Э.Холлош
ВЛайтаи
«ХОЛОДНАЯ
ВОЙНА»
ПРОТИВ
ВЕНГРИИ
1956
ИШ

Hollbs Ervin
Lajtai Vera
HtOEfiWRU
MAMORSZAG
ELLEN
1956
KOSSUTH
KONYVKIADO
1982

Э.Холлош
ВЛайтаи
1Г
1MB виши
N56
Перевод с венгерского
Предисловие
и общая редакция
В. Л. Мусатова
МОСКВА
«ПРОГРЕСС»

ББК 63.3 (4 Европа ВН)
Х-72
Переводчик Ф. П. Богданов
Редакторе. В. Расшивалова
Холлош Э., Лайтаи В.
Х-72 «Холодная война» против Венгрии. 1956. Пер. с
венг./Предисловие В. Л. Мусатова. — М., Прогресс,
1985. 240 с.
Авторы — известные венгерские историки и публицисты, чьи
работы хорошо известны советскому читателю.
В настоящей книге из многочисленных аспектов истории
контрреволюционного мятежа 1956 года в Венгрии избран вопрос о роли
подрывной деятельности международного империализма в
событиях того периода.
Работа будет интересна не только
историкам-международникам, но и широкой читательской аудитории.
0800000000—166 ББК 63.3 (4 Европа ВН)
Х 006(01)-85 32~85 32И
© Hollos Ervin, Lajtai Vera, 1982
© Перевод с венгерского, предисловие издательства «Прогресс».
1985 '

Предисловие
Советским читателям хорошо знакомы книги Эрвина
Холлоша и Веры Лайтаи «Площадь Республики. 1956 год»,
«Чего они добивались?», повествующие о
контрреволюционном мятеже в Венгрии осенью 1956 года.
Эта книга посвящена той же теме, но она расскажет
о событиях, предшествовавших тем трагическим дням,
когда под угрозу было поставлено все, чего смогла
достичь народно-демократическая Венгрия, народ которой
в результате разгрома фашизма Советской Армией
сбросил ярмо буржуазии и помещиков, став на путь
строительства социализма.
Работа наших венгерских друзей интересна тем, что,
как всякое серьезное исследование, она написана с
привлечением множества источников, в том числе и западных.
Здесь и материалы мировой прессы, и официальные
заявления политических деятелей, и эмигрантские издания,
и архивные данные, и мемуары, и документы судебных
процессов. Выстроены эти материалы так, что перед
читателем разворачивается объемная панорама событий, где
можно проследить, как сложно и в то же время вполне
однозначно были связаны все «действующие лица»
готовящегося мятежа — западные спецслужбы и венгерские
эмигрантские организации, якобы независимые
западноевропейские радиостанции и правые силы внутри
Венгрии, разного рода международные «благотворительные
общества» и реакция клерикального толка в стране.
Давая подробный и последовательный анализ
стратегии и тактике подрывных действий империалистических
стран против народной Венгрии в 40—50-е годы, авторы
как бы обращают нас к дню сегодняшнему, напоминая,
что объявленный администрацией США очередной
«крестовый поход» против коммунизма, развернутая ныне
массированная пропагаидистская кампания, психологическая
война против стран социализма — все это явления того
же порядка.
§

В современной международной обстановке вопросы
идеологического противоборства двух систем, отпора
враждебной пропаганде империализма приобретают
возрастающее значение.
Вспомним, что по окончании второй мировой войны
правящие круги США, делая ставку на свою временную
монополию на атомное оружие и возросшую
экономическую мощь в условиях, когда почти все остальные
государства залечивали военные раны, восстанавливали
хозяйство, открыто сформулировали такой
внешнеполитический курс, который на языке современности получил
название гегемонизм, то есть претензия на мировое
господство.
С помощью политики военного диктата,
экономического принуждения, идеологического давления Вашингтон
пытался поставить остальные страны, включая и союзные
капиталистические, в прочную и длительную зависимость
от США. Но главной мишенью империализма США был
Советский Союз и страны, ставшие на путь строительства
социализма. Против них была развязана «холодная
война», в основе которой лежала провозглашенная в 1947
году президентом Трумэном доктрина «сдерживания
коммунизма», подводившая, так сказать, «теоретическую
базу» под вмешательство США во внутренние дела
суверенных государств и оправдывавшая разного рода
военные авантюры американского милитаризма.
Почему же именно Венгрия стала в то время
объектом пристального внимания империалистических кругов?
Как могло случиться, что осенью 1956 года
народно-демократический строй в Венгрии оказался па краю
пропасти, а «венгерский вопрос» то и дело фигурировал на
страницах мировой печати? За истекшие годы события
тех лет анализировались неоднократно. Опубликовано
немало различных по своей направленности работ.
Естественно, наибольший вклад в исторически верную
разработку темы внесли ученые Венгрии. (Можно вспомнить
3-томный труд «История венгерского революционного
рабочего движения», книги Д. Немеша, Я. Молнара, И. Пин-
тера, Я. Береца и др.) Западные исследователи события
1956 года в Венгрии в большинстве случаев стремятся
изобразить как «демократическую», «национальную»
революцию, «борьбу за свободу», хотя наиболее
здравомыслящие из них не могли не признать, что это был
настоящий контрреволюционный мятеж. Однако все они сходят-
§

ся на toivi, что эти события имели антисоциалистическую
направленность и их конечной целью была реставрация
капитализма в Венгрии.
Но контрреволюция 1956 года была направлена не
только против Венгерской Народной Республики, ее
национального суверенитета и независимости, отмечается в
книге Холлоша и Лайтаи, это была одновременно и атака
против всего социалистического содружества, создававшая
угрозу новой мировой войны. Это была схватка сил мира
и агрессии, социализма и империализма.
Классовая оценка венгерских событий на основе
марксистско-ленинского анализа впервые была дана в
решении Временного Центрального Комитета Венгерской
социалистической рабочей партии в начале декабря 1956
года и затем подтверждена в документах VII съезда ВСРП
в 1959 году. В них анализировались четыре главные
причины, вызвавшие контрреволюцию: сектантско-догматиче-
ские ошибки тогдашнего руководства ВПТ, предательство
ревизионистской группы Имре Надя, в решающей
степени — подрывные действия международного империализма
и сил внутренней реакции. И эти факторы были
взаимосвязаны.
Империализм разворачивал широкие политические и
пропагандистские кампании против социалистических
стран. Правительство США выдвинуло доктрину
«освобождения порабощенных народов». Западные подрывные
центры и спецслужбы, проводя работу по консолидации
эмигрантских организаций и внутренней реакции в
Венгрии, использовали прежде всего ошибки и промахи в
политике ВПТ, всячески раздувая их, чтобы вызвать
недоверие к политике народного правительства. Партия же была
ослаблена внутренними разногласиями, а в решающий
момент и прямым предательством ревизионистов.
Противники социалистического строя, вдохновляемые
поддержкой с Запада, стали готовиться к свержению
народной власти уже в конце 40-х годов. Тогда началась в
широких масштабах нелегальная и подрывная работа. Ее
вели представители прежних правых политических
партий, буржуазно-помещичьих кругов, старого
правительственного аппарата, бывшие хортистские и нилашистские
офицеры, мелкобуржуазные, кулаческие элементы.
В антисоциалистическом подполье было несколько
направлений: военное, представлявшее серьезную
опасность и состоявшее из бывших офицеров армии Хорти,
7

Жандармов и нилангистов, реакционных чйновнийой;
политическое, объединявшее членов прежних политических
партий; молодежное, опиравшееся главным образом на
нелегальную сеть клерикальных организаций. Именно из
одурманенной молодежи, выпущенных из тюрем военных
преступников, а также уголовников в основном
формировались впоследствии вооруженные отряды
контрреволюции. На Западе зловещую роль в подрывной пропаганде,
в подстрекательстве против народно-демократического
строя, разжигании ненависти к социализму, в
инструктировании контрреволюционных групп играли пресловутый
Комитет «Свободная Европа» и радиостанция «Свободная
Европа» (РСЕ). Свою «лепту» внесли и другие
«радиоголоса» («Голос Америки», Би-би-си, «Немецкая волна»,
РИАС и др.)- О черных делах РСЕ, ее прямой
ответственности за вооруженный мятеж, за бессмысленную
гибель людей, введенных в заблуждение
империалистической пропагандой, убедительно говорится на страницах
книги Э. Холлоша и В. Лайтаи.
С интересом читаются главы, в которых наглядно
показана неприглядная роль правительства США, его
официальных представителей, включая дипломатов,
работавших в Венгрии, в поддержке контрреволюции 1956 года.
Их многолетняя подрывная работа против
социалистических стран, казалось бы, принесла ожидаемые
результаты. В Венгрии царил хаос, развертывался террор против
сторонников социализма. Начав с призывов к
«исправлению ошибок», «демократизации» режима, ревизионистское
правительство Имре Надя, проложившее дорогу
контрреволюции, все более отступало под давлением откровенно
правых, антисоциалистических сил. Правящие круги США,
как писал в своих мемуарах президент Эйзенхауэр, были
обеспокоены проблемой «сильного вождя». Их надежды
связывались с личностью такого мракобеса, заклятого
врага социализма, как кардинал Миндсепти*. Его-то и про-
* Миндсенти Йожеф (1892—1975) —примас Венгрии. С 1945 г.
архиепископ Эстергомский. В 1949 г. за организацию
антигосударственного заговора был приговорен к пожизненному тюремному
заключению. 31 октября 1956 г. был освобожден
контрреволюционерами и сразу же активно включился в борьбу за власть, за
ликвидацию в Венгрии социалистического строя. После разгрома
контрреволюции с 4 ноября 1956 г. скрывался на территории
американской миссии в Будапеште, где жил до 28 сентября 1971 г.,
когда правительство ВНР разрешило ему выехать в Ватикан. Его
имя стало знаменем реакции во время мятежа. В эмиграции
продолжал заниматься враждебной Венгрии деятельностью. — Здесь
и далее прим. пер ев.
8

чили в лидеры. Однако этому не суждено было сбыться.
Революционное ядро венгерских коммунистов, во главе
которых стоял Яиош Кадар, создало новый партийный
центр, Венгерское революционное рабоче-крестьянское
правительство, и повело здоровые силы нации на борьбу
против контрреволюции, за спасение страны, за ее
социалистическое будущее. Социалистические страны,
коммунистические и рабочие партии мира были на стороне
венгерских коммунистов. В ответ на просьбу правительства
ВНР Советский Союз оказал помощь в разгроме
вооруженных отрядов контрреволюции.
Под руководством воссозданной партии — Венгерской
социалистической рабочей партии — были восстановлены
законность и порядок в стране, ликвидированы тяжелые
последствия мятежа. Быстрой нормализации
политической и экономической обстановки не смогли помешать
призывы западной пропаганды к продолжению
вооруженных выступлений, забастовкам и демонстрациям.
Бесславный конец ждал так называемые «рабочие советы»,
которые пытались противопоставлять себя законной власти.
Постепенно исчерпал себя и «венгерский вопрос» в ООН,
инспирированный США и их союзниками для
вмешательства во внутренние дела Венгрии.
Ныне венгерский народ успешно строит развитое
социалистическое общество. Венгрия — неотъемлемая часть
социалистического содружества, активный участник
Организации Варшавского Договора и Совета Экономической
Взаимопомощи. Высок международный авторитет ВНР,
общеизвестны ее достижения в развитии промышленности,
сельского хозяйства, в подъеме науки, образования и
культуры. Страна идет к празднику 40-летия
освобождения от фашизма. Новые задачи созидательного труда
наметит XIII съезд ВСРП, который состоится весной
1985 года.
Со времени разгрома контрреволюционного мятежа в
Венгрии прошло почти три десятилетия. За эти годы еще
сплоченней стало социалистическое содружество,
усилилось влияние идей социализма в мире. Но не изменилась
агрессивная природа империализма.
Империалистическая пропаганда против
социалистических стран становится все коварнее и изощреннее.
Меняются тактика, формы и методы подрывных действий
империалистов, но суть и цели остаются прежними.
Американский империализм, открыто провозгласивший
9

курс на достижение военного превосходства, на мировую
гегемонию, развертывает безудержную гонку вооружений,
стремясь измотать социалистические страны
экономически. В борьбе против социализма используются
различные приемы: эмбарго, технологическая блокада, а для
ослабления социалистического общества изнутри —
идеологические диверсии, ложь, дезинформация. Особые
надежды связываются с так называемым
«дифференцированным подходом» к странам социализма.
О том, что правящие круги империалистических
держав не оставили надежд взорвать единство
социалистического содружества, не сделали выводов из неудавшихся
попыток реставрировать капитализм то в одной, то в
другой социалистической стране, свидетельствуют и события
начала 80-х годов в Польше. Используя там внутренние
трудности, США и их партнеры по НАТО пытаются
оказать на ПНР грубое давление, применяя различного рода
«санкции», экономический и кредитный бойкот. По
подсчетам правительства ПНР ущерб от этих мер составил
13 млрд. долларов. Огромный размах приобрела
психологическая война против ПНР. Особое место в ней
отводится радиопропаганде. Как и в 1956 году в Венгрии,
В> 1980—1981 годах радиостанция «Свободная Европа»
играла роль координационного центра, прямо инструктируя
антисоциалистические группировки и организации в
Польше. В 1981 году, когда на Западе «праздновалось»
25-летие контрреволюции в Венгрии, буржуазная пропаганда
трубила о «возрождении духа 1956 года» в Польше.
Враги социализма точно так же, как в свое время в
Венгрии, пытались разобщить рабочий класс Польши и
ПОРП, опорочить в глазах общественности политику
партии, затуманить создание масс национализмом,
антисоветизмом. Антисоциалистические силы стремились
тщательно маскировать свое истинное лицо. Они сделали все,
чтобы превратить в ударную антисоциалистическую силу
т. н. профобъединение «Солидарность», экстремистская
контрреволюционная верхушка которого рядилась в тогу
«защитников интересов трудящихся», но, подстрекая
рабочих к забастовкам, стремилась вызвать в Польше
экономическую разруху, породить анархию. Особую ставку
антисоциалистическая пропаганда делала, как и в
Венгрии, на клерикальную реакцию.
Сценарий для Польши разрабатывался
антикоммунистами явно с учетом опыта, приобретенного во время
10

контрреволюции в Венгрии. Были подкрашены старые
лозунги, перемещены акценты в пропаганде, появилось
много нового в тактике подрывных действий, но цель
ставилась та же — свержение народной власти, отрыв ПНР
от социалистического содружества. Но в результате
введения 13 декабря 1981 года военного положения на пути
анархии была поставлена преграда, силы контрреволюции
были остановлены. Итоги празднования 40-летия
народной Польши свидетельствуют о том, что в ПНР все больше
укрепляется процесс нормализации положения, чему
способствуют широкая помощь Советского Союза,
братские связи с социалистическим содружеством.
События осени 1956 года в Венгрии уходят все
дальше в прошлое, и с расстояния прошедших десятилетий
становится все яснее, насколько беспочвенны тогдашние
прогнозы западных «предсказателей» о близящемся
развале системы социализма, как бессмысленны и
теперешние их теории о «кризисе» социализма.
Разгром контрреволюции 1956 года в Венгрии,
отпор антисоциалистическим выступлениям в Польше,
отражение атак империализма против Кубы наглядно
свидетельствуют о твердой решимости социалистических
стран отстоять свои революционные завоевания. В
условиях обострения международной напряженности,
вызванной агрессивным курсом политики США, как никогда
актуальны бдительность к проискам идеологических
противников, четкая классовая позиция в вопросах борьбы
двух мировых систем.
«Империалистические политики всячески стремятся
ограничить международное влияние стран социализма, —
говорил Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель
Президиума Верховного Совета СССР К. У. Черненко
2 марта 1984 г. — Они пытаются ослабить их сплоченность,
расшатать основы социалистического строя там, где, как
им кажется, можно рассчитывать на успех. В этих
условиях важно сохранять и крепить солидарность братских
социалистических стран»*.
Страны социалистического содружества, в которых
проживает почти десятая часть населения планеты, стали
важнейшим фактором мирового развития, они производят
четверть совокупного национального дохода, треть миро-
* «Правда», 1984, 3 марта.
11

вой промышленной и пятую часть сельскохозяйственной
продукции.
Братские социалистические страны последовательно
выступают за устранение военной угрозы, обуздание гонки
вооружений. Делу сохранения мира надежно служит
братский союз народов и армий стран Варшавского Договора,
постоянно развивающееся сотрудничество в рамках СЭВ.
Успешные итоги экономического совещания стран —
членов СЭВ на высшем уровне летом 1984 года
свидетельствуют о дальнейшем росте
материально-технического потенциала стран СЭВ, укреплении позиций
социализма в мире.
Историческое значение этой встречи в Москве —
в укреплении единства и сплоченности стран
социалистического содружества, в согласовании экономической
политики, выработке общего курса па дальнейшее
углубление социалистической экономической интеграции. Итоги
Совещания — убедительный ответ противникам
социализма. Последовательная реализация решений Совещания
еще более усилит притягательность идей социализма,
продемонстрирует неоспоримые преимущества социализма как
передового общественного строя.
В. Мусатов

Характер мятежа 1956 года в Венгрии
Революция или контрреволюция!
За истекшие четверть века в мире было много
дискуссий на тему, что же произошло в Венгрии в октябре
1956 года. Высказывались разные точки зрения, события
анализировались с различных позиций. Однако в их
оценке никто не мог обойти главный вопрос: была ли это
демократическая, народная революция или же
контрреволюция, ставившая целью ликвидировать народную
власть?
Верному пониманию случившегося, на наш взгляд,
может помочь напоминание о том, какие оценки событиям
23 октября 1956 года давались в разных странах мира.
В октябре — ноябре 1956 года внимание мировой
печати было приковано к Венгрии. Ведущие буржуазные
газеты и журналы уже в канун событий 23 октября
предсказывали надвигающийся кризис. А в последующие
дни практически все влиятельные органы печати Запада
выражали поддержку венгерской «революции» и даже
недвусмысленно предлагали помочь ее дальнейшему
развитию и «победоносному завершению». Политические
деятели и лидеры ведущих капиталистических стран, не
скрывая симпатий к ней, открыто заявляли о своем
сочувствии. Например, президент США Эйзенхауэр одним из
первых предложил свою помощь так называемой
революции и затем не раз выступал в ее поддержку.
Не правда ли, странно, что правящие круги
капиталистических стран и направляемые ими мощные средства
массовой информации как будто встают на сторону
революции, освободительной борьбы и поднимают ее на
щит? Если бы даже мы не имели представления о
классовых силах, определявших ход тогдашних событий или
влиявших на него, о составе и программных установках
разнообразных политических группировок, не знали о
роли, которую играла в 1948—1956 годах часть свергнутых
13

правящих классов и их союзники; не знали, хотя бы в
некоторой мере, об участии в трагедии 1956 года
разведслужб США, Англии, Франции, ФРГ, а также об акциях
радиостанций «Свободная Европа», «Голос Америки», Би-
би-си и других; если бы нам было известно только то,
что западные государственные и политические деятели,
правительственные круги, газеты, радиостанции
приветствовали мятеж в октябре 1956 года как «революцию и
борьбу за свободу», — одного этого было бы достаточно,
чтобы насторожить всякого, кто захотел бы объективно
оценить случившееся.
То воодушевление, с которым восприняли мятеж
1956 года в Венгрии правящие круги капиталистических
стран, навело на размышления и автора статьи,
опубликованной в «Нью-Йорк тайме» в связи с двадцатой
годовщиной событий: «Сомневающиеся вправе задать
вопрос: зачем демократическому миру нужно отмечать
годовщину какого-то недолгого, безуспешного восстания?..
Многим это может показаться странным, так как
революция длилась лишь неполных две недели» 1.
Итак, вопрос именно в этом: почему мир капитала в
свое время с таким энтузиазмом приветствовал мятеж в
Венгрии и столь усердно хранит о нем память в наши
дни, если это была подлинно народная революция и даже,
как говорилось в передаче Би-би-си по случаю
десятилетия событий, прямо-таки «первая в мире
коммунистическая революция»? Добавим, что такую же оценку дал
коллоквиум, состоявшийся в Париже десятью годами
позже, в сентябре 1976 года. Хотя его «участники высказали
ряд противоречивых тезисов, все они квалифицировали
венгерский октябрь как истинно народную и
социалистическую революцию» 2.
Что-то тут не так! Почему же в таком случае
президенты США, буржуазные политические деятели,
журналисты, политологи не празднуют октябрь 1917 года?
Почему не отмечают ноябрь 1943 года, знаменательную дату
народно-освободительной борьбы в Югославии *? Отчего
не считают своим праздником победу кубинской
революции? Можно еще долго перечислять победоносные или
подавленные народные, демократические, социалистиче-
* В ноябре 1943 г. был создан Национальный комитет
освобождения Югославии и было провозглашено, что после
освобождения страна будет строиться как демократическое федеративное
государство. *— Прим. ред.
14

ские революции, о которых они и не вспоминают, а если
и берутся «отмечать», то в явно враждебном тоне. Или —
почему они не празднуют 21 марта 1919 года, победу
первой венгерской социалистической революции? С какой
бы стати прессе крупных монополий, телевизионным и
радиовещательным рупорам капиталистических
правительств так близко принимать к сердцу именно эту, как
они говорят, народную, социалистическую революцию?
На состоявшемся 2 мая 1957 года заседании
специального комитета Организации Объединенных Наций по так
называемому венгерскому вопросу* постоянный
представитель США при ООН Генри Кэбот Лодж изложил
официальную позицию американского правительства.
Первый ее пункт звучал так: «Венгерская революция,
начавшаяся 23—24 октября, была в точном значении этого
слова революцией. Определение ее нынешними
руководителями Венгрии как контрреволюции в действительности
лишено смысла... На самом деле в Венгрии до 23 октября
революции не было... Захват власти Венгерской
коммунистической партией в 1948 году несовместим с
общепринятым понятием революции...»3
Нельзя не удивляться подобным доводам. Разве
не странно, что правительство США выступает чуть ли
не в защиту марксистско-ленинского учения о революции,
ссылаясь на ее общепринятое понятие? Не расходится ли
такая позиция с той ролью, на которую США
претендуют в мире?
О какой же революции, борьбе за свободу Венгрии
могла идти речь в 1956 году, если в ряды ее наиболее
восторженных сторонников зачислили себя президент,
губернаторы штатов, мэры крупнейших городов,
законодательные органы США? Достаточно вспомнить
различные этапы национально-освободительной борьбы 1945—
1956 или 1956—1976 годов, чтобы понять, что не было
такой реакционной, колониальной власти, такого
антинародного правительства, которое не пользовалось бы
поддержкой руководства США. Так почему же именно в
* Образован в январе 1957 г. решением ГА ООН из
представителей 5 стран — Австралии, Дании, Туниса, Уругвая, Цейлона.
Созданием «Комитета пяти» империалистические державы
преследовали цель вмешаться во внутренние дела ВНР, помешать
процессу нормализации обстановки в стране. Спустя несколько
лет Комитет бесславно прекратил свое существование.
15

Венгрии они должны были прийти на помощь революции,
борьбе за свободу?
Сомнения насчет «революционного», «народного»
характера мятежа выражали некоторые органы буржуазной
печати уже и тогда. В статье французской газеты «Монд»
за 31 октября 1956 года констатировалось, что «среди
повстанцев можно встретить группы с весьма разными
воззрениями и целями». Автор статьи пространно
рассуждает о том, удастся ли впоследствии
скоординировать выступления этих разношерстных групп, прямо
ставя вопрос, что породит мятеж: «демократическую власть
или попытку возврата к довоенному полуфеодальному
режиму»?
Та же газета в номере за 4 ноября 1956 года с
несколько иных позиций писала, что Венгрия «освободила»
себя. Однако о том, что на деле подразумевалось под
«освобождением», можно получить представление из
американского еженедельника «Ныосуик» за 5 ноября: «..это
была гражданская война... повстанцы требовали положить
конец коммунизму... Они брали штурмом здания
правительственных и партийных органов, от имени
«революционных советов» захватили всю Западную Венгрию...»
Американский журнал «Нейшн» в пространной статье
о венгерских событиях, отзываясь с явной симпатией о
начавшемся наступлении на существующий строй, не
делал секрета из того, что это контрреволюция. «Сейчас,
когда началась контрреволюция, Запад уже не может
позволить себе лавировать без ясного политического
курса». Америка, говорится в статье, должна предоставить
щедрую помощь находящимся в руководстве
контрреволюцией «маргинальным коммунистам». Американское
правительство должно использовать все свое влияние,
чтобы «привести к власти эмигрантов, которые в
течение последних семи-восьми лет жили «как помещики»
неподалеку от Вашингтона» 4.
В одной из статей итальянской газеты «Коррьере дел-
ла сера» уже в ноябре 1976 года, в период кампании по
поводу двадцатой годовщины этих событий, можно
прочитать такое заслуживающее внимание признание:
«Венгры на своем опыте узнали, что не может быть речи о
реставрации капитализма». И бельгийский еженедельник
«Эбдо» не стал делать тайны из того, что в тот период
проявили себя фашиствующие группы, буржуазные
элементы.
16

Этот же еженедельник с поразительной
непоследовательностью доказывал, что венгерская «революция»
1956 года была социалистической по своему характеру.
Мы могли бы приводить еще на многих страницах
такие же или аналогичные утверждения, подкрепляющие
или опровергающие друг друга, взятые из буржуазной
прессы или из передач теле- и радиостанций. Сомнения
в их правдивости вызывает уже сама по себе их
противоречивость. Но они окажутся еще дальше от истины,
если обратиться к фактам. В этом плане стоит
проанализировать опубликованную в западногерманском
еженедельнике «Штерн» осенью 1976 года серию из шести
статей, автор которых К. Гермапн подробно разобрал роль
деклассированных элементов, правых и крайне правых
группировок в событиях 23 октября 1956 года в
Венгрии. Предприняв попытку описать ход мятежа, автор
замечает: «...борьба, которая велась за Венгрию, не была
народной войной. В вооруженном сопротивлении властям
участвовало лишь несколько тысяч человек. Оборона
Будапешта и нескольких провинциальных городов была
скорее символической, хотя многие из неопытных юнцов
и верили лозунгам радио «Свободная Европа»,
призывавшим их держаться».
В статье говорится также, что, когда правительство
почти договорилось с «борцами за свободу» о
прекращении огня, их наиболее радикальная часть продолжала
вооруженное сопротивление: «...они врывались в дома...
выпустили на свободу не только военных преступников
хортистских времен, но и уголовников. Многим из них
в руки попало оружие, и теперь уже они были на улицах
самыми горластыми, самыми воинственными, беря на
себя командование группами, состоявшими в большинстве
из малоквалифицированных рабочих, школяров и
асоциальных элементов». Автор вынужден признать, что к
концу октября именно такие группы «определяли облик
будапештских улиц, линчуя и грабя... устраивая самосуды».
Эта публикация не умалчивает и об истинной роли в
событиях радиостанции «Свободная Европа», которая
постаралась «для большей части венгров быть важнейшим
источником информации и сделала все для
дискредитации в народе правительства Имре Надя». Автор не
оставляет у читателя сомнений и в отношении ответственности
США. Он указывает, что представитель США при ООН
Кэбот Лодж пообещал: «Мы никогда не бросим венгров
2 Заказ № 334 17

в беде!» Эту фразу РСЕ вновь и вновь транслировала на
Венгрию, из чего «Штерн» заключает: «Обещания Лоджа.
поощряли радикальные группы на выдвижение всех
новых требований и вооруженные акции. Венгры ожидали,
что с неба посыплются американские парашютисты в
голубых касках сил ООН».
Обратим внимание на вывод «Штерна»: «Правая
опасность действительно надвигалась. Среди новых партий
полдюжины носили наименование христианской, что в
прошлом означало консервативная, реакционная, более
того, фашистская. Их целью была правая диктатура...»5
С такой оценкой в основном можно согласиться. В
создаваемых тогда так называемых «революционных и
национальных комитетах» власть захватили правые и
крайне правые, которые все более упрочивали свои позиции
не только в упоминавшихся «Штерном» новых партиях,
но и в старых партиях добивались руководящей роли.
Автор статьи в «Штерне» не упустил из виду и
возвращение в страну эмигрировавших представителей
режима Хорти. По его словам, они «требовали политических
прав и компенсации. Хортистские организации
нелегально доставляли через границу оружие. Самозванные
представители Запада совершали паломничество в Будапешт
и выступали с широковещательными речами».
Хотя серия статей в «Штерне» дает некоторое
представление о действиях правых и крайне правых сил, она
все же недостаточно полно и глубоко вскрывает их роль,
так как иначе неизбежно нужно было сделать вывод, что
этот мятеж не мог быть революцией — ни
социалистической, ни народной, ни демократической. А между тем в
буржуазной пропаганде последних лет все больший
удельный вес приобретают попытки доказать
социалистический, народный характер октябрьского мятежа 1956 года.
В тесной связи с текущими задачами идеологической
борьбы усилился псевдообъективный, более
дифференцированный тон в подаче материала.
Однако действительное классовое содержание мятежа,
его социальную подоплеку весьма точно отражает всего
лишь перечисление тех, кто оказался среди поклонников
венгерской контрреволюции, отмечавших ее
двадцатилетие. Мы можем назвать Альфонса Гоппеля,
премьер-министра Баварии, члена Христианско-социального союза
(ХСС). Выступая в качестве основного оратора на
шумном мероприятии, организованном в Мюнхене так назы-
18

ваемым Панъевропейским союзом *, он подчеркнул, что
венгерское восстание было направлено против
коммунистической диктатуры и одновременно послужило
призывом к народам «свободной части Европы» беречь свободу,
объединяться в борьбе за эту свободу. Отто Габсбург **,
который тоже произнес речь в качестве председателя
Панъевропейского союза, заявил, что суть этой революции
можно понять только на основе правильного
представления об историческом процессе. В этой связи эмигрантская
торонтская газета «Уй Со» («Новое слово») справедливо
заметила: «Горе той освободительной борьбе, от имени
которой разглагольствует о венгерской борьбе за свободу,
о демократии и освобождении монархист Отто Габсбург!»6
Стоит упомянуть также об учреждении и
деятельности организации под названием «Комиссия по
празднованию американской и венгерской революции, 1776—1976».
Праздновать 20-летие контрреволюции в этой комиссии
собрались люди, весьма и весьма заинтересованные в
осуществлении акций, нацеленных против социалистических
стран.
Дональд Рамсфельд, тогдашний министр обороны США,
4 октября 1976 года созвал в Пентагоне конференцию с
участием журналистов и руководителей ряда
организаций. Был приглашен и председатель эмигрантской
организации «Всемирный союз венгерских борцов за свободу».
Показательно, что под обсуждением событий 1956 года в
Венгрии было подведено такое общее резюме ораторов и
их аудитории: «Военная мощь США неизменно должна
быть самой сильной в мире» 7.
Такой подход, однако, не был типичен для всех
мероприятий по случаю двадцатилетия контрреволюции. Ведь
западные политические деятели, исследовательские
институты, ргсторики, специалисты по ведению
психологической войны, анализируя причины поражения в Венгрии
в 1956 году сил внешней и внутренней реакции, все же
были вынуждены прийти к заключению, что их
выступление было преждевременным. Этот вывод все больше
* Pan-Europa Union — буржуазная организация,
пропагандирующая осуществление реакционной идеи Соединенных Штатов
Европы. Организована в Вене в 1923 г. Руководящие органы —
Конгресс, Центральный совет, Бюро. — Прим. ред.
** Последний отпрыск австрийской императорской династии,
претендующий на основании «наследственного права» быть главой
венгерского государства.
2*
19

пробивал себе дорогу, реализовывался в последующей
пропаганде. Если во время пятой и десятой годовщин
контрреволюции преобладающим был тезис, по которому
мятеж 1956 года был направлеп против коммунизма в
целом, являлся «всеобщей антикоммунистической
революцией», к пятнадцатой и особенно двадцатой годовщине
были уже внесены определенные коррективы и
утверждалось, что «революция» выступала не против
коммунизма вообще, а была движением, несущим идеи
«подлинного социализма» и даже некоего антисоветского
коммунизма.
Эта смена акцентов отражает смену тактики
империализма. Нетрудно заметить, что каждый раз, когда
вносились более или менее существенные поправки в
направление тактической линии капитализма, менялась — даже
по сути — оценка венгерской контрреволюции. На
венгерской трагедии даже много лет спустя пытаются
заработать политический капитал, а уроки поражения прежней
тактики так называемого освобождения стараются учесть
в новых концепциях. Вот почему одни и те же
радиостанции, газеты, журналы, политические деятели,
«институты по изучению коммунизма», говоря о венгерских
событиях 1956 года, подчеркивали сначала, что венгерский
народ хотел-де освободиться «от советского гнета» и
отвергал всякий коммунизм, а затем, что он желал
«лучшего» коммунизма.
За прошедшие годы «Свободная Европа» в
соответствии с политическими концепциями и тактической линией,
выработанными для нее Советом национальной
безопасности США, тоже произвела переоценку октября 1956
года. В разгар событий РСЕ еще однозначно называла
мятеж антикоммунистической революцией. Позднее начался
пересмотр; слово «революция» осталось, по уже без
определения «антикоммунистическая»: «Венгерская
революция была одним из наиболее значительных событий в
мировом коммунизме» 8.
Вспомним еще раз о позиции правительства США,
заявленной в мае 1957 года. Один из ее пунктов гласил,
что целью мятежа было установление строя, «который
мог бы походить на западноевропейские демократии».
Допустим, что цель мятежа состояла в создании
демократии западноевропейского образца. Точнее можно
было бы сказать, что некоторые из буржуазно-либеральных
и клерикальных групп ставили своей задачей установле-
20

ние государственного и общественного строя, подобного
западным демократиям. Но почему же при наличии
социалистического строя нужно считать это революцией?
Почему реставрация капитализма — революция? Ведь
поворот общественного развития вспять — контрреволюция
даже в том случае, если политической надстройкой
реставрированного капиталистического строя будет самая
развитая буржуазная демократия.
К тому же среди течений, представленных в
контрреволюции 1956 года, политические организации и партии
либерального толка, стремившиеся к демократии по
западному образцу, были в меньшинстве. У большинства
же цель была иная. Об этом недвусмысленно
свидетельствуют их тогдашние программы, методы ив не меньшей
мере и нынешние установки.
Различия во взглядах между группировками в
контрреволюции 1956 года со всей очевидностью проявились и
в оценках, увидевших свет в связи с двадцатой
годовщиной мятежа.
Если органы западных средств массовой информации,
специалисты психологической войны пытались
произвести переоценку, то ультраправые политические деятели
венгерской эмиграции по-прежнему яростно отвергали
точку зрения, согласно которой в октябре 1956 года в
Венгрии будто, бы произошла некая социалистическая
революция, ставившая своей целью какой-то «гуманный
коммунизм». Опубликованные ими материалы
однозначно характеризуют 1956 год как антикоммунистическую
революцию или «борьбу за свободу», а в политических
схватках в рядах эмиграции по вопросу об оценке
характера октябрьских событий острые дискуссии велись
нередко в весьма грубом тоне.
Глубже вникнуть в смысл происшедшего и правильно
оценить его нам могут помочь не только приведенные
высказывания, но в не меньшей мере и тот факт, что
крайне правые силы, неофашистские движения
практически повсюду на Западе выступили в поддержку
«венгерской революции», отмечали ее годовщину, возносили и
признавали своими ее идеи9.
Да, редакторы эмигрантских изданий «Хидфё»
(«Плацдарм»), «Немзетёр» («Страж нации»), «Ситтьякюрт»
(«Скифский рог»), чтя 1956 год, были не одиноки.
Их единомышленники принимали активное участие в
контрреволюционных выступлениях того периода.
21

Достаточно заглянуть в тома документов о событиях
осени 1956 года, собранные в различных областях страны
после мятежа. В списках участников и главарей
контрреволюционных выступлений можно встретить немало
бывших помещиков, хортистских чиновников, офицеров,
жандармов, многих лидеров правых и крайне правых
партий, действовавших до 1945 года. Именно они чаще
всего оказывались во главе создававшихся на местах
вооруженных групп.
В конце октября — начале ноября в Будапеште,
во многих городах и селах контрреволюционные отряды
творили суд Линча, поднималась волна массовых арестов.
Разнузданный террор побудил даже радиостанцию
«Свободная Европа» попытаться немного обуздать его.
Политическое чутье подсказывало ее руководству, что надо
придать хотя бы видимость законности расправам,
совершаемым в Будапеште, Мишкольце, Дьёре и других
городах. Следует учитывать, что зверская расправа с
защитниками Будапештского горкома партии после захвата
его здания на площади Республики вызвала в стране,
более того, во всем мире, и прежде всего в
социалистических странах возмущение. Напомнившее о фашизме
пламя костров из книг высветило сущность того, что
пытались выдавать за демократическую революцию и что
пытались в известной мере замаскировать, придав
юридические формы захлестнувшему улицы белому
террору. Вот почему «Свободная Европа» призывала
контрреволюционеров взять в свои руки органы прокуратуры,
суды, полицию и с их помощью «...законным... путем»
сводить счеты со сторонниками народно-демократического
строя.
Таким образом, столь часто звучавший в эти дни
призыв завоевать «право на свободу» на деле означал
свободу для всех, кто выступал против социалистического
строя. Свободу тем, кто хотел восстановить право частной
собственности, свободу офицерам бывшей хортистскои
армии, бывшим жандармам, высшим чиновникам хортист-
ского государственного аппарата, свободу бывшим
помещикам, кулакам, фабрикантам и домовладельцам. Этот
призыв подразумевал «демократию» для лидеров и
членов бывших фашистских партий, организаторов
контрреволюции, а для представителей народных масс —
подавление, диктатуру, причем в самой жестокой форме.
Именно это и происходило с 23 октября по 4 ноября. Вначале
22

нападениям подвергалась часть руководства и
коммунистов, затем стали преследоваться не только большинство
коммунистов, но и представители сотрудничавших с ними
демократических организаций. Западная пресса, РСЕ и
печатные органы контрреволюции превозносили
завоеванные права и свободы, демократию, а в действительности
набирала силу диктатура клерикально-фашистского типа.
В 1956 году и впоследствии делалось немало
заявлений, будто Запад не имел никакого отношения к тому,
что случилось в Венгрии. В самом деле, не правящие
круги капиталистических стран создали политические
условия, в которых стало возможным выступление
реакции и временное привлечение ею на свою сторону части
масс. Для этого у них не было ни сил, ни возможности.
Но то, что эти круги активно содействовали
возникновению и использованию таких условий, подтверждается
множеством фактов. В последующих главах нашей книги
читатель найдет тому много убедительных доказательств,
свидетельствующих о подрывной работе пропагандистских
органов, разведывательных центров империалистических
держав против народно-демократического строя Венгрии.
Здесь хотелось бы упомянуть только несколько
характерных фактов. О пристальном внимании
официальных кругов Запада к событиям в Венгрии свидетельствует,
например, заявление президента США Д. Эйзенхауэра
от 25 октября 1956 года: «Америка всем сердцем на
стороне венгерского народа. Соединенные Штаты
рассматривают происходящие сейчас в Венгрии события как новое
выражение стремления венгерского народа к свободе».
Заявление президента публиковалось всей западной
печатью, повторялось по радио несколько раз в день. 31
октября президент США, выступая по радио и телевидению,
заявил, в частности: «Сегодня в этой борьбе рождается,
очевидно, новая Венгрия... такая Венгрия, которая, как
мы надеемся от всего сердца, обретет полное и свободное
национальное существование. Эти исторические события
наполняют нас радостью». Это выступление прозвучало
уже после событий 30 октября на площади Республики.
Когда 1 ноября премьер-министр Имре Надь
провозгласил нейтралитет Венгрии, весь капиталистический мир
воспринял этот факт как поворотный момент в ее истории,
открывающий путь к отрыву от содружества
социалистических стран. Президент США сразу же предложил
Венгрии значительную сумму. Западная пресса кричала: «Пре-
23

зидент Эйзенхауэр предложил революционной Венгрии
20 млн. долл., поставки продовольствия и другую
помощь... Эйзенхауэр заявил, что поручает незамедлительно
выделить эти поставки из чрезвычайного фонда на основе
закона, предусматривающего оказание срочной помощи
дружественным народам» 10. Заметим, что эта помощь в
20 млн. долл. в Венгрию не поступила, поскольку с
началом ликвидации контрреволюции лидеры США тут же
перестали считать венгерский народ дружественным.
День 1 ноября 1956 года начался для президента США
с чтения «обзора донесений разведывательной службы»
о событиях в Венгрии, сделанного Алленом Даллесом. На
его основе президент пришел к заключению, что в
Венгрии проблема состоит в отсутствии у повстанцев сильного,
авторитетного руководителя; Имре Надь провалился,
повстанцы требуют его отставки. Потенциальным лидером
является кардинал Миндсенти, если католическое рвение
венгерского народа окажется достаточным; утренние
газеты сообщали, что он освобожден из-под домашнего
ареста и возвратился в Будапешт11. После этого в
мюнхенский центр РСЕ поступило указание от руководства
Комитета «Свободная Европа»: «Лозунг «Миндсенти —
в руководители!» 12.
24 октября 1956 года в Вашингтоне еще опасались, что
в составе венгерского правительства не произойдут
достаточно глубокие изменения, которые сделали бы
возможным выход Венгрии из Варшавского Договора. Но неделю
спустя Имре Надь заявил об отказе от участия в
Договоре. Часть американского руководства, некоторые более
или менее реалистично мыслящие политические деятели
уже тогда обращали внимание на то, что «в Венгрии
события развиваются слишком быстро» 13. В это время
американский поверенный в делах в Будапеште получил
указание посетить Имре Надя и порекомендовать ему
«выказывать некоторое недоверие к Западу, по меньшей
мере до тех пор, пока советские войска окончательно
не уйдут из страны».
По мнению журнала «Рипортер», американское
правительство, советники президента продиктовали слишком
высокие темпы: «Их совет Имре Надю, чтобы он не
слишком быстро ликвидировал коммунизм, в создавшейся
обстановке был совершенно правильным. Беда, однако, в том,
что этот совет дали ему слишком поздно... Наиболее
неразумным из предпринятых американцами шагов было,
24

пожалуй... использование Миндсейтй в Качестбе символа
сопротивления коммунизму».
В эти дни требования Запада, радиостанции
«Свободная Европа» выполнялись чуть ли не мгновенно.
Правительство Имре Надя шаг за шагом уступало нажиму сил
контрреволюции, международного империализма. Одно за
другим оно сдавало завоевания социалистической
революции, все усложняя свое положение. Непрерывные
реорганизации правительства делали его все более правым. Но
контрреволюции этого было мало: параллельно с
переформированиями правительства и упрочением в нем позиций
она начала борьбу за новое правительство — во главе с
Мипдсенти. Это уже было требование не разрозненных
групп, а главных сил контрреволюции.
Когда позднее стали искать виновных в провале
мятежа, многие на Западе утверждали, что все дело
испортили «горячие головы», «радикалы», которые не проявили
ни умеренности, ни терпения. Между тем «поспешной»
была тактика основных сил контрреволюции: они
торопились перейти от первой, скрытой, фазы контрреволюции
ко второй, ставящей своей целью свержение
существующего строя. Однако и стратегию, и тактику в
значительной мере разработали, сформулировали и провозгласили те,
кто направлял события с Запада.
Такому быстрому развитию контрреволюции
способствовали, естественно, определенные объективные условия,
порожденные тогдашней расстановкой сил в Венгрии.
Среди выступавших против народно-демократического
строя наиболее воинственно были настроены, конечно,
крайне правые из бывших власть имущих и их
союзников. Именно эти группы прежде всего подталкивали
события в указанном направлении. Их влияние, как только
они добились определенных успехов и укрепили свои
ряды, стало возрастать. Им еще хватало тактического чутья
на то, чтобы громогласно высказываться за социализм,
ораторствовать о свободе, многопартийной системе,
свободных и тайных выборах. Но его оказалось недостаточно
для того, чтобы, частично овладев властью,
воздерживаться от немедленного фронтального наступления для ее
полного захвата. Повторяем, все это происходило в
соответствии с установками американских политиков, ЦРУ,
Комитета «Свободная Европа» и идеологов РСЕ и
совпадало с их тогдашней тактикой.
«Нью-Йорк геральд трибюн» выразила упования влия-
25

Тельных американских кругов в передовой статье 31
октября, которая следующим образом комментировала
выступление Имре Надя с сообщением о восстановлении
многопартийной системы и требованием о выводе
советских войск: «Начинают созревать плоды венгерской
революции... Все это означает конец находящейся под
коммунистическим контролем Венгрии».
Однако контрреволюционный мятеж, вспыхнувший
23 октября, угрожал не только существованию Венгерской
Народной Республики, ее национальному суверенитету и
независимости; это была атака против всей мировой
системы социализма, чреватая даже опасностью мировой
войны. Ведь тогда совпали контрреволюция в Венгрии,
активизация антисоциалистических сил в Польше,
агрессивная война Англии, Франции и Израиля против Египта.
Европа, весь мир оказались на грани мировой войны. «Это
была не только схватка между силами революции и
реакции в Венгрии, но также столкновение международных
сил прогресса и реакции, социализма и империализма,
войны и мира» и.
В тогдашней чрезвычайно серьезной обстановке,
поставившей под угрозу социалистические завоевания
венгерского народа и мир, необходимо было создать центр,
который сплотил бы силы социализма и начал
бескомпромиссную организованную борьбу за разгром
контрреволюции в Венгрии. Венгерские коммунисты во главе с
Яношем Кадаром сформировали этот новый
революционный центр, новый Центральный Комитет партии,
Революционное рабоче-крестьянское правительство. Воссоздание
партии заложило основу для сплочения рабочих,
трудящегося крестьянства, интеллигенции, молодежи.
Возникновение Революционного рабоче-крестьянского
правительства было закономерным. Его историческая
заслуга — объединение рабочего класса, верных революции
масс, организация отпора контрреволюции, защиты
политическими и военными средствами рабочей власти, власти
народа, восстановление народной республики.
Революционное рабоче-крестьянское правительство и
Временный Центральный Комитет Венгерской
социалистической рабочей партии опирались прежде всего на
собственные силы, но обратились также к правительству
СССР за помощью, чтобы «предотвратить вооруженное
вмешательство империалистов Запада и избежать
затяжной гражданской войны» 15, чтобы спасти страну. Новый
26

революционный центр выдвинул в качестве реальной
цели: «Опираясь на великие завоевания прошедших
двенадцати лет и отражая любые попытки опорочить эти
достижения, исправить серьезные ошибки, допущенные
прежним руководством» 16.
Перелом в событиях, наступивший 4 ноября, показал,
что революционный центр, выступающий с
соответствующей программой, способен остановить и ликвидировать
контрреволюцию — так же, как ранее наступление
контрреволюции было чрезвычайно облегчено отсутствием
такого центра, который был бы способен организовать и
обеспечить своевременный отпор и подавление
контрреволюции, выплеснувшейся на улицы и шедшей в
наступление.
23 октября и в последующие дни имелись еще
возможности для того, чтобы вынудить к отступлению и
ликвидировать вспыхнувший контрреволюционный мятеж,
пытавшийся использовать в своих целях политический
кризис, несмотря на то что уже во время демонстрации во
второй половине дня и вечером 23 октября сложилось
трудное положение, которое усугубилось после того, как
начались вооруженные столкновения. Не последнюю роль
здесь сыграло то, что часть полиции и воинских
подразделений, не разбираясь в обстановке, повела себя
нейтрально, а часть либо была втянута в мятеж, либо
присоединилась к нему.
Этому способствовало и то обстоятельство, что
руководство контрреволюции маскировало свои настоящие
цели, а лагерь участников мятежа был весьма пестр по
составу — от различных группировок, стремившихся как
будто к исправлению ошибок правительства, до
откровенно правых элементов. Однако наступление на
народную власть смогло развернуться прежде всего потому,
что в руководстве партии и в правительстве все больше
брало верх ревизионистское направление, которое не
могло, да и не хотело сплотить здоровые силы страны, было
неспособно предложить позитивную программу. Это
руководство отступало, делало контрреволюции одну уступку
за другой, усиливая позиции вооруженных мятежников,
давая им возможность пополнять свои ряды. Такое
поведение в значительной степени ослабило борьбу верных
народному строю сил против контрреволюции.
Те, кто остался верен социалистической революции,
представляли собой более значительную силу, даже в.
27

дни, когда на улицах Будапешта был открыто развязан
белый террор. Но они были разрозненны, не имели единого
центра, не смогли оказать организованного сопротивления
из-за предательства и разложения в верхах, начавшегося
под воздействием сектантов и ревизионистов.
Центральный Комитет Венгерской партии трудящихся
ввел в свой состав и предложил на пост
премьер-министра Имре Надя, полагая, что он поможет изменить
создавшееся сложное положение. Значительная часть членов
ЦК знала, что Имре Надь и его непосредственное
окружение допустили в 1953—1956 годах серьезные ошибки
в духе правого уклона, но верила, что в трудный час они
все же помогут народной власти выстоять. Ей однако
практически не были известны ни их теоретические
установки, ни политическая платформа Надя, ни его действия
по организационному оформлению оппозиции и захвату
власти и еще меньше — то, каким образом
ревизионистское течение связано с контрреволюционными движе^
ниями.
Программа Центрального Комитета Венгерской партии
трудящихся утром 24 октября 1956 года состояла в том,
что любому вооруженному выступлению против
народного строя ВНР нужно дать вооруженный отпор, сплотить
политически и призвать к борьбе всех сторонников
народной республики, приведя в боеготовность армию, силы
внутреннего порядка, вооружив надежных рабочих. Эти
шаги имели целью прежде всего изменить сложную
ситуацию, когда в рядах контрреволюции оказались люди,
которые не хотели ее и руководствовались лишь
стремлением исправить допущенные ошибки. Ведь многие
верили: те, кто начали борьбу, выступают против сектант-
ско-догматических ошибок, и только против них. А
поскольку выступления за исправление ошибок давали
реакции возможность добиваться реализации своих
промежуточных целей, ее представители некоторое время
скрывали свои подлинные намерения.
Несмотря на это, Центральный Комитет имел
возможность разобщить силы, противостоящие в тот момент
социалистическому государству, привлечь на свою сторону
трудящиеся массы. Десятки тысяч коммунистов были
готовы к борьбе. Подавляющее большинство личного
состава армии и внутренних войск сознавало необходимость
сочетать политическую борьбу с подавлением
контрреволюции вооруженным путем.
28

Подразделения армии и полиции, отряды работников
органов государственной безопасности сражались против
вооруженных контрреволюционеров. Политическая борьба
шла в рабочих советах, национальных комитетах,
революционных советах, в редакциях центральных и местных
газет, на радио.
Поскольку руководящие посты в государстве и партии
все больше переходили в руки ревизионистов,
представители различных государственных и партийных органов
стали работать в создававшихся новых советах и
комитетах в надежде спасти таким путем то, что еще можно
было спасти, сдержать разгул контрреволюции, которая
наступала на различных направлениях: в
государственных органах, партийных организациях, в вооруженных
силах, молодежных организациях. Многие оказались тогда
но разные стороны баррикад. Еще до 4 ноября многие
поняли, что события вылились в контрреволюцию.
Немало людей, однако, осознали это лишь впоследствии;
нашлись и такие, кто окончательно и сознательно перешел
и лагерь контрреволюции.
Подлинную роль ревизионистов ясно показал в одном
и:* выступлений Янош Кадар: «Так настало 23 октября:
Имро Надь и его группа, подобно привратнику, широко
распахнули ворота. И тут все изменилось с
поразительной быстротой. Фигуры, скрывавшиеся в задних рядах,
вышли на первый план, а стоявшие впереди все больше
оттеснялись назад. 3 ноября главная роль принадлежала
уже Миндсенти» 17.
Такая характеристика, хотя это отнюдь не входило в
намерения автора, дается и в книге Билла Ломэкса 18.
По мнению Ломэкса, обострению обстановки
способствовали радио «Свободная Европа», а также экстремисты,
члены бывших фашистских партий, нилашисты. «Иногда
ira улицах Будапешта раздавались экстремистскрте,
националистические, фашистские и антисемитские лозунги.
Помещения многих райкомов партии и отделений полиции
подверглись нападению и грабежу». «Но подобные
инциденты не следует преувеличивать», — добавляет он
издевательски, пытаясь доказать, что характер событий
определяли не реакционеры и фашисты19.
Однако дело шло отнюдь не к замене правительства
диктатуры пролетариата, бесспорно совершившего
множество ошибок, какой-то демократической рабочей
властью; развертывалась вовсе не некая «довад рево-
29

люция» против партийного и государственного аппарата,
за создание «подлинной» власти рабочего класса; даже
не осуществлялся провозглашенный ревизионистами
«демократический социализм». В ходе событий глашатаи
этого «демократического социализма» довольно быстро
оттеснялись на задний план, теряли власть. И это не
случайность и не следствие того, что они якобы были
плохими политиками, как и не результат ошибочной
тактики РСЕ. Такова была внутренняя логика
развивающегося процесса.
Начать ожесточенную борьбу против партии,
организовать массовую оппозицию против государственного
аппарата, трактовать конкретные задачи социалистического
строительства, историю и национальные особенности
страны так, чтобы разрыв отношений с Советским Союзом и
другими социалистическими странами становился
неизбежен, было больше чем грубая ошибка. Конечно, нарушение
ленинских норм партийного строительства и руководства
партией, принципа демократического централизма и их
бюрократическое извращение и — как следствие —
безмерное преувеличение роли и значения нескольких
руководителей — дали этому толчок, но платой за ошибки не мог
быть отказ от теории и практики демократического
централизма, провозглашение в партии свободы фракций и
течений, пренебрежение любыми авторитетами.
Бюрократизация рабочей власти приводит к искажению ее сути,
но ответ на него не в том, чтобы объявлять власть
народа некоей бонапартистской диктатурой, против которой
можно и должно начинать массовое движение. И тот, кто,
ссылаясь на ошибки и недостатки народной власти,
провозглашает «новую революцию» против так называемой
«новой бюрократии», против партийного и
государственного аппарата, должен знать, что эта «новая революция»
на деле практически смыкается с контрреволюцией
буржуазии и всякого рода правых сил.
Международная и внутренняя реакция рада оказать
ревизионизму поддержку в борьбе против
марксизма-ленинизма, против власти пролетариата. Она поддерживает
и использует ревизионистов в их борьбе против
партийного и государственного аппарата в качестве временных
союзников, чьи политические установки совпадают с ее
целью — свержение власти народа.
Совсем не случайна эта смычка, смешение
группировок, их выступление под одним флагом. Не случайно ре^
30

вйзйонйсты оказывается в одйом ряду с теми, Кто когда-то
считался их заклятыми врагами. Поразительное, странное
и зловещее «национальное единство», которое сложилось
летом — осенью 1956 года в Венгрии, не только следствие
неверной тактики, ошибочной политики, это выражение
внутренних закономерностей ревизионизма.
Рецепты, по которым ревизионисты пытались
исправлять ошибки и нарушения законности при осуществлении
диктатуры пролетариата, независимо от субъективных
намерений и целей отдельных лиц, не отвечали
действительным интересам рабочего класса. Они вовсе не
развивали далее основы марксистско-ленинского учения, а
твердили, будто именно в его исходных положениях — корни
допущенных ошибок и трудностей. Если принципы
демократического централизма могут подвергаться
извращению в духе бюрократической централизации, то надо
отказаться от принципа демократического централизма —
таково было их мнение. Если в социалистическом
государстве возможны бюрократические извращения, то нужно
отвергнуть теорию государства рабочих, диктатуры
пролетариата. Коль скоро аппарат становится выше
выборных органов, следует разрушить аппарат. Если при осу-
щеотилении социалистической революции наблюдается
набегание вперед, то, делали они вывод, вся
социалистическая революция преждевременна, поспешна, и потому
необходимо вернуться к предыдущему этапу. Когда же
(нш получили возможность взять в руки руководство
партией и государством, тотчас стало ясно, что их теории в
конкретных условиях и при данных обстоятельствах
служат развязыванию контрреволюции.
В момент триумфа правых оппортунистов налицо
были уже и предпосылки их краха, поскольку их вчерашние
союзники сразу же пошли дальше. Потребовалось всего
несколько дней, чтобы ревизионисты были оттеснены и
почти исчезли со сцены. В попытках сохранить власть
они постепенно уступали ее. Чтобы хоть как-то влиять на
своих вчерашних союзников, ревизионисты были
вынуждены непрерывно догонять их как в лозунгах, так и в
практических действиях. Между тем вчерашний союзник
делал все, чтобы как можно быстрее захватить всю власть.
Такая своеобразная политическая ситуация привела к
тому, что сущность происходящих событий не была столь
очевидной, не поддавалась столь однозначно оценке, как
при «классических» контрреволюциях (например, как при
31

военном перевороте 1973 года в Чили). Этим в конечном
счете можно объяснить в какой-то мере заблуждение
некоторых участников мятежа, а также наблюдателей и
комментаторов. Контрреволюция показала себя в 1956 году
иначе, чем в 1919 году. У нее была другая маска, она
именовала себя революцией. Осенью 1919 года
контрреволюция сторонилась и отвергала все, что было «плебейским»,
революционным, — осенью 1956 года она уже рядилась в
одежды плебейской, народной революции. С осени 1919
года контрреволюция подавляла любые зачатки рабочих
выступлений, забастовок, революционного движения, а
осенью 1956 года в первых рядах мятежников и
забастовщиков стояли те, кто с осени 1919 вплоть до 1945 года
возглавлял подавление стачек, уличных демонстраций,
боев на баррикадах.
Контрреволюция возвратилась, претерпев
метаморфозу, обманом втягивая под свое влияние массы. В этом
смысле события октября 1956 года были контрреволюцией
нового типа. Она сумела привлечь на свою сторону часть
трудящихся, тех, кто был уверен, что это революция, и это
еще более усугубляло трагедию. Ведь многие осенью
1956 года представляли контрреволюцию только такой,
какой она была осенью 1919 года. Рядясь в
революционные одежды, контрреволюция смогла очернить
защитников социализма, срая^ающихся за народный строй. И
многие в сложных условиях стали я^ертвами собственного
непонимания. Но обман удался лишь временно. Пусть с
трудом, хаотично и противоречиво, но события 1956 года
в конце концов высветили суть этой контрреволюции
нового типа.
Разоблачению действительных целей контрреволюции
способствовали объективные обстоятельства.
Предшествовавшие осени 1956 года двенадцать лет, как известно,
были отмечены глубокими преобразованиями в
экономической жизни страны, в классовой структуре нашего
общества. Были розданы крестьянам земли крупных
помещиков, национализированы заводы и фабрики, класс
капиталистов и помещиков прекратил свое существование.
Рассеялись чиновники хортистского государственного
аппарата, жандармы, офицерство, а также члены различных
правых и крайне правых партий.
Но двенадцать лет — исторически небольшой срок.
Многие представители ушедших классов, слоев, политических
групп оказались на предприятиях, в кооперативах, и в
32

Постоянный представитель
США при ООН Генри Кэбот
Лодж: «Соединенные
Штаты сделали, что могли,
чтобы помочь
антикоммунистическому
правительству Венгрии...»
Дуайт Эйзенхауэр (справа) и Джон
Фоетер Даллес.
Из речи президента США по радио
|| телевидению 31 октября 1956 года:
«')тл исторические события
наполняют нас радостью».
-334

Ёход в здание Ёенгерского
Радио после захвата его
контрреволюционерами.
Жертвы белого террора на
Площади Республики после
штурма мятежниками здания
Будапештского горкома партии
30 октября 1956 года.
Костры па улицах Будапешта.
Горят книги Маркса, Ленина,
Пушкина, Толстого...

:к/-:'-'"' *■■''
ШШШШШШМ
%&
Н-:- :
з-

Одна из жертв контрреволюционного террора
в Мошонмадъяроваре. Вот чем на деле оборачивались
фальшивые лозунги идейных вдохновителей мятежа об
«исправлении» социализма.
I
Й

Апостол антикоммунизма,
идеолог «холодной войны»
Уинстон Черчилль.
Так называемый «Комитет
пяти» ООН, созданный для
«расследования» венгерских
событий.

