщения, что среди
сотрудников «Радио Свобода»... К слову, сколько их сейчас, если
можно узнать?
РЕДЛИХ: В Мюнхене —от 500 до 600.
КОРРЕСПОНДЕНТ: ...что среди этих сотрудников немало
таких, кто во время войны был коллаборационистом или даже
участником преступлений нацистских войск на территории Советского Союза.
Что вы можете об этом сказать?
РЕДЛИХ: Об этом мне ничего неизвестно. Однажды мне уже
задавали такой вопрос...
103

Когда мы нанимаем к нам кого-то, мы проверяем — по мере
возможности, — не виновен ли он в какой-либо форме в
преступлениях, провинностях или в активной пропаганде
национал-социалистской, философии. Если да, то его к нам не принимают. Мне ни разу не
сообщали, чтобы у нас работал такой человек. Конечно, следует иметь
в виду возможность того, что это настолько законспирировано, что,
несмотря на наши тщательные проверки, это всегда может иметь
место — какой-то человек и есть.
Я как-то говорил одному вашему коллеге, что мы стараемся
брать к нам на работу таких людей, которые не стоят и не стояли
ни на правой стороне, то есть на фашистской стороне, ни на левой,
то есть коммунистической стороне, а стоят внутри либерального
спектра...
КОРРЕСПОНДЕНТ: Если вам...
РЕДЛИХ: Одна ваша газета однажды даже это сообщила —
слово в слово. Я нахожу это весьма благородным. Я вообще читаю
все статьи с моими интервью. Так что один из ваших коллег —
сейчас уже не помню, кто именно, но могу посмотреть, — дал наше
интервью.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Но, предположим, что вы получили бьг
доказательства того, что один из ваших сотрудников виновен в
военных преступлениях, стали бы вы...
РЕДЛИХ: Тогда мы уволили бы этого сотрудника, причем без
предупреждения. Это был бы также мотив для увольнения согласно
всем немецким законам, которые мы выполняем при зачислении на
работу и предоставлении работы...»
Прервем на этом месте стенограмму интервью и
познакомимся с некоторыми сотрудниками PC, с
которыми не удалось познакомиться Александру Жолкверу.
Шеф кадров проверяет сотрудников,
или «пауки в банке»
Может быть, из-за бесконечных расспросов
корреспондентов, а может быть, в силу систематически
проводившейся работы по обновлению состава сотрудников,
но занимавший в то время пост шефа кадров «Радио
Свобода» Константин Кромиади получил однажды
распоряжение еще раз просмотреть личные дела
служащих. Все дела он, конечно, просмотреть не мог: в
штатах PC их насчитывалось более 800.
...Наверное, все началось с того, что мисс Эльза фон
Домбровская, секретарша редакции новостей,
собираясь домой, обнаружила, что у нее пропала сумочка.
Правда, марок в сумочке было немного, но и они для
мисс Домбровской кое-что значили: она собиралась на
пенсию и поэтому дорожила каждым пфеннигом. Кро-
104

ме обязанностей секретарши она выполняла также
обязанности внутреннего осведомителя и поэтому,
воспользовавшись предлогом, сразу же побежала к офицеру
безопасности мистеру Дональду Дадли.
Дадли расспрашивал мисс Эльзу холодно и
придирчиво. Марки его, конечно, не интересовали, зато его
интересовало другое: не пропало ли еще что-нибудь. Он
разговаривал с секретаршей таким тоном, что та сама
почувствовала себя преступницей и ушла от него с
красными от слез глазами, пошмыгивая носом, потому что
платок остался в украденной сумочке.
На следующий день до сведения всех сотрудников
радиостанции был доведен следующий документ:
«17 февраля 1964 г,
МЕМОРАНДУМ
КОМУ: Всем сотрудникам.
ОТ: Офицера безопасности.
СОДЕРЖАНИЕ: Охрана имущества.
К сожалению должен сообщить Вам, что в течение последних
месяцев в зданиях Комитета произошло больше разного рода краж,
чем можно было ожидать в организации такого масштаба, как наша.
Поступили сообщения о кражах как личных вещей, так и
комитетского имущества. Хотя тот факт, что кражи имеют место даже
среди такой группы в основном честных и преданных своему делу
людей, как сотрудники нашей организации, производит удручающее
впечатление, исключить эту возможность было бы нереалистично.
Ввиду все увеличивающегося числа краж, доведенных до
сведения нашего бюро, я хотел бы сообщить Вам, что при содействии
мюнхенской полиции теперь предпринимаются шаги для охраны
личного и комитетского имущества. Однако что касается охраны
имущества, то каждый из нас может принять несложные меры, для
того чтобы наши потери были минимальны. Убедительно прошу Вас
держать под замком или, если это возможно, носить с собой те вещи,
которые могут привлекать воров. Не оставляйте помещений
незапертыми или без надзора в рабочие часы. Уходя после работы,
проверяйте вещи и убеждайтесь в том, что Вы ничего не забыли. И, что
важнее всего, если Вы подозреваете, что что-либо украдено, доложите
об этом немедленно Бюро безопасности. По мере возможности
запоминайте людей, посещающих Ваши помещения, хотя они там не
работают, независимо от того, являются ли они сотрудниками
Комитета или нет.
Будьте уверены, что наше бюро постарается довести до
минимума число краж личного и комитетского имущества. Прошу Вашего
содействия в этом деле.
С. Дональд Дадли».
Этот меморандум сотрудники между собой не
обсуждали, но атмосфера взаимной подозрительности еще
более усилилась. Кто знает, может быть, твой сосед по
105

столу не просто вор, а, что еще хуже, — агент. А чей? На
этот вопрос не мог бы ответить даже, сам тогдашний
шеф кадров «Радио Свобода» Константин Кромиади —
слишком уж темным и запутанным было прошлое
сотрудников, которых он тщательно отбирал для работы
в «Радио Свобода».
«Константину Георгиевичу» — так называли его
сотрудники русского происхождения — было дано
строжайшее распоряжение еще раз самому пересмотреть
все личные дела. Обложившись со всех сторон
толстыми папками, он лениво перелистывал страницы,
потому что знал все эти биографии назубок. Ну, хотя бы
вот эти двое—Григорий и Кузьма Кабановы.
С точки зрения самого Кромиади и подписавшего
меморандум Дадли, это были действительно «в основном
честные и преданные своему делу люди». Единственный
их недостаток состоял в том, что высшее образование
дала им Советская власть, так как оба до войны жили в
Белоруссии. За это они ее «отблагодарили»: оба, хотя и
в разное время, сдались в плен фашистам и перешли к
ним на службу. Служили, как говорится, верой и
правдой: оба у Власова, в его специальной
пропагандистской школе, где обрабатывали, как они выражались,
«темную массу».
Да, Власов... Кромиади потер лоб, как бы отгоняя
воспоминания столь далекие, но столь близкие его
сердцу. Но картины прошлого не хотели исчезать...
Вот он, Константин Кромиади, почти такой же, как
сейчас, — с лысым черепом и щеточкой усов на верхней
губе «а ля фюрер», но только на 20'лет моложе, в ладно
пригнанной гитлеровской форме, в начищенных до
зеркального блеска высоких, обтягивающих икры
эсэсовских сапогах, стоит навытяжку перед Власовым,
пожирая его глазами... Когда это было и где? В декабре
1944 года, в саду виллы Власова под Берлином...
Отложив скучные «дела» сотрудников PC, шеф
кадров наслаждается воспоминаниями.
...Вот он, Кромиади, занял пост начальника
канцелярии Власова, и поэтому должен был смотреть на него
собачьими глазами, хотя в глубине души считал себя
ничуть не хуже этого генерала-предателя. За плечами
у Кромиади была к тому времени уже «богатая жизнь».
Если бы не революция... Правда, вскоре ему пришлось
работать... таксистом в Берлине, и об этом Кромиади
106

вспоминать не любил. Но, в конце концов, с этого-то и
началась его карьера. По роду своей работы он
общался со многими людьми, слушал их разговоры, и гестапо
охотно прибегло к его услугам в качестве осведомителя.
Ну, а тут как раз июнь 1941 года, «крестовый поход
против большевизма» и новый взлет в карьере: по
рекомендации гестапо Кромиади был назначен
комендантом группы лагерей советских военнопленных под Ор-
шей. Тогда-то он и переменил свою фамилию, очевидно,
подсознательно понимая, что работать палачом под
своей настоящей фамилией не совсем удобно. Кто
знает, как сложится будущее... Он стал Саниным. После
его посещения из лагерей обычно выезжал грузовик,
полный трупов. Трупы сваливались в торфяные
карьеры...
Конечно, Кромиади-Санин и тогда понимал, что
большой карьеры на должности палача не сделаешь, и
рвался на более «почетную» работу. В мае 1942 года его
перевели в гитлеровскую разведшколу «Цеппелин» на
должность коменданта особого карательного
подразделения «Седая голова», укомплектованного из самых
отъявленных уголовников-предателей. Но «Седая
голова» была быстро разгромлена партизанами, и
Кромиади-Санин, переодев оставшихся уголовников в форму
советских военнослужащих, забросил их для
диверсионной работы среди партизан в Смоленскую область.
Сам он тогда командовал карательной экспедицией, в
завершение которой все же попал в немилость:
слишком уж мизерным были результаты его стараний —
уничтожить партизан так и не удалось...
И вот Берлин, штаб Власова. Днем — навытяжку
перед Власовым; вечером — навытяжку перед гауптштурм-
фюрером Крегером — начальником 4-го отдела
берлинского гестапо: по заданию гестапо Кромиади шпионил за
самим Власовым...
Но хватит воспоминаний! Кромиади снова заглянул
в дела братьев Кабановых. Это—давние знакомые:
сошлись, как говорится, на одной дорожке — у Власова,
потом в американском лагере «Шляйсгайм» под
Мюнхеном, где они прятались в качестве «перемещенных
лиц». Кабановы стали там один Калюжным, другой
Калиновским. Сам Кромиади постарался забыть, что
он был Саниным. Впрочем, американцам не было дела
до прошлого, такие люди могли им пригодиться.
107

Кромиади решительно захлопнул дела Кабановых.
Нет, таких нечего проверять. Правда, у Григория Каба-
нова-Калиновского в характеристике записано: «Жаден
к деньгам, имеет карьеристские наклонности, делает
только то, что ему выгодно». Но ведь написано и
другое: «Резко антисоветски настроен. Использовался
представителем ЦРУ М. Русселом по изучению
сотрудников радиостанции и в контрразведывательном плане».
Одно за другим перелистывал шеф кадров «Радио
Свобода» Кромиади личные дела сотрудников. Да,
действительно, все это «в основном честные, преданные
своему делу люди...»
Вот, например, Жабинский Владимир Иванович. Он
же «Юрасов», «Рудольф» «Савва», «Панин». Правда,
как опять же свидетельствует характеристика, —
«карьерист, неразборчив в средствах погони за деньгами,
труслив, но вместе с тем еще в 1947 году дезертировал
из Советской Армии и еще в 1952 году _стал
сотрудником «Американского комитета освобождения от
большевизма».
Дело за делом, изо дня в день по нескольку часов,
на протяжении многих лет изучал сотрудников
Константин Кромиади. У сотрудников PC со стажем
биографии, с точки зрения требований американцев, были
безупречны. Но непорядки на радиостанции все же
были: было и воровство «личного и казенного имущества»,
ссоры и даже драки. Временами до Дадли и Кромиади
доходили сведения о разнузданных оргиях, на что они,
правда, смотрели сквозь пальцы. Но все же какие-то
меры они были вынуждены принимать, чтобы, как
выразился тогдашний директор PC, хоть немного примирить
всех этих «пауков в банке». Этого требовал и президент
«Комитета Радио Свобода», пообещавший в
специальном меморандуме от 19 октября 1964 г. «более
существенно вознаграждать сотрудников по окончании их
работы в Комитете». Дело даже дошло до того, что
однажды бывший директор PC В. Скотт распорядился
устроить нечто вроде дружеской вечеринки. Бюллетень
«Новости PC» с нескрываемым восторгом сообщил,
что в этот памятный для служащих PC день они имели
возможность показать своим семьям место своей
работы, а также «могли встретиться с ответственным
директором PC господином В. Скоттом и выпить с ним ста-*
кан пива, вина или лимонада и закусить при этом...»
108

Об окончании «дня открытых дверей» в бюллетене
не сообщалось, хотя именно это окончание и было
«гвоздем» события. Те из участников встречи, кто был
помоложе, отнюдь не хотели удовлетвориться «стаканом
пива». Леонид Пылаев взял инициативу в свои руки. Он
вообще был человеком инициативным — недаром ему
поручили вести среди сотрудников радиостанции
спортивную работу! В бюллетене «Новости PC» он
выступал со статьями под заголовком «Спорт — не только
здоровье, но и бодрое настроение на работе!», что
давало повод его коллегам для едких шуток. «Наш Леня
умеет не только грешить, но умеет и каяться», —
издевались они, наблюдая, как Пылаев, мрачный после
очередной пьянки, пишет очередную статью о пользе
спорта.
В тот момент, когда заканчивался «день открытых
дверей», Леониду Пылаеву еще многого не хватало до
«покаянного настроения». Он с заговорщическим
видом нашептывал что-то то одному, то другому коллеге.
Организовывалась неофициальная «дружеская
встреча»...
Компания собралась на редкость разношерстная.
Кроме Пылаева, Левона Мкртчана, шефа армянской
редакции, Миши Бергмана, или «майора Матвеева»,
Поплюйко-Натова, «военного обозревателя», как он
себя именовал, Тани Хаек, секретарши начальника
разведывательной службы, были и гости: Лео Дудин-Гра-
добоев и Шигап Нигматуллин, он же Аксан Иозефоглу.
Были и некоторые другие, правда, потом они отрицали
этот факт. Так или иначе, «дружеская встреча»
продолжалась...
Левон Мкртчан предложил пройтись по ночному
Мюнхену и, может быть... На его округлом, мягком лице
появилась приторная улыбка, и он отер лысину
платком. Таня Хаек недовольно повела плечами: ей совсем
не хотелось в обществе этих знакомых мужчин в
сотый раз смотреть во второразрядном кабаке варианты
одного и того же бездарного раздевания какой-нибудь
перезревшей красотки. Хаек считала себя женщиной
серьезной. Кроме того, стриптиз ей был неприятен,
потому что она не любила, когда в ее присутствии
мужчины обращали внимание на других женщин. Левон это
знал и, желая отделаться от «всевидящего ока»
начальника разведывательной службы, поэтому-то и предложил
109

кабаре со стриптизом. Конечно, он в свои 50 лет любил
это «волнующее зрелище». Оно напоминало ему
некоторые приключения во Франции, когда ему было всего
24 года и когда он носил форму унтер-офицера немецкой
армии.
Левон Карташян, как в действительности звали Ле-
вона Степановича, еще мальчишкой мечтал о красивой
жизни. Но где ее возьмешь — красивую жизнь в
небольшом селе Айгедзор в Советской Армении? Ничего-то там
красивого и не было. Разве что горы. И потом эти
строгие нравы! Даже когда молодой Левон стал учителем и
в силу этого уважаемым человеком в своем селе, то и
тогда, тем более, он не мог себе позволить каких-нибудь
вольностей с девушками... Но судьба, как считает Левон,
оказалась к нему милостивой: в 1942 году на Керченском
полуострове он сдался в плен и вскоре уже учился в-тит-
леровской разведшколе «Цеппелин». Потом звание ун-
терофицера и, наконец, желанная Франция. Участие в
расстрелах маки — это, конечно, неприятно, но вот
некоторые француженки... Потом американский плен,
немножко волнений, побег из лагеря перемещенных лиц и,
наконец, новые документы на имя Левона Мкртчана.
А потом — эти одиннадцать почти безоблачных лет в
Париже... Шеф армянской редакции облизал кончиком
языка пухлые губы...
Пылаев, взглянув на него, с усмешкой сказал:
— Левон Степанович, видно, опять вспомнил Париж...
И Пылаев, и все остальные уже не раз выслушивали
россказни Левона о его похождениях в Париже. Хаек
скривила губы и заявила решительно, что она не поедет
с кампанией. У нее действительно разболелась голова,
и перспективе провести ночь в кампании пьяных мужчин
она решительно предпочла утренний нагоняй от своего
шефа, который требовал, чтобы Татьяна никогда не
упускала возможности присмотреть за «всем этим сбродом»
в «частной обстановке». Другие девушки тоже
почувствовали себя неудобно и одна за другой нашли предлог,
чтобы отказаться в этот вечер от «дружеской встречи».
Мужчины остались одни. Предложение Мкртчана
было отвергнуто — стриптиз никого не интересовал, а денег
на дорогой ресторан не было. Направились в знаменитую
пивную, где почти 30 лет назад ефрейтор с усиками,
ставший потом фюрером «третьего рейха», начинал свою
столь печально окончившуюся карьеру.
ПО

Шигап Нигматуллин, он же Аксан Иозефоглу,
отдавая плащ швейцару, ощерил в улыбке свои редкие
желтые зубы и, как бы шутя, бросил:
— А ведь некоторых из нас сюда бы в те времена не
пустили...
Миша Бергман вспыхнул. Он был чрезвычайно
чувствителен к подобного рода замечаниям.
— Между прочим,— процедил он сквозь зубы,— ваш
фюрер, кажется, и татар не относил к избранной расе?..
Запахло скандалом. Шигап терпеть не мог евреев —
это у него осталось еще с тех пор, когда он щеголял в
форме оберштурмфюрера СС и пописывал в
профашистской газетенке «Идель-Урал» антисемитские статьи.
Подвыпивший Пылаев встал между Нигматуллиным и
Бергманом, приняв позу судьи на ринге:
— Брек! Это говорю вам я—Председатель
спортивного комитета «Радио Свобода»! Аксанчик, не обижай
майора Матвеева, то есть я хотел сказать, Шигапчик,
не приставай к Борису Михайловичу... Или, нет, я хотел
сказать, господин Иозефоглу, отцепитесь от товарища
Оршанского. Тьфу, черт, совсем запутался...
Запутаться было немудрено. Шигап Нигматуллин в
годы, когда он носил форму оберштурмфюрера СС, был
Нигмати Шигап. После войны ему удалось сменить не
только форму, но и получить документы на имя турецкого
гражданина Аксана Иозефоглу. Что же касается Миши
Бергмана, то никто точно не знал, кто он — Михаил
Бергман или Борис Михайлович Оршанский. Известно было
только, что после своего побега 28 ноября 1947 г. вместе
с девицей без определенных занятий Берендет Розитой из
Восточного Берлина в американский сектор, он чем-то
завоевал симпатии мистера Мильруда-Томпсона из ЦРУ,
став консультантом по русским вопросам в разведке.
Вскоре он стал «майором Матвеевым» у микрофонов PC.
Может быть, именно симпатии со стороны шефов, а вовсе
не еврейское происхождение, вызывали у Нигматуллина-
Иозефоглу чувство зависти и неприязни к Оршанскому-
Бергману-Матвееву?
На всю эту склоку спокойно смотрели лишь Анатолий
Иванович Поплюйко-Натов и Лев Дудин, он же Николай
Градобоев. Натов молчал, скрестив по привычке руки на
груди. Он, с его крупной лошадиной физиономией, совсем
не был похож на Наполеона, но, будучи военным
обозревателем PC, считал себя выдающимся стратегом и, мо-
111

жет быть, подсознательно усвоил знаменитый
наполеоновский жест. Со всей этой компанией он связался
только потому, что с ними пошел и Градобоев, а он — нужный
человек: в Нью-Йорке вхож к самому Сардженту...
Градобоев тоже не любил скандалов. Будучи
человеком образованным, успевшим перед самым началом
войны защитить в Киеве кандидатскую диссертацию по
немецкой филологии, он предпочитал откровенному
хамству тихое подличанье. И в этой напряженной ситуации он
оставался невозмутимым. Фиглярничал лишь Пылаев:
— Забудем прошлое, как говорил дедушка Крылов,
уставим общий лад,— приговаривал он, беря под руки
Нигматуллина и Бергмана. И вдруг запел популярную
еще перед войной песенку, заменяя имя Маша:
— Брось сердиться, Миша, ласково взгляни, жизнь
прекрасна наша, солнечны все дни...
Пылаев, считая себя в душе непризнанным артистом,
всегда, подвыпив, сыпал стихами и песнями. Он любил,
чтобы его слушали. И поэтому ему вскоре надоело сидеть
в этом огромном, насквозь пропахшем пивом и табачным
дымом зале. Здесь Пылаева никто бы не стал слушать:
гремел победной маршевой музыкой оркестр, какой-то
толстый немец в смешных коротких шортах и в
съехавшей на затылок маленькой тирольской шляпке с пером,
забравшись на эстраду, пытался дирижировать
оркестром. Оркестр его сначала не слушался, но толстяк
швырнул оркестрантам пачку денег, и вдруг в зале раздался
марш тридцатилетней давности, тот, который так любил
фюрер... В такт маршу застучали по столам пивные
кружки и добрая сотня глоток подхватила слова «Хорста
Весселя». Шигап, который в минуты откровенности часто
поговаривал, что в случае войны будет «резать своих
соотечественников», прикрыв от наслаждения свои и без
того узкие глаза, высоким фальцетом вторил хору;
Мкртчан отстукивал такт кружкой с недопитым пивом,
Поплюйко и Дудин подпевали с достоинством, Бергман
молчал и почему-то поеживался, а Пылаев заливался
дурацким смехом...
Вышли из пивной поздно. Пиво ударило в голову,
окончательно затуманило сознание, и теперь Бергман с
Нигматуллиным плелись в обнимку. Пылаев уговаривал
упиравшегося Дудина:
— Поедем ко мне, споем, вспомним молодость, а,
Лева? Тебе же, мой дорогой подлец, я знаю, есть что вспом-
112

нить... Ты думаешь, я не знаю? А Мейснер, а Кильпин-
ский? Поехали, дорогой, а?
Дудин, тоже изрядно накачавшийся пивом,
расчувствовался. Мейснер, Кильпинский... Какие были люди...
Только вот забыл: то ли штурмбанфюреры, то ли
повыше... Дудин шел и вспоминал Киев сорок второго года,
свою работу в «Новом украинском слове», свою дружбу
с гестаповцами. Потом Берлин, куда он попал по
протекции Мейснера. Нет, что ни говори, а жизнь здорово
потрепала, здорово побросала. Дудин расчувствовался и
полез целоваться к Поплюйко:
— Толя, дорогой, где наша молодость?
И Поплюйко вспоминал эту молодость, прошедшую у
него под звуки «Хорста Весселя». Оккупированный
Днепропетровск, расстрелы гестаповцами мирных жителей,
школа разведчиков., город Обераммергау. Отяжелев и
помрачнев, Поплюйко молча плелся в хвосте группы.
Дружеская встреча закончилась на «временно
холостяцкой», как выражался хозяин, квартире Пылаева.
Пили все, что нашлось, из немытых стаканов, говорили все
вместе, то внезапно замолкали, пытались петь, читали
наперебой стихи, но никто не мог вспомнить больше двух
строчек. А Пылаев, не переставая идиотски хохотать,
ходил по комнате с гитарой и требовал к себе внимания:
— Петь хочу! Хочу, чтоб меня слушали, вы, свиньи...
Но никто не слушал. Пылаев внезапно озверел,
швырнул гитару так, что она надсадно прогудела
оборвавшимися струнами, и заорал:
— Слушайте, вы, свиньи! Слушайте, кто вы все есть...
Он рванул с полки какую-то книжку и, встав в позу,
с чувством прочел отрезвевшим от неожиданности
сослуживцам:
— «Радиопредатель совершает предательство
хладнокровно, ежедневно, в течение многих месяцев, а может
быть, и лет. Его предательство публично, громогласно,
настоятельно и бессовестно... То, что он стремится
разрушить,— это не один объект, пороховой завод, фабрика
или корабль. Он стремится разрушить всю систему
традиций и идеалов, с которыми он вырос, которые его
учили уважать и которые, как ожидалось, он будет
защищать. Его предательство абсолютно. Это отвратительный
продукт второй мировой войны».
Пылаев закончил. Собутыльники молчали, глядя на
хозяина протрезвевшими глазами.
113