Эмигранты срывают знамя Венгерской Народной
Республики у здания штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке.
т ?
ч|р- *^"
i
■:. ■ ^П: :
II *
■■:■ :■■ у !■■■■*
ЯИ :»:-"
■Ш.
т
Щ Ш
■ ■ж

Сенатор Джозеф Р. Маккарти.
Маккартизм, эта «охота за
иедьмами» XX столетия, был
прямым порождением
«холодной войны».
1949 год. Президент США
Гарри Трумэн подписывает
договор о создании
Североатлантического союза.

Директор ЦРУ Аллен Даллес.
В дни контрреволюции
Венгрию наводнили
иностранные агенты,
прибывшие с Запада на
автомашинах. Они открыто
поощряли мятежников.
Машина с американским
флагом на улицах
Будапешта.
- -"

Руководитель
западногерманской
разведывательной организации
генерал Роберт Гелен.
В контрреволюционных
событиях 1956 года в Венгрии
большую роль сыграли
разведывательные
организации, содержавшиеся
США на территории
Западной Германии
и Австрии.
Здание радиостанции
«Свободная Европа»
в Мюнхене, 1952 год.

Вывеска на здании штаб-квартиры радиостанции
«Свободная Европа».
ШШШЯШТВЙ 1
пит
RREUZZUG FCR DTE FREIHE1T

Вице-президент США Р. Никсон среди венгерских
диссидентов в Зальцбурге.

Обложка одного из номеров журнала эмигрантской
организации венгерских фашистов «Хунгаристское
движение» — «Ут эш Цейл» («Путь и Цель»),
«Антибольшевистский журнал» — так откровенно
именовала этот печатный орган его радиостанция.
UTesCEL
•rx.'gVFQlYAM \bS£AM
\9Ы. SZEPTEMSES НО 5
QM.HiVATAiOS LA.^.jA
, , ,-. \§:.;
|ЙгЯ
AKTjjjOtSEVISTA K&VOlftAT,
' ; -:»«rflM3«SHEvisf':'«ivifw. wtv.ut ^HTmoicitivism \

Номера за 1956 год ежемесячного журнала венгерских
легитимистов «Кроника» («Хроника») с материалами,
посвященными Отто Габсбургу. Характерные заголовки:
«Наследный король обращается к нации», «Назад
к Святой короне!»
KR6NI

Ференц Надь — один из руководителей партии мелких
сельских хозяев. В 1947 году, будучи премьер-министром,
участвовал в заговоре против народно-демократического
строя. После раскрытия заговора эмигрировал за
границу. Осенью 1956 года Ф. Надь прибывает в Вену,
чтобы быть поближе к готовящимся событиям.

Эмигрировавшие на Запад
правые венгерские
политические деятели
сыграли значительную роль
в подготовке и развязывании
контрреволюционного мятежа
1956 года. Один из
эмигрантских лидеров —
Карой Пейер.
Запад щедро снабжал
контрреволюционеров
оружием.

Лидер правого крыла партии мелких сельских
хозяев Июжеф Кеваго, бывший председатель
социал-демократической партии, государственный
министр в правительстве Имре Надя Анна Кетли и
один из главарей вооруженных сил
контрреволюции, командующий «национальной
гвардией» Бела Кирай.
Кардинал
Миндсенти
среди
вооруженных
мятежников.

немалом числе, жили среди рабочих, крестьян, служащих,
простых обывателей. В судьбе значительной части
«бывших» это означало серьезный поворот, особенно тех, кто
был вынужден заниматься физическим трудом на
заводах и в госхозах. Их устремления, политические взгляды,
мировоззрение не изменились (хотя на многих
общественные преобразования оказали позитивное воздействие).
Эти-то слои были особенно восприимчивы, практически
одинаково, к двум идеологическим направлениям: с
одной стороны, к откровенному антикоммунизму и
антисоветизму, а с другой — к разного рода воззрениям в духе
мелкобуржуазного социализма. А так как и фашизм,
и неофашизм никогда не отказывались от «радикальных»
и «революционных» лозунгов, в этих слоях явно
реакционные политические концепции сплавлялись с так
называемой «революционной мыслью», с «идеями социализма».
Большинство представителей этих классов и
социальных слоев, когда появилась возможность перейти к
действиям, хорошо знало, чего хочет. Эти люди были против
народной власти, против руководящей роли
коммунистической партии, намеревались ликвидировать союзнические
отношения Венгрии с социалистическими странами,
и прежде всего с Советским Союзом. Они хотели, чтобы
в той или иной форме была восстановлена частная
собственность на средства производства.
Все это, однако, не было очевидным для тех, кто
попал под их влияние. Создавалось впечатление, будто
именно «бывшие» наиболее чутко реагируют на допущенные
ошибки, возникшие трудности, проявления
несправедливости и выступают за их преодоление «во имя
революции и социализма». Массы не понимали, что за лозунгами
«революции» и «социализма» в действительности кроется
стремление к ликвидации общественного строя,
созидающего социализм.
Объективная роль таких «лозунгов» состояла в том,
чтобы мобилизовать и вовлечь в процесс реставрации
старого режима такие общественные силы, которые сами но
себе не заинтересованы в контрреволюции и субъективно
ее не хотят.
В этой связи стоит остановиться еще на одном
вопросе — о том, как контрреволюция выступила «в защиту
нации». Она подняла на щит лозунг «ущемленных
национальных чувств» и активно эксплуатировала его.
Спекуляция на национальных чувствах облегчалась тем, что
3 Заказ М 884
33

руководство Венгерской партии трудящихся в
определенный период не уделяло должного внимания
национальным особенностям, правильному сочетанию пролетарского*
интернационализма и национальных интересов, а в
некоторых случаях и ущемляло национальные чувства. Все
это, однако, не сделало контрреволюцию национальной,
а мятеж — борьбой за национальную свободу.
Связи Венгерской Народной Республики с Советским
Союзом были неизменным источником и стимулом
достижений, которых добилась Венгрия в строительстве
социализма. Ее соглашения с СССР в области экономического
сотрудничества были взаимно выгодными. Венгрия не
была ни зависимой, ни эксплуатируемой страной. Таким
образом, объективных причин для какого бы то ни было
«национального восстания» не было. Напротив,
стремление разорвать отношения с социалистическими странами,
провозглашение нейтралитета, выход из Варшавского
Договора как раз и открывали путь к подрыву независимости
и суверенитета Венгрии. А при обращении за помощью
к Западу — если бы такой шаг был сделан — она
непременно бы попала в зависимость от ведущих
капиталистических держав, прежде всего от США.
Для укрепления своих позиций и завоевания
популярности реакция и на стадии поготовки мятежа, и во время
вооруженных выступлений выдвинула на повестку дня
лозунг пересмотра границ Венгрии. Стержнем венгерской
внешней политики реакция хотела сделать ревизию
итогов второй мировой войны, пересмотр мирного договора.
Венгерская реакция оставалась верной себе: в 1956 году
она намеревалась держать внешнеполитический курс на
войну. Однако провозглашение националистических
лозунгов в тот момент, несомненно, в значительной мере
способствовало тому, что контрреволюция сумела найти
отклик среди немалой части населения.
В оценках характера тогдашних событий можно
встретить доводы, будто выступления, в которых участвуют
народные массы, не могут быть контрреволюцией. В
истории, однако, немало примеров того, как реакции
удавалось ввести в заблуждение трудящихся, толкнуть их на
путь, противоречащий их же интересам. В таких случаях
массы вопреки своему желанию и воле служили
интересам чуждых им классов. Достаточно вспомнить хотя бы
историю прихода к власти итальянского и германского
фашизма.
34

Под революцией мы подразумеваем такое коренное
преобразование в жпзни общества, при котором происходят
глубокие изменения в производственных отношениях,
причем формация низшего типа сменяется более развитым
общественным строем, а государственная власть
переходит в руки прогрессивного в данную эпоху класса или
классов. Социалистическая революция облекает властью
рабочий класс, давая ему тем самым возможность для
широкого развития социалистических общественных
отношений и оформления политической надстройки,
ведущей к ликвидации эксплуатации человека человеком.
Социалистическая революция открывает путь к созданию
общества, строящего социализм, тогда как
контрреволюция, как показывает исторический опыт, такое социальное
явление, которое восстанавливает исторически изжившие
себя политические и экономические структуры.
Характер революций — как и вообще природу любых
общественных явлений — определяют не желания и
устремления их участников, а прежде всего то, какие
общественные задачи выполняет и каким классовым интересам
служит революция, каких целей она добивается и какие
классы, группы людей объективно заинтересованы в ее
осуществлении.
Справедливо указывал Генеральный секретарь
Итальянской компартии Пальмиро Тольятти на совещании по
подготовке VIII съезда ИКП: чтобы говорить о
революционном выступлении, недостаточно исходить из факта
участия в нем рабочих. Движение является
революционным в том случае, если действует под руководством
революционных сил, ясно видящих свои цели и достаточно
смелых для того, чтобы направлять развитие обстановки.
В этом выступлении Тольятти подчеркивал, что в
венгерских событиях массы, в том числе и рабочие, попали под
влияние контрреволюции. Причины этого надо искать в
серьезных ошибках партийного и государственного
руководства.
В событиях осени 1956 года участвовали и
значительные массы населения. Но это нисколько не меняет того
факта, что мятеж, который преследовал цель свергнуть
власть революционного, передового класса, способствовал
организационному оформлению и приходу к власти
политических представителей прежних, реакционных
господствующих классов, был контрреволюцией.
3*
®

Причины контрреволюции
Подчеркивая контрреволюционный характер
венгерских событий октября 1956 года, роль бывших
господствующих классов и международного империализма, мы
далеки от мысли, что эти силы сами по себе были бы
способны добиться целей, к которым давно стремились. Как
указывал 5 декабря 1956 года Временный Центральный
Комитет Венгерской социалистической рабочей партии,
анализируя события и с марксистско-ленинских позиций
оценивая их классовую природу и причины, «к
контрреволюции привели четыре взаимодействующих фактора:
ошибки, допущенные прежними, сектантскими
руководителями Венгерской партии трудящихся, предательская
деятельность ревизионистской группы Имре Надя, силы
внутренней буржуазной контрреволюции и в решающей
мере — подрывная деятельность международного
империализма» 20.
Ошибки, допущенные в первой половине 50-х годов,
как говорится в решении VII съезда ВСРП, «нанесли
тяжелый ущерб делу строительства социализма, но не могли
изменить тот основополагающий исторический факт, что
полтора десятилетия, прошедшие после освобождения
страны, были в жизни нашего народа периодом
грандиозных демократических и социалистических завоеваний,
достигнутых под руководством партии»21.
Сектантско-догматическая политика прежнего
Центрального Комитета ВПТ и бюрократические методы
управления привели к исключительно серьезным ошибкам,
нарушению социалистической законности, препятствуя
расширению социалистической демократии. В жизнь
проводилась Экономическая политика, которая не учитывала
конкретные условия Венгрии, да и в других вопросах
зачастую игнорировались ее национальные особенности.
Методы, чуждые ленинским принципам и нормам, вызвали
раскол в руководстве партии, ослабляли связи партии с
рабочим классом и рабочего класса с его союзниками.
Второй основной причиной контрреволюции была
деятельность группировки Имре Надя и его сторонников,
которая стояла на позициях ревизионизма, что усугубляло
падение авторитета партии, подрывало государственные
основы народно-демократического строя в Венгрии.
Внутренний враг — еще существовавшие остатки
буржуазно-помещичьих классов — играл основную роль в
36

подготовке и развязывании мятежа. В Венгрии подпольно
действовали значительные силы контрреволюции.
Крупными организованными отрядами они располагали на
Западе: в ФРГ, Австрии, Франции, США и других странах.
Различные контрреволюционные элементы, потерпевшие в
1945, а затем в 1948 году политический крах, оставшиеся
в Венгрии или бежавшие за границу, не отказались от
замыслов реставрации буржуазно-помещичьего режима.
Зловещую роль в разыгравшихся событиях
сыграли силы международного империализма.
Империалистические державы и прежде всего США, претендующие на
мировое господство, уже с 1945 года помогали внутренней
реакции в Венгрии в ее борьбе против социального
прогресса. Они поддерживали ее выступление против
различных демократических, социалистических преобразований,
особенно против национализации шахт и заводов. После
же 1953 года они делали все для того, чтобы, преувеличив
допущенные ошибки, настроить против народной
республики и сторонников народно-демократического строя,
даже коммунистов.
Эти четыре фактора переплетались между собой,
влияли друг на друга и уже задолго до 23 октября 1956 года
в том или ином виде проявлялись то порознь, то в
комплексе. Сектантско-догматическая политика тогдашнего
руководства Венгерской партии трудящихся, прежде всего
группы Матиаса Ракоши, создала почву для развития
ревизионизма. Сектантство и ревизионизм вместе ослабляли
руководство ВИТ, подрывали единство партии, вызвали
внутреннюю борьбу в таких масштабах, что это
сказывалось не только в партии, но и на наиболее ответственных
участках государственной и хозяйственной деятельности.
Международная и внутренняя реакция сумела во многом
использовать вытекающие из такой ситуации
возможности.
Ошибочная политика партии, несмотря на бесспорные
достижения, давала себя знать в экономике, в проведении
аграрной реформы, но острее всего выражалась в
нарушениях законности. Все это приводило в замешательство
существенную часть руководящих кадров и рядовых
членов ВИТ, означало для них тяжкий политический и во
многих случаях моральный кризис. Реакцией на
сектантские ошибки и было усиление ревизионистской
тенденции, которая идеологически расшатывала партию,
вызывая в свою очередь оживление различных реакционных
37

течений. Международный империализм оказывал
организационно оформляющимся контрреволюционным течениям
разнообразную поддержку и не без успеха содействовал
тому, чтобы эти силы широко использовали
предоставляемые сектантством и ревизионизмом возможности.
Кризис сектантства 23 октября стал очевидным. Для того
чтобы изобличила себя предательская роль ревизионизма,
понадобились еще десять дней. Так переплетались между
собой и своеобразно влияли друг на друга основные
причины и составные элементы контрреволюции.
Трагедия страны, трудового народа и партии состояла
в том, что действительно здоровые революционные силы,
которые были способны в ходе развернувшейся борьбы
преодолеть сектантство и ревизионизм, смогли проявиться
лишь в ходе контрреволюционных событий.
Коммунистическая партия добилась в 1945—1948
годах, в период борьбы за власть, выдающихся успехов:
она смогла победоносно завершить дело пролетариата,
установив его власть. Коммунисты и сражавшиеся вместе
с ними плечом к плечу левые социал-демократы, члены
крестьянской партии и партии мелких сельских хозяев
сумели использовать плоды разгрома фашизма во второй
мировой войне Советским Союзом, поражения хортистско-
го режима. Открылся путь к развертыванию
народно-демократической революции, и после политических и
социальных битв в 1948 году рабочий класс взял власть
в свои руки.
Однако после завоевания и укрепления народной
власти все большее распространение получили настроения
благодушия и самоуспокоенности. Типичным стало
представление, что, коль скоро в распоряжении имеются все
рычаги власти, не так уж и важно воспитывать людей,
завоевывать их симпатии. Не высказываемое открыто, это
мнение все сильнее давало себя знать в повседневной
практической работе; особенно заметным оно стало к
1949—1953 годам. Руководство и кадровые работники
партии откликались в тот период на нужды трудящихся
далеко не так чутко, как в 1945—1949 годах.
Июньский пленум Центрального Комитета ВПТ в
1953 году вскрыл подавляющее большинство ошибок,
допущенных в 1949—1953 годах: в области экономической
политики — нереальные планы, не учитывающие
конкретные условия страны, негативные последствия ликвидации
мелкого ремесленного производства, веправильдвд WTQ-
23

ды, применявшиеся в процессе социалистического
преобразования сельского хозяйства и, как следствие, снижение
жизненного уровня; в партийной жизни — нарушение
ленинских норм, неправильный стиль руководства. Такой
четкий анализ и прозвучавшая самокритика, несомненно,
потрясли общественность страны. Однако она верила, что
у руководства Венгерской партии трудящихся хватит
политического мужества и сил для исправления ошибок.
Без сомнения, совершенные ошибки, на которые указал
Пленум ЦК в июне 1953 года, ослабили авторитет и
влияние партии, но благодаря всей совокупности сделанного
ею за предыдущие годы она располагала еще
политическим капиталом и могла вновь обрести влияние, если бы
удалось выполнить принятые решения, исправить
вскрытые ошибки.
Значительная часть членов партии и народа
приветствовала задачи, намеченные ее руководством. Кадровые
работники, рядовые члены партии приступили к
осуществлению новой политической линии. Однако некоторое
время спустя была дана новая оценка, означавшая во
многих отношениях возврат к курсу, проводившемуся до
июня 1953 года. Это привело к новым конфликтам,
вызвало у многих разочарование. По существу, каждый из
пленумов Центрального Комитета, состоявшихся в июне
1953, октябре 1954 и марте 1955 года, знаменовал какой-
либо зигзаг в политике партии. «Очевидно, что
определенные ошибки в планировании, в осуществлении
законности, в политике по отношению к крестьянам, вскрытые
в июне 1953 года, нанесли большой ущерб партии, стране
и народу. Но, думается, я могу сказать, что по сравнению
с первоначальными ошибками в десять раз больший вред
принесло то, что происходило вокруг вопроса об их
исправлении» 22, — отмечал на всевенгерской конференции
ВСРП в июне 1957 года Янош Кадар.
Складывавшаяся ситуация отражала политический
раскол руководства и самой партии на три направления.
В следовавших одно за другим изменениях линии партии
находили отражение внутренние столкновения в ней.
Большинство членов ВПТ, более того, значительная часть
трудящихся отдавали себе отчет в том, что
революционная перестройка не может проходить без ошибок и
упущений. Они, однако, не понимали и не могли понять,
почему после признания ошибок беспрерывно меняются
оценки и генеральный курс. Поэтому к весне 1956 года
39

значительную часть членов партии и общественности
охватило широкое и законное недовольство. Обстановка стала
особенно критической в марте 1956 года. Как говорилось
впоследствии на VII съезде ВСРП, партийное руководство
ие сумело опереться на ту идеологическую и
политическую поддержку, имеющую историческое значение,
которое оказал международному коммунистическому
движению, в том числе и венгерским коммунистам, XX съезд
КПСС23.
Бесспорно, в обществе начиная с 1945 года произошли
грандиозные изменения: аграрная революция,
национализация промышленности, банков, торговли; создание в
городах ремесленных кооперативов, в деревне — машинно-
тракторных станций и государственных хозяйств, развитие
кооперативного движения; осуществление культурной
революции. Эти преобразования оказали кардинальное
влияние на жизнь всего общества.
Естественно, строительство нового общества всегда
не лишено трудностей и противоречий. Беда была в том,
что противоречиям, возникавшим в ходе строительства
социализма, не уделяли должного внимания, их не
вскрывали вовремя, решение проблем откладывали, а это
обостряло унаследованные от предыдущей общественной
формации непримиримые противоречия.
И сегодня стоит помнить тот горький урок:
противоречия, возникающие в ходе строительства социализма,
не должны разрешаться взрывообразно. Если же
ситуация складывается именно так, она влечет за собой
обострение непримиримых противоречий между рабочим
классом и свергнутыми классами, причем в такой форме, что
рабочий класс оказывается в более сложных, более
тяжелых условиях. Прежде всего потому, что появившиеся в
ходе социалистического строительства противоречия
разрешаются не под руководством партии рабочего класса
и не в интересах трудящихся, а под влиянием
контрреволюционных сил и в интересах буржуазии.
Важный урок состоит также в том, что, хотя
унаследованные от прошлого противоречия, как правило,
постепенно по ходу строительства нового общества
ослабляются, становятся менее острыми, неверный подход к
возникающим противоречиям может придать им новую силу,
дополнительный размах.
Пленум ЦК партии, состоявшийся 18—21 июля
1956 года, создал возможности для ликвидации кризиса
40

внутри партии — Матиас Ракоши был освобожден от
обязанностей Первого секретаря Центрального Комитета п
в руководстве партии были произведены существенные
изменения. Однако ревизионистские и
контрреволюционные течения использовали избрание Первым секретарем
Эрнё Герё для нового наступления. Несмотря на это,
в июле 1956 года все же были предпосылки для
преодоления кризиса в партии на базе продолжения
строительства социализма, сохранения положительных сдвигов в
жизни общества, исправления ошибок. На VII съезде
ВСРП справедливо отмечалось: «В июле 1956 года пол
знаком победы сил, боровшихся за последовательный
марксистско-ленинский курс в политике, было принято
решение Центрального Комитета Венгерской партии
трудящихся, которое, опираясь на собственный
революционный опыт и используя положения XX съезда
Коммунистической партии Советского Союза, наметило путь
выхода из кризиса. Это решение было способно обеспечить
позитивный поворот в жизни партии и страны. Однако
ревизионистские элементы для того, чтобы помешать
ликвидации кризиса в партии, организованно и всеми силами
выступили против партии и общественной системы,
сделали все, чтобы затормозить выполнение июльского
решения» 24.
В дело вмешались ведущие капиталистические
державы, которые приложили огромные усилия ради того,
чтобы руководство ВПТ и правительство ВНР не могли вый
ти из кризисного состояния, сложившегося в
предшествующие годы и углубившегося к лету 1956 года. Силы,
выступавшие с различных платформ и наступавшие по
разным направлениям, летом и осенью 1956 года
объединились.
Среди сознательной части партии крепло понимание
того, что для сохранения власти рабочих не обойтись без
обновления руководства. Эта часть хотела видеть
такое новое руководство, которое было бы способно твор
чески применять марксистско-ленинское учение,
ликвидировать допущенные ошибки и, опираясь на достигнутые
успехи, отстоять и упрочить основы социализма,
завоевания социалистической революции.
Бывшие буржуа, остатки аристократии, чиновники
старого государственного аппарата, активные члены
прежних правых и ультраправых партий, напротив,
добивались изменения основ общества, строящего социализм.
41

(Это не значит, разумеется, что изменения строя хотели
все бывшие буржуазные деятели.)
Давало себя знать и неоправданное разбухание рядов
партии в предшествующие годы. Отдельные члены
партии, формально оставаясь в ее рядах, в
идейно-политическом отношении все больше отдалялись от нее. В
результате внутренней борьбы в партии образовывались
фракции. Так возникли тенденции, означавшие поворот назад
к социал-демократии или венгерскому народничеству,
а то и к буржуазному либерализму. Немало было и тех,
кто, как оказалось, вступил в ВПТ попросту ради
карьеры, личного успеха. Возросло число тех, кто, отходя от
партии, попутно вступал в контакт с разного рода
группировками вне партии, усилившимися в 1953—1956 годах.
В рядах партии в эти годы находились те, чей
партийный стаж начался до 1945 года; люди, ставшие
коммунистами в ходе классовых битв за власть после
освобождения Венгрии; бывшие социал-демократы. Наконец,
встречались и такие, кто вырос в чуждой народу среде и
впитал в себя буржуазные идеи. В обстановке кризиса
партии именно они стали опорой ревизионизма.
Отличие венгерского ревизионизма того времени от
прочих разновидностей международного ревизионизма,
его особенность состояли, пожалуй, прежде всего в том,
что собственная почва, на которой он возрос, была
сравнительно узкой. В этом главная причина того, что
венгерский ревизионизм не мог, да и не хотел отмежеваться от
явно контрреволюционных течений, ибо его сила была в
союзе с ними. Но поскольку эта сила была «данной
взаймы» и временной, она обернулась для ревизионизма
слабостью, а его «победа» стала поражением.
В 1955—-1956 годах ревизионистское направление
оформилось во фракцию. Идейной базой ее служили работы,
написанные Имре Надем в 1955 и 1956 годах. «Мораль
и этика», «Пять основных принципов международных
отношений», «Несколько актуальных вопросов» стали
политической программой, которая была подходящей для
налаживания союза с реакцией.
В «Морали и этике» и «Нескольких актуальных
вопросах» Имре Надь развивал мысль, что, отказавшись
от диктатуры пролетариата, необходимо воссоздать
многопартийную систему, а вместе с ней и коалиционное
правительство. В работе «Пять основных принципов
международных отношений» он излагал причины, по ко-
42

торым Венгрии следует выйти из Варшавского Договора.
Эти сочинения были переправлены на Запад, откуда
ревизионисты рассчитывали получить помощь. На
совещаниях фракции неоднократно обсуждался вопрос о
создании полулегальной либо полностью тайной
организации, которая направляла бы и сплачивала сторонников
этого течения.
Летом и осенью 1956 года ревизионистской
группировке удалось подчинить своему влиянию радио, прессу,
творческую интеллигенцию. Газеты и журналы,
находившиеся полностью или частично под влиянием фракции,
все активнее выступали с нападками на политику партии,
преувеличивая и преподнося в искаженном свете ошибки,
отрицая достижения. Статьи и выступления
ревизионистской печати было все труднее отличить по тону от
передач радиостанций «Свободная Европа», «Голос Америки»,
римского радио.
Под влияние ревизионистов попал пользовавшийся
поддержкой Союза труящейся молодежи «кружок Петё-
фи», первоначально задуманный как дискуссионный
форум молодежи из числа интеллигенции. Тем самым
«кружок Петёфи» превратился в политическую трибуну, с
которой открыто звучали ревизионистские, демагогические
и откровенно враждебные выступления25.
В сентябре — октябре 1956 года ревизионистская
группировка оценивала внутриполитическую и международную
обстановку как благоприятную для взятия власти и
захвата позиций в правительстве. Поэтому она поставила в
повестку дня «полную смену караула» в руководстве. Эта
формулировка открывала широкий простор для такого
толкования, по которому сменены должны были быть все,
кто занимал руководящие посты: от членов Центрального
Комитета партии до секретарей первичных
парторганизаций, от работников правительственного аппарата до
председателей сельсоветов.
В период между 23 октября и 4 ноября ревизионизм в
союзе с реакцией искал выход из политического кризиса,
в котором оказались партия и правительство, в
контрреволюции.
Контрреволюция атаковала прежде всего партию, зная,
что если лишить рабочий класс, трудящиеся массы
руководящей и направляющей силы или по меньшей мере
ослабить ее, то появится возможность привлечь на свою
сторону часть рабочих.
43

В первую очередь это становилось возможным на тех
предприятиях, которые попали под влияние работавших
там бывших владельцев предприятий, нилашистов,
чиновников хортистского государственного аппарата. Эти
элементы, пользуясь ослаблением руководства партии,
добились во многих рабочих советах доминирующей роли,
чему способствовали разочарование, охватившее многих
рабочих в связи с сектантскими ошибками руководства,
и отрыв партии от масс.
На селе контрреволюционный мятеж активизировал
некоторых бывших крупных землевладельцев и кулаков.
Эти силы тоже быстро оформлялись организационно.
Но подавляющее большинство трудового крестьянства
не пошло за контрреволюцией, так как появление на
сцене бывшего помещика-землевладельца, офицера, кулака,
которого крестьяне знали когда-то лично, вызвало
тревогу, сдержанность, а во многих местах сопротивление,
прежде всего со стороны членов сельскохозяйственных
производственных кооперативов, относившихся прежде к
аграрному пролетариату и малоземельному крестьянству.
События осени 1956 года показали, что рабочий класс
может отстоять власть только под руководством своей
революционной партии, причем если партия едина. И
добавим, роль и значение революционной партии хорошо
осознавались правящими кругами международного
империализма и главарями реакции в Венгрии.
Если бы вовремя, в июне 1953 года или самое позднее
в марте 1956 года, смогли взять в свои руки руководство
партией коммунисты, обладающие организаторскими
способностями и опытом, это создало бы самую главную
предпосылку преодоления кризиса в партии и ее
руководстве. Это позволило бы своевременно восстановить
единство партии. Сохранение же в руководстве людей,
несущих ответственность за беззакония, по существу, делало
невозможной действенную защиту партии.
Представившийся шанс весьма активно использовали ревизионизм,
внутренняя реакция и международный империализм.
Нарушения законности, как и культ личности,
нанесли делу социализма чрезвычайно тяжелый ущерб. Культ
личности — это отход от основ марксизма-ленинизма,
которому глубоко чужд культ какой бы то ни было личности,
ее обожествление, недооценка творческой роли масс. Чужд
ому и тот тезис, согласно которому по мере
строительства социализма классовая борьба неизбежно обостряется,
44

а классовый враг наиболее эффективно может
действовать внутри партии, и потому искать его надо прежде
всего там.
Нарушения законности были тесно связаны с этим
ошибочным, но ставшим общепринятым тезисом.
Тяжелый ущерб партии нанесли забвение ленинских норм
партийной жизни и принципа коллективного
руководства.
Этим в конечном счете объясняются и успехи
буржуазной пропаганды против строительства нового общества
в Венгрии.
В специфических условиях Венгрии 50-х годов,
однако, вместо разрешения кризиса последовало его
постепенное углубление. И за это, как неоднократно отмечалось
выше, историческая ответственность леяшт на сектантах
и ревизионистах. Сектанты, например, предписывали
литературе и искусству узко агитационные задачи,
ревизионисты со своей стороны считали, что предназначение
искусства в разоблачении ошибок. Сектантское направление
пренебрегало в классовой борьбе национальной
спецификой, национальными чувствами, выпячивало общие
закономерности, а советский опыт нередко применяло
механически. Ревизионизм в свою очередь абсолютизировал
национальный момент, национально-особенное и
принижал значение общих закономерностей классовой борьбы,
а опыт Советского Союза, КПСС полностью игнорировал.
Сектантская политика подрывала союз рабочего класса и
крестьянства, единство трудящихся масс и тем самым
затрудняла достияхение национального единства, а
ревизионизм противопоставлял политику национального единства
руководящей роли рабочего класса.
Ревизионисты выдвигали в качестве главного условия
подлинной демократии многопартийную систему, более
того, и на практике ввели в состав правительства даже
крайне правых, выдвинувшихся к осени 1956 года на
первый план в тех партиях, чья программа была явно
враждебна социализму.
С ревизионистами сомкнулись реакционеры всех
мастей. Ведь чтобы выйти из изоляции, оказаться в центре
политической жизни и затем взять власть, внутренней
реакции вначале нужно было опереться на оппозицию,
возникшую на почве общества, строящего социализм. До
поры до времени ситуация диктовала реакции
необходимость держаться в тени. А поскольку ревизионисты и их
45

союзники не отмежевывались от реакции, они в
значительной мере способствовали ее организационному
оформлению и скорому проникновению в руководство.
Изолированная прежде, реакция по ходу событий
весьма скоро превратилась в основной фактор политической
жизни Венгрии.
Сектантство же, хотели того или нет его
представители, способствовало отрыву коммунистов от масс и тем
самым также помогало усилению в массах влияния
реакции.
Для представителей бывших господствующих классов,
международной и внутренней реакции в Венгрии
естественным было стремление воспользоваться благоприятной
обстановкой, создавшейся вследствие политического
кризиса. Ведь политические деятели, правящие круги,
органы пропаганды ведущих империалистических держав
постоянно искали пути к распространению своего влияния
в странах, строящих социализм, к ликвидации народно-
демократического строя. И они не только выискивали
подобные ситуации, но и активно пытались влиять на
обстановку, подталкивая ход событий в нужном для себя
направлении.
Кризис, назревший в Венгрии осенью 1956 года, был
вызван не только действиями внешней и внутренней
реакции. Он дал возможность реакции активизироваться, а
затем организовать и открытое выступление противников
народного строя. Активизировались даже пассивные
прежде группировки. Среди тех представителей бывших
правящих классов, которые уже почти смирились с новой
властью, занимая нейтральную позицию, возросло
стремление к действию. Они стали питать надежды на то, что
можно повернуть вспять общественно-экономическое
развитие, все то, что произошло после 1945 года. Им казалось
уже ненужным приспосабливаться, их нейтралитет, по
существу, закончился. Усилилось влияние тех
представителей бывших господствующих классов, которые и ранее
были активно враждебны социализму.
Политический кризис в Венгрии осенью 1956 года не
был в зародыше контрреволюционным, но его
использовали определенные классовые и политические силы для
подготовки контрреволюционного переворота.
Деятельность ведущих капиталистических держав по
организации контрреволюции к тому времени имела уже
длительную предысторию. Правящие круги, антикомму-
46

нистические организации, разведывательные органы,
средства массовой информации США, Англии, Франции, а
затем и ФРГ, пользующиеся их поддержкой объединения
реакционной венгерской эмиграции вели борьбу против
народно-демократических преобразований в Венгрии с
1945 года. Эта борьба принимала самые разнообразные
формы, всякий раз приспосабливаясь к конкретной
политической и социальной обстановке. И все то, что
случилось в октябре 1956 года, нельзя понять без глубокого
и основательного изучения этой деятельности.

Недовольные
После 1956 года постоянным предметом дискуссий был
вопрос о роли правящих кругов западных
капиталистических стран, прежде всего США, в венгерской
контрреволюции. Выявление фактической степени их участия было
в значительной мере затруднено тем (и последствия этого
ощущаются до сих пор), что в 1948—1956 годах
недооценивалась роль международного империализма в
нарастании противоречий и напряженности в Венгрии.
Заметное место вопрос о роли западных держав в
венгерских событиях занимает и в работах западных
историков и политологов, посвященных анализу этой
контрреволюции. Некоторые из них стараются дать близкую
к реальности картину и поэтому не могут обойти
молчанием истинную роль США и других западных держав.
Другие предпочитают оспаривать, отрицать очевидное.
Высказывания видных политических деятелей Запада
тоже изобилуют противоречиями, как и заявления
различных представителей венгерской эмиграции.
Вскоре после венгерских событий упоминавшийся уже
специальный комитет Организации Объединенных Наций,
ссылаясь на длившееся пять дней расследование, целью
которого было установить, что же произошло в Венгрии,
пришел к следующему выводу: «Представленные
свидетельства показали, что начавшийся в Венгрии в октябре
1956 года мятеж был стихийным национальным
восстанием и не получал иностранной помощи» 1.
Большинство руководителей эмиграции тоже считают,
что венгерская контрреволюция была-де народным
восстанием без какого бы то ни было руководства: «...суть
венгерской революции в том... что простые сыны народа
впервые в истории нашей страны сами, без руководства,
взялись за оружие...»2.
Аналогичная позиция излагалась в статьях
эмигрантского журнала «Латохатар» («Горизонт»). В номере за
48

сентябрь — октябрь 1957 года можно прочитать: «Истина
состоит в том, что Запад не имел никакого отношения к
венгерской революции... если уж Запад и несет
ответственность, то как раз за то, что... не мог оказать никакой
действенной помощи» 3.
В июне 1962 года комиссия по иностранным делам
палаты представителей конгресса США включила в свою
повестку дня обсуждение внутреннего положения в
государствах Восточной Европы и по этому поводу заслушала,
среди прочих, председателя Комитета «Свободная
Европа» Джона Ричардсона. Протестуя против прозвучавших
в адрес комитета обвинений, Ричардсон сказал: «Комитет
«Свободная Европа» не предлагал в прошлом и не
предлагает сейчас подстрекать порабощенные народы к
восстанию. Однако нам нужно предпринимать любые усилия,
используя все возможности, чтобы поддерживать
недовольство среди порабощенных народов. Если наша
позиция будет им известна, их сопротивление режимам будет
все возрастать...» В качестве иллюстрации он сослался на
«венгерский пример».
Таким образом, председатель Комитета «Свободная
Европа», утверждая, будто никогда и никого в Венгрии
не подстрекали к восстанию, говоря об успехах в работе
комитета, привел именно пример «широкого
сопротивления» в нашей стране.
Заслуживает внимания и тон высказываний о
причинах, по которым США и другие западные страны не
оказали помощь контрреволюции вооруженными силами. Все,
кто играл определенную роль в событиях, в последующие
годы неизменно возвращались к этой теме, нередко
прямо ставя вопрос: почему США и их союзники бросили в
беде «венгерскую революцию»? Это требование «дать
отчет» основывалось на том, что в период,
предшествовавший 1956 году, в адрес тех, кто лелеял надежды на
изменение государственного строя в Венгрии, прозвучало
бесчисленное множество обещаний и подбадривающих
заявлений, особенно со стороны официальных и
неофициальных организаций и лиц США.
Крайне правая эмигрантская газета «Хадак Утьян»
(«На дорогах войны») прямо обвинила Запад в том, что
он не поспешил 23 октября 1956 года помочь
«революции»: «Запад забыл о той активной помощи, на которую —
именно на основе его пропаганды в духе «холодной
войны»— рассчргтывали люди у нас на родине». Тут же она
4 Заказ Яз 334
49

добавляет: «С чувством стыда, скорбью и болью отмечаем,
что мы тоже многое упустили из виду... мы не смогли
дойти даже до тех рубежей, которых достигли наши
«фашистские» предшественники» 4.
Эта газета неоднократно возвращалась к теме
«венгерской революции, оставленной в беде».
Немалое число журналов, газет, книг объясняли
поведение США в октябре 1956 года тем, что в обстановке
агрессии, развязанной их союзниками — Англией,
Францией и Израилем против Египта, США были не в
состоянии оказать действенную помощь контрреволюции в
Венгрии. «Хотя в Европе и повсюду в мире, где возможно
свободное волеизъявление, дело венгров вызывало
всеобщее сочувствие, в сложных условиях тогдашней
международной обстановки (суэцкий вопрос именно тогда виерг в
пламя Ближний Восток), была невозможна помощь с
Запада, на которую так надеялись...» 5
Были и более откровенные высказывания эмигрантских
кругов: «Тот, кто следил за событиями после завершения
второй мировой войны, мог обнаружить в поведении
Северной Америки странное противоречие. С самого начала
в прессе, книгах, статьях видных публицистов,
заявлениях и работах ведущих политических деятелей...
делались высказывания, из которых мы могли с радостью
заключить, насколько совпадают наши взгляды, насколько
верно они оценивают обстановку, как хорошо знают, что
надо делать... Я имею в виду заявление Даллеса,
Эйзенхауэра... А затем наступило горькое разочарование,
соглашательство официальных инстанций, вечные
колебания...» 6
«Католикуш Мадьярок Вашарнапья» (еженедельник
«Воскресный день венгров католиков») в передовой статье
в связи с двадцатилетием контрреволюции прямо заявил,
что за поражение несет ответственность прежде всего
тогдашний государственный секретарь США Джон Фостер
Даллес и частично Эйзенхауэр. Статья напоминает о
чрезвычайной сессии Генеральной Ассамблеи ООН,
состоявшейся 1 ноября 1956 года, на которой Даллес сказал:
«...мы не можем быть полностью заняты
ближневосточными делами, ибо это исключало бы помощь восстановлению
независимости Венгрии»7. Автор статьи добавляет: «Это
важное заявление, ибо в нем упоминалось о помощи...
По моему мнению, заявление Даллеса принесло скорее
вред, чем пользу... поскольку венгры на родине узнали о
50

нем через радио «Свободная Европа» и связывали с ним
большие надежды». Но сколько еще можно было бы
процитировать фраз из выступлений и писаний
Эйзенхауэра, Аллена Даллеса, других политических деятелей, в
которых они побуждали своих венгерских сторонников
к действию и которые неизменно транслировались и
пропагандировались в передачах PGE и «Голоса
Америки».
Свое слово по этому вопросу сказал и полковник Гви-
до Романелли. Его имя небезызвестно в Венгрии: весной
и летом 1919 года как глава итальянской миссии он
активно участвовал в оказании помощи контрреволюции,
в разработке политических и дипломатических шагов,
направленных против Советской республики в Венгрии.
Полковник Романелли тоже осудил бессилие Запада, который
был неспособен «вырвать Венгрию из рук большевизма,
как это было сделано осенью 1919 года» 8.
Резкой критике подверг роль западных стран и Йожеф
Миндсеити. По его оценке, в 1956 году Запад сыграл даже
«еще более роковую роль», чем при заключении Триа-
нонского мира *. И все же он не отказался от надежды,
что Запад поможет в борьбе с коммунизмом, но для этого,
писал он, необходимо сплочение всей эмиграции, верной
делу нации. Недовольство Миндсенти понятно, ведь он
достаточно основательно знал политические замыслы
США, поскольку в 1945—1948 годах боролся за то, чтобы
затормозить развитие народно-демократической революции
при активной поддержке американских правящих кругов.
После 30 октября 1956 года инициаторами его
выдвижения на авансцену венгерской контрреволюции были
также США. 5 ноября 1973 года, когда написано обращение
к венгерским эмигрантам, его переполняло чувство
разочарования, ощущение, что США покинули в беде его и
дело, которое он представлял.
Можно было бы еще долго приводить свидетельства
относительно ответственности Запада за события 1956 го-
* Трианонский мирный договор подписан 4 июня 1920 г.
между Венгрией, с одной стороны, и США, Англией, Францией,
Италией, Японией, Польшей, Румынией, Югославией,
Чехословакией и еще 7 государствами — с другой. По Трианонскому
мирному договору от Венгрии отошел ряд территорий. — Прим. ред.
4*
51

да в Венгрии — большинство оценок носит поверхностный
характер, причем часть их авторов выгораживает Запад,
а немалое число ограничивается упреками. Думается,
однако, что и по уже приведенным примерам можно
ощутить, с одной стороны, разочарование, а с другой —
стремление заручиться поддержкой западных стран для
дальнейшей борьбы.
Газета «Иемзетёр» уже вскоре после подавления
контрреволюции писала: «Даллеса как политика никогда не
волновала моральная сторона: он призывал другие народы
принести в жертву свою жизнь, но выше помощи им
ставил собственный политический престиж». Затем, как бы
испугавшись своего критического тона, автор статьи
добавил, что Запад, США многое делали и делают в
интересах венгров, ради освобождения народов Восточной
Европы. Тем не менее статья заканчивается так: «Однако
Запад должен держать ответ перед лицом тех, кто борется
в Восточной Европе за свою свободу, их нельзя вновь
обмануть» 9.
Были опубликованы и такие работы, которые
освещали, даже вопреки желаниям их авторов, истинную роль
США и ведущих стран Западной Европы. Например, Иеро-
мош Салаи, кстати считавший идеалом государственного
устройства режим Миклоша Хорти, писал в своей книге,
что лозунг освобождения на выборах 1952 года дал очень
много голосов Эйзенхауэру. Но народам Восточной
Европы отводилась всего лишь роль «подопытного объекта для
антикоммунистической пропаганды». Ради этого на
протяжении десятилетия их побуждали «проявлять
недовольство, организовывать восстания» 10.
Салаи не мог скрыть горечи по поводу того, что
«радио «Свободная Европа» годами занималось
подстрекательством... Венгерское восстание показало, что
преступно заверять народы в необходимости освободить самих
себя, если мы не можем помочь им ничем, кроме как
широковещательными выступлениями по радио» и.
И. Салаи подробно рассказывает, что «борцы за
свободу» даже после подбадривающих передач
многочисленных радиостанций не имели точного представления о
позиции американцев, ибо она была иной, чем та, которую
«внедряли в сознание народов, находящихся за железным
занавесом». Так он приходит к выводу: руководство США
не принимало всерьез провозглашаемый им самим лозунг
«освобождения».
52

По нашему мнению, дело здесь в другом — не в
отсутствии желания, а в том, что у США не было ни
политических, ни военных сил для того, чтобы, оказав помощь
контрреволюции, добиться ликвидации
народно-демократического общества, строящего социализм. Во многих
публикациях рассматривалась роль, которую в те дни
играла — или должна была бы играть — Организация
Объединенных Наций. В статье в «Католикуш Мадьярок
Вашарнапья» приводится высказывание постоянного
представителя Уругвая Фабрегата, члена «Комитета
пяти», занимавшегося «венгерским вопросом»:
«Генеральному секретарю следовало полететь в Будапешт на белом
самолете» 12.
Но раз уж об этом зашла речь, то вполне уместно
задать вопрос автору статьи и всем, кто разделяет его
точку зрения: разве в программных документах ООН
говорилось, что Венгрию «необходимо освободить», изменить
ее общественный строй, свергнуть ее правительство? На
каком основании генеральный секретарь ООН должен
высказываться, к примеру, о том, кому быть в Венгрии
главой правительства? Полагаем, что упомянутый автор,
как и все ему подобные, приписывал ООН и ее
генеральному секретарю функции, которых они заведомо не могли
выполнять.
В защиту Организации Объединенных Наций написал
свою книгу в 1960 году бывший глава «Комитета пяти»
Лесли Мунро 13. Он пишет, что «в 1956 году очень многие
осуждали ООН, поскольку она не помогла венграм, но
характерно, что мне не встретился ни один гражданин
какого-либо государства — члена ООН, который осудил
бы правительство своей страны за то, что оно не послало
войска на помощь венгерским революционерам.
Некоторые считали так: ООН помешал действовать суэцкий
кризис... Но если верно, что суэцкий кризис
воспрепятствовал вмешательству ООН в Венгрии, то верно и то, что за
суэцкий кризис несут ответственность определенные
правительства, а не ООН» 14.
Здесь уместно, наверное, вспомнить пример Кореи.
С лета 1950 года война против Корейской
Народно-Демократической Республики велась под флагом ООН, в
интервенции принимали участие 16 государств — членов
ООН, но основные воинские силы принадлежали США.
Эта война, однако, не принесла лавров ни ООН, ни США.
13 октябре 1956 года соотношение сил в политической,
53

экономической и военной областях изменилось в еще
большей мере. Пойти на вмешательство под флагом ООН
на стороне венгерской контрреволюции означало бы
наверняка мировую войну. К тому же не было никакой
гарантии, что такая война завершилась бы победой
ведущих капиталистических держав. И это — одна из
причин, по которым США и их союзники не решились
оказать срочную военную помощь контрреволюции.
В этом смысле справедливо отмечает My про: «В
венгерском кризисе ни Соединенные Штаты, ни Англия,
ни остальные западные великие державы не были
готовы взять на себя ответственность за возможность
войны» 15.
В книге Миклоша Мольнара, одной из тех, где
предпринимается попытка уяснить роль и место
контрреволюции в мея^дународных отношениях в 1956 году, этому
посвящена целая глава16.
Если верить автору, венгерские «революционеры»
рассчитывали на освобождение путем «крестового похода»
Запада 17. Если бы политика США не давала оснований
кое-кому верить в их освободительную миссию, то и автор
не мог бы прийти к такому заключению: «Политика
Соединенных Штатов в отношении восточных стран никогда,
даже в разгар «холодной войны», не была столь
лицемерной и вводящей в заблуждение, как в 1954—1956
годах» 18.
Международный аспект вегерской контрреволюции
берется анализировать и Дьюла Гомбош в книге
«Двадцать один год спустя» 19.
Он приходит к выводу, будто правящие круги США
не предпринимали ничего, что могло бы спровоцировать
события октября 1956 года. В действительности же
руководство США несет ответственность именно за то, что
многое делало для содействия подготовке контрреволюции.
Уж если что-нибудь и можно записать в «актив»
администрации Эйзенхауэра — Даллеса, так это то, что в
октябре 1956 года они в конечном счете побоялись вести
дело к мировой войне. В октябре 1956 года СССР и его
союзники уже располагали мощью, исключавшей победу
США в мировой войне.
Нелишне привести и оценки некоторых ответственных
американских политиков той поры. В октябре 1956 года
заместитель государственного секретаря Роберт Мерфи
заявил, будто не ожидал, что в Венгрии «разразится ре-
54

волюция» 20. Любопытно, что посланник США в
Будапеште Кристиан М. Равндал, напротив, ожидал ее, но
несколько позже, чем она произошла на деле. Между тем
Р. Мерфи в своей книге охарактеризовал посланника как
отлично поработавшего в Будапеште и направлявшего
перед 23 октября хорошие донесения о
«предшествовавшем развитии событий» 21.
Мерфи не исключает возможности, что
«поощрительные заявления на венгерском языке, передававшиеся
американской радиостанцией, помогли многим
патриотически настроенным мятежникам» 22. Мерфи рассказывает,
что в дни, последовавшие за 23 октября,
госдепартамент посещали сенаторы и другие деятели,
настаивавшие на немедленных действиях. Я, пишет он, в беседах
с посетителями «анализировал возможности
подходящей для освобождения Венгрии «акции», стараясь
подчеркнуть, что имеющиеся в наличии средства едва ли
повлияют на исход дела» 23.
Вот как объясняет бывший заместитель госсекретаря,
почему американское правительство не прибегло к
военной силе или по меньшей мере не направило
контрреволюции помощь воздушным путем: «Географическое
положение Венгрии это исключало. Наши самолеты не могли
пролететь над контролируемыми коммунистами Восточной
Германией, Чехословакией или Югославией, и мы могли
достичь Венгрии только через Австрию. Ну а Австрия
решительно заявила, что будет против пролетов над ее
территорией» 24.
Спрашивается, а разве в 1953—1956 годах
американское правительство не знало, что Германская
Демократическая Республика, Чехословакия, Югославия —
государства, «контролируемые коммунистами»? Не учитывало, что
до 1955 года Австрия находилась в зоне оккупации
четырех держав, а затем стала государством с нейтральным
статусом, который гарантировали эти четыре державы?
Неужели обо всем этом ему стало известно лишь после
23 октября 1956 года? Мерфи отмечает, что вступал с
визитерами в острую полемику, которая почти всегда
заканчивалась так: он «спрашивал их, поддержали бы они
такую политику США, которая могла бы привести к
прямому нападению американских вооруженных сил на
русских. И те, кто сочувствовал «венгерскому делу», всегда
отвечали: мы думали, что акция по оказанию помощи
исключает войну» 25.
5S

Победа контрреволюции означала бы возникновение
очага войны. Под угрозой были не только дело развития
социализма в Венгрии, но и безопасность остальных
европейских социалистических стран, в том числе
Советского Союза.
СССР и его союзники понимали, что в сложившейся
обстановке нужно было и оказать помощь Венгерской
Народной Республике в ликвидации
контрреволюционного мятежа, и поддержать Египет. Если бы СССР и его
союзники стали медлить и с тем, и с другим, это
развязало бы руки сторонникам войны в США и вставшим на
путь военной агрессии Англии, Франции, Израилю. Таким
образом, немедленное выполнение СССР и другими
социалистическими странами своего интернационального долга
служило предотвращению дальнейших опасных шагов со
стороны империализма.
Из воспоминаний Мерфи, мемуаров и заявлений
Эйзенхауэра, да и из других документов становится
ясным, что лидеров США от вооруженного вмешательства
на стороне контрреволюции удержало изменившееся
соотношение сил в мире. Хотелось бы обратить внимание
читателя на внутреннюю взаимосвязь между событиями в
Венгрии и Египте. Многие источники указывают, что
нападение на Египет планировалось первоначально на
сентябрь 1956 года, но под давлением американского
правительства было перенесено на период после выборов
президента — на 10 ноября. Затем, однако, из-за обстановки
в Венгрии — но еще до 23 октября — лидеры Англии,
Франции и Израиля решили напасть на Египет в период
между 27 и 30 октября26.
Те, кто планировал нападение на Египет, принимали
в расчет и события в Венгрии. Английские, французские,
израильские разведорганы располагали данными о
кризисной ситуации в нашей стране. Более того, они сами
участвовали в подготовке кризисной ситуации и ее
перерастания в контрреволюционный переворот, хотя
руководящую роль в этом играли американские
правительственные круги.
Используя ситуацию в Венгрии, Англия, Франция и
Израиль преследовали свои особые империалистические
интересы. Но, подобно США, они просчитались. Стало
ясно, что за время, прошедшее после 1945 года, ситуация
изменилась, и мировая война более не является
неизбежной, ибо дают себя знать не только закономерности, при-
56

сущие империализму, но свое воздействие на
международную обстановку в целом оказывают и факторы,
свойственные сложившейся и окрепнувшей мировой
социалистической системе и способные помешать
развязыванию новой мировой войны. Такой сдвиг в
соотношении сил уже можно было наблюдать в период
войны в Корее в 1950—1953 годах. На этот раз американское
правительство не решалось развязать войну,
поскольку пришлось бы иметь дело с противником,
обладавшим достаточной политической, экономической и
военной мощью, чтобы отстоять завоевания социализма,
освободившихся, обретших независимость народов и
стран.
Один из наиболее достоверных свидетелей по вопросу
о политике «холодной войны», проводившейся США
против Венгрии, — президент Эйзенхауэр. В ноябре 1961 года
«Коламбиа бродкастинг систем» (Си-би-эс) в специальной
программе «Президентство Эйзенхауэра» наряду с
другими темами привела взгляды президента на «венгерскую
революцию».
Бывший президент оказался в трудном положении,
когда репортер напомнил о его речах, произнесенных
осенью 1952 года и в дальнейшем, в 1953—1956 годах,
в которых он сулил «освобождение» народам,
находящимся за «железным занавесом». Ответил он так: «Я всегда
тщательно выбирал, что сказать во время предвыборной
кампании 1952 года. Мы используем все имеющиеся у нас
мирные средства, и, думаю, нам всегда надо действовать
именно так» 27.
Извлекая уроки из краха эйзеыхауэровской политики
«освобождения», президент Джон Кеннеди начал
выработку новой, более осторояшой и гибкой политической
линии28. В речи «Новый подход к внешней политике»,
произнесенной в сенате 14 июня 1960 года, он изложил
свою внешнеполитическую линию в 12 пунктах. В
пункте 9 говорилось: «Мы должны разработать и держать
наготове для использования в Восточной Европе более
гибкие и более реалистические методы. Лозунг
«освобождения», гордо провозглашенный восемь лет назад,
оказался ловушкой и обернулся разочарованием.
Трагические вспышки в Восточной Германии, Польше и
Венгрии ясно показали и то, что в наши намерения не
входило освобождение Восточной Европы, и то, что мы
не в состоянии сделать это, — а ложные надежды, вы-
67

званные нашими обещаниями, были безжалостно
разрушены» 29.
Но история свидетельствует, что руководство США
стремилось именно к изменению общественного строя
восточноевропейских стран. В сказанном Кеннеди верно
лишь то, что США были не в состоянии провести эту
политику в жизнь, и препятствием тому, как уже
говорилось, явилось изменение соотношения сил в мировом
масштабе.
Кеннеди признал, что США породили ложные
надежды, и в этом отношении пошел дальше, чем Эйзенхауэр.
Это и понятно. Эйзенхауэр и Даллес пытались «спасти
лицо», утверждая впоследствии, будто никогда не
подстрекали народы Восточной Европы — в том числе и
венгров — к восстанию. Уже в 1957 году, выступая в сенате,
Кеннеди сказал, что нельзя, с одной стороны,
провозглашать политику «освобождения», а с другой — утверждать
потом, что никто не поощрял народы Восточной Европы
к мятежу. Кеннеди процитировал заявления президента,
вице-президента, государственного секретаря США об
«освобождении», а также речь президента от 14 ноября
1956 года, добавив, какое разочарование она вызвала в
Восточной Европе, тем самым ясно дав понять, что
провозглашением политики «освобождения» и практическими
шагами по ее осуществлению они как раз и подстрекали
к мятежу.
Провозглашая политику «освобождения» и возводя ее
в ранг официальной, государственной, США взяли тем
самым на себя определенные обязательства. Так разве
не была эта американская внешняя политика явно
безответственной? Разве фактически не спровоцировала
последовавшие кровавые события? Разве строилась на
реальном анализе соотношения сил?
Лишь подтолкнув ход событий в Венгрии к трагедии,
американцы заметили, какими тяжелыми последствиями
чреваты дальнейшие шаги в этом направлении.
Бесспорно, что в администрации США начиная с 4 ноября
1956 года вопреки расчетам наиболее агрессивно
настроенных политиков и военных верх стал брать более
трезвый подход. США испугались шага, который мог
привести к мировой войне. Проявленная
социалистическими странами решительность, помощь Советского
правительства в защите народной власти в Венгрии, в
ликвидации контрреволюции способствовали тому, что
58

Эйзенхауэр и другие западные политические деятели
не предприняли шаг, который имел бы
непредсказуемые последствия. Это, однако, не снимает с
Эйзенхауэра и его правительства, с госдепартамента и ЦРУ
ответственности за действия по обострению обстановки в
Венгрии.
Не решившись на военную интервенцию,
правительство США, однако, сделало все, использовало весь арсенал
средств «холодной войны», чтобы помешать
стабилизации положения в Венгрии. Такого рода средством было
и использование механизма голосования в ООН, которая
с 27 октября 1956 года до 8 февраля 1963 года
неоднократно рассматривала так называемый «венгерский
вопрос». Генеральная Ассамблея за этот период приняла
25 резолюций по Венгрии. Среди них явно политический
характер имели тринадцать, восемь касались мандата
венгерских представителей, три считались
гуманитарными и одна — процедурной. Образованный в январе 1957
года Специальный комитет по венгерскому вопросу в своем
докладе попытался полностью игнорировать или
замаскировать роль США и других западных держав в подготовке
контрреволюции.
Однако палата представителей конгресса США
обсуждала положение в Венгрии в период (январь 1957 года),
когда в стране еще действовали затаившиеся
контрреволюционные группы. Еще продолжалось сколачивание так
называемого движения «В марте начнем снова». Добавим
к этому: странным представляется уже сам факт, что
американский конгресс ставит в свою повестку дня
положение в Венгрии. Кто давал палате представителей
полномочия и право обсуждать положение в другой
стране и принимать по нему резолюцию?
Из протокола, занявшего 85 страниц, видно, что
критиковали прежде всего политику правительства США.
Член палаты представителей Фейгэм, к примеру,
произнес пространную речь о политике администрации в
отношении Югославии. Характерен финал его речи: впустую
затрачено все то, что сделано американским
правительством для Югославии, коль скоро не представилась
возможность «американским добровольцам попасть в
Венгрию через Югославию» 30.
На слушаниях в палате представителей выступавший
наиболее активно М. Бентли развивал мысль о том, что
Запдд и прежде всего американская администрация н§
59

спешили с оказанием помощи венгерской «революции».
Критикуя тех, кто ограничивал политику «освобождения»
только рамками мирных средств, он заявил: «Быть может,
мы еще не упустили последнюю возможность. Быть
может, божественное провидение и даст нам еще
один шанс... Возможно, что конгресс еще будет иметь
случай покрыть себя неувядаемой славой, предприняв
акцию...» 3I

От «сдерживания» к «освобождению»
Первые шаги
Контрреволюция 1956 года в Венгрии была одним из
самых заметных событий «холодной войны». Это не
только наше мнение — так же оценивают венгерские события
1956 года и многие буржуазные историки и политики.
Например, автор книги «Холодная война... и что за пей
последует» считает, что между перерастанием
политического кризиса в Венгрии в вооруженный мятеж и
политикой «холодной войны», проводившейся странами
Запада, была тесная связь *. Он указывает, что западные
державы считали период после 1955 года критическим для
социалистических стран, а 1956 год — годом кризиса.
Кроющимися в этой кризисной обстановке
возможностями и надеялась воспользоваться определенная группа
капиталистических стран.
И другие западные авторы тоже усматривают
непосредственную связь между политикой «холодной войны»,
проводившейся США, и октябрем 1956 года. Так, Джон
Лукач, не отличающийся симпатиями к коммунистам,
в книге «История холодной войны» 2 вынужден признать
взаимосвязь «холодной войны» и октябрьского мятежа в
Венгрии.
Еще один буржуазный историк, Уильям Пфафф3,
высказывает мысль о том, что большую роль в событиях
1956 года сыграло усиление националистических
настроений, вызванное разгулом «холодной войны». Он вполне
справедливо считает органической частью этой войны
попытки активизировать сходившие на нет или ослабленные
националистические тенденции.
Известный политолог Збигнев Бжезинский, ставший
впоследствии помощником президента Картера по
вопросам национальной безопасности, также упоминает о
событиях 1956 года в контексте истории «холодной войны».
Закоренелый антикоммунист, сам стоящий за политику
в духе «холодной войны», он делит историю этой войны
на несколько фаз, относя к третьей из них венгерские
события октября — ноября 1956 года4.
.61