— Вот кто мы все — отвратительные продукты...
И Пылаев отбросил книжку. Дудин поднял ее и
прочел на обложке: «Чарльз Роло, «Радио вступает в
войну», Лондон, 1942 год».
Поплюйко медленно подходил к Пылаеву, заставляя
хозяина отступать в угол. Поплюйко озверел. В этом
фиглярничающем, пьяном человеке для него сосредоточились
сейчас все оскорбления, все унижения, которые он молча
сносил и от нацистов, и от американцев. Поплюйко как-
то сверху, широкой ладонью прихлопнул Пылаева и
смачно плюнул ему в лицо:
— Сам ты отвратительный продукт...
...Дрались молча и сосредоточенно. Лишь звон
бьющихся стаканов, сухой треск ломаемой мебели да
тяжелое сопенье вперемежку с короткими, сквозь зубы
стонами, наполняли комнату. Били друг друга с
остервенением и злобой, не понимая и не отдавая себе отчета, за что,
кого и почему бьют. Очередная дружеская встреча
«пауков в банке» заканчивалась...
Один из многих
По официальным данным, штаты РСЕ в 1972 году
составляли 1628 человек, а штаты PC — 967 человек, то есть
всего 2595 человек 1. Было бы несправедливо утверждать,
что каждый из них был связан с нацистами, совершал во
время войны действия, квалифицируемые как
преступления. Но таких очень много. У микрофонов PC, например,
до недавнего времени регулярно выступал «профессор»
Авторханов, бывший житель Грозного. В годы
Отечественной войны он изменил Родине, служил в фашистском
карательном батальоне и расстреливал советских
патриотов. Вместе с ним на PC работали или работают до сих
пор не менее «колоритные» преступники — фашистские
каратели Сысорко Мальсагов, Али Умаров. Материалы
для татаро-башкирской редакции готовит «профессор»
Колумбийского университета Тариф Султанов, который,
добровольно сдавшись в плен, изменил Родине, активно
сотрудничал в националистических организациях,
которые создавались гитлеровцами, принимал участие в
формировании «волго-татарского легиона» фашистской
армии, был агентом гестапо, предал группу антифашистов
во главе с Мусой Джалилем. За все это гитлеровским
114

командованием был награжден «Бронзовой медалью»
I степени. Этот список можно продолжить... •
Есть сведения, что ряд сотрудников РСЕ и PC,
особенно из числа новых, недавно бежавших из своих стран,
повинны не в военных, а, скажем, в уголовных
преступлениях. Но пусть уж этими делами занимаются те, кто несет
ответственность за подбор кадров в РСЕ и PC, тем
более что господин Редлих урерял корреспондента, что всех
сотрудников «тщательно проверяют». Мы лишь заметим,
чтсг биографические сведения о всех «героях»
предыдущих страниц имеют неопровержимые подтверждения,
подобные документам из архивов бывшего киевского
гестапо по делу Льва Дудина, выступающего ныне перед
микрофонами PC под псевдонимом Николая Градобоёва.
Приведем выдержки из этих документов. Они без всяких
комментариев скажут, какого сорта людей предпочитает
использовать ЦРУ в своих радиофилиалах.
Итак, говорят документы.
«Из протокола допроса Л. Дудина
СД-ЕК С 5. Киев, 18.12.1941 г.
В качестве свидетеля выступает украинец ЛЕВ ДУДИН,
родился 31.1.10 в г. Вильно (Литва), проживает в Киеве, ул. Короленко,
18, кв. 16. Он заявляет:
— Сам я живу в Киеве с 1927 года. Олинек, Рогач и Чермеринский
приехали из Западной Украины. Я знаком с ними с октября или
ноября 1941 года. Познакомился с ними в издательстве «Украинское
слово». Я был представлен главному редактору Рогачу господином
Багзи. Господин Рогач задерживал мое назначение, постоянно
замечая, что использовать меня они смогут лишь позднее. Наконец, меня
зачислили с 7 октября переводчиком в переводческое бюро. В это
время цензурой газеты занимался зондерфюрер Гансен, а позже зондер-
фюрер Бесдорф. Оба эти господина привлекли меня к работе по
цензуре. При этом я заявил обоим, что направление газеты вредно
для Германии.
Исходя из моего лояльного отношения к Германии, господин
Рогач спросил, украинец ли я или раб Германии. На это я ему
ответил, что нам пока нужно бороться вместе с Германией, против ее
врагов, а вопрос о свободной Украине пока еще не назрел...
Затем я заметил, что Рогач избегал печатать речи германских
государственных деятелей. Когда речь фюрера Адольфа Гитлера
была опубликована 3.10.41 г. в «Украинском слове», она была
сокращена. Там не были указаны трофеи, которые взяла Германия в
боях с Россией...
Протокол закончен замечанием Дудина, что другие подробности
ему неизвестны, так как обвиняемые не оказали ему доверия,
считая его предателем.
Гаупшарфюрер СС
Андерс».
П5

Напомним, что это было время, когда фашистские
оккупанты особенно свирепствовали в Киеве. Массовые
казни мирных жителей — украинцев, русских, евреев...
Но Лев Дудин, вероятно, все больше и больше
завоевывает доверие гестапо.
«Из письма начальника полиции безопасности и СД в Киеве
Начальнику полиции безопасности и СД по Украине
Тгб. № Киев, 26.4.1942 г.
Касается: Льва Владимировича Дудина, род. 31.1.1910 г. в г. Вильно,
проживающего в г. Киеве, ул. Короленко, 18, кв. 16.
Предлагается вышеназванного отправить в Германию с
транспортом рабочих. В качестве главного редактора русской
газеты в Киеве и журналиста по вопросам внешней политики при
украинской газете он оказал СД большие услуги, доказав, что его
политические воззрения безупречны...
Я считаю, что нужно пойти на удовлетворение его давно
взлелеянного желания и отправить в Германию. В этом случае он должен
явиться в соответствующие центральные органы в Берлине. Его
можно использовать на службе германской пропаганды. Даже если
его не захотят оставить в Берлине, то пребывание там даст ему
дальнейший стимул. Думая, что предложение найдет ваше согласие,
прошу вас содействовать его отсылке в Берлин. Соответствующие
сопроводительные письма, которые будут ему вручены, прилагаю...
Мейснер,
оберштурмфюрер СС».
Вот строки из этого рекомендательного письма:
«В Главное управление госбезопасности
Отдел С
СС — штурмбанфюреру Кильпинскому
Берлин Киев, 26.4.1942 г.
Относительно: Льва Владимировича Дудина...
Он оказал в разных случаях СД важные услуги, между прочим,
в деле Рогача и его товарищей (копия спецдоклада по этому делу
прилагается). Дудин... выступает за безоговорочное признание
германского господства над Украиной, так как придерживается мнения,
что Украина не способна к самостоятельной политической жизни.
Свои политические убеждения он доказал уже не раз, и здешние
шовинисты грозят ему местью и смертью...
Просьба: особенно тепло отрекомендовать Дудина ст. прав,
советнику Тауберту и ст. прав, советнику Штейну в министерстве
пропаганды. Предполагается использовать его в новых газетах для
украинских рабочих и работниц в Германии. Дудина можно
использовать и на других изданиях по пропаганде, например на работе
в «Антикоминтерне», если его, конечно, нельзя использовать по линии
Главного управления госбезопасности.
Им, безусловно, заинтересуется Йозеф Деккер из бюро
использования рабочей силы имперского правления ДАФ, так как. на нем
Ш

лежит вопрос урегулирования вопроса иностранной рабочей силы,
причем Дудин как вполне надежный украинец ему очень пригодится...
Мейснер,
оберштурмфюрер СО.
Конечно, после получения такого рода хвалебных
характеристик и рекомендательных писем Дудин совершил
путешествие в Берлин, завоевывая все большее и большее
расположение своих хозяев из гестапо. После
возвращения Дудина в его дело подшивается следующий документ.
«Из письма начальника полиции безопасности и СД по Киеву
в Главное управление полиции безопасности.
Берлин
№ В... 5199/42 Киев, 17.10.42 г.
Относительно: Дудина Льва Владимировича...
Дудин использовал пребывание в Берлине для установления
связей с проживающими в Германии русскими и украинскими
эмигрантами и попытался составить себе картину царящих взглядов и
течений...
За время своего пребывания в Берлине Дудин держал в курсе
своей деятельности штурмбанфюрера СС Кильпинского и возвратился
в Киев в конце июня с. г., где возобновил свою деятельность
главного редактора. Он оказал за это время здешним органам ценные
услуги. О Левицком и его товарищах в группе В уже послано
донесение.
Оберштурмбанфюрер СС
(подпись неразборчива)».
Кого еще и на этот раз предал Лев Дудин, скольких
еще людей он отправил на виселицы, под пули, в газовые
камеры?.. К сожалению, другие документы еще не
найдены. Да и нужно ли их искать, когда из предыдущих
абсолютно ясно, что представляет собой Лез Дудин —
Николай Градобоев. Хотя нет. Еще один документ стоит
все же привести.
«Секретно
ПРИМЕЧАНИЕ
Относительно: характеристика Л. Дудина.
Основание: разговор с проф. К. Штеппа 13 декабря 1942 г.
В частной беседе проф. Штеппа, когда разговор зашел о Дудине
и его поездке в Берлин, сказал следующее:
«Л. Дудин перед своим отъездом в Берлин сказал, что нужно
подыскать для себя безопасное место, ибо как дело обернется на
фронте, предусмотреть невозможно. Благодаря связям среди
украинских эмигрантов он хочет заранее попытаться обеспечить себе место
в Болгарии или Сербии.
По мнению проф. Штеппа, Дудин такой человек, который из-за
личных выгод продается каждому, кто заплатит больше. Кто запла-
117

тит ему сегодня на 5 рублей больше, на того он и будет работать.
При советской власти ему удивительно везло, он хорошо уживался
с комсомольской организацией, а после оккупации Киева немцами
повернул по ветру, а если ему будет выгодно, то продаст и
германские интересы.
Киев, 17.12.1942 г. А. Эйслебен»
Пришло время — и человек, на руках которого кровь
соотечественников, еще раз предал их. Из Льва Дуди-
на он стал Николаем Градобоевым и пишет теперь не в
фашистскую газетенку, а разглагольствует перед
микрофоном американской радиостанции «Свобода». Теперь
он получает за свою грязную работу не марки «третьего
рейха», а американские доллары и является агентом не
Главного управления госбезопасности фашистской
Германии, а Центрального разведывательного управления
США...
Французский публицист А. Герэн в одной из своих
работ приводит высказывания одного из главарей НТС
Александра Артемова, известного также под фамилией
Зайцев. Однажды Артемов заявил: «Вовсе не важно, на
кого работать. Важно, чтобы тебе было хорошо. Чтобы
ты был сыт, одет и обут. Не важно, что писать и как
писать, важно, чтобы за это хорошо платили. Не важно, что
говорить, важно, что ты от этого имеешь... Никогда не
говори правду, а говори то, что хочется в данную минуту
услышать тому, кто тебе платит... Чтобы не быть
обманутым, обманывай сам... Никакой политической
организации у нас нет, есть только две договаривающиеся
стороны: одна — американцы, другая — мы, руководство НТС.
Они дают нам деньги, а мы поставляем им нужные
кадры, а также информацию по интересующим их
вопросам» 2.
Предельно циничное заявление. И вот такие люди без
чести и совести, матерые предатели и отщепенцы, став
послушной игрушкой в руках ЦРУ, у микрофонов PC и
РСЕ поучают советских людей, как жить и думать,
пытаются формировать у слушателей в Советском Союзе
и социалистических странах антикоммунистические
убеждения и подстрекать их к враждебной деятельности
против своих стран.

Глава VIII
ОТ «ДНЯ X»
К «ТИХОЙ
КОНТРРЕВОЛЮЦИИ»
«День X»
«Радио Свобода», «Радио Свободная Европа», да и
вообще всю систему внещнеполитической
радиопропаганды США, включая РИАС и правительственную «белую»
радиостанцию «Голос Америки», с полным основанием
можно назвать порождением «холодной войны», что
неоднократно подчеркивал в своих высказываниях сенатор
Дж. У. Фулбрайт. На всех этапах «холодной войны»
правящие круги США использовали радиопропаганду в
качестве одного из важнейших инструментов обострения
напряженности в Европе.
В первый период «холодной войны» — с 1947 по
1953 год — США в своей политике по отношению к
Советскому Союзу опирались в основном на так
называемую «доктрину сдерживания». Речь шла о сдерживании
якобы «агрессивных тенденций», которые, по 'заявлениям
американских государственных и политических деятелей,
были будто бы присущи внешней политике Советского
Союза и других социалистических государств. Однако
за демагогической фразеологией этой доктрины
скрывалось агрессивное содержание, не имевшее ничего общего
со смыслом этой фразеологии. Целью внешней
политики США провозглашалось, по словам .У. Баррета,
«противопоставление русским неизменной
противодействующей силы в любом пункте», а значит, тем самым
оправдывалось бесцеремонное американское
вмешательство в дела других стран, которое лишь прикрывалось
дымовой завесой «оборонительной» фразеологии. Об этом,
в частности, красноречиво свидетельствует циркулярное
письмо правительства США, направленное в 1950 году
119

всем его представительствам за границей, в котором
указывалось, что США должны вести активную
обработку общественного мнения во всех странах, бороться с
«апатией» в отношении «советской угрозы» и
использовать пугало «смертельного страха перед коммунизмом»,
чтобы заставить их принять участие в «оборонительных
мероприятиях». Все эти указания, конечно, относились в
полной мере и к тем, кто организовывал
внешнеполитическую пропаганду США. Как пишет У. Баррет, тон
информационной и культурной программы США на
заграницу стал более резким, она превратилась в «кампанию
за истину» для борьбы с мировым коммунизмом, и
отпущенные на нее средства были увеличены 1.
В 1953 .году администрацию Трумэна сменил в
Белом доме кабинет Эйзенхауэра. На свет появляется
новая внешнеполитическая доктрина — «доктрина
освобождения». Ее крестными отцами по праву считаются
государственный секретарь Джон Фостер Даллес и группа
реакционных «теоретиков» американской внешней
политики. Все они резко критиковали внешнюю политику
правительства Трумэна, которое руководствовалось
«доктриной сдерживания», якобы оборонительной по своему
существу. Политика сдерживания не устрашает никого..,
писал Д. Бэрнхем. Она не требует ни от кого отступиться
от уже захваченного. В ней нет ни грана
«империализма», «агрессии», «превентивной войны», «наступления» и
прочих запретных для либералов понятий2. Авторы
«доктрины освобождения» предлагали переходить к
активным действиям, с тем чтобы «отбросить коммунизм» к
границам 1939 года, а затем нанести решающее
поражение Советскому Союзу.
Одной из первых попыток реакционных кругов США
осуществить «доктрину освобождения» на практике
явилась провокация в Восточном Берлине в июне 1953 года.
Во время этих событий с особой наглядностью
проявилась деструктивная роль американской
радиопропаганды.
Организуя эту провокацию, американские
реакционные круги ставили перед собой далеко идущие цели,
заключавшиеся, прежде всего, в свержении,
народно-демократического правительства ГДР, затем в
распространении на всю Германию господства империализма и,
наконец, в создании плацдарма для борьбы против
других стран народной демократии с целью их
последовало

тельной ликвидации. Подготовка провокации велась
длительное время, и в плане, который был разработан,
важное место отводилось деятельности РИАС.
Характерно, что именно в этот период в РИАС
проводится ряд реорганизаций, в результате которых ведущим
отделом радиостанции становится отдел политики с
четырьмя подотделами: внутренней политики, Народной
армии ГДР и Советской Армии, экономики и индустрии
ГДР, партийных и общественных организаций ГДР.
Было бы ошибкой полагать, что задача данного отдела
состояла только в том, чтобы обрабатывать всевозможную
информацию по этим проблемам, а затем передавать ее в
эфир — будь то в форме новостей или комментариев.
Конечно, эта информация использовалась в легальной
деятельности РИАС — в ее передачах на ГДР. Но это была
далеко не объективная информация. В период,
предшествовавший июньским событиям 1953 года в Берлине,
передачи РИАС особенно отличаются клеветой и
подстрекательством населения ГДР против законного
правительства, постоянным вмешательством во внутренние дела
ГДР, стремлением умалить ее международный престиж
и отравить атмосферу в центре Европы. РИАС
подстрекает крестьян ГДР не вступать в сельскохозяйственные
кооперативы, а рабочих — саботировать производство;
изо дня в день распространяет выдумки о
социалистических странах, а обычными методами ее работы
становятся фальсификация фактов и материалов, оглашение
фальшивых «писем радиослушателей», организация
выступлений лиц, бежавших из ГДР, и различных
подставных «свидетелей», для чего используются
профессиональные актеры.
С другой стороны, усиливается восхваление
«западного образа жизни». Главная цель этой пропаганды, как
писал позже американский публицист Джон Гантер,—
«насыщать Восточную Германию, в том числе жителей
советского сектора Берлина, американскими новостями,
пропагандировать среди них американские взгляды,
приучить их к американским развлечениям». Следует отдать
должное РИАС — она набила руку в своих передачах,
учитывая даже возраст радиослушателей. «Точность
работы радиостанции, — писал Джон Гантер,—
поразительна. Так, например, она придает особое значение
передачам уроков для школьников. Она знает все учебники,
принятые в школах Восточной Германии, и в какие часы
121

занимаются те или другие классы, и сколько времени
требуется ребятам, чтобы дойти домой. РИАС передает
свои уроки, чтобы исправить или нейтрализовать то,
чему учили учеников в школе. И все это происходит в
Берлине, в самом центре советской зоны»3.
Однако непосредственные передачи в эфире,
несмотря на всю их активизацию, становятся как бы
второстепенными в деятельности РИАС. Ее главной задачей
становится вербовка агентов и организация шпионажа,
саботажа и диверсий на территории ГДР. Немецкий
публицист Г. Зазворка так описывал эту сторону
деятельности американской радиостанции в Западном Берлине:
«Посетителя из ГДР, если он попадает в отдел,
выслушивают опытные агенты, когда же он проявляет желание
стать агентом,-то его представляют руководителю бюро
контактов... Каждый отдел является специфическим
шпионским центром в своей области. В Западном Берлине
РИАС имеет многочисленные явки, где сотрудники
радиостанции встречаются со своими «связными», которые
передают им информацию о ГДР. Кроме того, РИАС
имеет большое число резидентов, которые подчинены
отделу «Внутренняя политика» и занимаются тем, что
разыскивают в гостиницах, на вокзалах, в кино и театрах
граждан ГДР, желающих стать агентами. После того
как агент прошел специальную «проверку», РИАС
передает его американской шпионской службе. Установлено,
что сотрудники из РИАС получают за каждого
завербованного ими агента денежную премию»4.
Таким образом, официальный филиал
правительственной радиостанции США «Голос Америки» — РИАС
участвовала в подготовке провокации в другом
суверенном государстве. Как видно, главный принцип
психологической войны — «планомерное использование
пропаганды и родственных ей мероприятий с целью повлиять на
мнения, чувства, отношения и поведение групп
иностранцев враждебных и других стран» — нашел здесь свое
полное осуществление. Мало того, РИАС прибегала в
психологической войне не только к методам
идеологической диверсии и психологическому воздействию на
аудиторию, но и к прямым диверсиям.
Июньские события 1953 года в Берлине показали, что
РИАС непосредственно принимало участие в
организации контрреволюционного мятежа. Действуя по прямым
указаниям РИАС, в «день X» (17 июня 1963 г.), на ко-
122

торый было назначено «осуществление присоединения
советской зоны», провокаторы увлекли за собой группу
людей из центра демократического Берлина к
американской зоне. Там к ним присоединились заранее
подготовленные организаторами провокации неонацистские
банды. Американские военные машины, оснащенные
радиоустановками, руководили действиями этих групп,
направив их в демократический сектор и дав задание
осадить правительственные здания. Американские
самолеты сбрасывали листовки, в которых содержались
призывы к продолжению путча. Непрерывно работали все
передатчики РИАС, подстрекая население ГДР к
выступлениям против законного правительства, передавая
ложную информацию о том, что «восставшие жители
Берлина» уже овладели городом. О роли, которую
сыграла РИАС в организации провокации, «Нью-Йорк
тайме» со слов своего берлинского корреспондента
писала 18 июня: «Дело никогда бы не дошло до беспорядков,
если бы не передачи РИАС. Пропагандистская
радиостанция США в Берлине передала в среду (т. е. 17
июня.— А. П.) в 5 часов утра детальные указания во все
районы Восточной Германии».
Как известно, империалистическая провокация в
Берлине полностью провалилась. Некоторое время
спустя в ГДР состоялся ряд процессов против уголовных
элементов, принимавших участие в беспорядках. На
процессах со всей очевидностью была выявлена преступная
роль РИАС в этих событиях, был раскрыт весь механизм
диверсии, было убедительно доказано, что американская
радиостанция, называвшая себя «свободным голосом
свободного мира», перешла от идеологической
обработки слушателей в «радиовойне» к организации прямых
провокаций с оружием в руках, к шпионажу и
диверсиям. Тем не менее, анализируя деятельность РИАС путем
опроса лиц, бежавших из ГДР, исследователи
Информационного агентства США с нескрываемой гордостью
отмечают, что «93% беженцев из Восточной Германии
слушали передачи западных радиостанций, а 78%
считали себя их постоянными слушателями». Судьба этих
обманутых американской радиопропагандой людей,
естественно, меньше всего интересовала организаторов
этой пропаганды—для них важен был лишь конечный
результат этой конкретной операции в «радиовойне»:
насколько радиопропаганда способствовала обострению
123

напряженности и в конечном счете насколько она
содействовала достижению агрессивных целей ее
организаторов.
Крах «берлинской операции» явился серьезным
поражением политики «освобождения» и
внешнеполитического курса «с позиции силы», которого в то время
придерживались США. Роль же американского внешнего
радиовещания как инструмента психологической войны
проявилась в очень неприглядном свете. Вместе с тем в
глазах американских организаторов пропаганды на
социалистические страны радио еще более упрочило свою
роль в качестве важнейшего оружия в психологической
войне. Поэтому, продолжая придерживаться «доктрины
освобождения» и не отказываясь от своих подрывных
авантюр в отношении социалистических государств,
организаторы внешнеполитической пропаганды США
продолжают раздувать «радиовойну» и еще шире
используют радио как инструмент агрессивной внешней
политики в «холодной войне».
Совещание в «узком кругу»
Эта страница в истории PC и РСЕ, да и вообще в
истории внешнеполитической радиопропаганды США,
открылась, по сути дела, еще в тот майский день далекого
1945 года, когда командующий американской
оккупационной армией в Германии генерал Льюшес Клей и его
заместитель генерал Дрейпер в полной парадной форме
и в сопровождении многочисленных адъютантов
переступили порог одной солидной виллы в окрестностях
Берлина. У входа их встретил хозяин — Яльмар Шахт.
Изобразив трясущимися губами нечто вроде улыбки, Шахт
пригласил гостей в свой кабинет. У него не было особых
причин радоваться появлению американских генералов:
Шахт отлично понимал, что теперь ему придется нести
ответственность за совершенные преступления, ибо он
был одним из самых активных глашатаев возрождения
милитаризма в Германии, одним из тех, кто нес
ответственность за развязывание фашистской агрессии.. Он
предполагал, что блестящие и торжественные
американские генералы явились, чтобы арестовать его.
Тем не менее беседа в кабинете Шахта протекала
весьма корректно. Рассказывают, что Шахт даже
осмелился предложить американским генералам виски и они,
124