Давно уже стало ясно, что внешнеполитические
устремления руководства США и их союзников и события
1956 года в Венгрии тесно связаны между собой. Для тех,
кто по своей классовой принадлежности, политическим
убеждениям или социальному положению в прошлом не
мог смириться с происшедшими общественными сдвигами,
акции «холодной войны» означали, что США всерьез
стремятся «к освобождению народов, порабощенных
коммунизмом». Постараемся рассмотреть и проанализировать
эти устремления и их эволюцию, а также дискуссии,
которые разворачивались вокруг них.
Главным итогом второй мировой войны была победа
антифашистской коалиции. Однако после кончины
президента Рузвельта в апреле 1945 года представители более
реалистического взгляда на международное положение
оказались в американском руководстве в изоляции.
Рузвельта сменил Трумэн, в окружении которого
преобладали сторонники экстремистского курса. Особенно
беспокоило правящие круги США и Англии то обстоятельство, что
в результате победы над гитлеровским фашизмом
значительно повысился авторитет Советского Союза и что в
Центральной и Восточной Европе крепли левые силы.
СССР и страны народной демократии были глубоко
заинтересованы в том, чтобы сотрудничество участников
антифашистской коалиции продолжалось и в
послевоенный период. Сохранение и защита мира были необходимы
для ликвидации огромного ущерба, нанесенного войной,
для восстановления экономики. И не их вина, что
события пошли в другом направлении; это — следствие
поправения курса американской администрации, отвечающего
интересам монополистических группировок; вот почему
была начата «холодная война», сколачивались
направленные против стран социализма военные блоки, заключались
военные соглашения.
Элементы «холодной войны» стали проступать в
американской политике постепенно. К числу первых
проявлений такого рода можно отнести произнесенную
президентом США 27 октября 1945 года речь с изложением в
12 пунктах внешнеполитргческих концепций
администрации, осуществление которых он считал необходимым для
обеспечения позиций США на мировой арене. Речь была
задумана как предупреждение, характерен в ней
следующий пассаж: «Пусть атомная бомба, упавшая на
Хиросиму и Нагасаки, будет символом — не былого, означдрдщгр
т

разобщенность, а символом новой эпохи, все более
тесного единения и дружбы мирных народов» 5.
Но как же атомная бомба может быть символом мира,
сотрудничества и дружбы? Президент США в
действительности провозгласил политику, строившуюся на атомной
монополии как основном компоненте
внешнеполитического курса США. Об этом свидетельствовал и тот факт, что
в своей речи Трумэн перечислил, где и какие военные
базы нужны США, обрисовал планы широкомасштабного
наращивания военной мощи, предназначенные подкрепить
притязания США на лидерство в мире.
Руководителей США, да и других капиталистических
стран беспокоил главным образом «новый баланс сил».
По свидетельству Гребнера, американского историка,
правящие круги США с большим трудом признали, что
вторая мировая война «уничтожила все, что оставалось в
Восточной и Центральной Европе от старого баланса
между державами. 1945 год — Германия в развалинах,
Англия и Франция — крайне ослаблены... Американское
руководство едва ли было готово к этим колоссальным
переменам». Гребнер отмечает также, что вторая мировая
война «выдвинула США в центр мировой арены как
лидера западного мира». Однако наряду с этим буржуазный
историк вынужден признать, что победа антифашистской
коалиции «была немыслима без огромных усилий
Советского Союза» 6.
Руководство США не в состоянии было осознать
истинный смысл перемен, происшедших в Центральной и
Восточной Европе, оно оказалось просто неспособным
понять, что существование в этом районе дружественных
Советскому Союзу правительств отвечало жизненным
интересам живущих здесь народов. США рассматривали
активизацию народных масс Европы как вызов, резко
выступая против участия коммунистических партий в
правительствах. В каждой из восточноевропейских стран
американцы домогались включения в правительство
буржуазных, во многих случаях явно реакционных,
политических деятелей. Кроме того, в 1945—1947 годах
они делали все для того, чтобы добиться вывода частей
Советской Армии из стран Восточной Европы, тогда как
войска США и Англии должны были в Европе
остаться. Одновременно они предприняли ряд подрывных
акций, направленных на свержение народных
правительств.
03

С таким курсом были согласны в США отнюдь не все.
Разногласия в правящих кругах проявились, в частности,
в позиции министра торговли США Генри А. Уоллеса.
В духе Рузвельта Уоллес в одном из выступлений в
сентябре 1946 года предпринял попытку образумить
американское руководство: «...Соединенные Штаты должны
признать, что их мощь, их интересы в Восточной Европе
имеют пределы...» 7
Уоллес придерживался точки зрения, согласно
которой между США и СССР необходим подлинный мир.
Однако для этого, говорил он, «мы должны признать, что
имеем не больше отношения к восточноевропейским
делам, чем Россия к внутриполитическим делам Латинской
Америки, Западной Европы и Соединенных Штатов» 8.
Аналогичным образом оценивал американскую
внешнюю политику известный публицист Уолтер Липпман. Он
писал, что двум главным капиталистическим державам
принадлежали «две трети Германии, Япония, они
располагали ведущими позициями в Китае, их близкими
партнерами были Франция, многие страны Западной, Северной
и Южной Европы. Они господствовали в Средиземном
море, на Ближнем Востоке, в Африке и Южной Азии. За
ними была вся капиталистическая система. Они имели
перевес в Организации Объединенных Наций. Они
господствовали на всех морях. У них была атомная бомба».
И тем не менее США и Англия в союзе с
правительствами других капиталистических стран самым важным
считали «возвращение» Восточной Европы. Уолтер
Липпман считал эту политику ошибочной, наносящей лишь
ущерб сторонникам США в Восточной Европе.
Как видно на этих примерах, в США не было полного
единства в вопросах политики по отношению к
государствам, вставшим на путь социализма, там имелись круги,
стремившиеся к мирным отношениям с Советским
Союзом, что находило отражение и в высказываниях
политических деятелей, еще занимавших видные посты9.
«Сдерживание»
Характерные черты империалистической политики,
дух «холодной войны» нашли концентрированное
выражение в речи, которую произнес весной 1946 года Уин-
стон Черчилль в Фултоне. Бывший премьер-министр
64

Англии выступил против тех американских и английских
политических деятелей, которые хотели сохранить
антифашистскую коалицию и искали пути к согласию, в
известной мере проявляя понимание новой ситуации в
Восточной Европе. В этой речи прозвучало ставшее печально
знаменитым выражение «железный занавес».
Черчилль настаивал на проведении жесткого курса,
направленного против европейских стран народной
демократии. Он призвал англоговорящие страны сплотиться
в дружественном союзе, провозгласил политику с
позиции силы: «Мы должны объединить все морские и
воздушные силы. Мы убеждены, что Россия ни перед чем
не преклоняется так, как перед силой» 10. Это
выступление Черчилля положило начало политике «холодной
войны».
Следующим этапом на этом пути год спустя стало
послание президента Трумэна конгрессу США, официально
закрепившее политику подрыва антифашистской коалиции
и провозгласившее так называемую доктрину Трумэна.
Президент заявлял в послании, что ради «сохранения
мира и демократии» необходимо нанести поражение
греческим коммунистам, «спасти демократию и свободу» в
Греции и Турции. Здесь же впервые основополагающим
принципом внешней политики США была названа
концепция «сдерживания» Советского Союза и коммунизма.
Трумэн не постеснялся заявить, что задача США состоит
в «отбрасывании», «сдеряшвании» коммунизма и ради
этого США в случае необходимости «будут осуществлять
вмешательство в любой точке земного шара».
Почти сразу вслед за провозглашением доктрины
Трумэна в странах Западной Европы стали укрепляться
реакционные, консервативные тенденции в политике, сводя
на нет усилия левых сил, сыгравших важную роль в
борьбе против фашизма. Еще одним проявлением
политики «холодной войны» стало все более частое
вмешательство США и Англии во внутреннюю жизнь
восточноевропейских стран, что способствовало обострению там
борьбы за власть. Схватки завершились тем, что сторонники
народно-демократической революции в политической
борьбе вытеснили буржуазию из органов власти.
Помочь реализации доктрины Трумэна был призван
объявленный в июне 1947 года так называемый «план
Маршалла». Фактически программа «помощи»,
разработанная государственным секретарем США, имела целью
5 Заказ № 334
65

обеспечение американского влияния и укрепление
капиталистического строя в странах Западной Европы.
В 1947 году началось сколачивание
антикоммунистических блоков. Был заключен договор между Англией и
Францией, который носил откровенно
антикоммунистический характер, к ним в марте 1948 года присоединились
государства Бенилюкса. Этот процесс завершился
созданием в апреле 1949 года Организации
Североатлантического договора.
НАТО — разветвленная организация, которая с
момента образования постоянно обрастала и дополнялась,
помимо генеральных штабов различных родов войск,
разведывательными центрами, специальными учреждениями,
игравшими активную роль в ведении политической
борьбы. За созданием НАТО последовало подписание новых
двусторонних и многосторонних военных соглашений
и союзов, которые включали в сферу своего действия
все новые районы мира, окружали Советский Союз и
его союзников многочисленными военными базами. В
июне 1950 года империализм развязал войну в Корее, в
которой уже силой оружия пытался добиться
ликвидации молодого народно-демократического государства в
Азии.
В концепциях империалистических держав
определенное место занимала и возможность возникновения
третьей мировой войны, хотя атомной монополии Запада
пришел конец. В сентябре 1949 года, как известно, в
Советском Союзе было проведено испытание атомного оружия.
Страны НАТО приступили к широкомасштабным военным
приготовлениям, навязав миру гонку вооружений.
Руководство США жило иллюзиями, надеждой на
ликвидацию коммунизма. А иллюзии умирают с трудом. С
началом «холодной войны» на дипломатию США взвалили
такой политический и идеологический груз, который она
с трудом могла нести. Исходным пунктом этой
политики был (добавим — существующий по сей день)
постулат о том, что главной миссией США является борьба
с комммунизмом во всех уголках планеты. Многие в
США полагали: «Весь мир есть поле боя против
коммунизма».
Внешнеполитическую концепцию «сдерживания
коммунизма» в духе «холодной войны» детализировал Джордж
Ф. Кеннан11, хотя впервые само понятие «сдерживания»
употребил Трумэн в упоминавшемся уже послании кон-
66

грессу. Кеннан, как теоретик, считал недостаточным
ограничиваться бранью по адресу коммунизма. Чтобы
повысить эффективность политики антикоммунизма, он
попытался оправдать и обосновать ее в теоретическом плане,
формулируя послевоенные концепции американского
монополистического капитала.
Сущность идей Кеннана состояла в том, что
«политикой Соединенных Штатов в отношении экспансионистских
намерений Советского Союза должно быть долгосрочное,
терпеливое, но твердое и бдительное сдерживание».
Необходимо отметить, писал он, что в такой политике не
должно быть места актерству: угрозам, резким выпадам,
нарочитым жестам, внешне демонстрирующим «жесткость» 12.
Со «сдерживанием» он связывал, в частности, надежду,
которую впоследствии вновь и вновь высказывали также
другие, что такая американская политика повлияет и на
международное коммунистическое движение — породит в
нем внутренние трения, конфликты. Кроме того, он
назвал несколько условий, необходимых для придания
«сдерживанию» действенности, и прежде всего умение
справляться с экономическими кризисами, а также
преодолевать непоследовательность во внутренней политике США.
Политика «сдерживания» в определенной степени
повлияла на внутреннюю жизнь Советского Союза и стран
народной демократии. Необходимость наращивать
оборону перед лицом политики «холодной войны», гонки
вооружений, проводившейся Западом, потребовала усилий,
которые затруднили улучшение качества жизни, повышение
ее уровня, реализацию возможностей, заложенных в
социалистических общественных отношениях. Вследствие
этого труднее разрешались и внутренние противоречия и
конфликтные ситуцаии.
Под знаком политики «холодной войны» в США в
1948 году был создан Совет национальной безопасности.
Совет рассматривал главным образом внешнеполитические
вопросы, поэтому после президента наибольший вес в нем
имело слово государственного секретаря и директора ЦРУ.
Учреждение Совета национальной безопасности было сиг-
палом, что в США «решения по внешнеполитическим
вопросам на современном этапе более не являются уделом
дипломатии, но влекут за собой военные, финансовые,
торговые и прочие последствия» 13.
Начиная с 1948 года важнейшие внешнеполитические
и военные решения принимают форму директив Совета
г>*
67

национальной безопасности. Если до его создания в
правительстве США не было органа, вырабатывающего
единую, согласованную внешнюю политику, то с его
учреждением появилась возможность объединять и
координировать работу всех ведомств, связанных с этой сферой.
Такая координация имела целью максимально
эффективное осуществление курса «холодной войны». Сжатое
и ясное определение этой линии дал полтора-два
десятилетия спустя один из американских исследователей этого
периода Чарлз Лерчи: «Целью теоретиков «холодной
войны» было уничтожение коммунизма как учения и
общественного строя, а также дискредитация Советского Союза
как государства, и она не содержала никакой
стратегической концепции, кроме той, что США должны постоянно
находиться в наступлении и стремиться к эскалации
конфликтов до максимально возможной допустимой
ступени» 14.
Автор книги «Холодная война... и что за ней следует»
утверждает, что существенным компонентом
стратегической концепции США стало «новое сознание величия и
предназначения своей страны». Этот тезис он
обосновывает победой, одержанной во второй мировой войне, и той
лидирующей ролью, «которую США были вынуждены
выполнять» 15. Идея взятия на себя ответственности,
сопряженной с «руководством миром», все чаще звучала из
уст американских лидеров. Это должно было создавать у
общественности впечатление, что США сыграют ведущую
роль в преобразованиях, «которые придадут миру его
окончательную форму» 16.
Как отмечается выше, руководство США уже в 1946—
1947 годах придерживалось концепции, по которой врагом
номер один является «международный коммунизм», а
«подлинная стабильность в мире недосягаема до тех пор,
пока из международной жизни не устранена эта
злонамеренная сила» 17. Таким образом, едва ли можно считать
политику «сдерживания» оборонительной по своему
характеру — ведь руководство США ставило задачу «устранить»
коммунизм из международной жизни.
Неотъемлемой частью этой политической концепции
было сколачивание сложной сети региональных блоков;
в общей сложности США заключили военные соглашения
с 44 странами.
При всем том доктрина «сдерживания» вызвала много
споров, поскольку для наиболее агрессивных кругов аме-
68

риканского военно-промышленного комплекса эта
политика была недостаточно наступательной. Они расценивали
ее как «пассивную и выжидательную» и гневно
призывали «к действию».
Среди ярых критиков политики «сдерживания» был и
сенатор Джозеф Маккарти, ставший за короткий срок
печально знаменитым не только в США, но и во всем мире.
Его речь 12 февраля 1950 года выдвинула его на авансцену
американской политической жизни; с именем Маккарти
связаны начало и развертывание истерической кампании
под знаком «холодной войны».
В 1945 году, вещал Маккарти, Соединенные Штаты
были самой сильной страной на земле, в том числе
духовно и морально. Страну предали, кричал сенатор, причем
те, кому она дала все, «госдепартамент основательно
заразили коммунисты». Сенатор договорился до того, что
лозунг «сдерживания коммунизма» —- тоже выдумка
противника и потому США не смогли добиться победы.
Обвинения Маккарти в конечном счете привели к
беспрецедентной кампании «охоты на ведьм», родившейся на
почве такой внешней и внутренней политики, которая
усматривала корни всех бед США в существовании мира
социализма, строилась на иррациональной оценке
изменившейся обстановки в мире, пренебрежении нуждами и
чаяниями стран и народов.
«Освобождение»
Концепция «сдерживания» коммунизма, выдержанная
в духе «холодной войны», потерпела поражение, в час*-
ности в Корее. Это побудило экстремистские круги в США
заменить все более подвергавшуюся критике политику
«сдерживания» другой, более эффективной. Так место
«сдерживания» заняла политическая концепция
«освобождения».
Доктрина «освобождения» была сформулирована как
направление официальной внешней политики США осенью
1952 года, в период предвыборной кампании. Кандидат в
президенты Эйзенхауэр и поддерживавшие его
политические деятели и военные специалисты предлагали
заменить политику «сдерживания» новой концепцией. В
дискуссии «Сдерживание или освобождение?» две тенденции
в формировании внешнеполитического курса США столк-
69

нулись между собой вокруг вопроса о том, какая
политическая концепция может привести к успеху в борьбе
против Советского Союза, стран социализма, мирового
революционного движения. Принятие доктрины
«освобождения» означало, что верх взяла более экстремистская
тенденция.
По мнению ее сторонников, доктрина «освобождения»
подразумевала «двойное контрнаступление» с целью
разгромить внутренние коммунистические движения и
«отбросить» Советское государство, поскольку
оно—«центральный очаг заразы». А так как «сдерживание» не
ставило такой двойной задачи, это для определенных кругов
была неприемлемая политика, ибо «организованные
коммунистические движения не вянут, не линяют, не
исчезают сами по себе. Их нужно разгромить» 18. Они считали,
что «сдерживание» не может дать желаемых результатов
даже в случае успеха, поскольку коммунизм и тогда
«остался бы в пределах той территории, которую знали бы
и признавали как зону советского влияния». То есть
Центральная и Восточная Европе-де остались бы под
властью коммунистов, и все из-за того, что «политика
сдерживания исключает инициативу в осуществлении
какой-либо акции в зоне советского влияния» 19.
Характеристика концепции «сдерживания» была,
мягко говоря, не совсем точна. Ведь под «сдерживанием»
подразумевались и весьма активные действия против
социализма: например, в 1951 году сенат США выделил
100 млн. долл. для поддержки и организации
контрреволюционных движений в странах Восточной Европы. Но
начало этому было положено раньше: крупные военные
акции осуществлялись в Польше вскоре после освобождения
страны от фашизма, вооруженные банды действовали
также в Западной Украине и Прибалтике. Разница лишь в
том, что в 40-е годы подрывную работу еще не возводили
в ранг официальной политики в таких масштабах, как при
Эйзенхауэре и Даллесе.
В отличие от политики «сдерживания» глашатаи
«освобождения» надеялись организовать в социалистических
странах массовые выступления, многочисленные акции
для ослабления авторитета коммунистических партий.
Доктрина «освобождения» была более агрессивной
внешнеполитической концепцией. Главным недостатком
«сдерживания» критики считали то обстоятельство, что
оно якобы не отвечает «моральным и духовным потреб-
70

йостям» CffiA. Они желчно сетовали, что «не было
предпринято ни одной попытки вторгнуться в «зону
советского влияния», совершить наступательные действия в
Берлине: «...никогда не устраивали вылазок в советский
сектор, не было ни одного случая, чтобы западный
патруль занял какую-нибудь спорную деревню. На улицах
Восточного Берлина не было антикоммунистических де-
монтраций молодежи.. И уж вовсе боже и Ачесон упаси,
чтобы выкрали какого-нибудь видного коммуниста» 20.
Политиков, предлагающих более серьезные акции, выгоняют
в отставку со словами «нас не спровоцируешь» 21. В такой
обстановке не дала результатов и пропагандистская
кампания, предназначенная в рамках психологической войны
открыть глаза «покоренным» народам22.
Сторонники политики «освобождения» доказывали, что
против революционного рабочего движения необходимо
выступать концентрированными силами. Для этого нужны
совместные действия дипломатии и разведки с
использованием также экономических и военных средств и
пропаганды. А какая-либо стратегическая акция в Восточной
Европе вдохновила бы «антисоветские силы действовать
на территории противника, у него в тылу, за линией
фронта» 23.
Недовольные, антикоммунисты, фактические и
потенциальные союзники Запада в Восточной Европе «могут
стоить целых дивизий», считали западные теоретики
политики «освобождения». Поэтому-де следует отыскивать
в социалистических странах не только слабые места в
области экономики и культуры, но и возможные
идеологические и политические разногласия между ними. А
характер коммунистического движения нужно изучать на
научной основе, поскольку «в борьбе с коммунизмом
гораздо важнее открытия тайны атома исследование тайн
коммунистической души. Во всяком случае, результаты
такого анализа можно прямо применять в повседневной
тактике борьбы, и на этот счет надо сделать выводы» 24.
Теоретические установки политики «освобождения»
имели целью остановить и обратить вспять тот
революционный процесс, который, начавшись в октябре 1917 года
и получив новый размах после второй мировой войны, для
империализма означал тяжелое поражение.
Империалистические круги не могли осознать, что образование стран
социализма было исторически неизбежно и
революционный процесс коренным образом изменил общеетвенно-по-
71

литическую картину мира, что происшедшие сдвиги
невозможно ликвидировать даже ценой еще одной мировой
войны. Иллюзорность подобных расчетов стала особенно
ясна в свете того факта, что и Советский Союз располагал
наиболее современными видами оружия.
Для этих кругов вопрос состоял лишь в том, какими
путями попытаться осуществить ликвидацию власти
народа в ряде стран, каким образом возвратить в свою
орбиту страны, отпавшие от мировой капиталистической
системы, в том числе Венгрию. Это была проблема, на
которую в те годы столь лихорадочно старались найти ответ.
Претендуя на то, чтобы направлять деятельность
группировок в социалистических странах, стремившихся к
реставрации капитализма, правящие круги Запада в то же
время сознавали, что влияние и руководство
контрреволюционными силами уже нельзя осуществлять методами
первых десятилетий XX века, периода революционной волны,
последовавшей за первой мировой войной. После
революционного подъема, наступившего по окончании второй
мировой войны, и образования народно-демократических
государств нужно было выступать под обновленными
лозунгами. Без этого нечего было рассчитывать на
популярность среди масс, а опора только на представителей
бывших господствующих классов и их приспешников была
слишком узка.
Стратеги империализма почувствовали определенные
возможности для реализации своих замыслов во
внутренних противоречиях народно-демократического строя, в
нерешенных еще социальных проблемах, в сохранявшихся
национальных и религиозных противоречиях.
Принималось в расчет и то, что в ходе строительства новой
государственной власти и кардинально новых общественных
отношений могут возникать конфликты, способные
породить среди некоторых групп населения оппозиционные
настроения.
Осуществление социалистической революции означало
глубокие социальные преобразования. В этом процессе
экспроприация собственности крупных помещиков и
капиталистов политически проходит легче, чем
социалистическая перестройка сельского хозяйства, мелкого
ремесленного производства и мелкой торговли. Перевод средних
и мелких собственников на путь социализма требует
длительной, терпеливой и продуманной работы. Там, где —
как, например, в Венгрии— в отношении этих слоев про-
72

являли нетерпимость, не учитывали должным образом их
пастроения при определении темпа преобразований,
подобная политика отталкивала часть людей, ставила их в
положение оппозиции.
Даже если социалистические преобразования
осуществляются продуманно и осмотрительно, для части
населения этот процесс все же протекает болезненно. В Венгрии
для миллионов людей он означал улучшение социального
положения, положил конец нищете в городах и на селе,
открыл десяткам тысяч рабочих и трудящихся крестьян
возможность роста, учебы, овладения культурой — и
наряду с этим создавал для части масс определенные
трудности и заботы. Изменение образа жизни, привыкание
к новым нормам неизбежно были сопряжены для многих
с личными потрясениями. А если еще — как было в
Венгрии — главная политическая линия строится без
достаточного учета реальной обстановки и национальных
особенностей, то это лишь углубляет трудности, связанные
с рождением нового.
Такая ситуация и послужила основой комплексной
программы Запада по созданию контрреволюционной
ситуации. Ее частью была и политика «холодной войны»,
грозившая вылиться в войну мировую, гонка вооружений
и наращивание численности вооруженных сил. В том же
направлении действовала дипломатия, подкреплять ее
были призваны экономическая блокада, эмбарго, деятельность
разведывательных и пропагандистских органов,
сколачивание внутренних сил сопротивления.
Программа подготовки контрреволюционной ситуации
носила сложный и всеобъемлющий характер. Одной и той
же главной цели служил целый ряд различных концепций
и планов. Была начата активная, разносторонняя борьба
против стран народной демократии, в том числе Венгрии.
Ее вдохновителем стал Джон Фостер Даллес. Он
принял участие в обсуждении доктрины «освобождения»,
«обогатив» ее новыми концепциями в статье,
опубликованной в мае 1952 года25.
23 января 1953 года, будучи уже государственным
секретарем США, он заявил перед сенатской комиссией
по иностранным делам, что «программа освобождения
может освободить государства-сателлиты и без войны» 26. Эту
концепцию Даллес и сторонники его политики считали
залогом победы, утверждая, что для этого США нужно
лишь избегать любого соглашения с Советским Союзом,
73

которое признавало бы и легализовало существование
«порабощенных государств».
Многие участники дискуссий по этой концепции уже
в ,1952—1953 годах нащупали ее слабые места. По их
мнению, Эйзенхауэр и Даллес не властны были
«освободить Восточную Европу, как не смогла этого сделать и
администрация Трумэна» 27.
Соперники Эйзенхауэра на выборах 1952 года
заявляли, что обещания об «освобождении», раздаваемые
республиканцами, циничны и преследуют единственную
цель — заполучить голоса избирателей — выходцев из
стран Восточной Европы. Метко критиковал концепцию
«освобождения» и английский журнал «Экономист»:
«К сожалению, применительно к Восточной Европе и
Азии «освобождение» либо означает войну, либо не
означает ничего» 28.
В речи, сформулировавшей политическую линию
республиканской администрации, Даллес свел свои
соображения в семь пунктов:
1. Восстановление былой независимости
«порабощенных государств». США не будут вступать в переговоры,
которые вели бы к признанию коммунистического
контроля над этими народами.
2. США должны проявить инициативу в создании
политических рабочих групп, которые выработали бы для
«порабощенных народов» программы освобождения. Эти
группы должны состоять из испытанных патриотов,
пользующихся авторитетом и доверием в своей стране и за
границей.
3. Необходимо поощрять бегство из-за «железного
занавеса» политических деятелей, которые могли бы помочь
в разработке соответствующих программ.
4. Деятельность «Голоса Америки» и различных
частных радиокомпаний, в частности «Свободной Европы»,
следует согласовать с программой освобождения.
5. Администрация США должна скоординировать с
программой освобождения торгово-экономические и
культурные связи. Их надо время от времени модифицировать
в соответствии с программой.
6. Необходимо идти на разрыв дипломатических
отношений с правительствами государств Восточной Европы,
если это может помочь «освобождению».
7. США и другие свободные нации должны совместно
обнародовать новую декларацию независимости, зафикси-
74

{ював в ней политический курс, который следует
проводить впредь в отношении «порабощенных народов» 29.
В ноябре 1954 года в концепции Даллеса появляется
новый элемент — «освобождение изнутри». «Даже
лучше, если оно придет изнутри и если эту надежду будут
постоянно поддерживать из-за границы. Эту задачу мы
можем выполнять многими способами» 30.
В свете вышеизложенного можно объяснить и
политику правящих кругов США в отношении
народно-демократической Венгрии, ее влияние на обстановку в стране.
Откровенная ставка на ликвидацию
народно-демократического строя в ряде стран означала не только
политическую и психологическую приманку для внутренней
реакции, но энергичное и прямое подстрекательство,
материальную и иную помощь в организации активных
выступлений.
Такая политика нашла отклик в самых различных
группировках внутренней венгерской реакции, в том числе
даже оппозиционных США в период второй мировой
войны. Ведь они стали очевидцами оказания помощи
крупному капиталу в Западной Германии, поддержки
фашистских правительств Франко в Испании, Салазара в
Португалии, монархическо-фашистской диктатуры в Греции.
Лозунги «освобождения» применительно к Венгрии
означали не что иное, как содействие ликвидации общества,
строящего социализм, руководящей роли
коммунистической партии, общественной собственности на средства
производства.
Авторы множества опубликованных на Западе работ
стремились всячески обелить действия правительства
США в отношении народно-демократических стран
Восточной Европы, в том числе Венгрии. Не менее
фальшивыми были и заявления государственных деятелей США.
Если верить их высказываниям, Америка выступала за
то, чтобы в Восточной Европе, стало быть и в Венгрии,
«к власти пришли представительные правительства»,
были сформированы «представительные политические
органы». Однако слова о представительных институтах и
правительствах скрывали в конечном счете желание добиться
создания органов власти буржуазного типа, заполучить в
Восточной Европе рынки и воспрепятствовать росту
левых сил в Европе в целом.
Американское руководство называло хаосом развитие
революционного процесса в странах Восточной Европы,
75

усиление левых сил, развертывание и победу
народно-демократических революций. Говорилось так и конкретно о
Венгрии31.
Складывалось странное положение. Венгрия и другие
социалистические государства поддерживали
дипломатические отношения с США и другими западными
странами. ВНР с 1955 года являлась членом Организации
Объединенных Наций. Регулярно, хотя и нечасто,
осуществлялся обмен визитами политических деятелей, дипломатов,
представителей торговых и деловых кругов, деятелей
искусства, спортсменов, туристов. И несмотря на признание
ВНР, официальные органы США и их партнеров по НАТО
не только ставили под вопрос право на существование,
«аконность правительств стран народной демократии, их
общественного строя, но и прямо призывали к его
ликвидации. Более того, они непрерывно сулили и
оказывали помощь и поддержку тем, кто пытался сколачивать
заговорщические организации для свержения законного
правительства и изменения общественного строя.
Это продолжалось и после начавшегося в 1954—1955
годах смягчения международной напряженности. США и
тогда не отказались от намерения «освободить
порабощенные страны», как о том писал в своих мемуарах
Эйзенхауэр.
Беспорядки в июне 1953 года в Восточном Берлине,
а затем в Познани в июне 1956 года, казалось,
непосредственно подтверждают эффективность политики
«освобождения». Наиболее убедительным доказательством
представлялась контрреволюция в Венгрии. 27 октября 1956
года Даллес произнес в Далласе патетическую речь: он счел
момент подходящим для того, чтобы подстрекать к
выступлению вслед за венграми и славянские народы,
заявив: «Воспользуйтесь помощью США для перестройки
своей экономической жизни» .
Однако события 1956 года высветили шаткость
концепции «освобождения» в качестве руководящего
принципа политики США и их союзников. Ведь по логике
США должны были вмешаться в события на стороне
«восставшего венгерского народа», но не пошли на это,
признав, как отмечал Эйзенхауэр, что «любые американские
усилия могли привести к третьей мировой войне». В
результате политика «освобождения» не могла вызвать
ничего, кроме «постепенного разочарования среди тех, кто
принимал ее всерьез» 33.
76

То, что США не пошли на вооруженное вмешательство
в октябре 1956 года, знаменовало провал даллесовской
концепции «освобождения». Автор книги «Дипломатия
холодной войны» по этой причине критиковал внешнюю
политику Даллеса, указывая, что он не давал простор
дипломатическому маневрированию, превратил
американскую внешнюю политику в «свод незыблемых установок».
Он не хотел признавать законность существования
Советского Союза и его союзников, но ничего этим не достиг.
Приверженность политике «освобождения», писал автор,
возложила на лидеров США ответственность за то, что
«они могут ввергнуть страну в войну вопреки ее
собственным интересам». Если же в кризисной ситуации США
отступятся от взятых на себя обязательств, это покажет
миру, «что провозглашавшиеся ими принципы были
политически бессмысленными» 34.
Крах политики «освобождения», который она
потерпела не только в Венгрии, вновь вызвал острые разногласия
среди ответственных политических деятелей США.
Дискуссии по этому поводу привели к переоценке
политического курса, постепенно появились новые концепции.
Некоторое время США продолжали цепляться за старые
лозунги, пытаясь оставить впечатление, будто моральный
долг США подразумевает нечто иное, нежели обязанность
прибегать к прямому вмешательству.
Известный своими антикоммунистическими
воззрениями теоретик Адольф Берль в изданной в 1957 году книге
«Волны кризиса» в соответствии с таким подходом
усматривал необходимость изменений пока только в тактике.
«...Американская тактика, проводившаяся в этом
конфликте, безусловно, требует пересмотра» 35.
Эти тактические коррективы в принципе до известной
степени могли бы открыть путь к мирному
сосуществованию государств с различным общественным устройством.
Но автор, отдавая себе отчет в том, что в Центральной и
Восточной Европе уже «нельзя восстановить положение»,
существовавшее до 1945 года, все же не способен принять
сложившуюся обстановку. По его мнению, США должны
держаться политики «освобождения» потому, что ее
отрицание было бы равнозначно отказу от философских
основ американского образа мышления и действий.
Руководство США, однако, должно было раньше или
позже осознать: то, что оно именует
«восточноевропейскими коммунистическими режимами», не преходящее яв-
77

ленйе. Йикакйе попытки не смогли свергнуть
правительства социалистических государств, и коль скоро не
принесли успеха выступления 1953—1956 годов, то «для
внезапного насильственного свержения этих правительств
нет перспективы» 36.
Тем не менее в статье, опубликованной в журнале
«Форин афферс» в апреле 1958 года, Дин Ачесон все еще
выражал веру в то, что мощная и единая Западная
Европа «может воздействовать на зону советского влияния...
и в надлежащий момент опрокинуть всю советскую
систему». Бывший государственный секретарь США полагал,
что рост жизненного уровня в Западной Европе будет
представлять собой такую притягательную политическую
силу для населения стран Восточной Европы, что под ее
воздействием сузится сотрудничество между СССР и
европейскими социалистическими странами, станет
возможным поглощение Германской Демократической
Республики некоей единой Германией, а это еще сильнее
взбудоражит Восточную Европу и будет способствовать отрыву
находящихся в этом районе стран от Советского Союза
и тем самым станет достижимым их «освобождение»37.
На этом вопросе остановился в своих воспоминаниях,
увидевших свет в 1963 году, и Кеннан, который в свое
время стоял у истоков политики «сдерживания». Он
критиковал политику «освобождения», подчеркивая, что тот,
кто пытается опрокинуть политическую систему в других
странах, должен иметь реалистическое представление о
том, что придет на смену свергнутому режиму35. Этот
момент, однако, отмечал Кеннан, приверженцы политики
«освобождения» не продумали должным образом. У них
не было подходящих кандидатур, кого следовало
поставить у власти вместо свергнутых, ибо те, кто претендовал
на подобную роль, даже по мнению Кеннана, не отвечали
«критериям демократии».
Кеннан считал, что эволюции советского общества,
выгодной для США, можно достичь путем некоей
«либерализации» Советского Союза и социалистических стран.
Ни мир социализма, ни мировое коммунистическое
движение не изменились сообразно этим желаниям и
надеждам. Даже буржуазные историки довольно критически
оценивали впоследствии американскую политику времен
«холодной войны». Беннет Ковриг, например, считает
начальные годы «холодной войны» и политику
«освобождения» таким периодом, который по числу актов насилия в
78

международном плане превосходил как предшествующий,
так и последующий этапы39. Но и для следующего этапа
у него не находится одобрительных слов. Он пишет, что
после того, как Запад убедился, что СССР и другие
социалистические страны не дают себя ни «сдерживать»,
ни «освобождать», США были вынуждены «подразбавить»
свои освободительные устремления. За десятилетие после
мятежа 1956 года в Венгрии чередование политических
концепций и лозунгов — будь то «отбрасывание»,
«сдерживание», «освобождение» или «наведение мостов» —
вызвало к жизни целый ряд тактических приемов — «от
торгового эмбарго до психологической войны, включая...
отказ в предоставлении экономической помощи, разрыв
культурного сотрудничества, а также выборочное
установление торговых и дипломатических связей» 40. Автор
добавляет: эти кампании по большей части были
рассчитаны на шумиху, но чаще всего приводили к результату,
который оказывался противоположным задуманному.
Пропаганда не смогла помешать провалу мятежа в
Венгрии, подобно тому как политика «наведения мостов»
оказалась неспособной привести Чехословакию к
«либерализации», на которую столь уповали на Западе.
Временных результатов им удавалось добиться за счет
сосредоточения значительных экономических,
политических, дипломатических сил. В бой были брошены все
средства психологической войны, но кратковременные
успехи обошлись весьма дорого.
79

Психологическая война
Свою роль в подготовке венгерской контрреволюции
сыграла психологическая война как политический
инструмент осуществления ведущими капиталистическими
державами курса «холодной войны». Не ставя перед собой
цель рассмотреть в настоящей книге всю историю
психологической войны, мы хотели бы остановиться лишь на
ее аспектах, связанных с октябрем 1956 года в Венгрии,
которые отмечались многими авторами, например Томом
Соренсеыом в книге «Если уж нас никто не любит» 1.
В этой книге упоминается, в частности, доклад,
подготовленный по поручению Информационного агентства
США (ЮСИА) частной австрийской организацией на
основе анализа опроса 410 венгерских беженцев. Как
совершенно безоговорочно полагала половина опрошенных,
радиопередачи западных радиостанций производили
впечатление, что в случае восстания Запад готов оказать
военную помощь. Четверть опрошенных утверждали, что
такого обещания в ясно выраженной форме не слышали, а по
мнению приблизительно одной трети, «США следовало
вмешаться даже в том случае, если бы это было связано с
риском мировой войны» 2.
В докладе, направленном конгрессу США в апреле
1957 года, ЮСИА сочло необходимым подчеркнуть, что
впредь нужно избегать ошибок, подобных тем, что были
сделаны пропагандистскими центрами в связи с
венгерскими событиями3. Ответственность за понесенный ущерб
авторы доклада возлагали на эмигрантов, работающих в
пропагандистских органах США, которые, дескать, вели
«священную войну» и недостаточно контролировались
вышестоящими лицами. Соренсен не разделяет этого
мнения: «Американские пропагандисты и политики вводили
в заблуждение венгерский народ в канун осени 1956
года и во время событий, действовали провокационно и
безответственно, в результате люди, которые могли бы
80

жить и сегодня, погибли. Из-за этого, — добавляет он, —
заметно упал престиж США» 4.
Соренсен подвергает критике все органы, руководящие
психологической войной, принимавшие участие в
подготовке мятежа 1956 года в Венгрии. Он считает большой
ошибкой, что ЮСИА «месяцы и годы спустя после
восстания позволяло напоминать об истории венгерской
борьбы за свободу». Агентство издало специальный доклад по
Венгрии, подготовленный «Комитетом пяти» ООН,
сотнями тысяч экземпляров и на многих языках издавало
литературу, фотоальбомы, а также фильмы о
контрреволюции, в большом количестве распространило специальный
номер журнала «Лайф», посвященный октябрю 1956 года.
При изучении взаимосвязи между венгерской
контрреволюцией и психологической войной нам приходится
исходить прежде всего из того, что администрация США,
ведущая «холодную войну», возлагала на средства
психологической войны большие надежды. В США считали, что
она может быть даже альтернативой мировой войне, ибо
если с помощью психологической войны удастся «поднять
железный занавес», реставрировать капиталистические
порядки в Венгрии и других социалистических странах
Восточной Европы, то настоящая война не понадобится.
Именно поэтому поддержка контрреволюции 1956 года
вписывалась в концепцию психологической войны.
Эту концепцию стали развивать после того, как в
1950 году президент Трумэн дал старт «новому великому
походу за правду», который рассматривался как начало
исключительно мощного психологического наступления5.
Его суть формулировалась так: «Главная задача
психологической войны — навязать противнику нашу волю, чтобы
иметь возможность контролировать и направлять его
действия иными средствами, нежели традиционные — военные
и экономические» 6. Англичане называли это политической
войной.
По мере углубления «холодной войны» против
социалистических стран от акций психологического характера
ожидали все более важных и эффективных результатов.
В эти годы на Западе чрезвычайно активно велся поиск
возможностей, средств и методов, с помощью которых
можно было бы добиться ликвидации социализма в
странах народной демократии, в том числе в Венгрии. Для
достижения этой стратегической цели были приведены в
действие колоссальные материальные и интеллектуальные
(3 Заказ № 334
81

ресурсы. Психологическая война была призвана собрать в
единый кулак все эти разнообразные средства, но ее
теория и практика, сложившиеся во время второй мировой
войны и в первые послевоенные годы, уже устарели, о чем
свидетельствовали дебаты вокруг определения самого
этого понятия и его «совершенствования».
В самом деле, крайне трудно отделить на практике
методы «холодной войны» от методов психологической
войны — настолько тесно они переплелись в середине 50-х
годов, и зачастую было невозможно разобраться, которая
из них служила интересам второй, а какая была
первичной, главенствующей.
В 1947—1948 годах в США в известной мере еще
проводили грань между психологической войной и
пропагандой в печати, подрывной деятельностью, диверсией,
тайным распространением информации. Эти направления
были организационно обособлены и не координировались
между собой. Более того, если сравнивать их с теорией
и практикой подрывной деятельности 1953—1956 годов,
они не носили столь агрессивного характера, как в
последующие годы. Пропаганду считали важным, хотя и не
единственным, оружием подрывной работы, однако еще
не стремились координировать и использовать все эти
средства в комплексе. С развертыванием «холодной
войны» в 1948 году психологическую войну начинают
трактовать и использовать более широко. В этот период
различные авторы уя^е прямо среди инструментов внешней
политики (дипломатии, экономики, военных средств)
называют и пропаганду7.
В одной из речей Эйзенхауэр именовал
психологическую войну «борьбой за умы и волю людей», а ее место
в безраздельно связанной с ней «холодной войне»
определял так: «Нашу внешнюю политику мы должны
превратить в такую стратегию «холодной войны», которая
носит единый и взаимосвязанный характер... Эту
«холодную войну» мы должны рассматривать как шанс добиться
победы без жертв и потерь, победить в соревновании,
которое может в буквальном смысле слова спасти мир»8.
В итоге к 1953 году психологическую войну уже почти
полностью отождествляли с «холодной».
Весьма точно цели и задачи психологической войны
формулировал в своих лекциях в 1952 году известный
английский специалист в этой области Ричард Г. С. Крос-
смэн. Имеет смысл остановиться на его высказываниях;
62

((...Цель психологической войны... деморализовать протйЁ-
пика... поколебать его взгляды, расшатать его веру в
тоталитарный режим;., и начать процесс перевоспитания...
В мирное время наша задача чрезвычайно ограничена —
внедрение и укрепление доверия, изучение противника.
Успешная психологическая кампания насчитывает три
фазы: оборонительную, наступательную и
оккупационную». Психологическая война «приносит больше вреда,
чем пользы, если ее не координируют тщательно с
дипломатическими и военными акциями... Боец психологической
войны должен считать себя членом военной организации...
Радио, листовка — тактическое оружие... Составление
листовок требует весьма большой ловкости... Отличным
является пропагандист, говорящий правду или по крайней
мере часть ее. Если мы даем достоверную информацию,
то будут воспринимать и ложную... Подлинное искусство
пропаганды состоит не в том, чтобы распространять ложь,
а в отборе той правды, которая нужна нам, и ее
смешивании с истинами, которые хотел бы услышать слушатель».
Поэтому «надо внимательно прочитывать каждое
разведывательное донесение, изучать каждую газету от первой
строчки до последней... Настоящая работа пропаганды не в
том, чтобы вступать в какую-нибудь резкую полемику с
вражеским правительством... Пропагандист должен не
сочувствовать противнику, а вживаться в его положение и
образ мысли... Разведка в интересах психологической
войны необходима не только для изучения образа мышления
противника, но и для решения множества других задач...
Задача пропагандиста... строго придерживаться
установленного его правительством основного курса» 9.
Американский писатель и журналист Джон Скотт,
тоже считавшийся специалистом по методам психологической
войны, изложил свои соображения на эту тему, идя от
практического опыта 10.
В своей книге он перечисляет все средства из
арсенала психологической войны: устную пропаганду, листовки,
газеты, журналы, скрытую пропаганду, которая сеет
замешательство и дезинформацию. Он считает важной и
экономическую войну как способ лишить
социалистические страны самых необходимых видов сырья и
оборудования. Торгово-экономические связи, подчеркивает он,
надо строить на этой основе.
Поскольку, по его убеждению, состояние мира
существует лишь номинально, он предлагает рецепты по ор-
6*
83

ганизации актов саботажа, указывая на важность
«подбора и тренировки пригодных для этого людей и
составления планов крупных операций саботажа».
Этот вид ведения войны, по Скотту, не может обойтись
и без терроризма. Полезны, считает он, уже сами по себе
угрозы применить террор, поскольку они способны
породить в ответ такие меры безопасности и
предосторожности, применение которых «заставит» коммунистических
руководителей находиться в изоляции от народа и
поколеблет их доверие к собственным коллегам. Нужна и
провокация, заявляет он, поскольку с ее помощью можно
вызывать беспорядки. По его мнению, экономическая
война, саботаж, террор, провокации должны пользоваться
приоритетом по сравнению с пропагандой и информацией.
Надо учитывать, пишет Скотт, что во многих странах
мира может проявляться неприязнь к Америке, ибо
«больших, сильных редко любят». Поэтому США должны знать,
что спешат другим иа помощь ие ради благодарности или
любви. Это обязанность США «перед миром, лидером
которого они стали в силу ряда географических факторов и
исторических событий». Не беда, если не любят Америку,
продолжает он, нужно терпеть, даже если на наши
чувства и подарки не отвечают взаимностью.
В арсенале средств воздействия он называет и
замаскированные радиооперации — передачи под видом
действующей в Чехословакии, Румынии или Венгрии
«радиостанции движения освобождения», организующего парти-
запскую борьбу.
Находились люди, которые называли все это «войной
нового типа» п. Крупнейшим авторитетом они считали
английского фельдмаршала Монтгомери, который заявлял,
что «холодная война в своей основе — весьма серьезное
дело, которое нужно выиграть, а можно и проиграть; но
если мы хотим выиграть, то должны бороться столь же
ловко и решительно, как если бы речь шла о жестокой
настоящей войне».
Приверженцы «войны нового типа» прямо берут быка
за рога. «Мы должны, — говорят они, — обратить
внимание на наших друзей, живущих «за железным занавесом»,
на врагов коммунизма. Их число, однако, определить очень
трудно, потому что часть из них бездействует, а часть
вынуждена работать в подполье» 12.
«Война нового типа еще не «горячая» война», пишет
генерал Бэркли, а война ограниченная, ведущаяся «через
84

подставных лиц, путем пропагандистской и подрывной
деятельности». А вот и резюме: это «политика насаждения
конфликтов, которая использует все возможные средства,
за исключением войны, то есть по меньшей мере без
такой войны, которая втянула бы Советский Союз в
открытую борьбу». При этом он тут же добавляет:
«Разжигание конфликтов», «создание неразберихи» — эти слова
звучат чересчур мягко...», успех дела предполагает, что
народы вражеских стран «будут тянуться к врагам своей
страны и предавать свое государство». Для этого нужны
пропаганда, тайная война, саботаж, запугивание, подкуп,
борьба чужими руками, и в конце концов организация
подполья 13.
Ведение войны «по-новому» отличается от
психологической войны тем, что здесь большее место отводится
подпольной борьбе. Ее исходным моментом является
поиск в странах народной демократии врагов коммунизма.
Поэтому существенную роль в ней должны играть акции
саботажа и не в последнюю очередь разведывательные
операции. Бэркли не согласен с теми, кто считает работу
разведчика романтичной. Скорее это чрезвычайно скучная,
рутинная работа, разъясняет автор, и проводится она в
правительственных учреждениях, в вооруженных силах,
в промышленности и других сферах. Аналогичным
образом он перечисляет цели, задачи, технику саботажа.
Характеризуя подпольную работу, он приводит в качестве
образца агентов Гитлера, которые превосходно сумели
организовать сторонников нацизма во всех тех
странах, которые имелось в виду «присоединить» к
Германиим.
Выдвижение психологической войны на передний край
борьбы было тесно связано с поворотом в американской
политике от «сдерживания» к «освобождению». Историк
Джеймс Бёрнхэм считал, что между войной и миром нет
четкой границы и именно поэтому психологическая
война — одна из важнейших форм борьбы 15.
Бёрнхэм полемизировал с теми, кто полагал, что
можно вести успешную пропаганду даже в том случае, если
дипломатия, торговля или вооруженные силы следуют
какой-либо иной политической линии. По его мнению, до
принятия доктрины «освобождения» США имели две
политики: существовала открытая политика —
«сдерживание» и «еще одна — тайная... носящая более активный
антисоветский характер и в некотором отношении близ-
85

кая к политике освобождения». БеДа была-де в том, чтб
эти два направления не стремились к единой цели, не
дополняли друг друга.
«Не обязательно свергать полностью и без
исключения каждое конкретное правительство», — поучал Бёрн-
хэм, — перемены могут произойти и мирным путем либо
более или менее мирно, но возможен и вариант: к
переменам приведет «массовое насилие». Заранее можно
сказать лишь одно — необходимо укреплять те факторы,
которые способствуют «ослаблению коммунизма, развалу
советской системы государств».
Можно ли решить проблему «без стрельбы или
всеобщей ядерной войны»? — вопрошал Бёрнхэм. С точки
зрения развернувшихся позднее событий небезынтересно, что
он и многие другие предвещали, что «стрельба наверняка
будет» и что «при любой политике и впредь будут
дополняющие ее различные военные акции».
В другой своей книге тот же Джеймс Бёрнхэм ставил
вопрос о руководстве так называемыми «движениями
сопротивления». «Надо дать возможность конгрессу США
играть более существенную роль, чем прежде, так как
при осуществлении операций движения сопротивления
усилия нации столь же важны, как при обычной войне».
Надо отказаться от гласности, особенно в отношении
участников операций. Эту деятельность, с учетом ее
важности, должен направлять непосредственно президент.
Для текущего управления нужен коллегиальный орган с
участием руководителей военного министерства,
госдепартамента, комитета начальников штабов и разведки.
Желательно, чтобы многие из операций осуществляли не
государственные органы, а частные лица и группы. Важно
иметь в виду, что эта часть психологической войны —
руководство «движениями сопротивления»—означает
негласную политическую войну.
В этой книге Бёрнхэм в равной мере использует слова
«революция» и «контрреволюция». Более поздние
теоретики психологической войны считали целесообразным
оперировать уже лишь словом «революция». Бёрнхэм
подчеркивал необходимость тщательно готовить «внутреннюю
революцию», для чего считал абсолютно незаменимым
привлечение масс, которым необходимы организованность
и руководство. Основополагающим является принцип, что
контрреволюция невозможна, пока не произошел «раскол
в правящих кругах» 16.
86

Здесь впервые всплывает теория многоэтапной
контрреволюции: «На первом этапе лидеры недовольных
должны быть членами партии, следовательно, нужно искать
пути раскола внутри партии. Это — главный ключ к
любому повороту... но дверь можно открыть и другим
способом» 17.
Как видим, враги социализма пришли к пониманию
того, что власть рабочего класса может сохраниться
только при условии, если революционное руководство
рабочего класса и его союзников остается единым в своих
политических целях. При нарушении единства власть
рабочего класса оказывается под угрозой. Потому Бёрнхэм
уделил столь большое внимание методам раскола в рядах
партии 18. Раскол, по его мнению, «вне зависимости от его
характера и причин способствует успеху борьбы против
коммунизма... Поэтому план наших действий должен быть
пронизан основным тезисом: стараться такие расколы
вызывать, расширять, использовать, а по возможности и
направлять» 19. Поэтому США должны заверить оппозицию
в своей готовности договориться, заблаговременно убедить
желающих заключить сделку, что такая возможность есть.
Бёрнхэм отводит не одну страницу перечислению того,
что может стать предметом сговора и о чем можно
договориться.
В последующие годы в Венгрии действительно
сложилась ревизионистская оппозиция. И немалая роль здесь
принадлежала, несомненно, психологической войне,
ведущейся Западом против стран социализма.
Органы руководства
и методы ведения психологической войны
Органы руководства психологической войной часто
подвергались реорганизациям и перестройкам, создавались
все новые и новые учреждения, направленные на более
эффективное осуществление стратегии, нацеленной
против Советского Союза, стран народной демократии,
коммунистических партий, национально-освободительных
движений. Эти органы разрабатывали множество различных
операций, но и со стороны администрации на
государственном уровне также предпринимались крупные акции
психологической войны.
•S7

В феврале 1952 года в Вашингтоне состоялась
двухдневная конференция на тему «Методы психологического
воздействия в условиях холодной войны», в которой
принимали участие «беженцы из-за железного занавеса»,
политические деятели, дипломаты. Здесь обсуждалась
техника ведения психологической войны против СССР и
стран народной демократии; больше всего говорилось о
сколачивании подпольных групп и путях создания в этих
странах «революционной» атмосферы. Выступивший па
конференции член палаты представителей О. К,
Армстронг20 подчеркивал необходимость разработки таких
планов действий, с помощью которых в подходящий
момент можно будет сокрушить коммунистический режим.
Он ратовал за «смелую и эффективную» внешнюю
политику, позволяющую США и их друзьям «начать
крестовый поход за правду, за освобождение порабощенных
народов».
Эйзенхауэр был еще кандидатом в президенты, когда,
выступая в Сан-Франциско, изложил свои взгляды на
психологическую войну: «Многие думают, что
психологическая война означает только использование методов
пропаганды— как это делает вызывающий много споров
«Голос Америки». Без сомнения, пропаганда, устное и
письменное слово, всякое средство информации играют
важную роль для привлечепия людей на нашу сторону.
Но не пропаганда является наиболее важной, наиболее
существенной частью этой борьбы...»21
Одним из первых шагов Эйзенхауэра на посту
президента было назначение комиссии в составе восьми
человек для исследования проблем психологической войны.
Работа комиссии имела далеко идущие последствия.
Были приняты организационные и процедурные
нововведения «для значительного повышения результативности и
воздействия психологических операций». Так, недавно
созданное Информационное агентство США (ЮСИА)
вывели из подчинения госдепартамента, и его директор стал
подчиняться непосредственно президенту, хотя
политические установки получал от государственного секретаря.
Под контролем ЮСИА находились радиостанция «Голос
Америки», пресса, выпуск кинофильмов, информационные
центры, различные издательства и библиотеки.
Одновременно был расформирован созданный в 1951 году Совет
по вопросам психологической стратегии, а для
согласования политики США на международной арене в
экономнее

ческой, военной и политической областях с учетом
«психологического фактора при планировании каждой
политической акции» учрежден Комитет по координации
операций22, наименование которого уже само по себе
свидетельствовало о том, что целью является реализация
более агрессивных политических замыслов.
С введением этих новшеств президенту США в
подготовке психологических акций, утверждении планов,
разработке новых методов, открытых и тайных действий
стало помогать множество «превосходных специалистов».
Однако следствием победы политики «освобождения»
стала не только реорганизация структуры учреждений
психологической войны, была перестроена и их
практическая деятельность. Активно участвовал в этой работе и
печально знаменитый сенатор Джозеф Маккарти, о
котором уже упоминалось в первой главе. Маккарти и его
сторонники считали, что за «железным занавесом», в
«оккупированных странах» только и ждут сигнала из США.
И если до сего времени там не разразились восстания,
мятежи, революции, то лишь потому, что призванные
содействовать этому американские министерства и
учреждения работают из рук вон плохо. Предательство,
саботаж, подрывная работа в коммунистическом духе — вот
что происходит в госдепартаменте, ЮСИА, радиостанциях
«Голос Америки», «Свободная Европа» и даже в ЦРУ.
Довольно часто операции психологической войны
обсуждались в конгрессе США, подробно рассматривались
стратегические планы и методы ведения такой войны, а в
отдельных случаях и конкретные детали.
За первые четыре года своего президентства
Эйзенхауэр сделал больше заявлений по вопросам пропаганды,
чем какой-либо другой президент. Ни разу он не
утвердил предложения по уменьшению ассигнований на
психологическую войну. ЮСИА действовало в 1953—1956
годах с большим размахом и не жалея средств. В 1955 году
оно располагало в 111 странах 301 учреждением, где в
общей сложности работало около 10 тыс. человек.
В 1953—1954 годах в кулуарах агентства возникла
дискуссия о том, адресоваться к массам или
сконцентрировать усилия на более узком круге людей, формирующих
общественное мнение? Преимущество второго подхода
мыслилось в том, что при соответствующем отношении к
«целевой аудитории» в нее войдут представители
политической и хозяйственной иерархии, то есть все, кто обладает
89

властью, или те, «в отношении кого можно рассчитывать,
что они когда-нибудь придут к власти»23. Решено было
поэтому сосредоточить внимание прежде всего на
редакторах, преподавателях высшей школы, военных, лидерах
политических партий или группировок, работниках
аппарата профсоюзов и других общественных организаций,
руководителях студенческой молодежи. Были
разработаны и методы, с помощью которых надеялись достичь этих
целей.
Концепции психологической войны с самого начала
были взяты на вооружение в ЮСИА. Весной 1954 года
агентство начало кампанию мирового масштаба. Все
большее число подрывной литературы переправлялось за
«железный занавес». В радиопередачах был увеличен объем
новостей, в них включали гораздо большее, чем ранее,
число интервью с лидерами эмиграции и «прибывшими с
той стороны». Для улучшения кинопропаганды в качестве
главного советника был приглашен по контракту
известный кинорежиссер Сесиль Б. Де Милль.
Позднее недостатком этого периода психологической
войны некоторые исследователи сочли неумение отличать
возможное от желаемого. Как пишет Соренсен, если
бы это различие США представляли себе яснее, то они
смогли бы избежать той «аварийной ситуации», в которой
оказались в 1956 году, во время мятежа в Венгрии. Ведь
эта «аварийная ситуация» — и тут замечание Соренсена
совершенно справедливо — была тесно связана с
«холодной» и психологической войной, проводившимися на
потребу западной политике и доведенными практически до
масштабов агрессии.
Пока администрация вынуждена была решать все
новые и новые проблемы, специалисты и советники
изобретали новые термины в попытках идейно обосновать свои
действия. Такими новинками были понятия тотальной
дипломатии и тотальной стратегии. Их авторы указывали,
что США могут добиться своих внешнеполитических
целей только в том случае, если руководство страны примет
стратегию, «основанную на скоординированном
применении всех средств», имеющихся в его распоряжении. Во
внешней политике нельзя достичь цели, доказывали они,
используя лишь какое-либо одно или даже различные
средства, но по отдельности. Совместное их применение
способствует успеху плана тотальной стратегии или,
другими словами, психологической войны, а использование
90

психологических средств «в арсенале государственного
руководителя — один из самых важных методов
воздействия» 24.
Стратегов психологической войны занимала мысль,
каким образом можно достичь наиболее эффективного
политического воздействия, опираясь на факты. Они
считали, что в организуемых ими акциях существенную роль
должна играть разведка. При этом ссылались на то, что
во время второй мировой войны был период, когда
американская военная разведка полностью руководила
программой психологической войны25.
Сотрудничеству органов психологической войны и
разведки большое внимание уделяли и соответствующие
правительственные учреждения.
Они считали, что тесно связанная с психологической
войной разведывательная деятельность должна быть
такой же многообразной, как и проводимые в рамках этой
войны акции. Только разведка-де может выполнить
задачи, которые частично составляют цель акции, в частности
добыть сведения, необходимые для планирования
психологической войны, обнаружить слабые места в политике
противника, находящегося за «железным занавесом»,
«определить объекты для работы». Но в сборе данных и
информации участвуют и дипломаты. Их официальные
сообщения соединяют со сведениями, полученными от лиц,
побывавших в «тоталитарных государствах», протоколами
допросов перебежчиков. Все это дает обширную
информацию 2б.
Новую роль дипломатии, подключаемой к
психологической войне, сформулировали Роберт Страус-Хюпе и
Стефан Пошони, указавшие, что она заключается не только
в сборе информации, но и в «формировании» истории27.
Как они подчеркивали, «дипломаты часто ведут
политическую войну, занимаются саботажем и шпионажем, что
в общем-то «не дипломатично», однако процветает под
прикрытием дипломатической неприкосновенности» 28.
О возросшей роли дипломатии свидетельствовал и тот
факт, что действующие в некоторых странах
информационные бюро базировались на территории посольств США.
Руководителей этих бюро назначал вашингтонский центр,
по как они, так и их сотрудники подчинялись
американскому послу29. Их многообразная деятельность включала
в себя, помимо организации работы библиотек,
кинопросмотров, художественных выставок, выступлений деяте-
91

лей искусств, поездок, конференций, одновременно сбор
и передачу политической, экономической и другой
информации. Все это делалось для того, чтобы иметь
возможность оказывать влияние на умонастроения различных
категорий населения, но главной целью были
руководящие кадры. Ежедневно анализировалась
внутриполитическая обстановка в данной стране. Сотрудники бюро
действовали весьма активно: поставляли информацию,
организовывали акции по планам, разработанным на
совещаниях с участием посла, представителя ЦРУ, руководителя
или сотрудников местного отделения ЮСИА, и в
соответствии с указаниями из Центра. В Цептре задачи решались
в тесной координации с ЦРУ.
Специалисты по ведению «холодной войны» различным
образом представляли себе «освобождение» стран,
находящихся «за железным занавесом». В соответствии с этим
строились и планы, в которые включался как мирный,
так и «революционный путь» изменения общественного
строя в этих странах.
Разрабатывались также методы, призванные оказывать
влияние на обстановку в социалистических странах через
посредство как «внешних», так и «внутренних факторов».
(Мы могли наблюдать эти методы на практике в
деятельности специалистов «холодной войны» в Венгрии.)
Однако они считали, что лишь ждать созревания
благоприятных внешних и внутренних условий недостаточно,
их возникновение нужно «стимулировать». При этом
выделялось четыре главных способа и четыре основных
приема такой «стимуляции»: открытая пропаганда,
распространение слухов, устная агитация и акции
провокационного характера; обман, «разъяснение», запугивание и
«успокоение».
В 50-х годах была разработана масса различных
акций-«обманок». Правило, по которому строился план
таких акций, формулировалось так: обман должен быть
настолько правдоподобным, чтобы разоблачить его было
весьма трудно, дабы не подорвать доверия к источнику,
который и в будущем может очень пригодиться30.
Работа по определению эффективности
проводившихся акций была поручена научно-исследовательским
институтам, кафедрам вузов и действующим в рамках
разведывательных органов «отделам научного анализа», с
которыми заключались контракты31. После проведения
очередной акции они изучали реакцию отдельных групп
92