кажется, не отказались. И все же гостям пришлось
выполнить свою неприятную обязанность. Едва ли не с
извинениями матерому нацистскому преступнику было
объявлено, что он подлежит аресту. Шахт, почти
совершенно успокоившись, с понимающей улыбкой развел
руками, изображая всем своим видом покорность.
— Я только хотел бы заявить, господа, — заметил
при этом Шахт,—что мне никогда не были свойственны
антиамериканские настроения...
С этими словами нацистский волк, приняв вид
невинной овечки, указал на единственный портрет,
украшавший стену кабинета. Это был портрет... Дэвида Сарно-
ва — консультанта при штабе верховного
главнокомандующего союзными войсками в Западной Европе
генерала Эйзенхауэра. На портрете красовалось
собственноручное дружественное посвящение Сарнова — Шахту...
Ни портрет, ни подпись не были подделкой: дружба
Дэвида Сарнова и Яльмара Шахта зародилась еще
задолго до второй мировой войны, когда они вместе
разрабатывали программу возрождения милитаризма в
Германии. Но к истории внешнеполитической пропаганды
США этот факт имеет весьма отдаленное отношение,
хотя симпатии и связи Дэвида Сарнова уже сами по себе
достаточно ярко характеризуют этого человека,
сыгравшего не последнюю роль в выработке тех принципов,
которыми стали руководствоваться в своей деятельности
PC и РСЕ.
Прошло десять лет...
К тому времени, когда появился «Американский
комитет борьбы против большевизма», а «Радио
Освобождение» начало свои передачи, Сарнов, закончив войну в
чине генерала, стал президентом Ассоциации по
проблемам коммуникаций и электроники при вооруженных
силах США и близким приятелем министра обороны США
Джеймса Форрестола,— человеком влиятельным в
Пентагоне и нередко посещающим Белый дом. Ко времени,
когда Сарнов проявил пристальный интерес к
организациям, подобным «Радио Освобождение», то есть к
1955 году, он занимал также пост председателя
компании «Радио корпорейшн оф Америка» — одного из
крупнейших монополистических спрутов США, работающих
на войну.
К этому времени «тайная война», которую США вели
против СССР и других социалистических стран, дости-
125

гла громадного размаха. На правительственные средства
создавались десятки разведывательных центров и школ,
различного рода радиоорганизации, целью которых
являлась не только подрывная пропаганда, но также
шпионаж и диверсии. Еще до того, как президентское
кресло занял генерал Эйзенхауэр, в США был принят
печально известный «Закон № 165», о котором уже
упоминалось и по которому на «тайную войну» против
Советского Союза и стран Восточной Европы ежегодно
ассигновывалось 100 млн. долл.
Деятельность ЦРУ достигла такого размаха, что
даже один из его создателей — Гарри Трумэн заметил
однажды: «Я никогда не думал, что ЦРУ и в мирное время
будет заниматься организацией операций «плаща и
кинжала». Этот чисто разведывательный орган президента
так отклонился от предназначенной ему роли, что теперь
рассматривается как символ зловещих и тайных интриг
за рубежом».
Такая обстановка как нельзя больше подходила
людям типа Сарнова. С юных лет занятый «деланием
карьеры», достигнув на этом поприще немалых высот, он все
еще не был удовлетворен. Теперь он стремился к
крупной политической карьере. Все чаще он появляется в
Белом доме, давая советы, представляя меморандумы о
том, как следует вести «борьбу против коммунизма» в
США и за их пределами, как «разлагать изнутри и извне»
социалистическое содружество. Для такой роли у
Сарнова появились еще и дополнительные возможности:-в
начале 1953 года президентское кресло в Белом доме занял
генерал Дуайт Эйзенхауэр, или, как многие, в том числе
и Сарнов, называли его, попросту Айк. Айк не забыл, что
в годы войны прислушивался к советам консультанта
своего штаба Дэвида...
Эйзенхауэр, как отмечают его биографы, вообще не
отказывался слушать советы своих близких друзей, так
называемых «сильных личностей», таких как
государственный секретарь Джон Фостер Даллес, практически
ведавший всеми внешнеполитическими делами
Соединенных Штатов, его брат, директор ЦРУ Аллен Даллес, не
считавший даже нужным ставить президента в
известность об осуществляемых им разведывательных
операциях, миллиардер Нельсон Рокфеллер, хорошо
зарекомендовавший себя в глазах монополистических кругов
тем, что, разрабатывая проекты реорганизации
Пентагоне

на, сумел учесть их интересы и пожелания. Президент
часто совещался с этими людьми в «узком кругу», в том
числе и на своей ферме во время игры в гольф.
Вот в этот «узкий круг» и был приглашен 15 марта
1955 г. Дэвид Сарнов. Естественно, беседа была
конфиденциальной, но о ее содержании можно судить по
некоторым документам, которые позже увидели свет.
«Узкий круг» на этот раз был несколько расширен.
Кроме двух Даллесов и Нельсона Рокфеллера
присутствовали также лица из ЮСИА. Сарнову нетрудно было
понять, что на этот раз в расширенном «узком кругу»
будут обсуждаться вопросы, связанные с «холодной
войной». И действительно, окончив партию гольфа,
довольный выигрышем и поэтому благодушно настроенный,
президент пригласил своих гостей обменяться мнениями
о «нашем политическом наступлении».
— Я бы хотел напомнить вам, господа,— начал
президент,— что даже в то время, когда я еще был не
президентом США, а президентом Колумбийского
университета, я не уставал подчеркивать, что мы не имеем
права проигрывать «холодную войну» с русскими...
Присутствующие в знак согласия закивали, а Сарнов
произнес крылатую фразу, в последнее время все чаще
повторявшуюся в Белом доме: «Умрем ли мы, замерзнув
или сгорев, наша цивилизация в обоих случаях
неизбежно погибнет».
— Помните, господа, — продолжил Эйзенхауэр, — я
еще до 1950 года говорил о необходимости создания
наших мощных радиостанций за рубежом,
функционирующих без правительственных ограничений. В то время
меня поддержали многие, в частности генерал Льюшес
Клей. Теперь некоторые из таких радиостанций созданы
и успешно функционируют. Это известные вам
«Свободная Европа» и «Освобождение». Как вам также
известно, они ведут безжалостную борьбу, направленную на
свержение коммунистического режима. Я испытываю
глубочайшее удовлетворение, что являюсь почетным
президентом одной из таких организаций —
«Американского комитета борьбы против большевизма»...
— Создание которого,— заметил государственный
секретарь Джон Фостер Даллес,— одобрено нашим
государственным департаментом...
— Совершенно верно, —согласился Эйзенхауэр.—
И я хотел бы также поблагодарить вашего уважаемого
127

брата за ту активную поддержку, которую оказывает
этим организациям его учреждение.
Шеф ЦРУ вежливо поклонился президенту.
Однако, как выяснилось из дальнейшего,
госдепартамент, ЦРУ и ЮСИА сделали далеко не все, чтобы
поставить «холодную войну» против народов Советской
России и ее восточноевропейских союзников на широкую
ногу. На этот счет у Дэвида Сарнова было множество
идей. Об этом президент знал. Знали об этом и другие
участники «узкого круга». Поэтому все они с вниманием
выслушали пространные разглагольствования Сарнова.
Сарнов начал с рассуждений о том, что «эти
проклятые большевики» начали «холодную войну». Однако,
заметив скептическую улыбку на лицах присутствующих,
понял, что это не.та аудитория, перед которой он
должен выворачивать факты наизнанку. Поэтому, быстро
скомкав вступление, предназначенное не для «узкого
круга», он постарался перейти к сути дела. «Политико-
психологические приемы войны, — счел все же нужным
подчеркнуть Сарнов,— не являются чем-то новым, США
давно и широко используют их, и цель этих приемов
состоит в том, чтобы ослабить волю врага к
сопротивлению, приобрести друзей и союзников во вражеском
лагере и посеять вражду между правительствами стран и их
гражданами»5.
В общем-то для присутствующих это было
банальностью. И «Свободная Европа», и «Освобождение», и
РИАС, и даже сама правительственная радиостанция
«Голос Америки» только тем и занимались, что «сеяли
вражду между правительствами и их гражданами» тех
стран, на которые они вели вещание. Но Сарнов счел
нужным еще раз подчеркнуть, что стратегия и тактика
США в политико-психологической войне должны
проводиться в широком масштабе, что для достижения этой
цели нельзя бояться ни риска, ни затрат.
— Мы не можем вести эту борьбу левой рукой,
используя в ней лишь часть нашей энергии, — страстно
убеждал Сарнов присутствующих.— Мы должны
мобилизовать на эту борьбу все наши ресурсы, возможности и
решимость. Наши меры должны быть новыми, не
трафаретными, смелыми и гибкими. Более того, они должны
быть свободны от всех сдерживающих законов мирного
времени, поскольку нынешний мир есть всего лишь
видимость.
128

Далее Сарнов изложил руководящие установки для
предполагаемого «политического наступления», из
которых самым главным являлось опять же
«поддерживать дух сопротивления» путем «максимального
использования беженцев из советской зоны влияния, которые
теперь проживают в различных странах свободного
мира».
Предложение заинтересовало присутствующих, и они
попросили Сарнова остановиться более подробно на том,
что он понимает под словами «максимального
использования» этих так называемых беженцев. Особый интерес
к этой проблеме проявил Аллен Даллес.
— Те, кто бежал от коммунистического угнетения,—
с готовностью пояснил Сарнов,— испытывают
нетерпеливое желание окунуться в деятельность, направленную
на освобождение их стран...
В этом месте подал голос Нельсон Рокфеллер:
— В конце концов, этих людей можно понять: им
нужно существовать...
Рокфеллеру, как и каждому миллиардеру,
волей-неволей приходилось заниматься благотворительностью,
причем благотворительностью особого рода — выдавать
деньги в различные «фонды помощи» эмигрантам. Не
всегда получавшие эту «помощь» отрабатывали подачки.
И Рокфеллеру, привыкшему считать доллары, зачастую
было обидно бросать эти, хоть и небольшие, но все же
деньги, на ветер. Поэтому слова об эмигрантах, которые,
как заявил Сарнов, «испытывают нетерпеливое желание
окунуться в деятельность», он понял совершенно
правильно: весь этот пестрый сброд попросту хочет
заработать на своей ненависти к коммунизму. Что же, пусть!
Пусть хоть отрабатывают подачки...
А Сарнов продолжал подробно объяснять, как он
предлагает «максимально использовать» всех этих
людей:
— Все эти люди должны быть вовлечены в
специальные, хорошо организованные и хорошо финансируемые
антикоммунистические организации и группы,
использованы для пропагандистской и другой деятельности...
У Аллена Даллеса в этот момент чуть шевельнулась
щеточка седых усов: он подсчитывал, сколько таких
«людей» уже работает в мюнхенских штаб-квартирах
«Свободной Европы» и «Освобождения». Цифра получалась
внушительная. «Конечно,—размышлял шеф ЦРУ парал-
5-224
129

лельно с плавным журчанием речи Сарнова,—"этих
«людей» можно использовать и по-другому...» И, как бы
прочитав эти мысли, Сарнов, повернувшись к лощеному
главе американской разведки и адресуясь теперь,
пожалуй, только к нему, закончил мысль о «максимальном
использовании» беженцев:
— Повторяю, они могут быть использованы и для
другой деятельности: например, в некоторых случаях
могут быть отправлены на родину в качестве
потенциальных руководителей будущих переворотов.
Чувствуя молчаливое одобрение присутствующих
членов «узкого круга», Сарнов распалялся все больше и
больше. Его, как говорится, понесло.
— Из эмигрантов должен быть сформирован
офицерский корпус, — фантазировал он. — Возможно, это будут
группы, насчитывающие от 20 до 100 человек, однако они
должны быть вполне дееспособными и эффективными в
случае, если события примут определенный оборот. Нам
необходимо создать сеть школ и университетов,
готовящих кадры для ведения «холодной войны». И цель
этих учебных заведений должна будет состоять не в том,
чтобы давать образование в общепринятом смысле этого
слова, а в том, чтобы подготовить людей
интеллектуально, технически и с разных других сторон к работе в
условиях, отвечающих всем требованиям
идеологически-психологической войны...
Да, это действительно была программа
«политического наступления», хотя ее и не вполне можно было
назвать таковой. Члены «узкого круга» это отлично
понимали. Программу Сарнова можно было назвать скорее
программой «тотальной диверсионно-пропагандистской
деятельности», возведенной в ранг государственной
политики США. Но все равно это устраивало всех, в
особенности же Аллена Даллеса. Он видел, что перед ним
и его ЦРУ открывается новое поле деятельности. Что же
касается самого президента, то он, мельком взглянув на
Даллеса-старшего и поняв по легкому наклону головы
крестного отца «доктрины освобождения», что тот
одобрительно относится ко всему сказанному Сарновым,
принял решение:
— Я надеюсь, — сказал Эйзенхауэр, обращаясь к
Сарнову,— что все или почти все, что Вы здесь сказали,
найдет отражение в соответствующем меморандуме и,
кроме того, в соответствующей форме будет
опубликовало

но в нашей свободной печати. И, если у Вас есть еще что
сказать...
— Конечно,— поспешно прервал президента Сар-
нов. — Вы совершенно правильно охарактеризовали
нашу печать как свободную. Я, например, предлагаю
изменить название нашей столь заслуженной радиостанции
«Голос Америки»... Нет, нет, не пугайтесь,—
снисходительно успокоил. Сарнов представителя ЮСИА,— я
отнюдь не собираюсь тем самым сказать, что ваша
радиостанция не выполняет своих задач. Но все же я
предлагаю назвать эту вещательную организацию
следующим образом: «Голос Америки за свободу и мир»...
Среди присутствующих послышался смешок, и
Сарнов поспешил обосновать свое предложение:
— Мне кажется, что благодаря постоянному
повторению этого нового названия — повторяю: постоянному
повторению и только — правда будет непрерывно
доводиться до сознания радиослушателей. Кроме того,
помимо этого официального голоса в эфире мы имеем и
другие голоса, такие, например, как «Радио Свободная
Европа» и «Радио Освобождение». Имеются также и
другие голоса, которые должны стать слышными
повсюду...
Сарнов снова подробнейшим образом стал рисовать
картину того, как США, организуя «политическое
наступление» против «красных», завоюют мировой эфир. Он
говорил о том, что «массовое производство дешевых и
легких по весу приемников, способных принимать
американские сигналы, стало в настоящее время реальностью, что
Америка располагает ими в изобилии и что эти
радиоприемники должны, в зависимости от обстоятельств,
продаваться по дешевой цене или предоставляться
бесплатно радиослушателям за «бамбуковым» или
«железным» занавесом», что всех этих «несчастных» Америка
должна снабжать бесплатно выпускаемыми в огромном
количестве и обходящимися не дороже стоимости одной
булки примитивными патефонами и небьющимися, но
разборчивыми и звучными пластинками, сделанными из
картона, стоящими дешевле, чем бутылка кока-колы,
такими пластинками, которые можно сбрасывать с неба
и которые невозможно заглушить...
Пришлось прервать словоизвержения Сарнова. Всем
стало ясно и даже несколько неудобно, что Сарнов,
говоря о всех этих радиоприемниках, патефонах, пластинках,
5*
131

руководствуется уже не только высшими интересами, но
и интересами «Радио корпорейшн оф Америка»,
действительно в изобилии производящей все это барахло, не
находящее сбыта в США.
Эйзенхауэр встал, давая понять, что совещание
окончено.
— Надеюсь, мой друг,— обратился он к Сарнову,—
что через месяц мы прочтем все то, что Вы здесь
изложили устно. Хватит ли Вам этого срока для приведения
в систему всех этих ценных мыслей?
Сарнов не только уложился в отведенный ему
месячный срок, но и значительно сократил его. Совещание
в «узком кругу» состоялось 15 марта, а уже 5 апреля
1955 г. меморандум Дэвида Сарнова, озаглавленный
«Новый план нанесения поражения коммунизму»,
лежал на столе президента в Белом доме. В мае 1955 года
меморандум Сарнова под тем же сенсационным
названием, соответствующим образом откорректированный,
с одобрения Белого дома был опубликован в печати.
Американская общественность, уже порядком
уставшая и от «холодной войны», и от бесконечных воплей о
«красной опасности», и от только что схлынувшей волны
маккартизма, отнеслась к этому «новому плану»
равнодушно. Зато в Мюнхене, в штаб-квартирах PC и РСЕ,
этот «новый план» читали с восторгом и упоением.
Что же касается Сарнова, то не прошло и года, как
Ассоциация американских промышленников,
работающих на нужды войны, удостоила его за этот «новый план»
высокой чести: 26 января 1956 г. от имени ассоциации
Сарнову была вручена премия памяти Джеймса Форре-
стола. Эта премия была вручена ему как
«выдающемуся американцу, деятельность которого способствовала
углублению взаимопонимания и сотрудничества между
промышленностью и правительством в интересах
национальной безопасности»...
Очевидцы утверждают, что, принимая эту премию,
Сарнов заявил, что он испытывает радость не столько в
связи с каким-то ее «вещественным существом», сколько
в связи с ее чисто «символическим значением», тем более
что премия «носит имя моего славного покойного друга
Джеймса Форрестола». Сарнова, по-видимому, не
смущало то обстоятельство, что покойный министр обороны
США помешался на почве «красной опасности» и, попав
в психиатрическую лечебницу, выбросился из окна.
132

Еще попытка
С особой наглядностью роль американской
внешнеполитической радиопропаганды проявилась во время
контрреволюционного мятежа в Венгрии осенью 1956
года, стоившего венгерскому народу немалых жертв.
Особенно активное участие в подготовке мятежа и его
раздувании принял «Национальный комитет Свободной
Европы» и находящееся в его распоряжении «Радио
Свободная Европа».
В общем схема деятельности РСЕ и период
подготовки и проведения контрреволюционного мятежа в
Венгрии в 1956 году мало чем отличалась от деятельности
РИАС во время июньского путча в Берлине в 1953 году.
Стоит привести здесь описание этой «деятельности»,
данное по горячим следам 22 ноября 1956 г. парижской
газетой «Монд», которую трудно заподозрить в симпатиях
к социализму или коммунизму и поэтому в пристрастном
освещении фактов.
«Монд» в пространной статье, посвященной событиям
в Венгрии, в частности, писала: «Самые
высокопоставленные американские лица использовали малейшую
возможность, чтобы выразить свою заинтересованность в
судьбах народов Восточной Европы, побудить их к
сопротивлению и подчеркнуть, что все те, кто будет
бороться за свободу, получат поддержку Америки... В
1949 году, в самый разгар «холодной войны», была
создана мощная организация — «Национальный Комитет
Свободной Европы», — формально носившая частный
характер, а в действительности руководимая
госдепартаментом... Комитет был создан с двоякой целью: взять
в свои руки организацию и руководство послевоенной
политической эмиграцией и обеспечить ей ведущую роль
в пропаганде на Восточную Европу. В Нью-Йорке были
созданы национальные комитеты, членов которых
подбирали американцы. Они поддерживали их в
материальном отношении, и это дало им возможность монопольно
выступать от имени эмиграции. В то же время в Хольц-
кирхене, возле Мюнхена, была построена радиостанция,
где сотрудничало около ста венгров. Эта радиостанция
целыми днями транслировала для Венгрии программу,
целью которой было укрепить у слушателей дух
сопротивления коммунистическому строю. Главная тема
передач: могущество Америки и ее готовность оказывать
133

помощь порабощенным народам. С другой стороны,
организация «Крестовый поход за свободу», родственная
«Комитету Свободной Европы», периодически с
помощью тысяч воздушных шаров наводняла Венгрию
листовками, которые подстрекали население к
сопротивлению от имени несуществующего комитета
освобождения. Во время восстания призывам радиостанции
«Свободная Европа», наверное, следовали очень многие...
Не потому ли вели они на протяжении этих дней
напрасную борьбу, что последовали совету, данному
радиостанцией «Свободная Европа» в канун выборов
американского президента? Радиостанция заверяла своих
слушателей, что если вооруженное восстание будет
продолжаться и после опубликования результатов выборов,
то вашингтонское правительство могло бы выступить в
интересах Венгрии»6.
По сути дела, РСЕ являлось руководящим органом и
организатором выступлений, вылившихся в
контрреволюцию в Венгерской Народной Республике. Через
многочисленные радиопередатчики этой станции в эфир
передавались не только широковещательные
пропагандистские заявления, но и конкретные указания мятежникам.
Давались советы нелегальным радиостанциям, на какой
волне и как вести передачи. На всем протяжении
событий РСЕ не прекращала своих призывов продолжать
вооруженную борьбу. Например, когда правительство
Имре Надя выступило с призывом прекратить огонь,
«Свободная Европа» немедленно призвала своих
слушателей сорвать перемирие. Военный эксперт и
комментатор РСЕ полковник Бэлл считал, что прекращение огня
«так же опасно, как и троянский конь». «Имре Надь и
его друзья, — сказал он 29 октября 1956 г. у микрофонов
РСЕ, — хотят коварно, на современный лад, повторить
историю с троянским конем. Прекращение огня
необходимо для того, чтобы будапештское правительство,
которое еще находится в настоящий момент у власти,
могло удержать свои позиции до тех пор, пока это
только возможно. Тем, кто борется за свободу, нельзя ни на
минуту забывать о замысле противостоящего им
правительства, ибо иначе повторится трагедия с троянским
конем»7.
Именно под влиянием подстрекательской пропаганды
РСЕ и в результате недопустимого вмешательства
некоторых западных миссий перемирие было действительно
134

сорвано. 30 октября 1956 г., то есть на другой день,
спустя несколько часов после вышеприведенной
радиопередачи, мятежники начали атаку на горком партии на
площади Республики в Будапеште, начали осаду других
организаций, а также линчевание коммунистов. А еще
день спустя, 31 октября, тот же полковник Бэлл в пере-
даче «Свободной Европы» на венгерском языке давал
уже более решительные указания: «Надо удалить из
руководства венгерскими революционными силами тех
коммунистических руководителей, которым и раньше
нечего было там делать! Борцы за свободу1 (читай:
мятежники/^— Л. /7.) Немедленно требуйте для себя
портфель министра обороны и посты главнокомандующего и
начальника генерального штаба. Это было бы
величайшей гарантией для вас!».
Этот приказ РСЕ контрреволюционные силы
действительно выполнили. Такое требование было выдвинуто,
РСЕ продолжало давать указания мятежникам, зачитав в
тот же день «комментарий о текущих событиях», в
котором, в частности, говорилось: «Министерство внутренних
дел и министерство обороны все еще' не в. ваших руках.
Борцы за свободу, не уступайте! Не вешайте на стену
ваших винтовок. Не давайте будапештскому режиму ни
грамма угля, ни капли нефти до тех пор, пока
руководство внутренними делами и обороной не будет
находиться в ваших руках».
Характерно, что РСЕ передавало в те дни не только
прямые указания мятежникам, как действовать, но и
политические установки. Оно призывает к
сопротивлению по отношению к вновь созданному «узкому
кабинету». Когда за несколько дней до этого было создано
первое, с большим числом членов кабинета,
правительство Имре Надя, «революционеры», плясавшие под
дудку РСЕ, выступили против него. А когда наконец в
соответствии с их прежними требованиями был создан
«узкий кабинет», у американских пропагандистов были
уже готовы новые указания — выступить и против этого
кабинета и все дальше толкать правительство вправо:
«Создание узкого кабинета само по себе ничего еще не
гарантирует, — указывал комментатор РСЕ. — Глупое
положение! Оно настолько глупо, что его нельзя
терпеть даже временно. Важнейшая задача, согласно
требованиям свободных радиостанций, заключается в
том, чтобы немедленно создать новое временное нацио-
135

нальное правительство для выполнения стоящих задач.
В него должны входить только настоящие
представители партий и подлинные руководители борьбы за
свободу» 8.
В те же дни, чтрбы вооружить мятежников более
подробной политической программой, РСЕ под видом
призыва так называемого «национального совета»
потребовало выхода Венгрии из Организации
Варшавского Договора, «международного (читай: западного.—
Л. Я.) контроля над выборами», роспуска
зарубежных дипломатических представительств ВНР и т. д.
Таким образом, подстрекательские передачи РСЕ
сыграли большую роль в идеологической подготовке
контрреволюционного мятежа в Венгрии и в
практическом руководстве им, в развязывании вооруженной
борьбы, в возбуждении массовой истерии, приведшей
к гибели людей. Американские руководители и ЦРУ
несут особую ответственность за кровопролитие среди
венгров, за последовавшие вслед за этим призывы к
венграм бежать на Запад и за трагедию, пережитую
в результате этого тысячами венгерских семей. Как
признал несколько лет спустя исследовательский отдел
ЮСИА, «девять из десяти всех опрошенных венгерских
беженцев слушали иностранные передачи (т. е.
передачи РСЕ и «Голоса Америки». — Л. Я.)».
Мировое общественное мнение резко осуждало
методы и последствия «радиовойны», которую раздували
правящие круги США против восточноевропейских
стран. Даже буржуазные западные газеты не могли не
услышать этих голосов протеста и не выступить с
критикой в адрес РСЕ, PC, «Голоса Америки» и других
американских радиостанций. «После трагических
событий в Венгрии, — писала мюнхенская газета «Абенд-
цайтунг»,—в редакцию нашей газеты непрерывно
звонят по телефону, присылают заявления, письма и
телеграммы, в которых содержатся самые резкие
высказывания против деятельности радиостанции в Мюнхене...
«Радио Свободная Европа» годами разжигало мятеж в
Венгрии и в последние недели призывало повстанцев
держаться стойко. «Радио Свободная Европа» обещало
помочь повстанцам и... несет ответственность за
кровавую бойню в Венгрии. «Радио Свободная Европа»^
финансируется Америкой.., получает указания от
американского госдепартамента, которому подчиняются амери-
136

канские сотрудники радиостанции. Если «Свободная
Европа» и имела право на существование, то она
лишилась его... Федеральное правительство должно
немедленно информировать Вашингтон о том волнении и
возмущении, которое передачи «Свободной Езропы»
вызвали во время кризиса не только в Германии, но и во
всей Европе»9.
Таким образом, события осени 1956 года в Венгрии и
та роль, которую сыграла в них американская
радиопропаганда, особенно наглядно показывают, какую важную
роль отводят правящие круги США радио как
инструменту своей агрессивной внешней политики и как
важному оружию в психологической войне против
социалистических стран. Но это справедливо не только по
отношению к Венгрии, но и ко всем другим европейским
странам народной демократии.
В период, когда основой внешней политики США по
отношению к социалистическим странам Европы
служила пресловутая «доктрина освобождения», американские
передачи, например, на Чехословакию были полностью
подчинены одной цели: свержению социалистического
строя в этой стране. Как писал пражский журнал «Нова
мысль», в тот период «передачи извергали бесконечный
поток самых грубых инсинуаций и ругательств. Изо дня
в день радиослушателю давались советы, как следует
реагировать на события, происходящие в Чехословакии,
какие следует выдвигать требования, где и как
оказывать сопротивление. Искаженные и просто выдуманные
сообщения «из надежных источников» имели целью
вызвать у слушателей чувство неуверенности, повергнуть
его в панику. Не было, разумеется, недостатка и в
предсказаниях крушения существующего режима, и в
рассуждениях о том, какой режим ожидается в стране...
Таково было ежедневное «зелье», преподносимое далле-
совской пропагандой, утверждающей, что можно
уничтожить социалистический порядок средствами
насилия— непосредственным военным вмешательством или
разжиганием контрреволюционного восстания» 10.
По существу, такова же была политическая
концепция американских радиопередач на польском языке,
направленных в то времся на ПНР: она заключалась в
попытке организовать внутреннюю реакционную
оппозицию в стране, которая должна подорвать существующий
строй изнутри. Польский еженедельник «Политика»,
137

касаясь несколько лет спустя американской
радиопропаганды на Польшу в тот период, отмечал: «Принято,
что радиостанции всего мира передают программы на
иностранных языках, пропагандируя достижения
собственной страны. Но польский сектор «Свободной Европы»
не занимается пропагандой успехов какого-либо одного
государства, зато систематически занимается
проблемами иностранного суверенного государства, отдаленного
от финансирующих эту радиостанцию США на многие
тысячи километров... Следствием основного принципа
организации внутренней антикоммунистической
оппозиции, которой «Свободная Европа» старается руководить,
является постоянное очернение народной Польши и
постоянное пережевывание ее трудностей. Основу
программы «Свободной Европы» составляет
антикоммунистическая пропаганда любой ценой».
Общим мотивом для американской радиопропаганды
на СССР и социалистические страны Европы, особенно
после ее компрометации в глазах мирового
общественного мнения в связи с событиями в Венгрии, становится
стремление подчеркнуть, что США ведут именно
антикоммунистическую пропаганду, а не антисоветскую,
антипольскую, античешскую или антивенгерскую и т. д.
Однако даже поверхностный анализ передач PC, PCE,
РИАС позволяет обнаружить, что
антикоммунистические лозунги американской внешнеполитической
радиопропаганды были, по существу, направлены против
национальных интересов народов этих стран и являлись
откровенным вмешательством в их внутренние дела. Не было
такого внутреннего мероприятия правительств в этих
странах, против которого в той или иной форме не
выступала бы американская радиопропаганда. Цель такой
пропаганды очень точно определил польский еженедельник
«Политика», когда писал: «...«Свободная Европа» и ее
покровители заинтересованы в неудачах нашей
политики, чтобы использовать их позднее как аргумент в своей
антикоммунистической пропаганде»11.
Нет возможности — да, по существу, и
необходимости— останавливаться на отдельных операциях
«радиовойны» США против СССР и социалистических стран
Европы в период «холодной войньп>. Важно еще раз
подчеркнуть, что в попытках осуществить эту доктрину на
практике американской внешнеполитической
радиопропаганде отводилась весьма важная роль. Именно в тот
138

период теоретики и организаторы пропаганды в США
приходят к окончательному выводу, что радиопропаганда
на другие страны является одним из главных орудий
распространения буржуазной идеологии, несмотря на то что
в глазах мирового общественного мнения она
разоблачила себя как орудие лжи, клеветы и организатор прямых
диверсий. Поэтому одновременно с поисками правящими
кругами США выхода из создавшегося положения после
краха «доктрины освобождения» разрабатывались и
новые установки для пропагандистского аппарата США, в
частности ставились новые задачи перед аппаратом
внешнеполитической радиопропаганды. Американский
публицист Сульцбергер, неоднократно высказывавший свое
мнение по вопросам внешней политики США, к голосу
которого в Вашингтоне прислушивались, писал в то
время: «Мы никогда не должны дезориентировать
порабощенные народы, как это было в Венгрии, и в такой
степени, что они, собираясь восстать, будут полагаться на
нашу помощь, тогда как мы не намереваемся оказать им
эту помощь... В некоторых отношениях безопасным для
нас является лишь напоминание порабощенным народам,
что свобода — вещь вполне реальная в обширных
районах мира, и показ того, как она функционирует в нашей
собственной стране»12.
Эта мысль — дополненная и развитая — и была
положена в основу руководящих установок для деятельности
внешнепропагандистского аппарата США, и в частности
для аппарата радиопропаганды на зарубежные страны в
последующие годы.
«(Чехословацкий эксперимент»
«Доктрина освобождения» провалилась —
ликвидировать социалистический строй в странах Восточной
Европы путем насилия оказалось невозможно. Как
признавали американские политики, это было бы невозможно и
в том случае, если бы Соединенные Штаты взяли на себя
риск и ответственность развязать ядерную войну.
Поэтому для творцов американской внешней политики начала
60-х годов не оставалось ничего другого, как на основе
горького опыта постараться создать новые
внешнеполитические доктрины.
Весьма энергично этим занялся Джон Кеннеди еще
др своего вступления на пост президента Соединенных
Штатов Америки. Он явился творцом так называемой
139

дифференцированной политики «мирного проникновения»
в условиях относительной нормализации отношений с
СССР и другими социалистическими странами. Выступая
в сенате 14 июня 1960 г., незадолго до своего избрания
президентом, он наметил следующие основные положения
внешней политики США по отношению к странам
Восточной Европы: «Мы должны подготовить и держать
наготове более гибкие и отвечающие требованиям реальности
инструменты для использования в Восточной Европе.
Политика «освобождения», гордо провозглашенная
восемь лет назад, оказалась ловушкой и заблуждением.
Трагические восстания в Восточной Германии, Польше и
Венгрии ясно продемонстрировали, что у нас нет ни
намерения, ни способности освободить Восточную Европу...
Мы должны сейчас начатьГработать медленно и
осторожно в целях осуществления программ, призванных отнять
у их советских хозяев любых подчиненных, проявляющих
признаки недовольства, взращивать семена свободы в
любых трещинах в железном занавесе, сокращая
экономическую и идеологическую зависимость этих стран от
России»13.
Эти основные положения политики США по
отношению к странам Восточной Европы легли в начале 60-х
годов в основу американской пропаганды на эти страны, в
том числе и в основу радиопропаганды.
Зарубежная пропаганда все более и более
подчинялась политическим интересам военно-промышленных
кругов США, росли финансовые вложения в нее, объем
внешнего радиовещания увеличивался, проводилась широкая
техническая реконструкция, связанная не только с
увеличением числа вещательных станций, но и с ростом их
мощностей. С 1958 по 1964 год на расширение
технической базы только одного «Голоса Америки» конгрессом
США было ассигновано около 63 млн. долл. Руководящие
политические деятели США уделяли особое внимание
внешней радиопропаганде. На торжествах по случаю
20-летия «Голоса Америки» в феврале 1962 года
президент Кеннеди в своем выступлении подчеркнул, что
«Голос Америки» занимает «ключевую позицию» в том,
чтобы информировать мир «через национальные границы и
океаны, через железные занавесы и каменные стены» об
Америке и, а тогдашний государственный секретарь Дин
Раек указал, что «сегодня государственный департамент
рассматривает информационную программу (т. е. внеш-
14Q

неполитическую пропаганду. — А. П.) как неразрывную
составную часть американской дипломатии»15.
Из этих заявлений следовало, что стратегическая цель
пропаганды США на СССР и страны Восточной
Европы — ликвидация социализма — не изменилась. Менялись
лишь средства для достижения этой цели, которые, по
словам Кеннеди, должны были стать «более гибкими и
отвечающими требованиям реальности». Широкая же
программа «объективного» информирования
международной общественности «об американской политической и
экономической системе», об «американской науке и
культуре» и «американской точке зрения» означала лишь то,
что теперь во внешнепропагандистской деятельности
империалистические круги США гораздо большее значение,
чем раньше, стали придавать идеологии. Они стремились
импортировать свою идеологию в социалистические
страны, потому что старые методы — прямое вмешательство
во внутренние дела других стран, стремление создать
внутри этих стран прямую политическую оппозицию
законным правительствам и даже содействие различного
рода путчам и заговорам — не оправдали себя на
практике. Но все-таки главной целью идеологической
диверсии американского империализма оставалось стремление
ослабить СССР и другие социалистические страны
изнутри, посеять среди народов этих стран неверие в успех
коммунистического строительства и окончательную
победу дела социализма и коммунизма.
В основу внешнеполитической пропаганды вообще и
радиопропаганды на социалистические страны в
частности в этих условиях была положена концепция о том, что
в Восточной Европе происходит «мирная революция»,
что «внутри коммунистического лагеря возможна
известная независимость», что «марксистское мировоззрение
является силой не только объединяющей, но и
разъединяющей» и что «в этих обстоятельствах необходимо
возобновить прерванный разговор с Восточной Европой и
каплей долбить камень».
Джонсон, сменивший Кеннеди в Белом доме, развивал
идеи своего предшественника о «мирном проникновении»,
выдвигая формулу о «мосте между Востоком и Западом».
Понимая поиски новых, более совершенных путей и форм
строительства коммунизма в СССР и социализма в
странах Восточной Европы как начало отхода от социализма
вообще, вдохновители внешней пропаганды США видели
141

в этом возможность проведения такой политики, которая
вела бы к постепенному приспособлению
социалистического строя к капиталистическому.
Весьма недвусмысленно об этом писал Джон Кэмп-
белл в своей книге «Американская политика в отношении
коммунистической Европы: выбор будущей политики».
Преувеличивая и по-своему интерпретируя перемены,
происходящие в социалистических странах, особенно
упирая на «проявления национализма» и «советско-
китайские разногласия», Кэмпбелл считал, что эти
перемены «создали новые, хотя все еще ограниченные,
возможности для западных государственных деятелей и...
предоставили Соединенным Штатам гораздо больше
возможностей для выбора». Особенно внимательно
Кэмпбелл анализировал политические тенденции в странах
Восточной Европы, делая упор на «разногласия» между
социалистическими странами, на специфические
особенности их развития, и проявления национализма.
Последнее особенно интересовало Кэмпбелла, так как
национализм, с его точки зрения, лучше всего может быть
использован Соединенными Штатами в достижении целей их
внешней политики и внешней пропаганды, поскольку
национализм «в прошлом был источником их (т. е.
социалистических стран Восточной Европы. — А. Я.) слабости,
мешая народам Восточной Европы совместно искать
решения региональных проблем». Именно это
обстоятельство и предлагал использовать Кэмпбелл в интересах
Соединенных Штатов Америки.
Эта концепция, особенно использование
национализма, в полной мере проявилась в конце 60-х годов в
практике американской радиопропаганды на
социалистические страны. В США перестали говорить об
«освобождении», а стали делать ставку, как писал Кэмпбелл, на
«постоянную эволюцию» стран Восточной Европы в
направлении «большей независимости от Советского
Союза». По этой причине на задний план отошли такие
задачи внешней пропаганды, как попытки вызвать
волнения и напряженность в социалистических странах, и, как
пишет Кэмпбелл, «американская пропаганда — как через
официальное радио «Голос Америки», так и через
неофициальное радио «Свободная Европа» — взяла гораздо
более сдержанный тон, избегая тем, которые могли бы
спровоцировать народы Восточной Европы на безнадежные
восстания»16.
142

Стоит здесь отметить, что именно радио как средство
массового общения творцы империалистической
пропаганды считают тем инструментом, благодаря которому
можно с наибольшей полнотой реализовать новые
политические концепции по отношению к странам
социализма. Пожалуй, лучше всего об этом сказал тогдашний
директор восточноевропейского вещания Би-Би-Си М. Лей-
ти: «Что могут дать наши передачи? Они могут помочь
перестроить Европу, могут помочь залечить глубокие
раны середины нашего века, помочь создать новую Европу
от Атлантического до Тихого океана... В настоящее время
протискиваемся через открывающуюся дверь. Однако
двери могут снова закрыть, и на этот случай у нас есть
наша программа-минимум: держать наше вещание, как
ногу между дверями»17.
В практике американского радиовещания на
социалистические страны Европы из всех передач почти исчезла
пропаганда о свержении «коммунистического режима».
Даже в передачах PC и РСЕ такая пропаганда уже не
практикуется или во всяком случае ограничивается
сентенциями такого типа, что, мол, «в вашей стране
коммунизм является экспериментом, в перспективе осужденным
на гибель». Значительно изменился тон радиопередач,
исчезли грубые инсинуации и ругательства, почти
прекратилось прямое вмешательство во внутренние дела той или
иной страны в форме «советов» радиослушателям.
Одним из главных объектов подрывных действий
империализма стала Чехословакия. Реакционные круги
Запада, в первую очередь США и ФРГ, выступая единым
фронтом, мобилизовали и нацелили против ЧССР радио
и печать, телевидение и кино, эмигрантов и
авантюристические правые силы внутри этой страны.
События 1968—1969 годов в Чехословакии, тот
резонанс, который они получили на международной арене,
подтвердили, в частности, что радио было использовано
в качестве одного из основных каналов политических и
идеологических диверсий империализма против ЧССР.
Еще в июле 1960 года на заседаниях Консультативной
ассамблеи Европейского совета обсуждалось состояние
вещания западных стран на страны социализма. После
заседания были опубликованы проект решения
ассамблеи, доклады представителей РСЕ и Би-Би-Си, а также
материал, озаглавленный: «Перспективы работы
радиоорганизации «Свободная Европа» в свете современного
143

международного положения» и информационный
документ отдела изучения аудитории РСЕ. Эти документы
показывают, сколь большое значение придавали
правящие круги империалистических государств координации
своей радиопропаганды на социалистические страны, в
том числе и на Чехословакию, и в организационном, и в
политическом отношении в период перестройки их
пропаганды в соответствии с доктриной «наведения мостов».
В решении ассамблеи Европейского совета
подчеркивалось, что «продолжение и развитие радиовещания»
западных государств на социалистические страны
«представляет весьма важное значение», и в этой области
«со стороны Запада должна быть проявлена еще большая
сплоченность». В связи с этим ассамблея рекомендовала
правительствам — членам Европейского совета «активно
поддерживать усилия, направленные на установление
сотрудничества между различными организациями,
вещающими на страны Центральной и Восточной Европы,
а именно:
«а) проводить встречи для координации времени
вещания, сеток и программ;
б) проводить встречи технических специалистов для
обсуждения путей и средств борьбы с глушением передач
и для установления технического сотрудничества».
В этом документе сообщалось также, что
капиталистические страны уже приступили к координации своей
радиопропаганды на социалистические страны, в том числе
и на Чехословакию. Указывалось, в частности, что 21 и
22 марта 1960 г. в Мюнхене совещались представители
Би-Би-Си, РСЕ и других радиоцентров, которые
«сообщили Комитету о состоянии вещания на страны
Восточной и Центральной Европы, о доказательствах
эффективности их радиопередач и о мерах дальнейшего
совершенствования вещания».
Для «совершенствования вещания»
предусматривались самые различные меры. Так, например, Би-Би-Си
намеревалось, по сообщению ее представителя на
ассамблее, «увеличить объем вещания на Центральную и
Восточную Европу, если будет располагать необходимыми
средствами»; «Радио Анкары» предоставляло в
распоряжение других иновещательных центров западных стран
свои радиопередатчики; «Свободная Европа»
предоставляла в распоряжение «коллег» свои фонды, досье и
библиотеки и т. д. В решении говорилось, ч*го передачи на
144

социалистические страны Европы должны быть
скоординированы так, чтобы «избежать ненужного
параллелизма».
Естественно, что совещание по координации
радиопропаганды капиталистических стран на социалистические
страны, состоявшееся в июле 1960 года в Страсбурге,
было только началом. Такие совещания стали
практиковаться в дальнейшем довольно часто. Проводились они при
закрытых дверях, и большинство документов, принятых
такого рода совещаниями, предназначалось только для
«служебного пользования». Однако время от времени в
печать все же проникали некоторые сведения. Так,
например, 27 января и 1 февраля 1966 г. швейцарские
газеты «Нойес цюрихер цайтунг» и «Тагес анцайгер»
сообщали о совещании стран НАТО на тему «Радио как
важнейшее средство ведения психологической войны». Хотя
совещание проводилось под эгидой военных чинов, в нем
самое широкое участие приняли и гражданские лица, в
том числе представители РСЕ, PC, Би-Би-Си и
«Немецкой волны».
Таблица 2 дает возможность наглядно представить
динамику империалистической радиопропаганды на
Чехословакию за десятилетие, предшествовавшее 1968 году.
Общий объем вещания из капиталистических стран на
Чехословакию за этот период значительно возрос.
По сравнению с 29 часами в 1958 году он составил к
середине 1968 года 32 часа 28 минут в сутки в среднем.
Львиную долю в нем занимало вещание из США, главным
образом через РСЕ.
В то же время объем внутреннего радиовещания
Чехословакии по общенациональным программам
Пражского и Братиславского радио был равен примерно 60
часам, а телевизионного вещания — около 9 часов. Таким
образом, соотношение иностранного вещания к
внутреннему чехословацкому составляло примерно 1 :2. Это
соотношение увеличится в пользу иностранного вещания,
если учесть, что значительная часть населения
Чехословакии свободно владеет немецким языком и, таким
образом, легко оказывается в сфере действия буржуазной
радиопропаганды из ФРГ, даже если эта часть населения
не слушает передач зарубежных станций на чешском и
словацком языках. Необходимо учесть также и тот факт,
что население пограничных районов Чехословакии с
Австрией или ФРГ могло также свободно принимать и те-
145

Таблица 2
Зещание капиталистических стран на Чехословакию
в 1958—1968 годах
Название радиоорганизации и страна
Год
Среднесуточный объем
«Свободная Европа» (США)
«Голос Америки» (США) .
Би-Би-Си (Англия) . . .
«Немецкая волна»* (ФРГ)
«Дойчландфунк» (ФРГ)
«Радио Испании» ....
«Радио Италии»
«Радио Канады»
«Радио Ватикана» ....
«Радио Франции» ....
1958
1964
1968
1958
1964
1968
1958
1964
1968
1964
1968
1964
1968
1958
1964
1968
1958
1964
1968
1958
1964
1968
1958
1964
1968
1958
1964
1968
18 час.
18 час.
18 час.
2 час.
час
час.
час.
час
час.
час
час
1
2
2
1
2
1
1
00 час.
00 час.
00 час.
1 час
3 час
час
час
час
час
час
час
час
час
час
час
час
00 час.
23 мин.
35 мин.
46 мин.
30 мин.
30 мин.
00 мин.
15 мин.
53 мин.
27 мин
00 мин.
45 мин.
30 мин.
30 мин.
30 мин.
30 мин.
00 мин.
25 мин.
10 мин.
05 мин.
31 мин.
55 мин.
15 мин.
00 мин.
00 мин.
00 мин
00 мин
00 мин
40 мин
* В 1958 году направленного вещания из ФРГ на чешском и
словацком языках не велось.
ИСТОЧНИКИ: «World Radio—TV Handbook, 1958»; «World Ra-
dio—TV Handbook, 1961», «World Radio— TV Handbook,
1968».
левизионцые передачи из Вены или из Бонна. Кроме
того, Чехословакия относится к числу стран, в высокой
степени оснащенных радиоприемной аппаратурой. С 1958
по 1968 год число радиоприемников в стране возросло с
146 .