рабочих, крестьян, интеллигенции, служащих, молодежи,
представителей бывших правящих классов. Все
опубликованные до сих пор материалы свидетельствуют, что
результаты этих исследований в подавляющем большинстве
были ложными, ибо данные в основном собирались среди
эмигрантов, в лагерях перемещенных лиц, в
благотворительных организациях, где опрашиваемые отвечали, явно
руководствуясь определенными соображениями. Их
предвзятые ответы диктовались стремлением попасть в Англию
или США, с этой целью они и пытались создать о себе
хорошее впечатление у тех, кто их опрашивал. И как бы
изощренно ни строился опрос, избежать ошибок при
подведении результатов не удавалось.
Да и те, кто вел опрос, по существу, хотели услышать
именно то, что говорили опрашиваемые. Им хотелось
верить, что в Венгрии широкие массы слушают передачи
радиостанций «Голос Америки», «Свободная Европа», Би-
би-си, из которых они черпают всю информацию, что
массы выступают против народно-демократического строя,
партии, что в их жизни не произошло никаких
позитивных сдвигов и т. п. В некоторых аналитических
исследованиях признается, что эти люди, по существу, говорили
стандартными фразами, внедрявшимися в течение ряда
лет в их сознание организаторами психологической войны.
Для осуществления всей этой многогранной
деятельности была создана и материальная база. В октябре
1951 года конгресс США принял так называемый «закон
о взаимном обеспечении безопасности», в соответствии с
которым выделялась сумма в 100 млн. долл. на
чрезвычайную финансовую помощь проживающим на территории
Советского Союза, Польши, Чехословакии, Румынии,
Болгарии, Албании и Венгрии отобранным лицам или
бежавшим из этих стран, а также для формирования
отрядов вооруженных сил, поддерживающих Организацию
Североатлантического пакта, либо для других целей32.
В стенограмме дебатов по поводу закона записано,
в частности, следующее: «Статья закона о взаимном
обеспечении безопасности, разрешающая использовать
100 млн. долл. на финансирование отдельных лиц,
проживающих в странах «за железным занавесом» или
покинувших их, с тем чтобы создавать из их числа
национальные военные формирования, или на другие цели, дает
теперь возможность перейти в ходе «холодной войны»
и наступление. Следует улучшить отбор и специализацию
93

персонала, соответствующего местным условиям,
использование бежавших из-за «железного занавеса» в работе
средств информации, кинематографа, библиотек, при
проведении специальных акций — от официальных заявлений
до действий нелегального характера».
Эту тактику абсолютно недвусмысленно разъяснил
сотрудник газеты «Нью-Йорк тайме» Энтони Левьеро в своей
статье, опубликованной в апрельском 1952 года номере
газеты «Нейшнз Бизнес»: «Хотя никто из
правительственных чиновников не признается в этом, но мы готовим
шпионов, саботажников и специалистов по самым
беспощадным формам психологической войны. Мы обучаем
тому, как нужно самостоятельно внедряться в русскую
систему и подрывать ее, взрывать мосты, поезда, военные
предприятия, обращаться с различными видами оружия».
Весной 1956 года президент «Радио корпорейшн оф
Америка» Дэвид Шерпофф разработал программу
организации в странах народной демократии, в том числе и в
Венгрии, вооруженных отрядов. Этот проект был обсужден
в правительственных кругах и опубликован в сборнике
официальных документов конгресса США33.
18 июля 1956 года американское правительство внесло
«усовершенствования» в порядок финансирования,
предусмотренный упоминавшимся уже законом о взаимной
безопасности. Сенатор Керстейн по этому поводу заявил,
что с помощью этой суммы Соединенные Штаты могут
оказать помощь подпольным «освободительным»
движениям в коммунистических странах. «Нельзя добиться
освобождения, используя лишь пропаганду и парламентские
маневры, освобождение требует решительных акций,
осуществленных в соответствующее время» 34, — вещал
сенатор.
«Стратегия присвоенных лозунгов»
Акции, проводящиеся в русле программы
«освобождения», разрабатывались все более тщательно. В этом
сыграло роль и стремление подвести теоретическую базу под
психологическую войну. Например, существующий при
Американском университете Научно-исследовательский
институт по изучению специальной деятельности
подготовил восьмитомное издание аналитических материалов35.
Пятый том был посвящен Венгрии. Эти материалы гото-
94

вились в рамках так называемого проекта «Долгий
разговор» («Chatter Extended»). Цель заключалась в
выработке средств и методов пропаганды, наиболее
соответствующих образу мыслей населения восточноевропейских
стран. *^(
При подготовке исследований использовались
первичные и косвенные источники данных, мнения специалистов
в этой области, материалы бесед с эмигрантами.
Исследовательская работа длилась годы, но ее промежуточные
результаты постоянно использовались на практике.
Важнейшим источником служили неопубликованные
материалы, подготовленные институтом о средствах
пропаганды в Восточной Европе. Но анализировалась и
пресса: журналы, ежедневные и еженедельные газеты,
программы радиопередач и некие «данные, полученные из
бесчисленных источников». Главная цель исследований
заключалась в том, чтобы определить, «насколько
эффективно действует пропаганда на различные группы
населения». На основе поступавших данных делались выводы,
а чтобы работа была более результативной, изучались
исторические и географические условия Венгрии,
положение национальных меньшинств, вопросы венгерской
лингвистики и т. п.
Изучались также специфические особенности
отдельных стран и, главное, то, насколько высок авторитет
правительства данных стран среди населения. «Эта картина
дает определенное представление и позволяет сделать
выводы относительно того, как можно влиять на различные
слои населения в случае смены правительства».
Какими же путями следовало воздействовать на
умонастроения людей?
Главные усилия рекомендовалось сосредоточить на
отношениях с Советским Союзом, особо выделяя лозунг
«защиты национальной независимости», разжигать
антисоветские настроения на почве ранее существовавших
антирусских настроений. Нередко поводом для нападок был
механически применявшийся советский опыт.
В целях ослабления союзнических отношений с СССР,
по мнению составителей материалов, необходимо было
«в трудностях, переживаемых отдельными людьми,
обвинять Советский Союз, независимо от того, имеет он к
этому отношение или нет. Это даст возможность любым
политическим фракциям, отдельным лицам или группам
нести успешную антисоветскую пропаганду даже среди
95

тех, кто сочувствует коммунизму как политической
философии» 36.
В частности, в анализе положения в Венгрии
учитывалось, что там существовали группы, которые мало
симпатизировали Советскому Союзу, более того, были группы
и с ярко выраженными антисоветскими настроениями.
Правящие круги Венгрии в свое время втянули страну
в разбойничью войну против Советского Союза, а у войны
свои суровые законы. У того, кто был ранен или попал
в плен, даже если он воевал против своей воли, именно
это осталось главным впечатлением о войне.
Под влияние западной пропаганды попала и какая-то
часть населения, которая как будто симпатизировала
социализму. Из этого западные теоретики психологической
войны сделали вывод, что «существует национальное
коммунистическое направление», и, таким образом, считали
достижимым временное сплочение антикоммунистов и так
называемых «национальных коммунистов». Следует
признать, что «мастера» психологической войны не
просчитались в этом: сплочение, временное единство
антикоммунистов и националистов летом 1956 года было, вне
всякого сомнения, существенным моментом развития
событий.
Кроме того, они тщательно выискивали в обществе,
строящем новую жизнь, такие противоречия, которые
можно было бы использовать в своих интересах. Упор
делался на различие между городом и деревней, поскольку
считалось, что оппозицию народно-демократическому
государству легче всего можно вызвать в крестьянских
массах. «Перспективными» авторы анализа считали также
такие группы населения, положение которых изменилось
неблагоприятным образом в результате преобразований,
осуществленных после 1945 года. Однако совсем
игнорировать то, что в материалах именовалось «позитивными
чертами коммунистического строя», в Венгрии было
нельзя. Многое было сделано для ликвидации
безработицы, развития образования, медицинского обслуживания,
культуры, что в лучшую сторону изменило жизнь
крестьянства и трудящихся города. Поэтому специалисты
психологической войны пытались представить эти успехи как
следствие индустриализации и урбанизации вне
зависимости от их классового содержания.
В конце концов они пришли к мнению, что на первом
этапе следует выступать не вообще против социализма,
96

а можно, например, с успехом нападать на
коллективизацию земельной собственности.
Уделялось внимание и «элите», то есть руководящим
кадрам в городе и на селе. С помощью методов
психологической войны была сделана попытка вызвать у них
чувство общей неуверенности, нестабильности.
Благоприятствовали этому частые изменения в линии партии. А
западная пропаганда усугубляла этот процесс. В отношении
попутчиков, «коммунистов, вступивших в партию по
расчету», тех, кто, жаждал продвижения по службе,
рекомендовалось проводить специальную обработку в надежде,
что, если удастся «вызвать чувство неуверенности у
элиты», от нее отколются определенные группы, которые
«отмежуются от коммунистических целей».
Совсем другой была тактика в отношении тех, кто был
настроен антикоммунистически. Считалось, что эта
прослойка наиболее восприимчива к идеологической
обработке и в наибольшей степени верит информации из
антикоммунистических источников. «Можно предположить,
что она даже больше верит пропаганде, ведущейся извне,
чем тому, что есть на самом деле», — писали составители
многотомного исследования.
Они детально проанализировали и положение
венгерских рабочих. Им пришлось признать определенные
сдвиги в условиях жизни, образования и профессионального
обучения этой категории населения. Исходя из этого,
а также учитывая традиции международного рабочего
движения, они констатировали, что «значительная часть
рабочих поддерживает социализм»37. Не сбрасывая со
счетов того, что, возможно, отдельные группы рабочих
находятся «в состоянии разногласий с существующим
строем», авторы анализа вынуждены были сознаться, что в
любом случае рабочие в меньшей степени склонны
поверить пропаганде, восхваляющей преимущества системы
свободного предпринимательства и буржуазной
демократии. В пропаганде, ведущейся среди рабочих,
рекомендовалось использовать пересмотр норм, текучесть рабочей
силы, недовольство частными моментами. Печатное слово
имеет большой вес среди рабочих, поэтому для них
направлялось большое количество пропагандистских
материалов в письменном виде. В Венгрии «более двух
поколений рабочих и вообще населения имеет высокий уровень
образования, чтение получило распространение во всех
слоях населения» 38, — констатировалось в материалах ана-
7 Заказ № 334
97

лиза, поэтому рабочим нужно доставлять как можно
больше книг, газет, листовок.
Большое внимание уделялось и многостороннему
изучению национальных меньшинств: тщательно изучались
их культурные запросы, политические воззрения, особенно
внимательно прощупывались настроения, существующрге
подспудно.
Исследовалось также положение венгров, живущих в
соседних с Венгрией странах. По этой теме начали
передавать специальную программу на Венгрию.
При разработке рекомендаций по пропаганде
принималось в расчет и то, что образованное население Восточной
Европы, в том числе и венгры, питает живой интерес к
«изменениям в международной политической жизни...
весьма эмоционально относится к положению различных
групп населения в других странах». Что касается Венгрии,
то в рецептах ведения психологической войны особое
внимание уделялось тому, что «бесчисленное изменение
границ происходило не только в прошлом веке, но и при
жизни последнего поколения и что нынешние границы
Венгрии включают в себя территорию, наименьшую по
сравнению с той, которую когда-либо имела страна.
Можно предположить, что это питает ирредентистские
настроения» 39.
Нащупать такую болевую точку было нетрудно, еще
проще было надавить на нее в нужный момент. На
народно-демократическое государство возложили
ответственность за последствия внешней и внутренней политики
хортистской Венгрии. Психологическая пропаганда со всей
циничностью была направлена на то, чтобы требование
изменения границ шло как бы от имени масс. Однако при
этом умалчивалось, что США и другие западные
государства не поддерживали такого рода требования.
Истинные или надуманные национальные особенности
тщательно учитывались в ходе проводимого анализа и в
другом плане. В отношении венгров, как подчеркивалось
в нем, следует учитывать их индивидуализм,
романтический настрой, привязанность к славному прошлому, короне
святого Иштвана *, ореолу Кошута и Петёфи.
* Святой Иштван — первый венгерский король Иштван I (ок.
970—1038); его корона среди других национальных реликвий была
похищена во время второй мировой войны фашистами и вывезена
в США. Возвращена в ВНР по требованию народного
правительства.
98

Ведя психологическую войну, нельзя забывать о том,
что большую часть населения составляют католики, но
среди «политических руководителей и интеллигенции много
реформатов». Местные диалекты имеют незначительные
отличия, поэтому «можно вести единую пропаганду,
охватывая всю страну» 40. В то же время учитывалось даже
различие стиля речи будапештцев и провинциальных
жителей.
«Имеются доказательства того, что венгры верят
информации из вторых рук, — гласил следующий совет. —
Те, кто слушает передачи, затем пересказывают их
содержание, прежде всего среди представителей своей
социальной прослойки. Распространение при соответствующих
условиях панических слухов тоже можно рассматривать
как подходящее средство пропаганды» 4l.
Для радиопропаганды исследователи предложили по
возможности угождать «довольно низкопробным вкусам
большей части слушателей», т. е. радиопередачи должны
были носить развлекательный характер и тем самым
увеличивать число слушателей.
Их вниманием не были обойдены и культурные,
спортивные общества, социальные, медицинские и другие
учреждения, которые по мнению исследователей, тоже
могли быть использованы для организации «сопротивления».
Поэтому они советовали взять на вооружение такие
«традиционные, неофициальные центры информации, как,
например, кафе и рестораны»42. Мужское население того
или иного микрорайона собирается в таких местах,
обменивается информацией, беседует, что может очень
пригодиться в пропаганде. Параллельно рекомендовалось
добиваться того, чтобы люди перестали посещать читальни,
красные уголки, дома культуры, помещения политических
организаций.
После 1953 года появлялось все больше публикаций,
и которых делалась попытка «классифицировать»
сопротивление внутренней реакции, ее формы и методы,
созданные и поддерживаемые организаторами политической
и психологической войны. Авторы, глубже изучившие
проблему, признавали, что к новому строю готовы
лояльно относиться и такие слои, от которых этого никак
нельзя было ожидать (бывшие частновладельцы,
крестьяне-единоличники, священники и т. д.). Их значительная
часть, как указывалось в исследованиях, «покориласьсудь-
ио, их внутреннее сопротивление все больше дсдабевадо»,
'/•
W

Поэтому подчеркивалось, что в задачу радиостанции
«Голос Америки» входит «поддержка пламени
сопротивления», ибо таким образом можно лучше всего
препятствовать тенденции приспособления определенных слоев к
существующему строю43.
Однако важнейшим, все же считали авторы такого
рода исследований, является использование в
психологической войне обид и недовольств рабочих. Они
предупреждали, что повышение жизненного уровня стимулирует
даже недовольных рабочих поддерживать строй. Поэтому на
повестке дня следует держать все общие и личные,
духовные и политические проблемы рабочих во всем их
объеме.
К числу основных тезисов, проповедовавшихся
инициаторами психологической войны, относился тезис и о том
(его пытались любыми путями внедрить в сознание
людей в Венгрии), что коммунистические партии пришли к
власти незаконным-де путем. Но поскольку
сомнительность такого тезиса все время вылезала наружу,
приходилось признавать, что «в Восточной Европе коммунизм
победил только тогда, когда прежний режим
дискредитировал себя в глазах народа в результате крайней
отсталости или реакционных политических концепций»44.
Во всяком случае, непрерывно выдвигалось требование:
свободные выборы под международным контролем! Этот
лозунг был написан на знаменах самых различных
эмигрантских групп. Цинизм их пропагандистов был
безмерен: «...Здесь никого не смущает обстоятельство, что мы
требуем того, чего нет, по крайней мере не было до сих
пор: нигде и никогда еще не проводили свободных
выборов под международным контролем» 45.
В психологической войне был также использован
лозунг самоопределения. Стоит процитировать одного из
критиков такого рода лозунгов: «Право на
самоопределение — замечательное изобретение, но восхищаться им
можно только на бумаге... После провозглашенного
Вильсоном права на самоопределение в мире ни на йоту не
прибавилось прав, законности и достоинства в отношениях
между народами, а стало лишь больше поводов для
иллюзий и лицемерия» 46.
Руководители психологической войны, таким образом,
с помощью лицемерных лозунгов надеялись обелить
внешнюю политику в духе «холодной войны», служащую
экспорту контрреволюции, а также привлечь на свою сторону
100

народные массы в странах народной демократии. Исходя
из этого, в число лозунгов, применявшихся, например,
в психологической войне против Венгерской Народной
Республики, включили такие, как «подлинная революция»,
национальная независимость, суверенитет, т. е. отрицая,
что хотят ликвидировать народно-демократический строй,
стремились представить это как призыв к революции,
освобождению, завоеванию национальной независимости. С
середины 50-х годов «стратегия присвоенных лозунгов»
получила особое распространение.
Без поддержки масс нельзя было надеяться на
успешное выступление против общественного строя и
правительств народно-демократических стран. Для этого была
создана система манипулирования реальными фактами,
которые в силу многих причин давали немало материалов
для психологической войны. Для этого использовались
аргументы, в значительной мере содержавшие зерно
истины, а затем эти реальные факты ставились с ног на
голову. В этом искаженном, перевернутом видении мира
все ложное казалось истинным: социалистическая
революция не была исторической необходимостью; выход на
арену коммунистической партии и ее руководящая
роль — историческая случайность; развитие
революционного рабочего движения не продукт капиталистических
отношений, а происки внешнего врага, «международный
заговор». Империализм же, который на деле разжигает
локальные войны и угрожает развязать мировую войну,
предстает в таком искривленном зеркале как «защитник
мира, свободы, национальной независимости».
Организаторы психологической войны не гнушались и такими
средствами, как нагнетание панических настроений,
страха перед будущим, а также провокациями, чтобы ввести
людей в заблуждение. Таким образом, удалось увести
часть населения в какой-то перевернутый мир, в котором
собственные интересы и реальные общественные
отношения, их взаимосвязи мистифицировались, союзник и
противник менялись местами. Так могут найти аудиторию,
обрести почву казавшиеся уже исчезнувшими
идеологические течения, милитаристские, ультраправые, псевдоре-
иолюционные националистические группы, «христианские»
политические организации с контрреволюционным
прошлым. Большую помощь возрождению прежних, сильно
скомпрометировавших себя теорий и политических дви-
жений оказала, несомненно, психологическая война с ее
101

тщательно продуманными лозунгами, аргументами и
методами. В них находили точку опоры как сторонники
монархии Габсбургов, так и шовинистические
направления хортистского режима, а также поборники
англосаксонской ориентации, провозглашавшие борьбу за «чистую
демократию».
Так, контрреволюционный мятеж 1956 года в Венгрии
стал воплощением на практике психологической войны,
олицетворением надежд ее идеологов. Поражение
контрреволюции явилось поражением организаторов
психологической войны, таким поражением, уроки которого с тех
пор (и это нельзя не признать) они во многом учли и
использовали в дальнейшем, но от которого
по-настоящему так и не смогли прийти в себя.
Акции психологической войны
Выше говорилось в основном о «теоретических
построениях», идеологической подкладке психологической
войны и проводившихся в ее рамках акций. Ниже мы
хотим привести несколько примеров таких акций, заранее
отметив, что далеко не всегда эти акции были успешны.
Психологическая война потерпела много поражений и
неудач. Серьезный удар был нанесен политике мирового
империализма и его лидера США победой
народно-демократических революций в Китае, Вьетнаме и Корее,
успехами движений за освобождение и независимость
народов Азии. Позорным провалом окончились такие акции,
как высадка вооруженных отрядов контрреволюционеров
на Кубу в апреле 1961 года, которые позднее назвали
«самой дилетантской во все времена военной авантюрой»,
хотя эта акция была основательно подготовлена47.
В начале 50-х годов активное участие в подготовке
различного рода провокаций принимает американская
радиостанция РИАС, расположенная в Западном Берлине.
РИАС рассматривалась как психологический гарнизон
передового базирования. Не последнюю роль сыграла
радиостанция в происходивших в Берлине летом 1953 года
беспорядках. По мнению специалистов психологической
войны, РИАС с 1950 года постоянно поддерживала
«революционный дух» в населении Германской
Демократической Республики. Они считали, что «в истории психо-
т

логической войны не было другой такой акции, которая
настолько убедительно продемонстрировала бы
эффективность психологической войны» 48.
Чем же объяснялось особое влиние РИАС? Прежде
всего воинственным характером передач. По словам
директора радиостанции Гордона Эвинга, в июле 1953 года
РИАС готовила такие комментарии, которые «подливали
масла в огонь». Те же специалисты отмечали, что
существует «огромная разница между сотрудниками РИАС и
другими сотрудниками, ведущими психологическую
войну». Это в значительной степени приписывали заслугам
Эвинга.
Дирекцию РИАС не останавливало то, что
столкновения в Берлине могли вылиться в новую мировую войну.
Ибо они считали, что «если радиопередачи недостаточно
воинственны... то будет упущен наилучший момент для
подрыва коммунистического господства в Восточной
Германии». Девизом руководства радиостанции было:
«Человеческие страдания, вызываемые спровоцированными
беспорядками, оправдываются политическим выигрышем».
Крупнейшие акции, организованные против стран
народной демократии, начались в 1954 году. Они носили
название «Фокус» и «Вето». Из Западной Германии
запускали воздушные шары, на которых в воздушное
пространство европейских социалистических стран
забрасывались миллионы экземпляров листовок и газет.
В Венгрии первые воздушные шары появились на
территории к югу от Балатона, затем в Будапеште, в районе
Средней Венгрии, а позднее на северо-западе страны.
ё)ти шары запускались с расположенной под Мюнхеном
метеорологической станции армейских частей США. Были
резиновые воздушные шары, разбрасывающие листовки в
воздухе, и шары «tollux», скорее похожие по форме на
кодушку, с которых сбрасывались листовки в пачках. На
.шстовках был обозначен западногерманский адрес, по
которому могли обратиться те, кто хочет участвовать «в
организации сопротивления».
Засылка воздушных шаров преследовала многие цели.
С одной стороны, можно было осуществлять разведку с
воздуха. Однако более важным считалось то, что с
помощью заброшенных на шарах листовок и газет можно
ш.тло оказывать определенное влияние на враждебные
новому строю организации и группы, которые имели
различные политические программы и тактику. Акция была
103

призвана дать им общие цели и лозунги. То есть, по
словам организаторов акции, сплотить и сосредоточить так
называемое венгерское сопротивление, как лучи в фокусе
линзы. Поэтому акции было дано название «Фокус».
Главари психологической войны считали это в данных
обстоятельствах крайне необходимым, поскольку облик
«венгерского сопротивления» был весьма пестр —
вследствие различной классовой принадлежности его
представителей, групповых интересов, личных устремлений.
Для забрасывания листовок в Венгрию, кроме
воздушных шаров, использовали также ракеты. Первую
заметили над Будапештом в 6 часов 20 минут 25 октября 1954
года. Ракеты с листовками летели на высоте 1500—2000 м
со скоростью реактивного самолета. Достигнув цели, они
взрывались, разбрасывая листовки и газеты.
Акция с воздушными шарами, направленная против
Чехословакии, получила название «Вето»49. В ходе этой
акции в течение 1954 года на территорию Чехословакии
упало более ста тысяч шаров, разбросавших несколько
миллионов листовок, плакатов, воззваний и бюллетеней
антигосударственного содержания. Одновременно с
заброской воздушных шаров, радиостанция «Свободная Европа»
в своих комментариях пыталась «просветить» народ
Чехословакии. Эту акцию на Западе рассматривали, между
прочим, как первую долговременную акцию, имевшую
целью оказание влияния «печатным и живым словом на
народ, живущий за «железным занавесом» 50.
Но почему именно в это время были начаты акции
подобного рода? Ответ прост: «Пока Запад не думал о
том, чтобы побуждать безоружные, покинутые народы к
восстанию против своих руководителей, до тех пор он
не мог сказать в своих листовках ничего больше чем:
будьте смелыми, терпеливыми, Запад не забыл о вас» 5l.
Меньшего масштаба акция с воздушными шарами уже
предпринималась в августе 1951 года. Но в то время
Комитет «Свободная Европа» (КСЕ) фактически только и
взывал: будьте смелы, Запад не забыл о вас! Однако
после того, как концепция «освобождения» стала
официальным курсом, можно было сказать нечто «большее». Тем
самым решилась проблема, с помощью какой «позитивной
программы» расширить масштабы психологической войны.
Составной частью «позитивной программы» была
инспирация восстания, и все, почти все было подчинено этой
цели.
104

Сыграло свою роль и то, что социалистические
страны, в том числе Венгрия, летом и осенью 1953 года,
пересмотрев политику, проводившуюся ими с 1948—1949
годов, приступили к преодолению ошибок и искажений,
наметив прежде всего улучшение условий и качественных
показателей жизни народа. На этом пытались сыграть
идеологи психологической войны. Новая обстановка
требовала от них сформулировать новый подход к
организации внутреннего сопротивления в целях подрыва
политического и экономического строя народных демократий. Это
была долгосрочная программа, в рамках которой
сказанное слово могло быть более эффективным, будучи
дополненным печатным словом.
Комитет «Свободная Европа», играющий видную роль
в организации психологической войны, приступил к
анализу «движения сопротивления» в Венгрии, к более
глубокому изучению контрреволюционных группировок
внутри страны. Три главных пункта анализа гласили: 1) «за
«железным занавесом» существует широкое
сопротивление»; 2) руководство страны не уверено в своих силах;
3) если недовольные начнут борьбу и будут «стоять
твердо», режим будет вынужден пойти на уступки. Эти
три пункта были положены в основу разработки акции
«Фокус», главной целью которой было оказание влияния
на рабочих и молодежь. «Свободная Европа»
маневрировала, стремясь к тому, чтобы «железный занавес» начали
разрушать изнутри» 52.
Особое внимание уделялось полиции и
военнослужащим. Для партийных работников радиостанция
«Свободная Европа» организовала специальную передачу.
Работников партийного и государственного аппарата
предупреждали, что перспективы спокойной старости у них нет.
Листовки, передачи РСЕ, распространяемые слухи
использовались для создания обстановки неуверенности,
когда нельзя предсказать, «кто одержит верх в борьбе
за власть». Пропаганду строили, основываясь на данных
о внутрипартийных дискуссиях, разногласиях, внутренней
борьбе в руководстве. Не гнушались и грубыми угрозами
и клеветой в адрес работников партийного и
государственного аппарата.
Ту же цель ставила РСЕ в передаче, называвшейся
«Черный голос», которая специально была направлена
против работников органов народной власти с целью их
шантажа. Эти акции, по существу, подготовили почву для
105

трагических событий, происшедших в нашей стране
осенью 1956 года.
Руководители Комитета «Свободная Европа» и РСЕ в
своих заявлениях после 1956 года неустанно доказывали,
что они «боролись за освобождение» мирным путем.
Однако в материалах, анализирующих эти акции, мы можем
прочесть следующее: «РСЕ уже в течение трех лет
постоянно твердила студентам, чтобы они не проявляли
открыто свои враждебные строю чувства... Им советовали
учиться обращаться с огнестрельным оружием,
командовать небольшими военными отрядами, ибо когда-то это
потребуется...» 53 После чтения этих строк невольно
задаешься вопросом: к какому же «мирному освобождению»
готовились организаторы психологической войны, давая
подобные советы?
В рамках акции «Фокус» был запланирован срыв
«достижения политических целей нового этапа», то есть тех
перемен, которые были предусмотрены в июньском
(1953 года) решении ЦК ВПТ в интересах улучшения
условий жизни народа, восстановления законности. С этой
целью были разработаны «12 пунктов сопротивления».
Начатая в мае 1955 года новая серия запусков
воздушных шаров была тесно связана с тем, что под
давлением мировой общественности западные страны были
вынуждены пойти на созыв совещания глав правительств
четырех великих держав. Хотя в ходе состоявшегося в
июле 1955 года в Женеве обмена мнениями были
достигнуты скромные результаты, но тем не менее были
предприняты шаги, направленные на расширение культурных
и экономических отношений между Востоком и Западом.
В ответ на это организаторы психологической войны
развернули широкую пропаганду, чтобы показать, что США
не отказываются от «освобождения порабощенных
народов». Особенно их беспокоило то, что опрос
общественного мнения, проведенный ЮСИА в августе 1955
года в Западной Европе, показал, что страх людей
перед возможностью новой войны после совещания
глав правительств четырех великих держав резко
уменьшился.
Состоявшуюся в Женеве встречу на высшем уровне в
некоторых странах приветствовали как признак
окончания «холодной войны». Тогда была достигнута
договоренность о том, что ряд стран народной демократии, в том
числе Венгрия, станут членами ООН.
106

Могло показаться, что западные страны ради
сохранения статус-кво пожертвовали своим намерением изменить
общественный строй в государствах, строящих социализм.
Однако вскоре президент США развеял подобные
иллюзии. 25 августа 1955 года Эйзенхауэр сделал следующее
заявление: «Стремление избежать войны... может легко
привести к тому, что существующие несправедливость и
ошибки нельзя будет устранить в дальнейшем. Но это
против нашей совести. В глазах тех, кто является
жертвой несправедливости, мы стали бы сообщниками их
угнетателей. История рассудила бы таким образом, что ради
мнимого мира мы за тарелку чечевичной похлебки
продали свободу народов... Порабощение народов уже нельзя
оправдывать тем, что этого требуют интересы
безопасности» 54. Это заявление президента США радиостанция
«Свободная Европа» передавала вновь и вновь.
После XX съезда Коммунистической партии
Советского Союза с новой силой возобновились атаки
организаторов психологической войны. «У РСЕ никогда еще не
было столь благодарной темы, чтобы иметь возмояшость
«окружать противника на его территории», выискивать
ранимые места, нажимая на которые мояшо было бы
надеяться поколебать основы его существования»55.
Тематику передач РСЕ того периода можно разделить на три
тесно взаимосвязанные группы. Одни передачи призваны
были «подливать масло в огонь», что означало попытку
охватить так называемой «логикой десталинизации» и те
сферы, где нарушения законности в период культа
личности допущены не были. В других пытались доказать,
что культ личности является неотъемлемой чертой
советского строя и существует единственный выход —
«изменить в корне систему». И наконец, третья группа передач
была направлена на то, чтобы доказать, что XX съезд
КПСС и принятый им курс, дескать, не обманет Запад56.
Западная пропаганда пыталась отождествить с социа-
литическим строем вскрытые XX ст>ездом нарушения
норм партийной жизни. Культ личности исчезнет тогда,
неустанно проповедовали они, когда будут разрешены
оппозиционные партии, «свободная печать, свободные
выборы», если распустят кооперативы и будут созданы
«свободные профсоюзы».
Если внимательно проанализировать забрасываемые
тогда листовки и газету «Сабад Мадьярорсаг»
(«Свободная Венгрия»), то можно отметить, что они в основном
107

использовали разработанные еще в предыдущие годы в
рамках психологической войны требования и лозунги.
В лозунгах правых сил до и после 23 октября, их
программах мы находим в основном те же требования,
которые содержались и в вышеназванных листовках и
газетах. Точнее говоря, лозунги, выдвигавшиеся в ходе
акции «Фокус», призваны были сформировать политические
взгляды тех людей, которые разрабатывали программы
различных контрреволюционных движений и организаций.
Целью акции «Фокус» была также вербовка
сторонников так называемого движения национального
сопротивления, о котором твердили организаторы психологической
войны. Большую роль в этом сыграло и радио «Свободная
Европа».
В 1956 году акция припяла весьма обширные
масштабы. С лета до октября 1956 года с помощью воздушных
шаров и ракет в Венгрию было переправлено 3 миллиона
листовок и газет. Тон, стиль и содержание листовок и
газет нередко слово в слово повторяли сказанное в
передачах РСЕ. Это и естественно, поскольку работники
венгерской редакции радио «Свободная Европа»
непосредственно участвовали в подборе материалов и редактировании
листовок и газет. МИД ВНР в направленной
правительству США поте протеста от 28 июля 1956 года указывал,
что с февраля 1956 года 293 раза в воздушном
пространстве ВНР были замечены воздушные шары с
листовками57. Заброска воздушных шаров чревата была и
несчастными случаями. Так, 19 июля 1956 года с одним из
шаров в воздушном пространстве страны столкнулся
венгерский самолет. Самолет разбился, его экипаж погиб.

ЦРУ и другие
Для подготовки контрреволюционного переворота
было недостаточно одной пропаганды. Проводилась также
многоплановая организационная работа, в которой весьма
существенную роль сыграли разведывательные центры,
прежде всего американские, а также английские,
французские и западногерманские. Поскольку в различных
лагерях Западной Европы в их распоряжении было много
венгров, разведывательные центры могли развернуть
диверсионную деятельность против Венгрии в массовом
масштабе.
Западные разведывательные центры вербовали
агентов среди уехавших на Запад националистов, врагов
новой власти, заблуждавшихся и обманутых, чтобы вовлечь
как можно большее число людей в борьбу против
народно-демократического строя. Однако подрывные и
разведывательные акции зачастую осуществлялись почти
необученными агентами и в большинстве случаев не давали
результатов. Хотя разведывательные центры имели общую
картину политического, экономического и военного
положения на основе обобщения даже самых незначительных
данных, они не могли реально оценить обстановку в
стране. Роль внедренных агентов повысилась тогда, когда
началась практическая подготовка к контрреволюционному
перевороту: через них разведывательные центры влияли
на политические планы активных контрреволюционных
групп.
Для правильной оценки роли разведывательных
центров прежде всего следует знать, какое место им
отводилось в практическом осуществлении империалистической
политики «сдерживания», а затем «освобождения».
Деятельность западных разведывательных центров включала
в себя сбор сведений военного, политического и
экономического характера, оказание помощи оппозиционно
настроенным течениям; создание тайных организаций; про-
109

пагандистские, а также террористические акции и
саботаж. Секретные службы империалистических держав
ярко описаны в книге Альбрехта Карисиуса и Юлиуса
Мадера 1. Одна из главных целей этих служб, пишут
авторы, «состоит прежде всего в свержении
контрреволюционным путем политической власти, ликвидации
общественного строя в социалистических и
революционно-демократических государств ах ».
На эту тему написано много книг и научных работ.
Часть их посвящена ЦРУ. Их авторы констатируют, что
ЦРУ «выросло в мощный аппарат, главная цель
которого — организация контрреволюций и разгром
прогрессивных революционных движений во всем мире». Эта роль
ЦРУ логически вытекала из того, что США после второй
мировой войны стали главной силой мирового
империализма, а «ЦРУ —одним из главных и «негласных»
инструментов проведения внешней политики США» ?.
Деятельность западных разведслужб
Центральное разведывательное управление было
создано в июле 1947 года в соответствии с законом о
национальной безопасности, принятым конгрессом США.
Оно координирует работу различных разведывательных
управлений военно-морского флота, военно-воздушных
сил, сухопутных войск, Управления по анализу и
разведке госдепартамента, Отдела анализа и информации
Комиссии по атомной энергии. В ЦРУ сосредоточиваются
разведывательные данные экономического и финансового
характера ряда ведомств. Таким образом, ЦРУ
контролирует работу почти двух десятков американских
разведывательных организаций, аппарат которых насчитывает
150—200 тыс. человек. Только в ЦРУ занято 17 тыс.
сотрудников. Ежегодный бюджет ЦРУ — 750 млн. долл.
В его «обязанности» входит различным образом
вмешиваться в дела других стран. Методы его работы вкратце
таковы:
1. Секретные политические директивы и инструкции.
2. Субсидии «нужным» людям.
3. «Финансовая помощь» и «техническое содействие»
политическим партиям.
4. Тайная пропаганда.
5. Экономические акции.
110

6. Военные или политические акции, цель которых —
свержение или приведение к власти какого-либо
правительства 3.
Когда речь идет о крупномасштабных акциях, ЦРУ
организует специальные учебные лагеря. Секретные
акции в большинстве случаев тщательно планируют,
согласовывают. Это объясняется и тем, что в рамках такого
рода деятельности ведущих империалистических
государств «господствующее место занимает разведывательная
служба США, которая своими действиями оказывает
решающее влияние на общий антисоветский,
антикоммунистический курс» 4.
Эта служба занимается и сбором материалов для
пропагандистских организаций, участвует в разработке так
называемых стратегическо-психологических акций,
стремясь осуществлять тотальный шпионаж.
ЦРУ принимало участие в разработке целого ряда
акций, оказавших влияние на международную обстановку.
Часть их достигла цели, а другая окончилась крахом.
В любом случае заслуживает внимания то, что многие
буржуазные авторы ставят венгерские события 1956 года
в один ряд с акциями, которые проводились в
Чехословакии, Гватемале, на Кубе, во Вьетнаме, Бирме, Лаосе и
других странах. Среди этих авторов один из наиболее
осведомленных — сам Аллен Даллес, который в своих
мемуарах писал: «Разве там, где коммунизм захватил
государственную власть хотя бы на какое-то время, как,
например, в Иране и Гватемале, либо на более длительный
срок, как, например, на Кубе, в Чехословакии, Восточной
Германии, Венгрии, Польше и других восточных
государствах-сателлитах, а также в Северном Вьетнаме и
Северной Корее, мы снимаем с себя ответственность и не
пытаемся урегулировать положение, вернуть народам
свободу принятия решений?» 5
Почему же Аллен Даллес считал, что правительство
США и ЦРУ вправе «пытаться урегулировать» не
устраивающее их полоя^ение в целом ряде стран? Бывший
директор ЦРУ отвечает на это так: «Мы сами должны
решать, исходя из требований своей национальной
безопасности, когда, где и как действовать, надеясь на то, что и
другие руководители и страны свободного мира,
способные оказать содействие, также окажут помощь» 6.
Такого рода «ответственность» империалистические
державы и их разведывательные органы взяли на себя
Ш

сразу после октября 1917 года, широко используя
разведку в своей борьбе против молодой Советской власти.
После второй мировой войны борьба против системы
социализма, мирового революционного движения заняла
центральное место в деятельности разведывательных органов
империалистических государств.
По существу их деятельность уже не является
разведкой в классическом понимании этого слова: она
включает научные исследования и саботаж, сбор сведений и
вооруженные акции, пропаганду и политические убийства,
провокации и организацию контрреволюционных путчей.
В 50-х годах внимание империалистических
разведывательных органов, деятельность которых координировалась
ЦРУ, было приковано в первую очередь к европейским
странам народной демократии в надежде найти в их
рядах слабое звено. К такому «слабому звену» они
причисляли Венгрию.
Разведка США пыталась повлиять на обстановку в
Венгрии различными методами. ЦРУ вербовало и
засылало агентов в ВНР, по существу, руководило деятельностью
радиостанции «Свободная Европа»; влияло на
реакционные эмигрантские организации; участвовало в
планировании и осуществлении целого ряда провокаций в период
подготовки контрреволюционного мятежа. Во время
контрреволюции его роль еще больше возросла. Следует
отметить, что некоторые опубликованные на Западе
исследования, стремясь доказать «героические усилия» этой
организации «в защите свободного мира», искажают
истинное значение деятельности ЦРУ в те годы.
Влияние ЦРУ особенно возросло после того, как
доктрина «освобождения» стала официальным курсом. Когда
Эйзенхауэр занял пост президента, а Джон Фостер
Даллес — должность госсекретаря, директором ЦРУ был
назначен Аллен Даллес. Каков был вес Центрального
разведывательного управления в тот период, хорошо
показывают следующие строки из воспоминаний Аллена
Даллеса: «...Никогда не было случая, чтобы для
обсуждения жизненно важного вопроса я бы не смог немедленно
встретиться с президентом» 7.
Директор ЦРУ регулярно присутствовал на
заседаниях Совета национальной безопасности в качестве
советника президента по вопросам разведки. Его тесные
контакты с Белым домом позволяли ЦРУ первенствовать
среди других ведомств. В 1956 году на нужды ЦРУ сенат
112

выделил огромную сумму. Голосование прошло под
девизом: «Мы верим в бога и Аллена Даллеса» 8.
С весны 1953 года ЦРУ методически изучало вопрос:
«может ли произойти революция» в социалистических
странах? Аллен Даллес в одном из своих заявлений в
1954 году без обиняков заявил, что его организация
работает над подготовкой «революции» за «железным
занавесом», направляет туда своих людей для поддержки
существующих там нелегальных «движений
сопротивления» 9.
И в наши дни в работах некоторых западных авторов
с чувством ностальгии вспоминаются «легендарные 50-е
годы» 10.
В 50-е годы резко возросло число секретных акций
ЦРУ. Его аппарат намного увеличился, а бюджет возрос
с 5 млн. долл. в 1949 году до 82 млн. долл. в 1952 году11.
В этот период в ЦРУ был создан отдел под названием
Управление политической координации (это был отдел
ЦРУ по организации секретных акций), который играл
важную роль в психологической войне. ЦРУ направило
своих представителей в миссии США в разных
странах для выполнения специальных поручений. Они
передавали «материальные средства и информацию
некоммунистическим партиям, газетам, религиозным
группам...» 12.
Эти секретные акции поощрялись
внешнеполитическими и военными ведомствами США. Поэтому и
увеличилось число резидентур ЦРУ. Энтузиазм Вашингтона в
отношении любой секретной акции отразился в целом
ряде новых директив, из которых одна была пространнее
другой. Планы проведения секретных акций изучала
специальная группа, состав и название которой с годами
неоднократно изменялись.
Надежда на то, что в результате внутреннего раскола
коммунистический режим рухнет, являлась вожделенной
мечтой каждого специалиста западной разведки. Акции
ЦРУ отражали планы администрации и конгресса США,
которые хотели видеть конкретные результаты. Поэтому
месной 1955 года был создан так называемый комитет
Гувера, который рассмотрел вопрос о деятельности ЦРУ.
Комитет рекомендовал разведке проявлять больше
смелости и риска. После этого ЦРУ значительно
перевыполнило эти рекомендации, оправдав надежды специального
комитета.
,Ч Заказ № 334
113

Вышедший в свет 24 июня 1961 года специальный
выпуск американского журнала «Нейшн», посвященный
ЦРУ, характеризовал этот период следующим образом:
«Президент говорит о мире, но ЦРУ свергает
правительства, осуществляет сговор с целью саботажа, организует
«революции», руководит военными операциями,
поддерживает правые милитаристские круги». Однако если в
1955 году комитет Гувера был озабочен тем, как можно
достичь больших результатов и как можно было бы их
«реализовать в странах, находящихся за «железным
занавесом», то уже через несколько лет после многих
неудач искали тех, кто несет за них ответственность»13.
По мнению некоторых, ЦРУ развивалось как слабый
ребенок, из которого, однако, вырос подросток, пугающий
всю округу.
В заявлении Аллена Даллеса, сделанном в 1954 году
журналу «Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт», шеф ЦРУ
упомянул и о сотрудничестве с разведывательными
органами союзников США: «У нас сложились сердечные
отношения и тесное сотрудничество с определенными
ведомствами стран свободного мира» 14.
С 1953 года главным специалистом ЦРУ по Восточной
Европе стал Рэй С. Клайн. К нему шла информация из
восточноевропейских стран, в том числе из Венгрии. В его
подразделении обобщались данные из множества
источников: «сообщения агентов ЦРУ, военных атташе,
донесения посольств по политическим или экономическим
проблемам» 15. Клайн в своих мемуарах пишет, что
наибольшее удовлетворение он испытал, когда ему удалось
убедить руководство ЦРУ рассматривать страны
коммунистического мира не только как нечто единое, но, что
важнее, учитывать существующие различия 16.
Весной и летом 1956 года ЦРУ активизировало свою
деятельность в Восточной Европе. После длительных
дискуссий ЦРУ утвердило широкий план акций. Суть этого
плана состояла в том, чтобы внести «значительный
раскол в коммунистический мир» 17.
В действиях ЦРУ в 1956 году важное место заняли
акции, направленные против Венгрии. Многочисленные
западные авторы, исследовавшие деятельность ЦРУ,
подчеркивают, что «истинная роль ЦРУ в связи с этим
трагическим неудачным восстанием, к которому мы
подстрекали, остается тайной высшего руководства за семью
печатями. Однако очевидным является то, что... ЦРУ непо-
114

ерёдствённо или через сотрудничавшую с ним Службу
Гелена* переправляло в Венгрию оружие... Другой, еще
не решенный вопрос, который важнее, чем вопрос
переправки ЦРУ оружия, заключается в том, какова
ответственность ЦРУ за то, что... оно звало венгерских
повстанцев к жертвам... пропагандистские передачи РСЕ в
период кровавого венгерского восстания продлили борьбу,
когда у нее уже не оставалось шансов на успех» 18.
«История ЦРУ по существу не что иное, как перечень
операций, которые проводились от Германии до Тайваня,
от Венгрии до Конго, от Гватемалы до Японии» 19, —
констатируют другие американские авторы.
О подлинном характере деятельности ЦРУ можно
получить представление из опубликованных в декабре
1971 года французским журналом «Тан модерн»
документальных материалов «о секретных
внешнеполитических операциях США». В них шла речь об акциях,
проведенных ЦРУ и госдепартаментом весной 1956 года. Они
были расценены как оказавшие серьезное влияние на
обстановку во многих странах народной демократии.
«Таким образом, — говорилось в отчете, — когда ясно
определена цель и мы на деле посвятим себя осуществлению
этой цели, ход истории может быть изменен» 20.
Американские разведывательные органы в самом деле
активно содействовали «изменению хода истории». В том
же русле строилась и работа разведывательного центра
американской сухопутной армии. Этот в значительной
мере специализированный орган контрразведки, Си-ай-си
(«Каунтер интеллиджеис кор»), работал под руководством
ЦРУ21. В основу деятельности Си-ай-си был положен
принцип наступательной контрразведки, то есть
активного внедрения в общественные, политические и военные
организации «враждебных» стран. В 50-х годах Си-ай-си
развивал бурную деятельность и в Венгрии, руководя
не только осведомителями и агентами, но и
контрреволюционными группами.
В эти годы подрывную работу против пашей страны
мели и другие западные разведывательные службы. Их
деятельность нередко тесно переплеталась.
Западногерманская Служба Гелена строила свою сеть
зарубежной агентуры из небольших оперативных групп.
* Западногерманская разведывательная организация,
руководимая бывшим фашистским генералом Геленом.
,s*
115

Ее основной принцип состоял в том, чтобы агейты,
доверенные лица, осведомители не знали друг друга. Она
попыталась возродить в Венгрии старую агентурную сеть
абвера и гестапо, но занималась и вербовкой новых сил.
Служба Гелена развернула в Венгрии активную
деятельность в 1954—1956 годах. (Среди агентов, между прочим,
было немало тех, кто одновременно работал на несколько
разведывательных органов.)
В этой организации разведывательной деятельностью
против Венгерской Народной Республики ведал так
называемый венгерский отдел, руководителем которого был
Дьердь Колени. В свое время Дьердь Колени служил во
втором отделе генштаба хортистской Венгрии в чине
подполковника, то есть был специалистом в области
разведки. Подавляющее большинство сотрудников венгерского
отдела были когда-то хортистскими офицерами,
высокопоставленными чиновниками, членами нилашистской
партии. В основном они действовали в Австрии и
Федеративной Республике Германии под прикрытием различных
ведомств.
Этот отдел весьма активно участвовал в подготовке
событий 1956 года. Собираемые им разведывательные
данные большей частью были получены от беженцев.
Ежегодно допрашивалось около 80—120 бежавших из
Венгрии, в первую очередь в австрийских лагерях для
перемещенных лиц. Большинство венгерских беженцев
селились в Зальцбурге и его окрестностях. Здесь были
размещены многие американские воинские части,
работали многочисленные учреждения разного рода, что давало
возможность для трудоустройства беженцев. В
Зальцбурге функционировал центр по делам перемещенных лиц.
После подписания Государственного договора 1955 года*
австрийское правительство собрало беженцев из Венгрии
в нескольких лагерях.
Во всех этих лагерях действовали агенты венгерского
отдела Службы Гелена, которые, внимательно изучая
беженцев, отбирали подходящие кандидатуры.
Вербовка среди беженцев систематически проводилась
и в ФРГ. Сотрудники Службы имели свободный доступ
в лагерь Валка под Нюрнбергом. Как позднее говорил на
суде сотрудник ее венгерского отдела, арестованный в
* По Государственному договору 1955 г. из Австрии были
выведены войска четырех держав и устанавливался нейтралитет
страны.
116

Венгрии в декабре 1956 года, Шандор Вишньеи: «В
лагере Валка под Нюрнбергом я сам был свидетелем вербовки
многих диверсантов в течение 1956 года» 22.
Большую роль в вербовке агентов играли и так
называемые венгерские бюро. Их организовал в различных
странах Европы сколоченный в США «Венгерский
национальный комитет». В задачу бюро входило помогать
беженцам деньгами, одеждой, решать их эмиграционные
проблемы и устраивать на работу. И хотя эта задача
практически не выполнялась, беженцы в надежде па
помощь все же посещали эти бюро. Служба Гелена, как и
другие разведывательные органы, была связана с
руководителями венгерских бюро, которые помогали отбирать
агентов.
Значительную помощь Службе Гелена в вербовочной
работе оказывала в числе других международная
католическая благотворительная организация— «Каритас Ин-
тернационалис»23. Она выявляла из сбежавших из
социалистических стран в Австрию годных для
разведывательной работы людей. На австро-венгерской границе
были созданы передвижные бюро «Каритас» для обработки
эмигрантов из социалистических стран и заброски в эти
страны нелегальной литературы (посланий, инструкций
и пропагандистских материалов).
«Каритас» имела свои венгерские бюро в основном на
территории Австрии и ФРГ. Эти бюро, как и
американские венгерские бюро, должны были оказывать помощь
деньгами и одеждой, а также в трудоустройстве и
оформлении эмиграционных документов тем, кто выехал на
Запад. Кроме того, они должны были заниматься моральной
и религиозной обработкой беженцев. Эти бюро
поддерживали тесные контакты с различными разведывательными
организациями, помогая в подборе агентуры. Например,
находившееся в Зальцбурге венгерское бюро «Каритас»
оказывало систематическую помощь тамошним
сотрудникам Службы Гелена. Эти сотрудники один-два раза в
неделю посещали различные лагеря и с помощью
находившихся в них агентов, которые вели учет всех вновь
прибывших, проводили беседы с новыми обитателями
лагерей, выясняя, с кем из них стоит работать. Отобранных
с их согласия на время помещали в гостинице, выдавая
ежедневное пособие, а по окончании допроса в
зависимости от ценности полученных данных вручали денежное
нознаграждение. Если в ходе допроса какой-либо беженец
117

оказывался подходящим для разведывательной работы, его
вербовали.
Главной задачей сотрудников Службы Гелена в 1955—
1956 годах была массовая вербовка агентов. Вербовку и
подготовку агентов для засылки в Венгрию осуществляли
главным образом в Зальцбурге, Вене, Граце, а также в
различных городах Западной Германии.
Перед агентами ставили две цели: 1) вербовка новых
людей; 2) сбор сведений политического, экономического
и военного характера в том или ином городе или на
конкретном объекте. Находившиеся без работы, в стесненных
материальных условиях многие беженцы уже после одной-
двух бесед соглашались вернуться в Венгрию для
выполнения задания.
Границу агент обычно переходил ночью, при
переправке получая явочный адрес, по которому должен был
открыткой сообщить о своем прибытии. По возвращении
в Австрию он получал вознаграждение в соответствии с
привезенными сведениями. Если агент оправдывал
ожидания, его снова забрасывали.
Часть завербованных Службой Гелена агентов,
зарекомендовав себя, старались перейти в разведку к
американцам, где больше платили, или в действующие в ФРГ
и Австрии организации, занимавшиеся нелегальной
переправкой людей. Нередко случалось, что они занимались
тем и другим одновременно.
В венгерском отделе Службы функционировал доволь-
по четко работавший сектор учета, которым руководил
бывший хортистский подполковник Ене Адреански.
Большинство его сотрудников были из офицеров хортистского
генерального штаба, контрразведки, жандармов и
полицейских. Сотрудников с гражданскими профессиями было
всего двое. Отдел особенно внимательно следил за правым
крылом венгерской эмиграции, да и в целом за всеми
политическими эмигрантами из Венгрии. Среди них тоже
проводили разведывательную работу, собирали сведения
для анализа обстановки, осуществляли вербовку.
Деятельность венгерского отдела оживилась в 1955—
1956 годах. Его сотрудники считали, что следует ускорить
развитие событий, и поэтому они, подобно американцам,
прибегали к методам массовой вербовки и забрасывания
агентов.
Следует отметить, что в 1956 году отобранных агентов,
помимо материальных благ, пытались привлечь обещани-
118

ем, что после предстоящего вскоре изменения строя в
Венгрии они будут назначены на важные посты.
С осени 1955 по сентябрь 1956 года Шандор Вишньеи
завербовал в различных лагерях перемещенных лиц
20 человек для разведывательной работы против Венгрии,
Поиск подходящих кандидатур он также вел в основном
в лагерях венгерских беженцев. В этих лагерях у него
были свои люди, кроме того, он был связан с венгерским
бюро «Каритас».
Помимо американской и западногерманской разведки,
значительную роль в подрывной деятельности против
Венгерской Народной Республики играли и английские
разведывательные службы. Особую активность проявляла
Эф-эс-эс, так называемый Отдел безопасности лагерей,
филиалы которого были в Граце, Линце и Вене24. Его
базы находились в ФРГ и до мая 1955 года в Австрии,
в английской зоне оккупации. Английские
разведывательные органы стремились работать с тщательно
подобранными людьми. Они особо специализировались на
венгерских гражданах, занимавших видные должности и
находившихся в западных странах официально.
Цели английских разведывательных служб были
тождественны целям американских и западногерманских
разведывательных органов, а именно: сбор информации
военного, политического и экономического характера,
но англичане требовали от своих агентов более
основательной и глубокой осведомленности. Они подготовили
подробный анализ обстановки на основании
фундаментального обзора политического и экономического
положения Венгрии в 1956 году, составленного монахом-иезуитом
Даниелем П. Хуня. На Эф-эс-эс работал также один из
заведующих отделами министерства финансов ВНР,
который часто выезжал за границу. За крупную мзду он
систематически передавал сведения финансового и
экономического характера лично или посылая зашифрованные
письма по венскому адресу. Так, он сообщил о валютных
резервах Венгрии, запасах сырья, указал банки, через
которые Венгрия осуществляет свои трансфертные
операции, доносил о секретных инструкциях, в рамках которых
венгерская делегация могла действовать на
международных переговорах по экономическим и финансовым
вопросам. Полученные сведения английская и американская
стороны использовали па переговорах с тем, чтобы в их
ходе оказывать давление на Венгрию25.
119

Эф-эс-эс также собирала сведения о венгерских и
особенно о советских воинских частях: их численности,
командовании. Одна из разведывательных групп собирала
сведения о военных объектах, находившихся между
Будапештом и Веной. Были добыты, например, довольно
точные данные о радарных установках и казармах
Управления государственной безопасности.
Венгерские агенты Эф-эс-эс сообщили в 1956 году
англичанам данные о структуре «Союза борцов за свободу»,
о направлениях ведущейся в его организациях военной
подготовки. Осенью 1956 года Эф-эс-эс уже вместе с
другими западными разведывательными центрами изучала
возможности осуществления вооруженного мятежа.
Разведывательную и подрывную деятельность вели и
другие западные организации, в частности французское
Второе бюро. Одна из групп итальянской
разведывательной службы была арестована в Венгрии после подавления
контрреволюции. В январе 1957 года итальянские
разведчики доставили ряду контрреволюционных организаций
большое количество бесшумного оружия, денег,
пропагандистской литературы.
Уже в 1954—1956 годах не вызывало сомнений (а в
ходе следствий по обвинениям в шпионаже в 1957—
1960 годах было доказано документально), что среди
прибывавших тогда в Венгрию западногерманских
коммерсантов, английских и американских журналистов, туристов,
спортсменов было немало тех, кто привозил
находившимся в Венгрии агентам указания по установлению связей,
получению сведений, новые задания. Кроме того, в эти
месяцы нашу страну посетили многочисленные западные
журналисты, которые пытались установить связи с
руководителями ревизионистской фракции.
Тайная деятельность разведки особенно
активизировалась после 1948 года. На ее службе состояли тысячи
людей, в том числе из реакционных эмигрантских
организаций, газет, партий и движений. В течение многих лет
вплоть до 1956 года хортистский генерал-лейтенант Бела
Лендьел был руководителем американского бюро помощи
венграм в Вене. Одновременно он являлся также
сотрудником Си-ай-си. В Граце один из агентов Эф-эс-эс
возглавлял бюро по делам венгерских беженцев. В
Зальцбурге агент Службы Гелена стоял во главе венгерского
бюро «Каритас», а руководитель мюнхенского бюро
помощи венграм был агентом Службы Гелена. Бюро и ла-
120

геря Международного Красного Креста также являлись
полем деятельности различных разведывательных
центров и их филиалов26.
Сотрудники разведки, проникая в ряды различных
объединений, союзов и партий эмиграции, стремились
играть в них руководящую роль. Часто за внутренними
распрями, политической борьбой в кругах эмиграции стояла
борьба между разведывательными службами. В этом
тайном мире, который был пронизан соперничеством
разведывательных центров, работающих в интересах
капиталистических держав, всегда расплачивалась «пешка»,
зачастую обманутый эмигрант, который по политическим
убеждениям или из-за материальных затруднений
согласился работать в разведке.
Сколько «пойманных на крючок», обманутых молодых
венгров стало жертвой разыгрываемой разведчиками
шахматной партии! Документы свидетельствуют, что
подавляющее большинство засланных в Венгрию агентов были
завербованы в лагерях беженцев.
Большую помощь в подборе агентуры оказывали
миссии капиталистических стран, аккредитованные в
Будапеште. Разведчики с дипломатическими рангами
интенсивно использовали встречи, официальные и частные
приемы для знакомства с людьми, затем внимательно их
изучали и встречались с теми из них, кого можно было
завербовать.
Завербованные различными разведками лица, хотя и
были в чем-то схожи, однако каждый из них имел свой
характер и происхождение. Американцы и западные
немцы предпочитали вербовать прежде всего хортистских
офицеров, представителей бывших правящих классов,
людей, придерживавшихся правых и крайне правых
взглядов или уже принадлежавших к какой-либо
контрреволюционной организации. Англичане же и французы искали
нужных им людей среди журналистов, писателей,
представителей технической интеллигенции. Конечно, все это
было весьма относительно, и в 1954—1956 годах западные
разведки все чаще обращали внимание на служащих,
ремесленников, мелких чиновников, студентов и учащихся.
После 1954 года особенно заметным стало их стремление
вербовать агентов из тех, кто занимал крупные посты.
В этот период многочисленные разведывательные
организации занимались созданием на территории Австрии
и ФРГ специальных учебных центров и школ. Такой
121

школой был, например, лагерь в Обераммергау (Бавария),
в котором готовили людей для выполнения заданий в
Венгрии. В столице Австрии тоже было несколько
учебных центров. В одном из пригородов Вены обучали
радистов. В Испании отобранные лица проходили военную
подготовку.
В лагере около Бад-Тельца в ФРГ находилась
специально обученная часть парашютистов, составленная из
эмигрантов: русских, чехов, словаков, румып и венгров.
Эта часть входила в 77-ю отдельную парашютную группу,
которая прибыла из Северной Каролины. Парашютистов
готовили в школе Особого военного центра в Форт-Брэгге.
В этой части служило несколько сот венгерских
эмигрантов. Их завербовали в ФРГ. Из их числа регулярно
засылали агентов в Венгрию для ведения разведывательной
работы и создания нелегальных организаций.
В Инсбруке действовала школа по подготовке
радистов. В сентябре 1956 года по указанию ЦРУ ее закрыли
и уже обученных агентов-венгров перебросили из
Инсбрука в Вену, а затем в Венгрию. В октябре 1956 года ЦРУ
направило двадцать своих сотрудников в Вену, Берлин
и Стокгольм с заданием координировать деятельность
агентов в Венгрии и Польше27.
В Форт-Джексоне (США) находился военный центр,
где проходил отбор и обучение «элиты» кадров,
попадавших сюда уже после многократной проверки.
Аналогичный американский учебный центр действовал на северном
берегу Панамского канала. В лагере в Форт-Гордоне
обучали радистов и связистов. Наиболее отличившихся
отправляли в Венгрию в качестве радистов-разведчиков.
Были такие школы, где курсанты одновременно
проходили техническую и политическую подготовку. Особую
роль играл расположенный в Страсбурге колледж
«Свободная Европа», в котором главный упор делался на
интеллектуальное развитие завербованных. В нем готовили
тех, кто предназначался после «освобождения» занять
руководящие посты. Однако в большинстве случаев,
особенно у американцев, обучение было ускоренным и
поверхностным в стремлении наладить обучение в массовом
масштабе.
Незадолго до контрреволюционного мятежа разведка
НАТО также считала, что деятельность в отношении
Венгрии следует активизировать. В 1955—1956 годах
через Вену в Венгрию интенсивно забрасывали агентов с
122

заданием сколачивать там небольшие разведывательные
группы. Весной 1956 года разведывательный центр НАТО
(на основе информации, полученной от стран — членов
организации) считал, что в ноябре в Венгрии начнутся
«решающие действия». Один высокопоставленный
военный, работавший в парижском центре НАТО,
предупредил знакомого коммерсанта, чтобы он прервал
экономические связи с Венгрией, так как в «октябре-ноябре
венгерская народная демократия падет».
В июне 1956 года разведывательный центр НАТО
подготовил подробный доклад с анализом положения в
европейских странах народной демократии, ставший
предметом обсуждения 17 октября 1956 года на секретном
совещании Совета НАТО. На основе этого анализа Совет
НАТО рекомендовал западным правительствам
пересмотреть их отношения с этими странами, измешгв свою
политику таким образом, чтобы в этих государствах «как
можно быстрее наступила оттепель». В заключительной
части доклада говорилось: «Последние события в Венгрии
являются увертюрой к дальнейшим переменам» 28.
Значительную роль играл также находившийся в
Штутгарт-Бад-Канштадте 66-й отдел Си-ай-си,
представительства которого охватывали всю ФРГ. Против ВНР
действовали главным образом мюнхенский, нюрнбергский и
оффеибахский центры, которые сосредоточили свои
усилия в первую очередь на сборе сведений военного
характера. Руководимые Си-ай-си группы в Венгрии получили
задание собирать сведения, касающиеся
военно-воздушного флота, Военно-технического института, военных
объектов, частей, коммуникаций, плана здания министерства
обороны и прилегающих к нему улиц. Они
фотографировали и составляли схемы аэродромов, воинских частей
с пояснениями к ним. Широко велась
разведывательная деятельность в отношении советских воинских
частей.
Другим главным объектом интереса Си-ай-си была
общественно-политическая обстановка. Прежде всего
обращалось внимание на признаки политического кризиса,
поэтому агентам следовало изучать печать,
радиопередачи, политические заявления, делавшиеся в «кружке Пе-
тёфи», Союзе писателей и в других местах. Многие
агенты получили задание вступать в контакты с теми, кто
участвует в дискуссиях, публикуется в печати, выступает
по радио.
Ш

Внимательно следя за политическими событиями, Си-
ай-си определяла задачи своих агентов и руководимых
ими организаций в тот или иной момент. Например, в сом-
батхейском отделе Дирекции венгерских железных дорог
действовала небольшая группа, члены которой получили
задание организовывать забастовки, добывать оружие с
военных складов, осуществлять диверсии против
советских воинских железнодорожных составов. Они наметили
тех партийных и государственных работников, на
которых нужно было совершить покушение. Им было
поручено установить контакты с нелегальной Христианско-
социалистической партией29.
Си-ай-си, так же как и английская Эф-эс-эс, активно
интересовалась организацией работы транспорта. Она
использовала и действовавший в Австрии Союз венгерских
беженцев-железнодорожников, с тем чтобы через
выезжающих из Венгрии специалистов железнодорожного
транспорта пополнить свои сведения о стратегическом
положении венгерских железных дорог.
Летом 1956 года были расширены учебные лагеря Си-
ай-си и ускорена подготовка в них агентов. Начиная с
этого времени в Венгрию засылали все больше людей,
подготовленных к проведению вооруженных акций. В июне
1956 года через венгерскую границу были заброшены
агенты Си-ай-си, часть которых, состоя на службе у
французов, уже воевала в Индокитае. Именно эти агенты
во время октябрьских боев 1956 года действовали в
районе площади Сены и в переулке Корвина. Однако
большинство агентов Си-ай-си, готовящихся для засылки в
Венгрию, набиралось из венгров, состоящих на службе у
американской армии. Часть их готовили к осуществлению
акций саботажа, взрывов.
Один из венгерских беженцев, давая в 1958 году
показания, рассказал следующее: в декабре 1955 года он
попал в разведшколу, курсанты которой были большей
частью 17—20-летние молодые люди; их обучали
обращению с оружием, использованию бутылок с горючей
смесью против танков. Всем руководили американские
инструкторы. Проходившие подготовку знали, что их
забросят в Венгрию, когда начнется ее «освобождение» 30.
В сентябре 1956 года лагеря для беженцев вернули
удостоверения личности многих венгров Зальцбургскому
городскому бюро помощи, заявив, что их владельцы вьь
Э^сали в Вену. Большинство из них стали агентами Си?
124

ай-си, которых срочно подготовили и забросили в
Венгрию во время октябрьских событий.
В Северной Италии, в Брессаноне, действовала школа
иезуитского ордена по подготовке «элиты» кадров. В ней
в течение трех месяцев обучались венгры, поляки,
литовцы и словаки. Помимо общего анализа международной
обстановки, им читались лекции об особенностях
политического и экономического устройства стран народной
демократии, преподавались методы борьбы против них.
Кроме того, в школе обучали обращению с
радиопередатчиками и множительной техникой. В 1956 году
трехмесячный срок обучения сократили до месяца по той
причине, что нужно было подготовить как можно больше
людей к предстоящим событиям31.
Вербовка и засылка агентов
Агенты ЦРУ, Си-ай-си, Эф-эс-эс, РСЕ и Службы
Гелена в 1955—1956 годах получали все больше и больше
заданий по наблюдению за передвижениями венгерских и
советских воинских частей, сбору данных об аэродромах,
казармах, радарных установках воинских частей. Эти
сведения использовались во время контрреволюционного
мятежа различными вооруженными группами, в которых
участвовали, более того, часто играли руководящую роль
агенты западных разведок.
Об активизации деятельности разведывательных
центров, между прочим, говорит и тот факт, что если в 1954
году в Венгрии были раскрыты 53 засланных или
завербованных агента, то в 1955 году к суду было привлечено
уже 162, а только в начале 1956 года — 40 таких
агентов 32.
2 июня 1956 года Венгрией были ликвидированы
технические заграждения на границе с Австрией. Это
облегчило засылку агентов. В первом квартале 1956 года
имело место 191, во втором — 320, а уже в августе 1956
года — 438 нарушений австро-венгерской границы с
территории Австрии. В августе — сентябре 1956 года резко
увеличился объем туризма. Западные разведывательные
органы широко использовали эту возможность для
восстановления ослабленных и налаживания новых связей.
В рамках этой книги невозможно пересказать дела
всех разоблаченных агентов, поэтому мы хотим привести
лишь несколько наиболее интересных примеров,.
т

4 ноября 1951 года во время попытки перейти
границу из Венгрии в Австрию пограничники задержали двух
человек. Выяснилось, что один из них, некий Л. К., в
первый раз перешел австро-венгерскую границу в июне того
же года. Один старый знакомый Л. К. препроводил его
в зальцбургский центр Си-ай-си, где ему сразу же дали
задание вести разведывательную работу в Венгрии. Он
прошел в пансионе, расположенном в Зальцбурге,
четырехнедельную подготовку, после чего для проверки был
заброшен в ГДР. Засылка в Венгрию произошла в
августе 1951 года. Первое свое задание в Венгрии он
успешно выполнил, затем в сентябре 1951 года вновь
нелегально вернулся в Венгрию, где собирал сведения военного
характера.
В Зальцбурге Л. К. познакомился с журналистом Лайо-
шем Сатмари, являвшимся агентом РСЕ. Сатмари
представил его руководителю организации
«Антибольшевистская молодежная гвардия». Там же он познакомился с
Белой Буда, который, будучи сотрудником РСЕ,
неоднократно тайно посещал Венгрию. Однажды он даже два
месяца проработал каменщиком на строительстве в Ду-
напентеле и на основе приобретенного там «опыта»
прочитал доклады в РСЕ. Буда познакомил Л. К. и с бывшей
сотрудницей посольства Швейцарии в Будапеште
Розмари Бернер, которая, после того как ее выслали из
Венгрии, стала одним из консультантов по венгерскому
вопросу. Розмари Бернер поручила Л. К. помочь одному
из ее знакомых бежать из Венгрии, обещав
вознаграждение в 500 долларов. Во время осуществления этого
побега Л. К. был задержан пограничниками33.
В декабре 1956 года на венгерской границе был
арестован Шандор Вишньеи, который в 1945—1956 годах
работал на американскую, английскую и
западногерманскую разведки. За это время Вишньеи завербовал для
разведывательной работы в Венгрии несколько десятков
человек. Один из них, Й. А., попал в Зальцбург из Сом-
батхея в середине декабря 1944 года с группой
руководителей «Левенте» *. Он побывал в плену у американцев,
затем у англичан, работал на заводе и в деревне. Из За-
* Фашистско-хортистская военизированная организация
молодежи.
126

падной Германии бежал в Венгрию. Но дома не сумел
приспособиться к новому строю и бежал в Австрию.
В Зальцбурге его свели с Шандором Вишньеи, в это
время уже работавшим в Си-ай-си. У Й. А. тогда не было
ни денег, ни квартиры. Вишньеи помог ему, нашел жилье,
а затем заявил: если он выполнит задания, то ему будут
обеспечены нормальные условия жизни. Й. А. обучили
технике разведки аэродромов и составлению их схем. В его
задачу входил сбор сведений о вооружении войск, точное
описание районов дислокации воинских частей и казарм34.
По заданию Си-ай-си действовал и Й. К, который в
годы войны был офицером. После 1945 года он открыл
небольшую мастерскую по ремонту различных машин —
от велосипедов до автомобилей. Он ненавидел новый строй,
мешавший ему сделать военную карьеру либо преуспеть
в качестве частного собственника. Когда он убедился, что
жизнь складывается не так, как ему хотелось бы, он из
чувства мести стал следить за воинскими частями. В
нескольких районах области Шомодь собрал данные
военного характера, а затем в сентябре 1948 года сбежал в
Линц.
В феврале 1949 года Й. К. нелегально вернулся. Его
друзья следили за военными объектами в Задунайском
крае, проверили и дополнили собранные им ранее
сведения. Свой отчет они передали прибывшему из Линца
агенту Си-ай-си. Поскольку осенью 1949 года агент
пообещал приход американцев, а этого не произошло, они
заявили ему, что американцы обманули их и они не
согласны собирать сведения в дальнейшем. Сварам
положило конец то, что при возвращении агента в Австрию он
был задержан венгерскими пограничниками35.
В октябре 1956 года в Будапеште появился полковник
Дьердь Ковач, который в 1945 году уже работал в
Венгрии в качестве сотрудника Союзной контрольной
комиссии. Используя венгерское происхождение, он вел
активную разведывательную деятельность, создал в Венгрии
разветвленную агентурную сеть.
Феликс Кристофер, который в 1945—1947 годах
также работал в Венгрии в качестве одного из
руководителей американской разведки, в своих мемуарах подробно
пишет, что у него был доступ к секретной информации
127

не только о работе правительства, парламента,
политических партий, министерства внутренних дел и он имел
определенные возможности оказывать влияние на те или
иные события36.
Заслуживает внимания в первую очередь не его
разведывательная деятельность в 1945—1947 годах, а
появление в Будапеште в октябре 1956 года. Как выяснилось
из его книги, он и тогда пытался по мере своих
возможностей «влиять на события» 37.
Полковник Джэксон Грэхэм Стюарт прибыл в конце
октября в Венгрию в качестве корреспондента. Другие
агенты ЦРУ прибыли 30 октября в Будапешт на
автомашине Красного Креста.
После 1 ноября американское правительство уже сочло
обстановку подходящей для того, чтобы послать в
Будапешт генерала Донована. Генерал Донован, возглавляя
Управление стратегических служб, руководил в период
второй мировой войны разведкой США. Это
«крупнокалиберное орудие» направили в Будапешт для переговоров
с руководителями контрреволюционного подполья и
передачи инструкций о дальнейших действиях.
Венгерский отдел Службы Гелена тоже вел активную
деятельность по подготовке контрреволюции. Он
оказывал значительное содействие в вооружении многих
готовящихся к отправке в Венгрию групп.
Непосредственно перед 23 октября и в последующие
дни в Вене, а затем на австро-венгерской границе
собралось очень много разведчиков, главным образом
американских и английских. Многие из них под видом
сопровождающих посылки Красного Креста прибыли в Дьер
и Будапешт. Они переправляли контрреволюционным
группам оружие, пропагандистские материалы, а также
перебрасывали через границу вооруженные отряды.
В сложные дни событий контрреволюционеры
освободили всех ранее арестованных агентов различных
разведывательных организаций. Многие из них приняли
участие в мятеже, а затем в 1957 году пытались организовать
контрреволюционные волнения.
В ноябре — декабре 1956 года и в первые месяцы
1957 года западные разведки, стремясь сохранить в
Венгрии контрреволюционные группы и организации,
снабжали их инструкциями, оружием, деньгами, посылали к ним
агентов, пытаясь организовать движение «В марте начнем
снова» 38.
128

В конце октября 1956 года Си-ай-си дала задание
одному из наиболее опытных своих разведчиков, И. М.,
оказать помощь в качестве военного советника
создающемуся в Задунайском крае оппозиционному
правительству39— задунайскому «Национальному совету».
24 октября 1956 года руководитель отделения «Кари-
тас» Петер Хадфи Ковач представил его священнику
Иштвану Демелу и Лайошу Хайду Немету, сотруднику
венгерского отдела РСЕ. По просьбе Хадфи он согласился
вести военную подготовку завербованных эмигрантов в
Вене. Однако 25 октября ему вместе с Хадфи пришлось
ехать на венгерскую границу для вербовки людей,
белевших в Австрию во время мятежа. В течение нескольких
дней он выполнял эту работу, но вскоре его направили в
Венгрию, как уже было сказано, для оказания помощи
в сколачивании там оппозиционного правительства.
И. М. 31 октября прибыл в Дьёр в обществе Петера
Хадфи Ковача. В Дьёре они провели переговоры с
руководителями задунайского «Национального совета», о чем
И. М. подготовил подробный отчет, а также анализ
военной обстановки.
20 октября 1957 года в Хедьешхаломе был задержан
австрийский таможенник М. Ф. Из найденных у него
материалов и документов выяснилось, что он вел разведку
против Венгрии по заданию Си-ай-си еще с 1953 года.
Во время контрреволюции он сопровождал
представителей различных так называемых «революционных советов»
в американскую миссию, где представлял их работавшим
в ней офицерам разведки. После стабилизации положения
он вновь получил задание вести наблюдение за
воинскими частями, передвижением пограничных дозоров и
системой охраны границы.
У наших читателей может возникнуть вопрос: какое
отношение имеет к контрреволюции 1956 года сбор
разведданных о казармах или дислокации воинских частей?
Ведь разведку военного характера, хотя она и
преследуется по закону, осуществляют, как известно, все
государства.
В связи с этим следует прежде всего сказать, что
правящие круги империалистических держав стремились
создать против вступивших на путь социалистического
строительства государств многостороннюю систему мер,
которая по своему характеру коренным образом
изменила традиционные функции и содержание разведки. Засыл-
9 Заказ № 334 129

ка множества специально подготовленных (пусть
поверхностно и плохо) людей, а также приобретающие
массовые масштабы разведывательные акции оказали сильное
влияние на методы формирования, состав, знания и
уровень идеологической подготовки той подпольной рати,
которая была создана в эти годы, чтобы в определенный
момент быть задействованной.
Военная и политическая разведка тесно переплетались
между собой. Этот процесс имел и свою психологическую
сторону. Когда идет широкая подготовка, обучение людей
для ведения военной разведки, это, безусловно, влияет на
их политические взгляды и мировоззрение. Ибо если
несколько тысяч людей знают, что разведывательные
органы США и других ведущих западных государств
внимательно следят, например, за обстановкой в Венгрии,,
особенно интересуясь ее военной силой, то они
неизбежно делают вывод: Запад серьезно готовится к
провозглашенному им «освобождению» страны. Это оказывало
влияние и на те группы людей, которые колебались,
раздумывая, не принять ли им участие в борьбе против
социалистической революции.
В том, что отдельные люди бросались то в одну, то в
другую сторону, было много и случайного, но тем не
менее во всем этом видна была единая политическая линияг
направляющая рука.
Второй стороной процесса явилось то, что часть
участвующих в нем людей приобретала военные знания ш
навыки. Эти люди в событиях 1956 года играли
значительную роль. Среди организаторов мятежа было немала
лиц, занимавшихся разведывательной работой. Многие из
числа руководителей и членов различных вооруженных
групп в течение месяцев и даже лет проходили военную
подготовку и переподготовку. И по мере их готовности
все больше правых считали, что настало время начать
вооруженную борьбу, росла активность тех, кто не
только из передач радио «Голос Америки», РСЕ и
воинственных заявлений руководящих американских деятелей знал,
что западные государства не хотят смириться с
социалистическими преобразованиями в Венгрии. Они знали ш
то, что разведка военного характера связана с их
политическими устремлениями, поскольку выполняли более
или менее значительные задания такого рода.
В начале 50-х годов возможность вооруженного
переворота еще кажется им отдаленной, но они не считают
130

немыслимым решение вопроса военным путем. Ощутит*
мую же пользу из полученных военных знаний они
извлекут в октябре 1956 года.
Эти люди не только знали численность и состав
армейских соединений и их дислокацию, но были знакомы
также с тем, как добывать оружие и как с ним
обращаться. Когда пришел их час, они знали, что им делать.
Частично этим объясняется то, что мятеж 23 октября 1956
года, его подготовка, вооруженные нападения,
демонстрации, то есть весь ход борьбы, носил не только и не г&
первую очередь признаки стихийности. Все
свидетельствовало о профессиональном военном руководстве им.
Контрреволюционные группы в нашей стране после?
1953 года действовали все более по единому плану
вооруженного мятежа. Раньше они разрабатывали программы^,
исключительно или почти исключительно основываясь на\
посылке, что СБ1А совместно со своими союзниками
начнут войну против социалистических стран, в ходе
которой будет осуществлено и «освобождение» Венгрии. Они
готовы были помочь в этом, в том числе и вооруженным-
путем. После 1953 года разрабатывалось все больше
акций в расчете на привлечение внутренних сил. Под этим
подразумевался прежде всего вооруженный мятеж.
Летом 1956 года к идее решения вопроса силой
оружия приходят уже не только представители крайне
правых групп, но и более умеренные.
Американская, английская и западногерманская
разведки поощряют эти планы, помогая вооружать подполье..
Распространяются слухи, что существуют люди,
которые «сопротивляются» с оружием в руках. Об этом
косвенно свидетельствуют аресты, вооруженные
столкновения на границе, переход границы с применением оружия».
Все это само по себе придает вес, особенно в 1953—
1956 годах, тем, кто выступает за вооруженную борьбу^
Некоторые находящиеся под стражей, в тюрьмах и
лагерях для интернированных лиц заявляли, явно стремясь»
преувеличить свою роль, что выполняли задание, но
потерпели провал и были осуждены.
Шел весьма специфический, сложный процесс. Теснаж
связь прослеживается не только между идеями,
провозглашаемыми РСЕ, и лозунгами различных реакционных:
группировок, но также между деятельностью
разведцентров и конкретными планами этих группировок. По мере*
того как в разведывательную работу вовлекалось все*
9*
131

больше людей, росло и число тех, кто выступил потом
иод знаменами вооруженного контрреволюционного
мятежа.
Следует обратить внимание на тот факт, что
различные разведывательные центры собирали сведения не
только о венгерских вооруженных силах, но и о находящихся
в Венгрии советских частях. Эта разведывательная
работа на фоне разнузданной антисоветской пропаганды
вовлекала тех, кто выполнял такие задания, в реализацию
не только антикоммунистических акций, но и в
антисоветский заговор. И это ярко проявилось в октябре
i956 года.
Дипломатические миссии
Как уже говорилось выше, дипломатические
представительства ведущих капиталистических держав,
аккредитованные в Будапеште, вели интенсивную
разведывательную работу. Это относится прежде всего к миссии США.
В одном из американских журналов можно найти
интересную информацию о роли дипломатических
представительств США в проведении различных разведывательных
акций. В октябрьском за 1970 год номере журнала «Фо-
рин афферс» опубликованы следующие данные: из 22 тыс.
сотрудников, работающих в 263 дипломатических
представительствах США, лишь 3300 — действительно
сотрудники госдепартамента, а 18 700 — представители
различных разведывательных и пропагандистских органов.
В очень многих странах сотрудники посольства США
участвовали в организации государственных переворотов,
заговоров, свержении правительств, причем не только
служащие в посольствах офицеры ЦРУ, но и дипломаты40.
Миссия США в Будапеште тоже занималась
деятельностью подобного рода.
Сразу же после окончания войны США и Англия,
являвшиеся членами Союзной контрольной комиссии,
учредили свои военные миссии с декларированной целью —
помочь освободившимся от фашизма народам вступить на
путь демократии. Однако на деле эти военные миссии
стали опорными пунктами в осуществлении политики, на-
йравленной на свержение власти народа. Опытные
офицеры разведки создавали группы, которые занимались
«сбором информации, поддерживали (и организовывали)
йодполье.
132

В американской миссии крупной фигурой такого рода
был уже упоминавшийся разведчик, подполковник Дьердь
Ковач. Английская миссия в этих целях использовала
учреждения Британского Совета*, все без исключения
руководители и сотрудники которого были офицерами
разведки41.
Весьма активную разведывательную деятельность в
1947—1948 годах вел помощник военного атташе
американской миссии подполковник Копчак. Его задачей было
создание разведывательной сети, а затем прием через
связных или лично, под защитой дипломатического
иммунитета, донесений от уже созданных разведывательных
групп, отдельных агентов и передача им новых заданий.
Подполковник еще работал над созданием
разведывательной сети, когда в мае 1947 года он познакомился на
одном из приемов с двумя студентами, которые
согласились собирать для него данные. Через некоторое время,
когда они уже научились добывать достаточно ценную
информацию, Копчак поручил им попытаться разведать
численность советских воинских частей.
Эти студенты в начале 1948 года познакомились с
семинаристом, членом «Антиматериалистического союза
молодежи». В этой организации было 11 человек. Через
студентов Копчак установил с ними связь. После
небольшой беседы они выразили готовность собирать для
американцев сведения. Им было дано задание знакомиться с
«лицами, занимающими высокие посты». Особенно много
данных они собрали о тяжелой промышленности42.
Показателен пример вербовки некоего молодого
человека, с которым Копчак познакомился на кинопросмотре
в американской миссии и которого после нескольких
бесед склонил к тому, чтобы тот собирал информацию о
советских и венгерских воинских частях. В качестве
особого задания он поручил ему выяснить, каким образом
оказывается помощь греческим борцам за свободу.
Во время контрреволюционных событий этот молодой
человек сопровождал одного из руководителей
Независимой партии мелких сельских хозяев, бывшего
губернатора Ференца Видовича. 4 ноября 1956 года по радио в
* Британский Совет — созданная в 1934 г. английская
правительственная организация, в руках которой практически
сосредоточен научный, культурный, спортивный и молодежный обмен
Великобритании с зарубежными государствами. Имеет свои
представительства во многих странах мира.
133

Балатонсабади они прочитали обращение, в котором
просили западные державы оказать помощь. Впоследствии
РСЕ неоднократно ссылалась на это обращение43.
О методах работы .американской миссии по оказанию
политического давления и сбору необходимой информации
говорит и случай с И. С. Он работал в отделе статистики
Национального банка, где главным образом составлял
статистические материалы, касающиеся военных статей
бюджета. В октябре 1946 года он познакомился с
сотрудником американской миссии Луи Спенсером. В январе
1947 года после продолжительной беседы Спенсер дове-
]рительно сообщил И. С, что у него был в Национальном
«банке знакомый, который давал до сих пор очень важную
^информацию, но он покинул Венгрию. Спенсер просил
И. С. взять на себя эту задачу.
И. С. согласился и до августа 1950 года
систематически поставлял информацию. Он передавал ежемесячные
и еженедельные сводки Национального банка о
формировании цен и заработной платы, индексе показателей
жизненного уровня, а также информацию о курсах валют,
золотом и валютном обращении, данные о выплатах и их
регистрации. Неоднократно передавал он Спенсеру тексты
торговых соглашений, заключавшихся между Венгрией и
другими странами народной демократии.
И все же наибольшей активностью отличались
военные атташе и их помощники. Они вступали в контакт со
всеми, кто обращался в посольство по тому или иному
делу, и, кого могли, вербовали для ведения военной
разведки. Естественно, среди таких людей преимущество
отдавалось тем, кто проявлял политические симпатии к
американцам.
К этой категории людей относилась и Д. Л., которая
познакомилась с американским военным атташе,
обратившись к нему лично за помощью.
Д. Л. систематически встречалась с полковником
Кларком и передавала ему сводки о поставках нефти,
сведения о нефтеперерабатывающих предприятиях. Иногда она
передавала также данные о количестве нефти,
поставляемой советским воинским частям, расположенным в
Венгрии. Когда в ноябре 1948 года полковник уезжал из
Венгрии, он познакомил Д. Л. с подполковником Хойном. По
своему служебному положению она имела доступ к све-
134

дениям о стройках оборонного значения и реконструкции
ряда таких предприятий, а также к данным, касающимся
тяжелой промышленности и железнодорожных перевозок.
Разведчики, работавшие в миссии США, были весьма
хорошо подготовлены. Военный атташе полковник Джозеф
М. Питтман перед, назначением в Венгрию окончил
военную академию США, венгерское отделение колледжа
военных переводчиков и целый ряд специальных учебных
заведений, в том числе одногодичный колледж
стратегической разведки. Его заместитель до службы в Венгрии в
течение четырех лет работал сотрудником разведки
Объединенного комитета начальников штабов, окончил
венгерское отделение колледжа военных переводчиков.
Военно-воздушный атташе полковник Ричард У. Виллер
имел диплом об окончании военно-воздушной академии
США и армейского штабного колледжа.
Можно было бы еще долго перечислять имена
сотрудников миссии, работавших в разведке: офицер
административной службы в военном отделе миссии Альфред Б.
Уотсон, пресс-атташе Патрик О'Шил, вице-консул Эмиль
У. Юхас, который создал широкую агентурную сеть. 16
его агентов были арестованы еще в 1954 году. Юхас
получил высокую награду от правительства США за
«чрезвычайно полезную работу, проведенную им в Венгрии» 44.
Посланник Чепин, как и его предшественник, активно
вмешивался в политическую жизнь Венгрии,
поддерживал легитимистское движение Миндсенти. Венгерское
правительство 17 февраля 1949 года направило
правительству США ноту протеста, в результате чего госдепартамент
США был вынужден отозвать Чепина.
Миссия США в Будапеште занималась не только
разведкой в нашей стране, такого рода деятельность
переплеталась с поддержкой различных групп правого толка.
Одна из таких групп сформировалась во главе с
настоятелем монастыря францисканцев на улице Пашарети
Бернатом П. Каройи. Борьбу с коммунизмом он считал
целью своей жизни. Был убежден, что
народно-демократический строй долго не продержится, что его сметет
военный конфликт, и не скрывал своих взглядов.
Подполковник Хойн, ознакомившись с планами группы
Берната П. Каройи, пришел к выводу, что оружие ей
давать пока рано, и потребовал, чтобы члены группы
передавали ему определенные сведения политического и
военного характера, что и делалось неоднократно.
135

Летом 1948 года Берната П. Каройи посетил в
монастыре его старый приятель Иштван Халлер, один из
бывших руководителей Христианско-социалистического
движения. Он сообщил Каройи, что создается «движение
сопротивления». Бернат Каройи с радостью
присоединился к нему. Вскоре в монастыре состоялась встреча
нескольких бывших политических деятелей. Хортистскии
подполковник стал военным руководителем «движения» 45.
Установили связь с действовавшим в Австрии
эмигрантским движением, возглавлявшимся Ференцем Фаркашем
Кишбарнаки, у которого прежде всего хотели выяснить,
какую помощь можно ожидать от США и Англии в
случае вооруженного мятежа, ибо в зависимости от этого
собирались действовать. В их планы входило как
создание военной организации, так и организация партии
правых.
В начале 1949 года Бернет П. Каройи обратился к
Хойну с просьбой помочь переправить на Запад хор-
тистского генерал-лейтенанта, который был осужден как
военный преступник. Он надеялся, что генерал-лейтенант
скоординирует их планы с деятельностью группы
Ференца Фаркаша Кишбарнаки. Однако развернуть
организационную работу не удалось, поскольку в движение
было вовлечено много бывших офицеров — видных деятелей
хортистского режима. Это привлекло внимание органов
государственной безопасности, и организация была
раскрыта.
С января 1951 года до июля 1956 года венгерское
правительство вручило миссии США в Будапеште
одиннадцать нот, в которых выражался протест против открытого
и грубого вмешательства во внутренние дела Венгрии.
Американские и английские офицеры, работавшие в
Союзной контрольной комиссии, даже летом 1945 года
поддерживали связи в первую очередь с
аристократами, промышленниками, банкирами, высокопоставленными
чиновниками и военными. Местом встреч
американцев и англичан тогда был клуб «Парк», охотно
посещавшийся и «цветом» будапештской аристократии и
буржуазии.
На проводимых американской миссией приемах
наблюдалась та же картина, и если появлялись
представители новой власти и демократических партий, то лишь
после их ухода это общество чувствовало себя
по-настоящему свободно.
136

Эти господа надеялись в 1946—1947 годах, что
англичане, и в первую очередь американцы, настолько
могущественны, что смогут повернуть ход истории вспять^
остановить социалистическое преобразование общества.
При всех различиях в методах и стиле работы миссии
западных стран стремились сотрудничать друг с другом.
Миссия США в Будапеште координировала и
разведывательную деятельность дипломатических представительств
капиталистических государств.
Временный поверенный в делах США в Будапеште
Джордж Аббот летом 1953 года разработал проект,
получивший название «Путь освобождения Венгрии» с
подзаголовком «Политика США с целью создания свободной
Венгрии». В этом проекте временный поверенный
попытался очертить такой круг задач:
1. Как может Венгрия стать свободной: а) путем
свержения нынешнего режима; б) путем разрыва нынешнего*
правительства с Москвой; в) в результате разгрома
России в новой мировой войне.
2. Возможности освобождения в сложившейся
ситуации: а) весьма сомнительная перспектива внутренней
антикоммунистической революции...
Показательно, что летом 1953 года авторы проекта еще-
не считали реальной «антикоммунистическую революцию».
На первый план они выдвигали «разрыв с Москвой».
Летом 1956 года американская миссия в Будапеште^
систематически проводит совещания с другими
западными миссиями, координируя действия. В июле и августе^
1956 года американский и английский посланники,
оценивая обстановку, считали уже, что «внутренняя
революция возможна».
Большую активность проявляли разведчики,
работавшие не только в американской и английской, но и во
французской миссии. Летом 1955 года французский
посланник внес в министерство внешних сношений
предложение о засылке в Будапешт новых военных разведчиков.
Миссии, естественно, активно следили за поворотами
в политической жизни Венгрии и пытались влиять на нее.
Английская и французская миссии прежде всего
старались наладить контакт с интеллигенцией. Они
анализировали протоколы собраний в союзах журналистов и
писателей, протоколы дискуссий в «кружке Петёфи».
Сотрудники миссий присутствовали на большинстве
заседаний кружка.
137

Формирование экономических отношений тоже было
подчинено политическим интересам. В июпе 1955 года
французская миссия в своем отчете «Экономические и
политические трудности в Венгрии» подчеркивала, что в
Венгрии «вновь ведется борьба против кулаков, в более
трудном положении находится церковь, мелкую торговлю
свертывают, в экономической жизни хаос, венгерская
столица полна слухов». Миссия предлагала министерству
внешних сношений следующее: «Венгры очень хотят
развивать с пами торговые отношения, однако в последнее
время им это не удается. Задержка с продлением
французско-венгерского соглашения усилила бы нынешний
хаос, что дало бы нам возможность оказывать давление».
Сотрудники торгового атташе, собирая сведения о
деятельности министерств, имеющих отношение к экономике
страны, большое внимание уделяли уволенным из этих
министерств по той или иной причине руководящим
работникам. Им удалось завербовать нескольких человек,
.■занимавших руководящие должности. Французский
торговый атташе завербовал заведующего одного из отделов
Венгерского национального банка и с его помощью
получил копии торговых соглашений, заключенных с
Советским Союзом, Польшей и Чехословакией.
Английская миссия в 1955—1956 годах считала
предпочтительным поддерживать группы, избравшие «третий
путь» *.
Эти группы рассматривали в качестве авторитетного
политика жившего в эмиграции Имре Ковача**, который
в то время был сотрудником радио «Свободная Европа»,
а затем «Голоса Америки». В период контрреволюции
1956 года они приняли участие в создании «Партии Пе-
тёфи» *** и поддерживали ее правое руководство.
* Т. е. сторонников мелкобуржуазной концепции развития
-страны по пути «между капитализмом и социализмом».
** Имре Ковач (1913—1980) — венгерский политический
деятель, писатель и публицист. Один из основателей Национально-
крестьянской партии, созданной в 1939 г. Был лидером правого
крыла партии, до 1946 г. являлся ее генеральным секретарем.
После освобождения Венгрии от фашизма выступил против развития
страны по социалистическому пути. В 1948 г. эмигрировал на
■ Запад. Живя в Нью-Йорке, продолжал проводить враждебную
ВНР деятельность в рядах венгерской правой эмиграции. С 1954 г.
был сотрудником радиостанции «Свободная Европа».
*** «Партия Петёфи» — националистическая реакционная
партия, созданная во время контрреволюции 1956 г. бывшими
правыми лидерами Национально-крестьянской партии.
138

Американская, английская и французская миссии в
1955—1956 годах проводили поочередно официальные и
полуофициальные встречи в своих зданиях. Дипломаты
также устраивали на своих квартирах приемы. Было
увеличено число встреч с представителями интеллигенции,
проводился обмен мнениями с писателями, журналистами,
деятелями искусства, руководителями
научно-исследовательских институтов, преподавателями вузов. На этих
официальных и неофициальных встречах сотрудники
миссий пытались вербовать их участников.
Естественно, было бы ошибкой представлять всю
деятельность миссий капиталистических государств и их
дипломатов как вмешательство во внутренние дела Венгрии.
Но оно составляло немалую долю их работы.
То же самое можно сказать и о помощи, которую
получали от Британского Совета различные
разведывательные органы и группы, а также реакционные организации.
Венгерский центр Британского Совета работал в здании
британской миссии, из 25—30 его служащих половину
составляли англичане. Центр имел различные отделы:
музыки, кино, педагогики и т. д.
Сотрудники центра работали и в провинции. Круг их
знакомств как в Будапеште, так и в провинции был
весьма широк.
Весной 1956 года перед судом предстал бывший
директор завода «Гаыц», который с осени 1948 года работал
на английскую разведку46. С 1951 года он был связан с
дипломатами английской миссии. Собирал сначала в
основном сведения военного и экономического характера,
а позднее и политическую информацию. У бывшего
директора завода «Ганц» был широкий круг знакомых,
среди которых многие занимались секретной работой. Это и
позволяло ему выполнять полученные задания.
Агентом английской разведки был также заведующий
одним из отделов министерства финансов. Во время
поездки в Аргентину в конце 1951 года он познакомился с
англичанином Чарльзом Донованом. В ответ на
откровенное предложение он обязался передавать английским
разведчикам всю секретную информацию, к которой будет
иметь доступ.
Во время контрреволюционного мятежа
дипломаты-разведчики западных миссий всячески пытались повлиять на
развитие событий. Многие из них большую часть времени
проводили на улицах. Они наблюдали, анализировали, фо-
139

тографировали, собирали информацию, разведывательные
данные. И помимо этого занимались многим другим.
Хорошо говоривший по-венгерски военно-воздушный атташе
американской миссии полковник Уэлвин Даллам, а также
английский военный атташе, другие дипломаты и
офицеры разведки налаживали связи с вооруженными
группами, так называемыми революционными комитетами и
рабочими советами. Заместитель военного атташе
американской миссии в Будапеште посетил начальника парка-
бронетанковой техники столичного гарнизона и
потребовал, чтобы ему показали советские танки. 2 ноября
Даллам, находясь в здании Центрального командования ПВО,,
попросил дать информацию о состоянии венгерских
аэродромов и об электронном оборудовании самолетов. Свою*
просьбу он обосновывал тем, что Венгрия-де все равно»
будет нейтральным государством и в дальнейшем они
будут работать совместно47. В здании американской миссии
в это время были смонтированы и введены в строй два
секретных радиопередатчика. Атташе по вопросам
культуры французской миссии учил студентов Университета
имени Этвеша искусству уличных боев48.
Руководители правых вооруженных групп также
стремились установить связи с американской и английской
миссиями.
31 октября вооруженная группа в составе семи
человек, которая должна была произвести аресты людей,
пришла во главе со своим руководителем в английскую
миссию на переговоры. Речь шла об оказании помощи и
сотрудничестве 49.
Под влиянием западной пропаганды в вооруженных
группах поверили, что в Венгрию прибудут американские
войска или войска ООН. Под войсками ООН
подразумевали в первую очередь американские подразделения, ибо
в Корее под знаменем ООН воевала главным образом
американская армия. В вооруженных группах, руководимых
Йожефом Дудашем, также распространялся слух о том,
что «вскоре в Венгрию войдут войска ООН» 50.
Аналогичные настроения царили среди вооруженных групп на
площадях Сены, Барогли, переулке Корвина, а также
укрепившихся в больнице на улице Шандора Петёфи.
Английский военный атташе полковник Коули
внимательно следил за развитием событий уже с 23 октября.
Он стремился определить политические настроения,
прежде всего венгерской армии. Начиная с 24 октября он объ-
140

<езжал город на автомашине, следя главным образом за
передвижением и технической оснащенностью советских
войск. Он посетил также вооруженные группы в переулке
Корвина и дал им различные советы. В соответствии с
<ето указаниями передвижение советских войск
контролировали в Мишкольце, Дунафёльдваре, Хатване и других
городах. А Коули фотографировал военное снаряжение.
Таким образом, дипломаты-разведчики западных
миссий после 23 октября 1956 года делали много такого, что
далеко выходило за рамки дипломатического статуса
миссий.
Донесения американской миссии
О стремлении США оказать влияние на ход событий
1956 года свидетельствует характер донесений
американской миссии в Будапеште, направлявшихся в
госдепартамент. В октябре миссия активно наблюдает за
политической обстановкой в стране, анализируя ее и следя
главным образом за проходившими в то время собраниями и
дискуссиями. Особенно важное значение она придавала
двум собраниям — в театре имени Йокаи и в актовом
зале Будапештского политехнического университета. В
информации миссии особенно подробно сообщалось о тех
выступлениях, в которых выдвигались требования о
выводе с территории Венгрии советских войск,
восстановлении в должности кардинала Миндсенти, введении в
стране многопартийной системы, упразднении
существующей избирательной системы, возрождении молодежных
организаций клерикального толка51.
О собрании студентов, состоявшемся 22 октября в
актовом зале Будапештского политехнического
университета, миссия информировала следующим образом: «На
собрании студентов присутствовало два сотрудника миссии,
поскольку представитель студентов по телефону сообщил,
что на это собрание приглашаются все иностранные
корреспонденты, дипломаты, все, кто хочет прийти» 5?.
Американская миссия предлагает, чтобы средства
массовой информации США сообщили об этом собрании как
можно раньше, то есть чтобы можно было оперативнее
использовать выдвижение все более возрастающих
требований. Она обращает внимание на то, что «эти два
собрания дают возможность средствам массовой информации
141

нарушить молчание Соединенных Штатов Америки
относительно пребывания советских войск в Венгрии».
Миссия, естественно, направила в государственный
департамент информацию и о состоявшейся 23 октября
демонстрации перед парламентом. В ней она сообщала, что
собравшаяся перед парламентом «толпа непрерывно
вызывала Имре Надя. Наконец он появился и попросил
собравшихся подождать подходящего момента,
естественного развития хода событий, который приведет к
«демократизации Венгрии». Толпа холодно восприняла выступление
Имре Надя, почти не слушала его. В конце выступления
он призвал присутствующих спеть «Патриотическую
песню» Шандора Петёфи». Показательно, что миссия
настоятельно предлагала средствам массовой информации США
«воздержаться от высказывания какой-либо своей точки
зрения в отношении Имре Надя» 53.
25 октября миссия запросила у государственного
департамента указаний относительно того, какие шаги
предпринять, если состоятся демонстрации у ее здания и
собравшиеся обратятся за помощью к американскому
правительству.
Ответ был таков: «У нас нет предложений в
отношении будущих заявлений, за исключением того, что можно
повторить выражения сочувствия и заверить
демонстрантов, что будете постоянно и подробно, насколько это
возможно, информировать свое правительство» 54.
Однако американская миссия не пассивно ожидает
демонстрации. Уже в ночь с 23 на 24 октября она
установила контакты с отдельными группами мятеяшиков. И эти
контакты в последующие дни все больше расширялись.
Миссия не только внесла в государственный департамент
предложения относительно дипломатических, политических
и других шагов, но и сама способствовала уменьшению
расхождений во взглядах между контрреволюционными
группами, выработке ими общих точек зрения. В
направляемых ею сообщениях упоминалось о переговорах с
мятежниками, о полученной от них информации55.
В телеграмме, направленной утром 25 октября, важное
значение придавалось тому, чтобы президент США
сделал заявление: «Миссия считает, что нынешняя
обстановка в Венгрии делает необходимым выступление, и как
можно скорее, правительства Соединенных Штатов
Америки с заявлением на самом высоком уровне». По мнению
миссии, в тексте заявления следовало бы придерживаться
142

следующего хода мыслей: «Соединенные Штаты рассмат^
ривают борьбу в Венгрии, как новое выражение
стремления венгерского народа к свободе...» 56
Миссия также настоятельно предлагала, чтобы
американское правительство направило протест венгерскому ж
советскому правительствам, но чтобы этот протест
строился не на посылках, затрагивающих нарушенные буквы:
закона, которые, конечно, слабы, а на вопросе
пребывания советских войск в Венгрии, на положениях мирного
договора с Австрией...
В сообщении, посланном в полночь 26 октября, миссия:
сообщала, что мятежники создают небольшие боевые
группы, причем две группы разработали свои соображения:
относительно мятежа. «Группа, которая разработала
документ «Б», видимо, более решительна и более
обособлена, чем группа, которая составила документ «А» 57.
Миссия считает, что «в настоящее время
наиважнейшим вопросом является проблема организации
повстанцев... Это вопрос первостепенной важности, потому что*
существование повстанческого правительства, какой бы.
военной силой оно ни располагало, означало бы, что
данная проблема иначе рассматривалась бы в ООН. Миссиям
будет направлять срочные депеши, собирать любую
информацию по этому вопросу»58. Это сообщение миссии
наглядно свидетельствует о стремлении Запада к
созданию оппозиционного правительства.
Проблему вооруженного мятежа 27 октября миссия
оценивала следующим образом: восстание могут подавить,,
«перед повстанцами стоят следующие, узкие по
диапазону альтернативы: а) Сражаться до конца... б) Сражатьсяг
в надежде, что выстоят до прибытия помощи извне шго
пока не будет оказано давление на правительство в целях
смягчения его намерений, в) В надежде, что
правительство выполнит свои обещания об уступках,
капитулировать. Последнее вооруженные повстанцы отклонили...» .
Затем в сообщении миссии указывается, какой из
различных вариантов проведения выборов, по их мнению,
должно было бы поддержать правительство Соединенных
Штатов. «Что может сделать правительство Соединенных
Штатов, чтобы увеличить возможность осуществления
второй альтернативы?» По твердому убеждению миссии,,
исходя, с одной стороны, из практической точки зрения,,
согласно которой «Соединенные Штаты должны
сохранить свой авторитет и свое влияние среди порабощенных
143

шародов, а с другой стороны, из-за морального долга
оставаться верным своему слову, ранее данному в
официальных заявлениях об оказании поддержки порабощенным
народам, правительство Соединенных Штатов должно
-внести и любым способом ускорить обсуждение
венгерского вопроса в ООН». В качестве дополнения:
«...необходимо, чтобы были альтернативы... при которых риск был
бы не слишком велик... Следует серьезно подумать над
тем, какими средствами можно помочь повстанцам, что,
естественно, несет определенную степень риска» 59.
В этом сообщении также говорится о переговорах с
руководителями различных групп мятежников, в том
числе представлявших многочисленные создаваемые ими
«временные революционные правительства», которые
неоднократно просили у миссии совета.
Миссия пыталась активно влиять на ход событий:
27 октября от одной из групп мятежников поступила
просьба, чтобы «миссия попросила коммунистическое
правительство Венгрии объявить прекращение огня на 12
часов, в течение которого можно было бы собрать
руководителей различных групп повстанцев. Последние вначале
встретились бы с сотрудниками американской миссии,
а затем с представителями венгерского правительства,
чтобы обсудить условия перемирия. Они заявили, что
смогут собрать руководителей различных групп и
встретиться с любым из сотрудников миссии где угодно и когда
угодно... Мы срочно запрашиваем мнение
государственного департамента» 60.
О встрече между представителями миссии и
руководителями вооруженных мятежников миссия так
информировала государственный департамент: «...мы чувствуем,
что есть необходимость, хотя бы в разведывательных
целях, в каких-то неофициальных шагах, которые будут
демонстрировать, что миссия сделала практически все
возможное, чтобы прекратить кровопролитие путем
компромисса между повстанцами и правительством»6l.
Представители правительства Имре Надя 26 и 27
октября уже вели переговоры с руководителями различных
вооруженных контрреволюционных групп. Как в
правительстве, так и в партийном руководстве мнения по
данному вопросу разделились. Те, кто был верен народной
власти, считали первоочередной задачей ликвидацию
вооруженной контрреволюции, разоружение мятежников.
Однако 28 октября правительство в одностороннем поряд-
144

ке заявило о прекращении огня. Благодаря этому
вооруженные контрреволюционные группы смогли укрепить
позиции.
Американская миссия была близка к истине, когда
оценивала обстановку таким образом, что «венгерские
коммунисты... серьезно ошибались в оценке обстановки,
когда сняли связанные с комендантским часом
ограничения на передвижение по улицам» 62. Действительно,
случилось так, что отмена комендантского часа облегчила
маневрирование групп вооруженных мятежников, их
влияние на более широкие массы.
Когда правительство Имре Надя, уступив нажиму
контрреволюции, потребовало немедленного вывода
советских войск из Венгрии, американская миссия
предупредила государственный департамент: «К заявлениям
нынешнего венгерского правительства о выводе советских
войск надо относиться с большой осторожностью»63. По
оценке миссии, официальное правительство «существует
лишь там, где поддерживается порядок с помощью
советских войск». Как считали в миссии, наиболее серьезной
проблемой является то, что у каждой из повстанческих
групп своя программа, а это ведет к опасности раскола
среди повстанцев. Однако еще большей опасностью
миссия считала то, что правительство, опираясь на помощь
Советского Союза, возможно, ликвидирует мятеж.
Поэтому она предложила: «...националистическим группам
крайне необходима помощь на высоком уровне со стороны
западных держав, что, вероятно, включает в себя
предложение о создании международного комитета, который
представлял бы интересы националистов... на переговорах
с венгерским коммунистическим правительством, а также
внес предложение об оказании помощи со стороны
Запада, чтобы можно было вести их с более твердых позиций
и иметь военный потенциал в случае, если конфликт
будет продолжаться» 64. Как видно, предложение
американской миссии вечером 29 октября касалось предоставления
помощи контрреволюции и оказания давления на
правительство.
Несмотря на все усилия, миссии не удавалось идти в
ногу с событиями. 30 октября значительные силы
вооруженных контрреволюционных группировок захватили
здание Будапештского горкома партии. Во второй половине
дня в донесении миссии говорилось: «В эти минуты в
направлении парламента движется большая толпа демон-
Ю Заказ № 334 145

странтов, выдвигающих следующие требования: 1)
сделать председателем Совета Министров Миндсенти; 2)
полковника Пала Малетера * — министром иностранных дел;
3) советские войска должны до полуночи вернуться в свои
казармы; 4) вывод советских войск с территории страны
должен быть осуществлен до 15 ноября; 5) если
указанные требования не будут удовлетворены, то последует
обращение к Западу с просьбой об интервенции. Часть
населения Будапешта в течение дня довела себя до
состояния психического помешательства» 65.
Американская миссия установила прямые контакты с
руководителями вооруженных контрреволюционеров.
Сотрудник миссии Квейд 30 октября посетил казарму Ки-
лиана и сообщил засевшим там мятежникам, что он как
официальный представитель миссии хотел бы получить
информацию о политическом положении. Находившиеся в
казарме руководители контрреволюционных групп
предоставили ему подробную информацию, он же в свою
очередь пообещал им американский заем. Затем атташе
отправился на площадь Республики, где незадолго до этого
мятежники захватили Будапештский горком партии и где
еще продолжалась расправа с защитниками здания
горкома. Он осмотрел трупы казненных, а затем, когда
начались поиски якобы находившейся под землей тюрьмы,
заявил стоявшим вокруг: «Слышите, как стучат люди,
заключенные в катакомбы!»
31 октября американская миссия уже следующим
образом оценивала обстановку: «Сегодня утром в Будапеште
практически стало ясно, что венгерская революция —
исторический факт». Что касается дальнейшего развития
ситуации, в донесении сообщалось: «Вопрос
политического будущего в значительной степени неясен. Сейчас
заседают социал-демократы, чтобы избрать коалиционное
правительство. Миссия информирована... что народ
удовлетворила бы по меньшей мере западная демократия
американского типа. Нынешняя коалиция, во всяком случае,
представляется как переходпое правительство, судьба ко-
* Малетер Пал — бывший полковник Венгерской народной
армии, нарушивший присягу и перешедший в октябре 1956 г. на
сторону контрреволюции: 31 октября Имре Надь назначил его
заместителем министра, а 3 ноября — министром обороны в своем
правительстве. После разгрома контрреволюции'по приговору суда
был казнен за измену Родине.
146

торого зависит от процесса образования и становления
постоянных политических партий». В этот день миссия
уже предупреждала, что роль Соединенных Штатов в
Венгрии в значительной степени изменится. «Не ясна
роль Соединенных Штатов в Венгрии, однако кажется
очевидным то, что она будет сильно отличаться от ее
роли в прошлом». Поэтому она считала важным, чтобы
президент Соединенных Штатов Америки в самом ближайшем
будущем выступил с заявлением. Это могло бы означать
готовность США немедленно предложить какую-то
экономическую помощь, что «открыло бы путь для более
широких политических и экономических переговоров» 66.
Миссия не могла скрыть зверств мятежников.
Беспокоясь о реакции мирового общественного мнения, она
считала важным воспрепятствовать появлению
фотоснимков, статей, сообщений о широкой волне террора в стране.
31 октября в одном из донесений миссия обращает особое
внимание государственного департамента на то, чтобы
публикуемые средствами массовой информации США
материалы подавались соответствующим образом, и вносит
предложения относительного того, какие установки
должен дать государственный департамент: «1. Сообщать
только конечные результаты развития событий. 2.
Избегать публикаций о фактах жестокости... 3. Подчеркивать
необходимость восстановления законности и
возобновления работы предприятий. 4. В сообщениях особое
внимание уделять событиям, так сказать, «второго плана»,
связанным с процессом демократизации на местах и в
общегосударственном масштабе, с деятельностью выборных
институтов, судов, гражданским свободам,
многопартийной системе и т. д.» 67.
Американская миссия заботилась, чтобы
террористические акции контрреволюции не получили широкой
огласки, а вместо этого в пропаганде освещались бы такие
факты, которые подтверждали бы якобы демократический
характер мятежа. Хотя государственный департамент, Совет
национальной безопасности США, политические деятели
других ведущих капиталистических государств считали
вышеуказанные моменты важными, однако осуществить
их было невозможно. Крайне правые группы
публиковали такие материалы, которые невольно высвечивали и их
политическую сущность, и то, что в течение многих лет
они пользовались поддержкой американских средств
массовой информации, фактически выполняя их указания,
10*
147

Начиная с 31 октября администрацию США,
государственный департамент, руководителей ЦРУ и радио
«Свободная Европа» прежде всего занимал вопрос о том, кто
придет к руководству Венгрией. По мнению президента
США, положение правительства Имре Надя было
непрочно, власть должна была перейти к Миыдсенти и его
сторонникам. Такое мнение подкреплялось информацией
будапештской миссии США от 31 октября. Но даваемая
миссией оценка Миндсенти, хотя и не во всем, все же
отличалась от оценки администрации США.
С 31 октября миссия считала нужным выступать
«в поддержку законного строя», что, по существу,
означало признание законности контрреволюции, пришедшей
к власти под эгидой правительства Имре Надя. Миссия
считала это правительство на какое-то время приемлемым
для того, чтобы с его помощью закрепить победу
контрреволюции.
Однако появление на политической арене Миндсенти
именно потому, что он получил поддержку американской
администрации, дало неожиданные результаты. Поэтому
миссия в своей депеше, посланной в полночь 1 ноября,
обратила внимание на эту политическую проблему.
Согласно сообщению, Миндсенти отказался выступить с
заявлением в поддержку правительства Имре Надя, объявив,
что сам «хочет получить разрешение возглавить христи-
анско-демократическую партию...».
Американцев, разумеется, заботило, каким образом
можно в дальнейшем «сделать венгерскую революцию
более основательной». 1 ноября в донесении миссии была
сделана попытка наметить пути достижения этой цели.
Она исходила из того, что «восстание, несомненно,
создало такие условия, когда коммунисты вынуждены перейти
к обороне как в политической, так и в экономической
сфере, чего до сих пор никогда еще не было», то есть
речь шла о том, что в политической области
контрреволюция в целом добилась значительных успехов. Но это
было не совсем то, чего от нее ждали, ведь американцы
хотели, чтобы была установлена западная политическая
система, по возможности по американскому образцу.
В этом они отводили определенную роль «разжиженному
коммунистическому правительству». Правда, в составе
этого правительства в последующие часы трижды
происходили изменения, в чем руководители миссии уже
почувствовали скрытую опасность. В миссии понимали, что в
148

данном случае была бы необходима временная передышка,
чтобы закрепить достигнутые результаты и, опираясь на
них, осуществить более коренные преобразования. Однако
внутренние закономерности развития контрреволюции
диктовали быстрые темпы. Ведь правые и крайне правые
экстремистские силы в Венгрии в течение ряда лет
получали от компетентных сотрудников американской
миссии такие инструкции и директивы, которые поощряли их
к выступлениям, ставя целью свержение народной власти
в строящей социализм Венгрии. И сейчас, когда такая
возможность близка, правые не хотели ждать ни минуты,
и напрасно их призывали к этому более осторожные
американцы.