2970 тыс. до 3830 тыс. В стране насчитывалось в
середине 1968 года 2530 тыс. телевизоров, а также большое
количество транзисторных и автомобильных приемников.
Все эти обстоятельства способствовали тому, что радио
явилось именно тем каналом, через который западные
идеологические диверсанты легко могли
целенаправленно воздействовать на население социалистической
Чехословакии.
«Свободная Европа» изменила методы ведения психо-
лргической войны против социалистических государств
Европы в соответствии с общей политической обстановкой
в мире. Как отмечал чехословацкий публицист Ян Краль,
«ожесточенные антикоммунистические нападки, клевета и
фальсификация фактов были заменены изощренной
клеветой, искажением фактов, односторонним толкованием
трудностей и ошибок или спекулятивной интерпретацией
событий и явлений. Комментаторы «Свободной Европы»
заменили антисоциалистическую дикцию словарем,
который использовался до сих пор только в коммунистической
пропаганде. Тот факт, что они начали говорить якобы с
позиций коммунистической партии, с позиций
патриотически мыслящих граждан, не мог своей чисто внешней
формальностью замаскировать подлинную сущность их
замыслов — ликвидацию социалистического строя в той
или иной стране» 18.
В этот период «Свободная Европа» чрезвычайно
внимательно относится к вопросам изучения аудитории своих
передач на Чехословакию. «Исследователей» из РСЕ
интересует буквально все, что касается внутренней жизни
объекта пропаганды,— семья, развлечения, успехи,
религиозная принадлежность и др. Чехословацкий публицист
Милош Крейчи, касаясь деятельности РСЕ в тот период,
писал в газете «Руде право», что лишь в течение июня
1967 — июля 1968 года агенты-интервьюеры «Свободной
Европы» опросили в восьми странах Западной Европы
2480 туристов и эмигрантов из социалистических стран.
В числе опрошенных было 812 чехов и словаков.
Результаты этого «исследования» «были рассмотрены с разных
аспектов: графики, таблицы, научные сравнения и т. д.,
и предложены соответствующим американским
шпионским центрам».
М. Крейчи подчеркивал, что американские шефы
чехословацкой и других секций «Свободной Европы» Начали
вколачивать в головы эмигрантов и дезертиров, которые
147

ненавидели свой народ, чтобы они изменили тактику —
избегали угроз и оскорблений, перестали грозить
войной и т. д. В новой тактике они должны были
использовать экономические ошибки, самокритику и усилия по
исправлению ошибок в социалистических странах в
отрицательном свете, особое место они должны были
отводить пропаганде идей превосходства
националистического над интернациональным.
Новый член американского руководства в «Свободной
Европе», говорилось в статье Крейчи, еще в 1966 году
сказал на совещании представителей языковых секций:
«Никто из вас не может думать о том, что «Свободная
Европа» является освободительным центром для
эмиграции различных национальностей. Меня не интересует,
идет ли речь о чехословацком, польском или каком
другом отделении, а меня интересует то, что они передают,
как ведется пропаганда, которая должна разными
способами доказывать преимущество капиталистического
образа жизни... Чешской секции было ясно сказано,— пишет
далее М. Крейчи,— что она должна найти новые формы и
средства воздействия» 19.
Эти «новые формы и средства воздействия» сводились
к тому, чтобы направлять пропагандистские удары
против партии и ее руководящей роли в обществе; против
пролетарского интернационализма и политики единства
социалистического содружества; против социалистической
модели экономики и ее достоинств; против
морально-политического единства социалистического общества в
ЧССР.
Летом 1968 года в действиях идеологических
радиодиверсантов отчетливо проступают два основных
направления: первое— стремление скомпрометировать
социализм и коммунизм, КПЧ и в связи с этим оказать
всестороннюю поддержку силам «тихой контрреволюции»;
второе — все большее усиление клеветнической
антисоветской кампании. РСЕ, «Голос Америки», PC
одновременно с другими западными радиостанциями и буржуазной
западной печатью начали особенно активно проводить
эту кампанию в конце июня — начале июля 1968 года, как
раз в то время, когда на территории ЧССР проходили
командно-штабные учения войск стран — участниц
Варшавского Договора. Радиопередачи начинялись
всевозможными сенсационными измышлениями. Как отмечала
газета «Фольксштимме», эта кампания лжи и клеветы
148

против социалистических стран преследовала цель
вызвать конфликты между социалистическими
государствами путем использования имеющихся у них различных
мнений по вопросам дальнейшего развития демократии.
«Обращает на себя внимание деятельность западных
корреспондентов в ЧССР, которые под видом интервью
пытаются инструктировать тех, кто недоволен
социалистическим строем,— писала газета «Советская Россия»
12 августа 1968 г. — Небезызвестная «Свободная
Европа» и другие западные радиостанции распространяют
панические слухи. На суверенное социалистическое
государство оказывается самый неприкрытый политический
нажим. Если рассматривать проблему во всем ее
комплексе, то по сути дела речь идет о попытках экспортировать
в Чехословакию контрреволюцию».
«В августе 1968 года,— указывалось в Документе,
принятом декабрьским (1970 г.) Пленумом ЦК КПЧ,—в
Чехословакии сложилась обостренная
контрреволюционная обстановка, наша страна очутилась на грани
гражданской войны. На повестку дня со всей остротой встал
вопрос «кто кого?» Либо контрреволюция, опирающаяся
на поддержку международной реакции, завершит свое
черное дело, либо социалистическим силам удастся
отразить контрреволюцию и отстоять дело социализма...
Вступление союзнических войск в Чехословакию 21
августа 1968 г... было необходимым и единственно
правильным решением» 20.
После вступления войск государств Варшавского
Договора в Чехословакию 21 августа 1968 г. деятельность
западных радиодиверсантов приобрела огромный
размах. PC, PCE и «Голос Америки» немедленно перешли
на круглосуточное вещание; увеличили объем вещания и
другие западные станции. На население ЧССР
обрушились потоки самой изощренной лжи, преследовавшей
единственную цель: накалить обстановку в стране.
Как писал западногерманский журнал «Штерн», с
развитием событий в Чехословакии предоставилась прямая
«возможность поработать в радиоэфире». Начиная с
21 августа западные радиодиверсанты «действовали на
волнах не работавших в то время радиостанций ЧССР».
Сразу же после вступления войск стран Варшавского
Договора на волнах ЧССР работало уже 12 радиостанций.
Наряду со станциями, взявшими названия чехословацких
городов, появились «Свободное радио Чехословакии»,
149

«Свободное радио Северной Богемии» и «Радио номер
семь». Журнал «Штерн» не ставил точек над «и», но
давал понять, что радиостанции стояли на границе ФРГ с
Чехословакией.
В операциях психологической радиовойны против
ЧССР, по словам «Штерна», «участвовали специальный
батальон № 701 с тремя РЛ-ротами («радиоустановки и
листовки») вместе с передатчиками и радиомачтами,
смонтированными на автомашинах. Каждый из
передатчиков мог работать на одной из средних и трех коротких
радиоволнах, с тем чтобы «проводить специальные
мероприятия стратегической .психологии».
Весьма характерно, что в появившихся в то время
статьях в западных буржуазных газетах на все лады
обсуждаются планы помощи внутренним силам «тихой
контрреволюции» в ЧССР, в том числе и вопрос о
возрождении, как писала 11 сентября 1968 г. английская
газета «Гардиан», «свободной радиосети, уничтоженной
советскими вооруженными силами».
Автор этой статьи, известный антисоветчик Виктор
Зорза, выдвигал обширный план использования
радиопропаганды для помощи правым силам в ЧССР. «При
наличии желания, радиочастот и радиопередатчиков,—
писал он,— радиовещательным организациям,
заполняющим европейский эфир своей продукцией, нужно для
начала только выделить примерно полчаса вещательного
времени... На чисто коммерческой основе можно было бы
купить время у Люксембургского радио, которое и
раньше предоставляло свою аппаратуру для передач на
коммунистические страны... Это обойдется -недешево,—
продолжал далее Зорза,— но какая-нибудь международная
организация, например Европейский совет, могла бы
создать комитет, который координировал бы усилия
институтов, организаций и отдельных лиц, желающих оказать
помощь».
Виктор Зорза даже придумал название для этой
проектировавшейся радиостанции — «Голос Свободной
Чехословакии». Ни Би-Би-»Си, ни «Голос Америки», ни какая-
либо другая правительственная организация Запада,
уверял он, не могут принести такую пользу, как «Голос
Свободной Чехословакии». Что касается РСЕ, то Зорза
подчеркивал, что оно «неприемлемо для некоторых новых
эмигрантов», так как «от тех, кто уже давно работает на
западные радиостанции (Зорза имел в виду старых со-
150

трудников РСЕ. — Л. #.), этих людей (т. е. «новых
эмигрантов» — организаторов «тихой контрреволюции»,
бежавших из страны. — А.П.) отличает то, что они
являются важным элементом внутренней политической жизни.
Они могут сохранить свое политическое значение и свою
способность влиять на ход событий только в том случае,
если сохранят свою самобытность. Свободный мир
должен дать им возможность распространять идеи...»21.
Логика этих рассуждений заключалась в следующем:
РСЕ, программными установками которого являются
антикоммунизм и антисоветизм, не может быть
использовано «новыми эмигрантами» из Ч'ехословакии, так как они
часто выступали как «коммунисты», за «улучшение
социализма». Эти люди должны сохранить «свою
самобытность», то есть по-прежнему оставаться в глазах
чехословацкой общественности коммунистами. Именно
поэтому Запад, по мнению Зорзы, и должен был создать для
них новую радиостанцию. Виктор Зорза знал, что
говорил: в течение долгого времени он сам был сотрудником
РСЕ и PC.
«Голос Свободной Чехословакии» так и не был создан,
а «чехословацкий эксперимент», в осуществлении
которого такое активное участие принимали западные
радиодиверсанты, не удался. Чехословацкая Социалистическая
Республика по-прежнему остается прочным звеном
социалистического содружества.
Нельзя, конечно, преувеличивать роль РСЕ, PC, да и
вообще западной радиопропаганды в обострении
внутриполитического положения в Чехословакии в конце 60-х
годов — для этого было много и других причин,
рассмотрение которых выходит за рамки данной книги. Однако
радиодиверсанты пытались сыграть отведенную им роль в
осуществлении «чехословацкого эксперимента». Их
тактика на этот раз отличалась от тактики, использовавшейся
во время «дня X» в 1953 году или во время попытки
осуществить контрреволюционный переворот в Венгрии в
1956 году. Тем не менее на этот раз они проявили себя
как активные пособники тех сил, которые выступали и
выступают против мира и безопасности народов, против
смягчения международной напряженности.
151

Глава IX
УХОДЯТ
ИЛИ НЕ УХОДЯТ?
Дискуссия обостряется
Анджей Чехович, отвечая на вопросы журналистов о том,
как относится общественность ФРГ к присутствию
американских диверсионно-пропагандистских центров PC и
РСЕ на территории их суверенного государства, привел
частный, но весьма характерный пример. Один из его
мюнхенских знакомых, не подозревавший, естественно,
кем в самом деле является Чехович, а считавший его
сотрудником РСЕ, сказал ему как-то: «Послушай, Анджей,
ты еще молодой, у тебя жизнь впереди, надо думать о
будущем... И чего ты связался с ними? Все равно этот
«курятник» скоро развалится... И что тогда ты будешь
делать?»
Разговор этот, по словам Чеховича, происходил еще
летом 1969 года. И хотя пример этот — частный, но суть
его отражала мнение отнюдь не единственного человека.
К концу 60-х годов прогрессивная западноевропейская
общественность в связи с наметившейся позитивной
тенденцией в международных отношениях стала проявлять
более пристальное внимание ко всему тому, что мешало
развитию этой тенденции, а следовательно, и к
деятельности PC и РСЕ. В самом деле: американская разведка
создала свои подрывные радиостанции в Европе в разгар
«холодной войны». ФРГ —в то время разделенной на
зоны военной оккупации — в милитаристских планах США
отводилась роль протектората. Но времена изменились...
Почему же эти так. называемые радиостанции находятся
до сих пор на территории другого суверенного
государства? Почему продолжается их деятельность, мешающая
нормализации обстановки в Европе, укреплению
взаимопонимания и доверия между народами европейских
стран?
152

Вопрос о пребывании PC и РСЕ на территории ФРГ
перестал быть «частным» делом США и ФРГ. В странах
Европы стали раздаваться голоса с требованием
прекратить подстрекательскую деятельность американских
подрывных центров и убрать их из Европы. Естественно, у
радиодиверсантов нашлись и защитники. Дискуссия
вокруг PC и РСЕ становилась все более острой...
2 февраля 1970 г. английская газета «Дейли миррор»
сообщала: «Канцлер Вилли Брандт поставил перед собой
большую задачу улучшения отношений между ФРГ и
коммунистической Европой, а оттепель в этих
отношениях, возможно, будет означать, что радиостанцию
«Свободная Европа» лишат ее базы в Мюнхене... Но даже если
радиостанция «Свободная Европа» будет выведена из
Мюнхена, она не исчезнет из эфира. Наиболее вероятной
новой базой для ее операций является Анкара — турецкая
столица, где Америка создала важный военный центр
связи».
«Дейли миррор» не указывала, откуда ею получены
сведения о перебазировании РСЕ именно в Анкару.
Скорее всего, это был «пробный шар», запущенный по
указанию тех, кто был озабочен изменяющимся политическим
климатом в ФРГ. В этих действиях была известная
логика: как продолжать подрывную радиопропаганду с
территории ФРГ, если ее правительство приступило к
переговорам с Советским Союзом? Иное дело Турция...
Реакция турецкой общественности на этот «пробный
шар» была весьма однозначной. Турецкая печать, в
частности газета «Улус», информируя о планах PC и РСЕ
перебраться в Анкару, писала о тревоге и возмущении,
которые вызвало это сообщение среди широкой
общественности страны. Газета подчеркивала, что Турция сыта по
горло тем, что на ее территории находятся американская
военщина и разного рода «пропагандистские» службы,
мало чем отличающиеся от PC и РСЕ.
Неизвестно, насколько серьезным было намерение
радиодиверсантов найти новый приют, однако они
продолжали перебирать различные варианты, доходя в запуске
«пробных шаров» до высшей степени бестактности. «PC и
РСЕ,—сообщал 6 августа 1970 г. американский
еженедельник «Вэрайети»,— неожиданно обратились к ОРТФ
(Организация радио и телевидения Франции. — А. П.) с
вопросом о возможности переезда из Мюнхена в Париж,
хотя с самого начала им было ясно, что французское ве-
153

щание ответит отказом. Западная Германия, которая
усиливает контакты с Советским Союзом, попросила
Вашингтон убрать оба пропагандистских центра из ФРГ, и
американцы обещали подыскать для них новое место. По всей
вероятности, «Свободная Европа» будет вещать из
Анкары, а «Свобода» — из Брюсселя или Барселоны» 1.
Что касается официальной реакции Франции на это
предложение, то она была совершенно недвусмысленна:
французское правительство отмежевалось от PC и РСЕ,
предложив 37 эмигрантам из восточноевропейских стран,
получившим французское гражданство, но работающим
в мюнхенской штаб-квартире РСЕ, немедленно вернуться
во Францию, если они не хотят потерять данное им право
убежища2.
Существовали и другие планы относительно нового
приюта для «синдикатов лжи»: например, план
переброски их в одну из скандинавских стран. Однако там, как
писала 14 августа 1970 г. датская газета «Информашон»,
хорошо знали, что «эти радиостанции, что бы там ни
говорилось о них, являются пропагандистскими и
идеологическими инструментами, организованными и
оплачиваемыми американцами, для того чтобы изменить
внутренний порядок в Восточной Европе». А официоз социал-
демократической партии Норвегии «Арбейдербладет»
заявил 15 августа 1970 г. устами своего обозревателя Дага
Хальворсена: «Правительство Бонна не слишком склонно
одобрять тот факт, что американские радиостанции ведут
с западногерманской территории пропаганду против
восточноевропейских правительств. Если развитие событий и
дальше пойдет по тому же пути, есть все основания
полагать, что федеральное правительство аннулирует лицензии
на вещание официально считающимся частными
американским передающим радиостанциям. То, что «Радио
Свобода» и «Свободная Европа» имеют связи с ЦРУ,
является «общеизвестным секретом». И то, что они играли в
общем-то весьма бесславную роль в «холодной войне»,
также всем .хорошо известно».
Констатацией этих фактов подчеркивалось отношение
общественности скандинавских стран к PC и РСЕ, а
также намекалось, какой ответ они могут получить, если
обратятся с официальной просьбой о приюте.
К концу 1970 года в дискуссию все активнее стала
включаться общественность ФРГ. Даже журнал «Штерн»
помещал статьи об PC и РСЕ под броскими заголовка-
154

ми — «Ами, гоу хоум!», а более осторожная «Франкфур-
тер альгемайне», связывая вопрос о пребывании PC и
РСЕ в Мюнхене с вопросом о предстоящих Олимпийских
играх, писала 20 октября 1970 г.: «Американской
радиостанции «Свободная Европа», по-видимому, придется в
связи с Олимпийскими играми сменить свою мюнхенскую
прописку. Как сообщило пражское радио,
западногерманское правительство дало понять, что радиостанция
должна переменить свое место пребывания, чтобы избежать
трудностей во время Олимпийских игр». У зданий штаб-
квартир PC и РСЕ в Мюнхене появились пикетчики с
плакатами, на которых названия станций были
перечеркнуты жирной черной краской...
Официальный Вашингтон не мог далее играть в
молчанку. Тут-то и был выпущен на сцену Клиффорд Кейс с
его законопроектом о «новом» порядке финансирования
радиодиверсантов из PC и РСЕ. Общий вопрос — о
ликвидации диверсионно-пропагандистских центров,
отравлявших международную атмосферу в течение долгих лет
«холодной войны»,— подменялся частным в надежде
успокоить общественное мнение как в европейских странах,
так и в самих США. Однако сделать это не удалось...
8 февраля 1971 г., вскоре после памятного
выступления сенатора Кейса, американский журнал «Ньюсуик»
меланхолически заметил: «Один высокопоставленный
западногерманский представитель в следующих словах
подытожил последствия этого утверждения сенатора Кейса:
„С радиостанцией «Свободная Европа» в Германии
покончено44». Но в следующих абзацах той же статьи «Ньюс-
уик» дал понять, что официальный Вашингтон
наплевательски относится ко всем этим разоблачениям,
безапелляционно заявив, что «западногерманское правительство
знало, как обстоит дело», что, «по сути дела, ничего не
изменилось». Далее «Ньюсуик» — то ли по собственной
инициативе, то ли выражая мнение определенных кругов
США — диктовал, как следует вести себя не только
западногерманской общественности, но даже и
правительству ФРГ. В случае если в ФРГ усилится движение за
отказ американским радиостанциям — филиалам ЦРУ в
праве возобновить лицензию на ведение передач с
территории ФРГ, правительство этой страны должно этому
сопротивляться. И это сопротивление, подчеркивал
журнал, «будет подкреплено не только правительством
Соединенных Штатов, но и лично президентом». И чтобы
155

окойчательно поставить точку, чтобы не оставалось
никаких сомнений относительно позиции Белого дома в этом
вопросе, «Ныосуик» конфиденциально сообщил:
«Недавно один из помощников президента, проезжая через
Мюнхен, недвусмысленно заявил, что президент считает
функционирование в Мюнхене «Радио Свободная
Европа» непременным условием для дальнейшего пребывания
наших войск в Германии».
Это уже пахло угрозами и шантажом...
Тем не менее движение протеста против присутствия
РСЕ и PC на немецкой земле усиливалось. В него
включались уже не отдельные лица, а целые организации.
В конце января 1971 года член директората партии
Немецкий союз мира Лоренц Кнорр обратился к канцлеру
ФРГ В. Брандту с письмом, в котором от имени всех
членов союза подчеркивал недопустимость дальнейшего
пребывания PC и РСЕ на территории ФРГ. «Их передачи,—
указывалось в письме,— нарушают западногерманскую
конституцию, противоречат Потсдамскому соглашению и
подписанному в Москве договору между СССР и ФРГ.
Развитие нормальных отношений между ФРГ и
европейскими социалистическими странами возможно лишь в
том случае, если будет положен конец опасной для дела
сотрудничества народов деятельности этих
радиостанций» 3.
В феврале — марте 1971 года западногерманская
печать снова вернулась к вопросу о дальнейшей
деятельности PC и РСЕ в связи с предстоящими Олимпийскими
играми. Газеты подчеркивали, что деятельность PC и
РСЕ несовместима с принципами олимпийского
движения, в то же время многие из них оправдывали
существование этих «реликтов холодной войны» необходимостью
«объективного информирования» населения «по ту
сторону железного занавеса». Некоторые органы печати,
особенно из числа близких к ХДС/ХСС, предостерегали, что
само правительство США заинтересовано в продолжении
деятельности PC и РСЕ и что в это дело вмешался сам
президент США, который распорядился изменить форму
финансирования обеих радиоорганизаций. «Мюнхенер
Меркур» даже писала, что американские
правительственные круги оказали давление на западногерманское
правительство, с тем чтобы «не оставить сомнения в своей
заинтересованности в продолжении работы обеих
радиоорганизации».
156

И все же, как сообщала 16 марта 1971 г. газета
«Франкфуртер альгемайне», Международный
олимпийский комитет во главе со своим президентом Эвери
Брендеджем «принял решение потребовать от двух
американских пропагандистских организаций прекратить
свое вещание на социалистические страны на время
Олимпийских игр в Мюнхене, то есть с 26 августа по
10 сентября 1972 г. Это решение было принято в начале
марта в присутствии председателя организационного
Олимпийского комитета ФРГ Вилли Дауме. В
соответствии с принятым решением обеим организациям были
направлены два письма МОК».
В такой обстановке заокеанские хозяева PC и РСЕ
решили провести еще одну демонстрацию своих
намерений, использовав с этой целью весьма сомнительный
предлог: предстоящий юбилей другой американской
радиостанции — «Радио в американском секторе Берлина»
(РИАС).
...Откровенно говоря, тогдашний директор РИАС
Роланд Мюлленберг, по горло занятый повседневными
делами, совершенно забыл о предстоящем юбилее
подведомственной ему организации. Об этом ему напомнили
служебным письмом из Вашингтона. Действительно, в
начале февраля 1971 года исполнилось ровно четверть
века с тех пор, как была создана эта радиостанция.
Прогресс за 25 лет, по мнению Мюлленберга, достигнут
огромный: вещание через восемь мощнейших передатчиков,
шесть из которых находятся в самом Берлине, две
круглосуточные программы и огромное количество
используемых частот. И все это только для населения ГДР, потому
что программы РИАС эффективно принимаются только
там... Понятно, что РИАС вполне «заслужило», чтобы его
двадцатипятилетний юбилей был отмечен с помпой.
Но речь в директиве из Вашингтона шла не столько о
самом юбилее^ сколько о том политическом резонансе,
какой должно было вызвать намечаемое мероприятие.
Именно эту сторону и предстояло обдумать Мюлленбер-
гу, готовя тезисы своей предстоящей речи на юбилее и
ответы на всевозможные вопросы со стороны журналистов.
Задача была не из легких. Дело в том, что в связи с
широкой оглаской заявления сенатора Кейса о связях
американских радиоорганизаций в ФРГ с ЦРУ официальный
Вашингтон, желая смягчить впечатление, требовал
теперь представить деятельность РИАС, а заодно с ним и
157

РСЕ и PC «в самом лучшем свете». В директиве,
полученной Мюлленбергом, так и говорилось, что у РИАС, РСЕ
и PC — «почетная история и внушающая уважение
репутация» и что их деятельность, как, впрочем, и
деятельность «Голоса Америки», направлена на «укрепление
взаимопонимания между народами». Из подобных
принципиальных установок и должен был исходить Мюллен-
берг. Это, конечно, было нелегко, потому что ни РИАС,
ни тем более РСЕ и PC никогда в действительности не
способствовали укреплению дела взаимопонимания
между народами. Об этом говорили упрямые факты.
Еще в сентябре 1936 года в Женеве состоялась
международная конференция по радиовещанию. В те годы
радиовещание вступило в эпоху бурного развития, в
особенности же быстр2 развивалось вещание на коротких
волнах. Многие страны начали вести передачи на
иностранных языках, рассчитанных на зарубежную аудиторию, и
радио становилось острым орудием международной
политики. Необходимо было выработать какие-то общие,
приемлемые для всех государств принципы международного
радиовещания. С этой целью и собрались в Женеве
представители около 40 стран. Не было на этой конференции
лишь представителей фашистской Германии,
милитаристской Японии и... Соединенных Штатов Америки. Но
конвенция относительно принципов международного
радиовещания все же была выработана. Она обязывала все
государства, ведущие международное радиовещание,
наблюдать за тем, чтобы их «радиовещательные станции
не призывали к войне или к актам, могущим вызвать
войну, чтобы участники конвенции не вели передач на другие
страны, содержащих неправильные и могущие повредить
добрым отношениям между народами сведения, и,
наконец, чтобы происходил обмен сведениями, полезными
делу упрочения мира». США тогда отказались
присоединиться к Женевской конвенции под тем предлогом, что
они не вели международных передач, хотя в
действительности это было не так.
Но вот закончилась вторая мировая война. «Голос
Америки» превратился в одну из самых крупнейших в
мире правительственных радиоорганизаций,
специализирующихся на международном радиовещании; разрослась сеть
американских радиостанций во всем мире: РСЕ и PC —
в Западной Германии, РИАС — в Западном Берлине;
250 радиостанций, принадлежащих Пентагону, также в
158