Радиостанция «Свободная Европа»
«Независимое» учреждение
Поздней осенью 1956 года радиостанция «Свободная
Европа» попала в затруднительное положение. Среди
венгров, сбежавших на Запад, многие резко критиковали
ее за ту роль, которую она сыграла во время
контрреволюции 1.
Аллен А. Миши, который в течение пяти лет был
одним из руководителей радиостанции и во время
контрреволюции 1956 года в качестве заместителя директора
европейского отделения РСЕ координировал из Вены ее
работу, позднее в своей книге напишет, что РСЕ стала
«символом обманутых надежд» именно потому, что
многие венгры верили в то, что слышали, а также в то, что
хотели слышать: это обычная западня радиопропаганды2.
Действительно, до тех пор пока была надежда на
успех контрреволюции, многие западные журналисты
«хвалили РСЕ и ее деятельность... переправляли тексты
передач РСЕ... разведывательным органам» 3. Однако
позднее на Западе стало расти возмущение общественности
в связи с безответственными обещаниями радиостанции.
Официальный печатный орган Свободной демократической
партии Германии газета «Фрайес ворт» 9 ноября 1956
года подвергла РСЕ резким нападкам: «Мы убеждены, что
прежде всего радиостанция «Свободная Европа»,
проводившая агрессивную пропаганду, несет значительную
долю вины за то, что произошло в Венгрии за последние
две недели». В течение нескольких дней почти триста
западногерманских газет писали об РСЕ в аналогичном
духе. Эти газеты неоднократно цитировали венгерских
беженцев, большинство из которых ссылались на передачи
РСЕ.
Американские журналисты также выдвигали
многочисленные обвинения в ее адрес. Например, Лесли Б. Байн
в статьях, опубликованных в журналах «Репортер» и
«Лук», ставил радиостанции в вину то, что, как только
на авансцене появился Йожеф Миндсенти, «Свободная
150

Европа» начала его поднимать на щит в качестве
символа борьбы с коммунизмом, как человека, который был
«страстным патриотом», «мужественным пастырем» и
тому подобное.
Другое серьезное обвинение Лесли Байна звучало
следующим образом: «Венгры, находившиеся на службе
радиостанции «Свободная Европа», потеряли чувство меры
и ответственности, давали массу заверений, чрезмерных
обещаний, что вовсе не соответствовало истинному
положению вещей».
К таким передачам, например, относились трансляции
речей Юлиана Боршани, выступавшего под псевдонимом
полковника Белла. В них довольно явно делались намеки
па то, что имеются шансы на получение помощи в том
случае, если мятежникам удастся создать центральное
военное командование4.
После разгрома контрреволюции резкие оценки роли
руководства РСЕ побудили правительство Федеративной
Республики Германии начать официальное расследование.
О результатах этого расследования канцлер Конрад
Аденауэр сообщил на пресс-конференции в Бонне 25 января
1957 года: «РСЕ не подбадривала революцию обещаниями
о помощи со стороны Запада»5, но в то же время он
вынужден был признать, что отдельные комментарии
«можно было понять превратно».
На заседании Комитета ООН, занимавшегося
вопросами венгерской контрреволюции, также прозвучала
критика в адрес РСЕ. Многие члены Комитета тщетно
просили дать им прослушать не специально отобранные, а все
передачи без исключения. Комитет также хотел сделать
предметом расследования вопрос о том, кто покрывает
расходы по содержанию РСЕ. Однако ответ, по существу,
не был получен.
Чтобы понять действительную роль РСЕ осенью
1956 года, мы должны рассмотреть ее деятельность в
период «холодной войны», которая с самого начала ставила
цель внедрить в сознание масс программы, политические
идеи, тактические методы, направленные против народно-
демократического строя, в надежде объединить
враждебные социализму организации и политические течения.
РСЕ широко оповещала, что Запад, Соединенные Штаты
Америки не признают установленный в Венгрии
общественный строй, правительства в странах народной
демократии.
151

По признанию Аллена А. Миши, РСЕ и была создана
для того, чтобы «проникнуть далеко за пределы
«железного занавеса» 6. Хотя уже работала радиостанция «Голос
Америки», однако ее деятельность на Западе считали
недостаточной в обстановке, сложившейся после 1948 года.
«Появилась необходимость в такой радиостанции, которая
работала бы более гибко, твердо, менее застенчиво...»7
4 июля 1950 года в эфире впервые прозвучала
передача РСЕ. Возглавить работу РСЕ было поручено Джексону
(позднее он стал советником президента Эйзенхауэра по
вопросам психологической войны). Выступая перед
сотрудниками РСЕ 21 ноября 1951 года, Джексон
следующим образом определил задачу радиостанции:
«Радиостанция «Свободная Европа» находится на службе
психологической войны. Ее создали для того, чтобы
провоцировать беспорядки и мятежи в тех странах, куда
мы транслируем наши программы» 8.
За короткое время «Свободная Европа» превратилась
в одну из самых мощных радиовещательных станций
мира. Значительная часть ее персонала подбиралась из
эмигрантов. В ее задачу входило подогревать среди антисо-
циалистически настроенных элементов в странах народной
демократии надежду на реставрацию политического строя,
запугивать руководство компартий, непрерывно убеждая
своих радиослушателей «в существовании тех
политических и экономических благ, которые свободные
европейские страны держат наготове для порабощенных стран,
если они когда-то обретут свободу» 9.
В 1955—1956 годах РСЕ имела в своем распоряжении
в Федеративной Республике Германии и Португалии
21 коротковолновый радиопередатчик и два мощных
средневолновых. Семь радиопередатчиков ежедневно по 20
часов в сутки вели передачи на Чехословакию, шесть по
17 часов — на Польшу, три радиопередатчика по 3 часа
работали для радиослушателей Болгарии и Румынии.
Число передач время от времени менялось, если в этом
возникала необходимость.
В те годы информационная служба РСЕ имела 17
филиалов. Каждое сообщение поступало в Мюнхен для
оценки. В картотеке венгерского сектора имелось около
50 тыс. карточек. Центральное информационное бюро
ежедневно выпускало 350 материалов для чехословацкого,
венгерского, польского, болгарского, румынского бюро.
Значительная часть радиопрограмм поступала из Нью-
152

Йорка. Типовая ежедневная радиоперадача составлялась
следующим образом: международный комментарий, обзор
прессы, внутриполитические обзоры, вести о беженцах,
чтение так называемых «черных списков». Хотя
руководители радиостанции в течение более 20 лет уверяли, что
РСЕ является частной организацией и почти ничего
общего не имеет с правительством Соединенных Штатов
Америки, в действительности же радиостанция работала
под руководством американцев.
Среди организаций США, участвующих в руководстве
РСЕ, доминирующую роль играло ЦРУ. После того как
несколько скандальных историй стало достоянием
гласности, бессмысленно было скрывать истинное положение
вещей, и все то огромное количество статей,
исследований, книг, в которых доказывалось, что РСЕ — частная
организация, в один прекрасный день превратилось в прах.
Об этом можно было бы и не напоминать, если бы после
октября 1956 года опять не повторялось столь настойчиво,
что все сделанное РСЕ «для венгерской революции»
было предпринято ею в качестве частной организации и
ничего общего не имело ни с официальной политикой, ни с
организациями Соединенных Штатов Америки. 23 января
1971 года один из сенаторов-республиканцев сделал
заявление в печати о связях между ЦРУ и РСЕ. Это было
первое такого рода заявление, сделанное американским
политиком 10. Выяснилось, что ежегодные затраты на
содержание РСЕ составляли 38 млн. долл.11
17 февраля 1972 года сенатор Фулбрайт передал
президенту Никсону меморандум, в котором подробно
касался роли ЦРУ и РСЕ. «Большая ложь вечно не может
оставаться в тайне... Радиостанция «Свободная Европа»
в конечном счете экспортирует народам Центральной
Европы ложь и полуправду, являясь глашатаем лжи,
организатором заговоров. Эта радиостанция вводит в
заблуждение американский и другие народы, которые готовы
слушать ее передачи» 12. В 1973 году комиссия по
иностранным делам заслушала бывшего директора ЦРУ Ри
чарда Хелмса 13, признавшего, что радиостанция «Свобод
пая Европа» была государственным учреждением,
подчинявшимся администрации США. ЦРУ руководило
деятельностью радиостанции и финансировало ее14.
При создании РСЕ сразу же была организована и
венгерская секция, которая стала транслировать свои
передачи под названием «Голос свободной Венгрии». Венгер-

ские передачи начал вести с 6 октября 1951 года граф
Дьюла Дешшевффи, который возглавлял указанную
секцию до 4 июля 1954 года. Летом 1954 года, однако, было
решено, что будет лучше, если секцией будет руководить
не граф. Тогда руководителем секции назначили Андора
Геллерта, который до войны был известным журналистом
в Венгрии, а в 1941 году эмигрировал в Америку.
В пропаганде, которую вела РСЕ, преобладал
оголтелый антикоммунизм. Отрицались или высмеивались
успехи, достигнутые в социалистическом строительстве,
трудности непомерно преувеличивались, факты искажались.
В качестве идеала преподносился западный образ жизни.
Главным тезисом пропаганды стал тезис, что Венгрия
зависима, несвободна и поэтому тот, кто любит родину и
свободу, должен активно выступать против
народно-демократического строя.
В той мере, в какой ЦРУ выдвинулось на передовую
линию в осуществлении тактических и стратегических
задач американской администрации, в авангарде оказалась
и РСЕ. В данном случае речь шла не просто о
радиостанции, а о таком идеологическом учреждении, которое
проводило большую организационно-политическую работу,
вырабатывая единую линию для всех недовольных
внутри нашей страны.
На деле это однозначно означало призыв к
выступлению против народно-демократического строя, руководящей
роли партии, социалистической индустриализации,
социалистической перестройки сельского хозяйства, культурной
революции, союза рабочих и крестьян, политических
институтов рабочей власти. Несомненно, РСЕ сыграла
немалую роль и в том, что для совместной борьбы против
социалистической системы объединились течения,
различные по своим направлениям и политическим целям.
На подготовительном этапе контрреволюции РСЕ в
своих радиопередачах сосредоточила усилия на том,
чтобы ослабить авторитет рабочего класса, правящей партии,
общественных организаций, центральных и местных
органов государственной власти и управления. Особое место
в передачах отводилось вооруженным силам, а также
хозяйственным организациям и учреждениям культуры.
В то же время РСЕ избегала вести фронтальное
наступление па социалистическую собственность, так как
хорошо понимала, что это отнюдь не способствовало бы ее
популярности среди широких слоев населения. Она исхо-
154

дила из того, что, если удастся ослабить вообще
социалистический строй, будет открыт путь и для
восстановления капиталистической частной собственности.
Большое внимание РСЕ уделяла популяризации
американской впешней политики, общественно-политической
системы Соединенных Штатов Америки, пропаганде
идеологии монополистических групп развитых
капиталистических стран, объединив в единое целое различные
многоплановые идеологические pi политические направления.
РСЕ так строила передачи, чтобы звучащая в них
критика допущенных ошибок в руководстве страной в
определенной мере совпадала с недовольством масс, которые
действительно хотели исправления совершенных ошибок.
Так стала искусственно стираться разница между той и
другой критикой, и это было чрезвычайно опасным
явлением, поскольку росло влияние РСЕ и сил внешней
реакции, которые смогли таким путем выйти из изоляции.
Реакция выступала под лозунгом социализма, однако
под этим подразумевался то «христианский социализм»,
то так называемый демократический социализм, то
провозглашалась некая нейтральная социалистическая
Венгрия — словом, различные формы мелкобуржуазного
социализма, ничего общего не имеющего с подлинным
социализмом.
Под предлогом исправления ошибок, защиты
социализма правые смогли распространить свое влияние
не только па мелкобуржуазные слои населения, но
также на интеллигенцию, крестьян и рабочих. На этом и
сыграла РСЕ, использовав слояшвшуюся ситуацию.
Проследив за деятельностью РСЕ только за период
весна — лето — осень 1956 года, можно получить точное
представление о роли «Свободной Европы» в разжигании
враждебных настроений, развязывании контрреволюции»
С весны 1956 года увеличилось количество
радиопередач, адресованных рабочим и служащим. В этих
передачах радиостанция демагогически и лицемерно
представляла себя защитником интересов рабочего класса.
Например, в июле 1956 года РСЕ выступила за ликвидацию
системы нормирования, а также против партийного
руководства профсоюзами. Когда же были приняты
практические меры по повышению заработной платы и жизненного
уровня трудящихся, РСЕ сразу же начала требовать
дополнительных шагов в этой области, например
установления нижней границы заработной платы, как минимум в
155

3000—4000 форинтов, что летом 1956 года было заведомо
неосуществимо. В передаче, адресованной рабочим 31
августа 1956 года, она открыто заявила: «В системе уже
видны трещины, поэтому следует все более решительно
требовать предоставления права на забастовки, чтобы
шахтер мог защитить свои интересы против своего
работодателя— государственного капитализма» 15.
Западная пропаганда не упускала из поля зрения и
крестьянство. Обыгрывая совершенные ошибки и еще
сильные в то время частнособственнические инстинкты,
она стремилась вызвать в широких слоях сельского
населения враждебные настроения, организовать
оппозиционное движение. В передаче лондонского радио 18 июля
1956 года прозвучало следующее: «Партия и государство—
плохие хозяева земли. Крестьяне должны потребовать
распределения государственных резервных запасов и
роспуска «колхозов». 31 июля 1956 года РСЕ потребовала,
чтобы государство прекратило предоставление кредитов
сельскохозяйственным производственным кооперативам.
Затем она выступила с нападками на государство за то,
что оно поставляло сельскохозяйственным
производственным кооперативам комбайны, заявляя, что эти машины
предназначены лишь для «усиления эксплуатации в
колхозах».
Несколько передач РСЕ в сентябре было посвящено
работникам государственных хозяйств, которых она
называла батраками. «Почему бы не разделить полтора
миллиона хольдов земли, находящихся во владении
государственных хозяйств?» — демагогически вопрошал
комментатор. Позднее это требование было повторено в
драматических тонах: «Голос свободной Венгрии»... требует
разделить более миллиона хольдов земли, находящихся в
государственной собственности... Рассматрив айте земли
государственных хозяйств как свои собственные. Эти
земли вы сможете разделить в тот день, когда красная звезда
упадет с венгерского небосвода».
Это ловко сформулированное подстрекательство к
мятежу адресовано было в основном мелкому крестьянству,
которому обещали землю и собственность
государственных хозяйств и машинно-тракторных станций. Если о
возврате промышленных предприятий в частную
собственность даже не смели заикаться, то в сельском хозяйстве
осенью 1956 года Запад уже открыто призывал к
уничтожению социалистической собственности.
156

Однако в действительности более всего их
интересовала судьба зажиточных крестьян. РСЕ в радиопередаче
1 июля 1956 года называла безнравственными
постановления, на основании которых у кулаков конфисковали их
собственность. А когда реабилитировали
крестьян-середняков, которых ранее отнесли к зажиточным, РСЕ
призвала к борьбе «за реабилитацию всех венгерских
крестьян», в числе которых были и кулаки.
Радиопередачи, предназначенные для интеллигенции,
призваны были прежде всего дискредитировать марксизм,
выдвинув лозунг «Писатели и артисты должны сами
создать свой собственный мир!». И в качестве непременного
условия этого РСЕ в первую очередь потребовала
«полной ликвидации «духовного железного занавеса»,
«подлинной свободы», а также кадровых и политических
изменений.
Эта часть пропаганды была весьма тщательно
продумана и в первую очередь предназначалась старой
интеллигенции. В передачах выдвигались требования улучшить
материальное положение интеллигенции, реабилитировать
лиц, снятых с занимаемых постов, изменить систему
приема в университеты и институты, разрешить «свободно
распространять в стране духовную продукцию». То есть
тактика пропаганды здесь была та же: справедливые
требования переплетались с клеветой в адрес
существующего политического строя. Особым нападкам подвергались
меры, направленные как раз на исправление ошибок,
допущенных по отношению к интеллигенции. Ей
подсказывали единственный-де выход из положения — выступление
против народной власти.
Не были оставлены без внимания и мелкие
ремесленники и торговцы. Радиопередачи, специально
рассчитанные на них, призваны были разжигать недовольство.
Молодежь наперебой запугивали: «Вам не на что
надеяться в условиях народно-демократического строя».
Первоочередное внимание уделялось студенческой
молодежи и учащимся средних школ, а также тем юношам и
девушкам, которые не смогли поступить в вузы или
которым не без трудностей удалось устроиться в жизни.
В сентябре и октябре 1956 года венгерская молодежная
организация — Союз трудящейся молодежи — поставила
вопрос о недостатках в своей работе. Тотчас же западные
радиостанции выдвинули лозунг «Разрешить деятельность
молодежных организаций, прекративших свое существо-
157

вание или запрещенных вследствие их полуфашистского
характера в 1945—1946 годах». Влияние этого лозунга
частично чувствовалось в брожении, которое началось в
университетах, результатом чего явилось создание в
октябрьские дни 1956 года Союза венгерской студенческой
молодежи (МЕФЕС).
Однако в 1956 году «продукция» РСЕ и других запад-
пых радиостанций в первую очередь была предназначена
для представителей бывших господствующих классов,
руководителей и активистов правых и крайне правых
партий, различных клерикальных группировок. По существу,
происходило своеобразное «переливание крови» — шел
обмен идеями, ставились стратегические задачи,
передавались тактические инртрукции. Все шире распространялось
брожение среди тех, кто лишь для вида приспособился к
народно-демократическому строю. В эти месяцы западные
радиостанции вновь и вновь поднимали свой голос в
защиту тех, «у кого нет возможности потребовать
реабилитации, ибо общеизвестно, что они ненавидят
коммунистов». Радиостанция «Голос Америки» даже перечислила
тех, кого она имела в виду: «офицеры старой венгерской
армии, бывшие служащие государственных и частных
учреждений, адвокаты, бывшие владельцы предприятий,
торговцы». РСЕ то и дело ставила на повестку дня вопрос
о людях, переселенных в принудительном порядке с
прежних мест жительства. И естественно, без ее
внимания не оставалась ни одна из ситуаций, создавшихся
вследствие ошибочных распоряжений. Обычно под видом
критики нарушений законности РСЕ выступала в защиту
бывших господствующих классов, стараясь сделать их
возвращение к общественной жизни, а также переоценку
их места в обществе как бы естественным и само собой
разумеющимся делом. Одновременно передачи РСЕ и
«Голоса Америки» постоянно подогревали чувство мести у
тех, кто был враждебен новому общественному строю.
У тех, кто потом линчевал людей, а после октября
1956 года скрылся от возмездия.
В октябрьские дни стало ясно, что РСЕ подразумевала
под «исправлением деяний», совершенных против
«униженных и оскорбленных». 24 октября она потребовала
реабилитации всех, кто плел заговоры против народной
демократии в Венгрии, например Миндсенти, членов
Венгерского сообщества, членов других заговорщических
организаций. Более того, она требовала реабилитации и
158

возмещения материального ущерба военным
преступникам. Впоследствии именно эти люди развязали
контрреволюционный террор. Именно они в течение ряда лет с
жаждой мести слушали полные угроз передачи под
названиями «Мы ничего не забываем!» и «Черный голос»,
которые уже несколько лет подряд транслировались РСЕ
и «Голосом Америки».
Когда РСЕ начала требовать, чтобы выпустили на
свободу и реабилитировали тех, кого
народно-демократическое государство осудило на законных основаниях, это
было одним из средств углубления кризиса, подготовки и
осуществления атаки против народно-демократического
строя в целом. Главное место здесь отводилось Йожефу
Миндсеити. Его хотели поставить во главе того
политического воинства, которое должно было смести народный
строй. 4 сентября радиостанция «Голос Америки»
следующим образом комментировала празднование столетия
Эстергомского собора*: «В связи с праздником в Эстер-
гоме венгры свободного мира, так же как и население
Венгрии, в первую очередь задают вопрос: почему ни в
одном выступлении не упоминался примас венгерской
католической церкви кардинал Йожеф Миндсеити,
архиепископ Эстергомский?»
В радиопередаче, естественно, умалчивалось, что
Йожеф Миндсеити как политик действовал только в
интересах бывших господствующих классов — венгерской
буржуазии и помещиков и что консервативные
политические концепции Миндсеити полностью игнорировали в
корне изменившуюся после второй мировой войны
ситуацию. Об этом со всей очевидностью свидетельствала его
роль в октябрьских событиях 1956 года.
10 июня 1956 года по случаю 500-летия победы под
Нандорфехерваром ** венгерские эмигранты устроили
празднество в пограничной с Венгрией земле Бургенланде
(Австрия). РСЕ не преминула использовать и этот факт.
Упоминание об организации уличных демонстраций,
оживление в памяти прошлого Венгрии, связанного с
освободительной борьбой, в одинаковой мере носили
целенаправленный характер: призыв к действию!
* Собор в Эстергоме (Сев. Венгрия) — главный католический
собор страны, приход примаса Венгрии. — Прим. ред.
. ** Венгерское название Белграда. 1456—год победы
объединившихся венгерских, польских, сербских, валашских отрядов над
турками. — Прим. ред.
159

В своих радиопередачах РСЕ пыталась даже
приписать молодому социалистическому государству
преступления режима Хорти. Говоря же о действительно
существующих проблемах, западная пропаганда указывала на
экономические связи с Советским Союзом как на главный
источник всех бед. Так, если шла речь о повышении
урожая зерновых, то это комментировалось следующим
образом: «Принуждают выращивать продовольственное
зерно, чтобы увеличить запасы зерна в советском блоке» 16.
Под видом кажущегося объективным анализа, для чего
использовались выступления руководителей партии и
членов правительства ВНР, статьи из венгерской прессы,
а также информация, полученная по другим каналам,
проводилась дискредитация венгерского руководства.
Осенью 1956 года ситуацию сочли уже подходящей
для нападок на основные институты
народно-демократического государства. РСЕ и «Голос Америки» требовали
предать «независимому суду» руководителей,
функционеров народно-демократического строя 17.
11 сентября комментатор РСЕ так оценил создавшееся
положение: «Должно быть ясно, что мы являемся
свидетелями событий, которые можем спокойно назвать
контрреволюцией» 18.
30 сентября комментатор Миклош Лазар пошел еще
дальше: «Сейчас уже не ветер, а настоящая буря
поднялась в Венгерской Народной Республике. К чему теперь
шифрованные сообщения и прочая фразеология...
Поговорим откровенно и беспристрастно. В настоящее время уже
и коммунисты так же хорошо, как мы, знают, что
народно-демократический строй обречен и катится к
катастрофе».
18 сентября 1956 года радиостанция «Голос Америки»
объявила: «Не только руководители несут ответственность
за ошибки, но и сама партия». Радио Рима в тот же день
толковало свое: «Коммунист всегда остается коммунистом,
поклоняется ли он Ракоши, принадлежит ли к
еретической интеллигенции «кружка Петёфи», рядится ли в
псевдокрестьянскую одежду Имре Надя».
Сравнивая передачи РСЕ, «Голоса Америки», римского
и парижского радио, статьи крупных западных газет,
можно заметить некоторое различие политических
оттенков, тактики, логики аргументации. Одним из основных
вопросов, по которому западная пропаганда не смогла
выработать общую точку зрения, был подход к ревизио-
160

низму, к проблеме создания с ним союза. Хотя
объективно они выступали единым фронтом с ревизионизмом
против народной власти, однако во многих случаях все же
критиковали его. Таким образом действовали и те группы,
которые опасались, как бы организованная ими
антисоциалистическая рать не подпала под влияние ревизионистов.
Вот отчего даже в 1956 году, не говоря уже о 1953—
1955 годах, они то нападали на ревизионистов, то
старались укрепить их позиции, всеми силами подталкивая к
наступлению на основы народно-демократического строя.
26 сентября 1956 года в передаче лондонского радио
прозвучало: «Несомненно, венгерский народ также питает
определенное доверие к Имре Надю в надежде, что он
извлек урок из провала полумер, принятых в 1953—
1954 годах». Из этой радиопередачи, да и многих других,
из политических заявлений видно, что международная и
внутренняя реакция отводила Имре Надю определенную
роль в подготовке переворота, поддерживала
сформировавшуюся вокруг него группировку, но при этом не
упускала из виду собственные цели.
Свидетельством этой двуликости явились
многочисленные радиопередачи РСЕ, в которых она одобряла и
поощряла оппозиционные течения среди интеллигенции. Она
льстила писателям, журналистам, настроенным
негативно к народной власти, всячески восхваляя их. Венгерская
секция РСЕ с особым вниманием следила и за
деятельностью Союза венгерских писателей. «Роль подлинного
парламента в Венгрии взяла на себя литература», —
констатировала РСЕ в радиопередаче 11 августа, считая своей
обязанностью «пропагандировать точку зрения
оппозиционно настроенных писателей и журналистов».
Проявление более гибкой тактики РСЕ заключалось в том, что
наряду с прочим она требовала расширения сферы
деятельности для народного фронта «на основе тезисов,
разработанных Имре Надем». Та же линия прослеживалась
в тех передачах РСЕ, «Голоса Америки», парижского
радио, Би-би-си, в которых вовсю пропагандировались
благоприятные для них высказывания в ходе дискуссий в
«кружке Петёфи», мнения выступавших там
ревизионистов, националистически настроенных ораторов.
Наиболее сложной и трудноразрешимой политической
проблемой этого периода для врагов социализма было
создание так называемого «единого фронта», который
объединил в себе различные силы — от ревизионистов до
11 Закз № 334
161

националистов различного толка и даже крайне правых.
Западные пропагандистские службы знали, что их
главная сила заключается в этом «едином фронте», и
стремились но возможности полнее использовать сложившуюся
ситуацию.
Вместе с тем они сознавали временный характер этого
«единого фронта». 4 сентября римское радио следующим
образом оценивало отношения между ревизионистской
оппозицией и ее союзниками: «Как только Ракоши сойдет с
политической сцены, единство между двумя группами —
правой оппозицией Имре Надя и интеллигенцией,
объединившейся вокруг «кружка Петёфи», — исчезнет. Каждая
из них рвется к власти своим путем, они резко
противостоят друг другу. В основе разногласий, существующих
между ними, лежит различная трактовка ими роли,
которая должна быть отведена крестьянству». Осенью 1956
года на арену политической борьбы вышли уже деятели,
принадле жавшие к различным антикоммунистическим
группировкам, которые сами хотели захватить лидерство.
В своей передаче еще 13 августа римское радио без
обиняков давало понять, до каких пор эти группировки
должны считать ревизионистское течение своим
союзником: «Национальные коммунисты» могут прийти к власти
в самом худшем случае лишь на короткое время (на один
или два месяца), а затем наверняка будут сметены».
Радио обратилось к ревизионистам с призывом: «Если вы
действительно стоите на национальной основе и считаете
самым важным благополучие Венгрии, то должны пойти
и на эту жертву... Главное — изгнать из страны русских
и положить конец их влиянию». Тем самым римское
радио стремилось успокоить сторонников «полного
освобождения», заверив их, что ревизионисты, или, как их тогда
часто называли, «национальные коммунисты», могут
прийти к власти только на короткий срок, лишь для того,
чтобы выполнить предназначавшуюся им роль.
Именно это имея в виду, РСЕ и другие западные
«голоса» требовали восстановления Имре Надя в партии,
введения его в состав Центрального Комитета и
правительства. 11 октября лондонское радио сообщало: «В
Венгрии и за границей действуют мощные силы в интересах
того, чтобы Имре Надь вновь пришел к власти». В этом
же духе 16 октября радиостанция «Свободная Европа»
комментировала восстановление его в партии:
«Возвращение Имре Надя к политической жизни может рассматри-
162

ваться как победа либерального течения... Нынешние
события являются поворотным пунктом».
РСЕ приняла активное участие в кампании,
организованной ЦРУ с целью углубить, где только можно, разлад
внутри коммунистического движения. Начиная с весны
1956 года адресованные коммунистам радиопередачи
стали строиться в соответствии со следующим указанием:
«Цель программ, рассчитанных на членов партии, состоит
в том, чтобы множить сомнения и порождать
разногласия» 19.
19 сентября в передаче, посвященной заседанию Все-
венгерского совета профсоюзов, еще делалась попытка
дифференцированного подхода: «Мы не утверждаем, что
все профсоюзные руководители являются предателями
интересов рабочих, что среди них нет ни одного
порядочного человека...» Надев маску защитников интересов рабочих,
авторы передачи подчеркивали: «Расширение прав
заводских комитетов, местных органов и руководства
профсоюзов — пустое дело, если их состав не будет обновлен»,
доказывали, что нужно сменить всех руководителей
партийных, государственных pi общественных организаций
сверху донизу. Эта продуманная политическая линия
преследовала далеко идущие цели: придать действительно
наболевшим кадровым проблемам такие масштабы,
которые подорвали бы доверие к партии и государству, и под
видом требования массовой смены руководства навести
на мысль о необходимости смены существующего строя.
Затем западная пропаганда обрушилась на Венгерскую
народную армию: «Насколько мы знаем, Венгрию
окружают лишь дружественные, союзные государства...
Против кого же тогда нужно держать под ружьем такую
огромную армию? Против народа. Режим нуждается в
мощи вооруженных сил и поэтому с помощью жестоких
и глупых средств пытается превратить народную армию
в партийную». Этот тезис также сыграет свою роль в
октябрьских событиях.
С начала октября тон передач становится все более
резким, в них все настойчивее подчеркивается
необходимость выступления против «коммунистического режима».
Именно в этом русле поднимаются вопросы «создания
свободной прессы», снабжения Венгрии электроэнергией,
положения лиц, высланных из страны. В своей передаче
5 октября вашингтонское радио подвергло резким
нападкам даже соглашение, по которому Советский Союз пре-
11*
163

доставил Венгрии кредит в сумме 100 млн. рублей,
утверждая, что эта помощь якобы только усугубит ее беды.
Масштабы антисоветской и антикоммунистической
кампании принимали дотоле невиданные размеры. Сложности
развития народной Венгрии использовались для
спекуляции на национальных чувствах, разжигания
антисоветизма.
Если в первой половине октября нападкам
подвергались прежде всего экономические отношения между
Советским Союзом и Венгрией, то после 15 октября РСЕ,
«Голос Америки» и другие западные радиостанции одна
за другой начали требовать, чтобы советские войска
покинули территорию Венгрии. Они считали, что никогда
еще не было столь подходящего случая, чтобы попытаться
настроить сбитых с толку и обманутых людей против
Советского Союза на основе лояшо толкуемых
«национальных интересов». Назойливая антисоветская агитация
оказала влияние на часть населения, явившись одной из
важнейших предпосылок событий 23 октября. На
организованных в Дёре и Хайдубёсёрменье сборищах уже
открыто было выдвинуто требование о выводе советских
войск. Накануне и после 23 октября это требование
самых различных органов западной пропаганды стало
одним из центральных.
Параллельно в эти недели усилилась кампания,
направленная против венгерских органов государственной
безопасности. Предпринятая против них атака облегчалась
тем, что имевшие место в предшествовавшие годы
нарушения социалистической законности поколебали доверие
к ним. Виновных в этих нарушениях уже и раньше
привлекали к ответственности, но, когда в октябре 1956 года
был уволен ряд офицеров госбезопасности, органы
империалистической пропаганды использовали это для новых
нападок, поставив под сомнение все органы народной
власти.
Стремление ряда бывших буржуазных политических
деятелей к сотрудничеству с новой властью означало бы
возвращение к политической яшзни таких слоев
интеллигенции, служащих, городской и сельской мелкой
буржуазии, которые отчасти по своей вине, а отчасти по ошибке
партийного руководства оказались вытесненными из нес.
РСЕ расценила это как угрозу всему, чего она смогла
добиться. В вечерней передаче 5 октября подчеркивалось:
«Напрасно будут они стремиться к сотрудничеству. Для
164

решения общего экономического и политического кризиса
их личное участие недостаточно». Тон РСЕ на этот раз
был более мягким, но в нем крылось своего рода
предупреждение: «Неоценим тот факт, что все еще есть
люди, на которых нация может смотреть с доверием, от
которых мы можем ждать создания демократической,
свободной Венгрии».
Под «демократической Венгрией» теперь уже явно
имелась в виду реставрация капитализма в стране. В
передаче «Голоса Америки» 9 октября было сказано, что
называется, открытым текстом: «Венгерский народ
неустанно борется не за расширение социалистической
демократии, а за то, чтобы освободиться от социалистической
демократии».
Чтобы открыто поставить под сомнение законность
существующего строя, использовалась и проблема
размежевания земли. Шло откровенное подстрекательство:
«Только утратившие способность мыслить здраво или уже
окончательно запутавшиеся в коммунистических
постановлениях могут подумать, что им будет принадлежать
земля, которую сейчас, в ходе коммунистического
землеустройства, записывают на их имя».
Временами западные радиостанции переходили к
открытым и грубым угрозам. Например, «Голос Америки»
в передаче «Мы ничего не забываем», угрожая двум
коммунистам из Кеменешкаполна, прямо заявлял, что вскоре
«они предстанут в качестве обвиняемых перед
независимым венгерским трибуналом. Все их преступления взяты
на учет, и они понесут заслуженное наказание. Пусть
они не думают, что смогут избежать кары и скрыться,
когда пробьет час расплаты». Сам собой напрашивается
вопрос: по какому праву «Голос Америки» заявлял о
привлечении к ответственности, о приговоре какого-то
независимого трибунала, по какому праву утверждал, что
последует кара, что пробьет час расплаты? Такие же угрозы
содержались и в передаче «Черный голос» РСЕ 17
октября, на этот раз адресованные рабочим — металлисту и
строителю, которым вменялось в «вину» участие в
стахановском движении.
Говорилось не только вообще о привлечении к
ответственности, но и определялись ее масштабы. Сначала
нападки были направлены против отдельных лиц из
партийного руководства, правительства, государственной
власти. Но затем фронт атак расширяется: «...нет сомнения,
165

что наступит день, когда венгерские горизонты
прояснятся, но этому будет предшествовать привлечение к
ответственности каждого коммуниста». Тут уже от частного
переходят к общему: от ответственности некоторых
руководителей партии к ответственности всей партии.
Буквально звериной ненавистью была проникнута
передача римского радио 5 октября: «Единственная цель
Советов и их венгерских сатрапов состоит в том, чтобы,
насколько это возможно, ослабить венгерский народ,
уничтожить его жизненную силу, истребить венгерский дух».
Не будет преувеличением сказать, что в канун
событий 23 октября 1956 года пропагандистская кампания
Запада приобрела уже самые беззастенчивые формы. С
помощью частичных истин пытались прикрыть общее вранье.
Характер этой кампании все больше и больше напоминал
антисоветскую и антикоммунистическую пропаганду хор-
тистов. Те же аргументы, те же лозунги, которые в дни
октября станут лозунгами приведенных в движение
контрреволюционных групп.
То, что аргументы, указания, призывы западных
радиостанций были взяты на вооружение различными
контрреволюционными течениями, объяснялось тем, что
значительная часть этих аргументов, политических идей,
понятий была близка венгерской реакции. Ей не составило
большого труда принять их. Поэтому с полным правом
можно сказать: западная пропаганда в лице
радиостанций «Свободная Европа», «Голос Америки» и других
сыграла немалую роль в контрреволюционном мятеже
1956 года в Венгрии.
Не пропагандой единой...
Радиостанция «Свободная Европа» не только
занималась пропагандой, но и располагала разветвленной
шпионской сетью, которая, конечно, действовала под
руководством ЦРУ. Помимо собственной разведки, РСЕ имела
также так называемые информационные центры.
Ежедневно по радиотелексам поступало 45—48 тыс. слов
различной информации, по другим информационным каналам —
150 тыс. слов. В библиотеке РСЕ каждый день
обрабатывалось более 250 органов печати стран народной
демократии. Кроме того, во многих пунктах от Стамбула до
Лондона функционировало большое число «территориальных
166

бюро РСЕ». Их сотрудники проводили опросы беженцев,
беседовали с лицами, выезжавшими по делам в
социалистические страны или возвратившимися оттуда.
Значительная часть этих сотрудников являлась агентами ЦРУ
или других разведывательных органов. Добытые ими
сведения направлялись в мюнхенский центр20.
РСЕ, разумеется, отрицала, что ее деятельность имеет
что-то общее со шпионажем. Признавалось лишь только
то, что ведется опрос эмигрантов, бежавших из-за
«железного занавеса», и что в этих целях вдоль границ стран
народной демократии действуют пятнадцать «передовых
постов», задача которых состоит в сборе информации об
указанных странах21.
В действительности ЦРУ отводило РСЕ важную роль
в том, что касается непосредственного сбора
разведданных. С этой целью активно использовался
многочисленный персонал РСЕ, на широкую ногу был поставлен
розыск лиц, бежавших на Запад, их опрос и вербовка.
Разведывательному отделу РСЕ была поручена задача
собирать секретные данные о тех или иных планах,
политических установках, добывать стенограммы переговоров
и совещаний. Она собирала досье на партийных и
государственных руководителей, должностных лиц,
профсоюзных и молодежных лидеров стран народной демократии,
сведения об их повседпевиой жизни, семейном положении
и т. д. Регулярно анализировалась информация о
внутриполитических событиях, наиболее важных партийных и
государственных решениях, распоряжениях и
законодательных актах, реакции па них, об отношениях между
классами и различными слоями общества. При этом
особое внимание обращалось на те шаги руководства
страной, которые вызывали недовольство или какое-то
брожение.
Разведывательная служба РСЕ тщательно вела
картотеку, данными из которой она систематически
обменивалась с западногерманской и австрийской разведками и
контрразведками. Эта картотека содержала сведения па
агентов РСЕ в странах народной демократии, на лиц,
которые сотрудничали с ними или считались подходящими
для такого сотрудничества.
Пропаганда, разведка и координация деятельности
правых группировок — эти стороны деятельности РСЕ
тесно переплетались между собой. Разведка обеспечивала
материалами радиопропаганду. В то же время радиостанция
167

«Свободная Европа», которая официально считалась
средством массовой информации, была, по существу,
«прихожей» американских шпионских организаций. В
ходе опросов беженцев люди РСЕ оценивали степень их
«благонадежности» и сообщали о своих выводах
американцам. Они сотрудничали также с английской,
французской и западногерманской разведками. В австрийских,
западногерманских, итальянских и других лагерях для
беженцев находились «особые уполномоченные», которые
немедленно сигнализировали в ближайший «корпункт»
РСЕ о прибытии в лагерь нового лица, которым, по их
мнению, стоило заняться.
О тесной связи пропагандистской и разведывательной
деятельности РСЕ убедительно свидетельствуют
несколько конкретных случаев.
Один из руководителей разведки радиостанции
«Свободная Европа» Аурель Абраньи ранее был «спецупол-
помоченным» РСЕ в Вене. В 1943—1944 годах в Венгрии
он был заведующим политическим отделом правой газеты
«Уй Немзедейк» («Новое поколение»). В 1949 году
Абраньи нелегально выехал в Вену и через некоторое время
начал работать на французскую разведку, ас 1951 года
стал сотрудником РСЕ.
В сентябре 1954 года через временного поверенного
турецкой миссии в Будапеште Абраньи послал одному из
своих старых знакомых — журналистов письмо,
предложив ему вступить с ним в контакт и принять участие в
организации «движения сопротивления», направленного
против существующего строя22.
Его адресат взялся посылать для РСЕ
корреспонденции под общим заголовком «Письма из Будапешта». Им
переправлялись материалы о дискуссиях в Союзе
писателей, о партийных собраниях в редакции газеты «Сабад
Неп», строительстве метро, влиянии на население передач
РСЕ. Большинство этих материалов пересылалось
заграничным хозяевам через временного поверенного турецкой
миссии в Будапеште.
По поручению РСЕ Абраньи наладил также контакты
с пресс-атташе итальянской миссии в Будапеште, который
стал его связным, передавая и получая письма. Они были
адресованы преподавателю А. И. Последршй по заданию
Абраньи на протяжении нескольких месяцев направлял
информацию, названную «Венгерские новости», —
сообщения клеветнического характера о некоторых сторонах
168

вепгеро-советского экономического сотрудничества,
подписке на «Заем мира», жилищной проблеме, вернувшихся на
родину венгерских военнопленных, положении со
снабжением. Давалась также «характеристика» общей
обстановки: «Общественность со все большим нетерпением
ожидает перемен или начала войны, преследующей цель
освобождение Венгрии» 23.
Вряд ли нужно доказывать, что венгры отнюдь не
жаждали войны, тем более начала «освободительной»
войны. Всего несколько лет спустя после второй мировой
войны так были настроены лишь те, кто настолько был
ослеплен злобой из-за утраты прежних привилегий, что
даже новую, еще более разрушительную войну не считал
слишком дорогой ценой за их восстановление. Именно на
таких людей опиралась РСЕ, поощряя к выступлениям
и внушая, что США готовы начать войну, чтобы вернуть
«бывшим» утраченные состояния.
Абраньи удалось подключить к своей деятельности
дипломатов из других стран, например одного из
сотрудников французской миссии, который также доставлял в
Венгрию и вывозил оттуда письма, инструкции и
донесения.
Сотрудничество РСЕ и службы Си-ай-си проявлялось
в совместном руководстве пресловутой
«Антибольшевистской молодежной гвардией». История возникновения этой
организации уходит своими корнями в последние годы
второй мировой войны. Тогда группа молодых людей
добровольно вступила в легион «Мертвая голова» 24. Осенью
1947 года они назвали себя «Антибольшевистской
молодежной гвардией» и под этим названием выпускали
листовки. В 1949 году организация совершила поджог
складов сырья льнозавода в городе Сомбатхее и попыталась
взорвать там памятник Ленину. Весной 1950 года она
вывела из строя участок железнодорожного полотна между
Веспремом и Веспремваршанем. Затем ее члены решились
на более дерзкие акции: дважды пытались взорвать
железнодорожный виадук, вступили в перестрелку с
полицией.
Руководитель организации в 1950 году сбежал на
Запад, где вступил в контакт с разведслужбой РСЕ. С
апреля 1951 года по июнь 1955 года он несколько раз
нелегально пробирался в Венгрию и выходил на связь с
группами «Антибольшевистской молодежной гвардии».
Во время одной из попыток перейти границу вместе с
169

другим агентом они натолкнулись на пограничников и,
открыв огонь, убили одного из них и тяжело ранили
второго.
Одним из результатов совместной разведывательной
деятельности РСЕ и Си-ай-си явилась деятельность
одной из групп, связанная с неким И. Л., сбежавшим на
Запад в 1952 году25. После прибытия в Австрию он был
опрошен сотрудниками как Си-ай-си, так и PGE. Но
просьбе последних И. Л. выступил с заявлением на радио.
В конце января 1953 года один из сотрудников
представительства Си-ай-си в Линце также завербовал его.
После этого он дважды нелегально приезжал в Венгрию.
Выполняя задания, И. Л. собирал информацию
военного характера, сведения о дислокации воинских частей,
вооружении, аэродромах, самолетах, а также данные о
венгерских судебных органах. Один из его приятелей
согласился готовить акции саботажа на важнейших объектах.
И. Л. обещал, что за выполнение такого рода заданий
американцы заплатят большие деньги, а также помогут
бежать на Запад.
В конце 1953 года И. Л. направился в Венгрию с
особым заданием, но был обнаружен пограничниками и убит
в перестрелке. Найденные при нем записи помогли выйти
на тех, кого он вовлек в шпионскую деятельность.
В 1955—1956 годах разведывательная деятельность
РСЕ и других западных разведцентров, а также
деятельность организованных ими групп и движений
значительно активизировалась. В эти годы РСЕ в широких
масштабах занималась в Венгрии экономическим, военным
и политическим пишоиажем, в частности в
министерстве металлургии и машиностроения, в угольном
тресте в Комло, на Диошдьёрском металлургическом
комбинате и важнейших предприятиях химической
промышленности. Агенты собирали информацию о
строительстве новых предприятий, переговорах об экономическом
сотрудничестве. Способы использования добытых
сведений, подготовки на их основе фальсифицированных
материалов органически вписывались в рамки политики
«освобождения» и служившей ее целям психологической
войны.
Кого же забрасывали в Венгрию после 23 октября
1956 года? Агенты РСЕ были связаны с состоявшей из
сорока человек группой, которая 28 октября прибыла из
Австрии в Венгрию, чтобы принять участие в «револю-

ции» 26. В этой группе был много раз судимый уголовник,
который, бежав на Запад, стал агентом как РСЕ, так и
Си-ай-си. После 23 октября он принимал участие в
вооруженной борьбе и во время контрреволюции неоднократно
ездил в Вену в представительство РСЕ, чтобы доставлять
информацию и получать там инструкции. Он был
организатором вооруженных мятежников в VIII и IX районах
Будапешта и не скрывал, что прибыл в Венгрию по
заданию Си-ай-си, заверяя, что американские войска стоят на
границе и их выступление является вопросом нескольких
часов.
Среди заброшенных в Венгрию была еще одна
характерная личность — 25-летний рецидивист, пять раз
сидевший в венгерской тюрьме. Вместе с приятелем в июне
1956 года он бежал в Австрию и объявился в Граце.
23 октября они прибыли в австрийскую столицу и
попали в число тех венгров, которых вербовала РСЕ, а
венский руководитель «Союза венгерских братьев по оружию»
готовил к отправке в Венгрию. Оба они в Будапеште
присоединились к вооруженной группе
контрреволюционеров, действовавшей в районе площади Сены, были в
отряде, который доставил в Будапешт арестованного в
селе Соб прокурора Иштвана Шаркади, переданного затем
засевшим в переулке Корвина мятежникам, которые
казнили его27.
Венским представительством РСЕ был завербован и
офицер пожарной службы, бежавший в середине июля
1956 года в Австрию. После 23 октября вместе с агентами
РСЕ и Си-ай-си он принимал участие в организации
группы, которая 26 октября была заброшена в Венгрию28.
Руководил этой группой сотрудник венгерского отдела
Службы Гелена29.
Таким образом, РСЕ не только подстрекала к
беспорядкам и мятежу, но фактически и организовывала их.
Эта ее деятельность достигла своего апогея в октябре
1956 года, но за временным успехом и здесь последовало
сокрушительное поражение.
Потеряв остатки совести...
Когда беспорядки превратились в вооруженный мятеж
и наступило то, чего так ждала, что подталкивала
пропагандистская машина Запада, на что до сих пор она только
171

надеялась, западные радиостанции развернули такую
деятельность, которая превзошла все ее прежние масштабы.
Прошло несколько дней, и их сообщения, комментарии,
обозрения стали ретранслироваться рядом венгерских
радиостанций. Так называемое «Свободное радио Кошута»,
дьёрская, мишкольцская, ниредьхазская и еще ряд
радиостанций, попавших в руки контрреволюционеров,
переориентировались на западное радио30. Свои лозунги они
позаимствовали в основном у РСЕ и других западных
источников информации.
30 декабря 1956 года «Голос Америки» передал
заявление одного из бывших сотрудников дунапентельского
радио: «Два приемника радио постоянно были настроены
на передачи на венгерском и иностранных языках
западных радиостанций. Сообщения стенографировались, а
наиболее важные из них передавались в эфир»31.
«Нью стейтсмен» писала: «РСЕ направила в Дьёр
группу радиопропагандистов и одновременно беспрерывно
передавала через свою мюнхенскую станцию обращения,
в которых подстрекала к борьбе, а также, согласно
достоверным немецким источникам, постоянно обещала
военную помощь» 32.
С 23 по 27 октября РСЕ, «Голос Америки», Би-би-си
и другие радиостанции призывали мятежников прежде
всего к вооруженной борьбе. Когда же она принесла
временные успехи и захватившая ведущую роль в партийном
руководстве и правительстве группа Имре Надя сдала
позиции, а затем переметнулась на сторону
контрреволюции, РСЕ и остальные западные «голоса» перешли от
программы-минимум к программе-максимум. Сначала РСЕ
требовала лишь роспуска частей войск внутренней
охраны, предоставления оружия и так уже вооруженным
мятежникам, создания Национальной гвардии, оказания
помощи так называемым «революционным комитетам». Но
после того, как премьер-министр шаг за шагом уступал
этим требованиям, радиостанция провозгласила борьбу за
«полную свободу», установление демократии по западному
образцу. Это означало, что события быстро вступили в
свой второй этап.
29 октября РСЕ сообщила, что в Дьёре, в противовес
правительству Имре Надя, создан «Национальный совет
Задунайского края», дав ему следующую оценку: «Совет
не склонен ни к каким уступкам и половинчатым
решениям. Один из членов контрправительства провел импро-
172

визированную пресс-конференцию для собравшихся в Дьё-
ре иностранных журналистов. Он заявил, что
сформулированные «Национальным советом» самые срочные
требования состоят из четырех пунктов и сводятся к
следующему: 1. Создание демократической Венгрии по
западному образцу. 2. Предоставление всем партиям
возможности участвовать в свободных выборах и разработке
конституции (под «всеми» имелись в виду не только те
партии, которые функционировали после 1945 года).
3. Свободные выборы. 4. Соглашение о прекращении
огня, во время действия которого советские войска без
каких-либо условий должны покинуть Венгрию.
Задунайский «Национальный совет», проголосовав за
лишение доверия правительства, возглавлявшегося Имре
Надем, направил своих «послов» в ООН.
Но даже это контрправительство не устраивало всех:
на митинге, состоявшемся на площади перед зданием
дьёрского горсовета, некий авантюрист Лайош Шомодь-
вари провозгласил создание «Революционного
министерства» и «Оперативного военного правительственного
комитета», то есть нового контрправительства, и призывал
РСЕ немедленно установить с ним связь. Он считал, что
его программа полностью соответствует программе РСЕ33.
РСЕ пыталась оказывать влияние — и не без успеха —
на правых руководителей и членов «рабочих советов».
В своей передаче 29 октября она обратилась к ним с
призывом «путем объявления всеобщей забастовки
защитить героических борцов за свободу и оказать им
помощь».
Читатель вправе спросить, почему была нужда в этом
29 октября, когда правительство Имре Надя уже
выполнило целый ряд основополагающих требований РСЕ? Это
была тактика, вытекающая из общей линии поведения,
которой придерживалась в дни октября РСЕ. Ее военный
эксперт полковник Белл начиная с 24 октября
ежедневно призывал мятежников «не складывать оружие перед
частями венгерской армии и полиции». 29 октября в
связи с отданным правительством приказом о прекращении
огня во избежание дальнейшего кровопролития, в
ожидании каких-либо результатов от переговоров с
руководителями мятежников, радиостанция «Свободная Европа»
настоятельно предостерегала от того, чтобы «революция»
остановилась на полпути. Для РСЕ было недостаточно,
что решающие позиции — по существу, руководство пар-
173

тии и правительства — оказались в руках ревизионистов,
что реакционные политические деятели пробрались к
власти. Радиостанция продолжала подстрекать: «Имре
Надь и его соратники, действуя коварно, хотят на
современный манер повторить историю с троянским конем. Они
нуждаются в прекращении огня, чтобы будапештское
правительство, находящееся еще у власти, насколько это
возможно, сумело сохранить свои позиции...»
Хотя Имре Надь выполнял все новые и новые
требования мятежников, РСЕ призвала не доверять ему. 29
октября она так комментировала речь премьер-министра:
«Если у кого-то и возникли на минуту сомнения
относительно того, не была ли борьба напрасной, нужно ли
бороться дальше, можно ли прийти к приемлемому
соглашению с нынешним правительством, то воскресная речь
Имре Надя полностью рассеяла эти сомнения... Эта речь
подобна химической бомбе. С ее помощью хотят
одурманить народ, вырвать из его рук оружие. Необходимо дать
понять, что венгерский народ восстал против всего
коммунистического режима... У Имре Надя не хватает
смелости выполнить требования народа. Вместо этого он
руками и ногами цепляется за основные институты
ненавистного режима, йремя которых в Венгрии миновало».
Это не было частной акцией радиостанции «Свободная
Европа». Линия была разработана в США, в центрах,
из которых направлялась деятельность РСЕ.
В эти дни контрреволюция достигла пика. 30 октября
наиболее крупные силы вооруженных мятежников
захватили Будапештский горком партии. В широких масштабах
развернулся террор против коммунистов. Из так
называемых «революционных комитетов», действовавших в
крупнейших провинциальных городах и Будапеште, постепенно
вытеснили не только коммунистов, но и
социал-демократов, даже буржуазных демократов, т. е., по существу,
всех, кто не выступал за коренной поворот, за полную
ликвидацию народно-демократического строя. Все более
усиливался процесс поправения в вооруженных группах,
различных комитетах, возникших партиях и
организациях. Те, кого крайне правые считали недостойными
доверия, один за другим вынуждены были уходить со
сцены.
В этот день РСЕ сообщила, что, поскольку находящие
ся в разных частях страны группы «борцов за свободу»
из-за технических-де трудностей не могут установить
174

связь друг с другом, радиостанция, выполняя их просьбу,
будет регулярно информировать об их требованиях. Это
заявление было, что называется, шито белыми нитками,
так как к 30 октября почти все средства связи уже
находились в руках мятежников. Чтобы сразу перейти от
слов к делу, РСЕ передала 4 пункта требований
будапештских «борцов за свободу» к правительству: 1.
Советские войска должны быть выведены из Венгрии.
2. Провести в течение 60 дней всеобщие свободные
выборы с участием всех партий. 3. Венгрия должна быть
полностью нейтральной. 4. Немедленно освободить
примаса венгерской католической церкви Миндсенти. РСЕ
тут же добавила, что последнее требование уже
выполнено, примас освобожден, он заявил: «Я продолжу свою
деятельность с того, па чем восемь лет назад
прервал ее».
30 октября 1956 года РСЕ приводит слова одного из
«борцов за свободу», который на вопрос, за что они
сражаются, ответил: «Мы хотим жить так, как живет
западный свободный мир, и этой цели добьемся».
Ведя хронику контрреволюции, РСЕ упоминает, что
объявленное премьер-министром Надем 28 октября
прекращение огня, которое, по мнению радиостанции, было
попыткой обмануть восставших, не смогло вырвать
оружие из рук «борцов за свободу».
31 октября к микрофону вновь встал военный эксперт
РСЕ: «Невероятное произошло. Весь мир громко славит
венгерскую молодежь, венгерского солдата. Пока на
Западе взвешивали, достаточно ли силен Атлантический
союз, чтобы при случае суметь постепенно ликвидировать
советский империализм, маленькая нация действовала».
Этот комментарий военного эксперта нужен был для
того, чтобы задать основной тон последующим
требованиям мятежников.
Уловив настроения вооруженных
контрреволюционеров, РСЕ в эти дни выдвигает уже такие требования: «Из
командования венгерских вооруженных сил должны уйти
те коммунистические руководители, которым и до сих пор
нечего было там делать. Братья по борьбе за свободу!
Немедленно требуйте себе посты министра обороны,
главнокомандующего и начальника генерального штаба. Это
была бы для вас самая главная гарантия!» И премьер-
министр выполняет требования мятежников и РСЕ: посты
министра обороны, командующего создапной Националь-
175

ной гвардии получают те, кому доверяют РСЕ и «борцы
за свободу».
1 ноября РСЕ требует также, чтобы правительство
было преобразовано во временное, поименно называя тех,
кого следует вывести из правительства, более того,
требует не только их удаления, но и привлечения к
ответственности.
Почему же радиостанция нападает на уже трижды
реорганизованное правительство Имре Надя, тогда как до
23 октября она требовала как раз того, чтобы было
образовано правительство во главе с Имре Надем? Потому что
в тогдашнем правительстве действительно еще были те,
кто в тяжелых, сложных условиях пытался защитить
основы социалистического строя от все сильнее
накатывающейся правой контрреволюционной волны. Естественно,
такое правительство не соответствовало цели
контрреволюции — полиостью изменить строй. Исходя из этого,
2 ноября РСЕ требует: «Это правительство потерпело крах
еще до того, как было образовано. Даже премьер-министр
не считал это правительство подходящим и вынужден был
создать более узкий кабинет. Однако «малое
правительство» ничего не гарантирует. Создавшееся положение
настолько глупо и абсурдно, что на него нельзя согласиться
даже временно. Самая главная задача, как того требуют
свободные радиостанции, состоит в том, чтобы
незамедлительно создать временное национальное правительство.
В нем может быть место только подлинным
представителям партий и истинным борцам за свободу». На
следующий день Имре Надь выполнил и это требование РСЕ и
контрреволюции.
Большинство фактических руководителей «борьбы за
свободу» составляли те, кто участвовал в
контрреволюционных организациях, сотрудничал с западной разведкой,
до 1945 года служил в органах подавления хортистского
государственного аппарата или был известной фигурой в
уголовном мире. Согласно планам РСЕ, в первую очередь
из них должно было состоять временное национальное
правительство. На него возлагалась задача подготовить
выборы нового парламента и создать то правительство,
которое повернуло бы страну вспять, к реставрации
капиталистического строя.
1 ноября радиостанция подробно рассказывала об
«оставшихся без отечества венграх», которых столько лет
называли «наемниками и предателями родины» и кото-
176

рые теперь в Париже, Лондоне, Риме, Мюнхене, Ныо-
Норке «со слезами на глазах переживают дни восторга».
Речь шла о ведущих группах политической эмиграции,
диссидентах различных мастей, в том числе членах
«Союза венгерских братьев по оружию» и нилашистских
отрядов, легитимистах и офицерах, оставшихся верными
Миклошу Хорти. Радио не сообщало о том, что многие
из них уже прибыли в Венгрию.
В связи с созданием Революционного военного
комитета был опубликован список лиц, вошедших в него,
который РСЕ прокомментировала следующим образом: «На
основании этого списка пока рано делать выводы.
Скрывающиеся за одной-двумя фамилиями коммунисты или
оппортунисты дают повод для беспокойства. Но
посмотрим, все будет зависеть от их дальнейших действий».
Тут же радиостанция определяет эти «действия»:
немедленно реабилитировать осужденных в 1945—1946 годах
за то, что они оказывали сопротивление Красной Армии.
«Думается, что переживающая период своего
возрождения венгерская армия должна обрести достоинства,
которые продемонстрировали те, кто более десяти лет назад
остались верны присяге и знамени». Иными словами, РСЕ
выступила за реабилитацию военных преступников, а
также за привлечение в «возрождающуюся армию» хортист-
ских офицеров.
С 1 по 3 ноября более пятисот бывших хортистских
генералов, старших офицеров и офицеров явились в
министерство обороны. Появление пятисот офицеров
являлось политической демонстрацией, частью процесса
захвата власти34.
Руководители, комментаторы РСЕ прекрасно
понимали, что до проведения «свободных» выборов нужно решить
вопрос о власти. Поэтому они подсказывали: «У кого
оружие, у того и власть. Именно поэтому мы уже
говорили и будем повторять еще сто раз, что победоносный
народ должен оставить оружие в своих руках, так как
только таким образом власть может принадлежать ему».
РСЕ подчеркивала, что для полного захвата власти
«необходимо победоносное, революционное правительство,
нужны чистые люди, новые люди, от первого до
последнего». Эти «чистые» люди, эти «новые» люди уже стояли
во главе вооруженных контрреволюционных групп,
воссоздавали прежние правые партии фашистского и
националистического толка, и в своем подавляющем большинстве
12 Заказ № 334
177

они были как раз не «новыми», а очень даже «старыми»
людьми.
Какие замыслы скрывались за этими требованиями?
Ответ на вопрос дал глава Информационною агентства
США Н. Стрейберт, который 31 октября заявил:
«...Америка ждет правительства железной руки, в котором будут
участвовать находящиеся сейчас в эмиграции
политические деятели и которое сумеет коренным образом порвать
с коммунистическим режимом, очистить государственный
аппарат и после всего этого вернет Венгрию в западный
лагерь. В качестве главы нового правительства наиболее
подходящим человеком был бы Миндсенти». Вслед за
этим РСЕ — на основе указания Комитета «Свободная
Европа»— выдвинула лозунг «Во главе с Миндсенти!»
и стала готовить почву для образования нового
правительства, которое бы он возглавил.
Вечером 4 ноября 1956 года и в последующие дни
передачи РСЕ велись из района австро-венгерской границы
под видом передач «свободных радиостанций», от имени
которых выдвигались требования немедленно послать
парашютно-десантные части, оказать военную помощь.
Датский журналист Балслев Йоргенсен видел
смонтированные на грузовиках переносные американские
радиостанции и слышал их передачи. Это были так называемые
«черные передачи», которые велись и в последующие
годы. Упомянем здесь о том, что в дни «революции
гвоздик» в Португалии был обнаружен архив тайной
полиции — ПИДЕ — и в нем нашли документы, согласно
которым существовала специальная радиостанция РСЕ,
транслировавшая на восточноевропейские страны «черные
передачи».
4 ноября радиостанция «Свободная Европа» в
международном обзоре заявила: «Выборы американского
президента, которые состоятся через пару дней, сделают
возможным объединенное выступление США и свободного
мира в защиту Венгрии».
В те дни «Ньюсуик» так характеризовал действия и
роль РСЕ, других западных радиостанций, всего
разветвленного аппарата западной пропаганды в период
контрреволюции: «Для радиостанций США весьма
вдохновляющим моментом было то, что требования, которые
независимо друг от друга выдвигали отдельные радиоцентры,
чрезвычайно походили на требования, которые
предварительно формулировала РСЕ»35.
178

Достаточно сравнить также требования,
содержавшиеся в листовках, заброшенных в Венгрию в ходе
упоминавшейся уже операции по засылке воздушных шаров, а
также в западной прессе, с требованиями, выдвинутыми
контрреволюционными группами во время мятежа, как
обнаружится очень много общего. Если добавить к
заявлениям западных политиков, исследованиям различного
рода, брошюрам требования, выдвинутые радиостанциями,
становится ясно, как влияли на подготовку и
осуществление контрреволюции лозунги и программы,
сформулированные западной пропагандой.
12*

Эмигранты
Роль реакционной эмиграции
Образовавшаяся на Западе в 1944—1945 и 1947—
1948 годах венгерская реакционная эмиграция являлась
важной опорой американских и западноевропейских
правительственных кругов, антикоммунистических центров в
борьбе против народно-демократического строя в Венгрии.
Их концепции «сдерживания» и «освобождения»
строились в расчете и на политических эмигрантов,
руководители которых находились в тесном контакте с
официальными правительственными органами, министерствами
иностранных и внутренних дел, а также военными
ведомствами соответствующих государств 1. Эти связи не
афишировались, но события 1956 года сделали это
«пустившее глубокие корни сотрудничество явным» 2.
Позднее роль венгерской политической эмиграции в
событиях 1956 года была подвергнута широкой критике.
Некоторые американские политики пытались объяснить
деятельность РСЕ, Комитета «Свободная Европа» и
других подобных организаций в первую очередь влиянием
крайне правой эмиграции. Безусловно, ее политическая
деятельность в 1953—1956 годах носила весьма
агрессивный характер, но в этом явно чувствовалась
направляющая рука госдепартамента США и ЦРУ. Таким образом,
ответственность за преступления РСЕ нельзя возлагать
только на крайне правую венгерскую эмиграцию. Нельзя
подрывные акции, предпринимавшиеся в рамр;ах
психологической войны, объяснять лишь ее инициативой.
Конечно, представители крайних эмигрантских течений, в
какой бы стране они ни нашли себе пристанище,
приветствовали политику «холодной войны», поддерживали ее и
возлагали надежды на коренное изменение положения в
Венгрии. Но поощрение, помощь, более того, зачастую
прямые инструкции эмигранты получали от официальных
правительственных органов США, хотя кое-кто и
пытался это завуалировать. Вот что, например, пишет Кеннан:
«Прибывшие после второй мировой войны из Восточной
180

Европы эмигранты рьяно придерживались концепции,
согласно которой, защищая их интересы, США должны
начать войну против русского народа, приведя... их к власти
путем образования правительств на различных
освобожденных территориях» 3. Для эмигрантов, рассуждает Кен-
нан, Америка была лишь средством достижения их
политических целей, и поэтому они строили свои планы в
расчете на «безудержный и шумный американский
шовинизм». Они, бесспорно, располагали влиятельной
поддержкой в Вашингтоне, налаживая контакты с живущими
в больших городах соответствующими этническими
группами избирателей, имели возможности, используя
антикоммунистическую истерию, оказывать давление на
конгрессменов.
Подобное же мнение высказывали многие ведущие
западные политические деятели, видные дипломаты,
историки и политологи и в связи с контрреволюционной
вылазкой 1956 года в Венгрии4. Руководители эмигрантских
организаций действительно могли влиять в какой-то мере
на формирование внешнеполитической линии США,
стратегию психологической войны. Однако никакая
эмигрантская группа, конечно, не определяла в целом, да и не
могла определять внешнюю политику Соединенных
Штатов или любого другого капиталистического государства.
Что же касается использования настроений
эмигрантов в своих интересах, оказания на них соответствующего
влияния для нагнетания антисоветизма, то в этом
отношении правящие круги США и других капиталистических
стран давно уже приобрели большой опыт.
Образовавшаяся еще после Великой Октябрьской социалистической
революции антисоветская эмиграция предоставляла им в
этом плане богатые возможности. Накопленный опыт
пригодился им и после 1945 года.
Уже начиная с 1947 года правительство ^США
обратило пристальное внимание на различные эмигрантские
течения. После принятия на вооружение политики
«освобождения» их сотрудничество расширилось и обрело
новую перспективу. Авторы доктрины «освобождения»
критиковали политику «сдерживания» не в последнюю
очередь именно за то, что, по их мнению, она не давала
базы для мобилизации эмиграции из восточноевропейских
стран5.
В среду «ветеранов» эмиграции влились новые ее
представители. Власти США решили, что необходимо зани-
181