той или иной мере оказались причастными к
международной радиопропаганде. Соединенным Штатам уже
неудобно было не поставить свою подпись под Женевской
конвенцией. После длительных проволочек и обсуждений
США все же поставили свою подпись под этой
конвенцией, во второй статье которой, в частности, говорилось, что
«радиовещательные станции не должны призывать к
войне с каким-либо из договаривающихся государств или к
актам, могущим вызвать войну»...
Ну, а роль РИАС в событиях 17 июня 1953 г. в
Берлине? Или роль РСЕ при подготовке и попытке
осуществления контрреволюционного мятежа в Венгрии в 1956 году?
Наконец, роль американской радиопропаганды на
Чехословакию в 1968—1969 годах? Как совместить эти
действия с конвенцией?
Трудно сказать, вспоминал ли обо всем этом директор
РИАС Роланд Мюлленберг, готовясь к
двадцатипятилетнему юбилею возглавляемой им радиостанции. Но факт
остается фактом, что его юбилейная речь перед
сотрудниками была чрезвычайно краткой. Выкрутиться иа
трудного положения Мюлленбергу помогло то обстоятельство,
что РИАС в эти дни удостоилось необычайно высокой
чести: в его адрес поступила телеграмма из Белого дома,
полная слов похвалы и одобрения и, так сказать,
воодушевлявшая на будущие «подвиги». Мюлленберг зачитал
эту телеграмму, а его собственный спич сводился к
следующему: РИАС функционировало и будет
функционировать в Западном Берлине, ибо в его деятельности
«неизменно заинтересованы сами немцы».
И поздравительная телеграмма из Белого дома в
адрес РИАС, и настойчивое подчеркивание Мюлленбергом,
что «Радио в американском секторе Берлина», «Радио
Свободная Европа», «Радио Свобода», — то есть все эти
американские диверсионно-пропагандистские центры,
созданные в годы «холодной войны», — «служат
совместным интересам ФРГ и США», являлись
закамуфлированным предупреждением официального Вашингтона
некоторым кругам в ФРГ, чтобы последние не придавали
слишком большого значения тому, что говорилось в
последнее время о связях РСЕ и PC с ЦРУ, об их
незаконном пребывании на территории ФРГ и о том, что
американские радиостанции мешают нормализации отношений
ФРГ с ее восточноевропейскими соседями.
159

А тем временем в Вашингтоне.
...А тем временем официальный Вашингтон задался
целью создать «не подпадающую под налогообложение,
не преследующую цели получения прибылей корпорацию»
для финансирования и контролирования PC и РСЕ.
Проект этой корпорации, разработанный госдепартаментом и
ЦРУ, поступил на рассмотрение сенатской комиссии по
иностранным делам.
В предыдущих главах мы уже не раз обращались к
стенограмме заседания этой комиссии 25 мая 1971 г. и к
драматическому диалогу между ее председателем
Дж. У. Фулбрайтом и представителем госдепартамента
М. Хилленбрандом, но не касались существа проекта о
новом порядке финансирования PC и РСЕ,
представленного госдепартаментом.
Согласно этому проекту, корпорацией должен был
руководить совет директоров из 11 человек, назначаемых
непосредственно президентом «с согласия сената»,
которые тем не менее не должны были рассматриваться как
«правительственные чиновники». Корпорация, как
предлагали составители проекта, должна была называться
«Американский совет частных международных
коммуникаций».
Помимо госдепартамента и ЦРУ в разработке
проекта принимало участие и ЮСИА. Затем проект был
рассмотрен и утвержден Советом национальной
безопасности. «Американский совет частных международных
коммуникаций» должен был получать из государственного
бюджета 40 млн. долл. в год... Так рождаются в Вашингтоне
«неправительственные», «частные» организации!
Против проекта, назвав его «новым прикрытием» для
PC и РСЕ, резко выступили лишь немногие сенаторы, в
том числе и сенатор Фулбрайт. Во избежание
неприятностей Белый дом. провел предварительную обработку
парламентских лидеров. Проект поддержали спикер палаты
представителей Альберт, председатель комиссии палаты
по ассигнованиям Мэхон, лидер меньшинства в палате
Форд, председатель комиссии по иностранным делам
палаты представителей Морган и др. Что касается Кейса и
Рейда, рвение которых сводилось лишь к тому, чтобы
закрепить за конгрессом финансовый контроль над PC и
РСЕ, то они сняли свои первоначальные предложения и,
как говорится, обеими руками голосовали за создание
160

«Американского совета частных международных
коммуникаций».
Месяц спустя, 24 июня 1971 г., Рейд уже зачитывал в
палате представителей так называемый «билль № 9330»,
речь в котором шла все о том же «Американском совете
частных международных коммуникаций». При
обсуждении конгрессмены всячески старались сгладить то
неблагоприятное впечатление, которое произвели чересчур
резкие и прямолинейные заявления сенатора Кейса о связях
РСЕ и PC с ЦРУ. Особенно показательным в этом
отношении было выступление члена палаты представителей от
штата Коннектикут Стила \
Конгрессмен Стил посетил Советский Союз, кажется,
всего один раз, в 1960 году, вместе с группой
американских студентов, и с тех пор, как он выразился, стал
проявлять «острый интерес к роли информации в развитии
советского'общества». В его десятиминутном
выступлении ни словом не упоминалось об истинном характере
деятельности «Радио Свобода» (именно PC и посвятил
свое выступление Стил) или о связях PC с ЦРУ, зато
всячески и со всех точек зрения превозносилась
«ценность» этого диверсионного центра.
Стил начал свое выступление с драматического
заявления о том, что если не будут приняты хотя бы
временные меры для продолжения финансирования PC, то она
будет вынуждена прекратить передачи, так как
«ресурсов станции хватит только до конца текущего месяца».
«Я призываю конгресс,— продолжал Стил,—
предотвратить эту крайность, которая могла бы причинить
серьезный урон внешнеполитическим интересам американского
народа и делу международного взаимопонимания».
Демагогические заявления об «американском народе»
и «деле международного взаимопонимания» Стил
старался подкрепить фактами, но эти факты из истории
деятельности PC свидетельствовали как раз об обратном.
Стил повторил версию о том, что PC «является
голосом бывших советских граждан», что «оно не призывает
к действию, а занимается распространением информации
и различных мнений». О деятельности PC в качестве
филиала ЦРУ, конечно, не было сказано ни слова.
Разумеется, конгрессмен подчеркивал «эффективность»
деятельности PC, как это бывает всегда, когда речь идет об
ассигнованиях. PC будто бы «создало специальную
аудиторию из заинтересованных советских граждан», которая
6—224
161

«включает важные прослойки советской культурной и
научной элиты». «Эти люди окажутся в первых рядах
руководства страной,— фантазировал Стил.— С нашей,
американской, точки зрения, наши отношения с ними будут
важнее, чем отношения с теми, с кем нам приходится
иметь дело сегодня».
Всячески восхваляя деятельность PC, Стил кое-где
перегнул палку, сделав ряд замечаний, которые дают
весьма точное представление об истинном характере
пропаганды PC, ее направлениях, формах и методах. В
частности, значительное внимание было уделено вопросам
пропаганды по национальной проблеме. Из выступления
Стила можно сделать вывод, что разжигание
национальной розни было и должно будет остаться одним из
важнейших направлений в деятельности PC.
Касаясь пропаганды PC по так называемой
«еврейской проблеме» в СССР, Стил сказал: «Важную часть
радиопередач PC на русском языке составляют программы
от имени и по поручению советских евреев... (1 —- А. П.)
Радиостанция пытается также всеми путями поддержать
в своих еврейских радиослушателях ощущение их
этнической и культурной самобытности...»
Ни для кого не было секретом, что в состав
руководства «Национального комитета Свободной Европы» и
«Комитета Радио Свобода» в Нью-Йорке помимо
представителей ЦРУ, военных ведомств, политических
деятелей и бизнесменов входили и входят лица, занимающие
влиятельное положение в сионистской иерархии, а сами
PC и РСЕ тесно координируют свою деятельность с
сионистскими организациями, орудующими как в США, так
и в капиталистических государствах Западной Европы.
Как раз в январе — феврале 1971 года сионисты
организовали серию встреч и совещаний представителей своих
«всемирных», «региональных» и «национальных»
организаций. В печать просочились сведения о тайном
совещании представителей сионистских организаций Европы в
Париже, где обсуждались различные варианты
антикоммунистических и антисоветских акций. Потом подобное
совещание состоялось в Брюсселе. Прямым следствием
этих сговоров явилось усиление антисоветских вылазок
сионистов: налетов на советские'учреждения в США и в
других капиталистических странах, не исключая и
советских дипломатических представительств, различных
«маршей» и «походов протеста», провокаций против советских
162

граждан за рубежом. Руководители PC и РСЕ, находясь
в курсе запланированных антисоветских операций
сионистов, естественно, дали указание радиодиверсантам
муссировать эту кампанию, выступая при этом «от имени и
по поручению советских евреев».
Следует заметить, что выступление Стила можно
расценивать само по себе как один из образчиков
пропаганды, построенный по всем теоретическим канонам.
Например, подчеркивая «ценность» PC, Стил постоянно
ссылался на авторитеты, которые признают эту «ценность».
«Хотя PC и неизвестно широкой публике,— говорил
Стил,— оно получает поддержку со всех сторон: и со
стороны либералов, и со стороны консерваторов, и от
ястребов, и от голубей». Что же касается конкретных
личностей, то он перечислил тех, чьи имена фигурировали в
списке лиц, приславших членам конгресса послания в
поддержку PC: Филип Мосли, Збигнев Бжезинский, Ганс
Моргентау, Фредерик Баргхорн, Ричард Пайпс, Роберт
В. Даниэльс, Фой Колер... Большинство этих защитников
«Свободы» известны как отъявленные антикоммунисты,
как ярые приверженцы «холодной войны».
В заключение своего выступления Стил выпустил
«тяжелую артиллерию»: что потеряют США, если PC
прекратит свои передачи?
Во-первых, его «уникальную функцию» официальный
«Голос Америки» осуществлять не сможет, и США
«бросят на произвол судьбы аудиторию, которая годами
создавалась благодаря времени, деньгам и преданности»;
во-вторых, «будут безвозвратно потеряны
человеческие ресурсы PC (читай: вышколенные кадры
пропагандистов-диверсантов. — А. Я.)»;
в-третьих, «понадобятся годы, чтобы заменить
демонтированное техническое оборудование станции», а ее
волны перейдут в постоянное пользование других
вещательных служб;
в-четвертых,— а это, по мнению Стила, было
главным,— «настроенные по отношению к нам дружески слои
советского населения почувствуют, что народ (!!! —
А. П.) Соединенных Штатов отвернулся от них».
Почувствовав, что запас аргументов в пользу PC
иссяк, Стил выпустил еще один, не лишенный смысла с
точки зрения философии американского прагматизма: «Что
касается средств, то ежегодный операционный бюджет
станции лишь едва превосходит стоимость одного реак-
6*
163

тивного истребителя Ф-III. При таких расходах ее
следует сохранить».
На этом Стил и закончил свою речь.
Подобного рода защитников у PC и РСЕ нашлось
немало. Но нашлись и противники, даже в американском
конгрессе. Во всяком случае, вопрос об «Американском
совете частных международных коммуникаций»
дебатировался всю вторую половину 1971 года, так же как и
вопрос об очередных субсидиях радиодиверсантам. Проект
финансирования PC и РСЕ через «неправительственную,
коммерческую организацию», члены которой будут
назначаться правительством и которая будет существовать на
средства правительства (т. е. через вышеупомянутый
«Американский совет частных международных
коммуникаций»), сенат счел слишком сложным и чуть было не
принял предложение того же сенатора Кейса о прямом
финансировании PC и РСЕ в рамках бюджета
государственного департамента. Но этот выход для официального
Вашингтона был не из лучших: там предпочитали
сохранить хотя бы видимость «независимости» PC и РСЕ.
Тогда-то член палаты представителей Л. Фэссел предложил
компромиссное решение о «временном» финансировании
PC и РСЕ. В начале декабря 1971 года палата
представителей большинством в 271 голос против 12 предоставила
радиодиверсантам «временно», «в порядке исключения»
74,5 млн. долл. на ближайшие два года. Сенат
ограничился финансированием радиостанций на 1972 год, выделив
им 36 млн. долл.
Под куполом Капитолия вновь повеяли ветры
«холодной войны».
Меморандум сенатора Фулбрайта
17 февраля 1972 г. сенатор Фулбрайт направил
президенту США Р. Никсону меморандум, текст которого
гласил 5:
«Г-н Президент!
Одна из трудных проблем, с которыми комиссия по
иностранным делам имела дело на протяжении минувшего года, — это
проблема государственного финансирования радиостанции «Свободная
Европа» и радиостанции «Свобода». В результате рассмотрения
этого вопроса комиссией я пришел к некоторым весьма твердым
взглядам на эти радиостанции и их деятельность, и мне хотелось бы
поделиться этими взглядами с моими коллегами.
Сенаторы, вероятно, помнят, что эти радиостанции финансиро-
т

вались «сборами среди школьников», по крайней мере так нам
говорили многие годы. Но, как выяснилось, эти «сборы», достигающие
сотен миллионов долларов, на самом деле предоставлялись ЦРУ и
были частью обмана с целью внушить американским
налогоплательщикам, а также народам Восточной Европы, что эти радиостанции —
частные организации, существующие только на частные
пожертвования.
Г-н Президент! История этих радиостанций, особенно их
частного финансирования и политического руководства ими, как мне
кажется, служит наглядным примером того, как и почему люди
теряют веру в свое правительство и в своих выборных должностных
лиц. В принципе это вопрос доверия и надежды народа на то, что его
правительство устроено так, что «большая ложь» не может
поддерживаться вечно, что разделение властей служит реальной гарантией,
хотя оно действует не сразу, и что наша система контроля и
равновесия, по крайней мере со временем, начинает функционировать так,
как это было задумано ее основателями.
Случай с радиостанциями «Свободная Европа» и «Свобода», на
мой взгляд, свидетельствует о том, что, когда проходит достаточно
времени, система контроля начинает срабатывать, разделение властей
налицо, и «большая ложь» может быть разоблачена.
Хотя данный пример «доказывает» все это, я не могу отделаться
от мысли, что тем не менее это в очень большой степени подорвало
доверие народа к своему правительству — доверие, и без того уже
подвергшееся непосильному испытанию полетами У-2, о которых мы
ничего не знали, вторжением в бухту Кочинос, к которому мы не были
причастны, инцидентами в Тонкинском заливе, в которых мы не
были повинны, — этот список можно продолжить до бесконечности.
В Южном Вьетнате мы узнаем, что американское правительство
платит корейским военнослужащим по гораздо более высоким
ставкам, чем американским; в Лаосе мы узнаем о персонале ЦРУ, а в
Камбодже мы узнаем о том, что американских военных советников
превращают в «бригады по поставке военной техники».
Но при всем этом, при всем этом обмане и всей этой лжи по
отношению к американскому народу, радиостанция «Свободная Европа»
работала, «распространяя правду за железным занавесом». Несмотря
на ужасное открытие, что целый ряд важных государственных
проблем нам преподносили в розовом свете, американскому народу
говорили, что он может с гордостью указать на радиостанцию
«Свободная Европа» как на оплот истины и свободы — символ (хотя, может
быть, и блекнущий) верности Америки изречению: «Познай истину,
и она сделает тебя свободным». И даже если и Становилось все
труднее и труднее добиться правды от нашего собственного
правительства здесь, в США, американский народ заверяли, что радиостанция
«Свободная Европа» на переднем крае ведет борьбу с обманом и
полуправдой, навязываемыми порабощенным народам Восточной
Еворпы их правительствами (здесь и далее выделено в документе.—
А. П.). Если мы не смогли отстоять истину здесь, у нас, то, по
крайней мере, там мы сумели отстоять и сохранить ее.
Кто мог требовать более благородного жеста?
Американский народ, хотя он сам вел арьергардные бои, тем не
менее был готов внять призывам и взвалить на себя дополнительное
бремя, чтобы передачи радиостанции «Свободная Европа»
продолжали проникать через железный занавес и сеять там семена истины.
свободы, справедливости.
165

Но потом... мы в один прекрасный день узнали, что
радиостанция «Свободная Европа» тоже обманула нас, что она также была
продуктом больного воображения правительства, продуктом образа
мыслей, породившего У-2, бухту Кочинос и Тонкинский залив, и
продуктом готовности правительства обманывать американский
народ.
Другими словами, радиостанции «Свободная Европа» и
«Свобода» были просто частью системы — системы лжи и обмана, системы
заговоров с целью ввести в заблуждение не только американский
народ, но и всякого, кто готов был слушать.
Но, подобно большинству мрачных эпизодов, и этот эпизод имел
свою светлую сторону: американский народ — простые люди, те, кого
из года в год убеждали в необходимости финансировать
радиостанцию «Свободная Европа», — в сущности, так и не были убеждены в
ценности или бескорыстии этой радиовещательной деятельности.
Благодаря кое-каким фактам, которые теперь всплыли, мы знаем, что
частные пожертвования, исходившие большей частью от наших
гигантских корпораций, составляли лишь ничтожную долю — около 15%—
всей суммы, требовавшейся на финансирование деятельности
радиостанции «Свободная Европа».
Это отсутствие интереса и поддержки со- стороны народа
свидетельствует о том, что народ благодаря своей коллективной мудрости
знал, что обещания, которые даются по этим радиостанциям, выходят
за пределы их возможностей и их власти; что, несмотря на лучшие
и благородные намерения, истина и свобода — это местные
субъективные атрибуты, которые не могут передаваться от одного народа
к другому, каким бы праведным ни был мотив, какой бы
бескорыстной ни была цель.
Но, г-н Президент, несмотря на «снисходительное
пренебрежение» народа к этим радиостанциям, а, может быть, именно из-за него,
одно правительство за другим, и демократы, и республиканцы, в
одинаковой степени на протяжении последних двадцати лет
финансировали эти радиостанции, выделив для них в общей сложности почти
полмиллиарда долларов. Это тайное финансирование, в свою очередь,
сопровождается политическим контролем и системой проверки
передач, чтобы обеспечить их соответствие с направлением официальной
политики.
Все это, вне всякого сомнения, свидетельствует о том, что эти
радиостанции по-прежнему являются неотъемлемой частью нашей
внешней политики в отношении Восточной Европы и Советского
Союза, и если сумма, расходуемая каждый год на эти мероприятия,
может служить критерием их значения, то можно сказать, что это
самая важная программа, проводимая американским правительством
в области его отношений с этими странами. В самом деле, сумма
36,2 млн. долл., запрошенная на нынешний финансовый год, не
намного меньше общего бюджета «Голоса Америки» (44 млн. долл.),
и она приближается к сумме 40 млн. долл., запрашиваемой для всех
программ в области культуры и просвещения.
Но, в отличие от прочих программ, радиостанции «Свободная
Европа» и «Свобода» никогда не участвуют в обсуждении
правительственной политики в отношении Восточной Европы и Советского
Союза. Причина довольно очевидна, и фактически она сводится к
следующему: правительство хочет иметь неофициальный голос
американского правительства, вещающий на эти коммунистические
страны в рамках официальных инструкций. Причина, как сказал 24 мая
166

1971 г. на заседании комиссии помощник государственного
секретаря Хилленбранд, заключается в том, что «официальные
правительственные радиостанции должны заботиться о том, чтобы их не могли
обвинить во вмешательстве во внутренние дела других стран».
Напрашивается вывод, что «неофициальные» радиостанции вроде
«Свободной Европы» и «Свободы» не подчиняются тем же
дипломатическим соображениям или ограничениям; они могут выполнять
«тот вид работы», который «Голос Америки» и Би-Би-Си не могут
выполнять. Они могут передавать то, что правительство хочет
сказать неофициально, не неся за это официальной ответственности.
Независимо от вывески этих радиостанций, положение таково,
что эта деятельность, даже если она не включает ничего, кроме
«передачи голых фактов», порождает ряд внешнеполитических
проблем, в том числе не в последнюю очередь вопрос о масштабах нашего
вмешательства во внутренние политические дела других стран
посредством руководства радиовещательной деятельностью и
финансирования ее в пользу политических беженцев.
Если бы эта деятельность была основана на жизнеспособной
политике, тогда, может быть, следовало бы подумать о создании
радиостанции «Свободная Греция», или «Свободный Китай», или,
может быть, «Свободная Бразилия». Правительства этих стран
пользуются довольно сомнительной репутацией поборников строгой
цензуры, так же как и правительства многих других стран. И тем не
менее, насколько мне известно, органы исполнительной власти не
финансируют радиовещательной деятельности, направленной на то,
чтобы «донести правду» до граждан этих стран. В этих случаях
правительство довольствуется передачами «Голоса Америки».
Если так, то почему правительство не довольствуется передачами
«Голоса Америки» на страны Восточной Европы и Советский Союз?
Чем вызвана дополнительная потребность в радиостанциях
«Свободная Европа» и «Свобода» — потребность, которая обходится
налогоплательщикам более чем в 35 млн. долл. в год?
Г-н Президент! Если потребность в такой радиовещательной
деятельности так очевидна, как утверждают должностные лица в
правительстве, то почему это не признают наши союзники по НАТО,
которые в конечном счете гораздо ближе к объектам этой
деятельности, чем мы? Казалось бы, раз они настолько ближе к «линии огня»,
они должны быть заинтересованы в том, чтобы финансировать
«Свободную Европу» и «Свободу». На самом деле они в этом отнюдь не
заинтересованы и нет никаких признаков, что их можно будет
уговорить дать хотя бы какие-то деньги для финансирования этих
радиостанций.
Такая позиция со стороны наших западных союзников, казалось
бы, должна кое в чем раскрыть нам глаза на нашу собственную
политику, а именно, что эти радиостанции представляют собой
анахронизм и что мы должны проявить смелость и признать, что они
пережили себя и уже не могут принести той пользы, которую они, может
быть, когда-нибудь и приносили. Американский народ понял это так
же, как и западноевропейцы. Пора и нашему правительству
понять это.
Г-н Президент! Я считаю, что этим радиостанциям надо
предоставить возможность занять достойное место на кладбище останков
Голодной войны».
167

Меморандум Фулбрайта был опубликован как раз
накануне 22 февраля 1972 г., когда кончался срок
действия временной резолюции конгресса, согласно которой
США оплачивали деятельность PC и РСЕ.
Радиодиверсанты могли оказаться на мели. Но в тот же день
заместитель государственного секретаря США Ирвин
выступил с заявлением, что «госдепартамент всегда считал, что
эти станции... являются крайне полезными», и призвал к
принятию закона, который «позволил бы этим двум
радиостанциям продолжать свою работу».
В кампанию по спасению этих «голосов» включились
и некоторые американские газеты. «Нью-Йорк тайме»,
например, открыто встала на защиту PC и РСЕ, заявив,
что они имеют «непреходящее значение и важность».
Призывая к выходу из тупика, возникшего в конгрессе
из-за того, что каждая из палат утвердила разные
законопроекты о продолжении деятельности PC и РСЕ,
газета ссылалась даже на то, что этот факт подрывает
престиж США в глазах... европейской общественности.
«Прекращение передач из-за неспособности представителей
сената и палаты представителей прийти к соглашению, —
писала «Нью-Йорк тайме» 21 февраля 1972 г.,— вряд ли
создает отрадную картину американской
законодательной системы и отнюдь не способствует порышению
американского престижа в глазах европейцев, которые видят,
что важный политический вопрос решается с помощью
какой-то технической уловки».
Действительно, европейская общественность
требовала от США отказаться от «технических уловок» и просто
ликвидировать PC и РСЕ.
Говорят депутаты бундестага
23 марта 1972 г. группа депутатов бундестага
потребовала в телеграмме к федеральному канцлеру Брандту
и президенту Никсону, чтобы они рекомендовали
конгрессу США прекратить финансирование деятельности РСЕ и
PC с 30 июня 1972 г. и аннулировать лицензию на
вещание, выданную этим радиостанциям два десятилетия
назад. «Вся демократическая общественность ФРГ, — писал
позже один из депутатов бундестага, Карл-Гейиц
Хансен,— энергично поддерживает требование восьми
депутатов бундестага, заявляя: американские радиостанции
«Радио Свободная Европа» и «Радио Свобода», являю-
168