маться не только той эмиграцией, политическое лицо
которой уже определилось, но и теми, кто в 1945 году
оказался на Западе, попав в плен или будучи угнанным на
принудительные работы. Среди беженцев можно было
найти самых разных людей, среди них были и те, кто
участвовал в преступлениях нацистов, и обыкновенные
уголовники 6.
Однако руководителей американской политики это не
смущало. Так же как не заботило и то, что поддержка
эмиграции стоила многих денег. Запад понял, что она
«предоставляет многообещающие возможности в
нынешней политической ситуации в мире»7, хотя бы потому,
что многие из эмигрантов хотели вернуться на родину,
но знали, что без борьбы это неосуществимо. Рассчитывая
«свергнуть коммунистическое господство по возможности
с минимальными потерями», ряд западных деятелей
делали ставку на антикоммунистическое сопротивление.
Некоторые требовали теснейшего и оформленного
соглашениями сотрудничества между США и эмиграцией,
которое будет наиболее эффективным лекарством от
«бесплодности эмиграции». Эмиграция — это «золотое дно»
разведки — изо дня в день пополнялась новыми
беженцами, которых рассматривали не только как все
обновляющийся источник информации, но и как потенциальных
разведчиков.
Джеймс Бёрнхэм в книге, содержащей основные
принципы политики «освобождения», с предельной
откровенностью изложил свои взгляды на использование
эмиграции. И как показали факты, они во многом были
воплощены на практике.
Беженцам, обладающим соответствующей
подготовкой — ученым, военным, исследователям, — поучал
Бёрнхэм, нужно поручать более серьезные задачи. Их знания
и способности необходимо использовать не только для
разведывательной работы, но и для разработки планов.
Среди них есть и такие, которые поддерживают связи с
родиной; целесообразно, чтобы эти лица в качестве
«передовых отрядов освобождения» вернулись в свои страны.
Нужно тщательно отбирать и тех, кто может участвовать
в пропагандистской деятельности. «Лучше, если... венгры
будут обращаться к венграм...»8
Большое внимание следует уделять молодежи, так как
она, не имея корней в эмиграции, не знает, что
предпринять, и, сталкиваясь с действительностью, становится ци-
182

ничной, нигилистски настроенной. Поэтому создание
восточноевропейского института, который отбирал бы
способных людей и готовил из них руководителей, «служило бы
для наиболее интеллигентной и честолюбивой молодежи
символическим доказательством того, что мир не уступил
народы Восточной Европы коммунизму» 9.
Руководству США следует добиться того, чтобы с
беженцами занимались отдельно, по группам — с военными,
инженерами, квалифицированными рабочими. Специально
нужно готовить полицейских, брать на особый учет тех,
кто обладает литературными и ораторскими
способностями. Из подходящих лиц следует создавать военные
формирования по образцу иностранного легиона. Они играли
бы важную роль в освобождении даже в том случае, если
оно произойдет мирным путем.
1 июня 1949 года в целях эффективного
использования политической эмиграции был образован Комитет
«Свободная Европа» («Free Europe Committee»)10. Его
задача состояла прежде всего в том, чтобы направлять
деятельность эмигрантов из стран народной демократии и их
организаций, подчинив ее интересам американской
внешней политики. В 1949—1956 годах КСЕ сыграл
значительную роль в том, что США удалось использовать
эмигрантские организации и их руководителей в
соответствии со своими стратегическими и тактическими планами.
Госдепартамент США и оставшееся в тени ЦРУ
участвовали в создании различных национальных
комитетов — польского, чешского, болгарского, албанского,
югославского, венгерского и других. Оказание помощи этим
комитетам представляло для госдепартамента известную
трудность, поскольку «одновременно поддерживались
официальные дипломатические отношения с теми
правительствами, которые эмигранты собирались свергнуть» п.
Чтобы обойти эту трудность, и был создан КСЕ как частная
организация, и в этом качестве он поддерживал и
направлял различные национальные комитеты.
Программа Комитета была изложена Джозефом К. Грю
па пресс-конференции по поводу его создания. В ней
говорилось, что КСЕ должен помогать эмигрантам, находить
им соответствующую работу и т. д. в ожидании, пока
наступит день и «коммунистический гнет в Восточной
Европе рухнет или будет свергнут» 12. Тогда уже эмигранты
позаботятся о том, чтобы в «освобожденных» странах
не воцарился хаос и не образовался политический вакуум.
183

КСЕ должен был также помогать руководителям
эмиграции обращаться к своим соотечественникам через
эфир 13.
КСЕ быстро набирал силу: в течение нескольких
месяцев в его рамках было создано много организаций.
Наиболее значительными среди них были такие, как
радиостанция «Свободная Европа», «Пресса Свободной
Европы», а позже «Эмигрантские связи Свободной Европы»,
которые были, по существу, отделами Комитета. Сначала
подобным отделом являлась и организация, получившая
название «Крестовый поход за свободу» («Crusade for
Freedom»), которая позже стала самостоятельной14.
В списке членов президиума КСЕ мы находим имена
Дуайта Эйзенхауэра, директора ЦРУ Аллена Даллеса,
командующего американскими оккупационными войсками в
Западной Германии Клея, а также руководителей многих
капиталистических монополий, например Генри П.
Форда. Членами Совета директоров Комитета в числе других
были президент «Дженерал моторз» Харлоу X. Кертис,
вице-президент «Стандард ойл компани» Сесиль Морган,
президент директорского совета «Нэшнл сити бэнк»
Говард Шеперд, генерал-майор в отставке Виллис Гриттен-
бергер15. Ежегодный бюджет КСЕ составлял около
150 млн. долл. Часть этих денег давали пожертвования,
но большую их долю Комитет получал в виде помощи от
американского правительства. Организация «Крестовый
поход за свободу» предоставляла в распоряжение КСЕ в
среднем 20 млн. долл. в год.
Состав венгерской эмиграции
Первая волна венгерской эмиграции 1944—1945 годов
хлынула из страны после поражения фашизма во второй
мировой войне. Это были прежде всего представители
бывших правящих классов, помещики, капиталисты,
политические деятели, хортистские офицеры,
государственные чиновники, члены профашистских или крайне правых
партий и общественных организаций. Эмиграция 1944—
1945 годов «в своем большинстве была настроена
враждебно и с абсолютным непониманием следила за
политическими, социальными и экономическими сдвигами,
происходившими в Венгрии» 16.
184

Другую часть этой эмиграции составляли те, кто был
перемещен на Запад в составе воинских соединений или
отступил туда в ходе военных действий. Еще одну
категорию этой волны эмигрантов образовали те, кто, будучи
обманут широкомасштабной антисоветской и
антикоммунистической истерией, не решились остаться в Венгрии
или испугались испытаний, которые ожидали их в
стране, превратившейся в театр военных действий.
Вторая волна эмигрантов, прибывших на Запад в
1947—1948 годах, состояла в основном из политиков и
не была массовой. Но бежавшие из страны в 1944 году
считали ее «коллаборационистской», поэтому «она
никогда не оказывала влияния на старую эмиграцию».
В этот период одни покинули Венгрию потому, что
боялись возрождения фашизма, другие, напротив,
страшились наступления левых сил, коммунистов. Немало было
и таких, кто устал от инфляции, испугался серьезных
экономических трудностей. Эмигрировали политические
деятели, не сумевшие понять сути социалистических
преобразований. Бежали заводчики, торговцы, банкиры, а
также представители интеллигенции, тяготевшие к
буржуазной демократии 17.
В 1945—1947 годах началось и движение вспять
эмигрантской волны. Многие стали возвращаться, так как
поняли, что были обмануты антикоммунистической
пропагандой. Но возвращались и те, кто не верил, что
руководящая роль в Венгрии будет принадлежать левым силам,
коммунистической партии. Значительная часть из того
миллиона венгров, которые бежали на Запад в 1944—
1945 годах, после окончания военных действий вернулись
на родину18. В результате постоянно колеблющаяся в тот
период численность эмиграции значительно сократилась.
В 1948 году насчитывалось около 80—100 тыс.
эмигрантов (не считая, естественно, тех, кто покинул страну
перед первой мировой войной и в период между двумя
мировыми войнами, оказавшись в начале века на Западе
из-за экономических трудностей или позже из-за
политических преследований режима Хорти; значительная часть
из них относилась или лояльно, или безразлично к
социальным преобразованиям в Венгрии). Именно эти 80—
100 тыс. венгров различные эмигрантские организации
пытались привлечь на свою сторону, вовлечь в
политическую деятельность, направленную против
народно-демократического строя.
185

Многим эмигрантам удалось получить гражданство
принявших их стран, они обеспечили свое существование,
обзавелись семьями и не собирались возвращаться в
Венгрию. Однако значительная их часть считала свое
пребывание за границей временным, веря, что основное условие
для их возвращения — поворот их страны вправо — еще
сбудется. Вот почему поборники «холодной войны» в
соответствующих странах нашли в их среде благоприятную
почву. «Сложилась эмигрантская политика, имеющая
американскую, английскую, французскую и немецкую
окраску» 19.
Политическая эмиграция — это весьма специфичный
мир. В 1944—1956 годах соотношение сил внутри
венгерской эмиграции сложилось таким образом, что ее
подавляющее большинство составляли правые, крайне правые
и консервативные деятели, а те, кто считался левыми,
буржуазные либералы или сторонники «третьего пути»,
оказались в изоляции.
Отчасти под влиянием правящих кругов, западных
держав, а отчасти по собственной инициативе эмиграция
создала разветвленную сеть организаций, так сказать, свое
политическое представительство. И поскольку социальное
положение, прошлое, политические взгляды эмигрантов
не были едины, то и программы и политические цели
их организаций были различны. Политические
группировки, стоявшие на правой и крайне правой
платформе, хотя их и разделяли существенные разногласия, все
же пытались достичь известного единства. Однако
эти попытки всегда приносили лишь временные
результаты.
Политическая борьба внутри эмиграции отражала
не только столкновение интересов правительств
различных капиталистических стран, не только разногласия
между отдельными группами эмиграции, но и то
обстоятельство, что значительная ее часть серьезно верила в
свою самостоятельную роль.
Факты убедительно свидетельствуют о том, что
ведущие капиталистические державы, в первую очередь США,
постоянно использовали правую эмиграцию в
политической борьбе против Венгерской Народной Республики.
Из этого источника, как мы знаем, черпала сведения
разведка, а в милитаристских устремлениях
капиталистических стран значительная роль отводршась использованию
эмиграции в военных целях.
186

Кстати, интересное признание о связях эмиграции и
ЦРУ мы находим в одном из высказываний Аллена
Даллеса. Директор ЦРУ открыто заявил, что эмигрантские
организации могут сыграть значительную роль «в
освобождении государств-сателлитов» и ЦРУ поможет тому,
чтобы они были способны сыграть эту роль. На вопрос
журналиста: «Есть ли у вас какая-то собственная система
для проведения допросов бежавших из-за «железного
занавеса» людей или же правительство использует для
этого другие свои органы?» — Аллеи Даллес ответил, что
«речь идет о совместном предприятии» 20.
Эмигрантские организации
Одним из крупных политических центров венгерской
эмиграции был «Венгерский национальный комитет»
(«Мадьяр Немзети Бизотшаг» — МНБ). Он был создан
28 июля 1948 года в Нью-Йорке. Его цели были
сформулированы следующим образом: долгом комитета является
борьба «за освобождение Венгрии», осуществление ее
«права на самоопределение, независимость,
конституционное правление». Его обязанность—«возвращение венгер-
ства... в политическую систему свободных народов
Европы» 21.
Ведущую роль в «Национальном комитете» играли
эмигрировавшие правые руководители коалиционных
партий, существовавших после 1945 года *. Первоначально в
него входили около 70 членов. Во главе комитета стояла
так называемая исполнительная комиссия. Ей были
подчинены различные специальные комиссии, которые
соответствовали отраслевым министерствам. Центральное
бюро комитета находилось в Нью-Йорке. Характер и
структура «Национального комитета» свидетельствовали о том,
что, по существу, был создан такой центр, который мог
выполнять роль контрправительства, хотя формально об
этом не было заявлено.
* Коалиционные партии — партии, участвовавшие с 1945 по
1948 г. на коалиционной основе в политической жизни Венгрии.
В соответствии с количеством полученных на выборах голосов
представители этих партий входили в состав центральных и
местных органов власти. После объединения коммунистической и
социал-демократической партии и победы, одержанной рабочим
классом в борьбе за власть, остальные коалиционные партии
фактически распались.
187

Авторитет «Национального комитета» укрепляло то
обстоятельство, что из всех эмигрантских организаций
США официально поддерживали именно его. Поэтому у
комитета имелись широкие возможности для пропаганды
своих идей.
В первые годы хортистские группировки эмиграции
подвергали «Национальный комитет» резким нападкам.
Это свидетельствует о том, что сначала он не сумел
установить связи с эмиграцией 1945 года. Поэтому
председатель исполнительной комиссии «Национального комитета»
Бела Варга, преследуя цель — расширение его базы,
добился введения в состав исполнительной комиссии
бывшего премьер-министра Миклоша Каллаи *, а в
«Национальный комитет» — целого ряда бывших членов верхней
палаты и депутатов парламента периода до освобождения22.
Основное ядро этого органа по-прежнему составляли
правые политические деятели коалиционных партий,
существовавших в Венгрии после 1945 года, но постепенно его
состав расширился и за счет живших тогда за границей
лидеров оппозиционных партий, существовавших в 1945—
1948 годах и выступавших против коалиции, а также хор-
тистских политических деятелей, например Тибора Эк-
хардта и других. Внутри «Национального комитета»
продолжали существовать острые разногласия, а
руководители крайне правых сил по-прежнему нападали на него
извне23.
Ежемесячно в рамках обычных бюджетных
ассигнований через Комитет «Свободная Европа» «Венгерскому
национальному комитету» выделялось 10 тыс. долл. на
финансирование его деятельности. Кроме того, члены
исполнительной комиссии получали зарплату. Часто именно
это являлось причиной критики комитета.
Помимо МНЕ, существовала еще одна крупная
венгерская эмигрантская организация — движение «Венгерская
свобода». Инициатором его создания (ноябрь 1948 года)
явился генерал-полковник Ференц Фаркаш Кишбарнаки.
Его центр находился в американской зоне оккупации
Западной Германии — в Пфаркирхене24.
* Каллаи Миклош (1887—1967) — реакционный политический
деятель. С 1942 г. до оккупации страны фашистской Германией
(март 1944 г.) — премьер-министр Венгрии. Выступал за
продолжение участия в войне против СССР, преследование коммунистов
и антифашистов. Бежал на Запад, жил в США, активно
участвовал в деятельности реакционной венгерской эмиграции против
ВНР.
188

Эта организация открыто заявила о своей верности
антисоветским традициям хортистского режима.
Актуальность ее создания Кишбарнаки обосновывал тем, что
Америка уже-де привела в боевую готовность свои
вооруженные силы. На протяжении многих лет главные усилия
движения были направлены на поиск и установление
контактов с официальными правительственными кругами
различных стран. В частности, Фаркаш Кишбарнаки был
связан с французскими секретными службами25.
Биография Ференца Фаркаша Кишбарнаки уже сама
по себе свидетельствует о подлинных целях движения.
В 1938 году он является начальником Академии
«Людовика» *, в 1943 году — командующим венгерской армией,
15 октября 1944 года приносит присягу Салаши, который
9fi
присваивает ему внеочередной чин генерал-полковника .
После войны он остается на Западе. 20 августа 1947 года
Ватикан организовал паломничество в немецкий город
Альтёттинг. Этот повод Ференц Фаркаш Кишбарнаки
счёл подходящим для созыва поддерживавших его
депутатов венгерского парламента 1939 года в целях
провозглашения себя главой государства. 56 членов парламента по
предложению своего председателя эрцгерцога Йожефа
избирают его временным правителем Венгрии27. Спустя
почти два года Ференц Фаркаш Кишбарнаки сообщил
председателю так называемого государственного совета,
что он отказывается от поста главы государства.
Внутри движения «Венгерская свобода», так же как
и в других эмигрантских организациях, не было единства.
Разногласия по политическим и социальным вопросам
дополнялись личным соперничеством. Андраш Зако
выступил за создание дисциплинированной и активно
действующей эмигрантской военной организации. Его сторонники
выходят из движения «Венгерская свобода» и создают
«Союз венгерских братьев по оружию» («Мадьяр Харцо-
шок Байтарши кёзёшейге» — МХБК). Об этой
организации мы расскажем более подробно в отдельной главе.
Однако этим организациям, несмотря на острую
борьбу между ними, время от времени все же удавалось
договариваться друг с другом. Например, совместно они
создали Венгерский военный совет28.
Военный совет, в который вошли хортистские
генералы, провозгласил себя единственным представительным
органом венгерской эмиграции. Его председателем стал
* Высшее военное учебное заведение в хортистской Венгрии.
189

эрцгерцог Йожеф, а секретарями — Андраш Зако и
Ференц Фаркаш Кишбарнаки. Откликаясь на это событие,
«Венгерский национальный комитет» при поддержке
бывшего диктатора Миклоша Хорти поручил старейшему
члену находившегося в эмиграции венгерского генералитета
генерал-полковнику Хуго Соньи создать организацию под
названием «Представительство венгерской военной
эмиграции».
От имени новой организации Соньи направил Микло-
шу Хорти приветствие, в котором выразил неизменную
верность бывшему правителю Венгрии, а также «славным
традициям» венгерской королевской армии и
жандармерии. В ответ Миклош Хорти выразил удовлетворение, что
венгерский солдат и жандарм принесли с собой во все
части мира «вечные ценности»: верность традициям и
воинский дух.
Определенную роль в эмиграции играли и различные
легитимистские группировки *. Наиболее значительная
среди них называлась «За Бога, Императора, Отечество».
После 1945 года, ища популярности среди эмигрантов,
Отто Габсбург предложил отложить в сторону
разногласия по частным вопросам внутренней политики. Он заявил,
что согласен «принять с любовью» всех, кто «честно хочет
участвовать в обеспечении существования христианской...
свободной, демократической Венгрии»29. Отто Габсбург
объявил, что «венгерские легитимисты готовы
сотрудничать со всеми, кто, проникнувшись этим духом, хочет
бороться за освобождение отечества». Уточнить
дальнейшие цели он решил после «освобождения» 30.
В ходе создания этого движения было провозглашено
восстановление Австро-Венгерской монархии в рамках
дунайской конфедерации**. Эта идея нашла отклик среди
* Легитимисты — сторонники реставрации монархии
Габсбургов в Венгрии; часть из них выступала за выборы монарха из
представителей старой венгерской родовой знати.
** Идея дунайской конфедерации была выдвинута Лайошем
Кошутом в середине XIX в. Основные положения плана ее
создания были опубликованы в 1862 г. и предусматривали образование
союза народов Дунайского бассейна, куда вошли бы Венгрия,
Румыния и Сербия. Л. Кошут рассматривал Д.К. как путь
освобождения Венгрии в тесном сотрудничестве с невенгерскими
народностями страны и в союзе с соседними государствами. Впоследствии
реакция, выхолащивая из плана Кошута его прогрессивное для
своего времени демократическое содержание, неоднократно
использовала идею Д.К. в целях закрепления господства правящих
кругов Венгрии над невенгерскими народами и обоснования своих
территориальных притязаний.
190

лиц немецкой национальности, переселенных после
1945 года из Венгрии в ФРГ и частично в Австрию.
Кроме них, движение «За Бога, Императора, Отечество»
поддерживали жившие в эмиграции католические
священники — сторонники Миндсенти и находившиеся под их
влиянием легитимистские группировки и некоторые газеты,
например «Кроника» («Хроника»), а также журнал
«Миндсенти Нейпе» («Народ Миндсенти»).
Отто Габсбург часто посещал Америку. Вокруг него
группировались главным образом австрийские и
венгерские аристократы старшего поколения. Поддерживал он
контакты и с «Национальным комитетом», прежде всего
с Тибором Экхардтом. Во время поездки Отто Габсбурга
по США с циклом лекций исполнительный комитет
«Венгерского национального комитета» в феврале 1956 года
устроил прием в его честь. Этому приему отводилась роль
политической демонстрации, призванной способствовать
сплочению различных течений венгерской эмиграции.
Очень активно действовала церковная эмиграция.
Многие политики имели одновременно церковный сан и
облекали свои политические концепции в различного рода
теологические оболочки. В первые, особенно трудные годы,
последовавшие за переездом через океан, многие
предпочитали группироваться не столько вокруг политиков,
сколько вокруг церковников. Последние формально
не вступали в партии и политические организации, но
фактически многие из них в той или иной форме
участвовали в деятельности различных организаций31.
Церковники-эмигранты, особенно в США, Канаде, ФРГ
и Австрии, пользовались материальной поддержкой
не только властей этих стран, по и руководителей церкви.
В 50-е годы Ватикан рассматривал
священников-диссидентов в качестве составной части церковной иерархии,
давал им подробные инструкции, назначал и перемещал
их. В 1952 году папа Пий XII создал при Консисториаль-
ной Конгрегации, руководившей католическими епархиями
во всем мире, Высший эмигрантский совет Ватикана.
Членом совета стал прелат Йожеф Загон, одновременно
возглавлявший Папский венгерский церковный институт *.
* Папский венгерский церковный институт — католическое
учебное заведение в Риме, в котором венгерские священники
углубляют свои теологические знания. Находился в руках епископов-
эмигрантов до 1964 г., когда по соглашению между правительством
ВНР и Ватиканом был передан в ведение венгерского епископата.
191

В тот период именно он непосредственно занимался
делами венгерской церковной эмиграции32.
В целях сплочения священников-эмигрантов Ватикан
создал также особую организацию, получившую название
«Церковь молчания». На ее ежегодных конференциях
священнослужители из разных стран отчитывались о своей
деятельности, информировали о положении в своих
странах и намечали дальнейшие задачи.
Священников, занимающихся политикой, можно было
найти в любой правой эмигрантской организации. Они вы-,
ступали со статьями почти в 40 газетах и журналах. В
Риме комитет «Акцио католика» начал специально издавать
«Католикуш Семле» («Католический обзор»). Там же
находилось издательство «Аноиимус», выпускавшее
большими тиражами книги по философии и политике.
Большим влиянием среди эмигрантов пользовалась газета
«Католикуш Мадярок Вашарианья» («Воскресенье
венгров-католиков»), которая даже в те годы отличалась
особенно реакционными взглядами.
В первой половине 50-х годов как номера «Католикуш
Семле», так и издания «Анонумуса» регулярно и в
большом количестве переправлялись в Венгрию.
Действовавшие в Венгрии тайные и полутайные движения
сторонников Миндсенти нередко получали духовную поддержку и
политические директивы именно через «Католикуш
Семле», издания «Анонимуса» и «Католикуш Мадьярок Ва-
шарнапья».
Своеобразный политический облик имело «Венгерское
христианское народное движение», которое было
официально признано Комитетом «Свободная Европа». Эта
организация ставила своей задачей распространение «хри-
стианско-социалистических идей» и объединение
сочувствующих им. В 1950 году она обнародовала свою
программу33, в которой выступила в защиту частной
собственности. В программе также говорилось, что первостепенным
долгом венгерской эмиграции является участие в
«освобождении» Венгрии с помощью западных держав, и в
первую очередь США.
«Венгерское христианское народное движение» вошло
в состав «Центральноевропейского христианско-демокра-
тического союза». И в рамках этого союза, и помимо него
Директор института назначается Ватиканом с предварительного
согласия Президиума ВНР и приносит присягу Венгерской
Народной Республике и ее Конституции.
192

оно стремилось установргть связи с христианско-демокра-
тическими партиями стран Западной и Центральной
Европы. После 1953 года руководители движения часто
совершали поездки, выступая с докладами, главным
мотивом которых было утверждение, что освобождение
Венгрии может быть осуществлено только одновременно с
восстановлением королевской власти.
Бежавшие на Запад и сохранившие верность идеям
Ференца Салаши руководители и члены партии
«Скрещенные стрелы»* («Хунгаристское движение»)
пытались создать на Западе отдельную эмигрантскую
организацию34. Однако сразу после второй мировой войны это
было трудно, поскольку фашизм потерпел серьезное
поражение и не мог рассчитывать на популярность даже
среди эмигрантов. Свою роль играли также
существовавшие внутри партии политические и личные разногласия.
Поэтому многие из ее бывших членов примкнули к
правым по своему характеру организациям, в первую очередь
к «Союзу венгерских братьев по оружию», а также
пытались сотрудничать с другими организациями, например
движением «Венгерская свобода», пресловутой «Гвардией
оборванцев» **. Они утверждали, что в Венгрии
по-прежнему имеются сторонники идей Ференца Салаши и
поэтому «хунгаристы» должны играть свою роль в
«освобождении» Венгрии, подчеркивая, что были и остаются самыми
последовательными антикоммунистами.
В 1947—1956 годах в Европе возникли три более или
менее значительные нилашистские группировки. Одна
объединялась вокруг выходившего в Граце (Австрия) ни-
лашистского журнала «Ут эш Цейл» («Путь и цель»).
Центром другой был журнал «Хидверёк» («Понтонеры»),
издававшийся в Мюнхене. В Лондоне обосновался так
* «Скрещенные стрелы» — венгерская фашистская партия,
созданная по образцу немецкой национал-социалистской партии.
Члены этой партии назывались нилашисты (от венгерского
«нил» — стрела). Военная организация партии называлась «легион
хуигаристов». Главарь партии — Ференц Салаши при вооруженной
поддержке немецких фашистов 15 октября 1944 г. захватил власть
в стране и воспрепятствовал выходу Венгрии из войны. В 1946 г.
был казнен как военный преступник.
** «Гвардия оборванцев» — вооруженные отряды, созданные в
конце 1938—начале 1939 г. реакционным политическим деятелем
М. Козма при содействии генштаба хортистской армии для
проведения диверсионных и подрывных акций и подготовки захвата
Словакии и Закарпатской Украины.
13 Заказ № 334
193

называемый «Комитет пяти», который издавал газету
«Хидфё» («Плацдарм»).
Нилашистские группировки постоянно обвиняли «Вен-
герский национальный комитет» в том, что он-де
недостаточно «венгерский», недостаточно национальный по
своему характеру. Между ними самими также шла острая
политическая борьба. Время от времени предпринимались
попытки совместно организовать широкие и шумные
пропагандистские кампании против Венгерской Народной
Республики. Вскоре они нашли своего духовного вождя
в лрще Мипдсенти и с этого момента именно в нем стали
видеть гарантию возрождения «христианской Венгрии» зб.
Группировки «Хунгаристского движения» в ФРГ,
Канаде, США и Австрии постоянно получали поддержку от
существовавших в этих странах фашистских и
неофашистских организаций. После контрреволюционного мятежа
эти группировки пополнились новыми диссидентами,
среди которых было много бывших нилашистов и национал-
социалистов 36.
Нилашистские организации пытались создавать и
военные формирования. Осенью 1953 года было объявлено о
формировании «легиона хунгаристов». По некоторым
данным, в него подали заявления около 15 тыс. нилашистов,
живших в различных странах.
Оказавшиеся в эмиграции остатки
социал-демократических партий правого толка в 1948—1956 годах
объединились в три организации. Влияние каждой из них и всех
вместе не было значительным.
Одну группу возглавлял Карой Пейер *. В заявлении,
сделанном «Голосу Америки», он подчеркивал: «Мы
будем продолжать борьбу до тех пор, пока эксплуататорский
большевистский режим не исчезнет с лица земли» 37.
Особенно тесные связи эта группа поддерживала с правыми
лидерами американских профсоюзов, получая от них
не только политическую, но и материальную поддержку.
* Пейер Карой (1881—1956) — один из лидеров правого крыла
социал-демократической партии, ярый антикоммунист. Входил в
состав нескольких контрреволюционных правительств,
создававшихся после подавления Венгерской Советской Республики 1919 г.
Возглавляя в течение ряда лет СДП, К. Пейер верно служил
интересам буржуазии. После освобождения Венгрии яростно
выступал против сотрудничества с коммунистами и объединения двух
рабочих партий. В 1947 г. был исключен из СДП, эмигрировал в
США, где продолжал вести подрывную деятельность против
народно-демократического строя Венгрии.
194

Другая социал-демократическая группа образовалась в
Лондоне сначала под руководством Антала Бана, а после
1951 года — Имре Селига *. Эти деятели были связаны
с правыми лидерами лейбористской партии, с помощью
которых лондонская группа вошла в состав
Социалистического интернационала.
Группы Пейера и Бана — Селига объединял
антикоммунизм, хотя между ними и существовали политические
разногласия.
В 1955—1956 годах деятельность групп Пейера и
Селига стала более заметной, несколько возросло их
влияние. Они стали издавать газеты: первая — «Сабад Мадьяр
Мункаш» («Свободный венгерский рабочий»), а вторая
«Непсава» («Слово народа»), в которых
пропагандировались американские и английские политические концепции,
предпринимались нападки на Венгерскую Народную
Республику.
Радиостанция «Свободная Европа» предоставила Пей-
еру и его сторонникам возможность выступать по ее
каналам в качестве представителей венгерской
социал-демократии. Группа Бана — Селига получила трибуну в
передачах Би-би-си.
Третья социал-демократическая группа обосновалась в
Брюсселе при содействии социал-демократической партии
Бельгии и Института Вандервельде. С самого начала она
была левее двух упомянутых выше групп, что, в
частности, отражалось в статьях, публиковавшихся на
страницах издававшегося группой журнала «Социалишта Семле»
(«Социалистический обзор»). Этот орган защищал
завоевания строящей социализм Венгрии, выступая против
групп Пейера и Бана — Селига, а также всех тех
эмигрантских организаций и политических деятелей, которые
не признавали достижения народной власти.
Острые противоречия между различными
политическими течениями венгерской эмиграции, по существу,
отражали расхождения во взглядах различных групп бывших
правящих классов Венгрии, на которые оказывали свое
* Бан Антал (1903—1951) —один из лидеров
социал-демократической партии. Одно время был близок к ее левому крылу, но
постепенно скатился на правые позиции. В 1948 г. в связи с
выступлениями против объединения партий с ВКП был исключен
из СДП, эмигрировал на Запад. Жил сначала в Швейцарии, а
затем в Англии. В эмиграции окончательно перешел на позиции
антикоммунизма и антисоветизма. Умер в Цюрихе.
Селит Имре — один из правых лидеров СДП.
13*
195

влияние и политические устремления мелкой буржуазии
и части интеллигенции. Эти противоречия, однако,
проистекали не только из различий в прошлых социальных и
политических ролях представителей эмигрантских
течений, в разных оценках ими прежних общественных
отношений, но и в их нынешнем положении. Сказывались
также и расхождения в тактических концепциях и
взглядах на будущее общественное устройство
«освобожденной» Венгрии.
В большинстве своем эмигрантские организации
выступали за реставрацию в Венгрии в той или иной форме
порядков, существовавших до 1945 года. Эти правые
течения вели острую борьбу против «Национального
комитета» и персонально против отдельных его деятелей,
нападая на них по вопросам конституционного права,
оценки существующей ситуации в стране и предполагаемого
государственного устройства «после освобождения». Среди
политиков, эмигрировавших в 1947—1948 годах, было
немало тех, кто в свое время был брошен в тюрьму теми,
кто бежал из страны в 1944 году. В глазах же последних
«непростительным преступлением» эмигрантов периода
1947—1948 годов было участие многих из них в
привлечении к ответственности военных преступников, тех, кто
совершил преступления против народа38.
По сравнению с партиями и группировками,
представлявшими политическую эмиграцию 1944—1945 годов,
«Венгерский национальный комитет» был менее правым.
Поэтому в 1949—1956 годах внутри эмиграции он
оставался в меньшинстве, хотя и располагал самыми
большими материальными средствами. В самом комитете шла
острая политическая борьба, причем и здесь дело шло к
усилению влияния более правых политических деятелей.
Вряд ли что-либо можно добавить к выводу автора
статьи, опубликованной в одной из эмигрантских газет:
«Многолюдная эмиграция буквально кишела
контрреволюционными элементами... Можно считать счастьем
нашей нации, что после второй мировой войны наши
контрреволюционеры имели возможность одерживать победы
только очень далеко от родины» 39.
Несмотря на внутренние распри, эмиграция,
несомненно, способствовала проникновению в Венгрию
антисоциалистических идей. Эмигрантские организации, взяв на
вооружение американские концепции, в пределах своих
возможностей пропагандировали и популяризировали их
196

в Венгрии. В определенном смысле они играли
посредническую роль, став орудием империализма в борьбе
против строящей социализм Венгрии независимо от того,
хотели или не хотели этого лидеры отдельных эмигрантских
течений.
Когда правящие круги США взяли на вооружение
концепцию «сдерживания», она стала популярной и
среди эмигрантских политических деятелей. Пришедшая ей
на смену политика «освобождения» также стала
знаменем эмиграции. В политических заявлениях эмигрантских
лидеров мы находим тезисы, присущие американской
внешнеполитической пропаганде.
Эти заявления, что называется, лили воду на
мельницу империализма, создавая видимость, что речь идет о
«венгерском деле», о самостоятельных венгерских
устремлениях, которые США и другие капиталистические
страны поддерживают извне. По каналам западных
радиостанций звучали голоса политиков самых различных
направлений — от Миклоша Хорти до Ференца Надя *, от Тибора
Экхардта до Кароя Пейера, от Густава Хеииьеи*до Гезы
Альфёльди, и это способствовало тому, что в критический
для народно-демократического строя в Венгрии момент
хортисты, нилашисты, представители правого крыла
партии мелких сельских хозяев, сторонники Миндсенти и
Габсбургов, правые социал-демократы объединились.
Политическая деятельность эмиграции осуществлялась
в совершенно других условиях, чем деятельность правых
сил внутри Венгрии, и все же между ними было много
общего. В период 1954—1956 годов все правые
эмигрантские течения оживились и активизировались.
Важпую роль в этом сыграли конкретные
политические акции ведущих империалистических держав. К их
числу относилось создание в ноябре 1953 года по
инициативе Комитета «Свободная Европа» так называемого
«Представительства порабощенных европейских наций».
* Надь Ференц (1903—1979) — реакционный буржуазный
политический деятель, один из руководителей партии мелких
сельских хозяев. В 1946—1947 гг. — премьер-министр Венгрии. В 1947 г.
был одним из главных организаторов заговора против народно-
демократического строя. После раскрытия заговора бежал за
границу. Живя в США (одно время являлся советником
госдепартамента по делам Восточной Европы), продолжал играть активную
роль в организации подрывной деятельности против ВНР,
принимал деятельное участие в подготовке контрреволюционного
мятежа в Венгрии 1956 г.
197

В его состав вошли эмигрировавшие из
восточноевропейских стран народной демократии видные политические
деятели, для которых этот орган был как бы
международным форумом.
«Представительство порабощенных европейских наций»
проводило свои заседания одновременно с сессиями
Генеральной Ассамблеи ООН. В 1953—1956 годах оно
приняло много решений, текст которых направлялся
Генеральной Ассамблее ООН. В них «представительство»
заявляло, что не признает народно-демократические
государства и что прочный мир в Европе будет установлен лишь
тогда, когда будут «освобождены» порабощенные
восточноевропейские народы40.
Комитет «Свободная Европа» отводил
«представительству» роль органа, который своим существованием должен
был напоминать о том, что судьба стран народной
демократии «находится еще под вопросом». Тем самым
создавалась как бы юридическая основа для выдвижения
эмигрантскими организациями своих требований путем
навязывания ООН решений, направленных против этих
государств.
Руководящие круги эмиграции приветствовали
провозглашенную американским правительством политику
«освобождения». Но этого оказалось недостаточно для
выработки ими позиции, которая была бы единой и в деталях.
Среди многочисленных политических и личных
столкновений в рядах эмиграции самой острой в те годы была
борьба, развернувшаяся между Тибором Экхардтом,
Белой Варга, Ференцем Надем, Золтаном Пфейффером и
Имре Ковачем. Экхардт, занимавший пост председателя
военной комиссии «Венгерского национального комитета»,
в 1950 году вступил в «Союз венгерских братьев по
оружию», чтобы попытаться придать этой организации более
презентабельный характер. Он неоднократно выступал с
заявлениями о сотрудничестве с Союзом, о задачах
венгерской эмиграции в военной области.
Однако другие руководители «Национального
комитета» резко выступили против МХБК. Тон дискуссий
становился все более острым и агрессивным.
В 1947—1948 годах и особенно после 1953 года
представители различных течений эмиграции, несмотря на
существовавшие между ними разногласия, неоднократно
собирались на совещания для обсуждения того, какой
должна быть Венгрия носле «освобождения». Принима-
198

лись программы по вопросам сельского хозяйства,
промышленности, системы управления, армии, формы
государственного устройства. Появились сотни статей и
различных исследований на эти темы.
Одновременно шла дискуссия о том, какой быть
внешней политике «освобожденной» Венгрии. «Мы, безусловно,
придерживаемся того мнения, что государства —
преемники 1919 года * должны прекратить свое существование,
одним словом, не будет Югославии, Чехословакии и
Великой Румынии. В этом мы все согласны»41. Естественно,
не все эмигрантские течения придерживались столь
крайних взглядов хотя бы уже потому, что правительства
западных стран относились к данной проблеме по-раз-
пому.
Какой должна быть венгерская армия? Каким образом
она должна принять участие в «освобождении»? «Союз
венгерских братьев по оружию» изложил свое мнение на
этот счет в серии статей, появившихся на страницах
газеты «Хадак Утьян» («На дорогах войны») 42. Исходный
тезис состоял в том, что армия времен Хорти в своей
основе соответствует стоящим на повестке дня задачам,
нужпо лишь реорганизовать ее и немного
«модернизировать». Все противоположные мнения по данному вопросу
отвергались 43.
Руководство МХБК серьезно опасалось, что венгерская
эмигрантская армия может не войти в состав так
называемой европейской армии, решение о создании которой
было принято в 1952 году** в Париже. Чтобы доказать,
что «венгерский солдат всегда, в том числе и в 1952
году, сражался во имя интересов Запада», прославляли
молодых венгров, воевавших в составе Иностранного
легиона во Вьетнаме44.
* Имеются в виду государства, возникшие после первой
мировой войны на развалинах Австро-Венгерской империи.
** 27 мая 1952 г. в Париже министры иностранных дел
Франции, Италии, ФРГ, Бельгии, Голландии и Люксембурга подписали
договор о создании Европейского оборонительного сообщества
(ЕОС), который предусматривал организацию «европейской
армии». Армия ЕОС должна была поступить в распоряжение
верховного командующего вооруженными силами НАТО в Европе,
т. е. фактически военного командования США. Благодаря
мощному движению протеста трудящихся, всех патриотических и
миролюбивых сил западноевропейских государств, особенно Франции,
попытка сколачивания ЕОС провалилась.
199

Состоялись переговоры между польским реакционным
генералом Андерсом, генерал-майором Зако, а также
чешскими, румынскими и другими эмигрантскими
генералами. Они обратились к командованию НАТО с памятной
запиской, в которой просили о создании эмигрантских
легионов 45.
Другие деятели эмиграции также торопили с
созданием эмигрантской армии. Этот вопрос многие годы не
сходил с повестки дня. В период, последовавший за весной
1953 года, один за другим появлялись различные
заявления и планы на этот счет.
Представители большинства течений венгерской
эмиграции связывали планы «освобождения» с войной,
в близкое начало которой они свято верили.
Статья, опубликованная 26 июля 1950 года в
выходившей в Буэнос-Айресе газете «Деламерикаи Мадяршаг»
(«Южноамериканское венгерство») под заголовком
«Европейский континент перед третьей мировой войной, па-
кануне создания Соединенных Штатов Европы»,
напоминала буквально корреспонденцию с театра боевых
действий.
Мюнхенская «Хунгария» в номере от 24 ноября
1950 года также выступила за подготовку к третьей
мировой войне. Она сообщала, что народ Америки спокойно
ожидает приближающуюся атомную войну. Следующие
строки отражали почти общее настроение, царившее
среди эмигрантов: «Нет никакого сомнения, что каждый
уходящий в небытие день приближает нас к величайшей
борьбе в мировой истории — к третьей мировой войне...
Народы за железным занавесом ждут ее...» 46
Тибор Экхардт в номере «Америкаи Мадяр Непсава»
5 февраля 1951 года писал об «освобождении» как о чем-то
таком близком, что дал своей статье заголовок «Мы
выступаем».
В 1953—1956 годах лозунг «освобождения» все больше
выдвигается на первый план. Уже заголовки статей
эмигрантской печати говорят сами за себя: «Америка обещала
освобождение», «Христианско-демократические партии
Европы выступают за освобождение», «Английские
политические деятели— за свободу Восточной Европы».
200

Разногласия по вопросам тактики
С точки зрения выработки эмиграцией общей тактики
знаменательной была дискуссия, начатая статьей в первом
номере за 1956 год журнала «Латохатар» («Горизонт»),
называвшейся «Протрезвевшая эмиграция»47. Ее автор
Имре Ковач писал: «Самая большая ошибка нашей
эмиграции проистекает из абсолютно неверного понимания
«освобождения». Согласно общепринятому мнению, в один
прекрасный день Запад объявит войну Советскому Союзу,
будет сброшена атомная или водородная бомба и
американские войска передадут Венгрию под управление
наиболее подходящей политической группировки
(относительно того, что это будет за группировка, ни у кого сомнений
нет, так как каждый считает свою группу наиболее
подходящей)» 48.
Имре Ковач писал, что преобразования в Венгрии
вступили уже в такой этап, когда их невозможно
сдержать с помощью христианско-национальных лозунгов,
когда «невозможно в полном объеме восстановить
прошлое».
Вслед за этим выступлением в печати появились
многочисленные статьи, исследования и заметки, авторы
которых в большинстве своем отвергали тезисы, выдвинутые
Имре Ковачем. В то же время его поддержали многие из
политических деятелей, придерживавшихся концепций
«третьего пути». Например, автор статьи, опубликованной
во втором номере «Латохатар» за 1956 год под
заголовком «Новые пути эмигрантской политики», делал
следующий вывод: в обозримый период времени невозможно
создать демократию по западному образцу, но и нельзя
вернуться к положению, существовавшему до 1945 года.
«Такая Венгрия, которая отличается от сегодняшней, но
и не является такой, какой мы хотим ее видеть, в
определенный исторический момент может стать
политической реальностью. Сегодня развитие идет в этом
направлении, и эмиграция должна приспосабливать к нему свои
планы» 49.
Об умонастроениях венгерской политической
эмиграции, может быть, лучше всего свидетельствует то, что
автор статьи считал важным особо подчеркнуть: «Прежде
всего эмиграция не должна бояться уменьшения
международной напряженности» 50. Политические деятели,
группировавшиеся вокруг «Латохатар», заявляли также, что
201

«нужно покончить с иллюзией единства эмиграции.
Такого единства никогда не существовало».
Автор статьи ратовал за то, чтобы вместо кажущегося
единства или «единства по необходимости» добиваться
сплочения реально мыслящих, «прогрессивных»,
«либеральных» и «радикальных» элементов. Пока этого нет, «не
стоит удивляться... что руководство Венгрии, многие
венгерские, да и иностранные наблюдатели считают
эмигрантов реакционерами, даже фашистами, у которых нет
других планов, кроме возвращения прежней собственности
и власти, судилища над теми, кто оставался в стране,
и установления в ней порядков по своему усмотрению» 51.
Представители «протрезвевшей эмиграции» были
ближе всего по своим взглядам к тактике двух этапов,
выработанной и провозглашенной американскими
политиками и специалистами по психологической войне. И все же
они оказались в изоляции: большая часть руководящих
кругов политической эмиграции не приняла их идеи,
не согласилась с ними, более того, нападала на них.
Добавим: сторонники концепций «третьего пути», так
называемого «демократического социализма», и в Венгрии
оказались в изоляции. Однако они послужили как бы
«мостиком» к ревизионистскому течению, окопавшемуся
в руководстве. Их выступление открыло дорогу
выступлениям различных хортистских, крайне правых,
легитимистских и христианско-социалистических групп под
видом борьбы за исправление ошибок, за «улучшенный»,
«более современный» и «приспособленный к
национальным условиям социализм».
Эмиграция сыграла свою роль в том, что идея
«освобождения» стала главным лозунгом венгерской реакции.
Конечно, подавляющее большинство ее концепций,
программ, тактических планов и лозунгов были выработаны
не только под влиянием венгерской эмиграции.
Определяющую роль в их разработке, как уже говорилось
раньше, играли Комитет «Свободная Европа», западные
радиостанции, «исследовательские институты по проблемам
коммунизма», разведывательные центры.
Только наиболее крупным эмигрантским
организациям постоянно оказывалась соответствующая материальная
помощь. Получить ее было не так просто. Этим
беззастенчиво пользовались разведорганы. Как правительственные
круги, так и разного рода «фонды» предоставляли
помощь только тем эмигрантским политическим деятелям и
202

организациям, деятельность которых в наибольшей степе*
ни соответствовала политике «холодной войны».
Правительство ни одной из западных стран не оказывало даже
незначительной поддержки эмигрантским организациям,
если это не отвечало его политическим интересам. Таким
образом, борьба между ними за получение материальной
помощи помогала разведцентрам использовать одних
эмигрантских политических деятелей, одни группы и
организации против других.
Хотелось бы сказать также несколько слов о политике
венгерского правительства в отношении эмиграции.
В 1945—1949 годах она в своей основе была правильной
и служила национальным интересам. Однако искажения
в линии ВПТ в 1949—1953 годах сказались и здесь:
появилась тенденция «валить всех в одну кучу». По
поступкам правых и крайне правых руководителей
эмиграции судили о всей ее массе, которая даже тогда не была
едина с ними. Правые и крайне правые эмигрантские
партии и группировки, безусловно, были враждебны
народной Венгрии. Но именно в условиях обострившейся
обстановки существовала необходимость в проведении такой
политики, которая нашла бы отклик среди обманутых и
введенных в заблуждение, нащупала пути
взаимопонимания с теми, кто, пусть в самой малой степени, способен
был поддержать возрождающееся отечество.
Усиление активности
Осенью 1956 года политическая активность венгерской
эмиграции достигла апогея. Уже с весны ее правые
организации повели атаку против Венгерской Народной
Республики. Одно за другим следовали совещания и
заседания руководителей «Венгерского национального
комитета».
Об одном из таких совещаний, состоявшемся в
Лондоне, член МНБ Бела Фабиан писал следующее: «На мою
долю выпало счастье быть официально принятым статс-
секретарем министерства иностранных дел, депутатом от
консервативной партии Доббс-Паркером, которому я
вручил памятную записку, содержавшую характеристику
положения за железным занавесом... Перед отъездом я
имел удовольствие обедать в отдельном зале отеля
«Кенсингтон палас» вместе с несколькими ведущими членами
203

консервативной и лейбористской партий...
Присутствовавшие подчеркивали, что между консерваторами и
лейбористами нет расхождений в оценке положения за
железным занавесом» 52.
2 июля 1956 года «Венгерский национальный комитет»
провел чрезвычайное заседание, на котором было принято,
решение обратиться к руководителям США с просьбой
«предпринять необходимые действия» 53.
Лидеры комитета сочли, что им должно находиться
как можно ближе к Венгрии. Бывший премьер-министр
Ференц Надь отправился в Вену, где вел переговоры с
тамошними эмигрантскими деятелями. Он нанес визит и
министру иностранных дел Австрии Фиглю и поставил
перед ним вопрос о возможности перевода штаб-квартиры
«Венгерского национального комитета» в Вену или
Зальцбург. Австрийский министр в принципе согласился на
переезд комитета в Зальцбург, по, сославшись па
нейтралитет Австрии, сказал, что официально не может одобрить
этот шаг54.
Ференц Надь совершил также поездку на
австро-венгерскую границу, где заявил журналистам, что в
подходящий момент намерен выехать в Будапешт55. В то же
самое время на границе побывал и Ференц Фаркаш Киш-
барнаки со своими людьми в целях изучения
возможностей осуществления военной акции.
4 августа 1956 года в турне по Европе отправился
председатель МНБ Бела Варга. Он посетил Англию,
Францию, ФРГ и Скандинавские страны, вел переговоры
с лидерами политических партий и членами правительств,
участвовал в различных собраниях и выступал с
лекциями. Целью этих поездок и переговоров было достижение
договоренности с руководителями западноевропейских
стран, согласование с ними планов американской
администрации в отношении Венгрии, а также «взбадривание»
венгерской эмиграции в Западной Европе.
Это был период, который породил у руководителей
эмиграции большие надежды. 10 и И сентября в сенате
США обсуждались перспективы «освобождения» Венгрии.
На заседание были приглашены председатель МНБ Бела
Варга, а также постоянный представитель комитета при
боннском правительстве хортистский генерал Эмиль Юс-
ти. Сенат счел своевременным для контролирования хода
событий создать постоянный орган под названием
«Комитет стран Юго-Восточной Европы». После этого пере-
204

мены в Венгрии стали казаться лидерам эмиграции еще
более близкими и достижимыми56.
В конце сентября 1956 года в Мюнхене состоялось
тайное совещание представителей американских
секретных служб и руководителей венгерских эмигрантских
организаций. Обсуждался вопрос, как лучше содействовать
«развертыванию революции». Договорились о применении
тактики двух этапов. На первом этапе предполагалось
разгромить органы государственной безопасности,
запретить коммунистическую партию, провозгласить
нейтралитет, в экономическом и военном отношении
присоединиться к западному блоку. На втором этапе планировалось
окончательно ликвидировать социалистический строй и
установить буржуазную демократию.
Начиная с сентября 1956 года окопавшиеся в
Мюнхене, Зальцбурге, Граце, Линце, Вене и других местах
крайне правые эмигрантские центры и организации
развили огромную активность. В Мюнхене в помещениях
РСЕ были открыты бюро, которые набирали и
направляли в Венгрию группы из бывших военнослужащих, а
также гражданских лиц из числа эмигрантов. Их снабжали
военными инструкциями, оружием и деньгами. Одна из
вооруженных групп, сформированная в Мюнхене
численностью в 30 человек, 24 октября перешла
австро-венгерскую границу57.
Из Лондона венгерская правая эмиграция
планировала направить в Венгрию группу в составе 500 человек.
Во Франции из эмигрантов также формировались
вооруженные группы, проходившие специальную подготовку в
Фонтенбло 58.
В сентябре 1956 года па одном из секретных
совещаний в Мюнхене присутствовавший там представитель
ЦРУ майор Джексон заверрш участников совещания, что
в их распоряжение будут предоставлены материальные
средства, инструкторы, оружие.
10 октября 1956 года вновь была созвана исполкомис-
сия МНБ. В номере от 13 октября 1956 года «Америкаи
Мадьяр Непсава» Зол тан Пфейффер сделал заявление об
этом заседании, сказав, что его участники обсуждали,
в частности, вопрос о политических настроениях
венгерских рабочих, интеллигенции и крестьян59.
16 октября в Нью-Йорке Бела Варга выступил перед
журналистами и делегатами ООН. Он заявил:
«Нелегальные группы в Венгрии в любой момент могут начать
205

путч... Через пару дней в стране развернутся большие
события... в течение одной-двух недель Имре Надь вновь
станет премьер-министром, а кардинал Миндсенти выйдет
на свободу». Эти слова прямо свидетельствовали о
сотрудничестве лидеров МНК с существовавшими в Венгрии
контрреволюционными организациями, ясно давая понять,
на что рассчитывали, в каком направлении вели дело
руководители венгерской эмиграции60.
Наряду с «Венгерским национальным комитетом» в эту
кампанию активно включились и другие эмигрантские
организации. Андраш Зако еще 1 марта 1955 года
подчеркивал на одном из совещаний в Кёльне: международное
положение настолько улучшается, что пришло время
сделать все возможное для мобилизации сил, которые можно
двинуть в поход за «освобождение». Было принято
решение создать формирования в основном из живущих во
Франции, Испании, ФРГ, Голландии и Бельгии
эмигрантов, которые готовы с оружием в руках принять участие
в «освобождении» Венгрии. Этой акции было дано
кодированное наименование «Очищение» 61.
Еще одной акцией военизированных эмигрантских
организаций явилось состоявшееся 11 марта 1956 года в
Голландии совещание их руководителей, в котором
приняли участие представители «Гвардии оборванцев» и ни-
лашистских группировок. В нем участвовал майор
американских оккупационных войск в Западной Германии
Джеймс Грэхэм. Совещание приняло заявление, что
участвовавшие в нем организации всегда останутся верны
венгерским традициям 1920 года, духу той армии,
которой руководил Миклош Хорти.
20 октября 1956 года в Будапешт прибыл майор
американской армии Д. Ф. Арнольд, чтобы непосредственно
на месте проверить данные, которыми располагала
разведслужба США. 21 октября руководители правой
польской эмиграции получили из Мюнхена от американцев
указание привести в состояние боевой готовности
польские отряды. Одновременно был отдан приказ двинуть
венгерские формирования согласно разработанному плану.
«Хадак Утьян» в своем октябрьском номере так
обрисовал сложившуюся ситуацию, политические настроения
и намерения эмиграции: «В чем состоит призвание
эмигранта?.. Ответ может быть только один: оказывать извне
помощь тем тайным течениям, которые невидимо бурлят
в недрах режима... Пришло время, когда нужно бороться
206

и за то, чтобы каждый венгр, готовый послужить на
пользу стране и нации, организованным путем вернулся
домой... Сегодня этот час еще не пробил, но он может
пробить в любой миг».
Известие о начавшемся 23 октября 1956 года в
Венгрии мятеже было встречено с ликованием
представителями правой эмиграции всех оттенков. Они сразу же
взялись за работу, чтобы повернуть события в нужное им
русло.
24 октября 1956 года чрезвычайное заседание
исполкома «Венгерского национального комитета» приняло
обращение к президенту США с призывом оказать помощь
венгерской «революции». Через два дня МНБ, ссылаясь
на статью 34 Устава ООН, направил госсекретарю
Даллесу просьбу о том, чтобы американское правительство
срочно вмешалось в венгерские события. Аналогичное
обращение с требованием о вмешательстве ООН было
направлено ее генеральному секретарю. Такие же просьбы
были адресованы лондонскому, парюкскому и боннскому
правительствам62.
Наряду с этим «Национальный комитет» активно
подключился к пропагандистской кампании, развернутой
американскими средствами массовой информации.
Заявлениям, выступлениям, требованиям членов МНБ
отводилось большое место на страницах печати, в передачах
радио и телевидения. Лидеры комитета выступали в
различных высших учебных заведениях с лекциями, в
которых также требовали срочного вмешательства США.
Активизировалось и «Представительство
порабощенных европейских наций», которое одну за другой
направляло телеграммы с требованием поддержать «венгерскую
революцию» председателю Совета Безопасности ООН и
правительствам государств — постоянных членов Совета.
Руководство «представительства» поручило своим
уполномоченным в европейских странах добиваться от их
правительств вмешательства в венгерские события.
Мобилизовал свои силы и «Венгерский национальный
комитет»: он, в частности, направил своих эмиссаров в
лагеря на территории Австрии и ФРГ для вербовки
находящихся там венгров. В Нью-Йорке под
председательством Тибора Экхардта создается организация под
названием «Скорая помощь для Венгрии» («First Aid for
Hungary»), Руководителем ее отделения в Австрии был
назначен генерал Бела Лендель. Эта организация собрала
207

в Америке около 1 млрд. долл. для оказания
материальной помощи венгерской контрреволюции. До того как эта
сумма была распределена, «Венгерский национальный
комитет» изъял из нее 200 тыс. долл. на покрытие
расходов, связанных с его собственной деятельностью.
30 октября 1956 года Бела Лендель получил от Ти-
бора Экхардта телеграмму с приглашением срочно
прибыть в Вену для переговоров. Их участников, в том числе
Белу Ленделя, проинформировали о том, что Бела Варга
получил от заместителя госсекретаря США указание
создать на венгерской территории, в Дьёре или Шопроне,
новое венгерское правительство, которое должно
немедленно «обратиться за помощью» к американской
администрации.
В этот период довольно активно действовали и другие
эмигрантские организации. «Венгерский комитет
освобождения» проводил в Америке вербовку вооруженных
«борцов за свободу».
Обосновавшийся в Лондоне иилашистский «Комитет
пяти» в рамках организованной им политической
кампании начал формирование вооруженных отрядов. По не
полностью проверенным данным, здесь удалось собрать
более тысячи человек. Действовавшая в ФРГ нилашист-
ская группа по заданию венгерского отдела Службы 1 е-
лена непосредственно перед октябрем 1956 года, да и во
время контрреволюции засылала своих агентов в
Венгрию 63.
В середине октября 1956 года дирекция кампании
«Эшвайлер бергверке-верейн АГ», находившаяся близ
Ахена, дала указание всем заводам концерна немедленно
предоставить работающим на них лицам венгерской
национальности отпуск сроком на две недели. При этом
обращалось внимание на то, что необходимо считаться с
возможностью длительного отсутствия указанных лиц.
На целом ряде других предприятий и заводов ФРГ, где
также трудились венгерские рабочие, были отданы
аналогичные распоряжения. «Отпускникам» предписывалось
собираться в фогельсбергском, цирсдорфском и траун-
стайнском лагерях, а также в лагере Валка. Там царила
атмосфера боевой готовности, ждали приказа о
выступлении 64.
26 октября Отто Габсбург направил президенту США
Эйзенхауэру телеграмму с просьбой помочь «свободно
избранным представителям венгерской нации получить об-
203

ратно самый главный национальный символ — корону
святого Иштвана». Отто Габсбург провел в ФРГ
переговоры с группой своих сторонников, считая, что настал
подходящий момент для восстановления в Венгрии
королевской власти.
29 октября бывший правитель Венгрии Миклош Хорти
обратился к главам государств США, Великобритании и
ФРГ с просьбой оказать помощь венгерской «революции»
и, если понадобится, вмешаться военными средствами в
интересах ее победы65.
Сразу же после 23 октября началась кампания по
сбору средств в помощь «революции». Из линцского центра
католической организации «Каритас» в Никельсдорф был
направлен священник для создания и там центра по
оказанию благотворительной помощи. Являясь одновременно
сотрудником венгерского отдела Службы Гелена, он
наряду с «основной работой» занимался вербовкой и
засылкой агентов в Венгрию.
30 октября 1956 года «Каритас» создала в Эйзенштад-
те конференцию в целях координации акций «по
оказанию помощи». В ней приняли участие тогдашний
руководитель австрийского отделения «Каритас», директор-
распорядитель «Духовной помощи Востоку», а также
представители западногерманского отделения «Каритас».
Была достигнута договоренность о способах доставки в
Венгрию посылок «Каритас». Планировалось создать там
мощное движение «Каритас», подключив к нему
соответствующие американские организации. Одной из целей
была поддержка забастовок в Венгрии (в частности, на
железной дороге). В Венгрию выезжала также делегация,
которая вела переговоры с Миндсенти 66.
В районах, прилегающих к австро-венгерской границе,
активно действовали представители правой эмиграции.
Они налаживали контакты с благотворительными
организациями, органами разведки. Многие из них работали как
переводчики, а более подготовленные проводили
политическую агитацию. Все они считали, что настал момент,
когда их многолетние усилия должны увенчаться
успехом 67.
«Союз венгерских братьев по оружию»
Одной из наиболее значительных организаций
венгерской эмиграции, как уже упоминалось выше, был «Союэ
венгерских братьев по оружию» (МХБК). Стоит несколь*
14 Заказ № 334
209