щиеся пережитками холодной войны, должны быть
устранены»6.
В поддержку этого требования выступила и
существующая в самом Мюнхене, в городе, где окопались штаб-
квартиры РСЕ и PC, организация «Демократическая
акция», объединяющая многих известных
западногерманских писателей и журналистов. Впервые за всю историю
существования РСЕ и PC эта организация заявила:
«Речь идет о том, что на территории Федеративной
Республики находится радиостанция, обладающая в
известной степени экстерриториальностью, работа которой не
подлежит ни контролю, ни воздействию ФРГ,
являющейся суверенным государством. Эта радиостанция,
финансируемая и руководимая ЦРУ, занимается собственной
«восточной политикой», независимо от того, соответствует
ли она политическим концепциям федерального
правительства или нет»7.
И депутаты бундестага, обратившиеся к Брандту и
Никсону, и поддерживавшая их демократическая
общественность ФРГ считали, что имеются все основания,
реальная возможность и даже необходимость прекратить
передачи обеих станций. «Нельзя проходить мимо того
факта,— заявляли депутаты бундестага, — что деятельность
обоих передатчиков в определенных условиях может быть
обращена против политики правительства ФРГ». С этим
справедливым заявлением перекликались и слова
канцлера Вилли Брандта, называвшего «чудовищным» то,
«что 25 лет спустя после окончания войны иностранные
радиостанции все еще ведут пропаганду на третьи страны
с территории ФРГ»8.
Следует заметить, что правительство ФРГ
располагало и располагает юридическими возможностями, для того
чтобы прекратить деятельность станций, так как
лицензии на нее выдаются или возобновляются ежегодно
властями ФРГ.
Обращение депутатов, реальные юридические
возможности прекращения деятельности PC и РСЕ, позиция
реалистически мыслящих политических деятелей в самих
США, наконец, споры о судьбе этих станций в
американском конгрессе — все это всполошило приверженцев
политики времен «холодной войны». Уже полузабытый
«Европейский совет» — организация, созданная в 1949 году в
качестве инструмента для раскола Европы, — срочно
созвал заседание своего политического комитета. На заседа-
169

ниях председательствовал небезызвестный деятель
западногерманской оппозиционной партии ХДС, депутат
бундестага и член «парламентской ассамблеи» НАТО Эрик
Блюменфельд. Швейцарец Вальтер Офер — председатель
«специальной комиссии по охране интересов европейских
государств, не представленных в Европейском совете»,
внес проект декларации в поддержку PC и РСЕ. Суть
этой декларации сводилась к тому, чтобы «Европейский
совет» призвал западноевропейские правительства
принять необходимые меры, то есть оказать финансовую
поддержку PC и РСЕ, так как их передачи «отвечают
политике разрядки напряженности, и, следовательно, их
нельзя более рассматривать как орудия, порожденные
холодной войной». Политический комитет одобрил эту
декларацию и передал ее на утверждение ассамблеи
«Европейского совета».
Однако позиция тех кругов в ФРГ, которые считали,
что PC и РСЕ достаточно зарекомендовали себя как
осквернители международного эфира, как радиопираты,
как противники мирного сосуществования государств и
дружественного сотрудничества европейских народов, не
изменилась.
Карл-Гейнц Хансен подготовил и выпустил обширную
брошюру под названием «„Радиостанция Свободная
Европа"— детище холодной войны», а член Немецкого
союза мира, бывший депутат бундестага, видный
общественный и политический деятель ФРГ Арно Бериш в интервью
корреспонденту Московского телевидения и радио в
декабре 1972 года так выразил свое отношение к проблеме:
«Нахождение на территории ФРГ американских радиостанций
«Свободная Европа» и «Свобода» является нарушением принципа
нашего государственного суверенитета. Оно противоречит духу
Московского и Варшавского договоров и оно противоречит тем
заявлениям и намерениям, которые были сделаны федеральным канцлером
во время подписания этих договоров, а также во время Крымской
встречи.
Общественности ФРГ известно о деятельности этих
радиостанций очень мало. Однако можно с уверенностью сказать, что она
настроена против их деятельности. Ведь в ноябре, во время выборов
в бундестаг, большинство населения ФРГ высказалось против
холодной войны, за разрядку международной напряженности. Одним из
шагов по пути разрядки напряженности явилось бы прекращение
деятельности этих радиостанций.
В настоящий момент речь идет о том, чтобы претворить в жизнь,
наполнить жизнью Московский и Варшавский договоры.
Деятельность этих радиостанций в корне противоречит существу этих догово-
170

ров. Нахождение РСЕ и PC на территории ФРГ противоречит
также и нашей конституции. Я участвовал в принятии конституции
и высказал ей мое доверие.
Так, пребывание этих радиостанций на территории ФРГ
противоречит преамбуле нашей конституции, в которой говорится: «Немцы
желают служить делу мира во всем мире». Эти радиостанции не
служат миру во всем мире, ибо они являются органами холодной
войны.
Статья 26 конституции запрещает действия, которые направлены
на то, чтобы помешать миру между народами. Эти радиостанции
мешают миру между народами и тем самым противоречат статье
26 нашей конституции.
Деятельность этих радиостанций противоречит также статье
139 конституции, по которой законы о денацификации и
демилитаризации занимают основное место среди прочих положений немецкого
права.
Существование этих радиостанций противоречит также присяге
федерального канцлера, в которой было дано обещание прилагать
все силы для того, чтобы ограждать население ФРГ от какого-либо
ущерба. Эти радиостанции наносят ущерб интересам населения ФРГ.
Я думаю, что лауреат Нобелевской премии мира Вилли Брандт
внесет существенный вклад в укрепление мира, заставив замолчать на
немецкой земле эти радиостанции. Это было бы делом, достойным
лауреата Нобелевской премии мира.
Хочется обратить внимание и на следующее: деятельность этих
радиостанций находится в резком противоречии с политикой
безопасности и разрядкой напряженности. Я позволю себе напомнить о том,
что мир означает значительно больше, чем просто отсутствие войны.
Мир — больше, чем пауза между войнами. Мир означает ликвидацию
старых лозунгов запугивания врагом. Мир означает закрепление
принципа мирного сосуществования в качестве долгосрочного
принципа западногерманской политики».
Арно Бериш говорил не только от своего имени, а от
имени всех членов Немецкого союза мира.
Вместо кратких выводов к этой главе можно привести
выдержки из следующего документа9:
«Для немедленного опубликования
10 мая 1972 г.
Бюро пресс-секретаря при Белом доме
Белый дом
ЗАЯВЛЕНИЕ ПРЕЗИДЕНТА
В соответствии с законом 9—246, подписанным мной 30 марта
1972 г., ассигнования на радиостанции «Свободная Европа» и
«Свобода» были санкционированы до окончания 1972 финансового года...
В конгрессе был высказан целый ряд различных мнений по
поводу того, каким образом можно лучше всего финансировать
радиостанции в будущем. По этому важному вопросу не было единодушия.
171

Формулировка решения палаты представителей о финансировании
станций на 1972 финансовый год и сенатская резолюция 272 ясно
указывают на то, что, по мнению большинства обеих палат, принятию
окончательного решения по этому вопросу должны предшествовать
дополнительные исследования.
С этой целью я намерен назначить президентскую
исследовательскую комиссию, поручив ей представить свой отчет и рекомендации
к 28 февраля 1973 г., с тем чтобы администрация и конгресс могли
учесть их при разработке законодательства относительно
ассигнований на 1974 финансовый год. Проводя свое исследование, комиссия
должна позаботиться о детальных консультациях с членами
конгресса...
Пока комиссия будет разрабатывать свои рекомендации,
необходимо санкционировать ассигнования радиостанциям «Свободная
Европа» и «Свобода» на 1973 финансовый год. Хотя я по-прежнему
считаю, что государственный департамент — это не лучший канал
финансирования радиостанций, мне кажется, что обсуждение
альтернатив финансирования следует отложить до того, как мы сможем
воспользоваться рекомендациями комиссии. Поэтому я настоятельно
рекомендую благожелательно рассмотреть законопроект относительно
ассигнований на 1973 год, который мы направляем конгрессу, до
начала нового финансового года».

Глава X
В ПОИСКАХ
НОВОГО
ПРИКРЫТИЯ
Комиссия приступает
к делу
10 августа 1972 г., то есть целых три месяца спустя
после заявления президента Р. Никсона о намерении
назначить комиссию по исследованию деятельности «Радио
Свобода» и «Радио Свободная Европа», бюро
пресс-секретаря при Белом доме, наконец, сообщило, что такая
комиссия создана. Она получила название «Комиссия по
международному радиовещанию», хотя, как было
сказано ранее, должна была заниматься только делами PC и
РСЕ. В сообщении бюро пресс-секретаря при Белом
доме говорилось также о составе комиссии.
Президент назначил председателем комиссии
Мильтона С. Эйзенхауэра, почетного профессора Университета
Джона Гопкинса, бывшего специального посла и личного
представителя президента, а также председателя
Национальной комиссии США по делам ЮНЕСКО.
Членами комиссии назначались: Эдвард У. Баррет,
директор Института коммуникаций при Академии по
развитию образования, бывший декан аспирантской школы
журналистики при Колумбийском университете и
помощник государственного секретаря по
общественно-политическим вопросам; Джон А. Гроновски, декан Школы
общественно-политических проблем Линдона Б.
Джонсона при Техасском университете в городе Остине, бывший
министр почт Соединенных Штатов и посол в Польше;
Эдмунд А. Гуллион, декан Флетчерской школы права и
дипломатии при Университете Тафта, бывший посол в
Республике Конго, заместитель директора
Администрации Соединенных Штатов по разоружению; Джон П. Рох,
профессор политических наук Университета Брандейса и
173

газетный обозреватель, бывший специальный
консультант президента США. Комиссии был придан свой
технический штат и отведено место для работы: комната
№ 5517 в здании госдепартамента в Вашингтоне.
Для работы комиссии создавался совершенно
определенный политический климат. Все члены комиссии
задолго до своего назначения решительно высказывались
против немедленного и «необоснованного», как они
выражались, закрытия PC и РСЕ. Тем не менее на всякий случай
комиссии были даны соответствующие политические
установки. В письме президента председателю комиссии
Мильтону Эйзенхауэру говорилось:
«Дорогой Мильтон!
Я с радостью утверждаю ваше назначение на пост председателя
президентской исследовательской комиссии по международному
радиовещанию...
Как вам, без сомнения, известно, деятельность радиостанций
«Свободная Европа» и «Свобода» подробно обсуждалась на
протяжении последнего года. В течение всего периода дискуссии
радиостанции продолжали получать активную поддержку со стороны
большинства обеих палат конгресса, органов информации, а также
множества наших ведущих граждан изо всех сфер жизни.
В результате .этой общественной дискуссии, особенно дискуссии
в конгрессе, выявился ряд различных мнений в отношении будущей
деятельности станций и их финансирования. По этому важному
вопросу не было единодушия. Я полагаю, комиссии следует подвергнуть
критическому изучению вопрос о деятельности и финансировании и
рекомендовать такие методы будущего содержания и поддержки
радиостанций, которые не влияли бы на их профессиональную
независимость и, следовательно, эффективность.
Разработка надлежащего механизма помощи, безусловно,
предполагает изучение связи радиостанций с национальными интересами
и внешнеполитическими задачами нашей страны, связи станций с
правительственными агентствами, а также изучение финансовых и
других требований, предъявляемых к радиостанциям, равно как и
других вопросов, которые способны повлиять на работу
радиостанций или их цели...
Поскольку на столь важное мероприятие отводится
сравнительно небольшое время, я уверен, что комиссия пожелает начать свою
работу по возможности немедленно. Для ускорения работы комиссии
я попросил государственного секретаря провести вместе с вами
первое заседание и подобрать соответствующий персонал, а также
оказать вам необходимую денежную и другую материальную
помощь. Я поручил госдепартаменту и другим правительственным
.органам предоставлять комиссии необходимую информацию и
оказывать ей поддержку, считая ее работу делом первостепенной
важности.
Позвольте мне еще раз выразить признательность за то, что вы
согласились работать в этой комиссии.
Искренне ваш
Ричард Никсон»1.
174

Получив такие точные указания о направлении
будущего исследования, комиссия приступила к делу.
Работа «Комиссии по международному
радиовещанию» продолжалась с августа 1972 по февраль 1973 года.
Членам комиссии пришлось немало потрудиться...
«По вашей рекомендации, — говорилось в
сопроводительном письме к докладу президенту об итогах
«исследования»,— мы изучили взгляды 30 членов сената и
палаты представителей Соединенных Штатов, проявивших
наибольшую активность при рассмотрении данного
важного вопроса. Мы изучили все слушания этой проблемы
3 органах сената и палаты представителей, доклады
исследовательской секции библиотеки конгресса, а также
доклад Главного счетного бюро, в которых освещаются
все стороны проблемы... Мы вошли в контакт с видными
лидерами, работающими в нью-йоркских штаб-квартирах
РСЕ и PC, и беседовали с представителями
государственного департамента, а также с заинтересованными
частными лицами, которые изложили нам свои взгляды на то,
стоит ли продолжать передачи станций, а если стоит, то
каким образом.
Мы изучили ежечасные операции РСЕ и PC. Для
этого мы посетили Мюнхен, где находятся студии, и по
возможности глубоко и всесторонне познакомились с
проводимой там исследовательской работой, сбором
информации, радиоперехватом, выпуском передач и другими
смежными операциями. Мы взяли интервью у эмигрантов,
еще недавно живших в Советском Союзе и странах
Восточной Европы, и попытались проверить ценность
прозвучавших в конгрессе показаний относительно
эффективности передач этих радиостанций.
Наконец, мы имели долгие беседы с теми, кто пишет
и выпускает передачи, и попытались выявить их
установки, особенно способность воздерживаться от вредной
полемики, от соблазна нападать на отдельные личности
или на отдельные правительственные мероприятия в
принимающих странах. В беседах со всеми указанными выше
людьми мы подчеркивали абсолютную необходимость
правды и объективности.
Мы пришли к единодушным заключениям по
кардинальным вопросам этого важного аспекта внешней
политики. Мы представляем вам свой отчет 23 февраля
1973 г. — до крайнего срока, предложенного вами, и если
деятельность радиостанций будет продолжена, мы пола-
175

гаем, вы захотите представить конгрессу свои
рекомендации относительно финансирования и политики станций
в самом начале текущей сессии, поскольку текущий срок
финансирования станций зачанчивается 30 июня 1973 г.»2.
Доклад, представленный комиссией президенту, был
весьма обширен и носил весьма претенциозное
название— «Право знать».
«Право знать»
или «право вмешиваться»!
С первых строк авторы доклада безапелляционно
высказались против возможности «необоснованной»
ликвидации PC и РСЕ. Они даже не допускали подобной
мысли, подчеркивая, что «... суть проблемы в данном случае
состоит в поисках такого пути оказания федеральной
финансовой помощи частным корпорациям, который
позволил бы не ставить под удар их профессиональную
независимость, достоверность и эффективность и вместе с тем
давал бы гарантии того, что радиопередачи не будут
опасными для внешнеполитических задач Соединенных
Штатов»3.
Основной вывод комиссии заключался в следующем:
«Радиостанции «Свободная Европа» и «Свобода»
занимают уникальное место в спектре международного
вещания. Они существенно отличаются от официальных
станций США и Западной Европы... Комиссия убеждена, в
том, что радиостанции «Свободная Европа» и «Свобода»,
представляя свободную и бесцензурную информацию тем
народам, которые лишены такой информации, фактически
скорее способствуют разрядке международной
напряженности, нежели затрудняют ее. Опыт последних
нескольких месяцев свидетельствует о том, что «ослабление
напряженности» на правительственном уровне не
обязательно ведет к ослаблению внутреннего контроля...
Поэтому мы рекомендуем продолжать передачи этих
станций до тех пор, пока правительства этих стран не пойдут
на свободный поток информации и идей как внутри своих
стран, так и между Востоком и Западом (курсив наш. —
Л. Я.)»4.
Итак, наряду с демагогическими рассуждениями о
«свободном и бесцензурном потоке информации»
комиссия предлагала, по существу, продолжать вмешательство
во внутренние дела Советского Союза и других
социалистических стран путем навязывания народам этих стран
176

чуждой им идеологии, привычек и взглядов, обычаев и
культуры. Однако, чтобы хоть как-то завуалировать это
вмешательство, в соответствии с инструкциями
президента и после консультаций с многочисленными членами
конгресса, представителями правительства США и
специалистами из числа частных лиц комиссия наметила ряд
рекомендаций, которыми следовало, по ее мнению,
руководствоваться при выборе подходящей
организационной структуры для деятельности РСЕ и PC в новых
условиях.
Суть этих рекомендаций сводилась к тому, что так
называемую «профессиональную независимость» PC и РСЕ
следовало сохранить, то есть слушателям этих
радиостанций они по-прежнему будут представляться как
«частные» или «общественные» институты, в отличие от
официальной правительственной радиостанции «Голос
Америки». Такая «независимость», по мне^ю авторов доклада,
поможет РСЕ и PC работать более «достоверно и
эффективно». Вместе с тем все организационные процедуры в
новых условиях «должны содержать в себе гарантии
того, что финансируемые из общественных фондов
институты (т. е. PC и РСЕ. — А. П.) не будут использовать
приемы, не совместимые с внешнеполитическими задачами
США».
Организационная структура должна предусматривать
использование фондов из американских и
неамериканских источников, как общественных, так и частных,
вместе с тем предусматривая надлежащую отчетность. Все
средства должны предоставляться и регистрироваться
открыто.
Интересен комментарий самих авторов доклада
президенту к вышеизложенным задачам: «Поскольку
условие свободного движения информации в советскую сферу
и внутри нее — условие, по которому деятельность
станций стала бы ненужной, вряд ли будет осуществлено в
ближайшее время, организационная структура станций
должна быть достаточно сильной и гибкой, чтобы в
случае необходимости прослужить по меньшей мере
десятилетие (курсив наш. — Л. Я.)».
Чтобы исключить возможное недоразумение, следует
внести разъяснение. Комиссия понимала, что многие
найдут несоответствие между разговорами о
«профессиональной независимости» и, с другой стороны, о
«соответствии операций внешнеполитическим задачам США». То,
177

за что выступает комиссия, — это профессиональная
независимость, ограниченная только в запрещении
действовать «приемами, не совместимыми с
внешнеполитическими задачами США».
Комиссия рассмотрела различные варианты этой
новой организационной структуры внешнеполитической
радиопропаганды США, ведущейся через PC и РСЕ:
сохранение существующей практики финансирования станций
через государственный департамент; выделение станциям
соответствующих фондов через Информационное
агентство Соединенных Штатов; слияние станций с «Голосом
Америки»; объединение станций и превращение их в
единый федеральный институт.
Все четыре варианта новой организационной
структуры РСЕ и PC комиссия отвергла. В случае
финансирования РСЕ и PC через госдепартамент, по мнению
комиссии, «государственному департаменту будет трудно
отмежеваться от ответственности, какой бы косвенной она ни
была, за программы РСЕ и PC. Неизбежно будут
возникать неловкие положения, в результате которых жертвой
может оказаться программная автономия станций»5.
Это в равной степени относится и к финансированию
через ЮСИА, так как последнее является официальным
правительственным органом США. Слияние станций с
«Голосом Америки» комиссия также сочла невозможным,
потому что задачи и функции РСЕ и PC, с одной стороны,
и «Голоса Америки» — с другой, отличаются друг от
друга. Первые в основном реагируют на события в странах,
на которые вещают, а «Голос Америки» делает упор на
американские события. Если бы РСЕ и PC были слиты
в единое федеральное агентство, они, говорится в
докладе, «потеряли бы свой неофициальный статус и свою
репутацию в области профессиональной
самостоятельности». Кроме того, «подобная альтернатива поставила бы
вопрос о праве частных корпораций переводить денежные
средства правительственному агентству и о законности
передачи этому агентству частот, на которых сегодня
вещают эти станции» 6.
Какой же выход предложила комиссия?
По мнению комиссии, лучше всего намеченным целям
может соответствовать создание нового, независимого
правительственного института как посредника между
общественностью, конгрессом, правительством и станциями.
Поэтому комиссия в своем докладе президенту Р. Никсо-
178

ну рекомендовала создать новый «совет международного
вещания» с целью общего надзора за станциями и
осуществления общих функций посредника между ними и
правительством США. Вот как выглядит проект создания
«совета международного вещания» в докладе комиссии
президента7:
«СОВЕТ МЕЖДУНАРОДНОГО ВЕЩАНИЯ»
В обязанности совета должны входить постоянные обзоры задач
и деятельности радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа», их
качества и эффективности, их профессиональной честности,
соответствия их передач интересам Соединенных Штатов, и, если брать
шире, то «человеческому праву знать», а также отчетов станций в
расходовании предоставленных им общественных фондов.
Конгрессу следует наделить совет правами организации,
поддерживаемой правительством. Совету следует предоставить право
получать ассигнования конгресса и направлять их частным
корпорациям — «Свободная Европа, инкорпорейтед» и «Комитет радиостанции
Свобода», поддерживая таким образом свободный и необходимый
поток информации и идей между народами...
В совет следует ввести семь членов. Пятеро, в том числе пред-,
седатель, должны назначаться президентом по рекомендации и с
согласия сената из числа американских граждан, проявивших себя
в таких областях, как внешняя политика и массовые коммуникации.
Назначения должны проводиться в разные сроки, и члены совета
должны иметь право на переизбрание. Директорам следует запретить
работу по совместительству в других федеральных агентствах.
Остальные два директора должны назначаться в совет в силу
должности и без права голоса. Это должны быть глава
исполнительных органов Комитета радиостанции «Свобода» и глава корпорации
«Свободная Европа». Присутствие руководителей PC и РСЕ
обеспечит большее взаимопонимание между радиостанциями и
директорами Совета международного вещания и гармонию между политикой
вещания и взглядами совета.
Новый совет должен наладить надлежащую связь между
правительством США и станциями с целью сохранения их
профессиональной независимости и честности в рамках национальных интересов
и эффективного расходования средств.
Совет должен отвечать за обеспечение надлежащего финансового
контроля. Он должен запрашивать средства у президента и
конгресса, предоставлять фонды станциям, повышать эффективность их
работы, проводить оценку действий и расходов, а также следить за
соблюдением устава станций.
Необходимо, чтобы между самими станциями и советом
существовало тесное сотрудничество. В этих целях комиссия рекомендует
разместить штаб-квартиры нового совета и исполнительного
персонала обеих станций на одной территории, желательно в Вашингтоне.
Подобная мера была бы взаимовыгодна, поскольку позволит
исполнительному директору совета в случае необходимости полагаться на
административную помощь со стороны персонала станций. В
подобном случае совету понадобился бы минимальный штат. Расположение
в столичной зоне позволило бы также совету поддерживать
необходимый контакт с государственным департаментом.
179

Следует ожидать, что совет будет заниматься важными
вопросами политики, затрагивающими обе станции или одну из них. Ему
следует периодически обследовать условия прослушивания передач в
зонах, на которые ведутся передачи, и рекомендовать пересмотр
расписаний, если того потребует изменение условий. Так, например, если
будут ослаблены ограничения на свободный поток информации в
одной или нескольких странах Восточной Европы или в Советском
Союзе, совет должен рекомендовать сокращение передач или их
полное прекращение.
Совет также должен играть важную роль в обеспечении
эффективной, экономичной работы станций.
Создание назначаемого президентом совета из числа лиц,
зарекомендовавших себя в таких сферах, как массовые коммуникации
и внешняя политика, дало бы американскому народу и конгрессу
гарантии того, что РСЕ и PC сохранят профессиональную
независимость и будут действовать в национальных интересах США. Вместе
с тем станции получили бы официальный, компетентный источник,
который предоставлял бы им помощь, средства и советы.
Выражалось пожелание, чтобы названия станций были изменены,
с тем чтобы отметить новую эру в разрядке напряженности в
отношениях с Советским Союзом, Восточной Европой, а также чтобы
обозначить новые направления деятельности станций.
Комиссия не рекомендует производить подобные изменения. Как
неоднократно подчеркивалось в настоящем докладе, станции успешно
приспосабливали свою философию и свою деятельность к изменениям
в отношениях между Востоком и Западом, они не усиливают
настроений холодной войны. К тому же нам неизвестно, чтобы слушатели
высказывались против сегодняшних названий. В последние годы
названия радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа» стали в
глазах аудитории синонимами точной информации, правдивой
интерпретации событий и их анализа (! 1 !—Л. П.). «Клеймо»
радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа» представляет ценность для их
операций. По этим причинам мы заключили, что нет убедительных
причин для смены названия станций».
Как видно из этого проекта, ничего нового члены
президентской комиссии предложить не смогли.
Оценка доклада была различной. Газета «Вашингтон
пост» устами своего обозревателя Роберта Кайзера
заявила 28 июля 1973 г., что «доклад служит хорошим
примером тенденции преувеличивать конкретное значение
радиостанций «Свободная Европа» и «Свобода»... Но в
нынешнюю эпоху разрядки напряженности трудность
заключается в том, что в Советском Союзе эти две станции
считаются непримиримо враждебными. Хотя это крайне
неприятно признавать, они заслужили такую репутацию.
В течение многих лет РСЕ действительно играла роль
органа антиправительственных и антикоммунистических
сил, которые надеялись свергнуть коммунистические
режимы в Восточной Европе. РСЕ действительно подстре-
180