ко более подробно рассказать о союзе, так как из всеж
организаций он действовал «наиболее эффективно».
Подавляющее большинство его руководителей и
членов составляли бежавшие на Запад военнослужащие хор-
тистской армии.
Инициативную роль в создании союза играли
руководители и члены организованного в 1944—1945 годах так;
называемого движения «копьеносцев». В конце войны
военный министр в правительстве Салаши Карой Берегфи;
дал указание 2-му отделу генерального штаба
формировать в тылу Советской Армии группу для сбора
разведывательных данных, осуществления акций саботажа и
вооруженных выступлений. В соответствии с этим планом
с помощью командования войск «СС» было создано
движение «копьеносцев», которое возглавил начальник 2-го*
отдела генштаба генерал-майор Андраш Зако68.
В 1946—1947 годах Зако нелегально находился в
Венгрии и, видимо, изучал возможности организации
подпольного движения «сопротивления».
Лидеры МХБК считали, что решающим фактором
«освобождения» Венгрии и ликвидации там
социалистического строя явится сплочение военных сил, организация
заграничной венгерской армии. В целях подготовки этого>
союз сотрудничал с французской и американской
разведками, проводил вербовку венгров для службы в
батальонах заводской охраны американских оккупационных
частей в Западной Германии, поддерживал связи с
венграми, служившими во французском Иностранном легионе,,
то есть создавал эмигрантский «военный потенциал» из*,
венгров, одетых в военную форму разных стран69.
Большой интерес к МХБК проявляли французы,
рассчитывая с его помощью организовать в Венгрии
движение «сопротивления» под своим руководством70. К
переговорам подключилась французская Служба внешней
документации и контрразведки (СДЕКЕ), которая
специализировалась в первую очередь на ведении
шпионажа в странах народной демократии и оказании помощи:
борющимся против йих реакционным движениям.
Участники переговоров договорились, что в рамках
МХБК будет создан разведывательный центр,
финансирование которого взяли на себя французы. Он был
организован неподалеку от Инсбрука.
Руководителю союза была предоставлена возможность
обратиться к своим сторонникам по парижскому и рим^
210

скому радио71. В ноте от 21 марта 1952 года венгерское
правительство заявило протест правительству Франции в
связи с выступлением Андраша Зако по французскому
радио 72.
Французская разведывательная служба оказывала
МХБК через его разведцентр соответствующую
материальную помощь, размер которой зависел от
эффективности шпионской работы союза.
Соблюдение членами МХБК воинской дисциплины
считалось лидерами союза обязательным и в условиях
.эмиграции. Они заявляли, что «существование военной
организации невозможно без соблюдения воинской
иерархии». Признавалась действующей воинская присяга,
принесенная когда-то всеми в Венгрии73. Жизнь членов
союза, прежде всего офицеров и унтер-офицеров, строилась
в соответствии с положением, которое они занимали в
1944 году, и последними уставными предписаниями того
времени74.
Для вступавших в союз лиц организовывались
специальные курсы: более продолжительные — в Северной
Африке и Испании, краткосрочные — на территории ФРГ и
Австрии. На последних готовили в основном агентов
военной и политической разведки, а в 1956 году началась
уже подготовка и «коммандос» явно для того, чтобы в
случае военного конфликта располагать кадрами для
«внутренних революционных выступлений», массовой
заброски своих сторонников в Венгрию.
В 1949 году руководители МХБК разработали
подробную инструкцию для засылаемых в Венгрию агентов,
связных, разведчиков, а также для действовавших в
стране нелегальных организаций. В ней были в деталях
сформулированы правила конспирации, определены виды
сведений разведывательного характера, которые должна
была собирать та или иная организация. Однако эта
инструкция по вопросам организации и конспирации
осталась в основном на бумаге. На практике нелегальные
группировки переплелись одна с другой, а личность их
членов не оставалась секретом внутри организации.
Связным обещали блестящее будущее: хорошую
работу, безбедное существование, высокие посты в случае
победы и крупные суммы денег за сбор соответствующих
разведданных. Однако на деле в большинстве случаев за.
информацию, какой бы ценной она ни была, стремились
платить как можно меньше.
14* 211

Из всех эмигрантских организаций, без сомнения,
именно МХБК на практике делал больше всего для
достижения поставленных перед ними целей. В то же
время целый ряд фактов свидетельствует о том, что во
главе этой организации стояло самое безответственное
руководство. Оно сотнями засылало в Венгрию очень плохо
подготовленных и потому в большинстве случаев заранее
обреченных на арест людей только затем, чтобы
продемонстрировать какие-нибудь результаты своей
деятельности, получить материальную помощь, одержать верх в
борьбе внутри эмиграции и завоевать авторитет в глазах
разведывательных органов и правительственных кругов
различных западных стран.
Важным событием в истории МХБК стала
состоявшаяся 4—6 декабря 1950 года в Лангенаргене
конференция. На этой закрытой конференции были выработаны
внутренние правила ведения разведывательной работы,
порядок прохождения службы и «принципы организации
сопротивления в Венгрии» 75. Представитель французских
разведслужб Алекс Роше особо просил записать в
протокол конференции, что они считают важным
укрепление МХБК в интересах не только сбора информации,
но в первую очередь расширения «движения
сопротивления».
Спецслужба союза состояла из двух подразделений:
одно вело разведывательную работу, а другое занималось
контрразведкой и обеспечивало охрану первого. Эта
структура действовала, по существу, до 1956 года.
В подчинении разведцентра МХБК была и своя
группа связи. Часто связь между центром и его базами
поддерживалась по радио. Значительных результатов
добилась разведывательная служба союза в радиоперехвате.
Это было заслугой офицера, который в свое время
работал на радиоперехвате во 2-м отделе венгерского
генерального штаба. Ему удалось разгадать два кодовых
ключа, которыми пользовалась венгерская полиция для
радиосвязи, и с их помощью расшифровывать почти три
четверти ее телеграмм. Это служило важным источником
информации не только для МХБК, но и для отдела
СДЕКЕ, занимающегося Восточной Европой.
Французская спецслужба требовала от агентурной
сети МХБК сбора сведений прежде всего военного
характера. Наряду с этим ее интересовала информация об
экономике Венгрии, ее международных связях и особенно об
212

отношениях между государством и церковью, их влиянии
на настроения венгерского народа.
Однако со временем обнаружилось, что МХБК не
только передавал полученные от своих связных и по другим
каналам информационные материалы французской
разведке, но и продавал их американцам. Это испортило
отношения между союзом и французскими спецслужбами.
Поскольку последние отказали МХБК в материальной
помощи, союз установил контакты со Службой Гелена,
которая стала играть ведущую роль в деятельности МХБК.
Один из руководителей разведслужбы союза, Албин Капи-
танффи, получил высокий пост в венгерском отделе
Службы Гелена. Начиная с осени 1953 года, теперь уже по ее
поручению, МХБК стал создавать в Баварии свои
постоянные учебные центры. В них шло обучение
обращению с оружием. Одним из таких центров руководил Геза
Альфёльди, бывший статс-секретарь в правительстве Са-
лаши. Оказавшись под началом Гелена, МХБК попадает
в круг интересов ЦРУ и Си-ай-си.
В 1949—1956 годах штаб МХБК разработал несколько
планов «освобождения» Венгрии, приспосабливая их к
меняющейся международной обстановке. Он открыто
поощрял организацию в стране взрывов, поджогов и других
диверсионных акций76.
В 1951—1953 годах по заданию французской разведки
МХБК вербовал бывших солдат, офицеров и
унтер-офицеров для находившейся под французским командованием,
но состоявшей из иностранцев воинской части, которая
базировалась во французских зонах оккупации в ФРГ и
Австрии. Эта часть считалась формированием
вспомогательной охранной службы. Она действительно выполняла
подобные функции, но ее главной задачей была
подготовка кадров для ведения разведки и организации акций
саботажа. Из числа венгров в ней могли служить лишь те>
кого рекомендовал МХБК и кто прошел проверку
французских спецслужб. Командирами в части были
французы, но среди инструкторов было много состоявших в
МХБК венгерских офицеров и унтер-офицеров.
Поступавшие на службу в часть подписывали контракт на срок от
шести месяцев до одного года и брали на себя
обязательство подчиняться французским военным законам. В части
готовились парашютисты, радисты, разведчики и
специалисты по саботажу. Закончившие обучение обязывались
по договору как в мирное, так и военное время участво-
213

вать в акциях или боевых действиях на стороне
французской армии.
МХБК не только сам создавал так называемые
«группы сопротивления», но и искал контакты с уже
существовавшими антикоммунистическими организациями в
целях установления с ними сотрудничества. Хотя союз
опирался в первую очередь на бывших офицеров, он
стремился вовлекать в свою деятельность также
представителей интеллигенции, мелкой буржуазии и даже
рабочих. Что касается последних, то эти попытки редко
оказывались успешными 77.
Большие надежды пробудили у руководителей союза
события, начавшиеся в Венгрии летом 1956 года, под
влиянием которых деятельность МХБК значительно
активизировалась. Его командование предприняло целый ряд
шагов политического характера, в частности выступило
инициатором проведения переговоров с различными
эмигрантскими политическими деятелями.
Андраш Зако вместе со своим штабом в октябре
1956 года обосновался в венской гостинице «Кайзерхоф».
Ференца Адоньи, бывшего в то время руководителем
австрийского отделения союза, Зако назначил начальником
штаба МХБК и поручил ему «создание материальной
базы венгерской революции». С этой целью был объявлен
«сбор средств. Ференц Адоньи переправил в Дьёр грузовик
•с оружием и сам выехал туда же. Группам
контрреволюционеров были направлены ручные гранаты,
приобретенные в Швейцарии и упакованные в коробки из-под
перевязочных средств. Одновременно с оружием была
отправлена небольшая вооруженная группа, которая должна
была его сопровождать, а также оказать практическую
помощь контрреволюции.
Во время событий МХБК заслал в Венгрию большое
число своих агентов. Один из них, ранее уже
неоднократно бывавший в стране, 29 октября перешел границу с
заданием передать в Дьёре инструкции так называемому
«Задунайскому правительству»78. 31 октября Андраш
Зако решил перенести свою штаб-квартиру из Вены в Дьёр,
однако в связи с быстро наступившим поворотом в
событиях вынужден был отказаться от этих планов.
Во время контрреволюции МХБК и другие
эмигрантские организации тесно сотрудничали с западными
разведывательными службами в деле засылки в Венгрию
оружия и вооруженных групп. Сначала мятежники вооружа-
214

лись в основном не за счет того оружия, которое ране©
было припрятано или нелегально ввезено с Запада. Они
похищали его в самой Венгрии на оружейных складах и
заводах, в некоторых воинских и полицейских частях.
Но начиная с 25—26 октября самыми различными
путями и способами оружие интенсивно стало засылаться е
Запада. Для этого очень часто использовались грузы*
Красного Креста.
26 октября с территории Австрии прибыл груз Крас-
ного Креста, который частично содержал оружие и
боеприпасы. В тот же день сотрудники сомбатхейского
управления полиции в грузовике с опознавательными знаками
Красного Креста обнаружили два ящика немецких боевых
винтовок и ящик патронов к ним79.
27 октября перед зданием дьёрской областной
больницы остановилась автомашина с немецким номером. В ней
было современное оружие. Контрреволюционная группа^
засевшая в здании школы на улице Пратер, даже 4
ноября получила значительное количество оружия в
деревянных ящиках, снабженных опознавательными знаками
Красного Креста и надписями на немецком языке. Когда
ящики вскрыли, то в одних из них оказались лимоны,
апельсины и шоколад, а в других — ручные гранаты80.
После ликвидации вооруженных контрреволюционны:^
групп в руки войск МВД и органов полиции попало
большое количество самого современного оружия западного
производства: западногерманские скорострельные
карабины МП-44, американские автоматы марки «ЮС
карабин», автоматы «Томпсон» нового типа и западногерман^
ского производства — МП-4081. Один из «борцов за
свободу» рассказал репортеру, что 2 ноября его группе
передали четыре машины, груженные ручными гранатами82.
Военные организации правой эмиграции направляли в
Будапешт вооруженные группы, подготовленные в
различных лагерях на Западе. В тех же лагерях создавались
штурмовые отряды «хунгаристского легиона». Группа,
состоявшая из 35 человек, была послана в Венгрию из
лагеря, находившегося в Жирндорфе 83.
24 октября зальцбургский филиал «Каритас» направив
в Бургенланд, поближе к венгерской границе, группу из
45 человек, назвав ее «добровольческим рабочим отрядом».
29 октября австро-венгерскую границу перешла
вооруженная группа численностью 130 человек. Они предложили?
пограничникам сдать оружие, угрожая в противном елу-
215

чае атаковать заставу84. В некоторых пунктах на границе
были созданы настоящие «штабы» по переброске
вооруженных групп в Венгрию 85.
В годы, последовавшие за событиями 1956 года,
изменившееся соотношение сил на международной арене,
укрепление позиций социализма в мировом масштабе,
подъем освободительной борьбы колониальных народов
вынудили западные страны внести коррективы в свою
внешнеполитическую линию.
Поражение контрреволюции 1956 года явилось для
многих на Западе предупреждением, что целесообразнее
перейти от конфронтации к переговорам, к практике
мирного сосуществования. Это, естественно, не означало
•отказа от борьбы против социализма, но заставило вести
ее гибче, осмотрительней и, может быть, более продуман*
ыыми методами.

Двадцать пять лет спусти
В заключение стоит вкратце рассказать о той широкой
политической кампании, которую развернули западные
пропагандистские центры в связи с 25-й годовщиной
контрреволюции 1956 года.
За два с половиной десятилетия венгерский народ под
руководством Венгерской социалистической рабочей пар-*
тии проделал большой путь, что признают не только*
друзья, но и враги Венгрии. Одним из важнейших
источников наших достижений является творческое
применение марксизма-ленинизма с учетом национальных
особенностей и опыта, приобретенного в период между 1945 ж
1956 годами.
Политика ВСРП по развитию промышленности,
социалистическому преобразованию сельского хозяйства,
дальнейшему наращиванию производственного потенциала,,
подъему жизненного уровня народа, совершенствованию
системы образования, развитию искусства и литературы^
расширению социалистической демократии доказала свою?
правильность и принесла значительные результаты. Мы
многому научились между 1945 и 1956 годами, а также
извлекли уроки из национальной трагедии 1956 года. Эти
уроки в прошедшие десятилетия глубоко укоренились в
сознании подавляющего большинства народа. Но эти же»
уроки не могли не учесть и те западные круги, которые
все еще надеются нанести хоть какой-то вред Венгерской
Народной Республике.
Свидетелями этого мы стали осенью 1981 года, в дне
развернувшейся на Западе кампании по поводу 25-й
годовщины контрреволюции. Эта кампания была частью
общей идеологической и политической борьбы правящих
кругов империалистических держав, различных центров,,
средств массовой информации, ведущейся против Венгрии
и других социалистических стран. Эта кампания была
также частью той возрождающейся политики «холодной
217

войны», которая начала столь явственно проявляться в
последние годы.
Особого внимания заслуживают два аспекта этой
политической кампании: каким образом с ее помощью
собирались повлиять на общественную жизнь сегодняшней
Венгрии и какая роль отводилась ей в международном
ллане.
Главное острие враждебной пропаганды,
проводившейся против Венгрии в связи с годовщиной мятежа, было
направлено на подрыв национального единства народа,
которое является одним из самых значительных
социально-политических завоеваний прошедших 25 лет. Другая
цель, которую организаторы кампании и не скрывали,
состояла в том, чтобы, учтя опыт контрреволюционных
событий 1956 года, постараться углубить кризис, возникший
з Польской Народной Республике.
Попытки подорвать национальное единство,
естественно, не принесли успеха, хотя ради этого в ход было
пущено все. Радиостанция «Свободная Европа», другие
[радиостанции и органы печати западных стран на
протяжении многих месяцев напоминали о событиях
контрреволюции с единственной целью: ослабить сплоченность
различных классов, слоев и групп сегодняшнего
венгерского общества.
Разумеется, при решении основных проблем в
обществе возникает немало частных вопросов, по которым могут
появиться расхождения во взглядах и даже противоречия.
И все же в целом венгерский народ живет, трудится,
строит новое общество на основе такого национального
единства, которого еще никогда не было на протяжении
нашей тысячелетней истории. Его не было, пока частная
собственность на средства производства, эксплуатация и
существование классов с противоположными интересами
порождали непримиримые противоречия. Одной из
наиболее драматических черт, присущих венгерской истории,
'было то, что даже в самые критические для нации
моменты не удавалось достичь национального сплочения.
Сегодня именно социалистическое национальное единство
является основой нашего развития. Вот почему осенью
1981 года политические деятели, писатели и журналисты
sia Западе, настроенные враждебно к социалистическим
завоеваниям венгерского народа, спекулируя на лозунгах
щезависимости, свободы и самоопределения, всячески
пытались ослабить, подорвать это единство.
218

И на этот раз в выпадах против социалистической
Венгрии просматривалось два главных направления. Одно
открыто стремилось поставить годовщину мятежа на
службу политике «холодной войны», другое пыталось
действовать более гибко, замаскированно. Естественно, наряду с
этими двумя крайними направлениями, как всегда, была
много разного рода промежуточных.
В некоторых странах, в первую очередь в США, ФРГ
и Англии, буря^уазная пресса наибольшее внимание
уделила самим контрреволюционным событиям, хотя делала
это по-разному, расставляя в своих публикациях разные
акценты. Был предпринят, главным образом в США, и ряд
политических акций: палата представителей и сенат
американского конгресса объявили 23 октября 1981 года днем
«венгерских борцов за свободу» (по этому случаю 24
октября президент Рейган подписал специальную
прокламацию) ; 18 октября на сессии «Всемирного союза
венгерских борцов за свободу» были оглашены приветствия
президента Рейгана и госсекретаря Хейга; 21 октябри
1981 года председатель комитета, созданного для
проведения мероприятий по случаю 25-й годовщины венгерской
контрреволюции, конгрессмен Франк Хортон устроил
прием в конгрессе США, на котором присутствовали
председатели комиссий по иностранным делам палаты
представителей и сената. Тем самым хотели продемонстрировать^
что президент США и конгресс держат на повестке дня
требования венгерской контрреволюции. Канадский
государственный министр по делам культуры совместно d
«Союзом канадских венгров» устроил прием в здании-
парламента. Министр труда и социальных дел землж
Бавария (ФРГ) выступил с речью на торжестве,
которое было организовано «Европейским конгрессом
свободных венгров» под патронажем Франца Йозефа
Штрауса. Таким образом, правительственные круги этих
стран, предприняв ряд таких демаршей, как бы бла-
гославляли правую венгерскую эмиграцию на то,
чтобы на сей раз она попыталась выступить более
эффективно.
Лидеры, организации и органы печати правой
венгерской эмиграции задумали 1981 год как год проведения*
активных политических акций против Венгерской Народ,-
ной Республики. Решение об этом было принято в декабре
1980 года в Кливленде на сессии так называемого
«Объединенного венгерского комитета по иностранным деламж»
219

Однако далеко идущим надеждам эмиграции в связи с
годовщиной контрреволюции не суждено было
осуществиться. Ее различные организации и центры не смогли
нанести Венгерской Народной Республике хоть сколько-
нибудь значительного политического или морального
ущерба.
Даже наши враги не могут не считаться с реальными
фактами. Именно поэтому они были вынуждены на этот
цраз дать более объективную картину нынешней венгерской
действительности, чем это делалось раньше. Были и та-
^жие, кто пытался подбадривать себя утверждениями, что
ч<революция» не потерпела поражения, поскольку она
якобы продолжает жить в тех результатах, которых
венгерский народ достиг за прошедшие 25 лет. Очень легко
жоймать с поличным авторов этой аргументации и
доказать, что как раз ликвидация контрреволюции обеспечила
qto развитие. Именно вопреки требованиям
контрреволюции Венгерская Народная Республика является
органической частью Варшавского Договора, находится в проч-
Шш союзе с социалистическими странами, Советским
Союзом; в Венгрии осуществляется руководящая роль
партии коммунистов; сельскохозяйственные
производственные кооперативы — крепкие, жизнеспособные
трудовые и социальные коллективы, новый общественный
строй и государство прочны, идет строительство
социализма.
Прошедшие десятилетия доказали, что в ходе народно-
демократической революции, проведения социалистических
преобразований структура венгерского общества,
экономическая система, классовые отношения коренным обра-
вом изменились. Ушли в прошлое казавшееся вечным
ощущение трагизма судьбы венгерской нации,
национальное самобичевание. Сегодня в Венгрии нет классов,
между которыми существовали бы непримиримые
противоречия. Коренные интересы всей венгерской нации едины.
Это вынуждены признавать даже враги.
Именно поэтому трагедию 1956 года вновь попытались
яспользовать в целях подрыва сплоченности
социалистических стран и прежде всего против Советского Союза.
Шумная кампания по случаю «юбилея» мятежа в
Венгрии была тесно связана с вылазками
контрреволюционных сил в Польше. В этой шумихе почти не было
заявлений, в которых бы не предпринимались попытки на-
шомнить польским контрреволюционерам что-либо из
220

событий тех лет, стремясь тем самым еще больше
обострить кризис в Польше. Активное участие в этом
принимала и венгерская эмиграция. Подключившись к
обсуждению вопроса о том, какие уроки должна извлечь
польская «революция» из событий 1956 года, журнал «Уй
Латохатар» X«Новый горизонт») в номере от 10 ноября
1981 года опубликовал выдержки из протокола
конференции круглого стола, состоявшейся в 1958 году в Нью-
Йорке. Председательствовал на этой конференции Адольф
А. Б ер л. В ней приняли участие представители
министерства обороны, Американского агентства по делам
беженцев, Международного комитета помощи беженцам,
Академии социальных наук США, американского
исследовательского института социальных наук,
восточноевропейского отдела Библиотеки конгресса, Комитета «Свободная
Европа», Русского института при Колумбийском
университете и других подобных организаций. Долгое время
материалы конференции носили закрытый характер, но
теперь в опубликованном протоколе можно прочесть:
«Венгерская революция опровергла мнение, согласно
которому невозможно свергнуть тотальное коммунистическое
господство. Встает вопрос: имеются ли и в других
странах возможности, которые существовали в Венгрии, и
если да, то что из этого следует?»
Враги социализма питали надежды на то, что
венгерскую контрреволюцию, потерпевшую 25 лет назад
поражение, может быть, удастся в другом издании привести к
победе в Польше. Поэтому они активно стремились
извлечь из венгерских событий именно тот опыт, который
можно было бы прямо использовать для того, чтобы
повернуть движение за обновление в Польше в русло
контрреволюции. Они пытались убедить своих польских
единомышленников, что в Польше, как и в Венгрии,
обязательно должен вспыхнуть мятеж, и если в 1956 году
победить не удалось, то,.на этот раз он увенчается
победой.
В сложившейся ситуации естественно, что в польском
обществе также наблюдался живой интерес к венгерским
событиям двадцатипятилетней давности. Все, кто хотел пре~
дотвратить контрреволюцию, выступал за укрепление
социализма, стремился спасти Польшу от трагедии, анархии,
понимали истинный смысл венгерских событий 1956
года. Те же, кто надеялся на анархию,
контрреволюционный переворот, развязывание гражданской войны, трак-
221

товал их в ложном, искаженном свете. Поэтому не
случайно осенью и ранней зимой 1981 года на страницах
правых польских газет и журналов, выступавших за
контрреволюционный переворот, в политических
заявлениях аналогичного характера мы могли встретиться с
теми же аргументами, которые звучали из Мюнхена, Нью-
Йорка, Вашинготона. Истинное содержание октябрьских
событий 1956 года наиболее грубо искажали крайне
правые силы, на знамени которых было написано: «Пусть все
пойдет прахом!» Сдвиг вправо американской
администрации также немало способствовал этому. Годовщина
контрреволюции 1956 года была только поводом для новой
атаки на социализм, мир и разрядку, для выступления
против Советского Союза.
Голос этих крайне правых прозвучал в чрезвычайно
враждебной по тону статье Карла Густава Строхема,
опубликованной в западногерманской газете «Ди вельт».
Правда, и он не смог не упомянуть о том, что
сегодняшняя Венгрия стабильна и экономически едина, но тут же
высказал надежду, что все еще изменится:
«Действительность, однако, не столь уж прекрасна в Венгрии. И здесь
ощущается вызывающее брожение влияние польских
событий. Под их воздействием в опасности оказалось все
то, что до сих пор венгры принимали в качестве
самооправдания».
В том же духе на страницах австрийской «Ди прессе»
в статье под заголовком «Польша показывает пример»
высказывался Отто Шулмейстер. Рассказывая вроде бы
о венгерской контрреволюции, которая произошла 25 лет
назад, он, однако, в первую очередь рассматривал вопрос
о том, какое влияние могут оказать на Венгрию
нынешние польские события.
Мадридская ежедневная газета «Йа» в статье,
посвященной событиям 1956 года, упомянула об
ответственности за них руководства США. Она также признала
успехи, достигнутые в Венгрии за прошедшие четверть века,
но вывод, который был сделан ею, свелся к тому, что
самые жгучие проблемы, стоявшие перед участниками
событий 1956 года, сегодня «встают в Польше». Английская
газета «Гардиан» в своем номере от 21 октября 1981
года также пыталась прямо связать польские события
1981 года с событиями в Венгрии. Уже один заголовок
опубликованной в ней статьи — «Варшава воскрешает
воспоминания о Венгрии 1956 года» — говорит о многом»
222

Материалы буржуазной пропаганды в связи с
годовщиной поучительны также в том отношении, что
проповедовавшиеся в них взгляды по всем основополагающим
вопросам в значительной мере расходятся с теми
концепциями, которые провозглашались в октябре — ноябре
1956 года. Вместе с тем оценка характера тогдашних
событий, данная ВСРП и венгерским правительством,
за прошедшие 25 лет ничуть не изменилась. В те времена
наши враги громогласно утверждали, например, что
Венгерская Народная Республика «не придет в себя», что
правительство будет нестабильным, а социалистический
строй в Венгрии не сможет развиваться. В похоронных
тонах они распространялись, что будущее Венгрии
беспросветно. И вот осенью 1981 года газеты и журналы
самых крайних направлений и даже радиостанция
«Свободная Европа», пусть занимаясь словесной
эквилибристикой, все же оказались вынужденными признать успехи
Венгрии. Правда, они попытались отделить их от
процесса социалистического строительства, доказать, буквально
ставя вещи с ног на голову, что эти результаты
достигнуты вопреки социализму. Однако это не меняет того
факта, что на этот раз их рассуждения в корне
отличались от того, что говорилось ими 25, более того, 15 лет
назад.
В ходе кампании, развернутой осенью 1981 года по
случаю годовщины контрреволюции, буржуазная
пропаганда потонула в собственных противоречиях. Об этом
свидетельствует, например, пущенная ею в оборот
следующая смехотворная посылка: поскольку США и другие
западные державы «помогали» Венгрии прийти к
контрреволюции, а без октября 1956 года не было бы
достижений последних 25 лет, то этими достижениями Венгрия
обязана, собственно говоря, Западу. Кроме того,
беспрестанно повторяя лозунги о самостоятельности,
суверенитете и независимости Венгрии, организаторы кампании
ее сумели скрыть, что венгерские правые эмигрантские
политические деятели проповедовали, по существу, те идеи
и концепции, которые были разработаны пропагандой
США и других капиталистических стран. А
«независимость и самостоятельность» лидеров правой эмиграции
состояла в том, что они события 1956 года оценивали
так же, как их хозяева.
В развернувшейся дискуссии красноречивее всего
говорили факты — успехи, достигнутые Венгрией за про-
223

шедшие 25 лет, сплочение рабочего класса,
кооперативного крестьянства и интеллигенции, всех слоев общества
в строительстве социализма. И это прежде всего
свидетельствует о правильности курса Венгерской
социалистической рабочей партии, ее единстве с массами. Это не
означает, что все проблемы уже решены, но Венгрия
окончательно оставила позади то время, когда миллионы
людей жили в нищете, когда их безопасность не была
обеспечена. Сегодня венгерский народ живет в условиях мира,
упорно трудится во имя построения развитого социализма
и уверен в своем будущем.

Примечания
Характер мятежа 1956 года в Венгрии
1 «Нью-Йорк тайме», 25 октября 1976 г.
2 «Либерасьон» (Париж), 1 октября 1976 г. В коллоквиуме, ор™
ганизованном Национальным центром научных исследований, при-»
няли участие прежде всего выходцы из Польши и Венгрии, а
также других стран.
3 Из передачи радиостанции «Свободная Европа» (РСЕ) 3 мая::
1957 г.
4 «Нейшн» (Нью-Йорк), 1 ноября 1956 г.
5 «Штерн» (Гамбург), 1976, № 46.
6 «Уй Со» (Торонто), 25 декабря 1976 г.
7 «Канадаи Мадьяршаг», 3 октября 1976 г. Среди выступивших,
были: министр обороны Дональд Рамсфельд; председатель
Комитета начальников штабов Джордж С. Браун; министр армии
Мартин Р. Хоффман; министр ВМС Уильям Дж. Миддендорф и
министр ВВС генерал Уильям В. Макбрайд,
8 Из передачи РСЕ 26 октября 1976 г.
9 Агентство АП из Рима, 24 октября 1976 г. 23 октября 1976
года в Милане молодые итальянские неофашисты жгли красные
флаги, выкрикивали антикоммунистические лозунги, а их
предводитель заявил, что таким образом они хотели отметить 20-ю*
годовщину мятежа в Венгрии.
10 Из сообщения Ассошиэйтед пресс 2 ноября 1956 г.
11 Эйзенхауэр Д. Годы в Белом доме: строительство мира*.
Личные впечатления, 1956—1961. Нью-Йорк, 1965, с. 82.
12 X о р в а т Б., Вамош И. Протест. Радиостанция
«Свободная Европа» и Венгрия.—«Латохатар» (Будапешт), 19 февраля?
1962 г.
13 «Рипортер» (Нью-Йорк), 27 декабря 1956 г.
14 Постановление VII съезда ВСРП. — Решения и документы?
Венгерской социалистической рабочей партии, 1956—1962.
Будапешт, 1973, с. 400.
15 Там же.
16 Резолюция Всевенгерской конференции ВСРП, июнь,
1957 г. — Решения и документы Венгерской социалистической
рабочей партии, 1956—1962, с. 71.
17 Ответы Яноша Кадара на вопросы корреспондента «Юмани-
те» Андре Вюрмсера, февраль 1963 г. — К а д а р Я. Вперед пс^
ленинскому пути. Будапешт, 1964, с. 155.
18 Л о м э к с Б. Венгрия, 1956. Лондон, 1976.
19 Там же, с. 127.
20 Резолюция VII съезда ВСРП. — Решения и документы Вен^
герской социалистической рабочей партии, 1956—1962, с. 401.
21 Там же, с. 399.
15 Заказ №. 334
225

22 Укрепим единство нашей партии, основу рабочей власти,
нашей работы по строительству социализма. Доклады и
резолюция июньской Всевенгерской конференции ВСРП. Будапешт, 1957,
с. 10.
23 Решения и документы Венгерской социалистической
рабочей партии, 1956—1962, с. 399.
24 Там же, с. 399—400.
26 Контрреволюционный заговор Имре Надя и его сообщников.
-Управление информации Совета Министров Венгерской Народной
Республики. Будапешт, 1958, с. 22—24, 30—31.
Недовольные
1 Факты о Венгрии. Борьба за свободу. Под ред. Имре Ковача.
Венгерский комитет. Нью-Йорк, 1966, с. 101. Через несколько лет
после издания этих материалов председатель Комитета был убит
при невыясненных обстоятельствах. По сообщениям печати, он
намеревался осветить роль ЦРУ при подборе данных материалов.
Кстати, подавляющее большинство опрошенных Комитетом
свидетелей были ставленниками ЦРУ. — Венгерская проблема.—
«Юнайтед нейшнз ревью» (Нью-Йорк), 1957, август, т. IV, с. 25.
2 Доклад Центральному Комитету Венгерского христианско-
демократического союза. Нью-Йорк, 1958, с. 4 (на ротапринте).
8 «Латохатар» (Мюнхен), 1957, № 5, с. 252.
4 «Хадак Утьян». Центральный информационный бюллетень
«Союза венгерских братьев по оружию», (Мюнхен), октябрь
1957 г.
6 «Мадьяр Хирадо» (Вена), 1 ноября 1968 г.
6 Чик Л. В., д-р. Прошлое и будущее венгерской эмиграции.
Речь при вступлении на пост президента Академии им. Миндсенти
в Буэнос-Айресе 6 июня 1969 г. — Венгерская академия науки и
культуры им. Миндсенти, Буэнос-Айрес, 1969, с. 16.
7 «Католикуш Мадьярок Вашарнапья» (Янгстаун, шт. Огайо),
7 ноября 1976 г.
8 «Хадак Утьян», март 1959 г.
9 «Немзетёр», 8 марта 1957 г.
10 С а л а и Й. Правда о Восточной Европе, т. II. — Ампутация
Венгрии, Трианон — Париж, 1956. Париж, 1960, с. 212, 215.
11 Там же, с. 233.
12 «Католикуш Мадьярок Вашарнапья», 7 ноября 1976 г.
13 Мунро Л. Объединенные Нации: надежда для
разделенного мира. Нью-Йорк, 1960 (предисловие).
14 Там же.
15 Там же.
16 Мольнар М. Победа одного поражения. Будапешт, 1956.
Париж, 1968.
17 Там же, с. 283.
18 Там же, с. 290.
19 Гомбош Д. Двадцать один год спустя. Мюнхен, 1972,
■с. 64-65.
20 Мэрфи Р. Д. Дипломат среди воинов. Нью-Йорк, 1964,
45. 428.
21 Там же.
22 Там же, с. 429.
226

23 Там же, с. 430.
24 Там же, с. 431,
26 Там же.
26 Об этом свидетельствуют книга бывшего начальника
генерального штаба израильской армии генерала М. Даяна «Дневник
Синайской компании» и работа Г. Файнера «Даллес о Суэце».
27 Факты о Венгрии. Борьба за свободу, с. 211.
28 Кеннеди Дж. Ф. Стратегия мира. Нью-Йорк, I960.
29 Там же, с. 17.
30 Вагнер Ф. С. Венгерская революция в перспективе,
Вашингтон, 1967, с. 223—224.
31 Там же, с. 230.
От «сдерживания» к «освобождению»
1 Лерчи-мл. Ч. О. Холодная война... и после. Нью-Йорк*,
1965, с. 85—107.
2 Л у к а ч Дж. История холодной войны. Нью-Йорк, 1961.
3 П ф а ф ф У. Новый курс: Америка и конец послевоенного
мира.— «Ист Юроп» (Нью-Йорк), октябрь 1972 г., с. 189.
4Бжезинский 3. Как разыгрывали холодную войну.—
«Форин афферс» (Нью-Йорк), октябрь 1972 г., с. 189.
5 Речь президента Г. Трумэна по случаю Дня военно-морского»
флота 27 октября 1945 г. — Г р е б н е р Н. А. Идеи и дипломатия.
«Оксфорд юниверсити пресс», 1964, с. 693.
6ГребнерН. А. Дипломатия холодной войны, 1945—1960. —
1962, с. 7.
7 Речь Генри А. Уоллеса. — «Мэдисон-сквер гарден», 12
сентября 1946 г.
8 Там же.
9 Стимсон Г., Банд и. На действительной службе во время>
мира и войны. Нью-Йорк, 1948, с. 633.
10 Г р е б н е р Н. А. Дипломатия холодной войны, 1945—1960,,
с. 29.
11 «Форин афферс», июль 1947 г.
12 Там же, с. 17—18.
13 Б ё р н х э м Дж. Сдерживание или освобождение? Анализ
внешней политики Соединенных Штатов. Нью-Йорк, 1953, с. 16.
14 Л е р ч и-мл. Ч. О. Указ. соч., с. 61.
15 Там же, с. 56.
16 Там же, с. 58.
17 Там же, с. 78.
18 Бёрнхэм Дж. Указ. соч., с. 38.
19 Там же, с. 39.
20 Там же, с. 61.
21 Там же, с. 63.
22 Там же, с. 70.
23 Там же, с. 129.
24 Бёрнхэм Дж. Грядущее поражение коммунизма. Нью-
Йорк, 1950, с. 116.
25 Даллес Дж. Ф. Политика смелости. — «Лайф» (Нью-
Йорк), 19 мая 1952 г., с. 146—157.
26 Г р е б н е р Н. А. Идеи и дипломатия, с. 782.
27 Там же, с. 783.
15*
227

28 «Экономист» (Лондон), 30 августа 1952 г.
29 Заявление Даллеса о политике «освобождения» 15 января
1953 г. — Г р е б н е р Н. А. Идеи и дипломатия, с. 805—806.
30 Гребнер Н. А. Дипломатия холодной войны, 1945—1960,
•с. 41.
31 Д э в и с Л. Э. Холодная война начинается.
Советско-американский конфликт из-за Восточной Европы. Принстон — Лондон,
1974, с. 385.
32 Документы по внешним отношениям США, 1956. Нью-Йорк,
1957, с. 44-46.
33 Гребнер Н. А. Идеи и дипломатия, с. 786.
34 Гребнер Н. А. Дипломатия холодной войны, 1945—1960,
с. 43.
35 Б е р л ь А. А. Волны кризиса. Нью-Йорк, 1957, с. 461—462.
36 «Каррент хистори» (Филадельфия), т. 52, с. 308.
37 Гребнер Н. А. Дипломатия холодной войны, 1945—1960,
с. 30.
38 К е н н а н Дж. Ф. Мемуары, 1950—1963. Лондон, 1973,
€. 101.
39 К о в р и г Б. Восточная Европа и Запад. — Г а т и Ч.
Восточная Европа в международной политике. Нью-Йорк, Вашингтон,
Лондон, 1976, с. 131.
40 Там же, с. 132—133.
Психологическая война
1 Соренсен Т. Если уж нас никто не любит. Методы
американской пропаганды. Олтен, 1969.
2 Там же, с. 127.
3 Там же, с. 128.
4 Там же, с. 128, 129.
6 Догерти У. Э., Яновиц М. Сборник примеров по
психологической войне. Управление анализа операций, Университет
Джона Гопкинса, Балтимор, 1958, с. 41.
6 Там же, с. 45.
7Лассуэл Г. Д. Политическая и психологическая война. —
Сб. «Пропаганда во время войны и кризиса», сост. Д. Лернер.
Нью-Йорк, 1951.
8 «Нью-Йорк тайме», 8 октября 1952 г.
9 На основе лекции Ричарда Г. С. Кроссмэна «Психологическая
война». — «Джорнэл оф Ройал юнайтед сервис инститьюшн», 1952,
J№ 97, с. 319 и далее.
10 Скотт Дж. Политическая война. Нью-Йорк, 1955, с. 8—125.
11 Б э р к л и К. Н. Новая война. Лондон, 1953.
12 Там же, с. 30.
13 Там же, с. 35—36.
14 Там же, с 57.
15 Бёрнхэм Дж. Сдерживание или освобождение? с. 186—«
188.
16 Бёрнхэм Дж. Грядущее поражение коммунизма, с. 151.
17 Там же, с. 153—154.
18 Там же, с. 151—152.
19 Там же, с. 154.
228

20 Речь члена палаты представителей О. К. Армстронга о
психологической войне, февраль 1952 г. — Г р е б н е р Н. А. Идеи
и дипломатия, с. 798—800.
21 «Нью-Йорк тайме», 9 октября 1952 г.
22 Информационное агентство США. Письмо директора ЮСИА
Теодора К. Стрейберта президенту Д. Эйзенхауэру от 27 октября
1953 г., с. 4—5.
23 Там же, с. 91.
24 X о л ь т Р. Т., ван де Вельде Р. В. Стратегические
психологические операции ж американская внешняя политика.
Чикаго, 1960, с. 10; Л а с с у э л Г. Д. Исследование политики средствами
психологии и тотальная стратегия, 1952—1953, с. 491—500.
25 Т о м с о н Ч. Зарубежная информационная служба
правительства США. Вашингтон, Институт Брукингса, 1948, с. 37.
26 Д о г е р т и У. Э., Я н о в и ц М. Указ. соч., с. 1152.
27 С т р а у с-Х ю п е Р., П о ш о н и Ш. Международные отноше-
еия в эпоху конфликта между демократией и диктатурой. Нью-
Йорк, Торонто, Лондон, 1950, с. 45.
28 Там же, с. 47.
29 СоренсенТ. Указ. соч., с. 83.
30 Монтэгю Э. Человек, которого никогда не было.
Филадельфия, 1954.
31 Хольт Р. Т., ван де Вельде Р. В. Указ. соч., с. 71.
32 См.: Орлик И. И. Империалистические державы и
Восточная Европа. М., 1968.
33 Контрреволюция в Венгрии, 1956. Исследования, т. I, с. 42.
34 Там же, с, 41.
35 Средства массовой информации в Восточной Европе.
Управление исследования специальных операций (SORO)
Американского университета в Вашингтоне, действующее по контракту с
министерством сухопутных войск, 1956.
36 Там же, с. 6.
37 Там же, с. 14.
38 Там же, с. 16.
39 Там же, с. 19—20.
40 Там же, с. 69.
41 Там же, с. 70.
42 Там же, с. 51.
43 Кракауэр 3., Беркман П. Л. Склад мышления
сателлита. Нью-Йорк, 1956, с. 122.
44 С т ю а р т, См и т Д. Дж. Провал коммунизма, т. I. Лондон,
1964, с. 175.
45 ГомбошД. Указ. соч., с. 23.
46 Там же, с. 24.
47 Киркпатрик-мл. Л. Б. Подлинное ЦРУ. Нью-Йорк,
Лондон, 1968, с. 184—204.
48 Д о г е р т и У. Э., Я н о в и ц М. Указ. соч., с. 323.
49 Там же, с. 767—778; см. также: Клей Дж. Воздушные
шары для аудитории в порабощенных странах. — «Рипортер», 18
ноября 1954 г., с. 28—31; Чехословакия: РСЕ дает старт операции
«Вето». — «Новости из-за железного занавеса», июль 1954 г.
50 Д о г е р т и У. Э., ЯновицМ. Указ. соч., с. 767.
51 Клей Дж. Указ. соч., с. 28—31.
82 X о л ь т Р. Т., ван де Вельде Р. В. Указ. соч., с. 317.
83 Там же, с. 319.
229

64 «Нью-Йорк тайме», 25 августа 1955 г.
55 Хольт Р. Т., ван де Вельде Р. В. Указ. соч., с. 341.
56 Там же, с. 342.
57 «Сабад Неп», 29 июля 1956 г.
ЦРУ и другие
1 Харисиус А., Мадер Ю. Это больше не секрет.
Развитие, структура и методы империалистической германской
секретной службы. Будапешт, 1971.
2 Л о к ш и н А. ЦРУ — инструмент внешней политики США. —
«Политикл афферс» (Нью-Йорк), 30 мая 1975 г., № 5, с. 30, 41.
3 Там же, с. 34, 38.
4 Секреты секретных служб США. М., 1973, с. 1.
6 Даллес А. Искусство разведки. Нью-Йорк, Ивэнстон, Лов-
дон, 1963, с. 230.
6 Там же, с. 231.
7 Там же, с. 157.
8 Рэнсом Г. X. Центральная разведка и национальная
безопасность. Кэмбридж, Массачусетс, 1958, с. 187.
9 Там же, с. 103.
10 К л айн Р. С. Тайны, шпионы и ученые. Основная схема
ЦРУ. Вашингтон, 1976, с. 119.
11 Там же, с. 131.
12 Там же, с. 128.
13 Де Грамонт С. Тайная война. Рассказ о международном
шпионаже с 1945 года. Лондон, 1962, с. 14.
14 «Ю. С. нью энд Уорлд рипорт», 19 марта 1954 г.
15 К л а й н Р. С. Указ. соч., с. 166.
16 Там же, с. 167.
17 Там же, с. 194.
18 Кук Ф. Дж. ЦРУ. — «Нейшн», 21 июня 1961 г., спецвыпуск,
19 Та л ли Э. ЦРУ изнутри. Нью-Йорк, 1962, с. 77.
20 «Тан модерн» (Париж), декабрь 1971 г.
21 Р э н с о м Г. X. Указ. соч., с. 118.
22 Биро Л., Комьят П. Война без объявления войны.
Будапешт, 1963, с. 161.
23 Глава организации — Фердднандо Балделли, член
эмигрантского комитета Священной Консисториальной Конгрегации,
секретарь—высокопоставленный священнослужитель, по происхождению
немец, во время второй мировой войны был связан с
разведорганами фашистской Германии.
24 Ковач Е. Шпионы, агенты, дивнерсанты. Будапешт, I960,
с. 259.
25 Будапештский военный трибунал, 048/1957/7; см* также:
Верховный суд ВНР, II. 469/1957.
26 Контрреволюция в Венгрии, 1956. Исследования, т. I, с. 45—
48.
27 «Дагенс нюхетер» (Стокгольм), 5 ноября 1956 г.
28 Будапештский военный трибунал, Б. II. 0019/1961.
29 Верховный суд ВНР, IX. 0085/1961.
80 Будапештский военный трибунал, Б. I. 0083/1962*
81 Герен А. Разбойники «холодной войны». Будапешт, 1971»
с. 118—119.
230

82 Б е р е ц Я. Контрреволюция пером и оружием, 1956.
Будапешт, 1969, с. 39—40.
33 Будапештский военный трибунал, Б. 04/1952.
34 Будапештская Судебная палата по уголовным делам, X. I.
16711/1949/№ 10.
35 Будапештский военный трибунал, IX. 019/1950/97.
86 Кристофер Ф. Учебник секретной войны. Шпионаж в
девяти уроках. Париж, 1969, с. 194.
11 Тайны секретных служб США, с. 22. Позднее Феликс
Кристофер работал под крышей американского посольства в Москве в
качестве старшего офицера разведки. Феликс Кристофер —
псевдоним.
38 Дюла И., Пинтер И., Руднянски И., Зала Т. Тень
иад Европой. Будапешт, 1960, с. 206—207.
39 Верховный суд ВНР, XI. 00/1961.
40 Тайны секретных служб США, с. 23—25: Фехервари И.
Указ. соч., с. 92-—95.
41 Будапештский областной суд, III. 002275/1953/№4.
42 Будапештский военный трибунал, 019/1950/97.
43 Верховный суд ВНР, И. 0052/1961.
44 Контрреволюция в Венгрия, 1956. Исследования, т. I, с. 44.
45 Будапештская центральная военная прокуратура, II.
9011/19501
46 Контрреволюция в Венгрии, 1956. Исследования, т. I, с. 53.
47 К о в а ч Е. Указ. соч., с. 85—89.
48 Эти факты вынудили венгерское правительство выслать с
•территории ВНР многих дипломатов и офицеров разведки —
сотрудников упомянутых миссий, в том числе вышеперечисленных
яиц. — Контрреволюция в Венгрии, 1956. Исследования, т. I,
«с. 59—62.
49 Будапештский городской суд, XI/I 1960.
50 Верховный суд ВНР, I. 00115/1956.
61 Избранные документы из архива государственного
департамента и президента Д. Эйзенхауэра. — Архив госдепартамента,
760003—2233. Из Будапешта госсекретарю № 153, 25 октября, 5.30.
52 Там же.
63 Там же.
54 Там же. Из Будапешта госсекретарю (6 секция). Контроль:
14853. Принято: 25 октября 1956 г.
65 Там же. Из Будапешта госсекретарю № 163. 26 октября,
3.00. Контроль: 17435. Принято: 29 октября 1956 г. в 5.50.
66 Там же. Архив госдепартамента 760003—2241. Из Будапешта
'госсекретарю № 157. 24 октября, 3.00. Контроль: 14687. Принято:
25 октября 1956 г. в 8.36.
57 Там же. Ф. 760009—2118 госдепартамент. Из Будапешта гоо
секретарю № 162, 26 октября, 24.00. Контроль: 17452. Принято:
29 октября 1956 г. в 7.04.
58 Там же.
69 Там же. Ф. 760003—2135. Из Будапешта госсекретарю № 171,
28 октября, 2.00. Контроль: 17453. Принято: 29 октября 1956 г. в
7.00.
60 Там же. Из Будапешта госсекретарю № 169. 27 октября,
4.00. Контроль: 17465. Принято: 29 октября 1956 г. в 7.17.
231

61 Там же. Ф. 760003—2135 госдепартамент. Без классифшса*
ции. Из Будапешта госсекретарю № 171. 28 октября, 2.00.
Контроль: 17453. Принято: 29 октября 1956 г. в 7.00.
62 Там же. Из Будапешта госсекретарю № 197. 30 октября, 1.00,,
Контроль: 18530. Принято: 30 октября 1956 г. в 9.58.
63 Там же. Из Будапешта госсекретарю № 180, 29 октября*
9.00. Контроль: 17332. Принято: 29 октября 1956 г. в 3.48.
64 Там же.
65 Там же. Из Будапешта госсекретарю № 191. 30 октября,.
4.00. Контроль: 18132. Принято: 30 октября 1956 г. в 11.25.
66 Там же. Из Будапешта госсекретарю № 200. 31 октября, 1.00*
Контроль: 18993. Принято: 31 октября 1956 г. в 10.10.
67 Там же. Из Будапешта госсекретарю № 203. 31 октября 3.00»
Контроль: 19176. Принято: 31 октября 1956 г. в 2.09.
Радиостанция «Свободная Европа»
1 Миши А. А. Голос из-за железного занавеса: история
радиостанции «Свободная Европа». Нью-Йорк, 1963, с. 208—240.
2 Там же, с. 248.
3 Там же, с. 250.
4 Там же, с. 257.
5 Там же, с. 262.
6 Там же, с. 15.
7 Там же, с. 191.
8 Герен А. Указ. соч., с. 191.
9 Д о г е р т и У. Е., Я н о в и ц М. Указ. соч., с. 943 Скотт Дя$»
Указ. соч.
10 «Нью-Йорк тайме», 24 января 1971 г.
11 О назначении бывшего директора ЦРУ Ричарда Хэлмса
послом США в Иране на первом заседании сената 93-го конгресса
США, о международной и внутренней деятельности ЦРУ*
5—7 февраля и 21 мая 1973 г., 27.
12 Там же.
13 Комиссия сената США по иностранным делам. Заявление
сенатора Дж. У. Фулбрайта по вопросу о радиостанции
«Свободная Европа», 17 февраля 1972 г.
14 Там же, с. 26.
15 Передача РСЕ 31 августа 1956 г.
16 Из передачи РСЕ 8 августа 1956 г.
17 «Голос Америки», 13 августа 1956 г.
18 Из передачи РСЕ 11 августа 1956 г.
19 Миши А. А. Указ. соч., с. 56.
20 Хольт Р. Т. Радио «Свободная Европа». Миннеаполис^
1968, с. 99.
21ДеГрамонтС. Указ. соч., с. 707.
22 Верховный суд ВНР, IV. 001 459/1955/12.
23 Будапештский городской суд, Б. II. 005 133/1955/5.
24 Будапештский городской суд, Б I. 005 106/1966/10;
Верховный суд ВНР, Б. IV. 001 416/17/1955. ФехервариИ. Указ. соч^
с. 82—83.
25 Будапештский военный трибунал, ХБ. I. 00173/54.
26 Будапештский городской суд, Б. VIII. 4309/1958/5.
232

27 Будапештский военный трибунал, Б. IV. 0020/1959.
28 Верховный суд ВНР, 016/1958.
29 Будапештский городской суд, Тб. II. 1115/1957/11.
30 Коллегия народных судов Верховного суда ВНР, НБФ.
5195/1958/27.
31 Из передачи «Голоса Америки» 30 декабря 1956 г.
32 «Нью стейтсмен» (Лондон), 3 декабря 1956 г.
33 Коллегия народных судов Дьёрского областного суда, ТНБ.
8/1958/8.
34 Контрреволюционный заговор Имре Надя и его
сообщников, с. 60.
35 «Ньюсуик» (Лондон), 12 ноября 1956 г.
Эмигранты
1 Хроника IX венгерской встречи. Публикация д-ра Яноша
йадаша. Кливленд, Огайо, 1970, с. 162.
2 Там же.
3 К е н н а н Дж. Указ. соч., с. 97.
4 См., например: Гати Ш. Указ. соч.
5 Бёрнхэм Дж. Сдерживание или освобождение? с. 194—196.
6 Бёрнхэм Дж. Грядущее поражение коммунизма, с. 233.
7 Там же, с. 235.
8 Там же, с. 241.
9 Там же, с. 242.
10 Хольт Р. Т. Указ. соч., с. 11.
11 Там же, с. 9.
12 Там же, с. 12.
13 Там же.
14 Там же, с. 12—13.
15 В 1951 г. председателем Комитета «Свободная Европа» был
К. Д. Джексон, который во время второй мировой войны играл
важную роль среди организаторов психологической войны (там
же, с. 16).
16 Куташи Л. К. Заблудшие рыцари. Вена, 1971, с. 11—12
(рукопись).
17 Надь К. Утерянная конституция. Мюнхен, 1974, с. 15.
18 Там же, с. 30.
19 «Латохатар», 1956, № 2, с. 117.
20 «Ю. С. ньюо энд Уорлд рипорт», 19 марта 1954 г.
21 «Хунгария» (Мюнхен), 20 мая 1949 г.
22 «Деламерикаи Мадяр Хирлап», 20 июля 1952 г.
23 Н а д ь К. Указ. соч., с. 46—60.
24 «Деламерикаи Мадяр Хирлап», 1948, № 22.
25 Б и р о Л., К о м ь я т П. Указ. соч., с. 197.
26 Там же, с. 196—197.
27 Н а д ь К. Указ. соч., с. 33.
28 «Уй Хунгария» (Мюнхен), 26 марта 1954 г. Председатель
движения «Венгерская свобода» и руководитель МХБК
заключили соглашение о сотрудничестве. Этому предшествовали
длительные переговоры. Их план состоял в том, чтобы «обеспечить
великое национальное сплочение», которое объединяло бы всех,
начиная от «Хунгаристского движения», группировавшегося во*
233

круг «Ут эш Цейл», и кончая независимыми социалистами.
Однако из-за сопротивления последних этот план провалился.
29 «Кроника», 15 июня 1947 г.
30 Там же, 2 февраля 1959 г.
31 Н а д ь К. Указ. соч., с. 24.
32 Черьеш Ш., Жебедич П. Священники в изгнании.
Будапешт, 1969, с. 36—37.
33 Проект национального и практического катехезиса
Венгерского христианского народного движения (издание «Венгерского^
христианского народного движения»). Туркоинг, 1950.
34 Контрреволюция в Венгрии, 1956. Исследования, т. I*
т. 101—105.
35 КуташиЛ. К. Указ. соч., с. 13.
36 Г е р е н А. Указ. соч., с. 241.
37 «Бюльтен» (Париж), 7 июля 1949 г.
38 Н а д ь К. Указ. соч., с. 46—47.
39 «Уй Латохатар», 30 апреля 1975 г., с. 98.
40 «Уй Хунгария», 7 октября 1955 г.; «Америкаи мадяр непса-
ва» (Нью-Йорк), 8 января 1955 г.
41 Хроника первой венгерской встречи, под ред. д-ра Б. Белдж
и д-ра Д. Надаша. Буэнос-Айрес, 1962, с. 62.
42 «Хадак Утьян» — в январе—июне 1953 г. Центральный
информационный бюллетень «Союза венгерских братьев по оружию»-
в каждом номере писал на эту тему.
43 «Уй Хунгария», 22 мая 1953 г.
44 «Уй Хунгария», 7 августа 1953 г. В это же самое время
газета легитимистов писала, что почти 15 тыс. бывших военнослу*
жащих венгерской армии сражаются во Вьетнаме против
коммунистов, «за западный мир, венгерского короля, христианство, за
освобождение Венгрии» («Кроника», сентябрь 1952 г.).
45 «Деламерикаи Мадяршаг» (Буэнос-Айрес), 29 августа 1952 г«.
46 «Деламерикаи Мадяр Хирлап», 1 января 1952 г.
47 «Латохатар», 1956, № 1, с. 4—11.
48 Там же, с. 4.
49 Там же, № 2, с. 116.
50 Там же, с. 117.
51 Там же, с, 118.
52 «Уй Хунгария», июль 1956 г.
63 Сабо М. Профессия — эмигрант. Будапешт, 1958, с. 29;
54 Из сообщения МИД ВНР, 006 434/1 от 8 августа 1956 г.
55 «Франс нувель» (Париж), 25 января 1957 г.
56 Из передачи РСЕ 12 сентября 1956 г.
57 Верховный суд ВНР, XX. 33/1958/3.
58 Там же.
59 Сабо М. Указ. соч., с. 56.
60 Из передачи РСЕ 17 октября 1956 г.
61 X о л л о ш Э. Чего они добивались? Будапешт, 1967, с. 185.
62 «Америкаи Сабадшаг» (Нью-Йорк), 24 октября 1956 г.
63 Контрреволюционный заговор Имре Надя и его сообщников*
64 «Берлинер цайтунг», 20 ноября 1956 г.
65 «Мадьяр Немзет», 2 ноября 1956 г.
66 Будапештский военный трибунал, Б. II. 0012/1959.
67 Контрреволюционный заговор Имре Надя и его сообщников,
с. 103.
234

68 Ар дай Г. Венгерский королевский офицерский корпус на
Западе. Будапешт, 1961, с. 29—36.
69 Н а д ь К. Указ. соч., с. 42—43.
70 Будапештский военный трибунал, II. о. 1949, 12.
71 «Хунгария», 4 июля 1952 г. В выступлении по римскому
радио Андраш Зако заявил: «Сегодня венгерские солдаты еще не
могут открыто выступить по стопам своих героических предков...
Если час пробьет и нужно будет решать, венгерские солдаты...
будут действовать в духе святого Ласло».
72 «Сабад Неп», 22 марта 1952 г.
73 «Уй Хунгария», 8 мая 1953 г.
74 А р д а и Г. Указ. соч., с. 35.
75 Будапештский военный суд, XX. 089/1952.
76 «Хадак Утьян», май 1952 г.
77 Будапештский трибунал по уголовным делам, Б. X.
16711/1949/7.
78 Контрреволюция в Венгрии, 1956. Исследования, т. I, с. 53.
79 Контрреволюционный заговор Имре Надя и его сообщников,
с. 102.
80 Там же.
81 Там же.
82 «Вельт ам зоннтаг» (Гамбург), 4 ноября 1956 г.
83 Контрреволюционный заговор Имре Надя и его сообщников,
с. 103.
84 Там же, с. 104. Свидетельские показания пограничника Ка-
роя Бренчака.
85 «Эстеррайхише фольксштимме» (Вена), 30 октября 1956 г.

Содержание
Предисловие 5>
Характер мятежа 1956 года в Венгрии 13
Революция или контрреволюция? 13
Причины контрреволюции 36
Недовольные 48
От «сдерживания» к «освобождению» 61
Первые шаги 61
«Сдерживание» 64
«Освобождение» 69
Психологическая война 80
Органы руководства и методы ведения психологической
войны 87
«Стратегия присвоенных лозунгов» «94
Акции психологической войны . 102
ЦРУ и другие 109
Деятельность западных разведслужб 110<
Вербовка и засылка агентов 125
Дипломатические миссии 132.
Донесения американской миссии 141
Радиостанция «Свободная Европа» . . . . . . . .150
«Независимое» учреждение 150
Не пропагандой единой 166
Потеряв остатки совести 171
Эмигранты 180
Роль реакционной эмиграции 180
Состав венгерской эмиграции 184
Эмигрантские организации 187
Разногласия по вопросам тактики 201
Усиление активности 203
«Союз венгерских братьев по оружию» ..... 209
Двадцать пять лет спустя 217
Примечания 225

Э. Холлош
В. Лайтаи
«ХОЛОДНАЯ ВОЙНА»
ПРОТИВ ВЕНГРИИ-1956
ИБ № 13140
Редактор Э. В. Расшивалова
Художник В. К. Бисенгалиев
Художественный редактор В. А. Пузанков
Технический редактор В. Ю. Никитина
Корректор М. А. Таги-Заде
Сдано в набор 22.08.84. Подписано в печать 05.12.84.
Формат 84Х1087з2. Бумага типографская № 1.
Гарнитура обыкновенная-новая. Печать высокая.
Условн. печ. л. 12,6+0,84 печ. л. вклеек. Усл. кр. отт. 13,44.
Уч.-изд. л. 13,94. Тираж 15 000 экз. Заказ № 334
Цена 90 к. Изд. № 38290.
Ордена Трудового Красного Знамени издательство «Прогресс»
Государственного комитета СССР по делам издательств,
полиграфии и книжной торговли.
119847, ГСП, Москва, Г-21, Зубовский бульвар, 17.
Московская типография № 11 Союзполиграфпрома при
Государственном комитете СССР по делам издательств,
полиграфии и книжной торговли.
113105, Москва, Нагатинская, 1.