кала венгров к мятежу в 1956 году, который имел
слишком хорошо известные последствия. PC также
передавала провокационные программы... Даже если со старым
будет покончено, имя этих двух станций останется
запятнанным».
Официальная оценка доклада была иной. «Сегодня я
обнародую отчет президентской исследовательской
комиссии по международному радиовещанию, — говорилось
в заявлении Р. Никсона 7 мая 1973 г. — Это тщательно
подготовленный и глубокий отчет, посвященный
необходимости поддерживать и укреплять свободный поток
информации между народами, а также той уникальной
роли, которую играют в этом процессе радиостанции
«Свободная Европа» и «Свобода». Кроме того, в нем
содержатся конструктивные и подробные рекомендации
относительно путей организации, поддержки и
финансирования радиостанций в будущем. В ближайшее время я
направляю в конгресс законодательные предложения с
целью продления финансовой поддержки двух станций
из федеральных ресурсов»8.
Что ж, платит тот, кто заказывает музыку...
В июле 1973 года PC и РСЕ было выделено свыше
50 млн. долл. на 1974 финансовый год, то есть больше, чем
получали эти диверсионно-пропагандистские центры в
предыдущие годы. По имеющимся подсчетам, общие
расходы на деятельность РСЕ и PC в 1973 финансовом году
составили 38 520 тыс. долл. Такой уровень расходов
позволяет заключить, что в 1974—1978 финансовых годах
они составят 192 600 тыс. долл. Если в этот период обе
радиостанции будут модернизированы в соответствии с
имеющимися планами, то дополнительные расходы
составят от 22 млн. до 43,5 млн. долл. На пятилетний период с
1974 по 1978 год правительство США предлагает
выделить РСЕ и PC 244 млн. долл. при условии сохранения
объема операций на нынешнем уровне9.
Таким образом, данные о планах финансирования
РСЕ и PC свидетельствуют о намерении правительства
США расширять и далее операции этих диверсионно-про-
пагандистских центров. В последнее время явно
проступает тенденция привлечь к финансированию РСЕ и PC
западноевропейские страны, координировать их усилия
в этой области. Характерны в этом отношении
высказывания бывшего председателя Западноевропейского
консультативного комитета PC Дирка Стиккера и заместите-
181

ля государственного секретаря по политическим
вопросам Алексиса Джонсона, сделанные ими на заседании
сенатской комиссии по иностранным делам 6—7 июня
1972 г. Они были единодушны в том, что РСЕ и PC в
ближайшем будущем «будут поддерживать некоторые,
если не все, страны Западной Европы».
«Позвольте мне самым решительным образом
подчеркнуть,— заявил Д. Стиккер, — что лично я полностью
согласен с мнением, согласно которому для
западноевропейских стран настало время разделить с нами бремя
финансовой поддержки этих радиослужб». А. Джонсон
поддержал Д. Стиккера: «Я полностью разделяю взгляд,
согласно которому следует в максимально широких
масштабах искать фонды, принадлежащие иным органам,
помимо правительства США» 10.
В последнее время в некоторых кругах США и
Западной Европы обсуждаются вопросы о возможном
расширении финансового участия европейских капиталистических
стран в ведении радиопропаганды против СССР и
социалистических государств. Так, например,
Западноевропейский консультативный комитет РСЕ в 1972 году трижды
рассматривал на своих заседаниях возможность
европейской финансовой помощи. В сентябре 1972 года на
встрече в Монако члены комитета выразили мнение, что рано
или поздно частные финансовые круги Европы начнут
поддерживать РСЕ и PC. Позднее, на встрече
консультативной ассамблеи Европейского совета, состоящего из
членов парламентов ряда европейских капиталистических
стран, было внесено предложение о поддержке РСЕ и PC.
Ассамблея НАТО в ноябре 1972 года также обсуждала
вопрос о помощи станциям. Новый председатель так
называемого «Западноевропейского консультативного
комитета за свободный поток информации» (этот комитет
является преемником ликвидированного
консультативного комитета РСЕ) выразил мнение, что можно было бы
организовать частную и общественную помощь РСЕ и PC
в западноевропейских странах.
Не далее, как в октябре 1973 года секретариат
ассамблеи НАТО в Брюсселе направил в адреса
западноевропейских участников НАТО резолюцию 19-й сессии
ассамблеи с призывом «оказать финансовую помощь» РСЕ
и PC.
Кульминационной точки эта затея достигла в Анкаре,
где в то время проходила очередная сессия ассамблеи
182

НАТО. Американский сенатор Джавитс выступил в
неприглядной роли заокеанского лобби, протаскивая мысль
о необходимости спасения обанкротившихся
«отравителей эфира» и заодно и вмешательства во внутренние
дела социалистических государств.
Однако шапка, пущенная по атлантическому кругу,
остается пока пустой...
Итак, начавшийся процесс разрядки международной
напряженности вынуждает крупнейшие
империалистические страны, ведущие подрывную радиопропаганду на
население СССР и других социалистических стран, не
только увеличивать объемы вещания, но и принимать ряд
организационных мер для совершенствования аппарата
радиопропаганды. Особенно интенсивно обсуждаются
эти вопросы в США, о чем свидетельствуют, в частности,
приведенные выше выдержки из документов,
касающихся «нового статуса» PC и РСЕ. Суть проводящейся
«реорганизации» внешнеполитической радиопропаганды
США, и в частности таких органов, как РСЕ и PC,
сводится отнюдь не к свертыванию их деятельности, а к
совершенствованию тактики пропагандистского
воздействия на слушателя и совершенствованию механизма
идеологических и политических диверсий против СССР и
стран социализма.

ЗАКЛЮЧЕНИЯ ЕЩЕ НЕТ...
Пора сделать некоторые выводы,
которые напрашиваются сами собой при
ознакомлении с документальными материалами,
касающимися истории и деятельности «Радио Свобода»-и «Радио
Свободная Европа».
На протяжении всей истории своего существования
эти «радиоорганизации», являющиеся звеньями во
всемирной цепи антикоммунистических центров, созданных
США в годы «холодной войны», вели свою деятельность
по трем основным направлениям:
во-первых, в невиданных доселе масштабах они
занимались проведением операций психологической войны
против населения СССР и социалистических стран
Восточной Европы;
во-вторых, «Комитет Радио Свободная Европа» и
«Комитет Радио Свобода», явившиеся порождением
агрессивной политики американского империализма,и
поддерживаемые в первую очередь
военно-монополистическими кругами США, всеми доступными им средствами
пытались создать видимость того, что они представляют
собой организованную оппозицию существующему в
Советском Союзе и в восточноевропейских
социалистических странах строю и на этом зыбком основании на
протяжении почти всей послевоенной истории осуществляли
вмешательство во внутренние дела этих стран;
наконец, в-третьих, и РСЕ, и PC осуществляли и
осуществляют под непосредственным руководством ЦРУ
операции третьего вида — политический, экономический
и военный шпионаж, ведут в широких масштабах
диверсионно-разведывательную деятельность против СССР и
социалистических стран.
Все эти три основных направления деятельности PC и
РСЕ находятся в грубом противоречии с целями и
принципами Устава ООН^ который запрещает «вмешательство
184

в дела, по существу, входящие в компетенцию любого
государства». Кроме того, существование филиалов и
передатчиков, различного рода отделений и
«корреспондентских пунктов» PC и РСЕ на территории ряда
капиталистических стран также противоречит духу Устава ООН,
ибо все это наносит ущерб престижу и суверенитету этих
стран. Самое же главное заключается в том, что всей
сутью своей деятельности, фальсификаторскими формами
подрывной радиопропаганды, подстрекательскими
методами и провокационной тактикой эти так называемые
«радиосистемы» препятствуют оздоровлению
международной обстановки, упрочению безопасности народов,
установлению отношения доверия и сотрудничества
между государствами с различными
общественно-политическими системами.
Аргументируя свое право на существование,
руководители и вдохновители антигуманной деятельности РСЕ
и PC, а также поддерживающие их реакционные правые
силы не устают повторять избитый тезис о том, что эти
филиалы ЦРУ якобы ведут с народами Советского
Союза и народами социалистических стран «конструктивный
диалог» по различным общественным проблемам. Это —
очевидная ложь, ибо ни один уважающий себя человек
не вступит в «конструктивный диалог» с преступниками.
Другой вопрос, что прогрессивная международная
общественность все чаще и чаще поднимает вопрос о
дальнейшей судьбе этих реликтов «холодной войны»,
связывая этот вопрос с конструктивными предложениями
Советского Союза и других социалистических стран по
дальнейшей разрядке международной напряженности.
В докладе о 50-летии СССР Генеральный секретарь
ЦК КПСС Л. И. Брежнев говорил: «Нередко приходится
слышать, что на Западе придают значение
сотрудничеству в области культуры и особенно обмену идеями,
расширению информации, контактам между народами.
Позвольте заявить здесь со всей ясностью: мы тоже стоим за
это. Разумеется, если такое сотрудничество будет
осуществляться при уважении суверенитета, законов и обычаев
каждой страны и будет служить взаимному духовному
обогащению народов, росту доверия между ними,
утверждению идей мира и добрососедства»1.
Народы мира, выступая за конкретные и
последовательные меры по укреплению международной
безопасности, требуют расчистить прежде всего завалы «холодной
185

войны». Если не буква, то по крайней мере дух
документов о принципах отношений с нашей страной,
подписанных в последние годы и США, и ФРГ и другими
западными странами, повелевает выбросить РСЕ и PC на
свалку истории.
Однако этого пока не произошло.
В течение почти трех лет в США вновь и вновь
рассматривается вопрос о новой вывеске для
радиодиверсантов; так называемые «ястребы» в США создали
специальный комитет «в защиту» РСЕ и PC; откровенно пра-
воконсервативные и неонацистские круги в ФРГ
выступают за продолжение деятельности радиодиверсантов из
PC и РСЕ, за оставление этих «частных институтов» на
территории ФРГ вопреки и в нарушение всех принципов
ее государственного суверенитета, заявляя при этом, что
«мы сидим в одной лодке с людьми из PC и РСЕ».
Осенью 1973 года и в сенате, и в палате
представителей законопроект об официальном субсидировании
Вашингтоном враждебной подрывной деятельности PC и
РСЕ против Советского Союза и других
социалистических стран был подвергнут серьезной критике как закон,
противоречащий атмосфере оздоровления
международного климата и установлению взаимопонимания между
народами. В палате представителей 90 конгрессменов
проголосовали против принятия закона. Выражая их
мнение, член палаты представителей, республиканец от
штата Флорида Г. Бэрк прямо заявил, что деятельность этих
так называемых радиостанций не соответствует
интересам США и американских налогоплательщиков и что
закрытие PC и РСЕ принесло бы больше пользы
американскому народу и народам всего мира и способствовало бы
уменьшению международной напряженности. И все же
конгресс США пошел на поводу у тех, кого меньше всего
устраивают положительные перемены, происходящие в
мире.
Таким образом, дискуссия вокруг РСЕ и PC
переросла рамки дискуссии по частному вопросу и стала частью
общего вопроса, волнующего все миролюбивые народы
мира, — вопроса о борьбе за мир и международную
безопасность.
Черта под деятельностью радиодиверсантов из РСЕ и
PC еще не подведена. Заключения еще нет... Но оно
будет, ибо таково веление времени.
186

ПРИМЕЧАНИЯ
Введение
1 «Материалы XXIV съезда КПСС», М., 1971, стр. 90—91.
2 См. «ВВС Handbook 1974 incorporating the Annual Report and
Accounts 1972—73», L., 1973, p. 61. •
Глава I
1 «Department of State Bulletin», Febr. 3, 1946, pp. 136—138.
2 Цит. по: J. P. Warburg, Put Yourself in Marshall's Place, N. Y.,
1948, pp. 12, 46.
8 Цит. по J. P. Warburg, The United States in a Changing World,
N. Y., 1954, p; 416.
4 Ж. Виллар, «Странная война» и предательство Виши, М., 1962,
стр. 56.
6 П. Лайнбарджер, Психологическая война, М., 1962, стр. 335.
6 P. M. Linebarger, Psychological Warfare, Wash., 1948, p. 40.
7 П. Лайнбарджер, указ. соч., стр. 316, 317.
8 Там же, стр. 25.
9 «The Journal of the Royal United Service Institution», L., 1952, p. 4.
10 П. Лайнбарджер, указ. соч., стр. 62.
11 US Senate, 81-st Congress, 1-st Session, Document No 123, Wash.,
1950, p. 1256.
12 Цит. по W. E. В а г г е t, Truth is Our Weapon, N. Y., 1953, pp. 78—79.
18 «Congressional Record», March 30, 1951, No 97: A, pp. 1763—1764.
14 H. И. Жив ей нов, Операция PW, M., 1966, стр. 48.
16 H. Boring, Psychology for the Armed Services, Wash., 1948,
p. 493.
Глава II
1 «The New York Times», Jan. 24, 1971.
2 «Radio Free Europe and Radio Liberty», US Senate, 92-d Congress,
1-st Session, Report No 92—319, Calendar No 13, pp. 9—10 (далее:
«Radio Free Europe and Radio Liberty»).
3 Подробнее о А. Чеховиче см. «Kapitan Czechowicz wykonal zadanie.
Fragmenty relacji Andrzeja Czechowicza dla prasy, radia i telewizji»,
Warszawa, 1971.
4 «Public Financing of Radio Free Europe and Radio Liberty».
Hearing before the Committee on Foreign Relations United States
Senate, 92-d Congress, 1-st Session, May 24, 1971. Printed for the use
of Committe on Foreign Relations, US Government Printing Office,
Wash., 1971 (далее: «Public Financing of Radio Free Europe and
Radio Liberty»).
6 Ibid., p. 7.
6 Ibid, p. 33.
187

7 Ibid., pp. 36—37.
8 Ibid., pp. 39—40.
9 Ibid., p. 114.
Глава III
1 «Public Financing of Radio Free Europe and Radio Liberty», p. 71.
2 «New York Herald Tribune», Sept. 14, 1949.
8 Цит. по: D. Wise and Th. 6. Ross, The Invisible Government,
N. Y., 1964, p. 321.
4 Цит. по: J. Davis, Peace, War and You, N. Y„ 1952, p. 117.
6 «National Committee for a Free Europe, Inc.», Introductory
Statement to the Press by Joseph С Grew, June 1, 1949 (mimeographed),
pp. 3—4.
8 Цит. по: «Пойманы с поличным. Сборник фактов о шпионаже и
других подрывных действиях США против СССР», М., 1962, стр. 31.
7 R. Holt, Radio Free Europe, Minneapolis, 1958, p. 200.
8 Здесь и далее цит. по: «The Commonweal», Dec* 31. 1948.
9 «American Committee for Liberation from Bolshevism, Inc.»,
Мировая проблема и ее решение: освобождение народов Советского
Союза, N. Y., 1953, pp. 15—16.
10 Там же, стр. 14—15.
"Там же, стр. 17, 23—24.
12 Т а м же, стр. 20.
18 «RL-Newsletter», Febr., 1968, p. 10
14 «The New York Times», March 15, 1971.
Глава IV -
1 «Public Financing of Radio Free Europe and Radio Liberty»,
pp. 40—42.
2 Cm. «Radio i Swiat» (Warszawa), № 31, 2. VIII, 1953, s, 18.
8 R. Holt, op. cit., p. 53.
«Ibid!
M b i d.
8 «Public Financing of Radio Free Europe and Radio Liberty», p. 131.
• Cm. «World Radio —TV Handbook 1963», p. 86; «World Radio-TV
Handbook 1964», p. 87.
10 «Public Financing of Radio Free Europe and Radio Liberty»,
pp. 29—30.
11 «Radio Free Europe and Radio Liberty», pp. 14—15.
12 «Public Financing of Radio Free Europe and Radio Liberty», p. 39.
Глава V
1 L., W. Doob, Goebbels'PrincipIes of Propaganda, «Public Opinion
Quarterly», No 3 (Summer 1950), pp. 419—442.
8 «Stern», 1970, Nr. 33, S. 108.
8 Cm. «Konkret», 1970, Nr. 20, SS. 14—15.
4 «Public Financing of Radio Free Europe and Radio Liberty», p. 12.
8 «The Right to Know», Report of the Presidential Study Commission
on International Radio Broadcasting, Wash., 1973, pp. 88—91
(далее: «The Right to Know»),
8 I b i d.f p. 91.
188

7 В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 31, стр. 217.
8 Цит. по: К а г 1 - Н е i n z Hansen, Radio Free Europe — ein Kind
des Kalten Kriegs, Munchen, 1972, S. 10.
9Ch. S. Seely, Philosophy and Ideological Conflict, N. Y., 1953,
p. 308.
Глава VI
1 Подробнее см. С. Б. Марин ин, США: политика и управление,
М, 1967, стр. 193—194.
2 См. «Вопросы истории», 1970 г., № 7, стр. 130.
8- См. «Международная жизнь», 1971 г., N° 8, стр. 57.
4 См. «Секреты секретных служб», М., 1973 стр. 170—198.
5 Там же, стр. 178—179.
6 Директивное письмо М. Ралиса от 21 апреля 1960 г., Мюнхен,
«Радио Свобода», 1960 (мимеограф), стр. 1—2.
7 «Public Financing of Radio Free Europe and Radio Liberty», p. 158.
8 Ibid., pp. 142, 144.
9 Cm. Karl-Heinz*r4ansen, op. cit., SS. 17—20.
Глава VII
1 См. «Radio Free Europe and Radio Liberty», p. 12.
2 Цит. по: А. Г е р э н, Коммандос «холодной войны», М., 1972, стр. 8.
Глава VIII
1 Е. W. В а г г е t, op. cit., p. 72.
2 J. Burnham, Containment or Liberation? An Inquiry into the
Aims of U. S. Foreign Policy, N. Y„ 1953, pp. 31, 34.
8 J. Gunther, Inside Europe Today, L., 1961, p. 51.
4 Г. Зазворка, Психологическая война НАТО, М., 1963, стр. 123.
6 Здесь и далее цит. по: «United States News and World Report»,
May 27, 1955.
6 Цит. по: «Контрреволюционные силы в венгерских октябрьских
событиях», Информбюро Совета Министров ВНР, вып. I, ИЛ, 1956,
стр. 52—53.
7 Там же, вып. II, стр. 115.
8 Т а м же, стр. 116.
9 Там же, стр. 114.
ю «Nova Mysi», 1965, N. 10, s. 1185.
" «Polityka», 3—17. X. 1959.
12 С. L. Sulzberger, What's Wrong with U. S. Foreign Policy,
N. Y., 1959, p. 48.
18 J h о n F. Kennedy, Strategy of Peace, N. Y., 1960, p. 8.
" «USIA: Facts about USIA» (Wash. 1963), p. 11.
13 «USIA: 18-th Review of Operations», January 1—June 30, 1962
(Wash. 1962), p. 11.
16 J. C. Campbell, American Policy toward Communist Eastern
Europe: the Choices Ahed, Minneapolis, 1965, pp. 3, 39.
17 M. Latey, Broadcasting to the USSR and Eastern Europe, L.f
1964, p. 4.
18 «Pravda» (Bratislava), 23. I. 1970.
19 «Rude Pravo», 24—25, VI. 1970, N. 148—149.
20 Цит. по: «Правда», 15 января 1971 г.
21 «Guardian», Sept., 11, 1968.
189

Глава IX
1 «Variety», Aug. 6, 1970, p. 44.
2 См. Karl-Heinz Hansen, op. cit., S. 12.
3 Цит. по: «Правда». 31 января 1971 г.
4 См. «Congressional Record», June 24, 1971, No 98.
6 US Senate Committee on Foreign Relations. Statement by Senator
J. W. Fulbright on Radio Free Europe and Radio Liberty, Febr. 17,
1972.
6 Karl-Heinz Hansen, op. cit., S. 14.
7 Ibid., S. 7.
8 Ibid., S. 2.
9 «The Right to Know», pp. 62-—63.
Глава X
1 «The Right to Know», A: 1, pp. 59—60.
2 Ibid., p. V.
3 I b i d., p. IV. *
4 Ibid., p. 2.
6 Ibid., p. 41.
6 Ibid., p. 42.
7 Ibid., pp. 38—40.
8 «Office of the White House Press Secretary (Key Biscayne Florida)»,
Statement by the President, May 7, 1973.
9 «Radio Free Europe and Radio Liberty». US Senate, 92-d Congress,
2-d Session, Report No 92—851, Calendar No 814, p. 6.
10 I b i d., p. 5.
Заключение
1 Л. И. Брежнев, О внешней политике КПСС и Советского
государства, М., 1973, стр. 472.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение 3
Глава I. «КРЕСТОНОСЦЫ» XX ВЕКА 6
От Потсдама до Фултона 6
«Трехцветная паутина» психологической войны . . 12
Глава II. 25 ЛЕТ СПУСТЯ: СЕНАТОРЫ ПРОТИВ ЦРУ 23
Клиффорд Кейс и Анджей Чехович 23
Диалог в комнате № 4221 31
Глава III. МАРИОНЕТКИ 35
«Неофициальный инструмент официальной политики» 35
«Знамена» русской эмиграции 40
Чехарда на 45-й улице 50
Г л а в а IV. АНАТОМИЯ «ЧАСТНЫХ» РАДИОСТАНЦИЙ 59
Радиопираты на берегах Изара 59
Хитросплетения механизма руководства 66
Г л а в а V. НАСЛЕДНИКИ ГЕББЕЛЬСА 74
Лорд Хау-хау 74
Роберт Редлих дает интервью 77
Директивы радиодиверсантам 83
Глава VI. ВТОРАЯ ПРОФЕССИЯ PC И РСЕ 91
Не выходя из кабинета 91
Анкета господина Ралиса 95
Килограммы доказательств 98
Глава VII. ПРЕСТУПНИКИ НА «СВОБОДЕ» 102
История еще одного интервью , 102
Шеф кадров проверяет сотрудников, или «пауки в
банке» . 104
Один из многих 114
Глава VIII. ОТ «ДНЯ X» К «ТИХОЙ
КОНТРРЕВОЛЮЦИИ» 119
«День X» 119
Совещание в «узком кругу» 129
Еще попытка 133
«Чехословацкий эксперимент» 139
191

Глава IX. УХОДЯТ ИЛИ НЕ УХОДЯТ? 152
Дискуссия обостряется 152
А тем временем в Вашингтоне 160
Меморандум сенатора Фулбрайта 164
Говорят депутаты бундестага 168
Глава X. В ПОИСКАХ НОВОГО ПРИКРЫТИЯ . , . . 173
Комиссия приступает к делу 173
«Право знать» или «право вмешиваться»? .... 176
Заключения еще нет , 184
Примечания 187
Артемий Флегонтович Панфилов
ЗА КУЛИСАМИ «РАДИО СВОБОДА»
Редактор В. Н. Морозов. Мл. редактор О. В. Игнатьева. Оформление
художника С. А. Волохова. Художественный редактор Р. А. Казаков. Технический
редактор И. Г. Макарова. Корректор Э. К. Гаврута. А 09452. Сдано в набор
25/Ш 1974 г. Подписано в печать 19/VII 1974 г. Формат 84Х,108,/з2- Бумага тип.
№ >3. Усл. печ. л. 10,08. Уч.-изд. л. 10,96. Тираж 100 000 экз. Изд. № 32—Э.
Издательство «Международные отношения» 103031, Москва К-31.
Кузнецкий мост, 24-26. Зак. № 224. Ярославский полиграфкомбинат «Союз-
полиграфпрома» при Государственном комитете Совета Министров СССР по
делам издательств, полиграфии и книжной торговли. Ярославль, ул.
Свободы, 97. Цена 66 коп.